Каждый день (СИ) [Одинцова26] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1 ==========

Знаете, что самое интересное в каждом дне? Да то, что никто не знает, чем этот самый день закончится. Все строят планы, говорят, что будут делать вечером, договариваются о встречах… А сами-то и не знают, суждено этому всему сбыться или нет, попадут они вечером домой… Никто не знает, когда он прощается с человеком в последний раз. Человеческая жизнь — штука хрупкая… И врачи Склифа знают об этом, как никто другой. Они много раз видели, как обрывается человеческая жизнь, как это ранит людей, которым этот человек дорог… Шел, например, мужчина на работу, сказал жене, что вечером постарается прийти домой пораньше, а в итоге, не пришел вообще… Сбила машина, умер на операционном столе. Врачи звонят жене, говорят, что произошло. И знаете, чаще всего люди, в шоковом состоянии считают, что именно медики во всем и виноваты. Потому что до встречи именно с ними, у людей все было хорошо… Все это врачи видели не раз… Но все равно, каждый день люди продолжают верить, что они вернутся домой, что увидят своих любимых и, что все у них будет хорошо… Врачи не исключение…

В Склифе сегодня был вполне обычный день, если не брать в расчет диспансеризацию, которую весь персонал ненавидел всей душой и сердцем. Но, к их великому счастью, большая часть коллектива прошли все инстанции зла и вернулись к своим обязанностям. Настроение у всех было новогоднее: Иван Николаевич был рад, что встретил Новый год с женой, Костя окончательно решил, что хочет связать свое будущее с Сашей и был уверен, что попугай Федя маме понравится. Что он подготовил Хромову, Костя так и не сказал. Сегодня он обещал заехать к ним. Нарочинская властно заседала в своем кабинете в валенках, которые ей подарил Брагин. Один Куликов ходил недовольный — его отправили в наркологический диспансер. Коллеги посмеялись, сказав, что с наркологами нужно уметь общаться. Все было, как обычно…

А Нина сидела в приемном покое и следила за детьми, пока Иван Николаевич занимался мальчиком, потерявшим голос, в смотровой. Следить пришлось недолго, поскольку Хромов быстро вывел симулянта на «чистую воду». Из смотровой мальчик уже выходил, поющим на весь приемный покой.

— Доктор Хромов! Волшебник! Любого человека заставит петь! — Нина улыбалась и пританцовывала в такт песне.

— Ну и как доктор заставил тебя запеть? — спросила сестра мальчика. Парень растерялся, не зная, что ответить, но на помощь пришел Иван Николаевич.

— Мы сделали одну нехитрую процедуру, и Саша у нас запел, — Иван Николаевич прикрыл несчастного симулянта.

— Это Вам, — благодарный мальчишка протянул Хромову конфету.

— Спасибо, — заулыбался Иван Николаевич. Мелочь, конечно, а как приятно! — Приходите завтра на концерт. — Пригласил парень Хромова.

— Я желаю тебе завтра ни пуха, ни пера, — Хромов хлопнул мальчишку по плечу. Их разговор прервала Фаина, бегущая в сторону Хромова и Нины.

— Нина, закрывай отделение! Дети, дети! Домой, летом домой! — дети, не понимая суть происходящего, начали собираться.

— До свидания, ребята, — попрощались с детьми Иван Николаевич и Нина, и внимательно посмотрели на медсестру, в ожидании, что она объяснит причину своего столь странного поведения.

— Толик, Толик этот очарованный… Закрылся в кабинете у психолога, у него пистолет… — Коллеги не переставали смотреть на Фаину, только теперь вместо снисходительного взгляда, они смотрели на нее настороженно. Какой пистолет? Откуда у Толика вообще пистолет? — Вызывай полицию. — Не унималась медсестра. Первым отреагировал Хромов.

— Так, подождите… Кто там еще есть? — мужчина не стал терять время и задал сразу главный вопрос.

— Павлова возле кабинета стоит, — последовал ответ. — Вызывай полицию, Нина! — уже кричала Фаина. Нина пошла к стоке, где находился стационарный телефон.

— Фаина, Нина, вы тогда ждите полицию, а я пойду туда, попробую поговорить с ним.

— Иван Николаевич, не нужно. Мало ли, что этому психу в голову придет, — Фаина продолжала кричать.

— Ну, не такой уж он и псих. Просто перенервничал парень.

— Иван Николаевич, — Нина как-то обеспокоенно посмотрела на мужчину. — Ради Бога, аккуратнее.

— Хорошо… Полицию ждите.

Хромов подошел к кабинету, возле которого стояла Павлова, и посмотрел в окно. Толик сидел на диване, а в правой руке у него был пистолет, дуло которого было направлено психолога.

— Я войду, поговорю с ним.

— Нет, не надо, Иван Николаевич. Уже отец едет, пусть сам разбирается.

— Ну зачем? Парень перенервничал, он впечатлительный. Я зайду и поговорю, — Хромов легонько постучал в окно. — Толя, это Иван Николаевич. Толь! Можно я войду?

— Не надо, — тихо сказала Павлова, но Хромов в своем решении был уверен. — Тогда, давайте вместе. — Она было, уже пошла за ним, но Иван Николаевич остановил её.

— Нет-нет, — сказал Хромов и, зайдя в кабинет, закрыл дверь. К своему удивлению, Павлова его послушала и осталась стоять в коридоре.

Войдя в кабинет, Хромов посмотрел на Толика. Он держал на прицеле психолога. Женщина явно была напугана, но сидела она тихо, просто боялась пошевелиться.

— Толь, ну что такое? — обратился Хромов к парню. Толик отреагировал на обращение, и перевел свой взгляд на Хромова. От такого взгляда Ивану Николаевичу стало не по себе. Он знал, что означает этот взгляд. Так смотрят люди, которым нечего терять, которым больно… Мужчина услышал за дверью шаги. Толик тоже их услышал и начал заметно нервничать. Он снова перевел взгляд на психолога и его палец начинал медленно давить на курок. Хромов знал, что будет дальше. Благо, два года армии научили его этому. Он быстро кинулся к Толику. Прозвучал выстрел и вместе с выстрелом — крик. Оба упали на пол. В эту же минуту, в кабинет врывается полиция. Они быстро схватили Толика, у которого пистолета в руках уже и не было. Затем, посмотрели на Хромова. На груди у мужчины растекалось красное пятно. Один из полицейских быстро позвал, стоящих в коридоре, Павлову и Фаину.

— Я не хотел… Не его… — тихо сказал Толик, когда полиция выводила его из кабинета. В кабинет забегает испуганная Павлова. Увидев лежащего на полу Хромова, она растерялась. На мгновение Ирина Алексеевна забыла, что она — врач. Но женщина быстро взяла себя в руки.

— Иван Николаевич! — она присела возле мужчины и зажала рану рукой. — Вы меня слышите? — Она смотрела на коллегу, который с трудом, но смог ей кивнуть.

— Фаина, — крикнула Павлова входящей медсестре. — Санитаров с каталкой, операционную и Брагина. Бегом! — После крика заведующей, Фаина исчезла также быстро, как и появилась.

— Сейчас, родной. Держитесь, мы… Мы Вам поможем, — тихо говорила Павлова, пытаясь успокоить скорее себя, а не Хромова. В следующую минуту появились санитары с каталкой, а вместе с ними — Лазарев и Покровская, которые слышали выстрел. Увидев на полу Хромова, Костя бегом кинулся к Ивану Николаевичу и, вместе с санитарами стал перекладывать его на каталку. Его повезли в операционную, в которой уже была бригада и Брагин, который был готов начать операцию. Хромова завезли в операционную.

— Я с вами, — Костя стал снимать халат, но его остановил Брагин.

— Не надо, мы сами. Саш, — он обратился к Покровской. — Побудь с ним.– Он указал на Лазарева, который стоял и смотрел, как Хромова перекладывают на стол и вводят наркоз.

— Костя, — девушка дотронулась до Лазарева. — Костя, пойдем. Она увела его из операционной, в которой бригада начала свою работу.

— Пуля прошла возле сердца, он потерял много крови, — проговорил Брагин. — Кровь заказали? — Он посмотрел на медсестру и, получив положительный ответ, продолжил работу.

— Он давление не держит, — сказала Ханина. — Давайте быстрее!

— Сейчас, подожди… Мне до пули нужно добраться.

— Вижу, — сказала Павлова и тут же услышала звук приборов.

— Асистолия, отошли от стола, — Ханина начала реанимацию. — Ставь на сто. Разряд. — Реакции нет. — Двести. Разряд! — Ирина Алексеевна смотрела на ровную линию на мониторе. Реакции не было.

========== Глава 2 ==========

Ханина продолжала реанимационные мероприятия, в то время как Павлова и Брагин просто стояли и молча смотрели на монитор. Павлова посмотрела на Хромова и, невольно вспомнила тот день, когда в больницу привезли Салама. Он уже был мертв, а Костя все пытался его реанимировать. Хромову пришлось тогда силой оттаскивать Лазарева от мертвого Салама. Нет, так нельзя. Нельзя просто так отпускать хороших людей, вообще людей… Павлова смотрела на монитор, её глаза были влажными.

— Давай еще двести, — скомандовала Ханина. — Разряд! — Дефибриллятор дал разряд и ровная линия, которая была так ненавистна всем медикам, исчезла с монитора.

— Есть ритм, — сказала Ханина. — Работайте, только максимально быстро. Я не уверена, что заведу его еще раз.

— Поняли, — облегченно выдохнула Павлова. — Извлекаем пулю.

Костя и Саша сидели в ординаторской. Операция идет уже пятый час, а оттуда ни слуху, ни духу. Саша видит, что Костя нервничает, переживает. Только помочь, к сожалению, не может. А как тут можно помочь, когда жизнь близкого и дорогого для тебя человека может оборваться в любую минуту? Но все-таки, она не могла спокойно смотреть, как он изводит себя мыслями.

— Костя, — Саша легонько дотронулась до его руки. — Кость, я понимаю, что ты волнуешься, я понимаю, что Иван Николаевич тебе очень дорог. Я тоже за него переживаю. Но там Брагин, там Павлова, Ханина… Уж кто-то, а Павлова точно не даст ему умереть. Кто же тогда нас всех будет воспитывать? — Саша попыталась пошутить и, к её удивлению, Лазарев даже улыбнулся. А ведь, действительно, Иван Николаевич был в отделении кем-то вроде всеобщего папы и воспитателя: выручит, подскажет, поможет, проведет воспитательную беседу, если нужно.

— Рубашка, — внезапно сказал Костя.

— Какая рубашка? — Саша осмотрела по сторонам, в поисках нужного предмета.

— Я маме на Новый год купил попугая — Федю, а Ивану Николаевичу рубашку, черную. Красивую. — Девушка посмотрела на Лазарева и заулыбалась.

— Почему черную-то, Кость?

— А что, — встал на защиту своего выбора Лазарев. — Он любит темные цвета. — Тут девушка засмеялась, слушая аргументы Кости. Смотря на смеющуюся Сашу, Костя на минуту отвлекся от мыслей и даже сам засмеялся. Но все веселье вмиг улетучилось, когда в ординаторскую вошли Брагин и Павлова. Костя буквально подлетел к ними.

— Живой он! Живой, — опережая все вопросы, сказал Брагин.

— А состояние? — к ним подошла обеспокоенная Саша.

— Состояние стабильное, средней тяжести. Крови много потерял, была асистолия, но Ханина завела, — на второй вопрос отвечала уже Павлова. — Он проспит до утра, а утром уже проведем осмотр, уточним состояние. — Дослушав Павлову, Костя облегченно выдохнул.

— Спасибо, — он поочередно посмотрел на Брагина и Павлову. — Спасибо огромное… — сказал Костя.

— Сердце, слава Богу, не задело, — добавила еще Павлова. Она чувствовала, что виновата. Пусть косвенно, но виновата. Она же просила Ивана Николаевича не идти туда, а с другой стороны — он спас жизнь минимум одному человеку. Да и не послушал бы он её… Павлова была занята своими мыслями и не заметила, что к ней кто-то обращается.

— Ирина Алексеевна, — сказал громче Костя. И, когда Павлова посмотрела на него, продолжил. — А как случилось все?

— Толик пистолет принес, целился в психолога. Ну, Иван Николаевич вошел туда, хотел поговорить с ним… — Павлова ненадолго замолчала и подумала, что Хромов, скорее всего, смог бы убедить Толика, если бы не кричащая Фаина и полиция, которую она вызвала. — А потом… Потом прибежали люди из полиции, меня оттолкнули, стали врываться в кабинет и… — Она не договорила, поскольку итог все знали.

— А психолог где? — спросила Саша, которая продолжала слегка обеспокоенно посматривать на Костю.

— Либо с полицией, либо здесь, — ответила заведующая и поняла, что про психолога она и забыла. — Мне еще нужно съездить в полицию, поговорить. А еще Алеников… — Павлова обреченно вздохнула, мысленно представляя, что её ждет: разборки с Алениковым, полицией, главным.

— Толика теперь посадят, наверное? — спросила гинеколог. — Ну, раз пострадавший есть.

— Я не думаю, что Иван Николаевич станет писать на него заявление, — сказал Брагин, потирая шею. — Костя, ты матери звонил вообще?

— Нет, — покачал головой Лазарев. — Ты что, она бы с ума сошла. — Минута облегчения прошла, и теперь он опять начал нервничать. Надо еще как-то маме сказать. А как, он даже не знает.

— Ладно, я поехала в полицию, — сказала Павлова. — Олег Михайлович, Вы идете?

— Конечно, — последовал незамедлительный ответ. — У меня же смена. Мне же нужно всех резать и кромсать! — Заговорил в своей обычной манере Олег и направился к двери.

