Дип [Микки Спиллейн] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Микки Спилейн Дип
Mickey Spillane: “The Deep”, 1961 Перевод:
Глава 1
Это был до боли знакомый мне мир. Ночной Нью-Йорк ощущался повсюду. Рожденные его центром звуки, слегка приглушенные дождем, долетали и сюда, на одну из окраин. И сама она дышала одним воздухом с центром. Ни на минуту не прекращался здесь грохот подъемных кранов завода Харди и стремительный бег машин по Коламбус-авеню. Несомненно, частью этого города была и полуодетая девица за дальним столиком в этом баре. Высокая светловолосая блондинка с темными, затуманенными какой-то печалью глазами и влажным ртом. Она криво усмехнулась, бросив пренебрежительный взгляд на мой дождевик, с которого стекала на пол вода. Проглотив остатки какого-то питья, она многозначительно похлопала ладонью по сиденью стула рядом с собой. С подобными экземплярами нет ни малейшего смысла вступать в пререкания. Гораздо проще сесть рядом, заплатить за выпивку и выслушивать их болтовню, чем выбрать другой столик и навлечь на себя язвительные замечания. Покидать же уютный бар и снова выходить под дождь мне тоже не хотелось. К счастью, в качестве собеседницы блондинка оказалась довольно-таки занимательной. Правда, сначала она ухмыльнулась и потрогала пальцами свой пустой стакан. Я кивнул бармену, чтобы он снабдил наш столик питьем. Она подняла стакан, двумя глотками опустошила его и с нескрываемым удовольствием причмокнула губами. — Благодарю, большой парень. Хочешь поговорить? Я отрицательно качнул головой. — Только не рассказывай, что тоже опечален шалопаем Беннетом. Бармен коснулся ее руки. — Тебе бы лучше заткнуться, Тилли. — А почему это?.. Или не нравится слово «шалопай»? Так это пустяк по сравнению с тем, чем он был на самом деле. — Помолчи, Тилли. — Всем известно, что из маленького негодяя вырос большой. И знаешь, Джоко-бой, при одном воспоминании о нем меня трясет, как и многих других. Негодяй есть негодяй!.. — Тилли, черт побери, замолчи! — Глупости, Джоко-бой. Любой чувствует тоже, что и я, и радуется его смерти. Правда, есть кое-кто… — Говорю тебе… — Беспокоишься? Но кто может услышать? Если только вот парень… — И дался тебе этот Беннет, Тилли! — Еще бы! Сейчас о нем только и говорят. Надоело! — Она подняла стакан. — Хорошо, что Беннета нет, а все его парни плачут. Просто восхитительно. — Опорожнив стакан, она взглянула на меня, ее глаза слегка затуманились. — Приятель, знаешь ли ты, почему они плачут? — Скажи. — Я еще не утолила жажду. — Больше ей пить нельзя, — заметил Джоко-бой. — Принеси, — сухо сказал я. Бармен поджал губы. Однако, не говоря ни слова, принес бутылку и поставил ее на стол. Девица ухмыльнулась, осушила новый стакан и подмигнула мне. — Теперь рассказывай. — Разумеется, расскажу. Дело в том, что все маленькие и большие негодяи волнуются, суетятся, орут: им хочется завладеть машиной Беннета… Каждая банда в городе готова прибрать ее к рукам. Идет грызня и всякий, кто по неосторожности попытается захватить ее и вмешаться в склоку, рискует быть застреленным. — Да, но это не ответ на вопрос — почему они плачут? — В том-то и суть. Они плачут потому, что до сих пор не могут подстрелить Дипа. Он им здорово мешает, хотя здесь его нет и никто не знает, где он. Я взглянул на нее через край стакана и спросил: — А ты знаешь, кто такой Дип? — Тилли… — подал голос бармен. — Помолчи, Джоко-бой, — произнес я. Девица одобрительно подмигнула. — Дип — это большой парень. Он еще больший негодяй, чем Беннет. Они с Дипом были вот так, понимаешь? — При этих словах она скрестила пальцы. Я кивнул. — Здесь говорят, — продолжала она, — что Дип был хуже Беннета. Хуже дьявола. Он носил пистолет, когда был еще маленьким ребенком. — Она вздохнула и добавила: — Крепкий и опасный парень. Говорят, что он вернулся. Не успели убить Беннета, как он уже здесь. — И это верно? — Говорят, они с Беннетом были что-то вроде кровных братьев, как это водится среди гангстеров. Ты же знаешь. — Не совсем. Кроме того, со временем друг Беннета мог измениться. — О, нет! Они всегда были шалопаями, такими и остались. Беннет до последнего дня был гангстером. Точно таким останется и Дип. Они все делили пополам, были неразлучны с детства. Когда-то они дали друг другу клятву отомстить, если с кем-нибудь из них что-либо случится. Организовали целую семью, занимавшуюся кое-какими делами. Они даже заставили подчиниться Ленни Собела, а Ленни — крупная шишка. — Ты что-то уж очень зла на них. С чего бы это? Ее глаза, до того несколько затуманенные, вдруг заблестели и в них явственно обозначилась горечь. — Они последние негодяи. Их дело — наркотики и контрабандное спиртное. Прибыльно, но за счет здоровья клиентов. А что касается Беннета, то именно он виноват, что моя сестра покончила жизнь самоубийством. Ей было шестнадцать лет, а мне девять… — Никогда не слышал об этом, — заметил я. — Откуда же тебе знать? Правда, он не был непосредственным виновником, но мог бы ее спасти. — Она вновь взглянула на меня, помолчала и медленно проговорила: — А Дип, говорят, еще хуже, чем Беннет. — А ты о нем еще что-нибудь знаешь? — Много лет тому назад он уехал из города и оставил все дела Беннету. — Куда же он уехал? — Никто этого не знает. Правда, первые годы он был в Чикаго, но вскоре его следы затерялись. Потом о нем почти совсем забыли и заговорили лишь после убийства Беннета… Вот так. А теперь этот Дип вернулся и опять-таки никто не знает откуда. — Ну и что? — Я сама думаю, что это ничего не значит. Все равно его застрелят. Знаю только, что его прошлым очень интересуются. Известно, что он крупный воротила. Вероятно, где-то у него есть дело. Вряд ли только легальное. — Ее рот скривился. — Пожалуй, только одно любопытно. — А именно? — Банда попытается сперва выяснить, действительно ли Дип большой человек. — Зачем это им? — Если он большой, то рядовые его признают, а боссы постараются убить. А если он ничем не выделяется, то рядовые его не примут, а боссы ототрут на задний план и, по всей вероятности, тоже пристрелят. — Так зачем им ждать? Она вновь презрительно скривила губы. — Как ты не понимаешь!.. Повторяю, никто не знает, насколько он силен. Возможно, он прибыл сюда со своей бандой. — Ну, нет. Это уже нереально, милая, — заметил я. После минутного молчания она сказала: — Да, возможно, ты прав. Однако они не знают, что он из себя в данный момент представляет. Он, может быть, переполнен жаждой мести. — Это уже правдоподобнее. — Вот-вот! Он может перещелкать всех, кого заподозрит в убийстве друга. Понимаешь? — Это не исключено. — Вполне возможно, что он и займется этим здесь. Никто не знает. Дип представляет собой… как это слово? — Загадку. — Вот именно. — Она взглянула на Джоко-боя и пьяно засмеялась: — Взгляни-ка на него. Уткнулся носом в бумаги и ничего не хочет ни видеть, ни слышать. Особенно о том, о чем мы болтаем. Не правда ли, Джоко-бой? Тот не обратил на нее ни малейшего внимания. — Что ж, — продолжала она, — пускай все эти бандиты дерутся между собой и стреляют друг в друга сколько хотят. Я очень обрадовалась, когда Беннет получил заслуженную пулю, и хочу, чтобы и остальных постигла такая же участь… И не имеет значения, кто из них будет первым и кто последним. А когда я увижу этого негодяя Дипа где-нибудь в канаве с парой унций свинца в башке, то с наслаждением подойду и плюну на него, как проделала это с убитым Беннетом, Вот так… Да и не только я одна буду рада. Собакам — собачья смерть. — Знаешь что, девка, — сказал я спокойно, — разговор становится слишком тяжелым. — Не называй меня «девка», черт возьми! Именно так обзывал меня проклятый Беннет. — Я всегда буду называть тебя девкой. — А ты кто такой? — Дип, — сказал я. — Зови меня Дип. Джоко-бой еще пристальней уставился в свои бумаги, но он явно не читал. Мышцы его лица напряглись, он пару раз облизнул губы. Тилли сидела неподвижно с опущенными вниз руками и наклоненной головой. Я допил свой стакан, поставил его на стол и взглянул на девицу. Вены на ее шее вздулись, щеки слегка вздрагивали. — Как твое прошлое имя, Тилли? — Ли, — шепотом ответила она. — Живешь рядом? — Да… В сто тридцатом. За рынком. Но то, что я… говорила… — Ладно, о'кей, Тилли. Теперь вся нижняя часть ее лица дрожала. — Иногда я… говорю глупости. — Да, это так. — То, что я сказала… Она вздохнула и закусила губу. — О гангстерах? О том, что я бандит? Негодяй?.. Было бы лучше, если бы меня подстрелили? Но ты говорила то, что думала, не так ли? Вдруг она решительно вскинула голову. — Да, я говорила то, что думала, — твердо сказала она. Джоко-бой за стойкой испуганно втянул голову в плечи. Я усмехнулся и проговорил: — Вот это верно. Как сказала, так и думаешь… Ее глаза несколько секунд изучали мое лицо. Затем Ли подняла свой стакан и допила. — Ты не Дип. Ты слишком вежлив, чтобы быть им. Настоящий Дип избил бы меня. Он не выносит, когда его называют настоящим именем. Дип не терпит женщин, которые слишком много знают и говорят о нем. — Она перевела дыхание и вызывающе добавила: — Я знаю больше, парень, и если сочту нужным, то скажу. Вот тогда и начнется настоящее беспокойство. — Этому я верю. — Если бы ты был Дип, то под твоей левой рукой и днем и ночью болтался бы револьвер. Его обычно так и называли — «револьверный мальчик»… Он таскал его всюду, не заботясь о копах. Ты Дип?.. Анекдот! Xa-xa!.. Я пошарил у себя в кармане, вытащил бумажник, бросил на стойку доллар и обернулся. Глаза Тилли были полны ужаса. Она не могла оторвать их от полы моего пиджака, под которой успела заметить револьвер 38-го калибра…Глава 2
Офис Вильсона Беттена располагался в новом здании, выстроенном на месте старого отеля «Гринвуд». Его модернизированный фасад выделялся белым пятном в темноте улицы. Ряд светящихся окон опоясывал второй этаж, свидетельствуя, что все или почти все его обитатели на месте. Я прошел через стеклянную дверь в пустой вестибюль и заметил на стене, рядом с лифтом, указатель имен. Весь второй этаж обозначался табличкой:«ВИЛЬСОН БЕТТЕН, АДВОКАТ».
Очень просто и скромно. Однако в этом мире простота была необходимостью. Иными словами, она являлась одной из статей доходов, служа вместе с тем неким прикрытием высокомерия и настоящей жестокости. Поднявшись на второй этаж, я очутился в просторном холле. Две девицы в дождевиках вертелись перед большим зеркалом. Одна из них держала во рту булавки. — Мы закрываемся, — сообщила мне другая. — О-о?.. — Вы ждете кого-нибудь из девушек? Я снял шляпу и стряхнул с нее дождевые капли. — Зачем? Она с наглой улыбкой окинула меня взглядом с ног до головы. — Не думаю, что вам придется долго ждать. — Это верно… Я никогда не жду. — Отлично. Но… вам что-нибудь нужно? — Вильса! — Кого?! — Вильса. Это ваш босс — Вильсон Беттен. Ее глаза расширились. — Но это невозможно… Не теперь. — Теперь и сейчас. — Какие-нибудь затруднения, Тельма? — раздался позади меня мягкий, но внушительный голос. — Он хочет видеть мистера Вильсона. — Понимаю, но боюсь, что в данный момент слишком поздно вести речь о встрече. Я медленно повернулся и взглянул на говорившего. Он не очень изменился. Всегда предельно исполнительный, умелый, который угодил бы требованиям любого босса, он, тем не менее, не обладал достаточными способностями, чтобы подняться наверх. И все же одно преимущество у него было: он всегда оказывался на стороне выигравшего. Таков был Оджи… Брови его сузились, глаза на секунду полузакрылись. Он даже приподнял плечи и затем вновь опустил их, хотя это мало чем ему помогло. Он остался тем же самым Оджи. — Хорошо, вы увидите мистера Беттена. Я поблагодарил кивком. Две девушки у зеркала с любопытством прислушивались к нашей беседе и удивленно переглядывались. — Ваше имя, пожалуйста. — Неужели не припоминаешь, Оджи? Дип. Доложи Вильсу, что пришел Дип… Он вскинул голову и мгновенно все прошлое предстало перед его взором. Он как-то особенно пожал своими огромными плечами и широко улыбнулся. — Я должен был припомнить, но ты так изменился, Дип… — Теперь его голос походил на приятное журчание. — Все мы меняемся. — Чувствуется, что ты окреп. — Да. Окреп — это хорошее слово… Офис Беттена представлял собой просторное помещение, искусно отделанное красным деревом и обставленное изящной мебелью. Блестящая полировка стен, мягкие ковры, копии картин Ван Гога, массивный стол — все говорило о значительности человека, восседавшего в кресле с высокой спинкой. Чопорный, церемонный, накрахмаленный и выглаженный, лысеющий, но все еще темноволосый, он даже не попытался оторвать глаза от какого-то документа, лежавшего перед ним. — Привет, Вильс, — сказал я. Похоже, он узнал мой голос. — Дип?.. — Он встал и протянул мне руку. — Рад тебя видеть, Дип. Я сделал вид, что не заметил протянутой руки. — Держу пари, что ты переполнен радостью от встречи со мной, Вильс. Его лицо было бесстрастно, но я отлично знал все, что с ним происходит, поэтому подтащил к себе ногой стул и бросил шляпу на пол. Оджи тотчас подошел и наклонился за ней, но я остановил его: — Пусть лежит здесь… Оджи кинул быстрый взгляд на Беттена и отошел назад. — Так, старина Вильс, — сказал я, — вор из Гарлема… — Видеть следует настоящее, Дип. — Молчи, когда я разговариваю, Вильс. — Я улыбнулся и с полминуты наблюдал, как он пытается отгадать значение моей улыбки: — Ты прошел длинный путь от Беттена до Вильсона Беттена. Адвокат… неплохо. Даже очень хорошо для вора. Я поднялся со стула, прошелся по кабинету и только теперь заметил, что некоторые картины были подлинниками. — Да, ты продвинулся далеко, мошенник, — заметил я. — Дип… Я обернулся. Он стоял с открытым ртом. — Беттен, повторяю, ты — вор. Преуспевший, хитрый и опытный плут. Одно время ты занимался припрятыванием краденых вещей, а позже скупал у меня все, что я мог украсть. Ты прикрывал парней, переправляющих сюда контрабандный спирт и наркотики. Ты был связующим звеном между этими парнями и некоторыми копами… — Несколько раз я избавлял тебя от неприятностей, Дип. — Да, верно, и за это получал свой фунт мяса. — Подойдя к нему вплотную, я добавил: — Тогда я был намного моложе. — Ты был зеленым юнцом. — Да, но крепким. Не припомнишь ли ночь, когда Ленни Собел готовил над тобой расправу? Кто и как спас тебя тогда от верной пули в висок? Или, в другой раз, от ножа того же Собела. — Ты был крепок и тверд. — Не совсем так, старина. Ты знаешь, кем я тогда был. — Юным преступником. — Правильно, а теперь я действительно и крепкий, и твердый. Понимаешь? — Понимаю… Оджи, стоявший боком у стола, изменил теперь свое положение и оказался лицом ко мне. — Завещание Беннета у тебя? — спросил я. — Разумеется. — Все в порядке? — Я был его законным поверенным. — Что там говорится? — Там… там… Несколько секунд он напряженно всматривался в мое лицо, а затем сказал: — Условно ты являешься его наследником. Во-первых, ты должен прибыть сюда в течение двух недель после его смерти… — Сегодня четвертый день. — Совершенно верно. Второе условие: в случае его насильственной смерти ты должен найти убийцу. — Умно. — Он доверял тебе, Дип. — Там были слова «найти» или «отомстить»? — Найти. Так или иначе, мистер Беннет хотел, чтобы убийцу нашли, но не больше. Остальное подразумевалось… — Разумеется. Но у меня есть еще один вопрос, Вильс. Найти для кого? — Ты очень проницателен, Дип. Он выдвинул ящик стола, достал оттуда газету и протянул ее мне. Красным карандашом там было выделено два абзаца статьи. Это был лист из газеты «Аптайн Спикинг», а статейка принадлежала перу Роска Тейта. Я уже видел ее. Роск Тейт был преисполнен ненависти к троим людям на свете — ко мне, Беннету и к самому себе. — Для него? Я должен что-то доказать Роску? — Не обязательно. Просто «найти». — В уголках губ Беттена обозначилась ехидная усмешка. — Хотя это не так-то легко, сам понимаешь. Полиция ничего не смогла сделать. Никаких следов и никаких правдоподобных версий. Вот разве Роск… — Он ненавидит меня. Улыбка на лице Беттена стала еще шире. — На то у него свои соображения. Я быстро взглянул на Беттена, а он докончил: — Роск думает, что это сделал ты, Дип… — Глупость. — Повторяю, у него есть свои соображения. — Продолжай. — Беннет процветал. Ты отсутствовал двадцать лет, но вполне мог быть в курсе всех его дел. Никто, кроме тебя, не знал о завещании. Отсюда Роск логически выводит, как бы это сказать… твою заинтересованность в… ну, скажем, в устранении завещателя. Понимаешь? — Разумеется. Но сейчас меня интересует другое. Предположим, я не смогу разыскать убийцу, кто в таком случае наследует дело и имущество Беннета? Теперь все лицо Беттена превратилось в сплошную улыбку. — Я, только я… Я получу все. — Ловкий парень. — Само собой. — Я могу тебя убить, Вильс. — Но… — Он побледнел. — Тогда ты крепко запутаешься… — Это меня не удержит. На какую-то минуту Беттен забыл, что такое крепкий и твердый мужчина. За двадцать лет он стал крупной фигурой и перспектива смерти была для него, видимо, весьма нежелательна. — Что я должен получить? — спросил я. — Предположим, я не видел завещания… — Никакой лжи, Вильс. Это лишь осложнит твое положение. Беттен поджал губы и процедил: — Таксомоторный парк, старое здание клуба и некоторая недвижимость: несколько квартир, домики, земельные участки, гаражи. Я составлю список… Затем акции в четырех предприятиях, пивоваренный завод. — Отлично. А наличные? — Десять тысяч при твоем появлении, что, собственно, и имеет место. Остальные деньги, как и все прочее, ты получишь после выполнения указанного в завещании условия. Я протянул руку. Вильсон Беттен взглянул на нее и его рот растянулся в понимающей улыбке. Он подошел к вделанному в стену сейфу, достал желтый кассовый чек и вручил его мне. — И последний вопрос, Вильс. Каким временем я располагаю для выполнения указанного условия? — Неделей. Одной неделей, Дип. Но неужели ты в самом деле на что-то рассчитываешь? Ведь полиция… — Я уже это слышал. Условие я выполню. В этом не может быть никаких сомнений. Неделя, Вильс, — очень большой срок. Ты же, в качестве душеприказчика Беннета, остаешься моим поверенным. — Не возражаю. — В случае какой-либо необходимости… — Только в рамках закона, Дип. — Большего от тебя и не потребуется. Я сложил чек, сунул его в карман, кивнул Беттену и направился к двери. — Пойдем, друг, — сказал я Оджи. — Да, мистер Дип, — сказал он и, не взглянув на Беттена, вышел вслед за мной…* * *
Роск Тейт был первым подростком в квартале, который завел какое-то дело. Когда ему было четырнадцать лет, он довольно бойко торговал у входа в подземку самодельными вешалками и приносил своему пьянице отцу спиртное. Позже он подговорил другого алкаша отлупить папашу, а затем обратился к копам с требованием избавить семью от отца, который истязал жену и был весьма жесток с детьми. Прошедшие двадцать лет многое изменили. Раньше он продавал вразнос газеты, а теперь сам писал в них. Отец давно спился, мать находилась в каком-то благотворительном учреждении, а сам Роск вел войну с родным кварталом. Он его ненавидел, но не мог заставить себя покинуть привычное место. Встретил я его в заведении Гими, славившемся недорогими деликатесами. Роск сидел за отдельным столиком, занятый цыплячьей печенкой, и что-то писал в блокноте. Я прошел вдоль ряда стульев и вытащил прямо из-за стойки кресло. Гими вздрогнул и, казалось, готов был взбелениться, но, взглянув на меня, сразу как-то охладел и отвернулся. Я подтащил кресло к столику Роска и плюхнулся в него. — Да? — спросил он, не отрываясь от своего блокнота. Я засмеялся. Роск поднял голову и его глаза встретились с моими. — Дип… — проговорил он. — Ага. Привет, Роск. — Ты… крошка, у тебя есть девять долларов и сорок центов? — Почему нет? — Клади их сюда. При этом он постучал указательным пальцем по столу. — Пожалуйста. Я отсчитал деньги и положил их на его блокнот. Когда-то, давным-давно я порвал ему новый костюм, за что он потребовал сейчас компенсацию. Роск аккуратно собрал деньги и сунул их в карман своего пиджака. Его лицо ничего не выражало, но надменная осанка свидетельствовала о презрении к окружающим. — В другой раз, — проговорил он сухо, — ты, ублюдок, деньгами не отделаешься. Когда-то я сказал, что рано или поздно, а компенсацию с тебя получу… — Оставим это. Чем ты интересуешься? — У тебя паскудная привычка приставать к людям. — Он облизал губы. — А что касается моих интересов, то надеюсь скоро увидеть твой бездыханный труп. Заметка в газете об этом будет превосходной. — Ты, Роск, все время смотришь назад. У тебя плохое настроение? — Ты, ублюдок… мерзкий ублюдок. — Некоторое время он ожидал реакции, но, заметив мою улыбку, угрожающе процедил: — Что тебе, собственно, нужно? — Сам еще не знаю. Но кое-кто мне понадобится, Роск. Кое-кто. Улавливаешь? — Имею представление. — Ты знаешь, почему я вернулся? Он вытер рукой выступивший пот. — Думаю, что знаю. И даже скажу об этом, потому что уверен: скоро ты будешь висеть на виселице, или сидеть на электрическом стуле, или лежать в канаве с пулей во лбу. — Не понимаю… С чего бы это? — Тебе нужно наследство? Что ж, оно твое. Но вокруг него вертится целая банда идиотов. Грызня, подкуп, насилие — все пущено в ход. Ты и Беннет были духовными братьями, поэтому заключили кровавый пакт. — Он сделал небольшую паузу. — Беннет завещал тебе все — постройки, клубы, деньги и ведение сомнительных дел. — Что ж, очень мило с его стороны. — Но тебе надо еще суметь удержать все это. А кругом подножки, пули, ножи. Кроме того, существует и полиция… копы. Им тоже кое-что предстоит сделать. — И что же? — А то, что вместо овладения огромным имуществом, ты весьма легко можете угодить в иное место. — И ты уверен, что я именно для этого и вернулся? — Безусловно. Имущество и деньги весьма велики. Противостоять подобному соблазну вряд ли бы кто смог. Я бы на его месте форсировал получение наследства. — То есть? Устранил бы наследователя? — Твоя сообразительность делает тебе честь. Но думаю, что и тебе не под силу взять в свои руки наследство и удержать его. Убийство не всегда приводит к желаемой цели… Я согнал улыбку со своего лица и спокойно, но твердо, сказал: — Ты маленькая, худосочная вошь. Я возвратился вовсе не за имуществом и деньгами. Ни в том, ни в другом я не нуждаюсь. И запомни, ты, горшок с трухой: я его не убивал. Не думаешь ли ты в самом деле, что я стал бы рисковать головой? Я поднялся и отставил кресло к стене. — Слушай, Роск, и запоминай. Вернулся я только по одной причине. Мне нужен парень, который убил Беннета. Понимаешь? — Понимаю, — произнес он почти шепотом. — Так, значит, тебе нужно убийство… — Мне нужен убийца Беннета. — О'кей. Найди его. Я буду с интересом наблюдать за твоими поисками и даже помогу, поскольку уверен, что в итоге смогу дать в газету неплохой некролог. Твой некролог, Дип. Но еще раньше будет небольшая резня в квартале. Под крылышком Беннета выросло немало бандитов и, мне кажется, что худшим из них являешься ты. — Он поднялся со стула и наклонился ко мне: — Скажи мне одну вещь, Дип. Почему от тебя не было никаких известий? Откуда ты прибыл и что делал все это время? — Это для некролога? — Пока только для удовлетворения любопытства. — Я прибыл из Чикаго, но в данный… — Тебя видели в Сан-Франциско. — Кому же это я понадобился? — Просто случайно. — Думаю, будет лучше, если мы отбросим всякие случайности и займемся делом. Поскольку ты намерен помочь мне в розысках убийцы Беннета, то я буду информировать тебя о своих действиях. — О'кей. И мы до него доберемся. Непременно… А потом и до тебя. — Не наоборот? Роск впервые улыбнулся. — Дип, ты крупный делец, но это меня не беспокоит. Ни капельки. Все бандиты квартала знают меня, и знают, каким путем я иду. Парни Беннета прекрасно понимают, что я могу выворотить им душу и показать ее изнанку всему городу и копам в особенности. Между мной и ними нет и не может быть общего языка. Я мог бы уйти из этого квартала, но я являюсь его частью, а они нет. И они знают, что если попытаются преследовать меня, то им не поздоровится. — Он улыбнулся еще шире и добавил: — Беннет ликвидирован, следующим, думаю, будешь ты. Но некоторую помощь я попытаюсь тебе оказать. Я видел, как на его лице проступает чувство удовлетворения. Он с наслаждением представлял себе гибель всех, кого так ненавидел. — Ты, Дип, наследуешь уйму забот. Ты даже не представляешь этого как следует. — Я наследую и еще кое-что. Его правая рука внезапно сжалась в кулак, шея вспухла в воротничке, а лицо покраснело. Теперь Роск напоминал начавшего сходить с ума индюка. — Что? — довольно грозным тоном выпалил он. — Элен… Маленькую ирландку, которую приютил Беннет. Я полагаю, что в качестве наследника… — Если ты осмелишься приблизиться к ней, я собственноручно убью тебя… Ясно? — процедил он. — Любовь, Роск? Нежная привязанность? Он разразился проклятьями. — Однако, — продолжал я, — ты же признаешь за мной право наследования? А она ведь является частью… — Ты очень скоро будешь убит, Дип. — Но только не тобой, малыш. Ты слишком привязан к закону и порядку. Поэтому будешь ждать какого-нибудь случая или же постараешься столкнуть меня с законом. Но мы говорим о другом. Я слышал, что она теперь совсем уже взрослая и такая красавица, какой никогда не было в нашем квартале. Поэтому, возможно, твоя вспыльчивость не так уж удивительна. Когда же ты успел влюбиться, Роск? — Я не влюблен. У тебя просто короткая память, Дип. — Его глаза потемнели. — Она мне сводная сестра… Забыл? — Ах, вот что! Что-то не припоминаю. Но со своей стороны также прошу тебя особенно не вмешиваться и помнить, что я к таким вещам равнодушен. Иначе, уж извини, я не остановлюсь ни перед чем… — Как в прежние дни? — Вот именно. Я смотрел на него, а его глаза искали у меня на правой щеке след от памятного ему шрама, теперь заросшего и едва различимого. — Итак, что тебе известно, Роск? — Относительно чего? — Как был убит Беннет? — Ты читал газеты? — Читал. Но ты можешь изложить это обстоятельней. Роск пожал плечами. — Он открыл дверь своей квартиры, и убийца влепил ему пулю прямо в шею. — Из двадцать второго калибра, — добавил я. — Да. И с близкой дистанции, так как на коже осталось пороховое кольцо… Двадцать второй… Женская игрушка. Смешно. Но только не беспокойся о твоем наследстве. Элен его не убивала. В тот вечер она была на репетиции в театре. Да и вообще, она… — А где был Дикси? — Он тоже имеет алиби. — Так утверждает печать. Якобы Беннет послал его за виски. А каково твое мнение? — Все правильно. Когда Дикси ушел, Беннет позвонил в магазин и попросил его захватить еще несколько бутылок рома. Обратно Дикси вернулся вместе со служащим. Они и обнаружили труп. — Да, но позвонить в магазин мог кто-то другой. — Конечно. Но парень из магазина сообщил небольшую деталь… Они с Беннетом имели определенный код при телефонных переговорах и всяческая имитация голоса тут исключена. — Следовательно, Дикси чист? — Несомненно. Кроме того, он вообще не подходит на роль убийцы. — В таком случае, кто же мог ухлопать Беннета? — Спроси копов. — Они слишком довольны его гибелью, чтобы искать убийцу. Кроме того, мне не нужна их информация. Я хочу все выяснить сам. — Ты должны знать, Дип, что я хочу помочь тебе, но только мне обязательно надо быть поближе к тому месту, где тебя прихлопнут… — Опять за старое. Но почему? — Из-за твоего наследства…Глава 3
Дождь припустил снова. Обычный мелкий, скучный дождь Нью-Йорка. Он заставляет блестеть тротуары и придает всему окружающему какую-то болезненную нездоровую окраску. Я остановился перед столетним зданием, которому в последние годы пытались придать более современный вид. Табличка над входной дверью была тоже новая:«Клуб Рыцарей Совы».
