Крутой поворот (fb2) читать онлайн

В пятницу 13 августа в местной забегаловке под гордым названием «Итальянская кухня», в которой я имела сомнительную честь работать вот уже почти два месяца, была устроена презентация находящегося здесь на отдыхе писателя. Написанные им, судя по моему личному впечатлению, с большого бодуна две книги о молодежи неожиданно принесли ему успех и признание определенной части читающей публики.

И вот, оказавшись на отдыхе в этом небольшом курортном городке без особых удобств, писатель решил в срочном порядке закрепить свой успех, устроив для местных и отдыхающих здесь молодых людей презентацию с раздачей слонов и пряников в виде своих книг и бесплатной выпивки.

Яркие афишки, приглашающие всех желающих на это эпохальное событие, были заблаговременно расклеены по городу. Аренда кафе оплачена. И все уже было давно готово к приему высокого гостя.

Я тоже была готова.

Ибо в мои обязанности сегодня входило следить за тем, чтобы никакие непредвиденные обстоятельства не осложнили хода этого достойного мероприятия. То есть, попросту говоря, лично я должна была проследить за тем, чтобы не было драк.

Почему именно мне, молодой девушке, была предоставлена такая честь, спросите вы? Отвечаю. Просто мой хозяин, а если выразиться интеллигентнее, работодатель по имени Гоша, решил мне отомстить. Дело в том, что три дня тому назад он неожиданно воспылал ко мне нежными чувствами и при этом распустил свои шаловливые ручки. А получив резкий отпор с моей стороны, был весьма этим удивлен и раздосадован.

И еще уязвлен. Причем, совершенно серьезно! Потому что считал себя неотразимым красавцем, хрустальной мечтой всех работниц местной легкой промышленности и отдыхающих здесь одиноких домохозяек.

Потирая свою слегка порозовевшую после моей тяжелой рабоче-крестьянской плюхи свою небритую брутальную щеку, он с искренним детским недоумением возопил:

— Фида! За шо?! Я ж, любя!

Надо вам сказать, что мое полное имя — Фемида. Нормально, да?

Кто это в древнегреческой мифологии вы, надеюсь, помните? Угу! Именно она, богиня Правосудия. Хорошо звучит, верно? Красиво. Вот и папАньке моему это имечко очень приглянулось. Он вообще, чтобы вы знали, был по жизни большой шутник. Шутя, наверное, он переспал с моей малолетней тогда еще и потому несмышленой мамашей, на которой вскоре пришлось срочно жениться, чтобы избежать неприятных осложнений с законом. Вот, наверное, и отыгрался на мне таким недостойным способом, подкинув экзотическое имечко.

Выбор у меня в детстве был небольшим. Либо зваться Фимой, что вообще ни в какие ворота не лезло (девочка по имени Фима. Все просто рыдают от смеха!), либо использовать полный вариант имени — Фемида.

Спас меня от такого сомнительного выбора третий вариант, вовремя подкинутый нашей соседкой по площадке, которая как-то однажды не смогла выговорить мое полное имя по причине сильного алкогольного опьянения и, запнувшись на втором слоге, благополучно сократила его до «Фиды».

Неожиданно для всех, и в первую очередь для самой соседки, этот вариант показался моей малолетней мамаше самым приемлемым. Так и осталась я с этим несуразным именем, за что до сих пор кланяюсь в пояс им обеим — и нашей соседке, и своей непутевой мамаше.

Маменька моя с тех пор, конечно, повзрослела и давно стала совершеннолетней. Но вот смышлености у нее, знаете ли, как-то не прибавилось. Я же, хоть и моложе ее на целых пятнадцать лет, но гораздо умнее. Это не я говорю. Окружающие.

И потому лет эдак с десяти именно я вела наш утлый семейный челн по подводным течениям, обходя камни и латая на ходу дыры, чтобы не утонуть. Ибо папенька наш сбежал сразу же, как только понял, что появившийся на свет с его помощью горластый младенец — это не игрушка.

Ему, как это ни странно, хочется и пить, и есть. И много еще чего этому младенцу хочется…

Вот и смылся глава нашей небольшой ячейки общества в неизвестном направлении под благовидным предлогом, что едет зарабатывать деньги для любимой доченьки.

Как мать повелась на это и отпустила его — не знаю. Потому что на лбу у папеньки, судя по имеющимся у нас его немногочисленным фотографиям, было большими буквами написано: «Врун и авантюрист».

Так и остались мы с ней вдвоем в маленькой, подаренной бабушкой квартире на окраине городка на юге России, тщетно ожидая денежного дождя от нашего съехавшего в неизвестном направлении мужа и отца.

