Страна Норы Робертс (ЛП) [Эйва Майлс] (fb2) читать онлайн

Эйва Майлс Страна Норы Робертс

Пролог

Сказки, как и туфли, бывают разных форм и размеров. Лягушки превращаются в принцев. Принцы ищут даму в хрустальной туфельке.

А сейчас я снова возвращаюсь к туфлям. Они такие комфортные, правда? Они ни разу меня не подвели, не бегали вокруг, не разрушали мои мечты «о долго и счастливо навеки».

Мой муж так и не превратился в прекрасного принца. Он довольно устойчиво обосновался в семье рептилий, возможно, хамелеонов? Я почти уверена что, если бы когда-нибудь потеряла туфельку, даже если бы она была бесценной из лимитированной коллекции Маноло Бланик, он бы и пальцем не пошевелил, чтобы ее найти. Почему я не замечала этого раньше, что он никогда не станет моим принцем?

Современные сказки существуют только в романах, написанных такими писателями, как Нора Робертс. Годами ее слова уносили меня в волшебные места, где любовь побеждала все. И я погружалась в ее книги, как наживка на крючке с грузилом и леской. Теперь мне нужно отложить в сторону понятие любви и все лживые обещания, связанные с ней. Потому что это всего лишь бизнес… причем грязный бизнес.

Так что, куплю… по больше обуви. Нет, забудь об этом… я куплю... нижнее белье La Perla.

Я хочу быть супергероиней... Разведенной женщиной.

Она знает, что нужно делать после подписания документов о разводе.

Может быть альтер эго поможет мне вернуть уверенность в себе.

В конце концов, у меня уже есть много обуви, и туфли мне не помогли.

Запись в дневнике журналистки Мередит Хейл в день развода

Глава 1

Мередит Хейл всматривалась в витрину книжного магазина. Вот она — новая книга Норы Робертс с обложкой яркого, впечатляющего пейзажа неба и воды.

Ее супер-геройское альтер эго Разведенной Женщины, не смогло унять мурашки на руках и как скрутило живот. Мередит погладила красное кружево бюстье La Perla под черным пиджаком, и неуверенно подошла к витрине, задержав дыхание, рассматривая на видном месте выставленные книги Норы. Она представляла себе Разведенную Женщину, говорившую ей взять себя в руки. В конце концов, это был всего лишь книжный магазин. Здесь ей не грозила пуля, спасая жизнь президента, или что-то типа того.

Год назад она перестала верить в книги Норы, когда ее бывший муж Рик-Мудак швырнул роман «Черные холмы» об стену, зарычав, что ее любимый автор создала у нее нереалистичный взгляд на любовь.

— Наши проблемы — ее вина, — сказал он. — Она заставила тебя поверить в «долго и счастливо навеки», а любой взрослый знает, что это миф. Пора повзрослеть. — Затем он собрал свои костюмы и хлопнул дверью их шикарной манхэттенской квартиры.

Сначала она подумала, что он был прав. Но она скучала по книгам Норы. И развод не стал легче, пока она проходила по всем процедурам, не читая ее романов, а также не исчезли и панические атаки.

Черт возьми, сейчас ей хотелось вернуть Нору Робертс. Пришло время вернуться ее в свою жизнь.

К сожалению, всего лишь глядя на обложку ее книги, она пребывала на грани панической атаки. У нее стали сильно потеть руки. Она вытерла их о свой черный костюм, зарывшись в сумочке в поисках мобильного телефона. Ее сестра сможет ей помочь, уговорить зайти в магазин. Ведь Джил могла уговорить кого угодно.

— Привет, Мере, — произнесла Джил, на заднем фоне слышались песни ее любимой группы «АББА». Джил хотела жить жизнью «Королева танцев».

— Привет, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Как идут дела в кофейне?

— Ну, после того, как региональный продавец молочных продуктов попытался уговорить меня изменить название моего магазина «Без сои со мной» на «Не дои меня», я почти готова была биться головой об эспрессо машину. Он был настолько настырным. Я попыталась объяснить, что это игра слов, но он моргнул, словно одна из молочных коров, и сказал: «О-О!»

Паника Мередит стала медленно затухать. Джил с ее историями всегда были утешением для нее.

— В Нью-Йорке я не часто сталкиваюсь с продавцами молока. У них какая-то своя спецодежда?

— Нет, слава Богу. Кстати о молоке, ты получила мой подарок?

Шагнув поближе к витрине магазина, чтобы ее не затолкал поток людей, Мередит сказала:

— Ты имеешь в виду кофейную кружку с надписью: «Ты мое вымя»?

— Да. Я пыталась хоть как-то успокоить парня, продающего молоко, сказав, что выставлю кружки на витрину, но он не уходил. Он даже предложил научить меня доить корову. Думаю, он подкатывал ко мне.

Мередит приглушенно засмеялась, и проходящий мимо банкир неодобрительно покосился на нее. Его обувь, ремень и портфель соответствовали костюмам с Уолл-Стрит.

— Я думала, что моя личная жизнь вызывает жалость.

— Какая личная жизнь?

— Смешная. Кстати говоря, я стою возле книжного магазина. Я проснулась сегодня утром и решила, что хочу начать читать.

— О, дорогая, я не знала, что ты не умеешь читать.

— Ха, очень смешно, — Мередит смотрела на людей, входящих и выходящих из книжного магазина на 82-й и Бродвее.

— Хорошо, сделай глубокий йоговский вдох. Господи, ты говоришь, как двоюродная бабушка Хелена, когда она дышала кислородной подушкой, чтобы тайком сделать глоток дедушкиного скотча на Рождество.

— Точно. Вдох. — Неужели пелена перед глазами? — Я делаю небольшой шаг вперед.

— О, детка, я жалею, что мамы и меня нет рядом с тобой, чтобы увидеть это.

Злой юмор ее сестры прорезал туман у нее в голове. Мередит словно парила над телом, но оно двигалось, когда она шла. Ее рука смогла открыть дверь. Она вошла, покачиваясь на своих ногах внутрь, как распутанный йойо.

— Ты еще здесь?

Она протиснулась в книжный проход, мимо проходили люди.

— Да.

— Добро пожаловать назад в страну чтения.

Разве можно найти еще что-нибудь более утешительное?

— Спасибо тебе. Я стою возле секции с триллерами и саспенса. И на ум приходит дедушка. Он убежден, что в университете существует тайная организация. Я провожу исследования для него по торговле наркотиками в университете. Может, мне лучше купить ему книгу Джона Гришэма.

— Слышала! Он продолжает накачивать меня информацией о вечеринках, на которые я ходила. Я сказала ему, что на тех вечеринках слишком много пили и блевали. Конец истории.

— Скажи это его чертовой журналистской интуиции. — Не то, чтобы Мередит могла указывать пальцем. Ведь ДНК Хейлов передалось и ей тоже.

— Я знаю, что семья благодарна тебе за помощь с газетой после сердечного приступа отца, — сказала сестра, — но папа все еще слишком много работает. Он любит газету, как своего ребенка также, как и дедушка.

— Знаю, Джил. — И внезапно она почувствовала такое сильное чувство вины, сдавившее ей грудь, такое же сильное, как и паническая атака. Да, она помогала, но ей хотелось помогать больше. Иногда такой отстой находиться так далеко от дома.

Ее сестра прочистила горло.

— Я не знаю, как сказать, но тебе стоить это знать. Извини, время не очень подходящее, учитывая твой развод, но... — сестра тяжело вздохнула на том конце линии. — Доктор обеспокоен прогрессом отца на поправку и хочет, чтобы он взял отпуск. Мама не хотела тебя просить, но кто-то должен помочь дедушке. Я знаю, что он может бегать кругами вокруг нас, но ему за семьдесят. У тебя не появится возможности вернуться домой и помочь хотя бы несколько месяцев? Я бы взялась за эту работу, но у меня нет инстинкта журналиста. Плюс, я работаю в кофейне «Без сои со мной».

— Вернуться домой? — От неожиданности она споткнулась и навалилась на книжную витрину, с изданиями в твердом переплете Джеймса Паттерсона, которые посыпались на пол. Ее легкие от этой мысли не могли сделать вдох. — Я не могу дышать... я, на самом деле, этого хочу. — Она хватала ртом воздух.

— Иди в кофейню и присядь. Положи голову на колени.

Она плюхнулась на стул и увидела секцию романов. Ребра сжало, словно удав, убивающий свою жертву. Ей было наплевать, что о ней подумают люди. Она опустила голову между коленями, увидев красный сигнал на телефоне.

Ее телефон зажужжал в сжатой руке, сигнализируя о другом звонке. Она проигнорировала его, глубоко дыша. Когда к ней вернулось самообладание, она еще раз глубоко вздохнула, пока не убедилась, что вдохнула весь циркулирующий воздух Манхэттена. Она снова приставила телефон к уху.

— Ты все еще здесь?

— Ага. Ты в порядке?

Тянет на вопрос года.

— Я не потеряла сознание, но была близка.

— Мередит, твой муж изменил тебе, а потом обвинил в этом тебя и книги Норы. Ты прошла через стресс, вызванный эмоциональным срывом. Дай себе передышку. Я все время говорю это Джемме.

Лучшую подругу Джил только что бросил возлюбленный, хотя они полюбили друг друга еще в детстве.

— Ты очень хорошо даешь советы.

— Практика. Джемма опустошена.

— Да, я понимаю. — Ее глаза наполнились слезами, и она ущипнула себя за переносицу. — Я не вынесу еще одной ночи у себя в квартире. Я скучаю по своей Трибека, питаюсь в ресторанах и посещаю открытия галерей. Я не скучаю по Рику-Мудаку, но я скучаю по набитому битком, как сельди в бочке, миру.

— У тебя определенно Звездная парочка Хандры, Мере. Может возвращение домой, когда ты сможешь помочь газете, откроет тебе новую перспективу. Там, в Нью-Йорке у тебя нет близких. Большинство твоих друзей переметнулись, когда ты развелась.

Правда, за последний год она на себе испытала поговорку: «Друг до первой беды».

— Я скучаю по вам, ребята. — Но возвращение домой? Она поселилась в Нью-Йорке, как только поступила в Колумбийский университет. — Давай я выпью кофе.

— Жаль, что меня нет рядом с тобой, чтобы сделать твой любимый. Я бы обняла тебя и рассказала, как Пейдж Лортон решила понюхать взбитые сливки и опустила свой нос прямо в них, а старик Перкинс решил, что она задохнется и произвел на ней приемчик Хеймлиха. (Приём Хеймлиха, хватка Хеймлиха, манёвр Геймлиха (применяется для удаления инородных тел верхних дыхательных путей и особенно эффективен при их полной обструкции (закупорке). Этот способ считается самым эффективным, поскольку при резком ударе, направленном под диафрагму, из нижних долей легких с силой выталкивается запас воздуха, который никогда не используется при дыхании. – прим. пер.)

Мередит засмеялась и ее смех походил на последние зерна попкорна, лопающиеся в микроволновке.

— О, Джили, я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Ты моя старшая сестренка. Я скучаю по тебе, Мере.

На пару секунд отодвинув телефон в сторону, она подошла к прилавку и заказала свой кофе (большой, без пены латте) прежде чем вернуться к стулу. Она откинулась на спину и прислонила телефон к уху.

— Дай мне поразмыслить по поводу возвращения домой.

— Конечно, Карен знает, сколько ты пахала, как только присоединилась к ее газете. Ты там уже целый год работаешь. Плюс, это конкурирующая газета Рика-Мудака. Это должно быть дополнительные бонусные очки.

Ее кофе волшебным образом появился перед ней. Она подняла глаза и увидела миниатюрную баристу с зачесанными, прилизанными волосами.

— Похоже, тебе нужно принести кофе.

Доброта случалась не часто в Нью-Йорке. В ее родном городе Деа Вэлли, Колорадо, подобное происходило чаще, она бы сбилась со счета, если бы начала подсчитывать сколько раз.

— Спасибо. — Ее захлестнула волна тоски по дому. — Может ты права, Джил. Было бы здорово оказаться рядом с теми, кто знает меня так хорошо.

— Вот иотлично! Подумай об этом. Поговори с Карен. А сейчас выпей латте, а потом мы поговорим о романах. Страна Норы Робертс ждет.

Улыбка тронула губы Мередит.

— Я забыла, что мама всегда так называет книги Норы. Она показывала пальцем на папу и говорила, что уйдет на несколько часов навестить Страну Норы Робертс, а потом закрывалась в спальне. Словно взрослая версия Диснейленда. Папа никогда не понимал ее склонности.

— Да, но, по крайней мере, он не обвинял ее развод из-за книг Норы. Рик-Мудак из тех людей, которые не могут взять на себя ответственность за свои измены, поэтому он обвинял в этом тебя и романы. Разве это не самая жалкая вещь на свете? Это все равно, что обвинять подростка в самоубийстве Ромео и Джульетты. Полная чушь!

— На самом деле, я думаю, мне не привыкать. — Она сделала последний глоток латте и встала. Проверяя равновесие. — Хорошо, я готова.

— Поэтому иди с важным видом и достоинством в секцию романов.

Она шла не с таким уж важным видом, дважды споткнулась. Слава Богу, было за что держаться, книжных полок было полно. Когда она проходила мимо журналов, остановилась как вкопанная, устремив взгляд на фото своего бывшего мужа с самоуверенной улыбкой, которая заставляла женщин влюбляться в него, и Мередит не была исключением.

— Ричард на обложке «Человек Нью-Йорка», — прошипела она, разглядывая его темно-синий костюм и патриотический красный галстук.

— А? — спросила Джил, наверное, потому, что Мередит шипела голосом, словно только что вдохнула из кислородной подушки.

— Рик-Мудак на обложке журнала, — отчетливо выговаривая слова произнесла она. — Этот журнал типа версии журнала GQ.

— И что там написано? Пожалуйста, скажи мне, что он позирует в качестве трансвестита, рекламируя твое нижнее белье La Perla.

После расставания с Риком, она выбросила все свое хлопковое нижнее белье, заменив его бельем La Perla. Облаченная в роскошное нижнее белье, Разведенная Женщина была похожа на супергероиню, только не было вздымающейся накидки сзади и ажурных колготок. Конечно, было странно создать себе альтер эго, но это помогало ей выжить. Она могла притворяться молодой и сексуальной жительницей Нью-Йорка, способной поставить на колени любого мужчину.

Давненько она не ставила настоящего мужчину на колени. Очень, очень давненько.

Тогда был Рик-Мудак. Ублюдок.

Она прочла заголовок: «Медиамагнат бросает шляпу на политический ринг».

— О, черт, — сказала она, взяв журнал.

— Что? — вскрикнула ее сестра.

— Слухи оказались правдивыми. — Она пролистала статью. — Рик наконец-то решился. Он собирается возглавить Исследовательский комитет в Сенате.

— Да ты издеваешься. Подруга, это единственный раз, когда я хотела бы оказаться жителем Нью-Йорка, чтобы проголосовать против него.

Она бегло прочитала статью, затаив дыхание, проверяя, выполнил ли он их договоренности. Ее беспокойство росло, когда она дошла до части о разводе. Нет. Ее пульс начал увеличиваться, как только она увидела обложку.

— Он нарушил наше соглашение о разводе, мы решили не говорить о нем.

— Мудак. О чем там говорится?

— Написано..., — ее пульс удвоился, когда она стала читать. У нее возникло искушение тут же положить голову на колени и начать медленно дышать. — Он сказал, что у нас разные представления о совместной жизни. Он хотел служить высшему благу. Он желает сказать общественности... улучшить их жизнь. Полное дерьмо. О, теперь он хочет быть государственным служащим на выборной должности. Он сказал, что я предпочитаю более традиционную семью с детьми…. о которой вы читаете в книгах… он не против этого. — Боль обжигающе стучала в виске от такого предательства, ей хотелось разорвать журнал. Старые раны ожили, став сырыми и свежими.

— Мудак, ублюдок... — ругалась ее сестра.

Джил продолжала его обзывать, у Мередит кружилась голова. Она заметила работницу книжного магазина с охапкой книг.

— Когда это стало известно?

Молодая женщина остановилась и выдохнув, произнесла:

— Это сигнальный экземпляр. Мы договорились получить его на несколько дней раньше, чем другие магазины, это стоящая история. Он такой симпатичный, правда? Я бы проголосовала за него. — Она отплыла, больше не сказав ни слова.

Мередит вернулась к мобильнику.

— Мы договорились, что не будем говорить о разводе. Мы досконально обсудили этот пункт.

— Он когда-нибудь сдерживал обещания? Бьюсь об заклад, он очень нервничает, что ты можешь рассказать СМИ о его изменах. Избиратели не любят лжецов.

Или политиков, получающих секс за деньги... Но это его никогда не останавливало. Его ничто не может остановить. Вот почему люди называли его магнатом. Ее телефон снова просигналил о звонке. Она посмотрела на дисплей. От знакомого номера перехватило дыхание. Потом ее обуяла ярость.

Рик-Мудак решил позвонить ей. Ну, так он не единственный, кому есть что сказать.

— Джил, это Ричард. Я перезвоню.

— Постой…

Она приняла звонок с другой линии.

— Какого черта тебе нужно?

— Мередит, — радостно произнес он. — Я так понимаю ты знаешь новость, я не дозвонился до тебя раньше.

— Не верю.

— Я звонил твоему ассистенту три раза сегодня утром. Когда она наконец сказала, что не может до тебя дозвониться, я решил позвонить сам.

Она прислонилась к стеллажу. Звук его очаровательного голоса вызывал у нее дрожь в коленях. Впервые за целый год, она разговаривала с ним.

— Ты ублюдок. Ты нарушил наше соглашение.

— Ну, этого нельзя было избежать. Избиратели хотят знать. Я был настолько очарователен, насколько мог. Я восхвалял тебя до небес, но автор статьи не захотел вставлять мои цитаты о тебе.

Клорокс никогда не убрал бы их, он не занимался подобным дерьмом.

— Готова поспорить, что это не так.

— Итак, я звоню, чтобы кое-что прояснить. Не думаю, что тебе позвонят слишком много репортеров, когда объявят окончательно о создании Исследовательского комитета, но я был бы признателен, если бы ты отвечала коротко и мило. Ты можешь рассказать, какой я отличный парень, и так же предположить, что из меня мог бы получиться отличный сенатор, несмотря на то, что мы не смогли ужиться как муж и жена.

Какая наглость! Она покраснела не только из-за нехватки кислорода.

— Ты ублюдок.

— Теперь, Мередит…

— Нет, постой! Ты не позвонил мне раньше, потому что знал, что я буду против. Ты эгоистичный мудак.

Несколько человек, просматривающие книги, подняли брови и решили отойти подальше.

— Черт побери. Я надеялся, что ты не такая. Ради всего святого, я дал тебе щедрые отступные.

Деньги были одним из многочисленных инструментов манипулирования им людьми.

— Дело не в деньгах. Господи. Я любила тебя! — Она стиснула зубы, чтобы взять себя в руки. Двое могли сыграть в эту игру. У нее были свои методы. — Ты надеялся таким образом купить мое молчание?

— Мередит…

— Заткнись. Ты знаешь, что мне известно, и если ты не оставишь меня в покое и не отзовешь... свое дерьмовое сообщения о должности в Сенате, я не беру на себя ответственность за свои действия также, как и кто-то другой, не принял на себя ответственность за свои.

— Не надо мне угрожать.

— Не манипулируй мной! Ты не имеешь права указывать мне, что делать, и, если ты попытаешься, клянусь, я заставлю тебя пожалеть об этом. До свидания, Ричард.

Она так сильно нажала на кнопку выключения, что сломала ноготь. Голова гудела, как рой пчел, обнаруживших мед в ее волосах. Она уверенным жестким шагом потопала в секцию романов.

Больше она не позволит ему руководить и манипулировать собой.

Ноги несли вперед, и прежде чем она поняла, у нее в руках оказалась новая книга в твердой обложке Норы. По позвоночнику словно перышко прошлось лаская. Она водила подушечкой пальца по логотипу NR. Глубоко вздохнула, успокаивая сильно бьющееся сердце.

Как раньше она могла купиться на обвинения Рика-Мудака?

Он был полон дерьма… он был сам целой кучей дерьма.

Их развод не имел ничего общего с романтикой и самим браком. Все закончилось, потому что она оказалась замужем за изменяющим мудаком, страдающим манией величия ублюдком.

Боже, сколько ей пришлось пережить всего. Она не позволит ему разрушить свою жизнь.

Она прижала книгу к груди. Ее учащенное сердцебиение постепенно успокаивалось. Она почувствовала теплые объятия Разведенной Женщины.

Книги Норы поднимали дух, заставляли читателей надеяться на лучшее — романтику, горячий секс, любовь, независимость, семью и добро, побеждающее зло. Страна Норы Робертс. Она хотела снова поверить в нее.

Нет, ей необходимо поверить в любовь снова.

Она двигалась между стопками, набирая еще книги, выпущенные после ее развода, особенно те, которые Нора опубликовала под псевдонимом Дж.Д. Робб. Ей необходимо было найти громкий роман, типа Рорка. Может, когда-нибудь она найдет свою версию такого мужчины. (Рорк – гг романа «Потрясающий мужчина». – прим. пер.)

Ее взгляд упал на серию Норы «Возвращение домой». Отчего она вспомнила Джил, которая просила ее вернуться домой и помочь семье. Что было еще важнее, чем семья? Если она правильно вспомнила историю, именно это и сделала героиня Норы в первой книге. И она нашла по возвращении своего идеального мужчину.

Итак, чтобы сделала героиня Норы прямо сейчас?

Вопрос шепотом звучал в голове. Она постучала ногтем по книге, раздумывая.

Героиня Норы... без оправданий встретилась бы лицом к лицу со своим величайшим страхом.

Голова Мередит прояснилась, а вместе с этим и возникла блестящая идея. Новая цель.

«Не знаю, готова ли я к этому, — подумала она, — но я собираюсь дать любви еще одну попытку». Она вернулась в свой офис, сказать боссу, что ей нужно съездить домой помочь семье с газетой. И пока она будет дома, также будет работать над статьей для Daily Herald, повествуя о личном интересе Разведенной Женщины, вернувшийся в свой маленький городок, чтобы найти Мистера Единственного и новое «долго и счастливо навеки», а’ля Норы Робертс.

Ее семья могла бы платить ей, пока она будет работать на них, поэтому деньги не будут проблемой. Карен знала, что Мередит принесла нечто особенное в газету, поэтому постарается сохранить за ней ее должность, пока ее не будет. Даже если она наймет на ее должность кого-то еще, Мередит смогла бы найти другую работу. Имя Хейл открывало многие двери, а она создала сама свою собственную репутацию, считай на другом конце страны. Плюс она напишет, как черт побери выбраться из этой истории, как выяснилось. Кто не захочет прочитать об отвергнутой женщине, пытающейся поверить в силу любви?

Она направилась к кассе. Пришло время попробовать что-то другое.

Она собиралась выбросить Рика из головы. Даже если ей придется встречаться с каждым мужчиной в Деа Вэлли.

Глава 2

Таннер МакБрайд остановился на углу улицы, ожидая зеленого света светофора. Он наслаждался управляемым хаосом, сигналами нервных водителей и гулом жителей Нью-Йорка, решительно двигающихся в разных направлениях. У него почти кружилась голова от чувства — ему не придется больше беспокоиться, что в него могут выстрелить или косо посмотреть, как на американца.

Британский акцент привлек его внимание, он повернул голову. Чьи-то пальцы показывали на карту центра города. Пожилая женщина в цветочном платье покачала головой и шагнула на проезжую часть.

Увидев приближающееся такси, Таннер бросился вперед и оттащил женщину обратно на тротуар. Такси промчалось мимо, ветром задув его новую спортивную куртку, как высушенную одежду на веревке.

Женщина схватилась за грудь.

— Боже мой, я посмотрела не в ту сторону.

Сердце Таннера заколотилось сильнее, затем вернулось к своему обычному ритму. Пульс приучился быстро приходить в норму, если учесть, с чем ему выпало сталкиваться изо дня в день в Афганистане.

— Мы ездим по противоположной стороне, в отличии от вас в Англии. Я бы не стал переходить дорогу.

Она пожала ему руку.

— Спасибо вам.

Он направился по переходу.

Все говорили ему, что он будет испытывать чувство нереальности, когда вернется домой, может быть заскучает из-за отсутствия стрессов и хаоса. В этом была крупица истины. Но он надеялся, что Нью-Йорк окажется достаточно большим и достаточно провокационным, и он не сойдет с ума. Он всматривался в нескончаемые ряды закусочных и ресторанов с их логотипами. По крайней мере, здесь была еда. Боже, он хотел съесть все, что попадется на глаза за шесть следующих месяцев, поскольку здесь можно было есть все, в отличие от тех мест, где он был.

Укромный ресторан под названием «Портерхаус» казался странным местом для встречи с новым боссом, но Ричард Соммервиль был известен своей незаурядностью. Несмотря на то, что все считали его придурком, он был уважаемым редактором газеты. И в данный момент он подумывал баллотироваться в Сенат.

Работа в Международной редакции газеты «Стандарт» дала ему потрясающую возможность продолжить свою карьеру. Он платил существенные взносы как международный корреспондент. Пришло время вернуться домой и зажить нормальной жизнью… хотя он, черт побери, понятия не имел, что это значит.

Но он планировал выяснить.

Он был хорош в выяснении многих вопросов.

Когда он открыл дверь в ресторанчик, прозвенел колокольчик. Соммервиль сидел за третьим столиком справа и болтал по телефону, мать назвала бы его симпатичным мальчиком Флойдом, на нем был люксовый, серый, полосатый костюм, который Таннер готов был поспорить, стоил больше, чем его билет на самолет из Кабула в Нью-Йорк. В ресторане имелись истертые красные кабинки, потертые деревянные столы и ни одного клиента. Запах выдержанных стейков и гикори наполнил его рот слюной. Таннер вытащил стул, надеясь, что ему не придется ходить в костюме на эту работу. Спортивная куртка, рубашка на пуговицах и брюки со стрелками были примерно тем нарядом, в который он привык одеваться ежедневно.

Соммервиль пошевелил пальцем, завершая свой разговор.

— Слушай, мне нужно бежать. Ты сделаешь то, что я тебе говорю. Мне больше не нужны оправдания. — Он отключился и положил телефон на стол так же аккуратно, как священник держал бы в своих руках священный документ. — Таннер МакБрайд, рад тебя видеть. Добро пожаловать в Большое Яблоко.

Они пожали руки, оценивая друг друга. Соммервиль может и был респектабельным и высокоавторитетным журналистом, но он слишком уж напоминал персон GQ. Мужик явно наносил на светлые волосы какое-то дерьмо, отчего они были уложены так, некоторые люди могли назвать это модным. Таннеру это показалось вычурным. Скорее всего парень делал маникюр, чтобы соответствовать. И все же блеск в глазах Соммервиля нельзя было не заметить. Хищный, но в хорошем смысле. Глупые люди этого не увидят.

А Таннер не был глупым.

Человек на двери перевернул табличку «Закрыто» и запер дверь. Радар Таннера поднялся, но он даже и виду не показал. Соммервиль хотел уединения. Должно быть что-то серьезное, если учесть, что он выбрал уединенное, неприметное место для встречи, все это стало иметь больше смысла.

— Давай закажем, и ты сможешь рассказать мне о последних днях в Кабуле.

Таннер устал рассказывать о Кабуле, но решил пойти навстречу своему новому боссу. Журналисты, сидевшие за столами в кабинетах, как правило, получали удовольствие от военных историй других журналистов.

Соммервиль попивал свой скотч, пока Таннер рассказывал ему о своей недавней поездке. Ложь, кровь и смерть в значительной степени являлись итогом. Встречались там и хорошие люди, как и везде, но он будет счастлив, если больше никогда не увидит это место. Боже, он устал видеть, как убивают детей из-за политики и наркотиков.

Таннер ждал, когда Соммервиль поделиться с ним причиной личной встречи. Он уже съел половину своего стейка рибай, когда Соммервиль поставил свой напиток, наконец-то решившись перейти к делу. Таннер потянулся за стаканом воды.

— Итак, у меня есть для тебя новое задание. Крупное. — Он потер руки, и звук был как от наждачной бумаги по дереву.

— Какое?

Телефон Соммервиля просигналил, но он проигнорировал его.

— Во-первых, я тебя проверил. Люди говорят, ты перегорел. Нужно немного времени, чтобы сойти со скоростной полосы. Так что, пока я переключаю тебя внутри страны.

Таннер сжал челюсти.

— Мы договаривались не об этом.

Соммервиль махнул рукой.

— Я знаю, но это действительно пикантное назначение. — Он порылся в бумажнике и достал фотографию.

Таннер стал изучать ее. Белокурая женщина немного за тридцать, выглядела крутой, как огурец. Ее светлые волосы напомнили ему прически женщин-журналисток из CNN. Она была привлекательной, красивой, если честно… интеллект и уверенность читались в ее зеленоватых глазах.

— Кто она такая?

Соммервиль положил фото на стол, как будто он был дилер в Вегасе, но лицом к Таннеру.

— Она моя бывшая жена, и я хочу, чтобы ты заставил ее влюбиться в себя.

Таннер засмеялся. Он хлопнул Соммервиля рукой по плечу, как морского пехотинца, который пошутил, чтобы снять напряжение, пока они тащились через враждебную территорию.

— Господи, отличная шутка. Возвращаешь меня к работе внутри страны. Точно.

Соммервиль улыбнулся. Отчего его губы стали мокрыми.

Смех Таннера затих.

— Ты это серьезно?

— Я никогда не шучу в журналистике. Если Мередит — это моя бывшая, напишет статью, о которой она заикнулась своему боссу, моя репутация пострадает. Я не уверен, что не буду фигурировать каким-то образом, она явно не оставит меня в стороне. У нас были... разногласия в последнее время. Мне нужен мужчина, который мог бы позаботиться об этом. Ты будешь в центре внимания ее статьи, а потом раздавишь все ее предположения в клочья. — Он выпил свой скотч. — Я не позволю ей разрушить свою карьеру и выборы в Сенат.

Таннер развел руки на столе.

— Я не понимаю, как это связано со мной.

Соммервиль поднял бокал к проходящему мимо официанту, давая понять, что его нужно наполнить.

— Давай я введу тебя в курс дела. Я точно знаю, что моя бывшая жена собирается вернуться в свой родной город Деа Вэлли, штат Колорадо, чтобы написать статью о ее попытках найти любовь, как героиня Норы Робертс из любовного романа. — Он вдруг хлопнул на стол книгу в мягкой обложке. — Когда-нибудь слышал о ней?

Таннер взял книгу «Небо Монтаны». Соммервиль видно сбрендил?

— Конечно, моя мама читает этого автора. Но почему?

— Я винил эти книги в нашем разводе. Моя бывшая жена хочет доказать, что я неправ, на самом деле, она пытается жить жизнью героини этой Робертс, и хочет доказать, что счастливый конец существует.

Так, ладно... Таннер подал сигнал официанту.

— Бурбон. Чистый.

Соммервиль схватил книгу.

— Ты хоть представляешь, сколько людей читают Нору Робертс?

Таннер приподнял плечо. Господи, неужели они реально говорят о любовных романах? Это его задание? Работа его мечты превратилась в пепел, который кучкой лежал у ног. Соммервиль явно невменяем. Ни за что он не согласится на эту работу.

— Мы говорим о миллионах. Эта статью прочитает каждая женщина в Америке… возможно, и за рубежом. Мередит нужно остановить! Я не позволю ей разглашать... не совсем благоприятную информацию о нашем браке и, что подтолкнуло ее к этому нелепому эксперименту. Она ведет себя как истеричка.

Таннер скрестил руки на груди.

— Так ты думаешь, заставив свою бывшую влюбиться в меня, как-то остановишь ее?

Соммервиль потянулся за выпивкой.

— Да. Если она влюбится в тебя, а ты потом ее бросишь, она не сможет написать статью. Плюс, ты можешь за ней следить. Негласно. Я не могу ей позволить высказываться обо мне недоброжелательно.

Невероятно!

— Это не похоже на работу журналиста.

— Чушь! Все идеально. Думай о ней, как о мишени. Плюс, это даст тебе некоторое время для подзарядки. Тебе понравится в Деа Вэлли. Маленький студенческий городок в Скалистых горах. Семья Мередит владеет небольшой газетой. Ты, наверное, слышал о ней.

И я вдруг понял.

— Черт возьми. «Вестен Индепендент». — Каждый достойный журналист знал о маленькой независимой газете, основанной одним из лучших журналистов, Артуром Хейлом. У блондинки была хорошая родословная.

— Ее дедушка недолюбливал меня, даже не рассматривал меня в качестве преемника на его место. Изворотливый старый ублюдок. Конечно, женитьба на семье Хейл открыла передо мной целый ряд дверей, так что это того стоило. И поможет моей кампании, как только мы пройдем через весь процесс исследовательского комитета. — Он звякнул кубиками льда. — Я договорился через посредников, чтобы ты стал внештатным преподавателем в Школе журналистики Хейла при Университете Эммитса Мерриама в следующем семестре. Они были так рады буквально чуть ли не в последнюю минуту заполучить тебя с таким послужным списком. Это небольшая частная школа свободных искусств.

Таннер отставил бурбон.

— Подождите-ка минутку. Вы дали согласие, не спросив меня?

Соммервиль опустошил свой стакан.

— Да, не тормози, МакБрайд.

Таннер встал, сильно толкнув стул, тот со скрежетом проехал по деревянному полу.

— Не знаю, кем ты себя возомнил, но ты выбрал не того человека. Мой адвокат свяжется с тобой по поводу расторжения трудового договора. Поскольку твое сегодняшнее предложение нарушает все условия, о которых мы договорились ранее, не думаю, что ты будешь сильно сопротивляться.

Соммервиль откинулся на спинку стула.

— Мне не придется. Сядь, МакБрайд. Это еще не все.

«Есть еще что-то», подумал Таннер с опасением, с силой приземляясь на сиденье, когда Соммервиль пододвинул к нему папку. Он открыл и откинулся на спинку стула. Внутри лежали черно-белые фотографии неприличного характера. Отметка времени в углу указывала, что им десять месяцев. Женщина с его братом была не его женой. Шок и сожаление охватили Таннера.

— Твой брат ждет ребенка, я слышал. Жаль, что он не очень тщательно подбирал компанию, когда забухал в прошлом году. Проститутки могут разрушить политическую карьеру любого мужчины, несмотря на его брак и семейную жизнь.

Таннер закрыл папку одним движением. Раскаленная ярость бурлила внутри.

— Не верю, — произнес он, но фотографии выглядели настоящими. А Дэвид всегда был дамским угодником. Но проститутка?

— Ты можешь проверить, но я обещаю, что фотки настоящие. Ты помогал его растить, верно? После того, как ваш отец ушел? Должно быть, было тяжело для четырнадцатилетнего подростка. Вся эта ответственность.

— Ты, чертов ублюдок.

Соммервиль хмыкнул.

— Как будто я не слышал этого раньше. Это всего лишь бизнес, ничего личного. Мне нужно, чтобы ты сделал то, чего не хочешь, поэтому пришлось найти рычаг давления. Так устроен этот мир.

Таннер видел, как манипулировали или шантажировали другими, и писал об этом, но он никогда не был… на их месте. Его самообладание вылетело в трубу. Он схватил через стол Соммервиля за синий шелковый галстук.

— Я мог бы убить тебя за это.

Губы Соммервиля изогнулись.

— Мы не в Кабуле, и твоя крутизна не поможет твоему брату. Единственный способ, при котором я отдам тебе негативы этой фотографии, если ты будешь следить за Мередит, заставишь ее влюбиться в себя и не будет никакой статьи. Отпусти, МакБрайд.

Таннер еще раз рванул его за галстук, прежде чем отпустить и размять руки. Соммервиля оказывается было не так-то просто запугать. Это следовало запомнить.

— Скажу тебе так, мне плевать на фотографии. — Ложь обжигала губы, как волдырь.

Соммервиль опять погремел кубиками льда.

— Мы оба знаем, что это не так. Позвони ему и спроси. Я подожду.

Он, конечно, подождет, как паук муху.

— Мне нужен твой телефон. Я еще не купил.

Он набрал номер, получил подтверждение, в котором больше не нуждался. Если бы он жил в параллельной вселенной, он мог бы уйти. Но он пообещал матери присматривать за младшим братом. Несмотря на то, что они уже давно не жили вместе, и Дэвид был совершеннолетним, Таннер всегда готов был заступиться за него и помочь. Особенно сейчас, когда младший брат посещал клуб анонимных алкоголиков и постепенно восстанавливал свою жизнь. На самом деле делал что-то хорошее для разнообразия. Он работал в органах местного самоуправления, помогал обществу.

— Хорошо, тогда либо подставили его, либо у кого-то купили эти фотографии. Что из этого? — спросил он, закончив разговор.

Соммервиль откинулся на спинку стула.

— Разве это имеет значение? Когда люди баллотируются на государственные должности, они попадают в повышенный центр внимания, как и я. Твой брат совершил ошибку. Я привык использовать ошибки людей. Я никому не позволю нажиться на своих.

— Почему я? Ты можешь нанять любое количество симпатичных придурков, чтобы они смогли остановить твою бывшую.

Он покрутил стакан в руке.

— Вы идеально подходите друг другу. Ты и Мередит оба учились в Колумбийском университете, оба на грантах по плаванью. Ты можешь сказать, что по сути являешься знаменитостью Колумбийского университета. Бла-бла-бла и все такое. Кроме того, ты был в зонах боевых действий и заработал довольно впечатляющую репутацию. Мередит зауважает тебя как журналиста.

— Думаю, ты переоцениваешь мое влияние.

— Нет, все не так. Я очень хорошо управляюсь с дамами, используя определенный сценарий… или что-то в этом роде. — Он поднял бокал с насмешкой. — И что еще более важно, преподавание журналистики в Деа — идеальное прикрытие и шаг, который будет иметь для тебя определенный смысл, имею ввиду для человека твоего масштаба, вернувшегося из-за рубежа. Разве ты не восхищаешься Артуром Хейлом?

— А кто им не восхищается?

— Трудно сказать, но никто не знает, что ты теперь работаешь на меня, без шума и без огласки. Что касается Мередит, тебе не о чем беспокоиться. Ты никогда не влюбишься в нее. Она не в твоем вкусе, и ты слишком порядочен, чтобы искать удовольствие в такой ситуации.

К ним подошел официант, но Таннер так зыркнул на него, что тот быстро попятился.

Соммервиль толкнул фотографию своей жены по столу.

— Послушай, все будет не так плохо. Доверься мне. Мередит великолепна. У тебя будет свободное время. Думай об этом как об отпуске.

Таннер взял свой нож для стейка, потрогал пальцами лезвие. Ему хотелось воткнуть его в шею Соммервилю.

— Должно быть, ты сильно ненавидишь свою бывшую жену.

Соммервиль закрыл глаза.

— Она хотела жизни как в романтических романах — вечной верности, партнерства, семьи. Это не для меня. — Он взял книгу в мягкой обложке. — Благодаря вот таким книжонкам ее голова забита этими мыслями. Я просто защищаю свои интересы.

Таннер уронил нож. Ему придется смириться с этим безумием, пока он не найдет выход.

— Мы закончили?

Соммервиль полез в свой портфель за другим файлом.

— Вот твой билет в Денвер, здесь арендованный автомобиль, твой новый адрес в Деа, человек, с которым ты можешь связаться в отделе журналистики и полный отчет о симпатиях и антипатиях Мередит. Изучи его и отправляйся туда. Она приедет завтра.

— Когда начинаются занятия в школе?

— Через две недели, сразу после Дня труда.

Таннер встал и потянулся к папке, раздвинув ноги в боевой стойке.

— Если ты не отдашь все, что у тебя есть на моего брата, когда я закончу с этим, я уничтожу тебя, и не будет больше шансов, что ты окажешься в Сенате. Это не обещание. А кровная клятва… ту, что я давал в Афганистане.

Он развернулся, двинувшись на выход, мысли уже трудились над разными сценариями, как избежать этой сделки с дьяволом, прежде чем пострадает его репутация и невинная женщина.

— А я думал, что мы могли бы тогда вернуться к первоначальному соглашению по поводу твоей работы, — ответил Соммервиль с иронией и злобой.

Ботинки Таннера стучали по полу.

— Мне нужны еженедельные отчеты, — крикнул вдогонку Соммервиль.

Таннер отпер дверь и захлопнул за собой.

Он сообщит этому мудаку самые последние новости.

3.

— Русалка!

Мередит вздрогнула и от прозвища, и от крика одновременно. Ее сестра сбежала с крыльца семейного дома, ее рыжие волосы летели за ней, как пламя.

— Джили Бин! — Она поставила сумку на капот машины и подготовилась к встрече. Ее сестра со всего маха врезалась в нее, обхватив руками и бесконечно подпрыгивая, как пого-стик.

— Я так счастлива, что ты вернулась! — Джил отодвинулась, зеленые глаза Хейлов сверкнули, и она снова засмеялась. — О, ты здесь, ты здесь!

Мередит крепко сжала ее в своих объятиях. Несмотря на то, что ее младшая сестра была выше нее на три дюйма, Джил вела себя как щенок лабрадора, хотя и одетый в фиолетовое платье в белый горошек. Ее сердце замерло. У нее вырвался смех, развязывая узлы в стенках желудка, покрытых пепсидом.

— Ты идиотка. Отстань от меня.

Джил опять отлипилась от нее, но все же обняла за талию.

— Это «ауди», которую ты купила на деньги Рика-Мудака?

— Я взяла ее в аренду. Раз я собираюсь пожить здесь какое-то время, подумала, что мне понадобится машина. Ездит, как во сне.

Джил отпрыгнула, как гигантская фея, оставляя следы на свежескошенной траве.

— Я не могу дождаться, когда мы отправимся прокатиться на ней. — Она рванула к Мередит и оттянула верх ее рубашки. — А теперь покажи мне Ла Перлу.

Мередит отмахнулась.

— Прекрати!

Но Джил все равно приподняла низ ее рубашки.

— О, клюквенного цвета бюстье. О-ля-ля. Моя сестра, предпочитающее хлопковое белье, решила перейти на шальную сторону.

Мередит помахала рукой, ее родители стали спускаться по ступенькам крыльца, очевидно, испытывая некое неудобство из-за стриптиза, который разворачивался прямо перед ними.

— Заткнись! Мама с папой идут.

Джил высунула язык и подула, отчего раздался громкий пукающий звук.

— Как будто мама не хотела бы его увидеть. Я вижу Лондон, я вижу Францию, я вижу трусы Мередит, — пропела она.

— Веди себя прилично! — произнесла Мередит, ударив ее по руке. — Я покажу тебе свои новые вещи позже.

— Обещаешь?

— Ага.

Ее сестра побежала по лужайке.

— Русалка уже здесь.

— Мы видим, — подтвердила Линда Хейл, ее слегка морщинистое лицо светилось так, как светятся лица всех мам, когда дети возвращаются домой. В рыжих волосах матери еще больше прибавилось седины, когда она видела ее последний раз после сердечного приступа отца.

— Спасибо, что приехала, дорогая. Это очень много значит.

— Ты выглядишь потрясающе, — подмигнул Алан Хейл. Глубокие борозды морщин прорезали дорожки вокруг глаз и рта. — Мне нравятся твои волосы. И хотя я в восторге, что ты вернулась, но тебе нет надобности освобождать меня от работы в газете. Черт побери. Кто-нибудь слышит меня?

— Нет, — ответили мать и сестра хором.

Родители по очереди обняли ее. Она с нежной улыбкой вдыхала их запах.Мама пользовалась лимонным лосьоном вербена. От папы как всегда исходил запах скипидара, у него было хобби, он занимался реставрацией мебели, и этот запах въелся ему в кожу.

И заметив, как проблемы со здоровьем отца, сказались на ее родителях, она была рада, что приняла решение вернуться домой на три месяца. И сейчас впервые она посмотрела на своих родителей другими глазами и поняла, что они стареют. Дом, который они арендовали в Седоне был для них своего рода убежищем для отдыха, Седон находился в дне езды отсюда, они могли бы вернуться, когда только захотят. Она не встречала ни одного человека, который бы также любил колесить по дорогам, как ее родители. (Седон город в Аризоне, штат США, удивительно красивая природа, говорят является священным местом и лечит душу. – прим. пер.)

Мама снова ее обняла.

— Я так рада, что твой босс согласилась дать тебе немного времени. Ты не представляешь, что это значит для нас.

Мередит поглаживала ее спину.

— Все хорошо, мам. Я рада, что смогу помочь.

Тяжесть, обычно тащившая ее сердце вниз, исчезла. Здесь ее любили. Здесь она могла быть собой, не боясь предательства. Она могла смеяться и расслабляться. Немного распустить волосы. Слишком долго, она ощущала себя, завернутой в плотный целлофан.

Артур Хейл шагнул вперед позади родителей.

— Как раз вовремя, — пробормотал он, постукивая тростью у ее ноги. — Поцелуй своего дедушку. — Он подставил ей щеку, и она улыбнулась, чувствуя его дыхание с запахом жевательных конфет «Ред Хот». — Он прищурился, рассматривая ее, белая прядь волос упала ему на лоб. — Ну, я вижу, ты снова стала рыжей. Хорошо. Ты никогда не была блондинкой-бомбой. (Red Hot candy – мексиканские жевательные конфеты с пряной корицей и сладкой глазурью. – прим. пер.)

Она слегка сжала его руку, его заветренная кожа погрубела, поблекла.

— Спасибо, дедуля. Ты точно знаешь, как вскружить девушке голову.

Он ткнул ее палкой — сильный тычок для семидесятипятилетнего старика.

— Я много крутил головой по сторонам перед тем, как встретил твою бабушку. Так ты будешь моей новой протеже, да? Полагаю, ты справишься.

Она прищурилась.

— О, я все сделаю правильно.

Он снова тыкнул ее тростью, всматриваясь в нее через очки.

— В семье так и делают — помогают.

— Я знаю.

Ее сердце сжалось, мама вытерла слезу. Господи, ее мать никогда не плакала. Отец схватил ее за руку, она с отчаяньем посмотрела на Джил. Ее сестра тоже вытирала слезы. У нее все внутри ухнуло вниз. Неужели, действительно, все так плохо.

Дедушка подошел поближе, леденец щелкнул об зубы.

— Я слышал, твой придурок бывший муж надумал баллотироваться в Сенат. Как ты к этому относишься? — Его молчаливый взгляд был пугающим. Артур Хейл умел оценивать людей и заглядывать им в души.

Она опустила глаза, поток ярости начал вырываться наружу. Покопавшись в сумочке в поисках ключей от машины, она отвела глаза в сторону.

— Это его дело, не так ли?

— Дедушка, успокойся, — прервала его Джил. — Ты портишь ей возвращение домой. Не заставляй меня забирать у тебя трость, дедуля.

Он зарычал.

— Девочка совсем не уважает старших. — Но он всего лишь взъерошил волосы Джил и повернулся к дому. — Прекрасно. Я рад, что твой босс не доставила тебе проблем и твой отец наконец-то может взять отпуск. Я не хочу, чтобы у него был еще один сердечный приступ. Черт побери, ему всего лишь пятьдесят два. У него адские гены моего отца.

— Он еще проедет достаточно много миль, Артур, — с улыбкой сказала мать Мередит. — Да, мы благодарны твоему боссу. Пожалуйста, скажи ей еще раз спасибо от меня, Мере.

Она улыбнулась.

— Мама, ты говорила это уже сотню раз. Я уже все ей передала.

— Это так великодушно с ее стороны.

— Я собираюсь... поработать над несколькими статьями для нее здесь. — Она не посмела пояснить над какими. Если об этом узнают, что она пытается найти настоящую любовь в стиле Норы Робертс и написать об этом, весь маленький городок только об этом и будет говорить. Она не должна рассказывать о своем исследовании. Кроме того, она не знала, как местные парни отнесутся к ее идее написать подобную статью. Если бы она была парнем, у нее отбило бы все желание.

— Карен легко быть щедрой. Она не платит за это, — раздраженно фыркнул Артур. — Эта девушка запросила такую зарплату… разбой среди белого дня.

— Я того стою.

— Ну, это мы еще поглядим, деточка.

Мама взяла у нее сумку.

— Дорогая, я приготовила самые любимые твои блюда. Жареная курица, пюре и кукуруза. Лимонный пирог с безе на десерт.

Ее отец похлопал себя по среднего размеру животу.

— Твоя мама сегодня мне разрешает отойти от моей диеты. Я твой должник, Meре. Если мне придется съесть больше клетчатки, я…

— О, Алан… ни слова! — приказала мама. — Это для твоего же блага.

— Потише, вы двое. Могу я просто сказать, как хорошо снова оказаться дома! — вмешалась Мередит.

Да, так и было. Она посмотрела на окружающие горы. Неровные серые скалы поднимались вокруг, как храмы. Осина, ольха и тополь повсюду расцветали ранним осенним цветом. Мурашки пробежали у нее по рукам. Боже, здесь было так красиво, настолько непохоже на Нью-Йорк. У нее даже наступила секунда паники. Она правда может остаться здесь на три месяца? Она прижала руки к бюстье и могла поклясться, что услышала: «Да, можешь», произнес в голове гортанный глубокий голос. Ну, это было жутковато.

— Мы будем стоять здесь весь день, любуясь видом? — громко спросил дедушка Хейл. — Я умираю с голоду.

Ее родители направились к дому, Мередит пошла открывать багажник. Джил остановила ее.

— Ты остановишься у меня. Мы пойдем ко мне после ужина.

Остаться с Джил? Она любила свою сестру, но...

— Я не знаю…

Джил покачала головой, ее серьги зашуршали по плечам.

— Не отказывайся. Ты же не хочешь остаться в доме родителей, чтобы побыть сама с собой?

— Давай…

— Дедушка тоже предложил, но мы кинули монетку.

— Она сжульничала. — Он постучал тростью по дорожке. — Поэтому ты не обязана идти к ней, Мередит.

Она не рассчитывала, что ее семья все уже распределит без нее.

— Я…

Ее сестра потянула ее к дому.

— Будет весело.

Весело?! Во что она ввязалась?

4.

Квартира Джил была похожа на храм, забитый странными и чудоковатыми вещами. Кругом доминировали яркие густые цвета, отчего апартаменты напоминали Мередит картину, нарисованную Дали под кайфом. Мередит задавалась вопросом, не случилось ли чего с Джил, пока ее вынашивала мама в утробе. Она сама определенно предпочитала вещи немного более... приглушенные.

— Ты знаешь, пожалуй, приезжай так каждый год, как сейчас, — произнесла Джил, занося один из чемоданов Мередит. Она прислонила его к статуе красной обезьяны, у которой, к счастью, не было настоящих волос, как у африканской маски на стене.

Мередит стряхнула крошки брауни с ворсистого зеленого диванчика на двоих.

— Не садись. У него сломана ножка. Тебе лучше сесть на диван.

— Хорошо, тогда зачем ты его держишь, если он сломан? — Она отодвинула разноцветные подушки — красные, желтые и синие и опустилась на оранжевого монстра.

— Он мне нравится. Если вещи старые, не значит, что они бесполезные.

— Дедушка бы согласился с тобой.

Джил поставила две микропивоварни на потертый фиолетовый кофейный столик.

— Итак, скажи мне правду. Я слышала твой дерьмовый ответ дедушке. Как ты справляешься со всем этим, с Риком-Мудаком? Или теперь мы должны называть его «Ушлый Хер». ( Tricky Dick – «Ушлый Хер» так в свое время прозвали Ричарда Никсона в результате уотергейтского скандала. – прим. пер.)

— Ой, прошу тебя. Никаких ссылок на Никсона. — Мередит схватила пиво. — Я принимаю меры, продолжаю жить своей жизнью. Я сыта по горло его играми и настоятельно рекомендовала ему оставить меня в покое.

Джил прислонила пиво к груди.

— Хорошо. От этого его яйца ссохлись, я надеюсь.

— Именно. — Мередит сделала маленький глоточек. Ароматный напиток попал ей на язык, она кашлянула несколько раз. — Фу! Что это за хрень?

— Тыквенное пиво. Джемма и я любим его. — Джил прислонилась спиной к шаткому фиолетовому креслу, покрытому ярко-зелеными шарфами.

— Тыквенное?! Я люблю только тыквенный пирог. Кто положил тыкву в пиво?

— Тот, кто напился на тыквенной вечеринке и на нее снизошло озарение. Ты превратилась в винного сноба в Нью-Йорке?

На нее накатила волна легкомыслия, и она бросила подушку в Джил.

— И что? Ты собираешься отречься от меня, девочка-тыква?

— Не надейся. Я слишком рада, что ты вернулась, даже если и ненадолго. Мама на седьмом небе от счастья, как перелетная птица, перелетающая на зимовку в теплые края. Ты же знаешь, как она сильно любит Седон, и их поездка пойдет им обоим на пользу. Она записала папу на все, что только можно — йогу, очищение соками и тд.. Он жалуется, но в глубине души, думаю, тоже радуется.

Мередит сбросила туфли.

— Хотела сказать… меня немного испугал их вид... они постарели. — Ее грудная клетка напряглась, ее сдавило, как душившие подушки на диване.

— Дедушка — бойкий старикан. Крепкий как сталь. Тебе лучше быть поосторожнее. У него есть на тебя планы.

— Я знаю.

Также как и дедушка, она уехала в Нью-Йорк учиться газетному бизнесу. Он намеревался вернуться и вернулся. Она нет. Несмотря на то, что сейчас приехала… на какое-то время.

— Есть что-нибудь покрепче?

— Нет, только пиво. Итак, ты обмолвилась о статье для Карен, довольно расплывчато. О чем будет статья?

— Эта мысль посетила меня в книжном магазине, когда я скупала все книги Норы Робертс и Дж.Д. Робб, вышедшие в свет после моего развода.

— Выкладывай. — Джил плюхнулась на диван.

Вот он момент истины.

— Я хочу написать одну историю. — И она рассказала ей свою идею.

Джил грохнула бокал с пивом на кофейный столик и обеими руками обхватила Мередит.

— Это потрясающе! Лучшая идея на всем белом свете. Страна Норы Робертс. Мне нравится! — Она вскочила и включила стереосистему. Послышались первые аккорды «Королева танцев». У Джил всегда был нюх на сенсацию.

— Я рада, что тебе нравится, — крикнула она. — Я рассказала только тебе, больше никому.

— Потрясающе! И главное Нора. — Джил подошла к захламленному книжному шкафу и вытащила книгу в мягкой обложке. — Она как Опра, только писатель. — Джил откинулась на спинку дивана, держа в руке книгу «Миранда». — Это самая крутая идея!

— Что ж, у меня есть желание. Я больше не позволю Рику-Мудаку портить мне жизнь. Но мысль о свидании с парнями вызывает у меня привкус кислого молока во рту. — Она отодвинула стакан с пивом в сторону, раздумывая заменить его таблеткой пепсида.

— Ты отлично справишься! — Джил вытащила Мередит с дивана, ее глаза сверкали. — Я помогу тебе. Я знаю почти всех одиноких парней в городе. Мне приходится быть в курсе всего, поскольку я держу кофе-шоп. — Она обняла ее. — Ой, я так рада, что ты начнешь этим заниматься. Ненавижу видеть тебя такой грустной. Ты заслуживаешь прекрасного парня, вот и все. Ты заслуживаешь героя из Страны Норы Робертс.

Мередит прижалась лицом к волосам Джил. Она была не уверена имелся ли для нее хороший парень здесь, и была ли она готова встретиться с ним, но… Господи, ты ж боже мой!, она хотела попробовать. Карен понравилась ее идея, она сказала, что женская аудитория газеты просто сойдет с ума.

— Никому не говори, — прошептала Мередит, вдыхая запах лосьона Джил похожего на сахарное печенье.

Сестра отступила на шаг.

— Конечно. Мы же не хотим никого спугнуть. — Но она не удержалась и воскликнула: — О, я так рада, что ты вернулась. Плюс, если ты найдешь Мистера Единственный у нас в городке, ты захочешь здесь остаться.

— Нет, Джил это не рассматривается, — ответила Мередит, отчего задрожали ее внутренности в такт музыке. Она отказывалась рассматривать этот вопрос. — Мне нравится Нью-Йорк. У меня там хорошая работа.

Джил застыла на полпути кружась.

— Ерунда. Там ты была несчастна в последнее время. Зачем возвращаться туда, где тебе стыдно смотреть людям в глаза? А сейчас Рик-Мудак еще собирается баллотироваться в Сенат, снова выставив ваш развод в центр внимания. Ты знаешь, как этот придурок относился к тебе.

— Гораздо лучше, чем ты.

Она никому не рассказывала о том, что застукала его с проституткой. Она просто сказала своим родным, что он изменял ей, но с проституткой его измену делало еще более отвратительной. Ее муж платил другой женщине за секс. Когда она спросила его, почему, он ответил, что ему нужна профессионалка в этом деле, тем самым невысказанный намек на нее остался парить в воздухе, как вонючая бомбочка.

Джил буквально парила по комнате.

— Ты изменилась ради него, потому что хотела, чтобы он полюбил тебя. Разве ты не видишь? Чем больше он любил фальшивую тебя, тем меньше ты любила сама себя. И что случилось потом?

Она отвернулась.

— Ему перестала нравиться фальшивая я, потому что я была не такой на самом деле.

Ее сестра взяла ее лицо в руки и приблизила к себе.

— Он слишком эгоистичен, слишком мудак, чтобы любить кого-то по-настоящему, кроме себя. Ты же знаешь это.

Песня изменилась на Gimme, Gimme, Gimme (Man After Midnight).

— Я понимаю это мозгами. — Мередит показала на голову. — Но я не понимаю этого здесь, — прибавила она, приложив руку к сердцу.

Джил обхватила ее руками.

— И не надо, просто знай, что это так, вот и все.

Слава Богу, что есть сестры. Она попыталась сморгнуть слезы с глаз. Ей необходимо было написать статью, поэтому сейчас не время было жалеть себя.

— Итак, ты хочешь посмотреть мое новое нижнее белье?

Джил засмеялась и отпустила ее.

— Конечно, но я думаю, что сначала мне нужно больше пива. — Она уплыла в маленькую кухню.

Мередит была слишком смущена, чтобы сказать Джил раньше, но сейчас ей показалось самое подходящее время.

— Нижнее белье идет вместе с моим альтер-эго после развода, — крикнула она. — Это супергероиня.

Джил открыла пиво.

— У тебя уже есть плащ-накидка?

Мередит приложила палец к губам и улыбнулась.

— Пока еще нет.

* * *

Джил ласкала La Perla Мередит, как будто это был прекрасный фарфор, даже почувствовав внезапную зависть. Она хотела быть такой женщиной, которая могла бы носить сексуальное женское белье, а потом его сбросить.

— Я собираюсь вышить РЖ на нем для тебя, — сообщила она своей теперь необузданной сестре. — Чтобы ты почувствовала себя настоящей супергероиней. Разведенная Женщина. Мне нравится!

Она все еще не могла поверить, что ее сестра, всегда предпочитающая комфортное хлопковое белье, вступила на путь исключительной привлекательности и соблазнения. Если уж Мередит не сможет вернуть себе уверенность с такими вещами…

— Счастливый парень… или парни… этого города сойдут с ума, когда увидят тебя в этом белье.

Сестра покраснела, на самом деле покраснела, поэтому она умышленно поддразнила ее еще больше. Так и поступают сестры.

— В первый раз они продержаться около тридцати секунд, но, надеюсь тебе станет легче.

Поскольку опыт Джил в сексе был весьма ограниченным, она могла только надеяться. Может, когда-нибудь она найдет свою настоящую любовь, и они будут заниматься сексом всю ночь напролет, как герои Норы Робертс.

— Я спала с не многими парнями.

— Точно, — пробормотала Джил. — С тем парнем в университете, когда ты впервые переехала в Нью-Йорк, а потом с Риком-Мудаком. Мы должны найти тебе настоящего мужчину, милая, — подхватила она.

— Ты неисправима.

— Дедушка тоже так говорит. — Она плюхнулась спиной к спинке дивана и устроилась рядом с Мередит. — Итак, нам нужен план.

— Нам?

— Ну, я буду твоим сутенером, так сказать.

Мередит толкнула ее локтем.

— Фу, какая гадость. Никогда больше не называй себя моим сутенером.

— Тебе не кажется, что это смешно?

Мередит снова ударила ее подушкой по голове.

— Да, я разведенная супергероиня с сестрой сутенером. Разве не смешно?

Джил спрыгнула с дивана и стала рыться в чемодане Мередит, разбирая книги в мягкой обложке.

— Ты потеряла свое чувство юмора. Скажи мне, Разведенная Женщина, кто твой любимый герой Норы Робертс?

Мередит подползла к краю дивана.

— Подруга, это все равно, что спросить у меня о моей любимой еде.

Джил подняла руку с книгой.

— Мой Рорк. Вот. Этот парень чертовски горяч. Я могла бы написать оду о его сексуальности. — Она отбросила книгу в мягкой обложке Дж.Д. Робб. — Но мы не будем здесь искать Рорка.

— Ладно, но я все равно буду мечтать, как нашла его. — Мередит подняла книгу «Наперекор волне». — Ах, моя первая книга, которую я прочла у Норы. Трудно найти кого-то более сексуальнее, чем Кэмерон Куин.

— О, да. Крутой яхтсмен гонщик возвращается домой, когда умирает его отец, дав ему обещание позаботиться о мальчике-сироте. Это была великолепная серия. Его исполнительный директор брат, Филипп Куин, был довольно горчим во «Внутренней гавани», но немного городским пижоном, как на мой вкус. Парень собирался подать иск по поводу не соответствия хлопчатобумажной ткани, помнишь?

— Да, но он слыл винным снобом, как и я. Мы были бы идеальной парой, брак был бы заключен на небесах.

— Ха-ха. Хорошо, назови мне еще двоих. — Джил опустилась на пол рядом с чемоданом. После безумного увлечения Мередит Риком-Мудаком, она была не уверена, что ее сестра вообще посмотрит на другого мужчину. — Тогда мне будет с чем работать. Все они должны быть парнями из маленького городка.

Мередит легла на спину.

— Как насчет Брэдли Вейна из «Ключ доблести»? Владелец империи товаров для дома, выглядит таким сексуальным в костюме, но не боится испачкать руки.

— О, мне нравится серия про ключи. Потрясающая, там героини сражаются со злом со своими на все руки героями. Продолжай.

Прижимая палец к губам, Мередит таинственно улыбнулась.

— Это старая, но хорошая. Как насчет Алекса Станиславски «Убедить Алекса»? Ему нравятся рыжие, а мне всегда нравился суровый детектив, хотя я думаю, что наручники в спальне испугали бы меня до смерти.

Джил загудела.

— О, Мере, это уже чересчур. Мне лично больше нравится его брат Михаил в «Соблазнить леди», но мне больше нравятся вспыльчивые артисты.

— Ваш роман тут же закончился бы, когда он обнаружил бы, что ты покрасила его журнальный столик в фиолетовый цвет.

— Мы могли бы поспорить о моем вкусе, а затем у нас начался бы отличный примирительный секс. Ради такого секса, я бы покрасила все в фиолетовый.

Мередит бросила в нее подушку. Джил поймала, и они начали потасовку подушка, потом наконец разошлись, не в состоянии отдышаться.

Джил взяла другую книгу.

— А что насчет Макгрегоров?

— Кто не любит эту серию? Но вряд ли они живут в маленьких городках. Они так богаты, как Крез.

— Кто?

— Неважно.

— Теперь, когда ты сказала, дедушка напоминает мне одного из Макгрегоров.

— Черт побери, Джил, ты права. Дедушка — Патриарх семьи Хейл. Будем надеяться, что он не будет слишком вмешиваться, нежели как обычно. Так что ты об этом думаешь? Какой мой тип героя?

Джил скрестила руки на груди, как делали ее профессора, когда высказывали свое академическое мнение.

— Мой вывод: Мередит Хейл понравится мужчина — сообразительный, немного учтивый, со здоровой жилкой крутого задиры, — заключила она с глубоким английским акцентом. — Сексуальный. Определенно сексуальный.

— Кто-нибудь приходит на ум?

— Коп, конечно. У нас новый заместитель шерифа в городе. Ларри Барлоу. Фактурный и впечатляющий с большой дозой крутого задиры. Что касается остальных, я составлю список. Тогда мы сможем составить график… ха-ха-ха… как ты встретишься с ними и завлечешь их в свою паутину La Perla. — Она ударила Мередит по голове книгой, наслаждаясь своей детской игрой. — Конечно, если ты покажешь им свое нижнее белье, нам не придется многое предпринимать, чтобы привлечь их внимание. Ты никогда не думала пройтись по проходу супермаркета в своих маленьких кусочках ткани?

Мередит перевернулась и посмотрела на нее соответствующим взглядом.

— Как мистер Дженкинс несколько лет назад прошелся после смерти своей жены?

— Да, но он только выиграл, количество запеканок от наших местных вдов к нему увеличилось. Он счастлив в браке.

— Отлично, даже голые бегуны находят счастливый конец.

Джил присела на пятки. Ей не нравилось отчаяние в голосе Мередит. Пошел к черту Рик-Мудак за то, что связался с ее сестрой.

— Подожди здесь минутку. Я кое-что хочу тебе дать.

Она помчалась по коридору в свою спальню, ударившись ногой о твердый переплет книги «Черные холмы».

— Черт, больно. — Взяв ожерелья с гвоздя на двери шкафа, она распутала его и в таком же темпе помчалась назад.

— Вот, — она протянула его сестре. — Я хочу, чтобы оно было у тебя.

Мередит присела, а Джил плюхнулась рядом с ней.

— Оно сделано из кристаллов. Я купила его у местного ремесленника в Аспене прошлой зимой, когда каталась на лыжах.

Так как Мередит не верила ни во что сверхъестественное, Джил не стала упоминать о способности кристаллов исцелять. La Perla было хорошим началом, но Джил подумала, что Мередит должна использовать что-то еще.

Мередит одела его на шею.

— Прекрасное, Джили.

— Оно такое же идеальное, как и ты.

Голова ее сестры поникла.

— Поверь в это, — сказала Джил, поглаживая волосы Мере.

— Я знаю, знаю.

Мередит попыталась улыбнуться, но получилась грустная улыбка. Мередит вернется в норму, решила Джил, так же, как и Джемма.

— Хорошо, мне нужно сосредоточиться на моих обязанностях сутенера. Дай мне время все обдумать, а ты пока можешь располагаться.

— Спасибо, Джили. С твоей помощью, я думаю, все может получиться. Черт возьми, я скучала по тебе.

— Я найду тебе замечательного, сексуального, обалденного мужчину, Русалка. И тогда ты будешь моей должницей до конца жизни.

Ее сестра дрожащими пальцами коснулась кристаллов ожерелья.

— А что, если я никого не найду?

Ее тихий неуверенный шепот выжал сердце Джил, как кухонное полотенце. Она дерзко подмигнула ей.

— Со мной — твоим сутенером, как ты можешь никого не найти?

Уголки губ Мередит стали приподниматься.

— Ладно, Сис Сутенер, пошли.

— Не пытайся подражать рэперам, Мере. Это совсем не твое.

Когда они вышла из комнаты, Мередит все еще продолжала смеяться.

И тяжесть роли, которую избрала для себя Джил, по весу напоминала быка. Что это было? Ах да, кровные узы. Ей необходимо найти идеального мужчину для своей старшей сестры. У нее уже был кое-кто на уме, после того, что она услышала сегодня в кафе о прибывшем мужчине в город.

5.

Таннер окинул взглядом номер в отеле Денвера и бросил ключи на кровать. После стольких лет пребывания за границей и разъездов, он наконец-то в одиночестве ехал за рулем, без команды. Несмотря на то, что машина была взята на прокат, в салоне его Nissan Xterra цвета зеленого леса чувствовался запах новой кожи. Забавно, но эта маленькая деталь подняла ему настроение.

Он позвонил сестре со своего нового мобильного.

Пегги ответила на четвертом звонке.

— Алло?

— Эй, привет. Это я. Это мой новый номер.

— Таннер! Так ты действительно осел. Я не верила до конца.

Он подошел к окну и посмотрел наружу. Вид был не очень красивым, но зато безопасным. Долгожданное изменение.

— Я не могу оставить Дэвида. Не тогда, когда он, наконец, взял себя в руки.

— Так ты уверен, что это случилось еще до того, как он решил посещать клуб анонимных алкоголиков?

— Да. Он сам рассказал мне эту грязную историю.

Параллели между его братом и отцом были болезненными. По крайней мере, Дэвид не бросил свою семью. И Таннеру пришлось стоять стеной за брата. Он опустил голову на холодное стекло.

— Это какой-то ночной кошмар.

Послышался вздох Пегги.

— Мне не нравится, что ты собираешься проделать с этой женщиной.

Его совесть и так билась в припадке из-за Мередит Хейл. Он пытался выбросить из головы фразу «невинная жертва». Потер уставшие глаза. Разве не поэтому он не мог заснуть?

— У меня нет другого выхода.

— Я продолжу копать на Соммервилля, Таннер. До сих пор все думают, что он придурок мирового класса. Пьяница, вероятно, настоящий алкоголик и бабник. Но он представляет все немного по-другому и у него неплохо получается. Он заявляет, что нашел более высокую цель после развода. Посетил церковь, исповедовал свои грехи. Это стандартный трюк политиков.

— Полная чушь собачья. Конечно, с его деньгами и связями, он может выиграть.

— Да. Их развод был публичным. Мередит получила очень солидные отступные.

Таннер стал рисовать крестики нолики на запотевшем стекле от его дыхания.

— Рад за нее.

— Она настоящий боец. И ее уход в конкурирующую газету Соммервилля был еще одним гвоздем, забитым в пресловутый гроб развода. Она так легко не влюбиться.

Он нарисовал крестик и фыркнул.

— Ты сомневаешься в моем обаянии?

— В каком обаянии? Ты разучился обходится с женщинами, после стольких лет ада.

— Это как кататься на велосипеде.

— Я думала, что это больше относится к сексу. В отношениях все сложнее.

— Я уже слышал это, — подхватил он.

Именно поэтому он и сторонился отношений. И ему не хотелось вспоминать, сколько времени у него не было секса. Его сестра была права. Там, где он работал... одиноких женщин фактически не было. А он предпочитал не спать с теми, кто крутился с ним в одном бизнесе. Слишком много разговор на подушке могло убить хорошую историю. И он не обращался к проституткам. Никогда не якшался и не собирался. Несмотря на то, что проституция была характерной семейной чертой.

— Нам нужно определить направление действий, Таннер, — повторила его сестра, говоря точно как полицейский, которым и являлась.

— Я работаю над этим. Соммервиль осторожен. Он знает, что пресса начнет копать. — Он вытер окно и подошел к мини-холодильнику, вытащив «Доктор Пеппер». Господи, конечно, приятно открыть дверцу и увидеть пополняемый запас газированной воды.

— Воспользуйся лопатой покрупнее, — сказала его сестра.

От сладкого сиропа с газировкой у него засвербило в носу.

— Планирую.

— Я так злюсь на Дэвида.

— Понимаю. — Это было объяснимо. Бывший Пегги изменил ей. Она его выгнала и растила семилетнего сына одна. — Мы что-нибудь придумаем. У меня есть несколько друзей-журналистов, которые тоже тихо копают.

— Мне нужно бежать. Нужно забрать Кита с вечеринки по случаю Дня рождения.

Таннер щелкнул по пульту телевизора, устроившись на кровати, остановившись на серфинг канале.

— Передай ему привет. Может, ты сможешь приехать ко мне в Колорадо через несколько месяцев. Мы могли бы вместе встретить День благодарения.

— Было бы замечательно. Мы пройдем через это вместе, Таннер.

Ее поддержка заставила его заерзать на кровати. Ему показалось... странно, он привык со всем справляться в одиночку.

— Я знаю. До свидания, — сказал он, отложив телефон.

Через несколько секунд он открыл папку с файлами и уставился на фотографию Мередит Хейл. Она пошла по стопам своей семьи на факультет журналистики Колумбийского университета. Получала персональную стипендию по плаванию не меньше. Как сказал Соммервиль, это было общим между ней и Таннером. Но поскольку он был на шесть лет старше, их пути не пересекались. Его изыскания в интернете показали, что она не прикрывалась своей фамилией Хейлов, и ему это нравилось. Соммервиль явно не был таким щепетильным.

Ее статьи были сильными. Окрашены эмоционально. У нее был хороший стиль письма, она поднимала болезненные и сложные темы, сохраняя при этом объективность.

Чем больше он узнавал о ней, тем больше она ему нравилась.

Это злило его еще больше, потому что в результате ему придется разбить ей сердце.

6.

Мередит волочила ноги, пока Джил тащила ее по Мейн Стрит. Сестра вела ее на первую вылазку-свидания, похожую на вылазку на рыбалку, но не ради того, чтобы поймать что-то холодное и скользкое.

— Не уверена, что готова к такому.

Щелкнув пальцами перед Мередит, Джил сказала:

— Конечно, готова, Русалка. Мы совершаем мужской шоппинг-тур по потенциальным героям Норы Робертс. Я порылась в книгах у себя в библиотеке, и придумала то идеальное место, где найти мужчину твоей мечты.

Мередит провела руками, поправляя темно-синий топ и юбку цвета бронзы, которые они выбрали для нее.

— Довольно логично.

Джил махнула рукой.

— И очень просто. Ты возвращаешься в город. Ты должна вновь заявить о себе, со всеми перезнакомиться. Черт, прошло двенадцать лет с тех пор, как ты здесь жила. Многое изменилось.

Мередит окинула взглядом Мейн Стриит, и ей ничего не оставалось, как только согласиться с заявлением сестры. В Деа появилось больше высококлассных магазинов с милыми названиями, которых не было, когда она уезжала. Только в одном доме, она заметила три новых бизнеса — шикарный спа-салон «Айс Дей» с ярко светящейся зеленовато-желтым дверью; рядом спортивный инвентарь для любителей скалолазанья и пешего туризма по труднопроходимым тропам; и «Спраут», ультрамодный вегетарианский ресторан. Вдоль тротуара стояли контейнеры с оранжевыми, фиолетовыми и желтыми хризантемами, а новые парковочные счетчики взимали деньги за парковку с сверкающих 4x4 и «гибридов».

— Город стал лучше. — Она кивнула улыбающемуся студенту, проходящему мимо.

— Да, много свежей крови появилось в университете. Бэби-бумеры пенсионеры приезжают сюда и открывают свой небольшой бизнес. Деа обслуживает теперь огромные толпы лыжников, которые потянулись к нам, потому что Аспен стал ненормально дорогим. Это безумие. Ты не можешь теперь просто прийти и поесть. Вот это меня бесит. Но весь это народ здорово сказывается на выручке кафе. (Бэби-бумеры – дети, послевоенного всплеска рождаемости. – прим. пер.)

Мередит похлопала сестру по спине, когда они проходили мимо давнишней парикмахерской, в которой любит стричься их отец. Она была рада, что она осталась в городе.

— Я так горжусь тобой, Джил.

— Не говори ничего. Я заплачу.

— Итак, куда мы направляемся?

Джил оставила в покое конец своего неонового зеленого шарфа, позволяя ветру поиграть с ним. Он парил позади нее, развеваясь вместе с ее длинными рыжими волосами.

— Угадай.

Мередит провела по нижней части бюстье для храбрости. Она могла это сделать.

— Куда?

Джил показала на другую сторону улицы.

— «Техника Смита». Старик Смит передал свое дело Уэйну. Он может оказаться твоим Брэдли Вейном.

Мередит замедлила шаг.

— Но в школе он был большим слюнтяем.

Джил потащила ее в магазин.

— Разве ты не читала сказку про гадкого утенка?

— Утенок была женского рода.

Прозвенел колокольчик, как только ее сестра открыла дверь. Запах химикатов и дерева вызвал слезы у нее на глазах.

— Как насчет принца лягушки? Он был мужчиной.

Звук шаркающих ног прервал их разговор.

— Я узнаю эти рыжие волосы где угодно. Мередит, я слышал, ты вернулась. По-прежнему здорова и полна сил, как я погляжу.

Старая шутка Уэйна провалилась, не вызвав у нее особой радости. Сколько раз она слышала эту его присказку в детстве?

— Да, здорова и полна сил. — Она поморщилась. — Рада тебя видеть, Уэйн.

В основном он полысел, за исключением нескольких темных завиточков, которые торчали впереди. Он был на два дюйма ниже Мередит, и весил на десять фунтов меньше. Она раздавит его во сне, если перевернется в постели. От такого ужасного образа, у нее дернулся глаз. Она толкнула Джил локтем в живот и шагнула вперед, пожать парню руку. Он ничуть не изменился. Он был все таким же слюнтяем.

Джил получит за это.

Она вежливо улыбнулась, слушая рассказ Уэйна, почему ему пришлось взять в управление магазин. Его отца стал слишком беспокоить болезненный геморрой. Фуууу!

Брэдли Вейн, мать твою.

Пятнадцать минут спустя купив молоток, она последовала за сестрой из магазина.

— А почему ты не купила гвозди? — фыркая от смеха спросила Джил. Она прислонилась к стене, схватившись за живот и сложившись пополам.

— Мне не нужны гвозди. Я собираюсь использовать его на твоей голове! — сказала она, вытаскивая молоток из сумки.

— О, ты бы видела свое лицо!

— Я готова была убить тебя, — пробормотала Мередит без гнева. Потом она тоже начала смеяться, смех ее сестры был очень заразительным.

— С тобой все в порядке, Джил? Эта женщина не угрожает тебе молотком, а?

Мередит опустила руку с «холодным оружием» и повернулась в сторону голоса. Офицер наклонился к противоположному пассажирскому сиденью внедорожника с орлом шерифа округа на двери, широко открыв окно. У него был взгляд героя Норы, он точно мог пригвоздить своим взглядом. Она подумала тут же о Нейте Берке из «Северного сияния».

— Нет, Ларри. — Джил стукнула локтем Мередит по ребрам. — Она моя сестра.

— Ларри Барлоу. помощник шерифа. — Он приложил палец ко лбу, так друг друга приветствуют обычно парни. — Я слышал, ты вернулась в город. Добро пожаловать.

Молоток бросился ей на глаза, и она засунула его обратно в сумку, шурша бумагой.

— А я — Мередит.

— Не применяй так быстро молоток на своей сестре, — сказал он, широко улыбаясь. — Вас здесь давно не было, чтобы я посчитал это самообороной, но, если вам нужен совет, как уйти от ответственности ударив ее, дай мне знать.

Его чувство юмора было на грани вежливости и резало слух.

— Было бы здорово, Ларри, — ответила она. По крайней мере, Джил выбрала одного победителя.

— Увидимся позже, Мередит, Джил. — Он влился в медленный поток машин.

Джил попыталась заполучить молоток.

— Дай мне оружие.

Вытащив его Мередит сказала:

— Нет. — Она выиграла спор и засунула его в свою огромную сумку. — Это будет тебе напоминать, что может случиться с тобой, если ты снова совершишь подобное дерьмо.

Джил прикусила губу.

— Хорошо, но я должна была попробовать. Сначала нужно было хорошенько насмеяться. А потом, это было частью моей дьявольской стратегии как твоего сутенера.

Она ударила сестру кулаком по руке.

— Перестань это повторять.

Джил крутилась с шарфом, как танцовщица фламенко.

— Я подумала, что после встречи с Уэйном все остальные на его фоне будут смотреться гораздо лучше.

Мередит присела к собаке, привязанной к фонарному столбу.

— Ты права. Хуже Уэйна быть просто не может. Я не собираюсь встречаться с мужчинами, которые весят меньше меня, Джил. У меня есть свои принципы.

Джил опустилась на колени, чтобы погладить коричнево-белого бульдога, который перевернулся на спину, умоляя, чтобы ему погладили пузо.

— Я может и могла бы найти еще несколько слюнтяев, чтобы помучить тебя, но с молотком я лучше дважды подумаю. Так что ты думаешь о помощнике шерифа?

— Довольно милый, — пожала плечами Мередит.

— Он более, чем милый. Ты специально мучаешь меня из-за Уэйна. В своей форме он мог бы запросто надеть на меня наручники и провести полный обыск.

Мередит открыла рот, когда на улицу вышел мужчина и потянулся к поводку, обернутому вокруг фонарного столба.

— Что ж, приятно это слышать, Джил. Ты предпочитаешь полицейскую или все же белую униформу?

— Только в твоих снах, МакКоннелл, — отрубила Джил, отчего собачка зарычала.

— Привет, Брайан, — сказала Мередит, ветер охлаждал ее горячие щеки. Она должна запомнить, что здесь нельзя разводить пикантные разговоры на улице, как в Нью-Йорке. Здесь не было никакой анонимности.

— Привет, Русалка. — Он поцеловал ее в щеку. — Слышал, что ты вернулась домой. Приятно было повидаться. — Он дернул поводок, как только собака направилась к приближающемуся пуделю. — Нет, Дворняга.

— Ты назвал свою собаку, Дворняга? — спросила Джил. — Я удивлена, что ты способен взять на себя ответственность за собаку.

Мередит запахнула пальто. Откуда это взялось? Джил и Брайан были лучшими друзьями в детстве. Он уехал восемь лет назад, Мередит подумала, что они поддерживали связь все это время. Теперь, размышляя об этом, она не была уверена, Джил не много рассказывала о нем, когда она спрашивала, просто сказала, что он в Нью-Йорке. Очевидно, они поругались.

Он пожал плечами, которые были намного шире и мускулистее, чем запомнила Мередит. Брайан МакКоннелл выглядел отлично, начиная от поношенных джинсов и заканчивая белой футболкой. И его густые волосы шатена все еще были достаточно густыми, что делало его беззаботным и сексуальным.

— Чем ты занимаешься сейчас? — спросила Мередит, переведя взгляд на Джил, которая превратилась в кусок льда.

— Он мясной раб в «Чоп Хаус», — усмехнулась Джил, дергая шарф. («Чоп Хаус» — ресторан, специализирующийся на мясных блюдах. – прим. пер.)

— Я помощник шеф-повара. Вообще-то, я тоже только что вернулся из Нью-Йорка. Жаль, что мы там так и не встретились, но у меня был сумасшедший график. — Внезапно Брайан вложил поводок в руку Мередит. И схватил конец шифонового шарфа сестры, распутывая его с ее шеи. — Этот шарф напоминает мне танец семи вуалей.

— Ты настоящая свинья. — Джил пнула его по голени.

Он стал танцевать подальше от нее, не отпуская шарф, игриво подергивая.

— Но, как только она открывает свой ротик, у меня возникает мысль об удавке. Ты когда-нибудь снова собираешься быть со мной приветливой?

Она стукнула его кулаком в живот.

— Нет.

Он отпустил шарф, словно тарелку с кипятком.

— Хорошо!

Мередит передала ему поводок, когда он повернулся к ней, до конца не понимая, что должна сказать или как поступить. Все это ей напоминало, будто она попала на сеанс психотерапии к другой паре.

— Рад тебя видеть, Мере. Мне нужно бежать, пока Шалунья не двинула мне по яйцам. Увидимся. — Он отправился прочь со своим неуклюжим бульдогом.

— Мясоед, — крикнула ему вдогонку Джил.

Брайан повернулся через плечо и усмехнулся.

— Хиппи.

Когда он исчез за углом, Мередит схватила Джил за плечи.

— Что, черт возьми, это было?

Джил пожала плечами. Ее руки прижались к животу, и она сделала несколько глубоких вдохов. Мередит с интересом наблюдала за ней.

— Я спокойна. Я спокойна. Он совсем меня не задел, — скандировала она.

— Джил, что происходит?

— У нас произошла большая ссора после окончания средней школы. — Она с отчаянием посмотрела на сестру. — После друзей детства, он наконец пригласил меня на свидание. Я думала, с его стороны все серьезно. Мы оба ходили в одну школу в Денвере. Я попросила его стать моим первым парнем. Он мне отказал, а потом переспал с Келли Кимпл. Но это еще не все, он скрыл факт, что его приняли в Кулинарный институт Америки и планировал поехать учиться. Он разбил мне сердце. Теперь расплачивается за это.

Джил вдруг побежала вперед, как ракета, Мередит побежала за ней, пытаясь ее догнать.

— Ты никогда не рассказывала мне об этом.