«Беннет, — подумал я, — всегда был немного сентиментальным. Устарелый девиз… Но он придерживался его до конца. Никакого прогресса. Он являлся собственником прекрасных квартир и блестящих клубов, а это старинное здание было штабом организации «Рыцарей Совы», то есть спящих днем, а действующих только ночью. Поначалу «Рыцари» собирались в подвале, а спустя некоторое время овладели первым этажом, затем вторым и, наконец, заняли весь громадный старый дом. И теперь они собрались вновь. Король был убит и надо выбрать нового. Но не напрасно ли они теряют время? Ведь новый король стоит у входа!» Я поднялся по ступенькам и толкнул парадную дверь. Она открылась без привычного скрипа. В те старые дни за ней обычно стоял широкоплечий парень, которому следовало показать особый значок. Лестница, ведущая на второй этаж, выглядела как и прежде. В одном месте перила были изрезаны ножом парнем по имени Бенни Крепт, которого убили в следующую же ночь. Вверху, у поворота, они были отполированы до блеска. Я толкнул дверь ногой. За ней стоял на посту парень. Засунув руки в карманы, он наблюдал за происходящим в просторном баре. Здесь мало что изменилось. Правда, вместо группы юнцов, обычно сидевших на упаковочных ящиках и корзинах, передо мной оказалась компания солидных мужчин с большими животами и лысинами. Они восседали на стульях и креслах. Однако выражение их лиц не изменилось: на них были отражены все те же усталость и равнодушие. За столом на подмостках возвышался Бенни Матик. Перед ним стоял микрофон. Бенни повзрослел, раздался вширь, важничал, но оставался все тем же Бенни из Бруклина — проворным дельцом, пробившим себе дорогу через дюжину полицейских ловушек. Рядом с ним сидел Дикси. На его тощем лице с опущенными щеками застыло выражение крайнего удивления. Видимо, он до сих пор не мог понять, почему еще жив и здоров. Галстук его был заколот двухсотдолларовой булавкой, а кольцо на среднем пальце левой руки, по-видимому, стоило еще дороже. Наконец парень заметил меня и, глупо улыбаясь, спросил: — Ну, что у вас есть? Я не имел карточки, поэтому молча отвернул рукав и показал ему старое клеймо, выжженное на запястье: «К. С.» Выражение его лица сразу изменилось, что случалось и раньше с молодыми членами клуба. Это был еще довоенный знак, но о нем все знали. Я прошел по заднему ряду, сел с маленьким парнем и сказал: — Привет, Кэт! Пару секунд он удивленно всматривался в меня. — О!.. Дип! Когда же вы… — Как дела? — Да… Дип… — Я задал вопрос. — Мы реорганизуемся. Бенни думал… — Когда он принял на себя руководство? Кэт откашлялся. — Сразу после того, как Беннет… Теперь… клуб большой, Дип. Вам не надо его встряхивать. Я сделал знак, чтобы он замолчал, и осмотрелся. Собственно, встряхивание уже произошло и произвел его Бенни из Бруклина, который сам себя избрал королем. Организация «Рыцарей» была велика. Велика и влиятельна. По ее жилам непрерывно текли награбленное добро и контрабанда, но как политическая сила она нуждалась в опытном и толковом руководителе, каким был Беннет, но каким отнюдь не мог стать Бенни. Всматриваясь в лица присутствующих, я не мог обнаружить признаков одобрения или, наоборот, порицания нового «короля». Как и в прошлом, на подобных собраниях они выражали, в лучшем случае, вежливое внимание, но не более. Рот Бенни расплылся в улыбке, и стало ясно, что собрание заканчивается. Вскоре оно единодушно утвердит предложение Бенни и все поспешат к уставленным бутылками стойкам. — Теперь, — сказал Бенни, — если нет больше вопросов… Я поднялся и отодвинул стул. — Имею вопрос, Бенни. Рядом со мной нервно кашлянул Кэт. Он попытался вжать свою голову в плечи, как бы ожидая удара. Все повернулись в мою сторону. По залу волной прокатился шепот. Докатившись до передних рядов, волна отхлынула, а Бенни все молчал. Он прекрасно понимал, что каждая секунда промедления ослабляет его положение, и, тем не менее, ожидал реакции зала. Дикси подтолкнул его, напоминая о необходимости действовать. — Кто это там? — наконец спросил Бенни. — Присмотрись получше и узнаешь, — ответил я. Кто-то назвал мое имя, и в зале воцарилась тишина. Кровь прилила к лицу Бенни, его глаза забегали. Он знал, что надо действовать решительно, тогда собравшиеся встанут на его сторону. — Если никто из вас не знаком с правилами организации, — сказал я, — придется напомнить. Никто и ничто не реорганизуется. Я все беру на себя… — Подожди, Дип. Вы здесь не хозяин. — Подойди сюда, Бенни. Тишина стала абсолютной. Секунду-две Бенни колебался. — Подойди же сюда, Бенни, — повторил я. — Сделайте десять больших шагов и три маленьких. Локоть Дикси ободряюще подтолкнул Бенни и тот сделал первый большой шаг, затем второй… Я вышел на свободное место между стеной и стульями. Краска сошла с лица Бенни, и оно стало белым, как зубная паста. Он обладал большой физической силой, но, видимо, не возлагал на нее особых надежд. Внезапно он бросился на меня, зная, что это его последний шанс, но уже в следующее мгновение летел к стене со свернутой челюстью. — Дикси… — позвал я. Худощавый, хотя и гибкий и увертливый, Дикси не мог рассчитывать на силу своих кулаков, но у него была иная особенность, которую я, к счастью, хорошо знал. Дикси шел пригнувшись, с дьявольской ухмылкой на искаженном злобой лице, делая незаметные движения рукой в рукаве своего пиджака. Я подпустил его к себе достаточно близко, и когда сверкнул клинок, нанес точный удар по суставу его руки, едва успевшей сжать рукоятку… Клинок еще не успел упасть на пол, как нижняя челюсть Дикси пришла в соприкосновение с моим левым кулаком. Этого было вполне достаточно, чтобы он, глотая воздух, растянулся рядом с Бенни из Бруклина. Подобрав с пола нож, я положил его рядом с владельцем и повернулся спиной. По сути дела, я мало чем рисковал. — Теперь вы знаете наши правила, — обратился я к притихшему собранию. — Это не демократия, а скорее похоже на диктатуру, но таков наш порядок. Мы передаем руководство таким путем. И если среди вас есть пригодный для этого парень, то пусть он попробует взять все в свои руки. Никто возражать не будет. Только он должен будет это доказать… Я взглянул в окружающие лица и увидел много прищуренных свиных глазок. Одни избегали моего взгляда, другие выражали одобрение, а значительная часть — испуг и удивление одновременно. — За последние годы многое изменилось, — продолжал я. — Я вижу новые лица и знаю, зачем они здесь и что их связывает. Надеюсь, никто не попытается нарушить наши правила и порядки. Организация продолжает действовать как и при Беннете и никаких изменений не будет. Вопросы есть? В стороне у стены поднялась рука. — Кто это? — Чарли Виц. — Слушаю, Виц. — Как с бумагами, Дип? — В настоящий момент Оджи собирает все необходимые бумаги. Не беспокойте его. Кроме того, мне нужен список новых членов клуба, а также точный учет наличности и поступлений. Если за кем-нибудь будут замечены неточности, пусть пеняет на себя. — Роджер подойдет, — сказал сидевший неподалеку от меня человек. — Хорошо. Я с ним переговорю. И вдруг я заметил улыбающуюся физиономию. Она принадлежала полноватому мужчине. Однако в жесткой складке его рта и мрачном блеске глаз чувствовалась сила. Это был Хью Педл, который хозяйничал в старом избирательном округе. Я взглянул на него и сказал: — Советник… Вы в чем-то сомневаетесь? — Мне только любопытно… мистер Дип, — вкрадчиво произнес он. — Так ли это? — я внимательно вглядывался в него. — Рядом с вами сидит мистер Копола. Он занимает руководящее положение в Спил-Холле. Вы его хорошо знаете? — Очень хорошо, мистер Дип. — Вы довольно тучный мужчина и являетесь частым посетителем турецких бань. И он тоже их посещает. Приходилось ли вам замечать шрамы на его животе? — Довольно часто. — Он вам не говорил, откуда они у него? — Никогда. — Усмешка начала сползать с его лунообразного лица. — В таком случае, поинтересуйтесь, — сказал я. Несколько человек вполголоса одобрили это предложение, открыто перейдя на мою сторону. Оставалось еще кое-что, что следовало сделать сейчас же. Я наклонился над спинкой кресла, оглядел притихшее собрание и сказал: — Кто бы ни убил Беннета, ему лучше исчезнуть. Я намерен разыскать его и это будет концом его жизни… Бенни и Дикси, поддерживая друг друга, с трудом поднимались на ноги. Вряд ли они вполне осознавали происшедшее, но, несомненно, по ассоциации должны были припомнить аналогичные события двадцатилетней давности, имевшие место в подвале этого здания. В зале раздались откровенные смешки, а затем ехидные замечания и реплики. Маленький Кэт смотрел на меня. — Кэт, — сказал я, — пойдем. От удовольствия он кашлянул и поднялся, всем своим видом показывая, что готов идти за мной куда угодно. Остальные еще сидели в ожидании. — Скоро вы обо мне услышите. На сегодня же все закончено… Парень с почтительным поклоном открыл нам дверь, и мы двинулись вниз по лестнице. — Итак, Кэт, ты, значит, со мной? — Всюду и везде, мистер Дип. Он открыл наружную дверь, и мы вышли на улицу. Мелкие капли дождя заставили нас поднять воротники плащей. Кэт кашлянул, колотя себя в грудь, а затем спросил: — Как же со мной, мистер Дип? — Как всегда, Кэт. Сквозь стены, через забор, в щели, всюду, куда не сможет проникнуть другой. — Я уже не тот Кэт, мистер Дип. — Заботы? — Легкие. Это конец, но еще не так скоро. Раньше они покончат с вами. — Думаешь? — Они прикончат вас, Дип. Поскольку стали сильными и завели свои собственные дела. Беннет давал им много воли. И все-таки его убили. А вас они тем более не потерпят, Дип. Вы им мешаете. — Я это чувствую, Кэт. — Вы начали слишком крепко, Дип. Они отвыкли от старой тактики, уже выросли и не делают свои дела в подвалах. Так, как было раньше, не будет никогда. Но я с вами, Дип. — Не боишься умереть? — Эх, Дип… Я скорее боюсь жить, чем умереть. Он хлопнул себя ладонью по груди и улыбнулся…Глава 4
Этого широкоплечего копа я помнил еще в те времена, когда он был сравнительно молод. Теперь же из-под его фуражки выглядывала усыпанная серебром шевелюра, что означало не только приближение ухода в отставку, но и большой опыт. Он знал правила, — пожалуй, лучше всех людей своего квартала. Его широкие шаги свидетельствовали о спокойной уверенности и решимости двигаться только вперед, преодолевая все на своем пути. Мерное покачивание его руки со стеком никогда не утрачивало свой четкий ритм. Он остановился напротив меня и сказал: — Я уже слышал, что ты вернулся, Дип. — Вы по-прежнему узнаете все если не первым, то, во всяком случае, вторым, мистер Саливен. — Я также слышал, что уже началась какая-то суета. — Это не совсем так. Его палец очертил фигуру на моей груди, немного левее от центра. — Это весьма уязвимое место, — произнес он многозначительно, — всего лишь несколько граммов свинца и конец, мой мальчик. — Мистер Саливен, вы говорите, как в добрые старые дни. Вокруг его глаз собрались морщинки. — До сих пор все было спокойно. Никого в нашем квартале не убивали… — Кроме Беннета… — Он немного стоил. — Однако теперь вы рассуждаете философски, мистер Саливен. Двадцать лет тому назад было иначе. Тогда вы просто набросили на меня пару грязных наручников. Припоминаете? — Память у меня неплохая. Но ведь это было необходимо, не так ли? — Разумеется. Я знаю, какой вред может причинить парень, размахивающий двадцатифунтовыми кулаками. Но это больше не повторится. — Не будь так уверен, Дип. — Его глаза вновь сузились: — Ты теперь попал в переплет. Очень крупный, насколько я понимаю. Ты можешь прожить уйму хороших дней, но можешь и сократить их до нескольких, да и то отвратительных. Я засмеялся и взглянул на стек. Его лицо вытянулось, слегка покраснело, и он тихо, но твердо сказал: — Не создавай в моем квартале никаких беспокойств, Дип. Но если что случится, будь осторожен. Ты у меня теперь под особым наблюдением… Мы расстались, и я пошел своей дорогой, но еще долго чувствовал на себе его пытливый взгляд. На Броганском рынке торговля шла бойко. Тротуары были загромождены штабелями ящиков и корзин с овощами и фруктами, и эти штабеля были так высоки, что затемняли окна жилых домов. Повсюду суетились какие-то озабоченные личности в серых передниках и соломенных шляпах. Рядом с овощным складом находилась узенькая дверь, за которой сразу же начиналась крутая лестница. На лестничной клетке царил непроницаемый мрак и единственным ориентиром служили ветхие перила. У одной из дверей второго этажа была прикреплена металлическая пластинка. На ней значилось:«Ли».