Дождь на нас так и не пролился, а сам папенька бесследно растворился где-то на бескрайних просторах ближнего зарубежья. Говорили потом, что он обосновался где-то в Карелии, но достоверность этих слухов, естественно, никто проверять не стал.

Первое и последнее послание от него мы получили полгода спустя. В нем он коротенько сообщал своей дражайшей супруге и моей матери, что воспылал страстной любовью к другой женщине, а она может считать себя совершенно свободной.

Правда, место своего пребывания папенька мой сообщить почему-то не захотел. А поскольку по законам нашего умного Российского законодательства подавать на развод через суд можно только по месту жительства ответчика, штамп в паспорте у моей маменьки стоит до сих пор. А она только посмеивается:

— Ни девка, ни баба, ни мужняя жена!

Справедливости ради следует отметить, что, несмотря на свой юный возраст и полное отсутствие житейской рассудительности, матерью она оказалась неплохой, хотя и обращалась со мной, как с большой куклой. То есть, поила, кормила, с удовольствием купала и таскала на все свои тусовки и вечеринки, где меня, спокойную и улыбчивую, не спускали с рук ее многочисленные подружки.

Так я и выросла на руках у бестолковых девчонок, стремящихся поскорее стать взрослыми. Может, именно потому и стала очень рано такой умной, рассудительной и очень практичной?

Последний раз я была на таком мероприятии одиннадцать лет назад, когда маменькины закадычные подружки праздновали мой десятый день рождения. Ужас, как быстро летит время!

С тех пор я, конечно, выросла. Я стала выше, еще умнее, намного пышнее в бюсте и более острой на язык, чем тогда. Впрочем, грех жаловаться, на язык я всегда была очень несдержанной. Да и руки тоже пускала в ход, особо не задумываясь… Что делать — издержки воспитания. Сказались-таки недоработки маменькиных многочисленных приятелей и отсутствие строгого отцовского воспитания. Лет с трех я могла рассчитывать только на себя.

Словом, идеальной девушкой я не была никогда.

То образование, которое мне смогла дать маменька на пару с бабушкой, в жизни помогло очень мало. Они выложили кругленькую сумму за то, чтобы я стала юристом. (Может быть, бедняжки подсознательно рассчитывали на то, что однажды я смогу потрясти как следует своего прощелыгу — отца, кто его знает), и именно на этом поприще мне должно было добиваться известности.

Но по каким-то совершенно непонятным мне самой причинам, я избрала другой путь.

Да, ладно… К чему лукавить? Просто к тому времени, как я окончила институт, маменька моя нашла себе такого приятеля, с которым у меня как-то сразу не сложились отношения. Вот и пришлось спешно съезжать из родного дома сюда, к старой подруге матери, попросившей меня присмотреть за ее квартирой, пока она будет работать по контракту в Испании.

Я, конечно же, согласилась сразу, не раздумывая. И место есть, где жить, и работу там всегда найти можно.

Городок оказался именно таким, как я себе и представляла. Тихий, провинциальный, можно даже сказать патриархальный. Поэтому приезжая девушка, красивая, очень уверенная в себе, кажущаяся вполне доступной по причине своего одиночества, сразу же привлекла активное внимание местных парней.

К счастью, ребята здесь оказались достаточно вменяемыми, и мне хватило пары дней и нескольких вербальных пощечин вкупе с парочкой грамотно проведенных приемов, чтобы они полностью осознали свое заблуждение и прониклись убеждением, что, хоть я девушка и одинокая, но малодоступная, и постоять за себя всегда сумею. Так что лучше со мной не связываться — себе же дороже. Убедить их в этом мне, кстати, очень помогли уроки Марка, моего защитника и учителя по жизни.

Огромный, как шкаф, бывший спецназовец жалел тощую неприкаянную рыжую девчонку, с матерью которой у него когда-то был недолгий роман, и учил ее согласно своим понятиям практическому выживанию в этом мире, за что я всегда была ему глубоко благодарна.

Словом, очень скоро парни стали держаться от меня на приличном расстоянии, что меня вполне устраивало.

Незадачливая судьба матери научила осторожности, и я с детства относилась к мужскому полу хоть и с уважением (к Марку, например), но и с большой осторожностью. В нежные чувства так не верила вообще. Уж слишком ярким был отрицательный маменькин пример. Поэтому с ребятами-однокурсниками меня всегда связывали исключительно дружеские отношения. Это было совсем нетрудно, учитывая мою хорошенькую мордашку и спокойный, ровный характер.

Другом я была очень надежным. Но, если кому-то из парней вдруг все же приходила в голову блажь перейти на другую ступень отношений, то сразу же ясно давала понять, что в этом случае он рискует вообще стать персоной нон-грата в моей жизни. Знаете, здорово помогало!

