Нефрит (СИ) [Елена Синякова] (fb2) читать онлайн

Елена Синякова «Нефрит»

Глава 1

Грех смеяться над больными, убогими, кривыми, косыми и вечно падающими….

Именно такую надпись мне нужно было сделать на своей футболке во всю спину и грудь. чтобы всем было видно издалека, что идет самая настоящая БЕДА.

О моей неуклюжести можно было просто слагать легенды для будущих поколении. при условии, если они у меня все-таки когда-нибудь будут. и я не убьюсь. запнувшись о собственные ноги где-то посреди проезжей части!

В общем, знакомимся!

Я — Лада.

И мое имя мне совершенно не подходит, потому что ладно и складно я умела только что кушать и спать. На этом список моих талантов заканчивался и начинался длиииииииный такой сверток с моими врожденными недостатками. а так же недостатками, которые я успела ловко приобрести за время своего взросления.

Кстати, мне 25 лет. Рост 1.55. Глаза карие.

А еще у меня просто чудовищные волосы. которые вьются тугими макаронинами, и постоянно норовят выползти из аккуратно прибранных в пучок прядок, которые потом начинают торчать непослушными кудрями во все стороны

…Я пробовала их выпрямлять.

Сушить особым образом.

Делала кератиновое выпрямление.

В общем, чего я с ними только не делала, а поняла в конце-концов только одно — проще побриться сразу налысо, чтобы избавиться от этой торчащей во все стороны шевелюры, которая делала из меня вечную девчонку со смешными кудряшками.

Купидон — мое второе имя еще со школы.

Я живу в съемной квартире в большом шумном городе, где вечно кто-то куда-то бежит и торопится.

Я еще в вечном поиске работы.

Потому что в с моей криворукостью трудно пристроиться в хорошем месте надолго.

А ведь как-то надо жить!

На что-то нужно кушать, а еще платить за квартиру.

Последним моим местом работы был гламурный офис одной гламурной дамы. которая организовала брачное агентство.

Естественно элитное.

И естественно очень дорогое.

Хотите знать, что я там делала, кроме того. что отвечала на сотни звонков?

Бегала за этой самой дамой. сломя голову в какой-то странной одежде, типа кимоно, таская за ней сумочки, пакетики. визитки, телефоны, противную собачку. которая вечно норовила укусить…в общем все то. что не помещалось в руках этой самой дамы и обязательно падало.

Моя головокружительная карьера закончилась в тот день, когда в моих руках помимо папки с бумагами, кошелька, сумочки, вазы с цветами и пробником духов, не поместилась чашка кофЭ…которая упала.

И естественно прямо на мою непосредственную начальницу.

..кстати, я говорила, что она всегда ходила исключительно в белом одеянии, словно вечно готовая к браку потерянная невеста?

В общем, пятно на ее белоснежной юбке было фееричным, и стало той самой большой точкой в моей карьере брачного агента.

Мда…

А сегодня я тоже торопилась на работу.

На свою очередную новую работу.

Вернее, пока только на собеседование, которое я была просто обязана не провалить, иначе в этом месяце я просто стану бомжом. оставшись без квартиры и средств к существованию.

До сих пор не понимаю, каким образом я собралась устраиваться на работу в самое настоящее модельное агентство!

Не моделью, конечно же!

Куда мне с моим ростом метр в прыжке в кепке, при чем, со стула!

Была вакансия помощника какой-то там шишки.

Вроде работа не пыльная, судя по тому, что было написано на сайте этого самого агентства — делать график встреч и напоминать о предстоящих событиях, составлять расписание мероприятий, все записывать и напоминать…на первый взгляд ничего страшного и сложного, но мои ноги все-равно тряслись, когда я летела к офису в центре города в самом дорогом и престижном районе, ежесекундно одергивая свою прямую юбку-карандаш до колен и поправляя воротничок на белой рубашке.

Я чувствовала себя очень неловко в этом облачении, но по иному было никак.

Не могла же я прийти в первый свой рабочий день в рваных джинсах и майке с надписью <<ФАК Ю ОЛ!>>.

Потянувшись к подолу снова и чуть склоняясь уже у самого входа в заветные двери, я слишком поздно поняла, что на моем пути нарисовалось препятствие, из какой-то железобетонной спины. в которую я влетела как раз своим многострадальным лбом, отрекошетив, и больно повалившись на копчик, прямо на пороге своей новой жизни.

Чего еще можно было от меня ожидать?…

Для пущей «радости» осталось еще только сломать что-нибудь, так и не дойдя до офиса и вместо очень важного для меня собеседования оказаться в отделении скорой помощи!

А что?

Да в легкую!

Это ж я!..

Я застонала, пытаясь пошевелить ногами и поерзав бедрами по ковру, который вел ко входу, благодаря судьбу, что хотя бы не на асфальт шарахнулась, зашипев на ту самую огромную спину. которая стала сосредоточением зла в это утро, что еще секунду назад было добрым:

— Танк и то мягче!

Как же было больно-то, а…

Я морщилась и поскуливала, вдруг почувствовав, как меня обдало теплом и повеяло каким-то очень приятным ароматом, а сверху раздался проникновенный, низкий, чертовски красивый мужской голос:

— Прошу прощения, не успел одеть очки на затылок, чтобы увидеть тебя сзади.

Вот ведь какой нахал!

— Ты меня чуть инвалидом не сделал, а еще смеешься'….

Мужчина действительно посмеивался, и я ощущала на себе его теплое ароматное дыхание, свирепо сдвинув свои брови и подняв глаза, чтобы высказать ему все свои пожелания в явно резкой форме куда и как быстро катиться, а главное в каком направлении и до какого предела ему идти мелкими перебежками, вот только даже имя свое забыла, вдруг окунувшись в невероятные глаза.

Они были зеленые.

Словно драгоценный камень.

Словно самые идеальные линзы, которые только могли создать.

Удивительные и невероятные глаза, которые лукаво и с явным интересом рассматривали меня из-под пушистых длиннющих ресниц, сверкая и завораживая.

И если в этом сером праздном мире и были волшебные принцы, то один из них явно сидел сейчас возле меня на корточках, возвышаясь, такой нереальный, словно… фотошоп!

Словно тот самый принц Эрик из Русалочки, в которого был влюблен даже мохнатый пес и тот носатый дворецкий! И каааааак же я их в тот момент понимала!

Я быстро заморгала, пытаясь прогнать этот образ, если он был не реальным, снова слыша этот вкусный чуть хрипловатый смех над собой, от звука которого по телу прошла волна тепла.

Этот мужчина был буквально идеалом красоты, когда каждая черточка его лица была просто безупречной от прямого красивого носа, до линии подбородка, и широких скул. А еще у него была очаровательная улыбка с необычными резцами, которые выглядели на удивление острыми.

Светлая рубашка обтягивала стройное мускулистое тело, от которого так вкусно пахло…

— …ты настоящий вообще? — пробормотала я, все еще с трудом время в реальность происходящего, когда его бровь чуть изогнулась, и губы растянулись сильнее в красивую обворожительную улыбку.

— Хочешь потрогать? — склонился оно надо мной сильнее. отчего его огромные мощные плечи буквально заслонили собой весь мир и упругие мышцы заходили под тонкой тканью, а необыкновенные глаза смешливо сверкнули, глядя на меня сверху так пронзительно, что стало отчего-то горячо.

— А можно? — пролепетала я, удивляясь собственной глупости и смелости. видя, как он кивнул.

— Нужно. Можешь даже выбрать, за что именно…

Покосившись на этого невероятного красавчика, и все еще сомневаясь в собственной адекватности, я все-таки протянула руку вперед, ткнув кончиком пальца в его мощную грудь. отчего мужчина даже не шелохнулся, продолжая сверлить меня своими пронзительными, теплыми и такими необычными глазами. широко улыбаясь и явно забавляясь над происходящим.

Верхние пуговки рубашки были расстегнуты до груди, откуда виднелась его светлая гладкая кожа…воистину идеальный.

Я попыталась прикинуть какое расстояние в см идет от плеча до плеча, которые выглядели такими огромными, мощными и широкими. словно. были ненастоящими.

-..такой большой… — пробормотала я. чувствуя себя просто крошечной под этим нависающим телом, слыша, как мужчина хохотнул, выгибая бровь и проникновенно проговорив:

— Большой. да. Только ты не то место выбрала для ощупывания. Кудряшка.

Понимая, на что он намекает, я недовольно уставилась на него, чувствуя. однако. что начинаю краснеть и дергаться. пытаясь подняться на ноги и отползти уже от этого до невозможности идеального мужчины, который оказался реальным.

Таких в природе не бывает!

Глаза — явно линзы. слишком уж яркие и зеленые!

Под рубашкой скорей всего какие-то накладки на грудь и плечи!

Ладно. духи приятные, тут уже ничего не сделаешь, придется только смириться!

А нос и губы скорей всего результат работы пластических хирургов!

Да и волосы крашенные…может даже и ресницы!

Успокоившись. что все так ловко разложила по полочкам, я криво хмыкнула.

— Да ты еще и скромный, я посмотрю…

— Нет. зато весьма объективный. — продолжал веселиться этот ясноглазый манекен с красивой улыбкой поднимаясь на свои длиннющие ноги, облаченные в подчеркивающие. обтягивающие, зауженные брюки и протягивая руки ко мне, в галантном жесте предлагая свою помощь.

Но я лишь окинула его демонстративно отрешенным взглядом, пытаясь подняться самостоятельно, услышав над собой сладкий отрывистый смешок. когда две горячие большие ладони просто обхватили меня за талию, с легкостью поднимая с пола на нетвердые ноги….но не отпустили, даже когда я пошевелилась, вдруг скользнув по моим бокам ниже, опускаясь почти на ягодицы.

— Что ты себе позволяешь?!! — зашипела я, понимая, что мужчина настолько высокий, что я кончиком носа тыкаюсь ему куда-то под грудью, пытаясь упираться ладонями в его стальной пресс, где под тонкой тканья явно ощущались пресловутые твердые кубики.

— Проверяю, нет ли повреждений.

— Ты врач что ли?!..

— Нет. — улыбнулся мужчина, — Больно?…

Его горячая большая ладонь осторожно накрыла бедный расплющенный копчик именно там, где он больше всего и болел, словно кошка, которая чувствует источник боли, но я все-равно дернулась, даже не смотря на то, что от этого прикосновения было тепло…и приятно до дрожи.

— Да… — буркнула я, шмыгнув носом и слыша надо собой мягкое и почти мурчащее:

— Хочешь, поцелую и все пройдет?…

— МАНЬЯК! — пискнула я, отталкиваясь от этого вкусно пахнущего, огромного и такого горячего тела, гордо обогнув его и захромав с высоко поднятой головой ко входу, слыша за спиной проникновенный, красивый смех этого ясноглазого нахала.

Я торопилась вперед, как только могла. учитывая, что в копчике ныло и продолжало болеть…а еще меня никак не покидали мысли о том, что с его широкой и горячей ладонью на моем заду было не так больно.

Но ПФФФИИ.

Я бы даже глаза закатила, если бы в этот момент не доковыляла до лифта, где уже стояли люди. которые, впрочем, не обратили на меня никакого внимания, дав возможность тяжело выдохнуть и незаметно одернуть свою одежду и поправить прическу, что была уже далеко не такой идеальной, как планировалось, когда пара кудрей лихо торчали надоедливыми пружинками.

В общем мое настроение было катастрофически испорчено, а боевой настрой остался где-то за порогом этого элитного, высоченного здания стараниями того громилы!

Вот если я не получу эту работу, то будет виноват только он!

Пусть убегает и прячется, ибо я найду его даже под землей, и мстя моя будет страшна! Один фиг жить мне будет негде. поскольку за аренду квартиры я не расплачусь, вот и займу себя тем, что буду искать его и мстить, мстить и искать…

Слыша его голос за спиной, я напряженно застыла, покосившись через плечо и наблюдая за тем, как этот Принц буквально заплыл в здание, с улыбкой кивнув головой охране и плавно двинувшись в сторону лифта, продолжая весело смотреть на меня своими необычными глазами.

Вот уж фигушки!

В одном лифте с ним я точно не поеду!

Когда распахнулись двери лифта, я беспардонно принялась впихивать в него народ, что стоял до меня, смиренно ожидая своей очереди, не обращая внимания на шипение и бормотания о том, что это, по меньшей мере, не культурно.

Пусть!

Зато я не смогла сдержать победной и наглой улыбочки, когда лифт закрылся как раз перед одним идеальным носом, даже если все-равно мужчина рассмеялся, чуть подмигивая мне и кажется, совершенно не расстраиваясь, что в наш лифт он не попал.

Правильно.

Зачем расстраиваться, когда лифтов было ровно четыре. и все они были рабочими.

Впрочем, думать о нем еще я больше была не в состоянии, когда вышла на нужном мне этаже, стараясь не только выглядеть спокойной и собранной. но и быть такой по факту, узрев, что эта фирма далеко не маленькая и занимает целый этаж.

…а еще отчетливо понимания, что мне здесь не место, судя по тому, какая девушка встретила меня — стройная, высокая, с благородными чертами лица и царской осанкой, истинное лицо этой фирмы, на которое можно было залюбоваться.

И я…мелкая, нелепая, со своими кудрями и большими глазами похожая на вечного ребенка…

Куда мне в модельный бизнес?.. даже если не моделью, а всего лишь пыльной помощницей.

К своей чести девушка улыбнулась мило и приветливо, чуть склонив грациозно белокурую голову и проговорив не менее красивым мелодичным голосом:

— Добро пожаловать «Хит Стайл Компани». Могу я вам чем-либо помочь?

Я едва сдержала тяжелый горестный вздох — теперь мне уже явно ничего не поможет…

Только зря делала макияж и промучилась час с волосами…если здесь все такие сотрудницы, то наверное дальше уже идти не было смысла.

— Доброе утро, я на собеседование… — промямлила я нелепо, опуская глаза в пол и слыша, как девушка произнесла все так же мило и приветливо:

— Прошу проходите в восьмой кабинет. Вас ожидают.

Пару раз удивленно похлопав глазами так, что непривычно накрашенные ресницы защекотали веки, я поспешно кивнула, осторожно зашагав в сторону входа, что отделяло прозрачное стекло с какими-то яркими наклейками, от которых пестрило в глазах.

Весь этаж делился вероятно на какие-то зоны, которые отличались яркими цветами с подобранной под него мебелью, где трудились десятки и десятки сотрудников.

Здесь не было никаких перегородок, столы стояли ничем не отделяясь, так, что работники легко общались друг с другом, шныряя туда-сюда.

Я же шла вперед излишне осторожно, прекрасно зная свою неуклюжесть и заранее разглядывая, нет ли под ногами каких-либо ступенек, с которых можно полететь, будто одного полета утром мне было недостаточно.

— Восьмой кабинет там, — хмыкнул какой-то мужчина, который пристально и весело наблюдал за моим передвижением по этажу. хохотнув, — Можешь не подкрадываться, я тебя заметил!

Видимо со стороны мое передвижение так и можно было назвать. отчего я покраснела, вздернув подбородок и сделав ровно три смелых шага…прежде чем врезалась в какую-то женщину с кипой журналов в руках, которые, конечно же, вывалились из ее рук прямо мне под ноги.

Вуаля бпин….

— …прошу прощения, я вас не заметила… — кинулась я помогать собирать журналы, скукожившись оттого, что была готова получить оплеуху в виде визга этой работницы с ярким маникюром, с удивлением услышав лишь ее смех:

— Да брось ты! Я сама вечно ношусь сломя голову! — приседая вниз рядом со мной и ловко складывая журналы снова в стопочку, девушка посмотрела на меня с интересом. — Новенькая?

— Я на собеседование…

— Беги скорее тогда, начальница уже приехала, а она не любит когда кто-то опаздывает. И удачи!

— Спасибо! — улыбнулась я обескуражено, но совершенно искренне, заторопившись снова вперед, куда махнул рукой тот противный мужчина из-за которого и случилась новая беда.

Его в список я тоже внесла!

Как в какой?

Кому буду люто мстить, став бомжом!

Сразу же после того Принца!

Мда…и удача мне явно понадобится, если только уже было не поздно, потому что влетев поспешно в тот самый кабинет, я стала девятнадцатой претенденткой на должность помощницы.

Двадцатой из девятнадцати высоких, стройных девушек на любой вкус и цвет… самой низкой, самой нелепой и явно не вписывающейся в общий рой бабочек красоточек.

На меня даже внимания не обратили, когда я осторожно села на последний свободный стул, напряженно вытянувшись и вцепившись пальцами в папку. где было мое резюме, прислушиваясь к тому, о чем ворковали между собой все эти девушки.

Те, что сидели рядом, бурно обсуждали последнюю коллекцию от Диор.

Подальше слышались ахи по поводу того, что эта работа связан с самым востребованным мужчиной-моделью, который стал открытием последних лет и ворвался в модельный бизнес словно из неоткуда.

А потом в кабинет вошла женщина.

Явно бывшая модель — высокая, худая, с модельной походкой об бедра и в деловом костюме ярко желтого цвета, резкая и строгая, судя по тому взгляду. которым она окинула всех нас, отчего в кабинете стало тихо, как в склепе, где от скуки подохли последние кузнечики.

— Доброе утро, дамы, — от ее сухого и излишне делового голоса шел мороз по коже. от которого тяжело было избавиться сразу. когда я уже даже не слушала, что она говорила еще, глядя во все глаза на ее точеный профиль и вспоминая почему-то ту самую героиню-живодерку и модницу из мультика «101 далматинец».. жуткая дама!

Просто жуткая. но как же она была на нее похожа!

Я вздрогнула. приходя в себя лишь когда все девушки. что сидели не шелохнувшись, подобно мне какое-то время, вдруг принялись передавать свои папки вперед…это сделала поспешно и я. передав тем. кто сидел впереди меня и слыша ее голос снова:

— Я ознакомлюсь с вашими резюме и скажу, кто проходит отбор во второй тур нашего собеседования.

Словно это был какой-то конкурс красоты ей-богу!

Туры еще какие-то…

Я боялась даже шелохнуться все это время, пока водрузив на кончик носа изящную оправу ярко красного цвета. женщина придирчиво читала одну папку за другой. раскладывая их в две стопочки, одна из которых. очевидно. состояла из тех, кто не подходит, и сердце гулко стучало уже заранее, когда я понимала. что моя анкета окажется в числе тех. кто уйдет в этом первом туре.

По крайней мере, дело было не во внешности, что было уже приятно и не так обидно!

— Сейчас я назову фамилии тех претенденток, которые остаются на второй тур…

Когда женщина стала читать фамилии, еще были какие-то надежды на то. что я могу пройти, но и они растворились и растаяли со словами этой женщины, которая произнесла далеко не мягко, но все-таки искренне:

— Отлица нашей фирмы, я благодарю каждую из вас, девушки, за то, что потратили свое время и решили прийти на это собеседование. Верю, что вы найдете прекрасную работу в дальнейшем.

Ваши резюме останутся у нас в кадровом резерве на тот случай. если появятся новые вакансии.

Всем удачи.

Закивав и приглушенно прощаясь, я в компании остальных девушек, кто не подошел, выходили из этого кабинета, осторожно закрывая за собой полупрозрачные двери.

Ну вот и все…

Можно собирать вещи в чемоданы и искать место под свободным мусорным баком.

Если бы не этот презентабельный офис. эти красивые люди вокруг и взгляды. которыми нас рассматривали, явно посмеиваясь и подшучивая, я бы сняла эти бесполезные туфли на каблуках прямо здесь и сейчас. прошлепав до квартиры босиком, и пусть все вокруг косятся на меня.

Вот только выйду отсюда…

Вытаскивая из волос шпильки, и позволяя своим макаронинам вывалится всей копной, я медленно шла вперед, раздумывая над тем, что же мне делать сейчас, потому что за последнее время это был единственный вариант возможной работы, не считая дворников и уборщиков в кафе.

Что ж, видимо я дожила и до такого, что буду убирать за кем-то не в самом лицеприятном месте.

Я бы так и плыла уныло вперед, раздумывая над своими не самыми радужными планами на будущее, пока не шарахнулась лбом во что-то, в первую секунду взвизгнув, а потом зашипев, стоило мне только вскинуть голову вверх.

Опять он!

Этот чертов Принц без хромой лошади, который снова стоял посреди моей дороги, глядя своими зелеными глазищами лукаво, весело, но при этом так тепло, что залепить ему пощечину в отместку за возможную шишку на лбу даже как-то рука не поднималась.

-..Тебе все дороги узкие, да? — свела я брови хмуро и сурово, даже если приходилось смотреть на него снизу, запрокидывая голову и чуть ли не дыша в пупок этого зеленоглазого хама, который снова улыбался широко и очаровательно, глядя на меня так, что хотелось позабыть обо всем на свете и придумать какую-нибудь умопомрачительную историю любви.

Мужчина не ответил, вдруг протянув руку и касаясь длинными красивыми пальцами моих волос, трогая за прядку аккуратно и рассматривая ее с явным интересом, когда локон парой завитушек оплел его палец, словно был живой и тянулся помимо разума к этому типу.

— Эй-эй! С руками полегче!

Я попыталась выдернуть свою прядку но сделала только себе больно, поморщившись и больше не пытаясь дрыгаться. пока он был рядом и возвышался горой надо мной.

— Мне нравится, как ты пахнешь, — вдруг проговорил мужчина приглушенно и так тихо, словно хотел, чтобы это услышала только я одна, отчего я покраснела и почему-то жутко смутилась, пытаясь не подавать вида, и шикнув:

— Звучит так, словно я десерт!

— Таки есть, — он вдруг улыбнулся, хорошо, что не плотоядно, иначе я бы унеслась с визгом от этого великана, оставив в его руке часть своего скальпа.

Мне не нравилось, как он вел себя, но почему-то не было сил, чтобы дать ему коленом в пах и гордо удалиться из этого места…места, где все притихли, ошеломленно наблюдая за нами во все глаза.

Великанистый Принц моргнул первым.

Выпрямился надо мной и окинул взглядом девушек, которые не спеша уходили, постоянно оборачиваясь, и едва не спотыкаясь на каждом шагу, выпучив глаза и наблюдая как раз за ним!

За тем, кто даже глазом не моргнул, снова поворачиваясь ко мне и наконец отступая на шаг чтобы не нависать горой из мышц и ароматного жара, вдруг проговорив:

— Ты тоже с собеседования?

Так.

А это тут еще при чем?

Пока мои мысли бегали туда-сюда хромыми гусятами. которые тоже постоянно спотыкались, оглядываясь на этого Принца, я смогла лишь медленно кивнуть. наблюдая за тем, как он покосился на кабинет, где продолжалось собеседование с теми, чьи резюме подходили, и кивая словно сам себе, но обращаясь ко мне:

— Прямо от этих дверей на возвышении кабинет. Пройди туда и подожди меня немного.

Не проронив больше ни звука, мужчина направился прямо на собеседование, кивая всем тем. кто приветствовал его по дороге.

Гусятам и мне становилось ясно, что его здесь неплохо знают.

Может он и с работой мне поможет?!

Покосившись пару секунда на широченную спину, которая скрылась за дверью кабинета с номером восемь, я быстро заморгала, мысленно отвешивая себе подзатыльник и вздрогнув от уже знакомого насмешливого голоса того самого типа, благодаря которому я уже успела снести со своей дороги ни в чем не повинную девушку с журналами:

— Тебе туда.

В этот раз мужчина махнул куда-то вперед, на что я свирепо свела брови, шикнув:

— Между прочим, подслушивать нехорошо!

— Между прочим, не нужно шептаться рядом с моим столом, если не хотите, чтобы вас услышали!

Хам и выскочка!

Окинув его убийственным взглядом. я зацокала смело вперед, пытаясь отыскать глазами то место, куда меня послали дважды.

Долго искать не пришлось. ибо во всем этом пестром пространстве наблюдалось только одно возвышение на ступенек пять вверх. где виднелись большие светлые двери.

Кажется единственные в этом месте, которые не были полупрозрачными.

Видимо, мне туда…

Я шла подчеркнуто смело, хотя и очень осторожно, стараясь не обращать внимания на то, что на меня косились работники, вернее будет сказать многочисленные работницы, которые для полного счастья уже сейчас о чем-то шушукались за моей спиной…

Лишь поднявшись по ступенькам и коснувшись влажной ладонью прохладной ручки двери, я поняла, настолько волнуюсь.

Я была согласна даже на должность уборщицы! Благо в этом месте и так все выглядело предельно чистым, ярким и симпатичным.

Не уверенная в том. что кабинет будет открыт. я все-таки осторожно потянула ручку вниз и от себя, когда дверь бесшумно и легко открылась… и я обомлела.

Я словно попала в другой мир!

Как Алиса в ту самую страну чудес, из которой просто не хотелось выбираться никогда!

И если это был кабинет, то из него просто не хотелось уходить, оставшись здесь на ПМЖ.

Эта комната не была излишне большой, но она была настолько гармоничной и душевной. что я не заметила, как стала улыбаться, входя и закрывая за собой дверь.

Все здесь было приятного бежевого цвета, очень теплого, мягкого оттенка, но не это бросалось в глаза после основного огромного помещения. где пестрили яркие краски, от которых в глазах становилось больно.

Кабинет был маленьким зеленым раем!

Здесь было столько зелени, что казалось, будто даже дышаться стало в разы легче и приятнее.

Цветы и сочная зелень были повсюду — на полу, словно вырастая из самого светлого кафеля, на стенах в специальных отсеках. даже на части потолка милейшим вьюном, который распустился невероятными нежными белыми цветами.

Я улыбалась словно сумасшедшая, едва не рассмеявшись зачарованно и ошарашенно, увидев. что посреди пола между низким журнальным столиком и рабочим столом вместо положенного коврика росла самая настоящая трава!

Аккуратная и мягкая, зеленая и сочная, от которой шел аромат лесной свежести и даже были капельки росы!

— … просто с ума сойти, — прошептала я восторженно, не удержавшись оттого, чтобы опуститься на колени и провести ладонями по траве, вдыхая ее аромат.

Здесь почти не было мебели за исключением двух столов — небольшого рабочего и низенького журнального — такого же небольшого диванчика. что стоял у журнального столика и белого кресла за рабочим столом. обитого каким-то мягким материалом. словно кашемиром.

Вытягивая шею, я рассматривала весь этот ботанический сад в кабинете, ласково касаясь кончиками пальцев листов и блаженно вдыхая ароматы цветов, тихо рассмеявшись. когда поняла, что продолжение этого райского сада было еще и на балконе, который был как раз за спинкой рабочего кресла.

— Нравится?…

Я вздрогнула, услышав за спиной уже знакомый голос Принца-громилы. не успев вовремя спрятать свою улыбку и заворожено глядя на то. как мило и широко он улыбается. глядя на меня такой огромный и высокий.

Не знаю, или это место так странно действовало на меня, или обаяние этого мужчины с теплыми зелеными глазами, но я вдруг не смогла удержать восторженно выдоха, закивав головой.

— Я просто влюбилась в это место!

Улыбка мужчины стала еще шире, обнажая его такие острые и необычные резцы, что казалось, будто он специально их затачивал для особо шарма своего неотразимого образа, или чтобы привлечь лишнее внимание к его и без того обворожительной белозубой улыбке.

— Вот и отлично! Тебе здесь работать! Кстати, если хочешь, можешь снять обувь и походить по ней, очень приятные ощущения.

Оттолкнувшись широченным плечом от стены. которую он подпирал все время, пока наблюдал за мной, мужчина не спеша прошагал до письменного стола, где стоял тонкий светлый планшет и лежала пара папок с документами, пока я, открыв рот, смотрела на его стройную фигуру. сидя почти на полу и продолжая держать ладони на траве.

Мне здесь работать?!

Сердце радостно йокнуло, выстрелив в тело волной тепла, которое разлилось благодарностью до самых кончиков волос.

— Это правда? Я действительно буду работать здесь? — было непохоже на то, чтобы мужчина шутил или подкалывал меня, но уточнить нужно было обязательно.

— Действительно будешь. Под моим чутким руководством, — мягко и легко рассмеялся он, занимая место на светлом кресле за столом, разворачивая к себе планшет и весело покосившись на меня из-под ресниц. когда я скорчила гримасу. словно только что поперхнулась лимоном, — Не слишком радостная весть о непосредственном начальстве?

— …не слишком.

Лишь когда он рассмеялся громко и от всей души, я поняла, что ляпнула это вслух, смутившись и покраснев от собственной дурости и нелепости, но не успев начать извиняться и просить от души прощения, когда он успокоился и проговорил мурчащим низким голосом, от которого я смутилась еще сильнее:

— Никогда не переставай быть такой, кудряшка.

— …Какой?…

— Открытой и правдивой. Честность — это то, что я ценю в людях превыше всего.

Не удержавшись, я улыбнулась, принявшись гладить траву и перебирать ее пальцами, чувствуя, что пауза затянулась и Принц-великан наблюдает за моей ладонью, не отрываясь и не моргая, отчего воздух как-то словно сгустился.

Конечно же, все было совсем не так, воздух очевидно не мог стать грозовым от одного только взгляда из-под ресниц, и он просто смотрел за мной… но почему-то от его взгляда я совершенно терялась, чувствуя себя так странно.

Чтобы как-то разрядить обстановку, я все-таки решилась на этот отчаянный шаг, раз уж мне разрешили, и разулась, аккуратно поставив неудобные туфли на каблуках рядом с диванчиком, и ступая на прохладную мягкую траву, закусывая нижнюю губу от блаженства, чтобы не улыбаться, как сумасшедшая.

В этот момент совершенно не хотелось думать о том, что я и без того выгляжу, как вечный ребенок, а тут еще и веду себя соответствующим образом, и это на глазах у своего непосредственного нового начальника, который улыбался и смотрел на меня весело и так непривычно тепло.

— …вы ведь сами разрешили! — пробормотала я, понимая, что время шло, а он все так же продолжал рассматривать меня, немало смущая этим фактом.

— Не нужно смущаться, кудряшка.

— Вообще-то я Лада. — кашлянула я, остановившись посреди «поляны» и усаживаясь на травку, не боясь испачкать юбку, прямо напротив него, сидящего за столом.

— Ая Рит, — чуть подмигнул мужчина, почему-то расстегнув первые несколько пуговичек на его светлой рубашке, обнажая мощную грудь и идеальную золотистую кожу, на которую я покосилась лишь пару секунду, поспешно отводя глаза снова на траву.

Наверное, было правильно чувствовать себя неловко в присутствии собственного начальника, вот только моя неловкость была какая-то иная. Неправильная.

Это был не страх, а смущение… такое большое и горячее, что я просто терялась.

Каждую секунду, пока я наглаживала траву руками, мне казалось, что его взгляд постоянно останавливался на мне, пробирая до самых костей

…И это при том, что я даже не была уверена, что он действительно смотрит на меня и мне это не кажется.

Вот только поднять глаза и проверить смелости не хватало.

Мы снова молчали какое-то время, занимаясь каждый своими делами, отчего это молчание было явно напряженным и даже каким-то подрагивающим. и оно не испарилось, когда Рит чуть кашлянул, проговорив своим красивым явно поставленным годами упорных тренировок голосом:

— Через пол часа подойдет моя помощница. Она расскажет тебе о новой работе и посвятит в некоторые тонкости твоей новой должности.

— …Помощница?

Когда я подняла свои подрагивающие ресницы на этого мужчину, который был словно слеплен из белоснежной глины рукой истинного художника, знающего толк в пропорциях, гармонии и красоте, то он не смотрел на меня, занятый только тем, что было на мониторе его ноутбука, но все-таки кивнув мне:

— Да. Девушка, вместо которой тебе предстоит работать.

Я моргнула пару раз, прокручивая в голове всю полученную информацию, которая крутилась кругами:

— ….выходит, что то собеседование было устроено ради нахождения помощницы для вас?

— Ммммгууууу, — промычал Рит низко и даже с какой-то вибрацией, отчего по моему телу пронеслись мурашки.

Вот это звук, черт побери!!!

Я тяжело сглотнула, едва удержав в себе желание попросить его сделать это еще раз.

До чего же необычно и…боги!.. приятно!

— Что-то не так? — вдруг вскинул бровь Рит, откидываясь назад на спинку кресла и глядя на меня так пронзительно и изучающее, что я снова покраснела, быстро замотав головой:

— Нет, все отлично!

— Точно?

— Угуууууу….. - странно, но у меня так не получилось.

Даже если бы это «уууу» было еще более долгим.

Он смотрел на меня какое-то время, продолжая разъедать своими зелеными глазами. словно не дыша и не говоря ни слова. когда наконец кивнул чему-то, кашлянув и снова прикасаясь своими длинными красивыми пальцами к вороту рубашки, будто хотел расстегнуть ее еще сильнее, как если бы она мешала ему дышать:

— А пока вот твоя анкета, её нужно отнести в бухгалтерию, чтобы они составили договор, и ты смогла приступить к работе завтра же утром.

Рит положил на стол папку.

Мою папку с документами и резюме.

Понимаете?

МОЮ!

Интересно, по каким критериям он определил. что именно эта папка принадлежит мне?

Или он имя мое знал заранее?

Подумать, как это все получилось у меня времени не было, потому что и без того я вела себя глупо и явно не как должна по идее помощница, когда я подскочила на ноги, неловко кинувшись к его столу и хватая папку.

Я боялась поднять на него свои глаза, быстро направившись к двери и застыв, когда услышала за спиной почти мурлыкающее:

— Кудряшка… туфли.

Замерев на секунду с дверной ручкой в ладони, я покосилась на свои ноги, скривившись.

Ну чеееееееерт!

Если бы Рит не сказал — ускакала бы в народ как есть, босиком и с травинками в заду!

Еще кто кому в итоге все будет напоминать…

Не в силах придумать ничего из того, что можно выдавить в свое оправдание, я молча прошлепала до дивана, быстро обувшись и так же быстро и молча вышла из его кабинета, прижимая папку к своей груди.

Может я все-таки поторопилась с тем, чтобы радоваться новой работе?…

Во ведь блиииииин….а я же не спросила у него, где тут бухгалтерия!

Захотелось приложиться затылком к двери за моей спиной, при чем, посильнее и от всей души, но я нацепила на себя улыбочку, остановив первую шагающую мимо девушку, чтобы уточнить у нее, где и как тут все расположено.

К счастью, она не косилась на меня, по крайней мере, в открытую. даже проводила до двери, словно боясь, что я заблужусь, как маленький ребенок, на которого я и была похожа, как бы не красилась и что бы на себя не цепляла.

В бухгалтерии меня ждали суровые, но все-таки довольно милые женщины, которые подготовили все документы быстро и умеючи, поставив галочки, где я должна была расписаться, что я сделала незамедлительно, и отпустив с миром на ближайшее время, но отметив, что, когда я освоюсь и приступлю к работе, то они будут ждать меня с финансовыми отчетами.

Вот уж «обрадовали» так, что первой мыслью после выхода из бухгалтерии, было дать деру домой и отыскать первое попавшееся объявление об уборщице, ибо деньги ия — это понятия не совместимые! Безопаснее собирать грязные бумажки с пола, чем считать купюры!

Обратно я не торопилась, стараясь прийти в себя, успокоиться и подумать хорошо — а надо ли это мне все?…

И что сказал мой мозг?

Заткнись и работай!

Вот так вот — коротко, ясно и без лишних эмоций.

Собственно с этим настроем на долгую, мучительную, и может все-таки немножко счастливую новую работу я остановилась у кабинета Рита, от которой шел неземной аромат свежести и почти настоящего леса, уже потянувшись к ручке двери, когда услышала приглушенные голоса.

— Рит, не думаю, что это верное решение…

Я не сразу узнала этот женский голос, который сейчас говорил не колко, сухо и напористо, а скорее уговаривая и словно пытаясь вразумить неразумное дитя.

— У этой девушки совершенно нет опыта работы в нашей среде. Я не понимаю, на каком основании ты решил, что именно она самая подходящая кандидатура для твоего помощника, милый?…

Точно! Это же та самая дамочка, которая главная начальница, проводившая собеседование!

Я напряженно застыла, начиная краснеть оттого, что в наглую подслушиваю и не тороплюсь войти, но было слишком любопытно узнать, что же он ответит ей

…может еще передумает и согласится в ошибочности своего выбора?

— Послушай, я отобрала анкеты девушек, которые соответствуют твоему высокому статусу, и знают по нескольку иностранных языков, включая даже арабский!

— Клаудия, зачем нам арабский язык?… — голос Рита прозвучал хоть и мягко, но явно насмешливо.

— Как это зачем? А наши партнеры, которые разрывают тебя на части? Да просто ради престижа фирмы…

— Ради престижа фирмы ты набрала половину штата из бывших моделей без опыта работы даже в юридическом отделе…видимо поэтому в каждом контракте есть пункты, из-за которых я потом работаю, как проклятый, чтобы не сорвать сроки и выполнить все условия, какими бы глупыми они не были.

Я едва не хихикнула, покосившись быстро за спину, чтобы убедиться, что на меня никто не смотрит косо и вообще не поймал за этим унизительным занятием.

-..ты прав. дорогой, у нас бывают некоторые накладки с контрактами, но, ты же знаешь, что мы активно работаем над этим! — голос женщины звучал снова мягко и словно оправдываясь, — Ты поднял мою фирму с колен, когда я была разорена и подавлена. Только ты смог заработать столько денег, что я расплатилась со всеми долгами, стал лицом самого известного бренда и до сих пор держишь на плаву всех нас, но, дорогой…эта девушка…

Я насупилась, не в силах понять, чем конкретно я так не устраивала эту мымру.

Что не была длинноногой моделью? Что не ходила раньше по подиуму?

Ну и что из этого?

Зато у меня были мозги!

А еще память. хоть и чуточку дырявая…

Впрочем, это не меняло того, что и мне было интересно узнать, по какой такой причине Рит выбрал именно меня в свои помощницы.

— Ты просто посмотри на нее, она ведь словно ребенок…

— Клаудия, остановись на этом, — голос Рита был такой же мягкий, но в этот раз выдохнул тяжело и протяжно, будто он устал от этого разговора и считал его бессмысленным, но общался из вежливости, — Это МОЯ помощница, и я выбрал ее сам. Для себя. Я никогда не пытался оспорить твои методы и принципы отбора своего персонала, не делай этого и ты. Прошу.

Теперь тяжело вздохнула женщина.

— Ну хорошо, ты прав. Просто скажи мне по какому критерию идет твой отбор?

Симпатия?

Рит молчал так долго. что я уже и не надеялась, что услышу ответ, когда он проговорил низко, чуть хрипло и бархатно, что на моем затылке зашевелились волосы:

— … инстинкты.

Фига се!

Глаза распахнулись как-то сами собой, и я едва не взвизгнула, когда услышала его голос, который проговорил чуть смешливо и громче обычного:

— Ты можешь войти, Лада!

Глаза просто полезли на лоб, пока я пялилась на дверь и свою подрагивающую ладонь, что так и продолжала лежать на дверной ручке, силясь вспомнить, когда я успела постучать, чтобы он меня услышал?!..

Меня только что застукали!

Постояв еще пару секунд, потому что все лицо полыхало от стыда, я решилась открыть дверь и войти, лишь когда услышала звук каблуков, оттого, что эта Клаудия явно встала и решила покинуть кабинет Рита, так и не добившись своего.

Мы столкнулись с ней на пороге, отчего я сконфуженно застыла, понимая, что она далеко не пылает счастьем от моего присутствия в этой фирме, совершенно не ожидая того, что женщина остановится рядом со мной, возвышаясь почти на голову и проговорит, пусть не так мягко и покладисто, как с Ритом, но все-таки не сухо и так колко, как она явно умела:

— Добро пожаловать в «Хит Стайл Компани», Лада.

— Благодарю… — прохрипела я, осторожно отходя в сторону и давая проход той, что была начальницей моего начальника, пусть даже говорила с ним так, как наверное ни с кем в этом месте.

— Ты в порядке?

Я обернулась на голос Рита, снова подумав о том, что таких идеальных людей просто не бывает, чуть дернув плечом и осторожно закрывая за собой дверь, когда Клаудия величественно спустилась со ступеней, скрывшись где-то среди этажа.

— …сложно сказать.

Он снова улыбнулся так широко, что у меня почти в глазах заискрило.

И снова я обратила внимание на его резцы.

Такие острые, хоть и не длинные, как бывают у зверей или вампиров, но как же это выглядело…хищно и сексуально!

— Нравится? — вдруг промурлыкал мужчина, отчего я удивленно заморгала, снова начиная краснеть и теряться, словно он каким-то своим чутьем знал, о чем именно я думаю в этот момент.

— …Прошу прощения?

Он усмехнулся чему-то своему, чуть дернув бровью и покачав головой:

— Не важно, забудь, Кудряшка. Документы в бухгалтерии готовы?

Он словно переключил в себе что-то, когда даже тембр его голоса немного изменился и взгляд снова вернулся к экрану раскрытого ноутбука.

— Да, все сделали, все подписала…

— Отлично. Лика уже здесь, она введет тебя в курс дела.

Я лишь молча закивала, боясь отвлекать непосредственного шефа от его дел и лишний раз обращать взгляд этих глаз на себя, при этом желая, чтобы он бросал их из-под шикарных ресниц, заставляя меня краснеть и покрываться потом.

Странное сочетание на самом деле!

А еще совершенно для меня несвойственное!

Я была рада, когда появилась та самая Лика, рассмеявшись оттого, как вытянулось мое лицо при виде бойкой плюшечки с задорным взглядом и животиком размером с баскетбольный мяч!

Странно было видеть не длинноногую бывшую модель с походкой об бедра и томным взглядом, а такую же кнопку, как и я, которая двигалась шустро не смотря на пузень, словно уточка.

— Такая непосредственная, все эмоции на лице! — с порога заявила девушка, кивая на меня и утопая в объятьях Рита, отчего мои брови полезли к линии роста волос, — Мне она нравится!

— Мне тоже, — улыбнулся Рит, обнимая девушку осторожно и нежно, и склоняясь над ней почти двое. И я бы сказала, что взаимно, ибо Лика мне тоже пришлась по душе с первого взгляда, если бы дар речи не покинул меня и челюсть не клацнула оттого, что Рит внезапно опустился на колени перед девушкой, положив на ее животикбольшую ладонь и проговорив почти в пупок, — Первый, первый, как слышишь меня?

Едва ли я видела за последние годы что-либо более умилительное и мимишное, чем как этот огромный мужчина, который общался с малышом, что был в утробе, когда Лика рассмеялась, положив свою маленькую ручку на ладонь Рита, и чуть придавив её:

— Получил приветик?

— Настоящий боец, — глаза Рита полыхали так восторженно и трепетно, когда он поцеловал девушку в живот, поднимаясь и кивая нам с улыбкой. — Знакомьтесь и общайтесь, я вынужден временно покинуть вас, девочки.

Дар речи не вернулся, даже когда Рит вышел из кабинета, как и глаза не хотели начать моргать и хоть немного прикрыться, когда я выпалила первое, что могло прийти в этой ситуации мне на ум:

— А кто отец?!

Лика рассмеялась легко и звонко, ойкнув и тяжело опускаясь на диван, но продолжая улыбаться:

— Как кто? Муж мой!

Логично, черт побери!

— …а муж кто?!

Лика рассмеялась снова, в этот раз обхватив животик руками. словно пытаясь зафиксировать его в одном положении, чтобы он не затрясся:

— Не Рит! Иди сюда, давай все расскажу тебе, пока у нас есть время поболтать!

Девушка ухватила меня за ладонь, мягко усадив рядом с собой на диване, продолжая улыбаться и смотреть так открыто и тепло, что кажется я начинала понимать по какой причине Рит выбирал своих сотрудников сам.

Девушка была определенно милой, открытой и скорей всего честной, как и любит этот странный мужчина, предпочитая выбирать своих помощниц не по внешнему виду ради престижа фирмы.

Познакомились мы быстро и без особых проблем, явно проникшись друг к другу симпатией, и уже через двадцать минут мне был вручен миленький блокнотик с важными записями, который вела Лика, где были обозначены все встречи и заметки в отношении работы, график съемок, встреч и прочей ерунды!

— Конечно, это все можно вести в электронном виде, но мне было так удобнее и привычнее! — говорила Лика, сняв балетки и вытянув ноги на травку, — Делай, как будет удобнее тебе самой! О встречах напоминай за сутки, а еще лучше сначала звони заранее и уточняй, нет ли изменений, а то эти все агенты и фотографы странный и жутко забывчивый народ! Особенно фотографы! Я понимаю, что творческие люди и все такое, но какие же они бывают противныеееее…..

Я широко улыбнулась, видя, как скорчилась миленькое лицо Лики.

— Перед съемками весь реквизит проверяй сама лично! Если что-то пойдет не так, вся ответственность на нашей стороне! Все новые контракты. которые будут приносить с юр. отдела, просматривай сначала сама и выписывай себе сроки съемок, все данные рекламных агентов и представителей второй стороны, чтобы они всегда были под рукой! Если они будут проходить за счет нашей стороны, то смотри сумму и заранее делай заявку в бухгалтерию. чтобы они успели выделить деньги по этому контракту! Заявки подписываются у Клаудии…

Лика знала свою работу досконально, и чем больше она говорила, тем страшнее становилось мне, когда я с ужасом понимала, что такое количество информации я просто не смогу уместить в своей голове, и все оказалось не настолько уж и простым, как могло показаться на первый взгляд.

— Но самое главное! НИ ЗА ЧТО НЕ ДАВАЙ ЕСТЬ РИТУ СЛАДОСТИ!

Я прыснула от смеха, пытаясь себе представить, как это будет выглядеть, но, видя серьезные глаза Лики, пыталась прийти в себя и не юморить в эту секунду, раз дело было серьезное.

Вдруг Рит болен, а я тут со смеху помираю?!

Веселость пропала так же быстро и неожиданно. как и появилась, когда я выпучила глаза на девушку. пытаясь вспомнить хоть какие-то болезни, при которых нельзя было кушать сладкое и острое, но кроме сахарного диабета на ум ничего не шло.

Но и в этом было мало приятного!

— …Лика, ради бога! Почему?!

— ПОПРАВИТСЯ!!

Так. Шикарно.

Теперь я не знала мне хохотать или рыдать от перенапряжения, когда я нервно хихикнула:

— Ты серьезно2…

— Еще как! Мы год боролись с тем, чтобы прошли его мышцы и Рит смог влезть в Дизайнерские шмотки! Знаешь, каким он был, когда я пришла сюда? Воооооот такой!

Лика раскинула руки, показав просто какие-то нереальные размеры и явно преувеличивая ситуацию. Да, Рит и сейчас был явно выше многих именитых моделей, и плечи у него было широченные, но чтобы вот прям такосооосй….

Видимо заметив мой скептический взгляд, девушка быстро и горячо закивала головой:

— На нем все рубашки просто по швам расходились! Клаудия нанимала диетологов, которые следили за его питанием, чтобы его мышцы стали поменьше, не такими выпирающими и рельефными. Уже пару лет Рит живет по установленному графику и ему категорически запрещены все сладости, мучное, соленое и острое…

Бедный мужчина!

-..поверить не могу…и чем же он питается? — выдохнула я, начиная искренне жалеть этого громилу, который и сейчас выглядел далеко не худым и мелким.

Страшно было представить, какой он был еще пару лет назад до этой самой диеты.

— Овощами, фруктами. Мясо и рыбу можно только в обед, один раз в день. Кстати, запиши еще себе, что два раза в неделю у него йога! И никаких качаний мышц!

Иначе они опять нарастут'…Клаудия за него душу дьяволу продаст, так что следи за ним, как за собственным ребенком! В Рита вложили столько денег и труда, что нельзя дать ему сейчас расслабиться на пике его славы… — помолчав Лика, прошептала, понизив голос, словно нас мог услышать кто-то еще за закрытыми дверьми, — Она даже отписала на Рита часть своей фирмы! Так что теперь он не просто модель, но и соучредитель.

Ого!

Для мужчины, который был просто моделью, было очень даже неплохо!

Но теперь становилось понятно, сколько пота, труда и крови было положено им самим на алтарь этой фирмы….и все бы ничего, вот только в моей голове был лишь один вопрос — ради чего?

Слава? Деньги? Самореализация?

Конечно, невозможно было узнать человека всего за один день, даже за каких-то пару часов, но почему-то мне казалось, что Рит был не таким алчным и помешанным на себе, каким наверное и должен он быть в статусе модели номер один.

Вообщем, этим вечером я возвращалась домой уставшая, загруженная информацией, которую никак не могла переварить в себе, прижимая к груди ежедневник Лики, и просто умирая от желания скорее избавиться от этих чертовых туфель на высоком каблуке!

Пока я еще не понимала отчетливо, куда я вляпалась и что теперь буду делать, а главное как смогу работать рядом с этим мужчиной, который по всем признакам был в категории «совершенно идеальный» прям как инопланетянин какой-то!

Послушайте, не смотря на всю свою взбалмошность и гусей в голове, я все-таки была приличной девушкой, которая искренне считала, что романы на работе — это не просто грех, но и вред рабочему процессу, и все эти страсти в теме «босс-подчиненная» хороши и заманчивы исключительно в любовных романах и не более…

Просто я пока не понимала, КАК можно устоять против такого мужчины…

Хотя.

Минуточку, товарищи!

А кто сказал, что между нами в принципе что-либо возможно?!

Где ОН и где я…

Покосившись на свое отражение в большом зеркале своей спальни, я нервно хохотнула — вот уж точно придумала себе историю! Разве он посмотрит на меня, когда мимо него ежедневно шныряют десятки красоток, близких ему по духу и внешности, занятые в модельном бизнесе…там точно есть из кого выбрать…

Вот только почему-то из головы не выходили его слова…

«— Ну хорошо, ты прав. Просто скажи мне по какому критерию идет твой отбор?

Симпатия?

— … инстинкты…»

— Господи, и что бы только это могло значить?.. — простонала я, закрывая глаза и падая на кровать, чтобы скорее забыться глубоким сном, потому что завтрашний день обещал быть насыщенным!

Глава 2

Я и подумать не могла, что буду так упорно носиться на каблуках, шныряя иногда во время обеда по ближайшим магазинам в поисках юбочек и миленьких кофточек, чтобы не быть бельмом на глазу в организации, где все были такими подчеркнуто стильными и ухоженными.

Я боялась. что однажды столкнувшись с всегда утонченной и невероятно красивой Клаудией, увижу в ее взгляде полную и глубокую неприязнь и огромное желание вытурить меня с работы как можно быстрее. как бы усердно я не старалась успевать везде и сразу.

Впрочем, кого я обманывала?…

Конечно же, дело было не в Клаудии…а в Рите.

Только в нем.

Видя всех этих бывших моделей в их обтягивающих бпузках и юбках, я понимала, что не смогу тягаться с ними, но, по крайней мере, не могла себе позволить того, чтобы выглядеть хуже, и носиться по гламурному офису в простой футболке и рваных джинсах.

Поэтому я стойко выносила все тяготы новой работы, стараясь не запинаться каждые пять минут, никому не наступать на ноги своими шпильками, а главное не улететь вниз носом по паркету, пытаясь передвигаться быстро в зауженной юбке до колена. И если ее называли карандашом, то в этом футляре мне было жутко неудобно!

Но Рит стоил всех этих мучений!

Помня о его подслушанном разговоре с Клаудией о престиже фирмы, я старалась выглядеть так, чтобы соответствовать высокому статусу помощницы главной звезды этого модельного места.

Впрочем, надо признаться, что Рит звезды из себя не корчил, что меня удивляло и поражало в нем, даже не смотря на то, что буквально все агентство крутилось исключительно вокруг него.

Нет, здесь были и другие модели — парни и девушки, которые появлялись лишь иногда по мере необходимости, если для них находилась какая-нибудь работа тоже.

Просто все самые денежные контракты были заключены исключительно на Рита.

Ха! Еще бы!

Достаточно было просто посмотреть в его глаза, и увидеть это огромное стройное тело издалека, чтобы этот Принц в вечно светлой одежде стал пределом мечтаний каждого в радиусе трехсот километров, при чем, вне зависимости от возраста, семейного положена, рода деятельности…и даже пола!

Его работа была расписана на пол года вперед и каждый день, падая в свою кровать, я на сто раз просматривала все записи, выписывая себе тонну бумажек-напоминалок о том, что предстояло сделать ему в ближайшие дни. стараясь привыкнуть к тому бешенному режиму. в котором жил Рит и вся компания.

С раннего утра до позднего вечера я носилась, сломя голову по офису разрываясь между бухгалтерией, студией, отделом, который занимался реквизитом и самим Ритом, которому приходилось часто уезжать на разные мероприятия вместе с Клаудией.

Теперь каждое утро я тщательно красилась, одевалась, даже пользовалась духами, прибегая на работу едва ли не первой, обязательно захватывая по дороге с собой крепкий, горячий и ароматный кофе, обязательно без сахара для своего начальника и босса, не забывая главный завет про его диету.

Я бы делала это каждый час, гоняя за очередным стаканчиком, только бы он улыбался так проникновенно и обаятельно, глядя из под веера своих ресниц.

Даже то, как он говорил: «Спасибо, Кудряшка!.» было так волшебно и проникновенно, словно он мог ласкать простыми словами, не касаясь и кончиком пальца, что я терялась каждый раз, забывая, куда должна была идти дальше.

Этот мужчина завораживал меня!

Сложно было устоять его красоте и шарму, но я старалась это делать изо всех своих жалких силёнок!

При этом я старалась вести себя просто идеально, как и должна была помощница — лишний раз на глаза не попадаться, разговорами не надоедать, обращаться только на «вы», говорить только по делу…а еще не ходить перед ним босиком по траве, даже если я этого очень хотела.

Потому что именно в такие моменты воздух вокруг меня буквально сгущался от взгляда Рита, который становился словно темнее и тяжелее…и сложно было понять сразу — он так сильно злился на меня? Или…или ему это так сильно нравилось?..

Впрочем, что было особенного в том, что я ходила по траве босоногая?

Я просто выдумывала себе что-то, даже ни на что не надеясь в глубине души…

Даже если хотела больше всего на свете быть постоянно рядом с ним, слышать, как он говорит своим красивым голосом, наблюдать за тем, как двигаются его длинные красивые пальцы, когда он работает за ноутбуком…

Но все это были лишь жалкие напрасные фантазии.

На деле же, я боялась коснуться его даже кончиками пальцев, когда приносила очередной контракт или бумаги, которые Рит должен был подписать.

Я просто оставляла все папки на столе, стараясь уйти, как можно быстрее.

А еще мне всегда казалось. что она наблюдает за мной, даже если его не было рядом…

Сколько раз я понимала в разговоре, что Рит всегда знал, где я была, что делала и с кем находилась в офисе.

Часто я вздрагивала, когда ощущала, что он стоит за мной, не говоря ничего и просто глядя с высоты своего немалого роста на меня так, что его теплое ароматное дыхание щекотало мою кожу на шее.

В такие секунды я терялась больше обычного, начиная метаться, придумывая кучу неотложных дел, которые меня ждали. а Рит лишь улыбался. глядя своими глубокими и такими загадочными зелеными глазами.

Вот и в это утро, я прилетела в офис одной из первых, наслаждаясь искренне и всей душой тем, что была в кабинете одна, успела подышать ароматом цветов и зелени на балконе, пока поливала и опрыскивала сад Рита, и даже походить немного по траве, прошлепав босыми ногами до его рабочего стола и раскладывая там все необходимые на сегодня документы и очередные папки.

— Долго ты еще будешь убегать от меня, Кудряшка?…

Я взвизгнула, буквально подпрыгнув у стола, отчего он качнулся, и стаканчик кофе опрокинулся и разлился, тут же залив большую часть документов.

Вот только я не знала, что делать вперед — хватать бумаги, или уносить свои ноги из кабинета?

Господи, как он вошел так бесшумно, что я не услышала. погруженная в свои мысли?!

— Кофе! — взвизгнула я хрипло, понимая, что оказалась зажатой между руками Рита, который стоял ко мне так близко, что я дышала его ароматом, начиная дрожать всем телом от его близости и этих мощных рук. которые упирались в стол по обе стороны от меня, отрезая пути к отступлению.

Господи, какой же он все-таки большой!

И какой же мелкой и беспомощной я была против него. утопая в зеленых глазах, которые в эту секунду смотрели не так как раньше…а жадно, горячо, пожирающе, словно не было больше того милого и обворожительного Рита, которого я видела каждый день в общении с другими сотрудниками офиса.

И со мной.

Даже если он всегда смотрел на меня сквозь ресницы, словно выстраивая барьеры между нами и держась на расстоянии.

Чуть дернув бровью, он вдруг махнул одной рукой, сделав лишь секундное резкое движение. когда все бумаги слетели со стола вместе с разлитым кофе и опрокинутым стаканом, тут же возвращая ладонь на место, не давая мне сделать и шага в сторону от него.

Он смотрел чуть прищурившись, не моргая и не позволяя отвести от него своего испуганного взгляда. практически садясь на стол, лишь бы только попытаться быть немного дальше от его большого и такого напряженного тела.

Настолько напряженного, что мышцы отчетливо выпирали через натянутую ткань светлой рубашки.

-..мистер Рит… — едва слышно пробормотала я, не в силах придумать ничего, чтобы спасти себя из его плена, видя, как его глаза полыхнули хищно и опасно, и замирая оттого. что он склонился еще ближе, отчего его дыхание касалось моего лица, шевеля непослушные прядки:

— Что, Кудряшка? Не можешь придумать очередного повода. чтобы сбежать?

Я тяжело сглотнула, пытаясь не паниковать оттого, что теперь мне казалось, будто у Рита был какой-то сумасшедший брат-близнец, который в эту самую секунду и стоял передо мной, пожирая своими глазами, которые становились такими темными, словно лес перед грозой и штормом.

-..Я…Я обещала заглянуть в бухгалтерию…

Рит усмехнулся колко и сухо, вдруг облизнувшись и скользнув своим темным тяжелым взглядом по моим губам, которые я почему-то сжала по инерции, как и свои колени, к которым коснулись его бедра, оттого что Рит склонился еще сильнее, буквально нависая надо мной и пугая еще сильнее, когда выдохнул хрипло и горячо:

— В офисе никого нет. Мы с тобой одни. Ты и я.

Еще пол часа назад мне бы даже в голову не пришло, что я смогу бояться этого мужчину. Совершенно искренне, всем сердцем и дрожащим телом, которое сжалось, ощущая буквально кожей, что от него исходит что-то такое тяжелое, поглощающее, пугающее, но вместе с тем завораживающее, что я едва могла дышать, глядя распахнутыми глазами в его глаза, словно видя их впервые.

Ведь он не угрожал мне, правда?

Не пытался намекнуть о том, что было слишком низким и пошлым, чтобы я даже думала об этом?

Скованно застыв на краю стола, не ощущая под собою ничего, кроме его силы, аромата и жара этого большого тела, я понимала, что не смогу даже пикнуть, судорожно пытаясь понять, какая муха укусила милого и всегда мягкого Рита?

Он был пьян?

Я покосилась на его грудь. пытаясь уловить какие-то неприятные запахи алкоголя или перегара, судорожно и шокировано отмечая то, как вздымалась его грудь, словно Риту было тяжело дышать, и приходилось делать глубокие вдохи и резкие судорожные выдохи, отчего его дыхание рвалось на части.

Но нет, от него пахло как всегда совершенно волшебно и так приятно, что начинала кружиться голова от этого свежего аромата.

Наркотики?!

Неужели он принимал наркотики и поэтому вел себя сейчас так странно. словно был не в адеквате и поэтому совершенно не похоже на себя?!

Ведь я часто читала истории в журналах, как все эти звезды шоу-бизнеса, ошалев от своей популярности и горы денег, скатывались на самое дно самой глубокой ямы жизни.

Неужели Лика не сказала об этом, побоявшись, что не сможет спокойно уйти в декрет, не отыскав себе замены?…

Я еще раз покосилась на напряженное тело Рита, осторожно поднимая глаза на его лицо и видя, что он продолжал смотреть на меня жадно, тяжело и разъедающе, не моргая и странно дыша, прохрипев осторожно:

— Мистер Рит…вы в порядке?…

Он на секунду закрыл глаза, задержав дыхание и покачав головой:

— Нет, Кудряшка, я не в порядке…

Глупый был вопрос, согласна.

Словно по нему и без того было не видно!

Но, по крайней мере, он осознавал это и был достаточно объективен, что для человека, накаченного наркотиками, было просто нереальным делом.

Хотя бы это радовало, пусть и не слишком сильно, когда Рит снова открыл свои глаза, впиваясь в меня и покачнувшись, словно был готов укусить и вцепиться не на ЖИЗНЬ, а насмерть, отчего я испуганно сжалась, подтянув по инерции колени ближе к груди и слыша, как грохочет в висках мое сердце, трепыхаясь и замирая от каждого его взгляда.

— Послушай меня, девочка. Просто послушай и сделай, как я говорю, не пытаясь ПОНЯТЬ…

Я быстро закивала головой, готовая согласиться в эту секунду на все, что угодно, лишь бы оказаться подальше от этого огромного напряженного тела, которое с одинаковой силой пугало меня и завораживало.

— Ты нежная, хрупкая, чистая девочка, и я хочу тебя… защищать. Оберегать…

Он говорил приглушенно, проникновенно и даже практически так же упоительно мило, как говорил всегда до этого страшного момента, если бы в его всегда чистом и глубоком голосе не проскальзывала хрипотца, от которой я покрывалась мурашками, глядя только на свои подрагивающие руки, что лежали на нервно сжатых коленях.

То, что он говорил было странным и даже наверное милым, если бы только не было так страшно понимать, что против него я словно мелкая мошка, с которой он сможет сделать все при желании…

— Но когда ты ведешь себя так, то, не понимая этого становишься жертвой….и пробуждаешь во мне охотника. Не делай этого, девочка! Остановись сейчас, иначе тебе может не понравиться то, что будет дальше!..

Я ошарашенно моргнула, не понимая совершенно ничего!

Какая жертва? Какой охотник?

Откуда это вообще взялось?…

Первым желанием было протянуть руку и прикоснуться к его лбу, чтобы убедиться, что у Рита нет температуры, и он не бредит. Может, я бы это даже сделала, если бы не было этого устойчивого ощущения, что он может просто укусить…или сделать что-то такое, отчего я просто убегу из офиса и уже больше никогда сюда не вернусь ни за какие деньги.

— …Я не понимаю…

— Не понимаешь, — Рит снова выдохнул тяжело и протяжно, закивав сам себе, — Конечно же не понимаешь. Просто перестань избегать меня, Кудряшка. Если ты хочешь быть в кабинете, то будь в нем. Если хочешь ходить босиком по офису, то ходи. Не убегай каждый раз, когда я просто выхожу из кабинета. Не лги мне о срочной работе, когда я просто нахожусь рядом с тобой. не делай этого. Если ты будешь рядом, я обещаю тебе, что не трону тебя, не обижу. Я умею быть мягким и пушистым, когда все идет своим чередом…только не дразни и не пытайся скрыться.

В моей крови огонь, а ты разжигаешь своим поведением искры.

Я поняла, что не дышу все это время, пока Рит говорил лишь потому, что стала задыхаться, округлив глаза, и заморгав быстро и растерянно, потому что его спова разжигали огонь не только в его крови, но и в моем теле…

Боже! Что же он говорил!

Как это было горячо, загадочно и устрашающе!

Не понимая ничего из сказанного, я чувствовала, как мое тело наливается тяжелым, тянущим нектаром просто от тембра этого голоса и того, какой жар исходил от него, кусая моя кожу горячо и безжалостно.

Не в силах поднять своих ресниц и заглянуть в его глаза, я покосилась на руки, которые напряженно застыли, упираясь широкими ладонями в поверхность стола и сжимая длинными сильными пальцами края с такой мощью, что под кожей выступали тугие набухшие вены, словно крик тела о том, что оно на пределе…

Какая же сила была в этих руках…

Как неистово и крепко они могли сжимать в обжигающих объятьях, причиняя сладостную боль и панику, что ты не выберешься живой…

Это была всего лишь секундная мысль.

Словно затмение рассудка.

Словно вспышка, в пламени которой я видела себя в его руках, разрываясь от желания стать еще ближе и паники того, что я совершенно не знаю этого человека.

Секунда, в которую Рит выдохнул резко и громко, словно получил удар в грудь, вдруг сделав резкий шаг от меня и застыв на расстоянии. дыша еще тяжелее и сжимая свои большие кулаки, прохрипев:

— ИДИ!

Подпрыгнув на столе, я с трудом сползла с него неловко и скованно, начиная краснеть и бояться еще сильнее, поднимая ресницы лишь на секунду и видя, как ахнул его черный зрачок, распахиваясь и поглощая яркую зеленую радужку глаза.

Не нужно было лишних слов, я была готова нестись из кабинета, сломя голову босоногая, куда угодно, лишь бы только мое сердце могло успокоиться, а мысли прийти в себя!

Я вылетела из кабинета Рита позабыв про бумаги, кофе, туфли, даже про саму себя. слыша за спиной как хлопнула за мной дверь…и раздался низкий, глухой, вибрирующий стон.

Этот стон не покидал моей головы еще очень долго, пробирая до самых костей и заставляя нервно сжимать колени, словно внутри меня пробуждалось что-то, чего я еще толком не знала сама.

Но прав был Рит в том, что я могла спокойно ходить босиком, не ввергая в шок работников, которые, очевидно. привыкли и не ктаким модным изыскам.

Строгие, но милые женщины из бухгалтерии не повели даже бровью, когда застали меня в начале рабочего дня сидящей прямо на полу у их закрытого кабинета, с маниакально горящим взглядом и босыми ногами, лишь приветственно махнув рукой:

— Пошли, пошвыркаем чая с ликером!

Вообщем-то не моих правилах было начинать раннее рабочее утро со спиртного в чае, но после всего случившегося этим чертовым утром, это было просто, как говориться, что доктор прописал!

Чай был изумительный и благотворно влиял на мои пошатнувшиеся нервы, главное было улыбаться впопад, не в силах сосредоточиться на том, о чем говорили женщины, иногда дружно смеясь, когда все мои мысли, эмоции и переживания остались в зеленом кабинете…вместе с туфлями.

Жаль, что я не могла провести весь свой рабочий день в бухгалтерии, когда кто-то заглянул, предупредив о том, что Клаудия уже на работе.

С ее приходом мой маленький хрупкий рай закончился, и нужно было снова пиликать в кабинет Рита…в любом случае сначала к нему, чтобы забрать свою обувь — не бегать же мне по всему офису босоногой! В конце-концов это было просто не гигиенично!

Гордо вздернув подбородок, я шлепала по паркету, мило улыбаясь на приветствия и делая вид, что в моем офисном образе все идеально, начиная постепенно закипать при виде заветной единственной не прозрачной двери, не считая еще кабинета Клаудии в этой фирме.

Не лгать видите ли ему!

Находиться там, где хочу и делать то, что хочу!

Чудненько!

Сам напросился!

И пусть потом не воет под конец рабочего дня, когда меня в его жизни станет через чур много!

Вот возьму и буду на зло ему ковыряться в носу и нагло лежать на диване!

Я остановилась у двери, положив ладонь на ручку и чувствуя, как вдруг внутри меня снова стало жарко.

Нет, с диваном я явно погорячилась!

Стоило просто вспомнить тот взгляд. которым он смотрел на меня этим утром, пробирая до самых внутренностей, которые сжимались и нагревались. как от паяльной лампы!

Где он только научился так смотреть?

Выдать бы ему Оскар за главную мужскую роль в этом спектакле, ибо я до сих пор покрывалась мурашками от одного только воспоминания…словно в том его взгляде не было ничего цивилизованного, сдержанного и мягкого.

И как только мог мужчина, о чьей милости и вежливости в офисе слагали легенды, смотреть на меня именно ТАК?…

Если подобное повториться еще раз, ей-богу уволюсь сразу же, ибо нервы мои просто не выдержат подобного! Лучше быть здоровым бомжом, чем припадочным жителем мегаполиса с престижной работой!

Прислушиваясь к звукам в кабинете, пришлось все-таки потянуть ручку вниз и на себя, когда на меня уже стали откровенно коситься проходящие мимо сотрудники, которые спешили по своим неотложным делам, по большей части делая вид полной занятости на тот случай, если мимо будет проходить строгая и холодная Клаудия.

Сердце грохотало просто паровозом, когда я осторожно ступила на светлый пол, замерев в первую секунду и просто боясь поднять глаза. чтобы только не столкнуться с хищным, нагло поедающим меня взглядом, словно я была пышной зажаристой курочкой-гриль на веретене перед пастью голодающего зверя…

Может это диета так на него действует2…

Ну, знаете! С голодухи и я бы на людей кидалась!

А тут целый мужчина!

Да еще какой здоровый! Который был вынужден питаться броколли и капустой, ради того, чтобы влезать в дизайнерские наряды! Да его пожалеть нужно, а не бояться!

Но легко было рассуждать об этом, пока его большого, жаркого и ароматного тела не было в зоне видимости! Интересно, что я скажу, когда снова встречусь с ним нос к носу?…Главное чтобы не коленка к бедру, как было утром!

Тяжело выдохнув, я все-таки проплелась до дивана, чувствуя легкое головокружение от ликера в чае, от которого моя кровь бурлила, но я была благодарна этому напитку за то, что он придал мне немного смелости, чтобы не написать заявление об увольнение сразу же.

— В следующий раз кину в тебя куском мяса, чтобы вел себя прилично! — пробурчала я, покосившись на рабочий стол Рита, и отмечая про себя в кабинете уже было чисто и как обычно очень свежо.

На полу не валялись залитые кофе контракты, на столе так же было чисто и все папочки были аккуратно сложены на краю, словно мне все только привиделось.

При чем эта мысль не покидала меня, когда дверь открылась, впуская как всегда элегантного и облаченного в светлые одежды Рита, который улыбнулся широко и обворожительно при виде меня, сидящей на диване в полной растерянности, потому что его глаза не были кусающими и хищными, руки не дрожали и не сжимались в кулаки и от этого большого, красивого тела снова буквально струилась аура гармонии и полного покоя.

Впору было подумать, что утренние хлопья быстрого завтрака. которые я закинула в себя не глядя, были не с молоком, а с ликером тоже!

Напряженно вытянувшись, я молча наблюдала за Ритом, что был таким обычным — милым. с добрыми глазами, в которых были словно бескрайние леса. умиротворяя и завораживая своим необычным насыщенным цветом.

Словно его плохой утренний брат близнец испарился, не оставив за собой и следа….кроме моих дрожащих коленей и того, что подрагивало внутри меня. дергая за какие-то ниточки, которые были слишком чувственными и интимными, чтобы понять, что творилось со мной, не впав в полный ступор и смущение.

Не моргая, я смотрела за тем, как он неспеша прошагал до своего стола, чтобы кинуть на них ключи от машины, неожиданно поворачиваясь ко мне осторожно и как то даже подчеркнуто медленно, словно боясь, что от любого его резкого движения я с визгом убегу из кабинета.

И вообщем-то думал он правильно, пока я заворожено смотрела на его тело, почему-то думая о том, как ходят модепи….

Все же видели эти двигающиеся манекены на модных показах?

Как они идут? От бедра, виляя, даже как-то немного вульгарно и развязано…

И почему в Рите не было этого нечего?

Откуда была в нем эта грация, когда он не просто шел, а словно перетекал из одного в шага в другой, так плавно и так волнительно…где такому учили?

То, что я откровенно рассматриваю его, даже не моргая, я поняла слишком поздно, выпадая из своих розовых облаков, когда на чувственных красиво очерченных губах Рита заиграла широкая и слегка лукавая улыбка, и, словно давая мне лишний раз насладиться его телом зрительно, он прошагал почти до меня, остановившись с другой стороны низкого журнального столика, поставив на него два стакана кофе и коробку со свежайшими пончиками в разноцветной глазури, от которых шел такой аромат, что мой желудок стал призывно давить на мозг.

— …Но вам же нельзя сладкое!

Стоило мне только ахнуть, подняв на него глаза, как я снова предательски покраснела, видя его взгляд, который вроде и не был хищный и откровенно кусающий, но все-равно Рит смотрел так с высоты своего огромного роста, что мои колени снова дрогнули, будто зверь спрятался где-то в глубине черного зрачка, наблюдая за мной не мигая и не отрываясь. — всмысле… — я откашлялась, стараясь не потерять своего самообладания, видя, как его губы снова растягиваются в улыбке такой хитрой, но чертовски обаятельной, — …Лика меня предупредила, что вы на строгой диете и…

— Все верно. Сладости для тебя, — наконец проговорил Рит, чуть подмигивая и наклоняясь над низким столиком, чтобы взять свой кофе, от которого шел ароматный терпкий пар, бросив на меня еще один взгляд. прежде чем неспеша прошагать до своего рабочего стола снова, облокачиваясь на него и вытягивая длинные стройные ноги вперед, приглушенно добавив, — Давай будем считать. что это мое извинение за сегодняшнее утреннее поведение.

Не привиделось значит…

Рит чуть отпил свой горячий кофе, на секунду закрыв глаза пушистыми длинными ресницами и чуть откидывая голову назад, словно позволяя напитку стекать. что выглядело чертовски красиво и так сексуально, когда на его шее выступили вены и широченные плечи чуть приподнялись и опустились.

— Я не высыпаюсь в последние дни, поэтому сорвался на тебе, Кудряшка. Прости…

И снова он застал меня за тем, что я пялюсь на него распахнутыми глазами. лаская взглядом каждую его выпуклую мышцу каждую выступающую вену, эту гладкую кожу, чуть тронутую загаром, когда его губы дрогнули в улыбке и бровь чуть изогнулась:

— Кажется, я прощен?…

— Посмотрим на ваше поведение в дальнейшем, — кашлянула я, поспешно отводя взгляд и пытаясь сосредоточится на наборе пончиков, которые однозначно не были вкуснее и слаще этого необыкновенного мужчины, что рассмеялся мягко и соблазнительно, кивнув головой и неожиданно сверкая своими глазами, буквально промурлыкав:

— Обещаю, что не разочарую.

И какему удавалось говорить именно так?

Мягко, протяжно, словно лаская каждой произнесенной буквой, от которой хотелось просто растянуться и замурлыкать послушной кошечкой.

Так! Пончики!

Вкусные, сладкие, такие красивые!

В разноцветной глазури от совершенно белой до цвета морской волны, с разнообразными посыпушками — просто самая настоящая мечта любой сладкоежки, коей я и являлась, отчего расслабилась практически сразу же, зачарованно улыбнувшись!

Подумать только, столько вкуснятины и все моё!

Рит молчал все время, пока я рассматривала пончики, разрываясь от желания покусать их все по очереди, отпивая большими глотками свой кофе и словно замерев на своем месте.

В какой-то момент я даже позабыла о том, что он находиться в кабинете, когда экстаз от еды поглотил меня целиком и полностью, ибо пончики были просто божественными, и невозможно было удержаться оттого, чтобы не съесть сразу три, облизывая кончики пальцев, на которых осталась сладкая глазурь и запивая свежим кофе с сахаром и сливками это великолепие.

Вот теперь утро было просто идеальным!

На обед и даже ужин у меня еще оставались ровно по четыре пончика!

Жизнь определенно удалась!

Я улыбалась довольно и широко. вздрогнув. когда Рит вдруг оказался рядом. опускаясь передо мной на корточки, осторожно обхватив мою руку своей большой горячей ладонью и касаясь своими горячими жадными губами моих пальцев.

МАТЕРЬ БОЖЬЯ!!!

Он слизывал сладость с моих рук своим бархатистым ловким языком, прикрыв глаза пеленой ресниц, из-под которых я видела как снова расширился его черный зрачок. словно давая дорогу своему сумасшедшему брату.

Вот только думать о нем, засранце бешеном. у меня совершенно не получалось. потому что я застыла, не понимая хочу я кричать или стонать, наблюдая огромными глазами. за действиями этого мужчины, ощущая прикосновения его губ и языка на своей коже.

Вас когда-нибудь било током?!

Вот меня шарахало постоянно начиная от невинного фена и заканчивая ноутбуком. может поэтому я и была такая кудрявая, и то, что я чувствовала сейчас внутри себя было так похоже на это!

Но было так чертовски приятно. что мозг просто коротило, отдаваясь молниями внутри сжавшегося тела!

Так опасно, сладко. чувственно и интимно, что капельки пота выступили на моих висках и голос куда-то пропал, пока я наблюдала за тем, как Рит облизал последний пальчик, чуть прикусив его за подушечку, отчего я вздрогнула, хрипло ахнув.

Он улыбнулся, облизнувшись и отпивая из моего стаканчика кофе, закрывая глаза от блаженства, выдохнув так тяжело, но трепетно:

— …мой запретный плод…

Не в силах даже моргнуть. я ахнула вслед за ним, чувствуя, как мои брови ползут вверх. а глаза округляются?

— …что?!.

Рит облизнулся еще раз не спеша и чувственно, растягивая губы в очаровательно й. но явно хитрой улыбочке:

— Я о сладком, Кудряшка.

Точно.

А я про что подумала?!

О сладком. Конечно же.

Вот только не смогла дышать. даже когда он поднялся на свои длинные ноги. неспеша прошагав до стола и спокойно занимая свое рабочее место:

— Так что там у нас по плану на сегодня?

— …аптека и тонна успокоительного! — проборматала я себе под нос, покосившись на свою подрагивающую ладонь, на которой я всё ещё ощущала его прикосновения.

— Что?

— В папке говорю… — пришлось пару раз откашляться, чтобы начать говорить, — В синей папке ваши встречи на сегодня, мистер Рит.

Он был спокойным, как удав!

Такой сытый, холеный удар, висящий на лиане, который сладко дремал, завораживая своей мощью.

Ая была как та мелкая, шугливая мартышка, которая бегала вокруг него, не в силах оторвать своих глаз и не находя смелости, чтобы приблизиться.

По своему я пыталась отомстить ему за потерянный покой его стараниями, на зло шныряя из кабинета и в кабинет с сотнями вопросов, предложений. бумажек и записок, каждый раз начиная разговор с чопорного «мистер Рит»….

Мистер Рит, распишитесь в заявке на следующую неделю!

Мистер Рит, ваша встреча с агентами из Милана переносится на два дня раньше!

Мистер Рит, вас спрашивает Клаудия!

И еще три тысячи мистеров Ритов, от которых у меня на языке едва не образовалась мозоль, а вот сам Рит каждый раз улыбался широко и обворожительно, сверкая своими хитрыми глазами и отвечая на любые мои слова, вопросы и предложения так сладко, словно сахарной пыльцы на кончиках моих пальцев ему хватило для того, чтобы поднять свое настроение на все триста процентов!

К концу рабочего дня меня просто штормило и шатало от беготни, но больше всего раздражал цветущий и такой лукавый взгляд Рита. словно он знал обо мне что-то такое, чего очевидно не знала даже я сама!

Как бы я не силилась отыграться на его нервах или как-то задеть, у меня не получилось ровным счетом ни-че-го! Я просто загнала себя сама, едва держась на ногах, когда сделала триста восьмой круг по офису, проверив, что приготовления к предстоящим большим съемкам на природе идут в полную силу, шатаясь и с уже с большим трудом удерживая на лице приклеенную улыбку, вошла в кабинет Рита, забыв о том, что нужно постучаться…даже если это происходило в тысячный раз за день.

— Мистер Рит, реквизит отобран, нужно чтобы вы с Клаудией лично… — у меня уже заплетался язык говорить хоть что-нибудь, когда я ввалилась в кабинет, не сразу заметив, что Рита нет на месте за своим рабочим столом.

Тяжело выдохнув, я на секунду закрыла глаза, наслаждаясь полной тишиной и невероятным покоем этого волшебного зеленого места. Мне не потребовалось и мига, чтобы сбросить горячо ненавистные туфли на каблуках, буквально стекая уставшей лужицей на травку и глубоко вдыхая ее аромат.

Полнейшая релаксация!

И пусть даже в эту секунду зайдет Рит со своим огненным взглядом бешеного брата-близнеца, я была не в силах пошевелить даже ресницей…но предательски вздрогнула, дернувшись всем телом, когда раздался до боли знакомый, красивый и такой бархатистый голос:

-..ты же знаешь, что я не могу всё бросить и приехать, брат. Я уже дважды переносил все контракты…да. приеду, как только смогу, конечно. Поговори с отцом, и скажи, что я все держу под контролем.

Я села, пытаясь понять, откуда раздавался голос Рита, словно он был где-то очень близко, но при этом вне зоны видимости.

— Кактам моя девочка? Чем занимается?

Всю усталость как рукой сняло, когда мои глаза распахнулись, и ноги как-то сами подскочили с травы, унося меня вперед к столу Рита.

Всмысле «МОЯ»?!

Какая еще такая девочка?!

— Ммммммм… — от низкого гортанного стона Рита, по всему моему бедному телу разнеслись мурашки, заставляя содрогнуться, проглотив во рту сухой колючий комок.

Это был не просто стон, а практически урчание, отчего волосы на затылке встали дыбом, истерично зашевелившись.

Как он мог издавать такие звуки, я могла подумать и потом, а вот кто такая эта самая девочка?!

— Ты мне сердце рвешь на части, брат! Я в другом конце света от дома, но, клянусь, даже здесь отчетливо чувствую аромат этого мяса! После последней поездки домой, я и так до сих пор не могу прийти в должную форму, а у меня съемки со следующей недели!

Рит рассмеялся тихо, но так открыто и душевно, что мое сердце защемило, отчего пришлось на секунду остановиться и перевести дыхание, понимая, как тяжело и больно становится это делать.

— Скажи ей, что я тоже очень скучаю и когда приеду обязательно укушу ее за самое вкусное и мягкое!..

Это что еще такое?!

Я была так раздавлена и ошарашена случайно услышанным разговором, что едва стояла на ногах, понимая, что подслушивать нехорошо и нужно просто развернуться и тихо уйти, дав Риту насладиться сполна его девочкой и общением с тем, кого он называл братом.

Но не могла…

Пробираясь неслышно вперед, теперь я видела, что Рит стоял на своем балконе, утопающем в зелени, опираясь мощными руками о края перил, отчего его широченная спина раскрылась, словно крылья.

Он улыбался так широко, искренне и даже как-то восторженно, что в моей груди заныло еще сильнее.

Нужно было срочно уйти, пока я не услышала лишнего, но вот с моей грацией беременной самочки бегемота, сделать это так просто не получилось, когда я шарахнулась бедром об угол стола, отчего с него посыпались ручки и карандаши на пол, и Рит обернулся.

Но не резко и ошеломленно, а спокойно и осторожно, словно снова боялся испугать меня, просканировав своими глубокими глазами, которые за этот день не теряли зуры лукавости и явной хитрости, скрывая это все так тщательно за томностью и налетом доброты, что можно было бы подумать, что мне это просто кажется.

Пока я краснела и бледнела за тем. что меня во второй раз поймали за подспушиванием, Рит даже бровью не повел, вдруг шагнув в кабинет и промурлыкав в трубку низко, чувственно и так сладко. что можно было бы захлебнуться собственными слюнями:

— Береги мою девочку. Скоро я приеду и зацелую ее.

И все бы не было так жутко, если бы эти слова он не говорил, глядя прямо в мои глаза горячо и слегка насмешливо, не проронив ни слова о моем нежданном присутствии в кабинете, и просто убирая телефон в карман своих светлых облегающих брюк.

Еще пара минут и меня начнет шатать из сторону в сторону от этого всего!

— …мистер Рит, я прошу прощения…

— Ага.

Я остолбенела, пытаясь понять, как реагировать на полное спокойствие Рита, с которым он снова занял место за столом, бросив на меня лишь один пронзительный взгляд из-под длинных ресниц, чуть улыбнувшись и снова погрузившись в работу.

— …Я не хотела…

— Я понял.

Боже! Меня просто порвет изнутри, если я не узнаю!

Начиная краснеть сильнее оттого, что мое нездоровое любопытство просто трескалось по швам, подпитываемая еще и чем-то таким едким и горьким, словно желчь, я выпалила:

— С братом разговаривали?…

— Ммммммгууууу..

Подумать только, этот нахал даже не смотрел на меня, пододвинув к себе ближе раскрытый ноутбук и за долю секунды погружаясь в работу.

-..а девушка? — выдавила я едва слышно то, что мучило меня больше всего, чувствуя, как пот выступил по всему телу в ожидании ответа, от которого моя никчемная и безликая жизнь либо рухнет в эту же секунду…либо обретет нелепые крылья.

Я напряженно ждала, начиная ковырять пальцем ткань юбки на бедре и закусывать губы, наблюдая за каждой эмоцией на красивомлице Рита так пристально, что в глазах просто начинало искрить.

В какую-то секунду мне показалось, что уголок его чувственных губ чуть дрогнул, вот только он продолжал молчать, что-то читая на мониторе и даже не поднимая на меня своих глаз, когда неожиданно проговорил спокойно, мягко и слегка лениво, но вовсе не то, что я ожидала услышать так напряженно:

— На сегодня ты можешь идти домой, Кудряшка. Твоя миссия выполнена. Увидимся завтра.

Он не сказал!

НЕ СКАЗАЛИ!

Не попытался даже вежливо намекнуть, пока в моей гопове активно размножались миллионы вопросов один страшнее другого, заполоняя собой разум так быстро, как споры Сибирской язвы!

И сколько бы я не стояла у его стола, беспомощно сжимая и разжимая свои холодные кулачки, а понимала только одно — он сделал это намеренно. Но для чего?

Я бы наверное так и продолжала стоять до утра в ожидании ответа, если бы не улыбка Рита, когда он промурлыкал, начиная кусать меня своими глазами:

— Ты очень устала, Лада. Поторопись.

Неожиданно уловив остатками трескающегося разума, что черный зрачок Рита начинает как-то расползаться и увеличиться, я лишь поспешно кивнула, рванув из кабинета так быстро, как только могла, хватая почти налету свою сумочку и сброшенные туфли, и слыша его голос уже у распахнутой двери:

— И, Кудряшка, я думаю. ты уже достаточно привыкла к работе, поэтому с завтрашнего дня ты будешь ездить со мной на все мероприятия вне офиса. Так что не забудь прихватить с собой на завтра спортивный костюм.

Я обернулась на мужчину, раскрыв было рот, чтобы уточнить зачем мне костюм, но видя, что его глаза стремительно меняются, начиная темнеть и словно выпускать того самого сумасшедшего брата-близнеца, не смогла выдавить даже этого, отрывисто кивнув и выбегая из кабинета под мурлыкающе и хриплое:

— Вкусных снов, сладкая.

И даже не спрашивайте меня, как я добралась до дома…

Как как…

В полном угнетении, искренне удивившись, как я умудрилась не проехать дважды нужную остановку и благодаря каким рефлексам попала-таки домой.

В этот вечер меня не возбудила даже аппетитная сваренная сарделька и тарелка хрустящей картошки фри…аппетита не было совершенно, как и сил, когда я повалилась на свою кровать, намереваясь не думать не о чем и погрузится в спасительный забвенный сон с сотней мягких овечек.

Вот только куда там!

За пару часов бездельного лежания я успела выучить наизусть весь услышанный разговор, а еще придумать в своей шальной голове образ той самой «его девочки», которую он обязательно «зацелует, когда приедет»!

Сначала она была брюнетка.

Но потом я решила, что раз уж Рит сам далеко не светлый, то по закону жанра это будет блондинка! Этакая Пэрис Хилтон в розовом платьишке и лепестками роз вместо мозгов — и это в лучшем случае!

Конечно же мне не бы хотелось, чтобы она была глупая, ныла по любому поводу, устраивала ему истерики и требовала драгоценностей и много денег, чтобы в один прекрасный день, ясные зеленые глаза Рита прозрели какая же его любимая девочка бездушная и пустая!

Вот только мечтать было не вредно.

Вредно было не спать ночами, когда, устав от тонны давящих на мозг мыслей, я все-таки выползла из кровати, включая свет и решив сделать что-нибудь нужное или полезное, вроде уборки.

…ине страшно, что пылесосить в три ночи не принято у всех нормальных людей!

Все вопросы к мистеру Риту, в письменном виде и в двух экземплярах за подписью самой Клаудии пожалуйста!

Но не помогло мне даже это рутинное занятие, когда все тарелки были перемыты как никогда за последние пол года, ковры вычищены, и даже стирка по второму кругу закончена.

В пять утра уже вроде как и смысла не было засыпать, чтобы проснуться через два часа с синяками под глазами и шальным взглядом совы, нечайно упавшей с дерева.

А потом, перебирая свои записи, чтобы подготовиться к работе на завтра — будь она не ладна! — и ничего не упустить из вида, я вдруг поняла последнюю фразу Рита про спортивный костюм и то, что теперь я везде буду ходить с ним, ибо в этот день у нашего великолепного и мускулистого была йога…

Это была паника номер два, потому что бомжу у первой мусорки за углом было бы понятно, что Рит не будет ходить в какой-нибудь завшивый спортивный клуб и это обязательно будет что-то мега дорогое и супер элитное, как раз под стать ему и статусы топ-модели, ая…

Куда я со своими безразмерными штанами, которые мне достались еще от папы, что были приобретены мамой, но не подошли ему по размеру еще как три года назад?!

Думаю, мои соседи уже спали с корвалолом под подушкой после ночи активной уборки, и мой истошный вопль им был не страшен даже в пять утра!

Можно, кончено сделать лицо тяпкой и вышагивать за мега сексуальным и гипер возбуждающим Ритом в отцовских брюках 52 размера и рваной майке, делая вид, что это последний тренд спортивной моды от самого Гуччи мать его за ногу, вот только кому и как я это буду доказывать?

Жаль, что идеальная чистота и порядок в моей маленькой квартирке не продержался и пары часов, когда я неожиданно вспомнила, что пару лет назад, мы с сестрой собирались активно заняться спортом и по этому торжественному событию она дарила мне симпатичный спортивный костюм с самой настоящей эмблемой «Найк»!

И не важно, что был он куплен на рынке за копейки!

Главное, что эмблема была модная и соответствующая тому месту, куда я попаду уже через несколько часов! А еще она была модного черно-малинового цвета и очень обтягивающая.

Проблема была в одном — найти этот запылившийся подарок в горе вещей, которые были вероломно разбросаны по всей спальне и вспомнить, куда же я запихала то, что было совершенно ненужным последние года'…

Вообщем, к ору будильника, который разбудил если что только дергающихся во сне соседей, я была готова физически и морально… почти.

Ну, по крайней мере, накрашенная, с прической, на каблуках и с сумкой, куда запихала спортивный костюм, вот только сгоряя изнутри от своих невесепых мыслей…

В это утро я снова была самой первой из прибывших, мило улыбнувшись охраннику, который протянул мне ключи от кабинета, подмигивая и запивая свой ранний завтрак горячим чаем, совершенно не замечая, как я стараюсь выглядеть бодрой и сияющей, хотя на душе скребли кошки.

Глупо было бы спрашивать про ту самую девочку Рита еще раз, надеясь на то, что он ответит в этот раз…в конце концов, кто я была такая, чтобы мучить его этими вопросами? Простая помощница…

В кабинете было как всегда свежо. прохладно от распахнутых окон и так невероятно мило от этого маленького леса, что, каждый раз входя сюда утром, я не могла сдержать улыбки. Искренней, душевной, пусть даже и грустной сегодня.

Дома у меня умер даже кактус, но почему-то в кабинете мне было так приятно возиться с этими цветами и насаждениями, поливая их и опрыскивая, отчего казалось, что упругие тугие листики начинали мне улыбаться в ответ, шелестя от легкого ветра, который иногда пробирался с балкона в само помещение.

Ранними утрами, пока никого не было в спящем офисе, я позволяла себе расслабиться. скинуть туфли и просто посидеть на траве, щурясь от солнца, которое всегда светило в окна, лаская и заряжая энергией на весь рабочий день.

Главное, что поблизости не было Рита…

Вернее не было каких-то несколько минут моей спокойной и размеренной жизни!

Наверное, если бы я не копалась в себе и своих мыслях, то успела бы услышать, как он шел по тихому сонному офису и поднимался по ступеням к своему кабинету, вот только поздно было об этом рассуждать, когда я истерично вздрогнула, уловив краем глаза движение возле себя.

— Доброе утро, Кудряшка! — промурлыкал его волшебный голос, от которого так хотелось разозпиться за вчерашнее испорченное напрочь настроение и полное отсутствие сна этой ночью, но никак не получалось, стоило мне только запрокинуть голову вверх. чтобы увидеть его необыкновенные зеленые глаза и это огромное, стройное тело, которое, со свойственной только ему одному грацией и в то же время какой-то внутренней силой, продефилировало сразу до рабочего стола.

— Доброе, — буркнула я, желая кинуть в эти широченные плечи чем-нибудь потяжелее и попробовать хотя бы раз в жизни не промахнуться.

— Ты как всегда самая первая, — упорно не замечая моего хмурого настроя, продолжал улыьодаться оессовестно гит, лишь кинув на меня почему-то веселыьи и явно весьма лукавый взгляд, даже не оборачиваясь и что-то устраивая на столе.

— Я всегда прихожу в это время, — так же сухо и глухо проговорила я, покосившись на своего начальника недобрым взглядом и выдавив с излишней язвительностью, за которую меня вполне можно было бы уволить, — …но. я смотрю, и вы утрами зачастили приезжать пораньше. Снова не спиться?

Пришлось прикусить собственный язык, чтобы не выплюнуть вертящееся: «Все о своей девочке мечтаете?!», что мне совершенно не подобало.

О ком бы он там не мечтал и по какой бы причине не спал, меня, как простую помощницу, это должно было волновать меньше всего.

И Рит мог бы даже не отвечать, когда я мысленно проклинала этот красивый голос, который снова принялся мурлыкать лениво и так томно:

— Да, просто беда со сном в последнее время…

Вот ведь хам!

Мог бы хотя бы приличия ради пожалеть мою бедную душу и промолчать!

И так я не спала целую ночь, пугая соседей, так еще и днем мне было не найти теперь покоя!

-.. купите снотворное и не мучайте себя… и меня тоже! — пробормотала я себе под нос яростно, закопошившись на траве, чтобы подняться и уйти из кабинета как можно быстрее и куда можно дальше, когда в нос ударил аромат свежесваренного кофе, а желудок захныкал, напоминая, что ранним утром я про него забыла, как и вчерашним вечером.

Вот только помня о моем фееричном завтраке вчера, заторопилась еще быстрее, не обращая внимания на рыдающий желудок и то, что теперь Рит оказался снова рядом с журнальным столиком, на который аккуратно поставил двойную порцию свежайшего и наивкуснейшего капучино.

Слаааадкий…

С воздушной пеночкой….

— Думаю, ты не успела утром и кофе попить? — словно издеваясь прошелестел голос Рита, который был слаще сахарной ваты, когда в его руках оказалась коробка для сладостей и я взвизгнула:

— Никаких пончиков!!

Он мог бы удивиться моей реакции хотя бы ради приличия, но Рит и бровью не повел, продолжая улыбаться и смотреть так проникновенно, и опять немного хитро, закивав головой:

— Согласен, никаких пончиков!

Но вот расслабиться и вылететь из кабинета все-равно не получилось даже после этого, когда я едва не застонала вслух, закусывая губы и принявшись предательски глотать слюну, когда он раскрыл коробку. показывая мне ее содержимое:

— Эклеры.

Чееееерт!

Да он просто издевался над моей выдержкой, ибо для меня — абсолютной и сумасшедшей сладкоежки — это было подобно тому, как подсунуть под нос наркоману, который вчера вечером пообещал завязать с этой пагубной привычкой, героин!

И будто этого было мало. Рит элегантно прошагал до меня, поставив коробку с двумя десятками самых разнообразных сладостей на любой вкус и цвет, чуть дернув своим мощным плечом:

— Начинка разная. В кондитерской сказали, что где-то крем с персиками, где-то с клубникой, классические в шоколаде и какие-то особенные, вот только я не запомнил что где, поэтому придется съесть их все, чтобы разобраться.

Я на секунду закрыла глаза, прислушиваясь к тому, как начинает колотиться мое сердце и не только от этой эйфории обжорства, а больше оттого, что в голове возник вчерашний курьез с облизыванием моих пальцев Ритом.

Отчетливо понимая в тот момент, что он поймал меня на моей безумной любви к сладкому и теперь подслащивал душу. возможно таким образом извиняясь за мою испорченную ночь, я знала, что не смогу отказаться и скорее продам душу дьяволу, чем оставлю столько сладкого без своего активного участия!

Распахнув глаза и тяжело вздохнув, признавая свое полное поражение, я покосилась на Рита, который не стал висеть над душой, снова возвышаясь у своего стола со стаканом кофе, очевидно, просто черного, без сахара и уж тем более сливок.

Он пил неспеша, глядя на меня поверх своего стакана чуть прищурившись. словно в ожидании чего-то…

Вот уж дудки!

Больше свои пальцы я не дам!

— У вас в кабинете есть блюдца?

Ох не такого вопроса ожидал Рит. когда его бровь чуть дрогнула и выгнулась, а глаза прищурились, на секунду став темнее, но я и испугаться не успела, как мужчина медленно кивнул:

— Конечно. Вся посуда в баре.

Я понятия не имела, что в этом кабинете прямо за одной из зеленых стен было еще одно небольшое помещение — что-то среднее между комнатой отдыха, кухней и баром. где на самом деле была самая разнообразная посуда, и где я с маниакальной и победной улыбкой взяла блюдце и ложечку, прошлепав гордо за журнальный столик, и бросив довольный взгляд на усмехающегося Рита, мол — на, получи!

Хочешь сладкого — возьми эклерчик и скушай, но больше никаких нападений на меня и мои пальцы! Все-равно сегодня в спортзал и отработаешь съеденное!

Пока я корячилась, пытаясь подцепить с чувством полного и безнаказанного превосходства эклер чайной ложечкой, что было крайне неудобно, Рит продолжал молча пить свой кофе, глядя только на меня, отчего так и тянуло неожиданно подавиться и призвать его этим к себе, почему-то уверенная в том, что Рит только этого и ждет.

Замучившись выуживать понравившийся эклер из коробки, я все-равно упрямо не сдавалась, даже если почти кожей ощущала его смешливый и горячий взгляд, когда потратила пару минут чтобы просто уместить эклер на блюдечке.

И я бы улыбнулась ему нагло и победно, когда справилась с поставленной задачей, не тронув сладость и кончиком пальца и даже не замаравшись, когда поняла. что теперь мне нужно было его как-то съесть…

Тяжело было пилить маленькой чайной ложечкой пышный и хрустящий эклер, но я не сдавалась, ширкая до посинения, и стараясь не обращать внимания на то. что Рит уже откровенно посмеивался над моими попытками не трогать дорогую сладость руками во что бы то не стало!

— Тебе помочь? — промурлыкал Рит, явно наслаждаясь тем, как я мучаюсь, уже готовая сдаться на его милость и просто начать есть руками, не задумываясь больше ни о чем, прошипев:

— Спасибо! Я сама!

Надавив со всей дури на эклер в последней попытке проткнуть его и отломить хоть какой-то кусочек, я никак не думала о том, что он решит отмстить мне за свое истязание, пульнув с тарелки прямо на мои колени под мой визг и смех Рита, который неспеша поставил свой кофе на стол, двинувшись ко мне спокойно и медленно, но чертовски целенаправленно!

— СПОКОЙНО! — взвизгнула я, подскакивая на ноги и выставляя руки вперед, растопырив ладони. заметавшись у столика, оттого что Рит даже шага не сбавил, приближаясь все ближе и ближе, — Я сама! САМА! У меня салфетки в сумке есть!

Они на самом деле были, и я даже успела их достать из своей брошенной на диване сумки трясущимися руками, когда поняла, что бежать больше некуда, ибо Рит теперь возвышался надо мной, стоя так близко, что я ощущала жар его ароматного большого тела даже через его одежду…и мою тоже.

— …от голода дрожишь? — выдохнул Рит низко и хрипло, осторожно забирая из моих рук небольшую упаковку влажных салфеток, не отодвигаясь и ловко извлекая одну, когда неожиданно опустился на корточки передо мной, обхватив мою ногу выше колена своей большой, горячей и такой сильной ладонью, что я громко ахнула, пытаясь отшатнуться.

Вот только куда там!

Едва ли я смогла бы вырваться из этих длинных сильных пальцев, которые сжимали мою ногу, буквально прожигая кожу своим жаром, когда Рит вдруг потянул ее вверх и немного в сторону, поставив стопу на свое колено и принявшись стирать глазурь с моей кожи, не разжимая пальцев.

Его дыхание касалось внутренней части моей ноги. оттого насколько близко он был, пока я стояла перед ним едва ли не с раскрытыми бедрами, молясь о том, что сегодня я была в довольно длинной юбке…

Но это совершенно не спасало от волны жара и дрожи, когда сердце грохотало в ушах паровозом, сошедшим с рельс, и в теле поднимался странный гул, словно каждая дрожащая клеточка, отдавала свой нектар жизни, который устремлялся куда-то вниз, чтобы попасть под его ласкающую и сжимающую ладонь, но не в силах подняться выше моих бедер, где становилось так горячо и тянуще больно.

Я не могла больше думать о сладостях, глядя на него впервые сверху вниз. и видя, как за пеленой пушистых ресниц снова начинает расползаться опасным черным озером зрачок, словно был тем самым омутом, в котором живут если не черти, то тот самый сумасшедший брат-близнец Рита.

Он был слишком близко.

Держал слишком отчаянно и сильно, не боясь оставить на моей коже синяки от своих пальцев.

И дышал так тяжело и горячо, что капельки пота выступали на моем теле, отчего бросало то в холод, то в обжигающей зной.

А еще я почему-то не могла перестать думать о той глупой фразе, что прочитала однажды в интернете про удачное свидание. Что оно прошло удачно и парень определенно нравится, если после встречи с ним снять свои трусики и бросить их к потолку, видя, что они прилипли.

Так вот мои прилипли бы точно…и прямо сейчас.

Только не прикасайся губами!

ТОЛЬКО НЕ ГУБАМИ!!!

Это единственное, что истерично стучало в моей голове где-то между сумасшедшими ударами сердца и обрывками дыхания, потому что словно специально в мозге загорались какие-то совершенно непристойные мысли о том, ЧТО могут вытворят мужчины между бедер женщины!

Я не хотела об этом думать!

Честное слово!

Но ощущать его горячее дыхание на своей коже как раз на внутренней части бедра прямо над коленкой было сродни мелкому помешательству! Я поняла, что пол уходит из-под моих дрожащих ног. когда голова Рита вдруг склонилась, прижимаясь щекой к моей полыхающей коже, отчего колючая щетина защекотала, и я попыталась отступить назад, скоканув на одной ноге и, хрипло взвизгнув, полетела…

ЕЙ-богу полетела!

С мыслью, что на этом собственно и закончится моя карьера помощницы топ-модели. ибо с моей везучестью и гибкостью засушенной доски я едва ли смогу приземлиться удачно в пространстве между журнальным столиком и диваном, не сломав при этом шеи…и не оставив правую ногу в могучей и сильной руке Рита.

Одно радовало — начинать судебное разбирательство с фирмой не придется, чтобы они оплачивали мне многофункциональный протез!

И одно огорчало — я таки не узнала кто такая эта девочка Рита!..

Неправду говорят в фильмах, что последняя секунда тянется вечность, когда ты успеваешь вспомнить всю жизны.

Я даже моргнуть не успела, не то, чтобы о чем-то подумать, пытаясь скрутиться так, чтобы если не сразу помереть от перелома, то еще хотя бы какое-то время позанимать койку в реанимации, когда ощутила, что полет прекратился так же резко, как и начался.

Но не жутким хрустом и болью, а обжигающими каменными руками и свежим ароматом Рита, который окутал меня, словно кокон.

Понять не могу, как он умудрился схватить меня до того, как я шмякнулась бревном на пол, поломав не только себя, но и стеклянный столик.

Ошарашенно распахнув глаза, я лежала на диване, совершенно не понимая, что произошло и как за долю секунды Риту удалось мало того, что поймать меня, так еще и аккуратно положить, спасая мебель фирмы от поломки, а дирекцию — от разорения на протез.

— …реакция есть — дети будут! — попыталась я не то улыбнуться, не то ошарашенно усмехнуться, не сразу понимая, ЧТО я ляпнула и чем так сильно задела Рита, когда его лицо оказалось прямо надо мной и зеленые глаза опасно сверкнули черным расползающимся зрачком. явно не в силах удержать того самого безумного братца, которого я почему-то боялась до онемения!

А именно сейчас мне было так страшно, как никогда ранее. потому что сейчас Рит был так близко как никогда до этого момента, нависая надо мной, лежащей плашмя в позе мумии Тутанхамона, упираясь своими ручищами по обе стороны от моей головы и глядя так пронзительно и кусающее, что хотелось громко завизжать.

— …так говорил мой папа всегда… — прохрипела я едва слышно. пытаясь хоть как-то оправдаться и уже не в силах выдавить из себя, что к моим вечным падениям он добавлял еще и то, что у меня детей не будет явно, ибо до них я просто не доживу.

Говорят, что в каждом взгляде есть своя магия.

Что можно влюбиться и потерять голову от одного лишь взгляда.

Что можно увидеть душу человека…

Не знаю, что видела я, но это меня пугало и совершенно завораживало.

Я не знаю, как это происходило, но иногда глаза Рита становились буквально малахитовыми — тяжелыми, непроницаемыми, отбирающими волю и последние капли рассудка своей огромной силой, своей жаждой и голодом, отчего тело немело и замирало, словно оказавшись один на один с огромным и жутко опасным хищником.

Когда Рит смотрел именно так — откровенно, пожирающее и горячо, я теряла сама себя. понимая, что не могу говорить, не могу дышать, не могу думать…это была паника на грани страсти.

Словно оголенные провода.

Словно один отрывистый выдох, переходящий в стон, когда ты с одинаковой силой боишься его и хочешь.

Едва ли я могла объяснить даже самой себе природу этих чувств. словно мои зашуганные и побитые еще в детстве постоянными падениями инстинкты, шептали мне — беги! Уноси ноги как можно скорее, пока ты жива! А тело каменело и врастало в диван, умоляя остаться и попробовать эту хищную и опасную страсть хотя бы капельку…

Поэтому я лежала, не шелохнувшись, лишь ощущая, как наши дыхания переплетаются и дополняют друг друга, дрожа от его взгляда, который с каждой секундой становился все темнее и темнее, словно грозовые тучи затягивали ясное и чистое небо над бескрайними лесами, такими дремучими и дикими, что страшно было даже представить, кто мог в них обитать!

Я даже не сразу услышала, как дверь кабинета распахнулась. понимая то, что теперь мы в кабинете не одни лишь тогда, когда услышала за широченной спиной Рита, которая закрывала собой обзор, голос Клаудии:

— Рит. нужно поговорить с принимающей стороной. недопустимо, чтобы их фотограф…

Клаудия так и застыла, держа в руках какие-то документы, вот только ее глаза не округлились и не наполнились шоком или возмущением от увиденного, и она не завизжала о том, что срочно увольняет меня без выплаты пособий и зарплаты за непристойное поведение, а вдруг кинулась ко мне, почти отгалкивая Рита в сторону, выдохнув:

— Лада! Что с тобой? Ты в порядке?.

Так.

Кажется, видок у меня был не самый лучший, раз Клаудия кинулась сразу ко мне, не обращая внимания даже на то, как странно дышал Рит…отрывисто. Рвано.

Делая один вдох и два резких выдоха.

Я бы сказала, что я в порядке, если бы только смогла что-то выдохнуть, продолжая распахнутыми глазами смотреть только на Рита даже через хрупкие плечи Клаудии, которая осторожно касалась меня своими прохладными ладонями сначала к лицу, а затем легко проводя ими по моим плечам и корпусу, словно пытаясь понять, есть ли у меня какие-то повреждения.

И лишь убедившись, что я цела, хоть и немного контужена, женщина вдруг резко поднялась на ноги, хватая за руку Рита, и поспешно выталкивая его из кабинета без единого слова.

Я так ничего не успела понять, когда осталась в кабинете совершенно одна, лежа в той же позе контуженной мумии, не в силах даже моргнуть и все еще ощущая, как кожу покалывает от его силы и этого взгляда, от которого мое тело никак не могло прийти в себя.

Опять ненормальный братец шалит?!

Знать бы по какому принципу он появляется и как можно от него сбежать…

И вообще, а почему меня никто не предупредил, что у Рита не все в порядке с головой и он частенько впадает в какие-то жуткие приступы, когда из мягкого белого зайчика с чудесной улыбкой появляется какой-то монстр с бешенными глазами?!

А с Ликой он вел себя так же?

То улыбался так сладко, что можно было мурлыкать, то вдруг метал из глаз молнии, от которых легко можно было сделаться заИкой?

А за вредность тут доплачивают?!

Ну, хотя бы молоко выдают??

Может это на мне так сказывалась бессонная ночь, и ничего такого не было?

Может даже я упала и чуточку стукнулась головой?

Ведь Рит ушел, а я продолжала лежать, не в силах пошевелить даже кончиком пальца…пока не погрузилась в глубокий сон, нервно дрыгаясь от переизбытка эмоций.

Я даже не знаю сколько именно спала, позабыв обо всем на свете и к счастью не видя снов, блаженно вытянувшись на животе и обняв руками подушку, так сладко и так уютно.

Мне было тепло, хорошо, а главное спокойно.

И просыпалась я так же сладко и неспешно, учуяв волшебный аромат еды.

Вкусной, сытной еды, с большим количеством сыра…

Мыимммммм даазаааааа!

Какой тут сон, если пахнет так вкусно, что желудок верещит благим ором, давя на мозг хуже переполненного мочевого пузыря! Что бы не лежало где-то рядом с моим носом, я хотела этого больше всего на свете, закопошившись и пытаясь продрать слипающиеся глаза, раскинув руки и потянувшись с блаженным стоном, лишь в этот момент понимая, что я не дома, но лежу на мягкой подушке, прикрытая легким пледом….

Обычно утрами меня встречал белый потолок.

Такой себе вполне обычный.

Ровный. С одним светильником в виде бабочки ровно посередине.

А сейчас?

Ну потолок был тоже белый, но вот вместе люстры меня весело встречали зеленые листочки вьюна, который тянулся по потолку.

Разве это место могло быть чем-то другим, кроме кабинета Рита?!

Рита, который сидел за своим письменном столом, спокойно занимаясь делами и улыбнувшись мило и очаровательно, когда посмотрел на меня поверх раскрытого ноутбука, отчего я все-равно сжалась, судорожно вспоминая его утренний выкрутас!

Очередной утренний выкрутас!

Кажется, эту топ модель срочно нужно кормить очень сытными завтраками с большим количеством мяса и сладостей, чтобы он не кидался на людей! В данном случае на меня. ибо, как правило, я была первым человеком, которого он видел перед собой каждое утро, а я уже начинала нервно дрыгаться каждым нервом, первым делом начиная всматриваться в его черный зрачок, боясь увидеть. что он снова начинает опасно расползаться по зеленой радужке глаза, пробуждая того. кто был припадочным сумасшедшим и появлялся только в какие-то определенные моменты.

К счастью, в данную секунду со зрачками было все в порядке, и выглядел Рит вполне обычно и безобидно, облаченный как всегда на манер сущего ангела во все светлое и идеально сидящее на его невероятной фигуре, да еще и улыбался так очаровательно, что можно было бы расслабиться, но явно не мне.

— Выспалась, Кудряшка?..

— Который час? — просипела я, поспешно садясь и осторожно убирая с себя плед, едва не выдохнув тяжело и облегченно оттого, что была, по крайней мере, в одежде, и покосившись краем глаза на раскрытую коробку, где была аппетитная пицца, явно оставленная для меня.

А еще не блюдце лежала пара аккуратно порезанных небольшими кусочками эклеров. И вилка.

Значит все-таки не приснилось?!

Когда я тяжело сглотнула, не в силах перевести взгляда на Рита и чувствуя. как становится жарко от воспоминаний этого сумасшедшего утра, мужчина вдруг резко поднялся из-за стола, поспешно прошагав до дверей и бросив мне буквально через плечо:

— Просыпайся, перекуси и жди меня, скоро нам нужно будет выдвигаться в спортзал.

Едва ли он ждал от меня какого-либо ответа, когда дверь прикрылась, скрывая от моего жадного взгляда его красивую высоченную фигуру.

Покопошившись на диване еще, я все-таки встала, первым делом отыскав свою сумочку и телефон, взвизгнув:

— ЧЕТЫРЕ ДНЯ?!

Вот чееееееерт!

Вероятней всего Рит побежал подписывать приказ о моем увольнении, ибо я в наглую проспала в кабинете своего непосредственного начальника весь свой рабочий день, проснувшись ровно для того. чтобы покушать!

Просто стыд и позор!

Краснея, бледнея и едва не начиная хныкать оттого, что по собственной глупости потеряла работу…и Рита, я не смогла запихать в себя ни кусочка еды, полностью растеряв все свое взбудораженное, возбужденное и приподнятое настроение.

Смирившись с неизбежным, я собрала свои малочисленные вещички в сумку, разложив все папки на столе Рита и даже подготовив записку обо всех предстоящих встречах на ближайшие две недели, я покорно ждала своей казни, отлично понимая, что едва ли меня оставят даже на то время, пока будут искать мне замену…впрочем. Долго искать не придется. судя по тому сколько красивых, достойных девушек хотело устроиться сюда работать еще каких-то пару недель назад.

Девушек, которые подходили для этой работы гораздо больше меня!

Рит вернулся не скоро, войдя очень тихо и наверное даже осторожно, хотя и не поднимая глаз на меня, потому что хмурясь просматривал какие-то документы, сразу не замечая того, как я сижу напряженно и скованно на диване, поставив на сжатые колени свою сумку.

Лишь дойдя до стола он обернулся, окинув меня долгим пристальным взглядом, чуть выгибая брови:

— Что с тобой, Кудряшка? — мужчина кивнул на журнальный столик, где стояла еда, к которой я так и не притронулась, какой бы аппетитной и вкусной она не была, — Ты ничего не съела.

— …Я готова, — прохрипела я, склонив голову, и слыша отрывистый смешок Рита надо собой:

— Не хочешь забивать желудок перед тренировкой? Правильный подход, вот только ты с утра ничего не ела, и если будешь заниматься активно, то надолго твоих силенок явно не хватит!

Он не злился?…

С большим сомнением я покосилась на цветущего Рита, который неспеша прошагал до меня, опускаясь прямо на край журнального столика и глядя так добро и проникновенно, при этом не пытаясь коснуться меня и кончиком пальца, но вот мне снова стало жарко от одного только ощущения тепла и аромата, исходящих от его тела.

— …вы не уволите меня? — едва смогла прошептать я. смотря на мужчину, который возвышался надо мной, даже если сидел, сквозь ресницы и видя его очаровательную улыбку:

— О чем ты, Лада? Откуда взялись эти мысли?

— Я целый день спала!!!

— Это не страшно. Если бы мне это как-то мешало, я бы тебя разбудил, — просто пожал своим могучим плечом Рит, принявшись играть брелком от ключей, на что я постоянно отвлекалась, не в силах оторвать глаз от его сильных, длинных пальцев, теряя суть разговора и вспоминая, как эти самые красивые пальцы обхватывали мою могу, впиваясь почти до боли, но принося своими прикосновениями лишь жажду и огонь, — Ты за две недели освоила всю работу, включая все мелкие нюансы.

Каждый день прибегаешь на работу раньше всех и позже всех уходишь, поэтому твой хрупкий организм не выдержал. Главное, что ты немного отдохнула и пришла в себя…если ты готова, то поехали, иначе может опоздать из-за пробок.

ЕЙ-богу, я едва не кинулась к Риту обниматься, вовремя затормозив и не понимая заранее как он бы к этому мог отнестись.

Кто лучший босс на свете?

Рит — лучший босс на свете!

Мало того, что красавчик, коих свет не видывал, так еще и такой милаха — заботливый, понимающий и славный…когда его зрачки в нормальном состоянии и он не пытается приблизиться ко мне меньше, чем на пол метра!

Словно почувствовав, что я готова кинуться к нему и повиснуть голодной мартышкой на шикарной лиане, Рит поспешно поднялся на свои длинные стройные ноги, чтобы прошагать до стола, извлекая из-под него спортивную сумку и кивая на выход:

— Идем тогда?

— Конечно!

Я пропустила его вперед, затормозив у столика, чтобы сгрести коробку с половиной пиццы и вторую с не тронутыми эклерами, широко улыбнувшись на недоуменный взгляд Рита:

— Съем после тренировки на обратной дороге!

Рит рассмеялся, чуть запрокидывая голову и не замечая, как я чуть не улетела с лесенок, торопясь за ним из кабинета, залюбовавшись на его обворожительную улыбку и эти необычные острые резцы, которые почему-то всегда привлекали мое внимание.

Он размеренно шел вперед, закинув свою сумку на плечо, попутно кивая и улыбаясь на слова работников, которые обращались к нему, пока мы шли к выходу.

И снова Рит был сама любезность и милашество, отчего здесь млели все вокруг.

«интересно, а остальные знали о том, что иногда Рит меняется и становится не очень милым, а скорее жутко пугающим, властным и даже каким-то… хищным.

Садиться с ним в машину я не боялась, но все-равно заранее покосилась на его глаза, убедившись, что его зрачок в нормальном состоянии.

Наверное, это смахивало на паранойю, но я ничего не могла с собой поделать.

Рит не сказал ничего по поводу того, что я забралась на заднее сиденье вместе с коробками, закинув сразу же свою сумку и удобно устроившись, пока он занимал место на водительском сидении, иногда поглядывая на меня через зеркало заднего обзора.

Он молчал еще какое-то время, пока машина выезжала с парковки этого высотного элитного здания, и лишь когда спокойно понеслась по заполненной трассе, останавливаясь на светофорах, наконец чуть обернулся ко мне:

— Завтра твои первые съемки, не волнуешься?

— Еще как волнуюсь! — округлила я глаза, прикладывая ладонь к груди и с трепетом видя его красивую и такую завораживающую улыбку, даже если Риту пришлось отвести свои глаза, глядя вперед на несущиеся впереди и рядом машины. — Мало того, что первые съемки, так еще и в лесу!

Оттого, как я вся содрогнулась и сморщилась, Рит окинул меня быстрым и крайне удивленным взглядом, чуть выгибая брови:

— А что не так с лесом?…

ХА! Я могла бы рассказать ему стооолько всего, что нам бы не хватило и дороги в несколько часов. но решила начать с малого, чтобы не испугать топ-модель своими жуткими рассказами:

— Вот ваши родители когда-нибудь пытались отдать вас в скауты? Нет? А в моем детстве это почему-то было очень модно, и каждый уважающий себя родитель обязательно должен был отправить свое бедное чадо в какой-то там непонятный лагерь, где нас должны были научить выживать в условиях крайнего Севера и засушливого юга, различать змей ядовитых и нет, съедобные грибы от поганок, а еще разжигать костер и жить в глухом лесу на тот случай, если мы заблудимся. При чем, делали это все как раз в лесу, где-то явно на болоте, потому что нас круглосуточно нещадно грызли возможные насекомые, а на ночь мы заделывали все щели в комнате, чтобы к нам случайно не заползли змеи! Разжигать костер я так и не научилась, различать змей, упаси господи тоже, грибы я не люблю, но вот что запомнила на всю жизнь. что лес — это зло! И я не понимаю этих романтиков, которые страдают по ночным посиделкам, когда вокруг могут ходить бешенные кабаны и кусающиеся лисы, дабы попеть песни у костра!

Я замолчала, хотя очень хотелось рассказать еще и о том, настолько нас запугали наши так называемые учителя, что мы просто боялись засыпать в своей комнате, даже если нас было по шестеро, и убегали в комнату к старшим девочкам, чтобы забраться под одеяло и слушать их задушевные рассказы о парнях и приключениях в лесу!

Так вот, одну такую историю я запомнила больше всего, даже если жутко смущалась, вспоминая о том, как бепокурая красотка рассказывала. содрогаясь о своем опыте активной любви так сказать в лоне природы!

Она повизгивала, говоря о том, что ее спина была в шишках, синяках и ссадинах от того, что ей пришлось лежать на «мягкой травке» поверх тонкого одеялка, а еще ее покусали эти мелкие кровососы во всех местах, включая даже труднодоступные и, пардон, интимные, что потом жутко чесалось и зудело. Но апогеем этого неудачного мероприятия стало то, что в самый неподходящий момент, она углядела, как по ее шикарным белокурым волосам ползет самый настоящий паук! В общем, экстаза не получилось, а вот убегала она с истошным визгом, находу натягивая на себя трусики сразу в душ!

Кажется, говорить об этом Риту не следовало, потому что и так он выглядел слишком уж удивленным и даже немного раздавленным…

…Все-таки испугала!

И меня все-равно уволят завтра же утром, когда Рит откажется ехать на съемки в лес!

Глава 3

И все-таки не следовало мне говорить о лесе!

Ну, повизгивала бы себе под нос завтра — делов-то! Может никто бы даже и не заметил.

В конце-концов, в современном мире полно всякой отравы для вездесущих насекомых, которыми можно измазать себя, свои вещи, даже волосы, чтобы все кровососущие и жужжащие мелочи с визгом улетали в радиусе пяти километров, только учуяв мой «божественный» аромат!

Спасение от змей я так и не придумала, кроме того что шуршать перед собой палкой по типу слепо-глухо-немного, да и мы ведь не одни будем…едва ли кто-то из диких животных решиться выйти, чтобы понаблюдать за съемками и сделать селфи со звездой.

Опять же едва ли Рита повезут в глухой вековой лес, где еще не ступала нога человека!

Может это вообще будет ближайший парк!

В таком случае мы запросто могли бы обойтись кабинетом Рита, где зелени было почти сколько же!

Вот только подумала я обо всем этом слишком поздно!

А сейчас я начинала ругать себя, мысленно отвешивая смачные подзатыльники, потому что пошла очередная минута молчания, пока Рит смотрел только на дорогу, пока я заламывала руки, ерзая на заднем сидении, не зная, как теперь сгладить все впечатление о лесе, созданное мной же самой!

Начать с того, чтобы о лесе больше не заикаться! Наверное…

— А вы? — наконец тихо и весьма осторожно протянула я, наблюдая за каждой эмоцией на красивом точеном лице Рита через зеркальце, видя, что он даже не моргнул, протянув:

— Ммм?

— Ваши родители?. Никуда вас не отправляли?..

Глупо наверное это все прозвучало, и я в очередной раз пожалела, что не удержала язык за зубами, чуть поморщившись, видя, что Рит улыбнулся.

Но слишком уж горько и наверное даже обреченно.

Он молчал какое-то время, пока я ругала себя, вздрогнув, когда услышала его голос — приглушенный, задумчивый, отрешенный:

— Меня воспитывали дед, дядя и….отец.

Рит замолчал и было непохоже, чтобы эти воспоминания радовали его душу и вызывали какие-то положительные эмоции, а я чувствовала себя просто ужасно оттого, что заставила его вспомнить об этом в этот момент своими глупыми рассказами о лесе, когда попыталась исправить положение, выдавив улыбку:

— Ух ты! Звучит прямо как Спарта!

Чувственные губы Рита изогнулись в усмешке, когда он вдруг кивнул головой:

— да, что-то в этом духе. у меня не было матери, и воспитывался я исключительно мужчинами.

— Ого….ну это хорошо или плохо?

Рит снова чуть пожал плечами:

— Так положено

— …никогда бы не подумала, что вы один из Спарты. — пробормотала я, надеясь, что Рит меня не услышит, но все было бы слишком просто, если бы было именно так, и он не улыбнулся, кинув на меня заинтересованный взгляд через зеркальце.

— И какой же я тогда по твоему мнению?

Не знаю, почему в моей шальной голове вдруг возникли слова Рита о том, что больше всего в людях он ценит честность. и на секунду замялась, понимая. что проще было бы пошутить и перевести этот разговор в другое русло, но разве не я начала это все?

Раз сама начала. то теперь мне и расхлебывать!

Поэтому я тяжело сглотнула, дернув плечом на манер самого Рита. пытаясь говорить спокойно, даже если мое сердце почему-то начинало отчаянно колотиться:

— Ну, знаете, глядя на вас, я бы подумала. что вы были одним из тех, кого называют золотыми детьми.

— Золотыми? Это как?

— Родился в богатой, состоятельной семье. С детства в дизайнерских пленках.

Учился в лучшей школе, а потом в университете где-нибудь заграницей наверное… веселился, шалил. но вам все сходило с рук из-за неземного обаяния и… все девушки были вашими…

Чем больше я говорила, тем шире и веселее становилась его чертовски обаятельная улыбка, и чаще Рит кидал лукавые взгляды на меня, каждую секунду отвлекаясь от дороги, пока наконец не рассмеялся:

— Это серьезно все относится к категории «золотого ребенка»? Особенно меня впечатлили дизайнерские пеленки, Кудряшка!

Я нервно хихикнула, понимая. что дальше мне лучше все-таки молчать, иначе разговор пошел бы о безудержных вечеринках у бассейна в его пятизвездочной вилле с полуголыми девицами, стриптизом и прочими. радостями бытия.

— Не угадала?

Рит с улыбкой покачал головой:

— Ни по одном пункту. Я родился и вырос в лесу. в каменном городе.

Так проколоться могла только я!!!

Рассказывать о всех «прелестях» леса тому, кто в нем родился — ничего глупее просто невозможно было придумать!

…минуточку..

Всмысле, родился в лесу?!..

Больше я и говорить то толком не могла, распахнув глаза и глядя на мужчину, о котором не знала совершенно ничего, лишь видя его очаровательную улыбку и эти невероятные глаза, в которых расплескалось веселье и озорство, наблюдая за тем, как я не в состоянии связать и пары слов, совершенно не представляя, как в наше время можно родиться в лесу!

— …Вы же это не серьезно, да? — выдохнула я, не отрывая взгляда от зеркала и Рита, который смотрел на меня, иногда отвлекаясь на дорогу.

— Моя родина на полуострове среди бескрайних лесов и камней. Меня не кутали в пеленки, и не было дорогих школ и университетов, а за шалости меня и брата наказывали мокрыми прутами. Но мы не мечтали о другом детстве, потому что в каменном городе так жил каждый мальчишка.

Боже, Рит говорил так, словно пересказывал сериал «Викинги» или что-нибудь в этом духе, и меня бросало в пот от каждого его слова.

В холодный пот, даже если при этом сам Рит не содрогался и не выглядел запуганным и избитым мальчуганом, который рос без женского тепла.

Да разве сейчас где-то такое бывает?!

В голове тут же пронеслись мысли о том, что в глубинках разных частей мира по прежнему остаются какие-то средневековые традиции, от которых люди сами не хотят отступать, не смотря на технический прогресс, демократию. и половое равенство.

— …вы родились где-то…. - а замялась на секунду, не зная, как именно можно было назвать мир Рита, осторожно выдохнув, — …в сельской местности?

— Можно и так сказать, — беспечно кивнул Рит, снова весело покосившись на меня, хотя мне казалось что при всей его лукавости и явном веселье, было в его глазах что-тотакое тяжелое и проникновенное, словно он пытался проверить меня своими словами, — Моя родина на одном из островов недалеко от Аляски.

На мой ошарашенный выдох Рит лишь улыбнулся чуть шире.

— Так далеко! Не знала, что рядом с Аляской есть острова!

— Он не один. Целый архипелаг, — Рит на секунду отвел глаза, пока я переваривала полученную информацию, поражаясь тому, как смогло такого красавца, рожденного где-то в лесах острова рядом аж с Аляской принести каким-то образом в модельный бизнес!

— Там ваш дом?

Рит улыбнулся снова в этот раз широко и как-то словно от всей души, отчего становилось ясно, что он вспомнил что-то очень приятное его сердцу:

— Говорят, что дом — там, где сердце. Где тебя ждут и любят В таком случае, мой дом немного в ином месте. У меня большая, вечно голодная и очень шумная семья, — Рит даже хохотнул, отчего, не удержавшись. я сама улыбалась, как сумасшедшая, хотя представления не имела не то, что о его семье, а даже о нем самом, — Мы перебрали много мест жительства, но сейчас мой дом в далекой и холодной Арктике.

А я то наивно полагала, что еще больше меня удивить после рассказа о своем спартанском детстве Риту уже не удастся!

ХА!

Ха еще раз!

Кажется, это мужчина был тайной за семью печатями и странным прошлым… которое брало свое начало в самом настоящем лесу какого-то острова недалеко от Аляски.

Клятвенно пообещав себе, что сегодня же ночью я займусь очень плотно тем. что перерою весь интернет в поисках информации об этом острове, восполняя пробелы знаний в географии, а все-таки выдавила последнее, что отчаянно крутилось в моей шальной голове после всего услышанного:

— … а как вы попали в модельный бизнес?

Не подумайте, что я полный ноль в вопросах географии и тому подобных вещей!

Хотя!

Кого я пытаюсь обмануть?

Я полный и абсолютный НОЛЬ, и видимо именно по этой весомой причине Аляска и уж тем более какие-то там острова представлялись мне типичной деревней со стадами пушистых овечек, а еще размеренной и далекой от цивилизации жизни без интернета, гипермаркетов и уж тем более модельных агентств, где как правило осуществлялся набор самых симпатичных из мира людей.

И пусть Рит был излишне высок и явно возвышался над всеми типичными моделями на добрую голову, но мимо такого обаяния и красоты сложно было пройти, не заметив.

— Случайно попал, — словно подтверждая некоторые из моих мыслей, выдохнул отрывисто Рит, отводя от меня глаза, но лишь потому, что мы доехали до очередного шикарного строения класса люкс, по одной отделке которого становилось ясно сразу, что простому смертному вроде меня. сюда просто не попасть при случайном стечении обстоятельств.

Каждая деталь этого места просто кричала, что оно ВИП и никак не ниже этого платинного статуса, должно быть, поэтому мне, как обычному человеку в этом месте было не слишком-то комфортно, даже если я едва поспевала за длинными накаченными, но такими чертовски стройными ногами Рита, что спокойно вышагивал вперед, не дрогнув и ресницей, когда становилось ясно — он здесь далеко не впервые.

Это можно было понять и по тому, как ему улыбались и здоровались все эти тренеры… особенно девушки! Будь они не ладны!

Странно, что даже в этой ситуации Риту все-равно никак не хотелось дать пинка под упругий зад!

Не потому что я с непривычки могла не дотянуться, а потому, что вел он себя прямо таки идеально. Улыбался и кивал, но подчеркнуто вежливо и весьма сдержанно, какими бы горячими, раздевающими и приглашающими взглядами его не одаривали все эти стройные мамзели в супер обтягивающих лосинах и топиках, что не оставляли простора для воображения!

— Женская раздевалка там. Как будешь готова, я буду ждать тебя в зале. По расписанию сначала кардио. затем растяжка и йога, — подмигнул мне Рит задорно. глядя на меня отчего- то так смешливо и вместе с тем радостно. словно я пообещала ему сладенькое. вроде целого шоколадного торта, сразу после окончания тренировок.

Вот только поразмыслить об этом он мне не дал, заходя в дверь, что была рядом, и где вероятней всего располагалась раздевалка мужская.

Ладненько.

Раз уж пришлось сюда идти, то буду задирать нос повыше, и вести себя как того требует статус помощницы мега-супер-звезды модельного бизнеса.

Вот только моего запала хватило ровно на пару секунд. пока я входила в раздевалку, ибо там я поняла. что попала в самый настоящий женский ад, где она змея кусала хвост другой, сплетаясь в клубок из миллиона чешуек.

Мдаааааа…

И это еще нашу работу я называла Чистилищем по тому, что красавиц на один квадратный метр нашего офиса составляло один на один!

Здесь же не хватало и одного квадратного метра на каждую красотку с пухлыми губами. гудЯми и попами, видимо поэтому они все и уставились на меня слегка шокировано.

Ну да!

Такая вот я!

Вся в доску естественная!

Слава богу. что хотя бы накрашенная, иначе, видимо, меня в эту же самую секунду стали фотографировать. чтобы запечатлеть первого Иети в женском обпичии. забредшего в город!

А поэтому я была. как бельмо в глазу с нарощенными ресницами тех. кто выкладывал на своих страницах в Инстаграме восемьсот тридцать две фотографии в сутки — «пусичка СПИТ», «пусичка проснулась», «пусичка в душе». «завтрак Пусички» и далее по списку, включая даже пусичку в туалете на платиновом унитазе.

Пока в раздевалке стояла гробовая тишина застывших со своими айфонами девушек, я быстро и дергано прошагала до самой крайней кабинки. принявшись как можно быстрее переодеваться, прячась за открытой дверцей и искренне надеясь. что мой зад в простых хлопковых трусиках не окажется через час главной сенсацией в Инстаграме, благодаря этим уткам.

Ну и что, что принтом моих трусиков была эмблема Бэтмена!

Зато они были удобными!

Да и вообще, Бэтмен — это тоже классика, и ничуть не хуже этих ваших Дольче и Габана!

Когда я торопливо вывалилась из раздевалки. наспех убирая волосы в высокий хвост и пытаясь скрутить их в шишку, чтобы надоедливые кудряхи не вылезали из подобия прически. Рит уже вовсю бежал по беговой дорожке, облаченный в простые спортивные брюки и обычную майку.

Ничего такого сверх гламурного и модельного, если бы не его тело.

Ох уж это телооооо!

Говорят, что на ком-то природа отдыхает.

Вот на мне она прошляпила грацию и умение видеть острые углы и выступы на земле, об которые я всегда обязательно запиналась. падая такое бесчисленное количество раз, что мои коленные чашечки уже давно должны были эволюционировать в броню!

Так вот, при создании Рита природа явно была в ударе и самом своем прекрасном расположении духа, ибо не было на этом теле или лице хотя бы одной черточки, чтобы она не была совершенной, словно природа замеряла буквально линейкой, создавая широкие словно высеченные из мрамора скулы, разлет бровей, чувственные губы.

Да по Риту можно было просто изучать строение людей, ибо он был достоин кисти самого Да Винчи, настолько в нем все было ладно и складно!

Любоваться можно было бы просто бесконечно, если бы Рит не оглянулся, продолжая бежать на беговой дорожке. отчего его волосы слегка растрепались, что придало еще более очаровательный вид. задорно подмигивая и кивая головой в приглашающем жесте в зал.

Если бы в моих руках было хоть что-то, я бы сделала поспешно вид, что очень увлеченно читаю. или активно мешаю сахар в стакане, пусть даже там была бы простая вода, вот только не было совершенно ничего кроме моих пальцев, когда я бездарно спалилась перед собственным боссом, облизывая его своим бессовестным взглядом так открыто!

Стыдно мне не было, и покраснела я лишь оттого, как полыхнул весело и тяжело его взгляд, когда я скованно и довольно дергано прошагала внутрь. понимая, что за то время, пока он будет заниматься, я просто сойду с ума!

Почему?

Да тут было столько девушек, что женское население планеты резко потеряло 0,3 процента жителей!

И все они пялились на Рита!

ВСЕ!!!

Вот и куда я, просите за нескромный вопрос, должна была деть свои глаза, чтобы не смотреть не него, и не смотреть, как ОНИ смотрят на него тоже!

Какой тут мать его фитнес, когда мой мозг начинал медленно закипать, подпаливая собой еще и тело, отчего меня бросало то в жар, то в холод.

Прошлепав малиновыми кроссовками до самого дальнего велотренажера, я плюхнулась на него, стараясь смотреть только в распахнутое окно, откуда веяло сентябрьской свежестью и сочным ароматом осени, рискуя заработать косоглазие на оба глаза, которые так и тянулись понаблюдать, как Рит несется на беговой дорожке, словно породистый жеребец по диким прериям.