Толкнув дверь, я вошел в маленькую захламленную переднюю. Дверь в комнату оказалась заперта, и я постучал. Послышалась какая-то возня, но никто не ответил. Я постучал еще раз. На этот раз щелкнула задвижка, и дверь открылась. Жизнь приучила меня встречать всяческие неожиданности спокойно и хладнокровно, однако моего опыта, очевидно, было недостаточно. На пороге стояла прекрасная женщина в домашнем платье. Я просто физически почувствовал исходившее от нее неизъяснимое очарование. Ее глаза не просто смотрели, а как бы ласкали мое лицо. Поэтому неудивительно, что на какое-то мгновение я растерялся, а затем кое-как промямлил: — Да… мне… Ее брови приподнялись. — Я разыскиваю Тилли Ли. Она слегка покачала головой. — Мне жаль, но она не может никого видеть. — Почему же? — Тилли заболела. И если вы не намерены… — Нет, я намерен, — сказал я и прошел мимо нее. Ничего не ответив,она посторонилась и притворила за моей спиной дверь. В спальной комнате горел ночничок, бросавший слабый свет на старую деревянную кровать, на которой лежала Тилли с почти бескровным лицом. — Что случилось? — Снотворные капли. — Но почему?.. — допытывался я. — Что-то ее испугало. — Но теперь ей лучше? — Может быть… — Она нахмурилась. — А теперь уходите. — Чуть позже, — сказал я и повернулся к Тилли. — Нет, сейчас же, — настаивала она. — Иначе вам… может быть плохо. — Неужели? — Не будьте глупцом. Возможно, вы не знаете, кто я. — Знаю, — чуть помедлив, сказал я. То ли она не расслышала, то ли не обратила на это внимания. — Ленни Собел мой… друг. Ему не нравятся парни, подобные вам. Я могу пожаловаться. Я повернулся и пальцем приподнял ее голову. — В таком случае передайте этому слизняку, что он слюнтяй. Если он окажется на моей дороге, я собственными руками оборву ему уши. Она с негодованием оттолкнула мою руку. — От кого я должна это передать? Кто хочет быть убитым? Я усмехнулся и залюбовался ее пухлыми губами и ровным рядом белоснежных зубов. — Вы действительно не можете припомнить? — спросил я. — Когда-то мне пришлось свернуть нос одному артисту, спасая вас от преследования. В другой раз я сломал руку бандиту, который пытался затащить вас в кэб, а потом… — Дип… Она пристально разглядывала меня, пытаясь осмыслить неожиданную встречу. — Да, Элен, ты не очень хорошо помнишь прошлое. Она прижала руку к лицу. — Дип… — Однако ты все еще можешь произнести это имя. Очевидно, ее память понемногу вырвала из прошлого отдельные картины: улица, школа, крыша, на которой мы стояли, прислонившись к дымоходу… Первый в нашей жизни поцелуй украдкой… Затем она, несомненно, припомнила и многое другое. По ее лицу пробежала тень. — Было б лучше, если бы я вообще о тебе не вспоминала, Дип. — Кажется, это вообще довольно распространенное мнение, — сказал я и улыбнулся, разглядывая ее. — Ты прекрасно выглядишь, Элен, хотя и не очень изменилась. Только выросла. А красавицей ты была всегда… — Знаю… — Разумеется. — Я зло усмехнулся. — И уже успела использовать это обстоятельство. Я имею в виду подонка по имени Ленни. Ее рука поднялась, но я перехватил ее руку и отвел в сторону. — Никогда больше не пытайся делать так, Элен. Кроме того, не думай, что я и эта падаль Ленни — одно и то же. Если ты действительно хочешь поставить себя на уровень Ленни, то для меня это будет приятно, для тебя — не очень. Я тебя просто изобью… — Ты теряешь рассудок, Дип. Тебя нет. Ты исчез, забыт. Ты… тебя убили. — Это я уже слышал. Я выпустил ее руку и Элен отошла, потирая побелевшее запястье. — Ты сумасшедший грубиян, Дип, — проговорила она тихо, но с ненавистью в голосе. — Но что же случилось с Тилли? — Не знаю. Она вызвала меня. С ней случилась истерика. Я подумала, что она напилась и предложила ей лечь в постель. — Доктора вызывали? — Конечно. Он пробыл здесь все утро. — Ничего серьезного? — По крайней мере — физического… — А почему она позвала именно тебя, Элен? Ведь твои связи в трущобами прервались, когда тебе исполнилось девять лет. Ты и вдруг здесь. Это же нонсенс — все равно, что шляпа на лошади. — Ты негодяй, Дип. — Это не ответ. — Хорошо, я скажу. У меня была подруга… — Но не Тилли. — Не Тилли, а ее сестра,.. — Она взглянула мне в глаза и покачала головой: — Ты ее не помнишь. В то время девушки не имели для тебя большого значения. Мы были ровесницами и учились в одном классе. Ты знаешь, что с ней случилось? — Да, она покончила жизнь самоубийством. — Она бросилась с крыши, и в этом виноват Беннет, а он был твоим другом. — Следовательно? — Следовательно, ты негодяй, Дип. — Нелогично. — Мечтаю увидеть, как тебя убьют. — И что же? — А то, что я буду бесконечно рада. — Что ж, постараюсь разыграть эту сцену как можно интересней. — А я тебе помогу. Однако в ее глазах я не смог прочесть свой смертный приговор. — Зачем ты пришел? — Ты не поймешь. — Постараюсь. Я вынул из кармана чек на имя Тилли и протянул ей. — Едва ли, — сказала она, взглянув на чек, — столько стоит жизнь ее сестры. — Не говори глупостей. Это не компенсация, а плата за информацию. — Почему ты думаешь, что она согласится? — Потому что в одном отношении она похожа на тебя. — Как так? — Тилли тоже хочет видеть меня убитым. Она даст сведения, которые столкнут меня с опасными людьми. — Думаю, что смогу здесь кое-чем помочь. — Ты намного упростишь мою задачу. Значит, ты сообщишь все, что тебе известно об убийстве Беннета? — Ровно столько, сколько потребуется, чтобы тебя убили. И если я не смогу это сделать, то мне помогут друзья. — К ним мы сейчас и направимся? — Сейчас?.. Ты хочешь… — Да, да, именно сейчас. — Ну что ж… Я написал короткую записку, прикрепил к ней чек и положил на подушку рядом с Тилли. — Посмотрим, — сказал я, — удастся ли мне все устроить таким образом, как ты хочешь. Пойдем. Внизу я нашел соседа Тилли, который за двадцать долларов согласился присмотреть за больной, и доктора, который за другие двадцать долларов обязался периодически навещать ее. Из телефонной будки я позвонил Оджи, и он обещал приставить к дому парня для наблюдения. Элен ожидала меня возле телефонной будки. На ней была великолепная норковая накидка. Я подозвал такси, мы уселись в него, и я назвал водителю адрес. — Что означает эта твоя возня с Тилли? — спросила Элен, искоса взглянув на меня. — Хочу найти убийцу Беннета. — Весьма благородная цель. — А ты хочешь, чтобы меня убили? — Более того… Я хочу быть там, где это случится. — Не боишься заболеть при виде подобной сцены? — Игра стоит свеч. — Но почему? — Да потому, что я тоже тебя ненавижу. Тебя и Беннета. Я ненавижу все, что связано с грязью, деньгами и насилием. Я ненавижу политическую игру, которая губит честных людей и сохраняет власть жадных себялюбцев. Все твои друзья заняты только погоней за деньгами и властью. А при этом неизбежно страдают и гибнут хорошие люди. — И тем не менее, Элен, человек, занимающийся подобными делами Ленни Собел… он твой друг. В моем голосе невольно прозвучала нотка презрения. — Это обстоятельство ты вряд ли поймешь, Дип, но все же я кое-что объясню. Видишь ли, будучи его другом, я могу оказывать некоторое влияние на ход событий, в том смысле, что облегчаю участь других людей. Конечно, этого недостаточно, но что я еще могу? — Любопытно, — сказал я, — такие мысли и такое окружение. А ты не забыла одну сказочную ночь на крыше у дымохода? — Нет, не забыла. Но это ничего не меняет. Я хочу быть там, где тебя прикончат. Когда-то ты был другим, Дип… А теперь такой же, как Беннет, Собел и все остальные. Таких любить нельзя…* * *
Когда-то хозяину здешнего бистро была предложена сумма, более чем вдвое превышавшая доходы от его заведения, и вскоре новый владелец превратил захудалое бистро в преуспевающий ночной бар. Здесь отлично кормили и подавали первоклассные напитки. Кроме того, если вы были лично знакомы с Ленни Собелом, то за вами могли забронировать отдельный столик. На лице моей спутницы проглядывало восхитительно-насмешливое выражение, но, вероятно, она не знала, что предпринять: то ли зайти в бар, то ли бежать отсюда. — Ты знаешь, куда мы идем? — спросила она. — Разумеется… А может, ты уже успела каким-то образом предупредить своего дружка и теперь он поджидает меня? — Наблюдательный парень, да к тому же и остроумный. — Мне об этом уже говорили. — Да-а, — ее глаза стали холодными. — Но тебе действительно следует бояться. Ты, очевидно, не представляешь всей опасности. — Ты когда-нибудь видела меня испуганным, милая? — спросил я, остановившись перед дверью. — В прошлом — нет. — И в будущем не придется. — Значит, ты большой человек, — сказала она безразличным тоном. Пару секунд я смотрел на нее и затем кивнул. — Да, Элен. Ты говорила мне это и раньше. Так скажут и те, кто меня не знает. Я открыл дверь и пропустил ее вперед. Швейцаром здесь служил солидный, безупречно одетый мужчина по имени Сташу. Его привезли в Нью-Йорк в 1949 году из Парижа. В бар Собела его привлекли большие деньги. В петлице сюртука он носил две наградные ленточки, что напоминало о его участии в Сопротивлении. В вестибюле находилось несколько человек. Одни брали на дом коктейли, другие отирались у стойки, предпочитая высокий вертящийся стул мягким креслам главного зала. Передав шляпу и дождевик гардеробщику, я повернулся к Элен. Она держалась спокойно, чувствуя на себе взгляды присутствующих. Сташу предупредительно опустил вниз плюшевую ленточку, и мы прошли к указанному столику. Вопреки обыкновению, он лично принял от нас заказ и удалился. Нечто подобное легкому облачку скользнуло по лицу Элен. Она взглянула на меня и неуверенно прошептала: — Пока идет все слишком хорошо, Дип. — Иначе и быть не может. — Но ты здесь никогда не был… Я только взглянул на нее. — А между тем тебя здесь встретили так, как будто… — Швейцару платят деньги, чтобы он хорошо знал людей. Всех… — Он скажет Ленни, — проговорила она. — Вне всякого сомнения. Но для того мы и явились сюда. Все заказанное быстро появилось у нас на столе и Сташу осведомился на своем ломаном английском, все ли в порядке и не нужно ли нам чего-нибудь еще. В два тридцать ленч подошел к концу, музыка смолкла, зал опустел. Наконец появился сам Ленни Собел. Он потучнел. Его оплывшее жиром лицо оставалось по-прежнему маловыразительным, но зато теперь на нем был пятисотдолларовый костюм, а на пальце — кольцо с дорогим камнем. Ленни Собел никогда не ходил быстро. Возможно, не мог, но, вероятно, просто не хотел. Он передвигался какой-то странной поступью, поэтому неотступно следовавшие за ним парни были вынуждены то останавливаться, то, подобно собакам-ищейкам, рыскать из стороны в сторону. Он улыбнулся своей жирной улыбкой сперва Элен, затем мне. — Привет, свинья, — сказал я, и если бы Ленни не остановил своих телохранителей взмахом руки, наверняка началось бы побоище. Но я отлично знал, что он удержит их. — Скажи им, Ленни, чтобы встали здесь, впереди… Собел по-прежнему улыбался, хотя мешки у него под глазами нервно подрагивали. Он велел парням встать передо мной, и они послушно сделали это, ожидая дальнейших указаний. Если бы Ленни велел, они не задумываясь прикончили бы любого, но он сказал им стоять, и они стояли как вкопанные. Один из них был высокий, узкобедрый, с широкими плечами, а другой среднего роста — ничем особым не отличался. Я поочередно кивнул им обоим и сказал: — Гарольд… Эл… Рад вас видеть. Эл шевельнулся, но промолчал. — Неплохие у тебя сотрудники, Ленни. Вот только разве Эл… Рука Ленни Собела коснулась моего плеча. — Ты знаешь моих друзей? — Почему же мне их не знать? Оба — отличные парни. Только за Элом надо внимательно следить. Он имеет привычку высматривать местечко, где получше. Бандит пристально взглянул на меня. — Это правда, Эл? — спросил его Ленни. — Я работаю на вас, мистер Собел. Вы знаете, что я могу делать. — Ты когда-нибудь встречал этого человека, Эл? — Нет, мистер Собел. Буду рад, если вы захотите представить меня ему. Жирные щеки Собела затряслись от смеха. — Дип… — произнес он. — Продолжай, — сказал я. — Почему ради шутки не поджечь фитилек и не позволить мне ухлопать всю троицу… Сперва тебя, Собел, затем этих. Было бы очень забавно. Ну, поджигай! — Нет… Дип! — голос Элен был тих, но решителен. Оба бандита сделали движение вперед. — Они ждут твоих распоряжений, Ленни, — сказал я. — Прекратить, — сказал Собел. Они нерешительно взглянули на него, а Эл проговорил: — Если вы желаете, мистер Собел… — Прекрати, Эл, — повторил он мягко. — Вы и Гарольд подождете меня снаружи… Они ушли. Собел медленно подтащил к себе стул и грузно опустился на него. — Тебе, Дип, не следовало бы так обращаться с этими парнями. — Они не такие, как другие? — Нет, не такие. — Скоро я это выясню и скажу тебе. — Кажется, ты уже знаешь их достаточно хорошо. — Прохвостов всегда следует хорошо знать, Ленни. Его улыбка начала таять. Он взглянул на Элен. — Вижу, мы снова возвращаемся к старым временам? — Ленни… — оборвала она его. — Совершенно верно, милая. Когда человек слишком пылкий, порывистый, вроде нашего друга Дипа, всегда можно ожидать, что кто-либо может попасть в его сети. В устах такого типа, как Собел, это звучало довольно забавно. — Еще хуже, Ленни, когда подонок играет роль ангела, не так ли? — Ты ищешь осложнений, Дип? — Я ожидаю их со стороны. — Но ты разве для этого вернулся сюда? Я непринужденно откинулся на спинку стула. — Ленни, там, где я был, мне хватало всякого рода хлопот. — Я сделал пару глотков. — Ты должен знать, почему я вернулся. — Скажи. — Я беру на себя дело Беннета. — Ты думаешь? — В углах его рта появились злые складки. — Не думаю, а уже взял. Собел приподнялся, его жирные пальцы впились в край стола, лицо побагровело. — Ты, грязная собака! — прошипел он. — Уличный бродяга! Подзаборный шалопай! Вшивая подвальная крыса!.. — Ленни, — спокойно перебил я, — вспомни, когда я последний раз тебя бил? Что-то промелькнуло в его глазах. Видимо, он действительно вспомнил тот случай. — Там были свидетели, — продолжал я, — они подтвердят, что я не кричал и не ругался. Сейчас здесь тоже полно свидетелей, и опять я не кричу и не ругаюсь. Улавливаешь связь? Ленни, казалось, не знал, как поступить дальше, пока я жестом не пригласил его опуститься на стул. Он глубоко вздохнул, сел и немного успокоился. — Дип, ты пришел сюда не только для того, чтобы поесть, не так ли? — Верно. Я наношу визиты — посещаю парней, ставлю их в известность и объясняю, как вести дела дальше. Надеюсь, понимаешь, что сказанное относится и к тебе. Все твои операции будут контролироваться организацией и служить ее интересам. По мере того, как я говорил, глаза Собела все более расширялись. — Ты сможешь остаться на борту корабля, лишь полностью подчиняясь его порядкам. В противном случае тебе придется ходить возле, со шляпой в руке. Он приподнял плечи, покачал головой, что-то обдумывая, и наконец спросил: — И это ты давно задумал? — Нет. Только после того, как был убит Беннет. — Но… Но ты… забываешь меня, Дип. — И не думаю. Он энергично затряс головой. — Ты не прав. Теперь организация крупнее, чем когда-либо. Это не только коммерческая, но и политическая сила. Она контролирует не один район города, коммерческие сделки заключаются и за пределами Штатов. Она… — Все это мне известно лучше, чем тебе, Ленни. — Может быть… И ты хочешь взять всю эту махину в свои руки? — Я уже сказал. Ленни наклонился вперед. — Дип, откуда такая уверенность, что ты справишься? — А Беннету ты такой вопрос тоже задавал? — Беннету? — повторил он. — Но Беннет был отличным организатором. — Разумеется. — Беннет сам пробил себе дорогу, а кроме того, ему еще везло. Он умел подбирать нужных людей, а ненужных запугивал так, что они обходили его за два квартала. Беннет был груб и требователен, что делало его порой совершенно невыносимым. Но, несмотря на свой отвратительный характер, Беннет был отличным хозяином. — Ты оцениваешь руководство, забывая, что твоя задача — выполнять указания. Его лицо потемнело. — Какие указания? Я кивнул Сташу, вручил ему сумму, почти вдвое превышавшую стоимость выпитого и съеденного нами, а затем поднялся. — Пойдем, Элен. Наш толстый мальчик разнесет теперь новость по всем закоулкам. — Я пристально всматривался в жирное лицо Собела. — Скажи парням, что я здесь и все взял в свои руки. Если прикажу им, например, прыгать, они могут только спросить — как высоко? Ну а кто попытается за мной охотиться, будет немедленно ликвидирован. Кроме того, я займусь розысками убийцы Беннета. Это не очень трудно, но будет забавно, когда я его найду. Мне бы очень хотелось, чтобы убийцей оказался ты. Слишком давно я тебя не колотил, Ленни… Воротник стал тесен для бычьей шеи Собела. — Я не стану даже прикасаться к тебе, Дип, и только потому, что не хочу лишать работы электрический стул. Место на нем тебе обеспечено. Если ты только кого-нибудь тронешь, пусть даже бродягу, тебе конец. Ты мечен, Дип. От тебя уже сейчас несет жареным. — Ты теряешь свой шарм, Ленни. Рекомендую к следующей беседе со мной подготовиться лучше. А то в противном случае мы начнем с повторения прежних уроков. Пойдем, Элен?.. — Она может остаться, если пожелает, — выдавил из себя Ленни. — Навряд ли, — сказал я. — Ведь меня могут убить и она никогда не простит себе, что она не увидела этого собственными глазами. — Было б лучше, если бы ты осталась, Элен, — твердо произнес Собел. Она покачала головой и, окинув его холодным взглядом, сказала: — Мне жаль, Ленни, но он прав. Она взяла свою сумочку, оделась, кивнула Собелу и двинулась со мной к выходу. Позади нас послышался злобный смешок Собела. Снова начинался дождь, и все такси были заняты. Я взял Элен под руку, и мы быстрыми шагами двинулись к Шестой авеню. Спустя несколько минут мы пересекли ее и через два квартала увидели «Мартэн», с его гостеприимно распахнутыми дверями, в которые и нырнули, стряхивая на ходу дождевые капли, Бар был пуст. Хозяин, худощавый, седовласый мужчина с проницательными глазами, обругал дождь, повесил наши плащи на вешалку и принес две чашки дымящегося кофе. Я разменял у него доллар, получил несколько десятицентовиков, попросил Элен подождать и направился в телефонную будку. Ничего не ответив, она принялась помешивать ложечкой кофе. — Зачем мы сюда пришли, большой человек? — с насмешкой спросила Элен, когда я вернулся. — Вы когда-нибудь пекли хлеб? Ее красивые брови удивленно приподнялись. — Да, но очень давно. — Припоминаете, как действуют дрожжи? В ее глазах мелькнуло понимание, она кивнула и попросила еще чашку кофе…Глава 5
У вошедшего в бар парня были мышиные глазки и слабая растительность на верхней губе. Сдвинутая набок мятая клинообразная шляпа была немного велика для него, а грязные брюки распространяли запах мусорных ящиков. — Привет, Педро, — сказал я и подвинул к нашему столику еще один стул. — Хочешь выпить? — Нет. — Деньги? — Нет. Я ничего не хочу от вас. Мне сказали, чтобы я пришел. Я пришел. Что вы хотите? — Садись. — Я не сяду. Нет. Я взял его за руку и принудил сесть. — Садись и слушай. Элен закусила губы и с нескрываемым возмущением взглянула на меня. Я улыбнулся. — Он из того сорта людей, которые тебе по душе, Элен. Ты их защищаешь, используя свое влияние на подонков вроде Собела. — Продолжай, Дип. Ты любишь издеваться над беззащитными людьми, которые заведомо честнее тебя… — Благодарю, крошка. Я все более убеждаюсь, что ты действительно будешь безмерно радоваться, когда меня убьют. И вот наш друг Педро может пособить такому развитию событий. Не так ли, Педро? — Я не знаю, о чем вы говорите. — Он сложил руки у себя на животе. — Что ты собираешься делать, Дип? Зачем эта беседа? Я неопределенно пожал плечами. — Ничего особенного, Элен. Дело в том, что Педро собирается рассказать мне небольшую историю. Так, Педро? Он отрицательно качнул головой. — В таком случае, я тебе подскажу. Мне хотелось бы услышать, как ты нашел труп Беннета. Рука Педро задрожала. Он бросил быстрый взгляд на дверь, его глаза округлились и, казалось, он стремится сжаться в своей одежде. — Я… — Продолжай, Педро. — Я ничего не знаю о том, о чем вы спрашиваете… я… — О'кей, парень. В таком случае прекратим игру. Попробуем пойти иным путем. Сунь руку в свой левый карман. Мгновенно его рука опустилась в карман пиджака, нащупала его содержимое и в ту же минуту в его глазах блеснул страх. Педро дернулся и попытался улизнуть. Мне пришлось схватить его за руку. — Что с ним? — удивленно спросила Элен. — Ничего особенного. — Я многозначительно улыбнулся. — Просто хочу наставить парня на путь законности и порядка. Дело в том, что этот чурбан далеко не так прост, как тебе кажется. Он достает таблетки опиума и кое-кому их передает, за что получает вознаграждение. В его карманах порой можно разыскать даже пакетик героина. Но самое важно, что парень еще не испорчен до конца. Сама видишь, Элен, — он трясется, как осиновый лист, а значит, превосходно понимает, какой пакостью занимается. Через пятьдесят минут сюда придет коп и ему будет нетрудно довершить исправление. Я передам его с поличным, если, конечно, он не сможет рассказать нам нужную историю. А если расскажет то, пожалуй, сможет оставить у себя свои тюбики. Вот и все, Элен. Она отодвинулась. — Есть точное наименование людей, подобных тебе. Я согласно кивнул. — Итак, послушаем твой рассказ, Педро. До прихода копа осталось не так много времени, но ты можешь выбирать. — А вы… вы никому… — Не имею привычки пересказывать чужие секреты. Но время идет, Педро. — Этот… Беннет. Я не убивал его. Он был уже там… Понимаете? Я кивнул головой. — Он был мертв. Это вы знаете? Я его не убивал. Он уже имел дырку вот здесь. — Указательным пальцем он ткнул себя в горло, в то место, где шея соединялась с туловищем. — Я взял у него часы, — продолжал он, — но это были не очень хорошие часы. За них я получил всего два доллара. Я взял его бумажник, в нем было только двадцать долларов, а в одном из карманов нашел еще десять долларов. Вот и все, что я взял… Затем я убежал. Я не думал, что кто-нибудь узнает об этом. — Где бумажник? — Выбросил. — Где примерно? — Думаю, что смогу найти. — Ты найдешь его, Педро. Найдешь и будешь хранить у себя, пока я не заберу. Ты хорошо меня понял? Он закивал головой. — Я вас понял… А вы знаете… Он заколебался. — Да, я знаю, где ты живешь. Он что-то забормотал, потом соскользнул со стула и исчез. — Беннет был найден убитым в своей комнате… — недоуменно проговорила Элен. — Дело в том, что его убили несколько раньше и в другом месте. — Откуда ты это знаешь? — Только один человек мог застрелить Беннета в его собственной квартире. — Кто же это? — Я, детка. Дело в том, что он испытывал патологический страх перед возможными случайностями. Это была одна из его маленьких слабостей. — Ты подходишь к делу достаточно умно, Дип. — Она облизнула пересохшие губы. — Уже нащупал след? — Не совсем. — А зачем тебе бумажник Беннета? И часы? — Ничем нельзя пренебрегать. Тем более, когда еще ничего не ясно. Это касается множества вещей. Вот, скажем, часы. Они имели на обратной стороне гравировку. Педро продал их Скорпу, который знал, что означает эта надпись. — И что же? — А вот что. Я купил эти часы в универмаге и выгравировал на крышке «Вену от Дипа». Это была дешевая вещица, но Беннету она нравилась. Так вот, по ту сторону Амстердам-авеню есть клуб «Скорпионы». Некоторые из тамошних подонков знали эту историю, а чурбан Педро не всегда был воздержан на язык. Понятно, что все дошло до моих ушей. — А как ты мог догадаться о содержимом его карманов? — Я не волшебник и догадаться не мог. — И все же… — У него в кармане появилось то, что мне было нужно. И появилось оно за несколько минут до его прихода сюда. Вот и все. — Мне известно, что полиция твердо придерживается мнения, что Беннет был убит именно в своей квартире. Копы допросили немало людей. — Ты забываешь свое прошлое, Элен. Ты не из высшего света, а из нашего квартала и должна знать, что эти подонки никогда не укажут точное время или место того или иного события, а наоборот — постараются сбить копов с толку. — Тебя они тоже могут навести на ложный