Спокойно и безмятежно потекли дни на новом месте. Я устроилась специалистом по подбору кадров в довольно популярное здесь кафе и старательно выполняла все поручения хозяина, связанные с моими должностными обязанностями.

Дом-работа, работа-дом, дом-море, море-дом. Такая жизнь меня вполне устраивала. Подруг у меня никогда не было, потому что в детстве вместо того, чтобы играть с ними в куклы и дочки-матери, я занималась совершенно другими делами — решала конкретные житейские проблемы.

Так что делиться ни с кем секретами не привыкла, и одиночества своего просто не замечала. Да и секретов-то никаких у меня никогда не было.

И все было прекрасно, пока Гоше не пришла в голову дурная идея облагодетельствовать меня своим вниманием. С этого-то все и началось…

Когда на пятницу заказали кафе для презентации, шеф мой решил отыграться за полученную плюху по полной программе и оставил своим замом ровно на три дня с тем, чтобы потом посмеяться над всеми моими проколами.

Дело в том, что обеспечение порядка на мероприятии с бесплатной выпивкой и свободным входом задача очень неблагодарная и, прямо скажем, трудновыполнимая. Среди любителей выпить на халяву всегда найдется пара-тройка парней, у которых постоянно чешутся руки, а носы не чувствуют себя комфортно, если их не расквасит чей-нибудь крепкий кулак.

Когда такое впервые случилось при мне, я долго не могла забыть то неприятное ощущение, которое охватило меня при виде крови. Оказалось, что при всей своей жизненной закалке вида и запаха крови я не выносила, и даже могла (как писали раньше в романах) «лишиться чувств-с».

Вот теперь вы имеете полное представление о том, чем мне предстояло заняться в этот вечер.

Народишко в кафе стал стягиваться уже к половине седьмого. Вечера, конечно. А вы что подумали? Покажите мне хотя бы одного писателя, который просыпается раньше 9 часов утра, и тогда все дальнейшие вопросы по поводу времени отпадут сами собой.

Думаю, что большинство явившихся на презентацию притянуло сюда не столько желание пообщаться с новым молодежным кумиром, сколько мысль о бесплатной холодной выпивке. В такую жару ледяное пиво и кола — самое то!

Были, конечно, единичные интеллектуалы, знакомые и с его произведениями, и даже читавшие в свое время Паоло Коэльо, но основная масса посетителей все же сразу же устремлялась к бару.

Встреча с писателем пошла по заведенному сценарию.

Вялотекущие разговоры о творческих планах легко переходили в здравницы, местные красавицы строили заезжей знаменитости глазки, а их рыцари накачивались халявным пивком в баре. Все шло на удивление гладко, и я уже стала надеяться на благополучное завершение вечера, как вдруг увидела их…

Неминуемая катастрофа предстала передо мной в обличье троих парней. Бритого, лохматого и пепельного блондина в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, которые вальяжной походочкой неторопливо прошли в зал, где проводилась презентация.

Они резко выделялись из толпы широкими плечами, мощными шеями и лицами, лишенными малейшего проблеска интеллекта. Вразвалочку, с мертво приклеенными к их гнусным физиономиям улыбочками, они двигались прямо ко мне.

Чем уж привлекла их моя одинокая фигура — не знаю. Возможно, именно своей обособленностью ото всех. Или роскошной гривой волос цвета морковки. Или просто судьба решила так надо мной посмеяться…

— Никогда не оставайся сидеть в случае приближающейся опасности! — вовремя вспомнила я слова своего учителя и быстро вскочила, надеясь улизнуть. Но парни были уже совсем рядом.

— О, Господи, только не это! — едва слышно вырвалось у меня, но слух у них, как выяснилось, был отличным.

— В чем дело, мэм? — мгновенно отреагировал блондин, останавливаясь в полуметре от меня.

Я окинула зал тоскливым взглядом. Куда же запропастился наш вышибала Шурик? Расслабился, подлец! Небось, пошел курить в подсобку… Как всегда, в нужный момент его нет рядом!

А мышиного цвета блондин вновь поинтересовался с тупым упрямством изрядно пьяного человека:

— Так что Вам так не понравилось, мэм?

Это претенциозное «мэм» в устах жителя среднерусской равнины, царапало мне слух и вызывало легкую тошноту. Но я стоически молчала, наивно продолжая надеяться на то, что все еще, может быть, обойдется, и они уйдут… Ага! Как бы не так!

— Чем же мы Вам не нравимся, леди? — с мерзкой ухмылкой продолжал жать меня блондин, решив перейти от американизмов к англицизмам.

С трудом выдавив кривую улыбку, я ответила:

— Ну, что вы! Мы рады всегда рады гостям. Вам просто показалось!