Красивый такой жеребец.

И бежал то так замечательно и грациозно, мог хотя бы один раз споткнуться, вывихнуть лодыжку например, и дать шанс всем жаждущим, облизывающим и желающим подержаться хотя бы горячую кожу, пока я не смогла удержать в себе язвительную улыбку — а я то зналазаааа!

И про кожу и про дыхание…

Покосившись на Рита еще раз, я вздрогнула оттого, как он вдруг перехватил мой взгляд, впившись глазами так, что споткнулась я…даже сидя на велотренажере.

И словно весь мир исчез с карты и куда то сгинул, растворяясь в этих глазах, которые становились такими жаркими, обволакивающими и….гоподными.

Вот если зрачок сейчас расползется еще больше, я уеду до дома даже на этом тренажере!

Но узнать, что там будет со зрачком дальше мне так и не удалось, когда в зал вошла женщина.

Единственная женщина в этом царстве силикона, облаченная в мешковатые штаны и растянутую майку с изображением мандалы.

Без капли косметики на лице, но с шикарной белоснежной косой до самых ягодиц, она была похожа на видение — прекрасное, чистое и совершенно нереальное, когда женщина спокойно подошла к Риту, прикоснувшись к его плечу мягко и осторожно, и улыбнувшись так тепло, словно была его матерью:

— Милый, ты сегодня рано.

Рит моргнул медленно и как-то тяжело, на секунду словно задержав дыхание, но когда улыбнулся женщине в ответ, его улыбка была такой же мягкой и сладкой, как сахарная вата:

— Здравствуй, дорогая.

— Выдержка и дыхание, ты помнишь? — вдруг проговорила женщина, чуть выгибая брови.

Когда Рит ступил не землю с беговой дорожки и они обнялись, во мне что-то предательски дрогнуло.

Нет, не ревность…вроде.

Но, черт побери, внутри меня что-то куснуло так сильно и больно, что нога сорвалась с педали и я едва не шарахнулась носом об руль, напряженно выпрямившись, когда Рит вдруг снова бросил взгляд на меня, словно даже спиной мог почувствовать, что со мной могло что-то случиться.

Обернулась и женщина, оглядев меня так же мягко и тепло, что стало даже не по себе.

— Идем с нами, — поманила она меня, овивая одной рукой стройный торс Рита, на что я едва не шарахнулась назад. отчетливо понимая, что если я буду заниматься где-то рядом с ним, то выкручивать меня из самой простой ассаны йоги потом придется только в отделении скорой помощи после уколов с обезболивающим и успокаивающим!

— Благодарю, — протараторила я быстро, понимая, что пауза затянулась, и они продолжают смотреть на меня, явно ожидая, когда дар речи вернется, — Но я…я не очень дружу с гибкостью и вообщем…спасибо! Лучше не буду вам мешать! Правда!

Они улыбнулись почти одновременно, понятливо закивав и направляясь куда-то в глубину зала, продолжая обниматься.

По крайней мере, меня радовало, что вошли они одни, без толпы девушек, которые проводили его своими горячими и явно жаждущими взглядами.

Индивидуальные занятия — это штука полезная!

Весьма неплохо сохраняет нервные клетки. Мои. От полного уничтожения одной лишь мысли о том, что Рит там будет прогибаться и всяко тянуться под обжигающими взглядами этих мымр!

Особенно, когда тренер очень милая женщина средних лет, которая относилась к Риту, как к сыну и явно без каких-либо особо эротических чувств!

Да, такие занятия йогой мне определенно нравились. даже если я продолжала при этом активно крутить педали на велотренажере. но ровно до тех пор, когда дверь за ними осторожно закрылась, и больше возможности глазеть на что-то интересное уже не было.

Ну, ей-богу, не рассматривать же этих однотипных барышень. которые, проводив взглядами Рита и его тренера, принялись уныло продолжать свои занятия, подобно мне.

Только сейчас, когда в отсутствие Рита мои мысли смогли прийти в норму хотя бы частично, и зрение расширилось до своих нормальных пределов, я смогла рассмотреть, что зал был большой и уходил разными кабинетами. часть из которых была закрыта.

Самым большим отсеком, отходящим от главного залпа было что-то вроде боксерской.

По крайней мере, то небольшое помещение, что я могла видеть со своего места, было оформлено как раз в стиле боев с самым настоящим рингом, висящими грушами, боксерскими перчатками и прочей атрибутикой.

А еще там была горстка весьма широких парней, которые, по всей видимости, были главными посетителями сие места.

Наверное, я бы на них даже внимания не обратила, какими бы широкими и мускулистыми они не были, если бы один из них не перехватил мой взгляд, неожиданно нагло подмигнув.

Я поморщилась, поспешно отворачиваясь, но было уже поздно, поскольку жест своего друга заметили остальные качки, с интересом принявшись теперь рассматривать меня, делая это через чур открыто и даже нагло.

Они мне не нравились совершенно — похожие на быков, перекормленных стероидами и возращенных на убой при чем, не только своими излишне выпирающими мышцами, но и полным отсутствием хоть какого-то намека на интеллект на этих лицах.

Впрочем. их это едва ли волновало, когда один из них крикнул:

— Слышь, кудрявая, иди к нам.

Я поморщилась еще раз, начиная предательски розоветь, потому что этот вопль не услышал разве что администратор на первом этаже и то лишь потому. что разговаривал по телефону, и теперь все эти расфуфыренные мымры с явным интересом пялились на меня. начиная злорадно подхихикивать.

И как бы упорно я не делала вид, что понятия не имею о ком идет речь, а самой кудрявой в этом зале все-таки была я одна, да и этот быкообразный идиот снова гаркнул.

— Глухая что ли?

Вот ведь пристал зараза!!!

— Тебе надо, ты и иди! — рыкнула я. окинув его ледяным взглядом и отворачиваясь в ту же секунду. усердно делая вид, что я вся полностью и без остатка поглощена исключительно тем, чтобы в одном режиме крутить педали, прекрасно слыша, как расхохотались дружки этого верзилы. который лишь громко и протяжно хмыкнул.

— Ладно тебе. детка. не смущайся, — тот тип никак не хотел уняться. изображая из себя теперь настоящего ловеласа, который смог одним только своим голосом смутить бедную девушку. на что я закатила глаза. устало прикрыв их и демонстративно уходя со своего насиженного места, чтобы перебраться куда-нибудь поближе к раздевалке, где могла бы спокойно дождаться возвращение Рита.

Я прекрасно понимала всю эту игру.

Ну конечно же! В их супер дорогой и весь из себя ВИП клуб пришла какая-то новая девчонка, у которой даже грудь не надута, и которая выглядит как белая ворона в этой гламурной стае. пытаясь при этом казаться здесь к месту!

Наверное, они считали меня наивной, глупой и очень падкой на эту искусственную красоту. которая создавалась руками и скальпелем или таблетками в случае парней. а еще готовой на все лишь бы остаться здесь и дальше. пусть даже в качестве безмолвной и диковинной игрушки одного из них.

А вот и фигушки! Я даже злорадно хмыкнула, с трудом удерживая себя оттого. чтобы не прошагать до этих быков и не сказать им прямо в безрогий лоб: «Вы видели РИТА? А себя видели?!»

Думаю, что после этого все вопросы с их стороны должны были не просто сдуться воздушным шариком, а улететь в далекие дали вслед за уничтоженным альтер-эго самца.

Пусть Рит был не настолько широкий, как эта бычья компания, но его тепло вызывал лишь один восторг и горячее желание прикоснуться к нему своими дрожащими ладонями, чтобы ощутить каждую выпирающую мышцу, которая не была раздута до невероятных и даже пугающих размеров. отчего вены ужасно проступали под кожей, словно палка перетянутой колбасы!

— …да оставь ты ее! Ненормальная какая-то и точно глухая! — услышав эти голоса где-то явно поблизости, я испуганно юркнула в раздевалку ломанувшись сразу в душ. даже если совершенно не вспотела, и у меня в мыслях не было его принимать!

Главное было спастись от этой надоедливой перекаченной компании, которая, я ооочень надеялась, не сможет вломиться вероломно прямо в женскую раздевалку, чтобы познакомиться и поговорить по душАм!

Поспешно закрывая за собой дверь душа на замок и включая воду, я прислушивалась к тому, как входная дверь в раздевалку открылась и через какое-то время закрылась, не донося до меня шагов или слава богу голосов этих ненормальных.

Вот ведь привязались то!!

Просидев какое-то время в душе, помыв руки и быстро ополоснув лицо и шею, я все-таки решилась выглянуть, чтобы проверить чист ли горизонт!

Чист!

Да я и была вовсе не против подождать Рита с занятий в раздевалке, пока здесь было совершенно пусто и все силиконовые мымры занимались в зале.

Не зная, чем себя занять и сетуя на то, что все документы, планшет и даже записную книжку Лики я оставила в кабинете Рита, моим спасанием от скуки стал телефон, который я достала, чтобы первым делом набрать в поисковой системе одно-единственное спово «Аляска», понимая, что пробел в географии относительного этого места у меня был просто гигантский!

Деревней там и не пахло даже близко!!!

Это был самый большой штат США из всех, со своим флагом, печатью, и численностью населения, которое явно превышало деревенскую!

Распахнутыми глазами я читала все, что только смогла найти, пролистывая достопримечательности и прочее, чтобы набрать быстро «Острова Аляски».

Здесь мои глаза распахнулись еще сильнее, оттого что их оказалось немало

…но ведь Рит говорил о целом архипелаге?

Их оказалось ровно два — архипелаг Александра и Кадьякский архипелаг…

Название последнего мне показалось интереснее, когда я ткнула быстро пальчиком в панель сенсорного дисплея, чтобы развернуть сухую информацию. которая гласила: «Архипелаг состоит из 186 островов, крупнейший из них — Кадьяк, второй по вепичине остров — Афогнак, расположенный всего в 5 км к северу от Кадьяка.

Площадь архипелага составляет 13 890 км’ На нём имеются 40 небольших ледников, множество рек и сотни видов земных и водных животных. Вместе с частью побережья полуострова Аляска Кадьякский архипелаг относится к боро Аляски Кадьяк-Айленд. На большой части островов расположен природный заповедник Kodiak National Refuge, где обитает подвид бурых медведей, обитающий на острове Кадьяк и других островах Кадьякского архипелага у южного побережья Аляски. Один из самых крупных хищников в мире, живущих на суше.

Кадьяки достигают длины до 2,3 метров и до 1,6 метра высоты в холке, а вставая на задние лапы эти великаны могут достигать 3.5 метров. Вес самых массивных экземпляров превышает полтонны. Самый крупный кадьяк весил 780 кг…»

Я тяжело сглотнула, когда после текста пошли фотографии этих самых великанов.

Рит родился на острове, где обитают самые крупные медведи?!..

И это его я пыталась впечатлить рассказами о комарах и змеях?!..

От истерического смеха меня удержал осторожный стук в дверь и мягкий голос Рита:

— Кудряшка, ты здесь?

— Да… — прохрипела я поспешно откашлявшись, чтобы повторить уже громче и яснее, боясь, что он мог меня не услышать, — Да! Я здесы.

— У тебя все в порядке?

Я как раз прошлепала до двери, осторожно открывая ее и задирая голову вверх на того, кому не доходила даже до груди особенно теперь, когда была без каблуков, тут же утонув в его невероятных глазах, которые рассматривали меня так пристально, но вместе с тем осторожно, что я едва удержала неуместную улыбку.

Его забота была всегда такой трогательной и сладкой, словно и не было того сумасшедшего брата, который умудрялся вылезать из черного зрачка, пугая меня своей резкостью и голодом во взгляде просто до белых чертиков!

— Лада? — выдохнул Рит приглушенно, скользнув глазами по мне и быстро по пустой раздевалке, — Что происходит? Ты выглядишь слегка испуганной.

— Со мной все в порядке, — лишь быстро улыбнулась я, видя, что Рит все-равно недоверчиво прищурил свои глаза, продолжая рассматривать меня, словно видел то, что не мог увидеть никто, — Правда!

Лишь спустя пару секунд Рит медленно моргнул, отчего его длинные ресницы порхнули вниз и вверх, и мужчина словно сдался, наконец кивнув:

— Ну хорошо. Ты уже позанималась? Готова ехать домой?

— Конечно!

— Тогда переодевайся, я буду ждать тебя в зале.

Отлично! Это именно то, что я ждала больше всего!

И когда дверь за Ритом тихо прикрылась, я кинулась к своему шкафчику, вываливая одежду и поспешно переодеваясь, почему-то не в силах выкинуть из головы те фотографии предполагаемого места рождения Рита…

Неужели это была не шутка и он на самом деле родился там, где обитают эти огромные медведи?! И жил там какое-то время до тех пор, пока не стал моделью?!

Это же просто жуть!

Вот уж на самом деле здесь будет не до змеючек и таракашек….

А как можно спастись от такого вот мохнатого чудовища?.. да и можно ли вообще?!

На автопилоте сначала раздеваясь, чтобы потом обпачиться в другую одежду и нацепить туфли на каблуках, я вылетела из раздевалки как раз в тот момент, когда в нее стали входить все эти Барби со своими ручными смартфонами.

Рит был уже готов и ждал меня, сидя на одной из скамеек, облаченный как всегда в одну из своих светлых узких рубашек, которые идеально сидели на его прекрасном теле, и светлых брюках — красивый, словно ангел…со взглядом скрытого демона.

Уже по какой-то дикой привычке первым делом я обратила внимание на его зрачки.

Вроде в норме…тогда можно спокойно ехать домой, не боясь быть покусанной его ненормальным братом-близнецом!

Должно быть, я сделала это слишком навязчиво и нагло, поэтому Рит на секунду опустил свой взгляд в пол, словно пытаясь спрятать за ресницами, и проговорил осторожно и даже как-то вкрадчиво:

— Можем ехать?…

— Да, конечно!

Понимая, что предательски начинаю краснеть от собственных мыслей и того, что иногда думала о Рите, я пошла вперед, показывая свое бесстрашное намерение ехать с ним хоть на край земли…лишь бы с его глазами все было в порядке! Все остальное было уже не страшно!

— Нам туда, — кашлянул Рит, явно пряча свою улыбку и показывая в противоположную сторону от той, куда я шагала подчеркнуто бодро и уверенно, поднимаясь с места и зашагав в нужном направлении размеренно и неторопливо, явно давая мне шанс догнать его.

За его широченными плечами я даже не сразу поняла, что мы вошли в тот самый боксерский зал, через который нужно было пройти, чтобы выйти к стойке администратора, а затем и к лифту, по которому мы должны были спуститься на нулевой этаж подземной парковки.

Я просто семенила за Ритом, когда вдруг услышала за своей спиной уже знакомые голоса, от которых вся сморщилась, словно проглотила дольку лимона:

— Опа, слышь, братан! Смотри-ка, твоя пошла! Ты и сейчас ничего не скажешь, кудрявая?

Я ускорила шаг, сжимая челюсти до хруста, чтобы только не ляпнуть ничего язвительного этим придуркам, которые искренне считали, что их перекаченные до омерзения тела у кого-то способны вызвать немой восторг!

И все бы ничего, если бы перед моими глазами тело Рита не напряглось, отчего под тонкой тканью рубашки заходили упругие мышцы.

— Опять молчит!

— Да походу она не только глухая, а еще и слепая, раз запала на эту Золушку!

Я взвизгнула, когда неожиданно правую ягодицу словно обожгло, не сразу понимая, что меня только что вероломно и нагло шлепнули по заду эти быкообразные идиоты, застыв на месте, когда пряди моих волос заметались. словно от порыва ветра и перед глазами возник пустой зал, а не широкая спина Рита.

Мне не следовало визжать!

Но если бы я сначала думала, а потом делала!

Даже пикнуть теперь было страшно, оттого что за моей спиной задались крики и жуткий хрип. от которого просто кровь застыла в жилах, а еще какая-то возня, когда я испуганно пошатнулась, резко оборачиваясь и едва не упав на пол от открывшегося вида.

Больше не было этих наглых ухмыляющихся лиц бравой компании, которые бледные и с глазами полными шока метались по залу, и вися на Рите. словно гориллы на лиане. пока он держал на вытянутой руке одного из перекаченных друзей, сжимая широкой сильной ладонью его горло.

Вы понимаете?!

Рит держал этого амбала на весу всего одной рукой. словно ту самую змею. которую собирался придушить!!

Он стоял даже не шелохнувшись и глядя своим обжигающим злобным взглядом лишь на того, кто сначала краснел, а потом начинал стремительно бледнеть от недостатка кислорода, цепляясь в ладонь Рита руками и беспомощно дрыгая ногами в воздухе, пока его дружки кидались на Рита. пытаясь его хоть как-то оттолкнуть или завалить, чтобы только освободить своего бедного дружка.

Это было что-то невероятное!

Жуткое, пугающее и завораживающее, когда Рит стоял, словно высеченный из камня!

Словно огненная скала. чьи тиски невозможно было разжать. сломать или уничтожить, и лишь только верная смерть ждала того. кто оказался в них. какими бы большими и накаченными не были те, кто пытался сбить Рита даже с разбега. пытаясь повиснуть на руке, сжимающей того, кто уже начинал сипеть и закатывать глаза.

Рит не шевельнулся ни разу, лишь сжимая свою ладонь сильнее, пока парни не начали верещать и едва ли не визжать благим матом, кидаясь ко мне с выпученными перепуганными глазами:

— Сделай что-нибуды! Убери его ради бога! Он же придушит Стэна!

Я.

Та, кто весит 50 килограммов вместе с сумкой и одеждой против их пол тонны живого веса на троих. которые не смогли заставить Рита даже пошевелиться?!

Я пошатнулась от паники, не в силах сразу придумать. что же мне сделать!

Шарахнуть по голове сумкой. чтобы Рит удивился и в эту секунду выпустил ту перекаченную гориллу, что уже висела в руке Рита, не сопротивляясь?!

Дать коленкой в пах?!

Было же ясно, как белый день, что сила тут не поможет! Особенно моя! Которая ровнялась одной тысячной от тех. кто сейчас снова висел на Рите, поскуливая и умоляя отпустить их друга. который не ведал, что творит!

Ну теперь то точно будет ведать! При чем так сильно, что едва ли рискнет просто подойти к девушке с благочестивым предложением руки, сердца и почек….если только выживет сейчас!

Господи, да как я могла помочь, заметавшись вместе с мужчинами, когда неожиданно с ужасающей ясностью поняла, что этот придурок реально может умереть в любую секунду, ибо теперь цвет его лица плавно, но неумолимо становился какого-то жуткого пепельно-серого цвета!

И плевать я хотела на него!

Если он таким образом общался с каждой вновь пришедшей в клуб девушкой, то и поделом ему было!

Но Ритм!

РИТИН.

Его же посадят за убийство!!!

И попробуй потом замять это дело, когда уже через пол часа в каждой газете будет сенсация о супер известной и высоко оплачиваемой модели, который взял и просто придушил какого-то качка размером метр на метр! И ведь это дело явно возьмет себе на контроль какой-нибудь очень важный прокурор. потому что будет жуткий шум по всем газетам и телевидению, упаси боже, если этот бык рогоносец окажется еще каким-нибудь сынком депутата!

Моя паника обрушилась, словно куш с ледяной водой. отчего в легких воздух закончился так резко, что я ахнула и громко всхлипнула, видя распахнутыми глазами, которые наполнялись слезами, что тело Рита впервые дрогнуло, и голова резко повернулась в мою сторону.

И кчерту, что его зрачки становились с каждой секундой все шире и шире, заполняя собой радужку глаза, я побежала к нему, отбрасывая от себя сумку и обхватывая руками его торс, от которого шел жуткий жар и который был практически стальной, заверещав тонко, испуганно и почти рыдая:

— Отпусти его!! Ради бога отпусти! Тебя же посадят, если с ним что-нибудь случиться!

Я отчаянно хваталась за его белую рубашку, которая расстегнулась практически полностью под моими руками, пытаясь пошевелить его хотя бы на миг, запрокидывая свою голову и прижимаясь мокрыми от слез щеками к его обжигающе горячей коже, от которой шел божественно вкусный аромат, словно усиливаясь от этого жара.

— Рит, отпусти!!! Что я буду делать, если тебя не будет рядом?!!..

Я уже просто не понимала, что говорю, обхватывая его руками так крепко. как только могла и прижимаясь всем своим мелким телом к его — такому огромному, горячему и словно каменному, сквозь мокрые ресницы видя, как Рит опустил голову на меня, моргнув тяжело и медленно, а затем и вовсе закрывая свои глаза, в которых уже практически не было насыщенной лесной зелени, лишь черный океан огромной и испепеляющей беды, от которой не было спасения.

Парни что-то причитали за моей спиной и судорожно поддакивали, носясь вокруг нас по кругу и словно боясь прикоснуться к Риту в тот момент, когда он впервые дрогнул, медленно ставя парня на пол, но не разжимая своих пальцев, когда его горячее дыхание обрушилось на меня странным низким голосом, от звука которого я сжалась, покрывшись мурашками:

— …говори со мной, Кудряшка….только не молчи…

Я на секунду задержала дыхание, с ужасом ощущая, как под моими ладонями его тело стало двигаться, когда упругие, будто сотканные из стали мышцы, сжимались и подрагивали, словно Рита настигла лихорадка или приступ эпилепсии.

Если бы в ту секунду я не была к нему так близко, ощущая на себе его дыхание и видя, как шевелятся его побледневшие губы, то никогда и ни за что не поверила бы, что это сказал Рит.

У него был очень красивый голос.

Чистый, мягкий, проникновенный….и не слишком низкий.

Он никогда не отдавал рычащими нотками, только немного мурлыкающими…

Аеще я никогда не задумывалась над тем, откуда именно звучит голос, когда ты просто разговариваешь с обычным человеком — из горла? Треугольника из губ и носа, когда именно в эту точку учат петь профессиональных певцов?

Но точно не рокочет басами в груди, как сейчас слышалось мне, пока я продолжала прижиматься к Риту, хватаясь за него руками и наверное неосторожно царапая его своими не слишком длинными, но острыми ноготками!

— Все будет хорошо, ладно? — прошептала я сипло и дрожа, проводя осторожно ладонями по его напряженному и подрагивающему телу, пробираясь пальчиками к окаменевшей руке, которая никак не хотела отпускать обидчика, чтобы коснуться ее, едва заметно массируя тугие застывшие от напряжения мышцы, и пробежаться по ладони и пальцам, не заставляя их разжаться.

Нет…

Умоляя сделать это…но так тихо и так проникновенно, как не смогла бы выразить словами, делая это своими прикосновениями.

— Ты должен увезти меня домой… — шептала я, не отводя своих глаз от его застывшего лица, на котором выделялись тонкой полосой сжатые до бела губы и дрожащие ноздри, словно Рит втягивал в себя каждый доступный аромат, пытаясь сконцентрироваться только на нем, — А еще я очень голодна. Пицца и сладости остались в твоей машине. Идем скорее…

Я говорила что-то еще, гладя его руки своими дрожащими пальцами и ощущая, как дыхание Рита становится странным, отрывистым и неглубоким, когда он делал один вдох и два отрывистых выдоха, каждый раз задерживая дыхание и не открывая своих глаз, пока постепенно его ладонь ослабляла хватку, выпуская из цепких сильных пальцев качка-бедолагу, который уже был без сознания.

Когда тело мешком повалилось на пол, распластавшись в неестественной позе, его дружки кинулись вперед, поспешно и дергано оттаскивая своего неудачливого друга, которому после этого дня должно быть, было напрочь отбито желание вести себя с незнакомыми девушками излишне фривольно!

— Поехали домой… — слегка надавливая на сильную. стальную руку Рита, я заставила его наконец опустить ее вниз, когда он приоткрыл глаза, глядя на меня через пелену густых пушистых ресниц глазами, зрачок в которых играл в жуткую игру. то расширяясь, то становясь едва заметной черной точкой, словно смена яркого света и абсолютной темноты заставляла его двигаться так судорожно и резко.

— …идем… — выдохнул Рит голосом, уже похожим на свой, но все еще отдающим странной пугающей вибрацией, когда я поспешно закивала головой, не разжимая своих рук вокруг его торса и осторожно двинувшись по направлению к выходу, понимая, что налитое горячей сталью ярости и ужасающей силы тело Рита послушалось его словам далеко не сразу.

Он покачнулся, сделав первый шаг с явным усилием, и обернувшись к парням, которые испуганно застыли, побросав своего стонущего и хрипящего, но слава богу живого друга, угрожающе выдохнув:

— Выыыыыы..

— Никому ни слова! Мамой клянусы! — взвизгнул один из парней, хватаясь руками за сердце и шарахаясь от Рита на пару шагов назад синхронно с остальными, когда он прищурился, буквально просканировав их своим тяжелым, прибивающим к полу взглядом, словно он видел их насквозь как рентген.

Жуткое ощущение!

Пугающее и заставляющее содрогнуться, когда я ощущала его силу собственной кожей!

Это было невероятно и так….странно!

Ощущение, которое я не могла передать словами или каким-то образом объяснить даже сама себе.

Я просто чувствовала его и все, стараясь не заострять на этом внимания, чтобы не испугаться еще сильнее.

Единственное, что я хотела сейчас — это увести Рита из этого места и забыть обо всем, как о страшном сне, прекрасно понимая, что я вернусь в этот день и в этот момент еще сотню раз, пытаясь понять, осознать и найти хоть какое-то логическое объяснение всему случившемуся.

Рит медленно кивнул, показав взглядом на брошенную мной сумку. которую один из парней тут же поднял и принес мне, опасливо держась на расстоянии.

Я же не смогла выдавить из себя даже простого «спасибо», поспешно, но осторожно зашагав вперед и увлекая Рита за собой, что двигался явно нехотя, часто подрагивая, но на удивление все-таки довольно послушно.

Странно, но в моей голове не было в тот момент мысли о том, что если Рит просто дернется или решит резко передумать и вернуться к парням, то плюсом к задушенному амбалу буду еще и я с переломанной шеей, поскольку для человека, который способен держать на одной вытянутой руке тело массой килограммов так в сто с небольшим, мой вес и моя шея была бы просто шуточным и случайным делом!

Может, если бы я подумала об этом, то вывернулась бы из под его тяжелой и жаркой руки, поспешив хотя бы за могучую спину. в крайнем случае подталкивая его осторожно сзади.

Но какие там мысли, когда я обвивала руками стройный напряженный торс, ощущая вокруг себя со всех сторон его необъяснимый жар и этот аромат, которым хотелось дышать просто бесконечно и чувствуя, как его рука обвивает мои плечи.

Неспеша и размеренно, в полной тишине и напряженном молчании мы спустились пешком до нулевого этажа, когда я всеми фибрами прислушивалась к его телу и состоянию. не убирая ни на секунду своих ладоней от его полыхающей кожи, чтобы не пропустить той секунды, когда она станет чуточку прохладнее, а его мышцы перестанут сжиматься и содрогаться…по крайней мере, его дыхание стало немного ровнее и не таким отрывистым и рванным, когда мы дошагали до машины, и я протянула руку вперед, тихо выдохнув:

— …давайте я поведу. Вам нельзя за руль.

Впервые Рит чуть улыбнулся, без каких-либо пререканий протянув мне ключи от машины, и устраиваясь на заднем сидении в лежачем положении, едва уместив свои длинные ноги и не пытаясь прикрыть своей почти полностью обнаженной груди, на которую я пялилась, словно сумасшедшая, надеясь, что в таком состоянии я смогу довести нас хотя бы куда-нибудь дальше двух метров…

Так.

Все отлично.

Для начала нужно было хотя бы сесть в машину и перестать думать о том. что было пару минут назад….а еще выкинуть из головы мысли о том, как близко я была кнему.

Как непозволительно близко, сладко и жарко!

Господи, какой же я была дурехой!!

Я думала о том, что нагло тискала и обнимала Рита даже больше, чем о том, что он только что чуть было не придушил какого-то придурка!

Вот после этого стоило задумать над тем, кто из нас был более безумным: Рит со своими припадочными выкрутасами, или я со своим безудержным слюнотечением на этого жутко странного мужчину, который родился и вырос практически рядом с мишками и обладал такой силой, о которой сроду нельзя было бы подумать, просто глядя на его стройное тело!

— У тебя прав нет? — хохотнул Рит из машины, вальяжно развалившись и закинув руки за голову, пока я топталась на одном месте у сидения водителя, перекладывая ключи из одной руки в другую, и каждую секунду глядя на Рита, который кажется потихоньку начинал приходить в себя, судя по его кривой лукавой усмешечке.

— Они у меня всегда с собой, — кашлянула я смущенно, и поспешно отводя глаза от тела, которое я теперь знала не просто по виду или волшебному аромату, но и на ощупь, отчего легче никак не становилось, и неловко залезая вперед в большой джип, который идеально соответствовал не только высокому статусу звезды, но и мог вместить в себя того, кто был явно гораздо больше среднестатистического человека, вмещающегося в простой седан!

Пытаясь устроиться поудобнее в огромной машине, поправляя под себя сиденье и зеркальце, я просто насильно заставляла себя не смотреть на него ни в коем случае, иначе мы даже с парковки не сможем выбраться, въехав в первый же полосатый шлагбаум.

Было страшно уже и потому, что таких больших машин я еще никогда не водила в своей жизни, а тут еще это красивое мускулистое тело сзади, которое развалилось так, что его неплохо было видно в зеркале, когда я отрывисто выдохнула:

— Вы можете застегнуться?

— Ты имела ввиду пристегнуться? — хохотнул Рит, глядя на меня своими прищуренными глазами, начиная посмеиваться, пока я усиленно разбиралась с машиной, нагло не обращая внимания на него и хмуро покачав головой, не разделяя его веселья совершенно:

— Рубашку застегните!

— Отвлекаю от дороги? — вот теперь его голос стал тем мурлыкающим. проникновенным и сладким, каким был всегда и от которого в моем теле всегда разливался жар.

— ДА!

Рит рассмеялся снова в этот раз довольно и чувственно, наконец, вернувшись в себя обычного, когда и его тело спокойно лежало, и глаза не пугали чернотой, да и тембр голоса был привычный моему зашуганному уху.

— Боишься врезаться куда-нибудь? — продолжал веселиться довольный и совершенно расслабленный Рит, пока лично мне хотелось со всего маху заехать ему тяжелой сумочкой куда-нибудь по модельному личику!

— Это вам нужно бояться, а не мне!

— Отчего же? — улыбнулся Рит очаровательно. чуть выгибая брови и глядя на меня так заигрывающе и задорно, что самым лучшим вариантом сейчас было бы вылезти из машины, хлопнуть дверью и гордо пошагать пешком до дома!

Ия бы это сделала, наверное. если бы не помнила, в каком состоянии он был еще каких-то пару минут назад. Но моя совесть горестно выдохнула сообщив, что лучше беситься, материться про себя и ехать, зная, что он в целости и сохранности доставлен домой, чем гордо упиликать самой, и узнать потом что он попал в аварию, чем корить себя до конца дней своих!

Поэтому я кинула на него максимально убийственный взгляд, поджав губы и крутанув ключи в зажигании, отчего машина издала приятный и низкий «Урррррррр», а я деловито покосилась на сияющего Рита в отражении зеркальца:

— Оттого, что в случае моей оказии ВАША машина не будет подлежать ремонту!

— Не страшно. Всегда можно купить другую, — подмигнул он, снова растягиваясь на заднем сидении и отчего-то продолжая довольно улыбаться, словно что-то так грело его странную, вечно метающуюся душу. что он не мог удержать этого внутри себя.

А еще он так и не застегнул свою рубашку, чтоб его!!!

Ладно. сам напросился!

Покосившись краем глаза на то. как Рит снова растянулся расслабленно на заднем сидении, прикрыв глаза и продолжая довольно улыбаться каким-то своим мыслям, я резко нажала на педаль газа, отчего большая машина истерично дернулась вперед, а красавчик, ахнув, свалился со своего места, загремев между передним и задним сиденьем и нехило въехав в мою сидушку, отчего меня тряхнуло так, что в какой-то момент я даже испугалась. что сработает подушка безопасности и буду я со сломанным носом и покореженной челюстью на своих первых съемках на природен.

— Ой, пардон! — лукаво выдавила я, пытаясь виновато изогнуть бровки, и с чувством злорадного удовлетворения наблюдая через зеркальце заднего обзора, как Рит пытается протиснуться и забраться обратно на заднее сиденье, ибо его большой, хоть и стройной фигуре было мало места для маневра.

Я поздно подумала, что рискую его зрачками и своими, уже пошатнувшимся его стараниями, нервами, когда от моей необдуманной выходки мужчина мог снова впасть в ярость, которую я уже видела каких-то пару минут назад, теперь прекрасно понимая, что сломать мне шею или вырвать мои кривые шаловливые ручонки ему не составит особого труда.

Но протиснувшись наконец между сидений и усевшись сзади. Рит вдруг расхохотался так открыто и от души, что даже я недоуменно улыбнулась, в этот раз осторожно трогая машину вперед, что она сделала плавно и мягко. словно большой послушный зверь.

— Будем считать, что мы квиты, — широко улыбался Рит, вдруг принявшись застегивать свою рубашку. но лишь на пару пуговиц от ремня, оставляя свою идеально гладкую, и красиво рельефную грудь обнаженной, — Так пойдет?…

Покосившись на его красивое тело лишь долю секунды. чтобы снова не залюбоваться и не впасть в транс во время движения джипа, я быстро отвернулась, сосредоточившись лишь на дороге и слыша, как Рит посмеивается, и быстро кивнула ему в ответ:

— Вполне.

— Отлично, я рад, что мы смогли договориться, — усмехнулся Рит и какое-то время помолчав. вдруг проговорил серьезно и приглушенно, отчего я растерянно захлопала ресницами, — Лада, прошу прощения, что испугал тебя…

И хохотнула немного нервно и явно уже истерично, хотя и вобщем-то безобидно:

— Далаааадно! Как-будто в первый раз! Еще парочка таких походов в спортзале, и я уже даже начну привыкать к вашей резкой смене настроения…наверное.

Вообще-то. если уж говорить. положа руку на сердце, то я уже и правда почти привыкла в его выкрутасам, шугаясь исключительно тогда, когда его зрачок начинал расползаться….а еще покрываясь потом и чувствуя внутри себя жар, когда в такие моменты он был близко.

Слишком близко…словно хотел меня съесть.

Словно был готов укусить или сделать что-нибудь еще…

Ох, не нужно было мне вспомнить, как Рит умело облизывал мои пальцы.

Или как зажал у стола.

Или как нависал сегодня утром надо мной, уложив на диван.

Но что значит не нужно вспомнить, когда я в принципе не могла выбросить этого из головы?!

Рит неожиданно кашлянул, словно пытаясь прочистить горло и мельком посмотрев на него в зеркальце, я с подступающим ужасом поняла, что его зрачок снова распахнулся, выпуская тот жар и голод, который был опасен. Очень опасен!

-..В последнее время я очень эмоционален, — проговорил Рит, осторожно укладываясь на сидение снова и закрывая плотно глаза, словно пытаясь спрятать то, что я уже и без того заметила, содрогнувшись и почему-то подумав. что не смотря на то, что наша машина ехала в плотном потоке других машин, но здесь мы были совершенно одни за тонированными стеклами, за которыми нас не сможет увидеть никто.

— Я заметила, — вообще-то я хотела хмыкнуть и улыбнуться, но получилось как-то очень криво и смущенно, особенно, когда Рит вдруг издал нечто похожее на стон, заерзав на сиденье и занимая какое-то странное положение полубоком, причем, спиной ко мне, выдохнув:

— Ты не против, если мы поговорим сейчас о погоде?

Успев вовремя остановиться на светофоре, я захлопала ресницами, удивленно покосившись на мужчину в зеркальце, но видя лишь его мощную напряженную спину, замечая, что ткань рубашки становится влажной и прилипает к его телу, не скрывая тугих упругих мышц, кашлянув и закивав головой:

— Эээ33…ну…конечно…. - подумав о том, что сейчас мне хотелось пискнуть:

«Кажется дождь начинается!» и спрятаться как можно быстрее под зонтиком, я не знала, что могу сказать по заданной теме, нервно тарабаня пальцами по рулю в ожидании того, когда же уже мы двинемся дальше и как можно быстрее, когда поняла, что даже не знаю, куда именно нужно везти Рита, на секунду замявшись, но все-таки пробормотав, — Ваш адрес не подскажите?…

— Лучше сначала к тебе, — прохрипел Рит, так и не обернувшись и даже прикрыв глаза своей большой широкой ладонью, пока я притихла, снова смутившись оттого, что это прозвучало как-то…интимно. Сразу подумалось о том, что принято приглашать на чай.

С плюшками.

И что до этого все приличные парни обязательно заглядывают в аптеку…за этими самыми плюшками из джентльменского набора в составе цветов и коробки конфет, но это в лучшем случае и если уж парень через чур хороший.

Какой же был Рит?..

Сумасшедший!

Другого к нему просто не подходило, когда он хрипло выдохнул:

— Музыку любишь, Кудряшка? Включи радио и сосредоточься на песне!

Вы только посмотрите какой диктатор нашелся!

Но видя, что его спина становится все напряженнее, а плечи застыли, словно окаменев, я послушно сделала и это, включив первую попавшуюся волну, где играла какая-то незамысловатая мелодия, стараясь больше не коситься на него даже через зеркальце.

Так! Быстрее домой и кчерту чай и даже плюшки!

Вообще-то я всегда соблюдала скоростной режим и никогда не гнала, словно ужаленная в попу осой, но в этот раз желание скорее оказаться дома в целости и сохранности оказалось столь сильным. что я решила, что пора расширять горизонты опыта своего вождения!

Лишь когда до дома оставался один квартал, я смогла почти облегченно выдохнуть, покосившись на Рита снова, отмечая, что дышит он вполне спокойно, даже если так и не повернулся ко мне, и снова отмечая про себя какой же он длинный и огромный.

— Мистер Рит?

— ММММММ?….

— Наверное вы почти два метра ростом?

Мужчина хрипло усмехнулся. чуть дернув своим мощным плечом, я уже было подумала, что он не ответит. когда услышала его еще слегка хриплый голос:

— Два метра с небольшим.

Ого! Вот ведь вышка!

— Вам бы не в модели, а в спортсмены куда-нибудь пойти, — продолжала болтать я, почему-то немного расслабившись. чувствуя, что дом уже близко, а Рит стал дышать легче, — С вашей-то силой и быстротой! В бойцы, например!

Он зашевелился, садясь и медленно поведя плечами, словно он затекли, усмехнувшись мне криво и наверное даже немного грустно:

— Спорт мне противопоказан к сожалению…

— По состоянию здоровья?

— …Я слишком быстро завожусь и потом не могу остановиться, — его невероятные зеленые глаза отыскали мой взгляд через зеркальце, впившись так горячо и жадно, что я по инерции сжала колени, тяжело сглотнув и не понимая, о чем именно о говорил сейчас.

Точно о спорте?!

Не в силах отвести глаз от его взгляда, который меня не только раздевал, но уже даже укладывал прямо здесь, между сидений, я смогла лишь хрипнуть в ответ, нервно пожав плечами:

— …Ну, это ведь хорошо?.. для спорта.

Улыбка Рита была широкой и как всегда обворожительной.

А еще весьма очевидно хищной и, я бы даже сказала, голодной, когда мужчина вдруг облизнулся, отчего хотелось сунуть ему под нос коробку с недоеденной пиццей и несчастными эклерами, лишь бы только не смотрел на меня ТАК!

— Для меня неплохо. А вот для спорта не уверен. Не каждый партнер способен выдержать такой темп…

Господи, я даже моргнуть не могла, глядя на него во все глаза, словно заколдованный кролик перед пастью хищника, даже если в эту секунду Рит казался вполне себе обычным…наверное.

А ведь мы ехали!

Вернее машина послушно неслась вперед, пока я отдирала свои глаза от этого мужчины просто насильно, чтобы снова сосредоточиться только на дороге и завернуть за последний поворот, поспешно, и наверное слишком резко останавливаясь у своего подъезда, готовая нестись домой сейчас же, лишь бы только не ощущать его блуждающий взгляд на себе буквально влажной кожей, вдыхая его необычный аромат, который кажется снова усилился, заполняя собой пространство всей машины.

И не то, чтобы я была против, просто от этого аромата я теряла себя еще больше, роняя на пол по крупицам свою смелость, логику и рассудок, оказавшись рядом с ним.

Едва не взвизгнув «ура!», когда мой дом встал каменной стеной моего спасения, я закопошилась на сидении, отстегивая ремень безопасности и заглушая двигатель, чтобы как можно скорее вылететь на свежий воздух и отправиться домой, чувствуя, как Рит подался вперед между передних сидений, чтобы в лобовом стекле рассмотреть место, где я живу.

Да, это был далеко не люксовый дом!

И не пятизвездочный отель.

Но зато домик был чистый, аккуратный и с нормальными соседями, не считая нашей дорогой старушенции с глубоким старческим маразмом, которая привносила собой нотку неожиданности и праздника практически каждый день!

— Большое спасибо за незабываемый день и вечер! Увидимся завтра! — криво хмыкнула я Риту, не дав ему даже рта раскрыть для ответа, вылетая из машины и заторопившись обойти ее как можно быстрее, чтобы зайти на тротуар и забежать в подъезд, пока речь не зашла про чай и плюшки, а еще про спорт и партнеров, которые смогут вынести бешенный темп Рита!

Вот только после всего случившегося мои колени все еще подрагивали, и топать на каблучищах в этот момент было сродни пытке. Проще было бы просто разуться и нестись домой, спомя голову не боясь порвать чулки, о которых в данной ситуации я думала меньше всего!

А я говорила, что помимо того, что Рит был жутко высокий, мега мать его сексуальный и до чертиков странный, он был еще и чертовски быстрый»!

Потому что ступить на тротуар я так и не успела, поспешно обогнув машину и оказавшись тут же прижатой к дверце двумя руками, которые теперь упирались по обе стороны от моих плечей, оставляя под собой запотевшие следы на холодном тонированном стекле.

Его большое напряженное тело заслонило собой мой дом, мои мысли и мой треснувший рассудок, заставляя лишь осторожно дышать, боясь сделать это излишне резко и судорожно, показывая то, что мой страх смешивался с горячим возбуждением.

Вы же знаете, что тело, прижатое к стене, в предварительных ласках не нуждается, да?..

Вот только не спрашивайте меня, почему я вспомнила об этом именно в этот момент!

Я и сама не знала….во всем виноват был только он один!

— Убегаешь? — выдохнул Рит так низко и хрипло, что его ароматное свежее дыхание опалило мои губы и подбородок, пока я отчаянно молилась, чтобы не сметь поднимать голову вверх, потому что его глаза были тем страшным темным лесом. в котором я заблужусь и потеряюсь, уже не в силах отыскать саму себя.

Только не смотреть в глаза!

Едва дышать, кусать губы, но пялиться исключительно на его мощную, выпуклую и на вид такую твердую грудь, от которой даже сейчас шел жар и этот аромат, отчего моя голова начинала кружиться.

— … Просто домой иду…

— Лжееееееешь, — протяжно, сладко и снова с нотками мурчания выдохнул Рит, нависая надо мной и глядя так пронзительно и опасно, что я ощущала это даже своим затылком, на котором начинали шевелиться волосы, когда я понимала где-то на задворках разума, что в данный момент я зажата и отрезана от жизни, в какую бы сторону не попыталась дернуться, чтобы убежать от него, его странного, пробирающего до самого нутра голоса, и этого аромата, что кружил мою голову, словно был легким наркотиком.

Мой взор заметался по его груди, которая так и была полуобнаженной, косясь по сторонам смущенно и скованно, поскольку мы стояли практически среди улицы, где, на секундочку, ходили простые люди, явно не привыкшие к подобным зрелищам.

И пусть ничего особо запретного и вызывающего мы не делали, но в позе Рита и том, как он зажимал меня у машины, было столько скрытого эротизма и тяги, что люди, проходящие мимо, ускоряли шаг косясь на нас все-таки с большим интересом и даже азартом.

Одна из проходящих мимо женщин, которая свела брови очень недовольно и возмущенно, смутила меня сильнее всех прочих, когда неожиданно ее взгляд колко скользнул по большому стройному телу Рита, сначала мельком.

Потом застыл.

Округлился.

И большие глаза стали приподнимать нахмуренные и сведенные у переносицы брови стремительно вверх, когда ошарашенный взгляд женщины вдруг остановился где-то в области бедер Рита, и там же завис, словно приклеившись, отчего женщин споткнулась и едва не полетела головой вперед, если бы не заметила, что я наблюдаю за ней из-под руки Рита.

Проходила мимо нас она очень стремительно, низко опустив голову и весьма очевидно покраснев, чем немало ввела меня в полный ступор, отчего очень хотелось покоситься вниз тоже и узреть, что же так смутило и восхитило эту чопорную даму, которая спотыкалась даже сейчас, когда мы с Ритом остались уже позади на ее дороге.

Он молчал какое-то время, протянув тихо и проникновенно:

— Значит, ты здесь живешь?

— …Да, — я пыталась покоситься вниз, но мне не удалось этого сделать, потому что Рит чуть подался вперед, склоняясь надо мной сильнее и заставляя вжатья спиной в холодную сталь машины, которая не прогибалась и не давала мне отодвинуться от его тела ни на миллиметр.

Боясь, что дальше последует просьба о чашечке кофе и пресловутых плюшках, я отчего-то смутилась так сильно. что едва не ахнула вслух, быстро пробормотав:

— Но практически каждый день ко мне приезжает моя младшая сестра!..Думаю, что и сейчас она уже дома… ждет меня…

Слыша над собой его смешок, я покраснела еще сильнее, буквально выдавая себя с потрохами тем, что ничего подобного не было.

Ну, вернее сестра то у меня на самом деле была!

Младшая!

Тут никакого обмана, но вот в последний раз она была у меня в гостях, когда я в эту самую квартиру переезжала! А было это…в общем давно уже.

— Боишься, что я попрошусь в гости?

Этот мурлыкающий голос меня до самых костей пробирал, словно отбирая даже способность двигаться, когда я пикнула:

— Да!.. то есть…нет! Всмысле, я, конечно же, буду рада…вы мой шеф и все такое.

— Но не сейчас, да? — усмехнулся Рит, покосившись на вторую женщину, которая тоже округлила глаза и споткнулась, громко и истерично хохотнув. и, почему-то подмигнув мне, прошагала мимо нас очень такой вихляющей походкой, явно излишне сильно виляя бедрами.

Заметив это Рит устало потер глаза, кивнув словно сам себе, и убирая одну руку с машины, открывая путь к свободе и протягивая мне мою сумочку и две коробки с едой, проговорив хрипло, но подчеркнуто спокойно:

— Иди домой, Кудряшка…

Но не успела я и шага сделать от него, как горячая рука вдруг опустилась на мою щеку, едва касаясь пальцами, и горячее дыхание, такое ароматное и свежее, опалило мои губы, когда Рит прошептал:

— Будь готова завтра.

— …к чему?… — прошептала я в ответ, чуть дрогнув ресницами, но не смея поднимать глаз на него.

Красивые чувственные губы изогнулись в улыбке, и большой палец очертил мои губы легко и аккуратно, когда Рит проговорил, немного смешливо:

— К своей первой съемке на природе.

Думаю, я бы так и осталась стоять у машины, глядя на его грудь и не дыша, если бы сам Рит не убрал руки от меня, кивая на дом, чтобы я шла уже:

— Выезжем утром рано, не проспи.

— …Да, хорошо. Я поняла….очень рано и очень утром.

Рит криво усмехнулся, окинув меня последним горчим взглядом и сделал пару шагов к машине, что я повторила за ним почти по инерции, прошагав пару шагов по направлению к дому, словно на ходулях, когда поняла, на что так пялились все проходящие мимо женщины!

Узкие брюки Рита не скрывали почти ничего, и в области его стройных бедер отчетливо можно было различить некий бугор, который натягивал ткань светлых брюк с такой силой, что оставалось большой загадкой, как они еще не треснули, выпуская наружу… ОЙ!

Не знаю, как я умудрилась идти прямо вперед, глядя при этом прямо назад на его бедра, и то, что было в них запрятано, а потом и на упругий зад, когда Рит завернул за угол машины, чтобы занять место на водительском сидении, когда моя шея щелкнула, и я запнулась о собственные ноги, чудом не шарахнувшись на асфальт, но выронив из подрагивающих рук все коробки и сумочку.

Это что еще такое?!

Всмысле, ЧТО там было я знала….но КАК?????

НА МЕНЯ????

Да лааааадно!!

Быть такого не может!!!

Когда я споткнулась о собственные ноги еще раз, растопырившись над асфальтом, который уже раскинул свои далеко не мягкие объятья, я каким-то чудом умудрилась не упасть лицом в эклеры, вздрогнув всем телом, когда услышала голос Рита за своей спиной:

— Кудряшка, ты в порядке?

НЕТ!

В порядке я перестала быть с того самого дня, как налетела на его могучую твердую спину в день своего собеседования! Но самое страшное, что с каждым днем мое состояние от нормы отдалялось все дальше и дальше!

Я не знаю. был ли он наркоманом со своими вечными перепадами настроения и этими странными зрачками. с которыми вечно творился какой-то хаос. или маньяком-одиночкой. который явно был помешан на чем-то, чего я хотела знать меньше всего на свете, но я понимала только одно — без этого ненормального супер-мега-сексуального красавчика с клыками, я уже не представляла своей жизни.

Это то и пугало больше всего.

— СТОЯТЫ — взвизгнула я, растопырив пальцы на раскрытых ладошках, которые выставила вперед, когда Рит снова ринулся было ко мне помогать собирать растерянные по дороге коробки и заброшенную сумку, и почти обогнул машину снова, готовый показаться во всей своей красе. к которой я пока была явно не готова, — СПОКОИНО! Я САМА!

Честно говоря, я не думала, что он послушается и остановится, словно был доминантом. который неожиданно услышал свое стоп-слово ей-богу!

— Ты уверена?..

— ДА! Конечно! Все отлично! Вам пора! Вам уже ТОЧНО пора! — кряхтела я, почти ползая по асфальту. пытаясь дрожащими пальцами собрать все. что успело высыпаться из сумочки и сгрести две коробки, еда в которых, к счастью, осталась внутри, обещая мне неплохой ужин в теплых домашних условиях без стрессов. облизываний и возбуждений!

Рит ничего не ответил, просто скованно кивнул. заторопившись сесть в машину и уехать так быстро и стремительно, что шины взвизгнули резко и истерично. оставляя черные следы на дороге.

Словно в бреду я собрала все. что только смогла увидеть. поднявшись в квартиру скорее на автопилоте, пока в моей большой и шальной голове стучала звонкими молоточками всего одна невероятная мысль — он был возбужден! Однозначно!

ХА! Однозначнее просто не придумаешь, ибо это обстоятельство заметили все проходящие мимо женщины!

Но, черт побери, по какому поводу?!

Я никак не могла успокоиться. даже когда оказалась в стенах своей квартиры. среди спальни с горой разбросанной одежды, вываливая из сумки спортивную одежду и падая на кровать. сбросив лишь туфли.

Если этот мужчина не сведет меня с ума до конца месяца, то мне нужна срочно большая премия и путевка в местный санаторий. успокаивать свои пошатнувшиеся нервы!

Понимая, что и эта ночка обещала быть просто «незабываемой». потому что я неплохо выспалась днем на работе. и сном не пахло ни в одном дергающемся глазу. я завалилась на кровать с остатками пиццы. чаем и ноутбуком, принявшись рыться во всемирной сети в поисках ответов на свои вопросы, ощущая себя истинной Беллой Свон. которая к утру откопала про свою большую бледную любоФ такоооооое что упаси господи….

Нет, я не собиралась сравнивать его с вампирами!

Слава богу, Рит был слишком горячий и совсем не бледный!

Но хотела узнать о нем как можно больше, понимая, что если в модельном бизнесе я начинаю понимать хоть что-то, то в его жизни я ничего не понимаю.

Вот только пара часов поисков не дали мне ровным счетом ни-че-го…

Даже дата его рождения в разных источниках отличалась, что уж говорить про личную жизнь.

Не было точного места рождения, лишь скупая информация о том, что он относится к агентству Клаудии и именно она вывела его на рынок. буквально за считанные годы сделав мега-популярным и едва ли не самым высокооплачиваемым.

Из нескольких небольших интервью, я не узнала совершенно ничего нового…

Рит мог рассказывать о своей работе, коллегах, но ни слова о семье, родителях или братьях, и уж тем более о девушках…

Вообщем, Джеймс Бонд, как говориться, нервно рыдал на моей кухне!

Не нашла я информации и о том, что Рит на самом деле родился на Кадьякских островах или где-то в том районе…может он таким образом решил произвести на меня впечатление, а я и уши развесила?

В любом случае, едва ли мне мог кто-то сказать, правда ли это все.

Замучавшись от мыслей, в три ночи я решила, что пора собрать рюкзак к утреннему походу, как истинный бывший скаут, принявшись выгребать из ящиков все, что только смогла найти от защиты против насекомых, а так же всю коробку с лекарствами и аптечку с самым необходимым в случае чего…

Вот только словно сама природа была против моего присутствия в лесу, явно обидевшись на мои слова, когда под утро солнечная, сухая и почти летняя погода конца сентября, вдруг резко сменилась на жгучую осень…при чем настолько жгучую, что, глядя на прогноз погоды в утренних новостях я понимала, что зима уже даже наступала на пятки!

И это всего-то за каких-то пару часов!

Но, боясь разгневать богов еще сильнее, я даже под нос себе не пикнула, когда послушно и прилежно доставала из шкафа теплую куртку, свитер, шапку и даже варежки на случай непредвиденных ситуаций, искренне чувствуя себя виноватой за то, что Риту придется провести весь день на такой вот природе, которая решила показать себя во всей своей красе…

Рит приехал, когда еще не было 7 утра, но не один, а с водителем, чего я почему-то не ожидала.

Запрыгивай. — подмигнул он мне, кивая на заднее сиденье, заваленное кучей одежды, глядя при этом так пронзительно и пристально, что я, не удержавшись, посмотрела его в глаза, словно спрашивая: «ЧТО?»

— Выспалась? — промурлыкал Рит, явно находясь в хорошем расположении духа, не смотря на сырость, слякоть, холод и моросивший дождь.

— Конечно! — буркнула я, пытаясь устроиться на сидении. видя. как он улыбнулся лучезарно и широко, кивая водителю:

— Отлично! Тогда в путь!

— Долго нам ехать?..

— Нет. Часов шесть! — зеленые глаза Рита сверкнули смешливо и лукаво, когда я пискнула:

— СКОЛЬКО?!

Нас всех ждет смерть!!!

Напишите этот плакат большими красными буквами и повесьте его во весь железный бок этого джипа, который раскачивало из стороны в сторону, словно мы были не в машине, а на маленьком корабле, попавшем в шторм! И если воды я не боялась, потому что умела плавать эффектным топориком сразу в морские глубины, то вот кувыркнуться в кювет вверх тормашками, приплюснутая кучей реквизита, и этими огромными колесами, я хотела меньше всего на свете!

Пусть бог покарает поносом и икотой одновременно того, кто придумал съемки на природе!!!

Я хваталась зубами за воздух, упираясь подошвами в пол, как только могла, чувствуя себя сломанной бабочкой. которую запихали в стеклянную банку и отдали на растерзание чокнутому мальчишке, который эту самую банку трёс со всей дури, и если мозги могли по каким-то своим каналам перетечь через позвоночник в копчик, то именно там они и болтались в данный момент!

— Ты как там, Кудряшка?

Я злобно покосилась на сияющее и как всегда до невозможности идеальное лицо мистера Рита, встретившись лишь на долю секунды с его взглядом в зеркале заднего обзора, снова растопырившись на заднем сидении между коробок и всякого барахла, чтобы не биться задом о сиденье, которое вот уже как минут сорок норовило убежать из под меня куда-то на потолок!

Этот мужчина человек вообще?!..

Мало того, что он был идеальным внешне, как? Просто КАК ему удавалось сохранять бодрость духа и не помереть от укачивания в этой машине?! Он даже руками не держался, чтобы удержать себя на одном месте, каким-то образом балансируя на своем переднем сидении рядом с водителем, который пыхтел, шипел, матерился и был весь мокрый от пота, пробираясь сквозь заросли и дремучие дебри леса… для съемки на природе мать их за ногу! И каааааак же я его понимала, потея, матерясь, шипя и надеясь, что меня не укачает сильнее, бултыхаясь на заднем сидни и готовая придушить это ясноглазое улыбающееся совершенство на переднем сидении, которому все было не по чем!

— Жду, когда смерть настигнет меня! — наконец прошипела я, пытаясь ухватиться за спинку переднего сидения, цепляясь пальцами так сильно, что их просто заломило, и слыша задорный смех Рита спереди.

— Я предлагал тебе сесть на переднее сиденье, — как ни в чем не бывало, сладко пропел он своим идеально поставленным, низким. красивым голосом. от которого млели все вокруг.

— Нет, не предлагали!

— Да, предлагал.

Подпрыгнув на очередной тысячно десятой по счету кочке и стукнувшись о потолок головой, я снова кинула злобный взгляд на этого веселящегося, лукавого нахала, зашипев:

— Вы предлагали сесть ВАМ НА КОЛЕНИ!

— Ну. я же сижу на переднем сидении, так что все правильно, — как всегда лукаво и весело сверкнули его пронзительные, красивые глаза и я бы ответила ему что-нибудь язвительное, если бы водитель не издал победный клич умирающего суслика, когда, наконец, машина выехала на какую-то расчищенную площадку. где уже копошились два десятка людей, устанавливая камеры, раскладывая реквизит и делая макияж тем бледным и обмороженным моделям, которых уже каким-то образом доставили сюда ранее.

Проще было бы добраться сюда на вертолете воистину!

Я вывалилась из машины, выпав прямо на мерзлую, чуть припорошенную снегом, землю, готовая ее целовать и рыдать, оттого, что она не шевелилась подо мной и никуда не убегала, когда меня подняли буквально за шкирку, как нашкодившего котенка, который успел нагадить в тапочки своему хозяину.

— Осторожнее с травкой, там могут быть змеи, — как всегда умилительно красиво, ласково и немного насмешливо прозвучал надо мной голос мистера Рита, который легко рассмеялась, когда я взвизгнула, готовая запрыгнуть в машину снова….лишь бы только она стояла на месте и никуда больше не двигалась, готовая бросить в широченную спину Рита чем-нибудь тяжелым и увесистым, когда послышался его смешливый голос за удаляющейся фигурой, — шутка, Кудряшка! Змеи уже спят…

Покосившись на ближайший ко мне каменный валун, и воображая, как я опускаю его на голову этого красавчика и вечного балагура, я злорадно улыбалась…. лишь пару секунд, когда здравый смысл, тяжело вздохнул и покрутил пальцем у виска, напоминая мне. что едва ли я смогу поднять этот камешек в тонну весом. а еще. учитывая мой рост и длину ног Рита, едва ли смогу водрузить на эту голову хоть что-нибудь вообще… кроме снежка.

Ну и ладно…

Сдержанно выдохнув, я принялась пыхтеть снова, вытаскивая из машины тонну одежды, упакованной в фирменные тканевые пакеты определенной известной марки, и коробки с другими коробками. где была обувь, галстуки и прочие атрибуты для этих съемок, краем глаза наблюдая, как высокий, стройный, идеальный Рит проплыл до фотографа и куратора съемок. с улыбкой поздоровавшись и спокойно выслушивая вопли, охи и ахи полоумного фотографа…явно гея. Потому что он смотрел на Рита такими глазами….что хотелось его придушиты! Наверное, даже придушить обоих сразу, чтобы один не был таким подчеркнуто сексуальным и обаятельным, а второй не подавился слюной, глядя на него!

Мне казалось, что нельзя быть таким, как Рит….он словно был сном. Казалось, что таких людей просто не бывает. Мало того, что он был красавцем номер один, по которому сходили с ума не только женщины, но и мужчины, так, словно издеваясь над моей психикой, он был замечательным человеком. Всегда милый, всегда улыбчивый, который никогда не зазнавался и вел себя скромно и спокойно, при чем одинаково учтиво и мягко, как по отношению к простым уборщицам, так и к всяким мега-навороченным и важным шишкам в модельном бизнесе.

Разве такие люди бывают?

Разве в нем не было изъяна?

Разве в него можно было не влюбиться?…

И когда началась работа, я убедилась в сотый раз, что мистер Рит совершенный и абсолютный идеал.

Пока все кутались в пуховики, натягивая на себя тонны шарфов и шапок, стараясь занять все свободные места в машинах, чтобы элементарно не обморозится — Рит разгуливал на промозглом ветре и холоде в тонкой рубашке и каким-то нелепом шелковом шарфике, который ему нацепил стилист, не разу не попросив даже чашки согревающего кофе, пока остальные модели устраивали истерики и грелись каждые две минуты. Невозможно было смотреть на то, как пялились на Рита те две девушки модели, даже если замерзли, как черти и как эти же черти были злы на весь мир.

Они облизывали алчными горящими глазами его стройное огромное тело, даже не пытаясь этого как-то скрывать и совершенно не смущаясь, что на съемках было по меньшей мере человек 15 помимо них!..

Какая немыслимая наглость!

Придушила бы и сбросила вниз с того симпатичного высоко обрывчика, что уходил резко вниз сразу за каменным валуном, которому не суждено было опуститься на красивую головушку Рита.

Понять не могу, как Рит умудрялся даже на это спокойно реагировать? Хотя…

Думаю, когда по тебе сохнут. мокрут и сходят с ума все и сразу, должно быть, к этому вполне привыкаешь?

Интересно, когда к этому смогу привыкнуть я?! Что на него пялилсь, висли, тискали, и все хотели прикоснуться….и я хотела, блин-блин-блинИИ!! Но я же почему-то терпела и держала себя в руках! И никто в этом мире не знал, как же мне было тяжело делать лицо острой тяпкой и держать руки при себе, когда это божественное тело, красивое лицо и ослепительная улыбка были перед глазами почти круглосуточно без перерыва на обед, и лишь пары часов на отдых и сон!..

Эх, доля моя тяжкая…

Покосившись на Рита, у меня просто свело челюсти от холода, потому что над ним словно натурально издевались. раздев до гола и переодев в одни джинсы и нацепив на голову огромную меховую шапку.

Сидя в пуховике. шапке по самый подбородок, варежках и три слоя шарфа, я стучала зубами от холода, во все глаза глядя на Рита, который даже ни разу не содрогнулся от мороза, спокойно принимая свои модельные отработанные позы. спокойно улыбаясь на восторженные вопли полоумного фотографа, который явно раздел его ради удовлетворения собственных низких потребностей! Извращенец проклятый!

А в договоре это вообще прописано?! Что съемки на природе будут в полуобнаженном виде?

Пыхтя, и стуча зубами, я достала свой планшет, пытаясь не уронить его и, постелив один из пледов. которые не понадобились Риту для обогрева. прямо на промерзшую землю, и уселась на него. кутаясь краями и пытаясь отыскать в закладках тот самый злополучный контракт. который подписал не только Рит, но и директор нашего модельного агентства, кажется, даже не пытаясь прочитать его содержимое, просмотрев видимо лишь строку с суммой!

Варежки пришлось снять. но я была готова пожертвовать этим кусочком тепла. не в силах больше выносить вида полуобнаженного Рита, даже боясь представить степень его обморожения! Вот если только слова не найду про погоду и природу. то устраиваю скандал, тащу Рита в машину и уезжаем отсюда сразу же! Сколько можно издеваться над ним?!'…

Кто бы мог подумать. что попасть в кнопочки трясущимся пальцем будет так тяжело! Но я не сдавалась, хмурясь, и шипя под нос едва понятные ругательства белыми, обмороженными губами. когда неожиданно широкие большие ладони легли поверх моих рук, сжимая их.

Ладони, от которых шел такой жар, что я едва не застонала, готовая уткнуться в них даже заледеневшим кончиком носа, не сразу сообразив. что сижу, практически полностью окруженная Ритом, что присел за моей спиной на корточки, обхватывая своими мощными обнаженными руками и прижимаясь бессовестно широкой грудью к моей спине.

— Вы что делаете?! — сипло пискнула я, однако, даже не пытаясь пошевелиться. потому что его аромат свежести лесного утра, росы, журчащей воды, и этот невообразимый жар тела окутывал меня, словно мягкий теплый свитер. в котором хотелось утонуть с головой, больше никогда не выбираясь на бренную землю.

— Грею тебя, — прошелестел этот красивый низкий голос, и горячее ароматное дыхание коснулось моего лица, когда мужчина склонился надо мной сильнее. вытягивая шею, чтобы положить голову боком на мое мелкое плечо.

— Вы больны? — пролепетала я, покосившись на его большую мускулистую и обнаженную руку. на которой не было даже «гусиной кожи». и блаженно моргая оттого. что жар его тела проникал даже через тонну моей одежды. согревая и убаюкивая.

— Надеюсь, ты не голову имеешь в виду? — хмыкнул Рит. снова обдав меня своим ароматным дыханием, и сгребая меня своими сильными руками сильнее, чтобы прижать к груди еще больше, отчего нестерпимо хотелось крутануться в этих руках. чтобы прижаться к нему всем телом, обхватив за мощный, стройный торс. Но я не могла себе этого позволить, блаженно притихнув в его руках, и сквозь ресницы глядя на одну из красавиц моделей, которая откровенно злобно пялилась на нас… но даже если я понимала, что подобное на работе просто недопустимо, как же было рядом с ним хорошооо…..

— Тело, — кашлянула я, почему-то покраснев, и в ту секунду ощущая это самое великолепное тело слишком сильно и чувствительно, что кровь как-то слишком быстро хлынула к щекам, явно оттаяв, особенно когда Рит приглушенно и мягко рассмеялся, лукаво выгибая свою бровь:

— Что не так с моим телом?

Оххххх, с этим телом было все так!

— Температура? — снова кашлянула я, чувствуя, как его большие горячие ладони, сжали мои руки сильнее.

— Нет.

Я тяжело сглотнула, почему-то слишком остро ощущая его жар в одном месте, где вот именно в эту минуту жара быть вообще не должно было! Внутри бедер!

— ….закаливание? — прохрипела я, все еще не в силах заставить себя пошевелиться, тихо млея от его близости и содрогаясь каждой клеточкой тела от его прикосновений…пусть даже через несколько слоев одежды.

— Можно и так сказать, — чуть повел мощным плечом Рит, глядя прямо на меня, даже если его голова находилась на моем плече, прижимаясь идеальными широкими скупами, поросшими щетиной.

Я не могла выносить на себе взгляд этих красивых, глубоких глаз, когда Рит смотрел именно так — не моргая и горячо, снова пробормотав:

— Вам совсем не холодно?…

— Жарко… — выдохнул он в ответ, и я бы сказала, что это весьма очевидно, если бы язык смог пошевелиться, потому что Рит подался вперед, защекотав мою отогревшуюся щеку своими длинными густыми ресницами и проводя кончиком носа по моей щеке, глубоко вдыхания, — …мне так жарко…

Глава 4

Ох…а как же жарко было мне, когда хотелось уже скинуть с себя пуховик, но не для того. чтобы прохладиться, а чтобы припасть к Риту кожа к коже, ощущая его жар так сильно, чтобы можно было просто сгореть.

Мне кажется я хотела этого так сильно и так долго. что была готова просто плевать на все правила приличия и эти недоуменные, недовольные взгляды. которые сквозили между нами порывами ветра. что никак не мог сделать этот жар хоть немного меньше.

Рит даже внимания не обращал ни на кого. продолжая крепко обнимать и прижимать меня к себе, согревая так, что мое дыхание участилось, и кожа нагрелась словно изнутри, оттого как бурлила моя кровь.

Я не вздрогнула, когда Рит зашевелился. усаживаясь в одних тонких джинсах прямо на холодную землю, припорошенную снегом, даже не содрогнувшись от пронзающего холода, потянув меня к себе на колени, чтобы теперь я была надежно укрыта его ароматный жаром буквально со всех сторон.

— ОЙ! Это у вас там….фонарик?

При чем, такой прям твердый и…кхэм… увесистый, что я прочувствовала даже через свои брюки, и даже через ткань пуховика!

Добротный такой «фонарик»!

Рит хмыкнул хрипло и явно дергано. но все-таки лукаво, осторожно пошевелив бедрами, отчего я зашевелилась на нем тоже, понимая, что мои глаза медленно. но верно округляются:

— Ага! С подогревом, вибрацией с ручном режиме, и двумя батарейками!

Ого! Какой многофункциональный этот инструмент однако.

Я почему-то напряженно вытянулась на его бедрах. покосившись по сторонам на тех. кто бросал на нас косые взгляды, даже если при этом активно делали вид, что продолжают работать — переставлять свет. копаться в костюмах, разносить моделям горячий кофе.

Люди якобы работали и не видели. почему с каждой секундой я краснею все сильнее и сильнее, приглушенно выдохнув так, чтобы мог услышать только Рит. обнимающий меня еще крепче:

— …НО он кажется сейчас в рабочем состоянии…

— Боюсь, что в последнее время он всегда в рабочем состоянии, Кудряшка.

Я захлопала ресницами. чувствуя, как его горячие пальцы нырнули под объемную ткань пуховика и ловко скользнули под свитер, когда длинные горячие пальцы принялись водить легкие узоры прямо по моей коже, едва касаясь. отчего воздух вышел из легких одним рывком и больше не смог войти в мое тело.

-..мистер Рит… — ахнупа я приглушенно. когда его ладонь легла на мой живот. принявшись поглаживать нежно, томно и чувствительно, рисуя круги и опускаясь с каждым таким полукругом вниз…и еще вниз….касаясь кончиками горячих пальцев линии брюк, когда из моих губ вылетел лишь тонкий дрожащий выдох, — мистер Рит!..

— Ммммммм?..

— … на нас все смотрят…

Во мне уже не оставалось воздуха, чтобы просто ахнуть или ойкнуть, когда вторая рука Рита настойчиво забралась под пуховик вслед за первой, но потянувшись вверх к моей груди, пока низкий голос прошептал, касаясь губами моей скулы:

— Пусть смотрят.

Так то оно так…но одно дело, когда тебя тискают в кабинете или где-то еще, но, по крайней мере, в четырех стенах, а не среди леса, где помимо нас шныряла туда-сюда еще куча людей, которые пусть и делали вид, что они активно работают, а все-равно все глаза были скошены исключительно на нас.

-..Это неприлично! — я неловко завошкалась в его больших обжигающих руках, пытаясь сдвинуться чуть дальше, чтобы не сидеть на его бедрах, придавливая своими ягодицами многофункциональный «фонарик», слыша лишь смешок над своим ухом и чувствуя, как его руки сгребли меня сильнее, возвращая на прежнее место:

— Пусть неприлично.

Та рука, что была снизу опустилась так низко, что кончики его пальцев уже коснулись моих трусиков, когда я завошкалась снова, судорожно пытаясь придумать что-либо еще, чтобы остановить движение его рук, которые дарили теперь не только свой жар моей кожей, но и распаляя этим жаром кровь так сильно, что начинала кружиться голова.

— …Я же ваша помощница!

Рит снова хохотнул, вдруг касаясь губами моей шеи, буквально зарывшись под мой необъятный шарф, касаясь сначала мягко и нежно, а затем чуть прикусывая, отчего я едва не выгнулась в его руках, ощущая, как в ложбинке между грудей стекла капелька жаркого пота:

— По-твоему это запрет, Кудряшка?

Не в силах выдавить больше ни звука, я лишь покивала головой, начиная краснеть оттого, что поняла, как тот самый дурной фотограф гей наблюдает за нами, не моргая и не отрывая расширившегося взора в отражении выставленных зеркал, которые нужны были для следующих съемок, после того как Рит переоденется…и перестанет тискать меня так откровенно и излишне возбуждающе.

— Запретный плод сладок, — снова прошелестел голос Рита за моей спиной, обдавая своим ароматным горячим дыханием, когда я поняла, что мои аргументы в эту секунду закончились.

Все!

Вот и вышел из леса пушистый песец в белых тапочках, который сидел прямо напротив меня, щуря лукавые глазки и подхихикивая!

Оставалось только расслабиться и получать удовольствие, главное закрыть глаза или на худой конец попроситься в машину хотя бы…ну хоть какая-то видимость того, что мы одни, пусть даже не было ни одной из машин с тонированными стеклами.

Стоп…

А что мы собираемся делать?!

Закопошившись снова в его руках, я не пыталась вырваться, подыскивая слова, чтобы попросить Рита подождать более подходящего момента, где не будет так холодно и такой толпы любопытных и откровенно завистливых взглядов, которые забирались под мою одежду вслед за его руками, касаясь меня колким надоедливым холодом.

И я уже наверное даже смирилась, готовая ко всему, что случится, когда Рит неожиданно застыл, притихнув буквально на долю секунды, а потом принялся застегивать на мне случайно расстегнутые кнопочки, натягивать варежки и даже поставил на ноги, когда поднялся сам, поправив на мне шапку и растягивая губы в улыбке, проговорил тихо, проникновенно, но как мне показалось слегка напряженно:

— Будь умницей, Кудряшка. Сейчас сядь в машину, закройся и сиди там, пока я не скажу, что можно выйти.

Опачки…

Не знаю почему я принялась осматриваться, словно пытаясь найти тот источник волнения, который теперь явно слышала в голосе Рита, как бы подчеркнуто спокойно и сладко он не говорил:

— Мистер Рит, что-то случилось?

— Пока нет.

— Пока?! — ахнула я, вот только он ничего не ответил, распахивая дверцу машины и кивая мне отрывисто, хотя и продолжая улыбаться, когда я поняла, что на данном этапе большего я от него не добьюсь, послушно залезая в машину, но не отрывая своего взгляда от его стройной огромной фигуры.

Во мне все продолжало полыхать и пылать внутри. сжимаясь в тугой комок от его прикосновений, дыхания и голоса, когда даже мозги были еще немного пьяными оттого, насколько близко и горячо он был.

Наверное, я сама была виновата в том, что теперь Рит считал, что может вести себя подобным образом, тиская меня и не стесняясь даже любопытных глаз вокруг.

Может, не следовало переходить черту в спортзале, обнимая его так крепко, как я только могла?…Как теперь было объяснить ему, что я делала это не из желания потискать его, а пытаясь уберечь от беды?

Ну хорошо!

И потискать тоже!

Но разве кто-то смог бы устоять?!

Так вот и я не железная!

Наблюдая за Ритом во все глаза, я почему-то не смела даже пошевелиться, чувствуя, как постепенно жар. который он поселил внутри моего робкого тела. сменяется медленно, но верно холодом.

Почему?

Рит не пошел к фотографу.

Не стал продолжать съемки.

Не попытался пойти туда, где переодевали в передвижном вагончике всех моделей, пытаясь хоть как-то спрятать их от пронзающего холода.

Рит пошел прямо в лес…

Обогнув низкие кусты, которые окружали расчищенную поляну, где и были съемки, он скрылся в густой темной глубине леса, которая начиналась буквально через пару метров. стоило только перешагнуть через эти кустики.

Наверное, сентябрь был какой-то неправильный — лес все еще был жуткий. волосатый и темный, когда часть листиков не облетела с высоких крон деревьев, даже не смотря на то, что снежок продолжал медленно и неторопливо падать, укрывая землю, словно легкой вуалью своих снежинок.

И стоило Риту пропасть из вида в зарослях, как меня укусила едкая паника.

Это вам не игрушки, черт возьми!

Не центральный парк, где в каждых кустах по фонарю и камере. а у каждой скамейки по полицейскому!

Мы добирались сюда почти 6 часов, при чем, 4 из них ехали исключительно по лесу!

Настоящему!

Где хоть какая-то видимая дорога закончилась сразу после трассы. как мы свернули. согласно пищавшему навигатору, в котором было забито место положение съемок, что выбрал наш полоумный заказчик Чтоб ему икалось одновременно с диареей всю ночь!

Вот какого фига он решил. что именно в этой глуши, где до ближайшего населенного пункта триста верст по медвежьим какашкам и трупикам обглоданных волками зайцев. будут самые эффектные снимки на природе?!

Если бы я не отрываясь смотрела на кусты, в которых скрылся Рит, то отыскала бы глаза этого самого куратора, впившись в него так, что придушила даже мысленно!

Это я все к чему — лес здесь был самый настоящий!

Без дорог, без людей…но явно с дикими животными, про которых Рит не думал совершенно. когда пошел гулять по лесным просторам в одних, черт побери, джинсах на голое тело!

Нет, я конечно, давно предполагала,что он не в себе, но не на столько же!!

Когда мои мысли прояснились, и я поняла, что прошла уже пара минут, а Рит так и не вернулся, мои челюсти свело от паники, зато тело зашевелилось быстро и испуганно, стремясь выбраться из закрытой наглухо машины, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.

Но только мои ботинки ступили на снег. оставляя следы на земле, как Рит вынырнул из кусов с противоположной стороны от той, в которую он ушел. стискивая в руках какой-то клочок ткани…и пребывая явно не в самом лучшем расположении духа.

Я вылетела из машины, поспешив к Риту, который даже глазом не повел на меня. остановившись посреди поляны и сосредоточенно уставившись на вмиг притихших работников своими чуть прищуренными глазами, взгляд которых сделался тяжелым и колким, когда он выдохнул путь мягко. но так. что в его красивом мелодичном голосе сквозило явное напряжение:

— Кто из вас выкинул это?.

Раскрыв ладонь. теперь Рит держал двумя пальцами клочок какого-то тонкого шарфа, на котором отчетливо проступала…кровь.

Господи, первая волна тошноты омыла мои ступни. пока не грозясь подняться выше, но ужа заявив о себе весьма отчетливо и противно.

Еще никто не успел пикнуть. пока все столпились рядом с Ритом, встав полукругом от него и рассматривая друг друга. когда его пронзительный тяжелый взгляд опустился на помощника осветителя еще до того, как тот переступил с ноги на ногу. неловко приподняв руку. выглядя явно скованным и смущенным. когда хрипнул:

— …Я. Случайно порезался, когда устанавливал лампу для…

Договорить парень не успел, когда где-то вдалеке, но чертовски ясно послышалось фырканье и рев, от звука которого я содрогнулась всем телом. понимая, что кровь отлила не только от моего лица, а в принципе ливанула куда-то в обе пятки!

Хищник!

Самый настоящий!!!

И явно где-то очень близко!!!

Первые истеричные визги и плачь оборвались так же быстро, как и раздались от резкого, властного и недовольного рыка Рита:

— МОЛЧАТЬ!

Воцарившаяся тишина была такой дрожащей и пронизанной всеобщей истерией. что я ощущала даже под толщей своей многочисленной одежды, как воздух вокруг испуганных людей вибрирует и подрагивает звенящими нервами.

Лишь только Рит не дрогнул не одной мышцей, в два шага преодолев расстояние до побелевшего от ужаса парня, всунув в его руки тряпочку и молча разворачиваясь к остальным. чтобы проговорить так же холодно, властно и твердо, словно из леса вышел не Рит, а кто-то другой.

— Чтобы никого не было на открытой местности. Сидите в машинах. Закройтесь изнутри.

Большего и не требовалось, чтобы все с визгами. плачем и причитаниями кинулись по машинам, распихивая в панике друг друга. толкая, и залезая буквально по головам, лишь бы только поместиться хоть в чем-то похожем на защиту.

И никто, НИКТО не обратил внимания на то. что Рит развернулся в сторону леса. зашагав снова в его непроглядную чащу бесстрашно и размашисто, когда, взвизгнув, я кинулась за ним, хватая за горячую большую руку, и снова ощущая его необъяснимый жар и то, как под упругой кожей сжимались его тугие упругие мышцы:

— Мистер Рит!!

Странно, но он обернулся нехотя, медленно моргнув, словно пытаясь скрыть то, что его зрачок снова ожил, принявшись играть в эту жуткую, устрашающую и одновременно завораживающую игру, когда черная точка то неожиданно увеличивалась, затмевая собой практически всю цветную радужку, то вдруг сжималась то едва заметных размеров.

— Куда вы?'…

Что было силы я потянула его за руку обратно. понимая, что его тело дрогнуло и застыло на месте, однако не было и попытки, чтобы развернуться и последовать за мной в одну из машин.

— НЕЛЬЗЯН

Истерика уже сквозила в каждой букве, когда я была готова просто повиснуть на нем мартышкой, но не дать переступить за эти кусты, после которых начинался этот жуткий, опасный лес, кишащий огромными хищниками.

— Ты зря боишься, Кудряшка, — Рит вдруг обхватил своей ладонью мою голову за подбородок, от чего я ахнула, ощущая, что жар его тела стал почти невыносимым, и длинные сильные пальцы жгли так, что в буквальном смысле могли оставить ожог на моей коже, когда сама его рука стала вдруг такой жестокой, сильной и словно еще более тяжелой, чем обычно, — …кажется, ты забыла, что я родился в глухих и диких местах…

— Я все прекрасно помню! Но это не повод рисковать собой и идти туда!

Губы Рита дрогнули в улыбке, и не было бы так страшно, если бы не его сумасшедшие глаза с этими безумными зрачками, которые продолжали то сжиматься. то расширяться…может быть именно поэтому я снова обратила внимания на его клыки, вновь подумав о том настолько же они необычные по форме и острые, пусть даже и не такие длинные, как у животных.

— Я не собираюсь драться с хищниками, я просто их спугну, чтобы они шли другой дорогой…

— ОНИ?!

На мой визг и стучащие от ужаса зубы, когда рев и жуткое фырканье раздалось уже где-то совсем близко, Рит даже внимания не обратил, буквально покачнувшись всем телом вперед и словно последними силами воли удерживая себя на месте, чтобы кивнуть побелевшему от ужаса водителю, что прятался в одной из ближайших машин, на меня:

— Присмотри за ней, пока меня не будет я скоро вернусь…

Как бы я не визжала, не сопротивлялась и не умоляла, а меня скрутили и затолкали в машину, не давая мне даже вздохнуть в кольце удушающих рук, пока я на грани потери сознания смотрела за тем, как Рит буквально растворился во мраке ужасающего леса, в котором стало жутко тихо…

Я не помню, чтобы когда-то еще в своей жизни я так визжала, дралась и кусалась, ощущая при этом свою полную беспомощность и какое-то ужасающе холодное осознание того, что шанс выжить Риту, встретившись с самым настоящим зверем — это один к тысячи.

И мне было плевать, что народ, набитый в машине, как анчоусы в банке, пытался отползти от меня, вжимаясь в стекла и прилипая к потолку бедной расшатывающейся машины, когда я увидела того самого парня, с которого и начались все наши проблемы.

От моего нечленораздельного вопля народ принялся копошиться еще активнее, залезая друг на друга, когда я позабыла про то. что пыталась выбраться на улицу, чтобы побежать за Ритом, кинувшись к нему и, выхватив из его руки ту самую окровавленную тряпочку, принялась лупасить окосевшего от ужаса мужчину, который понимал, что в пространстве 40 на 40 сантиметров, которое он занимал между креслами, от меня ему никуда не спрятаться.

— Всё ты виноват!!! Придурок безмозглый!!! — что было дури лупила я парня по лицу кровавым огрызком шарфа, вкладывая в свои удары всю свою беспомощность, боль и ярость на эту ситуацию, которая могла стоить жизни Риту, что не задумываясь ринулся спасать всех нас, — В следующий раз, прежде чем ехать в лес, посмотри фильм «На грани» мать твою, и сиди дома!!!

Я не могла остановиться, шлепая его от всей души по бледному лицу, на котором теперь оставались красные следы, словно от пощечин, понимая, что в машине царила паника, оттого что я задевала всех еще и локтями, и даже умудрялась кого-то пинать, пытаясь пробраться до этого придурка.

— Эту тряпку надо было сжечь! СЖЕЧЬ! Иди теперь и делай с ней, что хочешы!

Понятия не имею, как я умудрилась изогнуться в мизерном пространстве машины, чтобы начать еще и пинать его, оттесняя к двери, откуда отползали зашуганные люди, явно думая, что я сошла с ума.

И вообщем-то это было весьма близко к правде, ибо в ту секунду я не понимала, что творю и почему было так невыносимо больно внутри, словно из меня вживую выдернули сердце.

— ИДИН Спасай моего Рита! Если его сожрут медведи, то сожрут и тебя!!!

Я понятия не имела, что мужчины умеют визжать так истерично и пронзительно, когда моих притеснений не выдержала даже закрытая дверь машины, распахнувшись, отчего парень просто вывалился спиной назад, издав писк суслика на краю унитаза, застигнутого врасплох тем самым голодным одичавшим медведем!

Ну и поделом ему!!!

Придурашному!!

Никогда что ли не был скаутом?!

Пока он, словно божья коровка, дрыгал своими лапками в попытках перевернуться со спины хотя бы на бок, чтобы заползти в машину снова, я продолжала хлестать его тряпкой, готовая закричать во все горло: «МИШКИ, ФАС ЕГО НАШИ».

Моя боль и паника никуда не уходили, зато мозг постепенно становился ясным, когда я словно снова вернулась в те жуткие дни, где нас учил полоумный дядечка выживать в лесу.

Какое первое правило скаута?

Мы своих в беде не бросаем!

Захлопнув дверцу машины почти перед носом посеревшего от паники парня, который только чуть не лишился своей некчемной конечности, я быстро распахнула дверцу рядом, рявкнув, что было силы:

— Ну-ка все на выход!!

Воцарилась звенящая тишина, когда все перестали вошкаться, пытаясь отползти от меня и затащить несчастного исхлестанного парня обратно в машину, и теперь два десятка ошарашенных глаз смотрели на меня не мигая, когда кто-то пискнул:

— …НО ведь Рит сказал…

— Я помню, что он сказал! Но не собираюсь просто сидеть и ждать, когда его растерзают в лесу дикие звери стараниями этого придурка!! — не удержавшись, я пнула зад того, кто почти вскарабкался с колен в машину, громко охнув от боли, ибо моя пятка пришлась как раз в нужное мягкое место, — Я не оставлю Рита, ясно?! И вам не дам оставить его одного в беде! Нас много, а он один! Хищник никогда не сунется к людям, если поймет, что нас толпа! Давайте! Шевелитесь уже!!

Я принялась раскрываться все двери, буквально вытаскивая перепуганный народ кого за шкирки, кого за руки и ноги, совершенно не разбираясь кто и как был запихнут в машинах и на ком сидел.

Добровольно первым вылез наш водитель, твердо кивнув головой и пробасив:

— Лада права! В конце концов, нас почти два десятка человек! Всех все-равно не сожрут!

Мда…мотивация была так себе, но народ все-таки нехотя вылезал, принявшись жаться друг к другу, и опасливо коситься на кусты.

— Разожгите огонь сильнее! — махнула я на небольшой костерок, который едва теплился, но к счастью продолжал гореть, — Соорудите из палок что-то вроде факелов, но сразу не зажигайте!

— …Где мы возьмём палки?…

Глядя на трясущихся людей, которые никак не могли вразумить одной простой истины, что вместе мы — сила, я поняла, что проще сделать все самой, нежели двадцать минут толкать подбадривающие речи. настраивая на подвиг, когда к тому времени, вероятней всего, уже и спасать будет некого!

Порывисто кинувшись к костру, я стянула свой пуховик, кинув прямо в него, не останавливаясь ни на секунду даже чтобы посмотреть как новенький и любименький, а главное тепленький предмет моего гардероба будет безжалостно скушан пламенем — ради Рита я могла бы раздеться даже до гола!

Далее по списку была какая-то замысловатая конструкция, на которой висели ровными аккуратными рядами дизайнерские вещи для съемок.

Я ринулась к ней под вопль костюмера, который в ту секунду наверное поседел даже подмышками. когда я скинула всю одежду на землю, принявшись растаскивать длинные металлические пруты, кидая их водителю — единственному человеку, который был в теме и пытался помочь!

— Ты с ума сошла?! Знаешь, сколько это все стоит?! — кинулся ко мне мужчина с заправским маникюром, который с большей охотой раздевал Рита, нежели одевал, замахав своими руками и пытаясь сгрести с земли вещи.

— Лучше пусть сожрет медведь? — изогнула я бровь, кидая последний прут водителю, что раздавал их мужчинам. принявшись наматывать собственную куртку на металлический наконечник и криво усмехаясь на попытки костюмера отобрать у меня часть одежды.

— Пусть сожрет! Меня все-равно посадят, когда узнают, что случилось с этим произведением искусства!

Ого!

Ау геев еще и яйца бывают?!

Интересно, надолго ли?

Я мрачно хмыкнула, кивнув водителю, который принялся изготавливать факелы уже для всех:

— Отлично! Вот этого привяжите к дереву в качестве приманки для медведя, и рот ему завяжите той кровавой тряпочкой, чтобы и воняло и сильно не орал.

На этом яйца феерично сжались, отчего костюмер шарахнулся поближе к машинам и подальше от мрачно и маньячно улыбающегося водителя, когда решил подать голос куратор съемок, вспомнив, что по идее он тут как бы главный:

— Что вы развели здесь балаган! Оставьте вещи в покое! Просто позвоните кто-нибудь в службу спасения и сообщите им о том, что у нас тут звери ходят по месту запланированных съемок!

Обнять и плакать!

Не удержавшись. я шарахнула по этому умнику мать его железной палкой, язвительно улыбнувшись:

— Не забудь сообщить мне, когда дозвонишься!

Моего выпада мужчина не оценил, когда ринулся ко мне, пытаясь вырвать из моих рук железный прут, на который я наматывала какие-то брюки, буквально зарычав:

— Не забывайся, малявка! Ты здесь НИКТО! Какая-то помощница какой-то модели и…

Договорить он не успел, потому что я заехала ему кулаком по челюсти, что было силы, сама при этом взвыв от боли в костяшках, но быстро собравшись и рыкнув в ответ:

— Для начала связь проверь, а потом уже беги жаловаться!

— Да я тебя!..

Не договорил он и в этот раз, повалившись на холодную землю прямо поверх разбросанных тряпок, которые растаскивали более разумные люди, сооружая себе факелы и подтягиваясь к разгоревшемуся костру, в котором полыхал мой пуховик и пара чьих-то курток, потому что в этот раз получил более увесистый хук справа от водителя, которому я улыбнулась:

— Спасибо!

— Обращайся! — подмигнул мне мужчина, тут же кивая на более или менее зашевелившийся народ, — Что дальше, крошка?…

Теперь. когда общий психоз и паника немного спала, мои мысли заработали с новой силой, выдавая порцию за порцией каких-то знаний о дикой природе, о которых до этого страшного момента я даже не задумывалась:

— В природе звери не привыкли к резким звукам. Сигнальте, кричите, шумите, чтобы нас было слышно на много миль вокруг, это может отпугнуть зверя! Он не сунется туда, где будет шумно!

Видя, как несколько человек ринулись к машинам, чтобы скорее исполнить арию Баха во всех тональностях, я заметалась в поисках того, что нам еще могло пригодиться, говоря на ходу:

— Следите, чтобы огонь не погас! Если уловите какое-то движение за кустами — зажигайте факелы, кричите и махайте ими!

Увидев возле одной из машин пару пятилитровых бутылок с простой водой, я почему-то вспомнила, как у бабушки в деревне мы разгоняли сцепившихся кошек тем, что выплескивали на них ведро воды….вдруг это и с дикими животными прокатит?!

Схватив одну из бутылок, заранее открутив крышку, в одну руку, и свой факел — в другую, я ринулась целенаправленно в кусты на помощь Риту во всеоружии, слыша за своей спиной оглушающий звук четырех сигналов машин, включая два джипа, и истошный крик мужчин, которые, что было силы орали. футбольный гимн!

Мужики — они и в лесу мужики!

Пробираясь через заросли и едва волоча за собой бочонок с водой, морально я была готова совершенно ко всему — даже если из кусов на меня сейчас бы вылетел медведь с дуделкой в клыках и в шапке-ушанке футбольного клуба «Челси» воистину!

Моей задачей было спасти Рита, остальное меня не интересовало!

Я даже шла вперед с упертостью мелкого паровоза, хрустя веточками, словно сама была медведем, и говоря всему миру, что я не боюсь…вот только сердце все-равно стучало истерично, испуганно и затравленно. когда я боялась даже подумать, что было уже поздно и эти завывания и визг костюмера, которого, очевидно, все-таки привязывали к дереву с кляпом во рту, едва ли уже могли чем-либо помочь…

Я заставляла себя мыслить холодно и логически, понимая, что следопыт с меня всегда был никудышный, и рассмотреть следы, оставленные Ритом в месиве из травы, веток, снега и мха, не получилось бы даже у заправского охотника, поэтому просто быстро шла вперед, шмыгая между веток и чувствуя, как морозец кусает меня через ткань свитера, держа в узде холода и не давая снова скатиться в панику.

Я найду его!

Я спасу его!

Мы уедем с этого жуткого места, и больше никогда в его жизни ни одни мать их съемки не будут проходить на природе!

Только через труп мой, Клаудии и даже самого Рита!!!

Топая вперед, я понимала, что проходит минута за минутой, а окружающий пейзаж не меняется….как и не видно на горизонте Рита.

Или хотя бы каких то намеков на его присутствие рядом.

А вдруг он все-таки пошел другой дорогой?!

Крики мужчин и вой сигналок постепенно становились все тише и расплывчатее, когда я прислушивалась изо всех своих сил к звукам леса, с ужасом боясь услышать рев, рычание…или чавканье…

Остановившись лишь на секунду, чтобы поменять руки и переложить холодный прут и тянущую к земле бочку с водой из одной руки в другую. я истошно завопила, краем глаза уловив, как из очередных кусов ко мне кинулась темная фигура, поперхнувшись и закашлявшись от собственного визга, когда знакомый и уже почти родной аромат наполнил мои легкие, отчего слезы брызнули из глаз.

Вот он!

Живой! Здоровый! Все такой же красивый!

И даже ни в одном месте не покусанный!

Рит стоял передо мной такой же, как и ушел — в одних тонких джинсах, огромный и дышащий своей силой, внимательно рассматривающий меня округлившимися глазами, в которых начинали сверкать смешинки, когда он узрел палку, а потом и бочку с водой, расхохотавшись:

— Ты на рыбалку что ли собралась, Кудряшка?

Ну да, видок у меня был тот еще, вот только поводов для веселья я не видела совершенно. швырнув в веселящегося красавца сначала прутом, который естественно пролетел мимо, а потом и бутылкой, которая плюхнулась между нами, не пролетев и половину пути, вдруг разрыдавшись.

Кчерту тщательно наложенный рано утром макияж!

К черту его мысли о том, что он увидит меня с черными кругами под глазами, я рыдала от всей души, стуча зубами и подвывая, но не от страха, а от непередаваемого облегчения, что он был жив и даже рядом со мной.

Впервые в жизни я не знала, хочу ли я его сначала обнять или запинать его упругий зад до состоянии спелой сливы по цвету, чтобы больше он не творил ничего подобного Супермен хренов!!

— Убью тебя!! — всхлипнула я громко, чувствуя, как его жар опалили меня буквально со всех сторон, когда Рит кинулся вперед, поднимая на руки, словно маленького ребенка и прижимая к своей огромной мощной груди, на которой я просто повисла, как мелкая мартышка, овивая его стройный торс ногами, и широченные плечи — руками, — Сама убью тебя и скормлю медведям, если ты еще раз вытворишь такое!

Он укачивал меня, словно маленькую, что-то шепча о том, что он со всем согласен и поглаживая своими большими горячими ладонями, что согревали меня, защищая от холода и всего этого огромного темного леса, в котором теперь было совершенно не страшно, и было так хорошо, уютно и спокойно ощущать, как под моей мокрой от слез щекой, прижатой к горячей мощной груди, стучит размеренно его сердце, словно убаюкивая меня своими размеренными ударами.

Я даже не сразу поняла, что Рит шел вперед, практически не улавливая его движений и погрузившись в негу, немного подрагивая от слез и глядя на свои дрожащие от нервов пальцы, лежащие на его идеальной гладкой коже, краем глаза замечая, как мимо нас проплывают могучие темные деревья, устремляясь куда-то за спину этого огромного мужчины.

— А это что за конкурс самодеятельности? — хохотнул Рит, когда голоса орущих до посинения мужчин раздался совсем близко, а я смогла лишь дернуть плечом не в силах пока собраться со всеми мыслями и объяснить популярно теорию защиты от зверей:

-.. для медведей…

— Ждете, что они выйдут подпевать с баяном и балалайками? — рассмеялся он своим красивым, необыкновенным голосом, чуть запрокидывая голову и просто перешагивая через кусты снова на съемочную поляну на которой разлилась тишина, а затем радостные вопли, смех и аплодисменты, отчего хотелось просто закатить глаза.

Думаю, что я бы так и сделала, если бы эта ситуация не измотала меня настолько, что не было сил даже просто помахать руками, прося о тишине и покое.

И меньше всего я хотела сейчас думать о том, что продолжаю висеть на спокойно вышагивающем Рите, отчего на нас снова все пялятся, едва не сворачивая свои спасенные шеи.

К черту всех!

Я хотела просто забраться на заднее сиденье, свернуться калачиком и уснуть крепким сном, слыша, как Рит снова приглушенно рассмеялся, с явным задором и интересом рассматривая полный погром на поляне, с полыхающим костром и разбросанной везде дизайнерской одеждой, когда он сокрушенно покачал головой:

— Вот так на пять минут вас оставишь, и уже пропустил все веселье! А это что? — кивнул он на привязанного к дереву костюмера, обмотанного каким-то цветастыми штанами вместо веревок с кляпом во рту и безумно выпученными глазами, — В жертву собирались приносить?

— …ага, что-то вроде этого, — устало кивнула я, чувствуя, как Рит опускает меня ближе к земле, не ставя на ноги и осторожно усаживая на заднее сиденье одной из машин, двери в которой были распахнуты настежь, чтобы самому сесть на корточки передо мной, заглядывая в глаза пристально и явно пытаясь извиниться.

Виноват!

Еще как виноват, если я наутро обнаружу у себя седую прядку волос на затылке!

Не говоря ни слова. Рит подался вперед, обхватывая меня своими крепкими руками за бедра и неожиданно положив голову на мои колени.

— Голова… — всхлипнула я, пока мои руки все еще продолжали трястись. даже если теперь я перебирала пальцами его шикарные волосы, которые были такими шелковистыми и жесткими одновременно, — красивая большая голова…туда бы мозгов побольше — цены бы ей не было!..

Мужчина приглушенно рассмеялся, потеревшись щекой о мои колени, словно был огромной кошкой, которая таким образом выражала свое глубокое сожаление за то, что он натворил.

— Когда ты узнаешь меня лучше, ты поймешь, что не стоит так бояться, Кудряшка.

— Когда я узнаю вас лучше, то психбольница станет мне домом родным! — фыркнула я, снова слыша его смех и горячее дыхание на своих ногах.

— Именно по этой причине мы никуда не торопимся и бережем твои драгоценные нервы.

— Это вы-то бережете?!

Рит ничего не ответил, но было ощущение, что в эту секунду он поморщился.

— Мистер Рит, — к нам подошел один из представителей второй стороны еле шевеля языком от еще не отступившего шока и бледнее выпавшего снега, — Мы можем продолжить съемку?…

— Без проблем. Если все пришли в себя, то я готов, — усмехнулся Рит, укрывая мои колени пледом и вытягиваясь во весь свой громадный рост возвышаясь над парнем, которого продолжало шатать от страха, улыбнувшись широко и лукаво, когда тот кивнул на вопящего в кляп костюмера:

— …отвязать его?

— Зачем? Пусть болтается! — рассмеялся Рит, подмигивая окосевшему от шока парню.

Вот только какая там дальнейшая фотосессия, если практически все вещи были безвозвратно испорчены, а девушки модели впали в такой шок и истерику. что забрикадировались внутри вагончика, начиная оглушительно визжать на любые попытки даже просто открыть дверь.

К такому, что было сегодня, их явно не готовили и едва ли они думали о совранных контрактах и не заработанных деньгах. когда в этих красивых и ветреных головах отныне были только медведи, прячущиеся в каждых кустах округи.

И даже куратор съемок уже теперь ничем не мог помочь, чтобы исправить эту ситуацию.

Еще бы!

С вывихнутой то челюстью!

Рит вообщем-то особо и не настаивал на присутствии в кадре своих припадочных коллег, в очередной раз доказывая, что он супер профессионал и готов улыбаться и позировать даже в шелковой рубашке, на морозе. на краю обрыва, удивляя даже местных мишек своей стойкостью и морозоустойчивостью.

Радовало только то, что свою часть работы он выполнил на ура и лично к нашей фирме никаких претензий быть не могло…

…Ну, если что только за припадочного костюмера, которого так никто и не отвязал.

… Гору испорченной дизайнерской одежды.

..И опухшую челюсть куратора, которая теперь не двигалась, когда опухоль так разрослась по его миловидному лицу, что даже левый глаз стало его видно.

Впрочем, меня это все уже мало волновало.

Забравшись на заднее сиденье нашей машины и завернувшись по самый нос в теплый плед, я больше не пыталась никуда встревать, постепенно успокаиваясь и погружаясь в глубокий сон, позабыв о работе и том, что мне нужно было еще разок разобраться с куратором и его вывихнутой челюстью, даже если он не мог говорить.

Слушать то мог!

А мне было, что ему сказать однозначно!

Но я забыла обо всем, когда уснула, свернувшись под пледом в позе зародыша папоротника и не видя снов, смутно ощущая, что меня иногда раскачивает, словно я была в люльке, отчего хотелось спать лишь еще сильнее, когда веки никак не хотели подниматься, а мозг выползи из липкой, но такой блаженной пелены полной и совершенной расслабленности.

Думаю, я бы уснула снова, если бы не услышала приглушенные голоса, которые все-таки можно было различить даже через ровный гул активно работающего двигателя большой машины, пробирающейся по бездорожью леса, в этот раз, слава богу, домой.

— Ты не пугай так больше, мистер Рит! Мы чуть с ума не сошли, когда ты в лес ломанулся! Хоть бы какие-то с собой взял палки, а то с голыми руками на…кстати, успел увидеть, кто там был? — вещал водитель горячо, на что Рит лишь мягко и тихо рассмеялся, явно боясь разбудить меня и не представляя, что от звука его голоса мое тело встрепенулось помимо воли и тяги ко сну.

— Вы зря устроили эту панику. Я ведь не один раз говорил, что родился и вырос в таком месте, где лес — это площадка для игр, а не убежище страшных монстров.

Судя по тому, как легко и мягко говорил Рит, так оно и было на самом деле…и очевидно. что он говорил о месте своего рождения чистую правду, тогда в спортзале, не преследуя цели просто удивить меня в очередной раз.

Вот только не смотря на свою легкость в голосе и безмятежность спов, Рит так и не ответил на поставленный вопрос: кто был в лесу и увидел ли его сам Рит, но водитель не обратил на это никакого внимания, снова заговорив быстро и очень эмоционально:

— Сколько знаю тебя, а ты каждый раз находишь, чем удивить! Ты и правда жил рядом с дикой природой? Ну всмысле видел своими глазами все это зверьё?

Кабанов там, лисиц, медведей?….

— Да, приходилось, — улыбнулся Рит, неожиданно потянувшись рукой к зеркалу заднего обзора, чтобы опустить его так, что наши взгляды встретились. когда он сладко улыбнулся, совершенно не удивившись тому, что я уже не спала, а молча лежала, прислушиваясь к их разговору, — Выспалась, Кудряшка? Или мы своей болтовней не дали поспать?

Водитель зашевелился, явно удивившись тому, что я не сплю и что-то крякнув извиняющееся, на что я растянула губы в улыбке, чувствуя, что, не смотря на то, что мне было тепло и уютно, отдохнула я едва ли:

— Не страшно. Дорога долгая, еще посплю…

Даже через зеркальце Рит умудрился окинуть меня долгим. пронзающим взглядом, словно обладал рентгеновским зрачком и в эту секунду сканировал просто всю насквозь.

Вот только, если водитель был доволен ответом Рита, то из моей головы никак не выходило то, что он ушел в лес, совершенно не боясь.

Я не была дурочкой, да и любой здравомыслящий человек понял бы, что идти с голыми руками в глухой лес, когда там шныряют звери — это чистой воды самоубийство!

Рит улыбался, поглядывая на меня и находясь явно в хорошем расположении духа, когда, не в силах больше сдерживать свою тревогу и любопытство, я тихо проговорила, почему-то заранее зная, что он услышит, даже если не услышит водитель.

Просто Рит всегда слышал, как бы тихо я не говорила!

— …В лесу ведь медведь был?

Его взгляд метнулся на меня так резко и неожиданно, что я вздрогнула, отчего-то смутившись собственного вопроса и заерзав под пледом, заставляя думать о том, что мое любопытство в один прекрасный день меня погубит.

Наверное, я бы спросила дергано: «А что здесь такого?!», если бы Рит вовремя не взял себя в руки, растянув губы в улыбке и дернув плечом так, словно это было совершенно не важно, и очень скучно для обсуждения:

— Возможно.

Меня в холодный пот бросило при мысли о том, что зная все это, Рит все-равно ринулся в лес защищать нас всех и отводить удар от людей, которые едва не пострадали по вине одного-единственного придурка!

— Вы и вправду сумасшедший, если пошли в лес, зная это… — выдохнула я, сокрушенно качая головой и не отрываясь наблюдая за Ритом в зеркале, словно теперь мы с ним поменялись местами и это я наблюдала тщательно и навязчиво, пока он смотрел исключительно вперед или на телефон, который почему-то сжимал в руке, глядя на его почти ежеминутно.

— Я ведь уже говорил..

— «Я помню! Родились почти в лоне природы и знаете, как вести себя в лесу. Но, черт побери, медведи — не кабаны, их так просто не напугать…я, конечно, понимаю, что местные хищники с вашими Кадьяками не сравнятся, но…

Я снова поперхнулась собственными словами, клацнув зубами, оттого, как резко вскинул свой пронзительный взгляд Рит, впившись в меня так, что я на пару секунд забыла, как говорить и что хотела сказать дальше.

Что было не так?!

Отчего была такая реакция, словно я наступила на его больную мозоль?..

— Вашими Кадьяками? — повторил за мной Рит, когда его брови удивленно изогнулись и взгляд снова сделался тяжелым, властным и таким непроницаемым, что стало, по меньшей мере, не по себе, и даже немного страшно.

А еще я только что спалилась, словно мелкая пигалица-пятиклшка, которая по уши залипла на старшекласснике-красавчике, по которому и без нее все сходили с ума!

Шикарно просто!

Мало того, что пялюсь на него постоянно, о чем Рит прекрасно знает и явно начинает этим пользоваться, так теперь еще и это!

Начиная краснеть и теребить пальцами уголок пледа, я попыталась пожать плечами, кашлянув. прежде чем выдавила:

— …Ну да…. просто вы так завораживающе рассказывали о том месте, где родились, что я не удержалась и решила прочитать о нем в интернете. Нашла тот самый архипелаг. И остров Кадьяк….

Когда Рит на секунду прикрыл глаза, сжав телефон так, что тот затрещал и водитель покосился сначала на него, а потом на меня, я быстро вздохнула, чтобы продолжить нервно и уже не так уверенно, как до этого:

— еще прочитала, что на этом острове обитают медведи. Кадьяки….

— Большие: — с радостью включился в разговор водитель, сам того не зная, спасая весьма напряженную обстановку, когда Рит тяжело помассировал виски и провел рукой по лицу, словно в эту секунду устал, не глядя на меня и снова покосившись на телефон, будто очень ждал звонка.

— Вроде очень большие… — пролепетала я, совершенно не понимая, отчего радужное до этого настроение Рита сменилось напряженным. тяжелым и явно не слишком довольным, когда он проговорил по прежнему не глядя на меня:

— Самые большие в мире, не считая белых медведей.

— Жуть какая! — весьма эмоционально всплеснул руками водитель, совершенно не замечая того, как изменился в лице Рит, а я притихла смущенная и не понимающая того, чем смогла испортить его настроение.

Кажется, кто-то не слишком любил медведей?..

— Неужели и этих видел?! — ткнул водитель локтем в бок Рита, который даже не шелохнулся, лишь молча кивнул головой, сосредоточившись на дороге и своем телефоне.

Чувствуя себя виноватой, я не знала, что могла сказать еще, чтобы разрядить обстановку, пролепетав:

— Там целый заповедник этих мишек!

— Ого! Их еще и разводят?

Прозвучало это через чур наигранно радостно, когда я снова увидела, как Рит поморщился, поправив свои волосы, и выдохнув тяжело и даже как-то устало:

— Местные жители построили большой забор, отделяющий город от дикой природы, назвав его заповедником…но они правильно сделали.

Больше Рит не проронил ни слова, снова сосредоточившись лишь на телефоне, который мучил каждый раз, как только появлялась связь.

Его напряженное молчание просто убивало меня…

Я уже привыкла к милому. обаятельному и невероятному Риту с глубокими глазами и лукавым взглядом.

Привыкла даже к нему дикому и несдержанному, когда его черные зрачки были чьей-то верной погибелью, оттого, что он мог придушить не глядя…

Но никогда я еще не видела его таким сосредоточенным, грозным и серьезным, будто что-то случилось.

Раз за разом я вспоминала его слова, проклиная себя за то, что начала этот разговор о медведях!

Начав прикусывать краешек пледа, сев и прижав к груди колени, я каждую секунду косилась на него, неожиданно подумав о том, а вдруг у Рита были связаны какие-то неприятные моменты с этими животными?!

Мишки ведь далеко не добряки, какими их рисуют в сказках!

А что, если эти самые большие в мире медведи, после белых, причинили вред Риту. его семье…или даже убили?!

И я тут…со своими рассуждениями и вопросами!

Покосившись на то, как Рит в десятый раз набрал чей-то номер, я тихо выдавила:

— …До Клаудии дозвониться не можете?

— Нет.

Это было, как удар по дых, когда я поежилась под пледом, проговорив так тихо, как только могла и чувствуя себя просто разбитой на части:

-..Мистер Рит, я прошу прощения, что завела этот разговор про медведей.

Очевидно, что вам он неприятен, да это и не мое депо…

— Теперь твое, Кудряшка, — сверкнули глубокие и пронзительные глаза, выстрелив в меня через зеркальце, отчего я снова вздрогнула, не в силах понять, о чем Рит говорил, но не в состоянии и найти в себе силы, чтобы спросить его об этом.

Больше я не пыталась говорить, притворяясь, что крепко сплю, снова завалившись на заднем сидении, и иногда сквозь ресницы наблюдая, как Рит снова и снова набирает чей-то номер, начиная испытывать явную ревность, кто бы там не был на другом конце провода.

Кому он мог звонить так настойчиво и упрямо, не дожидаясь даже того момента, когда мы выберемся из леса на нормальную трассу?

Уж не девочке ли, чтобы рассказать историю своего сногсшибательного геройства в лесу?!

Если ей, то лучше бы его в лесу мишки все-таки сгрызли!!!

Именно с того момента поездка стала утомительной, пока я не могла выбросить из головы мыслей об этой загадочной девушке, и при этом не могла уснуть по настоящему, погружаясь в свои тяжелые думы все сильнее и сильнее.

Когда мы наконец приехали в город, я даже толком не попрощалась. лишь истерично хмыкнув на выпученные глаза водителя, который вдруг ахнул:

— …а костюмера-то кто-нибудь отвязал?!

Не знаю, кому пришлось из машин возвращаться снова в лес, меня это уже не волновало, когда я поняла, что устала настолько, что была просто не в состоянии даже перекусить.

С трудом заставив себя принять душ, чтобы смыть воспоминания этого дня, я плюхнулась на кровать в банном халате и с большим полотенцем на голове, тут же погрузившись в сон такой тяжелый и навязчивый, словно до этого не спала несколько суток.

Но когда утром завизжал истерично будильник, было ощущение, что я не спала вовсе.

На ресницах были просто каменные плиты, отчего я никак не могла открыть глаза, чтобы отправить себя в душ и бодро начать новый день, который обещал быть неплохим, судя по тому, что за окном во всю светило солнце, вот только мне не смогли помочь ни душ, ни крепкий кофе, ни даже мысль о том, что скоро я увижу невероятного мистера Рита, который разбудит одной только своей улыбкой и блеском загадочных глаз.

Во мне не было сил даже чтобы накрасится, поэтому, выползая из дома контуженной улиткой, я смогла зайти за свежесваренным кофе…прикупив еще и пару бурито с острой рыбой для своего непредсказуемого шефа на тот случай, если он снова решит побаловать меня сладким, от которого я конечно же не смогу отказаться, чтобы не попасть в одну из тех странных и очень возбуждающих ситуаций, когда я обязательно оказывалась к нему слишком близко!

Сегодня я была не в состоянии отбиваться от его огненного взгляда и скорей всего все кончится тем, что я просто добровольно лягу на диван в позе мумифицированного фараона, смиренно сложив ручки на груди, и скажу: «Делайте со мной все, что хотите…только дайте поспаты».

В это утро я была впервые не самой первой в офисе и устало улыбнулась на возглас охранника, что он меня потерял и что народ волнуется.

Впрочем, из «народа» были только пара сотрудников, которые лениво ползали по офису с кофе и вкусняшками друг от друга, пока не видело начальство.

Кто-то красился, кто-то спал, развалившись верхней частью тела на столе, пока я кралась до кабинета Рита, молча кивая на приветствия и с трудом выдавливая из себя улыбки.

То, что Рит уже на месте, стало ясно сразу же, как только я приоткрыла дверь кабинета, откуда тут же повеяло ароматом кофе и какой-то вкусности — свежей и еще горячей — а еще раздался его приглушенный глубокий голос:

-..держи меня в курсе событий. Я сразу говорил, что будет лучше забрать его в город. Все-таки здесь цивилизация, лучшие врачи и клиники, оснащенные первоклассной техникой. Но это город мрака и если он говорит, что его врачи ничем не уступают, то как я могу спорить?…Да, я помню это. Приеду, как только смогу.

Я осторожно шагнула в кабинет, теперь уже зная наверняка, что пункт переговоров мистера Рита был на балконе, где углядела его высоченную стройную фигуру и в этот раз.

Рит расхаживал, словно зверь, запертый в клетке, облаченный как всегда в очередную узкую светлую рубашку и темные брюки, которые лишь еще сильнее подчеркивали его невероятную фигуру.

— Брат я все понимаю. но пока не могу. Мне нужно еще немного времени. Да… послушай, сгоняй до наших сегодня. Никак не могу дозвониться до них. Скажи, чтобы они перезвонили очень срочно, нам нужно поговорить…

Словно почувствовав, что находится в кабинете не один, Рит обернулся, подмигнув мне и проходя в кабинет, поспешно выдохнув:

— Будь на связи, брат. Я еще перезвоню…все в порядке, Кудряшка? — обратился ко мне этот красавчик, который всегда выглядел так шикарно, словно каждую секунду был готов к очередной съемке, убирая в карман брюк свой телефон и подходя ближе, чтобы снова возвышаться надо мной, обдавая своим ароматом и жаром, и прикасаясь кончиками пальцев к мои волосам, которые сегодня торчали во все стороны после того, как я уснула с мокрой головой.

— Да, мистер Рит, доброе утро. На удивление даже лес не снился, — криво усмехнулась я, пытаясь отойти от него подальше на случай того, если его опасные зрачки вдруг снова захотят стать большими и широкими, вот только Рит моего черного юмора не оценил вдруг явно нахмурившись, когда его рука опустилась осторожно и даже как-то подчеркнуто медленно на мою щеку.

— …ты вся горишь, крошка!

Я вскинула брови, словно говоря: «О как! Серьезно?»

Вот только я твердо решила, что в это утро никакой чувственной эротики с прикосновениями и его взглядами, которые пробирали до самых костей, и надеялась следовать этому решению, поэтому сделала еще шаг назад, с победным видом водрузив на упаковку сладостей. что стояли на краю его стола, пакет с бурито, чуть дернув бровью:

— Свой пожар я потушу сама с помощью стакана воды, а это вам от голода, — видя, как глаза Рита чуть прищурились и полыхнули не только озорством, но и как раз этой самой необъяснимой жаждой, я поспешила отойти от него подальше, проговорив так, чтобы казалось, что я сделала это легко и даже играюче, — кстати, сладкое я сегодня не буду, но спасибо за заботу, мистер Рит!

Чувственные губы усмехнулись. когда Рит чуть изогнул свою бровь, настойчиво делая шаг ко мне и снова сокращая расстояние между нами:

— Не хочешь?

— Нет.

— Пжееееееееешь….

Боже, если бы дверь кабинета не распахнулась, мои коленки бы подогнулись как раз в области дивана, куда бы я благополучно повалилась от этого тягуче-сладостоного мурлыкающего слова, от которого дрожь проносилась по всему телу.

— Лада, тебя Клаудия зовет.

Я даже не посмотрела, кто именно заглянул в кабинет, ломанувшись как можно быстрее прочь от соблазнительного и внимательно наблюдающего за мной Ритом, хрипло выдохнув:

— Уже бегу!

К счастью, Рит не отправился следом за мной, чтобы выяснить для каких целей меня ждала наша непосредственная начальница, а вот я могла бы и догадаться, когда осторожно постучала в дверь ее кабинета, тут же уловив голос куратора вчерашних не очень удачных съемок, отчего поморщилась и закатила глаза.

Началоосооось!

Опухоль на его лице немного спала, давая челюстям двигаться, чем этот придурок и решил воспользоваться, с утречка пораньше приехав прямиком к Клаудии. чтобы пожаловаться на меня, Рита и все нашу команду, которая «сорвала очень важные съемки».

— Вы лучше за своими моделями смотрите, а мистер Рит не ваша проблема! — дернулась я через пол часа выслушивания его воплей, стоя рядом с Клаудией, которая выглядела как всегда безупречно прекрасно, а еще весьма отрешенно, холодно и сосредоточенно, не пытаясь перебить мужчину, чей словесный понос никак не хотел заканчиваться.

— И каким образом вы готовитесь к таким важным для вас съемкам?! По вашему. привезти одежду и три бутылки с водой в глухой лес, где не ступала нога человека — это подготовка?! И, на минуточку, это ВАШИ люди из-за своей полной и беспросветной глупости подвергли опасности всю команду и с вашей и с нашей стороны! Это они устроили панику и привлекли медведя. что чуть не стоило жизни НАШЕЙ модели! Я просмотрела ваш контракт — вы ни спова не заявили о том, что съемки будут проходить не просто на открытой местности, а в самом настоящем лесу! И при этом вы не потрудились обеспечить сохранность жизней работников!

Никаких мер безопасности! А если в следующий раз вам вздумается сделать съемки в стиле сафари — нам придется спасаться от разъяренных львов и горилл?!!

Меня понесло на камням, да, но я не могла остановиться, пока не высказала бы все, что накипело у меня за прошедший не самый лучший день в моей жизни.

Я почти кричала, упираясь ладонями в стол и разъяренно глядя на мужчину, который сначала краснел от злости, что какая-то малявка позволяет себе таким вот образом общаться с ним.

Потом бледнел, когда понял, что Клаудия не пытается меня остановить, становясь с каждым моим словом все холоднее и отрешеннее, глядя при этом так, что становилось совершенно ясно, что на этомлюбое сотрудничество двух фирм будет прекращено.

— Вы не смогли обеспечить даже нормального обогрева собственным моделям, не говоря уже о том, что мистеру Риту никто не предложил и чашки согревающего кофе! Если завтра он сляжет с воспалением легких, то мы подаем на вас в суд! А что, если бы в лесу его укусила змея?!..

— Клаудия! — в конце-концов ахнул этот куратор, умоляюще выгибая брови, вот только его отработанный взгляд кота из Шрека не подействовал на нашу прекрасную и холодную начальницу, когда она молча кивнула на дверь, проговорив сухо и кратко:

— Всего хорошего. Иск о расторжении контракта будет подготовлен и отправлен вам сегодня же.

-..Но, Клаудия!

Мужчина не договорил. вздрогнув. когда она молча окинула его таким неприязненным и колким взглядом, что поморщилась даже я.

Не было смысла умолять её выслушать, мужчина просто удалился, осторожно прикрыв за собой дверь, когда вздрогнула я, оттого, что Клаудия поднялась со своего места, касаясь прохладной ладонью моего лба и проговорив мягко, но уверенно:

— Ты сама заболела, маленькая защитница. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли лекарства в кабинет, но лучше бы тебе пойти домой и отлежаться пару дней.

С тех пор, как я попала в это агентство, мое отношение к начальнице совершенно изменилось.

Стоило поработать рядом с Клаудией всего неделю, чтобы понять, что эта прекрасная, уточненная и обворожительная женщина, которую здесь боялся каждый работник, не считая, пожалуй что, только Рита, не высокомерная стерва, какой казалась на первый взгляд.

Она была строгим, но справедливым начальником, который требовал лишь того, чтобы каждый выполнял свою работу качественно и уверенно, ибо сама она могла с легкостью заменить любого сотрудника, начиная с уборщицы и заканчивая главным бухгалтером.

Никогда не повышая голос, и не унижая работников, тем не менее, Клаудия знала все и всех, тактично указывая на какие-то недоработки и ошибки, которые видела всегда своими зоркими прекрасными глазами.

Я восхищалась ей!

Её умением держать себя в руках и царской осанкой. Её несгибаемостью и тактом.

Её шармом и твердостью духа. Раз за разом я вспоминала слова одной работницы, которая как-то проболталась, что Клаудия всего достигла сама, не полагаясь на твердое плечо мужчин…что это могло значить, я толком не понимала, но знала лишь одно, что о лучшей начальнице едва ли можно было мечтать.

Поэтому я позволила себе скромно улыбнуться, чуть покачав головой:

— Я в порядке. Правда. Это все от нервов! Вот выпью кофе и приду в себя окончательно.

Пристально посмотрев в мои глаза, Клаудия кивнула, чуть помедлив и спросив осторожно и приглушенно:

— … Говоришь, в лесу был медведь?…

— Да, думаю, что именно медведь. Не уверенна, что кто-то из животных способен издавать такие звуки… — я не смогла сдержать дрожи даже сейчас, когда все были далеко от леса и его обитателей, живы и здоровы, замечая, как Клаудия поджала губы, отрывисто кивнув:

— Хорошо. Главное, что все закончилось благополучно.

Скоро я вернулась в кабинет Рита, понимая лишь одно — они оба были правы.

Я все-таки заболела.

Глава 5

…а в детстве я любила болеть!

А что такого?

Лежишь себе под теплым одеялком, все вокруг тебя скачут, как те дрессированные пудели на аттракционах.

Хочешь мандаринок?

На тебе мандаринок!

Будешь спать до вечера?

Спи, деточка, хоть до следующего утра!

Не будешь этот супчик?

Ладно, черт с ним с супчиком, выпей морсик с клюквой!

А ты лежишь себе, как Султан Сулейман, бока отлеживаешь, да книжечки читаешь.

Не жизнь, а просто Рай, правда ведь?…

Только это Рай, когда тебе 6 лет, вокруг тебя уютный дом и твои заботливые родители….

…и нет работы, на которую хочется нестись, сломя голову… нет, не из-за премии и зарплаты.

И даже не из-за большой и преданной любви своему маленькому, но очень важному делу!

Все было до смешного просто — я так привыкла глазеть почти круглосуточно на элегантного и нереально сексуального мистера Рита, что, похоже, меня ломало далеко не от высокой температуры, а от желания просто побыть рядом с ним, видя эти зеленые глаза, которые всегда смотрели так завораживающе красиво — то смешливо, то лукаво, то горячо, то отрешенно.

И вот второй чертов день я была заперта в четырех стенах моей квартирки, ползая до кухни и обратно на диван, заваленный подушками, пледами и одеялами, в которых лежала я, словно птенец в гнезде.

Брошенный птенец, который был способен только на то, чтобы заваривать себе этот отвратительный порошок от простуды с ароматом протухшего лимона и вкусом моей погибели.

Погром в квартире меня мало волновал.

В конце — концов, меня не смущали фантики съеденных от горя пары десятков конфет на полу, и три горы немытой посуды, расставленной по всей кухне, на всем свободном пространстве.

Я болела!

Я беспомощная, бедная и несчастная, и я не в состоянии разгрести здесь все, потому что пока даже на ногах стояла не очень твердо…но понеслась бы бешеной икающей зеброй на работу, если бы только меня туда пустили.

Как только вернусь, первым делом, что сделаю — не считая того, что отыщу глазами мистера Рита. — так это оформлю смачный пинок под зад нашему драгоценному редактору с ласковым имечком «Светик». который первый узрел, что у меня не просто банальный насморк, а еще и температура. принявшись орать всем. что среди нас появилась бацилла. а через час времени обеда и вовсе притащил всем сотрудникам респираторы, чтобы я никого не заразила.

И не просто пинок!

А прям даже плюну в оба его стекла на увеличительных очах! И спрячу весь рулон бумажных полотенец. чтобы он не смог их протереть! Истеричка проклятая!

В общем моя мстя обещала быть злобной и громадной. вот только бы скорее долечиться.

Кстати, да, «Светик» был мужчиной.

Ну как мужчиной?

Ну уходил по крайне мере в брюках и даже носил усики!

Пробежав глазами по строчкам текста в ноутбуке. я горестно и тяжко вздохнула.

Судя по перечисленным симптомам. великий и всезнающий Гугл сообщал. что у меня вероятней всего простуда, и сидеть мне сиднем дома, как минимум две недели…про сложности и осложнения читать уже не хотелось совершенно. да и мне они не грозили, судя по тому, что из дома я выходить не собиралась в ближайшее время.

Свернув окно браузера, и уставившись на заставку своего рабочего стола. я не просто вздохнула тяжко, глубоко и скуляще, а была готова взвыть и удариться пару раз лбом о клавиатуру.

Это у вас. как у нормальных людей, на заставках красуются миленькие цветочки. или сладкие детки, или какая-нибудь сиреневая абстракция…

Ау меня был обнаженный Рит.

Идеальный, соблазнительный мужчина, который лежал на диване, не скрывая своих идеальных упругих ягодиц, и смотрел так сладко и вместе с тем пронзительно. что я не смогла проглотить свой очередной тяжелый протяжный вдох. потянувшись за сотым бумажным платочком. куда громко высморкалась. покосившись на его содержимое.

Надо же, не розовые… даже странно как-то.

Вот вроде обычная черно-белая картинка…но она меня завораживала так. что если смотреть долго, то я начинала краснеть и покрываться потом, потому что эта картинка оживала в моих воспаленных мозгах его ароматом. тем. как он двигался. как улыбался, как пил кофе и ходил по офису. общаясь со всеми.

А еще как прикасался ко мне, когда его зрачки неизменно увеличивались. затягивая меня в свою черную пучину и омут с головой!

Это было так завораживающе странно — знать эту идеальную картинку, пытаясь угадывать каждое его движением и взмах ресниц.

Естественно я не была влюблена!

Пфффффф.

Ведь не была же?

Еще только этого не хватало для полного счастья!

Но просто невозможно было относится спокойно к этому мужчине, который был сколько красив, столько же и мил.

Я покосилась на часы, мысленно прикидывая, что рабочий день скоро будет подходить к концу. а это значит, что мистер Рит сейчас мог быть где-то на съемках.

С очередным сумасшедшим голубым фотографом, который пускал слюни, сопли и метал икру при виде Рита…может даже опять снимал его обнаженным.

Жаль, не было теперь у меня возможности прошерстить все контракты заранее, уведомляя Рита о том, что будет сегодня или завтра.

Не то, чтобы я была супер ценным сотрудником…но кто теперь позаботиться о том, чтобы мистера Рита покормили, принесли его любимый кофе или просто дали отдохнуть в бесконечной череде смены образов для нового фотосета?..

И не то, чтобы он выглядел уставшим.

Хоть когда-нибудь.

Но все-равно, невозможно было не сделать чего-нибудь ради его красивой улыбки и этого сладко-урачащего: «Благодарю, Кудряшка!»

А как ого произносил одно-единственное слово «лжееееееешь»?!

Это же можно было сразу кончить. Как минимум раза три, а уже если при этом смотреть в его глаза, то и все четыре!

И не то, чтобы не было отбоя в желающих принести ему хоть что-нибудь. помимо меня, чтобы просто повертеться рядом, и получить взбучку от куратора съемок за то, что время идет и все мешают Риту работать.

Но самое главное это то, что Рит всегда и всем улыбался, выглядя при этом до невозможности милым и таким невероятно теплым.

Улыбался всем, но ни на кого не смотрел так, как на меня!

Нет, я не была глупой мечтательницей, и поработала с ним достаточно, чтобы понять, что Рит никогда не пытался приблизиться к другим девушкам. и уж тем более коснуться их своими руками или собой…

Горестно вздохнув в очередной раз. я снова переползла со стула на диван, просто перекинув ногу через подлокотник и стекая бесформенной горящей лужицей обратно в свое гнездо из подушек и одеял, зарываясь в них, и принимаясь снова дремать в мечтах о зеленых глазах Рита.

Этот убойный порошок от простуды действовал на меня, как стоп сигнал для зайца. когда я просто растекалась, кружа где-то на грани сна и приплюснутой реальности, не в силах крепко заснуть. но и не в силах подняться.

Где-то над ухом монотонно работал телевизор, который не выключался вот уже как вторые сутки, чтобы мне было не так горестно и одиноко поглощать конфеты в полном одиночестве.

Уже не важно был ли это слезный сериал, детские мультики или криминальные новости — подо все мне прекрасно дремалось, а иногда даже спалось.

Но когда сработал входной звонок, я дернулась. плашмя падая из полета небытия в реальность, просипев себе под нос пару некультурных фраз своим сипящим и едва слышным голосом, который у меня просто пропал, явно забравшись куда-то поглубже в тело, чтобы только не касаться колючих и болючих стенок моего воспаленного и отекшего горла.

Какая нелегкая и кого могла принести в такой час, я уже предполагала. потому что у меня была Воистину «чудесная» соседка — бабулька с бооооольшим таким маразмом, совершенно искренне уверенная, что я таскаю ее трехлитровые банки с балкона, перелезая ночами со своего балкона на ее, который находился этажом ниже.

На мой резонный вопрос — зачем мне ее пустые банки, она всегда очень задорно и звонко сообщала, что я это делаю, чтобы позлить ее, при чем, каждый раз, когда она только-только покупает новые. Пару дней назад, она заявилась, чтобы гордо и надменно сообщать, что она снова купила новые банки, которые теперь спрятала не на балконе, а под своей кроватью и уж теперь-то я точно их не смогу украсть!

На протяжении многих месяцев я терпела ее издевательства, понимая, что человек болен и ей нужна помощь, а не мой хохот до слез, но сегодня я была в таком состоянии, что если я снова услышу про банки, то, видит Бог, меня не остановит даже почтенный возраст и болезни, и я просто одену одну из этих самых банок ей на голову.

Может и вылецу.

Чем черт не шутит.

Никогда не подумала бы, что фраза «тело, как вата» может быть такой чертовски реальной и осязаемой!

Мне казалось, что я как облачко, вернее, как грозовая тучка, которая пытается не растерять свое содержимое по дороге, и еле как плывет куда-то, раскачиваясь из стороны в сторону.

Повиснув на дверной ручке, и прилагая силы, чтобы дернуть ее вниз от себя, я просипела:

— ….беги, бабусичка…или твои банки сегодня догонят тебя.

Морально приготовившись отбиваться от словесного поноса, я так и осталась висеть на ручке, уперевшись взглядом в идеально начищенные и модные ботинки песочного цвета со шнуровкой и длинные стройные ноги, которые могли принести только…

О БОЖЕН!

Я даже ничего вразумительного сказать не могла, хватаясь за дверь, глядя в искрящиеся зеленые глаза и запоздало думая, а почему на этих лекарствах от банальной простуды никто и никогда не пишет, что возможны побочные эффекты в виде галлюцинаций, испарины, дрожи. и резкого повышения температуры?

У меня было все и сразу!

И добавьте к этому еще обязательно учащенное сердцебиение от широкой и как всегда обворожительной улыбки, которая обнажала идеальные зубы Рита с его необычно заостренными клыками, когда мужчина, склонился чуть вниз, заглядывая в мои распахнутые глаза своим пронзительным и пробирающим до дрожи зеленым взором:

— Привет, сладкая!

Лишь ощутив даже своим заложенным носом его аромат и теплое дыхание на своем лице, я поняла, что это ни сколько не глюк, по инерции дернувшись и захлопнув дверь прямо перед идеальным носом Рита, реакция которого спасла его от перелома этой самой красивой конечности на его лице.

— Ты настоящий?! — судорожно прохрипела я, не надеясь, что он услышит, скорее себе самой, нежели ему, видя, как задрожали кончики пальцев от звука его приглушенного смеха за дверью:

— Открой и проверишы.

Он слышал все и всегда!

Пора было бы уже привыкнуть к этому и не удивлять так сильно каждый раз!

Следующий беззвучный вопль: «Епа мааааааать!» к Риту имел отношение лишь косвенно, потому что теперь мои глаза узрели то катастрофическое положение, в котором я оказалась перед идеальным лицом всегда идеального Рита — не квартира, а полное позорище — везде фантики от конфет, горы одежды, постельного белья, и я — красавица писанная!

Опухшая, заспанная, с красным затертым носом, в растянутой футболке под бесформенным свитером, и в таких же растянутых спортивных штанах, но самое главное — это мои тапочки! Офффффф!

Лапы огра зеленые, размера на 3 больше, а главное с большими такими синими ногтями!

Просто пять с плюсом!!!

Сама мать ее сексуальность в плоти и крови!

Про волосы я даже говорить не буду, чтобы совсем уже не пугать!

Да если бы я только знала, КТО заявится ко мне собственной персоной, то скупила бы все самые сексуальные и сногсшибательные халатики, и все эти такие миленькие и хорошенькие тряпочки кружевные, которые так часто вижу во всех гламурных журналах.

— Кудряшка? Ты в порядке?…

Нееееет, о каком порядке шла речь, когда я ринулась раненным лосем в комнату, принявшись на ходу раскидывать все тряпки, прятать их под подушками, спотыкаясь о свои безразмерные тапочки, закидывая фантики под диван и скручивая лишние одеяла и пледы, закидывая их на лету в спальню.

— Может, все-таки откроешь? Я все еще здесь…

— Да, да! Я уже… сейчас!..

Последняя подушка улетела вслед за одеялом в темноту комнаты, когда я ломанулась к двери снова, пытаясь пригладить свои волосы и утереть нос, чтобы он не был таким красным….но разве могла я быть хотя бы на 5 процентов такой же красивой, как Рит?

Наверное, поэтому я потопталась у дверей, не в силах открыть её и встретиться с его взглядом.

— Кудряшка, считаю до трех и захожу сам, — послышался его сладкий голос, отчего я чуть улыбнулась.

— В закрытую дверь?

— Хочешь, попробуем?…. - ох, его голос звучал так мягко и так хрипло, что ватными стали теперь и мои ноги, поэтому так и хотелось прижаться к двери и сползти на пол, согласившись на все и сразу.

— Ты уверен?…

— ….всегда да.

Таааак. об чем речь была?

Точно о двери?!..

Я покосилась на нее.

Серая. С ручкой. Большая.

Прекрасно.

А почему тогда мне было так жарко, и сердце стучало где-то не в том месте, где должно было быть биологически? В бедрах оно как оказалось? И чего оно там дергалось?

Ну-ка пруууууу!..спокойно!..