— Ребят, — окликнул их Костя. — Спасибо вам, всем. — Он посмотрел на Брагина и Павлову. Ирина Алексеевна тепло ему улыбнулась, и они с Брагиным вышли из ординаторской. Как только они покинули комнату, Костя начал нервно по ней ходить.

— Кость! Ну, остановись ты, — Александра подошла к мужчине, обняла его и начала тихо говорить. — Успокойся, все хорошо. Главное, что он живой и поправится. А Марии Валерьевне нужно позвонить.

— Да я понимаю. Не знаю только, как сказать. Она же волноваться будет, переживать…

— Конечно, будет. Он её муж, — она посмотрела ему в глаза. — Но позвонить нужно. А еще лучше — поехать и сказать.

— Да… Ты права, — он улыбнулся девушке. — Только к Ивану Николаевичу зайдем и сразу поедем.

— Хорошо, — продолжая улыбаться, кивнула Александра.

Марина провела срочную операцию и вернулась к себе в кабинет. Она села в кресло и снова принялась рассматривать снимки. Но, несмотря на все усилия, медицинская часть её сознания отказывалась с ней сотрудничать. Ну как? Как она могла упустить такое? Нарочинская еще на футбольном мачте заподозрила что-то неладное, попросила его сделать МРТ. Но дальше просьбы дело так и не двинулось. Единственная умная мысль, которая пришла ей в голову, заключалась в идее позвонить Шейману и показать ему снимки. Нарочинская продолжала рассматривать снимки, в то время как в кабинете вошел Брагиин.

— Ну, перестань, — он сел на стул. — Ты скоро своим взглядом прожжешь этот снимок несчастный. — Олег отобрал у нее снимок.

— Как операция?

— Нормально, — он подпер подбородок рукой. — Сердце остановилось. Думали, что не заведем уже… Но обошлось, слава Богу.

— Зачем Иван Николаевич вообще туда пошел?

— Затем, что он — мужик. Что ему, надо было стоять и ждать, когда этот неуравновешенный пальнет в кого-нибудь? Я считаю, он правильно поступил.

— Ну, еще бы… — вздохнула Нарочинская. — Я уверена, ты бы тоже так поступил.

— Да, — сказал Брагин. — Я бы тоже так поступил! — Нарочинская подняла на него глаза.

— Что мы делать будем, Брагин? — она встала со стула и подошла к Олегу.

— А что мы будем делать? — Брагин усадил её себе на колени. — Мы будет жить, любить и доставать друг друга. А ты что думала, я так просто умирать не собираюсь. Так что, придется тебе меня еще потерпеть.

— Сволочь ты, Брагин, — Марина ударила его по плечу и тут же поцеловала.

========== Глава 3 ==========

Первое ощущение, которое испытал Иван, когда пришел в себя — боль. Болела не только грудь, но еще и голова — последствия наркоза. Дышать было тяжело. Он попытался вдохнуть чуть глубже, но тут же оставил эту затею, поскольку боль только усиливалась. Мужчина почувствовал, что до его плеча кто-то аккуратно дотронулся.

— Ваня? — он услышал голос. Женский голос. Иван прекрасно знал, кому он принадлежит. Маша… Она говорила тихо, чтобы не причинять ему лишние неудобства. Мария, будучи пусть бывшим, но реаниматологом, прекрасно знала последствия наркоза. Ваня всегда смеялся и говорил ей, что не бывает бывших врачей. Врач может уйти из медицины, а вот медицина из врача — никогда. — Тише, лежи спокойно… — Она продолжала говорить все так же тихо. Мужчина открыл глаза и увидел Марию, которая сидела рядом на стуле и обеспокоенно смотрела на мужа. Иван испытал огромную радость, что первый человек, которого он увидел, была именно она. А с другой стороны, он испытал чувство вины. Зная упрямство своей супруги, он был уверен, что она просидела здесь всю ночь. Волновалась, переживала… Мужчина расстроился — меньше всего он хотел, чтобы Маша из-за него переживала. Слишком много в её жизни было переживаний и волнений. А тут он еще… Резкое изменение настроения не укрылось от женщины.

— Ваня, ну что ты, — она погладила его руку. — Все хорошо… Ты как себя чувствуешь?

— Живой… - слабо улыбнулся мужчина. Слова давались ему с трудом, и она это видела.

— Хорошо, — она продолжала внимательно на него смотреть. — Ты отдыхай, ладно? — Мария улыбнулась мужу.

— Ладно… — мужчина кивнул, и устало прикрыл глаза.

Саша вышла из операционной и направилась в сторону ординаторской, как вдруг сзади к ней кто-то подбежал и подхватил на руки.

— Костя! — возмутилась девушка. — Что ты делаешь?

— Как что? Я, Александра Алексеевна, несу Вас в ординаторскую. Вы ведь туда путь держите? — он посмотрел на девушку с улыбкой. Саша кивнула. Лазарев донес её до диванчика, находящего в ординаторской и, положил девушку на него. Сам он присел рядом. Костя продолжал улыбаться. Саша подозрительно на него посмотрела.

— Костя, все хорошо?

— Все прекрасно! — резво ответил мужчина. — А что не так?

— Все так… — сказала она, но поведение Кости все равно её настораживало. В хорошем смысле. Веселый Костя — это хорошо. Хоть улыбается, а то, днем на него смотреть страшно было. — Как Иван Николаевич? — спросила девушка, распуская волосы.

— В себя приходил. На пару мину, правда, но уже хорошо. Мама с ним сейчас.

— Мария Валерьевна до сих пор здесь? — Саша встала с дивана и подошла к чайнику. Она молча подняла предмет, тем самым спрашивая у Кости, будет ли он кофе. Получив утвердительный кивок, она набрала воды в чайник и поставила его на подставку. — Ты её домой не отвозил?

— Я предлагал. Но ты же знаешь мою маму — она упертая. Да и рядом с ним ей спокойнее будет, — Костя подошел к Саше сзади и обнял её. — Александра Алексеевна, у меня есть к Вам предложение…. — Шепнул он ей на ухо.

— Еще одно? — саркастично спросила девушка.

— Да, — протянул Лазарев. — Я предлагаю Вам жить вместе.

— Какой Вы быстрый, Константин Германович, — она повернулась лицом к Лазареву и внимательно посмотрела ему в глаза. — Вчера только предложение сделали, а сегодня уже жить вместе предлагаете?

— Ну, а что тянуть? Мы с Вами прекрасно друг друга знаем. Да и… — теперь он уже серьезно смотрел на девушку. — Слишком долго мы были идиотами. Пора это заканчивать. Саш, хватит быть идиотами. — Еще раз повтори он.

— Согласна. Хватит, — подтвердила Александра. Она услышала щелчок чайника и принялась делать кофе. — Только, Константин Германович, Вы учтите… Я курю. — Она протянула ему кружку с кофе.

— Ну, что же… Я тоже курю, — он глотнул кофе и поморщился — слишком горячим он был. — Только маме не говори. — Быстро добавил Лазарев.

— Ай-яй-яй, — засмеялась Александра. — Куришь, значит? И Иван Николаевич тебя покрывает?

— А Иван Николаевич вместе со мной курит, — ответил мужчина и тут Саша удивилась.

— Он курит?

— Да. Редко, правда, но курит. Так что, будешь с нами в сговоре, — засмеялся Костя. — Так что насчет нашего совместного проживания?

— Ну, что я могу Вам сказать, — улыбнулась Александра. — Адрес Вы знаете.

========== Глава 4 ==========

Нарочинская припарковалась и вышла из машины. Поставив машину на сигнализацию, она направилась в сторону больницы. Только шла она не в родной Склиф, а в Бурденко, где её уже ждал Шейман. Нарочинская подошла к стойке регистратуры.

— Добрый день, — с ней поздоровалась молодая девушка.

— Добрый, — ответила хирург. — Подскажите, пожалуйста, как найти Шеймана Юрия Михайловича? Я — Нарочинская, он должен был предупредить.

— Да, конечно, — она бегло просмотрела какие-то записи. — Вам нужно подняться на третий этаж, 112-й кабинет.

— Спасибо, — поблагодарила Марина и пошла к Шейману.

Шейман услышал стук в дверь.

— Да-да, — в кабинет вошла Нарочинская. — Привет, присаживайся. — Он указал ей на стул.

— Кофе хочешь? — У Шеймана явно было хорошее настроение.

— Нет, спасибо, — Марина не разделяла энтузиазм коллеги. — Юр, мне помощь твоя нужна.

— Конечно, нужна, — ухмыльнулся мужчина, наливая себе кофе. — Вам всем нужна моя помощь. — Самодовольно добавил он. Нарочинская усмехнулась. Чего Шейману не занимать — так это наглости, самоуверенности и ехидности. Но, несмотря на его характер, он всегда готов был прийти на помощь.

— Это по поводу Брагина, — Ше ман сел в кресло и стал внимательно слушать коллегу. — У него проблема… По нашей части.

— Что такое? Старые травмы дают о себе знать или что-то другое?

— Что-то другое, — ответила Марина, протягивая ему снимки. — Посмотри. — Юрию стоило только взглянуть на снимки, как все веселье вмиг улетучилось. Он отставил кружку с кофе и принялся внимательно рассматривать снимки. И чем дольше он смотрел на них, тем сильнее начинал беспокоиться.

— Давно узнали? — он перевел свой взгляд на Нарочинскую, которая горько улыбалась.

— Узнали… Он в Ярославле узнал, мне только вчера показал снимки.

— Раньше никаких странностей за ним не замечала?

— Юр, — хмыкнула Нарочинская. — Брагин — это одна сплошная странность. — Сказала Марина и задумалась. — На футболе, помнишь? У него голова закружилась, что ли… Я его уговаривала МРТ сделать. Но это же Брагин, зачем ему МРТ! — Развела она руками.

— Да, помню. Слушай, а Брагин вообще знает, что ты здесь?

— Нет, Юр, — она покачала головой. — Я с тобой сначала поговорить решила.

— Конспираторша… — усмехнулся Юрий. — Сама-то что думаешь?

— Юр, ничего я не думаю! Понимаешь? Единственно вменяемое решение, которое пришло мне в голову — снимки тебе показать, — Марина старалась держать себя в руках, но получалось уже откровенно плохо. Она устала. Устала переживать, устала бояться за него, устала жить на пороховой бочке… — Юр…

— Значит так, Марина Владимировна, — он отдал ей снимки. — Тащи сюда своего Брагина, мы возьмем все анализы и будем думать, что делать дальше. А делать что-то нужно. И быстро. Ты меня поняла?

— Поняла, Юр. Поняла…

Павлова сидела у себя в кабинете и, подперев подбородок рукой, смотрела на дверь. Как же ей все надоело… Вчера она была в полиции, разговаривала со следователем, потом она говорила с главным, а сегодня ей уже звонили из министерства. А все из-за одного человека, которому, видите ли, нормально не жилось. Зачем он вообще этот пистолет притащил? Еще и отец его… Стоило Павловой вспомнить про Аленикова, как он зашел в кабинет. Почему-то, она даже не была удивлена.

— Анатолий Борисович, а Вас не учили стучаться, прежде чем входить в кабинет? — спросила Ирина, но мужчина не посчитал нужным ответить на её вопрос.

— Я сегодня еще раз был у следователя, — он сел на стул. — Толик в СИЗО, они будут возбуждать уголовное дело. Я, конечно, подключу все связи. Дело можно остановить… — Он посмотрел на женщину.

— И? От меня ты что хочешь?

— Потерпевший может подписать отказ от возбуждения уголовного дела. Этот врач согласится подписать отказ? Ты можешь его попросить?

— «Этот врач», — хмыкнула Павлова. — У «этого врача» вообще-то имя есть. — Она бросила на него вызывающий взгляд.

— Я просто не помню, как его зовут, — сказал чиновник.

— Да ты и не утруждался, — резко ответила хирург. — Я так понимаю, тебя нисколько не волнует, что из-за выходки твоего сына мог погибнуть человек?

— Ты бы на моем месте тоже так поступила, — повысил тон мужчина.

— Любой бы так поступил, наверное… — она вздохнула. — Но просить я его ни о чем не буду. Иди и сам поговори с ним, по-человечески. Хромов нормальный, адекватный мужик. Я думаю, он тебя поймет. — Павлова посмотрела на Аленикова. Тот кивнул ей в знак согласия.

— Я…попробую поговорить с ним, — он встал со стула. — Сегодня можно?

— Нет, он только после операции, дай человеку в себя прийти. Я тебе позвоню, когда можно будет.

— Хорошо, — он подошел к двери и приоткрыл её. — Спасибо.

— Иван Николаевич. Его зовут Иван Николаевич, — повторила Павлова.

— Я запомнил. Спасибо, — мужчина вышел из кабинета.

Когда мужчина снова пришел в себя, дышать было уже немного легче. Он открыл глаза и опять увидел Машу, которая все так же сидела на стуле и внимательно смотрела на супруга. Когда она увидела, что он открыл глаза, женщина улыбнулась.

— Ты как себя чувствуешь? — снова задала она тот же вопрос. — Болит меньше?

— Да, — ответил он. — Уже лучше. — Иван посмотрел на супругу и улыбнулся. Он её не обманывал, ему, действительно, было лучше. Даже дышать было легче, и боль была не такой сильной.

— Тебе Таня обезболивающее вколола, — она пододвинула стул ближе к кровати.

— Маш, — мужчина посмотрела на Марию. — Ты здесь всю ночь была, что ли? — Вместо ответа она просто ему улыбалась. — Ну, зачем?

— Как зачем? — она вздохнула. — Я и так чуть с ума не сошла… — Мария хотела продолжить, но посмотрела на мужчину и остановилась. Нет, он и так переживает, что заставил её волноваться. Женщина уже пожалела и о вышесказанном.

— Маш, можно тебя попросить кое-что сделать?