— Ты куда-то уехала, когда все произошло, — ответила сестра, взмахнув рукой, как будто отбрасывая воспоминания. — И мне было очень стыдно. Я получила поддержку от Джеммы. Она простила Брайана. А я — нет. Теперь это не имеет значения.

— Но ты все равно злишься. И на тебя это совсем не похоже.

Джил любила всех, и все любили Джил. Это было практически правило Вселенной.

— Не беспокойся. Я не часто с ним сталкиваюсь. Он вернулся всего месяц назад.

Мередит остановила ее.

— Мне жаль, что он так обидел тебя.

Джил стукнула ногой по тротуару, отказываясь смотреть ей в глаза.

— Я пыталась забыть его. Я даже зашла так далеко, чтобы заняться этим с Фредди Пильпиппером, сексуальным лыжником, который оказался настолько жалок в постели. Я не могла предположить, что мужчина, обладающий таким большим инструментом, не знает, что с ним делать.

Что сказать? Несмотря на то, что они частенько разговаривали на эту тему, она не практиковалась с большими инструментами.

— Парни отстой.

Джил рассмеялась.

— Да, полный отстой.

— Немного странно, покинуть ресторанную сцену Нью-Йорка, вернуться сюда, чтобы работать в «Чоп Хаус».

— Да, Джемма и я тоже задавались этим вопросом, но он так нам ничего и не объяснил. Кроме того, мне все равно.

— Хорошо, тогда пойдем, съедим булочек с корицей в пекарне Кемстеда и забудем на время о поисках мужчины моей мечты.

Спонтанные объятия сестры, заставили ее качнуться на пятках.

— Я так рада, что ты здесь, Мере.

Краем глаза Мередит увидела Дворнягу, выскользнувшего из-за угла. Она сначала нахмурилась, потом приняла другое выражение лица. Зачем мужчине прятаться за углом после стычки со своей бывшей лучшей подругой детства?

Джил крепче сжала Мередит в объятиях, ветер обдувал ее лицо.

Кто, черт возьми, мог знать, что у мужчин на уме?

7.

Таннер придумывал способы убить Соммервиля, не сев за это за решетку. Выбравшись из Сардин Каньон, как его назвал GPS (название, как нельзя кстати), он осматривал представшую перед его глазами Деа Вэлли. Осень разыгралась по всей земле, окрасив деревья разноцветными карандашами, а зубчатые вершины гор вспыхивали, будто огнем. У него костяшки побелели, когда он резко крутанул руль вправо, избегая столкновение с оленем, глупой задницей, пытавшимся перейти через двух полосное шоссе, Таннер мимолетно увидел знак численности населения города. Всего двадцать тысяч человек? Черт. Он не мог здесь оставаться. Ему нужен был настоящий город с его неизменным хаосом.

Что-то плюхнулось на лобовое стекло, оставив белое пятно. Он поморщился и посмотрел вверх, беда не приходит одна. Его Величеству орлу следовало бы дать ему передышку, ему не нужна была чертовая птица, забрызгивающая его внедорожник, хотя в округе Игл это могло быть обычным явлением. Он выругался, глядя на небо, и нажал кнопку мытья лобового стекла. (Eagle — Игл – орел. — прим. пер.)

Природа. Что, черт возьми, люди видели в ней хорошего? Слишком много бескрайних просторов, слишком мало людей и слишком много тупых животных, желающих броситься под колеса его машины или обгадить его лобовое стекло. Спасибо, Нейшенл Джеографик ему очень понравилось, но все этому было достойное место на школьных занятиях или в виде картинки на кофейном столике.

Зазвонил телефон. Он подключил один наушник, не отводя глаз от дороги, а вдруг еще одно тупое животное попытается рискнуть и проверить науку естественного отбора.

— Алло.

— Значит, ты на пути в Деа, — сказал Соммервиль. — Что ты думаешь?

Таннер выругался себе под нос. Сукину сыну понадобилось всего два дня, чтобы найти его номер.

— Мне не нравится, что ты следишь за мной.

— Не рычи, МакБрайд. У меня личный интерес к этой истории. Я же говорил, что хочу услышать новости.

— Я только въезжаю в город. Я собирался позвонить тебе. — И послать куда подальше. Или он просто фантазировал об этом.

— Приятно слышать. Я не хотел слишком давить на тебя, чтобы ты сотрудничал со мной. Ты читал досье на Мередит?

Он повернул направо, как его проинструктировал приятный голос GPS. Дорога вела на восток от центра города.

— Да, довольно подробное досье. — В нем было все, вплоть до ее любимых цветов — желтых роз.

— И как ты планируешь к ней подкатить?

Жаль, что у Таннера был хороший сигнал в машине, иначе он бы с радостью сослался на плохую связь в этом гребаном мухосранске. Дорога поднималась в гору. Он проезжал частные подъездные дорожки среди предгорий, сквозь ветви деревьев, заметил несколько особняков.

— Я пока не знаю. Мне нужно разобраться с ситуацией. Посмотрим, где она будет тусоваться. Если я буду давить слишком сильно, она сорвется с крючка.

— Все будет отлично. Она такого не предвидит. И довольно доверчива. Ты просто будешь заинтересованным мужчиной на ограниченном рынке тел.

Он замедлился, как только GPS предупредило о приближении поворота налево. Повернул на гравийную дорогу, хруст под шинами заставил его замедлиться. Осины и разные хвойные деревья столпились с обеих сторон. Ветки приветственно махали ему. Узкая дорожка привела его к убийственному дому.

— Святое дерьмо.

— Ты наконец-то доехал?

Похоже парень отслеживал его GPS? Черт, вот почему его друзья никогда не пользовались GPS за границей. Слишком легкая добыча для плохих парней, становишься сразу целью. Он не ожидал такого от Соммервиля.

Таннер въехал на круглую площадку у дома и вышел. Солнечный свет отражался от чистых массивных окон. Прохладный воздух приносил запах сосны в сочетании с влажной суглинистой землей.

— Я на месте.

— Я знаю, что ты злишься, но надеюсь, что дом немного тебя смягчит. Что ты думаешь?

Он рассматривал модный домик, если его вообще можно было так назвать. Скорее он напоминал ему больше о естественной архитектуре «Падающая вода» Фрэнка Ллойда Райта. Серый камень и натуральное дерево сошлись в двухэтажном жилище, утопающем в лесу. Место было уединенным и тихим. Таннеру это сразу не понравилось. (Wright, Frank Lloyd (1867-1959) Райт, Фрэнк Ллойд. Архитектор. В 1893 открыл архитектурную мастерскую в г. Оук-Парк, шт. Иллинойс. Выступил с оригинальными проектами т.н. "органической архитектуры", в которых используются природные формы, цвета и текстура: длинные невысокие здания с широкими и высокими окнами и открытыми террасами. Здания как бы "обтекали" деревья. Внутри дома комнаты перетекали одна в другую. Широко использовал современные материалы (отель "Империал" в Токио его постройки — единственное крупное здание, выдержавшее за счет конструкции и примененных материалов землетрясение 1923). К числу его выдающихся творений относятся спиралевидное здание музея Гуггенхайма [Guggenheim Museum] в г. Нью-Йорке (1959); дом "Падающая вода" [Fallingwater (Kaufmann House)] в г. Милл-Ран, шт. Пенсильвания (1936); административное здание фирмы "Джонсон уэкс" [S.C. Johnson and Son Wax Co.] в г. Расин, шт. Висконсин (1939) и два его собственных дома под названием Талисин в г. Спринг-Грине, шт. Висконсин (1911), и Талисин-Уэст [Taliesin West] в г. Финиксе, шт. Аризона (1938). – прим. пер.)

— Не в моем стиле.

— Ну, это лучше, чем ты привык останавливаться. Ты привыкнешь к нему.

Этот человек когда-нибудь слушает других?

— Послушай, я на месте. Как что-то выясню, позвоню тебе.

— Я хочу получать отчеты каждые три дня.

— Не надо на меня давать, Соммервиль.

— Хорошо. Каждую неделю.

Таннер открыл багажник. Шелест за деревьями заставил его повернуть голову. Он уставился в глаза замершему оленю, через секунду тот умчался прочь. Большой олень. Похоже они были здесь повсюду.

Может ему стоит купить пистолет.

— Мне нужно две недели, а потом я выдам тебе свой первый отчет. Мне придется много трудится на новой должности на факультете.

Занятия начинались на следующей неделе. Он должен был преподавать. До сих пор не мог в это поверить. Его профессора из университета смеялись бы над ним до посинения. Когда он был студентом, ему с трудом удавалось высиживать лекции, быстренько стремился покинуть класс при звонке, заставить его остаться или сделать что-то еще, было невозможно.

— Хорошо, но ты там не ради преподавания. Это всего лишь прикрытие. Ты должен заставить Мередит влюбиться в тебя и сделать все, чтобы она не написала свои статьи. Вступи с ней в контакт, причем быстро — это ключевой момент. Я уложил ее в постель через месяц. Если ты предоставишь ей… или любой другой женщине слишком много времени на раздумья, они будут тянуть с этим вопросом.

И так ты тащишь их в постель? Таннер вытащил чемоданы и направился к дому. Этот мужчина не уважал женщин. Его отец также разделял в свое время философию Соммервиля до того, как ушел, и у Таннера сложилось настоящее отвращение к менталитету женщина только для траха.

— Риэлтор оставил ключ под ковриком, — сказал ему Соммервиль.

Он повернул голову, услышав лай собаки. Зверь был всего в десяти шагах от него. Шавка помесь лабрадора и шелти, шерсть золотисто-коричневая с прожилками, а морда —маленькая. Он не увидел ошейника, поэтому прогнал ее. Ему не нужна была бездомная собака. Он никогда не испытывал привязанности к животным, и с переездом сюда не собирался менять свои привычки. Черт побери.

— Хватит валять дурака. Ты меня слышишь?

— Да. — Похоже у этого мужчины здесь где-то была установлена камера? Ему нужно будет все проверить.

— Хорошо, тогда действуй. Чем скорее ты заставишь ее влюбиться в себя, разобьешь ей сердце и остановишь статью… запомни три вещи… тем скорее ты вернешься к своей жизни. Ты уверен, что не передумаешь и не согласишься на прежний контракт после окончания этого дела?

Таннер вставил ключ в замок и открыл дверь.

— Без обид, но думаю, что нет.

— Что так все плохо? Мы могли бы совершить много хорошего вместе.

Он занес чемоданы внутрь.

— Мне нужно распаковать вещи. Как ты уже сказал, чем скорее все будет сделано, тем лучше.

— Удачи. Я буду на связи. Позвони мне, если понадобится мозговой штурм. Мередит может и не простая, но опять же, если ты будешь действовать быстро, у нее не будет времени все обдумать. Обворожи ее и проткни ей сердце.

Таннер отключился, сопротивляясь желанию швырнуть телефон на полированный паркетный пол. Открытая планировка дома создавала ощущение, что он сам уменьшился в размерах. Хмурясь он осмотрел свое новое жилище. Потолок из больших деревянных балок. Массивный каменный камин сливался с лестницей, создавав видно шедевр какого-то архитектора-наркомана, который увидел здесь четкие линии или поток, или еще какую-нибудь чушь. А что плохого в четырех стенах и крыше?

Он подумал, о словах Соммервиля, что необходимо поторопить Мередит. Поскольку их отношения закончились неудачей, он не собирался действовать также. Плюс, ему нужно было время, чтобы понять, как выбраться из этой передряги.

И он не привык торопить женщин.

Он бы нашел способ сначала подружиться с ней, сообщил бы Соммервилю и не подпускал бы его к себе слишком близко.

Но сначала ему нужно было проверить дом на камеры и жучки. Он отключит GPS позже.

Час спустя он растоптал несколько совершенно новых подслушивающих устройств и разбил три маленькие камеры о каменную стену.

— Гол! — Он поднял руки в воздух и улыбнулся впервые за несколько дней. Тут же зазвонил его телефон.

— Ты звонил? — самодовольно ответил он.

— Я впечатлен, — ответил Соммервиль.

Таннер поднял разбитое оборудование и выбросил в мусорный бак.

— Нам нужно установить некоторые основные правила, — начал Таннер. — Я не хочу, чтобы ты шпионил за мной. Никаких камер или подслушивающих устройств. Я также не хочу, чтобы ты платил кому-то, чтобы следили здесь за мной. Ты получил со мной, что хотел. Поэтому должен поверять, что я сделаю свою работу, если ты не скомпрометируешь мое прикрытие. Мередит закончила Колумбийский, она умная. Это маленький городок, она — журналист. Ты же не хочешь, чтобы она начала выяснять, почему кто-то следит за мной? Если это всплывет, то может погубить нас обоих.

Тишина длилась целых двадцать секунд.

— Хорошо, но тебе лучше не водить меня за нос. Я опубликую фотографии твоего брата, не раздумывая.

— Я верю тебе. Именно поэтому я и приехал сюда.

— Ладно, но не испытывай моего терпения, МакБрайд.

Таннер выключил телефон и направился назад в комнату, обнаружив главный приемник прослушки, пронзительно пищащий в тишине дома. Никогда вынос мусор, не приносил ему столько удовольствия.

8.

Мередит на секунду задержала руку на двери «Вестерн Индепендент», прежде чем открыть ее. Знакомый запах бумаги, краски немедленно ударил в нос. Она глубоко вздохнула и улыбнулась приветствующим ее людям.

Ее дедушка предоставил ей пару дней, чтобы она смогла прийти в себя, но сегодня был ее первый рабочий день.

Ее обнимали и целовали всю дорогу до офиса отца. У него на носу были новые очки в проволочной оправе, он хмурился, читая статью, испещренную красными чернилами. Было приятно видеть, что он похудел на десять фунтов. Она надеялась, что снижение веса поможет работе его сердца. Он уезжал с мамой в Седону завтра утром.

— Проблемы? — спросила она с порога.

Его лицо расплылось в улыбке. Она почувствовала, как ее губы сами собой отвечают на его улыбку. Сколько раз она стояла на пороге его кабинета, наблюдая, как он корректирует статьи?

— Привет. — Он поднялся, чтобы обнять ее. В отличие от своих обычных объятий, он долго держал ее в руках, прежде чем отпустить. — Привет. Я до сих пор не знаю, что сказать.

— Тебе не нужно ничего говорить, папочка. Просто пообещай мне, что ты успокоишься и хорошо отдохнешь.

Она вынесла себе строгий выговор за переживания, проворочившись всю ночь. Вернуться домой было нечто большим, чем просто семейным долгом. «Индепендент» была убежищем, местом, где она выросла и научилась журналистике. И сейчас наступила возможность вернуть этой газете то, чему она научилась.

Отец взял ее за плечи.

— Небольшой совет. Я знаю, ты принимаешь совершенно невозмутимый вид, но иногда папаша Хейл превращается в капризного старика с жесткими требованиями.

— Знаю. Ты не должен защищать меня. Мне хочется поработать в газете, пап. — И она поймала себя на мысли, что это сущая правда. Ее сердце больше так бешено не колотилось. Она могла спокойно дышать. И ей не было нужды обращаться к Разведенной Женщине, чтобы почувствовать себя комфортно.

Здесь она как бы оказалась в своей коже.

— Я рада. Позвони мне, если возникнут вопросы.

— Нет, пап. Я могу обратиться к дедушке с любым вопросом.

И хмурое выражение лица отца стало разглаживаться.

— Хорошо, пойдем поговорим с отцом. Не позволяй ему давить на тебя. Я знаю, что ты имеешь отличную работу в Нью-Йорке, и я не хочу, чтобы ты оставалась здесь ради меня. Потом уедешь туда, где ты чувствуешь себя счастливой. Пообещай мне это.

Ее глаза загорелись.

— Обещаю.

Он поцеловал ее в лоб также, как и всегда, когда забирал из школы и отвозил потом в газету. Она обняла его, пока он не откашлялся и не отошел, а затем они вместе вышли в коридор.

В офисе Артура Хейла работало одновременно несколько новостных каналов, и на его потертом старом столе лежали стопки газет. Кабинет дедушки напоминал хаос, шумный и полный беспорядок — полная противоположность тихому святилищу отца. Дедушка Хейл потирал шею, заметив их, его кресло заскрипело, как только он откинулся на спинку.

— Ну, и ну. Похоже у моей внучки по венам течет черная краска, как и у всех нас. — Он озорно подмигнул ей.

Мередит подняла запястье.

— Ты хочешь, чтобы я предоставила тебе доказательства?

Он встал и схватил ее в медвежьи объятия.

— Ах, этот острый язычок. Ты правильно ее воспитал, Алан. Разве могут в семье Хейлов появиться глупые женщины.

Раздался телефонный звонок, но он остался без ответа.

— Нет, в нашей семье не могут, — ответил отец.

— Ты готова к табличке с именем на двери?

— Постой, отец, она здесь только на время моего отпуска. На мою передышку.

— Хм... Это мы еще посмотрим. Итак, ты готова приступить к работе, мисси? — Дедушка засунул в рот жгучий леденец.

— Что ты имеешь в виду?

Он почесал подбородок.

— Ну, поскольку ты четко представляешь себе пристрастия восточного побережья, от которого мы пытаемся защититься, почему бы тебе не поделиться своими идеями в воскресной статье от редакции?

Воскресная статья от редакции была самым желанным разворотом в газете. Ее писали либо отец, либо дедушка, другие известные люди по мере необходимости могли присутствовать в ней, играя чисто эпизодические роли. Например, кандидаты в президенты делились своим видением будущего страны с избирателями «Вестерн». Или сам президент. Картер писал о мире на Ближнем Востоке. Рейган о том, что Россия — империя зла. Клинтон поэтично оценивал важность балансирования бюджета. Буш делился своими мыслями о войне с терроризмом.

— Ты хочешь, чтобы я написала статью? — Она качнулась на каблуках. О мой Бог, дедушка, конечно, протянул ей правильную морковку, чтобы она осталась. Ее мечтой еще с детства было написать редакционную статью.

— Разве я сказал, только что не это, деточка? — Он постучал себя по уху. — Черт возьми, слуховой аппарат по-моему у меня.

— Я бы с удовольствием!

Отец похлопал ее по спине.

— Хорошо. Мне нужно кое-что закончить перед отъездом. Увидимся вечером за ужином.

— Да, — ответила она, он вышел, ее глаза тут же пробежалась взглядом по заголовкам газет на столе у дедушки, ее потянуло, как кошку к валерьянке.

Дедушка Хейл прислонился спиной к столу.

— Теперь, когда твоего отца здесь нет, я хочу честно поговорить с тобой. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты захотела остаться и приняла руководство.

Ее напряженный взгляд опустился в пол.

— Не думаю, что останусь здесь надолго, дедушка.

Его пушистые брови приподнялись, хмурясь

— Я знаю, но может начнем с того, почему ты вернулась.

Она посмотрела через плечо на фотографию, где он пожимал руку Харви Милку в Сан-Франциско за три дня до убийства политика. Мурашки по коже усилились. Ее дедушка так много сделал за свою жизнь. Он взял интервью почти у каждого знаменитого американского политика, актера в период их легендарных карьер. Люди тихо расспрашивали ее о нем в Нью-Йорке. Иногда она забывала о его достижениях. Для нее он был просто дедушка. Но сейчас он смотрел на нее, как на объект интервью. Это заставило ее занервничать. (Ха́рви Бе́рнард Милк (англ. Harvey Bernard Milk, 22 мая 1930 — 27 ноября 1978) — американский политик и первый открытый гей, избранный на государственный пост в штате Калифорния в качестве члена городского наблюдательного совета Сан-Франциско. Свою активную общественно-политическую деятельность Милк начал в сорокалетнем возрасте, когда его взгляды и образ жизни претерпели значительные изменения под воздействием политических событий в стране и его участия в контркультурном движении 1960-х годов. Пост члена наблюдательного совета Сан-Франциско Милку суждено было занимать всего 11 месяцев. Благодаря его настойчивости был принят закон города, защищающий права представителей сексуальных меньшинств, а также была сорвана попытка утвердить дискриминационную поправку к закону штата Калифорния («Инициатива Бриггса»). 27 ноября 1978 года Харви Милк и мэр Сан-Франциско Джордж Москоне были застрелены членом городского совета Дэном Уайтом. – прим. пер.)

— Мередит?!

— Ах... что? Ты знаешь почему.

— Чепуха. Это просто совпало по времени. Ты решила вернуться домой, когда Соммервиль объявил, что собирается баллотироваться в Сенат, возглавив исполнительный комитет. Ты уверена, что не сбежала?

— Ах..., — она не могла рассказать ему об идеи своей статьи. При одной лишь мысли о ней у нее появился румянец на щеках.

— Он самовлюбленный придурок, как мужчина никогда тебе не подходил. Я знаю, что твое сердце разбито, но оно залатается. Доверься старикану, прожившему со своей любимой пятьдесят с лишним лет. — Он взглянул на фотографию бабушки Хейл, которая стояла на столе и провел пальцем по раме. — Это как отношения. Ты должна над этим работать.

— Ты хочешь сказать, что нужно работать, чтобы залатать разбитое сердце? — Из всего, что она прочитала на эту тему, слова дедушки имели определенный смысл.

— И требуется время. Мы, конечно, поможем тебе всем, чем сможем здесь, но мы не можем полностью поддержать тебя, не зная, почему ты вернулась.

Она теребила пуговицу на блузке. Боже, она ненавидела недосказанности.

— Своим молчанием ты только еще больше разжигаешь во мне интерес опытного репортера. — Он наклонился к ней и приподнял подбородок. — Ты же знаешь, я докопаюсь до сути, если все как следует обдумаю. Соммервиль угрожал тебе? Я всегда задавался вопросом — может его измена имела подоплеку под собой, способную разрушить репутацию человека, особенно если этот мужчина собирается построить политическую карьеру. — Он размял костяшки пальцев. — Он не особо сопротивлялся во время развода. У тебя имеется что-то на него?

Мередит облизнула губы и отошла на противоположную сторону его кабинета, пытаясь унять свою панику. Если бы дедушка получил хотя бы каплю информации, которую она знала о своем бывшем муже, он напечатал бы все не колеблясь. И стало бы все просто ужасно, если бы вся эта информация появилась в ее семейной газете. Она не могла этого допустить. Если кто и собирался разглашать секреты, так точно не она... она пойдут на это только лишь в том случае, если Рик-мудак загонет ее в угол.

Чтобы отвлечь дедушку, она взяла «Дейли Геральд», который был сверху в антикварном держателе для газет.

— Ты читал это?

Он фыркнул.

— Моя внучка публикует свои статьи в этой газете. Конечно, читал.

Она потрогала «Стандарт» и взяла его в руки.

— А эту? — Рик-мудак был бы польщен.

Дед внимательно изучал ее через свои бифокальные очки без оправы.

— Я всегда читаю статьи своего врага. Это…

— Третье правило журналистики. Я знаю все твои правила. Ты хороший преподаватель.

— Не думай, что сможешь уйти от ответа. — Он откинулся на спинку кресла, потирая бедро. — Ты молчунья. Прекрасно. Я все равно собираюсь выяснить все. Я чертовски хорошо копаю.

У нее сжались легкие. Да, он всегда докапывался до сути. Ей не нужно было это подтверждать.

Он качался взад и вперед, скрип кресла конкурировал с громкостью новостных каналов телевидения и радио.

— Ты когда-нибудь починишь свое скрипучее кресло?

— Нет, для меня оно утешение. Напоминает мне о моем возрасте. Я как это кресло все еще работаю. — Он взял в руки папку. — Если передумаешь и захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти. Нет нужны иметь дело с Риком-мудаком в одиночку.

Она раскрыла рот от удивления.

— Как…?

— Ты женщина Хейлов. Думаешь, я не знаю, как ты его называешь?

Она прочистила горло.

— Я закончила собирать данные по торговле наркотиками в кампусе. Там не так уж и много.

Он протянул ей папку с документами.

— Хорошо, взгляни на это. Как я уже говорил, все больше и больше студентам приходится вызывать скорую помощь, пока они выблевывают свои кишки. Несколько внуков моих друзей попали в больницу. Джил клянется, что это алкогольное отравление, но... — он бросил в рот еще один жгучий леденец. — Мое чутье говорит, что там еще что-то есть.

Она полистала его записи, даже не потрудившись спросить, как он получил анализ на токсикологию.

— Но в больнице не нашли больше ничего, кроме марихуаны и алкоголя.

— Да, но от этого детишки так не страдают, не блюют, выворачиваясь наизнанку. Что-то здесь не так. — Он указал на нее пальцем. — Тебе нужно убедить Джил, чтобы она поспрашивала кое-кого.

— Не получится.

Он выглядел раздраженным.

— Что-нибудь еще?

Его рот скривился.

— Нет. Я жду твои идеи для статьи от редакции завтра у себя на столе.

Она снова начала крутить пуговицу на своей блузке, желая закрыть тему его предыдущих предположений.

— Пожалуйста, оставь меня в покое, дедушка.

Он поднял глаза со страницы.

— Если бы я видел, что ты пребываешь в покое, Русалка, я бы ни слова не сказал. Но выглядит все по-другому. И поскольку ты не сказала мне почему, мне придется покопать. — Он взял в руки папку. — Ты моя внучка, и если этот урод каким-то образом беспокоит тебя, я этого терпеть не намерен. А теперь убирайся отсюда и дай старику поработать. Китти покажет тебе стол.

Мередит ушла на глиняных ногах. Ее надежда сохранить все в секрете не оправдалась. Артур Хейл умел вытаскивать правду о лживых политиках на свет божий. У нее не было ни единого шанса. Черт побери. Она не собиралась защищать Рика, но пока она хранила в тайне определенную информацию о нем, он старался не надоедать ей.

А дедушку будет ли это беспокоить? Черт побери, нет. Общественность имела право знать.

У могли появиться серьезные проблемы.

9.

— Девочки, хорошо проведите время, — крикнула мама, когда Джил и Мередит выходили из дома. — Увидимся утром перед отъездом.

— Хорошо. — Они обе помахали ей рукой, и она вошла в дом.

— Чувиха, я объелась. — Джил потерла животик. — Мама так рада, что ты вернулась. Иначе, почему она столько готовит, словно уезжает на три месяца?

Мередит открыла дверь «Ауди», удивляясь своему аппетиту. Было такое чувство, словно ее вкусовые рецепторы опять вернулись к жизни также, как и желудок. Она, на самом деле, хотела есть впервые за столько лет. И она не чувствовала себя из-за этого плохо, пока.

— Я должна начать снова плавать, или я буду толще, чем тетя Харриет.

Джил пристегнула ремень безопасности.

— Как будто у тебя когда-нибудь были проблемы с весом. Что ногти отяжелели? Или кутикулы, как булочки, стали? — Она фыркнула. — Ты исхудала, я никогда тебя такой не видела.

— Можешь сказать спасибо диете по разводу. И сумасшедшим тренировкам, которые помогали мне возможность оставаться в здравом уме.

— Ну, эти дни остались в прошлом. Мы поедем домой, принарядимся и отправимся сегодня вечером к «Хэйри». Надень свой лучший комплект Ла Перла. У меня есть план.

Час спустя Мередит вошла за Джил в паб «Хэйри». Владелец неправильно написал название в разрешении на ведение малого бизнеса. Бедный Гарри О'Брайен был слишком гордым ирландцем, чтобы признать, что он был пьян, поэтому сказал, что назвал свой паб в с ироничным подтекстом. Поскольку он сам был очень волосатым, и большинство согласилось с ним. (hairy – Хэйри, волосатый, мохнатый. – прим. пер.)

Гарри принял новое постановление о запрете курения в помещении, но больше ничего менять в своем пабе не стал. Из динамиков лилась песня хардкорной ирландской группы, напоминая ей саундтрек из «Отступников». Пятна и потертости усеивали деревянный пол. Деревянные кабинки стояли в ряд, врезаясь в барную стойку под углом L-формы. («Отступники» (англ. The Departed) — американский художественный фильм, криминально-драматический триллер 2006 года, снятый режиссёром Мартином Скорсезе. – прим. пер.)

Над барной стойкой время от времени вспыхивала неоновая радуга с озорным лепреконом и коршком золота. Винтажные пивные этикетки Гиннесса и зеркала выстроились на стене вместе с плакатами забавных ирландских поговорок, таких как – «Когда ты съезжаешь вниз по перилам жизни, пусть осколки никогда не указывают на неправильное направление»… ой.

— Полно народу, — крикнула Джил, старась перекричать музыку. — Я подумала, что здесь мы могли бы попробовать неформальное быстрое свидание.

Мередит сняла белый шарф, чтобы был виден V-образный вырез ее темно-синего топа.

— Что?

— Это полностью легальная зона. Гарри ненавидит студентов. Все в кампусе знают, что он моментально вызовет копов, даже если студенты припрутся по поддельным документам.

Джил направилась к бару с Мередит сквозь толпу женщин. Телевизоры по углам показывали старые футбольные матчи и текущее каналы ESPN. Мередит схватилась за сумочку, обращаясь к Разведенной Женщине. Она смогла бы это осуществить. Нужна только уверенность и смелость, верно?

Точно.

— Эй, Майк, — позвала Джил бармена.

Мередит запомнила его, он имел репутацию настоящего дамского угодника. Не такую, как у Дункана Свифта из «Полудня», к сожалению.

— Моя сестра Мередит вернулась в город. Нам нужно много пива. «Мерфис».

Он коварно усмехнулся и потянулся за двумя стаканами.

— Дай мне знать, если ты хочешь осмотреться, сестренка.

— Непременно, — ответила она, не задумываясь над его словами. Ее совсем не интересовал бабник. Знаем плавали.

Бармен протянул Джил полные бокалы подмигнув. Она поставила пиво перед Мередит, делая глоток из своего стакана.

— Давай сядем в уголок. Оттуда я смогу лучше рассмотреть всех и предложить тебе несколько вариантов.

Вариантов? Легкие Мередит сжались под ее бюстье из изумрудно-зеленого и черного кружева. Она не могла вздохнуть.

— Я не знаю... насчет... Я не большая поклонница знакомства в баре.

— Дыши.

— Пытаюсь. — Нет, только не паническая атака. Нет. Она выпила пива и пошевелила носом. Если она еще выпьет, она же вздохнет, да?

— Все будет замечательно. Доверься мне, — сказала Джил, разворачивая Мередит лицом к комнате. — Ах, на нас уже обратил кое-кто внимание. Хорошо. Ты — новое мясо в городе. Все будет очень просто. — Она повесила их сумочки на крючки под столом. — Итак, высокий, с большими плечами пожарный стоит в углу. Робби Блейн. Думаю, он похож на Галливера Карри в «Танцы с огнем», естественно без лесного пожара. Он одинок. Сексуален. Знает, как пользоваться своим шлангом.

Мередит поперхнулась, делая глоток. Пиво попало не в то горло, хмель и что-то горькое обожгло гортань. Она закашлялась, как астматик, не в состоянии вздохнуть, Джил стала хлопать ее по спине.

Вдруг сильные руки подхватили ее за плечи и подняли.

— Хорошо, теперь дышите. Медленно, легко дышите, — раздался у нее за спиной глубокий мужской голос.

Когда она наконец смогла нормально вздохнуть, посмотрела на удерживающего ее мужчину. У него было круглое лицо, он был полностью сосредоточен на ней. Потом он медленно улыбнулся, и на щеке появилась ямочка. В стеклах его очков она видела отражение своего раскрасневшегося лица.

— Лучше?

— Да, — сипло ответила она.

Джил подняла бровь.

— Спасибо, доктор Келли.

— С удовольствием. Всегда рад помочь, чтобы никто не умер от удушья пивом.

— Бьюсь об заклад, что вы делаете отличный «прием Геймлиха», — промурлыкала Джил.

Его губы дернулись. Мередит попыталась отступить на шаг. Его руки сжались на ее плечах, потом он отпустил ее.

— Это сложная процедура. Важно быть хорошо подготовленным. — Его взгляд прошелся по губам Мередит. — Или пациент может пострадать.

Постой-ка. Этот парень откровенно флиртовал с ней.

— Спасибо, — ответила она и поморщилась. Разведенная Женщина придумала бы более соблазнительный ответ.

— Пожалуйста. Вы новенькая в этом городе. — Он подвинулся поближе.

— Вроде бы. Я здесь выросла. — Опять же, полный отстой ответ. Она прижала руку к бюстье, надеясь, что оно придаст ей вдохновение.

Он протянул руку к пряди ее волос.

— Ты — настоящая Хейли. Ни с кем не перепутаешь эти рыжие волосы.

— Да, Мередит. — Помогите, пожалуйста.

— Доктор Мэтт Келли.

Джил ударила ее бедром, из-за чего Мередит захотелось зашипеть. Она улыбнулась, как только его взгляд сместился ниже на юг. О, Боже, парень точно пялился на нее.

— Может, как-нибудь встретимся за чашечкой кофе, отпразднуем возвращение в город.

Его глаза снова вернулись к ее глазам. Она видела в его стеклах очков свое удивленное выражение лица. Это нервировало. Она приподняла одно плечо. Хотелось ли ей встретиться с этим парнем? Он был слишком силен для нее, но она ничего о нем не знала? Кроме того, она обязана встречаться с парнями. Она прижала руки к груди, снова почувствовав бюстье. Разведенная Женщина с ним бы справилась. Она могла бы показать ему несколько интересных способов использования стетоскопа.

— Конечно. Как насчет воскресенья?

У него сверкнула улыбка с идеальными зубами.

— Отлично.

Мэтт достал визитку, и она почувствовала, словно вернулась в Нью-Йорк. Кто в Деа дает визитку?

— Позвони мне, Мередит. Мы что-нибудь придумаем. — Он провел рукой по ее руке, слегка пожав. — Я отвезу тебя туда, где тебе не придется беспокоиться об удушье. Увидимся, Джил.

И он отошел от них, она глубоко вздохнула.

Джил покачала бедрами, ее юбка чирок закружилась.

— Ну, эй, тигрица. Мне не стоит о тебе беспокоиться. Ты профи.

Ее сердце было с этим не согласно. Стучало, как у олимпийского бегуна на дистанции.

— Он так легко все обернул.

Джил усмехнулась.

— Потому что он хочет заняться сексом. Это мечта любого парня.

— Что же он за доктор такой?

— Акушер-генеколог.

— Фу, гадость какая.

Ни за что Разведенная Женщина не пошла бы на свидание с мужчиной, который в течение всего дня укладывал женщин в генекологическое кресло. В этом ей не виделось ничего сексуального, даже попахивало извращением. Даже Нора не выбрала бы такую профессию для своего героя. Доктор, да, но не мужчина, зарабатывающий деньги, рассматривая женские половые органы.

Джил усмехнулась, а потом вскочила, как кукла.

— О, это было смешно. Ты бы видела свое лицо. — Она вытерла слезящиеся глаза. — На самом деле, он работает терапевтом в больнице.

— Мне следовало захватить с собой молоток.

— Может, он твой доктор Брэди Такер из «Незаконченного дела». Ладно, пойдем найдем тебе еще кого-нибудь. Ларри Барлоу только что пришел.

Она осматривала толпу, пока не увидела громоздкое тело Ларри, движущееся к бару.

Мередит улыбнулась, когда он помахал ей рукой. В ответ она тоже подняла руку. Разведенная Женщина прохаживалась бы по бару, полуприкрыв глаза и надув губки. Она пошевелила бедрами и последовала за Джил сквозь толпу.

Вдруг рядом с ней появился Ларри и положил руку ей на плечо.

— Джил, ты не возражаешь, если я одолжу Мередит на секунду? — спросил он.

Джил кивнула, Ларри повел ее прочь. Она дрожащей рукой махнула сестре.

— Слушай, я хотел узнать, не хочешь ли ты куда-нибудь сходить, — сказал он, придвинувшись к ней, она почувствовала себя немного зажатой его телом. — Я уверен, тяжело возвращаться после развода. Я могу помочь.

Когда он прижался бедрами к ее юбке песочного цвета, она поняла какую помощь он подразумевал. Тпру, попридержи коней.

— Очень мило с твоей стороны, Ларри. — Боже, это все гены вежливой девушки.

Он провел пальцем по ее горлу.

— Когда я вижу то, что хочу, я иду на все.

Его настойчивость была отталкивающей, если не сказать больше. Любое сравнение с героем-копом Норы превратилось в дым.

— Приятно это слышать.

Он наклонился и прижал поцелуй к ее шее. Она попыталась выбраться. Он не отпускал.

— Давай выбираться отсюда. Мне не терпится увидеть Большое Яблоко.

Что бы он ни имел в виду, не увидит ничего.

— Пожалуйста, отпусти меня.

Его дыхание с запахом пива обдувало ее лицо. Значит, он уже был пьян.

— Нет необходимости притворяться. Я знаю, что ты этого хочешь.

Она стала отталкивать его сильнее, не в состоянии ослабить его хватку. Она пыталась сказать себе, что находится в безопасности на людях. Его губы снова скользнули по ее шеи.

— Когда я говорю: «Отпусти меня», я имею в виду именно это, офицер.

Он наконец-то разжал свои стальные объятия, но оставил свою огромную руку на ее плече.

— Крутые всегда сопротивляются сильнее других. Так даже слаще. Да ладно тебе, Мередит. Давай сходим куда-нибудь.

Именно тогда рядом с ними материализовалась Джил из толпы.

— Извини, Ларри, — сказала она, — но только что прибыла моя лучшая подруга и хочет поздороваться с Мередит. — Вытянув Мередит, она одарила его яркой улыбкой через плечо. — Мы найдем тебя позже.

Мередит вздохнула от облегчения.

— Я могла бы справиться сама.

Джил протиснулась сквозь толпу.

— Мне на это наплевать. Он тебя просто подмял под себя. Ты выглядела испуганной.

— Я испугалась. Спасибо, что пришла мне на помощь.

— Ты больше не одна, Мере. И Джемма правда очень хочет тебя видеть.

— Столько лет прошло.

Когда они добрались до Джеммы, Мередит крепко обняла ее. Она не видела ее с тех пор, как приехала домой, когда у отца произошел сердечный приступ.

— Боже мой, посмотри на себя! Мне нравится, что ты сделала со своими волосами.

Ее короткие черные волосы были завиты у корней, и с ее большими темными глазами, она выглядела как нестареющая девушка-подросток.

— Я отрезала волосы, когда Пит бросил меня.

Мередит кивнула. Джил рассказывала ей о расставании Пита Коллинза и Джеммы. Им было уютно вместе со школы, и все думали, что они собираются пожениться.

— Я сказала, что так она выглядит очень горячей. — Джил обняла ее.

— Она самая лучшая, не так ли, Мередит? — прокричала Джемма. — Я так рада, что ты вернулась. Кстати, мне тоже нравятся твои волосы.

Мередит покрутила на пальце рыжий локон.

— Возвращение к натуральному цвету.

— Это именно твой цвет.

— Спасибо. Как ты?

— Кроме того, что Пит разбил мне сердце? Больше ничего нового. Есть какие-нибудь советы, как побыстрее забыть некудышных мужчин?

Было удручающе видеть Джемму такой подавленной из-за мужчины. Они с Джил обычно были двумя горошинами в стручке, задавая всем жару. Громкие, энергичные и приветливые.

— К сожалению, не велика мудрость. Ешь больше шоколада.

— Уже попробовала. И мороженое. Я только набираю вес. — Она хлопнула себя по бедру.

Джил вскинула руки вверх.

— Ладно, хватит хандрить. Мы здесь, чтобы помочь Мере вернуться в седло. Нам нужно стереть эпизод с Ларри из ее памяти, так что пошли троллить мужчин.

— Джил, пожалуйста, не употребляй это слово.

В ответ сестра только похабно подмигнула.

— Пошли за мной.

Спустя два часа с Джил и Джеммой, которые проводили ее через комнату, как идеальные свахи, Мередит познакомилась еще с тремя. Джил была права — пятница вечер в «Хэйри» было самым подходящем местом. Ее руки кокетливо пожимали, сжимали. Разведенная Женщина посчитала это знаком, удостоверяющим ее сексуальность.

У пожарного Робби не было визитки. И когда он писал свой номер на внутренней стороне ее запястья, кожа покалывала, и она мгновенно вспомнила университет. Кто еще писал так номера? Он был милым в своей неуклюжести. Его предложение покатать ее на своей пожарной машине — одна из худших попыток флирта за долгое-долгое время. Он явно не знал, что их семья была близко дружна с Эрни, давнишним начальником пожарной охраны, который столько раз катал ее и Джил. Но она все равно согласилась.

Билл Кивер был федеральный лесничий, немного низкорослый на ее вкус, но крепкий, как регбист. Он пригласил ее в небольшой поход, чтобы сразу «вернуть в динамику событий». Мередит понадеялась, что с ним она будет в безопасности. По крайней мере, у него не было безумного взгляда, как у серийного убийцы. Кроме того, она собиралась взять с собой сотовый и перцовый баллончик. Она могла бы заявить, что это для защиты от зверей дикой природы. Конечно, Разведенная Женщина воспользовалась бы палочками для еды, поддерживающую ее волосы, чтобы уложить его на лопатки, и бретельками бы от бюстгальтера она связала бы ему руки и ноги. Кому нужна веревка, когда есть Ла Перла?

А потом появился Эйвери Миллер. Владелец новой сырной лавки здесь, в городе с названием «Не вклинивай меня». Эйвери определенно был метросексуалом, или как там их называют. Он приехал сюда из Сан-Франциско, и казался хорошим парнем и хорошим собеседником. И он ни к чему ее не подталкивал и не торопил. Он не скрывал свое уважение к ней, и был в этом смысле лучше других. Она подумала, что ему даже в голову не придет попытаться засунуть свой язык ей в рот, как помощник шерифа Ларри. Ведь Разведенная Женщина любила медлительные, зазывающие поцелуи на первом свидании.

Она пила третий стакан пива, когда увидела вновь прибывшего мужчину, входящего в дверь. После флирта всю ночь с разными парнями, ее датчик сексуального влечения работал без сбоя и довольно ровно. Она направляла Разведенную Женщину, не задумываясь. Не дотрагиваясь до Ла Перла и все такое.

Ее датчик издал больше, чем жужжание, пока она наблюдала за хорошо мускулистым парнем, идущем через паб к бару. А тело пело па-рам-па-пам-пум.

За ним легко было следить при его росте. Его темные, густые волосы не были в беспорядке, но она могла точно сказать, что он не был одним из тех парней, которые выливают на волосы больше средств, чем она. На лице суровое выражение, обычно, когда человек пребывали в постоянном напряжении, придавало ему горячий взгляд Альфа-самца, которыми обычно она не увлекалась. От него веяло опасностью, настороженностью.

А потом он улыбнулся барменше. Его гранитная челюсть стала дьявольской, и она готова была поклясться, что его глаза сверкнули. Он не засмеялся, когда женщина протянула ему пиво, но полностью сосредоточился на ней, будто она была единственным человеком, которого ему захотелось выслушать во всем мире. Эта сила заставила ее на мгновение перестать дышать. О, заполучить полное внимание такого парня. Она готова была поспорить, что его запах тоже был ничуть не хуже… мускусом, как и должен пахнуть мужчина.

Па-рам-па-пам-пум. Мередит поморщилась, разобрав слова лирической песни о младенце Иисусе на Рождество. Песня совсем не подходила для похоти к мужчине в баре.

Что бы сделала Разведенная Женщина? Она решила бы прогуляться по бару, посмотрела бы на него и увела бы его из бара. Отвела бы в гостиничный номер, медленно раздела, провела бы руками по его великолепному телу и воспользовалась бы им для горячего, умопомрачительного секса.

Он внимательно осматривал бар, даже можно сказать скрупулезно. Мередит не могла разобрать цвет его глаз, но ей хотелось узнать какого цвета у него глаза. На подбородке красовалась пятичасовая щетина. Ее сердце колотилось в такт ирландским барабанам, бушующим в колонках, она облизнула губы. Поразительно. Просто вау.

— На кого ты смотришь? — спросила Джил, а затем произнесла: — О, даааа.

— Я чувствую себя как Шейн Эббот, когда она впервые увидела Вэнса, — пробормотала Мередит.

— Ах, «Первые впечатления». Мне понравилась эта книга, — промурлыкала Джил.

— Вы двое, — пожаловалась Джемма.

Мередит продолжала изучать приезжего. Ее глаза бегали по его телу, когда он повернулся назад к барной стойке. Мышцы под его белой рубашкой на спине напряглись, как только он потянулся за «Гиннессом». Она тут же перечислила их про себя — трапециевидная, широчайшая мышца спины, ромбовидная и зубчатая. Боже, почему у нее были такие сильные мышцы спины? О да, потому что она провела свои многие годы занимаясь плаваньем. И Господи, мужчины — пловцы были лучшими.

— Я не знаю этого человека. — Джил вытянула шею, когда перед ними появился гигантский парень, загородивший его. — Но он такой ням-ням-ням. Давайте подойдем поближе.

Мередит прижала руки к груди и попыталась перевести дух. Она напряглась. Ее соски стали твердыми. И химическая реакция на этого мужчину была сверх меры.

Страх внезапно пробежался у нее по спине, как кубик льда, отрезвляя. Она не была с мужчиной, как только познакомилась с Ричардом. Была ли она готова вступить в отношения с мужчиной, который имел такую власть над ее телом в этом баре? Ну может... не совсем... черт возьми.

«Но его сила заставит тебя закричать, — произнес гортанный голос снова в ее голове, именно тот, который она услышала, когда приехала сюда. — Когда ты позволяла себе такое?»

Несмотря на то, что было немного странно слышать голос у себя в голове, она понимала, что с ней разговаривает ее альтер эго. Забавно, но его слова ее утешили.

Джил подталкивала ее к бару, Джемма следовала за ней, но прежде чем Мередит смогла добраться до таинственного незнакомца, сильная рука обвилась вокруг ее плеч. Она повернула голову и наткнулась на улыбающееся лицо Брайана МакКоннелла.

— Привет, — воскликнула она, чувствуя облегчение и одновременно раздражение.

— Привет, Русалка. Ты в поиске? — Он оглянулся на Джил, которая тут же отвернулась, осматривая стойку бара. — Привет, Джем.

— Мы пришли просто выпить, тупица, — объявила Джил.

Он потянулся к пиву Джил и взял стакан из ее рук. Сделав глоток, сказал:

— Вкуснее, чем я помню. — Джемма с обеспокоенным выражением на лице переводила взгляд с одного на другого.

Освободившись из-под руки Брайана, Мередит съежилась, заметив дикое выражение на лице сестры.

— Должно быть, бочковое пиво. Или может, ты почистил зубы перед тем, как выйти сегодня вечером.

Брайан поднес руку, дыхнул и понюхал.

— Кажется, я использовал дезодорант. Хочешь проверить?

Он сделал шаг навстречу Джил, которая тотчас же отошла. Он наступал на нее, она пятилась, как изящные танцовщики танго, потом Джил натолкнулась на пару в баре. Она с силой ударила Брайана локтем и направилась к Мередит и Джемме.

— Нам нужно идти, Брайан, — сказала Мередит. Пора ей было стать старшей сестрой, пока все не пойдет наперекосяк.

— Не знал, что смогу тебя спугнуть, Рыжуля, — закричал он, пытаясь перекрыть музыку.

Джил наклонилась к нему, прежде чем Мередит смогла ее оттащить.

— Ты меня не спугнешь и не запугаешь. Никогда такого не было, и никогда не будет.

— Ладно, вы двое, хватит, — закричала Джемма. — Я устала наблюдать, как мои друзья сражаются друг с другом.

Игнорируя Джемму, Брайан снова выхватил пиво из рук Джил. Когда он поднес его к губам, он в упор смотрелна Джил.

— Чушь собачья, и мы оба это знаем. Ты прекрасно знаешь, чем я тебя пугаю.

— Брайан, — предупредила Джемма.

Джил скрестила руки на груди.

— Да, и чем же?

Положив руку с пивом на плечо Джил, он сказал:

— Ты боишься, что я разрушу тебя для других мужчин.

— Брайан…, — в один голос прокричали Мередит и Джемма.

— Не вмешивайтесь, — отрезала Джил. — на твое высокомерие даже нет слов, МакКоннелл.

Брайан взял ее руку и вложил в нее стакан с пивом. Однако он не отпустил ее руки. Он напрашивается на еще один удар?

— Возможно. — Он опустил голову. — Правда заключается в том, что я боялся, что ты сможешь разрушить меня для всех других женщин.

Мередит широко раскрыла рот. Ну, это было очень сексуально.

Брайан продолжал удерживать руку Джил.

— И я был слишком молод и глуп, чтобы позволить этому случиться.

Джил прикусила губу, но не отступила.

— И ты говоришь мне это сейчас, потому что…

И наигранное безразличие в ее голосе заставило Мередит крепче сжать сумочку. О, Джил.

Брайан провел пальцем по ее щеке свободной рукой.

— Я говорю это потому, что сейчас уже не такой молодой.

Джил прочистила горло. И оторвалась от Брайана, сделав шаг назад.

— Спасибо, что прояснил свою точку зрения, МакКоннелл, но поскольку мы одного возраста, я чертовски хорошо знаю, сколько тебе лет. Теперь держись от меня подальше.

Схватив Мередит и Джемму за руки, она потянула их сквозь толпу, как змею по траве.

Джемма обняла ее, подходя к двери.

— Я поговорю с ним, Джил. Я позвоню тебе позже, — сказала она и направилась назад к Брайану.

Мередит бросила на высокого парня прощальный задумчивый взгляд, а потом они вырвались в прохладный ночной воздух. Жаль, но сейчас своей сестре она нужна была больше, чем знакомства с каким-то парнем.

Джил помчалась к машине.

— Этот человек полный и абсолютный..., — она замолчала, схватив себя за волосы и так громко закричала, что пара, целующаяся у дверей, разорвала свои объятия. — И я устала, Джемма все время пытается нас помирить. Я же не заставляю ее быть другом Пита.

— Поехали домой, Джил.

Джил прислонилась к ней.

— Может тебе не стоит писать эту статью. Что если здесь нет подходящего мужчины? Что, если ты снова будешь страдать?

Мередит подумала о Стране Норы Робертс. Она должна поверить, что такая существует.

— Я не позволю такому случиться.

Она вспомнила парня, который заставил ее тело петь рождественскую песню па-рам-па-пам-пум. Это было почти кощунством. Она не знала, кто он такой, но хотела выяснить.

И это совсем не означало, что она собиралась что-то предпринимать. Просто выяснить, так она себя успокаивала, навести о нем справки.

До сих пор он был единственным мужчиной, который заставил ее внутренности звенеть, как настоящий герой Норы Робертс.

10.

Мередит оттолкнулась от стены бассейна в общественном центре после поворота под водой, возобновив свои гребки. Было восхитительно иметь в своем распоряжении весь бассейн, но была своя цена — шесть утра. Она плавала уже пятнадцать минут в своем ритме. Боже, как она любила фристайл. Ноги с силой работали. Рука разрезала поверхность воды под идеальным углом, она вытягивала руку, чтобы сделать мощный бросок под водой от талии. Другая рука следовала ее примеру. Она считала — раз, два, три — затем вдох.

При разочаровании она всегда плавала, и, черт побери, она действительно была разочарована. После двух свиданий за последние три дня, она только что отправила Карен первое сообщение по электронной почте. Первым был Мэтт Келли, Мистер Всезнающий Доктор. Этот парень обладал комплексом Бога. Он не задал ей ни одного вопроса и даже не удосужился ее выслушать, ей едва удавалось вставить хоть словечко. После того, как он попытался ее поцеловать, захотел встретиться с ней снова. Она ответила, что будет очень занята. Постоянно.

Поход с лесничим Биллом не был столь ужасным, просто скучным, как грязь. Он гундосил и бубнил, словно она была студенткой биологии, рассказывая ей о природе. Он даже указал на какой-то кошачий помет. Ну, она не была уже девочкой-скаутом, ей нравились только печеньки, которые продавали девочки-скауты. Когда он сказал ей, что хотел бы показать несколько водопадов на втором свидании, она отказалась.

До сих пор в своей статье она могла написать только об этих двух свиданиях, причем ни одно из них не было жизнеутверждающим.

Свидания — полный отстой.

А как же поговорка, что нужно сначала перецеловать много лягушек, чтобы найти своего принца? Ну, лягушачьи лапки были намного аппетитнее.

Она сделала еще один разворот, оттолкнувшись от стены. И вдруг в конце бассейна появился еще один человек, она видела только его тело под водой. Отметив рябь мышц на животе мужчины и темную дорожку волос на груди, пропадающую внизу плотных черных плавок. Она подплыла ближе, он оттолкнулся от стены и поплыл так, будто участвовал в соревнованиях, словно раздался выстрел из стартового пистолета. Мощным фристайлом — удары прорезали воду на дорожке рядом с ней, он опередил ее, оставляя пену и рябь на воде. Она снова оттолкнулась от стены и поплыла быстрее.

Его техника была идеальной. Он рванул вперед со всей мощью и скоростью. Она готова была поспорить на утренний кофе, что он профессионал.

А потом через три дистанции он переключился на баттерфляй, чем еще больше утвердил ее в мнение о нем. Его тело выпрыгивало из воды, раскинув руки, как у орла крылья, а потом снова погружалось в воду, словно угорь, для очередного удара вверх.

Когда он переключился на брасс, в ней взыграл дух соперничества, и она последовала его примеру. Она наблюдала за ним периферийным зрением также, когда участвовала в соревнованиях в Колумбии. Она уловила темп его гребка.

Она моментально поняла, что он начал соревноваться с ней. Его голова немного повернулась под углом, прежде чем он погрузился и пошел еще на одну дистанцию. И она решила сосредоточиться на своем гребке и положении.

Он был значительно выше, поэтому расстоянии преодолевал быстрее. Но она меньше весила и была чуть проворнее на разворотах.

Сердце колотилось в груди, когда она выскальзывала из пузырьков, танцующих на воде. На мгновение всплывая, она взглянула на часы. Она плавала почти час. Ноги и руки горели от усталости. Ей хотелось выпить «Гаторейд».

Она стала грести еще быстрее, насколько могла, они развернулись на следующую дистанцию. Он не отставал, продвигаясь вперед. Она ускорилась, чтобы плыть с ним наравне. Она увидела крестик в конце бассейна, вздрогнула, потянулась и замолотила ногами, как сумасшедшая лягушка. Оказавшись у стены бассейна, она хлопнула руками о стену, чтобы остановиться. Ее конкурент развернулся и поплыл дальше.

Она втянула воздух, поднявшись из воды, кожа горела, хотя она находилась в холодной воде, сердце бешено колотилось. Капли конденсата покрывали бутылку «Гаторейд». Она сделала маленький глоток, осознавая, что не зря раскошелилась на нее.

Ее спутник, как тайфун, несся к ней в синей плавательной шапочке и серебряных отражающих очках, потом замедлился и остановился. Он, наконец, поднялся из воды, у нее перехватило дыхание. Он потянулся за бутылкой с какой-то зеленой жидкостью.

Она не могла оторвать глаз от его тела. Его руки были словно высечены из камня, а пресс устанавливал новый рекорд стиральной доски. Она приподняла на минуточку свои очки, потом опять опустила на нос. Красные следы вокруг глаз, оставленные очками для плаванья, были совсем не привлекательными.

Он улыбнулся, осушив половину бутылки.

— Вы сильный противник. Я не ожидал такой здоровой конкуренции ранним утром, но я вам глубоко признателен.

Она улыбнулась в ответ.

— Я тоже. Уже давно ни с кем не соревновалась. Вы знаете свое дело.

Он сделал глубокий вдох, и его грудная клетка приподнялась, отчего мышцы задвигались также, как вода вокруг него. Ее соски сжались. Боже, какое потрясающее тело. Может он танцор «Чиппендейл» или что-то типа того. Может, его машина по пути в Вегас сломалась, и он задержался здесь ожидая, когда ее починят.

— У вас отличная форма. — Он стащил с себя очки. Карие глаза прищурились, как только он улыбнулся ей.

Боже, он выглядел таким мокрым. Вода стекала по его телу, как капли дождя по стеклу. Она готова была рвануть в раздевалку за долларами, чтобы попросить его постоять с ней еще, чтобы она могла полюбоваться на его почти обнаженное тело.

Она смутившись опустила глаза вниз.

— Спасибо. Стараюсь заниматься фигурой.

— Я говорил о вашей технике плаванья.

О чем он говорил? О, Господи. Она пускала слюни, глядя на его тело, и почему-то решила, что он делает тоже самое. Кого она хотела обмануть? На ней была белая шапочка для плавания и синие очки — скорее всего, она выглядела в них смешно.

Его взгляд прошелся по ее телу.

— Конечно, фигура тоже довольно милая.

Несмотря на капли прохладной воды, покрывающие ее кожу, она почувствовала, как ее щеки стали краснеть.

Он поднял руки над головой, и у нее во рту пересохло. Она потянулась к своей бутылке. Ее соски напряглись, когда он вылез из бассейна, мышцы на его спине идеально передвигались. О да, у него была лучшая спина… и задница. Он стянул шапочку для плавания и провел рукой по своим коротким черным волосам.

Она подавилась «Гаторейд», как только узнала его.

— Вы в порядке? — спросил он, опустившись на колени на плитке.

Мужчина, склонившийся к ней во всей своей мужской красоте, был парнем из бара, которым она вчера восхищалась. Может, он и был сейчас мокрым, но она его однозначно вспомнила. Вплоть до па-рам-па-пам-пум. И черт возьми, мокрым он выглядел так же, как и сухим.

Ее тело взорвалось от радости, заработала сигнализация, вспыхнули огни и все такое. Тревога, тревога. Внимание, внимание!

Он протянул руку.

— Позвольте мне вам помочь.

Прежде чем она успела подумать, он осторожно с силой вытащил ее из воды, отчего ее ноги задрожали. Она поймала себя на мысли, что его холодные руки высекали искры, ее, словно жаром обдало, и мурашки побежали по телу. Она готова была умереть от смущения, понимая, насколько уродливыми выглядели красноватые мурашки на охлажденной белой коже. Добавьте еще сюда ее очевидно выпирающие соски, она выглядела как возбужденная пловчиха, недавно выпущенная из женской тюрьмы. Она бросилась за полотенцем, не давая себе отчета, что будет выглядеть еще более странно, если обернет его вокруг груди.

Все было не так, она не так хотела познакомиться с этим парнем! Она должна была быть в Ла Перла, с макияжем и в обалденно сексуальном наряде.

— Вы часто здесь плаваете? — Он стоял рядом с ней в обтягивающих черных плавках. Его бедра и выпуклость не оставляли места для воображения. Ой, мамочки!

Он возвышался над ней на шесть и три дюйма, она готова была заключить на это пари. Он улыбнулся кривобоко, но ничего не сказал. Только положил руки на подтянутую талию, заставляя ее с трудом сглотнуть.

— Хорошо, не так ли?

Капли воды стекали по лицу с ее шапочки для купания. Его чертовы феромоны вызывали запотевание очков, которые рекламировались, как не запотевающие. Должно быть дефект производителя.

— Ну, да планирую плавать.

— Прекрасно. Мы могли бы соревноваться тогда… немного. Думаю, нам обоим понравится.

«Я хотела бы не только этого», — промурлыкала Разведенная Женщина.

«Заткнись», — мысленно ответила она и покачала головой. Боже, неужели она начала уже разговаривать со своим альтер эго?

Его влажные, черные, как смоль, ресницы обрамляли выразительные глаза шоколадного оттенка. Он повесил полотенце на шею, отчего ее и так уставшие ноги, вот-вот готовы были ей отказать. Может она собирается упасть в обморок? Возможно, ей необходим кислород. В спортзале ведь где-то был баллончик с кислородом?

О, боже, все выходило из-под контроля. Лучше всего сейчас распрощаться и свалить. Она представила, как падает в обморок... и ее откачивают. После такого ни один парень не захочет с ней встречаться.

— Я Таннер. — Он протянул руку. — Я недавно приехал в город… журналист... Ах, я буду преподавать в Эммитс Мерриам в этом семестре. — Его улыбка расширилась. — Все еще не могу привыкнуть к себе в таком образе.

Он был журналистом?!

Ее сердце ухнуло вниз. Теперь ее не волновало насколько он сексуален. После Рика-мудака она торжественно поклялась себе никогда не встречаться с журналистом.

Удача опять прошла стороной или как?

Она посмотрела на его руку, боясь искр, которые могут возникнуть при любом контакте с ним. Задумавшись, она все же пожала ему руку. Ее словно ударило током.

— Приятно познакомиться, — пробормотала она, прежде чем сказать что-то еще. Типа «Покажешь мне свои движения, Чиппендейл? У меня есть немного денег в сумочке».

О, я абсолютная идиотка. Он журналист, и вечеринки не будет. Никогда.

Она опустила его руку, ее соски снова сжались.

— Мне нужно идти. — Она поспешно пятилась, застыв, когда ее занесло на мокрую плитку.

Знак «Не бежать!», словно издевался над ней, когда она ворвалась в женскую раздевалку.

Она сбегала? О, да.

Она завязала с журналистами и неважно, насколько он был сексуальным.

11.

Таннер вышел из спортзала с мокрыми волосами и направился к своему внедорожнику. Он оглядел парковку в поисках стройной женщины с восхитительной фарфоровой кожей и мокрыми волосами, но ее нигде не было. Она оказалась для него полной неожиданностью. Он даже не мог подумать, что в этом захолустном городке он сможет найти конкурентоспособного пловца, вернее пловчиху, уровня его приятеля по университету. Она скользила по воде, как газель. И, черт возьми, у нее была отличная фигура. Как в воде, так и на суше.

Если бы он не увидел прядь рыжих волос, выбившихся из шапочки, он бы подумал, что это Мередит Хейл, но он знал, что Мередит блондинка.

Ему захотелось, чтобы она побыстрее сняла очки и шапочку для плавания, тогда он мог точно сказать. Женщины-пловчихи, с которыми он был знаком, всегда жаловались на не сексуальность наряда.

Но купальник не смог скрыть ее выступающие соски. Он подозревал, что их реакция была вызвана не холодной водой, но до конца не был в этом уверен. И заметил интерес в ее глазах, прежде чем ее очки затуманились. Бог знает, что его шары напряглись, глядя на ее влажную кожу и подтянутое тело.

Потом она почему-то замерла, став напряженной, и убежала.

Может она была замужем.

А может, ему все же пора сосредоточиться на том, зачем он сюда приехал.

Но он не мог выбросить ее из головы. На коже у нее имелись веснушки, родинка под правой лопаткой и отличная округлая задница. Ему хотелось сжать ее, когда она нагнулась за полотенцем.

Он не знал ее имени, но ему хотелось узнать. Он восхищался женщинами в городе и его окрестностях, но эта женщина... ну, в ней было что-то такое… И ее голос. Напоминал ему смакование «Бейлис», сливочный, мягкий, ядреный в конце. Она была женственной, но сильной, именно такой он любил тип женщин.

Ну, в конце концов, он снова увидит ее в бассейне. Возможно, даже пересечется с ней где-нибудь раньше.

Жаль, что он не мог пойти с ней на свидание, подумал он. Он не собирался встречаться здесь с разными женщинами, не в этот раз, когда ему нужно было влюбить в себя Мередит Хейл и заставить ее проводить с ним время, независимо от того, что он хотел убраться подальше от Соммервиля, мать твою.

И думая об этом, он отправился в кофейню, принадлежащую сестре Мередит, Джил, о которой упоминалось в файле Соммервиля, как неплохом местечке, где он мог столкнуться со своей «целью». Он въехал на парковку Мейн Стрит. В магазинчик неторопливо подтягивались посетители. Боже, он надеялся, что ее кофейня не какая-то фиговая лавка, которая продает только спраут и другое органическое дерьмо. Если у нее не будет обычного гребаного цельного молока, он готов был очень разозлиться.

Толкнувдверь, его нос дернулся от резкого запаха кофе сильной обжарки. Быстро осмотрев помещение, он даже обрадовался, что не увидел Мередит. Неохотно направился к прилавку.

Господи, во что превратилась его жизнь? У него не выходила из головы незнакомка-пловчиха, он должен был найти чью-то бывшую и сейчас сильно желал кофе с цельным молоком?

Ричард Соммервиль, однозначно, заплатит за это.

* * *

Джил закрывала кассовый аппарат. Она постукивала ногой в такт песне Гарри Конника-младшего, льющейся через динамики. Джемма выиграла утренний бросок монетки, поэтому играла не «АББА». Она не собиралась с ней спорить. Стервозная бариста — это прежде всего плохой кофе.

Она прокричала еще один заказ, когда дверь со звоном открылась. Она обратила внимание на клиента, и ее глаза широко раскрылись, будто только что выпила эспрессо. Вошел парень, который понравился Мере в «Хэйри» пабе. О, да! Сис сутенер сегодня утром может проделать некое сватовство и тем самым компенсировать тот бардак, который случился вчера вечером.

Когда он подошел к прилавку, изучая выпечку, она широко улыбнулась.

— Привет всем. Ты недавно приехал в город, верно?

Он поднял глаза от длинной вереницы кексов.

— Да, а как вы догадались?

— Когда работаешь в кофейне, как правило, знаешь всех. Я Джил. А вас как зовут?

Он выпрямился, с любопытством поглядывая на нее своими шоколадными глазами. Мере однозначно клюнет на его глаза. Он был почти на десять лет старше Джил, но она все же восхищалась его внешностью. Он был похож на Клуни… с возрастом будет только лучше, вероятно, стареть будет красиво. Мере точно будет ей должна.

— Я Таннер.

— Привет Таннер, что я могу вам предложить?

Он просмотрел меню на доске.

— Пожалуйста, скажите, что у вас имеется цельное молоко.

— Конечно. Мы называемся «Без сои со мной». Это…

— Игра слов. Понятно. Как насчет большого мокко с дополнительной порцией шоколада?

О, оказывается он был сладкоежкой, полное соответствие глазам.

— Взбитые сливки сверху?

— Да, пожалуйста.

Ох, и он — мужчина, который говорит «Пожалуйста». Прежде чем открыть магазин, она работала уже в ритейле, и знала, насколько редко можно было услышать это слово. Джил прокричала Джемме заказ.

— Здесь или с собой?

— С собой.

— Что еще?

— На ваш вкус, какой самый лучший?

Она пропела:

— Ну, если бы я собиралась раскошелиться... ты готов раскошелиться, Таннер?

Его губы искривились в милой улыбке. Мере умрет за такую.

— Потратиться на...?

— Калории. Я должна следить за собой. — Она указала на себя. Она была нормального веса, восьмого размера для своего высокого роста, но Джил знала, что может легко набрать вес, если не будет следить за своим питанием.

— Вы, женщины, слишком беспокоитесь об этом дерьме. Ты хорошо выглядишь. И да, я планирую раскошелиться. Например, на эклер?

— Не моя любимая история. Как ты относишься к пончикам с начинкой? Есть с черникой.

Он вытащил бумажник из заднего кармана.

— Никогда не ел с черникой. Звучит неплохо.

Она пробила пончик, обрадовавшись, что за ним никого нет. Значит она могла выкачать из него информацию.

— И что привело тебя в город?

— Я буду преподавать на факультете журналистики в Эммитс Мерриам.

И ее осенило.

— О, вы Таннер МакБрайд, корреспондент международник, о котором я слышала.

Он склонил голову, пристально оценивая ее.

— Ты студентка факультета журналистики или что?

Она засмеялась, покручивая крышку банки в руках.

— О, смешно, но тебе не стоит об этом так громко говорить. У людей могут возникнуть разные соображения. — Она показала ему запястье. — В этих венах не течет черная краска. К большому разочарованию моей семьи. Итак, Таннер, не хочешь прийти на семейный ужин в пятницу вечером к нам домой? — спросила она, решив, что лучше воспользоваться домом ее родителей, поскольку у мамы была большая и очень хорошо оснащенная кухня, нежели у нее или у дедушки.

Он опустил голову, стараясь скрыть выражение своего лица.

— Я ценю приглашение, Джил, — мягко произнес он, — прости меня за прямоту, но ты всегда приглашаешь новых клиентов на ужин?

Она зажала рукой рот, пытаясь подавить смех.

— Конечно нет. Не волнуйся, я не буду напрашиваться к тебе домой. — Она тыкнула себя в грудь пальцем, пробормотав: — Ты для меня староват. Без обид.

Джемма засмеялась у нее за спиной.

Джил взяла щипцами пончик с начинкой и положила в бумажный пакет.

— Я спросила, потому что мне показалось тебе будет интересно познакомиться с моей семьей журналистами и все такое. — И ее хвастанье своей семьей, она считала вполне приличным, ведь она пыталась помочь своей сестре. — Ты когда-нибудь слышал о «Вестерн Индепендент»? Может ты захочешь познакомиться с моим дедушкой Артуром Хейлом?

Он несколько раз моргнул, прежде чем одарил ее улыбкой, появившейся на его красивом точеном лице.

— Он — легенда. Я бы хотел с ним познакомиться, Джил.

— Отлично. — Ей захотелось закружиться, как волчок. — Моя сестра Мередит, тоже только что приехала домой. Она тоже журналист.

Он поправил манжеты своей синей рубашки.

— Я слышал о ней. Она работала в «Стандарт» и «Дэйли Геральд», верно?

— Да, работала. Откуда ты знаешь?

— Она выпускница Колумбийского университета, как и я. Думаю, слышал о ней или читал в новостях.

— Ты тоже учился в Колумбийском? О, это просто отлично. Мере будет на седьмом небе.

— Уверен, будет. — Он подошел к Джемме, чтобы забрать свой кофе, которая все еще застыла с огромной улыбкой на лице, не в состоянии отвести от него глаз. — Я бы хотел со всеми познакомиться. Я восхищаюсь уже столько лет твоим дедушкой. То, что он сделал здесь с «Вестерн Индепендент», поразительно. Я читал его статьи в интернете за границей, особенно во время выборов.

— Ой, дедушка будет в восторге от этого. Папе пришлось серьезно постараться, чтобы выложить их в сеть. Дедушка не очень разбирается в технологиях.

— Что мне принести с собой?

— Только себя. Как насчет семи часов в пятницу?

— Отлично, я принесу бутылку вина. Белого или красного?

Она готова была взлететь на крыльях.

— Красное. — Она вытащила свою счастливую ручку «Пурпурный людоед» и написала адрес на салфетке вместе с номером своего мобильного телефона. — Вот. Мы отлично проведем время. (Purple People Eater — американский комедийный фильм 1988 года, основанный на одноименной песне новинки 1958 года Шеба Вули, 1998 песню исполнили «Элвин и бурундуки» — при. пер.)

В дверь вошел другой клиент, и Таннер отошел в сторону.

— Тогда увидимся. Спасибо за приглашение.

Как только он вышел, она совершила балетный прыжок шпагат за стойкой по проходу.

— Хорошая работа! — воскликнула Джемма.

Джил взяла ее за руки и стала размахивать ими.

— Мэре будет мне благодарна.

Сможет ли она хранить свой секрет от Мередит целых три дня? Конечно, сможет.

Она выбивала ча, ча, ча, представляя, как Мере будет счастлива.

12.

Мередит поперхнулась красным вином, мельком заметив Таннера в семейной гостиной, сидевшего рядом с дедушкой и выглядевшего очень сексуально в коричневых брюках и серой рубашке.

Джил тыкнула ее локтем в ребро.

— Почему ты постоянно так делаешь? Может, тебе стоит обратиться к доктору Келли... за профессиональной помощью.

Она повернулась спиной к Таннеру, поправляя зеленую кофту и черные брюки.

— Это и есть наш таинственный гость? — прошипела она.

Красивая улыбка ее сестры, напоминала улыбку Елены Троянской, способной вызвать залп тысячи кораблей.

— Да, разве не замечательно? Он зашел в кофейню. Я сразу же пригласила его на ужин. Я задолжала тебе, так как заставила сбежать из «Хэйри» из-за Брайана.

— Вы двое закончили совещаться как адвокаты? — Спросил Дедушка Хейл, постукивая тростью по деревянному полу.

Мередит обернулась, и ее глаза встретились с широко раскрытыми шоколадно-коричневыми глазами Таннера.

— Ты — Мередит Хейл? — Нахмурившись спросил он. — Но ты же девушка из бассейна!

Она прижала бокал к груди.

— Ах... как ты узнал?

Он подошел к ней, указывая на ее спину.

— У тебя есть..., — он опустил руку. Его взгляд скользнул по Джил, которая внимательно, совершенно не стесняясь, слушала его. — Я скажу тебе в другой раз.

Он настолько внимательно разглядывал Мередит, что она испугалась, что сломает ножку бокала под его взглядом. Она смутно услышала, как дедушка пожаловался Джил на жужжание в ушах. Сис сутенер исчезла с ухмылкой.

— У тебя рыжие волосы. — Недоверчиво произнес он.

Она нахмурилась.

— Что?! Тебе не нравятся рыжие? — Упс, вырвалось.

— Наоборот. — Он все еще продолжал смотреть на нее. — Я... не смог определить их цвет под шапочкой. — Он наклонился ближе, и все ее тело зажужжало, как будто кто-то подключил к розетке.

— Что ты делаешь? — Она прижала бокал к бюстье. Давай, Разведенная Женщина, помоги мне.

— Я гадал о цвете твоих глаз за очками. Они — зеленые.

— Да. — Ответила она, заметив золотой ободок вокруг его зрачка цвета карамели — шоколадной глазури. Отчаявшись разорвать зрительный контакт, она обошла его, чтобы поцеловать дедушку, сидевшего на диване. Ее ноги дрожали, как у новорожденного теленка.

«Курица», — наконец-то вмешалась Разведенная Женщина.

— Пришло время добраться и до меня. Хотя я и старик, но до сих пор дышу.

Она ущипнула его за румяную щеку.

— Старик, глаз и глаз… за тобой. Ты в пух и прав разнес мою редакционную статью, старик.

Он повел густыми бровями.

— Нет, я просто немного ее перестроил. Теперь она читается лучше. Ты так не думаешь?

Так и было, но ей было неприятно признаваться в этом.

— Дай возможность старику порадоваться за то, что у него еще есть чему тебя поучить, хотя ты и работаешь в Большом Яблоке. — Он похлопал ее по руке. — Лучше остерегайся ее, Таннер. Она может дать тебе фору.

Таннер поднял свой бокал с насмешкой сказав:

— Ну, это мы еще посмотрим.

Джил в желтом платье, усеянном красными драконами, сидела на кожаной скамеечке перед дедушкой.

— Кстати, я Таннер МакБрайд. Я не назвал тебе свою фамилию, когда мы познакомились.

Если бы она сейчас делала глоток вина, то снова бы поперхнулась. Таннер МакБрайд — журналист. И он будет преподавать в Эммитс Мериам. Тогда она не сложила два и два вместе.

— Итак, вы двое уже встречались раньше? — спросила Джил.

— Мы... как бы плавали в бассейне вместе, — ответила Мередит, впиваясь взглядом в Джил и, как бы говоря ей — «Не смей ничего говорить, Сис сутенер», иначе он узнает, что у меня был сексуальный припадок на него в «Хэйри» вчера вечером.

— Я читала твои статьи, — спокойной продолжила она, когда стало ясно, что Джил намерена держать рот на замке. — Хорошие.

Это была скромная похвала. Он был великолепен в отражении политических подводных течений и в описании человеческой жестокости. Он вел репортажи из Иерусалима, Бейрута, Багдада и Кабула. При других обстоятельствах она была бы рада встречаться с ним. В нем было много достоинств помимо такого невероятного тела.

Но была одна проблема.

Он был журналистом.

Она не рассказала Джил о своей клятве, предполагая, что с подобной проблемой в Деа уж явно не столкнется. Как никак, она за счет родственной связи знала большинство людей, кто работал в прессе.

— Он чертовски хорош, — прокомментировал дедушка Хейл. — Я должен уговорить его написать несколько статей для Индепендент, пока он здесь.

— Это было бы честью для меня, сэр. Я был бы рад начать прямо сейчас. У меня руки чешутся написать хорошую статью.

— Тогда по рукам, — объявил дедушка, протягивая и пожимая руку Таннера.

— Ужин готов, — сказала Джил. — У меня нет маминых талантов, но голодными мы не останемся. Плюс, Мередит помогла. Она намного лучше справляется на кухне, чем я.

— Ты должна была готовить у меня дома, — недовольно произнес дедушка.

— Я исключила эту возможность. Ты почти не пьешь кофе.

— Теперь я одинокий холостяк, Таннер. Моя жена, с которой мы почти пятьдесят лет прожили вместе, умерла несколько лет назад. Если ты найдешь такую, как она, хватай ее тут же. Они чертовски редко попадаются.

Дедушка обнял Мередит, словно намекая, что она одна из тех редких женщин. Ей захотелось пихнуть его локтем в бок.

— Пойдемте в столовую, — быстро произнесла она.

Дедушка подвел ее к Таннеру. Потом подмигнул, она одарила его косым взглядом. Вероятно, он уже представлял счастливых маленьких детей-репортеров, с черными чернилами в венах вместо крови, расспрашивающих учителей и своих одноклассников, не инфицировано ли школьное молоко, чтобы написать свою первую статью. Он явно хотел, чтобы этот парень стал членом их семьи.

Она взглянула на Джил, которая послала ей воздушный поцелуй. Все, кроме Мередит, были несказанно довольны ситуацией.

Ладно, это было несправедливо. Рик-мудак был журналистом, и он совсем не нравился ее семье. Ни капельки. Ну, а пришедшем госте на ужин они знали всего лишь крохи, так что, он мог оказаться таким же придурком.

Взглянув на Таннера, она заметила, что тот улыбается. Ах да, он точно понял, что происходит. Забавно, правда? Ха-ха-ха

Съев обжаренные куриные грудки, картофельное пюре с чесноком и спаржей, ночос с сырным соусом Джил… Мередит поднялась, чтобы помочь сестре приготовить кофе и подать десерт.

Таннер положил руку на плечо Джил.

— Я уверен, что ты делаешь лучший кофе, чем я, но, прошу, позволь мне помочь хоть чем-то. Мередит, не покажешь мне кухню?

Она встала, так как было бы невежливо отказываться. Когда кухонная дверь захлопнулась за ней и Таннером, Мередит повернулась и положила руки на бедра.

— Вы настолько любезны.

Он пожал плечами… и все… высокий, мускулистый мужчина.

— Это меньшее, что я могу сделать. — Он наполнил кофейник водой. — Плюс, я хотел побыть с тобой наедине, так что план был хорош. А где у вас кофе?

Мередит вытащила контейнер из шкафа вишневого дерева.

— Почему? — спросила она, хотя уже знала. Ее сердце сильно колотилось в груди.

Он не стал измерять количество кофе.

— Ты умная девушка, поэтому я уверен, сможешь понять. Я все равно скажу тебе... я был заинтригован женщиной, которую встретил в бассейне.

Она скрестила руки на бюстье, потрясенная, что ее так возбуждал мужчина, делающий кофе.

— Как ты узнал, что это я, когда я вошла в гостиную? Я плаваю большую часть своей жизни, и даже мне трудно узнавать людей в одежде, с которыми плавала.

Губы его дернулись.

— Интересная интерпретация. — Он нажал кнопку «включить».

Звук просачивающейся воды прерывал тишину. Он подошел к ней, она отступила на шаг и ударилась о стойку. Его улыбка стала шире, когда он приблизился. Па-рам-па-пам-пум снова наполнили ее голову. Ее взгляд скользнул по его полным губам. У него был небольшой шрам возле рта, отчего он выглядел еще более мужественнее. Ее тело напряглось, как только она вдохнула аромат его мускусного одеколона, смешанного с запахом кофе.

— У тебя есть родинка под правой лопаткой, и эта рубашка позволяет легко ее увидеть. — От его приглушенного голоса у нее волоски встали на руках. — У тебя также есть еще одна родинка, которую я нахожу невероятно сексуальной, но я не мог увидеть ее в гостиной... — его взгляд скользнул по ее телу. — Потому что ты надела брюки.

Боже мой!

— Конечно, в следующий раз, когда мы устроим соревнования, я планирую увидеть ее снова.

Как только он встретился с ее взглядом, она облизала сухие губы.

«Запрыгни на него! — проорала Разведенная Женщина. — Ты же знаешь, что хочешь этого».

«О, заткнись».

— А мы снова будем соревноваться? — Спросила она с придыханием, как проститутка.

Он наклонился ближе и провел рукой по ее руке, обеспечив ядерную реакцию ее нервным окончаниям.

— Будет жаль не соревноваться, когда мы так хорошо подходим друг другу… шаг в шаг.

Ее мышцы бедер содрогнулись.

— Ты всегда такой прямолинейный?

— Мы говорим только о плавании, Мередит, — сказал он, буквально наступая своими ботинками на ее черные балетки.

Она наклонила голову, борясь с желанием взмахнуть головой, чтобы волосы упали на плечо.

— Да?

Его губы изогнулись.

— Ну да,.. и о твоей родинке. Какой твой любимый стиль?

Ее сердце так быстро заколотилось в груди, казалось, будто кто-то вдавил педаль газа в пол. Они правда флиртовали… по поводу плавания?

«Какая разница? — Опять вмешалась Разведенная Женщина. — Он такой сексуальный».

— Фристайл, — ответила она все также хрипло, а-ля Мэрилин Монро.

Таннер зарокотал и его звук отразился на всем ее теле.

— Длинные, ровные удары характеризуются силой и выносливостью.

Она вспыхнула от жара.

Он не отпускал глаз от ее губ, продолжив:

— Мне нравится разогреваться фристайлом, но заканчивать батерфляем — единственный выход. Постепенно наращивая темп. После того, как ты становишься настолько гибкой и подвижной, тебе нужно сделать шаг на следующий уровень. С силой и координацией всплывая и выпрыгивая из воды, легкие горят, пока мчишься к финишу.

Кажется, она готова была потерять сознание. У нее кружилась голова?

«Упади в обморок прямо на него, ты идиотка!» — Орала Разведенная Женщина в ее голове.

— Возможно, в следующий раз, когда мы будем плавать, сможем посоревноваться на время.

Мередит перевела взгляд с его лица на сильные руки, прикрытые серой рубашкой. Она вспомнила, как его руки с выступающими бицепсами выглядели мокрыми. Стон был бы совершенно неуместен, но ей так хотелось застонать. Боже, этот мужчина был таким же опьяняющим, как сладко-горький шоколад «Вальрона». (Вальрона — Valrhona – знаменитый французский шоколад. Впервые он был произведен в 1922 году кондитером из Долины Роны. – прим. пер.)

Он положил руки по обе стороны от нее на столешницу, слегка касаясь своим телом ее в дико соблазнительной ласке.

— Может, мы смогли бы пойти позавтракать после следующего раза… плавания.

И предложение позавтракать с этим мужчиной разогрело в воображении другое... дикий секс и ночь. Она откинулась назад для передышки, но двигаться было некуда. Он окружал ее со всех сторон. Она не чувствовала ничего, кроме его запаха, а в спину впивался прилавок столешницы.

Он заставлял ее тело мурлыкать, но другая чертовая раненая часть била тревогу. Ее неуверенность в себе… и обидные прощальные слова Рика-мудака звенели у нее в голове, как вагонетка, несшаяся по рельсам.

А Таннер был журналистом. Таким же. Как. И Рик.

Она толкнула его в твердую, мускулистую грудь, нуждаясь в пространстве. Бросившись к карамельному яблочному пирогу, который Джил принесла домой из кофейни. У нее дрожали руки, когда она вынимала тарелки и вилки для десерта. Глубокие вдохи казались хорошей идеей, чтобы избавиться от мускусного запаха Таннера, но, похоже, она не могла вздохнуть полной грудью. Ее легкие сдулись, как воздушный шарик, после неудачной вечеринки.

— Я не могу... позавтракать с тобой, — выкрикнула она, судорожно касаясь бюстье. Даже оно не помогало восстановить ее уверенность в себе. Проклятие.

Ботинки Таннера заскрипели по плиточному полу. Она ощутила тепло его тела позади себя и представила, как он смотрит на родинку, о которой говорил. Она хотела прислониться к нему спиной, но вдруг испугалась, что так сильно хочет его… куда это может ее привести, особенно с ее семьей в соседней комнате.

— Почему не можешь?

— Я не встречаюсь с журналистами. Никогда.

Он развернул ее к себе лицом. Она застыла в его объятиях.

— Как и я... обычно. Но я не хочу говорить с тобой о журналистике, Мередит.