Парень коротко гоготнул и посмотрел на стоящего рядом с ним патлатого друга.

— Слышь, Крот? Она говорит, что мне кажется!

Крот ощерился улыбкой, в которой явно не хватало передних зубов.

Дама, конечно, ошибается, Серый! Мы же не колемся! И потому не глючим!

Поняв, что избежать ссоры все же не удастся, я миролюбиво предложила:

— Ребята! Неприятности нам с вами не нужны. Может, вы лучше пойдете домой?

И тут же поняла, что этого не следовало говорить. Ухмылки мгновенно исчезли с пьяных лиц и на меня вызверилась уже вся троица.

— А нам, может, тут нравится! — прогнусил подоспевший к ним лысый свин, явно пародируя какого-то актера, и наклонился ко мне. На меня пахнуло таким густым перегаром, что я невольно отшатнулась.

— Ты смотри! — глумливо подхватил Крот. — Какие у нас организмы нежные! Принеси-ка ей стул, Хряк! Мы ее тут и полечим.

Блондин в ответ заржал.

— Да лучше я ее саму к стулу отнесу!

И с этими словами положил руки мне на плечи. Я брезгливо стряхнула их.

— Что, не нравится? — уже зло спросил блондин. — Может, тогда пройдешься с нами, крошка?

Сжав зубы, чтобы не сказать лишнего, я молча высматривала в толпе как сквозь землю провалившегося секьюрити, и радостно замахала рукой, увидев в дверях его внушительную фигуру. Мгновенно уяснив ситуацию, Шурик ринулся ко мне, раздвигая плечом толпу на две части, как огромный ледокол.

— Пройдемте, ребята. — веско произнес он, закрывая меня своей квадратной спиной. — Вам нужно подышать свежим воздухом!

— Это ты нам? — саркастически осведомился лохматый Крот.

Я уже давно поняла, что принятое ими на грудь в изрядном количестве спиртное требовало немедленной разрядки, и потому парни активно нарывались на скандал.

— А вот Серый не хочет уходить! — нарочито скромно сказал лысый свин, потупив глазки, — Серый у нас хочет поговорить с девушкой!

— Да! — жеманно подхватил патлатый, — Он у нас ваще та-акой болтун!

— Довольно, ребята! — строго сказал Шурик и внушительно пошевелил могучими бицепсами.

— Ой! Это кто еще тут нарисовался? — издевательски протянул лысый.

Я назвала его про себя лысым. Но, если выражаться точнее, то он был просто бритым.

— Боюсь, Крот! Такой большой дяденька! Я его боюсь!

И друзья дружно загоготали, имитируя сильный испуг.

Шурик побагровел, ухватил Крота за шиворот и, вывернув его запястье, потащил к выходу. Это было ошибкой, потому что он просто обо мне забыл. И в результате непродуманных действий нашего вышибалы я осталась одна с блондином и лысым…

Что же делать?

— Если их двое… — вдруг ясно услышала я монотонный голос обучающего меня спеца, — то… Беги, роднуля!

Следуя мудрому совету старого друга, я скользнула следом за бестолковым секьюрити, но в этот момент блондин с мускулатурой Шварценеггера неожиданно сильно толкнул меня в бок, и я шлепнулась на стоящий рядом стул.

Это было так неожиданно и унизительно, что в первый момент я даже растерялась. Так беспардонно и грубо со мной еще никогда в жизни никто не обращался! Но уже в следующую секунду меня захлестнула дикая ярость. И на автомате, уже не думая и не рассуждая, как учил Марк, я, не поднимаясь со стула, изо всей силы вонзила каблук-шпильку в ногу стоящего рядом со мной Серого.

Раздался такой дикий вой, что стихли все разговоры, и почтеннейшая публика наконец-то обратила внимание на то, что происходит в зале. Кто-то из девушек испуганно вскрикнул. Чей-то голос предложил немедленно вызвать полицию. Больше услышать я ничего не успела. Потому что рассвирепевший блондин ударил меня кулаком в лицо.

Спасибо тебе, дорогой Марк! Твои уроки не прошли даром, и удар, нацеленный прямо в нос только скользнул по скуле. Но мне хватило и этого.

Искры со звездочками, мигом заскакавшие перед глазами, дружно сложились в веселый калейдоскоп, и я пару минут неподвижно сидела на стуле, тупо тараща глаза и пытаясь прийти в себя.

А потом почувствовала, как кто-то осторожно придержал меня за плечи, потому что я начала крениться в сторону, и глуховатый баритон с легким, едва уловимым акцентом зло рявкнул над самым ухом:

— Да что вы за люди такие?! Подонки издеваются над женщиной, а вы стоите и спокойно смотрите!

