Ересь Робаута: Гвардия Ворона (ЛП) [Zahariel] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Агенты Инквизиции, будьте осторожны. В данном документе описан, пожалуй, самый гнусный из всех легионов предателей. Если ваше сердце недостаточно сильно, чтобы выдержать его ужас, ваша душа может быть изувечена, и ваши руководители приговорят вас к смерти. Обсуждайте данные из этого зловещего документа, только если ваша вера в Императора сильна и ваша душа чиста в Его глазах.

Вы были предупреждены

Индекс Астартес — Гвардия Ворона: Чистокровки и Отродья

Ни один легион не пал дальше от света, чем Гвардия Ворона. Они присягнули самым жутким порождениям Варпа, и овладели силами, которые страшат даже других последователей Губительных Сил. Извратив свой генокод, сыны Повелителя Воронов сделались могущественными и превосходят численностью прочие легионы — что лояльные Императору, что предавшие Его.

Но за изобилие постчеловеческой плоти пришлось дорого заплатить — и эта цена была ничуть не менее страшна того, что должно было свершиться позже. Ибо легион Коракса стал сворой чудовищ из кошмаров человечества, воплощённых в извращённой плоти и безумных рассудках, одержимых сущностями, которым теперь принадлежат их души. И теперь лишь немногие уцелевшие чистокровные воины девятнадцатого легиона властвуют над своими мутировавшими собратьями, в то время как их демонический владыка обитает в погружённом в тени владении, угрюмо размышляя над застарелой, беспокоящей злобой и упиваясь страданиями своих древних мучителей. Хищники или рабы, Гвардейцы Ворона верны завету своего прародителя: заставь страдать других или страдай сам.

Происхождение: из глубин мучений

Знание — сила, но некоторые знания слишком опасны, чтобы позволить им свободно распространяться. Эта истина — один из принципов, на котором основана Инквизиция — организация, хранящее человечество во тьме, скрывая правду о множестве угроз, которые рассеяны между звёздами. Но даже среди членов Священных Ордосов правда о Девятнадцатом Легионе хранится под слоями секретов, ибо знание о наследии Корвуса Коракса может привести человека к безумию и падению. Для большинства подданных Императора, которым позволено узнать о легионах предателей, Гвардейцы Ворона являются ордой клонированных уродцев, мерзких пародий на творение Императора, и подобны Чёрному Легиону Фабия Байла. Инквизиция намерена делать всё, чтобы эти ошибочные представления сохранялись — ибо правда гораздо, гораздо хуже.

Любой рассказ о Гвардии Ворона начинается с описания их трижды проклятого примарха — Корвуса Коракса, Владыки Воронов. Ни один примарх не имел роскоши безмятежного детства, но Девятнадцатому пришлось хуже всех. Расположенный в Сегментум Темпестус мир-фабрика Киавар и его луна Ликей были домом для богатой, но тиранической цивилизации, где несколько групп, известных как Гильдии Фабрикаторов, обладали адамантиевой властью над населением. Жители что планеты, что её луны были рабами техновладык и работали в загрязнённой окружающей среде, чтобы выполнить рабочие нормы. Условия работы приводили к болезням и мутациям организма, но правящую элиту это волновало, только когда это влияло на производительность труда. Они искали различные способы, чтобы повысить работоспособность населения и его устойчивость к заболеваниям. На протяжении десятилетий это было безуспешно — до тех пор, пока творение гораздо более искусных учёных не попало им в руки.

Ребёнок, что стал позднее известен как Корвус Коракс, прибыл на Киавар в огненном дожде, после того, как его вместе с братьями похитили Губительные Силы из лаборатории на Луне. Его капсула, возможно, повреждённая в Варпе, рухнула на поверхность планеты. Исследовательские команды прибыли на место падения через несколько минут. Когда они обнаружили среди останков капсулы ребёнка, который каким-то чудом не пострадал, то тут же проинформировали своё руководство об этом. Пищевая паста и очищенная вода, которые они дали ребёнку, одеяло, в которое они укрыли его — всё это было единственным проявлением доброты, которое он познал на мире-фабрике.

Ребёнка заключили в исследовательский комплекс, где его изучили, взяли образцы крови и тканей, чтобы проверить, не несёт ли этот чудной пришелец какой-то смертоносной заразы в своём теле. Анализ, однако, показал противоположные результаты. Ребёнок, выглядевший как пятилетний мальчик, был чем-то иным. Его ДНК была непохожим на то, что биологи на Киаваре когда-либо видели — это была модель идеального человека, воплощённая жизнь неизвестным, возможно, даже божественным генинженером. Как следствие, правители планеты решили, что в теле этого мальчика спрятаны секреты генетической чистоты, которые они искали столь долго.

Имя мальчика было неизвестно техновладыкам, но это их не слишком заботило. Ребёнку так и не было дано имени — его называли по числу, выгравированному на поверхности капсулы, принёсшей его на Киавар — Девятнадцатый. И отношение к нему было настолько бездушным, насколько можно ожидать от людей, называющих неизвестного ребёнка номером.

Эта книга была единственной вещью, которую он когда-либо видел, которая не имела утилитарного назначения, и она заворожила его. Она была принесена человеком, который имел плоть, как и он, на лице, а вовсе не металл, хотя она была более розовой на свет, чем его. Он был единственным человеком. кто трогал его, не причиняя боль, и забинтовывал ему раны, когда его уносили с операционного стола в комнату.

В книге содержалась история о маленьком животном с оперениями, столь же чёрными, сколь его волосы. Животное это называлось «ворон», и оно могло летать там, где ему хотелось, где оно могло выбрать. Ему книга понравилась, и он мечтал о том, что одним днём сможет летать за пределами стен его комнаты, тёмных коридоров и стола.

Но зазвонила сирена, и мужчина тепло улыбнулся ребёнку, после чего махнул рукой в знак прощания и ушёл прочь, в мир за пределы этой комнаты.

После того, как двери закрылись за ним, ребёнок взглянул на стеклянные панели сверху. За ними были тёмные фигуры, всегда следящие за ним. Но в этот раз что-то изменилось в их расположении, их движениях. Он знал, что было похоже на то, что фигуры за стеклом были недовольны. И он знал с полной уверенностью, что он не увидит доброго человека больше.

Первые годы мальчик провёл в лабораториях, где изучали выносливость его тела к физическим воздействиям и пытались воспроизвести её. Его подвергали радиационному облучению способному убить взрослого человека за секунды, топили в концентрированных химикатах, отравляли искусственно созданными вирусами, способными переписать его генокод. Юный примарх не знал ничего от своих тюремщиков, кроме жестоких и безразличных к его судьбе экспериментов, только то, что есть жизнь за пределами стерильных помещений и острых ножей, и что вещи не могут так обстоять. Из-за непрерывных бесчеловечных экспериментов и заборов образцов на анализ, он вырос в худого юношу, чья бледная, не знавшая света солнца кожа обтягивала кости. Когда его рост завершился, он стал больше и сильней любого смертного, но его тело всё равно несло на себе следы жестокого обращения.

Несмотря на это, примарх не единожды пытался сбежать прочь. Даже неокрепший, он не раз вырывался из оков и оставлял кровавый след из вставших на его пути слуг техновладык. Будучи в меньшинстве посреди территории противников, он обучился прятаться в тенях и наносить оттуда удары, развив сверхъестественные способности к маскировке. Согласно различным историям, юноша мог стать абсолютно незаметным не за счёт реальной невидимости, но делая своё присутствие ненаблюдаемым для рассудков окружающих.

Но ни одна попытка не увенчалась успехом, и пойманного сверхчеловека оттаскивали снова в его камеру, где наказанием за побег были ещё более жестокие эксперименты. Но также с каждой попыткой он приближался всё ближе к внешнему миру и свободе, которую он жаждал каждой струной души. Юноша освоил терпение и стал разрабатывать замысловатые планы, зачастую сбегая для того, чтобы изучить комплекс, в котором его удерживали, и эксперименты, которые здесь проводили. Разграбив банки данных, допрашивая других заключённых, даже один раз пожрав мозг одного из своих мучителей, примарх овладел знаниями, которым он позже найдёт страшное применение. Ходят слухи, что ему даже удалось один раз сбежать наружу — но он оказался на планете один в сердце укреплений своего врага, голодный и окровавленный, и его вскоре вновь поймали.

Его раны кровоточили, но он давно привык к боли, а потому продолжал двигаться вперёд. Он был сейчас близок, как никогда прежде. Планы строения, которые он узнал из мозга прислужника его поработителей три попытки назад, светились в его уме, указывая ему путь к ближайшему выходу. В этот раз, они его не поймают и не затащат в камеру. В этот раз он станет свободным.

Дверь появилась в его взгляде. когда он повернул за угол, прижимаясь к потолку, нежели чем шагая по полу. Его охраняли два массивных автоматона, покрытых бронёй и вооруженных разнообразными средствами убийства — последние разработки охотников-ловчих, созданных местными владыками. Ему потребовалось четырнадцать секунд, чтобы сломать их, после чего он наконец добрался до дверей. Что-то тёплое ощутила кожа его лица — то был солнечный свет сверху. Ослеплённый на мгновение впервые увиденным Солнцем, он поднял голову вверх, чтобы увидеть покрытое облаками киаварское небо. Оно было грязным, и сам воздух пропах химикатами и токсичными компонентами, но это всё равно было самое красивое зрелище в его жизни.

А потом он опустил свой взгляд вниз и увидел десяток автоматонов, собравшихся вокруг двери, их орудия были наведены на него, а ему было негде укрыться. Он понял, что зашёл прямо в ловушку, и все его попытки ничего не стоили. Он закричал в гневе и нежелании смиряться и набросился на машины, думая, что в этот раз он вынудит их убить его и покончить с этим кошмаром раз и навсегда.

Но удача обманула его, и он очнулся через несколько часов прикованным к операционному столу вновь, острые и вращающиеся инструменты гудели над его обнажённым туловищем.

Несмотря на большие затраты, необходимые для удерживания сверхчеловека в комплексе, техновладыки добились заметных результатов в ходе изучения его тела. На основе его крови была создана сыворотка, которая предотвращала мутации даже в людях, работающих в самых грязных местах, и распространили её среди киаварского населения, чтобы поднять его работоспособность. Но у сыворотки оказался недостаток — принимавшие её постепенно начинали сходить с ума, страдая от галлюцинаций, в которых их пытали. Хотя знания о физиологии примархов неизвестны современному Империуму, существуют истории, в которых легионеры видели на протяжении тысяч лет воспоминания своего примогенитора, которые им были незнакомы. Похоже, что эта особенность примарха привела к тому, что воспоминания киаварского пленника оказались распространены среди прислужников техновладык.

После нескольких восстаний пролетариата техновладыки прекратили производство сыворотки и вернулись к исследованиям. Примарх был превращён обратно из живого банка крови в подопытного субъекта, и его мучители, вдохновлённые первичным успехом, были очень настроены найти новые способы улучшить свою рабсилу без побочных эффектов. В ходе второй фазы исследований, когда прошло уже более ста лет с начала Великого Крестового Похода, имперские звездолёты наконец-то достигли Киавара. Император прибыл в планетарную систему вместе с Гором Луперкалем, возглавляя огромный космофлот. Он ощущал присутствие Своего сына на планете, но разведка показала, что, в отличие от прочих случаев, когда примарха находили, этой планетой не управлял полубог.

Киаварские техновладыки между тем поняли, что они не могут справиться с таким космофлотом, который прибыл на их территорию. Но когда Император связался с ними и потребовал вернуть сына, то их хитрые и жестокие умы увидели в этом для себя выгоду. Они заключили договор с Владыкой Человечества. Взамен на передачу сына на космофлот планете будет позволено стать частью Империума без изменений в политическом устройстве и сохранить частично независимость.

Красная пелена боли заволокла его чувства. Время текло странно — дни проносились за одно мигание, а каждая секунда под ножом длилась вечность. С тех пор, как они перестали пользоваться им как источником крови и вернули его на операционный стол, он не пытался уже сбегать. Было слишком много боли, слишком много различных веществ в его крови, чтобы пытаться что-то сделать. Кошмарные видения преследовали его, когда он то входил в горячечный бред, то выходил из него. Он видел жуткие вещи в лихорадочных видениях — чаны, заполненные светящейся жидкостью, производственные линии, протянувшиеся в бесконечность, всё под шум громких приказов и приступов агонии.

Фигуры двигались по краям его восприятия. Большую часть из них он знал слишком хорошо, но одна из них была одновременно и отлична, и крайне знакома ему. В отличие от силуэтов теней, которые мучили его столь долго, эта фигура испускала золотой свет, который напоминал ему о единственном, мимолётном солнечном луче, и его раны заныли.

Сквозь боль и дурманящие вещества он услышал обмен словами:

— Вот оно. Забирайте его с собой, как мы и договорились.

Золотая фигура приблизилась, нависла над ним и осмотрела его, как бы оценивая. Затем её слова прозвучали ещё более удалённым и размытыми, чем слова его мучителей:

— Девятнадцатый… Я искал его уже давно.

— Оно, ммм, несколько пострадало. Мы не знаем о его важности для ваших планов. Надеемся, это приемлемое состояние?

— Да. Оно находится в состоянии, в котором исполнит своё предназначение.

Вспышка ярости возбудила пленника, когда он услышал холодное, безразличное обращение к себе, и он поклялся, что настанет день, когда носитель ложного света расплатится за такие слова о нём — равно как и его мучители.

Озлобление и украденные секреты

Несмотря на попытки сдержаться, Гор Луперкаль источал ярость, стоя в покоях Отца на борту «Буцефала». Он только что вернулся из апокатериона, где его меньший брат оказался в руках десятков лучших медиков Галактики. Гор видел свежие раны и старые шрамы на его истощённом теле. Впервые он видел одного из своих братьев уязвимым, испытывал тоже самое чувство, которое он видел в глазах хтонийских налётчиков, когда их родственникам причинили зло. Он жаждал поквитаться с теми, кто был виновен в мучениях брата. Но Отец не позволял ему это сделать.

— От чего? — спросил он. — Почему ты согласился с их требованиями?

— Они торговали жизнью твоего брата, — ответил Он, — даже если у них не было храбрости сказать это открыто. Спусти я твой легион на планету, они убили бы его.

— Теперь у них его нет.

— Но я дал им слово.

Первый Примарх лишь оскалился, услышав это. Он знал, что означает слово Императора, данное тиранам да чудовищам. Он видел руины городов на Терре, чьи правители думали, что могут торговаться с Повелителем Человечества.

— Они пытаются навязать Тебе условия, которые выгодны им. Если даже не считать того, что они сделали с братом, Ты разве…

— Планета заминирована, а на Ликее находятся термоядерные ракеты, — ответил Император, оборвав Гора. Тот умолк.

— Техновладыки намекнули, что если я пойду против них, то они сожгут свою планету, чтобы не оставить её мне. В нашем космофлоте нет сейчас оперативников, способных всё обезвредить так, чтобы никто не заметил. Возможно, если бы с нами были агенты Малкадора, то всё было бы иначе, но их сейчас здесь нет. Рискнёшь ли ты уничтожением планеты, чтобы принести воздаяние за своего брата?

— Да! — ответил Гор. Он знал, что Отец одобрял в примархах глобальное восприятие мира и мог видеть сквозь их ложь. — Я бы это сделал. Я бы приложил все усилия, чтобы планета не была бы сожжена, но пошёл бы на риск. Эти уроды не заслуживают жить и уж тем более править какой-либо частью Империума.

Император не стал упрекать его за недальновидность. Взамен, маска контроля и царственности, которую Он носил на себе всегда, соскользнула с его лица, обнажив старого, уставшего человека за ней. Старик — которого Гор считал своим настоящим отцом — улыбнулся. Это была улыбка человека, который сделал много компромиссов и знал об этом, но не имел выбор, кроме как идти вперёд, потому что последствия от разворота назад были неприемлемы. Это была улыбка человека, который заключал договоры с чудовищами, которых хотел уничтожить, используя всю свою власть. Это была улыбка человека, который боялся, что в конце, когда он достигнет своих целей, от него самого ничего останется.

— Хорошо. Держись за свою любовь к братьям, — ответил Император голосом, более подходящим его возрасту. — Ведь это то, что тебя делает человеком, несмотря ни на что.

Чтобы восстановиться, Кораксу потребовалось несколько месяцев терапии, и даже после этого на его теле остались следы его мучительной юности на всю жизнь. Когда лечение завершилось, примарх начал обучаться тем навыкам, которые должны были позволить ему взять на себя командование Девятнадцатым Легионом. Тех самых учителей, которые когда-то обучали Гора, доставили на борт «Буцефала», да и сам Первый Примарх обучал своего брата современной военной науке.

В течение этого Император сделал так, чтобы никто не знал, как именно спасли Девятнадцатого Примарха, обеспечивая вуаль секретности через суровые клятвы молчания, взятые с тех, кто его лечил и обучал. Почему это было сделано, неизвестно: одни считают, что Повелителю Человечества было стыдно, что Его сын не смог стать правителем планеты, другие — что Он хотел освободить Коракса от прошлого, чтобы тот мог занять подходящее себе место в Империуме. Так или иначе, Коракса скрывали от всего остального Империума до тех пор, пока он не был готов принять на себя командование легионом космодесанта.

Первые воины Девятнадцатого Легиона были набраны из Ксерических племён техноварваров на территории, которую когда-то называли Азией. Их первой задачей было сделать так, чтобы их народ подчинялся принципам Имперского закона, что они сделали с безжалостной эффективностью, не заботясь о родственных узах. Император счёл это успешным, хотя, возможно, Он мог видеть это как знак того, кем они станут.

В ходе Объединительных Войн они проявили себя как талантливые лазутчики и диверсанты. Зачастую их применяли в следующей роли: имперский посол приходил на землю вождя техноварваров и предлагал ему краткий ультиматум: преклонить колено перед Императором или умереть. Если вождь отказывался — а большинство из них именно так и поступали, ибо были столь же гордыми, насколько безумными, то у него внезапно за спиной появлялся легионер с болтером, после чего посол снова произносил предложение. Если техноварвар до сих пор цеплялся за свою гордость, которая часто подкреплялась какой-то запретной археотехнологией, то Девятнадцатый Легион наносил одновременные удары по его племени, убивая его заместителей и непосредственных подчинённых. После этого войско вождя, лишённое офицеров и деморализованное, оказывалось беззащитным перед Астартес.

Девятнадцатый Легион продолжил прибегать к подобным методам на протяжении Великого Крестового похода и получил за это славу лишенного намёка на милосердия гнева Императора. Без примарха, который мог бы возглавить их, воины Девятнадцатого были раздроблены на малые группы, выполнявшие боевые задачи с нечеловеческой эффективностью. Многие планеты, отказывающиеся принять Согласие, сдавались после того, как их правящая верхушка на глазах публики вырезалась легионерами. Если же люди были порабощены ксеносами, то Легион последних истреблял, не заботясь о сопутствующем ущербе — как, например, во время зачистки планетоида Лисифея. Тогда погибли все люди, жившие на нём, но и легионеры понесли большие потери. Даже Астартес, столкнувшиеся с необычными ксеносами-воеводами, были отмечены опытом того, с чем имели дело, и несли с тех пор внутри себя темноту, которая не отпустит их никогда. Таким был Легион, который перешёл под командование Коракса — покрытый тёмными слухами и раненный во множестве битв, но так и не сломленный.

Мы не знаем, почему Коракс решил назвать своё воинство Гвардией Ворона. Прежде легионеры Девятнадцатого имели разные прозвища — например, «Бледные Странники» и «Пепельные Когти». Многие указывают на то, что ворон в древней Терранской мифологии был герольдом судьбы, приносящим рок и смерть на своих крыльях тем, к кому он прилетал. Эта легенда вполне соответствовала методам Девятнадцатого Легиона и тому, чем он в итоге станет. Позднее вороны из-за предательства Гвардейцев были едва не истреблены на многих мирах — они сохранились в живых, так как большинство граждан Империума с трудом отличали воронов от ворон. В любом случае, несмотря на то, что многие имперцы недолюбливают воронов, никакой связи между этими птицами и Гвардией Ворона не обнаружено.

Когда Коракс возглавил легион, число воинов под его началом не было таким же большим, как у других примархов. Так как легионеры без примарха имели большие сложности в вербовке новых Астартес, и из-за особенностей ведения боевых действий Девятнадцатый Легион понёс заметные потери, в нём в это время было менее десяти тысяч воинов. Хотя это было большее число, чем в таких легионах, как Дети Императора или Тысячи Сынов, до их встречи с примархами, ситуацию нельзя было назвать хорошей, и Коракс намеревался её решить. Владыка Воронов, как его называли легионеры, узнал очень много о своей природе из бесчеловечных экспериментов на Киаваре.

Он перебирался из тени в тень, пройдя мимо стражников в золотой броне, которые его так и не заметили. Настроенные на генокод замки сработали, когда он прикоснулся к ним рукой — его ДНК была достаточно схожа с создателем, чтобы даже продвинутые устройства не заметили отличия. Символы, нанесённые на стены и не позволяющие порождениям Варпа проникнуть в это помещение, не замедлили его ни на секунду.

Коракс стоял в лаборатории существа, называвшего себя его отцом, которая была расположена на борту «Буцефала». Прямо сейчас так называемый Император был занят очередным завоеванием вместе с этим несчастным дураком Гором. Мысли о брате послали волну мурашек по коже Коракса. Был бы он точно таким же, если бы Император нашёл его,

когда он был ребёнком? Стал бы он ничем иным, как верной марионеткой, продолжением его воли? Но Гор его любил. Он был уверен в этом. Луперкаль мог быть слеп к лжи Императора, но он точно любил своего брата Коракса. А потому Владыка Воронов поклялся, что освободит своего брата в один день из рабства — каким-либо способом. Возможно, он найдёт такой способ здесь.

На стенах лаборатории висели схемы, которые Коракс с трудом понимал, но запомнил на всякий случай. Массивные когитаторы работали с мерным шумом, потоки данных текли по их экранам. В специальных ёмкостях плавали органы.

Коракс подошёл к одному из когитаторов и, используя имеющиеся у него знания, стал пробираться сквозь секреты. Знания о создании ему подобных, содержавшиеся здесь, были весьма интересными, но он пришёл сюда вовсе не поэтому, рискуя быть пойманным. Он хотел знать, что произошло со Вторым и Одиннадцатым примархами.

У Гвардии Ворона не было родной планеты, и этот факт вызывал насмешки среди других Легионов, которые считали Коракса примархом, не сумевшим подчинить себе планету. Даже Рогал Дорн, которому пришлось сжечь Инвит, чтобы его не захватила орда орков, считал себя более успешным, чем Коракс, ибо он не только завоевал Инвит, но и объединил под своей властью целый Инвитский кластер.

Отсутствие своей планеты привело к тому, что у Гвардии Ворона не было возможности постоянно откуда-то набирать новых легионеров, и потому Коракс нашёл альтернативный путь: клонирование. Владыка Воронов взял под контроль и засекретил представлявшие малый интерес места на территории Империума и построил здесь лаборатории, где должны были создавать новых Астартес. Взамен того, чтобы набирать массово мальчиков и имплантировать в них искусственные органы, выращенные из ДНК примарха, в этих лабораториях предстояло клонировать Астартес из комбинаций ДНК существующих легионеров. Эти воины и так доказали, что их генетика совместима с имплантатами, и потому они были лучшим источником образцов для нового поколения.

