Высший балл (ЛП) [Rurouni Star] (fb2) читать онлайн

========== 1 ==========

Несмотря на слухи, Гермиона Грейнджер определенно точно ненавидела экзамены.

Не из-за тестов, в любом случае не из-за них, но из-за недели перед тестами. Насколько она могла сказать, витала в воздухе некая безмолвная тревожность, которая пришла в этот понедельник, которая накрывала словно куполом всех — и ленивых, и невежественных. На неделе перед тестами её маленькое убежище в библиотеке — подальше от шума и склок общей гостиной — до отказа забивалось учениками, ищущими свободный стол, или эту книгу, или ту. Это было оскорбительно. И грубо. Это было настоящим кощунстом.

По правде говоря, была всего одна вещь, бесившая до зубного скрежета. А именно то, что люди, которые не напрягались целый семестр, все ещё надеялись — нет, ожидали! — получить прекрасные оценки всего за неделю работы.

В любом случае, это была та самая, особая неделя, и именно это заставило её сделать то, что она сделала.

— Могу я занять на время кабинет Чар? — спросила она профессора Флитвика. — Всего на неделю. В библиотеке невозможно заниматься.

Маленький профессор улыбнулся ей из-за своего стола.

— Конечно, вы можете, мисс Грейнджер, — сказал он. — Приходите, когда захотите. Составите мне отличную компанию, пока я выставляю оценки.

Она с облегчением выдохнула, поправив сумку на плече.

— Спасибо вам большое. Обещаю, проблем не будет.

— Я уверен в вас, мисс Грейнджер.

***

Первый день прошёл чудесно. В кабинете Чар было пусто и тихо, за исключением скрипа пера Флитвика. Гермиона готовилась, конечно, и просмотрела все учебники заранее. Она не сомневалась, что по крайней мере один припозднившийся студент плакал о недостающем формуляре. Говорили, это доставляло ей удовольствие.

И, конечно, не плохо было иметь под рукой профессора Чар, который поправляет твои маленькие ошибки. Время от времени он отрывался от выставления оценок и делал замечания по поводу её произношения (редко) или давал забавный комментарий одному из наиболее интересных моментов в истории с тем или иным заклинанием (чаще всего). Она с увлечением впитывала знания, и хотя она знала, что более чем хорошо подготовлена к экзаменам, она решила вернуться сюда на следующий день. Гарри и Рон яростно учились и жаловались, и по сравнению с этим класс Чар был гораздо приятнее.

Тем не менее, второй день принес с собой неприятный сюрприз.

Не прошло и десяти минут с того момента, как она завершила заклинание «лёгкого дыхания», как в дверь постучали.

Флитвик прервал выставление оценок и выпрямился, глядя с любопытством.

— Входите! — сказал он так громко, как только мог.

Повернулась дверная ручка. И появилось очень нежелательно лицо.

— Прошу прощения, сэр, — тихо сказал Забини. — Это не займёт много времени.

Он вошёл, и Гермиона увидела, что он старался удержать в руках стопку, по крайней мере, из пяти книг.

— Ты здесь, — сказал он, заметив её. — Это ты взяла Трансфигурацию Виттори?

Гермиона нахмурилась, инстинктивно прикрыла книгу в защитном жесте.

— Я, — ответила она. — Мне она нужна на следующей неделе.

Забини нахмурился в ответ, одна из книг выскользнула из его руки.

— Она нужна мне, — сказал он так, будто это уже было решено.

— У них нет ещё одной? — спросила Гермиона, прекрасно зная ответ, ведь сама проверяла.

— Нет, Грейнджер. У них нет второй. Не поверишь, одна из них была похищена.

Она задрала подбородок, чтобы казаться выше.

— Возможно, тебе стоило попытаться две недели назад, если она так тебе нужна. Политика библиотеки гласит: не отдавай никому книгу, которую взял сам. Ничем не могу тебе помочь.

Забини прищурился.

— Полагаю, ты не видишь ничего плохо в том, чтобы забрать всю библиотеку себе перед промежуточными, — резко сказал он. — Начинаю понимать, как ты всегда получаешь высшие баллы.

Она даже приоткрыла рот от негодования, собираясь высказать пару резких замечаний, но Флитвик охнул и прервал её.

— Я понимаю, что это напряженная неделя, — сказал он своим высоким писклявым голосом. — Но ссориться из-за такой мелочи — не способ снять напряжение. Мисс Грейнджер, может быть, вы позволить ему просмотреть книгу здесь, а не брать её с собой. Это приемлемо?

Она закрыла рот, продолжая смотреть на Забини, который, кажется, был вполне доволен.

— Хорошо, — бросила она. — Но только здесь, понятно?

Он отрывисто кивнул и положил большую стопку книг на стол. Беглый осмотр показал, что все они были по Трансфигурации.

Гермиона поднялась и направилась прямо к своей сумке. Она действительно поизносилась из-за веса содержимого. Девушка сделала мысленную пометку о том, что нужно купить новую летом.

Момент спустя она молча вручила Забини книгу, и он сел рядом с одной из стен, чтобы открыть её.

Все снова погрузилось в тишину, изредка нарушавшуюся шелестом переворачиваемых страниц. Она думала, что это надоест ей, но вместо этого обнаружила, что абсолютно спокойна. Видимо, она была не такой уж и одиночкой, как думала. Компания была компанией, а и чем дольше она не говорила, тем лучше все становилось.

— Грейнджер.

Она вздохнула и повернулась к нему.

— Что?

Это был отличный момент, когда он спокойно встретился с ней взглядом. Она приложила все усилия, что бы не заерзать.

— …Что такое минога?

Гермиона пристально смотрела на него всего секунду. Он казался серьёзным.

Но не достаточно серьёзным для того, чтобы она поверила ему. Это больше было похоже на то, что он спрашивал её и ожидал, что она преподнесет ему ответ на блюдечке. У неё была своя учеба, в конце концов, и она едва ли была ходячим словарем. Или сидячим словарём, не важно.

Она вдруг осознала, что Флитвик смотрит на неё с любопытством. Её эго взяло верх.

— Это рыба, — сказала она. — Живёт глубоко под водой, в солёных океанских водах. Она присасывается к рыбам побольше и высасывает их кровь…»

Его передёрнуло.

— Думаю, достаточно. Спасибо. Я не нуждаюсь в декламации.

Гермиона сжала губы и вернулась к своей книге.

— В таком случае, ты сам можешь учиться. Я не обязана что-то рассказывать тебе, если ты так будешь делать.

Забини хмыкнул, но комментировать не стал. Она была почти разочарована. Она действительно ожидала, что он ответит что-нибудь ужасное, после чего Флитвик наверняка его вышвырнет.

Когда свет, проникавший сквозь окно, исчез, Гермиона поняла, что ей пора возвращаться в общую гостиную. Она спокойно встала, собрала вещи и поблагодарила Флитвика.

Забини прочитал одну четвёртую книги, с кислой миной на лице. Он давно уже наколдовал себе подушку и сидел, откинувшись на неё, в расстроенных чувствах.

— Мне нужна книга, — напомнила она ему.

Он взглянул на неё и вздохнул.

— Хорошо.

Он неосторожно бросил ей книгу, запомнив, где читал. Она одарила его хмурым взглядом.

— Тебе не обязательно делать так, — сказала Гермиона, поймав книгу. — Возвращать-то её мне.

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Всё нормально, Грейнджер. Не бесись.

За что получил ещё один злобный взгляд, после чего Гермиона вышла.

***

На третий день Забини уже был здесь.

Гермиона посмотрела на него недоверчиво, когда подошла к столу.

— Что опять? — спросила она его.

— Я бы закончил книгу прошлой ночью, если бы ты не была такой жадной, — пробормотал он тихо, чтобы Флитвик не услышал.

— Жадной? — сказала она. — Жадной? Почему обычное недоверие к тебе делает меня плохой?

Он закатил глаза и выдвинул стул.

— Всё равно она мне нужна. Ты ей не пользуешься.

Лицо Гермионы стало похоже на грозовую тучу, но Флитвик все ещё был в кабинете, мурлыкая себе что-то под нос, он проверял контрольные — она потопала к своей сумке и, достав книгу, передала ему. Её реакция слегка позабавила Забини, что разозлило её ещё больше.

— Ты, — сказала она. — Сиди здесь. Я буду заниматься. Если ты помешаешь мне, я… — она снова взглянула на книгу. — Я превращу тебя в жабу.

Забини вскинул брови.

— Нет, не превратишь, — сказал он, насмешливо глядя на Гермиону. — Здесь учитель. Кроме того это человеческая трансфигурация — мы ещё не проходили это.

Она бросила на него странный взгляд и ничего не ответила. Более того, она могла бы превратить его в жабу, если бы захотела. Гермиона Грейнджер всегда на шаг впереди.

И просто чтобы доказать это, она подошла, очень наглядно и театрально, чтобы превратить стол в мышь. Изменение размера такого рода было, конечно, уровнем седьмого курса. Тем не менее, общепризнанно, что такого на экзаменах не предвидится.

Забини наблюдал за её удовлетворением. Но вместо того, чтобы что-то сказать, он дернул бровью и вернулся к чтению.

Ей пришлось погоняться за мышью добрых две минуты, ужасно смущаясь, пока он не вытянул руку и не пробормотал «Акцио». Послышался писк, когда мышь летела по воздуху, и смущение Гермиона многократно увеличилось.

— Я сама могла! — рявкнула она.

Забини оторвался от чтения. Гермиона увидела, что он прочитал несколько страниц.

— Тогда почему не сделала? — спокойно спросил он. Мышь извивалась, и он погладил её пальцем, чтобы успокоить.

Ответом на его вопрос была тишина. И Гермиона была намерена продолжать хранить молчание, пока не поняла, что это выставляет её глупой.

— Я не подумала об этом, — призналась она. — Может, теперь отдашь её мне?

— Конечно, — сказал он, но не двинулся с места. Мышиный нос показался из его ладони.

— Ну так?.. — потребовала она, бросив взгляд на Флитвика. Тот хмурился, вглядываясь в неразборчивый почерк.

— А ты не собираешься сказать «пожалуйста»? — спросил Забини.

Она почувствовала, что её терпение подходит к концу. Но к счастью, этого не случилось.

— Пожалуйста, — произнесла она сквозь зубы.

Его рот искривился в подобии улыбки. Он посадил мышь перед собой на пол. Сначала Гермиона ожидала, что снова придется побегать, и сразу же подумала, как будет мстить. Но мышь просто легла рядом с ним, с любопытством смотря своими розовыми глазами.

— Ты невыносим, — прошипела она и схватила животное.

— Как и ты, — ответил он. — Но я по крайней мере стараюсь не переходить на личности.

Третий день закончился идеальным немышиным столом и Блейзом Забини, продравшимся через половину Трансфигурации Виттори.

***

Обнаружить его здесь на следующий день было совершенно не удивительно.

— Я почти уверена, что завтра оставлю книгу в спальне, — сказала она, как только вошла.

— Пожалуй, не стоит, — ответил он. — Это будет неудобно.

Гермиона передала ему книгу и приготовилась пройти в самый дальний угол, в какой только сможет.

— Почему ты держишь её у себя, даже если не читаешь? — спросил он. В его голосе послышался намек на раздражение, и это заставило её задуматься.

— Я собиралась вернуться к ней, чтобы убедиться, — сказала Гермиона. — Нельзя быть таким осторожным. Она достала ещё одну книгу и открыла оглавление.

— Есть вообще что-то, чего ты не знаешь? — озлобленно спросил он. Это не было комплимент. Это больше было похоже на претензию.

Гермиона нахмурилась, восприняв вопрос всерьёз.

— Да, — сказала она, но не уточнила что.

Несколько минут спустя она услышала, как он бормотал что-то о книге, которую он все ещё держал в руках. С учётом её незнания итальянского языка, она не могла быть уверена, но звучало это так, будто он оскорблял автора и его мать. Что было совершенно нелепо, если бы только это не было трансфигурировано. Это веселило её до тех пор, пока он не захлопнул книгу и сел на пол.

Гермиона посмотрела на него с удивлением. Он бросил на неё ядовитый взгляд.

— Эта книга, — отрывисто произнес он, — бесполезна.

Она нахмурилась.

— Тогда зачем ты её просил?

— Я надеялся, что память меня подвела, — ответил Забини, глядя на книгу.

— Так в чём твоя проблема? — спросила Гермиона. — Знаешь, я могла бы понять такое, если бы учил что-то раньше, но просто взять книгу в последний момент и ожидать, что неожиданно поймешь всё…

— Я учил, Грейнджер, — односложно. — Сними уже корону. Не все из нас одарены природой. Чтоб ты знала, Трансфигурация чертовски сложна.

Она окинула его удивленным взглядом, скрытым за раздражением.

— У меня нет никакой короны, — запротестовала она. — И я не одарена от природы — я учусь.