— Да, конечно, — последовал незамедлительный ответ.

— Поезжай домой, отдохни. Всю ночь здесь просидела, устала же… Хорошо? — Иван внимательно смотрел на супругу. Она вздохнула, но спорить с ним Мария не хотела. Он прав.

— Хорошо, — она ему улыбнулась. Пока Хромовы разговаривали, в палату вошла Павлова.

— Здравствуйте, — она подошла к ним. Супруги поздоровались с заведующей. — Ну, как Вы себя чувствуете? — Ирина посмотрела на показатели на мониторе. — Хромов вздохнул и улыбнулся. Ему уже начинал надоедать этот вопрос. Не привык он к такому вниманию. Но Иван понимал, что этот вопрос будет его еще долго преследовать.

— Лучше уже.

— Ну, слава Богу, — Ирина тоже улыбнулась коллеге. — Вы тогда отдыхайте, а я с Вашей

супругой поговорю. — Хромов кивнул.

— Спасибо, — тихо сказал мужчина. Ирина Алексеевна еще раз ему улыбнулась и вышла из палаты. Мария встала со стула и наклонилась к мужчине.

— Я завтра приеду, — сказала она и поцеловала мужа.

— Хорошо, — кивнул мужчина. Мария вышла из палаты вслед за Ириной Алексеевной. Она ждала её в коридоре.

— Ну, что сказать: состояние у него стабильное, средней тяжести. Сейчас он практически все время спит, но вы не переживайте — это нормально. Сами понимаете… Ранение тяжелое, потребуется время на восстановление. Ему просто нужно набраться сил, — она не

употребляла медицинскую терминологию, чтобы женщина её понимала. Мария улыбнулась.

— Ирина Алексеевна, я понимаю все. Я тоже врач, — Павлова удивилась. — Просто, когда с близкими людьми такое случается, сразу забываешь, что ты — медик. Понимаете? — Хромова посмотрела на хирурга.

— Понимаю, еще как понимаю, — она кивнула. — Я просто не думала, что Вы медик. Я Вас по телевизору как-то видела. Подумала, что Вы — журналист.– Ирина Алексеевна вспомнила, что когда-то видела Хромову, она вела какую-то передачу. Мария засмеялась.

— Нет, Ирина Алексеевна, я врач.

— А какая у вас специализация? — в Павловой проснулся профессиональный интерес.

— Анестезиолог-реаниматолог, — после ответа Хромовой, заведующая удивилась еще

сильнее. Ей в голову пришла хорошая, как ей казалось, идея.

— Мария Валерьевна, а Вы бы согласились выйти к нам в отделение на работу? Я понимаю, что сейчас не самый лучший момент, но все же, — теперь уже удивилась Хромова.

— Ой, Ирина Алексеевна… Я уже лет пятнадцать не работаю. Вы уверены, что Вам такой реаниматолог нужен? — спросила женщина. Она и сама-то уверена не была.

— Уверена. У нас реаниматолог через два месяца увольняется. А найти нового специалиста сразу, будет затруднительно. А Вам можно будет пройти курсы, подтвердить квалификацию и выйти к нам в отделение. Как раз, с Иваном Николаевичем в одно время выйдете, — Павлова улыбнулась. Мария немного растерялась. Но отказываться она почему-то не спешила.

— А я могу подумать пару дней? — спросила женщина.

— Да, конечно, — кивнула Павлова. — Вы тогда, когда решите, зайдите ко мне в кабинет. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Хромова. — Спасибо Вам… За Ваню. — Павлова посмотрела на Марию.

— Это ему спасибо. Ваш муж — настоящий мужчина! — после этих слов Хромова улыбнулась.

— До свидания, — сказала Ирина Алексеевна.

— До свидания, — ответила Мария, продолжая улыбаться.

Комментарий к Глава 4

Как вы думаете: не будет ли глупостью сделать Марию частью дружного коллектива в Склифе? Лично мне, например, всегда было интересно посмотреть на то, как она работает. В конце второго сезоне была отсылка на то, что она по образованию - врач.

========== Глава 5 ==========

В Москве было прекрасное зимнее утро. Люди в спешке бежали по своим делам — бежали на работу, в школу. Некоторые просто гуляли по улице и наслаждались ярким солнечным светом и зимним воздухом. Саше же приходилось «наслаждаться» трезвонящим будильником, напоминающем ей, что все-таки пора вставать и идти на работу. Девушка со вздохом потянулась к будильнику и, отключив источник раздражения, принялась будить Лазарева.

— Костя, — она легонько толкнула мужчину. Тот промычал в ответ что-то неразборчивое и зарылся лицом в подушку. — Костя, давай вставай! — Девушка была настроена решительно, поскольку получить нагоняй от Павловой — не очень хорошая перспектива. Она и так в последнее время нервная. Не без причины, конечно. Костя нехотя открыл глаза.

— Не хочу, — простонал Лазарев. — Давай скажем, что мы заболели. — Он обнял девушку.

— Оба сразу? — она засмеялась. — А работать кто будет? У нас половины смены нет: Куликов в диспенсер поехал, Брагин сегодня не выйдет, про Толика я вообще молчу, а Иван Николаевич еще месяца два восстанавливаться будет. Ты к нему зайти собирался, помнишь?

— Конечно, помню. Вместе зайдем?

— Конечно, — девушка улыбнулась. Она встала с дивана и принялась готовить завтрак. Давно она не готовила завтрак на двоих. Лазарев подошел к Александре сзади и обнял за талию.

— Саш? Мы заявление пойдем подавать? — шептал на ухо Костя, тем самым отвлекая девушку от приготовления пищи.

— Костя! Без завтрака останешься, — пригрозила Покровская. — Пойдем, конечно. Только… Мы забыли об этом сказать родителям. — Напомнила она.

— Ну, ничего. Мы их сразу на свадьбу позовем, — засмеялся Костя, отбирая у девушки приготовленный кофе.

Павлова сидела в кабинете и уже второй час составляла график дежурств. График не радовал. Честно говоря, её сейчас вообще ничего не радовало. На работе завал полный, как сейчас любят говорить коллеги, в личной жизни все еще хуже. С одной стороны Кривицкий, с другой — Алеников. И что их объединяет — так это то, что оба в последнее время доставляют ей слишком много хлопот. В дверь кабинета постучали.

— Войдите, — после ответа в кабинете показался один из источников плохого настроения. —

Здравствуйте, Анатолий Борисович.

— Здравствуй. Могу войти?

— Ты уже вошел, — безучастно сказала Павлова. Алеников присел на стул и до женщины донесся запах спиртного. Она решила проигнорировать данный факт. — Ну, что ты хочешь? Если поговорить с Хромовым — нет, я еще даже следователя не пускала к нему. Отстань от человека. — Теперь Ирина говорила уже резко.

— Нет, это я как раз понял. Я не за этим пришел… — мужчина немного замялся. Ирина вопросительно на него посмотрела. Что ему еще нужно? — Ир, как-то у нас отношения не складываются в последнее время, я бы хотел это исправить. Давай поужинаем? — Женщина удивленно смотрела на собеседника. Как у него все просто: сначала говорит, что голову снимет, теперь ужинать зовет. Павлова понимала, что он это сказал сгоряча, на эмоциях, но легче ей от этого не становилось.

— Нет, Анатолий Борисович, ужинать мы не будем. Не сегодня. У меня много работы, — Павлова принялась снова заполнять журнал, не желая встречаться с мужчиной взглядами. Анатолий усмехнулся и кивнул.

— Я понял… Тогда, в другой раз. До свидания, Ирина Алексеевна.

— До свидания. Я позвоню, когда можно будет, — напомнила она. Когда мужчина покинул кабинет, Ирина облегченно вздохнула и облокотилась на спинку кресла. Но недолго длилось её счастье, так как в кабинет вошел еще один источник плохого настроения. Только этот был в белом халате, и стучаться так и не научился. Павлова обреченно вздохнула. Барана два…

— А что Вам от меня нужно, Геннадий Ильич?

— Вот, зашел поговорить с Вами. Ир, — он серьезно посмотрел на женщину. В последнее время она была слишком нервной, слишком напряженной. Кривицкий за нее переживал — у нее ведь давление. — Как у тебя дела? Как ты себя чувствуешь?

— Какая тебе разница, как я себя чувствую? — немного ядовито отвечала женщина, все еще

тая на него обиду. Обиду за, что ушел, что опять бросил её. Второй раз… Возможно, она перегнула палку с заботой, но это ведь было просто элементарное волнение. А что, он бы на её месте поступил бы иначе? — Нормально все. — Отмахнулась Павлова. Геннадий лишь недоверчиво хмыкнул, затем полез в карман халата и протянул женщине шоколадку.

— Ир, прости меня. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

— Кривицкий, ты — предатель. Еще раз я тебе не поверю, — в ней играли гордость и обида, а

еще — дикое желание ему досадить.

— Шоколадку хоть возьмешь? — он все еще держал её в руке.

— Шоколадку возьму, — Ирина забрала у него шоколадку и спрятала в ящик стола. — Спасибо, Геннадий Ильич. Идите, работайте. — Кривицкий послушно кивнул и вышел за дверь. Павлова улыбнулась. Шоколад белый принес. Помнит все-таки, какой шоколад она любит. Тут в дверь снова постучали.

— Войдите, — снова ответила заведующая. К удивлению Павловой, в кабинете показалась Хромова.

— Здравствуйте, Ирина Алексеевна, — поздоровалась женщина. — Можно?

— «Слава Богу, хоть один адекватный человек!» — подумала Ирина. — Здравствуйте, Мария Валерьевна. — Ответила заведующая, жестом приглашая Хромову войти. — Ну, я так понимаю, Вы уже что-то решили, — Она перестала заниматься графиком и сосредоточила свое внимание на собеседнице.

— Да, — улыбнулась Хромова. — Я готова выйти к Вам в отделение, если Вы все еще не передумали.

— Нет, я все еще не передумала. Я буду очень рада, если Вы станете частью нашего дружного, но своеобразного коллектива, — проговорила Ирина. Да, слово «своеобразный» хорошо описывает коллектив неотложки. — Тогда, Вы мне принесете диплом, а я направлю Вас на курсы. А потом, будете параллельно проходить дополнительное обучение и сдадите соответствующие экзамены. Ну, аттестация, проще говоря. Вы ведь пока на полставки? — Мария кивнула.

— У меня диплом с собой, — она протянула ей документ.

— Предусмотрительно, — улыбнулась Павлова. — Хорошо… Вы завтра ко мне зайдите,

пожалуйста.

— Я поняла. К Ване можно? — спросила Хромова.

— Да, конечно.

— Спасибо, Ирина Алексеевна. До свидания.

— До свидания.

Когда Мария подошла к палате, она увидела там Костю и Сашу, которые смеялись и что-то рассказывали Ване. У всех троих было хорошее настроение, что очень радовало женщину. Как же прекрасно видеть, что люди, которых ты любишь — живы, что у них все хорошо! На минуту ей стало страшно, когда она представила, что Ваня мог погибнуть… Женщина прогнала прочь эти мысли и, посмотрев через стекло на мужчину, успокоилась. Она вошла в палату.

— Привет, мои дорогие! — радостно сказала женщина. Все трое улыбнулись и поздоровались с ней. Мария присела на кровать рядом с мужем. — Ну, как дела?

— Хорошо все, — улыбаясь, ответил мужчина. О том, что ночью ему было плохо, он решил

умолчать. Нечего ей лишний раз волноваться. Хромова перевела взгляд на довольных Сашу и Костю.

— У нас тоже все прекрасно, — за двоих ответил Костя. — И это… Ребят, у нас новость есть. Даже две. Во-первых, с вами будет жить Федя. Я его отдать забыл, — сказал Костя, тем самым заработав непонимающий взгляд матери.

— Какой Федя, Кость?

— Как какой? — наигранно удивился Костя. — Федя — это попугай. Волнистый. Это подарок твой на Новый год, он будет жить с вами. Будете его кормить, ухаживать за ним. — Женщина немного растерялась. Попугая ей только не хватало… А с другой стороны — будет животина в доме.

— Спасибо, Костя, — Мария поблагодарила сына. Вообще, особой любви к птицам она не питала, но попугаи были исключением из правила.

— А вторая новость какая? — задал вопрос Иван Николаевич.

— А вторая… — Лазарев взял Сашу за руку. — Мы с Сашей решили пожениться. — Хромовы переглянулись, но не удивились. Иван Николаевич видел, как Костя смотрел на Сашу все это время, а Мария Валерьевна все поняла, когда они вместе приехали к ним домой. Несмотря ни на что, они были рады за них. Да, они все совершали ошибки, но каждый свою ошибку признал и принял. Да и они все друг друга давно простили. В конце концов, главное, чтобы дети счастливы были.

— Ребят, мы рады за вас, — искренне сказала Мария. — Да, Вань?

— Да, конечно, — подтвердил улыбающийся мужчина. — Ребята, вы — молодцы! А заявление

уже подавали?

— Нет еще. На следующей неделе пойдем, — ответила Саша, радости которой не было предела.

— Ну, раз у нас все новостями обмениваются, то и я скажу. Я к вам в отделение анестезиологом выхожу, — после этой фразы все трое переглянулись и удивленно смотрели на Хромову.

— Маш, куда ты выходишь? — Переспросил Иван.

— Павлова сказала, что у вас анестезиолог увольняется. Предложила мне пройти курсы, подтвердить квалификацию и выйти к вам в отделение. Ну, я и согласилась. Зря, да? — она немного растерялась, смотря на недоумевающую семью. Может быть, она и вправду зря согласилась? Сколько ей лет, а сколь лет она уже не работала. Это Ваня по отделению бегает, да сутками работает, а она уже отвыкла от всего этого…

— Маш, — мужчина почувствовал перемену в настроении супруги. Он нежно посмотрел на Марию. — Ну, почему зря? Я уверен, у тебя все получится. — Ваня тепло ей улыбнулся.