Когда я все-таки смогла оторвать себя от двери, и, натянув посильнее кофту. открыла дрожащей рукой дверь. Рит стоял все там же, держа в одной руке бумажный пакет с продуктами, а другой упираясь в косяк, глядя с высоты своего роста на меня, отчего меня еще сильнее и больше тянуло к полу растечься пужицей.

— Ты в порядке?… — чуть изогнулась его бровь. когда зеленые глаза полыхнули из-под ресниц.

— А вы? — выдохнула я, видя, как его губы обольстительно изогнулись, так, что на щеках появились ямочки:

— Не уверен. Жарко тут у вас.

— …. Как в аду. точно. — прохрипела я. чувствуя, как по позвоночнику сбежала капелька пота, когда Рит вдруг окинул меня тем странным. долгим взглядом. чуть прищурив свои зеленые глаза и словно выпадая из реальности, отчего воздух напряженно завибрировал. искрясь и полыхая, но лишь на долю секунды. до того. как он широко улыбнулся. задорно подмигивая и проходя в квартиру весьма по свойски, словно уже не раз бывал здесь до этого:

— Апельсины любишь? Да? Нет?..Придется полюбить! Читал, там много витаминчиков для твоего здоровья, Кудряшка!..

Пока я растерянно моргала, не понимая, что мне делать дальше, Рит просто вошел, подмигнув и закрывая за собой дверь.

— Скучала по мне, девочка?

Открыв рот, я наблюдала за тем, как мужчина по-свойски прошагал в зал, скидывая с себя легкую куртку на только что расчищенный диван, впервые облаченный в тонкий свитер, а не в очередную узкую светлую рубашку, который. впрочем, только еще больше подчеркивал невероятное тело и его огромный рост, при том. что сейчас Рит выглядел таким домашним и….родным.

Словно он был всегда рядом со мной и на несколько минут просто вышел в магазин.

А теперь вернулся поэтому чувствовал себя, как дома, когда, не сбавляя шага, проплыл до кухни, чтобы унести бумажные пакеты, в которых явно было что-то вкусное, вот только меня это успело порадовать лишь долю секунды, пока я не вспомнила, что в темноте кухни скрываются три горы немытой посуды, которые стояли Эйфелевой башней как раз над мусором, до которого мои руки не доходили вот уже как неделю!

Это был крах всему!!!

Сейчас Рит увидит какая я неряха и сбежит, позабыв про все свои добрые намерения!

В невесты я конечно не набивалась, но, черт побери, для любой девушки вот такая ситуация была самой ужасной, а уж для меня и вовсе катастрофой, потому что кто-то мог похвастаться круглой бразильской попой, или пятым размером груди, и проще простого было сказать, что я целуюсь лучше, чем готовлю.

….а если не было попы, грудей и обширного сексуального опыта?!

Что было делать мне?!

Правильно!

Быть опрятной, чистоплотной, милой и скромной девушкой, которая на выходных вышивает крестиком и готовит первое, второе и даже умеет варить компот!

Ну вот с последним я бы точно справилась.

Хотя с макарошками и сосисками тоже проблем не возникало, если только я не забывала про них, сидя в интернете, пока не чувствовала, что мой обед из вареных макарошек превращался в запеканку из мучных изделий непонятной формы и содержания!

Ну вобщем вы поняли, что все было ужасно, а вот так облажаться перед тем, кто был верхом идеальности и совершенства было просто сродни самоубийству!

Собственно поэтому я ломанулась с истошным воплем вперед, пытаясь преградить дорогу Риту на кухню, понимая, что осипла настолько, что он не услышал даже моего хрипа, едва не споткнувшись об меня и улыбнувшись как всегда очаровательно и широко:

— Да ладно тебе, Кудряшка! Не настолько плохо я и готовлю! Не Гордон Рамзи, конечно, но вот наваристый мясной супчик могу обещать стопроцентно!

Даже не слух это было весьма аппетитно, вот только я снова попыталась преградить ему дорогу, растопыришь уже у самого порога и почти повиснув на косяке, прохрипев:

— …Лучше я сама! Правда!

Рит окинул меня долгим смешливым взглядом, чуть выгибая бровь и усмехнулся, все-таки настойчиво отодвигая в сторону, не напрягаясь даже кончиком пальца:

— Ну хорошо, раз ты так опасаешься моих кулинарных способностей, то можем договориться так: я ем первый и если через час не умру, то будешь кушать и ты, Кудряшка!

Смущенно застыв в пыльном углу не самой лучшей кухни, я застыла, не в силах даже шевельнуться и чувствуя, как начинают сильнее полыхать мои бедные и без того горящие от температуры щеки, когда Рит одним легким движением большой ладони шлепнул по выключателю и….его взору предстала та самая Пизанская башня, которая гордо возвышалась тремя десятками тарелок, вилок. ложек и десятком бокалов.

Я даже зажмурилась, чтобы не обеими глазами не наблюдать своего позора, вот только Рит не дрогнул и ресницей. поставив пакеты с едой на кухонный стол, и обернувшись, чтобы подмигнуть мне:

— Ложись и отдыхай, детка! Когда будет все готово, я принесу тебе ужин, который быстро поставит на ноги!

Видя, как я виновато и затравленно кошусь на гору посуды, Рит приглушенно рассмеялся, закатывая рукава на своем тонком свитере, направляясь прямиком к раковине промурлыкав:

— Я же говорил тебе, что у меня большая семья? Чтобы прокормить нас всех моим сестренкам приходится нелегко на кухне, поэтому мы помогаем, чем можем и когда можем. Не считая дегустации приготовленных вкусняшек, из домашних кухонных дел больше всего я люблю мыть посуду. А вот рубить дрова явно не мое, потому что я вечно ломаю топоры…

Раскрыв рот, я смотрела словно зачарованная на то, как самый красивый и сексуальный мужчина из тех, что я видела с рождения и на протяжении всей своей жизни, просто взял и стать мыть посуду, делая это ловко и явно умеючи.

— Вы точно человек?! — скорее прохрипела, чем выдохнула я, просто не веря собственным глазам, потому что едва ли в этом мире можно было найти МУЖЧИНУ, который любил бы мыть посуду! Ладно повара!

Ладно дегустаторы!

Вот только поспешно закрыла рот, отчетливо видя, как напряженно застыли его широченные плечи, что было видно так отчетливо под тонкой трикотажной тканью кофты, будто он был обнаженный.

Не смея двинуться хоть на шаг, я попыталась не вздрогнуть, когда Рит повернул голову, посмотрев на меня через могучее плечо, когда его зрачок вдруг ахнул, но, к счастью, тут же собирался в свои нормальные переделы и мужчина тихо выдохнул:

— …Нет.

— Я так и думала, что марсианин! — хрипнула я, растягивая губы в улыбке и заторопившись в зал, чтобы снова забраться под плед, даже если в ту секунду мне было намного жарче, чем до этого.

Кажется, Рит еще какое-то время просто стоял, ибо вода из-под крана шумела ровно и спокойно, прежде чем послышался легкий звон посуды, которая теперь сверкала от чистоты и выставлялась строго в порядке убывания красивыми ровными рядами.

Подумать только — Риту меня!

В моем доме!

РЯДОМ!

И МЫ ОДНИ!

Ну, если не считать отдельным живым существом его телефон, который вдруг не просто зазвонил. как обычный телефон обычного человека, а запел какой-то птичьей трелью, отчего я в первую секунду даже растерялась, подумав, не сбежала ли ко мне канарейка соседей, если бы не увидела мягкое свечение из кармана куртки Рита, откуда и раздавались эти приятные звуки живой природы.

— Не поможешь мне?

Я все-таки подпрыгнула, когда Рит оказался рядом со мной, совершенно не слыша его шагов из кухни, лишь уловив краем глаза, что он теперь возвышается над диваном и мной.

— … конечно!

Его руки были мокрыми, поэтому я торопливо и немного нервно потянулась к его куртке, чтобы достать щебечущий трелью райской птицы телефон, естественно, не удержавшись оттого, чтобы не посмотреть мельком на светящийся дисплей, где большими буквами было написано «ДОМ».

Вот если бы я узрела там имя какой-нибудь барышни или даже намек на то, что трезвонит в самый неподходящий момент именно девушка, то навороченный и явно дорогущий телефон Рита с хрипом: «ОЙ!» полетел бы на пол с ускорением, чтобы даже аккумулятор отвалился, хорошо бы если сломался вовсе. ибо нефиг тут названивать каким-то непонятным мымрам, когда он у меня!

Но ведь звонил Дом!

Очень мило, нежно и трепетно было видеть, как Рит прочитал это тоже, быстро кивнув мне и протягивая свою крепкую руку, чтобы скорее забрать телефон себе:

— Не возражаешь, если я отвечу?

Интересно, а если бы возражала, он бы не стал отвечать?…

Вот только узнать это не было возможности. Пока что. Ибо я быстро закивала в ответ, пристально наблюдая за тем, как Рит снова прошагал на кухню, почему-то не выключая воды, хотя явно не мог одновременно разговаривать и мыть посуду.

И как бы надоедливая вода не шелестела, а его приглушенный голос все-равно можно было услышать, пусть даже не очень четко.

— …мы ведь договаривались, что вы будете проверять телефон каждые два дня! А я не могу до вас дозвониться уже третий дены Что значит, не с кем было уйти в лес?

А мужья? Остальные парни? Опять отец лютует, что получил скалкой по затылку? — Рит хохотнул, заговорив снова приглушенно, но так мягко, что стало даже завидно, — А теперь скажи мне, что с твоим голосом и как моя девочка…

Черт!

Снова эта девочка?!

Неужели невеста, которая ждала его дома?!

Та самая скромная, которая содержит свою кухню в чистоте и порядке, вышивает на выходных крестиком, и умеет готовить первое, второе и даже варить компот?!

Не понимая, что я вся вытянулась вперед, словно страус для укуса, свисая с края дивана и вытягивая шею, пока она звучно не хрустнула, я все почему-то пыталась увидеть из-за угла кухни Рита. словно та самая девочка могла в эту секунду телепартироваться к нему прямо в объятья!

Когда диван подо мной неожиданно закончился, я шмякнулась как раз между журнальным столиком и углом дивана, загремев так, словно с потолка упала лягушка размером метр на метр, с ужасом понимая, что этот грохот не останется незамеченным Ритом, который тут же замолчал, обращаясь теперь явно ко мне:

— Кудряшка, ты в порядке?..

Судорожно дрыгая руками и ногами, словно новорожденная пчелка, я поспешно заползла на диван. нервно поправляя волосы и одергивая на себе задравшуюся одежду как раз в тот момент, когда Рит выглянул из кухни, посмотрев на меня пронзительно. но явно через чур смешливо и лукаво, отчего я прилепила на себя широкую улыбку. выставив большой палец вперед, чтобы показать, что все просто отлично, понимая, что своим пропавшим и осипшим голосом все-равно я ничего не смогу ответить.

Рит кивнул, чуть улыбнувшись и сверкнув своими глазами, словно и в этот раз видел меня просто насквозь. снова возвращаясь на кухню и принявшись говорить еще более приглушенно.

Но как бы он не старался, чтобы я не услышала, а мои уши были первоклассными покаторами, которые в данной щекотливой ситуации улавливали просто каждый шорох.

— Зопотинка, мне не нужно быть рядом с тобой, чтобы понять, что что-то случилось.

Давай, выкладывай! Не заставляй меня нервничать еще больше, во имя яиц тюленя, выражаясь словами Отца!..

Даже если было не совсем понятно, о чем шла речь и при чем тут был тюлень с его половыми признаками самца, я хихикнула себе под нос, снова вся вытянувшись, чтобы услышать голос Рита, который замолчал на какое-то время, видимо, слушая о том, что ему говорили на другом конце провода прямиком из дома, пока не раздался его тяжелый протяжный выдох, похожий на стон, от звука которого мои волосы зашевелились даже на затылке.

— Боги! Ведь я же предупреждал, что все так и будет! Ты знаешь, что я обожаю нашу тетушку Зои! Она наша мама и первая любовь, но помочь Мие одними травами и чаем она не сможет даже при огромном желании и своем опыте! Ты самая умная и сообразительная из всей нашей семьи, сестричка! Скажи, что ты понимаешь лучше меня, что нашей крошке нужна современная медицина с узи, капельницами и первоклассными докторами. которые в случае беды спасут и ее жизнь и жизнь малыша…а беда случится, вопрос только в том раньше или позже…

Так. Я быстро поморгала, пытаясь утрясти в голове только что услышанную информацию.

Кто-то был беременный?!

Ну, всмысле, понятно, что девушка…тут вариантов, собственно, было не так уж и много!

Но от КОГО?!

Поспешно вытерев нос, даже не высмаркиваясь, чтобы не заглушить голоса Рита, я снова вся залезла на подлокотник дивана, словно коршун, готовый для атаки.

-.. ЧТО значит, Отец не отпустит?» Ты ведь сама прекрасно знаешь, что противостоять нашему Отцу сможет лишь твой муж. А уж как его уговорить приехать в город ты знаешь явно лучше меня!

И почему мне казалось, что это прозвучало немного с уклоном в явную эротику?

Скорей всего и та самая сестричка поняла это очень явственно, когда Рит рассмеялся приглушенно и низко, словно этот самый соблазн сквозил даже в его голосе, передаваясь сестре, как зеленый свет к активному действию.

— В общем, даю вам пару дней и жду у себя! Никаких но! Деньги перечислю сейчас же. Алексу позвоню сам, чтобы он забронировал на вас билеты. Будь на связи до ночи, он перезвонит и скажет. во сколько вы вылетаете….Да, и у меня тоже есть для вас новости. Но обо всем расскажу с глазу на глаз, когда вы будете здесь.

Передавай всем привет от меня и еще созвонимся!

Понять не могу как Рит умудрялся передвигаться так быстро и так по фантастическому бесшумно, показавшись из-за косяка двери так неожиданно, что я не успела спикировать на диван за секунду до его появления, плюхнувшись в плед и выпучив глаза в зачем-то работающий телевизор, словно он не заметил моего судорожного передвижения, и его губы не дрогнули в лукавой улыбке.

Оказавшись прямо напротив меня, Рит уселся на корточки перед диваном, медленно и осторожно принявшись укутывать меня пледом, хотя в его глазах переливались яркими зелеными блестками смешинки, когда он проговорил своим умиротворенным красивым голосом:

— Из дома звонили…

Чуть было не ляпнув: «Я слышала!», я все таки решила прикусить губу. чтобы не вякнуть ничего лишнего, лишь быстро закивав в ответ, пристально наблюдая за его большими сильными руками и длинными красивыми пальцами, которые не касались моего тела даже кончиками.

— Не все в порядке, как я надеялся услышать…

Я моргнула, прикусив щеку ‚ чтобы и в этот раз не выпалить про загадочную беременность одной девушки, боясь даже представить себе, что отцом этого ребенка мог быть Рит!

Но вот избавиться от этих мыслей никак не могла…особо видя его глаза, смешливый блеск которых поугас, и на смену появилась явная и весьма ощутимая тревога.

— Что-то случилось в семье? — наконец просипела я. почему-то принявшись теребить уголок пледа в руках, чтобы дать выход своей подступающей панике, видя, как Рит кивнул в ответ, покосившись на мои неспокойные руки, и мне показалось, что кончик его губ дрогнул в улыбке.

— Моя дорогая девочка больна и сестра пытается помочь ей…

Опять эта девочка!!!

Так кто из них беременный?!

Которая сестра или наоборот?!

Лопни моя селезенка, если окажется, что все так, как я и боюсь!

— Я уже говорил тебе, что у меня большая семья, но вот сестры пока только две, — вдруг кашлянул Рит, явно пряча за этим улыбку, когда прикрывал ладонью рот, вот только я его позитив и шаловливость не разделяла в этот момент совершенно!

Пришел меня проведать и накормить?

Проведай и корми, черт побери!

Но ни единого чертова слова о какой-то там девчонке, от существования которой моя температура поднималась еще выше, что совершенно не способствовало моему скорейшему выздоровлению!

И я совершенно не понимала его сияющей улыбки в данный момент!

И это при том, что Рит рассказывал, что в его семье явные проблемы!

Впрочем, сквозь бурю возмущения, приправленной горечью, мой мозг все равно продолжал работать через чур активно, отчего-то зацепившись за одну мысль… «пока только две»…

Как это может быть «пока»?!

Нет, я не была ханжой и спокойно относилась ко многим вещам в этом мире, но даже при самом простом раскладе, что родители Рита родили его через чур рано, в любом случае получалось. что им должно было быть не меньше пятидесяти лет…а то и шло на шестой десяток….откуда могли появиться еще сестры?!

— …Пока только две… — в глубоких раздумьях прошептала я, не глядя в его глаза, но ощущая пронзительный взгляд на себе и слыша проникновенный голос:

— У нас принято называть сестрами не только тех, кто рожден от твоей крови, но и жен своих братьев.

Я чуть улыбнулась:

— Странные у вас традиции на Аляске.

— Дело не в Аляске, а в моем народе, — проговорил Рит приглушенно и глядя так, словно в эту секунду говорил что-то очень важное и даже наверное запретное.

-..кажется, у тебя очень странный народ, — осторожно прохрипела я, видя, как зрачок Рита вдруг на секунду вспыхнул, но, к счастью, тут же вернулся в свое нормальное состояние, когда он выдохнул:

— Боюсь, ты пока даже не представляешь насколько.

В какой-то момент стало не по себе от этого разговора, в котором я так и не услышала самого главного, что просто в клочья раздирало мое природное неуемное любопытство, а еще огромные опасения на кривую интуицию, которой я страдала, отчего молчать больше я уже не смогла, выдавив весьма по деловому:

— Я уже поняла, что у вас большая семья. Есть брат…

— …как минимум семь братьев…

— И сестры. А еще…девочка?

Честное слово, я старалась говорить, как можно более сдержанней и подчеркнуто сухо, якобы перечисляя лишь голые факты. даже если от известия о семи братишках, и это как минимум, мой глаз захотел нервно дернуться, но явно получалось у меня не очень судя по тому, как сверкнули лукаво и загадочно глаза Рита, когда он промурлыкал:

— Скоро она приедет, и вы познакомитесь.

Еще и издевается!!!

— Я знаю, что вы понравитесь друг другу.

А вот я не была в этом уверена и на сотую долю процента!

Да лучше я заболею воспалением легких, сбегав еще раз на ту проклятущую поляну, и убегу от медведя с балалайкой, который скучал без нас в шапке с «Челси», чем встречусь с этой самой мадам!

— Что?! — шикнула я, не выдержав, когда Рит вдруг легко рассмеялся, хитро покосившись на меня и, сокрушенно качая головой, выдохнул, разъедая меня своими глазами, где переплетались веселье, жар и даже какой-то восторг:

— Злата и Мия — мои дорогие и любимые сестры. Они обе для меня навсегда останутся моими девочками, о которых я буду заботиться, и которых буду оберегать до конца своих дней. Через пару дней они приедут, ты увидишь их своими глазами и всё поймешь сама.

Вот вы знаете, как выглядит истинное облегчение?

Лично я об этом узнала лишь в этот момент, когда просветленно улыбнулась Риту, что продолжал посмеиваться и весело смотреть на меня, все таки не удержавшись оттого. чтобы не уточнить:

— Две любимые сестры и больше никого?…

— Есть еще тетушка Зои, которая нам всем заменила мать.

Ну, тётушка — это уже не так страшно!

Теперь можно было вздохнуть с облегчением и больше не думать о дороге в лес, что я и сделала протяжно и глубоко, вызвав новый взвыв смеха у Рита, которой продолжал сидеть на корточках передо мной, умолкнув лишь тогда, когда его взгляд неожиданно чуть изменился, вобрав в свою густую. насыщенную зелень не только искры смеха, но и тяжелую насыщенную жажду, что вспыхивала в черном зрачке тугими обжигающими реками черной лавы, отчего зрачок подрагивал в такт сердцебиению.

Было в этой секунде что-то такое тянущее за воспаленные нервы, обжигающее и эротичное, что я не смогла больше сделать и вдоха, замерев на одной дрожащей ноте и лишь глядя на то, как Рит подался вперед, приближаясь к моему лицу, чтобы выдохнуть свое терпкое и свежее обжигающее дыхание на мои губы, промурлыкав низко и чувственно:

— Ревнуешь, Кудряшка?

— …нет…

Зеленые глаза полыхнули сильнее и опаснее, когда Рит прибпизился еще, нависая надо мной и упираясь мощными руками в диван, отчего я оказалась зажатой с двух сторон, слыша его меняющийся голос:

— Лжееееееееешь….

В общем, товарищи, я не знаю, как там положено по анатомии, и как происходит у всех нормальных людей, кто не сидел вот так рядом с Ритом, а мое сердце умело становится желейным и перетекать плавно в другие части тела.

Как правило, прямо вниз, в бедра.

Видимо по этой незамысловатой причине там становилось всегда так горячо и вечно что-то пульсировало, когда он оказывался рядом и через чур близко!

Едва ли я смогла что-нибудь ответить ему, когда. мало того, что голоса не было, так еще и в голове было так пусто, что не было смысла даже пытаться что-то выдумать, пока всё мое существо было где-то там, в бедрах, рядом с трепыхающимся сердцем.

— Сейчас я приготовлю тебе суп. И ты меня поцелуешь.

Кажется, Рит и ответа не ожидал, резко поднявшись и устремляясь на кухню, пока мои глаза округлялись так, что ресницы отпечатались на бровях, а он уже гремел на кухне кастрюлями.

И ведь он же не спросил!

Сказал!

Просто поставил меня в известность, словно дав немного времени, чтобы морально приготовиться к этому!

Ничего себе ход конем ёк-макарек!

Я слышала, как Рит включает печку щелчком.

Как снова шелестит вода, в этот раз упругой тугой струйкой набираясь в одну из выбранных им кастрюль.

Как шуршат пакеты, когда он принялся доставать купленные продукты…

.. а мои глаза никак не могли вернуться в свое нормальное положение и моргнуть хотя бы раз.

Я. Его. Поцелую.

Жаль было, что я никогда не падала в обморок!

Ну вот не было у меня такой привычки, даже если иногда очень хотелось, чтобы мозг на секундочку отключился, дав время успокоиться в полной темноте и тишине, а главное очень по быстрому переспать с мыслью!

Вроде и нервы были не железными…особенно активными стараниями мистера Рита! А все равно голова оставалась на удивление ясной и логично мыслящей.

В общем, вариантов-то было не так уж и много.

Вариант первый.

Самый идеальный.

Мистер Рит не умеет готовить совершенно ничего даже вареных яиц!

И вся его бравада закончится ровно через пол часа сожженной кастрюлькой и попытками выветрить густой дым из квартиры. пока соседи с перепугу не вызвали пожарных, а Рит выйдет из кухни в моем показательном и не разу не одетым фартуком в горошек, виновато шаркнув своей большой ногой, мол, пардон, с меня новый комплект посуды…и печка, которую уже не отмыть.

На этот вариант я активно молилась, наматывая на свои пальцы торчащие пряди волос, и где-то хихикающим мозжечком понимая, что ничего подобного не случится.

На то Рит и был идеальным во всех отношениях, кроме собственного контроля над эмоциями и зрачком, чтобы уметь всё!

К тому же не зря я читала в каком-то журнале, что по статистике лучше всего готовят мужчины, которые живут одни и сами по себе…

Вероятней всего Рит жил один, и уж точно был сам по себе.

Тогда вариант номер два!

Пусть не такой идеальный во всех отношениях, но тоже весьма подходящий!

Рит умеет готовить, и даже сварит супчик.

Но он будет такой ужасный на вкус и цвет, что благодарить и целовать его за это будет явно лишним! Если только что целовать, успокаивая расстроившегося Рита, дабы его губёнки не дрожали от подступающих слез…

В общем, вариант так себе.

Ну и вариант третий.

Последний.

И самый провальный, в котором Рит приготовит наивкуснейший супчик, а еще второе и сварит компот, и мне придется целовать его за каждое блюдо в отдельности!

И почему мой копчик свербел именно на этом варианте, словно давая понять, что так оно и будет?

Скажите мне — ой, да прекрати уже! Будто ты сама не хочешь его поцеловать!

Да, хочу!

А вы бы не хотели, окажись на моем месте?!

Что?

Спрашиваете, что останавливает?

И вроде даже не то, что он был моим непосредственным боссом, хотя подобные отношения я всегда считала не очень правильными, особенно когда это было из разряда разовой акции, когда обе стороны были согласны на нечто подобное, а чтобы настоящее большое чувство, со всеми вытекающими последствиями вроде любви до гроба и тому подобное.

Просто мы не были парой…

Не могли быть ею.

Наверняка все видели в своей жизни такие странные пары, когда на мужчину все дамы сворачивали шеи, истекая слюнями во всех местах, злорадно ухмыляясь, когда рядом с ним была невзрачная простушка, которая и мизинца не стоила этого красавца.

Что бы вы сказали, увидев эту пару?

Куда его глаза смотрят?

Что он в ней нашел?

Что это очередная шутка природы, когда эти двое совершенно не смотрятся вместе и выглядят даже нелепо?

…так вот мы были именно такой парой.

Бесподобный, шикарный мистер Рит, по которому сходили с ума все вокруг, не делая скидку даже на пол воздыхающего, ибо это не обошло стороной даже мужчин.

И я…

Простая.

Мелкая.

Совершенно и абсолютно обычная, в чем-то жутко смешная и нелепая.

Ну куда мне?!

Я бы скорее поверила в то, что Риту, возможно, не попадались на пути такие простушки, похожие на детей, которые вечно что-то роняли, куда-то падали, и на кого-то налетали, и ему просто интересно из спортивного интереса узнать меня…во всех смыслах.

Едва ли это было каким-то большим и великим чувством. Даже если я никогда не замечала за ним никаких даже попыток простого заигрывания с кем-либо из работников фирмы или моделей-коллег, которые постоянно крутились вокруг него на съемках.

Я и сейчас сидела затравленная и смущенная собственными мыслями, ковыряя отчаянно мелкую дырку в кофте и смущаясь от этого еще сильнее. когда поспешно стягивала ее с себя, пряча в складках пледа и боясь даже подумать о том, успел ли заметить Рит еще одну мою оплошность помимо полного бардака дома и горы перемытой им посуды.

Я вообще была ходячим недоразумением, как я могла при этом всем понравится Риту хотя бы сотой долей дрожащего процента?!

— Ты всё ешь или есть какие-то исключения, которые я должен знать?

Господи, ну когда я уже смогу привыкнуть к тому, что он ходит бесшумнее призрака, и каждый раз появляется словно из-под земли?!

Когда я перестану вздрагивать каждый раз от его появления и вот так глупо моргать глазами. делая из себя глупышкуи полную растяпу еще сильнее. глядя на то, как Рит появился, закатывая рукава до локтей и расстегивая верхние пуговки на своей свободной кофте, оперевшись мощным плечом о косяк.

— …Ну…не ем морковь, лук, вареную картошку. приправы, жареные помидоры. болгарский перец, жирное мясо и…еще кое-что…

Брови Рита изогнулись, когда он протянул лукаво. но вместе с тем тяжело:

— Правда?

От этого взгляда хотелось спрятаться под пледом.

Нет.

Лучше сразу забраться под диван. Даже если в этих глазах не было явной угрозы скорейшей расправы, когда я пикнула:

— нет.

— Я тоже так подумал, — усмехнулся Рит, чуть дернув бровью и. оттолкнувшись плечом от косяка, снова заплыл на кухню, откуда скоро раздались звуки того, как он что-то ловко резал на разделочной доске, протянув, — А грибы?

— Ем, — смиренно выдохнула я, снова забираясь под плед и понимая. что все дело медленно, но очень настойчиво идет к варианту номер три. Тому, что был изначально самым провальным…

Рит продолжал очень ритмично и быстро строгать что-то с явным знанием дела, когда снова послышался его голос:

— Странно слышать это от человека, который не любит лес.

Я смущенно поерзала по дивану, два раза откидывая с себя плед и снова укрываясь им, словно не в силах понять, мне сейчас холодно или жарко, прекрасно помня, что Рит родился и вырос в лесу, и что совершенно не хочу ранить его чувства, прохрипев в ответ:

— Я не говорила. что не люблю лес! Я просто принимаю его не как что-то большое и романтичное, как обычно делают все люди из города, мечтая попасть в лоно природы…меня с детства учили, что лес — это место повышенной опасности. И что один маленький человечек против большой природы — всего лишь незаметная пылинка. Угоди в муравейник и тебя могут закусать до смерти даже эти маленькие существа! Что уж говорить про хищников?

— Но ты его не очень то любишь в любом случае, Кудряшка!

Судя по голосу, вроде бы и не обиделся на мою речь, когда я пыталась говорить максимально мягко, но правдиво.

— Скажем так, я просто искренне не понимаю, какой может быть кайф от нахождения в незнакомом и опасном месте, где ты при любом раскладе самое слабое и язвимое звено…

Я поморщилась, подумав, что все таки задела его своими словами, когда на кухне прекратилось равномерное и быстрое постукивание ножа о разделочную доску, и Рит показался в проеме кухни. не выходя за ее пределы, но глядя так, что я закрылась пледом снова, вытаращившись на мужчину, чьей взгляд завораживал и буквально вводил в гипноз, когда он смотрел именно так — исподлобья, через пелену своих ресниц, томно, завораживающе и проникновенно, выдохнув тихо:

— …а если я скажу тебе, что лес не всегда зло и в нем можно найти не только злых хищников, но нечто гораздо большее и прекрасное?…

На секунду я замерла, глядя не моргая на Рита, и пытаясь понять, что могло бы это всё значить?

Было весьма загадочно, странно и, наверное, даже немного вызывающе, но вместе с тем так томно и волнительно, что я не сразу нашлась, что можно было ответить, пожав плечами и осторожно улыбнувшись:

— ну… скажу, что не поверю, пока не увижу собственными глазами.

Рит улыбнулся широко и обворожительно, сверкнув своими глазами и снова пропадая на кухне, но я все равно услышала его мурлыкающе:

— Увидишь, еще как увидишь.

Часто я совершенно не понимала, о чем шла речь, понимая лишь в одно — в Рите была та загадка, которую мне хотелось разгадать всей душой, надеясь лишь на одно — что это не что-то страшное и отвратительное.

Пока он готовил, иногда появляясь передо мной с очередным вопросом про еду, я нервничала всё сильнее, прекрасно понимая, что вариантов спастись от заявленного им поцелуя у меня просто нет, поскольку ароматы готовящейся еды были просто божественными!

Что он там говорил про Гордона Разми?

Разве не этот всемирно известный повар сейчас рыдал и курил на моем балкон, ожидая момента, когда Рит выйдет из кухни, чтобы самому попробовать суповой шедевр с мясом, грибами и какими-то ароматными травами, от сочетания которых мой бедный желудок протяжно и жалобно урчал?..

К тому моменту. когда мистер Повар выплыл из кухни. деловито убрав все с журнального столика, чтобы устроить самую настоящую сервировку с красивыми салфетками, всеми положенными столовыми приборами и — О БОЖЕ! — даже свечами, я была в состоянии «ни жив, ни мёртв», ибо это очень сильно попахивало романтическим ужином!

А уж когда Рит принес изящные высокие бокалы на тонкой ножке и бутылку вина. моим желанием было попросить срочно минуточку. чтобы улететь в ванну. принять душ с ароматной пеной «Сладкий пЭрсик». тщательно накраситься, сделать мега сексуальную прическу и срочно облачится в вечернее платье!

— Я знаю. что принято готовить мясо и овощи, но, делая скидку на твою болезнь.

Кудряшка. наш ужин будет не традиционный, — улыбнулся Рит. расставляя тарелки. пока я сидела с огромными глазами на диване, скрестив ноги по-турецки и краснея с каждой секундой все сильнее и сильнее, прохрипев:

— …может мне переодеться?….

— Всё идеально, — подмигнул Рит закидывая кухонное полотенце на свое широченное плечо, и без какого-либо напряжения подвигая ногой кресло поближе к журнальному столику. чтобы занять место напротив меня, — Приятного аппетита и скорейшего выздоровления, девочка моя.

МОЯ?!

Это хорошо, что я еще не ела, ибо в эту секунду я бы точно поперхнулась и еще долго кашляла!

Я вообще была из разряда тех растык, которые всегда стараются на людях кушать цивилизованно и максимально опрятно. что приводит, как правило, к тому, что от неземного «изящества» начинает литься чай из ноздри…и это в лучшем случае.

— …спасибо, — прохрипела я смущенно и затравленно, когда Рит вдруг хмыкнул. снова устремляясь на кухню. откуда вернулся с большой чашкой какого-то питья, от которого шел аромат меда и трав, который я блаженно втянула одной своей работающей ноздрей. прикрыв глаза.

Мммммммммм!

Как же вкусно пахло!

— Травяной сбор нашей тетушки Зои от простуды и температуры. — улыбнулся Рит мягко, — Пей. пока горячий мелкими глотками и скоро тебе станет значительно легче.

Сделав осторожно первый глоточек. чтобы не обжечься, я просветленно улыбнулась от вкуса. который был просто волшебным. чувствуя, как этот эликсир стал стекать по моему скрипящему больному горлу, буквально увлажняя его и склеивая по кусочкам своей живительной влагой.

Рит наблюдал за мной пристально, но так тепло и ободряюще. что я не смогла сдержать хриплого смеха, качая в согласии головой. когда он приглушенно проговорил:

— Вот видишь, в лесу есть кое-что хорошее.

— Еще грибы, ягоды и мед — кивнула я, делая еще пару глотков и осторожно ставя стакан на столик, когда Рит ловко и поразительно аккуратно налил в мою тарелку порцию супа, деловито кашлянув:

— Грибной суп-пюре с мясом и пряными травами. Как и обещал, пробую первым, чтобы ты убедилась, что не умрешь от моей стряпни.

— Если и умру, то только от голода! — схватила я ложку первой, чтобы уже наконец скушать то, отчего шел такой аромат, что мой желудок был уже просто в глубоком обмороке от желания попробовать этот кулинарный шедевр.

Второй обморок грозился случиться уже у мозга в тот момент, когда обжигающе горячий и невероятный вкусный густой суп с кусочками нежнейшего мяса оказался на моих шокированных рецепторах, отчего я ахнула:

— Это действительно вы приготовили?!

Отправив первую ложку в рот, Рит весело усмехнулся, чуть выгибая бровь и сверкая своими невероятными глазами, словно они были созданы из драгоценного камня:

— Твой кухонный барабашка не оставил даже прощальной записки в холодильнике, поэтому пришлось все делать исключительно самому!

Я рассмеялась, все таки смущенно покраснев и клятвенно обещая себе завтра же начать следить за кухней и учиться готовить так же хорошо, как этот мужчина, который спокойно ел напротив меня, делая это так непринужденно и вместе с тем изящно, что невозможно было не залюбоваться им!

Покосившись на наш стол, я приглушенно хихикнула!

Вот уж воистину он получился полным отражением нас — среди красивых бокалов, стильных салфеток и свечей, стояла старинная кастрюлька на простом деревянном подносе с половником, которым пользовалась еще моя бабушка!

— Нравится? — кивнул Рит, наблюдая за тем, как я уплетаю супчик с такой скоростью, словно меня не кормили вот уже как несколько дней, что, в общем-то, было не так уж и далеко от правды, ибо тонна конфет и лекарства за нормальную еду едва ли считаются.

— Очены А можно еще?

Рит не успел скушать и половины, как моя тарелка уже была пуста, а желудок еще пока голоден.

— Нужно! — загадочно сверкнули глаза Рита, отчего я помедлила, прежде чем взяла из его рук свою наполненную тарелку, отчего-то в эту секунду вспомнив про поцелуй.

Было ощущение, что Рит подумал об этом же, потому что его взгляд явно изменился, став теперь не просто проникновенным, но и облизывающе-тяжелым, отчего подавиться супчиком становилось просто святым делом!

На этом непринужденная и легкая атмосфера за нашим столом закончилась, и воцарившаяся тишина давила на меня, подобно его взгляду, который я ощущала на себе даже если старалась не смотреть в эти голодные, пронзающие насквозь глаза.

Теперь я кушала медленно, степенно. растягивая время как только могла, даже если прекрасно понимала, что лишние десять или пятнадцать минут мне явно не помогут, и за этот шикарный суп придется расплатиться сполна, что будет наверное даже честно.

— Можно еще?… — тихо прошептала я, вдруг почувствовав, что голос потихоньку возвращается и в горле уже не так больно, да и нос задышал в полную силу обеими ноздрями, что было сродни чуду. осторожно протягивая тарелку Риту, который лишь дернул бровью, но все таки послушно налил еще одну порцию. поставив наполненную тарелку передо мной.

Вообще-то я уже наелась, но решила, что буду тянуть время. пока это возможно, вливая в себя ложку за ложкой, даже если мой желудок уже раздулся и стал явно давить на мочевой пузырь, ощущая пронзительный и лукавый взгляд Рита на себе, который степенно доел всего одну порцию, сидя на кресле полностью расспабленный с бокалом вина.

— Ещё? — смешливо изогнул он одну бровь, полыхнув взглядом, когда я втолкала в себя очередную тарелку, едва не икнув от обжорства и молча протягивая ему пустую посуду, кивнув, — Лучше лопнешь от переедания, чем решишься поцеловать меня, Кудряшка?

Я покраснела вареным раком, оттого как быстро и ловко он раскусил мои побуждения, все таки снова наливая новую порцию супа и ставя тарелку передо мной с явным весельем и даже вызовом. словно проверяя на прочность мой и без того растянувшийся живот.

— …Я просто голодна, — смущенно кашлянула я, в ту секунду отчетливо понимая, что больше в меня не влезет ни единой крошечки, вздрогнув, когда Рит подался вперед, одним движением руки отодвигая от нас столик со всей посудой, и дернувшись ко мне так порывисто и резко, что я едва не вскрикнула.

— Я тоже голоден, девочка, — выдохнул он, возвышаясь надо мной, даже если в эту секунду стоял на коленях у дивана. пока я судорожно отползала от его края, ощущая всем телом ароматный жар. который шел от Рита, кружа голову его невероятным запахом, который сводил меня с ума, заставляя дрожать.

— …суп еще остался…

— Это другой голод, который не утолить едой, — от его голоса, который стал меняться, отдаваясь глухими низкими нотками. я тяжело сглотнула, заметавшись взглядом, ибо никак не могла понять, куда же мне смотреть, лишь бы только не в эти горящие жаждой глаза, в которых ахнул черный зрачок.

-..чаю?.. — пискнула я, изловчившись даже, чтобы из-под его руки достать ароматный чай с травами и медом, и сделать поспешный глоточек нервно и испуганно, ощущая как его тяжелый, горячий взгляд остановился на моих губах и длинные ресницы застыли в одном положении, как и грудь, мужчины, словно он затаил дыхание, — …хотите?..

Я протянула ему стакан, стараясь не обращать внимания на то, как дрожит моя рука, которую он убрал от нас одним легким и мягким движением, подавшись вперед сильнее и выдохнув свое горячее ароматное дыхание на мои влажные от чая губы:

— Хочу!

Я никак не ожидала, что это произойдет именно сейчас!

Без подготовки и времени на раздумья!

Его горячие, но такие мягкие губы просто коснулись моих, замерев на секунду. словно давая мне привыкнуть к этому новому ощущению, когда тебя касается сам Аполлон в плоти и крови, отчего моя кровь отхлынула от головы. рухнув Ниагарским водопадом прямо в живот с всплеском бешенного адреналина, словно меня ударило молнией.

Я шокировано застыла, задержав дыхание и не смея дрогнуть даже распахнутыми ресницами, когда его губы ожили. принявшись ласкать медленно. осторожно и томно, поглаживая и скользя своими так сладостно, словно терпкий тягучий мед разливался по венам, воспламеняя кровь и кружа голову.

Рит подался вперед медленно и размеренно, отчего диван под нами прогнулся, приглушенно скрипнув от веса мужчины. который стал еще ближе, возвышаясь и обволакивая своим жаром, и отрезая попытки к бегству своими мощными руками, что упирались по обеим сторонам от меня.

Никогда бы не подумала, что скажу такое про мужчину, но какой же он был спадкий!

Какой невероятный, огромный и такой…желанный!

Я буквально ныряла с головой в его аромат и жар, не замечая за собой, как мои руки потянулись вверх, чтобы обвить эту мощную шею. и прижаться к широкой груди, ощущая собственной кожей, как колотиться его сердце, вздрогнув лишь на долю секунды, не в силах прийти в себя, когда Рит глухо застонал в мои губы, наваливаясь сверху и вдавливая в спинку дивана своей мощью, заставляя мои губы раскрыться под напором его горячего дерзкого языка, что ворвался, отнимая воздух и связь с этим миром.

Словно что-то сломалось в нем, выпустив весь тот жар, голод и нетерпение, с которыми теперь Рит касался меня, причиняя даже боль тем, как наваливался, не контролируя свои габариты и заставляя судорожно хватать воздух рваными урывками, между тем, как его губы отрывались от моих лишь на доли секунд, чтобы касаться моего лица так же жарко и горячо, пока его руки скользили по моему телу, забираясь под кофты, чтобы жадно касаться моей кожи, лаская и возбуждая так сильно, что перед глазами сыпались зеленые блестки!

Хватаясь за него руками, я цеплялась в широченные напряженные плечи, чувствуя, как стальные мышцы застывают и подрагивают, упираясь в мои раскрытые ладони, которыми я скользила по его горячей коже. думая, что обжигаюсь об него, забравшись руками под тонкую ткань кофты Рита.

Словно в бреду снова и снова я искала его жадные губы, прижимаясь еще ближе, желая просто врасти в это великолепное тело, чтобы стать единой с ним, словно сиамские близнецы, навсегда, когда почувствовала, как дыхание Рита изменилось, став не просто тяжелым и отрывистым, а уже знакомым и…пугающим.

Именно так Рит дышал, когда чуть не придушил парня в спортзале!

Но я не успела даже пикнуть его имя, призывая к вниманию. когда жадные, обжигающие губы снова обрушились на меня, подобно огненному цунами, от которого не было спасения.

Но я и не мечтала о том, чтобы спастись, бросаясь в омут с головой, не в силах разжать своих пальцев и отпустить смятую в своих кулаках тонкую ткань кофты Рита, взвизгнув в его губы, когда неожиданно большие обжигающие ладони оказались на моей груди. и послышался оглушающий треск.

Одурманенная его безудержной страстью, словно терпким сладким наркотиком, я даже не сразу поняла, что теперь одновременно две кофты, одетые на мне, стали всего лишь лоскуточками. свисающими с плеч, разорванными одним лишь рывком, задышав тяжело и хрипло, когда оказалась полуобнаженной перед хищным и голодным взглядом Рита, который буквально пожирал и вгрызался бешенным зверем.

Прочь все эти тряпки!

Я хотела ощутить его кожа к коже, чтобы потерять голову бесповоротно и навсегда, поспешно завошкавшись в его руках, чтобы попытаться стянуть его кофту с этого огромного божественного тела, и ощутить сполна его жар. аромат и тяжесть на себе, когда Рит простонал тяжело, хрипло и раздавлено. содрогнувшись всем телом:

— …ОСТАНОВИ МЕНЯ!

— Зачем?! — ахнула я, не в силах отпустить его, и цепляясь за огромные, дышащие невыносимым жаром плечи еще сильнее, даже если почувствовала, как Рит уперся с силой руками в диван, стараясь отпустить меня из своих ладоней, отчего обивка жалобно заскрипела под его сильными пальцами.

Рит шарахнулся от меня. словно был пьяный, отчего его в буквальном смысле шатало, пока из мощной, вздымающейся груди вырывались тяжелые, рваные вдохи и выдохи, будто он не мог дышать.

Будто заставлял себя дышать с определенными интервалами, насильно задерживая дыхание и встряхивая головой из стороны в сторону, как часто делают хищные животные, если например их морда попала в паутину.

-..Рит!

Мои руки и ноги дрожали так сильно от его обжигающей страсти и этих странных попыток поставить точку там, где она была совершенно не нужна, что я никак не могла собрать себя на диване, не в силах восстановить дыхание и понять же что сейчас происходит, когда Рит заметался, налетев на кресло, отчего оно с грохотом перевернулось, и словно пытаясь унести ноги как можно дальше от меня…Лут же оказываясь снова так близко и неожиданно. что меня просто отбросило назад вдавив в скрипящую спинку дивана, отчего я ахнула, последним вылетающим из легких воздухом до того, как его жаркие губы снова обрушились на меня, с такой жадностью и нестерпимым голодом, что я всхлипнула в его губы жалобно и восторженно, распластавшись под этим огромным телом.

Его беспощадные сильные руки скользили по мне, словно не в силах найти покоя и остановиться на чем-то одном, скользнув наконец под ягодицы и сжимая их с силой, отчего я глухо застонала, отдавая Риту последние крупицы своего сбивчивого дыхания, и по инерции прогибаясь в спине, ощущая, как капельки пота выступили на моем теле от его жара и жажды.

Рит даже не пытался удерживать себя на руках, впечатывая в диван и потеревшись животом о мои раскрытые бедра. простонав еще более низким и удушливым голосом, в котором его было просто невозможно узнать:

— …останови меня, или я сделаю больно!

— Делай…

Все происходящее казалось каким-то нереальным, совершенно волшебным сном, от которого не хотелось просыпаться, но все было бы слишком просто, если было бы идеально и дальше.

Нет, меня не пугали его сильные руки, которые сжимали с такой силой, что уже утром я явно обнаружу на себе с десяток синяков от его пальцев.

Не пугало его странное дыхание и та неутолимая жажда, с которой он прикасался ко мне так настойчиво и яростно, словно боялся сам, что через секунду у него уже не будет такой возможности — все эти эмоции в нем завораживали меня, заставляя трепетать от восторга, когда я ощущала себя такой по настоящему нужной, важной и жепанной!

Но я вздрогнула, когда Рит вскинул голову так резко и быстро, как не давно простому человеку, впившись своими глазами, зрачок в которых почти полностью отвоевал цветную радужку, отчего красивые зеленые глаза Рита стали практически черными, словно демоническими…

Его зрачок и раньше играл в эту страшную игру, то расползаясь, то становясь обычных размеров, но таким большим и жутким как сейчас он еще никогда не был!

— …боишься меня! — вдруг рыкнул Рит даже как-то возбужденно и свирепо, снова буквально кидаясь вперед, но замирая так, будто в его спину кто-то воткнул кол в самый последний момент. остановившись в каких-то паре сантиметров от меня, чтобы застыть тяжело и напряженно, когда из его груди вырвалось что-то среднее между стоном и….рычанием!

Его большое горячее тело вздрагивало и замирало, когда Рит плотно закрыл глаза, снова принявшись мотать головой, словно пытаясь прогнать плохие мысли из головы, наконец тяжело и с явным усилием отшатнувшись от меня и дивана.

Боже мой, что с же с ним творилось?!

Мне казалось, что его буквально раздирают на части два противоречивых чувства, которые внутри него не просто борются, а ведут полномасштабную ядерную войну, отчего Рита шатало и заносило, будто он не чувствовал земли под ногами.

Могла ли я чем-нибудь помочь ему в этих страданиях, распластавшись по дивану. словно раздавленная камбала такая же дезориентированная, в полном душевном и физическом раздрае, когда мое тело кричало и надрывалось от желания ощутить его пугающую страсть снова, а едва работающая голова отчаянно понимала, что Риту причиняет это такие мучения, от которых кровь стыла в жилах…

— Рит, пожалуйста…

Господи, я даже не знала о чем именно просила его, понимая лишь одно — он не в себе, когда, успышав свое имя, вскинул голову все так же жутко резко и быстро, неожиданно кинувшись к двери….

Рит просто ушел.

Нет, не так.

Он сбежал с такой поспешностью, словно все черти семи кругов Ада гнались за ним с раскаленными сковородками и ядовитыми трезубцами. позабыв обо всем на свете…и даже не попрощавшись.

Я же не смогла слезть с дивана еще как минимум поп часа, не в силах восстановить дыхание и пошевелить своими трясущимися конечностями, ощущая, как кожа горит и покалывает в тех местах, где сильные длинные пальцы Рита сходились с излишней страстью.

Он ушел, закрыв уличную дверь подъезда с такой силой, что явно штукатурка посыпалась на седеющие головы моих соседей с первого по третий этаж. И это как минимум!

Я была не в силах даже ахнуть, покосившись на то, что продолжаю сидеть с обнаженной грудью. в клочках своих когда-то целых кофт, которые были вероломно разорваны всего одним рывком!

Вот эта силища!

Вот это страсты

Вот это безумие!..

Боюсь, что я так бы и просидела до самого утра на перекошенном диване, гладя на догорающие свечи и перевернутое кресло, приложив руки к груди, где никак не могло успокоиться колотившееся сердце, если бы из кухни неожиданно не раздалась райская трель лесных пташек, от которой я истерично подпрыгнула на своем месте, округлив глаза и едва не взвизгнув.

Кажется, только этот мягкий, успокаивающий звук отчасти привел меня в чувства, когда я поняла, что Рит унесся, оставив у меня не только свою куртку, телефон, но даже ключи от машины.

Прокравшись на кухню, словно она была не моя, я покосилась на сверкающий в темноте полуночи телефон, на светящейся панели которого было написано «Алекс».

Вот и какой из бегающих за Ритом чертей укусил меня за голую грудь, отчего в мозгах произошел сбой и я зачем-то мало того, что взяла телефон, который мне не принадлежал, таки еще и ответила на звонок?!

— В общем так, брат, — тут же раздался приятный мужской голос, — Не хочу уподобляться вашему отцу, но ты как всегда резкий, как диарея у беременной самочки тюленя воистину! Отыскать билеты на сегодняшний же рейс на всю вашу бравую братию мне не удалосы Так что жди родню частями! Забронировал на сегодня четыре билета до тебя. Сам знаешь, что прямого рейса нет, так что…

Мужчина замолчал напряженно, когда я смущенно кашлянула, покраснев так, что у моей щеки бедный телефон просто запотел, чувствуя себя еще более ужасно оттого, что узнала то, что, может быть, и не должна была.

— Доброй ночи, — смущенно выдохнула я, пару раз откашлявшись, чтобы прочистить горло, с удивлением отмечая, что голос вернулся окончательно, — Прошу прощения…я…я помощница мистера Рита — Лада. Он оставил свой телефон у меня. Случайно. Когда заезжал и…я могу передать ему, что вы звонили. Утром. На работе.

Телефонные разговоры никогда не были моим коньком, особенно, когда я стояла посреди темной ночной кухни в разорванной одежде с голой грудью, босиком, после сногсшибательного поцелуя мистера Рита, ощущая себя так. словно этот самый Алекс смог понять все это даже через сотовую связь, отчего я заикалась на каждом слове, краснела и топталась на месте, постоянно переступая с ноги на ногу.

— Рад знакомству, Лада, — наконец произнес мужчина мягко и так невероятно спокойно, — Я — Алекс, друг семьи мистера Рита. Что ж, не думаю, что скажу какую-то супер секретную информацию, просто передай ему, когда увидишь, что Мия и Злата с мужьями прилетают к вам послезавтра в три часа дня. Остальные приедут чуть позже, как только я смогу раздобыть еще билеты. Не забудешь?

— Нет Передам обязательно! — горячо закивала я, чувствуя по голосу, что мужчина явно улыбался, когда проговорил:

— Отлично, тогда привет Риту и рад был пообщаться, Лада!

— Я тоже, приятных снов!

После этого разговора можно сказать, что я пришла в себя почти окончательно, первым делом поспешив в зал, чтобы положить телефон на журнальный столик и не забыть его утром.

В общем, болезнь отменялась!

Утром я намеревалась быть на своем рабочем месте, надеясь сохранить свой рассудок хотя бы частично работающим, когда увижу мистера Рита после того, что случилось на диване!

Я даже смогла переодеться, убрать наш ужин все еще дрожащими руками, обнаружив на кухне пару бумажных пакетов на столе, которые принес с собой Рит, где помимо прочего были еще сладости и красивая стеклянная баночка с засушенными травами и даже бутончиками цветков. на которой была наклеена простая этикетка, где красивым почерком и явно женской рукой была оставлена надпись «Сбор от простуды. Пей горячим так часто, как сможешь».

По всей видимости, до купленного Ритом десерта мы так и не дошли, когда я снова краснела и покрывалась испариной. отправляя часть продуктов в холодильник, домывая посуду, чтобы устроиться на диване на ночлег, обнимая позабытую им куртку.

Естественно ни о каком сне и речи быть не могло!

Я просто лежала на перекошенном диване, обнимая куртку Рита, и вдыхая всей грудью его аромат, от которого хотелось стонать и кусать губы, понимая, что я даже не пыталась сопротивляться тому. что влюбилась без оглядки на условности и собственные страхи о том, что мы совершенно не подходим друг другу.

Кчерту людей и их мнения!

Только рядом с ним я была такой живой, воодушевленной и сияющей, словно в каждой клеточке моего тела всходило яркое горячее солнце, освещающее бескрайний дремучий лес его загадочных и иногда опасных глаз.

Думаете, я не пыталась понять, что творилось с Ритом?

Еще как пыталась!

И это хорошо, что мозг не ломался в прямом смысле, потому что в переносном он был уже мелкими догорающими осколками, ибо ни одна теория к нему так и не подошла. кроме одной…

… неужели и правда наркотики и эти его ломки в самый неподходящий момент?!'…

Утро застало меня все там же на диване и с курткой, с теми же мыслями и попытками собраться, чтобы пойти на работу.

Впервые мое существо раздваивалось, когда хотелось бежать в офис просто сломя голову и не помня себя, и в это же время остаться дома и не дергаться, ибо я совершенно не могла представить, что будет теперь.

Как я подойду к нему и буду смотреть в глаза, пока мое тело наливалось восторженным пламенем желания, даже если я просто начинала вспомнить эту ночь?

Как буду делать вид, что занята исключительно работой, пока все мои мысли будут только о нем одном — его жарких и таких жадных до ласк губах, и теле, к которому хотелось прикасаться каждую секунду?

Я говорила себе, что должна пойти по той простой причине, чтобы отдать позабытые Ритом вещи, но, конечно же, это была всего лишь удобная отговорка, чтобы увидеть его.

Два часа до семи утра я тщательно мылась, красилась, делала прическу и перебирала ворох одежды, чтобы в это утро выглядеть просто и-де-аль-но!

Почему?

Чтобы никто не смел даже подумать, что я могу ему не подходить!

Даже если сегодня я переломаю свои бедные ноги на этих чертовых каблуках и задохнусь от недостатка кислорода в узкой юбке!

Спускаясь вниз на улицу, я чувствовала себя так странно, как никогда, в желании описаться от паники и станцевать румбу. Одновременно!

Шикарный джип Рита стоял прямо у подъезда, приветливо и лукаво сверкнув своими фарами, когда издал громкое «БИП», стоипо мне нажать на брелок, отчего я была готова улыбаться даже машине, как живому существу.

Всё, что принадлежало Риту. чего он касался своими руками и любил, вызывало у меня искренний восторг и почти щенячью радость, с которой я залезла на водительское сиденье, погладив кончиками пальцев руль, представляя, как он касался его своими красивыми и такими сильными руками.

Но прежде чем отправиться в офис, по дороге я заехала в самую лучшую закусочную из всех, что только знала, купив завтрак для Рита с острыми овощами и большим сочным куском рыбы, запеченой на гриле, почему-то подумав, что все его срывы до этой ночи были связаны с едой…

…даже если его голод был иным.

При мысли об этом я снова краснела и покрывалась капельками пота. теперь прекрасно понимая и его голод тоже, ибо чувствовала его сама, понимая, что уйдут года и десятилетия, прежде чем я смогу пресытиться этим необыкновенным мужчиной, но и тогда мне всегда будет мало его!

Удивительно. как я умудрилась не попасть в аварию, и даже благополучно доехала до нашего шикарного и супер дорогого офиса, радостно помахав охраннику, и вручая ему сочный и еще горячий пончик к утреннему чаю, на что он рассмеялся довольно и немного удивленно:

— Ты откуда взялась на работе, девочка? Ты же болеть должна!

— Уже поправилась! — подмигнула я пожилому мужчине, мысленно подумав, что с таким лекарством, как мистер Рит я бы вернусь даже с того света ей-богу, скованно остановившись посреди еще спящего офиса, где не было ни одной живой души, обернувшись и тихо кашлянув, стараясь не показывать своего излишнего смущения и внутреннего трепета, — …а мистер Рит?

— Ты как всегда первая, крошка!

И это было просто прекрасно!

Потому что мне нужны были эти минуты, чтобы собраться с мыслями и подготовиться кнашей встрече, которую Рит явно не будет ожидать!

Вообще-то утром. тщательно накладывая макияж, я даже репетировала, как спокойно улыбнусь и скажу ему просто: «Доброе утро, мистер Рип«…но сейчас, оказавшись в зеленом кабинете, где, сливаясь со свежестью зелени, незримо витал его аромат, я отчетливо понимала, что скорее впаду в ступор, чем смогу выдавить из себя хоть слово!

Эта встреча была такой волнительной, но и такой страшной…

Чего я боялась больше всего?

Что Рит сделает вид, будто ничего не было, продолжив нашу историю, на чем остановился где-то в стенах офиса, всем своим видом показывая, что события на диване мне всего лишь привиделись под действием таблеток и температуры.

Еще страшнее будет, если он начнет извиняться и сожалеть о том, что сделал…

Потому что я не сожалела!

Я хотела пойти за ним, узнать его и показать, что он важен мне и любим…любой.

Наверное, поэтому чувствовала сейчас себя такой глупой и наивной, а еще так боялась.

Глубоко вдохнув знакомы и волшебный аромат свежести утренней росы и аромата самого красивого и загадочного из мужчин, я осторожно выложила на журнальный столик еду. положила на рабочий стол Рита ключи от его машины, которая бережно и аккуратно была припаркована в подземном гараже, и телефон, повернувшись уже. чтобы повесить легкую куртку на спинку большого кресла, когда вдруг волна дрожи прошлась по всему моему телу, затрепетав тоники волосинками, оттого, что любимый аромат окружил меня, подобно незримому обпаку, оседая так легко, но так настойчиво!

Это было сродни тому, как идти с закрытыми глазами по темному лесу, не видя совершенно ничего, и неожиданно ступить в воды обволакивающего океана, который ласкал твои ступни своей влагой, окружая ароматом свежести.

Замерев всем телом, и не позволяя себе обернуться, я тихо улыбнулась, прикрыв глаза, когда ощутила на своем затылке ароматное учащенное дыхание, тихо прошептав:

— …а мне сказали, что вас еще нет…

Час ИКС настал здесь и сейчас, и сердце испуганно замерло, ожидая от Рита первого шага, который либо подарит крылья, либо бросит камнем о землю.

Как бы я не готовилась, а все равно вздрогнула, ощущая, как его горячие, широкие и сильные ладони опустили на мои плечи легко, но настойчиво, разворачивая к нему лицом, чтобы опуститься на мой лоб и проскользить по лицу. лаская и исследуя, остановившись на скулах, когда Рит приподнял мою голову, заставляя посмотреть в его лицо.

Нет, он не был растерян или зол моим появлением.

Казалось, что Рит даже не был удивлен увидев меня этим утром на работе, будто еще пару часов назад я не полыхала от температуры и едва могла говорить, но я замерла, не в силах моргнуть или выдохнуть, видя, что его черные зрачки так и не пришли в норму, подрагивая в такт сердцебиению и держась размером, явно превышающим свой нормальный.

Не выдерживая этого пронзительного, исследующего взгляда, я смущенно кашлянула, переступив с ноги на ногу и понимая, что Рит не собирается отпускать моего лица из своих рук, склоняясь так, что его дыхание касалось моих влажных губ, когда я прошептала:

— …Я вам завтрак принесла.

Взгляд Рита остановился на моих губах, не моргая и буквально опаляя своим голодом и жаждой, когда он хрипло хмыкнул:

— Я вижу…

И даже спрашивать не нужно было, к чему о клонит и о чем думает, когда все горело в этом взгляде, заставляя меня мелко задрожать от желания дать ему такой завтрак, о котором он думал в эту секунду, даже если я попыталась кашлянуть:

— …там, на столе. Рыба…

Бровь Рита изогнулась, и глаза призывно полыхнули, выпуская зрачок из тисков, отчего он снова ахнул под приглушенный мурлыкающий голос:

— Предпочитаю начинать с десерта.

И десерт был согласен всеми фибрами своей души и трепещущего тела на все, что угодно уже даже в стенах кабинета, когда Рит вдруг тяжело закрыл глаза, подавшись вперед, но не касаясь меня губами, а прижимаясь своим горячим лбом к моему, словно теперь температура была у него.

— Хочу, чтобы ты поняла одну вещь, девочка… — хрипло выдохнул Рит, не убирая своих рук от моего лица, но и не открывая глаз, словно ему было больно смотреть, — …у тебя еще есть шанс спрятаться от меня и жить простой жизнью. Маленький и хрупкий. но есть…я не знаю, сколько у нас еще этого времени, пока я в состоянии справится с собой: может всего пара минут Может час. Может несколько дней.

Просто подумай и реши для себя, что ты хочешь…

Тебя!

Я хочу тебя!

И будь у нас еще пара секунд, я бы сказала это вслух, если бы дверь неожиданно не распахнулась и на пороге не появилась бы Клаудия, как всегда прекрасная, ухоженная и словно сошедшая с обложки модного журнала, сначала даже не обратившая внимания на нас, и на то, что она появилась не в самый подходящий момент, явно не представляя, что такое может происходить в стенах ее офиса.

Глядя на ходу в какие-то бумаги. облаченная как всегда в деловой костюм и минимум украшений, она была верхом стиля и иконой грациозности. проговорив. словно уже видела Рита сегодня:

— Милый, у нас изменения в главном контракте. Вторая сторона заявила, что съемки будут проходить на нашей территории. Завтра прилетает фотограф и…

Лишь в эту секунду женщина подняла глаза на нас, резко остановившись и застыв в явном смущении на долю секунды, в которую я вырвалась из ладоней Рита. поспешив отойти к его столу, кивнув в знак приветствия и делая вид, что я старательно раскалываю какие-то папки на его рабочем столе, словно они и без того не лежали в идеальном порядке!

Вот только от меня не укрылось каким сосредоточенным и даже взволнованным взглядом она окинула сначала Рита. а затем меня, словно пытаясь понять. не случилось ли что-нибудь плохого, и я предательски покраснела, почему-то подумав о том, что после случайно увиденного, Клаудия могла подумать о приставаниях на работе. что было недопустимо в любом приличном рабочем коллективе!

Еще только этого нам не хватало!

К счастью. Клаудия быстро собралась с эмоциями, кивнув мне, но все равно удивленно выгибая красиво очерченные брови:

— Лада? Разве ты не должна еще быть на больничном?

— Мне уже значительно лучше, — попыталась я улыбнуться совершенно искренне, — Не могу больше лежать дома и ничего не делать!

— Это даже к лучшему! У нас полно работы. девочка! — когда Клаудия перевела взгляд на Рита, что тяжело опустился на край дивана, принявшись массировать переносицу и тереть глаза, словно в них был какой-то дискомфорт, я лишь тогда заметила, что он был полуобнажен.

Его мокрая от пота футболка висела на шее, а на красивом рельефном теле блестели капельки влаги. Впервые он бы в таком виде. словно только что пришел из спортзала. не успев принять даже душ, облаченный лишь в тонкие спортивные брюки и легкие кеды без своих идеально сидящих зауженных рубашек и шикарных брюк. что подчеркивали и без того совершенно идеальное тело.

— С утра с пробежки? — улыбнулась Клаудия довольно и вместе с тем явно сочувственно, на что Рит потер глаза еще раз, открывая их тяжело и медленно. чтобы выдохнуть, отчего я покраснела еще сильнее:

— …с ночи.

Неужели всю ночь до этого момента он бегал?!

Даже если он не покосился на меня и никак не выдал своих эмоции. я была почти уверенна, что в его ночном марафоне была только моя вина!

Понимая, что скоро волосы на мне просто начнут дымиться и загораться искорками оттого. как я краснею с каждой минутой все сильнее и сильнее, я лишь еще тщательнее принималась убираться на его столе, перекладывая папки и письменные принадлежности с одного края на другой в сотый раз подряд!

К счастью, Клаудия не заострила своего внимания на словах Рита или моей глубоко бесполезной, хотя и излишне упорной деятельности, кивнув ему головой:

— Готовишься к съемкам? Отлично! Не мне тебе объяснять, что контракт на съемки для каталога мужского нижнего белья от Армани один из самых важных в твоей карьере! Эти дни сократи до минимума потребление жидкости, никаких овощей, только белок! Твое тело должно быть подтянутым и рельефным как никогда, милый!

Словно сейчас его тело не было подтянутым и рельефным!!!

Я вас умоляю!

Тело Рита было столь идеальным по своим выпуклостям и пропорциям, что на него можно было просто молиться, а не издеваться над беднягой, урезая не только еду. но теперь и даже питье!

Мой жалобный взгляд Рит не увидел, стекая на диван и устало кивая головой:

— Я помню, Клаудия. Все будет сделано по высшему разряду, не переживай.

— Сделаем это, дорогой, и я обещаю тебе, что выпуск каталога мы отметим грандиозной вечеринкой, на которой ты будешь кушать совершенно все, что только захочешь!

Я вытянулась, когда Рит почему-то кинул взгляд на меня, словно я была тем самым сочным окороком, который он мечтал вкусить на этом самом мероприятии.

— Идем со мной, девочка! Я расскажу тебе, что нам нужно срочно сделать за этот день.

Разве могла я отказать и не пойти со своим большим боссом, когда Клаудия поманила меня за собой прочь из кабинета и Рита, что проводил горячим, тяжелым взглядом, от которого я задрожала.

Я думала у нас будет время, чтобы просто поговорить…

Чтобы хотя бы посмотреть друг другу в глаза и понять все то, что происходило здесь и сейчас, но ничего не получилось…

Весь день мы бегали всем отделом, как ужаленные в попу лоси, подготавливая все необходимое для съемок на нашей территории, потому что одному чокнутому во всю голову фотографу вздумалось увидеть Рита домашним и уютным. приложить бы ему пару раз увесистым фотоаппаратом, чтобы этот человек смог узреть Рита даже в облачении ангела, когда будет в реанимации с проломленной головой!

Из-за одного психа, который должен был прилететь к нам завтра утром, все мои планы рушились и трещали по швам!

За этот день, что я бегала то туда, то обратно с сотней поручений от Клаудии, и практически не видела Рита, когда мои глаза так скучали по его красоте и уютности.

Лишь поздно ночью, когда некоторые из сотрудников уснули прямо на работе, я вырвалась, чтобы сказать о том, что звонил Алекс и что завтра же нужно встречать родственников Рита, которых он так ждал.

Он лишь кивнул, тут же бросившись звонить скорей всего Алексу, чтобы уточнить все детали, пока Клаудия организовала ночную доставку полусонных и валящихся с ног работников по домам, затолкав в миниавтобус и меня, не дав возможности даже возразить, что я в порядке и смогу спокойно остаться на ночь на работе….рядом с Ритом.

Утро выдалось еще более суматошным и нервным, когда фотограф не приехал.

Думаю, его уши должны были просто сгореть и отвалиться сухими трубочками, оттого как его костерил и материал весь наш офис, депая это так дружно, как никогда, когда оказалось, что он опоздал на рейс и поэтому все таки прилетит…но пятью часами позже!

— Я не успею в аэропорт, чтобы встретить своих, — хмурился Рит, выплывая из зала, где должна была начаться фотосессия с минуты на минуту…в одних лишь модельных трусах и ничем больше, отчего работа в офисе застыла и встала, а моя челюсть звучно клацнула, оттого, что я неимоверным усилием воли успела поймать ее где-то в районе дрогнувших коленей.

Вот вы видели Аполлона?

Нет!

А он тут в эту секунду стоял передо мной огромный, стройный и прекрасный, идеальный в каждой своей выпирающей мышце, на которую невозможно было не залюбоваться.

И как тут было еще понять, о чем он говорил, протягивая мне ключи от машины и начиная улыбаться так лукаво и кусающее, что я быстро заморгала, чтобы привести состояние мозга из желе…ну хотя бы устойчивый холодец!

— Возьми машину, ты еще успеешь к их прилету, Кудряшка! Сев… ааа….Сева и…

Люциус, — Рит почему-то хохотнул, полыхнув задорно глазами, — Мои братья и их жены, о которых я тебе уже рассказывал Мия и Злата. Поторопись, девочка!

Я так ни разу и не моргнула, когда Рит весло подмигнул, окинув меня долгим жарким взглядом, неспеша удаляясь снова в большой зал совещаний, который нашими стараниями был вчера переоборудован для съемок.

Рит уже ушел, а за моей спиной никто так и не пошевелился, включая меня саму….пока кто-то громко не чихнул, приводя механизм движения завороженного мозга в действие.

…интересно, а когда я его обнаженным увижу, меня ступор хватит на пару часов или пару суток?!

Едва ли эти трусы скрывали особо самые…кхэм….стратегически важные части тела…даже с ними становилосьпонятно, что Рит удался ВЕСЬ! Вот уж природа постаралась так ух!

— Ладушка, машина перегреется, — усмехнулся за моей спиной кто-то, когда я медленно моргнула, выпадая снова в реальность и, выпучив глаза. поняла, что меня только что послали!

При чем, не просто так, а на важное мероприятие!

Почему-то сам факт того, что именно мне Рит доверил честь встречать своих братьев, вызывал жуткий восторг и непередаваемый трепет, словно он пытался показать мне свое особое расположение, отчего моя душа порхала и парила…даже когда я поняла уже подъезжая к аэропорту, что кроме странных и забавных имен не знаю о его братьях совершенно ничего!

Каким именно образом я буду вычислять кто мне нужен в толпе прибывших, я еще не поняла, залетая в зал ожидая, и прислушиваясь к тому, какой рейс объявили на посадку.

Но переживала я совершенно зря!

Глава 6

В такие моменты в фильмах всегда звучит музыка.

Когда ночь. темно, капает слякоть с потолка и даже еще призрак не появился на экране, а ты уже давишься попкорном и пытаешься визжать с набитым ртом главному герою, чтобы он уносил свои ноги, как можно быстрее, психуя, по дороге в туалет, куда ты захотел от страха, на кой хрен этот герой в принципе попёрся куда не следовало?!

Ну, призраков я не ждала!..

Да и мелодия, которая звучала в моей шальной голове, отчего я притаптывала в такт, была такая веселенькая… старинная, но весьма бодрая. Думаю, ее все знают.

Спели, да?

Вот и я пела ее уже в сто десятый раз. начиная нервничать все больше и больше!

И сказать вам, кого я видела на этом теплоходе, в моей голове, который еще пока не отчалил, но уже явно поднял паруса?

Лику!

Такую же улыбчивую и смешливую, которая размахивала белыми платочками с палубы, напоминая мне про вооооооот такого широкого Рита, на котором по швам расходились все эти узкие дизайнерские штуки.

Так вот теперь я ей верила, как никогда раньше!

Думаю, она не то, что не лгала, но даже нисколько не приукрашивала, ибо двое мужчин, которые в эту самую минуту спускались по лестнице вниз, были как раз вооооот такими высокими, и вооооот такими широкими, отчего возвышались над всеми головы на две и это как минимум!

Думаете не наши?

А я могла бы голову отдать от отсечение, что рост и ширина плеч передавались в роду Рита прям по наследству в каком-то особенном ДНК!

Как там их назвал Рит?

Сева и Люциус?….

Это была какая-то шутка?!

Я бы их назвала Гора и….Гора.

Белая Гора и Черная Гора! Только так и никак иначе!

Мужчины вышагивали практически синхронно, не обращая внимания ни на кого и ведя за руки двух девушек — миниатюрных и невероятно красивых, которые торопились за ними, едва поспевая и лишь изредка глядя на то, как все вокруг косятся, а зачастую и стоят, просто открыв рот.

Кстати, надо говорить, что я стояла так же?

Косясь на оба распахнутых глаза, потому что никак не могла понять. на кого мне пялиться в первую очередь — на огромных мужчин, или их прекрасных спутниц, теперь замечая, что мужчины были одеты совершенно не по сезону, и пока народ кутался в куртки, а то и шарфы с перчатками. эти великаны топали в свободных светлых футболках, простых спортивных штанах, темных очках и….резиновых шлепанцах, словно только что прилетели с Гоа не иначе!

…а песенка то всё звучала…

Только теперь как-то заикаясь и повизгивая, когда я переступила с ноги на ногу, понимая, что та самая родня уже спустилась вниз и теперь мужчины синхронно вышагивали вперед к выходу, явно высматривая в толпе мелких людишек третьего такого же высокого, но уже не такого широкого братца, вместо которого была я!

Тут уж и сомнений никаких быть не могло!

Родня — она и в Африке родня!

Вернее, на Аляске…или откуда они прилетели?

И пришло время собрать мысли в кучу, подобрать нижнюю губу с пола и отлепить коленки друг от друга, чтобы хотя бы помахать рукой, мол, ау, я здесь!

Вот такая мелкая и незаметная в этой толпе.

Может, стоило попрыгать…

Вот только ничего подобного сделать я совершенно не успела, начиная сомневаться в собственной адекватности и памяти, когда сначала один, а потом и второй мужчина перестали искать глазами Рита, вдруг повернувшись ко мне.

Когда я успела помахать?!

Или у меня на лбу был какой-то маячок?

Потому что мужчины быстро переглянулись между собой, повернув с выбранного пути и направившись прямиком ко мне, отчего мои глаза распахнулись лишь еще сильнее, а сердце икнуло и провалилось куда-то вниз, когда они быстро преодолели разделяющее нас расстояние, возвышаясь теперь надо мной, словно две горы. Черная и белая.

Я еще никогда не видела настолько огромных мужчин! И даже Рит был не в счет!

А уж учитывая тот факт, что они были в темных очках, за которыми было невозможно разглядеть их глаз, становилось просто по-настоящему жутко, оттого, что я не представляла, что они думали и как смотрели на меня.

Да, они были братьями Рита, сомнений быть уже не могло, стоило посмотреть только на их габариты…но кто мог гарантировать, что они спокойные и адекватные и не впадают периодически в те же срывы, что случались у Рита все чаще и чаще?

— Знаешь Неф… — начало было тот, что блондин завораживающим голосом, который лился так плавно и звучал так мягко, явно получив в бок откуда-то сзади, кашлянув и закончив, — Рита?

Все же я успела помахать им, да?…

Иначе, то, что он подошли во всей этой толпе встречающих и провожающих людей именно ко мне, было просто каким-то необъяснимым волшебством Хогвартса воистину!

Почему-то мельком подумав о том, что Рит умеет ходить практически бесшумно, а еще всегда слышит всё, как бы тихо я не шептала и не бормотала, я поспешно запихала эти мысли в себя поглубже, в ту секунду уверенная в том, что не удивилась бы, если бы сейчас на плечи этих великанов уселись пролетающие мимо совы!

Пока мужчины продолжали смотреть на меня, судя по тому, как были склонены их лица, я то краснела, то бледнела, в душе понимая, что нагло пялюсь на чьих-то мужей, и рискую получить в зуб подошвой, но так и не смогла связать в голове хотя бы двух слов. До тех пор, пока Черная гора неожиданно не улыбнулся, явно прикусывая нижнюю губу, но делая это так, словно боялся разомкнуть чувственные красивые губы.

Не знаю, почему я очнулась именно в эту секунду.

Наверное, именно этот черноволосый мужчина напоминал мне чем-то Рита, даже если его глаз я не видела за стеклами темных очков, что были не просто затемненными, а еще и хамелеонами, в которых невозможно было различить даже намека на очертания глаз, видя лишь собственное зеркальное отражение с приоткрытым ртом и огромными ошарашенными глазами.

Помимо огромного двухметрового роста, как и у Рита, у этого черноволосого мужчины были совершенно идеальные черты лица — широкие скулы, волевой подбородок, словно сама природа была в ударе, когда создавала его…как и Рита.

— Я… — пришлось пару раз кашлянуть, чтобы не сипеть, хотя, судя по улыбкам мужчин, и без того было понятно, что я вела себя слишком эмоционально и очень глупо, — Я помощница мистерии Рита. Добро пожаловать! Моя имя Лада и я очень рада…. - все таки зря я не подготовила речи заранее. Думаю, неплохо было бы ее даже написать где-нибудь, чтобы теперь не заикаться и не выглядеть такой мелкой и смешной, отчего я смущалась и расстраивалась лишь еще сильнее, теряясь теперь совершенно.

Мое спасение выглянуло из-за мощной руки черноволосого мужчины, улыбнувшись так широко и очаровательно, что я затаила дыхание, буквально провалившись со всей своей плывущей головой в огромные голубые глаза с длиннющими ресницами, где будто расплескалось бескрайнее чистое небо.

— Мы так рады видеть тебя! — улыбнулась девушка, юркнув почти под локтем мужчины, и неожиданно заключая меня в теплые и очень нежные объятья.

Она была такой же мелкой, как и я, а еще такой живой и красивой, что я улыбнулась в ответ недоуменно, широко, но совершенно искренне, заглядывая в ее распахнутые огромные глаза и ощущая нежный сладкий аромат чего-то вкусного и сладкого, словно ее черные длинные волосы, заплетенные в косу, благоухали тонкой ванилью.

Когда показалась из-за могучего плеча блондина вторая девушка, я уже улыбалась во все зубы, почему-то растаяв и почти позабыв про смущение, словно встречала свою родню, которую не видела очень-очень давно.

Вторая девушка оказалась выше нас, но при этом гораздо ниже мужчин, а еще была просто невероятной красавицей с точеной, изящной фигурой и шикарными золотистыми волосами, которые были собраны в небрежную шишку на затылке.

Её бы к нам в агентство моделью!

Настолько красивых и одновременно милых черт лица я не видела еще никогда, когда одновременно казалось, что она была знойной, но вместе с тем такой приятной, милой и даже ранимой.

— Привет, я — Злата, — мягко улыбнулась эта золотоволосая фея, обнимая меня следующей, когда я понимала, что рядом с этими девушками начинаю чувствовать себя более уверенно и меньше коситься на тех кто, очевидно, были их мужьями, — А это Мия.

— Лада. Я много слышала о вас, — кивнула я с улыбкой, понимая, что повторяюсь, не в силах сдержаться и наконец обретая способность говорить и даже немного мыслить, — Мистер Рит был очень расстроен, что не смог встретить вас лично!

Сегодня у него очень важные съемки, но они были запланированы на утро, а фотограф опоздал, и поэтому вместо него приехала я! Идемте! Машина недалеко!

Бросив еще один взгляд на возвышающихся над нами мужчин. которые не проронили ни слова, и улыбнувшись девушкам, я заторопилась вперед, с облегчением думая о том, что рядом с этими милыми сестричками Рита, даже его братья не казались такими устрашающими и непонятными!

Благо, отчасти я успела привыкнуть к огромному росту Рита!

Просто его братики были настолько мощными, что без особой подготовки того гляди и в обморок можно было шарахнуться!

Теперь я понимала смысл фразы «большой, как шкаф», ибо эта парочка братьев была именно из этого разряда!

Свихнуться можно, если Рит когда-то был таким же!!!

Учитывая тот скромный факт, что при своем нынешнем весе он без труда удерживал одной рукой далеко не мелкого парня, и чуть не придушил, страшно было представить, что было бы в той ситуации, будь Рит в своей родной форме!

Точно сломал бы шею двумя пальцами, даже не дрогнув ни единым мускулом!!

И это для него, похудевшего, большой джип был идеальной машиной, а вот его братьям, которые были как минимум в полтора раза шире, а то и во все два, машинка была словно игрушечная!

Им бы танк!

Шапки ушанки и….в общем, враги бегите по кустам и чем дальше, тем лучше!

Потому что такие вот братики ехали бы верхом на пушке, даже без бронежилетов!

А еще, кажется, эти двое совершенно не обращали никакого внимания на осенний морозец, ни содрогнувшись ни единого раза, пока вышагивали за мной, возвышаясь так высоко, что страшно было даже обернуться, чтобы не полететь потом кубарем, когда я обязательно споткнусь!

Это чем таким их кормили, что все мужчины в роду вырастали до таких размеров?!

А можно мне капельку?

Чтобы хотя бы сантиметров на пятнадцать еще подрасти!

Я обернулась, уже дошагав до машины и сжав в ладони ключи, отчего машина приветственно пикнула, и широко улыбнулась, когда увидела, как тот черноволосый мужчина, шел почти вдвое склонившись над Мией, и как-то смешно растопырив руки, словно пытался защитить ее со всех сторон сразу, на что мелкая малышка, которая не доставала макушкой даже до груди своего заботливого мужа, лишь приглушенно фыркала и пыталась убрать его руки, выглядывая и наконец всплеснув руками:

— Ну, честное слово! Я не больная, а беременная! Ну, я же даже асфальта не вижу из-под твоей руки! Я впереди сяду…

— НЕТ! — пророкотали оба мужчин сразу, отчего я подпрыгнула, а Злата хохотнула, распахивая заднюю дверцу и кивая своему белокурому огромному мужу:

— Первый пошел!

Он усмехнулся, потянувшись чтобы явно ущипнуть свою красивую жену, но получил по руке и на удивление послушно залез первым, согнувшись почти вдвое.

— Мия теперь ты.

Девушка тяжело выдохнула, но залезла тоже, и я не могла сдержать широкой улыбки, когда в это время ее муж умудрился подставить руки, чтобы помочь малышке забраться вверх, даже если от земли ее отделяла ровно одна ступенька.

Было странное ощущение, что он готов загородить ее от всего мира, но при этом сам боится прикоснуться к ней даже пальцем.

— Второй пошел, — снова кивнула Злата, на этот раз черноволосому мужчине, который тоже послушно залез на заднее сиденье, — Лада, ты за рулем?

— А…да, я!

Сразу стало ясно, кто в семье главный, когда даже я послушно залезла за руль тоже, почему-то смутившись и даже пристегнув ремень безопасности.

Так аккуратно и сосредоточенно, я ехала единственный раз в жизни, когда сдавала на права, не считая сегодняшнего дня, понимая, что несу полную ответственность за семью Рита, которая оказалась такой милой…и странной.

Впрочем, едва ли я ожидала чего-то другого!

С Мией и Златой мы болтали легко и непринужденно, отчего на душе становилось тепло и очень комфортно, а вот мужчины практически все время упорно молчали, лишь иногда глядя по сторонам, что можно было понять, судя по тому, как иногда поворачивались их головы.

Лишь в начале нашей поездки, остановившись на одном из светофоров, я смогла услышать за своей спиной приглушенные, низкие и красивые голоса.

— Ещё нет?

— Еще нет! Не чувствуешь разве?

— Чувствую, поэтому и удивляюсь!

Мужчины на секунду замолкли, словно пытаясь удостовериться в чем-то и позволив себе посмотреть лишь мельком в зеркало заднего обзора, я успела заметить, как они переглянулись и кивнули друг другу, когда блондин усмехнулся:

— И откуда только в нем столько выдержки?

— Сам поражаюсь — помолчав, черноволосый тоже хмыкнул, пихнув в руку своего брата-блондина, осторожно перевесившись через свою маленькую жену, — Отец с ума сойдет от радости, когда узнает про прибавление в нашей семьей!

— Ага, только сначала плешь на нем проест по самые яйца!

Я поспешно уставилась на дорогу из услышанного понимая только то, что кажется их отец был не в курсе про беременность Мии, с трудом проглотив улыбку, когда Злата развернулась лицом к своему мужу. громко и демонстративно кашлянув, выгибая красивые брови:

— Кажется, мы обсуждали заранее, что пока вы в городе и цивилизации, то будете аккуратнее выбирать выражения в обиходе, милый!

Милый явно помнил, но вот судя по тому как изогнулись его губы красиво, чувственно, но слегка язвительно и над очками изогнулись его брови, думать об аккуратности фраз он собирался меньше всего, буквально промурлыкав:

— Не понимаю, а что в городе и цивилизации у народа нет яиц? А как же ваша анатомия? Разве не ты мне говорила, что естественно…

— ….То не без оргазма, — хохотнул черноволосый, тут же получив шлепок по мощному плечу сначала от Мии, а потом и от Златы.

— А об этом поговорим дома! — строго свела бровки Злата, на что мужчины, кажется, развеселились лишь еще больше, переглянувшись, когда блондин, блаженно выдохнул:

— Я всегда готов!

В этот раз улыбка Златы была немного лукавой, но такой обворожительной, что я прыснула от смеха, услышав от нее ласковое и, судя по голосу, весьма многообещающее:

— Готов конечно, милый! К «Анне Карениной» по ночам до конца этого месяца!

Почему то казалось, что там под очками, глаза ее мужа в эту секунду стали размером с блюдце, отчего я едва сдержалась, чтобы не хихикнуть в унисон с Мией и Златой.

Не смотря на то, что я не была напряжена до предела сейчас, а все равно вздрогнула, когда зазвонил телефон и мягкий голос мистера Рита промурлыкал. что он уже дома и ждет нас, не дав мне даже ответить и отключаясь раньше, чем мой мозг смог переварить услышанное.

Через секунду пришла смс с адресом, а вернее даже целая карта проезда до одного из самых дорогих в нашем городе, современных и роскошных домов «Плаза».

То, как мы добрались, как поднимались на шикарном лифе на верхний этаж, где квартиры были их двух ярусов и конами от пола до потолка, я не помнила вовсе, лишь слыша голоса девушек и надеясь на то, что вес огромных мужчин и нас троих не превысит допустимый лимит, чтобы мы не застряли в лифте.

К счастью, добрались мы благополучно, и я очнулась, оказавшись уже в большущей, просторной, светлой и стильной квартире мистера Рита, аккуратно сидя на краешке белоснежного дивана и не в силах сдержать широкой и глупой улыбки при виде того, как происходило воссоединение семьи.

Как эти огромные и невероятно красивые мужчины, обнимались друг с другом от души, похлопывая по спинам и смеясь, но сначала обхватывая друг друга широкими ладонями в области локтей и просто прижимаясь лбами друг к другу.

Затаив дыхание, я думала о том, что они напоминали мне викингов или каких-то воинов древности, которые каким-то образом оказались в нашем времени, ведь столько силы, столько добра и привязанности друг к другу сквозило в каждом их прикосновении! Это завораживало по-настоящему, когда казалось, что подобных отношений в наш век уже просто невозможно отыскать…и что привязывало меня к Риту лишь еще сильнее.

— Тебя скоро совсем не будет, — хлопнул по плечу Рита блондин, сокрушенно качая головой, отчего прядки его светлых волос разметались, падая на скулы, — Скажи спасибо, что отец не приехал, иначе он бы уже с порога привязал тебя к чему-нибудь. что покрепче и кормил до тех пор, пока не решил бы что ты здоров и полон сил!

— Даже не сомневаюсь, — приглушенно хмыкнул Рит, чуть выгибая бровь, — Кстати, как вам удалось уехать без него?

— Очень просто! Мы просто не сказали ему, что уезжаем!

Рит рассмеялся. тяжело потерев свои виски и глядя на братьев весело и лукаво:

— Вы же знаете, что он с вами сделает, когда узнает?

— Мелкий разберется! Ему не привыкать бодаться с отцом по поводу и без него!..где ты говоришь тут у тебя кухня?…

Рит с улыбкой ткнул пальцем куда-то за свою спину, принявшись теперь обнимать девушек, поднимая высоко над полом и подмигивая мне через плечико Мии, когда промурлыкал:

— …а вот и моя девочка!

Ох и как же мне было стыдно в эту секунду!

И это об этой малышке я когда-то говорила, что ни за что не буду рада ей?!

Как хорошо, что никто не знал моих внутренних терзаний и огромного стыда, когда я с улыбкой наблюдала за этими красивыми девушками и огромными мужчинами… пока не дернулась испуганно на краю дивана, потому что блондин снял очки.

Не знаю, как у меня получилось сдержаться и не вскрикнуть, потому что таких чудовищных линз я не видела еще никогда, даже на этих татуированных неформалах, которые прокалывают себе все части тела и делают рога на лбу!

Жуткие совершенно нереальные линзы, от которых глаза становились похожими буквально на демонические — почти черные с каким-то непонятными разводами бирюзы, словно под ними пытался пробиться родной цвет глаз.

Жаль, что я никогда не умела скрывать свои эмоции, вовремя не справившись с глазами, судорожно пытаясь сделать вид, что я ничего не видела, слыша мягкий голос Златы над собой:

— Нашим мужьям недавно сделали операции на глаза. Нельзя чтобы солнечный свет повредил сетчатку, пока она повреждена. Подошли только такие линзы. Они страшные, но только такие подошли.

— Скорейшего выздоровления! — выдохнула я, смутившись еще сильнее, когда увидела, как хмыкнул блондин, подавившись тем, что ел, когда Рит широко улыбнулся:

— Люциус, Сева, пошлите, покажу ваши комнаты!

— КТО?!..

Кстати, я так и не понимала, кто из них был Севой, а кто Люциусом, но хотелось бы мне увидеть родителей, которые дали такие странные и смешные имена таким красивым сыновьям!

Но вот с этого дня, все свободное время я былау Рита!

Каждый божий день, две недели подряд!

А вы знали, какая зарплата у моделей?

Нет?

Ияне знала, но глядя на квартиру мистера Рита, которая была словно футбольное поле с террасой и занимала ровно половину всего этажа пентхауса, почему-то казалось, что явно в ЦАТЬ раз больше, чем моя.

Я никак не могла привыкнуть к ее масштабам, даже если была здесь уже не раз, не понимая только одного — зачем ему одному столько много места? престижа ради:

Ответ оказался до банальности прост и мил!

Кто бы мог подумать, что у Рита большая семья, которая явно периодически совершала на него набеги.

Про Мию, Злату и их высоченных мужей-красавчиков я уже знала, но, сидя сегодня в просторной столовой, которая выходила прямо на балкон с шикарным видом на побережье, и уплетая блинчики, я поняла, что это еще далеко не конец.

— Еще пять минут и выходим, — Рит прошагал из своей спальни до кухни, подмигивая мне, выглядя как всегда совершенно нереально в своей очередной светлой узкой рубашке, узких светлых брюках и классических туфлях, не выпуская из рук телефона, с которым не расставался уже вот как пол часа, по той просто причине, что сегодня должен был приехать еще один брат.

— Что там, Рэдли? Встретил? Отлично! Да пускай поднимается, распорядись, чтобы багаж подняли в мою квартиру. Спасибо, ты просто супер! У тебя все в порядке?… просто голос какой-то запуганный…Ну ок! Еще раз спасибо за все!..

— Все в порядке? — в столовую вышел брат Рита, который Сева, принявшись жевать еще как можно активнее, потому что этот красавчик был огромен, широк, сексуален просто до возможного предела, а еще предпочитал ходить дома в одних свободных штанах, отчего я каждый раз краснела, как спелая вишня.

Вот бы увидеть их отца!

Просто божество какое-то, наверное, раз заделал двух сыновей и таких красавчиков, от которых слюня капает прямо в тарелку!

— Да, уже поднимается!

Приготовившись лицезреть еще одного брата, я убрала тарелку подальше, чтобы не поперхнуться, заранее подозревая, что их личное семейное модельное агентство открыто и функционирует так, что нашему агентству и не снилось, сделав это как раз вовремя, потому что подскочила на стуле, от низкого, раскатистого и громкого:

— Ну, что, черти лохматые?! Скучали по Бате?!

Глаза Рита и его брата распахнулись так, что черные ресницы достали до бровей, когда Рит простонал, на секунду пряча свое красивое лицо в ладони:

— О неееееет….

Вошедший в дом мужчина был эталоном мощи, свирепости и непередаваемой силы.

Огромный, с белоснежными волосами и такой же белоснежной аккуратной бородой, словно сексуальный Санта, объевшийся стероидов, отчего его мышцы выпирали из-под простой футболки, совершенно не скрывая шикарного телосложения, огромных плеч и мощных рук.

— Боги! Ты-то откуда взялся, Отец?! — глаза брата Рита в этих немыслимых линзах, защищающих от солнца, никак не могли вернутся в свое нормальное положение, глядя на улыбающегося мужчину, словно он был призраком.

— Прилетел на самолете! Что за глупые вопросы, ей-богу! Или ты думал, на оленях прискакал?

— от низкого рокочущего голоса наверное звенели даже стекла во всем доме, когда из кухни выпорхнула Мия с радостным смехом. обнимая мужчину. отчего тому пришлось согнуться почти вдове.

— Да если бы и на касатке приплыл, я бы не удивился, — тряхнул своей черной шевелюрой Сева, сокрушенно качая головой и начиная улыбаться.

— Все будет хорошо, говорили они мне, — бубнил мужчина, обнимая Мию осторожно, но жарко, поднимая ее над полом, отчего девушка буквально распласталась на его мощной груди, — Тетушка Зои будет тебе готовить, говорили мне они! Она ангел говорили мне они! АГА!!! Эта ваша тетушка сказала, что если я буду орать, то получу скалкой по морде, и никакой еды! Мало того, что две недели хожу голодный, так еще и весь покопоченный! Я разве виноват, что у меня голос громкий?!

Голос у мужчины был действительно такой, что от децибелов зубы сводило, но я не смогла удержать смеха, когда расхохотались Рит с братом и даже крошка Мия, обнимая мужчину за нереально широкие плечи, и качая головой.

Они не перестали смеяться, даже когда в дом вошел еще один мужчина, не такой крупный, как остальные, но с красивыми чертами лица и невероятными серыми глазами. поздоровавшись кивком со всеми и виновато изогнув брови. глядя на улыбающегося Рита:

— Слушай, прости, меня тоже никто не предупредил заранее, что в поездку отправится не Св… — мужчина, почему-то быстро посмотрел на меня, растянув губы в улыбке и продолжив, — Не брат Отец вытащил меня из самолета и сразу же утащил не в дом, а в город за билетами. Мы даже вещи покупали перед вылетом, так он боялся, что мы уедем без него! А потом у меня телефон сел, и я никак не мог до тебя дозвониться.

— Забей, Алекс! Если Отец собрался твердо приехать, он бы сделал это с тобой или без тебя, поверь мне! — лишь покачал головой Рит, косясь весело на того, кого все называли Отцом, и широко улыбаясь.

Вот только его лицо вытянулось от удивления, когда в дом вошли две девушки, одна из которых была невероятной хрупкой блондинкой с огромными глазами, а вторая скромной и жгучей брюнеткой с черной длинной косой.

— Для старшей есть работенка, а младшая сама прилипла! — пророкотал Отец, увлекая Мию вглубь дома со словами, — …Где тут у него кухня-то?…Я надеюжь, есть что-нибудь съедобное, кроме яблок и сельдерея?!..

Судя по лицам, никто из мужчин не был готов к тому. что в доме будут проживать еще и две молодые девушки, особенно когда светловолосая, радостно улыбнувшись всем, вдруг вцепилась в руку того парня, что Рит называл Алексом, увлекая за собой из квартиры в коридор так поспешно, словно ее за пятки кусали демоны, крикнув уже за закрытой дверью:

— Папуличка, Алекс покажет мне город! Скоро будем!

Судя по округлившимся глазам бедного Алекса он не ожидал от мелкой такой прыти, скованно шагая за ней и скрываясь за захлопнувшейся дверью, когда Отец вылетел из кухни, едва не выломив ее и проорав в коридор так, что обеденный стол под нашими руками явно подпрыгнул тоже:

— Чтобы в десять была дома! Ты слышала меня?! Ни секундой позже, иначе отправлю домой без билета с помощью волшебного пендюля!!

— Боги! — Рит снова закрыл лицо руками, криво усмехнувшись и весело глядя сквозь пальцы, на недовольно бурчащего Отца, который уже что-то жевал, хмурясь и явно не разделяя стремления своей дочки узнать город поближе….или Алекса, — Я надеюсь к ночи соседи не вызовут полицию к нам…

— Какие такие соседи? Покажи их мне, и к вечеру они даже в туалет будут ходить по расписанию, спрашивая моего разрешения! — пророкотал Отец. и в его словах даже не сомневалась, понимая, что начинаю снова улыбаться и едва сдерживать смех, глядя на этого странного мужчину, лицо которого снова вытянулось, когда брат Рита за его спиной, тихо рассмеялся:

— Пааазаап….а ты ведь не сказал ей приходить в десять вечера или утра!

Воистину у Рита была необычная семья!

Чего только стоили одни габариты!

Чем таким они все таки питались, что все как один были такими огромными?…

— Ладно, устраивайтесь! Мия покажет вам комнаты, а мне пора на работу, — поднялся Рит из-за стола, когда Отец снова обернулся к нему, присаживаясь осторожно на край дивана. словно не был уверен в том, что он сможет выдержать его мощь и вес:

— Сын, где у вас тут рыбу ловят?

— В супермаркете, пап. Вот на эту удочку, — когда Рит протянул ему одну из своих карточек, Отец весь скривился, снова пророкотав:

— Что у вас тут за рыбы, если они пластиком питаются?!..

От хохота Рита и его брата сотряслись даже стены, когда Рит вытер слезы из глаз, подмигивая Мие и оставляя карту на журнальном столике:

— Крошка, скоро вернутся Злата и Люциус, она решит эти проблемы!

Когда Рит кивнул мне следовать за ним, я поспешно отодвинула стул, стараясь успеть за этими длинными стройными ногами. застыв, как вкопанная, когда глаза Отца вдруг остановились на мне, замерев и чуть прищурившись.

У мужчины были необычные и немного жуткие глаза — колкие, почти прозрачные, но такие необыкновенно пронзительные и мудрые, что глядя в них было и страшно и интересно!

Он смотрел так, словно видел меня всю на сквозь до самых костей, и даже внутри них, явно наслаждаясь этим, а еще моим смятением.

Чуть лукаво, с большим интересом и так невероятно тепло, что я растерялась окончательно, струхнув и делая шаг назад, словно он мог прочитать мои мысли…и то, что я чувствовала к Риту.

— Стояты — рыкнул мужчина, поднимаясь и возвышаясь теперь во весь свой огромный рост, отчего мне казалось, что я врастаю в пол и становлюсь еще меньше под его взглядом.

— …пап….

Рит попытался встать передо мной, защищая от взгляда своего отца, но мужчина просто отодвинул его мощной рукой в сторону, даже не моргнув и не спуская глаз с меня:

— Ушел быстро!

— …НО пап….. - вторая попытка не удалась тоже, и Рита снова отодвинули в сторону подальше от меня.

Было странное ощущение, что происходит что-то не то, когда из кухни поспешно вышел Сева, а за ним и крошка Мия, вот только глядя в эти глаза, не было ощущения опасности, да и Мия улыбалась так заговорщически и мило.

— Имя, — пророкотал этот великан, чуть выгибая брови.

— Лада, — тут же ответил Рит, пока я и рта открыть не успела, видя, как весело сверкнул глазами отец, покосившись на него и пробасив:

— Твое новое что ли?

Я хихикнула. не сдержавшись и покосившись почему-то снова на Мию. которая подмигивала мне задорно и поддерживающее, давая понять, что ничего страшного точно не случится.

— Дочка, может, теперь ты сама ответишь?

ОЙ! А это было так тепло и мило, когда отец назвал меня именно так!

Видя лишь пару минут, и даже не слыша моего голоса, этот огромный необычный мужчина назвал меня дочкой, окрыляя и давая силу крепко стоять на своих мелких ножках перед ним, таким огромным и необычным, что удивительно, как я не дрожала и не визжала.

— Я — Лада, — странно, что я смогла говорить спокойно, глядя в эти изучающие глаза, — Помощница мистера Рита.

— Помощница говоришь, — как то подозрительно весело и смешливо сверкнули глаза отца, которыми он окинул меня с головы до пят очень медленно и изучающее, почему-то хмыкнув и делая пару шагов к напряженно застывшему Риту, встав почти нос к носу. чтобы пробасить уже приглушенно, но все-равно слышно, — Значит. теперь это так называется, да?…Скромно, мило и совершенно не вызывающе!

Сказать, как это было в мое время?

— НЕ НАДО! — ахнули одновременно и Сева и Рит, отчего Мия рассмеялась. сокрушенно качая головкой, но не проронив ни слова, и лишь продолжая смотреть на меня успокаивающе и так тепло, пока я косилась то на нее, чуть улыбаясь в ответ, то на отца, который почти припер Рита к дивану явно не собираясь отодвигаться от своего сына, который застыл перед ним растерянно и наверное даже капельку смущенно.

— Вовремя я приехал, — снова буркнул отец, неожиданно подавшись вперед и положив свои большие крепкие ладони на скулы Рита, заставляя его приподнять голову, чтобы заглянуть настойчиво в насыщенно зеленые глаза глаза, — Будете под моим присмотром, пока ваша «помощь» не перешла в активную фазу!..Уже на подходе, да?…

Я мало что понимала в этом бессвязном разговоре про помощь и что-то, видя лишь как Рит устало прикрыл глаза и медленно кивнул, отчего мужчина с белоснежно-серебристыми волосами как-то не то усмехнулся, не то крякнул, тоже закивав и пробасив:

— Ладно, не ссать мне туп! Батя с вами!

Мия снова закатилась милым и звонким смехом, отчего я не смогла сдержать хихиканья, глядя на то, как почти застонали Рит и Сева, закатывая глаза и сокрушенно качая головами, когда Рит выдохнул:

— Пап, не маленькие, сами разберемся…

— Не разберетесь! — и все таки от этого грохочущего голоса у меня иногда сводило челюсти, — Я смотрю у вас это семейное с братцем: выбирать себе мелких девчонок, которые потом от вас сбежать не смогут!

— ПАААААП! — снова протяжно взвыли оба мужчин, недовольно покосившись на своего отца, а Мия рассмеялась, подходя к нашей заставшей троице, чтобы обхватить тонкими пальчиками широченную руку отца и потянуть его в кухню, широко улыбаясь мне:

— Ладушка, ждем тебя вечером на ужин! Сегодня будет коронное блюдо папы — рыбка!

Я даже ничего пикнуть не успела из того, чтобы мило отказаться и придумать хотя бы одно весомое оправдание, чтобы только это не было — утюг не выключила или собака темноты боится! Вот только придумать что-то более весомое я так и не успела, потому что Рит потащил меня к выходу, словно боялся, что отец вспомнит, что не сказал что-то еще очень важное и такое непонятное.

— Кстати, сын, твой отец так и не пришел в себя…

Это последнее, что я услышала от этого огромного мужчины, прежде чем за мной и Ритом захлопнулась дверь, и он тяжело провел рукой по своему лицу, на секунду закрывая тяжелые веки, но промолчав.

А я не понимала совершенно ничего…

Ни единого слова из того, что произнес того, кого все называли Отцом.

Уже сидя в машине Рита рядом с ним, я без конца прокручивала в голове его фееричное появление и все те слова, пытаясь их хоть как-то расшифровать, в ту секунду понимая только одно — я не смогу успокоиться, пока не пойму всё!

Ибо то. что касалось жизни Рита становилось для меня жизненно важным и необходимее воздуха в легких!

— Спрашивай, Кудряшка, спрашивай! Не нужно так мучить себя этими терзаньями, — мягко улыбнулся Рит, в этот раз сидящий за рулем, как всегда совершенно волшебный и невероятно красивый даже в том, как ловко, уверенно и элегантно он держался одной рукой за руль, тарабаня пальцами второй руки по линии открытого настежь с его стороны окна.

Он рассмеялся, быстро посмотрев на мои округлившиеся глаза, и подмигнул, явно наслаждаясь тем, что застиг меня врасплох. В очередной раз!

— И, нет, я не умею читать твои мысли, да это и не нужно, когда все твои эмоции сверкают в глазах, девочка, — от этого низкого мурлыкающего голоса мои колени почему-то сжимались, словно по команде: «Смирно!», особенно, в те моменты, когда он смотрел вот тах… тяжело, горячо и обволакивающе, отчего казалось. что даже стальные стены машины сжимаются вокруг нас, пододвигая друг к другу и защищая от любопытных глаз вокруг.

А еще постоянно казалось, что в его сповах был заложен двоякий смысл, один из которых я не понимала до конца мозгами, но вот телом…чувствовала так, что просто забывала, как нужно дышать.

Откашлявшись, чтобы голос вернулся, я попыталась улыбнуться бодро и смело, что получилось едва ли, судя по хитрому прищуренному взгляду этих пробирающих горячих глаз:

— Надо сделать заметку, чтобы ходить при вас исключительно в темных очках!

Рит неопределенно хмыкнул, словно говоря тем самым, что меня это едва ли спасет, наконец, отворачиваясь на дорогу, и снова тяжело потерев глаза, будто ему было больно.

За последние дни Рит делал это все чаще и чаще.

И меня это волновало. Сильно волновало!

Он часто закрывал глаза, массируя их, или моргал так, словно ему что-то попало в глаза, при чем в оба сразу, но на все мои попытки поговорить о том, что неплохо было бы обратиться к врачу и проверить зрение, он лишь улыбался и отрицательно качал головой, говоря, что все отлично и это скоро пройдет.

И теперь, видя его огромных братьев в этих жутких черных линзах, я больше не верила в радужность того. что с драгоценными зелеными глазами Рита все будет в порядке!

Не смотря на то, что за прошедшие пару недель мы общались с Мией и Златой, словно были родными сестрами, за что я была невероятно благодарна девушкам, я так и не решалась спросить ни у одной из них, по причине чего обоим мужьям были сделаны такие серьезные операции, что эти здоровяки не могли ходить без линз даже дома, а уж на улице даже без темных защищающих очков!

Эти две пары меня просто завораживали своими отношениями, теплом и страстью, с которыми мужчины относись к своим маленьким женам.

Честно говоря, теперь я понимала давно услышанную фразу о том, что все идеальные пары похожи как брат и сестра! Это было правдой!

Увидь я где-то на улице Злату и Люциуса, то в первую секунду подумала бы, что они как раз и есть брат и сестра — такие стройные, высокие, с красивыми чертами лица, а главное с волшебными золотистыми волосами, в которых играли солнечные блики, переливаясь серебром и белым золотом! Но лишь до того момента, пока мощная рука Люцуса не обвилась бы вокруг тонкой талии Златы так властно, но вместе с тем так трепетно нежно!

Знаете, как он называл её?

Моя Снежная Королева!

Я замирала каждый раз, исподтишка наблюдая за тем, как Злата садилась на большой диван, поджав под себя ноги и нацепив на прямой маленький носик тонкую оправу изящных очков, чтобы углубиться в чтение какой-нибудь очередной научной статьи, но не проходило и пары минут, как Люциус, слово огромный кот растягивался на том же диване, чтобы закинуть свои длиннющие ноги наверх и положить голову на колени жены.

ЕЙ-богу иногда мне казалось, что он мурлыкает, только очень низко и еда слышно, когда она перебирала своими изящными пальцами его светлую шевелюру, не отвлекаясь от чтения, а мужчина дремал, дыша так глубоко и ровно, что его мощная грудь то поднималась, то размеренно опускалась вниз.

Иногда Злата читала вслух что-то особо интересное по ее мнению. шлепая мужа по лицу журналом, когда он случайно засыпал и начинал посапывать от блаженства, чем выдавал себя, даже если после этого смеялся и клялся своим необычным мягким голосом, что он лучше запоминает во сне.

Честно говоря, иногда я побаивалась Люциуса, если приходилось находится с ним где-то очень близко…не знаю почему.

Может потому, что он практически всегда молчал, редко участвуя в разговорах и дискуссиях, но наблюдал за всем происходящим так пристально и колко, что становилось даже не по себе! Но если и отвечал. то делал это чаще всего насмешливо и колко, явно скорее забавляясь происходящим, нежели пытаясь высказать свою точку зрения, чем иногда зарабатывал себе по прессу шлепки от Златы, веселясь от этого лишь еще сильнее.

Наверное, со стороны можно было бы подумать, что этот белокурый, молчаливый мужчина, словно лед, который невозможно растопить, если бы не та сдержанная нежность, с которой он относился к своей Злате, как бы она его не ругала и не шлепала периодически за колкие или пошлые словечки, от которых все мужчины в доме давились от смеха и весело косились друг на друга.

Это не были чувства на показ с цветами, конфетами и громкими словами.

Это была искренняя и абсолютная любовь, скрытая от глаз посторонних за стенами спальни, но которая просачивалась на свет в каждом осторожном и трогательном прикосновении, когда он просто поправлял белокурые пряди золотистых волос Златы или не выпускал ее на террасу ночью без себя, чтобы она не замерзла и не простыла.

А что уж говорить про пару Севы и Мии!

В них я была просто влюблена без оглядки, вбирая в себя это солнечное тепло крошки Мии ранним утром и искреннее восторгаясь безграничной заботой Севы, когда каждую секунду каждого дня и ночи он был рядом с ней, бегая за своей мелкой, но не в меру шустрой женой по всему дому с растопыренными руками, словно опасаясь, что мебель вдруг оживет и начнет сама кидаться под маленькие быстрые ножки Мии.

Этого огромного черноволосого красавца не останавливали охи и стоны жены, что она больше не может выносить этой гипер опеки, когда он стоял за ней у плиты, карауля. не упадет ли горячая сковородка, бегая по дому в поисках нужной вещи, а часто просто таская ее на своих мощных руках от места до места, словно Мия сама была его первым ребенком… которая ждала еще одного ребенка.

Это было мило, забавно, трогательно и так искренне, что мужчина не знал покоя ни секунды, переживая за своего малыша, пожалуй, даже гораздо больше самой Мии, и. кажется, готовый просто свалиться в обморок от любого писка крошки, даже если он не касался ее здоровья.

Кстати, эта парочка тоже походила бы брата и сестру, если бы так сильно не различалась в своих габаритах, когда Мия была миниатюрная и хрупкая. а Сева такой огромный, что я каждый раз терялась, оказываясь рядом с ним.

Оба черноволосые, с невероятными глазами и черными длиннющими ресницами, а еще такими обаятельными улыбками, что если эта парочка начинала хохотать или веселиться, то не мог удержать улыбки никто… даже отрешенный. холодный Люциус, который часто спасал Мию от загребущих и заботливых рук ее мужа, просто унося крошку куда-нибудь на балкон проветриться, или в другую комнату, чтобы она забыла про готовку и просто полежала. Желательно одна.

Не знаю, почему, но именно Севу я смущалась больше всего, не считая самого Рита.

Может потому, что эта парочка братиков была так похожа друг на друга своими идеальными, словно высеченными из камня чертами лица, широкими рельефными скулами и чувственными губами?

А еще потому что он постоянно ходил в одних лишь свободных брюках, даже не пытаясь скрыть великолепного торса с мощной грудью и широченными плечами.

Каждую ночь, оставаясь наедине со своими мыслями, я думала о том, что когда то Рит был таким же, понимая, что мое тело наливалось тягостным желанием, а еще весьма отчетливой паникой от этих немыслимых габаритов при его более чем двухметровом росте!

Снова и снова я, дрожа, вспоминала его поцелуй, понимая, что если бы он был в тот момент, как Сева шириной, то сломал бы и меня и даже диван!

Впрочем, видя теперь отца мужчин, все вопросы отпадали сами по себе!

Я поморгала, выплывая из своих мыслей, в которых были сплошь одни эмоции чистейшего восторга и тепла, краем глаза замечая, как Рит снова потер глаза, на секунду зажмурившись, и распахивая ресницы так, словно ему было тяжело и больно.

Нет. Мне это совершенно не нравилось!

Особенно в свете здоровья его братьев!

— Больно? — выдохнула я взволнованно, видя, как Рит снова поморгал, словно пытаясь сосредоточиться на дороге, и всем сердцем желая забрать его боль себе.

Чувственные губы изогнулись в полуулыбке, что пленила изгибом губ и их вкусом, который я знала и так отчаянно хотела ощутить снова.

— Это не боль, крошка. Просто очень необычные ощущения.

Думаете, я ему поверила?

Ха!

Но разве я могла долго молчать и не выпалить то, что вертелось в моей голове, пытаясь говорить степенно и осторожно, а не выпалить все на одном дыхании, что не очень-то и получилось, когда я выдохнула:

— Это каку ваших братьев, да?

Неожиданно машина дернулась. словно контуженная, отчего я едва не шмякнулась носом прямо в панель джипа, потому что Рит излишне резко надавил на педаль тормоза при плавном поступательном движении машины. впившись в меня своими глазами так пронзительно и прямо, словно пытался в эту секунду проникнуть в мой бурлящий череп.

От этого немигающего, разъедающего взгляда я начинала краснеть, перебирая свои пальцы между собой и кусать губы, снова понимая, что ляпнула то, что меня совершенно не касалось, а вот Рита задевало просто за живое!

Так уже было, когда я залезла своим курносым носом в его историю о рождении в лесах острова Кадьяк, о чем поведала ему, даже не подумав, что могу причинить боль.

Вот и снова я наступила на больную мозоль, теперь не смея больше пикнуть и видя, как черный зрачок снова полыхнул, зависнув на долю секунды, словно раздутый шарик, но постепенно сдуваясь снова до своих нормальных размеров.

Кажется, у меня была тоже какая-то беда с глазами, но теперь мне казалось, что тот самый тонкий обводочек цветной радужки глаза, который был немного темнее зелени вокруг черного зрачка, становился не просто насыщенно зеленым, а буквально неоновым…

— Так что с моими братьями, Кудряшка?

Будто он сам не знал!

Видимо, я всматривалась в его глаза слишком пристально и настырно, когда Рит быстро моргнул, поспешно отводя глаза и одним резким взглядом окинув свое лицо в зеркальце заднего обзора, чуть нахмурившись.

И как бы мурлыча и осторожно Рит не говорил, а все равно его голос отдавал теми самыми низкими рокочущими нотками, которые теперь напоминали мне голос отца, даже если не звучали так невыносимо громко, и были сглажены до уровня мурлыканья большущей дикой кошки.

— Их глаза, — осторожно начала я, каждую секунду косясь на Рита, который отвернулся от меня, будто полностью сосредоточившись на дороге, и я бы этому даже поверила, если бы не его сильные длинные пальцы, которые сжали с силой руль, словно проверяя его на прочность.

— Это всего лишь линзы…

— Я говорю не про линзы, а то, что они защищают! — я снова запнулась, слыша, как кожа на руле тихо скрипнула, оттого что пальцы Рита сжились еще сильнее, и его брови весьма заметно нахмурились, однако он не попытался обернуться ко мне, почему-то снова бросив быстрый взгляд на собственное отражение в зеркальце, — Я говорю об операции! Злата рассказала мне, что она очень серьезная! Настолько, что Севе и Люциусу нельзя смотреть на открытые солнечные лучи! Вы же братья! А вдруг у вас что-то семейное?! То, что передается по наследству!

Рит хмыкнул, быстро побарабанив своими красивыми длинными пальцами по рулю, отпуская его из своих тисков и приглушенно выдохнув:

— …Ты даже не представляешь, насколько проницательна и умна, Кудряшка…

— Это означает «да»?!

— Это означает, что не стоит переживать раньше времени. Со мной все в порядке… пока еще. Но у нас очень мало времени…

Я моргнула пару раз, уставившись вперед, но понимая, что это не помогло мне продвинуться вперед в собственном понимании происходящего хотя бы на чуточку. недовольно пробормотав себе под нос, но уже заранее зная, что Рит все равно все услышит:

— Говорите, как ваш отец!

— Так же громко? — приглушенно рассмеялся Рит, весело покосившись на надувшуюся меня.

— Так же красиво, но совершенно непонятно!

— Скоро все встанет на свои места. Осталось уже совсем немного…

На мой тяжелый протяжный выдох, когда я услышала очередную красивую и непонятную фразу, Рит лишь снова рассмеялся.

В общем, на работу в этот день я приехала в сметенных чувствах.

Если осталось уже немного. то это было хорошо.

Вопрос был в том. до чего конкретно осталось уже немного?

Мне это понравится или нет?…

А еще надо мной висел сегодняшний ужин с семьей Рита!

Не подумайте ничего плохого!

Просто я так боялась не понравиться отцу, что начинала кружиться голова!

Это было, словно проверка меня на пригодность для их семьи и я никак не могла ее не пройти!

Вроде бы все шло просто идеально!

Так идеально. что было даже не по себе, и казалось, что в следующую же минуту случится громкое и трещащее ХОБА НА, которое опустит меня на землю из розовых грез так быстро и с таким ускорением, что шмякнусь я идеально круглой лепешечкой. растеряв все раздробленные кости еще где-то по дороге к асфальту.

Нет, ну а вы как бы себя чувствовали на моем месте, когда все шло именно ТАК, не шло еще никогда в моей мелкой, маленькой и вечно сумасшедшей жизни?

Нашла шикарную работу с высокой зарплатой, когда собирала уже вещи на ПМЖ к местным бомжам!

Не успела не то, что туфельки потерять. а даже ноги не сломала, что было бы очень в моем стиле. и встретила принца на белом джипе, который мало того, что красивее луны на небе, умеет готовить. обожает свою семью. заботиться обо мне вечно корявой и смешной, так еще и даже с другими моделями не заигрывает!

И к черту. что у этого самого принца были явные проблемы с самоконтролем и вечно творилось что-то непонятное со зрачками — будем считать это изюминкой или черносливиком сие индивидуума, без которой Рит был бы не так интересен и загадочен черт побери!

Дальше все как в самом идеальном романе — взгляды. прикосновения, поцелуй…

При чем. надо заметить, что даже без намека на секс. что ну просто ни в какие ворота уже не влезало!

А теперь вот его семья почти в полном составе и даже папа, который назвал меня дочкой!

ЕЙ-богу, осталось только дождаться предложения руки и почки Рита!

Я даже кольца не хотела!

Отдайте мне только его самого и ничего больше!

И теперь меня мало пугали даже его странности с глазами и эти до жути огромные родственники со страшными черными линзами, словно мужчины сбежали с тусовки готов, где спалили куклу Вуду!

Вот когда все в жизни идет наперекосяк, говорят, что тебя сглазили.

А если все так волшебно. что просыпаясь утром. ты просто уже не веришь своему счастью — это как назвать?

Чудо?

Волшебство?

Шизофрения?

Как бы это не называлось, но вот именно ЭТО самое сейчас со мной и происходило…оттого и было страшно, что с моим великим «везением» это было по меньше мере оооооочень черт побери странно!

В общем, я нервничала!

Очень сильно!

А тут еще этот фотограф. который не улетел в свои родные пенаты сразу после съемок Рита для каталога нижнего белья, а так впечатлился…кхэм… ЧЕМ-ТО.

Вернее будет намекнуть, тем единственным, что выпирало из того, что Рит рекламировал на своем шикарном теле, отчего очкастое пугало с тонкими усиками решил остаться с нами и нашей «дружной невероятной компанией профессионалов», чтобы лично следить за подготовкой и выпуском того самого каталога будь он неладен!

Конечно же, я была хорошей девочкой на людях — улыбалась и поддакивала, что все прошло просто чудесно, внутри извергая визги, поскольку моя душа превращалась буквально в пепел от одной только мысли, что теперь каждая девушка в огромном мире сможет безнаказанно пялится на идеальное тело моего Рита, когда на каждой фотографии он был в одних только трусах и нечем больше!

Боги, где было взять мне терпения и три миллиона долларов, чтобы выкупить разом все выпущенные экземпляры каталога прямо с конвейера типографии не дав ни одной копии этому очкарику-фотографу, который заправски строил из себя ярого профессионала!

Ну да, ага! На деле этот придурок только и делала, что бегал за Ритом, как прилежная и вечно голодная собачонка, что-то при этом тарахтя и восклицая на своем языке, а еще постоянно активно жестикулируя руками.

Он меня раздражал даже больше, чем вечно распрекрасные модели-коллеги Рита!

Кстати, именно очкарик восторженно поддержал идею отпраздновать наш совместный проект грандиозной вечеринкой и предложил сделать ее в стиле Хэллуина.

Да, вы правильно поняли, что всем надлежало явиться в костюмах ведьм, вампиров, скелетов и мумий, и плевать, что до 31 октября еще было ровно две недели!

Конечно же, все эту идею поддержали хохотом и весельем, но соглашаясь.

В конце-концов. какая собственно разница по какому поводу будет фееричная пьянка в офисе и в каком виде приходить, когда под утро все будут ловить под столами белочек?

Данное мероприятие намечалось уже на завтра, но про него я думала меньше всего на свете, когда истерично дернулась от появления Рита в кабинете с мягкой, но чертовски загадочной улыбкой и словами:

— Нам пора. Кудряшка.

Ой, мамочки!

А можно мне выпить?! Для храбрости!

Потому что мои коленки уже сейчас начинали мелко дрожать от предвкушения явно незабываемого вечера в компании в прямом смысле большой и такой странной семьи Рита, хоть и такой невероятно теплой и уже даже в чем-то родной

— … МОЖНО Я забегу домой переодеться?

Губы Рита дрогнули в улыбке сильнее, отчего казалось, что его глаза слегка прищурились, весело и хитро:

— Нет, ты прекрасно выглядишь. Идем.

Ну вот и куда здесь было бежать и в каком месте можно было спрятаться?!

Я раскладывала ручки и карандаши так долго, как только могла под лукавым и явно забавляющимся ситуацией взглядом Рита, а потом папочки и листики. пока Рит не подошел к столу сам и не вытащил меня аккуратно с его шефского места. поманив осторожно за собой на выход.

Я шла, словно цапля на ходулях. не в силах выдавить из себя ни одного прощания на всевозможные «Эй, увидимся завтра!», «Прилетай на метле!» или «Доброго вечера. ребята!», пытаясь мысленно собраться с тем. что буду официально представлена папе Рита…наверное.

Или ради чего меня звали сегодня так настойчиво?

Уже сидя в машине я снова продолжала нервничать все сильнее и сильнее. неожиданно вспомнив ту фразу. что папа сказал самой последней.

«Кстати. сын, твой отец так и не пришел в себя…»

Было бы странно, если бы он говорил таким образом сам о себе.

— Мистер Рит?

— Спрашивай.

Ая ведь я собиралась спросить полную глупость!

Но разве могла как-то удержаться от этого?

— …у вас два отца?

И снова я наступила на очередную больную мозоль Рита, когда его руки с силой сжали руль и ресницы дрогнули, даже если взгляда на меня он таки и не перевел.

— Простите, если лезу не в свое дело!..

— Перестань называть меня на вы, — усмехнулся Рит криво, лишь мельком оглянувшись на меня и тут же отводя взгляд на дорогу. не дав мне понять того, что радужка его глаза стала еще более яркой, чем была еще пол часа назад…или мне показалось?

— И. да. ты права, можно сказать. что у меня два отца. Тот. кого ты видела сегодня. не является нашим отцом по крови. но он дал нам дом и защиту в непростое для моих братьев время. Он и стал нашей семьей… — тихо проговорил Рит. замолчав и словно погружаясь в тяжелые раздумья.

— А ваш кровный отец?..

Он словно поморщился, и было ощущение, что Рит не ответит, когда раздался его приглушенный голос:

— …он серьезно болен и…

— Пока не пришел в себя? — тихо продолжила я. чувствуя себя в эту секунду очень странно. потому что Рит говорил так. словно рассказывал о каком-то незнакомом человеке, чья судьба его не слишком-то волновала…если бы его сильные длинные пальцы снова не сжимали руль так отчаянно и крепко.

— Да. Находится в состоянии комы.

Уж лучше мне было просто молчат»

Тихонько и нервно переплетать пальцы, но не пикать больше, ибо как показала практика я наступала на мозоли Рита с ужасающим постоянством и чертовой точностью истинного снайпера!

Именно поэтому я прилежно молчала всю оставшуюся дорогу, рассматривая вид вечереющего города. проносящегося за окном и морально настраиваясь на то, что меня ждало.

Вот только на подземной парковке. когда мы уже заехали в «Плазу», Рит вдруг напрягся и даже на какое-то время замер, растягивая поспешно губы в улыбке и отправляя меня сразу в квартиру со словами:

— Я догоню тебя. Кудряшка.

Остановившись у машины, я проводила Рита сосредоточенным и немало удивленным взглядом, когда он просто унесся куда-то, словно его неожиданно позвали так, что я и не заметила даже.

Первым желанием было побежать за ним как тогда в лесу!

Спасать от диких кабанов и медведей с балалайками, ведь вдруг они уже пробрались даже в наши каменные джунгли!

А потом я почему-то глубоко вдохнула. так же глубоко выдохнула и…. пошла туда, куда меня послали — в квартиру Рита, очень-очень медленно, ожидая, когда он меня догонит с балалайкой, отобранной у плачущего медведя.

Скованно шагая вперед по привычному маршруту, я покосилась на громко возмущающуюся даму в ярком халате, которая что-то нервно и недовольно доказывала растерянному администратору. не давая ему вставить и слова.

У лифта Рит меня не догнал.

Ехала я тоже в полном одиночестве, нервно постукивая острым каблуком в ожидании встречи с его семьей и пытаясь придумать хотя бы что я скажу на пороге. кроме банального и нервного: «Добрый вечер!»

По длинному элитному коридору высотного элитного дома выполненного в светлых тонах, я тоже шла максимально медленно, надеясь на то. что Рит догонит меня здесь и станет той необходимой поддержкой. которая мне была так нужна сейчас.

Но Рит не торопился, словно проверяя мои, и без того расшатанные его стараниями, нервы на прочность.

Остановившись уже у самой двери, на я секунду застыла, глубоко втянув в себя воздух и медленно его выдыхая, уже на пороге ощущая волшебные ароматы еды, и на удивление не слыша рокочущий басами громкий голос отца, зато слыша завораживающий голос Севы:

— …Давайте все расскажем, и всем станет жить намного проще!

— Милый, не торопись! Только нефрит может решить, как быстро это случится!

Голос Мии был слишком тихий и раздавался явно из кухни, думаю, поэтому странное, но звучное слово «нефрит» мне только послышалось.

— Девочка моя, ты же прекрасно, что все решают инстинкты…

Так.

Минуточку, товарищи!

А вот это я уже определенно слышала! Про то, что решают инстинкты и всё такое!

Переступив с ноги на ногу я вздрогнула, едва не отшатнувшись, когда дверь вдруг распахнулась. и прямо передо мной оказался Сева, которого облачили в футболку очевидно ради этого торжественного мероприятия. не дав поблистать в очередной раз своим мощным торсом.

— Привет, проходи, Лада!

Я поспешно растянула губы в улыбке, чтобы не выдавать того, как была шокирована и напугана его неожиданным появлением, в очередной раз отмечая про себя, как странно всегда улыбались и говорили Сева и Люциус — шевеля губами по минимуму. словно боясь лишний раз приподнять свои красивые чувственные губы.

Словно почувствовав мое сметенное состояние его неожиданным появлением на пороге, когда я еще даже не постучала в дверь и ничем не выдала своего присутствия рядом, Сева скованно повел своими огромными плечами, проговорив приглушенно и как-то примирительно, чуть кашлянув, то ли пряча улыбку, то ли смущение:

— …на таком полу, как в коридоре. звук каблуков слышно издалека.

Каблуки! Точно!

Интересно, в шуме аэропорта я одна была на каблуках тоже, и именно по этой простой и незамысловатой причине братья Рита сами нашли меня, и подошли, пока я пыталась подобрать челюсть с пола?

— Приехали уже? — выпорхнула из кухни как всегда лучезарная и широко улыбающаяся Мия, босоногая и в миленьком фартучке, затормозив пяточками по полу, когда Сева растопырил свои огромные руки, чтобы поймать шуструю и мелкую жену. В очередной раз, под ее стон:

— Ну ей-богу! Я уже даже разулась, чтобы больше не спотыкаться о тапочки!

Прошмыгнув под рукой мужа, девушка затащила меня в квартиру, как всегда обняв крепко и так тепло, что на душе сразу же полегчало.

Странная она была, эта Мия, но до чего же милая и открытая, что невозможно было не обнять ее в ответ так же тепло и от всей души.

— Идем, поможешь мне на кухне! А то Злата и отец еще пока не вернулись с магазина! — Мия увлекла меня за собой, обернувшись на дверь, — А Рит?

— Внизу. Сказал, чтобы я не ждала его и поднималась.

— Значит скоро придет, — кивнула быстро девушка, поспешно увлекая меня за собой, но я все равно успела заметить, как чуть нахмурились черные брови Севы, когда его жуткий взгляд с этими черными демоническими линзами вдруг застыл на одной точке, словно мужчина резко ушел в нирвану и погрузился в себя.

Странное было зрелище и даже немного пугающее, но сильно испугаться у меня не получилось, когда маленькие белые ручки нацепили на меня фартук и вручили небольшой нож вместе с пучком зелени для салата.

Я резала скорее на автопилоте, улыбаясь растерянно Мие и слушая в пол уха о том, что мальчишки не очень то жалуют зелень, а Злата обожает ее и салаты, поэтому мы готовили все и побольше, особенно побольше мяса, а вот рыба запаздывала вместе с отцом и Золотинкой, хотя они должны были вернуться уже как пол часа назад.

Я же всеми фибрами прислушивалась ко входной двери, ожидая того момента, когда вернется Рит, благодарная судьбе за то, что вся семья пока еще не была в сборе и у меня было время, чтобы настроиться на предстоящий ужин и возможность показать себя с достойной стороны для возможной избранницы Рита.

Когда хлопнула входная дверь, и я поспешила за Мией в гостиную, вытирая руки о фартук, уже тогда я понимала, что это пришел не Рит, стоило только услышать раскатистый и громкий бас, который пророкотал растерянно и даже немного смущенно:

— Дочка, ну я же все сделал, как сказал этот лещ засушенный! Чего ты дуешься?

Глава 7

— Больше никаких магазинов и походов в город!!! Либо я хожу одна, либо питайтесь яблоками и сельдереем, диета еще никому не помешала!

Я чуть улыбнулась, недоуменно глядя на взъерошенную и обычно такую подчеркнуто спокойную, рассудительную и очень уравновешенную Злату, которая со стоном повалилась на один из диванов, закрыв глаза ладонями, и почему-то продолжая сокрушенно качать головой.

— Нельзя мне на диету! Весь дух богатырский в рыбе! Лучше сразу скиньте с балкона вашего, но в жизнь не буду таким же худым, как Шмель! Да меня ветром уносить будет дрейфовать по льдинам мать вашу!! — пробасил отец, стягивая с себя насквозь мокрую футболку и уже было поднимая руку, чтобы с явной злостью откинуть ее от себя, если бы не строгое:

— ПААААААП! — которое остановило беловолосого великана от необдуманного поступка, отчего в следующую секунду отец явно смутился, покосившись на никчемную вещь, а потом на Злату, словно пытаясь понять, что же ему делать дальше.

И, в общем-то, план у отца был вполне себе приличный, когда он решил разрядить ситуацию тем, что с хрустом скрутил футболку в своих огромных руках, выжимая ее от откуда-то взявшейся воды так заправски и лихо, что не справилась бы ни одна даже самая навороченная и супер скоростная центрифуга в мире.

Вот только явно что-то пошло не так, когда мужчина развернул выжатую практически насухо футболку, пытаясь ее встряхнуть, отчего послышался треск…и в его ручищах оказались два ровных кусочка одной когда-то целой футболки, на которую отец уставился, злобно поджав губы и буркнув:

— Даже портки сделать нормальные не могут! Что я еще от рыбы хочу в этом мире?!..

Все таки недовольно отшвырнув от себя два клочка, отец покосился на журнальный столик, на котором лежали три большие рыбины, все еще шевеля плавниками, что смотрелись явно весьма не к месту в элитном доме и не менее элитной. а еще очень дорогой квартире, возлежа прямо поверх каких-то глянцевых журналов про машины и дорогие часы.

Но вот рядом с огромным полуобнаженным отцом рыба выглядела очень гармонично, отчего я с трудом удержала улыбку, пока не понимая, отчего папа был таким мокрым.

Загадка раскрылась почти сразу же, как только на пороге появились явно встревоженные Рит и Люциус, поспешно вваливаясь в квартиру, но ошарашенно застав при виде Златы, которая лежала так, словно у нее раскалывалась голова, и отца, который стоял над рыбинами. уперевшись руками в накаченные бока и совершенно мокрые шорты, что прилипали к его вовсе не старческому телу!

— Пап…а что происходит? — протянул осторожно Рит, покосившись на всех быстро, но очень сосредоточенно, и в конце-концов останавливая свой ясный зеленый взор на недовольном отце, — Ты почему такой мокрый?

— Вспотел бегать за Фантиком по магазинам! — рявкнул отец, зыркнув на то, как Люциус тут же показался рядом со своей женой, которая была не то расстроена, не то зла — сразу было не понять, осторожно пытаясь приобнять ее и заглянуть в прикрытые глаза, когда девушка подскочила на диване, от всей души заехав любимому по стальному прессу и взвизгнув:

— Аты где был?!

Я не была уверена в том, почувствовал ли Люциус хоть что-то в области живота, когда усмехнулся как всегда лукаво и чуть сдержанно:

— Ты же сама отправила меня искать клинику, вручив адрес.

— Три часа?! Ты искал ее три часа!

Люциус неожиданно фыркнул, почему-то покосившись на отца весело и задорно:

— Это тебе не наша деревня, где десять улиц вдоль, десять поперек, а главное все необходимые и значимые предприятия типа больницы. почты и аптеки в одном месте на главной площади! Пришлось немного поискать.

Наверное, Злата еще раз от души заехала бы своему мужу, если бы Рит не повторил снова тихо и аккуратно:

— Так что случилось?…

— Ничего не случилось! — буркнул отец, надувшись, а Злата села прямо и очень элегантно поправила свои зопотые волосы, улыбнувшись хоть и широко, но явно натянуто и даже немного нервно, переводя взгляд ясных глаз на Рита:

— А ты открой Ютуб и все увидишь сам! Думаю, видео нашего похода в маркет набрало уже несколько миллионов просмотров за последние пол часа, что мы добирались до дома!

Почему-то у меня было стойкое ощущение, что о Ютубе имел понятие разве что Рит. судя по тому как переглянулись недоуменно и, пожалуй, даже тяжело огромные братья между собой.

Я не знала их так хорошо, как Рита.

И сложно было в принципе понять, что происходит за этими жуткими черными линзами, которые делали глаза просто неживыми, когда невозможно было рассмотреть за ними и доли пробегающих эмоций, но сейчас у меня было странное чувство, что все мужчины в доме несколько напряжены.

Рит растеряно принялся хлопать себя по карманам явно в поисках телефона, мобильного интернета и Ютуба, когда отец выдохнул так тяжело и протяжно, что вышло даже с каким-то низким урчанием:

— Ну я же в сотый раз повторяю, что не делал ничего плохого, дети! Когда в магазине к нам подошел этот зародыш самочки тюленя…

— …администратор, — быстро и тихо прокомментировала Злата, словно была переводчиком.

— С картинкой на сиськах…

-.. бэйджиком!

— Он человеческим языком сказал, что я сам могу выбрать рыбу. которая мне понравится! Я и выбрал! — когда мужчина развел свои мощные большие руки, показывая сыновьям три громадные рыбины, отчего бедный журнальный столик со стеклянной поверхностью, наверное, скоро должен был треснуть и рухнуть, Злата всплеснула руками тоже, почти взвизгнув:

— Выбрать, пап! Выбрать! Нужно было просто посмотреть в аквариум глазами и показать, какую именно рыбу ты хочешь, а не нырять в него самому!!!

Не знаю, кто захохотал первым, надеюсь, что это была не я!

Но мы смеялись просто до слез, пока даже Злата не начала посмеиваться тоже, весело покосившись на отца, который даже в лице не изменился, недовольно пробубнив себе под нос:

— Понаберут идиотов в магазины, а я потом виноватый!