след. — Могут. Но у меня есть голова. Одному я верю, другому — нет, а сказанное третьим проверяю. — Представляю себе. Подошел бармен и, вопросительно взглянув на нас, поставил на стол откупоренную бутылку «Сайлеко». Затем он двинулся дальше, медленно обводя зал своими умными, все понимающими глазами. Минуты через две в бар вошел солидный мужчина. Все его движения отличались спокойной уверенностью. У порога он стряхнул плащ. В этот момент у его пояса блеснула сталь наручников и на секунду показалась лакированная кобура. Он подошел к нашему столику и, не взглянув на Элен, сказал: — Попрошу вас уйти, леди. Ни слова не говоря, она поднялась и направилась в дамскую комнату. — Достали? — спросил я. Его пальцы скользнули в боковой карман пиджака, извлекли оттуда сложенные листы, подали их мне и принялись нетерпеливо выбивать дробь о крышку стола. — Спокойнее, спокойнее. Отдохните, — сказал я и принялся внимательно просматривать принесенные бумаги. Закончив изучение документов, я вытащил бумажник, извлек из него солидную банкноту и отдал все полицейскому, однако немного замешкался, поэтому Элен могла видеть, как он складывает бумаги и засовывает их в свой карман. Как только он удалился, Элен подошла к столу, уселась и одарила меня уничтожающим взглядом. — Подкупаешь? — тихо спросила она. В ее голосе чувствовалось отвращение. — Разумеется, дорогая. Но не я выдумал коррупцию и не мне с ней бороться. Однако использовать это обстоятельство нужно… иногда. Только так можно делать некоторые дела. Если требуется что-то узнать, я пользуюсь силой или деньгами. Так или иначе, но я достигаю своей цели. — Всегда? — Да, всегда. И ты этого не забывай. — А что на этот раз? — Не очень много. Только официальный полицейский отчет об убийстве Беннета… Ну что, пойдем? Мы поднялись. Бармен увидел деньги на столике и кивнул. Я взял Элен под руку. Когда мы стояли у выхода, поджидая такси, я чувствовал на себе ее взгляд. — Дип… — Да? — Откуда ты прибыл? — С чего бы этот вопрос? — Потому что я многого не понимаю в твоем поведении. Ты являешься частью организации, чувствуется, что презираешь негодяев, подлецов. Однако я хорошо тебя знаю. Ты идешь по улице, и всякий понимает, что ты не такой, как остальные, к тебе нельзя относиться безразлично. Тебя можно либо любить, либо ненавидеть. Преступления — это твоя стихия. И все же в тебе есть что-то непонятное. Поэтому мне хотелось бы знать, откуда ты прибыл сюда? Что делал во время своего отсутствия? — Меня удивляет, как столько вопросов могут уместиться в такой маленькой головке. — Не вижу ничего смешного. Я слышала о завещании Беннета и знала, что ты должен прибыть через две недели после его смерти. Он был известным человеком, вероятно, не нашлось ни одной газеты, которая не поместила хотя бы короткого сообщения. И несмотря на это, тебе понадобилось четыре дня, чтобы приехать сюда. Где же находится место, дорога из которого заняла целых четыре дня? Где оно, Дип? Вместо ответа я махнул проезжавшему такси, и оно остановилось у самого входа в бар. Я усадил Элен, прикрыл дверцу, и попросил ее присмотреть за Тилли. Такси тронулось с места, но тут я увидел расширившиеся зрачки Элен и буквально в тот же миг инстинктивно дернулся в сторону и сразу почувствовал острую боль в левом плече. Понятно, что времени для размышлений у меня не было. Я даже не позволил себе обернуться к нападавшему и нанес удар, достаточный, чтобы заставить его зашататься и выронить занесенный кинжал. Вторым ударом я отправил противника в лужу, а потом взглянул вслед отъезжающему такси, увидел прижавшееся к заднему окошку лицо Элен с округлившимися от ужаса глазами. Я махнул ей рукой и, кивнув на свое плечо, сделал успокоительный жест. Действительно, я отделался неглубокой царапиной и дыркой в плаще. Правая рука лежавшего Эла пришла в движение. Я наступил на нее. Послышался хруст пальцев, и он взвыл… Заметив за углом свободное такси, я направился к нему. Улица, с накинутой на нее сеткой дождя, была по-прежнему безлюдна. Только какая-то женщина позади меня принялась вопить и истошно звать полицию, да из дверей бара на секунду показалось лицо хозяина. Его это не касалось. Он ничего не видел и не слышал…Глава 6
Дом, в котором жил Беннет, теперь принадлежал мне. Условно, конечно. Этот дом был далеко не самым лучшим из тех, которыми владел Беннет, но сентиментальность прочно привязала его к этому кварталу. Здание оказалось старым и запущенным, но у Беннета была странная нелюбовь ко всякого рода переделкам по новым образцам. Это касалось не только внешнего вида, но и интерьера. Пока я поджидал Оджи, мои глаза с любопытством присматривались к знакомому с детства кварталу, который породил меня, Беннета, и многих других, удивляясь, почему здесь ничего, по сути дела, не изменилось: те же запахи, те же звуки, та же суета на улицах. По диагонали, через улицу, стоял дом, в котором я родился, провел детство и отрочество. Какой-то старик, сгорбившись, возился у входа с парой бутылок в руках. Совсем не исключено, что это мог быть мой дедушка. Взглянув наверх, я сразу увидел под крышей дома Беннета нишу, которую мы сделали в бурные дни нашей молодости, вынимая кирпичи, чтобы защищаться от банды с Коламбус-авеню. Почти автоматически я взглянул на место под уличным фонарем, где валялись тогда в крови двое из тех бандитов. Припомнились мне полицейские машины, карета «скорой помощи» и наше стремительное бегство по крышам. Это была особая ночь. Тогда по нам впервые стреляли и мы стали «большими» парнями. И как раз после этого Джордж Элькурско, который позднее перебрался в Чикаго, навестил нас и дружески намекнул на возможность нашего участия в некоторых его делах. Получив полное согласие, неделю спустя он познакомил нас с некоторыми делами «Синдиката» и его секретными операциями, связанными с контрабандой и наркотиками. С того дня и началась наша с Беннетом карьера… Оджи, видимо, не решился прервать мои воспоминания. Когда я наконец заметил его, молча протянул мне связку ключей. — Мистер Беттен весьма неохотно позволил мне взять их для вас, мистер Дип. — Ты разговаривал с ним? Он слабо усмехнулся. — Да, боюсь, вы довольно круто с ним обошлись. — Худшее еще впереди, Оджи. Мы двинулись к дому, отлично сознавая, что нас уже приметили. В этом квартале улица представляла собой открытую большую сцену, на которой развертывались бесконечные житейские драмы, и их потрясающий реализм всегда приковывал к себе сотни любопытных глаз. Эти драмы бывали насыщены выстрелами в упор и в затылок, ударами сверкающих стилетов, ночными воплями, стенаниями и проклятиями. И сотни зрителей, боясь пропустить ту или иную деталь, подходили к актерам так близко, что, казалось, смешивались с ними и сами становились действующими лицами. Их глаза мы чувствовали и на себе, когда поднимались на крыльцо к входной двери. — До вчерашнего дня они держали здесь полицейскую охрану, — сказал Оджи. — Одного снаружи, а другого — внутри. — Целых два копа, думаю, ни к чему. Он согласно кивнул. Открыв дверь, я вошел в вестибюль и включил свет. Внутренний вид и обстановка оказались для меня неожиданным сюрпризом. Здесь и в помине не осталось обычной грязи. Общее впечатление было таково, как если бы я внезапно переместился далеко от окраин города и его трущоб в превосходный, хотя и старинный, особняк с тенистым садом вокруг и с тихой рекой. Все здесь было приведено в порядок. Стены и потолок побелили совсем недавно с примесью составов, придававших легкий каштановый оттенок. Лестница в правом от входа углу исчезла. Вместо нее установили небольшой лифт. Оджи шел впереди, распахивая передо мной двери помещений первого этажа. Здесь также чувствовалась рука современного и опытного декоратора… Комнаты были изящно обставлены и содержались в чистоте и порядке. Однако интерьер не отвечал вкусам Беннета. Очевидно, помещения первого этажа предназначались для деловых встреч и совещаний. Часть их была предназначена для кухни, холодильника, ванной… — Ясно, — сказал я. — Беннет здесь не жил. — Совершенно верно, — подтвердил Оджи. — Эти помещения использовались для приемов. — А это для прислуги? — я указал на две небольшие комнатки, примыкавшие к кухне. — Да, он постоянно держал в доме бармена и горничную. Но незадолго перед тем, как это… случилось, отпустил их домой. Прежде чем я успел задать ему вопрос, Оджи отрицательно покачал головой и сказал: — Нет, нет. Они ничего не могут вам сообщить. Эти брат и сестра с детства глухонемые. Совсем. Одна из предосторожностей Беннета. — Умно. Я и не представлял, что он стал таким осторожным. Видимо, в какой-то степени я его недооценивал. — Многие совершили ту же ошибку. — В самом деле? — Я повернулся к нему. — Как же получилось, что ты не смог сработаться с Беннетом? Вопрос не смутил Оджи. — Когда мистер Беннет пробивал себе дорогу, все обстояло как нельзя лучше. Но когда он достиг вершины, оказалось, что не может удержать в своих руках все дело и людей, не может продолжать операции так, как это нужно. — И все-таки он продолжал. — Да. И только потому, что был не только умным, но и удачливым. — Но как Беттен ужился с Беннетом? — Мистер Беттен хитер и проницателен. Он не лез в самую гущу, а всегда оставался сбоку, на краю водоворота, чтобы в случае чего отойти в сторону и умыть руки. — Сказано верно. И, несмотря на это, ты, Оджи… — Видите ли, мистер Дип, в последние годы я не мог найти ничего лучшего. — Полагаю, до тех пор, пока не вернулся я? — Точно. — Теперь давай поговорим напрямик, Оджи. Он отлично понял, что я имею в виду, улыбнулся, заложил руки за спину и, слегка покачиваясь на носках, сказал: — У меня нет сомнений, что вам удастся ликвидировать все права Беттена на наследство. В конце концов, вы его отстраните от всех дел и возьмете все в свои руки. И я также не сомневаюсь, что вы сможете занять «трон короля» в клубе. Важный шаг в этом направлении вы уже сделали. Однако вам необходимо выполнить одно условие. — Так. Мне это известно. Оно будет выполнено. — И даже в этом я не сомневаюсь, мистер Дип. — В таком случае?.. — Если вы разыщете убийцу Беннета, то долго не проживете… — Ты полагаешь, что меня легко устранить? — Нет, я думаю лишь о неизбежных противодействиях «Синдиката» и, может быть, клуба. — Хорошо. Предположим, что все будет так, как ты мыслишь, и меня убьют. И тогда?.. — Тогда?.. Тогда я все возьму в свои руки. После вас не останется никого, кто бы это мог сделать. Я останусь единственным человеком, который в совершенстве знает все операции в деталях. — Агентов, контрагентов, суммы и счета, авансы и долги? — Все дело в том, что Беннет не успел, да и не мог, оставить кому-либо пакет Управления. Его сейчас все разыскивают, но пока безрезультатно. — Кто владеет пакетом, тот держит в руках всю организацию, — заметил я. — И основательно. — Как же ты думаешь без него обойтись? Ведь все было сосредоточено в этом пакете и в голове Беннета. А ты, Оджи, не обладаешь ни тем, ни другим. — Полагаю, что со временем мне удастся восстановить все связи организации и предотвратить развал. Даже если не будет обнаружен пакет. — Кроме Беннета, к нему кто-нибудь имел доступ? — Насколько мне известно, а мне известно все — больше никто. Там были документы, счета, расписки и так далее. Понятно, что восстановить все это чрезвычайно трудно. Но… со временем и в общих чертах… Слушая откровенно циничные соображения Оджи, я припоминал его взлеты на жизненном пути. Когда-то неразлучными его спутниками были сточные канавы и мусорные ящики, а теперь он намеревался встать во главе одной из самых мощных гангстерских организаций. — Предположим, я останусь в живых и буду держать организацию в своих руках. Что в этом случае? Он широко улыбнулся. — Меня это тоже устраивает. Я ничего не потеряю, поскольку останусь достаточно близко к вершине, а мишенью будете вы. — Ты все неплохо обдумал, Оджи. — Это верно. — А вот что касается пакета, то твое упоминание о значении документов укрепило мое убеждение в том, что «Синдикат» не имеет никакого отношения к убийству Беннета. — Кто знает, Дип, всякое бывает. — Но у тебя своих соображений нет? — Догадок было много, но при ближайшем знакомстве с делом все они оказывались неверными. — При случае поделись со мной. Бывает, что и неверная версия наводит на правильный путь. А пока, Оджи, ты являешься моим помощником, а потому покажи оставшиеся помещения. Использовав лифт, мы оказались на втором этаже дома и через переднюю прошли в бильярдную, а затем в хорошо оборудованную буфетную и загроможденную ненужной мебелью библиотеку. Полиция, видимо, не затрудняла себя тем, чтобы скрыть следы своего пребывания. Все было сдвинуто, осмотрено, ощупано и перевернуто. В поисках тайника передвинули даже тяжелый бильярдный стол. Беннет жил на третьем этаже. Здесь полностью доминировали его вкусы: кричаще-яркие цвета, плюшевая обивка мебели, броская окраска дверей и оконных переплетов. В этом же духе были всевозможные предметы домашнего обихода, пара ламповых подставок из материала, имитирующего слоновую кость с эротическими композициями, фривольные фотографии с автографами в рамках на стенах и экстравагантные пуховички, и даже буфет из красного дерева, поблескивающий своими металлическими углами. Телевизор и магнитофон были усыпаны окурками. Внимательно осматривая комнаты, я чувствовал, как мною овладевают воспоминания и среди них на первый план выдвигается живой образ моего друга… Я встряхнулся и подошел к бювару. Рядом с ним на полу белел меловой контур тела. — Выходит, — сказал я, — полиция нашла его здесь… — Да, — сказал Оджи, — тут он был убит. — Нет. Они только нашли его здесь. Он удивленно поднял брови, затем взглядом показал темное пятно на ковре, бурые кровавые отпечатки на дверях и стене. — Я читал полицейский отчет. — И что же? — заинтересовался он. — Копы думают, что, будучи смертельно ранен, он бился в агонии, и этим объясняют кровавые пятна. Они считают, что во всем виноват его гость, пока никому не известный. Оджи нахмурился и после некоторого молчания сказал: — Беннет был убит в упор. Но ведь никто не мог так близко подойти к нему… Кроме того, никаких деловых переговоров здесь не проводилось. Никакие, так называемые гости, сюда не заходили. Исключение составляла прислуга, ну и, может быть, знакомые женщины. — Женщины? — Да, это могло быть. — Но ты тоже бывал здесь, Оджи? — Да, два раза, когда Беннет болел и нуждался в срочном юридическом оформлении некоторых дел. Я был тогда посредником между ним и Беттеном. Оба раза револьвер лежал у него под рукой. — Беннета убили в близлежащем переулке, — сказал я и посвятил Оджи в некоторые детали, не упомянув только о Педро. Говоря, я наблюдал за ним, однако ничего особенного в выражении его лица не уловил. — Оджи? — Да? — Почему они желали его смерти? — Они? — Некто, — поправился я. — Почему Беннет погиб? — Он был довольно заметен, мистер Дип. — Да, он был большим деятелем. Это известно всем. — А большой парень всегда имеет врагов и, следовательно, всегда является мишенью. — Но почему, Оджи? — Я могу только догадываться. — Попробуй. Он вновь сложил руки за спиной и принялся раскачиваться на носках. — В «Синдикате» шли разговоры… — Беннет состоял в нем… — Разговоры шли за его спиной. — И какого характера? — Говорили, что Беннет — трусливый парень. «Синдикат» склонялся к тому, что с такими людьми невозможно иметь дело. — Догадка достаточно любопытная, но она не попадает в цель. Он вновь качнулся и, глядя перед собой в пространство, сказал: — Я сообщаю вам сугубо личное мнение. Мистер Беннет вместо того, чтобы управлять легкими прикосновениями, дергал поводья, заставляя упряжку мчаться туда, куда ему хочется. — Но в этом предположении неверен исходный пункт. — Что вы имеете в виду? — То же, что уже сказал. «Синдикат» не причастен к убийству. Их методы никогда не меняются. Немыслимо даже представить, чтобы они снабдили убийцу дамским пистолетом двадцать второго калибра и рекомендовали ему стрелять в шею, да еще с расстояния в два фута. Это чистейшая фантазия, Оджи. Не говоря уже о многом другом. Зачем, скажем, им понадобилось бы перетаскивать тело? Абсурд! Я согласен, что «Синдикат» желал избавиться от Беннета, но они не убивали. Ты знаешь, сколько еще профессиональных убийств не раскрыто? — Некоторые мне известны. — А вот это не принадлежит к их числу. Судя по фактам, все было сделано весьма кустарно. — Кто знает, — сказал Оджи, пожав плечами. — Может, таким образом пытались запутать следы… Хотя нет, не похоже… — Однако сделано так, что разобраться нелегко. — Верно, но все равно они должны были действовать умнее. Они или он… — Или она? — Сомневаюсь, уж очень неправдоподобно. — Полиция тоже в тупике. — Но у нас преимущество. Копы вообще не знают, что Беннет был доставлен сюда, будучи уже мертвым. — Со временем они смогут доискаться, если этот парень с часами не врет. — Нет. Я ему верю. Но кто? Кто так желал его смерти, Оджи? Он улыбнулся. — Думаю, многие, мистер Дип. Его дела носили отнюдь не благотворительный характер. — Но кто-то должен был его особенно ненавидеть. — Верно, — согласился Оджи и, подумав, добавил: — Никто из руководителей клуба и «Синдиката» не пользовался особой симпатией. Характер организации… — Знаю, — кивнул я. — Поглядим-ка еще немного. Я прошел в спальню, затем в ванную и другие помещения. Всюду были заметны следы тщательных поисков. Полиция перетрясла буквально весь дом, и, тем не менее, при внимательном осмотре можно было заметить, что после нее здесь побывал еще кто-то. Я подозвал Оджи и указал на царапины на полу у холодильника. — Копы этого не делали, — уверенно сказал он. — Но что вообще можно прятать под холодильником? Оджи пожал плечами. — Десяток-другой пакетов героина или дюжину тюбиков опиума, к примеру. Но мистер Беннет никогда не держал здесь подобных вещей. — Но здесь можно прятать и кое-что другое. — А именно? — Драгоценныекамни, скажем, или просто наличные деньги. — Морщинки вокруг его глаз углубились, и он вновь отрицательно покачал головой. — Драгоценные камни исключаются. Он никогда не имел с ними дела. То же относится и к наличности. Я читал отчеты Беннета. Он сообщал обо всех изъятиях и вкладах. Беннет ежегодно сдавал большие суммы, но был вне всяких подозрений. Нет, здесь не хранились наличные. — Тогда документы? — Тоже маловероятно. Папка слишком драгоценна, чтобы прятать ее в таком сомнительном месте. Впрочем… ее могли искать и здесь. Некоторое время мы молча бродили по комнатам. — Но почему это место мне кажется знакомым? — нарушил я молчание. — Такое ощущение, будто я покинул его вчера. — Разве вы не можете вспомнить? — Попробую… И, кажется, начинаю понимать… Да это же плюш! Яркие цвета! Все как в старом клубе, в подвале. Да, да?.. Подстарить эти ткани, нанести сюда побольше грязи и будет точная копия подвального клуба «Рыцарей Совы». И еще расставить свечи вместо электричества. — В этом-то и все дело, мистер Дип. — Что-то я рассентиментальничался, Оджи. — Это естественно и часто бывает необходимо, — серьезно сказал он. В его искренности нельзя было сомневаться. Оджи прошел долгий путь, и хорошо знал свое место. Он тоже был большой человек, умный и крепкий, но не был похож на тех, кто ради достижения своих целей не останавливается и перед убийством. Это обстоятельство всегда держало его на несколько шагов позади лидеров гангстерских групп. Последние наши встречи укрепили мое мнение о нем. — Я останусь здесь, Оджи. Позаботься, чтобы все было в порядке. Пришли кого-нибудь подмести, почистить… — Я уже подумал об этом, мистер Дип. Прежде чем я успел ему ответить, зазвонил телефон. Я поднял трубку. На другом конце провода раздался взволнованный голос Кэта. — Дип?.. Я выследил двух парней — Лео Джеймса и Мори Ривса. Их нанимают за большие деньги. И если они прибыли сюда, то… понимаете? — Так. Дальше. — Они остановились в «Вестхемптоне», как Чарли и Джордж Вагнеры. Я сунул пару долларов куколке на коммутаторе, а потом дождался, когда один из них вызвал окружную. Она соединила его с номером, который я записал, но не ручаюсь, что точно. Парень, который отозвался на его вызов, сказал, что ты, Дип, находишься сейчас в доме Беннета. — Голос парня узнал? — Нет, не смог. Мне очень жаль, но они начали за тобой охоту. У них очень большой опыт, Дип. У этих двоих хорошая тренировка в такого рода делах. — Ничего, Кэт. У меня не меньшая. Несколько секунд он молчал, что-то обдумывая. — Не должен ли я приклеиться к ним, Дип? Прослежу каждый их шаг. А если желаете, могу кое-что устроить, и они на время вас забудут. — Нет, оставь их в покое, Кэт. Они сейчас не будут слишком торопиться, а начнут присматриваться, набивая себе цену. — Это большой риск, Дип. А что мне делать дальше? — Приезжай сюда. Отдохни, а позже мы немного поговорим. Он тихо присвистнул и повесил трубку. Я предложил Оджи вызвать пару надежных парней из нашей старой команды и подготовить их на случай неожиданных событий, а самому отправиться домой. Минуту поразмыслив, Оджи позвонил кому-то по телефону, взял шляпу и, махнув на прощание рукой, ушел. Из окна я видел, как он сел в свою машину и вскоре исчез из виду… Я уселся на пол, застеленный мягким ковром, закурил и стал ждать Кэта. Минут через десять раздался тихий зуммер. Я включил механизм автоматического открывания двери и вскоре услышал шум лифта. В дверь постучали, я крикнул: «Да» и обернулся. Однако это был не Кэт, а советник Хью Педл с двумя парнями, хорошо выдрессированными и формально считавшимися его помощниками. Прежде чем подняться с пола, я кивнул им на стулья и сказал: — Присаживайтесь, друзья, прошу вас. Вы должны извинить меня, я ведь никого не ждал. Глаза Хью Педла насмешливо уставились на меня. — Ничего, это будет очень короткий визит, Дип. — Ах, так! Ну, и как вы меня нашли? — Вы оставляете следы, Дип, поскольку живете достаточно открыто. Но не думайте, что вы умны. — Вы пришли, чтобы сообщить мне это? — Не только. — Итак? — Сколько времени вам нужно, чтобы покинуть город? Я медленно откинулся назад, опираясь на руку, и внимательно взглянул в потолок. — Оставаясь здесь, я получу миллион… — Только в том случае, если выполните условия завещания Беннета. — Так. А ваше предложение предполагает распродажу? — Оставьте Беттену все, что здесь есть. Управление этим не принесет вам ничего, кроме головной боли. Вы получите денежную компенсацию и уедете. — Уеду… Куда? — Туда, откуда прибыли. Главное, чтобы вы уехали. — Кто автор столь интересного предложения? — Это неважно. Вам предлагают хорошие условия и деньги. Они могут быть положены на ваше имя или вручены наличностью, в общем, как вы предпочтете. После этого — никаких дел с товаром. Ясно? — Это действительно милое предложение, Хьюги. — Итак? — Мне больше нравится здесь. Меньший из двух телохранителей Педла печально улыбнулся, как если бы ему стало жаль меня. — Если хотите, мистер Педл, — проговорил он, — мы немного поиграем с этой птичкой. Сделаем его более податливым. — Разрешите ему, Хьюги, — поддержал я бандита. Лицо советника стало красным. Его бычья шея вздулась над воротничком рубашки. Он сделал нетерпеливое движение рукой и вновь повернулся ко мне. — Предложение сделано, Дип, и могу добавить, что у вас не много времени для его обдумывания. — Да, но вы забываете, что все это мне может не понравиться, Хьюги-бой. В глазах Педла вспыхнуло бешенство. Но прежде, чем он успел подать знак своим подонкам, я взглянул на них и сказал: — Первому, кто пошевелится, я всажу пулю между глаз. Нервный тик скривил рот высокого бандита — казалось, он хочет сдержать улыбку. Парень смотрел на мои руки, очевидно, пытаясь сообразить, сколько времени мне потребуется, чтобы выхватить револьвер из плечевой кобуры. — Стоп, Моэ, — сказал Педл, тяжело дыша. — У него пистолет за поясом. Физиономия высокого посерела, но его приятель наигранно ухмыльнулся и бодро сказал: — С пола он сможет только слегка ранить. А что, если все-таки попробовать? — И оба подохнете, — спокойно произнес Кэт. Эти подонки мгновенно обернулись и увидели направленный на них ствол крупнокалиберного револьвера. Хью Педл кивнул своим парням и все трое молча двинулись к выходу. Подойдя к окну, мы с Кэтом видели, как они отъезжают. Кэт поставил курок на предохранитель, сунул револьвер в плечевую кобуру и неопределенно сказал: — Да… — Кто тебя предупредил, Кэт? — Я увидел машину у входа и заметил слонявшегося рядом парня. — А как же ты вошел в дом? Дверь ведь была заперта. — Ты забыл старого Кэта, Дип. Если в доме есть окно или какая-либо другая дыра, то… — Ясно. — А тебе совсем не помешала бы осторожность, Дип. Я кое куда звонил и мне подтвердили, что, кроме тех двоих, прибудут еще трое, а может быть, и больше. Все они имеют одну цель… — Мою голову? — Не смейся. Парни опытные. — Я делаюсь дорогим. — И даже не представляешь себе, насколько. Кто-то готов заплатить большие деньги. — Кто же, как не синдикатчики, Кэт? — Это верно. Но и среди них… — Посмотрим, посмотрим, Кэт. А пока выпьем? Оджи утверждал, что все здесь в полном порядке и буфет тоже. Погляди сам. Кэт кивнул и через минуту принес пару бутылок. Сделав первый большой глоток, он сильно закашлялся, но затем пришел в себя и вытер глаза. — Видимо, ты хорошо ориентируешься в этом доме, Кэт? — Конечно. Бэн часто использовал меня в качестве почтальона. Если нужно было передать распоряжение, он не пользовался телефоном. А почему ты спрашиваешь? — Просто так, Кэт. Он отпил с полстакана, помолчал и затем сказал: — Предположим, те парни начали бы действовать, а я не пришел бы, Дип? — И тот и другой получили бы по одной пуле между глаз. — Ты думаешь? — Они были бы не первыми, которые это уже попробовали, — ответил я.Глава 7