Выращивание клонов ускорялось за счёт применения гормональных стимуляторов, их умы создавались за счёт гипнообработки и загрузки памяти, их плоть объединялась с кровью Коракса с первого мига существования. Вырастая за несколько месяцев, они слабо отличались от других Астартес — да, им не хватало индивидуальности и личных качеств, но это было с трудом незаметно для обычных людей. Хотя большинство Легионов относились к подобной практике со страхом, было много техножрецов и общественных деятелей Империума, которые считали Гвардию Ворона пионерами в применении клонирования и верили, что другие Легионы Космодесанта тоже к этому перейдут. Для большинство гражданских, все Астартес выглядели одинаково, и им был ближе отход от рекрутирования детей и переход к применению научных достижений.

Но у Императора были свои причины не применять клонирование в ходе создания Легионов Космодесанта. Разработанные в Тёмную Эру Технологий секреты клонирования были не приспособлены для постчеловеческой физилогии Астартес, и даже гений Коракса и добытые им знания не облегчали решение стоявших проблем. Владыка Воронов был осторожен в сокрытии цены, заплаченной за прогресс, но истории всё равно гуляли между легионами и даже вне них — истории о ужасных отродьях, которых создавало клонирование. Ходили слухи о имперских агентах, которых отправили расследовать источники слухов, и они как в воду канули. Никаких свидетельств, указывавших на проступки, не было найдено, и Гвардия Ворона продолжала заниматься своими делами.

Тварь, лежавшая на столе, разительно отличалась от Астартес, чьи генокоды были использованы для её создания. Это был не более чем кусок плоти, покрытый бледной кожей, из которого вырастали несколько атрофированных конечностей, бессильно трепыхавшихся в воздухе, а также почти человеческая голова с пустыми глазницами. Без полноценных лёгких отродье могло лишь негромко стенать, даже не кричать, в то время как его идеально сформированный мозг бессильно пытался контролировать тело.

С разочарованным вздохом Коракс свернул твари шею, оборвав её жалкие стоны. Он изучил всё, что мог об отродье, с помощью образцов крови и сканирования ауспексом. Его мозг работал над внедрением модификаций в процесс, чтобы устранить эти дефекты клонов и не нарушить корректировки, уже внедрённые на предыдущих итерациях. Сколько бы времени ни заняло, он преодолеет все препятствия на пути этого проекта.

Возможно, причинами этого провала были повреждения генома, оставшиеся после войны его бойцов с лисифейскими ксеносами? Мог быть процесс отброшен назад минутными различиями, созданными в их ДНК? Он найдёт, от чего возникает брак, сколько бы уродов не потребовалось произвести. Он покажет себя лучшим генинженером, чем самопровозглашённый «Повелитель Человечества».

Попустительство по отношению к Девятнадцатому Легиону поощрялось за счёт эффективности его действий. Когда клонирование было доработано, Гвардия Ворона быстро выросла в численности и стала завоёвывать целые полосы в Галактике. Ни заблуждающиеся человеческие королевства, отказывавшие принять согласие, ни ксеноимперии не могли противостоять комбинации безжалостного наступления клонов и диверсионных навыков старых бойцов Легиона.

Одновременно с этим многие командиры Гвардии Ворона продолжали старую практику вербовки новых Астартес, забирая мальчиков с присоединённых Легионом планет и преобразовывая их по облику примарха. Эти легионеры, именовавшиеся «чистокровками», обучались старым методам войны Легиона, становясь наследниками ксерийских лазутчиков.

Разница между клонами и чистокровками росла — последние занимали любые влиятельные посты в Легионе, а первые были простым пушечным мясом, созданным, чтобы умирать по приказу командиров.

Приложение: о репликантах.

Для историков, изучающих эти архивы и знакомых с современными Астартес и их гордостью, может показаться странным, что репликанты позволяли так обращаться с ними без пререканий. Ответ на это лежит в технологии клонирования, пришедшей из ТЭТ, которую Коракс адаптировал для своих нужд.

Не то из-за неотъемлемых особенностей технологии, не то из-за ошибок техно-мастера прежних времён никогда не могли массово производить искусственных людей с, из-за нехватки подходящего термина, настоящей души. Индивидуальное создание возможно — некоторые эксцентричные техножрецы прибегают к этому, чтобы создать своих детей. Но когда тот же самый генокод распределяется среди нескольких индивидуалов, то наблюдается ослабление душевной эссенции, как если бы она была общей для всех клонов.

Экклезиархия считает клонирование плевком в лицо Богу-Императору, намекая на пример Гвардии Ворона, но Адептус Механикус всё равно пользуется этой технологией. Сколько бы преступников не переделывали в сервиторов, Империуму нужно их гораздо больше ежегодно, и большинство биологических компонентов потому изготавливается путём клонирования.

Помимо душевной слабости, Астартес-репликанты также более восприимчивы к гипнопрограммированию, внедряющему лояльность примарху. Это настолько сильная обработка. что именно она считается причиной того, что столь много воинов последовали за своими примогениторами в ходе Ереси Робаута, и Коракс усилил эту черту у клонов в разы. Соблюдение иерархии — черта, необходимая для функционирования легионов — была доведена до крайностей в Десантниках-Репликантах, и большинство из них никогда не проявляли сомнений в данных им приказах. Не более чем биомашины, закованные в броню из керамита, они отличались также тем, что одним своим присутствием нервировали псайкеров, которые могли заметить внутри них лишь слабую искру душевного огня.

Из такой слабой воли неудивительно, что клоны не смогли пойти против уз крови, связывавших их с Кораксом. Более того, многие члены Ордосов верят, что существует кровяная связь между всеми другими созданиями Девятнадцатого Легиона, подчиняющая их воле Владыки Воронов.

Коракс был хитрым лидером, хотя и страдал от припадков паранойи, вынуждавших его разрабатывать планы внутри планов и принимать меры безопасности даже от самых маловероятных событий — скорее всего, это было вызвано его прошлым на Киаваре. Он прибегал к мерам дипломатии, когда его Легион обнаруживал человеческие миры, но был настороженно настроен к технократиям. Вообще, отношения Гвардии Ворона и Механикумов были крайне напряжёнными — Владыка Воронов не доверял машинопоклонникам и неоднократно выступал за подавление культа Омнисии и насильственной интеграции их территории в Империум. Это привело к тому, что Девятнадцатому Легиону приходилось полагаться на свои ресурсы, и несколько миров, где согласие было установлено мирными методами, заключили договоры защиты с Кораксом, обеспечивая его воинов экипировкой, оружием и военной техникой. Когда техножрецам было не позволено посещать эти планеты, едва не началась самая настоящая гражданская война между повелителями Марса и Гвардией Ворона, которую остановили дипломатические усилия Малкадора и других имперских государственных деятелей.

С такой славой, окружавшей его Легион, было неудивительно, что репутацию Коракс среди своих братьев имел весьма неоднозначную. Его отношения с Гором были бурными — Луперкаль испытывал желание защищать младшего брата и помогать ему, а Владыка Воронов завидовал его не в пример более лёгкой жизни. Оба часто агрессивно спорили, чтобы потом примириться — так, во всяком случае, казалось со стороны.

Смотря в прошлое сейчас, очевидно, что Коракс планировал своё восстание ещё до того, как Гиллиман поддался Губительным Силам. У всех примархов были свои секреты — будь то запасные базы для операций в условиях больших потерь, вызванных какой-либо катастрофой, шпионские сети по всему Империуму, союзники среди организаций и деятелей Империума, случайные сделки с загадочными эльдарами и прочее. Но Коракс был готов убивать, чтобы скрыть истину о своих генетических экспериментах. Возможно, его мотивацией было желание сделать так, чтобы его боль, которую он перенёс на Киаваре, не была в конечном счёте бессмысленной — даже если бы для этого пришлось бы причинить боль другим. Какие цели он тогда преследовал, мы не знаем, но можем видеть сейчас, к каким катастрофическим последствиям привело его наследие.

Несомненное следование Коракса Имперской Истине и его умеренность в использовании насилия были достаточными, чтобы притянуть к нему наиболее человечных примархов, но его необщительность делало его лишь уважаемым, а не любимым за его вклад в дело Великого Крестового Похода. Он редко общался с братьями, кроме как во время совместных операций, которые были нечастыми. Гвардия Ворона мало нуждалась в поддержке со стороны прочих сил Империума, и Коракс предпочитал держать силы Легиона в нескольких больших Экспедиционных Космофлотах, нежели чем в рассеянных группах элитных войск, как это было прежде. Смертные люди, служившие на звездолётах, были неистово преданы в первую очередь и прежде всего Владыке Воронов и набирались в основном из миров, взятых под защиту Девятнадцатого Легиона.

Хотя Гвардия Ворона сражалась на тысячах полей битв до начала Ереси, две военные кампании в особенности выделялись. Первой было Приведение к Согласию планетарной системы Истваан. Согласно официальной версии, истваанцы были порабощены древней религией, и фанатичные жрецы не хотели присоединяться с «безбожным Империумом». Сразив этих жрецов и разрушив храмы, Гвардейцы Ворона показали планете, что боги, которым поклонялись жители планеты, были выдумкой, и систему быстро привели к Согласию. Долгое время считалось, что это был лишь обычный завоевательный поход, который просто возглавлял сам Владыка Воронов, но в дальнейшем возникла нужда расследовать его действия, и была найдена истинная история Приведения Истваана к Согласию, которую Коракс счёл нужным скрыть от Империума.

В действительности после того, как Гвардейцы Ворона нанесли точечные удары по культовым сооружениям и по правительству, это не привело к тому, что население планеты подчинилось. Наоборот, жители Истваана восстали в ярости против безбожных захватчиков. Певицы Войны — боевые жрицы-псайкеры истваанцев — повели в бой население, паря над полем боя и испуская звуковые удары, взрывавшие постчеловеческую плоть под керамитовой бронёй. В ходе боевых действий более чем восьмидесяти тысяч Десантников-Репликантов было высажено на Истваан. В боях с Легионом истваанцы несли колоссальные потери, но отказывались сдаваться. После нескольких дней кровавых боёв Коракс определил, что больше всего местных военных сил собралось вокруг столицы — Города Хоров. Этот город был чудом архитектуры, чьи грандиозные шпили были выстроены так, чтобы дующие ветры производили долгоиграющие мелодии. Перехваченные сообщения указывали, что местные жители защищали в столице нечто, что они считали неким священным секретом небывалой мощи.

Владыка Воронов повёл своих легионеров на штурм Города Хоров, желая узнать, что за секреты так фанатично защищали жители планеты. Его ударная группировка с лёгкостью сломила сопротивление истваанцев, и примарх лично ликвидировал с десяток Певиц Войны на пути к центру города — огромному дворцу, построенному поверх высокого плато, которое пронизывали туннели и катакомбы. Допросив пленников, Коракс узнал, что центр истваанской веры лежит глубоко под так называемом Дворцом Регента. Он спустился в туннели, но то, что он обнаружил здесь (если он вообще что-либо нашёл под городом), остаётся неизвестным. Когда примарх выбрался наружу, то приказал своим войскам покинуть город, а после их эвакуации приказал космофлоту разбомбить город. Спустя минуты после начала бомбардировки уцелевшие правители Истваана начали просить о пощаде, умоляя примарха не разрушать их священный город, и были готовы принять любые условия перемирия. Коракс был относительно милосерден, и Истваан был декларирован принявшим согласие с Империумом, после чего один из подчинённых Кораксу людей — Вард Праал — был оставлен здесь губернатором.

Никогда прежде Коракс не испытывал страха. Даже когда он пробирался по коридорам своей тюрьмы на Киаваре, даже когда хирургические инструменты терзали его плоть, всё, что он испытывал, были злость и жалость к себе. Но доносившийся голос заставлял его душу трепетать. Было что-то в его интонации, когда это произносило его имя — как если бы оно знало его лучше него самого.

Окружающая обстановка лишь больше настораживала его. Поначалу, катакомбы из себя ничего не представляли, но по мере того. как он спускался всё глубже и глубже, Коракс замечал, что углы коридоров были неправильными, что стены изгибались тогда, когда он не смотрел на них. Он спустился сюда один, без своих бойцов, и все его органы чувств подсказывали, что он был один-одинок в катакомбах, но это не могло быть правдой.

А затем он вышел к алтарю. Он был ужасной конструкцией, сделанной из костей и крови, пульсировавшей жизнью, которой в нём не должно было быть. Сотни фигур в бледных мантиях склонились вокруг него в зале невозможных размеров, и все они были мертвецами, сидевшими на коленях в лужах своей же крови, а кисти их рук держали мёртвой хваткой кинжалы. А над алтарём существовал разрыв — рана в реальности, открывавшая вид на кошмары и ужасы, которые прежде никто не видел…

Коракс обратился в бегство, и голос издевался над ним на протяжении всего пути назад, умолкнув только тогда, когда примарх вышел под лучи восходившего истваанского солнца. Его воины смотрели на него, удивлённые нежданным и внезапным возвращением примарха. Скрывая напряжение, Коракс объявил об эвакуации из города, пока звездолёты готовились стереть в пыль этот дворец и то, что скрывалось под ним.

Только когда он вернулся на свой звездолёт и смотрел на бомбардировку Города Хоров, то понял, что голос, который он слышал в катакомбах, был его собственный…

Другой кампанией, отмеченной в Имперских летописях, была Вторая Война в кластере Акум-Сотос. Колонизированный человечеством в ходе Первой Диаспоры, кластер был приведён к согласию Лунными Волками ещё в начале Великого Крестового Похода с крайне малым кровопролитием. Но спустя несколько лет после того, как Гор стал Воителем, население Акум-Сотос коллективно сошло с ума и отказалось подчиняться власти Императора. Донесения разведки указывали, что жители планет оказались порабощены выводком ксеносов-паразитов — зловещим кабалом существ, которые называли себя «Невидимые Короли».

Гор намеревался смыть этот позор с чести его Легиона и показать свою власть всему Империуму. Поэтому он собрал силы аж четырёх Легионов — своих Сынов Гора, Железных Воинов Пертурабо, Космических Волков Лемана Русса и Гвардию Ворона Коракса. С ними в военной кампании участвовали сотни полков Имперской Ауксиллы и легионы скитариев механикумов. Это было крупнейшее скопление военных сил со времён Улланорского Триумфа, тем более, что силы каждого Легиона возглавлялись их примархами.

Хотя общее командование осуществлялось Гором, он много полагался на навыки Пертурабо, так как «Невидимые Короли» принудили своих рабов воздвигнуть на планетах кластера огромные укрепления, протянувшиеся на целые континенты. Апотекарии и магосы биологисы выяснили, что исцеления от ксенопорчи, которой подверглись жители кластера, не было. И потому единственное решение заключалось в полной зачистке населения планет — мужчин, женщин, детей. Это был тяжёлый долг, но ни один из прибывших легионов не отвернулся от него, ибо позволить этим несчастным душам жить в рабстве было просто неприемлемо.

Военные действия шли хорошо, и крепости Невидимых Королей сокрушались одна за другой. Однако ксеносы всегда избегали воздаяния, удирая от наступавших сил Империума и оставляя своих рабов умирать миллионами, чтобы выручить себе время. Но после месяцев кровопролитных сражений Невидимых Королей загнали в последнюю крепость, их окружили со всех сторон, а звездолёты, двигавшиеся по низким орбитам, не давали им возможности сбежать в самый последний момент.

Крепость, в которой они укрылись, была гигантской, по площади сравнимым с Имперским Дворцом на Терре. Пертурабо и Гор составили детальный план, согласно которому Сынам и Волкам доставалась честь первого удара, чтобы они могли привлечь к себе внимание «Невидимых Королей», а Воины и Гвардейцы штурмовали другие участки укрепрайона, после того, как Шестой и Шестнадцатый Легионы оттянут на себя силы врага.

Но Коракс не стал действовать по плану. Взамен того, чтобы выжидать, он выпустил армию клонов в лобовой штурм прохода, известного как Врата №42, одновременно с нападением Гора и Лемана. Тысячи искусственных легионеров заплатили своими жизнями за вскрытие вражеской обороны, и Владыка Воронов вместе со своим элитным подразделением так называемых «Избавителей» ворвался во внутрь. Когда Луперкаль сумел связаться со своим братом, тот уже настиг «Невидимых Королей» и перебил их, но потерял в ходе боя почти всех своих телохранителей от странных псайкерскихспособностей ксеносов.

Последовавший спор между Гором и Кораксом был неистовым. Гор обвинил младшего брата в разбрасывании жизнями своих солдат попусту, но Владыка Воронов лишь услышал зависть старшего брата, что окончательная победа досталась Девятнадцатому Легиону. Затем разговор перешёл на клонов, и Коракс был обвинён в том, что он может нарушать эдикты Императора своими творениями. Владыка Воронов попытался убедить Луперкаля, что его методы были нужны для того, чтобы справиться со сложностями в ходе Великого Крестового Похода, но Гор не согласился с этим, говоря о том, что Астартес должны быть людьми в своей основе, ибо иначе нечеловеческая мощь превратит их в тиранов ничуть не лучше тех же Невидимых Королей.

В итоге оба примарха расстались на плохой ноте, и военная кампания в Акум-Сотоском кластере завершилась серией бесславных и кровавых чисток. Братья встретятся поздней — на Никее, где Император созвал всех примархов, чтобы принять решение о применении псайкеров в Легионах. Хотя Коракс туда прибыл, и его легион включал в свой состав псайкеров, он не стал выступать ни «за», ни «против» — Владыка Воронов смотрел из тени за происходящим и не произнёс ни слова. После того, как Император принял решение, Гор попытался поговорить с братом, чтобы примириться, но тот уже отбыл прочь, вернувшись к исполнению своих обязанностей.

За несколько лет произошло восемь подобных разговоров. Восемь раз примарх сидел и говорил с одним из своих братьев, делясь знаниями, которые он нашёл в Варпе, и планами, которые он считал нужными осуществить в свете этих страшных откровений. Семь раз это рассказывал Жиллиман, а ещё один раз говорившим был Лев. В каждом разговоре был момент возмущения, инстинктивного отказа перед тем, как ложь преодолевала атрофировавшуюся оболочку благородства и достигала излишне человеческого сердца внутри.

Однако в этот раз всё пошло по-другому. На этот раз предателю не потребовалось сказать много, чтобы его предложение было принято.

— Я с тобой, — ответил Коракс Робауту, когда оба сидели в личном отсеке Мстящего Сына на борту «Чести Макрейджа». — И я, кажется, знаю место, где планы можно начать приводить в исполнение.

Чудовищная истина

Несмотря на тёмные слухи, кружившиеся вокруг Девятнадцатого Легиона, его предательство в ходе бойни на Истваане-5 застало лояльные легионы врасплох. Даже Гор, когда он услышал о предательстве ещё троих братьев, был наиболее поражён тем, что Коракс перешёл на сторону восставших. Как он мог это сделать, когда Владыка Воронов был обязан своей свободе Императору, вызволившему его из оков техновладык Киавара?

Но Коракс помнил своё освобождение по-другому, и его мнение по поводу восстания обнаружила имперская разведка, анализируя перехваченные сообщения и транслированные провозглашения, которые доставили лоялисты, сбежавшие с Истваана-5. Девятнадцатый Примарх считал, что он и его братья были созданы Повелителем Человечества, чтобы служить ему как верные инструменты для завоевания, от которых потом бы избавились после выполнения назначения. Для него Император ничем не отличался от мучителей с Киавара, и он не желал ничего больше, кроме как расправиться с Ним. Его братья, преданные Императору, отдали себя в добровольное рабство, а Гору — единственному брату, о котором он тревожился — Император столь тщательно промыл мозги, что только смерть освободила бы его от оков.

В ходе планетарного сражения Коракс отправил свой легион клонов в лобовую атаку, где они убили сотни лоялистов. Он не стремился пересечь путь ни с одним из трёх братьев, верных Императору, но, несмотря на численность, Гвардейцы Ворона понесли ужасные потери, в особенности когда отступавшие примархи вместе прорубались сквозь них, пытаясь прорваться к шаттлам. Но эти потери были незначительны для Владыки Воронов, потому что он мог заменить погибших клонов с лёгкостью.

Неправильно.

Всё было неправильно.

Астартес убивали друг друга на чёрных песках. Тысячи тел в силовой броне лежали на земле. Воздух сотрясали крики раненых и умирающих, но это не шло ни в какое сравнение с визгом живых предателей. Бледнокожий полубог пал от молота тёмного собрата.

Это было неправильно. Это не должно было произойти. Это никогда не должно было случиться! Движение болтера в его руках ощущалось удалённым, как если бы они были за тысячу километров, и палец спустил крючок, отправив очередной реактивный снаряд в сторону от цели. Вокруг него братья стреляли, выпуская буквально стену снарядов, терзавшую ряды Гвардии Смерти. Ему никогда не сказали, что это произойдёт, до тех пор, пока не пришёл приказ открыть огонь, но они не подвергли его сомнению. Они никогда не сомневались в приказах, почему же они это сделали сейчас?

Потому что это было неправильно

У воина не было имени. У него не было голоса, ибо он был создан без языка — дефект, позволявший ему не быть отбракованным и уничтоженным вместе с другими дефективными. Многие годы он выполнял приказы, убивая по команде. Больше ничего не было ни в его жизни, ни в его душе. Но не в этот раз. Он закричал, и то был крик ярости и недовольства,

крик рождения и пренебрежения. Вокруг него братья по оружию рухнули на колени, их рассудки были потрясены внезапным криком. Он продолжал кричать, когда пробирался сквозь их ряды, расчищая себе дорогу руками, затем — мечом, отобранным у офицера, которого он убил. Его поступок потряс подразделение, и он воспользовался замешательством бывших товарищей, чтобы сбежать прочь, используя приёмы, о которых он не прежде не подозревал, что знал их всегда.

Он пробрался сквозь ряды предателей в сторону лоялистов, чья силовая броня была тёмно-синей, как ночное небо. Он видел, как они сражались, пытаясь отбить тело своего мёртвого повелителя. Им была нужна его помощь. Он не знал, примут они её или нет, но это его не заботило. Гораздо для него важней было то, что он не будет подчиняться воле тиранов и чудовищ. Никогда больше.

Так поклялся клон, который в будущем станет известен как Аластор Рушаль, капитан Легиона Повелителей Ночи.

Несмотря на участие в Истваанской Бойне, из всех легионов предателей Гвардия Ворона причинила меньше всего зла и разрушений в тёмные дни Ереси — но лишь только потому, что силы Хаоса хотели вырастить её в большую угрозу позже. Сразу после этого сражения Коракс забрал свой легион на Киавар, возвращения на который он избегал десятки лет. К этому времени планета стала частью культа Механикумов и объединила несколько систем вокруг себя под властью Бога Машин. Техновладыки Киавара, ответственные за мучительную юность Коракса, всё ещё были во власти, сохранив свою жизнь возвращением примарха Повелителю Человечества и присягой Ему на верную службу.

Когда до них докатились слухи о Ереси, их это по началу не волновало — напротив, они решили этим воспользоваться, чтобы вернуть себе независимость. Так как усиливающиеся варп-шторма затрудняли взаимодействие с остальным Империумом, техновладыки объявили, что Киаварский Нексус будет жить сам по себе, не нуждаясь в помощи извне. Но затем они узнали, что Владыка Воронов присоединился к бунтовщикам, и вспомнили, что он обещал отомстить за пытки и мучения, перенесённые им в заточении. Фабрики были переделаны под выпуск оружия, астероиды, на которых добывались минералы, были переделаны в крепости, орды простонародья были переделаны в боевых сервиторов насильно. Гильдии Фабрикаторов готовились к войне, собирая все ресурсы, извлекая устройства времён ТЭТ из хранилищ. Но этого оказалось недостаточно.