— Ну так и я! — рявкнул Забини, повысив голос. — Это прекрасно работает большую часть времени, когда книги имеют смысл!

Гермиона обиженно запыхтела и подошла к нему, чтобы забрать книгу.

— Они всегда имеют смысл, — настаивала она, листая открытую книгу. — Смотри, я покажу тебе — что именно тебе непонятно?

— Да всё! — он замолчал. Затем добавил, поняв, что это прозвучало по-детски:

— В основном первые несколько частей.

Она вздохнула и перелистнула страницы назад.

— Хорошо. Ну вот в чём твоя проблема. Ты пробуешь более сложные вещи без освоения основ. Конечно, большинство из этого мы проходили в прошлом году, и, я полагаю, у нас действительно был небольшой скандал с Макгонагалл…

Это заняло у неё некоторое время, чтобы осознать, что она полностью отказалась от своей книги, чтобы освежить его память — одна из тех вещей, которые она поклялась не делать. Он был удивительно работоспособный и внимательный, однако, мгновенный успех был приманкой.

— Смотри, когда ты работаешь с более чувствительными трансформациями, ты должен закручивать свою палочку — всё хорошо, и хорошо бы делать широкие жесты, когда создаёшь слона или статую, но ты же знаешь, что Макгонагалл предпочитает мышей, так зачем идти неподготовленным?

Хмурый взгляд.

— Удивительное коварство с твоей стороны, — сказал он.

— Это не коварство! — горячо произнесла она. — Это просто здравый смысл! Если Макгонагалл всегда делает мышей, тогда почему бы не выучить трансфигурацию мышей очень хорошо?

— Я едва ли с этим согласен. Я просто наблюдал.

У Гермионы, конечно, было время обдумать тот факт, что Фред и Джордж пользовались прежде такой тактикой. Забини, возможно, не знал этого, но эта небольшая фраза отправила её мучиться от неуверенности в себе последующие две ночи. Не то, чтобы ему было всё равно, если бы он знал.

— Забудь! Всё равно, мышь в частности, ты должен изобразить арку движением палочки. Это много проще, чем птицы, но это всё еще хитро.

— Я знаю эту часть. Что насчёт произношения?

— Эм… ну, последний слог должен быть длиннее — это для того, чтобы создать хвост. Если ты поймаешь нужный ритм, всё сработает.

Он поймал нужный ритм. На самом деле на это потребовалось всего две попытки.

— Бога ради, почему она так не преподавала это? — спросил он, стискивая свою собственную мышь. Эта была создана из скомканного листка бумаги, что сказалось на цвете. Она покусывала его руку, почти нечувствительно.

— Мне кажется, твоя мышь в синюю полосочку, — заметила Гермиона.

— Не придирайся к мыши. Это не её вина, она была создана по-другому.

— Я не придираюсь к… Господи боже!

Она решила проигнорировать его усмешку.

— А что насчет обратного процесса? Что ты знаешь о признаках плохой трансфигурации?

— Если предмет не двигается, это, возможно, хороший знак, — к сожалению, он мог это сказать и сохранить мягкое выражение лица.

— Ты знаешь, что я имею ввиду, — раздражённо.

— Цвет — одно из главных условий, — без упоминания каких-либо конкретных случаев. — Далее — отсутствие пальцев или хвостов. Неодушевленные объекты обычно не двигаются сами по себе, это ещё одно условие.

Гермиона спокойно посмотрела на него.

— Хорошо.

Блейз слегка вздрогнул из-за того, что мышь энергичнее забилась в его руке.

***

На пятый день не было никаких покушений на её учебную деятельность. Фактически, она принесла с собой только кипу старых учебников по Трансфигурации.

— Обожаю, — едко заметил Блейз, за что получил недовольный взгляд.

— Я всегда имею дело с Гарри и Роном, которые паникуют в самый последний момент, — сказала Гермиона. — Я не обязана заниматься с тобой.

Он только пожал плечами и покорно протянул руку, а Гермиона дала ему учебник за пятый курс.

— Последние несколько глав подойдут, — сказала она. — Я думаю, это то, что мы пропустили, в основном.

Не было ни единого упоминания о чём-либо, прошлые трансфигурации на самом деле. Он действительно сильно отстал из-за того, что всё время нарабатывал плохие навыки. К счастью, он схватывал всё на лету, и к тому времени, как солнце зашло за горизонт, он разобрался с большей частью непонятного материала.

Ближе к концу наступила неловкая пауза, пока Гермиона собирала свои вещи. Забини хмуро смотрел на неё, держа одну руку в кармане. Казалось, что он хочет ей что-то сказать. Но вместо этого он бросил на неё взгляд и вышел за дверь.

Она раздраженно поджала губы, когда на её плечо легла маленькая рука.

— Я горжусь вами, мисс Грейнджер, — сказал Флитвик.

Гермиона поняла, что этого было достаточно.

***

В Хогсмиде на этих выходных была давка. Студенты, обезумевшие от учебы и необходимости побыстрее купить рождественские подарки, больше походили на диких животных.

С одной стороны, Гермиона, конечно же, уже достаточно подготовилась к Рождеству. Когда Гарри и Рон обменялись хитрыми взглядами, она поняла, что они придумывают способ, как бы избавиться от неё, чтобы купить рождественские подарки.

— Я хочу сливочного пива, что на счёт вас? — вежливо спросила она. Она едва сдержалась, когда они оба облегченно выдохнули.

— Конечно, — сказал Рон. — Это… хорошая идея. Мы к тебе присоединимся, эм…

— …После того, как заглянем в магазин «Всё для Квиддичча», — пришёл ему на помощь Гарри.

Гермиона улыбнулась.

— Уверена, мне было бы скучно, — тепло сказала она. — Тогда встретимся, как вы закончите свои дела.

Забавно, что вместо этого они пошли во «Флориш и Блоттс». Она решила просто проигнорировать это.

В «Трёх метлах» была куча народа из-за снегопада. Гермионе пришлось пробираться через толпу, чтобы дойти до бара, но окинув быстрым взглядом помещение, она поняла, что свободных столиков нет и не будет, пока хотя бы половина людей не уйдет. Учитывая сальные взгляды некоторых посетителей, это могло быть более вероятно, чем обычно.

Несмотря на большое количество людей, она была удивлена, когда обнаружила, что спотыкается о чью-то ногу, отходя от бара. Она довольно быстро пришла в себя, но услышав чей-то смех, поняла, что это чья-то грубая шутка.

Гермиона выпрямилась, проверяя пальто и шарф и глядя на свою кружку — мало ли, пролилось. После чего повернулась, чтобы посмотреть на виновника.

Трудно не заметить на самом деле, хотя, кто из них это был — спорный момент. У обоих было одинаково смутное чувство юмора, и оба были довольно-таки большими. Гойл, однако, стоял гораздо ближе, и именно его Гермиона решила одарить испепеляющим взглядом.

— Думаю, это было смешно, — пробормотал Крэбб, прислонившись к стойке.

— Отвали, — сказала она, наматывая шарф на шею и собираясь идти в более пустую часть бара.

Сливочное пиво закончилось очень быстро, учитывая холод снаружи, а Гермиона только посмотрела на дно кружки, вздохнув. Она отдала её проходившему мимо официанту, который выглядел взволнованно, и огляделась в поисках Гарри и Рона. К сожалению, они ещё не появились, это навело её на мысль, что они всё-таки зашли в квиддичный магазин.

— Не понимаю, зачем, — раздражённо пробормотала она, направляясь к выходу. — В конце концов, они никогда ничего не покупают.

Холодный ветер ударил её в лицо, когда она вышла, позволил прочувствовать контраст с теплом переполненного зала. Она вздрогнула и снова натянула шарф на лицо, прикрыв рот и нос.

Было немного непривычно идти по улице в одиночестве. Она чётко понимала, что другие тоже так делают — в основном, чтобы купить подарки, — но это также имело странное очарование. Прошло некоторое время с тех пор, как она могла просто побыть одна, необременённая случайными разговорами.

Её путь неотвратимо шёл в лес, к маленькой тропинке, огибавшей Визжащую хижину. Ноги всё глубже проваливались в снег, но холод бодрил, вместо того, чтобы причинять неудобства, поэтому она изо всех сил игнорировала его.

Конечно же, она пришла к Визжащей хижине, прямо к забору, ограждавшему дом от любопытных студентов.

Когда снежный ком ударил её по затылку, мысли её были уже совсем о другом. Она зашипела от боли, поворачиваясь, что посмотреть на хулигана. Она нахмурилась, увидев тощего парня с тёмными волосами.

— Давай, Стиббонс, — сказала она, доставая палочку. — Мы это уже проходили.

— Уверен, можем попробовать ещё раз, — ответив когтевранец, нахмурившись. Он уже держал палочку в руках.

— Ты только хуже сделаешь, — предупредила она, предостерегающе поднимая руку. — И попадёшь под арест. И, возможно, провалишь промежуточные.

— Я могу победить тебя, — упрямо настаивал парень. Гермиона вздохнула и покачала головой, когда он начал взмахивать палочкой, выполняя серию заклинаний, которые, вероятно, были намного выше его уровня.

Неожиданно ему в лицо прилетел снежок. Четверокурсник споткнулся, пытаясь очистить очки.

Гермиона оглянулась назад. Ей потребовалось мгновение, чтобы увидеть голову с чёрными кудрями, но то, что он всё ещё был одет в мантию, выдавало в нём чистокровного.

— Что это мы здесь делаем? — Забини стянул свой шарф. — Две коротышки в одном месте. Это должно быть интересно, — его глубокий голос заставлял думать, что он собирается опробовать пару вещей, которым она его научила.

Стиббонс побледнел и сделал шаг назад. Гермиона бросила на Забини испепеляющий взгляд и направила палочку на него.

— Да брось, — сказал он. — Он собирался напасть на тебя. Зачем принимать проклятие на себя?

Она услышала чьи-то быстрые шаги позади. Стиббонс бежал в деревню со всех ног.

— Знаешь, ты слишком… наглый, — она моргнула, когда Забини убрал палочку.

— И тебе счастливого Рождества, — сказал он.

Гермиона уставилась на него. Забини вздохнул.

— Не хочу показаться неблагодарным, — наконец сказал он, — но собирался его обезоружить. Не более.

Проходя мимо неё, Забини замер на мгновение.

— Это глупо с твоей стороны, — сказал он. — Я не уверен, почему ждал большего, — и вздохнул, когда она негодующе посмотрела на него. — В наше время любой может иметь тёмную метку, Грейнджер. Учитывая то, какое заклинание он собирался использовать, с этого момента я буду наблюдать за ним внимательнее.

Она удивлённо моргнула, когда он прошёл мимо неё, направляясь к тропинке.

Смысл его слов дошёл до неё только глубокой ночью.

Любой может иметь тёмную метку.

Он, конечно же, не исключил себя.

***

Гораздо позже она узнала, что он получил высшие баллы за Трансфигурацию.

========== 2 ==========

Комментарий к 2

ИНТЕРЕСНЫЕ ВЕЩИ У НАС ТУТ ПРОИСХОДЯТ

Сегодня мне пришло системное сообщение о том, что эту работу я якобы сплагиатила, мол, человек, накатавший на меня кляузу, “получила разрешение автора на неё”.

Не хочу переходить на личности или что-то в этом роде, но если ты, да-да ты, не можешь разобраться лично со мной, написать и сказать мол так и так, то я просто не знаю, как ты решаешь проблемы в реальной жизни. Так же бежишь сразу жаловаться?

Нужно подтверждение того, что автор дал мне разрешение? Отлично, пиши в личку - скину.

У меня слегка пригорает с такого вот детской модели поведения, которая, видимо, осталась с детского сада, когда можно было бежать и прятаться за юбку воспитательницы.

Я прогнала свой перевод через антиплагиат. Ничего. Только ссылки на мои работы.

И есть три варианта: либо этот кто-то просто тролль, либо стырили мой перевод, либо этому кому-то не понравилось то, что существует, ОБОЖЕМОЙ, целых два варианта перевода одной работы. Зая моя, чтож Росмэн не воюет со Спивак-то? Или она с ними? Я бы посмотрела на эту войну.

В общем, хочу сказать лишь то, что поступать вот так - это как минимум не профессионально.

Всего плохого.

Блейз Забини больше не был ни проблемой, ни мыслью, ни воспоминанием. После всего, что случилось, два или три дня в течение шестого курса едва ли остались в памяти.

Возможно, она даже не помнила его имени, пока не увидела снова.

Гермионе было двадцать — два года после выпуска, — и она напевала себе что-то под нос. Не то чтобы она попадала в ноты, но в Косой аллее было достаточно шумно, чтобы её фальшивое пение осталось незамеченным.

Она уже закончила с большей частью своих покупок. На самом деле, ей пришлось дважды возвращаться сюда из-за своей забывчивости. В целом, это был очень даже неплохой день, хотя бы потому, что никто ещё не умер или не был покалечен, а также потому, что не было никакого Тёмного Лорда.