— Боги! Отец, как только ты там поместился? — веселился от души Рит, положив руку на мощное плечо Севы, что хохотал упоительно рядом, прикрыв рот широкой ладонью.

— Какжак…не Ледовитый океан конечно! Воды было… — отец хлопнул себя по бедрам и мокрым шортам, — мне по яй…

— МЫ ПОНЯЛИ! Очень мало воды, да!

Пока мы все хохотали от души, отец не дрогнул даже бровью, пристально рассматривая своих огромных сыновей, упираясь руками в бока, пока не прищурился грозно и так пронзительно, что смех стих так же резко, как и начался под его раскатистым, оглушающим басом:

— Так, вы трое, ну-ка быстро за мной! — даже не дожидаясь реакции сыновей, мужчина просто зашагал вперед, пересекая гостиную и направляясь туда, где были спальни, — БЫСТРО Я СКАЗАЛ!

Не знаю, как нам не головы еще ничего не сыпалось и не падали куски с потолка от этого гласа с неба, от которого я непроизвольно подскакивала каждый раз, если отец говорил излишне резко, как сделал это сейчас, понимая, что я одна такая трусиха…или просто еще не привыкла к особенностям речи этого большого и громкого мужчины.

— Пап, что случилось? — явно немного напряженно протянул Сева, все таки зашагав вперед вслед за Люциусом и Ритом, который бросил на меня странный взгляд, прежде чем последовать за братьями и голосом отца, который рявкнул уже одной из комнат:

— Вот это я и хочу выяснить!

Почему странный?

Едва ли я смогла бы объяснить это в ту секунду.

Просто Рит мог смотреть на меня обжигающе горячо, пугая своим зрачком.

Или смешливо и мило, если он шутил и веселился.

Или нежно и поддерживающе, если в чем-то помогал, но никогда еще в его взгляде не было такой откровенной стонущей тоски!

Что на самом деле что-то случилось, можно было понять уже по тому, как недоуменно и растерянно переглянулись между собой Злата и Мия, которые, очевидно. привыкли к тому, что знали о своих огромных мужьях все и всегда.

— Ты в порядке? — прикоснулись к моему плечу тонкие белые пальчики Мии. когда я улыбнулась, кивнув головой и покосившись на рыбины, которые мы едва ли сможем как-то уволочь на кухню самостоятельно, покосившись на захлопнувшуюся дверь, откуда доносился приглушенный голос отца, который очевидно шепотом говорить не умел с рождения.

— ….Говори яснее, черт тебя дери! Что значит ситуация меняется?!..

Девушки переглянулись снова, тоже прислушиваясь к тому, как приглушенно и неразборчиво звучали голоса Рита и очевидно Севы, а вот отец рокотал так, что тайны было не спрятать даже за закрытыми дверьми, как бы тихо не старались говорить его сыновья.

— Только этого нам не хватало! Тогда мы не можем оставаться больше здесы…

Сердце дрогнуло и пропустило удар, когда мы втроем замерли, переглянувшись и нахмурившись почти одновременно, превратившись просто в один большой напряженный локатор.

Это было так странно, но так чертовски приятно, чувствовать в эту секунду единение с женами братьев Рита, словно уж сейчас я стала частью их большой, шумной, необычной семьи, пусть даже официально об этом еще не говорил.

— Кто такой УЗИ?! Ничего не знаю!..

Когда распахнулась дверь спальни и показалась огромная фигура белокурого Люциуса, мы не успели сделать вид, что заняты исключительно рыбой и попытками унести ее на кухню, отчего губы мужчины дернулись в усмешке, и он поманил длинным пальцем Злату к себе, проговорив своим красивым, мягким, мурлыкающим голосом:

— Милая, можно тебя на минуточку?

— Конечно.

Пригладив узкую юбку, Злата поспешила в ту же спальню, где на какое-то время разлилась почти абсолютная тишина, а затем еще более громкий, чем был до этого, голос отца:

— В моей Козявке колупаться?!! Да я вас всех скормлю касаткам раньше, чем вы пикните! Никаких УЗЕЙ или как эта хрень называется!! Никому не позволю лезть в пузо моей дочки! И ты бы позволил сделать этой со своей женой, не приедь я сам?!..МОЛЧАТЬ ВСЕМИ Вы привезли ее в этот чертов мир, чтобы сохранить жизнь ей самой и малышу! Но то, что вы говорите сейчас — это не сохранение жизни, а извращение!

Сложно было удержаться и не перевести взгляд на крошку Мию, которая обвила свое пузико маленькими белыми ладошками поверх фартука, грустно улыбнувшись и покачав головой:

— Папа никогда не изменится. Я сейчас!

Девушка уже зашагала легко вперед, видимо, для того, чтобы успокоить разбушевавшегося отца, а заодно прояснить ситуацию про УЗИ, не успев сделать и пяти шагов, когда во входную дверь постучали.

Излишне нервно и требовательно.

— Больше мы гостей не ждали, — чуть нахмурились черные брови Мии, когда девушка повернула назад, устремляясь к двери, пока прямо перед ее носиком не возник огромный Сева, преградивший путь, отчего девушка уперлась ладошками в его стальной пресс, — Я просто открыть хотела!..

Не знаю, почему все так всполошились…

Ну не грабить же нас пришли, в самом деле!

В таком-то доме, где одной охраны больше, чем у самого президента и камеры на каждом углу каждого этажа, явно включая даже туалеты!

— Это ко мне…

Шагая до двери Рит почему-то поморщился заранее, даже до того, как его рука коснулась дверной ручки и дверь распахнулась. впуская недовольный, пронзительный и противно тонкий голос женщины, который без приветствия пропищал надрывно:

— Это просто больше не может продолжаться!!!

— Добрый вечер миссис… — начал было Рит очень вежливо, спокойно и так обворожительно, что можно было бы растаять в миг от одного только его голоса, если бы та дама не была в таком состоянии и не заверещала, даже не дослушав:

— ДОБРЫЙ?! С тех пор, как вы больше не живете в гордом одиночестве, у меня больше нет ДОБРОГО утра, дня, и уж тем более вечера! А про ночь я и вовсе молчу! Так вот, я пришла сказать, что…

Женщина заикнулась и притихла, когда отец размашисто прошагал вперед, отталкивая от двери напряженного Рита, и убирая со своего пути Люциуса и Севу, которые безуспешно пытались остановить отца.

Вот только он шел напролом, словно огромный ледокол, который даже не обратил внимания на все попытки сыновей предотвратить наступающую бурю.

Убрав всех с дороги следования от спальни до входа, мужчина распахнул дверь в напряженной и звенящей тишине, когда я смогла увидеть из-за мощного большого тела растерянную и притихшую женщину….в ярко коралловом халате!

Ту самую, что вопила некоторое время назад у стойки ресепшена, не давая вставить и слова бедному администратору!

Так вот почему она там так вопила!

Возмущалась на шум из квартиры Рита?

И даже сама пришла на разборки, видимо, так и не дождавшись никаких действий от администрации!

Вот только в ту секунду, когда перед ней на пороге показался отец, весь запал, ярость и возмущение куда-то пропали, вместе с языком и способностью говорить, пока эта мадам рассматривала мужчину почему-то сверху вниз, с каждой секундой начиная краснеть все больше и больше…но явно не от ярости!

Честно говоря, мои глаза округлились и с губ едва не сорвался отрывистый смешок, когда женщина вдруг вся оживилась и прямо даже воспаряла духом под тяжелым и явно недовольным взглядом отца, что возвышался в дверном проеме такой огромной. что занимал его весь и сразу. отчего ему приходилось даже немного склонить голову вниз и вперед, чтобы не упираться лбом в косяк.

Не думаю, что кто-то ожидал дальнейшего развития событий именно под таким углом, но шустрая мадам, сделала легкий и практически незаметный жест плечом, отчего ее шелковый яркий халат слегка распахнулся и чуть сполз с плеча, обнажая тело, укутанное лишь в какую-то тонкую весьма эротичную сорочку. даже не пытаясь скрывать заинтересованного блеска глаз, которые теперь не отрываясь, впились в лицо еще более недовольного и мрачного отца.

— так вот! Я пришла, чтобы сказать… — снова пролепетала женщина, на лице которой можно было без проблем заметить ураган эмоций, вызванный фееричным появлением огромного статного мужчины с телом Аполлона, колкими ясными глазами и седой аккуратной бородой, который возвышался над ней словно айсберг, облаченный в одни только мокрые шорты и ничего больше, не считая резинки на волосах, что держали белоснежные пряди в тугой косе.

Не каждый даже молодой мужчина мог похвастаться ТАКИМ телосложением, ростом, мощью и этой силой, сквозящей в каждом слове его раскатистого баса, который до этой секунды и был причиной всех бед несчастной соседки!

В общем, настоящий полковник, черт побери!

Да что уж там — генерал!

И это как минимум!

Такой научит ходить строем даже домашних тараканов, и утрами приносить свежую газету и тапочки к постели!

— Ну так говори, раз уж пришла! — пророкотал отец, недовольно сведя брови и глядя на, в общем-то, вполне себе такую симпатичную женщину среднего возраста, с высоты своего огромного роста недовольно и очень сердито. словно видел ее и ее побуждения просто насквозь, что ему почему-то не нравилось.

Женщина пыталась приободриться и выглядеть сексуальной, томной красоткой, когда поправила свои светлые волосы. проговорив уже миролюбиво и очень ванильно:

— Вы родственник мистера Рита?

— Не важно! Дальше!

Если бы в тот момент женщина догадалась вытянуть немного шею и заглянуть за дверь в квартиру, то, думаю, что с позором и стыдом убежала бы к себе, потому что трое взрослых и таких же огромных сына этого мужчины давились от смеха, наблюдая за тем, как его пытаются соблазнить. лукаво, смешливо и даже немного язвительно, перекидываясь приглушенно между собой обрывками фраз, и делая ставки настолько еще минут хватит выдержки отца, прежде чем непонятливая соседка оглохнет.

-..Ддальше? Ах, да! Я хотела сказать… хотела. У нас тут будет небольшое мероприятие завтра вечером прямо на этаже, может. захотите присоединиться к нам?…

Было очевидно, что женщина выдумывала на ходу и ради такого мужчины была готова даже лично организовать то, о чем она только что сказала, вот только я больше не могла наблюдать за ней, смущенно и восторженно понимая, что все три сына стоят рядом со своими избранницами.

Вы понимаете?

ТРИ!

Сева склонился почти вдвое, уместив осторожно подбородок на хрупкое плечо широко улыбающейся Мии, и положив свои большие сильные ладони на ее выпирающий животик, глядя исподлобья на отца весело и смешливо.

Люциус обнимал свою Золотинку за талию, прижимая к своей груди и, криво усмехаясь. что-то приглушенно говорил Севе явно про отца, чуть выгибая смешливо светлую бровь, когда Злата посмеивалась, положив свои ладони поверх рук мужа.

И Рит стоял за моей спиной. не касаясь, но словно говоря, что сделал свой выбор.

Боже!

Мы словно уже и были той самой частью семьи, которая меня восхищала и завораживала, и как же это было волнительно, приятно, тепло и окрыляюще!

— Готовить умеешь? — пробасил отец, возвращая меня на землю, когда я всем телом ощущала жар Рита за своей спиной, больше всего желая сделать шаг назад и прижаться к нему всем своим существом, как это делала Злата, слыша, как рассмеялась приглушенно Мия. качая головкой.

— Прошу прощения…

— Не проси! Прежде чем кадрить мужика, сначала взвесь собственные силы! — пророкотал отец, вдруг резко разворачиваясь и делая несколько порывистых шагов в гостиную, чтобы схватить за хвост одну из огромных почти метровых рыбин, ломанувшись обратно так же резко и напористо, что женщина испуганно отступила назад и как можно дальше, пока рыбина, висящая на вытянутой ручище не пришлась ей хвостом прямо по затылку, — Вот это видела? Знаешь, что это такое? А что с ней сделать? Нет?! Сначала подготовься, потом приходи, и заявляй свои чертовы права!!!

Едва ли соседка смогла бы придумать, что можно было ответить на подобную речь, когда дверь с грохотом захлопнулась прямо перед ней, и отец рявкнув так, что легко мог услышать на только сосед рядом, но и весь этаж:

— Иш моду взяли приглашать мужиков!!! Совсем уже с ума все посходили в этих городах мать вашу!!! Чуть головастика моего не уронила, — любовно покосился отец на рыбину в своей руке, возвращая ее обратно на журнальный столик и оборачиваясь к смеющейся Мие, потыкав на свой улов, — Вот эту на суп! Эту — пожарить! Эту оставить, я ее так съем!

Не знаю, почему все выпучили глаза на отца, покосившись затем на меня, когда Злата поспешно улыбнулась, быстро добавив:

— Просто папа у нас любит суши!

— Кого?! — рявкнул отец, недоуменно оборачиваясь.

— Рыбу сырую любишь, говорю!

— А, это да, люблю, — закивал головой мужчина, снова направляясь в сторону спальни и махая рукой следовать за ним своим сыновьям, — Ну-ка, еще отлучимся, пока девочки готовят!

Видимо, нам с девочками пока было не суждено понять, что же случилось у мужчин, и к чему были эти секретные переговоры за закрытыми дверьми в спальне, пока мы втроем сообща решали, как же перенести рыбин до кухни.

Вернее, хотя бы одну!

К счастью, словно услышав нас, из спальни вышел Рит, который перенес одну из рыбин на кухню. даже не напрягаясь и держа «головастика» так, словно он и правда был всего лишь головастиком, а не метровой рыбиной, чуть подмигивая мне и снова устремляясь в спальню к отцу, чей голос в этот раз на удивление было не слышно.

Видимо, сейчас говорили исключительно сыны, которых он слушал.

— Мия, командуй! Теперь-то я точно знаю. что сверху ее нужно чистить, но вдруг нужно что-то еще! — улыбалась Злата, неловко влезая в еще один фартук, пока мы пытались совместными усилиями уместить большую рыбу на разделочном столе, который для такого пира желудка явно не предназначался!

Ха!

Еще бы!

С диетой то Рита!

Не удивлюсь, если он дома не готовил в принципе!

Я уже от всей души любила этих девушек, смеясь вместе с ними, пока нам со Златой приходилось держать рыбу руками, чтобы она не соскользнула со стола, когда Мия ловко орудовала ножом.

— Вы хотите сказать, что мы съедим ее сегодня на ужин всю?!

Девушки рассмеялись обе, закивав головами, когда Мия хихикнула:

— И не удивляйся, если папа и супчик закажет тоже на сегодня!

— Уха из красной рыбы его любимое блюдо, — поддакнула Злата, на что я улыбнулась:

— Не считая суши?

— В точку!

Когда в квартире раздался мелодичный ненавязчивый звонок в дверь. мы с девушками переглянулись, принявшись посмеиваться уже заранее от мысли о том, что соседка-то оказалась смелая или так сильно запала на папу, что не смогла успокоиться сразу.

— Как думаешь, уже успела посмотреть в интернете, как чистить рыбу? — приглушенно рассмеялась Мия, откладывая от себя нож и поспешно вытирая руки, чтобы выглянуть из-за угла кухни, услышав, что хлопнула дверь спальни, и раздался мрачный голос отца:

— СИДЕТЬ НА! Я сам разберусь!

Соседка была не просто смелая, а бы даже сказала, что отчаянная, если решилась прийти снова, видя в каком недовольном состоянии был предмет ее воздыханий после первой встречи!

Прячась за косяк, мы смотрели во все глаза на то, как отец распахнул резко дверь, мрачно хмыкнув на вежливое и мягкое:

— Добрый вечер. Прошу прощения за вторжение…

— А чего не в ночнушке? — пророкотал он язвительно и колко, выгибая широкие светлые брови.

Когда по ту сторону двери повисло недоуменное и явно напряженное молчание, я поняла, что мои глаза начинают вылизать из орбит, а рот открывается для визга, ибо это была не соседка.

Хуже!

Наша Клаудия!!!

— Прошу прощения… — снова попыталась она понять того, кто был на своей волне, когда я дернулась, пытаясь выбраться из кухни и засеменила вперед, не зная то ли бежать сразу к отцу, то ли вопить Риту спасать нашу начальницу, слыша за спиной рокочущий голос отца:

— Не проси! В общем там Вот тебе рыба! Помоешь, почистишь, разделаешь на филе, потом поговорим про вечер или куда ты там хочешь меня сводить!

— РИТ!! — взвизгнула я, видя, как парни вываливаются из спальни на мой хриплый крик о помощи, и Рит бросается ко мне перепуганный и такой прекрасный, в тот момент понимая, что мы все опоздали!

Потому что Клаудия стояла на пороге, изумленно выгнув свои черные, идеально очерченные брови. которые ползли все выше и выше, пока женщина пошатывалась, но упрямо держала в руках другую рыбину, что ей пришлось прижать к груди, чтобы не уронить, отчего прекрасная шелковая рубашка была безнадежно испорчена, и никакие духи не спасали от рыбного аромата, пропитавшего в миг ее дорогой деловой костюм.

Меня всегда поражала сила взгляда Клаудии.

Вот посмотришь на нее — красавица!

Овальное лицо без единой морщинки, тонкий прямой носик, невероятные пухлые губы без налета неестественности и излишней любви к пластической хирургии, длинная лебединая шея.

Клаудия была эталоном стиля и сдержанности не только для меня, а для всех людей, которым удавалось когда-либо встретиться с ней на своем жизненном пути.

Но что в ней завораживало особенно — ее глаза.

Темные, глубокие, немного колкие и цепкие, но без злости и высокомерия, что всегда присущи женщинам высокого положения, у которых есть не только деньги, но и определенная власть.

Глядя в эти глаза ни у кого язык не повернулся бы сказать, что Клаудия была одной из тех жен толстосумов, которые покупали себе что хотели и когда хотели, особо не задумываясь о цене денег.

Нет.

Было в ее темном пронзительном взгляде то, что можно увидеть лишь у людей, которым пришлось пройти через боль, страдания и подняться на ноги с самого темного дна своей сломленной души — какая-то непередаваемая грусть и тоска, отблески которых можно было уловить лишь иногда в блеске черного зрачка.

В ее глазах была сила, способная заставить человека замолчать на полуслове, даже если она сама не произнесла ни единого звука.

Вот и сейчас, когда Рит поспешно кинулся к ней, пытаясь осторожно забрать из ее рук огромную рыбину. женщина лишь чуть дернула своей красивой, изящно очерченной бровью, заставляя его отойти, напряженно выпрямляясь рядом и косясь на отца недовольно и колко, когда тот хмыкнул, окинув Клаудию оценивающим взглядом:

— Чего молчишь? Передумала меня приглашать, или городским мымрам не под силу вести равный бой с рыбой, которая даже не сопротивляется?

— ПАП!

— Цыц, малявки! Не вмешивайтесь, когда взрослые разговаривают! — пророкотал отец, отодвигая с дороги Рита. который снова попытался помочь своему непосредственному боссу, даже если прекрасно понимал, что ее явно очень дорогой деловой костюм был безвозвратно испорчен.

Клаудия не ответила, лишь окинула отца холодным взглядом, поцокав своими шпильками прямиком докухни, гордо держа спину прямой и идя так, словно плыла балерина, при этом не выпуская рыбы из рук и не обернувшись на довольный смешок отца:

— Не забыла? ФИЛЕ!

— Отец, ну ей-богу, можно хотя бы иногда спрашивать… — попытался было Рит пристыдить отца за его вероломное поведение к неожиданным гостям, когда послышалось как всегда громкое и раскатистое:

— Цыц, я сказал! Я что ли виноват, что твои соседки озабоченные мымры?!

— Во-первых, Клаудия не соседка, черт побери! И научись уже подбирать выражения хотя бы иногда! — буквально зарычал Рит, и в какую-то секунду мне показалось. что его глаза просто полыхнули.

В буквальном смысле этого слова!

Словно в зрачке взорвалась лампочка, вспыхнув яркими отблесками во всей зеленой радужке глаза, что на долю секунды стала буквально неоновой!

Понятное дело, что мне это только показалось!

Должно быть, свет с высокого светлого потолка упал так причудливо, отражаясь от глаз того, на кого я смотрела украдкой все время, не в силах оторвать своего восторженного взгляда.

-..а во-вторых…

— Не озабоченная? — криво усмехнулся отец, выгибая свои могучие брови и сверкая глазами лукаво и весело, — С нюхом у меня пока все в порядке, так что прекращай капать на мозги слезами тюленя, лучше собирайте стол! И чтобы никакой помощи ей на кухне! — ткнул мужчина пальцем в Мию, которая переступала с ноги на ногу, посматривая как раз туда, и явно готовая броситься на выручку с рыбиной, которую нормальные люди в городе видели разве что в аквариуме большого супермаркета… при условии что после плаванья там отца, этот самый аквариум был все еще цел!

— Ну что застыли, как замерзшие вши касатки?!

Да, определенно, все зашевелились только после этого рыка отца, когда мы с девочками заметались между гостиной и кухней, осторожно входя, чтобы вынести столовые приборы и уже приготовленные закуски и салаты, тихо и сочувственно наблюдая за молчаливой Клаудией. которая сняла испорченный пиджак и закатала рукава на своей рубашке, на удивление ловко орудуя большим острым ножом, словно вкладывая всю свою злость и унижение в разделывание рыбины.

— Отвлеките папу чем-нибудь, я помогу ей… — приглушенно прошептала Мия, легко касаясь прохладными тонкими пальчиками моего плеча и руки Златы, когда мы одновременно закивали и вздрогнули от рокота из зала:

— Я все слышу!

Конечно же, это услышала и Клаудия, которая приподняла голову на секунду отвлекаясь от разделывания рыбы, чтобы мягко улыбнуться нам, чуть кивнув, словно говоря, что с ней все в порядке, и так просто в этой борьбе она не сдаваться не намеренна.

В общем, наше торжественное и такое устрашающее семейное мероприятие было буквально спасено появлением Клаудии!

По крайней мере, для меня — точно, ибо я боялась даже представить как бы прошел этот вечер, останься мы один на один с отцом, который всегда и все говорил в лоб, при чем такими фразами, что было некуда деваться от самого откровенного ответа!

Немного зная его сейчас, я бы уже наверное не удивилась бы, если бы он сел напротив и где-то посреди ужина, пробасил громко и низко: «Говоришь, втюрилась в моего сына, да? Уже активно «помогаете» друг другу или как это у вас теперь называется?»

Ну вот и что на такое можно было бы ответить, после того, как тебя откачают от проглоченной рыбьей косточки, которой ты обязательно подавишься после услышанного?!

Парни недовольно бурчали, но никто не посмел даже лишний раз заглянуть на кухню, пока отец восседал на диване, не отводя лукавых и явно заинтересованных глаз от дверного косяка. ведущего на святую святых — где разделывали его любимую рыбу, явно наслаждаясь увиденным от всей своей большой души.

Он отвлекся лишь один раз, отводя задорный взгляд от кухни, когда из одной спальни выглянула самая любопытная и шустрая из сестер Рита, которых я видела настолько редко, что иногда просто забывала, что девушек двое и они приехали вместе с отцом, что юркнула обратно в комнату, стоило только отцу предупреждающе шикнуть на нее.

Очевидно, обе девушки где-то учились, и по этой причине их постоянно не было дома?

По крайней мере, другого логичного объяснения я найти не могла, даже если они явно опоздали к началу учебного года как минимум на один месяц….скорей всего у Рита было достаточно связей, чтобы пристроить их, куда было нужно.

Не сидели же они в комнатах сутками напролет?

И не прятались ото всех, включая меня, как, пожалуй, самого частого гостя семьи Рита?

Я даже их имен до сих пор не знала, вспоминая сейчас о том, что как-то спрашивала самого Рита, но ничего ясного в ответ не получила. а потом он и вовсе ушел куда-то по работе, не поднимая больше этого вопроса.

Скоро все уселись за стол молчаливые и явно напряженные по указанию отца, когда он сел во главе стола, а я снова подумала о том, что мужчина выглядел, как истинный король каких-нибудь воинов, вроде викингов — огромный, устрашающий, но при этом такой душевный и правильный, что страшно рядом с ним не было.

Особенно сейчас, когда его необычные, почти прозрачные, колкие и смешливые глаза горели так заинтересованно и горячо при виде Клаудии, что в полном молчании вошла в гостиную, неся в руках большую тарелку, с аккуратно нарезанным филе красной рыбы, словно до этого всю жизнь проработала не в модельном бизнесе, а в элитном ресторане ей-богу!

Думаю, ничего подобного не ожидал даже Рит когда его лицо удивленно вытянулось при виде того, как красиво были разложены кусочки одинаковой длинны и даже толщины, будто самое настоящее произведение рыбного искусства!

Удивлены были все, заглядывая в тарелку большими глазами, даже всегда отрешенный и слегка надменный Люциус, который едва смог сдержать свои эмоции, криво усмехнувшись и лукаво покосившись на отца, который даже не повел своей широкой густой бровью, словно этого самого и ожидал!

Не знаю, КАК у Клаудии хватило терпения, выдержки и такта не запустить этой тарелкой прямо в отца или не «надеть» ее на бепоснежную голову, чтобы эти самые идеально ровные и одинаковые кусочки повисли даже на его бровях, когда он прошагала величественно и смело до отца, не обращая внимания на заинтересованные взгляды его взрослых сыновей.

Кажется, отец даже ни разу не моргнул, пока Клаудия плыла до него красиво, и словно истинная королева, поставив тарелку прямо перед ним аккуратно и спокойно, даже не стукнув ею о стол, явно не ожидая того. что папа громко хмыкнет, и переведет свой прищуренный и лукавый взгляд на нее, пророкотав все так же низко и раскатисто как обычно, но так бархатно, как никогда до этого:

— Я заказывал филе, а не нарезку, милочка!

ЕЙ-богу, я могла поклясться, что услышала, как скрипнул зубами Рит‚ сидящий рядом со мной, и что у каждой из девушек за столом возникло непреодолимое желание кинуть в отца этой самой тарелкой, при чем так, чтобы вся красиво уложенная рыба оказалась на его самодовольном лице, прикрывая веки и этот лукавый, игривый прищур, от которого хотелось заехать ему звонкую пощечину.

Кто-то из мужчин понятливо хмыкал, кто-то злился, как Рит, но Клаудия оказалась крепким орешком, снова не обратив внимания совершенно ни на кого, и лишь легко дергая бровью, словно говоря так же холодно и насмешливо, каким был ее темный взгляд в эту самую секунду: «Действительно?».

Не прошло и секунды, как она с такой же легкостью и грацией забрала тарелку в свои руки, грациозно и целенаправленно зашагав на кухню снова, к большому моему сожалению не видя, как постепенно менялось лицо отца, когда он понял, что доигрался и остался без рыбы. Совсем.

И когда на кухне раздался звук открывающейся урны для мусора, глаза отца вылезли из орбит и брови опасно сошлись на переносице, заставляя дрогнуть всех присутствующих за столом от его оглушительного рокота:

— КУДА ПОТАЩИЛА?!!

Но было поздно!

Клаудия выплыла из кухни с видом истинной королевы, окинув отца пронзительным, насмешливым и надменным взглядом, выглядя в этот момент так величественно, даже не смотря на пятно во всю грудь от рыбы и мелкие чешуйки в волосах, когда спокойно обернулась к посмеивающемуся Риту, проговорив мягко и умилительно спокойно:

— Дорогой, ты оставил телефон в офисе. Я привезла его тебе. И не забудь про маскарад завтра, — приподняв голову, Клаудия улыбнулась всем, почти промурлыкав, как это часто делал Рит в минуты, когда был чем-то очень доволен, — Всем приятного вечера, дамы и господа.

Проплыв до журнального столика, где продолжала лежать еще одна бедная рыбина, женщина осторожно положила на край дивана телефон Рита, спокойно и медленно прошагав до двери и лишь тогда обернувшись, чтобы посмотреть в глаза обалдевшему отцу, который, наверно, мысленно прощался с одним своим угробленным впустую «головастиком».

— Может, останешься и поужинаешь с нами? — улыбнулся Рит, чуть дернув бровью, и явно забавляясь тем, что их отца осадили так, что он и сам явно не ожидал, когда Клаудия лишь примило улыбнулась в ответ, прежде чем скрыться за дверью:

— Может, в другой раз, дорогой.

Тишина, прерываемая подхихикиваниями, стояла до тех пор, пока отец не выдохнул хрипло и на удивление тихо:

— …как говоришь её зовут?

На этом вся напряженная обстановка лопнула, словно воздушный шарик от острой иголки!

Мужчины от души хохотали над тем, как женщина осадила отца. оставив его без такой вкусной и желанной рыбки, мы с девочками ели салаты и улыбались на какие-то слова мужей, а скоро приехал Алекс, которого Мия сразу же потащила за стол, и на его голос вылетела самая младшая из сестричек — блондинка с огромными глазами необычного почти сиреневого цвета, которая не скрывала своего восторга от смущенного мужчины.

Я зря боялась.

Но и не получила желаемого предложения руки и почки Рита…

Мне было на удивление комфортно за этим столом в присутствии людей, которых я уже считала родными, я от всей души улыбалась на спова мужчин, любовалась тем, как хохотали девушки.

А еще не могла перестать смотреть на Рита.

Почему мне казалось, что что-то происходит?…

Не знаю…

Начнем с того, что Рит отводил глаза от меня, сосредоточенно рассматривая стол, пол, диван….все, что угодно, но только не меня, сидящую рядом.

Он словно был погружен в себя, иногда сжимая кулаки и подрагивая всем своим стройным большим телом, явно не слушая, что говорят его братья и не обращая внимания даже на то, что его обычно громкий и шумный папа в этот вечер подозрительно тих и на удивление задумчив, рассматривая своих сыновей и дочерей, пристально наблюдая за происходящим, но не торопясь участвовать.

Рит прятал глаза за пеленой своих темных ресниц так долго, как только мог…но снова и снова мне казалось, что я вижу тот самый яркий отблеск, как видела до этого.

Словно ярко-зеленую почти неоновую искру в его взгляде, если удавалось ее поймать.

Или я медленно сходила с ума?'…

Но самым удивительным было то, что домой меня увозил Алекс!

Вы представляете?!

Не Рит, который должен был сказать хоть что-нибудь по-поводу вечера и вообще!

Он ведь обещал, что настало время поговорить!

И что же?

Рит словно замкнулся в себе, держась теперь на расстоянии и пугая этим даже большем, чем своими вечно меняющимися зрачками!

Разве могла я уснуть ночью, после всего случившегося?…

Самое обидное, что из-за маскарада нам разрешили прийти на работу к обеду. чтобы все успели подготовиться и явиться во всей красе.

Не знаю, как все, а я готовилась как никогда в жизни, подскочив еще рано утром, и твердо намеренная вызвать Рита на откровенный разговор!

Либо сегодня, либо никогда!

Я красилась три раза, надеясь выглядеть просто идеально и стать самой сексуальной ведьмочкой вечера!

Ну а кем я еще могла быть с моими-то волосами?!

Только ведьмой и никем больше!

Да и настрой у меня был соответствующий — заехать своей метлой в красивый лобешник, стараясь не испортить модельного лица мистера Рита, привязать к батарее, пока он будет в шоке, и устроить допрос с пристрастием до самого утра. пока не начнут ругаться охранники, что пора выметаться из кабинета и дать уборщице сделать свою работу!

Зачем я надела на себя чулки со стрелками, облегающую мини юбку и черную водолазку?

Даже не спрашивайте!

Наверное, для поддержания боевого настоя…

И пусть мне было жутко неудобно и явно неловко разгуливать в таком боевом виде, эффект от данного облачения появился сразу же, стоило мне появиться в стенах офиса, где уже начинали собираться мои коллеги, которых пока еще можно было узнать по вампирскими клыками, рулонами туалетной бумаги, как частью облачения мумии, или с клочками шерсти вроде обращенного наполовину оборотня.

После того, как мне вслед обернулся даже наш заправский фотограф гей, что сегодня выбрал роль кровавого доктора, я поняла, что иду по верному пути, и оставалось только дождаться самого Рита, чтобы проверить реакцию на нем тоже!

Если зрачки изменят свои размеры, то все шло по плану….и было бы неплохо, чтобы свой размер изменили не только зрачки, черт побери!

На самом деле, глядя на остальных, можно было с уверенностью сказать, что мое облачение и маскарадным-то нельзя было назвать — совершенно никакой ведьминской атрибутики, кроме огня в глазах и желания изменить в эту ночь свою жизнь на сто восемьдесят градусов, надеясь, что это затронет и жизнь Рита, потому что свою без него я уже просто не представляла.

С каждой секундой я нервничала все больше и больше, когда все собрались в большом зале и Клаудия произнесла торжественную речь под постоянные поддакивания фотографа, а Рита так и не было…

Я боялась, что за эту ночь изменилось что-то кардинально и безвозвратно, что отдалило нас друг от друга так сильно, что пути обратно уже просто не было…эта мысль жалила меня все сильнее и больнее, когда вечеринка началась, а Рита не было…

Народ уже вовсю спивался, горланил какие-то песни, танцевал и от всей души веселился, когда мне становилось всё страшнее и страшнее, а настроение медленно, но верно уползало куда-то ниже плинтуса, пробуждая паническое желание сейчас же позвонить Риту и спросить. куда он исчез, а главное, по какой такой причине?

Не в силах улыбаться на крики коллег пить и делать вид, что я довольна и счастлива тем, что можно не работать сегодня, а еще пить и есть на халяву, я незаметно ушла в кабинет Рита, чтобы ощутить себя еще более потерянной и одинокой в комнате, где незримо витал его аромат, прячась в зеленых листьях зелени и ее вечерней свежести.

Я боялась.

Очень боялась.

Но вертела в своих руках телефон, не в силах заставить себя позвонить ему, чтобы просто спросить. почему на торжественном мероприятии нет того, ради кого оно собственно и было организовано?

Начиная размышлять о том. что возможно стоило попросить сделать это кого-нибудь из коллег, я вздрогнула. услышав, как в большом зале, где до этого дня стояли рабочие столы, а теперь было главное место для танцев и обжорства, послышался свист, аплодисменты и вопли.

Сердце дрогнуло и истерично забилось, но ноги никак не хотели слушаться и унести меня прямиком в зал, где народ бурно приветствовал свою главную звезду, когда раздался уже немного пьяный, но такой подчеркнуто сладкий голос фотографа.

Таким голосочком он верещал только рядом с Ритом.

Ошибки быть не могло, даже если его голоса я так и не услышала в ответ на восторженные возгласы и вопли, когда музыка чуть стихла, а я заставляла себя собраться с мыслями и начать уже действовать.

Пока я не представляла, как это будет.

Начну ли разговор я или буду ждать, когда Рит начнет первым?

Что я могла сказать ему, сделав это спокойно, размеренно и сдерживая свои эмоции, поднимаясь с дивана на дрожащие ноги как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. впуская на секунду громкую музыку. шум голосов и звон бокалов…и аромат мужчины, которого я любила больше жизни.

Его высокая стройная фигура на секунду затмила собой все. возвышаясь и напряженно застыв во мраке кабинета, такая непривычно темная и напряженная, когда я не смогла удержать в себе приглушенного выдоха на грани вскрика.

Рит подготовился к маскараду со знанием дела!

Его глаза сверкали в темноте, словно внутри них был фонарик с невероятным неоново-зеленым свечением, свет от которого шел настолько яркий и интенсивный, что можно было различить даже дорожки от тени длинных ресниц!

Обалдеть, куда дошел прогресс!

Никогда не видела ничего подобного даже в фильмах о нечисти!

Но как же чертовски красиво и невероятно выглядели его глаза!

То есть они всегда были шикарными и совершенно нереальными, но сейчас это было что-то за гранью фантастики!

Кажется, теперь можно было понять, почему Рит опоздал — явно бегал в поисках нужного реквизита для фееричного появления на мероприятии, посвященному ему одному и чуточку остальной фирме.

Линзы были просто класс, они привлекали к себе все внимание, но лишь когда Рит шагнул вперед, словно давая мне возможность прийти в себя, захлопывая дверь и закрывая ее на замок, я растерянно заморгала, почему-то принявшись одергивать свою короткую юбку и замечать, что сегодня Рит выглядит не так, как всегда.

Всегда он выглядел словно картинка.

Совершенно идеально.

Истинный принц на белом коне в белоснежных рубашках, узких брюках и с прической, что хоть сразу на съемки без мэйк-аппа и укладки!

Его облик и одежда всегда были выше всяких похвал, и, пожалуй, не считая той ночи у меня, когда я болела, а Рит был поваром, я не помнила ни единого раза, чтобы он был в чем-то кроме зауженных рубашек и светлых таких же узких брюк!

Может поэтому в эту секунду я смутилась и почувствовала себя очень странно, замечая даже в полумраке кабинета, что Рит облачен в темную одежду больше похожую на спортивную — широкие брюки и темный свитер, который, казалось, делал и без того большую фигуру еще более широкой и мощной.

Может это тоже был маскарадный костюм?…

Эдвард Кален или сам граф Дракула на ночной пробежке?..

Сейчас Рит выглядел иначе.

Все было не так, как раньше.

Даже то, как он стоял у двери, сжимая кулаки и застыв так напряженно, что иногда мне казалось, что его глаза полыхали чуть ярче… странное, жуткое и завораживающее зрелище, когда казалось, что на доли секунды глаза искрились, словно лампочка за секунду до того, как взорваться.

Молчание явно затянулось, пока я растерянно рассматривала его, а Рит продолжал стоять у двери застыв так, словно даже не дышал, или будто к этому месту его прибили при входе и он больше не мог сделать ни единого шага вперед.

Кашлянув, чтобы не хрипеть и не выдать своего смущения и растерянности, я проговорила в напряженной темноте так приглушенно, что вышло практически шепотом:

-..красиво выглядите… — видя, что Рит не пошевелился даже от этого. я нервно одернула короткую юбку еще раз, чувствуя себя глупо и слишком смущенно, замечая лишь в эту секунду, что при всей своей замороженности в теле, глаза Рита скользили по мне, не останавливаясь ни на секунду, исследуя жадно и открыто, — … вампир или может дракон?…

Длинные ресницы опустились, когда глаза Рита вдруг стали опускаться настойчиво и горячо, исследуя мое тело, затянутое в облегающую одежду, отчего стало жарко и на секунду даже страшно.

Было какое-то жуткое ощущение, что он просто не слышит меня, полностью сосредоточившись лишь на том, во что я одета, пока я чувствовала себя просто обнаженной перед его глазами, все еще предпринимая попытки начать разговор и как-то перейти к сути:

-..Я думаю, наш чувствительный друг уже впечатлился вашим новым образом и уже задумывает новую фотосессию для следующего выпуска журнала в стиле вамп?…

Рит даже не моргнул, когда его ресницы стали подниматься теперь вверх, исследуя мое тело по той же траектории. только теперь снизу вверх, пугая своими невероятными линзами, в которых словно сплелись воедино радиоактивная неоновая лава и миллиарды россыпи драгоценного камня, отчего глаза буквально переливались в темноте, словно десятки сотен зеленых блесток кружили вокруг угольно-черного зрачка.

— Невероятные линзы… — выдохнула я едва слышно скорее себе, вздрогнув оттого, как резко и порывисто глаза Рита остановились на моем лице, чуть прищурившись, когда мужчина покачнулся всем телом, в следующую секунду оказавшись так близко, что я ахнула, оказавшись окутанной его ароматом и жаром так неожиданно, что стало не по себе.

Послушайте, сегодня было не 31 октября!

Не настоящий Хэллоуин, когда, согласно голливудским фильмам, могло случиться все, что угодно, и даже милаха шеф мог стать маньяком с бензопилой и жутким смехом!

Но у меня было какое-то ужасное чувство, что я попала в фильм ужасов, в котором сейчас с Ритом случится то, что не должно случиться не при каких обстоятельствах.

— Не бойся меня, — вдруг прошептал Рит, едва касаясь своими длинными пальцами, от которых шел жар, прикасаясь к моему лицу осторожно и едва заметно.

— …Не боюсь.

— Лжееееееешь. — выдохнул он сладко и мурлыкающе, чуть улыбаясь, и снова я подумала о вампире, когда в очередной раз увидела какие острые его клыки, хоть и короткие для подобных существ.

Это все бокал шампанского на голодный желудок и его происки!

Не стоило мне пить ничего, кроме воды в ожидании появления Рита!

Не придумывала бы сейчас себе всякие небылицы о своем любимом шефе, вспоминая «Сумерки» или «Интервью с вампиром» и не терялась так сильно от его присутствия рядом.

— Нам нужно поговорить, — наконец свела я брови, вздохнув протяжно и тяжело, намереваясь идти к той цели, которую поставила сегодня перед собой. даже если так и не придумала с чего именно начинать разговор, а главное — куда его вести, чтобы расставить все точки, и утром знать определенно и точно, кто мы друг для друга.

Мой мозг правда пытался работать усиленно и честно, но его закоротило и все попытки придумать что говорить дальше просто вспыхнули и расплавились под напором горячих губ, которые прикоснулись к моим так неожиданно и с таким напором, что в одну секунду я стояла пусть на не очень твердых ногах, а теперь же просто летела в полной невесомости, теряя себя по крупицам.

Как же давно и отчаянно я хотела этого!

Ощутить его вкус, его жар и силу сжимающих меня рук, утопая в его легком свежем аромате, цепляясь пальцами за мягкую ткань свитера, чтобы не упасть, и запрокидывая голову навстречу жадному поцелую, в котором стирались всем мои домыслы и страхи, и раскрывались мои хрупкие крылья счастья, что я желанная, я нужна и необходима этому огромному и такому невероятному мужчине!

В его поцелуе был голод и невысказанная привязанность, которая стирала границы между тем, что было можно и нельзя, что было правильно и ложно, оставляя лишь эмоции на грани крика, как оголенные провода под высоким напряжением.

Я раскрывалась для него губами и всем существом, не в силах разжать дрожащих пальцев, содрогаясь от восторга и его непередаваемой силы, которая сквозила в каждом его движении, когда поняла, что лечу по настоящему, но лишь до того момента, как моя попа не приземлилась на край стола и Рит навис надо мной, упираясь руками в столешницу, словно боясь лишний раз прикасаться ко мне.

Это было так необъяснимо и странно ощущать всю страсть, жажду и огонь в его поцелуе, но при этом оставаться почти свободной, когда я сама цеплялась за него руками и ногами, стараясь притянуть к себе как можно сильнее и ближе, чтобы буквально врасти всем телом в этого мужчину, без которого не представляла больше своей жизни.

— …не делай этого! — простонал Рит в мои губы, плотно закрыв свои глаза и замотав головой, когда мои нетерпеливые ладони ловко и быстро скользнули под его темный свитер, с трепетом ощущая, какая горячая и гладкая кожа, и как подрагивают его упругие тугие мышцы под моими руками, — Кудряшка, ты не понимаешь…будет больно..

— Пусть будет, — выдохнула я, притягивая Рита к себе снова и подцепляя дрожащим от собственной смелости пальчиком пуговицу на его брюках, ощущая, как он содрогнулся всем телом, подавшись вперед, отчего я проехала полуобнаженными ягодицами по столу, но не выпустила из рук его брюк.

— Со мной опасно!..

От его рычания даже оглушающая музыка за стенами кабинета на секунду словно испуганно притихла, когда я вздрогнула оттого, что за моей спиной послышался какой-то хруст и треск, а в груди Рита раздался низкий вибрирующий рокот, который невозможно было описать или понять моим запутанным разумом.

Впрочем. подумать о происходящем в ту секунду у меня не было возможности, потому что Рит склонился сильнее, заставляя меня растянуться на столе, отчего со столешницы с грохотом посыпались письменные принадлежности, какие-то папки, бумаги и даже закрытый ноутбук.

В первую секунду это была чистая эйфория!

С грацией опасного огромного хищника Рит нависал надо мной, придавливая своими бедрами, откуда рвалось его возбуждение, такое большое и твердое, что я приглушенно ахнула в его губы, поспешно обхватывая руками за шею, словно боясь, что в следующую секунду он испарится.

— …ты возненавидишь меня, если я не смогу сдержаться!

Что-то было не так, как должно.

В том, как изменился голос Рита, став непривычно низким и раскатистым.

В том, как в этом голосе послышались нотки паники и безысходности.

Как Рит снова словно весь окаменел. упираясь руками в стол и мелко задрожав, когда я пыталась гладить его по голове и волосам, понимая, что собираю своими ладонями капельки холодного пота, и что сама начинаю дрожать от эмоций, которые разрывали меня на части изнутри, но которые я едва могла понять.

Рит боялся больше меня того, что мы оба хотели!

И кто из нас был девственником больше?! — Как оно будет на самом деле. мы не узнаем, пока не попробуем, — прошептала я в его сжатые губы, легко целуя и пытаясь вложить в эти поцелуи весь свой настрой и веру.

В него.

В то, что нет ничего страшного, какой бы огромный он не был…везде.

В конце-концов, все рано или поздно проходят через это!

А к сложностям я была вполне готова.

Наверное…

Вот только даже пикнуть не успела, когда Рит навалился сверху. настойчиво раздвигая мои колени со звуком. похожим на рычание. от которого сердце заколотилось истерично и в то же время восторженно.

Он словно перестал удерживать себя, когда я сполна ощутила его вес и мощь. на секунду задохнувшись и даже испугавшись того, что стол под нами не выдержит веса тел и просто сложится. А учитывая тот скромный факт, что внизу была я. то переломы и ушибы были обеспечены!

Пытаясь хватать глотки обжигающе горячего воздуха. который наверное просто искрился вокруг нас, мне казалось, я начинала понимать слова Рита своим воспаленным, горящим разумом, в котором выстреливали обрывки его фраз. становясь цепочкой. что привела нас к этой необузданной страсти, от которой на моем теле тут же появилось с десяток синяков, укусов и ссадин, оттого, что больше Рит не сдерживался…

Про то, что ни один партнер не выдержит его ритма. когда я была уверена, что мы говорим о спорте, возвращаясь со спортзала.

Про то, что он быстро заводится и не может успокоиться.

Про боль.

Про то, что быть с ним опасно.

Подумать только, ведь Рит не сказал ни слова лжи на свой счет, о чем сейчас я думала судорожно и начиная паниковать, пытаясь прогнуться так, чтобы мои кости не треснули под его весом и стол не впивался в спину так сильно.

Рит не давал мне опомниться, балансируя где-то на грани паники и кричащего восторга от происходящего. когда его горячие, жадные губы не останавливались ни на секунду. причиняя сладострастную боль и совершенно больное, не поддающееся объяснению счастье, что его чувства по отношению ко мне все-таки есть!

И такие сильные. что становилось невыносимо от сжимающих длинных пальцев. и того. как сходились иногда его губы на моей кожи, чуть прикусывая своими клыками, которые всегда казались мне излишне острыми.

Он походил на смертельно опасного хищника. который изголодался настолько, что получив свою жертву. впился в нее всем существом, не в силах остановится. пока не получит желаемого!

Почему именно на хищника?

Ну, если не считать его размеров и сипы, о которой я уже знала наверняка. то в эту самую секунду Рит почти рычал, не убирая своих ненасытных губ от моего тела ни на долю испуганной секунды, позволяя мне лишь иногда делать судорожные вдохи между жаркими поцелуями.

Распластав меня на столе собой, Рит словно позабыл о своей цивилизованности, порыкивая от еле сдерживаемого удовольствия и животной страсти, двигаясь чуть вверх и вниз, потираясь своими бедрами о мои, словно надеясь на то, что одежда между нами просто сшоркается и даст ему полный и неограниченный доступ к моему телу.

Он двигался так, что стол расшатывался под нами, ударяясь одним краем о стенку. заставляя меня снова и снова возносить молитвы о том, что за пределами кабинета музыка была такой громкой, что едва ли кто-то мог нас услышать.

Все, что я могла — это лишь отчаянно хвататься дрожащими пальцами за его широченные и такие твердые от напряжение плечи, уже не боясь причинить боли своими впившимися ноготками.

Мне казалось, что его руки были везде и сразу — обхватывали за шею, чтобы поворачивать мою голову, покрывая жадными поцелуями скулы и шею, оставляя мелкие ранки от легких укусов. словно Рит и правда был самым настоящим вампиром; сжимали властно и настойчиво грудь в ладонях, отчего я стонала и прогибалась, не в силах понять сразу мне это нравится, или все-таки это больно: скользили настойчиво по моим раскинутым ногам, заставляя обхватить его за талию, двигаясь вместе с ним вверх и вниз, словно это была репетиция перед главным действием, которую я должна была усвоить здесь и сейчас, ибо права на ошибку быть не могло.

И я старалась.

И я училась повиноваться этим обжигающим губам и сильным рукам, вздрагивая всем телом, когда послышался треск где-то над головой, в первую секунду истерично подумав, а не мой ли это позвоночник?

Впрочем, едва ли я бы поняла это сразу, будь это и правду он, настолько сильно я была заворожена этими пугающими и завораживающими горящими глазами Рита, в зеленом пламени которого плавился мой мир, сгорая к чертям собачим!

Что бы там не было дальше, а я хотела пройти этот путь до конца!

Даже если потом буду жалеть и долго лечиться!

Я была уже не в состоянии даже ахнуть, когда послышался еще один треск, в этот раз не такой громкий и оглушающий, понимая, что моя кофта только что превратилась в два кусочка тряпочек, свисающих с моих плеч, и губы Рита неумолимо стали опускаться вниз по направлению к груди, когда я хваталась за его голову, блаженно вдыхая аромат волос и запуская в них пальцы.

Не страшно было остаться обнаженной.

Я хотела, чтобы наши тела были так близко, как только это возможно, скользя друг по другу влажные и обнаженные, когда поняла, что от этой всепоглощающей безудержной страсти Рита начинаю тихо сходить с ума, потому что в какую-то секунду мне показалось, что я слышу рокот голоса его отца…

Зажмурившись и тряхнув головой, я понимала, что это всего лишь последствия длительного пребывания рядом с семьей Рита. почувствовав, как тело Рита вдруг напряглось так сильно, что удивительно, как не зазвенело, застыв на месте и дрожа мелкой дрожью.

Его обжигающе горячее рваное дыхание я ощущала на своей влажной груди, когда Рит выдохнул тем низким, хриплым голосом, который я уже слышала, и который возникал всегда, когда его черные зрачки начинали плясать, становясь то больше, то меньше:

— …Всё это не так должно быть.

Я замерла, из под подрагивающих ресниц наблюдая. как мышцы на прекрасном теле Рита под темным свитером никак не могут успокоиться, то сжимаясь, то начиная бугриться.

Как дрожали его руки, и как отчаянно он закрывал глаза, словно это могло спасти его от падения в бездну.

Он поднялся резко и неожиданно, но тяжело, пошатываясь, словно был пьян, и закрывая широкими дрожащими ладонями свои глаза, почему-то принявшись качать головой, словно раз за разом повторял себе: «Нет! Нет! Нет!»

— Дождись меня, Кудряшка! Обязательно дождись!

Это были последние слова, которые я услышала, прежде чем Рит вышел так же стремительно и неожиданно, как и появился в кабинете, захлопнув плотно дверь, пока я пыталась отодрать себя от пошатывающегося стола и принялась хихикать в темноте, поморщившись оттого, что мы только начали, а все тело уже ломило и болело, и уже даже сейчас ощущались ранки от его укусов и проступающие по всему телу синяки:

— Кажется, кто-то побежал до ближайшей аптеки!

Со стоном слезая на свои трясущиеся ноги, я пыталась осмотреть себя, в темноте не видя ничего кроме разорванных чулок и порванной кофты, когда поняла, что мои руки холодеют от ужаса и волосы буквально встают дыбом…

…Края стола были обломлены в нескольких местах.

При чем, в местах, которые не были близко к стене, что можно было бы подумать. что в процессе наших движений его края просто обломались о стену…

Нервно переступив с ноги на ногу, я почему-то истерично улыбнулась, пытаясь понять, каким образом это все случилось со столом, но каждый раз мысли возвращались к тому, что Рит отломал эти куски.

Еще один повод к тому, чтобы его слушаться и не выводить из себя, ибо представить его силу мне уже было сложновато!

Чтобы убедиться в правильности своих мыслей. я осторожно подошла к столу, словно боясь, что он теперь будет испуганно вопить от любого шороха и приближения к себе, я осторожно поколупала его кусочек, пытаясь отломить хотя бы крошечку.

Не получилось.

А вот улыбка стала еще более нервной и истеричной, когда я шарахнулась ближе к дивану, подумав о том, как я буду потом объяснять Клаудии порчу офисного имущества в кабинете моего начальства, стараясь не икать и не краснеть при воспоминании о том, что здесь творилось.

В ожидании Рита я успела передумать обо всем, о чем только могла, каждый раз возвращаясь к мысли, что я нужна ему, отчего начинала улыбаться широко и радостно, пусть даже колени продолжали дрожать в ожидании его появления.

Вот только время шло, а Риттак и не появлялся.

Решил снова бегать всю ночь?

Или все ближайшие аптеки были закрыты?

Прислушиваясь к звукам за стенками кабинета, где гулянка была в самом разгаре. я успела даже потанцевать, чтобы как-то унять свои пошатнувшиеся нервы.

Пошпионила за коллегами в общем зале, пытаясь отыскать глазами Клаудию, но так и не смогла.

А еще погуляла на балконе, поспешно уходя с него, потому что в разорванной кофте было не очень-то и тепло.

В общем, чего я только не успела сделать в ожидании возвращения Рита, в конце-концов начиная очень сильно нервничать оттого, что он задерживался так долго, словно побежал до аптеки в другой город и это как минимум!

Это было просто неприлично — заставлять девушку ждать. остановившись на ТАКОМ месте, когда я все никак не могла прийти в себя, пока мое тело, разум и душа ждали продолжения банкета, согласные уже на всё, даже если любовь Рита была с пряной ноткой явной боли.

И если мысль о том, что он наркоман медленно, но верно покидала мои мысли, то вот мысли о том, что он мазохист или любитель БДСМ так же медленно, но верно начинали закрадываться!

Измучившись до такой степени, что на смену возбуждению пришла явная злость, я плюхнулась на диван, уволившись в позе мумии и сложив руки на груди, приготовившись к тому, что когда Рит вернется, то язвительно сообщу ему. что он может делать все, что хочет, но я буду СПАТЬ.

Прям как в том бородатом анекдоте — зачем меня разбудил?! Где дырочки ты сам знаешь!

А там пусть он делает что хочет, ибо сегодня у нас будет ролевая игра — дровосек и бревно, черт побери!

Я так злилась и нервничала, что просто устала и…неожиданно уснула.

При чем, поняла я это лишь утром, когда подскочила оттого, что услышала странные звуки, которые утрами обычно меня не будили — какие-то стоны и хрипы. а потом шлепание, словно кто-то побежал босыми ногами по холодному полу.

Осознание того, что я не дома пришло сразу же, как только перед моими глазами нарисовался потолок с частью витиеватой зелени, и на меня опустился мягкий и свежий аромат утренней росы ботанического сада кабинета Рита…вместе с воспоминаниями о прошлой ночи!

А еще о том. что Рита из аптеки я так и не дождалась!

Завошкавшись на диване, я поняла, что подняться не так-то просто, но не потому что мое тело сегодня заболело еще сильнее, пульсируя болью в каждой клеточке, а особенно там, где были следы от укусов и пальцев, а потому что я лежала аккуратно завернутая в теплый плед, словно гусеница в коконе.

Это как понимать?!

Пришел ночью. увидел. что я сплю, укрыл и ушел?!

Мило, конечно, но как-то совершенно не то, что я ожидала!

Удивительно, как настроение за секунду может упасть ниже плинтуса и раннее утро хочется начать не с чашки горячего кофе, а с рыданий и проклятий, когда я так готовилась и почти была у цели и вот на тебе!

— Это я заставил его уйти.

Я застыла на диване, прекратив злобные попытки выбраться из кокона пледа, выпучив глаза и понимая, что этот голос я не спутаю ни с каким другим. даже если буду кривая, больная, контуженная и не в себе!

— Отец, — ошарашенно выдохнула я, поворачиваясь на его голос осторожно и медленно, словно ожидая получить пулю в лоб, пока не увидела его сидящим за столом непривычно серьезного. хмурого и облаченного в темные одежды. как и Рит ночью, словно они собирались на какую-то сверх секретную шпионскую вылазку, при чем, по всей видимости, всей семьей.

Не смотря на то, что его голос был такой же низкий и басистый, он не был громким и раскатистым, как я привыкла слышать, словно этим утром он не хотел, чтобы нас кто-то слышал.

— Да, дочка, — поднявшись из-за стола во весь свой огромный рост, мужчина прошагал неспеша до меня, осторожно садясь на край дивана и поправляя плед на мне, проговорил снова серьезно, мрачно и непривычно тихо, — Это ты готова, а он не готов.

Понимая, что отец говорил о прошедшей ночи, я вмиг покраснела спелым помидором, поспешно закрываясь пледом по самый подбородок, понимая, что продолжаю лежать в разорванной кофте и наверняка на мне проступили все укусы и синяки, которые в эту секунду я стала ощущать еще более острее.

— Не нужно меня смущаться, дочка. Теперь ты часть нашей семьи, и я не позволю причинить тебе вред. Проблема в том, что Рит может быть…опасным. Пока он не контролирует свои эмоции, он причинит тебе много боли и ничем хорошим это не закончится, можешь мне поверить, — когда отец тяжело пригладил свою аккуратную бороду, я понимала, что в состоянии только пялиться на него, но не могу даже пикнуть в ответ, — Я отправил его домой вместе с братьями и сестрами. Есть одно важное дело, которое мы должны решить, прежде чем Рит сможет привести тебя к себе. Это займет некоторое время, но тебе придется ждать и верить.

Достав из темной толстовки аккуратно сложенный листик, отец вложил его в мою холодную руку, чуть сжав своей большой горячей ладонью:

— Будь хорошей девочкой, дочка.

Я так и не смогла опомниться, когда отец поднялся на ноги, и просто вышел из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь, пока я продолжала сидеть, выпучив глаза и понимая, что не слышу его удаляющихся шагов, словно этот огромный громкий мужчина парил по воздуху не иначе!

Развернув дрожащими пальцами листик, я увидела пару написанных строчек рукой Рита: «Ничего не выдумывай. Дождись меня. Твой Рит».

Тут даже ничего заучивать не нужно было!

Каждая буковка въелась в мозг с первого раза, будоража сердце двумя последними «твой Рит», отчего хотелось улыбнуться, если бы сердце не сжалось в предчувствии чего-то нехорошего.

Что значит дождись меня?

Он в армию ушел что ли?

На войну?

Так депо было не в аптеке?!

Вскочив с дивана, как ошпаренная, я ломанулась что было силы за отцом, распахивая дверь и на долю секунды понимая, что она больше не закрывается на замок, потому что он просто сломан вместе с кусочком самой двери, что валялась на полу…кажется, вчера кто-то так торопился уйти, что едва не вышел вместе с дверью. словно сломанного стола было недостаточно!

Наверное, я бы очень удивилась, отыскав отца где-нибудь вальяжно идущего по коридору.

Но его уже нигде не было.

Вернее будет сказать, что и след постыл.

Заметавшись по залу, где еще никто не убирался и, замечая, что, то там то тут храпят вусмерть пьяные, но жутко довольные коллеги, я понимала, что мой личный праздник стал моим личным кошмаром, потому что сердце истерично колотилось, а в голове было до ужаса пусто.

Лишь слова Рита все звучали и звучали о том, что быть рядом с ним опасно и что я должна его дождаться.

Так.

Ладно.

Не вопрос!

Дождусь.

Но, простите. сколько конкретно ждать и по какой такой супер секретной причине нельзя было сказать мне, мол, так и так, нужно уйти прямо сейчас, не обижайся, ладно?!

Потому что обида бурлила во мне так же сильно, как паника, когда я снова метнулась в кабинет, дрожащими руками отыскав свой телефон, чудом оставшийся живым после полета с шатающегося стола, и первым делом набрав номер Рита.

Безжизненный и противный женский голос сообщил мне, что абонент находится вне зоны доступа и что я могу перезвонить ему позднее!

— Да чтоб вашего абонента порвало на миллион мелких Ритов!! — взвизгнула я, едва не запустив бедным аппаратом в переломанный стол, но не сделав этого лишь по одной причине — как только Рит включит свой телефон, мне придет сообщение, что он в сети!

А я ждала этого как манны небесной, чтобы высказать ему все, что думаю….а уже потом разрыдаться и сообщить, что он напугал меня просто до чертиков!

Даже сильнее, чем тогда в лесу на съемках!

Паника одолевала меня все сильнее, разъедая кровь словно ядом, когда я пыталась понять, что сделала не так?

Сильно надавила на него?

Не дала свободы выбора?

С трудом заставляя себя не рыдать, я отыскала в его кабинете рубашки, одну из которых нацепила на себя, задрожав оттого, что любимый аромат тут же окутал меня плотным коконом, лишний раз напоминая, что все пошло совершенно не так, как я планировала!

Вылетая из офиса, я едва могла дышать, раз за разом вспоминаяслова отца и то, что Рит написал в записке.

Не густо для информации и наверное нужно было успокоиться и выдохнуть — никто не сказал, что Рит меня бросил и сбежал…но стоило начать с того. что никакого официального статуса у нас и не было, чтобы меня можно было бросить!

Я пыталась успокоить себя его запиской, теребя ее в кармане рубашки, когда ехала на такси к нему домой, понимая, что веду себя как истеричка и ребенок, который не получил желанную конфетку.

Просто без этой «конфетки» я не могла представить своей жизни!

И в этом была главная проблема моего помешательства!

Вваливаясь в «Плазу» я бы галопом улетела сразу к лифту и на знакомый этаж, если бы не увидела, как мне махнул рукой один из администраторов, отчего стало только хуже и кровь отхлынула от лица.

Неужели сейчас он мне скажет, что Рит не хочет меня видеть?…

— Доброе утром, мисс..

— Доброе! Говорите! — перебила я нервно милого парня, который лишь захлопал глазами. на секунду растерявшись, но скоро профессионализм взял верх над эмоциями, когда он вежливо улыбнулся. чуть склонив голову, — Если вы к мистеру Риту, то он съехал.

Убейте меня!

Просто возьмите и закапайте заживо!

Ощущения будут те же!

— Прошу прощения?.. — прохрипела я, понимая, что мир на секунду пошатнулся и попытался уплыть из-под ног.

— Мистер Рит и его семья съехали с квартиры этой ночью.

— Все? — выдохнула я нелепо. видя, словно через пелену, как парень быстро кивнул. глядя на меня так, будто уже подумывал вызвать скорую. — Спасибо…я….тогда пойду.

Сделав два шага на дрожащих ногах, я обернулась, пытаясь собраться с мыслями и не разрыдаться здесь и сейчас. на глазах у нескольких десятков спешащих по своим делам людей. едва выдохнув:

— Мистер Рит не сказал, когда он вернется?

— Боюсь, что нет, мисс.

— Благодарю…

Я даже не помню. как вызывала такси, и каким образом снова оказалась в офисе и в кабинете Рита, словно здесь осталась частичка его аромата и тепла. которые я так отчаянно боялась потерять.

Не слышала, как стали убирать последствия вечеринки и отправлять домой тех. кто продолжал спать или бегал до туалета в поисках дельфинов.

Не видела, как прошел день и вечерняя мгла опустилась на город. который продолжал жить своей жизнью, не понимая меня и не чувствуя моего смятения и боли.

Я сидела на его диване, сжимая в руках записку с пустотой в голове. когда дверь осторожно приоткрылась и на пороге показалась стройная хрупкая фигура Клаудии.

Она молча прошла в кабинет. осторожно и тихонько садясь рядом со мной на диван, и так же молча протягивая мне изящный бокал красного вина.

Клаудия не проронила ни слова, но по тому какая непривычно бледная и даже слегка взъерошенная она была, сразу стало ясно, что женщина все знает, и рассказывать о причинах моего полного душевного раздрая просто нет смысла. поэтому я так же молча взяла предложенный мне бокал, выпив его содержимое почти залпом. не почувствовав совершенно ничего — ни вкуса, ни аромата, ни алкоголя.

— Он уехал, — проговорила я, сначала даже не узнав собственный голос, который теперь звучал глухо.

Безжизненно и тихо, словно вся сила радоваться жизни и идти дальше не смотря ни на что, ушла из меня вместе с уходом Рита.

— Да, — кивнула Клаудия тяжело и тихо, зашевелившись, чтобы показать, что принесла бутылку красного вина с собой и налить мне еще один бокал, который я снова выпила ничего не ощущая.

— Вы знали об этом?

— Узнала сегодня ночью, Лада.

Я вернула бокал женщине, видя, как она наполнила его снова, но в этот раз выпила сама.

— …Он даже не попрощался…

— Не смог бы, — Клаудия поставила бокал на низкий журнальный столик рядом с полупустой бутылкой, неожиданно поворачиваясь ко мне и касаясь моих взъерошенных непослушных волос осторожно и мягко, — Ты очень дорога Риту, девочка. Для него разлука с тобой сродни смерти, но так нужно было сделать.

— …прям какие-то шпионские страсти ей-богу, — шмыгнула я носом, понимая, что от этой неожиданной ласки Клаудии и ее грустных понимающих глаз моя скорлупа, за которой я пряталась от паники, просто треснула, выпуская море слез и рыданий, — Вы все словно специально говорите загадками, не давай мне даже возможности что-то поняты!

— Рит вернется и все расскажет тебе сам. Поверь, так будет лучше. Для всех.

По крайней мере, Клаудия говорила, что он вернется без доли сомнения или обычной попытки утешить брошенную глупую девчонку, которая влюбилась в того, в кого не следовало.

Да, она определенно знала гораздо больше меня и понимала всю эту ситуацию, но я понимала и то, что мне это никак не поможет, поспешно вытирая свои слезы и выпрямляя плечи:

— А есть какие-то временные рамки этого загадочного ожидания?

— Я не знаю, — видя, что я снова поникла, Клаудия на секунду отвела глаза от меня, словно решая что-то про себя, наконец проговорив еще более тихо и грустно, — …не все так просто, Ладушка. Риту пришлось вернуться на родину. Никто не думал, что ему придется это сделать.

Я быстро заморгала, ухватываясь разумом за новую информацию, которая была словно кусочек пазла, собрать который мне еще предстояло.

Вернулся на родину?

Выходит Рит уехал на тот загадочный остров Кадьяк?

Помня о том, как остро и резко он реагировал всегда на его упоминание, я почему-то почувствовала укол страха…Рит никогда не говорил о своем доме с восторгом, радостью, или уютом.

Едва ли ему нравилось там, и что могло случиться, раз ему пришлось вернуться туда настолько неожиданно и резко?

В голове тут же пронеслось что-то ужасающее.

Неужели кто-то умер?!

Но разве в этом было что-то такое, о чем нельзя сказать открыто?

Я бы обняла его, от души скорбя его утрате, и не сказала бы ни слова о том. что нужно уехать так поспешно! Не было бы этой убивающей пустоты внутри и все было бы гораздо проще.

Очевидно. что депо было в другом?…

Когда я тяжело закрыла глаза, помассировав холодными пальцами свои виски. то почувствовала, что Клаудия осторожно гладит меня по волосам, нежно и ненавязчиво.

— Все будет хорошо. Лада. Поверь мне, он ни за что не оставит тебя.

Я грустно улыбнулась. кивнув головой, но не в силах побороть свою грусть и опустошенность.

Несколько дней после этого известия я рыдала и выла, взяв больничный и не появляясь на работе, потому что просто физически не могла находиться в помещении, где все мне напоминало о Рите.

Я таскала телефон за собой каждую секунду, надеясь услышать, что пришла та самая долгожданная смс, которая сообщит мне, что Рит снова в сети.

Хотя бы на секундочку!

Чтобы просто знать, что с ним все в порядке и может даже услышать его голос. который скажет мне уверенно, что скоро он вернется.

Я не могла спать, постоянно думая о чем-то до тех пор, пока моя голова не начинала трескаться от переизбытка эмоций.

Следующую неделю я была в полном ступоре, когда поняла, что ситуация не меняется, телефон молчит, а от Рита нет никаких известий.

Я зачитала его записку до дыр, убеждая себя в том. что все на самом деле в порядке и три взрослых серьезных человека сказали мне не паниковать и просто ждать!

Не стали бы они меня обманывать, просто пытаясь успокоить и скрыть позорное бегство того, кого я любила и ждала.

Как бы то не было, а Рит меньше всего выглядел мерзавцем, который испугался бы ответственности и просто смылся куда-то, прикрывшись своим домом и какой-нибудь душещипательной историей.

Я вышла на работу, заваливая себя делами и помогая всем подряд, лишь бы только бегать. бегать, бегать по делам, а ночью засыпать от усталости. не пытаясь копаться в себе.

Повторяя себе, что не происходит ничего страшного и мне нужно просто не выдумывать и ждать, я старалась жить по этому завету, чувствуя, что внутри меня начинает назревать буря.

Время шло, мой телефон молчал, и больше ничего не происходило, словно в застывшем мире.

Еще через неделю буря во мне достигла своего предела, выплеснувшись наружу потоком ярости.

Больше я не могла прилежно ждать и делать вид, что ничего не случилось.

Отправив Риту десяток голосовых сообщений, суть которых сводилась к тому, что он может не возвращаться, потому что никто его ждать не собирается, вспоминая все самые ругательные слова, которые я только знала, я понимала. что начинаю заводиться лишь еще сильнее, оттого, что он их не услышит до тех пор, пока не вернется на большой материк, потому что, видимо, в той дыре, куда он уехал даже связи не было!

Я кидала телефон и кричала, даже пару раз рвала его записку….правда каждый раз. когда немого успокаивалась. то обязательно ее склеивала и снова убирала в карман свой кофты.

В конце-концов я решила, что гори оно все синим пламенем, и если Рит так вероломно испортил мои планы на счастливое будущее с ним, то я испорчу его планы тоже!!

Зуб за зуб, нос за нос и все такое!

Вот возьму и уеду, и даже ему ничего не скажу, только оставлю записку у Клаудии, мол, жди меня, милый и я наверное вернусь, мать твою!

Но вот когда вернусь и с какой целью — не скажу!

Мой настрой был такой боевой, что я за ночь собрала свои вещи, в процессе набрав еще парочку красноречивых голосовых сообщений, отключив при этом свой телефон, чтобы в случае чего он до меня тоже не смог бы дозвониться, как не пытался!

А еще в процессе сборов я поняла, что просто обязана высказать ему все лично, залепить пощечину и гордо удалиться… даже если он был на другом континенте!

Для бешеной собаки лес не проблема, а уж для злой меня другой континент — дело пары дней!

Главное по дороге не растерять весь свой настой.

Поэтому утром я завалилась в кабинет Клаудии в своем привычном когда-то облачении — свитере, порванных джинсах и кедах, положив на стол заявление об увольнении и радостно сообщив, что я уезжаю в кругосветное путешествие, выбросив свой телефон в ближайшее мусорное ведро!

Клаудия заявление отложила в сторону, неожиданно улыбнувшись и чуть выгибая свою красивую бровь:

— А кругосветное путешествие случайно не к берегам далекой Аляски?

Словно у меня на лбу красным по белому было написано большими буквами «ОСТРОВ КАДЬЯК». отчего я немного сникла, но все-равно вздернула нос и дернула плечом, мол, кто его знает, может и туда занесет.

Когда-нибудь.

Не скоро.

Через пару дней.

Когда я долечу с двумя пересадками…

Клаудия улыбнулась шире, заговорчески приподнимая брови и спрашивая проникновенно и тихо, словно боясь. что наши шушуканья смогут услышать чужие уши:

— Уже и билет купила, Ладушка?

Ну как тут было не поникнуть, когда все мои планы были видны заранее даже Клаудии!

Поэтому я смиренно кивнула, ожидая услышать смех, но она лишь долго смотрела на меня, словно что-то решая про себя, наконец почему-то кивнув и потянувшись в стол. откуда достала небольшой сложенный в несколько раз листик. протянув его мне:

— Билет придется поменять.

— Что это?

— Это координаты того места, где сейчас живет Рит. Он оставлял их мне, когда уезжал в последний раз. Небольшой городок в Арктике. Рит говорил, что его нет на карте. но местные знают это место как Приграничный город. Доберешься на самолете до ближайшего населенного пункта рядом с ним, спросишь у людей, тебе подскажут, как добираться дальше.

Впервые за прошедшие недели мое сердце дрогнуло радостно и восторженно. даже если мой боевой запал и злость не поутихли. когда я сжимала в руке ту самую ниточку, которая приведет меня к Риту.

Это было как распутать клубок!

И кончик этого клубка был в моих руках!

— Спасибо! — выдохнула я радостно, засомневавшись лишь на секунду, но все-равно порывисто обнимая мягко улыбающуюся Клаудию, которая обняла меня в ответ тоже, погладив по спине и кивнув.

— Не забудь взять теплые вещи, и, Ладушка. будь смелой и стойкой. Ты едешь туда, где твоя жизнь изменится…

Я лишь радостно закивала в ответ, не особо предавая значения этим загадочным словам, понимая и сама прекрасно, что теперь пути назад уже нет и скоро все встанет на свои места, когда я найду Рита, и заставлю его сказать мне всю правду. глядя прямо в глаза и не скрывая больше ничего.

*************************************** Ну кто ж мог подумать, что Арктика таааааааак далеко?!

Меняя мой билет, меня никто не предупреждал, что я буду спать лишь урывками почти трое суток, прежде чем доберусь до нужного места из ослепительного снега и бескрайних ледяных просторов, пока мои родственники думали. что я на стажировке в далекой. но не такой холодной Англии!

Но до чего же здесь было завораживающе красиво!

Я словно попала в самую настоящую сказку о той Снежной Королеве, чье сердце было изо льда. и которая выкрала бедного Кая!

Царство вечного холода и белых медведей!

Кто бы мог подумать, что меня занесет так далеко от родного дома!

Я не могла отлипнуть от круглого окошка в старинном, трясущемся и оглушающе гудящем самолетике, который переправлял меня через бескрайние ледяные просторы как раз туда, где сходились на карте все мои желания, интересы и нужды, кутаясь в тонну теплых вещей и ощущая себя капустой с сарделькой в тесте!

— По работе к нам или как? — почти прокричал мужчина с задорными веселыми глазами, и в большой мохнатой шапке, который был пилотом и пообещал меня доставить в тот самый город, которого не было на карте. стараясь перекричать равномерный плотный гул летящего самолетика, что даже не был пассажирским.

Кажется, на таких малютках когда-то тушили пожары в полях.

Впрочем, в технике, особенно воздушной. я совсем не разбиралась, оборачиваясь к нему и убирая теплый шарф с лица. чтобы с улыбкой покачать головой и прокричать в ответ:

— Ни то, ни другое!

— Будешь медведей считать?

— Простите?

— Говорю, приехала изучать медведей? Ты в какой отрасли работаешь-то, малАя?

Это мужчина был громкий, бородатый и с добрыми, пукавыми глазами.

Он мне понравился с первого взгляда тем, что напоминал отца Рита, как только я увидела его в полуразрушенном ангаре, куда меня привели на посадку.

Если бы не эти глаза и задор, что светился в них, я бы в жизни не рискнула сесть в самолет, с которого что-то отвалилось еще даже до попытки завести его в условиях жуткого мороза.

— В модельной, — прокричала я, скорее видя, чем слыша, как мужчина смешливо крякнул, рассмеявшись и хлопнув широкой ладонью по приборной панели, где тут же загорелась какая-то лампочка:

— Будешь наших мишек на подиум выпускать или покрасишь в модные цвета этого сезона?

Я лишь с улыбкой покачала головой, не в силах объяснить для чего еду и снова оборачиваясь к круглому окошку, чтобы насладиться видом белоснежной страны, слыша краем уха, что мужчина проговорил в трещащую рацию:

— Земля, земля. Как слышите меня? Земля, я — страус! Везу к нам новую пташку!..Что значит какую? Маленькую! Ты же сам говорил, что оставлял на материке заявку на учительниц и врачей! Ну сам потом всё узнаешь…

Ясно, что речь шла обо мне, когда мужчина убрал рацию, снова обернувшись. чтобы крикнуть:

— Тебя встретит глава нашего города! Расскажешь все ему. он поможет тебе устроиться!

Ого! Целый глава на мою встречу!

Ожидая увидеть дряхлого бородатого старичка со слуховым аппаратом, я чуть не вывалилась из самолета, ощущая, как мое сердце вдруг издало победный клич самочки-богомола перед спариванием и понеслось таким галопом, что позавидовал бы африканский контрабандист на лыжах, пойманный местными аборигенами-людоедами за убийство последнего носорога!

Какой там морозяка!!!

Я за секунду вспотела так, что казалось вязаная шапочка прилипла ко мне намертво, когда я узрела огромного, плечистого мужчину, что ожидал меня, судя по тому, что помог выбраться с самолета, в котором трап не был предусмотрен конструкцией или отвалился где-то при посадке.

БОЖЕ!!!

Это же просто стопроцентное попадание в нужное место!!!

Точно какая-то родня Рита, потому что мужчина был схожих габаритов и со странными пронзительными глазами, настолько чисто серого цвета, что хотелось протереть собственные глаза, чтобы убедиться в их реальности.

Учитывая, что все увиденные мной родственники Рита были как раз именно такими в высоту, ширину и силушку, я не сразу вернула дар речи, когда мужчина вежливо склонил свою голову с шевелюрой черных волос, едва тронутых сединой:

— Доброе утро, леди. Я глава этого города…

Он говорил что-то еще, глядя на меня сверху так спокойно, но при этом пристально, словно видел всю меня насквозь даже под тонной теплой одежды, пока сам стоял в тонкой куртке и простых джинсах даже без головного убора, словно холод был ему совершенно не по чем.

Видя, что его губы больше не двигаются и мужчина смотрит выжидающе на меня, я протараторила горячо и поспешно:

— Здравствуйте, я — Лада!

— Рад знакомству, — вежливо склонил голову этот Глава, имя которого я феерично прослушала, не слыша больше ничего в принципе за радостным грохотом моего взбесившегося сердца, чуть удивленно изогнув брови, когда я взвизгнула:

— ОЙ, а я-то как рада!

Хорошо, что смутить его было не так-то просто, когда мужчина окинул меня быстрым взглядом, явно отметив про себя, какой я колобок с торчащей из-под шарфа пипкой краснеющего от холода носа и двумя безумными глазами, медленно кивнув и зашагав неторопливо вперед, приглашающе проведя широкой большой ладонью по воздуху:

— Что стало причиной вашего визита к нам, Лада? Мне сообщили, что вы не врач и не учитель.

Интересно, а сюда пускали только представителей этих профессий и больше никого?

Может, стоило соврать и прикинуться учительницей младших классов? Но почему-то я не решилась на это, засеменив за ним, замечая, как мужчина несет мою сумку с одеждой, и пытаясь улыбнуться ему более спокойно и сдержанно:

— Боюсь, что нет. На самом деле я приехала сюда не ради работы, а потому что ищу одного человека.

— У нас небольшой город, где все знают друг друга. Думаю я смогу вам помочь, если вы скажите, кого именно ищите, — спокойно и размеренно шагал вперед мужчина по расчищенной дороге куда-то вверх, где начинали виднеться крыши домов и каких-то невысоких строений.

— Мистер Рит Сандерс! Мне сказали, что в поспеднее время он живет именно здесь! — прощебетала я. едва сдерживая визг и задохнувшись на секунду в ожидании момента, когда большой мужчина скажет: «Ах дааааааа! Есть такой! Сейчас я провожу вас прямо к нему!»

Мысленно уже танцуя ламбаду в бирюзовом купальнике на самом высоком леднике этих просторов, я улыбалась во все зубы. видя, как мужчина на секунду остановился, смерив меня явно подозрительным быстрым взглядом, чуть сведя свои темные брови, и как-то до обидного безразлично дергая плечом:

— Никогда не слышал о таком.

Это как?!

Было ощущение, что мне с разбегу заехали сосулькой в самое сердце, отчего я встала оглушенная и ошарашенная, не в силах сразу собраться с мыслями и понять, что же мне делать дальше.

Конечно же первым желанием было просто сесть посреди дороги и громко разрыдаться, не сдерживая эмоций и проклиная весь этот мир на чем свет стоит!

Не могла же Клаудия ошибиться!

Ведь записка, которую она мне отдала с координатами. была написана рукой самого Рита!

Я не туда прилетела?

Добиралась столько суток без сна и еды, дабы только залепить ему пощечину и увидеть, что он жив и здоров, чтобы снова жизнь огрела меня по затылку поленом?!

Кусая губы, и моргая часто-часто, я силилась взять себя в руки и не поддаваться панике, не понимая отчетливо, куда же мне летать теперь, а главное, как собрать по кусочкам свое сердце. в котором медленно, но верно умирали последние крохи надежды, не сразу увидев, что мужчина остановился, рассматривая меня с явным интересом, вдруг чуть улыбнувшись и протягивая свою большую сильную руку:

— Идемте в город, леди. Все равно вам придется провести эту ночь у нас, поскольку самолет на материк улетает только завтра рано утром. В конце-концов, вы можете походить по городу и поспрашивать людей о том, кого вы ищите.

— Правда? — сглотнула я первые слезы, осторожно вкладывая свою руку в большую горячую ладонь и снова почему-то вспоминая отца Рита, такого же большого, горячего и необычного.

— Правда-правда.

Скоро я была устроена в местное подобие гостиницы, не в силах даже согласиться на предложение позавтракать и, бросив свои вещи в комнате, тут же унеслась на улицы небольшого, милого и заснеженного городка в поисках того, кто мог бы видеть Рита.

Я таскала за собой пару журналов, показывая проходящим людям его одетого, раздетого, улыбающегося и сногсшибательного. каждый раз получая лишь отрицательное качание головой, к вечеру удивляясь, как еще местное население не вызвало полицию и скорую, чтобы меня увезли в местную психушку и сразу же оформили административный протокол за то, что я целый день нарушаю покой мирных граждан своими приставаниями.

Да, господа, надежда — эта такая страшная штука, которая не склеит свои ласты, пока не получит от жизни контрольный выстрел в голову!

Должно быть. поэтому я без памяти носилась по городу весь день. уже начиная узнавать некоторых из населения в лицо, когда поняла, что на улице стемнело и пошел милый, пушистый снежок, а я не сдвинулась в своих поисках ни на шажочек вперед.

Кривой вобпе было бы ясно, что стоило такому персонажу как мистер Рит, проплыть своей модельной походкой хотя бы по одной улице, и его бы уже не забыл никогда и никто, в возрасте от 5 до 75, не делая вскидку на пол или вероисповедание!

Тяжело опускаясь на заснеженную скамейку одной из улиц, я боялась себе признаться в том, что утром я улечу обратно на материк, а потом вернусь домой ни с чем…порыдаю, снов пойду на работу, включу свой треснутый телефон и буду прилежно ждать Рита по завету.

Понятия не имею, сколько я намотала километров по городку, но ног я уже не чувствовала, как и кусающего холода, что становился все сильнее, рассматривая большие белые снежинки на своих сапогах, когда на снегу прямо перед моим взором возникли мужские ботинки.

Явно слишком тонкие для подобной местности и холодов.

Словно кто-то вышел покурить на улицу, сбежав на минуточку с бала.

Черные, начищенные, остроносые.

Как-то нелепо они смотрелись на толще снега, который лежал на тоннах льда.

Осторожно поднимая ресницы, я вздрогнула, когда вдруг встретилась с невероятными зелеными глазами, что смотрели на меня через пелену иссеня черных ресниц таких густых и длинных, что позавидовала бы любая красавица!

Мужчина, сидящий передо мной на корточках, был настолько красив, насколько и страшен.

Нет, не тем, что в нем было что-то не так!

Просто этот мужчина был настолько выразительный в каждой черточке своего удивительно гармоничного и красивого лица, что на секунду я потеряла дар речи, позабыв о чем думала.

Сложно было даже сказать, сколько ему лет, когда он смотрел вот так — спокойно, чуть лукаво, немного хитро, проникновенно и завораживающе.

Белая, может даже немного болезненно бесцветная кожа без единой видимой морщинки, иссеня черные волосы, зачесанные назад, в которых проступала местами седина серебристыми прядками, делая его вид еще более пикантным и вместе с тем опасным.

Правильные черты лица, чувственные губы, которые улыбались лишь уголками, больше усмехаясь. такая же черная отросшая щетина, и глаза, от которых невозможно было оторваться!

Не подумайте ничего плохого!

Я была безумно влюблена в одного лишь Рита, и никто бы не смог поселиться в моем сердце или мыслях кроме него!

Просто этот мужчина был такой, как грех!

Словно вся опасность и чувственность этого мира была заключена в этом взгляде, где можно было найти хитрость, задор, лукавость, но вместе с тем какое-то усталое умиротворение и опыт, который не дается человеку, не прошедшему через годы боли, страданий и лжи.

Немного колкий, но не злобный взгляд, который скользил по мне, пока мужчина великодушно позволял мне рассматривать его, не дыша и даже не моргая.

На самом деле он и одет то был странно…в тонкую рубашку, которая была ему явно маловата и едва держалась расходящимися пуговицами на мощной груди, тонкие джинсы и какую-то куртку. которая едва ли могла спасти от мороза даже на пару секунд.

— Значит, это ты ищешь Рита, да?

Я выпучила глаза, замерев и боясь даже выдохнуть. услышав этот голос, который умел мурлыкать, как это часто делал сам Рит.

Едва ли я смогла что-либо ответить, лишившись способности говорить и лишь закивав головой, молча и скованно наблюдая, как этот дьявольски красивый и явно чертовски опасный мужчина подчеркнуто медленно потянулся ко мне, оттягивая осторожно ворот моей куртки и намотанный шарф, чтобы коснуться горячими пальцами того места, где на шее оставался еще один не заживший из укусов Рита.

Понятливо хмыкнув и поправляя на мне одежду, он неторопливо поднялся на ноги, возвышаясь так же сильно, как Рит, вдруг сверкнув хитро глазами и кивая куда-то в сторону:

— Идем, девочка. Я отведу тебя к нему. Но тебе придется верить мне и делать все, как я скажу.

Боже!

Даже если он был чертовски сексуальным маньяком, я бы побежала за ним, как только услышала то, о чем молилась столько дней подряд, тут же соскакивая со скамейки, позабыв об усталости!

Глава 8

Так вот, девочки!

Всегда доверяйте своему копчику, если он вопит об опасности!

Он вам родной все-таки, обманывать никак не будет, что маньяки иногда скрываются даже в самых сексуальных и чертовски обаятельных мужчинах, от которых глаз не отвести!

Главное услышать его ДО того, как вы окажетесь ночью.

В глухом лесу.

Один на один с типом, который вальяжной неторопливой походочкой вышагивает по почти метровому слою снега, мурлыкая себе под нос какую-то замысловатую меподию и даже не оборачиваясь на меня — окоченевшую, обмороженную и совершенно потерянную.

Правильно, зачем ему было оборачиваться?

Будто я смогла бы от него куда-то сбежать!

Да я боялась сделать и шага в сторону от той дорожки, что оставалась после него в этом огромном слое снега, потому что знала наверняка. что просто утону в этом белоснежном океане.

Спросите, в каком месте была моя голова, когда я соглашалась на все и пошла за ним?

В том самом!

Что было как раз ниже копчика!

Стоило мне услышать родное и долгожданное «Рит», как я была готова уже на край света с кем угодно и когда угодно, меньше всего думая про последствия…меня учили в детстве выживать в лесу, но никто не учили, как правильно вести себя с красивыми незнакомцами.

Ну, вот видимо теперь жизнь и научит!

Я пошла за ним, не предупредив совершенно никого.

Не взяв с собой хотя бы телефон… впрочем, не уверена, что он бы ловил в такой глуши, но может им хотя бы можно было обороняться!

Как говориться — на безрыбье и скунсу рад будешь.

Я даже не знала, сколько мы вот так шли.

Казалось, что уже очень-очень много часов подряд, когда глупо было надеться, что мои крики кто-нибудь услышит или заберется так далеко, чтобы найти потерянное тело…

Не похоже было, чтобы на этом огромном, мощном теле, облаченном в странную одежду. которая этому мужчине была весьма очевидно мала, могла быть где-то спрятана бензопила, маска или кинжал, но глядя на его огромную спину, я отчетливо понимала, что такой справится с кем угодно и без специальных средств… что уж говорить про меня — безобидного колобка в ста одежках, при наличии которых я все равно жутко мерзла!

Так вот, девочки!

Всегда доверяйте своему копчику, если он вопит об опасности!

Он вам родной все-таки, обманывать никак не будет, что маньяки иногда скрываются даже в самых сексуальных и чертовски обаятельных мужчинах, от которых глаз не отвести!

Главное услышать его ДО того, как вы окажетесь ночью.

В глухом лесу.

Один на один с типом, который вальяжной неторопливой походочкой вышагивает по почти метровому слою снега, мурлыкая себе под нос какую-то замысловатую меподию и даже не оборачиваясь на меня — окоченевшую, обмороженную и совершенно потерянную.

Правильно, зачем ему было оборачиваться?

Будто я смогла бы от него куда-то сбежать!

Да я боялась сделать и шага в сторону от той дорожки, что оставалась после него в этом огромном слое снега, потому что знала наверняка. что просто утону в этом белоснежном океане.

Спросите, в каком месте была моя голова, когда я соглашалась на все и пошла за ним?

В том самом!

Что было как раз ниже копчика!

Стоило мне услышать родное и долгожданное «Рит», как я была готова уже на край света с кем угодно и когда угодно, меньше всего думая про последствия…меня учили в детстве выживать в лесу, но никто не учили, как правильно вести себя с красивыми незнакомцами.

Ну, вот видимо теперь жизнь и научит!

Я пошла за ним, не предупредив совершенно никого.

Не взяв с собой хотя бы телефон… впрочем, не уверена, что он бы ловил в такой глуши, но может им хотя бы можно было обороняться!

Как говориться — на безрыбье и скунсу рад будешь.

Я даже не знала, сколько мы вот так шли.

Казалось, что уже очень-очень много часов подряд, когда глупо было надеться, что мои крики кто-нибудь услышит или заберется так далеко, чтобы найти потерянное тело…

Не похоже было, чтобы на этом огромном, мощном теле, облаченном в странную одежду. которая этому мужчине была весьма очевидно мала, могла быть где-то спрятана бензопила, маска или кинжал, но глядя на его огромную спину, я отчетливо понимала, что такой справится с кем угодно и без специальных средств… что уж говорить про меня — безобидного колобка в ста одежках, при наличии которых я все равно жутко мерзла!

В принципе, мужчина не вел себя агрессивно или вызывающе.

Он просто вел меня в лес.

Темной ночью.

В незнакомой и далекой Арктике.

Романтика та еще!

— А мы точно идем к Риту? — осторожно поинтересовалась я у этого знойного красавца, который и в этот раз не обернулся лишь низко и томно промурпыкал:

— Угууууууууу… — У меня аж гусиная кожа выступила под толстым споем одежды, так это было необычно, эротично…и просто до ужаса похоже на то, как иногда мурлыкал Рит, заставляя меня терять дар речи.

До этого момента я думала, что на подобные низкие, урчащие звуки способен только Рит и никто другой, не в силах понять, как именно он это делал, даже если иногда пыталась изобразить что-то подобное сама дома в качестве эксперимента.

— И мы точно не заблудились?

— УгууууУУУ….

Я уже поняла эту фишку, что на любой мой вопрос он будет просто мурчать и соглашаться, даже если я сейчас спрошу «Женитесь на мне сегодня?!»

Может, надо было попробовать?

Вот только почему-то стало страшно…

Ну как и бы и до этого момента мне было далеко не весело идти не пойми за кем с собственной глупостью и наивностью, где-то в глубине души понимая, что ничем хорошим это мероприятие явно не закончится.

Чтобы убедиться в этом стоило просто оглянуться по сторонам и узреть мрачный холодный лес, в котором не было так панически темно лишь по той простой причине, что все было снежно-белое и сверху светила огромная луна, словно в этой части земного шара она была явно ниже, а потому намного больше.

— Страшно?

Это было первое, что сказал членораздельно мужчина, неожиданно останавливаясь и оборачиваясь ко мне, когда я остановилась как вкопанная, почувствовав, как на теле выступил холодный пот.

Вот ведь мать вашу!

И что теперь делать-то?!

Воспринимать это как угрозу жизни и здоровья?

Попробовать порыдать и придумать про больную бабушку, чтобы он сжалился и отпустил?!

По крайней мере, он не смеялся жутким смехом и не кидался на меня. Пока что.

Он просто стоял, глядя с высоты своего огромного двухметрового роста на меня, хитро, лукаво, смешливо, но не злобно или как-то угрожающе откровенно.

Казалось, что мужчина просто забавлялся сложившейся ситуацией, пока я была готова просто описаться от страха.

— Угу, — пискнула я, сорвавшимся гопосом, слыша, как он издал веселый смешок, чуть выгибая свои иссеня черные брови:

— Замерзла?

Эээээээ….

Вот только, надеюсь, он сейчас не предложит раздеться и погреться?!

Глядя на него становилось ясно, что лютая стужа — дом родной, судя по тому. что макушки вековых хвойных великанов трещали от мороза, а этот странный устрашающий красавец ни разу даже не содрогнулся от холода!

На нем даже инея не было, словно снег таял еще до того, как опускал на эти шикарные ресницы или копну иссеня-черных волос с редкой проседью.

— Нет, — в конце-концов быстро замотала я головой, краснея оттого, как брови мужчины коварно изогнулись и зеленные глаза сверкнули весело, но тяжеловато:

— Ритеще не учил тебя, что всегда нужно говорить только правду?

Ой!

— Учил, — совестливо опустила я ресницы, ощущая себя в эту секунду очень-очень странно, когда мужчина протянул все так же невероятно томно, чувственно и низко:

— Я ждуууу…

— Замерзла, — с тяжелым побежденным вздохом пришлось мне признаться, видя, как чувственные и красивые губы мужчины дрогнули в некой подобии не то улыбки, не то усмешки, и он наклонился ко мне, неожиданно поднимая на руки, словно я была всего лишь ребенком!

При чем, весила так же мало, как дети года в три!

Испуганно дернувшись, я вся сжалась, не понимая, мне радоваться тому, что я смогу наконец-то почувствовать свои гудящие от усталости ноги и согреться, или вопить во все горло, выпуская свой страх и понимая, что меня все-равно здесь никто не услышит!

Очевидно, что сила у этого красивого типа была просто чудовищной, если он умудрялся спокойно вышагивать по снегу, держа при это меня всего одной рукой… такая же, как у Рита.

— Не бойся. Если бы я хотел что-то сделать с тобой, то не стал бы заходить так далеко и терять время на задуманное, — усмехнулся мужчина, заглядывая в мои глаза своим чуть прищуренным, проникновенным взором, в котором каким-то невероятным образом сплетались явная хитрость, огромный ум, очевидная острая логика, но при этом совершенно необъяснимый покой.

Воистину он был странный, но просто до безумия завораживающий!

По крайней мере, с его логикой было тяжело тягаться, когда я прилежно притихла, уже буквально через несколько минут ощутив самый настоящий каааааааайф!

Наконец-то, после нескольких суток беготни, нервов, переживай и надежд, мне не нужно было куда-то напряженно бежать или что-то активно делать — я просто повисла на этом огромном мужчине, едва удержавшись оттого, чтобы не обнять его с огромной благодарностью руками за могучую шею, когда каждая уставшая мышца в моем теле, словно погрузилась в негу.

— Голодная? — снова спросил мужчина, имя которого я даже не знала, пока он продолжал спокойно и размеренно идти только вперед. на что я смущенно улыбнулась, закивав.

Какие, однако, в Арктике хорошие и милые маньяки!

Про их красоту я просто промолчу, потому что такого маньяка в нашем городе уже самого бы заловили где-нибудь среди дня восторженные поклонницы, и приковали меховыми наручниками к кровати ей-богу!

Или, может, это я сама была маньячкой, что вот так спокойно сидела в руках совершенно незнакомого типа, мило общаясь с ним и вообще чувствуя себя так ненормально, но…уютно!

Наверное, это потому что я очень долго не спала и теперь придумывала себе то, что на самом деле не было!

Или очень сильно соскучилась за эти почти три недели по Риту, что теперь искала в каждом красивом мужчине что-то от него.

— Держи, — мужчина быстро запихал руку в карман, сжав что-то в ладоне, когда я поспешно стянула с себя варежки, сложив руки вместе, куда мне высыпали горсть орешков.

Ну, не то, чтобы я рассчитала, что он достанет из кармана хот-дог или гамбургер, но все равно удивленно уставилась на содержимое в своих ладонях:

— Это что?

— А на что это похоже? — лукаво и смешливо усмехнулся мужчина, закинув себе в рот парочку орешков сразу.

— Орешки?

— Да, кедровые. Один очень мудрый человек когда-то сказал. что сердце леса спрятано в кедровом орешке — вся его сила, способная излечить любую болезнь и подарить силу всего мира.

— Красивые слова, — улыбнулась я, принявшись усердно грызть то, что стало моим завтраком, обедом и ужином сразу. При чем, за два дня подряд.

— Что гораздо важнее — очень правильные, — чуть улыбнулся мужчина, не останавливаясь ни на секунду и продолжая наш путь. без какого-либо напряжения неся меня на одной руке, и активно жуя орешки, что доставал раз за разом из кармана свободной от меня рукой.

Я притихла, жуя тоже эти мелкие орешки, вкус которых успела забыть с детства, и вот с большим удовольствием и благодарностью уплетала их за обе щеки, стараясь не коситься на красавца-мужчину, все больше и больше ощущая себя явно не очень нормальной.

Почему?

Он просто до безумия напоминал мне Рита!

Или Рит — его, учитывая, что мужчина явно был постарше, судя по проблеску седины в шикарных волосах и отросшей щетине, хотя столько бы я на него не смотрела украдкой, таки не могла понять сколько же ему лет.

Такой же высоченный.

С таким же обалденным телосложением, которое можно было прекрасно рассмотреть через эту нелепую одежду на нем.

Скажите, что у того мужчины, который глава города тоже тело и рост такой что огого!

Ничуть не меньше и не хуже, чем у всей родни Рита, которую я успела увидеть в городе.

Согласна!

Но у этого мужчины были такие же идеальные черты лица, каку Рита.

Словно каждую косточку сам господь бог с любовью рисовал не торопясь, с чувством и большим вдохновением.

А еще зеленые глаза и аромат, от которого мое сердце начинало препыхаться и постанывать.

Он пах почти как Рит!

Такой же невероятный аромат, который я не смогла бы спутать ни с каким другим, только чуть более насыщенный и терпкий. Словно с возрастом он стал более сочным и спелым, оставив ту свежесть, которая преобладала в аромате Рита сейчас.

— Что не так? — чуть выгнулась смоляно-черная бровь красавца, когда он в очередной раз без труда словил мой взгляд, тайком разглядывающий его, — Ты даже есть перестала.

— Прошу прощения, что пялюсь на вас, — снова покраснели мои щеки так, что стало жарко, когда я поспешно отвела глаза, заставляя смотреть себя на лес и снег, который в жарких и согревающих руках этого великана выглядел, словно мягкая россыпь алмазиков, что радостно переливались в лучах большой луны.

— Смотри, я не возражаю, — тихо рассмеялся мужчина и снова в том, как он мурлыкающе и бархатно говорил, мне казалось, что я слышу те нотки, которые часто улавливала в голосе Рита.

Товарищи, никто не в курсе: кедровые орешки случайно не галлюциногенные?

Потому что чем дальше мы заходили в самую глубь леса, тем сильнее и больше я находила сходство между Ритом и этим мужчиной. готовая уж просто спросить про родство, если бы он неожиданно не остановился, чуть поворачивая голову вправо и явно вдыхая морозный воздух так, что его ноздри чуть расширились и затрепетали.

— Уже скоро будут на месте, — вдруг кивнул чему-то мужчина, оглядывая цепкими и хитрыми глазами местность, и устремляясь вперед быстрее, пока не вышел на большую чистую поляну, освещенную огромной луной, где и опустил меня на ноги, поставив прямо в снег.

Я удивленно захлопала глазами, поспешно ссыпая остатки орешков в карман и натягивая на себя варежки снова. Потому что оставшись без жара этого огромного горячего тела, мороз тут же окутал меня своей колючей кусающей пеленой.

Было непохоже, чтобы здесь кто-то жил или находился, и что это место могло быть пунктом нашего путешествия!

Начиная недоуменно хмурится, я пристально наблюдала за тем. как мужчина снял с себя куртку, кинув ее прямо на снег и осторожно усаживая меня сверху, снова не говоря ни слова и не пытаясь как-то объяснить свое поведение.

— Сиди здесь и жди, — наконец проговорил он приглушенно и как-то даже неуместно весело, сверкнув своими темно-зелеными глазами из-под веера шикарных черных ресниц, но когда я уже открыла рот, чтобы спросить, кого мне тут ждать на открытой местности среди леса, он поднялся на стройные длиннющие ноги. извлекая из заднего кармана какой-то небольшой бутылёчек с резиновой пробкой и прозрачной жидкостью, и вкладывая его в мои варежки, чуть улыбаясь, — Если сильно замерзнешь, то пей это.

— А что это? — я поднесла бутылёк к лицу, рассматривая придирчиво совершенно бесцветную жидкость и едва не поперхнувшись, услышав сверху:

— Медицинский спирт.

— Я такое не пью…. - скривилась я, все-таки предельно осторожно поставив бутылочку на куртку рядом с собой, поскольку была наслышана о согревающем эффекте данной жидкости, пока не в силах понять, что же задумал этот сексапильный маньяк.

— Будешь, когда замерзнешь, — хмыкнул мужчина, прищурившись и глядя куда-то мимо меня вперед, словно мог видеть в темноте леса то, что никак не видела я, — Прости, Пушок, ничего другого в больнице не было.

-..вы из больницы сбежали? — тихо выдохнула я, начиная понимать, почему его одежда была такой нелепой и явно маленькой для этого большого мускулистого тела.

— Угууууууу.

— Ну хотя бы не с психиатрической?

От смеха мужчины такого низкого, но красивого и ласкающего, на мне снова выступила гусиная кожа, и захотелось потереть глаза, потому что на секунду мне показалось, что у него клыки…

Не как у Рита!

А самые настоящие!

Вот прям как у заправских вампиров!

— Боюсь, здесь нет психбольниц, Пушок!

— Зря! — пискнула я в ответ, зажмурившись и тяжело открывая глаза снова, — Мне бы там определенно понравилось!

Мужчина хмыкнул, весело оглядев меня и садясь на корточки, чуть подмигнул:

— Ты смелая девочка, но запомни одно — чтобы все сложилось, как нужно нам, тебе необходимо сильно испугаться и громко кричать.

— Что?! — выдохнула я в полном шоке, по инерции хватая бутылку с чистым спиртом обороны ради, но то ли я моргала сильно медленно, то ли мужчина мне только привиделся, а я уже сидела совершенно одна на большущей заснеженной поляне во мрачном ночном лечу, ощущая себя просто Морозко!

И хорошо бы, если из леса вышел не добрый дедушка Мороз, а сразу Рит, и спросил своимупоительно сладким мурлыкающим голосом: «Тепло ли тебе, Кудряшка? Скучала ли по мне, сладкая?»

— Эй…. - выдохнула я, оглядываясь по сторонам в поисках сексапильного маньяка, который словно сквозь снег провалился куда-то нечаянно и так резко, что становилось даже страшно, — …мущщщина!

Господи, я ведь даже имени его не знала!

— Эй, вы где?…

Но в ответ разливалась лишь устрашающая тишина и ничего больше.

Даже ветер не гудел в кронах огромных елей, только снег ровно падал на белую поверхность, словно пытаясь успокоить мои и без того покачнувшиеся нервы.

Мало мне было вечных проблем с Ритом и его зрачками, так еще и этот туда же!!!

Поднявшись неловко с тонкой куртки, которая совершенно никак не спасала меня от лютого мороза, я огляделась, пытаясь увидеть хотя бы шаги, но все, что нашла это ту самую дорожку, по которой мы топали сюда.

Ну не мог же он испариться, как призрак, даже не оставив никаких следов!

Бред какой-то…

Я покосилась на спирт, сжав губы и мысленно готовясь к тому. что он мне видимо все-таки очень пригодится, потому что оставшись без ароматного жара этого маньяка, я замерзала стремительно и буквально коченела на глазах, уже не чувствуя ни ступней, ни пальцев на руках, даже если была в толстых варежках.

На закуску у меня были только кедровые орешки, но я была и этому рада, когда злобно прошагала до брошенной в снег куртки, садясь на нее коленями и пытаясь открыть зубами бутылку, от которой шел явный аромат мед. учреждения. когда прямо перед моими глазами оказались две ступни.

Длинные.

Размера так…больше сорок пятого наверное.

И совершенно голые!

Какими голыми и длинными были ноги выше этих ступней, на которых остановились мои ошалевшие глаза, когда какой-то незнакомый низкий голос пророкотал сверху:

— Ты что здесь делаешь?

Стараясь не проглотить резиновую пробочку и не поперхнуться, я поспешно выплюнула ее в снег, просипев, оттого, что меня бросило в горячий пот:

— Сижу…пью медицинский спирт. Будете?….

А я рассказывала вам про моих бабушку и дедушку?

Нет?

Моя бабушка была боевой барышней и деду вечно попадало за всякие выходки, от которых он не мог удержаться никогда. Так вот, прежде чем получить очередную оплеуху веником, скалкой или полотенцем от бабушки, дед всегда говорил одну очень точную фразу: «У меня очко сжалось».

Спросите, при чем тут мои дед и бабуля?

При том, что сейчас у меня тоже сжалось очко!!!

Не знаю было ли их два и в каком именно месте они у меня располагались. но сжались они точно!

Как там сказал этот сексуальный маньяк?

Что я смелая девочка?

Интересно, в каком месте он узрел мою эту смелость, когда уже сейчас мои колени дрожали и подгибались, и это хорошо, что я сидела в снегу, а не стояла, иначе повалиться, и утонуть в ворохе снега было бы самой глупой кончиной в мире, которая бы меня никак не обошла стороной.

Единственное, с чем я была согласна всегда, что нужно смотреть в глаза своему страху…даже если срочно хочется упасть в обморок, но вот никак не получается!

Осторожно поднимая голову и стараясь сделать самое безобидное и милое лицо, мои попытки рухнули еще где-то на середине пути, когда глаза узрели одну страшную и совершенно нелогичную деталь — мужчина был голым не только ногами.

Он был голым ВЕСЬ!

Даже без необходимого «джентльменского набора» в виде носок, шапки или хотя бы галстука!

Товарищи, помните очень правильную песню про Африку?

Не ходите, дети, в Африку гулять. и далее по списку, что там могло поджидать бедных перепуганных детей, начиная крокодилами и закачивая разбойниками!

Почему никто не додумался сочинить такую же песню про Арктику?!

Ибо все эти милейшие зверушки с Африки не шли ни в какое мать их сравнение с дремучими, совершенно сумасшедшими маньяками Арктики, которые разгуливали по морозу, в чем мать родила, даже не пытаясь звенеть истерично своими Фаберже от лютого холода!

Что тут за маньяки такие?!

Страшнее тех, что разгуливают в простых, нормальных городах с бензопилой и хоккейной маской!

— Ну и как? Вкусно? — усмехнулся голопопый тип, который продолжал самым бессовестным образом возвышаться надо мной, когда я поспешно хлебнула спиртика, шумно выдохнув и дрожащей рукой закинув в рот орешков, от которых на самом деле лучше мне совершенно не стало, просипев ему в ответ:

— Просто божественно!

Жаль, что на этом наша беседа не закончилась, когда мужчина присел передо мной на корточки, с явным интересом заглядывая в лицо, и показывая свое тоже, потому что теперь оно было по крайней мере гораздо ближе ко мне, чем его болтающиеся причиндалы, которые почему-то не превращались в сосульку.

Ну, в целом маньяк номер два был довольно симпатичный.

Не как первый, конечно.

До этого знойного красавчика с лихой сединой в иссиня-черных волосах ему еще было, как пешком до этой самой безобидной Африки с ее крокодиликами и пушистыми горилочками, но со спиртом он тянул на твердую четверку.

Миловидное лицо, а главное чистый блондин с копной волос. которые аккуратно были убраны назад.

Голубые глаза и аккуратная щетина.

Тело тоже было очень даже таким неплохим, и, глядя на него быстро, осторожно, но все-таки пристально, я почему-то подумала, что он мог бы напомнить мне Люциуса.

Очень отдаленно, но все-таки…

— Так что ты делаешь в лесу одна?

Хороший черт побери вопрос!

И как бы так на него ответить, чтобы меня посчитали еще бОльшим маньяком и убежали с визгом, оставляя разговаривать с орешками и давиться спиртом дальше!

— Я ищу одного человека…

— В лесу? — коварно изогнулась светлая бровь белобрысого маньяка, когда он принялся с явным и весьма навязчивым интересом рассматривать меня, почему-то начиная с ноги выше, делая это так, что меня снова бросило в холодный пот.

— Ну. вообще-то он мой муж И очень любит лес… — понимая, что начинаю молотить явную чушь, особенно замечая дергающимся глазом, как детородный орган громилы начинает стремительно увеличиваться в размерах, я поняла, что красивой, складной, а главное устрашающей истории мне никак не выдумать, ибо мысли этого извращенца были прямо-таки «налицо»!!! — И я не одна здесь! Меня привел мужчина! Между прочим, он будет даже побольше вас!

Белобрысый маньяк звучно хмыкнул, а я поняла, что очень хочу потерять сознание и очнуться у себя в номере местной гостиницы, когда на поляну к нам вышел второй такой же.

Вернее уже третий!

Но такой же белобрысый и такой же обнаженный!

Тут уже рождаются моржами или только к девушкам в лесу выходят в таком виде, чтобы сразить наповал сразу и уволочь в бессознательном состоянии в местную ближайшую пещерку?!

К счастью, он стремительно шел к нам, начиная хмуриться…по крайней мере, пока что.

— Что она здесь делает? — спросил второй белобрысый, смерив меня быстрым, недовольным взглядом и окинув своего друга, нахмурившись в тот момент еще сильнее.

— Говорит, пришла сюда с каким-то мужчиной, — усмехнулся первый, явно не веря мне и снова окидывая излишне тяжелым и горячим взглядом, мило поинтересовался, — И где же этот страшный тип, который даже больше нас?

— Да если бы я знала! — тяжело вздохнула я, покосившись по темным зарослям вековых хвойных. надеясь увидеть в них хоть что-нибудь, чтобы радостно завизжать и замахать руками, даже если это был бы просто пробегающий мимо арктический заяц! Главное спугнуть этого озабоченного придурка, когда даже второй был не такой страшный! — Может в туалет отошел? Неприлично же делать свои дела рядом с девушкой…

Вообще-то это был толстый намек тому, чья дубина уже выпирала из бедер, весьма показательно намекая на то, что я ему как бы…понравилась!

Комплимент тот еще!

Спасибо конечно, но лучше не надо!

— В лесу никого нет, — еще более тяжело и хищно улыбнулся маньяк, который с дубиной, вдруг подавшись вперед, чтобы вдохнуть воздух вокруг меня, проурчав, — Мне нравится, как она пахнет.

И это при том, что я сидела рядом, просто выпадая в осадок от его нескромной вероломности, которая увеличивалась просто прямо пропорционально размерам его дубины!

— Не глупи! Нам нельзя трогать местных! — шикнул на него второй блондин.

— Вот именно! — горячо закивала я, стараясь отползти подальше от этого озабоченного во все две головы придурка. панически вздрогнув, когда он просто поймал меня двумя пальцами, без усилия двигая обратно, отчего я проехала на коленях по пушистому снегу.

— Она не местная, — принялся рассматривать он меня пристальнее, словно я была поджаристой курочкой-гриль и он никак не мог решить с какого бока будет укусить вкуснее, — Все местные знают с пеленок, что нельзя заходить за хребет.

— Считайте, что я уже в их числе! — горячо закивала я, снова предпринимая попытку уползти от маньяка подальше, — Буду ночевать под дверью вашего местного паспортного стола и утром же получу ПМЖ! Вот прям сейчас и пойду получать!..

Попытка номер два не удалась тоже, когда я понимала, что спирт мне не помогает, и я начинаю откровенно паниковать, оттого, что один не скрывал своих дальнейших побуждений, а второй хмурился и явно не поддерживал своего голого друга, но и не пытался ему каким-то образом препятствовать.

Помня слова первого маньяка, который был худо-бедно, но все-таки одет, о том, что нужно искренне бояться и громко кричать, я снова окинула дрожащим взглядом все близлежащие деревья, надеясь, что вот сейчас он появится.

Но снова напрасно.

— МУЩщЩЩЩИНна! Я уже боюсь! — хрипнула я, надеясь показаться больной во всю голову, когда мне грозило изнасилование в глухом лесу на самом холодном краю земли, — Я честно уже ОЧЕНЬ боюсь!!! Может на этом остановимся?!

Но в ответ мне была безграничная тишина заснеженного леса, и смех контуженного и озабоченного придурка, который потянулся ко мне снова, в этот раз касаясь пальцами замка на куртке.

— Все еще ждешь помощь?

— Говорю же вам, он где-то здесь ходит!!!

Так, спокойно говорить уже не получалось, когда я принялась убирать от себя настойчивые руки, заранее понимая, что против его габаритов и желания, я не смогу сделать ровным счетом ничего.

— Ты с ума сошел?! Если отец узнает, пришибет нас обоих! — зарычал второй на своего друга, который лишь пожал своим большим плечом, явно не собираясь останавливаться.

— ВОТ ИМЕННО! — пискнула я, поддакивая сама не понимая чему и падая в истерику все сильнее и сильнее, видя, что никто не боится никаких отцов, хотя надо было бы!

— Отец не узнает.

— Я ВСЕ РАССКАЖУ!

Белобрысый тип лишь рассмеялся, расстегнув на мне куртку и убирая мои руки, колотившие его совершенно безрезультатно, когда его друг снова попытался воззвать к логике и сознанию:

— Черт, да она просто окоченеет на таком морозе!

— Не успеет.

— ЕЩЁ КАК ОКОЧЕНЕЮ!!

Только едва ли мои вопли и попытки убрать от себя загребущие руки кого-то впечатляли, когда я поняла одно — орать надо громче, выпуская весь свой накопившийся испуг, о чем, собственно, и говорил сексуальный маньяк номер один, который скрылся в неизвестном направлении, чтоб ему спотыкалось всю дорогу!

Набрав в легкие побольше воздуха, я завизжала так, что кажется покачнулись макушки вековых деревьев, и наверное где-то с гор Гималаев должен был сойти снег, обрушившись лавиной на половину континента!

И черт с ним с этим континентом!

Главное, чтобы эта лавина обязательно долетела до нас, утопив двух маньяков, кстати, того первого тоже можно, каким бы знойным он не был!

Я вопила так, что из глаз брызнули слезы, не слыша за собственным воплем голосов двух придурков, которые принялись копошиться в явных попытках найти что-нибудь, чем можно было закрыть мой рот, когда я поняла, что лавина до нас наконец-таки дошла!

Ну, может и не совсем снежная лавина, но что-то вроде бури точно получилось, потому что вокруг меня за секунду поднялся просто столп снега, залетая в раскрытый рот и свербя в носу. скрывая весь мир белой пеленой, словно сама природа решила отгородить меня от посягательства, выстроив стену из кусающего снега, который теперь медленно оседал на меня, превращая в низенький сугроб.

Вот только и природа кажется разошлась не на шутку, когда послышался грохот и рычание, и даже сквозь пелену оседающего снега я смогла увидеть, как возбужденный обидчик пушечным ядром улетает куда-то к кромке леса, проломив своим голым большим телом парочку крайних деревьев.

-..Да чтоб ты все сучкИ себе пообпомал! — злобно шикнула я, стараясь не задумываться над тем, что от такого космического полета. а уже тем более столкновения с деверьями, которые с жутким хрустом повалились крест накрест, ни один черт возьми НОРМАЛЬНЫЙ человек не собрал бы свои запчасти даже для последующей операции.

Это смерть Однозначная!

Хотя бы от банального перелома позвоночника в тридцати местах одновременно!

Но маньяки здесь были не пальцем деланные, когда белобрысый тяжело тряхнул головой, словно прогоняя стаю летающих вокруг хрустальных птичек, поднимаясь на ноги и принявшись вдруг…рычать!

Нееееет, не орать кличем Тарзана и не изображать танцы Майя для устрашения противника. подпрыгивая так, чтобы его морозоустойчивые Фаберже сверкали в лучах луны!

Он рычал, как самый настоящий зверь, скалясь и обнажая откуда-то взявшиеся длинные и острые клыки, словно был волком…

А тут косплей какой-то?

Бал-маскарад?

На какой мать его «праздник» жизни я угодила в этот раз, понимая, что светящимися глазами и сломанным столом дело явно уже не обойдется?!

— Какого черта?!

Я подпрыгнула в снегу, принявшись отбиваться уже по инерции, вздрогнув и громко всхлипнув, когда легкие уловили родной аромат, а мозги пока никак не могли принять Рита. чье лицо оказалось прямо напротив моего, прожигая все еще горевшими неоново-зелеными глазами.

Это был словно он ине он…

Горящий зеленый взгляд с большим черным зрачком, метался по моему лицу и телу, словно не знал, где конкретно ему остановиться, когда знакомый и до боли любимый голос, дрожа, выдохнул:

— Боги! Кудряшка! Ты в порядке?!

— … хочу в Африку, — попыталась я улыбнуться, не успев поведать Риту свою теорию про эту песню и то, что уже готова сочинить новую.

Сама.

Про маньячную Арктику.

Но даже пикнуть не успела, когда почти перед моим носом пронесся кулачище, который смачно врезался в скулу Рита, покушаясь на божественные черты лица, которыми, между прочим. кое-кто работал, а потому не мог так рисковать!

Но взвизгнуть я не успела, как Рит подскочил на ноги, с рычанием бросаясь на того, кто посмел покуситься на святые части тела, и давая мне возможность поморгать и увидеть всю картину целиком, а не только лицо.

В общем, как говориться, если бы сейчас я оказалась в комнате, тишине и полном покое, не обращая внимания на дергающийся глаз и попытку истерического хрюканья, то я бы села за письмо, начав его примерно так: «Дорогая Лика! Если ты еще не родила, то срочно приезжай в Арктику, ибо здесь родить хочется уже даже мне! Хотя бы лысых ёжиков! Р.5. ты была совершенно права на счет воооооот такого Рита!»

Не знаю, что именно осталось от того мужчины, в которого я влюбилась без ума, кроме его аромата, что я ощущала даже сейчас сквозь стойкий хвойный запах сломанных деревьев, и КАК можно откормиться до такой степени всего лишь за один месяц, но теперь Рит по своим габаритам не уступал ни Севе, ни Люциусу!

Он стал в два раза шире и словно еще выше, отчего его пропорции и мощь просто сносили наповал не только меня — впечатленную и ошарашенную — но и двух маньяков, которые кидались с криками и рычанием на него, постоянно улетая в снег чтобы снова и снова подскакивать и продолжать свое совершенно бесполезное занятие на него!

А еще я всегда подозревала, что моделей красят.

Да, даже мужчин.

Потому что помнила очень точно, что на некоторых фото Рит был практически блондин, да еще и с голубыми глазами, теперь же за месяц, что я не видела его, он стал гораздо темнее, явно не заморачиваясь бритьем своей отросшей щетины и копаны темных волос, выглядя так необычно, но вместе с тем так чертовски сексуально, словно стал истинным варваром или воином.

Не было больше привычных взору зауженных светлых рубашек или идеально сидящих на его фигуре брюк, облаченный в бесформенную тонкую кофту и свободные тонкие штаны. Как и те маньяки Рит был без обуви, не обращая внимания на мороз и стужу, которые медленно, но верно пробирались под мою расстегнутую куртку.

Оттого, как три огромных верзил кидали друг друга в снег и наносили жуткие глухие удары, снег то и дело взвивался вверх, напоминая волны океана, только белоснежно белые и блестящие в свете большой луны, пока я пыталась собраться с духом и понять, как в этой ситуации действовать мне…а главное, чем помочь Риту, ведь против него было двое, а это было по крайней мере не честно!

— Чертовы Кадьяки совсем страх потеряли! — рявкнул тот маньяк, чье возбуждение явно поубавилось после того, как он получила пару ударов и хуков, отчего на его лице выступила кровь, когда Рит отшвырнул его от себя снова, заехав дружку маньяка прямо в переносицу, — Ты не у себя дома мать твою! Веди себя потише, или ты пожалеешь!

Тут хихикнула даже я, пусть даже получилось это весьма криво и нервно!

Такие смешные ей-богу!

Уж я-то точно знала, что сила Рита была запредельной еще в те времена, когда он был в два раза меньше, но даже тогда он без труда мог держать одной рукой целого и весьма не худого человека, пусть даже не двухметрового роста, как эти белобрысые амбалы.

Что уж говорить сейчас, когда Рит просто поражал своей мускулатурой и шириной плеч!

— А ты не трогай мое, и не будешь злиться на плохих Кадьяков, — губы Рита скривились в насмешливой и хищной усмешке, когда неоново-зеленые глаза опасно полыхнули, отчего я снова вздрогнула и покосилась в снег в поисках бутылочки со спиртом, ибо он мне был нужен, и как можно быстрее.

— Это НАША территория, и на ней не может быть ничего твоего!

— НЕ СМЕЙ!!! — вдруг рявкнул Рит так непривычно громко, низко и жутко угрожающе, что подпрыгнула даже я, хоть и понимала, что этот крик ко мне явно не относится, принявшись искать спирт еще активнее, краем глаза видя. как он резко дернулся вперед даже замахав руками, словно его крика было мало, но вот по какой причине, поняла далеко не сразу.

Наверное, спирт все-таки разлился и был каким-то очень ядовитым, и это от его испарения в воздухе я узрела буквально спустя секунду на месте бепобрысого маньяка совершенно белоснежного огромного полярного медведя, краем глаза заметив, как Рит обернулся на меня, окинув меня сосредоточенно, затравленно и даже как-то явно извиняющее, словно он пытался предотвратить беду. но не смог.

И ведь главное, что никто не завизжал, не испугался и не кинулся с этой сумасшедшей поляны, хотя бы пытаясь спасти от одного из самых больших и опасных хищников на планете!

Все косились в повисшем молчании на меня, включая даже. черт побери, этого самого медведя!

А я что?

А я как все!

Раз никто не бежит и не визжит, то мне чего дергаться?

Поэтому я и улыбнулась во все зубы, стараясь не обращать внимания на то, что у меня дрожали даже губы, когда я радостно поинтересовалась у всех присутствующих:

— А белочка когда придет?

Белый медведь моего контуженного юмора не оценил, а вот Рит дергано хохотнул, делая первым выпад вперед и кидаясь прямо на мохнатого великана, которого завалил в снег по самые ушки-пельмешки.

Вот как пить дать Рит явно не был одним из участников Грин Пис!

Разве можно так обращаться с животярами, еще и на их территории, когда они сами сказали на нормальном человеческом, что тут все их и точка!

Спиртик, ну где же ты?'…

Кто бы мог подумать, что я захочу выпить уже очень срочно, готовая просто грызть снег, если на самом деле содержимое бутылочки вылилось именно туда!

Принявшись поспешно рыться в снегу, я старалась не обращать внимания на то, как Рит кидался на медведя, а медведь на Рита, постоянно отшвыривая в сторону одного нормального в данной ситуации че-ло-ве-ка, не считая меня саму — того самого друга второго маньяка, что пытался прекратить драку между Ритом и белым мишкой, за что постоянно получал и валился в снег раз за разом, словно был голой и мускулистой неваляшкой.

— ХВАТИТ УЖЕ!! — в конце-концов рассвирепел и он тоже, пиная под мохнатый зад медведя и умудряясь перехватить летящий кулак Рита, почти выворачивая его руку.

— НАДОЕЛИ ОБА МАТЬ ВАШУ! Ладно если вашу драку услышит только Морозный!

А если сам Король?! Давно не занимались самым позорным из всех дел?! Так он вам быстро устроит это счастье!

Мужчина оттолкнул с дороги Рита и медведя тоже, совершенно не боясь зверя, словно он был ручной, дрессированный, а главное понимал человеческую речь, когда тот громко фыркнул и замотал своей крупной головой с маленькими аккуратными ушками.

— Иди своей дорогой, Кадьяк! Мы отведем девушку в город.

— Девушка мояяяяя! — от рычания Рита я просто плюхнулась попой в снег, ощущая копчиком, что вот и бутылка нашлась, и боясь поднять глаза, чтобы увидеть самого Рита, у которого изменилась не только внешность, но и голос.

— На ней нет твоей метки!

Черт, откуда опять взялся второй маньяк?!

Проглотил белого медведя?!

И про что там они говорили?

Почему я думала о том, что сейчас меня поймают, уволокут обратно в город, и там заклеймят раскаленным железом с каким-нибудь нецензурным словом на местном диалекте?

— Она только прилетела сегодня, мы еще не успели ничего поставить, — буркнул Рит где-то прямо надо мной и его аромат снова окутал, словно защитный жилет.

— Ну так бы и сказал, чего сразу драться!

— Я и сказал! Не мои проблемы, что у Полярных проблемы с пониманием и слухом!

Так было и до новой драки недалеко, когда мужчины снова зарычали друг на друга, словно звери, а самый спокойный, снова рыкнул:

— Займитесь уже делом, а у нас еще обход не завешен!

Я так и не поняла, как они ушли, а главное, куда они дели белого мишку, вздрогнув, когда прямо перед моими глазами оказались снова ноги.

Обнаженные.

Большие.

И можно было бы испугаться жуткого де-жавю, если бы не родной аромат, который теперь витал надо мной.

Ха! А я еще поражалась тому, что Рит спокойно ходил в тонкой одежде на ветру осенью!

— Вас тут с рождения закаляют или как? — хмыкнула я отрывисто и явно нервно, завошкавшись, чтобы достать из-под себя драгоценную бутылочку со спиртом, но при этом отчетливо слыша, как Рит тяжело втянул в себя воздух, так же тяжело и протяжно его выдохнул и осторожно сел передо мной на корточки, словно боясь сделать лишнее движение.

— Что-то вроде того, да….

Я лишь закивала быстро в ответ, пытаясь уложить в голове то, что никак пока не хотело укладываться.

Как говориться — впихнуть невпихуемое!

Мы молчали напряженно, каждый думая о своем. пока я разглядывала исключительно снег под ногами Рита, а он смотрел на меня, явно не зная, с чего ему начать разговор.

-..пока я добиралась сюда, я сто раз прокручивала в голове момент когда мы встретимся, — тихо проговорила я наконец, теребя в руках бутылку и не находя в себе смелости выпить ее содержимое, — …но меньше всего могла представить, что все будет именно так.

Рит опустил глаза, выглядя виновато и даже как-то затравленно, напряженно застыв и не шевелясь даже кончиками ресниц, когда я понимала, что не могу замолчать, а он никак не решиться начать говорить:

— Вообще-то планировалась фееричная пощечина с моим последующим гордым удалением.

Губы Рита дрогнули в улыбке и мне почему-то показалось, что его и без того всегда излишне острые клыки стали немного длиннее.

Не такие огромные и выпирающие, как у тех маньяков, но все-равно.

Теперь зубы выглядели именно клыками, понимаете? Как у животных!

И снова я подумала о том, что произошло на поляне…

— Рит…я не буду спрашивать тебя о том, как тебе удалось выжить в схватке с белым медведем…скажи мне только одно: откуда он взялся и куда делся потом?

На самом деле ответ напрашивался сам собой, вот только он был какой-то из области фантастики!

Ну, ей-богу, мы жили не в том времени, когда можно было так просто поверить в оборотней и тому подобные существа.

Логически я бы согласилась только на одно чудо нашего мира — вампиров и то энергетических.

А тут…

Глядя на Рита и то, как он не смотрит мне в глаза, я понимала, что волосы под шапкой встали бы дыбом, потому что, если я успела немного изучить этого мужчину, то он никогда не врал.

Но если не хотел отвечать положительно на какие-то особо провокационные вопросы, то молчал…вот как сейчас.

Проблема в том, что в этом случае молчание как раз и было немым согласием и утвердительным ответом, на что я шумно выдохнула, чувствуя, как глаза просто вылезают из орбит:

— ДА ЛАААААДНО!!

И даже то, как он скованно дернул своим ставшим вдвоем шире плечом, тоже было своеобразным подтверждением моих шальных мыслей.

А дальше все было просто и до дикости ясно.

Если эта святая белобрысая двоица — оборотни, то не нужно было даже присматриваться к Риту, чтобы понять одну очень явную вещь — он такой же высокий.

Теперь такой же широкий, и в силе не уступает даже белому мишке.

У него клыки, пусть и не такие явно выпирающие.

В общем вауля блин!

— И ты такой же, как они… — выдохнула я скорее утвердительно, чем вопросительно, на что Рит наконец-то кивнул, осторожно глядя на меня, словно ожидая той самой истерики, которая уже давила на пятки, но почему-то была глубоко внутри скорее шоком, нежели каким-то бешенным удивлением.

Я ведь и раньше думала, что он странный!

Ну, подумаешь, сначала считала наркоманом, а потом инопланетянином.

Ошбилась-то можно сказать только чуточку!

— …Не марсианин значит, — пробормотала я себе под нос, видя, как Рит снова чуть улыбнулся, глядя на меня так пристально, но так умилительно поддерживающе и трогательно, что визжать и истерить как-то само по себе перехотелось, когда я задумчиво потерла замершую щеку варежкой, — А ты волк? Или такой же как те?…

— Медведь, — тихо кашлянул Рит, явно все еще ожидая от меня истерики, криков и падения в обморок, в который я не падала ни одного раза в своей жизни, глядя разъедающе из под веера своих ресниц и говоря так тихо и осторожно, словно боялся стать тем спусковым механизмом, который приведет в действие мое неконтролируемое сумасшествие.

— Ну и? — грозно свела я брови, даже если в варежках мои руки подрагивали, едва не захихикав, когда лицо Рита удивленно вытянулось. и неоново-зеленые глаза захлопали длинными ресницами:

— Да?

— Я жду!

— Кого?…

— Тебя! В мохнатой версии!

Кажется, это был первый раз, когда Рит просто опешил от моих слов, застыв ошарашенный и растерянный, словно был не медведем, а сладким зайчиком, тихо и проникновенно поинтересовавшись, будто в ту секунду он на самом деле усомнился в моем психическом состоянии:

— Ты уверена?…

— Едва ли я испугаюсь тебя больше, чем тем голых маньяков! — криво усмехнулась я, многозначительно подергав бровью, и выдерживая пристальный зеленый взгляд, который буквально сканировал меня явно на предмет моей психической устойчивости.

Видимо, сканер показал неплохие результаты, если Рит медленно кивнул, так же медленно и осторожно поднимаясь на свои длинные ноги, когда я взвизгнула, неожиданно вспомнив все то, что смогла вспомнить за одну секунду про оборотней:

— Подожди! А ты меня не покусаешь и не загрызешь?!

Рит лишь легко рассмеялся, чуть запрокидывая голову, и я поняла, что мне никогда не казалось, что его клыки были излишни острыми, а теперь уже совершенно очевидно гораздо более длинными, чем были, когда мы виделись в последний раз в городе:

— Тебя, Кудряшка, никогда! А вот кто посмеет на тебя даже просто посмотреть — запросто!

— Вот и отлично! Теперь я точно готова! — я широко улыбнулась, плюхнувшись в снег, чтобы на всякий случай не упасть, потому что, пусть не было страха, но мое сердце колотилось в предвкушении того, что было просто за гранью обычного понимания происходящего в этом мире.

Рит улыбнулся еще раз, вдруг принявшись стягивать с себя бесформенную кофту. обнажая свое идеальное тело, которое сейчас стало таким огромным, что я закусила губу, чтобы не взвизгнуть, удивленно выгибая брови, на что Рит очаровательно рассмеялся:

— Иначе никакой одежды не напасешься! Я просто не влезу в нее в другом обличии.

— О! — кажется это все, что я смогла выдавить в ответ, давясь собственной слюной от вида его тела и едва не проглотив язык, когда он просто одним легким и явно давно привычным движением снял свободные штаны, под которыми не оказалось больше ничего!

Вот только насладится видами упругих и крепких ягодиц у меня не получилось, оттого, что Рит сделал какое-то странное па, словно попытался прыгнуть вокруг себя, при чем почему-то назад.

Честное слово, я не поняла, в какой момент этого секундного полета на снегу оказался мишка.

Нет не так.

Огромный медведь!

Настоящий черный великан, от которого я испуганно шарахнулась, провалившись почти по талию в пушистый снег и задохнувшись от шока.

Я не ожидала, что мишка будет темный и такоооосой огромный, что обхвата моих рук не хватило бы, чтобы просто обнять эту огромную мохнатую морду с неоново-зелеными глазами!

Ей-богу, еще секунда и я с визгом попыталась бы уплыть по этому снежному океану. потому что видеть таких вот «пушистиков» по ТВ — это интересно, а сидеть лицом к морде — жутко до дрожи в пятках, но медведь смиренно сел на свой мохнатый зад. забавно потоптавшись передними лапами и глядя на меня своими родными глазами так мило и вопросительно, что первый шок прошел довольно быстро.

— Риииит? — выдохнула я, словно это не было очевидно, и прыснув от смеха, когда медведь закивал своей большой мохнатой головой, — С ума сойти!! И как в тебе это все помещается?!

Мишка издал какие-то забавные звуки, очевидно, засмеявшись по своему, по медвежьи, пристально. но так по доброму наблюдая за тем, как я принялась вошкаться в снегу. чтобы выбраться из белого плена и снова заползти на брошенную первым маньяком куртку, которая была как островок спасения, поближе к своему новому молчаливому и такому мохнатому другу.

— Выходит, ты и мишкой меня понимаешь?

Большая голова с торчащими ушками снова кивнула, пока внутри меня зарождался какой-то просто детский восторг, словно я попала в сказку сама того не подозревая!

Огромный пушистый, невероятно большой, но уже такой ни капельки не страшный медведь сидел напротив меня, словно большой пёсик, заглядывая в глаза и даже улыбаясь, пока я рассматривала его, начиная широко улыбаться.

— Слушай, какой же ты милый в этой шубке!

Мишка снова издал тот забавный смеющийся звук, замерев и вытаращив глаза на меня, когда, не в силах больше сдерживаться, я от души завизжала, радостно кидаясь прямо на ошалевшего медведя, понимая, что он безопасен и не проткнет меня своими когтями, что были длиннее моей раскрытой ладони.

Это было непередаваемое счастье и совершенный восторг — вот так висеть на горячем, мохнатом, и таком плюшевом великане, которого от всей души хотелось затискать, что я активно принялась делать, смеясь над тем, как удивленно и смущенно вытягивалась медвежья морда, явно не ожидая такого во всех смыслах горячего приема!

Боже! Я себе сама напоминала ту самую сумасшедшую блоху, которая ползала по слону с визгом и захлебываясь слюнями от восторга: «Это все моеёё! Моёевёнии».

Моё такое вот большое, плюшевое, теплое и родное!

— В детстве я умоляла родителей купить мне щенка чау чау! Ничего не вышло, ия рыдала очень долго! А ты в сто раз лучше!