Девятнадцатый легион опустошил самопровозглашенный Киаварский Нексус без капли жалости. Тысячи репликантов-Астартес вместе с их чудовищными собратьями, которых прежде скрывали на звездолётах, были спущены на киаварцев. Выживших не было, но история этого нападения хорошо известна, так как Коракс постарался сделать так, чтобы на каждой планете Нексуса, которые стали безжизненными благодаря его легиону, остались свидетельства его нападения. Для этого на руинах городов Гвардия Ворона оставила адамантиевые колонны, на которых были выгравированы описания шедших здесь боевых действий. Всё было столь детально расписано, что требовались сканеры или ауспексы, чтобы различить буквы на каждой из колонн. Тем не менее, после Чистки Инквизиция вывезла и спрятала каждую из этих колонн.

Но гравировка колонны, описывающей опустошение Киавара, в особенности опасна для рассудков тех, кто её читает. Тот раб-летописец, которого принудили к написанию оригинального текста, явно сошёл с ума, увидев и описав те злодейства, которые сотворили Гвардейцы Ворона с киаварцами. Согласно колонне, технолордов захватили в плен без единого выстрела по планете — их схватило элитное подразделение легиона «Тенеходцы», специализировавшее на проникновении на вражескую территорию. Их доставили на «Тень Императора» — неудачно названный командирский звездолёт Коракса, и заставили преклонить колени перед тем, кого они когда-то из любопытства мучили. После этого примарх заставил их смотреть за тем, как его легион убил планету.

Генераторы пустотных полей были выведены из строя «Тенеходцами», после чего поверхность Киавара была разбомблена в пыль безжалостным обстрелом с звездолётов Гвардии Ворона. Коракс и техновладыки смотрели на это из командирского отсека и слушали крики о помощи, разносимые по коммуникационной сети планеты. Примарх стоял спиной к пленникам и не произнёс ни слова, наблюдая за уничтожением планеты. Ликей — луну планеты — ожидала слегка другая судьба. Сначала Гвардейцы Ворона освободили находившихся там каторжнан, работавших на рудниках. Вслед за этим луну тоже разбомбили, а освобождённые Гвардией люди, насладившиеся коротким промежутком свободы, стали подопытными субъектами для апотекариев. Летописец не видел, что за эксперименты были над ними проведены, но он видел результаты, и ему было позволено узнать, что за знания были получены пробами и ошибками, и для чего.

Когда Киавар был уничтожен, Коракс вернулся к техновладыкам. Их было тринадцать, девять из которых жили во время пленения примарха. Четверо новичков были казнены медленно — на протяжении нескольких недель, и остальным пришлось не только смотреть на это, но и ощущать их боль. Используя аугментику техновладык против них самих, Коракс заставил ощущать агонию каждой из жертв, ибо четверо убитых были замучены в ритуале, служившем как обращение к каждому из четырёх Тёмных Богов, который был основан на знаниях из копии «Кодекса Хаотики», которые Робаут раздал своим союзникам после Истваанской бойни. Ритуал был предназначен для того, чтобы привязать накрепко души техновладык к их телам, давая им своеобразное бессмертие — чтобы они могли пережить дальнейшие мучения.

Коракс вместе с апотекариями пустил в ход знания, полученные из экспериментов, чтобы превратить техновладык одного за другим в гротескных чудовищ — раздутых мешков плоти, для которых каждое движение было чистейшим, дистиллированным страданием. На это ушли ещё недели, потребовалось скомбинировать модификации генов и плоти с колдовством и грубой хирургией, и по завершению работы все техновладыки стали чудовищами, кричащими и воющими одновременно из сотни ртов, их рассудки были заключены в малоподвижных телах и идиотских мозгах и не могли никоим образом контролировать свои тела — но и умереть они не могли. Эти гротескные мешки плоти были спрятаны в недрах «Тени Императора», и Коракс часто туда наведывался, чтобы пытать их.

Что произошло дальше, известно из рассказа одного Гвардейца Ворона. Этот бывший апотекарий девятнадцатого легиона сошёл с ума от сделанного после Ереси Робута и сбежал прочь. Его нашли в ходе Чистки на диком мире, где он лечил местных жителей и защищал их от местных животных, часть которых была создана им же до своего раскаяния. Его легко пленили и привезли в Солнечную Систему в оковах — хотя он не сделал ни единой попытки сбежать. Там Гвардейца допросили, после чего казнили за преступления против Империума. Имя апотекария забыто, и в документах его называли Скорбящим.

Все наши действия были обоснованы тогда. Это, я считаю, самое страшное.

Когда владыка Коракс сказал нам, что мы будем использовать клонирование, чтобы увеличить численность легиона, я находил это великолепной идеей. Я до сих пор помню крики моей матери, когда Легион забрал меня у неё, и я считал, что избегание подобных страданий заслуживало исследования и ошибок на пути.

Когда владыка сказал, что нужно сделать так, чтобы клоны не могли пойти против нас, то это тоже было целесообразно. Несмотря на то, что наша методика могла повредить их умы, последствия от их схода с ума были куда, куда страшней. Наш Легион могли за это жестоко наказать.

Когда шпионка Малкадора увидела морг, заполненный замороженными трупами отбракованных, сохраняемых для дальнейших исследований… Я не мог позволить ей уйти. Она бы разнесла слухи о том, что мы делали, и они бы ни поняли, для чего это мы делали. Для них это не показалось бы обязательным.

Затем пришло предательство. Мы его так, конечно, не называли. Для нас это было восстание против тирана, который обвёл человечество вокруг пальца, чтобы стать богом. И что, если мы прольём кровь сородичей в его ходе? Разве не заслуживает будущее нашего вида таких жертв?

Уничтожить Киавар было легко после этого. Когда владыка Коракс рассказал нам, как страдал в юности, мы захотели отомстить за его боль. Нас не волновало то, что те, кого мы замучили в ходе совершения мести, были в этом не повинны. Нас уже ничего не волновало.

А затем было путешествие в это проклятое пространство, полёт головой вперёд в бездну за истиной — этой истиной! Ужасной, ужасной истиной! Великолепное безумие этого, звуки раскалывающей реальности вокруг нас, и голоса, голоса! Они смеялись, смеялись над нами, смеялись над войной, смеялись надо всем! Они…

[Вслед за этим субъект начинает кричать нечленораздельно на протяжении нескольких часов, после чего успокаивается и продолжает говорить.]

Они смотрели тогда, как они смотрят сейчас… они смотрят изнутри, не снаружи… изнутри.

[Субъект перестаёт разговаривать после этих слов и смотрит вперёд, не реагируя ни на что. Он вновь возобновляет своё признание через несколько дней, никак не отреагировав на психологические и физические принуждения со стороны.]

Отрывок из признания Скорбящего.

Согласно признанию, за окончательное свершение мести Коракс заплатил остатками своей человечности. Чудовищные эксперименты, проведённые для этого апотекариями Девятнадцатого Легиона, которые и так уже далеко зашли в своей работе по клонированию Астартес, окончательно столкнули их в бесчеловечность и безумие. После уничтожения Киавара Коракс изменил цель для своей ненависти. На несколько недель, пока его звездолёт двигался по орбите вокруг мёртвой планеты, он погрузился в размышления и вымещал свою фрустрацию на пленниках. Его Легион между тем ушёл в глубину порчи, а колдуны, что наложили заклятья на техновладык, исследовали новые области своего нечестивого искусства. В конечном счёте, именно один из их экспериментов дал Кораксу новое направление для действий.

На борту «Тени Императора» группа колдунов решила призвать демонов и привязать их к телам генетически разработанных людей, созданных апотекариями специально для устойчивости к одержимости, надеясь на то, что они получат Одержимых воинов, не рискуя жизнями Астартес. Но что-то пошло не так, и ритуал завершился тем, что погибли не только подопытные субъекты, но и семь колдунов. Что ещё хуже, могучее порождение Варпа воплотило себя в их плоти. Но оно не стало нападать на экипаж звездолёта и крушить всё подряд, а, напротив, осталось в ритуальном кругу и стало взывать к Кораксу, предлагая поговорить.

Уже видевший мощь, которую показали на Истваане Ультрамарины, Коракс стал завидовать Жиллиману и решил частично подражать ему. Владыка Воронов опасался, что после победы восставших он окажется очередным вассалом Жиллимана, а не равным ему. Хотя месть Императору была главным мотивом для Коракса, чтобы присоединиться к восставшим, желание быть свободным от страха уничтожения тираном тоже играла свою роль, и ему просто так не хотелось менять одного сюзерена на другого. Потому он рискнул поговорить с гостем из варпа.

В прошлом Коракс уже видел последствия от неправильной работы телепортаторов — когда плоть и броня воинов сплавлялась в единое целое. Существо, стоявшее в середине ритуального круга, было внешне похоже на подобный сбой, но

гораздо более масштабный. Атрофированные человеческие конечности торчали из массы плоти и керамита, постчеловеческие лица смотрели на него с разных углов — то были лица библиариев, попытавшихся провести ритуал. Хотя это отродье вызывало у Коракса отвращение, он знал, что это была лишь маскировка, скрывавшая его настоящий лик, не более чем марионетка из плоти, управляемая чужеродным разумом.

Рты всех шести лиц отродья открылись одновременно и заговорили с неестественной синхронностью:

— А, Корвус Коракс, отпрыск Императора Человечества. Наконец-то мы встретились.

— Я не сын этого тирана, тварь, — огрызнулся примарх.

Существо засмеялось дисгармоничным хором голосов, которые Коракс знал — то были голоса его сыновей, но он уже давно не слышал, чтобы хоть кто-то из них смеялся.

— Ты не можешь отречься крови, текущей по твоим жилам, вороний владыка. Это один из уроков, которые тебе придётся усвоить на пути к славе.

Существо представилось как посланник от великой силы — так называемого «Жёлтого Короля», о котором до сих пор никто не слышал, и не услышит после. Оно предложило Кораксу путь к истинной силе и знанию, утверждая, что вознесение Владыки Воронов пойдёт на пользу планам его господина. Примарх согласился с условиями, и создание, именовавшее себя Голосом, повело Девятнадцатый Легион в место, где можно было найти обещанные им откровения — в Глаз Ужаса. Именно там Робаут Жиллиман нашёл изначальную Истину и забрал себе титул Тёмного Повелителя Хаоса, и именно там Коракс переродится в ужас, который он является на сегодняшний день.

Согласно словам Скорбящего, их путешествие было настолько мирным, насколько можно ожидать. Демоны атаковали звездолёты на каждом шагу. Навигаторы и астропаты сошли с ума, и за ними следовали остальные члены экипажей. Глас вёл Гвардию Ворона всё глубже и глубже в Око, и казалось, что сами Тёмные Боги пытались помешать Легиону достичь пункта назначения. Каждая Губительная Сила отправила к Кораксу одного из своих демонических владык, которые сначала предлагали ему могущество, если бы он преклонился перед их патроном, затем пытались убить его, когда примарх отказывал им. Владыка Воронов отклонил все предложения о могуществе и победил каждого посланника.

Наконец, космофлот прибыл в нужное место. Им была находящаяся в центре Ока Ужаса (которая, наверное, сохранилась до сих пор) аномалия в ткани пространства-времени, которая гораздо больше, чем прочее безумие, образующее Варп-шторм вокруг неё. В древние времена человеческие астрономы называли эти объекты чёрными дырами. Даже на пике Тёмной Эры Технологий эти всепоглощающие бездны бесконечной гравитации не были поняты до конца. Согласно уцелевшим обрывкам знаний, чёрные дыры образовывались по естественным причинам, но их существование было обеспечено столь большой энергией, что они как-то влияли на сам Варп, хотя не имели какого-либо психического присутствия сами по себе.

Голос сказал Кораксу, что эта чёрная дыра образовалась, когда Слаанеш, Тёмный Принц Хаоса и Погибель Эльдар был порождён развратом Детей Иши. И если Коракс желал обрести могущество, пообещанное ему Гласом, то его космофлот должен был влететь прямо в неё. Почему примарх пошёл на столь рискованный поступок, мы не знаем. Быть может, он увидел нечто в бесконечной тьме чёрной дыры, что взывало к нему; быть может, его рассудком манипулировал посланник Жёлтого Короля; быть может, он был движим суицидальным импульсом.

Раскаявшийся Гвардеец Ворона никогда не говорил о том, что произошло тогда, когда Легион по приказу Коракса бросился в чёрную дыру. Согласно записям, все попытки разговорить его на эту тему приводили либо к тому, что он стойко молчал, либо срывался в нечленораздельные крики и речи, которые вызывали приступы безумия у слушателей и нарушали работу записывающей техники. Но, хотя нам не известны все детали, у нас есть другие источники — запретные тексты, написанные арх-еретиками через много лет после Ереси, кошмары, испытанные имперскими псайкерами, жившими в тот момент, когда Девятнадцатый Легион перешёл через абсолютный порог. Согласно им, Кораксу показали истинную природу Хаоса, ту, которую понимают лишь немногие из числа Потерянных и Проклятых, и которую хранят в тайне от всех, кроме самых доверенных подданных Империума.

Коракс узнал о легендарной Войне в Небесах — произошедшем десятки миллионов лет назад конфликте до Эры Империума. Он видел своими глазами войну между цивилизациями Некронтир и Древних и возмущение, которое она породила в Варпе — по сравнению с ней, Ересь была малозначительной. Он увидел, как разврат породил Падение Эльдар, уничтожив их долговечную державу за один миг. И, что самое страшное, Коракс узнал, как порча Хаоса объединилась с душой Человека, кормясь её тьмой и притягивая её ближе к Разрушению. Эти откровения также стали известны и всему Девятнадцатому Легиону, и выжившие оказались сломлены пониманием того, что вся Вселенная, в которой они жили, была пропитана злом более древним, чем история их вида, которому принадлежали их души ещё задолго до их рождения.

— Если ты точно знаешь всё, что было, есть и будешь, то ответь — потребовал Коракс от бестелесного Голоса, когда окружавшая его реальность стала вновь исчезать во тьме. — Что произойдёт в моём будущем?

— Выбор. — прошептал посланник ему в ухо. Теперь это был один лишь голос взамен шести,

и он не принадлежал ни одному из его погибших библиариев и уж тем более человеку. — Ты можешь пойти в атаку на Терру, присоединившись к наступлению Жиллимана. Там будет твой брат Гор. Если ты сразишься с ним, то убьёшь его, и он будет свободен от цепей, которые носит сейчас, равно как и от тех, которые причинят ему страдания, если ты позволишь ему пасть от рук другого. Но Рыцари с Сатурна победят орду Перворожденных, и ваше восстание в конечном счёте окончится поражением.

— А другой вариант?

— Ты можешь атаковать Титан, оставив Гора на смерть от клыков Падшего Ангела, его дух будет поглощён жаждой раба Тёмного Принца. Сделаешь это, и Император падёт от руки Жиллимана…

Коракс стал убеждён, что увиденное им означало необходимость в окончательном поражении Императора, и единственным способом для Человечества выжить было принять изначальную Истину, какой бы ужасной она не была. Он сдал себя изначальному злу Хаоса и преобразился в Князя Демонов Хаоса Неделимого, существа колоссального могущества, в том числе способного вывести свой Легион из бездны, в которую они погрузились, обратно в реальность.

Его вознесение заставило псайкеров во всей Галактике кричать в унисон, их рассудки наполнились неразборчивыми видениями. Астрономикон замерцал, и на всех искусственных Мирах Провидцы упали на колени, когда Бесконечные Кольца над ними завыли в агонии. Даже Лев Эль’Джонсон, вернувшийся из Маэльстрома, был поражён возмущением, созданным в момент вознесения Коракса. Кошмары расколотой причинности действий, агонизирующие крики реальности, крик рождения проклятия и последний вздох надежды были одними из собранных вместе ужасных значений этого катаклизма в Варпе.

В инкубаторах он увидел отражение своей собственной двуличности, вспомнив о своих воинах-репликантах и то, как он поносил Императора за то, что тот пользовался им и его братьями как инструментами, в то время как Коракс сам создавал для своего Легиона расходуемых бойцов. Но теперь он понимал, что это не имело значения. Сильные всегда использовали слабых — таков был порядок жизни. Император заблуждался, создав примархов излишне сильными — сильными настолько, что они неизбежно обнаруживали истину, рано или поздно. Что Он использовал в их создании, привязывало их к той же сущности, которую Император хотел уничтожить. Коракс мог понять желание своего отца достичь этого — он даже уважал целеустремлённость старого монстра. Но он видел слишком многое, чтобы уверовать в то, что Изначальный Уничтожитель мог быть побеждён. Его отец обманывал самого себя, равно как и весь Империум. Хаос победить было невозможно. Он существовал слишком давно и был слишком сильным. Единственный выбор заключался или в принятии его, или в уничтожении им же.

Зазвучали сирены по мере того, как его присутствие стало более реальным, но он игнорировал их, а присутствовавшие в помещении люди обнаружили его и с криками убежали прочь. Он подошёл к большому устройству у противоположной стены помещения, определив, чем оно было — огромным генератором поля Геллера, укреплённым рунами, которые были выгравированы на его корпусе. Медленно Коракс подошёл к устройству, ощущая, как вес судьбы оказался на его плечах, пока, наконец, он не оказался у кабелей, питавших его.

— Ты знаешь, что делать, — сказал Голос и затих навсегда.

И он сделал. Но, прежде чем он двинулся, дверь в лабораторию вновь открылась, и сила наполнила всю комнату — сила, с которой Коракс был знаком не понаслышке. Он развернулся и увидел своего отца, стоящего в полной броне и демонстрирующего аспект, который он показывал, когда собирался убивать.

— Я не позволю тебе разрушить всё, над чем я работал, — сказал золотой гигант. Его свет опалил глаза Коракса, но он не позволил слезам выступить на них. Он давно поклялся никогда не плакать.

— Уже поздно! — рыкнул он в ответ и вогнал молниевые когти в генератор.

Чистая энергия хлынула сквозь когти в его тело, разрывая его на атомном уровне. Но прежде чем электрический ток мог его сжечь, поле Геллера исчезло, и Варп хлынул в лабораторию. Он достиг инкубаторов, и, прежде чем Коракс смог узреть, что он сделаем с ними, Владыка Воронов был захвачен этим потоком и вытащен прочь из лаборатории и от своей неминуемой смерти в котёл первичной силы…

Вскоре после возвращения из Ока Ужаса повреждённый космофлот Девятнадцатого Легиона получил астропатическое сообщение от Жиллимана. Легионы предателей собирались захватить последнюю планетарную систему на своём пути к Терре, и Архипредатель созывал всех возможных отступников под свои знамёна для последней битвы с Императором и его слугами. Голос больше не появлялся — посланник Жёлтого Короля исчез после того, как Легион пересёк горизонт событий. И никогда больше кто-либо из Гвардейцев Ворона не пересечёт свою судьбу вновь с поводырём к проклятию.

— О, я там буду, мой дорогой брат, — сказал Коракс изображению Робаута, как если бы оно могло услышать его слова и передать их Мстящему Сыну. «И, может быть, его слова способны на такое, » — подумал Винсент Сиксс. Странные вещи творились на протяжении последних нескольких… дней? Были ли это вообще дни? Такое впечатление, что столетия минули.

— Мой владыка, — он осторожно обратился к Владыке Воронов, преклонившись пред его покрытом тенями силуэтом. — Наши звездолёты тяжело повреждены, экипажи понесли значительные потери. Большинство клонов погибло, те, что уцелели, … изменились. Наш Верховный Апотекарий… потерян. Если мы отправимся сейчас к Терре, то не сможем обеспечить поддержку владыке Жиллиману.

Коракс перевёл на него свой взгляд, и апотекарий ощутил, как кровь у него замёрзла в жилах.

— Это, — ответил примарх, — не будет проблемой, Верховный Апотекарий Сиксс.

Почему-то повышение в звании не ощущалось так приятно, как он ожидал.

Осада Терры

Смотрите, как птицы-падальщики обрушились на древний дом Человечества,

Неся с собой порчу крови да плоти, разрушение души.

В сердце их владыки пылают ненависть и злоба, не похожие ни на что,

Он не успокоится, пока всё добро в Галактике не потухнет,

Покуда все не пострадают также, как он, ибо только месть у него осталась.

Отрывок из «Гимна по погибшим».

Хотя Коракс овладел несравненной силой в Оке Ужаса, Девятнадцатый Легион понёс значительные потери. Десятки тысяч Астартес-Репликантов погибли, когда их слабые души не выдержали огня откровений. Человеческие космонавты из экипажей звездолётов либо погибли, либо сошли с ума, либо стали единым целым с корпусом звездолёта и были обречены выполнять свои функции навечно. Выжившие Гвардейцы Ворона едва могли привести свой космофлот в движение и уж тем более обеспечить его боеспособность. Но у Коракса нашлось решение для этой проблемы, схожее с тем, которое он применил, взяв командование над Легионом, пускай и в этот раз его применение оказалось более тёмным.

На бортах всех звездолётов апотекарии принялись за работу, их рассудки переполнились нечестивыми знаниями, предоставленными им Великим Оком. Они собрали трупы космонавтов и использовали их для производства десятков тысяч клонов — почти безмозглых существ, сохранивших, однако, способность выполнять базовые, но критически важные задачи. С помощью колдунов Легиона были призваны демоны, которые сожрали души самых ценных членов экипажей и были привязаны к новым телам — их заставили работать на благо Гвардии Ворона как надзирателей за клонами.

Между тем с помощью нового Верховного Апотекария Сиксса Коракс расширил производственные мощности лабораторий по изготовлению клонов на борту «Тени Императора». Целые отсеки линкора класса «Глориана» были превращены в ужасные биологические машины, пульсировавшие инфернальной жизнью и выпускавшие сотни клонированных Астартес в день. Эти существа, хотя были готовы к бою, оказались отвратительными чудовищами — первыми Десантниками-Отродьями, как их назвал Владыка Воронов. Когда Гвардия Ворона присоединилась к армаде предателей, её звездолёты были заполнены Десантниками-Отродьями под контролем уцелевших чистокровок.

Если Жиллиман и был удивлён преображением своего брата, то он никак это не показал во время подготовки к штурму Солнечной Системы. Когда примархи-предатели собрались (хотя отсутствие Джагатая и Лемана вызвало подозрения) было решено, что Коракс обеспечит безопасность флангов и тыла наступающей на Терру группировки. Солнечная Система, в конечном счёте, была сердцем Империума, и Пертурабо потратил годы на укрепления её обороны. Разведка предателей показывала, что по системе были рассеяны сотни фортов, каждый из которых мог утаивать «кинжал», готовый вонзиться в уязвимое место армады.

Что странно, Коракс согласился с тем, что его братья восприняли бы как оскорбительную для их гордости миссию. Он только попросил, чтобы некоторым его воинам было позволено принять участие в штурме Терры, обосновывая это тем, что их навыки лазутчиков пригодятся во взломе обороны Дворца. Никто из членов военного совета не пожелал спорить с существом, которым стал Владыка Воронов, и его предложение было одобрено. Вслед за этим армада Жиллимана вышла из Варпа на краю Солнечной Системы, начав первый этап штурма Терры. Вскоре они проложили себе путь через орбитальные крепости у Терры и начали осаду Дворца, высадив на планету миллионы воинов.