В семь пятнадцать Кэт разбудил меня. Он зажег окурок, несколько раз затянулся и принялся неистово кашлять. Потом попытался еще разок затянуться, но от этого ему не стало лучше и он раздавил окурок в пепельнице. — Ты болен, Кэт? — Нет, Дип. Я умер, и уже давно. — Выбрось это из головы и подлечись. Он поджал губы. — Нет, мое время истекло. Это стало ясно еще два месяца тому назад. — И никакого шанса? — Может быть, в прошлом году, а теперь нет. Да и зачем? Он усмехнулся, закашлялся вновь и, держа носовой платок у рта, продолжал: — Мир не стоит того, чтобы о нем жалеть или цепляться за него. Каждый жаждет денег и пытается убить имеющего их. Счастливые помирают вовремя. А остальные потеют и мучаются до тех пор, пока что-нибудь или кто-нибудь их не прикончит. Возможно, я один из счастливчиков. Я сел на кровати, спустил ноги на пол и, взглянув на него, заметил: — Итак, фаталиста Кэта уже нет в живых… Передо мной только дух его. Жаль… Он рассмеялся и это вновь вызвало приступ кашля. Затем он сказал: — Знаешь, Дип… я сам удивляюсь, что снова принимаю участие в игре. Как в те далекие дни, понимаешь? — Да, но не знаю, на этот раз игра ли? — И тогда не все было забавой. — Он вздохнул. — Случались и холод, и голод, а порой и шишки на лбу. — А помнишь наш последний бой у клуба на Девятой авеню? — Это когда та банда хотела затащить в подвал Элен и Тилли Ли? Еще бы не помнить. Я до сих пор не понимаю, как нам удалось тогда остаться в живых. Вы с Беннетом были, как вырвавшиеся из ада черти. А бандитов было, кажется, двенадцать… — Нет, всего одиннадцать. А потом появились копы и разбили мне нос. — Зато ты отнял у них револьвер. Одно другого стоит. Он еще у тебя? Я кивнул на брюки, висевшие на крючке. Револьвер 38-го калибра заметно оттягивал поясной ремень. — Да, неплохая память о том сражении, — заметил Кэт. — Мне тогда тоже досталось. Еле-еле домой доплелся и то благодаря Беннету… Я принялся одеваться. — Кэт, дозвонись Оджи и пригласи его сюда. Пусть захватит с собой все, что у него есть по организации. — Сейчас. — Кэт направился к телефону. — Пожалуй, ты прав, Дип, Не так уж много забав было в те дни. — Тогда мы были еще подростками. А вот теперь действительно позабавимся, но к этому нужно подготовиться… Папка, которую вытащил из своего портфеля Оджи, была тонкой, но довольно содержательной. На схеме города были нанесены известные и предполагаемые передаточные пункты, секции и подсекции. Точнее их местоположение предстояло уточнить. Это в случае, если папка с делами Беннета не будет найдена. Предстояло также проверить списки, имена и место жительства агентов организации. Однако предварительная схема свидетельствовала о значительных масштабах и широкой сфере ее деятельности под контролем «Синдиката», центр которого находился в Джерси, то есть почти в самом центре города. Пока Оджи и Кэт дегустировали содержимое бутылок, я внимательно просматривал документы, кое-что выписывал, кое-что запоминал. Этого было мало для того, чтобы представить себе дело во всех деталях, но для первоначальных шагов информации хватало. Закончив, я сложил листы в папку и отдал ее Оджи. — Кто-нибудь тебя беспокоил? — Нет, пока никто. — Хорошо. А где опись легального имущества? — Беттен держит ее в личном сейфе. В любой момент она может ему понадобиться. — Я не думаю, чтобы Вильсу нравилось положение дел. — Да, но у него нет выбора, мистер Дип. — Он может что-то предпринять? Оджи покачал головой. — Он не позволит себе этого. Беттен уже не тот, что прежде. Он стал осторожным и старается обойти опасность. Я уверен: он рассчитывает, что вы скоро сами сломаете себе голову и выйдете из игры. — Да, ловкий парень. — Он тщательно изучил все, что касалось убийства Беннета, и теперь абсолютно уверен, что вам до убийцы не добраться. Не только за неделю, но и за год. — Его дело верить или не верить, а нам следует быть реалистами, — заметил я, поглядывая на часы. — Скоро полдень, двинулись к Гими?.. Бар Гими в момент нашего прихода был уже наполовину заполнен собравшимися на ленч. На нашем столике лежал свежий номер газеты. В глаза бросалась статейка, напечатанная жирным шрифтом. Она принадлежала перу Роска Тейта, который в первом же абзаце заботливо сулил мне гроб. Статья была пропитана тихой ненавистью и в то же время в ней чувствовался страх.«Убийство вновь возвратилось в Манхэттен. До недавнего времени огромное предприятие, основанное на сомнительных операциях и коррупции, возглавлялось известным боссом Беннетом. Убийство Беннета положило начало ожесточенной борьбе за контроль над этой мощной, но грязной организацией. Не успев развернуться, борьба крайне осложнилась тем, что убитый босс наметил наследником своего друга Дипа, отсутствовавшего в городе много лет. И вот теперь Дип вернулся. Убийство вновь с нами…»Прочитав статейку, я передал ее Кэту. Тот скривился. — Пронырливый парень. Ты хочешь его проучить, Дип? — Плохо, что он живет с ненавистью не только к самому себе, но ко всему окружающему. — Он всегда был дрянью, как и его сандвичи с цыплячьей печенкой. Однажды я видел: он бросал их собаке, а рядом стоял голодный ребенок и глотал слезы. — Собаки тоже хотят есть, Кэт. Кэт и Оджи подняли на меня глаза, но лица их оставались бесстрастными. — Я поговорю с ним сам. Эти шпильки мне не очень нравятся. — Думаю, здесь нужна некоторая тактичность, мистер Дип. Вам совершенно не нужна ссора с прессой. — Разве? А почему нет? Она назвала мое имя и подожгла фитиль для взрыва. — Теперь не то время, мистер Дип. Многое изменилось, — настаивал Оджи. — Знаю, Оджи. Кое-что улучшилось, но кое-что стало просто отвратительным. — Тейт не хватает звезд с неба, — пожав плечами, сказал Оджи. — Всю свою жизнь он напряженно работал, торговал в разнос бумагой, конвертами, вешалками, служил конторщиком в офисах, пока наконец не пробился в печать. Он не из тех парней, которые быстро проталкиваются вперед. И его нелегко свернуть с избранного пути. Если вы его навестите, он может сойти с ума. — Ничего. Мне уже приходилось видеть его сумасшедшим. Припоминаешь, Кэт? — Это когда ты приподнял его так, что у него костюм лопнул? — Именно. Кэт засмеялся. — Он тогда совсем потерял голову и пытался тебя застрелить. — Это чем же? — поинтересовался Оджи. — Выхватил у Франки Каоло пистолет, за что потом дополнительно получил по зубам. — А-а… припоминаю. — Вот, вот. — И как ты его после этого не ухлопал, Дип? — Всему свое время. Роск был невменяем, и бешенство, в котором он захлебнулся, само по себе показалось мне тогда достаточным наказанием. Кэт вновь рассмеялся. — Положим, тогда ты обошелся с ним не очень мягко. Я помню как ты прищемил ему нос дверью. Он орал, как недорезанная свинья, пока не подоспели копы. — Это кто же, Саливен? — спросил Оджи. — Он самый. Подобрал Роска и отвел домой. Признаюсь, мы ждали нового столкновения, но ты уехал, Дип. — Я его больше не видел. Тейт избегал меня, а вот теперь, когда я вернулся, в первую очередь потребовал возместить стоимость порванного костюма. И получил девять долларов сорок центов. — И он взял? От тебя? — Чуть было не оторвал руку вместе с деньгами. Так что все в порядке. Поговорить с ним нужно и можно. — Не знаю, стоит ли, — осторожно заметил Оджи. — Но сперва навестим Бенни из Бруклина и его друга Дикси. — Это уже полное сумасшествие, — тихо сказал Оджи. — Пусть будет так, — улыбнулся я. — Во всяком случае, не сейчас, Дип. — Почему? — Бенни Матик ведет какие-то переговоры в Джерси и будет у себя, думаю, через час или немногим раньше. Это сообщил Джо. — Что ж, часом раньше, часом позже — это несущественно. Поговорим, в таком случае, с нашим газетным приятелем. Гими был слишком занят, чтобы беседовать с нами, но сказал, что Роск Тейт, по всей вероятности, находится дома. Оставив Кэта в баре, мы с Оджи двинулись к Роску. Мы прошли два квартала и свернули за угол. Я оставил Оджи у подъезда, а сам вошел внутрь. В отличие от других подобных домов, этот выглядел довольно опрятно. Нигде не видно было мусорных ящиков, бидонов, банок, тряпок и всякого иного хлама: всюду чисто и подметено. И все же это был обычный дом, и стоял он на нашей улице… И сразу же я вспомнил Беннета… старый клуб, его квартиру, представляющую собой копию этого клуба; Вильсона Беттена, живущего в современной квартире, но промышлявшего теми же делами, что и раньше; Оджи, выжидающего время, чтобы взять в свои руки дела; Бенни Матика и Дикси, выискивающих свой шанс; многочисленную ораву разношерстных членов клуба, ожидающих когда боссы призовут их к избирательным урнам и они взамен своих голосов получат деньги и право заниматься и дальше распространением наркотиков. А рядом с организацией, но не сливаясь с ней, — фигура Роска Тейта… Он сам по себе: высматривает, выискивает что-то, записывает в свои блокноты и тоже преследует какие-то цели. Стал ли он сентиментальным слюнтяем или нет, но в ловкости, вернее, в изворотливости, а также в хитрости отказать ему нельзя. Какие-то намерения у него безусловно были, но он тщательно маскировал их. Роск жил на первом этаже и открыл сам. Он секунду по колебался, но затем отступил от двери так, что я мог войти в квартиру. Все здесь обличало ее хозяина как одинокого холостяка, тратившего деньги только на необходимое. — Приятное местечко, — сказал я. — Мне оно нравится. — Я это вижу. Ты здесь живешь один? — Да. — И судя по обстановке, по-прежнему не бросаешь деньги на ветер. Он пожал плечами. — Так оно и есть. Хотя в деньгах я не стеснен, так же, вероятно, как и ты. В его глазах отразилось нескрываемое отвращение ко мне. Он указал мне на стул и уселся сам. — Надеюсь, ты пришел беседовать не о девушках, не так ли? — сухо спросил он. — Нет. Поговорим об убийстве. — Ах, так. — Тебе не приходилось близко сталкиваться с полицией? — Полиция счастлива, получая от меня некоторые сведения. И платит мне тем же. — Сказанное касается и дела Беннета? — Мне известно все, что и полиции. — Иными словами, ты, Роск, тоже заблуждаешься. — Не понимаю. — Копы полагают, что Беннет был убит в собственной квартире. Что это? Небрежность, слепота или еще что-то? Быстрый взгляд, которым он меня окинул, свидетельствовал, что сказанное произвело впечатление. Он автоматически извлек из кармана ручку, пододвинул к себе желтый блокнот и раскрыл его. — А что ты об этом думаешь, Дип? Теперь он сразу превратился в настороженного репортера. — Я думаю, что все было не так. — Соображения полиции не вызывают никаких сомнений. Они аргументированы и никем не оспариваются… — Его глаза пожирали меня. — Однако продолжай. — Мелкокалиберная пуля не могла, да и не убила Беннета сразу. Он видел, кто стрелял в него, и бросился за ним. Это произошло неподалеку от его дома. Точнее, в узеньком переулке между Гловер-стрит и Константинос-стрит. Ты знаешь это место? — Гм… Это по пути к Гими, где я бываю почти ежедневно… Да, интересная мысль, — проговорил он, делая какие-то пометки в блокноте. — Разумеется. Но, выходит, убийца должен был понимать, что Беннет попытается его настигнуть. Не так ли? — Возможно, если… если это так и было. — Проулок ведет почти к самому дому Беннета. — Так… И что же? — А то, что Беннет упал у самого дома, так и не догнав своего убийцу. — Но… — Убийца втащил его в дом и поднял на лифте в комнату. — Но ведь это же глупо. Зачем убийце понадобилось таскать тело? — Эта тайна принадлежит пока только ему. — Но откуда ты знаешь? — Одна девушка навела. Это неоспоримая истина, и как таковая она может служить исходной точкой. — А что за девушка? — Ты ее знаешь. Это Тилли Ли. Помнишь? Роск кивнул. — Тилли сказала, что она с удовольствием плюнет на мой труп, как она плевала на мертвого Беннета. В действительности ей, конечно, не представилось такого случая, но, несомненно, она кое-что знает. Я с ней еще побеседую. Кроме того, мой друг сообщил, что один парень случайно наткнулся на убитого Беннета возле его дома. Парень обыскал его, изъял часы и продал их. Любопытно, не правда ли? — Как зовут парня? — К сожалению, этого я пока не знаю. Постараюсь установить с ним контакт… Есть еще одно обстоятельство. Этот парень обыскивал Беннета, по-видимому, в тот момент, когда убийцы был у самого дома, возможно, открывал двери, а может выжидал, желая удостовериться в смерти Беннета и видел из своего укрытия, как этот парень шарит по карманам убитого. Нельзя также полностью исключать возможность того, что и парень мог заметить убийцу. Хотя это сомнительно, но возможно… Роск Тейт был возбужден до крайности. Он быстро что-то писал, но ни на секунду не терял меня из виду. Губы его шевелились, как будто он повторял про себя сказанное. Когда я остановился, он перевел дыхание, пытаясь унять волнение и, наконец, сказал: — Черт побери! Да ты знаешь, что все это может значить? — Разумеется. Могут появиться какие-то новые зацепки. Кроме того, Роск, ты должен хорошо знать живущих в районе людей. Незаметных, но любопытных. Нетрудно предположить, что кто-то из них мог видеть убийцу. Не так ли? — М-да… да… Конечно. — Копы вряд ли сумеют что-нибудь вытащить из них, но мы с тобой, Роск, могли бы попробовать. — Пожалуй. Он подумал и нерешительно потянулся к телефону. — Следовало бы сообщить полиции… — Не нужно, — сказал я. — Это можно сделать и позже. Полиция имеет свои собственные источники, а они тоже очень важны. Я буду информировать тебя обо всем, что сумею узнать, а ты, в свою очередь, будешь ставить меня в известность о новых фактах, добытых вами лично или полицией. Он улыбнулся. — Это звучит хорошо, Дип. Как репортер я весьма заинтересован в раскрытии убийства, но все остальное остается прежним. Я веду борьбу с любым преступлением и поэтому буду действительно рад, когда убьют и тебя. И безразлично, кто это сделает, — закон или твои собратья. — Это ты уже говорил. Но не только ты будешь рады моей гибели. Очень будет довольна и Элен. Секунду-другую он молчал, затем глухо проговорил: — Не делай ничего, что может повредить ей, Дип. Ты пачкаешь всех, с кем близко соприкасаешься. И если с ней случится что-то нехорошее, я сделаю все, чтобы в городе стало одним гангстером меньше. — Ты сделаешь? — Это точно. Не смейся. — Отлично, — сказал я, поднимаясь. — То же самое сказала и она. Хорошеньких друзей я приобрел… Ничего не скажешь. Роск молча наблюдал за моим уходом. Что ж, по крайней мере, мы заключили с ним деловое соглашение… Я был доволен, поскольку чувствовал, что оно пойдет мне на пользу…
* * *
Таверна Гими «Белая роза», помимо своего прямого назначения, являлась поставщиком продовольственных товаров и полуфабрикатов для близлежащих кварталов. Особенно она славилась свиными ножками, свежим пивом и своим относительным спокойствием. Драки и дебоши были весьма редким явлением. Гими тщательно следил за порядком и всякий раз, когда назревал скандал, стремился вовремя принять соответствующие меры. Особую заинтересованность в этом проявлял Бенни Матик, контора которого помещалась в задней комнате таверны. Я оставил Кэта снаружи и вместе с Оджи вошел в бар. Наскоро отведав блюдо из свиных ножек, я бросил на стойку доллар. Подошел Гими и принялся отсчитывать сдачу. — Бенни там? — спросил я, кивая на дверь задней комнаты. — Кто?.. — Его маленькие глазки недоуменно уставились на меня. — Мне кажется, Гими, ты хочешь, чтобы эта свиная ножка оказалась вколоченной в твою глотку? Шрам под его подбородком заметно побледнел: он узнал нас. — Будь любезен, Гими. Тогда я, возможно, никого не пристрелю в этом тихом заведении. В первую очередь я имею в виду тебя. О'кей? Он согласно кивнул. — Я кое о чем спрашивал. — Бенни там, — произнес он тихо. Я смотрел на него и ждал. Его взгляд переместился на закрытую дверь в дальнем конце бара. — Благодарю. Оджи отлично сыграл свою роль, широко распахнув эту дверь передо мной, что дало мне возможность быстро оценить обстановку и выбрать наиболее удобную позицию. Наше вторжение явилось полной неожиданностью для находящихся в комнате. Никто из них не сдвинулся с места. Я вошел, а Оджи прикрыл дверь и прислонился к ней спиной так, как будто решил никого не выпускать из комнаты. Дикси лежал на кушетке. Его рот еще не успел принять свой прежний вид. Распухла и пасть Бенни. Злобное выражение его лица походило скорее на болезненную гримасу. Рядом с Ленни Собелом стояли Гарольд и Эл, но на этот раз правая рука бравого Эла была засунута в карман. Трое других были известны в деловых кругах. Разумеется, эта известность ни в коем случае не мешала им заниматься наркотиками, приносящими немалые деньги. — Кажется, сегодня здесь собрались все битые, — сказал я. — Будь благоразумен, Дип, — сказал Бенни. — Что ты хочешь? В это время я взглянул на трех джентльменов-бизнесменов. Их лица слегка порозовели. — Но, Дип… — Голос Бенни дребезжал. — Бенни, что заставило тебя думать, будто ты можешь принять на себя все дела? — А кто же еще?.. — Ты не очень долго ждал. — Организация не должна развалиться только потому, что тебя здесь не было. Ты… — Не думаю, чтобы ты говорил или советовался с Беттеном. Не так ли? — А что нам Беттен? Мы можем… — Нет, Бенни-бой, теперь ты не сможешь самостоятельно разгуливать с коричневыми ящиками и, никого не спросясь, пытаться делать политику. На короткое время в комнате воцарилась тишина. Один из трех джентльменов, надменно выпятив подбородок, сосал сигару, а остальные всем своим видом показывали полное пренебрежение ко мне и нашему разговору. Ленни Собел, развалившись в кресле, что-то обдумывал. — Ты что-нибудь контролируешь? — наконец обратился он ко мне. — Или хочешь что-нибудь продать? Моя улыбка была весьма выразительной. — Скоро захочу. — Однако сейчас ничего? — Довольный собой, он улыбнулся. — Ты даже не представляешь, что, когда и где будешь иметь. Я молчал. — Ты блефуешь, Дип. И я еще не встречался с таким блефом. Думаю, ты получишь, что заслуживаешь. — При этом он сделал едва заметное движение головой: — Взять его… Уже несколько секунд я ожидал чего-нибудь подобного и поэтому, еще до того, как Собел закончил, нанес сильнейший удар по коленной чашечке Гарольду, а затем особым приемом захватил руку Эла и резко дернул. Он протяжно взвыл и лишился чувств. Одуревший от боли Гарольд получил еще один удар в челюсть и свалился. Многолетние упорные тренировки и на этот раз сослужили мне добрую службу. Когда Ленни Собел увидел мою улыбку и дуло 38-го, направленное ему в рот, он как-то сразу осунулся и лицо его посерело. Он что-то пытался сказать, но тщетно. Казалось, язык его парализован. Бенни, не мигая, широко раскрытыми глазами наблюдал за столь неожиданным поворотом событий. Три бизнесмена, видимо, еще никогда не были так близко к смерти, но пока не успели осмыслить значение происходящего. — Встань, Ленни, — приказал я. Он вновь попытался что-то пролепетать, затем рванулся в сторону, но споткнулся о тела своих телохранителей и упал на колени. Воспользовавшись случаем, я двинул ему ногой под зад. Собел растянулся на полу, оглашая комнату лошадиными воплями. — Как в прежние дни, — сказал я и засмеялся. В этот момент один из бизнесменов разразился истерическим хихиканьем. — Ну, а ты, Бенни? — спросил я. Он решительно потряс головой. — Нет, я пас. Ты бешеный. — Может быть. А как твой Дикси? Что-то он молчит. — Ты повредил ему челюсть. Но он со мной… я хотел сказать, с тобой, Дип. — Полагаю, тебе все ясно? — Да, все, — ответил Бенни. — И впредь никаких тайных собраний и встреч. — Конечно, Дип… Но в этом случае ты… ошибся. — Ну? — Это… друзья. — Друзья? Три лощеных хлыща из офиса Меркина называют такого подонка, как ты, своим другом? Не будь законченным глупцом, Бенни. Кстати, я эту тройку знаю и знаю, почему копы интересуются их делами. Нужно будет предупредить Меркина, чтобы он их как следует подтянул, в противном случае эти слюнтяи и сами попадут в лапы копов, и потянут за собой еще кого-нибудь, вроде тебя или этой свиньи Ленни. Однако несмотря на твою недалекость, Бенни, надеюсь, ты скоро поймешь, что не следует вмешиваться в мои дела. — Но, Дип… — Замолчи. Ты почти ничего из себя не представлял в прошлом и не пытайся стать кем-то теперь, потому что не имеешь ни малейшего понятия о том, как это сделать. Тем временем те трое зашевелились. Ленни и Гарольд уже сидели на полу, а Эл начал приходить в себя. Я кивнул Оджи, невозмутимо подпиравшему дверь, и мы прошли в бар. Там я подобрал сорок центов сдачи и сказал Гими: — Мои извинения, толстяк. Они сами этого пожелали. Он промолчал. — Нет нужды напоминать, — добавил я, — что все это чисто внутреннее дело? Он покачал головой. — Не беспокойтесь, я знаю, что делать. Мы вышли на улицу. Кэт нетерпеливо переминался с ноги на ногу, прижимая лицо к оконному стеклу, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь задернутые занавески. — Все о'кей, дружище. Они получили небольшую взбучку и успокоились. — Ничего себе, небольшую, — вставил Оджи. — Кого же вы там поколотили? — Ленни и его двух парней. — Что-то ты уж очень скоро с ними разделался, Дип. — Не совсем, Кэт. Я даже несколько опоздал с обучением их хорошим манерам. — О'кей. Нам бы поскорее убраться отсюда. Так будет и лучше, и спокойнее. — Да, делать нам здесь больше нечего, — поддержал его Оджи, вопросительно взглянув на меня. Я засмеялся и кивнул. Кэт остановил такси, и мы забрались в него. По пути я попросил Оджи рассказать о состоянии дел Беннета, а потом, по возможности, составить списки всех бывших и настоящих служащих его предприятий. Оджи вышел у Четвертой авеню, а мы с Кэтом направились по Амстердам-авеню на Сто первую улицу, где Кэт имел свою комнату. Здесь я отпустил такси и проводил его до дома. — Оставайся здесь, Кэт, и отдыхай. Комнату запри. Вскоре я навещу тебя. — Куда ты собираешься? — Мне нужно увидеть одну куколку. — Лучше бы ты позволил мне пойти с тобой. Ты забыл про тех парней. — Лео Джеймса и Мори Ривса, остановившихся в «Вестхемптоне»? — Да. И они имеют здесь связи. — Однако, Кэт, я тоже их имею, — сказал я, кивнув ему на прощание…* * *