Когда сквозь сильный звон в голове смысл сказанных слов дошел до моего сознания, я так безмерно удивилась, что даже смогла открыть заплывающий от удара глаз, чтобы увидеть мужчину из давно вымершей породы рыцарей.

Прямо скажем, на рыцаря он походил так же мало, как я — на японскую гейшу! Лица его не было видно вовсе, потому что в это время он смотрел в зал. Но спина, похожая на шкаф, темные короткие волосы, подбритые до середины затылка и мощная короткая шея, переходящая в широченные плечи, меня сразу очень впечатлили.

Приехали… Похоже, мой неожиданный защитник был из той самой породы, что и эта веселая троица!

Наверное, от сильного сотрясения в голове у меня что-то сдвинулось, потому что все свои дальнейшие действия я не могу объяснить себе до сих пор…

Уже через секунду, резко оттолкнув своего неожиданного защитника, я стояла на ногах, и вся дрожала. Но не от страха. Какое-то непонятное чувство тяжелой и мутной волной поднималось со дна моей души, перекрывая мозг красной пеленой. Пепел Клааса стучал в мое сердце! Я жаждала мести!

— Чего стоишь, как столб? Нанеси удар первой, пока противник еще этого не ждет! — снова услышала я глуховатый голос моего незабвенного учителя.

Кивнув, я развернулась и, резко выбросив вверх колено, ударила блондина в пах. Тот взревел, как раненый бегемот, и согнулся пополам. Ухватившись за промежность и тихо подвывая словно попавший в капкан зверь, мышастый закружил по залу, натыкаясь на стены и виртуозно матерясь.

— Быстрее! Добей его! — влез Марк.

— Не могу! — слабо огрызнулась я. — Лежачего не бьют!

— А если он очухается? — возразил учитель.

— Тогда и ударю! — отмахнулась я и отвернулась от поверженного блондина.

— Как была дурой, так и осталась! — в сердцах плюнул Марк, — Жалость тебя когда-нибудь погубит. Не оставляй врага недобитым!

Но я его уже не слушала. В одно мгновенье оказавшись рядом с упирающимся Кротом, которого тащил к выходу рассерженный Шурик, я стянула с ноги вторую туфлю и изо всех сил треснула каблуком по всклокоченной Кротовой макушке. Тот заверещал и сел на пол.

— Будешь знать, как хамить дамам! — злорадно расхохоталась я и, не теряя ни секунды, как фурия, метнулась к лысому, который с детским интересом глазел на происходящее и закатывался пьяным смехом.

Осознав, что я спешу к нему, лысый поднял руки вверх, защищаясь, и случайно зацепил мою прическу своим шипованным браслетом. Я дернула головой, и прядь ярко-рыжих волос осталась у него в кулаке.

Взвыв от боли, я так пнула свина по голени, что несчастный с воплем оторвался от стены и улегся на пол, ухватив обеими руками ушибленную ногу.

Но мне и этого было мало! Шипя, как разъяренная кошка, я снова кинулась к воющему на полу блондину, чтобы довершить праведный суд, но тут меня перехватили чьи-то руки. Я вырывалась изо всех сил, пытаясь хотя бы ногой дотянуться до поверженного врага, но тут подоспела вызванная Шуриком полиция и увезла нарушителей в отделение, прихватив Шурика в качестве свидетеля.

Только тогда меня, наконец, отпустили. Постояв пару секунд, я встряхнулась и подошла к зеркалу. То, что я там увидела, меня очень впечатлило…

До драки у меня были ярко-синие глаза, рыжие волосы и удивительно обаятельная улыбка.

После драки я резко изменилась. Я стала ниже ростом ровно на десять сантиметров, потому что один каблук сломался, когда я пинала лысого свина, а другой — когда с силой наступила блондину на ногу.

Густые рыжие волосы поредели на целый пук, который утащил в своем кулаке свин.

Правый глаз стал еще синее из-за налившегося насыщенным фиолетовым цветом синяка, поставленного мне мерзким блондином. Человеком, который заставил меня впервые в жизни потерять контроль над собой.

Словом, прежней у меня осталась только улыбка. Все зубы, к счастью, были целы. Еще раз тщательно осмотрев свое лицо на предмет повреждений, я несколько раз приподняла и опустила брови, осторожно потрогала нос, бережно ощупала нижнюю челюсть и с облегчением вздохнула.

Я вышла из этой битвы с минимальными потерями, отделавшись лишь огромным синяком под глазом и испорченными туфлями! Жалко, конечно, туфли. Они были совсем новыми, итальянские, ручной работы… Ну, да это поправимо! Куплю новые. Могло быть гораздо хуже. Можно считать, что мне очень повезло!