Пожиратели Смерти всё ещё пытались сохранить это в тайне. Но все знали это, когда Золотое Трио обосновалось в подобии нормальной жизни. Их задача была более чем выполнена; Министерство могло позаботиться обо всём остальном.

И… по большей части так оно и было.

Она намеренно думала только о хорошем, направляясь к ближайшему камину. Она могла бы просто аппарировать, но это было довольно утомительно, да и Мининистерство способно было отследить её перемещение. Она бы предпочла, чтобы они не знали, где она живёт, учитывая все обстоятельства. По крайней мере, пока.

Её приподнятое настроение улетучилось, когда она снова уловила движение позади себя.

Ради всего святого! Раз или два она могла бы назвать это совпадением, но это было уже слишком. Гермиона сжала палочку в руке и сменила курс, направляясь к маленькой чайной, как если бы в самую последнюю минуту передумала и решила туда зайти. Человек в её поле зрения последовал за ней.

Вероятно, это был не Пожиратель Смерти. Они больше не были такими наглыми. Оставалось несколько вариантов, но ни один из них ей не нравился. Особенно учитывая записку, которую она получила от Ордена несколько дней назад.

Её преследователь был мужчиной — или, по крайней мере, она был в этом совершенно уверена. Мужчины вели себя по-другому, ей даже говорили, что иногда она ведёт себя так же. Джинни однажды пошутила, что Рон и Гарри могли легко превратить её в парня «в один из тех дней», за что Гермиона одарила её соответствующим сухим взглядом. Возможно, он был по меньшей мере на полголовы выше неё; расстояние между ними не позволяло сказать точно. До этого он слегка сутулился, что заставляло её сомневаться, но теперь он шёл целеустремлённо, и его чёткая походка говорила о практике.

Гермиона нахмурилась и заказала что-то — первое в меню, — пытаясь одновременно не терять из вида своего преследователя, свою палочку и чай.

Но стоило ей отвлечься, как он снова затерялся в толпе. Она тихо выругалась.

— Мэм? — кассир внезапно занервничал, заметив смену её настроения.

Гермиона улыбнулась ему.

— Ничего. Сломала ноготь.

Ногти у неё были обкусаны.

Кассир моргнул, но кивнул и развернулся, чтобы пойти за чашкой кофе.

— Их «Эрл Грей» просто ужасен. Выбери лучше другой чёрный, потом будешь меня благодарить.

Гермиона подскочила от неожиданности. Голос, раздавшийся за спиной, она узнала не сразу. Однако она повернулась, держа палочку на готове, и приставила её к горлу мужчины.

Он посмотрел на неё сверху вниз и усмехнулся.

— По крайней мере, ты не такая рассеянная, какой кажешься, — Блейз Забини посмотрел мимо неё на кассира, игнорируя палочку у своего горла. — Дарджилинг, пожалуйста, — сказал он приятным голосом. — И никакого бергамота в воде, который вы постоянно пытаетесь выдать за чай.

Гермиона с сердитым видом убрала палочку обратно в рукав.

— У тебя по-прежнему ужасное чувство юмора, — сообщила она ему. Даже спустя годы его трудно было не узнать: конечно, нельзя было забыть это уникальное сочетание физических качеств, но в основном его выдавала ухмылка.

Он протянул мимо неё деньги и положил их на прилавок. Это было досадно. Она уже вышла из того возраста, когда плата за некоторые вещи давала мгновенное преимущество в разговоре. Забини уже установил свою маленькую точку опоры в их внезапном повторном знакомстве.

— Когда это я шутил? — спросил он. Она всё ещё считала этот вежливый тон таким же раздражающим, как и три года назад.

— Я имела в виду, что ты ходишь за мной по пятам, — сказала она, слегка вспылив.

Забини протянул ей чашку, которую она машинально взяла. Первый глоток заставил её вздрогнуть от удивления — это было не то, что заказала она. Но второй глоток немного успокоил её, когда она привыкла к этому вкусу. Он был прав. Это довольно хороший чай.

— Это была не шутка, — сказал он, садясь напротив неё. На лице удовлетворённое выражение. –Мне за это платят.

Она подавилась чаем.

— Что? — Гермиона с трудом сглотнула. — Что, ты теперь типа Шерлока Холмса магического мира?

Казалось, его позабавила её вспышка гнева.

— Конечно, нет. Ты же знаешь, что это не так, Грейнджер. Я аврор.

Это был второй сюрприз для неё за последние полминуты. Однако, она предусмотрительно не сделала глоток чая. Поэтому удивление отразилось только на её лице.

Забини моргнул.

— Хочешь сказать, что не знала? — на мгновение он показался таким же удивлённым, как и она. Но быстро скрыл это. — Полагаю, в этом есть смысл, — сказал он. — Так случилось, что вы свалили в самоволку по Британии в то время, когда все нормальные люди выпускались.

Гермиона нахмурилась.

— Что ты хочешь этим сказать? Да, мы были слегка заняты. Были, знаешь ли, небольшие проблемы с крестражами. Я едва ли видела выпуск Джинни, — она сделала паузу, поскольку ей пришло в голову, что он избегал или, возможно, просто пропустил эту тему. — Но почему ты преследуешь меня?

Он сделал глоток чая и сардонически поднял бровь.

— Постоянная бдительность! — произнёс он.

Она вздохнула, борясь с желанием закрыть лицо руками.

— Поверить не могу, что они сделали это, — пробормотала она. — Я знала, что они рекомендовали, но…

— Ну, — легко согласился Забини, — с некоторыми людьми это не столько рекомендация, сколько «примите к сведению».

— Ну, — повторила за ним Гермиона, — ты можешь сказать Грюму, что я ужасно польщена и всё такое, но мне не нужны лишние глаза. Я забочусь о себе дольше, чем он обо мне, и я в порядке.

— Уверен, это твой выбор, — признался он. — Но я могу указать на некоторые ошибки в этом утверждении. Очевидно же, что тебе нужны лишние глаза. Я здесь уже три дня; и ты увидела меня только потому, что я тебе позволил, чтобы проверить твою реакцию, — пауза. — А ещё потому, что у меня ужасное чувство юмора.

Она моргнула и почувствовала, что краснеет от смущения и негодования.

— Это отвратительно! — воскликнула она.

— Знаю, — согласился он. — За тобой очень скучно наблюдать.

Гермиона одарила его мрачным взглядом.

— Знаешь, тебе как-то удалось ничуть не измениться.

Он рассмеялся, в его смехе был намёк на снисходительность, и она тут же осознала свою ошибку.

Он был не таким, каким она его помнила. Физически, конечно, с тех пор он вырос, но его действия и слова стали более сдержанными, а на лице больше не было отпечатка беззаботной юности. Учитывая его положение, она бы подумала… Ну, она ожидала увидеть в нём твёрдую решимость, как и в других аврорах. Был ли он новичком, или уже побывал в гуще событий? Как давно? А самое главное, почему?

— Никогда бы не подумала, что ты станешь аврором, — прямо сказала она. Собственный голос заставил её вздрогнуть.

— Это забавно, — сказал он и, не моргнув и глазом, допил свой чай. — Учитывая, что это стало возможным благодаря тебе.

Это заставило её замолчать. Гермиона не сразу вспомнила тот день, так давно, когда он открыл дверь и попросил книгу. Ей потребовалось время, что связать всё воедино.

— Трансфигурация, — пробормотала она.

— Я бы не смог сделать этого, если бы завалил шестой курс, — сказал он, пожав плечами. — Но я в этом сомневаюсь.

— С твоей стороны тоже потребовались усилия, — сказала она. — И… ну, я слышала, у тебя были отличные баллы. Не могла же я вдохновить тебя на подобное. Точно не за три дня.

Он слегка поджал губы, но больше ничего не сказал.

Гермиона посмотрела на свой чай, испытывая острое чувство неловкости, по крайней мере, с её стороны. Она не была уверена, что Забини когда-нибудь снизойдёт до «неловкости» на столько, чтобы показать это.

Она действительно едва знала его в школе. Это было воспоминание о коротком моменте близости, который могут разделить только два человека, посвятивших всё своё внимание одному и тому же делу. Но это была совсем другая близость, и она прошла сразу же после того времени. Она так мало знала о нём, что ей было стыдно сидеть рядом с ним и пить чай так, будто они старые друзья. Она даже не знала, что он хотел стать аврором, не говоря уже о том, что последние три года он работал над этим.

— Кстати, — почти небрежно добавил Блейз, — у тебя очень милый кот. Пожиратель Смерти вполне может забрать его после того, как убьёт тебя.

Гермиона оторвалась от своих мыслей и бросила на него равнодушный взгляд.

— Живоглот достаточно умный для того, чтобы знать людей. Он разорвал бы тебя на кусочки, если бы ты попытался подобраться слишком близко к дому, — она помолчала. — Вообще-то тебе повезло, что он этого не сделал. Обычно он не послушен.

Она снова увидела, как дёрнулся его рот, как если бы он хотел улыбнуться, но сдержал себя.

— Я хорошо общаюсь с животными.

Её глаза сузились.

— В любом случае. Как я уже сказала, я и сама прекрасно справляюсь.

— Нет, — сказал Забини. — Ты не справляешься. И я могу это доказать.

Он резко поднялся на ноги и отодвинул чашку. Она и глазом моргнуть не успела, как он уже направлялся к выходу, слегка шурша плащом. Он остановился, заметив, что она не идёт за ним, и поднял бровь. Гермиона нахмурилась и поднялась, зная, что это, вероятно, должно было унизить её в той или иной степени.

Забини шёл так же целеустремлённо, как и прежде, направляясь в определённое место. Гермиона подумала было выйти из игры, которую он вёл, отправиться домой, но поняла что её любопытство куда сильнее чувства самосохранения. Вместо того, чтобы развернуться и уйти, она догнала его, поправляя ремешок сумки на плече.

Когда он остановился перед каким-то переулком, она нахмурилась.

— Что именно ты хочешь показать мне в Лютном… — его пальцы сомкнулись на её предплечье, внезапно потянув вперёд. Гермиона оказалась прижатой к стене, его палочка упиралась в её горло.

Он пристально смотрел ей в глаза. Все намёки на веселость исчезли с его лица.

-А теперь скажи мне, Грейнджер, — кончик волшебной палочки больно царапнул кожу, — я действительно аврор?

Гермиона напряглась, почувствовав, как сомнение закралось в голову. С сомнением пришла и мысль, что она должна искать варианты выхода из сложившейся ситуации.

— Ты в Лютном переулке, — тихо сказал Забини ровным голосом. — Ты могла бы исчезнуть навсегда, на совсем, и никто бы не узнал. Я мог бы спрятать твоё тело за жалкие гроши. Или я мог бы бросить его здесь, вырезав на твоей коже тёмную метку, — улыбка получилась жестокой и пугающей. — Пожалуй, так я и сделаю.

Её глаза сердито вспыхнули, это было первым и последний предупреждением, прежде чем она сделала резкий выпад локтём в сторону его живота.

С него было достаточно.

— Ступефай.

***

Гермиона уж и вспомнить не могла, когда в последний раз просыпалась с такой головной болью. Наверное, в тот день, когда Гарри и Рон решили, что выпить семь рюмок огневиски — это хорошая идея.

И уж тем более Гермиона не могла вспомнить, когда в последний раз она пробуждалась после этого заклинания. Ей потребовалось время, чтобы всё понять.

И как только она всё вспомнила, то резко села на кровати и потянулась за палочкой. Но её не оказалось на месте.

Гермиона нахмурилась, осознав нелепость ситуации. Она была в своём доме, лежала в своей постели, после того, как её вырубил…

Она зло фыркнула и сбросила с себя одеяло. Она немного пошатнулась, поднимаясь на ноги, но, кажется, только избыток адреналина удержал её на ногах.

— Забини! — закричала она, распахивая дверь спальни и устремляясь в гостиную.

Он был там, сидел в расслабленной позе на диване, будто у себя дома. Забини, услышав своё имя, чему-то усмехнулся. В кармане у него лежали обе палочки, а на коленях мурчал Живоглот, что было даже оскорбительнее отобранной палочки.

Предатель.

Гермиона встала перед диваном, её лицо побледнело от гнева.

— Дай мне мою палочку, — сказала она, голос её дрожал от напряжения.

— Во-первых, — произнёс он, доставая палочку и вертя её в пальцах, — тебе не стоило обозначать то, что ты проснулась. Не так громко. Если бы я собирался удерживать тебя здесь в своих гадких целях, ты бы могла тихо сбежать и застать меня в расплох.

Невозможно было словами описать тот прилив чистой ярости, который испытала Гермиона, когда увидела его чёртову ухмылочку.

— Убирайся отсюда! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Верни мне палочку и убирайся, или помоги мне… — он прервал её.