Если бы в эту секунду кто-то решил случайно прогуляться темной. морозной ночью по заснеженному лесу и увидел меня, висящую на ошалелом медведе, которого я тискала, как только могла, ползая по нему и смеясь, то стройку первой в городе психиатрической больницы начали бы сегодня же утром, не дожидаясь даже восхода солнца!

Рит. вернее мишка-Рит даже не пытался сопротивляться, пока я ползала по нему, повизгивая от восторга и пытаясь охватить своим взором каждую длинную, жесткую, но при этом почему-то такую плюшевую волосинку.

Я успела поковыряться в его огромных, острых когтях, прикладывая к широкой, немного грубой на ощупь подушечке медвежьей лапы собственные руки, которые поместились сразу обе.

Гладила за торчащими ушками. и водила ладонями по мохнатой улыбающейся мордахе, со смехом пытаясь увернуться и уползти по пузу мишки, когда он принимался меня лизать большим горячим языком по лицу. смеясь вслед за мной по-медвежьи, что походило на что-то среднее между мурчанием. хрюканьем и рыком.

Я пыталась обнять его, понимая, что моих руках не хватит, чтобы хотя бы обхватить его за широкую довольную мордаху, что уж говорить про мощную медвежью шею, на которой можно было вошкаться бесконечно долго, но так и не понять, где же она там заканчивается!

Терпению Рита можно было позавидовать, когда я успела залезть даже в мишкину пасть, чтобы поковыряться в выпирающих и весьма устрашающих клыках, нервно и восхищенно хохотнув в сотый раз за то время, что я нагло сидела на медведе, который развалился подо мной, позволяя делать с собой все, что угодно:

— Ну правда! Как это все помещается в тебе, когда ты человек?!

Вопрос уже был из разряда риторических, и наверное я не ждала ответа, недоуменно застыв, когда мишка подо мной вдруг стал двигаться.

Вернее, не весь.

А как-то странно и частями.

Но явно не теми. о каких вы могли подумать!!

Хотя…

В общем. меня почему-то бросило не то в жар, не то в пот. но оттого, как подо мной стали двигаться большие и крупные мышцы мишки-Рита. которые были такими твердыми и большими, что я теперь явно ощущала, как сползаю с одной на другую. пока они двигались подо мной как-то хаотично, то сжимаясь. то расслабляясь.

Я даже растопырила руки по сторонам, словно была ребенком. который решил скатиться с крутой и высокой горки и уже поехал, но пока еще не до конца осознал насколько это опасно. и даже зажмурилась. на какую-то секунду испугавшись не пойми чего конкретно, вздрогнув, когда почувствовала, как на мою талию опустились ладони.

Настоящие!

Человеческие!

Без когтей в тридцать сантиметров!

Я ощутимо опустилась и теперь даже доставала коленями до снега, глупо хихикнув. когда распахнула глаза и увидела перед собой любимое точеное лицо с неоново-зелеными глазами. что смотрели на меня так мягко. но при этом блестели и переливались от игривости:

— Сдулся!

Рит мягко рассмеялся, явно чувствуя себя теперь гораздо более увереннее и расслабленнее. чуть выгибая смешливо брови и уже не пытаясь скрывать своих весьма очевидных клыков:

— Да, в облике человека я немного меньше медведя.

— Ну, сравнивая с обычными людьми. рост которых не дотягивает до твоих двух метров с небольшим. я бы сказала, что ообоочень немного меньше, — хохотнула я. вдруг смутившись того, что теперь я сижу не на пузе мохнатого великана, которого можно тискать и обнимать, а на прессе Рита.

На секундочку — прессе ОБНАЖЕННОГО Рита! Обнаженного Рита, который растянулся прямо на снегу. не покрываясь даже гусиной кожей от холода, в который меня бросило при виде его таких выпуклых. упругих и твердых мышц. что теперь было так непривычно много.

Сколько ж он прибавил в мышечной массе?!

Почему-то в эту секунду подумалось о том, что если бы Рит был таких же габаритов на празднике, то одним сломанным столом дело бы не обошлось!

Ну и как было не вспомнить о том, что случилось на этом самом несчастном (вернее для меня безумно счастливом!) письменном столе, когда мозг тут же заискрил воспоминаниями. отчего дыхание стало с перебоями, щеки красными. а спина — мокрая.

Еще более красной я стала в тот момент, когда очень явно ощутила, что сижу сверху не только на совершенно обнаженном Рите, но еще и на очень возбужденном Рите, особенно, когда его глаза в буквальном смысле весьма заметно полыхнули, став еще более яркими и зрачок уже по родному ожидаемо ахнул, раскрыв свои бесконечно черные объятья.

Ияне знала, чего хочу больше: тихонечко сползти с него и завести разговор про погоду и природу…или сесть как раз туда, где все призывно торчало прямо за моей спиной, да еще и пошоркаться для пущей убедительности своих весьма прозрачных намерений, особенно, когда Рит скромно кашлянул, что выглядело весьма забавно, учитывая, что его глаза горели и буквально раздевали, да и тело в целом явно не сильно-то чувствовало себя виноватым в этой нескромной ситуации:

— …Я должен кое-что сказать тебе, Кудряшка.

— Подожди! Сначала я!

Даже если далее последовало бы предложение лапы и мохнатого сердца, я должна была воплотить свой план хотя бы частично, даже если он — продуманный до мелочей, выверенный и нафантазированный до состояния маниакального желания — пошел прахом с того самого момента, как я моя нога ступила на эту ледяную землю, с населяющими ее огромными сексуальными маньяками!

Хотя бы что-то я должна была сделать из желаемого, при чем, просто незамедлительно, когда от всей души залепила Риту пощечину с такой силой. что едва не ахнула от боли, которая обожгла мою руку.

В этот удар я вложила всю свою боль, беспомощность и растерянность, в которых утопала на протяжении целого чертова месяца. прилежно ожидая новостей от этого сексуального засранца, который оказался плюшевым огромным медведем, а теперь мягко рассмеялся, закидывая руку за голову и вытягиваясь подо мной в совершенно расслабленной позе, словно был сытой пантерой. Пардон!

Медведем!

Винни Пух мать его!

— Полегчало? — промурлыкал Рит непривычно низко и так раскатисто, что вибрация в его груди отдалась даже в моем теле, при чем, начиная с бедер, пока я сидела на нем, отчего легче мне никак не стало. а его глаза полыхнули снова, даже если Рит прикрыл их пеленой ресниц, глядя томно и горячо.

— Да, определенно. Мечтала сделать это целый месяц!

Он лишь рассмеялся легко и как-то по особенному соблазнительно, отчего горячо стало теперь не только на щеках, но и по всему телу, когда он проговорил в своей мурлыкающей манере, глядя так пронзительно и лукаво, что стало даже не по себе:

— Первое и главное, что ты должна знать о таких, как я — мы чувствуем эмоции…

Слова дошли до мозга не сразу, и совершенно этому не способствовал обнаженный и до рези в глазах прекрасный мужчина, чей взгляд пробирал просто до самых костей, опаляя и ввергая в жар.

Я проговорила эту фразу про себя с десяток раз, чтобы понять ее.

Чувствуем эмоции…

Но как бы не повторяла, а мозг работать отказывался. протестуя и уплывая куда-то совершенно не в те дебри, в которые я погружалась с каждой секундой все сильнее, особенно когда Рит приподнял меня на себе, усаживая удобнее и притягивая горячими большими ладонями ближе к линии груди, такой широкой и мощной, что нестерпимо хотелось ее пощупать.

Рит прилежно молчал. словно давая мне возможность самой разобраться в услышанном, чуть улыбнувшись. когда я наконец выдохнула, чуть нахмурившись и понимая, что я не справлюсь с этой историей самостоятельно:

— …И ЧТО это значит?

— Значит, что я знаю наверняка, что ты чувствуешь каждую секунду, находясь рядом со мной. Когда ты злишься, боишься, радуешься, огорчаешься…и когда ты возбуждена.

С каждым сказанным Ритом словом мои глаза распахивались все сильнее и сильнее, едва на вывалившись на последней фразе, которая была сказана особо низко и хрипло, отчего кровь сначала отхлынула от моего лица, а потом бухнула снова с такой силой, что на мне должна была покраснеть от смущения даже шапка!

И кчерту, что она была черная!

— Ты это все чувствуешь, когда ты мишка? Не всегда ведь?….

Рит мог и не отвечать. Все становилось ясным по его улыьбочке и тому, как еще раз полыхнули довольно сверкающе глазки, словно он только что безбожно вылакал целую бочку меда!

— Нет, я чувствую это постоянно.

ЗА-СА-ДА!

Полная!

Просто наиполнейшая!!!

— Кстати, ложь мы чувствуем особенно остро…

Словно было мало того, что он мишка, так тут еще такие интимные подробности его медвежьей натуры, от которой хотелось взвыть даже мне, особенно, когда в мыслях пронеслись все те события, когда Рит мог знать наверняка, ЧТО я чувствовала…ну теперь-то было делом техники додуматься, что эти его сладкие и мурчащие, а иногда даже слегка угрожающие: «Лжееееееешь» были не просто способом соблазнения, а самой настоящей истинной.

— …звучит, как предупреждение, — пробормотала я. вспомнив теперь сексуального маньяка номер один, который, помнится, поинтересовался в первую очередь, не учил ли меня Рит говорить только правду, отчего по телу пронеслась дрожь. — …ия так понимаю, что ты не один такой?

Даже этот вопрос уже был риторический!

И без ответа было очевидно, что есть определенный тип мужчин, которые очень отличаются от простых, обычных и не медведеобразных…хотя бы своими запредельными газаритами.

Тот мужчина, который встретил меня и представился главой города.

Маньяк номер один с орешками и спиртом.

Те двое, которые были первыми голыми мужчинами на снегу в этот день.

…и вся семья Рита, которую я успела увидеть в городе.

— А где остальные?

Рит выдохнул тяжело и как-то даже уставшее, зашевелившись подо мной, чтобы сначала осторожно пересадить меня на снег, как всегда совершенно не напрягаясь, а затем встать самому, не смущаясь своей наготы и снова даже не пытаясь замерзнуть!

— Идем домой, Кудряшка.

Без труда облачившись в свою странную и еще такую непривычную одежду, Рит просто поднял меня на руки, двинувшись вперед и рассекая снег, что доходил мне до бедра, словно был мощным ледоколом, не иначе.

Я же млела и таяла, подобно сосульке у огня оттого, что наконец-то он был рядом, там близко и так сладко…га еще продолжал быть возбужденным, что не могла скрыть никакая одежда.

И вообще, учитывая, что я восседала на согнутой руке Рита с этого ракурса его выпирающая и внушительная «деталь» была так очевидна видна, что я запросто могла заработатьсебе косоглазие на оба глаза сразу, ибо никак не могла заставить себя оторвать свой взгляд именно от этой части тела, задыхаясь от непередаваемого восторга, что это все стояло и напрягалось НА МЕНЯ!

По всей видимости, мое состояние «вошь на слоне» становилось уже самым настоящим синдромом!

Приходилось даже кусать губы, чтобы не улыбаться во все 32 зуба, подхихикивая от восторга, что даже ТАМ все моёёёёё.

Пусть даже еще не официально!

Я была уже ко всему готова ей-богу!

Я была готова даже к тому. чтобы подготовить к этому самого Рита!!!

Как-как….привязав руками к батарее, а ногами к ножкам кровати!

Кстати, мазохисткой я не была! И садисткой тоже!

Но стараниями Рита была уже близка даже к миру мать его БДСМ!

По крайней мере, в части связывания и наручников — определенно и совершенно точно!

Погрузившись в свои сладостные мысли про батарею и наручники с черным мехом

{чтобы под цвет его шерсти! Романтика та еще!), стараясь не задумываться над тем, где именно я их буду искать в забытой богом далекой Арктике, я не сразу заметила через всю свою объемную и многослойную одежду, что пальцы Рита сжимаются на мне все сильнее и сильнее, пока он не простонал громко и так хрипло, что слова едва можно было различить:

— Боги! Дайте мне силы! Кудряшка, если ты сейчас же не перестанешь об этом думать, до дома мы не дойдем!

А что я?

Я ничего!

Сижу, никого не трогаю!

Белочек считаю про себя… почти что.

Вот только, как на зло, в голове почему-то вспомнился момент, когда мы добирались до дома после спортзала, и фееричной попытки Рита заставить меня слушать радио и говорить про погоду!

И про «спорт»!

Куда же без него особенно сейчас!

А еще про то, что он быстро заводится и ему тяжело остановиться, и не все партнеры «спарринга» могут это выдержать! Ну и. конечно же, как потом все женщины ломали шею и теряли глаза на асфальте, пока Рит приперал меня у дверей машины, а я пыталась понять, что происходит с женской частью населения!

ХА! Видели бы эти мамзели его сейчас!

— ЛАДААААААШ!

— Молчу я, молчу! — взвизгнула я, принявшись на самом деле считать елочки!

Вслух!

Под нервный хохот Рита, который иногда переходил в рычание, что отдавалось легкой вибрацией даже во мне!

Вот ведь силища черная!

Но какая, черт побери, нереально сексуальная!

И это хорошо, что здесь было много елок!

И что они не кончались до самого дома. потому что лишь под конец нашего путешествия я смогла немного успокоиться, и то поняла это лишь по тому факту, что пальцы Рита уже поддерживали меня спокойно, не пытаясь впиться в одежду, едва не вырывая из комбинезона клочки из ткани и синтепона.

Теперь мне казалось, что невероятные почти неоновые глаза Рита стали гореть мягко и не так сильно, как еще каких-то пару минут назад. словно пламя внутри него поутихло и немного успокоилось вслед за моими мыслями и. очевидно, эмоциями.

— …девяносто восемь елок. Девяносто девять елок…а глаза?

Красивые чувственные губы Рита дрогнули в улыбке, и свет внутри взгляда снова опасно полыхнул, пока сдерживая черный зрачок в узде, но уже начиная полыхать тем насыщенно-неоновым светом, который только-только успокоился.

— Это не линзы, — спокойно произнес Рит, почему-то зашагав быстрее вперед.

— И так ясно, что не линзы, — растерянно пробормотала я, покосившись по сторонам, словно нас мог кто-то преследовать. хотя…я вас умоляю! Разве мог кто-то сравниться по силе с тем, кто швырял целого белого медведя, как меховую портянку?! Пфффффи.

Как говориться, кого я боялась в этой заснеженной деревне, пока сидела на руке этого великана!

— Но ведь они не всегда такие были?… — странно, что я произнесла это в явном сомнении, хотя теперь прекрасно знала сама, что изначально у Рита были глаза нормальные. Обычные. Как у всех нормальных людей, — Проблемы начались, когда у тебя стали болеть глаза?…

Рит улыбнулся шире. больше не скрывая своих клыков или довольно резких движений, как и своей скорости и силы, кивнув:

— Это были не проблемы. Я просто не знал, как с этим бороться и надеялся дать нам немного времени, чтобы ты привыкла ко мне сильнее.

— И что это значит?

Не задумываясь о последствиях, я протянула руку, едва касаясь кончиками пальцев его пушистых ресниц и с удивлением отмечая, как свет от его глаз. словно россыпь мелких солнечных зайчиков отражается на моей коже.

Эффект был просто потрясающий!

Словно я поставила свою ладонь напротив драгоценного камня в сотни карат. который купался в лучах яркого солнца, отчего отражение сияния этого камня было теперь на моей коже!

— Это еще одна наша особенность…

— Чувствуете что-то еще, кроме эмоций?

— Это символ любви.

Я пару раз ошарашенно моргнула, скованно застыв и вся как-то вытянувшись на его руке, когда Рит повернул свою голову ко мне, заглядывая в глаза и начиная широко улыбаться, конечно же. ощущая, что я начинаю впадать в транс и панику, просипев:

— Всмысле?…

— В прямом, Кудряшка. Это знак того, что такой, как я, влюбился и нашел свою пару.

Как влюбился?!

Когда влюбился?!

В КОГО ВЛЮБИЛСЯ?!

Если узнаю, что в какую-нибудь местную медведицу с упругой мохнатой попой, то не посмотрю на его габариты и силу — закопаю прямо здесь же, под метровым слоем земли и снега мать его, предварительно побрив налысо, при чем, в обоих вариантах!!!

Наверное, захлебнувшись от своих эмоций последний свой вопль я выдохнула вслух, потому что Рит рассмеялся, подавшись вперед и легко целуя меня в кончик носа:

— В тебя, глупая! В тебя!

— …Правда?…

— А то не видно! — усмехнулся он криво, кивнув вниз на свой монументальный стояк, который никак не хотел угомониться, сколько бы Рит не пробирался сквозь высокие сугробы со мной на руках. кажите, что мое удивление было глупым на пару с сомнение относительно любви именно ко мне?

А вот и нет!

Как ни крути, а даже девственницы вроде меня, прекрасно знают тот факт, что самая стоячая часть тела мужчины способна увеличиваться в размерах и пробуждаться вне зависимости от привязанности и уж тем более любви!

Чего стоят только это байки про утро и пятнадцать сантиметров стоячего одеяла!

Так что можете меня убеждать сколько угодно, но даже я понимала, что этот процесс скорее зависит от восхода солнца, прилива океана или лунного затмения, чем от наличия истинной любви у особи мужского пола!

И едва ли Рит был исключением, каким бы принцем я его не рисовала мысленно, естественно надеясь на то, что у мишек есть так называемые «истинные пары», про которых часто снимают фильмы…если только это не фильмы ужасов про злых и кровожадных оборотней!

Жаль, что пообщаться на эту очень интересующую меня тему так и не получилось, потому что будто сами елки расступились перед нами, открывая взору расчищенную дорогу, деревянный высокий дом в один этаж с пологой крышей…и возвышающегося рядом с порогом Отца, который лишь всплеснул своими большущими, мощными руками, пророкотав голосом, от которого я, к счастью, еще не успела отвыкнуть:

— Ну наконец-то! Еще пару минут и я бы пошел искать вас сам лично ко всем вшивым тюленям! Отцепи уже свои клешни от моей дочки! — я весело хихикнула, когда Отец одним движением выудил меня из рук недовольно надувшегося Рита, чтобы забрать к себе, осторожно и бережно прижимая к своей огромной жаркой груди.

— Все в порядке, девочка моя?…

— Да, — радостно улыбалась я во все зубы, почувствовав, как же я соскучилась по этому громкому великану, и обнимая его в ответ за мощную шею от всей души.

— Рассказал все?

— Рассказал!

— Слава яйцам касатки! — пророкотал Отец, вдруг улыбаясь и закатывая глаза, когда за спиной раздалось:

— Паааааап!

— А это мелкий! — кивнул мужчина куда-то за свою спину.

«Мелким» оказался двухметровый красавчик с шикарными глазами не просто чисто голубого, а настоящего бирюзового цвета, и белоснежными волосами, собранными сзади, который был облачен, как и Отец, в одни лишь мешковатые свободные штаны и ничего больше, и улыбнулся так умилительно красиво и даже наверное немного смущенно, показав на щеках очаровательные ямочки, когда учтиво и подчеркнуто медленно кивнул мне:

— Добро пожаловать домой, Лада.

Если среди мишек были ангелы, то этот мужчина был явно одним из них!

— Спасибо! — улыбнулась я ему в ответ, почему-то не решившись протянуть руку. чтобы поздороваться, даже когда этот шикарный блондин с очаровательный, милейшей улыбкой просто кивнул:

— Свирепый.

— Кто? — растерялась я, едва удержавшись оттого, чтобы не начать оглядываться по сторонам, смутившись окончательно, когда Отец расхохотался, хлопнув по плечу ангела:

— Он! Это имя моего младшего сына!

— 01… — кажется, это все на что я была способна в эту секунду, едва не взвизгнув на услышанный радостный вопль, который смогла бы узнать из тысячи, не считая голоса Рита.

Мия!

Она вылетела из дома, словно шустрая мелкокалиберная торпеда, раскинув руки для объятий, облаченная в большие уги и безразмерный пуховик, в сопровождении своего черноволосого огромного мужа, который едва не схлопотал дверью по переносице, если бы не его реакция.

— Падушка!

Невозможно было спокойно наблюдать за тем, как Сева несется за ней, растопырив свои огромные руки, словно крылья ангела-хранителя, готовый в любую секунду поймать и прижать к себе, даже когда девушка подлетела ко мне, крепко прижав к груди и глубоко вздохнув:

— Наконец-то вся семья в сборе!

Я не могла перестать счастливо улыбаться и радостно кивать, когда вслед за Мией из дома выбежала Злата, облаченная в спортивный костюм и такие же угги, принявшись тоже обнимать и смеяться о том, что она не сомневалась в том, что я не оставлю эту ситуацию на самотёк.

Хотя бы кто-то знал меня немного лучше Рита!

Мы не могли с девочками отлипнуть друг от друга, даже когда из дома неспеша вышел Люциус, не растеряв своей отрешенности и ледяной сдержанности, просто кивнув мне в знак приветствия, хотя его глаза были не такими колкими и холодными как обычно, словно даже он был рад меня видеть.

Кстати о глазах!

Я громко ахнула, разглядев, что теперь и Сева и Люциус были без тех чудовищных черных линз, которые делали их глаза буквально демоническими, открывая моему ошарашенному взору то, что их глаза светятся так же нереально ярко, как и глаза Рита!

Невероятные, красивые и удивительные глаза!

Невозможно синие у Севы, словно бесконечно глубокий океан, и голубые, словно чистое небо у Люциуса!

— Такую красоту от меня прятали! — ахнула я, широко улыбаясь на смех Севы и уже наверное не сильно удивляясь, когда увидела его длинные, острые клыки.

Теперь вся картинка происходящего с щелчком вставала на свое законное место пазик в пазик.

И почему мужчины всегда так необычно говорили и улыбались, и почему иногда мне казалось их поведение странным, что я списывала на простой факт, убеждая себя в том, что они просто не привыкли жить в городе.

Отчасти это было верным, но остальная часть теперь стала очевидной — тяжело разговаривать и улыбаться нормально, когда у тебя самые настоящие клыки, как и положено быть у крупных хищников.

Какие же красивые они все были, и какие невероятные чувства пробуждались во мне, когда я понимала, что больше от меня никто не прячется и не пытается скрывать свою сущность.

Мне доверяли!

Меня приняли в их большую в прямом смысле этого слова семью!

Могли ли быть что-то более ценное и волнительное?

— Сева, и как только вы…

Я не успела закончить свою мысль про то, что мужчинам приходилось ходить в ужасных и явно неудобных линзах, обязательно вздрогнув бы от раскатистого низкого смеха, если бы до этого никогда не слышала голоса Отца.

Только это смеялся не он.

И когда из-за плеча Севы появился еще один огромный мужчина, я уже даже не удивилась. Почти.

Ну, по крайней мере, не его высоченному росту под стать остальным.

И не мышцам, которые выпирали и красиво перетекали от каждого его движения под удивительной золотистой кожей, словно он много и долго находился под солнцем.

И наверное даже не копне волос по плечи, таких густых и немного растрепанных, отчего мужчина походил скорее на льва, чем на мишку.

Но вот отчего я не смогла сдержать удивления, так это от его глаз!

Они были почти желтые! Как у тигра…или словно спрятанное в ночи солнце Арктики спало вокруг черного зрачка этого великана, который смеялся от души, хлопнув по мощному огромному плечу Севу:

— Сева?! Вы серьезно?!

Я смущенно застыла, не понимая, что сказала не так, когда Мия мягко улыбнулась мне, потянув за собой в дом:

— Теперь мы можем быть до конца честными! Имена наших мужей — Север и Лютый.

Идем скорее, мы все тебе расскажем.

Глава 9

К концу этого фееричного и насыщенного дня, я совершенно точно знала только одно — я совершенно ничего не знаю о том мужчине, в которого была безумна влюблена!

Даже его настоящего имени!

Уже к ночи обласканная вниманием, помытая, накормленная, отдохнувшая и пребывающая в легком шоке, я лежала в своей кровати новой спальни, во все глаза глядя на Рита, и всеми силами пытаясь переварить полученную за день информацию.

— Нефрит?

— Да, это мое имя.

Он лежал рядом на другом конце кровати, напряженно вытянувшись и не шевелясь, словно ему вбили кол не только в позвоночник, но и в каждый палец, при чем, не только на руках, но и даже ногах, пока мои руки так и тянулись прикоснуться к нему, хотя бы кончиками пальцев.

Между нами можно было выложить три ряда подушек.

И было ощущение, что Рит сделал бы это непременно, если бы в комнате их было нужное количество!

Вернее, Нефрит…

— Красивое имя, — чуть улыбнулась я, понимая, что всех сразу запомнить у меня никак не получится, но вот имя Рита врезалось в мозг сразу же. Было бы странно, если бы все было иначе! — Тебе очень подходит…

Он кивнул, снова замолчав и словно не зная, что сказать еще, просто давая мне возможность как то разложить по полочкам уже то, что я узнала за сегодня стараниями девочек и Севера.

Про кланы медведей, которые они называли «род».

И про то, что мишки — это особый вид и вовсе не оборотни, а Берсерки.

И даже про то, как они появились по красивой и завораживающей легенде, которую любезно рассказал Север, пока валялся с нами на кровати сзади Мии, положив аккуратно свою большую широкую ладонь на ее выпуклый животик.

В огромном деревянном доме оказалось полно народа.

Вернее, не совсем так.

Полно именно Берсерков!

Всех родов!

Хотя Злата сказала, что теперь их стало в десятки раз меньше, чем было изначально, когда Гризли вернулись почти в полном составе в свои земли, и здесь остались лишь те, кто хотел продолжать учиться.

Господи, какими же огромными все они были!

Различать их по родам я научилась сразу.

Благо. что во внешности каждого были свои изюминки: вот у Бурых была золотистая, обласканная солнцем кожа и всегда улыока до ушеи. полярные все как один были блондинами и ходили с косами. Гризли были самыми шумными и черноволосыми. А Кадьяки…ох, самые красивые!

И семья у Нефрита была очень веселой. задорной, громкой, вечно голодной. но зато душевной и до чертиков искренней!

Теперь голоса братьев и девочек я слышала на кухне, через настежь открытую дверь спальни, которую Нефрит оставил именно в таком состоянии, словно большой намек на то, что обнимашек сегодня я не дождусь.

Он вообще выглядел излишне напряженным и сдержанным, каким не был никогда…и это меня начинало расстраивать!

— Нефрит Лада. идите к нам, дети! — пророкотал Отец из кухни, без труда перекрывая своими басами все остальные голоса. которые раздавались как равномерный гул, — Ужин готов!

Конечно же, Нефрит подскочил первым, осторожно протягивая мне свою ладонь. словно боялся, что я укушу его за каждый палец, и легко поднимая с кровати, чтобы пропустить вперед по длинному коридору. бесшумно вышагивая сзади босыми ногами.

Есть мне не хотелось совершенно!

Слишком много было впечатлений, чтобы впихнуть в себя еще и еду. но мне нравилась атмосфера этого дома. сердце которого было именно на кухне, где всегда слышались голоса или смех. а иногда рычание, отчего я пока еще вздрагивала, испуганно прислушиваясь, не случилось ли чего.

Вот и сейчас вся семья была в сборе.

За несколькими большим столами сидели огромные улыбающиеся мужчины. которые переговаривались между собой или смеялись, подскакивая, чтобы помогать женщинам накладывать еду в большущие тарелки, или разносить их всем голодным.

Север, Лютый, Свирепый, Янтарь, Туман, Ураган и папа Ледяной!

Даже запомнила!

А еще Мия, Злата и тетушка Зои. которые крутились у нескольких плит, о чем-то весело переговариваясь и иногда посмеиваясь.

— Иди сюда. дочка, садись, — похлопал Отец на стул рядом с собой. куда я послушно уселась. удивленно покосившись на Нефрита. который поморщился так, словно ему незаметно запихали между клыков дольку лимона, простонав:

— Пап, вот только не надо!

— Еще как надо! — пророкотал Отец, который был. на секундочку, настоящим Королем рода Полярных, что лично для меня теперь во многом объясняло его голос и командный тон, который не выносил никаких пререканий, вот только мужчина замолчал, сделав пару вдохов, явно принюхиваясь и выдыхая, — Говорю же, пахнет!

Я покраснела, как вареный рак, истерично принявшись считать про себя елочки и их иголочки, жутко смутившись того. что мои намеренья в отношении Нефрита были слишком очевидными, и никогда не забывая первую особенность беров — что они чувствуют эмоции.

Это ж надо было ТАК опозориться перед папой!

Сидеть прямо перед его излишне чувствительным носом и хотеть его сына просто в наглую!!

— Пап, ну правда, хватит уже, — устало откинулся на спинку стула Лютый, отчего волосы на мне должны были уже просто задымиться от стыда.

И они чувствуют?!

ВСЕ?!

Нет, надо срочно учиться падать в обмороки!

Вот прям сегодня и сию минуту начинать!

— Ая вам говорю, что ПАХНЕТ! — поднялся отец из-за стола огромный, мощный и широкий, прикрыв глаза и снова глубоко втягивая в себя воздух, но отправляясь мимо меня куда-то по направлению коридора, отчего я едва не взвизгнула от непередаваемого облегчения.

Фух, господи!

Папа учуял что-то другое и моя совесть была спасена…по крайней мере, в этот раз!

— Рыба готова, — радостно улыбалась Мия, удивленно глядя на Ледяного, который шел по запаху, который, очевидно, пока что чуял только он один, раз все его дети сидели на своих местах, сокрушенно качая головами, или продолжая набивать активно свои клыкастые рты и безразмерные желудки.

— Вот рыба-то меня с запаха и сбивает, — пробурчал Отец, останавливаясь посреди коридора прямо напротив входа в кухню и упираясь кулачищами в бока, — Но я вам говорю, что пахнет орехами!

И если у меня еще были какие-то хрупкие сомнения по поводу обоняния этих огромных мужчин, то в эту секунду последняя надежда удержать потаенные эмоции в себе рухнули просто с треском.

Орешки-то были!

Спокойно продолжали лежать в кармане моей куртки, которая теперь аккуратно висела на вешалке в прихожей!

— Папа прав, — тихо проговорила я, осторожно вылезая из-за стола под стихшие в миг разговоры, когда все взоры теперь были обращены лишь на меня, отчего я снова покраснела и юркнула скорее в коридор к своей куртке, откуда выгребла все орешки до самого последнего, осторожно улыбнувшись ошалевшему отцу, — Вот, держите. Кедровые.

Вы когда-нибудь видели прифигевшего от восторга Деда Мороза, которому нежданно-негаданно вручили подарок века?

А огромного и сексуального Деда Мороза?

Вернее даже совсем не деда! А мужчину в самом расцвете его самых сочных сил!

До этой секунды я не видела тоже, и даже представить себе не могла, что в глазах Отца может полыхнуть такой детский восторг и совершенно обезоруживающая радость. когда казалось, что он сейчас издаст радостный визг и начнет прыгать от счастья, глядя на мелкие орешки, что я высыпала в его ладонь так, словно в них в эту секунду была заключена вся его вселенная!

Жаль, что две мои горсти были всего лишь одной небольшой кучкой в ручище Отца!

Моя бы воля и я притащила ему целый мешок!

Кто ж знал, что папа так любит орешки…я бы заранее выпросила у маньяка номер один их все до последнего!

— Ты гляди-ка! Точно орешки! — высыпали из кухни Беры, заглядывая через мощное плечо радостного отца, который блаженно нюхал этот неожиданно выплывший десерт, позабыв даже про свою любимую и ненаглядную рыбку.

— Реально кедровые! — радостно улыбался во все зубы Янтарь, получив по руке, которая явно потянулась для того, чтобы попробовать.

И я тоже улыбалась радостно и немного растерянно, не ожидая такой реакции на это просто лесное лакомство, довольная собой, что смогла вот так неожиданно для себя обрадовать Отца…и замечая, что Север и Нефрит не просто растеряны, а начинают хмуриться.

-..откуда в Арктике кедровые орешки? — от напряженного и сдержанного голоса Севера, улыбки постепенно стали сходить с лиц остальных, и теперь Беры переглядывались между собой, растеряв всю радость в мгновение ока и начиная хмуриться все сильнее и сильнее.

Желая вернуть ощущение праздника и блеснуть умом, я улыбнулась во все зубы, выдав фразу, которую сказал маньяк, и которая так понравилась мне своим содержанием, что я смогла запомнить ее просто дословно без какого-либо напряжения извилин:

— Сердце леса спрятано в кедровом орешке — вся его сила, способная излечить любую болезнь и подарить силу всего мира.

Ну, не то, чтобы я ожидала бурных оваций и аплодисментов, но, если честно, рассчитывала на то. что все рассмеются, а Отец похлопает меня по плечу и скажет что-то умилительно-забавное и немного пошлое, как это получалось только у него одного.

Вот только все пошло совершенно не по плану, когда улыбка сползла с моего лица так же стремительно, как и появилась, при виде того, как вытянулись лица Севера и Нефрита, резко побледнев.

И можно было бы подумать, что мне это все могло только показаться, если бы Мия не обхватила маленькими ладошками мощную руку Севера, заглядывая в его синие-синие глаза снизу, так растерянно и взволнованно, когда тихо выдохнула:

— Любимый?…

Черные ресницы Севера дрогнули, когда мужчина опустил взгляд на свою маленькую жену, тихо ответив:

— …Так любил говорить наш дед.

Лишь в эту секунду я перевела растерянные глаза на Рита, что стоял белее снега, и не шевелясь, но сжимая свои огромные кулаки так сильно. что тугие вены выступили под упругой кожей, и черный зрачок вдруг ахнул и раскрылся. затмевая собой яркую неоново-зеленую радужку глаза. когда он буквально прорычал. к счастью, пока приглушенно, но так низко, что мурашки выступили по всему моему сжавшемуся телу:

— Где ты слышала это, Кудряшка?

Я не знаю, почему в эту секунду мне стало страшно…

Страшно стоять перед этим огромным мужчиной. внутри которого дремал огромный зверь, даже если ранним утром я тискала его, не боясь и не опасаясь его ярости и силы.

— Тише, брат, тише….

Свирепый тут же встал рядом с Ритом. явно готовый к любому выпаду. но не касаясь его и кончиком пальца, словно понимал лучше меня. что любое прикосновения или неверный жест разорвут в клочья его висящую на волоске выдержку.

Рит на пару секунд закрыл глаза, тяжело помотав своей темной головой и так же тяжело пряча лицо в ладонях, чтобы выпрямиться и протяжно выдохнуть. поворачиваясь ко мне:

— … Прошу, не бойся меня, Лада. Даже в облике медведя я никогда не причиню тебе вред. Моя кровь опасна для всего мира, но только не для тебя…просто скажи. где ты слышала эти слова.

Не то. чтобы я перестала бояться сразу и совсем, но. по крайней мере. я действительно верила Риту и его глазам, в которых было столько эмоций. что меня разрывало изнутри на части.

Господи, да что же здесь происходит?!

— Я слышала это от одного человека. Вернее… думаю. он такой же как вы. Берсерк.

За спиной Нефрита и Севера раздалось рычание и какой-то треск. отчего я испуганно вздрогнула. тут же юркнув к Риту. что раскрыл одну руку. явно приглашая быть поближе к нему. И. ощущая его аромат и жар, в эту секунду я понимала, что больше мне ничего не страшно рядом с ним.

— Едва ли он сказал свое имя… — это первое, что произнес Отец приглушенно и непривычно тихо. глядя на орешки в своей ладони. когда даже все вокруг неожиданно притихли и напряженно замолчали. — …на кого из нас он был похож, дочка? Теперь ты знаешь, что наши роды немного отличаются друг от друга.

Я осторожно показала на Нефрита. еще пока не очень понимая, в чем виноваты орешки и почему мужчины так изменились в лице.

— Кадьяк? Точно?

— Иссеня черные волосы. зеленые глаза и красивые черты лица… — осторожно выдавила я, чувствуя. как рука Рита обвивается вокруг меня, прижимая к себе настойчиво и даже немного больно.

-..а у Бурых не красивые что ли? — пробубнил своим басом Янтарь обиженно. отчего я смутилась и снова покраснела, не желая никого обидеть, но просто именно у тех, кого я видела из рода Кадьяков черты лица были именно такие: пусть немного резкие, но совершенно идеальные.

— Прикрой мясорезку, сын… — Отец тяжело помассировал один висок свободной рукой, пока во второй по-прежнему продолжали лежать виновники переполоха. — Где ты видела его, дочка?

— В городе. А потом в лесу…это он привел меня туда и сказал подождать. А еще оставил спирт, чтобы я не замерла и орешки для еды….он сказал кричать и сильно бояться…

— Вот ведь засранец хитрожопый!! — от рыка Отца подпрыгнула даже крошка Мия, которую осторожно обнимал хмурый Север, — Всю жизнь делает, что хочет и как хочет!!! Даже с дыркой в голове мать его лохматую за ногу об лед! МЕЛКИЙ!!!

— Не кричи, я за тобой стою, — устало выдохнул Свирепый, под смешок Янтаря.

— Тащи сюда эту трубку! Срочно звони Мраку!!

— …Рит, что происходит? — прошептала я, все еще не понимая совершенно ничего и обхватывая большую ладонь Рита, чтобы переплестись своими подрагивающими пальцами с его — сильными, большими, надежными и такими горячими, — Тот мужчина он…враг?

— Его зовут Карат…

— И этот хрен изворотливый только что облапошил всех нас!! Ни вы, ни мои солдаты не смогли отыскать его, даже когда он был еще в своем нормальном состоянии и был досягаем! — голос вернулся к Отцу явно с удвоенной силой, когда мужчина шарахнул по стене и послышался жуткий треск, а потом вопль тетушки Зои:

— Кому там руки вырвать?!

Отец чуть прикрыл глаза, проговорив более тихо и сдержанно:

— Спокойно! Я ничего не сломал, — но тут же рявкнул снова, — Мелкий!!! Тебя там тюлени по дороге сожрали?!

-..главное, чтобы не изнасиловали! — хохотнул Янтарь. тут же чем-то поперхнувшись, потому что явно получил от стоявшего рядом Тумана.

Я бы хотела спросить кто этот Карат: он плохой или почему тогда все так всполошились? Но не могла выдавить из себя ни звука. ощущая жар и силу Рита рядом с собой и наблюдая за тем, как Север берет на руки Мию, а Лютый прижимает к себе Злату. словно была какая-то опасность и они были готовы защищать их каждую секунду своей жизни.

…НО почему этот Карат не казался мне злодеем?

Он же согрел меня, накормил и привел к Риту.

Ну да, согласна, что выбор метода был странный и наверное даже немного опасный, но ведь конечная цель была достигнута!

Скоро показался милейший Свирепый, который молча протянул сотовый телефон отцу, проговорив спокойно и тихо:

— Только в доме нет связи. Нужно забраться куда-нибудь повыше, чтобы…

— Ну так шевели своими пипетками!!!

От ррыка Отца в доме просто дребезжали стекла, когда он пихнул младшего сына в сторону двери. куда Свирепый направился без пререканий, но устало закатив глаза.

Не успела входная дверь хлопнуть, как следом за ворчащим Отцом и умилительно спокойным Свирепым высыпали все остальные, включая и нас с девочками, которых Север задержал на пороге, пока мы не облачились в пуховики и теплые угги, лишь после этого выпуская на улицу, где, немного нервно прыснув от смеха, я увидела, как бедолага Свирепый залезает на одно из ближайших деревьев, чтобы поймать волну и дозвониться до города.

— Ну что там?

Отец расхаживал под вековой огромной елью недовольный и хмурый, наблюдая за каждым сильным и выверенным движением младшего сына, который с ловкостью и грацией снежного барса забирался по мощным широким ветвям все выше и выше, пока наконец не устроился на одной из них, свесив ноги и явно не боясь свалиться с такой немыслимой высоты, когда проговорил чуть громче обычного, чтобы стоящие внизу могли услышать:

— Есть связь.

— Так звони скорее! Не тяни тюленя за яйца!

Прыснув от смеха, я была уверена, что за моей спиной все мужчины сокрушенно покачали головами, смирившись с тем, что Отца было не переделать и никак не объяснить, что при девушках вроде как некультурно выражаться таким образом.

А мне нравилось! При всей своей громкости и кажущейся грубости, сразу становилось очевидным, что у этого огромного мужчины с белоснежными волосами большое и доброе сердце!

После некоторых манипуляций с телефоном, скоро сверху раздался приятный и такой мягкий голос Свирепого, который всегда и во всем оставался верен себе и своему просто воистину удивительному спокойствию:

— Мрак, добрый вечер. Прошу прощения, что беспокою тебя в столь поздний час, НО…

— Да что ты его как свидание приглашаешь, мать твою! Дай, я сам поговорю! — рявкнул Отец, вдруг ринувшись к дереву и принявшись забираться с такой ловкостью и скоростью, что впору было усомниться, не горилла ли он в своем зверином обличии!

Никогда бы не подумала, что медведи так ловко умеют забираться по деверьям, совершенно не боясь свалиться с такой высоты…хотя.

Учитывая тот скромный факт, что они остаются целыми и невредимыми даже после полета с ускорением в эти самые деревья. не боясь потом сходить в туалет исключительно собственным развалившимся на части позвоночником, то о каком падении с ёлки может идти речь ей-богу!

— КАКОГО ХРЕНА?! — рявкнул Отец сразу же, как только схватил телефон из руки своего сына, усевшись на ветку рядом и так же свесив свои босые ноги.

— Пап, может, для начала объяснишь, в чем проблема и по какому поводу мы зво…

— ЦЫЦ! — шикнул Ледяной на сына, тут же снова зарычав в трубку, — Какого хрена, я спрашиваю тебя, ты делаешь в своем чертовом городишке?! Это ты мне говорил, что у тебя лучшие врачи, которые вернут Карата с того света! ВЕРНУЛИ!! А теперь иди и ищи его, где хочешь и как хочешы Чтоб тебе касатки все конечности откусили!!!

Очевидно, человек на втором конце провода что-то пытался вставить в вопли и рычания разъяренного Отца, но явно совершенно безуспешно, потому что порычав еще какое-то время, Ледяной просто отдал телефон Свирепому, который поморщился, протяжно выдохнув:

— …чеееееерт. Это был последний целый телефон!

— В следующий раз куплю телефоны с усиленным корпусом и противоударные, — глухо отозвался за моей спиной Рит, криво усмехнувшись, и не смотря на то, что он улыбался, его глаза по-прежнему оставались сосредоточенными, мрачными и каким-то…хищными.

— Покупай сразу партию, чтобы хватило надольше, — в тон ему улыбнулась Злата, на что все мужчины с кривыми усмешками закивали головами.

— Ладно, все в дом! С этим мы все-равно ничего сейчас не поделаем, — пророкотал Отец, спустившись с дерева за считанные секунды, и запуская руку в карман, чтобы закинуть в рот пару орешков, делая это с явным и неприкрытым удовольствием, — Этот хер ушастый при любом раскладе обведет всех нас вместе взятых вокруг пальца, раз уж он теперь на свободе. Не удивлюсь. если в эту секунду он сидит под ближайшим сугробом и нахально улыбается!

Отец явно знал, что говорил, потому что все мужчины вдруг резко принялись принюхиваться и, прищурившись, внимательно смотреть по сторонам, когда Туман сосредоточенно выдохнул:

— Так может охрану выставим, пока не найдем его?

— Можешь пригнать к дому весь хренов полк моих косолапых, а толку от этого будет полный ноль! Пока Карат не захочет, чтобы его нашли — его никто не найдет! А уж если захочет, то, поверь мне, явно не просто потому, что неожиданно заскучает по старому другу или своей семье! Пойдемте, дети. Нам есть еще о чем поговорить!

И если бы я только знала о чем именно, то с радостью осталась бы на улице сидеть под ближайшим сугробом в ожидании Карата, чье появление произвело такой переполох!

Но, покорно снимая с себя пуховик и уличные угги, чтобы одеть теперь угги домашние, я склонилась к Мие прошептав и надеясь, что нас не услышат вездесущие Беры:

— А что не так с этим Каратом?

— Еще утром он был в коме с простреленной головой, — как можно тише прошептала Мия, склонившись и ловко запрыгивая в свои уги под неустанным контролем Севера, и быстро закивав утвердительно на мои округлившиеся глаза.

Спросить, что там было с головой этого Карата я уже не успела, потому что рядом нарисовался Рит, который помог мне снять с себя пуховик и проводил на кухню, словно ожидал, что теперь опасность грозит нам за каждым косяком каждой двери даже в стенах дома.

— Планы менять не будем. выдвигаемся через пять дней в земли Кадьяков, — заговорил Отец сразу же, как только опустился на стул, и наблюдая, как мужчины рассаживаются по своим местам, уже не торопясь ужинать, не считая только Янтаря, чье настроение нельзя было испортить ничем, если перед ним дымилась тарелка с ароматным горячим мясом.

— Поэтому метку ставить будем завтра, не откладывая дело в долгий ящик!

— Говоришь так, словно сам собрался участвовать в этом'…

От звука прозвучавшего на кухне голоса, мужчины повыскакивали со своих мест, роняя стулья и опрокидывая стола, вот только он не был совсем не знакомый!

И даже сквозь рычание Рита рядом и шипение его братьев за спиной, я с округлившимися глазами понимала, что долго искать маньяка номер один не пришлось.

И даже вызывать всю охрану Отца с ледника!

Потому что Карат пожаловал сам!

Он стоял все такой же жутко сексуальный и совершенно расслабленный, прислонившись мощным плечом к косяку кухни и запихав руки в карманы, словно не замечал, как мужчины на кухне рычат, скалятся и напряжены до такого предела, что воздух в помещении тут же стал тяжелым и каким-то даже вибрирующим, словно перед грозой в удушливый летний день, когда становится тяжело дышать, и волосы закручиваются пружинками от сверкающего в небе электричества.

И лишь Отец продолжал спокойно сидеть за столом, смешливо крякнув, хлопнув по своим бедрам ладонями и пророкотав так, что его голос как всегда заглушил даже рычание его сыновей:

— Хрен моржовый тебе во все дырки, жук ты хитрожопый!

— Спасибо, друг мой, но я не любитель экзотики, — изогнулась лукаво иссеня-черная бровь, когда Карат совершенно спокойно, грациозно и легко прошагал на кухню, разворачивая к себе один из стульев, чтобы опуститься на него, как ни в чем не бывало, словно его не была готова разорвать на части целая компания огромных и жутко злых Беров.

— Ну-ка сидеть всем! — рявкнул Отец, хлопнув по столу, отчего раздался треск и хруст, и мужчина недовольно поморщился, словно только что получил оплеуху от тетушки Зои, но изменившись в лице на долю секунды, прежде чем бросить тяжелый и недовольный взгляд на стоппившихся мужчин, рыкнув — ВСЕМ я сказал!!!

Если у кого-то стали проблемы с нюхом — могу вылечить сразу же! От него не исходит опасность или агрессия!

Покосившись на Карата, который просто сидел на стуле, галантно закинув ногу на ногу и с явным интересом рассматривая Беров, которые еще не кинулись на него и не устроили бойню лишь потому, что Отец никому не дал даже шага ступить вперед, пригвоздив тяжелым хмурым взглядом.

— И ты вот так просто позволишь ему быть рядом с нами поспе всего случившегося?! — я испуганно оглянулась. понимая, что нахожусь не только в кольце рук Нефрита, но и среди злых Беров, как и Мия со Златой, когда услышала, что рычит Янтарь.

Именно он!

Уже этот факт говорил о том, что в этой ситуации все не так-то просто, раз уж вне себя был даже самый добрейший из всех Беров, что я успела понять всего лишь за один день пребывания в семье Берсерков.

И если Север был самый очаровательный, Нефрит-самый красивый, Лютый- самый отрешенный, а Свирепый — самый милый, то именно Янтарь был той душой компании, который всегда ел и хохотал, хохотал и ел, всех миря между собой и не обижаясь, если за шутки ему иногда прилетало от братьев.

— Карат — моя проблема, не ваша! Поэтому позволю и следить за ним буду лично! — покосившись на усмехающегося Карата, Ледяной пророкотал угрожающе, — Если будет нужно привяжу к… — взгляд Отца метнулся по кухне в поисках того, к чему, вероятно, можно было привязать этого сексуального маньяка, — к…. - не отыскав ничего прочнее в пределах кухни и наверное даже дома, свирепый взгляд Отца метнулся теперь к окну, прошерстив могучие заснеженные деревья, снежные валуны, под которыми был скорей всего лед в десятки метров, но не отыскав и там ничего толкового, Отец пророкотал — К СЕБЕ ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! Привяжу к себе за твой…. — он покосился на нас, явно не сразу придумав, как сказать более прилично и шарахнув рукой по столу еще раз, — В общем даже спать будешь со мной!

— Прости, красавчик, не хочу разбивать твое трепетное сердце, но я не по этой части, — усмехнулся Карат, весело сверкнув своими зелеными, лукавыми и такими колкими глазами.

Боюсь, что юмор оценили только мы с девочками, нервно захихикав, пока мужчины стояли в таком напряжении. словно среди кухни летал огнедышащий трехглавый дракон — не меньше!

— Аты сиди и молчи, пока тебя не спросили! С тобой разберусь позже! Пока дети на первом месте! — пробурчал Отец, недовольно покосившись на Карата, который обернулся на плиту. явно учуяв что-то вкусное, но не удержавшись оттого, чтобы не дернуть своим огромным плечом, что едва помещалось в нелепо маленькую для него куртку:

— Отстань от детей, они сами разберутся, что им делать и когда делать.

— Сами говоришь? Может тогда мне стоит рассказать о том, скольких девушек Кадьяки разорвали в клочья, пока научились сдерживать свое возбуждение? — в этот раз Отец не шутил и в его глазах не было того веселого, бодрого блеска, который сверкал обычно, даже в ту секунду, когда Карат появился на кухне так неожиданно, что все Беры до сих пор никак не могли прийти в себя.

— Не думаю, что это лучшая тема для разговора в присутствии девушек… — оттого, что нахмурился Карат, лично меня просто бросило в холодный пот.

Он был жуткий тип!

Жуткий, странный, и даже эта его чертовская сексуальность и аура умудренного во всех сферах жизни мужчины, которых часто называют прожженных опытом, не спасали оттого, чтобы волосы не вставали дыбом при одном его колком, пронзительном взгляде.

Нет, от него не веяло за версту безумием, но было в нем то, отчего бросало в мороз.

Он было словно Ганнибал Лектор — в глубине его глаз была жестокость и острый ум, опыт и боль, которые закалили этого мужчину словно металл, сделав непробиваемым, отчего в моей голове была лишь одна фраза «зло должно быть привлекательным».

— Пусть знают! — рявкнул Отец, отчего я вздрогнула тут же почувствовав, как Рит прижал меня рукой к себе, а Мия осторожно сжала тонкими прохладными пальчиками мою ладонь, — Она для меня такая же дочка, как и эти оболтусы-сыновья! И я не позволю, чтобы ей причинили вред!

— Нефрит достаточно жил среди людей, чтобы научиться. Всему.

— Дело не в опыте, а в эмоциях! Помнишь ту девочку из деревушки, которой не было даже шестнадцати? — судя по тому, как отвел глаза Карат, а Отец прищурился, они оба прекрасно помнили, не замечая того, как я побледнела и почувствовала первый приступ тошноты, где-то в душе прекрасно понимая, что ничего приятного и хорошего они явно не скажут, — Поооооомнишь! Даже твое ядовитое сердце не смогло устоять перед этой солнечной девочкой! Для таких, как мы тогда было почти идеальное время, как бы жестоко это не звучало. Война. Голод. Люди умирали и пропадали не десятками, а сотнями и тысячами…никто не стал бы искать зверски изувеченные тела молодых девушек и женщин, которые попадались на удочку внешности Беров и добровольно шли к нам в руки….

-..Я не был влюблен в нее, — глухо отозвался Карат, не меняя своей позы, но дрогнув черными, как смоль ресницами.

— Не был, но ты знал, что она была без ума от тебя, и хотел ее, как никого до этого момента. Надо отдать должное, твои попытки противостоять ее юности и чистоте были достойны легенды. Но разве это ее спасло, когда ты сорвался и поддался своим эмоциям?!..

Я вздрогнула, когда тело Рита за моей спиной дрогнуло, и он буквально вылетел из кухни, не сказав ни звука и оставляя за собой напряженное молчание, в котором сквозила боль, паника и непонимание происходящего.

— Пуховик одень, — коснулся моего плеча Север осторожно. когда, не обращая внимания больше ни на кого, я поспешила за Ритом, чтобы просто побыть рядом с ним и показать, что я не боюсь…

Ведь он чувствовал мои эмоции.

Он должен был понять.

И опускаясь морозной ночью в глубине неприступной Арктики за его напряженной могучей спиной, я прижималась к нему всем телом, овивая руками мощный горячий торс, чтобы прижаться щекой к его широкому плечу.

— Рит, я не боюсь. Ты не такой, как все…

Его вздох был тяжелым и долгим, отчего в груди стало больно, когда он покачал головой, то ли не веря моим словам, то ли не соглашаясь с услышанным.

— Они правы на счет эмоций. Я могу сдержаться, когда ничего не ощущаю. когда это просто механический процесс для удовлетворения своих инстинктов, но не более.

Я не знала, что могла бы сказать на это, желая прикоснуться к его горячей ароматной коже своими губами, но в этот момент прекрасно понимая, что сейчас это будет лишним…и опасным.

— В моей крови течет лава. Необузданный огонь, который нельзя выпускать, чтобы я не сорвался…

— Мы будем осторожны, — тихо прошептала я, чувствуя уже сейчас, как напряжено его тело, даже его Рит сидел,опираясь локтями о колени и свесив руки вперед, не пытаясь ко мне прикоснуться.

— Знаешь, когда я был маленький, то я был жутко непослушный. Впрочем, как и все мелкие Берсерки, — Рит усмехнулся мрачно и грустно, — Нам было запрещено выходить в лес за определенную черту, куда могли зайти люди. Было запрещено даже смотреть на них. Но когда я учуял странный аромат, то меня не удержали никакие запреты и боязнь жестокого наказания… — понимая, что история не будет хорошей, я обняла Рита сильнее, стараясь дышать ровно и не бояться услышать от него продолжения, — Это была компания каких-то молодых людей, явно не местные.

Они разожгли костер и веселились: пели, плясали и выглядели такими красивыми, хрупкими и счастливыми. Трое наших солдат отыскали нарушителей границ без проблем и промедлений….парней они убили сразу же, а девушек…

Оттого, как содрогнулся Рит, в моем сердце болезненно кольнуло.

— С тех пор я всегда помнил, что я такой же…что пройдет время, и я не смогу остановится, причинив много боли и страданий той, кого полюблю.

Знаете, это было жутко…

Не о такой первый раз с самым любимым мужчиной на свете я себе представляла.

Но…я улыбнулась. потеревшись кончиком носа о его плечо, попытавшись рассмеяться легко:

— Ну, утех Кадьяков не было Отца. А у нас он есть!

Рит рассмеялся приглушенно и немного облегченно, поворачивая свое красиво лицо ко мне, и глядя в глаза смело и так горячо, чуть выгнув бровь, когда усмехнулся:

— Я даже не знаю, хорошо это или плохо!

— Конечно же хорошь!

Я вздрогнула, услышав над собой голос Отца, который возвышался над нами, сияя в ночи своими необычными почти прозрачными глазами, боясь даже представить, сколько он находился рядом и что успел услышать, с облегчением слыша смех Рита.

— Хватит уже шушукаться! Завтра у нас тяжелый день! Ты, — ткнул Ледяной в грудь Рита, — Идешь со своими братьями ночевать ко мне в берлогу!

— Еще чего! Я…

— Закрыл варюшку и молча упиликал! Карата заберете с собой, а мелкий останется здесь со мной!

Разве можно было противоречить Отцу, который уже все решил?

ЕЙ-богу, я старалась не смеяться изо всех сил, наблюдая за тем, как недовольные Беры, бурча и ругаясь себе под нос, словно детский сад мальчиков-переростков, почти что по парам устремляются прочь от дома под неусыпным зорким глазом Отца, который должен был проводить их до своего дома, а потом вернуться к нам.

— Зои, завтра с девочками у вас девичник. Подготовите дочку морально и физически, все заботы по дому я беру на себя, — кивнул на прощание Ледяной нашей тетушке, которая мягко улыбнулась, закивав головой, когда я понимала одно — завтрашний день обещал быть насыщенным, волнительным и чертовски странным!

************************************************ ХОП ХЕЙ ЛА ЛА ЛЭЙН.

Орал мой мозг, как пьяный кролик в период спаривания, которому не досталась крольчиха, вытанцовывая такие кульбиты, что меня потряхивало даже в положении лежа на кровати!

Не помогали никакие уговоры, что нужно уснуть и быть бодрой и свежей к завтрашнему дню!

Уже даже овечки и елочки с воплями убегали от меня и моих тщетных попыток сосчитать их в триста восьмой раз!

Нет, ну а как бы спали вы, зная, что завтра предстоит самая настоящая медвежья свадьба, и после того, как я буду с меткой, то стану официально считаться женой своего Берсерка?!

Храпели в подушку без задних ног, пугая пробегающих мимо арктических зайцев?

Не думаю!

Вот и мне ничего другого не оставалось, как в тысячный раз думать по кругу об одном и том же!

Еще и часа не прошло с момента нашего душевного разговора с Мией, которая осторожно вошла в спальню, тихонько опустившись рядом и принявшись скромно и очень смущаясь рассказывать о том, что с Берами не все так просто. как может показаться на первый взгляд.

И глядя на попытки голубоглазой малышки с пузиком очень дипломатично поведать мне, чего именно стоит бояться в первой попытке близости с чистокровным Берсерком, да еще и королевской крови, мне хотелось устало выдохнуть.

Я вас умоляю!!!

Даже слепому, нервно припадочному тюленю на прериях нашего резкого и громкоголосого папы, было ясно как божий день, что у Рита в штанах далеко на стручок фасоли!

И даже не морковка!

И черт побери явно не сарделька!!

С его-то ростом и общими габаритами без слов было понятно, что он БОЛЬШОЙ во всех местах, исключая нос и уши, что и делало его моделью!

Об этом я и говорила крошке Мие, премило улыбаясь, и искренне не понимая, отчего у всех такой переполох, будто мы завтра уходили в кругосветное плаванье на каноэ!

— С тобой тоже так носились? — шептала я, обнимая Мию, что лежала рядом на боку. положив обе ладошки на свой выпирающий животик уже размером с баскетбольный мячик, и замечая, как в ее красивой милой улыбке промелькнула явная грусть и напряжение.

— Тогда я была одна. Янтарь пытался помочь, но его не пустили ко мне, а с тетушкой Зои удалось поговорить уже после…

Странно было увидеть смятение у той, кто смотрел на Севера с таким обожанием и теплом, что сомневаться в их счастливой семейной жизни не приходилось.

— Это сейчас я все воспринимаю иначе, а в тот момент я была в панике и раздавлена морально…и физически. Боюсь подумать о том, что могло бы быть, если бы я на тот момент уже не была влюблена в Севера. Боюсь, что сейчас все было бы иначе.

Ну, ей-богу, чего они меня все пытались напугать?

— МИЯ… — я сжала ее прохладные ладошки, улыбаясь открыто и смело, — ну правда!

В конце-концов, не съест же Рит меня в процессе! У тебя и Златы такие же огромные по всем параметрам мужья. и вы же как-то умудряетесь жить с ними!

— Лютый — Полярный Берсерк, у него холодная кровь и разум. Он может причинить боль лишь своей силой. Но не больше. А наши мужья — Кадьяки…

— Огненная кровь, я помню.

— Не просто огненная, — Мия тяжело вздохнула, словно не знала, как еще мне можно объяснить то. что я никак не могла понять, — Север отличается от своего рода. Не потому, что он Король. У него другая суть: горячая кровь, но холодная голова. Его потому и назвали Севером. Он способен себя контролировать в жизни и дает волю внутреннему огню только в момент боя. Тогда он выпускает зверя и становится опасным для окружающих… — помолчав Мия, опустила ресницы, проговорив еще тише, — …знаешь, когда я упала с Ледяного хребта в океан, то могла бы умереть за считанные минуты от переохлаждения. Лютый спас меня. Но Север, чувствуя, что я рядом, в ту секунду не осознавал, что наносит удары своим братьям. Тех, кого он искренне считает своей семьей. В такие секунды Кадьяки становятся просто безумны, и перестают быть собой… мир для них перестает существовать в лицах, есть только их ярость и жажда крови.

— В старые времена Кадьяков, которые впадали в бешенство во время боя и долго не могли успокоиться — убивали свои же братья.

Мы обе вздрогнули, услышав знакомый голос и напряженно застыли, в первую секунду глядя только друг на друга огромными глазами.

— Разве вы не ушли на ледник? — первой обернулась Мия, поворачиваясь на спину и открывая мне вид на Карата, который стоял теперь в моей спальне, подпирая дверной косяк и прислонившись к нему головой, лишь с хитрой усмешкой пожал плечами:

— Ледяной передумал оставлять меня в своем доме.

Кажется, Мия поняла о чем речь, когда неожиданно улыбнулась, а мужчина тихо и проникновенно рассмеялся, закивав утвердительно головой.

Господи, ну какой же все-таки он был красивый!

Не просто красивый, а греховно соблазнительный!

До сих пор не верилось, что он — отец моего Нефрита!

Оттолкнувшись плечом от стены, мужчина прошел вперед медленно и подчеркнуто осторожно, словно боялся испугать нас своим присутствием в комнате, заняв место на кресле напротив кровати и галантно закинув ногу на ногу, кивнул нам, не пытаясь приблизиться еще, даже если остальные Беры, вроде Севера или Янтаря могли спокойно валяться с нами на кровати тоже, не испытывая при этом никакой неловкости.

— Вы обе знаете о том, кто такие Берсерки, — улыбнулся Карат, чуть выгибая брови и напоминая в эту секунду философа-дьявола, который мог рассказать о всех грехах мира в подробностях, цитируя при этом Библию ей-богу, — Знаете, что имена нам дают не сразу а лишь после так называемого перехода. Но знаете, как это происходит?

Мы с Мией лишь покачали отрицательно головами, садясь рядом друг с другом на кровати, и во все глаза глядя на того, что собственной персоной явился и решил приоткрыть еще одну тайну Беров, что было само по себе так неожиданно, что вызывало восторг и немного страх.

— Мы рождаемся людьми, но звериные инстинкты в нас сильнее. Особенно у чистокровных. Наши предки были правы, когда отдалились от людей, уходя в глухие леса на воспитание своим отцам и духу свободы, потому что молодые Берсерки больше зверята, чем дети. Человеческие женщины не справятся с детьми, которые их быстрее. сильнее и опаснее.

К чести Карата, он даже не покосился на Мию, которая смущенно прикрыла свой животик руками, словно пытаясь сказать своему пузику, что она хоть и маленькая, но справится. Со всем.

— Переход начинается тогда, когда Берсерк пытается отыскать в себе человеческую сущность и оставаться в ней какое-то время. Это сложно. У кого-то весь процесс занимает пару недель. а у кого-то несколько месяцев. Чем дольше длиться этот период, тем сильнее будет Бер. И лишь когда он может досточно долго оставаться человеком и обращаться в зверя не по велению природы, а по собственному желанию, значит, что он готов.

Пока мы с Мией сидели, буквально не дыша, Карат лишь пожал плечом, словно не рассказывал о традициях тех. кого в нашем мире просто не должно было существовать по всем канонам логики, а читал лекцию по биологии в старших классах!

— Мы не даем своим детям имен при рождании, потому что они все как один, словно маленькие зверята, — мужчина улыбнулся, покачав сокрушенно головой и проведя ладонью по подбородку. в ту секунду явно вспоминая Севера и Нефрита маленькими зверятами, с которыми очевидно было не скучно, — Имя дается лишь по окончанию перехода, когда парни проходят ритуал и становятся полноправными Берсерками с правом голоса, истинными воинами своего рода.

Карат замолчал, переведя взгляд на Мию, чуть прищурившись:

— Север не рассказывал тебе, как заканчивается переход, и Бер вступает в ряды воинов?

Когда девушка лишь отрицательно покачала головой, Карат на какое-то время замолчал, словно сам не был уверен в том, стоит ли это рассказывать нам, особенно сейчас.

В какую-то секунду я была даже почти уверена, что сейчас он улыбнется и придумает какую-нибудь нелепую причину, чтобы ничего не говорить и уйти как можно скорее.

Но Карат видимо не был бы сам собой, если бы не смотрел своими темными зелеными глазами на правду, какой бы она ни была.

— В древние времени переход был серьезным испытанием для молодого Бера. Жить в лесу для него не было проблемой с самого рождения, сложнее было справиться с эмоциями…Постепенно сами Беры стали отходить от традиций, думая. что жестокость в наше время ни к чему, и время войны и жестокости прошло. Сначала Бурые, за ними Гризли…Лишь Кадьяки остались чтить традицию.

Понимая, что далее не последует ничего хорошего, я нашла руку Мии, сжав ее своими дрожащими пальцами и с благодарностью ощущая, как она сжала мою в ответ, поддерживая и успокаивая своим присутствием рядом.

— Чтобы доказать всему миру свою силу, наши сыновья должны были биться между собой. Не на жизнь, а насмерть. Выживал лишь тот, кто сбрасывал своего противника с высокого каменистого обрыва…

Карат замолчал, словно давая возможность нам переваривть услышанное.

И ахнуть от ужаса.

Честное слово, меньше всего на свете я хотела в эту секунду представлять то, как мой Нефрит бился на скале — обнаженный, окровавленный, из последних сил, чтобы доказать своим сородичам, что он достоин быть частью этой жестокой, сумасшедшей семьи, но мой мозг бежал впереди меня. рисуя ужасающие своей реальностью картины, от которых тошнота скучивала желудок.

— Наши дети рождаются в течение нескольких месяцев год от года. Думаю, предки пошли на такой шаг чтобы держать род в узде, оставляя только самых сильных и выносливых, — как ни в чем не бывало пожал плечами Карат, словно говорил нам рецепт пирога с яблоком, а не рассказывал о страшных, немыслимых вещах, которые, на секундочку, творились не в прошлом веке, а в наше время. отчего становилось еще страшнее.

— Для сынов королевской крови особые правила, — словно сказанного было мало, продолжал неспеша Карат, удобно устроившись на стуле и выглядя так, словно был плохим Сантой, который вместо красивой рождественской истории рассказывал детям ужасы, — В их битву за жизнь вплетался сакральный смысл. Они должны были доказать не только свою силу, выносливость и храбрость, но и показать перед всеми четырьмя родами, что достойны своей особенной крови. Поэтому, чтобы борьбы была честной и сила королевской крови не была пропуском в жизнь, против одного бились четверо других, как олицетворение всех родов.

Мия ахнула первой, но я смогла сдержаться, на секунду закрыв глаза.

— Ваши мужья оказались сильнее четверых поверженных, — заключил Карат, чуть улыбнувшись, словно это и без того не было очевидным и снова помолчал, прежде чем добавить, глядя теперь только на Мию, — Имя твоему Беру дал не его отец, а дед. Ты знаешь, почему он назвал его Севером?…

Дождавшись, когда девушка покачает головой, Карат чуть улыбнулся:

— Оставшись победителем на скале, Север оставил в живых всех четверых своих соперников, сумев побороть огонь в своей крови и остановившись от сжигающего желания жажды крови. Мой отец сказал, что в его крови — огонь наших предков, но голова холодная, словно лед, и нарек его Севером.

Видя, как Мия смущенно улыбнулась, вытерев слезки, я хотела улыбнуться тоже, но поняла, что не могу этого сделать, когда Карат перевел взгляд на меня, чуть покачав головой, словно подтверждая мои самые страшные догадки.

— …а Нефрит?…

Я не слышала собственного голоса, когда выдохнула это, заранее зная, что Карат скажет, поставив жирную точку в моей надежде на то, что все меня пытались запугать лишь из чувства не понимая происходящего между нами:

— Сбросил всех.

Сердце на секунду перестало биться, захлебнувшись от странного удушающего чувства безысходности, которое всколыхнулось не неожиданно, а накрыло волной верно и тяжело. подбираясь ко мне на протяжении всего этого душевного и ужающего рассказа.

— Опять девочек пугаешь?

Я не смогла открыть глаза сразу, даже когда услышала низкий голос Отца в комнате, оттого что он вошел, встав рядом с креслом, на котором продолжал спокойно сидеть Карат, разглядывая меня пристально и открыто, когда мужчина снова лишь чуть дернул плечом:

— Говорю правду о своем сыне и его крови, раз уж вы не смогли донести по-иному почему быть с ним иногда может быть опасно. Секс, кровь и воина воспринимается нашим родом одинаково. Это словно масло для огня, когда достаточно всего одной искры, чтобы костер вспыхнул и спалил его дотла изнутри.

Я вздрогнула, понимая, что теперь до меня дошло каждое слово и что теперь все смотрят исключительно на меня.

— Если задача была испугать меня, то теперь я боюсь…

— Задачей было не испугать тебя, а сделать так, чтобы ты понимала, что не нужно ждать просветления в глазах Нефрита. если их заволокла красная пелена, — все так же спокойно и размеренно проговорил Карат снова, — В любом случае, мы будем поблизости, чтобы подстраховать сына, но ты должна знать, что лучше кричать и драться, но остаться в живых, чем впустую надеется на то, что Нефрит сможет вовремя очнуться.

Да. Этого разговора мне было определенно достаточно, чтобы в моей шальной голове все утряслось и встало на свои места с ужасающей ясностью.

Теперь и рассказ Отца воспринимался иначе, когда в голове стучала лишь одна мысль — Кадьяки не могли сдерживать себя и убивали женщин во время близости.

Не подумайте, что я не верила в Нефрита…

Просто я все еще помнила сломанный стол.

А ведь мы тогда просто целовались по сути. Пусть даже лежа.

Естественно, уснула я только под утро, терзаемая тяжелыми мыслями, но все-равно надеясь на лучшее, ведь перед тем, как оставить меня одну со своими мыслями, Отец широко улыбнулся. сверкнув клыками, и пробасил:

— Ты не переживай заранее! У нас есть план, как вам помочь и немного ослабить пыл нашего Ромео!

Ага, точно!

Сначала все дружно запугивали, а потом — не переживай!

Глава 10

Утром я проснулась от рыка Отца:

— Упал-Отжался!!!

Пусть даже и где-то в глубине дома и явно обращенного не ко мне, а потом уставший глухой голос Нефрита- Не смешно…

— Чего такой невеселый, сын? Вот тебе метла, вот савок. Начнешь с уборки на кухне, дальше я тебе скажу, что по спику!

— могли бы просто отправить бегать по Арктике!

— Могли! Но мы решили направить твою чрезмерную энергию в нужно русло!

Я даже не сразу вспомнила, где я сейчас нахожусь и что вокруг происходит, ломанувшись из кровати скорее на голос Рита, но вовремя вспомнив, что в трусах и майке на людях мне лучше не появляться. Вернее будет сказать перед взором Беров!

Утро принесло с собой лишь небольшое облегчение и огромный мандраж перед этим днем, когда все услышанное за вчерашний день так и не смогло уложиться в моей бедной трескающейся голове, пока я натягивала на себя одежду и угги, прислушиваясь к голосам на кухне и понимая, что все уже проснулись и не упускали случая, чтобы не задеть Нефрита тем, что на сегодня он был Золушкой.

— Только не говорите мне, что и блинчики будет печь Нефрит! — раздался низкий возмущенный голос Янтаря, который был очень похож на голос Отца и мог разбудить даже спящую царевну из-под заклятья злой ведьмы, спугнув при этом дракона и оставив заикаться спешащего на помощь прекрасного принца.

— Пусть печет, если умеет! — судя по голосу отмахнулся тут же отец и послышался явно не очень довольный голос Нефрита:

— Умею, но мне тут до самого обеда убираться, так что пеките сами, если не хотите голодать до вечера!

— Какого обеда, сын? У тебя пара часов на уборку, потом по списку заготовка дров и натаскаешь льда для воды! Кстати, к нам домой тоже надо! Мелкий тебе покажет какую льдину долбить!

Я нервно улыбнулась, только сейчас начиная понимать слова Отца про тот самый план, чтобы остудить пыл моего Ромео!

Лишь бы не остудили до такой степени, что его потом пришлось бы еще подогревать!

Я не выходила из комнаты до последнего, пока не услышала голос Мии на кухне, которой все-таки пришлось печь те самые горячо обожаемые блинчики, отчего Беры становились ручными и совершенно плюшевыми.

Я была жутко смущена тем фактом. что все знали о том, что должно было произойти сегодня ночью.

Ну да, одна семья и все такое, но привыкнуть к тому, что здесь все и всё знали, было делом непростым!

Конечно, теперь я более отчетливо понимала, что случись это все в городе, то, вероятней всего, на этом моя бурная и насыщенная за последнее время жизнь и оборвалась.

— Лада, выходи уже! Сколько можно сидеть и думать! Иди лучше перекуси, скоро вам с девочками в городе ехаты — пророкотал Отец из кухни, на что я лишь сокрушенно покачала головой.

Они об этом знал, даже если не видел меня!

Пришлось выходить, и идти, и кушать.

А еще искать глазами Рита, которого уже отправили куда-то дальше управляться с домашними делами.

Я была уверена, что нам просто нужно было сесть и поговорить о том, что будет… но когда начинала думать об этом, то терялась и не знала, что могла бы сказать, чтобы успокоить и вселить в него веру в то, что все будет в полном порядке.

Классического девичника с танцами и шампанским не получилось, ну хотя бы по той простой причине, что в этом маленьком городе еще никто не придумал никакого увеселительного заведения, да и я не могла оторвать себя от окна, когда Рит закончил с уборкой и Отец скомандовал идти рубить дрова.

Ох, девочки!

Кто бы мог подумать, что это занятие может выглядеть так чертовски сексуально!

Когда полуобнаженный мужчина на трескучем морозе рубит поленья один резким сильным ударом, отчего они просто разлетаются на несколько мелких частей, облаченный при этом в одни только тонкие штаны!

И бог с ними с колышками!

Наблюдать за тем, как напрягаются и двигаются под влажной кожей его упругие выпуклые мышцы — вот в чем был вечный кайф!

Как расширяется его широкая грудная клетка, когда Рит заносит топор над головой — это был настоящий гипноз!

Вот я и сидела, приклеившись к окну носом, отчего оно запотевало, а я давилась слюнями, наблюдая за самым красивым из мужчин, которых только видела в своей жизни, и смущенно вытирая окно от капелек влаги моего восторженного дыхания, когда он смотрел на меня исподлобья и подмигивал.

В такие секунды становилось очень горячо и хотелось выйти на улицу тоже, чтобы освежить мысли и тело, которое уже было в ожидании вечера.

— Да твою медвежью мааааааать! — когда за моей спиной простонал Туман, который что-то ловко чистил, помогая девочкам на кухне, я не смогла сдержать смеха, видя, как ровно в этот же момент на улице за окном Рит извиняюще выгнул брови, чуть пожав плечами, — Третий топор! Он только что угробил третий топор! Никакой рубки больше! Пусть таскает лед на воду!

— Я помогу ему, — поднялся Свирепый, который сидел за тем же столом, аккуратно нарезая красивыми и удивительно ровными кубиками то, что чистил из овощей Туман, когда Отец рявкнул:

— Никакой помощи! Только покажешь какую льдину долбить и куда носить, но не больше! Ты слышал, мелкий?! НЕ БОЛЬШЕ! Нефрит должен устать так, чтобы Лада могла его привязать сама!

На мои округлившиеся глаза и приоткрытый рот, Рит за окном нахмурился, сделав пару порывистых шагов в сторону дому, но видя, как я быстро покачала головой, что не случилось ничего страшного, лишь недоуменно выгнул брови, явно не понимая моего смятения и краснеющих щек.

Скоро на улице появился милаш Свирепый, который махнул Нефриту следовать за ним, пропадая в белых снегах и сугробах выше человеческого роста.

— Нет, дома их оставлять нельзя, — Отец почесал свою щетину, чуть выпятив подбородок и выглядя при этом так, словно решал проблему вселенского масштаба, покосившись на Беров, которые продолжали прилежно чистить и резать тазик овощей для мясного рагу, — Вы же им никакого покоя не дадите со своими потерянными пультами от телевизора, свечками и неработающим градусником, который понадобиться именно сегодня ночью!

— Да ты первый прибежишь через две секунды, как только скрипнет кровать с воплем: «Ты утюг забыл выключить», — усмехнулся Карат, весело покосившись на недовольно поджавшего губы Ледяного и сидя поодаль от всех остальных, чтобы можно было видеть через другое окно Нефрита.

— Я в любом случае буду поблизости! — буркнул Отец, на что Карат лишь пожал плечами, проговорив своим удивительно методичным, томным голосом:

— Будь на здоровье. Только детям мешать не надо. Дать им побыть вместе, наедине.

Отпусти этот страх. Они любят друг друга, привыкли эмоционально и привязались душевно. Все, что им нужно сейчас привыкнуть друг к другу физически.

— Ты же сам прекрасно понимаешь…. - начало было рычать Отец, на что Карат сверкнул глазами тяжело и предупреждающе:

— Даже лучше тебя, черт побери! Но пряча девушку от Нефрита, ты только делаешь хуже!

Обстановка явно накалялась, и я растеряно переводила взгляд с одного огромного мужчины на другого, пока не в силах решить кто из них правее в этой ситуации, когда Лютый сдержанно выдохнул, совершенно не обращая внимания на старших Беров, которых можно было назвать нашими отцами на пару:

— Отправить их в наш ледник тоже не вариант, там народа больше, чем в доме, да и мелкой будет прохладно с непривычки.

— Ну и куда тогда их?… — начало было Отец, когда Туман выдохнул, отчего мы с Мией прыснули от смеха:

— В БАНЮ!

Берсерк улыбнулся на наш смех недоуменно и даже немного смущенно, чуть пожав плечами, на удивленный взгляд Отца, поспешно добавив:

— Ия никого не послал, прошу заметить! Ну просто баня отдельное строение: и не дом, и не ледник. Никого из народа, там можно спокойно уединиться и не дергаться по любому шороху. Плюс она достаточно большая…и ее легче ремонтировать, чем дом!

Самое же смешное, что на этом и порешили!

Еще более замысловатый и странный первый сексуальный опыт было просто сложно представить!

И теперь я точно знала, что означает фраза «и смех и грех»!

Ну а как можно было назвать нашу первую медвежью брачную ночь, которая должна была свершиться на краю земли в вечно холодной Арктике!

Под надзором всей многочисленной родни Нефрита!

В бане!

Впрочем, когда Мия скромно шепнула на мой логичный вопрос, а как было у нее, что это случилось ночью в лесу на полянке у сломанного каменного валуна, наверное, не стоило больше удивляться ни-че-му.

Час икс настал, когда над ледяной землей взошла большая желтая луна, что заглядывала в мою комнату, подмигивая и нашептывая о том, что все будет в порядке, потому что моя мечта в плоти и крови исполнялась буквально на глазах.

— Идем, дочка. Баня готова, — заглянул в комнату Отец осторожно, выглядя непривычно напряженным и скованным, когда он прошел до кровати, вдруг поднимая меня на руки и накидывая пуховик, чтобы вынести из дома, молча направляясь куда-то по расчищенной снежной дороге.

Холодно не было, но я не могла заставить себя не дрожать, обхватывая мощные плечи Отца руками и видя, как за нами спокойно и размеренно вышагивает Карат, словно черная тень, от которой веяло негой.

— Все будет хорошо, крошка, — гладил меня Отец по спине, и я быстро кивала головой, чуть улыбаясь, когда Карат сокрушенно вздыхал, лукаво усмехаясь:

— Ей-богу, в пору усомниться, кому из вас будут ставить метку! Ты волнуешься больше девушки!

— Потому что я видел больше её! — рыкнул Отец грозно, но к счастью продолжать не стал, притихнув и продолжая свой путь в полном напряженном молчании.

Я знала, что они оба слышат, как трепещет и задыхается от восторга мое сердце, боясь сознаться даже себе, что капелька страха все же была тоже.

Баней оказалось большое крепкое строение с высокими потолками, от которого шел пар и невероятный аромат сухой смолы, от которого в сердце разливалось тепло и уют, и, входя внутрь. я не смогла сдержать счастливой улыбки, растеряно захлопав глазами от открывающегося вида.

Помещение было просто огромным по сравнению с моими скромными представлениями о бане, и скорее напоминало сауну, но поражали не размеры

{чего можно было ожидать от тех, кто превосходил нормальный человеческий рост и строил эти дома и строения для себя!), и даже не то, что здесь было не жарко, как я представляла в банях, а комфортно тепло и уютно, а то, что все помещение было украшено десятками ароматических свечей.

Хрупкая, невероятная и такая искренняя романтика первой завораживающей ночи.

Это было так неожиданно и трогательно, что весь страх ушел, оставшись за порогом, куда я смело шагнула, широко улыбаясь и рассматривая свое гнездышко.

Вернее, берлогу самого романтичного и трепетного из Беров!

Теперь к аромату смолы добавлялся еще и тонкий цветочный, настолько приятный и расслабляющий, что мне хотелось кружиться от восторга, смеясь и танцуя.

Или это так действовал волшебный чай тетушки Зои, которым меня предварительно напоили, в качестве обезболивающего? В его состав точно не входила конопля или мак?

— Пошли, давай уже, — потянул за собой Карат Отца, который застыл на пороге, переступая с ноги на ногу и словно не в силах найти, что сказать еще, когда я улыбнулась ему, почему-то послав воздушный поцелуй, как доказательство того, что моя душа парит над землей и уже ничего не боится.

Мужчина чуть улыбнулся, все-таки повинуясь руке Карата и закрывая за собой дверь, когда я осталась одна в бане, принявшись с интересом рассматривать свечки и вдыхать их аромат, слыша приглушенными голоса за пределами стен и безошибочно узнавая в одном из них своего Нефрита.

СВОЕГО!

Моим он станет уже так скоро, что тело заныло в ожидании его прикосновений, наливаясь тягостным томительным ожиданием и дрожа от предвкушения.

Да, я знала, что будет больно.

Боль меня не пугала.

Она пройдет и тогда все станет просто идеально!

Так увлекшись созерцанием огоньков и того, какие блики они рисовали на деревянных тепло-бежевых стенах, я не сразу услышала, что дверь открылась тихо и осторожно, обернувшись лишь на звук голоса Отца, который звучал уже где-то издалека, но был еще различим даже моего слуху:

— …сегодня сильно не увлекайтесь, сын! Ваша задача просто поставить метку! Все остальное оставь на потом, когда ее рана зарастёт и перестанет кровоточить!

Судя по звукам, Отца все-таки уволок Карат, и я обернулась, не в силах отвести восторженных глаз от Нефрита, который застыл на пороге, осторожно и медленно закрывая за собой дверь, словно давая мне последнюю возможность сбежать.

— Даже не думай. Я не уйду… — прошептала я, дрогнув ресницами и видя. как он улыбнулся мягко, но все-таки напряженно, так же тихо и осторожно прошагав вперед. не торопясь касаться меня и садясь на одну из самых нижних ступенек, чуть откидываясь назад, чтобы мое сердце дрогнуло от восторга, когда это огромное прекрасное тело было открыто для меня, моего взора и обожания….и уже очень сильно возбуждено.

С трудом удержавшись оттого, чтобы тяжело не сглотнуть, я никак не могла найти в себе сил, чтобы сказать, хоть что-нибудь, видя, как глаза Рита наполняются той животной страстью и едва терпимым голодом, с которым он скользнул своим взглядом по моему телу в одном легком халатике….под которым не было больше ничего.

-..Я весь грязный, — вдруг проговорил он низким, хриплым голосом, от звука которого на моей коже выступили капельки пота, — …не поможешь мне с этим2…

Я видела только его одного, его большое напряженное и возбужденное тело, и эти неоново-зеленые глаза, зрачок в которых снова расползался, выпуская его неистовое желание, с которым мне было не справиться, сразу не заметив в его руках простую мочалку в пене, которую Рит протянул мне в приглашающем жесте, но не торопясь отдать.

Осторожно шагнув вперед и пытаясь справиться с собственной дрожью, я все-таки вздрогнула, когда моя рука оказалась зажатой в его, и сильные длинные пальцы настойчиво притянули меня ближе, отчего пришлось встать между его ног, положив ладонь на выпуклую твердую грудь и чувствуя, как от моего прикосновения дрогнули его тугие упругие мышцы.

Ароматная пена струилась по его мощному напряженному торсу, от которого я не могла оторвать своих глаз, боясь в ту секунду поднять голову и утонуть в жадном взгляде, который уже не скрывал своих горячих намерений.

Как бы я не готовилась морально, а сейчас не могла найти в себе смелости, чтобы пойти войной на него, ощущая кожей его желание и силу горячим ознобом и кусающими импульсами, словно от Нефрита на самом деле исходили мелкие разряды, что воспламеняли его огненную кровь… кровь, которую мне следовало бояться.

Я просто покорно водила своей рукой по его телу, вцепившись в мочалку и ощущая его дыхание на своем лице, когда Нефрит, медленно, но через чур властно и уверенно убрал из моей руки этот никчемный предмет гигиены. откинув куда-то далеко за пределы моих глаз, притянув к себе сильнее и положив мои ладони на свою грудь.

Ощущая его жар и гладкость кожи. к которой я хотела касаться с первого взгляда, как только увидела его, я понимала, что начинаю задыхаться от подступающих эмоций, которых еще не ощущала никогда до этого.

Так это и есть желание?

То, о чем слагают легенды и с чем невозможно справиться, особенно если это волшебное чувство произрастает не на сырой земле, а на благоухающей и нежной, пропитанной настоящей любовью, где цветут дивные сады и всегда сердце бьется так трепетно и искренне?

Его кожа была такой гладкой и от пены скользкой, что скольжение моих раскрытых ладоней по его выпирающим мышцам превращалось в какую-то завораживающую, чувственную игру, в которой пробуждалось мое тело и проверялась его выдержка.

Повинуясь его силе и уверенности, я водила руками по его большому, великолепному телу, восторженно исследуя его и завороженно наблюдая, как вслед за моими пальцами напрягались его мышцы, становясь такими твердыми под гладкой горячей кожей.

Каждый сантиметр тела.

Каждую частичку этой кожи.

Каждую волосинку я обожала до потери сознания!

Мощная шея, огромные плечи, твердая выпуклая грудь. кубики напряженного пресса — мои руки побывали везде, не оставляя ни сантиметра идеальной кожи без белого тонкого слоя пены, подрагивая под его большими ладонями, которые управляли моими руками так уверенно и твердо.

Слова были лишними, мы оба погружались в свои эмоции, утопая в них с головой и не пытаясь даже попытаться спасти себя из этой надвигающейся пучины обжигающей страсти, когда тело словно становилось тяжелым и тянущим от этой удушающей неги прикосновений и дыханий. что касались друг друга на уровне груди Нефрита, переплетаясь в теплом влажном воздухе и становясь единым целым.

Он водил моими руками по своему большому красивому телу, пока я заворожено наблюдала за этим движением, видя глазами и чувствуя раскрытыми ладонями, как напрягаются его тугие твердые мышцы, словно под кожей его зверь следовал за моими руками, пытаясь прорваться, чтобы я коснулась его и приласкала.

Когда мои ладони стараниями Нефрита проскользили до линии бедер, он издал рваный отрывистый выдох, дрогнув всем телом и неожиданно отпуская одну мою руку. чтобы выдохнуть тяжело и хрипло:

— …здесь не приятно быть в одежде.

Едва я смогла бы сказать хоть что-то вразумительное и членораздельное, когда закусила губу, боясь дрогнуть даже ресницами, чтобы мой взгляд случайно не опустился вниз…ниже линии брюк, которые Нефрит скинул с себя одним незамысловатым легким движением свободной руки, отчего они бесполезной тряпочкой шмякнулись на теплый, деревянный прогретый пол, а я вздрогнула.

Ведь я сама хотела этого!

Не подумайте ничего плохого, я на самом деле хотела Рита и сейчас, как никогда раньше!

Хотела принадлежать только ему одному, с гордостью и огромным счастьем носить его метку, которая сделает меня его официальной по меркам Беров женой!

Просто сейчас я была так смущена, что скованно застыла, раздираемая противоречивыми чувствами, и подрагивая кончиками пальцев, зажатой в его горячей сильной руке.

Хотелось увидеть это прекрасное тело совершенно нагим, но вместе с тем, было опасение, что я испугаюсь…

Ладно, если уж быть до конца честной, то без должного сексуального опыта, а вернее будет сказать без этого самого опыта совершенно, я понятия не имела какой должен быть предел его совершенства, чтобы Нефрит не навредил мне, в любом случае, стараниями семьи запомнив лишь одно — главное не убегать и не становится жертвой.

Нет, никуда бежать и не хотелось!

Куда там, когда каждое легкое, но настойчивое прикосновение Нефрита становилось все более откровенным и горячим, как и его учащенное дыхание, когда он, едва касаясь кончиками пальцев моей кожи, легко развязал халат, лишь на секунду выпуская мою руку из своей, чтобы еще одна тряпочка упала на пол прямо к его сброшенным брюкам, оставляя теперь и меня совершенно обнаженной, отчего я задохнулась, почувствовав, как сердце взвизгнуло, подскочив к самому горлу.

-..теперь нет дороги назад, — прошептал Рит, склоняясь надо мной сильнее и сжимая мою ладонь в своей обжигающе горячей руке почти до ощутимой боли, второй рукой обхватывая длинными пальцами за скулы, чтобы приподнять мою смущенное лицо навстречу себе.

Сейчас его невероятные глаза горели еще сильнее, буквально освещая собой мою трепещущую душу, в которой полыхали отблески этого неоново-зеленого пламени, словно огонь ведьминского котла, где переплетались сотни загадок, мистика и кусающая страсть, такая сильная, что мои ноги задрожали.

Должно быть, именно в этот момент я поняла так отчетливо, как никогда, что нет больше милого городского мистера Рита, который облачался в светлые обтягивающие одежды и олицетворял собой образ идеального принца на белом коне своей очаровательной улыбкой и безупречными манерами.

Теперь есть только Нефрит — тот, в ком бушует самый настоящий зверь и его животные инстинкты, что полыхали в крови опасной лавой, способной причинить много боли и страданий, если эта огненная река выйдет из берегов.

Нет, страха не было.

Я просто не успела подумать о том, что нужно бояться, когда Нефрит вдруг резко опустил свою голову ко мне, отчего я ахнула в его губы. на секунду окунувшись в неоновом океане его взгляда, и потеряв его из вида за собственными ресницами, когда мир уплыл из-под ног порывом его страсти, которая. очевидно, больше просто не могла кипеть в этом огромном мускулистом теле, вырываясь на свободу с силой и низким рычанием, что вошло в меня вместе с его ароматом и жадным языком.

Тогда же я сделала еще одно неожиданное открытие — там в городе, в офисе и на столе, Рит на самом деле сдерживал себя, каким бы горячим не был его поцелуй, ибо все познается в сравнении, а теперь я почувствовала наверняка, что означает желание и страсть истинного Берсерка.

У меня не было возможности даже втянуть капельку воздуха, когда эти жаркие, жадные губы терзали мои, не зная покоя и усталости, не давая мне возможности отвернуться или всхлипнуть, буквально поглощая мою душу вместе с робким дыханием без остатка.

Вот знаете, когда очень сильно любишь кого-то, то хочется даже укусить!

Куснуть за вкусную щечку!

Или плечико!

Или еще какое-то аппетитное место, потому что выразить словами свою привязанность и восторг просто не получается. Не хватает слов!

Сейчас же у меня было полное и стойкое ощущение, что меня хотели просто скушать!

Заглотнуть, не подавившись даже позвоночником, как делают киты!

Какое там верещать или пытаться брыкаться!

Я была так ошарашена этим началом важного и долгожданного мероприятия, что единственное, что у меня получалось — это цепляться дрожащими пальцами за его напряженные горячие руки, впиваясь ногтями и не боясь причинить боли.

Едва ли Нефрит что-то чувствовал, кроме своих испепеляющих эмоций!

Черт! Это было так горячо и несдержанно, что я начинала по-настоящему пугаться!

Нефрит оторвался от меня лишь на доли секунды, неожиданно весь склонившись, что сначала даже было впечатление, а не собрался ли он вставать сейчас на колено и просить руки и сердца, как было наверное положено по всем законам и канонам романтики!

Думать о том, КУДА в своем обнаженном виде он мог запрятать кольцо как-то не получилось, потому что его большие горячие ладони скользнули по моим ногам, подхватывая под коленями и поднимая над землей, отчего я ахнула, испуганно хватаясь по инерции за его шею, когда поняла, что теперь восседаю на нем, как мартышка на пальме, крепко обхватив обнаженными ногами его торс и ощущая одну из ладоней под ягодицами.

Проблема была в том, что эта самая ладонь не просто поддерживала, она раскрылась словно пытаясь охватить все и сразу, когда один из пальцев неожиданно, быстро и ловко принялся пробираться между двух полупопий, поглаживая и заставляя меня ерзать, то ли пытаясь сжаться, то ли показать пальцу правильный путь, где все подрагивало, сжималось и наливалось нектаром таким сладким, что само тело становилось тяжелым и трепетным.

— ….Нефрит…

— Мыммммм? — проурчал он. вдруг зашагав куда-то целенаправленно вперед, при этом умудряясь не смотреть на дорогу под своими длиннющими ногами, нести меня, держа одной рукой, да еще и не убирая наглого пальца, который уже почти умудрился протолкнуться в самый кратер моего робкого желания, когда я понимала даже своим затуманенным разумом, что в таком положении, как я сидела, сдвинуть ноги и спасти себя просто не получится.

— Ты же помнишь, что сказал Отец?…чтобы мы не увлекались…

— Мы еще даже не начали, — его влажные от поцелуя губы изогнулись в полуулыбке, касаясь моего лица то нежно, то горячо, то целуя, то чуть прикусывая мою кожу своими клыками, пока я пыталась понять. что же делать мне — отвечать?

Замереть и не двигаться?

Или попытаться сделать вид, что я вся такая скромная и смущенная, как монашка?

Первый вариант получился как-то сам по себе, независимо от разума и логики, когда я просто потянулась к его губам, снова желая ощутить его вкус, его огонь и это нетерпение, словно он не мог насытиться мной.

Словно не мог остановиться и собрать свои мысли в единое целое, метаясь где-то между своими звериными инстинктами и эмоциями человека, такими глубинными и сильными, что я ощущала их где-то глубоко внутри, как ощущают низкочастотные волны киты или дельфины.

В такие моменты не существует границ на земле, разных языков или вероисповеданий, ибо в любом конце земли люди плачут, радуются или любят одинаково!

Так и мы были объединены только своими чувствами, которые оплетали нас, словно плотный кокон из отрывистого дыхания, низких стонов и попыток стать еще ближе.

Ближе настолько, чтобы буквально врасти друг в друга и больше никогда не разлучаться.

Было какие-то глубинное осознание того, что без этого мужчины я не смогу сделать больше ни единого вдоха, и весь мир станет чужим, серым и ненужным, если я не смогу ощущать его жар и аромат рядом с собой.

Так вот она какая — эйфория первой близости, когда тебе выпала волшебная доля, быть рядом с тем, кого искренне и совершенно по сумасшедшему любишь ты, и кто так же сильно любит тебя!

Когда каждое его прикосновение было словно само благословение свыше!

Когда его постоянно было мало и с каждым новым мгновением хотелось еще и еще!

Больше этой страсти!

Больше его ненастных жестоких губ, которые ранили и вместе с тем проносили столько сказочного наслаждения, когда я ощущала его жаркий аромат внутри себя, чувствуя привкус крови оттого, что его отросшие клыки иногда ранили, чуть задевая мои губы.

Теперь язнала, какая должна быть настоящая страсть медведя — грубая, безудержная, ненасытная, иногда причиняющая боль, но самая долгожданная и опьяняющая, потому что теперь о другой я и не мечтала!

Я словно плыла на тонком игрушечном плоту по океану лавы, не задумываясь над тем, что рано или поздно этот плотик просто сгорит подо мной….и тогда сгорю и я сама.

Первое осознание того. что обжигающая лава уже начинает облизывать мои пятки, пришло в тот момент, когда где-то среди почти непрекращающегося поцелуя, я ощутила, что положение моего тела явно изменилось в пространстве относительно пола, но только не относительно Нефрита, когда под спиной стало немного жестко и сначала неудобно, а сверху чертовски тяжело!

Первое ощущение было, что теперь я словно румяный и сочный цыпленок тапакА, которого активно жарят и прессуют прямо на сковородке, даже если это было предусмотрено по рецепту!

Но только это секундное ощущение растворилось на губах под напором нового поцелуя, а потом и вовсе забылось, когда теперь все мои дрожащие на кончиках нервов чувства юркнули вниз, где я почувствовала нетерпеливые пальцы Нефрита.

Наверное, ему было бы удобно при любом положении моего тела, но меня просто разрывало на части от новых эмоций и того, что творилось внутри меня!

Словно лава Нефрита теперь текла и во мне, разрываясь вулканом и оплавляя рассудок, оттого что жаркие сильные пальцы, раздвинули мои бедра, проникая внутрь и не давая мне возможности сдвинуть колени между собой, потому что он просто улегся прямо на меня, придавливая и обволакивая со всех сторон своим ароматом и жаром!

Я взвизгнула в его губ, пытаясь пошевелиться, но понимая, что у меня ничего не получится!

Было ощущение, что меня сейчас просто разорвет на части от невиданных ощущений, которые были слишком приятными, чтобы оказаться правдой!

Воистину — запретный плод сладок!

Не было времени думать о том, что во времена святой мать ее инквизиции любые плотские утехи были строго-настрого запрещены, но если бы в тот момент я подумала об этом, то поняла почему — это было слишком приятно. интимно, умопомрачительно!

Ощущения, подобные этим в буквальном смысле отрывали от земли, кидая то вверх, то вниз, словно я неслась обнаженным задом по радуге, обгоняя розовых единорогов и собирая бедрами все райские плоды, которые постепенно лопались во мне, как мыльные воздушные пузыри, осыпая какими-то сумасшедшими горячими блестками, от которых хотелось подвывать. кусаться и выгибаться!

Странные и волнительные ощущения, к которым я точно не была готова!

Надеюсь, это не звучало слишком смешно для Нефрита, когда я буквально поскуливала под ним, по инерции начиная двигать бедрами вслед за его пальцами, которые хозяйничали во мне так умело и настойчиво, пока его губы не отрывались от моих ни на секунду, не давая сделать даже доли полноценного вдоха.

Должно быть по этому, когда Нефрит неожиданно приподнял голову, тяжело дыша и опаляя своим жаром, я сделала один глубокий судорожный вдох, содрогнувшись всем телом оттого, как его пальцы, двинулись во мне глубже, не просто поглаживая и массируя, а растягивая так, что на секунду стало больно.

— Нефрит!

— Шшшшшшиш…..

Я истерично вздрогнула, когда его рука снова коснулась настойчиво моей ладони, сжимая ее и потянув немного вперед, а потом вниз по его напряженному прессу, касаясь бедер и еще вниз…

Как раз туда, где и было сосредоточение всей его страсти и желания.

«Сосредоточение» такое черт побери горячее, слегка пульсирующее, немного скользкое и…длинное! А еще у меня не соединялись большой и указательный палец!

И это было как то чертовски странно и немного жутко!

Я даже знаю, почему я в эту секунду подумала про банан!

Вот когда я ела банан, я держала его всегда в кулаке { как бы пошло это сейчас не прозвучало) и мои пальцы соединялись между собой черт побери, хотя бы кончиками, даже если банан был прям большой и внушительный!!!

А теперь вопрос на засыпку: это какой же величины был «банан» Нефрита?!

Думаю, меня никто не винил бы в том, если бы сейчас я громко взвизгнула и попыталась выбраться из-под него.

Не сделала я это лишь только потому, что его лицо было слишком близко и большое тело дрогнуло, словно от судорог когда он сжал мою дрожащую руку вокруг своего возбуждения, держа крепко и болезненно, проводя по всей длиннее вверх, а потом к основанию, прохрипев сквозь сжатые зубы, откуда теперь очень отчетливо выпирали его острые клыки:

— …твоя власть надо мной гораздо сильнее, чем ты думаешь…

Оу…ну, это было шикарно!

Боже! Я словно снова попала на курсы по вождению, при чем на практическую ее часть, когда мне — смущенной, неопытной и ошарашенной — вручили рычаг управления и просто сказали: «Поехали!», при этом ничего не объяснив.

Как тут скорости то переключаются?!

Еще бы понять, как таким вот можно управлять и этот вечер не казался бы сейчас немного устрашающим. особенно когда я видела, что глаза Нефрита в буквальном смысле этого слова полыхнули.

Нет, это не было метафорой, когда обычно так говорят ради красного словца. пытаясь этим самым показать, настолько мужчина был разгорячен и возбужден!

Да куда ж тут еще более возбужденным быть!

И так можно было жарить яичницу на попе!

Наверное, я бы даже не удивилась, если бы сейчас увидела радостного Янтаря со сковородкой и ячейкой яиц в придачу, который пробасил бы: «Да вы не отвлекайтесь! Не обращайте на меня внимания! Я только пожарю и сразу уйду.

Но вот его глаза на самом деле стали еще ярче, словно кто-то включил фонарик внутри и теперь светил мне азбукой световых точек, что лава все поднимается и мой бедный маленький плотик сгорает и истончается все быстрее и быстрее, грозясь меня просто утопить в ней, не оставив ни рожек, ни ножек!

Не знаю, понимал ли это сам Нефрит, когда все-таки отпустил мою руку, перенеся вес своего тела вверх и придавливая бедрами так, что я ахнула. потому что мои ягодицы не спасли от боли снизу. ибо лежать на деревянной плоской скамье в парилке было не очень-то удобно, даже если подо мной было что-то вроде пледа.

Ну не ортопедический матрац конечно, но когда тебя сверху придавливает вес в три раза превышающий твой собственный, то не спасало бы даже это!

В общем, при всей моей эйфории от прикосновений любимого мужчины, который оказался впервые настолько близко и горячо, я понимала еще и то, что час ИКС пришел.

Вернее, минута!

Теперь главное не ойкать. не визжать, не пытаться издавать каких-то звуков и наверное не шевелиться, когда Нефрит навис надо мной, упираясь лбом в мой лоб и глядя своими полыхающими глазами, свет от которых проникал сквозь мои ресницы, завораживая, пленяя и…пугая.

Затаив дыхание и прикусив губу. я не могла дрогнуть даже ресницами, застыв и слыша, как колотиться мое сердце, отдаваясь в висках, и как тяжело и рвано дышит Нефрит, содрогаясь всем телом, словно его в макушку бьет молнией, отчего мышцы по всему телу напрягаются и сжимаются.

Упираясь руками в его стальной пресс, я содрогалась от противоречивых чувств: с одной стороны БИНГО!

Вот и я дождалась того, о чем столько мечтала и думала. и была всего лишь в одном шаге оттого, чтобы стать женой своего обожаемого Бера.

А с другой…я стояла на пороге того, что приводило в грусть даже малышку Мию, у которой был любимый муж.

Я повторяла себе сама, что не боюсь боли и мне нужно переждать всего лишь секунду. чтобы вступить в новую жизнь, полную наслаждений и ярких незабываемых красок.

Что это как вырвать зуб — чик, и готово!

Главное, что у меня врач попался хороший — опытный!

Вот еще бы анестезию мне и было бы просто идеально, потому что первые отголоски боли коснулись моего влажного от его желания тела. как только Нефрит чуть подался вперед, придавливая меня еще сильнее, словно пытаясь отрезать все пути к отступлению сразу и навечно.

Тело сжалось просто по инерции, как только поняло, что боли становится с каждой секундой все больше, когда первой логичной и очень естественной попыткой было вытолкнуть из себя то, что старается пробраться, причиняя ту самую боль!

— …расспабься, Кудряшка, — выдохнул Нефрит, дрогнув голосом, который снова стал непривычно низким и слегка устрашающим, замерев на секунду и не двигаясь.

Да я пыталась!

Честно!

Мысленно заставляла свои ноги разжаться и не сдавливать его большие бока в попытках убрать от себя, а еще дышать ровно и спокойно, чтобы все тело поняло, что я как удав, и настроена очень решительно…вот только тело было не обмануть!

И как бы я не храбрилась и не старалась настроиться на лучшее, а эта боль затмевала рассудок, настойчиво нашептывая, что дальше будет только хуже.

Особенно, когда Нефрит снова чуть подался вперед, буквально проталкиваясь во мне сильнее и сильнее, отчего было жуткое чувство, что скоро во мне начнет что-то трещать и я разойдусь по шву до самой гортани…при чем снизу!

— Нефрит!

— Уже почти…

Почти желудок?

Или уже почти печень?!

Черт! Это все-таки далеко не зуб!

Не в силах больше сдерживать эту боль внутри себя, я попыталась упираться в его пресс ладонями, понимая, что не могу пошевелить ни чем, кроме пальцев на руках, ибо выбраться из-под Нефрита и его веса было приблизительно тем же самым, что попытаться поднять дорожный состав с рельс!

И лучше бы пришел Янтарь с яйцами и сковородкой ей-богу!

Я бы с радостью помогла ему соорудить поздний ужин из двух десятков яиц, при условии, что он привяжет Нефрита покрепче и спасет меня!

Боооольно, черт возьми!

В какой-то момент боль буквально полоснула меня изнутри, отчего я взвизгнула, задохнувшись и замерев, цепляясь пальцами в Нефрита, и ощущая ладонями, что его тело стало влажным от пота, словно он боролся с собой. Даже в том, как плотно он закрыл глаза, отчего влажные от пара ресницы отпечатались на его коже. с одной стороны я видела его борьбу с собой в том, как он дышал, как не двигался, как мотал головой, словно рой пчел жалили его, заставляя совершить что-то плохое, и это затрагивало меня за самое сердце!

Поэтому и я пыталась бороться с собой и этим жутким ощущением разъедающей боли, когда казалось, что меня просто вывернули наизнанку изнутри.

А с другой стороны я отчетливо видела, как затрепетали его ноздри, очевидно, уловив аромат моей крови…и как нервно дернулся уголок губ, выпуская приглушенный стон и в то же время рычание.

Нет, это не было громко и устрашающе, но по всему моему телу встал и затрепетал каждый волосок от первобытного страха!

Его дыхание в какую-то секунду изменилось, зазвучав в определенном ритме — один резкий вдох и два коротких выдоха, отчего холодный пот выступил по моему прижатому и сплюснутому его весом позвоночнику.

Я не видела его зрачком за плотно закрытыми веками, но от Мии знала, что у Беров меняется дыхание и глаза в тот момент, когда они готовы обратиться в свою звериную сущность!

Только этого не хватало для полного счастья!

Когда он был во мне!

— Нефритииииииик, — пропищала я сладко, но уже подрагивая вибрацией в голосе, боясь моргнуть и упустить на его лице и секундной смены эмоций, даже если заранее понимала, что никуда и не при каких обстоятельствах я сбежать не смогу, — …Ты же не собираешься сейчас становиться плюшевым, дааааа?…

Нефрит улыбнулся, не открывая глаз, и обнажая свои острые клыки:

— Хочешь поэкспериментировать?

— БОЖЕ УПАСИ!

Он рассмеялся своим необычным смехом новым для меня голосом, который был ниже привычного, что звучал в городе, оттого что теперь Нефриту не приходилось сдерживать своего зверя, инстинкты и привычки в себе, скрываясь за маской подчеркнутой цивилизованности.

Это было, как касаться пальцами меха…в городе его голос был словно бархат или замша — приятная на ощупь, ласкающая слух, в которую хотелось окунуться и закутаться, ощущая ее тепло и прикосновение к коже.

Теперь же его голос стал словно настоящий мех истинного зверя — коснись его один раз. перебирая пальцами длинные, жесткие, но такие плюшевые волосинки и ты поймешь, что другого уже и не нужно.

Я даже робко улыбнулась, заглядывая в его все еще закрытые глаза, и думая о том, что раз Нефрит способен смеяться в такой момент, то все не так уж и плохо, и он вполне себя контролирует.

— …а ты на самом деле можешь обернуться в этот самый момент… — ощущая, как его упругие твердые мышцы все-таки подрагивают под моими руками, я осторожно касалась ладонями его кожи, не зная, могу ли поглаживать его в такой момент, чтобы не сделать хуже, и замерев под ним, когда Нефрит тяжело открыл глаза.

Зрачок был большой.

Но, по крайней мере, не сжимался и расширялся хаотично, что ввергло бы меня сейчас просто в ужас!

— Я не любитель зоофилии, Кудряшка, — усмехнулся он, осторожно приподнимаясь, и упираясь в вытянутые руки, отчего теперь его огромные мощные плечи раскрылись надо мной, словно парашют, и я едва не выдохнула облегченно вслух.

Фууууух!

Ну вот и всё!

Справились!

Я уже не девственница, Нефрит не медведь и не впал в бешенство!

Кто молодцы?

Мы молодцы!

Вот только моя радость оказалась явно преждевременной, когда Нефрит не спешил выходить из меня, и шевелясь только верхней частью своего большого и влажного от пота тела, к счастью делая это очень осторожно, потому что любое его даже легкое движение отражалась во мне никак не проходящей болью.

Да, она немного стихла, и уже не была такой острой. как лезвие кинжала, но и не прошла совсем, затаившись где-то тупыми, тянущими всполохами.

— …Ээээээ, Нефрит?…

— Ты перестала называть меня Ритом, — промурлыкал этот огромный мужчина, снова склоняясь надо мной, держась на весу и касаясь губами осторожно. но весьма настойчиво, сначала шеи, а потом ниже и ниже. при том, что его низ все еще оставался во мне и никуда не собирался уходить, устроившись хорошо и явно надолго.

Когда его горячие и мягкие губы коснулись моей груди, я поняла, что все только начинается.

И в первую очередь в плане моих неизведанных ощущений тела, что только-только узнавало о боли и о новом наслаждении, которое теперь приносило далеко не одна еда.

Господи, я и подумать не могла, что ТАКОЕ можно вытворять одними только губами, не касаясь даже кожа к коже!

Его губы скользили по мне там томно, медленно и умеючи, то лаская языком, то прикусывая слегка своими клыками, заставляя подрагивать от наслаждения и кусать губы в желании застонать громко и протяжно, как это делают всегда в фильмах для взрослых.

Вот когда и боль и желания большего переплетались во мне яркими вспышками, одновременно опаляя болью снизу и тут же заглушая эту боль приступом сладости такой терпкой и сладкой, что хотелось выгибаться и подставлять себя под эти обжигающие губы еще и еще.

Это походило на то, как волна огненной боли обжигала меня лавой снизу, и тут же эту лаву тушила волна океана его страсти сверху, не давая мне дернуться от боли, и понять в каких водах я плыву больше, и какое чувство сильнее.

Нефрит определенно знал, как отвлечь меня от собственных мыслей и эмоций, погрузив в водоворот одних лишь ощущений, от которых голова шла кругом, и подгибались пальчики на ногах от того, как же это было невыносимо приятно!

Как же хотелось снова и снова ощущать, как порхает его язык на моей влажной от его губ груди, заставляя меня стонать и прогибаться под ним, чувствуя, как горячие, не знающие покоя губы настойчиво раз за разом обхватывают набухший от его ласк сосочек, лаская и играя с ним так легко и так смело.

В какой-то момент, осмелев окончательно, и пытаясь стать активным участником этой горячей и туманящей рассудок игры. я попыталась обхватить руками его голову, чтобы притянуть к себе, хрипло ахнув, когда Нефрит вдруг пошевелился снизу, осторожно выходя из моего тела, отстранившись лишь на секунду, в которой перевернул меня ловко и быстро на живот, наваливаясь сверху и придавливая снова своими бедрами мои ягодицы.

Вот только в этот раз пощады не было, и он больше не держал себя на руках, привалившись сверху почти всем своим весом, настойчиво раздвигая мои ноги и чуть приподнимая, чтобы скользнуть горячей рукой по животу и ниже, забираясь смелыми пальцами в складочки моего желания. которые горели от нетерпения ив то же время сжимались оттого, что я снова почувствовала его горячее твердое возбуждение, которое пробиралось в меня осторожно и медленно, но спишком целенаправленно!

Тело тут же сжалось, словно по команде, ощущая, что всполохи еще не забытой и пульсирующей боли, о которой я перестала думать под напором его языка и желания, снова ожили с новой силой, опаляя новыми волнами кусающих ощущений, что едва ли можно было назвать приятными!

— Нефрит?… — осторожно выдохнула я, радуясь пожалуй только тому, что теперь была к нему затылком и он не мог видеть, как я поморщилась от новой волны подступающей боли, оттого что он продвигался во мне все дальше и дальше, пока я упиралась ладонями в нагретое паром бани теплое дерево скамьи подо мной, пытаясь прогнать подальше от себя желание как можно быстрее выползти из-под него, — …мы еще не все?…

Судя по смешку и урчанию в его груди, которая была прижата к моей спине, отчего этот звук прошелся по мне волной «гусиной кожи», ответ был ясен без лишних слов.

Еще не все и его обжигающие и такие крышесносные ласки и прикосновения были лишь временным перемирием и попыткой утихомирить первую волну боли!

— …но я ведь уже… не девственница… — по мере того, как Нефрит продвигался во мне все глубже и глубже, заполняя, растягивая и наполняя собой до рваного дыхания и сжавшихся кулачков, мой голос звучал все более тише и судорожней, прерываясь отрывками дыхания и привкусом крови на губах.

— Суть не в том, чтобы просто лишить тебя девственности, Кудряшка, — прошептал Нефрит, касаясь губами моей шеи сзади и чуть прикусывая ее, словно пытаясь отвлечь от боли в бедрах, которая разрасталась во мне со скоростью пожара в засушливую пору, да еще при штормовом ветре, — А в том, чтобы на тебе была моя метка. Чтобы наши ароматы стали единым целым, показывая всему миру, что теперь ты моя и только моя!

Я пару раз моргнула, понимая, что зря не прислушивалась к тому, что пыталась рассказать мне Мия деликатно, осторожно и явно пытаясь не испугать заранее, а донести до меня суть всего этого мероприятия, которое было в той степени приятным, в какой и болезненным.

Думаю, что смысл сказанных Нефритом слов, стал доходить до меня лишь в тот момент, когда я вся вытянулась под ним, кусая губы и ощущая такую боль, что первые слезинки повисли на мокрых ресницах, слыша, как мой огромный Бер, выдохнул хрипло, протяжно и с глухим стоном, чуть выгибаясь и придавливая меня еще сильнее, отчего косточки моих распластанных бедер больно уперлись в дерево.

Он застыл на несколько секунд, сделав пару тяжелых, громких и судорожных вдохов и выдохов, прежде чем его бедра двинулись назад, постепенно выходя из меня, скользя по судорожно сжимающимся от боли стеночкам, чтобы потом снова заскользить вперед, достигая самого упора моего содрогающегося тела, и кусая новой вспышкой огненной боли, словно лава разливалась теперь внутри меня, сжигая изнутри и заставляя плотно закрывать глаза, чтобы слезы не текли сильнее.

Уже через несколько секунд его плавные поступательные движения стали быстрее и напористее, превратившись в толчки — глубокие, равномерные, поступательные… но неумолимые.

И вместе с этими толчками изменилось и его дыхание став неглубоким, частым и таким, словно в нем дышал не человек, а зверь.

Не помогали даже его пальцы, которые поглаживали мое лоно, массируя ту чувствительную точку, от которой по всему телу словно расходились электрические разряды, путая мозг своей кусающей сладостью, которая стекала горячими каплями в самый кратер боли.

Я подрагивала и стонала от каждого его движения и толчка, борясь с этими чувствами на грани безумия, иногда не понимая, делаю от боли или той страсти, что струилась во мне, заставляя сжиматься и запрокидывать голову, ощущая его обжигающее дыхание на своей коже и уже не вздрагивая, когда его острые клыки опускались на мои плечи.

-..не всегда будет так, — хрипло и дрожа выдохнул Нефрит, неожиданно резко выходя из моего тела, чтобы снова крутануть меня словно игрушку вокруг своей оси, положив на спину и нависая сверху, — Придет время, когда твое тело привыкнет ко мне и примет…

Едва ли я смогла бы что-то сказать в ответ, даже если бы хоть какие-то мысли были в моей пылающей голове, да только их не было, а Нефрит снова уверенно раздвинул мои подрагивающие ноги, подавшись бедрами вперед и неожиданно взяв за ладонь, которую потянул к себе, заставляя снова обхватить за свое влажное, такое большое и скользкое возбуждение, сжимая с силой, пока хриплый стон не вышел из этой широкой мокрой от пота груди, оттого, как он оставил мою ладонь у самого основания, прохрипев:

— …держи меня! Держи крепко!

Едва дыша, я не понимала, что происходит, ахнув, когда он вошел в меня уже смело и напористо, задвигавшись теперь еще сильнее и быстрее, отчего ритм и темп движения его неугомонных бедер стал походить на какой-то безумный танец.

Упираясь руками в скамью, Нефрит словно раскачивался, порыкивая, и не обращая внимания на то, что слышался хруст и треск, расходящегося под его пальцами дерева.

Снова и снова он врывался в меня, вдавливая все сильнее, не жалея моего тела, и порыкивая так низко и раскатисто, что волосы на затылке шевелились и дрожали, пока я хваталась за него уже двумя руками, теперь понимая, что лишь таким способом могу сократить глубину его проникновения, чувствуя, как воздух вокруг нас сгустился, стал липким и тяжелым, словно перед грозой в удушливый день, наполненный его ароматом, словно сочным нектаром неведомого плода.

Не в силах выдержать его ритма и силы движений, я чувствовала, как шаркаюсь спиной о скамью, благодаря где-то на задворках своего пылающего разума того. кто додумался принести в баню не только свечки, но и этот плед, что спас меня от пары десятков заноз по всему телу, к сожалению не спасая от синяков, ссадин и укусов, что я ощущала весьма призрачно, лишь когда капельки соленого пота попадали на ранки, начиная пощипывать и говоря о том, что, наверное, все прошло не так уж и благополучно, как планировалось.

Мои пальцы онемели от напряжения, но я продолжала отчаянно и изо всех сил сжимать предел его возбуждения, ощущая, как прилипаю мокрой спиной к пледу, и распахнутыми глазами глядя на красивое лицо самого прекрасного из мужчин, на котором сейчас отражалось столько эмоций, сколько не было никогда!

Они переливались, плавились и с шипением вспыхивали в его зеленых глазах, свет в которых становился все ярче и ярче, пока Нефрит не издал рев с такой силой, что на его мощной шее проступили тугие вены и капельки пота заструились по разгоряченной ароматной коже, когда он запрокинул голову прогибаясь и с силой вдавливая меня еще сильнее.

Я чувствовала вибрацию в своих онемевших ладонях и ощутила, как в бедрах стало так горячо и мокро, что я растерянно застыла.

Меня била мелкая дрожь и тело стало буквально ватным от осознания того, что на этом мы должны остановиться хотя бы с физиологической точки зрения, но я все еще не могла позволить себе отпустить его из своих подрагивающих влажных ладоней, понимая, что пока что возбуждение не стало меньше…

Я пыталась что-то сказать.

Хотя бы просто произнести его имя, слыша, что хриплое отрывистое дыхание Нефрита не изменилось и не стало спокойнее, как и огонь в его глазах не утих, но понимала, что не могу выдавить и звука, чувствуя себя измотанной и выжитой, словно маленькая долька лимона в его большой горячей ладоне.

Ко второму раунду этой игры на выживание я точно не была готова!

Ни я сама, ни мое тело, которое продолжало по инерции подрагивать и сжиматься, понимая в ту секунду, что Нефриту этого мало и он не остановится.

Лишь сейчас я вспомнила слова Карата так отчетливо, что меня пробрал холодный пот.

«..Ты должна знать, что лучше кричать и драться. но остаться в живых, чем впустую надеяться на то, что Нефрит сможет вовремя очнуться…»

Неужели это и был тот момент, когда мне нужно было кричать и звать на помощь?…

Я всматривалась в его горящие неоновые глаза до рези в собственных зрачках, видя, как Нефрит снова потянулся ко мне все с той же страстью и жаждой, словно до этой минуты мы просто разминались перед долгим и затяжным боем, вздрогнув, оттого, что не услышала звука открывающейся двери, но уловила прямо на головой Нефрита какие-то движение, в первую секунду шарахнувшись и заметавшись под ним, пока мне казалось, что сам потолок падает на нас!

Тихо, неслышно, аккуратно, а главное слишком медленно, лишь потом понимая, что это была просто белая простыня, в которую ловко, быстро и поспешно завернули меня, бережно и аккуратно поднимая с чудом не сломанной скамьи, из которой были выдраны куски, когда в какую-то долю секунды мне стало легко и слегка прохладно, оттого, что горячее и тяжелое тело Нефрита больше было не надо мной, а рядом были слышны уже знакомые голоса:

— Мелкий, в дом ее скорее! Зои и девочки уже готовы и ждут!

Послышался жуткий рев и рычание, а потом оглушительный треск и грохот, когда голос Отца зазвучал громче и яростнее:

— Север, вали его, вали!!! Сын, держи его!!!

— Не переживай за него, Лада. — раздался глубокий. спокойный и всегда такой невероятно приятный голос Свирепого. когда он укутал меня сверху еще в пуховик, бережно прижимая к своей груди. от которой шел жар и аромат холодного океана, направляясь поспешно явно в сторону дома. — Север. Лютый и Янтарь будут рядом с Нефритом. Они знают, что нужно делать.

Я верила им. потому что эти огромные мужчины и для меня стали семьей, но все равно дернулась в крепких и бережных руках Свирепого, когда снова послышался злобный рев и очередной грохот с треском, будто только что проломили большую деревянную стену, и Свирепый ускорил шаг, не оборачиваясь и не пытаясь узнать что творилось за его спиной.

— Кажется, что-то сломалось? — тихо попыталась улыбнуться я. не чувствуя холода вокруг но зато начиная ощущать, как мое тело постепенно начинает приходить в себя. озаряясь вспышками новой боли уже не только в области бедер. Было ощущение. что теперь у меня болело ВСЁ!

Руки, ноги, искусанные плечи, придавленный позвоночник, ягодицы. на которых наверняка были синяки. даже ладони, которыми я хваталась за Нефрита!

Ароматы дома, в которых переплетались сладкой ванили, горячей свежей выпечки и сочного тушеного мяса. укутали меня блаженной пеленой еще даже до того. как Свирепый распахнул дверь, удерживая меня всего лишь одной рукой, бросив кому-то приглушенно через плечо:

— Думаю. Север и отец справятся, но на всякий случай оставайся на пороге и расставь наших по периметру дома. Сами остановить не пытайтесь, зовите нас сразу же, как только увидите Нефрита. И помните — забудьте про свой нюх, его вы можете обнаружить только глазами!

Ого!

Я завошкалась в руках Свирепого, пытаясь выглянуть за его широченное плечо. чтобы увидеть баню и что там творилась, с его слов понимая, что дела-то пошли явно не так мирно и хорошо. как я думала, но вот, по всей видимости, сами Беры были вполне готовы к такому исходу, поэтому не было паники и страха, а лишь выверенные действия один за другим.

Даже когда послышался жуткий оглушающий звон разбитого стекла, и, ахнув, я все таки умудрилась извернуться в руках мужчины, обхватывая ладонями за широченные плечи. чтобы подтянуть себя вверх, как раз в тот момент, чтобы с ужасом узреть, как из покосившейся на одну сторону бани вылетел прямо в сугроб Туман под рычание сразу нескольких Беров в бане и низкий хохот Янтаря, который прогоготал как всегда громко и весело:

— А я тебе сразу говорил, не лезь ты со своими молотками ему под руку!

— Точно все нормально? — пискнула я, когда Свирепый быстро шагнул в дом. обернувшись на звон разбитого стекла и чуть дрогнув губами в улыбке, когда кивнул мне:

— Да, не переживай. Сейчас Нефрит немного успокоиться с парнями и позже придет к тебе.

Дверь захлопнулась как раз в тот момент, когда снова послышался какой-то хруст и лязг, но больше я уже ничего не видела, кроме уютного деревянного и огромного дома Беров, и добрых. немного встревоженных глаз тетушки Зои, что семенила за высоченным двухметровым Свирепым, с большим мягким полотенцем в своих руках.

— Сынок, сразу в ванну!

Я улыбнулась доброй женщине, надеясь, что это получилось у меня бодро и широко. на деле понимая, что видок у меня, прямо скажем, не очень, иначе бы тетушка Зои не выглядела бы такой взволнованной и не подтолкнула смущенного мужчину вперед, одновременно с этим стягивая пуховик, которым я была прикрыта.

В ванне было так же тепло, как и в бане, и стоял очень приятный аромат каких-то пряных трав, а еще теплая ласкающая вода, куда меня и положил аккуратно милашка Свирепый прямо в простыне, не поднимая ресниц и начиная призрачно краснеть, когда я блаженно растянулась, нырнув в воду сразу с головой, чтобы освежить свои мысли и прийти в нормальное состояние.

Испарился Свирепый просто в мгновение ока, словно его здесь и не было, уступая место встревоженным Мие и Злате. которые уже были рядом, принявшись почему-то мыть мои волосы и тело очень мягкой мочалкой с ароматной вкусно пахнущей пеной.

Никто ничего не говорил до тех пор, пока в ванну не вошла тетущка Зои, протягивая мне кружку с чаем, который я уже пила до того, как пойти в баню на свою метку.

— Всё в порядке! Правда! — улыбнулась я всем сразу, блаженно отпивая сладкий ароматный чай и чувствуя, как постепенно тело расслабляется…и приносит массу неприятных ощущений жжения и пульсирующей боли практически на каждом участке моего тела.

Казалось, что не было ни одной косточки, которая во мне бы не стонала и не гудела, словно я попала под танк не иначе.

Ну, вобщем-то, это было не так уж и далеко от правды, учитывая вес и размеры моего мужа.

МОЕГО МУЖА!

Не удержавшись, я захихикала, булькнув в чае и видя поверх кружки, как легко и мягко рассмеялись Мия и Злата вслед за мной, сокрушенно качая головами и почему-то обнявшись, словно гора упала с их плеч.

— Карат прав, — потянулась ко мне крошка Мия, перевешиваясь через край ванны и не боясь намокнуть от прикосновения ко мне, пока я была по шею в воде, — ты очень смелая, Ладушка!

— Ну, пару раз сбежать все-таки хотелось, — честно улыбнулась я, обнимая девушку в ответ и чувствуя в эту самую секунду какое-то невероятное и непередаваемое словами единство с девушками, что тоже были женами своих могучих и огромных Беров, помогая мне во всем, рассказывая, объясняя и пытаясь при этом не испугать, а разложить все предельно по полочкам, — …вот только баню кажется спасти не удалось.

— Завтра починят, — отмахнулась тетушка 5ои, вдруг весело улыбнувшись, — думаю, Туман проследит за этим процессом лично, заодно Нефрита научит строить и пустит его чрезмерную энергию на нужное русло! Лишним это никогда не будет!

Подумать только! Теперь я самая настоящая жена!

И у меня есть муж.

Да еще и КАКОЙ черт побери!

— …НО кольцо я все равно хочу! — улыбнулась я явно не впопад, видя, как девушки снова легко рассмеялись, в согласии качая головами, когда я быстро добавила, — И на Нефрита нацеплю! Это в лесу нужна только метка и ничего больше, а в городе будет ходить окольцованный во всех местах!

Напряжение спало окончательно, когда мы хохотали представляя этот процесс, не слыша, творилось ли что-нибудь за стенами нашего большого, дружного дома, еще долго не покидая стен ванны и откровенничая у кого как происходил процесс становления этой самой метки теперь подробно, и не стесняясь больше ничего, пока тетушка Зои не скомандовала, что пора ужинать и спать!

Признаюсь, что к тому времени, когда нужно было вылезать из ванны, я поняла, что моему телу пришлось далеко не сладко, потому что с каждым часом, проведенным дома, боль становилась только сильнее, а сил оставалось все меньше, но теперь я была спокойна душевно и морально, услышав от Мии и Златы, что все это временные трудности и как только мое тело заживет и немного привыкнет к габаритам мужа, все будет гораааааааздо приятнее и интереснее.

Главное, что теперь он был только мой, как и я — только его!

Из ванны вылезала я с большим трудом и дрожащими ногами, благодарная за помощь внимательной Злате, которая не пустила ко мне крошку Мию с ее пузиком, оправляя узнать, как там дела на кухне и оставшись со мной, чтобы помочь облачиться в мягкий спортивный костюм и домашние угги.

— Не представляю, как это все пережила Мия. когда вокруг были одни только Беры… — прохрипела я, перебираясь до кухни мизерными шажками, пытаясь еще при этом хотя бы немного сжимать колени, чтобы ничего выше них не двигалось и не отдавалось в моих многострадальных бедрах.

— Поверь мне, с Янтаря получается отличная нянька, — улыбнулась мне Злата, медленно шагая рядом и помогая войти на кухню… где нас уже ждала вся бравая компания во главе с величественным отцом и притихшими Берами, что сидели за столами, словно прилежные школьники- парами. только оооочень большие и полуобнаженные.

Я смущенно остановилась, едва не споткнувшись, когда поняла, что абсолютно все огромные мужчины уставились на меня, исследуя глазами пусть быстро, но очень цепко и настойчиво, явно пытаясь понять мое душевное и физическое состояние на данный момент. пока я честно пыталась улыбаться и выглядеть бодрее, чем на самом деле себя чувствовала, даже если понимала, что их не обмануть и не провести.

— Расслабься уже! — вдруг пихнул локтем в бок отца Карат, задорно подмигнув мне и кивая на один из свободных стульев как раз рядом с Нефритом. Моим Нефритом! — Живая, здоровая и бодрая! Мог бы и не влетать, сломя голову, и портить детям все веселье!

Странно, что отец ничего не ответил, вот только скосил недовольные и явно сосредоточенные глаза на сияющего Карата, который в данный момент выглядел самым расслабленным, и как всегда чуточку наглым. Даже наглее самого Лютого!

— Да брось ты уже ей-богу! Как будто это тебе метку поставили неожиданно, пойдя против самой природы! — продолжал искрить Карат, весело покосившись на мужчин за одним большим столом, где раздались смешки и кашель, под которым явно кто-то безуспешно пытался спрятать свой смех.

— Он бы не остановился, если бы мы не вошли! И ты знаешь это лучше меня! — наконец рыкнул отец, шарахнув своей большой ладонью по столу с такой силой, что все тарелки и стаканы подскочили и брякнулись на деревянную столешницу снова, заставляя тетушку Зои предупреждающе кашлянуть пару раз, а Отца прикрыть глаза и поправить аккуратно ближайшее приземлившееся блюдечко, размером с плоский тазик литров на пять.

— Я хотеп сказать, что она для меня тоже дочка, — уже спокойнее проговорил Ледяной, все таки недовольно покосившись на цветущего Карата снова, чьи темно-зеленые глаза вдруг наполнились явным плутовством и буквально заискрились, когда тот промурлыкал своим завораживающим голосом так протяжно, будто пропел:

— …а ведь у тебя еще тьма дочек, друг мой, и за каждую придется по переживать.

Заря, Пуна….Звездааааа.

Осторожно садясь на стул ярдом с Нефритом и пытаясь не морщиться, а улыбаться, когда он протянул свои руки, помогая мне сесть как можно аккуратнее, при этом морщась так, что в эту секунду было больно ему самому от моих движений, я не понимала, почему последнее имя Карат произнес так сладко и распевно, дернувшись на стуле от неожиданности и тут же оказавшись в руках Нефрита, когда Отец снова хлопнул по столу со всей дури, еще и зарычав, отчего тут же получил скалкой от бдительной тетушки Зои за все таки разбитое блюдце, что не перенесло второго сотрясения за пару минут.

Вот только Отца это никак не остановило. когда его руки оказались тут же на вороте легкой куртки Карата и он прорычал низко, жутко раскатисто и очень зло:

— Только тронь мать твою! И я скормлю тебя всего по запчастям своему любимому тюленю, разделывая заживо!!!

— Не трону, пока она сама не захочет, — выгнулась иссеня-черная бровь Карата, что совершенно не впечатлился обжигающей яростью Ледяного, и спокойно отцепляя его ручища от себя, под легкий смех Мии за спинами двух самых взрослых и умудренных опытом Беров.

Что спучилось потом, я понять не смогла!

В суматохе, грохоте и криках мужчин, я успела заметить лишь краем глаза, как Мия вдруг беззвучно ахнула, падая на колени у печек и обхватывая свой животик руками. когда в ту же секунду послышался не то вой, не то вопль, и большие горячие руки Нефрита с силой обхватили меня вместе со стулом. разворачивая на 180 градусов от груды летящих щепок и осколков посуды.

Испуганно цепляясь за него руками, я понимала лишь одно — случилась беда, потому что абсолютно все Беры ринулись вперед на крик отца, впервые едва перекрывающий душераздирающий вой Севера:

— ДЕРЖИТЕ ЕГО!!!

Я моргнуть не успела, как уже была в дальнем углу кухни вместе со стулом, словно приклеенная к нему, рядом со Златой и бледной тетушкой Зои, которых за долю секунды как-то успели перенести сюда же Беры, на границе выхода из кухни с пропомленным косяком, пока все огромные полуобнаженные и что-то одновременно вопящие мужчины кидались на Севера, которого пытались завалить на пол и придавить, чтобы лишить движения, что сделать было не так то просто, даже если он был один против пятерых!

Господини.

Как же он кричал!!!

Я закрывала уши, громко всхлипывая, чувствуя, как горькие слезы тут же хлынули из глаз, пытаясь склеить мои ресницы и не дать увидеть, как Север рвался к своей жене, крича и скидывая с себя бледных и перепуганных братьев, сам белее луны и с синими-синими глазами, в которых расплескался океан боли, беспомощности и паники такой огромной, что по мне забегали мурашки, ввергая в холодный пот.

Я даже не понимала, что тетушки Зои и Злата обнимают меня и друг друга, не пытаясь кинуться к Мие, потому что понимали, что в эту секунду это просто опасно, пока рядом с ней были Отец и Карат.

В грохоте ломающегося деревянного пола, криках и воплях мужчин было не слышно, что именно говорил Отец, упав на колени перед крошкой Мией, но словно боясь даже касаться ее, пока девушка судорожно втягивала в себя воздух, не поднимая даже длинных черных ресниц, лишь держа дрожащими, тонкими белыми пальчиками свой животик.

И лишь Карат сидел напротив нее, глядя спокойно и сосредоточенно, словно был готов сделать прыжок и отбросить даже отца — на корточках, но упираясь своими мощными ладонями в пол, застыв напряженно и собранно, когда неожиданно прозвучал его голос — холодный, резкий, отрезвляющий. словно три тысячи бензопил в руках трех тысяч Ганнибалов-лекторов:

— Замолчите все! Вы пугаете его!

Тишина и правда воцарилась почти сразу же.

Напряженная. дрожащая и слегка испуганная, как рваное дыхание хрипящего Севера, который припал к полу, глядя только на свою маленькую бледную жену, на склоненном личике которой выступили дрожащие капельки пота.

— Отойди от девушки, пока тебе не оторвали голову, — зеленые глаза Карата предупреждающе прищурились, когда он перевел их на ошарашенного Ледяного, добавив все так же подчеркнуто холодно и спокойно, но жутко до дрожи, — Скажу один раз и больше не буду повторять: никогда не смей встать между Кадьяком и его женщиной, кем бы она тебе не была!