— Да, — быстро согласилась Саша с Хромовым. — Вы — женщина активная, справитесь.

— Ага, тебе с нами весело будет, — фыркнул Костя.

— Спасибо, — радостно сказала женщина. Ей было очень приятно, что они её поддержали.

— Только, Маша… — Иван задумался. — Тебе придется познакомиться с Фаиной.

— А кто такая Фаина?

— Узнаете, — засмеялась Саша.

========== Глава 6 ==========

Спустя неделю после того, как Марина показала снимки Шейману, уже оба сидели в кабинете у Юрия. За эту неделю Брагин сдал все необходимые анализы, а Марина успела сойти с ума, успокоиться и снова сойти с ума. Сейчас женщина нетерпеливо смотрела на коллегу, который внимательно изучал все показатели, перепроверял все цифры и еще раз посмотрел снимки. Марина сама нейрохирург и прекрасно знает, что там. Только, что делать она так и не придумала. Целая неделя прошла, а она так и не разобралась. Вернее, Марина уверена, что операция ему необходима и срочно, а вот каковы будут последствия, Нарочинская не знает. Но, в то же время она понимает, что и Шейман никаких гарантий дать не может.

— Ну что, други мои, — он отложил в сторону все снимки и анализы. — Затянули вы. — Брагин хмыкнул и начал постукивать по столу. Нарочинская лишь покачала головой, смотря на мужа.

— Юр, ты лучше скажи, когда операция? И когда я жить по-человечески после этого начну? Ну, в операционную когда вернусь?

— Господи! — Шейман простонал и закатил глаза. — Брагин, какая операционная? Тебе самому операция показана в ближайшее время. — Он слегка повысил голос, но потом вздохнул и продолжил уже тише. — Ребят, я вам врать не буду. Вы оба — люди взрослые, люди с медицинским образованием. Я вообще не уверен, что ты жить будешь, понимаешь? Операция, химия, реабилитация… Ты на работу выйдешь не раньше, чем через год — это при хорошем раскладе. — Брагин закрыл лицо руками. Это было слишком честно. Даже для него…

— Когдаоперация, Юр? — подала голос Марина, до этого сидевшая молча.

— Так, сейчас мы его кладем в отделение, а в пятницу возьмем на стол. Согласен? — нейрохирург перевел взгляд на мужчину, сидящего напротив.

— А у меня есть выбор? — он поднял на него глаза, в которых смешались страх, отчаяние и надежда. — Я Нарочинской уже пообещал, что ей меня еще долго терпеть придется. — Он

выдавил из себя фирменную улыбку и посмотрел на Марину, та лишь вздохнула.

— Да, ребят, — ухмыльнулся Шейман. — Вы, конечно, друг друга стоите…

— Ирина Алексеевна, — предварительно постучав в дверь, Нина заглянула в кабинет начальства, — Там следователь пришла, просит Вас подойти. — Павлова вздохнула и вышла из кабинета. Эта новость ей не очень радовала. Она не успела поговорить ни с Хромовым, ни с Алениковым. Хотя, Ивана Николаевича она все равно не собиралась ни о чем просить — у неё права такого не было. Так считала сама Ирина. В конце концов, он не обязан что-либо писать или подписывать. Заведующая вышла в приемный покой, где её ожидала следователь. Ирина Алексеевне уже приходилось с ней разговаривать. Следователь была приятной женщиной, но все равно люди данной профессии Павлову всегда настораживали.

— Добрый день, — следователь поздоровалась первой.

— Добрый день. Я так понимаю, Вы с Хромовым поговорить хотите? — Павлова прекрасно осознавала цель её визита. Нина отошла за стойку регистрации, но продолжала их внимательно слушать.

— Вы все правильно понимаете. Я прекрасно понимаю, что человек после операции, и ему нужен отдых. Но полковник уже неделю требует, чтобы я с ним поговорила. Я могу это сделать?

— Да, только недолго. Хорошо? — женщина согласно кивнула. — Регистратор выдаст Вам халат и проведет в палату. — Она указала рукой на Нину, внимательно следившую за их беседой. Пока Нина выдавала ей халат, Павлова пошла в палату к Хромову.

— Здравствуйте, Ирина Алексеевна. Что-то случилось?

— Нет, с чего вы взяли? — быстро спросила она.

— Не знаю. Просто, Вы так стремительно вошли в палату. За Вами там никто не гнался? — мужчина усмехнулся.

— А вы все шутите, да? — покачала головой Павлова. — Как Вы себя чувствуете?

— Спасибо, все хорошо, — посмотрев на коллегу, Иван Николаевич стал серьезным. — Так, что случилось?

— С Вами следователь поговорить хочет. Поговорите?

— Конечно, — вздохнул Иван. В последнее время ему совсем не хотелось иметь дело с кем-либо из правоохранительных органов. Но он понимал, что поговорить со следователем ему все равно придется. — Ирина Алексеевна, я ему скажу, что у меня претензий нет. И отказ напишу, когда можно будет.

— А я у Вас не спрашивала ничего, — сказала Ирина Алексеевна, но мысленно была благодарна ему. За понимание. — И, вот еще что… Следователь — женщина. — Поправила его Ирина. Хромов принял эту информацию к сведению.

— А я знаю. Я просто так сказал, — мужчина улыбнулся. Павлова ответила ему тем же. Она подошла ближе.

— И, Иван Николаевич… Не нервничаем, не переживаем, помните?

— Помню, — кивнул он, соглашаясь с начальницей. В кабинет вошла следователь, на плечи которой был накинут белый халат. Хромов, конечно, уже знал, что следователь — женщина, но все равно удивился. Он ожидал увидеть кого-то, вроде Никонова, а увидел молодую девушку лет тридцати.

— Я попозже зайду. Недолго, — напомнила она следователю и вышла в коридор, где стояла Дубровская.

— Здравствуйте, Иван Николаевич. Меня зовут Васнецова Евгения Владимировна, я — следователь, — девушка присела на стул около кровати. Поскольку представляться смысла не было, мужчина просто с ней приветливо поздоровался. — Как Вы себя чувствуете? — Для начала поинтересовалась она. Хромов был приятно удивлен её вежливостью.

— Спасибо, все хорошо, — он уже раз четвертый за день говорит фразу «спасибо, все хорошо».

— Иван Николаевич, я бы хотела с Вами поговорить по поводу уголовного дела, возбужденного вследствие умышленного причинения тяжкого вреда здоровью. Статья 111 УК РФ.

— Евгения Владимировна… — он немного растерялся от такой формулировки. — Не было никакого умышленного причинения вреда здоровью. Это… Ну, случайно получилось. Он не виноват даже. Я сам…

— Как это «не виноват»? Он в Вас выстрелил, а Вы говорите, что он не виноват, — она искренне не понимала, почему он его защищает.

— Не стрелял он в меня, просто так получилось… У меня к нему претензий нет…

— Да я знаю, он в психолога собирался стрелять, а Вы ему не дали этого сделать, — следователь посмотрела на мужчину. Его поступок вызывал у нее уважение: не каждый смог бы так поступить. Некоторые оперативники застывали при виде человека с пистолетом… Следователь прекрасно понимала, куда он клонит. — Отказ подписать хотите? — Он кивнул.

— Насколько я понимаю, есть статья 158 УК РФ — прекращение дела за примирением обеих сторон. Правильно?

— В интернете прочитали? — следователь вздохнула и немного расстроилась. Как же её раздражало, когда люди, начитавшись всяких постов в интернете, начинают с ней спорить. Этот человек с ней, конечно, не спорил, да и статью правильную назвал. Но все же…

— Нет, Вы не так поняли, — спохватился Хромов. — Простите, я не хотел Вас обидеть. Просто, мне не так давно доводилось общаться с юристом, и она мне про эту статью сказала. Я просто запомнил.

— Я не обиделась, — улыбнулась следователь. –Просто… Были случаи, когда начитаются в интернете всего, чего только можно, и рассказывают мне потом. А статью Вы правильно назвали.

— Ой, тут я Вас прекрасно понимаю, — усмехнулся мужчина. — Мне тоже такие встречаются — читают в интернете ерунду всякую, а потом рассказывают мне, как я должен их лечить. — Девушка кивнула, соглашаясь с собеседником. Да, такие разные сферы деятельности, а такие похожие проблемы.

— Хорошо, — она что-то написала в блокноте. — Я так понимаю, Вы в своем решении уверены. Поэтому, я подготовлю все документы. Но, чтобы написать заявление, Вам нужно будет в отделение приехать.

— Я понял. Получается, пока я не напишу заявление об отказе, он будет находиться в СИЗО?

— Да, у нас порядки такие, — она пожала плечами. — Ничего не поделаешь.

— Знаю я ваши порядки… — тихо сказал он. Евгения понимала, что мужчина имел в виду, поскольку видела его личное дело. Ей и самой эти порядки не особо-то нравились. Но это правила и они обязаны им подчиняться, даже если им это не нравится.

— Хорошо. Я пойду, а то, Ваша заведующая меня насильно выпроводит, — она убрала блокнот в сумку и встала со стула. Васнецова уже собиралась выйти из палаты, но вдруг у двери остановилась и повернулась к Хромову. — Вы пожалели его, что ли?

— Он не преступник. Нечего ему в тюрьме делать… — девушка посмотрела на Хромова и согласно кивнула.

— Выздоравливайте. До свидания.

— Спасибо. До свидания, — с улыбкой ответил мужчина, и устало прикрыл глаза.

========== Глава 7 ==========

Если бы у Павловой кто-то спросил, что она больше всего любит, она бы ответила — покой. Потому что именно покоя ей не хватает, особенно сейчас. В свете последних событий, проблем у Ирины было больше, чем она могла ожидать. То, что её могут снять с должности, она осознавала и даже была готова к этому. В министерстве ей вспомнят и случай с гранатой, и историю с байкером, и историю с донором. Еще и проверку обещают прислать… И со штатом не пойми что: Хромов на больничном, Толик уволен, Брагин на работе появляется все реже. Поняв всю суть проблемы, Ирина глубоко вздохнула и подперла лицо руками.

— Да… — протянула женщина, попивая из кружки уже остывший чай. — Может, мне в окно выброситься, а? Как думаешь, заметит кто-нибудь моё отсутствие? — Она посмотрела на кота, который лежал на стуле и на хозяйку не обращал никакого внимания. — И ты туда же… — Она поставила кружку в раковину и села на диван. Как же паршиво было осознавать, что кроме кота, поговорить ей не с кем. Друзей настоящих у нее нет, а на работе её, конечно, уважают и даже некоторые побаиваются, но своей она так и не стала… От мыслей её отвлек телефонный звонок, на дисплее высветилось «Алеников».

— Черт, про него-то я и забыла, — она приняла звонок. — Да, слушаю.

— Говорить можешь? — послышался из динамика голос мужчины. Она кивнула, но, вовремя сообразив, что собеседник её не видит, ответила ему.

— Могу. Что случилось?

— Ир, пойми меня, — он тяжело вздохнул. — Я не могу просто так сидеть и ждать, что будет с моим сыном. Дай мне поговорить с этим врачом, я попробую его убедить.

— «Этот врач…» — Павлова усмехнулась. — А не нужно ни с кем говорить, и никого убеждать тоже не нужно. Сегодня следователь приходила, они поговорили.

— И? — голос стал напряженным. — Ты знаешь, что он сказал?

— Да успокойся ты. Иван Николаевич еще до разговора со следователем сказал, что подпишет отказ. Но учти, что подпишет он его не раньше, чем через две недели. Минимум. Ты меня понял?

— Понял. Спасибо тебе, — в его голосе все еще слышалось напряжение. — Это ты его попросила?

— Во-первых, благодарить нужно не меня. Во-вторых, я тебе говорила, что просить его я ни о чем не буду.

— Все равно, спасибо, — уже более спокойно сказал мужчина. — Прости за поздний звонок, спокойной ночи.

— Спокойной, — после короткого ответа, Павлова сбросила вызов.

— Костя, — Третьякова открыла дверь в ординаторскую, — Там девушку привезли после ДТП. — Константин быстро пошел за медсестрой.

— Девушка: двадцать семь лет, ЗЧМТ. Жалуется на боль в области малого таза, — доложил врач скорой.

— Понял. Тань, позови мне Покровскую в смотровую, — санитары повезли девушку в смотровую. Через минуту они уже перекладывали пациентку на кровать. Тем временем подошла Покровская.

— Как Вас зовут? — начал опрос Лазарев, пока Милана измеряла давление.

— Иванна, — ответила девушка.

— Как травму получили?

— Да дурацкая ситуация, доктор, — нервно хмыкнула она. — Ехала домой с работы, все нормально было, а потом на дорогу мужик какой-то выбежал, и я руль крутанула резко, и в столб врезалась. Хорошо, пристегнута была. А сейчас живот болит…

— Я Вас поняла. Милан, какое давление.

— 110 на 75, -он кивнул.

— Пиши: кровь общая, УЗИ и МРТ, — говорил хирург, осматривая пострадавшую.

— Хорошо, — медсестра быстро покинула смотровую.

— Саш, посмотришь?

— Конечно, — кивнула Александра, надевая стерильные перчатки.

Ирина сидела на диване и бездумно переключала каналы, не обращая внимание на то, какая передача или фильм там идут. Вскоре это занятие ей надоело, и она откинула пульт в сторону.

— Кот, ты мороженое будешь? — женщина посмотрела на кота, который мирно спал рядом с ней на диване. — Ну, не хочешь, тогда я сама буду. — Она не успела дойти до холодильника, как раздался дверной звонок. Ирина подошла к двери посмотрела в глазок. На пороге стоял Кривицкий.