— Ты не в том положении, чтобы выдвигать свои требования, — сказал Забини. — Я думал, ты уже поняла это. На самом деле, требовать свою палочку назад ты не можешь. Почему я должен вернуть её? Ради всего святого, у меня есть преимущество, Грейнджер. Зачем мне делать то, что ты говоришь?

Она издала вопль и бросилась на него.

Живоглот возмущённо мявкнул, когда его столкнули, зашипел, спрыгнув на пол. Забини, не ожидавший от Гермионы такого, успел только перехватить её руки, чтобы она не вцепилась ему в лицо. Гермиона согнула руку в локте, на этот раз целясь в солнечное сплетение, он увернулся в последний момент, по инерции потянул её на себя. Не останавливаясь, Гермиона ударила его ногой, пытаясь застать врасплох. Это был её последний шанс. — Блейз был намного сильнее, хоть она и знала, что может победить его с помощью палочки, которой не было под рукой.

Он очень аккуратно прижал её к дивану. Она поняла, что носить юбку не очень хорошая идея. И дело было не в её скромности или стеснительности, а в том, что материал сильно ограничивал движения. Она тщетно дёргалась под ним.

Они оба тяжело дышали, Блейз, конечно, меньше, чем Гермиона, но она всё ещё находила в себе силы, чтобы говорить. Хотя то, что она «говорила» разговором назвать было сложно. Это скорее был поток ненормативной лексики. Забини удивился, услышав всё это, но вскоре смог совладать с собой.

После того, как Гермиона исчерпала весь свой запас ругательств, он наконец заговорил.

— Грейнджер, твоё колено упирается мне в ногу.

Гермиона уставилась на него.

— Я просто сказал. Мне не удобно, — у неё было такое чувство, что если бы он не держал её за запястья, то пожал бы плечами.

Ей было нечего сказать. Возможно, если она придумает что-то позже, что обязательно выскажет это ему.

Он вздохнул. Гермиона почувствовал этот вздох на своей шее, вздрогнула от удивления и нарастающего ужаса.

Это положение — её дом и украденная волшебная палочка…

Забини нахмурился, заметив отпечаток страха на её лице. И придя к неким выводам, убрал свои руки, отдёрнул их, будто кожа Гермионы обжигала его.

— Чёрт возьми, Грейнджер, не смотри на меня так. Нет. Это… Нет.

Гермиона воспользовалась предоставленной возможностью и ударила его в грудь. Удар вышел сильным, Забини задохнулся, не ожидавподобного. Мгновение — и она уже стояла на ногах, а он держался рукой за грудь и пытался отдышаться.

— Скажи, почему я не должна убить тебя, — прошипела она ему. Что касается угроз, то всё было под контролем, но страх, птицей бьющийся где-то в горле, отказывался уходить. Именно он не позволял ей разразиться ещё одной гневной тирадой.

Ему потребовалось несколько минут, прежде чем он смог ответить. Всё это время она держала его на прицеле своей палочки, рука дрожала. Он заговорил, пытаясь выровнять дыхание.

— Мерлина ради, — сказал он. — Я привёз тебя домой. Уложил в кровать. Чего тебе ещё надо?

— Ты меня вырубил! — яростно произнесла она.

— А ты напала на меня, так что, думаю, мы квиты.

Забини хотел было встать, но Гермиона дёрнулась, и он остался сидеть. Затем, пожав плечами, всё равно встал.

— В любом случае, думаю, ты сделала правильные выводы. Ты бы реально отправилась в Лютный переулок с любым знакомым слизеринцем?

— Ты ужасен! — воскликнула Гермиона.

— Нет, — сказал он. — Я бдителен, — его рот искривился, он погладил Живоглота. — Ты не изменилась, Грейнджер. Всё такая же наивная. Я мог уже сто раз тебя убить.

— Я всё ещё хочу убить тебя, — буркнула Гермиона.

— Ну ладно, — сказал Блейз, прекрасно понимая, что она врёт. — Тогда, я думаю, Грюм снизойдёт до роли телохранителя, — Забини сел на диван, игнорируя направленную на него палочку.

Гермиона поняла, что снова теряет контроль над ситуацией несмотря на то, что у неё были обе палочки. Потому что она чувствовала себя ужасно глупо, направляя палочку на Блейза, в расслабленной позе сидящего на диване.

— Видишь? — сказал он, бросив на неё взгляд. — Я знаю, о чём ты думаешь. Ты сейчас опустишь палочку. Ты хоть представляешь, на сколько это глупо? Неужели я не доказал тебе, что ты была не права?

Гермиона издала сдавленный стон.

— Может быть, ты перестанешь играть в эти игры разума? — спросила она.

— Нет. Я лишь заставляю тебя задуматься. Думал, ты будешь благодарна мне за это, — он погладил Живоглота по спине, даже не взглянув на неё.

— Ты реально думал, что я скажу тебе спасибо за то, что ты вырубил меня и напугал до смерти? — его рот дёрнулся. — Как я вообще могу тебе теперь верить?

Её голос дрожал, и ей это не нравилось. Он бросил на неё неожиданно удивлённый взгляд. В нём был намёк на беспокойство.

Забини потянулся к её руке. Гермиона отшатнулась, но он дал понять, что не собирается отнимать у неё палочки.

— Помнишь, — сказал он почти непринуждённо, — я говорил, что у любого может быть метка?

Он провёл ей пальцами по рукаву мантии, она поняла, что он от неё хочет, и потянул ткань вверх.

Кожа была совершенно чистой.

— Это ничего не доказывает, — сказала она, но от такого рода откровения стало легче. — Волан-де-Морт мёртв. Он больше не может вербовать людей.

— Верно, — согласился Забини. — Но я слишком умён, чтобы быть на стороне проигравших, — он на мгновение задержал свою руку на её запястье, это дало ей странное чувство покоя. — Но если это не способно тебя убедить, то на столе лежит письмо.

Гермиона удивлённо обернулась. Там, и правда, был маленький конверт. И как только она не заметила его?

Сначала она пыталась открыть его одной рукой, не желая выпускать палочки из рук. Но поняв, что это бесполезно, отложила их и разорвала конверт.

Самой маленькой гриффиндорке

Гермиона нахмурилась на то, что это прозвище все ещё использовали.

Готов поспорить, ты уже познакомилась с моим протеже. Кого я обманываю, ты читаешь это. Ему поручено охранять тебя до тех пор, пока небольшая проблема, о которой я говорил, не будет решена. На этом всё.

– Грюм

Гермиона поджала губы и скомкала послание. Забини как ни странно, особого веселья не испытывал, наблюдая за происходящим.

— Я не ребёнок.

— Но иногда ведёшь себя как ребёнок, — ответил Забини. В его голосе не было ни единого намёка ни на злость, ни на весёлость. — Я не шучу. Ты постоянно упускаешь вещи, которые я воспринимаю как должное. Ты взяла у меня чая, даже не задумываясь. Ты приняла почти всё, что я сказал, за чистую монету.

— Больше я такую ошибку не совершу, — сказала она, беря в руки палочку. Блейз подумал, что она собирается заколдовать его, но Гермиона направила палочку на письмо.

— Инсендио.

Бумага вспыхнула и пеплом осыпалась на пол.

— Сейчас, — сказала она почти любезно, — убирайся.

========== 3 ==========

Комментарий к 3

Как сегодня выяснилось, я ужасный, отвратительный, мерзкий плагиатор.

Неужто вы думаете, что ваша работа стоит того, чтобы её плагиатить?

Я знаю от силы 5-10 работ, которые реально можно было бы выдать за свои, попытаться словить славу. Но то, как делают некоторые люди, которых ущемляет то, что у одной работы может быть больше, чем один переводчик…

Можете и дальше слать сообщения в тех.поддержку с жалобами на плагиат, на то, что автор/переводчик тут вы.

Удачи :)

Конечно, были протесты. Она бы тоже протестовала, если бы ей пришлось пойти к кому-то вроде Грюма и сказать, что задание провалено. Забавно, но она не испытывала ни малейшего чувства вины за то, что сделала это с Блейзом Забини.

— Кто бы ни создал эту проблему, он не так опасен для меня, как ты, — высказала она ему, когда выпроводила за дверь. — Они мне даже и слова не сказали, в то время как ты вырубил меня, украл у меня палочку и назвал меня самоубийцей, — она остановилась, положив руку на дверь. — Молодец.

И захлопнула её.

Чтобы разъяснить всю ситуацию, нужно сказать, что угрозы были и раньше. Их было много. О, она не сказала бы, что получила все, конечно, ей досталось больше всех, потом шёл Гарри, а за ним Рон. На самом деле они не особо сильно отличались силой; просто люди думали, что вот она — женщина — и Гарри с Роном защитят её. Что ж. Это было правдой. После первых трёх сообщений она перестала им рассказывать.

Единственное, чем это письмо отличалось от предыдущих, насколько она могла судить, заключалось в том, что оно было адресовано не ей, а кому-то другому. Она не знала, кому, лишь предположила, что это Гарри. Учитывая письмо, которое он отправил ей после того, как оно было раскрыто, это было наиболее вероятно.

И он, и Рон упрямо настаивали на том, чтобы им разрешили остаться с ней, но она решительно отказалась. Если бы это выглядело как предложение, сказанное приятным тоном, будто две подруги приехали её навестить, она бы с радостью приняла его (в этот раз точно отказалась бы от огневиски). Вместо этого были два упрямца, которыми управлял тестостерон, которые скорее всего никуда не уйдут, опасаясь, что её маленькое и хрупкое «я» кто-нибудь обидит в их отсутствие. В хогвартсе это казалось милым. Теперь же это было ужасно утомительно.

Гермиона любила уединение. У неё всегда была такая склонность, и она только усилилась, когда ей пришлось делить комнату с двумя другими девочками, которым было далеко до спокойствия и тишины. Она, наконец, привыкла к своей независимости. Ей это нравилось. И сдаваться она не собиралась.

Она очень хотела сказать пару ласковых Грюму, как только увидит его в следующий раз.

Учитывая, как много всякого из «прошлого» преследовало её до сих пор, меньше всего она ждала подставы от той пары дней, когда она помогала Забини с Трансфигурацией. Ладно, полтора дня, если быть точной. Ей даже немного было жалкоБлейза. То, что Грюм был его наставником, пожалуй, могло сделать его слегка… безумным. Она бы ничуть не удивилась, если бы после общения с Аластором, Забини превратился в антисоциального, параноидального безумца. На самом деле, ей казалось, что он уже вот почти.

Когда она вернулась, Живоглот обиженно восседал на диване. Она пристально посмотрела на него.

— Любезничаешь с врагом? — спросила она. — А как же верность, Живоглот?

Он издал низкий, сопящий звук и подвинулся, чтобы дать ей место. Она вздохнула и села. Через какое-то время она обнаружила у себя на коленях абсолютно довольного жизнью кота.

***

Возможно, он зашёл слишком далеко.

Совсем чуть-чуть.

Грюм велел ему удивить её — вывести из состояния покоя.

— У тебя это хорошо получается, — говорил он. И Блейз сделал всё возможное (хотя нет, не всё, потому что иначе она бы плакала). И… да, всё это немного вышло из-под контроля.

Однако он чувствовал себя оправданным. Гермиона Грейнджер показала ему, и даже не единожды, что она полная дура. О, в вопросе академических знаний ей всё ещё не было равных, учитывая её работу, но если поставить её в пару с менее честным противником, она обречена. Справедливости нет места в борьбе за жизнь. Обычная порядочность была не излишней, а опасной. А уделять внимание светским любезностям… И того хуже.

Справедливости ради, Грюм сказал, что в своё время она получила не одну угрозу. Что, как правило, использовалось для того, чтобы заставить всё выглядеть менее внушительно. Но в этом и была серьёзная разница, что-то, что она, казалось, упустила.

Война ещё не закончилась.

Большинство людей думало наоборот. Они заметили отсутствие тёмных меток на небе, они праздновали смерть Волан-де-Морта, а потом вернулись к привычному образу жизни. Но всё было гораздо сложнее. Грюм объяснил свою точку зрения, и Блейз не мог не согласиться с ним.

Лишившись лидера, который гнал их вперёд с маниакальным фанатизмом, Пожиратели Смерти исчезли, ушли в подполье, выжидая нужного момента. Лучшим доказательством тому было то, что некоторые из высших чинов создали своего рода комитет, менее строгий чем тот, что был при Волан-де-Морте, но с иллюзией демократии. Было бы легко шагнуть в эту внезапную бездну под названием «власть». Пожиратели были напуганы смертью своего бессмертного руководителя, и нуждались в твёрдой руке.

Поэтому-то они и попрятались, словно крысы, ждали, что люди расслабятся. Это не значило, что они перестали убивать и контролировать людей. Просто они стали делать это менее заметно. Многие из «естественных смертей», на которые его посылали, имели все признаки плохо скрытого отравления. Грюм выделил эти убийства из списка всех остальных, чем окончательно укрепил уважение Блейза к себе.