Среди них были воины, избранные Кораксом и представлявшие его Легион в величайшей битве за всю долгую и кровавую историю человечества. Только лучшим из чистокровок была оказана подобная почесть, и они сражались на переднем крае. Команды охотников-убийц рыскали по руинам, преследуя лоялистов и сея хаос внутри Дворца, оттягивая драгоценные силы от его стен. Другие сражались наравне с другими легионерами предателями, и величайшим из них был Никона Шарроукин, который станет позже легендарным Избранником Хаоса Неделимого.

Приложение: Никола Шарроукин, Тот-Кто-Охотится-Свыше.

Существует не так много существ, способных напугать Астартес, и Никона Шарроукин является одним из них. Он был взят в Легион на неизвестной планете и стал легионером Астартес ещё до обнаружения Коракса. Как боец он показал себя талантливым лазутчиком и мечником — впрочем, последнее станет хорошо известно лишь в ходе Ереси из-за изоляционизма Девятнадцатого Легиона. Он предпочитал сражаться сразу с двумя клинками и мог контролировать их движение одновременно в бою против что людей, что ксеносов. В сочетании с его навыками «Тенеходца» не было цели, которую Шарроукин не мог бы ликвидировать по приказу командования.

Подобно всем ветеранам Гвардии Ворона, Шарроукин сильно изменился после путешествия по Оку Ужаса. Он вернулся назад вооружённым парой странных клинков, изготовленных из неизвестного материала, которые, похоже, не подчиняются законам физики. Его броня слилась в единое целое с его плотью и не может быть снята, и ему теперь не нужны ни еда, ни вода. Во время Осады Терры Шарроукин убил многих героев Империума — начиная от командиров Имперской Армии и кончая скитариями-альфа и Магистрами Капитулов лояльных Легионов. Когда на помощь осаждённым прибыли Третий и Восьмой Легионы, Шарроукин встретился на поле боя с Люцием Перерождённым и убил его, когда тот пытался спасти жизнь провидца из Тысячи Сынов по имени Ревюэль Арвида, тяжело раненного Никоной несколько минут назад. Во время Ереси Ревюэль написал несколько пророчеств, которые потом исполнились, и Инквизиторы гадают, были ли эти два убийства неслучайными.

Шарроукин жив до сих пор и стал страшной легендой что для Империума, что для Потерянных и Проклятых. О нём говорят, что Губительные Силы избрали Никону в качестве своего палача, отправляемого непостижимой волей Хаоса убить определённых жертв. Никто из вставших на пути его клинков не выжил, и ни одна его жертва не сбежала от Шарроукина.

Но в отличие от Избранников вроде Сигизмунда-Разрушителя Шарроукин никогда не упивается своими победами — он просто движется от одной цели к другой с холодной отстранённостью. Он может объединяться с группировками хаоситов на время, независимо от того, кто её возглавляет, если это поможет ему выполнить задачу, но подобные союзы недолговечны, и он сам не имеет своей группировки.

Примитивные племена людей во всей Галактике шепчут легенды о тёмном охотнике, убийце героев, который ходит по мирам богов и смертных. Среди них Инквизиция узнала о простом переводе титула, который Шарроукин получил от сил Варпа: Тот-Кто-Охотится-Свыше. Этот перевод, конечно, не передаёт весь смысл, вложенный в него, так как язык диких племён сильно отличается от оригинального произношения на демоническом. Данный титул указывает, что Шарроукин будет всегда могущественней своих врагов, и что его отправляет за новыми жертвами некая сущность над примитивными богами, которым поклоняются люди — будь то отражение Императора или прикрытие для Губительных Сил.

Между тем прочие силы Гвардии Ворона вели бои по всему пространству Солнечной Системы. Как и предугадывал Жиллиман, Пертурабо спрятал в ней сотни маленьких боевых групп — большинство из них прибыли извне в ходе Ереси, и Владыка Железа не доверил им защиту самой Терры. Почти все подразделения Гвардии Ворона были вынуждены бороться с ними, а также осуществлять блокаду Марса. Красную Планету Железные Воины отбили большой ценой, и Кельбор-Хал — Генерал-Фабрикатор и Верховный Владыка Механикумов — намеревался исполнить свою клятву Терре, точно так же как Терра исполнила свою клятву перед Марсом.

Но Коракс отошёл от своих обещаний Жиллиману и не участвовал в этих сражениях лично, равно как и не надзирал над ними со своего линкора. Взамен он высадился на Титане, приведя с собой самых ужасных чудищ, которых он создал по пути на Терру — столь омерзительных тварей, что их нельзя было отличить от Нерождённых, призванных Бе’лакором. Оставив командование внутрисистемными сражениями своим подчинённым, Коракс объединил силы с Бе’лакором и действовал по пророчеству, полученному в Оке Ужаса. О сражении на Титане известно, что Владыка Воронов сошёлся в поединке с легендарным первым магистром Серых Рыцарей Янусом. Никто из них долго не мог взять вверх, но дуэль завершилась отступлением одного из них, а кого — в архивах не сказано.

Сражение на Титане стало боевых крещением для Серых Рыцарей, и именно там мужчины и женщины, набранные Малкадором в первые инквизиторы, впервые столкнулись с порчей Варпа. В ходе месяцев обе стороны противостояли друг другу — люди и постлюди против орды демонов Бе’лакора и големов плоти Коракса. Потери были колоссальные, но воинство Хаоса не заботилось об утерянных бойцах, в то время как никто не мог заменить павших воинов Империума.

Победа на Титане была, тем не менее, одержана Империумом. Без Коракса Гвардия Ворона не смогла приготовиться к внезапному прибытию Легионов Детей Императора и Повелителей Ночи, которые нанесли удар отмщения по армаде предателей. Владыка Воронов был вынужден покинуть Титан и командовать своим космофлотом в бою с Третьим Легионом. Бе’лакор, лишённый поддержки, был вскоре изгнан, а Серые Рыцари и Инквизиция получили урок: сильнейшим оружием в борьбе с силами Хаоса была их природа уничтожать самих себя через ошибки или откровенное предательство.

Приведённый в отчаяние прибытием к лоялистам подкрепления в виде Третьего и Восьмого Легионов и возмущениями в Варпе, которые указывали, что Двенадцатый и Семнадцатый Легионы были на подходе, Жиллиман повёл силы в последний штурм Имперского Дворца. Всё ещё рассеянные по Солнечной Системе отдельными действиями командиров Гвардейцы Ворона не смогли помешать Детям Императора достичь Терры. Командирский звездолёт Третьего Легиона оказался над Имперским Дворцом в нужный момент, позволив Фулгриму телепортироваться в самую глубокую камеру «Железной Пещеры» и ударить по Жиллиману, прежде чем тот смог добить Императора.

========== Часть 2 ==========

После Ереси: кошмарное наследие

«В темноте вечной ночи готовьтесь к продолжению охоты.

Свет восхода, приносящий спасение, пропал и не вернётся

Никогда больше, Никогда больше, Никогда больше, Никогда больше, Никогда больше.

Примите как родных сущности, пришедшие из тёмным глубин, что скрыты от взгляда смертных.

Пробудите ужасы, станьте единым целым с ними, пригласите их в свою кровь,

Ибо в нашей Галактике есть место лишь для отродий да чудовищ.»

Обрывок бумаги, найденный в убежище Культа Ворона, которое было зачищено Инквизицией.

После смерти Жиллимана Коракс повёл свой Легион обратно в Глаз Ужаса. Хотя Тёмный Повелитель Хаоса потерпел поражение, Владыка Воронов был уверен, что Изначальный Уничтожитель победит в конце концов. Поражение на Терре было лишь небольшим шагом назад в войне, длившейся миллионы лет. В конечном счёте, Империум, подобно другим империям, падёт, и, когда это наконец произойдёт, Гвардия Ворона принесёт новую эру для человечества.

Чтобы приготовиться к этому, Девятнадцатый Легион разделился по пути в Око Ужаса. Согласно приказам Коракса, отдельные группы Гвардейцев пролетели по разным путям через разорённый Империум к одному и тому же конечному пункту. Каждая группа останавливалась практически на каждом человеческом мире на своём пути, но вовсе не для того, чтобы разорить его или захватить рабов. Гвардейцы Ворона ночью проникали на планету, похищали нескольких членов из правящего слоя и возвращали их назад через несколько дней, не помнящих того, что с ними произошло. Эти индивидуумы, напуганные внезапным провалом в памяти, спешили назад домой, чтобы продолжить свою жизнь и забыть о этом неприятном случае. Но их нормальность была ложью, ибо эти пленники больше не были обычными людьми — они стали Детьми Ворона, и их генокоды на тысячи лет загрязнят Империум.

Приложение: Дети Ворона

В Империуме ходит много историй о знатных семьях со скелетами в шкафах: про уродливых двоюродных братьев и сестёр, спрятанных на чердаках, про родственников, скрывающих свою психопатию, чтобы не потерять престиж. В большинстве случаев это вырождение вызвано перекрёстными браками и инцестом из-за одержимости чистотой крови и элитизма, весьма распространённого среди правящего слоя. Но в некоторых случаях причины порчи скрыты гораздо глубже, и когда она выходит наружу, то результаты оказываются куда более ужасающими. Это Дети Ворона, и Инквизиция работает безустанно на протяжении тысяч лет, чтобы скрывать их существование в тайне.

Во время Ереси и после неё Гвардия Ворона создала Детей и рассеяла их по Империуму в ожидании момента, когда их творения расцветут и принесут неописуемый вред и ужас. Дети Ворона — скрытые генетические линии уродов, люди, несущие в себе порчу, созданную экспериментами Девятнадцатого Легиона. Корень каждой подобной линии — индивидуум, попавший в плен к сынам Коракса, которые внедрили в его генокод проклятье — смесь мутаций, генинжиниринга и чистейшего безумия Варпа, зачастую основанный на образце, взятом из тел изуродованных техновладык Киавара. Эти индивидуумы затем распространяют эту порчу своим детям, и так далее. Только немногие семьи знают, кем являются — большинство, к радости Гвардейцев Ворона, и понятия не имеют, что хранят в своих генах. Неоднократно Инквизиторы молились Императору, чтобы он их простил, когда уничтожали целые семьи даже с младенцами, чтобы оборватьгенетическую линию Детей Ворона.

Ни одна из генетических линий друг друга не повторяет полностью, но у них есть общие черты — ключ к пониманию безумия, охватившего Коракса и его Легион. Одни изменения генов приводят к тому, что раз в несколько поколений рождаются монстры, устраивающие серии жестоких убийств, очень похожие на те, которые местные службы правопорядка описали в архивированных делах несколько десятков лет назад. Другие изменения служат основой легенд среди жителей городов-ульев о оборотнях и поганищах, которые ходят по тёмным улицам. Хотя они опасны для граждан Империума, которым не повезло оказаться на их пути, подобные мутанты не представляют большой угрозы для всего Империума. Но много раз группы плохо подготовленных помощников Инквизиторов погибали от зубов и когтей твари в ходе расследования убийств, понятия не имея, что они столкнулись с наследием Примарха-Предателя.

Но другие генетические линии более драматичны в своих изменениях и порождают огромные кожаные мешки искажённой плоти, наделённые психическими силами и способные разорвать ткань реальности, чтобы призвать орду демонов из Варпа. Эти отродья зачастую почитаются безумными сектами как «боги», и культисты молятся о приходе того дня, когда их «возвысят» и приведут в обитель их божественного господина. Если позволить подобным мутантам достичь зрелости, то потребуется помощь Серых Рыцарей, чтобы выжечь скверну.

К счастью, признаки того, что подобное отродье появилось на планете, проявляются ещё до того, как оно вырастет в полную силу, и Инквизиция тщательно следит за ними. К ним относятся рост числа мертворожденных или мутировавших младенцев, кошмарные видения городов из плоти, которые не дают покоя пси-чувствительным людям, а в городах-ульях — аномальные ульетрясения, вызываемые пси-способностями отродья, возбуждённого кошмарным сном. К сожалению, эти признаки тяжело отличить от прочих источников демонических вторжений, из-за чего агенты Ордосов могут быть неподготовленными к встрече с Детьми Ворона. Согласно Серым Рыцарям, конечный результат деятельности Детей очень необычен. так как они, разорвав ткань реальности, не столько призывают порождений Варпа, сколько вызывают волну мутаций, так искажающих плоть находившихся в зоне поражения людей, что становится невозможным отличить гражданина Империума от варп-отродья.

Хотя некоторые Дети Ворона упиваются своей нечистивостью, большинство из них понятия не имеют, кем на самом деле являются и воспринимают изменение своей плоти с ужасом и отвращением. В некоторых случаях родственники могут хранить записи предыдущих случаев «семейного заболевания», которые могут помочь несчастным сосуществовать с трансформацией своего тела, но не дадут исцеления, ибо его нет. Многие Дети обращаются с молитвами к Богу-Императору о спасении, но их души прокляты от рождения, и судьбу не изменить. Только своей смертью Дети Ворона могут побороть чудовище внутри себя.

Даже те Дети Ворона, что не унаследовали худших черт своей генетической линии — несчастные и измученные существа, страдающие от насыщенных безумием ночных кошмаров, в которых рекой льётся кровь. Немногие из них проживают долго, но редко бывает, когда они от невыносимых кошмаров кончают жизнью, не успев завести детей, тем самым продолжив свой проклятый род.

Некоторые великие еретики, известные Империуму, вышли из таких родов, когда порча, поражавшая тела их родственников, воздействовала на их умы. У каждого рода Детей Ворона порча проявляется по-своему — есть набор телесных и мистических признаков, определяющих, будет ли в этом представителе рода открыто проявлены изменения генов или нет.

В конце сорок первого тысячелетия, когда Ордо Ксенос обнаружило генокрадов, бывали случаи, когда обе угрозы для человечества путали между собой. Но удалось выяснить, что Дети Ворона невосприимчивы к Поцелую Генокрада — отвратительному способу, которым эти ксеносы заражают своим порочным генокодом другие расы. Похоже, что кровь Ворона не терпит другой порчи, кроме как своей.

Из-за этого небольшая группа радикальных инквизиторов, занятых борьбой с Детьми Ворона, использует эту особенность в своих целях. Они захватывают генокрадов в плен, контролируют их и затем используют для намеренного заражения членов семей, заподозренных в порче Ворона. Хотя методы, позволяющие определить наличие в человеке прикосновения Владыки Воронов, так и не были разработаны, есть способы обнаружить заражение человека порчей генокрадов. Поэтому, если один из членов семьи, используемых в качестве подопытного субъекта радикалами, оказывается заражён генокрадом, то его семью больше не подозревают в порче Ворона, а ему дают Имперское благословение и казнят. А если его генокрад не заразил, то и подопытного субъекта, и всю его семью уничтожают.

Однако другие инквизиторы находят этот метод борьбы с Детьми жестоким, бесчеловечным и потенциально опасным. Они считают, что ткани тела некоторых людей обладают естественной невосприимчивостью к Поцелую Генокрада, и такой способ борьбы приведёт к тому, что полезный природный дар будет утерян из человеческого генофонда. И этот метод даже не столь опасен и морально омерзителен, как то, что некоторые радикальные инквизиторы вообще вербуют в свою свиту Детей Ворона и удерживают их под своим контролем различными методами.

Выполнив миссию своего владыки, группы прибыли в Око Ужаса, где Девятнадцатый Легион проследовал за своим примархом на новую планету. На ней они построили крепости, а апотекарии сконструировали порочные демонические инкубаторы, из которых будут выходить вновь созданные Десантники-Отродья. Однако эти ужасные фабрики не работали так гладко, как это хотелось их хозяевам, потому что влияние Ока Ужаса делало изготовленных Десантников-Отродий слишком деформированными, чтобы пользоваться оружием. Лишившись возможности восполнять численность своего пушечного мяса, Гвардейцы Ворона не могли расширить свою территорию подобно другим Легионам.

Поэтому, когда в Оке вспыхнула война между Имперскими Кулаками и Кровавыми Ангелами, постепенно перешедшая в глобальный конфликт между Легионами Предателей, Гвардия Ворона практически в ней не участвовала. Несколько раз группировки хаоситов попытались разграбить планету Девятнадцатого Легиона, но сами же в страхе удрали с неё, после чего никто не стал покушаться на владения Коракса и его сыновей. Однако войны Легионов дали Гвардейцам Ворона решение проблемы в виде нехватки бойцов. Архи-ренегат Фабий Байл попал в неприятную ситуацию — за ним гонялись как Имперские Кулаки, так и Кровавые Ангелы. Ища убежища, он отправился на территорию Гвардии Ворона, приведя с собой останки своей группировки Чёрных Легионеров.

Владыка Клонов и Владыка Воронов заключили союз, и последний дал бывшему Верховному Апотекарию Детей Императора пристанище. Фабий Байл обучился у апотекариев Девятнадцатого Легиона тайнам генинженерии, клонированию Астартес, узнал об истинной природе Варпа и как им можно манипулировать. В свою очередь, архи-ренегат помог Гвардейцам Ворона усовершенствовать конструкцию инкубаторов, в которых создавались Десантники-Отродья, защитив их от вызывающих мутации энергий Ока Ужаса, и Девятнадцатый Легион пополнил свои ряды десятками тысяч новых бойцов.

В конечном счёте, Байл и Гвардия Ворона разошлись в целях. Но, что удивительно, их разлад в отношениях не сопровождался огнём и предательством, что бывает типичным для хаосопоклонников. Владыка Воронов понял, что, хотя интересы у него и Апотекариев совпадали, окончательные цели различались. Целью Байла тогда — и, пожалуй, сейчас, хотя трудно представить, что находится в голове этого безумца, — было создание нового, более совершенного человеческого вида, способного выжить самостоятельно в любых условиях, даже без помощи Хаоса. А Гвардейцы Ворона хотят изобрести идеальный союз плоти и Варпа, позволив человечеству выйти из рамок смертности. Фабий Байл считает Тёмных Богов лживыми божками, удерживающими триллионы душ в рабском поклонении себе через откровенное враньё. За такое мнение Гвардейцы Ворона могли бы его легко убить, но они не стали его трогать! Возможно, они считают, что наступит день, когда отпрыск Фулгрима придёт к точно такому же мировоззрению, что и они; может быть, они считают, что какие бы взгляды Фабий Байл не исповедовал, он своими трудами оказывает большую услугу Хаосу. В конечном счёте, Фабию позволили покинуть родную планету Гвардии Ворона вместе со всеми его приспешниками, а Владыка Воронов благословил его исследования.

Согласно легенде, этот временный союз породил существо за пределами демонических инкубаторов — идеальный гибрид человека и демона, созданный из генов Фабия и того, что служит кровью для Нерождённых. Эта тварь по имени Мелузина является не более чем легендой, бродящей по Оку Ужаса — её в Имперском Космосе никогда не видели. Возможно, она не может покинуть Варп-шторм по той же причине, по которой демоны не могут просто так проникнуть в реальность. Что известно, так это то, что апотекарии Гвардии Ворона верят в её существование и ищут её по всему Оку Ужаса, считая, в её плоти спрятан тот секрет к союзу плоти и Варпа, который они ищут на протяжении тысяч лет.

До сих пор апотекарии Девятнадцатого Легиона огорчены тем, что им пришлось разделить свои пути с Фабием Байлом, даже не смотря на его еретические взгляды на Хаос. Они уважают его безумный гений и мечтают о дне, когда Гвардия Ворона и Чёрный Легион объединят усилия, чтобы заполнить Галактику ужасными чудесами, порождёнными биотехнологиями, а Владыка Клонов будет просветлён Изначальной Истиной. В Инквизиции иногда бывают дебаты о том, кто из этих двух сил несёт большую ответственность за проведение зверских генетических экспериментов. Но эти обсуждения засекречены и проводятся только в те моменты, когда члены священных Ордосов отдыхают от своих тяжёлых обязанностей.

Хотя Гвардия Ворона не самый сильный из Легионов Предателей в военном плане — хотя орды Десантников-Отродий и прочих порождений их науки являются угрозой, которую нельзя проигнорировать, — Инквизиция опасается больше всего именно их. Тёмные Ангелы искусны в ведении многолетних интриг и воплощении долговременных планов, но их прикосновение не приносит столь сильной порчи, как у сынов Коракса. Сыны Сангвиния могут вводить в заблуждение других иллюзиями, но не могут извратить плоть и души будущих поколений. А Проповедники Дракона при всей своей жестокости и надменности являются заблуждающимися глупцами, принявшими на веру ложные обещания Вулкана и не приносят большого ущерба самой сущности человечества.

Информация о Девятнадцатом Легионе в Империуме строго контролируется, ибо тех, кто слишком много знает о Гвардии Ворона, ожидает безумие. Только определённым инквизиторам позволен доступ ко всей информации о сынах Коракса. В отличие от прочих секретов Инквизиции, скрываемых для предотвращения ереси и предательства, это делается для того, чтобы не допустить к этим знаниям людей со недостаточно сильными волей и рассудком, которые могут не перенести подобного откровения и жить дальше со столь ужасными знаниями. Война, которую ведут с девятнадцатым Легионом, засекречена даже по меркам Инквизиции, и груз ответственности, вызванный необходимостью скрывать правду от товарищей по службе, лежит в умах самых решительных инквизиторов. Даже преданные Империуму Астартес, которые сражались с Гвардией Ворона и её творениями, слишком отстранены от простых людей, чтобы осознавать весь масштаб угрозы, исходящей от Девятнадцатого Легиона. Новых агентов, противостоящих сынам Коракса, вербуют из числа тех, кто сразился со смертными приспешниками Владыки Воронов — сборищем разнообразных еретиков, известным как Культ Ворона.

Культ Ворона

Среди всех еретических культов, возникающих в Империуме, лишь немногие сектанты более опасны, чем заблуждающиеся почитатели Коракса. Совокупность этих почитателей называют Культом Ворона, и их секты разбросаны по всему Империуму, редко контактируя друг с другом. Культисты верят в то, что Империум лжёт своим гражданам, обманывая их своей цивилизованностью и построенной на лжи идеологии, не позволяя человеческой расе раскрыть свой потенциал. Для них Дети Ворона есть воплощение раскрытия подобного потенциала, и они почитают их. Неоднократно случалось, что род, испорченный Гвардейцами Ворона, был под наблюдением культистов в течение поколений в ожидании того, пока кто-то из членов семьи проявит качества из тёмного наследия своего генокода. Эти несчастные похищаются сектой и живут в их убежищах как объекты для поклонения и пленники одновременно. А то, что имперская элита одержима наблюдением за своими семейными древами, лишь упрощает Культу Ворона обнаружение потомков чудовищ из прошлых поколений. Многие чиновники, занятые хранением данных о генеалогии знатных родов, на самом деле оказывались агентами секты, которые ищут отпрысков родов, зачищенных Инквизицией.

Один из самых опасных инструментов воронопоклонников — Ритуал Тёмного Канала. Этот ритуал, включающий в себя человеческие жертвы и молитвы Владыке Воронов, даёт прошедшим через него людям знания о Варпе, за что они платят долей своего здравомыслия. Все только-только завербованные неофиты проходят через него, а состоящие долго в секте люди становятся участниками множества ритуалов, с каждым из которых их здравомыслие постепенно заменяется на нечестивые знания о Варпе. Ритуал Тёмного Канала был изобретён самим Кораксом во время Ереси, когда он захотел превзойти Робаута в понимании природы Варпа, и распространяется через множество его агентов по всему Империуму. Типичная секта Культа Ворона возникает, когда кто-то находит такую книгу и решает осуществить описанный там ритуал — или с помощью другого культиста, которого направил глава секты создать новую ветвь культа.