— «Этому что здесь нужно?» — задала сама себе вопрос женщина, открывая дверь.

— Здравствуй, Ира, — мужчина переминался с ноги на ногу. — Войти можно?

— Здравствуй. Нет, нельзя. Еще вопросы есть? — она отвечала быстро и грубо. Геннадий посмотрел на женщину и немного растерялся.

— Поговорить хотел, — нерешительно отвечал мужчина.

— Геннадий Ильич, мы с Вами поговорим завтра, на работе. А сейчас, простите, мне нужно спать, — она начала закрывать дверь, но Кривицкий подставил ногу.

— Хорошо. Тогда, я буду сидеть на полу в подъезде, заболею, подхвачу пневмонию, и это будет на твоей совести, — он убрал ногу в надежде, что она все-таки разрешит ему войти.

— Ради Бога. Сиди! — после этих слов Ирина быстро захлопнула входную дверь.

— Ну, я по своей части проблем при осмотре не обнаружила. Но исключить внутренние

травмы все равно не могу, — Александра шла рядом с Лазаревым. — У тебя что?

— С головой никаких проблем нет — сотрясений просто. А вот по УЗИ картина менее радостная. В малом тазу за маткой много свободной жидкости, — они вошли в операционную.

— Разрыв мочевого? Лапаротомия?

— Не-а, диагностическая лапароскопия, — ответил хирург, надевая шапочку.

— Почему? Мы цистоскопию не делали, — Саша принялась мыть руки.

— Я пробу Зельдовича сделал, — он открыл кран и намылил руки.

— Умно, — оценила гинеколог.

— Ага, меня Иван Николаевич научил, — довольно улыбнулся Лазарев.

— Я почему-то не сомневалась, — добродушно усмехнулась Александра. — Чему он тебя еще научил?

— О-о, — протянула Лазарев. — Много чему!

— Ребят, можете работать, — сказал анестезиолог. Хирург кивнули и вошли в операционную.

Через сорок минут Ирина снова подошла к двери и, посмотрев в глазок, увидела Кривицкой, который сидел на своей сумке.

— «Идиот упрямый», — она открыла дверь. Кривицкий повернул голову в её сторону. — Гена, проходи.

— О, ты все-таки обо мне беспокоишься? — самодовольно усмехнулся мужчина.

— Да нет, просто не хочу лишаться еще одной штатной единицы, — съязвила женщина. — Ты спишь на диване, с котом.

— Ну, хоть так… — вздохнул он.

— Нина, доброе утро, — поздоровалась заведующая.

— Доброе, Ирина Алексеевна, — Дубровская достала ключ от кабинета и протянула его начальнице.

— Как дела?

— Все отлично. Полет проходит в штатном режиме. Ночью девушку доставили после ДТП, её Лазарев с Покровской прооперировали.

— Хорошо. Я у себя, если понадоблюсь, — Павлова расписала в журнале и пошла в кабинет. По дороге её догнал Брагин.

— О, Ирина Алексеевна, доброе утро, — широко улыбнулся Олег.

— Доброе утро, Олег Михайлович. Откуда идете?

— Да я у Хромова был. Решил посоветоваться с ним по поводу одного пациента. А то, че он там лежит спокойно, его никто не трогает? — Брагин прислонился к стене.

— Действительно… — саркастично сказала женщина, открывая двери. — Вы поговорить со мной хотите?

— Ну да.

— Проходите, присаживайтесь, — они вошли в кабинет.

— Ну, Олег Михайлович, о чем будем беседовать? — она надела халат и села напротив коллеги. Ирина посмотрела на мужчину, от его веселья не осталось и следа.

— Ирина Алексеевна, я увольняюсь, — после этих слов у нее округлились глаза.

— С чего вдруг? Вас что, переманили?

— Да какой там… — грустно улыбнулся мужчина.

— А что случилось? В чем причина такого столь резкого решения? — спросила Павлова. Её настораживало то, что Брагин, который так любит свою работу, вдруг приходит и говорит, что он увольняется. Что-то здесь не так. Он поднял на неё глаза, и женщине стало не по себе.

— У меня онкология… Я уже был у Шеймана, сдал все анализы. Он назначил операцию на пятницу. А потом химия, реабилитация. На работу вернусь не раньше, чем через год. Если вообще вернусь… — после последних слов Павлова буквально замерла. Она не понимала, как он может так спокойно об этом говорить. Скольких усилий ему вообще стоит этот разговор…

— Лучше бы Вас переманили… — тихо сказала Ирина. — Олег Михайлович, я… Мы можем Вам помочь? Хоть чем-нибудь? Чем угодно…

— Ирина Алексеевна, давайте, мы потом это обсудим. Хорошо? — женщина кивнула. Она понимала, почему он так отвечал. Потому что «потом», может и не наступить. — Ну ладно, я пойду, разрежу кого-нибудь. Я Вам заявление в конце смены принесу. Подпишите?

— Да, конечно… — мужчина собирался выходить из кабинета, но его окликнула Павлова.

— Олег Михайлович, я верю, что Вы справитесь. Я верю, что все будет хорошо.

— Мне бы Вашу уверенность …

========== Глава 8 ==========

— Костя, — девушка потянула мужчину за рукав. — Куда на красный? — Возмущалась Покровская.

— Ну, нет никого, — он посмотрел по сторонам. — Давай, побежали! — Молодые люди перебежали дорогу, и Константин открыл перед девушкой дверь Дворца бракосочетания. Они подошли к стойке, за которой стояла женщина, болтающая по телефону. Увидев молодых людей, она быстро попрощалась с собеседником и сбросила вызов.

— Добрый день, — она вежливо поздоровалась с Лазаревым и Покровской. — Вы по какому вопросу?

— Здравствуйте. Мы бы хотели подать заявление. Хотим брак зарегистрировать, — ответил Лазарев.

— Это хорошо. Главное, что не расторгнуть хотите, — женщина улыбнулась, одновременно что-то записывая на бумаге. — На второй этаж поднимайтесь, кабинет 303.

— Спасибо, — Лазарев взял девушку за руку и аккуратно потянул за собой по лестнице. Они быстро нашли нужный кабинет, постучали в дверь и вошли в комнату.

— Здравствуйте, — отвлекаясь от компьютера, поприветствовала их дама лет шестидесяти.

— Заявление подавать пришли? — Оба кивнули. — Проходите, присаживайтесь. Давайте паспорта. — Саша протянула ей папку с документами. Женщина взяла паспорта в руки и стала что-то вводить в компьютер.

— Кто-то из вас состоял в браке раньше?

— Нет, никто, — регистратор кивнула и принялась рассматривать документы.

— На какую дату вы бы хотели назначить регистрацию?

— А что, можно назначить?

— Должен пройти минимум месяц с подачи заявления и, тогда вы вольны выбирать дату, —

ответил на вопрос регистратор.

— Ну… Мы весной хотели, если можно, — Саша с Костей переглянулись. — В марте.

— Я поняла. Тогда, через месяц вы приходите, и мы обсудим дату регистрации. Вы фамилию будете менять? — она обратилась к Покровской.

— Фамилию? — Саша слегка растерянно посмотрела на Лазарева. Мужчина сидел и ждал, что она скажет. Вопрос с фамилией они не обсуждали, но, само собой, он хотел, чтобы Саша взяла его фамилию. — Да, я буду менять фамилию. — Она улыбнулась довольному Лазареву.

— Анатолий Борисович, Вы в последнее время тут так часто появляетесь… У меня

складывается такое впечатление, что не я тут заведующая отделением, а Вы, — Павлова посмотрела на вошедшего чиновника. Он усмехнулся и присел напротив женщины.

— Ну, что Вы, Ирина Алексеевна, я просто так зашел.

— Просто так? — слегка насмешливо сказала женщина. — Вы, Анатолий Борисович ничего просто так не делаете. — Мужчина хмыкнул, но согласно кивнул.

— «Спасибо» зашел сказать. Я могу с Иваном Николаевичем поговорить?

— Надо же, запомнил, — съязвила Ирина.

— Ир, я нормальный человек и прекрасно понимаю, что он сделал. И…Я благодарен ему, — Павлова перевела взгляд на мужчину и слегка улыбнулась.

— Хорошо. Можешь поговорить, только, если он не спит.

— Ты через два часа должна быть в министерстве, помнишь?

— Помню. Забудешь такое… — тяжело вздохнула она.

— Волнуешься?

— Не знаю… По головке они меня точно не погладят, — Ирина потерла глаза, и они слегка покраснели. — Ладно, ты же с Хромовым поговорить хотел? Иди, только недолго.

— Я понял, — он встал со стула. — Я с тобой в министерство поеду.

— Спасибо, — она благодарно улыбнулась.

Нина тихонько пробралась в палату, где лежал Хромов. Увидев, что он спит, Дубровская собиралась выйти, но мужчина её окликнул.

— Ниночка, — она обернулась.

— Ой, Иван Николаевич, — она присела на стул. — Разбудила Вас?

— Да нет. Я не сплю, — мужчина как-то тяжело дышал и Дубровскую это настораживало.

— Что, плохо? — несколько взволнованно спросила Нина. Иван Николаевич посмотрел на женщину и слегка ей улыбнулся.

— Ну, в моем состоянии — это нормально.

— А Марии Валерьевне врете, что все хорошо? — осуждающе покачала головой Дубровская.

— Я не вру, я недоговариваю, — подмигнул Хромов.

— Иван Николаевич… — посмотрев на мужчину, улыбнулась Нина.

— Как у тебя дела? — перевел тему Иван.

— У меня все нормально. Беременность протекает хорошо, на УЗИ ходила. Девочка… — счастливо улыбнулась Нина, но спустя пару секунд настроение у неё изменилось. — У меня. А мне Неклюдов, кажется, изменяет. — Нина сама не знала, зачем сказала это, но Ивану Николаевичу она доверяла.

— Нин, тебе кажется или ты точно знаешь? — Хромов внимательно смотрел на коллегу. Не понимал он этого. Не понимал, как можно изменять человеку, с которым ты живешь, а особенно тому человеку, которого ты любишь. Дать бы по морде этому Неклюдову…

— Не знаю… Он, когда кафе свое открыл, когда работать с Кариной начал… Она слишком часто находится рядом с ним. Я не уверена, но не нравится мне все это, — она растерянно смотрела на мужчину.

— Нин, ты не расстраивайся раньше времени. Может, тебе просто кажется, а на самом… — Иван Николаевич не успел договорить, так как в дверь постучали, и в палату вошел мужчина. Оба посмотрели на вошедшего и переглянулись. Хромов узнал в этом человеке Аленикова.

— Здравствуйте, — поздоровался он.

— Здравствуйте, — в один голос ответили Хромов с Ниной.

— Я пойду? — обратилась Нина к коллеге. — Вам принести чего-нибудь?

— Нет. Спасибо, Ниночка.

— Отдыхайте, — она тепло улыбнулась мужчине и вышла из палаты. Теперь вместо Нины на

стуле сидел Алеников. Анатолий посмотрел на мужчину и осознал, что не совсем понимает, с чего начать разговор.

— Иван Николаевич, я отец Толика. Меня зовут Анатолий Борисович.

— Знаю я, кто Вы, — спокойно говорил Иван.

— Хорошо… Я поговорить с Вами хотел, а еще точнее — поблагодарить, — неуверенно начал Анатолий.

— Да не нужно меня благодарить, — мужчина на секунду зажмурился.

— С Вами все нормально? — он посмотрел на Хромова.

— Угу… — отмахнулся он.

— Спасибо Вам. И за то, что не дали ему в женщину ту выстрелить, и за то, что заявление на него писать не стали, — Алеников решил сказать все и сразу.

— Ну, я думаю, Вы бы все равно что-нибудь придумали, да? — Хромов говорил без издевки.

— Да. Я бы сделал все, что угодно, чтобы его вытащить, — честно ответил он. — Ради своего ребенка пойдешь на все. Вы меня понимаете? — Алеников посмотрел на Хромова и тот кивнул. Он-то как раз это понимал. А еще он знал, каково это жить и бояться, что в любой момент могут позвонить из полиции или больницы, и сказать, что сына больше нет. Знал, каково это приходить домой и обнаруживать сына, валяющегося на полу и стонущего из-за ломки. Он прекрасно понимал Аленикова, потому что и сам был готов пойти на все, ради Гриши и Кости.

— Я понимаю… — тихо сказал мужчина. — Ну, его выпустят скоро и… Вы же понимаете, что ему нужна помощь?

— Да, я поговорю с ним. У меня есть знакомый психиатр хороший, он им займется, — Алеников решил, что ему пора уходить — пусть человек отдыхает. — Спасибо. — Он протянул руку, которую Хромов пожал. — Выздоравливайте.

— Спасибо…

Павлова вышла в коридор и облегченно выдохнула. Такой развязки она не ожидала. Ирина предполагала, что её снимут с должности заведующей, а её не только не сняли с должности, но и повысили. Отделения все же будут объединять и Павлова займет должность руководителя. К ней подошла Зименская.

— Ирина Алексеевна, — она окликнула женщину. — Пойдемте ко мне в кабинет. Чайку попьем, поговорим.

— Пойдемте, — Ирина проследовала в кабинет за Зименской. — Если честно, я ожидала, что

меня с должности снимут.

— Ну, кое-кто очень сильно за Вас заступался. Я думаю, Вы знаете, кто именно, — она налила в кружки чай. — Да, и… Вы ведь не виноваты. — Она протянула кружку Ирине.

— Как сказать… Взяла в отделение ординатора блатного, а он в отделении пострелять решил. Человек чуть не погиб…

— Как Иван Николаевич? — Зименская села в кресло и поставила на стол тарелку с печеньем.