Честное слово, я не ожидала, что Отец ошарашено моргнет посмотрев на Карата, а потом на Севера, что дышал шумно и хрипло, неожиданно отодвигаясь от Мии на безопасное расстояние, когда Карат обратился теперь к застывшим Берам. проговорив приглушенно и спокойно:

— Отпустите его.

Первым убрал руки Нефрит.

Остальные лишь попадали на пол, когда Север с силой дернулся вперед, в ту же секунду оказавшись рядом с Мией, опускаясь на колени и словно защищая ее собой со всех сторон, когда я увидела, что его черный зрачок стал почти невидимым в яркой неоновой радужке глаза синей-синей, как бескрайний глубокий океан.

— Не двигайтесь…

То, как Север резко обернулся на голос Карата, задышав странно и жутко, оскалившись и зарычав так низко и громко. что под нами буквально завибрировал пол, на моем теле встал испуганно каждый волосок. оттого, что воздух на кухне сгустился, став тяжелым и словно пронизанный мелкими кусающими разрядами.

— Север…сынок. Он боится… — голос Карата был словно убаюкивающая песня, но при этом такая сильная и уверенная, что Север снова резко обернулся на него, зарычав и ощетинившись, но не делая попытки кинуться вперед, понимая, что под его руками смысл его жизни, — Остановись. Прислушайся. Он еще маленький, но такой же зверь, как мы.

Молчание, которое повисло после этих слов, было сродни взрыву ядерной бомбы, когда глаза всех Беров распахивались и наполнялись целой вереницей эмоций, которые кружили голову и заставляли задыхаться даже меня!

Боже!

Неужели Карат чувствовал малыша?!

Разве такое было возможным?!

— Не пугайте его… — губы Карата чуть дрогнули, словно он хотел улыбнуться, когда осторожно повернул голову в сторону застывших и совершенно растерянных Беров, что так и продолжали штабелями лежать прямо на полу, вытаращив глаза, но не смея больше пошевелиться, пока Север не моргнул так же ошарашено своими длиннющими черными ресницами, отчего его зрачок стал постепенно расползаться снова, — …кажется, карапузу просто понравился запах рыбы, а вы стали орать как ненормальные и перепугали его.

Карат осторожно кивнул себе за спину, где в углу лежала покореженная чугунная сковородка, а по стене стекали потоки раскаленного масла вместе с кусками еще не совсем дожаренной рыбы, чуть улыбнувшись снова и продолжая все так же тихо, мурылкающе, словно пел малышу колыбельную, переводя свои зеленые глаза при этом с Севера на Нефрита:

— Вспомните себя, когда вы были маленькими. Когда еще не понимали речи и не знали языка. Вы воспринимали мир лишь по эмоциям окружающих вас Беров, которых чувствовали….он тоже чувствует нас. Нас всех. Но вы не рады…вы напуганы и растеряны. Покажите карапузу ваши истинные чувства: что ждете его и любите.

БОЖЕ!

Да я дышать не могла, кусая губы и огромными глазами, которые забыли,как нужно моргать, глядя на то, как Карат осторожно поманил рукой Нефрита, кивая на Севера и Мию и тихо добавляя:

— …свою кровь он чувствует сильнее. Касайтесь его, общайтесь. Малыш успокоится и Мие не будет больно…он просто стал большим и ему теперь тесно.

Глава 11

Это было просто невероятное зрелище, когда большие мужчины, сильнее которых не было никого в этом мире, сейчас сидели и лежали прямо на полу вокруг улыбающейся Мии, которую Север аккуратно посадил на свои ноги. гладя ее животик и разговаривая с малышом на своем медвежьем языке.

Это было так трогательно, что слезы продолжали капать. как бы я их не вытирала ладонями, даже если в эту секунду все, включая и меня, улыбались так широко, что щеки можно было рассмотреть даже за ушами сзади!

По всей видимости, малыш успокоился и притих, прислушиваясь к своей семье, видеть которую он еще не мог. но зато ощущал уже сейчас, когда и Мия стала выглядеть гораздо лучше, оставаясь еще немного бледной, но теперь ее глаза сияли восторгом и бесконечной любовью!

— Идем, — вдруг протянула ладонь тетушка Зои к Карату, что поднялся на ноги и очевидно решил уйти незаметно, пока все были заняты, обернувшись на милую женщину немного удивленно и смерив ее сосредоточенным пристальным взглядом, будто не веря в то, что она обратилась именно к нему.

А еще наверное слегка высокомерно. будто у нее и права не было на то, что женщина сделала смело и открыто, не дрогнув и ресницей, даже если несомненно увидела эмоции в темно-зеленых глазах знойного и такого загадочного мужчины, который был изворотливым злодеем для всех…кроме меня.

Прошло несколько долгих напряженных секунд, во время которых тетушка Зои продолжала держать свою ладонь раскрытой и протянутой к Карату, а тот лишь смотрел на нее, словно ожидая того мига, когда женщина смутиться и сама отступит.

Вот только против лома, а вернее увесистой скалки, приема не было, и тетушка явно привыкла жить среди этих огромных мужчин, не боясь их ярости и этих колких насмешливых глаз, взгляд которых становился тяжелым и явно приказывающим, когда Карат очевидно начинал понимать, что она от своего не отступит.

Они в этот раз не издал и слова, лишь дернув удивленно своей коварной иссиня-черной бровью, давая понять, что он слегка заинтригован поведением женщины, когда тетушка Зои издала отрывистый смешок, поднимаясь на ноги и настойчиво потянув Карата за рукав куртки куда-то из кухни со словами:

— Пойдем, намажу место ожога, пока всё волдырями не пошло, герой!

Конечно же с моей вечной невнимательностью только после ее слов мой взгляд метнулся на руки Карата, тут же отыскав, что его кисть была обожжена практически полностью с тыльной стороны, покраснев и местами пойдя белесыми разводами, словно верхний слой кожи пошел неравномерной волной.

Жуткое и болезненное зрелище, от вида которого я содрогнулась и почему-то поморщилась, буквально собственной кожей ощущая его боль и тот разъедающий жар, который теперь так просто не пройдет, лишь теперь понимая, что именно Карат спас Мию от ожога, очевидно, отшвырнув от нее сковородку с раскаленным маслом и кусочками жарящейся рыбы, которые теперь валялись на полу после того, как сползли по стене вместе с потоками масла.

С ума сойти! Вот это реакция!

Вот это сила воли, а еще полное безразличие к собственной боли, когда Карат спокойно убрал рукав куртки из рук тетушки Зои, снова дернув бровью. но в этот раз ответив:

— И пострашнее бывало. Скоро само заживет.

Я так и осталась сидеть на стуле, на котором меня легко перенес Нефрит, цепляясь за его сидушку подрагивающими пальцами, и с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как Карат просто ушел, бросив последний взгляд на компанию. расположившуюся на полу и почему-то задержав особенно тяжелый, пронзительный и даже какой-то предупреждающий взгляд на Отце.

Было ощущение, что мужчины способны понимать друг друга без слов и жестов, разговаривая одними лишь взглядами, что лично меня ввергало в полный шок и недоумение, когда Отец практически смущенно кашлянул. пригладив свою бепоснежную бороду широкой большой ладонью, а Карат снова дернул бровью, словно ставя жирную точку, и ушел совершенно бесшумно.

Может Берсерки умели общаться мысленно?

Или это их медвежья кровь как-то способствовала молчаливому понимаю происходящего без единого звука?

Я улыбнулась Нефриту, который подошел ко мне, склоняясь и заглядывая в глаза, словно пытаясь прочитать в них все мои эмоции, мягко улыбаясь и осторожно вытирая большими горячими ладонями мокрые разводы от слез с моего лица, когда на кухню влетел перепуганный Свирепый, тяжело дыша и всматриваясь с явным удивлением на посиделки и полуразрушенную кухню, в центре которой теперь торчали выдранные Севером половицы, и не обращая внимания на то, как недовольно Отец шикнул на младшего сына:

— Явился наконец!

-..Я из дома бежал, — пробормотал белокурый мужчина приглушенно, даже не обернувшись на Отца и продолжая рассматривать всех тщательно, сдержанно, но все таки не в силах скрыть явного переживания.

— Стареешь или ленишься? — снова шикнул Отец, фыркнув на слова Лютого, который недовольно повел плечом, покосившись на Ледяного холодно и колко:

— Он восемьдесят километров пробежал за пару минут!

— Мог бы и быстрее пробежать! Я своего сына знаю!

Кажется, на эти слова никто не обратил никакого внимания, пока младший сын великого Короля Полярных присматривался и принюхивался. почему-то оглядев даже меня помимо бледной, но улыбающейся Мии, наконец проговорив тихо и осторожно, словно своими словами мог нанести вред:

— …В городе есть хорошие врачи. Может привести утром, чтобы она посмотрела девочек?

— Она? — хмыкнул Отец, хитро прищурившись на Свирепого, вот только никто больше и пикнуть не успел, потому что и Нефрит и Север гаркнули практически в один голос, отчего я нервно хихикнула:

— ДА!

— Вы бы спросили сначала какой она врач то, а то может стоматолог какой-нибудь!

Я покосилась на Отца, не в силах понять, отчего он так веселился и почему именно сейчас в его глазах были смешливые огоньки и явное неприкрытое луковство, с которым он смотрел на своего младшего сына.

— Это ж откуда ты такие названия то знаешь? — криво и насмешливо усмехнулся Лютый, не давая спуска Отцу и этим самым пытаясь защитить своего милейшего брата, который, на первый взгляд. не обращал совершенно никакого внимания на выпады Ледяного в отличие от своего старшего брата.

— Шмель рассказывал, я и запомнил! Знаю. что точно врач какой-то… правда, что конкретно лечит уже не помню, — усмехнулся Отец, на что Янтарь громко гыкнул. пытаясь безуспешно подавить свой смех, — Молодая она говоришь?

Снова сверкнул Ледяной хитрыми глазами по младшему сыну. который лишь мельком посмотрел на своего излишне развеселившегося отца, не выказывая никаких эмоций, лишь ответив сухо и как всегда приглушенно:

— Мопложе тебя, пап.

— Ну хотя бы не старше шестидесяти?

Янтарь снова хрюкнул от смеха, уже отыскав где-то еду и явно активно запихивая ее в себя, отчего звук получился такой приглушенный и жующий, когда Свирепый снова и бровью не повел в сторону своего отца. словно речь шла не про него.

Впрочем. на последний вопрос он почему-то не ответил, еще раз сосредоточенно посмотрев на Мию и меня. словно пытаясь собраться с мыслями и сделать правильные выводы в данной ситуации, в конце-концов кивнув будто сам себе. и выходя пусть и бесшумно, но поспешно за пределы кухни. а не дома, судя по тому. что входная дверь больше не открывалась.

— Точно молодая, — хмыкнул Отец, хитро сощуренными глазами проследив за передвижением Свирепого. активно закивав головой, когда Янтарь под его боком тоже протянул сладко.

— Скорей всего еще и красивая!

Это хорошо. что Нефрит сел рядом со мной на корточки, продолжая осторожно поглаживать своими длинными красивыми пальцами мои прохладные ладони. легко массируя их и явно пытаясь успокоить, когда я понимала, что сейчас помимо огромного любопытства во мне взыграли еще и очень горячие и, тянущие за самые волнительные ниточки моего тела, чувства от этих легких поглаживающих прикосновений.

— Нефрит. а что происходит? — прошептала я как можно тише, склоняясь ближе и почти касаясь губами изгиба его аккуратного уха. едва сдержав улыбку. когда отчетливо увидела, как на его руках, вдруг появилась гусиная кожа, и Нефрит пару раз кашлянул сжав и разжав свои большие кулаки, словно в эту секунду не знал, куда деть свои руки, и наверное не очень понял суть того, о чем я говорила, когда хрипнул:

— Что?…

Ох и как же мне хотелось в эту секунду улыбнуться восторженно и немного пакостно, как чертёнку, который впервые решился провернуть небольшой грешск, и все получилось неожиданно и так легко!

Почему то в тот момент я вспомнила отчетливо и ясно слова Нефрита, сказанные им в бане в момент наивысшей степени его возбуждения о том, что моя власть над ним гораздо сильнее, чем я могу сама представить это.

Мало того, что вспомнилось, так еще и поверилосы.

А еще захотелось повторить разочек и проверить, так ли оно было на самом деле, как мне только что показалось, поэтому я и наклонилась к Нефриту снова еще ближе, чем до этого, сделав самые невинные глаза и прошептав снова так, чтобы и в этот раз мои губы касались его горячей кожи, от которой шел жар и его невероятный аромат:

— Что с папой? Кажется ему очень весело и хорошо…

В этот раз мурашек я не увидела, но вот то, как Нефрит повернул ко мне свое лицо, впившись в глаза так, словно в эту самую секунду не взирая на то, что на кухне мы были далеко не одни, он был готов просто наброситься на меня, срывая одежду с рычанием…и явно доламывая остатки еще целого пола. И хорошо, если не мной!

Пальцы, которые до этого были нежными и ласкающими теперь сжались вокруг моей дрогнувшей руки излишне жадно и с силой, которая обжигала меня и не щадила, когда Нефрит подался вперед, словно готовый для прыжка, отчего как бы я не храбрилась, а все равно по инерции сжалась и попыталась отодвинуться назад. но очень безуспешно. Потому что эти руки меня не собирались отпускать, а сомкнулись вокруг моих бедер, двигая обратно, когда Нефрит в буквально смысле промурлыкал — низко, раскатисто и так чертовски сладко, что становилось еще страшнее и горячее одновременно:

— С огнем играешь, девочка.

ОЙ! А я бы поиграла, если бы только не одно большое и жгучее но — я сидела-то с трудом!

Ну, знаете, я хотела его прикосновений, объятий, ласк на себе, но как бы это сказать… поверхностно, не затрагивая меня изнутри, где до сих пор все горело, болело и слегка содрогалось даже сейчас, когда я просто видела эти жадные глаза, что впивались в меня, уже раздевая и явно не собираясь останавливаться.

Не знаю почему, но в эту секунду я попыталась отыскать глазами Мию, чтобы понять, что у нас все хорошо, или что Нефрит не выпал из реальности и не сделает ничего такого. за что нам придется потом очень сильно краснеть, но вместо этого увидела ярко-синие глазища Севера — задорные, лукавые, но такие бесконечно добрые и поддерживающие, что захотелось улыбнуться, обвить руками широченные плечи Нефрита и прошептать ему на ушко, чуть прикусывая мочку:

«Пойдем ко мне в спальню!»

Я и подумать не могла, что такая отчаянная в душе, но этот шикарный мужчина в буквальном смысле сводил меня с ума, открывая в теле что-то томное, завораживающее и такое обволакивающее, что мне казалось, будто я сама была не в силах себя контролировать.

Руки Нефрита сжали еще сильнее, придвигая к себе так, что ножки стула со скрипом проехались по деревянному полу. отчего Север кашлянул, привлекая внимание к себе и проговорив явно с ноткой лукавости:

— Брат, ты бы расслабился, сегодня мы ночуем у Полярных.

— Хрена лысого я там бы… — начал было Нефрит, не успев договорить под мою прикушенную улыбку и рокот Отца за нашими спинами:

— Это я тебе запросто устрою, если вякнешь еще хоть одно слово!.. — но, словно вспомнив в эту секунду предупреждение от Карата до того, как тот ушел, вдруг кашлянул и добавил уже более миролюбиво и даже непривычно сдержанно, — … будто по себе не чувствуешь, что еще не успокоился настолько, чтобы быть в состоянии находиться рядом.

По всей видимости, это было правдой, судя по тому, как злобные и недовольные глаза Нефрита, что были таковыми еще пару секунд назад, при звуке голоса Отца, вдруг стали растерянными, а потом и вовсе неожиданно спрятались за пушистыми ресницами.

— Унесу Ладу в комнату и вернусь, — наконец приглушенно пробормотал он, поднимаясь на свои длинные ноги и безрезультатно пытаясь не поворачиваться к Отцу даже боком, чтобы тот не успел заметить того, что уже в эту секунду Нефрит был возбужден. Снова. И сильно.

Впрочем, едва ли Ледяному нужны были какие-то зрительные доказательства.

Берсерки ведь чувствуют эмоции, так?

А иначе как объяснить, что Отец с лукавой улыбкой погрозил мне пальцем, когда Нефрит поднял меня на руки, при чем снова вместе со стулом, отчего я покраснела январским раком, который даже свистнуть еще не успел, как его поймали на месте преступления, поспешно и крайне чопорно положив ладони на широченные огромные плечи моего мужа, даже если больше всего на свете сейчас мне хотелось обвить руками его за шею, уткнувшись в нее кончиком носа, чтобы полной грудью вдохнуть его аромат…и снова коснуться губами его разгоряченной кожи.

Естественно чисто «случайно»!

Ох и я бы сделала!

Если бы не взгляд Отца, которым он провожал нас из кухни, явно давая понять, что еще не время экспериментировать…особенно мне!

И особенно над выдержкой того, кто и так держался на честном слове!

И особенно в том состоянии, в котором я находилась на данном этапе своей удивительной жизни!

Ладно, ок, я согласна, что было рановато, но, черт возьми, как же мне хотелось пошалить и снова услышать, как очищается его дыхание, а в глазах начинает свою безумную игру черный зрачок.

-..Не бойся, Кудряшка. Я в состоянии сдерживать себя, — прошептал Нефрит, осторожно занося меня в спальню, когда мне хотелось истерично хохотнуть: «А вот я кажется нет!», так сильно мне хотелось его прикосновений и ласк, даже не смотря на свое состояние.

Я хотела этого слишком долго и отчаянно, чтобы насладиться за один раз.

А еще это определенно и очевидно почувствовал и Нефрит, который как-то неловко застыл на пороге моей спальни, покосившись на кровать и пробормотав себе под нос что-то, чего я не понимала, на что я улыбнулась, посмотрев на него хитро и весело:

— … что говоришь?

Его неоново-зеленые глаза полыхнули с новой силой, словно внутри зрачка случился взрыв вулкана и выброс зеленой огненной лавы, когда Нефрит впился в меня тяжелым томным взглядом, проурчав низко. сладко, но при этом чертовски угрожающе:

— С огнем играешь, сладкая…

Я улыбнулась во все зубы, глядя прямо в его глазища, но предательски дрогнув. когда раздался скрип и хруст, и прямо под моей напрягшейся попой стульчик жалобно треснул и скончался, превратившись в два куска дерева и горой щепок на полу.

И все таки даже сейчас его ладонь поддерживала меня за ягодицы осторожно и мягко, не пытаясь впиться или сжать, касаясь теперь почти кожа к коже, если не считать ткани моих тонких домашних штанов, через которую его жар и сила ощущались весьма остро и обжигающе.

— Все еще хочешь поиграть? — выгнул бровь Нефрит, кусаясь своим откровенно соблазнительным взглядом, когда, не обращая внимания на сломанный стул, прошагал до кровати, успев еще закрыть ногой дверь с хлопком, отчего я снова вздрогнула, понимая, что моя улыбка приклеилась к губам, но вот внутри явно стало не по себе. вытянувшись по стойке смирно, оказавшись на кровати на спине….и глядя во все глаза на Нефрита, который навис сверху, обволакивая своим жаром и ароматом, но держа себя на руках и не касаясь меня ни единым участком своего огромного тела, даже если взглядом уже совершил все что только хотел — откровенно, горячо и опаляюще несдержанно.

Поиграть мне хотелось определенно!

Но и жить хотелось тоже!

Поэтому моя улыбка стала умоляющей и примирительной, а Нефрит фыркнул и усмехнулся, словно говоря этим: «Я так и думал!»

К счастью, в обиде он не был, когда закрыл глаза своими пушистыми ресницами, чуть помотав головой. словно пытаясь избавиться от наваждения, и выдохнул тяжело и протяжно…интересно, это манипуляции ему помогали в борьбе с собственным желанием?

Может мне стоило сделать так же?

Что не помогали я поняла уже спустя пару секунд, когда мой большой и чертовски прекрасный Бер перевалился на бок, отчего кровать прогнулась и я подпрыгнула на матрасе, тут же оказавшись прижатой в его торсу собственной спиной и ощущая ягодицами то, что придется Нефриту побегать вокруг дома, и это как минимум!

И побегать как бы не до самого утра!

Ибо то, что упиралось в мои ягодицы было монументальным, горячим и весьма устрашающим!

-..там еще дрова не все нарублены! — кашлянула я смущенно, но вместе с тем весело, не в силах скрыть собственного восторга оттого, что это все было на меня и теперь уже официально МОЕ, слыша за спиной приглушенный хриплый смех, отчего прядки волос на шее разметались от его горячего ароматного дыхания и смешка:

— Все топоры сломаны.

— … сказала бы я тебе, чем бы можешь рубить вместо топора!.. — пробормотала я себе под нос, в ту секунду почему-то подзабыв, что Беры не только очень сильны, быстры и чертовски мать их сексуальны, но и слышат так, что локаторам НАСА и не снилось, когда Нефрит рассмеялся, вдруг с силой сжимая меня в своих руках, отчего пришлось слегка прогнуться и еще сильнее впечататься попой в его стояк, пока я быстро пролепетала, — Я кулаки имела в виду, а не то, что ты подумал!

Нефрит успокоился не сразу, еще погоготав и явно привлекая излишнее внимание к нам и спальне, но, к счастью, никто не ввалился проверить все ли в порядке и даже не заглянул в замочную скважину!

За этим я смотрела лично, так как лежала как раз лицом к ней, с улыбкой подумав, что если я пискну даже в момент смеха Нефрита, то эта самая скважинка вылетит вслед за дверью, когда сюда вломиться Отец, сметая всех на своем пути, включая стены и двери.

— Отец присмотрит за вами, — словно прочитав мои мысли, приглушенно проговорил Нефрит, успокоившись и зашевелившись за мой спиной, чтобы занять максимально удобное положение в его нынешнем состоянии, и обнимая меня своей огромной горячей рукой так умилительно осторожно и легко, словно держал ее на весу, чтобы не придавить меня к матрасу своим весом.

— Мимо него и мышь не проскочит незамеченной, — улыбнулась я в ответ на самом деле всей своей душой благодарная Отцу за то, как он защищал нас с девочками… даже от собственных мужей.

— Какая уж там мышь! Сейчас проще пробраться в женский монастырь на краю мира, чем попытаться просто войти и пожелать спокойной ночи собственной жене!

Усмешка Бера получилась явно кривой и дерганой, судя по звуку его голоса, но не на это я обратила внимание, вдруг покраснев и едва не замурлыкав от неги и полнейшей безоблачной радости, словно я лежала сейчас в самом Раю где-то на розовой радуге, прошептав дрогнувшим от переполняющих эмоций голосом:

— До сих пор не могу поверить в это…что я твоя жена! — ладонь Нефрита скользнула по моей руке, раскрывая мою ладонь кончиками пальцев. чтобы переплестись с моими маленькими и тонкими по сравнению с его, — И теперь я не злюсь, что ты уехал. Я понимаю, что все могло бы пойти не так, как нужно, останься мы в городе.

Бер за моей спиной тихо усмехнулся, вдруг чуть касаясь горячими настойчивыми губами моей шеи, но не стараясь поменять положение наших тел, лишь выдохнул так трепетно и низко едва касаясь моей кожи, отчего волна сладости и мурашек прошла от самых кончиков пальцев на ногах, до кончиков небрежно лежащих на подушке волос:

— Ты перестала злиться на меня в тот момент, как только увидела там, в лесу, Кудряшка, — промурлыкал Нефрит, чуть сжимая наши переплетенные пальцы, но тут же ослабив хватку, когда немного помолчал и выдохнул как мне показалось тяжело и протяжно, — Я бы рассказал тебе о том, кто я в любом случае, и это никак не зависело от того, оставались ли бы мы в городе или уехали в лес. Я выбрал тебя, и вопрос о том, что ты станешь моей женой был решен уже в тот момент, когда я увидел тебя на пороге нашей фирмы…я просто хотел дать тебе возможность понять, хочешь ли этого ты сама. Сможешь ли находиться рядом с тем, кто немного отличается от обычного человека и не только своими габаритами.

Я бы хотела хихикнуть и подергать бровями, показывая тем самым, что его габариты оооочень разительно отличаются от обычных человеческих, но почему-то не посмела и пикнуть, на уровне своих робких инстинктов ощущая, что в сповах Нефрита нет и доли лукавства или той веселой заигрывающей нотки, которая была еще недавно.

Было очевидным, что речь пойдет о чем-то серьезном и явно не спишком радостном, когда я притихла, почему-то принявшись гладить своими пальцами ладонь Нефрита, словно заранее пытаясь его успокоить и поддержать, даже если не подозревала о чем именно пойдет речь и как это относится ко мне.

Я не стала говорить даже о том, что я бы согласилась стать его женой в тот момент, когда я увидела его в зеленом кабинете нашего офиса, как бы глупо и наивно это не прозвучало, но не смогла, смущенно притихнув, и продолжая массировать его горячую ладонь, замечая, как подрагивают длинные сильные пальцы от моих прикосновений.

— Рано или поздно. но я бы показал тебе свою семью и увел бы в свой дом. Не тот. что в городе. В мой настоящий дом. В лесу. И для меня было самым важным, чтобы мой дом был безопасным для тебя…

Большое, дышащее жаром и огромной силой тело моего мужа за спиной напряглось и настыло, отчего я притихла и сжала его большую ладонь своими маленькими пальцами. чуть дернув плечом и пытаясь, чтобы мой голос звучал легко, но вместе с тем мягко:

— Кого можно бояться в лесу, если рядом есть ты?

— Мне подобных.

Так. Минуточку.

Мысли в голове бегали от виска к виску, пытаясь выстроиться в стройный, а главное понятный ряд.

— Но ведь ваши разногласия с Кадьяками закончились? — неуверенно пробормотала я, пытаясь вспомнить досконально все то, о чем мне рассказывали девочки и тетушка Зои. — Мы победили. Север теперь у власти и вы дружите с Полярными. чего не было со времен Второй Мировой войны…

— Мы тоже думали, что все хорошо, — Нефрит зашевелился за моей спиной, устало потерев переносицу и чуть улыбнувшись. когда я зашевелилась вслед за ним, чтобы повернуться на другой бок и лечь лицом к лицу, осторожно обвив рукой его стройный напряженный торс, стараясь случайно не придвинуться так близко, чтобы не задеть стратегически возбужденных частей тела и не сделать еще хуже.

Вот только он сделал это сам, почти подмяв меня под свой горячий бок и положив обжигающе горячую ладонь на мое бедро. Плавно и томно провел ею вниз до колени, чтобы положить ее на свою ногу. глядя при этом так проникновенно и пронзительно, сразу же заметив, как я поморщилась от кусающей и тянущей в бедрах боли, поморщившись вслед за мной и прошептав:

— …скоро пройдет. Главное не тревожить и дать ране зажить.

Звучало так, словно Нефрит уговаривал сам себя, осторожно гладя меня по ноге и явно боясь причинить лишнюю боль, отчего я улыбнулась, стараясь придвинуться к нему поближе раз уж он сам позволил и. обхватывая его красивое горячее тело теперь двумя руками, прижилась даже бедрами, где теперь разливалось его тепло, что успокаивало боль, словно убаюкивая ее.

— У нас есть пять дней, да? — прошептала я, утыкаясь кончиком носа в его грудь и блаженно прикрывая ресницы, помня при этом отчетливо слова Отца о том, что потом нужно будет куда-то выдвигаться. Именно поэтому так и торопились с нашей брачной ночью и, конечно же, меткой.

— Уже четыре, — так же тихо ответил Нефрит, не пытаясь отодвинуться и поглаживая мою ногу, но не делая больше никаких движений, даже если его возбуждение не стало меньше.

— Это как-то связано с тем, что ты рассказывал до этого?..

— Напрямую, — кивнул он, помолчав и лишь продолжая гладить меня по ноге вверх и вниз, согревая своим жаром, словно не решаясь продолжить сразу или думая, как преподнести новости помягче.

— Вы думали, что все хорошо. но оказалось, что это не так?… — подтолкнула я Нефрита продолжать, немного разомлев от его нежных прикосновений и этого обволакивающего жара, от которого становилось так уютно, хорошо и почти не больно.

— Не так. Пару недель назад на границе земель Кадьяков и Полярных наши парни нашли изувеченное тело одного из тех советников Короля, кто выступил за Севера и поддержал его.

Нефрит замолчал, когда я задержала дыхание, закрыв глаза, и стараясь не представлять себе, что значит «изувеченное тело», но, как обычно бывает в подобных ситуациях, картинка встала так ярко и красочно, что в какую-то секунду меня просто затошнило.

Вот он — закон подлости в действии!

Я бы уже даже не удивилась, если бы это все мне немного позже приснилось во сне, во всех красочно-кровавых подробностях, так, что захотелось скривиться и срочно попроситься в туалет, чтобы не стало плохо прямо под боком у Нефрита, если бы не его руки, которые обвили сильнее, прижимая к горячей благоухающей родным ароматом груди, когда он приглушенно продолжил, явно пытаясь перевести ход моих мыслей на другое:

— Все это нужно было проверить, чтобы не поднимать панику заранее. Все таки большинство противников нового уклада и правления Севера погибли в землях Полярных, а кто остался в живых и вернулся, больше не посмели возникать. Мы считали, что в наших землях наконец наступил покой, поэтому Север ненадолго вернулся в снега, а я в город, чтобы продолжить свою работу. Но недавно ситуация прояснилась. И не в нашу пользу.

Нефрит снова тяжело помассировал переносицу, на секунду опуская тяжелые пушистые ресницы, словно собираясь с мыслями и чуть дернув своим мощным плечом:

— Я бы не оставил тебя в городе именно сейчас, если бы знал, что нужно просто подавить бунт и Север справился бы с этим сам. Но все немного сложнее, чем мы думали… Северу бросили вызов на его трон и мирный уклад жизни всего рода Кадьяков. Оставить это безнаказанным мы не можем.

Я быстро поморгала, пытаясь сохранять спокойствие и логику, когда сердце предательски дрогнуло от паники и одной только мысли о том, что моему новоиспеченному мужу и смыслу жизни может грозить опасность, хрипло выдохнув:

— …ты ведь не хочешь сказать, что будет новая война, да?

— Мы еще сами не знаем, что именно будет, — его большая горячая ладонь мягко и осторожно сжала мою ногу чуть выше колена, подтягивая к себе еще ближе, чтобы Нефрит смог обнять двумя руками, прижимая к себе осторожно, но так горячо, — Сначала нужно понять и выяснить, кто идет против нас.

Мы так и лежали, тесно прижавшись друг к другу и обнимая двумя руками, словно оба боялись. что в эту секунду нас смогут разлучить, насильно отбирая друг от друга, и было в этом моменте столько истинного блаженства и непередаваемой душевной неги, что мне хотелось, чтобы время остановилось хотя бы на пару часов, дав нам возможность просто вот так полежать вместе, не говоря ничего, лишь слушая стук сердец и ровное дыхание.

Это было так же невероятно приятно, каки любовь физическая, но связывала наши души еще сильнее ощущением полного единства, сердечного тепла и любви, которая была в каждом вздохе и выдохе.

— …прости, что сделал тебе больно, — прошептал Нефрит спустя какое то время, не пытаясь пошевелиться и лишь легко и мягко касаясь горячими нежными губами моего лба, на что я блаженно улыбнулась, чувствуя, как тело расслабляется и веки становятся тяжелыми от умиротворения и ощущения совершенной и абсолютной защищенности.

— Больно было бы при любом раскладе, — лишь пожала я плечами, понимая, что начинаю погружаться в сон такой долгожданный и сладкий, как никогда за последнее время, — Ты держался просто отлично!

Нефрит ничего на это не ответил, вдруг принявшись поглаживать меня по спине своей большой горячей ладонью, обволакивая своим теплом и ароматом, отчего я постепенно проваливалась в сон все сильнее и сильнее, где-то на задворках сознания слыша за дверью спальни приглушенные голоса Севера и Мии, которую очевидно так же как и меня недавно, ее муж уносил в соседнюю спальню, а затем и Отца, насмешливый и смешливый, но все таки не такой громогласный как обычно и явно из кухни:

— Ну-ка стоять! Это куда мы такие нарядные собрались посреди ночи? Ты глянь-ка!

Еще и ботинки даже нацепил!

Даже сквозь дремоту я не смогла сдержать сонной улыбки. услышав в ответ приглушенный голос Свирепого:

— А в каком виде я должен идти в город, пап?…

— Трусы бы нацепил и ладно! А вообще то мог бы и утра дождаться, к чему такая спешка? Не терпится увидеть своего врача, а?

— Она сегодня в ночную смену, попрошу, чтобы утром приехала к нам и осмотрела девочек…заодно попытаюсь успокоить обстановку в связи с тем, что Карат сбежал с больницы…

— Это дело Мрака! Пусть он сам возиться со своим городом и своими врачами!

Понять не могу, как Свирепому удавалось оставаться всегда таким невероятно спокойным, милым и уравновешенным рядом с Отцом, и отвечать ему так же спокойно и совершенно безучастно, словно он не слышал в голосе Ледяного явные скрытые намеки и лукавство.

Кажется, последние слова Свирепый пропустил мимо ушей, вернее не стал на них ничего отвечать. когда входная дверь приглушенно щелкнула, давая понять, что красавчик и милашка удалился, пока Отец не решил сказать что-нибудь еще, а где-то очень близко раздался тихий и глубокий голос Севера, такой красивый и убаюкивающий, что я не дрогнула даже кончиками ресниц, продолжая равномерно и мягко падать в свой обволакивающий сон:

— Брат, я подожду тебя на тренировочной площадке в лесу.

— Мия уснула? — прошептал Нефрит отчего его ароматное горячее дыхание коснулось меня, лаская.

— Да, все в порядке.

— Хорошо, я скоро буду.

-.. тренироваться пойдете? — прошептала я сипло, чуть улыбаясь и даже не пытаясь открыть разомлевших тяжелых ресниц, чувствуя, как Нефрит осторожно зашевелился, укутывая меня в одеяло, но не спеша уходить вслед за братом, слыша его шепот:

— На охоту сходим и вернемся к утру.

Я не знаю почему в голове всплыли слова Карата о том, что секс, войну и кровь Кадьяки воспринимают одинокого остро, в тот момент почему то решив про себя, что таким образом наши горячие Берсерки пытаются уравновесить то, что им было нужно в этот момент…что было так желанно, но не выполнимо в силу некоторых причин, когда я была не в состоянии дать желаемое Нефриту, пока не смогу нормально ходить….как и Мия своему Северу, пока была беременна.

С этой мыслью я погрузилась в глубокий, сладкий сон. так и не поняв, когда именно ушел Нефрит, убаюканная теплом и его родным ароматом, который кружил в моей спальне, даря покой и чувство полного умиротворения.

Утро встретило меня ярким радостным солнцем, отличным настроением….и жуткой болью, которая за ночь словно стала еще сильнее, чем была ночью.

С глухим стоном и сжимая ноги как можно плотнее, словно это могло мне как то помочь в данной ситуации, я попыталась перевернуться на другой бок, с трудом представляя, КАК смогу в таком состоянии самостоятельно одеться, вздрогнув всем телом, когда неожиданно горячие ладони легли на мои бока, легко приподнимая над кроватью.

Не было паники или страха, я широко улыбнулась. утопая в жаре любимого тела и аромате своего мужчины, позволяя делать все, что угодно, когда Нефрит положил меня прямо на себя. Полуобнаженного, горячего, большого, задрав кофту моей пижамы так, что мы теперь лежали живот к животу, припав друг к другу. и крепко обнимаясь.

Ощущая его большие ладони на своей спине, которые гладили меня осторожно и нежно, я была счастливой, как никогда в своей жизни, слыша его глубокий приглушенный голос:

— …Мия говорила, что утром будет еще хуже.

— У нее было так же? — прошептала я, блаженно растягиваясь на своем большом медвежьем муже, ощущая, как от жара его тела моя боль испуганно прячется где-то в недрах бедер, боясь пошевелиться, пока он рядом…а еще то, что ночь охоты ему помогла не особо и Нефрит был по-прежнему возбужден, но, тем не менее, максимально сдержан и аккуратен в каждом своем прикосновении.

— Да. Янтарь пару дней носил ее на руках, чтобы рана зажила быстрее и сестра не двигалась лишний раз без надобности, — он замолчал, тихо рассмеявшись, когда я зашевелилась, пытаясь поднять свою кофту еще выше, чтобы касаться его тела как можно больше кожа к коже, — Девочки переживают за тебя, а тетушка Зои уже приготовила чай, чтобы боль стала меньше…

Нефрит замолчал, когда я довошкалась до того, что задрала свою кофту по самую шею, укладываясь теперь на него обнаженной грудью. отчего Бер напряженно застыл.

Кашлянул.

Поерзал спиной по прогнувшемуся матрацу и кажется забыл, про что хотел сказать еще, пару раз открыв и закрыв рот. но так и не выдавив ни единого звука.

— Как прошла ваша ночная охота?… — улыбнулась я примило, осторожно опираясь подбородком о его горячую грудь и заглядывая в неоновые глаза, где зрачок уже принялся играть в игры, которые теперь стали для меня такими любимыми и жепанными.

Только не подумайте, что мне хотелось помучить моего Нефрита!

Просто теперь, когда я знала про него всё и даже больше, я знала и то, что не только Нефрит не лгет, го и его глаза…и возбужденное тело, которое буквально окаменело подо мной, дрогнув, когда он хрипло кашлянул, выдавив:

— …До сих пор охото!

Не удержавшись, я тихо рассмеялась, уткнувшись в его грудь и ощущая своей щекой, как колотится сердце этого большого мужчины, который теперь был моим. И только моим! Это окрыляло, а еще вдохновляло на подвиги, отчего я бессовестно поерзала на нем снова, словно пытаясь устроиться поудобнее, не просто слыша его рычание, а чувствуя его всем своим телом мелкой вибрацией, и понимая, что снова начинаю играть с огнем.

И огонь закипал прямо на глазах, когда длинные сильные пальцы, до этой минуты прикасающиеся ко мне нежно и осторожно, сжали мои бедра с явной силой и желанием, потянув меня слегка вверх, а потом так же вниз, отчего я проехала по нему обнаженной грудью, когда Нефрит кашлянул и пробормотал:

— Нужно вставать. Свирепый и его врач уже выехали из города и скоро будут у нас, чтобы осмотреть тебя и Мию…

— Раз нужно, тогда встаем, — улыбнулась я, понимая, что не сразу могу подняться, даже если упиралась руками в матрац, потому что сам Нефрит очевидно подниматься не собирался.

По крайней мере весь, кроме своей самой торчащей части тела.

За которую я постоянно «цеплялась», как только пыталась слезть с него, или хотя просто поправить на себе кофту, чтобы лишний раз не провоцировать.

— Давно вернулись? — попыталась я отвлекать его разговорами, ощущая, что его руки и ладони не слабеют и сжимают меня все с такой же силой и страстью, а дыхание стало рваным и отрывистым.

— За пару часов до рассвета… — прошептал Нефрит сладко и мурлыкающе, пока его руки прошлись по моему позвоночнику и сжали ягодицы, но видя, что я поморщилась и вздрогнула от укусившей боли, убрал ладони. зажмурившись и задержав дыхание, пока не выдохнул обреченно и тяжело, — …поймали много вкусной рыбы. Сегодня приготовим. Мы сами.

— Ты со мной спал?

— Да, Кудряшка.

Мою широкую счастливую улыбку Нефрит не увидел, осторожно поднимаясь, чтобы поднять и меня тоже, помогая собраться и одеться, не смотря на то, что его возбуждение никуда не прошло.

В общем, когда мы вышли из спальни, все уже были в сборе на кухне, и входная дверь осторожно и приглушенно хлопнула, впуская аромат лютого трескучего мороза… и голос милашки Свирепого, который проговорил тихо и даже как будто немного смущенно:

— Проходите. Можете не раздеваться.

— Что значит не раздеваться? — хохотнул Отец как всегда громогласно и весело, сидя за столом в это утро особо веселый и лукавый, прищурив глаза и глядя поверх большой кружки с дымящимся ароматным травяным чаем, — У нас тут все ходят голые, так что входим только по установленному дресс коду!

И мы то уже были привычные к подобным выкрутасам Отца, а вот за врача мне было беспокойно!

В конце-концов, не каждый нормальный человек, который ко всему прочему понятия не имеет про Берсерков и нашу сумасшедшую семью, сможет вынести и не обидиться на юмор того, чьи границы выходили далеко за рамки приличий и дозволенного.

Видимо об этом же подумал и Нефрит, когда кашлянул резко и отрывисто, посмотрев на Отца и чуть дернув бровью, что, впрочем, не произвело совершенно никакого результата, и Ледяной продолжал смотреть только на проем кухни, чуть прищурившись и сверкая лукавыми глазами, когда уже через пару секунд послышался мягкий и как всегда такой невероятно спокойный голос Свирепого:

— Прошу сюда.

Образованности, сдержанности и милости этого Бера я поражалась каждую минуту. отчего постоянно хотелось спросить у Лютого: «А он точно от отца?«…или каким образом можно было установить родословную истинного Берсерка, учитывая, что его мамой была белая медведица?

Послышались шаги, и скоро на кухню вошла смелым шагом стройная девушка, в белом халате и тонкой оправе на милом носике.

Красивая, очаровательная девушка, худенькая, стройная, как тростиночка.

Молоденькая и совершенно не похожая на врача на первый взгляд, если бы не ее глаза — пронзительные, цепкие, спокойные и даже наверное немного холодные.

Вот, знаете, бывает, что достаточно всего одного взгляда, чтобы понять, что человек глупый.

Такие обычно смотрят, как те козлы на запертые ворота.

А глядя в глаза этой девушки становилось совершенно очевидным, что она не глупая, не ветреная барышня из большого города, а разумное до мозга костей создание…что совершенно не вязалось с ее очаровательной, хрупкой внешностью.

Она остановилась, осмотрев всех и каждого быстрым цепким взглядом, словно уже с порога решала, кому именно требуется оперативное медицинское вмешательство, проговорив приятным, спокойным голосом без доли удивления даже оттого, что перед ней сидели огромные, сплошь полуобнаженные мужчины:

— Всем доброго утра.

Но вот никто даже пикнуть не успел в ответ, как и я, когда широко улыбнулась, набрав в грудь воздуха для радушного и самого открытого приветствия, услышав низкое и привычно раскатистое:

— ХМММММММММ!

Не удержавшись. я нервно хихикнула, держась за большую горячую руку своего огромного мужа и во все глаза глядя на красивую хрупкую девушку и Свирепого, который возвышался над ней, словно заснеженная скала, где под мягкими пушистыми снежинками скрывался непробиваемый камень, когда в этот раз кашлянули сразу трое из Беров, недовольно сверкнув глазами от Отца.

Вот только, конечно же, все зря, и великий Король Полярных продолжал вальяжно сидеть на стуле, вытянув свои огромные мощные ноги вперед и оценивающе глядя на девушку, которая даже не смутилась, обернувшись на мужчину и глядя в ответ так, словно решала в какое место ему сейчас воткнуть укольчик для пожизненного успокоения.

— Худая. Но ничего, на жирной рыбе откормим! — отставив от себя большую кружку с еще дымящимся чаем, Отец хмыкнул, полыхнув взглядом весело, но лукаво, — Но теперь-то я понимаю, почему мой сын ломанулся среди ночи в больницу!

На всеобщее удивление хрупкая девушка и ресницей не дрогнула, посмотрев на Отца поверх спущенных на кончик носика очков, и проговорив подчеркнуто спокойно и отрешенно, не видя. как Свирепый был готов кинуться на Отца, явно для того, чтобы попытаться закрыть его рот:

— И правильно сделал. Когда дело касается здоровья и жизни людей, то нет понятия неподходящего времени суток.

В этот раз огромные мужчины закашляли почти одновременно снова, но лишь для того, чтобы скрыть свои смешки и веселые взгляды, которыми перекидывались, пихая друг друга локтями.

— Свирепый пояснил мне ситуацию с вашими девушками, — продолжила так же спокойно и даже немного строго девушка, поправляя на себе очки, — Что у вас свои правила и уклад жизни, и вы не можете допустить к своим женам мужчину-гинеколога. Не скажу, что понимаю вас или тем более поддерживаю, но в данной ситуации здоровье девушек превыше всего, и я готова помочь. Но обязана предупредить вам всех, что я — хирург, и гинекология не моя специализация.

— Мы благодарны вам за помощь, — кивнул учтиво Нефрит, чуть сжимая в большой ладони мою руку, — Вы можете пройти в отдельную комнату, где вам с девочками никто не помешает.

Я не очень понимала, о каких устоях шла речь и при чем тут врач-гинеколог-мужчина, но широко улыбнулась стойкой девушке, когда она перевела взгляд на Нефрита, кивнув и обернувшись на Свирепого, который заворожено моргнул, сделав приглашающий жест рукой в сторону выхода из кухни, но бросив через плечо убийственный взгляд на Отца, явно говоря тем самым, чтобы тот промолчал хотя бы сейчас.

— Наверное, сегодня ледник растает, — хихикнула я, когда Нефрит осторожно подхватил меня на руки. прижимая к себе, и увлекая вслед за Свирепым и девушкой-врачом прочь из кухни и посмеивающегося Отца.

Очевидно, причиной его веселья было то, что Свирепый был облачен в милый светлый свитер и светлые брюжи, которые сидели на стройном накаченном теле просто идеально.

А еще то, каким взглядом он смотрел на девушку — мягким, обволакивающим, теплым.

Решили, что первой нужно осмотреть крошку Мию, когда Север осторожно внес ее в комнату, через пару минут выходя всоед за Свирепым.

— А что Свирепый сказал про наш уклад жизни?

— Он сказал правду, — тихо проговорил Нефрит, усаживая меня на свои колени, когда сам сел на корточки, овивая своими руками и утыкаясь кончиком носа в мою шею, словно не мог надышаться, — Никто из нас не допустит ни одного мужчину к своей жене! Иначе дом будет просто усеян трупами мужчин-врачей!

На мою нервную улыбку, Нефрит лишь чуть повел мощным плечом, пытаясь усадить меня удобнее и убирая с глаз темные очки, которые ему пришлось нацепить перед «выходом в люди», чтобы не шокировать своими яркими глазами, какпришлось это сделать Северу и Лютому, что в этот раз обошлись без своих чудовищных линз:

— Не забывай, что в первую очередь мы звери, а уже потом люди.

— Забудешь тут, — улыбнулась я, с блаженным трепетом ощущая его жар, силу и то, с каким трудом Нефрит сдерживает себя от более тесного и близкого контакта, потому что даже в этот момент его тело подо мной было напряжено до предела.

Так сильно, что иногда я чувствовала спиной, прижатой к его мощной груди, как упругие выпуклые мышцы подрагивают и сжимаются…словно ему было больно.

На самом деле, меня начинало пугать то, что страсть и желание Нефрита были слишком огромными и всепоглощающими, а я не смогу утолить их…не потому, что была мелкой или пока не могла ничего сделать в силу того, что Беры называли раной! А потому что мне казалось, что я до конца так и не понимаю природу этих чувств, раз за разом вспоминая слова Карата о том, что секс, кровь и война воспринимаются Кадьяками одинаково.

Я переживала о том, что не смогу утолить его жажду и Нефриту постоянно придется бегать на охоту, чтобы куда-то выплескивать свои нереализованные эмоции…

Намереваясь сегодня же поговорить на эту щекотливую и интимную тему с Мией, я снова старалась отвлечь Нефрита разговорами, прикасаясь к нему предельно осторожно и нежно, чтобы его внутреннее пламя не разгорелось еще сильнее:

— А эта девушка? Она знает кто вы?

— Нет, — глаза Нефрита сверкнули лукаво и весело, когда он добавил очень-очень тихо, словно боясь, что его могут услышать, — Но велика вероятность того, что скоро узнает!

— Не становись похожим на папу, — улыбнулась я, теперь понимая, что мне не показалась эта заинтересованность и особое тепло во взгляде Свирепого, которым он смотрел на отважную девушку-врача, — Мне она нравится.

Нефрит кивнул в ответ, покосившись на запертую дверь все так же весело и хитро, словно знал то, что я не знала.

Впрочем, скорей всего все так и было, учитывая то, что Беры могли чувствовать не только наши эмоции, но и друг друга.

Уже скоро я узнала, что у девушки красивое и просто по настоящему волшебное имя — Василиса.

А еще что она приехала совсем недавно в городок Беров и будет и жить и работать здесь какое-то время. Сколько она сама не сказала, но я была очень счастлива, что у Свирепого была возможность узнать ее получше и познакомиться ближе.

Намноооого ближе!

Думаю, она посчитала меня не очень в себе, пока я улыбалась, словно сумасшедшая, с полным восторгом глядя на нее и понимая, что со Свипой они будут идеальной парой, хотя бы потому, что у девушки тоже были совершенно очаровательные ямочки на щечках, как и у нашего премилого и самого воспитанного из Беров!

К счастью, Василиса была не по годам мудрой и прям до неловкости спокойной девушкой!

Казалось, ее невозможно смутить или удивить совершенно ни чем — ни габаритами наших мужчин, ни чрезмерной открытостью Отца, ни моими глупыми улыбками до ушей, ни даже тем, что некоторые расхаживали дома в темных очках посреди лютой зимы!

Василиса была полностью и без остатка сосредоточена на своем деле, глядя красивыми пристальными глазами так серьезно и строго, что иногда я начинала чувствовать себя неловко, боясь ляпнуть что-то не то, что случайно раскроет тайну наших мужчин.

Жаль, что после тщательного осмотра меня и Мии, Василиса не осталась на завтрак, коротко со всеми попрощавшись и заверив, что в целом с нами все в порядке и нет причин для паники, но в случае необходимости лучше обратиться в больницу либо лично к ней, либо к тем врачам, что будут на дежурстве, и не обращать внимания на их пол.

— Значит, планы не меняются, и через четыре дня выдвигаемся, — выдохнул Отец, когда его младший сын повез Василису обратно в город, а все остальные собрались как всегда на кухне.

Только в этот раз готовили сами Беры, пока мы с девочками сидели с чаем и кофе, подпрыгивая, чтобы помочь и снова оказываясь за столом. куда нас тут же возвращали чьи-нибудь горячие больше и сильные руки.

Понятно, что наши Берсерки с легкостью могли скушать эту большую рыбу свежей и даже еще живой. Наверное, так для них было бы даже привычнее и вкуснее, оттого было втройне приятно и умилительно, что сейчас они заправски чистили ее и разделывали, чтобы приготовить и накормить нас с девочками.

Здесь же был и Карат.

Как всегда вдали от всех остальных и будто совершенно не обращающий внимания на всеобщую ненависть, недовольство и недоверие.

Греховно прекрасный и дьявольски замкнутый. когда невозможно было понять о чем думает этот странный, загадочный мужчина, возвышаясь у окна, скрестив руки на своей мощной груди и глядя куда-то вдаль, чуть щурясь от яркого солнца.

Его все презирали и ненавидели…а мне он искренне нравился!

И не только потому, что именно он нашел способ доставить меня к моему Нефриту. и был отцом моего любимого и ненаглядного мужа!

Просто он не казался мне настоящим злодеем…да, хитрый.

Да, сам себе на уме.

Да, загадочный до дрожи в коленях.

Но при этом мне совершенно не верилось в то, что он способен причинить вред своей семье, даже если все твердили мне о том, что много лет назад именно он послал палачей, чтобы убить единственного сына, который решил пойти против устоев Кадьяков и встал на сторону своего дяди и отца Севера.

Может я была наивной дурочкой, которая пыталась отыскать хорошее в монстре, но мою душу грела и успокаивала одна единственная мысль — Мия была на моей стороне в этом вопросе, и, вспоминая наш разговор ночью, я никак не могла забыть ее слов: «Кадьяки по сути своей самые жестокие и злые среди всех Берсерков. Они скрытные и темные в душе, но, знаешь….если бы Карат хотел убить меня там, на льдине, он бы сделал это, не задумываясь ни на секунду. Он мог бы убить Нефрита своими руками, если бы собирался сделать это на самом деле, не отправляя за ним палачей…»

Эта мысль не давала мне покоя, даже если все вокруг твердили, что он монстр, способный на все, что угодно, просто слишком хитрый. чтобы его можно было просчитать и понять.

Вот и сейчас между ним и Ледяным снова завязался спор, нужно ли брать в эту поездку нас с девочками, учитывая то, что это будет опасно хотя бы по той причине, что я была еще не совсем здорова, а Мие было опасно передвигаться сидя верхом на своем медведе.

— Север и Мия могут поехать на вашем вездеходе и не торопиться, пока мы пойдем вперед и узнаем ситуацию. — лениво и спокойно говорил Карат, не обращая внимания на Отца, от которого просто сыпались молнии от ярости и возмущения.

Правильнее будет сказать, что спорил исключительно Отец, ибо Карат в спор не вступал, лишь иногда вставлял какие-то реплики в его вопли и рычание — холодно, логично и выверено, что впору было задуматься такие ли Полярные ледяные натуры, а Кадяки — огненные!

— Я против, вшивую мать вашу!!!

— Это решать не тебе, друг мой. Когда будет жена у тебя, ты будешь вправе решать за себя.

Я покосилась осторожно на Севера и Нефрита, которые были у плиты, хмуро глядя на спорящих отцов, но пока не произнося ни единого слова, отчего становилось не понятным останемся ли мы с девочками дома или все таки отправимся на земли Кадьяков.

Лично я была полностью на стороне Карата!

Но вот пикнуть хоть что-то себе не позволяла, напряженно ожидая решения наших больших мужей, которые не торопились высказывать свое мнение, поглядывая на нас напряженно и сосредоточенно, словно пытаясь понять, выдержим ли мы поездку.

— …И без того понятно, что нас ждут. И не с распростертыми объятьями, — наконец хмуро рыкнул Нефрит в образовавшейся паузе между воплями Ледяного и жестоким спокойным голосом Карата.

— Ничего мы не знаем. кроме того, что нам подкинули вашего советника в расчлененном виде! — буркнул Отец, скрестив руки на груди и недовольно покосившись на Нефрита, который посмел подать голос, даже если в этот момент отцы молчали и каждый думал явно о своем.

— Знаем, знаем, — от того, как выдохнул мой медвежьей муж и как на него одновременно перевели взгляд сразу все Беры, что были на кухне, мне стало не по себе и захотелось скорее юркнуть к нему, буквально закрывая грудью.

Что случилось в одну секунду и почему теперь все подозрительно щурились и рассматривали Нефрита так, словно он был тем самым ларцом Пандоры, в котором была тайна?

Лишь Карат усмехнулся кончиком губ, не поворачивая головы от окна и даже не глядя ни на кого, приглушенно проговорил в напряженной тишине:

— Пару дней назад я находил следы неподалеку от дома. Они не принадлежат кому-то из ваших, или Полярным…спишком маленькие.

Мужчина замолчал, явно что-то недоговаривая и бросив хитрый, но не злой взгляд на своего красивого сына, на что Нефрит тяжело выдохнул. прикрывая глаза под пристальными, удивленными и тяжелыми взглядами своих братьев, что вмиг напряженно застыли, притихнув, и словно ожидая нападения из-за ближайшего угла!

— Браааааат? — приглушенно протянул Север, отложив от себя подальше большой разделочный нож и чуть выгибая черную бровь, но единственный глядя на Нефрита спокойно и явно доверяя на все триста процентов, на что мой Бер чуть улыбнулся уголками губ, махнув всем сразу куда-то в сторону выхода из кухни:

— Ладно, пошлите! Пришло время раскрывать карты…

— Ну-ка нацепили пуховики, шапки и валенки!!! — рявкнул Отец, когда мы с девочками тоже поторопились в коридор за нашими медведями, посмеиваясь и поспешно надевая все то, что велели, прежде чем быть подхваченными нашими большими, горячими мужчинами, рядом с которыми никакой даже самый страшный мороз был не страшен.

Честно говоря, я даже не знала чего именно нам всем ожидать, когда вся дружная и разношерстая семья Беров вывалилась на улицу. видя по напряженным и сосредоточенным лицам огромных мужчин, что они теряются в догадках подобно мне самой.

Не боясь ничего в крепких руках полуобнаженного Нефрита, который, как и все его братья был босиком и в одних лишь тонких спортивных брюках, я заглядывала в его неоновые глаза, что щурились от лучей яркого полярного солнца, пытаясь понять, что он задумал и что скрывал ото всех, включая и меня, когда он громко свистнул, неожиданно крикнув:

— Выходи! Будем знакомиться!

Не знаю почему я покосилась на порог, где хитро ухмылялся Карат, держась как всегда на расстоянии ото всех и подпирая могучим плечом дверной косяк, пока все остальные Беры напряженно и слегка растерянно озирались по сторонам, не в силах понять кого же им ждать, а главное откуда, начиная хмуриться и даже порыкивать, словно были в большом медвежьем смятении от всего происходящего.

Прошла пара напряженных молчаливых минут, когда наконец все головы Берсерков включая и голову Нефрита, повернулась в сторону лесу, но даже тогда я не сразу смогла рассмотреть темную фигуру, шагающую к нам осторожно и медленно, словно кто-то не мог решить, стоит ли показывать себя.

Было странное ощущение, что все Беры разом принюхивались, судя по тому, как трепетали их чувствительные ноздри, но вот что именно они чуяли понять было очень сложно. когда на каждом красивом, суровом лице появлялось недоумение и даже шок, чего я искренне не понимала, когда своим простым человеческим зрением смогла рассмотреть молодого парня, который осторожно вышел к нам, все равно держась на небольшом расстоянии, словно был готов сигануть обратно в лес и раствориться в снеге, став невидимым для всех.

— Знакомьтесь, — улыбнулся загадочно Нефрит, удерживая меня всего одной рукой, как маленького ребенка, кивая на смущенного паренька с невероятными зелеными глазами, — Это Волчонок.

— Вульф я! — буркнул обиженно парень, окинув всех застывших огромных мужчин быстро и смущенно, но стойко оставляясь на своем месте, даже когда Отец сделал несколько порывистых шагов к нему, рассматривая как всегда прямо, навязчиво и совершенно без стеснения, умудрившись обойти его даже по кругу. Пару раз. Пока не пророкотал, изумленно оборачиваясь на Нефрита:

— Я его не чувствую! И у мелкого с кровью намутил уже?

— Нет, пап. Он таким родился.

Я смутно понимала, о чем в эту секунду шла речь и как они на нюх могли определить состав крови, но чувствовала, что начинаю улыбаться, рассматривая прихорошенького парня, который очевидно тоже был одним из подрастающих Беров, только меньше присутствующих здесь мужчин, но той же горячей медвежьей крови, судя по тому, что стоял перед нами так же босиком и в белых шортах, осторожно приглядываясь ко всем настороженными необычными глазами.

Парень на самом деле походил на волка своим взглядом, и дело было не в цвете глаз или маленькой точке черного зрачка, а в том, как он смотрел — осторожно, но цепко, словно подмечая все незначительные детали.

На вид я бы сказала, что парень был скорее похож на род Кадьяков — такие же правильные черты лица, пронзительный взгляд, светлые глаза и шикарные ресницы, вот только его волосы не были черными, как у всех представителей этого рода, что мне довелось увидеть на сегодняшний день, а скорее русыми.

Так кто же он?

Гризли?

Бурый?

И почему сейчас все Беры стали принюхиваться еще сильнее, теряясь прямо на глазах?

Глава 12

Когда был явно ошарашен даже сам Отец, и его густые брови сошлись на переносице, взгляд сам по себе начинал искать исключительно Карата.

Вот уж кто-кто, а казалось, что нет такой загадки и тайны в мире, о которой бы не знал этот зеленоглазый, лукавый хищник, который и сейчас выглядел как обычно, не переставая чуть улыбаться кончиком губ, и даже не пытаясь спрятать хитрости в глазах, словно вся эта ситуация получилась не самом собой, а по его велению.

Впрочем, вполне может быть, что именно так и было, учитывая тот скромный факт, что первым незнакомые следы увидел именно Карат!

— Откуда ты, малец? — пробасил Отец первым, остановившись напротив парня и скрестив на груди руки, глядя при этом пристально, но к счастью не тяжело, как обычно бывапо, если он был чем-то недоволен.

Сейчас же Ледяной был явно заинтригован и растерян, но не более того.

— Из города, — спокойно и собрано кашлянул в ответ парень с необычными глазами, посмотрев на Нефрита, словно спрашивая разрешения на то, можно ли ему отвечать и что именно говорить. пока сам Нефрит давал возможность всем Берам пораскинуть мозгами, и не торопился вносить ясность в сложившейся ситуации.

— Значит вот этого знаешь? — продолжал допрос Отец, потыкав пальцем в Нефрита, который улыбался парню спокойно и ободряюще, явно тем самым показывая, что бояться Отца при всей его мощи и громкости не стоит.

— Знаю, — послушно кивнул парень.

— В больницу тебя таскал? — прищурились глаза Отца недобро, когда он снова весьма явно вдохнул в себя воздух с ароматами всех Беров на поляне, видимо в очередной раз пытаясь уловить запах нового Бера, но не в силах этого сделать.

— Спас меня.

И снова воцарилась напряженная тишина, когда все мужчины косились на парня, а потом на Нефрита, явно пытаясь выстроить логическую цепочку. а мой Бер тихо рассмеялся, чуть выгибая брови и глядя на братьев спокойно и даже слегка загадочно, с тем блеском, который я часто видела в глазах Карата.

— Спокойно, братья! Давайте я все сам объясню, ибо гадать вы будете до самой ночи, а у нас еще есть дела. Вульфа я нашел случайно в лесу, недалеко от города.

Но не потому, что учуял запах Бера, а потому, что услышал детский плачь.

Я растерянно моргала, сидя на руке Нефрита и заглядывая в его глаза, в ту секунду понимая, что стала любить его еще больше и сильнее, даже если до этого думала, что больше уже просто некуда!

— Кроха был весь в крови. оставленный в полном одиночестве… — на секунду Нефрит замолчал, закрывая глаза, словно пытаясь бороться с воспоминаниями о том, что он увидел в тот момент, с силой сжав челюсти, отчего его зубы весьма заметно клацнули, а на скулах заходили желваки.

Ему было тяжело и больно вспомнить это.

И, не в силах сдержаться, я обняла его сильнее, буквально собственной кожей ощущая эту боль от воспоминаний, положив прохладную ладонь на щеку, которая была такой горячей и щетинистой, чувствуя, как он прижался к ней сильнее, повернув голову, чтобы поцеловать в кончики пальцев, продолжая приглушенно и глухо:

— Сначала подумал, что он только родился, поэтому весь в крови, но когда подошел бпиже, увидел на крошечном теле раны…видимо волки пытались загрызть его, но учуяв меня, бросили добычу и убежали, — за спиной Нефрита ахнула Мия, закрыв рот ладошками и глядя своими огромными ясными глазами, полными слез, на смущенно застывшего Вульфа, когда Север прижал ее к своей огромной груди сильнее, что-то зашептав на ухо, чуть касаясь губами белой щеки своей впечатлительной маленькой жены.

— Я сначала даже не понял, что малыш один из нас: крошечный, как люди, без нашего запаха. От него даже медведицей не пахло, — тем временем продолжил Нефрит. разворачиваясь в пол оборота, чтобы встать лицом к лицу со своими братьями, которые сейчас выглядели не столько ошарашенными, сколько… растроганными? — Скорее вынес его из леса и поспешил в больницу, чтобы ему оказали помощь. Лишь спустя пару лет, когда Вульф стал ходить, я увидел, что у него растут клыки, как у нас. А уж когда начался переход, то сомнения прошли сами по себе.

Нефрит чуть подмигнул смущенно застывшему Вульфу, который только моргал, но не произнес ни единого звука, переступив с ноги на ногу, когда Отец снова обошел его по кругу, разводя руками и буркнув:

— Так, а почему он не пахнет нами?

Не знаю, почему именно этот вопрос волновал мужчин больше всего?

И почему Вульф отвел глаза, будто был в чем-то виноват, смущенно опуская ресницы?

Он выглядел так, будто ждал, что с минуты на минуту его выгонят за пределы Арктики, даже не смотря на то, что Нефрит всегда смотрел успокаивающе и поддерживающее, словно пытаясь сказать, что ему нечего бояться и все будет хорошо.

— Покажи себя, — это были первые слова, которые произнес Карат, продолжая стоять за спинами всей семьи, не меняя своего положения и словно подпирая собой веранду, глядя при этом на Вульфа чуть прищурившись, но спокойно и даже тепло, не добавляя ничего, даже когда парень явно смутился, кинув быстрый и затравленный взгляд на Нефрита.

— Здесь тебя никто не обидит, — вдруг проговорила Мия, зашевелившись в руках Севера, который нехотя опустил свою жену на снег, но не убирал своих больших сильных ладоней с хрупких плечей и не давал возможности отойти от себя ни на шаг в строну, когда тоже улыбнулся парню широко и тепло, закивав:

— Мия права. Мы одна семья и всегда защитим своих. Ты брат Нефрита, значит и наш брат тоже.

Вот только от этих слова Вульф растерялся еще сильнее, в какую-то секунду даже кинув быстрый затравленный взгляд на лес, словно хотел дать деру и спрятаться ото всех, когда я совершенно не понимала его реакции.

Ведь здесь все были свои!

Ему подобные!

Берсерки, настроенные на понимание и явно расположенные к парню!

Так почему же он выглядел так, словно ждал, что его прогонят с криками и руганью?

— Все хорошо будет, — кивнул Карат, глядя на парня пронзительно и не моргая, словно пытаясь околдовать, — Ты ведь чувствуешь наши эмоции и понимаешь, что никто не настроен агрессивно.

Странно, но ни уговоры Мии и Севера, ни одобряющие глаза Нефрита не подействовали на Вульфа так, как слова Карата, когда парень явно принюхался к тому, что происходит, медленно кивнув и смущенно юркнув за небольшой сугроб, где поспешно снял свою шорты, виднеясь лишь по плечи.

Задержав на секунду дыхание, и плотно закрыв глаза, он обернулся, выходя осторожно и все так же напряженно уже медведем. перебирая лапками.

Мишка!

И чего было так бояться?

Покосившись на Мию, я поняла, что не только я начинаю улыбаться во все зубы от умиления, потому что Вульф в своем медвежьем обличии был просто очарователен!

Настоящая плюшевая радость, которая послушно уселась на мохнатую попу посреди снега, потоптавшись широкими лапками и опуская голову, словно не мог смотреть в глаза никому.

Такой хорошенький и непривычно миниатюрный!

Нет, он не был мелким по сравнению с людьми, и походил скорее на настоящего медведя, которого можно встретить в лесу!

Не такой огромный, мохнатый и хищный, какими были все наши Беры в своем втором облике. при виде которых сердечный приступ могли схлопотать даже знающие охотники!

Не трехметровый черный великан с клыками и когтями больше моей ладони, каким был Нефрит или Север.

Да, если бы я увидела такого мишку в лесу, то приняла бы его за настоящего без сомнения!

Вот только я снова не понимала, почему все лица Беров вытянулись от удивления, застыв в полном недоумении, словно они увидели призрака не иначе, и только Карат продолжал чуть улыбаться кончиком губ, оттолкнувшись плечом от веранды и зашагав вперед, чтобы отодвинуть плечом притихшего Ледяного и опуститься на корточки перед Вульфом, приподнимая мохнатую морду вверх:

— Тебе нечего стыдиться, Вульф.

Мишка смущенно фыркнул, на что я улыбнулась, склонившись ближе к Нефриту, чтобы прошептать:

— А что не так? Ведь он тоже мишка, как и вы…просто еще молодой и не вырос.

Замечая, что по коже Нефрита пронеслись мурашки, оттого, что склонилась слишком близко, я смущенно застыла, почему-то кинув быстрый взгляд на Отца, ожидая, что мне снова сейчас погрозят пальцем.

Но, к счастью, наш грозный громогласный Отец был занят исключительно рассматриванием Вульфа и пока не обращал внимания на то, что я сделала, сама того не замышляя, и как отреагировал Нефрит, когда его пальцы сжались на мне с силой и жаждой.

— Вульф гибрид, — наконец произнес Карат, не поднимаясь с корточек и продолжая рассматривать мишку спокойно и без лишних эмоций, чего нельзя было сказать про остальных, когда Беры поспешили вперед, чтобы тоже посмотреть на невиданного зверя, — Раньше ему подобных называли детьми греха.

— И что это значит? — покосился на Карата Север.

— Запрет на смешение крови между родами, — тихо ответил Ледяной, пошкрябав задумчиво свою белоснежную аккуратную бороду. и не сводя глаз с Вульфа, — Нельзя чпок…

— Пап!

— Ну всмысле….нельзя ловить медведиц чужого рода. ибо Полярные должны родиться только от полярных, как и Бурые от бурых, а Кадьяки от кадьяков. Но, видимо. кто-то решил поставить эксперимент, — заключил Отец, кивая на мишку, чей окрас действительно был не равномерный, а шерсть на удивление короткой и отчасти похожей даже на соболиную, когда на черном мехе вокруг морды и на лапах выступала бежевая полоска шерсти.

И снова медвежья мордашка опустилась вниз, словно он не мог выносить взглядов, стыдясь того, кем он был, напряженно вытянувшись, когда рядом с Каратом так же на корточки опустился Янтарь, а вслед за ним и Север.

— Да ладно тебе киснуть, малец! — рассмеялся вдруг Янтарь своим низким басистым басом, от которого дрожали кончики заснеженных елей, пихнув локтем мишку, чья мордашка изумленно вытянулась и впервые приподнялась, — Батя тебя рыбой откормит, еще больше меня вырастешь!

И словно лопнул пузырь первого шока, удивления и ступора, в котором находились все Беры, когда мужчины мягко и легко смеялись, по-братски касаясь мишку своими большими сильными ладонями. чтобы потрепать по стоячим ушкам, или пощекотать за мохнатый бок, отчего бедный в конец смущенный Вульф переступал с лапы на лапу, но впервые улыбался даже своей медвежьей мордашкой, блестя пипкой черного носа, явно не ожидая ничего подобного.

Нефрит отпустил меня вслед за Мией, которая с радостью кинулась к мишке, пока я улыбалась во все зубы, начиная смеяться от общей атмосферы семейного тепла и невероятного добра, на которые эти огромные мужчины были способны не смотря ни на что, понимая еще и то, что сделал Нефрит это не только потому. что решил дать возможность посмотреть поближе на нового брата в нашей такой большой и разношерстной семьи, а скорее потому, что ему нужно было собраться с мыслями и побыть от меня на расстоянии…чтобы успокоиться и перестать сжимать и разжимать кулаки.

И все таки страсть и желание Берсерков воистину не знает границ!

А еще с этим что-то нужно было делать…и срочно!

— Какой же ты хорошенький! — Мия просто цвела и смеялась так мило и очаровательно, наглаживая разомлевшего Вульфа, сидя на коленях Севера. где оказалась и я, когда подошла ближе, отчего Бер привлек меня к себе, не давая опуститься на снег и обнимая легко своей большой рукой, на что я с благодарностью улыбнулась. тоже потянувшись к мишке, чтобы прикоснуться к его необычной шерсти, и краем глаза видя, как Север цыкнул и покачал головой, покосившись на Нефрита.

— Никогда не видел подобных медведей, — задумчиво присел рядом с Севером и нами Туман, подмигивая ВульФу, на что раздался смешок Отца, что возвышался над всеми:

— Не видел он! Да таких как Вульф, даже Я не видел, что уж про вас говорить. соплей недорощенных!

Мишка хрюкнул от смеха, смущенно покосившись на Отца и на Тумана, который устало закатил глаза, но все таки ничего не сказал в ответ.

— Выходит таких и не было в последние века? — поднял свои синющие глаза Север на Отца, впервые посмотрев и на Карата тоже, что стоял рядом с Ледяным, не пытаясь что-то сказать или сделать.

— Их убивали вместе с отцами, которые отступили от правил Берсерков. — чуть дернул плечом Карат, словно это ничего не значило, улыбнувшись, когда Мия всплеснула руками:

— Что у вас за правила такие?! Чуть что — сразу убивать!

— Благодаря этим правилам наш род до сих пор жив, принцесса. и схоронен от глаз людей, — на удивление мягко произнес Карат. пока я старалась не задумываться над этим….а еще не смотреть в сторону Нефрита, который так и продолжал стоять чуть поодаль ото всех, наблюдая за тем, как я осторожно глажу по мягкой шерсти Вульфа.

Едва ли ему помогло расстояние, ведь в неоновых глазах горел все тот же огонь, а кулаки сжимались и разжимались, пока он пытался бороться с собой и своими желаниями. А ведь я всего лишь склонилась к нему, чтобы спросить, ничего не замышляя и теперь чувствуя себя растерянно и даже испуганно, но не потому что боялась его силы или страсти, а потому что состояние Нефрита не давало ему покоя.

Нет, с этим определенно нужно было что-то делать!

Понятно, что в ближайшее время моя рана не заживет сама по себе, но ведь должен же быть какой-то другой способ унять его страсть и это всепоглощающее желание?

— Идемте в дом, а то девочки замерзнут! — хлопнул Отец по плечу Севера, чуть подмигивая Вульфу и осторожно поднимая нас с Мией с колен Бера, чтобы отнести в дом, когда через его огромное плечо, я смотрела за тем, как все большие мужчины поднимались с корточек, а Вульф снова шмыгнул за ближайший сугроб, чтобы обратиться в человека и натянуть свои светлые шорты, подбегая к Нефриту с широкой ошеломленной улыбкой.

Было очевидным, что парень не ожидал такого теплого приема. и что его так просто и быстро примут в семью, поэтому теперь его необычные глаза светились изнутри восторгом и счастьем, когда Нефрит похлопал парня по плечу, увлекая за собой в дом и что-то приглушенно говоря на ходу.

Уже через несколько минут все были на кухне, снова занимаясь обедом, словно ничего и не произошло, с интересом расспрашивая Вульфа о его жизни в городе и закармливая парня, тут же пытаясь воплотить план Янтаря о том, чтобы откормить парня до необходимых размеров.

— Нельзя мне столько есть, — бубнил Вульф, пытаясь переживать все то, что ему наложили в тарелку, размером с тазик, из которых обычно и кушали наши Беры, — Я же поправлюсь!

— Я тебе такую физическую нагрузку обеспечу, что все будет откладываться в нужных местах! — усмехался Отец, который не стал дожидаться, пока Нефрит и Север приготовят рыбу и уплетал ее сырой и даже без соли.

— Шире быть уже никак нельзя, я же в одежду не буду помещаться!

— Что?! Еще один шмель?! — рыкнул и тут же подавился Отец, закашлявшись и безуспешно хлопая себя по груди, чтобы застрявший кусочек встал в нужное русло. что никак не получалось, пока Карат не хлопнул его по спине с такой силой, что едва ли не послышался треск, — Чуть позвоночник не сломал!

— Не обольщайся, — хмыкнул тот в ответ, снова отворачиваясь к окну, и как обычно находясь в стороне ото всех, не вмешиваясь в разговоры, но прислушиваясь и наблюдая сразу за всеми, — Хотел бы сломать, тебя бы ничего не спасло.

— От рыбы тебе ничего не будет, — чуть улыбнулся Нефрит, который кажется немного успокоился, занявшись разделкой рыбы на филе, поворачивая голову к жующему Вульфу и мило улыбаясь, — А вот на мучное и сладкое не налегай.

— Не становись похожим на маму! — фыркнул в ответ Вульф, явно не против того, чтобы раздобреть по примеру своего брата Нефрита, который еще долго не сможет носить дизайнерские вещи, пока вся его мышечная масса не войдет в норму.

Вернее, не усохнет, о чем я сейчас думала просто с ужасом, потому что именно такой Нефрит мне нравился просто до умопомрачения: огромный, мощный, обросший, несдержанный и похожий на варвара в своих инстинктах и этой страсти, которая была в каждом его движении, в каждом пламенном взгляде… ой!

Видя, как нож завис в воздухе и длинные сильные пальцы с силой сжали рукоятку почти до скрипа, я слишком поздно поняла, о чем я думаю, и что это все тут же ощутил мой медвежий муж, впившись таким взглядом, от которого мои руки вспотели, а улыбка получилась извиняющейся и немного нервной.

Первым делом я покосилась на жующего Отца, в ожидании того, как он снова помашет указательным пальцем, мысленно говоря: «Ай-яй-яяяяяй, как нехорошо мучить своего излишне возбудимого мужа!», но либо он тщательно скрывал свои мысли, либо был так занят любимой едой, что ему было не до меня и Нефрита.

Пока что.

Смущенно посмотрев по сторонам, я с облегчением поняла, что на нас в принципе никто особо не обращал внимания…либо все так искусно умели делать вид, что не обращали, расспрашивая Вульфа и подкладывая в его тарелку все больше и больше еды, пока тот не выдохнул, сквозь набитый рот:

— Я вечером до дома колобком покачусь! Сжальтесь!

— До какого дома? Ты разве не в лесу живешь? — искренне удивился Туман, явно полагая, что парень и цивилизация — это два несовместимых понятия, словно не замечая, что весь его облик говорил об обратном.

Не знаю, видели ли это остальные, но Вульф напоминал мне Нефрита в своем городском образе: аккуратная и модная щетина, прическа, которая сохранялась даже на просторах морозной и ветреной Арктики. Его хоть прямо сейчас на съемки и обложку модного журнала!

— В лесу живу только когда есть задания от большого брата, — кивнул Вульф на Нефрита, быстро освоившись в новой обстановке, перестав смущаться и мило краснеть, и выглядя сейчас так, словно всю жизнь жил рядом с этими огромными мужчинами, — А таку меня есть свой дом и работа.

— А здесь где живешь?

— В местной гостинице. Она у вас тут одна, — пожал плечами парень, распахнув глаза, когда ему в тарелку положили очередной добавки.

— Будешь есть много рыбы и мяса — вырастешь настоящим Берсерком! — лучезарно улыбнулся Янтарь, закидывая в себя. уже по меньше мере третью порцию рыбы, которую мало того, что получал от братьев, что сегодня были за поваров, так еще и успевал тырить у самого Ледяного, иногда зарабатывая за это увесистые подзатыльники.

— Меня мама на порог не пустит!

— С мамой разберемся, — хитро прищурил свои почти прозрачные глаза Отец, покосившись сосредоточенно на Нефрита, который хохотнул себе под нос, но не смог скрыть слов от всеслышащего уха Ледяного:

— Вряд ли!

— Это еще почему? — нахмурился Отец, откусив очередной кусок рыбы, не обращая внимания ни на шкуру, ни на кости, словно жевал пирожок не иначе, пристально наблюдая за тем, как Нефрит обернулся к нему, сверкая лукавыми и веселыми глазами, когда выгнул брови. проговорив загадочно и выразительно:

— Потому что мама уже доказала, что способна противостоять тебе без вреда для своего здоровья.

Вот только едва ли кто-то что-то понял, с интересом глядя на Нефрита, который выглядел так, словно сейчас взорвется бомба, при чем не просто был готов к этому, но и снетерпением ждал.

— И? Кто у нас мама? — недовольно пробубнил Отец, на что Вульф пожал плечом, продолжая активно кушать:

— Клаудия.

БАБАХ было громким и сопровождалось хохотом Беров и веселым, хитрым блеском глаз Нефрита, когда Отец снова подавился, хватая ртом воздух и махая руками, пока Карат опять не треснул ему по загривку с глухим мощным шлепком, эхо которого раздавалось даже сквозь гогот мужчин.

— Клаудия здесь?! В городе?! — прохрипел Отец, подскакивая, и я от всей души понимала его шок, глядя такими же огромными глазами на Нефрита и не в силах поверить, что наша идеальная, пронизанная цивилизацией до мозга костей, начальница, способна приехать в богом забытый городок на краю Арктики, ради… сына?!

— Мама всегда излишне переживает за меня, поэтому не смогла остаться дома, — как ни в чем не бывало снова пожал плечами Вульф. запивая очередную порцию съеденной еды ароматным травяным чаем, — Хотя я говорил ей, что здесь ничего страшного не будет. Просто буду поблизости с вами и присмотрю за границами, а то мало ли кто у вас тут шастает…

— Стоп! Стоп! Стоп!!! — гаркнул ошарашенный Отец, подскакивая со своего места с огромными глазами, которыми впился с улыбающегося Нефрита, словно за его спиной была спрятана еще одна граната, что была готова вот-вот разорваться, — Ты же не хочешь сказать, что она знает о вас и о нас?!

И снова БАБАХ мать вашу!

Нефрит просто кивнул в ответ, тяжело помассировав виски, словно не знал, стоит ли рассказывать дальше, но все таки выдохнув:

— Когда мне нужно было скрыться от Палачей, я понимал, что недостаточно просто выпить крови человека, чтобы все перестали ощущать меня и решили бы, что я мертв. Кровь человека должна была смешаться с моей. Я просто вышел из леса и бросился под проезжавшую мимо машину…

— …И это оказалась ее машина, — так же глухо выдохнул Отец, на что Нефрит снова кивнул.

— Она спасла меня, привезла в больницу и дала свою кровь. Она видела мои клыки, но когда я пришел в себя ничего не спрашивала и не боялась меня, а я был слишком слаб и раздавлен, чтобы думать о наших законах и о том, что должен убить ее и всех, кто видел меня…Через пару дней после того, как я пришел в себя, мне рассказали, что в страшной аварии Клаудия потеряла своего мужа и их сына, и не смог причинить ей вреда. Она дала мне кровь, жилье, еду, возможность работать. Стала и для меня той, кого я могу называть мамой…а когда я нашел в лесу Вульфа, то принес его к нам, словно сама судьба вернула давно потерянного сына. Это Клаудия научила меня сдерживать в себе зверя настолько, что я смог работать среди людей, не боясь выдать себя, и никогда не задавала вопросов, когда я пропадал в лесу. Рассказать о нашем роде пришлось лишь когда Вульф стал подрастать и проявлять своего зверя, чтобы она знала, как нужно себя вести.

— …укуси меня касатка в обе булки… — Отец тяжело провел руками по своему лицу. и. честно говоря, я полностью разделяла его состояние, пребывая в немом шоке, даже если можно было бы догадаться о том, что Клаудия явно знает гораздо больше, чем можно было бы представить.

Сколько раз она кидалась ко мне, видя состояние Нефрита!

Сколько раз отправляла его подальше, потому что понимала, на что он способен и какова его сила!

И ведь даже вида не подала!

— Она никому ничего не расскажет, — подал голос Вульф, убирая от себя еду и глядя сосредоточенными глазами на Отца и Карата, словно ожидая от них того, что сейчас же эти два самых старших из Беров, понесутся в город, чтобы воплотить в жизнь свои жуткие кровавые правила, даже если никто и голоса не подал, продолжая ошарашено молчать все это время, изредка переглядываясь между собой.

Я не боялась того, что Отец может навредить Клаудии.

Думаю, все заметили еще в городе, что она задела его за живое, и вывернула мозги на изнанку.

Но вот Карат…

Я осторожно покосилась на него, не без удивления заметив. что Бер смотрит в пол, прикрывая свои темно-зеленые глаза пеленой иссеня-черных ресниц, что случалось так редко, что вспомнить подобного я уже не могла.

И уж никогда до этого момента я не видела на его лице…боль.

Пусть лишь на долю секунды промелькнувшую, но такую болезненную и обжигающую, что задохнулась, ощущая ее всеми своими нервными окончаниями.

Интересно, почувствовал ли ее Нефрит так же сильно, как я?

Но повернувшись на своего мужа, я поняла, что даже если это и было так, то вида он не подал, продолжая смотреть только на Отца и то. как тот пригладил в задумчивости свою белоснежную аккуратную бороду, проговорив:

— В городе вы жить не будете.

— Едва ли Клаудия будет в восторге от нашего общежития, где всегда шумно и пахнет едой, — усмехнулся Нефрит, скрещивая на груди руки и весело глядя на Отца, на что тот недовольно покосился на него, выдавив так приглушенно, словно не хотел, чтобы его услышали.

Но разве это было реально с теми, кто слышит все и всегда?

— У меня есть дом.

— Что? — взлетели лукаво брови Нефрита, и Беры снова зафыркали, безуспешно пытаясь скрыть порывы смеха за кашлем и хрюканьем. пока Отец впервые выглядел смущенным и каким-то растерянным, будто не был уверен в том, нужно ли говорить об этом, когда все таки выдохнул:

— Дом говорю. Деревянный. Небольшой. С камином. Когда-то я строил его для своей… жены.

Смешки и хрюканья стихли и Беры уставились на Отца, который опустил глаза в пол, пару раз пригладив свою бороду, и лишь только Вульф не понимал, что происходит, хлопая глазами и иногда снова принимаясь жевать рыбу, как бы не стонал, что больше в него не помещается.

Ведь столько лет прошло, а Ледяной все еще скорбел по утрате своей возлюбленной, не в силах произнести даже ее имени.

И если я это понимала, то Беры чувствовали всю его боль, пронесенную через года…а еще то, что Клаудия не просто очередная городская мымра, как бы он не фыркал и не пытался отрицать этот факт, а особенный для него человек, если он решил пустить ее в тот дом.

Чувствуя себя явно неловко в воцарившейся тишине, Отец быстро пожал своими огромными плечами, стараясь сделать вид, что ничего особенно не происходит:

— Только в него никто не входил несколько десятков лет. Поэтому для начала нужно будет убраться, прежде чем приглашать даму в новое место жительство… — но видя, как лица сыновей расползаются в многозначительных улыбках, глаза начинают гореть, а брови подниматься вверх, Ледяной рявкнул с присущей ему одному манере, заставляя бедного, еще не привыкшего Вульфа подпрыгнуть на стуле, — Ну ка! Собрали яйца со стульев и живо марш на уборку. боевые хомяки!

— Ну, пааааааап….

— БЫСТРО! Недорощенные зародыши самочки тюленя мать вашу!

— Ей-богу, пора уже открывать филиал центра спасения тюленей от домашнего насилия! Ты можешь хоть одну ругательную фразу произнести без упоминания тюленей или касаток? У вас еще водятся арктические зайцы и даже лисы в конце-концов! — усмехнулся Карат, единственный не пытаясь скрыть лукавого, но довольного блеска в глазах, ибо по силе и опыту был равен Королю Полярных.

— Арктические зайцы и лисы не откусят тебе яйца по самые уши! — буркнул Отец, отдирая Янтаря от тарелки, пока тот пытался взять с собой как можно больше еды, и выпихивая вслед за недовольно и нехотя уходящими из кухни братьями.

— Можно подумать, что тюлени смогут, — хохотнул Туман, тут же получив подзатыльник и тяжело вздыхая, но все таки прилежно вышагивая вперед вслед за остальными, когда Отец обернулся к нам, пробасив и потыкав пальцем в грудь Нефрита, что стоял у плиты:

— Ты остаешься за старшего на кухне! К вечеру чтобы ужин был готов!

— …Из трех блюд! — крикнул кто-то из Беров уже у выхода из дома.

-..и блинчики! — голос Янтаря сложно было спутать с кем-то другим, как и его безмерную любовь к блинам.

— …И КОМПОТ не забудь!

Я прыснула от смеха, видя, как Нефрит устало закатил глаза, явно не собираясь делать ничего из вышеперечисленного, пока Отец продолжал выдавать указания, теперь потыкав на меня:

— Мелкую не трогать! Мию забираем с собой в качестве начальника, будет присматривать за этими мохнатыми задами и давать указания по уборке. Север!

Шевели булками! Одевай жену!

Фыркнув. Север все таки оттолкнулся от стола, аккуратно поднимая на руки смеющуюся Мию, чтобы унести ее в коридор и помочь одеться для дороги до дома Ледяного.

— Ты! — дошла очередь и до Вульфа, который все это время продолжал сидеть на своем месте, ошеломленно глядя на происходящее вокруг с набитым ртом, и позабыв про то, что нужно жевать, — Особое приглашение нужно? Идешь с нами!

Нефрит с улыбкой кивнул бедному парню, словно молчаливо говоря, что нет причин для паники и все будет в порядке, когда парень поднялся из за стола, поторопившись за остальными.

— Тебя это тоже касается! — досталось и Карату. которого Ледяной утащил вслед за собой, обхватив огромной рукой за мощную шею и не обращая внимания на смех мужчины, что и не пытался сопротивляться.

Хотела бы я увидеть Карата заправски махающего тряпкой, вот только эти мысли убежали из головы так же стремительно, как и удаляющиеся голоса Беров, когда в нависшей тишине я вдруг поняла, что мы остались с Нефритом одни.

Впервые за то время, что я находилась в этом доме!

Только он и я!

Без Севера, который всегда был рядом или Отца, что в любую секунду был готов защитить, даже если это было не нужно!

Кажется, именно об этом подумал и Нефрит, когда его черные зрачки полыхнули и ахнули в яркой радужке глаза, выпуская на секунду всю тут страсть и желание, что бурлили в теле потоками лавы, не замирая ни на секунду, но Бер поспешно отвернулся к плите, явно заставляя себя сделать это, судя по тому насколько напряженным было это огромное прекрасное тело.

-..тебе помочь? — голос охрип, когда я попыталась говорить, видя, как мышцы на огромной спине дрогнули и плавно перекатились, словно сам зверь проснулся и потянулся внутри Нефрита, даже если он ответил спокойно и на удивление сдержанно:

— Нет, Кудряшка, я справлюсь сам. Иди к себе и поспи, пока есть возможность сделать это в полной тишине.

Наверное можнобыло бы обидится, что Нефрит вот таким образом отправлял меня подальше от себя, если бы не осознание того, что ему сейчас и без того не сладко…из-за меня. И того, что в ближайшее время я не смогу дать ему то, что было так желанно и необходимо, чтобы пламя в нем поутихло хоть на чуточку.

Это просто убивало меня!

Потоптавшись на месте и видя, что Нефрит погрузился с головой в готовку, я все таки поплелась в свою комнату, не смея отвлекать его от дел…и попыток сдержать себя.

Может эта была какая-то проверка от Отца?

И страшно было представить, что будет, если мы ее не пройдем, и через сколько сможем прикоснуться друг к другу, пока он не посчитает, что Нефрит способен сдерживать себя.

Лучше не играть с огнем!

Именно об этом думала я, с упавшим настроением входя в свою комнату, но не в силах успокоиться.

В непривычной тишине дома было отчетливо слышно, как быстро и ловко Нефрит стучит ножом о разделочную доску, и этот звук замолкал. лишь когда он отходил к плите, где варилось мясо и готовилась рыба, отчего по всему дому стоял божественно вкусный аромат, а я никак не могла себя заставить лечь в кровать и успокоиться, чтобы не провоцировать Нефрита, который ощущал все, я уверена, даже на таком расстоянии.

Морщась от все еще кусающей боли в бедрах, но упрямо прижимая колени к груди, я сидела, свернувшись в кресле, прислушиваясь к звукам на кухне и понимая, что меня начинают терзать неясные мысли…

Горячие мысли.

Опасные мысли.

То, что зрело во мне с утра, не давая покоя, и вот теперь облачаясь в картинки столь безудержные и страстные, что мои ладони вспотели.

Я старалась не думать об этом.

Напевала мысленно какие-то песни, но никак не могла избавиться от них, особенно когда поняла, что Нефрит завершил готовку и проскользнул мимо моей спальни куда-то по коридору, где приглушенно хлопнула дверь.

Закусив губу до боли, я смотрела на закрытую дверь своей спальни, чувствуя. как мои мысли наполняются уверенностью, от осознания того. что возможно в ближайшее время больше у нас такой возможности не будет. Остаться наедине…и попробовать то. что созрело в моей шальной голове опасным жарким планом. который я хотела воплотить в жизнь немедленно!

Сердце колотилось где-то в висках, и. вытирая влажные ладони об брюки своей пижамы. я нервно поправила волосы, выскальзывая из своей спальни и осторожно двинувшись вперед по коридору, в поисках комнаты, в которую юркнул Нефрит. словно прячась от меня.

Вот только от меня не было спасения, и, ощущая себя мелким хитрым хищником, я кралась. прислушиваясь к внутреннему чутью в поисках моего красивого огромного мужа.

Он мой!

И моя власть над ним сильнее, чем я думаю!

Настало время проверить это!

Понять не могу, как я угадала, что Нефрит именно за этой дверью. словно нас связывала какая-то незримая связь, которую невозможно было увидеть. но можно было ощутить, когда осторожно открывая дверь. я едва смогла сдержать восторженный вздох.

Нефрит лежал на кровати, вытянувшись во весь свой огромный рост и закинув одну руку за голову, облаченный в одни только тонкие свободные штаны. которые не скрывали его возбуждения.

Едва ли он спал, но услышав меня, открыл глаза. повернув голову и тут же впившись своими неоновыми глазами. зрачок в которых ахнул и раскрыл свои объятья, чему теперь я была несказанно рада.

— Кудряшка? — недоуменно приподнялся он на локте. сосредоточенно глядя на то. как я с удивительной для моего состояния прытью прошмыгнула в комнату. закрывая за собой дверь и тут же без лишних разговоров забираясь на мощный рельефный торс. такой горячий и твердый под моими чуть подрагивающими от предвкушения ладонями, что Нефрит не успел опомниться, как я уже сидела на нем, ягодицами ощущая. как его безудержное возбуждение затвердело еще сильнее и вытянулось. принимая те размеры, которые в первый раз меня так испугали.

Но не теперь!

— Что ты делаешь? — прохрипел Нефрит, шумно выдыхая и глядя распахнувшимися.

Глазами, зрачок в которых становился все больше и больше, расползаясь. словно черный омут, в котором мы оба сгинем, когда я распласталась на его груди. потянувшись к губам и касаясь их легко. но жарко, пока мои руки, скользнули вниз по напряженному твердому прессу, на котором сжимались тугие мышцы, и еще ниже за линию свободных брюк.

Это даже хорошо, что Берсерки в своей дикой жизни никогда не носили нижнее белье!

Продолжая целовать его осторожно и томно, играя языком, я едва не улыбнулась восторженно, когда Нефрит не то рыкнул. не то застонал в мои губы. содрогнувшись всем телом, оттого, что моя ладонь. обвилась вокруг его влажного возбуждения, сжимая и скользя тонкими пальцами.

Нефрит не сразу смог говорить, сглотнув тяжело и хрипло, словно даже воздух с трудом входил из этой огромной мощной груди, пока мой Бер цеплялся пальцами за край кровати, отчего послышался треск и хруст:

— С огнем играешь, девочка!

— Мой огонь! — я сжала пальцы еще сильнее, ощущая в ладони легкую вибрацию и хриплый стон, подавшись вперед лишь на долю секунды. чтобы укусить Нефрита за нижнюю губу, улыбнувшись на его раскатистое возбужденное рычание, что прошло через все мое тепо, — И ты мой!

Неоновые глаза сверкнули тяжело. горячо и с полыхающим жаром, который разгорался и во мне от чувства жажды, любви и собственной власти над этим огромным, невероятным мужчиной, который был моим мужем.

Это было совершенно непередаваемое чувство. ощущать его в своих руках. хватаясь теперь обеими ладонями, чтобы сжимать его плоть, скользя вниз до самого основания, а потом вверх, глядя в глаза, где горела и извивалась неоновая лава его страсти. и слыша хриплое судорожное дыхание, вырывавшееся из груди.

Пьянящее чувство собственной безнаказанности было словно крылья, когда не было больше страха и сомнений.

Я хотела его! Всего!

Никогда не чувствуя ничего подобного и до этой секунды не понимая собственных эмоций, себе самой я казалась сейчас такой цельной и настоящей, словно сложились все недостающие кусочки пазла во мне, создавая не угловатого подростка, боящегося каждого шага. а женщину, которая была уверена в себе. своих чувствах и своем мужчине.

Словно все лишнее и ненужное отошло на второй план, больше не засоряя мой мозг ненужными, глупыми и нелепыми сомнениями или ревностью.

Он мой.

Оторвавшись от его влажных губ, которые теперь играли со мной на равных. опаляя своим жаром и жаждой. то прикусывая, то лаская глубоко и несдержанно. с видом полной загадочности и порока, глядя прямо в эти глаза, затуманенные дымкой желания и страсти, словно пеленой золотого тумана, я выпрямилась. не убирая своих рук, и ловко разворачиваясь лицом к тому, что было в моих ладонях. не видя напряженного лица Нефрита, но слыша его рык, от которого буквально содрогнулся под кроватью пол.

— НЕ СМЕЙ!

Еще как посмею!

Даже не смотря на попытку Нефрита сесть и обхватить меня руками, отчего кровать снова дрогнула и затрещала. я лишь дернула плечом. заставляя его занять прежнее положение, продолжая ласкать возбуждение руками все быстрее и быстрее, слаженно работая ладонями. и, не обращая внимания на упавшие прядки волос, склонилась над бедрами, касаясь осторожно и губами, когда мой Бер издал низкий рокочущий стон, прогнувшись…и я неожиданно полетела куда-то вниз, с неземным ускорением, взвизгнув под грохот и хруст. не сразу понимая, что кровать под нами не выдержала и просто рухнула. сложившись всеми своими четырьмя ножками, две из которых были сломаны стараниями Нефрита от переизбытка эмоций!

На секунду я замерла не в силах понять сразу, кто в каком положении и что будет дальше, пока я продолжала хвататься испуганно за его торчащие части тела, сидя при этом так же спиной, а Нефрит вдруг расхохотался, откидываясь назад и закрывая лицо большими ладонями, с протяжным стоном вперемешку со смехом:

— Боги! Туман меня кастрирует!

— Не успеет! — хитро дернула я бровью, быстро вернувшись в чувство и уже даже не смущенная тем, что кровать теперь была на уровне пола, попытавшись снова приступить к задуманному, когда полетела снова.

Нет, не еще ниже в погреб.

А под каким-то странным углом, все таки потеряв из своих рук самое ценное и твердое, когда сама оказалась в положении лежа на спине и придавленной к кровати горячим возбужденным телом, и полыхающие неоновые глаза оказались напротив моих, хищно сощурившись, но не предвещая беды или угрозы, когда Нефрит рыкнул в мои губы:

— Дерзкая моя девчонка!

Я улыбнулась во все зубы, снова потянувшись к нему, чтобы обвить руками мощную напряженную шею и притянуть к себе, вздрогнув, когда снова послышался треск, готовая уже даже к тому, что кровать под нами сейчас рассыпается на отдельные куски.

Благо, что под спиной был матрас, а не тонкий пледик, иначе мой позвоночник впору было собирать по мелким запчастям!

Но когда моих обнаженных ног коснулись его горячие нетерпеливые ладони, стало ясно, что одежда помешала Нефриту, отчего я хихикнула в его губы:

— Жаль пижамку! Красивая была!

— Другую купим, — быстро ответил Нефрит, не в состоянии сосредоточится на общении в этот момент, хотя я могла бы обсудить расцветку, фасон и….и….

…© чем я говорила?….

Сложно было сосредоточиться на мысли, когда руки Нефрита настойчиво обхватили мои колени, раздвигая ноги в стороны.

И даже если он делал это аккуратно, хоть и торопливо, боль все равно истерично сжалась в маленький комочек, испуганно запульсировав в ожидании того, что скоро станет еще больнее, потому что я сама раздраконила зверя внутри Нефрита, даже если изначально рассчитывала на совершенно другой исход событий.

— А ведь пришла такой смелой девочкой. — усмехнулся лукаво Нефрит, полыхнув своим взглядом горячо и заигрывающее, склоняясь близко-близко, но не позволяя коснуться своими губами его губ, без которых у меня уже просто начиналась ломка, ощущая смесь моих чувств и эмоций в эту самую минуту, когда он ложился между моих ног придавливая собственным весом.

И я честно пыталась настроиться на позитив, но как-то вот так сразу не получалось, когда я прошептала, улыбаясь как можно более невинно и открыто:

— …Ну так ведь мне нельзя…

— Мы осторожно. — дрогнул упрямо и чувственно уголок любимых губ, пока Нефрит по-хозяйски распластал меня на матрасе, уже умудрившись даже избавиться от своих штанов, пока я начинала весьма ощутимо дрожать от его непреклонности и этой томной чувственности в каждом выверенном движении большого тела.

— Правда?

— Конечно.

Тут как говориться, за что боролась — от того и пострадаешь!

Я прилежно замерла, положив ладони на его плечи и стараясь не вздрогнуть, когда его плоть коснулась моих складочек, не пытаясь вонзиться внутрь, а продвинувшись…. как бы это сказать…вдоль складочек, слыша. как Нефрит хрипнул отрывисто и низко:

— Сожми ноги.

Вот теперь я мало что понимала, удивленно моргнув, но сделав, что он говорит, отчего получилось, что я зажала его в себе, можно сказать, что головой вниз.

Все еще ничего не понимая, я ждала, что будет дальше, когда Нефрит стал двигаться, не боясь сделать мне больно и не сдерживаясь, но создавая такое трение, и надавливая на самую чувствительную вершинку моего возбуждения, что смысл я уловила быстро, потому что тело само отозвалось на его движение и ритм, пытаясь влиться в него, чтобы получить еще больше!

В ту обжигающе горячую секунду я была совершенно уверена, что если существует БЕРОСутра, то Нефрит был одним из тех, кто приложил свою красивую и увесистую лапу к ее написанию! Потому что то, что он вытворял, упираясь лбом в мое влажное от пота плечо, которое иногда прикусывал, с рычанием и низким раскатистым стоном, просунув руки под мои ягодицы, чтобы приподнимать навстречу своим порывистым движениям, было каким-то совершенно фантастическим!

Я и представить не могла, что можно плавиться от трения тел, ощущая его плоть даже не внутри себя, чувствуя, как волны сладостного напряжения накатывают все выше и выше, заставляя задыхаться, прогибаясь в его руках. и цепляясь то за плечи, то путаясь в волосах, когда уже было не важно, что мы сломали кровать. что попадет от Тумана, или вломится сразу вся семья — я парила и сгорала в своих неоновых небесах, не понимая, что кусаю его в ответ, и впиваюсь до крови в ароматную кожу.

Господи, я даже выдохнуть не могла, когда нечто подобное спазму пронзило все тело, включая даже кончики пальцев на ногах, которые подогнулись от того, насколько же это было приятно и запретно, отчего тело еще содрогалось и сжималось какое-то время, а в голове была полная каша, смачно приправленная сумасшедшей эйфорией от первой настоящей близости с таким фееричным окончанием, что мне не могло присниться в самых откровенных снах!

— … с ума сойти! — осипшим ошарашенным голосом, подрагивающим от неземного восторга прошептала я, широко улыбнувшись, когда услышала довольный смех Нефрита.

Перевалившись на бок, я заглядывала в его глаза, рассмеявшись, когда мой мужчина сгреб меня рукой, придавливая к собственному боку, что я сделала с большим удовольствием и, затаив дыхание, положила голову на его руку, оказавшись, словно в люльке.

Что могло быть лучше, чем лежать рядом с ним, растянувшись по кошачьи и продолжая млеть от нашей неожиданной близости, когда тело еще испытывало отголоски наслаждения, подрагивая и местами начиная побаливать от его ласк, только это была приятная боль, видя, что Нефрит впервые за долгое время улыбается кончиками губ, прикрыв свои длинные ресницы и наконец расслабившись.

— Ты ведь знаешь, что я все равно не успокоюсь? — прошептала я радостно и восторженно, положив ладонь на его грудь, чтобы ощутить. как ровно и спокойно она поднимается, и «прошагав» двумя пальчиками по его торсу вниз, прикусив губу, когда он накрыл ее своей ладонью, заставляя остановиться уже где-то под собственным пупком, дрогнув в кривой улыбке кончиком соблазнительных губ:

— Тыеще не готова к этому, Кудряшка!

— Вот когда попробуем, тогда и узнаем!

Рит нервно хохотнул, но руки моей не отпустил, потянув ее снова выше на относительно безопасное место в районе груди, и явно не замечая, как устроившись на его руке, я не могла налюбоваться этим большим мощным телом, уже не представляя его таким, как Нефрит был в городе, поглаживая по груди неосознанно и широко улыбнувшись, когда сначала почувствовала кончиками пальцев, а затем и услышала его низкое утробное мурчание.

Я все никак не могла придумать, что же нужно говорить в подобной ситуации, чтобы выразить весь мой восторг и те эмоции абсолютного счастья, и невероятного покоя, когда я была рядом с ним, надеясь лишь на то, что мой большой медвежий муж чувствует все без слов, блаженно прикрыв глаза и раскинувшись на сломанной кровати, не пытаясь прикрыться, чему я была несказанно рада.

Такое тело грех прятать за одеждой!

И правильно, что Беры всегда ходили полуобнаженными!

Я даже задремала под горячим боком своего прекрасного мужа, испытывая такую негу, о которой и не догадывалась раньше, загадав большое и волосатое желание, чтобы с этого дня я всегда засыпала только рядом с ним, когда где-то за пределами моего разомлевшего разума хлопнула дверь, прошлепали чьи-то ноги, загремели крышками сковородки и кастрюли, а потом раздался низкий обиженный вопль:

— А блинчики?!

— И компота тоже нет?…

Судя по тому, что Нефрит пропустил приближение своих вечно голодных братьев, а теперь подскочил, прошипев себе под нос: «Твою маты», по всей видимости, он тоже успел немного уснуть, чему я была невероятно рада!

И пусть сейчас он соскочил с кровати, принявшись поспешно натягивать на себя штаны на голое тело, я с блаженством видела, что теперь он выглядел спокойным и его мышцы находились в состоянии полного покоя и безмятежности, очевидно получив долгожданную и такую необходимую разрядку, хохотнув, когда он наклонился к полу, чтобы поднять то, что осталось от моей пижамы.

— Ты пообещал купить мне новую! — весело заявила я. сонно потирая глаза, и видя широкую улыбку своего Нефрита, когда он почему-то быстро ринулся за дверь, но не успела я даже удивиться, как он уже снова был на месте, протягивая мне светлые домашние штаны взамен тех, что были вероломно им разорваны в порыве страсти.

— Одевайся и выходи, — прошептал он, склоняясь до самого пола, где на сломанной кровати продолжала нежиться я, чтобы поцеловать и, подмигнув, вылететь в коридор навстречу недовольным воплям своих голодных братьев, которые уже вернулись с уборки и громко требовали еды.

Посмеиваясь над собственными мыслями о том, что они все в пыли, паутине и почему-то саже, с тряпками и швабрами наперевес, чувствуя себя просто прекрасно. я неспеша облачилась в новые свободные штаны, хихикнув под нос, когда услышала рык Нефрита и воцарившуюся тишину на кухне.

К тому моменту, как я выбралась из комнаты и вошла на кухню, все беры чинно кушали из своих огромных тарелок, размером с заправский тазик под бдительным присмотром Нефрита, который был у плиты на раздаче.

— А папа где? — поинтересовалась я, не углядев его среди огромных мужчин, и не слыша его громкого низкого баса в переделах слышимости дома или на улице.

— За Клаудией пошел, — усмехнулся Янтарь первым, не переставая жевать и посадив рядом с собой беднягу Вульфа, который пока еще не умел вмещать в себя столько еды, хотя и очень старался не отставать от старших собратьев. активно нажевывая что-то снова.

— Один?

— Мгууууу.

Судя по выражению лица Нефрита эта идея ему пришлась не очень то по душе, пока остальные Беры, переглядывались между собой весело и хитро, не переставая при этом жевать. как стадо больших хомяков.

Боевые хомяки отца это вам не хухрмы-мухры, а страшная сила!

Именно об этом думала я, почему-то улыбаясь во все зубы, особенно когда Янтарь принялся заговорчески подмигивать, а Туман постоянно толкал его за это в бок, словно заставляя молчать, и сдавалось мне, что происходило это действие по той простой причине, что Беры уже учуяли, что мы с Нефритом не одним ужином успели позаниматься.

Странно, но впервые это меня не смущало.

Я была так горда своим мужчиной, что он сдержался и все сделал просто на пять с плюсом, и так счастлива от нашей первой почти настоящей близости, что трудно было делать постную мину и обратить внимание на одну только еду.

То и дело я косилась на своего огромного мужа, не в силах отвести глаз от этого большого мускулистого тела и умиляясь тому, как ловко и умеючи он управлялся не только в качестве шеф-повара, но и на раздаче, заправски махая черпаком и шлепая по рукам всех тех, кто пытался выудить мясо побольше и руками прямо из кастрюли.

И снова стало в доме шумно и весело, отчего на душе было тепло и уютно, вот только гогот и шутки стихли, когда входная дверь хлопнула, и на пороге кухни появился наш огромный и не в меру мощный Отец, С такой миной, что становилось ясно с порога — свидание не удалось!

Именно поэтому все Беры притихли, продолжая только активно жевать и перекидываться лукавыми взглядами, явно не боясь получить скалкой по переносице, пока Отец был весь в своих мыслях и явно не слишком радостных.

— И? — первым протянул Нефрит, опираясь бедром о разделочный стол и скрещивая руки на груди, когда молчание затянулось и стало понятным, что вслед за ним дверь не откроется и ждать Клаудии нет смысла.

Широкие брови Ледяного сошлись на переносице. когда он поднял взгляд на Нефрита, который не дрогнул даже ресницей, явно не боясь его гнева и переживая в этой ситуации больше за Клаудию, чем за Отца.

— … отказалась, — буркнул он, насупившись так, что в ту секунду напоминал больше подростка, которому пообещали пригнать крутой мотоцикл, а выдали велосипед.

Трехколесный. Детский. — Палец мне дверью отбила!

Опустив глаза в пол, Отец пошевелил большим пальцем на ноге, словно сам был не в силах представить, что женщины способны на подобное членовредительство, да еще и Берам, вот только хрюкающий смех жующих мужчин за моей спиной заглох, явно пару раз поперхнувшись, стоило ему только метнуть уничтожающий взгляд на своих не в меру веселых детей, чьи старания с уборкой пока что пошли прахом.

И только Нефрит упорно держался от смеха, выглядя спокойным и глядя на Отца пусть и весело, но скептически приподнимая бровь, когда протянул, окинув его долгим изучающим взглядом:

— Я надеюсь ты не голым к ней завалился?

Судя по тому, как Отец поджал губы снова, надеялся Нефрит зря, а Беры снова не смогли удержаться от приглушенного гогота, поспешно делая вид, что кто-то поперхнулся едой.

— А как по твоему я должен был нестись по всему леднику и перелезать через Хребет, вошь ты моржовая! Трусцой, но со штанами на заднице? — рыкнул сначала Отец, но, подумав, чуть улыбнулся даже, как-то расправляя свои и без того широченные мощные плечи, — …но она впечатлилась!

— Еще бы! — сухо усмехнулся Нефрит, продолжая свой допрос с пристрастием и не выглядя восторженным от идеи Ледяного все решить самостоятельно, — Ну хотя бы дверь не вынес?

— Я даже постучался!

— Ну и на том спасибо… а что сказал, чтобы пригласить Клаудию посмотреть на твой дом?

Кажется то, что Отец снова поджал губы и как-то неопределенно дернул плечом, не было хорошим знаком, и все застыли в ожидании его ответа, перестав даже жевать и чавкать, когда он наконец буркнул:

— Женщина! За мной!

В этот раз смех не смог сдержать уже никто, включая меня, увидевшей в своей голове ясную картинку фееричного появления обнаженного папы, который колотил в дверь гостиничного номера Клаудии, а потом без лишних слов и скорей всего даже приветствия, поставил такой вот ультиматум! Не удивительно, что она хлопнула дверью перед его носом, при этом умудрившись отбить драгоценный палец на ноге отверженного Берсерка, что был, на минуточку, целым Королем Полярных Беров!

И лишь только Нефрит выдохнул тяжело и протяжно, устало помассировав переносицу двумя пальцами. и сокрушенно качая головой под гогот своих братьев.

— Да, пап. Умеешь ты включать обаяние и быть романтичным.

— Какая мать вашу вшившую романтика в Арктике?! У нас тут все просто — если не будешь трахаться, то окочуришься от мороза! — рыкнул Отец грозно, но едва не в первые немного смущенно, признавая этим, что все таки был неправ в своем первом стремлении пригласить даму сердца таким вот образом.

И, если честно, я понимала его досаду.

Он ведь хотел как лучше.

Чего стоила одна мысль о том, чтобы поселить Клаудию в доме его жены, который он сам построил, чтобы ей не приходилось жить в леднике. Еще и навели красоту в нем стараниями своих огромных детей, а тут такое разочарование, что опускались не только руки.

Думаю, что это понимал и сам Нефрит, потому и чуть улыбнулся грозному и молчаливому Отцу, кивая на обеденные столы:

— Ладно. Ты перекуси пока что. Я сам улажу это дело. Вульф, пошли со мной.

Странно, что Отец не стал даже перечить, распихав своих детей за столом, чтобы освободить себе место, рыкнув недовольно под хохот Беров на слова Нефрита уже у порога:

— …может рубашку натянешь по такому случаю?

— Скорее тюлени моржей перечпокают'!»

— Так оно и будет, пап, — загадочно и лукаво усмехнулся Нефрит, покидая дом и подмигивая мне, когда я с улыбкой помахала ему рукой, продолжая улыбаться и не сомневаясь, что скоро мой красивый муж вернется с Клаудией, потому что перед его обаянием едва ли смог бы устоять хоть кто-то.

Да и потом, никто не знал ее лучше Нефрита и Вульфа, которых женщина считала своими детьми, даже если мне было по прежнему странно представлять тот простой факт, что наша городская до мозга костей, ценящая комфорт и ухоженная начальница решила сменить удобства города на деревню на самом краю Арктики, где толком и гостиницы — то не было, что уж говорить про супермаркеты, бутики и салоны красоты!

И это доказывало лишь один факт — ради детей она была способна на невероятные поступки!

Поэтому никто не удивился, когда где-то через час, входная дверь снова скрипнула, и раздался голос Нефрита:

— Оденьтесь ВСЕ! У нас гости!

Естественно, что часть Беров с топотом унеслась по комнатам, не собираясь следовать настоятельному совету, но и явно боясь схлопотать лишний синяк или сломанную кость не только от тяжелой руки Нефрита, который, как говориться, предупредил. но и не менее тяжелой руки Отца, что вытянулся на своем месте, нервно пригладив свои волосы и аккуратную седую бороду.

Сомнений быть не могло, Клаудия решила посетить лично места нашего обитания, когда по деревянному полу раздалось осторожное и какое то даже немного вкрадчивое цоканье каблучков.

И стоило ей войти аккуратно на кухню, где все притихли и замолчали, как я улыбнулась широко и совершенно искренне. подумав, что даже в бескрайних снегах и колыбели настоящей дикой жизни Клаудия умудрялась выглядеть шикарно и ухожено, словно сошедшая с обложки глянца с своей шубке и аккуратной шапочке на высоченных каблуках и в узкой юбке, явно не самой удобной для сугробов и льда.

— Добрый вечер. — вежливо склонила голову она, быстро оглядев застывших в смущении огромных и полуобнаженных мужчин, которые к счастью лишь скованно закивали в ответ, принявшись что-то бормотать и с извинениями скорее ускользать по своим комнатам, очевидно ощущая. что напряжение в воздухе начинает витать и искриться от того, какими глазами на даму смотрел Отец…и как подчеркнуто на него не смотрела сама дама.

— Хотела увидеть, где обитают мои дети, — словно извиняясь, но тем не менее холодно произнесла Клаудия, обращаясь к Отцу, но при этом бегло осматривая кухню, когда ее глаза остановились на мне и женщина мягко улыбнулась, — Ладушка! Прекрасно выглядишь!

Вот уж точно! С растрепанными волосами во все стороны света, безразмерных штанах и смешной помятой кофте от спального комплекта, я рассмеялась, заторопившись к ней, чтобы обнять нашу строгую, но добрую начальницу, с недавних пор воспринимая ее не иначе, как мамой моего драгоценного Нефрита.

— Не ожидала увидеть вас здесь.

— Я и сама не ожидала, — пробормотала женщина, мягко обнимая меня и выпрямляясь так сильно, что можно было буквально услышать, как струной зазвенела ее спина, когда Клаудия перевела взгляд на ухмыляющегося Отца, — Я бы хотела обсудить особенности пребывания моего младшего сына в вашем… мире.

— Прошу в гостиную, — чуть дернул бровью Отец по рыцарски поднимаясь из-за стола, и делая широкий приглашающий жест в сторону от кухни под одобряющий взгляд Нефрита.

И вот я сидела на краю дивана в большой комнате, которую оборудовали для просмотров фильмов разместив здесь парочку диванов и гору подушек, что валялись на полу, напряженно сведя колени. сцепив подрагивающие ладони, не в силах поднять взгляда на Нефрита, и уж тем более на его отца, который никак не мог успокоиться.

— Слышать ничего не хочу!

— Отец, ты не понимаешь… — попытался было вставить Нефрит мягко, но настойчиво, отчего седовласый великан лишь отмахнулся, словно от мошки.

— Не понимаю! Даже не буду пытаться, ясно?

— Вульф еще не готов к подобным… кхэм…экспедициям.

— Это еще что за хрень? — пробурчал отец, сведя свои широкие белоснежные брови, и покосившись на Нефрита все-таки с явной заинтересованностью.

— Это означает, что у Вульфа недостаточно опыта и силы, чтобы участвовать в ваших междоусобных медвежьих войнах — спокойно прозвучал голос Клаудии, на что отец зыркнул на нее, взмахнув ресницами и крякнув со смешком:

— Бабам слова не давали!

Воцарилась звенящая, напряженная тишина, когда все распахнутыми глазами, смущенно, неловко и даже затравленно смотрели исключительно на Клаудию, что продолжала сидеть в кресле, по-царски выпрямив спину и держа подбородок всегда чуть приподнятым, словно в прошлом была не моделью, а балериной с присущим им грацией и изяществом.

И пока все краснели, бледнели и силились выдавить из себя хоть что-то в извинениях и оправданиях за этого огромного и через чур прямого мужчину. она и бровью не повела, лишь деликатно разгладила складочки на ее узкой прямой юбке, аккуратно снимая изящную оправу очков и протягивая их мне с приглушенными словами:

— …Лада, не подержишь немного?

Как и остальные я проглотила свой голос от шока, лишь быстро закивав головой и удивленно наблюдая за тем, как женщина грациозно поднялась с кресла, прошагав мимо усмехающегося отца на кухню.

— Пап! Ты можешь хотя бы иногда выбирать… — начал было Нефрит и в этот раз его приятный, красивый голос подрагивал от злости, что отца совершенно не смутило, когда он громко фыркнул:

— Еще чего!

Он словно делал все специально для того, чтобы лишний раз позлить или задеть Клаудию. словно наслаждаясь тем, что выводил ее на эмоции, заставляя реагировать на себя хоть каким-то образом!

Вот только даже его широкое и бородатое лицо удивленно вытянулось, когда Клаудия вернулась в холл…с табуреткой, буквально проплыв до отца и поставив ее чуть ни на его обнаженные ступни.

— Не поможешь, милый? — повернулась женщина к Нефриту, который удивленно моргал, поспешно протягивая свою ладонь, и шокировано наблюдая, как холеная, красивая и грациозная Клаудия забралась на табуретку. встав почти нос к носу с отцом, дав ему такую пощечину, что ахнули даже Янтарь с Туманом.

В звенящей от напряжения тишине хлопок вышел просто искрящийся нервами, когда отец ошалело уставился на невозмутимую Клаудию, на табуретке и высоких шпильках, пробасив:

— НИХРЕНА СЕ….

От второй пощечины, крякнули все хором, застыв на своих местах с вытянутыми лицами и распахнутыми глазами, когда в абсолютной тишине раздался спокойный подчеркнуто сухой голос Клаудии:

— Будьте так любезны, в следующий раз. прежде чем сказать что-то, сначала подумайте. Вы здесь не одни со своими взрослыми сыновьями, а в присутствии девушек и дам. Неприлично вести себя таким образом на людях.

Чуть дернув красиво очерченной бровью, Клаудия соскользнула со стула, взяв его за ножку и проплыла на кухню снова, видимо, чтобы поставить его на место, когда первым очнулся отец, разразившись громогласным хохотом, от которого зазвенели стекла:

— Так чего она от меня хотела-то, дети?

— Культурно сказала, что если ты будешь обзываться, то в следующий раз получишь этой табуреткой по переносице! — хохотнул ошарашено Нефрит, покосившись в сторону кухни лукаво и даже как-то восхищенно.

Отец еще долго не мог перестать улыбаться, но все равно стоял на своем и собирался брать Вульфа на территорию Кадьяков, что бы нас там не ждало, когда выдохнул тяжело, глядя в глаза вернувшейся напряженной Клаудии впервые без присущего ему лукавства и озорства, а серьезно и даже как-то ласково, отчего я смущенно замялась на своем месте, уловив в громком низком голосе отца то, что могла услышать в мурчащих нотках своего мужа:

— …не унижай его своим недоверием и переживанием. Вульф не хуже нас в своей крови, он просто немного другой. И он тоже медведь, и воин, и потомок великой крови Берсерков. Посмотри, — Ледяной обвел рукой большую комнату с притихшими Берами, и напряженно застывшей Клаудией — Они все мои дети. За каждого из них я отдам свою жизнь не задумываясь. И не важно чьей они крови по рождению. все они моя семья. И Вульф тоже. Он должен познать, что такое истинный лес, почувствовать запах крови, узнать пределы своей силы, чтобы вернуться к тебе настоящим мужчиной, способным отвечать за свои слова и поступки.

Ох! Вот это было сильно!

Думаю, что подобной речи не ожидал даже скептически настроенный Нефрит, который стоял рядом со своими братьями, изумленно выгибая брови и не сводя глаз с Клаудии, которая на секунду прикрыла длинные ресницы, кивнув в согласии.

Странно, что и Отец не вспомнил про любимых тюленей и их многострадальные яйца. когда обернулся ко всем нам, проговорив на удивление приглушенно и спокойно, как никогда раньше:

— Завтра вернутся Лютый и Злата с вездеходом, и к ночи мы выдвигаемся. Будьте готовы.

Глава 13

Знаете, я не люблю отказываться от собственных слов!

Но с момента появления в моей жизни не только мистера Рита, а именно Нефрита — огромного, грозного Берсерка, я поняла, что стала смотреть на очень многие вещи совершенно иначе.

И главной из них стал лес!

Да да!

Тот самый жуткий, пугающий и темный, в котором водятся страшные дикие животные, в траве прячутся ядовитые змеи, а ночами поджидает рой кровососущих насекомых, от которых проще глотнуть дихлофоса самостоятельно, чем пытаться запугать им этих мелкий вечно голодных тварей!

Просто когда ты под защитой самого сильного и могучего хищника на планете, о существовании которого бедные экологи даже не подозревают и твои ноги болтаются по двум мохнатым и согревающим своим жаром бокам в полутора метрах от земли, а то и всех двух, то страхи и переживания притупляются как-то сами по себе, ибо не один даже самый отчаянный и клыкастый зверь в трезвом рассудке не рискнет просто пройти мимо такой вот волосатой махины, которым был мой любимый муж в своем медвежьем обличии.

И, восседая гордо на его мохнатом горбу, словно на огромной волосатой и очень мускулистой лошади, я вдруг поняла, что значит природа и свобода, чувствуя, как в буквальном смысле лечу навстречу свежему морозному ветру, будто окрыленная и абсолютно счастливая.

Рядом с ним, вернее на нем верхом в данный момент. было не страшно совершенно ни-че-го, и это в буквальном смысле поднимало над землей. заставляя чувствовать себя так уверенно и легко, как еще никогда в своей жизни!

Как и говорил Отец, Лютый и Злата вернулись из города с обновленным вездеходом, оборудованным теперь по последнему слову техники. а главное с улучшенной кабиной и полным набором медикаментов на все случаи жизни, собранными стараниями Василисы по просьбе милашки Свирепого, чтобы наша крошка Мия смогла перенести длительную и не самую спокойную поездку в ее нынешнем состоянии.

Против ли был Отец?

Еще бы!

Почти сутки ни одна медвежья морда не смела показать черного носа из своей комнаты, пока Ледяной рвал и метал, отчего стекла в доме постоянно дрожали, а посуда истерично позвякивала всякий раз, когда свое слово вставлял Карат.

Все, кто только пытался вставить свое веское слово помимо него, посылался громко и раскатисто в долгую пешую эротическую прогулку лесом, при чем в гордом одиночестве либо с неизменными яйцами тюленей или вшивыми медведицами, до тех пор пока к ночи это не надоело Карату и не послышался грохот, от которого мы с Мией испуганно подпрыгнули.

Глядя на Ледяного и Карата мне всегда хотелось уточнить, а точно ли у одного кровь Кадьяков, а у другого — Полярных, ибо постоянно казалось, что в Отце того самого разрушающего заправского огня в разы больше, чем в том же Карате, который умудрялся единственным оставаться спокойным, выслушивая вопли и крики Ледяного, при этом еще и постоянно за всеми наблюдая своими чуть хитрыми мудрыми глазами.

Но в тот момент я понимала, что у обоих с кровью все как надо, и что даже у разумного и хоподного Кадьяка есть свой предел выдержки, после которого лучше разбегаться всем в рассыпную и как можно дальше, потому что молниеносным движением, что было недоступно человеческому глазу, Карат подлетел к Отцу с другого конца кухни, впечатав его в стену так, что весь дом содрогнулся, но, слава богу, устоял и не рухнул на нас крышей.

Обхватив широкой ладонью мощную шею Ледяного. он держал его, не давая увернуться или пикнуть хоть что-то в ответ, когда прорычал низко. угрожающе и едва сдерживая свой рвущийся огонь:

— Разве я не предупреждал тебя никогда не лезть к женщинам Кадьяков??!

В доме разлилась гнетущая и напряженная тишина, в которой было слышно даже то, как заморгал Отец, выпучив глаза на своего закадычного друга, который один мог не только выносить децибелы его голоса, но и дать отпор в любой момент, прохрипев в ответ ошарашено:

— …Так ведь я ж…

— Дети сами решат, оставят они своих жен дома или возьмут с собой, и ни ты, ни кто другой не будет пытаться влезть!

— Опасно это!

Из груди Карата вырвалось низкое приглушенное и явно предупреждающее рычание, от которого на моем теле выступили мурашки. пока я во все глаза пялилась на двух огромных мужчин из-за плеча напряженного Нефрита, что уволок меня поближе к выходу, видимо на тот случай, если плотину безмятежности и холодного спокойствия Карата все таки прорвет стараниями нашего громкого Отца.

Рука Карата на шее Ледяного сжалась еще сильнее, когда он подался вперед, дыхнув в его лицо еще более тише и угрожающе, сведя свои иссеня-черные брови на переносице:

— Теперь у тебя есть своя женщина, решай за нее. Но не смей. НЕ СМЕЙ указывать детям, что будет с их женами!

Покосившись на Нефрита и видя его кривую усмешку, лично мне стало понятно сразу, что мы едем вместе с ними, как бы не противился этому Отец, вопя о том, что это опасно, неразумно и вообще не ясно, как мы сможем перенести дорогу до земель Кадьяков.

А я знала, что мы сможем все!

Ведь теперь мы жены наших Берсерков!

Да и потом видимо прав был Карат, когда пояснил надувшемуся Отцу, отпуская его от треснувшей стены, что с наших медведей не будет толка, пока все их мысли, желания и переживания будут на другом конце света вместе с нами, когда их ясные головы будут нужны для решения некоторых важных задач.

— Мы сможем защитить девочек, — в конце-концов кивнул твердо Север, ставя на этом споре жирную точку, — Для этого мы и идем все вместе.

— Кто бы не затеял это все, а нас ждут, — потер подбородок Карат, задумчиво и глядя на Берсерков, которые впервые не фыркали и не выражали свое полное пренебрежение и ненависть к тому, что он был рядом и смел что-то говорить, слушая внимательно и явно доверяя, — Поэтому не будем нарушать задумки противника. Север и Мия, забирайте с собой всю семью и выезжайте по главному пути…

— Зачем так рисковать? — недовольно буркнул Отец, который никак не мог принять выбор Беров и потому выглядел весь оставшийся день темнее грозовой тучи, — Пусть Мия и Север едут по тайному пути, и не привлекают к себе лишнего внимания!

— За Севером будут следить по какому бы пути он не пошел, а наша задача усыпить бдительность противника так сильно, как только это получится сделать. Все знают, что Север — это сын своего отца, и не будет бояться или хитрить. Его вызвали на бой, и он пойдет на него твердо и честно. Думаю. что именно так и предполагает тот, кто остался в землях Кадьяков, а иначе бы он не скрывал себя. Поэтому ты, Янтарь, и Лютый пойдете с Севером. Туман и Ураган должны вернуться в свои земли и предупредить Сумрака, что нам может понадобиться сила Гризли, если ситуация выйдет из-под контроля… мы с Нефритом ваши козыри. Пока нас никто не чувствует, и не знает о том, что живы, мы пойдем вперед по иному пути, чтобы выяснить кое-что.

Даже Ледяной не посмел спорить с Каратом, когда все закивали в согласии, выслушав все доводы и согласившись, что Карат знает что говорит и делает, под хмурый и недовольный взгляд Ледяного, который буркнул, все таки покосившись на Карата лукаво и явно доверяя:

— Этот жук черта беровского перехитрит мать его! — и тут же потыкал в грудь своего молчаливого младшего сына, который только слушал и наблюдал, как всегда не проронив ни единого звука:

— Ты! Остаешься дома за главного! Хватай за яйца Морозного, и чтобы к моему возвращению народ был сыт и одет, никаких драк и разборок, а ледник чтоб стоял, как…

— Хрен моржовый? — устало выдохнул Свирепый обреченно под гогот своих братьев и как всегда громогласный голос своего Отца:

— Вот именно!..И это, — слегка смущенно Педяной пригладил свою бороду, — …за Клаудией присматривай.

— Конечно, пап, — улыбнулся Свирепый, — Каждый день буду наведываться в город.

Кстати, она все таки решила остаться в своем гостиничном номере, даже если посмотрела дом и признала его очень уютным, сказав, что не в силах будет оставаться совсем одна среди бескрайних льдов, пока ее младший сын будет вдалеке от нее, а в небольшом городе она попробует найти себе занятие до тех пор, пока он не вернется.

Странно, что Отец не стал спорить и вопить, лишь поджал недовольно губы и кивнул, хотя лично мне казалось, что дело было немного в другом, и папа ревновал свою женщину к главе города- Мраку, боясь оставить Клаудию на его попечение до тех пор, пока не вернется сам.

— Можешь не бпагодарить, — с кривой, но добродушной усмешкой сжал могучее плечо своего брата Лютый. чуть подмигивая, — Отдохни от него, пока есть возможность, заодно слух восстанови.

— Он привыкший! — рявкнул Ледяной. покосившись на своих огромных сыновей, чуть дернув бровью на Лютого, и добавляя не без лукавости, — В отличие от некоторых!

На том и порешили, и утром все разъехались и разбежались каждый по своему направлению, крепко обнимаясь на прощание, и договариваясь встретиться через три дня у границы земель Кадьяков на свободной территории, пока Злата раздавала всем новые телефоны, больше похожие на рации, деловито поправляя на кончике носика очки в тонкой оправе:

— Смотрите не потеряйте! Зарядки в них хватит дней на семь. Проверяйте связь при любом удобном случае, чтобы все могли знать передвижение друг друга! В случае возникновения чрезвычайных ситуаций включайте вот эту кнопку — это так называемый маячок! Он сработает у всех одновременно, и мы будем знать, что с кем-то случилась беда!

— К чему это всё, если мы чувствуем друг друга? — вертел в больших руках непонятный объект Янтарь единственный из всех Берсерков взяв с собой рюкзак с едой, умудрившись выгребсти содержимое половины холодильника.

— В дороге может случиться всякое! — строго заметила Злата, при этом пытаясь выглядеть собранной и спокойной, но явно волнуясь за поездку чуть ли не больше всех, чего я от нее почему-то вовсе не ожидала, — Не будем полагаться на случай!

— Всё, дети! Хватит балаболить! Выдвигаемся!

Я лишь успела помахать крошке Мие, которую в этот раз посадили в машину, где было все самое необходимое на все случаи жизни, неловко, но радостно забираясь на своего черного медведя, и краем глаза видя, как вслед за машиной с девочками, за рулем которойбыла Злата, шмыгнули два белоснежных медведя, один бурый и два почти черных, которые неслись впереди машины, словно проверяя дорогу.

Где-то в середине пути Туман и Ураган свернут в свои земли, чтобы увидеться с Сумраком и предупредить его о задуманном Каратом плане, а вот мы с Нефритом отправились в сторону противоположную, пересекая заснеженный лес и огромный ледник, который и был суровым и холодным королевством рода Полярных.

Карат ушел раньше всех, не пытаясь попрощаться или сказать что-то еще, кроме того, что уже изложил.

По задуманному именно Нефрит с Каратом должны были попасть на самые ближайшие земли к территории Кадьяков первыми, разузнать обстановку. поскольку оставались незаметными для всего рода Берсерков, и ждать Севера с компанией, чтобы решать, что делать дальше и как быть.

Но пока все эти планы и переживания были от меня оооочень далеко, потому что я впервые ехала верхом на своем муже в его медвежьем обличии, ни чувствуя ни страха, ни холода, буквально паря над землей высоко-высоко, но не боясь свалиться и сломать себе что-нибудь.

Никогда в жизни я себя еще не чувствовала так легко и в какой-то степени даже безнаказанно, пока рядом со мной был мой Нефрит: хочешь — кричи, хочешь — бегай, хочешь — падай, делай все. что в голову взбредет, все-равно ты будешь целой, невредимой и совершенно счастливой!

Про каменную стену слышали?

Воп.

А тут она еще была горячая, волосатая (в данный момент) и такая мускулистая, что эти упругие мышцы ощущались даже под медвежьей шкурой!

Можно сказать, что стена с подогревом и функцией вибрации!

Не жизнь, а сказка!

Не смотря на то, что выглядела я упитанным снеговичком в том, что мне выдали дома для длительной поездки в условиях севера помимо теромобелья, меховой шапки-ушанки, пушистых варежек и шарфа, которым я могла обмотаться вся полностью, чувствовала я себя прямо таки заправской и лихой наездницей! Даже если Нефрит мало чем походил на жеребца своими выдающимися габаритами и скоростью, с которой он без труда рассекал собой снежные сугробы, словно был меховым ледоколом, останавливаясь в течение всего дня, только когда я начинала поскуливать о том, что хочу в туалет.

Все остальное время я летела на медведе, улыбаясь так широко и восторженно, что часто давилась снежинками и снегом, который разлетался практически волнами от тела несущегося вперед Нефрита.

За весь этот день он не обращался в человека, но когда в очередной раз меня приспичивало в туалет, он всегда находился поблизости, чтобы я себе ничего не отморозила, рыцарски отворачиваясь. дабы не смущать меня, но каждый раз утыкался черной пипкой большого медвежьего носа в мое лицо, когда я подходила к нему и со смехом старалась обхватить руками его необъятную шею, принимаясь тискать и водить руками по большой улыбающейся морде.

К ночи он остановился, чтобы я смогла перекусить, но и тогда не показал себя в облике человека, давая понять, что привала у нас не намечается, и нестись вперед по черному лесу и серебряному в лунном свете снегу нам предстоит еще целую ночь напролет.

И поначалу я держалась в общем-то неплохо!

Даже когда стемнело окончательно, я продолжала усиленно цепляться за длинную жесткую шерсть Нефрита, сняв варежки. потому что не успевала замерзнуть, припадая к его шее, когда поняла, что раз за разом начинаю тыкаться носом в него, и с каждым разом становилось все сложнее и сложнее поднимать свою голову вверх.