Как следствие этой практики, культистов Ворона можно разделить на фанатиков и сумасшедших, в зависимости от того, как они прошли через инициацию. В число сектантов редко входят представители элиты Империума, если не считать Детей Ворона. Культисты пытаются скрыть свою принадлежность к секте и выглядеть как ничем не примечательные граждане, насколько это им возможно, помогая друг другу выживать на краю общества, где их безумие менее заметно. Они собираются для проведения тёмных ритуалов и умоляют Губительные Силы послать им благословение. Большинство из них в конце концов утрачивают чувство самосохранения и не постесняются пожертвовать свои жизни Тёмным Богам. Те сектанты, что лучше всего переносят Ритуал Тёмного Канала, теряют частичку своей души, а не рассудка, становятся Колдунами Хаоса, возглавляют секты, проводят ритуалы и интерпретируют бормотание обезумевших культистов.

Мечтой культистов является быть удостоенными внимания со стороны посланника Владыки Воронов, чтобы их превратили в Детей Ворона. Чтобы добиться этого, они идут разными путями. Как правило, воронопоклонники предпочитают собирать запретные знания, а не оружие, так как стремление познать Изначальную Истину крайне важно для них: эксперименты Коракса доказали, что знание воистину является силой. Поэтому многие культисты являются чернокнижниками, ищущими знания за пределами Ритуала Тёмного Канала. Одни изучают подземелья городов-ульев и другие заброшенные места, чтобы найти. например, заброшенные храмы, построенные предшествующими сектами Ворона и добыть из них знания. Иногда они находят останки Дитя Ворона, заброшенные после того, как его почитатели были перебиты, и пытаются его воскресить с помощью варп-сил. Другие культисты прибегают к генетическим экспериментам и тёмным ритуалам, чтобы уподобиться своему страшному богу-ворону. Культисты Ворона также нападают на культы других хаосопоклонников, воруют их реликвии и пытают их членов, чтобы расширить своё нечестивое знание.

Ещё одна задача Культа Ворона, которую ему нашептывает Коракс — распространение Детей Ворона по Галактике. Например, женщины-сектанки соблазняют сынов из известных кровных линий, поражённых Вороньей порчей, а затем возвращаются обратно в секту с ребёнком, где он оказывается в центре внимания. Дети Ворона, выращенные в секте, воспринимаются культистами как непосредственная связь с их повелителями, и эти проклятые души получают от секты почитание и зависть одновременно. Когда они вырастают, Дети Ворона путешествуют на другие миры Империума, где существуют другие ячейки Культа Ворона, и там их встречают как тёмных мессий. Когда Дети Ворона породняются с культистами, прошедшими через Ритуал Тёмного Канала, то это часто вызывает ещё больше отклонения в генетике и приводят к рождению новых видов жутких чудовищ.

Культисты безжалостны в своём стремлении скрыть своё существование и не гнушаются убивать членов семей, которые не входят в секту, но знают слишком много. Для внешнего наблюдателя их злодеяния тяжело отличить от обычных преступлений — жестоких убийств, воровства, похищений людей и так далее. Но когда наступает подходящее время, и их повелители из Легиона атакуют планету, то секты выпускают наружу всё, что у них есть. показывая, что они гораздо более опасны, чем о них думали. Точно такое же происходит, когда убежище секты берут в кольцо Арбитры или силы Инквизиции и подвергают зачистке. Колдуны, мутанты и демонхосты выпускаются на волю, а люди в округе впадают в безумие, так как Детей Ворона, которых держали в секте, вводят в неистовство. Маски сбрасываются, и члены секты показывают, какими чудовищами они стали, пройдя через Ритуал Тёмного Канала и прикоснувшись к проклятым знаниям. Сойдя с ума от откровений, данных им Девятнадцатым Легионом, они никогда не сбегут и не сдадутся в бою, предпочтя погибнуть на службе своему проклятому богу-ворону, нежели чем испытать его гнев.

Война с Живым Миром

Крупнейшим событием, в которое оказались втянуты Гвардия Ворона и её смертные приспешники, была Война с Живым Миром, произошедшая в начале 37-го тысячелетия, спустя несколько столетий после Эры Отступничества. Скрываясь за злодеяниями Вандира, огромный кабал Детей и культистов Ворона образовала единую организацию. Их целью было породнить отдельные генетические линии, чтобы создать, как они это называли, «идеальное существо». Это был крупномасштабный проект, для которого стянули огромное количество ресурсов. Дети Ворона участвовали в проекте как подопытные субъекты и как спонсоры, пользовавшиеся своим статусом в Империуме для сокрытия лабораторий, в которых проводили нечестивые эксперименты.

Поначалу результаты были впечатляющими и ужасными одновременно: были созданы существа непревзойдённой физической или псайкерской мощи. Даже Гвардия Ворона проявила интерес, и несколько апотекариев присоединились к проекту. Затем кабал решил переместить все свои генетические программы на одну практически забытую планету в системе Максилл Бета. Этот мир не имел своего имени, если не считать буквенно-цифрового обозначения в Имперских документах, но и это культ своим влиянием удалил. В лабораториях на этой планете были созданы невероятные создания, и даже Гвардия Ворона поверила в то, что пришло время с помощью этих разработок уничтожить Империум.

Но прежде чем их ужасные амбиции были реализованы, созданные здесь возмущения в Варпе достигли и предупредили Империум. На Титане Прогностицисты Серых Рыцарей обнаружили, что система Максил Бета стала источником растущей угрозы, с которой они бы справились, только ударив мощью всего Капитула. Даже хотя раздор Эры Отступничества уходил в прошлое, сделать подобное было невозможно, и Серые Рыцари обратились за помощью. Уровень угрозы, обнаруженной Прогностицистами, был такой, что сформировали воинство из сил нескольких Легионов Астартес, целые полки Имперской Гвардии и тысячи недавно организованных Сестёр Битвы. Собранное войско было примером силы возрождающегося Империума после его медленного ослабления под властью Вандира.

Путешествие через Варп к Максил Бета было тяжёлым, так как отродья, созданные культистами на планете, вызвали сильные возмущения в Море Душ. Многие звездолёты были потеряны, и на всех экипажи страдали от кошмаров и приступов безумия. Больше всего досталось транспортникам Имперской Гвардии, так как они были лишены защитных мер Серых Рыцарей или пылающей веры Сестёр Битвы. Надо заметить, что эта кампания помогла закрепить место Адепта Сороритас в Империуме, несмотря на сомнения многих, в особенности Несущих Слово.

Воинство в итоге прибыло в систему вразнобой, так как потоки Варпа разбросали звездолёты. К счастью для имперцев, Максил Бета была плохо защищена, так как культисты полагались на секретность, покуда их великая работа не была завершена, и имели слабую противокосмическую оборону. Только горстка звездолётов Девятнадцатого Легиона и звездолётов, выкраденных у Имперского Космофлота, патрулировала его, не позволяя непрошеным гостям узнать о том, что здесь происходило. Начало космического сражения складывалось плохо для имперцев, так как разбросанные звездолёты были атакованы защитниками системы, но по мере того, как всё больше звездолётов прибывало, ход сражения повернулся в их сторону, и силы Хаоса отступили на край системы, оставив планету и путь к ней незащищённым.

На планете отдельные лаборатории были разбросаны по её поверхности, и в каждой создавали свою уникальную разновидность отродий. Стратегией имперских командиров было уничтожение этих лабораторий одну за другой в зоне высадки в форме расширяющегося кольцу, пока вся планета не была бы таким образом зачищена. Но, едва первые подразделения оказались на поверхности, ситуация изменилась. Культисты подготовились и выпустили на имперские войска выращенных чудовищ. За первые часы потери пошли на тысячи, но всё же имперцы добились успеха и выжгли огнём несколько лабораторий и «мясных ям».

А затем предводитель культистов — Дитя Ворона, прежде принадлежавший к высшей элите Империума — принял решение с ужасными последствиями. Этот архиеретик, известный как Амброзий, был организатором кабала сотни лет назад, его уникальное проявление порчи сохраняло его живым всё это время без внешней дегенерации. Пока имперское воинство вело наступление, он организовал саботаж в камерах, где удерживали худших из созданных тварей, и позволил им свободно разгуливать по планете. Они перебили за минуты сотни еретиков, и эти смерти усилили возмущения в Варпе. Это привело к росту числа мутаций среди результатов экспериментов, что привело вновь к усилению возмущений Варпе, запустив тем самым необратимую реакцию. В конечном счёте, творения из лабораторий слились в единую массу плоти, которая стала растекаться по планете. В её центре стоял Амброзий, сохранивший свой рассудок посреди вырождения и безумия. Дитя Ворона взял контроль над гигантской раковой опухолью и направил её на имперские силы. Между тем Гвардейцы Ворона, что ещё были на планете, удрали прочь, бросив своих приспешников и не желая быть поглощёнными своим же творением.

Даже самые храбрые подданные Императора не могли выстоять на пути подобного прилива живой плоти, и планетарные войска эвакуировались после того, как тысячи Гвардейцев и Сестёр Битвы были поглощены чудовищем. Однако Серые Рыцари обнаружили, что пси-потенциал отродья рос с каждой минутой по мере того, как Амброзий захватывал всё больший контроль над ним. И даже Варп в системе Максил Бета был на грани прорыва через ткань реальности. Если бы Амброзий достиг полного контроля, то он стал бы богоподобным существом, с которым Империуму было бы безнадёжно совладать. И потому Серые Рыцари предприняли последнюю, отчаянную вылазку на поверхность планеты с целью разрушить оригинальное тело Амброзия и комбинированным пси-ударом сжечь его рассудок.

Братство Серых Рыцарей, отправившееся на задание, попало под пси-атаку сразу после телепортации на планету. Амброзий сражу же обнаружил их и направил против них волны безликих чудищ. На момент, казалось, что миссия будет провалена, и будущее Империума будет мрачным. Затем откуда-то возник ещё один воин в сером силовом доспехе Капитула и пришёл на выручку братству. Никто из Серых Рыцарей не знал его, но они был в таком отчаянии, что приняли его помощь в ходе последнего наступления на физическое тело Амброзия.

Сражение с архиеретиком было одной из величайших битв в истории Капитула. Шесть воинов из первоначального братства и один незнакомец вместе противостояли существу ростом в сотни метров — раздувшейся массе плоти, из центра которой поднималась различимая фигура человеческого мужчины благородного происхождения, взиравшая на Серых Рыцарей с ненавистью. Несмотря на то, что перевес сил был не на их стороне, Серые Рыцари преуспели, пускай и ценой своих жизней. Объединив свои психические силы, они позволили незнакомцу ударить по сердцу чудовища, разрушив смертный мозг Амброзия и отправив его душу в забвение.

После гибели Амброзия двое выживших Серых Рыцарей телепортировались обратно на свой звездолёт, а вот загадочный воин остался на планете, так как его силовой доспех не принял коды телепортации. Как только они вернулись назад, все имперские звездолёты обрушили огонь с небес, подвергая планету ярости Экстерминатуса. Но едва первые снаряды достигли её поверхности, Варп всколыхнулся с такой силой, что, если бы на звездолётах Поля Геллера не работали, то они оказались бы утеряны в безумии Моря Душ. И даже с работающими Полями все псайкеры в воинстве услышали один и тот же крик, которым Живой Мир провозгласил своё существование Галактике, испуская волны сумасшествия и ереси среди звёзд.

Что-то было неправильно. Это были не извивающиеся щупальца, выползавшие из земли, и не клыкастые рты, открывавшиеся на каждой поверхности, чтобы кричать в агонии и безумии. Это были не миллион глаз, смотрящих на него со всех направлений, и не полусформировавшиеся твари, выбиравшиеся из плоти наружу и издыхавшие через несколько секунд. Потребовался момент, чтобы воин осознал, что именно грызло его подсознание, и он увидел это: дату на дисплее. Она синхронизировалась с датой братства, с которым он встретился, ибо старые данные стали бесполезными после путешествия через Варп.

Текущая дата отстала более чем на две тысячи лет до того, как он, Калдор Драйго, стал Серым Рыцарем. Его ум пошатнулся от это осознания, но он продолжил сражаться с плотью вокруг него, ибо остановиться на секунду означало погибнуть. Отдельные факты сложились вместе — взгляды древних воинов Капитула, смотревших, когда он повышался в ранге, смех и издевательства со стороны демонов, с которыми ему доводилось сражаться. С самого начала капитул знал, что судьба занесёт его на это оживший инфернальный мир.

Долг поддерживал в нём жизнь. Долг позволял ему идти вперёд даже после того, как он узнал. что его рок был предопределён до его рождения. Это не имело значения — важнее было то, что ещё были враги Императора, которых следовало уничтожить. Даже если он будет заключён на этой планете навечно, то пускай так и будет. Если надо, он будет сражаться до конца существования, ибо этого от него требовал Император.

А затем планета заговорила вокруг него сотнями разных голосов, громовым эхом, отдающимся в его голове, произнося три слова снова и снова.

«МЫ… ЕСТЬ… ЗЛОБА.»

Едва вопль утих, планета исчезла, будучи поглощённой Варпом. Потребовалось много лет, чтобы подавить все эффекты, созданные первым воплем Живого Мира, ибо зона воздействия составила сотни световых годов. Братства Серых Рыцарей сражались бок о бок с воинами и провидцами из Тысячи Сынов, и масштабы усилий Империума сравнились с Крестовым Походом. Но в официальных архивах про Войну с Живым Миром ничего не найти — о ней знают лишь Серые Рыцари, Инквизиция и участвовавшие Легионы Астартес.

В ходе войны Серых Рыцарей ожидало поразительное открытие — тот неизвестный воин, который выручил братство в отчаянной вылазке на планету, действительно был из их Капитула, но он родится лишь через две тысячи лет, и звать его будут Калдор Драйго. В пренебрежении Варпа к принципу причинности и линейному ходу времени этот Серый Рыцарь ещё будет завербован в капитул, поднимется по иерархии званий и затем исчезнет в Море Душ в сорок первом тысячелетии, чтобы оказаться в прошлом и прийти на помощь братству, сражающемуся с порождениями Ворона. С тех пор судьба Калдора Драйго стала связанной с Живым Миром.

С тех пор Живой Мир или, как входящие в его состав души называют себя, Злоба сделался возобновляющейся угрозой для Империума. Эта разумная планета выходит из Эмпириев в непредсказуемые моменты в любой точке Галактики, принося сумасшествие и мутации на миры, которые попадут под её губительный взгляд. Когда это происходит, Драйго тоже возникает на поражённых планетах и сражается со слугами Злобы, показывая всю силу и убеждённость, ожидаемую от Серого Рыцаря, прежде чем его засасывает обратно на поверхность Живого Мира, когда тот возвращается в Варп. Там он продолжает биться с ней, и, согласно легендам секретного Капитула, так будет продолжаться вечно.

Даже находясь в Варпе, Злоба посылает видения по всей Галактике, изменяя умы несчастных, что их услышали, и превращая их в прокажённых культистов, которые неустанно трудятся над тем, чтобы определить день, в который «звёзды займут правильное положение» и призвать своего страшного «бога» из глубин Моря Душ. Эти смертные агенты называют себя Сынами и Дочерьми Злобы и выделяются тем, что могут преобразить свою плоть с лёгкостью, превращаясь из обычных людей в чудовищ за секунды. Какое «положение звёзд» требуется культистам, сказать невозможно, но они стремятся распределить свои жуткие «дары» как можно шире, разрабатывая заразы, вызывающие мутации плоти и, похоже, притягивающие Живой Мир ближе. Также Дети Злобы — непримиримые противники Культа Ворона и всех, кто связан с Девятнадцатым Легионом, ибо Живой Мир испытывает только ненависть к своим творцам. Из-за этого Коракс запретил своим культистам проводить скрещивание отдельных генетических линий Детей Ворона, чтобы подобную угрозу своим планам больше не создавать.

Мощь Живого Мира притянула к себе горстку Колдунов Хаоса (далеко не всех из них являются Гвардейцами Ворона или принадлежат к разным людским расам), стремящихся привязать планету к своей воле. Они верят, что Злоба перемещается по Варпу в соответствии с определённым маршрутом, как видно из действий культистов, и что раскрытие этой тайны даст ключ для реализации их тёмных амбиций. Даже группа Инквизиторов стала жертвой пустых обещаний Живого Мира. Рассеянные по Галактике, эти радикалы верят, что Злобу можно сделать союзником в борьбе с Архиврагом. Но их попытки тщетны, ибо все Инквизиторы становятся жертвами сумасшествия Злобы, входящие в состав которого бесчисленные души борются между собой за господство.

Если Живой Мир является самым страшным творением Гвардии Ворона, о котором точно известно, это далеко не единственное учинённое ими злодеяние. В глубине архивов Инквизиции можно найти такие истории, как «Крестовый Поход Чудовищ», «Опийский Ужас», «Царь-Упырь с Ханнедры-2» и прочие. Но ни в одной из них не присутствовал Коракс. Согласно признаниям пленников, Владыка Воронов до сих пор пытает киаварских техновладык, без конца убивая их и воскрешая нечестивым колдовством. Но даже самые умелые его апотекарии и колдуны в какой-то момент не могут вернуть кого-то из изуродованных созданий обратно к жизни, и их число убывает с каждым тысячелетием. Этот отсчёт беспокоит Инквизицию, ибо неизвестно, что будет делать Коракс, когда последний его мучитель окончательно испустит дух.

Даже когда удар твари отбросил его в сторону, и он ударился в стену, острые инстинкты Эйзенхорна позволили ему заметить черты врага. Удлинённые клыки, бледное, вытянутое лицо, аура, мерцающая касанием Варпа — всё это были знаки Девятого Легиона, Кровавых Ангелов. Это было в новинку. Всевозможные еретики были притянуты к Санкоуру в течение последних лет, и большинство из них не знали, от чего. Это лишь показывало, почему его работа здесь была столь важна.

«Шип вызывает Когтя,» — произнёс он негромко, отправив попутно психический сигнал. Урод позади него наклонил голову в удивлении, пытаясь понять слова. Это его отвлекло на достаточное время. Мощнейший телекинетический удар разорвал Астартес-предателя в клочья. Кровь падшего ангела забрызгала стены, но так и не попала на Грегора, Позади, со стороны, где Космодесантник Хаоса прежде стоял, двигалась цилиндрическая форма парящего кресла Гидеона Рейвенора.

…Когда первые признаки проявились, они подумали, что Гидеона кто-то из врагов заразил. Но затем Рейвенор начал страдать от кошмаров, и было поздно отрицать истину. Грегор сражался с приспешниками Хаоса достаточно долго, чтобы разобраться в симптомах. Его ученик умолял убить его — он сам пытался застрелиться и, к своему ужасу, не смог, потому что палец отказался спускать крючок. Но Грегор потерял слишком много друзей, и не хотел терять очередного из-за махинаций Архиврага. И потому решение нашлось в виде этого стула.

Иногда Грегор Эйзенхорн спрашивал себя, как он мог быть таким глупым. Рейвенор, так? Что, Девятнадцатый Легион не мог быть более очевидным? Но, тем не менее, он этого не обнаружил, пока не стало слишком поздно. Гидеон, во всяком случае, был счастливчиком. Метка ненавидящего ворона поразила его тела, но мозг был не затронутым — ученик страдал лишь от кошмаров, вызванных слишком сильным псайкерским потенциалом. Всё, что потребовалось Грегору, это организовать инцидент, и обеспечить, чтобы доктора, проводившие операцию, молчали о случившемся. И теперь Гидеон был не более чем мозгом, заточённым в этот летающий стул с системами жизнеобеспечения. Он не сможет больше стать Инквизитором — официально от ран, но они оба знали, что это было слишком рискованно и опасно. Кошмары пока что прекратились после операции, но нельзя было сказать, насколько долго это будет продолжаться. Даже позволить Гидеону жить было актом радикализма, по мнению Грегора, и он не собирался рискнуть и позволить Дитя Ворона стать Инквизитором.

— Господин, — Гидеон отправил пси-послание. — С вами всё в порядке?

Грегор поднялся на ноги, подавив тяжелый вздох, когда боль пронеслась по всем сочленениям тела. С возрастом становилось всё тяжелее переносить травмы, и целая жизнь службы Императору не была благосклонна к его телу. Но он должен был двигаться. На кону было слишком много — всегда было слишком много.

— Да, — ответил он, обращаясь к живому оружию, которое он прежде считал своим сыном. — Нам нужно двигаться.

Было неважно, сколько он пожертвует, какими инструментами воспользуется, сколько агентов пошлёт за ним его бывший друг Понтий по приказу Инквизиции. Он выполнит миссию. Любая цена оправдывала предотвращение планов древних врагов. Несмотря ни на что, как поклялся Эйзенхорн, Жёлтому Королю нельзя позволить родиться.

Организация

После исхода в Око Ужаса Владыка Воронов стал едким на язык, злобным и отстранённым существом, проявляющим мало внимания к чистокровным Астартес из своего Легиона и тем более к бесчисленным Десантникам-Отродьям. Хотя Гвардейцы Ворона всё ещё лояльны ему, они раздробили Легион на множество группировок, каждая из которых возглавляется Лордом Хаоса, достаточно влиятельным, чтобы удерживать вокруг себя легионеров. Базы всех военных группировок находятся на родном мире Гвардии Ворона в Оке Ужаса, если не считать небольшого числа изгнанников и ренегатов. Каждой группировке принадлежит Шпиль — невероятная башня-крепость во владениях Коракса. У каждого Лорда Хаоса есть своя шайка чистокровок, из числа которых он назначает младших офицеров и советников. Они все настоящие Астартес, и ходят слухи, что до Ока Ужаса добралась лишь тысяча их вместе с Кораксом — а сколько действительно их в живых, никто, кроме примарха Гвардии Ворона, не знает. Эти чистокровки командуют многочисленными ордами Десантников-Отродий. По грубым оценкам, в большинстве военных группировок Отродья превосходят настоящих Астартес в соотношении сто к одному как минимум, и их контролируют разнообразными методами — колдовством, гипнотическим программированием, банальным страхом.

Зачастую Лорды Хаоса конфликтуют между собой, но эти конфликты редко доходят то того, чтобы чистокровки сражались между собой. Гораздо чаще смертные последователи и Десатники-Отродья, служащие спорщикам, сражаются до того, пока не выяснится, кто победитель, после чего их господа или примиряются, или решают, что дальнейший конфликт не имеет смысла. Но время значит мало для командиров Гвардии Ворона, и многие споры между ними длились даже тысячи лет благодаря тому, что течение времени в Оке сильно искажено, и в подобных конфликтах Гвардейцы использовали Десантников-Отродий и даже Астартес из других легионов как свои пешки. Один такой раздор продолжался, по слухам, сотни тысяч лет и завершился лишь тогда, когда сам Коракс обратил на враждующих Лордов Хаоса и приказал им прекратить тратить время на глупости. По легенде, причиной такого конфликта были разногласия в интерпретации одного из приказов примарха во время ереси.