Когда я вышел из ресторана Маури, поздний вечер переходил в раннюю ночь. Еще издали я заметил мистера Саливена, стоявшего на кромке тротуара, и вспомнил, как когда-то его огромный кулак колотил по моей спине. Он перегородил тротуар и протянул руку к моему галстуку. Всякому постороннему это движение могло показаться дружеским, если бы не жесткая складка вокруг его рта и неулыбчивые глаза. — Осложнений становится все больше, парень. — Разве? — И есть только один способ с ними покончить. — Знаю, мистер Саливен. — Остришь… — Его глаза стали стеклянными. — Я здесь уже долго, Дип, и повидал многих остроумцев. Но сегодня они здесь, а завтра валяются в сточной канаве. Парочку таких я сам туда отправил. — Сказанное вами, мистер Саливен, следует понимать как вежливый намек? — А это уж сам разбирайся. — Попробую, мистер Саливен. Кивнув ему, я продолжал свой путь, ощущая на своей спине его пристальный взгляд. Я ускорил шаги, представляя себе новую встречу с Тилли и Элен. Толкнув полуприкрытую дверь, я вошел в знакомую темную прихожую, и стал на ощупь пробираться к лестнице. И вдруг меня охватило какое-то неясное ощущение опасности. Я пошарил в карманах, вынул спички, зажег одну и начал поднимать ее над своей головой, но, получив сзади удар по голове, упал и потерял сознание…Глава 8
Все чувства и ощущения исчезли, но все же я смутно осознавал случившееся. Вероятно, шляпа несколько смягчила удар. Я все еще слышал звуки улицы: шум машин и приглушенные голоса людей. Где-то рядом скрипела дверь и этот скрип болезненно отдавался в моей голове. Сознание понемногу возвращалось, болел затылок. Я пошевелил ногами, руками, а затем попытался приподняться. Мне удалось встать на колени, вытереть рукой рот и, придерживаясь за стену, подняться на ноги. Из моей головы медленно сочилась липкая жидкость… Спустя некоторое время я окончательно пришел в себя, немного почистился и, зажигая спички, осмотрелся. Неподалеку от моей шляпы валялась бутылка из толстого синего стекла. Я вышел на улицу, но ничего подозрительного не заметил. В двух-трех шагах от меня стоял какой-то пожилой мужчина. — Вы не заметили, отсюда никто не выходил? — спросил я. — Никого я не видел, — буркнул он. — Жаль, — сказал я, проведя рукой по голове и показывая ему кровь на пальцах. — Только что я получил удар по голове. На его лице появилось брезгливое выражение, и он резко проговорил: — Проклятые подонки. Стоят в темных вестибюлях и бьют первого попавшегося. Каждую ночь. Никогда не следует заходить в неосвещенный вестибюль. Никогда… Подобным образом они убили старого Часара. Всего из-за тридцати центов. Он сплюнул и пошел своей дорогой. Я выругался и быстро ощупал карманы. Бумажник оказался на месте, револьвер по-прежнему был засунут за пояс. Я вернулся назад и, невзирая на темноту, поднялся к квартире Тилли Ли. Чиркнув спичкой, я заметил, что дверь в комнату Тилли Ли приоткрыта. Там было темно. Я вынул револьвер, вошел в комнату и прислушался. Кругом была полная тишина. Я нащупал выключатель и включил свет. Действовал я очень неосторожно: если бы здесь кто-нибудь затаился, мои дела оказались бы плохи. Но никого не было, а на своей кровати лежала Тилли с разбитой головой… Кровь на ее лице еще не успела свернуться. Видимо, она лежала на боку, и не видела, кто нанес ей смертельный удар. Несколько секунд стоял я возле тела, пытаясь запомнить все детали обстановки в комнате. Прежде всего на глаза мне попался кортик, видимо, отброшенный ногой в сторону, хотя следы борьбы отсутствовали: Тилли убили во сне. Но в следующее мгновение я заметил одну деталь и, еще не вполне осознавая ее значение, почувствовал, как неистово заколотилось мое сердце. Мне захотелось немедленно поймать убийцу и с наслаждением сдавить его горло. Я увидел плед Элен, который висел на вешалке в углу, а рядом за занавеской находился вход в еще одну небольшую комнатку. Я позвал Элен, но никто не откликнулся. Тогда я отдернул занавеску, быстро вошел и, заметив настольную лампу у окна, зажег ее. Я был в каком-то оцепенении от предчувствия того, что сейчас увижу. Представил себе тонкую струйку крови, сбегавшую по ее щеке… Все так же машинально я пощупал пульс Элен, а потом, осторожно осмотрев ее голову, обнаружил у правого виска содранную кожу и громадный синяк. Я смочил водой полотенце, вытер ее лицо, а затем положил его ей на лоб. Через некоторое время послышался тихий стон. — Элен… Элен… Она дернула головой. Я снова смочил полотенце, и принялся слегка шлепать ее по щекам. Наконец она открыла глаза. — Что случилось, дорогая? Память возвращалась к ней медленно. — Дип?.. — Ты чувствуешь себя лучше? — Дип?.. — она понемногу приходила в себя. — Конечно, дорогая. Это я. Внезапно глаза Элен наполнились ужасом, но прежде, чем она успела закричать, я зажал ей рот и привлек ее к себе. — Так что же здесь произошло? Она облизала сухие губы. — Дверь… Я подошла к ней… и отворила… Думала, что это ты… — широко раскрытыми глазами она пытливо всматривалась в меня. — Это был не я, девочка. — Когда я открыла, … дверь с силой распахнулась… Я упала и ничего больше не помню… Дип, что произошло? — Произошло вот что. Ты получила удар по голове. Может, только створкой двери, а может еще и бутылкой. — Что?! — Меня тоже стукнули этой бутылкой. — Но кто? — Не знаю. — Дип… — Она протянула руку и прикоснулась к моему лицу. — Дип… А что… с Тилли? — Она убита, Элен. — Нет!.. — выкрикнула она и прикусила нижнюю губу. Но через минуту глухие рыдания сотрясли все ее тело. Я крепко обнял Элен и сидел так, пока она не успокоилась. Снова смочив полотенце, я протер ей лицо и, убедившись, что она более или менее овладела собой, спросил: — Можешь ли ты что-нибудь припомнить? Она покачала головой. — И не видела его лица? — Нет. — Как он был одет? — Это случилось слишком быстро, Дип. — Он что-нибудь говорил? — Нет… я не знаю. Нет, он ничего не сказал. — Элен огляделась. Ты… принес меня сюда? — Нет, ему была нужна Тилли. Он притащил тебя сюда и затем убил ее. — По ее телу пробежала дрожь. — Но почему, Дип?.. Почему? — Пока еще не знаю. Но, думаю, скоро найду ответ на этот вопрос. — Что мы будем делать? — Позвоним в полицию, больше ничего не остается. — Но Тилли… — Кому-то она мешала… Ну, а теперь вот что. Сможешь отвечать на вопросы? — Спрашивай, Дип. — Хорошо. Но постарайся отвечать точно. У нас не так много времени. Итак, что случилось после того, как ты вернулась сюда? Она вновь облизала губы, откинула назад волосы, сложила на коленях руки и уставилась в пол. Плечи ее слегка вздрагивали. — Здесь был доктор. Он сказал, что у Тилли все в порядке, но она немного возбуждена и ей надо успокоиться. Что-то он ей прописал. Были миссис Глисон… с мужем… Ты тогда говорил с ними внизу. Потом они ушли. Когда Тилли проснулась, я ее покормила. — Она что-нибудь сказала? — Ничего особенного. Я дала ей пилюлю, которую оставил доктор, и некоторое время посидела рядом. — Она замолчала, затем сжала руки. — Дип? — Да? — Она была напугана, даже пыталась кричать во сне. — Дальше… — Она произнесла твое имя… и имя Беннета. И еще… — Что именно? Скажи, что помнишь. — Она говорила, что знает, как ей надлежит поступить, будто сможет что-то сообщить, и непременно сделает это. Затем пыталась кричать. А потом назвала твое имя и… Беннета. Я молчал. — Дип… а это не… из-за тебя? Я положил руку на ее плечо. — Не думаю. — Скажите правду, Дип! — Я никогда тебя не обманывал, дорогая. — В таком случае… — По крайней мере, непосредственной причиной я не являюсь. Ее так или иначе бы убили. Она вздохнула. — Так что же мы будем делать? — Позвоним копам. — А как же ты? — Копов я не боюсь, детка. Ты должна это знать. — В таком случае, звони. — Разумеется… Она внимательно посмотрела на меня, терпеливо ожидая, что же произойдет дальше. Я помог ей подняться и провел на кухню так, чтобы она не смогла увидеть убитую, а затем подошел к телефону. Дежурный сказал, что машина выезжает и предупредил, что до ее прибытия ничего не следует трогать. Я заверил его, что все будет как нужно и повесил трубку. В комнате Тилли я нашел свой чек, приколотый к ее подушке, порвал его на мелкие кусочки и спустил в унитаз. Потом я вынул из-за пояса свой револьвер, обернул его тряпкой и сунул в мусорный ящик, поставив сверху ведро с помоями. Сделав таким образом все необходимые приготовления, я присоединился к Элен и мы стали поджидать полицейскую машину. Сержант Кен Хард жил в центре города, то есть, в той его части, которая отличалась известным аристократизмом. По его лицу никогда нельзя было понять, о чем он думает, что чувствует. Однако его голубые холодные, лишенные какого бы то ни было выражения глаза порой излучали безграничную ненависть. Для него существовало только два рода людей: те, кто нарушал закон, и те, кто его поддерживал. За пределами этого понятия для него не существовало ни добра ни зла. По понятиям Харда не существовало и просто хороших людей. По его мнению, они представляли собой зачастую лишь помеху при поимке нарушителей закона. В присутствии сержанта требовалось соблюдать особые правила: говорить мягко и вежливо, ходить тихо. Когда он спрашивал, следовало отвечать. Когда на его лице появлялось нечто вроде улыбки, это было хуже всего. Шефы позволяли ему работать так, как он хочет, и Хард выбрал себе наиболее трудную часть города: улицу с «большой буквы». Ему нравилось проводить здесь операции, так как всякий попавшийся знал, что любая жалоба обернется для него в следующий раз худшими последствиями. Таков был сержант Хард, и теперь он разглядывал меня. Я говорил, а он записывал что-то в свой блокнот. Потом он перевел взгляд на Элен и предложил ей изложить свою историю. Как только она закончила, появились Саливен, Оджи и Кэт, и я почувствовал себя намного уверенней. — Вот они, сержант, — сказал Саливен. Кэт бросил взгляд на убитую и слегка присвистнул. — Знаете ее? — спросил Хард. Кэт кивнул. — Тилли Ли, — сказал он, пожимая плечами. — Хорошая девушка. Я с ней давно знаком. А что случилось? Тем временем медицинский эксперт закончил свою работу, сложил инструменты в саквояж, захлопнул его и набросил на убитую простыню. — Ваше мнение? — спросил Хард. — Убита не более часа назад, бутылкой. Позднее мы проведем более точное исследование, но и теперь у меня нет никаких сомнений. — А как с ним?.. — кивнул Хард в мою сторону. — С ним?.. — врач еще раз бегло осмотрел след на моей голове. — Рана на голове от удара той же бутылкой. — Выходит, он тут ни при чем? — Гм… Безусловно. Если исключить возможность нанесения удара самому себе. Вы ведь знаете, бывает и так. Но… — Что но? — В данном случае не похоже. Нет, нет. Конфигурация раны… Пожалуй, полностью исключено. — Благодарю, — сказал я. — Не беспокойтесь, — улыбнулся врач. — Как у вас? — обратился Хард к человеку в форме, возившемуся с лупой вокруг бутылки, стоявшей на деревянной подставке. — Никаких отпечатков, — ответил тот. — Бутылка сильно запачкана. Видны только ворсинки с этой шляпы и волоски, по всей видимости, убитой. Не исключено, что в лаборатории мы сможем обнаружить еще какие-нибудь следы. — О'кей, — сказал Хард. — Упакуйте бутылку. — Затем, обернувшись к Саливену, он спросил: — Что с этими двумя? — Они находились в баре «Пеликан». Лео Букс сказал, что они сидели там более трех часов. — Мы можем идти? — спросил Оджи. Змеиные глаза Харда посмотрели нанего, затем поочередно оглядели Кэта, Элен и меня. — Вы уйдете. Каждый из вас может уйти… Мы знали, что он под этим подразумевает, но чтобы у нас не оставалось никаких сомнений, Хард добавил: — Со мной! — За что? — мягко спросил я. На его лице появилось подобие улыбки. — Просто так, для забавы, Дип. Я получил сообщение о небольшом инциденте. Кажется, никто не был ранен, но в задней комнате бара Гима обнаружены кровавые следы. Кроме того, кажется, вас троих незадолго видели там. — Неужели? — Поэтому-то я и думаю, что неплохо бы отправиться в «Грин Хауз» и все выяснить. Губы Кэта плотно сжались и слегка побелели. Я понял, о чем он думает, и покачал головой, давая ему понять, что пока не следует вмешиваться в ход событий.* * *
«Грин Хауз». Так называли окружной полицейский участок. Для этого района Нью-Йорка «Грин Хауз» значил то же самое, что в свое время Бастилия для Парижа или Тауэр для Лондона, и представлял из себя мрачный дом, а о том, что в нем происходило, даже подумать было страшно. Утверждали, что отсюда вывозили гробов больше, чем из остальных шести городских участков, вместе взятых. Итак, после стольких лет я вновь оказался в «Грин Хаузе». Обстановка здесь мало изменилась: все те же сигарный дым, запах пота и затхлость. Элен, Кэта и Оджи оставили в приемной. Хмурый Кэт принялся жадно курить, а Оджи невозмутимо уселся на скамью. Что касается Элен, то было заметно, что она с трудом справляется с волнением. Хард и трое других копов стояли и глядели на меня, и я знал, что за этим последует. — Вы собираетесь задержать меня? — Может быть, со временем, — сказал Хард, снимая пиджак. Он повесил его на спинку стула и встал передо мной — крепкий парень с широкими плечами и тяжелыми кулаками. Взгляд его был довольно красноречив. Трое других окружили меня, ожидая подходящего момента. Все это было мне знакомо. — Думаю, вы поступаете неразумно, — сказал я как можно мягче. — О'кей, клоун. Не скажешь ли, почему? Он снял галстук, расстегнул манжеты и, подвернув рукава, улыбнулся. — Вы против меня ничего не имеете. Я абсолютно чист. — Не думаю, Дип. Кое-что есть. И еще. Откуда ты прибыл? — С того света. В тот же миг он обрушил на меня боковой удар, и я очутился на полу вместе со стулом, но быстро вскочил на ноги, поправил стул и вновь уселся на него. — Ну, что ты об этом думаешь, Дип? Я улыбнулся, хотя мне этого не очень хотелось. Следовало, конечно, свернуть Харду челюсть, но в данной обстановке это имело бы весьма нежелательные последствия. Нужно было сдерживаться и, по возможности, улыбаться. — Проделайте это еще раз, Хард. Вы можете навалиться на меня, друзья, но следовало бы соблюдать закон. — Ты что, учить нас собираешься? — Сейчас я не могу ответить вам любезностью на любезность, на что вы, собственно, и рассчитываете, но возможно, в другой раз и в другом месте я буду себя вести по-иному. Поэтому советую держать ваши руки подальше. — Ты нам угрожаешь, Дип? — Я только разговариваю с вами, любезный. — В таком случае расскажи что-нибудь. — Что именно? — Ну, например, относительно кровавых следов в баре Гими? — Предположим, он что-то вам рассказал. Но это его точка зрения. — Гими — трус. Он сильно запуган и не очень-то разговорчив, — сказал Хард. — Все они такие. Хард погладил свой подбородок и продолжал: — Мы разыщем свидетеля, который видел вас всех в задней комнате Гими. — Вот и хорошо. Тогда, возможно, и получите подписанную ими жалобу на меня. — Кажется, ты знаешь, как это делается. — Ну что ж, я посещал бар. — Верно. Мы даже имеем отчет о твоем пребывании там. Хочешь взглянуть? — Ни к чему. И все же вы должны знать, Хард, что арест еще не доказательство. — Ты слишком круто ведешь свою игру, Дип. — Есть лучший путь? — Я слышал, ты носишь револьвер? — Вы ведь обыскали меня. — Но я заметил подвески на ремне, которые имеют определенное назначение. И если такой ремень носит парень, подобный тебе, то нет сомнения, что у него есть оружие. Я пожал плечами. — Это старая история, сержант. Он таскает с собой револьвер, который когда-то отнял у полицейского, — произнес чей-то хриплый голос. — Действительно, — подхватил Хард. — Я ведь было совсем об этом забыл. Он же охотник за копами. Так, так… Это верно, Дип? Я промолчал. — Так… Ну, хорошо. Говорят, ты ищешь парня, который убил твоего друга? — Мне было бы приятно встретиться с ним, — ответил я. — Может, ты знаешь, кто он? — Пока нет. — Предположим, ты его найдешь? — Я буду добропорядочным гражданином и передам его в руки закона. — Такой случай тебе не представится. Мы уже занимались его поисками. — Было б лучше, если бы вы помогли мне его разыскать. — Гм… Нам известна, Дип, твоя клятва мести. Правда, она выглядит по-детски… Известно нам и другое. Твои дружки-гангстеры тебя недолюбливают. Они могут… — Я слышал об этом, — перебил я, — но ведь ваш долг и заключается в том, чтобы защитить меня. — Не слишком ли ты умен? — Он пододвинулся ближе и, зловеще улыбаясь, добавил: — У тебя слишком большая и говорливая пасть, Дип. Было совершенно очевидно, что меня ожидает. И как только Хард размахнулся, я подставил свою левую руку, а правой крепко ухватил его за мясистый нос. В ту же секунду из его ноздрей брызнула кровь. Прежде чем его дружки смогли сообразить, что произошло, Хард успел нанести мне два увесистых удара, получив взамен три. В течение этих двух-трех секунд перевес был явно на моей стороне и на исходе их Хард грузно осел куда-то вниз. И тут же на меня яростно набросились остальные копы, защищаться от которых не имело смысла. Через несколько секунд я лежал на полу, прикрывая голову руками. Болела спина, ныла шея, звенело в ушах, но я держался. Однако удары стали ослабевать, а затем полностью прекратились: полицейских кто-то отвлек. Я приподнял голову. У двери, размахивая какой-то бумагой, стоял Вильсон Беттен и громким баритоном возражал копу, который уговаривал его подождать в приемной. Я поднялся на ноги и осмотрелся. Хард сидел в кресле, откинувшись на спинку, а возле него хлопотал врач. Я улыбнулся Харду, хотя улыбка получилась несколько кисловатой, а затем, повернувшись к юристу, сказал: — Что-то уж очень долго вы плелись сюда, мистер Беттен. Хард негромко выругался, а я, стряхнув с себя пыль и вытерев платком шею, подошел к нему. — Я вызвал своего адвоката раньше, чем позвонил вам, любезный Хард, поскольку предполагал, что кто-нибудь попытается содрать с меня кожу… Хард превосходно знал, что такое закон и что такое адвокат. — Замолчи и проваливай отсюда. — Остальные уходят со мной, — сказал я. — Убирайтесь все. — С ними все в порядке, Дип, — сказал Беттен. — Если… Во всяком случае через десять минут я смогу представить на них бумаги. Доктор, закончив свои манипуляции с головой сержанта, дал ему что-то выпить, отчего на физиономии Харда появилась гримаса. Он сплюнул на пол, а доктор, покачав головой, принялся укладывать свои принадлежности. — Я же вас предупредил, Хард, не шутить со мной… — Убирайтесь. Все убирайтесь. Поговорим в другой раз… — Разумеется. Я в этом даже не сомневаюсь. Я поднял лежавшую у дверей шляпу и кивнул Беттену. Он пропустил меня вперед и вышел в приемную. Позади него тотчас показался сержант и сделал знак дежурному выпустить нас. Кэт взглянул на Харда. Глаза его округлились, а челюсть отвисла. Оджи, как всегда, сохранял невозмутимость, только брови его слегка приподнялись. Что касается Элен, то она мгновенно оценила обстановку, и по тому как вспыхнули ее глаза и дрогнули в улыбке уголки губ, я понял, что она всецело на моей стороне. — Вы совершаете абсолютно никчемные поступки, Дип, — сказал Беттен, когда мы отошли на некоторое расстояние от «Грин Хауз». — Не я, Вильс. — По-вашему, это я избил его? — А у меня просто другого выхода не было. — Какой же это выход? Петля на шею. — До этого еще довольно далеко, Вильс. — Отдаленность — весьма относительное понятие, Дип. Например, если бы Хард захотел кое-кого прихлопнуть этой ночью, он без всяких сомнений сумел бы это сделать. Но он повел свою игру умнее: отпустил вас на все четыре стороны, будучи уверенным, что осуществит свой замысел при более благоприятных обстоятельствах. — Вмешательство юриста… — Это преходящее, скорее, случайное обстоятельство. Послушайте, Дип. Хард — коп с твердым и терпеливым характером. У него особая ненависть к вам подобным. Теперь вы в его списке. Это почти равнозначно смерти. Вас могут спасти лишь какие-то особые обстоятельства. — Ты оказался счастливчиком, Дип, — сказал Кэт. Оджи впервые улыбнулся. — Не он, а… мы. Наша очередь еще придет, правда. Но сейчас Дип по сути дела спас нас. — О, Элен, слышите: я вас спас. Она коснулась моей руки: — Благодарю… Он не ранил вас? — В ее голосе чувствовалась тревога. — Если кто и ранен, то только не я, детка. — Черт побери, — сказал Кэт, — если в нашем квартале узнают, что произошло с Хардом, то теперь вряд ли кто отважится выступить против нас. — Все имеет обратную сторону, — заметил Беттен. Элен сжала мою руку. — Дип… а это хорошо, что так… все произошло? — А разве могло быть иначе? Секунду поколебавшись, Элен решительно покачала головой: — Иначе быть не могло. — А ведь ты была близка к тому, чтобы увидеть меня убитым. — Кажется, я об этом уже забыла, — тихо ответила она. — Пора бы вообще выбросить подобные мысли из головы. Беттен остановился, поджидая такси. Элен, Кэт и Оджи остановились рядом, а я ощупал свои карманы и сказал: — Мой бумажник остался там. — Я схожу за ним, — заявил Беттен. — Благодарю, но предоставь мне сделать это самому… И я двинулся обратно, не обращая внимания на протестующие возгласы Кэта и Элен… Дежурный выслушал мое заявление и предположение о том, где может находиться утерянный бумажник и направил одного копа на поиски. Сделав полукруг по приемной, я постучал в дверь кабинета Харда, не дожидаясь ответа, открыл ее и вошел. Хард как раз всыпал себе в рот какой-то порошок, видимо, аспирин, а затем, запив его водой, взглянул на меня так, как будто видел первый раз в жизни. Он молчал, ожидая, что я скажу. Я подошел к столу, вынул из подставки ручку и записал в его блокноте номер телефона. — Сержант, — сказал я. — Мне очень не хотелось бы иметь за собой хвост. Между тем имеются современные средства связи, которыми я и предлагаю воспользоваться в случае надобности. Это номер моего телефона. Вы, конечно, чувствуете некоторую обиду, но со временем я постараюсь загладить неприятное впечатление. Ссоры и стычки с вами в мои планы не входят. Прошу вас понять это. После того, как он посмотрел на блокнот, а затем вновь на меня, я прочитал в его взгляде такую ненависть, которая была равнозначна моему приговору. — Ты в самом деле собираешься обосноваться в моем районе? — Да. И с этим вам придется примириться, Хард. — Закон иного мнения. — Закон и вы, сержант, — это не совсем одно и то же. — Опять умничаешь? — Повторяю, пререкаться и ссориться с вами мне очень не хотелось бы, но есть еще один вопрос. Что вы имеете против Элен? Хард облокотился на стол, нахмурился и окинул меня своим змеиным взглядом. — Она тебе нравится, Дип? Я проигнорировал его вопрос. — Насколько мне известно, она никогда и ни в чем не была замешана? На лице Харда появилась презрительная усмешка. — Любой, имеющий отношение к Ленни Собелу, замешан во всем. К нему или Беннету, что одно и то же. — Они были дружны в детстве. — Кто? — Беннет и Собел. Но вскоре разошлись, хотя деловые отношения между ними и остались. — Оба они гангстеры. Один уже получил сполна, хотя и без нашего вмешательства, а второй пока ускользает. Но это только пока. То же самое и в отношении тебя, Дип. Тебе не долго осталось разгуливать. Между прочим, в деле Беннета есть одна любопытная деталь. — Усмешка Харда сделалась еще более отвратительной: — Ты ведь сообразительный парень, и знаешь, что при расследовании убийства принято ставить два вопроса. Один — кому это выгодно, а другой — какая женщина здесь замешана. «Шерше ля фам» — как говорят французы. — Я начинаю убеждаться в том, что вы опытный следователь, Хард. — Кто наследует имущество Беннета? — продолжал Хард, игнорируя мое ироническое замечание. — Допустим, я. — Так, так. И ты что-то уж очень быстро появился здесь и притом неизвестно откуда. Есть сведения, что ты прибыл накануне убийства Беннета. Пока это еще не доказано, но это только пока. Кстати, Беннет был неравнодушен к этой Элен и проявлял о ней особую заботу. Вряд ли можно было спокойно наблюдать эту картину. Не так ли, Дип? Очень занимательно… — Но не очень оригинально. — Во всяком случае, неплохая исходная точка. И ты бы смог весьма облегчить нам работу, сообщив, где пропадал все эти годы или хотя бы откуда прибыл. — Не стоит вновь возвращаться к этому вопросу, Хард. — Что ж, вернемся к нему позже, но тогда пеняй на себя, Дип. Ты для меня сейчас главный объект. Как видишь, я заявляю об этом прямо. — Очень хорошо. — Как для кого. В другой раз поговорим иначе. — Не забудьте мой номер телефона, — сказал я, кивая на блокнот. — Не беспокойся. В свое время я тебя приглашу… Покинув кабинет Харда, я взял свой бумажник у