Ее веки задрожали. Жужжание в ее голове становилось все громче, и она чувствовала себя подавленной силой своего влечения к нему. Она дернулась из его хватки и задела тарелку, которая упала на пол, разлетевшись на кусочки с последним ревом кофеварки. Осколки фарфора Lenox ее матери с серебряными краями покрывали теперь плитку и их обувь.

Ее нервное состояние рухнуло вместе с фарфором, дыхание стало с отдышкой, как будто она проплыла спринт.

Он смягчил свою хватку.

— Притормози! Не двигайся. Я не хочу, чтобы ты порезалась.

— На мне же туфли. — Тревога сжала ее грудную клетку, и она прижала руки к груди, пытаясь вздохнуть побольше воздуха.

Он отвел ее в сторонку.

— Мередит?

— Эй, у вас все в порядке? — прокричала Джил из другой комнаты.

— Да, — в ответ крикнул Таннер. — Я не увидел, что Мередит протягивала мне тарелку, и она разбилась. Мы все уберем и принесем кофе.

Его моментально придуманная отмазка вызвала у нее очередной хрип. Оказывается, соврать он мог очень легко!

Как и Ричард.

Он открыл заднюю дверь и вывел ее на крыльцо, положив ее руки на грубые доски.

— Дыши глубоко, Мередит. Вдох и выдох. — Нежно потирая ей спину. — Давай. Ты можешь.

Тяжело дыша, она опустила голову. Черные точки расползались у нее перед глазами, как будто она находилась в планетарии. Приступ паники. У нее не было приступа паники уже несколько месяцев. Она стала себе представлять лысого Рика-мудака, плачущего перед зеркалом. Раньше этот образ помогал переломить ситуацию.

— Черт, не отрубайся.

В этот раз не помогало. Она стала раздирать свою блузку. Ее душило бюстье, сковывало ребра. Она была слишком ошеломлена, чтобы заботиться о своих действиях. Дыхание выходило со свистом, как у астматика. Она возилась с крючками бюстье, ей необходимо... снять... его.

Таннер мягко убрал ее руки. Он расстегнул и снял бюстье, отложив его в сторону, прежде чем поднять ее в положение стоя, и пригладить на ней блузку. Она чуть не заплакала, пытаясь защитить свои интимные части тела.

— Неудивительно, что ты не можешь дышать. — Присвистнул он. — Это серьезная штуковина. — Обхватив ее грудную клетку руками, он сказал: — Делай вдох. Наполни легкие. Давай.

Она упиралась в его сильное тело, испытывая головокружение. Откашлявшись ей удалось сделать неглубокий вдох.

— Еще, — приказал он, мягко поглаживая ее.

Ее следующие несколько вздохов были неглубокими, она дышала животом. Одной рукой он убрал ее волосы за уши, как бы снимая ее предобморочное состояние.

— Хорошо, продолжай.

Полные, глубокие вдохи слышались в сосновом воздухе и соблазнительном запахе его лосьона после бритья. Наконец, ей удалось постоянно и устойчиво дышать в его успокаивающих объятьях, и гул в голове тоже проходил, оставшись фоном. Когда она отстранилась, то рухнула в кресло. Голова откинулась назад. Глаза закрылись. Слезы жгли глаза, готовые пролиться, но ей удалось сдерживать их. Она не собиралась плакать, хотя ей очень хотелось. Боже, она думала, что с этим дерьмом покончено. А оно произошло прямо перед ним…

— Как ты? — мягко спросил Таннер.

Она открыла глаза. Он опустился на колени перед ее ногами на холодном крыльце, и в белом свете полумесяца она заметила, что он нахмурил лоб.

— Ты заставил меня запаниковать, — выпалила она.

Он ничего не ответил.

— Такое случалось раньше?

Она кивнула и отвернулась, наблюдая за дрожащими ветвями на ветру. Во рту пересохло, горло распухло, уверенность постепенно возвращалась.

— Ты меня слишком привлекаешь, — прошептала она. — Но ты журналист. Я поклялась самой себе, что больше никогда не буду... встречаться с журналистом. — Она оглянулась, взмахнув рукой, отчаянно желая не ранить его чувства, но и также отчаянно желая заставить его понять. — Это пугает меня. — Ее честность почти убивала ее саму. — Дело не в тебе.

Его глубокий вздох смешался с ночными звуками сверчков и шелестом листьев.

— Прости, что я так сильно на тебя давил, Мередит. Я не мог ничего с собой поделать.

Его извинения помогли ей встать на ноги.

— Я имела в виду именно то, что сказала. Я больше никогда не буду встречаться с журналистом. — Без эмоционально произнесла она. — Я поклялась.

Он поднялся на ноги и протянул руку.

— Мы оставим эту тему для другого дня. Давай зайдем внутрь. Уверен, всем интересно, куда мы подевались.

Зная, что его прикосновение вызовет у нее умопомрачительную реакцию, она не стала брать его за руку. От нее потребовались усилия, чтобы оттолкнуть стул. Прохладный воздух касался ее разгоряченных щек, ей нужно было найти бюстье. О, Боже, он помог ей его снять.

Он поднял бюстье, рассматривая в тусклом свете, прежде чем протянуть ей.

— Зачем здесь буквы РЖ?

Она трясущимися руками забрала его.

— Отвернись. — Надела его обратно. Из всех удач... конечно, на ней было одно из тех бюстье, на котором Джил вышила эти буквы. Черное, расшитое красной строчкой. Она надела, и почти дошла до задней двери, когда он дотронулся до ее руки.

— Ты собираешься ответить мне?

Она повернулась. Свет на кухне скользнул по его лицу. Она вздохнула с облегчением, не заметив в его взгляде жалости. Она бы не смогла этого пережить.

— Нет, это не твое дело. — И быстро вошла внутрь.

Насколько она помнила веник должен был находиться в кладовке. Он тут же забрал у нее веник, она даже не успела дотронуться до пола.

У нее дрожали руки, когда она подошла к столешнице, чтобы налить кофе. Она снова превратилась в непонятно что. Она-то думала, что развод — самое трудное, что могло произойти в ее жизни, но сейчас она задавалась вопросом — не сложнее ли попытаться восстановить свою жизнь. Стеклянный кофейник обжег ей руку.

— Оставь его, пока не обожглась, — мягко сказал он через плечо. Он подошел к пирогу, нарезал, как пиццу на кусочки, разложив на тарелки, как профи.

— Отнеси это. Я приведу себя в порядок, а Джил сделает кофе.

Она отвернулась от его пристального взгляда. Направившись к двери, за спиной услышала звук разбитого фарфора, подметаемого с пола. С таким же успехом это могли быть осколки ее сердца.

Кого она хотела обмануть? Флирт с красивым мужчиной вызвал у нее приступ паники. Из-за того, что он журналист? Она надеялась, что это так, иначе она никогда не найдет Мистера Единственного и не напишет свою статью.

По-видимому, лысый Рик-мудак и пианино падающее ему на голову, уже не срабатывали. Может, поможет представлять его, как зубочистки впиваются ему под идеально ухоженные ногти.

Она несла тарелки, надеясь услышать мудрые слова от своего теперь уже громкого альтер-эго.

Нодаже Разведенная Женщина промолчала на этот счет.

* * *

Таннер свалил осколки фарфора из совка в мусорный контейнер. Господи, когда это он стал Королем подкаблучником? Стал переживать из-за женщины, находящейся на грани панической атаки? Она привлекала его, и у него отключились мозги.

Он все время забывал, что она пережила тяжелый развод.

И что она была замужем за Соммервилем. Если этот придурок смог наехать на Таннера (того, кто брал интервью у террористов), какое же дерьмо он мог сделать со своей женой? Даже разведясь с ней, он все равно сильно на нее давил, как кузнечный молот.

У него перед глазами возник ее образ — бледное, напряженное лицо. Он давно не чувствовал себя таким беспомощным, прислушиваясь к ее короткому, прерывистому дыханию, удерживая ее упругое, дрожащее тело.

— Ты в порядке?

Он повернулся.

Джил подошла ближе.

— Я так понимаю, у Мередит был приступ паники.

Он поставил пустой совок на пол и закрыл дверь кладовки.

— Да.

Она похлопала его по руке, а затем направилась к кофейнику.

— Не принимай это слишком близко к сердцу. Мередит через многое прошла, и ей намного лучше. Нелегко пытаться построить новую жизнь. — Чашки звякнули, когда она их достала. — Должно быть, у нее была сильная реакция на тебя, иначе этого бы не случилось. Не мог бы ты захватить сливки? Нижний ящик.

Какого хрена? Она сначала скинула на него бомбу и тут же попросила захватить сливки?

Когда он передал их, она слегка улыбнулась.

— Не вини себя. Ее реакция — хороший знак, но тебе придется дать ей немного личного пространства.

— Ты всегда такая прямолинейная?

Она протянула руку к подносу и поставила на него кофейные чашки.

— Да. Думаешь, я поверю, что вы так долго готовили кофе?

Умная задница.

— Нет.

— Я люблю свою сестру, Таннер, и хочу видеть ее счастливой. Насколько я могу судить, ты хороший парень. Но, если ты ее обидишь, я поджарю твои яйца пароваркой нашей эспрессо-машины и у тебя будет ожог третьей степени.

Он оценил преданность семьи, хотя и немного… ужаснулся. У него были еще более жестокие мысли, когда бывший муж изменил его сестре.

— Откуда ты знаешь, что я хороший парень?

— Я выполнила домашнее задание. Интернет — удивительная штука, Таннер. Так как ты публикуемый журналист, многое о тебе можно узнать. Ты заботишься о людях. И то, что ты видел, заставляло твое сердце истекать кровью.

— Я не чертова девчонка.

— Это я, как раз и вижу.

— А ты случайно не наводила справки таким же образом о ее бывшем? — спросил он.

Ее глаза заблестели ярость.

— Да, и я поняла, что он эгоцентричный, высокомерный ублюдок, который разобьет ей сердце. Он даже пялился на меня, когда они редко приезжали домой на праздники.

— И ты ей не сказала?

Она вытащила из холодильника сливки «РедиУип».

— Нет, я была слишком молодой. Она бы не послушала. Иногда людям приходится учиться на своем горьком опыте. Мередит может для самой себя оказаться своим же злейшим врагом.

Таннер последовал за ней на выход из кухни. А разве так не у всех?

Он быстро поел и поскорее убирался из их дома. Ему нужно было перегруппироваться. Внезапно задание стало слишком личным для него. Мередит Хейл не заслуживала, чтобы он так с ней поступил.

Очень жаль, что они не встретились при других обстоятельствах.

Скорее всего, он влюбился бы в нее тогда.

* * *

Мередит была очень тихая и задумчивая в машине, Джил испугалась, не превратилась ли она в камень.

— Все в порядке, Мере. — Она взяла за руку сестру.

— Нет, ничего не в порядке. Я унизила себя перед ним… из-за небольшого влечения и флирта.

Джил заметила оленя на краю шоссе, его дикий взгляд появился в свете фар. Она с облегчением проехала мимо него.

— Я бы не назвала это небольшим влечением. Может, тебе стоит дать ему шанс. Не торопиться. Сначала стать друзьями.

— Таннер похож на мужчину, готовый дружить с женщиной?

— Нет, но он очень переживал. Мне кажется, он хороший парень, вот и все. Он знает, что ты прошла через развод.

— Я не могу с ним встречаться, Джил. Я не могу контролировать себя, когда нахожусь рядом с ним. Ради всего святого, у меня был приступ паники.

— Хорошо, дуясь и пыхтя, ты похожа на драконов, как на моем платье, может немного неуклюжих, когда ты занимаешься сексом, но не даром французы называют оргазм маленькой смертью.

Мередит повернула к ней голову. Похоже она попыталась подавить улыбку.

— Ну, он уже добрался до второй базы, так сказать. Он помог мне снять бюстье, чтобы я смогла дышать.

— О, вау. Так он почувствовал твое состояние, когда у тебя началась паническая атака?

— Нет. — Она поглубже села на сиденье.

— Это что-то значит, правильно? Рик-мудак не сдержался бы.

Мередит включила радио.

— Я больше не хочу разговаривать.

Джил остановила ее руку.

— Мере, я люблю тебя, но дело в том, что ты боишься потерять свой контроль, чтобы снова не пострадать.

— Ты решила залезть ко мне в голову?

— Не будь такой раздражительной. Ненавижу, когда ты такая. Я просто хочу сказать, что тебе стоит не торопиться с Таннером. В нем есть что-то особенное. Я имею в виду, он сразу же завоевал доверие дедушки и справился с твоей панической атакой, как чемпион.

— Он буквально сбежал после десерта.

— Можно ли его винить за это? Ты бы видела его лицо, как у побитой собаки, когда он стряхивал осколки китайского фарфора в помойку.

— Я знаю, но я не могу с ним встречаться. Я дала себе обещание, что никогда не буду встречаться с журналистом.

«О, сестра», — подумала Джил. Священные клятвы имели свою цену. И Хейлы могли быть очень упрямыми. Разве она не поклялась, что ничего не будет чувствовать к Брайану, когда он вернется домой? Что она даже не будет с ним спорить?

Ее клятва, данная самой себе, не стоила и ломанного гроша.

Она постоянно думала о нем и надеялась где-нибудь столкнуться. Испытывая огромный кайф от борьбы с ним, гораздо больший, чем от разговоров с любым мужчиной, с которым встречалась в его отсутствие. Боже, она скучала по этому сукиному сыну.

Она свернула на дорожку перед домом.

— Он — не Рик-мудак, вот и все.

— Я знаю. — Ее сестра вышла из машины и направилась, сгорбившись в дом.

Джил заметила стаю в виде полосы летучих мышей в небе. Самое сложное было понять, что жизнь совсем не такая, какой она ее представляла в детстве. Тогда казалось, что будет легко найти хорошего парня и начать жить долго и счастливо. Прямо как в книгах Норы.

И есть ли вообще страна Норы Робертс?

Она уже не была в этом уверена.

13.

Телефон Таннера вибрировал на столе, пока он брился. Он зарычал, увидев номер Соммервиля, и тут же порезался.

— Дерьмо.

Потребовалось какое-то время, чтобы он вспомнил свои навыки бритья. Обычно в командировках он предпочитал носить бороду, чтобы не выделять среди других. Он все еще пытался привыкнуть к своему лицу, когда смотрелся в зеркало. И сейчас он видел кровь от пореза перемешанную с кремом для бритья. Он вытер лицо полотенцем и включил громкую связь.

— Что?

— Ты что, встал не с той ноги?

Таннер отбросил полотенце в сторону.

— Да. У нас возникла проблема. Твоя бывшая жена поклялась больше никогда не встречаться с журналистами. Она не хочет встречаться со мной.

— Ну, разве это не прекрасно?

Таннер зарычал. Что Мередит увидела в этом засранце? Он не стал рассказывать ему про приступ паники, чувствуя себя из-за этого плохо, Соммервилю даже этого не понять.

— Послушай, какие бы идеи у нее не были по поводу этой истории, она определенно не готова к отношениям. Не думаю, что получится.

— Ты должен убыстряться. Я говорил тебе об этом.

Верно, и он слушал... в этом-то и была проблема. Пока они говорили о плавании между ними стало очень горячо. Потом он стал на нее давить и у нее случился срыв.

— Возможно, так получилось только у тебя. — Ему было неприятно это говорить, но, может быть, Соммервиля это каким-то образом оттолкнет.

— Тогда тебе придется найти другой способ достучаться до нее. Я хочу остановить эту статью, МакБрайд.

Он поморщился от пореза после бритья.

— Хорошо, но потребуется некоторое время. Я подумал, тебе стоит об этом узнать, — застегнув часы, он потянулся к синей рубашке. — Послушай, сегодня первый день занятий. Мне нужно бежать. Я позвоню тебе через неделю. — Он отключился и быстро стал одеваться.

Желание выпить крепкий кофе напоминало зов сирены, поэтому он отправился «Без сои со мной», прежде чем попасть в кампус. Джил расслабленно болтала с толпой клиентов, собирая заказы, принимая деньги с бесхитростной эффективностью. Она ему нравилась. Она была открытой, честной и хорошей сестрой.

Ее улыбка смягчилась, когда она увидела его.

— Как поживаешь, Таннер? Уже пришел в себя?

— Да, а как Мередит?

— Работает как дьявол в газете. Дедушка вне себя от радости.

— Даже не сомневался. Крепкий венти и черничный мафин. Приятно снова оказаться в нирване еды. (Венти – а Америке – большой, типа двадцать унций. Прим. пер.)

— Вполне объяснимо. — Джил отдала приказ Джемме. — Мере должна зайти перед работой. Может, тебе стоит задержаться здесь.

Он протянул ей десятидолларовую купюру.

— Я хочу предоставить ей немного пространства. Что посоветуешь в мой первый день преподавания?

Она дала ему сдачу и подвинула к нему мафин.

— Не учи ничему бесполезному. Большая часть того, что я узнала в стенах университета, было довольно бесполезные вещи. — Она покрутила большие желтые бусины ожерелья на шеи. — И не будь слишком скучным.

— Понятно. Ничего бесполезного и скучного. — Он схватил свой кофе. Вдруг почувствовал, что нервничает, оглядывая всех студентов в ее кофе-шопе. Преподавание было для него в новинку, но он подготовился насколько это было возможно. Но даже имея план лекции, он понятия не имел, как нужно читать лекции.

Еще одна причина, по которой Соммервилю стоит поддать в зад.

Он резко остановился, когда увидел Мередит, идущую по улице, ее рыжие волосы развевались на ветру. Она сбилась с шага, заметив его. Уголки его губ приподнялись, когда она выпрямилась, приподняла подбородок и шагнула к двери. У нее явно была кишка не тонка. И было чем восхищаться.

Он медленно направился к ней.

— Привет.

Она не смотрела ему в глаза.

— Таннер.

— Мередит, посмотри на меня.

Она медленно повернула голову. Ее щеки раскраснелись, стали такими же алыми, как и ее пальто.

— Прости меня за вчерашнее. Ты нормально?

— Отлично. — Она теребила свои пуговицы.

— Не надо смущаться. Давай забудем об этом. — Какая ложь.

— У меня была паническая атака прямо перед тобой. Ты снял с меня бюстье! Конечно, мне есть отчего смущаться! — прошептала она.

Он кивнул в сторону стола в углу, отправившись туда, надеясь, что она последует за ним.

Она потянула за свой белый шарф. Ее усилия выглядели так же тщетно, как и у начинающего тянутеля тянучек, ему пришлось отложить кофе и мафин, потянувшись к шарфу. Ее взгляд устремился на него.

— Все хорошо. Я только собираюсь помочь.

Он размотал шарф, пройдясь пальцами по ее мягким волосам. Боже, ему больше нравился ее натуральный цвет, чем блондинки. Рыжей она казалась ему более открытой и дружелюбной. Он быстро снял с нее шарф, чтобы она не успела сбежать.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно рядом со мной. Давай будем друзьями, хорошо?

Как только он обнажил ее тонкую шею, она сглотнула. Он отступил назад, хотя у него так зудели пальцы дотронуться до ее гладкой кожи.

— Как насчет дружеского плавания завтра? Мы можем посоревноваться друг с другом. Может у нас войдет это в привычку по утрам.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Он ухмыльнулся.

— Ты боишься, что я тебя обыграю?

— Хм, мечтай, МакБрайд.

— Как насчет маленького пари?

Она немного прикрыла глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Поскольку я новичок в городе, как насчет экскурсии по горячим точкам, включая «Вестерн Индепендент»?

— Дедушка сам проведет для тебя экскурсию, если ты попросишь.

— Да, но мы пытаемся подружиться. Дружбы не получится, если мы не будем проводить время вместе.

Она отвернулась.

— Таннер, я не уверена…

Он почти потянулся к ней.

— Мередит, — тихо произнес он.

Она изучала выражение его лица.

— Ты можешь и не выиграть.

Он невольно улыбнулся.

— Тогда тебе вообще не о чем беспокоиться.

— Ты идешь на лекцию?

— Да, и чувствую, будто рыба, выброшенная на сушу. Я никогда раньше не преподавал. Джил посоветовала мне не быть скучным.

— Для Джил худшего преступления быть и не может. У тебя все получится. Расскажи им о том, где ты побывал. Они съедят это дерьмо, как конфеты. Ты необычный преподаватель в университете, Таннер. Они все захотят быть тобой.

— Ты хочешь сказать, что у меня появятся фанаты? — Он поймал себя на мысли, что флиртует с ней, но не мог остановиться.

— Когда в последний раз ты общался с детками из университетов?

Он осмотрел магазин.

— Много лет назад. Большинство детей, которых я видел недавно, в руках держали оружие.

Она забрала его кофе и протянула ему.

— Да, могу себе представить. Здесь ты будешь окружен зелеными, как трава, студентами-журналистами из довольно хорошо обеспеченных семей, чья главная цель в жизни — сделать то, что ты или стать ведущим, как Брайан Уильямс. (Брайан Дуглас Уильямс — американский телеведущий и главный редактор NBC Nightly News, программы вечерних новостей на телеканале NBC. Был включён журналом «Тайм» в число 100 самых влиятельных людей в мире в 2007 году и в 2010. – прим. пер.)

Он потянулся за мафином, чтобы перестать улыбаться, как идиот. Ему нравилось в ней это качество, но подталкивать ее было слишком рискованно. Ему необходимо было найти правильный баланс. Если бы они проводили время вместе как друзья, он бы как-то выполнил бы установки Соммервиля. Таннер не обязан был ему сообщать, что у них не было сексуальной связи. Он выиграл бы немного времени. И ему не пришлось бы бороться со своей собственной совестью.

— Мне нужно бежать. Как насчет поплавать завтра? Я захвачу воду.

Она дотронулась до шарфа.

— Посмотрим. Удачи сегодня.

Он внимательно разглядывал ее еще несколько секунд. И пока он смотрел, утреннее солнце пробилось в окна, превратив ее волосы в расплавленную лаву. Он весь напрягся. Ой-ой.

— Спасибо. Мередит? Увидимся завтра.

Он помахал Джил и Джемме и отправился на лекцию в класс. Класс?

Жизнь не могла быть хуже.

14.

Прошел месяц, но Таннер так и не приблизился ни на йоту, чтобы уговорить Мередит пойти с ним на свидание. Хотя почти каждое утро они устраивали соревнования в бассейне друг с другом, и он столкнулся с ней в «Вестерн Индепендент», забрасывая статью, она все еще сопротивлялась, чтобы выйти с ним куда-нибудь вечером.

Она встречалась со всеми свободными мужчинами в городе, кроме него. Она определенно хотела написать свою статью. Вчера он насчитал у нее три свидания. Выпила кофе с высоким, занудным профессором биологии. На счастливый час она пошла с компьютерным экспертом местного интернет-провайдера. А ужинала с разведенным местным адвокатом.

Таннер опустился с ней до низшей формы журналистики — папарацци. Он следил за ней, следил за ее свиданиями. Немного ревнуя. Дерьмо.

Джил помогала ему, намекая, где у сестры состоится очередное свидание, когда он приходил в кафе каждое утро за кофе. Он сказал Джил, что хочет, чтобы он с Мередит встречались. Сегодня она упомянула, что они с Мередит собирались выпить в «Хэйри» вечером.

Никто не догадывался, что свидания Мередит были частью ее статей. В городе предполагали, что она ищет мужчину, чтобы оправиться после развода и хочет найти парня из Деа Велли для крепких отношений. Полная степенная женщина сказала ему в супермаркете, что все в городе думают, что это очень мило.

Он хотел заткнуть рот кляпом, чтобы не рассмеяться ей в лицо.

Несколько часов спустя он вошел в бар, планируя использовать единственную стратегию, которая у него осталась… разрушить свидание Мередит.

— Привет, Таннер. — Джил выскочила из изумрудно-зеленой дамской комнаты, вытирая руки о джинсы.

— Привет, Джил. Как дела?

Она закатила зеленые глаза — особенный фирменный знак Хейлов.

— Мере в загуле сегодня. Никогда не видела ее такой сосредоточенной на какой-то идеи. Встречаясь с парнями, будто она вновь обрела религиозную веру.

— Кроме меня.

Он задавался вопросом, знала ли Джил о статьях, которые собиралась написать ее сестра. Хмыкнул. О, да, она точно знала. Поэтому она и пригласила его на ужин в первый день их знакомства.

Он еще раз хмыкнул.

— Что здесь смешного?

— Жизнь.

Она закатила глаза.

— Не говори так. Моя мама так обычно говорит, а, если и ты, мне кажется, что ты уже в возрасте.

Он нахмурился.

— Есть предложения по поводу Мередит?

— Дай ей немного времени. Ведь, если ты что-то отпускаешь, это возвращается к тебе.

— Она не птичка, Джил.

— Ты высмеиваешь мою аналогию?

— Ага. Настолько наивным может быть только ребенок.

Она накручивала на палец длинное ожерелье из оранжевых бусинок.

— Ха. Хорошо, профессор, пожалуй, соглашусь с вами, но только лишь потому, что вы владеете английским языком лучше, чем я. Как проходят лекции?

— Лучше, чем я предполагал, после того, как последовал твоему совету. Я выбросил свой скучный план и стал рассказывать студентам о настоящей журналистике. Завтра начну раздел о разработке источников и установлении доверия. Они слопают его целиком.

— Я слышала разные разговоры. Ты — настоящая находка, лучше и нельзя придумать. — Она помахала кому-то. — Давай найдем Мередит. Тебе следует избавить нас обоих от ада.

Ее желание было бы блестящей возможностью для него, кто бы отказался.

— Почему, что происходит? — спросил он.

— Одна настоящая, занудная, сверлящая головная боль. — Она постучала ладонью по виску. — Сам все увидишь.

Таннер последовал за Джил к угловому столику. Мередит удивленно подняла на них глаза, как обычно, прекрасно смотрясь в кремовом свитере с V-образным вырезом. Он подвинул к ней ее сумочку, опустился рядом, прижавшись к Мередит бедром.

Джил представила парня — Эйвери Миллер, Таннер пожал ему руку. С таким именем ему не мешало бы иметь волосатую грудь. У него было худощавое телосложение, но он накачал мышцы. Волосы были зачесаны и уложены гелевым дерьмом.

— Итак, Эйвери, чем ты занимаешься? — спросил он.

Мередит попыталась отодвинуть на дюйм, но кабинка была узкая, и отодвигаться было некуда. Она задрожала, прижимаясь к его бедру.

— Я владелец магазина сыров и деликатесов через дорогу.

Он кинул на Джил взгляд, говорящий: «Это шутка?» и решил повеселиться.

— Поразительно. Интересно. Ты увлечен блю-чиз или предпочитаешь итальянскую классику, например, хороший буффало моцарелла?

Мередит повернула к нему голову. Она наложила темные тени, отчего ее зеленые глаза стали еще ярче, невозможно было оторваться. Да, она определенно искала сегодня вечером сексуальных приключений.

Он молча посмотрел на нее в ответ.

— Что?! Я все же много путешествовал!

— Я понял, что вы человек, который знает толк в сыре.

— Точно.

Мередит ударила его локтем под столом.

— У меня восемь сортов блю-чиз и только два буффало. Один из них — классическая большая головка. Я также продаю и маленькие шарики.

Послушался приглушенный кашель Джил, пытающейся сдержаться от смеха, закрыв рот рукой.

— В масле и с травами? Жаль, что они не продают так же и большие шары. Так они намного вкуснее, — прокомментировал Таннер, пытаясь сохранить каменное лицо.

Мередит двинула его ногой под столом.

— Вы всегда можете замариновать их сами, — продолжил Эйвери, совсем не обращая внимания на двусмысленность разговора, кружащего над столом, как звуки ирландской флейты, доносившиеся из колонок. Залитые гелем волосы и нулевое чувство юмора, сделал для себя вывод Таннер.

— Я готов пригласить вас в качестве специального гостя, чтобы помочь вам из замариновать.

Мередит решила еще раз ударить его ногой под столом, но он вовремя сжал рукой ей бедро. Она дернулась, стараясь не закричать. Он усмехнулся, обрадовавшись, что она надела юбку. Возможно, ей это не нравилось, но между ними витало электрическое напряжение, способное запустить электростанцию Деа. Он не ожидал, но связь между ними была вполне ощутимой. Ей пора перестать с ним бороться.

— Я как раз приглашал Мередит на ужин. Из Неаполя только что доставили новый сыр, покрытый золой, и я ужасно хочу с ней им поделиться. Мне нравится знакомить людей с новыми сортами сыров.

Дегустация сыра как прелюдия?! Серьезно?

Мередит пыталась убрать его руку, но он еще сильнее сжал ей ногу. Ее мышцы напряглись, она сжала вместе ноги, приспосабливаясь к его руке. Отчего ему захотелось передвинуться повыше. Но он не мог этого сделать. Нет, пока она не признает, что между ними что-то происходит.

— Ну, Мередит — женщина с непростыми вкусами.

Она посмотрела ему в глаза, молча моля отпустить ее ногу. Она явно была увлечена им. Он готов был ждать.

— Мне нужно еще пива. Джил, почему бы тебе не пойти со мной, чтобы посоветовать какое хорошее?

— Приятно познакомиться, Таннер. — Эйвери встал. — Похоже, ты тоже любитель сыра. Прошу, загляни как-нибудь в мой магазин. Он называется «Не вклинивай меня», между Майн и Оук стрит.

Его улыбка была такой же глупой, как и название его магазина.

— Приятно было с вами познакомиться. Я потом поинтересуюсь у Мередит про сыр в золе. Понравился ли он ей.

И Таннер направился к барной стойке. Люди расступались перед ним, будто на нем висела табличка — «Парню требуется пиво!», написанная жирным шрифтом, заглавными буквами.

— Вау, это рекордный спринт по этой толпе. Мне нужно почаще ходить за тобой, — прокомментировала Джил.

Таннер ударил кулаком по стойке бара.

— В золе. Господи!

— Ты должен согласиться, что это довольно забавно, — сказала Джил заливаясь. — Мне понравился наш разговор про шарики из моцареллы. Я думала, что описаюсь прямо за столом.

Таннер рассматривал различные сорта пива, выглядя при этом как адски злой барсук. Наконец, он выбрал и кивнул бармену.

— Любитель сыра? — произнес он, поворачиваясь к Джил. — Неужели у женщины нет вкуса к мужчинам?

Джил пододвинула ему бирдекель с волосатым лепреконом. Оказывается, бывает и такое незабываемое зрелище, когда маленькие дети бросают горшок с золотом и убегают от радуги. (Бирдекель – подставка под стакан или пивную кружку. – прим. пер.)

— Она уже встречалась с горячими парнями. Видишь того? — Она указала пальцем в противоположную сторону от себя. — Сильный и большой парень в черной флиске? Он работает пожарным. Не щелкнуло. Хороший парень, но не очень умный. Мере нравятся умные.

— Как любитель сыра? — Господи, проникнуть в крепость талибов ради статьи было гораздо проще, чем заставить Мередит пойти с ним на свидание.

— Хватит о нем. У них все равно ничего не продвинется. Она согласилась с ним встретиться только потому, что он никак не угрожает ее душевному спокойствию, и кроме всего он вежлив. Мере, действительно, покраснела, как только ты пришел.

— Она упрямая женщина. — Пиво оказалось приятным на вкус.

— О, да. Это черта характера Хейлов. Если бы дедушка не был таким упрямым, он бы никогда не создал «Индепендент». Все говорили, что у него ничего не получится. И все же..., — она щелкнула пальцами. — Газета существует.

— Привет, Рыжая, кто твой друг? — Спросил молодой человек, прижимая Джил к стойке бара.

Таннер потягивал пиво, наблюдая, как глаза Джил тут же превратились в щелочки.

Подтянув Таннера поближе к себе, она ответила:

— Он мой любовник в возрасте.

Таннер подавился пивом. Она стала бить его по спине.

— У него все еще возникают проблемы по поводу разницы в возрасте, — объяснила она сладким голосом, взяв его стакан и поднося к губам.

— Я Таннер, — пробормотал он, протягивая руку.

— Брайан МакКоннелл.

Парень не стал пожимать руку Таннера, слишком занятый дотошным изучением его, словно он был сбежавший заключенный или кто-то вроде этого.

— Не обижайся, чувак, но Джил не может быть с тобой. — Брайан повернулся назад к Джил. — Он, по крайней мере, на десять лет старше тебя.

Таннер открыл рот, потом медленно закрыл, когда заметил умоляющий взгляд Джил, обращенный к нему.

При этом она по-прежнему поглаживала руку Таннера.

— Я искала мужчину более опытного по жизни... который знает, чего он хочет. — Ее улыбка напомнила Таннеру злого барсука.

— Ты недавно приехал в город, — сказал Брайан сквозь зубы.

— Да, я преподаю в университете. А ты?

— Я вырос здесь вместе с Джил. Учился в кулинарной школе на Востоке и работал в Большом Яблоке, несколько месяцев назад вернулся домой. Я помощник шеф-повара в «Чоп Хаус».

Джил взмахнула юбкой своего зеленого платья в белый горошек, будто она была маленькой девочкой без забот.

— Мы были лучшими друзьями, пока этот парень не принял таблетку тупости. Это хроническое.

Люди вокруг них выкрикивали заказы на пиво. Под ирландскую музыку посетители стучали ногами, но тишина между троими была ощутима. Таннер не знал, что делать, но он не мог бросить Джил.

— Хорошо, будь по-твоему. — Рука Брайана задела ее руку. — Увидимся. — Бросил он и направился в глубь бара, не оглядываясь.

Таннер забрал пиво у Джил.

— Я полагаю, у тебя имеются причины так прессовать этого парня.

Трясущейся рукой она засунула свои рыжие кудри за ухо и сказала:

— Он заслужил это. Длинная история.

— Хорошо, но он же не будет сплетничать, что я встречаюсь с женщиной моложе?

Она не выпускала Брайана из виду, пока тот шел через толпу.

— Нет, он не болтун. И не беспокойся о Мере. Я расскажу ей о нашей стычке. Спасибо тебе.

Он протянул ей свое пиво.

— Я никогда не оставляю девушку в затруднительном положении.

Она отпила, изучая его через край стакана.

— Вообще-то, сегодня вечером у тебя имеется один важный пункт, Таннер. Я никогда этого не забуду.

Он заметил, как Брайан за столом делает автобомбу, пиво «Гиннесс» вспенилось, как при химическом опыте. Брайан выглядел несчастным и подавленным, как и Джил. Их история была отстойной. (Автобомба — коктейль: Гинесс, Бейлиз и ирладский виски. – прим. пер.)

— Мне не составило труда. Может сыграем в дартс? Мне нужно забыть разговор о сыре.

Она взяла его под руку.

— Хорошо, но ты должен будешь купить мне шарики моцареллы, если я выиграю. Мне понравились разговоры о них.

Он фыркнул, поглядывая на Мередит. Джил была права. Этот парень был уже в прошлом, судя по ее остекленевшему взгляду от скукотищи.

— Большой или маленький?

— Большой, дорогой. Всегда.

Он засмеялся. Вдруг Мередит встретилась с его взглядом через весь бар. Его кожа загудела, когда он рассматривал ее волосы в приглушенном свете. Они были похожи на огонь, и он чувствовал в себе пиротехнические наклонности. Затем мужчина любитель сыра протянул к ней руку, и она отвела взгляд.

Таннер последовал за Джил в заднюю игровую комнату. Он взвешивал металлический дротик в руке, который Джил вложила ему в руку, оглянувшись через плечо.

Может, он случайно сможет бросить в любителя сыра и тем самым спасет Мередит от возможности попробовать маленькие, мягкие шарики.

* * *

Мередит наблюдала за Таннером и Джил, которые направлялись в другую комнату, как давние приятели. Она повернулась к Эйвери. Боже, Таннер был прав. Парень, действительно, слишком уж любил свой сыр. Шарики из моцареллы, конечно.

И все же она застряла с ним здесь, в баре, из-за собственной идеи. Она решила форсировать события с Эйвери, чтобы написать свою статью.

Она оглянулась вокруг и кивнула нескольким парням, с которыми у нее были свидания. Ее уверенность в себе подкреплялась вниманием со стороны мужского населения города. Единственная проблема состояла в том, что чем больше она встречалась с другими мужчинами, тем больше она хотела пойти на свидание с Таннером. Она обнаружила, что сравнивает каждое свое свидание с ним, причем не в пользу мужчин, с которыми встречалась, постоянно думая насколько шире плечи у Таннера и насколько ярче его улыбка. Он обладал отличным чувством юмора, и ей нравилось, как в уголках его глаз появлялись морщинки, когда он подшучивал над ней. С ним было бы намного веселее попасть в какую-нибудь неприятность... потому что он относился к тем парням, которые обязательно тебя выручат.

Она все это отлично понимала, но при этом боялась. Он был журналистом.

Ей стоило забыть о нем раз и навсегда, чтобы найти Мистера Единственного.

Но это было так тяжело осуществить, потому что он появлялся фактически везде. И утра в бассейне превратились в настоящую пытку. Ей пришлось купить купальник с двумя подкладками в лифчике, чтобы он не видел, как она возбуждалась, глядя на его мокрое, почти обнаженное тело. И еще ко всему прочему они все время пересекались, но и общались. Как сегодня.

Она сидела и слушала еще один рассказ Эйвери, желающий найти самый невероятный сыр «Стилтон» в какой-то отдаленной английской деревне.

«Брось этого парня и найди Таннера, — в дело вмешалась Разведенная Женщина. — Ты же хочешь этого».

Она подняла свой бокал, пытаясь игнорировать голос в голове. В последнее время, как только Таннер появлялся в поле ее видимости, она совершенно отчетливо слышала этот голос.

«Я говорю тебе только то, что ты и сама знаешь».

«Нет», — ответила она, осознав, что начала разговаривать сама с собой, поерзав на своем месте.

«Я не остановлюсь, пока ты не сделаешь того, что хочешь. Ты сама создала меня, чтобы я придавала тебе уверенности. Убегать от Таннера трусливо, с твоей стороны. Ты это знаешь. И я это знаю».

— Мередит, ты меня слышишь? — Эйвери снова потянулся к ее руке.

— Нет, здесь становится немного шумно, — соврала она. — О чем ты говорил?

Его кривая улыбка вдруг напомнила ей лужицу плавленого сыра.

— Я спросил, не хочешь ли ты пойти в тихое место, чтобы поговорить.

Нет, дорогой Боже, прошу тебя. Он был милым, но опять выслушивать его рассказы?

Эйвери наклонился вперед.

— Давай выбираться отсюда.

— О, — эту часть свиданий она ненавидела больше всего. — Ой, мне нужно тут повидаться с кое-кем, я обещала. И Джил до сих пор еще здесь. Может в другой раз?

Его кривая, тающая сырная улыбка исчезла.

— Хорошо, тогда увидимся.

— Я зайду к тебе в магазин.

Он опять засиял.

— Я оставлю для тебя сыр в золе.

Великолепно. Она задавалась вопросом, был ли этот сыр похож на поедание сигаретного пепла, за исключением хорошего вкуса чеддера.

— Увидимся позже, Эйвери. — И направилась к бару, чтобы выпить что-то покрепче, ей показалось это блестящим планом.

— Привет, Мередит, — крикнул Ларри Барлоу. Он сидел на стуле у бара в потертых джинсах.

Жаль, что он оказался придурком.

— Как поживаешь?

Она старалась с ним держать дистанцию.

— Отлично. А ты?

— Лучше и быть не может. Хочешь выпить?

В какой вселенной я захочу с ним выпить?

— Нет, не могу. Мне нужно найти Джил.

— Она играет с этим журналистом. Он в пух и прах разнес ее в дартс.

Джил проигрывает в дартс?! Такое было впервые.

— Увидимся, Ларри.

Брайан наблюдал за Таннером и Джил из затемненного дверного проема игровой комнаты. Хор стонов зрителей был аккомпанементом, когда Таннер попал в яблочко.

Она подошла к Брайану.

— Я слышала о в пух и прах?

Он резко дернул головой в ее сторону.

— Я никогда не видел, чтобы с такой точностью попадали в яблочко… глаз-алмаз. Джил очень расстроена. — Но выражение его лица было не лучше, он хмуро посматривал на происходящее.

— Она ненавидит проигрывать.

— Да, я знаю. Как она может спать с таким парнем, который разделывает ее под орех.

— Что?!

Он ударил кулаком по воздуху.

— Я знал, что она соврала! Черт побери.

Кто вложил эту мысль ему в голову? Потом она вспомнила неловкий язык тела между этими двумя в баре. Ага, так значит Джили.

Брайан покачал головой.

— Я больше не буду наблюдать за ними. Она все время пытается от меня скрыться.

Мередит схватила его за руку.

— Ей нужно больше времени, чтобы прийти в себя.

Даже в темном свете бара, его лицо вытянулось.

— Я знаю, но я боюсь, что когда-нибудь она уйдет на всегда, и я не смогу ее вернуть. — Он бросил на Джил последний взгляд, и на его лице отразилась болезненная тоска. —Увидимся, Мере, — сказал он и ушел.

Мередит протиснулась сквозь толпу, направляясь прямо к доске для дротиков. Ее сестра была вся на нервах, мышцы на спине напряглись, как у балерины, готовой к прыжку.

Таннер встретил ее взгляд, когда Джил попала дротиком в узкую щель — в двадцать пунктов всего лишь в дюйме от яблочка. Вытирая доску, он вписал ее очки, его пальцы были покрыты мелом.

— Давай это будет последняя игра. Мужчина в возрасте должен завтра встать и отправиться учить детей. — Он зевнул и потянулся, подняв руки над головой.

У Мередит пересохло во рту, пока она наблюдала, как его мышцы перемещаются под простой темно-синей футболкой. Хотя она поняла, что он ни капли не устал, а тем более был не стариком, но его поступок вызвал теплоту у нее на душе.

«Признайся, — вклинилась Разведенная Женщина. — Этот мужчина заставит тебя кричать».

Мередит обняла Джил.

— Эй.

Сжатые губы и упрямый подбородок показались ей знакомыми. Мередит видела именно такое же отражение в зеркале раздевалки каждый раз, когда проигрывала соревнования по плаванию.

— Ты не хочешь поехать домой? Я очень устала от всего.

Джил прищурилась, перебросив дротик в другую руку.

— В этом виновата только ты. Никто и не предполагал, что это было хорошей идеей.

— Ах... — Вау, она не ожидала такого ответа.

— Я еще не закончила, — сказала Джил. — Ты можешь вернуться домой. Я сама приеду.

Таннер подошел к ним.

— Мне, действительно, пора идти, — произнес он. — Мы закончим в другой раз.

Он перевел взгляд на Мередит, отчего она отступила чуть-чуть назад. Он обладал потрясающей способностью смотреть на людей так, словно они были самыми важными в этом мире. Она поняла, почему он стал таким хорошим журналистом. Люди хотели довериться ему, они хотели, чтобы их выслушали.

Джил направила палец ему в грудь.

— Хорошо бы тебе отвечать за свои слова. Я хочу выиграть эти чертовы шарики из моцареллы.

Мередит подняла бровь. Она даже не сомневалась, что разговор с Эйвери стал для них притчей во языцех.

Он усмехнулся и дотронулся пальцем до носа Джил.

— Ты можешь получить все, что пожелаешь. — Его взгляд снова скользнул к Мередит, и глядя в его карие, шоколадные глаза, сердце Мередит дрогнуло.

— Увидимся утром с вами двумя.

Он имел в виду плавание, а затем утренний кофе, которым подкреплялся в «Без сои со мной». Она ненавидела момент, что он вторгся в ее распорядок дня… и стал его неотъемлемой частью.

— А что, если я изменю свое время плаванья? — выстрелила она в ответ.

«Большая ошибка, — тут же предупредила Разведенная Женщина. — Ты больше не увидишь мокрого, почти голого мужчину. Он гораздо лучше, чем чашка кофе».

— Я бы не советовал. Я тоже тогда изменю свое время. И выиграю с большим опережением за неудобства, которые ты мне причинила. — Он подмигнул Джил. — Я не особо люблю людей, которые вклиниваются между мной и моим утренним кофе.

— Я это запомню, — ответила Джил.

Его улыбка только стала шире.

— Увидимся, дамы, — сказал он и направился сквозь толпу зрителей.

— Пойдем. — Мередит схватила Джил за руку. Вытащив ключи, она направилась с сестрой через дорогу к своей машине. Услышала приглушенный гудок позади и повернулась. Таннер замедлился, помахал рукой, а затем умчался. Ее сердце перевернулось в груди. Черт побери, она запала на него.

Когда они сели в машину, Джил пристегнулась ремнем безопасности и повернулась к ней лицом.

— Ты просто полная идиотка. Этот парень потрясающий, и ты ему очень нравишься. А чем ты занимаешься? Ты проводишь большую часть вечеров с такими, как Эйвери, разговаривая о сыре. Сыыыреее, — воскликнула она, убрав свои волосы с лица. — Эйвери хороший парень, Мере,.. но кого ты обманываешь? Я ничего не говорила уже долгое время, но вся твоя история — повстречать замечательного парня в маленьком городке и влюбится... ну, это лошадиное дерьмо.

Руки Мередит так сильно сжали руль, что костяшки побелели. Тон Джил резал по ней, как бритва.

— Сначала я думала, что ты хотела отрастить побольше крылья — придать себе уверенности, но некоторые из твоих вариантов мужчин... смешны! Я хочу сказать за две недели, что ты встречаешься, я все больше и больше прихожу к выводу, что нам нужно вернуться в магазин хозтоваров, и ты смогла бы дать своему старому приятелю Смиту второй шанс. Толстой сосиске с ранним облысением! У меня просто нет ни одной веской причины, почему он не ровня всем остальным.

Мередит уставилась в лобовое стекло.

— Ты закончила?

— Нет, на этот раз не закончила. Я понимаю, из-за чего ты решила развестись с таким парнем, как Рик-мудак, но он был мудаком не потому, что был журналистом. Он был мудаком, потому что он по жизни мудак! Других причин я не вижу. Ты боишься встречаться с Таннером, потому что он тебе очень нравится, и ты ему тоже очень нравишься. Парень даже предоставил тебе побольше времени. Он хороший человек, Мере. Что тебя сдерживает?

Она повернулась на сиденье, ремень врезался ей в бок.

— Я уже говорила тебе. Он журналист, Джили, а я больше не буду встречаться с журналистами.

— И ты называешь меня упрямой. — Джил перекинула прядь волос через плечо. — Это глупая клятва, Мере, и ты сама это знаешь.

— Меня это не волнует. Я не собираюсь с ним встречаться!

— Ты говоришь, как ребенок.

Ее лицо раскраснелось, а пульс удвоился.

— Ты расстроена, потому что Таннер разбил тебя в пух и прах, поэтому вымещаешь на мне свой гнев.

— Чушь собачья! Да, я разозлилась, но он был великодушен. Хотя я надеялась, что он прогнется передо мной, чтобы я почувствовала себя лучше, но он этого не сделал. Ты ведешь себя как идиотка!

Она хлопнула рукой о рычаг переключения передач.

— Перестань называть меня идиоткой! Ты не знаешь, каково это, когда твою уверенность соскабливают, как старую краску.

— Хорошо, я не знаю, но я точно знаю, что ты до сих пор позволяешь этому мудаку делать тоже самое.

— Возможно мне придется снять квартиру, если мы не сможем договориться, — сказала Мередит, понимая, что это несправедливо. Они прекрасно проводили время и ладили до этого момента. — Я не хочу с тобой все время ругаться. — У нее все плыло перед глазами от слез.

— Хорошо, давай беги! Но ты не сможешь все равно далеко убежать. Когда ты это поймешь? Твои проблемы побегут с тобой туда, где ты снимешь жилье.

— Ты хоть представляешь, как трудно начать все сначала? Мне тридцать лет, и я развелась. Неудачный брак. Так не должно было случиться, — закричала Мередит, прислонившись головой к подголовнику.

Схватив ее за плечо, Джил сказала:

— Нет, я не знаю, но, как люди обычно говорят — это уже есть. Ты одна из самых удивительных женщин, которых я знаю. Ты отличный журналист, который сделал карьеру в Нью-Йорке. Ты любящая, привлекательная женщина, которая сумела обратить на себя внимание всего мужского населения Деа Велли в возрасте до шестидесяти лет за месяц. Ты можешь сделать все, что захочешь. Как и всегда.

«Пора в это поверить», — вмешалась Разведенная Женщина.

Она долго молчала, а потом сказала:

— Хорошо. Ты права. Сейчас я выгляжу жалко.

— Джек-пот, — ответила Джил, прерывисто выдыхая. — Забудь про вечеринку жалости. У нас есть реальная вечеринка! Радуйся жизни.

Мередит барабанила пальцами по рулю.

— Ты имеешь ввиду Таннера.

— Да, имею в виду именно Таннера! Мужчину — огонь. Ты бы слышала, что о нем говорят студенты. Он супер умный, рассказывает им такое, чего нет в учебниках. И он влюблен в тебя. Любая женщина в «Хэйри» сегодня убила бы только за то, чтобы привлечь его внимание. Разве ты этого не заметила?

Да, она заметила взгляды, которые бросали на него женщины. Она ждала, что он откажется от нее и даст шанс другой. Но он этого не сделал. Это было лестно, с одной стороны. Но в глубине души вызывало у нее подозрения.

Почему он продолжал преследовать ее, когда она ясно дала понять, что не собирается с ним встречаться? Может он один из тех парней, которым погоня нравилась больше, чем улов? Его работа за границей без корней, скорее говорит о том, что он не жаждал отношений, но, что она, на самом деле, вообще знала о нем?

«Ты ничего о нем не узнаешь, если не дашь ему шанс», — посоветовала Разведенная Женщина.

«Ты должна перестать разговаривать со мной», — ответила таким же тоном про себя Мередит, потому что теперь у нее было двое, из-за которых она чувствовала себя не в своей тарелке.

«Ты окончательно свихнулась, если позволишь такому мужчине ускользнуть!»

Она повернулась к Джил.

— Прости, что я сказала тебе раньше. Мне нравится с тобой жить. Даже со всем твоим безумным декором.

Джил потянулась к ней, и они обнялись, как два давно расставшихся кренделька.

— Я тоже прошу у тебя прощения.

— Все хорошо, — прошептала Мередит, ее лицо похолодело от слез. — С нами все хорошо.

Джил прижала голову к шее Мередит.

— Я люблю тебя, Русалка. Я рада, что ты вернулась домой.

— Я тоже тебя люблю и счастлива находиться здесь.

Они оторвались друг от друга и улыбнулись. Джил вытерла слезу, стекающую по ее лицу.

— Раз уж у нас состоялся такой разговор, я должна тебе кое-что сказать, — прошептала Мередит, расплывшись в ухмылке.

— Что?

— Брайан сказал, что ты трахаешься с Таннером. Какого черта ты наговорила?

— Я сказал ему, что Таннер — мой любовник в возрасте. — Она пнула ногой свою сумочку. — Черт, я надеялась, что он помучается.

— Он очень расстроился, наблюдая, как Таннер разбил тебя сегодня вдартс. — Она пересказала ей их разговор.

— Он прав, Мере, — категорически ответила Джил. — Однажды я уйду окончательно, и это будет конец. И в любом случае, именно он оставил меня первый.

— Тебе стоит подумать и простить его, Джили. Вы были лучшими друзьями.

— Сейчас все по-другому. Теперь мы стали другими. Давай оставим этот разговор, — поспешно ответила она, внимательно рассматривая свое платье в поисках волоска.

— И кто из нас сейчас убегает, Джил?

— Сука, — пробормотала она. — Ты говоришь точно, как Джемма. Ладно, ты высказала свою точку зрения. От этого тебе полегчало?

Смешок Мередит пронесся в тихом салоне машины.

— Нет, но я чувствую себя хорошей сестрой.

— Хорошо, мы обе подумаем над тем, как перестать убегать. Договорились?

Мередит вздрогнула, когда Джил стукнула ее рукой по плечу. Она с ужасом замерла, ей даже показалось, что у нее сердце заморозилось от страха. Сможет ли она выполнить свою часть сделки?

Но несмотря на свое состояние, она пробормотала «По рукам» и включила зажигание, направляя машину в сторону дома.

15.

Прошло две недели, но Мередит не приблизилась к свиданию с Таннером ни на дюйм, несмотря на его продолжающиеся попытки. Она слышала тиканье часов в голове. Неужели она решила, что сможет найти Мистера Единственного в стране Норы Робертс за три месяца? У нее было время до Дня благодарения написать статью, которая предоставила бы ей еще один месяц передышки.

Тем не менее, она делала все возможное, чтобы утихомирить Джил. Униженно извиняясь… например, за не выполнение священной клятвы… заискивая. Ее сестра смотрела на нее так, что даже самый правдивый проповедник мог превратиться в соляной столп.

У Мередит была настоящая связь с Таннером, она чувствовала ее, и, черт возьми, даже ее подсознание чувствовало ее. Однажды утром она проснулась, ей снился Таннер, вся в поту, мокрая, возбужденная в тишине комнаты. Но несмотря на свое желание, она не могла заставить себя сделать следующий шаг. Поэтому всячески тянула время.

Ее босс наслаждалась ее письмом по электронной почте о ее свиданиях-похождениях. Мередит была рада хоть этому. Карен по-прежнему была уверена, что Мередит найдет своего Мистера Единственного,… но если этого не произойдет, она была согласна на статью от Мередит о свиданиях в маленьком городке. Она была рада, с одной стороны, что на нее не давили, но, с другой стороны, подобная статья не докажет, что Рик-мудак ошибался о книгах Норы, если ей не удастся найти свое долго и счастливо.

Она отключила свой болтливый мозг, наслаждаясь вторым кофейным свиданием (видите, какой прогресс!) с доктором Кевином Плани, профессором археологии, специализирующимся на артефактах Колорадо коренного населения. Он рассказывал ей о пещерах в часе езды отсюда, которые хотел показать ей в эти выходные. Он был интересным собеседником, и ну, долговязым.

Ладно, он не был Индианой Джонсом, но его увлечение археологией напомнили ей доктора Джейка Грейстоуна из книги Норы «По праву рождения».

Колокольчик на двери зазвенел, возвещая о новом покупателе. Она подавилась теплым чаем, когда появился ее дедушка. Он махнул ей рукой, постучал тростью по полу и направился к прилавку. Джил сегодня не работала, и именно поэтому Мередит согласилась встретиться с Кевином в «Без сои со мной». Она боялась, что может устроить ее Сис сутенер, если станет свидетельницей их встречи.

Джемма встретила дедушку радостной улыбкой.

— Здравствуйте, мистер Хейл. Что привело вас сюда? Джил сегодня не работает, но Мередит здесь и пьет кофе.

— Я здесь не ради них. Вы продаете кофе в этом заведении? — сипло спросил он. — Я хотел бы выпить чашечку.

— Какого именно?

— Обычный кофе.

Джемма указала на доску.

— У нас много разных сортов, мистер Хейл. Почему бы вам не попробовать что-нибудь из этого?

Мередит повернулась к Кевину и повела плечом в сторону прилавка.

— Это мой дедушка.

— Ах, сама легенда, — ответил Кевин, Мередит опять повернулась в сторону дедушки, судя по всему ей предстояло встретиться с неизбежной катастрофой.

— Вы продаете все это дерьмо по таким ценам? — хмыкнул дедушка, выкапывая бумажник. — Приготовь мне тот, который на вкус больше всего напоминает обычный кофе, Джемма. — Он наклонился вперед, поправляя очки. — Ванильный шот? Кто добавляет это дерьмо в кофе? Ваниль нужно класть в торт, а не в кофе.

— Да, мистер Хейл. Я приготовлю вам насыщенный кофе темной обжарки. — Ровно через тридцать секунд она поставила перед ним кружку. Он вытащил пятерку из бумажника, она отодвинула ее. — За счет заведения. Серьезно.

Он подвинул назад банкноту к ней.

— Если я старик, совсем не значит, что я не могу заплатить за свой кофе. Возьми деньги, девочка, или я напишу статью о дискриминации пожилых людей в этом заведении.

Мередит заглушила смех. Артур Хейл с такой же вероятностью способен был написать статью о дискриминации пожилых людей в городке, как она прочла бы в сегодняшней Нью-Йорк Таймс, что Рик-мудак «нашел» себя и признался во всех своих грехах.

Джемма скрестила руки на груди.

— А что, если я хочу побаловать вас за то, что вы такой хороший человек и дедушка моей лучшей подруги?

Он кашлянул, чтобы скрыть свою реакцию.

— Ты милая девушка, Джемма. Этот парень Коллинз полный идиот, раз позволил тебе ускользнуть.

Слеза сползла по ее эльфийскому личику. Бедная девочка.

— Иди сюда, — пропел дедушка. — Не плачь, дорогая. Давай обними старика.

Она обошла стойку, и он обнял ее, похлопав по волосам. Она шмыгнула носом и отошла от него на шаг.

— Спасибо. Теперь это действительно за счет заведения.

— Нет. Возьми деньги. Нужно поддержать бизнес моей внучки.

— Спасибо, мистер Хейл. — Джемма поцеловала его шершавую щеку и сдала сдачу.

— Как я уже сказал, милая девушка. Приходи к нам на ужин с Джил. — Он подмигнул, взял кофе и направился от стойки, забрав сдачу.

Он опустился на мягкий диванчик для двоих, достал какие-то бумаги и красную ручку, и первое ощущение Мередит подтвердилось. Он пришел сюда по ее душу.

— Мне кажется, дедушка хочет со мной поговорить.

— Без проблем. Я тоже подумал, что он будет отвлекать тебя. Я позвоню тебе позже по поводу выходных.

Он рванулся к ней, чтобы поцеловать, но его длинный нос тыкнулся ей в щеку, как только она дернулась назад. Он что совсем спятил? Ее дедушка сидел в нескольких метрах от них.

— Пока, Мередит. — Он поспешил на выход, помахивая своим портфелем.

Она глубоко вздохнула, взяла сумочку и подошла к дедушке, опустившись на соседнее мягкое сидение.

— Привет, дедушка.

Он поднял на нее глаза, щелкнул красной ручкой и сунул ее в карман рубашки.

— Мередит.

Она наклонилась вперед, поставив локти на колени.

— Еще одному подростку вчера вечером вызывали скорую, он выблевывал свои кишки, — сказал он ей. Все тоже. Выпивка и марихуана.

— Я знаю, ты предполагаешь, основываясь на своей знаменитой интуиции, что что-то не так, но в марихуане нет ничего страшного. Токсикологические тесты ничего не показывают. Это алкогольное отравление, и я больше не занимаюсь этой проблемой. Здесь нет ничего, никакой подоплеки.

Он захрипел, тыкнув себя в живот.

— У меня здесь почти сорок лет интуиция.

— Вот и отлично. — Она указала на лист, в котором он делал пометки. — Это моя статья? — Было отмечено всего несколько строк красным. Было бы неплохо когда-нибудь получить после его редактуры почти чистую статью. Он постоянно редактировал ее статьи, делая их лучше. Ей не нравилось признаваться самой себе, что многому продолжала учиться изо дня в день у него.

— Нет. Это обзорная статья Таннера. Хорошая. У него очень хороший слог. Сильный стиль. Знает, как выделить главное на бумаге.

Она не могла избавиться от... ревности? Зависти? Ее дед всегда хвалил ее, его мнение имело для нее большее значение, особенно с тех пор, как она взяла на себя обязанности отца. Чтобы не выглядеть обиженной, она скрестила руки на груди, поинтересовавшись:

— Как твой кофе?

— Такое же дерьмо, как кофе, который я пил в Москве в 1962 году, когда брал интервью у Хрущева.

Фыркнув, она потянулась к его кружке и сделала глоток.

— На вкус довольно хороший, как по мне.

Он опустил очки обратно на нос.

— Ну, твои вкусы в данный момент немного под сомнением. Кто это был Большая Птица?

Она приглушила свой смех кашлем.

— Ты простудилась, деточка?

— Да, немного в горле свирбит.

— Ха! Не будь такой умной задницей. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что, если у тебя появятся дети от этого мужчины, у них вырастут крылья и они улетят, потому что он однозначно, похож на большую птицу.

— Дедушка!

— Ну, это так. У Хейлов всегда был вкус получше. А куда подевался твой?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты чертовски все хорошо понимаешь. — Он отодвинул бумаги в сторону. — Ты встречаешься с каждым мужчиной в городе, даже с такими, которые внешне напоминают птиц. Я слышал, Джил упоминала о любителе сыра.

— Ты опять подслушиваешь у замочной скважины, дедушка?

Его брови сомкнулись.

— Я же говорил тебе, что таким образом можно получить очень много полезной информации. Ты хочешь сказать, чтобы я перестал быть репортером?

— Я не репортер.

— Нет, но ты еще та штучка. Люди говорят, что ты сделала тату слова «забыться» у себя на заднице. Надеюсь, это эвфемизм.

— О, Боже, дедуля!

— Также говорят, что ты находишься в загуле по мужчинам. Я знаю свою внучку, и она не какая-то городская шлюха, как Рита Беллинс.

— Спасибо, дедуля. — Мередит откинулась на спинку диванчика, голова гудела от его слов. О ней так говорят в городе?

— Мне интересно, ты случайно не сошла с ума? Твои родители очень беспокоились, как ты переживешь развод, поэтому не приставали к тебе с вопросами, какого черта с тобой происходит сейчас. Твоя мать спрашивает меня, может ей стоит вернуться домой. — Он подался вперед. — Ты решила пуститься во все тяжкие?

Ей захотелось засунуть руки в волосы и закричать.

— Нет.

— Хорошо, вот что я подумал. Твой загул может быть одной из причин, почему ты вернулась домой.

— Что заставляет тебя так думать?

— У меня есть глаза. Единственное, с чем я не могу смириться, почему ты не встречаешься с Таннером вместо всех этих мужчин, которые напоминают птиц или провоняли насквозь сыром. Я знаю, как женщина смотрит на мужчину, когда тот ей нравится. Ты так смотришь на Таннера, но его даже нет в твоем списке. — Он погладил карман рубашки и достал ручку. — Это наводит меня на разные мысли.

Прижав руки к вискам, она встретилась с его ясным синим взглядом.

— Я встречаюсь с мужчинами. Это что преступление?

— Нет. — Он быстро щелкнул ручкой. — Но... тебе это не свойственно, отчего я делаю вывод, что у тебя имеется какой-то более глубокий мотив. Ты же не пытаешься вызвать ревность у своего бывшего мужа, чтобы он захотел тебя вернуть?

— Боже правый, нет, конечно!

Он внезапно быстро засунул ручку назад в карман, словно она раскалилась до красна.

— Приятно это слышать. Мне казалось, что быть женой политика это не твое, но с другой стороны, я так до конца и не понял, что ты нашла в своем бывшем муже. Он ведь не умолял тебя с ним помириться, чтобы укрепить свои шансы с избирателями, не так ли?

— Боже... нет. Даже если бы он и умолял, я не стала бы этого делать.

— Слава Богу, что у тебя имеется здравый смысл. Я боялся, что мне придется вспомнить свои старые связи в Нью-Йорке, которые смогли бы устроить его кончину.

— Ты ведь это несерьезно.

— Ты моя внучка. Если бы ты совсем сошла с ума и позволила бы этому крысиному ублюдку вернуться в свою жизнь, мне пришлось бы пойти на крайние меры.

— Ты не сделаешь ничего подобного.

— Я — пожилой человек. Долго в тюрьме не проживу.

Она в упор пялилась на него. Артур Хейл был известен в свое время своими довольно смелыми гиперболическими заявлениями, но…

— Ты, действительно, так думаешь.

— Никто не посмеет тронуть мою внучку второй раз.

Ее горло болезненно сжалось. Она прижала к нему руку. Его слова заставили ее чувствовать себя любимой и защищенной. Кто бы мог представить, что ее дедушка станет ее великим защитником? Она потянулась к его руке.

— Ну, теперь, когда я знаю, что это не является причиной, ты не хочешь сказать мне, почему ушла в загул по мужчинам?

— Прекрати так говорить!

— Здесь имеется какая-то история, да?

— Дедушка! — Она оглянулась, стараясь убедиться, что никто их не слушает, но другие посетители кафе были слишком заняты своими гаджетами и кофе, чтобы беспокоиться о них.

— Теперь, когда я думаю об этом все больше, в этом есть определенный смысл. Не хочешь мне ничего сказать?

Она с трудом сглотнула и солгала:

— Нет никакой истории. — Потом она признается во всем и скажет, что очень сожалеет. Но если он раскроет ее идею написания стать, здесь в городе ее поджарят на костре. И она не сможет отомстить Рику-мудаку и не найдет свою собственную страну Норы Робертс.

— И ты так спокойно мне врешь сейчас, деточка?

Она опять сглотнула, словно была девятилетней девочкой, которую поймали с засунутой рукой в банку с печеньем перед ужином.

— Прошу тебя, не спрашивай меня больше ни о чем, дедушка. Я бы объяснила, если бы могла.

Он почесал щеку.

— Я не буду спрашивать, но поклянись мне, что не будешь мне врать.

Она кивнула.

— Тогда прими совет от старика. Жизнь коротка. И если ты думаешь, что у тебя впереди полно времени, и ты успеешь сделать то, что хочешь, хочу тебя уверить, что время очень быстро испаряется, как кипяток, превращаясь в пар. Ты молодая женщина, оставившая одну жизнь позади и пытающаяся начать новую. Не страдай херней.

— Дедушка!

— Думаешь, это новая фраза? Она стара, как мир, такая же, как я. Я серьезно, Мередит. Не тратьте время впустую. Ты красивая молодая женщина. Тебе нужен мужчина, который подходит тебе. Типа Таннера МакБрайда.

Его мудрость была прекрасной, но его директивы по поводу свиданий чем-то попахивали.

— Я буду встречаться с кем захочу.

Он встал и потянулся к трости, и она встала за ним. Он все еще был выше нее, несмотря на то, что с возрастом сгорбился.

— Ладно, упрямься сколько хочешь, но я вижу, как ты смотришь на Таннера, Русалка. — Он поцеловал ее в щеку, запах его конфет с корицей успокаивал. — Так ты точно не расценивала в таком контексте мужчину-птицу.

Она подняла на него глаза.

— И я все еще остаюсь при своем мнении, что у тебя имеется на Рика-мудака что-то такое, что разрушит его баллотирование в Сенат. Не думай, что я забыл об этом.

Он отошел, насвистывая «Дикси», постукивая по полу тростью.

Мередит опустилась на диванчик. Жаль, что в этом заведении не подавали алкоголь. Ей бы не помешала порция чего-нибудь крепкого, как для Рыжеволосой Шлюхи. Разве не так ее все называли в городе?

Загул по мужчинам? Боже, ей необходимо было придумать новый план действий.

16.

Холодный октябрьский ветер завывал снаружи, ветки царапали окно, как будто кто-то пытался проникнуть внутрь. Учитывая, что наступил Хэллоуин, Мередит выглянула в окно, чтобы убедиться, что с обратной стороны нет ни призраков, ни зомби или чего-то другого. Вздрогнув, она снова посмотрела на себя в зеркало, раздумывая, как Таннер воспримет ее костюм Чудо-Женщины.

Он удивился, когда она пригласила его пойти с ней на вечеринку Хэллоуина. Джил была на седьмом небе от счастья. И сегодня вечером весь город увидит ее с Таннером. Может, если бы они зависали достаточно часто, она обуздала бы разговоры о загуле по мужчинам.

Она практически уже потянулась к пепсиду.

Она вспомнила, как онлайн пыталась найти длинную кожаную черную куртку, которая была на Джей Ди Робб, т.е. Норе, на фотографии для серии Евы Даллас, отважного копа. Кто не захочет выйти замуж за горячего муженька Евы — Рорка? Но вероятность того, что кто-то в этом городке узнает костюм Евы Даллас, казалась маловероятной. И она не хотела проливать поддельную кровь на свои джинсы, как героиня Норы.

Она повернулась перед зеркалом. И костюм супергероини показался ей лучшей альтернативой, учитывая ее недавний внутренний монолог с Разведенной Женщиной. В конце концов, Чудо-женщина тоже бы одела красное белье Ла Перла.

— Зря ты не разрешила мне сделать тебе плащ, с вышитыми буквами РЖ.

Джил ударила Мередит по бедру, поправляя собственный парик. Наряд малютки Бо Пип на ее сестре был более чем очаровательным. (Бо Пип — это персонаж из мультфильма История игрушек. – прим. пер.)

— Не получится. — Мередит обернулась ко окну, ветер задувал так, словно мчащийся поезд. — Мы замерзнем, но будем хорошо выглядеть.

— О, да.

Джил хлопнула себя по заднице, Мередит ударила ее по руке.

— Мне нужно идти, — сказала Джил, касаясь блестящими розовыми губами зеркала. — Я надеюсь повидаться с Таннером, но ты можешь передать ему от меня привет.

— Ты когда-нибудь перестанешь злорадствовать?

— Нет. Тебя необходимо было подтолкнуть. Ты как клещ, которого нельзя выбить из некоторых вещей.

— Милое сравнение с твоей стороны.

Она попятилась и поцеловала Мередит в щеку.

— Хорошо повеселись. Та-та-та.

Ветер хлопнул дверью о стену, прежде чем Джил закрыла ее. У Мередит прошлись мурашки по коже.

— О, это горячо, — прошептала она себе.

«Он даже не заметит этих мурашек на коже, поверь мне».

Она слишком была взволнована и нервничала, чтобы как-то ответить на заявление своего альтер эго.

Десять минут спустя Мередит открыла дверь, Таннер пришел, одетый как лихой герой, прямо с пиратского корабля.

Его губы изогнулись в улыбке.

— О, боже. Чудо-Женщина. Господи, так сексуально.

«Говорила же».

Он шагнул в маленький коридор Джил и закрыл дверь, прислонившись к ней спиной, выглядя при этом совершенно беззаботно.

Она проигнорировала свое альтер-эго и скрестила руки на груди, внезапно застеснявшись под его пристальным взглядом, который поднимался от ее красных туфель к напряженному выражению на ее лице. Он неделями так уже на нее не смотрел. Ее внезапное приглашение изменило их молчаливое согласие оставаться друзьями. Она чувствовала напряжение во всем теле, даже ее кожа натянулась, как недавно накрахмаленная рубашка.

— У тебя и лассо есть, — произнес он.

Она рассматривала его костюм. Он не потрудился застегнуть до середины груди белую, атласную рубашку. С черной повязкой на лбу и золотой серьгой в правом ухе, он выглядел несколько зловеще. И сексуально. Ей захотелось помахать руками на лицо, настолько он был горячим.

«Разрази меня гром!» — промурлыкала Разведенная Женщина.

Ты сейчас о пирате говоришь у меня в голове? Она чуть ли не дернула себя за волосы, но не хотела сдвинуть парик.

— Ты меня слышишь?

— Что?

— Ты можешь воспользоваться лассо, чтобы связать меня в любое время.

В голове тут же возникли сексуальные образы, как она связывает его и кидает на землю.

«О боже мой!» — пропищала Разведенная Женщина.

— Таннер? — Она прочистила горло. — Я хочу прояснить насчет сегодня.

Он поправил свой бутафорский старинный пистолет на кожаном поясе, отчего ее взгляд прошелся ниже по его скандально узким черным штанам. Она тут же подняла глаза вверх, смотря в какую-то точку у него над плечом, уговаривая себя не смотреть на его промежность.

Ты же знаешь, что хочешь его.

— Я хочу прояснить ситуацию сегодня, мы просто вместе всего лишь идем на вечеринку.

Он сделал шаг к ней, смахнув черный плащ со своего плеча.

— Ты уверена, что хочешь установить ограничения так рано сегодня на вечер?

У нее перехватило дыхание.

— У тебя же не начинается паническая атака, а? — спросил он, широко раскрыв глаза.

Она чуть не соврала, заставив его уйти.

— Пока нет, так что давай оставим все, как есть.

— Если бы я был настоящим пиратом, меня бы это не остановило. Я бы перекинул бы тебя через плечо, отнес бы в свою каюту и изнасиловал.

Господи, ну, и фантазия. Ее сердце сильнее затрепетало в груди, как отбойный молоток.

— Подобные разговоры сегодня запрещены.

Он приподнял бровь.

— В последний раз, когда я знакомился с правами, в этой стране все еще имелась свобода слова. Возможно, ты можешь установить табу на прикосновения, но я могу говорить все, что захочу.

Раздраженный Таннер оказался для нее в новинку. Она чуть не зарычала в ответ, но Чудо-женщина не сдавалась.

— Нет, если ты собираешься пойти со мной.

— Тогда зачем ты попросила меня прийти? — Огонь в его глазах потускнел. — На тебя оказывает давление Джил, не так ли? И ты решила ее таким образом успокоить?

Его способность читать ее мысли, заставила ее переминаться с ноги на ногу.

— Хорошо, я... нет.

Он засмеялся.

— Звучит правдоподобно. Позволь мне теперь прояснить ситуацию. Ты пригласила меня на свидание, потому что я — единственный мужчина в городе моложе пятидесяти, с которым ты еще не встречалась. — Он щелкнул пальцами. — Я ведь прав, да? Это написано у тебя на лице.

Она перебирала свои браслеты.

— Ну, я подумала, что мы могли бы куда-то выходить. Регулярно, знаешь ли. Как друзья, конечно.

Он подошел ближе, придвинувшись вплотную своими сапогами до колен к носкам ее красных туфель. Сильный мускусный запах защекотал ей нос. Пират не должен так обалденно пахнуть. Где запах пота? Морской воды? Запах немытого тела, в конце концов?

— Я отошел от тебя после того, что случилось на кухне твоей мамы. Я пытался дать тебе время и пространство. Но я не собираюсь переходить черту, став еще одним твоим мальчиком для битья, которые ведут себя не как мужчины.

У нее пылали щеки.

— Я не говорю, что мы не можем флиртовать. Но я... в загуле по мужчинам. — В конце концов, ее называли рыжеволосой шлюхой, не говоря уже о том, что она была трусихой. Может, ей стоило надеть костюм испуганной кошки.

Послышался горловой смешок, отчего у нее на коже опять появились мурашки.

— Мередит, ты смотрелась на себя в зеркало? Если нет, то посмотри еще раз, дорогая. Ты не из тех женщин, которые уходят в загул с мужчинами. Любой умный мужчина точно это видит.

Значит, он был умным, так? Она почувствовала, как ее кожа начинает гореть.

— Не говори мне, кто я.

— Кажется, пришло время мне высказать свою точку зрения.

Он дернул ее к себе, найдя ее губы. Его губы ласкали ее, как электрический заряд, заставляя покалывать, напряжение становилась все сильнее, чем дольше он держал ее рядом с собой. И мой Бог, пока это продолжалось, она как будто медленно опускалась в темный колодец желания. Она застонала ему в горло, впиваясь пальцами ему в плечи. Когда он попытался просунуть язык к ней в рот, она раскрыла губы. Их языки переплелись, искры электричества мчались по ее позвоночнику, опускаясь в центр паха. Поцелуй был глубоким, влажным. Мередит прижалась ближе к нему, дотрагиваясь до его голой кожи, словно пыталась спастись. Его руки сжала ее бедра, отчего она поняла, насколько он был возбужден. Она захныкала, наклонив голову для более глубокого поцелуя. Он оторвал ее руки от себя и, тяжело дыша, отступил назад.

— Именно вот это происходит между нами, Мередит.

Она сжала губы вместе, пытаясь остановить покалывание.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Мередит, я не собираюсь быть частью твоего бесконечного мужского парада. Я откровенен с тобой. — Он внезапно отвернулся, но она увидела, что он нахмурился. Когда он повернулся назад, его взгляд пригвоздил ее к месту. — Ты мне нравишься. Мне нравится проводить с тобой время. Я хочу тебя, но не собираюсь быть одним из дюжины парней, с которыми ты встречаешься. Если ты хочешь проводить со мной время, то на эксклюзивной основе. Мы не будем торопиться, просто посмотрим, что получится, но я не согласен не дотрагиваться до тебя. Я хочу, чтобы мы дотрагивались друг до друга столько, сколько сможем, при этом друг друга не убив.

У нее сжалось горло до размеров соломинки.

«Давай, — услышала она любовный шепот Разведенной Женщины. — Ты сможешь это сделать».

Но страх покрывал ее, как черная туча. Она отступила назад.

— Я... не могу. — Ее глаза горели.

Он порывисто вздохнул.

— Мне очень жаль это слышать. Думаю, нам было бы хорошо вместе в постели и на улице. Если передумаешь, дай мне знать.

— Таннер! — Она поймала себя на мысли, что не хочет, чтобы он уходил. Она никогда в жизни не была так сбита с толку.

— Почему ты вернулась в город? — вдруг спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты вернулась в Деа?

И желание, скрыться от его оценивающего взгляда, было таким же мучительным, как желание у заядлого курильщика выкурить сигарету.

— Я решила помочь своей семье, помнишь?

— Да, но это не основное, не так ли?

Она быстро просмотрела в голове некоторые варианты правдивого ответа.

— Я хочу узнать, существует ли еще настоящая любовь. Доволен?

Он вздрогнул.

— О, Мередит.

Его приглушенный тон заставил ее напрячься.

— А почему ты приехал сюда? Это самое далекое место от ритма твоей жизни.

Он опустил взгляд на свои сапоги. Подняв голову и сжав челюсть, он смотрел на нее со страстью, от чего ее сердце забилось быстрее.

— Скажем так, я должен сдержать одно обещание.

— Ах…

— Думаю, на сегодня достаточно. — Он провел языком по зубам, будто ему было больно об этом говорить. — Кроме того, ты забыла, что не встречаешься с журналистами.

Да? Она была не уверена, что смогла бы раскрыть ему правду, даже если он не был бы журналистом. Он пугал ее чем-то, заставляя все время смущаться. Как только он открыл входную дверь, ее обдало холодом. Она начала дрожать.

— Ты прав.

— Больше всего я горжусь тем, кто я есть на самом деле, Мередит. Я много вкалывал, чтобы подойти к этому определенному этапу своей жизни. — Ветер перекинул черный плащ ему через плечо. — Я не какой-то гребаный любитель сыра. Тебе стоит это запомнить.

Дверь за ним захлопнулась. Может от ветра, но ее температура тела упала на двадцать градусов. Она подошла к оранжевой кушетке на шатающихся ножках, разложила зеленый шерстяной плед. Встречаться с ним на эксклюзивной основе? Он совсем лишился рассудка.

Не так ли?

В затылке начиналась головная боль. Она вспоминала его взгляд, когда он сказал, что она ему нравится. Ее сердце замерло, будто она упала на кол. Если бы она нарядилась в вампиршу, это было бы оправдано.

«Ты, на самом деле, настоящая идиотка. Какая Чудо-Женщина отвергнет секс с Пиратом?»

Что, черт возьми, ей сейчас делать?

* * *

Таннер ударил ногой по снегу, вернувшись к своей машине, он был уверен, что от злости, исходящей от него его можно было увидеть из космоса. Плотные брюки на нем были судя по всему худшей идеей, они так обтягивали его пах, что становилось больно.

Господи, за кого она его принимала? Он не был, черт побери, слабаком, готовым мириться с ее свиданиями, «загулами», как она их называла. Особенно, после ее поцелуя, когда она словно хотела его сожрать. Ее разгоряченная кожа, влажный рот и стоны желания почти заставили его потерять контроль, завалив ее на отвратительную оранжевую кушетку Джил.

Он распахнул дверь машины. Мередит даже не понимала, о чём говорила. Если бы у нее был загул, она бы, по крайней мере, переспала бы хотя бы с одним из мужчин, с которыми встречалась, а он был точно уверен, что она этого не делала. В Дае стали делать ставки, кто сможет уложить Мередит Хейл в постель. Он ушел от группы местных жителей, когда они спросили его, за сколько денег он готов уложить ее.

Он хотел бы уложить ее в постель, если она сама этого захочет.

И это не касалось ставок.

Ему хотелось зарыть свое лицо в ее рыжие волосы, пока он будет бездумно входить в ее подтянутое, стройное тело. С мыслями о Чудо-женщине.

Ему нужно прекратить думать об этом. Его штаны и так убийственно сжимали яйца.

Захлопнул дверцу машины. Он потерял весь свой здравый смысл. Окончательно забыв, когда оказывался с ней рядом, зачем он вообще сюда приехал. С ней он превратился в настоящего ревница. Мать твою.

Убирайся отсюда, МакБрайд. Ему, действительно, нужно стать эксклюзивным, если он собирался убедить Соммервиля, что продвигается вперед. У него висело дерьмо на жопе и с каждым днем он погружался все больше в чувства к своей «мишени».

Тем не менее, он не солгал Мередит.

Она, на самом деле, нравилась ему. Сильно.

И ее чистосердечное признание, что она вернулась домой, чтобы понять существует ли настоящая любовь, заставляло его сердце сжаться.

Они оба старались быть честными друг перед другом, насколько могли. Он должен еще раз хорошенько все обдумать.

Потому что все становилось слишком трудным.

И у него был стояк в этих узких, мать твою, пиратских штанах, ради всего святого. Пиратские штаны!

Он рванул вперед на гололед, увидев знак, предупреждающий сбавить скорость. Нуждаясь выпустить пар от разочарования и гнева, который испытывал к себе, он нажал на акселератор. На улице никого не было. И даже, если бы и были, он готов отплатить штраф, который появится в его почтовом ящике? Он заплатил бы.

Шины скользили по льду, он пытался удержать машину прямо. Добравшись до шоссе, он опустил стекло вниз, давая себе волю. Он с трудом заметил оленя и врезался бы в него, если бы не резко дал в сторону на дороге. Ему нравился всплеск адреналин, бегущий по крови.

Появились воспоминания о другой ночи, о другом шоссе, но он отогнал их. Прошлое пусть остается в прошлом. Только сейчас было настоящим.

Он выработает план с Мередит Хейл.

Он почти надеялся, что она не спрячется от него.

У него было плохое предчувствие, что удовольствие иметь с ней отношения, не стоили той боли, в которую они могли оба упасть.

Он по удобнее разместился в кресле. Кого он хотел обмануть?

17.

Джил отошла подальше от бочонка, потягивая свое тыквенное пиво. «Monster Mash» играл в постоянном фоновом режиме у нее за спиной. Мумия, сделанная из взбитых сливок, украшала шведский стол, соблазняя ее попробовать. Она запустила палец, а потом облизнула его.

— Крем для бритья, — заметила она офицеру «Звездного пути».

— Тупицы.

Она протискивалась через двух кровавых вампиров, сжимающих бутафорских крыс, когда рука, опустившаяся ей на плечо, заставила ее подпрыгнуть.

Джемма фыркнула.

— Ошалелые крысы?

— Какие-то больные люди.

Парик Клеопатры на Джемме съехал, как только она подняла голову, чтобы услышать музыку.

— Они от дяди Пата. Он таксидермист в Айдахо.

— Фу, какая гадость! — Джил потянулась поправить парик Джеммы.

— Тебе следовало бы надеть костюм Старой Матушки Хаббард. Было бы круто.

Потом она прищурилась.

— Ты абсолютно пьяна. Где ты была?

— В задней комнате. Сегодня я решила немного оттянуться.

— Джемма, — стала ругаться Джил. — Ты не употребляешь это дерьмо. — Ее нос уловил отчетливый запах марихуаны и пачули. — Черт побери, Джем.

И основательная черная подводка вокруг ярких глаз ее подруги размылась.

— Пит был здесь со своей новой девушкой. Ты можешь себе это представить? Он уже встречается. Сначала мне хотелось умереть, но теперь я чувствую себя прекрасно.

Джил обняла ее.

— О милая. Где он? Я разрублю его на орехи своим посохом.

— Это было бы здорово, Джили. Он кинул на меня взгляд и сбежал. — Она наклонилась назад, покачиваясь на месте.

— Лучше немного сбавь обороты, — сказала Джил, обнимая ее за талию.

Поцелуй Джеммы оставил красный след от помады у нее на щеке.

— Не расстраивайся. Ты моя лучшая подруга.

— Ага, ага, да, — пробормотала она, хмурясь. Черт побери, Пита. Неужели он не мог подождать, хотя бы несколько месяцев?

Бэтмен вошел в гостиную Лолы Парсон, заставив Джил застыть на месте. Он был на несколько дюймов выше большинства участников вечеринки. И она узнала бы эти губы где угодно.

— Брайан пришел, Джем.