Однако их не столько волновал вопрос «Что они сделали?». Им было интересно, что они собирались сделать.

В конце концов, сказал Грюм. Им придётся снова вылезти на поверхность. Такова природа войны. Но они захотят сделать это с шумом и сделать так, чтобы это перекрыло все их прошлые неудачи.

Что может быть лучше, чем искалеченное тело Гермионы Грейнджер? Чем не фурор?

Вот почему Блейз Забини следил за ней по пути на работу, слегка изменив свою внешность с помощью заклинания.

— Доброе утро, — сказал какой-то мужчина, пройдя мимо. Он не назвал его по имени, потому что не знал его. Ощущение близости было абсолютно фальшивым. Мужчине потребовалось время, чтобы понять, кого ему напоминает Блейз, но вскоре он сдался. Забини коротко кивнул в ответ, как будто ничего не заметил, и продолжил подниматься по ступеням библиотеки.

Чёртовы вещи. Их было ужасно много.

Сегодня Гермиона сама несла огромную сумку с книгами, направляясь наверх. Некоторые вещи не меняются. На самом деле, её сумка была в кошмарном состоянии, Блейз даже мог подумать, что именно эта сумка была у неё на шестом курсе. Нет, это глупо. Глядя на её груз, можно было подумать, что она таскает такие сумки по крайней мере раз в год. Она определённо точно была книжным червём, и даже не в обычном, забавном смысле этого слова. Гермиона Грейнджер пожирала книги. Она, наверное, только в прошлую пятницу просмотрела эту кучу фолиантов.

Блейз вздохнул, открывая двойные двери. Его мысли становились странными, набирали громоздкие обороты. Возможно, причиной этому было то, что ему не приходилось так долго сосредотачиваться на одной миссии. Строго говоря, он должен был оставаться рядом с Грейнджер до тех пор, пока не поступит другой приказ. И к нему, как к протеже Аластора Грюма, это относилось вдвойне. На практике, однако, мысливсегда блуждали.

— Я же говорил. У тебя чертовски скучная жизнь, — пробормотал он за спиной Гермионы. Она никак не отреагировала. Она и не должна была.

Он вздохнул и направился к дальнему, скрытому от посторонних глаз столику, устроился поудобнее и приготовился к долгому дню.

***

Гермиона могла бы стать кем угодно, если бы захотела. Несмотря на то, что Скримджер и Гарри были в довольно плохих отношениях, ей предложили несколько должностей среднего уровня в Министерстве. Исследовательские отделы проявили особый интерес, и Департамент тайн беспрецедентным образом предложил ей место консультанта по контракту. Однако в конце концов она перегорела. Гермиона написала ответ в Министерство в вежливо-извиняющейся форме; в отдел тайн она отправила более искреннее письмо, в котором намекала, что, возможно, воспользуется их предложением в течение года, если для неё всё ещё будет место.

Тем временем её инстинкты вели её в другую сторону. Туда, где была библиотека, которая нуждалась в ней.

Библиотека Хаггарда была самой большой библиотекой в Лондоне. И единственная магическая библиотека. К её (правда, странному) восторгу. Она абсолютно неорганизованной.

С тех пор как её взяли туда на работу, она провела много часов, вытирая пыль с полок, переставляя книги и обновляя картотечный каталог. Её предшественники предпочитали использовать классические модели библиотечных картотек — те, что гласили «пока библиотекарь знает, что и где находится, всё прекрасно». Она же так не считала. Не прошло и недели, как Гермиона выудила непонятную систему организации, которая использовалась в Александрийсклй библиотеке (той самой, которую маглы так и не увидели). Её немногочисленные соотечественники казались обеспокоенными внезапной переменой, но ничего не говорили — Ордена Мерлина не позволял. Что касается её самой, то она даже не могла вспомнить, какой урок ей давали.

Гермиона, конечно, всё ещё находилась в процессе реорганизации. Это была настоящая библиотека. Однако она обожала постоянное ощущение прогресса и возможность просмотреть коллекцию в поисках интересных томов; иногда её ошеломляли вещи, которые здесь можно было отыскать.

Конечно, в первые часы дня здесь было чертовски много посетителей. Обычно она любила поговорить с ними, когда они приходили. Однако человек, сидевший в тот день в зале за одним из дальних столов, всем своим видом давал понять, что не хочет, чтобы его беспокоили. По правде говоря, он не казался ей интересным.

Она пожала плечами и вернулась к стопке возвращённых книг. Стеллажи, казалось, были в полном порядке.

***

Часы тянулись, тянулись и тянулись. В какой-то момент он решил взять в руки книгу, чтобы поддержать видимость заинтересованности, и совсем немного для того, что разбавить скуку. Из чувства иронии Блейз решил ещё раз взглянуть на ту книгу по трансфигурации, в которой он когда-то давно разочаровался. Ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить её название. В библиотеке эта книга была. Если бы библиотека была устроена обычным образом, он никогда бы не нашёл ей, но он ни разу не был здесь до нововведений, поэтому у него не было возможности оценить удобство системы.

Он сел за стол с «Трансфигурацией»Виттори и мысленно застонал.

Оглядываясь назад, он понимал, что всё это было слишком уж просто. Наверное, Гермиона считала его полным идиотом.

С другой стороны, методы обучения, которые использовал Грюм, были довольно полезными. Ты никогда бы не смог забыть информацию, которую он вбил в твою голову одним из своих уникальных способов. Неприятные воспоминания о том, что случилось с тем или иным аврором, потому что он посчитал себя самым умным. Блейз даже дошёл до того, что начал группировать в своей голове ужасные проклятия, от которых бедный аврор пострадал: был убит, сошёл с ума или его вывернули наизнанку. Всё, что он когда-либо знал о проклятии Круциатус, теперь сосредотачивалось в слове «Долгопупс». Большинство не одобрило бы. Но это самое большинство не принимало участия в захватах тёмных магов или Пожирателей. Большинство людей даже никогда не видели тёмного артефакта; чтобы справиться такой штуковиной, нужен был человек, имевший в арсенале определённые знания и определённый склад ума (безумец).

Ну что ж, подумал он и вздохнул, глядя на книгу. Ты же хотел что-то сложное.

По крайней мере, он думал, что это было причиной. В основном.

— Если честно, — пробормотала Гермиона, напугав его. Он оглянулся и облегчённо выдохнул. Она смотрела в книгу, а не на него. — Всякие надписи в книгах — это так… грубо.

Блейз подавил острое желание написать какую-нибудь шутку в книге, лежащей перед ним. Не потому, что она не одобряла этого, а потому, что могла заметить. Возможно, он был бы даже немного разочарован, что она до сих пор не раскрыла его иллюзию, если бы не потратил целый месяц на её усовершенствование.

Блейз отложил книгу и внимательно посмотрел на Гермиону. Конечно, он не раз рассматривал её вот так, не боясь быть замеченным, но излишнее внимание никогда не помешает. На самом деле, он должен принимать во внимание все новые детали, всё, что касается поведения объекта наблюдения. Этот навык тренировали как привычку ещё во время обучения, чтобы он мог распознать подражателя. Или, иногда, мог выдавать себя за объект.

Гермиона была уникальна. Все были. Но она была, в некотором смысле, даже более уникальной, чем все остальные. Он вдруг понял, что эта мысль — оксюморон, и отбросил её. Выходные она провела дома, что значительно ограничивало наблюдение, но он уже успел заметить несколько её особенностей. Во-первых, она ходила по-другому — её шаг варьировался между прямыми, уверенными шагами мужчины и женскими покачиваниями бёдрами. Странно, но она больше склонялась к первому, когда была окружена людьми. Как будто это была своего рода бессознательная попытка заставить людей относиться к ней серьёзно.

Серьёзная. Ещё одна особенность. Он почти никогда не видел её улыбки. Не потому, что она не была счастлива или довольна или что-то в этом роде, а потому, что она, казалось, находила это слишком уж легкомысленным. Все её редкие улыбки были направлены на то, чтобы успокоить кого-то или привлечь чьё-то внимание. Немного расточительно, правда. У неё были красивые зубы.

Он моргнул, осознав, что он только что подумал, и слегка встряхнулся. Правильно. Бдительность. Конечно. Его мысли далеки от дела из-за голода.

Кстати говоря, не прошёл ли уже обед?

Неужели она никогда не ела?

Конечно, нет. Сейчас она с удовольствием расставляла книги по полкам. Забавно, что она, казалось, получала такое удовольствие от организации, когда позволял своей собственной жизни быть настолько неорганизованной. Её волосы были взъерошены, они вились, выбиваясь из неловко собранного пучка, который Гермиона закрепила карандашом. И хотя она, казалось, чрезвычайно гордилась свежей одеждой и регулярными ваннами, она, наверное, не понимала значения слова «утюг». Эта маленькая ироничная деталь позабавила бы его, не будь он так голоден.

Блейз бросил нетерпеливый взгляд на часы. Конечно, она собиралась пойти на поздний обед. Возможно, её смена закончилась достаточно рано, что она просто забыла про это.

Это предположение было отброшено, когда она вернулась за другой тележкой книг.

— Чёрт возьми, — пробормотала она, хватаясь за какую-то книгу на полке. — «Если я сказал это раз, я сказал это тысячу раз — эта книга из Арифмантики, — она раздражённо положила её на тележку.

Забавно, подумал он. Даже эта книга получила больше внимания, нежели то, что угрожает её жизни.

Что ж. Он никогда и не утверждал, что понимает гриффиндорцев.

Пока она возилась с тележкой, одна из дверей распахнулась. В зал вошёл человек. Блейз пожал плечами и отвёл взгляд, он внезапно подумал о своём пустом, страдающем желудке. Гермиона подняла глаза и направилась к столу.

Может быть, я посмотрю, смогу ли я заманить министерского эльфа сюда вместо меня…

Блейз резко оборвал эту мысль, осознав, что мысли свернули не туда.

Он быстро вскочил на ноги и бросился к столу. Мужчина исчез, а Гермиона потянулась за книгой, которую он оставил.

***

Гермиона вздохнула и потёрла лицо. Всё ещё оставалось много книг, которые нужно было переставить, и хотя она не возражала против того, чтобы заниматься организацией, её немного раздражало то, что люди не слушались. Система была чрезвычайно проста. Только дурак или человек поспешит домой, чтобы всё испортить. У неё было подозрение, что всё именно так и было.

Сегодня тоже был невероятно долгий день. От понедельника только этого и стоило ждать. Хотя она надеялась, что ей будет с кем поговорить. Она встречалась с очень интересными людьми в этой библиотеке. Однако же человек за столом не произнёс ни слова. У неё было такое чувство, что она его уже где-то видела, возможно, когда-то давно, но тогда он, надо полагать, ничем не выделялся и не представлял из себя ничего интересного.

Поэтому, когда дверь за её спиной открылась, она вздохнула с облегчением. Даже быстрое «привет-пока» было уже хорошим знаком. Да, она любила тишину, но настоящая тишина через некоторое время начинала действовать на нервы.

Когда она обернулась, там никого не оказалось. Она почувствовала разочарование, увидев, что кто-то просто оставил свою книгу, которую надо было вернуть.

Гермиона направилась к столу, взмахнув волшебной палочкой, чтобы снять с неё все чары. Она потянулась к ней, собираясь положить её в тележку к остальным…

Она удивлённо вскрикнула, когда кто-то схватил её за руку. Она хотела было взмахнуть палочкой, но сильная, до боли знакомая хватка на запястье удержала её руку. Её глаза перестали бегать из стороны в сторону, она сердито прищурилась.

— Мне казалось, я сказала тебе…

— Прочь с дороги, — оборвал её Забини. Она потеряла дар речи, когда он, казалось, довольно легко, без особого усилия, оттолкнул её в сторону. Он направил палочку на книгу и прошипел странное слово.

Сначала ничего не произошло. Тишина библиотеки, ничем не нарушаемая, вновь возвращала себе свои владения, вытесняя возбуждение, оставляя только глухое раздражение.

Затем раздался крик.

Глаза Гермионы расширились, она попыталась закрыть уши руками, отгородиться от него, но он проникал сквозь её пальцы — в её голову, ввинчивался в мозг. Она увидела, как Забини вздрогнул, обе его руки дёрнулись, чтобы закрыть уши, но он смог сделать это только одной рукой. Свою палочку он держал как можно дальше. Резкий взмах рукой и ещё одно неразборчивое слово сквозь стиснутые от боли в голове зубы.

Звук резко оборвался.

Это застало их обоих врасплох. Словно корабль, нырнувший в волну и неожиданно вынырнувший на поверхность. На ней это почти никак не отразилось — она и так уже была на полу. Но Забини покачнулся, будто всё ещё находился под действием какой-то силы, сопротивлялся ей. Ей показалось, что он пробормотал: «Уильямсон, бедняга».