копа, поблагодарил его и вскоре присоединился к моим спутникам. Мы сели в такси. Первым вышел Беттен, а за ним, у моего нового дома — Кэт и Оджи, после чего я назвал шоферу адрес Тилли Ли. Элен удивленно взглянула на меня. — Зачем? — Взять свой револьвер. Я оставил его в мусорном ящике под помойным ведром. Мы проехали пару кварталов. — Дип… — Да? — Почему бы тебе не оставить его там? — Что оставить? Она нахмурилась. — Оставить этот проклятый револьвер в мусорном ящике… — Ты действительно желаешь, чтобы меня поскорее ухлопали? Элен прикусила нижнюю губу, на ее глазах выступили слезы. Она отвернулась и проговорила: — В таком случае, черт с тобой! — Элен… — Забудь то, что я сказала. Играй в свою игру, только помни: не будет никаких оправданий, если ты кого-нибудь пристрелишь. Ты убьешь человека, а полиция убьет тебя. Только и всего. — Твоя неожиданная забота очень трогательна, — вежливо проговорил я. Элен фыркнула, недовольно вскинула голову и вновь стала прекрасна, как и в те годы, когда я был без ума от нее. Вдруг она неожиданно улыбнулась. — Знаешь… эта забота… Мне кажется, опять все вернулось… и… Элен не успела договорить и тихо застонала в моих объятиях. Между поцелуями она еще пыталась выговорить мое имя, но безнадежно махнула рукой и обхватила меня за шею. Очевидно, шофер принадлежал к романтическим натурам, поскольку терпеливо ждал, пока мы сможем осознать, где находимся, и улыбался нам в зеркальце. Я протянул ему банкноту, сказал, что сдачу он может оставить себе. На его лице тотчас же расплылась довольная улыбка, и он пробормотал что-то по-испански. Вроде дал какой-то мудрый совет… Мы находились на противоположной стороне улицы, на которой до сегодняшнего дня жила Тилли Ли. Кроме патрульного, ничто не напоминало здесь о недавно разыгравшейся трагедии. Нью-Йорк не интересуется подобными вещами слишком долго. Без особых трудностей мы проникли в квартиру, оставленную полицией под присмотром соседей, и пока Элен горестно осматривалась, я извлек из мусорного ящика свой револьвер, сунул его за пояс и набрал номер телефона своего, пока еще условно принадлежавшего мне дома. Ответил Кэт. — Ты знаешь, где может обретаться Дикси? — Вероятно, в отеле «Мерсед». Хочешь, чтобы я его разыскал? — Да, Кэт, и затем последили за ним. Сообщай обо всем Оджи, который должен оставаться на месте, пока я с ним не свяжусь. Ясно? — Как Божий день. — О'кей. Передай трубку Оджи. — Слушаю, мистер Дип, — прозвучал в трубке голос Оджи. — Беттен отдал тебе счета и отчеты Беннета? — Что вы хотите этим сказать? — Ты уверен, что он передал тебе все? — Никогда нельзя полагаться на Беттена, но думаю, он не решится играть с вами. Бумаг полный комплект. В легальной деятельности Беннет был скрупулезен и до смерти боялся дать повод усомниться налоговым инстанциям. — Это все не то, Оджи. — Поясните. — Хорошо. Ты, например, видел, кто был у Гими. Им далеко до уровня Беннета. И тем не менее, все находились в его стае. И Хью Педл, и другие. У Беннета были слишком длинные руки. Несколько секунд Оджи молчал. — Мистер Дип, тут такие дела, о которых открыто не говорят. — Продолжай. — Как вы знаете, Беннет был хитер и изворотлив. Предположим, он имел свое частное дело, не очень крупное, но достаточное, чтобы всех их держать в руках, и… угрожать петлей в случае чего. — Это годится. Дальше. — Прямо об этих вещах Беннет никогда со мной не говорил. — Беттен был посвящен в эти дела? — Нет, ни в коем случае. Он мог только догадываться. — Значит, пакет Управления все-таки существует? — Безусловно. Я пришел к убеждению, что в пропавшей папке хранились не только счета, но и всякого рода расписки, и многое подобное, что держало всю его, как вы выразились, стаю в крепкой узде. — Я в этом тоже не сомневаюсь, Оджи. И вот твоя задача: самым тщательным образом обыщи квартиру. Ее уже обшарила полиция, но ведь никто до сих пор не нашел этой папки. — Попытаюсь, мистер Дип. — И прислушивайся к телефону. Мы с Кэтом, возможно, будем тебе звонить. — Моя помощь не требуется? — Не теперь. — Хорошо. Думаю, вам не нужно напоминать о Лео Джеймсе и Мори Ривсе… Кэт очень беспокоится, и не без основания, как я думаю. — Не тревожьтесь. Я помню. — Желаю удачи. Я повесил трубку, еще раз осмотрелся и вышел. Элен беседовала на лестничной площадке с соседями. Мы покинули дом. Сегодня было необходимо еще кое-что проверить и устроить кое-какие дела…Глава 9
Хью Педла не трудно было разыскать. Его высокому политическому положению в какой-то мере способствовало личное распоряжение допускать к нему в любое время и друзей, и противников. В настоящее время он ужинал вместе с Бенни из Бруклина на Бродвее. Их столик находился примерно посередине зала — отличное место для разного рода переговоров. Если его телохранители и были поблизости, то наверняка сидели ко мне спинами, так как никого из них я не заметил. Не спрашивая позволения, я подхватил соседний свободный стул и усадил Элен за их стол, а затем уселся сам. В их поведении не было ничего такого, что могло бы привлечь внимание любопытных глаз. Почти дружеский кивок, предупредительно подвинутое меню, поднятые над столом два пальца — знак бармену подать еще пару кофе. — Вы пришли дать ответ на мое предложение? — спросил Хью. Бенни медленно перевел свой взгляд с Педла на меня, и по его глазам я понял, что он не в курсе. — Если я приму ваше предложение, то цена будет двойная, — заметил я. — Хорошо, — не колеблясь ответил Педл. — Не сначала мне предстоит еще кое-что сделать. Бенни коснулся моего рукава и сказал: — Дип, следующая вещь, которую тебе предстоит сделать, — это умереть. Ты не так всемогущ, чтобы распоряжаться здесь… — У тебя короткая память. Ты уже успел забыть, что произошло у Гими? Его физиономия окаменела. — Я ведь могу повторить, Бенни. И если тебе это нежелательно, то прекрати подобные разговоры. Он облизал губы и пробормотал: — Ты сумасшедший… Подошел официант, поставил перед нами кофе и удалился. — Педл… — начал я. — Что вам поручил Беннет? Рука с чашкой остановилась на полпути к его рту. — Что это значит? — Вы хорошо понимаете, что именно. — Не понимаю. — Хорошо, напомню. Беннет был разборчив. Он знал, кто обладает потенциальными возможностями, а кто нет. В первом случае он набрасывал сетку на голову многообещающего деятеля и держал его при себе до тех пор, пока тот был ему полезен. Педл пожал плечами, но ничего не сказал. Бенни Матик покраснел и вжал голову в плечи. — Так что же он вам поручил, советник? Что возложил на вас? — Мне не нравится игра в догадки. — Не будьте ребенком, Педл. Я отлично знал Беннета так же, как и он меня. Двадцать лет тому назад мы с ним составили подробный план операций и все должно было идти согласно этому плану. Беннет неукоснительно придерживался каждой детали, и все должны были наперед знать свои места. Понятно, что мне нужно кое-что уточнить, и, в частности, вашу роль. Хью мрачно улыбнулся и отхлебнул кофе. — Если вы так много знаете, Дип, то, очевидно, держите в руках колоду. — Он усмехнулся. — Хотя, кажется, козырной карты у вас нет, в противном случае вы ее показали бы… Я покачал головой. — Рано, Хью. Игра только начинается и ставки еще недостаточно высоки. Теперь Педл говорил уже с нескрываемой насмешкой: — Думаю, Дип, вы втягиваетесь в какую-то фальшивую игру, в которой к тому же мало разбираетесь. — Вы полагаете, что так трудно разобраться в паре ящиков с тюбиками и флакончиками? — Ах, так?.. — На лице Педла появилась гримаса. — Ну неужели, Дип, вы в самом деле думаете, что я вожусь с этими ящиками? — Не совсем так. Зачем же вам самому рисковать, имея таких неплохих подручных. — Я кивнул на Бенни, сразу заерзавшего на стуле. — Матик знает свое дело, это его работа. Не думаю, что он способен на большее, да это никому и не надо. Уверен также, что его слова относительно меня не отражают его действительного желания. — Относительно вашей смерти? — Вот именно. Я не такой слюнтяй, чтобы позволить себе ходить одному. А прикрытие не обязательно должно быть заметным. Как, например, ваше, Педл. Так вот, я убежден, что Бенни превосходно понимает, что как только у меня возникнет неприятность, то он станет первым, кому от этого не поздоровится. Вот почему Бенни про себя хочет, чтобы я оставался жив и невредим. Бенни Матик подавил икоту, а Педл прищурился, всматриваясь в мое лицо. Затем он отставил чашку и наклонился над столом. — Скажите мне, Дип… Откуда вы прибыли сюда? — Издалека, Педл. — Так… и чем вы там занимались? Кем были? Все присутствовавшие затаили дыхание. Бенни даже слегка приоткрыл рот. Элен тоже напряженно ждала ответа. Я усмехнулся и сказал: — Большим парнем. — Ax, так… Значит, если вас убьют, то ваши парни явятся сюда и устроят кровопускание. Так, что ли? — Именно так, Педл. Если я завязну, они обязательно вмешаются. Тогда уж пеняйте на себя… Педл не сомневался, что так оно и будет. Некоторое время он напряженно обдумывал мои слова. — Нет, Дип. Вы не можете спровоцировать войну гангстеров. — Вы думаете? — Позвольте мне кое-что сказать. Вы знаете, что случилось с Шульцем? Конечно, знаете. Его ухлопали собственные парни, поскольку из-за своей неловкости он начал превращаться в угрозу для всей организации. Нечто подобное происходит и сейчас. Понимаете? Возможно, там, откуда вы прибыли, порядки иные. Не спорю. Но здесь правила не сродни вашим. Допустим, только допустим, что у вас там есть своя организация, а здесь — другая. Вы представляете, какая должна быть проделана гигантская предварительная работа, чтобы связать оба конца?.. А кто может поручиться, что на хвосте вашей, неизвестно где находящейся, организации не сидят копы? Какие гарантии, что они не нащупают здешнюю организацию? Если, конечно, таковая существует. Я ведь говорю абстрактно, Дип. Думаю, вам это понятно. Дальше. Если б вы там были большим парнем, поверьте, я бы это знал. Любой из наших деятелей слышал бы о вас. А пока мы не можем выяснить… — Это вы уже говорили. Учтите только, что я — исключение. Мой уверенный тон остановил Хью. Он отвел взгляд и уткнулся в свою чашку. — К тому же, Педл, вы глубоко заблуждаетесь. — В чем именно? — Удар по мне равносилен и вашему падению. В любом случае… Он допил кофе и сделал знак принести еще чашку. — Ну, так что же возлагал на вас Беннет, Педл? — Ничего. Абсолютно ничего. Я вновь рассмеялся. — Скоро я это узнаю, дружище… Существует предположение, которое, кстати, согласуется с вашими абстрактными рассуждениями. А именно: для кого-то Беннет стал опасен. Он многих держал за глотку, и потому они хотели добраться до его бумаг, в которых содержались компрометирующие их сведения. Убить его смогли, но найти бумаги — нет. Вот в чем загвоздка. — Вы так думаете? — глаза Педла загорелись, но тотчас погасли. — Не думаю, а знаю. — Однако… если вы ими завладеете, то сможете провернуть дело весьма крупного масштаба… — Я знаю это, советник. И собираюсь разыскать папку Беннета. — Полагаете, это возможно? После полицейских розысков? — У меня нет сомнений, что Беннет оставил мне ниточку или какой-то знак, пользуясь которыми я смогу найти папку, хотя для этого потребуется некоторое время. Скажем, день или два, вряд ли больше. Ну, а когда у меня будут эти документы, то все запоют иначе. И вы, любезный советник, будете по-другому отвечать на мои вопросы. А пока рекомендую продумать свое поведение. То, что случилось у Гими, только небольшое предупреждение. Если сомневаетесь, то вы — безнадежные идиоты. Бенни испуганно переводил взгляд с меня на Педла и обратно. — Что вы от меня хотите? — прошипел Хью. Я поднялся и потянул за собой Элен. — Убийцу Беннета. Может быть, вы поможете его найти, ведь вы очень влиятельны в нашем районе? Благодарю за кофе… Идя к выходу, я ощущал на себе их далеко не дружеские взгляды, а возле дверей заметил обоих телохранителей Педла и вежливо кивнул им. Мы находимся в месте, которое явно не благоприятствовало выполнению их особых задач. Они также раскланялись со мной, понимая специфику обстановки. Выйдя, я позвонил Оджи. Он сообщил, что говорил с Кэтом, и тот сказал, что Дикси находится в своей комнате в «Мерседе», а сам он будет поджидать меня рядом. Оджи пока ничего не обнаружил, но поиски продолжает. Я предупредил, чтобы он никуда не уходил до моего возвращения. Глядя на Элен, очень трудно было определить, о чем она думает. Правда, я догадывался, что под маской безразличия скрывается неодобрение моих действий, но свои чувства она ничем не обнаруживала. Более того, казалось, Элен вся сосредоточилась на решении какой-то важной проблемы. Она взяла меня под руку и, когда я взглянул на нее, улыбнулась. Я стиснул ее ладонь, подозвал такси и попросил шофера доставить нас в «Мерсед»…* * *
Дикси представлял собой некую бледную массу, лежащую на кровати. На его опухшем лице выделялись только глаза — налитые кровью, они глядели коварно и вместе с тем хитро. На Дикси была рубаха и халат. При нашем появлении он пошевелил пальцами, как бы поглаживая рукоятку ножа. Видно, никак не мог решить, кого из нас следует зарезать первым. — Ты можешь говорить, Дикси? — вежливо спросил я. — А вам что, не с кем больше поболтать? — огрызнулся он. — Ты что, хочешь, чтобы я заткнул твой поганый рот тряпкой, связал и положил до утра под холодный душ? А ну, выкладывай все, что знаешь. Я за этим пришел… На лбу у него выступила испарина. Я подошел, приподнял его руку и осмотрел. Она была вся исколота. — Как же часто ты теперь пользуешься шприцем, парень? Каждые три часа? Нехорошо злоупотреблять такими снадобьями. Но это дело твое. А мне нужно кое-что узнать. Он повернул голову и прищурился. — Ничего я не знаю. Ничего… Его голос прозвучал приглушенно. — Посмотрим, — сказал я. — Что вы хотите знать? — Все о Беннете. — Если вы думаете, что его ухлопал я, то вы тупицы, каких мало. Копы уже достаточно меня обработали — пробовали прижать к ногтю. Беттен доказал мою полную непричастность к этому делу. И копы убедились… — Но не я, парень. Что-то в моем тоне заставило Дикси вздрогнуть. Он спустил ноги на пол и уставился на меня. — Дип, я… — Замолчи, Дикси. Отвечай только на мои вопросы. Он провел ладонью по лицу и кивнул. — В ночь, когда убили Беннета, ты взял в винном магазине ящик водки. Так? — Виски, а не водки… — Зачем? Беннет никогда не был пьяницей. — Он ожидал гостей. — Когда? — Он не говорил, знаю только, что он к чему-то готовился. — Хорошо. Итак, ты отправился в магазин и взял виски. А дальше? Дикси нервно посмотрел на Кэта, затем на меня, пожал плечами и вновь провел рукой по лицу. — Он позвонил в магазин и сказал, чтобы я захватил еще и ром. — На все это ты потратил столько времени, что, вернувшись, нашел его убитым. — Я не убивал его, — прошамкал Дикси. — Я пробыл там все время! Парень в магазине… — Я знаю, он прикрыл тебя. Этот парень — хороший гражданин, аккуратный налогоплательщик и регулярно голосует. Да, алиби у тебя неплохое. — Но что же вы хотите от меня? Я не… — Приятель, если бы ты убил Беннета, я бы до этого уже давно докопался. Но думается, что тут замешан кто-то другой. Поэтому я и говорю здесь с тобой. В его лукавых глазах вновь промелькнула тревога. Он чувствовал приближение какого-то опасного момента, но не мог понять, откуда следует ожидать удара. — Как долго ты пробыл на складе винного магазина, Дикси? Он ответил не задумываясь: — Два часа. Тот парень может… — Хорошо. Что ты там делал? — Как что? Смотрел телевизор, разговаривал. Я чист, Дип. Вы не можете… — Не слишком ли много времени, чтобы сходить за парой ящиков? Десять минут до магазина, десять обратно, а там — два часа. Так? — Точно… — неуверенно подтвердил Дикси. — И никакой несуразности ты не замечаешь? Ведь посылая тебя за парой ящиков спиртного, Беннет не мог предполагать твое столь длительное отсутствие. Он, наверное, думал, что ты быстро вернешься, ну, скажем, через полчаса. Не так ли? — Что?.. Что вы имеете в виду? — Спокойнее, парень. Ты мог быть пассивным участником. Ты разговаривал по телефону? Хорошо. Звонивший из квартиры Беннета предложил тебе повременить с возвращением. Или же ты предупредил кого-то по телефону, что Беннет дома один и ожидает тебя, но ты можешь задержаться на пару часов у телевизора. А в итоге ты чист и с железным алиби. Судя по тому, как у Дикси задрожали руки, ему не очень пришелся по душе мой анализ. — Но, Дип. Я… Но вы же знаете, что я не мог… Черт возьми… Мы с Беннетом были друзьями. Понимаете — друзьями! Он соскользнул на самый край кровати, жестикулируя руками. — Почему же, в таком случае, ты так долго не возвращался? Он не решился, видимо, солгать, нервно передернул плечами и сказал: — Мне нужно было передать Беннету товар от человека, которого знал только я. В этом все дело… — Ну и что? — Этот человек должен был встретить меня у магазина и передать пакет. — Опиум? — Героин. Этого человека на месте не оказалось, я зашел в магазин, заказал виски и позвонил ему. — Кому? — Но… — Мне нужны факты. А всех «этих» я знаю и без тебя. — Так… — Он секунду поколебался. — Томми Гринтер. Он… — Дальше. — Его задержал Собел. Потом он пришел. Я получил товар и ну… вы же знаете, что я к таким вещам неравнодушен. — Но ты же обычно пользовался морфием. — Конечно, но… — Дальше. — Вам, наверное, известно, что Беннет не терпел возле себя тех, кто пользовался наркотиками. Ну, а я давно не имел случая… изголодался… хватил двойную или тройную порцию… и почувствовал себя скверно. Потом выпил бутылку лимонада и чуть не отдал концы. Парень на складе, который не видел, что я проглотил, принес мне аспирин и предложил прилечь на кушетку. Через некоторое время мне стало немного лучше. Мы с ним действительно смотрели телевизор и немного поболтали. Вот почему я пробыл там два часа, и теперь понимаете, почему ничего не смог объяснить копам. А позже парень проводил меня до самого дома Беннета. Остальное вы знаете. — Это все? — Все. Явились копы, но перед тем я успел позвонить Беттену и ему удалось меня отстоять. — Удивительно, что они тебя не задержали. — Мне просто повезло. Да и Беттен быстро явился. — Странные у вас совпадения, Дикси. — Что же вы хотите, Дип? Я вам все сказал. В этом деле я чист. — Есть нечто такое, что меня беспокоит. — Что именно? — Как Бенни из Бруклина додумался взять на себя управление организацией? — Он никогда мне об этом не говорил, а я не спрашивал. Мой интерес — доля в доходах. Вот и все. Я повернулся к Кэту. — Твое мнение? — Насколько я знаю, так оно и есть. Бенни заправлял, а Дикси выполнял его поручения. Я поднялся и сказал: — У меня к тебе вопрос, Дикси. В конторе Бенни, в задней части бара Гими, я видел двух парней из треста Меркина… — Верно. — Кто для них поставляет сейчас товар? — Джон Халпери. У него универмаг на Пятой авеню. У его брата Гарри оптовые склады колониальных товаров в Амстердаме и Гааге и еще где-то. Гарри имеет связи в Африке и Азии. От него и поступает импорт. — Неприятностей в таможне у них не было? — Не слышал. Они ловкие… — Дикси впервые чему-то улыбнулся. — Ловкие, говоришь? — Бывает, провозят в самой таре, внутри досок от ящиков. Разве не ловко? — Неплохо. Ну что ж, Дикси. Пока все. Прошу держать рот на замке, а если в твоей голове появятся какие-нибудь идеи, я должен быть первым, кому они станут известны. — Какие идеи? — Насчет того, кто убил Беннета. Кивнув ему на прощание, мы вышли и покинули дом. Все время молчавшая до этого Элен взяла меня под руку и спросила: — Ты доволен? — Вполне. — Ты задавал очень забавные вопросы, Дип. — Само дело кажется мне очень забавным. Кэт взглянул на часы. — Что теперь? Скоро двенадцать. — Думаю, сегодня мы больше ничего не успеем. А что ты собираешься делать, Элен? — Возьму такси и отправлюсь домой. — Хорошо. А завтра? — Ты знаешь… надо обо всем позаботиться… Бедная Тилли. — Она уткнулась лицом в мое плечо и прошептала: — Негодяи… Подлые негодяи. — Успокойся. Что бы ни было, я их разыщу. Она отбросила с лица волосы и взглянула на меня. Ее глаза были полны слез. — Только не ты, Дип. Я не хочу, чтобы ты кого-нибудь разыскивал. Потому что… Потому что это… опасно. А я… Ее руки обвились вокруг моей шеи. Я обнял ее, поцеловал и мягко отстранил. — Поезжай домой, уже поздно. Завтра встретимся. Элен улыбнулась и кивнула. — До завтра. Вынув из сумочки блокнот, она написала номер телефона, затем вырвала листок и передала его мне. — Звони. Я остановил такси, усадил ее и кивнул на прощание. Кэт кашлянул и сказал: — Ты заполучил классную девушку, Дип. Она вполне тебе подходит. — Все, как в старые дни, Кэт. И, может быть, еще лучше. — Куда сейчас? К тебе? — Да, пройдем до угла и поймаем такси…* * *