— Лучше уже, но все равно… Ранение тяжелое, — она взяла с тарелки печенье. — Вера Георгиевна, так, что все-таки с объединением? Вы ведь понимаете, что они — плановая хирургия, а мы — неотложка. Они пока будут думать, и сомневаться, мы уже операцию проведем.

— Да я понимаю все прекрасно. Вас объединяют, но это не значит, что вы становитесь одним отделением, просто будет работать более тесно. Ну, Вы это и без меня прекрасно знаете. Соответственно, у каждого отделения будет свой заведующий. Вы, кстати, решили, кто Ваше место займет. Кто Ваш заместитель, Брагин?

— Нет, Брагин уволился, — Зименская удивленно посмотрела на хирурга.

— Как уволился? Что должно случиться, чтобы Олег Михайлович из родной неотложки ушел?

— Личные причины… — уклончиво отвечала Павлова. Зименскую это насторожило, но переспрашивать она не стала.

— Так, что, кто вместо Вас будет, решили? — Вера Георгиевна отставила чай и стала

просматривать документы.

— Решила, — уверено сказала Ирина.

— Из пришлых, или из наших?

— Из наших, — улыбнулась Павлова.

========== Глава 9 ==========

— Коллеги, давайте быстрее, у нас пациент давление не держит, — поторопил хирургов Костя. — Ищите источник кровотечения.

— Да ищем мы, — не отвлекаясь от работы, ответила Павлова. — Все, нашла! Зажим.

— Ну, что делаем? Коагулируем? — Геннадий работал с инструментами.

— Нет, будем тампонировать, — не соглашалась с ним коллега.

— А я считаю, что коагуляции будет достаточно, — он решил оспорить решение хирурга.

— Геннадий Ильич, я сказала, что мы будем тампонировать. Не спорьте со мной, пожалуйста, это не в Вашей компетенции, — её ответ был коротким и резким. Мужчина посмотрел на Павлову — его задело то, что она так с ним разговаривает, но ругаться с ней в операционной он не будет. Геннадий решил поговорить с ней после.

— Все, тампонируем.

Покровская сидела в ординаторской и наслаждалась спокойствием, попивая кофе, купленный в автомате. Если честно, то в последнее время она очень уставала на работе — врачей не хватало, а вот от пациентов отбоя не было. Зима, гололед, ДТП, переломы. Поэтому, приходилось больше работать не по профилю, а исходя из того, кто поступал в отделение.

— Саш, — обратился к ней Костя, отвлекаясь от заполнения карт. — Ты с папой своим говорила?

— Говорила. Они с Дашей через месяц собираются приехать. Потом он собирался несколько месяцев тут провести, у него какие-то конференции, научные работы. Как обычно, — она допила кофе и выкинула стаканчик.

— Саша, а ты вообще какую свадьбу хочешь?

— Ну… — женщина села напротив Лазарева. — Какую… Я вообще планировала, что на росписи только твои родители будут, и мой папа с Дашей со своей. — Саша была не очень довольна тем фактом, что Даша будет на их свадьбе. Но делать нечего — она жена её отца. Придется терпеть.

— Ух ты! Ну, по поводу росписи я с тобой согласен. Там родителей будет достаточно. А как отмечать будем? — он подсел на стул рядом с Покровской и обнял её.

— Позовем наших еще: Нину с Неклюдовым, Таню, Костю, Брагиных, Куликовых. Родители будут. Не хочу я нашу свадьбу в цирк превращать. Согласен? — Лазарев несколько удивленно посмотрел на невесту.

— А я думал, все девчонки хотят пышную свадьбу.

— Я у тебя не такая, как все, — гордо сказала Александра.

— Да я знаю, — довольно улыбнулся Константин, вовлекая её в поцелуй.

— Ну что, как тебе прогулка? — спросила Мария, заходя вместе с мужем в палату. — Нормально себя чувствуешь, не устал?

— Да нормально все, — Иван поспешил успокоить супругу. — Правда, гулять с этой штукой мне не понравилось. — Он легонько постучал по полу костылем, на который опирался.

— Ну, милый мой, тебе без него еще рано ходить. Да и мне так спокойнее будет, — улыбаясь, сказала Мария, и мужчина сдался.

— Хорошо, — он лег в кровать. — Как там курсы?

— Ой, — она вздохнула. — Весело… — После этих слов он настороженно на неё посмотрел, и женщина решила прояснить ситуацию. — Знаешь, я отвыкла просто, наверное.

— Ничего, привыкнешь. Ты у меня женщина активная. Справишься, — он ей улыбнулся.

— Думаешь? — несколько неуверенно спросила она.

— Уверен, — уже серьезно ответил мужчина.

— Ира, — Кривицкий догнал Павлову, когда та шла по коридору. — Это что в операционной было?

— А что было в операционной? — она остановилась и холодно на него посмотрела. — Операция пошла успешно, состояние пациента стабильное. Угрозы для жизни нет.

— Да ты со мной разговаривала, как с интерном. Егорова, что значит «не в моей компетенции»? Я тоже хирург.

— Во-первых, я не Егорова, а Павлова, — Ирина медленно пошла, зная, что Кривицкий последует за ней. — Во-вторых, для Вас я — Ирина Алексеевна. — Она остановилась возле стойки регистрации и заговорила уже тише. — А в-третьих, Геннадий Ильич, Вы — челюстно-лицевой хирург, я — сосудистый. Вы руководите на операции Вашего профиля. Не стоит вмешиваться в операцию к другому хирургу, который в определенной области разбирается лучше Вас. И это не только меня касается.

— Я Вас понял, Ирина Алексеевна, — мужчина перешел на деловое общение, соблюдая все нормы субординации. Но до чего же обидно ему было это слышать. А еще обиднее было наблюдать такое холодное отношение со стороны любимой женщины. Ну, ничего, он еще повоюет.

— Ирина Алексеевна, — к ним подошла Дубровская. Павлова уже собиралась отчитать регистратора за отсутствие на рабочем месте, но та заговорила на опережение. — Там проверка пришла. Я их в кабинет проводила, они Вас там ждут.

— Хорошо, я поняла. Спасибо, Нина, — Ирина Алексеевна направилась в свой кабинет, оставив Геннадия стоять в приемной покое.

— Добрый день, — она вошла в кабинет, в котором уже сидела проверка. Ирина их узнала — эти двое уже когда-то приходили к ним с проверкой. Дело Сапроновых. Да, крови они им достаточно попортили.

— Добрый, — за двоих поздоровалась женщина. — Я думаю, Вас предупреждали о нашем визите.

— Предупреждали, — она села в кресло. — Но, честно признаться, не ожидала увидеть Вас сегодня. —

— Ирина Алексеевна, это наша работа — удивлять и проверять, — самодовольно сказал мужчина, поправляя галстук.

— «Угу, и донимать», — мысленно добавила Павлова. — Могу я вам предложить чай?

— Не откажемся, — улыбнулась проверяющая. — Но только после того, как Вы покажете нам отделение.

— Разумеется, — ответила заведующая, пропуская проверяющих вперед.

— Иван Николаевич, не больно? Голова не кружится? — Третьякова аккуратно воткнула иглу в вену и поставила капельницу.

— Нет, Танюш, нормально все. Спасибо.

— Не за что, — улыбнулась коллега.

— Тань, а эти давно здесь? — Хромов указал в сторону коридора, где проходили Павлова с проверкой.

— Минут тридцать, — девушка тоже посмотрела в сторону коридора. — Достали уже. Вечно им хочется нас крайними сделать.

— Танюш, так всегда было, есть, и будет. Министерство никогда не обращает внимание на хорошее, но как только что-то случается, они сразу тут как тут.

— Это точно… — вздохнула девушка. Хромов внимательнее посмотрел на людей, стоящих рядом с Павловой.

— А это разве не те, которые проверяли нас, когда на нас жена Сапронова жалобу написала?

— Да, точно они, — Таня тоже к ним присмотрелась. — Ой, Иван Николаевич, а Вы слышали, что нас с торакальной хирургией объединяют? Павлову повысили. Не знаете, кто вместо неё будет?

— Про слияние я слышал, а вот про нового заведующего пока ничего не говорили. Ну, посмотрим, что будет.

— Посмотрим… — повторила Третьякова.

— Ирина Алексеевна, я, конечно, не могу сказать, что отделение работает как часы, — женщина отпила чай и посмотрела на Павлову. Та кивнула.

— Понимаете, у нас есть некоторые проблемы со штатом. Один хирург уволился, другой хирург сейчас на больничном. Но, к нам скоро придет новый реаниматолог. И мое место займет другой человек, — Ирина Алексеевна говорила спокойно и уверено.

— Да, мы знаем, что Вас повысили. И кто же будет новым заведующим? — оба внимательно смотрели на Павлову.

— Надеюсь, что Хромов.

— Как Хромов? — удивленно спросил мужчина. — Он ведь на больничном.

— Ну, он скоро вернется в строй. И я надеюсь, что Иван Николаевич согласится занять эту должность, — Павлова довольно улыбнулась.

========== Глава 10 ==========

Нарочинская сидела в палате, наблюдая поочередно то за капельницей, то за Олегом. Марина вздохнула и подняла глаза к потолку. Брагина прооперировали неделю назад, и она понимала, что это — только начало. Если бы тогда, в день их знакомства, Нарочинской кто-нибудь сказал, что она будет его женой — она бы рассмеялась. Сколько раз она мысленно называла его клоуном, идиотом, шутом. А потом… Сколько раз она переживала за него, скольким людям позвонила, когда он пропал, и его все искали, сколько ночей просидела в реанимации, в ожидании того, что он проснется. Сколько раз она злилась на него, когда он в очередной раз лез не в свое дело, сколько раз восхищалась им, когда он проводил операции. И вот, уже который раз она надеется, что он будет жить.

— Марин, — дверь палаты со скрипом открылась. — Пошли со мной. — Шейман позвал женщину.

— Да, Юр? — она вышла из палаты и, потерев глаза, стала смотреть на мужчину.

— Ты тут живешь, что ли? Я его неделю назад прооперировал. Состояние у него нормальное, просто спит много. Но, это даже лучше, — он через стекло посмотрел на монитор. — Нет необходимости сидеть тут. Иди к ребенку, на работу сходи, построй там всех. — Мужчина ухмыльнулся.

— Юр, дальше что?

— Слушай, Брагина, ты так спрашиваешь, будто сама ни разу не хирург, — слегка возмутился Юрий, но, понимая состояние коллеги, решил оставить причитания. — Сейчас он должен будет пройти курс химии, потом еще одна операция. Реабилитация, восстановление… Сама понимаешь. — Она кивнула.

— Понимаю… И вторую операцию нужно делать в Германии или Израиле, да?

— Да, это оптимальный вариант. И даже, если все пройдет удачно, я не могу гарантировать, что он сможет оперировать, — Марина лишь покачала головой. Нет, это она Брагину говорить не будет. — А сейчас, Марина Владимировна, дуй домой. Живо! — Шутливо прикрикнул Шейман, и Нарочинской ничего не оставалось, кроме как послушать его.

Лазарев шел по коридору больницы и крутил в руке коробочку с кольцом. Он был горд и доволен собой, поскольку к выбору кольца мужчина подошел основательно. Артериальный катетер — это, конечно, необычно, но кольцо никто не отменял. Константин хотел кому-то показать кольцо, хотел поговорить обо всем, посоветоваться, и, поэтому направился к Ивану Николаевичу. Он убрал кольцо в карман халата. Войдя в палату, Лазарев обнаружил мужчину, рассматривающим какие-то снимки и анализы.

— Ну, Иван Николаевич, — он начал отчитывать отчима. — Что Вы делаете? Вам отдыхать нужно, а не диагностикой заниматься. — Он ловко выхватил у него из рук снимки.

— И тебе привет, Костя, — он улыбнулся Лазареву. — Ну, не ругайся. Меня Куликов просто попросил посмотреть.

— И как? Посмотрели? — Костя откинул снимки в сторону и расположился на стуле, рядом с Хромовым.

— Да, торакотомия там нужна. Передашь Куликову? — Хромов протянул ему кардиограмму, выхватить которую у Кости не получилось.

— Передам, — беря в руки кардиограмму, ответил Лазарев. — Как Вы вообще?

— Хорошо. Ирина Алексеевна сказала, что через три дня выпишет. Надоело уже лежать здесь, — радостно ответил мужчина. Костя улыбнулся, он был рад видеть друга в хорошем настроении. И был неимоверно рад, что все обошлось.

— Здорово! Будете помогать маме Федю воспитывать, а то он её кусает. Только пообещайте, что будете отдыхать, а не как обычно, — пригрозил пальцем Костя и Иван Николаевич поднял руки в примирительном жесте.

— Обещаю, — засмеялся мужчина. — Как у вас с Сашей дела?

— С Сашей все отлично. Смотрите, что купил ей, — он достал из кармана халата коробочку и открыл её. Внутри лежало красивое золотое кольцо, на котором красовался аккуратный узор. Иван внимательно рассмотрел ювелирное украшение.

— Очень красивое, — одобрительно сказал Хромов. — Мне кажется, ей понравится. Молодец!

— Спасибо, — довольно улыбнулся Лазарев. — Папа её приедет через две недели. Посидим все вместе? Пообщаетесь нормально, а то, знакомство не очень приятное у вас получилось,

— он вспомнил приход Покровского и то, как несправедливо он сократил Хромова. Лазарев сначала переживал, что они могут не найти общий язык, но, зная Ивана Николаевича, он был уверен, что Хромов зла на Покровского не держит.

— Посидим, конечно, — согласно кивнул мужчина. — Костя, снимки Куликову отнеси, пожалуйста. И про торакотомию скажи.

— Уже бегу, — он взял снимки и прихватил кардиограмму. — А Вы отдыхайте, через три дня домой Вас отвезу. С Федей будете воевать, и слушать маму, которая будет заставлять Вас отдыхать. — Издевательски сказал Лазарев.