Гермиона обнаружила, что не может говорить.

Через секунду он обернулся, опершись на стол, его лицо было непроницаемо. Она внезапно поняла, что это означает, что он чувствует себя неловко.

Тогда Забини протянул ей руку, и Гермиона вспомнила, что лежит на полу. Она ухватилась за него, немного дрожа, он потянул её наверх.

— Что… — он сглотнула. — Что это было… — звук собственного голоса казался ей странным.

Он вытащил что-то из книги, Гермиона посмотрела мимо него и увидела, что страницы в ней как будто выгорели. Ей потребовалось время, чтобы понять, что он сжимает в пальцах.

— Мандрагора?

Забини неожиданно усмехнулся. В это был какой-то странный юмор, она почти физически почувствовала, как он качнулся, коснулся рукой головы.

— Мерзкая магия. Поверь, ты не хочешь знать.

Гермиона нахмурилась.

— Поверь, хочу. Всегда хочу…

Внезапно он со стоном повалился вперёд. Гермиона удивленно моргнула и шагнула ему навстречу, чтобы успеть подхватить его. Её колени подогнулись, когда она принял весь его вес на себя. Гермиона запоздало поняла, что он действительно потерял сознание.

…ей просто пришлось назвать этот день скучным.

========== 4 ==========

Комментарий к 4

ФБ опять сожрал пробелы. Также могут быть опечатки, буду признательна за ПБ :)

Его пробуждение было ознаменовано громким стоном.

Что-то лежало на его глазах. Тёплое и влажное. Какая-то ткань. В голове словно били по огромному барабану. Резкая боль прошила насквозь — от лба до затылка, — когда он попытался подвинуться, кто-то цокнул языком.

Его снова уложили на кровать, когда он предпринял ещё одну попытку подняться.

— Пока нет. Нужно ещё время.

Блейз нахмурился. Этот голос — властный, резкий тон. Осознание вдруг нахлынуло на него, и он снова застонал, теперь стон его был насквозь пронизан чем-то средним между унижением и страданием.

— Чёрт возьми, Грейнджер, отпусти меня.

Гермиона вздохнула, явно не одобряя этого. Скорее всего, он готов был поспорить, она снова следовала каким-то инструкциям. И одному Мерлину известно, каким именно. Он постарался игнорировать шум в голове, снял повязку с глаз. Яркий свет ошеломлял, почему-то всё казалось ярче, чем обычно. Он ясно видел её: хмурый взгляд, напряжённый рот, а за этим всем — ещё большее раздражением.

— Я же говорила тебе, — заявила она. — Любая стимуляция способностей, скорее всего, будет неприятна.

Она как будто цитировала учебник. Он готов был поспорить, что она что-то скрывала от него.

— Хорошо, — сказал он. — Выкладывай.

Гермиона прищурилась, глядя на него.

— О чём ты?

Блейз дёрнулся, когда она повысила голос, но остался на месте. Он лежал на какой-то кушетке, вероятно, в какой-нибудь дальней комнате библиотеки.

— Ты смотришь на меня так высокомерно, — сказал он, — будто хочешь сказать что-нибудь вроде «Извини, но ты жалок».

Гермиона нахмурилась.

— Я не…

— Ты да, — он получил странное удовлетворение от её замешательства. — Однако, если ты забыла, мне пришлось расколдовать эту чёртову книгу.

Она нахмурилась ещё сильнее.

— Я собиралась сказать, что нет такого…

— Ты меня не слушаешь. Ты не собиралась, но ты хотела, — что ж, он почти восстановил чувство собственного достоинства. Перевод стрелок почти всегда срабатывал.

Гермиона фыркнула, уперев руку на бедро.

— Может быть, мне не стоило беспокоиться, если ты себя так ведёшь. Кроме того, ты благополучно упустил тот факт, что снова шпионил за мной.

Блейз сдержался от желания хлопнуть себя по лбу, только одарил её взглядом, который кричал: «Ты сумасшедшая!».

— Если бы не я, ты бы уже была мертва.

Он честно думал, что она найдётся, что ответить и на это. Однако, вопреки всем его ожиданиям, она замолчала.

Это заставило его на мгновение оторопело задуматься над неожиданной причиной того, что позволило ему одержать верх в словесной перепалке. Это была необычная, даже странная мысль, а его лоб всё был влажным.

— Ты действительно не поняла? — спросил он её.

Гермиона сглотнула, но ничего не ответила.

— Они делают эти книги из двух десятков мандрагор, — сообщил он ей, пытаясь нашарить рукой свою палочку. — Связующим веществом, конечно, является человеческая кровь — по какой-то причине это ужасно хорошая мазь или просто для выпендрёжа. А потом, в какой-то момент… — он неопределённо махнул рукой, — их смертельные крики срываются со страниц книги.

— Это… — Гермиона задохнулась. — Это ужасно!

Он кивнул.

— Такое редко встречается. Подобные книги требуют большой подготовки, но я знаю по крайней мере одного аврора…

— …уничтожить так много беспомощных существ, просто чтобы… чтобы… это ужасно! Неудивительно, что маглы думают о нас в таком ключе, учитывая те ужасные вещи, которые люди продолжают делать!

Остальное Блейз уже не слушал. Он вдруг увидел её в совершенно новом свете. Изменения в его отношении к ней — тщательно прописанный процесс, представленный ниже для вашего удобства.

Во-первых, Блейз мысленно открыл в своей голове маленькую записную книжку, на обложке которой было написано «Гермиона Грейнджер». На первой странице было написано совсем немного, в основном выцветшие слова и даты. Там было нечто вроде этого:

Примерно 9 лет назад: какая-то гриффиндорка. Скорее всего, маглорожденная. Макгонагалл её обожает.

Затем, ниже, чуть более чётким, сформировавшимся почерком:

Примерно 8 лет назад: она маглорожденная. Обошла меня по всем предметам. Все учителя без ума от неё, кроме Снейпа.

В общем-то она выпала из его небольшого журнала вплоть до шестого курса. Там было несколько комментариев, за которыми следовало большое количество страниц с размышлениями, датированными неделей ранее. В настоящее время он добавил ещё один небольшой комментарий:

Сегодня: я отказываюсь от всех своих слов о великолепном уме Грейнджер, она сошла с ума. Широко раскрытые глаза, мандрагора превратила её в безумца.

В какой-то момент во время всего этого, что не заняло так уж много времени, как можно было подумать, Гермиона замерла, обеспокоенно глядя на него. Как будто это он нуждался в помощи.

— …ты в порядке, Забини?

Он обнаружил, что неотрывно смотрит на неё. Я? хотел он спросить. А что насчёт тебя? Твоё приглашение в психлечебницу Мунго потеряли на почте? Вместо это он промолчал, проявив, как ему показалось, восхитительную выдержку.

— Может быть, тебе следует ещё немного полежать, — медленно произнесла она, бросив на него ещё один взгляд. — Пойду приготовлю чай…

Блейз почувствовал, как его придавило к маленькой вязаной подушке, когда она поднялась на ноги. Он позволил себе эту слабость, несмотря на унижение, даже разрешил ей положить на лоб влажную ткань.

В какой-то момент он даже подумал, что надо бы отправить сову Грюму. Это безнадёжно, написал бы он. Она всё равно отказалась.

Но он отогнал от себя эту мысль. Мало того, что ответ Грюма был бы крайне язвительным, так ещё и проблему это не решит. А ещё были долги, старые причины и совсем другие вещи…

Она ходила по комнате, осторожно гремела кастрюлями и сковородками, пытаясь найти чайник.

Блейз прижал руку к глазам, пытаясь приглушить тупую пульсирующую боль в голове. Он мельком увидел свою палочку, лежащую на столе.

— Ты всё ещё хочешь быть сама по себе? — спросил он её, стараясь придать своему тону максимальное безразличие, но всё же не смог удержаться от язвительной нотки. Возникла мысль, что она просто выдавала себя за гения, когда на самом деле была просто забывчивой овцой. Бе-е.

Он услышал звон чайника, когда она поставила его на стол. Последовала пауза, и он понял, что она напряжённо размышляет.

— Мне не нужна защита Скримджера, — сказала она через некоторое время.

— Меня зовут не Скримджер, — ответил он. — Я и в половину не так уродлив.

— Во-первых, — возразила Гермиона, — тебе платить Министерство…

— Не так уж и много, — сказал Блейз, но Гермиона продолжила громче:

— …а во-вторых, не имеет ни какого значения, на сколько ты привлекателен. Это, кстати, спорный вопрос.

А вот это уже удар ниже пояса.

— По крайней мере, моё лицо не изуродовано шрамами, — сказал он, приподнимая ткань на глазах, чтобы посмотреть на Гермиону. — Единственный, кто превзошёл Скримджера в отделе магического законодательства, — это Грюм.

Гермиона слегка хмыкнула, готового ответа у неё на это не было. Он видел её спину, когда она нагнулась и потянулась, ища в шкафчиках чая. Карандаш в её волосах готов был вот-вот выпасть, пряди выбились из причёски. Она подпрыгнула, пытаясь дотянуться до верхней полки за не распечатанной упаковкой Эрл Грей. Она не была ни высокой, ни низкой, если бы не её физическое присутствие, она была бы незаметно во всех отношениях. На самом деле её отличали ум и решительность, и это…

Он вздохнул, когда она снова подпрыгнула, пытаясь добраться до чая.

— Акцио.

Маленькая коробочка пролетела по воздуху и приземлилась прямо ему в руку. Блейз снова сел, протягивая Гермионе коробку, а другой рукой потирая висок.

Гермиона посмотрела на него с ужасом, который он видел прежде всего несколько раз. Это выражение появлялось на её лице, когда кто-то обставлял её.

— Ты очень умна, — решительно сказал он ей. — Возможно, гений, — она моргнула, когда он бросил ей коробку, и резко дёрнулась, поймав её. — Но у тебя нет ни капли здравого смысла.

Он мог с уверенностью сказать, что она отчаянно хотела доказать, что он неправ. Он давно стал замечать в ней эту рефлекторную реакцию на чьи-нибудь слова о том, что она в чём-то не так хороша, как считала. Он видел, как она опустила глаза, не произнесла ни слова. Она никак не могла опровергнуть его слова.

— …ну? — спросил он. Он понимал, что настаивать на этом было жестоко, но прямота была в этой ситуации просто необходима. Её чувства не были тем, что действительно беспокоило его в тот момент.

Гермиона колебалась, не поднимая взгляда.

— Я сама справлюсь, — наконец ответила она. Но в этот раз в её голосе он смог услышать что-то, что сдало её с потрохами. Это была последняя попытка.

— Ты уязвима, — сказал Блейз. — И своим отказом от бесплатной помощи ты делаешь хуже только себе.

Она подняла глаза, и он увидел, что она не подавлена.

— Что за помощь? — спросила она с вызовом. — Что это значит, мистер Забини?

Он сбросил влажную тряпку со лба, сел, перекинул её на стол. Усмехнулся.

— Почему бы нам это не обсудить, мисс Грейнджер?

***

Беседа, последовавшая за этим, была долгой, но на удивление приятной. До того момента, когда Гермиона случайно опрокинула на него чайник с чаем.

Он ещё не успел остыть, и Блейзу пришлось приложить все усилия, чтобы не показать, что ему больно.

— Извини, — испуганно произнесла Гермиона. — Рука соскользнула.

Она с громким лязгом отшвырнула чайник к противоположной стене и пулей вылетела из комнаты.

Блейз тряхнул головой, капли с волос упали на лицо.

— Ладно, — пробормотал он, на его губах играла лёгкая улыбка. — В тебе нет здравого смысла, а я вот не знаю, как оставить тебя в покое.

Конечно, это была его вина. Он ожидал, что она не очень-то обрадуется его предложению остаться у неё дома. Но, вероятно, всё могло бы быть гораздо хуже, если бы он намекнул на то, что Гарри и Рон раньше так делали.

Он слишком уж резко реагировала на подобного рода поддразнивания. Возможно, потому что, как она и сказала, чувство юмора у него было просто отвратительным.

Вздохнув и пожав плечами, он положил чайник в раковину и приложил все усилия, чтобы очистить диван. Что же касается его самого, то тут он был в замешательстве. Чистящие чары были не лучшей идей в случае с поражённой кожей, а Эванеско плохо отражалось на одежде. В конце концов, он просто высушил одежду и постарался смириться с запахом бергамота, обещавшим преследовать его до конца дня.

Гермиона уже собирала свою сумку с книгами, когда он выполз из комнаты. Обгоревшая книга всё ещё лежала на столе, от неё исходил лёгкий дымок. Он был рад, что Гермиона ещё не избавилась от неё. Это упрощало дело.