Из-за того, что такие междоусобицы имеют мало реальных последствий для командиров Гвардии Ворона и их чистокровных приспешников, которые их развязывают, то Девятнадцатый Легион наиболее насыщен внутренними раздорами в сравнении с прочими Легионами Предателей. Из-за этого Гвардейцы Ворона в Оке Ужаса среди прочих хаосопоклонников имеют недобрую славу жестоких и безразличных личностей, которым нельзя доверять, потому что они манипулируют чужаками как пешками в своих играх. Это во многом правда, но те бойцы Девятнадцатого Легиона, что заняты Долгой Войной с Империумом, обнаруживают, что из-за репутации своих братьев по Легиону всё для них усложняется. В Оке Ужаса, где наблюдается острая нехватка доверия, а паранойя и предательство — типичные спутники жизни, сынам Корвуса Коракса доверяют меньше всех. Союзы с Воронами заключают редко, но те из Гвардейцев, что смогли создать прочные альянсы с другими группировками, очень их ценят и становятся, как бы иронично это ни звучало, одними из самых надёжных союзников в Оке Ужаса.

Приложение: апотекарии Гвардии Ворона.

Среди всех Легионов предателей Гвардейцы Ворона относятся с наибольшим уважением к апотекариям. В отличие от коллег из других Легионов, члены этой проклятой группы сохранили свои титулы, использовавшиеся ещё во времена Эпохи Великого Крестового Похода, хотя их обязанности расширились за пределы лечения братьев по Легиону и создания новых Астартес. В действительности, они уже этим почти не заняты и сосредоточены на продолжении чудовищных работ своего Примарха.

Все апотекарии из Девятнадцатого Легиона имеют похожий внешний вид. Они носят плащ из серой ткани поверх своей силовой брони, сделанный из различных материалов — будь то кожа или созданная из варпа ткань. На забрала шлемов они крепят маски-клювы на манер тех, которые носили на себе боровшиеся с чумой врачи Древней Терры. Большинство апотекариев вооружено парой лёгких видов оружия, которое им не мешает — например, боевым ножом и пистолетом. Пробирки с различными веществами и хирургические инструменты закреплены на их плащах, и часть из них может быть применена в бою со смертоносным эффектом. Но апотекарии Гвардии Ворона наиболее опасны для Империума отнюдь не на поле боя.

Эти проклятые генинженеры ответственны за создание новых разновидностей Детей Ворона, и большинство из них путешествует по просторам Империума в замаскированных звездолётах. Они сотрудничают с одинокими культами или анти-имперскими восстаниями, предлагая свои знания в обмен на подопытных субъектов. Часть апотекариев экспериментирует широко, создавая десятки чудовищ, умирающих в агонии, после своего ухода. Другие работают тщательно, отбирая подопытных с особым вниманием и обеспечивая возможность того, чтобы жертвы эксперимента оставили потомство и продолжили свою генетическую линию. Они не выбирают, впрочем, своей целью один лишь Империум — бывало такое, что Вольные Торговцы находили планеты, на которых чужеродные твари блуждали по руинам разрушенных человеческих городов, и выясняли, что эти существа имели искажённую человеческую ДНК — следы того, что этот мир посетили апотекарии Девятнадцатого Легиона. Другие апотекарии, которых их коллеги считают эксцентричными, проявляют интерес к биологии ксеносов, считая, что здесь можно найти интересные данные для продолжения их великой работы. И они уже захватили представителей всех ксенорас, известных Империуму и даже неизвестных ему, исследовали их и подвергали вивисекции, чтобы узнать больше про их генетику.

Лишь немногие из числа этих проклятых учёных остаются в Оке Ужаса, ибо объединение реальности и Варпа делает их творения нестабильными: то, что их творения могут жить в Оке, вовсе не означает, что они способны существовать вне него. Но именно здесь находятся хранилища, где апотекарии хранят образцы своих работ в стазисе, и здесь они проводят самые опасные эксперименты, чьей целью является расширение пределов их нечестивого знания.

Прочие Гвардейцы Ворона, хотя уважают работу апотекариев и получают несравненную от них выгоду, стараются их избегать, потому что находят этих учёных неприятными — их одержимость работой приводит к тому, что они всех считают расходуемыми. Но услуги апотекариев находятся в большом спросе, ибо они имеют доступ к странным, недостижимым процедурам. Они способны раздробить рассудок пленника, поигравшись с его мозгом, превратить сборище человеческих рабов в мутировавших тварей, даже воскрешать погибших Астартес, если уних есть генетический образец погибшего и оказывается помощь со стороны умелого Колдуна Хаоса.

Хотя воскрешённые Гвардейцы Ворона сторонятся своих братьев по Легиону и отказываются говорить о том, что испытали между смертью и возрождением, это нисколько не останавливает чистокровок от заключения договоров с апотекариями, чтобы быть возрождёнными в случае своей смерти.

Приложение: Кайваан Шрайк, Последнерожденный.

За последние тысячи лет лишь небольшое число полноценных Астартес пополнило ряды Гвардии Ворона — их столь мало, что Империум даже смог составить их полный список. Кайваан Шрайк относится к их числу и является последним созданным чистокровным сыном Коракса. Он быстро прошагал от одного ранга к другому и стал главарём отдельной военной группировки. Прочие хаоситы в Оке вскоре научились его опасаться, ибо Шрайк абсолютно безжалостен на пути к своим целям, какими бы они ни были, ибо он немногословен и не разглашает их открыто. Ходят слухи, что он собирает союзников, оружие и прочие ресурсы, чтобы устроить дерзкий налёт на Империум.

За его головой было направлено четырнадцать ассасинов, и ни один из них не смог убить Шрайка — более того, девять из них потом нашли на мирах-крепостях у дверей штаб-квартир Инквизиции, и какие невидимые руки их туда принесли, остаётся загадкой. Ассасины были живы, но Инквизиторы вскоре даровали им Милосердие Императора.

В бою Кайваан Шрайк носит на руках Когти Ворона — пару молниевых когтей, каждый из которых одержим демоном. Согласно легенде, их изготовил сам Коракс во время Ереси, и эти орудия убийства постоянно шепчут на ухо Кайваану, даруя ему нечестивое озарение и постепенно сводя с ума одновременно. По слухам, Шрайк нашёл Когти на планете Гвардии Ворона. Блуждая по её поверхности, он следовал видению Коракса, вошёл в один из инфернальных, полных ловушек лабиринтов и добыл их там.

Титул «Последнерожденный» был дарован Шрайку знаменитым Демоническим Оракулом в Оке Ужаса, и многие имперские псайкеры позднее получали видения, связанные с ним. Они были понятны — после Кайваана новых чистокровок больше не будет создано. Но всё, что связано с Варпом, никогда не бывает просто, и стремительный рост Шрайка в Легионе, вызывает опасения у многих, что этот титул является знаком того, что Гвардия Ворона не вымрет постепенно, а будет вовлечена в некие катастрофические события.

Военная доктрина

В Галактике можно найти мёртвые миры, кружащиеся бесшумно вокруг звёзд, что служат свидетельством военной силе и длине рук Девятнадцатого Легиона. Когда на планете собирается много Детей Ворона, или молитвы культистов становятся слишком громкими, один из Лордов Хаоса Гвардии Ворона услышит призыв. идущий к нему от демонического Примарха. Заключая договоры с различными сущностями из самых глубин Варпа, Колдуны Хаоса ведут звездолёты Легиона наружу из Ока Ужаса. К счастью для Империума, этот ритуал срабатывает, если сам Вороний Владыка помечает пункт назначения. В ходе перелёта чистокровки путешествуют в полноценных звездолётах, а Десантники-Отродья и пушечное мясо — в космических скитальцах. Как правило, у военной группировки достаточно сил, чтобы сокрушить космическую оборону планеты, после чего они начинают беспрепятственную высадку, неся на планету кошмар.

Когда Гвардия Ворона идёт на войну, монстров всевозможных форм пробуждают. Племена искусственно выведенных кошмаров, что населяют недра их звездолётов, выгоняют наружу Десантниками-Отродьями и направляют на позиции противника. Культисты идут на операционные столы апотекариев Легиона и возвращаются назад сильными, живучими и абсолютно безумными тварями. Десантники-Отродья, марширующие посреди этого расходуемого сброда, дисциплинируют и упорядочивают его. Сами чистокровки идут в битву только после её начала, нанося удар по самым слабым участкам в позиции врага.

Тем, кто встал на пути подобного наступления, предстоит столкнуться с темнейшими кошмарами. Лишь самые храбрые полки Имперской Гвардии могут удерживать позиции при атаке отродий Владыки Воронов и неизбежно понесут ощутимые потери. Силы Адептус Механикус гораздо лучше переносят подобное благодаря почти полному бесстрашию своих бойцов, но даже они не невосприимчивы к тому безумию, что ходит среди Гвардейцев Ворона. С тех пор, как был изобретён ужасный вирус «Стиратель» Отцами Кузни из числа Саламандр, Гвардия Ворона освоила его для применения в своих экспериментах. Очень часто апотекарии несут с собой образцы этой порождённый Варпом заразы, поражающей плоть и кибернетику, после чего пускают её в ход против скитариев и наблюдают за результатами.

Хотя Десантники-Отродья слабее полноценных Астартес, их число и омерзительный внешний вид с успехом это компенсируют при столкновении со смертными врагами. Страх, вызываемый их постчеловеческим присутствием, лишь усиливается адской природой существ. сражающихся на их стороне. Колдуны Хаоса из Гвардии Ворона — искусные демонологи, и призванные ими варп-отродья отличаются от обычных Нерождённых. Эти сущности привязаны к Девятнадцатому Легиону на первозданном уровне, ибо они были порождены его многочисленными злодеяниями.

Конечная цель вторжения Гвардии Ворона — погрузить планету в Варп, чтобы все её обитатели или умерли в кошмарных муках, или превратились в тварей, которых апотекарии использовали бы в своих экспериментах. Выпуская на волю своих ручных отродий и проводя изуверские ритуалы, сыны Коракса ослабляют границу между Материумом и Имматериумом, окончательно разрывая её в ходе серии жертвоприношений и массовых призывов демонов. К счастью, этот процесс может занять месяцы, так что Империум может и должен нанести контрудар, чтобы отбить планету.

Но даже если налёт Гвардейцев Ворона удалось отбить, то победителям приходится казнить всех местных жителей, так как невозможно определить, кто из них заражён генетической порчей, которая проявит себя через несколько поколений. А Гвардия Ворона адаптировалась к этому, и теперь они захватывают в плен имперских солдат, после чего позволяют им сбежать, включив в число сбежавших Детей Ворона. Из-за этого имперцы вынуждены казнить всех беглецов из плена Девятнадцатого Легиона, как бы их история побега убедительно не звучала. Апотекарии вновь адаптировались, и теперь проводят операции на поле боя, оставляя Детей Ворона в виде тяжелораненых солдат. В конечном счёте, после множества споров, Инквизиция решила, что если какой-либо полк сталкивается с Гвардией Ворона на поле боя, то его затем подвергают чистке, если были слухи о том, что заметили вражеского апотекария — к счастью, их характерный внешний вид позволяет легко проверить подобные слухи. Только командование полка, офицеров и обслуживающий персонал, не бывший на поле боя, щадят, и только если Инквизитор был милосерден. Большинство агентов Священных Ордосов казнят всех, чтобы истории о Гвардии Ворона не распространялись.

Приложение: «Тенеходцы».

Среди Гвардейцев Ворона можно найти тех, кто избрали путь к могуществу, отличный большинства братьев по Легиону. Они овладевают навыками, которые демонстрировал Корвус Коракс в своих попытках сбежать от мучителей на Киаваре. Через комбинирование пси-способностей, неустанных тренировок и умственных методик эти «Тенеходцы», как они наиболее известны, становятся превосходными убийцами и лазутчиками. Овладев мастерством «Призрачных шагов», эти Астартес могут мгновенно перемещаться из одного места в другое путём перехода в Варп или оказываться в слепых зонах для восприятия окружающих. Большинство «Тенеходцев» также могут перемещаться вертикально, используя для этого реактивные ранцы, псайкерскую левитацию или выращенные с помощью мутаций крылья. Из оружия ближнего боя они ценят молниевые когти и отравленные кинжалы.

Все «Тенеходцы» действуют по одиночке, и немногие военачальники могут нанять себе более одного столь изворотливого головореза. Зачастую их нанимают для выполнения одной боевой задачи, и первой частью контракта становится как раз поиск «Тенеходца» — эти наёмники требуют того, чтобы их новый командир объяснил, как их нашёл. Подобные объяснения являются историями сами по себе, так как некоторые «Тенеходцы» время между боевыми задачами проводят на планете своего Легиона, другие блуждают по Оку Ужаса, занимаясь шпионажем и убийствами в своих целях. Одни военачальники находят «Тенеходцев» с помощью колдовства, другие — с помощью различных инструментов (в том числе живых), вынюхивающих запах Гвардейца Ворона.

Но подобные трудности, как правило, оправдывают себя. Почти нет крепостей, в которые они не могли бы проникнуть (если не считать некоторых хранилищ Инквизиции, защищённых от проникновения на физическом уровне и от варп-феноменов). Чаще всего «Тенеходцам» поручают убийство определённых целей или диверсии в тылу врага. Иногда поле боя привлекает внимание «Тенеходца», который видит его пространством для возможности отточить свои навыки ещё больше, и даже после выполнения миссии он продолжает воевать. Чаще всего эти головорезы воюют на стороне своих нанимателей из чувства того, что заменяет Гвардии Ворона воинское братство — но не всегда. Иногда «Тенеходцы» считают, что лучший способ отточить навыки — это сразиться с воинами других Легионов, в особенности с теми, кто уже показал, что может их найти.

Навык «Призрачных шагов» более опасен, чем-то, что «Тенеходцы» рассказывают о нём своим нанимателям. Когда они рвут ткань между Материумом и Имматериумом, есть вероятность того, что сущности извне ворвутся в нашу Вселенную. Обычно «Тенеходец» контролирует этот процесс достаточно, чтобы не позволить подобному случиться, но когда ему нужно быстро улизнуть, то Нерождённые могут выйти наружу и атаковать преследователей. С точки зрения этих лазутчиков, подобное крайне полезно, поскольку позволяет удрать в тех случаях, когда «Тенеходца» вот-вот схватят.

Приложение: отрывок из отчёта №2282-А-8964, Ордо Еретикус.

Данное письмо было найдено рядом с полностью заряженным болт-пистолетом в особняке благородной семьи [ОТРЕДАКТИРОВАНО] в городе-улье [ОТРЕДАКТИРОВАНО] отрядами Арбитров, вызванных после того, как было сообщено о жутких животных воплях, доносящихся из него. Вся семья и её прислуга были перебиты неизвестным животным, причём манера, в которой они были убиты, совпадала с убийствами, уже произошедшими на территории улья. Через несколько дней животное, совершившее убийства, было обнаружено и застрелено в подземных уровнях улья. Анализ его трупа показал, что некоторые генетические цепочки животного совпадают с генами семьи [ОТРЕДАКТИРОВАНО]. Судебный аналитик из Адептус Арбитрес, нашедший это, был завербован в ряды служащих Священного Ордоса, а все файлы, связанные с этим преступлением, засекречены.

«Мои дети,

Когда вы прочитаете эти строки, я буду уже мёртв, наложив на себя руки. Коронер легко определит, что я совершил самоубийство с помощью болт-пистолета. Я оставляю вам это письмо, чтобы вы могли узнать, почему я был вынужден прибегнуть к столь экстремальному средству, и что нужно сделать, чтобы ужас, который я принёс в нашу семью, был остановлен, прежде чем он наберёт полную силу. Прочитайте это письмо осторожно, а затем уничтожьте его и никогда не упоминайте о нём, чтобы эта информация не попала в руки неподходящих людей, ибо она представляет большую угрозу.

В моей молодости я служил в Имперской Гвардии, как это ожидалось от отпрысков нашей благородной семьи. Двадцать лет я воевал во имя Бога-Императора, до того, пока полученные в ходе несения долга ранения вынудили меня завершить военную карьеру и вернуться домой на десять лет раньше, чем это ожидалось. В этом не было ничего постыдного, так как тело моё было тяжело искалечено… Во всяком случае, в это поверили все, кроме меня.

Согласно официальному отчёту, я был пленён и подвергся пыткам со стороны бунтовщиков, которые отвергли власть местного губернатора, чья исключительная некомпетентность вызвала экономический кризис на планете. И именно с ними, согласно официальным отчётам, мы воевали. Но в действительности не всё было так. Да, губернатор был некомпетентен, и его действия, вне сомнений, вызвали гражданскую войну на планете, из-за чего нас туда и направили… Но кто-то ещё запланировал это, в чём я убедился, когда лежал скованным в убежище бунтовщиков. За мной пришёл гигант в чёрном, прокажённом скафандре-доспехе. На своём плече гигант носил эмблему ворона, и именно он, а не восставшие, изуродовал мою плоть в каком-то ужасном и нечестивом эксперименте.

Как долго я находился в этой жуткой камере, не могу сказать. Я потерял счёт времени, которое стало последовательностью агонии и страха. Неоднократно я молился, чтобы смерть пришла за мной и освободила от этих мучений. Но я всё ещё был жив, когда в конце концов мои товарищи взяли штурмом это укрепление и перебили всех поганых бунтовщиков во славу Бога-Императора. Когда я позднее прочитал отчёты, то выяснил, что никто не видел мучителя с вороньей эмблемой — боюсь, что он сбежал ещё до того, как наши одержали победу, бросив своих союзников на волю судьбы, чтобы заняться своими тёмными делами где-то ещё. Штурмовые команды нашли меня прикованным к операционному столу и были удивлены, что во мне всё ещё теплилась жизнь. Они решили, что мои раны остались от пыток, а я, к своему вечному стыду, не сказал им правду.

Да проклянут меня навечно за слабость и трусость. Я должен был признаться, чтобы комиссар казнил меня, а в отчётах было бы написано, что я принял благородную смерть от рук врага (в чём я уверен). Но я не сделал этого, и теперь вся моя кровная линия проклята. Вы несёте в себе то же клеймо, что и я — еретическое касание этого страшного гиганта в плаще. Он вживил в меня чудовище на этом операционном столе в те проклятые дни и заразил каким-то мерзким недугом, который медленно разрастался внутри меня все эти годы. В последние несколько месяцев я испытывал неудержимую тягу к насилию — именно поэтому я держался на удалении от вас, боясь покалечить вас, мои любимые дети. Я ощущал, как моя плоть искажается, а кости хрустят, ибо чудовище внутри стремится преобразить моё тело. Я уверен, что могу ещё сопротивляться ему, но, честно говоря, не уверен.

Когда влияние этого чудовища насылает лихорадочные сны и видения, то я его вижу в вас, как и внутри меня — дремлющее, бездействующее, но всё же присутствующее с такой же неизбежностью, как сами звезды. Со временем, это существо пробудится и в вас, а потом и в ваших детях. И поэтому я умоляю вас о том, чтобы вы не заводили своих детей. Не приносите ещё одну душу в этот мир, чтобы она не страдал от проклятья нашей семьи. Пускай это проклятье умрёт вместе с нами, чтобы мы нашли холодный покой в том, что затащили этот кошмар вместе с нами в могилу. Не бойтесь того, что это может опозорить наш род — Император знает, что я запятнал его имя необратимо!

Даже сейчас я ощущаю то, как чудовище растёт внутри меня, прорывается через барьеры рассудка, пытается захватить контроль! Я не могу ему это позволить — и я не дам ему это сделать. Я бы хотел сказать ещё многое вам, но времени, времени совсем не осталось. Я люблю вас всем своим сердцем, которое остаётся честным и незатронутым безумием и порчей.

Бог-Император, дай мне силы. Если моя душа не может быть спасена, тогда даруй своё божественное прощение моим детям, ибо они не виновны в моём преступлении.

Дай мне силы.»

Планета Гвардии Ворона

Если у демонического мира, который стал домом Гвардии Ворона, есть название, то его не выговорить и не узнать ни одному смертному. Любые попытки имперских псайкеров попытаться узнать о нём больше, заглянув в Варп, приводили в лучшем случае к безумию или мгновенной смерти, а в худшем — к стремительному преображению плоти и превращению в чудовищную тварь. Даже прорицатели из Тысячи Сынов страдают от увиденного — их умы бунтуют от увиденных кошмаров, ритуал Рубрики едва защищает их от дегенерации, и они забывают быстро, что узрели. Поэтому вся информация о этой планете приходит из допросов захваченных пленников, и она весьма спорна.

Согласно этим свидетельствам, мир Гвардии Ворона — убежище для кошмаров и теней, он покрыт невероятно высокими шпилями, в которых живут чистокровки, а на земле копошатся Десантники-Отродья и нечисть, созданная в ходе экспериментов Владыки Ворона. Вся жизнь на планете отмечена тёмным гением Коракса и насыщена губительными энергиями Варпа. Огромные демоны смотрят за Десантниками-Отродьями, свисая с верхушек шпилей, и упиваются их эмоциями и страданиями, когда те борются за своё выживание. Этих тварей Гвардейцы Ворона называют Верегельдами, и они по силе сравнимы с Великими Демонами, хотя при этом практически лишены рассудка — они предпочитают лишь жрать добычу, которая им обеспечена на планете. Иногда, правда, Колдун Хаоса из Девятнадцатого Легиона привязывает одного из Верегельдов к себе и использует как живое и сильное, хотя не особенно надёжное оружие. Каждый Верегельд по-своему уникален, хотя у них есть общие черты: огромные размеры — минимум с тяжёлый БТР «Лендрейдер» и максимум с Титана «Полководец»; толстое брюхо, раздувшееся от пищи, которой их обеспечивает демонический мир; ужасные черты, которые сводят обычных людей с ума за секунды.

Как и все демонические планеты, она извращена рассудками и душами тех, кто на ней живёт — и нет на ней души сильней, чем у Владыки Воронов. Даже за все годы, проведённые в Оке Ужаса, Коракс всё ещё не смог отделаться от воспоминаний о мучениях, которых его подвергали в детстве и отрочестве, и им подвержены даже Десантники-Отродья, несущие частицы его плоти в себе. Из-за этого поверхность мира преобразовалась — на нём возникли крепости из холодного металла, наполненные смертельными ловушками и силуэтами, охотящимися на посетителей. Любой, что войдёт в такую крепость, ощутит злобу, страх и бессилие, которые испытывал Коракс в заточении на Киаваре. Но в ней спрятаны драгоценные секреты и оружие, символизирующие надежду к освобождению и желание отомстить, которые двигали Владыкой Воронов в его попытках сбежать. Немногие, вошедшие в крепости, смогли потом вернуться назад, но сделавшие это, по слухам, удостаиваются почестей со стороны Коракса.

Во время войн между Легионами Предателей планету Гвардии Ворона атаковали жаждущие славы военные группировки, возглавлявшие которые Лорды Хаоса считали, что успешное нападение позволит им заслужить благословения со стороны Тёмных Богов. Вышло далеко не так, как они ожидали — если высадиться на планету было легко, то через несколько недель чистокровки со смехом спасли вторженцев от ужаса и безумия, царящих на поверхности мира. Выжившим неудачникам позволили вернуться на звездолёты и разнести по всему Оку Ужаса информацию о том, что планету Гвардии Ворона завоевать невозможно. Эти вояки — Десантники Хаоса, привыкшие жить в кошмарном пространстве Ока Ужаса, — поклялись, что никогда больше на эту планету не вернутся, какие бы богатства здесь не хранились. Это, впрочем, не остановило других от попыток — уж чего в Оке Ужаса в избытке, так это ищущих воинской славы глупцов. Но ни один из них не был спасён больше, и не нашли они на планете того, за чем пришли — лишь немногие сумели сбежать прочь целыми и уж тем более сохранить свой рассудок.