— Иди уже, — махнул рукой Иван Николаевич, и Костя быстро покинул пределы палаты.

— Ой, Марина Владимировна, Вы к нам на минутку, или поработаете? — всплеснула руками Дубровская.

— Поработаю, Нина Дмитриевна, — она поставила сумку на стойку, а сама перешла на другую сторону, куда заходить можно только персоналу и села на стул. Посмотрев на подругу, Дубровская понимала, что работать — это последнее, чем ей сейчас хочется заниматься.

— Как Михалыч? — она села напротив нее. Нина очень хотела съездить к нему в больницу, но Марина ей сказала, что Брагин видеть пока никого не хочет.

— Все знают уже? — вопросом на вопрос ответила хирург.

— Знают… — не стала отрицать женщина. — Это же больница — тут слухи со скоростью звука распространяются.

— Это точно… Шейман его еще подержит в больнице, потом химия. А там, еще одну операцию делать нужно. Реабилитация, восстановление… Не в России, — тихо проговорила Нарочинская.

— Слушай, Маринка, — спохватившись, женщина открыла ящик и достала из него коробку. — Мы тут все Михалычу на лечение скинулись. Возьми, а? Там не миллионы, конечно, но сколько могли. — Она протянула коробку Нарочинской, которую та взяла слегка трясущимися руками.

— Все скинулись? Вот так… Все всё сразу знали, все всё сразу поняли? — она подняла глаза на Дубровскую. Та вздохнула.

— Марин, тут кто работает? Конечно, все всё понимают. И все хотят помочь. Бери! — Нина говорила тихо, но очень убедительно. Марина открыла коробку и удивилась — в ней, конечно, лежали не миллионы, но сумма была не маленькой. У женщины стали влажными глаза, но она быстро вытерла их рукавом.

— Ну, Нарочинская, ты чего? — Нина слегка дернула её за плечо. — Все хорошо будет. Как говорил Неклюдов: «Такие как Брагин, не умирают». — Эта фраза вызвала у нее улыбку. Нарочинская еще раз посмотрела на содержимое коробки и, закрыв её, обняла Дубровскую.

— Нинуль, спасибо…

========== Глава 11 ==========

— Доброе утро, — сказала вошедшая в палату Ирина Алексеевна. — Ну, как у Вас дела?

— Отлично, — с улыбкой ответил Иван. — Надеюсь, будет еще лучше. Вы же меня выписывать пришли? — С надеждой спросил Хромов. Сидящая рядом Мария лишь усмехнулась и покачала головой.

— Иван Николаевич, мы Вам надоели, так хочется сбежать отсюда? — добродушно посмеялась над коллегой Павлова.

— Так хочется домой, — признался мужчина. — Да и, находиться тут мне в качестве врача привычнее. Я плохой пациент. — Последняя фраза вызвала у обеих женщину улыбку. Да, врачи, действительно, не самые лучшие пациенты. Во-первых, они не умеют болеть. Особенно такие, как Хромов. Во-вторых, пациенты они, в основном, несносные. Ирина Алексеевна отметила, что за все время Хромов ни разу не возмутился и ни разу не советовал что-либо, и в процесс лечения не вмешивался, но она прекрасно понимала, почему мужчина так рвется домой. Никому не хочется быть пациентом в своей же больнице.

— Выпишу, конечно. Я ведь обещала, — она просмотрела записи в больничном листе. — Осмотрю Вас только, и выпишу. Я Вам обезболивающее выпишу, будете внутривенно колоть. Ну, это Мария Валерьевна сделает, я думаю. И в таблетках обезболивающее выпишу — оно вам точно пригодится. Волнения и стрессы Вам сейчас противопоказаны. Физические нагрузки следует исключить, на ближайший месяц. Лежим, отдыхаем, и… — Женщина хотела продолжить, но, посмотрев на Хромова, остановилась. — А зачем я Вам это рассказываю, стою? Вы сами все лучше меня знаете.

— Привычка, наверное, — мужчина улыбнулся и пожал плечами. — Спасибо, Ирина Алексеевна, я понялвсе.

— Я не сомневаюсь. И, его не забудьте, — Павлова указала на костыль, стоящий в углу, и перевела взгляд на мужчину. Хромов несколько враждебно посмотрел на предмет, и обреченно вздохнул. Костыль его, конечно, раздражал, но ходить с ним сейчас, действительно, проще. — Давайте, я Вас осмотрю, и поедете домой.

— Поедем, но не домой, — после ответа мужчина, Хромова удивленно посмотрела на супруга. То же самое сделала и Павлова.

— А куда мы поедем? — спросила Мария.

— В СИЗО.

— Ваня… — женщина забеспокоилась.

— Маш, ну, что он там сидеть будет, а? Давай съездим в СИЗО, я подпишу все, что нужно, и забудем про это. Хорошо?

— Забудем… — вздохнула Хромова. Нет, она точно не забудет, как чуть не выронила кружку из рук, когда Костя с Сашей рассказали ей, что произошло и сколько страшных мыслей пронеслось у неё в голове, пока они ехали в больницу. Но спорить с мужем Мария не хотела. — Хорошо. — Сдалась женщина. Мужчина благодарно кивнул. Одно из многих качеств, которое Иван ценил в супруге — понимание.

— Осторожно только, — Павлова снова вступила в беседу. — И, Иван Николаевич, позвоните мне потом, пожалуйста. Позвоните?

— Конечно.

— Олег, мне Тамара вчера звонила.

— И? Что говорила? — взволнованно спросил мужчина.

— Ну, как что? Спрашивала, как у нас дела, приехать хочет, — Брагин грустно улыбнулся и посмотрел на потолок. С одной стороны, он очень хотел увидеть Томку, а с другой — он не хотел, чтобы она видела его нездоровым.

— Скажи, что мы сами приедем. Когда-нибудь… — обреченно сказал Брагин. Нарочинская вздохнула. Она первый раз в жизни видит Олега таким потухшим. От прежнего Брагина не осталось и следа — ни издевок, ни улыбок, ни шуток, к которым она так привыкла. Марина понимала, что это может быть послеоперационная депрессия. А если это она, то его нужно срочно вытаскивать.

— Слышишь, Брагин, — она заговорила так, как разговаривала с ним в самом начале их отношений — резко. — Хватит тоску нагонять. Мы поедем в Израиль, тебя там прооперируют, ты пройдешь курс реабилитации.

— Если пройду…

— А куда ты денешься? — в той же манере продолжила женщина.

— Где мы деньги на это брать будем?

— Господи, Брагин! — Марина сама начинала выходить из себя. — Машину продадим, кредит возьмем. Наши все скинулись! — Нарочинская осеклась, когда поймала на себе недовольный взгляд мужчины. Зря она это сказала.

— Ты хочешь сказать, что все уже знают? — Брагин начинал злиться.

— А что ты хотел? — она развела руками. — Ты с работы уволился. От тебя ни слуху, ни духу.

— Ну да… — уже более спокойно сказал Олег. Он посмотрел на Марину, которая нервно крутила в руках телефон и ему стало стыдно, что он срывается на ней. На самом деле, он был благодарен коллегам, но больше всего он был благодарен самой Марине. За все: за то, что живет с ним, хотя она не один раз грозилась развестись, что всегда его поддерживает и даже не думает бросать. — Прости. — Тихо сказал Олег и виновато посмотрел на женщину.

— Да ладно, — она махнула рукой. — Учти, Брагин, никуда ты от меня не денешься. Понял? — Она угрожающе на него посмотрела.

— Будем жить долго и счастливо, и умрем в один день? — мужчина даже, казалось, заговорил в своей привычной манере.

— Если будешь меня бесить — я убью тебя раньше! Понял?

— Понял, ты убьешь меня раньше, — с усмешкой сказал он.

Павлова вошла в свой кабинет и сразу же направилась в сторону дивана. Она легла на мягкий кожаный диван и прикрыла глаза. В последнее время Ирина все реже появлялась в своем кабинете. Из-за нехватки хирургов, она стала бывать в операционной гораздо чаще, чем обычно. А помимо операций нужно было еще успевать заниматься административной работой. Радовало женщину только то, что через полтора месяца у нее появятся два заведующих, каждый из которых будет заниматься своим отделением. Её размышления прервал телефонный звонок. Павлова достала телефон из кармана халата и, увидев, что звонит ей Иван Николаевич, быстро приняла вызов.

— Да?

— Ирина Алексеевна, — послышался спокойный голос мужчины. — Мы у следователя были, я все бумаги подписал. Васнецова сказала, что Толика завтра уже выпустят. Так что, все хорошо. — Дослушав коллегу до конца, Ирина облегченно выдохнула.

— Я поняла, Иван Николаевич. Вы как?

— Нормально, — ответил Хромов.

— Ну, хорошо… Спасибо, что позвонили. Выздоравливайте, Иван Николаевич. Жду Вас на работе.

— Спасибо, Ирина Алексеевна. До свидания.

— До свидания, — она сбросила вызов и посмотрела на стол. Женщина удивилась — на столе стояла ваза, в которой находился букет красивых белых роз. Её любимых роз. Павлова протерла глаза и подошла к столу. Внимательно рассмотрев букет, она обнаружила в цветах записку. Ирина принялась читать содержимое.

— Егорова, жду тебя сегодня у тебя дома, — она вслух прочитала текст и сразу же проверила наличие ключей в сумке. Как и предполагала женщина, ключей там не оказалось. Она еще раз внимательно посмотрела на записку. Подписи не было, но Ирина и так прекрасно знала автора сего послания.

— Ну, Кривицкий, — она засунула записку обратно в цветы. — Ты напросился…

========== Глава 12 ==========

Ирина подошла к своей двери и позвонила в звонок. Женщину удивлял сам факт того, что она звонит в дверь своей собственной квартиры. Ирина услышала приближающиеся шаги, а буквально через минуту увидела перед собой довольного Кривицкого. Женщина не разделяла энтузиазма мужчины.

— Привет, Ира, — он помог снять ей пальто.

— Кривицкий, ты обалдел? — резко посмотрела на Кривицкого Ирина.

— Ир, я… — начал было оправдываться мужчина, но, поняв то, что женщину его оправдания не интересуют, решил замолчать на несколько минут. Он потом продолжит.

— Пробраться в кабинет, украсть ключи от чужого дома! Ты зачем это сделал? Кривицкий! — она перешла на крик.

— Ну, во-первых, я ничего не крал, — мужчина попятился назад. — Я их одолжил. Вот, держи

твои ключи. — Он протянул ей связку ключей.

— Ты…

— Во-вторых, не от чужого дома, а от дома любимой женщины, — он легонько подтолкнул её в сторону зала, где был накрыт стол.

— Вот как ты заговорил… — хмыкнула женщина.

— Ира…

— А ты — предатель, — она осуждающе посмотрела на кота. — Пустил врага на территорию.

— Ира, перестань, — он серьезно посмотрел на женщину, которая, казалось, и не собирается останавливаться. Мужчина взял её за плечи. — Ир, прости меня. Я предатель, сволочь и…

— И? — переспросила она.

— Дай мне шанс. Последний.

— Гена, — она рассмеялась и хотела сказать какую-то колкость, но, посмотрев мужчине в глаза, передумала. Кому она врет, она же сама только этого и хочет. Но простить его сразу женщине просто не позволяла гордость. — Последний, Кривицкий, последний!

— Александра Алексеевна, — окликнул гинеколога Лазарев. — А чем вы сегодня вечером занимаетесь? — Женщину удивил такой вопрос.

— Константин Германович, по-моему, Вы, как никто другой знаете, что я делаю по вечерам, — Покровская подошла к кофейному автомату. Покопавшись в карманах своего халата, она вздохнула. — Кость, мелочь есть? — Она обернулась к мужчине, который уже протягивал ей деньги. — Спасибо.

— Так, Александра Алексеевна, — он присел на скамейку, рядом с автоматом. — Я Вас сегодня вечером приглашаю в кино. — Мужчина достал из кармана халата два билета. Саша заинтересовано посмотрела на билеты и присела на скамейку, рядом с мужчиной.

— Любопытно… Комедия? — она вернула билету обратно Лазареву.

— Ну да. Трагедий у нас в последнее время и так было достаточно, — он посмотрел на Александру, и та согласно кивнула. — Ну, чего? Пойдем?

— Пойдем, конечно, — отвечала Покровская, попивая горячий кофе. — Если аврала никакого не будет.

— Сплюнь, — Лазарев постучал по скамейке.

— По дереву, Костя, — она рассмеялась.

— Что?

— По дереву стучат, — исправила его Покровская.

— Александра Алексеевна, — к ним подбежала Милана. — Там, по скорой девушку беременную привезли, она сознание на улице потеряла. Посмотрите?

— Конечно, — гинеколог выкинула стаканчик и быстрым шагом направилась в приемный покой.

— Ой, Костя, — она обратилась к сидящему на скамейке Лазареву. — А Иван Николаевич, когда на работу выйдет?

— А тебе зачем? — ехидно улыбнулся хирург. Девушка посмотрела на мужчину и замялась.

— Ну, интересно просто, — неуверенно сказала медсестра.

— Интересно? — он встал со скамьи и сверху вниз посмотрел на Милану. — Ты, это… Держи себя в руках. — Издевательски сказал Лазарев и последовал за Покровской в приемный покой.

К больнице подъехала черная иномарка. Дверь открылась, и из машины вылез Анатолий Борисович, следом за ним вылез и Алеников-младший. Толик внимательно осмотрелся. Взгляд только у парня уже не был таким уверенным, как в первый рез, когда он сюда приехал. Теперь Толик выглядел растерянным и несколько забитым.

— Толик, я все равно не понимаю, зачем ты вместе со мной сюда приехал? — они прошли в приемный покой.