Блейз протянул руку, чтобы взять сумку с книгами, и закинул её на плечо. Гермиона бросила на него яростный, полный подозрения взгляд. Она была абсолютно права в своих предположениях. Книги были для Гермионы Грейнджер не хуже заложников.

— Значит, договорились? — спросил он, словно не она выплеснула на него чай совсем недавно.

Она попыталась перехватить свою сумку, но он вовремя отскочил.

— Я защищаю твои книги, — сказал он серьёзным тоном. — Мы же не хотим, чтобы что-нибудь случилось… — быстрый взгляд, — с «Трактатом о долгосрочных последствия многократного заживления костей», — он сдержал тяжёлый вздох. Она ведь даже близко не собиралась связать свою жизнь с медициной. Зачем?

— Ты не посмеешь, — сказала она ему.

Он бросил безобидный взгляд на дымящуюся книгу.

— О Мерлин. Ты забыла это убрать, Грейнджер, — взмах палочки, книга вспыхнула и исчезла.

Она уставилась на небольшое выжженное пятно на деревянном столе — всё, что осталось от книги мандрагоры.

Когда она не ответила, он поднял сумку немного повыше.

— Ужасная расточительность, — добавил он.

Её глаза сузились.

Она взяла свою палочку.

— Ты и понятия не имеешь, о чём вообще этот трактат, — прошипела Гермиона.

Он поднял брови.

— Да не собираюсь я красть твои книги. Меня не интересует талмуд, чьё название длиннее обратного адреса, — пауза. — Ты хочешь перекусить, прежде чем идти домой?

Она покраснела.

— Ты не… Я бы лучше поужинала с…

— Мандрагорой?

Он уже чувствовал, как к нему постепенно возвращается хорошее настроение.

Её глаза снова сузились. Он проигнорировал это и прошёл мимо неё к двери.

Когда он заметил, что она не идёт за ним, то покачал головой и оглянулся.

— Ты готова пойти со мной в Лютный переулок, но не в ресторан?

Гермиона пробормотала что-то нелестное в его адрес себе под нос и пошла за ним.

========== 5 ==========

Комментарий к 5

Не вычитано.

— А, я понял. Это то, что называется «наказание молчанием», — пауза. — Знаешь, я никогда не понимал этого. С одной стороны, мне даже нравится полная тишина. Всё сразу становится таким спокойным. Особенно сегодня.

Нет ответа.

— С другой стороны, я думаю, ты не совсем продумала этот момент, как, в прочем, и всё остальное. Например, когда к нам подойдёт официантка, чтобы принять заказ, ты будешь выглядеть ужасно глупо, просто сидя и молча глядя меня, как сейчас. И так как я не имею ни малейшего понятия, что бы ты хотела, мне придётся заказать еды для себя и искренне надеяться, что с тобой всё будет хорошо. Правда, я не думаю, что тебе будет комфортно просто сидеть и смотреть, как я ем.

— Мерлин, ты вообще молчишь когда-нибудь? — раздражённо спросила Гермиона.

Губы Блейза дёрнулись в подобии улыбки, он откинулся на спинку стула.

— Частенько. Тебе просто надо пробудить во мне разговорчивость.

Она разочарованно фыркнула, и он попытался сдержать смех. Он скрыл его за неубедительным кашлем, который, казалось, раздражал ещё больше.

Гермиона Грейнджер не была опасным человеком. На самом деле она выглядела как сердитая серая мышь. Пи-пи.

— …не шучу, — горячо сказала она. — Если ты и дальше будешь вести себя как… какмалолетка, мне придётся связать тебя по рукам и ногам и бросить в чулан.

— Меня бы это не остановило, — легко ответил он. Естественно, он знал способы, как освободиться, когда ты связан. — Ну и кто же из нас только что сказал «Я с тобой не разговариваю, а? — он сделал глоток воды, Гермиона открыла рот, собираясь что-то сказать, но подошла официантка, и ей пришлось отложить свою речь, чтобы сделать заказ.

Но как только официантка отошла на приличное расстояние, Гермиона вскочила, будто её ничто и не отвлекало.

— Вот об этом я и говорю! — яростно прошипела она. — Именно об этом! Не имеет значения то, что мы оба понимаем, что ты ведёшь себя просто отвратительно, — у него было стойкое ощущение того, что слово, более грубое, чем «чёрт», заставило бы её покраснеть, — потому что так или иначе ты всегда поворачиваешься ко мне спиной, будто бы я не вежлива…

— Я хоть раз назвал тебя невежливой? — оскорблённо произнёс Блейз, и она прищурилась.

Последовала долгая, неловкая пауза, и им принесли еду. На этот раз она действительно заставила его несколько раз удивлённо моргнуть.

— Никогда прежде мне не хотелось так сильно кого-нибудь убить, — сказала она наконец. — Тебе повезло, что есть люди, которые будут по тебе скучать.

Он улыбнулся на её слова, чем застал её врасплох. На самом деле, это его самого застало врасплох. Казалось, мышцы лица отвыкли от улыбок.

Как давно я улыбался последний раз?

Не той ухмылкой, которой он одаривал всех вокруг. Этому было трудно научиться, чтобы не нервировать людей, когда ему это было нужно. Он вдруг обнаружил, что не может вспомнить, когда последний раз просто улыбался, и это немного озадачило его.

class="book"> — …кроме того, Грюм будет очень недоволен, — быстро произнесла она, пытаясь заполнить паузу. — Заставит ещё меня обучать твою замену.

— Сомневаюсь, — ответил Блейз, пытаясь отогнать от себя странные мысли. — Он бы сказал, то получил то, что заслужил. Ослабь мою бдительность, — он указал пальцем на свой глаз. — Тогда я тоже присмотрю за вами, мисс Грейнджер.

Она удивлённо моргнула и, казалось, снова была застигнута врасплох. Однако их еда подоспела прежде, чем Гермиона успела придумать остроумный ответ. Им пришлось прервать беседу, дабы утолить зверский голод.

***

Это было какое-то странное, новое чувство — быть вхожим в чей-то дом. На самом деле, в этом был лёгкий намёк на что-то нескромное, скорее даже интимное, пока Гермиона не одарила его подозрительным взглядом. После этого напряжение, витавшее в воздух, спало.

Блейз заметил охранные заклинания на доме, когда проходил сквозь них. Конечно, раньше он и самовольно забирался туда, но в один раз он уже нёс хозяйку дома на руках, что деактивировало почти все из них. Конечно же, Гермиона не предусмотрела то, что она должна быть в сознании, — ещё одна ошибка, подумал Блейз, которую он никогда бы не совершил. Пожалуй, стоит сказать ей, что пора бы обновить охранную систему.

Второе, что привлекло его внимание, это планировка дома. Всегда нужно знать все выходы и выходы и, конечно же, оборонительные позиции и места, где можно спрятаться. Шкаф у входной двери почти сразу же привлёк его внимание. Хорошее место, чтобы спрятаться, если хочешь устроить засаду на нежеланного гостя.

Когда-то он счёл бы подобный параноидальный ход мыслей просто безумием. На самом же деле, это всё ещё иногда поражало его, но уже несколько раз спасало ему жизнь. Долгосрочное планирование было одной из тех многочисленных вещей, в которых он был чертовски хорош, и одной из малочисленных, за которые он когда-либо получал одобрение от Грюма. Он неохотно хвалил его, но Блейз всегда знал, что тот имеет в виду.

Блейз уже раскрыл один из своих мысленных дневников, чтобы зарисовать план дома, когда Гермиона обернулась и посмотрела на него.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Он растерянно моргнул.

— Думаю, — ответил Блейз. Она нахмурилась.

— А ты не мог бы закрыть входную дверь на время своего мыслительного процесса? — раздражённо бросила Гермиона. — Холодно.

Блейз осознал свой промах, с трудом удержался, чтобы не покраснеть. Это Грейнджер можно быть рассеянной, а не ему. Он повернулся, что ногой толкнуть дверь, казалось бы, слишком уж напыщенным жестом, будто бы это вовсе не важно.

Она вздохнула и бросила пальто на вешалку. Заколдованный предмет потянулся, чтобы поймать одежду, но не успел. Блейз направил на него палочку и передвинул поближе.

Гермиона странно посмотрела на него. Как будто он был идиотом. Он вдруг почувствовал, что в её взгляде было нечто такое, что заставило его сердце пропустить удар, а затем быстрее, с новой силой.

Он бросил на неё быстрый взгляд.

— Есть ещё что-то, о чём мне надо знать? — было легко переложить всю вину на неё, даже слишком. Он видел, как она нахмурилась и покачала головой, но этот маленький акт унижения оставил осадок.

— Вешалки для полотенец такие же, — сказала она, вытаскивая карандаш из волос. — Это лучше, чем собирать их каждое утро.

Он убрал палочку обратно.

— Сюрпризы для авроров, как правило, заканчиваются плохо, — сказал он. — Нас учили предотвращать их любыми способами.

Её губы дрогнули, она расчесала пальцами спутанные золотисто-каштановые волосы.

— Я заметила. В общем, ты спишь на диване, и хочу предупредить, что ночью должно быть тихо.

Блейз слегка нахмурился, но Гермиона уже отвернулся, очевидно, планируя запереться в своей спальне и не покидать её до утра. Это было ожидаемо. Он почти уверен, что ему достанется диван. На самом деле, это была его вина, но он всё равно не ожидал, что его примут как дорогого и желанного гостя.

— Вот ты где. Тебе нужно расслабиться после такого потрясения, — он моргнул и повернулся, Гермиона протягивала ему стопку одеял и подушек. — Ванная дальше по коридору, первая дверь справа. Если ты решишь войти в мою комнату, то у тебя должна быть веская причина для этого, — пауза. Она посмотрела на него сверху вниз. — Я проснусь в восемь. Но ты это уже знаешь.

Он кивнул, она почесала кончик носа. Из-за распущенных волос она казалась более ранимой и мягкой. А может быть, просто устала. Или может быть…

— Спокойной ночи, — произнесла она немного резко.

— …спокойной ночи, — эхом отозвался он.

Солнце садилось за окном. Чтобы прервать этот неловкий момент, Гермиона развернулась и пошла в свою комнату. Что ж, чего-то подобного он от неё и ожидал.

Блейз положил стопку постельного белья на диван, а затем сел на него, временно выбросив из головы мысли о планировке дома. Вместо этого в голове зазвучал голос Грюма.

— Просто держись подальше от женщин, — рычал его наставник после того, как одна из секретарш Министерства нажаловалась на него за то, то он взорвал её рабочий стол. — Авроры обычно нормальные, но даже у них не всё в порядке с головой. Кроме того, они всё портят.

Он удивился, почему это пришло ему в голову именно сейчас.

Блейз заглянул в свою мысленную записную книжку, на обложке которого было написано «ГермионаГрейнджер». Страницы, на которых он хранил свои первые впечатления о ней, последующие воспоминания, свои обиды на отсутствие у неё здравого смысла и избыток интеллекта.

Нигде — нигде — не упоминалось, что она женщина.

Он вспомнил локон её волос, спадавший на лицо. Маленькую морщинку в уголке рта. То, как тусклый свет смягчал черты её лица, делая её ещё более привлекательной для её возраста. Его возраста. Определённо его возраста.

О Мерлин.

Внезапно он решил, что все эти вещи не следует добавлять к его списку наблюдений. Пожалуй, будет лучше, если он вообще об этом забудет.

Но когда он откинулся на подушку, глядя на потолок в темнеющей комнате, он не мог понять, что все ещё мысленно видит тот на удивление чёткий образ в золотисто-карем свечении и как маленький локон касается её щеки.

========== 6 ==========

Комментарий к 6

Случилось так, что я загрузила повторно 5 главу вместо 6. Прошу прощения.

Мало сплю, много работаю (хаха, да работаю). Уже сегодня возвращаюсь домой, и очень надеюсь в скором времени закончить этот перевод.

— Я опаздываю!

В коридоре послышался громкий топот. Можно было легко представить, как она прыгает на одной ноге (да, именно так), отчаянно пытаясь надеть носок. Быстро проводит пальцами по волосам, не используя расчёску, чтобы сэкономить время. Её волосы, скорее всего, выглядят как крысиное гнездо. А сейчас, вероятно, судя по звукам, она хватает пальто и шарф. Хотя на самом деле можно было подумать, что эти звуки издаёт отчаянно сопротивляющаяся вешалка.

Блейз вежливо улыбнулся и отхлебнул чаю.

— Ты!

Он подождал немного, будто бы она обращалась не к нему, а к невидимому человеку, вдруг оказавшемуся рядом с ним. Но её невидимый собеседник не ответил ей, и Блейз повернулся к ней с сангвиническим, почти святым любопытством на лице.

Глаза Гермионы сузились.

— Ты, — повторила она.

— Я? — он изобразил растерянность.

— Ты меня не разбудил.

Блейз поднял брови с притворный удивлением, продолжая потягивать чай.