Зато теперь я со спокойной совестью смогу сидеть дома до тех пор, пока синяк полностью не рассосется. А Гоше пусть будет урок! В следующий раз хорошенько подумает, стоит ли меня пускать на такие мероприятия.

Я пакостно улыбнулась. Еще и потребую компенсацию за ущерб, нанесенный моей неземной красоте. Пусть только попробует отказать в компенсации!

Вдруг рядом раздался шорох. Я вздрогнула, подняла глаза и завопила от неожиданности. Черт, нервы стали никуда не годные! И это в двадцать один год… А что будет дальше?

Стоявший позади меня давешний громила, видимо решив на некоторое время стать моим ангелом-хранителем, плотоядно ухмылялся, поглядывая на меня как людоед в предвкушении вкусного обеда.

Когда я завопила, улыбка нерешительно сползла с его сияющей, как новенький пятак, физиономии.

— Что ж ты так орешь-то, милая? — удивленно спросил он.

— Так то ж с испугу! — выпалила я, — Кто ж так подкрадывается? Я только что перенесла жуткий стресс и заработала производственную травму, а тут еще ты вдруг из ниоткуда появляешься! Ты хоть свое бандитское лицо в зеркале видел? Может, ты меня добить хочешь? А я молодая еще, жить хочу! И замуж тоже нужно сбегать!

Парень сменился в лице.

— Да ты что?! — сердито спросил он. — Кого добить? Я тебя за такие слова…

Ну, вот! — резво отпрыгнула я, — А еще спрашиваешь, чего боюсь!

Он неожиданно засмеялся.

— А ты интересная штучка… Давно уже я так не развлекался! Ты мне нравишься! — весело проговорил он.

Я широко улыбнулась ему в ответ, преданно глядя в глаза и невольно прикрывая ладонью подбитый глаз, чтобы было не так больно.

— И ты мне тоже! Может, тогда разойдемся по-дружески? Раз уж мы друг другу так понравились?

Он захохотал еще громче.

— Ну, уж нет! Чтоб я такое сокровище отпустил?! Да ни в жизнь!

Я терпеливо ждала, пока он успокоится, изредка оглядывая прилегающую территорию на случай возможного бегства и прикидывая, как лучше всего это сделать.

Ну, не внушал мне доверия его вид, и все тут… Здоров уж очень… Лось какой-то, да и только! И лицо, опять же, хоть и красивое, но какое-то бандитское, да еще и со шрамом на подбородке. Скорее бы уж Шурик вернулся из полиции, что ли… Надоели все!

И тут, как по заказу, в дверях материализовался секьюрити.

— Фида, ты как? — заботливо осведомился он, — Может, тебя к врачу свозить?

— Не надо, спасибо! — махнула я рукой, — Лучше домой пойду, отлежусь пару дней. Ты только шефа не забудь предупредить о том, что случилось. Скажи, что я еле дышу. Пусть его совесть немножко погложет!

И повернулась к парню.

— Вы что-то еще хотите мне сказать? — великосветским тоном осведомилась я. — А то мне домой пора!

— Теперь уже нет. После того, как узнал твое имя, у меня вопросов больше нет. — вполне серьезно ответил он.

— У матросов нет вопросов… — автоматически пробормотала я, и только тогда поняла, что он сказал.

— А какое отношение имеет мое имя к вопросам? — осведомилась я с некоторой долей иронии.

— Дело в том, что я ищу девушку по имени Фемида. Твоя мать дала мне этот адрес, и я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой. Остальное ты уже знаешь. Думаю, в этом кафе Фемида только одна!

— Это уж точно! — раздраженно буркнула я и добавила, подозрительно глядя на него, — А зачем это я понадобилась, да еще так срочно, что ты даже посетил мою мамашу, живущую довольно далеко отсюда?

Парень слегка приподнял красивую бровь и сказал:

— Да тут отец твой просил кое-что тебе передать…

Я не сразу поняла смысл его слов. А, когда до меня наконец дошло, взорвалась.

— Да ну?! Не то правда?! И чего это ради мой папенька про меня вспомнил? Либо медведь в лесу сдох? Я-то думала, что его давно уже и на свете нет, а он, смотрите, нарисовался! А Вы вообще кто такой?!

— Наконец-то поинтересовалась. — со снисходительной улыбкой проговорил громила, — Хотя, учитывая случившееся сегодня, такое поведение вполне простительно. Только вот я никак не думал, что дочь Виктора окажется еще и Терминатором!

— А нечего обижать нежную девушку. Аукнется! — зло ответила я, — Но не отвлекайтесь, пожалуйста! Так что конкретно Вы хотели мне сказать?

— Мы что, перешли на «Вы»? — изумленно уточнил папашин посыльный.

— Вот именно! — подтвердила я.