— Иди на улицу. Я постараюсь его отвлечь. Не нужно, чтобы мы обе были несчастными сегодня. — Все еще пошатываясь на ногах, Джемма прислонилась к бежевому пуфику, а затем плюхнулась на него, закрыв глаза. — Я подойду к нему через минуту.

— Я присмотрю за ней, Джил, — произнес позади голос.

Рэй Поллак, одетый в костюм Робин Гуда, не был лихим красавчиком сорвиголовой. Он был слишком низким и бесформенным в трико, и слишком благовоспитан, чтобы сражаться против шерифа Ноттингема. Он был главным дилером марихуаны в университете, ему совсем не обязательно было обладать физической силой. А нужно было быть прежде всего умным. И он был... она знала это по их болтовне, когда он приходил за своим большим мокко. Отличник выпуска и введения в юриспруденцию. Джил оценила всю иронию. Ее дедушка наседал на нее, пытаясь выяснить имя поставщика, но она не сдала его. Он видно сошел с ума, подозревая, что происходило что-то серьезное. Всю жизнь все веселились, отрывались, блевали. Это была обычная химическая реакция организма после таких вечеринок.

— Похоже, твоя травка уже совершила свою магию.

Он выглядел серьезным.

— Она расстроилась из-за Пита. Я сказал ей побольше быть уверенной в себе.

— Без разницы. Я пойду подышу свежим воздухом. Гленда, ты сможешь присмотреть за ней? — спросила она у студентки-биолога, одетой в костюм медсестры.

— Конечно, Джил, — ответила та, плюхаясь рядом с Джеммой. — Лучше пусть она поспит. Бедная девочка. Пит — мудак.

— Ты это сказала, — Джил убрала черные волосы с щеки Джеммы, а затем вышла на заднее крыльцо.

Ветер закружился вокруг ее ног, миллионом снежных иголок, но несколько минут она сможет выдержать. Чистый воздух наполнил легкие, рассеивая сильный запах духов, мужских одеколонов, пива, сигаретного дыма, законного и незаконного.

Она подпрыгнула на месте, как только рядом с ней возникла черная фигура в развивающемся плаще. Его забавная улыбка заставила ее подумать, что она очень подходит персонажу, костюм которого Брайан выбрал. Он не мог не последовать за ней.

Брайан показал на грудь, низко наклонившись, их замерзшее дыхание смешалось в воздухе.

— Я…

— Дырка в жопе, — перебила она, лишив его продолжения.

Он положил руку на талию, плащ парил на ветру.

— Попробуй другое слово Б.

— Волдырь на заднице.

Его улыбка стала больше.

— Это уже три слова.

Его знакомый запах и смеющиеся голубые глаза вызывали у нее дрожь во всем теле и скорее всего не от холода. Она щелкнула пальцами.

— Ублюдок.

Было видно, что он нахмурился.

— Мне кажется, что Малышка Бо Пип не должна произносить такие слова.

Она попыталась обойти его, но он не давал ей проходу.

— А мне кажется, что Бэтмен не должен преследовать Малышку Бо Пип.

— Бэтмен пытается защитить ее от большого плохого волка. Кажется, я видел его внутри.

— Это оборотень, ты тупица.

Он коснулся ее белого лифа с оборкой.

— Тебе не холодно?

— Ну, теперь, когда ты сказал…

Он отбросил свой плащ, как тореадор, обернув его вокруг нее, прежде чем она успела остановить его.

— Жалко скрывать такой костюм, — сказал он. — Мне кажется, что он намного сексуальнее, чем одежда французской горничной.

— Ты часто ее надеваешь, не так ли? — Она улыбалась ему во все зубы.

Он прошелся по ее рукам вверх-вниз, отчего она задрожала еще сильнее.

— Да, и я всегда ношу свою перчатку с собой. Никогда не знаешь, когда она может пригодиться.

Она отстранилась. Черт побери его за то, что он не потерял свое чувство юмора на Востоке.

Ей нравились их подшучивания, что он спокойно воспринимал ее колкости.

— Мне нужно вернуться внутрь. — Ее черная шпилька попала в трещину между досками.

Его руки обхватили ее, чтобы она не упала.

— Ты выбежала сюда в этом скудном наряде, чтобы скрыться от меня, а теперь ты бежишь обратно? Пора с этим заканчивать, Джил.

Она направила свой посох в его сторону. Он не сдвинулся с места.

— Тебе нужно оставить меня в покое.

Его глаза встретились с ее.

— Я пробовал. Не могу, Джил. Твоя ложь о МакБрайде запустила мои кнопки. У меня открылись глаза на правду.

— Это твоя проблема, — сказала она, но в ее голос заглушил двигатель машины.

Он притянул ее за талию к себе, его пальцы запутались в кружеве ее наряда.

— Ты бы не была тогда расстроена, если бы это тебя не волновало. Разве ты не простишь меня, Джил? Джемма уже простила.

— Прекрасно, что она тебя простила, — ответила она, хотя это не имела в виду. — Теперь отпусти меня.

Он внезапно прижался своим лбом к ее, отчего на своем лице она почувствовала холодную пластиковую маску.

— Я не могу отпустить тебя, Джил. — Его вздох ласкал ее щеку. — Сними с меня маску.

Она попыталась лягнуть его ногой, но он поставил свою ногу между ее ног, прямо над подвязками, которые удерживали ее чулки. Ее бедра непроизвольно сжались вокруг его ноги, и она испугалась, что вот-вот капитулирует перед ним. Внутри ее полыхал огонь, но снаружи кожа была ледяной.

— Отпусти меня.

— Сними с меня маску.

Даже возбужденная на холоде, она понимала, что его разоблачение имело символичный смысл.

— Черт возьми, Джил, сними с меня маску.

— Нет!

Его губы искривились.

— Хорошо, если так ты этого хочешь.

Он опустился в маске на ее губы. Она от его натиска закачалась на пятках. Он потянулся за ней, обхватив руками за талию. Ее рот раскрылся. Его язык ворвался внутрь. Она готова была заорать, потому что ее тело кричало, мышцы сжимались в ответ. Она уронила свой посох и схватила его за голову.

После стольких лет желания, ее тело кричало — «Да, мой Бог! Даааа».

Он изменил угол их поцелуя, углубив, его холодные кожаные перчатки кружили по ее еще более холодной спине. Он подтолкнул бедра вперед, упираясь ей в живот. Она хотела его. Сию минуту. Она собиралась в этот момент совершить самую большую ошибку в своей жизни.

Его дыхание стало коротким, как и ее.

— Давай выбираться отсюда.

Крик прорвался сквозь ее туман в голове. Брайан поднял голову, позади в доме раздались крики, они оба обернулись, заглянув внутрь. Люди бегали, крича, что было мочи.

— Что-то не так. Мы должны вернуться.

Он повел ее к двери.

Все следы вечеринки испарились. Женщины плакали, тушь текла по щекам. Некоторые мужчины, которые не были в масках, выглядели шокированными с застывшими взглядами, словно люди увидели фатальную автомобильную катастрофу. Несколько человек стояли на коленях на полу. Джил подошла ближе, но затем остановилась, когда увидела на изношенном зеленом ковре лакированные сандалии.

— Боже мой! — прошептала она, ее словно подбросило, сквозь тело пробежал разряд.

Она посмотрела выше, какой-то парень тряс Джемму, лежавшую на спине на полу, Рэй был рядом с ней.

— Джем! — закричала она.

— Господи! — Брайан стал расталкивать людей, пробираясь вперед. Он опустился на колени перед Джеммой, прижав два пальца к ее шее, нащупывая пульс. Он оттолкнул парня и стянул маску. Повернув голову, он начал делать ей искусственное дыхание.

— Я не знаю, что случилось, — воскликнул Рэй, теребя свой темно-зеленый костюм. — Вдруг она перестала дышать.

Джил приблизилась ближе. Она смотрела, как Брайан отсчитывает промежутки между дыханиями и надавливанием рук ей на грудную клетку.

— Вызови скорую, Джили, — закричал он, и снова опустил свой рот к Джемме.

Она отступила, расталкивая людей. О Боже. Где ее сумочка?

— Мне нужен мобильный! Сейчас же, — вскрикнула она.

— Вот! — крикнула девушка справа от нее.

Джил смутно поняла, что она была одета как Барби, прежде чем открыть ее телефон и стала набирать три страшные цифры дрожащим пальцем.

— Чувак, сейчас появятся полицейские. Я сматываюсь, — сказал один из вампиров. — Рэй, тебе лучше тоже исчезнуть отсюда.

Его взгляд встретился с ней на пару секунд, потом он направился на выход и некоторые другие гости последовали за ним. «Трусы», — захотелось ей закричать.

Как только ответила диспетчер, Джил передала свое местоположение и сообщила, что ее подруга не дышит. Она не слышала, что сказала дама, и говорила ли она вообще что-нибудь. Барби сама забрала телефон из ее трясущейся руки.

Брайан продолжил делать искусственное дыхание. Джил надеялась, что Джемма оттолкнет его и скажет: «Эй, МакКоннелл, убери от меня свой рот». А потом рассмеется.

Но она не шевелилась.

Джил стояла застывшая, словно ледяная статуя.

Лицо Брайана покраснело и струился пот со лба.

— Черт возьми, Джил, иди сюда!

Она споткнулась, сделав шаг, чуть не потеряв равновесие, упав рядом со своей лучшей подругой. Слезы заскользили по ее щекам, когда она протянула свою руку к руке Джеммы. Она показалась ей уже холодной. Она коснулась ее запястья, стараясь нащупать пульс. «Все гораздо хуже», — подумала она заторможено про себя, пульса не было.

— Бри, у нее нет пульса, — выдохнула она.

Он глубоко вздохнул, нажимая руками на грудную клетку Джеммы,

— Вернется. Черт возьми! Давай. Возвращайся к нам.

Затем он снова прижался своим ртом к ее рту, пытаясь вдохнуть в нее жизнь.

Его реакция подтолкнула Джил.

— Джемма, пожалуйста! — воскликнула она, всхлипывая, проводя по ее волосам.

— Мне кажется, она умерла, — произнес кто-то.

Брайан снова начал нажимать руками, считая:

— Один, два, три. Заткнитесь! С ней все будет хорошо. — Он снова опустил свой рот.

Джил положила свою дрожащую руку на его руку, сказав:

— Бри.

Он резко вскинул голову, его голубые глаза покраснели и стали дикими.

— Нет! Она не умрет со мной.

Сердце Джил, словно взорвалось на осколки, проникающие в ткани и кости, вызывая адскую боль во всем теле.

Брайан не сдавался. Пока не приехали медики и не отволокли его, объявил, что Джемма мертва.

Она подошла к нему, чувствуя, словно парила над своим телом в какой-то стеклянной комнате, где за всем наблюдала сверху. Брайан тяжело дышал, не отводя глаз от Джеммы, когда закрывали ее красивое лицо. Джил прижалась к нему, обняв руками, опустив лицо на грудь и развалилась на кусочки. Он положил руки ей на ребра, потом стал растирать спину, желая и пытаясь успокоить. Затем его руки сжали ее в тисках, он опустил свою потную голову ей на шею, отчего она зарыдаланавзрыд.

18.

Мередит отложила утреннюю газету, когда услышала приглушенный стук во входную дверь. Она бросилась вперед, тапочки заскользили по паркетному полу. Она понадеялась, что Джил не проснется от шума.

Посмотрев в глазок, увидела Таннера с двумя стаканами кофе. Несмотря на то, что она была не одета, потуже затянула свой синий махровый халат и открыла дверь. Если кто-то и ожидал, что она будет выглядеть этим утром презентабельно, они явно не относились к ее друзьям.

— Я слышал, что случилось. Я принес вам кофе.

После того, что произошло между ними накануне, она подумывала сказать ему забыть дорогу сюда, но сейчас поймала себя на мысли, что не хотела бы этого. Боже, у нее болело все телом, словно ее хорошенько избили.

— Входи, — сказала она тихо, — но, пожалуйста, не шуми. Джили, наконец, заснула.

Она взяла кофе и отступила назад, впуская его. Он снял верхнюю одежду, на нем были джинсы и черный пуловер… далеко от пиратского наряда. Когда он последовал за ней на кухню, она указала на потертый стул.

Он положил руки на стол и пристально посмотрел на нее.

— Сегодня утром у меня появилось предчувствие, что ты не появилась в бассейне из-за того, что произошло между нами вчера. Поэтому я направился в «Без сои со мной». Марджи сказала мне, что случилось. Это трагедия. Как Джил?

Ей хотелось взять его за руку, поэтому она схватила кофейную чашку, чтобы занять руки.

— Она разбита, — тут же ответила Мередит, — и она переживает, что это ее вина. Она оставила Джемму, чтобы выйти на улицу. Там был Брайан. — Она потерла шею, вспоминая, как поток слез Джил смешивался с черной тушью. — Он последовал за ней. Они разговаривали. Потом услышали крики и вернулись внутрь.

Она сделала глоток кофе — оно не сильно успокаивало ее горло, но, по крайней мере, было горячим.

— Брайан делал ей искусственное дыхание. Джил сказала, что он не останавливался, пока не приехали врачи из скорой и не оттащили его.

— Это трудно.

— Да. Да, тяжело. — Она не переставая думала, что ее дедушка, возможно, был прав по поводу подростков, которые попадали в больницу от марихуаны и алкоголя. О, Боже.

— Любая идея, что на самом деле произошло?

Она пододвинула к нему стакан кофе, молча. Пока она не хотела ничего говорить.

— Выпей его. Джил ни за что не будет холодное.

— Как ты держишься? — спросил Таннер, беря ее за руку.

Ее пальцы дернулись, но он не отпустил.

— Эмм... я не знаю. Джемма выросла на моих глазах. Она, Джил, Брайан и Пит были четырьмя мушкетерами. — Он сжал ее руку, она посмотрела вниз на рисунок на дереве на столе. — Это ужасная потеря, — прошептала она, борясь со слезами. — Она была такой молодой.

Он вытащил ее из кресла. Она была, словно без костей от усталости, шока и горя, обнял ее, прижав к груди, она положила голову ему на плечо.

— Да, слишком молодая, — прошептал он.

Жгущие слезы встревожили ее, но она слишком устала, чтобы сопротивляться им, поэтому тихо смахивала их с лица.

Он растирал ей спину.

— Шшш... Ты тоже должна отдохнуть. Ты выглядишь так, будто сейчас рухнешь.

Мередит приподняла голову и стерла слезу.

Он убрал ее руку, и стал вытирать ей слезы.

— Ты выглядишь прекрасно. Наверное, это странно, но это правда.

Нет, это было не странно, а приятно. Она поняла, что не может отодвинуться от тепла его тела, которое он излучал. С ним было тепло и спокойно, словно солнце заливало в окно всю комнату в зимний день.

— Зачем ты пришел? — Спросила она, хотя в ее сердце поселилась надежда, но она по-прежнему его оберегала от него.

Он вздохнул.

— У меня нет нормального объяснения. Могу сказать, что не в состоянии оставаться в стороне.

О Боже.

— Все становится таким запутанным.

Он потер ее руки, а затем отпустил.

— Оставим это на время. Итак, ты знаешь, что случилось? — снова спросил он.

Она откинулась на спинку стула и сжала стакан кофе обеими руками. Его прикосновения было слишком хороши. Она вдруг поймала себя на мысли, как приятно опираться на такого человека. Вчера она была сильной, когда Брайан привез завернутую, трясущуюся Джил в полицейское черное одеяло.

— Джил не видела, но другие сказали, что у Джеммы начались сильные судороги. А затем она обмякла. — Но ее не рвало, как других подростков, которые были госпитализированы, что же это значит? Она встряхнулась. — Брайан не мог нащупать пульс. Она не дышала.

— Она использовала что-то?

Мередит убрала волосы за ухо.

— Алкоголь и травка. Пит, ее возлюбленный с детства, появился с новой девушкой. Джемма была настолько опустошена, что решила покурить.

— Это не могло ее убить.

— Нет, не должно было.

— Кто занимается этим делом?

— Ты спрашиваешь, как журналист?

Он поднял руки, ладонями вверх.

— Из журналистского любопытства.

Точно. Ей нужно это запомнить.

— Ларри Барлоу, заместитель шерифа и коронер, друг семьи. Нам придется подождать вскрытия. Дедушка попросил, чтобы ускорили.

Дедушка позвонил ей час или два назад после того, как вчера поздно ночью заходил, чтобы проверить Джил. Он был убит горем, и его выдержка висела на волоске. Но им придется ждать, что покажут результаты вскрытия.

Таннер барабанил пальцами по бумажному стакану.

— Ее семья захочет узнать причину.

— Да. Мои родители вылетели домой, чтобы поспеть на поминальную службу.

— Мне пора. Тебе нужно отдохнуть.

Она не хотела, чтобы он уходил, и от этой мысли сжала еще сильнее стакан с кофе. Это плохо. Тем не менее, она последовала с ним к двери. Он надел ботинки, смахнув сверху оставшийся снег.

Когда открыл дверь, их взгляды встретились.

— Я позвоню тебе, проверить как вы, девушки.

— Тебе не нужен мой номер телефона?

Ветер взъерошил его густые волосы, когда он пошел к машине по дорожке.

— Не оскорбляй меня, Русалка, — бросил он через плечо. — Я же журналист. — Он перешел на бег, оставив следы на снегу.

Она закрыла дверь и прижалась лбом к деревянной поверхности. В ее сердце разлилось тепло.

«Он позвонит тебе, чтобы проверить, Русалка, — практически пропела Разведенная Женщина. — Как приятно».

Да, это, на самом деле, было приятно.

19.

Почти тысяча человек пришли на похороны Джеммы — студенты университета и жители Деа. Университет предложил воспользоваться ареной для баскетбола. Мередит вздрагивала от скрипа ботинок людей по специальному деревянному покрытию арены. Этот звук нарушал святость церемонии больше, чем село-синее освещение стадиона.

Люди плакали, сидя на холодных металлических трибунах. Все были в шоке от рапорта о вскрытии. Джемма умерла от шумов в сердце. Мередит не могла в это поверить. Ее дедушка бросил отчет на пол и выбежал из своего кабинета, оставив ее одну, когда она дрожащими руками подняла отсет с пола.

Получается, что ее смерть была естественной. В конце концов, ее дедушка оказался не прав, здесь не было никакой подоплеки.

Но почему от этого не становится менее больно?

Она переместилась на трибуны, так как все больше студентов рассказывали истории о Джемме на подиуме, украшенного лилиями. Даже семья Андерсонов не побоялась выйти на сцену, их лица были грустными, они все время вытирали слезы. Мередит потянулась за платками «Клинекс», когда Джил поправила микрофон и стала рассказывать историю об их детстве. Она выбрала тот момент, когда они дружили все вчетвером с Брайаном и Питом.

«Это правильно», — подумала Мередит.

— Она была бесстрашной, — закончила Джил, не похожая на саму себя в черном платье без своих обычных ярких аксессуаров. — И такой живой. Я буду скучать по тебе. — Джил споткнулась, спускаясь с помоста, Пит и Брайан тут же вскочили со своих стульев, чтобы ее поддержать. И сердце Мередит трепыхнулось. Может связь между Джеммой и Питом связи стала маленькой ниточкой, но она не исчезла.

Джил положила голову на плечо матери и тихо заплакала.

Мередит некоторое время внимательно рассматривала Брайана. Последние дни она не видела его. Никто не знал, куда он пропал. Его лицо выглядело зеленым под люминесцентными лампами.

Ее глаза пробежались по середине толпы и встретились с взглядом Таннера. Ее губы слегка приподнялись в улыбке. Он наклонил голову в сторону, как будто изучая ее. Боже, он выглядел таким красивым в простой белой рубашке и черном пиджаке. Они смотрели друг на друга, пока у нее не затекла шея. Она потерла ее и отвернулась, стук ее сердца отдавался в ушах.

Носильщики выносили гроб Джеммы с арены, их студенческие тела сгорбились от горя. Они шаркали по деревянному полу.

Джил осматривала толпу.

— Брайан! — крикнула она и побежала.

Дедушка Хейл подтолкнул Мередит.

— Лучше иди за ней. Ты ей можешь понадобиться.

Кивнув, она поцеловала его в щеку и последовала за сестрой. Брайан направлялся к заднему выходу, словно у него земля горела под ногами, Джил прибавила скорость. Мередит тоже. Она была не уверена стоило ли ей бежать за сестрой, еще один бой она не выдержит. Не сейчас.

Джил приблизилась к боковой двери и толкнула тяжелые двери.

— Брайан! Черт побери. Стой!

Наконец, он повернулся к ней.

Джил замедлила бег. Она тяжело дышала.

— Я... звонила тебе... пять дней. Почему ты не перезвонил мне?

Лицо у него было желтоватого цвета, и даже с этого расстояния его глаза выглядели опухшими и налитыми кровью.

— Я хотел побыть один. — Он расстегнул свой синий пиджак и положил руки на бедро. —Почему ты вдруг так страстно хотела мне дозвониться? Мать твою, Джил.

Она двинулась вперед, выставив палец ему в грудь.

— Не смей, мать твою, так со мной разговаривать. Я переживала из-за тебя.

Он издевательски засмеялся.

Мередит немного приблизилась к ним.

— Оставь меня, мать твою, в покое.

— Нет, — сказала она, прижимая руки к его груди.

Он схватил ее руку.

Мередит шагнула вперед.

— Прекратите. Вы оба.

Они повернулись к ней лицом, и Брайан бросил руки Джил ей.

— Так держи ее подальше от меня, Мередит. Я не могу справиться с этим прямо сейчас. И Пит тоже.

Джил вздрогнула.

— А ему какое дело! Он ее бросил.

— Он тоже переживает! Он страдает так же, как и мы. Но я не буду с тобой спорить. Я не могу... не сейчас, Рыжая.

Брайан развернулся и ушел. Плечи Джил поникли.

— Иди сюда, Джили Бин, — сказала Мередит, раскрывая свои объятия.

Джил прильнула к ней, как обезьянка.

— Уже не будет все по-прежнему! — всхлипывая произнесла она.

Мередит крепче сжала сестру, понимая, что совершенно дерьмово говорить, что все будет хорошо и раны исцеляться. Бла бла бла. Она ненавидела все эти слова, которые ей многие говорили после развода.

— Все в порядке? — услышала она Таннера с боку от них. Она немного повернулась, выпустив Джил. Он стоял, упираясь руками в бедра, поняв ее взгляд.

— Давай. Давай напоим тебя чаем. А потом пойдем на кладбище.

Джил закусила губу.

— Я не хочу туда идти. Я не хочу видеть, как ее положат в землю.

— Я знаю, что ты этого не хочешь, — сказал Таннер, с нежностью положив руку ей на плечо, — но ее больше нет. Ты помнишь. — Он притянул ее к груди. — Ты пойдешь со своей семьей отдать ей последние почести. Потому, что ты все еще здесь.

Он погладил ей спину, словно она была маленьким ребенком, и она снова заплакала. Сколько людей плакали в его объятиях во время войны? Казалось, он точно знал, что нужно сделать и что сказать.

Сердце Мередит покалывало, как будто оно онемело и снова ожило. Было больно. Но наблюдая, как он успокаивал ее сестру, ее защита дала трещину, подобную той, которая появляется на стекле. Ей казалось, что она может ему доверять. Она дотронулась до черно-угольного бюстье под своим черным платьем.

Ты можешь доверять ему, Мередит.

Она опустила дрожащие руки, понимая, что ее альтер эго было право.

Таннер отступил назад.

— Готова?

Он протянул руку, которую взяла Джил. Когда он протянул другую руку Мередит, ее глаза сверкнули. Она крепко ухватилась за него, и они пошли по холодному тихому коридору на выход.

Он оставил их у могилы и смешался с толпой. Джил стояла, высоко вскинув голову, ветер трепал ее волосы, не пролив ни единой слезинки. Мередит смахивала слезы, катившиеся по лицу, обвиняя во всем ветер.

Когда все вернулись к своим машинам, она подошла к внедорожнику Таннера. Он опустил стекло.

— Я хотела поблагодарить тебя, — сказала она. — За помощь с Джил. — Она отвернулась от его прямого взгляда, почувствовав неловкость и уязвимость. — Ты... очень хорошо ладишь с людьми. Я понимаю, почему ты такой хороший журналист.

Когда она снова встретилась с его глазами, он потирал переносицу.

— Я потерял своего лучшего друга в старших классах. Автокатастрофа. Я был на пассажирском сиденье. Машина врезалась в сторону водителя. — Он коснулся маленького шрама возле губ.

Мурашки прошлись по ее коже.

— Мне жаль.

— Тебе стоит вернуться к своей машине. Ты уже дрожишь от холода. Где твои перчатки?

— Я оставила их в машине.

Он быстро снял свои.

— Вот возьми. — Он стал натягивать перчатку ей на руку, скользя пальцами по ее коже. Сердце тяжело ухало в груди. Они оказались слишком большими, но она не стала его останавливать. Когда он закончил с одной рукой перешел к другой, она затаила дыхание, с трудом сглатывая. Разве возможно одновременно быть возбужденной и смущенной?

— Наш автомобиль вон там.

— Ты сможешь вернуть их мне позже. Давай, иди. — Он сжал ей руку, прежде чем отпустить.

Она поспешила обратно к машине. Дед вопросительно приподнял бровь, когда она села на заднее сиденье. Джил плача прижалась к ней, она обняла ее.

Несмотря на то, что она сидела в теплой машине, Мередит не стала снимать перчатки Таннера. Мускусный запах, особый запах этого мужчины окутал ее. Когда машина двинулась, она приложила одну руку в перчатке к носу и вдохнула, вспоминая выражение лица Таннера, когда он рассказывал ей о своем лучшем друге.

20.

Люди в Деа Вэлли сплотились, как в большинстве маленьких городов, перед лицом трагедии. Таннер был тронут черными повязками, которые надели некоторые его студенты. Люди казались более склонны дружески улыбаться или обниматься.

В «Без сои со мной» стало тише, будто уход Джеммы убрал и радость из кафе. Рев кофе эспрессо-машины никогда не был таким громким за последние несколько дней.

Его утренний кофе больше не был таким вкусным.

Он знал, что все изменилось и не будет, как прежде.

Некоторые люди оставляли свой след в жизни других каким-то необъяснимым образом.

Его ученики ходили грустными. Некоторые из них знали Джемму. Другие знали ее как яркую бариста в «Без сои со мной». Смерть в молодом возрасте заставляла людей задуматься о своей собственной кончине совсем по-другому. Он слышал, как несколько человек обсуждали вопрос о физическом состоянии здоровья, ЭКГ, хотя вероятность того, что у них шум в сердце, была низкой.

Ему все еще было трудно поверить, но он знал на своем опыте, насколько выносливым могло оказаться человеческое тело. Он видел тела, иссохшие от голода и разнесенные на кусочки тела террористов-смертников. И он видел насколько выносливым может быть человек. Жители деревни, прошедшие сотни миль по снегу босиком, бежавшие от талибов, их ноги были опухшими и все в крови. Солдаты, участвующие в марафонах на протезах.

Жизнь всегда преподносила сюрпризы.

Но иногда это было чертовски больно.

Люди Деа испытывали настоящую боль.

Как ни странно, трагедия сказывалась на людях двояко. Могла открыть закрытые сердца, сделав их добрее и душевнее, как у Мередит. А также сердца могли ожесточиться, став, как панцирь у черепахи, как у Брайана.

У него было две мысли о перемене в Мередит. Ему нравилось, что она также сильно реагирует на него, как на мужчину, как и он, но он останавливал себя от этих мыслей, не желая, чтобы они пришли именно к тому, на что надеялся Соммервиль.

Таннер не притворялся.

Его новый план состоял в том, чтобы завоевать доверие Мередит, тогда бы она рассказала ему о статье. И он каким-то образом попытался бы убедить ее не писать эту статью.

Это было важно.

Тем временем он с Пегги продолжал рыть на Соммервиля, который хорошо замел все следы. Они не нашли ничего, кроме смутных намеков на «любителя дам». Соммервиль конечно же предполагал, что многие кинуться под него копать.

Сильный противник, со всем своим разнообразием, но все равно полный ублюдок.

Он изменил свой путь после лекций, решив заехать «Без сои со мной», чтобы проверить Джил. Когда он вошел в кофейню, воздух был пропитан фундуком и молоком, она взглянула на него из-за стойки.

Продвигаясь вперед, он наклонил голову, изучая ее. Она казалась бледной, глаза были опухшими и красными, но ей все же удалось выжать грустную улыбку, и она стала еще красивее от своих усилий. Черный свитер на ней был не в ее стиле, но он знал, что она в трауре.

— Сейчас не твое обычное время.

Он пожал плечами.

— Я слышал, ты сегодня работаешь. Подумал, заеду взглянуть, как ты держишься.

— Я держусь. — Она взмахнула руками, позвякивая серебряными браслетами. — Мне необходимо было вернуться к работе. Нельзя, чтобы мой бизнес рухнул. Джемма возненавидела бы меня за это. Как насчет кофе без кофеина?

— Что порекомендуешь?

— Леди выбирают.

Она отрицательно покачала головой, когда он откопал свой бумажник.

— Нет, сегодня за счет заведения.

— Почему?

— За доброту.

Он убрал деньги, когда она заварила ему кофе. Поставила перед ним бумажный стакан, он поклонился до талии.

— Кения — самый лучший.

Он сделал глоток.

— Мне всегда нравился кенийский кофе, ты сделала отличный выбор. Увидимся, Джил.

— Таннер?

— Да?

— Мере рассказала мне о твоем друге... в старших классах.

Поскольку народу за ним не было, он поставил свой кофе на прилавок.

— Как ты справлялся с этим? — Она положила руку ему на шею.

Он отклонил голову назад, изучая неоновый зеленый потолок, прежде чем встретиться с ней глазами.

— Это займет много времени, но так и останется с тобой. — Разве он не думал об этом, когда гнал на скорости в Хэллоуин? — Постарайся не обвинять себя. В том, что произошло. — Он потер шрам у губы. — Я до сих пор не знаю, почему. Попытайся перестать спрашивать, почему. Это помогает.

— Спасибо.

— Позаботься о себе, Джил.

— Ты тоже, Таннер.

Он не гнал по дороге домой. Шейн не одобрил бы. Он не будет ускорять роковой день в своей новой машине. Шейн пронесся на красный, выныривая на шоссе. Как они не увидели тот пикап, этот вопрос Таннер будет задавать себе до конца своих дней.

Его подъездная дорога к дому была тихой, как кладбище, он вышел из машины. Был на полпути к двери, когда услышал треск ветвей под чьими-то ногами и шелест листьев. Он замер, мгновенно насторожившись.

Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, поэтому он шагнул к крыльцу, напрягая слух. Возможно, это была собака, которую он видел рядом со своим домом. Он отказывался ее кормить, чтобы она не привыкала к нему.

Таннер не собирался оставаться в Деа.

— Профессор МакБрайд? — раздался мужской голос с левой стороны.

Он всматривался в темноту. Еще больше послышался треск веток, зашуршали листья, к нему направлялся человек. Когда он ступил на подъездную дорожку, гравий под ногами зашуршал, словно мраморные плиты терлись друг о друга.

— Кто там? — Он отступил за одну из балок на крыльце. Он не думал, что возникнут проблемы, но научился быть осторожным.

Человек подошел ближе, его фигура стала выделяться в темноте.

— Рей Поллак.

Студент?!

— Ты проехал долгий путь для консультации, сынок.

— Да сэр. Извините, но я не мог подойти к вам при всех.

Мышцы Таннера напряглись. Подобные заявления несли с собой опасность. Он даже чувствовал холодный пот мальчика.

— Почему не мог?

Рэй прочистил горло.

— Потому что я знаю, как умерла Джемма.

— Это уже устарело. У нее были шумы в сердце.

Он поднял лицо, совершенно белое при свете полумесяца, появившегося из-за облака.

— Нет, сэр. Не по этой причине.

Адреналин выстрелил в кровь.

— Тогда из-за чего же?

— Я думаю, что убил ее.

21.

— Почему бы тебе не рассказать мне обо всем, пока я буду делать нам кофе? — Сказал Тэннер, все же убедив парня войти в дом.

Рэй перемещался с ноги на ногу, как кролик, готовый дать деру в любой момент, потом его ботинки заскрипели по полу.

— Ты здесь в безопасности. — Он заварил кофе. — Давай присядем.

— Мне нужно, чтобы вы пообещали, что будете относиться ко мне, как к конфиденциальному источнику.

Таннер сложил руки на груди. Итак, малыш хорошо слушал его лекции.

— Садись, Рэй. — Когда тот сел, Таннер продолжил: — Ты знаешь, как это работает. Ты должен мне что-то сначала рассказать.

— Вы не понимаете. Это, действительно, плохие парни. — Рэй перевел дыхание. — И я не хочу попасть в тюрьму. Я просто не могу.

— Рэй, послушай меня. Тебе нужно успокоиться.

Когда кофеварка кашлянула, выдавив последнюю каплю, он встал, наполнил чашки и снова сел. Он не мог себе представить, что нечто подобное может происходить в Деа.

— Поговори со мной, сынок.

У парня тряслись руки, когда он схватил чашку. Он вздрогнул, сделав глоток кофе, должно быть, ошпарив губы, но он продолжал пить. Таннер ждал, рассматривая темные круги под его воспаленными карими глазами. Его кожа была бледная, светло-серая, лицо осунулось. На нем был коричневый свитер и джинсы, одежда выглядела так, будто он спал в ней. Он пропустил несколько лекций с момента смерти Джеммы.

— Я главный поставщик марихуаны в университете.

Таннер был несказанно удивлен. Он ненавидел стереотипы, но Рэй явно под них не подходил, он не был похож на наркодилера. Он был больше похож на круглолицего студента с огромными глазами и безвольным подбородком.

— Как ты вляпался в это?

— Я... ах... мне нужны были деньги, чтобы заплатить за капитальный ремонт автомобиля в первом семестре. Один из парней в гараже отвел меня в сторонку и спросил, не хочу ли быстро заработать. Мне показалось это безобидным.

«Всегда одно и то же», — подумал Таннер.

Рэй кашлянул и сделал еще один глоток.

— Я имею в виду… что это была марихуана, а не героин или кокаин, или мет. И деньги хорошие. Я изучаю введение в право, поэтому собираю на юридическую школу. (В США термин «pre-law» (введение в право) относиться к любому курсу обучения, выбранному undergraduate студентом для изучения, и дающий впоследствии возможность обучения на юридическом факультете или в школе права. – прим. пере.)

Пар от кофе Тэннера тянулся вверх, как дым, но он не касался кружки. Кофе был основой нормального, обычного любого разговора. Люди всегда пили, обсуждая важные вопросы, будь то кофе, чай или алкоголь. Он наблюдал это явление во всех странах, которые посетил, возможно, попивая кофе или чай, или более крепкие напитки любой разговор выглядел более цивилизованным, культурным что ли.

— Какое это имеет отношение к Джемме?

— Она выкурила марихуану, которую я продал ей на вечеринке.

Таннер внимательно изучал Рэя. За свою жизнь он много выслушал вранья, и хорошо научился разбираться в языке тела. Таннер хотел выдохнуть. Парень верил в то, что говорил. Пришло время немного напрячься.

— Ладно, почему бы тебе не рассказать мне, как она смогла умереть, выкурив косяк с марихуаной?

Прикусив нижнюю губу, Рэй снова потянулся к своей чашке.

— Я дал вам достаточно информации, чтобы стать вашим конфиденциальным источником?

— Да, достаточно. Теперь рассказывай все.

— Я думаю, что мой поставщик добавляет что-то в травку. Раньше такого не было. Сейчас начинают больше просить косяков, черт возьми, быстрее, я имею ввиду, чем обычно. Люди не могут дождаться выходных, чтобы оттянуться. Некоторым на вечеринках становилось плохо. Их рвало. Кого-то отправляли в больницу. Я сказал об этом своему поставщику, но он схватил меня за рубашку и заявил, чтобы я закрыл свой рот. Я подумал, что это такое, черт возьми? Я испугался.

— Дальше.

— Я все время надеялся, что ничего не случится. Мне не хотелось, чтобы кто-то серьезно пострадал. Я спросил у своего дилера, но он слегка двинул мне. И рассмеялся как сумасшедший. Он сказал, что такой эффект дает выпивка, что людям становится так плохо, и я ему поверил. До Джеммы. Теперь я убежден, что они что-то добавляют.

Таннер подался вперед. Если это так, то в отчете о вскрытии должны были обнаружить наркотические средства. Но в газетной статье, которую он читал, не было ни слова о каких-то незаконных веществах.

— Как насчет шума в сердце Джеммы?

— Я не знаю, но думаю, что кто-то убрал ненужную информацию. Вот почему вам нужно выяснить, что на самом деле произошло. — Он нервно стучал пальцами по столу, словно курильщик на четвертый день, бросивший курить. — Мне кажется, что здесь замешана полиция.

— Это сильное заявление.

— А тогда почему объявили, что Джемма умерла от шумов в сердце? Разве вскрытие не определило бы марихуану в ее организме?

— Да, определило бы.

— Кроме того, полиция никого не допрашивала. Я интересовался. Помощник шерифа Барлоу появился уже после того, как вызвали скорую помощь. Ведь явно кто-то мог настучать на меня, но никто меня ни о чем не спрашивал. Я не нахожу себе места все эти дни, жду.

— Ты может и прав. — Чем больше парень рассказывал, тем больше нервничал, тресясь, как осиновый лист.

— И на вечеринке остались наркотики. Я не смог все забрать, но полиция не подняла шума.

Странно.

— Понятно, — сказал он, подталкивая к продолжению.

— Я хочу, чтобы вы выяснили, что происходит. — Его глаза загорелись. — Это не выносимо! Я ни за что бы не продал это дерьмо, если бы знал, что может быть такой результат. Но они не дадут сейчас мне выйти из игры. Я чертовски напуган, профессор.

Таннер вздохнул. Ничто в жизни не дается бесплатно, и этот паренек наконец-то это понял.

Боже, он устал наблюдать в какое дерьмо люди могут превратить свою жизнь. Любые действия всегда будут иметь свои последствия. Почему никто об этом не задумывается сначала?

— Вы верите мне? — Рэй вытер нос рукавом.

— Да, верю, что ты не хотел такого конца для Джеммы.

— Итак, вы выясните, что происходит? У меня остались косяки, я могу дать вам позже, если понадобиться.

Таннер скрестил руки.

— Хорошо. Расскажи мне о своем поставщике. Как ты получаешь от него наркотики?

— Вы обещаете не привлекать меня, если я все расскажу?

— Ты уже привлечен, но пока это не для протокола. Я назову твое имя, если потребуется, только при твоем согласии.

У парня глаза чуть не вылезли из орбит.

— Что вы имеете в виду?! Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал обо мне! Они очень серьезные люди. Я больше не буду продавать это дерьмо после того, что случилось. Я выхожу.

Таннер отчаянно хотел сделать глоток кофе, но он не двигался, обдумывая.

— Ну, если мы выясним, что произошло, и ты захочешь, чтобы виновные понесли наказание, возможно, тебе придется дать показания, чтобы их арестовали. Показания в суде. Я не эксперт, но хороший адвокат может попросить для тебя иммунитет или смягчить обвинение.

Рэй закрыл лицо руками.

— Это разрушит мои шансы на юридическую школу. Ни х*я себе.

Таннер, возможно, почувствовал себя настоящим учителем, потому что похлопал Рэя по руке.

— Хорошо, что тебе плохо, сынок. То, что случилось, просто ужасно. Да, это может разрушить твои шансы попасть в юридическую школу, но отстаивание своей позиции и принятие ответственности за свои действия, а также помешать нанести вред кому-то еще или разрушить жизнь — дорого стоит. У Джеммы уже нет такого шанса.

Губы Рэя дрогнули, но через мгновение он кивнул.

— Я никогда не думал, что может кто-то пострадать, — прошептал он. — Я хотел немного подзаработать на школу.

Таннер убрал свою руку.

— Ну, это отстой, что ты собирался учиться за эти деньги, но сделать шаг вперед — хорошее начало.

— Так вы думаете, что сможешь до них докопаться?

— Я займусь этим вопросом. Я в долгу перед Джеммой и перед тобой. — Таннер наклонил голову в сторону. — А теперь расскажи мне все, что знаешь.

* * *

Таннер потягивал скотч, изучая свои записи. Заметки, например, когда Рэй впервые заметил некоторые странные «симптомы» от марихуаны. Также у Таннера было имя поставщика, такого же по возрасту парня Кенни Хопкинса, механика автосервиса Деа. Рэй рассказывал все, что мог. Кроме имени своего поставщика он не знал больше ничего. И понятия не имел, кто из верхушки города может работать с Кенни.

Вытащив из мусорного контейнера «Индепендент» со статьей о Дженни, Таннер еще раз убедился, что кроме упоминания шумов в сердце и алкоголя не было ничего. Источник? Отчет о вскрытии. Он написал слово «марихуана» на бумаге и обвел его. Мередит же сообщила ему, что Джемма курила травку тем вечером? Рэя ужасно испугала ее смерти. Факты явно не сходились. С этого нужно и начать.

Зазвонил сотовый. Великолепно. Соммервиль.

— Да?

— Ты вовремя взял трубку. Чтобы я тебе звонил не было частью нашей сделки.

— Я был немного занят. Неожиданно умерла молодая девушка. Она была подругой семьи Хейлов, — добавил он, чтобы заставить его отступить.

— Я слышал. Трагедия. Она была красивой девушкой в самом расцвете молодости.

В самом расцвете молодости?! И подобная херня нравилась Мередит?

— Тем не менее, я хотел бы услышать о большем прогрессе с Мередит. Твое время почти вышло.

— Я же сказал тебе у нас было свидание. — Он не собирался признаваться, что их отношения зашли в очередной тупик.

— Одно свидание после двух месяцев? Это не годиться, МакБрайд. Я сказал тебе ускориться.

Он хлопнул по дивану.

— Черт возьми, я продвигаюсь вперед, как Джон на проститутке. У нее была паническая атака. Какого хрена ты от меня ждешь? Мне пришлось отступить.

— Ты должен получить результат. Мне плевать, как ты это сделаешь! Ты тянешь резину и мне это не нравится. Ты не найдешь выхода из сложившейся ситуации, МакБрайд. Ты надежно заперт. И чтобы ты понял, что я не буду колебаться, докажу тебе, на что я способен.

Таннер расстегнул молнию на своей флисовой куртке, ему стало очень жарко. Кровь закипела?

— Что ты имеешь в виду?

Угрожающий смешок разнесся эхом на линии.

— Увидишь. Не связывайся со мной, МакБрайд. Тебе лучше заставить Мередит перестать встречаться с другими мужчинами и начать встречаться с тобой. Я хочу остановить эту статью!

Таннер вскочил с дивана и зашагал, как пантера.

— Откуда ты знаешь, что она встречается? Я говорил тебе не следить за ней.

— Я не слежу за ней напрямую. Джил держит меня в курсе событий. Она достаточно выкладывает историй о поисках своей старшей сестры истинной любви.

— Мать твою, о чем ты говоришь?

— Я говорю о странице Джил на фейсбуке. Она написала десятки забавных фрагментов об охоте Мередит на Мистера Единственного. Насколько я могу судить, она назвала тебя потерянным Чиппендейлом.

— Господи! — Фейсбук! Оказывается, вот так все просто.

— Она говорит, что Мередит очень сильно сопротивляется свиданиям с тобой, поэтому встречается со всеми в городе, кроме тебя. Она предполагает, что Мере совершает ошибку, но факт есть факт.

Стекло окна было холодным, когда Таннер прижался к нему лбом. Какой ужас.

— Мередит сопротивляется свиданиям со мной, потому что боится, к чему это может привести. Я ей нравлюсь. — Его дыхание затуманило стекло. — Это основное, что имеет решающее значение. И я поддерживал ее и Джил, когда умерла Джемма. Все скоро окупится.

Господи, он, на самом деле, говорил такие слова? Да, он говорил правду, но не ради этого придурка.

— Что ж, так даже лучше. Но скоро ты поймешь, что я не бросаю пустых угроз. Назовем это небольшим стимулом, чтобы ты усерднее работал.

— Пошел ты.

— Я хорошо изучил тебя, чтобы понять, что ты ищешь выход из этой ситуации. Выхода нет. МакБрайн. Ты должен сделать свою работу.

Таннер услышал, как на другом конце провода мудак совершил очередной глоток, скорее всего выпивки. Он смотрел на разлинованный блокнот у себя на диване. И вдруг его осенило.

— Начиная с этой недели, Мередит будет проводить со мной больше времени. Я обещаю тебе.

— Ну, непослушным парням все равно нужно преподнести урок. Не заставляй меня преподать тебе еще один.

И он отключился.

Таннер пнул кожаную тахту ботинком.

— Бл*дь!

Соммервиль был на грани. И Таннер не сомневался, что сейчас последует его ход. Ему оставалось только ждать и наблюдать.

Ему необходимо было позвонить Пегги, и поговорить о сокрытии улик во время вскрытия. И предупредить ее, чтобы она прикрывала его спину. Соммервилю лучше не связываться с его сестрой.

Взяв блокнот, он еще раз просмотрел свои заметки.

И тут точно понял, как заставить Мередит чаще встречаться с ним, ему даже не придется идти наперекор своей совести.

22.

Когда Мередит вышла из раздевалки, Таннер поджидал ее снаружи, прислонившись к бетонной стене, выглядя очень аппетитно в черной флиске и поношенных джинсах. Ей очень стали нравиться их утренние заплывы.

— Я хочу, чтобы ты прокатилась со мной. Нам нужно кое о чем поговорить.

Она сдвинула спортивную сумку на плече, удивившись его серьезному тону.

— Хорошо.

Шагнув вперед, он забрал у нее сумку.

— Давай я помогу. Мы можем поехать на моей машине.

Он, как обычно, придержал для нее дверь, но все равно она почувствовала, что что-то было не так.

От его сжатой челюсти у нее скрутило живот. Она надеялась, что его разговор не касается Джил, которая всю неделю не находила себе места, постоянно плача и злясь не понятно на кого. Смерть Джеммы проделала дыру в ее сердце, а продолжающееся молчание Брайана раздражало и беспокоило ее. Мередит не знала, как помочь Джил, разве что почаще заходить в кофейню и смотреть с ней вечерами сериалы, пока не засыпала на диване.

Как только они сели в машину, Таннер включила обогреватель, очевидно заметив, что ей холодно.

— У тебя имеются какие-нибудь предложения относительно тихого, уединенного места, где нас никто не сможет услышать?

Теплый воздух сильно дул в салон. Она потерла руки, сердце забилось быстрее.

— Как насчет дедушкиного дома?

Она не стала спрашиваться, почему он не предложил ей поехать к себе. В каком-то смысле она даже была рада. Она точно не могла сказать хотела бы посмотреть, где он живет. Это было слишком... личное. Не говоря уже о сексуально личном.

— Все будет хорошо, Мередит. — Он включил передачу.

Он выглядел еще более сексуальным, когда был таким суровым.

Мередит даже не потрудилась прокомментировать его слова. Удивительным образом, но она привыкла к знойному голосу у себя в голове.

Таннер ехал молча, только следуя ее указаниям. Она соединила руки вместо того, чтобы грызть ногти, пока в голове прокручивала предстоящий разговор, который имел, как ей казалось, имел множество вариантов. Как только они подъехали, она обошла дом и вытащила ключ из скворечника на террасе. В доме пахло кофе, когда они вошли внутрь. Она знала, что дедушка ушел около часа назад. Он всегда приходил на работу рано.

— Хочешь кофе? — Она осмотрела грязную посуду в раковине и крошки на столе.

— Конечно. — Он закрыл дверь, помог ей снять пальто и перекинул его через спинку стула.

Она не могла не заметить, насколько он был красив с большими плечами, густыми волосами и карими, добрыми глазами. В доме вдруг стало слишком тихо. Она потянулась к банке с кофе.

— Вчера вечером меня посетил гость. Не могу назвать его имени. Я обещал ему анонимность.

Она уронила банку с кофе на столешницу, руки сами собой выпустили банку от облегчения. Какая-то история? Он привез ее сюда, чтобы что-то рассказать?

Подумай о чем-то более личном, дорогуша?

Снова схватив банку, она выдохнула.

— Хорошо. Что ты хочешь мне рассказать?

— Гость считает, что смерть Джеммы произошла по другим причинам, не тем, что указаны в отчете патологоанатома.

Она снова уронила банку, потому что все подозрения дедушки устроили настоящий ад у нее в голове. Она прислонилась спиной к столешнице.

— Почему твой гость так думает?

— Он поставлял марихуану, которую выкурила Джемма. Он думает, что его поставщик что-то добавляет туда. И вскрытие должно было это обнаружить. Но в отчете упоминались только шумы в сердце и алкоголь, так сообщила газета «Индепендент».

— Хм. — Она подумала, что репортер умолчал кое о чем из уважения к умершей и ее семье. Газета не всегда перечисляла все детали из отчета о вскрытии. — Значит, твой гость — известный наркоторговец считает, что данные подтассовали? И ты ему веришь?

Он направился к ней, быстро заполняя пространство между ними.

— Сядь. Я приготовлю сам кофе.

Она отшвырнула его руки от банки, чувствуя сожаление. Если ее дедушка был прав, они могли бы предотвратить смерть Джеммы.

— Со мной все в порядке! Я смогу сама приготовить кофе. — Его пристальный взгляд заставил ее отвернуться. У нее перехватило дыхание. — Возможно, чтобы защитить ее семью не все было написано в газете.

Она умудрилась заварить кофе, хотя в голове творился полный кавардак. Он подождал, пока она не сядет, потом развернул стул спинкой к себе и оседлал его.

— Если бы я не доверял своему гостью, я бы ничего тебе не рассказал. Большинство наркоторговцев не говорят журналистам, что их наркотики стали причиной чьей-то смерти. Обычно они рады, если вскрытие выдает фальшивые данные.

— Подожди минутку! Мы не знаем, было ли вскрытие фальшивым. Мы знаем только то, что написано в газете. Я знаю коронера. Он друг нашей семьи.

— Послушай. — Он рассказал ей о том, что знал и чего не знал.

У нее стала подниматься желчь в желудке. Итак, получается, что его информатор беспокоился о своих клиентах, особенно тех, кто попадал в больницу, что даже поинтересовался об этом у своего дилера. Значит, интуиция дедушку не подвела. Ей нужно было поговорить с ним обо всем этом, прежде чем она что-то ответит Таннеру. Даже если он не был членом семьи, существовала профессиональная этика репортеров. Это история была ее дедушки.

Кофе варился на плите, наполняя кухню густым ароматом.

— Так почему ты веришь своему гостью? Что ему от этого?

Таннер скрестил руки на спинке стула.

— Угрызения совести, я думаю, и он хочет получить возмещение ущерба. Он оказался пешкой. И хочет, чтобы люди, которые подсыпали всякое дерьмо в наркотики, заплатили за то, что случилось с Джеммой.

— Мы должны еще доказать, что там что-то было подсыпано.

— Я знаю.

Она изучала выражение его лица. Она согласилась с его спокойным и собранным подходом к проблеме, и это заставило ее более раннюю реакцию утихнуть. Она могла доверять этому мужчине, и, если бы дедушка согласился, они могли бы поделиться с Таннером тем, что уже знали.

— Так зачем ты мне все это говоришь? Хороший журналист не хочет никому передавать свою сенсацию.

Он поднял руки, сдаваясь.

— Мне нужна твоя помощь. У меня нет такого же доступа ко многим в Деа. Ты только что сказала, что знаешь коронера. Подобная помощь мне и нужна. Люди что-то заподозрят, как только я начну задавать вопросы. Кроме того, ваша газета имеет доступ к большому количеству информации. Мы можем начать там, никого не смущая.

Он был прав. Посторонние не входили во внутренний круг жителей Деа. Она была Хэйл. Люди считали ее своей.

К тому же, его информатор был именно тем, кого и искал ее дедушка.

— Так что ты хочешь сделать?

— Ну, для начала достань мне отчет о вскрытии. Но мы должны создать прикрытие для нашего расследования. Иначе люди будут задаваться вопросом, почему мы так много времени проводим вместе. На это дело уйдет много часов. Мы должны пустить пыль в глаза.

Все мысли, кружившиеся у нее в голове, стихли. Сердце подпрыгивало в груди, как у ребенка, подбрасывающего резиновый мяч. Она поняла, к чему он клонит. У нее пересохло во рту.

— Нам придется притвориться, что мы встречаемся.

Что?! Кофеварка кашлянула и зашипела, поэтому она отодвинулась от стола, чтобы налить им по чашке. Когда она протянула ему чашку немного наклонив, кофе чуть не вылился.

Он взял ее за руку.

— Не обожги пальцы.

Его прикосновение мгновенно вызвало мурашки на ее руке. Черт бы побрал эти дурацкие феромоны.

— Почему мы не можем сказать, что работаем над статьей? — спросила она, зная ответ.

— Если мы скажем, что работает над статьей, все захотят узнать, над какой статьей мы работаем. Мы два влиятельных журналиста из Нью-Йорка, которые только что прибыли в город. Будет выглядеть несколько смехотворно.

— Нет…

— Если нам и стоит рассказать кому-то, то твоему дедушке.

— Ты чертовски прав, мы расскажем дедушке. У меня только один вопрос. — Она опустила взгляд на его губы, прежде чем встретиться с его глазами. — Все это как-то связано с твоими намерениями по отношению ко мне?

Его шоколадные глаза замерцали.

— Моими намерениями? Звучит довольно старомодно. Если тебе интересует, Мередит, мои намерения по отношению к тебе не изменились.

Здравствуйте, мистер Дарси.

Мередит прижала пальцы к темно-синему лифу с кружевными чашечками цвета слоновой кости, скрытые кашемиром.

— Я же говорила, что мы можем пойти на Хэллоуин.

Он потер шрам над губой.

— Я помню. Я все время вспоминаю тот поцелуй. Что ты решила по поводу моей эксклюзивности?

Она думала об этом чуть ли не до посинения, но так и не пришла ни к какому выводу. Она фыркнула, ее сердце бешено забилось в груди.

— Нет.

«Дуреха», — закричала Разведенная Женщина.

Он качнулся вперед на стуле.

— Тогда мы зашли в тупик. Ты ведешь себя как упрямая коза. Если я журналист, не значит, что я Ричард Соммервиль.

Она вдохнула полной грудью.

— Ты рылся в моей биографии?

— Потому что я знаю, кто твой бывший?! Умоляю тебя. В этом-то все и дело, не так ли?

— Откуда ты знаешь?

— Репутация гребаного мудака бежит впереди него. — Его руки сжали спинку стула. — Ладно, давай оставим эту тему.

— Значит, ты все еще хочешь меня,несмотря на то, что я сказала «нет» на Хэллоуин?

— Мы продолжаем говорить на эту тему? Ты сводишь меня с ума!

Она указала на себя.

— Я?! Как я могу сводить тебя с ума?

— Я хочу тебя, — сказал он, и глаза его потемнели. — Я не могу перестать думать о тебе. Но я хочу, чтобы наши отношения были эксклюзивными. Ты не готова пойти на это. Поэтому, пока ты не передумаешь, мы будем делать вид, что встречаемся. Поняла?

Головная боль распространилась по вискам.

— Нет. Большинство парней были бы счастливы, что они не эксклюзивные. Черт, они были бы даже в восторге. Почему не ты? Ты ждешь, что я... сдамся?

Жилка запульсировала у него на шее.

— Я жду, что ты отдашься мне, ничего не скрывая. Ты можешь пойти на это?

У нее перехватило дыхание один, два, три раза.

— Дерьмо. Мой Бог. Нет.

Его стул скрипнул, когда он поднялся.

— О, Господи, только снова не паникуй.

— Я не буду. — Она протянула руки, чтобы схватиться за него. Его слова превратили ее кожу в огонь.

Он возвышался над ней, как сексуальный фельдшер, ожидая, не понадобится ли ей сделать дыхание рот в рот.

«Ой, Мой Бог», — протянула Разведенная Женщина.

— Встань. — Произнес Таннер. — Мередит, посмотри на меня. — Между его бровями появилась морщинка. — Мне нужно, чтобы ты доверяла мне.

— Я... хочу.

Он потряс ее.

— Тогда доверься.

Жгучее тепло распространилось от его рук по ее рукам. Она придвинулась ближе и вдохнула лесной мускусный запах его мыла и шампуня. Его взгляд опустился на ее губы, она точно видела, как он опустился.

«Поцелуй его, идиотка».

Когда она собралась его поцеловать, он оттолкнул ее. И отошел к противоположному углу кухни, потянувшись к ее красному пальто. Она старалась не смотреть на его потертые джинсы, когда он повернулся к ней и протянул пальто, но не могла удержаться. Он был возбужден, и жилка на его шеи стала более заметной, чем обычно. Внезапно она не смогла уже вдохнуть полной грудью.

— С тебя отчет о вскрытии? — Он потянулся к дверной ручке, как заключенный, готовый вырваться на свободу.

— Конечно.

— Я подожду снаружи. — Дверь за ним захлопнулась.

Что ты делаешь, Мередит Хейл?

Хороший вопрос. Она потерла лицо руками и стала мыть чашки, пытаясь протянуть время, чтобы им обоим восстановить контроль.

Она не могла снова оступиться. Она слишком близко подпустила его к себе. Что-то должно было произойти. Но она не должна быть инициатором.

23.

На следующее утро Таннер, отодвинувшись от стола в своем домашнем кабинете, со всего маха стукнул по нему кулаком. Пошел нах*й Соммервиль!

— Бл*дь!

Час назад, когда он собирался уже отправиться на утренний заплыв, ему позвонил в отчаянье брат. Соммервиль не солгал. Он явно выразил свое намерение, поджарив пятки Таннера на огне, напечатав ужасную статью о некоторых расхождениях в предвыборных обещаниях Дэвида. Теперь у соперника Дэвида в предстоящей кампании появятся хорошие аргументы против него, гонка и так была жесткой. Разумеется, в статье ничего не говорилось о хорошей работе его брата в качестве члена городского совета.

Дрянная, персонафицируемая журналистика. Ну, теперь уже ничего нельзя было поделать. Ему придется сделать вид, что он поладил с Мередит. В надежде, что их прикрытие даст ему достаточно времени, чтобы наконец-то похоронить Соммервиля, не причинив вреда при этом Мередит. Мысль о ней, словно нож вонзился ему в живот.

Какого черта, он сообщил ей, что хочет ее, когда они были на кухне у ее дедушки?

Потому что он, действительно, хотел.

Отчаянно.

Это было больше, чем обычное возбуждение. Он был достаточно взрослым, чтобы понять разницу.

Он хотел ее. И только ее.

Да, поможет им обоим Господь.

Даже, когда он говорил ей, что ей стоит довериться ему, часть его знала, что она не должна этого делать. Мужчина внутри него хотел не получить ее доверие… а хотел заслужить его. Хотя это было невозможно. Потому что он причинит ей боль и будет не чуть не лучше ее мерзавца-мужа, если она когда-нибудь узнает, зачем он приехал в Деа.

Он схватился за стул, удержавшись, чтобы не швырнуть его через всю комнату. Его положение было ужасным, отчего он пришел в настоящее бешенство.

Взглянув на часы, он позвонил Пегги.

— Ты видела эту статью?

— Да. Дэвид уже звонил. Он на грани, Таннер. Он думает, что все выйдет наружу. Боюсь, он снова слетит с катушек.

Зная напряженные отношения Пегги с их братом из-за его прошлых пьянок, Таннер понял, что сообщала она не все, что знала. Также, как и он. Он потер затылок.

— Я об этом не подумал. Я был слишком зол.

— Это можно понять. Я хочу убить Соммервиля голыми руками.

Ее заявление чуть-чуть успокоило его.

— Мы сделаем это, Пегги. Нам просто нужно продолжить копать.

Услышав какой-то шум снаружи, он повернулся к окну. Опять увидев бродячую собаку, которая виляла хвостом, отчего он почувствовал себя еще большим подонком. От голода у собаки проступали ребра на боках. Ветки и листья покрывали ее облезлую шерсть, словно она каталась по земле. Когда Таннер подошел к окну, золотистые глаза дворняги заблестели в ожидании. Она трижды коротко тявкнула.

— Это что, собака?

— Да, бродячая собака, которая постоянно приходит ко мне.

— Если ты накормишь ее, она твоя.

— Я знаю.

— Ошейника нет?

Он опустился на колени у окна, положив руку на стекло, где перед ним юлила собака. Она тут же лизнула то место, к которому прикасалась рука Таннера, уткнувшись своим мокрым носом в стекло.

— Нет.

— Ты всегда хотел собаку, когда был маленьким.

Она не сказала, что они не могли завести собаку, потому что денег не хватало, чтобы ее кормить. Господи, ему не нужно было вспоминать такую чушь.

— Позволь мне рассказать тебе еще кое-что.

Он сообщил ей все, что узнал от Рэя о Джемме и наркотиках.

— Ну, похоже жизнь у тебя там становится все более «розовой» для тебя. Создается такое впечатление, что там кто-то у вас препятствует правосудию, но вам нужно больше доказательств.

Собака продолжала юлить перед окном.

— Я знаю. Мередит должна получить отчет о вскрытии. Это только начало. У моего источника есть образец этой дури. Я хочу сделать тест.

— Я смогу потянуть за ниточки. Заберу у тебя наркотики, когда приеду на День Благодарения, сделаю анализы в нашей лаборатории. Мы точно сможем сказать есть там примеси или нет.

Таннер присел на пятки.

— Да?

— День Благодарения, Таннер, это такой праздник между Хэллоуином и Рождеством, когда вся семья собирается вместе. Кит хочет увидеть тебя и горы. Мы говорили с тобой об этом, Таннер.

Семейный праздник? Черт, у него не было давно…

— Вот уже как три года, последний был Рождеством, — сказала она.

— Ты читаешь мои мысли?

— Я знаю, ты не любишь праздники из-за папы, но тебе нужно начать создавать новые воспоминания. Честно говоря, мне тоже. Мама собирается в Нью-Йорк к Дэвиду и его жене.

— Я бы хотел, чтобы ты приехала.

— Постарайся сказать это более убедительно, когда я позвоню в следующий раз. Мне нужно собираться. Ловить преступников и все такое.

Наконец, он усмехнулся, чувствуя, как напряжение в горле ослабевает. Все будет хорошо. Они могли бы показать Киту, как кататься на лыжах. Поиграть в снежки. Это было бы... замечательно.

— Я люблю тебя, Таннер. Надо идти.

— Я тоже тебя люблю. — Он отключился, покрутив плечами, чтобы стряхнуть напряжение.

Собака снова начала лаять, ее черные глаза блестели. Она толкнулась мокрым носом в стекло, карамельная шерсть развевались по обе стороны морды.

Таннер обнаружил, что улыбается. После нескольких минут борьбы с самим собой он повернулся и направился на кухню. Ему нужно было найти у себя, чем он мог покормить собаку.

А потом отвезти ее к ветеринару.

В тишине он решил, что наконец-то пришло время признаться самому себе, что он больше никогда не собирается поехать в командировку за границу.

И каким-то образом от этого решения он испытал внутри себя мир и покой, несмотря на то, что боялся причин, по которым оставался здесь.

24.

Мередит постучала во входную дверь дома Таннера. Она нервничала, но ничего не могла с собой поделать. Это был его дом? В стиле Фрэнка Ллойда Райта?! Почему-то она не могла предположить, что он может быть богат. Он не показался ей таким.

Дом не был роскошным, но его тихая сила камня, вкроенная в бревна, из которых он был построен, сделанный явно на заказ, определенно в стиле декаданс, производила неизгладимое впечатление. Может он устал от лачуг за границей. А может он всего лишь любил природу.

А может, она слишком много думала о нем.

Она стукнула еще раз по двери, словно хотела выбить свое разочарование в его огромную дверь, когда он не ответил.

Все приобретало несколько личный характер. Она злилась на то, что ей пришлось солгать Джил о «свидании» с Таннером, но она не хотела делиться с ней своими подозрениями о Джемме. Она не хотела этого делать, пока у нее не появится каких-то доказательств. Дедушка согласился помочь, но ей от этого легче не становилось.

Какую тонкую паутину лжи ей удалось сплести. Она была плохой сестрой.

Дверь открылась. Таннер выглядел сексуально по-деревенски с щетиной на лице. Черт бы его побрал. Она почти уставилась на каскадную стену фонтана, высеченную из камня, обращенную к открытой двери. Освещение воды бросало отсвет на него.

— Я принесла отчет о вскрытии, так как ты не пришел в бассейн сегодня утром, — отрезала она, чтобы скрыть свой дискомфорт. — Где ты был?

Она не хотела признаваться, что скучала... и волновалась за него. Он никогда не пропускал их соревнования.

Когда он попытался помочь ей снять пальто, она оттолкнула его руки.

— Я сама.

Он поднял руки вверх, сдаваясь, выглядя мужественным в темно-синем свитере и джинсах.

— Что с тобой?

Она бросила ему пальто.

— Мне не нравится лгать Джил. Вот что. — Кому какое дело, что она лгала, но не совсем? Она не собиралась признаваться, что злилась на него за то, что он не желала менять свое условие.

Его глубокий вздох наполнил тишину комнаты.

— Да, врать — хреново. Надеюсь, нам больше не придется этим заниматься, и все закончится.

И то, как он сказал эти слова, она замерла, собираясь снять перчатки.

— Что тебя так расстроило?

Интенсивность его взгляда потрясла ее.

— Я тоже не люблю врать, мисс Хейл. — Он повесил ее пальто. — Я пропустил наше соревнования, потому что кое-что произошло у меня в семье. Мне нужно было позвонить.

Она прижала руки к бюстье под зеленым свитером, в поисках равновесия. Она не знала, что сказать. Ей казалась, что она имеет право знать, что у него случилось, будто их отношения уже перешли к стадии эксклюзивности.

— Но теперь все в порядке?

— Нет, не в порядке, но пока будет так. Спасибо за отчет о вскрытии. Полагаю, ты его уже прочитала.

Она позволила ему сменить тему, отчего только возросло ее любопытство. Что представляла из себя его семья? И почему он стал таким, каким стал? Мыслей сразу же стало множество.

— Конечно, прочитала. Неизвестность убивала меня. Там ничего нет. Ни единого абзаца. — Она порылась в сумочке и вытащила листки бумаги. — Прочти сам. Тогда и поговорим.

Он схватил отчет.

— Давай выпьем кофе.

Она последовала за ним на кухню, стараясь не обращать внимания, что его обстановка вызывала аплодисменты. Блестящие приборы из нержавеющей стали, акры гранитной столешницы и медных кастрюль, свисающих с железных балок над двухкомфорочной плитой.

— Мы с дедушкой все еще пытаемся выяснить, как получить отчет полиции, не вызывая подозрений.

Он заварил кофе в блестящей дорогой, видно, европейского качества, кофе машине.

— Ты с ним разговаривала? Хорошо. Давай немного повременим с полицейским отчетом, пока все не обдумаем. — Он схватил отчет о вскрытии и начал его просматривать.

Запрыгнув на барный стул перед массивной стойкой из серого гранита, она закинула ногу на ногу.

— Тогда я могу сказать…

— Здесь упоминается алкоголь, но больше ничего? Какого черта? — Таннер отбросил рапорт в сторону.

— Я уже думала об этом. Джин пропустил все нелегальные субстанции, чтобы как-то защитить семью Джеммы. Ее семья старейшины в его церкви. Но мы можем лично спросить его об этом.

— Прости. О чем ты вообще говоришь?

— Джин Керрис, коронер. Он ходит в ту же церковь, что и семья Джеммы.

— Господи! Воспрепятствование правосудию в моральных целях?

— Кто сказал, что это препятствование правосудию? Он бы никогда такого не сделал!

— В отчете нет упоминания о марихуане или чего-то еще. Откуда ты его знаешь? Джин, верно?

Мередит вдохнула аромат жареного кофе, прежде чем отпить из чашки, которую он ей протянул.

— Он лучший друг моего отца. Живет дальше по улице. Они приятели по рыбалке.

— Ну, ты говорила уже, что он друг семьи.

— Да. Он и его жена всегда присутствовали в нашей жизни. Они, наверное, самые любимые друзья моих родителей. — Она улыбнулась, потирая большим пальцем край кофейной чашки. — Джин — чокнутый, постоянно откалывает разные шуточки. У него самый страшный дом на Хэллоуин, и он всегда пугал всех детей, говоря, что у него в подвале настоящий труп. Любой, у кого хватало смелости появиться у его двери, получал целый мешок конфет.

Он откинулся назад.

— Правда?

Она глубоко вздохнула, когда его длинное, гибкое тело вытянулось перед ней.

— Да. Папа говорил мне и Джил, что Джин всего лишь шутит, крепко держа нас за руки, когда мы поднимались по ступенькам в его дом. — Это было хорошее воспоминание. Отец помог ей справиться тогда со страхами. Господи, куда делась та храбрая девочка?

— Теперь я официально в сумеречной зоне. У нас есть коронер, любящий Хэллоуин, с огромным чувством юмора, который утаил детали о марихуане и, возможно, еще кое-что в официальном отчете, чтобы защитить ее семью в их церкви? Какой сейчас век?

Она поправила волосы.

— Ты ничего не понимаешь! Это маленький городок. Джин защищает семью Джеммы от скандала в церкви. Она была хорошим ребенком. Иногда люди могут быть не такими добрыми.

Его губы превратились в мрачную линию.

— Ты что, шутишь?

Она холодно посмотрела на него.

— Хорошо, значит, ты ему доверяешь. Я понял. Друг семьи. Но ты здесь не жила какое-то время. Ты уверена, что в финансовом плане у него все в порядке? Может, он захотел подзаработать на стороне? Или кто-то попросил его не указывать кое-что в отчете.

— Он ни в чем не замешан. Я знаю, ты хочешь найти связь, но это не Джин. Это не первый случай, когда существуют незначительные правонарушения, кое-что исключается из публичного отчета. Джин старой закалки. Мой дедушка согласен. Теперь, позволь мне сказать…

— Ты встречалась с Джином с тех пор, как вернулась домой?

Она начала постукивать ногой от его постоянного перебивания.

— Конечно. Столкнулась с ним у Джил. Он сказал, что завидует моим родителям, что они поехали в Аризону. Джин должен был уйти на пенсию в этом году и погрузиться в «рыболовный рай», как он его называет. Но фондовый рынок рухнул в этом году, поэтому ему придется резать людей еще год. Он сказал, что это хорошая практика для рыб, которых он планирует потрошить.

— Значит, у него есть деньги…

— Господи, ты всегда такой подозрительный? Тысячам людей пришлось отложить выход на пенсию из-за фондового рынка в этом году.

— Я всегда отношусь предвзято, как и любой хороший репортер.

Она провела рукой по волосам.

— Хватит об этом. Мне нужно другое тебе рассказать.

— Почему ты так злишься?

— Потому что ты все время перебиваешь меня, а мне нужно кое-что тебе рассказать. — Она сделала глубокий вдох. — Имей в виду, я решила не говорить тебе об этом, когда мы были в доме дедушки, потому что сначала мне нужно поговорить было с ним. Он согласился, что мы можем поделиться с тобой информацией. Он доверяет тебе. — Она не могла добавить, что она тоже.

Взгляд, который он на нее бросил, заставлял бы другого человека окаменеть.

— Прежде, чем я вернулась сюда, знаменитая интуиция, или как называет ее дедушка — кишка дергалась из-за увеличения числа студентов, которым приходилось частенько вызывать скорую помощь. Токсикологический анализ показывал только алкоголь и марихуану. Он поручил мне изучить все новые разработки, какие есть в торговле наркотиков. Ничего. Рынок слишком мал для более крупных сетей. Я сказала дедушке, что это всего лишь выпивка, а, как ты знаешь, выпивка — большая проблема в университетских городках. Так же сказал поставщик — твой источник.

Его взгляд встретился с ее взглядом. Черт бы побрал его шоколадные глаза. В тишине, воцарившейся на кухне, она скрестила руки.

— Я понимаю, почему ты захотела сначала поговорить с дедом Артуром. Я бы сделал то же самое. Но я чертовски рад, что кто-то доверяет мне настолько, что может делиться со мной информацией.

Она скрестила руки на груди.

— Тогда тебе будет еще приятнее узнать, что дедушка хочет обсудить все вместе.

Его выдох мог отправить в полет бумажные самолетики через всю комнату.

— Я так понимаю, у вас есть досье.

— Да.

— Я хочу на него посмотреть. Приготовь ужин, и я приду к дедушке. Я хочу, чтобы все выложили свои карты на стол.

— Не обязательно говорить так озлобленно.

— Я забыл принять свою таблетку сегодня.

Она улыбнулась во все зубы.

— Хорошо, тогда ты должен знать, что я уже рассказала дедушке о нашем прикрытии.

Он зарычал.

— Отлично. Итак, что ты знаешь о Барлоу? Рэй сказал, что он был первым офицером, который появился на той вечеринке.

От этого имени у нее сжался желудок.

— Ну, он заместитель шерифа округа Игл, но не местный. Только переехал сюда в этом году, мне так кажется.

— Не преступление, но стоит разобраться, почему он переехал. Ты с ним встречалась?

— Ты, действительно, в дерьмовом настроении сегодня.

— Мередит.

Она вспомнила, как Барлоу зажал ее в углу, решив поцеловать в шею. Она вздрогнула.

— Он... настойчивый. Не боится применять силу. — И рассказывая ему о Барлоу, она осознала насколько разные — герой Норы Алекс Станиславки и заместитель шерифа — это важная деталь. И если бы она сказала об этом Таннеру, он все равно не понял бы, о чем она говорит. (Серия «Семья Станиславски из 6 книг. – прим. пер.)

— Он обидел тебя?

У нее по рукам пробежали мурашки от его спокойного тона.

— Нет. Давай на этом остановимся. — Из двери черного выхода послышался собачий лай, и она повернулась в ту сторону.

Таннер подошел к двери и открыл ее. Золотистая собака с выступающими ребрами прыгнула на Таннера и стала облизывать ему ухо.

— Эй, парень. Ты закончил играть?

Собака три раза тявкнула, а затем помчалась к миске с водой, жадно хлебая.

— Я не знала, что у тебя есть собака.

— Он меня измотал, все время слонялся вокруг дома.

Она не могла себе представить, что Таннера можно чем-то измотать. Она же не смогла.

— Как его зовут?

— Гюго. — Он рассмеялся, когда собака помчалась к нему. — Я тебя не звал. Глупая собака.

Хотя он долго гладил шерсть Гюго, отчего Мередит отвела взгляд, задавшись вопросом — как его руки снова будут ощущаться на ее коже?

«Становится довольно грустно, когда начинаешь завидовать собаке».

Мередит не могла не согласиться, поэтому промолчала. Разведенная Женщина в последнее время была всегда права и это чертовски раздражало.

— Почему Гюго? И что это за порода такая?

— Ветеринар сказал — золотистый шелти, а это значит, что он любит играть и пасти стада. Не так ли, мальчик? А назвал я его в честь Виктора Гюго, моего любимого писателя.

Сердце ее сильно заколотилось в груди. Разве «Отверженные» Гюго не ее любимый роман? Она не сказала этого вслух. Забудь! Но наблюдать за его ласковым отношением с собакой, было выше ее сил. Она даже не стала задаваться вопросом, сколько еще у нее с Таннером может быть общего.

— Я позвоню дедушке. Он должно быть будет дома сегодня вечером. Не думаю, что в церкви есть Бинго.

— Артур Хейл играет в Бинго?

Она допила свой кофе.

— Он говорит, что во время игры получает там больше информации, чем где-либо. И это единственная азартная игра во всем городе. У нас был отель и казино когда-то, но он закрылся во время депрессии. Жаль, что я не видела это заведение в самом расцвете. Деа был местом элиты и бандитов в то время. Теперь «Гранд Маунтин» отель — просто заброшенное здание в каньоне.

Таннер потянулся за своей курткой «Норт Фейс».

— Это почти разрушает имидж Артура. Известный независимый журналист и репортер, который проникает в самое сердце Запада, играет... в Бинго.

— В этом то и суть. Ему нравится иметь дело с обычными людьми. Не все журналисты такие. — Она вспомнила Рика-Дика. Ему не нравились люди сами по себе. Он использовал их, а затем отбрасывал в сторону.

Таннер был другим. Он любил людей, понимал их. Никто не мог изобразить такой интерес, так внимательно слушая собеседника. Он подошел к ней и дотронулся пальцем до ее носа, у нее затрепетали ресницы.

— Подозреваю, что общаться с обычными людьми — это черта характера Хейлов. — Он вышел из кухни, Гюго последовал за ним. — Окажи мне услугу. Постарайся не вести так, словно ты пересиливаешь себя, став моей девушкой. В противном случае, я сделаю тебе наклейку на бампер с надписью — «Настоящие люди играют в бинго» и приклею ее на твою новую ауди. Пошли. Я провожу тебя.

Ее губы дернулись.

— Я сделаю все возможное, чтобы у меня на машине не появилось этой наклейки.

В глубине души она поняла, что ей не придется пересиливать себя, делая вид, что она его девушка, и не важно по-настоящему она была ею или нет.

25.

Артур Хейл обладал острым умом. Таннер заметил блеск в его глазах, когда он перечитывал отчет о вскрытии. И наблюдая за легендой журналистики за работой, словно за Брокау или Вудвордом, ему показалось, что земля под его ногами вдруг стала святой. Он не задавал вопросы, просто наслаждался.

Они собрались в гостиной Артура, на потертом голубом диване рядом со старинным кофейным столиком. Таннер слушал, пока Артур рассказывал все, что узнал. Мередит вставляла свои два цента, выглядя, как всегда прекрасно в красном свитере и серой юбке. Затем Таннер передал свой разговор с Рэем.

Артур раскусил свою адскую жгучую конфету.

— Ну, между нами тремя нет секретов. Я не смог дозвониться до Джина, но готов поспорить на винчестер моего деда он опустил в своем отчете наркотики, как и сказала Мередит, из добрых побуждений. Ты должен знать их паству, Таннер. Если бы всплыла эта информация, у верующих она могла бы вызвать апоплексию. Мы все же маленький городок. Люди присматривают друг за другом, даже когда их не просят. Джин знает, что эта информация не вернет Джемму.

— Значит, вы не думаете, что у него могли быть другие мотивы? Например, подзаработать, потому что рухнул фондовый рынок?

Артур с силой постучал тростью.

— Нет, Джину может и придется поработать еще один год, но он никогда не пойдет против закона. Я знаю его с детства, они вместе выросли с моим сыном.

— Хорошо. — Кто может возражать против такой характеристики?

Артур нахмурился и посмотрел ему в глаза.

— Я не буду спрашивать, доверяешь ли ты своему информатору о наркотиках.

Таннер встретился с его взглядом.

— Сомневаюсь, что в полицейском отчете будет что-то новое, — продолжал Артур. — Из того, что я слышал, дело рассматривалось как обычный случай. Ее уровень алкоголя был выше нормы. Она умерла из-за шумов в сердце. Дело закрыто.

Мередит передала Таннеру папку.

— Дедушка составил список имен студентов, которые обращались в отделение скорой помощи. Пусть твой источник подтвердит, что он продавал им марихуану. Если они были его клиентами…

— Тогда мы добавим Джемму в этот список и у нас появится закономерность, — вставил Таннер.

— Совершенно верно, — добавил Артур. — И тогда, возможно, твоя сестра Пегги сможет доказать, что в наркотиках было что-то еще, как утверждает твой источник. В Деа нет такого оборудования. Тесты, которые делал Джин, могли запросто пропустить какие-то субстанции.

— Тем временем мы начнем с основного поставщика, который указал мой информатор, и последуем за ним по цепочке, — сказал Таннер. — Так сказать, потрясем кусты.

Артур кинул еще одну жгучую конфетку себе в рот.

— Итак, твой информатор знает только парня, который поставлял ему наркотики в гараже. Кенни Хопкинса. Нам нужно больше информации. Я до сих пор не понимаю, почему умерла только Джемма, а больше никто не умер. Потому что других рвало, выворачивая на изнанку?

Таннер задавался тем же вопросом.

— У нас больше вопросов, чем ответов, но так всегда начинается сенсационная история.

Мередит подняла руку.

— Может мне стоит зайти к Джину завтра вечером после работы? Таким образом, сможем получить какие-то ответы от него.

— Ладно, — согласился Таннер. — Ты можешь попросить его провести еще один тест, раз он ничего не нашел в первый раз? Мне нужен еще один результат. Джин тестировал ее... останки. Пегги может проверить наркотики. Это совсем другое. Но, пожалуйста, не говори Джину о другом тесте.

То, что они доверяли коронеру, не означало, что он должен ему также доверять.

Артур наклонился вперед.

— Отлично. Два теста будут иметь больший вес. Лучшее подтверждение для суда, если мы что-нибудь найдем. Какого черта, такая милая девушка, как Джемма, решила покурить марихуану? Это же бессмысленно.

Мередит похлопала деда по старческой, в пигментных пятнах руке.

— Пит появился на вечеринке в честь Хэллоуина с другой девушкой, и Джемма очень разнервничалась.

Артур сжал трость.

— Я поинтересуюсь у полиции. Даже, если мы не получим никакой полезной информации, по крайней мере, узнаем, кто еще был на месте преступления вместе с Джином, кроме помощника Барлоу. Мне не нравится, что никого не опрашивали потом.

— По законам Колорадо коронер отвечает за место преступления, — сказала Мередит Таннеру.

Артур кивнул, а затем сказал:

— Мере, спроси Джина, были ли найдены какие-либо наркотики после той вечеринки в качестве доказательств.

— Кто-то мог их смыть в унитаз, — предположил Таннер. — Мой источник сказал, что он не смог найти все, что спрятал тем вечером.

— Мы узнаем больше, когда я поговорю с Джином.

— Как ты собираешься объяснить ему свои вопросы? — Спросил Таннер.

Мередит постучала себя по подбородку.

— Я скажу, что Джил отчаянно хочет узнать больше. У него к ней слабость. Она всегда подкупала его маминым шоколадным печеньем, чтобы он взял ее с собой на рыбалку.

— Он купится на это, — ответил Артур. — Против Джил он не устоит. Детали могут очень помочь.

И опять же, детали не могли изменить того, что Джемма уже была мертва.

— Я хотела бы встретиться с твоим информатором. — Мередит потянулась к конфетам в хрустальной вазе на кофейном столике.

Таннер отрицательно покачал головой.

— Не получится.

— Но мы же партнеры. Ты приведешь его ко мне… нам. — Она посмотрела на дедушку. — Мы знаем местную сцену действий. Мы можем спросить его о том, о чем ты даже не догадываешься. Дедушка, скажи ему.

— Нет, Мередит. Я бы чувствовал то же самое. Хороший репортер никогда не сдаст свой источник информации.

Таннер поднял глаза и встретился с взглядом Артура Хейл, и между ними промелькнуло полное понимание и уважение.

— Задавай свои вопросы. Я спрошу его.

Мередит стукнула ногой. Таннер боялась, что у нее от раздражения из ушей начнет извергаться пар.

— В любом случае, ему все равно придется выйти из тени, — убедительно заявила она.

— Он надеется, если мы найдем достаточно доказательств, ему не придется.

Она фыркнула.

— Верно, потому что он сядет в тюрьму.

Не отвечать казалось хорошим подходом.

— Ты не поддашься ни на йоту? — опять спросила она.

Он посмотрел на нее, она положила руки на бедра.

— Я потерял своего информатора, когда был молод и глуп, доверившись другому журналисту. Я не повторю ту же ошибку дважды.

— Это делает тебе честь, Таннер.

Произнес дедушка, откинувшись на спинку дивана, потирая одну старческую руку другой. Таннеру бы очень хотелось увидеть этого мужчину в расцвете сил, скачущего верхом на лошади среди пирамид, как на фотографии над камином.

— А ты думал, что Деа скучный городок, — произнес Артур.

Таннер поставил кофейную чашку, вставая.

— Я никогда не говорил, что скучный. Просто без стрессов, к которым я привык.

Артур взял еще одну «горячую» конфетку, похрустывая.

— Что делает твой информатор? Все еще продает?

— Он сказал, что после Джеммы многие бояться покупать по многу. Кроме того, с приближением конца семестра будет меньше вечеринок. Если кто-то спросит, он скажет, что забыл взять свою заначку. Я попросил его не высовываться.