Иногда бывает неосознанное ощущение, что все идет не так, как нужно. Вы ведете крупную игру, знаете все правила и ходы, уверены в том, что именно вы являетесь господином положения, но вдруг неожиданно закрадывается какая-то тревожная мысль. Оснований для беспокойства вы еще не видите, пытаетесь отбросить сомнения, и все же вас гложет тревожное предчувствие. Нечто подобное испытывали и мы, подъезжая к моему дому. Кэт первым вышел из такси и я заметил, как он окинул внимательным взглядом пустынную улицу. Я расплатился с шофером, зачем-то запомнил номер его машины и присоединился к Кэту. Не обменявшись ни словом, мы отлично поняли друг друга, и когда Кэт увидел в моей руке пистолет, только одобрительно кивнул. Много лет тому назад нами были продуманы различные варианты действий на подобный случай. Придерживаясь, по возможности, затемненных мест и соблюдая дистанцию, мы приблизились к парадной двери. Рванув ее, я шагнул в темноту, и тут же, явственно ощутив смертельную опасность, отпрыгнул в сторону. — Осторожно, Кэт! В следующее мгновение я увидел яркую вспышку у боковой двери, и, прежде чем пистолет неизвестного вновь изрыгнул пламя, дважды выстрелил. Что-то мягко осело на пол возле двери. Следующая пуля, судя по звуку, ударила примерно в то место, где я лежал секунду тому назад. Я же теперь стоял у стены, прижавшись к ней спиной, и пытался обнаружить цель. Спустя еще секунду, когда затихло эхо от выстрелов, я услышал удаляющиеся шаги, а затем скрип двери. — Кэт! — крикнул я. — Назад! За дом! Он бежит туда! В полной темноте я двинулся к боковой двери, возле которой споткнулся о чье-то тело. Я перешагнул через него и, пытаясь восстановить в памяти расположение мебели, как можно быстрее пробрался в одну из ближайших комнат, окно которой выходило во двор. Оно было распахнуто. Теперь стало ясно, что Кэт не сможет перекрыть убийце путь к отступлению. С его легкими было невозможно быстро обежать дом. Окно находилось на высоте примерно семи-восьми футов над землей. Не задумываясь, я перемахнул через подоконник, спрыгнул, метнулся в сторону и присел. Кругом было тихо. В тусклом свете уличных фонарей смутно проглядывали очертания окружающих предметов. Невдалеке от меня лежала груда старых банок, а за ней куча каких-то упаковочных ящиков и корзин. Пробираясь среди мусора, я подошел к деревянному забору и, перемахнув через него, очутился в узком переулке между Гловер и Константино-стрит. Именно где-то здесь убили Беннета. У меня мелькнула мысль, что если преследуемый и есть его убийца, то в этом проулке он будет чувствовать себя более уверенно. Я шел довольно быстро, не заботясь о торчащих кругом гвоздях. Этот тип вряд ли передвигался здесь быстрее, и я не терял надежды его настигнуть. Очутившись в темной аллее, я притаился возле забора, соображая, в какую сторону бежать. И в этот момент заметил метнувшуюся тень. Стараясь держать ее между собой и желтым отблеском фонаря на Гловер-стрит, я двинулся вслед и сразу же понял причину сверхосторожных действий преследуемого: он крался, как крыса, низко наклонившись и держа перед собой револьвер, по той простой причине, что навстречу ему шел никто иной, как мистер Саливен. Убийца имел веские основания полагать, что коп участвует в облаве, а возможно, еще не успел разглядеть его как следует. Коп двигался уверенно, видимо, не подозревая о грозящей ему смертельной опасности. За темной фигурой Саливена мелькнула еще одна тень. Несомненно, это был Кэт. Припав на колено, парень поднял револьвер. — Вниз! Ложитесь! — крикнул я. Тренировка спасла копа. Почти мгновенно он упал и слился с землей. Но в тот же момент убийца, резко обернувшись, пальнул на звук моего голоса, затем еще и еще раз. Но это было все, что он успел. Саливен выстрелил только один раз, но этого оказалось достаточно и парень, медленно, осев, свалился на бок. …Он лежал среди мусора и все еще сжимал в своей руке пистолет. Во лбу у него чернело небольшое отверстие. Подбежал Кэт и остановился рядом, судорожно ловя ртом воздух. Он взглянул на убитого и облегченно сплюнул. В соседнем доме вспыхнул свет. Кто-то кричал и звал полицию. Из темноты вынырнул какой-то человек. — Вы из этого дома? — осведомился у него Саливен. — Да, мистер Саливен. — Прекрасно. Прошу вас немедленно позвонить в участок. Сумеете? Скажите, что здесь произошло убийство и сообщите адрес. — Я мигом. — Классный выстрел, — сказал я. — Да… Спасибо за предупреждение, Дип. — Пустяки, мистер Саливен. — Полагаю, ты сможешь рассказать мне любопытную историю. — Безусловно. На меня напали в моем же собственном доме. Но как вы очутились на этой аллее? — Ваш друг крикнул, чтобы я свернул сюда. В нашем деле приходится действовать быстро, не теряя времени на вопросы. — Хорошо. В доме лежит еще один… Может быть, оставим здесь Кэта, а сами пройдем туда? — Я взглянул на Кэта. — Как ты себя чувствуешь. — Плоховато, но пока жив. Идите. — Скоро сюда прибудет полицейская машина, — обратился к нему Саливен. — Скажи им, что мы в доме. — Конечно, конечно… Дип? — Да? — Поосторожнее там. — Не беспокойся, Кэт. Пойдемте, мистер Саливен. Мы двинулись по аллее и, когда завернули за угол, услышали позади себя жалобный вой полицейской сирены. То тут, то там виднелись снующие тени. Входная дверь по-прежнему была распахнута. Саливен вошел первым, с фонариком в одной руке и с револьвером в другой. Найдя выключатель, он нажал кнопку и вестибюль озарился ярким светом. Я инстинктивно рванулся за выступ стены, но все было тихо и спокойно. У боковой двери никого не оказалось, зато виднелись большое кровавое пятно на полу и бурые отпечатки пальцев на стене. Итак, «номер первый» был мною ранен, но, видимо, не тяжело и скрылся, пока я преследовал его дружка. — Проходите дальше, мистер Саливен, — сказал я. Позади нас послышался шум шагов и в дом поспешно вошли двое полицейских. Я включил свет и все мы остановились в большой комнате перед телом убитого. Бедняга получил, по крайней мере, три пули в голову и несколько в грудь. Каждая из них была для него смертельной, профессионалы избегают любой случайности. Это был Оджи… Вошел сержант Хард. — События разворачиваются, не так ли? Синий кровоподтек и залепленный пластырем нос придавали его лицу насмешливо-зловещий оттенок. — Как видите, сержант, — сказал я. — Там, где вы появляетесь, все время оказываются либо избитые, либо убитые. — Чистая случайность. Появилась еще группа полицейских. Один из них вел под руку Кэта. Тот выглядел неважно. Его красноватые щеки казалось еще сильнее впали, а скулы заострились. Я сказал Харду, что он может позвонить Хью Педлу и уточнить время нашего свидания с ним, а также поговорить с таксистом. Заключение медицинского эксперта не вызвало у Харда ни малейшего сомнения. Врач пообещал, что письменный отчет будет предоставлен сержанту к двенадцати часам дня. Хард был одним из тех копов, которые не любят откладывать дела в долгий ящик. Он взялся за телефон и вскоре ему удалось поймать Хью Педла в одном из ночных бистро. Он уточнил у него время нашего ухода и предложил Педлу предоставить письменное подтверждение в участок. Через некоторое время в одном из гаражей ему сообщили, что интересующий его шофер через несколько минут будет у подъезда моего дома. В ожидании шофера Хард обошел помещение, выслушал рассказ Саливена и продиктовал протокол осмотра. Потом он снял показания с таксиста и предложил мне изложить свои соображения о случившемся. — Думаю, — начал я, — и даже уверен, чтоу Беннета осталось чем поживиться. Какой-то бродяга или грабитель забрался сюда и наткнулся на Оджи. Завязалась стрельба и Оджи погиб. Затем этот тип, вероятно, занялся поисками ценностей, но тут появились мы, и он бежал через окно. А дальше вы уже все знаете. — В вестибюле лужа крови, — заметил Саливен, — а на стене и двери следы пальцев. — И что? — поднял на него глаза Хард. — Пальцы застреленного мной были совершенно чистые. — У вас, Саливен, острое зрение. Я это тоже заметил. Продолжайте. — Лужа крови находилась в вестибюле, а тело Оджи нашли в комнате. — Верное замечание. — В вестибюле была перестрелка. — Не подлежит сомнению, — невозмутимо подтвердил Хард. Саливен приподнял плечи, недоуменно взглянул на Харда, затем на меня, и после небольшой паузы сказал, подчеркивая каждое слово: — У Оджи не было револьвера… — Ага… Следовательно, еще кто-то стрелял? Это вы хотите сказать? — Но это же явный факт, сержант. — Разберемся. Непременно разберемся, Саливен. А пока следовало бы учесть возможность и такого, скажем, случая. Представьте себе, что тот, кто стрелял в вестибюле, и спас вам жизнь. Возможен такой вариант? — Да, но… — Разумеется, закон прежде всего, Саливен. Но ваша жизнь представляет немалую ценность для закона. Поэтому я и говорю, что во всем надо разобраться, и мы обязательно разберемся, не сомневайтесь. Саливен облегченно вздохнул, видимо, чувствуя, что свой долг он выполнил, а остальное дело начальства. Он даже отвел взгляд от моего пиджака, где его чуть заметно оттопыривала рукоятка револьвера. — Что касается вас, Дип, то вы с Кэтом не имеете права покидать город, пока не закончится официальное следствие, — объявил в заключение Хард. Кэт сказал, что мы будем ночевать в его квартире и дал свой адрес. Вежливо кивнув сержанту, мы направились к выходу. — Дип! — окликнул меня Хард. — Да? — Я остановился у двери и обернулся. — Я ведь звонил по тому номеру. — Ах, вот оно что! Свои обещания вы выполняете точно. Надеюсь на это и впредь… Не дожидаясь ответа, я закрыл за собой дверь, присоединился к Кэту и нам удалось незаметно проскользнуть мимо фоторепортеров. На улице мы два раза останавливались, чтобы дать возможность Кэту перевести дыхание, а потом поймали такси.* * *
Кэт жил в полуподвальной комнате, походившей на собачью конуру. Ее обстановка была представлена парой сломанных стульев, столом без одной ножки, неизвестно на чем державшейся старой кушеткой и ящиком с каким-то хламом. — Вот мы и дома, — с облегчением произнес Кэт и свалился на кушетку. Он попытался закурить, но закашлялся и отбросил сигарету. — Проклятая штука… Да, Дип. Я узнал парня. Это был Мори Ривс. — Ты разобрался, что произошло? — Думаю, да. Они не ожидали встретить там Оджи. — Он кашлянул, подумал и добавил: — Не было ничего легче, как прихлопнуть тебя в вестибюле. Всякий так бы и поступил на их месте. Но ты с самого начала спутал им игру. И еще тебе чуточку повезло. Жаль только, что Лео Джеймс сбежал. — В такой темноте трудновато взять точный прицел. Кэт повертелся на кушетке, что-то обдумывая, и затем сказал: — Я удивляюсь, Дип. — Чему? — Сегодня никто не поинтересовался твоим револьвером. — Они его не заметили. — Да… не заметили… И вообще. — Что вообще? — Нас отпустили чистенькими… И еще этот разговор о телефонном звонке с Хардом, у которого нос и скула вспухли от твоих кулаков… — Ну и что же здесь такого? — А то, что я на своем веку уже видел больших парней, одного телефонного звонка которых было достаточно, чтобы утихомирить весь полицейский округ. Правда, многие из них срывались и падали, а я не хочу, чтобы и тебя постигла подобная участь. — Не беспокойся об этом, Кэт. — Я твой друг, Дип, и мне тоже хотелось бы знать, где ты был все эти годы? Все этим интересуются и никто ничего не знает. Но я хотел бы… Я покачал головой и сказал: — Когда-нибудь в другой раз, мой друг. — Хорошо, Дип. Он приподнялся на кушетке и похлопал по ней ладонью. Поднялось облачко пыли. — Спать будешь здесь. — Я лягу на полу, дружище. — Не будь таким снобом, Дип. Раньше ты был проще. Я покосился на него. — Но я и теперь такой же. — Это же одна из первых квартир Беннета. И вся мебель здесь та же. — Кэт, — сказал я, — давай без сантиментов. Как только все устроится, сразу перебирайся ко мне и занимай любые комнаты. Это решено твердо. А сейчас давай спать. На завтра нам нужны свежие силы и ясные головы…Глава 10
Я проснулся на рассвете, незадолго до того, как солнечные лучи коснулись крыш высоких домов, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Еще в полусне, где-то на грани сна и яви, передо мной вдруг промелькнула вся цепь последних событий, встреч, бесед, столкновений и размышлений. Промелькнула и предстала в образе подлинного убийцы Беннета. Это было так неожиданно и настолько ошеломляюще, что я мгновенно проснулся. Но тщетно пытался я вспомнить лицо этого человека или хотя бы заснуть, в надежде снова увидеть его: все мои усилия были напрасны. Никаких деталей, никаких зацепок. Ничего, кроме ощущения досады. Но я продолжал лежать, пытаясь найти ускользающую путеводную ниточку. В конце концов я ощутил все более крепнувшую уверенность, что не так уж далек от разгадки. Утвердившись в этой мысли, я как-то незаметно задремал, а проснулся от того, что Кэт энергично тряс меня за плечо. — Хорошо, хорошо, Кэт. Встаю… Он совал мне в руки свежий номер газеты. — Погляди-ка, Дип. Роск опять отыгрывается на тебе. Видно, придется поговорить с ним по-иному. Я протер глаза и пробежал глазами заметку. Статья представляла собой остро нацеленный репортаж о событиях вчерашнего дня в моем доме. Краткое содержание излагалось в первом абзаце:«Насилие и смерть вновь посетили прежнюю «империю» Беннета, направив удар по его наследнику, но случайность подвела под пулю второстепенного члена организации. Два человека убиты. Создается впечатление, что полицейское расследование преднамеренно затрудняется и город ожидают новые убийства. Следующий в списке, по-видимому, прежний партнер Беннета, который наследует его преступную «империю» и намеревается управлять ею прежними, уголовно-наказуемыми методами».Затем следовали подробности вчерашних событий и намеки на бездеятельность полиции. Я вырвал статейку, сунул ее в карман и принялся одеваться. Кэт хотел принять крутые меры против Тейта, но я не соглашался. Роск не сделал ничего такого, чем бы не занимался все эти двадцать лет. Да, он мог здорово запятнать мое имя. Но, во-первых, перед кем? А во-вторых, следовало поразмыслить, нельзя ли использовать его газетную кампанию в интересах дела? — Поступай, как знаешь, — сказал Кэт. — Сиди и жди, пока тебе не всадят пару унций свинца в голову. — Кто? — Парни из «синдиката». Они ведь только начали действовать. Ты для них фигура нежелательная. Это же ясно. И, по-моему, тамошние боссы действуют с двух сторон. Я слышал, они имеют своих людей и в этой газете. И еще неизвестно, чьи интересы защищает Тейт, нападая на тебя. Уж если кого и следовало бы проучить, так это его. Так я думаю, Дип. — Нет, Кэт. С этим торопиться нельзя. Мне нужны факты и тщательный их анализ. — Как знаешь. Ну, а Лео Джеймс? — Думаешь, он не откажется от своей цели? — Ему не заплатят по контракту, сам знаешь. А это значит, что Лео Джеймс попытается сделать дело один или же найдет себе другого партнера. — Некоторое время ему придется отлеживаться. Кроме того, мне нужно было бы поговорить с ним. — Это обязательно? — Желательно. Кэт на минуту задумался. — Мне кажется, его не так уж трудно разыскать. Мне нужно будет поймать Чарли Вица. Он всегда все знает. Правда, он считает, что Лео не из тех, кого легко разговорить. Может быть, придется затащить его в какой-нибудь погребок? Потемнее и похолоднее, а? — Там видно будет. Но только поосторожнее, Кэт. — Разве я не всегда такой? — Нет, не всегда. Иначе бы ты не связался со мной. Он засмеялся. — Я ведь знаю, на чьей стороне будет выигрыш. — Да, Кэт, но пока до него еще далеко. А сейчас нам пора в «Грин Хауз». Читать протоколы и отвечать на вопросы. — Твою вчерашнюю версию придется, вероятно, изменить? — То было просто мое предварительное мнение. — Тебе, Дип, надо бы с Хардом помягче. Он никогда ничего не забывает и не прощает. И умеет ждать. Это я знаю… — Ну и пускай себе ждет. — В прошлый раз тебя спасло появление адвоката, а что случилось вчера, мне вообще пока не ясно. Но поверь, Дип, настанет час, и этот коп прищучит тебя, когда ты, с револьвером в руках, будешь обделывать свои дела. И тогда уже никакая протекция тебе не поможет. — Все может быть, Кэт. — Я тоже говорю тебе: будь осторожен. — Хорошо, но как? — Для начала оставь здесь оружие. Ты же знаешь, куда мы идем. Я рассмеялся, но вытащил из-за пояса револьвер и вручил ему. Кэт тщательно спрятал его между досками пола, запер дверь и мы направились в «Грин Хауз»… Роск Тейт стоял у входа в полицейский участок и беседовал с одним из копов, который был вчера вечером в моем доме. Он молча кивнул нам, закончил разговор и подошел. — Доброе утро, Роск, — сказал я. — Ты успел уже и Элен втянуть в эти дела, Дип? Я пожал плечами. — Успокойся. Она ни в чем не замешана. — Человек, соприкоснувшийся с полицией, не может быть ни в чем не замешан. — Она — мое алиби. — Об этом я уже слышал. Но когда же, черт побери, она успела стать твоей соучастницей? — Спроси ее сам, — кивнул я. Роск пробормотал что-то нечленораздельное, отвернулся и стал поджидать Элен, которая расплачивалась с таксистом. Улыбаясь, она подошла к нам и послала мне воздушный поцелуй. Выражение физиономии Роска весьма походило на то, с каким любящие родители смотрят на своих деток в тот момент, когда они вышли из-под контроля, но уже достаточно взрослые, чтобы дать им хороший подзатыльник. — Элен… — Он неумело пытался скрыть свое замешательство. — Привет, Роск, — сказала она, не дожидаясь продолжения. — О чем беседуете? — Все о том же. — Он многозначительно посмотрел на меня и добавил: — Мне нужно поговорить с тобой. — Хорошо, — ответила она. — Но сперва следовало бы войти внутрь. Сержант Хард просил нас прийти к десяти, а сейчас уже почти десять. После мы сможем попить кофе и поговорить. Тейт скорчил кислую мину, но кивнул и направился к выходу. Элен взяла меня под руку, и мы вошли в помещение. Кэт проследовал за нами. Хью Педл, Бенни и шофер такси уже дали показания. Их короткие заявления были уже просмотрены, подписаны и вложены в соответствующую папку. Не задерживаясь, все они тотчас же покинули помещение. Затем копы взялись за нас. Хард сидел рядом с секретарем, слушал, кивал и пару раз, глядя на меня, потрогал свои, все еще распухшие губы, как бы напоминая, что нам предстоит встреча в будущем. Когда вся бумажная работа была окончена, я спросил: — Хард, удалось вам установить личность парня, застреленного Саливеном? — Он приезжий. Есть данные, что он остановился в «Вестхемптоне». Насколько это точно, будет выяснено в ближайшее время. — Особенно не затрудняйтесь. Его настоящее имя Мори Ривс, а остановился он там под фамилией Вагнер. Сержант вскинул на меня удивленные глаза, а Кэт недовольно поморщился. — Мори Ривс? — повторил Хард, что-то припоминая. — Любопытно. Эта птичка нам известна — профессиональный наемный убийца из Иллинойса. На его счету не менее дюжины подобных дел. Он на учете во всех полицейских округах. Да, тебе, кажется, повезло, Дип. Хорош твой «бродяга-грабитель». А вчера ты это знал? — Да, но не был уверен. — Был там еще один, — продолжал Хард. — Мы обнаружили, что в Оджи стреляли из двух разных револьверов. Может быть, тебе, Дип, еще что-нибудь известно? Кто напарник Ривса? — Лео Джеймс. Они оба записались в «Вестхемптоне» как Вагнеры. Вам это нетрудно уточнить. — Лео Джеймс… Гм… Что-то такого не припоминаю. Но розыски начнем немедленно. В Иллинойсе его безусловно знают. Да… Любопытно. Кэт незаметно подтолкнул меня и сделал знак уходить. Элен, сидевшая позади нас, по-видимому, заметила беспокойство Кэта, но продолжала внимательно слушать. — Как видите, сержант, — продолжал я, — моя сегодняшняя попытка сотрудничать с вами может оказаться обоюдно полезной. Я принадлежу к иной среде и потому имею другие источники информации. И как только мне станет что-либо известно, буду рад поделиться этим с вами. Хард откинулся на спинку кресла. — Ты, Дип, кое в чем обгоняешь даже полицию. За твоими действиями приятно наблюдать. Раньше я с таким же интересом следил за Беннетом. Он, пожалуй, был таким же способным и ловким. У него многому можно было поучиться, хотя первая наша задача заключалась в том, чтобы посадить его за решетку. Но мы опоздали. Ловкий был парень, ничего не скажешь. До последнего дня формально оставался чистеньким, хотя на деле был очень осторожен и умел себя прикрыть. И все-таки его ухлопал какой-то подонок молокосос. — Благодарю за сообщение. Значит, не профессионал? — Безусловно. Ни один бандит такого не проделает. Дело в том, что этот подонок стрелял в Беннета из 22-го калибра. Стрелял с близкого расстояния, но так неумело, что попал ему в шею. Некоторое время Беннет был еще жив. Поэтому я и сказал, Дип, что вы беретесь за непосильное дело. — Он помолчал, а затем с явным сарказмом добавил: — Тот подонок совершенно не похож на тебя, Дип. Ведь у тебя другой калибр, тот, что ты отнял у полицейского. Все еще носишь его, Дип? Я пожал плечами, вынимая из кармана платок, невинно распахнул полу пиджака, слыша торжествующий шепот Кэта: — «Ага»?! — Хорошо, — бросив на меня мимолетный взгляд, Хард продолжил: — Этот вопрос мы пока оставим открытым. У нас есть заключение эксперта относительно того 22-го. Если он попадется нам в руки, мы сможем с абсолютной точностью сказать, что именно из него и был застрелен Беннет. Но этот дамский пистолетик бесследно исчез. Вот тебе кое-что взамен твоей информации, Дип. — Весьма признателен, сержант. — Не стоит. Кэт потянул меня за рукав. — Нам можно идти? — спросил я, поднимаясь. — Да, — кивнул Хард. Я открыл перед Элен дверь и пропустил ее вперед. Кэт шепнул мне, что тотчас же отправляется на поиски Чарли Вица, а затем постарается выследить Лео Джеймса. Я сунул ему несколько банкнот и сказал, чтобы он поддерживал связь с Беттеном. Роск поджидал Элен у выхода, и мы вместе отправились в бар Гими. Роску моя компания была явно не по душе, но, видимо, он питал надежду кое-что у меня выудить. — Элен, понимаешь ли ты, куда тебя вовлекают? — начал он, когда подали кофе. — Думаю, что да. И не беспокоюсь об этом. — Зато я беспокоюсь. Она поглядела на него. — Я уже не маленькая, Роск. — Элен, ты позволяешь влиять на себя таким вот… типам. — Полегче, Роск. — Почему не сказать об этом прямо? — не унимался он. — Еще в школе Элен водила компанию с недостойными ее ребятами. К примеру, с Бетти. — Мы были друзьями, — мягко напомнила она. — Друзьями?.. Это с Бетти-то? Сколько раз ее семью арестовывали? А сама она чем занималась? Забыла? — Бетти все отдавала семье. Ты должены помнить, Роск, в каком положении находились ее близкие — все они жили на то, что она приносила. — Семья бродяг, это не та семья, которую нужно кормить. У меня тоже был один… — Отец? — Ну и что? Когда я вышиб этого пьяницу из дома, всем стало легче. — Но та семья была совсем не похожа на вашу, Роск. Ее мать тогда очень болела, а сестра Ли была в отъезде. Ей тоже пришлось нелегко. — Элен на минуту задумалась и грустно покачала головой. — И кто бы мог подумать, что обе так трагически закончат свою жизнь. — Ничего неожиданного здесь нет, — резко произнес Роск. — Кто имел связь с Беннетом и клубными делами, тот не мог рассчитывать на лучшую участь. Отчего она взобралась на крышу и слетела оттуда? — У бедной Бетти было много причин. — Какие там причины! Просто набралась наркотиков — вот и все. А почему? Беннет втянул ее в свое дело, и она занималась распространением снадобий, а потом и сама пристрастилась к ним. Вот и результат. — Мне известно, что Беннет терпеть не мог возле себя помощников, злоупотребляющих наркотиками, — заметил я, вспомнив слова Дикси. — Благочестивейшее поведение, не правда ли? — насмешливо заметил Роск. — Оно присуще таким парням. Прыжок Бетти Ли с крыши был большой встряской для Беннета. Ведь следы привели к нему. С этого-то момента он и стал нетерпимым к сотрудникам, которые проявляли подобную слабость. Беннет повел дело с такой осторожностью, что у полиции не оказалось никаких зацепок. Но это дело прошлое. А теперь… — Роск замялся. — Теперь явился Дип, а он хуже Беннета, хуже Собела — хуже любого. — А ты не беспокойся об этом, — сказал я спокойно. — Все, что я могу, это предупредить Элен и ждать. — Чего? — Неизбежного для тебя конца. Для таких, как ты, он предопределен. — Крепко же в тебе засела ненависть, — заметил я. Пару секунд он молчал, затем покачал головой. — Не совсем так. Ненависть для меня — роскошь. Тогда бы я не мог быть объективным репортером. Лучше сказать, что я циничен и немного огорчен. Столько лет жить на такой улице, как наша, и видеть неприглядную изнанку жизни. Как после этого не утратить веру в чистое и светлое? Я многое видел, много размышлял и все больше убеждался, что ход событий подчиняется определенному правилу. И поэтому изменить его, в основном, нельзя. — Такой подход к делу меня не устроил бы, — сказал я. — Я не фаталист. — И тем не менее, это касается тебя не в меньшей степени, чем всякого другого. Представь себе троллейбус и в нем людей. Они думают, разговаривают между собой, но троллейбус движется совершенно независимо от них и неминуемо приближается к своей конечной остановке. — И что из этого следует? — Ты, Дип, находишься в троллейбусе. Ты вошел в него, когда был еще мальчиком и впервые взял нож в руки. Входя в него, ты избрал направление, взял билет и с тех пор связан с ним. В данный момент троллейбус катится вниз по наклонной плоскости. Его тормоза сломаны. Движение ускоряется. Теперь уже никто и ничто не может предотвратить катастрофу. — Приятная картинка, — заметил я. — Не улыбайся. Ты находишься в одном из тех троллейбусов, в которых сидели Капоне, Шульц, Нельсон, Диллинджер, Деймонд. — Он улыбнулся. — Я не намерен вести наблюдение за твоей поездкой, Дип, поскольку отлично знаю, чем она закончится, и поэтому твой некролог уже готов. — Он перестал улыбаться. — Печально только, что с тобой еще кто-то едет. Вот почему я думаю, что своевременное предостережение не только не лишне, но и крайне необходимо. Элен превосходно поняла смысл его слов. — Я знаю, что делаю. Пожалуйста, не беспокойся. — Ты действительно знаешь? Ты знала, что делали, когда позволяли Ленни Собелу так нежно заботиться о себе? Этот негодяй ведь на двадцать лет старше вас. Вы знали, что делала, когда ходила под ручку с Беннетом? А ведь он брал тебя с собой для декорации, чтобы обделывать свои дела, связанные с размещением наркотиков! Ты все это знала! Элен пожала плечами: — Я не лишена известной доли наблюдательности, Роск. И многое мне было известно… Скажу только, что благодарна тебе за совет, но уже давно привыкла руководствоваться собственными соображениями… — Даже если они в корне неверны? Жестом я остановил Элен, которая намеревалась что-то ему возразить, и сказал: — Пускай наш друг остается при своем мнении, он слишком предубежден. А тебе, Роск, я хотел бы сказать следующее: твоя аллегория относительно троллейбуса занимательна, но не совсем верна. — Ты думаешь? Я допил кофе и бросил на стол доллар. — Пойдем, Элен. — Не смогли бы мы встретиться? Через двадцать минут мне нужно занести в контору рукопись, а после полудня я буду свободен. — В таком случае, я позвоню. До свидания, Роск. — Дип… — Да? — Какая неточность в моей аллегории? — Парень может выйти из троллейбуса, когда пожелает. Роск покачал головой. — Нет, Дип… Ты обречен доехать на нем до самого конца. На улице мы с Элен посмотрели друг на друга и весело рассмеялись…
Последние комментарии
5 часов 58 минут назад
6 часов 18 минут назад
6 часов 43 минут назад
6 часов 47 минут назад
16 часов 17 минут назад
16 часов 21 минут назад