Он пожал плечами.

— Как скажете. Мое имя Аркадий Малкус. Я родом из Калининграда. Один из партнеров Вашего отца по бизнесу. Вот мои документы.

С этими словами он передал мне свой паспорт. Я автоматически просмотрела все страницы, взглянула на вклеенную в паспорт фотографию и, поблагодарив кивком, вернула владельцу.

— Зная, что я буду в этих местах, Ваш отец попросил меня передать Вам деньги и банковскую карту на сумму…

— С какого это перепугу?! — весьма невежливо перебила я его, — Папашу своего я знать не знаю, и знать не желаю. Двадцать лет жила без его подачек и еще столько же проживу! И денег его мне не нужно! Украл, небось, где-нибудь!

— Своим предположением, Фемида, Вы оскорбляете и меня! — тихо сказал Аркадий, — Я же сказал, что мы с ним партнеры. И деньги Ваш отец заработал честно. Ему просто повезло. Как и мне, впрочем. Такое иногда бывает, так что можете брать спокойно.

Он неожиданно мягко улыбнулся, отчего его лицо стало совсем мальчишеским и очень приятным, а в груди у меня вдруг странно потеплело.

— Видите ли, тут есть один нюанс… Если Вы откажетесь от денег, то вашей матери тоже не будет выплачена ее доля. Или Вы берете обе, или не получает никто. Таково обязательное условие Виктора. И Ваша мать очень просила Вас не отказываться от предложения отца. Деньги, как я понял, ей очень нужны.

— Да не ей! — буркнула я в ответ сердито, — Ее… Приятелю… Прицепился, мерзавец, как пиявица алчная! А она… Даже не позвонила!

Тут я вспомнила, с кем говорю, и резко замолчала.

— Простите! — извинилась я, — Забылась.

— Бывает! — сочувственно ответил папашин посланец, — Так как? Берете? Вас это ни к чему не обязывает.

— Куда ж денешься, если мать просит — вздохнула я, — Придется. Приступайте!

— Что, прямо здесь? — удивился он, — Там же еще нал!

— А Вы что, хотите, чтобы я пригласила к себе в дом незнакомого мужчину? — с недобрым прищуром поинтересовалась я, — В общем, так. Или здесь — или мы с Вами сейчас распрощаемся!

— Да! Характер у Вас явно не отцовский. Жесткий! — начал было Аркадий, но я его прервала.

— Прошу Вас запомнить раз и навсегда. Отца у меня не было и нет. Он умер для меня, когда бросил шестимесячного ребенка с малолетней матерью без единой копейки и ни разу за двадцать с лишним лет о нас не вспомнил. Отцом мне был старый друг матери по имени Марк. Это он заботился обо мне. Учил, как умел, защищал от обидчиков, утирал мои сопли и слезы обиды, воспитывал. Понятно? Так что выполняйте свою миссию — и прощайте!

Как скажете, Фемида. Только хочу, чтобы Вы все же знали. Он всегда расстраивался из-за того, что оставил своего ребенка без помощи на долгие годы и был счастлив, когда у него наконец появилась возможность помочь своей дочери. Решение принимать Вам.

Я недовольно поморщилась и Аркадий замолчал.

…Когда за ним закрылась дверь, я еще некоторое время сидела неподвижно, пытаясь осознать, как круто изменилась моя жизнь. Сегодня я получила в подарок возможность жить так, как считала нужным, потому что сумма, переданная мне Аркадием, позволяла не только безбедно существовать, но и разом решить все мои проблемы.

Да уж… Надо признаться, папаша сумел-таки меня удивить… Теперь я могла приобрести себе квартиру в любом городе России и спокойно искать работу по специальности, не думая о хлебе насущном. Что ж, будем считать, что со мной он полностью рассчитался. Пусть живет дальше без чувства вины, а я его прощу за то, что отцом мне был чужой человек по имени Марк…

Я вздохнула и поднялась. Сиди — не сиди, все равно ничего не высидишь. Пора домой. Обо всем этом я подумаю завтра. Достала из шкафчика сандалии, обулась и вышла из кафе. На улице меня ждал сюрприз. Аркадий стоял под раскидистым каштаном и, покуривая, следил за входной дверью. Увидев меня, он бросил окурок в урну и подошел.

— Фемида! Я решил, что Вас нужно проводить до дома. — сухо сказал он, — С такой суммой ходить по городу опасно.