— Тянуть время — хороший план. Посмотрим, что еще можно узнать. — Артур развернул фантик еще одной конфеты, после чего Таннер решил, что его язык имеет постоянный красный оттенок.

— Хорошо.

Мередит потянулась за шоколадной конфетой «Дав» в хрустальной вазе. Забавно, но Соммервиль не включил ее любимую марку шоколада в свое досье.

— Нам придется подождать несколько дней, пока Пегги не сделает тест марихуаны после Дня Благодарения, — добавил он.

Брови Мередит сошлись на переносице.

— Что? — спросил он.

— Я здесь только до Дня Благодарения. Может, я смогу выпросить больше времени. — Она заломила руки и нахмурилась.

Артур усмехнулся.

Таннер хмыкнул. Если у нее так и не появится Ее Герой, то статьи не будет, так ведь?

— Мы с твоим дедушкой сможем все сами закончить.

Она прижала руки к груди.

— Нет, я должна здесь остаться. Закончить все.

Он пытался не улыбнуться. Черт, она не собиралась так просто сдаваться.

Артур постучал тростью.

— Я всегда могу сделать текст образца в лаборатории, которая находится не так далеко от нашего города.

— Нет, — сказал Таннер хриплым голосом. — Мне нужен человек, которого я хорошо знаю.

Артур взглянул на Мередит.

— Да, ты всегда можешь довериться семье и открыться.

Мередит приподняла подбородок и обменялась взглядом с дедушкой, Таннер не смог понять их взгляд. Может Артур подозревал, что Мередит находится в городе совсем не по тем причинам, которые ему озвучила? Этот мужчина явно был не глуп, обладал потрясающе острым умом. Таннер точно слышал сейчас с какой скоростью вращались колесики в голове его внучки, как только она поняла, что время ее пребывания в городе, подходит к концу, также, как и Артур?

— Жаль, что ты не можешь отправить образец по почте, — выдавила Мередит.

Таннер наклонился и выпрямил конец загнувшегося персидского ковра, который зацепил, пока расхаживал по комнате.

— Это слишком рискованно, а до Дня Благодарения осталось чуть больше недели.

Артур обнял Мередит.

— В прежние времена я мог спокойно отправлять наркотики по почте или перевозить с собой в самолете.

Мередит поцеловала деда в щеку.

— Ах, старые добрые времена.

— О, не говори, деточка. — Он дернул ее за волосы. — А теперь сбегай наверх и принеси старику свитер. Серый.

— Когда ты вообще стал заботиться о цвете свитера?

— С тех пор, как я снова начал ходить на свидания. Ты тоже можешь попробовать. И я не из тех, кто притворяется.

Внезапно Мередит с большим интересом стала разглядывать свои черные сапоги, словно видела их впервые.

Таннер взял «горячую» конфетку Артура.

— Я продолжаю ей все время говорить, что это может быть больше, чем прикрытие, но она упряма.

Мередит побыстрее решила выйти из комнаты, сказав:

— Это особенная черта Хейлов. Кроме того, это не я упрямлюсь.

— Хватит бормотать там! — крикнул Артур, когда ее каблуки застучали по лестнице. — Ты. — Он указал тростью на Таннера. — Пойдем со мной.

Его радар опасности немедленно включился, но он последовал за Артуром в его кабинет. Все стены были увешаны фотографиями, рассказывающими замечательную историю жизни и карьеры Артура Хейла. Он отвел взгляд от фотографии Артура и Джона Кеннеди, когда Артур стукнул его по груди газетой.

— Не хочешь рассказать мне, почему в сегодняшней газете Ричарда Соммервиля появилась дерьмовая статья о твоем брате? Странно, ведь твой брат — член городского совета.

Сердцебиение Таннера удвоилось. Господи, он же знал, что Артур обладал острым умом?

Он беззаботно пожал плечами.

— Все знают, что Соммервиль — придурок. Это дрянная личностная журналистика. Я не могу понять, почему ваша внучка вышла замуж за такого засранца.

Артур поправил очки.

— И еще кое-что… один из лучших друзей Соммервиля рекомендовал тебя в качестве преподавателя в «Эммитс Мерриам».

Таннер стер с лица все эмоции, но дрожь прошлась до пальцев ног. Артур Хейл был слишком умен, но Таннеру придется солгать ему. Черт побери.

— Я не знал, что он знаком с Соммервилем. Журналистика — маленький мир.

Артур стукнул тростью Тэннера по ботинку.

— Я очень на это надеюсь. Я не очень хорошо тебя знаю, МакБрайд. До сегодняшнего дня я был в тебе уверен, теперь уже не так уверен. Я намерен очень внимательно присматривать за тобой. — Он кивнул на закрытую дверь. — Особенно с тех пор, как ты подружился с моей внучкой. Любой, у кого имеются глаза, может понять, что здесь и не пахнет никаким прикрытием.

— Вам следует знать, что я испытываю только самое высокое уважение к вам и вашей семье.

Артур схватил газету.

— Это совсем не значит, что ты не попал в какую-нибудь передрягу. Я не собираюсь рассказывать Мередит об этой статье. По крайней мере, если мне не придется.

Таннер наклонил голову, благодарный за отсрочку.

— Если тебе нужна помощь, дверь всегда открыта. Не навреди моей внучке, потому что я все еще верю в самосуд.

Он прошелся по комнате, поправляя свою фотографию, где был на лошади с дробовиком в руке. Артур выглядел подростком на старой зернистой фотографии.

— Еще одна вещь, по которой я скучаю по старым временам.

Таннер показал на газету, которую Артур бросил на стол.

— Я понимаю это чувство, сэр.

— Думаю, понимаешь, — сказал Артур, внимательно изучая его в тишине комнаты, где тикали старинные часы.

Мередит вошла в кабинет без стука.

— Дедушка, я не смогла найти твой серый свитер, но принесла черный. В любом случае, он лучше подойдет к твоим серым брюкам. Раз уж ты так переживаешь.

Он ущипнул ее за щеку, а затем стал натягивать свитер через голову.

— Тот, должно быть, в прачечной. Ты права. Этот, действительно, выглядит лучше. Спасибо, дорогая.

— Чем вы двое тут занимались?

Таннер молчал, его внутренности все еще дрожали, как после гриппа.

Взяв фотографию, где Артур был молодым с дробовиком, он сказал:

— Я показывал эту фотографию Таннеру. Ты помнишь эту историю?

Она засияла.

— Конечно. Ты и прадедушка Хейл выследили вора в Сардин Каньон, который украл лошадей с ранчо. Мне нравится эта фотография. Ты выглядишь таким молодым.

Он выпятил грудь.

— Мне было всего пятнадцать лет. Я никогда не рассказывал тебе эту историю до конца, Русалка.

— Не рассказывал?

Таннер прислонился к стене, надеясь, что сделал свое лучшее невозмутимое лицо.

— Мы вернули лошадей и двух никчемных конокрадов доставили шерифу. Но их напарник не выжил.

— А что с ним случилось? — Спросила Мередит, широко раскрыв глаза от удивления.

— Он пытался выстрелить моему отцу в спину. Я выходил из-за скалы. И вовремя поднял пистолет. Убив его.

Мередит приложила руки к губам.

— О, Боже мой! Дедушка!

Он вздохнул и поставил фотографию на место.

— Думаю, тот момент я буду помнить до конца своих дней, но я получил один очень важный урок. — Он провел рукой по ее щеке. — Я сделаю все, чтобы защитить свою семью.

Он обнял Мередит, бросив взгляд на Таннера.

Таннер не отвел глаз.

26.

— Рэй, — окликнул Таннер через два дня после лекции. — Не мог бы ты задержаться?

Мальчик тут же выронил книгу. Когда он поднял взгляд, его красные глаза смотрели, как у загнанного в угол кролика. Бедный ребенок.

— Речь идет о твоей последней статье, — добавил Таннер, положив руку на спину Рэя, отчего все его тело напряглось под зеленой рубашкой. — Это не твой обычный стиль. — Он понизил голос, но не сильно, чтобы если кто и прислушивался к их разговору, все же услышал его слова. — Я подумал, что ты, возможно, чем-то расстроен. Куча людей расстроилась из-за смерти той молодой женщины.

У парня дернулось веко. Он потер его пальцами, испачканными чернилами.

— Ты был с ней знаком?

Рэй задохнулся, как будто проглотил жука.

— Эээ… да.

Таннер вывел его из аудитории.

— Пойдем ко мне в кабинет. Я хочу дать тебе свои комментарии о статье.

Как только дверь его кабинета закрылась, парень набросился на него:

— Что за черт вы творите?

— Создаю видимость для нас поговорить. Ты не можешь больше приходить ко мне домой. И твои проблемы с заданием — лучшее, что я смог придумать.

Рэй ходил по маленькому кабинету без окон.

— Чувак, у меня чуть сердечный приступ не случился. Какого черта, вы спросили про Джемму? Там кругом народ!

— Потому что, если я скажу, что ты без причины стал вдруг получать плохие оценки, все начнут задаваться вопросом — что, черт возьми, с тобой происходит? Все знают, что ты отличник. — Таннер говорил тихо и ласково. — Других студентов тоже расстроила смерть Джеммы. Это хорошее оправдание. К тому же, здесь тебе не придется притворяться.

Он поднял руку в воздух.

— Нет, мне не придется притворяться. Я просто с ума схожу!

— Присаживайся. У нас не так много времени. Мне нужно, чтобы ты принес мне тот образец, о котором говорил. Я хочу, чтобы его проверил один человек, которому я доверяю. Отчет о вскрытии — полный тупик, Рэй. — Он чуть не поморщился от каламбура. — Ты можешь это сделать?

Парень провел руками по лицу.

— У меня есть травка, которую она курили. Я принесу вам из этой партии и еще один образец.

— Хорошо. Принеси на занятия. В следующий раз. Мы сможем провести еще одну консультацию частным образом по поводу твоего домашнего задания. Поверь мне, Рэй.

— Знаю, но вы даже не представляете, каково это. Я чувствую себя дерьмово! Каждый день. Несколько человек хотели купить траву, чтобы помочь пережить экзамены. Я сказал им, что у меня сейчас нет, но я не смогу долго продолжать в том же духе.

— Ты говорил со своим парнем в гараже?

Рэй сунул в рот жвачку, начиная сильно и быстро жевать.

— Да, Кенни звонил. Я сказал ему, что мне нужно немного прийти в себя. Я расстроен из-за Джеммы. Покупают сейчас не так много. Он начал кричать на меня, чтобы я отрастил яйца... он не слушал то, что я говорю.

У Таннер желудок жгло.

— Ладно, не ходи в гараж. Позвони ему. Скажи, что понимаешь, и будешь мужиком.

Иногда этого бывает достаточно плохим парням. Хулиганы никогда не сомневаются в своей силе запугивания. Они ожидают, что Рэй развалится, как карточный домик. И это даст им больше времени.

— Послушай, я знаю, это тяжело, но ты должен вести себя так, будто все нормально. Продолжай говорить, что забыл заначку дома.

Рэй громко лопнул жвачкой.

— День Благодарения на следующей неделе. Потом я получу результаты. Ты сказал, что студенты не будут слишком много тусоваться, прежде чем уйдут на каникулы. Ты ведь поедешь домой, верно?

— Не знаю, смогу ли я это сделать, профессор МакБрайд. Что если кто-то еще умрет?

Чавканье жвачки действовало Таннеру на нервы.

— Смерть Джеммы, вероятно, действительно была связана с ее шумами в сердце.

Он надеялся, что у Рэя началась паранойя из-за наркотиков. Он видел подобное дерьмо в Афганистане. Он не ожидал увидеть подобное дерьмо здесь.

— И что мне делать?! Спрашивать историю болезни прежде, чем продавать? Черт, профессор. Вы понятия не имеете, как это работает.

— Рэй, ты же знаешь, я бывал в трудных ситуациях. Ты должен следовать моему совету.

Парень поднял глаза, его выражение на прыщавом лице изменилось.

— Я постараюсь, но это очень трудно.

Он похлопал парня по спине, прежде чем сказать:

— Рэй, у тебя впереди настоящее будущее. Твоя последняя статья была невероятной. У тебя есть все данные, чтобы стать потрясающим адвокатом.

Его лицо тут же осветилось.

— Правда?

— Дай мне еще немного времени, чтобы разобраться во всем. Единственная альтернатива для тебя уйти из института.

Таннер услышал голоса за дверью. Напрягся. Они уже слишком долго разговаривали.

— Но это вызовет много вопросов. Лучше остаться здесь и вести себя нормально, как обычно. Я знаю, это тяжело, но тебе нужно сохранять спокойствие. Теперь давай иди. Поговорим после занятий в следующий раз.

— Спасибо. Я рад, что вы на моей стороне.

— Поблагодари меня, когда пройдешь через это. Позвони мне, если понадоблюсь.

Парень вбил номер его телефона в контакты, а затем выскочил из кабинета и побежал по пустому коридору. Возвращаясь к своему столу, Таннер вспомнил, под каким давлением он жил за границей.

Это давление и напряжение снова нашло его.

На кону жизни людей. Одна уже умерла.

Он устал от всего этого. Возможно, ему нужно было, наконец, рассмотреть самый ужасный вариант. И отказаться вообще от журналистики? Сколько он мог это выносить? Где находится то место, где безопасно?

В конце концов, он может сломаться, видя смерть и угрожающую опасность в Деа.

Он взял свой изодранный кожаный портфель. Слишком много раз он смывал с него кровь в слишком многих странах, уже сбился со счета. Он не мог его выбросить и купить новый. Этот портфель стал частью уже его самого.

Потрогав дырку, оставленную в коже шальной пулей, он вышел из кабинета, прислушиваясь к каждому шороху — привычка, от которой он, наверное, никогда не избавиться.

Мать твою.

27.

Мередит впервые в жизни поверила в карму, делая вид на свидании с Таннером, что они по-настоящему встречаются.

Одно его присутствие сводило ее с ума. Он постоянно к ней прикасался — в кафе, на улице.Сегодня они были в «Хейри», где выступала взрывная ирландская группа, базирующая в Денвере, с подходящим названием «Бенгэс». (Bangers — фейерверк. – прим. пер.)

Таннер снова играл ее волосами, совершенно не по-дружески. Нет!

Его коварная рука всегда тянулась к ней, чтобы потереть ей спину, когда они куда-то шли. Он прижимал свою ногу к ее ноге, когда они сидели рядом. А как же забыть рассеянные поцелуи в лоб, в щеку и в шею? Но он не целовал ее в губы.

«Ты же хочешь, чтобы он снова поцеловал тебя в губы? Признайся».

Знакомый голос заставил ее стиснуть зубы. Ей явно требовались какие-нибудь лекарства. Серьезно, может она правда свихнулась? Как Говард Хьюз со своими безумными бутылками молока?

«Я не успокоюсь, пока ты не сделаешь то, что хочешь на самом деле».

Меньше недели они делали вид на виду всего города, что якобы встречаются. Сколько, черт возьми, она еще протянет? Скорее всего, в ближайшее время воспламенится. Потому что Таннер все время ее возбуждал, она уже была вся в жару, горячее, чем медная чашка с кофе, и в ближайшее время остыть ей никто не собирался давать.

— Что-то случилось? — шепотом спросил ее Тэннер на ухо, когда группа объявила перерыв в своем выступлении. Конечно, он обнял ее, при этом до смешного выглядя настолько сексуально в простой белой рубашке и джинсах.

Она почти готова была ему ответить, что ее альтер эго пошло наперекосяк, не переставая говорить о нем.

«Ох, прекращай ныть!»

— Ничего. А что может случиться?

Он склонил голову набок.

— Тебе нужно научиться правдиво врать. Ты ужасна в этом.

Он поцеловал ее в щеку, прежде чем она успела отстраниться.

— И перестань хмуриться. Ты должна быть от меня без ума, забыла?

— Поверь мне, — ответила она, думая о Разведенной Женщине. — Я и есть без ума. — Она прижала руки к грудной клетке, представляя розовое бюстье под светло-голубой рубашкой. Ей необходимо было восстановить контроль.

«Удачи тебе с этим».

Она вскинула вверх руки.

— Хорошо, я сдаюсь.

Дыхание Таннер щекотало ее ухо.

— Так ты наконец-то готова заняться со мной диким, эксклюзивным сексом?

Она двинула локтем ему в бок. И должна была отдать ему должное. Он даже не вскрикнул. У него был каменный пресс, который каждое утро она видела в бассейне. Будь он проклят! Почему у него не было брюшка и морщинистой кожи, как у некоторых мужчин постарше?

Потому что он не настолько стар.

— Сколько еще нам нужно будет следить за Кенни?

— Пока он не сделает что-нибудь, что сможет помочь нашему расследованию.

Они следили за поставщиком Рэя, так как по всем другим направлениям у них было пусто, абсолютно ничего. Джин, действительно, умолчал во время вскрытия о марихуане, чтобы оградить семью Джеммы, но он не нашел ничего в ее организме, кроме марихуаны и алкоголя.

И полиция тоже не обнаружила никаких наркотиков на месте происшествия… так говорилось в отчете.

Они все ждали Дня Благодарения. Если Пегги тоже ничего не найдет…

Тогда, возможно, информатор Таннера был не совсем надежным. И может, у ее дедушки интуиция подвела.

Возможно, ей пора сосредоточиться на своих проблемах.

Таннер большим пальцем выводил круги на ее ладони. У нее мурашки бегали по коже от его прикосновения. И то, как он боролся со своим желанием, ее озадачило. Если бы она не видела явных признаков его возбуждения, то подумала бы, что он играет за другую команду.

«О, прошу тебя. Теперь ты ведешь себя как настоящая стерва».

«Ну, он прикасается ко мне только на людях», — ответила она про себя своему альтер эго.

Она заметила эту закономерность. Так он вел себя на публике, когда они были вместе, наедине он старался с ней не оставаться. Если она предлагала обсудить дело наедине, он всегда настаивал позвать дедушку.

Он снова приподнял прядь ее волос, и его горячий взгляд прожег ее внутренности.

— Тебе нужно попрактиковаться в актерском мастерстве. Ты не сможешь убедить даже свою подругу.

— Ты слишком наслаждаешься происходящим, да?

Он поцеловал ее в шею так медленно, как мед стекает с ложки.

— Ты даже не представляешь насколько.

Она не сводила глаз с Кенни — бывшего военного, на огромных бицепсах которого виднелось несколько татуировок. Его симпатичная белокурая жена сидела рядом и пила светлое пиво. Мередит готова была поставить сотню баксов, что его жена понятия не имела, чем занимался ее муж.

Вопрос заключался в одном, было ли что-то подмешено в марихуану?

Заместитель шерифа написал и подписал краткий полицейский рапорт, который напоминал детсадовский лепет. И удовлетворен ли он отчетом коронера? Или не упоминание следов марихуаны для него считалось маленькой сделкой с совестью, которую он не собирался преследовать по закону?

Она подпрыгнула, когда пальцы Таннера стали растирать ей шею. Желание закрыть глаза и насладиться его массажем было очень сильным. Третье пиво было лишним. Она расслабилась от его прикосновения. Жаль, что она не могла заставить его также страдать.

А в конце концов, почему бы и нет?

Она повернула голову и подарила ему коварную улыбку. Уголки его губ приподнялись. Он совершенно не испытывал угрызений совести за то, что вытворял с ней.

Почему она не может заставить его страдать так же?

Потому что она не верила в проявления чувств на публике.

«Боже, ты такая пай девочка».

Точно. От этого было, действительно, грустно. В этом она винила воспитание матери.

«Почему бы не попробовать для разнообразия?»

Наверное, так и звучал голос Сатаны, который уговаривал Еву съесть яблоко, Мередит теперь прекрасно понимала, почему человечество отправилось в ад.

Что бы сделала героиня Норы Робертс? Ты ведь здесь именно для этого, а?

Она подумала о своем любимом персонаже. Вспыльчивой Анне Спинелли, соцработнике из «Мои дорогие мужчины», которая смогла укротить Камерона Куинна, пока он не стал буквально есть с ее рук.

Может ли Мередит сделать то же самое?

Она решила не задумываться о статье и о том, что в ближайшее время особого прогресса в написании не намечается. Ее босс согласилась на еще одну неделю после Дня Благодарения, но эта была последняя отсрочка. Если у нее ничего не получится, ей придется довольствоваться написанием общей статьи о свиданиях. Боже.

Она потянулась к пиву Таннера и тут же выпила половину. Не зря пиво называли жидкой храбростью. Его бровь приподнялась еще выше.

Наклонившись к нему, она просунула руку под стол и потерла его обтянутое джинсами бедро. Все его тело рванулось вперед. Она чуть не рассмеялась, проведя рукой по его колену, но он поцеловал ее в ухо.

— Ты играешь с огнем, дорогая. — Он нежно укусил ее за шею.

Она дернулась на стуле. В отличие от нее, он не сдержал гортанного, глубокого смеха, заскользившего по ее коже, как теплое масло для ванны. Он сильнее обнял ее, но она собиралась изменить ситуацию.

Она расстегнула несколько пуговиц на своей голубой рубашке, обнажив розовые кружевные чашечки бюстье.

— Мередит.

Скользнув рукой по его животу, она передвинулась к ребрам, а затем медленно опустила руку.

Двигая вверх-вниз. Вверх и вниз.

У него перехватило дыхание.

— Ты просто меня убиваешь.

Она повернула голову в его сторону. Его глаза были расширены, сверкая горячим вожделением в приглушенном свете бара.

— Это еще не все.

Он сжал челюсть, когда ее рука скользнула почти к пряжке его ремня. Его джинсы были обтягивающими, бедняга, пусть помучается, но она не собиралась отступать. Надеясь, что он остановит ее, но он... притянул ее ближе к себе, обняв за плечо, другой рукой поглаживая ее живот. Его пальцы скользнули под ее рубашку и стали выписывать какие-то фигуры на ее разгоряченной кожей над джинсами. Она чуть не застонала от удовольствия.

— Вам, детки, нужно снять комнату, — сказала Джил, возникнув рядом с Мередит.

Сосредоточиться на словах сестры было трудно, учитывая, что ее глаза почти чуть ли не закатились от желания, но Мередит все же взяла себя в руки. И видя яркую улыбку Джил, а также такое же яркое платье цвета морской волны, она попыталась отдернуть руку Таннера, но он продолжал удерживать ее на месте.

— В Деа нет хороших отелей, — дерзко ответила Мередит.

— Ладно, идите уже куда-нибудь. Люди смотрят, и как бы мне ни хотелось, чтобы вы были вместе, я не хочу видеть то, что вы вытворяете. Так что проваливайте! Я даже позабочусь о счете.

Таннер передвинулся, вытащив бумажник.

— Я могу позаботиться о чертовом счете.

— Видишь, Мере, теперь ты его раздражаешь. Иди, сделай так, чтобы у этого парня было счастливое лицо.

Мередит пнула сестру ногой.

— Заткнись, или я положу все твои диски «АББА» в микроволновку.

— Ты не посмеешь.

— Хочешь рискнуть?

Джил стала крутить свое золотое ожерелье.

— Хм, может и посмеешь. Ты сожгла на костере все бейсбольные карточки Рика-Мудака.

Положив на стол купюру, Таннер потянул Мередит за собой.

— Рика-Мудака?!

— Мы так называем ее бывшего, — сообщила ему Джил.

Отлично. Никогда не поздно показать свое истинное лицо. Сжечь бейсбольные карточки и называть своего бывшего мудаком.

Таннер наклонился, чтобы поцеловать ее в ухо.

— Кенни уходит. Пойдем. — Он убийственно подмигнул ее сестре. — Увидимся, Джил.

Помахав Джил на прощание, они натянула пальто, и они вышли на улицу.

В тот момент, когда они вышли на холодный воздух, Таннер тут же обнял ее.

— Подожди минутку, — произнес он, уткнувшись носом ей в шею. — Я хочу посмотреть, куда он пойдет.

Когда он повернул ее, положив руки ей на задницу, она почти забыла, что это всего лишь игра на публику, прижавшись к нему поближе. Его чертыхание обдало ее теплым паром изо рта, как одежда из сушилки.

— Прекрати, черт возьми. Я пытаюсь понять, куда он направляется.

— Тогда тебе не следует класть руки мне на задницу.

Он убрал руки с ее задницы и потянул ее за собой по тротуару, подталкивая в переулок. Тут же прижав ее спиной к ледяной кирпичной стене, вжавшись в нее своим телом. Она вытянула шею, чтобы посмотреть в сторону Кенни.

— Это машина Барлоу, — выдохнула она, когда Кенни остановился у двери водителя.

— Отвернись. Я не хочу, чтобы они видели твое лицо.

Она вся дрожала от его прикосновений. Фонарь светил в нескольких футах позади них, отбрасывая тени на ледяной тротуар.

К счастью, он не поцеловал ее в шею, а зарылся ей в волосы, что совсем не притупляло нарастающую, настойчивую пульсацию во всем ее теле. Сколько еще она сможет игнорировать свои желания, не воспламенившись у него на глазах?

— Разговор выглядит напряженным. Жаль, что мы не можем подойти ближе.

Шорох возле мусорного бака заставил Мередит съежиться. Боже, взмолилась она, чтобы в этом переулке не было крыс. Если кто-то пробежит по ее ноге, она точно заорет. Лучше закрыть глаза. К сожалению, закрытые глаза только усилили ощущения в теле. Запах кедра и мускусного лосьона после бритья щекотали ей нос. Он одновременно сжимал ее в объятиях, как бы защищая, с другой стороны, ее это возбуждало.

— Кенни направляется назад в паб. Выглядит очень расстроенным. — Он потащил ее дальше в переулок. — Барлоу уезжает. — Он перестал ее обнимать, уперся руками в кирпичную стену по обе стороны от нее.

Она сгорбилась, когда сильный ветер сдул снежную изморозь с крыши и ударил ей в лицо.

— Как ты думаешь, это доказательство причастности Барлоу?

— Сомневаюсь, что они спорили о замене масла в его машине.

У нее застучали зубы от холода.

Он уставился на нее, мгновенно переходя от делового общения к личному.

— Я не дал тебе возможности как следует завязать шарф. — Он нежно вытер влагу с ее щеки.

На нем тоже не было перчаток. И его пальцы на ее коже заставили ее замурлыкать. Он дважды обернул шарф вокруг ее шеи и закрутил концы. Потом посмотрел ей в глаза, его лицо в темноте стала еще темнее, она поняла, что попала в беду.

Его нежность разрушила все стены, которые она воздвигла.

— Так-то лучше. Мы должны идти.

Он еще мгновение смотрел на нее, опустив взгляд на ее губы. Она облизала сухие губы, желая, чтобы он снова все взял в свои руки и поцеловал ее, как и раньше. Когда она замерла, остановив взгляд на его лице, он провел рукой по ее спине, прижимая ее поближе. Она подпрыгнула, когда захлопнулась входная дверь в паб, и грохот эхом разнесся по переулку. Таннер отступил на шаг.

«Трус!»

На этот раз Мередит согласилась со своей Разведенной Женщиной.

Он взял ее за руку и повел к машине. Хотя необычным ничего не было, когда он перед ней открыл дверь рядом с водителем, но этот жест вывел ее из равновесия.

Как она могла отказаться от его эксклюзивного ультиматума, когда он так с ней обращался? И если она сдастся, осмелится ли она написать эту историю? Станет ли он ее Героем в Стране Норы Робертс?

Сможет ли она признать, что он был тем самым — Мистер Единственный, учитывая все, что это означает?

Одна только мысль об этом вызвала у нее первые симптомы панической атаки. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он стал тереть ее руку, она прислонила голову к боковому стеклу.

Она могла же влюбиться в него... это она уже поняла. Возможно, она всегда это знала, с первого раза, как увидела его.

— Давай тебя согреем. — Он включил зажигание и печку. Проверил свой телефон, который всегда молчал, когда они были на свидании. — Прослушав сообщение, он выехал с парковки, управляясь одной рукой. Она снова подпрыгнула, когда он смачно выругался.

— Мне нужно тебя высадить, — произнес он самым нежным тоном, который она когда-либо от него слышала. Таннер набирал скорость.

Она схватилась за ремень безопасности.

— Что случилось?

— Мой информатор в беде. Мне нужно съездить к нему.

Он резко повернул направо, покрышки заюзали на льду.

Ее внутренняя температура тела упала на двадцать градусов.

— Давай я поеду с тобой.

— Нет, я не буду тобой рисковать. Плюс, мне нужна твоя помощь, если я не вернусь.

Он нажал на стоп-сигнал, заставляя ее сердце рвануть вперед, как двигатель.

— О чем ты говоришь?! Я хочу поехать с тобой.

Тормоза завизжали, он остановился перед домом Джил. Замки по бокам дверей щелкнули.

— Нет. А теперь вылезай из машины. Мы теряем время. Я позвоню тебе позже.

Она не двинулась с места, он перегнулся через нее и распахнул дверь.

— Прошу тебя, Мередит.

— Черт возьми, Таннер! — воскликнула она, увидев его стиснутую челюсть. Он не собирался отступать.

— Будь осторожен. И тебе лучше точно позвонить мне. Если через пару часов от тебя не будет звонка, я позвоню в полицию.

— Не беспокойся. Не думаю, что мы можем доверять полиции. Зайди в дом и запри дверь.

Она замешкалась, он крепко поцеловал ее в губы.

— Шевелись!

Как только она выскользнула из машины, он захлопнул дверь и рванул вперед.

Она медленно подошла к входной двери. Черт побери. Почему он должен быть таким героем? Помчался к своему информатору, чтобы сделать что? Защитить его? Парень был ведь наркоторговцем.

В ее голове отдавался скрежет замков, когда она закрывала на двери.

Он и был героем. Без излишеств, мужественный герой... прямо как в книгах Норы. Кто еще мог бы столько времени работать журналистом в Афганистане и Ираке, если не он? Уж точно не застенчивая размазня, это точно. Она реально не видела его таким мужественным героем до сегодняшнего дня.

Она опустилась на диван, дрожа всем телом, даже не потрудившись снять пальто.

Полностью понимая, что в ожидании время тянется медленнее, она все равно посмотрела на часы на телефоне, затем натянула на себя шерстяной афганский плен Джил для долгого бдения, которое ждало ее впереди.

Она переживала, что с ним могло что-то случиться. Самое время, конечно, признаться в этом. Она молилась, чтобы он позвонил.

И после сегодняшнего вечера она планировала согласиться на эксклюзивные отношения с ним… даже, если ей придется снова учиться отдавать кому-то все, что она и делала когда-то, но теперь уже совсем по-другому.

28.

Машины Рэя не было у дома, и свет в его квартире не горел. Он снова попробовал позвонить Рэю, проклиная себя. Ему следовало тут же последовать за Барлоу. Его интуиция подсказывала, что жаркий и напряженный спор между Кенни и Барлоу имел какое-то отношение к Рэю, но он не успел. Прошлым умом всегда легче думается.

Он снова прослушал голосовое сообщение:

«Профессор МакБрайд, простите, что звоню вам, но вы сказали, если у меня будут неприятности… И черт, думаю у меня неприятности. — Он говорил так быстро на одном дыхании. — Я только что вышел из гаража после разговора с Кенни. Я не хотел с ним встречаться, но он сказал, если я не приеду, он приедет ко мне сам. Он продолжает давить и давить на меня по поводу травки, поэтому я сказал, что больше не буду этого делать.

Парень тяжело дышал в телефон.

— Он стал таким тихим, что напугал меня. Потом он попросил вернуть наркотики, особенно те, что были на вечеринке. Я сказал, что у меня их нет. Он толкнул меня к стене и будто с катушек слетел, кричал, что мне лучше принести их. Мне страшно, профессор. Я сказал ему, что смыл их в унитаз, не думаю, что он мне поверил. Он заявил, что мне лучше держать рот на замке. Когда я вернулся домой с занятий, в моей комнате кто-то побывал, все было перевернуто! Заначка пропала, кроме того, что я вам отдал. — Он всхлипнул. — Я схожу с ума, профессор. Позвоните мне!»

Таннер отключился и потер переносицу. Господи. Плохо. Он вернулся в Штаты из огня, да в полымя, но сейчас был не уверен, что сможет позвонить в полицию.

Он припарковался перед домом Рэя, молясь, чтобы парень объявился. Через час зазвонил его телефон. Он подскочил на фут. Номер Рэя, его сердце остановилось. Слава Богу. Он нажал кнопку.

— Держись от нас подальше, — сказал приглушенный далекий голос. — Это единственное предупреждение.

Таннер отбросил телефон в сторону, тот выключился. Ударив по рулю, чтобы вышла ярость. Он вышел из машины и стал колотить по капоту, пока не треснула кожа на руке. Черт побери. Дерьмо. Мать твою.

Когда он вернулся в машину, позвонил Мередит.

— Я его не нашел, — хрипло сказал он. — Возвращаюсь домой.

— Как думаешь, с ним все в порядке?

— Будем надеяться, что да. — Он знал, что лжет, но не мог сейчас рассказать ей об угрозе. Он не смог защитить своего информатора. Чертового двадцатилетнего парня. Он расскажет ей все завтра.

Он хотел, но не мог рисковать ее безопасностью.

— Почему бы тебе не приехать ко мне? Я приготовлю кофе.

Ее приглашение заставило его схватиться за руль.

— Нет, спасибо, — сумел он вымолвить сквозь рев в ушах. — Мне нужно немного поспать. — Ложь плавно слетела с его губ. — Увидимся завтра в бассейне.

Он отключился прежде, чем она успела ему еще что-то сказать. Когда он проезжал мимо ее дома, завернул за угол. В гостиной горел свет.

Он хотел зайти, чтобы убедиться, что она в безопасности. А также хотел принять ее приглашение. Ему было наплевать на кофе. Ему хотелось обнять ее, утешить.

Он припарковал машину и сидел в тишине салона, борясь с желанием войти. Когда в доме, наконец, погас свет, он уехал. Он не мог позволить себе зависеть от нее.

Он все равно собирался уехать из этого города. Поэтому не было причин добавлять еще и ее к растущему списку его грехов. Она заслуживала, однозначно, лучшего.

Она заслуживала мужчину, которого бы не послал раздавить ее на куски бывший муж-мудак.

Мужчину, который мог бы защитить перепуганного студента.

Другого мужчину, но не его.

29.

Мередит прибыла в бассейн в обычное время и обнаружила Таннера уже разрезающего воду, как будто он шел на олимпийское золото. Он даже не остановился, когда она прыгнула в воду, надев шапочку для плавания и очки. Он повернулся и оттолкнулся от стены, вода пенилась вокруг него.

У нее скрутило живот. Он что-то узнал о своем информаторе? Она оттолкнулась от стены и решила отдаться спокойствию, которое всегда приносило ей плавание. Сегодня она с ним не соревновалась. Бросать ему вызов показалось ей плохой идеей. Он сражался со своими собственными демонами. Что ж, поэтому она плавала сама по себе.

Каким-то образом он проник под ее доспехи.

Он ей нравился.

Она уважала его.

И хотела.

И она была напугана тем, что он разбередил ее душу.

Ее руки скользили по воде, ноги по-лягушачьи перебирали. Ей было неприятно наблюдать за его страданиями, а она знала, даже не сомневаясь, что он страдал сегодня утром.

Она хотела утешить его.

Она повернулась к стене и оттолкнулась. Час спустя она плыла по дорожке и увидела Таннера, стоящего по пояс в воде. Итак, он, наконец, остановился. Она остановилась, когда добралась до него. Сняв очки, она внимательно изучала его напряженное выражение лица. Он тяжело дышал, мышцы были по-прежнему напряжены.

— Есть новости?

С его подбородка капала вода.

— Нет.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить сердцебиение.

— Давай выпьем кофе. — Тогда она скажет ему о своем решении.

Вытащив себя из бассейна, она протянула ему руку. Он не стал брать ее за руку.

— Я не хочу тебя расстраивать.

Слова, казалось, имели больший смысл. Она направилась в раздевалку, а его слова все стучали у нее в голове. Она быстро приняла душ и оделась в синий свитер и серую юбку, торопясь в фойе, чтобы он не успел улизнуть без нее. Она поняла по его настроению, что сейчас он не хотел компании.

Когда она вышла из раздевалки, он ждал ее в своем стандартном черном флисе, джинсах, ботинках, перебирая пальцами телефон.

— Прошлой ночью я получил предупреждение, — сказал он, не глядя на нее. — С телефона моего информатора. Кто-то сказал мне отвалить. Не думаю, что нам стоит идти пить вместе кофе.

— Но я решила... — ее руки сжала сумку, она вздохнула. — Мы быстро выпьем кофе, а потом поговорим у тебя дома. — Она двинулась к выходу.

Он схватил ее за руку.

— Разве ты меня не слышала? Для нас слишком опасно появляться везде вместе сейчас.

Пожав плечами, она решила пошутить.

— Ты же не собираешься порвать с девушкой с мокрыми волосами, даже если мы делали вид на людях.

Его быстрые шаги за ее спиной замедлились, по крайней мере, не на долго. Он открыл для нее дверь и последовал за ней, осматривая парковку. Когда они добрались до своих машин, он сверлил ее своими темными глазами.

— Нам нужно поговорить об этом, Мередит.

— Я знаю. Сначала кофе.

Открыв дверь машины, она дрожащей рукой повернула ключ зажигания. Он так просто не избавиться от нее. Ее не волновало предупреждение. В этом деле они были замешаны вместе.

«Поздравляю, ты наконец-то призналась, что не хочешь переставать с ним встречаться».

Она нажала на газ, включила радио и ничего не ответила своему внутреннему альтер эго. Приехав в центр города, она припарковалась и стала ждать Таннера. Он подошел к ней, как боксер, готовый к бою, она взяла его за руку.

Он тут же замер.

— Что ты делаешь?

Она схватила его еще крепче, когда он попытался высвободить руку.

— Держу тебя за руку.

Ветер трепал его волосы.

— Зачем? Ты никогда этого не делала раньше.

— Потому что пары постоянно так делают.

— Мы притворялись.

Не отвечая, она потянула его за собой в кофе-шоп. Он последовал за ней, так как был слишком силен и если бы начал сопротивляться, то мог бы вывихнуть ей плечо. В «Без сои со мной» было тихо, сегодня был понедельник. Через несколько секунд после того, как они вошли, Джил со всех ног бросилась к ним со слезами на глазах.

Мередит уронила руку Таннера.

— Что случилось?

Ее сестра практически прыгнула в ее объятия.

— Ларри Барлоу только что приходил. Произошел несчастный случай. — Она отстранилась и всхлипнула. — Еще один студент университета. Он потерял контроль над машиной в Сардин Каньоне и упал в пропасть. Погиб.

Таннер выругался себе под нос.

Джил заломила руки, ее черный маникюр заблестел в утреннем свете.

— Я знала его.

Волосы на руках Мередит встали дыбом. Таннер закрыл глаза, кожа туго натянулась на его скулах. Его боль светилась, как маяк.

— Это ужасно, — сумела она сказать пересохшим горлом. — Бедные его родные. Он отсюда?

— Нет, он с Северо-Запада. Таннер, я думаю, он был твоим студентом. Он говорил мне, как ему понравился твоя лекция, когда приходил выпить кофе.

Все его тело дернулось, как будто его потянули за веревочки.

— Как его звали?

Мередит поняла по выражению его лица, что он знает ответ… он мог и не спрашивать.

— Рэй Поллак. Он увлекался кое-чем еще, но он был хорошим парнем. Умный. Ты знал его? Я просто не могу в это поверить! — Она прижала руки к лицу. — У нас не было такой трагедии с тех пор, как четыре года назад лавина убила тех туристов на Киллер Пасс. Помнишь, Мере?

— Я слышал про Киллер Пасс. И мне кажется о туристах, — прокомментировал Таннер с полной отстраненностью. — Мне нужно идти. Я забыл выпустить собаку сегодня утром. Тебе придется пить кофе без меня, Мередит. Увидимся позже, Джил. — Он развернулся и вышел, выпрямив спину.

Все еще держась за Мередит, Джил сказала:

— Он выглядит очень расстроенным. Я не знал, что у него есть собака.

— Да, — ответила Мере напряженным голосом. — Сделай нам наше кофе. Я отвезу ему.

Джил махнула новому бариста.

— Я сама приготовлю. Я до сих пор не могу в это поверить. Люди говорят, что плохие вещи случаются трижды. Что еще может быть?

— Я не знаю, Джил.

И она вдруг испугалась, что узнает. Она почувствовала себя так, словно попала в один из романов Норы под названием «Неизвестность», но более мрачный и на грани, в котором плохие парни убивалм реальных людей, с которыми она была знакома.

30.

Гюго бросился прочь, отчаянно лая, когда щепки рассекли воздух.

— Я же сказал тебе не подходить! — Закричал Таннер. — Почему ты не послушался?

Он знал, что его гнев был направлен не на собаку. Он ударил еще раз топором по дереву с такой силой, что у него заболело плечо. Его рука будет жалеть позже о том, что он махал топором, но ему необходимо было что-то порушить.

Рэй был мертв… именно этого он и боялся.

И это был не несчастный случай.

Это он во всем виноват.

Гюго снова залаял, затем рванул вперед. Таннер вытер лоб, когда ауди Мередит подъехало к дому. Господи, почему она не могла просто оставить его в покое? Он не хотел никого сейчас видеть. Он не контролировал себя. Подняв топор, он замахнулся, кромсая кору и дерево.

— Мы не закончили наш разговор. — Сказала она, направляясь к нему по замерзшей тропинке, ведущей к его плахе.

— Закончили, — прорычал он, ставя на попа следующее бревно. — Уходи.

Она обхватила себя руками, когда подул ветер.

— Рэй был твоим информатором, да?

Он взмахнул топором.

— Я не хочу об этом говорить.

Она подошла ближе.

— Так и есть! Поскольку он мертв, у нас проблема.

— У нас больше, чем проблема! — Он воткнул топор в бревно. — У нас произошло убийство. Это меняет всю ситуацию. Я говорил тебе об угрозе прошлой ночью. Думаешь, это совпадение, что Барлоу зашел рассказать Джил, что случилось? Это было еще одно предупреждение. Теперь точно можно сказать, что он каким-то образом замешан. Мы видели, как он спорил с поставщиком Рэя за несколько часов до смерти этого парня. Поэтому, ты выходишь из игры! Мы закончили! — Схватив флиску, он побежал к дому.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Она побежала за ним следом, догнав, схватила его за руку. — Я участвую в этом не меньше тебя. Этот парень не заслуживал смерти. И Джемма тоже не заслуживала. Мы должны раскрыть преступления этих людей.

Он подхватил ее под плечи и без особых усилий отнес назад к машине.

— Нет, я этим займусь. А тебе нужно забыть все, о чем мы говорили, и держаться от меня подальше. И твоему дедушке тоже.

Она ударила его ногой по щиколотке. Он поморщился от боли. Когда она подняла колено к его промежности, он поставил ее на землю и отскочил назад.

— Эй!

— Нет, это ты «Эй»! Не надо нести всякую чушь. Я не позволю тебе сражаться в одиночку, черт возьми! Джемма была лучшей подругой Джил. Тебе все еще нужна наша помощь.

Почему она не могла понять? У него пар выходил изо рта в морозный воздух.

— Не стоит подвергать опасности свои жизни.

— Я продолжу расследование с тобой или без тебя, Таннер. И дедушка тоже.

Ее зеленые глаза смотрели на него в упор. Он провел руками по волосам, пытаясь не схватить ее и не сожрать. Неужели она не понимает, что делает с ним? Сначала такая нежная и ранимая, а потом такая разозлившаяся, настырная. Как он должен бороться с ней?

Она сняла перчатки и сунула их в карман. Он не понял зачем она это сделала, потому что на улице было холодно, но потом она взяла его руки в свои.

— У тебя волдыри на ладонях. Давай зайдем внутрь. Я обработаю их.

Он прижал их руки к ее ребрам.

— Мередит, ты же знаешь, что если ты войдешь внутрь, мы тогда пройдем стадию притворства для общества, да? — Может быть, он сможет ее запугать своим напором. Он хотел ее больше, чем когда-либо, но ему было необходимо, чтобы она держалась от него подальше. — Ты уверена, что хочешь именно этого?

Ее сердцебиение участилось, но взгляд от его ладоней она не оторвала. Ветерок ласкал ее рыжие волосы. Он слышал поговорку, что «аж, ком встает в горле, когда смотрю на нее». До сих пор он думал, что это чушь собачья.

— Теперь я полностью в этом замешана. Точно, я согласна на твои условия.

И ветер пронесся над хребтом, колыша сосны, но необычное тепло ласкало его сердце. Он больше не был одинок. Он чертовски устал делать все в одиночку. Он прикусил губу. О чем он только думал?

Он поддался неудержимому желанию пройтись пальцами по нежной коже ее лица, изучить ее такие знакомые черты, такие прекрасные. Возможно, он устал, но не мог оттолкнуть ее. Он хотел и не мог, хотя и признался сам себе, что это только все усложняло. Он должен был найти способ защитить ее. От людей, которые убили Рэя. И от себя, и от ее бывшего.

— Тогда, да поможет нам Бог.

31.

Она шла рядом, Таннер вел ее на кухню, желая, чтобы он поцеловал ее. Боже, она так хотела, чтобы он поцеловал ее.

Он отпустил ее руку.

— Я убил этого парня, Мередит.

Ее желание поцелуя тут же исчезло. Сейчас ему требовалось утешение и уверенность.

— Нет, это не так. Ты знаешь глубоко внутри себя, но тебе трудно сейчас.

Он опустился на барный стул.

— В кладовке есть аптечка первой помощи.

Она принесла ее, и он опустил свою руку в ее ладонь.

— Я не думал, что они зайдут так далеко. Я имею в виду, что мы находимся в маленьком городке в США, а не в гребаном Кабуле, где никто не думает дважды, чтобы застрелить какого-то парня-панка из-за героина.

Она чувствовала, что он стал вспоминать все увиденные им кошмары, поэтому она попыталась вернуть его в данный момент времени.

— Несмотря ни на что, тебе нравился Рэй, да?

— Черт возьми, да. Он был простым хорошим парнем, желающим быстро заработать. Из него бы вышел отличный адвокат. — Он стал рассказывать ей, почему Рэй начал продавать наркотики. — Когда он сказал мне, я не мог в это поверить. Я знаю, что стереотипы не всегда совпадают, но он был студентом, ради всего святого.

Она промыла лопнувший волдырь.

— Мне очень жаль, Таннер.

Он рассказал ей о голосовом сообщении, которое оставил ему Рэй. Она не знала, что сказать, поэтому прилепила на кожу пластырь. И на кухне воцарилась тишина.

Он приподнял ее за подбородок.

— Теперь они знают обо мне. Это подвергает тебя риску. Ты понимаешь это?

— Да. — Ее внутренности сжались от беспокойства. — Но мы в этом вместе. Кроме того, вместе нас не тронут. Я — Хейл, помнишь? — она попыталась пошутить. — К Хейлам они не подойдут. Газета имеет слишком большую власть.

Он вздохнул и посмотрел вниз. Через мгновение сказал:

— Я должен был защитить его.

— Как? — Она промокнула ватой потрескавшуюся кожу на его костяшках пальцев.

— Не знаю, но, черт возьми, я должен был что-то предпринять. Может, заставить его уехать из города.

— В конце семестра? — Она нахмурилась. — Это вызвало бы больше предположений. К тому же, они могли бы свернуть свою деятельность. Ты сделал то, что считал лучшим для него, Таннер. Ты не мог знать, что может такое случиться.

Она приклеила еще один пластырь и поднесла его руки к губам, целуя каждую костяшку пальцев.

— Вот. Теперь будет лучше.

— Спасибо. — Он дотронулся пальцем до ее щеки. — Хорошо, что ты... — замолчал и отвел взгляд, желваки передвигались на скулах. Когда он повернулся к ней, его глаза мерцали. — У тебя не будет же приступа паники, если я скажу, что отчаянно хочу тебя поцеловать, а?

У нее пересохло во рту.

— А... нет.

— Хорошо. Тогда иди сюда.

Он обхватил ее лицо руками.

— То, что между нами, не имеет ничего общего с Рэем или чем-то еще, да? Мне нужно, чтобы ты это знала.

Ее сердце дрогнуло, изменив пространство чувств к нему.

— Хорошо.

Он опустил губы, нежно целуя ее. Растягивая. Пробуя. Ее губы стало покалывать. Она думала, что его поцелуй будет намного грубее, когда она видела его разъяренного, колющего дрова. От его нежности к ней, ей захотеть дать ему гораздо больше.

Она прижалась ближе, горячим телом к нему. Он прикусил ее нижнюю губу, она подалась вперед, запутавшись руками в его волосах. Мередит провела языком по его губам, и он раскрыл свои губы. Туман похоти появился у нее в голове, как пар над кипящим котлом. Она схватила его за шею, изменив угол поцелуя. Он опустил руки на ее талию, пробуя ее на вкус.

Все глубже и глубже, глубже.

Его пальцы прошлись по поясу ее юбки. Она закрыла глаза, разрешая себе насладиться удовольствием от его первого прикосновения. Боже, это было так давно. Она хотела, чтобы он прикоснулся к ней, взял ее, поглотил.

Когда его руки поднялись к ее груди под свитер, она запрокинула голову назад. Он поцеловал ее в шею, горячее дыхание коснулось ее кожи. Она предоставила ему лучший доступ, и провела руками по его сильным плечам. Он встал, сделав несколько шагов вперед, пока она не уперлась спиной в столешницу. Чувствуя прижатое его тело к себе, она начала дрожать. Их рты снова встретились, языки танцевали и отступали, вся игривость исчезла. Его сердце билось напротив ее ладони, пока она ласкала его мускулистую грудь.

Как только он опустил руки на ее задницу, и притянул ее пах к себе, она вздрогнула. Их поцелуй превратился в дикий, она обхватила его за талию, мир накренился. Она больше не могла устоять на ногах.

Что-то завибрировало у ее бедра, нарушая момент. Таннер выругался и отодвинулся, копаясь в кармане джинсов.

— Чертов телефон. — Он посмотрел на дисплей. — Это моя сестра. Я звонил ей вчера вечером насчет Рэя. Мне нужно ответить, или она будет волноваться. Дерьмовое время выбрала. — Проведя пальцем по ее щеке, он поднес телефон к уху. — Привет, Пег.

Она закрыла глаза, наслаждаясь оставленным ощущением на губах. Ее тело бушевало от жара, но было что-то еще... нечто глубокое, покалывание в определенных местах сообщило ей, что она возвращается к жизни после долгого оцепенения.

Что там говорилось о том, кто может зажечь огонь внутри тебя, главное подобрать правильные спички? У Таннера определенно был подходящий спичечный коробок.

И может это будет самая большая история в ее жизни, если она будет с ним. Нашла ли она своего героя Норы Робертс, как надеялась? У него определенно были все качества героя.

Теперь зазвонил ее телефон. Она увидела на экране номер дедушки, ответила и подтвердила его догадку, что Рэй был источником Таннера.

Когда Таннер вернулся в кухню, она уже закончила разговор.

— Дедушка хочет, чтобы мы пришли к нему сегодня вечером. Он услышал о Рэе и сложил два и два вместе.

— Хорошо, мы сможем обсудить наш план с ним.

— А у нас есть план?

— У Пег появились кое-какие идеи. Мне тоже они помогли. Я сейчас на адреналине, нужно немного успокоиться. Тебе лучше пойти на работу. Увидимся вечером.

Она потрогала свои волосы, чувствуя в нем перемену.

— Я хочу остаться.

Он поднял ее сумочку.

— Тебе нужно идти на работу, как обычно, иначе ты вызовешь подозрения. Мне тоже нужно выбираться отсюда. Увидимся вечером.

Она нахмурилась, когда подошла к нему. Его лицо ничего не выражало.

Поднявшись на цыпочки, она решила прощупать почву, поцеловала его в щеку.

Он вздохнул, притянцв ее к себе, прижавшись губами к ее губам. В поцелуе была та же нежность, что и раньше. Внутри нее, как будто кто-то выдул тысячу пузырьков, заставляя ее парить. Когда он дернул ее за губу и отстранился, она прислонилась к нему.

— У меня в машине есть твой кофе.

— У меня уже была встряска на весь день. Иди. У меня столько нет силы воли.

Черт возьми, да.

— Увидимся вечером.

Она была на полпути к двери, когда он окликнул ее. Она повернулась.

Его подбородок был напряжен.

— Будь осторожней.

— Положись на меня.

И несколько пузырьков лопнуло, заставив ее снова признать собственную гравитацию и опуститься в действительность.

32.

Таннер расправил плечи, постучав в дверь Артура, задаваясь вопросом, каким образом, черт возьми, он собирается справиться с двумя самыми упрямыми, целеустремленными Хейлами.

Артур приветствуя его, вопросительно выгнул белую бровь, на коробку с тортом в руке Таннера.

— Тебе не нужно было ничего приносить.

Таннер пожал плечами.

— Это прикрытие... я беспокоюсь, что вы будете втянуты после того, что случилось с Рэем.

— Не оскорбляй меня, мальчик. Я прожил чертовски долгую жизнь. Если ты думаешь, что я впервые попадаю в неприятности из-за статьи, ты сильно ошибаешься.

— Вы двое уж скрещиваете мечи? — Мередит появилась в прихожей, Таннер поставил коробку на столик у двери. На ней был тот же синий свитер и серая юбка, ему захотелось пересечь комнату и целовать ее до потери пульса.

— Он недооценивает старика, — объяснил дедушка.

Таннер зарычал, снимая пальто. Почему они не хотят понять, что он хочет их защитить? Упрямство, видно, была семейная черта Хейлов?

— Я не хотел проявлять неуважение.

Постукивая тростью, как молотком судьи, Артур поднял белую коробку, которую принес Таннер.

— Тогда я больше ничего не желаю слышать или попрошу тебя уйти. Мы с Мередит можем провести собственное расследование.

Он последовал за ними на кухню.

— Умно с твоей стороны прийти к деду пораньше, чтобы вы двое смогли выступить единым фронтом, — сказал он Мередит.

Она остановила его, поцеловав в щеку.

— Я не хочу, чтобы ты передумал. Теперь мы вместе в этом замешаны.

Ему нравилась чисто женская ее сторона. Конечно, он отчаянно хотел большего, чем просто поцелуй, но совесть продолжала доводить его до припадка. У него было такое чувство, будто одновременно его тянут в дюжину разных направлений.

— Лучше не спорь, сынок. Два против одного.

Таннер потер шрам у рта.

— Хорошо, но ты должен мне пообещать принять меры предосторожности. Эти люди опасны.

Налив односолодовый виски в два хрустальных стакана, Артур произнес:

— У меня, что на лбу написано, что я «тупой»? — Он протянул один стакан Таннеру, который сопротивлялся своему желанию поставить его обратно.

— Ладно, я затыкаюсь.

Артур протянул свой стакан, чтобы чокнуться. Раздался звон хрусталя.

— Хорошо. Ужин готов, пошли есть.

Таннер сомневался, что сможет запихнуть хотя бы кусок, но молча последовал за ними в столовую.

— Итак, давайте поговорим о том, что ты планируешь. — Артур положил на колени синюю салфетку.

Странная была ситуация, разрабатывать план по уничтожению убийц, с зажженными белыми свечами в серебряных подсвечниках на столе, но когда Хейл не удивлял его? Артур передавал тарелку со стейками, миску с салатом и тарелку с картофельным пюре, все разложили по тарелкам.

— Сегодня мне поменяли масло. — Он забрал корзинку с хлебом у Мередит. — В «Деа Авто Ка».

— Это было смело, — сказал Артур, отрезая кусок стейка.

Мередит посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Ты с ума сошел?

Он похлопал ее по руке.

— Нет. Я хотел, чтобы они поняли, что я не отступлю. Я так пялился на этого засранца Кенни.

— Так ты ходил туда, чтобы помереться с ним пиписьками?

Его взгляд сказал ей, что он думает о заявлении его деда.

— Я хотел разобраться. Посмотреть, нет ли там чего необычного.

— И было? — спросил Артур.

— Явно ничего не было. Позже я установлю прослушивающие устройства. Посмотрим, что мы сможем узнать от Кенни. Для начала там в мастерской, так как мы знаем, что он замешан. Такого он точно не будет ожидать, поскольку я показался у него на виду. — Он протянул руку за хлебом, его нетерпение росло. — Нам нужна зацепка. Или мы должны заставить их совершить какой-то промах.

Мередит медленно положила вилку.

— Ты планируешь вломиться к ним в гараж? Ты с ума сошел?

— Дорогая, ты повторяешься. Я уже делал это раньше.

— Конечно, он это уже делал, Мередит. Он амбициозный репортер. Думаешь, он единственный, кто так делал?

Она подавилась кусочком салата.

— Дедушка, ты хочешь сказать, что ты тоже куда-то вламывался?

Его хитрая усмешка приподняла морщинистые складки вокруг губ.

— Конечно, моя девочка. Иногда приходится пачкать руки.

— Не могу в это поверить.

— Не можем же мы все писать статьи для рубрики стиля моды.

— Очень смешно.

Таннер посмотрел на свою тарелку. Господи, Артур мог кого угодно разозлить.

— Похоже, тебе пора запачкать руки, Русалка. Таннеру явно понадобится дозорный. Думаю, тебе стоит пойти с ним.

Таннер резко поднял голову.

— Ни в коем случае.

— Ты же сам сказал, что они этого не ожидают, — рассуждал Артур. — Кроме того, у тебя есть еще более веская причина пойти туда сегодня вечером.

Таннер выдохнул.

— Какая?

Артур прожевал кусок стейка и поднял палец. У него был талант драматического актера.

— Они доставили перед закрытием машину Рэя в гараж… так мне сказал один источник. Вам не кажется странным,поскольку его машина слишком покорежена? Обычно автомобили в таком состоянии отправляют прямо на свалку, как только полиция их достает.

Таннер даже не стал спрашивать по поводу его источника.

— И кто дал такое распоряжение?

— Наш известный заместитель шерифа. Это подтверждает твои мысли о Барлоу, но ничего не доказывает. Это еще одна ниточка, за которую следует потянуть, пока мы будем выстраивать наше дело. Когда приезжает твоя сестра?

— В среду вечером.

Они спорили с Пегги стоит ли ей вместе с Китом приезжать на День Благодарения. Пегги не волновалась по поводу своей безопасности. Она заверила его, что с ними все будет в порядке. Кроме того, ей нужно было забрать образцы наркотиков для тестирования. Никто не знал, что она коп, так что волноваться было не о чем. Они будут осторожны. Как и Хейлы, Пегги была очень упряма.

Артур издал довольный звук, попробовав картофельное пюре.

— Я узнал кое-что еще. Кенни и Барлоу вместе учились в колледже. Университет Колорадо.

— Как ты об этом узнал? — Мередит разломила булочку пополам.

— У меня есть свои методы. За последние семь лет они работали в двух местах. Сначала в Боулдере после школы. Встретились снова в Лавленде три года спустя. И теперь они здесь в Деа. И Кенни с позором уволили из Афганистана. Я жду документы по его делу.

— Зачем им переезжать в маленькие города? — Спросила Мередит.

Таннер перестал жевать.

— Возможно, они хотели не высовываться. Небольшой город — хорошее место для работы, особенно если у вас есть коррумпированный полицейский.

— Или, может их деятельность развалились в тех других городах. — Мередит начала катать еду по тарелке. — Я вообще хотела бы узнать, откуда ты возьмешь свои подслушивающие устройства?

Таннер покачал головой.

— Мне не нравится, что ты пойдешь со мной.

— У тебя нет выбора, — сказала она ровным голосом. — Я все равно последую за тобой.

Он выругался себе под нос.

Артур усмехнулся.

— Рад видеть, что твой дух вернулся, девочка. Ты всегда была фейерверком, но я боялся, что твое пребывание в Нью-Йорке высосало это дух из тебя. Кто-нибудь хочет кофе с десертом?

Таннер отказался. Он сильно нервничал, обдумывая свои действия с Мередит в предстоящей поездке.

— Пытаешься придумать выход, сынок? — Артур откинулся на спинку стула.

В ответ Таннер просто сложил руки и свирепо посмотрел на него.

— Ты застрял с нами надолго. Отнеси свою тарелку на кухню. Все работают в этом доме.

Таннер взял фарфоровую тарелку с золотым ободком.

— А вы не боитесь, что с вашей внучкой что-нибудь случится?

— Ты будешь защищать ее.

— Не говори обо мне так, будто меня здесь нет, — сказала Мередит. — Я могу о себе позаботиться.

— Рад, что ты это вспомнила. — Артур наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Она не носит черное, — заметил Таннер, хотя знал, что это неубедительное оправдание. — Для разведки нужно одеться во все черное.

— Можем заскочить ко мне домой, и я переоденусь.

— У тебя на все найдется ответ, да?

— Ага. Разве это не сводит тебя с ума?

Артур обнял Мередит.

— Пойдем, порежем выпечку, дорогая.

Таннер последовал за ними на кухню. Он понял, почему у него никогда раньше не было партнера.

Значение партнерства явно преувеличивали.

33.

Пока они ехали в «Деа Авто Ка» на внедорожнике Таннера, Мередит так нервничала, что постоянно постукивала ногами. Доза здорового страха не повредит, если уж быть честной перед собой. Она с Таннером все время оглядывалась, пытаясь убедиться, что за ними не следят. Какое-то время он просто кружил по округе. Пока они точно не удостоверились, что все чисто.

Теперь она, действительно, ощущала себя героиней книг Норы, удерживающих в постоянном напряжении. Теперь она напоминала себе Джека Бердетта, эксперта по безопасности, специалиста по взлому и проникновению из серии «Три судьбы». Какая разница, что он был героем, а не героиней?

— Тебе лучше отправиться домой, — прорычал Таннер. — Ты мне здесь не нужна.

Его настойчивость только заставляла ее упираться еще больше.

— Перестань злиться. Ты знаешь, что мы правы. Это маленький городок. Люди подозрительно смотрят на парня, который идет один по холоду после наступления темноты. Я для тебя хорошее прикрытие. И слава Богу, что снег прекратился, иначе все бы подумали, что мы спятили. Теперь со стороны все будет похоже на нашу романтическую прогулку.

Даже при тусклом свете консоли Мередит обратила внимание на его стиснутую челюсть. Взгляд был напряженным, когда он осматривал улицы. У нее бегали мурашки от страха, когда она напомнила себе, пока они ехали в «Деа Авто Ка», чтобы совершить несанкционированный взлом, что двое молодых людей уже были мертвы.

— Я припаркую машину в нескольких кварталах отсюда. Не снимай шапку. Твои рыжие волосы сияют даже в ночи, как огонь. — Он бросил на нее взгляд. — И ты должна делать все, что я скажу, если что-то пойдет не так. Пообещай мне.

Подавляя желание сглотнуть, она гордо вздернула подбородок.

— Почему ты здесь командуешь?

— Потому что я был в горячих точках, а ты нет. — Он взял ее за руку в перчатке, сжав. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Она уставилась на его палец, выписывающий круги по коже перчатки. Все тело потрескивало от возбуждения, как распакованная оберточная бумага.

— Хорошо, но только, если ты не будешь говорить глупостей.

— Я не делаю и не говорю глупостей.

— Как ты собираешься попасть внутрь?

— Увидишь.

Она не любила сюрпризов, но с тех пор, как настояла на своем и поехала с ним, решила не обращать внимания на его загадочный ответ. В данной вылазке ей оставалось только одно — довериться ему.

Припарковав машину под низко раскидистым деревом около начальной школы, он взял ее за руку. Тихо покачивались на ветру покрытые снегом качели, отчего она стала еще больше нервничать. Их дыхание выпускало белый пар в холодный воздух. На Оук-стрит было тихо, в большинстве домов окна были темными. Было уже за полночь, поэтому Мередит не удивлялась.

Справа от них залаяла собака, отчего она напряглась. Таннер продолжал идти вперед, осматривая улицу. Он подвел их через переулок к черному входу гаража. Даже несмотря на холод, металлический запах, исходивший изнутри здания, щекотал ей нос.

— Оставайся в тени, — прошептал Таннер.

А сам направился к двери. К счастью, на гараже Кенни не было прожекторов. Большинство в Деа не пользовались ими, так как из-за животных они постоянно включались. Кроме того, в Деа не было же преступлений, так ведь?

У двери Таннер вытащил ключ и маленький молоток из своей громоздкой флиски. Она открыла рот, когда он вставил ключ в замок и ударил по нему молотком. От приглушенного звука ей захотелось заорать. Он с легкостью открыл дверь.

«Что ж, здравствуй, мистер Рорк», — знойным голосом пропела Разведенная Женщина.

Мередит поборола желание прижать руки к вискам. Сейчас ей совсем не нужно было упоминание знаменитого героя Джей Ди Робб.

«Разве ты не видишь, что мы совершаем проникновение со взломом?» — дерзко ответила она про себя. Но, к сожалению, она совсем не чувствовала себя бесстрашной женой Рорка — Евой Даллас.

Они вытерли ботинки тряпкой, которую он принес с собой, прежде чем войти внутрь. Таннер включил фонарик и осмотрел гараж.

— Черт, — прошептал он, как только они увидели искореженный металл разбитой машины Рэя. Таннер вытянул шею, как будто к чему-то прислушивался, направившись вперед. Она последовала за ним.

Все окна в машине были разбиты, кроме одного заднего, целое, но треснувшее, как паутина. Два колеса порваны, резина висела клочьями. Сама машина была похожа на гармошку. Мередит старалась не думать о умершем парне внутри салона, но не могла отделаться от образов, появляющихся в голове. Она знала Рэя только по фотографии, которая появится в завтрашней газете. Таннер был прав. Он, действительно, не был похож на наркоторговца. Обычный прыщавый студент.

— Как ты этому научился? — шепотом спросила она.

Таннер обошел машину, проведя рукой по разрушенной раме.

— Чему?

— Взлому. — Она осторожно подалась ближе. На полу были разбросаны баллончики и различными средствами по уходу за автомобилем.

— В молодости я связался с плохой компанией. Нам нравилось проникать в здания. Мне не нравилось воровать, но нравилось забираться в неизвестные места, куда нельзя было так просто попасть, и все там осматривать. — Он направил фонарик на покрышку. — Очень кстати.

Она провела пальцами по краю острого стекла, торчащего у окна пассажирского сидения.

— Я все еще не могу поверить, что ты делал тоже самое, будучи уже журналистом.

Таннер наклонился к водительскому месту, посветив фонариком внутрь салона.

— Дорогая, в местах, в которых я побывал не часто соблюдается закон и порядок. Поверь мне, я делал это только тогда, когда не было другого выхода.

Он порылся в бардачке, пока она молча стояла рядом. Она чертовски много узнала о нем в эту вылазку. И она не могла точно понять свои чувства.

— Твое мнение обо мне стало хуже? — Спросил он, освещая светом фонаря ее лицо.

Подняв руку, чтобы загородиться от яркого света, она сказала:

— Ах... ну…

Он фыркнул.

— По крайней мере, честно.

Свет исчез с ее лица, когда он переместил его на бампер. Таннер присел на корточки и провел рукой по вмятому металлу. Его вздох отчетливо послышался в тихом холодном гараже.

— На бампере красная краска и царапины. Есть идеи, на какой машине ездит Кенни?

— Нет, а что?

— Я уверен, что кто-то помог Рэю съехать с дороги. — Он достал швейцарский армейский нож и пластиковый пакетик.

Она чувствовала себя немного не в себе, когда он стал царапать бампер лезвием ножа.

— Ты отколупливаешь краску?

— Да. Дополнительные доказательства. Сопоставь машину с краской, и будет больше, чем просто косвенные улики. Жаль, что его машины здесь нет.

— Если на машине Кенни имеются вмятины, он не будет на ней разъезжать по городу. Плюс, он может починить здесь свою машину.

— Мы пробьем в базе департамента по транспорту. Получим еще одну нить для властей.

— У нас все еще не так много улик.

Он расстегнул флиску и достал телефон. Вспышка камеры заставила ее моргнуть. Он сделал еще несколько снимков.

— Завтра я посмотрю на дороге, может мне удастся обнаружить еще и следы его шин в том месте, где они нашли машину Рэя и сделать несколько снимков. Ублюдки. — Он положил телефон в карман. — Извини, но я в бешенстве.

Она потерла руки.

— Я тоже. Кроме того, я слышала это слово раньше.

Хлопнула дверь.

Она резко повернула голову, застыв на месте.

— Кто-то идет.

— Черт, — прошипел он, передвигая фонарик.

Он схватил ее за руку и быстро рванул к первой попавшейся машине, открыл дверь со стороны водителя. Верхний свет в салоне автомобиля тут же включился, когда он наклонился и нажал на кнопку, чтобы открыть багажник. Он закрыл дверцу и потащил ее к бамперу машины. Открыв, подтолкнул вперед. Она увидела внутри багажника мешок с растаявшим льдом, прикуриватели и одеяло.

— Залезай.

Она колебалась, но услышав приближающиеся приглушенные голоса, перекинула ногу, ложась спиной на дно багажника. Таннер рухнул спиной немного на нее, прижавшись к ней, прежде чем закрыть дверцу багажника. Стало темно.

О Боже, лучше бы у него был план, как им выбраться отсюда! Ее сердце стучало, как барабанщик. Она знала, что дышит тяжело, но ничего не могла с собой поделать.

— Закрой глаза, — прошептал Таннер. — И сделай глубокий вдох.

Точно. Паническая атака в закрытом багажнике с потенциальными убийцами по ту сторону была бы совсем некстати. Поскольку было темно, ей не помогло закрыть глаза. Она попыталась пошевелиться, «крокодильчики» впились ей в бедро.

— Не двигайся, — приказал он шепотом.

Хлопнула еще одна дверь. Голоса приближались, становясь все громче. Мужские, и Мередит узнала их, они подходили к ним все ближе.

— Когда машина отправится на свалку, Кенни?

Это Барлоу.

— Грузовик заберет его завтра до открытия. Компрессор работает только по вторникам. Нам не нужны доказательства.

— Бл*дь, это п*здец. Ты должен был сделать все, чтобы он уехал из города, а не сбивать его на дороге.

— Я же сказал, что это получилось случайно!

— К счастью для тебя, я первым прибыл на место преступления. Я не увидел никаких улик, но, черт возьми, Кенни, два тела — это много.

Мередит закрыла глаза. Внезапно ей пришла в голову мысль, что они с Таннером, возможно, оставили какую-нибудь улику, которая могла их выдать… может след грязи от подошв или еще что-то. Что угодно. Ее дыхание стало прерывистым. Она прикусила губу с такой силой, что почувствовала вкус крови.

— Давай заберем заначку. Мы не можем держать здесь наркотики.

— Я спрячу их в своем пикапе, пока мы не решим, что делать, — ответил Кенни.

— Все шло отлично, пока эта глупая девчонка не умерла.

И от удара кулаком по багажнику, в котором они прятались, звук прошелся по всем костям Мередит. Она чувствовала, как напряглись все мышцы в теле, готовясь к прыжку. «Пожалуйста, Господи, не дай им нас найти». Свернувшись, как креветки, они были полностью беззащитны. Особенно, если у Барлоу был пистолет.

— Нам нужно успокоиться, — произнес Барлоу.

Мередит почти представляла, как он старается себя убедить в этом.

— Мы замели следы. Они оба молоды. Дети совершают частенько разные глупости. Никто не поверит, что это не так.

— Да, но этот репортер может устроить нам проблемы, Ларри. Парень звонил ему, когда у него начались проблемы, и он перезванивал ему несколько раз. Я нашел его имя по школьному дерьму Рэя, который ходил к нему на лекции — журналистское расследование. Не знал, что парнишка этим увлекается. Я навел справки об этом журналисте, он какой-то крупный военный корреспондент. Не из тех, кто затыкается, потому что кто-то предупредил его по телефону.

— Черт! Все время это был сонный, тихий маленький городок. Но этот парень может все испортить!

— Этот журналист появился сегодня, чтобы я поменял масло в его машине. И смотрел на меня так. Я видел таких людей уже. Он не отступит.

— К черту! — Ответил Барлоу. — Нет никаких доказательств. Мы затихнем на некоторое время. МакБрайд — этот временный профессор, уедет через несколько недель, как закончится семестр. Мы справимся. Я не хочу начинать все сначала где-то еще. У нас тут вполне уютная и комфортная обстановка, и наша новая заначка — мать твою, просто гениальна.

— Но МакБрайд... — голос стал слишком приглушенным, Мередит уже не могла разобрать слова. Хлопнула дверь. Она дернулась, а сердце стучало в ушах так, словно к нему подключили динамики. Она попыталась сосредоточиться на своем дыхании, хотя усиленно прислушивалась, стараясь уловить любые звуки.

— Думаю, они ушли, — прошептал наконец Таннер, — но нам нужно немного подождать.

— Я уверена, что это были Кенни и Барлоу.

— Да, теперь мы знаем правду. Этот засранец пытался вывести Рэя из города, но так напугал парня, что тот не справился с управлением. Черт!

Она не знала, что на это сказать, чтобы как-то утешить его.

— И теперь обо мне они знают чертовски много. Не плохо. Он прав. Я не собираюсь отступать. Мы напугали их до смерти. Вот именно в такие моменты люди и совершают глупые ошибки.

Она подумала о Рэе — выгонять парня из города и случайно вызвать его смерть было более, чем самой глупой ошибкой. Убийство второй степени, вот, что это было.

Она попыталась дотянуться под собой до «прикуривателей», которые безбожно впивались ей в тело, пытаясь каким-то образом вытащить их. Либо у нее получится, либо на ее бедре останется на всю жизнь отпечаток зубов «крокодильчиков».

— Прошу тебя скажи мне, что у тебя имеется план, как вытащить нас отсюда.

— В этой модели есть багажник. Не волнуйся. Иначе я бы не запихнул нас внутрь.

Она вздрогнула. Задница Таннер напряглась, как только она попыталась вытянуть ноги.

— Что ты делаешь?

— Я лежу на прикуривателях. Они впиваются мне в бедро.

— Господи. Давай, только побыстрее с этим.

Она чувствовала жар его тела, и ее потянуло к нему. Пошевелившись, она провела рукой по его телу. Они оба были соединены, как два куска металла в современной скульптуре.

— Я не могу дотянуться до него.

Он начал шарить по ней рукой, пытаясь найти «крокодильчики».

— Где она находится? Я помогу тебе, если ты перестанешь ерзать подо мной.

Ерзать, ну, конечно.

— Ничего не могу поделать! — зашипела она, продолжая ерзать.

— О Господи, хватит.

— Что?

Звук, который он издал, напоминал что-то среднее между смешком и стоном.

— Ты, на самом деле, понятия не имеешь, что творишь со мной, не так ли?

Ее тело напряглось. Ей и раньше багажник машины казался слишком маленьким, но сейчас словно из него высосали весь воздух. Он был возбужден.

Дааааа.

Она почти готова была закричать своему альтер эго о нелепости ситуации, но вовремя остановилась. Черт, она тоже была безумно возбуждена. Может, правда, так возбуждает адреналин. Им стоило обоим проветрить головы, а не оставаться в багажнике, лежа друг на друге, пока их почти только что не обнаружили преступники. И все же она могла себя еще контролировать.

Мередит попыталась оттолкнуться, сдвинувшись на дюйм.

— Давай я сам. Где он находится?

Она едва смогла сглотнуть.

— Под бедром. — Ее контроль рассеялся, как дым.

У него перехватило дыхание.

— Должно быть у меня ужасная карма, но я не могу представить, что такого совершил, чтобы заслужить нечто подобное. Хорошо, не двигайся. Сейчас вытащу. Скажи мне, когда я буду близко к этому проводу.

Ее тело чуть ли не зашлось от желания. Совсем близко. О, прошу тебя.

Он просунул руку ей под спину, ощупывая, двигаясь вдоль ее спины, как будто она превратилась в топографическую карту. Его рука двинулась вниз по ее бедру, отчего ее нога дернулась.

— Господи, Мередит. Лежи спокойно.

— Я пытаюсь. — Ответила она, лежа неподвижно, пока его рука прижималась к ее бедру. — Выше.

Он выругался в темноте, и она почувствовала, как он дотронулся до ее задницы, она чуть не застонала от удовольствия.

— Что-то сдвинулось, но не совсем.

Он пробормотал что-то себе под нос, но она не расслышала.

— Подними ногу надо мной и двигайся ко мне.

Ее веки дрогнули, и фейерверк чистого желания прорезал все ее тело от кончиков пальцев на ногах до макушки. Пока металлические зубья исчезали с ее бедра, остальная часть произошедшего была наполнена истинным грехом. Она заколебалась прежде, чем спросила:

— А сейчас мы не можем уже выйти отсюда?

— Мередит, я понятия не имею, сколько времени им понадобится, чтобы забрать свое дерьмо и убраться отсюда. Нам нужно еще затаиться. Положи ногу, черт возьми, и перестань ерзать.

Она положила ногу ему на бедро, чуть не застонав. Боже, давление его веса на нее, вызывало умопомрачительные ассоциации. И учитывая его рост, его ноги находились под углом больше, чем у нее. Она стала мокрой от его гортанного горлового стона. Соски напряглись, став жесткими.

И ее физическая реакция на него, полностью отвлекала ее от страха.

Он с силой дернул, и «крокодильчики», наконец, оторвались от ее бедра. Немедленное облегчение от боли вызвало соответствующую реакцию. Она тут же полностью сосредоточилась на том, насколько сильно чувствует его тело на себе. Ей захотелось запутаться в его волосах. Она подумывала, как бы прижаться губами к его шеи и попробовать на вкус его кожу.

— Мередит, можешь убрать свою ногу.

Она не хотела убирать свою ногу, но мучения, слышавшиеся в его голосе, заставили ее это сделать. Ее нога дрожала, пока она убирала. Как только их бедра встретились, она вся внутренне сжалась от жара, омывающего ее изнутри. Прикусив губу, она все же не смогла сдержать стон, который вырвался наружу. Возьми себя в руки, в конце концов.

— Мередит? — произнес он шелковистым голосом. — Тебе там не жарко подо мной?

Он все слышал? Боже мой. Запертые в багажнике при взломе, возбужденные до глубины души. Ее мать так бы гордилась ею.

— Н-нет. — Неуверенно ответила она, когда он сдвинулся.

— Черт возьми, я не могу перевернуться. Господи, я хочу прикоснуться к тебе. Это безумие. Они могут быть где-то поблизости.

Она вся напряглась.

— Я знаю.

И поняла, что он приподнял голову.

— Перестань дышать мне в затылок.

— Но я не могу не дышать.

— Отлично. Давай сделаем вид, что мы находимся где-нибудь в другом месте. Например, одни на спасательном плоту посреди Индийского океана, где все зависит от нас выживем мы или нет. — Он замолчал. — Просто отлично, теперь я говорю, как полный идиот. Послушай, попробуй заснуть. Прошу тебя. Я разбужу тебя, когда мы сможем отсюда выбраться.

Заснуть?! Он, что окончательно рехнулся?

— Мередит, прошу тебя, перестань елозить подо мной.

— Не могу, — возразила она, испытывая желание пошевелить ногами.

— Я чувствую каждое движение великолепного твоего тела. Хватит елозить!

— Я ничего такого не делаю!

— Тогда попробуй расслабиться. — Он глубоко вздохнул, медленно выпуская воздух наружу из легких. Его спина еще сильнее вжалась ей в грудь, стоило ему только выдохнуть. Ее соски снова напряглись и сжались.

— А сейчас ты двигаешься на мне.

Он замер, перестав, совершать свои ужасные выдохи.

— Лежа в багажнике, я улавливаю совершенно новый смысл секса на заднем сиденье автомобиля.

Она фыркнула.

— Мы в багажнике. — Она никогда не занималась сексом на заднем сиденье.

— Перестань мне напоминать об этом. Боюсь, я не смогу выбраться отсюда.

— Почему не сможешь?

— Потому что я такой твердый, что превратился уже в камень. К нам будут стекаться толпы людей, купив предварительно билеты, чтобы посмотреть на мужчину с каменным стояком в багажнике линкольна.

И его слова, о стояке, возбуждали ее еще больше. Она ощутила себя такой сильной, что ее нижнее белье «Ла Перла» словно засветилось у нее под одеждой, как доспехи.

Да, в ней присутствовало это.

Джил говорила ей, но до этого момента она не верила, что она все еще привлекательна и красива. Что она все еще может довести мужчину до безумия. Сейчас Мередит улыбнулась в темноту.

— Я бы купила абонемент на весь сезон, чтобы посмотреть на тебя, — сексуальным голосом ответила она.

— Тебе лучше следить за своими словами. Ты прекрасно знаешь, к чему это может привести.

Вооруженная «Ла Перлой», она чувствовала себя желанной. Бесстрашной. Словно пришло время вернуться к ее женственности. И Таннер был именно тем мужчиной, с которым она хотела ее вернуть, вернуть саму себя.

— Я прекрасно знаю, к чему это приведет. И хочу этого.

Тишина затянулась. Сердце колотилось. Блеск ее доспехов стал тускнеть от его молчания.

— Ты не должна мне такого говорить в чертовом багажнике, зная, что я ничего не могу сделать.

— Мы же не всегда будем здесь лежать. — Она наслаждалась его жарким телом, ее фантазии, бушуя не знали границ.

— Черт возьми, Мередит. Сейчас самое неподходящее время. Хватит болтать! Я больше не смогу это вынести.

Разведенной Женщине было все равно, как и ей самой.

Она еще ближе прижалась к нему, приподняв голову. Ощупывая его в темноте, она добралась до его шеи и прижалась губами к его разгоряченной коже.

Он дернулся, ударившись о верх багажника.

— Я не шучу, Мередит. Ты меня так возбуждаешь, что я с трудом это выношу. Китайская пытка водой сейчас для меня менее болезненна. Подожди, дай нам выбраться отсюда! Господи, я не могу в это поверить.

Она вдохнула его мускусный запах, потом опустила голову назад, на грубое ковровое покрытие багажника.

Но он потянулся к ее руке, прижал ее руку к своей груди, а она, улыбаясь, чувствуя его.

Они лежали в темноте, выжидая, ей показалось несколько часов, пока Таннер, наконец, не отпустил свою руку, начиная шарить вокруг. Она услышала, щелчок замка багажника. Хотя было в гараже темно, но ей показалось, что там светлее, она моргнула пару раз. Таннер стал выбираться, словно старик, кряхтя и перекатываясь. Он поправил спереди джинсы, она довольно улыбнулась, глядя на него. Она точно была сумасшедшей, раз улыбалась в такой ситуации, но ничего не могла с собой поделать.

Он помог ей выбраться из багажника. Каждая мышца у нее болела, левая рука онемела от лежания на ней. Она встала рядом с ним.

Он тихо закрыл багажник.

— Оставайся здесь и смотри в оба. Мне нужно оставить жучки.

Он, тихо ступая ушел в темноту, как Кэри Грант по крыше в романе «Поймать вора». Он правда был очень сильно хорош в этих штучках. Она обхватила себя руками, стараясь не переступать с ноги на ногу и не вздрагивать при каждом шорохе.

Он вернулся через несколько минут и схватил ее за руку.

— Пошли отсюда.

Они возвращались к его машине, прислушиваясь всю дорогу, готовые встретить любое движение в их сторону. Пока они шли по дороге под тусклым лунным светом, в ней фонтаном била энергия. Даже морозный воздух не смог заглушить жидкую похоть, текущую по всему ее телу, как золотой эликсир солнечного света.

Он открыл дверь машины и помог ей забраться внутрь. Помог ей пристегнуть ремень безопасности, потом пристегнул свой, протянув ей телефон.

— Позвони Джил и скажи, что ты сегодня не вернешься домой. Я не хочу, чтобы она волновалась.

Его слова только подтвердили ее решение.

Она встретилась с его темным, тающим, как шоколад взглядом.

— Хорошо.

В эту минуту она напрочь забыла о статье и о своем будущем. Ей нравилось быть просто женщиной. И она не капли ни о чем не жалела.

«Наконец-то, — вздохнула Разведенная Женщина. — Наслаждайся».

О, обязательно. Даааа.

34.

Пес залаял, как только Таннер стал отпирать входную дверь, и побежал им навстречу, размахивая мохнатым хвостом, словно метлой. Таннер потер его заостренную морду.

— Привет, Гюго. Тебе нужно выйти, мальчик?