— Ты сказала, что я не должен заходить в твою комнату, — пауза. — Тем более, я думал, у тебя есть эта магловская штуковина, которая тебя разбудит.

— Будильник! — она начала закипать. — Который я забыла завести, потому что ты… ты…

— Что я? — он сделал ещё глоток чая, каким-то образом умудряясь сохранять на лице выражение притворной, почти комичной озабоченности.

— Бесишь меня! — прошипела она. — Специально! Прямо как сейчас!

— Оу, — сказал он. — Ну, извини, — и сделал ещё глоток чая.

Гермиона издала сдавленный звук, который он, казалось, проигнорировал.

— Знаешь, — лениво добавил он, — если эти часы идут правильно, то ты только что потратила ещё три минуты, крича на меня, Грейнджер.

Её взгляд метнулся к часам, и он видел по её взгляду, что внутри неё происходила борьба. Очевидно, она хотела отчитать его за якобы плохое поведение, но мысль о том, что это не сильно-то поможет, была для неё мучительной. Победило, конечно же, нежелание опаздывать, как он и думал, и Гермиона, бросив на него последний яростный взгляд, повернулась к двери.

Блейз подождал, пока за ней захлопнется дверь. Затем очень и очень непринуждённо поставил чашку в раковину и исчез.

***

— Кем он себя возомнил… и говорит ещё с таким выражением… — Гермиона от души пнула бетонную стену. — Я не буду это терпеть. Не буду.

Прошлой она надеялась, что всё будет не так плохо, как она ожидала вначале. Что это будет терпимо. Он, казалось, немного успокоился после этих жутко раздражающих игр разума и, может ли она вообще на такое рассчитывать? немного расслабился. Но, конечно, это не могло продолжаться долго. Нет. Должно быть, он просто устал. И Мерлина ради, она не сможет больше иметь с ним дело, если он продолжит так раздражать её каждый день!

Гермиона свернула за угол, кивая на свои собственные мысли. Она рассеянно остановилась на пешеходном переходе, хотя ходила этим путём не раз. Наверное, прошлой ночью шёл дождь — улицы были отвратительно мокрыми и грязными, а небо — пасмурно серым.

Правильно. Первое, что она сделает, когда вернётся домой, это напишет Грюму язвительное письмо о его глупом, злобном ученике. Затем она просто сделает копии письма и отправит их Гарри и Рону. Это послужит хорошим уроком Блейзу. Может быть, в этот раз она сможет направить в правильное русло их желание защитить её.

— А потом, — пробормотала Гермиона себе под нос, — я брошу в него книгу, — она остановилась на середине мысли. — Не очень хорошую книгу. Ту, которая мне не нравится. Найду какой-нибудь толстый любовный роман, который читать не возможно из-за розовых соплей. Ха! Да, именно так. Посмотрим, как мистер «Я профессиональный аврор, не пытайтесь повторить это дома» справится с этим!

Именно в этот момент, когда она уже вышла на проезжую часть, судьба решила ещё немного подпортить этот день.

Оглушительный звук автомобильного гудка заставил её подпрыгнуть от неожиданности, приложив руку к груди. Первой мыслью, конечно же, было беспокойство о книгах, которые выпали из сумки. Второй мыслью: «О Мерлин, машина».

По всем законам жанра, она была абсолютно уверена, что её сейчас собьют. В конце концов, наверное, оно того стоило — избежать смерти от суперсекретного, тёмного, запрещённого артефакта, чтобы просто попасть под машину. Это весело, ха-ха!

Но, как оказалось, этот момент Вселенная прозевала. Машина со свистом пронеслась мимо неё, облив её грязной водой из лужи.

Гермиона дёрнулась.

«О нет, всё в порядке. Он просто получит за это ещё больше». Конечно же, мистер аврор Забини был целиком и полностью виноват в том, что она оказалась в такой ситуации. В конце концов, у неё не было времени, чтобы как следует одеться и выпить кофе, это означало, что ей надо спешить, что она была чертовски раздражена и то, что она была рассеяна и не сосредоточена.

«Это всё его вина», — подумала она, стиснув зубы. Это было немного нелогично, но в козла отпущения в данный момент можно было превратить либо его, либо её саму, и Блейз больше подходил на эту роль.

Гермиона со вздохом подняла свои книги. «Посмотрим, что можно будет с этим сделать», — подумала она и быстро пошла прочь с дороги.

Она решительно отряхнула юбку, осторожно придерживая книги на сгибе руки. Несколько капель грязной воды просочились через материал. Послышался негромкий свист и хихиканье откуда сзади, когда она случайно приподняла юбку, когда отряхивала её.

— О, да ладно, — раздражённо пробормотала Гермиона, пытаясь одновременно удержать книги и поправить ремень сумки.

— Берегись! С дороги!

Она моргнула, подняла голову, но что-то толкнуло её в сторону прежде, чем она успела понять, что происходит. Гермиона обо что-то ссадила локоть и зашипела от боли.

Мимо на велосипеде пронёсся спешащий курьер. Одна из книг упала на землю.

Так. Кажется, она встала не с той ноги.

Гермиона подняла книгу, проклиная всё на свете, осознавая, что выглядит полной растяпой. Мерлин упаси, если она в таком состоянии будет работать до конца дня…

***

— Гермиона, мы уж думали, что ты… о, дорогая, что случилось?

Гермиона протопала с хмурым видом мимо женщины в очках средних лет, выражение лица которой быстро сменилось с приятно удивлённого на слегка растерянное. Туфли Гермионы при ходьбе хлюпали из-за скопившейся в них воды, а волосы прилипли к лицу. Чем меньше ей скажут по поводу её внешнего вида, тем лучше.

— Это утро, — сказала она, — худшее в моей жизни. И знаете почему?

— Эм… почему? — неуверенно спросила пожилая женщина.

— Потому что, — произнесла Гермиона, повышая голос, — из-за одного глупого, самодовольного, эгоистичного, высокомерного…

— Мерлин, Грейнджер, что с тобой случилось?

Гермиона приподняла брови. Её рука ещё крепче сжала ремешок сумки. Глаза сузились от ярости.

— Симона, — сказала она пожилой женщине, — то, что вы сейчас увидите, убийством не считается. Это, по сути своей, совершенно оправданное возмездие.

Блейз моргнул, ничуть не изменившись в лице, когда Гермиона начала искать свою палочку. Он предоставил ей это мгновение. Её одежда была мокрой насквозь, липкой и грязной, и когда она наконец нашла палочку, та была скользкой от дождевой воды.

— Эм… Гермиона? — осторожно спросила Симона.

— Не сейчас, не сейчас, — она сфокусировала взгляд на Забини, который стоял и смотрел на неё, не предпринимая никаких действий. Почему он ничего не делает? Почему не пытается остановить её? Он издевается над ней? И это всё?

— Милая… Гермиона…

— Не сейчас, Симона. Две секунды.

Почему он в галстуке? Почему у него в кармане лежат отвратительно дорогие очки для чтения? Почему он выглядит так, будто имеет полное право находиться здесь?

— Ах да, — сказал Блейз, на секунду задумавшись, — чуть не забыл. Министерство потребовало, чтобы я довёл эту библиотеку до государственных стандартов, — он выглядел абсолютно сбитым с толку приставленной к его горлу палочкой. — Ты должна понимать. Эта библиотека рассматривается как официальный источник информации для авроров.

Чушь собачья! Чушь собачья!

Её глаза расширились от удивления, Гермиона испытывала беспомощную ярость. Она даже порадовалась, что все нецензурные слова прозвучали только в её голове, иначе её речь могла бы шокировать пожилую женщину, а то и до инфаркта довести.

Симона переводила взгляд с него на неё и обратно. Блейз вынул руку из кармана и небрежным жестом отодвинул палочку от своего горла.

— Может быть, ты хочешь привести себя в порядок? С тебя… капает.

— Мерлин, — эхом отозвалась Симона. Она обеспокоенно посмотрела на Гермиону.

— … возможно, тебе стоит начать с полок, Симона, — голос Гермионы прозвучал раздражающе ясно и твёрдо, когда она посмотрела нааврора напротив неё.

Симона заколебалась, но решила, что ей не стоит ввязывать в эту ссору. Она отступила назад и медленно, почти беззаботно направилась к одной из тележек с книгами.

«Сегодняшний день, — подумала Гермиона, — хуже быть уже не может».

Странный щелчок достиг её слуха и сознания слишком поздно. Мокрая сумка с книгами упала на пол. Блейз проследил взглядом траекторию её падения и вопросительно поднял броь.

— Ни. Слова, — Гермиона была уверена, что по её лицу стекала вода.

— Я ничего и не говорил, — невинно ответил он. Его самодовольно подёргивавшиеся губы говорили об обратном.

На мгновение ей даже показалось, что сейчас он развернётся и уйдет, предоставив ей возможность разобраться во всём самой. Уйдёт, посмеиваясь над ней. Но он грациозно опустился на колени и поднял несколько книг.

Это озадачивало. И немного тревожило. У неё уже бы подобный опыт.

— Забини… — она не была уверена, уместен ли этот предупреждающий тон в данной ситуации. Голос её дрожал.

Он поднял голову, посмотрел на неё и поднял брови.

— Что?

В его взгляде не было ни капли прежнего самодовольства. Он был… нормальным. Любопытным. Да, чем могу помочь, в моих волосах что-то застряло или что-то прилипло, я должен что-то знать?

Она медленно покачала головой.

— Э… ничего, — он пожал плечами и убрал несколько книг обратно в порванную сумку. Задержал взгляд на парочке, которые ужасно вымокли. Он, казалось, не видел ничего предосудительного в том, что ему пришлось опуститься на колени, собирая мокрые книги. И хоть ей это казалось неловким и смущающим, для него же это было чем-то обыденным.

И на секунду, на целую секунду, она даже возненавидела его за это. Но ненависть эта на мгновение сменилась совсем другим чувством, природу которого она понять не успела.

— За тобой уже выслали книжную полицию, — произносит он наконец, вставая и держа сумку с книгами в руках. — Но ты, вероятно, их начальница.

Гермиона заставила себя собраться с мыслями и нахмурилась, поняв, в какую степь они её уводят. Почему он просто взял и… поступил как джентльмен? Это было несправедливо, учитывая все обстоятельства.

— Придётся применить магию по крайней мере к одной точно, — вздохнула она, протягивая руку за своей сумкой. Он проигнорировал это, продолжая идти с невозмутимым видом, будто им было по пути.

— У тебя это не займёт много времени, с твоими-то способностями, — это не было похоже на комплимент. Скорее на… утверждение. Он уже говорил нечто подобное раньше. Возможно, он просто не любил делать комплименты привычным для неё способом.

Она не имела ни малейшего понятия, как реагировать на подобное. Сказать спасибо? Вы же не благодарите человека за то, что он сказал вам, что Эверест действительно так высок, как вы считали. Если только это было не на ТРИТОНе по Магловедению.

— …может быть, час, — призналась она, когда он направился к двери в дальней части библиотеке. Он положил книги на стол и посмотрел на неё. В комнате всё ещё пахло бергамотом. — Министерство не посылало тебя проверить библиотеку, — обвиняющим тоном произнесла она. В её голосе не было прежней злости, она выглядела смущённо.

— Конечно, нет, — он пожал плечами. — Но как мне ещё остаться здесь? Было бы подозрительно, если бы я приходил сюда каждый день и сидел тут по шесть часов. Возможно, даже невежливо.

Гермиона нахмурилась.

— Значит, ты… здесь типа главного?

— Э… Ну да, — его рот дёрнулся. — Думаешь, кто-то будет утруждать себя проверкой? А если и да, то что они сделают, кого спросят? Люди в Министерстве не знают и половины из того, что происходит на самом деле, — он помолчал. — И это действительно так.

Гермиона пристально посмотрела на него. Потом покачала головой. Бросила ещё один взгляд. Он нахмурился.

— Что? Что это за взгляд?

— Я… я никогда не думала об этом. Я имею в виду, что знаю, как ужасна министерская бюрократия, но я никогда бы ничего подобного не сделала. Я бы не использовала её вот так.

«Потому что я хороший человек», — с надеждой подумала она. Но другая её часть так не считала.

Он неожиданно усмехнулся.

— Ну, конечно, — он погладил её по голове. — Ты даже не заметила, что у тебя рубашка прозрачная.

Она от удивления приоткрыла рот.

На её плечи лёг огромный халат. Сухой и тёплый. И Мерлин, здесь всё ещё пахло бергамотом.

— Тебе повезло, что я стану заменой твоего здравого смысла, — его рот снова дёрнулся в самодовольной усмешке, которая вдруг начала ужасно раздражать.

Она вздохнула и покачала головой, плотнее закутываясь в халат.

— Хорошо, пусть будет по-твоему.

Он издал низкий смешок и толкнул дверь, открывая её. А её мысли о гневных письмах вдруг сменились мыслью: как я скрою это от Гарри и Рона?