Я была слишком утомлена, чтобы с ним спорить. Шли мы молча. Поначалу Аркадий пытался меня разговорить, но я отвечала неохотно, и вскоре он тоже тактично замолчал. Когда мы подошли к дому, где я жила, он неожиданно приблизил свое лицо вплотную моему и серьезно проговорил:

— Умная ты девушка, Фемида. И вела себя со мной так, чтобы я больше никогда в жизни не захотел тебя увидеть. Так бы оно и случилось, да вот только немножко ты не рассчитала… Недостаток у меня имеется. Один. Но очень большой. Любопытен я не в меру. И вот теперь хочу узнать, что на самом деле скрывается за этим красивым фасадом!

С этими словами он осторожно приподнял мой подбородок сильными жесткими пальцами и поцеловал.

От неожиданности я вытаращила глаза и на секунду замерла в крепких мужских объятиях. Потом, опомнившись, уперлась руками в его плечи и вырвалась.

— Ты что это себе позволяешь?! — возмущенно выдавила я, отодвигаясь, — Крыша, что ли, совсем съехала?

А сердце почему-то бешено колотилось, пропуская за ударом удар. И голова кружилась так, как это обычно бывает после пары бокалов хорошего шампанского — легко и очень приятно…

Опустив глаза, чтобы он не заметил, что со мной происходит, я глубоко вздохнула и потом в упор посмотрела на Аркадия. Он стоял неподвижно и смотрел на меня каким-то отрешенным взглядом. Потом, озадаченно почесав себе лоб, буркнул:

— А что тут такого? Просто попрощался…С дочерью партнера.

— Разрешения нужно спрашивать. — уже вполне оправившись от шока, сказала я.

— Ага! А то ты позволишь! — ответил мой новый знакомый и вдруг захохотал, — Ты заметила, Фемида, что мы снова перешли на «ты»? — сквозь смех проговорил он.

— Заметила, заметила! — буркнула я и отвернулась, чтобы скрыть свое замешательство, и добавила:

— Еще раз попробуешь — запущу в тебя чем-нибудь тяжелым. Так что впредь веди себя прилично!

Улыбаясь до ушей улыбкой, он уточнил:

— Так, значит, будет еще раз?

А мне впервые за свои двадцать лет вдруг захотелось повиснуть на его шее, закрыть глаза, забыть обо всем, что знаю, и стать счастливой хотя бы на миг! Нет ни белого, ни черного, ни плохого, ни хорошего, есть только он и я, только его горячие губы и сильные руки…

Меня вдруг бросило в жар и стало трудно дышать. Нет, не надо было становиться так близко к нему! Как-то странно он на меня действует…

— Хочешь, я подарю тебе звезду? — неожиданно спросил Аркадий, все еще улыбаясь.

— Нет, спасибо! И пару кастрюль еще в придачу? Чтобы мне было чем заняться, пока ты ее ищешь? — опомнившись, сердито ответила я, — Ладно, мне пора! Прощай!

— Сегодня ночью я улетаю. — неожиданно добавил он. — Но очень скоро вернусь. Уж очень хочется понять, какая ты на самом деле!

— Нет уж! Спасибочки! Я уж лучше сама как-нибудь! — пробормотала я, отчаянно сердясь на саму себя, на Аркадия, который так странно на меня действовал и на свои дурацкие мысли.

А когда увидела, что он снова шагнул ко мне, испуганно развернулась и рванула с места с такой скоростью, словно мне хорошенько наподдали под зад. Метеором пролетев два этажа, я в рекордно короткий срок оказалась дома. Но возбужденное состояние не оставило меня и там, заставляя бесцельно метаться по квартире.

— Ты смотри! Вернется он! Очень надо! Только его здесь и ждали! — бормотала я, раскидывая повсюду одежду, и направляясь в ванную комнату, чтобы смыть пыль и грязь сегодняшних приключений, — Но ведь вернется, злодей! Как пить дать, вернется… И что я тогда буду делать? Вот уж, влипла так влипла!

— А вообще-то, — уже более спокойно подумала я, закутываясь после душа в мягкое полотенце, — Еще неизвестно, кому из нас двоих будет хуже!

Так, хихикая, я и уснула, едва добравшись до постели.

Меня разбудил звонок в семь часов утра.

Слегка покряхтывая после вчерашнего и ругаясь про себя всеми нехорошими словами, я выползла из-под одеяла и нащупала телефон. Высветившийся номер был незнакомым.

— К-к-кто там еще в такую рань? — буркнула я, откровенно зевая во весь рот.

— Приветик, это я! Как ты там, милая? Жива?

Услышав знакомый голос, я чуть не ойкнула вслух.

— Аркадий! — с уважительным удивлением подумала я, — Оперативно, однако, работает, ничего не скажешь! А ведь я ему свой номер не давала… Ладно! Может, я и не умею любить, как надо, но ведь могу научиться, верно? А как надо? Кто вообще мне может сказать?

И радостно улыбнулась, бросив трубку. Жизнь обещала быть прекрасной!