Мередит шагнула внутрь. Он включил свет, и дом ожил. Тишину нарушал только шум воды водопада, льющегося на камни.

— Я сейчас вернусь. — Таннер сжал ей локоть.

Она вошла в дом, сбрасывая черную верхнюю одежду. Джил очень обрадовалась, услышав, что сестра не придет ночевать домой. Она потерла руки, чувствуя одновременно тревогу и возбуждение.

Таннер вернулась в дом, собака пронеслась мимо нее.

— Прости. Мне, наверное, нужно сделать дверцу в двери для собаки.

Он подошел ближе, мужественный и сильный, одетый во все черное. Взял ее лицо в ладони, его шоколадно-карие глаза заглядывали прямиков в ее. Она вздрогнула. В его глазах было нечто большее, чем просто похоть.

— Ты уверена? Я знаю, что мы разгорячились, как подростки в багажнике, но мы не подростки, Мередит.

Ее мышцы напряглись.

— Значит ли это, что ты не хочешь меня?

Он обнял ее за бедра и притянул к себе.

— Как ты можешь даже спрашивать такое? Это большой шаг. Не хочу показаться самонадеянным, но думаю, после своего бывшего мужа, ты ни с кем больше не была. Ты не из тех, кто к сексу относиться с легкостью.

Она не хотела сейчас начинать разговор о мудаке Рике. Он стал частью далекого прошлого.

— Я не была, но стою здесь, сейчас, потому что хочу быть.

Он прижался лбом к ее лбу.

— Это осложнит наши отношения. Я не хочу причинять тебе боль, Мередит. У тебя и так было много в жизни проблем.

Почему он об этом говорит? У нее в голове загорелась предупреждающая лампочка. Потому что он не собирается оставаться в Дэа. Пока мужчины в гараже не завели разговор об окончании семестра в университете, она даже не задумывалась, как мало у них осталось времени. «Да, но я тоже уеду отсюда», — напомнила она себе.

Она проигнорировала стеснение в груди от мыслей, что она собирается уехать.

— Мы уже здесь. Не гони меня.

Он поднял ее за подбородок, его взгляд проникал ей прямо в душу.

— Я не за что не прогоню тебя. Пойдем со мной.

Он отступил назад и протянул руку. Она вложила руку в его ладонь, наслаждаясь ее теплом.

Его спальня напоминала еще один архитектурный шедевр в этом доме. От окон на потолке в деревянных балках цвета карамели и встроенных в них светильников, всю спальню окутывал теплый свет. Камин из камня располагался напротив массивной кровати на деревянном каркасе. Деревянный пол из твердых пород дерева был покрыт коврами из меха животных.

Он поцеловал ее в лоб.

— Я разведу огонь в камине. Мы займемся любовью перед ним, но позднее.

Она повернула голову, следя за его передвижениями.

— Сначала я хочу, чтобы ты оказалась в моей постели.

От его низкого, глубокого голоса у нее внутри все зазвенело. Она расстегнула молнию на флисовой куртке и сняла сапоги, готовая к началу. Она дала себе слово, что не будет нервничать.

— Достаточно для Патруля по Снятию Одежды. Для меня это будет честью.

Его юмор не рассмешил ее. Она заломила руки, не зная, что ей делать.

Дрова заискрились и стали потрескивать в камине. Он шагнул к ней.

— Боже, ты так прекрасна. — Он осторожно коснулся пряди ее волос. — Когда я смотрю на огонь, то все время вспоминаю цвет твоих волос. Тебе намного лучше так, чем блондинка.

Она прищурилась.

— А откуда ты знаешь, что я была блондинкой?

Он отпустил прядь ее волос.

— Видел фотографию. — Потом прочистил горло, глядя в сторону. — Давай снимем с тебя одежду шпиона.

Когда он стянул с нее рубашку, то вытаращил глаза.

— Срань господня, — пробормотал он с благоговением — именно такой реакции она и ожидала. Он провел по ее бюстье в черно-белую полоску. — Из всего, что можно было надеть для нашего маленького несанкционированного проникновения…

Ее холодок и лед треснул. Она усмехнулась.

— Я подумала, что тема тюрьмы будет уместной, если мы окажемся за решеткой.

Он дотронулся пальцем до черного кружева.

— Я бы этого не допустил.

— Хорошо, об этом узнать. — Она придвинулась поближе, надеясь, что приближение к нему, заставит умолкнуть вопросы в ее голове. «Доставлю ли я ему удовольствие? И смогу ли я?»

Он коснулся округлостей ее груди и провел ладонью по застежкам на ее бюстье.

— Ты всегда так одеваешься?

Ей захотелось прижать его ладони к своей груди. Почему он все время говорит?

— Нет. Это часть моей новой... личности.

Он пальцем потер ткань. Ее соски напряглись. «Снимай!» хотелось ей потребовать.

— Могу я спросить почему? — Он подтолкнул ее спиной к кровати. Наконец-то! Правильное направление.

— Нет.

— Хорошо, я не хочу отвлекаться. — Он обхватил ее ребра своими большими руками. — Господи, ты выглядишь так, словно модель на показе нижнего белья.

Она фыркнула.

Он снова приподнял ее подбородок, заставляя встретиться с его глазами, темными и горящими желанием.

— Ты хочешь назвать меня лжецом?

Она заерзала на месте.

— Это... преувеличение.

Его лицо смягчилось, поглаживая ее по щеке.

— Тебе досталось от него, да? Мередит, твой бывший муж — идиот и мудак. Он не заслуживал тебя. И я рад, что он придурок.

— Почему?

Его улыбка согрела ей сердце.

— Потому что ты здесь сейчас со мной, и ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. А теперь я хочу тебе это доказать.

Он приподнял ее голову, и ее сердце забилось сильнее, когда прикоснулся губами к ее губам. Да, именно этого она и ждала.

Он не торопился, слегка дотрагиваясь до ее губ, пока она не схватила его за волосы и не притянула ближе к себе, открыв рот ему навстречу. А потом поцелуй стал безумным. Его язык встретился с ее языком, разжигая внутри нее настоящий огонь. Она потянула его за нижнюю губу, одновременно он потянул вверх шерстяной джемпер, стянув его через голову. Он помог ей снять его, потом она потянула его за рубашку, которую он тоже стянул через голову. При виде его обнаженной груди у нее пересохло во рту. Она провела пальцами по волосам на его животе и двинулась к молнии на черных брюках. Если бы он знал, какие фантазии сейчас роились у нее...

— О боже, еще нет. — Он остановил ее за руку, убрав. — Я солгал. Я не сделан из камня.

Он обхватил ее груди, большими пальцами потирая соски. Она запрокинула голову назад. Боже, его прикосновения вызывало у нее зуд во всем теле. Ей хотелось заорать Аллилуйя во все горло. Оказывается, она была способна возбуждаться и испытывать страсть. Ее бывший муж был не прав. И как только он прижался губами к ее шеи, она застонала от отчаяния, желая большего.

— Ты не представляешь, как сильно я тебя хочу. — Он провел языком по мочке ее уха.

— Я хочу тебя еще сильнее. — Она схватила его за талию.

Он снова поцеловал ее, углубляя свой поцелуй, разбудив все темные желания в ее теле. Ее потрясли эти желания. Она поняла, что он может отвести ее туда, где она никогда не была. Женщина внутри нее освободилась от последних сдерживающих цепей. Она расстегнула брюки и сбросила их. Она опустилась на кровать, протянув к нему руку. Пришло время вернуть свою женственность и оставить прошлое в прошлом.

— Займись со мной любовью, Таннер.

Он стянул с себя штаны, и у нее перехватило дыхание. У этого мужчины тело было, будто супермодели. Он устроился между ее ног, целуя ей шею и грудь. Она откинулась назад, закрыв глаза, когда он взял ее соски в рот через бюстье. Ее спина выгнулась, руки запутались в его волосах.

— Сними его, — наконец потребовала она.

Он отодвинулся назад и закопошился с ее бюстье.

— Кажется, у меня руки растут не из того места.

Она уже не смеялась. Его бедра прижались к ней, как только она приподнялась и почувствовала его твердый член. Он не лгал. Он действительно хотел ее. Ее наполнила женская сила. Она быстро расстегнула и отбросила бюстье в сторону, прижав его голову к своей груди. Прикосновение его губ заставило ее тело задрожать, готовясь к чему-то большему.

Боже, как давно она не испытывала ничего подобного. Горячего, доводящего до кипения, влажного, желающего. Она не могла вспомнить, чтобы вообще испытывала нечто подобное.

Она превратилась в его руках в одну длинную линию возбуждения. Ее тело полностью растворилось в чувственности. В теплоте его влажного рта, пока он целовал ей живот, стягивая трусики, она водила пальцем по резинки на его черных боксерках. Он опять убрал ее руку.

— Пока нет, — мрачно пробормотал он, целуя ее бедра. — Я очень сильно хочу тебя.

Она думала, что больше не может быть более возбужденной, такой сексуальной, но она ошибалась. Раньше, со своим мужем мудаком, она боялась этой части, но с ним, все было настолько сильно, настолько интенсивно. Идеально. Его губы заставили ее раздвинуть ноги шире. Его язык заставлял ее бедра приподняться с кровати. Он точно знал, как и куда прикасаться, он точно знал, что ей нужно.

Он был магом, околдовывая ее тело, отправляя ее за край. Она тяжело дышала, открыв глаза. Он целовал ей живот.

— Я хочу находится внутри тебя, — прохрипел он.

Ее переполняли безумные чувства. Она была не в состоянии вымолвить ни слова, поэтому подняла ногу и потерла ею по его спине, по великолепной линии мышц, отчего все ее внутренности задрожали. Он порылся в прикроватной тумбочке и вытащил презерватив. Она протянула руку, чтобы ему помочь.

— Я делаю все возможное, сдерживаясь, чтобы продлить наше занятие. Если ты прикоснешься ко мне, все будет кончено.

Он медленно вошел внутрь, приподняв ее ноги. Она напряглась. Но он старался быть медленным и нежным. Их стоны смешивались с потрескивающими поленьями. Он не торопился. Медленно скользя вперед, давая возможность привыкнуть к его размеру.

— Боже, — прошипел он, обдавая ее лицо теплым дыханием. — Открой глаза, Мередит.

Она изо всех сил пыталась вырваться на поверхность, но желание бушевало в ней с такой силой, что ей показалось, что она вот-вот превратится в пепел. Его прямой и обжигающий взгляд нес в себе тысячу обещаний. Он доставит ей удовольствие, позаботится о ней, защитит ее. Ее сердце дрогнуло в груди, она обхватила его за шею, не отрывая от него глаз.

— Возьми меня. Сейчас же.

Он стиснул зубы, приподнялся на руках и стал входить длинными мощными толчками. Она встречала их с такой же силой, двигаясь ему навстречу. Он наблюдал за выражением ее лица, отмечая каждое изменение.

Она никогда не испытывала ничего подобного. Никогда настолько интимного, настолько мощного. И когда она отводила глаза, он призывал ей вернуться к нему, маня в свои шоколадные омуты. Он продвигался глубже, не сводя с нее своих шоколадно-карих глаз, и его часть ниже пояса вызывала в ней такую страсть и желание, что она даже не могла себе представить.

Он не сбивался с ритма, опустившись на ее губы. Поцелуй стал глубже, влажнее и горячее, чем раньше. Он окончательно сломал его контроль. Откинувшись чуть-чуть назад, он стал входить сильнее и быстрее. Она обвила ногами его за талию, выдавая стон при каждом его ударе, пот покрыл все его спину. Вены на руках набухли, упираясь на ладони рядом с ее головой.

Она прижалась к нему, нуждаясь в большем, желая, чтобы он заполнил собой все пространство внутри нее.

— Сейчас, — прохрипел он, прижавшись к ее сердцевине первобытным толчком, она сжала руками его ягодицы, удерживая его на месте.

Давление было идеальным. Она двинулась к нему бедрами, падая, как будто катилась на лыжах с горы. Она вскрикнула, крепче обхватив ногами его за талию, и все вокруг нее взорвалось.

Он откинул голову назад, его тело напряглось.

А ее оргазм продолжался и продолжался. Перед глазами у нее вспыхивали яркие пятна. Кожа горела. Она расцепила ноги, уронив их в стороны на кровать.

Таннер прижался лицом к ее шеи, его горячее дыхание обжигало ей кожу. Ее руки соскользнули с его спины. Она лежала под ним ошеломленная, если не считать пульсирующей боли в месте соединения их тел. Даже упав вниз, он не рухнул на нее всем своим весом, стараясь удержать свой вес на руках.

Будто она была чем-то ценным для него… что-то значила.

Она и представить себе не могла, что нечто подобное может произойти.

Ее сердце согревалось, забилось сильнее и быстрее, растапливая глыбы льда, которые она воздвигла вокруг него. Старая боль, облегчение и целая смесь эмоций хлынули из ее груди к горлу. Она прикусила губу от внезапного желания заплакать.

Он нежно поцеловал ее в шею, его горячее дыхание растапливало ее лед.

Ужасный звук вырвался у нее из горла. Скатилась слеза. Потом еще одна. Она попыталась отогнать эмоции, но была так слаба и уязвима перед ними, как и перед ним.

У нее вырвался всхлип. И грудь начала сотрясаться от рыданий.

Он пошевелился. Приподнял голову, его волосы были взъерошенные, мокрые.

— Эй. — Он убрал волосы с ее лба.

Ее лицо вспыхнуло.

— Я... прости. Боже. Не могу поверить... я плачу. Просто... я не думала...

— Что, милая? — Его нежный голос окончательно лишил ее равновесия.

— Я никогда не думала... что опять смогу испытать такие эмоции.

Кадык дернулся, когда он сглотнул.

— Что ж, с возвращением.

Он притянул ее к себе и держал так, пока она выплакивала весь свой страх, облегчение и боль, которые накопились в ней за столько времени, потому что она не была желанной, не была удовлетворенной женщиной уже много лет.

Когда она последний раз шмыгнула носом и вытерла слезы простыней, взяла его лицо в свои ладони и произнесла:

— Спасибо, Таннер.

Он смотрел на нее напряженно, не мигая.

— Ты храбрая женщина, Мередит Хейл. Я рад, что смог увидеть, насколько ты храбрая.

— Я не напугала тебя своим плачем?

Его губы скривились.

— Первый раз, когда я вернулся после конвоя, а парень, сидящий рядом со мной, умер, когда мы попали в перестрелку, был одним из самых тяжелых дней в моей жизни. Как только я вернулся в свою комнату, у меня подогнулись колени. Я чуть не расплакался, как ребенок. Понимаю, что это не то же самое, но я понимаю твои чувства.

Она снова прикусила губу, когда на глаза навернулись слезы… на этот раз от его рассказа. Она решила, что им немного смеха не помешает.

— Несанкционированный взлом с проникновением и потом занятия любовью. Это была рекордная ночь.

Он улыбнулся, прищурившись.

— Мне придется почаще запихивать тебя в багажник. Если тебе от этого станет лучше, и у меня не случиться сердечный приступ.

— Значит, ты был... — она взмахнула руками.

Таннер склонил голову набок.

— Ты же не думала, что причиной развода с бывшим послужило, что ты не хороша в постели?

У нее перехватило дыхание.

Его рот скривился.

— Он что сказал тебе, что причина именно в этом?

— Он сказал... что я не настолько чувственная и безрассудная, как ему бы хотелось.

— Он мудак, ты помнишь об этом?

— Точно. — Она улыбнулась. — Идиот. Мудак. Кретин.

— Именно. — Он едва прикоснулся губами к ее губам с нежностью. — Ты была идеальна. Я сейчас вернусь.

Он перевернулся и стал слезать с кровати. У нее губы изогнулись. И ее охватил восторг... что бы это ни было. Он шел как пьяный, пошатываясь. Ну, она и сама чувствовала себя немного опьяненной. Потерла пересохшее горло. Он вернулся голый, с двумя бутылками воды.

— Ты читаешь мои мысли. — Она отвернула крышку, потянув на себя одеяло, он остановил ее.

— Нет, я хочу смотреть на тебя.

Она наблюдала за огнем в камине и пила воду, ее кожа воспламенялась от его взгляда.

— Ты такая красивая.

Она повернула голову к нему. Он сделал большой глоток из бутылки. Это было так по-мужски, ее тело стало покалывать.

— Ты тоже не так уж плох.

Он допил воду и отставил бутылку на тумбочку.

— Для заблудившегося Чиппендейла?

Шутка помогла.

— Не могу поверить, что Джил написала такое в своей ленте на странице в Фейсбуке.

Когда он притянул ее к себе, она почти замурлыкала. Возвращение к ней женственности дело далеко не одноразовое. Ее мысли кружились вокруг, каким образом она собирается наслаждаться этим великолепным, замечательным мужчиной. Ого! Она действительно влюбилась в него. Она обхватила рукой его за бок.

Он гладил ее по спине, разжигая внутри нее огонь, как загорающийся порох.

— Что она опубликует завтра? «Затерявшийся Чиппендейл затащил в постель местную Русалку»?

Она фыркнула:

— Ну и чувствоюмора.

— Ну, в данный момент я чувствую себя довольно хорошо, — сказал он, прижимая ее к своему твердому телу.

Она положила голову ему на грудь, слушая биение его сердца.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — она заставила себя это спросить.

Подняв ее за подбородок, он посмотрел ей в глаза.

— Нет. А ты хочешь уйти?

Откинуть назад выбившуюся прядь со лба, ей показалось хорошим занятием, чтобы скрыть свою радость. Он и так был слишком наблюдательным. Он не должен был узнать, насколько тяжело ей было спрашивать его об этом. Она наклонилась вперед, ее губы оказались в нескольких дюймах от его.

— Нет.

— Хорошо, потому что я планировал заняться с тобой любовью перед камином, если ты помнишь. — Он поцеловал ее в плечо, она прижалась ближе. — А потом я хотел бы познакомить тебе с моим душем. Он размером с гостиную Джил. Современный тропический душ. Но далеко от Афганистана.

— Я так рада, что ты здесь, а не в той стране.

— Я тоже.

* * *

Таннер изучал в свете огня камина переливающиеся оранжевым и золотом пряди Мередит. Она теплая и довольная лежала рядом с ним. Он снова хотел ее, но не хотел будить. Он уже дважды занимался с ней любовью.

Как он и сказал, пути назад не было.

Он боролся со своей совестью, пока выгуливал собаку. Стоило ли ему сказать ей правду, как только войдет в дом и вернется к ней? Возможно, он лукавил, но убедил себя, что должен подождать. Их связь была слишком хрупкой. Ее слезы после секса, доказали ему, насколько она уязвима. Как он мог так быстро разрушить ее доверие? Кроме того, рассуждал он, если он хочет раскрыть убийство Рэя, ему необходима ее помощь. Если он расскажет ей о своей сделки с Соммервилем, она, он подозревал, что именно так и будет, не захочет иметь с ним ничего общего и попытается вести дело в одиночку. Он не мог защитить ее, если она попытается вести дело в одиночку. Кроме того, ему нужно было сосредоточиться на доказательствах того, что смерть Джеммы не была несчастным случаем.

Но все это было ложью, по сравнению с тем…

Он просто не хотел ее потерять. Она слишком много значила для него.

Она-то думала, что сделала еще один шаг к написанию своей статьи сегодня. А Соммервиль планировал разнести ее мечты в клочья.

Таннер должен был найти способ остановить его.

Эта мысль пронзила его, как кинжал. Ему придется сказать ей правду и молить Бока, чтобы она простила его. Он хотел сохранить ее в своей жизни. Он прекратил борьбу со своей совестью и с собою, перевернул ее на спину и вошел в нее.

Она потянулась в его объятиях и медленно проснулась, перебирая ногами. Он вошел до конца, с идеальным трением от движения, она открыла глаза.

— Что? — пробормотала она с беспокойством, изучая выражение его лица.

Он наклонил голову, зависнув над ее губами.

— Ты нужна мне, — прошептал он. — Опять, — добавил он, не уверенный, утешит ли это его или ее.

Она обхватила его руками и ногами, и его тело отключило его мысли, погружаясь в блаженное забытье в ее объятиях.

35.

Джил протянула клиенту сдачу и улыбнулась, когда Мередит и Таннер вошли в дверь кофешопа. На самом деле, это было мило, видеть, как Таннер придерживает дверь для ее сияющей сестры, одетой во все черное.

Кто-то переспал прошлой ночью.

Наконец-то!

Боже, если это не поднимет ей настроение и не выведет из депрессии, Джил тогда не знала, что и делать. Пританцовывая ирландскую джигу в данный момент, она указала на часы.

— Кто-то припозднился сегодня. — Она не сказала, что сейчас уже три часа дня. — Ты уверена, что не хочешь кофе без кофеина, раз уже дело к вечеру?

Таннер с трудом сдержал улыбку.

Мередит ответила, глядя на сестру:

— Так ты обращаешься ко всем своим клиентам?

— Нет, только к тебе — ты особенная. Так на что было все похоже, как Дрю переспал с Сет в первый раз в «В доме у голубого озера»?

— Господи, Джил. Может, прекратишь?

Джил захлопала ресницами.

— Это лучше, чем злорадствовать. Таннер, это девичий шифр. Из литературы.

— Я не читал такого. Боюсь даже спрашивать.

— Умный мужчина. Ты хочешь, как обычно или что-то другое сегодня? Может, тебе нужно зарядиться энергией?

— Заткнись, Джил. — Щеки Мередит покраснели.

Таннер шагнул вперед.

— Я возьму, как обычно. Мередит?

Выслушав предпочтение сестры, Джил выкрикнула заказы и отодвинула деньги Таннера.

— Не сегодня. За счет заведения, это мой способ сказать тебе спасибо.

— Ты уже второй раз пытаешься угостить меня кофе за счет заведения. Такими темпами ты прогоришь.

— Нет, если только ты не планируешь совершать другие вещи, достойные благодарности.

Мередит ударила сестру по руке.

— Оставь его в покое. Ты ведешь себя как ребенок.

— А вот и нет, мне нравится. Я не собираюсь злорадствовать… пока, а собираюсь только наслаждаться этим моментом. Ты хорошо выглядишь, Мере.

Таннер провел рукой по ее спине.

— Да, она прекрасно выглядит.

И прижав свою руку к щеке сестры, Джил сказала:

— Ох, разве могут они быть еще горячее? Как печально, что наша страстная любовь так и не состоялась, Таннер.

Он усмехнулся.

— Ты слишком хороша для меня.

Мередит повернула к нему голову.

— А я нет?

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Ты, наверное, тоже слишком хороша для меня.

Джил захотелось вздохнуть. Похоже, все выглядело серьезно. Она потерла руки.

— Итак, Таннер, что ты делаешь на День Благодарения?

— Ко мне приедут сестра и племянник.

— О, как это мило. Не могу дождаться, чтобы познакомиться с ними. Она хорошо готовит?

— А... сносно.

Мередит бросила на сестру предупреждающий взгляд. В ответ Джил состроила гримасу.

— Ну, я подумала, как было бы здорово, если бы вы все пришли к нам. Мама с папой вернутся уже к тому времени, а мама отлично готовит.

Взгляд Мередит мог превратить Джил в камень.

— Очень мило с твоей стороны, Джил, но думаю, что ты заставляешь Мередит чувствовать себя неловко. — Он перегнулся через стойку и постучал по носу Джил. — Прекрати вмешиваться.

Мередит рассердилась, и Джил поняла, что ее сестра попалась.

— Таннер, мы были бы рады увидеть тебя и твою семью, — сказала Мередит с лучезарной улыбкой.

Протянув Мередит латте, он прижал свое кофе к груди.

— Ты не должна этого делать, Мередит.

— Знаю, но все равно приходите.

Воздух потрескивал не только от желания. Была и нежность. Вокруг происходила настоящая магия.

Наконец-то Страна Норы Робертс появилась здесь!

Джил начала напевать, когда мимо пронесся знакомый серебристый внедорожник.

— Двойной эспрессо. Быстро. И пригляди за кассой, Бенни, — крикнула она своему новому баристе с пирсингом в губе.

Лицо Мередит напряглось.

— В чем дело?

— Брайан. Я сейчас вернусь. — Она схватила кофе и вышла на улицу без пальто и перчаток.

Пройдя полквартала, она почувствовала себя девчонкой. Было холоднее, чем у ведьмы. Она ускорила шаг, направляясь в ресторан. Там он не сможет от нее спрятаться. Она покончит с его дерьмом.

Входная дверь была заперта, поэтому она обошла дом сзади. Его внедорожник был покрыт грязью и солью. Он, наверное, ехал по бездорожью, как какой-нибудь неандертальский осел. Она постучала в стальную дверь на кухни. Пришлось пританцовывать почти минуту на месте, чтобы согреться, дверь, наконец, открылась.

— Чего ты хочешь? — тут же спросил он.

Хотя он выглядел так, будто не брился несколько дней, ее сердце забилось быстрее. Боже, со своей щетиной он выглядел еще более мужественным… даже в расстегнутом белом поварском пиджаке и черных брюках.

Она протянула ему кофе и проскользнула в кухню с промышленным оборудованием.

— Подумала, что тебе может понадобиться помощь.

— Спасибо, но у меня есть свое кофе.

Она уперла руки в бока и уставилась на него.

— Ты хоть представляешь, насколько я разозлилась?

Он поставил стаканчик кофе и прислонился к металлической стойке.

— Вообще или на меня?

— А ты как думаешь?

На мясницком ноже, который он начал точить, отражался свет флуоресцентных ламп.

— Нам с Питом нужно было уехать. Мы поехали в Аспен. Кроме того, ты не хотела иметь со мной ничего общего до этого. Черт, ты даже сбежала с вечеринки, когда я пришел.

При упоминании Пита у нее из ушей, буквально повалил пар. И звук от точения ножа раздавался на кухне так, словно сталкивались два меча, застрявшие в бесконечном парировании ударов, точно так же, как и они.

— Хватит точить этот дурацкий нож. Я пытаюсь с тобой поговорить.

— Хорошо. Покончим с этим, — произнес он, с треском шлепнув ножом по столу. — Мне нужно приготовить французский луковый суп и чизкейк с маскарпоне.

Поскольку он не собирался сдаваться, она решила воспользоваться ударом ниже пояса. Поэтому пересекла комнату и обхватила его лицо руками. От его щетины у нее стала покалывать кожа на пальцах. Он судорожно сглотнул и посмотрел в сторону.

— С тобой все в порядке?

Он снова посмотрел ей в глаза, пронзительно голубые, как холодное зимнее небо.

— А с тобой?

Иногда боль затмевала все, но она справлялась. Она знала, что справиться.

— Я не умерла.

Он провел рукой по своим вьющимся каштановым волосам.

— Я не могу избавиться от воспоминаний, как она лежит там на полу. Без дыхания. Без пульса. Я ничего не чувствую под своими руками. Она ушла. — Он хлопнул ладонью по стойке.

Каждый мускул в теле Джил застыл.

— Я не смог ее вернуть! Слава Богу, Пит не винит меня, но он опустошен. Он чувствует себя самым большим мудаком в мире за то, что порвал с ней.

— Ему и следует так себя чувствовать. Она курила травку той ночью, потому что он появился со своей новой сучкой.

— Я не хочу ссориться с тобой из-за Пита. Мы не придем к единому мнению, и я не готов обсуждать эту тему прямо сейчас.

Она обняла его. В ответ его пальцы впились ей в бедра.

— Ты пытался вернуть ее, Брай. Большего она и желать не могла.

— Но она умерла. — Он оттолкнул ее и отошел в глубь кухни. — Я почти не общался с ней, когда уехал. Она злилась на меня за то, что произошло между нами, но знаешь, Джил. Она продолжала мне писать и звонить на праздники, на мой день рождения. Она не держала на меня зла.

Он не сказал «как ты», но лед в его словах заморозил ей сердце. Он позвонил ей, когда уехал, чтобы все объяснить, но она не пожелала его слушать.

— Она предпочла тебя вместо меня, Джил. Я понял. Это не значит, что мне не было больно.

Джил провела пальцами по открытой поваренной книге, слова расплывались перед глазами. Она никогда не думала, что он может так страдать. Она была слишком зла.

— Я осталась здесь. Она тоже была здесь. Дело было больше в логистике, Брайан.

Он протянул руку.

— Не пытайся быть милой сейчас. Ты знаешь, что дело было не только в этом. И когда я вернулся, между нами всегда что-то было. Из-за нас с тобой мы никогда не тусовались все вместе. Потом все пошло прахом, когда Пит порвал с ней. — Отвернувшись, он принялся перебирать счета. — Я всегда буду сожалеть, что мы отдалились друг от друга.

— Но той ночью ты ничего не мог сделать. У нее было больное сердце.

— Да, я понимаю. Я продолжаю убеждать себя в этом. Но боль не становится меньше. Это, как чертовый ночной кошмар.

И чувствуя поднимающиеся эмоции, Джил молчала, раздумывая, перед тем, как ответить.

— Да, согласна. — Она встала прямо перед ним и встретилась с его красными глазами, готовая поделиться сокровенным. — Джемма не хотела бы, чтобы мы ссорились.

Его челюсть напряглась.

— И это все?

Ее грудь сжалась, как будто на нее упал валун, лишая дыхания.

— Все. — Она не могла сказать ему больше.

— Этого мало. — Он схватил ее за плечи. — Ты можешь забыть, как все было? На Хэллоуин?

Она убрала его руки.

— Мне удалось забыть все, когда ты уехал. Я снова все забуду. — Господи, что за вранье она несла! Она ничего так и не смогла забыть.

Когда она попыталась двинуться к двери, он преградил ей путь.

— Почему мы не можем начать все сначала? Почему, черт возьми?

— Потому что ты отказался быть моим первым мужчиной, и я пошла на свидание с Келли Кимпл. И ты ни разу не сказал мне о поступлении в Американский кулинарный институт, хотя мы были лучшими друзьями.

Он ущипнул себя за переносицу.

— Прости, мне жаль. Ты можешь простить меня?

Она провела годы в страданиях, и боль еще не прошла.

— Не уверена.

— Почему?

Ее разбитое сердце разбилось еще раз.

— Потому что ты здесь не навсегда. — Она подняла глаза и позволила ему увидеть все — всю свою любовь, тоску и боль, которые она видела в зеркале каждый раз, когда плакала в одиночестве. — Так ведь?

У него перекосилось лицо. Она обошла его и выбежала на улицу. И неслась к себе в магазин, пока легкие не взмолились о пощаде. Уперев руки в колени и согнувшись, она позволила себе заплакать. Боже, почему она не может перестать его любить?

Потом Джил вытерла слезы и пошла в кофешоп. Перечисляя в уме все свои блага — прекрасный бизнес, прекрасная семья, здоровье.

Но почему этого было мало, чтобы быть счастливой?

36

Студенты не могли сосредоточиться на лекции Таннера, поэтому он отпустил их пораньше. Он не знал, как им помочь. Придется спросить у студенческого психолога, как поговорить с ними о смерти Рэя.

Им лучше привыкнуть к этому, если они собираются стать журналистами. Люди умирают все время. И кто-то должен сообщать об этом. Забавно, но в Колумбийском университете ни у одного студента не было подобной движущей силы. Уроки реального мира — полный отстой.

Телефон завибрировал в кармане, когда он вошел в кабинет. Он хотел разбить его о бетонную стену, когда увидел номер Соммервиля.

— Ну?

— Хотел узнать появился ли у тебя прогресс теперь, когда я показал свое отношение к этому делу.

Таннер ни за что не скажет Соммервилю, что они с Мередит занимались любовью.

— Разве ты не получил мои сообщения? Мы встречаемся.

Веселый смешок заставил его сжать кулаки.

— Мне нужны доказательства.

— Какие, например? — Таннер стиснул зубы. — Достаточно ли будет нашей фотографии у меня в доме?

— Для начала неплохо.

— Хорошо. Не хочу показаться грубым, но мне нужно идти.

— Она тебя достает, да?

Он пнул стол, и боль пронзила палец на ноге.

— Не понимаю, о чем ты.

— Все ты понимаешь.

— Я никогда не увлекаюсь заданиями эмоционально.

— Хм... понятно. Она уже спала с тобой?

Он напрягся, сидя в кресле, стараясь, чтобы его голос не выдал эмоций.

— Нет.

— Когда она переспит с тобой, считай ты получил зеленый свет. Она никогда не ложится в постель, если не влюблена. Черт, до меня у нее был только один парень. Ее неопытность не очень-то хороша, но в ней есть свои преимущества. Как в «Пигмалионе», знаешь ли.

Его мышцы напряглись, но он заставил себя успокоиться.

— Я буду это иметь в виду. — Пора было сменить тему разговора, пока он не потерял самообладание. Он даже не мог себе представить Мередит с ее бывшим, мудаком. — Она обобрала тебя до нитки, не так ли? Что у нее есть на тебя, Рик?

— Ты считаешь себя чертовски умным, не так ли, МакБрайд? Ну, так должен тебе сообщить, что я держу тебя за яйца. Я могу уничтожить твоего брата. И я могу уничтожить тебя и Мередит тоже. Думаю, устроить себе хороший долгий массаж сегодня, чтобы отпраздновать.

— Ты получишь фотографию. Отвали! — Таннер бросил телефон в сторону. — Дерьмо. — Он мерил шагами тесное помещение, чувствуя клаустрофобию.

Ему была ненавистна сама идея послать парню фотографию. Господи, с каждой минутой он погружался все глубже в это дерьмо. Теперь, когда у них был секс, ложь давила на него еще сильнее. Он должен сказать ей. И поскорее.

Он снова прокрутил разговор в голове. Соммервиль явно играл с ним, как лев с антилопой, попавшей к нему в лапы.

Он поднял трубку.

— Пег, мне нужно, чтобы ты позвонила частному детективу, которого наняла в Нью-Йорке. — Его кулак рассек воздух. — Проверь массажный кабинет, куда сегодня пойдет Соммервиль.

Повесив трубку, он схватился за край стола. Боже, нужен перерыв.

Он поднял свою сумку, ощутив уверенность и твердость в своем решении. Соммервиль заплатит за это.

За то, что он с ним сделал.

И за то, что он сделал с Мередит.

37

Таннер настоял, чтобы забрать Мередит из офиса. Он сказал, что не хочет испытывать судьбу. Как мило.

Когда они подъехали к дому Таннера, Гюго приветствовал их перед домом громким лаем.

— Как ты выбрался? — Она потерла пса за ушами.

Таннер открыл входную дверь и жестом пригласил ее внутрь.

— Сегодня я поставил дверцу для собаки.

Она обняла его, когда он закрыл дверь от холода.

— Кто-то был сегодня очень занят.

— Я не хотел снова заставлять тебя ждать, — прошептал он ей на ухо, уткнувшись носом в шею.

— У меня имеется отчет полиции и коронера о смерти Рэя, — сказала она, все еще находясь в его объятиях. — Плюс отчет о бесчестном увольнении Кенни. Дедушка вручил их мне, когда я сегодня уходила из офиса.

— Он деловой парень, твой дедушка. Пегги тоже. Угадай, кто водит 2009 F150 Ройял Рэд?

Ее руки запутались в его волосах.

— Пожалуйста, скажи мне, что его имя начинается на К.

— Если я это сделаю, что тогда? — Его губы скользнули вниз по ее шее.

— Я бы сказала, что тебе очень повезет.

Он притянул ее к себе.

— Такие слова понравятся любому парню.

Она оттолкнула его, почувствовав под пальцами его черную мягкую флиску.

— Но сначала я хочу прочитать отчеты. — Казалось это было по-детски, но она буквально подпрыгивала на месте, как ребенок, взволнованный перед посещением цирка.

— Ты хочешь сейчас поработать? — Он поцеловал ее в ухо.

Она укрепила свою решимость.

— Да, я слишком устану потом. И когда я ложусь в кровать, не люблю, если меня прерывают.

— Я буду иметь это в виду. Хочешь вина? Может поужинаем, потом прочитаем то, что прислал великий Артур Хейл?

— Это работа.

Расправившись с довольно приличными омлетами, они устроились на диване… она положила ноги ему на коленях, пока он вслух читал отчеты.

Информация скручивала ей желудок, а его успокаивающий голос сглаживал все темные углы. Они были вместе. Они были командой. Она чувствовала себя... Ну, казалось, что так и должно быть.

Закончив, он отбросил рапорт в сторону.

— Как удобно написать, что у Рэя в крови обнаружен алкоголь, раз он съехал с дороги. Ублюдкам просто необходимо разрушить хорошую память о нем.

Мередит провела рукой по его руке.

— Джин сказал, что анализ Рэя на токсичные вещества был ниже допустимого.

— Почему он не забыл об этом, как сделал с Джеммой? Рэй был хорошим парнем.

— Это не значит, что он не был хорошим парнем. Как и все остальные, Джин хочет дать людям ответы на бессмысленную автомобильную аварию.

— Мне все равно не нравится, как он работает. Почему он решает, что люди должны знать, а что нет? Кроме того, это противозаконно. Почему тебя это не беспокоит?

Он был в боевом настроении сегодня, она не хотела раздувать пламя.

— Меня тоже это беспокоит. Прочти досье Кенни.

Таннер подчинился, Гюго навострил уши при звуке его глубокого голоса.

— Ха, — сказал он, дойдя до конца. — Я видел достаточно отчетов, чтобы прочитать между строк. Они подозревали Кенни в контрабанде наркотиков из Афганистана, но не смогли этого доказать. Добавь к этому неподчинение вышестоящему офицеру, пьянство и драки в его прошлом. Он позорил форму, но его командир оказался слишком джентльменом, чтобы заявить об этом.

Она потерла босыми ногами его бедро, обтянутое джинсами.

— Еще одна ниточка. Если он поставлял наркотики там…

— Логично, что он делает это и здесь. Занимайся тем, что знаешь. Умен, выбрав правильную травку. Не опиум, на который тут же обратят внимание правоохранительные органы, и, а добавляет что-то другое, обеспечивая более устойчивые продажи.

— Но Джин не нашел в анализах Джеммы ничего, кроме марихуаны и алкоголя. Мы все еще что-то упускаем.

— Тем больше причин для Пег сделать еще один тест на наркотики. Посмотрим, найдет ли ее лаборатория недостающий элемент.

— Что будет, если они не найдут его?

— Не ищи неприятностей. — Одной рукой он усадил ее к себе на колени. — У меня просьба. Я хочу сфотографировать нас.

Ее голова дернулась.

— Зачем?

— Чтобы я смог поставить нашу фотографию заставкой на телефон. — Он поднял телефон. — Скажи «чииз».

Она повернулась и улыбнулась, когда он щелкнул камерой. Фотография означала, что они пара. Она была в восторге... и немного боялась при этом. Они не разговаривали о своих планах на будущее, и Мередит была не уверена, что готова к этому разговору также, как и он.

— Это всего лишь фотография, Мередит, — пробормотал он, сжимая ее в объятиях. — Кстати, жучок, который я установил в гараже, работает. Я услышал кое-что. Кенни планирует взять длительный отпуск, и они прикрывают свою деятельность, как и говорили. Правда, он не сказал, где прячет свой грузовик. И я не обнаружил еще одни следы от шин в том месте, где Рэй съехал с дороги.

— Таннер…

— Кенни и Барлоу были правы. У нас ничего нет на мудака, пока я не выясню, где он прячет свою машину.

— Не смей выяснять! Они уже знают, что ты их раскусил. Пусть Пегги проверит краску с машины Рэя.

Она потерла его твердые, как камень, плечи, пытаясь успокоить.

— У нас есть показания Рэя и наркотики. Его телефонный звонок и предупреждение после того, как его убили. Плюс все, что мы слышали в гараже и краска с машины. Пусть Пегги их проверит. Пожалуйста! Мы должны молиться, чтобы власти отнеслись к этому серьезно, даже если в наркотиках ничего не найдут странного.

— Нам все еще не хватает существенных доказательств. Ты действительно думаешь, что полиция будет по нашей прихоти расследовать деятельность помощника шерифа? Им нужно больше фактов. Что касается того, что мы слышали в гараже, мы были там нелегально. Это наше слово против их. И мы их не видели. Мы не можем связать наркотики с ними без Рэя. Угрожающий звонок был с телефона Рэя, не с их. И я не могу доказать, что мне звонил кто-то, кроме Рэя! Даже самый дерьмовый адвокат разобьет в пух и прах наши аргументы, при этом не вспотев.

— Я покручусь у Джина. Осторожно проверю и поспрашиваю, не упустил ли он чего-нибудь.

Он притянул ее к себе.

— У Пег тоже есть кое-какие идеи. Она более объективна, чем я. Я беспокоюсь, что вовлекаю ее в это дерьмо. Она привезет с собой моего племянника. Я знаю, что она спокойно может за себя постоять, но Кит всего лишь ребенок.

Она обвила руками его за шею.

— Мы будем держать их на расстоянии и сохраним в безопасности. Все будет хорошо, Таннер.

Он отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Ты, действительно, в это веришь или просто пытаешься затушить мою горящую задницу?

— Я думаю, все будет в порядке, если мы будем держаться вместе. Они закрывают дело, надеясь, что все уляжется. Они не будут, пока продавать наркоту. — Она изучала его хмурый взгляд. — Это не Афганистан, Таннер.

— И все же двое молодых людей погибли.

Его голова откинулась на спинку дивана. Она провела пальцами по его щетине на подбородке.

— Мне надо побриться.

— Я тебя побрею, — вызвалась она, готовая отвлечь его от чувства беспокойства и вины. Когда он поднял голову, она улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку. — Если только ты доверишь мне держать бритву у своего горла.

Он фыркнул и поднял ее на руки, направляясь к лестнице. Гюго вскочил со своего места у камина и с лаем бросился за ними.

— Я почему-то думала, что ты будешь возражать. — Его карие глаза сверкнули.

Она игриво пошевелила ступнями, тепло разлилось по всему ее телу, направляясь прямиком к сердцу.

— Я решил насладиться процессом. — Он был первым мужчиной, который нес ее в спальню, но она промолчала об этом.

— Рад, что ты не упрямишься. — Он закрыл дверь спальни перед носом Гюго.

И отнес ее в большую ванную, усадив на столешницу. Открыл шкафчик, осмотрел туалетные принадлежности.

— Тебе повезло, что я вернулся из Афганистана с бритвой и кремом для бритья. У меня была борода за границей. Так было легче смешаться с толпой.

Она опустила ноги.

— Ах вот оно что.

Он положил баллончик с кремом для бриться и бритву у ее бедра и наклонился, отрезав путь к отступлению, поставив руки с двух сторон от нее.

— Давай сделаем весь процесс более интересным.

— Хорошо.

Он стянул с нее красную блузку.

— Я не возражаю, чтобы ты стала моим барбером, пока на тебе надето столь сексуальное белье. — Черные кружева трепетали у нее на коже, как только он прикоснулся к ним пальцами. Проведя подушечкой пальца по вышитым буквам «РЖ» возле левой груди, он спросил:

— Ты не хочешь сказать мне, что обозначают эти буквы?

Она расстегнула молнию на его флиске, не сводя с него глаз. Боже, что может быть более возбуждающим, чем раздевать мужчину?

— Разведенная Женщина. — Она решила немного приоткрыть завесу тайны, это же не навредит. — На отходные после развода я накупила тонну белья «Ла Перла». Высшего класса. — Она потянула его за ремень брюк. — Отчасти для того, чтобы вернуть себе самоуважение.

Он поднес ее руки к губам.

— Он не заслуживал тебя.

— Я знаю. А сейчас поцелуй меня.

Их губы встретились, они не торопились. Он поцеловал уголок ее рта, потом провел языком по ее губам. Она запустила руки ему под рубашку, проводя пальцами по мускулистой спине. Застонала, как только он обхватил ее грудь.

— Думаю, с бритьем придется подождать, — пробормотал он.

— Это не тебя колет борода. — Потянувшись за баллончиком с кремом для бритья, она встряхнула его и убрала его руку со своей груди. — Это не займет много времени.

Баллончик, кашлянув пару раз, выдавил крем ей на ладонь, она намазала его лицо и подбородок. Его глаза опять сверкнули, но он держал руки по швам. Она провела бритвой по его щетине, медленно, словно лаская, бритва проскользила еще несколько раз по гладкой коже.

— Ты сводишь меня с ума, Мередит.

Под углом она провела бритвой по его шеи, испытывая возбуждение.

— Я знаю. — Еще пару раз проведя по его лицу, ополоснула бритву теплой водой.

— У тебя красивый квадратный подбородок. — Она проводила бритвой дюйм за дюймом. — Лучше, чем прямоугольной формы.

Он смотрел на нее с голодом в глазах, ей пришлось сжать руку, чтобы унять дрожь.

— Ты не хочешь поторопиться?

Бритва смазывала остатки крема для бритья.

— Мне нужна мочалка, чтобы протереть тебе лицо.

Он протянул ей мочалку, она намочила и протерла ему лицо. Он притянул ее к себе, разведя ее ноги, его эрекция прижалось к ее лобку.

— Все, закончили с этим.

Он поглубже усадил ее на столешницу. Их руки заскользили друг по другу, выискивая местечки, разжигающие страсть. Одежда упала вниз. На этот раз он с легкостью расстегнул ее бюстье и наклонился к ее груди, она запрокинула голову назад, уперевшись в зеркало.

Боже, это было невероятно. Она забыла о своих нервах. Не испытывая ни малейшего беспокойства. Она поддалась неподдельному удовольствию. Придвинувшись ближе, она провела рукой вниз по его животу к твердому члену. Его стон эхом отразился от стен, как только она провела по нему рукой.

Он придвинул ее к краю столешницы, широко раздвинув ее ноги. Она натянула на него презерватив, который он ей дал. Он с шипением выдохнул, пока она, ухмыляясь и не торопясь, как довольная кошка, натягивала презерватив на его стоящий член. Он закончил ее пытку, проведя пальцами по ее киске, проникая внутрь. Ее бедра дернулись. Большим пальцем он с силой стал тереть то место, которое заставляло ее извиваться. Она кончила, после сильного его толчка, все ее тело обдало жаром, как римская свеча темную ночь.

Он с жадностью накрыл ее губы, мгновенно разжигая в ней желание, она попыталась удержать Таннера на месте.

— Еще, — прорычал он, его горячее дыхание коснулось ее губ.

Она обвивала ноги вокруг его бедер.

— Внутри меня! Сию минуту.

Одним глубоким движением он вошел в ее плоть, прижавшись к ней мускулистыми бедрами.

— О Боже, — застонала она. — Не останавливайся. Ни за что не останавливайся.

Он вышел и снова толкнулся, крепче прижимаясь бедрами друг к другу. Она оперлась на руки позади себя и стала двигаться ему навстречу. Он ухватил ее за талию и своими толчками стал подталкивать к зеркалу, она еще сильнее сжала ноги вокруг него. Он ускорял темп, совершая толчки жестче и быстрее. Безумный жар опять заструился по ее телу, взорвавшись одним огненным шаром. Она уронила голову ему на плечо, он тоже кончил вместе с ней, со стоном уткнувшись ей в шею.

Секс между ними становился все лучше и лучше. Черт, она даже ощущала себя все лучше и лучше, как будто вместе с ним открывала в себе новые грани. Она поцеловала его потную, чисто выбритую шею, переполненная благодарностью… к нему, к ним, за такой секс.

Он прижал ее к стене, она наслаждалась весом и жаром его накаченного тела. Она видела их отражение в зеркале. Боже, у него была такая великолепная задница, поверх которой находились ее скрещенные ноги. У нее раскраснелось лицо, волосы растрепались. Но блеск в ее глазах нельзя было спутать ни с чем, кроме как с безумным удовольствием. И она не испытывала смущения, глядя на переплетенные тела в зеркале. Наоборот, ей нравилось то, что она видела.

— Я тебя не раздавил?

Она перестала разглядывать их отражение в зеркале, он поднял голову с ее плеча.

— Нет.

— Мне нравится заниматься с тобой любовью.

Сердце у нее екнуло, словно она споткнулась о выбоину на тротуаре.

— Я... просто думала о том же.

Он чмокнул ее.

— Неужели?

— Да. — Она провела рукой по его плечу.

— Я не ожидал такого от тебя, Мередит Хейл. — Он нежно провел рукой по ее щеке, заставляя ее сердце забиться сильнее.

— Я тоже не ожидала такого от тебя.

И разве это не правда? Она вернулась домой в надежде найти героя Норы Робертс, но, на самом деле, потеряла всю надежду. Черт, если уж быть честной с самой собой, она совсем была не готова к такому решительному шагу. Иначе зачем она все время встречалась с таким количеством неудачников? Она не отправляла Карен письма по электронной почте, потому что не знала, что сказать. Хотела ли она написать, что он и есть тот самый? Она думала, что он совсем другой и явно продвинулась в положительную сторону в своих поисках, но она ошибалась и раньше. Она вышла замуж за Рика-мудака, так ведь?

Лучше подождать до того, пока они не раскроют соучастников убийств и не отправят плохих парней за решетку. Тогда она посмотрит, чего сама хочет и чего хочет Таннер. Она заерзала на столешнице, потому что мысли путались. Ее жизнь в Нью-Йорке сейчас казалась, как будто была в далеком прошлом, но через неделю она должна вернуться туда. Таннер знал, что она уедет, но ни разу не упомянул об этом. Что это может означать?

— Знаешь, я влюбился в тебя, — произнес он, поглаживая ее по щеке.

Но его голос звучал как-то странно, и все тело его напряглось, став каменным.

— Ты тоже для меня особенный, — выдавила она, боясь сказать большее.

Он выдохнул и опустил ее на ноги на пол.

— На сегодня достаточно честности. Не уверен, что мы способны осилить больше. — Он снова поцеловал ее. — Но время пришло. Давай примем душ.

Когда он включил воду и взял ее за руку, чтобы она присоединилась к нему, ее сердце колотилось очень сильно от многих мыслей, но только не от желания. Горячий пар клубился вокруг, скрывая ее мысли от него. Она встала в угол, нуждаясь в пространстве.

Что он имел в виду? И она вдруг побоялась узнать, что он имел ввиду, говоря о честности.

38

Таннер помахал Мередит, когда на следующее утро она остановилась перед входом в офис «Вестерн Индепендент». Ее улыбка заставила его почувствовать себя слизняком. Воспоминания об их утренних занятиях любовью, плавании в бассейне и кофе поблекли. Он потянулся к телефону и нашел фотографию, которую сделал вчера у себя дома.

Она выглядела красивой и... смущенной. Он выглядел таким же смущенным. Надеюсь, Соммервиль будет доволен. Выдавать государственные секреты было бы проще, чем отсылать эту фотографию.

Но он отправил ее и поехал в университет на девятичасовую лекцию.

Когда он въехал на стоянку, зазвонил телефон.

— Удовлетворен? — тут же спросил он.

— Тихий вечер дома у камина. Как мило. Когда вы снова встречаетесь?

— На День Благодарения с ее семьей.

— Хорошо. Пришлешь еще одну фотографию. Было бы здорово посмотреть, сделали ли ее родители ремонт у себя дома.

Дай этому ублюдку дюйм...

— У меня лекция. Если у тебя все...

Послышался мрачный смешок.

— Честно говоря, я был не уверен, что ты справишься. Сначала я был доволен тем, что ты разобьешь ей сердце и таким образом не дашь написать ей статью, но теперь я начинаю видеть вещи по-другому. Если она узнает, что ты работаешь на меня, она возненавидит тебя на всю оставшуюся жизнь.

Страх ледяным холодком пробежал по спине Таннера.

— Я делаю свою работу — я должен порвать с ней и не дать ей написать статью. Она не должна знать о нашей сделке. — Несмотря на то, что он планировал рассказать Мередит всю историю, он хотел быть первым, имея возможность все объяснить. Одному Богу известно, что мог наговорить Соммервиль.

— Хмм... но сейчас я в этом не уверен. Я немного ревную… если честно.

Полное дерьмо, чушь собачья. Соммервиль был похож на афганского военачальника. Он вспоминал о тебе, только если ему было что-то нужно от тебя, а так забывал и выбрасывал в сторону.

— Ты же не хочешь ее разозлить. Она может наговорить гадостей прессе о тебе и тем самым навредить твоим политическим амбициям.

— Это правда. Мне нужно продумать все возможности.

— Перестань мне угрожать, Соммервиль. Ты только заставляешь меня захотеть уничтожить тебя.

— Ты думаешь, я не знаю, что ты безумного этого хочешь, что даже готов рискнуть? Таннер, тебе следовало нанять получше частного детектива. Я заметил его, как только пришел на массаж. Я могу порекомендовать тебе кое-кого.

— Пошел ты.

— И тебе того же. Не следи за мной, или я разорву жизнь твоего брата в клочья и разрушу твою репутацию. Как это будет выглядеть со стороны, если известный журналист поддался шантажу? Ни один источник СМИ в здравом уме не поверит тебе больше… никогда.

Таннер стукнул кулаком по рулю, теряя над собой контроль. Соммервиль был прав. Закрыв глаза, он сосчитал до десяти. Потеря его репутации только бы порадовала Соммервиля. Пошел нах*й. Сегодня ему на это было наплевать.

— Твоя массажистка отсосала тебе член?

— А Мередит отсосала тебе?

Таннер отключился и отбросил телефон в сторону. Как этот мудак смеет так говорить о Мередит?

Он вышел из машины и с силой захлопнул дверь. Несколько человек на парковке повернули головы в его сторону, он натянуто им улыбнулся и помахал в приветствии. Глупо было с его стороны подстрекать Соммервиля.

Шагая по кампусу, он представлял себе, что хотел бы сделать с Ричардом Соммервилем, и молился, чтобы тот не выложил все Мередит раньше, чем он.

Соммервиль был прав. Она никогда не простит его.

39

Мередит надеялась, что ей не придется еще долгое время посещать похороны. Актовый зал снова был переполнен, и у нее возникло печальное ощущение дежавю. Друзья Рэя рассказывали о его мечтах стать адвокатом, шутили сквозь слезы, как он любил юриспруденцию и заковыристые дела. О его занятиях вне института не было сказано ни слова.

Когда они вышли после, Таннер представил Мередит группе своих студентов, держа ее за руку. И он делал то, что умел лучше всего — просто слушал своих студентов, говоря слова утешения. Похлопывая их по спине. Они явно обожали его.

Не обращая внимания на ограничение скорости, он рванул к дому Джил.

— Извини, что не могу там побыть с тобой, просто хочу все еще раз проверить, все ли готово к приезду Пег и Кита.

— Не беспокойся. Мне все равно нужно тебе кое-что показать. — Она отперла дверь, сморщив нос от благовоний Джил, пропитавших всю квартиру. Покачав головой, она направилась на кухню. — Хочешь кофе?

Он прижал ее к груди, выглядя красавчиком в серых брюках и темно-синем блейзере поверх белой рубашки.

— Как насчет поцелуя для начала? Я не мог поцеловать тебя по-настоящему перед Джил сегодня утром.

Его губы дразнили ее, но не погружались в безрассудное желание прошлой ночи. Его нежность всегда удивляла ее. Она не привыкла к такому, но ей это очень нравилось.

Отпустив ее губы, он прижал ее к себе и погладил по волосам.

Она прижалась ближе.

— Ты как?

Он глубоко вздохнул.

— Нормально. Было тяжело видеть его фотографию, зная, что я никогда его больше не увижу. Он не был героем, пытался поступить правильно. Я хочу, чтобы люди знали об этом. В каком-то смысле требуется большое мужество.

— Ты хороший человек.

Он напрягся всем телом.

— Почему бы тебе не сварить нам кофе? Мне нужен кофеин, чтобы выдержать Кита.

Она не могла понять, почему он так отреагировал на ее слова. Может он относился к тем хорошим парням, которым не нравилось, когда их хвалят?

— Я поговорю с Пегги, может она сможет нанять кого-нибудь, чтобы присматривать за Кенни. — Он последовал за ней на кухню. — Кто мог бы следить за ним и докладывал бы непосредственно ей. Может, тогда узнаем, где он припрятал свой грузовик с наркотиками.

— Сейчас он водит синий «Форд Рейнджер» 2010 года выпуска. — Она выбрала для него кофейную кружку с «Абба», как бы бросив вызов, и простую голубую глиняную кружку для себя.

— Откуда ты это знаешь?

— А, дедушка слышал, когда играл в Бинго.

Таннер рассмеялась.

— Бинго? Опять?

— Я же говорила тебе, что это лучшее место, где можно услышать обо всем в Дэа. Черт, дедушка даже мог бы сказать у кого обострился геморрой.

— Спасибо, за образность.

— И я хотела бы тебе напомнить еще раз, поскольку я знаю, что ты человек действия. Я не хочу, чтобы ты рисковал собой, мы просто собираем информацию, помнишь? Вот и все.

— Отлично. Ты права. И хотя это противоречит моей натуре, но, что ты, что Пеги поете одну и туже песню. — Она протянула ему кружку кофе, он приподнял бровь. — Кстати, о мелодиях, чем я заслужил такое название?

Она рассмеялась.

— Которым назвала тебя Джил — Мой Мужчина После Полуночи после их песни. — Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его в щеку.

— Я не буду твоим мужчиной после полуночи, пока моя сестра не уедет. Не спрашивай меня, насколько я несчастен из-за этого. — Его шоколадные глаза заблестели, когда он стал отпивать кофе. — Я буду скучать по тебе.

Внутри у нее потеплело.

— Ну, не то, чтобы мы не увидимся за эти дни, но я понимаю, о чем ты.

Отставив кружку кофе в сторону, он потянулся к ней.

— Может, нам стоит заняться нашим любимым делом?

— Ты сказал, что не можешь, — напомнила она, обвивая руками его за шею. — Согласись. Или ты хочешь сказать, что готов заняться любовью на оранжевом диване?

— Ты меня раскусила. А теперь замолчи и поцелуй меня.

Взъерошив ему волосы, она приоткрыла губы и принялась поддразнивать его своим языком. Он стал расстегивать ее черную блузку, когда в дверь вдруг позвонили. Она отстранилась.

Он застонал.

— Ты издеваешься.

— Запомни, на чем мы остановились, — произнесла она, застегивая блузку.

Открыв входную дверь, у нее подкосились ноги, а живот ухнул вниз. Курьер протягивал ей в хрустальной вазе три дюжины желтых роз. Она сжала губы. Сукин сын! Как он посмел послать ей цветы. Она расписалась, поставив какую-то завитушку, и захлопнула дверь.

— Что? — Таннер подошел ближе.

Она вскинула руку и отвернулась от него.

— Дай мне секунду. — Она разорвала конверт, вставленный в букет, и вытащила карточку.

Мередит,

Я слышал, ты вернулся в Деа. Не могу не думать о тебе в нашу годовщину свадьбы. Прости меня за все. Думаю, тебе следует знать, что я скучаю по тебе. Спасибо за твою постоянную поддержку.

С любовью, Ричард

— Боже мой! Не могу поверить. — Она запустила руки в волосы и дернула, расхаживая по гостиной. — Этот высокомерный, напыщенный…

Таннер преградил ей путь, сжав челюсть.

— Не хочешь рассказать мне, что происходит?

— Это не то, что ты думаешь. Это не от поклонника.

Он скрестил руки на груди.

— Я так не думаю, учитывая, как ты себя ведешь.

Она глубоко вздохнула и коснулась бюстье кончиками пальцев. Разведенная Женщина сможет объяснить всю ситуацию. Она протянула ему карточку.

— Это от моего бывшего. Сегодня была наша годовщина. — Она подошла к окну, видя, как соседские дети бросаются друг в друга снежками. — Я не могу поверить... по многим причинам… как он узнал, что я живу с Джил. Похоже он... Ладно, я скажу… чертова политическая реклама. — Она пнула ногой столик с боку. — Он издевается надо мной.

— Да, — прорычал Таннер.

— Тебе не о чем беспокоиться. — Она положила руку ему на плечо. — Ненавижу его.

Отбросив карточку в сторону, он потянул ее к дивану.

— Но он все еще способен нажимать на твои болезненные кнопки.

— Конечно, способен. Он изменил меня! Это не легко забыть.

Таннер прикрыл глаза.

— Ты можешь мне сказать, я понимаю, что это не мое дело, но могу ли я тебя спросить кое о чем?

Она выпрямилась.

— О чем?

— Что ты в нем нашла?

Оттолкнувшись от дивана, она вскинула руки.

— Я не обязана оправдываться перед тобой!

— Я не прошу тебя оправдываться, Мередит. Я только хочу понять. Твой брак с Ричардом изменил тебя.

Ее глаза внезапно вспыхнули.

— Ты чертовски прав. Когда тебя обвели вокруг пальца — это полный отстой. Но еще хуже, когда все, что ты делаешь и говоришь, подвергается сомнению.

— Я так не делаю, — тихо сказал он.

Она встретилась с его взглядом.

— Нет?! — Она издала нечто среднее между смехом и плачем. — Ну, ты не единственный. Я сомневаюсь сама в себе. И то, что произошло во время этого чертового брака, заставило меня потерять уверенность в себе. Ты хоть представляешь, каково это?

— Нет, не представляю.

Она пересекла комнату.

— Конечно, тыне представляешь. Ты точно знаешь, кто ты есть. Ты всегда поступаешь правильно. И, наверное, всегда способен отличить хороших парней от плохих.

— Не всегда, Мередит. Я совершил много ошибок в своей жизни.

— Да, но эта моя ошибка обошлась мне чертовски дорого. Хочешь знать, почему я влюбилась в Ричарда? Все очень просто. Он преследовал меня с такой решимостью, буквально не давал прохода, за мной никто никогда так не ухаживал. Я почувствовала себя тогда желанной. Он был красив. Меня влекло к нему. И он очень хитрый, всегда знает, что следует сказать.

— Продолжай.

Она вцепилась в занавеску, пытаясь устоять на ногах.

— Мне потребовалось время, чтобы понять, что не всегда то, что он говорит правда. И в конце концов, я поняла еще одну вещь, скорее всего больше всего во мне ему нравилась моя известная фамилия. Он хотел занять пост в газете. Может, встать вместо дедушки или вместо отца, не знаю. Он не понимал тогда, что дедушка никогда этого не допустит. Вот тогда-то все и изменилось. Я всегда считала, что хорошо разбираюсь в людях.

Она услышала, как он подошел к ней, просто стоял рядом, не дотрагиваясь.

— Он многих может водить за нос. Знаю, что тебе от этого не легче, но это правда.

— Лучше бы я не была одной из них, — прошептала она. — Ты, наверное, думаешь, что я не могу его забыть, но это не так. — Она опустила голову, перед глазами все поплыло. — Я не перестаю винить себя за совершенную глупость. — Слеза упала на ее сапоги.

— Ладно, хватит. — Он притянул ее к себе.

Она попыталась вырваться, отталкивая его.

— Я тебя не отпущу. Тебе не повредит немного прислониться к широкой мужской груди. Винить себя — значит кромсать себя на кусочки. Я знаю, что Мередит Хейл чертовски хорошая женщина. Проницательная, сообразительная и чувственная. Если твой бывший изменял тебе, он мудак. Мега-мудак.

— Да, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.

— Тебе нужно поговорить с моей сестрой. Пег была замужем за полицейским. Они были счастливой парой сначала, а потом у них появился Кит. Она была на задании, поджидала кого-то и увидела своего мужа, выходящего из чужого дома. Хотя, как он ей сказал, оправился на охоту с друзьями. И тогда она узнала, что он начал изменять ей, когда она была еще беременна, и после рождения Кита не собирался с этим завязывать. Он сказал, что дело было не в ней.

Она посмотрела ему в лицо. Его шрам двигался, когда двигались его губы.

— Пег — одна из лучших знатоков людей. Она вынуждена на работе принимать решения о жизни и смерти. Но она не смогла в своем муже разглядеть нечто подобное. И винила себя так же, как и ты.

— Она справилась с этим?

— Не сразу, тем более, что ей все равно пришлось встречаться с этим ублюдком из-за Кита. Но через некоторое время она поняла, что он не горит желанием быть отцом, поэтому переехала в Канзас, когда ее начальник занял там новую должность, пообещав ей повышение. — Он провел рукой по ее щеке, и глаза его загорелись. — Она вдруг тогда поняла, кто она такая и что сама из себя представляет. — Он поцеловал ее в лоб и прижал к себе, как драгоценность. — Ты тоже это поймешь.

Так ли? Наверное, так оно и будет. Как еще она была способна двигаться с Таннером вперед? Ложиться с ним в постель? Сейчас, на самом деле, она чувствовал себя более уверенно, чем раньше. Но не до конца, не идеально.

А что, черт возьми, можно назвать идеальным?

Она обхватила его лицо ладонями.

— Я имела в виду то, что сказала тебе раньше. Ты хороший человек.

Мускул на его скуле дернулся.

— Не делай из меня кумира, я им не являюсь. Я совершил много ошибок.

Ладно, он не собирался развивать эту тему. Она решила оставить этот вопрос, прижавшись к его груди. Часы тикали. Соседские ребятишки радостно кричали боевые кличи, швыряя друг в друга снежки, и были настолько свободны от всех житейских проблем, что Мередит почувствовала ностальгию по тому времени. Она уже не сможет вернуться в детство, в то время, в то место. Она могла только двигаться вперед.

Она уткнулась носом в шею Таннера. Потянулась к нему с поцелуем, который переливался в нее, заполняя все темные и болезненные уголки. Она попыталась вернуть себе свет, который он ей давал, слушая его бормочущие слова, которые не могла разобрать.

Он целовал ее быстрыми, сладкими поцелуями.

— Я решил, что у меня имеется в запасе еще немного времени, — пробормотал он между поцелуями.

Его руки гладили ее напряженные мышцы спины, но он не напирал на нее своей мощью. Она понимала, что он позволяет ей самой принять решение, хочет ли она большего.

Она сдалась.

Прикусила его за нижнюю губу, углубляя поцелуй. Когда она отстранилась, то еще крепче обняла его.

— Займись со мной любовью.

Он запустил пальцы ей в волосы и немного отстранился. Его шоколадные глаза горели не только желанием. Их нежность проникала в нее, давая ей новую уверенностью.

— Оранжевый диван или кровать? — спросил он с соблазнительной улыбкой.

— Кровать. Безусловно, кровать. — Заняться любовью с ним в спальне — еще один способ сделать его частью своей жизни.

Он медленно раздел ее в тусклом свете задернутых штор. Когда он снял с нее бюстье, жужжание в голове и во всем ее теле только усилилось. Она прижала его ладони к своей груди и откинула голову назад. Теперь он понял, как стоит играть с ее сосками, доводя ее до оргазма. Он сжал их, пока она не застонала.

И все же он делал все медленно.

Когда она попыталась раздеть его, он усадил ее на кровать.

— Нет, просто наблюдай за мной.

И она наблюдала, как он стягивал с себя одежду, все ее тело было, словно под электрическим зарядом. У нее перехватило дыхание, глядя на него — решительный и сильный. Обнаженный, он растянулся на ней, обхватив руками ее голову.

— Просто чувствуй.

Хотя все его тело было напряжено, он касался ее нежно. Поцеловал с нежностью. Ласкал с благоговением, о таком можно было только мечтать.

Когда он довел ее до первого оргазма, она выгнулась назад, позволяя чувствам омыть ее, как солнечным лучам снег.

Она открыла глаза, желая встретиться с его взглядом, он откинул прядь волос с ее лба. Она понимала, что ему нелегко сдерживаться.

— Будь со мной, — прошептала она, касаясь его щеки.

Он дюйм за дюймом медленно входил в нее, прижимаясь лбом к ее лбу. Их сплетение казалось слиянием и было таким правильным. Когда волна достигла их обоих, их руки переплелись и сжались. Волны удовольствия накатывали.

После того, как он встал с кровати, она провела пальцами по складке на подушке, на которой он лежал, вспоминая, как вместе они только что прибыли из удивительного путешествия.

Она не знала, что и думать.

Повернулась на бок, прокручивая в голове слова.

Страна Норы Робертс.

Единственный.

Удовольствие. Доверие. Страх.

Он вышел из ванной, и все разговоры у нее в голове прекратились. Он прижал ее к себе, нежно поглаживая кожу.

Они молчали. В словах не было необходимости.

Когда он, наконец, посмотрел на свои часы, вздохнул.

— Мне действительно нужно идти.

Они оба оделись. Вышли из спальни, он взял ее за руку.

— Мне почти жаль, что мы не воспользовались оранжевым диваном. Не многие могут сказать такое.

У нее улыбка мерцала на губах, пока она провожала его до входной двери.

— Ну, он будет ждать тебя, когда твоя компания уедет.

— Я буду иметь это в виду. — Сунув руку в карман, он протянул ей свой швейцарский армейский нож. — Не позволяй Соммервилю оставлять за собой последнее слово. Разруби его цветы на мелкие кусочки, если тебе от этого станет легче.

Нож сохранил тепло его тела. Она взяла его в руки.

— Хорошо. Спасибо.

Он отдал ей тогда перчатки, а теперь еще и нож. Забавно, но такие моменты согревали ее сердце так, как никогда не согревали цветы.

Он положил руки ей на талию и медленно, глубоко поцеловал.

— Все будет хорошо. Вот увидишь.

Его голос сорвался в конце предложения. Он пытался убедить себя или ее? После потрясающего, нежного секса, который только что произошел в ее спальни, она не могла сказать точно, куда они двигаются и куда это их все приведет.

Скоро им придется об этом поговорить. И от этой мысли у нее сжался желудок. Как он отнесется к тому, что она напишет статью, что он герой ее Страны Норы Робертс? Готова ли она признать, что он — тот самый?

Сейчас она была чертовски близка к этому.

Она затянула на нем темно-синий шарф.

— Развлекайся со своей семьей. Увидимся завтра.

— Не могу дождаться. — Он сделал шаг назад, а потом снова наклонился и поцеловал ее перед уходом.

Увидив розы, она сморщила нос. Провела пальцами по своему хрустальному ожерелью, изучая букет. Потом пришла к выводу, что не стоит рубить на мелкие кусочки цветы Рика-мудака. Гнев уже улетучился. Внутри нее воцарился покой. Она чувствовала себя... уверенной и решительной, совсем не так, как в Нью-Йорке.

Она отнесла букет пожилой соседке, таким образом скрасив ее день. Разве это уже не прогресс?

* * *

Таннер потянулся к телефону, но тут же отложил его в сторону. Чертов Соммервиль. Цветы не выходили у него из головы всю дорогу, пока он ехал домой. Соммервиль, не задумываясь мог выложить все Мередит, дать ей понять, что Таннер — подонок. Это остановило бы статью в мгновение ока.

Соммервиль конечно же не скучал по ней. Ему нравилось использовать человеческие слабости.

И сейчас он охотился на Таннера.

Если бы не Дэвид, Таннер послал бы Соммервиля к черту, вернулся бы и выложил бы всю правду Мередит в надежде, что она выслушает и простит его.

Но он не мог рисковать Дэвидом. Он всегда заботился о нем. Так всегда поступают старшие братья. Кроме того, если бы он остался дома, а не отправился в институт, а потом бы не колесил по миру, возможно, тогда бы он смог остановить Дэвида от проторенной, пьяной дорожки их отца.

Он посмотрел на свой дом. Он не раздумывал о своей поганой семейной жизни, когда был с Мередит. Она заставляла его поверить в существование чего-то лучшего. Заставляла его верить, что он больше не должен быть один.

Он стоял перед домом, ветер хлестал его по лицу.

Он не планировал, но так уж получилось, что он влюбился в нее. Окончательно.

И она тоже полюбила его. Он чувствовал это.

Его желудок успокоился. Он не мог сказать, как поступит Мередит, но он должен был выяснить. Он все расскажет ей, когда уедет Пег.

Мередит долго здесь не останется. И он тоже. Он мог бы найти работу в Нью-Йорке, чтобы быть поблизости к ней, хотя с удивлением отметил, что будет скучать по Дэа. Проклятый город, буквально пустил в него корни.

Вернувшись домой, он устроился поудобнее в кресле, поджидая сестру и племянника, вытащив и положив перед собой все файлы о смерти Рэя.

Чем скорее он закроет это дело, тем скорее они будут свободны и смогут начать новую жизнь вместе.

40

Сердце Мередит с глухим стуком ухнуло вниз при виде Таннера, несущего на плечах племянника.

Как она могла не влюбиться в такого мужчину, который молча позволял своему семилетнему племяннику приводить в полный беспорядок свою прическу?

— Из него получится хороший отец, — заметила Джил, стоя рядом с ней у окна и наблюдая, как Таннер с сестрой и племянником идут по дорожке к их дому.

На сердце стало тепло, и она почувствовала, как краска залила щеки.

— Помолчи.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что я неправа.

— Почему бы тебе не открыть дверь? — спросила Мередит, желая немного побыть одна.

— Сама открой, Русалка. — Джил шлепнула себя по заднице и уплыла в противоположную сторону.

Она закрыла лицо руками. В конце концов, отнекиваться было бесполезно. Она влюбилась в Таннера МакБрайда.

О боже!

И они вместе должны провести семейный праздник. Это гораздо больше, чем Страна Норы Робертс.

У нее подкосились ноги. Господи, неужели она действительно нашла. Нашла ЕГО. Ей придется рассказать ему о своих чувствах и о статье. Когда Пегги уедет.

Во входную дверь прозвенел звонок. Мередит пружинистой походкой, зеленое платье танцевало от ее такта, направилась открывать.

— Привет! — Воскликнул племянник Таннера, как только она открыла дверь.

У него были темные волосы и шоколадно-карие глаза, как у Таннера. Она поймала себя на том, что улыбается ему.

— И тебе привет. С Днем Благодарения.

— Мередит, это моя сестра Пегги и мой племянник Кит, — подмигнул ей Таннер. — Кит не будет есть, потому что не любит индейку, но мы все равно его привели с собой.

— Я так люблю индейку! Я не люблю овощи. У вас же нет овощей, не так ли?

— Прости, малыш. Мама настояла, что овощи обязательно должны быть, — пошутила она.

— Пожалуйста, простите моего сына. — Пегги протянула руку. У нее было миловидное личико, которые обрамляли темные волосы до подбородка. — Он хочет на всю жизнь остаться коротышкой.

— Не правда, мам, — прокричал Кит, ероша волосы Таннера вверх, как будто он собирался их подстричь.

— Пожалуйста, следи за словами, Кит. Я рада встретиться с вами, Мередит. И спасибо за приглашение. Так приятно не готовить сегодня.

— Да, спасибо, — передразнил Кит.

Пег посмотрела на него как на не самого примерного ученика.

— Надеюсь, он не будет слишком буйным.

— Это невозможно, — ответил дедушка Мередит, подходя к двери. — Приятно, когда в доме появляются дети. Я Артур Хейл. Пожалуйста, входите. Не очень теплая погода выдалась на праздник, не так ли?

Таннер стал представлять свою сестру Артуру Хейлу, потом присоединилась Джил и родители сестер с довольными улыбками. Отец Мередит забрал у всех пальто, чтобы повесить, Таннер схватила Мередит за руку и увел подальше в закуток. О, он выглядел таким красивым в темно-синих брюках и белой рубашке.

— Решил поцеловать тебя, пока есть возможность.

Он прижался губами к ее губам, она забыла, что в доме полно народу. Он провел языком по ее губам, но не стал углубляться. Прижался лбом к ее лбу, его теплое дыхание коснулось ее лица.

— Счастливого Дня Благодарения.

Она обняла его, чувствуя, как ее переполняют новые чувства.

— И тебя.

— Мередит? Поможешь мне с картошкой? — крикнула мама из кухни.

Поцеловав его в губы, она попятилась на кухню.

— Долг зовет.

Как только она вошла на кухню, мама крепко ее обняла.

— Похоже, пока нас не было, у тебя все пошло хорошо.

— Нуу…

— Джил держала меня в курсе дела. — Она потянулась за колотушкой. — Я так рада, Мередит.

— Мам... Не волнуйся. Ладно? Мы не так долго вместе.

И существовало еще кое-что, о чем они не говорили. Ее статья. Отъезд. Его отъезд. Будущее. Собственно, много разных мелочей, но… важных мелочей.

Мать протянула Мередит масло и сливки.

— Некоторым вещам не требуется много времени, чтобы принять идеальную форму. Например, как картофельному пюре.

Закатив глаза, она взяла масло и сливки.

— Не смейся надо мной, девочка. Иногда только и требуется добавить нужные ингредиенты и взбить. И вуаля. В тебе есть что-то волшебное.

— О, мам... у нас что, «Готовка с психологом»?

Мама легонько шлепнула ее по заднице деревянной ложкой.

— Ты слишком смышленая задница, но я тебя люблю. Поэтому и шлепнула.

* * *

Через полчаса, когда подали последнее блюдо — картофельное пюре, Артур повернулся к Пегги, сидевшей справа от него.

— Полагаю, вы чертовски хороший женщина-полицейский.

— Угу! Она поймала много плохих парней. Бах, бах! — Кита изобразил пистолет и стал стрелять.

— Спасибо. — Пегги улыбнулась и положила руку сына ему на колени. — Веди себя прилично, или я заставлю тебя есть брокколи.

Кит сделал вид, что его сейчас стошнит.

Таннер взъерошил ему волосы.

— Не перебивай взрослых. Если будешь хорошо себя вести, устроим еще одну снежную битву.

Мальчик захлопал в ладоши.

— Хорошо, но нельзя бить людей по голове.

— Постараюсь запомнить, — серьезно ответил Таннер.

Мать Мередит понимающе улыбнулась ей.

«Да, Таннер обнимает меня за плечи», хотела она сказать, но прикусила язык. Ее мама прикрыла рот салфеткой, чтобы скрыть улыбку. Отец отрезал еще один кусок индейки и положил ее на тарелку Киту, который от радости подпрыгивал на стуле, как зернышко попкорна.

Мередит никогда бы не подумала, что День Благодарения будет таким, когда она приехала в Дэа, таким необычно веселым и взволнованным.

Таннер и Кит вышли на улицу поиграть в снежки после того, как смогли уговорить Джил. Мередит вышла с ними на террасу посмотреть на игру, Пегги последовала за ней. Заходящее солнце бросало оранжевые блики на заснеженные холмы, снежки летали в воздухе с визгом и криком.

— У вас замечательная семья, — заметила Пегги. — Особенно мне нравится твой дедушка.

— Он очарователен. У тебя тоже замечательная семья. У тебя замечательный сын.

— С ним трудно, но мы справляемся. Он мальчик до мозга и костей. Его первым словом было — грузовик.

— Таннер явно без ума от него. — Джил была права. Таннер будет хорошим отцом. Не то, чтобы она часто думала об этом… уже теперь думала, но не часто.

«Лгунья, лгунья, у тебя штаны горят от лжи», бушевала Разведенная Женщина.

Отлично, вместо носа, который вырос у Пиноккио, ее альтер эго подначивало ее.

«Ты знаешь, как меня остановить».

Да, думала про Таннера, но признаваться самой себе было в этом слишком страшно. Она подошла к краю террасы и сбила сосульки.

— Они очень привязаны друг к другу. Кит в восторге от возвращения Таннера в страну. Они общались по Skype все это время, но это же не одно и тоже.

— Таннер упоминал, что ты тоже разведена, — осторожно заметила Мередит.

— Да, мой бывший оказался мудаком, он пудрил мне мозги.

— Я называю своего бывшего Риком-мудаком.

На губах Пегги появилась тень улыбки.

— Отличное прозвище. Имя моего бывшего не рифмуется с такими эпитетами.

— Можно тебя спросить…?

— Конечно.

— Ты кажешься такой... — она взмахнула руками. — Уверенной. У тебя бывают плохие дни?

Пегги наклонила голову точно так же, как Таннер, отчего по рукам Мередит пробежали мурашки.

— Ты шутишь? На моем значке не написано «Идеальная». Последний раз, когда я смотрела на него, там было просто написано «Полицейский». Слушай, тебе интересно, сомневаюсь ли я в себе? Конечно.

— Как ты вернула уверенность в себя?

Ее губы изогнулись в лукавой улыбке.

— Я купила новый пистолет и каждый день ходила на стрельбище, делая вид, что цель — мой бывший. Слухи стали распространяться. Я стала очень хорошо стрелять. Убийственно хорошо. На до мной перестали подшучивать на работе. Перестали жалеть. — Она щелкнула пальцем. — Мой напарник в своей мужской манере заявил мне, его слова засели у меня в голове. Он сказал, если я работаю в полиции, где каждый день рискую получить пулю или застрелить кого-то, то скорее всего смогу и забыть такого мудака, как Фрэнк. Такую мудрость может сказать только мужчина, и она застряла у меня в голове. Мама же только похлопала меня по руке и заявила, что я замечательный человек.

— Я купила целую кучу белья. Это не пистолет…

— Все средства хороши. — Она посмотрела на блузку Мередит. — Какого белья?

— Ла Перла.

Пегги присвистнула.

— Хорошие отступные, а?

— Очень хорошие.

— У тебя есть что-нибудь на него?

Мередит отвела глаза, буквально балансируя на одной ноге, образно выражаясь.

— Нет, — солгала она. — У меня был хороший адвокат. — Она не могла рассказать копу, что у нее имеется на Рика.

— Тебе повезло, — протянула Пегги.

Щеки у Мередит вспыхнули. Радостные крики Кита эхом отдавались у нее в ушах, когда Таннер подбрасывал его в воздух, а Джил швыряла в них снежок за снежком.

— Тебе повезло, что у тебя был хороший адвокат.

Пегги схватила ее за руку.

— А тебе повезло, что у тебя есть Таннер. Если ты все еще не доверяешь себе, позволь спросить кое-что. А как относились дети к твоему бывшему? Он нравился им?

— Насколько я помню, нет.

— Дети все чувствуют. Таннер — самый любимый дядя Кита.

— Я не знала, что у Таннера есть еще брат.

Лицо Пегги напряглось.

— А... да. Он самый младший. Кит, надень шапку.

— А где он живет?

— В пригороде Нью-Йорка. — А потом Пегги резко встала. — Думаю, я присоединюсь к их битве.

Она сошла с террасы и набросилась на брата прежде, чем Мередит успела ее спросить еще о чем-то. Они боролись, но ее удар одной ногой в воздухе сбил его с ног. Он засмеялся и обсыпал снегом ее пальто.

Мередит обхватила себя руками, наблюдая за ними. Пегги как-то странно обмолвилась о другом брате. Мередит задавалась вопросом, почему Таннер никогда о нем ничего не упоминал, но, с другой стороны, она особо и не расспрашивала его о его прошлом, о его семье. Возможно, время пришло.

— Мередит, — позвал ее Таннер, его нос стал восхитительно красным. — Тащи сюда свою задницу и присоединяйся к нашей борьбе.

Хватит анализировать и раздумывать. Несмотря на то, что на ней было надето платье под пальто, она все же решила вступить в снежную борьбу. Она бросилась на него, забросав снегом.

Он нахмурился.

— Приятно видеть, что ты не бросаешься снежками, как девчонка.

Обе девушки на мгновение замерли, прежде чем наброситься на него.

— Предатели! — крикнул он, когда Пегги и Кит присоединились к борьбе.

Мередит прыгнула Таннеру на спину. Прежде чем она успела моргнуть, он сбросил ее на снег, наклонившись над ней.

— Скажи «Сдаюсь», — пропел он, прядь волос упала ему на лоб.

Она встретилась с его взглядом и весело улыбнулась.

— Я сдаюсь.

И для ее исцеляющего сердца это было много.

Должно быть, он вспомнил их разговор в Хэллоуин, потому что его глаза заблестели, и он нежно поцеловал ее в нос. Так как они не могли продолжать целоваться, она быстро засунула свой язык ему в рот и засыпала снегом его шею.

— Эй! — Отпрянул он.

Она оттолкнула его и побежала к дому, ее смех паром клубился в холодном воздухе. На бегу она подняла глаза и увидела родителей, наблюдающих за ней из окна. Они выглядели загорелыми и отдохнувшими. И до сих влюбленными друг в друга.

Она смирилась уже с тем, что у нее никогда не будет такой любви, как у них, но каждый раз, когда Таннер поражал ее больше и больше, она начинала верить, что нашла свою собственную Страну Норы Робертс.

41

Таннер подоткнул одеяло вокруг Кита, который извивался, как червяк, на массивной кровати королевских размеров.

— Спокойной ночи, приятель.

— Не хочу спать, — сказал он, отпихивая одеяло.

Пегги поцеловала его в щеку.