Ещё одна не укладывающая в здравый рассудок черта родной планеты Гвардии Ворона — человекоподобные существа, называемые Лемурами, для которых этот ад является родиной. Они маленькие, голодающие гуманоиды, ищущие еду в почве планеты. Инквизиции удалось узнать со слов очень редкого пленника — Колдуна Хаоса из девятнадцатого Легиона — что эти жалкие создания есть реинкарнировавшиеся души тех, кого убили отпрыски Коракса — будь то чистокровки, Десантники-Отродья или даже Дети Ворона. Души этих жертв засасываются в инфернальную обитель Владыки Ворона, возрождаются здесь во плоти, после чего становятся добычей для всех кошмаров, населяющих планету. Причём после каждой гибели они возрождаются вновь и вновь, теряя частицы своей души до тех пор, пока их дух не ослабевает и сжирается полностью. Что странно, так это то, что по словам пленного Колдуна те, что служат Силам Хаоса, избегают подобной мучительной судьбы — скорее всего, потому что души хаосопоклонников забирают себе их инфернальные покровители после гибели.

Знание о Лемурах является одной из истин, которые узнают культисты Ворона через ритуал Тёмного Канала, и Инквизиция пытается со рвением это скрыть, ибо она является одним из самых успешных средств вовлечь других в секту. Официальная доктрина Инквизиции заключается в том, что только неверующие и трусливые становятся Лемурами, а храбрые и верующие защищаются Богом-Императором после смерти. Тем не менее, члены Священных Ордосов очень часто слышат из уст своих врагов имена павших товарищей и обещания о том, что они будут страдать в Оке Ужаса. Более того, Лемуры лишаются почти всей своей памяти — они только имеют смутное эхо о том, что когда имели жизнь вне пределов этого ада, в котором они нашли себя. Впрочем, это может быть лишь ещё одна ложь, призванная сломить дух агентов Инквизиции.

Убеждения

Десять тысяч лет назад, согласно хронологии реального пространства, наш Легион нашёл истину. Это было вовсе не приятное, а жуткое откровение, но мы были сильными и приняли его. Мы стали тем, что от нас требовала вселенная, нежели чем стали сломлены весом божественных требований. Наш владыка и отец Коракс повёл нас в эту новую эру тёмного просвещения, переделав нас в инструменты Изначальной Истины. Мы понимаем Хаос больше, чем любой другой Легион — больше, чем ставшие его избранниками Ультрамарины, больше, чем обнаружившие первыми Изначальную Истину Тёмные Ангелы. Мощь Изначального Уничтожителя течёт по нашим жилам, возвышая достойных и обращая прочих в зверей, которые должны служить лучшим. Таков порядок вещей, и он должен быть неизменным. Только приняв Изначальную Истину и отбросив глупые, наивные идеи, к которым по-прежнему липнет человечество, наш вид может выжить и затем вознестись до формы, которая заложена в нашу судьбу. Империум упирается и кричит на истину, не желая выслушивать её подобно капризному ребёнку. Именно поэтому он должен быть и будет разрушен, а его Лживый Император — величайший обманщик из всех живших — должен быть повержен с Золотого Трона, чтобы с его ложью была покончено навсегда.

Мы, Гвардия Ворона, герольды будущего, которое наступит, когда свет Астрономикона померкнет, и Губительные Силы будут праздновать триумф. Десантники-Отродья — наши расходуемые инструменты, необходимые для того, чтобы мы затащили наш брыкающийся и кричащий вид на путь к истине. Дети нашего отца — эксперименты на множестве путей, по которым будет ходить человечество во славе, когда его оковы будут разбиты.

А Коракс… Воистину, я не знаю, кем стал наш великий Примарх. Эта конкретная истина лежит за пределами моего понимания, ибо он стоит также высоко надо мной, как я — над культистами, которые на сотне миров выполняют мои приказы. Его мощь не сравнима ни с чем, но он проводит всё своё время в своей башне, будучи поглощённым ненавистью к существованию, которая уже давно должна была остаться в прошлом. Каждый раз, когда я вижу его фигуру, она меняется, как если бы его преображение в годы Ереси было лишь началом трансформации. Возможно, именно поэтому он предпочитает сидеть в своей башне, наедине со своими бывшими мучителями. Возможно, он ждёт дня, когда его вознесение завершится окончательно. Если это так, то я всей своей душой надеюсь, что проживу до того дня, когда наш отец в своём окончательном и ужасном великолепии завершит своё уединение, чтобы покончить с Империумом и начать новую Эру Хаоса.

Отрывок из записок Лорда Хаоса Девятнадцатого Легиона, захваченных в качестве трофеев Альфа-Легионерами.

В отличие от Саламандр, которые считают, что они являются не рабами Хаоса, а владыками своей судьбы, объединёнными божественной мощью Чёрного Дракона Вулкана, Гвардейцы Ворона отдают себе отчёт в том, что они служат Архиврагу. Они не почитают четырёх Тёмных Богов в отдельности — они считают их простыми фрагментами Хаоса Неделимого, Изначальной Истины и тысячи других имён, описывающих то безумие, которое обитает в Море Душ. Они также и не приносят жертв Хаосу и не молятся ему — они показывают свою преданность сквозь деяния, которые питают Хаос.

Страшное откровение, которое Легион испытал во время Ереси Робаута, до сих пор влияет на их убеждения. Для сынов Коракса цивилизация есть ложь. Вселенная — это жестокое и несправедливое пространство, которое населяют хищники и добыча. Боги Хаоса — божественные создания, которых питают страдания других, и чтобы не стать жертвой страданий, нужно сделать так, чтобы страдали другие, а не ты. По мнению многих, Десантники-Отродья, чьё существование начинается и кончается в страданиях, являются способом Легиона продолжить своё существование в соответствии с этой философией так, чтобы чистокровки получали от Губительных Сил только дары.

Девятнадцатый Легион по убеждениям можно разбить на две широкие категории. К первой относятся те, кто поглощены своей озлобленностью и жаждой мести и/или реванша — против Императора, против каких-то врагов, против своего существования, наконец. Они верят в Изначальную Истину и одновременно ненавидят её, понимая, что не могут избежать её тёмных планов. Жизнь в них поддерживает чувство ненависти к Империуму и желание заставить страдать всю Галактику.

Гвардейцы Ворона из второй категории упиваются своим существованием и полностью принимают откровение, которое им дали Губительные Силы. Они жрецы Хаоса, и в их число входят все апотекарии Легиона. С их точки зрения, все кошмары, что создаёт Гвардия Ворона, есть более высокая форма существования, к которой им суждено привести человечество. Для них божественной миссией Гвардии Ворона является не просто уничтожение Империума, но и замена его на всегалактическую анархию, а также создание идеального гибрида плоти и Варпа, который, согласно этой безумной философии, позволит человеческому виду вознестись, выживать и процветать во Вселенной.

Однако, хотя Гвардия Ворона не служит какому-то отдельному Тёмному Богу, это не означает, что они не являются членами Великой Игры Хаоса. Напротив, они являются врагами для служителей четырёх Губительных Сил, хотя по факту служат всему Пантеону своими деяниями. Хотя это может быть на первый взгляд вызвано саморазрушительной природой Хаоса, на деле всё гораздо сложней. Самый простой ответ заключается в том, что Боги Хаоса эгоистичны и ненавидят друг друга. И идея того, что они являются мелкими фрагментами единого целого, противна для них, и от того они натравливают своих слуг на Девятнадцатый Легион. Но это не более чем удобная ложь — выдумка, которую повторяют люди, чтобы не сохранить свой рассудок от разрушения Изначальной Истиной.

Что иронично, эта ложь, которой исследователи запретного защищают себя, толкает Потерянных и Проклятых воевать с Гвардией Ворона. Ибо сыны Коракса изрекают правду, когда говорят о том, что Тёмные Боги — части Изначального Уничтожителя, разделённые призмой психики разумных существ. Бесчисленные хаосопоклонники запутали себя иллюзиями о том, что Боги Хаоса есть непостижимые сущности бесконечной мощности, высшие силы, удерживающие Вселенную в ладонях и перемещающие всё в соответствии со своими загадочными планами. Идея того, что они следуют воле какого-то бога, даёт хаосопоклонникам успокоение, даже когда они совершают неописуемое зло — они могут обосновать, что сделали это не по своей, а по чужой воле.

Высказывание неизвестного Колдуна Хаоса из числа Гвардейцев Ворона.

Да знаете ли вы, кто есть Тёмные Боги? Мы! Они это мы, живые, умершие и ещё не родившиеся. Истина в том, что в Галактике нет ничего, кроме нас! Отрицайте это, если хотите. Кричите, вопите, умоляйте о нашем уничтожении, чтобы наш голос умолк, и это ничего не изменит!

Знал ли об этом Жиллиман? Кто может сказать? Я точно знаю, что Чёрный Дракон отдаёт себе отчёт в этом. Именно поэтому он предпочитает спать на горе своих трофеев. Он увидел истину, но отказался её принимать. Он всё ещё считает, что Галактике можно навязать порядок. Но он ошибается. В один день ему придётся принять эту истину или выбыть из Великой Игры Хаоса как очередное препятствие, оказавшееся на Пути к Славе.

Гвардия Ворона знает правду: Тёмные Боги Хаоса есть психические отражения в Варпе, созданные коллективными душами как человечества, так и других видов, живших когда-либо в Галактике. Это знание слишком тяжело для большинства хаосопоклонников, и потому они называют Гвардейцев Ворона еретиками и богохульниками, а раз они такого мнения, то и их Боги, чьё существование они считают реальным, имеют такое же мнение о Гвардии Ворона. Лишь самые могущественные и мудрые Лорды Хаоса знают, что Гвардейцы Ворона правы, и заключают с ними союзы, и, к несчастью для Империума, это самые опасные еретики.

Ворониты

Одна из самых больших угроз для агентов священных Ордосов заключается в том, что столкнувшись с различными угрозами для человечества, Инквизиторы могут частично им уподобиться. И наиболее это заметно в храбрецах, посвящающих себя борьбе с развращающим влиянием Девятнадцатого Легиона. Даже те агенты, что уже несут этот долг на себе, аккуратно выбирают себе помощников и наследников из числа других служащих Ордосов, ибо их группа наиболее подвержена наибольшим потерям из-за безумия и самоубийств.

Но наихудшей является судьба воронитов — агентов, которые не просто утрачивают рассудок, узнав ужасную истину, являющуюся ядром поверий Гвардии Ворона, — то, что Тёмные Боги и демоны Варпа есть порождение коллективной души человечества. Воронитами становятся те, кто утрачивают после раскрытия этой правды веру и в Бога-Императора, и в человечество. Впрочем, они после этого ни во что не верят вообще.

Ворониты — сломленные существа после того, как увидели зверства, творимые Гвардией Ворона, прочитали их книги, или их преследовали видения Живого Мира. Другие Инквизиторы уподобляются воронитам, даже не имея дело с Гвардией Ворона, — они слишком часто сталкивались с кошмарами из Варпа и разочаровались в том, что человечество может с ними бороться. Их тоже считают воронитами, потому что к этой фракции причисляют всех агентов Ордосов, кто стал еретиком или предателем из-за отчаяния.

Типичная черта воронитов — слепота; впадая в безумие от отчаяния, они вырывают себе глаза и в дальнейшем не заменяют их на аугментику или другие формы протезирования, предпочитая не видеть больше вселенную, ибо ворониты считают, что она слишком отвратительна и развращена. Считая, что крушение Империума неизбежно, и что человечество уже необратимо проклято, ворониты заняты тем, что ускорят распад государства, которому прежде служили. Их единственная горькая надежда состоит в том, чтобы облегчить страдания и упростить неизбежное для всего человечества, ускорив процесс. Ради этого ворониты готовы сотрудничать с любыми врагами Империума, но предпочитают в качестве союзников слуг Губительных Сил.

Стоящие за гранью искупления, эти радикалы готовы злоупотреблять своей властью до самого конца и собирают вокруг себя наихудших приспешников из числа возможных: хаосопоклонников, демонхостов, ксеносов, мутантов. Благодаря своей неразборчивости в методах ворониты находят союзников среди широкого круга сект и могут быть хорошими лидерами столь нестабильных союзов, а кабал таких радикалов готов сжечь в огне гражданской войны целый сектор.

Все Инквизиторы — опасные бойцы, но ворониты являются по-своему кошмарами, и их поэтому уничтожают любой ценой. Их знания о Варпе превращают их в могущественных колдунов, и убеждения, которые трансформировали их, также превращают воронитов в центры притяжения наихудшего внимания из глубин Моря Душ. Хотя внешне эти радикалы выглядят как обычные люди (если не считать того, что большинство из них лишено глаз), их тело полно внутренней порчи. Очень часто Инкивизитор думал, что окончательно убил бывшего товарища по службе, и тут «труп» превращался в жуткую тварь и с мольбами о смерти нападал на всех, кто его окружал.

Вербовка в Легион и геносемя

Можно утверждать, что Гвардия Ворона среди прочих Легионов Предеталей имеет самое искажённое геносемя. Гниение Железных Дланей, необузданные мутации Тёмных Ангелов и ненасытная жажда Кровавых Ангелов — всё это поддаётся изучению и пониманию, и с этим можно бороться. Но изучение тканей Астартес из Девятнадцатого Легиона опасно для рассудка исследователей. То, что Владыка Воронов натворил во время Ереси Робаута, прокляло его и его генетическую линию навсегда, и те, кто осмелятся понять этот недуг в деталях, начинают вопить о безымянных кошмарах и невозможных вещах, чей краешек они обнаружили. Даже изучение простого образца крови может превратить уважаемого генетика в безумца, который вколет этот образец в свои жилы и преобразится в жуткое отродье или даже демонхоста. Наиболее ярко эта порча проявлена в Десантниках-Отродьях — потомках Астартес-репликантов времён Великого Крестового Похода.

Приложение: Десантники-Отродья.

Очень многое изменилось с тех пор, когда Корвус Коракс использовал свои познания в генинженерии, чтобы расширить численность Девятнадцатого Легиона Астартес-репликантами. Прежде Десантники-Отродья, как их насмешливо называют и Космодесантники Хаоса, и подданные Императора, создавались в стерильных инкубаторах из генокода, наиболее совместимого с геносеменем Коракса. Какими бы они не были эффективными, за прошедшее время многое изменилось. Теперь на безымянном демоническом мире, служащем домом Гвардейцам Ворона, Десантники-Отродья производятся в гигантских подземных биотехнологических фабриках. Когда каждый новый клон созревает в инкубаторе, его выбрасывают на поверхность планеты в гротескной и жуткой пародии на рождение ребёнка и оставляют на попечение самому себе. По одиночке или стаями клоны должны освоить свои внедрённые в ходе производства навыки и понять, чем являются, из фрагментированных воспоминаний и найденных записей, оставленных их предшественниками.

Когда первичный шок проходит, клонами начинает двигать заложенная в рассудок команда достичь одного из Шпилей, пробравшись по пути через пустоши демонического мира и справившись с разными опасностями по пути. Если какому-то из Десантников-Отродий удастся достичь Шпиля, то проживающий в нём Лорд Хаоса выдаст ему силовую броню и оружие и сделает членом своей группировки. Хотя эти клоны всё равно уступают в могуществе чистокровками, они своим упорством и изобретательностью, проявленной в ходе достижения Шпиля, демонстрируют превосходство над прочими репликантами, которых набирают в качестве пушечного мяса с пустошей планеты, и за это их называют Вожаками Отродий. Вожаки Отродий служат непосредственными командирами для своих более слабых телом и душой братьев по инкубаторам, ведя их в бой и заботясь о них вне боя. Только Вожакам позволено иметь полноценные оружие и броню — остальные Десантники-Отродья пользуются тем, что они нашли на поверхности планеты, захватили в ходе боя, или каким хламом с ними поделились чистокровки. Некоторые Вожаки обеспечивают свои отряды достойной экипировкой — путём угождения чистокровкам, покупки у них оружия или просто своровав снаряжение.

В отличие от репликантов, которые создавались в эпоху Великого Крестового Похода, Десантники-Отродья искажены постоянными случайными мутациями. Только те из них, у кого генокод более-менее стабильный, могут покинуть планету Легиона в одной из военных группировок, но даже их тела имеют обширные признаки глубокой генетической порчи. Пускай порча тела часто встречается среди Потерянных и Проклятых, Десантники-Отродья выделяются на их фоне тем, что их мутации тела постоянно меняются: клыкастые рты образуются из их плоти; из-под кожи вылезают кровавые глаза; их органы искажаются и изменяют своё положение, если их разрезать; их мозг находится в лихорадочном состоянии, так как нервы постоянно умирают и тут же возрождаются… И несмотря на непрерывную агонию своего существования, Десантники-Отродья не желают забывать, кем являются, и не обращаются в полноценные Отродья Хаоса благодаря своей силе воли и тёмным благословениям Владыки Воронов.

При всех своих невероятных мутациях среди Десантников-Отродий воины Империума ни разу не видели ни одного псайкера. Долгое время это было загадкой для подданных Императора, и многие считали, что это было сделано намеренно, чтобы клонированные слуги Девятнадцатого Легиона не могли стать слишком сильными и взбунтоваться против своих жестоких владык. Хотя это может быть правдой, оно вызвано не намеренным саботажем, а условиями жизни на планете, на которой Десантники-Отродья вырастают. Когда репликант начинает развивать псайкерские способности, на их полное раскрытие ему требуется несколько недель. И, развив шестое чувство, Десантник-Отродье едва не сходит с ума от ужаса, обнаружив реальные условия своего существования. А затем он начинает видеть Верегельдов. Ни один репликант-псайкер не пережил этого, потому что они все приходят в отчаяние от того, что эти гигантские демонические создания смотрят на них постоянно, кормятся их страданиями и не помогают им выжить в кошмарных условиях. Обезумев от этого понимания, Десатники-Отродья-псайкеры либо убивают себя, либо нападают на Верегельдов с очевидным исходом.

Изучение убитых на полях сражений Десантников-Отродий показало, что они постепенно вырождаются, и каждое новое «поколение» репликантов страдает от всё более и более значительных мутаций. Почти десять тысяч лет назад благодаря Фабию Байлу апотекарии Гвардии Ворона сумели разрешить проблемы по изготовлению клонов в инкубаторах в Оке Ужаса, но, похоже, что это было только временное решение. Согласно одной из гипотез Инквизиции, которую можно проверить только изучением трупов репликантов, духовная порча генетической линии Коракса постепенно преодолевает защитные барьеры, некогда поставленные Байлом. В какой-то день, согласно этой гипотезе, барьеры падут, и тогда демонический мир Гвардии Ворона захлестнёт истинное наследие ереси Коракса.

Но даже так называемые «чистокровки» Гвардии Ворона извращены порчей, которую они впустили в свои души, и их тела отражают это. Из-за изменений в геносемени два имплантируемых органа у них больше не работают — железа Бетчера атрофировалась, и Гвардейцы Ворона не могут плеваться ядом, равно как у них нет подобной другим Астартес повышенной устойчивости к условиям вакуума. Их глаза стали подобны чёрным провалам, и всматриваться в них означает быть открытым безумию Варпа. Их кожа стала бледно-белой, как у мертвеца, и сквозь неё отчётливо видны чёрные вены. Вокруг чистокровок тени темней, источники света слабеют, а обычные люди ощущают текущий от них чужеродный страх и подавление. Все чистокровки — псайкеры, но лишь немногие из них достаточно сильны, чтобы стать Колдунами Хаоса — остальные подсознательно используют пси-способности, чтобы усилить чуткость своих органов чувств, повысить скорость реакции или обрести сверхъестественную живучесть.

Есть и менее заметные проявления этой порчи. Сущности из глубины Эмпириев липнут к душам чистокровок, нашёптывая им о кошмарах, случившихся вечность назад или ещё не произошедших. Этих созданий Гвардейцы Ворона называют «Нежизнью», и они являются, вне сомнения, обитателями Варпа, но не являются демонами-Нерожденными, сотворёнными страхами и ненавистью жителей Галактики — никому, даже Тысяче Сынов и провидцам Эльдар, не известна истинная природа этих сущностей. Из-за этого все чистокровки являются проклятьем для обычных псайкеров, и присутствие первых вызывает у последних приступ неудержимого страха. Более того, если чистокровку убьют, и его тело не было разорвано при этом в мелкие клочья, то «Нежизнь» превратит его плоть во врата, сквозь которые она вырвется в реальность. Чем более могущественным был погибший Гвардеец Ворона, тем больше демонов следовало за ним в жизни, и тем большее кошмаров высвободится при его смерти. Это ещё сильнее проявляется, если чистокровка был уже не раз воскрешён апотекариями Девятнадцатого Легиона.

Однако чистокровки редко имеют уникальные мутации, хотя выше описанные изменения тела проявляются ярче, когда Астартес своими деяниями заслуживает одобрение у Губительных Сил. Варп изменяет своих прислужников так, что их грехи видны снаружи, а все Гвардейцы Ворона несут на себе вес всех прегрешений своего страшного Примарха. Только ренегаты из числа Гвардии Ворона, что повернулись спиной к Хаосу Неделимому и служат только одному Тёмному Богу, являются в этом плане исключениями, их плоть становится отмеченной клеймом нового покровителя. Но даже при этом новые «дары», что они получают от своего Бога Хаоса, являются чаще всего адаптацией уже имеющихся у них уникальных черт легионеров Девятнадцатого.

За тысячи лет было создано лишь небольшое число полноценных Гвардейцев Ворона. Ресурсов на это у Девятнадцатого Легиона очень немного, но «истинные» сыны Коракса всегда показывали себя чрезвычайно опасными врагами. Каждый кандидат избирается с исключительной тщательностью, и в процессе создания нового чистокровки тысячи юношей проверяются и затем изгоняются прочь или, что чаще, погибают. Целые миры были превращены лордами Хаоса из Девятнадцатого Легиона в тренировочные поля сражений, чтобы отобрать достойного отпрыска Коракса. Но уже за последние сотни лет их больше не создают, из-за чего некоторые считают, что средств для создания полноценного Гвардейца Ворона больше нет, так как геносемяДевятнадцатого Легиона слишком искажено, чтобы быть успешно имплантированным в обычного человека. Есть и другая точка зрения — что хранилища геносемени были утеряны из-за невнимательности, чьей-то диверсии или намеренного воровства, а в качестве виновника рассматривается Фабий Байл и его Чёрный Легион. Если одно из этих предположений верно, то Девятнадцатый Легион идёт к своему саморазрушению. Через какое-то все чистокровки погибнут, от Легиона останется лишь примарх с Отродьями-Десантниками, после чего Гвардия Ворона станет значительно менее опасной, чем она является сейчас. Однако самих чистокровок гораздо сложнее убить, чем обычных Десантников Хаоса, и потому вымирание Гвардии Ворона может растянуться на тысячи лет — слишком долго для Инквизиции, чтобы она могла запланировать что-либо стоящее.

Боевой клич

Чистокровки упиваются своим могуществом на поле боя и, покинув тени и встретив врага лицом к лицу, они не стесняются громких боевых кличей. Они могут варьироваться от обещаний быстрой смерти тем, кто сдастся, до описаний мучений, которым подвергнутся те, что осмелятся противостоять. Если же они встречаются с профессиональными военными — Имперской Гвардией или Легионес Астартес, например, — они пользуются классическими лаконичными кличами: «Без жалости, без пощады!», «Победа или смерть!», «Страдайте как мы!», «Внутри мы все похожи!».