Усталость и сон брали своё, когда я отчетливо понимала, что я ни чуточки не Берсерк и человеческие возможности далеко не безграничны, да и вообще просто до нелепого мизерны!

А ведь Мия рассказывала мне, что будет непросто, даже не смотря на то, что самой бежать по сугробам вслед за мужем не придется!

Боясь свалиться с него, случайно уснув, я потянула за волосы медведя, словно за вожжи, с улыбкой выдохнув и сжимая коленями широкие мускулистые бока зверя:

— Нужа ПРРРРРРУУ!

Нефрит остановился, поворачивая большую голову вбок и пытаясь заглянуть на меня, гордо и счастливо восседающую на нем с сонными глазами, пока я пыхтя слезала с большого медвежьего тела, спрыгнув вниз и тут же оказавшись в снегу по самую шею, словно в белом океане, который поглотил меня.

— Как отсюда выбраться?!

Вроде бы снег был не такой тяжелый, как вода, и меня явно не тянуло ко дну, вот только и пошевелиться в этом сугробе я тоже могла с большим трудом, пока не представляя, каким образом смогу расчистить себе дорогу, и не запаниковав только по одной причине, что рядом со мной был мой большой и сильный муж, который впервые обернулся в человека, с улыбкой выуживая меня из снега буквально за шиворот.

— Что случилось, Кудряшка? — улыбался он, заглядывая мне в глаза своим неоновым взором и поднимая легко на руки, словно я по прежнему не весила совершенно ничего, даже если была словно капуста в своей одежде и плотном теплом горнолыжном костюме, — Устала сидеть? Ножки затекли?

На самом деле на оба эти вопроса хотелось ответить: «Да, если бы я не видела, как загорелись огнем желания его глаза, явно намекая на то, что Нефрит не прочь «поразмять» мое тело одним очень приятным и горячим способом. особенно теперь, когда я смело могла ходить и сидеть, не чувствуя больше боли.

А еще стараниями предусмотрительной Мии в моем рюкзаке была не только еда, но еще и влажные салфетки, запас нижнего белья на пару недель с запасом на некоторые «непредвиденные ситуации». и термос с тем самым обезболивающим чаем, которым я спасалась все дни, пока лечилась после первой бурной ночи в бане.

Вот, что значит быть женой настоящего Берсерка!

Крошка Мия знала наперед все, что может случиться на собственном опыте и, честно говоря, за нее я переживала больше всего, даже если ей не приходилось ехать верхом на Севере и облачаться в тонну одежды, а рядом была почти вся семья, которая в случае необходимости способна просто перенести внежорожник на собственных руках!

Понимая, что молчание затянулось и я начинаю улыбаться, пришлось кашлянуть и выгнуть брови:

— Вообще-то я засыпаю на ходу, и чтобы не свалиться с тебя в процессе бега, придумала кое что…

План был простой!

Я просто собиралась обвязать себя шарфом к телу медведя, чтобы могла болтаться на его спине в сонном состоянии, не боясь шмякнуться и утонуть в ворохе снега, как случилось в этот раз, благо длинна шарфа позволяла осуществить этот план без особых заминок, и я уже даже начала стаскивать его с себя, когда Нефрит остановил меня одной рукой, второй продолжая поддерживать у собственной груди:

— Не нужно.

Он зашагал вперед не так быстро, как несся в своем медвежьем обличии, но и явно не прогулочным шагом, уже не обращаясь в зверя, потому что теперь нес меня на руках, прижимая к себе, и улыбаясь кончиком губ, когда я тут же вцепилась в него руками. блаженно утыкаясь в ароматную грудь, от которой шел жар.

И ведь я весь была на нем верхом — при чем в самом прямом понимании этого слова! — а все равно словно соскучилась и теперь боялась отпустить от себя, всё еще не веря до конца, что мы остались один на один. Без нашего шумного и вечно голодного семейства, без большого громкого Отца и даже без тактичной, но внимательной Клаудии.

— Через пару часов мы пересечем границу земель Полярных и выйдем на первую свободную территорию. Север говорил, там будет небольшая пещера, где можно укрыться и…поспать.

Честное слово, я пыталась закусить губы так, чтобы не улыбаться во все зубы, что даже щеки торчали со спины, но получилось у меня с трудом, потому что Нефрит рассмеялся низко и обольстительно, сжимая своими сильными длинными пальцами сильнее и промурлыкав:

— Не боишься, девочка?

— Нееееет! — выдохнула я, касаясь кончиками губ его груди и с радостью ощущая, как напряглись под горячей гладкой кожей его тугие выпирающие мышцы, а размеренный ход в разы ускорился, отчего я приглушенно хихикнула, подумав, что до той пещеры мы доберемся теперь явно быстрее, чем за несколько часов!

Наверное, Отец сказал бы сейчас, что я веду себя очень смело, но весьма безрассудно, но в данный момент, ощущая жар его тела, и это нетерпение Нефрита насладиться нашим уединением и впервые попробовать то, что так хотелось. но раньше было страшно, о собственной безопасности я думала меньше всего.

И я доверяла своему Нефриту!

— У тебя еще есть пара часов, чтобы поспать, — многозначительно произнес Нефрит, касаясь губами моего лба и не глядя в глаза, когда и без того было совершенно ясно, что в этот момент его глаза загорелись сильнее обычного и черный зрачок возбужденно охнул, расползаясь по искрящейся неоновой радужке.

Я не собиралась спать.

Первой мыслью было покусать чутоку нервы своему горячо возлюбленному, ненароком касаясь его то руками, то губами, чтобы ему веселее бежалось по снегу, но пораскинув мозгами и зная уже немного характер Нефрита. я решила, что безопаснее пока что вести себя прилично и держать шаловливые руки при себе, ибо оказаться на снегу голым задом в разорванном горнолыжном костюме становилось как никогда реальным мероприятием!

А ведь потом придется возвращаться домой, чтобы найти другой костюмчик, в котором я не околею без объятий Нефрита.

Размышляя на эту тему и не в силах сдержать шаловливой улыбки, я незаметно для себя уснула, убаюканная его размеренным, но торопливым шагом и жаром тела, когда усталость все таки взяла свое, увлекая в свои темные, умиротворенные недра без снов.

Даже не знаю, сколько я проспала, и надеюсь, что я не сопела, уткнувшись в горячую кожу и дыша любимым ароматом обожаемого мужчины, когда неожиданно почувствовала, как Нефрит как-то склонился и явно пытался куда-то протиснуться, вместе со мной на руках.

— Приехали? — сонно потерла я глаза, в первую секунду подумав, что так и не открыла их, потому что вокруг было очень темно, без единой тени и намека на преломление света.

— Да, — пропыхтел Нефрит, предпринимая еще одну попытку протиснуться куда-то, но снова застревая плечами, — Кажется это и есть та самая пещера, вот только она явно меньше, чем я думал…

— Если сюда смог притиснуться Север. то и ты сможешь, — улыбнулась я, вытягивая руку вперед и вздрогнув оттого, что коснулась холодного камня, покрытого скользким инеем, под тяжелый выдох Нефрита, от которого хотелось рассмеяться:

— Если только боком!

Зашевелившись, чтобы он отпустил меня скорее на землю и попытался пролезть в пещеру еще раз, боком, я снова улыбалась, шаря перед собой руками, чтобы не свалиться никуда и ощущая его горячие ладони на своей талии, которыми он подталкивал меня вперед.

Лишь по тому, что воздух слегка изменился. перестав быть морозно колким и теперь отдавал больше землей, нежели холодом, я поняла, что мы все-таки смогли войти, куда должны были.

— А тут миленько, — хохотнула я задорно, по прежнему не видя совершенно ничего и слыша за спиной смех Нефрита с его словами, что сначала нужно развести костер и найти еду.

— Я с тобой!

Наверняка я собрала бы своим лбом все выступающие углы этой пещеры и умудрилась бы еще пару раз феерично свалиться, отбив себе копчик или колени, если бы Нефрит снова не положил свои ладони на меня, помогая отыскать выход в глубокую лесную ночь, где стоял синеватый туман от мороза и снег блестел россыпью бриллиантов в свете полной луны.

Красота просто необыкновенная!

А еще тааааак холодно. что упаси боже в такую погоду оказаться без Берсерка рядом!

И в который раз мои зубы клацнули от холода при виде того, что мой горячий и супер сексуальный муж расхаживал абсолютно обнаженный, согреваемый своей медвежьей кровью…и бурлящим возбуждением, которое уже выпирало так, что впору было заработать косоглазие! Мне!

Интересно, когда-нибудь я смогу смотреть спокойно на это прекрасное тело, не замирая от восхищения и не кусая губы от желания касаться его, когда и мое возбуждение просыпалось несмело, но весьма твердо. собираясь тянущими спазмами внизу живота и жаром между бедер.

Я даже не сразу заметила, что Нефрит стоит у замерзшего озера, видя лишь его мощную широкую спину и невероятно длинные, стройные ноги, когда он спросил, упираясь в бока, словно размышляя о чем-то и глядя себе под ноги… вернее под лед застывшего в ледяном сне озера:

— Кудряшка, будешь мясо или рыбу?

-..тебя! — хрипло выдохнула я, в ту же секунду заметив, как напряглось его большое тело и окаменели плечи.

Вроде бы я никогда не забывала о том, как быстро и молниеносно могут двигаться Берсерки, когда им не приходится скрывать своей сущности. но все равно вздрогнула оттого, что Нефрит оказался рядом так быстро, что я даже не успела уловить момента, как он обернулся и как оказался возле меня, жарко хватая своими большими руками и прижимая к себе так, что я едва могла дышать.

Горячие губы, что нашли мои, в первый момент казались грубыми и жестокими, но лишь потому что в них было столько страсти и желания, что я не могла бы себе даже представить, кажется лишь теперь понимая, почему за долгое время начала нашего путешествия Нефрит ни разу не позволил себе обратиться в человека до самой ночи и этой пещеры, где мы могли укрыться!

Едва ли он доверял себе и собственной выдержке!

И вот теперь я сама выпустила этого зверя на свободу, упиваясь его жаром и задыхаясь от его жажды, ахнув в губы Нефрита:

— Только не рви! — когда почувствовала, как его ладони заскользили по моему телу в поисках кнопочек и замочков, чтобы избавить от тонны одежды, делая это явно нетерпеливо и резко.

Слушайте, он кровать пальцами ломает в стружку от переизбытка эмоций!

Что уж говорить про обычную ткань?!

Подставляя свои губы навстречу жадному поцелую, его губам и языку, который ласкал и умеючи распалял в моей крови желание принадлежать ему прямо здесь и сейчас, я сама завошкалась, судорожно расстегивая горнолыжный костюм, чтобы избавиться от куртки, зацепив и шапку, а затем и толстые теплые штаны на лямках, вздрогнув лишь единожды, когда Нефрит поднял меня на руки, снимая рывком остатки одежды в виде термобелья и трусиков, оставляя совершенно обнаженной от талии и ниже…на природе и голубоватом морозе.

Но колкие зубки стужи успели укусить меня всего лишь на долю секунды, испуганно отступая от обжигающего жара рук Нефрита, которыми он подхватил меня за ягодицы, поднимая над замершей землей и прижимая к своему твердому возбужденному телу, раздвигая мои колени и насаживая на себя с долгим глухим стоном, разбавленным моим вскриком, оттого что он оказался во мне одним движением весь до самого основания, заполняя и растягивая на грани фантастики и дрожащей боли, которые затмевали рассудок яркими вспышками эйфории и желания получить его еще иеще.

Больше.

Глубже.

Сильнее.

Теперь я не боялась ничего, обхватывая его могучие напряженные плечи своими руками. подтягиваясь выше, чтобы прижаться к нему еще сильнее, ощущая собой мелкую дрожь его горячего тела и вибрацию в груди от смеси стона, переходящего в рычание, когда, не в силах сдержаться и выразить словами те эмоции, что разрывали на части, я целовала и кусала его ароматную кожу. оставляя отметины от своих зубов на его шее и плечах.

Я цеплялась за него подрагивающими пальцами, не боясь поранить ноготками, когда Нефрит прикрыл глаза от первого блаженства, оказавшись внутри меня, целуя в кончик губ и приподнимая меня за ягодицы, чтобы насаживать на себя снова и снова, давая сполна ощутить каждой клеточкой замирающего в экстазе тела это внутреннее скольжение плоти в плоти, от которого кружилась голова и плавились последние остатки мыслей, выплескиваясь наружу стонами и неясным горячим шепотом в его приоткрытые губы.

Это было так, как я хотела — горячо, несдержанно, резко!

Это было по-беровски, когда Нефрит не пытался сдерживаться, приподнимая меня за попку и насаживая на себя снова и снова, убыстряя темп. отчего раздавались глухие хлопки, не боясь причинить боли, не пытаясь казаться нежным, выплескивая все свои эмоции и жажду обладания.

В этом ритме была вся его сила, вся та неистовая страсть, которую я ощущала в себе, выдыхая хрипло и судорожно на каждое его движение, пытаясь вобрать в себя всего его без остатка, даже если красный кончик боли иногда кусал изнутри, оттого, что он был слишком глубоко.

Именно такой была страсть и любовь истинного Бера — с капелькой соленого аромата крови, с жадностью голодного зверя, с рычанием, которое я ощущала всем своим телом, с синяками от его сильных пальцев, с голодом сделать это здесь и сейчас, не обращая внимания на комфорт или отсутствие кровати.

В этом был мой Нефрит, от которого я теряла голову и сердце, не в силах сделать ни единого вдоха без этого необыкновенного мужчины!

Я постанывала и кусала губы оттого, как плюшевая волна жара собирала все мои звенящие от напряжения нервные окончания, чтобы сжать их в своем кулаке с такой силой, что я содрогнулась, громко застонав и выгибаясь в позвоночнике, ощущая, как вся моя страсть и желание лопались в теле мелкими вспышками головокружительной разрядки, когда стало так мучительно хорошо, словно я падала в невесомости, не ощущая притяжения к земле, ведь центром моей Вселенной был Нефрит.

Он остановился на мгновение, заглядывая в глаза своим ярким неоновым взором. в котором этот мир плавился и горел зеленым пламенем, чтобы прижать к себе, обхватывая обеими руками, но не выходя из меня:

— Замерзла?

Я лишь улыбнулась, качая головой и с удивлением понимая, что я действительно не ощущаю холода, даже если мы продолжали быть на открытом морозе, посреди притихшего ночного леса, чувствуя, как капельки пота собираются на расслабленном позвоночнике под теплой кофтой, которая все еще оставалась на мне.

Нефриту пришлось согнуться, не выпуская меня одной рукой, чтобы подхватить второй мои разбросанные на снегу вещи, твердо и целенаправленно зашагав к пещере, в которой было по-прежнему темно и немного теплее, чем на улице, когда он приглушенно выдохнул:

— Продолжим здесь.

Решив, что Нефрит вполне может продолжить в том же духе, что и на улице, я чуть улыбнулась, касаясь в кромешной темноте его лица кончиками пальцев и прошептав:

— …Хочу видеть тебя.

Я знала точно, что он широко улыбнулся, принявшись вдруг натягивать на меня одежду снова и рассмеявшись на мой протестующий возглас, оттого что я решила, что благодаря моим словам наша бурная ночь подошла к концу, толком еще и не начавшись, шлепнув меня по ягодицам легко и играючи:

— Мне нужно разжечь костер для начала, Кудряшка! Не торопись.

Вот только выйти на улицу он не успел, натягивая на меня шапку, когда неожиданно его тело напряглось и исчезло из поля моего осязания, буквально растворяясь в темноте и неожиданно хмыкнув где-то неподалеку, захрустев сухими ветками.

— Что случилось?

Как бы я не вглядывалась в кромешную тьму, пока глаза не заломило, а все равно так и не увидела ровным счетом ничего, не представляя даже, как Нефрит мог здесь спокойно расхаживать, да еще и что-то видеть, лишь слыша, как что-то зашуршало, и его голос раздался где-то очень близко:

— Кто-то позаботился о костре заранее. собрав целую кипу сухих веток и оставив их здесь.

Первым на ум пришел поему-то Север.

Но как он мог здесь оказаться, если они ушли в другую сторону, практически противоположную от нашей?

Нет, вариант с Севером отпадал.

Следующим про кого я подумала почему-то был Отец…но снова промах, потому что он был рядом с Севером и едва ли смог оставить крошку Мию, сделав круг по своим ледяным территориям, чтобы собрать нам дров на ночы!

— КАРАТ?! — выдохнула я наконец, сообразив что только он шел по нашему пути впереди, и слыша как Нефрит хрипло хмыкнул в ответ явно утвердительно, принявшись чиркать чем-то, пока через пару секунд не появилось маленькое желтое свечение крошечного огня, который тут же разогнал тьму и распахнул мой взор, заставляя широко улыбаться от мысли, что папа Нефрита позаботился о нас.

— Похоже на то, — лишь дернул плечом Нефрит, но я не решилась в этот момент заговорить о его отношении к отцу, потому что время было явно не подходящее, да и я хотела бы заняться совершенно другими вещами со своим мужем. все таки не в силах сдержаться оттого, чтобы не оглянуться по сторонам, словно своими человеческими глазами смогла бы увидеть что-то, выдохнув приглушенно:

— А он ведь где-то далеко?

Явно почувствовав мою волну стыда, от одной только мысли, что Карат мог стать свидетелем нашего горячего воссоединения еще каких-то пару минут назад, Нефрит рассмеялся на удивление легко, и даже как-то заигрывающее поднялся во весь свой более чем двухметровый рост. направляясь ко мне поступью истинного хищника и словно на зло не пытаясь даже ответить на заданный вопрос.

Где бы не был Карат сейчас я больше думать не могла, наблюдая во все глаза за Нефритом, который остановился в паре шагов от меня лишь для того, чтобы вытряхнуть их рюкзака сложенный максимально плотно теплый плед, бросая его прямо на землю в пещере… и растягиваясь поверх него в позе млеющего хищника, глядя при этом в мои глаза своим полыхающим неоновым взором, от которого мне стало жарко.

Не произнося лишних фраз, и не дрогнув даже кончиком своих шикарных ресниц, Нефрит просто в приглашающем жесте похлопал на своему животу, хитро прищурившись и явно проверяя меня на прочность и смелость, когда я облизала свои ставшие почему-то сухими губы, при виде этого огромного обнаженного тела, чье возбуждение стояло гордым постаментом, впечатляя своими размерами настолько, что я вдруг тяжело сглотнула.

Святые беровские мойры!

Это был вызов или приглашение поиграть со зверем?

Что ж, мистер зеленоглазый, ты зря надеешься, что я сбегу!

Если он думал, что я буду бояться его размеров и желания, то скорее ледники Арктики растают!

Именно поэтому, когда Нефрит промурлыкал хрипло: «…раздевайся…», я даже не смутилась.

И откуда во мне появилась эта игривость и желание пощекотать нервы самому опасному в мире хищнику, сила которого не знает границ и пределов?

О0000х лучше было не задумываться!

Не думать о том, как опасно и хищно сощурились его глаза, полыхнув черным зрачком, который стал стремительно расползаться, когда я кокетливо дернула плечом, снимая с себя куртку медленно и подчеркнуто аккуратно, словно была не в толстовке снеговичка-пуковичка, а самом сексуальном в мире нижнем белье.

Растягивая секунды, пока между нами воздух буквально искрился от переполняющих эмоций и голода в этих хищных глазах, я снимала с себя одежду, умудряясь внутри себя даже напевать какую-то мелодию. под которую хотелось плавно раскачиваться и сделать каждое движение наполненным эротизмом и грацией. едва не хихикнув победно, когда поняла, что за все это время Нефрит ни разу не моргнул, но вот прожечь во мне с десяток дырок уже мог вполне.

— Что? — улыбнулась я, невинно выгибая брови и слыша за спиной угрожающее приглушенное рычание, когда повернулась к нему именно так, принявшись все так же медленно и растягивая собственное удовольствие пощекотать нервишки Нефриту, стягивать с себя термо белье, оставшись в одном нижнем белье, — Ты ведь сам сказал раздеваться!

Кажется, говорить Нефрит уже был не в состоянии, издав какой-то низкий раскатистый звук и опасно приподнимаясь на локтях, видимо уже не в силах изображать из себя полное и абсолютное спокойствие на разложенном пледике, и словно готовясь к одному выверенному и опасному для меня прыжку.

По-прежнему не оборачиваясь и лишь откинув спутанные пряди волос за плечи, я избавилась и от нижнего белья, выпрямившись теперь совершенно обнаженной и застыв на минуту, чтобы насладиться звуком его хриплого, сбивчивого дыхания.

Аты думал, что тебе будет просто, любимый?

Гореть будем вместе!

Когда я обернулась, расправляя плечи и шагнув смело к своему возбужденному Берсерку, глядя прямо в эти пожирающие глаза, его чувственные губы дрогнули в улыбке слегка лукаво, когда он снова улегся на плед, протягивая руки ко мне в приглашающем жесте, и глядя снизу так жарко и хищно, что иногда становилось не по себе.

Но только я не собиралась отступать, истосковавшись по его силе, страсти и прикосновениям так же сильно, как и он, и веря в то, что он чувствует это всем сам, когда потянул меня вперед, ближе к себе, наблюдая внимательно и полыхающее, как я переступила через его торс одной ногой, чтобы сесть сверху.

Вот только не туда, куда я целилась.

Не успели мои бедра коснуться его бедер, чтобы вобрать в себя с глухим низким стоном его торчащее возбуждение, как он обхватил меня своими сильными большими ладонями, потянув на себя выше.

На грудь.

И еще выше, отчего я пискнула и попыталась вырваться, но безуспешно, когда оказалась практически сидящей на его лице своими раскрытыми бедрами, не в силах сомкнуть влажных от стыда и желания коленей, потому что его лицо было как раз между ними.

— Ты вдоволь поиграла, девочка, — промурлыкал Нефрит, крепко держа мои бедра своими сильными широкими ладонями так близко к самому трепетному и возбужденному месту на моем теле, что я была готова кончить и разорваться на кусочки только от ощущения его дыхания между своих ног, содрогнувшись и едва справляясь с собственным дыханием, — Теперь моя очередь.

Не думаю, что у меня получилось бы хрипнуть хоть что-нибудь даже если бы была такая возможность, потому что в горле пересохло, словно все соки моего тела стекали капельками меда целенаправленно вниз, в бедра, как раз туда, где оказался проворный язык Нефрита.

Я дернулась, словно получив разрядом тока, который прошел по всему телу в тот самый момент когда его губы коснулись лона и горячий язык скользнул внутрь, поглаживая и лаская каждую складочку чувственно и неторопливо, но тщательно и с таким желанием, что я вскрикнула, выгибаясь и задрожав всем своим телом, когда по позвоночнику пробежали кусающие разряды взрывающегося наслаждения.

— Слишком быстро, — хмыкнул Нефрит, не давая мне возможности изменить положения своего дрожащего тела и держа так крепко, что еще парочка синяков были обеспечены мне стопроцентно.

И он отыгрался на мне по полной программе за свои собственные мучения от моего совершенно невинного флирта с раздеванием, которое не шло ни в какое сравнение в тем, что сейчас вытворял он, заставляя меня кричать, визжать, задыхаться, глотать собственные слезы, потому что мучил изощренно и умеючи, лаская своим ловким ненасытным языком, но позволяя кончить и взорваться от переполняющих эмоций, лишь когда этого хотел он, надавливая на чувствительную набухшую шишечку клитора своим языком и ударяя по нему снова и снова, пока я с хриплым глухим стоном не откидывалась назад, упираясь руками в его мощную широкую грудь.

Я не замечала за собой, как в очередной наш «раунд», стала раскачивать бедрами в такт движениям его губ и языка, насаживаясь на него, закатывая глаза и запрокидывая назад голову, полностью отдаваясь этому сладостному танцу.

— Не честно! — хныкала я, кончая в очередной раз и чувствуя себя тонкой золотой оболочкой по типу облачка, из которой ушла поспедняя капелька влаги и силы, бессильно растягиваясь на его теле, содрогаясь так, оттого что сладостные спазмы скручивали меня каждую секунду, пытаясь выжать тело насухо, оставляя от меня лишь засушенную хрупкую оболочку.

Нефрит смеялся удовлетворенно и хрипло, выпуская наконец мои бедра из своих рук, давая мне возможность растянуться во весь рост на его горячем твердом теле и поднимая свой корпус с земли, чтобы заглянуть в осоловелые глаза своим горячим голодным взглядом, когда я понимала, что была на грани провала в липкий сон, а Нефрит не изменился ни на сколько, готовый к новым свершениям и продолжению игры до самого утра.

Если только оно уже не настало за стенами этой пещеры, где теперь полыхал огонь, отчего блики от наших сплетенных тел падали на темные каменные стены замысловатыми тенями.

— А ведь мы только начали, — мурлыкал блаженно Нефрит, подтягивая меня словно безвольную куклу к себе, заставляя сесть и приподнимая за ягодицы, чтобы сделать то, что я собиралась до того, как он в прямом смысле этого слова вытянул из меня все соки — насадить на себя до самого основания, отчего я снова застонала, цепляясь пальцами за его широкие плечи и восторженно наблюдая через тяжелые ресницы, как Нефрит закрыл глаза от наслаждения, на секунду застыв и тяжело сглотнув, отчего его кадык опустился и подпрыгнул до самого подбородка.

И это было волшебное чувство восторга, что мое тело могло дать ему то, что он хотел так неистово и всепоглощающе, собирая все свои огромные силы, чтобы сдерживаться до этого блаженного момента.

Потянувшись вперед, я целовала его прикрытые глаза, и касалась кончиками все еще подрагивающих от пережитых эмоций пальцев лица своего любимого мужчины, который не торопился двигаться дальше, наслаждаясь каждым моментом того, как наши тела подходили друг к другу, пройдя через испытание болью и нечеловеческой выдержки.

Нефрит поворачивал голову, протираясь колючей щетиной о мои раскрытые ладони и целуя каждую подушечку осторожно и нежно, опуская руки на мои бедра, чтобы сделать первое движение — мягко плавно и размеренно, когда я слегка проехалась своими раскрытыми бедрами по его животу, так де плавно опускаясь на его бедра, ощущая его внутри себя каждой возбужденной и трепещущей в неге клеточкой.

Никаких резких и порывистых движений, я словно плыла по волнам блаженства, ощущая, как он поглаживает меня изнутри, проникая глубоко и заполняя собой без остатка, не причиняя боли, а даря такое наслаждение и непередаваемый восторг, что я не могла подобрать слов, чтобы сказать ему, как же я счастлива рядом с ним.

С моим могучим прекрасным Берсерком.

Моим восхитительным мужем, который сейчас собирал своими губами мои стоны, целуя мягко и терпеливо, пока волна нового оргазма поднималась из недр моего тела благодаря лишь ему одному. даже если я думала, что уже не способна сегодня вознестись к пылающему небу снова, рассыпаясь на миллионы горящих угольков, с судорожным выдохом утыкаясь в мощное плечо Нефрита.

Он не торопился, давая мне прийти в себя и в этот раз, мягко рассмеявшись, когда я сонно выдохнула, едва улыбаясь:

— Еще не утро?

— Еще даже не глубокая ночь, моя кудряшка.

А я уже была готова спать без всех конечностей, довольная, счастливая и удовлетворенная до такой степени, что словно плыла где-то в розовых облаках!

До утра я еще не раз вспоминала слова Нефрита, произнесенные им в городе о том, что не каждый партнер способен выдержать его темп и напор, даже если знала наверняка, что меня он жалел и не выплеснул всю свою накопившую страсть и желание даже на половину, когда осторожно уложил меня на бок, укутывая краем тяжелого теплого пледа.

— Знаешь, придет время, и я так натренируюсь, что ты будешь засыпать первым и просить о пощаде, — сонно прошептала я, блаженно утыкаясь носом в его горячую грудь и ощущая, как сильные большие руки обнимают, прижимая бережно к себе.

— Ловлю на слове, — тихо рассмеялся Нефрит, поправляя мои волосы и убирая прилипшие к влажной шее прядки, чтобы поцеловать, — Спи, любимая. Скоро утро и нам нужно будет выдвигаться в дорогу.

Кажется, Нефрит говорил что-то еще, но я уже не слышала, тут же провалившись в глубокий, счастливый и блаженный сон, словно перерождаясь от этого чувства душевной феерии и легкости.

Но как бы я не хотела остановить время и просто понежиться в объятьях любимого, и даже не шевелиться, а утро все равно настало, даже если в пещере было по прежнему темно и по ночному уютно.

То, что пора вставать я поняла по тому как зашевелился Нефрит, сонно потянувшись и, не пытаясь разбудить. почему-то принялся одевать меня в теплые от костра вещи, снова заворачивая в плед и пытаясь дать лишнюю минутку для сладкого сна.

— Куда ты? — прошептала я, не желая расставаться с его жаром и сильными руками, видя во мраке, освещенном костром, как Нефрит широко улыбнулся, возвращаясь ко мне после того, как подкинул в него еще гость сухих веток, чтобы упереться руками по обе стороны от меня и мягко поцеловать, чуть подмигивая:

— Так все таки мясо или рыба?

— Ты! — выдохнула я, потянувшись вперед руками, чтобы обвить его могучую шею, притягивая к себе и стараясь не замечать, как после прошедшей ночи тело ломит и болит, а в некоторых местах особо сильно, даже если эта боль была приятным напоминанием о том, кому я принадлежу, — Всегда только ты!

Огонь в неоновых глазах не потухал никогда, и снова его пламя полыхнуло вокруг черного зрачка, а широкие плечи напряглись под моими ладонями, даже если Нефрит улыбнулся, легко касаясь кончиком носа моего:

— Не провоцируй меня, Кудряшка, иначе мы не выйдем отсюда еще сутки, и опоздаем на общий сбор. Если ты не позавтракаешь этим утром, то нормально покушать сможешь только следующей ночью, потому что в течение дня остановится на нормальный полноценный привал у нас не получится.

Все это было правильно, но разве я могла оторваться от него?

Разве могла разомкнуть свои руки и отпустить его. когда жадные горячие губы касались моих, скользя так легко, но так завлекающее, и я знала точно, что ему так же невыносимо тяжело отпустить меня.

— Так мясо или рыба? — выдохнул Нефрит снова повторяя вопрос, и кусая меня легко за нижнюю губу, словно предупреждая, что если я снова скажу не то, что нужно, то нарвусь на большие неприятности…а еще на самые сладкие сутки в своей жизни, о которых только можно мечтать!

Но стоило мне только втянуть в себя воздух, чтобы дать неверный ответ, Нефрит явно ощутил мое игривое настроение. чуть прикрыв глаза и покачав головой:

— …подумай о Мие, крошка….они будут ждать нас в назначенное время и день.

Пришлось сжать губы и тяжело выдохнуть, на секунду закрывая глаза.

Нефрит был прав.

У нас была наша семья — немного сумасшедшая, вечно голодная, шумная и беспокойная, но эти люди были нашей опорой и поддержкой в безумном мире, ия искренне обожала каждого из них, зная, что ради меня и Нефрита каждый из Беров совершил бы даже самое невозможное!

-..рыба, — наконец сдалась я, подумав, что буду не в состоянии смотреть, как Нефрит начнет разделывать бедную пойманную зверушку, чтобы накормить меня… и себя.

Улыбнувшись, он припал к моим губам, не сразу заставив себя подняться на ноги, и, плотнее закутав меня в плед, выйти из нашей уютной теплой пещеры, не слыша моего долго разочарованного выдоха и попыток убедить себя, что у нас еще будет полно времени, чтобы побыть друг с другом.

Я даже умудрилась уснуть, когда осталась одна, убаюканная мирным потрескиванием огня и мраком нашей пещеры, которая стала такой родной и уютной, блаженно вытянувшись под тяжелым теплым пледом и ощущая аромат любимого мужчины.

И все таки мне еще предстояли долгие годы тренировок впереди, прежде чем я смогу не засыпать до утра и удерживать темп и ритм Нефрита в наших любовных играх.

Долгие, сладостные годы, об одной мысли о которых мое тело наливалось негой и трепетом.

А пока во мне все нещадно ныло и болело, когда даже сквозь липкий сон я чувствовала все яснее и яснее, где именно на мне будет целая россыпь синяков от его сильных пальцев, и как неудобно будет ехать на нем верхом сегодня, когда внутри бедер саднило и даже немного жгло.

Впрочем, все это были всего лишь временные трудности и они меня совершенно никак не пугали!

Если Мия и Злата живы, здоровы и счастливы, то и я буду довольной и счастливой со своим Кадьяком!

Я проснулась от невероятно аппетитного запаха готовящейся на огне еды, когда первым голос подал мой желудок, а потом уже проснулась голова, пытаясь разлепить свои глаза, чтобы узреть самую сексуальную из всех возможных картин, если только мы не занимались любовью — как мой большой, прекрасный, сильный муж готовит рыбу, соорудив из веток подобие сетки для мангала, отчего стоял такой аромат, что у меня просто закружилась голова от голода.

— Мммммммм! — простонала я, сладко потягиваясь и выползая из кокона пледа, успев заметить, как возбужденно полыхнули яркие глаза Нефрита, даже если он не шевельнулся в мою сторону и кончиком ресниц, продолжая заниматься исключительно одной рыбой.

Мноооооого, много вкуснейшей рыбки, с хрустящей корочкой, жирненькой и вкусненькой!

— Бог мой! Ни в одном ресторане мира нет такого аромата!

— Голодная моя девочка, — проурчал сладко Нефрит, доставая целое длинное филе с одного рыбьего бока прямо передо мной на плоский камень, который был вместо тарелки.

И пусть здесь не было стола, столовых приборов, это место стало для меня самым дорогим и самым теплым, когда я, обжигая кончики пальцев, наслаждалась вкусом рыбы, приготовленной на костре, словно до этого никогда не ела ничего кроме черного хлеба!

— Как же вкуснооо00!

Нефрит лишь тихо смеялся, наблюдая за каждым моим движением и сам не торопясь попробовать хотя бы кусочек, лишь только подкладывал мне порцию за порцией, иногда облизывая кончики моих пальцев с низким возбужденным урчанием, но не двигаясь ко мне ближе.

А я была не в силах остановиться, пока громко не икнула от переедания, широко улыбнувшись Берсерку, который все это время был рядом, но не пытался сделать больше ничего, как бы сильно не был возбужден. Снова!

— Нефриииииитик, — сладко улыбалась я, пытаясь подползти к нему поближе и начать нашу физ. подготовку. Вернее активно ее продолжить с того места, на котором мы остановились!

Вот только мой стойкий муж проявил не дюженное упорство и силу воли, когда протянул ко мне термос, зажав его между моими ладонями и поднося осторожно к губам, кивая:

— Пей, любимая…иначе к ночи разболится еще сильнее.

Я чуть не поперхнулась, сделав первый глоток и почему-то смутившись.

Да, мы видели друг друга обнаженными, и вытворяли такие вещи, что было до сих пор жарко, но почему то эта простая фраза застигла меня врасплох и заставила смущенно опустить ресницы, хрипнув:

— …ты всегда все чувствуешь?..

— Всегда и все, любимая, — он снова легко подтолкнул термос, заставляя меня отпить еще ароматного, сладкого чая, который был отправлен со мной в дорогу стараниями крошки Мии специально, потому что именно он спасал от ран и боли, — Я бы поцеловал каждую твою ранку, каждый оставленный мной синяк…но, тогда мы точно останемся здесь еще на сутки и опоздаем…

Я улыбнулась ему, отпивая чай глоток за глотком, словно он мог утолить не только проступающую боль, но и зарождающееся во мне желание, чтобы эти сутки мы провели здесь.

Но Нефрит был прав.

У нас была семья, и если мы опоздаем и не придем вовремя, то начнется паника.

Чего только будут стоить вопли Отца!

Не удивлюсь, если Кадьяки разбегутся только от этого, не пытаясь больше дождаться Севера!

Нервно хихикнув, я булькнула чаем, лишь покачав головой на удивленно приподнятую бровь Нефрита и его попытку понять, что в эту секунду было в моей голове.

Забрав остатки рыбы с собой и плотнее заткнув пробку термоса, пришлось снова облачаться в тонну одежды, натягивать на себя мохнатую шапку и выбираться в лютый мороз и алый рассвет над белоснежными заснеженными полями вслед за своим огромным обнаженным мужем, которому холод был не по чем.

Промозгло поежившись, я как можно быстрее закинула рюкзак с вещами за спину, забираясь на большого черного медведя, чтобы утонуть в его аромате и согревающем жаре.

Вторые сутки нашей дороги тянулись бесконечно долго.

Как бы я не пыталась сесть, а в бедрах жгло и горело.

А еще меня постоянно укачивало.

Нет, не до тошнотиков!

Я постоянно хотела спать.

Я очень сильно хотела спать, в конце-концов осуществив свой вчерашний план с шарфом, под хрюкающий гогот Нефрита-медведя, когда обматывала его торс шарфом и привязывала его поверх собственной спины, растянувшись на нем животом к спине и свесив руки и ноги по бокам.

Как бы он не смеялся и не косился на меня своим медвежьим неоновым глазом, а я все равно чувствовала себя в таком положении куда более удобно, наконец позволив себе полностью расслабиться и погрузится в глубокий, хоть и слегка беспокойный сон, думая о том, что теперь и Нефриту не придется бежать осторожно, не боясь, что я свалюсь.

То проваливаясь в сон, то пытаясь разлеплять ресницы, когда Нефрит почему-то тормозил или перепрыгивал через что-нибудь. я все ждала, когда уже этот день закончится и можно будет растянуться хоть на снегу, хоть на земле, не важно на чем — лишь бы твердом и неподвижном!

Лишь к ночи, когда солнце село за горизонт, и снова снежные равнины утонули во мраке, я отвязала свой шарф и снова вытянулась, садясь в полный рост на своем медведе и пытаясь понять, где же мы были теперь.

Уже у Кадьяков? Или еще можно не переживать?

Не переживать о том, о чем молчали наши огромные мужчины, переговариваясь между собой тихо и мрачно, не давая нам возможности услышать и понять, что нас ждет. Хотя и так понимали все и сразу, что никто нас не ждал с распростертыми объятьями, хлебом и солью…но вот с чем ждал оставалось загадкой.

— Как ты, любимая?

Я оказалась в горячих сильных руках сразу же как только Нефрит обратился в человека, блаженно припадая к нему и овивая его торс своими руками, чтобы прижаться так крепко, как только могла, уткнувшись кончиком носа в его жаркую ароматную грудь.

И снова я скучала по нему, даже если все это время сидела наверху и касалась его своими руками.

Скучала по его касаниям и телу, от которого по мне бегали стадами мурашки, даже если я понимала, что в эту ночь мы будем только крепко спать, обнимая друг друга по тому. как Нефрит нашел в рюкзаке термос, заставляя снова пить чай.

И кто говорил, что у Кадьяков горячая кровь, как лава?

Изнасилования, тяга к крови и жажда боли!

Только зря пугали меня!

Вот он!

Стоит передо мной возбужденный и как всегда прекрасный и даже куртки моей порвать не пытается, потому что переживает, что второй такой ночи я просто не выдержу.

— Побудь здесь, ничего не бойся, я буду рядом.

А я и не боялась!

Даже когда он легко коснулся кончиком носа моего, обдавая своим горячим ароматным дыханием. исчезая в темноте, я не боялась, улыбаясь ночному лесу, который теперь стал густым и мрачным, садясь на какой-то камень и доедая рыбу.

Нефрит появился через пару минут с ворохом хвойных веток, из которых принялся делать подобие шатра. где можно было бы укрыться от ветра и метели.

— …а пещерки тут поблизости нет? — как бы я не выгибала умоляюще свои брови, Нефрит только смеялся, хитро поглядывая на меня, но продолжая заниматься своим делом.

И естественно этой ночью я так и не смогла склонить его ни к чему горячему и страстному. сдавшись с тяжелым вздохом и даже попыткой похныкать, когда Нефрит снова обратился в медведя, укладываясь под шалашом из веток и присыпанного сверху на них снега и своими большими широкими лапами притягивая меня прямо на свое меховое пузо.

Признаться честно, мысли у меня были пошленькие и хитренькие в свете того факта, что уже завтра вся семья снова будет в сборе, и у нас не останется шанса побыть по настоящему вдвоем. Опять. Вот только усталость и недосып прошлых суток взял свое, когда я отключилась быстрее, чем успел захрапеть мой мишка, распластавшись на огромном лохматом медведе, словно он был широким диваном с подогревом и функцией мурлыканья.

Вернее, наутро я вообще не была уверена в том, а спал ли Нефрит, позволяя мне в очередной раз выспаться, пока я словно та самая безумная вошка распласталась на нем, сопя в горячий мех.

На этот раз, мой Берсерк разбудил меня раньше рассвета, осторожно касаясь кончиками пальцев и легко целуя, чтобы прошептать, что уже нужно снова спешить, и успеть за этот день пересечь земли рода Гризли. пока я продолжала лежала на своем красивом обнаженном муже, тут же обхватив своими руками, когда поняла, что он теперь не мишка, и сонно захлопав глазами.

Но и утром мне не светило совершенно ничего, кроме завтрака и одного горячего поцелуя, прежде чем Нефрит снова обернулся в медведя и мы неслись по заснеженному лесу, когда деревья становились все выше и выше, и росли все ближе и ближе друг к другу.

Странно, но за то короткое и бурное время, что я провела в Арктике, я успела привыкнуть к тому, что лес не такой густой, дремучий и темный, каким он стал здесь, на землях Гризли, когда становилось совершенно очевидно, что скоро мы будем на месте.

В этот день, который должен был стать финальным в нашей поездке, я чувствовала себя гораздо лучше, явно успев адаптироваться к самой дороге и странному способу моего нового передвижения, теперь успев даже переодеться в легкую футболку под своим комбинезоном и заменив большую лохматую шапку на удобную вязанную, смело восседая на своем медведе и уже даже наслаждаясь тем, как мы летели вперед, не зная страха и преград среди могучего заснеженного леса, который словно сошел со страниц волшебной зимней сказки.

Сложно было ориентироваться во времени, но солнце стояло высоко в голубом небе без единого облачка, когда Нефрит вдруг неожиданно затормозил, и жесткая черная шерсть на медвежьей холке буквально встала дыбом.

Вот только испугаться я не успела, как и не успела понять изменений, когда перед нами неожиданно появился Карат.

Он просто стоял облаченный в старые потертые джинсы, которые были на нем явно только ради моего психического здоровья, и как всегда в свойственной ему одному расслабленной и ленивой манере подпирал могучим плечом одно из вековых деревьев.

Я постоянно забыла эту историю о том, что кровь Нефрита и Карата была особенной.

И пусть они сами называли ее не иначе как испорченной, для меня оба этих прекрасных мужчин были особенными каждой черной ресничкой, когда я широко улыбнулась отцу Нефрита, с радостью и особым трепетом видя, как он чуть подмигнул мне лукавым зеленым глазом, тут де переводя взгляд на своего хмурого сына, который был не очень-то рад встрече со своим родным человеком, и даже не пытался этого скрывать.

Нет, я слышала эту историю о том, почему Нефриту пришлось бежать от своего рода и совершить эту махинацию с кровью, но почему-то так же как и Мия не верила в то, что Карат был способен на подобное… может потому, что видела, как он дорожит своим сыном, уважая его чувства и не пытаясь даже попробовать лезть в душу с разговорами о прошлом.

— Пока все чисто, — первым заговорил Карат, не меняя положения тела, пока Нефрит обернулся в человека тоже, покосившись по сторонам и бросив недовольный взгляд на своего отца, буркнув:

— …И без тебя знаю.

Вообще то мой язык уже давно чесался поговорить на эту тему с Нефритом и попробовать переубедить его в своем отношении к Карату, вот только подходящего момента никак не находилось, да и теперь он был едва ли.

— Думаю, Туман добрался до своих и уже предупредил, чтобы Гризли пока держались в стороне, но были на стрёме, — словно не слыша недовольства своего сына продолжил как всегда спокойно Карат, почему-то окинув меня быстрым взглядом, не задерживаясь при этом на лице, когда вдруг обломил небольшую пушистую ветвь. протянув ее мне, — Натрись смолой. Натирай одежду иголками.

Пожуй хвоинки. От тебя должно пахнуть не человеком, а лесом.

Ого!

Без единого писка, я поспешно взяла в руки предложенную веточку, принявшись за дело, не откладывая его и полностью погрузившись в процесс. Да я чувствовала себя заправским Рэмбо, не иначе, быстро и со всем своим душевным жаром, натирая свой комбинезон ветками, оставляя в материале тонну торчащих острых иголочек, словно собиралась стать зеленым ежом, чувствуя себя при этом частью сплоченной команды.

ЕйЙ-богу, если бы вокруг нас был не снег, а хотя бы один кусочек сырой земли, я бы даже нарисовала на лице те самые полоски по щекам и вдоль носа, как обычно делают в лесу все вояки в фильмах для маскировки.

Сталлоне отдыхает на пенсии, Лада в деле ё-моё!

Короче, Кадьяки разбегайтесь в рассыпанную, я готова!

Лишь в какой-то момент своего увлекательного занятия мне показалось, что глаза Карата вдруг полыхнули и прищурились, но произошло это так быстро, что я решила что все таки у меня проблемы со зрением, когда я обернулась на мужчину, видя краем глаза, что он продолжает все так же стоять у дерева, даже не меняя своего положения, но обращаясь к Нефриту:

— Ты помнишь, где темное озеро на границе наших земель с Бурыми? Север уже на подходе. Девушкам нужна еда, потому что не ясно когда они смогут перекусить потом…да и нам запасы не помешают.

И снова Нефрит недовольно поджал губы, кинув уничтожающий взгляд на Карата, который даже не изменился в лице, оставаясь спокойным и отрешенным, но не холодным:

— Ну так сходи и обеспечь всех едой.

— Я подумал, что ты захочешь своими руками накормить любимую женщину… — изогнул иссиня-черные брови Карат, чуть дернув своим плечом, словно говоря этим, что ему вобщем-то безразлично и он запросто сделает это сам, когда Нефрит ощетинился, сделав порывистый шаг ко мне, словно пытаясь отгородить от всего мира и полыхая своими глазами теперь не возбужденно, а тяжело и угрожающе.

— Лада не дойдет до озера. Болото вокруг еще не достаточно замерзло, — почему то прорычал Нефрит, поворачиваясь к Карату в напряженно застывшей позе, словно в любую секунду готовый кинуться на него за одно только произнесенное слово.

— Я видел здесь неподалеку поляну с ягодой….я присмотрю за девушкой.

Конечно же Нефрит не доверял ему, и я была готова поклясться, что он не уйдет, если бы Карат не хмыкнул, вдруг отталкиваясь от дерева и направляясь куда-то, на что мой Берсерк рыкнул и дернулся вперед, словно получил смачный пинок под зад, прорычав низко и непривычно раскатисто:

— Посмотришь на нее — и ты покойник!

Карат остановился, криво усмехнувшись и глядя прищурившись на то, как его сын скрылся в густом лесу, поворачиваясь ко мне осторожно и подчеркнуто медленно, вдруг показывая куда-то вперед, в противоположную сторону от той, куда унесся Нефрит.

— Ягода там. Хочешь?

Ну. Я не знала. Но почему-то глядя в зеленые глаза Карата было странное ощущение, что я просто не могу отказаться, поэтому и кивнула медленно и наверное не очень-то и смело для Рэмбо, убеждая себя в том, что мне нечего бояться, да и Нефрит так близко, что переломает всех, если кто-то позволит приблизиться ко мне слишком близко…

Поляна на самом деле оказалась очень близко и на ней действительно были большие красные ягоды, вот только почему я напряженно застыла, когда услышала сладкий голос Карата, который протянул:

— Оставайся здесь и ничего не бойся…

СЕКУНДОЧКУ!

Вам это ничего не напоминало?!

Вот именно после такой фразы в прошлый раз Карат исчез в заснеженном лесу Арктика, а прямо передо мной появились…мужские ноги!

Чертово дежавю!!!

Глава 14

Паники не было.

По крайней мере сразу, когда я быстро поморгала, криво усмехнувшись от мысли о том, что Карат остался верен себе и снова его след потерялся где-то в густых заснеженных зарослях, будто он мне просто привиделся и не более.

Конечно, оставалась надежда, что он где-то поблизости…или что Нефрит успеет прибежать, когда почует неладное, потому что мое бодрое и улыбчивое:

«Здрастье!» было встречено гробовой тишиной.

Так.

Главное не паниковать!

Ведь в этот раз Карат не говорил, чтобы я искреннее боялась и вопила так, чтобы было слышно даже в любимой и морозной Арктике! А это означало, что опасности нет…правда ведь?

Вот только почему то чувство покоя улетучивалось куда то ввысь, прямо над головой того. кто теперь возвышался надо мной, не говоря ни слова, но разглядывая пристально и мрачно.

Ну, во-первых, то, что мужчина был Берсерком лично у меня сомнений уже не вызывало!

И это еще пару недель назад я бы начала повизгивать и стучать зубами от холода при виде обнаженного огромного мужчины, который стоял по щиколотку в снегу, совершенно не обращая внимания на мороз вокруг и прочно лежащий повсюду снег.

Таких габаритов в высоту и ширину не было у нормальных людей!

И теперь я знала и это совершенно точно!

Что я знала еще?

Что он Кадьяк…

И вот с этого момента, товарищи, мои коленки были готовы предательски затрястись.

Почему?…

Знаете, мишки в роду Бурых были словно плюшевые игрушки — их можно было спокойно завалить в сугроб снега, тискать, хрюкать, а еще смеяться, выплевывая шерстки изо рта, когда они сами начнут играть с восторгом маленьких детей.

На них не страшно было налететь с визгом, или забраться, как обезьянка на гору… при чем даже на не знакомых!

Гризли были идеальными собутыльниками, с которыми можно было сутками валяться у телевизора, есть тонны вредной еды, не пугаясь их эмоциональных воплей и начиная орать тоже, если в фильме был какой-нибудь напряженный момент.

Тут главное не давать им войти во вкус и разнести пол дома!

Полярные были высокомерными засранцами, которые считали, что мы живем на их земле, а еще белобрысыми милахами, которых было не потискать, но зато они вечно острили и выдавали такие сравнения, от которых можно было легко заработать колики от смеха!

Взять хотя бы нашего Отца или Лютого!

Свирепый не в счет — он вообще был беромарсианин не иначе со своими манерами и безмятежным покоем и я бы с легкостью поверила в то, что Отец слепил сына изо льда и снега, сбрызнув кровью какого-нибудь пойманного и загрызанного ученого-интеллигента, чем в то, что Свирепый на самом деле был кровным сына Ледяного!

А вот Кадьяки.

Ох уж эти Кадьяки!

Не считая моего Нефрита и красавчика Севера, которых я не боялась и обожала, остальные Берсерки из рода Кадьяков были такими, что рядом с ними лишний раз страшно было даже пискнуть — молчаливые, всегда в себе, всегда мрачные, но словно видящие сквозь плоть все твои грехи и темные желания.

И если Полярные хотя бы своим видом походили на ангелов, то Кадьяки были стопроцентными демонами даже без черных крыльев за плечами.

Так вот, а этот Берсерк, что стоял сейчас передо мной, возвышаясь и не спуская глаз, был каким-то предводителем темной братии — не меньше!

Как и все медведи этого рода мужчина был черноволосым и светлоглазым, но не это бросалось в глаза, и даже не его иссеня-черные волосы, которые спускались до самых бедер, собранные где-то на затылке, чтобы пряди у лица не мешали ему. А его глаза.

Не зеленые, как у Карата, не ярко неоновые, как у Нефрита, не синие и глубокие, каку Севера — они были совершенно невероятного сиреневого цвета, в обрамлении густых черных ресниц, от которых сложно было отвести свой взгляд.

Думаю, именно поэтому я пялилась на него, чуть приоткрыв рот и позабыв даже о том, что он обнаженный и как бы это сказать…дикий.

Я стала приходить в себя от этого сиреневого гипноза лишь когда поняла, что взгляд мужчины вовсе не добрый. а пронзает буквально насквозь, отчего становится холодно и неуютно. будто он мог простым взглядом забраться под одежду, обдавая кожу холодом и словно запихивая еще и целую тонну нещадно царапающих колючек.

И пусть он не пытался сделать и шага ко мне, а просто продолжал стоять и смотреть медленно и тяжело, осматривая каждый сантиметр моего дрогнувшего тела, мне вдруг стало жутко.

Странная, совершенно необъяснимая аура тьмы и жара окутывали это большое мускулистое тело пробираясь ко мне даже через одежду. когда хотелось отступить назад и спрятаться за ближайшим деревом.

А еще он чем-то напоминал мне Карата…

Странное сравнение, согласна, и едва ли они могли быть родственниками.

Что-то неуловимо похожее было даже в том, как он стоял — совершенно расслабленно, наверное даже показательно и вызывающе, что едва ли было правдой.

Этот взгляд казался слегка высокомерным и не потому, что мужчина был намного выше меня, а потому что его взгляд был именно таким — приземляющим, тяжелым, словно сверху на тебя с ускорением летела каменная плита размером с дом, а ты стоял, запрокинув голову в небо и обреченно понимал, что куда бы ты не убегал, а смерть тебя все равно настигнет.

Замерев и едва дыша. я рассматривала его робко и осторожно, нутром чувствуя, что лучше молчать и не двигаться, пока он не сделает этого первым, даже если я знала наверняка, что такие Берсерки, как он не убивают одним ударом, а уничтожают медленно, целенаправленно и делая все, чтобы боль была долгой и мучительной.

Хоподея, я видела, как затрепетали его тонкие ноздри, почему то только в эту секунду заметив, что у него на носу небольшая горбинка, которая делала вид еще более опасным и каким-то даже острым, и понимая, что сейчас он меня обнюхивает, с каждой секундой начиная прищуриваться и хмуриться все сильнее и сильнее. И когда его тяжелый необычный взгляд остановился на моем животе, я по инерции прикрыла его испуганно руками, даже если не была беременна…

Минуточку!

Что?!..

А почему он смотрел именно туда?

Ну мог бы попялиться на грудь…даже если ее не было отчетливо видно за толстым комбинезоном.

Или на попу?

Уж она то была неплоха!

— …чья ты?

Ох блин!

Надеюсь, я не икнула вслух, потому что сделать это сейчас хотелось больше всего на свете!

А еще наверное нужно было задрать рукав комбинезона и показать ему, как тонкие волосики на моих бледных руках заколосились и встали дыбом.

Он ведь не кричал, не делал резких движений — он вообще не шевельнулся ни разу с того момента, как оказался передо мной, и говорил спокойно и размеренно, но, черт побери, от этого тембра и того, как он говорил, душа вылетала из тела в морозный кусающий воздух.

Сталь прекрасна, но холодна и смертельно опасна.

Вот именно таким и был голос этого мужчины.

Смотри, любуйся, дрожи от восторга…но попробуй прикоснуться и ты умрешы.

ОЙ, амне отвечать надо было?!

Я честное слово пару раз пыталась открыть свой рот, вот только придумать, что могу ему ответить так и не смогла, истерично подпрыгнув, когда мужчина вдруг опустил свои черные-черные ресницы резко вниз и так же резко в сторону. словно почувствовал за своим плечом что-то невидимое.

Я испуганно покосилась по сторонам, дернувшись еще раз, когда он вдруг исчез из поля моего зрения так же неожиданно, как и появился до этого, заставляя покачнуться и не дождавшись моего ответа.

— Твою маааааа…. - замерев с открытым ртом, не закончив собственной мысли, я вдруг увидела Карата, который стоял неподалеку за большим деревом, все так же упираясь могучим плечом в ствол и скрестив мощные руки на груди.

Всё тот же нагло-надменный. подчеркнуто спокойный и холодно отрешенный, но впервые за долгое время хмурый и задумчивый, глядя прищуренными глазами, словно в пространство перед собой. отчего становилось жутко, будто он видел танец каких-то духов, отчего хмурился и думал о чем-то очень нехорошем.

Да, он был напряжен и недоволен, но мое заледеневшее от присутствия того Берсерка сердце, вдруг отогрелось и задрожало от радости — он был рядом! Не оставил меня, не бросил, но…наверное поймал кое-кого «на живца».

А иначе почему тогда в единую размытую секунду. в которой мир пронесся перед моими глазами, я оказалась прижатой к моему большому рассвирепевшему мужу одной рукой, почти оглохнув от его рычания и попытки заехать собственному отцу куда-то по чертовски красивому лицу:

— Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ ДАЖЕ НЕ СМОТРЕТЬ НА НЕЕ!! КАК ТЫ ПОСМЕЛ!

Вот только Карат оказался не по возрасту ловким, проворным и жутко сильным, когда отклонился от выверенных ударов сына, не касаясь его даже кончиками пальцев, но и не оправдываясь за то, что сделал, пока я хваталась отчаянно за руки Нефрита, пытаясь оттолкнуть от Карата.

— О чем ты думал?! Ты сделал это специально!

— Нефрит, пожалуйста! Папа был рядом!

Когда они оба застыли, вдруг уставившись на меня, я не сразу поняла, что именно случилось, и почему мужчины забыли о своих разборках.

Лишь видя удивленное лицо Нефрита и растерянное Карата. до меня дошло, что я назвала его так. Вслух!

Повисло растерянное молчание, в котором я покраснела, как рак, с трудом удержавшись оттого, чтобы не поковыряться смущенно в пупке Нефрита указательным пальчиком, понимая, что молчание затянулось, когда выдохнула:

— …И…КТО ОН?..

— Аметист.

Подходящее имя для того, чьи глаза были словно сиреневый драгоценный камень!

Вот только судя по тому, как напрягся Нефрит дело было не только в имени, и то, как мужчины переглянулись между собой тяжело и смурно не сулило ничего хорошего.

Как и то, что позабыв о своих распрях и ненависти, мои прекрасные Берсерки оба совершенно синхронно напряглись, как-то даже дернувшись вперед с низким жутким рычанием.

— Что случилось то?! — взвизгнула я, когда Нефрит стиснул меня в руках, дернувшись с ускорением вперед вслед за Каратом, чью спину я уже не видела в густой заснеженной растительности, начиная откровенно паниковать, потому что услышала голос того, кого просто невозможно было не услышать — Отца.

— Только Кадьяки могут напасть на территории, которая им даже не принадлежит!!!

— Она на землях, которые рядом.

— Карат, заткнись!

Могучие деревья словно расступались перед нами, стараясь поскорее убежать с дороги Берсерков, когда я радостно взвизгнула, увидев наконец всю нашу семью и порываясь кинуться и обнять девочек, когда поняла, что меня никто не отпускает, да и Север напряженно держит Мию рядом с собой, а Отец размахивает сразу двумя топорами, зачем то прорубая деревья, словно он таким образом пытался закрыть дорогу за ними.

— Думаешь, ты этим остановишь их?

— Я сказал заткнись!!

Общее напряжение зашкаливало так, что на секунду перед газами стало темно, ав душе как то липко и холодно, пока я отчаянно цеплялась за напряженные руки Нефрита, видя бледное личико Мии и попытки Ледяного и Лютого преградить дорогу нашим преследователям.

— … СЛИШКОМ МНОГО!

— Бегите! — вдруг обернулся Север, выдохнув на рыке, когда его глаза полыхнули, а зрачок стал таким маленьким, словно синий океан поглотил черный островок человечности, — Девочки, бегите!

************************************ Ой, мамочки! Ой, мамочкииии!!

Не знаю, почему я не могла заставить себя говорить что-то другое, когда сама прекрасно понимала, что в этой заварушке мамочка мне не помогла бы не при каких условиях!

Даже если бы бежала рядом со мной и Мией!

С автоматом наперевес!

Боюсь. что в этой ситуации нам не сможет помочь совершенно никто, когда я с ужасающей панической ясностью понимала, что мой Нефрит слишком далеко, чтобы успеть спасти нас, а вот преследователи отличались нечеловеческими данными….потому что людьми и не были.

Как можно убежать от того, кто обладает немыслимой силой, скоростью голодного гепарда и нюхом сотни ищеек…а еще клыками и когтями, которые были в два раза длиннее моей раскрытой ладони.

— Мия! — ахнула я, когда девушка устало опустилась на колени, привалившись к камню и вытирая холодный пот со лба маленькой белой ручкой, держась за свой круглый выпуклый не по сроку животик.

— Ладушка, беги! Им нужна я — не ты! У тебя есть шанс спастись.

— С ума сошла!!! — пискнула я, замотав головой и опускаясь рядом с ней прямо на снег, — Мы же одна семья, помнишь? Я не оставлю тебя здесь!

— Глупая моя…беги…

Губы Мии были такими белыми, что я поняла, что на этом наша дорога заканчивается, положив ладони на ее животик, как это часто делали наши большие волосатые мужья, таким образом невербально общаясь с малышом-бером, который очевидно снова проснулся.

— Опять шевелится? — прошептала я. принявшись гладить животик и видя, как проступают вены на шее крошки Мии и бледнеет ее красивое почти кукольное личико, прекрасно понимая, что тепла моих ладоней не хватит, чтобы убаюкать маленького воина, который рос не по дням, а по часам.

Не представляю, какую боль испытывала Мия, никогда не проронив ни звука, лишь качнув головой.

— Ну же, крошка, успокойся! Нам с твоей мамочкой нужно очень быстро уйти… а ты пока поспи еще, — шептала я, внутренне смирившись с тем, что до следующего утра мы уже не доживем…

Страшно и больно было думать о том, что случится с Севером, когда он найдет растерзанной свою красивую маленькую жену….я боялась думать про своего мужа, чтобы не разрыдаться. ведь понимала, что обо всем этом знает и Мия, держась молодцом.

Вот только, знаете… если бы пару недель назад мне сказали, что я погибну в лесу. я бы все-равно пошла за Нефритом. Потому что нашла в нем больше, чем свою любовь.

Осторожно сев рядом с Мией, на лице которой выступил холодный пот. я гладила ее маленькие тонкие пальчики, целуя ладони, чтобы выразить, как любила ее и была благодарна за все то, что она сделала для меня.

Я знала, что Берам не составит труда отыскать нас.

Они были посланы, чтобы убить нас и эта задача была слишком простой, когда мы были такими беспомощными и медленными, а теперь и вовсе сидели в снегу посреди леса, прижавшись друг к другу, и опираясь спинами на большой холодный валун.

— …ничего не бойся, — прошептала мне Мия, положив ладонь на свой животик поверх моей руки, и овивая второй мою голову, чтобы прижать к своей груди, словно даже сейчас пытаясь защитить от этого мира, который был нам не рад, — …все закончится быстро…

Я кивнула, мысленно почему то затянув мелодию, не в силах вспомнить даже слов этой песни, которая была такая печальная и глубокая, лишь слыша, как стучит сердце Мии.

Когда первый медведь выскочил перед нами, я даже не вздрогнула.

Ну вот и все.

Жаль, что не было возможности попрощаться с моим Нефритом… хотя.

Что бы я ему сказала?

Я тебя очень люблю, прости, что так получилось?

Вот только вместо того, чтобы замахнуться своей огромной когтистой лапой, и убить нас с Мией одним ударом, оставив лишь один мокрый кровавый след на камне, неожиданно он громко фыркнул и…обернулся в человека.

Вот тут вздрогнула даже Мия, что уж говорить про меня, когда этот мужчина метнулся к нам так резко. что вокруг всколыхнулся ветер, поднимающий сухие листики и мелкие ветки с травы.

Никогда я еще не видела, чтобы Беры двигались именно так!

Что бы там не было, а в наших мишках были явно человеческие черты.

По крайней мере, в обличии людей — если они не дрались и не охотились — двигались они с такой же скоростью, как мы, простые люди.

Никогда я не видела по каналу ЭнималПланет, чтобы и медведи передвигались именно так — быстро, резко, практически ежесекундно двигаясь с такой скоростью, что углядеть его передвижения было практически невозможно нашему глазу.

Он был как ветер, вихрь, резкий, огромный, невероятно быстрый, отчего становилось жутко.

Я взвизгнула. пока пыталась разглядеть эту мечущуюся тень среди мрачных деревьев. когда он вдруг оказался рядом. сидя перед нами на корточках, а я отшатнулась оттого, как резко и хищно повернулась его голова.

В тот момент не было возможности подумать. что этот Бер был дико красивым, все, что я знала наверняка, что он Кадьяк, ибо только у этого рода, как я успела заметить, были правильные черты лица, черные волосы и просто невероятные глаза, от которых невозможно было оторваться.

А еще он был огромным и плечистым…вот только таким чертовски и пугающе резким. что подрагивала даже Мия оттого, как он переводил свой взгляд с меня на нее и наоборот, рассматривая так пристально, внимательно и жадно, что сделалось не по себе…

Пара секунд на меня, пара на Мию, и так снова и снова!

Не смущаясь и не произнося ни звука, мужчина осматривал нас.

Господи, он не моргал!

За то время, пока его взгляд метался по нам, словно не в силах остановится на ком-то из нас, Бер ни разу не сделал вдоха и не моргнул, отчего перестали дышать и мы, не понимая, что с ним происходит и откуда в нем эта скорость и ужасающая резкость.

Такой как он сломает обе наши шеи между долей секундой на попытку моргнуть….но он не торопился делать это. —..ты впервые видишь людей? — тихо и осторожно прошептала Мия, вздрогнув. когда Бер так же жутко резко и порывисто остановил свой жаркий и немного жуткий взгляд на ней, отчего его черные ресницы дрогнули и снова замерли, впившись в глаза, словно он пытался пробраться в них, пытаясь увидеть и то, из чего мы состоим изнутри.

— Скажи еще! — вдруг проговорил он голосом, словно сейчас говорил не один человек, а сразу два!

Жуть! Просто жуты!!

Такие голоса я слышала только в фильмах ужаса, когда в какого-нибудь героя вселялся демон!

Цепляясь в руку Мии. я не сразу поняла, что сжимаю ее до боли, на что девушка не обращала внимания, глядя только в глаза этого сумасшедшего Бера, который снова не дышал, и сделал выпад вперед. сев почти нос к носу с ней, отчего я взвизгнула снова, ибо не успела заметить самого движения, понимая лишь то, что пряди моих волос у лица растрепались, словно от нового порыва ветра.

— Мое имя Мия.

Кусая губы, я косилась на этого непонятного Бера, стараясь справится с дрожью и хватаясь теперь обеими руками за прохладную ладонь своей отважной мелкой сестры.

Бер впервые моргнул, сделав это растерянно и даже ошарашенно, видя, как Мия чуть улыбнулась мягко и осторожно, не отводя своих небесно голубых глаз от него ни на секунду.

— Мы не враги тебе… — прошептала она мягко, когда Бер вдруг шарахнулся вперед сильнее, взяв двумя пальцами прядку черных волос девушки, нависая над нами и принявшись обнюхивать ее…а потом и меня, отчего я кусала губы, чтобы только не кричать.

Когда он был так близко, я поняла, что не могу дышать!

И не только от страха!

Потому что если жар наших Беров был обжигающий и согревающий, то находиться рядом с этим Бером было невозможно физически, ибо он был словно изваяние Ада, вышедший из самого пекла!

Знаете. вот если смотреть на открытый огонь, всегда по его краям можно увидеть невидимые языки, прозрачные. но дышащие жаром. Этакая аура огня.

Так вот, от тела этого Бера исходили как раз такие невидимые языки, словно его кожа была разогрета до состояния самого огня, отчего хотелось спросить, истерично подергивая взглядом, у Мии, а нет ли случайно у нашей беро-братии богов и демонов?!

Вдруг он был один из них?!

Мои бедные глаза вылезали из орбит. и губы были в крови, оттого, как я силилась не кричать и не вопить, наблюдая за тем. как жуткий Бер снова резко подался вперед, почти касаясь своим носом шеи Мии, принявшись ее обнюхивать. отчего его ноздри трепетали, а я впервые увидела лицо этого мужчины, отмечая, словно в бреду, что цветную радужку его глаза практически невозможно было рассмотреть и у с первого взгляда глаза казались демонически чёрными.

Такие глаза были у наших мужей за секунду до обращение в звериную сущность!

А что, если сейчас он вцепиться в хрупкую шею моей сестры?!

Должно быть, я дернулась, чувствуя, как Мия с силой сжала мою руку, заставляя меня держать себя в руках и не делать резких движений, на что я притихла, понимая, как за считанные секунды от напряжения затекло все тело, наливаясь паникой и полным недоумением, пока жуткий Бер, опустился на уровень груди Мии, а затем и выпирающего животика, вдруг замерев…

Мы вздрогнули с Мией одновременно. когда Бер снова резко и порывисто выпрямился, делая это незаметным движением, отчего создавалось ощущение полного безумия, ведь секунду назад положение его тела было иное и перехода от одного в другое положение было невозможно рассмотреть!

Застыв и переплетаясь пальцами, мы видели с Мией, как жуткий Бер снова моргнул.

Тяжело, ошарашено, не в силах оторвать взгляда от животика, когда выдохнул своим раздваивающимся голосом:

— …он моей крови…

Мия осторожно кивнула, не сводя своих глаз с него:

— Да. Мой муж и отец малыша такой же как и ты. Как и муж этой девушки.

Господи, да я поседею оттого, как двигался этот сумасшедший, снова неожиданно оказавшись рядом с Мией, и положив ладонь на ее животик, не замечая, как девушка напряженно застыла, явно не ожидая ничего хорошего и ошарашено распахнув глаза, когда нежданный и ненормальный Бер вдруг улыбнулся, обнажая свои острые выпирающие клыки, выдохнув:

— …такой сильный!

Когда вдали раздалось рычание и грохот, этот Бер снова резко дернулся, еще долю секунды сидя перед Мией на корточках, и вот уже он возвышался над нами, обернувшись назад лишь на миг чтобы снова его жуткие глаза всматривались в нас, явно принюхиваясь к каждой нашей эмоции, которые, очевидно, были для него новой и неизведанной забавой, которая его словно завораживала:

— Хотят убить вас. Почему?

Он даже говорил отрывисто и странно, ужасая каждым звуком своего низкого раздвоенного голоса, от которого волосы вставали дыбом, вот только Мия держалась молодцом, своим покоем и умилительной нежностью, держа даже меня, не давая скатиться в самую пучину истерики.

— Пытаются сломить волю моего мужа…

Не знаю, ответил ли бы он что-то, услышав это.

Я вообще не была уверена, что он бы ответил, все-таки хрипло закричав, когда этот демонический Бер издал жуткий, оглушающий двумя голосами рев. даже не обращаясь в свою медвежью сущность. вдруг откидывая от нас первого разъяренного медведя, что вылетел из леса, с такой жуткой силой, что медвежья тушка улетела на много метров назад, проломив собой сразу тройку многометровых елей!

Боже! Он демон! Точно демон!!

Но он был за нас?'…

В какой-то момент стало уже просто не важно кто он и как появился рядом, потому что с приходом этого странного Бера у меня снова появилась надежда на то, что все еще может быть в порядке!

В одиночку он раскидывал Беров, так и не обращаясь в медведя, словно забавляясь происходящим и не испытывая ни страха, ни боли, истерично вздрогнув, когда ощутила вдруг на себе руки.

Не Мии!

Руки, которые рывком подняли меня с насиженного места в снегу, и отрывая от созерцания страшной, но завораживающей картины того, как раз за разом тот демонический Бер раскидывал наших врагов, не давая никому из медведей подобраться к нам ближе.

— Уходите отсюда!

Шарахнувшись в сторону и хватая за руку Мию, которую так же подняли с колен, заставляя двигаться дальше от этой линии обороны, я ахнула, увидев ясные глаза и иссеня-черную косу:

— Звезда?!

— Скорее!

Хмуро сведя свои черные брови, девушка направляла нас куда-то, совершенно не обращая внимания на наши огромные глаза с Мией и попыткой понять, как же она здесь оказалась и когда успела улизнуть из Арктики, появившись именно здесь и сейчас в самое необходимое время.

Впрочем. Звезда как всегда была крайне немногословна и собрана, точнее. она молча и сосредоточенна уводила нас с поля боя, пока никто не заметил в этой какофонии рычания и грохота ломающихся деревьев и нападающих раз за разом Берсерков, по небольшой тропинке среди глубокого снега куда-то за каменные валуны, где оказалась наша машина-вездеход со Златой за рулем.

— Девочки! Скорее запрыгивайте! — кричала Злата взволнованно, явно с трудом сдерживая свои эмоции и вылетая с переднего сидения, чтобы помочь нам забраться, вот только я не успела сделать и шага вперед, когда поняла, что куда-то лечу.

Лечу вслед за Мией и даже Златой, захлебнувшись на секунду в снегу и слыша жуткое рычание, которое издавала Звезда, вслед за оглушительным грохотом и лязгом гнущегося металла.

— С ума сошел?! — снег взметнулся вихрем вверх, когда Звезда вскочила на ноги, вставая так, чтобы мы — вошкающиеся в снегу, словно божьи коровки, в попытках подняться — были за ее спиной, готовая к отражению любой атаки, когда я поняла, что наша машина лежит кверху дном, и слегка покореженная в десятках метров от нас, словно ее откинули, как ненужную консервную банку вместе со всем содержимым, — Это был их шанс спастись!

— Это железный склеп для них! — вдруг раздался тот самый двойной голос того странного Бера, который даже в полном замесе успел заметить нашу пропажу…и лишить последнего шанса унести ноги, просто сметая с пути тяжелый и специально оборудованный джип, который был явно быстрее, чем все наши ноги вместе взятые.

Звезда зашипела на Бера. явно в тот момент готовая оторвать ему кое что, и выхватывая вдруг откуда-то небольшие сверкающие сталью топорики, но не для того, чтобы отомстить за нашу машину. а принимая боевую стойку. потому что те медведи очухались от первого раунда и рвались к нам снова.

— Никаких камней и пещер! Прячьтесь под снегом. как я учила! — кинула нам воительница, откидывая свою длинную черную косу за спину и кивая Мие в сторону леса, куда нам предстояло уползти.

— Акак же ты?

— Делайте, что я говорю! Скорее!

Казалось. что это никогда не закончится. и что этот бой длиться часами. когда Злата потащила нас вслед за собой в глубину леса, утопая в рыхлом тяжелом снегу почти по грудь, стоило только сойти с тропинки, протоптанной Звездой. которая в эту самую секунду заправски махала своим оружием, не боясь огромных мужчин и не давая им причинить себе вред, напоминая скорее не медведицу, а ловкую и сильную пантеру, которая знала свою силу и использовала ее на все триста процентов!

— Черт! Везде камни! Везде деревья! — вскрикнула Злата. судорожно водя глазами по той части леса, где мы оказались. даже если уйти далеко никак не получалось и все еще было прекрасно видно. как Звезда и тот Бер. не дают медведям прорваться к нам и пройти через их оборону, давая нам шанс спрятаться как можно лучше, что у нас катастрофически не получалось!

Когда неожиданно один из медведей появился прямо у нас, спрыгивая откуда-то сверху, я не успела даже закричать. оттаскивая Мию за собой, и падая на спину в снег, который поглотил нас. словно белый океан, пытаясь второй рукой ухватить Злату за ногу и с рывком дергая ее на себя, с какой то ужасающей ясностью понимая, что мы на землях Кадьяков, в их самом центре и видимо это имели в виду наши Беры, когда говорили, что нас не ждут с объятьями и караваем.

Сипы были не равны и их было слишком много, а мы были слишком беспомощны и до нелепого малы по сравнению с этими хищниками, которые были в десятки раз сильнее простых медведей и уж тем более людей.

Но настойчиво отгоняла от себя мысли о неминуемой гибели теперь, когда у нас был наш неожиданный защитник, страшный и непонятный в своей скорости и резкости, потому что он за долю секунды оказался рядом. откидывая медведя под вскрик Мии:

— Это свои! Свои!

Как это свои?

Где свои?!

О том, что Мия была права я поняла, лишь когда над заснеженным валуном, что возвышался прямо над нами, показался белый медведь. а вслед за ним и второй. который кинулся вперед, раскидывая остатки врагов. которые еще кружили вокруг Звезды.

То, что теперь над нами возвышался Отец я смогла понять. когда он обернулся в человека, аккуратно положив у своих ног окровавленные топоры, и меня тут же накрыло такой волной облегчения, что в какую-то секунду просто захотелось разрыдаться!

Слава Богу!

Теперь мы не одни и наша семья снова с нами — величественная, нерушимая…и как всегда чуточку сумасшедшая, потому что Отец с интересом уставился на то, как продолжалась свирепая битва между огромным черным медведем и чудо-Бером, который не собирался отступать.

Это была воистину битва титанов, от которой содрогалась земля, и снег столпами взвивался в воздух, отчего весь этот мир, наполненный оглушительным рычание, треском и каким-то жутким хрустом, казался всего лишь размытой белой картиной, которая просто не могла быть настоящей, под испуганный вскрик крошки Мии:

— Север, не надо! Он защищал нас!

Вот только едва ли взбешенные от ярости, и возбужденные от битвы и крови зверюги могли успокоиться так быстро и просто, даже если оба услышали надрывной голосок девушки. которая беспомощно пыталась броситься вперед, словно надеясь разнять огромных мужчин самостоятельно, тут же оказавшись в руках Карата. что не дал ей сделать и шага вперед, но осторожно вытащил из снега, усадив на один из плоских больших камней, которые росли словно из самой земли.

— Карат! — цеплялась Мия тоники бледными пальчиками в могучие плечи мужчины, на которых разводами была кровь, но он лишь отрицательно качал головой, не отпуская ее:

— Нельзя вмешиваться. По крайней мере, сейчас…

По очереди Карат доставал нас из снега, усаживая рядом друг с другом, и почему-то лишь в тот момент я поняла, по какой причине наши теплые комбинезоны с девочками были исключительно белого цвета….чтобы сливаться со снегом, и пахнуть землей и хвоей, становясь максимально невидимыми для зорких глаз тех, кто мог навредить нам.

— Убери свои руки от них! — тут же рядом оказалась Звезда, откидывая широкие горячие ладони Карата, и вставая в воинственную позу, словно готовая перегрызть ему глотку лишь за то, что он посмел коснуться каждую из нас, вот только мужчина лучезарно улыбнулся, глядя на девушку такими обволакивающим и блестящим взглядом, что лично мне стало даже не по себе, словно я вошла без стука в комнату, где проходила в самой активной фазе их брачная ночь ей-богу!

— Ревнуешь? — выгнул свою дьявольски черную бровь Карат, делая шаг к девушке, чтобы нависнуть над ней прекрасный, обнаженный и кровавый, пытаясь то ли испугать, то ли впечатлить еще сильнее, вот только Звезда была не из тех, кого можно легко запугать или ввести в ступор, когда она умудрилась треснуть мужчине кулаком по прессу, отталкивая от себя и от нас — притихших, удивленных и явно очень сильно заинтригованных поведением этих двух.

Так вооооот почему Отец постоянно рычал и скалился на Карата, когда речь заходила о Звезде!

Ну еще бы!

Теперь это становилось совершенно очевидным даже для меня, когда я воочию узрела этот полыхающий и буквально гипнотизирующий взгляд лукавых зеленых глаз Карата.

ТАК он не смотрел точно ни на кого!

А знаете, на них можно было бы любоваться бесконечно, если бы ситуация была хотя бы немного иной и не было бы так страшно от сотрясающейся, замороженной земли под ногами и перепуганных огромных глаз Мии, которая не могла усидеть на месте не смотря на попытки Звезды осторожно усадить ее на место, когда наша крошка подскочила невероятно ловко для своего состояния, и переводя умоляющий взгляд на Отца:

— Папа, останови их!

Но стоило просто увидеть Ледяного, чтобы понять сразу, что Бер в полном восторге от увиденной картины, а потому буквально цветет и пахнет, не смотря на незначительные ранения от прошедшей драки в лесу, когда, не обращая внимания на глаза Мии и ее слова, мужчина громко хлопнул себя по бедрам, пророкотав как всегда оглушительно и низко, видя, что Север обратился в человека, пойдя буквально напролом, круша на своем пути несчастные деревья и даже камни, но второй Бер не отступал:

— Укуси меня тюлень за член!!! Ты только глянь на новенького!

— Пап! Сделай что-нибудь — попыталась образумить Отца Мия еще раз, но и теперь совершенно безуспешно, когда неожиданно свела свои бровки, упираясь кулачками в округлые бока и проговорив тихо, но твердо, — Хорошо. В таком случае с сегодняшнего дня садимся на диету из каши и бобов! Никаких пирожков, тушеного мяса и супа!

Я хихикнула не в силах удержаться, не смотря на нервозность всей ситуации, потому что лицо бедного Отца вытянулось от шока, словно в этот момент нашелся какой-то дикий и нескромный тюлень, который действительно укусил Ледяного за то самое причинное место, отчего лицо мужчины вытянулось, а глаза тут же метнулись на невозмутимую крошку с пузиком:

— Дочка! Не шути так, а то у меня…

— Я не шучу, пап!

Каких то пару секунд между глазами Ледяного и Мии шел молчаливый разговор, когда мужчина сначала умоляюще изогнул брови. но видя, как непреклонная малышка лишь дернула кончиком своей брови, явно давая понять всю суровость и правдивость только что сказанного ею, брови Отца взметнулись вверх от удивления:

— Это же шантаж!

— Всего лишь подкрепление моей просьбы конкретными действиями, — дернула плечиком Мия под сдержанный смех Карата. который продолжал стоять рядом, не смотря на угрозы напряженной Звезды, на что Отцу ничего другого не оставалось, как тяжело и протяжно выдохнуть, спрыгивая с высокого камня, чтобы отправится к Северу и разнять его с тем странными Бером, пока мужчины не покалечили друг друга.

— Пошли! — буркнул он веселящемуся Карату, чье настроение вдруг достигло верха своего предела, когда тот лишь весело и лукаво сверкнул своими хитрыми зелеными глазами:

— Диета меня не расстраивает.

— ПОШЛИ Я СКАЗАЛ! — рявкнул Отец, утаскивая его за собой, обхватив могучей рукой за шею и недовольно бормоча, — Сам же видишь, Север слетел с катушек! Я его попытаюсь удержать, а ты второгоотскребай…

Вот только папа был прав, как всегда.

Севера действительно было не так то просто оттащить и успокоить, даже если он был в облике человека, и потребовалась помощь Лютого и даже Вульфа, пока они пытались просто удержать его на месте и не дать разорвать в клочья того второго, что тоже не отличался особой сдержанностью, да и сила у него была жуткая и сумасшедшая, если он решил противостоять Берсерку с королевской кровью!

— Дочка, не лезь. Это опасно! — ворчал Отец, прилагая все усилия, чтобы Север не смел со своей дороги их всех месте взятых, когда Мия ловко и проворно слезла с камня, устремляясь вперед и прижимаясь к Северу, чтобы обхватить своими маленькими белыми руками его мощный напряженный торс, зашептав своему огромному разъяренному мужу что-то тихо и умилительно ласково, пытаясь привести его в себя и сбросить эту пелену ярости и жажды крови.

Бесстрашная и мелкая, она верила ему совершенно и абсолютно, не боясь встать на пути к тому, к кому он рвался, заваливая огромных Берсерков и вводя меня в полный ступор и ужас своей жуткой силой и яростью, которую я видела до этого только единожды и то в стенах нашего дома.

— Тише, тише… — шептала она Северу, гладя его маленькими ладошками по широким щетинистым скулам, когда Бер опустил свою голову вниз. глядя в распахнутые голубые глаза своей маленькой жены и борясь с собственным зверем внутри, пока его зрачок то становился крошечной почти незаметной черной точкой, то расползался по глазу, словно омут, — …он не причинил нам вреда, а защищал.

Даже от вас. Постепенно все успокаивались и медленно приходили в себя, вот только облегченно выдохнуть никак не получалось. оттого что теперь можно было оглянуться и понять, что этот день не прошел без потерь и боли…

Кровь на телах наших могучих и огромных Беров была лишь малой толикой того, что случилось, и я в ужасе вскрикнула, неловко спрыгивая с камня снова в снег, когда на разрушенную поляну, где теперь стоял запах свежей смолы и снег лежал, словно месиво из опилок и крови, Нефрит принес сначала Янтаря, а за ним и Тумана, который был без сознания.

— О Боже!

Кидаясь к Нефриту, я боялась увидеть раны на его теле, замечая струящуюся кровь и чувствуя, как сердце свалилось от ужаса куда-то в живот, забирая с собой из легких весь воздух, отчего я не могла сделать ни вдоха, ни выдоха.

— Я в порядке, Кудряшка, не паникуй, — улыбались чувственные губы моего мужа, когда я кинулась к нему, повиснув, словно детеныш мармазетки, и судорожно водя руками везде, где только могла дотянуться, чтобы отыскать его раны, слыша, что и Злата тут же оказалась рядом с Лютым, обнимая его осторожно и мягко, и заглядывая с голубые глаза, тихо выдохнув:

— Ты как?…

— Жить буду, — подмигнул он ей, даже не поморщившись…но почему-то обнимая только одной рукой, пока вторая болталась вдоль тела, словно плеть, отчего мне стало жутко до тошноты.

— Онемела? — хрипло и непривычно низко прозвучал голос Севера, когда Мия нахмурившись и взволнованно кинулась к Янтарю и Туману, которых Нефрит положил прямо на снег, не отставая от жены ни на шаг, и садясь за ее спиной на корточки, словно и сейчас продолжал защищать ее собой, но обращаясь при этом к Лютому.

— Уже не чувствую.

— А нога?

— Тоже.

— Идти сможешь?

— Вполне.

Меня начинало потрясывать от этого разговора, даже если Беры говорили спокойно и размеренно, словно обсуждали какие-то будничные вопросы ей-богу!

Убедившись в том, что с Нефритом более или менее все в порядке, по крайней мере он твердо стоял на ногах, и не оставлял за собой кровавых следов, я кинулась на помощь Мие, которая тщательно осматривала раны Янтаря и Тумана, вздрогнув, когда Карат осторожно. но настойчиво убрал ее ладони от раненных мужчин:

— Не трогай. Там яд.

— Яд Кадьяков? — вскинула голову Мия, когда я поняла, что еще немного и кажется я впервые потеряю сознание от того, что слишком сильно переживала за своих медведей. чтобы справится с эмоциями самостоятельно.

Нет, я не собиралась кричать, визжать или рыдать навзрыд, но одна только мысль о том, что мужчины, которых я искренне любила и считала своими братьями, могут умереть от яда, вводила меня в такую удушливую жуть и ступор, что мир перед глазами становился неясной размытой картинкой, затемненной пятнами черного.

— Не паникуй, любимая, все будет хорошо, — тут же рядом оказался Нефрит, овивая своими горячими сильными руками, в которых было мое спасение и покой, принявшись рассказывать тихо и ласково о том. что яд Кадьяков особенный и может убить только при большом количестве, и что Берсерки специально точили когти перед битвами в особенной траве, которая. попадая в кровь, вызывает онемение и парализацию. Временную.

И пусть это не звучало, как приговор, но все равно пугало!

— Нужно где-то остановиться, — нахмурилась Мия, все равно настойчиво касаясь ран Янтаря и Тумана, не смотря на взволнованный взгляд Карата, который кажется явно боялся того, что яд как-то сможет попасть и на Мию тоже через кровь раненных Беров, — Мы взяли с собой все необходимое. Я сварю противоядие.

— Сначала нужно пустить им кровь, чтобы вывести как можно больше яда, — тихо проговорил Север, отчего я пошатнулась, даже если продолжала стоять в руках Нефрита, ощущая его силу и заботу.

Нет, определенно что такое я не смогу перенести!

— Лютый, Нефрит, берите всех девочек и идите в укрытие, — Карат опустился на корточки перед Берами, что лежали без сознания, — Мы вас догоним чуть позже… — и. помолчав, осторожно обратился к Нефриту, — Ты помнишь тайное место вашего деда в горах?…

Мой Бер молча кивнул, поддерживая меня одной рукой и заставляя Мию подняться, чтобы увлечь за собой снова в дебри леса, слыша голос Отца, который обратился к странному Беру. который почему-то не торопился покидать нашей компании, все это время стоя рядом с Ледяным и с явным интересом рассматривая каждого из нашей семьи, не обращая внимания на собственные раны:

— Иди с ними. Ты показал себя смелым воином и умелым защитником. Позже поговорим и познакомимся.

На самом деле почему-то у меня не было уверенности в том, что чудо-Беру будет интересно находиться с нами, да и потом, видя его силу и странное поведение лично меня он все таки немного ужасал, но мужчина кивнул головой, обогнув Нефрита и Лютого, чтобы пойти первым по рыхлому снегу, словно делая тропинку для нашей процессии.

Еще более странным было то, что Нефрит и Лютый приняли это без лишних эмоций, не проронив ни слова и сосредоточившись лишь на том, чтобы мы с девочками шли строго между Берами, остановившись единожды, чтобы перевернуть бедный покореженный джип на колеса и достать из него все необходимое.

— Дочка, иди с девочками. Здесь мы сами справимся, — тихо обратился Отец к Звезде, которая молча кивнула в ответ, как всегда не смея перечить, но от меня не укрылось, каким жадным взглядом окинул ее стройную фигуру Карат, провожая девушку глазами до тех пор, пока не получил увесистый подзатыльник от Ледяного, недовольно поджавшего свои губы с явным предупреждением о том, что в следующий раз выколупает эти хищные зеленые глаза собственными пальцами.

Среди больших камней, которые походили на одну большую гору оказалось множество каких-то ходов, когда Нефрит уверенно пошел вперед, петляя и поднимаясь все выше и выше, пока мы не вышли словно на какой-то новый уровень леса, который был не такой густой, как внизу, а еще в густых кронах высокого колючего кустарника оказался старинный, слегка покосившийся домик.

— Я посмотрю, — казалось, что голос чудо-Бера раздался откуда-то из пустоты, потому что его уже не было рядом, словно невидимый призрак пронесся где-то рядом, отчего я непроизвольно вздрогнула, покосившись по сторонам, даже если прекрасно понимала, что своими человеческими глазами не смогу заметить передвижений этого супер быстрого и слишком резкого Берсерка.

— …вы так спокойно относитесь к нему… — прошептала я, хватаясь ладонями за большую мощную руку своего мужа, и вздрагивая снова, когда чудо-Бер оказался на пороге дома, словно возник откуда-то из воздуха, — Он не враг?…

Наверное, глупый был вопрос.

Очень глупый, особенно учитывая тот скромный факт, что именно он спасал нас от нападающих Беров, не причиняя никакого вреда. При чем даже от Севера!

И сейчас делал все, чтобы обезопасить наше нахождение в этом месте.

Я только одного не понимала — почему?

— Вы забавные, — вдруг проговорил этот самый Бер, оказываясь рядом в очередной раз так быстро, что я не успевала моргать, чтобы уследить за его передвижениями, вздрагивая каждый раз на каждое его перемещение, видя лишь конечные точки, в которых он появлялся, но не видя самого пути, — И очень хрупкие. Как вы оказались здесь?

И снова его глаза смотрели жадно и с большим интересом, не стесняясь наших мужей и не боясь их ярости, даже когда Нефрит отодвинул его с дороги, буркнув:

— С нами приехали.

— Они такие же быстрые? — с большим сомнением чудо-Бер покосился на мои ноги, явно сомневаясь в том, что они способны преодолевать длительные расстояния, с такой же скоростью хотя бы как наши Беры, а не он.

— Ехали НА нас, — сухо усмехнулся Лютый, подталкивая к дому крайне аккуратно Мию, а вслед за ней и Злату, — Люди не способны выдержать то, что можем мы.

— А нас выдержать могут?

Странный Бер снова окинул каждую из нас непривычно долгим, пристальным взглядом, словно замерев и на секунду потерявшись в себе самом, потому что теперь не двигался резко и быстро. пугая своей скоростью, добавив приглушенно и задумчиво:

— Я ведь ощущаю на каждой из них метки…но мне говорили, что человеческие женщины не способны перенести близость с такими, как мы…

— В твоем состоянии — точно нет. Но когда научишься достаточно сдерживать себя, то вполне, — на полном серьезе ответил Нефрит, когда я вдруг с ужасающей ясностью поняла, что ведь Мия была совершенно права — этот Бер никогда в своей жизни не видел людей!

И женщин!

Потому и не мог отойти от нас, каждую секунду бросая заинтересованные взгляды и словно пытаясь понять нашу хрупкую для него сущность.

Неужели именно это и спасло нас?

— На это нужно много времени? — обернулся Бер на Нефрита, снова став все таким же резким и ужасающе быстрым, говоря своим раздвоенным голосом, словно внутри него дремал древний демон, что одновременно пугало и интриговало, а еще заставляло держаться поближе к любимому сильному мужу, который способен защитить от такого вот чуда-юда.

— Немало. Особенно вашему роду, — в этот раз ответил Лютый, когда мы все оказались внутри домика, где было так же холодно, как и на улице и совершенно не было мебели, но зато была какая-то мудреная печь, выложенная из камней, и пара чугунных ковшей, в которых, очевидно, раньше что-то варили над открытым огнем.

Я так и не могла отлипнуть от Нефрита, обхватывая ладонями его мощную руку и держась всегда немного позади, все еще боясь этого странного Бера, даже если видела, что остальные относятся к нему на удивление спокойно.

Даже Мия и Злата, словно их не пугала его загадочная сущность, эта быстрота и особенно жуткий голос, при каждом звуке которого просто волосы начинали шевелиться на затылке. Даже под шапкой!

Кажется, я одна считала его странным и страшным, надеясь в самое ближайшее время пробраться поближе к Мие и расспросить ее обо всем видя, как малышка потянулась к Лютому, заставляя его сесть прямо на пол и касаясь кончиками белых тонких пальчиков к плечу, а затем к локтю, где только сейчас я увидела кровавые борозды, что шли от плеча до самого бедра.

И пусть кровь уже не сочилась, а запеклась по краям рваных ран, выглядели они, прямо скажем, просто ужасно!

Глубокие рваные раны, нанесенные видимо с такой быстрой и силой, что кровь запеклась на краях почти мгновенно, а кожа вокруг стала жуткого синевато-фиолетового цвета, когда даже вопросов не возникало и сомнений, что эта рана была от смертельно опасной лапы одного из вражеских Берсерков.

И если бы только у меня были силы, я бы оторвала эту чертову лапу и засунула ее туда, куда любил от души отправлять наш папа! Потому что сердце сжималось и стонало от вида бледнеющего Лютого, который тяжело привалился к шаткой стене, прикрыв глаза и устало убирая руки Мии от себя:

— Береги себя, мелкая. Нельзя чтобы отравленная кровь навредила тебе!

Но наша мелкая отважная крошка была непреклонна, продолжая осматривать рану. даже не морщась и не пытаясь свалиться в обморок от увиденного, когда умница Злата тут же принялась открывать все аптечки одну за другой, протягивая ей простые тонкие резиновые перчатки, которыми наверное пользуются все хирурги в мире:

— Вот, возьми! Снизим до минимума риск того, что кровь может как-то попасть к тебе.

А меня распирала гордость за то, как слаженно и быстро работали Мия и Злата, не выказывая никаких эмоций, не рыдая, не шарахаясь от страшных ран и не боясь за себя, когда принялись что-то извлекать из аптечек, припасенных стараниями Златы и Василисы, когда я наконец пришла в себя, кинувшись к ним на помощь. Но пока не в состоянии смотреть открыто на глубокие страшные раны наших могучих бесстрашных Берсерков, когда меня вдруг затошнило от запаха крови.

Едва ли кто-то видел нечто подобное в жизни…если только не был работником неотложной помощи или хирургом! И пусть тут кровище не хлестало и не шлепало лужами под ногами, видеть то, что причинили вред и боль моим дорогим людям, моей семье, было просто невыносимо!

— Чувствительность пропала? — перевела свои ясные и серьезные глаза Мия на Лютого, который так и сидел, откинув голову назад и упираясь затылком в стену, словно в эту секунду он очень сильно устал, поэтому мужчина просто кивнул в ответ, на что Мия нахмурилась, быстро выдохнув, — Сожми кулак.

Кажется, эту простую операцию Лютый смог сделать с большим трудом, покосившись на собственную руку, будто она должна была испугаться и сжаться от его холодного и как всегда колкого взгляда.

— Злата, сжимай края раны так, чтобы вышла кровь. Чем больше, тем лучше. Мне нужен огонь и вода…

Мия обернулась на застывшего хмурого чудо-Бера. который внимательно следил за каждым действием девушек, чуть улыбнувшись кончиками губ, когда он отрывисто кивнул и вылетел из дома невидимым призраком в поисках сухих веток и источника воды, а я тихо и судорожно выдохнула пока не в силах привыкнуть к его жуткой нечеловеческой скорости:

— Господи, да что с ним такое?…

Злата протянула и мне перчатки, которые с непривычки было не так то просто натянуть, не порвав при этом, пока я старалась не смотреть на то, что происходит с Лютым, когда Мия склонилась над ним. сжимая края и надавливая на кожу по краям, откуда пошла потоками багровая кровь, стекая по светлой коже Лютого.

А ведь мне всегда казалось, что кровь ничем не пахнет!

Просто видимо я никогда не видела ее в таком количестве.

— Я начну сверху и обработаю рану, — присоединилась к крошке Злата, выглядя хоть и бледной, но сосредоточенной и довольно уверенной в том, что нужно было делать, пока я воевала с перчатками, боясь обернуться на Нефрита. который кажется тоже был ранен, даже если выглядел гораздо лучше, чем Лютый, что меня радовало до умопомрачения.

Конечно же, он ощущал все, что я чувствовала, какой бы смелой и уверенной не пыталась казаться вслед за моими сестрами, когда подошел сзади, обнимая легко и ненавязчиво, чтобы не помешать, и проговорив приглушенно и мягко:

— Его не стоит бояться. Парень не агрессивен по отношению к вам. Вы ему не только искренне интересны, но и симпатичны.

— Поэтому вы так спокойны и дружелюбны по отношению к нему?

Я с радостью поддержала бы сейчас любой разговор, даже черт побери про высшую математику, процесс размножения тюленей без вмешательства Отца или коллайдер, только бы не смотреть на то, как Мия продолжала выпускать кровь из глубоких ран Лютого, а Злата быстро, ловко и явно умеючи обрабатывала края распоротой кожи, сменяя один ватный тампон за другим.

Девочки работали молча, быстро и слаженно и пока что в моей помощи не нуждались, давая мне возможность привыкнуть к происходящему и влиться постепенно.

— В нем нет ничего, за что его следовало бы бояться, — просто пожал плечами Нефрит, когда я покосилась удивленно на него снизу вверх:

— По-твоему нормально то, как он говорит и двигается? У меня волосы дыбом только от одного его голоса! Я такие только в фильмах ужасах слышала, когда в людей демоны и бесы вселялись Нефрит и Лютый почему-то приглушенно рассмеялись, покосившись друг на друга весело и наверное даже лукаво, отчего я уже была готова услышать душераздирающую историю о древних демонах-Беров, которые веками ходили по земле и питались кровью девственниц ей-богу!

И в этой ситуации по крайней мере радовало только одно — не смотря на то, что теперь Лютый в прямом смысле просто истекал кровью, и в его глубоких ранах практически ковырялась Злата, пытаясь их вычистить, мужчина ни единого раза не поморщился и не напрягся, словно его гладили, как кота строго по шерсти.

— Не смотри на меня так щемяще-жалостливо, — криво усмехнулся Лютый, чуть сощурив свои колкие холодные, как лед глаза, — Мне не больно. От яда я ничего не чувствую, даже если эта парочка врачей решит содрать с руки кожу и прополоскать ее в воде.

— Яд Кадьяков в малых дозах вызывает онемение, а в больших частичную или полную парализацию, и чем быстрее мы сможем очистить рану и кровь, тем быстрее яд перестанет действовать, — быстро пробормотала Мия, не отвлекаясь от своего не слишком то приятного занятия, и не оборачиваясь на меня, но чуть улыбаясь кончиками губ, когда Лютый продолжил:

— А спарнем не происходит ничего странного — он просто в состоянии перехода вот и все.

Ага.

Я быстро заморгала, пытаясь напрячь мозги и вспомнить, что бы это могло значить, видя, как Нефрит мягко улыбнулся, легко придвигая меня к себе, чтобы прижать спиной к могучему торсу:

— Переход это едва ли не самый тяжелый период в жизни Берсерка. В это время человеческая сущность пытается ужиться со звериной, и каждый Бер должен найти баланс в себе, чтобы научиться обращаться по собственной воле, не зависимо от ярости. Это что-то вроде совершеннолетия…когда переход заканчивается и Берсерк обретает власть над собственной яростью и жаждой крови, он становится полноправным воином в своем роде, его считают взрослым и мнение начинают учитывать при важных голосованиях.

Так, да.

Что-то подобное мне рассказывали девочки.

Просто я наверное это все иначе представляла.

Сейчас я вспоминала, что Мия говорила о том, что именно в этот период Берсерки самые неуравновешенные и дикие, поэтому они жили вне рода, рыская по лесам и пытаясь отыскать в себе тот самый баланс, о котором говорил Нефрит.

— …а с голосом что?

— Две сущности, — улыбнулся Нефрит, — Как только он найдет в себе баланс, голос будет нормальным и станет меняться лишь в момент обращения в медведя.

— Значит он не демон?

Нефрит и Лютый снова рассмеялись, переглянувшись:

— Кажется, в твоих словах сквозит разочарование, Кудряшка?

Ну..наверное так и было!

Было бы интереснее, если бы у нас появился собственный демон!

Следующая мысль настигла меня случайно, но так резко, как вихрь от появления в доме нашего чудо-Бера, от которого я снова вздрогнула, запрокидывая голову, чтобы увидеть неоновые глаза своего мужа, выдохнув ошарашено:

— Вы все такие были?!

— Кое кто даже хуже! — послышался голос Отца, отчего я улыбнулась, вот только улыбочка вышла нервной и кривой, потому что он вошел, сгибаясь, чтобы вписаться в покосившийся дверной проем, неся на своем могучем окровавленном плече Янтаря, который по-прежнему был без сознания…и весь измазанный в крови, словно его искупали в какой-то красной незамерзающей речке.

Вслед за ним в домик вошел и Карат, который так же на плече принес Тумана в том же жутко плачевном состоянии, в котором был и Янтарь, и от запаха крови стало просто невозможно дышать! Мне казалось, что весь мир стал красным, утопая в жестокости и боли, и делая меня беспомощной и жалкой марионеткой, которая не может помочь тем, кого любила всем своим маленьким существом!

Мне стало так плохо, что голова закружилась, и мир посыпался яркими блестками прямо на мой нос, растворяясь во всех оттенках красного, когда горячие руки обхватили крепко и бережно, разворачивая в другую сторону, и обволакивая самым родным и дорогим ароматом из всех существующих на земле — ароматом моего мужчины, который был моим миром и той каменной стеной, за которой было не страшно ничего.

— Тише, тише….. - зашептал Нефрит, бережно поднимая меня над полом, чтобы я могла обхватить его мощную шею своими дрожащими руками и уткнуться в нее носом, дыша лишь им и стараясь не думать ни о чем…хотя бы временно!

— Дочка, ты зря так боишься! Ничего страшного еще не произошло… — начал было мягко и осторожно Карат, вот только договорить не успел, потому что тут же рявкнул Отец:

— Ая сразу говорил, что нечего им здесь делать! Кто меня слушал?! Никто! Вот теперь! НАТЕ!

Думаю, что когда воцарилась звенящая тишина, это Карат кинул свой красноречивый убийственный взгляд на старого доброго друга, чтобы тот прикусил свой громкий язык хотя бы на время, продолжив все так же спокойно, размеренно и умилительно мягко, словно он мурлыкал колыбельную, укачивая мои расшатавшиеся нервы:

— Отныне ты жена Берсерка и скоро привыкнешь к тому, что постоянно что-то будет ломаться, кто-то будет драться и вопить.

Думаю, что последнее относилось к Ледяному, который что-то недовольно забурчал себе под нос, делая это непривычно тихо, отчего я чуть улыбнулась, выглядывая из-за плеча своего мужа на того, кто был нашим вторым отцом, и смотрел на меня сейчас так тепло и ласково, улыбнувшись шире, когда я растерянно прошептала:

— …так много крови…

— Разве это много? — хмыкнул Отец, но тут же притих от одного только взгляда Карата. брошенного им из-под веера иссеня-черных ресниц, принявшись деловито устраивать бесчувственных Янтаря и Тумана прямо на полу, куда я категорически не хотела смотреть, но глаза словно делали все наперекор вопящему разуму, когда я содрогаясь видела на теле двух огромных Беров отчетливые следы от клыков.

Нет, это были не те раны, которые ужасали меня на могучем теле Лютого.

Словно их кусали по какой-то системе.

Как раз там, где были рваные глубокие раны от когтей.

Карат проследил за моим взглядом, осторожно кивая и говоря приглушенно и осторожно, словно ожидая от меня сейчас бурной истерики:

— Это мы сделали. Нужно было пустить кровь, чтобы вышло как можно больше яда.

— У Беров свои методы лечения, — улыбнулась мне Злата быстро, но с трудом сдерживая в себе явно сквозившую панику и боль за своего раненного мужа. который продолжал сидеть в одной позе у стены, дыша глубоко и ровно, словно собирался заснуть.

-..это я уже поняла, — прошептала я. когда последним в дом вошел Север огромный, взъерошенный и с большими зрачками, первым делом отыскав глазами суетившуюся у костра Мию, а затем переведя тяжелый пронзающий взгляд на нашего нового чудо-Бера, глядя так, словно пытался просканировать его насквозь.

Я почувствовала, как напряглось тело Нефрита под моими ладонями, и он вытянулся и застыл в какой-то выжидающей позе. явно готовый оттаскивать своего синеглазого брата от того, кто и сейчас продолжал стоять рядом с Мией. рассматривая ее открыто и с неприкрытым интересом.

Знаете. вот так смотрят дети, впервые увидев новогоднюю елку с красочными яркими шарами и сверкающей гирляндой, которую хочется всю обсмотреть и обвертеть, чтобы понять, как это устроено и по какой причине так красиво и загадочно работает!

Вот только едва ли это понимал Север, потому что его черные брови сошлись на переносице, и Отец тут же оказался рядом. преграждая путь и упираясь большими сильными ладонями в напряженную грудь Берсерка, который если дернется в эту секунду, то разнесет наш шаткий домик до самых камней:

— Так Спокойно! Новенький, а ты тащи сюда свои булки!

ЕЙ-богу, я прыснула от смеха, видя, как лицо чудо-Бера удивленно вытянулось. когда он пытался понять, что именно от него хочет великий Король рода Полярных. к чьему жаргону сложно было привыкнуть с первого раза, особенно когда ты не понимаешь, что такое булка, как она выглядит и откуда растет!

— К ним подойди, — устало выдохнул Лютый, кивая головой на Отца. что было более понятно в данной ситуации, и мужчина повиновался без промедлений, спокойно и бесстрашно вставая по другую сторону от Отца, как раз напротив Севера, чьи глаза пока не становились добрее.

— Имя то у тебя есть?

— Я Берсерк Малахит. сын Бера Лазурита, — отчетливо и гордо произнес своим двойным голосом мужчина, глядя прямо в глаза Отцу, которому пришлось встать в пол оборота к обоим, чтобы видеть их перед собой. и усмехнуться. покосившись на Карата- Вот единственное за что уважаю Кадьяков, что вы чтите наши древние законы и учите своих детей этому! — не дожидаясь ответа Карата на свои слова, Отец перевел взгляд на Малахита, окинув его с лукавым интересом. — И сколько ты в состоянии перехода?

— Двадцать шесть лун.

Кажется, вслед за Нефритом присвистнул даже Лютый, пока я удивленно рассматривала мужчин, пытаясь понять весь этот процесс с переходом.

— …а по нашему это сколько? — прошептала я на ухо Нефриту, прикусив губу, чтобы не улыбнуться, потому что на его коже тут же выступили мурашки. Сейчас было не время и не место радоваться тому, что реакция моего мужа на мою близость и дыхание осталась неизменной и такой бурной, что нужно было бы смутиться и смущенно опустить глаза.

— Двадцать шесть дней, — чуть откашлявшись, хрипло выдохнул Нефрит, отводя свои неоновые глаза и явно пытаясь сосредоточиться только на Малахите, и нужно было бы ему помочь в этом, когда я отодвинулась от его лица, проговорив чуть громче:

— Кажется это много?

— Для того, кто не является носителем королевской крови, очень даже немало! — хмыкнул Ледяной, теперь рассматривая Малахита с еще большим интересом, — Сейчас ты на пике своей силы, сынок Он бурлит в тебе и пока не собирается утихомириваться.

— Сколько шел переход у тебя? — вдруг проговорил Малахит своим двойным голосом, обращаясь к Северу, и глядя на него открыто и беззлобно. словно и правда был бесшабашным ребенком, который только-только стал познавать окружающий мир и все на свете ему было так интересно, что не пугала ни сила Севера, ни его прищуренный синий взгляд.

Север моргнул тяжело и медленно, опуская свои невероятные черные ресницы и словно пытаясь понять, о чем шла речь, пока его зрачки оставались опасно большими, а дыхание хриплым и тяжелым, словно медведь продолжал рваться наружу.

И скорей всего именно так дело и обстояло. судя по тому, как все были напряжены и готовы к любому выпаду Севера.

— Четыре месяца, — наконец неожиданно ответил Север, поморгав, словно пытаясь привести свои зрачки в нормальное состояние, и я почему-то недоуменно улыбнулась, увидев, как вытянулось лицо Лютого и Ледяного, а Карат усмехнулся гордо и наверное даже слегка высокомерно, будто говоря: «Слышали? Нате вам!»

Но видя, что Малахит не понимает такого исчисления в днях и месяцах, Север добавил:

— Сто двадцать два восхода луны и смены дня и ночи.

Теперь вытянулось и лицо Малахита, который охнул и улыбнулся широко и восхищенно, когда Карат тихо проговорил:

-..При том, что он всегда был сдержанным для Кадьяка, зверь в Севере был слишком силен. Без помощи деда он бы не смог найти в себе человека. Так же как и Нефрит.

И снова все в шоке уставились на Севера и Нефрита, принявшись делиться сколько у кого длился этот самый переход, а мне хотелось хихикнуть, потому что в эту секунду наши Беры напоминали мне обычных мужчин, которые делились воспоминаниями про службу в армии и дембель.

— Девяносто шесть, — проговорил Лютый, на что Ледяной хмыкнул гордо:

— Весь в отца! Девяносто восемь, — а потом потыкал пальцем в Карата, хитро дернув бровью, — Вот у этого спросите сколько, чтобы познать все прелести сравнения!

Знаете, Карат редко отводил глаза или прятал взгляд за своими ресницами, но когда он это делал, становилось понятно, что этот разговор задевал его за какое-то очень чувствительное место в душе и сердце, как бы нас не пытались переубедить в том, что он бесчувственный, хитрый и жуткий тип.

Вот и сейчас он отвел свои глаза, пусть даже на долю секунды, дернув плечом, словно это ничего не значило, и направляясь к выходу, сухо кинув:

— Принесу еду для девочек.

— Не скажешь им? — изогнул бровь Ледяной, провожая давнего друга и явно зная гораздо больше его тайн, чем все мы вместе взятые и очевидно предполагая заранее его ответ, потому что лишь усмехнулся, услышав уже с порога приглушенное и загадочное:

— Это был мой выбор. И так было нужно.

Он ушел, не проронив больше и слова, для того, чтобы все могли понять смысл сказанного, когда мужчины недоуменно и сосредоточенно переглянулись между собой, уставившись все разом на Отца, а я вдруг поняла, что Карат тоже был ранен, но словно не обращал на это внимания, как и тогда, когда получил сильный ожог, спасая крошку Мию от раскаленной сковородки.

— Пап? — не выдержал первым Нефрит, глядя в глаза Ледяного, а мне захотелось, чтобы все уже поняли, что Карат не злодей и не враг нашей семье, а ее законная часть, и приняли его… особенно, чтобы это сделал в первую очередь мой большой муж, который никогда не называл Карата отцом. Он вообще никак его не называл, и продолжал усиленно делать вид, что он просто пустое место, в котором иногда раздается голос и не более.

— Шесть месяцев и две недели, — выдохнул Ледяной, закивав, когда выпучили глаза даже Нефрит и Север, покосившись на дверной проем, где недавно пропала фигура Карата, — Он затягивал момент своего перехода осознанно, чтобы спасти семью и удержать трон в руках, отыскав какую-то траву, которая тормозит процессы в организме. Карат никогда не рассказывал, что после того, как действие травы заканчивалось, он испытывал страшные боли и судороги, оставаясь на грани смерти, но упорно продолжал ее грызть, чтобы его сила двух сущностей оставалась при нем в то время, когда это было необходимо…

— Никто не заставлял его делать это, — буркнул Нефрит, отводя глаза, на злобный взгляд Ледяного, чьи густые белые брови сошлись на переносице и голос пророкотал:

— Не смей судить своего отца! Ты совершенно ничего не знаешь о нем!

— Мне достаточно того, что я знаю! — буркнул Нефрит, упрямо поджимая губы, и не отводя злобных глаз от того, кого считал своим отцом больше, чем кровного, не смягчившись даже когда Ледяной тяжело выдохнул, сокрушенно качая головой, и добавляя тихо и наверное даже с какой-то долей обиды за того, кого не смотря ни на что продолжал считать своим другом:

— Если бы не Карат, ни тебя ни Севера уже давно не было бы в живых. Думаю, вы бы даже не были рождены, и вся ваша семья была бы стерта с лица земли ради битвы на престол, потому что алчность и жестокость вашего рода не знает границ и уважения даже к королевской крови.

Я осторожно посмотрела на Нефрита. в ту секунду понимая, что его не смягчили даже эти странные и ужасающие слова Отца. потому что взгляд неоновых глаз оставался упрямым и ненавидящим, что причиняло мне боль.

— Папа, расскажи… — тихо проговорила Мия в затянувшемся молчании, тоже не считая Карата нашим врагом. даже не смотря на то, как он пугал ее сначала, на что Ледяной неопределенно дернул плечом, кивая на Янтаря и Тумана, которые продолжали без чувств лежать на холодном полу. бледные, окровавленные и искусанные, над которыми суетилась Мия, отдав Лютого целиком и полностью в руки Златы для оказания дальнейшей медицинской помощи:

— Сначала давайте решим с ними, поговорить потом успеем.

Словно очнувшись, все зашевелились, не теряя времени на разговоры, лишь сосредоточенно и умело возвращая родных Берсерков в нормальное состояние, когда Малахит и Нефрит кинулись в лес, чтобы набрать побольше хвойных веток и соорудить некое подобие лежанок, на которые перенесли Тумана и Янтаря после того, как Мия быстро и ловко обмыла их от крови, принявшись осматривать раны.

Север всегда был рядом с женой. помогая ей во всем по одному только взмаху черных ресниц, не обращая внимания на собственные раны и улыбаясь любимой крошке, когда она касалась его своими тонкими белыми пальчиками, хмурясь оттого, что по его мощной широкой спине продолжала стекать кровь.

Я же, не в силах выносить вида того, как девушки принялись зашивать особо глубокие раны наших отважных Берсерков, усердно помогала Нефриту и Малахиту разжигать костер в доме, ровно в середине домика, где был выложен круг из камней, и закрыть проход, где не было двери, тяжелыми пледами, которые были предусмотрительно положены Златой в машину, лишь тогда увидев, что Звезда стояла на страже у домика, опираясь на свое любимое копье с двумя наконечниками, в компании с Вульфом, чьи глаза горели неподдельным восторгом, оттого что его взяли с собой на настоящее дело.

Скоро в доме стало тепло и по своему уютно, не смотря на то, что не было мебели и предметов утвари.

Янтарь и Туман сладко спали, посапывая, с обработанными и местами зашитыми ранами, бережно уложенные на еловые кровати и укрытые пледами, в ожидании того часа, когда яд полностью перестанет действовать и они смогут проснуться от своего навязанного сна.

Лютого заставили прилечь тоже лишь только строгие глаза его прекрасной Златы, которая пригрозила Анной Карениной до конца этого года, если он не будет спушать ее и делать себе во вред, под лукавые глаза всеслышащего Отца, который в этот раз благоразумно промолчал, не вспоминая ни тюленей, ни моржей, потому что знал лучше других, что его сын упрямый и в этой ситуации его лучше не задевать.

Мия варила противоядие из ароматных трав, отчего в доме стало еще теплее и уютнее от вкусного запаха, в эту секунду напоминая лесную фею и маленькую черноволосую ведьмочку сразу. когда скпонялась над чугунком, тщательно размешивая волшебный чай, который должен был окончательно привести в чувства Янтаря и Тумана, и стараясь не попадать в руки своего синеглазого Севера, что постоянно крутился рядом и не мог не воспользоваться случаем, чтобы не потискать осторожно свою занятую маленькую жену.

Кажется, все постепенно налаживалось, и душа успокаивалась по мере того. как все раны были залечены, а Карат вернулся со знатным уловом, складывая аккуратно рыбу в один из тяжелых больших казанов, под лукавый смех неугомонного Педяного, который окинул своего друга смешливым взглядом, выгибая брови:

— И? На какую «удочку» столько выловил?

Прости хоспади, но я подумала о такой «удочке», что тут же вся покрылась пятнами от стыда и смущения, под гогот мужчин в попытках удержать собственные глаза на месте и не опускать их по огромному шикарному телу отца своего мужа куда-то вниз, учитывая тот скромный факт, что носить брюки у них здесь категорически не получалось.

— Это вы — Полярные извращенцы и мазохисты, друг мой. А Кадьяки ловят рыбу руками. — даже не моргнув спокойно парировал Карат, вдруг разворачиваясь к смеющемуся Ледяному, чтобы кинуть в его руки что-то небольшое и круглое.

Вот ей-богу я подумала бы, что это граната. как способ утихомирить своего друга, если бы наш первый папа не издал восторженный вопль, прижимая к лицу эту штуку. чтобы втянуть ее запах жадными ноздрями, явно истосковавшимися по аромату этого угощения.

И кто бы мог подумать, что король Полярных до умопомрачения любит шишки!

Кедровые!

— Слегка подмороженные, и не будут такими вкусными как осенью, но аромат сохранился, как и все полезные свойства, — дрогнули в легкой улыбке губы Карата, когда по драгоценной шишке получили и мы с девочками, с широкими радостными улыбками наблюдая за восторженным Ледяным, который вертел небольшую шершавую шишку в своих огромных руках, не в силах ею надышаться и относясь так трепетно, словно в его руках было не иначе, как что-то драгоценное.

— Укуси меня тюлень за обе булки! Где ты их нашел, хитрюга?

— Места знать надо, — беззлобно усмехнулся Карат, не задерживаясь и не смотря на остальных Беров, тут же выходя снова из дома в уже опускающиеся сумерки в притихший от напряжения лес.

Отец еще долго улыбался и вертел в руках драгоценный и неожиданный подарок, никак не решаясь отрывать чешуйки, чтобы достать орешки и вкуснейшие ядрышки, сдержанно выдохнув и проговорив приглушенно и с непривычно мягкой улыбкой:

-..в0 время войны были проблемы с едой и не только у нас, но Карат всегда умудрялся сделать так, чтобы его солдаты были сыты. Мы не могли свободно охотиться в лесах, чтобы не выдать себя и приходилось часто обходиться той едой, которую ели все солдаты-люди. Каша, хлеб, какие-то лепешки… если бы не его хитрость и смекалка, думаю, что многие из Беров не выжили бы.

Отец грустно усмехнулся, повертев в руках шишку и тихо выдыхая, прежде чем продолжил, кажется. не обращая внимания, как стало тихо и все замерли, чтобы прислушаться к тому, о чем он сейчас говорил. словно приоткрывая одну из тайн самого Карата:

— Он приходил в деревни, до которых еще не добрались военные действия, находил местного главу и говорил, что война на подходе и только его люди способы защитить жителей от надвигающейся опасности. Но за это они должны кормить нас так, чтобы мы не ушли.

Ледяной усмехнулся весело сверкнув глазами:

— Те, кто не верил сразу, он устраивал демонстрацию: за ночь притаскивал пару-тройку фашистов, показывая, что вот они, первые лазутчики и отпускал их, делая так, чтобы обезумевшие от непонимания враги кидались на людей и самого Карата.

Конечно же, начиналась паника, все кричали о помощи и умоляли спасти их, на что Карат благодушно соглашался, обещая, что пока мы здесь и сыты, все будут целы и невредимы. Это срабатывало всегда, потому что сложно было недооценить силу, ловкость и красоту этого хитрюги. Люди соглашались на все, что угодно, а у нас всегда были завтрак, обед и ужин…но когда мы оставались в лесу, становилось тяжелее. Хотя даже тогда он не оставлял нас. Кормил тем, что ловил, деля между всеми пополам. А еще кедровыми шишками…

— Иты был в его отряде? — тихо проговорил Лютый со своей лежанки, опираясь на плечо и с явным интересом рассматривая своего отца, словно до этого не замечал каких-то важных деталей в его облике, впрочем, делая это спокойно и без негатива.

— Был… Алмаз был не такой как все кадьяки — справедливый, открытый, честный, словно короли древности, которые не скрывали своих помыслов и все делали смело и отчаянно. Если утром предстоял бой, он был готов поддержать каждого добрым словом, героическим смелым взглядом и встать плечом к плечу к человеку, чтобы защитить того, кто слабее и нуждался в его помощи…

От этих слов Север дрогнул, поспешно пряча свои грустные синие глаза за черными ресницами и прижимаясь лбом к плечику Мии, которая обвила его своими маленькими руками, чтобы поддержать, когда речь шла о погибшем отце нашего красавца и нового Короля Кадьяков, пока Ледяной продолжил, снова чуть улыбнувшись:

— А Карат….он был не такой. Молчаливый, замкнутый, хитрый, просчитывающий на сто шагов вперед любое свое действие. Пока Алмаз настраивал своих Берсерков речами на предстоящий бой. Карат не спал ночами, пробираясь в стан противников и вырезая их половину, чтобы наутро победили именно мы…молча и не ожидая благодарности в ответ, он заботился о нас, защищая порой даже собственным телом от нападок противника. Окровавленный и полудикий он возвращался ранним утром, бросая головы тех, кто должен был управлять отрядами противника в наступлении на наш фронт. Его боялись, как зверя, но боготворили. Раскол начался именно тогда…

Отец поморщился, сжимая в руке кедровую шишку осторожно и с чувством какой-то беспомощности, когда он смотрел на нее в своей руке, словно погружаясь в пучину собственных воспоминаний:

— Все видели разницу братьев, и не каждый поддерживал стремление Алмаза идти вперед. не жалея жизни и умирая за чью-то идею. Многие старались держаться поближе к Карату, веря, что именно он сможет защитить и сделать так, что большинство из нашего рода Берсерков останется жива после этой кровопролитной и страшной войны. Карат был всегда хитер, умен и видел наперед многие ситуации, выкручивая их для нашего блага, поэтому через пару лет рядом с ним образовалась группа, пусть небольшая, но сплоченная и сильная. Никто не хотел умирать за пустые идеалы…поэтому мы отделились от Алмаза, пробираясь вглубь противников лесами, незаметно и безлико, стараясь расчистить дорогу тем, кто пойдет широким фронтом следом за нами.

— …они поругались? — тихо спросил Север, словно не в силах поднять своих ярких синих глаз, слушая о жизни своего отца, про которую не знал до этого, когда Ледяной отрицательно покачал головой:

— Никогда. Никогда они не ругались и не спорили. Просто у каждого брата был свой взгляд на жизнь и каждый шел своим путем. Сколько я был рядом с ними, но не видел ни разу, чтобы они говорили на повышенных тонах. Карат всегда был на стороне Алмаза, и убирал жестокого всех, кто пытался пойти против него. Он всегда был словно верный палач своего короля, которому не нужно указывать пальцем на того, кого нужно убрать в лица земли.

— …скорее как серый кардинал, — растерянно пробормотала Злата, садясь рядом с Лютым на его подстилку и обнимая руками его широкие мощные плечи, упираясь подбородочком в макушку мужа, вот только не уверена, что кто-то из Беров понял, © чем хотела сказать наша златовласая красавица. когда притих даже Малахит, скорей всего не очень понимая, о чем идет речь, но глядя во все глаза на вдруг притихшего Ледяного, который продолжил:

— Просто в какой-то момент мы решили идти вперед, но Алмаз не хотел оставлять людей без своей защиты и решил остаться. Мы не прощались. Ночью ушли в леса, и провели в них практически все время до окончания войны… пока для нас не началась война другая.

Не смотря на то, что я сидела на коленях Нефрита, обогретая его жаром и родным ароматом, от этих спов Отца мои руки заледенели, а дыхание стало сбивчивым.

— Когда сталипропадать наши воины, это тоже первым заметил Карат, — Отец тяжело помассировал свободной рукой переносицу, пытаясь скрыть то, как поморщился от воспоминаний, которые не приносили ему светлых и хороших чувств, — Сначала ничего не говорил никому… наблюдал. Снова хитрил. Брал с собой из деревень самых крупных мужчин среди людей, которые походили на нас хотя бы отчасти, но не обладали ни нашей силой, ни скоростью. В какой-то момент мы подрались с Каратом. потому что он отошел от попыток вступать в бой, предпочитая забираться на возвышенности и просто наблюдать…я обвинял его в том, что мы ему верили. Все верили и шли за ним, а он поступил как истинный Кадьяк, для которого нет ничего ценного в этой жизни. Лишь тогда он признался и рассказал о своих догадках и наблюдениях. Рассказал о том, что люди поняли, что мы не такие как они и теперь их интересует не только война, но и попытка понять, кем мы были. Насильно…

Ледяной тяжело выдохнул, сокрушенно покачав головой и чуть пожимая плечами:

— Я сначала не поверил. Думал. что это всего лишь очередная отговорка хитрого Кадьяка не делать то, что нужно в попытках избежать ответственности, а потом понял, что Карат был прав. Во всем. Когда стали пропадать с поля боя те, кто был похож на нас среди людей, узрели все, что люди отныне снова перестали быть нашими друзьями, с которыми мы проливали кровь и слезы плечом к плечу…Мы пытались присматривать друг за другом. Раненных и убитых Берсерков забирали всегда с собой, чтобы захоронить тайно, даже если подозревали, что после смерти кроме наших габаритов мы ничем от простых людей не отличаемся. Больше Карата не интересовала война и попытка защитить мирное население…он пытался защитить нас.

Отец повертел кедровую шишку, сжав бережно ее в руке и снова тяжело выдыхая, даже если уголки его губ растянулись и дрогнули в грустной улыбке:

— С тех пор мир для нас снова перевернулся, и вернулась истина наших мудрых предков, что люди не способны принять нас, как себе подобных, ибо будут всегда бояться того, что не понимают. Скоро мы поняли, что среди врагов создаются специальные отряды, суть которых была не в попытке воевать, а находить тех, кто больше, выше, сильнее. Находить нас. Карат отлавливал их, часто рискуя попасть в ловушку, чтобы притащить к нам по одному и узнать о том, что от нас хотят. Он первым выучил немецкий, чтобы понять, о чем говорят эти люди. Первым среди нас научился в короткие сроки читать и писать на незнакомо языке, чтобы находить секретные документы и пытать всех, кто относился к этим отрядам….так мы узнали о существовании лабораторий.

Я содрогнулась от ужаса, почувствовав, как руки Нефрита застыли на мне, и дыхание стало сбивчивым и тревожным, прекрасно понимая его в этом состоянии.

Отец еще не сказал ничего из ужасов тех дней, а в моей голове с тошнотворной ясностью пронеслись отрывки из документальных и художественных фильмов о том, как фашисты мучили людей, ставя над ними страшные, не поддающиеся морали и логике опыты.

Я старалась не думать об этом!

Старалась просто дышать ароматом своего сильного и отважного мужа, чтобы прогнать жуткие реалистичные картины зверств тех, кого и спустя пол века после окончания этой ужасной войны язык не поворачивался назвать людьми, но понимала, что у меня ничего не получается, и едкая, удушливая тошнота поднимается из тела.

Я видела, как Отец закрыл глаза тяжелыми ресницами, тяжело сглотнув, словно ощущал ту же тошноту, что бурлила внутри меня, продолжив еще более приглушенно и хрипло, оттого, что было тяжело говорить. Тяжело вспоминать.

— Спустя пару месяцев мы нашли небольшой лагерь. где ставили опыты над нашими братьями…их изувеченные тела с отрезанными конечностями, с вырезанной кожей, словно их мучители пытались понять отрастет ли она обратно, как у ящериц…

Я боялась закрыть глаза, потому что и без того видела все слишком явно и ярко, дрожа и утыкаясь в руку Нефрита, чтобы дышать лишь им, и не дать своей тошноте верха над собой, понимая, что девочки находятся не в лучшем состоянии, прячась в руках бледных Севера и Лютого, которые не ожидали услышать ничего подобного.

— Но это был всего лишь лагерь. Временное пристанище извергов, которые пытались создать новых людей по нашему образу и подобию, надеясь на науку и идя против природы. Карат верил, что есть лаборатории. где все было гораздо хуже и то, что мы увидели там было лишь мало долей зверств человека над такими как мы. С тех пор Карат не мог найти покоя…он рыскал по лесам и деревням, выискивая все новых солдат, у которых была особая форма и особое оружие, чтобы отыскать сердце этой страшной организации и спасти всех тех, кто вероятно был там. Мы все помогали ему чем могли, даже когда понимали, что со временем он все больше замыкается в себе и становится более диким и жестоким…думаю, он не рассказывал нам многое из того, что сам знал и видел, неся этот крест в себе. А в одну из ночей Карат разбудил меня…

Когда Отец весь содрогнулся и побледнел, я не была уверена, что не хочу услышать продолжение этой истории, но не в силах даже пикнуть о том, что больше не выдержу представлять все эти ужасы, которые коснулись тех, кого я любила больше жизни и считала своей семьей.

— … разбудил и сказал всего одну фразу: «Найди меня».

Впервые за то время, что я знала своего Нефрита и как мистера Рита и как Берсерка — его руки стали холодными, без каких-либо спов давая понять, что эмоции от услышанного взяли верх над его ненавистью и неприязнью к собственному отцу, жизнь которого он совсем не знал, открывая ее для себя лишь сейчас.

— …0н понимал, что узнать про эту организацию. которая была сверхсекретной, можно было лишь изнутри…поэтому сделал так, чтобы его поймали и увезли в ее недра, как самого сильного и крупного представителя неопознанного вида не-человека.

Отец замолчал, закрыв глаза и дыша отрывисто и тяжело, словно снова и снова переживал ужасы тех дней, когда рыскал по земле в поисках своего хитрого, умного и отчаянного друга, очевидно ощущая, как сердца всех присутствующих в доме стучали в такт с его — судорожно, испуганно и обливаясь кровью, от того что пришлось пережить тому, кого все считали своим самым лютым врагом, не зная и сотой части того, что ему довелось увидеть и пережить в попытках защитить свой род.

— Мы нашли его через восемь дней. Восемь самых жутких в моей жизни дней, за которые я полностью поседел, и когда никто из нас не смог сомкнуть глаз, переворачивая землю и разрывая на части тех, кого мы смогли отыскать из врагов в особенной форме. Я уже отчаялся. когда один из Кадьяков уловил свою кровь на участке земли с горами, где было пусто… мы потеряли еще сутки. прежде чем поняли, что лаборатория находилась под землей, скрытая от глаз всего живого.

Я сглотнула выступающие горькие слезы, обхватывая ладонью холодную руку ошеломленного до глубины души Нефрита, и видя, как выступила венка на виске Ледяного в попытках скрыть бурю своих эмоций, когда он откашлялся и продолжил еще более сипло и непривычно тихо для нашего Отца:

-..Карат был жив. И это было главное. Пусть измученный и истыканный каким-то железяками. Пусть выглядел, как фарфоровая огромная кукла без воли и памяти.

Почти обескровленный и без сознания, словно под действием наркотиков. но он дышал….он один выжил из всех тех, кого мы нашли там.

Когда всхлипнула крошка Мия, крепко обнимая ручками могучую шею бледного, как снег Севера, утыкаясь в его черные волосы, я поняла, что больше не могу сдерживаться тоже, как бы отчаянно не моргала ресницами и горькие слезы закапали на холодную кожу моего напряженно застывшего в ошеломлении Нефрита.

— Две недели мы пытались привести его в чувство из этого медикаментозного плена.

Поили своей кровью, потому что ничего другого у нас не было и ждали, когда он придет в себя…но когда он очнулся, не рассказывал нам ничего. Карат перестал говорить и спать…

— …он и сейчас не спит… — вдруг прошептал Нефрит, и я вздрогнула, услышав его голос, и сразу даже не узнав, будто из него ушла вся его сила и жизнь, оставив лишь сухую потрескавшуюся оболочку. — …сколько помню его с детства, он никогда не спал.

— И теперь ты знаешь, почему, сынок, — поднял добрые и печальные глаза Ледяной, помолчав еще немного, чтобы выпрямить свои могучие плечи, будто пытаясь сбросить с них груз тяжелого прошлого и страшных воспоминаний, которые ранили даже спустя столько десятков прожитых лет после войны.

— Что вы сделали с той лабораторией? — тихо прошептала Злата, украдкой вытирая слезы со своих умных серых глаз и стараясь сделать вид, что она как всегда крайне спокойна и собрана, хотя ее покрасневшие глаза и кончик носа говорили совершенно об обратном, и скорей всего наши Беры могли отчетливо почувствовать, что ее сердечко тоже дрогнуло и сжалось от неожиданного откровения нашего первого папы.

— Сровняли с землей, не оставив целой ни одной иголки, ни единого аппарата! — прорычал Отец, отчего на моем теле выступил холодок и забегали испуганно мурашки, потому что никогда еще я не видела Отца в такой ярости, которая на секунду затмила его светлые глаза, — И захоронили под валунами и землей, обрушив потолок, чтобы никто и никогда не смог пробраться внутрь.

— Надеюсь, вы захоронили вместе с этим местом каждого жалкого выродка, который посмел мучить наш род! — прорычал Лютый, чьи глаза полыхнули жаждой крови и мести, сжимая свои большие кулаки и напрягаясь всем телом, словно готовый в эту же секунду кинуться куда-то вдаль, отыскать всех мучителей и убивать их долгой и страшной смертью.

Когда Отец лишь утвердительно цыкнул, не вдаваясь в подробности расправы, видимо чтобы пощадить наши уши с девочками, в его глазах полыхало пламя необузданной мести…и боли.

По домику тут же раздался низкий, возбужденный и рокочущий рык сразу всех наших Беров, которые явно были удовлетворены ответом Ледяного, отчего бедный домик в буквальном смысле задрожал и как-то даже скрипнул, от той мощи и ярости, которая в эту секунду исходила от наших больших и могучих мужей.

Каждый из Беров, которые были в этот момент в домике, даже Малахит, были буквально раздавлены тем, что услышали, и я понимала слишком хорошо, что им в сотни раз больнее пережить эти слова Отца, потому что они ощущали собственной кожей все пережитые им эмоции, которые не становились меньше и не уходили с годами.

Такая рана была незаживающей и вечно гниющей… слишком много боли, непонимания и неприятия было в том, что пришлось ему увидеть, отчего мое сердце заходилось в молчаливых рыданиях.

— Даже после того, как объявили об окончании войны, мы продолжали искать секретные лаборатории, освобождая тех, кто был еще жив и стирая с лица земли все, что только могли найти! Мы провожали группы Берсерков, которые возвращались домой в свои земли, чтобы им не смогли причинить вред…но самый большой шок каждый из нас испытал, когда мы сами возвращались домой последними, убедившись, что среди расформированных частей не осталось больше Беров.