— Плохо. Тебе давно уже пора спать. Скажи спасибо, что День Благодарения мы праздновали не дома. Я бы заставила тебя лечь спать еще раньше.

— Ты такая строгая, мам.

— В комплекте со значком, да. — Она похлопала его по носу. — А теперь поцелуй дядю Таннера на ночь.

Кит обнял его своими маленькими ручками, а Таннер взъерошил ему волосы. Обожание мальчика было лучше, чем вручение Пулитцеровской премией с точки зрения жизненных достижений. Он поцеловал его в голову.

— Люблю тебя, малыш.

— И я тебя. Гюго может спать в моей комнате? Пожалуйста!

Он приподнял бровь, посмотрев на Пег.

— Ладно, но мы все равно не заведем собаку.

— Ноооо, мам!

Ее пристальный взгляд остановил бы вооруженное ограбление.

Он с обидой посмотрел на мать, и остатки зубной пасты в уголке его губ стали еще заметнее.

— Ладно, извини. Мы должны подождать, пока я стану старше, дядя Таннер. Вот чёрт.

— Мы пришлем Гюго к тебе, но, если я услышу разговоры, он вернется вниз.

Таннер подмигнул Киту, прежде чем закрыть дверь, позвав собаку.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он Пегги, когда они спускались по лестнице на кухню.

— Кофе. — Она уселась на барный стул, наблюдая за ним, пока он насыпал кофе.

— Что? — наконец спросил он.

— Я ничего не говорила.

— Да, но ты о чем-то думаешь. Давай выкладывай.

Она откашлялась.

— Ты не говорил мне, что любишь ее.

Он уронил кофейную ложку, рассыпав кофе по столешнице. Выругался и схватил полотенце.

— Это не мое дело, поэтому мне не следовало говорить, но все серьезно, Таннер.

— Господи, неужели ты думаешь, что я этого не знаю?

— Так ты влюблен в нее?

Он сверкнул глазами.

— А что, это серьезное преступление?

— Нет, но я хочу услышать это от тебя.

— Я люблю ее, да. — Даже для его ушей его голос звучал как-то хрипло.

Она всплеснула руками.

— Тогда скажи ей всю правду. Чем дольше ты выжидаешь...

— Думаешь, я этого не знаю? — Он постучал по крышке кофейника.

— Ладно, не буду больше тебя мучить. — Она стала барабанить ногтями по столешнице островка. — У Мередит имеется компромат на Соммервиля.

— Господи, Пег. Как ты это узнала?

— Я поняла из разговора. Она ужасная лгунья, совершенно не умеет врать.

— Я знаю.

Она выгнула бровь, услышав его рычание.

— Лучше бы я спросил, а не ты.

— Она ничего не заподозрила.

Ее фырканье заставило его заскрипеть зубами.

— Прошу тебя, я профессионал. Что ты собираешься делать?

— Я все расскажу ей, когда ты уедешь. Ладно? Отвали от меня. Это достаточно сложно, потому что не знаю, как вся эта ситуация повлияет на Дэвида.

— Он уже взрослый. Любое обещание, которое ты давал маме…

— Не имеет срока давности, сестренка. — Таннер посмотрел вниз, пытаясь сдержать себя.

На кухне воцарилась тишина.

Она отставила кружку с кофе в сторону.

— Хорошо. Я заткнусь на эту тему. Давай еще раз пройдемся по информации, что нам известно об убийствах двух людей. Посмотрим, не упустили ли мы чего-нибудь.

Таннер достаточно разбирался в полицейских тонкостях, чтобы понять, как работает Пегги. Снова и снова просматривая все файлы, всю информацию, пока что-то не всплывет. Через час он вошел в свою комнату, ему захотелось пинком захлопнуть дверь. Ничего не всплыло.

Он подумал, что сказала его сестра о том, что у Мередит есть что-то на Соммервиля. Был ли он готов использовать Мередит, чтобы остановить этого мудака?

Ему не понравилась эта мысль, он должен был разобраться с ним сам.

Что ж, он расскажет Мередит обо всем в воскресенье и посмотрит, что она скажет. Лучше запереть входную дверь заранее, чтобы она не убежала или украсть у нее ключи от машины. Если она сбежит... что ж, он вернет ее. Он не может ее потерять.

Судя по часам, сейчас было около полуночи, но он не чувствовал усталости. Он вытащил телефон и уставился на фотографию-заставку, как подросток. Выругался и набрал ее номер.

— Таннер? — приглушенно ответила Мередит, голосом похожим, когда он разбудил ее среди ночи, чтобы заняться снова с ней любовью. — У тебя все хорошо?

— Да. Я хотел пожелать тебе спокойной ночи. Мне хотелось бы... , чтобы ты была здесь со мной.

— Мне тоже. Мне понравилась твоя семья.

— А им понравилась твоя.

Конечно, разве ее семья могла не понравиться? Ее семья полностью отличалась от его. Ее родители были без ума друг от друга. А у него же дома постоянно происходили ссоры и слезы. И это еще перед тем, как его пьяница отец бросил их.

— Твоя сестра сказала мне, что у вас есть младший брат в Нью-Йорке. С кем он встретил День Благодарения?

У него сжало горло. Чертовая Пег. Он был уверен, что она сказала невзначай, ничего не имея в виду, но его прошиб пот.

— Он живет в Бронксе с женой и дочерью. Мама встречала с ними праздник.

Он оттолкнулся от кровати и стал вышагивать по комнате.

— Чем он занимается?

— А...он работает в администрации города.

Боже, он надеялся, что она не будет рыться в интернете из любопытства. Недавняя статья в газете ее бывшего мужа о Дэвиде станла первым хитом Интернета.

— Ух ты, полицейский, политик и журналист. Довольно впечатляющая семья. Твоя мама должна гордиться тобой.

— Да, так и есть. Она практически растила нас в одиночку, работая на двух работах. Не знаю, как ей это удавалось.

У них никогда ничего не было, но она всегда старалась изо всех сил. В конце концов, он примирился с ней, когда понял на что шла его мать.

— Она мне кажется невероятной женщиной. Надеюсь, у меня будет шанс как-нибудь познакомиться с ней.

Он потер горло, наслаждаясь ходом ее мыслей. Это означало, что у них есть будущее.

— Я тоже. — Так как у него внутри все бурлило, как водоворот, от всего, что было не досказано друг другу, он решил сменить тему. — Ну, раз уж мы празднуем то, почему бы тебе не сказать, что на тебе сейчас надето?

Она медленно нараспев произнесла:

— День благодарения закончился несколько минут назад.

— Я все еще праздную.

— В таком случае…

И она стала ему рассказывать о своем кружевном, атласном нижнем белье, он успокаивался, решив, что иногда вести себя как подросток не так уж и плохо, особенно когда тебя отвлекает это от мыслей об убийстве определенного человека, а также нанесения ему увечий.

42

Таннер улыбнулся, когда Кит помог ему придержать дверь для Пегги и Мередит, пока они заходили в кофешоп Джил. Никогда не рано прививать манеры джентльмена.

— Джил, я могу помочь тебе приготовить кофе? — Спросил Кит, как только они подошли к стойке.

Джил бросилась к ним, подхватив его на руки.

— Конечно, можешь, если мама не против.

Пегги легонько стукнула Кита по голове перчаткой.

— Слушайся мисс Хейл.

— Ладно, мам.

Джил потянула Кита за собой за прилавок.

— Похоже, у нас появился помощник.

Мередит стала разматывать шарф, Таннер остановил ее. Он стал медленно помогать ей снимать белый шарф. Ее зеленые глаза потеплели.

— Не заставляйте меня арестовывать вас обоих за ваше поведение в общественном месте, — пробормотала Пегги. — По крайней мере позвольте мне сначала выпить кофе.

— Зануда.

— Да, я именно такая, Таннер. Давайте закажем.

Кит болтал как сорока, помогая Джил готовить кофе. Как только вошел Ларри Барлоу, Мередит напряглась рядом с Таннером. Зная, к чему он был причастен, ей было трудно сохранять бесстрастное выражение лица. К сожалению, Мередит смотрела на него с неприязнью, поэтому Таннер подтолкнул ее локтем.

— Дорогая, почему бы тебе не занять нам столик? Я принесу кофе, как только он будет готов.

Он подумал, что она начнет спорить, но Мередит сдержанно кивнула и направилась за столик у окна.

Пегги уперла руки в бока, молча наблюдая за происходящим. И без сомнения смогла сложить дважды два, глядя на зеленую зимнюю куртку с вышитым спереди знаком «Шериф округа Игл» на Барлоу.

— Таннер, — Барлоу хлопнул кожаными перчатками по руке.

— Барлоу.

Мудак приподнял бровь, когда Таннер не представил его другим.

— Я не знаю вас, мэм, а я знаю большинство людей в этом городе, — обратился он к Пегги. — Я помощник шерифа Барлоу.

Она повернулась к нему, сверкнув девичьей улыбкой.

— Привет! Я сестра Таннера, приехала из другого города.

Напускная женственность Пегги напугала Таннера. Боже, неужели она только что повела ресницами? Боже мой, она, должно быть, потрясающий полицейский под прикрытием.

— Привет! — крикнул Кит, вставая на табуретку, которую отыскала для него Джил. — Что вы желаете?

Барлоу подошел ближе к стойке.

— Не слишком ли ты молод, сынок, чтобы работать в этом заведении?

— Я не нарушаю закон, сэр, — пожал плечами Кит, — она мне не заплатит.

Барлоу усмехнулся.

— Погляжу, ты смышленый молодой человек. Кто ты?

— Я Кит. А это моя мама. — Он указал на Пегги.

И у Таннера появилось желание помешать Барлоу дальше вести разговор с Китом. Он не думал, что Барлоу что-то предпримет, но ему хотелось, чтобы помощник шерифа держался подальше от его племянника.

С появлением Барлоу шутки закончились.

— Не хочешь прокатиться на моей полицейской машине? — Барлоу взялся за полицейский ремень. — Я предлагаю это всем приезжим в город.

Пегги схватила Таннера за руку, как только он сделал шаг вперед к помощнику шерифа.

— Нет, — ответил Кит. — Я много раз ездил в полицейских машинах.

Внутри у Таннера все сжалось, словно он выпил прокисшего молока.

— Эй, Кит, почему бы тебе не проверить готов ли наш заказ?

Барлоу выпрямился и постучал по стойке.

— Тебя часто арестовывали, сынок?

Смех Пегги завибрировал рядом.

— О, это очень смешно. Мой ребенок любит сериалы. Он катался всего несколько раз. Милый, похоже, Джил не помешает твоя помощь. Не отлынивай от своих обязанностей.

— Я и не собираюсь, мам. — Нахмурившись, Кит повернулся к Барлоу. — Меня не арестовывали, офицер. Иногда я езжу в маминой машине. Она тоже полицейский.

Пегги вцепилась в рукав куртки Таннера.

— Кит, милый. Почему бы тебе не принять заказ у помощника шерифа? Я уверена, что у него мало времени.

Она встретилась взглядом с Барлоу и улыбнулась.

Он очередной раз хлопнул перчатками по руке.

— Вы полицейский, мэм?

— Да, но не в этом штате. Я приехала сюда на праздники.

Барлоу осмотрел ее с ног до головы.

— При оружии?

— Нет. — Она спрятала пистолет в доме у брата.

— Вы не собирались с нами связаться?

— Как я уже сказала, я нахожусь здесь на отдыхе. Приятно не думать о работе, знаете ли.

Возможно, Барлоу и не почувствовал с ее стороны угрозы, как только Пегги дала понять, что они с ним из одного профессионального братства.

Ну, как же! Возможно, когда свиньи тоже будут летать.

— Ну, у нас здесь не так уж много преступлений. Правда, Таннер?

Он качнулся на пятках и встретился взглядом с Барлоу.

— В полицейских отчетах я их не видел.

Барлоу скривил губы.

— Понятно, запомню. Мы держим все в секрете.

— Приятно это слышать, — заметила Пегги голосом, похожим на шершавый гравий.

— Вот ваш кофе, мам, — крикнул Кит. — У меня самый лучший горячий шоколад в мире.

Таннер потянулся за стаканами с кофе, чтобы чем-то занять руки и не оглушить Барлоу по голове.

Пегги указала на другой конец комнаты.

— Иди посидим с Мисс Хейл. Приятно было познакомиться, помощник.

— И мне приятно, — ответил Барлоу, подходя ближе. — Будьте внимательны на дороге домой.

Ее глаза превратились в щелочки.

— Спасибо. Обязательно буду.

Внутри у Таннера появилось такое ощущение, будто его бросили в миксер и перемололи. Барлоу пять минут назад не знал, что Пегги была копом, но теперь он знал. И будет ли он гадать, знает ли она что-либо о двух странных кончинах? Конечно, именно так, он и будет делать.

Он поцеловал нахмуренную Мередит, сев рядом с ней, поставив перед ней ее стаканчик с кофе.

— Пей, — мягко приказал он.

Ее тревога излучала волны, как обогреватель у запотевшего окна, которое невозможно было игнорировать.

Пегги обхватила руками стаканчик.

— Ну и дела, смешно.

— Конечно, — воскликнул Кит, подпрыгивая на стуле, совершенно неправильно истолковав сарказм матери.

Мередит выдохнула, Таннер обнял ее за плечи.

— Все будет хорошо.

— Что будет? — Пискнул Кит, изучая выражение лиц взрослых, как будто они хранили тайну, которую ему очень хотелось разгадать.

Таннер ответил, заставив себя подмигнуть.

— Все.

Мередит и Пегги потягивали свой кофе, наблюдая за Барлоу в окно, который сорвался с парковки.

Улыбка Кита погасла.

— Что случилось, дядя Таннер?

— Ничего. Я рад, что ты приехал, — сказал он, усаживая мальчика к себе на колени.

— Я не хочу завтра уезжать, — заныл Кит, обнимая его.

«Так будет лучше, малыш», — подумал он, но в слух ничего не сказал.

— Все будет хорошо, — заверила его Пегги.

Боже, Таннер надеялся на это. Он не сможет спать спокойно, пока его сестра и племянник не уедут из города и не будут в безопасности.

43.

— Ты уверена, что взяла все? — Спросил Таннер, пока Пегги укладывала последнюю фигурку экшен-мена в машину.

Она похлопала себя по груди, где прятала два пакета с уликами.

— Да, все. — Она повернулась к Киту, который одной рукой держался за ногу Таннера, а другой — за пританцовывающего Хьюго. — А ты, молодой человек?

Он приподнял плечо, показывая свое недовольство.

— Если не все, мы всегда можем вернуться.

Пегги посмотрела на своего сына сверху вниз.

— Нет. Дядя Таннер должен будет заплатить много денег за доставку тех вещей, которые ты у него забыл. Ты ведь этого не хочешь, правда?

— Я не хочу уезжать!

Таннер поднял его на руки и крепко обнял.

— Скоро увидимся. До Рождества осталось всего несколько недель.

Таннер поймал себя на мысли, что сейчас ему нравится этот семейный праздник. Он уже подумывал над тем, что купит Мередит на Рождество… и как они проведут его все вместе. Чертовски ужасающие мысли для человека, который долго не мог усидеть на одном месте.

Но Кит от него отстранился. И блеск слез в его глазах встревожил его.

«О, не делай этого, — хотелось ему сказать, — это выворачивает меня наизнанку», но вместо этого он обнял еще раз своего племянника.

— Я люблю тебя, Кит.

— Я тоже тебя люблю.

— Мы позвоним тебе, как только приедем домой, — заверила его Пегги.

Он поставил Кита на ноги и повернулся к Пег, она обняла его за талию.

— Все было очень мило. Я рада, что мы познакомились с Мередит. Удачи тебе с ней.

Он посмотрел на свою сестру с высоты своего роста.

— Как ты думаешь, как она поступит?

— Ей будет больно, и она будет с опаской доверять тебе. Но думаю, она тебя простит. Однако, ей потребуется некоторое время. Нам, разведенным женщинам, нужно немного больше терпения.

— Понятно. Будь осторожна.

— Всегда. Кит, пошли.

После объятий и слез, Кит, наконец, залез на заднее сиденье машины. Пегги отъехала, а затем опустила стекло и помахала ему рукой. Он поднял руку ей в ответ во внезапно наступившей тишине. Даже Гюго лег на холодную землю. Ветер шелестел ветками деревьев, но этот звук не мог соперничать со смехом Кита, который сидел с поникшими плечами.

За границей было как-то легче. Он редко виделся с Пегги и своим племянником, поэтому не так сильно скучал, как сейчас. Может у него в груди образовалась дыра от переживаний за своих близких? Он потер грудь и направился в дом. Гюго тявкнул, видно, соглашаясь.

По крайней мере, теперь он мог увидеться с Мередит. И сказать все, как есть, и перестать беспокоиться об этом. Он ускорил шаг.

Взяв телефон, он нахмурился. Соммервил оставил голосовое сообщение. Слушая его, он прошел в гостиной. Чертов придурок напоминал по поводу еще одной фотографии. Ну и черт с ним.

Пора набраться мужества. Он покажет Мередит досье на Дэвида. Объяснит все, что ее бывший шантажировал его. Хотя со стороны все будет выглядеть не очень красиво, но, по крайней мере, так будет правильно.

О, и он ей скажет, что любит ее.

Он потер горло. Он никогда такого не говорил ни одной женщины, кроме своей семьи. Он не позволял себе испытывать к кому-то столь сильные чувства, поскольку карьера для него была на первом месте. На работе все было ясно, не запутано, нужна была его объективность — и у него это чертовски хорошо получалось. И разъезжая по разным городам — единственное, чего он хотел тогда, эти командировки удовлетворяли все его потребности на протяжении многих лет. Так было до сих пор.

До Мередит.

— Я люблю тебя, Мередит, — произнес он, практикуясь в словах и слегка поеживаясь.

Гюго опять тявкнул.

— Я не с тобой разговариваю.

Многие предполагали, поскольку он был журналистом, что он хорошо умеет обращаться со словами. Если бы они только видели его сейчас... он пнул диван. Он ненавидел это чувство. Пол под ним превратился в зыбучие пески, ноги не слушались и не чувствовали опоры. Он вздохнул, стараясь быть по-прежнему спокойным. Все будет хорошо.

— Верно, мальчик?

Гюго прыгнул ему на ногу.

— Спасибо за вотум доверия.

Мередит сняла трубку после второго гудка.

— Привет. Компания уехала?

— Ага. — Он прочистил горло. — Я... надеюсь, что ты приедешь.

— Я буду у тебя через двадцать минут. Разожги камин. Да, и открой бутылку вина. Мне хочется напиться.

Во рту у него пересохло. Похоть переплелась с напряжением и нервами.

— Хорошо.

— Скоро увидимся, — пропела она.

Он отложил телефон в сторону. Когда ему лучше ей все рассказать до или после занятий сексом? Поскольку он был все же мужчиной, поэтому хотел рассказать после, но он понимал, что это неправильно. Лучше сообщить ей все сразу и пусть она сама решает, захочет остаться у него или нет. Боже, он надеялся, что она захочет остаться с ним.

Телефон зазвонил снова, почти мгновенно. На экране появилась фотография Пег, он улыбнулся, оглядываясь в поисках вещей Кита. Мелкая вонючка.

— Забыл что-нибудь?

— Нет. Мне нужно, чтобы ты оставался со мной на линии.

Резко произнесла она. Он столкнул Гюго с колен и сидя выпрямился.

— Что случилось?

— За мной следует машина шерифа, — сказала она приглушенным голосом. — Нутром чую, что это Барлоу.

— Господи, Пег. — Он сорвался с дивана. — Где ты? Я сейчас же…

— Нет. Он пытается запугать меня.

— О Господи. — Мысль, что Барлоу преследует его сестру и племянника, превратила его внутренности в сырое мясо. Он ходил взад и вперед, в доме раздавался только стук его ботинок по полу.

— Он включил фары и прибавил скорость.

Стук сердца Таннера отдавался эхом в ушах.

— Мам, ты что, превысила скорость? — услышал он вопрос Кита.

— Ты не должна останавливаться, Пег. Мы не знаем, что он может сделать.

— Черт возьми, я знаю это. Кит, мне необходимо, чтобы ты помолчал минутку. Ладно?

Звук пронзительной сирены на том конце провода накалил его нервы до предела. Он чувствовал такую беспомощность, которая была похожа на ту, когда в одной из деревень у него на глазах расстреливали целые семьи. Только сейчас все было хуже. Сейчас вопрос касался его сестры.

— Далеко следующая бензоколонка? Я в двух милях от города. Только что проехала поле для гольфа.

Таннер тут же вспомнил карту города.

— Следующая примерно в миле.

— Хорошо. Кит, дорогой. Маме нужно, чтобы ты сделал одну очень важную вещь. Мне необходимо, чтобы ты сказал офицеру, что тебе очень нужно в туалет, тебе плохо и крутит живот, когда мы подъедем к заправке.

— Но я не хочу…

— Я знаю, милый, но мне нужно,чтобы ты держался за живот и переминался с ноги на ногу. Как будто ты участвуешь в представлении в школьном спектакле.

Таннер закрыл пальцем другое ухо, чтобы лучше слышать их разговор сквозь вой сирены.

— Но зачем? — Спросил Кит.

— Потому что дядя Таннер считает этого полицейского — плохим человеком. Я не хочу, чтобы ты пугался. Ты же знаешь, что я всегда смогу тебя защитить, да?

— У тебя есть пистолет?

— Конечно, но кроме того я еще и умная. Я хочу, чтобы ты был все время был рядом со мной. Если я попрошу тебя что-то сделать, ты сделаешь то, что я прошу. Договорились?

— Да, мамочка, — крикнул Кит неестественно высоким голосом. — Машина помощника шерифа приближается, мамочка. Мне страшно.

— Знаю. Таннер, он понял, что я не собираюсь останавливаться. Я хочу, чтобы ты на всякий случай имел под рукой номер полиции штата, но пока не звони им, если не будет необходимости.

— Черт возьми, просто возвращайся в Дэа. Я встречу тебя. — Он схватил ключи от машины.

— Нет! У меня все под контролем.

— Пег, давай я...

— Нет, так будет безопаснее. Кит и я сможем заставить поверить Барлоу, что мы не остановились, потому что у ребенка болит живот. Иначе он поймет, что я замешана в этом деле. Я сейчас включу громкую связь, положив телефон в карман, чтобы ты все слышал. Тогда ты поймешь стоит ли звонить в полицию штата. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — хрипло произнес он.

— Ладно, Кит, как только мама остановится, мы с тобой побежим внутрь станции заправки, в туалет. Ты помнишь, что я говорила, ты должен сделать вид, что у тебя болит живот и тебе срочно нужно туда.

— Мама, мне страшно, — закричал Кит.

— Я знаю, но я не позволю чтобы с тобой что-то случилось. Видишь, сколько здесь народа заправляют свои машины. Все будет хорошо. Я сворачиваю на заправку, Таннер.

Он услышал, как сирена остановилась, потом хлопнула дверь.

— Ну же, милый.

— Эй! Постойте.

— Простите, помощник шерифа. Моему сыну стало плохо, и мы торопились воспользоваться туалетом.

— Почему вы не остановились?

— У вас есть ребенок, которому становится плохо и ему срочно нужно в туалет?

— Мама, мне очень-очень нужно, — заныл Кит.

— Сейчас у нас здесь будет полная катастрофа, если мы не поторопимся. Но я не превышала скорость. Так зачем вы хотели меня остановить?

— Вы немного превысили скорость, — объявил Барлоу.

— Нет. Если вы хотите выписать мне штраф, хорошо, но мне нужно отвести ребенка в туалет… сию минуту.

Потом Таннер услышал в трубку, как звякнул колокольчик над дверью и какую-то музыку из динамиков.

— Почти пришли, милый — подбодрила сына Пег. Скрипнула еще одна дверь. — Таннер, мы в туалете. Подожди еще пару минут. Кит, позволь маме обнять тебя.

Таннер потер переносицу, когда Кит заплакал. Причем он отчетливо слышал его плач, словно это было у него в доме. О, Боже.

— Мой отважный мальчик. Теперь мы в безопасности. Все хорошо.

— Мамочка, я боюсь.

— Я с тобой, и я не позволю ничему случиться.

Таннер ничего не ответил, слушая утешения своей сестры. Он в изнеможении откинулся на спинку дивана, все его тело налилось свинцом. А в мозгу сменялись одна за другой яркие картинки того, что могло бы произойти.

— Ладно. Нам нужно вернуться к машине.

— Я не хочу! Я хочу к дяде Таннеру.

Сердце Таннера разрывалось на части.

— Мы не можем поехать к нему, — ответила Пег. — Нам нужно домой. Поверь мне, все будет хорошо. Ты ведь мне доверяешь, а?

Он услышал, как Кит всхлипнул.

— Ну же, я ведь самый крутой коп в мире или как? Разве я не сажаю плохих парней за решетку?

— Угу. — Пробубнил Кит.

— Тогда возьми меня за руку.

— Я намочил штаны, мамочка, — воскликнул Кит.

— Ты лучший актер в мире. Твоя игра была великолепной.

Он всхлипнул.

— Правда?

— Абсолютно. Разве не так, Таннер?

Он прочистил пересохшее горло, словно находился в пустыне Сахара.

— Ты самый лучший актер, приятель. Я очень впечатлен.

Хотя он был в ужасе. Леденящий ужас заполз в грудь. Голову покалывало, будто кто-то приставил пистолет к его виску.

— Ладно, мы переоденем твои штаны в машине. Не волнуйся. Я с тобой.

— У тебя есть пистолет?

— А как же.

— Я люблю тебя, мамочка.

— О, я тоже тебя люблю. Давай обнимемся. — Она издала сдавленный звук и громко чмокнула сына в щеку. — Пошли.

Колокольчик на двери звякнул.

— Видишь, плохой человек уже уехал. Слышишь, Таннер? Все в порядке.

Таннер откинулся на подушки. О, Господи, хорошо.

— Кто лучший полицейский в мире?

— Ты, — ответил Кит, но без обычного энтузиазма.

Хлопнула дверца машины.

— Таннер? Ты все еще там?

— Да. — Он подскочил к краю дивана.

— Думаю, теперь все будет хорошо. Барлоу попытался, но... Мы уедем отсюда через пару минут. Я позвоню с новостями.

— Пегги…

— Не говори ничего. Это не твоя вина. Мы возьмем этих парней, Таннер. Даю тебе слово. Никому не советую связываться с моей семьей.

— Ты украла мою мысль, — выдавил он.

— Будь осторожен. Я на связи. Попрощайся с дядей Таннером, Кит.

— Пока, дядя Таннер. Я... Я скучаю по тебе.

У Таннера глаза щипали от слез. Он с яростью стал тереть их.

— Я тоже по тебе скучаю. Позаботься о маме, — сказал он, вспоминая, что ему часто говорили то же самое, когда он рос. — Я люблю тебя, парень.

— Я тоже тебя люблю.

Он отложил телефон в сторону, чувствуя себя избитым. Как Барлоу посмел преследовать женщину с ребенком? Ублюдки. Трусы. Он пнул ногой очередной раз диван и снова принялся расхаживать по комнате. Ему хотелось сорвать входную дверь голыми руками, чтобы выместить ярость.

Скорее всего, они подозревали, что Пегги каким-то образом может ему помочь, узнав, что она полицейский. Слава Богу, она спрятала образцы проб в лифчик, предполагая, что это самое лучшее укрытие. И если даже Барлоу попытался обыскать ее машину, пока она была с Китом в туалете, он бы ничего не нашел.

Гюго с лаем бросился к входной двери. Приехала Мередит. Он хотел бы отослать ее назад, но у него не было сил на это.

Сейчас он больше всего нуждался в ней. Боже, слишком сильно нуждался.

Но преследование Барлоу Пег и Кита все изменило. Мередит тоже могли угрожать. Она была, черт побери, неправа, говоря о своей безопасности, что никто не захочет связываться с ее семьей. Если уж женщина-коп и ребенок подвергались опасности, то и Хейлы тоже.

Он должен сделать все, чтобы она отказалась ему помогать. А потом он даст понять Барлоу, что Мередит больше не участвует в этом деле.

Но как? Он десяток раз говорил ей, что беспокоится и переживает о ней, потому что она вызвалась ему помогать. Но каждый раз она сообщала, что будет продолжать свое расследование, а это уж ему решать с ним или без него. Артур тоже не сдавал свои позиции ни на дюйм. Ему следовало все хорошенько обдумать.

Во-первых, он собирался крепко ее обнять для начала. Рассказ о шантаже придется отложить. Сейчас он не мог справиться с этим рассказом. Ему необходимо успокоиться, черт возьми. Когда он соберется ей все честно рассказать, тут уж ему потребуется весь его шарм и обаяние. Иначе он испортит то — самое лучшее, что с ним когда-либо случилось в жизни.

44

Мередит поправила волосы, глядя в зеркало заднего вида, прежде чем побежать к дому Таннера. Радость подталкивала ее вверх по лестнице. Она, наконец, скажет ему, что любит его и расскажет о статье. Боже, с одной стороны, она нервничала, но с другой — голова кружилась от облегчения. Он был ее мужчиной, героем из страны Норы, и ему пора было об этом узнать.

Когда он открыл дверь, она прижалась к его груди и обняла.

— Как тебе такой прием?

Его руки сомкнулись вокруг нее, но он не ответил. Его молчание и напряжение в мышцах разорвали счастливое, радостное облако внутри нее. Она попыталась отстраниться, но он не отпускал ее из своих рук.

— В чем дело?

— Я все тебе расскажу через секунду, только позволь мне с тобой вот так постоять.

В ней зародилась тревога, пока она поглаживала его по спине.

— Барлоу преследовал Пег, пока она выезжала из города. Она позвонила мне. Я вынужден был оставаться на линии и не мог ничего сделать, пока он угрожал моей семье!

Он крепче прижал ее к себе, рассказывая, что случилось. К концу его рассказала ее стала бить дрожь. Преследовать копа — это не шутка. С маленьким мальчиком? Интересно, что бы сделал Барлоу, если бы Пег остановилась. Может, потом он столкнул бы их с дороги, как Кенни проделал с Рэем?

— Не думай об этом, — прошептала она ему, но в большей степени самой себе.

Он отстранился от нее.

— Как я могу не думать?! Боже мой, это же моя сестра и племянник. Эти ублюдки преследовали их, а я ничего не мог поделать, просто оставаясь на телефоне.

Его гнев заставил ее задрожать еще сильнее.

— Пег справилась. Она умная и сильная.

— Да, но она моя сестра! — выстрелил он в ответ и поднял руку. — Прости. Я сержусь не на тебя. Я злюсь на то, что подверг их опасности. Мне не следовало их звать сюда. О чем я только думал?

Она подошла ближе, пока они не оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Напряжение в его теле было заразительным. Ее мышцы тоже напряглись в ответ, встретившись с его раздраженным взглядом.

— Ты не знал, что так будет.

— Они догадались, как только Кит сказал Барлоу, что моя сестра полицейский. Но черт возьми, я не ожидал такого.

— Значит, теперь он угрожал другому полицейскому. Это означает, что они очень боятся. Они совершат промах. Пег получит результаты тестов, и мы узнаем больше.

Он направился в другую сторону.

— Я продолжу расследование, но я не хочу, чтобы ты и твой дедушка были вовлечены в это дело.

У нее тут же скрутило живот.

— Я понимаю, что ты расстроен и даю тебе еще один шанс, но сейчас я ни за что не отступлю. Произошедшее с Пег еще больше укрепило мою решимость. Я знаю, что дедушка согласится со мной.

Гюго начал лаять и скулить.

— Послушай меня! Вы оба. Я не хочу, чтобы они пришли за тобой.

Но его выпяченный подбородок вперед подсказал ей, что он уперся и будет копать дальше. Ну, и она тоже.

— Иди сюда. — Она протянула руку. Возможно, сейчас не самое лучшее время, чтобы признаться ему в своих истинных чувствах и рассказать о статье, но она была готова доказать ему насколько сильна была их связь.

И он прищурился на нее своими блестящими темно-шоколадными глазами.

— Зачем?

— Я хочу поцеловать тебя.

Он медленно выдохнул, страдальчески.

— Разговор еще не закончен, Мередит.

— Я понимаю. — Она обвила рукой его шею, притягивая ближе. — Поговорим позже.

— Я никогда не принимал тебя за человека, способную разрешать спор с помощью секса.

Ее бывший только этим и занимался. Она ощетинилась на его обвинение. И ей потребовалась минута, в течение которой она внимательно изучала выражение его лица. Он что хотел ее расстроить? Если так, она может уйти. Но изучив его выражение лица, она смягчилась.

— Я только хочу побыть с тобой сейчас. Обещаю, что мы обсудим это позже.

Он не отвел взгляда, что-то выискивая на ее лице.

— Побудь со мной, — прошептала она, приподнимаясь на цыпочки, прижимаясь губами к его губам.

Он притянул ее к себе. Как только она приоткрыла свои губы, он опустошил ее рот. Гнев и тревога пропали с его губ. Она наполняла его комфортом и спокойствием.

Его губы оторвались от ее и прижались к ее шеи.

— О Боже, Мередит.

Она обняла его, когда их борьба губ закончилась.

— Все хорошо. Я здесь с тобой.

Любовь переполняла ее. И наблюдать за ним, каким он был сейчас, ей было больно, она чувствовала даже боль в сердце. Она приблизилась своим лицом к его, их глаза встретились. Она слегка поцеловала его в уголок губ, прежде чем провести языком по его губам. Он закрыл глаза. И она тоже. Он открыл рот, его язык переплелся с ее. Длинные, медленные движения, соответствовавшие движениям ее рук, пробегающим вверх и вниз по его накаченной спине.

Она прервала поцелуй, он обхватил ее лицо в ладони.

— Ты мне нужна, — гортанно произнес он.

Она взяла его за руку и повела наверх, понимая, чего ему стоили только что сказанные слова. Закрыв дверь, она вытащила и сняла с него рубашку, отбросив в сторону. Проведя ладонью по его груди, она подтолкнула его спиной к кровати.

— Позволь мне сейчас позаботиться о тебе.

Он молча смотрел, как она раздевается перед ним, его шоколадные глаза стали совсем черными. Опустившись перед ним на колени, она потянулась к поясу его брюк. Вместе они сняли с него брюки и боксерки. Она провела руками по его икрам, стянула носки, его подошвы ног были теплыми на ощупь.

Подняв голову и проведя взглядом вверх по его телу, она встретилась с ним взглядом и поцеловала его член. Он дернулся всем телом в ответ. Как только она взяла его член в рот, он застонал, запустив руки ей в волосы, позволяя доставить себе удовольствие.

— Ладно, хватит, — наконец, прорычал он и потянул ее вверх. — Я хочу оказаться в тебе.

Он прижался открытыми губами к ее шеи и слегка укусил. Она упала на него, он приподнял ее повыше на себе, чтобы ласкать ее грудь. И мягко стал сосать, усиливая свое давление. Она сжала пальцы на его плечах, как только он переместился к другой груди. Вскрикнула от удовольствия.

Он передвинул ее ноги, чтобы Мередит оказалась на нем верхом. Его рука скользнула вниз, прижавшись к ее клитору. Она выгнулась, как только он заскользил пальцами внутрь.

Она соединила свои ладони с его.

— Войди в меня, — прошептала она.

Он потянулся за презервативом, она раскатала его по всей длине. Направив бедра вперед, она медленно стала опускаться на него. Он не сводил с нее глаз, прижимаясь к ее центру. Мышцы у него на шеи набухли, стараясь не потерять контроль, пока она двигалась на нем, положив руки ему на грудь. Он держал ее за талию, впившись пальцами в ее плоть, как только она стала увеличивать скорость — бедра ритмично поднимались и опускались.

Она взращивала их страсть. Его бедра дернулись, выражая желание. Как только он прижал большой палец к тому местечку, где соприкасались и терлись их тела, она запрокинула голову назад и закричала. Оргазм захлестнул ее подобно грохочущему водопаду, увлекая в новые глубины. Он застыл, усиливая ее удовольствие.

Она подалась вперед, и он перевернул ее на спину.

— Теперь моя очередь.

Его толчки отбрасывали ее назад к изголовью кровати, заставляя ее ухватиться за спинку кровати. Он тоже уперся руками в спинку кровати, резко входя в нее. Ее тело снова ожило и завибрировало, каждая клеточка наполнялась чувством. Как только он погрузился глубже, она обхватила его ногами за поясницу. Она снова кончила, он сделал безумный выпад вперед и кончил с криком.

Она вынырнула из своего оргазма, осознавая, что они все еще держатся за спинку кровати. И зрелище, которое она увидела перед собой — его, заставило ее сердце замерцать, как солнечный свет на реке. Она испытала такое чувство любви, что повернулась и поцеловала его в лоб.

— Прости, — пробормотал он. — Я тебя раздавлю своим весом.

— Нет, все хорошо. — Она сняла до сих пор дрожащие ноги с его талии.

Он поцеловал ее в щеку, а затем отстранился, посмотрев ей в глаза с таким чувством, что у нее сжалось горло. Он слегка коснулся губами ее губ, она откинула прядь волос с его потного лба.

— Сейчас вернусь. — Он направился в ванную.

Она услышала, как завибрировал его телефон в кармане брюк. Боясь, что с Пегги еще что-то случилось, она бросилась к его брюкам и вытащила телефон из кармана. Когда она прочитала сообщение, у нее перед глазами все на мгновение потемнело. Ей пришлось потрясти головой. Перед глазами плыли черные точки. А потом она прищурившись еще раз посмотрела на экран.

Этого не может быть.

Почему номер Ричарда высвечивается на экране телефона Таннера? Почему он вообще ему пишет?

Она услышала шум воды в ванной. Ее сердце бешено колотилось о ребра. Она нажала на его сообщение и ахнула.

«Как прошел День Благодарения в усадьбе Хейлов? Я хочу получить более обновленную информацию.»

Ее мозг поджарился, как яичница. Она голая упала на колени, обхватив руками бедра.

Таннер вернулся в комнату и замер.

— Пег звонила? — Он бросился через комнату и выхватил телефон, зажатый у нее в руке. — Да?

Она не могла вымолвить ни слова.

Он замер, когда посмотрел на экран своего телефона.

Она поднялась с пола так, будто страдала артритом. Пошатнулась, прежде чем выпрямиться.

— Мередит, — настойчиво позвал ее Таннер.

И новообретенная Мередит нашла в себе мужество выпрямиться перед ним и спросить:

— Почему мой бывший пишет тебе?

Но она знала. Страх и боль опустились, как туман, парализуя ее зрение. Боже.

— Я могу все объяснить, — сказал он напряженным голосом.

— Ты ведь работаешь на него, не так ли? — Она вздрогнула. Почему здесь стало так холодно? Она потянулась за одеждой и начала натягивать ее, внезапно мучительно осознав свою наготу.

— Да. Я собирался тебе сказать, но потом все это произошло с Пег, что…

Она смотрела на него, ее сердце громко стучало, ожидая объяснений.

— То, что случилось с Пег, — повторил он. Его лицо дрогнуло.

Он отвернулся, сжимая телефон. Тишина была оглушительной. Наконец, он обернулся. В его взгляде читалась решимость. У него сжалось горло, как у змеи, дыхание стало прерывистым.

— Ричард узнал о твоей статье. Он послал меня сюда, чтобы помешать тебе написать эту статью о любви из романов Норы или как ее там. Не знал собираешься ли ты писать о нем и что собираешься написать, но он не собирался позволить тебе разрушить его политические шансы.

У нее перехватило дыхание.

— Это неправда. — У нее заболела голова, как при приближающейся мигрени.

— Так и есть. — Шрам вокруг его губ стал белее. — Моя работа состояла в том, чтобы заставить тебя влюбиться в меня, а потом бросить, чтобы ты не смогла написать свою статью.

Его слова врезались в нее, как молот в кость. Вопросы крутились у нее в раскалывающейся болью голове. Как Ричард узнал о ее статье? И почему Таннер стал на него работать?

— В этом нет ни грамма смысла. — У нее сорвался голос. Она сжала руки, стараясь не заплакать. Ей до смерти надоело плакать перед мужчинами, которых она любила.

Он отвернулся и посмотрел в другой конец комнаты.

— Ричард хотел, чтобы ты не переставала страдать. Я был инструментом в его игре.

Ее сердце кровоточило, свежей и горячей кровью, еще одна новая рана. Она верила в них, в него. Но никакие страдания не доставят Ричарду удовольствия, тем более что у нее имеется средство, способное уничтожить его политическую карьеру. Ричард был хищником. Он всегда наносил удар последним и всегда убивал свою жертву. Как она могла забыть об этом?

Но Таннер не был Ричардом. Он был хорошим человеком. Она знала об этом.

«Но точно также ты думала и о Ричарде», — произнес таинственный голос внутри нее.

Она схватила простыню, чтобы прикрыться.

— Но почему ты? Я верю, что ты сказал о Ричарде, но как ты мог на это пойти? Со мной.

Его лицо исказилось болью. Он неуклюже подошел к шкафу и достал халат.

— Таково условие, чтобы получить работу моей мечты. Столько лет за границей, в вонючих деревнях, я был готов на все.

Надежда отступила. Ее внутренности горели от боли, как будто кто-то вонзил в них кол. Это было похоже на Ричарда. И глядя на его напряженную сутулившуюся спину, она покачала головой.

— Я в это не верю!

Он затянул пояс халата, как удавку, и подошел к ней, стуча пальцами по телефону.

— Я уже отправил ему фотографию. — Он чуть не прижал к ее лицу свой телефон, на котором она увидела их фотографию возле камина.

Зияющая рана росла внутри нее. Фотография заполнила ее взор, сквозь слезы. Они выглядели такими счастливыми. Она зажмурилась и прижала руки к груди, пытаясь здраво мыслить.

Но она не могла.

— Это невозможно.

— Возможно. — Он схватил ее за руки с такой силой, что у нее глаза полезли на лоб, и рывком поставил на ноги. — Я же тебе говорил. Ты меня не знаешь! Ты все придумала, но я не такой.

— Нет!

— Тебя тянуло ко мне. Я воспользовался этим, решив сыграть на твоей уязвимости.

— Чушь собачья, — сказала она не столько себе, сколько ему.

Он ударил себя кулаком в грудь.

— Вот кто я такой! Хладнокровный журналист, который сделает все возможное, чтобы заполучить потрясающую работу. — Он подошел к окну.

От его громоподобного голоса волосы на ее руках встали дыбом. Она старалась не обращать на это внимания, чтобы не развалиться перед ним на части.

— Я знаю, что ты переживаешь обо мне, — воскликнула она, подходя к нему.

Его губы скривились, когда он оглянулся.

— Как ты думаешь, почему я продолжал преследовать тебя? Ни один парень не будет мириться с таким отказом, который ты мне дала.

Ее прежние сомнения, почему он не сдался тогда, возросли, как гнилое дерево. Она скорчилась от боли. Он попытался подойти к ней, но замер на месте. И его с такой силой сжатые челюсти придали ей смелости для последней попытки. Она выпрямилась и обхватила его лицо дрожащими руками, его щетина кололась об ее кожу.

— Ты не такой, Таннер. Я знаю, что ты не такой.

Он оттолкнул ее руки.

— Нет, такой. — Он направился к двери. Распахнул ее, отчего та задрожала на петлях. — Поскольку я выполнил свою работу и похоронил твою историю, у тебя теперь нет причин мешать мне с делом. Я уеду отсюда, как только поймаю плохих парней, напишу статью и закончу преподавание. Наши пути больше не пересекутся.

Слезы катились по ее щекам.

— Ничего личного, — добавил он.

Отголоски прошлой боли пробудились во всем ее теле, как призраки. Она не могла снова так оплошать. Теперь она была сильнее. Она была Разведенной Женщиной.

— Зачем ты так говоришь?

— Почему ты мне не веришь? Послушай! Я не знаю, что у тебя есть на твоего бывшего, но тебя нужно было остановить. Я был идеальным мужчиной для этой роли. Я только пришел в его газету, у нас с тобой было что-то общее, Колумбийский университете и плавание, и ты меня не знала. Хочешь, чтобы я зачитал твое досье, которое получил от него? Ты любишь темный шоколад.

— Не надо. — Она сжала кулаки, борясь с желанием его ударить.

— Твой любимый цвет…

— Заткнись! — Она зажала уши руками.

— Тебе нужны еще доказательства? — Он махнул рукой в сторону двери. — Тебе лучше убраться отсюда. Мы закончили.

Резкость его голоса заставила ее переступить с ноги на ногу. В дверях она обернулась в последний раз. Его глаза были похожи на обсидиан. Как она могла сравнивать их с растопленным шоколадом? Его усмешка лишила ее самообладания.

— Ах ты сукин сын! — Его грудь была твердой как бетон, когда она стукнула по ней сжатыми кулаками. — Я влюбилась в тебя.

Она выскочила из спальни и побежала вниз по лестнице к входной двери. С трудом запустив двигатель, она заплакала, когда Гюго побежал за ней, его лай нарушал тишину подъездной дорожки. Левая часть груди ощущалась так, словно кто-то разрезал ее и вытащил внутренности.

Возвращение в родной город ничего не изменило, она приобрела очередной раз разбитое сердце.

«Но прежняя Мередит не смогла бы этого пережить, и глядя в лицо Таннера, спросить почему», — наконец, произнесла Разведенная Женщина.

Мередит сжала зубы, стараясь не заорать на свое альтер эго, как ненормальная. Разведенная Женщина подвела ее.

Хуже того, она снова сама себя подвела.

Она задрала красную рубашку, чтобы сорвать бюстье, но поняла, что забыла его надеть. Таннер может взять его себе в качестве сувенира и засунуть его в свою лживую задницу.

Бюстье «Ла Перла» тоже ничего не изменило. Сама мысль о Разведенной Женщине показалась ей теперь такой глупой. Она явно сдвинулась в уме, разговаривая со своим альтер эго.

Неужели она так отчаянно нуждалась в своей уверенности после развода, что лишилась рассудка?

С этой мыслью пришло более угрожающее осознание, которое, как она ощущала не даст ей возможности ночью уснуть.

Как она могла решить, что Таннер другой, тот единственный?

* * *

Таннер вцепился в дверь, чтобы не побежать вслед за Мередит. У него свело живот. Он ринулся в ванную комнату и его вырвало. Измученный, он опустил голову. Ему давно так не становилось плохо. Со времен резни в той деревне в долине Сват.

О Боже, что он наделал?

Он выпрямился и вытер лицо полотенцем. Изучил свое отражение в зеркале. Швырнул полотенце в свое отражение и вышел.

Он сделал то, что должен был сделать. Если эта ужасающая сцена способна сохранить ей жизнь, то она того стоила.

Когда она спросила его о сообщении Соммервиля, он собрался с духом, чтобы сказать ей правду, готовый как-то загладить свою вину. Но потом он вспомнил Пег, и что-то внутри него щелкнуло. Он понял, что легко может воспользоваться Соммервилем, чтобы заставить Мередит отступить.

Мередит была не из тех, кто сдается, не думая, что все потеряно.

Он не может рисковать ее жизнью. Он готов был защитить ее любой ценой.

Его ложь обжигала ему кожу, как погребальный костер. Он и раньше совершал подобные поступки, но сейчас сообщения о военных преступлениях в Боснии казались пустяком по сравнению с ложью женщине, которую он любил. Благородство давалось слишком большой ценой, причиняя адскую боль.

Но он собирался позднее объяснить ей свои истинные мотивы. Он не был уверен, что она его простит, но, когда все расследование останется позади, он попросит у нее прощения за свои слова. Он готов был даже попросить Пег поговорит с Мередит, если понадобится. Чем быстрее он соберет улики и посадит Кенни и Барлоу в тюрьму, тем быстрее он сможет решить проблему с Мередит.

В горле стоял привкус желчи.

Выйдя из ванной, он увидел ее черное бюстье, лежащее на полу. Символ ее вновь обретенной уверенности казался теперь неубедительным. Он увидел инициалы РЖ. Господи, что он ей наговорил, как кувалдой ударил, чтобы заставить ее уйти.

Он молился, чтобы она бросила расследование.

Его игра пару минут перед ней, чтобы защитить ее, должна была окупиться.

А потом он найдет способ исправить то, что натворил.

Но убедить ее, что он, действительно, ее любит, возможно будет самым трудным заданием, которое у него когда-либо было.

45.

Соблазнительные песни «Абба» никогда не звучали более приветливо для Мередит, как только она открыла дверь в дом Джил. Слезы подступили к глазам, и онемевшие пальцы выронили сумочку.

— Мере? Это ты? — Прокричала Джил. — Я не ждала тебя раньше утра.

Она шла, держась за стену, чтобы не упасть, пошатываясь вошла в гостиную. Дым от сандаловых благовоний тянулся к потолку, как скользящая спираль. Джил захлопнула книгу и вскочила на ноги.

— Почему ты все еще в пальто? Что случилось? Таннер?

Мередит кивнула, рыдания подступили к горлу. Медвежьи объятия Джил расслабляли. Она начала сотрясаться от рыданий, лицо стало горячим и мокрым от слез. Она с трудом дышала, отклонилась назад и вытерла слезы с плеча Джил.

— Прости. Я тебя намочила.

— Все нормально. Просто выкрикни свою боль.

Она так и сделала. И позднее, когда она, наконец, почувствовала себя опустошенной и разбитой, отстранилась от Джил и потянулась к журнальному столику за салфеткой. В голове гудело. Она опустилась на диван и откинулась на спинку, чувствуя себя совершенно разбитой.

Джил свернулась калачиком рядом с ней и схватила ее за руку.

— Что случилось?

Мередит положила голову на плечо сестры, всхлипывая и вытирая нос салфеткой.

— О Боже, Джили.

Джил погладила ее голове. Глаза щипало. Она смахнула слезы вместе с тушью для ресниц.

— Я не знаю... как такое случилось. Таннер... работает на Ричарда... и он заставил меня влюбиться в него, чтобы я не смогла написать свою статью о стране Норы Робертс.

Джил взяла ее за плечи.

— Что?!

— Кто-то рассказал Ричарду о статье. Вероятно, из близкого круга в газете. Вот откуда он узнал, куда доставить здесь цветы. А Таннер хотел устроиться к нему на работу... поэтому он согласился, заставить меня влюбиться в него. — Она снова заплакала. — О Боже, почему я такая глупая?

— Постой, я не успеваю за твоими мыслями. Почему Ричард хотел, чтобы Таннер заставил тебя влюбиться в него?

В груди было так тяжело, словно на ней лежал камень.

— Ричард не хочет, чтобы я написала эту статью. Он боится, что я использую то, что у меня у меня на него есть, чтобы разрушить его политические шансы.

— У тебя имеется на него компромат? Почему ты мне не сказала?

— Мне было стыдно. Кроме того, это единственный рычаг воздействия на него. — Фыркнула она. — Я сказала ему, что воспользуюсь им, если он не оставит меня в покое.

— Черт, похоже это сильный рычаг. Я удивлена, что он до сих пор не вломился сюда в квартиру в стиле Ричарда-мудака.

Она усмехнулась.

— Он знает, что я не настолько глупа. Но… Я самая глупая девушка в мире.

— Хватит уже. Что у тебя есть на него?

— Фотографии его с дорогой девушкой по вызову, когда он был на съезде журналистов в Вегасе. Я наняла детектива тогда. Фото... ужасные. Хотя он был осторожен, но…

— Ты же журналист.

Она хлопнула себя по лбу.

— Все равно глупая.

— Перестань так говорить.

— Нет, ты бы видела Таннера. Я даже призналась ему в любви. А он велел мне убираться. О, Джили, он говорил такие ужасные вещи. Я... не могу дышать.

Джил толкнула ее обратно на диван и подняла ее руки над головой.

— Мередит, у тебя не приступ паники. Рыдающие люди дышат с трудом. — Она сказала это так обыденно, что Мередит согласно кивнула.

И сосредоточилась на своей груди, которая поднималась и опускалась при вдохе. Вскоре она опустила свои покалывающие, словно иголками, руки.

— Лучше.

Глаза Джил заблестели от непролитых слез, она потянулась к руке Мередит.

— Ладно, продолжай. Таннер работает на Ричарда.

— Я все еще не могу поверить, что это так.

Сестра крепче сжала ее руку.

— Все может так и началось, но то, что он любит тебя, Мередит. Я знаю.

— Он сказал, что только тем и занимается, что укладывает женщин на спину. Я не знаю, кто он на самом деле.

У нее отвисла челюсть.

— Я в это не верю, Мере. Таннер тогда бы не привез сюда свою сестру и племянника на День благодарения, чтобы провести этот праздник с нашей семьей, если бы не любил тебя.

Она откинулась на спинку дивана, вспоминая их игру в снежки, и какими счастливыми они были на фотографии за столом. Может быть, Джил права?

— Нет. — Новая порция слез катилась по лицу. — Пегги приехала сюда за наркотиками и образцом краски, которую мы нашли. — Она снова заплакала и наклонилась вперед.

— О чем ты говоришь?! Какие наркотики? — Спросила Джил, сжимая ей плечо, заглядывая сестре в глаза.

— По этому делу. — У нее так сильно скрутило живот. — О, Боже, это правда. Он не любит меня. Он хотел работать с Ричардом и использовал это дело только для предлога, чтобы сблизиться со мной, чтобы я влюбилась в него.

Джил схватила ее за плечи и повернула к себе.

— О чем ты вообще говоришь?

— Я не могу мыслить ясно! — Всхлипнула Мередит, потирая пульсирующие виски от боли.

— Насчет наркотиков и образцов краски?

Стучащая боль в голове усилилась.

— Это... мы работаем над статьей. Вот и все. Пожалуйста, Джил, оставь это в покое, — почти умоляя, произнесла она.

Джил уперла руки в бока.

— Нет, не оставлю.

Мередит потерла затылок. «АББА» уже просверлила дыру в ее черепе, ей казалось, что он вот-вот взорвется.

— Зачем Таннеру просить свою сестру-полицейского взять наркотики... — и тут ее лицо исказилось. — Из-за Джеммы, да? Я все думала о дедушке, который расспрашивал меня о наркотиках и вечеринках, но, когда сообщили про шумы в сердце... — Слезы наполнили ее глаза.

— Джил.

— О Боже! — сказала она, прижимая руки к щекам. — Дедушка был прав. Что-то было не так с наркотиками.

— Джил, послушай...

— А Рэй был дилером. Он ведь не попал в аварию, правда?

Горло Мередит сжалось от боли в голосе Джил.

— Черт возьми, не скрывай ничего от меня! Джемма была моей лучшей подругой! Потеря ее пробила огромную дыру в моем сердце. — Она приложила руку к сердцу. — Ты должна мне сказать правду. Прошу тебя!

— Джил, я не могу.

— Как ты смеешь скрывать от меня? — Она схватилась за живот.

— Джил, это не…

— Не лги мне!

— Небезопасно рассказывать. — Мередит подумала о том, что случилось с Пегги и Китом. — Я обещаю, что расскажу тебе все, как только все закончится.

— Нет, сейчас же расскажи мне, мать твою.

Ее сестра редко использовала смачные выражения.

— Мне нужно поговорить с дедушкой.

— О Боже, он тоже от меня все скрывал?

— Джил, он ничего не…

— Если ты мне ничего не скажешь, считай, что ты мне больше не сестра.

Мередит втянула в себя воздух.

— Ты это не серьезно… сейчас.

Подняв подбородок, с блестящими от слез глазами, Джил сказала:

— На полном серьезе.

И полная бесстрастность в ее голосе заставила Мередит обхватить себя руками, словно защищаясь. Потерять Таннера было уже достаточно ужасно, но еще и Джил? Она не могла потерять свою сестру за сегодняшний вечер.

— Хорошо, но ты должна держать то, что я тебе скажу, в секрете.

Она рассказала ей все, что они смогли выяснить.

Джил вся сжалась и скрючилась перед ней, как букашка, пока она говорила.

— Мы их посадим, — сказала Мередит, пытаясь утешить сестру. — Обещаю.

Между ними установилась тишина. Джил села и вытерла рукавом нос. Ее дрожащая рука схватила фотографию с Джеммой, они обнимались на выпускном вечере школы с огромными улыбками на лицах.

— Как ты могла скрывать это от меня? Ты же знаешь, что она для меня значила!

— Прости.

Джил встала и прошла на кухню, даже не оглянувшись. Мередит последовала за ней.

— Я хочу, чтобы ты пожила пока у мамы с папой или дедушки, — произнесла она незнакомым голосом.

— Джил!

— Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. — Она провела рукой под носом. — Ты солгала о смерти моей лучшей подруги. Я могу простить многое, но это…

Мередит сделала шаг вперед, половицы заскрипели под ногами.

— Джил, пожалуйста.

Сестра повернулась к ней спиной и потянулась за стаканом воды.

— Я серьезно, Мередит. Прошу тебя. Я хочу выплакаться. Я хочу побыть одна.

Она была не единственной, кто хотел выплакаться. Рыдания сдавили горло Мередит, но она заставила себя развернуться и выйти из кухни. Она быстро собрала вещи, прислушиваясь к шагам Джил. Может та передумает.

Но Джил не передумала.

Когда она вернулась, Джил все еще была на кухне.

— Прости, Джили. — Неужели она полностью разрушила их отношения? — Я люблю тебя, — прошептала она.

Мышцы спины Джил напряглись, но она не обернулась.

Мередит тихо всхлипнула и вышла из квартиры. Колючий ветер коснулся ее лица, еле передвигая свинцовыми ногами она направилась к машине.

Она снова оказалась одна.

Таннер предал ее, а теперь она предала свою сестру.

Как она может восстановиться и прийти в нормальное состояние?

Она подошла к своей машине, так и не найдя ответа на этот вопрос, сломала ноготь, пытаясь открыть дверь. Рухнула на водительское сиденье и зарыдала.

«Ты сильная», — строго сказала Разведенная Женщина.

Мередит потянула себя за волосы. Отлично, она все еще продолжала слышать голоса. Может, ей следует записаться в психиатрическую лечебницу? По крайней мере, там ее будут лечить.

Боже, что же ей делать?

Она завела машину и направилась к дому родителей. Ей необходимо было побыть одной, спрятаться там, где она могла бы громко выкрикнуть свою боль. Утром она позвонит дедушке. Он обязательно что-нибудь придумает. Черт, он точно справиться с этим засранцем Таннером.

Она хотела разозлиться на него, у нее не было на это сил. Слезы задушили пламя злости.

Скорее всего с ней что-то не так. Как еще она могла объяснить, что мужчины, которых она любила, не отвечали ей взаимностью?

Проезжая через весь город, она задавалась самым кошмарным вопросом: «Может Мередит Хейл просто совсем непривлекательная?»

46

Тэннер открыл глаза и уставился на угасающий огонь в камине. Слава Богу, Пегги и Кит благополучно добрались до дома. Он попытался сосредоточиться на том, что произошло сегодня вечером.

Гюго пошевелился рядом с ним на полу, подергивая ушами.

Разобрав постель наверху, он перешел в рабочий кабинет, где и свернулся у камина. Ее запах… их запах пропитал всю его спальню. Даже здесь, внизу, он улавливал ее запах, цветочный и свежий, полностью соответствующий Мередит. Он потер грудь. Вина, страх и боль сдавили его сердце, как щипцы.

Гюго вскочил и посмотрел на него, настороженно прислушиваясь.

— В чем дело, мальчик? Ты тоже по ней скучаешь?

Но собака помчалась к входной двери. Таннер понятия не имел, как Гюго проводит время в это время суток по нужде. Но слава Богу, у него имелась теперь собачья дверь.

Гюго вдруг начал громкими, безостановочными очередями лаять. Таннер откинулся на спинку дивана. Может прошмыгнуло на улице животное? Когда лай стал отрывистым, он надел тапочки и направился к двери.

Открыв входную дверь, он заметил темную фигуру, бегущую по двору, Гюго ринулся за ней.

— Эй! — Он побежал за ним следом, лед и гравий хрустели под ногами. Умно, МакБрайд. Гоняться за каким-то парнем в темноте. И все же он был слишком накачен адреналином, чтобы останавливаться.

Он помчался вниз по подъездной дорожке, но быстро понял, что у незваного гостя слишком большая фора. Таннеру повезет, если он его поймает.

Кто это был? Кенни или Барлоу?

Он работал руками, мчась сквозь темноту. Парень, должно быть, приехал сюда на машине, которая стояла в конце подъездной дорожки.

Приблизившись на звук лая Гюго, он разглядел вдалеке чужую машину. И мужчину, скользящего по капоту.

— Стой!

Гюго издал леденящий душу вой, а затем его лай прекратился. Сердце Таннера сжалось от бешенного звука.

— Гюго!

Он разглядел черную одежду и вязаную шапочку незваного гостя, когда тот запрыгнул на водительское сиденье, зажегся верхний свет в салоне. Таннер не видел его лица, но зато увидел неподвижное тело Гюго на земле.

Дверь захлопнулась, погрузив мужчину в темноту, машина рванулась с места, отбрасывая колесами гравий во все стороны. Он прищурился, но не смог разглядеть номерной знак. Нарушитель не включил фары. Таннер ускорил бег, его легкие горели от холодного воздуха.

— Гюго!

Услышав скулеж, он понял, что Гюго жив. Он резко остановился рядом с собакой и поднял ее на руки.

— Хороший мальчик, — прошептал он между прерывистыми вздохами, ободренный, когда Гюго лизнул его под подбородком. — Лучше бы ты не пострадал.

Подбежав к дому, он пинком захлопнул дверь, включил верхний свет и положил собаку на обеденный стол. Таннер провел рукой по мягкому меху. На ребрах появилась шишка, ублюдок пнул его ногой. Гюго стал вырываться, пытаясь встать, трижды гавкнув.

— Да, да, да. Ты пытаешься убедить меня, что ты в порядке. — Он опустился на стул, у него ноги подкосились, он погладил Гюго за ушами. — Ну, а я не совсем в порядке. Они могут прийти за мной, но не за моей собакой. Ты храбрый мальчик, да?

Когда он снова попытался встать, Таннер отпустил его.

— Ладно, ты победил, но получишь вкусняшку.

Он направился на кухню и остановился, поняв, что пес не последовал за ним. Гюго лаял у входной двери.

— Ты хочешь выйти?

В ту же секунду, как он открыл дверь, собака выбежала наружу. Таннер вернулся на кухню за фонариком и последовал за ним. Пес шел медленно и неуклюже, направляясь к его машине. Гюго, прихрамывая, подошел к водительской двери и залаял. Посветив фонариком в ту сторону, Таннер заметил красный швейцарский армейский нож в нескольких дюймах под кузовом машины.

— Ублюдки пытались перерезать мне тормоза, — прошептал он, присаживаясь на корточки. Он готов был поставить на это деньги.

Таннер направился обратно к сумке на молнии, чтобы спрятать туда улику. Может на нем будут отпечатки пальцев.

Узнав, что его сестра была полицейским, они стали вести себя более безрассудно, забыв об осторожности. Черт побери скорее всего они следили за его домом, знали, что у него есть собака, но все равно решили провернуть этот трюк.

Утром он отправит нож Пег. В базах точно хранятся отпечатки пальцев Барлоу, потому что он полицейский, и Кенни, потому что он был бывшим военным. Теперь им оставалось только ждать и надеяться, что они выиграют джек-пот.

Оттолкнув Гюго, он ловко сунул нож в сумку. Холодная твердая земля впилась ему в позвоночник, когда он скользнул под машину. Посветив фонариком, он увидел, что провода тормозов в порядке.

Незваному гостю помешал Гюго.

Он выбрался из-под машины и прижал собаку к груди.

— Ты хороший пес.

Он и раньше был мишенью за границей, но никогда не был мишенью в старых добрых Штатах. Ему хотелось верить в счастливое будущее… с Мередит.

Но вместо того, чтобы отступить, преступники продолжали поднимать ставки. Сначала его сестра, потом он сам.

Кто следующий?

— Мередит, — выдохнул он.

Черт, они могут тоже самое проделать и с ее машиной. Он должен был проверить. И хотя Таннер сделал все возможное, чтобы с ней ничего не случилось, поэтому и порвал с ней, но об этом не знали плохие парни. Он планировал распространить эту новость об их разрыве завтра утром.

Черт побери.

Забежав внутрь, чтобы одеться, он схватил телефон и запихнул Гюго в машину.

Он никому не позволит причинить Мередит вред.

47

Джил свернулась калачиком на диване с единственным спутником — коробкой салфеток, пока смотрела фильм «Бестолковые». Хороший фильм, но не слишком ей помог избавиться от ужасной боли в груди, но, по крайней мере, стер невыносимую тишину в доме после ухода Мередит.

Боже, как могла ее сестра скрывать от нее нечто подобное? Неужели Мередит не понимает, как тяжело она переживала смерть Джеммы? Как она теперь будет жить сама с собой в ладу. Она же могла не допустить смерти своей лучшей подруги. Ей просто нужно было послушаться дедушку. Она должна была…

Она не знала. Снова хлынули слезы. Она смахнула их.

Раздался стук в дверь,она вскочила с дивана, надеясь, что это Мередит… или дедушка.

Посмотрев в глазок, она не увидела ни того, ни другого. Это был всего лишь придурок Таннер.

Она распахнула дверь.

— Чего ты хочешь?

— Где Мередит?

Его повелительный тон заставил ее вздрогнуть.

— А тебе-то какое дело? Ты разбил ей сердце.

Он упер руки в бока и шагнул вперед, выглядя угрожающе в свете уличного фонаря.

— Серьезно, Джил. Где ее машина?

— А тебе какое дело? — Устав от мужиков-мудаков, она схватилась за край двери. — Убирайся отсюда. — И стала закрывать дверь.

Он остановил ее, упиревшись рукой в край двери.

— Черт возьми, Джил. Где, мать твою, Мередит?

Его тон заморозил ее внутренности, точно так же, когда она узнала, что ее отец был доставлен в больницу с сердечным приступом.

— Мы... э-э... поссорились. Я сказала ей, чтобы она поехала к родителям или к дедушке. —Холод на улице превратил ее босые ноги в лед. — Ее же не похитили Барлоу и Кенни, а? — Она схватила Теннера за флиску.

— Что она тебе по рассказала, черт возьми?

Ее губы скривились.

— Все.

— Господи! Позвони ей. Поставь на громкую связь телефон. — Он шагнул внутрь и захлопнул за собой дверь.

Вбежав в комнату, она нашла свой телефон и набрала номер Мере. Когда звонок перешел на голосовую почту, беспокойства накрыло Джил, как ураганное облако.

Таннер казалось готов был прыгнуть на длинную дистанцию или что-нибудь швырнуть об стену.

— Когда она расстроена, то не отвечает. Она отключила свой телефон на пять дней после развода, — выпалила Джил. — И тогда напугала нас до смерти.

— Позвони на домашний телефон дедушки. — Таннер ходил взад-вперед, как пантера в клетке в Денверском зоопарке.

Дедушка Хейл снял трубку после второго гудка.

— Джили? Почему ты звонишь так поздно? Что случилось?

— Дедушка, — сказала она, и один звук его голоса успокоил ее.

— Артур, это Таннер. Мередит с тобой?

— Нет. Господи, что происходит?

— Длинная история. Джил все объяснит. Твоя машина в гараже?

— Да. Таннер, что происходит?

— Гараж заперт?

— Нет, ведь Дэа — безопасный город. А теперь расскажи мне, что происходит.

— Хорошо, не езди на ней, пока я не приеду. То ли Барлоу, то ли Кенни посетили мой дом и попытались перерезать тормоза.

От его слов Джил стало трясти. Боже мой, как такое могло случиться?

— Я направляюсь к твоему сыну и мне нужно узнать, что Мередит там. Проверю ее машину. А потом приеду и проверю твою.

— Я сам могу о себе позаботиться, — прорычал Артур. — Джили, почему Мередит не с тобой?

Она вытерла мокрый нос рукавом.

— Дедушка, мы немного поссорились. Я знаю о Джемме и Рэе, и мне так страшно.

Таннер успокаивающе положила руку ей на плечо.

— Все будет хорошо, ничего не случится, Джил.

— Совершенно верно, — пробормотал Артур и положил трубку.

Джил набрала домашний телефон своих родителей, гудки сверлили ей череп.

— Что? — Наконец враждебно ответила Мередит. — Ты меня вышвырнула из своего дома, а теперь звонишь?

— Мере, — тут выхватив у Джил трубку, произнес Таннер. — Где твоя машина?

— Таннер? — Ее голос дрогнул.

— Твоя машина? В гараже?

— Ага. А что? Что случилось?

— Кто-то пытался перерезать у меня тормоза в машине. Я сейчас приеду.

Наступило долгое молчание.

— Они не узнают, что я здесь. — Холодно ответила она.

— Меня это мало беспокоит. Тебе не обязательно со мной встречаться. Я не собираюсь рисковать тобой.

— Я не думаю…

— Очень жаль. — Он захлопнул телефон и на пару секунд прикрыл глаза.

Джил потерла руки, мысли кружились и не давали ей покоя.

— Ты не можешь мне сказать, почему ты так нервничаешь, если за пару часов до этого разбил ей сердце?

Он пригвоздил ее взглядом, от которого могли завянуть цветы, и направился к двери. Покрасневшей рукой от холода, рывком открыл входную дверь. Ступив на крыльцо, освещенное резким уличным светом, его лицо снова приняло угрожающее выражение.

— То, что я разбил ей сердце, еще не означает, что я хочу ее смерти.

Джил последовала за ним, выставив вперед бедро. Невероятно.

— То, что ты не хочешь ее смерти, еще не означает, что ты не мудак.

Она захлопнула дверь перед его носом.

— Запри дверь на замок, Джил, — проревел он с крыльца.

Она защелкнула засов и стала прислушиваться, пока не затих звук его быстрых шагов. Сначала залаяла собака, а потом он захлопнул дверь машины, поняла Джил. Она прислонилась головой к двери, и ее воображение стало представлять образы ее сестры и дедушки, а потом перешло к Джемме и Рэю.

Мертвыми.

48

Он ехал по пустой улице к дому ее родителей, других машин не было, пока он посматривал по сторонам. У всех домов гаражи были двухдверные, и соскребать снег по утрам зимой ненавидели все. Взгляд Таннера метнулся к зеркалу заднего вида, ища хвост, но его не было. Он глубоко вздохнул, даже не осознавая, что задерживал дыхание. Темная фигура Мередит отделилась от освещенного фонарем окна, когда он свернул на подъездную дорожку. Слава Богу, она поставила свою машину внутрь. Дверь гаража медленно стала открываться.

— Гюго, веди себя прилично.

Он нырнул под медленно поднимающуюся дверь. В носу запершило от устоявшегося запаха бензина.

Мередит приоткрыла дверь из дома, просунув голову.

— Я же говорила тебе…

Вид ее бледного, измученного слезами лица обжег его, как утюг, работающий на свалке.

— Иди внутрь, — приказал он, нажимая на кнопку гаражной двери, чтобы закрыть ее за собой.

Мередит захлопнула дверь с такой силой, что желтая ручка, опускания дверей, подпрыгнула на стене.

«Все к лучшему», — сказал он сам себе. Если она попробует с ним поговорить, то поймет, что он такой же безумный, как и Джил. Теперь, когда Барлоу и Кенни подняли ставки, для него было самым важным оберегать ее и охранять. Если они решили приняться за него, то не примутся ли они и за нее?

Господи, он надеялся, что нет. Мужчинам, как правило, требовалось намного больше времени, чтобы убить женщину. Он видел нечто подобное и достаточно хорошо знал об этом.

Он сделал несколько глубоких вдохов и снова сосредоточился на своей задаче. Скользнув под ее машину, прижавшись спиной к бетонному полу, который готов был заморозить его насквозь. Вытащив фонарик, он осмотрел дно машины. Ничего. Он закрыл глаза в темноте.

— Господи, спасибо, — прошептал он.

Он выполз наружу, думая о полной жопе, которая происходила сейчас. Мередит по какой-то причине рассказала Джил, тем самым расширив круг людей. Он оттолкнулся от пола и направился к двери, ведущей в дом. Постучал по деревянной двери кровоточащими костяшками пальцев пару раз.

Мередит снова высунула голову.

— Что? Теперь ты хочешь поговорить?

Он сжал челюсти.

— Скажи Джил, чтобы она никому ничего не рассказывала.

— Я уже сказала, сукин ты сын! — Она захлопнула дверь у него перед носом.

Он уставился на белую раму двери, считая до десяти. Ему хотелось выломить эту дверь, встряхнуть Мередит за плечи, а затем изнасиловать прямо на полу, пока образы ее машины, падающей с обрыва, не сотрутся из его памяти.

Вдруг дверь гаража со щелчком открылась, он развернулся, схватив ближайший предмет. Молоток. Дверь распахнулась, и в ней появился взлохмаченный Артур Хейл.

— Ты что, сынок, собираешься меня бить? Не знал, что я тебя тоже разозлил. — Войдя внутрь, он нажал кнопку, чтобы дверь гаражных ворот закрылась.

Дверь снова захлопнулась.

Таннер упер руки в бока. Артур подошел к нему, волосы были взлохмачены, пальто застегнуто не на те пуговицы.

— Ты нашел что-нибудь в машине Мередит?

Отложив молоток, Таннер потер шею.

— Нет. Господи, Артур. Тебе не следовало приезжать. Я планировал проверить твою машину следующей.

— Ты думаешь, что ты единственный, кто может увидеть перерезанные тормозные провода? Черт, самое трудное было для меня снова выползти из-под машины. Чертово старое тело.

Таннер провел языком по зубам, злясь на то, что старик вообще туда залез.

— Джил рассказала мне, что произошло между тобой и Мередит, — сообщил ему Артур таким же тоном, как и тогда, когда рассказывал историю, заявив «в плен не берем».

— Тебе лучше отругать Мередит за то, что она все рассказала Джил об этом дерьме.

— Не рычи на меня, мальчик. Ты красиво облажался с ней.

Дверь в дом приоткрылась.

— Дедушка?

— Собирай вещи, Мере. Ты едешь со мной домой.

— Я не…

— Ты не останешься одна, а мое старое тело предпочитает спать в своей собственной постели.

— А как же Джил?

Слезы, блестевшие в ее глазах, заставили колени у Таннера подогнуться. Она полностью игнорировала его. Взглянет ли она когда-нибудь на него снова? Сейчас рана была слишком свежей. Он чувствовал, как ее рана истекает кровью.

— Джил проведет ночь у подруги, пока мы все не выясним.

— Завтра Пегги должна получить результаты тестов, — произнес Таннер. — Она торопится.

Артур стукнул тростью по бетону.

— Ну, завтра я позвоню генеральному прокурору! Все слишком затянулось. Мы должны подключить закон, пока еще кто-нибудь не пострадал.

Таннер переступил с ноги на ногу.

— У нас ничего нет, пока Пегги не получит результаты.

Артур пристально посмотрел на него.

— Не важно. Я не собираюсь подвергать опасности своих внучек. Мы должны довериться правосудию, делая свою работу. У нас достаточно нитей. Вот пусть полиция их и потянет. Это не входит в компетенцию репортера, даже для такого крутого парня, как ты.

Угроза в голосе Артура заставила Таннера отвести взгляд.

— Дедушка прав, — наконец произнесла Мередит хриплым голосом. — Это того не стоит.

Когда она закрыла дверь в дом, Таннер пожал плечами, желая последовать за ней внутрь. Схватить ее в объятия. Прикоснуться к ней. Утешить ее.

Он должен рассказать ей правду прямо сейчас. Он не мог видеть ее страдания, понимая, какую боль ей причинил. Он шагнул к двери. Артур выставил свою трость, как прут на рельсы, передним.

— Оставь ее в покое! — отрубил он.

Таннер тут же пришел в себя.

— Сейчас я так и сделаю. — Он ударил по кнопке гаражной двери, треск и скрежет раздались одновременно с его головной болью от напряжения. — Но спроси себя вот о чем, Артур. Зачем Ричарду Соммервилю печатать мерзкую статейку о моем брате, если я с таким рвением работаю на него?

Уходя, он ждал, что Артур остановит его, но этого не произошло.

Пусть свершится справедливость. Тогда он сможет рассказать Мередит всю правду.

И сейчас он молился, чтобы этого оказалось достаточно, чтобы ее вернуть.

* * *

Мередит видела, как машина Таннера выехала с подъездной дорожки. Холодное оконное стекло охладило ее раскрасневшееся лицо. Увидев его в гараже, она из вялой, заплаканной женщины превратилась в разгоряченную. Ее сердце горело в груди от одного его присутствия.

— Мередит? — позвал дедушка.

Она ринулась в его объятия. Он сомкнул вокруг нее руки с нежностью, она всегда могла рассчитывать на это.

— О, дедушка! — воскликнула она, чувствуя, как снова подступают слезы.

— Давай поплачь, моя Русалка. Ты это заслужила. А потом мы поедем домой.

Где именно находился ее дом? Она не могла понять.

— Прости, дедушка.

— Не за что извиняться. Мы можем поговорить обо всем позже. Не все потеряно.

Она надеялась, что он прав, но как любой дедушка он успокаивал ее, говоря, что все будет хорошо, хотя она в это не верила, не верила в зыбкую надежду.

Она потеряла все и надежду тоже.

49

— Я уведомил генерального прокурора, — объявил дедушка, стоя на пороге ее кабинета. — Андерсон думает, что у нас есть не много доказательств без результатов от Пегги, но он согласен со мной, что несколько необычно, что двое молодых людей внезапно умерли за такой короткий срок. Конечно, он совсем не обрадовался, что мы привлекли к этому делу сестру Таннера, чтобы она сделала тесты, но он разделяет мою точку зрения. И он согласен со мной, что это дело нужно передать в руки государственных властей.

Она уронила ручку. Оказывается, как она и надеялась, законные власти свяжут все концы, значит закон восторжествует. А потом она уедет. И Таннер тоже. И она попытается тогда собрать свою жизнь воедино... снова.

— Все к лучшему.

— Ага. — Он положил папку, которую держал в руках, и сунул в рот жгучую конфетку. — Сегодня утром ты обошла меня, умчавшись на работу одна. Мне казалось, что мы будем держаться вместе.

— Мне нужно было попасть на работу. Кроме того, я могу сама о себе позаботиться.

— Я не спорю, но если мы будем вместе, то ты доставишь старику меньше беспокойства. И моему кровяному давлению тоже. — Он похлопал себя по груди в области сердца.

— Ты здоров, как лошадь. — Но она почувствовала чувство вины, добавляющее еще один слой к ее нерадостным эмоциям.

— Хорошо, — ответил он, — но никуда не уходи, только с близкими родственниками и друзьями. Андерсон сказал, что завтра пришлет кого-нибудь из Денвера. Сегодня он никого не смог освободить. Я сказал, что все нормально, так как Пегги должна вот-вот получить результаты тестов. Может, когда человек Андерсона доберется к нам сюда, мы сможем предоставить ему больше информации. Я хочу, чтобы эти ублюдки сидели за решеткой.

— Боже, я тоже этого хочу. — Конечно, она хотела, чтобы Таннер сидел рядом с ними в камере.

— Ты не хочешь сообщить новости о генеральном прокуроре Таннеру или предпочитаешь, чтобы это сделал я?

Она прижала пальцы к левому виску, где пульсировала головная боль.

— Позвони ему сам.

— Это ответ не моей Русалки. — Он сложил фантик в виде конфетки.

— Я не хочу об этом говорить, дед. Прошу тебя.

Она рефлекторно прижала руку к груди и поморщилась. Специально решив сегодня не надевать «Ла Перлу». Ее серый громоздкий, мешковатый свитер все хорошо скрывал. Это был ее своеобразный протест против бессилия альтер эго.

Она вздрогнула, как только дедушка погладил ее по голове, он всегда так делал, когда она была еще маленькой.

— Я не хотел тебя пугать. У меня есть кое-что, на чтобы ты захотела взглянуть. — Он сунул ей в руку папку и зашаркал к двери.

Мередит открыла папку, боль усилилась от того, что она нахмурилась.

— Статья из газеты Ричарда? — Она кинула взгляд на дату. Не сегодняшняя.

— Посмотри на саму статью.

Она прочитала предисловие и тут же все поняла. В статье говорилось о перекосах в биографии.

— Дэвид МакБрайд? — Ее желудок сделал сальто.

— Брат Таннера. — Произнес дедушка, позволив бомбе повиснуть в воздухе.

Ее ладони стали влажными.

— Что? Но почему?

— Вот именно почему. — Он кинул еще одну конфетку в рот. — Вопросы настоящего репортера. Зачем Рику-мудаку печатать отвратительную статью о брате Таннера, если Таннер работает на него?

Она обхватила голову руками.

— Я ничего не понимаю.

— Так узнай, — произнес он и вышел из ее кабинета.

После того, как она прочитала три раза статью, головная боль стала отпускать, но сама Мередит чувствовала себя еще более шаткой и неуверенной, нежели вчера вечером. Почему Ричард-мудак решил потрясти «грязным бельем» брата Таннера? И самое главное, почему Таннер продолжал работать на него?

И кто такой, черт возьми, на самом деле Таннер МакБрайд?

У нее было неприятное ощущение, что он что-то еще скрывает от нее.

50.

Через несколько часов Мередит, просматривая свою электронную почту, замерла, увидев письмо от Джин. Она нажала на ссылку.

«Мередит, я провел еще один тест на наркотики в крови Джеммы после нашего разговора, и кое-что обнаружил. Ты можешь прийти в лабораторию сегодня?»

Мередит выпрямилась в кресле. Вот они хорошие новости! Они смогут предоставить генеральному прокурору больше доказательств. Предоставить Джин довести дело до конца.

Она схватила пальто и направилась на поиски дедушки. Она не собиралась звонить Таннеру. Дедушки не было в кабинете, после расспросов она узнала, что он брал интервью у члена городского совета до полудня. Она написала ему записку и положила ему на стол на случай, если он закончит с интервью раньше. Она не хотела его беспокоить.

Поскольку до офиса Джин было всего несколько кварталов, она решила прогуляться по Майн-стрит, на которой располагались департамент полиции, офис шерифа, офис коронера и местный суд. Ей необходимо было получить новые улики.

Они уничтожат этих ублюдков.

* * *

В лаборатории Джин сильно пахло антисептиком, у нее защекотало в носу. Начищенные стойки из нержавеющей стали блестели, как гладь реки. Она перевела взгляд на маленькие двери в дальнем конце комнаты и вздрогнула. Главное не думать о телах, находящихся за той дверью.

— Джин? — Мередит убрала перчатки в сумочку.

Мурашки побежали по рукам, как только она мельком взглянула на его инструменты. Скальпель. О, лучше на это не смотреть. Она попыталась перевести глаза на что-то другое, пытаясь сосредоточиться. Картонный скелет для Хэллоуина, стоявший в углу, ей мало помог. Если бы здесь была Джил, она бы нашла, над чем пошутить.

При мысли о Джилл ей захотелось заплакать. Она скучала по сестре и не знала, как все исправить.

Когда задняя дверь открылась, она с улыбкой обернулась.

— Привет, Джин.

Но появился мужчина в форме помощника шерифа. У нее перехватило дыхание. А тело замерло.

— Барлоу, — выдохнула она.

Ее разум закричал: «Беги!» Она резко попятилась.

Стукнулась о стол, пытаясь его обойти.

Рванула к двери, готовая вывалиться наружу и захлопнуть ее перед Барлоу.

Но сильные руки сзади схватили ее за плечи, ее глаза от боли чуть не вывалились из орбит.

— Не сопротивляйся. От этого будет только хуже. — Грубые руки впились ей в кожу, она попыталась вырваться.

— А где Джин? — О Боже, пожалуйста, неужели его тоже убили?

— Он сегодня отдыхает, погода хорошая. Айтишники дали мне его пароль от электронной почты. Мне только лишь стоило сказать им, что он под следствием. Они тут же сдались.

Она резко выдохнула, радуясь в душе, что с Джин все в порядке. Она не могла сказать, что запланировал Барлоу, но было и так понятно, что он вместе с Кенни находились в полном отчаянье. Разве вчерашняя ночь не доказала этого?

Таннер был прав. Отчаявшиеся люди начинали совершать глупости — ошибки.

Она не хотела такой кончины, как была у Рэя.

— Ты делаешь мне больно, — заныла она, надеясь, что он ослабит свою бдительность и предоставит ей шанс сбежать, в котором она так нуждалась. Дверь была всего в нескольких ярдах.