А вот Десантники-Отродья часто разговаривать полноценно не могут из-за своих мутаций. Они высказывают свою боль и ненависть к врагам через нечленораздельные вопли, которые крайне неприятно слышать даже суперсолдатам-Астартес. Такое впечатление, что в этих криках имеется компонент, который абсолютно чужд человечеству, вне зависимости от генетических и телесных изменений слушателя. Но, в отличие от гимнов Ультрамаринов, эти вопли не разносят порчу — Инквизиция провела тщательные проверки, доказывающие это. Это лишь инстинктивное отвращение, очередной знак порчи, поразившей геносемя Девятнадцатого Легиона.

******

Старое заклинание боролось в последний раз, пытаясь сохранить жалкие остатки души техновладыки, которые ещё сохранились. Но в этот раз, в отличие от предыдущих, оно не сработало, и изуродованное существо сгинуло в забвение. Масса пораженной опухолями плоти, в которой когти Коракса оставили глубокие порезы, застыла. Звук, напоминавший вздох облегчения, вышел из множества ртов существа, и оно наконец-то умерло. Последний из древних мучителей примарха ушёл навсегда, его душа была теперь вне пределов его власти.

На мгновение тёмный силуэт Владыки Воронов стал неподвижным, его рассудок не знал, чем себя занять впервые за тысячу лет. Его месть была завершена. Те, кто причинили ему много боли, умерли, заплатив за его страдания в миллион раз и даже больше своими мучениями. Что теперь ему было делать? Чего достичь?

Ответ пришёл вскоре. Коракс заблуждался. Существовал ещё кое-кто, причинивший ему боль, смотревший на него с пренебрежением и видевший в нём инструмент для удовлетворения своих амбиций. Его отец всё ещё сидел на Золотом Троне, и даже здесь Коракс мог ощущать проклятый свет Астрономикона, сияющий в Море Душ, несмотря на его удалённость. С каждым годом, проходившим в реальном пространстве, этот свет слабел, но не угасал — доказательство того, что старый монстр по-прежнему цеплялся за свою жизнь.

Но и это было ещё не всё. Империя лжи стояла прочно, несмотря на все опасности. Коракс отсутствовал слишком долго. Но теперь, когда наконец последние из оков прошлого были сброшены с него, пришла пора взять на себя роль, которую он забрал себе в огне, приведшем к нынешнему положению. Герольд Изначального Уничтожителя, несущий Единственную Истину в Галактику. Самое время переписать реальность, чтобы человечество могло занять своё подходящее место в Галактике…

Время вернуться на войну. Время покинуть свою башню и возглавить борьбу со Лживым Императором вновь. Его ум заработал, с лёгкостью настраиваясь на ментальные пути завоеваний и сражений, по которым он давно не ходил. Он взглянул вдаль своими богоподобными органами восприятия, ища своих детей и следы, оставленные ими по Галактике. Они были повсюду, принося раздор в Империум изнутри и снаружи. Долгие годы они несли его волю по Галактике, в то время как он потерял себя в погоне за местью, которая, завершившись, казалась ему теперь жалкой и незначительной. Его легион постарался на славу — Галактика кровоточила из тысячи ран, где обман, называемый смертными «реальностью», был разорван на части.

Но оставалось одно особое место, которое было важно тем, что один из его сынов вёл там войну, которая могла изменить баланс в войне. Война, которая велась за будущее легиона — его собственного или легиона его недалёкого и сонного брата-железноплёта. Эхо имени прозвучало в его рассудке, когда он взглянул на воинство, собравшееся на пустынной планете и осадившее мощную крепость: Гидра Кордатус.

Чёрные крылья сомкнулись вокруг Владыки Воронов, и он исчез, переместившись на дороги в Море Душ. Его воля достигла колдунов легиона, собравшихся в воинстве, предупреждая их о своим пришествии и приказывая им приготовиться к его прибытию. Они подчинятся ему, конечно же — он ощущал их удивление, их ужас, и, наконец, радость от его возвращения. Круги будут вычерчены, ритуалы исполнены, и жертвы принесены. Командир воинства — Кайваан Последнерожденный, наследник его крови и хитрости — преклонится перед ним, и вместе они принесут первый знак перемен в космическом порядке.

За стенами башни десятки Верегельдов, что обхватились прежде за неё, пришли в движение. Насекомоподобные конечности зашевелились, сбрасывая с себя вниз спящих Нерождённых, и тысячи глаз лениво приоткрылись. Раздувшиеся брюха забурлили от нечеловеческого голода, который прежде утолялся мучениями девяти узников в Шпиле Воронов. Существа направили свое внимание вовне, впервые самостоятельно ощущая мир вокруг них, с того момента, как рассудок Владыки Воронов породил их — осколки ненависти и изначального голода, отваливавшиеся от души, когда она преобразовывалась в нечто новое. И они увидели небо над ними, фиолетовое от света Ока Ужаса, сияющее страданиями, порождёнными Падением Эльдар. Столько горя и ужаса. Целые миры, сдавливаемые весом многолетней безысходности. Кладбища, заполненные миллиардами солдат за поколения, чьи жертвы были бессмысленным в глобальном порядке вещей. Это была целая Галактика страданий, которые можно было поглотить. Свет триллионов душ звал их на пиршество, никогда прежде не существовавшее.

Первый из Верегельдов закричал. Не-звук раздробил реальность, и тварь бросилась в образовавшийся разрыв, а за ней последовали сородичи. Многие тоже закричали, и одни за другими разрывы открылись вокруг башни Владыки Воронов. Некоторые отправились по следам своего создателя, но большинство растерялось по пути, притянутые к концентрациям боли как черви к трупу.

Они были голодными, очень голодными. И они насытятся там, куда их приведут разрывы.

Комментарий к Часть 2

Три легиона - Ультрамарины, Саламандры, Гвардейцы Ворона - в “Ереси Робаута” не поклоняются какому-то определённому Богу Хаоса. И эта проклятая троица похожа на злодеев из мира “Фэнтезийных Сражений” - Робаут, подобно Архаону, хотел править всем, до чего дотянется, как Высший Избранник Тёмных Богов; Вулкан (также известен по кличке “Чёрный Дракон”, главарь пиратской шайки “Саламандры”), как Нагаш, хочет стать богом и желает разговаривать с Четвёркой только на равных; Коракс и его Легион подобны скейвенам.

========== Предыстории персонажей: Гвардия Ворона ==========

Предыстории персонажей, связанных с Девятнадцатым Легионом

Неокрепшее дитя Ворона: это началось с того, что ты потерял сознание в середине бала и через девять часов проснулся, забрызганный кровью дочери и жены губернатора в его спальне. Тебе каким-то образом это сошло с рук, но кошмары не так легко избежать, как Имперское возмездие.

Теперь твоя прежняя жизнь праздного дворянина в процветающем имперском мире кажется далекой мечтой. Ты страдаешь от приступов галлюцинаций, когда все вокруг выглядят чудовищными существами, одетыми в элегантную одежду, а материал стен дома твоих предков превращается в капающее, гниющее мясо, из которого в твою душу вглядываются чьи-то глаза, а затем всё возвращается в норму. Ты не понимаешь, что с тобой происходит, но ты полон решимости изменить это.

Когда ты был ребенком, то слышал, как отец разговаривал с дядей, шептался с ним о чем-то ужасном, что случилось с твоим дедом перед его смертью. Возможно, семейные архивы об этом периоде хранят ключ к природе твоего недуга. Пока что ты обнаружил, что члены твоей отцовской линии страдали от загадочных болезней, которые привели к их очень незаметным смертям вплоть до основателя твоего рода — генерала, который сражался в легендарной войне против Девяти Дьяволов Извне. Никто из поражённых недугом не выжил — но ты боишься большего, чем одной лишь своей жизни, поскольку ты сопоставил даты каждой такой кончины со вспышкой насильственных убийств среди аристократии, каждая из которых привело к кровавой гражданской войне между благородными родами. Должен быть способ остановить это — если бы только твои головные боли просто прекратились…

Инфернальный должник: сыновья Корвуса Коракса известны всему Пантеону, и каждый демон Божественного Хора уважает их больше, чем любого простого смертного — даже самого могущественного или совершенно бессмысленного. Сила Владыки Воронов и всеобщее принятие Легионом Изначальной Истины гарантировали, что, если кровь Девятнадцатого течет по вашим венам, Нерожденный знает ваше имя. Но даже и у Гвардейца Ворона могут возникнуть проблемы с адскими полчищами — ему просто нужно над этим в особенности постараться, нежели чем другим, и это именно то, что, как ты боишься, случилось.

В течение долгой войны ты заключал сделки с Губительными Силами и отдельными Великими Демонами и давал обещания хорам Богов в обмен на услуги. В то время каждая сделка казалась необходимой, приемлемой жертвой ради получения того, что тебе было действительно нужно. И теперь ты набрал долгов в виде крови, душ и деяний гораздо больше, чем любой смертный смог бы погасить за сто жизней. Для тебя голоса Нежизни почти заглушены шепотом множества Нерождённых, которым ты задолжал. Только две вещи мешают им разорвать тебя на части, чтобы забрать обещанное: страх последствий уничтожения Кораксовича и их взаимные ненависть и неповиновение друг другу.

Но эта уловка не даст тебе долгой отсрочки. Ты должны найти способ расплатиться с долгами перед кошмарами из Эмпирей, и для этого ты провёл свою группировку из Ока Ужаса по скрытому пути, знание о которой стоило тебе очередной клятвы, к густонаселенному миру улья. Сотен миллиардов душ будет недостаточно, чтобы выплатить все долги, но этого хватит, чтобы выиграть больше времени.

Одержимый чистокровный: ты Чистокровный Кораксович, который когда-то был смертным и был возвышен благодаря вживлению геносемени Владыки Воронов, а не порожден землей родного демонического мира Легиона. На протяжении веков ты воевал на полях сражений среди других Гвардейцев Ворона, разнося истину об Изначальном Уничтожителе по Галактике и служа своему лорду с усердием.

Но ты заплатил цену такого существования. Ты погибал слишком много раз, и методика воскрешения не срабатывала должным образом. Вместо того, чтобы «просто» вытащить твою душу из Варпа в выращенное заново тело, апотекарий извлёк из Эмпирей что-то вместе с ней, нечто, что смотрит через твои глаза и контролирует каждую твою мысль. Каждая твою попытка рассказать братьям по Легиону об этом присутствии в тебе потерпела неудачу — ты не можешь говорить или писать слова, которые раскрывают его существование, и псайкеры не переносят зондирования разума Чистокровного Гвардейца, ибо в любом случае истина разрушает их рассудок.

Ты не знаешь намерений этого существа внутри себя — оно никогда не общалось с тобой в какой-либо форме с момента твоего перерождения, и ты ничего не помнишь об этом конкретном пребывании в Эмпиреи — но оно все равно пугает тебя. Каждое воскрешение дорого обходится Чистокровным, которые проходят через него — оно отрывает часть их человечности и заменяет её на что-то непостижимое для смертных умов — но это не так. То, что возвращается, может отличаться от того, что умерло, но это все та же сущность, только измененная временем пребывания в Море Душ. То, что происходит с тобой, насколько тебе известно, беспрецедентно — но тогда оно было бы, не так ли?

Герольд Злобы: когда-то ты был просто головорезом в улье, которому суждено было прожить короткую и жестокую жизнь перед тем, как умереть в одной или другой войне между бандами. Но на бойне сумасшедшего убийцы, которого заказал твой босс, ты коснулся божественного. Теперь Бог Плоти зовет тебя, шепчет в твоих снах тысячами голосов. Твой разум не понимает Его слов, но глубоко внутри твоей плоти древние и ужасные сущности понимают, и они прислушиваются к Его зову, поднимаются на поверхность и превращают твоё слабое тело в нечто достойное служения Его славе. Твоя плоть меняется, его мышцы и кости принимают формы, более подходящие для исполнения Его повелений. Ты больше не связан ограничениями, наложенными на твою физическую форму цепями замысла Лживого Императора, хотя ты должен прикидываться низменным человеком, чтобы не навлечь на себя гнев Его врагов.

Скоро Он придет и переделает мир, как Он переделал тебя. Тебе предстоит подготовить путь и убедиться, что неверующие подготовлены к Его пришествию. Ты бродишь в темноте, вдали от глаз его врагов, делясь Его благословением с другими брошенными душами, показывая им Его истину и силу. Ибо, когда Он придет, то же сделает и его противник, и вы должны быть готовы. Облачённый в серую броню мясник спустится на планету, чтобы помешать избранным получить законное вознаграждение, и вам и вашей общине придётся раз и навсегда остановить его злодеяния, чтобы все могли радоваться единству Бога Плоти. Ты поведешь благословленных на войну и будешь вознаграждён за триумф присоединением своей сущности к сущности Злобы.

Чудовищный божок: ты продукт одного из экспериментов Гвардии Ворона с самой природой Человечества — и не один из меньших, который создал Детей Ворона, но один из тех, которые могли быть проведены только в Оке Ужаса, где боги и смертные пересекаются, и законы природы и физики — только вежливые предположения. Тысячи лет назад Кораксовичи прилетели на мир демонов, который ваши предки называли домом с незапамятных времен, и воплотили свои замыслы в генах обитающих в Оке племен, прежде чем покинуть планету и никогда не возвращаться.

В течение бесчисленных поколений после этого каста жрецов, созданная Гвардией Ворона, управляла всем существованием вашего народа, практикуя селекционное разведение и спрашивая советов у оракулов для выполнения цели эксперимента Легиона. Затем ты родился, и эксперимент достиг своего циклического пика. По мере того, как ты взрослел, силы Гвардии Ворона расцветали в генах вашего народа, давая тебе возможность превращаться в различные всё менее и менее человеческие формы, пока ты не стал титаническим существом, левиафаном, чьё присутствие сокрушало рассудки простых смертных, превращая их в обожающих тебя рабов.

Ты был пятым таким человеком за всю историю планеты, и жрецы немедленно совершили соответствующие обряды: они проследили за тем, чтобы твоё семя оплодотворило как можно больше женщин в детородном возрасте, прежде чем ты неизбежно начал слышать призыв Темных Богов за пределами мира и покинул его, улетев прямо в потоки Ока Ужаса с помощью своих сил, а эксперимент начался заново. Теперь ты блуждаешь по Великому Оку, ища себе подобных и владык, которые создали тебя. Несколько военных группировок пытались убить тебя, в то время как другие обращались к тебе с предложениями союза и подношений. Ты можешь принять свою человеческую форму и просто наслаждаться поклонением со стороны низших, но власти, именно власти ты жаждешь больше всего.

Воплощённый кошмар: ты больше не Гвардеец Ворона. Ты дыра в ткани реальности, выглядящая как сын Коракса, ходячая рана во времени и пространстве, из которой истекает безумие Варпа. Даже присутствия слабейшего из Гвардейцев Ворона достаточно, чтобы вызвать у слабых рассудков временное помутнение сознание, но смотреть на тебя — это испытать истинное, вечное проклятие через воздействие взгляда Эмпирей. Ты превратился в это, когда твой звездолёт был уничтожен противостоящей группировкой хаоситов в Оке Ужаса. Демоны слетелись огромной стаей к обломкам, чтобы питаться эмоциями гибнущего экипажа и освобождёнными душами, прежде чем развернуться назад и разбежаться во все стороны, крича от ужаса, когда ты восстал из разрушения, возродившись как сосуд для Изначальной Истины.

Некоторые апотекарии пытались воспроизвести твое превращение на смертных подопытных субъектах, но сочетание биологии Астартес, знаний Гвардейца Ворона и мутаций, вызванных Варпом, которые позволили тебе выжить, еще не было успешно скопировано — и после того, как пятую лабораторию пришлось разбомбить в забвение с орбиты, они решили отказаться от этого конкретного подхода к апофеозу. Возможно, если бы они могли допросить тебя о деталях твоего преображения, они смогли бы преодолеть эти препятствия — но ты больше не можешь говорить. Ты все еще сражаешься за военачальника, которому ты служил до своего превращения и который был воскрешен после поражения, но остался таким же Космодесантником Хаоса, каким является любой возрожденный Чистокровный Гвардеец.

Демоны Четырёх бегут прочь от тебя, и тебя окружает бестелесная Нежизнь, ожидая подходящего момента, чтобы проявиться в Материуме и напасть на твоих врагов. Твое присутствие сделало военную группировку сильнее, чем она была до поражения, вызвавшего твоё превращение, ибо лишь немногие рискнули сразиться с вами.

Разносчик бессмертия: как это чудесно, что люди готовы сделать в обмен на обещание вечной жизни. Они заплатят любую цену, пожертвуют чем угодно, предадут любую клятву, если думают, что могут обмануть смерть. И как апотекарий Девятнадцатого Легиона, ты можешь предоставить им бессмертие, пользуясь этим искушением для распространения своего влияния в Империуме.

Ты сидишь в центре сети агентов и доверенных лиц, которые ищут тех, кто готов пойти на сделку с тобой, и распространяют слухи об исцелении любых недугов, доступного для тех, кто готов заплатить соответствующую цену. Ты позаботился о том, чтобы никто из твоих «клиентов» никогда не видел тебя — даже тысячелетия переписывания истории Инквизицией не смогли стереть образ Гвардии Ворона из коллективной памяти человечества.

Ты работаешь только через своих посредников и имеешь группу еретехов, которая может исполнять роль лидеров организации в случае необходимости. Но бессмертие, которое ты продаешь, является обманом, а цена, которую ты запрашиваешь в обмен на это, просто уловка, чтобы ваши жертвы не заподозрили правду. Сущности, которые ты создаешь из собранного генетического материала после смерти клиентов, выглядят и ведут себя безусловно как оригиналы, но они являются перевёртышами — Нежизнью, скрывающейся в клонированной плоти и отправленной на место мертвецов. Даже псайкеры не могут обнаружить разницу, потому что первый этап этого процесса состоит в том, что Нежизнь абсорбирует душу покойного.

Скрытые на виду в залах власти, твои перевёртыши распространяют раздор и вражду тонкими способами, а иногда и не такими тонкими, что побудило Инквизицию начать расследование в последние годы. Ты с нетерпением ждешь возможности опробовать свое мастерство на заблудших агентах Ордосов…

Непокорный Десантник-Отродье: когда апотекарии Гвардии Ворона с помощью Фабия Байла разработали инфернальные машины, которые создают Десантников-Отродий, они включили в них меры по обеспечению лояльности, которые они разработали для первых поколений клонированных Астартес. Но по мере того, как демонические подземные инкубаторы начинают сбоить, аномалии неизбежны — и ты являешься одной из них.

Принуждение, которое вынуждает репликантов исполнять приказы их Чистокровных господ, не влияет на тебя, хотя тебе потребовались годы, чтобы осознать, что тебе подобные подчиняются не по причине простого страха и выживания. Видя, как плохо с тобой обращались, ты воспользовался первой возможностью, чтобы сбежать, что и случилось на огромном рынке в Оке Ужаса. Те, с кем ты сталкивался с тех пор, считаю тебя Чистокровным, сбежавшим из своего Легиона по неизвестным причинам — даже те, кто не относится к Гвардии Ворона, не могут представить себе Десантника-Отродья со свободной волей.

Теперь ты работаешь вышибалой и головорезом для различных мелких владык с огромного рынка, где можно купить и продать все — начиная от душ мертвых имперских героев и заканчивая слезами эльдарских дев. Репутация Девятнадцатого Легиона очень помогла тебе — пускай ты и известен как изгнанник, очень немногие глупы настолько, что встанут на путь Кораксовичей, чьи силы являются предметом бесчисленных слухов. Конечно, даже без этого репутации ты вовсе не беззащитен. Ты заменил детали своей старой брони на более качественные, снятые с трупов других легионеров и собрал коллекцию безделушек, которые помогают поддерживать обман. Ты достаточно удовлетворен своим текущим существованием, но все равно живешь в страхе, что однажды Гвардия Ворона услышит о тебе.

Сосуд Истинных Имён: ты был членом Ордо Маллеус, известным Охотником-Демоноборцем с сотнями достойных дел в своей карьере. На протяжении более двух столетий ты боролся с адом во имя Бога-Императора, неся Его священный свет против потока тьмы, который вечно стремится поглотить все человечество. Но затем ты попал в плен отряду Гвардии Ворона, чей лорд организовал демоническое вторжение, охватившее весь мир и ввергнувшее миллиарды в безумие Хаоса. В течение нескольких недель они мучали твоё тело, разум и душу, а когда потоки Варпа отступили, бросили вас на разорённой планете в окружении разорванных трупов ваших послушников и других людей, которых вы не смогли спасти.

Столкнувшись с тщетностью вашей борьбы и шатаясь от ужасных истин, которые твой мучитель прошептал тебе в уши, твой рассудок дрогнул. Ты вырвал свои собственные глаза, чтобы тебе не пришлось смотреть на кошмарную реальность вокруг себя, и ты стал воронитом. Ты использовал полученные знания для борьбы с нечестивыми, чтобы призвать демона и покинуть планету, и в этот момент ты понял свое истинное предназначение во вселенной — причину, по которой тебя пощадили, в то время как многие другие умерли. Ты переделываешь себя во что-то, способное вместить силу истинных имен Нерождённых, модифицируя свою плоть, свой разум и свою душу под одну эту цель. Твоя кожа покрыта рунами, которые являются ближайшими смертными языками для понимания истинного имени демонов, в то время как твой разум содержит более глубокие, более духовные составляющие титулов слуг Богов Хаоса.

Более трехсот лет спустя ты продолжаешь поиски новых имен, избегая преследования со стороны своих бывших коллег, чтобы в тот миг, когда тебя призовут, ты бы мог служить.

Порождение Лабиринта: ты возник на безымянной планете Гвардии Ворона в глубине одного из лабиринтов холодной стали и острого стекла, которые порождены кошмарными воспоминаниями Корвуса Коракса о детстве на Киаваре. Те, кто взглянут на тебя в мерцающем свете затемнённых коридоров, увидят человеческий силуэт в тяжёлой чёрной мантии с капюшоном со светящимися красными глазами и иглами, торчащими из пальцев.

Многие годы ты скрывался во тьме, пожирая меньших кошмаров и отдельных Лемуров, блуждающих по лабиринту. Сожрав последних, ты услышал отголоски жизни, которые Лемуры вели до того, как их души были отправлены на эту инфернальную планету. Из вихря украденных воспоминаний возникло твоё самосознание — холодная сущность зловещего голода и хищного ума. Ты узнаёшь о других мирах, которые богаты добычей, и образы воинов в чёрной броне из разрозненных воспоминаний убедили тебя в том, что владыки этого мира могут путешествовать до этих чудесных измерений. Их удивительные машины могут перемещаться через Море Душ, но именно их знание колдовства, как ты считаешь, может освободить тебя из этого мира и позволить отправиться на другой.

А пока ты набираешься сил, выбираясь из своего лабиринта и охотясь на одиноких заблудившихся Десантников-Отродий, но, когда ты будешь готов, ты тем или иным путём найдёшь способ покинуть этот скудный мир. И тогда ты сумеешь насытиться до предела… и спастись от того, кто живёт в большом шпиле.

ЖёЛТыЙ КОрОлЬ:

СкОро СКоРо сКОро СкОрО скоРО СкоРО сКоРо

СкОрО СкоРО скоРО сКоРо сКОро СКоРо СкОро

сКОро сКоРо СкоРО СкОро СкОрО скоРО СКоРо

СкОрО скоРО сКоРо сКОро СКоРо СкОрО СкоРО

сКоРо сКОро СкОрО СКоРо СкоРО СкОро скоРО