От того, как все напряженно застыли стало не по себе!

Даже обычно холодный и безэмоциональный Лютый вытянулся на руке, садясь на своей лежанке и увлекая за собой Злату, которую усадил аккуратно на свои ноги.

Напряжение, повисло в стенах домика звенящим молчанием и напряженными мужчинами, которые не моргая смотрели на Отца, впитывая каждую его эмоцию, отчего казалось, что воздух под шатким потолком сейчас просто начнет искриться и щелкать электрическими разрядами.

И я не знала кому в этом случае было проще — нам с девочками, которые ничего не подозревали и только напряженно ждали продолжения рассказа. или нашим медвежьим мужьям, которые не знали так же, но ощущали все в сотни раз острее, отчего их тела застыли и напряглись выпирающими тугими мышцами.

— На землях Бурых вдали от основных боевых действий, которые к тому моменту уже закончились мы нашли еще одну лабораторию… — судя по тому, с какой силой сжал челюсти Отец, да так яростно, что его клыки звучно клацнули в нависшей тишине, у меня в буквальном смысле уже отнимались руки от переживания, и попытки понять заранее, что же там увидели Берсерки и что может быть еще страшнее, чем Ледяной рассказал до этого, — …мы могли ожидать чего угодно от наших врагов. Тех, кто посчитали, что смогут захватить весь мир и поработить народы. Но никто не ожидал ничего подобного от людей, которых мы защищали ценой собственной жизни. Ценой нашей тайны, которая не должна была стать доступной для людей не при каких обстоятельствах! С кем мы делили нашу боль и кровь…

Отец тяжело потер переносицу, отрывисто выдохнув и глухо продолжив:

— …В этой лаборатории ученые работали над созданием того, кого они называли «суперсолдат». Существом, рожденным от женщины и зверя. Мы видели отчеты и фотографии истерзанных тел сотен молодых девушек, которых направляли в клетки к самцам горилл для спаривания, ожидая затем потомства от тех, кто выживал…

Я судорожно закрыла глаза, ощущая, как мокрые ресницы впечатались в мою холодную кожу, и комок тошноты застрял в горле, мешая дышать.

Это было отвратительно и страшно!

Это просто не поддавалось никакому разумному объяснению и принципам человечности!

— Это был словно удар в спину, — тихо выдохнул Отец, и почему то мне казалось, что он качал головой, тоже не понимая и не в силах забыть того, что увидел в те страшные, безумные года, — …в самое сердце. После этого никогда и ничего не было как прежде. И Карат был прав в том, что перестал доверять людям…

Не в силах открыть своих глаз, я прижалась к Нефриту, ощущая его дрожь и пытаясь дышать лишь им, чтобы прийти в себя, чтобы обнять его крепко-крепко и стать той маленькой, но твердой опорой в этой жизни, на которую он смог бы рассчитывать всегда и во всем.

В голове крутились мысли, от которых мир кружился в какой-то адской воронке!

Слишком много жуткой и безумной информации было получено, чтобы я смогла справиться с собственными мыслями и эмоциями, в эту секунду понимая только одно — Карат не враг!

Он пережил и увидел слишком многое, и сделал все невозможное и возможное, чтобы защитить свой род от людей… ион был прав!

— …Я читала о том, что рассказал папа… — тихо прошептала Злата, всхлипнув, — … рассекреченные документы Второй мировой…

Лишь услышав, как скрипнуло полуразвалившееся крыльцо домика и зашуршал плед, который заменял дверь, я поняла, что шар моих эмоций с грохотом лопнул, оглушая лавиной выплеснувшихся эмоций, удушливыми рыданиями и щемящей нежностью, от которой в груди становилось невыносимо больно.

Я не знаю, кто из нас с девочками перовой ломанулся к вошедшему Карату, который застыл у порога с удивленно вытянутым лицом и распахнутыми глазами, когда сразу трое девушек неслись к нему, рыдая и всхлипывая, чтобы повиснуть на его мощном обнаженном торсе, отчего бедному шокированному до глубины души Беру, пришлось растопырить руки в стороны, в которых болтались длинные жирные рыбы по пол метра в длину.

— ….93939…..

Если бы не было так печально и больно на душе, я бы наверное рассмеялась, сквозь мокрые от слез глаза видя, как черные ресницы Карата захлопали, пока он пытался понять, что тут случилось и почему все девушки висели на нем, рыдая, покосившись на улыбающегося Ледяного и тихонько выдохнув впервые неуверенно и даже наверное смущенно:

— …ужин спалили?

— Неа.

— А что тогда стряслось?…

Забавно и приятно было видеть смущенное недоумение Карата и умилительную широкую улыбку Ледяного, пока он наслаждался новыми эмоциями своего старинного друга. которые было не так то просто увидеть. когда наконец Отец хлопнул в ладони пророкотав своим привычным раскатистым басом, обращаясь к смущенно застывшим Берам:

— Ну?! Чего замерли, вши моржа недоростка?! Рыба не чищена! Ужин не готов! Чего сидим булки греем?!

Я рассмеялась. слыша, как захохотали все Берсерки, включая недоуменного Карата. который передал новую порцию рыб довольному Отцу, покосившись на него прищурено, но не злобно, явно намекая на то, что им предстоит разговор за пределами наших волнительных ушей, и аккуратно обнимая нас — осторожно и ненавязчиво, чтобы буквально через пару секунд легко подтолкнуть в сторону наших смеющихся мужей.

И, знаете, если Ледяной был словно Супермен, который всегда спешил на помощь и обожал детей, то Карат отныне был для меня Бэтмен — истинный черный рыцарь, который во тьме и мраке, безмолвный и не ожидающий благодарности защищал свой род, не жалуясь на боль, страдания и полное одиночество.

Это были мои супергерои!

Это были мои отцы!

Глава 15

Лежа прямо на теле своего большого мужа, который растянулся на холодном полу, закинув одну руку за голову, а второй обнимая меня, я никак не могла перестать гладить его по груди кончиками пальцев, слушая ровное сердцебиение, но не в силах прогнать от себя мыслей.

То, что я услышала сегодня от нашего первого папы. было откровением таким пронизывающим и страшным. что невозможно было так просто отбросить его слова в памяти как можно дальше и погрузиться в беспокойный сон хотя бы ненадолго.

Мне кажется, никто в нашем доме не спал…

В том, как лежала скованно Злата, непривычно крепко обнимая мощный торс Лютого, даже если их глаза были закрыты.

В том, как обнимал он в ответ свою любимую Зопотинку, зарываясь длинными сильными пальцами в ее распущенные волосы.

В том, как прижимал к себе крошку Мию синеглазый Север, полусидя у стены, и аккуратно устроив свою маленькую жену так, чтобы она могла полулежать на нем, прижимаясь спиной к горячей обнаженной груди мужа, когда их ладони лежали на выпуклом животике.

И лишь только Янтарь сопел и похрапывал абсолютно искренне, отчего спящий рядом с ним Туман часто морщился и толкал громкого брата в бок, что спасало от раскатистых вибраций в воздухе лишь на пару минут и не более!

Оба папы ушли в ночной дозор, оставив «троицу молодняка» у порога и иногда было слышно, как за пределами пледа, занавешенного вместо двери, раздавались их тихие приглушенные голоса.

А ведь вечер прошел на удивление тепло, спокойно и даже как-то по-домашнему, не смотря на общую обстановку в этом доме и нависшее напряжение новой атаки со стороны совсем не гостеприимных Кадьяков.

Наши мальчики быстро и умеючи почистили и разделали всю рыбу, часть из которой перетаскал Ледяной еще в процессе ее обработки, не дожидаясь, пока ее сварят, пожарят или каким-то образом приготовят, словно это были пирожки. В чешуе.

Нам же ничего другого не оставалось, как с широкими улыбками, полными восторга и бесконечной любви, наблюдать за нашими большими мужьями, слушая уморительные рассказы первого папы о том, как он пугал нерадивых геологов, которые пытались его поймать, чтобы измерить как самого крупного медведя среди белых, естественно не подозревая, что он не совсем медведь. Как и не совсем человек.

Где-то в середине своего рассказа, в котором мы давились рыбой от смеха, Ледяной вдруг гаркнул. как всегда не сдерживая эмоций и децибелов:

— Мелкие! Быстро сюда!

Занавеска на двери отодвинулась ровно настолько, чтобы показать голову Вульфа, который очевидно еще не успел привыкнуть к тому, что если Отец рявкает, то это не всегда конец света и повод для паники.

Думаю, что именно по этой самой причине Звезда даже не заглянула, продолжая спокойно стоять на своем посту на улице рядом с Малахитом, который пока еще не мог поверить. что среди Кадьяков смогла как-то появиться девушка. Чистокровная!

— Перекусите! Силы вам еще понадобятся! — махнул рукой Ледяной на тарелку со свежей чищенной рыбой, к которой Вульф направился без пререканий, — Остальным особый пендель выписать?!

Намек был понят моментально, когда в дом под усмешки Беров вошла Звезда, поспешно кивая Малахиту следовать за ней, и делать это молча, и максимально послушно, пока в доме был Отец, способ общения которого пока был для Малахита где-то на уровне марсианского языка.

Сидя на коленях Нефрита и доедая очередную порцию своей ароматной вкуснейшей рыбы, я на какую-то секунду просто перестала жевать, неожиданно заметив что-то.

Что-то пока непознанное для меня, как простого человека, но что определенно и ясно уловил Карат.

Казалось бы простое движение ресниц Звезды.

Даже не взгляд.

Лишь легкий и робкий намек на попытку посмотреть в его сторону от той, кто всегда рычала и фыркала на одно лишь присутствие его не то, что рядом, а просто поблизости даже вне зоны видимости!

Наверное, я бы даже подумала, что сочиняю того, что нет, и мне всего лишь показалось на фоне последних событий и всего услышанного, если бы не сосредоточенный взгляд Карата, которым он проводил ее стройную подтянутую фигурку, облаченную в кожаные штаны явно ручной работы и простой вязаный свитер.

Не так Карат смотрел на девушку до этого.

Горячо, жадно. даже не пытаясь скрыть того, что происходило в этой чертовски сексуальной и умудренной, во всех смыслах, опытом голове, и не смущаясь того, что это уловит или заметит кто-то из мужчин. Включая Ледяного.

Теперь Карат словно был в ступоре, в первую секунду быстро нахмурившись и просканировав еще больше навязчиво и тяжело Звезду, которая поспешно шмыгнула к тарелке с рыбой, хватая первую попавшуюся и так же быстро заторопившись на выход, даже не оборачиваясь на рокот Отца:

— И это всё?!

Очевидно, что между этими двумя происходило что-то такое глубинное и пока непонятое моим человеческим разумом, но явно слишком кричащее и заметное для острого обоняния Беров, от которых невозможно было скрыть и спрятать совершенно ничего!

— Пойдем-ка поговорим, — чуть дернул своей иссеня дьявольской черной бровью Карат, кинув подозрительно-колкий взгляд на активно жующего Ледяного, который словно не обратил никакого внимания на подозрительный и наверное даже слегка опасный настрой своего хитрого друга.

— Я еще не доел!

— Потом доешь, — поднялся Карат с таким видом, что если бы на его пути в эту секунду нарисовалась гора десять на десять метров, он бы снес ее со своего пути особо не напрягаясь.

Скорее даже гора бы тихонько уползла сама, только встретив полный тяжелых мыслей и железного упрямство взгляд темно-зеленых глаз того, кто кажется сможет обхитрить весь мир…если только его помыслы и планы не станут достоянием Ледяного!

— Шавсем што ли?! — шикнул Отец, жуя так активно и нервно, словно кто-то пытался покуситься на его кусок сырой рыбы, принявшись тыкать пальцем в Янтаря, — ВОТ!

Гляны Гляны У него еще член на заработал и тыкалки не ожили, а ноздри уже дергаются!! Да тут вся рыба…

Договорить под приглушенный хохот мужчин Отцу не дали, когда Карат просто выволок его на улицу подальше от наших глаз, и вопль Ледяного:

— Без меня ничего не брать!

Судя по тому, как лукаво усмехнулся Лютый и фыркнул, тут же демонстративно потянувшись за новой рыбиной, волновался папа о том, что ему ничего не достанется, не зря!

Тути без Янтаря было кому перекусить рыбкой, и это считая нас с девочками тоже!

— …что происходит? — как можно тише прошептала я, прижимаясь к груди Нефрита, чтобы подтянуться к нему поближе, тут же почувствовав, как напряглось его тело и дыхание сбилось, с трудом проглотив свою широкую улыбку и пытаясь сделать вид, что я всего лишь активно жую рыбу.

Ах мой горячий чертовски сексуальный муж!

Где бы мы не находились, кто бы не был вокруг и какая бы ситуация не нависала над головами. а одно оставалось неизменным — его горячее желание и реакция на простой шепот, даже если я не замышляла ничего провокационного!

И будь ситуация немного иной, я бы первой предложила прогуляться в лесочек и «пособирать шишек для папы«…если бы только не была уверена в том, что в самый ответственный момент на нас не выпрыгнет из кустов ошалевший Кадьяк.

Впрочем, даже по кусам ходить не нужно было!

Чего стоил заинтересованный и дикий взгляд до жути резкого Малахита, когда он повернулся всем корпусом к нам, уставившись не моргая, и совершенно не смущаясь. словно ожидая горячего и острого продолжения банкета, отчего я тут же предательски покраснела, а Нефрит приглушенно, но низко и предупреждающе рыкнул.

Вот только на Малахита это произвело такое же впечатление как на зайца — стоп сигнал, а точнее — никакое совершенно, когда Бер продолжал рассматривать нас, почему-то начиная улыбаться широко и заинтересованно.

— Ты бы лучше рыбой занялся, Малик! — предупреждающе дернул бровью Север, даже если смотрел не тяжело и предупреждающе. а скорее весело и явно с интересом наблюдая, что же будет дальше с надвигающейся яростью Нефрита и практически детским восторгом прямого, как угол секиры, Малахита.

— Я не люблю рыбу, брат, — даже не оборачиваясь на своего короля, выдохнул наш супер резкий чудо-Бер, продолжая глазеть на нас с Нефритом, как на диковинных зверушек в период спаривания, что, в общем-то, так и было!

— Лес там, мясо тоже там, — кивнул Север в сторону заколоченного окна, пытаясь своими способами уберечь любопытного Берсерка от нехилого столкновения с Нефритом, чьи зрачки уже начали предательски расползаться и явно не от распирающего возбуждения, отчего я вцепилась в него своими руками, боясь заржать пальцы и отпустить своего большого и опасного мужа, даже если подозревала, что в нынешнем состоянии Малахит сможет противостоять ему достойно и упрямо.

— Притихните оба сейчас же!

Честное слово, я испуганно вздрогнула, поспешив прижаться к Нефриту, когда голос Севера прозвучал резко, тяжело…и с тем же двойным звучанием, который я слышала в каждой букве, произнесенной Малахитом.

Голос, который явно не ожидал услышать даже Лютый, чье лицо на секунду удивленно вытянулось, и мужчина заметно напрягся, явно готовый броситься в любую секунду на помощь, чтобы разнимать своих разгорячившихся братьев с огненной кровью Кадьяков.

Голос, который дрожал на грани ярости, но максимально приглушенно, когда невероятно синие полыхающие его страстью и любовью глаза угрожающе прищурились, и Бер добавил уже спокойнее и своим обычным приятным до мурашек голосом:

-..Мия не спала несколько суток. Дайте ей передохнуть хотя бы сейчас…потом успеете и подраться и активно пообщаться.

Не нужно было обладать обонянием Беров или их глазами, чтобы понять, что крошке Мие тяжелее всех нас вместе взятых в этой поездке.

Ее животик рос, как говориться, не по дням. а по часам, и малыш с каждым днем становился все активнее, чем причинял много боли своей маленькой маме.

Теперь Мия не могла спать на спине, сворачиваясь вокруг своего животика, а Север не отходил ни на шаг от своей жены, практически все время не отпуская ее со своих рук.

Вот и сейчас пока крошка спала, свернувшись на его торсе, Север бережно обнимал ее своими большими руками, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить беспокойный сон. лишь переведя взгляд на Малахита, который наконец отвел глаза от нас, сосредоточившись полностью на спящей Мие и ее выпуклом животике, который скрывался под теплым свитером.

-..как она сможет? — прошептал Малахит своим двойным голосом, скорее высказывая собственные мысли вслух, нежели обращаясь к кому-то, моргнув, когда за его спиной приглушенно ответила Злата:

— В наше время медицина шагнула далеко вперед, поэтому стало больше шансов спасти и малыша и маму.

Север всматривался в глаза Малахита, почему-то улыбнувшись и чуть выгибая брови:

— Знаешь, что такое «медицина»?

Но когда Бер лишь отрицательно покачал головой. явно ставя Злату в тупик своим ответом и тем, что на самом деле был настолько диким, что мы не могли себе этого и представить, Север лишь с улыбкой посмотрел на Нефрита, выдохнув:

— Помнишь? А ведь и мы когда-то были такими же…

Моему удивлению не было предела, когда я обернулась, чтобы увидеть лицо Нефрита, который улыбнулся в ответ брату мягко, и грустно:

— Пока Аламз не отправил нас в город учиться жить среди людей…

Трудно было поверить, глядя на всегда уравновешенного Севера и моего супер цивилизованного Нефрита, что когда-то они могли быть как Малахит Ладно еще процесс перехода и голос, но неужели они были такими…нечеловечными?

Вот только спросить ничего не успела, когда все наши Беры напряглись одновременно и в первую секунду застыли, перестав даже моргать, а в дом ввалились сосредоточенный Ледяной и хмурый Карат.

— Мелкие, быстро в дом! Присматривайте за девочками и не выходите!

Звезда, Малахит и Волчонок ринулись без пререканий, такие же напряженные и молчаливые, как и все Беры, но и не обладая их слухом и нюхом можно было понять одну простую и очевидную истину — опасность была поблизости. А иначе наши большие мужья не всполошились бы так внезапно, поднимаясь со своих мест и выходя из дома, быстро целуя, но не говоря ни слова.

Да и что они могли сказать в этой ситуации, отчетливо ощущая, как колотятся наши девичьи сердца от паники и переживания за них?

…да, они сильными, быстрыми, ловкими и умели постоять за себя, но, черт побери, Кадьяки были не тем родом, с которым можно расслабиться и по дружески выпить чая у костра!

Потому мои ладони в миг стали ледяными, а сердце захлебнулось от переполняющих эмоций, когда искренне хотелось выть и рыдать. вцепившись в руку Нефрита и не отпускать его от себя ни на один шаг в сторону…если бы только я не видела, как стойко держатся бледная Мия и дрожащая Злата. которые смотрели твердо и смело вслед своим мужьям, даже если я знала, какая мясорубка из боли и беспомощности у каждой из них была внутри в эту минуту.

Я не сразу смогла дышать, когда широкая спина моего большого мужа скрылась за занавеской на двери, принявшись молиться про себя.

Отчаянно. Слезно.

Как еще не делала этого никогда в своей жизни, слыша двойной голос Малахита, который остановил Отца у самого порога, осторожно касаясь его руки, сжимающей боевой топор:

— Я хочу помочь вам!

— Сын, поможешь, если останешься с девочками. С тобой они будут под защитой, — Ледяной, обернулся, чтобы положить широкую ладонь на мощное плечо Бера, заглядывая в его глаза, — Доверяю тебе своих дочек и верю в то, что ты сбережешь каждую из них. А вот эту, — глаза Отца смешливо сверкнули, когда он потыкал пальцем в грудь сосредоточенной Звезды, которая ловко заплетала свою косу в тугой жгут, воткнув свое любимое оружие прямо в пол, — лучше не трогай, иначе за твои яйца я не отвечаю! Малого держите на подхвате! Для него это первая настоящая война!

Кивнул Ледяной на надувшегося Вульфа, который недовольно поджал губы, выдохнув:

— Ну, пааааааап!

— ЦЫЩ! Звезда остается на старшего! Из дома не высовывайтесь, пока здесь безопасно…потом действуйте по ситуации!

Не знаю почему в этот момент я посмотрела на Карата, который как обычно не торопился вмешиваться во что-либо, когда он заметил мой взгляд и подмигнул одобряюще, вдруг улыбнувшись и Звезде лукаво и заигрывающее, чуть надавив указательным пальцем на кончик ее белого носа, промурлыкав:

— …а погремушка где?

— Еще раз её тронешь — она тебе этот палец откусит! — прорычал Отец недовольно, отпихивая усмехающегося Карата в сторону от дороги, и устремляясь за занавеску, словно бронепоезд, готовый сносить со своего пути всех и сразу, почему-то не пытаясь утащить Карата за собой и не завопив о дезертирстве, когда тот… выпрыгнул из окна, проломив все забитые крест-накрест доски.

На мой удивленный взгляд и дугой изогнутые брови, направленный почему-то именно на Звезду, девушка лишь пожала плечами, невозмутимо ответив:

— Видимо таков план.

Точно. Планы.

Это как раз то, что обожал Карат, судя по рассказам Отца.

И если он действительно был в этом хорош, то наверное не стоило так убиваться и расстраиваться, как происходило со мной сейчас…да вот только нельзя успокоить рыдающее сердце, не видя при этом своего любимого, в ком была заключена вся моя жизнь.

— Новое наступление? — тихо проговорила Мия, заглядывая снизу вверх в глаза Малахита, который приблизился к ней, вдруг положив ладонь на нее животик, словно пытаясь передать малышу, что не нужно бояться и переживать, как это явно делала его мамочка.

— нас окружают. ьоюсь, что весь род кадьяков идет сюда.

Не смотря на то, что даже в своем двойном звучании голос Малахита был спокоен и умилительно прост, мы побледнели с девочками одновременно. и Звезда протянула руку. чтобы поймать пошатнувшуюся Злату, а мне показалось, что на пару секунд в моей голове выключили свет.

И больше всего на свете мне бы хотелось впасть в эту темноту.

Чтобы не было спышно голосов и происходящего за пределами дома, а потом очнуться и понять, что все хорошо — Нефрит рядом, и все наши Беры целы и невредимы.

Если бы так только было можно сделать!

— …И идет не с добрыми намерениями… — прошептала Мия скорее утвердительно, чем спрашивая, но Малахит кивнул, словно отрубая последние надежды на то, что все могло бы пройти без бойни и кровопролития.

— Туман и Янтарь еще слишком слабы, чтобы биться в полную силу, — в этот раз прошептала Злата, будто и без того не было тяжело от осознания того, что мы оказались в ловушке.

— Они — воины! И не стоит недооценивать силы зверя, когда он ранен и загнан в ловушку! — полыхнули глаза Малахита, отчего в какой-то момент стало даже не по себе и захотелось отступить от него хотя бы на пару шагов.

Думаю, что я бы именно так и сделала, если бы рядом не была Звезда, которая уже справилась с косой, принявшись привязывать на хвост какую-то замысловатую штуку с острыми шипами.

— Что это?…

Длинные черные ресницы Звезды растерянно дрогнули, пряча за этой пеленой ее взгляд, когда девушка неопределенно дернула плечом, ответив не сразу и словно не в силах придумать ничего другого, отрывисто кашлянула:

— ….погремушка.

— Выглядит просто классно, — хмыкнул Вульф, подходя ближе, чтобы рассмотреть это оружейное мини-чудо, и кажется пока не очень сильно понимая. куда мы все влипли и он в том числе, потому что выглядел парень на удивление спокойным и расслабленным, отчего даже хотелось дать ему подзатыльник и сказать, чтобы он собрался!

Я не смогла сдержать хитрой улыбочки, пусть она и вышла явно слишком нервной и дерганной. когда увидела, как Звезда даже не позволила прикоснуться к этой шипованной штучке на кончике своего черного хвоста, словно трогать ее, так же как и саму Звезду, могли лишь избранные.

И мне искренне хотелось верить, чтобы рано или поздно этим избранным и единственным мужчиной стал именно Карат!

Жаль, что дальше думать об этом я уже не могла, потому что ахнула вслед за тем, как Малахит дернулся к нашей импровизированной двери. как всегда не контролируя ни свою силу, ни свою скорость, отчего бедный плед просто сдуло с косяка, открывая взору происходящее в заснеженном лесу, где наши Беры стояли полукругом у крыльца…

Первым был Север.

Сразу за ним по обе руки, словно крылья ангела-хранителя — Нефрит и Лютый.

И ближе всех к крыльцу Отец с любимыми боевыми топорами в компании Тумана и Янтаря, которые на вид держались просто идеально и совершенно не выглядели обессиленными.

Но в паре десятков метров таким же полукругом стояли они.

Кадьяки.

Огромные. Черноволосые.

С бледной кожей и правильными чертами лица…но совершенно непроницаемыми светлыми глазами, от которых шли мурашки по коже.

Такие красивые. Такие холодные. Такие жуткие.

Я тяжело сглотнула, пытаясь рассмотреть каждого из всех тех, кто стоял на небольшом возвышении и видя отчетливо, что воины Кадьяки не пытались даже заглянуть в дом, или каким-то другим образом пошевелиться.

Они стояли все в одинаковой позе, не шелохнувшись и кажется даже не моргая, словно пара десятков прекрасных манекенов… наверное я бы сказала, что это было красиво, если бы не ощущала на себе те невидимые волны их непередаваемой силы, от которой даже на моей холодной коже выступили дрожащие бусинки пота.

Воистину их сила не знала границ!

А если их так много….то черт побери это была самая настоящая катастрофа!

… будто в этом кто-то еще сомневался!

Они не нападали, и в принципе не двигались, но я не могла даже шевельнуться, чувствуя, как дрожат мои колени, и истерично вздрогнув, когда краем глаза уловила какое-то движение за окнами, лишь в ту секунду понимая, что Кадьяки стояли не полукругом…они были вокруг нас.

Со всех сторон.

Думаю, поэтому уже не было смысла прятать нас в доме, а Звезда стояла ровно посередине, словно ожидая нападения с любой стороны и готовая отразить его сразу же.

И я не сомневалась в ее силе ни единой секунды: пусть она и была девушкой, главным было то, что она была Кадьяком и выросла рядом с Ледяным, способная противостоять силе Лютого и Севера, как мне рассказала когда-то Мия.

Именно поэтому рядом с ней было не страшно оказаться даже в кольце из Кадьяков.

— Вам нужен я. Отпустите мою семью.

От голоса Севера я всегда замирала и впадала в какое-то состояние, близкое к трансу.

Так говорить мог только он, вот и сейчас я на секунду застыла, словно меня накрыло теплой волной, и лишь потом смогла осознать, что именно он сказал, даже если голос Севера был холодный и сухой.

— Хрена лысого мы тебя оставим одного! — тут же рявкнул Янтарь, сжимая свои кулачища, отчего его плечи напряглись еще сильнее и под золотистой кожей заходили упругие тугие мышцы, словно зверь внутри этого огромного тела проснулся и рвался на свободу, чтобы защитить своих братьев.

И я была уверена на все триста процентов, что мнение Янтаря сейчас поддерживал каждый из наших Беров, не собираясь оставлять Севера одного на растерзание своего недовольного и опасного народа, чем бы в итоге это не закончилось, потому что зарычали даже Звезда с Малахитом, выражая свой протест тому, что замыслил наш синеглазый красавчик.

— Твоя семья — это мы! — прозвучал низкий и пробирающий до костей голос одного из Кадьяков, вибрирующий отголоском второго голоса, и вобравший в себя всё недовольство и ярость своего рода, но как бы я не смотрела на ряды Кадьяков, так и не могла понять, кто именно из воинов произнес это, потому что среди них по прежнему никто не шелохнулся, будто ожидая какой-то невидимой команды, — Но ты предал нас и оставил!

— Север не предавал наш род! — зарычал угрожающе мой Нефрит, заставляя мое сердце нестись галопом от жуткой и разъедающей кровь смеси паники и восторга, потому что теперь и его голос звучал с той двойной ноткой, как говорил Малахит, отчего становилось ясным, что он стоит на тонкой грани обращения в смертельно опасного хищника, от которого не нужно было ждать пощады.

— Подожди. — чуть повернул голову Север по направлению к Нефриту, чье дыхание становилось все более отрывистым и шумным, — Дай им высказаться.

— Ты взял себе в жены человеческую женщину! Оставил нас со своими проблемами и ушел в земли тех, кого мы испокон веков считали своими заклятыми врагами! А теперь стоишь перед нами и просишь оставить в живых тех, кто не нашей крови!

Я тяжело сглотнула, кожей ощущая, что обстановка накалилась, как паяльная лампа в руках маньяка!

Теперь своей ярости и ненависти не сдерживал никто, отчего поднялся жуткий рык буквально со всех сторон, который утопил все робкие звуки притихшего леса на много километров вокруг и заставил наш хрупкий покосившийся домик содрогнуться и мелко задрожать от низких вибраций.

— Да ваш чертов род самое лучшее доказательство тому, что лучше жить с братьями по духу, чем рядом с собственным родом мать вашу!й! — рявкнул Отец так, что заглушил рычание нескольких десятков воинов Кадьяков и собственных детей. — Вы же только и умеете, что хитрить, да убивать!

Вообще то я была на стороне отца в каждом его рыке, но видимо вслух он сказал это зря, потому что рычание только усилилось в разы, а некоторые из Кадьяков, что стояли до этого, словно манекены, стали приходить в движение и явно не с самыми добрыми намерениями.

— Наш род не касается Полярного! — рявкнул кто-то из Кадьяков с таким ожесточением, что у меня почему-то свело на секунду зубы, потому что я хотела крикнуть им всем вместе взятым, что наша семья самая лучшая и душевная, даже если с точки зрения самих Беров она была совершенно неправильной и нелепой!

Я бы кричала об этом до хрипа!

Кричала до тех пор, пока мой голос не пропал, и легкие не загорели бы от натуги!

Чтобы только они оставили нас всех в покое и не трогали наших мужей, а занимались дальше своими интригами, законами и кровавыми правилами, от которых становилось страшно и жутко, даже не вдаваясь в особенные подробности.

И как это обычно и бывает в жизни — сколько бы не готовишься, а все равно даже самая ожидаемая вещь всегда происходит внезапно, словно взрыв атомной бомбы…при чем с таким же оглушительным грохотом и яркими вспышками перед глазами. когда казалось, что твой мозг взлетел куда-то вверх, шарахнулся о твердый небосвод, где-то там треснул и осыпался блестящими снежинками прямо на нос.

Если бы я только могла увидеть, кто именно дернулся первым из Кадьяков.

Хотя… собственно, какая разница кто из них полетел первым на полукруг из наших родных Беров, когда вокруг были одни враги пусть и единой крови с Севером и Нефритом!

И в тысячный раз я поразилась той скорости и силе, с которой Север откинул от себя черного медведя, при этом не пытаясь ничего ему сломать, вырвать или повредить, не допуская к своим братьям.

Но процесс был запущен.

Стоит тонкому ручейку лавы вытечь из горы, как за ним хлынет волна.

Это было неизбежно.

А еще я никогда не думала, что лава бывает черной…

Но она накатывала волнами снова и снова!

Стоило нашим Берам откинуть одну волну от себя, как вторая уже была на подходе, как и третья, а за ней и четвертая.

Мне казалось, что земля под ногами сотрясается и скоро начнет трескаться или расходиться по швам, где под слоем снега выползет величественно и неспеша лава, которая поглотит нас всех, не оставляя от этого клочка земли, пропитанного ненавистью и яростью тех, в чьих жилах кипела черной лавой их огненная кровь, совершенно ничего кроме пепла. Все было слишком быстро!

Слишком громко!

Оглушенная рычанием и грохотом собственного сердца, когда среди черных медведей я пыталась увидетьлишь одного единственного родного, я не сразу услышала крик Звезды:

— Все вон! Быстро из доман.

Едва ли кто-то из нас с девочками смог бы двигаться так быстро, как это делали Малахит и Звезда, истерично взвизгнув, когда меня просто подхватили буквально за шкирку. выдергивая в летящую колючими снежинками пургу, рев и рычание. И оглушительный грохот за спиной под стон ломающегося дерева, когда к жалящим снежинкам тут же примешалась вековая пыль и миллион щепок, оседающих на волосы и кожу.

Я не видела перед собой ничего кроме обнаженной спины Малахита, который не обращался в медведя, подобно всем остальным и не жалел свой род, ломая кости и выворачивая широкие мощные лапы, которые пытались прорваться к нам.

Я не слышала ничего кроме грохота своего сердца, в котором истерично трепыхался всего один единственный вопрос — неужели это все?…

Неужели наша семья останется здесь навсегда под слоем этой лавы ненависти, льдом из бессердечности, растерзанная и позабытая всеми?

Наверное это было странно — вот так стоять посреди ужаса, летящей крови, криков, рычания и непрекращающегося грохота, но я не успевала просто элементарно понимать что и где происходит, видя лишь одно — сплошное черное месиво из медвежьего меха, клыков и длинных когтей, что рассекали воздух с характерным и жутким ВЖУХ!

И когда эти вжухи были повсюду. то глупо было пытаться куда-то уносить ноги или руки, ибо ценность наших жизней ровнялась опавшей хвоинке и не более.

Особенно когда тяжелая рука Малахита, опустилась на мое плечо, прижимая ближе к земле порывисто и с силой, но я впервые смогла судорожно выдохнуть и почувствовать, как сердце встрепенулось потому что смогла увидеть рядом с собой Мию и Злату.

— Берегитесь когтей! Не дайте им себя задеть!

Я закрутила головой, сжимая в ладони холодную влажную руку Мии и пытаясь отыскать глазами Отца, чьей вопль было слышно как всегда отчетливо и очень ясно, а где был папа, там были и наши мужья!

Вот только увидеть у меня так ничего и не получилось кроме обнаженных ног Малахита и черной косы Звезды, которой она заправски махала, словно еще одним своим оружием.

Они собрали нас с девочками вместе, закрывая собой с трех сторон и не позволяя ни одному из нападающих Беров задеть нас даже кончиком своего ядовитого когтя, теперь уже не жалея никого, отчего в воздухе сквозь аромат смолы от сломанных и поваленных деревьев, сырости земли и свежести мороза стоял и тошнотворный запах крови…

Я не могла различить, где были свои, а где — чужие, когда все медведи спивались в один черно-красныи фон, где иногда проглядывала земля, словно рваные раны на самой природе, скорее почувствовав, чем уловив слухом, как Мия натужно ахнула, оседая вниз, и поспешно вырывая свою ладошку из моей хватки, чтобы обхватить руками животик.

Паника накрыла удушливой волной в единый миг когда мы со Златой одновременно рухнули на колени в снег, что-то крича, но не спыша даже собственных голосов, и не в силах придумать, что же делать теперь!

Кто сможет помочь и успокоить малыша, который конечно же слышал все, а еще хуже — чувствовал так, как не могли это сделать даже мы, видя все собственными глазами! И я не могла себе представить какого это было для еще не родившегося малыша — чувствовать вокруг столько ненависти и жажды крови от тех, кто был его крови и его рода.

Я что-то шептала сбивчиво и наверное даже не надеясь на то, что малыш меня услышит и поймет, гладя руками животик, который в буквальном смысле шевелился под моими холодными ладонями, словно карапуз, барахтался и пытался выбраться наружу, чтобы помочь своему папе и семье в этой неравной битве.

Шептала, умываясь собственными горькими слезами и слыша вопль, от которого содрогнулась земля, и на секунду словно все замерли, в следующую загрохотав и зарычав еще сильнее, когда я знала, что это Север почувствовал боль своей маленькой жены и страх своего малыша, пытаясь прорваться к ней сквозь врагов, которые, воодушевленные первой победой над его силой воли, кидались лишь еще сильнее и отчаяннее, чтобы не пустить его!

Я отчетливо помнила. сколько сил пришлось приложить нашим Берам, чтобы удержать Севера, когда подобный приступ случился впервые. И что потом стало с полом.

Вот только сейчас Беров было в десятки раз больше, и они не были настроены на то, чтобы помочь ему, а не сделать еще хуже, даже когда Малахит в криком отшвырнул от себя сразу двоих яростных Кадьяков с такой пугающей силой, что они не просто улетели куда-то назад с ускорением и сломанными костями, но в процессе полета успели завалить еще парочку своих собратьев, которым словно не было конца и края.

— Ребенок разорвет ее, если его не успокоить! — закричала Звезда, разрываясь между тем, чтобы броситься на помощь Мие, хрупкое тельце которой начало подрагивать, словно от приступа эпилепсии, а небесно-голубые глаза закатывались от невыносимой боли и страха за свое дитя, которому еще было слишком рано появляться на свет, и тем, чтобы перестать лупить направо и налево ошалевших Кадьяков, которые не ожидали такой прыти и навыков боя от девушки.

К сожалению, все мы понимали, что если Звезда кинется к нам, позабыв о драке, то пострадаем мы все, и в первую очередь Мия, которая теряла сознание, буквально на глазах становясь не просто бледной а болезненно серой и от этой беспомощности меня трясло и подбрасывало.

Я даже не заметила, как прокусила язык, ощущая лишь стальной привкус крови, хрипя над Мией и понимая, что мы со Златой бессильны как бы не гладили пузико и не уговаривали малыша не бояться — он не слышал нас, не понимал, потому что наши эмоции говорили совершенно об обратном.

Вот, знаете, бывают ситуации. когда кажется. что тебя уже просто невозможно ничем удивить…потому что и без того настолько плохо, что хуже уже просто не может быть!

Но как же я была не права!

Сначала я решила, что мне показалось на фоне общего шока и полного раздрая в душе!

Или что оглушенная рычанием и криками огромных мужчин, которые стремились убить друг друга, у меня случился какой-то слуховой обман!

Но я слышала пение!

Словно кто-то поет…красиво, проникновенно, завораживающе.

Ей-богу, хотелось прочистить уши, чтобы понять, что я не сошла с ума раньше времени!

Я даже головой потрясла, надеясь на то, что мои галлюцинации пройдут сами по себе!

Вот только они никак не проходили, и я застыла, изумленно моргая мокрыми от слез ресницами, когда поняла, что голос только усиливается, и что только гриппом болеют все массово, а сходят с ума по одиночке.

Так вот, оказывается я еще была далеко от безумия. потому что скоро стало ясно, что этот завораживающе красивый голос слышат все!

Теперь я отчетливо слышала, что песня льется на каком-то непонятном языке, необычном, но приятным для слуха и становится все ближе и ближе.

И по мере ее приближения. вокруг затихали все прочие звуки, когда окровавленные Берсерки обращались в людей, глядя по сторонам сосредоточенно, тяжело и наверное даже слегка шокировано, словно ожидали увидеть призрака, который обладал волшебным тембром и силой голоса, способной прекратить самую настоящую войну.

Нам нужна была эта странная передышка, чтобы собраться с мыслями и помочь Мие, которая лежала на снегу, содрогаясь всем своим маленьким телом, свернувшись вокруг животика и поддерживая его снизу белыми дрожащими ладошками, не в силах даже открыть ясных глаз от скручивающей боли.

Метясь возле нее на коленях, мы со Златой были в панике и шоке от происходящего, краем глаза наблюдая, как Кадьяки оборачивались в людей, снова занимая свою первоначальную позицию на возвышенности стройными рядами вокруг разрушенного до самого основания домика, оттаскивая быстро и без лишних разговоров тех, кто был ранен настолько. что был не в состоянии передвигаться сам. или убит.

Слыша тяжелое дыхание Малахита и Звезды над собой, я молилась только об одном — чтобы это не было перерывом ко второму действию еще гораздо более кровавому и опасному, потому что были ранены не только наши враги…

Охрипшая и заплаканная, слыша лишь этот голос, который продолжать петь возвышенно и гордо какую-то замысловатую песню, по звучанию напоминающую былину, где даже непонятное звучание слов плавно перетекало из одного в другое, буквально убаюкивая и заставляя душу трепетать, я громко всхлипнула, когда увидела своего Нефрита рядом с нашими Берами, что неслись к нам — живым и невредимым — стараниями ловкой и проводной Звезды, быстрого и до жути сильного Малахита, и нашего шустрого и хитрого Вульфа, который, не смотря на свою молодость, не отставал от старших товарищей в этом страшном бою.

Мои ноги дрожали так сильно, что пришлось схватиться за ладонь Малахита своими холодными пальцами, подтягивая себя усилием воли вверх, чтобы встать как раз в тот момент, когда Нефрит подлетел, поднимая вихрем окровавленный снег, с землей и мелкими щепками, чтобы схватить меня своими жаркими руками, прижимая к окровавленной груди, где отчаянно и испуганно колотилось его большое медвежье сердце.

И теперь меня не пугал этот запах крови, который моментально впитался в мою одежду. окрашивая ее в алый цвет и делая кофту влажной, не пугало больше ничего, пока я была в руках своего могучего мужа, вдыхая лишь его родной терпкий аромат обжигающе горячей кожи, и ощущая его силу под своими ладонями в напряженных бугрящихся мышцах.

Я бы наверное улыбнулась, если бы только была в состоянии сделать это, видя поверх плеча Нефрита, как Малахит еще долго смотрел на свои пальцы, к которым я прикоснулась сама, поднимая себя на ноги, при чем было стойкое и забавное ощущение, что сейчас он начнет нюхать собственные пальцы или даже лизнет их, чтобы понять какие люди на вкус и запах!

Такого необычного и прямого Берсерка сложно было себе даже представить.

Кажется, для него мы были чем-то на подобие миленьких зверушек, которых он встретил впервые и так заинтересовался, что никак не мог отойти от нас, не задумываясь выступая даже против собственного рода.

По крайней мере, именно так я чувствовала себя, когда в глубоком детстве мне впервые показали зайчика — милого, пушистого, хрупкого и беззащитного, и почему то была уверена, что Малахит в этой ситуации с нами испытывал схожие чувства.

-..спасите её! — прошептала я дрожащим и охрипшим голосом, хватаясь за влажные от крови плечи своего Нефрита, и судорожно наблюдая, как Север упал на колени перед крошкой женой, задрожав сам от ее боли и беспомощности сделать хоть что-то, когда мне казалось, что даже наш синеглазый предводитель боится прикоснуться к Мие, чтобы не потревожить малыша.

Отец был тут же рядом, пока остальные заняли круговую оборону. слегка раненные и взъерошенные от ярости и бурлящего адреналина, но самое главное, что живые!

Теперь я знала точно, что раны можно зашить, яд — вывести, а их кости быстро срастутся, лишь бы только наши смелые и добрые Берсерки были живы!

— Карапуз воспринимает запах крови так же как и мы, он будоражит его, — хмурил свои густые белые брови Отец, и кажется единственный кто совершенно не обращал внимания на то, как раздается чудесная и завораживающая песня, которая смогла остановить кровавую и бессмысленную бойню, заставляя Кадьяков снова вытянуться и застыть на своих местах, словно это был какой-то клич, который был понятен только им…

Вернее, должно быть всему роду Кадьяков. потому что я отчетливо видела, как водил прищуренными глазами мой Нефрит, пытаясь отыскать того, кто в разгар битвы решил попеть песни, чем остановил всех и сразу, выглядя при этом напряженно и вместе с тем крайне растерянно.

И даже Звезда, которая всегда отличалась крайней скрытностью и замкнутостью, не смогла сдерживать в себе эмоций, когда я видела, как в сквозь разорванный когтями свитер проступает ее белоснежная кожа, которая вся сплошь была покрыта гусиной кожей.

Так же как и Нефрит, она быстро водила светлыми красивыми глазами по лесу в поисках источника голоса и песни, когда лицо девушки вытянулось и веки распахнулись так, что черные ресницы достали до бровей, не в силах больше моргнуть.

В совершенной тишине, где плыл невероятный голос, раздался шокированный выдох десятков огромных мужчин, включая и мою семью, потому что из леса вышел Карат.

Поющий Карат!

Он просто спокойно шел вперед, не обращая внимания ни на кого и слово никого не боясь — как всегда подчеркнуто спокойный, даже слегка высокомерный, отчетливо понимающий свою силу, сноровку и хитрость, с которой едва ли мог тягаться кто-то еще, а еще совершенно не замечая шокированных глаз воинов своего рода, что стояли не шелохнувшись только глядя на него так недоверчиво и…злобно.

А потом я вдруг увидела ЕГО.

Того самого Кадьяка, которого встретила первым на этих землях, не считая Кадьяков нашей семьи!

Того, кого просто невозможно было забыть из-за его совершенно потрясающих и необычных глаз цвета сирени или томного раннего рассвета, когда краски зари вбирают в себя все цвета от насыщенно фиолетового до нежно розового.

Именно такого оттенка сиренево-фиолетового цвета глаз я еще не встречала никогда в своей короткой, но насыщенной жизни.

И можно было бы подумать, что это линзы, вот только Кадьяки были не из тех, кто воспринимал подобные человеческие штучки!

Думаю, он бы скорее собственноручно выколол себе глаза, чем позволил бы нацепить линзы!

Он стоял поодаль ото всех остальных, наблюдая за появлением Карата пристальней других, явно не удивляясь, но хмурясь так, что казалось, будто из этих необычных, пронзающих насквозь глаз, сейчас просто полетят сиреневые искры.

На нем не было крови или следов драки. как на остальных, зато было то, отчего тонкие волоски на всем моем теле просто вставали дыбом — хоподная и беспощадная жестокость.

Такая, какая могла бы дрожать на кончике скальпеля серийного убийцы, который совершал свои преступления расчетливо, выверено и без единой эмоции, упиваясь даже не кровью, болью или паникой своих жертв, а своей безнаказанностью и осознанием вседозволенности собственной необъятной силы.

Его красивые и такие жуткие глаза неторопливо обследовали сначала самого Карата. а когда медленно и целенаправленно переместились на нашу семью, которая в данный момент была в полном сборе, мне показалось, что вокруг стало еще холоднее и в сотни раз опаснее.

И пусть этот Берсерк не кидался на нас с рычанием, не грозился разорвать на части, не угрожал и вел себя, прямо скажем, спокойнее всех остальных Кадьяков вместе взятых, его аура жестокости, цепкости и основательности пробирала меня просто до костей.

А еще он напоминал мне Карата всё сильнее.

В те редкие моменты, когда Ледяной доводил его своими словами или выходками, подводя к той грани, за которой можно было разбудить дремлющего зверя, что не знает пощады, и не убьет тебя сразу. а будет целенаправленно. молчаливо и умеючи причинять столько боли, что ты сам взмолишься о смерти!

Не знаю, где там была у них огненная кровь, а вот то, что он мог убить, даже не моргнув — это было на триста процентов чистой правдой!

Я не знала, на кого мне смотреть в первую очередь, метаясь от противоречивых чувств большой опасности, исходящей от того Берсерка с сиреневыми глазами и полного умиления от нашего второго папы, который продолжал петь приглушенно, опустившись на колени возле дрожащей Мии.

Теперь он словно напевал колыбельную малышу, отчего его голос стал нежнее и теплее, убаюкивая и завораживая теми переливами непонятных, но приятных слуху сочетанию букв и слов, который и был медвежьим языком наших могучих Берсерков. удивительным оыло то, что карат совершенно не соращал внимания на что-то вокруг, полностью сосредоточившись только на пузике Мии, словно посылал какие-то невидимые импульсы напрямую взволнованному малышу, чтобы успокоить его не только своим невероятным голосом, но и эмоциями.

Все косились на него, словно на выжившего из ума, явно готовые покрутить у виска пальцем, и лишь бледное напряженное лицо Севера постепенно расспаблялось и в синих глубоких глазах, цвета бескрайнего океана, появлялась благодарность за то, что Карат делал сейчас для малыша, не задумываясь над тем, что про него могут сказать или подумать.

ЕЙ-богу у меня просто слезы наворачивались на глаза от мысли о том, что Карат сделал что-то пусть и глупое, но совершенно невероятное, не боясь того, что его могут осудить, или еще хуже засмеять за это пение посреди бойни, спасая жизнь сразу двум — малышу и крошке Мие, хрупкое тело которой перестало содрогаться от боли, хотя еще и было не в состоянии выпрямиться и перестать обнимать свой беспокойный животик.

Карат пел еще какое-то время, пока малыш окончательно не успокоился и перестал брыкаться, словно прислушиваясь к пению, убаюканный и успокоенный.

-..0 чем поет папа? — прошептала я как можно тише, боясь нарушить эту воцарившуюся тишину. с одной стороны напряженную и явно не понимающую, а с другой — умилительную и благодарную.

— Это сказание о первом Берсерке… — ответил Нефрит, не моргая и не в силах отвести глаз от своего отца, словно он увидел его впервые, говоря хрипло и так тихо, что я едва смогла различить, о чем именно говорит мой мух, — …о нашем великом и непобедимом Праотце, который был одинок до тех пор, пока в его руках не появился младенец. Его сын…я думал, что мне все это только снилось…

Я быстро заморгала, пытаясь понять, о чем говорил Нефрит, не в силах отвести своих глаз от отца, которого явно знал не достаточно хорошо, и сжимая ладонями осторожно его окровавленное плечо, чтобы только он почувствовал, что я рядом и всегда буду с ним, даже если его мысли сейчас были далеки от нас.

-..ты не знал, что у твоего папы такой волшебный голос? — чуть улыбнулась я. поглаживая невыносимо горячую кожу и видя, как Нефрит моргнул тяжело и медленно, словно насильно возвращая себя на бренную и вспаханную когтями землю из своих воспоминаний.

— Знал….просто не думал, что это было реальностью… — прошептал он в ответ, пока я пыталась понять, о чем говорит Нефрит и вздрогнула, когда вдруг услышала голос самого Карата:

— Я пел эту песню каждую ночь, прежде чем мой сын засыпал. Как давно это было…

Кажется, я выдохнула так шумно и восторженно, что было ощущение, как все Кадьяки покосились на меня, явно не разделяя моих эмоций, даже если чувствовали, какая ненависть и неприятие собственного отца окружали душу моего любимого мужа. И вот впервые за долгое время тонкий лучик робкого света озарил его темное прошлое, в котором Карат был монстром и злодеем.

Но глупо было надеется на то, что род Кадьяков растрогается. смахнет скупую медвежью слезу, и ринется обниматься в Севером и Нефритом, принимая их в свой кровожадный род

… как там говорил Отец?

Скорее тюлени перечпокают моржей!..

А еще глупо было бы надеяться на то, что Кадьяки были шокированы тем, что главный злодей и хитрюга обладает таким волшебным голосом, поэтому смотрели именно так и не двигались, застыв в напряженных злобных позах. поэтому я подпрыгнула даже в руках Нефрита, когда услышала незнакомый голос в этой дрожащей тишине:

— Я знал, что поверить в твою смерть можно, лишь увидев перед собой твою отрубленную голову.

У всех Кадьяков были такие голоса, что в первую секунду невозможно было совладать с собой и не струхнуть от разрывающих чувств.

И красиво, и страшно!

Глубокие, манящие, словно бархатные голоса, которые буквально забираются под кожу мурлыкающим зверем, и сначала ты даже не подозреваешь, какими смертельно острыми могут их клыки, и как могут ранить эти глаза.

Тот самый ясноглазый Берсерк с сиреневым взглядом спрыгнул с камня, на котором стоял до этого — грациозный, огромный и спокойно-опасный, направляясь прямиком Карату… и нам.

Успев прожить какое-то время с нашими Берсерками. меня уже не так смущала мужская нагота, как раньше, но почему-то сейчас я смутилась, понимая, что рассматриваю этого воина пристальнее, чем всех остальных вместе взятых, отмечая про себя то, почему его облик казался мне таким подчеркнуто опасным и пугающим.

При идеальных чертах своего выразительного лица и этих глазах, которые просто не могли быть реальными, у мужчины была небольшая горбинка на носу, отчего весь его вид казался острым и жестоким.

Карат поднялся на ноги, словно отгораживая собой нас, и двое мужчин встали друг напротив друга — одинаково высокие и мощные, широкоплечие, а еще с такими глазами, что первым делом хотелось с визгом убежать на много километров вдаль, не оборачиваясь, и боясь услышать за своей спиной даже хруст тонкой веточки.

И лишь когда до меня дошел смысл сказанных слов этим Бером, я поняла, что шок всех воинов был не от красоты голоса Карата, а потому что все они считали его мертвым. Считали погибшим с теми, кто пошел за ним против всего мира, сгинув во льдах и отыскав в них свою смерть.

И вот он стоял перед ними живой, здоровый, высокомерный и наглый, не скрывая больше себя даже с помощью испорченной крови, которая делала его невидимым для всех родов.

Сомнений быть не могло — эти двое знали друг друга слишком хорошо, поэтому смотрели в глаза, хоть и хитро, но не скрывая ничего, словно на невидимой линии разграничения своих и чужих.

— К чему это цирк, Аметист? — кивнул Карат на воинов за спиной того, чьи глаза пугали и завораживали с одинаковой силой и не только своим сиреневым цветом, заставляя задерживать дыхание и всматриваться в каждый взмах ресниц, боясь пропустить момент, когда он может кинуться вперед и причинить много боли, — Если бы ты хотел убить Севера, то мог сделать это сотни раз без лишнего шума и пафоса.

— Если бы хотел убить — сделал бы непременно, — дернул своим мощным плечом тот, чье имя подходило ему просто идеально — Аметист, при чем, делая это так, словно в эту секунду говорил о том, что именно он съел этим утром, и почему этот завтрак ему не очень понравился, — Но дело не во мне, а в нашем роде.

— И что же не так с нашим родом? Кадьяки приняли нового Короля, — чуть дернул бровью Карат и его глаза стали хоподно-пронзительными, словно предупреждающими о том, что следующий ответ из уст Аметиста должен быть правильным и очень обдуманным.

Вот только было совершенно очевидно, что и Аметист был не пальцем деланный, да и Карат его пугал едва ли, когда тонкие губы мужчины дрогнули в колкой усмешке и сиреневые глаза полыхнули хищно и тяжело:

— Приняла лишь та часть рода, которая поддерживала Алмаза.

— И почему мне кажется, что эта самая часть в данный момент находится в зоне недосягаемости и не способна вставить свое слово в нашем споре, Амит?

— А разве мы спорим, друг мой? — Аметист хоть и улыбнулся, но вышло это хищно, жестоко и с явным осознанием того, что в данной партии ведет именно он, затаив где-то при себе очень весомый козырь, о котором мы пока даже не догадывались, как бы не старались понять сути происходящего.

Очевидно, что это понимал и Карат. может даже лучше нас всех месте взятых, именно поэтому его взгляд стал тяжелым и пронзающим, словно сканер, когда казалось, что мужчина был бы рад забраться прямо в голову Амита, чтобы выпотрошить ее всю до самого основания, максимально больно и тщательно.

— Разве не ты стоял на страже истинных и единственно правильных законов наших предков, не пожалев ни собственного брата. ни своего сына? — необычные глаза Амита полыхнули тяжело и грозно, когда мне казалось, что в какой то момент оттенок сиреневой радужки стал гораздо темнее, походя теперь на фиолетовый, а его иссеня черные брови приподнялись издевательски и наигранно удивленно, — Или же что-то изменилось и наш предводитель поменял сторону, проникнувшись духом людей? Разве не ты должен был вести нас в правильном направлении, Карат?…

От каждого слова, произнесенного Аметистом, я чувствовала, как под моими ладонями напрягается и буквально вытягивается большое тело моего Нефрита. почему-то в эту секунду не уверенная в том, готов ли он броситься на защиту своего отца…или напасть на него первым…

Я не очень хорошо знала всю эту историю с войной.

Наши Беры не любили вспомнить об этом, да и девочки старались обходить острые углы, особенно когда Карат появился собственной персоной, как ни в чем не бывало…я просто видела, что ему не доверяют и ненавидят наши мужья и вся семья, за исключением только Отца, который всегда вставал на защиту своего давнего друга, часто повторяя своим сыновьям, что они многого не знают.

Вот только судя по тому, как от каждого слова, сказанного Аметистом вальяжно тихо и наигранно ласково, Карат напрягался и его взгляд становился все более тяжелым и непроницаемым, этот разговор шел в неправильное русло, способное возвести эту бойню на новый уровень!

— Я никогда не бредил троном и властью, — от того, как прозвучал голос Карата, меня бросило в холодный пот, но Амит лишь растянул губы в хищной улыбочке, выгибая брови:

— Как и я, друг мой!

— Однако же ты сделал всё, чтобы выманить Севера.

— Всего лишь оставил весточку, намекая на открытый диалог и не более.

На эти слова Амита даже мне захотелось нервно хмыкнуть: ничего себе весточка!

Расчлененные трупы тех, кто поддерживал Севера из рода Кадьяков, оставленные не единожды на землях Полярных!

Карат усмехнулся очень недобро, кивая за свою спину:

— И вот он перед тобой для того, что ты называешь «открытым диалогом», а по сути, в западне.

— Мы не рассчитывали, что рядом с нами будут люди. Ты лучше меня знаешь законы, Карат. Люди, знающие о нас должны быть мертвы… — Амит окинул взглядом Мию на руках напряженного Севера, чуть дернув бровью и добавляя, с явным намеком на беременность девушки — …при любом раскладе.

— Если уж ты стал таким почитателем старых законов, Амит, то должен помнить. что девушки, пережившие метку и доказавшие свою преданность, могут стать парой Берсерка, — вдруг подал голос Отец на удивление спокойно и размеренно, без упоминания тюленей, их матерей или касаток, когда встал плечом к плечу с Каратом, словно вторая линия обороны между Аметистом и нами. — Эти законы были приняты лишь Бурыми и Гризли, мой товарищ Ледяной, — не дрогнув ни единой ресницей, повернулся к Отцу Аметист, когда я понимала очень отчетливо, что все они прекрасно знают друг друга, и, видимо лишь по этой причине, могут вести беседу практически посреди вновь начинающейся войны.

Возможно даже их связывало то же страшное и жестокое прошлое, что и Ледяного с Каратом.

— Эти законы были озвучены нашими предками еще до нашего рождения, и если кто-то не принимает их, это не значит, что данные правила не существуют, — глаза Карата коварно полыхнули и чуть прищурились, пока у меня было впечатление, что идет какая-то замысловатая шахматная игра на нервах, которую затеяли эти Беры.

— В жизни рода Кадьяков не может быть того, что делает его уязвимым.

Судя по тому, что эту фразу Аметист сказал на полном серьезе и без доли лукавости, всё было гораздо сложнее и опаснее, чем мы могли подумать сразу.

— Жены, дети, семья… — окинув взглядом Звезду. Аметист не удержался все таки от колкой усмешки, добавив, — и прочие странные субъекты, которым нет места в нашем мире.

Не нужно было даже отводить глаз от нахального Амита, чтобы понять, что зарычал именно Ледяной:

— Та, кого ты называешь «прочим субъектом» — моя дочь! В ней течет чистая кровь твоего рода! И, поверь мне, она не уступит ни в силе, ни в ловкости любому твоему самому могучему воину!

Глаза Аметиста сверкнули весело, но при этом кровожадно, когда мужчина безразлично дернул своим плечом, растягивая губы в нахальной улыбке:

— Хочешь продемонстрировать?

Отец еще не ответил, а мое сердце дрогнуло и заледенело при виде того, как Аметист легко поманил к себе пальцем одного из своих Кадьяков. который не отличался по своим размерам от наших мужей, и чьи острые клыки были видно даже через сомкнутые губы, когда их кончики торчали, словно у саблезубого тигра!

— Отец, не смей! — рыкнул Лютый, подходя ближе к троим страшим Берам, и вручая бпедную и взволнованную Злату, молчаливо наблюдающему за всем происходящим Малахиту и Вульфу, явно понимая, что при всей своей смелости и ловкости, сила молодой Звезды не безгранична.

— Я разберусь, — спокойно ответила Звезда, поправив косу и сбрасывая с себя разодранный окровавленный свитер, чтобы его лохмотья не мешали в ее битве.

Не дожидаясь ответа под заледеневшим взглядом Отца и насмешливыми глазами Аметиста. девушка прошагала вперед, смело глядя в глаза громиле, который усмехался и явно забавлялся всем происходящим, совершенно уверенный в своей быстрой победе.

Я даже не знаю. кто из них сделал выпад первым, в ужасе уткнувшись лицом в широкое плечо Нефрита, который дрогнул, и дернулся вперед, готовый оттащить безрассудно смелую, юную воительницу, но в последний момент почему-то затормозив и поспешно опуская меня на землю, подталкивая к Малахиту и Злате.

ЕЙ-богу, не знаю, что бы случилось со мной от ужаса происходящего, потому что перед глазами поплыли черные круги и в голове зазвенело, когда за спинами наших старших, могучих и огромных Беров раздались звуки борьбы, а затем рычание, переходящее в хрип….мужской!

Пошатнувшись от переполняющих эмоций, когда казалось, что сердце колотится где-то в горле, и хватаясь за руку Малахита, чтобы не повалиться на подгибающихся ногах, я пыталась вытянуть шею, чтобы увидеть, что там происходит, понимая в тот момент только одно — Карата не было рядом с Ледяным.

И в образовавшемся проеме можно было отчетливо увидеть раздосадованную и краснеющую от ярости Звезду и Карата, который стоял рядом с ней, держа обеими ладонями за голову того самого могучего воина Кадьяков, которого Аметист кажется отправил на верную смерть.

На первый взгляд можно было бы подумать, что Карат, словно святой отец поставил на колени своего нерадивого сына. обхватив обеими широкими ладонями за лицо и поднимая его вверх, чтобы заглядывая в глаза прощать грехи…если бы эти самые глаза не наполнялись сначала яростью, а затем ужасом, в буквальном смысле наливаясь кровью, когда послышался жуткий омерзительный хруст.

Если бы Малахит не закрыл руками глаза мне и Злате, меня бы вырвало прямо здесь и сейчас, от осознания того, что Карат сломал череп Кадьяку. отчего по затаившемуся лесу эхом пронесся жуткий звук, словно грецкий орех попал в мясорубку!

И даже тьма перед моими закрытыми глазами не спасала от головокружения, пока я цеплялась беспомощно за руку Малахита, слыша, как всхлипнула Злата и зашипела яростно Звезда:

— Я не просила помогать мне! Это было мой бой!

Звезда чувствовала себя униженной и обиженной, не понимая, что Карат спас ее от смерти, не оглядываясь ни на кого, когда раздался его спокойный и на удивление ласковый голос, который явно хотел мира с ней:

— Все бои будут твои, малышка, но лишь когда меня не будет рядом.

На рычание девушки, которая не собиралась мириться с положением дел, я осторожно сдвинула ладонь Малахита с глаз, чтобы увидеть. как Карат приблизился к девушке, чуть касаясь двумя пальцами ее подбородка и склоняясь, словно для поцелуя, выдохнув в ее губы:

-..будь сильной, будь смелой, но будь и мудрой. Умей рассчитывать свои силы и видеть ситуацию наперед. Если что-то случится с нами, то девочки останутся на тебя, Малика и Волчонка. Не рискуй напрасно.

— Не давай ей напрасных надежд, друг мой, — сухо усмехнулся Аметист, который не сдвинулся со своего места, чуть кивая головой, чтобы остальные воины уволокли убитого соратника и снова сомкнули свои ряды, готовые к продолжению бойни, и теперь еще более разъяренные на то, что тот, кого они считали своим предводителем, не пожалел одного из них, заступившись за девушку.

Глава 16

— Говоришь, кто сильнее, тот и прав? — голос Карата звучал спокойно и собрано, даже если я отчетливо видела, как напряжено его большое стройное тело, когда мужчина. едва касаясь своею рукой, подтолкнул Звезду за себя, обратно к той линии, где была наша семья за спинами двух Отцов.

В какой-то момент я даже решила, что девушка не повинуется его жесту так легко, но Звезда отступила назад скованно и смущенно, сделав несколько порывистых шагов, чтобы поравняться с Малахитом и Вульфом, загораживая нас собой, и не смея поднимать своих смущенных глаз, которые прятала за черными пушистыми ресницами.

Не знаю, как Ледяной удержался от колкости в ответ на слова Карата и тихое поведение своей смелой и отчаянной дочери, в этот раз сосредоточившись только на одном Аметисте, который на вопрос Карата лишь пожал плечами, словно опять это ничего особенного не значило:

— Прости, Карат, но ты не оставил нам иного выбора.

И, наверное, лишь один Карат знал наверняка все то, что умело скрывал Аметист за своим спокойствием и безразличностью, когда вдруг сделал пару шагов вперед, положив свои ладони на плечи мужчины, чтобы заглянуть в необычные сиреневые глаза под черными бровями, которые в эту секунду нахмурились и сошлись на переносице от приглушенного голоса Карата:

— …8 самые страшные годы нашей жизни ты был моей семьей и верил мне, Амит.

Поверь и сейчас. Наша война еще не закончена….

У меня мурашки бегали по всему телу, словно сумасшедшие, когда я смотрела распахнутыми глазами на двух огромных черноволосых мужчин, красивее которых могли быть только что мой Нефрит и наш Север, когда они просто смотрели в глаза друг друга проникновенно, тяжело и мрачно, словно их общее тяжелое прошлое окутывало черными крыльями, затмевая реальный мир и погружая в ту пучину боли и ужаса, через которые им всем пришлось пройти. навсегда меняя жизни.

Притихли все, зачарованно и удивленно глядя на тех, кто оставался старыми друзьями, не смотря на то, что между ними пролегла борозда недопонимания и раздора, окрашенная кровью их рода и всполохами лютой ненависти.

Казалось, что сам лес перестал дышать, когда в дрожащем воздухе не дрогнул ни единый звук, словно даже сам ветер притих, прислушиваясь в словами Беров и наблюдая с высоты своими прозрачными глазами, как Карат легко сжал плечи Аметиста, выдохнув тяжело, но не сдерживая своих эмоций:

— Ты злишься на меня из-за людей. Из-за того, что не убил девушек, которые стали частью семьи наших воинов и детей. Но вспомни, что и среди людей есть плохие и хорошие. Вспомни, как в годы войны мы ловили тех, кто за деньги и пустые обещания предавал свой народ, чтобы отдать их в руки селян. Вспомни и тех, кто без сожаления и страха кидался на танки с одними вилами, не жалея собственной жизни….ведь мы скорбели и хоронили их, как своих братьев, почитая их смелость и бесстрашие. В новом мире ничего не изменилось: есть те, кого можно уважать, и кого хочется убить. Они. — Карат кивнул на нас с девочками, не отводя своих пронзительных глаз от напряженного Амита, во взгляде которого поднималась буря, отчего сиреневые глаза снова становились практически фиолетовыми, — достойны уважения. И жизни.

Не знаю почему но от каждого слова, сказанного вторым папой, мое сердце колотилось, словно сумасшедшее, пока я огромными глазами наблюдала за мужчинами, не в силах отвести от них своего взгляда и испытывая противоречивые чувства полного восторга и абсолютной паники!

С одной стороны никто не ожидал подобных слов от всегда сдержанного, замкнутого и насмешливого Карата, который в этот самый момент раскрывался совершенно с другой стороны, будто снимая свою маску и обнажая душу.

А с другой стороны я понимала очень отчетливо, что только от действий и поступков Аметиста сейчас зависит наша дальнейшая судьба и жизнь в целом.

— Как плавно перешел ты от Севера к прошлой войне, — прищурились глаза Амита недоверчиво, и взгляд стал тяжелым и непроницаемым, хотя он по-прежнему стоял рядом с Каратом, не пытаясь сбросить со своих плеч его широких ладоней, но явно подозревая своего давнего друга в некоторой лукавости, — Мы собрались здесь не ради наших общих воспоминаний, а чтобы донести до Севера и всей вашей дружной компании, что наш народ нуждается в истинном короле. Хочет он того или нет.

Сначала я подумала, что мне показалось…

Показалось, что глаза Аметиста остановились на Нефрите!

Но ошибки быть не могло, когда мой муж весь застыл и выпрямился, сведя свои темные брови, и пытаясь понять суть сказанного вкупе с этим странным взглядом.

А когда они переглянулись с Севером напряженно и шокировано. стало понятно, что снова мы не знали чего-то очень важного.

— Наша сила в единстве, друг мой, — проговорил Карат, но при всем спокойствии его речи невозможно было скрыть сквозившего напряжения и попыток увести разговор в другое русло, что в данной ситуации еще больше и красноречивей говорило и том, что новая тайна вот-вот должна была всплыть наружу.

Кажется, это и был тот самый козырь ясноглазого Аметиста, который усмехнулся спокойно, но высокомерно, чуть дернув бровью, словно говоря Карату, что его попытки заболтать вышли боком.

Впрочем и у Карата был такой вид, что не всё так просто и победа Амита не будет легкой.

Воистину коварство и хитрость Кадьяков не знала границ!

Мало того. что они были одними из самых сильных среди всех Берсерков, и природа щедро наградила их незаурядной внешностью, так еще и эти игры разума, когда каждый Кадьяк пытался перехитрить себе подобного!

— Война сплотила наши роды и сделала нас сильными, — вдруг дрогнул кончик красивых и лукавых губ Карата, — И если это случилось раз, то случится и снова, мой старый добрый друг.

Я не сразу поняла, почему эти слова были сказаны Каратом так ласково. но вместе с тем так хитро, что в какой-то момент он напоминал огромную черную ластящуюся лису, которая терлась с хитрыми глазами…чтобы в последний момент укусить, откусив руку, которая тянулась, чтобы погладить!

Зато остальные что-то определенно поняли или почувствовали, судя по тому, как встрепенулась до этого тихая и смущенная Звезда, поднимая свои длинные черные ресницы так порывисто, что я вздрогнула, лишь теперь понимая и видя, что Кадьяки принялись фыркать и скалиться, глядя своими жуткими светлыми глазами куда-то вглубь леса, где не было ничего кроме вечно зеленых хвойных и сугробов снега.

— Только не говори мне, жук ты хитрожопый, что ты затеял всё это ради объединения родов! — рыкнул Отец, делая шаг к Карату и Аметисту, чьи глаза менялись с каждой секундой, становясь всё более темными и кусающими, отчего я ждала, когда он кинется вперед и раскидает всех нас, а в первую очередь Карата. который продолжал спокойно стоять рядом, и держать его за широченные мускулистые плечи.

Карат не ответил, не хмыкнул. и в принципе никак не отреагировал на слова Ледяного, вот только мир вокруг вдруг неожиданно снова стал двигаться, когда Кадьяки рычали и обращались в медведей. отчего земля под ногами снова содрогалась и стонала, а я испуганно сжала горячую ладонь Малахита, не в силах понять, что же происходит, пока из леса не стали появляться еще медведи.

На первый взгляд такие же, как Кадьяки.

Темные, большие…вот только они шли в облике людей, хоть и напряженные, но не агрессивные, во главе с красивым мужчиной, который, судя по габаритам, был чистокровным, подобно Северу. Нефриту, Лютому и всем нашим Берам с королевской кровью.

А еще этот мужчина был словно белая ворона среди всех, потому что он единственный кто был одет практически полностью — клетчатая рубашка с закатанными до локтей рукавами, потертые джинсы и даже ботинки огромного размера!

Он выглядел скорее как великанистый фермер с добрыми, мудрыми глазами, который зашел в земли Кадьяков по ошибке, чем нежели истинный Берсерк.

— Я тебе сейчас оформлю троежопие одним взмахом топора! — крякнул Ледяной хоть и яростно, но все-таки явно с долей веселья, окинув Карата уничтожающим взглядом, и широко улыбаясь тому самому «фермеру», который спокойно вышагивал впереди всей процессии, глядя своими красивыми добрыми глазами, цвета стали, — Мог бы просто открытку послать нам всем, мол, спать не могу так скачаю! Весь исхудал, изрыдался и всё такое!

Пока Кадьяки рычали и фыркали, начиная даже как-то раскачиваться из стороны в сторону. словно сами себя пытались убаюкать и успокоить этими простыми незамысловатыми движениями, а наши Беры столпились по кругу вокруг нас с девочками, я крутила головой, пытаясь ничего не упустить и понять хоть что-нибудь в происходящем, обделенная способностью Беров чувствовать эмоции и понимать все гораздо раньше, чем это успевали делать глаза, напряженно застыв, когда сероглазый красивый Бер в полном облачении вдруг направился с улыбкой к нам.

— Дочка, как ты? — обнял он осторожно все еще бледную, но улыбающуюся Мию, которая обвила белыми руками его мощную шею, блаженно прикрывая глаза, на которых дрожали капельки слез облегчения, когда я поняла, что это не враг а самое настоящее спасение для нас всех.

И часть нашей большой разношерстной семьи!

Когда вслед за искренне улыбающейся Златой мужчина подошел ко мне, я первая протянулась к нему, почувствовав, как его сильные и осторожные руки овивают меня, приподнимая над землей, и красивый глубокий голос прошелестел:

— Рад увидеть тебя, дочка!

— Я тоже!

— Ты вовремя, Сумрак! — сргобастал его в свои объятья Янтарь, улыбаясь так широко, что его глаза светились, словно яркое полуденное солнце душистым летом, подмигивая мужчине и отмахиваясь от нахмуренных бровей. когда сероглазый увидел, что Янтарь ранен, — До свадьбы заживет!

— Моей или твоей? — улыбнулся мужчина по-доброму, обнимая всех по очереди и совершенно не обращая внимания на Кадьяков, которые были словно ожившие манекены прямиком из самого Ада!

Кажется, никакие дружеские объятия и искренние улыбки не могли охладить пыла и ненависти этого рода, когда я начинала понимать, по какой причине Север и Нефрит отличаются от своего кровожадного рода…особенно Север, который повернулся к застывшим на какой-то своей невидимой линии мужчинам, что пришли с Сумраком, склонив голову перед ними почтительно и не боясь выразить своей благодарности за то, что они пришли. рискуя собственными жизнями и нарываясь на очередную кровавую войну с Кадьяками.

— Гризли на твоей стороне, сынок, и поддержат тебя, что бы там не было впереди.

Ты достойный воин, тот, кто держитсвое слово и не боится трудностей. Ты будешь мудрым правителем, — сжал широкое плечо Севера Сумрак, заглядывая в его синие глаза и чуть подмигивая, задержавшись лишь на секунду, прежде чем повернуться к старшему поколению наших Беров, которых, очевидно, знал очень хорошо.

И снова я не могла отвести глаз от Берсерков, которые плечом к плечу прошли всю войну, позабыв о раздорах своих родов и считая кровь единой. боль единой и судьбу единой, и вот снова встретились спустя столько прожитых лет и бед, пронеся с собой верность прошлому братству. даже если кровь и непонимание пытались встать на их пути.

С восторгом и замирающим сердцем, я во все глаза смотрела на то, как Сумрак подошел к старшим Берам, с улыбкой обнявшись с Ледяным, похлопав по плечу Карата…и неожиданно протянув свою большую сильную ладонь застывшему и не слишком то довольному Аметисту, который такого исхода событий явно никак не мог предположить.

Даже я понимала, в каком сложном положении оказался Берсерк с удивительными сиреневыми глазами, в которых в эту секунду боролись тонны эмоций, иногда пробиваясь яркими фиолетовыми всполохами в его на первый взгляд отрешенных и холодных глазах.

С одной стороны были его верные товарищи, которые показали еще много лет назад свою преданность и наверное не раз спасали друг друга в жестоких боях, вынужденные скрывать свою истинную сущность. Те, кто даже спустя много лет считал его одним из своих, не обращая внимания на кровь и принадлежность другому роду.

А с другой стороны были его воины. Те, кто после пропажи Карата скорей всего негласно возвели Аметиста в ранг своего нового предводителя, вверяя ему свои судьбы и жизни…

И если бы сейчас меня спросили на что бы я поставила свою годовую зарплату, то я бы отдала ее на вариант. что Амит пошлет всех к чертям собачим, и спустя пару секунд начнется самое настоящие месиво, где достанется и величественным огромным Кадьякам, чья сила не знала границ, и Гризли, которые пусть и были меньше в габаритах, но зато их было гораздо больше в численном эквиваленте!

Буквально кожей я ощущала нависшее напряжение в воздухе, когда все застыли и словно даже перестали дышать, глядя только на протянутую ладонь добродушного, но крайне серьезного Сумрака, и необычные глаза Аметиста, в глубине которых сейчас происходила самая настоящая атомная война.

Должно быть никто не верил в лучший исход этого события, когда я почувствовала, как Нефрит, Север и Лютый сомкнули свои ряды, вставая теперь вторым кольцом обороны рядом с Звездой, Малахитом и Вульфом и закрывая собой Янтаря и Тумана, раны которых еще не успели зажить.

Казалось, что время застыло на этом отрезке, повиснув истеричной тонкой нотой, от которой просто звенело в ушах, пока все смотрели лишь на Сумрака и Аметиста, словно выбор Амита смог бы переломить ход событий здесь и сейчас.

— Сколько лет прошло с нашей последней встречи, брат Амит, — улыбнулся Сумрак тепло и поддерживающее и только его серые глаза смотрели без хитринки и лукавости, как у Карата, или тяжелой неизбежности, как у Ледяного, когда он смотрел открыто и так по-доброму, даже не смотря на сложившуюся обстановку вокруг.

Он видел только своих боевых друзей, которым доверял и которых любил всем сердцем, даже если конечно же чувствовал их настрой. Каждого из них.

— Ровно столько, как закончилась война, — тихо выдохнул Аметист, протягивая свою руку в ответ и пожимая ладонь Сумрака, от чего в воздухе словно лопнул шар общего напряжения, и в моих глазах просто на секунду потемнело.

Неужели мы спасены?…

От раскатистого хохота Отца, который сгреб в свои крепкие и даже удушливые объятья сразу всех, кто стоял рядом, не обращая внимания на недовольство Аметиста и ухмылку Карата, на душе полегчало и я поняла, что широко улыбаюсь, вытирая капельки слез с ресниц, под громогласный голос Ледяного:

— В следующий раз, когда захочешь собрать нас всех вместе — необязательно развязывать гражданскую войну, хрен ты глазастый! Можно было просто наловить тонну рыбы, приготовить обед и пригласить всех к себе!

Судя по кривой ухмылке Аметиста и Карата, эти слова Ледяного прозвучали скорее как насмешка, ибо род Кадьяков был далек от понятия гостеприимства и званных обедов…тем более для рода Полярных, которые испокон веков были главными врагами и сдерживающей силой лавины ярости Кадьяков, поскольку только они были равны по своей силе.

— Кажется, мы опоздали? — улыбнулся осторожно Сумрак, глядя на разъяренных окровавленных Кадьяков, которые и сейчас были готовы кинуться в бой…и почему то мне казалось, что после встречи нашего старого поколения, обстановка не разрядилась, а накалилась лишь еще сильнее.

И Аметист и Карат многозначительно промолчали, посмотрев на воинов-Кадьяков почти одновременно, явно лучше остальных понимая их всё возрастающую ярость.

И наверное Кадьяков можно было понять!

Сначала убили Алмаза ради того, чтобы не давать возможности людям проникнуть в род.

Потом они доверились Карату и пошли вместе с ним, чтобы нести свою правду в Беровские массы так сказать, делая это своим сугубо кровавым методом.

После разгрома армии и пропажи Карата, которого все считали погибшим со своими братьями, очевидно, что управление в свои руки взял Аметист, уверенный в том, что Северу откровенно плевать на жизнь своего рода, ибо он предпочел остаться со своей человеческой женой, да еще и на землях рода, который был врагом номер один и благодаря которому и была уничтожена армия Кадьяков, что верила Карату.

Знаете. я бы тоже больше не верила теперь никому, видя, что и Аметист стоял на невидимой линии разграничения своих и чужих, при этом давая себя обнимать тем. кто был на стороне врагов!

Они были такими огромными, прекрасными, мрачными и такими потерянными, что сердце сжималось уже не только от паники быть раздавленными этими медведями, которым досталась вся сила и красота их Праотца, но и от искреннего желания помочь, даже если я не представляла чем именно.

— Не делай этого. Амит… — тихо обратился Карат к своему другу. чьи глаза оставались темными и мрачными, не смотря даже на то, что он стоял в окружении своих боевых друзей. которым мог верить. — …ты видел, к чему приводит ярость нашего рода. Анархия сотрет с лица земли наш род своей огненной кровью, когда каждый будет готов перегрызть глотку ближнему. чтобы только занять власть.

Сначала будут побеждать самые сильные среди рода, потом самые хитрые, в итоге же не останется никого. Наш род поредел в войнах и стал столь малочисленен, что скоро не сможет противостоять никому, какая бы сила не была в нас. Ты должен это понимать, даже если они сейчас ослеплены яростью. Только Север и его холодная голова способен обуздать наш род своей силой и разумностью.

Нет, Аметист был против Севера.

Это слишком ясно читалось в его темном, тяжело взгляде, которым он окинул нашего синеглазого предводителя, давая понять, что власть так просто ему не достанется.

— Разве он сам хочет быть королем? — хмыкнул Аметист холодно и колко. глядя пристально и неприязненно на то. как Север вышел вперед в ним, смело переступая невидимую линию, за которой начиналась земля Кадьяков. чтобы смело и открыто заглянуть в глаза каждому разъяренному и злобному воину своего рода. проговорив своим красивым низким голосом, от которого даже сейчас по телу носились мурашки.

Лютый и Нефрит пошли было за своим братом. чтобы стать защитой и поддержкой. если род Кадьяков решит напасть, но Карат остановил их, заставив остаться рядом с собой и лишь отрицательно покачав головой, словно показывая тем самым, что Север должен справиться с этой ситуацией один.

— Я никогда не грезил троном. Никогда не мечтал носить корону своего отца, — зазвучал чистый и красивый до дрожи голос Севера, пока я видела только лишь его мощную широченную спину, юркнув ближе к бледной. но стойкой Мие, которая поднялась на нетвердые ноги, глядя только на своего красивого мужа и всей душой находясь в эту секунду только рядом с ним, — Я должен был стать правой рукой своего правителя и его охраной, с гордостью и чувством огромного долга ожидая того дня. когда заслужу получить метки на груди. Я не хотел быть королем! Меня этому никто не учил и не готовил!

Жутко было видеть, как стан Кадьяков начинает рычать и бить своими широченными мощными лапами о землю. отчего снег, земля и щепки взмывали в воздух, еще долго оседая вниз, а спины Нефрита и Лютого напрягаются все сильнее и сильнее, когда отчетливо было видно, как тугие выпирающие мышцы перекатываются под кожей. на которой были следы крови и соленого пота от первой битвы.

И пусть сейчас рядом с нами были Гризли, которых было больше и которые пришли сюда вслед за своим королем, чтобы поддержать Севера. мое сердце колотилось отчаянно, испуганно и беспомощно, вырываясь из груди. чтобы быть ближе к своему мужу которого я не хотела отдавать на растерзание кровожадным Кадьякам.

— Когда меня приняли старейшины нашего рода, я не знал, что должен был делать!

Я не знаю и сейчас, потому что не осталось рядом никого, кто дал бы совет и подсказал, что делают правители в такой ситуации….но одно я знаю точно — я не брошу свой род и своих братьев, когда опасность снова рядом! Не брошу, даже если вы сами этого не хотите!

— Теперь мы с тобой, сын, и готовы во всем подсказать. — на удивление тихо, но твердо произнес Ледяной, кивая Северу и было в его взгляде что-то такое, что может быть только в глазах истинного Короля — величие, твердость духа, благородство дел и помыслов, а еще сила! Невероятная сила, которую можно было ощутить на себе!

— Это слова истинного короля, — кивнул Сумрак в унисон, глядя на ряды беснующихся Кадьяков спокойно, но твердо, — Вашего Короля!

— У нас нет короля! Он оставил нас и предал!

От рычания и криков Кадьяков сердце заходилось в дрожи от осознания неминуемой беды и того, что моей дорогой семье причинят много страданий и боли, как бы мы не старались успокоить их.

Север ничего не говорил в свое оправдание, стоя перед воинами гордый, смелый и прекрасный, словно величественный бог, уверенный в том, что его братья по духу. но не по крови поддержат его и не оставят даже если эта война станет для всех последней.

— Скажите, чего вы хотите от меня, братья? — расправил свои мощные плечи Север, глядя смело, но не вызывающе, — Если это бой, то пусть так и будет!

— Если это бой, то стоит следовать традициям, — вдруг заговорил Карат, — Ведь вы хотите именно этого? Чтобы все было согласно обычаям и наставлениям наших предков?

Последнюю фразу Карат проговорил, бросив выразительный взгляд на молчаливого Аметиста, который словно пытался забраться Северу под кожу, чтобы прочувствовать каждую его эмоцию и впитать ее в себя, очевидно, чтобы понять всю правдивость и твердость сказанных им слов, но не пытаясь остановить ни своих воинов, ни Севера от его откровений и правды.

— ДА!

— Север уже доказал свою силу, выносливость и терпение, когда прошел переход и брат оставил в живых четверых своих братьев! — вдруг зарычал Нефрит, дыхание которого стало тяжелым, а голос отдавал теми низкими глухими нотками, в которых можно было услышать рычание зверя и тот самый второй голос, что так пугал меня в Малахите.

— Пусть будет бой, я согласен, — спокойно кивнул Север, когда Аметист отступил назад, словно возвращаясь к своему роду, и говоря на ходу, не оборачиваясь, но обращаясь к нему:

— Согласно нашим законам ты должен доказать свою силу перед всеми родами. Мы выберем четверых наших воинов, которые выступят против тебя, как того требуют обычаи.

— На рассвете, — чуть дернул своей иссеня-черной бровью Карат, словно ставя жирную точку в этом противостоянии. По крайней мере на данном этапе.

— Время не имеет значения… — начал было Север, но замолчал и чуть нахмурился, когда Карат повторил громче и настойчивее, явно давая понять, что не потерпит пререканий:

— На. Рассвете. Выбирайте воинов, Амит, и приходите на священный обрыв. Мы будем ждать вас там. Все. Наши братья Гризли станут секундантами и свидетелям справедливого боя.

Даже не верилось. что на этом этапе бойня с кровожадными Кадьяками может перейти во временное перемирие, поэтому я боялась даже моргнуть и рассеять свое видение, как Аметист уходит сначала в ряды недовольных, хмурых Беров, а затем и вовсе скрывается с наших глаз, и вслед за ним постепенно уходили и огромные черноволосые мужчины, делая это по какой-то своей тактике, явно для того, чтобы отразить любой удар в случае нападения с нашей стороны.

Лишь когда последний Берсерк со стороны Кадьяков скрылся в темном дремучем лесу, оставляя после себя лишь месиво из красного снега, земли и щепок, я смогла выдохнуть хрипло и ошарашено, кинувшись к своему Нефриту, которого обняла так крепко, как только могла своими дрожащими руками, чтобы полной грудью вдохнуть его родной аромат, даже если сейчас он был с горчинкой крови.

— Всё хорошо, Кудряшка! Всё хорошо! — шептал мой большой смелый муж, подхватывая меня на руки и прижимая к своей полыхающей груди, но я понимала, что это неправда, потому что слышала, как колотиться его смелое сердце, а взгляд неоновых глаз направлен на Севера.

Я понимала, что у нас есть всего лишь одна ночь.

А на рассвете он уйдет вместе с Севером, потому что не оставит своего брата, как не оставил сейчас.

— Я выставлю своих ребят часовыми… — начал было Сумрак, когда все снова собрались вместе и столпились рядом с нами, позволяя почувствовать радость временного перемирия и собраться с мыслями и мужеством, чтобы встретить новый день, не подозревая, что он принесет нам всем.

— В этом нет необходимости, — спокойно покачал головой Карат, увлекая нас снова куда-то в горы на возвышенность, — Они не вернутся, и будут ждать в назначенное время, в назначенном месте.

— Ты уверен в этом? — изогнул свою широкую белую бровь Ледяной, поджав недовольно губы когда Карат уверенно кивнул головой, легко махая рукой куда-то вверх, — Там среди скал есть расщелина, где можно укрыться от холода и разжечь костер.

— Больше у нас нет ни машины, ни медикаментов, — грустно вздыхала Злата, крепко обнимая своего белокурого и как всегда молчаливого мужа, который размеренно шел вперед, не отпуская ее из своих рук, как и все наши Беры, словно не могли сознаться в том, что были не в силах отпустить нас хотя бы на секунду, как и не могли скрыть этого.

— Я осмотрю раны, как только мы устроимся, — так же тихо, но сосредоточенно проговорила крошка Мия, которая оставалась слишком бледной и совершенно измученной, но такой стойкой и смелой, что сердце щемило от ее доброты и благородства, когда я думала о том, что Кадьяки полюбили бы ее как все Берсерки, если бы только узнали немного лучше, потому что она была идеальной женой своего великого Короля Кадьяков — верной, преданной, стойкой, смелой, готовой пойти с ним хоть на край света, чтобы всегда быть рядом, поддержать и заштопать все самые страшные и кровавые раны.

Хотела бы я со временем стать такой, как она!

Чтобы не бояться крови и боли своего любимого, и твердо стоять на ногах рядом с ним, что бы не происходило вокруг.

— Мы в порядке, сестренка, не переживай даже! — широко улыбался Янтарь, подмигивая как всегда задорно и оптимистично, даже если прихрамывал и его левая рука плетней болталась у тела.

Скоро мы нашли ту самую расщелину. которая могла бы стать домом с отдельными комнатами без окон и дверей, зато с надежными каменными стенами и потолком, куда не проникал сквозящий ветер и летящие снежинки.

— Ты в порядке? — покосился Ледяной на Вульфа, для которого подобного рода походы стали первыми в жизни, криво, но довольно усмехнувшись, когда парень восторженно охнул, не сразу в силах передать все свои эмоции от увиденного и услышанного, — Раны не трогай, они сами заживут со временем. А ты куда собрался?!

Сидя на Нефрите возле полыхающего огня и не в силах убрать свои руки от его горячей ароматной кожи, я испуганно обернулась на рык Отца, видя, как тот кинулся к Карату, который уже почти растворился в полумраке подступающих сумерек, как всегда не говоря ни слова о своих планах, но останавливаясь сейчас лишь для того, чтобы подчеркнуто безразлично дернуть своим мощным плечом:

— Немного исследую местность.

— И это мне говорит тот, кто знает каждую травинку своей земли и все близлежащие территории? — скрестил на своей груди ручища Ледяной, выгибая насмешливо и подозрительно свои широкие брови.

Но Карат остался верным себе, не сказав ничего, лишь чуть дернув кончиком губ, растворяясь в темноте, словно его и не было под недовольное бурчание Отца, и мягкий смех Сумрака, который подошел к Ледяному, чтобы похлопать ладонью по его плечу:

— Оставь его, друг мой! Карат знает, что делает Всегда знал.

— …Куда пошел отец?

От голоса Нефрита мое сердце дрогнуло радостно и восторженно, на секунду даже задохнувшись!

ОТЕЦ!

Он впервые назвал Карата своим Отцом, тут же застыв и смутившись, скорей всего почувствовав мои эмоции, которые я никак не могла обуздать в себе, как бы не кусала губы, чтобы не улыбаться во все зубы, с облегчением слыша рокочущий голос Янтаря:

— Надеюсь, он пошел за едой!

— Лучше бы тебе язык контузило вместо руки! — усмехнулся Туман, потирая окровавленное плечо, но глядя на вечно голодного Янтаря так по-доброму. что рассмеялись все приглушенно и наверное даже облегченно.

Все закопошились, присматривая за костром, о чем-то тихо переговариваясь и пытаясь насладиться моментами тишины…а еще стараясь не думать о том, что будет на рассвете.

Растянувшись на своем Нефрите и крепко обнимая его руками за мощный торс, я слушала его ровное и глубокое дыхание, касаясь губами гладкой горячей кожи, даже если понимала, что нельзя и не тот момент, чтобы предаваться страсти.

Я любила его так сильно, что не могла передать это словами, не смогла бы передать даже кончиками пальцев, которые скользили по его коже, ощущая, как напрягаются его тугие мышцы и меняется дыхание.

— …как я смогу отпустить тебя?…

Слыша, как его дыхание изменилось и сильные пальцы сомкнулись на спине, я не чувствовала облегчения, боясь пошевелиться и понять, что минуты нашей близости пройдут слишком быстро и наступит страшный момент, когда ему нужно будет уходить.

— Старшие сыновья королей всегда становились приемниками отцов и наследовали трон и силу рода. Младшие же должны были оберегать трон и своего брата, как главную ценность. Когда они достигали наивысшей силы, на их грудь наносили раны, которые не заживали долгое время и оставались шрамами. Особый знак верности королю и воинской силы.

— …как у Свирепого? — прошептала я едва слышно, вспоминая его шрамы, которые рассекали грудь ровной двойной галочкой от плеч к центру груди.

— Да…у меня не было братьев, а Север остался совсем один. У него есть только я.

Со знаком защитника или без него, я не оставлю брата одного, Кудряшка, пожалуйста, пойми меня…

Я честное слово пыталась!

Прилипнув к своему мужу всем телом, я молилась о том, чтобы врасти в него!

Стать маленькой родинкой на его идеальном большом теле, чтобы всегда быть рядом, жить им, дышать им, делить с ним боль и кровь, и. если придется, умереть в единый миг, засыпая навеки под стук его сердцебиения.

Но, наблюдая украдкой за Севером и Мией, я понимала, что не смогу сказать Нефриту — будь со мной и забудь обо всем. То, что происходило сейчас, было выше понимания простого человека, но я была женой Берсерка и обязана была смотреть на многие вещи иначе.

— Поспи, ты устала, — Нефрит легко коснулся губами моего лба, поглаживая по спине мягко и убаюкивающее, согревая своим теплом и обволакивая ароматом, лишь улыбнувшись, когда я упрямо покачала головой, боясь упустить драгоценные секунды нашего покоя, даже если веки были тяжелыми и голова гудела от этого сумасшедшего дня, насыщенного массой событий.

Притихнув, я лежала на его груди, продолжая отчаянно обнимать и пытаясь придумать, что же я скажу с рассветом, чтобы передать, что моя душа и сердце с ним, и при этом не разрыдаться, прислушиваясь к тихим разговорам вокруг и умиротворяющему треску костра.

Конечно же, никто не спал.

Но все равно напряженно вытянулись, оттого что спустя несколько часов, когда темная и тяжелая ночь вступила в свои права, Карат вернулся как обычно подчеркнуто спокойный и без единой эмоции на своем прекрасном лице, проговорив:

— Север, иди в дозор. Возьми с собой Нефрита. И будьте начеку.

Сердце замерло и провались куда-то в область пупка, зарыдав там глухо и отчаянно.

Неужели что-то случилось?!

Видя, как еще сильнее побледнела крошка Мия, но все равно осторожно встала, выпрямляясь рядом со своим могучим синеглазым мужем, я старалась храбриться и не выдавать вида, что готова выть и рыдать навзрыд лишь бы только они никуда не уходили!

Я была готова умолять их бросить это дело и просто вернуться домой прямо сейчас, но стоически молчала, кусая губы, когда Нефрит поднялся вслед за братом, чуть приобнимая меня, явно чувствуя, что я готова упасть на холодную сырую землю нашей пещеры.

Очевидно, что и Север и Нефрит принюхивались, глядя словно куда-то вглубь себя, явно пытаясь уловить опасность, когда Север чуть нахмурился, окинув Карата подозрительным, но не злобным взглядом:

— Почему именно мы и именно сейчас? Газве не ты говорил, что на нас не будут нападать и придут в назначенное время к ритуальной скале?

— Не стоит полагаться на догадки, дети — просто пожал плечами наш невероятно сексуальный и такой же невероятно хитрый папа, — Лучше всегда быть готовым к любым выпадам противника.

Север и Нефрит сосредоточенно переглянулись. и в этот раз протянул уже Нефрит, окинув своего отца прищуренным взглядом:

— И почему именно мы?

— Потому что, не считая меня, вы здесь единственные из рода Кадьяков, и почувствуете свою кровь быстрее и острее, чем кто бы то не было.

Кажется, это было логично.

И как бы не пытались все уличить Карата в хитрости, принюхиваясь и приглядываясь. а Север и Нефрит ушли, быстро поцеповав нас с Мией и пообещав вернуться раньше рассвета, чтобы еще немного побыть рядом.

Но меня не отпускала эта ситуация, особенно когда Ледяной сел рядом с Каратом у костра, пихнув его своим могучим плечом и заглядывая в глаза тяжело, но отчасти даже лукаво:

— …ничего не хочешь мне сказать?

— Нет.

Позже, обнимая молчаливую и поникшую Мию, с личика которой буквально пропали все краски, оставив лишь тревожный блеск голубых глаз, и сидя на коленях полусонного Янтаря. я видела, как Карат что-то говорил Сумраку так тихо, что не услышал даже Ледяной, кивая в темный устрашающий лес, на что мужчина коротко кивнул и скрылся в темноте, не говоря никому ни слова.

Я бы хотела поделиться своими мыслями с девочками, чтобы услышать от них, что мне все лишь кажется, что назревает что-то еще. И что это что-то не дело рук нашего второго папы, когда неожиданно в ночной тишине раздался не то вой, не то рев.

Звук настолько низкий и обволакивающий, что было жуткое ощущение, что он идет откуда-то из-под земли, словно пробудилось какое-то древнее чудовище, вроде Праотца Берсерков. сила которого была буквально безграничной!

Звук, от которого все волоски на теле встали дыбом, и зубы клацнули, оттого, что просто свело челюсти!

Ей-богу, я бы поверила даже в существование драконов, если бы все Берсерки нашей семьи не подскочили со своих мест в одну секунду, и их зрачки не ахнули практически в унисон, словно это был какой-то сигнал.

— Какого черта?! — зарычал Янтарь, сгребая нас с девочками в охапку и загораживая собой, даже если тут же подскочили Малахит, Звезда и Вульф — три наших главных защитника, глядя при этом на вход в пещеру, словно сейчас должен был войти как минимум снежный человек или Лохнесское чудовище, а может даже их гибрид!

— Это не Кадьяки! — Туман втянул в себя воздух, на секунду закрывая глаза, зрачок в которых уже почти затмил всю радужку, распахивая их так резко, что я дернулась. кажется уже просто не в силах выносить этого нервного напряжения, пока в моем испуганном сердце бился лишь одни вопрос — где мой Нефрит и что с ним?!

— Ты точно ничего не хочешь сказать мне?! — рявкнул Ледяной, взмахнув своими боевыми топорами, и кидаясь к Карату, который единственный выглядел пусть и собранно, но достаточно спокойно, упрямо покачав головой и даже не пытаясь отступать от своего разъяренного друга, который, очевидно, был совсем не против укоротить зеленоглазого красавца на голову.

— Может хоть кто-нибудь…. - начала была Злата, явно пытаясь задать тот самый вопрос. который вертелся на моем языке и Мии, поскольку мы здесь были единственными, кто был не в состоянии почувствовать все то, что ощущали Беры и поэтому оставались в полном неведении.

Вот только закончить мысль она не успела, когда в напряженно застывшей тишине ночи раздались автоматные очереди.

Одна. Вторая. Третья!

Словно палили по всем лесу и со всех сторон, отчего даже в нашей пещере этот звук отдавался оглушающим эхом, заглушая рев Берсерков и крик Ледяного, который махал руками, показывая всем срочно покинуть наше убежище.

Вот только в лесу было не безопаснее, когда даже среди темноты, в которой смешивались стволы величественных деревьев и каменные валуны, словно огненные мушки вспыхивали выстрелы.

Десятки и сотни вспышек, от которых кружилась голова, потому что они летели в разном направлении, кружа и пугая хлопками, от которых закладывало уши.

Я пыталась кричать о Нефрите, впиваясь в руки Малахита, которые сгребли нас с девочками. увлекая так быстро, что мир закружился перед глазами, отдаваясь удушливой тошнотой в пустом желудке, но понимала, что даже если меня кто-то и слышал, то помочь не мог никто.

В этих вспышках, я видела фигуру Карата, который махал Малахиту куда-то в сторону. показывая, куда нужно унести нас от этого шквала огня, к которому тут же добавилось рычание разъяренных медведей и крики людей.

Я понятия не имела, куда нас несет Малахит, прикрывая собственным плечом, видя косу Звезды, которая бежала впереди, освобождая дорогу от кустов, а иногда и камней, и зная наверняка, что за спиной Малахита несется Вульф, прикрывая нас тоже, совершенно оглушенная и не в состоянии думать о чем-либо другом, кроме как о том, что где-то там в лесу были Нефрит и Север!

Где-то среди каменных глыб, Малахит остановился вслед за Звездой и нашими Берами, когда я услышала ор Ледяного, явно обращенный к Карату:

— Как они нашил нас?!

— Следили.

— Ты знал об этом и молчал?

— Мы собрались все вместе, чтобы раздавить силы нашего заклятого врага! Иначе не получилось бы!

— Закончим с этими вооруженными головастиками и я пришибу тебя к херам моржовым!!

Судя по ухмылке Карата верилось ему в это с большим трудом, но моему бедному разрывающемуся мозгу было некогда размышлять над хитросплетениями плана Карата. пока в сердце истерично билась кровавая паника за своего мужа и Севера!

Каким богам нужно было молиться и кого приносить в жертву, чтобы он вернул их пусть не целыми и невредимыми, но хотя бы живыми?!

Но боги есть.

И они слышат нас!

Потому что в тот момент, когда я была готова завопить во всё горло, к нам буквально вывалились Север и Нефрит, которые первым делом свалили на землю раненных мужчин… Кадьяков!

— Сами то целы? — кинулся тут же к ним Ледяной, затормозив лишь потому. что словно из неоткуда в нашем укрытии появился Аметист с группой своих воинов, часть из которых кажется тоже были ранены.

— Какого черта происходит?!

Странно было видеть эмоции на лице Амита, и даже слышать их в яростном голосе, словно мужчина забыл о том, что нужно держать себя в руках, готовый кажется разорвать всех и каждого на своем пути.

— Я говорил вам, что не время воевать и устраивать гражданские войны, потому что у нас есть проблемы посерьезнее! — в унисон ему рявкнул Карат, сверкнув гневно своими глазами и ненадолго сбивая пыл Аметиста и его спутников, от которых в буквальном смысле исходили волны ярости, отчего мне казалось, что вокруг даже стало немного теплее.

— Их здесь столько…

— Словно мы сели голой жопой в муравейник! — как обычно красноречиво закончил мысль Амита Отец, покосившись на Карата, но промолчав о роли своего друга в этой заварушке.

Вот только Аметисту не нужно было что-то говорить и доказывать, когда его необычные глаза, которые во мраке ночи светились ужасающим черным, без единого отблеска загадочного сиреневого оттенка, от которого кружилась голова, прищурились недоверчиво и тяжело, сосредоточившись только на Карате.

Берсерк не моргнул даже тогда, когда Север, быстро окинул взглядом лес, проговорив громче обычного, чтобы перекричать шум и грохот вокруг, вперемешку со стонами умирающих людей и рычанием обезумевших от крови Кадьяков:

— В лесу еще остались свои! Их нужно забрать чего бы это не стоило! Если то, что мы знаем об этих людях — правда, то мы нужны им живыми или мертвыми'!

— Твой выход, сын, — вдруг проговорил Карат так тихо, что я не была уверенна в том, что услышала, понимая лишь по глазам Севера, что мне не послышалось, когда мужчина на секунду смутился и несколько раз моргнул своими длинными черными ресницами, прежде чем обратился к Аметисту, осторожно, но твердо касаясь ладонью его огромного плеча:

— Послушай, вы не обязаны доверять мне, но я не оставлю вас одних в этой войне!

Дай мне самых сильных и быстрых воинов, мы пойдем вперед и уберем тех людей, что с оружием! Остальных нужно разбить на несколько частей и задавить их в лесу, пока они не добрались до каменного города!

Аметист перевел свои непроницаемые жуткие глаза на Севера, окинув его таким взглядом, что первым ощущением было, что он сейчас вцепиться ему в глотку, если бы не вмешался Нефрит, который встал рядом с братом, проговорив так же громко и напряженно:

— Люди идут организованными группами. Они знают, что делают и для чего здесь!

Есть группа для прикрытия — у них новейшее оружие и тепловизоры, из-за которых мы будем, как на ладони даже среди кромешной тьмы! Эта группа защищает основную — тех, кто обязан вычислить нас и подстрелить так, чтобы оставить в живых! Вот это, — Нефрит склонился над одним из раненых воинов, которых они принесли с Севером, чтобы достать из его плеча нечто похожее на дротик, — сильнейшее снотворное! Одного такого выстрела достаточно, чтобы подкосить любого из нас! С ним мы уже встречались, когда на нас пытались напасть в Арктике.

— Но тогда людей было слишком мало, даже с учетом их оружия, — мрачно вставил Север, оглядываясь по сторонам, словно прикидывая где сколько врагов и заранее планируя что-то в своей ясной голове, пока Нефрит продолжал быстро и отрывисто:

— Третья группа — ловцы. Они идут позже двух первых и их задача собирать всех подкошенных Берсерков.

— Откуда такие глубокие познания про оружие и эти группы? — усмехнулся Амит хоть и криво, но настороженно и не слишком то довольно, видя, что неоновые глаза Нефрита полыхнули тяжело и насмешливо. Вот только насмешка эта была слишком мрачной, чтобы отдавать хотя бы долей радости:

— Я живу среди людей, забыл?

От жуткого грохота, который ознаменовал собой явный взрыв и не меньше, все пригнулись, тут же соскакивая с мест, и закрывая в первую очередь нас. когда Север рявкнул, полыхнул своими синющими глазами:

— Воинов! Скорее! Счет идет на секунды, пока мы тут рассуждаем о лишних деталях!

Челюсти Аметиста просто клацнули от ярости, но не смотря на это к большому моему удивлению, разум взял верх над неприязнью к Северу и недоверию к Нефриту, когда мужчина отрывисто кивнул головой. поворачиваясь к тем Кадьякам, которые следовали за ним.

— Вы идете с Севером, остальным скажите прибыть сюда сейчас же. Мало того, чтобы спастись самим, и вытащить ваших человечек, нужно уничтожить всех этих людей. Всех до единого!

Жуткие слова, от которых мороз прошелся по моей коже, заставляя содрогнуться от ядовитой тошноты и попытки не размышлять над тем, что там в лесу были не просто враги — они были живыми людьми, которые возможно сами не знали куда они влезли, а главное — для чего!

Еще больше я старалась не думать о том, что все эти мужчины, которые безбожно охотились на мою семью, были чьими-то сыновьями и мужьями. и что сегодня они не вернутся домой и не позвонят своим родным, оставшись в этом лесу навсегда.

— Мы невидимы для них за камнями, — вдруг обратился к мужчинам Карат, сосредоточенно глядя в глаза Аметиста, словно уловить его мысль мог только он один, — Разделимся и начнем охоту. Собирайте их всех в каменной дыре. Гоните туда. И передайте Сумраку, пусть его парни идут сразу за Севером и убойной группой, и собирают всех наших — живых, мертвых или раненных.

Все присутствующие Беры кивнули практически одновременно, исчезая в темноте леса, где поднимался синеватый дым от отстрелянных гильз, даже если грохот автоматных очередей крики людей и Берсерков не становился тише и не прекращался ни на секунду, создавая самый страшный Ад на земле, который еще долго будет мучить меня в самых жутких удушливых снах.

У меня не было даже возможности прикоснуться к своему смелому и сильному Нефриту, пока мы перекинулись одним лишь взглядом, прежде чем он подмигнул и скрылся вслед за Севером в густой. вязкой темноте трещащего по швам леса.

Лишь Карат задержался последним, быстро окинув взглядом нас, чтобы чуть улыбнуться, словно говоря, что в конечном счете все рано или поздно будет хорошо, задержав свои глаза на Звезде, чтобы приглушенно выдохнуть:

— Действуйте по ситуации, не сидите на одном месте. Но будьте осторожнее в своем геройстве.

Девушка кивнула ему хоть и отрывисто, но смущенно, поспешно отводя свои красивые глаза и хмурясь, словно переключившись на том, что происходило вокруг, готовая к любому выпаду.

— Что люди хотя от нас? — единственный кто ничего не понимал был Малахит, который хмурился и смотрел по сторонам со своей устрашающей резкостью, которая бы этих самых людей очень сильно заинтересовала, как и его устрашающая сила и скорость…если только эти охотники за нашими Берами представляли какими именно они могут быть в принципе.

— Потом расскажу. Давай сначала выберемся из этой заварушки, — быстро кивнула Звезда, которая очевидно тоже впервые чувствовала такое большое скопление людей, которые ко всему прочему еще и охотились на нее род!

— Ты как? — обернулась быстро Звезда на Вульфа, который наверное больше остальных Беров представлял всю военную мощь современных охотников, улыбнувшись криво, но по юному восторженно. когда выдохнул:

— Вот это экшн!

— Сам никуда не лезь и держись всегда поблизости, чтобы я тебя видела!

— Не становись похожей на мою маму! — закатил глаза Вульф, но все таки послушно притих стоило только Звезде кинуть на него яростный и предупреждающий взгляд, в котором ясно читалось, что сейчас совершенно не время спорить и уж тем более показывать свой характер.

Экшн и правда был еще тот!

И дай бог с таким экшеном больше никогда не встречаться, пока мы пробирались сквозь какие-то кусты и острые большие камни, практически на корточках, прикрытые со всех сторон нашими смелыми, пусть и юными защитниками, уже ничего не слыша и не понимая, когда вокруг стало еще более жутко и шумно.

Словно сотни и тысячи огненных жалящих мушек носились хаотично по всему лесу, освещая своими мелкими яркими вспышками кусты и деревья, и кружа голову своим мельтешением, но совершенно не спасания людей от неминуемой гибели, когда раздался рев Кадьяков, идущих в бой под предводительством Севера и помощью наших мудрых Отцов, которые явно всегда были поблизости.

От воплей растерзанных людей мне казалось. что скоро у меня пойдет кровь из ушей!

Ничего более страшного и душераздирающего я еще не слышала, заметавшись под руками Малахита и чувствуя, как на теле выступает холодный пот, даже не смотря на то, что не чувствовала себя в страшной опасности.

Слишком погруженная в себя и свои попытки не сорваться в самый неподходящий момент, я не сразу заметила, как Звезда, которая пробиралась впереди самой первой, вдруг отскочила в сторону и оскалилась, замахнувшись рукой на что-то в кустах… вернее КОГО-ТО!

Ну явно не на эльфа мы могли тут натолкнуться совершенно случайно, и в руках его был не мухоморчик, а самый себе настоящий автомат, который тут же издал оглушительную трель, замолкнув, словно захлебнувшись, лишь когда Малахит в своей ужасающей скорости кинулся вперед, одним рывком бросая человечка из кусов прямо в ближайший ствол…куда он и врос, поломавшись сразу всеми частями, начиная с позвоночника и треснувшей головы, не успев издать даже предсмертного вопля.

— Это и есть их оружие? — поднял с земли Малахит автомат, в первую секунду с интересом рассматривая неведомый агрегат, пока его ноздри не расширились и он не кинулся вперед снова с такой скоростью, что мы просто перестали его видеть в этой тьме, заметив лишь рядом со Звездой, которая не могла подняться на обе ноги, оскалившись и морщившись.

— Ранена! — ахнула я, дернувшись вперед к ней и Малахиту, но тут же оказалась прижатой к земле на удивление тяжелой рукой Вульфа, который ловко подтащил нас — троих самых хрупких и беззащитных в этом мире огромных мужчин-медведей — буквально под себя. закрывая собственной спиной, потому что кусты оказались каким-то бесконечным источником врагов!

— НАЗАД и уведи их за камни! — кричала Звезда, ловко разворачиваясь и умудряясь завалить сразу троих мужчин только с помощью своей косы, которой орудовала ловко и умеючи, словно удавкой, стягивая ее на шеях с такой силой, что даже сквозь жуткий шум слышался хруст сломанных шей и позвоночников!

Малахит раскидывал всех направо и налево, совершенно не глядя какие части тела попадались в его кулачищи, и что он вырывал, разрывая людишек в прямом смысле на части, заливая кровью все вокруг, включая себя и рыча своим страшным двойным голос, от звука которого меня до сих пор бросало в полный ужас и шок.

— Не высовывайтесь отсюда, пока не скажут! — крикнул Вульф, когда мы оказались в каком-то месте, окруженные со всех сторон каменными глыбами чуть ниже человеческого роста, за которыми было не видно ничего вокруг, зато слышно в разы сильнее оттого, что эхо окружало нас, буквально оглушая, — И сидите тихо! Я помогу нашим, и вернусь!

В какую-то секунду мы заметались с девочками, оказавшись в ловушке, окруженные со всех сторон валунами, через которые самим нам было просто не выбраться, в том случае, если вдруг кто-то решит сюда заглянуть сверху.

— Тут есть выход! — прокричала Злата, отчаянно водя белыми ладонями по влажным от холода валунам и дрожа не от холода, а от раздирающих эмоций, когда мы кинулись к ней, чтобы на всякий случай понять, куда нам бежать и где прятаться в следующий раз, с визгом отскакивая от прохода, даже не успев его нащупать, потому что на него навалилось большое, обжигающее жаром тело.

Тело раненного Кадьяка, глаза которого закатывались. а огромное мускулистое тело содрогалось в конвульсиях, словно в припадке эпилепсии.

— Тащите его внутрь Скорее! — ахнула Мия, кидаясь вперед, не смотря на свой животик и пытаясь запихать Берсерка к нам, словно это было нам под силу!

Я даже подумать не успела зачем нам это было нужно и как могли помочь мы — мелкие, хрупкие и самые уязвимые в этом мире огромных мужчин — кинувшись вперед и пытаясь хоть как-то сдвинуть с места того, кто весил больше нас с девочками вместе взятыми, раза в два!

Мы тянули его за руки, упираясь в мерзлую землю из всех сил, вот только всё без толку!

— Попробую сдвинуть его с другого бока! — вскрикнула Злата, принявшись забираться по одному из валунов, как самая высокая из нас и спрыгивая на землю, чтобы попытаться хотя бы немного сдвинуть с места того, кто был словно бегемот по весу!

И трех муравьев, вроде нас, было явно недостаточно!

Но мы пытались изо всех своих силенок, чтобы спасти хотя бы одного Бера, в руке которого торчало сразу три дротика, чтобы не отдать его наших врагам, позабыв о собственной безопасности и о том, что в этом лесу за каждым листиком подстерегают враги!

А надо было бы думать об этом раньше!

— Мия, не трогай, тебе нельзя! — крикнула я, пытаясь отодвинуть отважную крошку, за себя и помочь Злате, напрягаясь так, что еще немного и пупок бы развязался, даже если где-то глубоко в голове понимала, что наши усилия совершенно напрасны, пока не услышала крик Златы, переходящий в стон, закричав вместе с ней и Мией, когда мы бросились вперед, чтобы увидеть одного из врагов, который всадил нашей златовласой девочке кинжал в ее красивую стройную ножку.

Мы вопили так, что я охрипла, кидаясь на камни и пытаясь теперь затащить Злату обратно к нам, уже ничего не соображая от паники и видя, как красное пятно ее крови расползается на ноге с ужасающей скоростью, а и без того белая кожа становится неестественно серой от страшной боли, которую испытывала наша сестра!

Некогда было думать о том, что этот солдат, опьяненный кровью и собственным страхом, не остановится на достигнутом, увидев еще и нас — вопящих, рыдающих, и пытающихся спасти свою сестру.

Но когда всё происходит слишком быстро, то не успеваешь испугаться! Не успеваешь даже просто подумать о том, что происходит! Не понимая даже того. что кондратий хватит гораздо позже, когда все останется позади…если только получится выжить!

Вот и сейчас события сменяли друг друга с такой скоростью, что подумать я не успевала, охрипнув от собственных криков и оттаскивая назад Мию, потому что солдат, облаченный в камуфляжную одежду с разрисованным лицом дернулся всем телом, захрипев и забулькав собственной кровью, когда его глаза расширились от ужаса, но не успели даже закатиться перед смертью, потому что прямо из его груди показалась рука….окровавленная и огромная, сжимающая то, что было сердцем!

Страшнее не было даже в фильмах ужасов, когда то, что было человеком еще пару секунд назад, упало куда-то за пределы видимости, а над нами возвышался Аметист.

Весь в крови, словно он успел нырнуть в красную реку!

С его рук и подбородка стекала кровь от ярко алого до бордового тонкимиструйками по шее и мощной груди, и даже руки по локоть были красными….страшно и жутко было просто задумываться над тем, как так получилось, пока мы отшатнулись от него по инерции совершенно перепуганные, растерянные и охрипшие.

Не знаю, как сейчас выглядели наши родные Берсерки и испугалась ли я их так же, как Аметиста, чьи глаза ночью становились практически черными и совершенно демоническими, когда он быстро осмотрел нас этими самыми глазами с ног до головы, словно пытаясь отыскать видимые повреждения, а потом опустились вниз на беспомощного Кадьяка, что был без сознания…и нашу златовласую сестру. которая была не в силах сама отползти от него как можно дальше, хватаясь за свою раненную ногу.

Глядя на Злату мне казалось, что Амит не сразу смог моргнуть. слишком долго глядя на ее волосы, а потом сделал выпад вперед, стаскивая с каменных валунов сверху отбивающегося Вульфа и откидывая его куда-то в кусты под крик Мии:

— Это свои!

Вот только едва ли это волновало хмурого и злобного Аметиста, который без единого усилия рывком закинул Кадьяка к нам почти на ноги, так же порывисто и холодно склонившись над перепуганной Златой, которая понимала, что отбиваться от него просто бесполезно и бессмысленно, громко всхлипнув от страшного рычания где-то в лесу, переходящего в душераздирающий вой, от которого даже волки поспешили бы сбежать как можно дальше, когда мужчина мрачно хмыкнул:

— Твой муж в курсе вашей беды и скоро будет здесь.

Даже не знаю, чего именно я ожидала от Амита.

Но явно не того. что он поднимет осторожно Злату на руки, чтобы перенести ее к нам, усаживая прямо на грудь одного из своих воинов, ибо больше свободного места просто не было, легко разрывая ее брюки почти до самого бедра, чтобы склониться над раной.

Сомнений быть не могло — за свою жизнь он видел гораздо более страшные ранения и явно знал, что с ними нужно делать. но мы с Мией вздрогнули, дернувшись вперед, когда Берсерк прокусил кончики своих пальцев острыми выпирающими клыками. потянувшись к ноге Златы, которая попыталась отползти, громко всхлипнув и ахнув:

— Что вы делаете?!

— В моей крови достаточно яда…

— НЕ НАДО! — я впервые видела, чтобы Злата была в таком состоянии шока и ужаса. когда ее красивые серые глаза распахнулись и наполнились слезами, а зубки в буквальном смысле стучали друг о друга безудержно и истерично, — Я знаю. что такое ваш яд!!! Я не хочу больше чувствовать себя живым трупом!!!

Аметист остановился, так и нависнув над ней своими нереально широченными плечами, и задумчиво глядя в ее распахнутые глаза, пока его ноздри трепетали, явно с интересом улавливая каждую ее эмоцию, которую Злата была не в состоянии скрыть.

Впрочем, руку он так и не убрал, снова подавшись вперед настойчиво, но на удивление мягко, лишь слегка дернув своей черной бровью:

— Моя кровь не попадет в рану и не навредит тебе. Ты просто перестанешь чувствовать боль, а твои подруги смогут остановить кровотечение.

Едва ли Злата понимала хоть слово, продолжая дрожать и бледнеть. думаю. поэтому Амит чуть обернулся к Мие, дождавшись. когда она утвердительно кивнет. и лишь затем касаясь кончиками окровавленных пальцев глубокой, но ровной раны, очерчивая ее по контуру, и не глядя в глаза Злате.

Уже не помня себя и не чувствуя, дышу ли я или нет, я всё ждала, когда же этот кошмар закончится, скорее почувствовав, чем слыша, как всем телом дрогнула Мия, медленно оседая на плечо Кадьяка и обхватывая свой животик руками.

Конечно же, малыш не мог спать всё время и не почувствовать того, что происходило вокруг, даже если еще не понимал всего этого грохота и хлопков.

— … подожди… — простонала Мия, когда Амит поднялся, явно собираясь продолжать свой кровавый путь, протягивая к нему дрожащую бледную руку, на которую воин уставился не то, чтобы шокировано, но явно не понимая. что от него хотят еще, — … малыш чувствует свой род, но не понимает, что происходит…

— Он не нашего рода, — упрямо свел черные брови Аметист, сжав свои кулачища, но все таки не пытаясь просто исчезнуть в дебрях леса, чтобы помочь своим воинам, скорым на жестокую расправу.

Напряженный и недовольный, он смотрел на крошку Мию исподлобья, сверля ее своими глазами, словно мысленно разделывал ее мозги и чувства на железной тарелке под микроскопом, поджав губы, когда она неловко подняла край своей разодранной вязанной кофты, показывая животик с натянутой белой кожей, где отчетливо виднелся бугорок, тянущийся в сторону Амита.

Сложно было сказать, была ли это ручка или ножка, но малыш на самом деле тянулся в самом прямом смысле этого слова к тому, в ком чувствовал родную кровь Кадьяка, словно пытаясь найти поддержку в этом хаосе вокруг, которого он не понимал.

Черные ресницы Амита дрогнули и застыли, будто воин разрывался между интересом и собственной ненавистью к нам — человечкам, не достойным быть рядом с истинным Берсерком, да еще и пытаться выносить его ребенка.

И снова он сделал то, чего я совершенно не ожидала!

Сначала рывком оторвал клок материи, которая оставалась от брюк Златы, протянув мне, и проговорив сухо и деловито:

— Не сиди без дела. Перетяни рану как можно плотнее, чтобы твоя разлюбезная сестра не умерла от потери крови.

А сам опустился на корточки перед Мией все такой же хмурый и недовольный, но все таки коснулся ладонью выпирающей части животика, легко и на удивление осторожно потарабанив по нему кончиками пальцев, словно таким образом пытался пощекотать малыша.

Было очевидно, что Амит прислушивается к нему, вдруг не сдержав усмешки и бросая быстрый взгляд на Мию:

— Забавно. Ему нравится запах крови и то, что здесь происходит. Он не боится.

Оглянувшись через плечо, словно что-то почувствовав, Амит поднялся на ноги за пару шагов преодолев расстояние до ближайших кусов, но обернувшись в последнюю секунду, чтобы кивнуть Мие:

— Если это будет мальчик, назови его Гранит.

Я даже не знаю, кивнула ли ему в ответ Мия или нет, разрываясь между двумя сестренками и ахнув, когда над нами снова появился Вульф, а следом за ним Звезда и Малахит.

— Лютый убьет нас! — ахнула Звезда, кидаясь неловко к Злате, потому что сама была ранена, застыв на пол пути, когда раздался рык самого Лютого:

— Не убью, но тюленей схлопочите все!!!

Господи! Как же много было крови!

И на белокуром Лютом она смотрелась особенно ужасающе и пугающе, когда даже его светлые волосы были заляпаны почти полностью.

— …как же я хочу хотя бы раз в этой долбанной жизни упасть в оборок! — хрипнула я, пошатываясь и тут же оказываясь прижатой одной рукой к обжигающе горячему боку Пютого, который лишь коротко кивнул мне, осторожно передавая в руки Малахита, чтобы полностью сосредоточится на своей Злате.

— Скоро все закончится, — проговорил он своим на удивление мягким и в то же время холодным голосом, то ли имея в виду ситуацию в целом, то ли поддерживая дрожащую Злату, которая была не в состоянии улыбнуться тому, что ее любимый рядом в целости и сохранности.

— …где все? — выдохнула хрипло Мия, поглаживая беспокойный животик, но в целом выглядя немного лучше, чем еще пару минут назад.

— Все живы. Скоро будут на месте. Потерпите еще немного.

Живы, господи!

Все мои родные и любимые живы!

Этой мысли было достаточно для того, чтобы мое перепуганное истеричное сердце взбодрилось и попыталось выровнять свой стук в ожидании той минуты, когда в поле зрения появится мой Нефрит.

Пусть такой же ужасающе кровавый, пусть немного раненный, но зато живой!

Скоро на самом деле стало гораздо тише, и выстрелы слышались уже где-то вдалеке, отдаваясь эхом по затаившемуся лесу, который был утоплен в крови.

Страшно было вылезать из нашего укрытия, когда мы с девочками пригрелись на коленях Лютого, притихнув и прислушиваясь к тому, что происходило за пределами камней, уже не вздрагивая от каждого шороха и голоса, даже если он был низким и рокочущим, а еще незнакомым:

— Север, всех людей согнали в каменную дыру. Идем!

Я почувствовала, как дрогнули пальчики Мии, зажатые в моей ладони, при упоминании имени ее мужа, прислушиваясь и надеясь услышать и голос Нефрита, потому что была уверена, что он был рядом с Севером. когда вверху показалась голова Карата и его пронзительные глаза просканировали быстро всех вместе и каждого по отдельности, особенно задержавшись на Злате и Звезде.

— Забирай мелких и девочек, и выдвигайтесь к землям Гризли, пока не рассвело окончательно. Ураган ждет вас со своими парнями.

— А ВЫ? — ахнула я быстрее, чем смог ответить сам Лютый, — А как же дуэль на рассвете?!

Кончик губ Карата дернулся в явной ухмылке, но быстро вернулся на свое место, когда мужчина лишь пожал плечом:

— Не будет дуэли. Кадьяки увидели своего Короля в действии и признали его. Дело за малым и мы все решим здесь сами. Лютый, время идет. Поспешите. Мы догоним вас через пару часов.

Я не хотела уходить, не увидев своего Нефрита хотя бы краем глаза. но разве можно было сопротивляться силе Лютого и хитрости Карата, которая была выше мудрости?

— Из нашей семьи никто не пострадал, Кудряшка. Скоро Нефрит будет рядом, — явно чувствуя мой настрой примирительно улыбнулся Лютый. осторожно поднимаясь на свои длиннющие ноги, и передавая нас в руки Вульфа и Малахита, чтобы первым выбраться из камней и по очереди достать каждую из нас.

Лишь спустя некоторое время я поняла, почему наши Беры так торопились вывезти нас из леса, в котором стояла гробовая тишина. Не было слышно пения утренних пташек и даже ветер не шевелил кроны могучих вековых деревьев, когда под нашими ногами хлюпала жижа из крови и снега, отчего весь лес казался один большим красным болотом.

— Не смотри вниз, — проговорил Малахит своим двойным голосом приглушенно, который шагал рядом, неся на руках Мию и помогая хромающей Звезде, пока я ехала верхом на Вульфе, — Постарайся уснуть…

Словно это было так легко сделать!

Шум, автоматные очереди, крики умирающих людей и рычание Беров до сих пор звенели в моей голове, давя на виски жуткой головной болью, от которой хотелось нырнуть в снег….если бы он был белым и не вызывал у меня чувство тошноты и полной беспомощности от страшных воспоминаний.

— Что так долго?

Все улыбнулись, не смотря на пережитое и усталость, когда раздался как всегда громкий и раскатистый, как гром, голос нашего Отца, который обтирался снегом, избавляясь от следов крови и глядя нас весело и умиротворенно, даже не смотря на то, что усиленно пытался хмурить брови и выглядеть строго.

— Я уже замучался ждать! А это еще что?!

Когда цепкие глаза Отца остановились на Звезде, которая едва могла идти даже с помощью Малахита, девушка смущенно покраснела, не смотря на свою бледность, выдавив тихо:

— Я…

— Вижу, что ты! — рявкнул Ледяной, порывисто подлетая к сжавшейся дочери, словно собираясь отвесить ей как минимум подзатыльник, но подхватывая на свои крепкие руки, словно она была маленьким ребенком. который с легкостью и сейчас помещался на сгибе руки Отца, — Дома будет серьезный разговор! И только попробуй спрятаться за Карата!! Пойдемте уже!

* * *

Спустя пару недель.

— Нет, я определенно хочу свадьбу! Настоящую! В белом платье и с фатой!

Я захлопнула журнал, где восторженно рассматривала моделей в белых платьях до самых пят, почему то совершенно не думая о том, что именно в таком платье я смогу сделать максимум три шага, прежде чем феерично завалюсь, запутавшись в подоле!

Вот только теперь мне было не страшно даже это. потому что я знала точно, что если и упаду, то только в надежные. крепкие и чертовски красивые руки моего большого медвежьего мужа!

— А давайте сделаем три свадьбы вместе! Когда наш малыш родится!

— И когда я смогу ходить снова на каблуках! — улыбнулась Злата, что полулежала рядом на диване в милом и уютном доме тетушки Зои, который все называли «новый ДОМ», каждый день говоря о том, что Туман и Ураган постарались на славу и построили для своей любимой матери целую усадьбу в два этажа с высокими потолками и отдельными спальнями, в которых смогли разместиться абсолютно все. А еще с просторной кухней и большим обеденным столом, чтобы и здесь наши большие и вечно голодные мужчины смогли без проблем поместиться все и сразу.

— Снова придется надевать трусы? — раздался скучающий, но в этот раз лукавый голос Лютого, который заплыл в гостиную с большим камином, тут же устраиваясь рядом с любимой женой, которую круглосуточно носил на руках, не в силах выносить ее боли, пока рана на ноге не зажила окончательно.

— Можешь не надевать, — улыбнулась ему Злата, глядя обожающими блестящими глазами на своего огромного мужа, который понятливо хмыкнул, растягиваясь рядом с ней, словно огромный кот, заглядывая через плечо, чтобы понять, о чем снова читает Злата, — Снова Каренина?

— Война и мир, любимый.

— Я посплю, пожалуй…

Я лишь рассмеялась, поднимаясь с кресла и пытаясь найти своего Нефрита.

Пусть прошло уже две недели с того дня, как случилась самая жуткая и кровавая бойня из всех, которые я только могла себе представить, а я все равно не могла себя заставить отлипнуть от него, наслаждаясь каждой секундой нашей близости, каждый дыханием и взглядом наших глаз.

Обойдя весь первый этаж, я смогла увидеть его широкую спину на улице, за стеклянными дверями и то лишь потому, что светлая рубашка Нефрита была словно белое пятно в темноте ночи. Как мой вечный маяк, без которого я не смогу больше жить.

— Я думал ты уснула, — тут же оказалась я в его сильных, родных руках, стоило мне только сделать первый шаг на деревянную веранду, от которой шел изумительный аромат смолы, и я с блаженством овила руками мощную шею своего мужа, хихикнув, когда увидела, что верхние пуговицы уже просто не сходятся на его шее, оттого что ткань натягивалась на плечах.

Неееет, больше я не хотела его модельной худобы и вечных диет на брокколи и рыбе!

Я просто сходила с ума от этой мощи и его хищно-соблазнительного блеска неоновых глаз, которые горели только для меня одной, заставляя тело каждый раз наливаться пьянящим сладостным нектаром в ожидании момента, когда мы останемся одни.

В своей комнате.

Или на улице.

Или в бане.

Или даже за углом этого большого дома!

— Всё в порядке? — прошептала я, едва касаясь губами его кожи и широко улыбаясь, когда увидела мурашки за воротом его рубашки, слыша отрывистое дыхание Нефрита и то, как жадно полыхнули его невыносимо яркие глаза.

Жаль, что ответить Нефрит не успел, когда из леса появилась одинокая фигура.

Не нужно было даже присматриваться, чтобы понять, что это может быть только Берсерк, ибо ни один человек не сможет расхаживать совершенно обнаженным среди ночи в глухом лесу!

Лишь сейчас я увидела и то, что на веранде чуть поодаль тихо переговаривались Карат, Ледяной и Сумрак, иногда хмурясь на слова друг друга, но чаще кивая в согласии.

— Сейчас узнаем, — глухо отозвался Нефрит, не спеша спускаться вниз, как это сделали старшие Беры, встречая своего гостя у порога.

И этого Берсерка невозможно было забыть или с кем-то спутать.

Аметист.

Он не посмотрел в нашу сторону, даже если прекрасно видел и чувствовал наше присутствие, явно давая понять, что ему по-прежнему нет дела до людей, сосредоточившись только на своих соратниках. — какие новости, друг мои? — первым обратился Сумрак, не спеша приглашать Амита в дом, вероятней всего понимая, что тот откажется и скорей всего не в самой вежливой форме.

— Не очень оптимистичные, — сухо отозвался Берсерк, в нескольких предложениях умудрившись поведать лишь голую суть — что человек, оставленный в живых, подтвердил их самые плохие ожидания, что сеть лабораторий не только существует по сей день, но и разрослась, словно щупальца ядовитого осьминога.

— Он не знает точных адресов, но назвал пару городов, в которых есть головные организации. А еще…люди слишком много знают о нас.

— Они седили за нами со дня окончания войны, — начал было Карат, качая головой, замерев и напряженно застыв, когда Амит перебил его резко и недовольно:

— У них есть некий информатор. Девушка Именно она рассказала о том, что существуют несколько родов и где находятся наши города. Поэтому людей было так много. Они знали куда шли и для чего.

От повисшего напряженного молчания мне казалось, что между Берами сейчас засверкают вспышки.

— Выходит, что теперь каждый род под ударом, — пошкрябал свою бороду Ледяной, прищурив глаза, взгляд которых был мрачным и непривычно серьезным.

— Нам нужно держаться всем вместе.

— Для начала нужно всем собраться, — тихо проговорил Сумрак, чьи глубокие и добрые серые глаза и сейчас были теплыми и мягкими, — Род Бурых самый уязвимый. Они разрозненны и потеряны. После выходки Кадьяков те, кто остался жив, сбежали в города и деревни неподалеку. А те, кто остался в лесах решили принять свою дикую сущность. все больше и больше теряясь в беспределе и собственной безнаказанности…

— Ты эту кашу заварил, — ткнул Ледяной пальцем в грудь Карата, — Тебе и расхлебывать!

— Дети обещали Зои, что встретят новый год у нее, а потом можем пойти в земли Бурых. Все вместе, — спокойно предложил Сумрак, на что мужчины закивали, а Ледяной гаркнул через свое огромное плечо, обращаясь к моему Нефриту:

— Слышь, шмель! Город и работа отменяется! У нас еще полно дел в лесу! И всем нашим скажи, чтобы не расслабляли булки!

И пока мужчины о чем-то говорили, рассуждая о Бурых и что делать дальше, одинокая огромная фигура снова двинулась к темному ночному лесу. когда Карат выдохнул приглушенно и тяжело, словно слова давались ему с болью:

— …Амит, останься.

Аметист не обернулся и не остановился.

Лишь только его широкие плечи застыли и напряглись, и Берсерк продолжил свой путь, пока не скрылся в вязкой темноте зимней декабрьской ночи.

— Дай ему немного времени, Карат. Он вернется, — мягко сжал плечо своего друга Сумрак, когда Карат лишь сокрушенно покачал головой, выдыхая еле слышно:

— …он пошел не домой.

Я не могла отвести глаз от расстроенного Карата, вздрогнув и не удержав улыбки, когда Нефрит прижался горячими губами к моей шее, промурлыкав мягко и играючи:

— Как тебе новость о том, что нам придется еще пару месяцев провести в лесу в диких и варварских условиях?

— Просто идеально! — прошептала я в ответ, улыбаясь широко и заворожено, зная точно, что мой любимый муж знает наверняка как сильно я полюбила одного дикаря и варвара с неоновыми глазами и склоняясь к нему, чтобы прошептать, — Злата сказала по секрету, что горячий мужчина и холодный снег — это очень приятное сочетание! Хочу попробовать!

Когда из мощной груди Нефрита раздалось низкое рычание и глаза буквально засияли, я знала, что мы попробуем сейчас же, как только последний из наших отцов, скроется в доме. слыша мурлыкающий голос любимого:

— С огнем играешь, девочка!

— Обожаю огонь…

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16