Его хватка ослабла.

— Веди себя нормально. Тогда мне не придется делать тебе больно.

— Хорошо. — Дрожащим голосом произнесла она.

Он опустил руки. Она взмахнула сумочкой и залепила ему по шее.

И бросилась к двери.

Она была уже почти у двери, когда Барлоу обхватил ее руками вокруг груди. И сжал, как питон. Перед глазами Мередит заплясали звезды.

— Я не могу... дышать.

— Прекрати бороться со мной! Кенни взял Джил. Мы убьем ее, если ты попытаешься сбежать. Ты понимаешь это?

Ее ноги тут же стали ватными.

— Вы захватили Джил? — задохнувшись спросила она. — О, Боже... я хочу... увидеть ее.

— Это не входит в наш план. Сейчас, я тебя отпущу. Помни, я позвоню Кенни, если ты снова попытаешься сбежать. Кивни, если ты меня поняла.

Она кивнула.

— А теперь мне нужен твой телефон.

Барлоу развернул ее и выдернул из ее рук сумочку. Порывшись в ней, он достал серебряное устройство, изогнув губы. Пролистал контакты.

— Невероятное изобретение. Даже не нужно звонить, достаточно просто набрать текст и отправить. — Он застучал пальцами по маленькому экрану.

— Что ты делаешь? — спросила она, задыхаясь.

— Увидишь. — Барлоу сунул ее телефон к себе в карман. — А теперь мы поедем кое-куда. Если ты что-нибудь сделаешь, Джил умрет. В результате несчастного случая, конечно.

Ее ребра сжались — первое предупреждение о приступе паники. Она взяла себя в руки, не в состоянии допустить подобное. Не сейчас.

— Куда мы поедем?

Барлоу взял ее за руку, его ладони были мокрыми.

— Заткнись. Не делай глупостей, когда мы выйдем.

Его машина стояла на заднем дворе. Пока он гнал на восток к выезду из города, она изучала его профиль. Губы плотно сжаты, глаза смотрели злобно исподлобья. С ее стороны поддержание контроля требовало усилий, но ей это удавалось. Это было необходимо.

— Как ты мог так поступить? — спросила она через некоторое время.

— Боже мой! Почему люди всегда хотят знать? Послушай. Мы ничего такого не планировали. То, что случилось с Джеммой — огромная дерьмовая неудача. — Он хлопнул кулаком по рулю. — Если бы она не умерла, нас бы здесь не было. Гребаный шум в сердце!

— А Рэй?

— Чертов ребенок стал слишком любопытным. Проснулась совесть. Он сам виноват, что съехал с дороги. Мы просто хотели, чтобы он уехал из города.

Стук, стук, стук его пальцев продолжал колотить по рулю, пока он вел машину, и этот звук ударял ее, как молоток. Они что совсем не понимают, что спровоцировали все это? Ее гнев перерос в ярость.

— Ради чего?

Он зарычал на нее.

— Деньги! Ты этого никогда не поймешь, ведь так? Ты водишь последней марки ауди, поработав в большом городе. Ты хоть представляешь, сколько денег мы получаем от травки приятеля Кенни, который присылает нам ее из Афганистана? Она пропитана опиумом. Я ничего не понимаю в этом химическом дерьме, но его невозможно отследить в большинстве тестов на наркотики. Наши продажи выросли на тридцать процентов!

Неудивительно, что Джин ничего не нашел. У нее сжался живот.

— Понятно.

— А тебе все неймется, обязательно было задавать Джину столько вопросов, а? — Его постукивание продолжалось в такт ее колотящемуся сердцу. — Вчера я слышал, что Джин заказал более продвинутый тест на наркотики. Мы с Кенни поняли, что должны действовать быстро.

— Мы ничего не говорили Джину!

— Не волнуйся. Я поменяю тесты на наркотики, если он найдет что-то новое.

Слава Богу, он не знал о тестах Пег. Ее руки сжались на коленях. Она посмотрела в окно. Они направлялись в горы. Куда он ее вез? Где они держат Джил?

Машина вильнула, когда Барлоу слишком быстро повернул. Он резко затормозил, завизжали шины. Мередит пыталась сделать медленные вдохи и выдохи, подавляя приступ паники.

— Что ты сделал с моим телефоном?

Барлоу вцепился в руль и издал мрачный смешок.

— Я написал твоему парню. Сказал ему, что ты что-то обнаружила.

Она вцепилась в ремень безопасности, ее легкие стали гореть.

— Он не придет. — О, пожалуйста, пусть Таннер на самом деле не придет.

— К черту все! Он так хочет нас уничтожить, что чувствуется даже запах его ненависти.

Пот катился у нее по спине.

— Он подумает, что странно, если я ему написала.

— Не подумает. — Барлоу повернулся на горной тропе, покрытой укатанным снегом. Когда он нажал на скорость, машина взревела. — Ты провела ночь в доме своих родителей не потому. Конечно, твой мудак-парень должен был прийти и спасти положение. Кенни тоже собирался перерезать на твоей машине тормоза.

У нее стали ледяные ноги.

— Он настоящий бойскаут, — согласилась она ошеломленно, солнечный свет резал ей глаза.

— Ну, ты получила отсрочку вчера. Но сегодня не твоей день.

Машина подпрыгнула, ударившись о колею, снег хрустел под колесами. Ее внимание привлекли два блестящих снегохода. Барлоу подъехал к концу дороги.

— Таннер придет. Всем в городе ясно, что он без ума от тебя. А теперь выметайся из машины. И помни, что я сказал о Джил.

Она открыла дверцу машины, осматривая окрестности. Куда они приехали?

Барлоу пошел вперед.

— Нам пора немного прокатиться.

— Куда мы едем? — Ледяной ужас сдавил ей горло.

Он указал рукой прямо. Она бросила взгляд на сверкающую гладь снега на грозной скалистой горе, которую местные жители окрестили «Великой Стеной». Громадная тень пика Торна пронзала синее, как океан, небо. Она вздрогнула, когда с запада налетел ветер, сотрясая сосны, словно они были хрупкими рождественскими украшениями.

Ее нутро клокотало от страха.

— Но это же Киллер Пасс. Только идиоты ходят туда в это время года.

— Но Таннер рискнул. Он как-то упоминал, что хотел бы сюда пойти. Сегодня солнечная погода, идеальное место для такой рискованной пары, как вы вдвоем. Отличный день для катания на снегоходах, не так ли?

— Но здесь постоянно сходят лавины.

Его губы изогнулись в маниакальной ухмылке.

— Точно. — Он направил на нее камеру телефона. — А теперь скажи «чииз».

Она застыла, как вкопанная, молясь, чтобы Таннер не пришел.

Барлоу планировал их убить.

51.

Таннер бросил желтый конверт на пассажирское сиденье и помахал Гюго на прощание. Пегги проверит швейцарский армейский нож на отпечатки пальцев, как только получит его завтра по почте. Может быть, это даст им первое прямое доказательство.

Ему было наплевать, что Артур вызвал подмогу. Если бы он мог передать им чьи-то отпечатки пальцев, он бы это сделал. Отпечатки более сокрушительные улики, чем лабораторный тест. Здесь уже есть вопросы.

Таннер сунул свой домашний кофе в подстаканник. Оно немного выплеснулась наружу, заставив его выругаться. Утро было не таким обычным, как он привык. Он не плавал в бассейне, также не было кофе у Джил. Он старался не думать о том, что ему было не по себе из-за того, что Мередит сегодня утром проснулась не рядом с ним. С ней установилась не просто обычная ежедневная рутина, с ней появилось что-то другое.

Она стала его жизнью.

Он ничего не мог поделать, как-то изменить ситуацию, пока не раскроет это дело и не скажет ей правду.

Телефон Таннера завибрировал, когда он выезжал с подъездной дорожки. Он нажал на экран и свернул, заметив, что сообщение пришло от Мередит.

«Кое-что нашли. Доказательства на Киллер Пасс. Направляюсь туда сейчас. Не говори пока Пегги.»

Черт бы ее побрал. Даже после прошлой ночи она решила не отступать. Он отбросил телефон в сторону. У него внутри все задрожало. Что она могла найти сегодня утром? Место, где Кенни спрятал свою машину и наркотики?

Черт возьми, он же велел ей не вмешиваться! Что нужно сделать, чтобы она не лезла в это дело? Похоже, недостаточно было растоптать ее сердце?

Он осмотрел долину деревьев, размышляя. Почему она написала ему? Ладно, может она и хотела доказать, что не собирается отказываться от этого дела. Несмотря на то, что она так разозлилась на него, кому она еще могла написать? Дедушке? Тот не сможет подняться на Киллер Пасс.

И все же намек на Пегги беспокоил его.

Может это ловушка?

Он начал считать до десяти, стараясь успокоиться, но дошел только до четырех, а потом ударил кулаком по рулю.

— Черт побери!

Он слишком быстро свернул за угол, колеса пошли юзом, ему пришлось выравнивать машину. Обхватив руль двумя руками, он рванул к Мередит.

Для него мало имело значения — была ли это ловушка или на самом деле.

Когда дело касалось Мередит.

У него не было выбора.

* * *

Кенни стоял, прислонившись к машине Барлоу, когда Таннер приехал на Киллер Пасс. Выходя из машины, Таннер огляделся по сторонам. Он обратил внимание на снегоход, но Мередит не увидел. У него внутри все сжалось.

— У меня такое чувство, что Мередит сегодня не в настроении для прогулки. Где она?

Он поймал телефон, который кинул ему Кенни. На дисплее высветилась фотография Мередит. Она щурилась от снега на солнце и выглядела испуганной.

— И все же ты приехал. Должно быть, это любовь, — саркастически протянул Кенни. — Повернись. Руки на машину. Ноги по ширине плеч.

— Держу пари, ты говоришь это всем девушкам.

Удар, который Кенни нанес ему в живот, заставил его стиснуть зубы.

— Давай свой телефон.

Когда он протянул ему телефон, Кенни толкнул его вперед.

— Ладно, поехали. — Кенни указал на снегоход. — Ты садишься позади меня. Если попытаешься что-нибудь сделать, я тебя пристрелю. И она умрет.

Слова Кенни в мозгу Таннера горели, как клеймо, он старался дышать медленно и глубоко, чтобы сосредоточиться. Если он сможет приехать к ней, то сможет ее спасти. Ему необходимо было верить в ее спасение.

— Ты все равно убьешь, а? Я тоже. Почему бы не воспользоваться моментом?

— Заткнись.

Таннер уселся на сиденье позади Кенни. Он никогда никого не убивал, но в данную минуту вдруг осознал, что любого человека можно довести до убийства. Но он собирался сделать все возможное, чтобы защитить Мередит… и себя.

Его лицо запорошил снег, пока они ехали по тропе, двигатель ревел среди гор. Таннер посмотрел на солнце, его лучи грели его черную флиску. Снег под снегоходом был мокрый и густой. Он знал, что на перевале Киллер Пасс часто случаются лавины. Довольно много он знал о лавинах, пока работал в Афганистане, где многие деревни, которые ему пришлось посетить, находились среди гор. И погода здесь не поможет, несмотря на то, что сегодня светило солнце и был хороший день.

У Таннера появилось плохое предчувствие, что преступники собираются помочь матери-природе создать еще один несчастный случай.

Он не должен позволить этому случиться.

Вдалеке он заметил красное пальто Мередит, а рядом с ней темную фигуру… его инстинкт подсказал, что это Барлоу.

У него перехватило дыхание, когда он взглянул на акры возвышающегося снега. Он повидал немало горных лавин, но этот перевал переплюнул всех. «Великая стена» была изогнутой, напоминая запятую. Гора была испещрена дырами, маленькими убежищами для птиц или летучих мышей, а также были и более большие проходы в труднодоступных местах.

Линия деревьев заканчивалась у подножия скалы. Пик Торна открыто возвышался слева от «Великой стены», его суровый вид казался одновременно ужасающим и прекрасным. Он пронзал небо, а потом разворачивался под углом в сорок градусов. Полностью свободный от деревьев, он опускался в убийственный перевал гладкими, словно сделанными из шелка линиями. Горбатый утес, усеянный соснами и хвойными деревьями, словно приседал на корточки перед перевалом.

Таннер осмотрел местность в поисках возможного пути для отступления. Но очевидных вариантов он не увидел. Кенни и Барлоу сделали правильный выбор. Еще один несчастный случай с минимальным количеством доказательств, учитывая их доступ к базе данных полицейского управления, они смогут написать отчет о случившемся так, как захотят.

Снегоход с грохотом подъехал ближе, в ноздри ударил сильный выхлоп газа. У него напряглись мышцы, как только он увидел Барлоу с Мередит, который направлял на него глок.

Как только, дернувшись, они остановились, он соскочил, стараясь расслабить мышцы, чтобы сделать свой ход.

Мередит сделала шаг к нему, погружаясь ногами в снег, ее бледное лицо выглядело еще более напряженным.

— Тебе не следовало приходить!

Он сорвал очки, чтобы она увидела его глаза. Он обязан был ей сказать кое-что.

— Все, что я тебе говорил до этого, было ложью. Я…

Кенни ударил его по почке. Он рухнул на колени.

— Заткнись, черт возьми.

— Прекратите! — Закричала Мередит.

Ее страх пронзил его, как лезвие бритвы.

— Все хорошо. Со мной все в порядке. — Он поднялся на ноги. Если они случайно выживут, то он несколько дней будет мочиться кровью. Таннер развернулся к Барлоу. — Ну, какой для тебя сюрприз.

— С чего это? — Усмехнулся Барлоу. — Я знал, что ты придешь.

— Ты захватил Мередит. Другого выбора у меня не было. — Его взгляд на мгновение скользнул по ней. Она в ужасе покачала головой.

— Мы решили, что наш план верняк. Ты был так занят этим делом, словно работал в Ираке или еще где-нибудь.

Поскольку Мередит стояла перед ним, он решил дать им выговориться.

— Моя сестра сделала тесты ваших наркотиков, которые вы продали Джемме. Рэй был прав. Вы же их зашнуровали.

Барлоу направился к нему, похрустывая снегом.

— Может, у тебя и есть наркотики или отчет, но торговец мертв. Представляешь, несчастный случай. Кроме того, у бедной Джеммы было больное сердце, как и сказал Джин. Мы не могли поверить своей удаче, когда он не вписал в отчет, что она курила марихуану. Слава Богу, что есть такие маленькие городки.

— Вы гребаные ублюдки, — прорычал Таннер.

Улыбка Барлоу опустила кончики его губ.

— Ах, ты ранишь мои чувства. Как я уже сказал, если бы эта тупая девчонка не умерла, нас бы здесь не было.

— Она была же такой молодой, — воскликнула Мередит.

— Заткнись! — Скомандовал ей Кенни, вытаскивая пистолет.

Таннер с трудом оставался на месте.

— Мередит.

Она повернулась и посмотрела на него. Он встретился с ней взглядом и почувствовал связь до самых кончиков ног. Он сглотнул, прежде чем она кивнула.

Время рискнуть. Он тщательно стал подбирать слова прежде, чем заговорить.

— Пег знает о вас. Сегодня утром я отослал ей армейский швейцарский нож, который один из вас оставил под моей машиной. Держу пари, они смогут найти на нем отпечатки.

— Чушь собачья! Ах, ты ублюдок! — Кенни засунул пистолет за пояс и бросился к Таннеру. Они упали на землю, и он обрушил на него дождь ударов и пинков, пока Таннер старался отбиваться от него кулаками.

— Хватит! — Закричал Барлоу. — Кенни, черт возьми, возьми себя в руки. Разве ты не надевал перчатки вчера вечером?

Таннер не дал ему времени подумать, несмотря на бушующий адреналин.

— Послушайте, полиция Пег работает над этим делом вместе с нами. Мы передали им краску с грузовика Кенни, проникнув в ваш гараж. Сегодня утром Артур Хейл позвонил генеральному прокурору. Все кончено, парни.

— Я знал, что должен был убить эту суку, — сказал Барлоу, его рот скривился в усмешке.

Гнев Таннера взлетел до небес, но он сумел сдержаться.

— Не добавляйте в свой список двойное убийство. Сдайтесь. Получите преимущество перед властями.

Капилляры на покрытом синяками лице Кенни пульсировали, как черви.

— К черту! Мы не отступим. — Его крик эхом отразился от Великой стены, отчего волосы на затылке Таннера встали дыбом.

— Таннер! — Закричала Мередит, кусая губы. — У них Джил.

Его сердцебиение еще больше участилось. Он еле сдерживался, изучая ухмыляющегося Барлоу, руководствуясь своей интуицией.

— Я не знал.

— Мне еще больше хочется тебя застрелить, МакБрайд. Но это оставило бы улики.

У Таннера перехватило дыхание. Так вот оно что. Все было совсем не так, как он себе представлял. Что ж, ему будет нелегко. Он шагнул вперед.

Раздался выстрел, и снег вместе со льдом взорвались как конфетти у его ног. Он остановился, сердце колотилось, каждый мускул в его теле напрягся, готовый к прыжку.

— Сделай шаг назад. — Барлоу попятился к снегоходу, нацелив пистолет на Таннера. — Сегодня утром мы установили заряды на Пике Торна. Через пятнадцать минут гора рванет.

Кенни продолжал целиться в Мередит, направляясь к другому снегоходу.

— Ты оставишь улики тогда, Барлоу.

Помощник шерифа усмехнулся.

— Ты думаешь, мы настолько глупы? Мы не воспользовались динамитом или Си4. Кенни купил специальное бинарное соединение, которое не оставляет следов. Этому учат в военном ведомстве.

— Люди генерального прокурора что-нибудь, да найдут.

— Как ты и сказал, к тому времени мы уже будем далеко. К несчастью для вас, мы с Кенни успеем подняться выше, прежде чем все взорвется. Повеселитесь тут.

И они умчались на своих снегоходах, Таннер подбежал к застывшей на одном месте Мередит. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от снегоходов, которые двигались к гребню.

Он схватил ее за плечи.

— Посмотри на меня! Ты же знаешь этот район. Где мы можем спрятаться?

Она не перевела на него глаза. Он и ранее видел жертв, парализованных шоком, так что знал, в чем здесь дело. Он потащил ее за собой. Путь к стоявшем деревьям казался ему единственным выходом.

Еще один выстрел швырнул снег ему в лицо.

Он поднял глаза. Барлоу собирался поиграть с ними.

Мередит внезапно ожила, схватив его за руку.

— Постой! — Она указала на стену. — Видишь там пещеру? Мы поднимались туда в средней школе.

Она побежала, он последовал за ней. Он прикладывал усилия, чтобы не смотреть вверх на возвышающуюся перед ними стену из снега.

— Ты можешь подняться? — Она установила ногу на выступ, красные, потрескавшиеся руки сжали серый, изогнутый камень.

— Ага. — Адреналин поднялся в нем, как цунами. — У нас нет выбора.

52

Джил с грохотом захлопнула ящик кассы. Все в кафе притихли.

— Что-то не так? — Спросила Марджи.

— У меня выходной, — ответила Джил в тысячный раз за это утро.

Неужели все должны интересоваться, какая возжа попала ей под хвост? Но к сожалению, делиться своими проблемами она не собиралась. И, если так пойдем и дальше, она взорвется изнутри. Она злилась на Мере и дедушку… и боялась. Пока она ехала на работу, хотя было очень близко от дома, она, наверное, раз сто посмотрела в зеркало заднего вида.

Она все еще не могла сосредоточиться на обыденных вещах.

Всю ночь она проворочались в постели, в нее, наконец, просочилось сострадание к своей сестре. Ведь Мередит страдала из-за придурка Таннера. Нехорошо, с ее стороны, было ее выгонять.

После борьбы с самой собой, делая соевый мокко (который всегда ей легко удавался), она пнула стойку ногой. Ей никогда не нравилось ссориться с Мередит или дедушкой. Дедушка был таким упрямым. Когда она позвонила ему, сообщив, что очень расстроена, он ответил, чтобы она смирилась. Какого черта он не рассказал ей обо всем? Он никогда так раньше не поступал, ничего от нее не скрывал. Поэтому не стоило и начинать сейчас.

Она потрогала аметистовый кулон на ожерелье изо всех сил стараясь не заплакать, которое подарила ей мама Джеммы, и который та носила постоянно.

Ее руки стали более слаженно работать, когда она решила сделать любимый латте Мередит. А дедушке обычный простой кофе. Как только она закончила, направилась на выход, сказав Марджи, что сегодня не вернется. Солнце согревало лицо, она почувствовала ответное тепло внутри (она приняла правильное решение), но потом сбоку притормозила машина, она сжала губы, как будто попробовала испорченные взбитые сливки в шейкере.

— Привет, — сказал Брайан.

Она оглядела его, начиная с голубого флиса до обтянутых джинсами ног, задаваясь вопросом, был ли у него когда-нибудь ужасно несчастливый день.

— Заблудился? Чоп-Хаус находится на юге, а не на севере.

— Я знаю. Я хочу прогуляться с тобой.

— О, так теперь ты хочешь поболтать, да?

Черт, только болтовни с ним ей и не хватало. Но несмотря на то, что она злилась на него, она хотела растаять на его длинном, твердом теле.

Он сорвал с носа темные очки. Его прямой взгляд ударил ее в солнечное сплетение.

— Прошу тебя.

— Что? Я не расслышала, — сказала она, став опять стервозной.

— По-жа-луй-ста, — выдавил он. — Господи, сколько раз ты заставишь меня это повторять?

— Столько, сколько смогу, — протянула она.

Он последовал за ней в «Вестерн Индепендент». Ей махали газетчики, пока она шла по коридору, Брайан следовал за ней. Добравшись до кабинета Мередит, она резко остановилась.

Дедушка колотил тростью по стулу ее сестры.

— Чертовая девчонка!

— Что происходит? — требовательно спросила она.

— Я не могу дозвониться до Мередит. — Ответил дедушка, отодвигая трость в сторону. — Она оставила записку, что встречается с Джин, но он сегодня отдыхает. Я только что ему звонил.

Джил подбежала и, расплескав поставила на стол кофе.

— Ты думаешь, у нее неприятности?

Он притянул ее к себе.

— Да, — просто ответил он. — Дай мне немного подумать.

— Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне, что происходит? — Спросил Брайан у нее за спиной.

Она повернулась к нему как в тумане, встретив его обеспокоенный взгляд.

— Я расскажу тебе позже.

Дедушка поднял трубку и набрал номер.

— Здравствуйте, это Артур Хейл. Не могли бы вы сообщить, свободен ли заместитель Барлоу. — Он потянулся к ее руке. — Вы говорите, он в патруле? — У него перехватило дыхание. — У меня есть надежные сведения, что помощник шерифа Барлоу и моя внучка Мередит Хейл находятся в опасности. — Минуту он слушал, плотно сжав потрескавшиеся губы. — Хорошо, спасибо.

Телефон упал, он промахнулся, не смог положить трубку в гнездо.

— Они начинают поиски. — Он сунул трубку на место. — Я не собираюсь рисковать. Барлоу не ответил, когда они стали ему звонить, они используют его телефон, чтобы вычислить его местонахождение.

— Почему ты не сказал им правду? — Спросила Джил.

— Мы не знаем, что происходит, но у меня внутри такое предчувствие, что лучше нам перестраховаться, чем потом сожалеть. Если я ошибаюсь, то видно ранее слабоумие настигло меня.

— Почему ты не хочешь им сказать, что Барлоу продажный полицейский?

— Они будут усерднее искать своих, чем наших.

Брайан молча погладил ее по спине. Он не знал всего, что происходит, но все же предлагал ей свою поддержку.

— Я позвоню Таннеру. — Джил набрала номер. Чем чаще раздавались гудки телефона без ответа, тем сильнее она испытывала боль в животе, словно угловатое острое стекло разрезало ее внутренности. — Он не отвечает, переходит на голосовую почту.

— Мы продолжим свои попытки. Я приведу сюда людей генерального прокурора. Главное — найти Мередит.

Телефон зазвонил снова. Джил подскочила, как только дедушка бросился к трубке, опрокинув держатель для ручек. Шариковые ручки рассыпались по полу.

— Ну что? — Он вцепился в трубку. — Барлоу на Киллер Пасс? Спасибо.

— Чушь собачья. Зачем ему понадобилось туда забираться? — Спросил Брайан у нее за спиной.

И Джил почувствовала, как вся сила ушла из нее, у нее подкосились ноги.

— В это время года, как правило, сходят лавины.

Дедушка хлопнул ладонью по столу.

— Мы попросим шерифа вызвать спасательную команду. Если эти ублюдки планируют совершить еще одно убийство, а потом выдать все за несчастный случай, мы сможем поймать их с поличным. Они не смогут забрать у меня мою внучку. Пойдем.

Джил протянула ему трость и последовала за ним, стараясь не впадать в ужас от шока. Кактолько Брайан коснулся ее руки, она тут же схватила его за руку, нуждаясь в его поддержке.

— Останься со мной, — попросила она.

Он крепче сжал ее руку, его лицо побелело.

— Я никуда не уйду.

53

Бесконечное пространство скал тянулось к безоблачному голубому небу. И убежище было где-то посередине, насколько помнила Мередит. Они должны добраться до него. Другого выбора у них не было.

Мередит посмотрела на часы, которые она передвинула на рукав своего пальто.

— У нас есть одиннадцать минут. — Ее пальцы сжались вокруг холодного камня, увидев вмятины от поднимающихся в прошлом альпинистов. — Поскольку я уже поднималась на эту гору раньше, я пойду первой.

Она прижалась всем телом к скале и начала карабкаться вверх, борясь с желанием поспешить и броситься вперед, стараясь гнать мысли о нехватке снаряжения. И о надвигающемся взрыве. Боже, она никогда в своей жизни не видела лавины так близко, но довольно часто слышала ее гул. Оглушительный, даже это слово не подходило к описанию гула. Она вздрогнула всем телом и глубоко вздохнула. Очистив свои мысли, потянувшись к впадинам в горе, которыми пользовалась много лет назад.

Посмотрев вниз, она увидела темную макушку Таннера, его распухшие костяшки на пальцах, сжимающие каменные выступы. Выстрел впечатался в каменную стену справа от нее. Она вскрикнула, но пальцы машинально сжались на выступах, удерживая. Барлоу не шутил, он решил с ними по-настоящему поиграть.

— У ублюдка видно имеется дальнобойная винтовка, — крикнул Таннер. — Дыши. Он просто пытается нас запугать и нарушить нашу концентрацию на подъеме. Он не захочет изрешетить наши тела пулями. Тогда сказать, что это был «несчастный случай» у него не получиться.

Расслабиться. Да, конечно. Она уперлась носком ботинка в следующую расщелину и потянулась вверх, находя опору. Ее нервы были на пределе, напоминая натянутую проволоку, по которой пропустили электрический ток, но она медленно и верно продолжала подниматься. Она обошла кусок горы, заросший мхом, и потянулась к другому выступу. Еще одна пуля вонзилась в каменную гору в нескольких ярдах от этого места. Ее пальцы соскользнули, нога повисла в воздухе. Она посмотрела вниз. О Боже, падение было бы болезненным, она переломала бы себе все с такой высоты. У нее закружилась голова. Но она поставила ногу в ботинке в канавку.

— Ты в порядке?

Она выдохнула, а потом потянулась к следующему камню, чтобы ухватиться.

— Если стрелял Кенни, то его бывшая военная подготовка полный отстой.

— Помни, они не хотят нас убить, — добавил Таннер.

— Они скорее всего хотят, чтобы мы совершили промах и упали сами. А что, если он случайно нас подстрелит? — спросила она.

— Постарайся не думать об этом.

От этой мысли у нее в животе образовалась ледяная глыба. Она взглянула на часы. Шесть минут. Сдерживать, поднимающуюся панику, было самым трудным, но она подняла руку к следующему выступу, продолжая подниматься вверх. Сколько еще осталось? Когда она посмотрела вниз, то увидела кровь на руках Таннер. Она заставила себя отвести взгляд, посмотрев на землю внизу, как бы просчитывая расстояние.

У нее жгло подушечки пальцев, руки были красные и кровоточили, костяшки казались расколотым деревом под потрескавшейся кожей. Мышцы всего тела кричали, но она продолжала подниматься. Следующий выстрел не произвел на нее никакого впечатления… она полностью сосредоточилась на своем подъеме.

— Мы уже близко. — Очень близко.

Звук ее подошв о камень, разбросанных по горе, заставил ее сосредоточиться. Она посмотрела вниз и ахнула, увидев ногу Таннера, соскользнувшую с выступа. Но он сумел найти опору, а затем прислонился лбом к стене.

— Ты в порядке?

— Прекрасно. Сколько еще осталось до взрыва?

Она взглянула на часы. Секунды тикали в такт ее колотящемуся сердцу.

— Не много. Двигаемся вверх.

Еще одна пуля, отколола камешек рядом с ее головой, отскочивший ей в грудь. Она схватилась за следующий выступ.

Ну же, черт возьми.

Грохот взрыва заставил ее замереть. Звук распространился, словно звуковой волной по всей горе, эхом отражаясь от скал. Эхо сотрясло стену, и ей пришлось сильнее ухватиться и прижаться всем телом к стене, чтобы не упасть.

«Не смотри на это. Не смотри на лавину».

— Ну же! — Она отчаянно потянулась к следующей впадине. Установив ноги на выступы, она снова потянулась вверх, наконец, увидев убежище. Оно было всего в нескольких футах.

— Мы почти у цели! — Грохот, падающего с горы снега, эхом отдавался в ее ушах. Она старалась не обращать на него внимания, заставляя себя подниматься, мышцы горели от напряжения, но она все равно двигалась вверх. С трудом поднявшись, она добралась до маленькой пещеры, вошла внутрь, пот щипал ей глаза. Она вползла на локтях, как краб, потом перевернулась на спину.

— О Боже, — прошипела она, мозг зашкаливал от грохота снаружи. — Таннер! — Она свесилась у входа в пещеру, балансируя всем своим телом.

Рев снега, с грохотом падающего с Киллер Пасс, давил на барабанные перепонки, заставляя ее оглохнуть. Слепящий гриб белого снега увеличивался в размерах, заслоняя солнце. Деревья сваливались вместе с камнями вниз, вращаясь, как тростинки в этом белом море.

— Мередит! Спрячься внутрь! — Крикнул он ей снизу, пока на него не обрушилась снежная лавина.

Она прижалась к полу пещеры и высунулась еще сильнее наружу. Он был в нескольких шагах от нее, болтаясь на одной руке.

— Держись! — Она высунулась еще дальше, лежа на камнях, ее лицо было мокрым то ли от снега, то ли от пота.

— Назад, черт возьми! — Он нащупал рукой камень, но рука соскользнула. В поисках, его пальцы сжались вокруг зазубренного края, он подтянулся, мышцы у него на шее напряглись. Он застонал, как только его рука опустилась на камни пещеры, где была Мередит. Она потянулась к нему, ухватившись за его флиску, и стала тянуть его с такой силой, ее руки и плечи просто орали от боли, но она продолжала тянуть его внутрь.

Пуля попала в стену рядом с Таннером. Хлоп. Потом еще одна. Хлоп. Он приподнялся грудью, балансируя на краю пещеры бедрами и ногами. Затем третья пуля с глухим стуком пронзила его плечо, от удара он упал вперед. Закричав, врезавшись в Мередит.

— Таннер! — прокричала она, ее глаза расширились при виде дырки в его флиске.

Она стала тянуть его в пещеру, втащив на последние несколько дюймов. От его веса ее мышцы напрягались и растягивались, словно были резиновыми, но она не сдавалась, даже когда мимо пролетела еще одна пуля. Она откинулась назад на корточках, потянув изо всех сил Таннера вглубь, убирая его подальше с поля видимости Кенни и Барлоу.

Грохот от лавины продолжался. Деревья ломались, как палки, глыбы снега и льда падали и кувыркались в этом безумии. И снега навалило перед входом пещеры больше, Мередит испытала настоящий ужас, ей показалось, что они никогда не выберутся из этой пещеры, если вход завалит снегом. И кроме того, им нужен был воздух.

Она положила голову Таннера с мокрыми волосами себе на колени и прижала руки к его ране, чтобы остановить кровь.

Он открыл глаза, до этого сжимая их от боли.

— Прости, — пробормотал он сквозь оглушительный рев лавины. — Я люблю тебя, — прошептал он одними губами.

Она откинула назад волосы у него со лба, ее сердце как-то сразу утихомирилось, несмотря на то, что снаружи начинался конец света.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она ему в ответ.

54

Таннер очнулся, лежа на животе, чувствуя пульсирующую боль в плече. От полной тишины после взрыва у него закружилась голова. Влажный, пронизывающий холод наполнил его внутренности. Он застонал.

— О, слава Богу! — Воскликнула Мередит. — Ты очнулся, ты очнулся, ты очнулся. — Ее голос граничил с истерикой. Когда он попытался перевернуться, нежные руки Мередит помогли ему. Она прижала окровавленный свой шарф к его плечу.

— Ты потерял сознание. Я пыталась остановить кровотечение. — Она шмыгнула носом и вытерла его мокрое лицо. — Слава Богу, ты очнулся. Я не знала, что мне делать, когда ты потерял сознание.

Поскольку ее голос все еще дрожал, он открыл глаза. Все его тело словно прошло через мясорубку.

— Где твое пальто? — Ее трясло, зубы стучали.

— Я вывесила его у входа на палке. Дедушка все поймет. Он должен за нами прийти сюда.

Когда он снова услышал ее шмыганье носом, то положил руку ей на бедро, стремясь ее как-то успокоить.

— Он придет. Он угрожал мне прийти за мной, если я причиню тебе боль. Доверься. Никто ведь не захочет связываться с внучкой Артура Хейла.

Попытка поговорить выбила его из колеи, но он знал, что она нуждается в его поддержке. Черт, он тоже нуждался в поддержке, хотя бы своей собственной. Он истекал кровью в пещере.

— Я так понимаю, мы не можем просто выйти отсюда на образовавшуюся снежную подстилку? — спросил он.

Она провела рукой под носом.

— Нет, если только тебе не нравится ходить по разрушенной земле. Снег изгибается у горы, как полумесяц. Спуск все еще слишком крутой. Кроме того, ты не можешь двигаться. Ты потерял много крови.

— Все не так плохо, — солгал он. — Я хочу, чтобы ты пошла за помощью.

— Нет! Я тебя не оставлю одного.

— Мередит…

— Нет! — По ее румяной щеке скатилась слеза. — Пожалуйста, не проси меня об этом.

Боль разлилась по его плечам и пальцам. Он с шипением выдохнул.

— Прости, — прошептал он, понимая, что она все еще не знает, почему он причинил ей столько страданий. У него перехватило горло. — Все не так, как ты думала.

И ее ярко-зеленые глаза наполнились еще больше слезами, заставляя его сердце и плечо гореть ужасным жаром в гонке с болью. Она дотронулась ладонью до его щеки и нежно погладила его щетину.

— Не трать попусту свои силы. Скажешь мне все, когда мы выберемся отсюда.

Она поцеловала его в лоб и на мгновение прижалась лицом к его лицу. Он крепко зажмурился. Боже, как же он скучал по ней.

А потом вдалеке он услышал звук двигателя. Он напряг слух.

— Помощь?

Она перестала прижиматься к нему, осторожно уложив его на камни и подползла к краю, чтобы выглянуть наружу.

Его рана пульсировала, кровь продолжала идти, свободно вытекая при каждом ударе сердца. Он прижал руку к ране.

— Боже.

Он посмотрел в ее сторону, у него сжался желудок.

— Что?

— Нет. — Она вернулась к нему, ползя на коленях. — Это Барлоу и Кенни. Они возвращаются за нами. У них же есть альпинистское снаряжение на снегоходах.

Таннер выругался и попытался сесть.

— Черт, мы тут основательно застряли. — Он попытался пошевелиться, но перед глазами заплясали на черном фоне звезды.

— Ложись! Ты потерял слишком много крови.

Он схватил ее за руку.

— Нет, я не потеряю тебя. Уходи отсюда. Сейчас же.

— Нет!

— Оставь меня. Я все равно умру, если никто за нами не придет.

Ее глаза могли разжечь огонь.

— Не говори так!

— Я могу дать тебе шанс. Я прыгну и отвлеку их, уводя в противоположное направление. — Точно. Он не позволит ей умереть.

Таннер нащупал стену и прислонился к ней. Боль в плече мешала сосредоточиться.

— Давай, черт возьми!

— Нет! — Она встала между ним и выходом из пещеры. — Я не позволю тебе пожертвовать собой ради меня. Мы остаемся вместе. Мы же команда. Помнишь? —– У нее прорвались рыдания, она прижала руку ко рту, чтобы заглушить их.

И тут он сломался, не в состоянии больше выносить ее мучений. Он протянул ей здоровую руку, произнес:

— Иди сюда.

Она подползла к нему. Он коснулся ее щеки, заглядывая в глубину ее испуганных зеленых глаз.

— Разреши мне сделать это, — тихо попросил он, стараясь заглушить боль.

Она сильно нахмурилась и качнулась к нему. Он обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Это единственный способ, — прошептал он. И приподнял ее лицо, прижавшись холодными губами к ее.

Любовь переполняла его.

— Я хочу так поступить.

Когда он прижался лбом к ее лбу, ее дыхание дрогнуло на его губах, и все ее маленькое тело задрожало. Он так сильно хотел защитить ее.

Она отодвинулась от него и поползла к выходу из пещеры.

— Я тоже не хочу тебя терять. — И когда она повернулась к нему, он увидел новую решимость и ее выпяченный вперед подбородок.

— Мередит! — закричал он, и глубокие когти ужаса пронзили его изнутри.

Она высунулась из входа, готовясь прыгнуть, он пополз за ней, стараясь двигаться быстрее, но не позволяли силы. Она ни за что не выпрыгнет одна. На полпути он уловил еще один звук, который слишком хорошо знал поскольку все время вращался среди военных.

— Подожди! Это вертолет.

Выстрел пронзил стену рядом с головой Мередит, и камень со звоном упал в пещеру, скользя по полу.

— Спрячься! Мы переждем. Помощь уже в пути.

Она подползла к нему и обхватила его лицо руками.

— Все хорошо. Мы будем ждать. Вместе.

Он прислонился головой к холодному камню и прижал ее к себе. Он взял ее окровавленную, замерзшую, почти онемевшую, руку в свою, осторожно, чтобы не потревожить волдыри от подъема по камням. Боже, сейчас больше всего он нуждался в ней.

— Никаких жертв.

— И погибших, — согласилась она.

У них было достаточно много вместе, чтобы продолжать жить.

55

— Спасательный патруль Дэа сегодня точно отработал свои деньги, — сказала Мередит, пытаясь пошутить, чтобы не заплакать. Она перевела взгляд в глубь больницы, где Таннеру делали операцию. Она сделала глоток согревающего кофе.

— С ним все будет хорошо, Мере. — Джил осторожно взяла сестру за забинтованную руку. — Прости, что мы поссорились. Я бы никогда себе не простила, если бы с тобой что-то случилось.

Мередит отставила кофе в сторону и обняла сестру.

— Я тоже. Мне жаль, что я не рассказала тебе всю правду.

— Мы это переживем. Но я надеру тебе задницу, если ты когда-нибудь сделаешь подобное снова… или так напугаешь меня до смерти.

Они, обнимаясь, покачивали друг друга за плечи. Джил не отходила от Мередит с тех пор, как приехала в больницу. Мередит почувствовала настоящее облегчение. Она вернула свою сестру.

Дедушка вернулся в комнату ожидания, постукивая тростью по антисептически чистому бежевому полу.

— Я разговаривал с Андерсоном. Полиция штата арестовала Барлоу и Кенни. Они обнаружили их на заправке рядом с шоссе. Барлоу тут же заговорил в обмен на сделку, готовый признать свою вину. Он сообщил, что Кенни сбил Рэя на шоссе. И Кенни поставлял наркотики через свой контакт на базе ВВС «Петерсон» в Колорадо Спрингс. По-видимому, Кенни знает афганского химика, который может смешать марихуану с опиумом, вот почему его нельзя было отследить тестами. Торговля наркотиками всегда была изобретательной, не так ли? Он рассказал, где можно найти машину Кенни. Полиция забрала их обоих в Денвер, пока не будет завершено полное расследование.

— Хорошо. Скажи Андерсону, что они могут меня допросить в любой момент, когда захотят.

Дедушка кивнул.

— Я надеюсь, что они превратятся в тюремных сук после того, что они сделали с Джеммой и Рэем, — выдавила Джил.

У Брайана задергалась челюсть.

— Надеюсь, они сгорят в аду. — Он не отходил от Джилл с тех пор, как покинул вместе с ней кабинет дедушки.

Мередит сделала большой глоток кофе. Ведь ее и Таннера могли убить. Она не знала сможет ли когда-нибудь об этом забыть. Опять задрожав всем телом.

— Мне нужно будет выпить галлоны кофе, чтобы снова согреться.

— Вот. — Брайан стянул с себя флиску и накинул на нее.

Мередит с благодарностью посмотрела на него. Дедушка занял свое место на цветастом диванчике, и она положила голову ему на плечо.

— Пока мы тут разговариваем, вот-вот должны подъехать твои родители. У твоего отца чуть не случился еще один сердечный приступ, когда он услышал, что случилось. — Он захрустел жгучей конфеткой. — Пегги и Кит уже в пути. Эта женщина может справиться с плохими новостями. Казалось, она даже не дрогнула. — Он откашлялся, как будто боролся с эмоциями. — Она разозлилась, что Таннер не позвонил ей перед тем, как отправиться на Киллер Пасс.

Таннер попал в ловушку из-за нее. Он сказал ей, что солгал о том, что хочет получить работу у Соммервиля. Она ему поверила. Никто не мог бы в такой ситуации врать. Он расскажет ей всю правду, когда будет вне опасности. Пожалуйста, Господи, пусть с ним все будет хорошо. Не может быть, чтобы он не любил ее. Он был готов пожертвовать своей жизнью ради ее спасения.

Она провела рукой по дедушкиному шерстяному пиджаку.

— Не думаю, что мы смогли бы выбраться оттуда живыми, если бы ты так быстро не предпринял меры спасения. — Она никогда не забудет звук снегоходов, возвращающихся за ними.

— Разум как стальная ловушка. — Артур постучал себя по лбу.

Джил прижалась к ней.

— Я так рада, что с тобой все в порядке.

— Я тоже.

Двери распахнулись, и она подняла голову, широко раскрыв глаза. Вид окровавленного халата хирурга заставил ее сжать руку Джил.

— Он потерял много крови, но с ним все будет в порядке. Какое-то время не сможет двигать плечом, и ему понадобится пройти курс реабилитации, но особых последствий не будет.

И тут на нее нахлынули эмоции, как гейзер. Она подалась вперед, как только из ее рта вырвались первые рыдания.

— Давай, поплачь, Русалка. — Дедушка погладил ее по спине. — Ты имеешь на это право.

* * *

Таннер вынырнул из тумана под писк аппаратов, которые напоминали своим звуком скороварку. Он приоткрыл глаза, погруженный в оцепенение. Во рту пересохло. Обезболивающие, понял он. Белизна больничного халата была не такой чистой, как море снега под ним, когда его вытаскивали из пещеры на медицинском лифте, спасательная команда работала с веревками, чтобы он не ударился о скалу. Боже, ну и денек.

Кто-то шевельнулся рядом на стуле.

— Таннер? — Мередит положила руки на перила кровати.

— Угу, — прошептал он. — Хочу… пить.

Она покачала головой.

— Я позову медсестру.

У него не было сил, он так устал, что его глаза готовы были снова закрыться.

— На моем столе. Есть... папка. Дэвид... Соммервиль.

Он не спрашивал о Барлоу и Кенни. Важно было сделать все правильно.

— Я найду ее, — услышал он ее голос, погружаясь в длинный туннель сна, темнота накрыла его.

* * *

Первое, что увидел Таннер в очередной раз открыв глаза, был Артур, склонившийся над ним.

— Ну, что живой?

Он поморщился, лицо чесалось, необходимо было побриться, и чувствовал он себя дерьмово, но сон помог.

— Похоже на то.

— Это очень хорошо. Пег повезла Кита ко мне домой, чтобы уложить его спать. Джил присмотрит за ним, пока твоя сестра будет здесь с тобой.

Таннер потянулся за пластиковым стаканчиком, стоявшим рядом на тумбочке с кроватью. Блаженство, которое невозможно описать, когда пересохший рот получает глоток воды.

— Теперь я могу говорить. Где Мередит?

Артур постучал по поручням кровати.

— Твоя сестра рассказала все про Соммервиля, и Мередит нашла папку, о которой ты ей ссказал.

Аппарат, следивший за пульсом Таннера, замер, его пульс участился. Значит, теперь она все знала.

— Я не помню, чтобы ей говорил.

Артур развернул жгучую конфетку.

— Ты рассказал ей об этом, когда пришел в себя после операции.

— Она расстроилась? — Он попытался сесть, морщась от боли. Почки когда-нибудь снова начнут нормально функционировать?

— Сейчас она знает все. — Артур откинулся на спинку стула, скрестив ноги. — Она не счастлива от этого, но поняла, почему ты ей лгал. В конце концов, она была замужем за этим придурком. Она знает, что для него не существует правил.

Таннер еще глубже зарылся в подушки и посмотрел на дверь.

— Слава Богу. Где она?

Артур усмехнулся.

— Она отправилась к этому мудаку, чтобы его пошантажировать.

56

Мередит постучала в искусно вырезанную дверь нового особняка Ричарда. Если уж она выжила после перевала Киллер Пасс, то уж точно справиться и с ним.

Как только ее бывший муж открыл дверь, он не смог скрыть своего удивления при виде ее. Но все же ему удалось взять себя в руки, изобразив насмешливую улыбку.

— Мередит, моя дорогая, — протянул он, словно она была из высшего общества. — Какой приятный сюрприз.

Она вошла внутрь, разрешив ему помочь снять ей пальто.

— Ты всегда так говоришь, когда не ожидаешь.

— Полагаю, это не светский визит. — Он сверкнул глазами, указывая в сторону кабинета, словно королевская особа. — Может поговорим в кабинете?

Мередит проигнорировала его манеру, направившись вперед, будто жила в этом доме, и он был ее собственностью, про себя молясь, чтобы кабинет был не далеко, а конце коридора, как и в большинстве домов. Сделав пару шагов, она оглянулась.

— Ты идешь?

Ее напористость стерла фальшивую улыбку с его лица. Она продолжила свой путь по коридору, улыбаясь про себя, войдя в его кабинет. Он молча следовал за ней.

Войдя внутрь, Ричард тут же опустился в свое массивное кресло за большим рабочим столом.

«Ну, настоящий Наполеон», — услышала она голос Разведенной Женщины.

«Рада, что ты вернулась», — ответила про себя Мередит.

«Приятно посмотреть на происходящее».

Ричард всегда отличался слегка помпезными вкусами. Но в данный момент ей не нужны были проблемы и препирательства с ним, поэтому она даже не стала задумываться над этим. И удивительное дело, но ее чувство внутренней уверенности слегка расширилось.

— Чему ты ухмыляешься? — прошипел он.

— От осознания того, что я, действительно, стала совсем другой… и это хорошо. Ты должен порадоваться за меня. Потому что я выстраивала в уме картины, как тресну тебя подсвечником по голове за то, что ты сделал.

За время перелета через всю страну она решила не упрекать его в содеянных грехах и не сердиться на него. Иначе, от ее упреков он только еще больше окрыситься, начнет защищаться, и она не получит то, за чем прилетела.

— Это сделал полковник Мастард в библиотеке, подсвечником, — произнес он, изображая британский акцент, имитируя ключевого персонажа игры «Клюэдо». (Пародийный криминальный триллер-комедия Джонатана Линна «Улика» (1985) является ещё одним фильмом, созданным приблизительно по тем же лекалам, что и «Ужин с убийством» (1976). На основании фильма появилась и настольная игра «Клюэдо». – прим. пер.)

Его чувство юмора тогда и привлекло ее к нему. В дополнение к его внешности. И если еще прибавить к этому его настойчивое преследование, конечно, она быстро в него влюбилась… слишком быстро, понимала она теперь. Ну, сейчас все это было в прошлом.

Она пододвинула к нему папку, которую принесла с собой.

— У нас есть с тобой кое-какие дела по шантажу. Ты можешь получить от меня тоже в прессе то, что ты устраиваешь с братом Таннера.

— Понятно. — Он открыл папку. Пролистал фотографии, поднял на нее глаза. — Я впечатлен. Я до конца не знал, что ты на меня имеешь. Ты никогда толком не говорила мне об этом и не показывала свой козырь.

— Я не дура. И я чертовски хороший журналист. Ты забыл об этом?

— Очевидно. — Он поднялся с кресла. — Я думал, ты моя жена. Не ожидал, что ты будешь за мной шпионить.

На этот раз его попытка обвинения в ее адрес никак на нее не подействовала, ее желудок не сжался от чувства вины. Отблески огня от камина плясали на его красивом лице, делая светлее пряди волос.

Сейчас она совершенно не жалела о разводе.

На самом деле, она чувствовала себя так, словно спаслась от пожизненного заключения с ним.

Покой рос внутри нее, как драгоценный цветок, смягчая ее сердце. Она с благодарностью ощущала, как спокойствие и уверенность, разрастались у нее внутри. Это ощущение предвещало новое начало ее жизни… окончательное освобождение от прошлого.

Она прислонилась спиной к спинке стула. Боже, она чувствовала себя просто прекрасно. Просто потрясающе, что даже не испытывала гнева из-за того, что этот человек шантажировал Таннера. Пришло время направить всю свою энергию к тому хорошему, что появилось в ее жизни — именно так она себе и представляла тогда, находясь в книжном магазине, несколько недель назад.

Ричард подошел к бару. Она последовала за ним.

— Ты получаешь негативы, касательно твоей измены, а я получаю негативы на Дэвида. Обычная сделка.

Он залпом выпил виски, терпкий запах защекотал ей нос.

— А как насчет твоей статьи для Карен о Норе гребаной Робертс? Ты воспользуешься этой статьей, чтобы разрушить мою политическую карьеру?

— Знаю, что ты не поверишь, но я никогда не планировала разрушать твою карьеру. Я хотела всего лишь вернуть себе что-то ценное в себе, то, что ты у меня отобрал во время нашего развода. Дело совсем не в тебе, Ричард.

Он нахмурился.

— Ты мне угрожала.

— Ты меня вынудил это сделать.

Он выдохнул, наливая себе еще выпить.

— Да, тебе никогда не нравились угрозы. Лучше бы я этого не делал.

Она впервые, по-настоящему посмотрела на него, совершенно другими глазами, словно впервые увидела. Да, он был тщеславным эгоистом, слишком высокого мнения о себе, очень высокого. Он с жадностью ухватился за власть, как трехлетний ребенок за сладости на Хэллоуин. Он использовал людей, получая то, что хотел.

Но их отношения не были лишены доброты, юмора и даже любви.

И все же, все остальное, даже подобные чувства всегда находились на втором месте для него, на первом — его амбиции и потребности — в женщинах, в большем количестве денег, в его потрясающей способности портить жизнь другим.

— Мы могли бы избежать всего этого. — Она потрогала пластырь на руке. — Нет, готова взять свои слова обратно. Если бы ты не шантажировал Таннера, я никогда бы его не встретила.

Его губы скривились.

— Ты любишь его, — обвиняюще произнес он.

— Да. Тебе не кажется, что в этом и заключается вся ирония твоего плана? Ты приложил руку, чтобы мы стали вместе.

Он выругался, но ее это даже не волновало.

— Ты же знаешь, он не останется на одном месте, — произнес он. — Он не любит, когда его связывают по рукам и ногам. Он никогда не оставался на одном месте, чем на пару лет. Он одиночка по жизни.

Она вернулась к его столу и улыбнулась.

— Я знаю, кто он есть на самом деле.

Он готов был пожертвовать своей жизнью ради нее, женщины, которую любил… он был настоящим, черт побери, героем из страны Норы Робертс. И он весь принадлежал только ей.

Ричард потянулся за другой бутылкой.

— Итак. По рукам или как?

— Ты не оставляешь мне выбора, — ответил он. — Моя политическая карьера для меня важнее, чем карьера брата Таннера — члена городского совета. Я собираюсь совершить великие дела для этого штата. Вот подожди и увидишь.

— Я в этом не сомневаюсь. — Ричард был политиком насквозь, он всегда им был, и Бог знает, что он не смог удержать свой член в штанах, изменив ей, пока они были женаты.

Он подошел к сейфу и набрал комбинацию цифр. Раздался щелчок, он распахнул дверь.

Она вытащила негативы из своей сумочки и протянула их ему. Он протянул руку, чтобы забрать, но она отстранила руку.

— Никакого двурушничества и подпольных игр. Потому что, когда я говорю, что хочу поставить точку на этом вопросе, я имею в виду именно это.

Он с удивлением взглянул на нее.

— Ты стала жестче, чем раньше, Мередит. Мне это не нравится. И цвет твоих волос мне тоже не нравится.

— А я знаю.

Он положил руку на сердце, огонь потрескивал в камине.

— Буду с тобой откровенен. Ты всегда пробуждала во мне лучшие качества, Мередит.

— Похоже, что не всегда, но хорошо, когда тебе напоминают о лучших чертах характера, которые в тебе есть. — Она взяла негативы, которые он ей передал и положила их в сумочку.

— Ты не хочешь их просмотреть?

Она внимательно посмотрела ему в глаза.

— Шестое чувство подсказывает мне, что ты не будешь меня обманывать. А я научилась доверять своей интуиции.

— В тебе всегда присутствовал здравый смысл.

«Вот видишь!» — прошептала Разведенная Женщина.

Ричард снова подошел к бару.

— Может выпьешь? Как в старые времена?

— А почему бы и нет? — ответила она, опуская сумочку на пол.

Он налил ей сухой мартини, она почувствовала удивление.

— Ты помнишь?

Он улыбнулся.

— Я многое помню.

Она медленно пила мартини, а он потягивал виски. Оба молча смотрели на огонь в камине.

— Мне пора идти.

Он кивнул и последовал за ней. Оказавшись в фойе у двери, он помог ей надеть пальто и открыл дверь.

— Я рад, что ты не погибла в той лавине, Мередит.

Она даже не спросила, откуда он знает. В конце концов, он был журналистом.

Ее губы изогнулись.

— Я тоже. До свидания, Ричард. Удачи тебе в политической игре.

Дверь закрылась. Она спустилась по лестнице, мысленно прокручивая в голове их встречу. Она поняла, что у нее все получиться в тот момент, когда он перестал прощупывать почву и сопротивляться. Он понял, что нужен компромисс, поэтому тут же изменил свою тактику, став благоразумным и обаятельным. Некоторые повадки в людях никогда не меняются.

Что ж, она получила от него то, за чем приезжала. И как Таннер теперь поступит, когда у него стали развязаны руки, зависело только от него.

Она сделала глубокий вдох, чувствуя в воздухе выхлопные газы и ароматы еды из ресторанного квартала. Ее бюстье стягивало ребра, и она едва дотронулась до него пальцами.

Пришло время отпустить и еще кое-что… вернее распрощаться с этим.

— До свидания, Разведенная Женщина. Спасибо тебе за все.

«Желаю тебе всего хорошего, Мередит. Ты это заслужила».

Да, она, черт побери, заслужила. Поэтому направилась в сторону своего любимого бутика нижнего белья. Первым делом она купит себе нижнее белье из хлопка — ранний рождественский подарок. Вернув себе силу воли, уверенность в себе и спокойствие, она могла вернуться к своим старым привычкам.

Машины проносились мимо, сигналя в пробках. Светофор мигал красным, движение остановилось. Это был Нью-Йорк. Она будет скучать по нему, но она была счастлива оставить его на своих собственных условиях. Ее будущее четко рисовалось перед ее взором. Она знала, чего хочет, и, клянусь Богом, сделает все, что в ее силах, чтобы добиться этого.

Прямо как одна из героинь Норы.

Она полетит домой к своему Рорку. Оказывается, такой мужчина, действительно, существовал в реальной жизни.

И он существовал для нее.

57

Не обращая внимания на больничный запах в палате Таннера, Джил оторвалась от блокнота, в котором что-то записывала, поглядывая в коридор и надеясь увидеть Брайана. Между ними все еще существовала некоторая настороженность в отношениях, словно они пытались решить, что делать друг с другом, как только стали нормально общаться. Брайан приносил вкусные обеды в больницу. Она поняла, что скучала по нему как по другу… несмотря на то, что он привлекал ее как мужчина. Другим осознанием для нее оказалось ее желание начать что-то новое. Поэтому сейчас она набрасывала в блокнот все свои мысли, которые кружились в голове.

Рядом, здесь же в палате, дедушка играл в карты с Пегги и Таннером, а родители Джил направились в ее кофейню «Без сои со мной» за кофе. Больничная бурда на вкус напоминала дерьмо.

В коридоре послышались шаги. Она посмотрела на открытую дверь. Появился Брайан, такой сексуальный в джинсах и синей флиске.

— Привет, — произнес он всем. — Как дела?

После обмена любезностями он присел на край уродливого цветастого стула, на котором сидела Джилл. Он кивнул на ее блокнот, нахмурив брови.

— Что ты делаешь?

— Устраиваю мозговой штурм. Мне нужен новый проект.

— Ты слишком быстро начинаешь скучать, — пробормотал ее дедушка, бросая карты на стол. — Совсем как я, Джили.

— Мне кажется, ты жульничаешь, старик. — Пегги перетасовала карты. — Не заставляй меня обыскивать тебя.

— С удовольствием, дорогая, — ответил он. — Нам понадобится новый заместитель шерифа. Ты должна подумать над этим предложением, Пегги. Дэа — хороший город. Я готов устроить вам экскурсию по нему с Китом, как только твой брат встанет на ноги. Семьи должны объединяться и жить рядом.

Губы Пегги дрогнули.

— Посмотрим.

— Как я могу остаться здесь, когда женщина, ради которой я готов остаться, уехала, не сказав ни слова? — Рявкнул в ответ Таннер.

— Дать кому-нибудь жгучую конфетку? — Прервал его дедушка Хейл.

— Я хотел бы. — Кит спрыгнул с больничной койки Таннера, где сидел, как попугай. К счастью, с тех пор, как он с матерью приехал в город, парень пришел в норму. Потому что его рыдания в объятиях матери возле кровати Таннера в первый день, почти всех довели до белого каления.

Брайан присел на краешек ее стула и посмотрел на ее план.

— Так что же будет на этот раз?

— Не знаю, — ответила она, глядя на мешанину из слов и символов. Похоже ее план был связан с едой, но более в широком масштабе, чем «Без сои со мной». Она что-то промычала, как только поняла, что означают ее знаки и написанные мысли. — Может, я открою ресторан. Типа чего-то веселого и модного.

Он потер подбородок.

— Да. А я шеф-повар…

Она скользнула взглядом вверх по его груди, пока не окунулась в его голубые глаза бенгальского тигра.

— А?

— Ты что, ходишь вокруг да около?

— Нууу, ха-ха-ха! — она издала свой лучший злодейский смешок, потому что до этого момента не осознавала, что ищет возможностью каким-то образом соединиться с Брайаном. — Ты угадал, тебе удалось все же раскрыть мой коварный план.

Дедушка фыркнул, плечи Пегги затряслись от беззвучного смеха, и даже губы Ворчуна Таннера дрогнули.

Кит подскочил к ним.

— Ты забавная, Джили. Тебе так не кажется, Брайан?

— Определенно.

— Кит, вернись ко мне. И помоги мне понять, как победить мистера Хейла.

Кроссовки парня зашлепали по больничному полу.

— Усиленнее тасуй, мамочка, карты.

Джил отложила блокнот в сторону.

— Может, нам стоит объединить усилия, Брайан.

— Ладно, вы двое. Вы были лучшими друзьями в детстве, — пробормотал дедушка. — Кончай нести чушь и перестань выплескивать дерьмо. Почему бы вам уже не помириться?

— Мама, мистер Хейл сказал дерьмо, — прошептал Кит.

Брайан выдержал взгляд Джил.

— Что скажешь, Джил? Друзья?

Глядя в такие родные глаза, она сделала первый шаг к примирению.

— Друзья. — А может и больше, чем друзья, подумала она.

Мередит неторопливо вошла в комнату, выглядя шикарно в черном костюме от Шанель.

— О чем это вы?

— У нас дружба, — ответил Брайан, целуя ее в щеку. — Добро пожаловать назад. Ты выглядишь лучше, Мере.

— Я и чувствую себя намного лучше, — заявила она, откинув назад волосы и устремив взгляд прямо на Таннера.

Между ними вспыхнул жар. Джил понадеялась, что он не спалит медицинские аппараты, стоящие в палате. Она вскочила со стула.

— Ладно. Мы пойдем на перерыв в столовую. Я покупаю мороженое.

Кит спросил.

— Хочешь, дядя Таннер?

— Не сейчас. — Ответил Таннер, взбивая подушки.

Дедушка Хейл обнял Мередит.

— Обо всем позаботилась?

В ответ Мередит что-то промычала или промяукала, он так и не разобрал.

— Не могу дождаться, чтобы обо всем услышать. Он, наверное, был мухой на стене. — Поцеловав ее в щеку, дедушка пошел за Китом из палаты.

Пегги подхватила сумочку.

— Мередит, как хорошо, что ты вернулась, — сказала она.

— Чертовски вовремя, — проворчал Таннер.

— Как и большинство мужчин, когда они болеют, он злиться и бывает грубым. Не обращай на это внимания.

— О, я это переживу. — Мередит положила свою сумку Таннеру на кровать.

Брайан схватил Джил за руку.

— Пойдем. Оставим их одних.

— Подожди! Итак, как Ричард-мудак воспринял твое появление? — шепотом спросила она сестру, наклонившись к ее уху.

— На удивление хорошо. Я расскажу тебе позже.

Посмотрев на Таннера, Джил подмигнула.

— Удачно поговорить вам двоим.

Противостояние уже началось. Таннер сидел на кровати, сердито поглядывая на Мередит, которая улыбалась ему в ответ. Поездка в Нью-Йорк явно удалась успешной.

Заметив новую твердую обложку книги Норы Робертс, торчащую из сумочки Мередит, Джил развернулась и вышла из палаты.

Любовь победила все. Как всегда и говорила Нора Робертс.

Теперь пришло время ей — Джил отыскать свою собственную страну Норы Робертс.

Она взяла Брайана под руку и нерешительно прижалась к нему всем телом.

58

— Как раз вовремя вернулась, — снова рявкнул Таннер, как только дверь за Джил и Брайаном закрылась.

Его настроение не могло разрушить ее счастья. Она волновалась перед встречей с ним. Даже несмотря на то, что ее семья постоянно держала ее в курсе дела, как продвигается его выздоровление, она скучала по нему. Поэтому сейчас наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Ворчун. Плечо болит?

Он искоса взглянул на нее.

— Да, но я злюсь не поэтому. Почему, черт возьми, ты поехала решать вопрос с Соммервилем, когда я застрял здесь?

Она уселась на стул рядом с его кроватью.

— Мне нужно было разобраться с этим самой.

— Я получил смс-ку от твоего бывшего, — прорычал он. — Он пишет, что желает нам счастья и без обид. Какого хрена все это значит?

Ее брови взлетели вверх.

— Правда?

Он ударил кулаком по кровати здоровой рукой, сотрясая саму кровать.

— Да, правда, — передразнил он ее.

— Но он, на самом деле, приложил к этому руку и свел нас вместе.

Таннер фыркнул.

— Как благородно с его стороны. Но не из благих намерений.

— Мммм.

— Я хотел сам разобраться с Соммервилем.

Она прочистила горло, потом встретилась с ним взглядом.

— Ну, у меня имелись определенные причины поговорить с ним. Прямо как героиня одного из романов Норы Робертс, я обязательно расскажу тебе о своих причинах позже.

От его хмурого взгляда, шрам стал еще больше выделяться у него на лице.

— Ты решил пожертвовать своей жизнью ради меня, и я подумала, что могу тоже кое-что сделать для тебя.

— Ненавижу, когда ты так говоришь, — прорычал он. — Я не поэтому тогда это предложил.

У нее в душе разлилась теплота. Боже, она так хотела дотронуться до него, но ей нужно было узнать еще кое-что.

— Понимаю. Кроме того, я не хотела, чтобы шантаж моего бывшего мужа стоял между нами.

Он молчал, вертя в руках трубку от капельницы.

— У тебя на лице все еще видны синяки. — Она почувствовала боль в сердце от его внешнего вида.

Он провел рукой по подбородку.

— Да, и мне нужно побриться.

Она скрестила руки на груди.

— Тебе следовало рассказать мне раньше о шантаже.

Установилась тишина и слышался только звук работающих мониторов.

— Я не думал, что у меня может что-то получиться. А потом, когда… я подумал, что лучше будет подождать, пока мы не раскроем это дело. — Он покачал головой. — Но все, на самом деле, сводилось к одной чертовой причине. Нет, двум. — Он пнул ногой одеяло.

Ее пульс остановился.

— Каким?

Его шоколадно-карие глаза сверкнули, глядя на нее.

— Я боялся тебя потерять. И боялся причинить тебе боль.

Внутри у нее все потеплело и словно засветилось, но она не готова была вот так быстро сдаваться, не выяснив все до конца.

— Настоящий гамбит. Развалив меня на куски одним словом, ты решил, что сможешь меня вернуть потом.

Он стиснул зубы.

— Прости. Я ненавижу то, что сделал, но другого способа защитить тебя так и не придумал. То, что Барлоу преследовал Пег... я не мог, бл*дь, рисковать тобой! Поэтому готов был тебя потерять, чтобы сделать все, чтобы ты перестала заниматься этим делом и была в безопасности.

Ей пришлось на мгновение откашляться. Его правдивые эмоции всполошили ее собственные. Почему она думала тогда о нем так плохо?

— Ты готов был умереть только, чтобы защитить меня. — Она наклонилась к нему ближе, вцепившись в поручни кровати.

Его хмурый взгляд стал более угрожающим с густой щетиной на лице. Боже, он выглядел сейчас как задира с окладистой бородой.

— Я собирался найти способ выбраться оттуда! У меня не было гребаного желания умирать, и дело не в том, что я тебе не доверял. — Белая соломинка выпала из его пластиковой чашки, пока он теребил ее. — Кроме того, ты журналист.

— Итак, мы составляем хорошую пару. — Она положила подбородок на руки. — Я прилетела в Нью-Йорк, чтобы доказать тебе, что ты можешь мне доверять, и я с многим в состоянии справиться сама.

Его глаза вспыхнули.

— Я знаю, что можешь.

Она фыркнула.

— Знаю. Просто не хочу, чтобы ты опять испытывала боль, когда я рядом с тобой и в состоянии все уладить сам. Назовем это моим геном, который во мне есть. Ничего не могу с собой поделать.

Ее брови приподнялись, а сердце воспарило.

— Ты такой суровый.

Он пригвоздил ее взглядом к месту.

— Я боялся, что ты не вернешься ко мне! — Он отвел взгляд в сторону, тяжело сглотнув. — Что ты не...простишь меня, — прошептал он.

Ее сердце усиленно заколотилось. Ей потребовалась минута, чтобы ответить:

— Я решила, что моя жизнь должна происходить здесь. Я сказала дедушке и папе, что хочу работать в газете. — Она, наконец, потянулась к его руке и переплела их поцарапанные пальцы, стараясь не дотрагиваться до трубки с капельницей, которая была установлена у него.

Он встретился с ней взглядом, в уголках его глаз появились морщинки, он улыбался. Боже, он был таким красивым.

— Я прощаю тебя за все. — Она нежно улыбнулась. — Я люблю тебя.

Он сжал ее руку мертвой хваткой.

— Слава Богу. Я не... я не надеялся... я тоже тебя люблю. Я говорил в пещере правду. Черт возьми, признаваться в любви здесь так неправильно. Чертовые обезболивающие.

Она придвинулась к нему поближе, испытывая желание забраться к нему на кровать.

— Все хорошо.

— Нет, не хорошо. Ты столько из-за меня пережила, я хочу сделать все правильно. — Он фыркнул. — Черт, я говорю, как Кит. У меня кое-что для тебя есть. — Он поморщившись потянулся к тумбочке, Мередит вскочила на ноги.

— Давай я тебе помогу, ты, мачо, никогда не попросишь.

В тумбочке она увидела бледно-кремовую коробку, перевязанную зеленой лентой с бантом.

— Ты не мог завязать бант, — пошутила она.

Он рассмеялся, ухватившись за бок.

— Может у меня имеется скрытый талант по завязыванию бантиков.

— Ага,скорее свиньи начнут летать. — Она медленно развязала бант, у нее по позвоночнику пробежали мурашки. — Ты также не мог сам купить этот подарок, поскольку лежишь в больнице.

— Может, я заказал его по интернету?

— Может.

— Заткнись и открывай. Ты сводишь меня с ума.

— Ты тоже.

— Джил и Пег помогли мне, когда я описал им то, что хочу. А потом твой дедушка бросил чуть ли не ручную гранату. Я готов был упасть на задницу, если бы и так уже на ней не лежал здесь.

Раздвинув папиросную бумагу, она поджала губы. Нежно-розовая майка на тонких бретельках из хлопка была красиво сложена, с вышитой монограммой ЗЖ.

ЗЖ?

Боже, он, на самом деле, находился под кайфом от обезболивающих. Она задалась вопросом, сказала ли ему Джил, что раньше Мередит предпочитала носить белье из хлопка. Видит Бог, Джил без зазрения совести сообщила бы ему о ее нижнем белье, не испытывая ни малейшего чувства стыда.

Он подвинулся ближе к перилам кровати.

— Ну, что? Тебе не нравится?

— Прекрасное.

— Но…

Она закатила глаза.

— Красивое. Поскольку теперь мы говорим только правду, мне неприятно говорить об этом, но здесь неправильно вышиты мои инициалы.

Он нахмурился, отчего синяки у него на лице выделились еще отчетливее.

— Черт возьми, я же велел им положить его сверху. Поройся там.

Как только она приподняла майку, в голове у нее стало совсем пусто.

Бабушкино кольцо, словно подмигнуло ей. Она взяла его в руку, вспомнив, как крутила его на пальце, загадывая желание, когда была маленькой девочкой. Бабушка сказала, что это было особое кольцо. Оно принесло ей настоящую любовь. Она надеялась получить его от дедушки на свадьбу с Ричардом, но дедушка не предложил. Его неодобрение ее мужа было ясно с самого начала.

Слезы стали щипать ей глаза, она прижимала кольцо к груди.

— Это тебе дедушка дал?

Таннер откашлялся.

— Таким образом, он пытался мне сказать, что не собирается надирать мне задницу... твоя семья одобряет мое присутствие рядом с тобой и мое желание, чтобы ты вышла за меня замуж.

У нее перехватило дыхание. К горлу подступил комок слез, отчего она испытала страх, потому что была готова совершить по-настоящему девчачий поступок, завопить во все горло от радости. Но она старалась успокоиться. Она не собиралась рыдать в тот момент, когда ее герой просит выйти за него замуж.

— Понятно, — с трудом выдохнула она.

Он махнул здоровой рукой.

— Пришло время. Я хочу остепениться. Создать семью с тобой, завести детей, таких как Кит, которые будут оклеивать наш холодильник своими рисунками. — Он указал на листок бумаги, на котором было нарисовано по-детски сердце, в котором детским корявым почерком было выведено синими чернилами «Кит».

— Ты делаешь мне предложение? — взвизгнула она, когда, наконец, смогла произнести хоть слово внезапно пересохшим ртом.

Такого она не ожидала. Сейчас не ожидала.

Он приподнялся над разделявших их перилами кровати.

— Да, и у меня чертовски плохо получается. Слушай, я знаю, что твой развод был не так давно, но я люблю тебя.

У нее появились слезы на глазах от эмоций и силы взгляда, которым он на нее смотрел.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я хочу детей от тебя. Я хочу все. — Его губы изогнулись в нервной улыбке, он едва выдохнул, а потом глубоко вдохнул. — Я знаю, что тебе нужно время, чтобы снова начать мне доверять, но я хочу, чтобы ты знала, что мое предложение навсегда. Я собираюсь продолжить свое преподавание в университете, даже чуть-чуть его расширить, и если ты не возражаешь, я хочу помогать в газете. Твой дедушка ждет меня за письменным столом.

О, ее милый дедушка. Она дотронулась до нежно-розовой майки, такой мягкой, как кожа младенца. Боже, он сказал, что хочет детей. В голове у нее тут же возникли новые образы ее жизни.

— Почему ты купил майку?

У него покраснели кончики ушей.

— Ну, ты сказала, что раньше предпочитала нижнее белье из хлопка, я подумал, что ты могла бы подумать о новом альтер эго.

Она подняла на него глаза, его губы приподнялись в улыбке.

— Замужней Женщины, — пояснил он.

Она обхватила его колючее от щетины лицо ладонями.

— Ты такой смешной. Я сейчас купила в Нью-Йорке себе новое нижнее белье из хлопка, впервые после развода. Хотя я буду время от времени покупать и «Ла Перла», но оно мне уже не так нужно, чтобы доказывать, кем я являюсь на самом деле.

— Ты очень красивая. — Он схватил ее руку и поднес к губам, целуя, как джентльмен старого света. — Я люблю тебя.

И она расслабилась.

— Я тоже тебя люблю.

— Я не буду тебя торопить, обещаю. Я знаю, что ты не любишь, когда тебя торопят.

Она протянула ему кольцо.

— Над некоторыми вещами не стоит долго раздумывать. Мне казалось, что я потеряла тебя, Таннер.

Он подавил вздох.

— Мне тоже.

Она внимательно посмотрела ему в глаза и увидела в них себя. Правда. Иногда в глазах человека, который тебя любит, можно увидеть себя.

— Я не хочу ждать.

Он притянул ее к себе здоровой рукой, и она осторожно обняла его.

— Боже, я так сильно тебя люблю, — прошептал он.

От его поцелуя, она испытала настоящий удар электрического тока, вызвавший прилив любви, страсти и тоски, которые она испытывала только с ним.

Он отстранился и надел ей кольцо на палец.

— Я бы поехал за тобой в Нью-Йорк.

О, вот он настойчивый блеск в его глазах. Ей было приятно увидеть его снова.

— Я там, где и должна быть. Я хочу написать статью.

Он притянул ее к себе на кровать.

— И о чем она будет?

Она провела пальцами по его губам и прижалась к нему всем телом.

— Я напишу о том, как мы нашли свое долго и счастливо.

Эпилог

Статья Мередит Хейл

«Нора Робертс оказалась права: долго и счастливо существует»

Если Вы читаете Нору Робертс, скорее всего думаете: конечно, Нора пишет правду, но, честно говоря, я в течение года так не думала. Многие не увидят в этом ничего особенного, но для меня эта тема была глубоко личной. Последние четыре месяца я занималась тем, что хотела развенчать утверждения своего бывшего мужа о том, что романы Норы Робертс разрушили наш брак и привели к разводу. Я посвятила себя этой цели, чтобы доказать, что долго и счастливо существует. Поверьте мне, это сложнее, чем кажется.

Давайте отступим немного назад. Как и многие из вас, я люблю книги Норы (причем, по сегодняшний день). Не было ни одной ее книги в мягкой или твердой обложке, которую бы я не прочитала. Я проводила часы, очарованная ее восхитительными романами с сильными, уверенными героинями и сексуальными, надежными героями. Они подшучивали над любовными романами, пока «находили» себя, бросали вызов семье, или получали от нее поддержку, а иногда даже ловили плохих парней. Независимо от сюжета, вы знали, чем все закончиться.

Моя мать купила свою первую книгу Норы в 1981 году. Она часто говорила отцу, что хочет побыть в стране Норы Робертс, когда украдкой шла в прачечную, чтобы прочитать новый роман. В этой стране существовала магия и любовь.

Когда я достигла совершеннолетия, она дала мне книгу. Как и ее название «Тихий омут», книга засосала меня полностью.

Двести изданных книг (рекордное число изданий Норы Робертс) повлияли на целое поколение женщин. Я — часть этого поколения. Она сформировала во мне понятия, как я хочу видеть любовь, секс и отношения между партнерами. Я всегда чувствовала себя лучше в жизни после чтения ее книг. Они заставила меня поверить в счастливое будущее.

И я верила в счастливое будущее, когда произносила клятвы, и когда мы с мужем начинали нашу совместную жизнь. Все вышло не так, как я ожидала. У него были свои недостатки. У меня — свои.

Однако вместо того, чтобы оставить прошлое в прошлом, мой бывший внушил мне мысль, что книги Норы создали у меня неправильные ожидания в жизни, что все это выдумка чистой воды. В реальном мире такой любви не существует, так он сказал. И что чтение любовных романов Норы Робертс воспитало во мне искусственные ожидания относительно брака, того, что подразумевают настоящие отношения.

Мы развелись. Я перестала читать книги Норы (и Джей Ди Робб тоже) не надо меня ненавидеть за это. Хуже того, я подозревала, что мой бывший был прав.

Через год, как я подписала документы о разводе, я приняла решение. Я больше не собиралась ждать рождественского чуда от Санта Клауса, по поводу страны Норы Робертс. Пришло время снова начать верить в счастливое будущее. Более того, пришло время найти мне свое счастливое будущее.

Я журналист, поэтому занимаюсь изучением материала, прежде, чем написать статью. Я поехала к себе домой, в маленький родной городок, также, как и одна из героинь Норы, сломленная, но готовая восстановить свою жизнь в окружении любящей семьи. Я вернулась на работу в нашу семейную газету в Роки Маунтайнс, чтобы дать отцу передохнуть после сердечного приступа, никому, не сказав о своих истинных планах, кроме сестры (потому что своей сестре вы можете доверять, верно?) Я составила список всех доступных героев Норы Робертс в нашем городке. Среди них были пожарный, лесничий, врач, профессор колледжа. Ну, вы понимаете, о чем я.

Конечно, когда разведенная женщина в возрасте тридцати с небольшим лет, начинает встречаться с мужчинами, ее поведение становится развлечением для всего города. Весь город думал, что я решила отправиться в загул. Но мое сердце не думало ни о каких загулах. Потому что на каждом свидании я искала изъяны в своих партнерах. Некоторые парни сразу же упрощали мою задачу, они были не особенно приятными внешне или же просто занудными.

Помимо того, что у меня было разбито сердце, я потеряла уверенность в себе. Чувствуя себя неудачницей и задаваясь вопросом, что со мной не так. Что-нибудь из перечисленного кажется вам знакомым, кого тоже бросили? Я даже придумала супергероиню — альтер эго по имени Разведенная Женщина, чтобы вернуть себе уверенность. Облаченная в изысканное белье «Ла Перла» каждый день, купленное мною на полученные отступные после развода, я старалась тем самым вернуть себе сексуальность, уверенность и женскую силу. И знаете, что? Это помогало какое-то время. Поэтому, если вам нужна помощь, чтобы вернуть то, чего вы лишились, найдите что-то такое, что придаст вам силы. Словно вы получаете потерянную черту характера обратно, потом вы сможете избавиться от этой опоры или поменять ее на что-то другое. Я поменяла.

И еще меня беспокоила одна вещь. Я предполагала, что больше не буду ходить на свидания и встречаться с парнями. Я вышла замуж, и думала, что с этой частью своей жизни покончила. Не могу сказать, что я чувствовала себя одинокой, но я должна была вернуть уверенность в себе, как женщины, и все эти свидания — настоящие джунгли. И существует недостаток анонимности, когда свидания происходят в маленьком городе. Сожалеющие взгляды и шепот за спиной. Посмотрите, вот разведенная одна из дочерей Хейлов, вернулась домой, чтобы зализать раны, после того, как развелась с каким-то парнем в большом городе. Конечно, были и те, которые винили «большой город» в моем разводе. Думаю, каждому нужна была своя причина.

Ходить тридцатилетке на свидания — я бы не назвала это веселым занятием. А когда подобное было весело? Существует первоначальная неловкость — «оплатит ли он счет или каждый платит сам за себя?» И первый поцелуй — в таком возрасте это полная чепуха. Я предпочитала приглядеться, не торопиться, как у нас все пойдет, но многие из сидевших напротив парней придерживались другого мнения. Вы должны двигаться в этом вопросе так, как вам удобно. Но самое худшее, из всего худшего, что присутствует на скучных, совершенно непривлекательных свиданиях, так это то, что ты не испытываешь физического влечения к отличному парню, сидящему перед вами. Если бы сексуальное влечение было легко вызвать, как нажать кнопку «ЛЕГКО», купив ее в магазине канцтоваров «Стейплес», мы все могли бы стать лучше, как цивилизация. Люди часто тянутся к людям, которые не очень им подходят.

Это проблема, от которой я больше всего страдала, по крайней мере, я так думала. Меня тянуло к совсем другому мужчине, с которым я хотела бы встречаться. Он был сексуальным, достаточно умным, с юмором, но он был журналистом, также, как и я, как и мой бывший (кроличья нора, в которой я не хотела снова оказаться) и мне казалось, что у него был нулевой интерес, чтобы остепениться, но он возбуждал меня одним своим напряженным взглядом. Если вы думаете, что я сбежала от него, как бегун на длинную дистанцию, то вы не правы.

Как истинный герой Норы Робертс, он продолжал преследовать меня. Как я могла устоять перед живой сексуальной версией любимого персонажа Джей Ди Робб, Рорком? Дамы, вы понимаете, что я имею ввиду. Для меня это было нелегко, снова открыть в себе женщину, и решиться на что-то, боясь в очередной раз ошибиться. Как и любой герой Норы, он заставил меня — героиню рискнуть всем, потому что расплата — любовь, веселье, доверие и долго и счастливо стоили того.

Я с радостью сообщаю вам, что мы помолвлены. Я изменила свое альтер эго Разведенной Женщины на Замужнюю Женщину. И на этот раз, оно будет долго, потому что он тот самый — единственный. Это правда, когда так говорят. Просто своего единственного ты «чувствуешь» своим сердцем, глубиной своей души. Итак, это моя последняя статья для этой газеты. Мой парень вместе со мной будет постоянно работать в газете, принадлежащей моей семье в Роки Маунтинс. Разве это не похоже на романы Норы Робертс?

После взлетов и падений, через которые я прошла, многому научилась. Во-первых, развод — это не конец жизни. Хотя сначала, вы думаете, что это именно так. Согласна, развод всегда ужасен, но это не конец. А начало. Во-вторых, несмотря на то, что мужчина, которого ты когда-то любила, подвел тебя, стоит оглянуться по сторонам и заметить разницу, посмотрев на другого парня. В-третьих, нужно простить себя. Потому что за этот тяжелый период жизни, вы получили важные уроки, и это нормально. Продолжать себя винить — это неблагодарное дело. В-четвертых, когда вы не знаете, чем заняться, то впереди вас ждет непаханное поле деятельности. На что-нибудь вы обязательно наткнетесь и найдете свое занятие. Я нашла. В-пятых, открыться и начать доверять другому человеку после того, как сердце было сожжено, а пепел развеян по ветру — это один из самых смелых поступков, которые придется совершить. Но без любви наша жизнь не будет иметь столько света, как могла бы. Моя уж точно. Хотя это клише, но правда. Наконец, с помощью судьбы (иногда с помощью семьи) мы сами творим свои собственные судьбы. Но это ежедневный процесс. Никогда не забывайте об этом. И в этот раз я не планирую этого забывать.

Хеппи-энды существуют, должна вам сказать. Вы можете вернуться домой, осмыслить кем вы стали, в кого превратились за это время, понять себя и найти свою пару. Не Мистера Правильного и не Прекрасного Принца. Я не уверена, что они на самом деле существуют. Если существуют, то кто вообще захочет с ними жить? У меня имеются свои недостатки. У него — свои. В великой схеме судеб, не будет конца мира, когда мы будет совершать ошибки, потому что наши промахи и ошибки будет смягчать наша любовь и обязательства, которые мы дали друг другу. О, и клятвы, как сказала моя любимая героиня Джей Ди Робб — Ева Даллас.

Так что я рада, что Нора оказалась права. Я не могу дождаться того дня, когда передам ее книгу своей дочери, которая надеюсь у меня появиться, чтобы она также верила в свое собственное счастье. Всем нам лучше продолжать верить в Страну Норы Робертс.

Хорошо оказаться дома.

Оглавление

Эйва Майлс Страна Норы Робертс