— Я должен, — коротко ответил бывший ординатор.

— Кому должен? Что должен?

— Себе, — коротко и уверенно ответил сын, не желая что-либо объяснять отцу. Они подошли к кабинету заведующей, Алеников-старший постучал в дверь, и оба вошли в кабинет Павловой. Когда Ирина Алексеевна увидела, кто вошел в её кабинет, она удивилась. И, если к приходу чиновника она была готова, то появление их бывшего ординатора её несколько смутило.

— Здравствуйте, — с обоими поздоровалась женщина.

— Добрый день, Ирина Алексеевна, — Анатолий Борисович присел на стул, Толик же остался стоять у двери, где он стоял первый раз, когда Павлова оценивающе рассматривала его диплом. Сейчас выпускник Базеля понимал — стоит он в этом кабинет последний раз. Алеников прекрасно осознавал, что после его выходки в эту больницу его не вернут однозначно. Да и в любую другую, скорее всего, тоже на работу не примут.

— Ну что, Анатолий, как у вас дела? — она посмотрела на стоящего возле двери парня.

— Паршиво, — хмыкнул Толик. Он помялся с минуту, но потом все же заговорил. — Ирина Алексеевна, Вы мне можете помочь? — Уже более уверено сказал парень.

— Чем? — сложив руки в замок, она продолжала смотреть на Аленикова.

— Адрес сказать можете?

— Чей адрес?

— Хромова, — после ответа Толика, его отец резко обернулся.

— Зачем? — он подошел к сыну.

— Я поговорить с ним хочу. Извиниться. Я виноват, — ответил он отцу, но потом снова перевел взгляд на свое бывшее руководство. — Адрес дадите? — Павлова пожала плечами. Её удивил вопрос и сам факт того, что Толик хочет это сделать. Но отказывать ему в помощи женщина не собиралась.

— Мужской поступок, — одобрительно сказала Павлова, набирая номер отдела кадров. После нескольких минут разговора, она протянула Аленикову лист бумаги, на котором был записан адрес.

— Спасибо, — сказал он, беря у женщины лист. — Я поехал, тогда. До свидания, — Ирина кивнула в ответ.

— Отвезти тебя?

— Не нужно, — резко ответил парень. — Сам доеду. И не переживай, никого по дороге я не убью. — После этих слов он быстро покинул кабинет. Толик шел по коридору больницы. Он уже практически дошел до выхода, но в приемном покое встретил Лазарева и Покровскую. Увидев Толика, Лазарева как будто подменили — он подбежал к парню и буквально впечатал того в стену. Сашу этот поступок, мягко говоря, испугал.

— Ты что делаешь? Успокойся! — крикнул Алеников.

— Успокойся? Ты какого черта сюда приперся, псих недоделанный? — Лазарев даже не думал его отпускать.

— Костя! — испуганная Саша пыталась одернуть хирурга за плечо, но тот её не слушал. — Отпусти его!

— Тебе какое дело? — парень попытался вырваться, но хватка Лазарева оказалась сильнее.

— Какое дело? А я откуда знаю, что ты еще с собой притащил и в кого на этот раз стрелять будешь? — перешел на крик Константин. Он зло смотрел на Аленикова. Глаза мужчины, казалось, даже потемнели.

— Не буду я стрелять ни в кого. Отпусти! — Толик опять попытался вырваться, но попытка снова не увенчалась успехом. На крики выбежали Павлова и Алеников старший. Увидев картину в приемном, они подбежали к ним.

— Лазарев! — теперь уже кричала Павлова. — Бегом отпустите его. Костя! — Мужчина обернулся на крик заведующей и отпустил Толика. Тот прокашлялся и поправил воротник рубашки.

— В кабинет ко мне зайдите. Сейчас же! — резко сказала Павлова, и Лазареву ничего не оставалось, кроме как пойти за ней. Покровская проводила мужчину растерянным взглядом.

— Может, тебя отвезти все-таки? — мягко спросил Толика отец.

— Не надо! Я сам, — парень развернулся и быстро покинул пределы приемного покоя.

========== Глава 13 ==========

— Это что сейчас в приемном было? — Павлова смотрела на Лазарева, ожидая каких-либо объяснений. Мужчина молчал, смотря на синие стены кабинета. — Константин Германович, я Вас спрашиваю. — Женщина говорила уже более спокойно, но увиденное её все равно покоробило.

— Не сдержался… — несколько виновато сказал мужчина. — Просто, как представил, что… — Ирина Алексеевна кинула, её резкий взгляд сменился на понимающий.

— Я понимаю… Но Вы — врач, Вы не имеет права себя так вести. Не имеете, — Ирина Алексеевна мерила кабинет небольшими шагами. — Да и… Толик не в него стрелял.

— Не в него… — тихо повторил Лазарев за женщиной. — Зачем вообще Иван Николаевич туда пошел? — Павлова вскинула брови: её удивило это высказывание со стороны Лазарева.

— А Вы считаете, что он эгоистично поступил? Или просто злитесь на него? — задала она вопрос, в ответ на который мужчина просто пожал плечами.

— Я… Не знаю, — снова пожал плечами Лазарев. — Нет, не эгоистично.

— Я почему-то уверена, что Вы сами бы так поступили, — Ирина невольно вспомнила случай, когда в автобусе их всех захватили в заложники, и как Брагин с Лазаревым буквально вытолкнули её на улицу, оставшись вдвоем в автобусе, с вооруженным человеком.

— Возможно…

— Ладно. Идите, Костя. Пока объявляю Вам устный выговор. Но учтите: еще раз такое повторится — устным выговором Вы не отделаетесь. Ясно? — пригрозила Павлова. Она, конечно, понимала Лазарева, но как начальник, была обязана отреагировать.

— Ясно, — он благодарно посмотрел на женщину. — Спасибо. — Ирина Алексеевна улыбнулась.

— Можете идти, — сказала Павлова. Константин послушно кивнул, покидая кабинет начальства.

Как только Лазарев вошел в ординаторскую, Саша стала напряженно поглядывать на Константина.

— Костя…

— Что? — уже спокойно спросил мужчина. От былой агрессии не осталось и следа.

— Кофе будешь? — она посмотрела на Костю, тот кивнул. Покровская открыла кран, набирая воду в чайник, но потом все же повернулась к Лазареву. — Ты зачем на Толика накинулся?

— Саш, — он покачал головой. — Не знаю… Просто представь, что с твоим папой, не дай Бог, конечно, такое случилось бы… Ты бы, как-то по-другому реагировала? — Саша невольно вздрогнула — её пугала одна лишь мысль, что с её отцом могло произойти подобное. Она подошла к мужчине и протянула тому кружку крепкого кофе.

— Спасибо, — он с радостью принял сделанный Сашей кофе.

— Ты напугал меня, вообще-то, — она присела рядом с ним на диван.

— Прости, — он поставил кружку на стол и обнял невесту. Александра положила голову на плечо Лазарева, наслаждаясь тем теплом, которое дарил ей мужчина. — Александра Алексеевна, Вы помните, что вечером мы с Вами идем в кино? — Игриво улыбнулся Костя.

— Я надеюсь, билеты не на последний ряд? — усмехаясь, спросила Александра, вспомнив, что единственная полезная информация, которую она прочитала на билете — название фильма.

— Фу, Александра Алексеевна, — наигранно обиделся Лазарев. — Я Вам что, школьник шестнадцатилетний?

— Ну, извините меня, Константин Германович, — она засмеялась

— Ничего, вечером извинитесь, — довольно сказал мужчина.

— Костя!

— Федя, перестань! Ты, если будешь кусаться, я накрою твою клетку тряпкой и будешь ты постоянно сидеть в ней, а не летать по квартире, — пригрозил птице Иван. Женщина улыбалась, наблюдая за супругом, который усердно воспитывал попугая. Попугай, правда, пока не особо поддавался дрессировке, но Ваня старался.

— Вань, — рассмеялась Мария. — По-моему, пока Федя выигрывает.

— Ничего, — мужчина закрыл дверцу клетки. — Мы еще поборемся. — Он улыбнулся.

— Ну, воспитывай, — поддержала его супруга. — А я, пойду подтверждать свою квалификацию. Буду вечером и, скорее всего, злая. — Многозначительно сказала женщина.

— Ничего, тебе чуть-чуть осталось, — ободряюще сказал Хромов, помогая надеть ей пальто.

— А ты отдыхай, — сказала Мария, целуя мужа.

— Хорошо, — он открыл входную дверь, выпуская женщину.

Когда Мария вышла на лестничную площадку, она заметила парня, сидящего под соседней дверью. Она присмотрела к нему: какой-то он был растерянный, забитый.

— Молодой человек, — окликнула его женщина. — С Вами все нормально? Может, помочь чем-нибудь?

— Нет, спасибо, — она поднялся на ноги и подошел к Хромовой. — Скажите, пожалуйста, а Иван Николаевич дома?

— Дома, — ответила она на вопрос. — А Вы…

— Толик, — растерянно ответил он, и женщина удивленно посмотрела на парня.

— Вы в дверь позвоните, может быть? Просто, если Вы будете сидеть под соседней дверью, к нам в квартиру Вы явно не попадете, — она указала на дверь их квартиры. — Позвонить? Или, может быть, дверь Вам открыть? — Толик изумленно на неё посмотрел — не ожидал он такой спокойной реакции от жены Хромова. Парень, конечно, её ни разу не видел, но догадаться было не особо сложно.

— Нет, спасибо, — Алеников покачал головой. — Я сам позвоню.

— Ну, хорошо. До свидания, — сказала Хромова, спускаясь по лестнице.

— До свидания, — ответил Алеников и, набравшись храбрости, нажал на кнопку дверного звонка.

— Маш, забыла что-то? — открывая дверь, спросил Иван Николаевич. Но, увидев перед собой Анатолия, мужчина недоуменно взглянул на молодого человека. Вот кого-кого, а Аленикова он точно не ожидал увидеть. По крайней мере, сегодня. Тем временем парень стоял в подъезде, переминаясь с ноги на ногу. — Здравствуй, Толик.

— Здравствуйте, — неуверенно заговорил он.

— Ну, проходи. Чего в дверях-то стоять? — сказал мужчина, пропуская Анатолия в квартиру. Заметив, что парень сомневается, Иван Николаевич легонько подтолкнул Толика. — Ну, проходи, давай. Чаю выпьем. — Добродушно улыбнулся мужчина, и Анатолий изумленно посмотрел уже на него. Хромов разговаривал с ним так…по-человечески.

— Спасибо, — он разделся и прошел за Хромовым на кухню. Пока Иван Николаевич ставил чайник, Алеников с интересом рассматривал узоры на обоях, пытаясь собраться с мыслями и хоть как-то систематизировать весь сумбур, творящийся у него в голове. Он еще тогда, в СИЗО, решил, что обязательно придет к Ивану Николаевичу. Но, что ему сказать, он так и не придумал.

— Толь, присаживайся, я тебя не съем, — усмехнулся мужчина. Анатолий посмотрел на Хромова, который одной рукой опирался на костыль. Парню стало не по себе, он еще больше растерялся. Но, деваться некуда. Не сбежит же он сейчас, тем более, он сам к нему пришел.

— Как Вы себя чувствуете? — спросил Алеников, нервно потирая руки.

— Спасибо, нормально, — спокойно говорил Хромов. — Чай, какой будешь?

— Зеленый, если можно.

— Можно, конечно, — он поставил на стол две кружки чая, и пододвинул вазу со сладостями ближе к парню.

— А вот это… — он указал на костыль. — Вам ходить тяжело?

— Ну… Нормально все, нормально, — отнекивался мужчина. — Ты сам как? СИЗО — не самое приятное место, насколько я знаю.

— Ничего… Сидел вместе с мужиком, который жену свою зарезал, — он отпил чай и внимательно посмотрел на мужчину. — Вы… Вы злитесь на меня? Я виноват, я понимаю. Простите меня… Я не хотел, в Вас… — Алеников остановился, не договорив до конца.

— Толь… — Иван Николаевич покачал головой. — Я не злюсь. Ты не виноват, по сути. Я ведь сам…

— Я в психолога стрелял. А потом в себя хотел, — после последних слов Иван Николаевич на мгновение замер. — А Вы не дали…

— Толь, ты…

— Идиот?

— Нет, — не согласился Хромов. — Я просто не понимаю, зачем ты это сделал. Я могу понять… Нервы сдали, это я понимаю. У самого было. Понимаю, что ты перенервничал. Другая страна, другие люди… — Мужчина вздохнул. — Но я не понимаю, зачем ты принес пистолет в больницу, зачем человека пытался убить? Застрелиться ты зачем хотел?

— Я… Я не знаю… — парень взъерошил волосы и, растерянным взглядом посмотрел на бывшего коллегу. — Вы знаете, каково это, когда всем плевать на Вас? — неожиданно спросил Толик, и теперь растерялся уже мужчина. Смотря на парня, он лишь пожал плечами.

— Толь, ну… Не бывает так…

— Как «так»?

— Ну, не может человек быть абсолютно никому не нужен. Даже, когда он думает, что он один, всегда есть люди, которым этот человек дорог, которые его любят, — после слов мужчины, Алеников задумался. Никого, кроме отца у него нет. Но, с его стороны это была не любовь, а скорее — тотальный контроль. Во всяком случае, он считал именно так. — Отец ведь тебя любит? — Хромов будто прочитал мысли Толика. Тот лишь усмехнулся.

— Любит… Любил, пока мама была живая, — с грустью проговорил молодой человек. — А потом… Он считает, что это я виноват.

— В чем виноват? — Иван Николаевич снова налил в кружки чай и продолжил слушать Аленикова. Хромов видел, что тому хочется с кем-то поговорить, но в то же время понимал, как это сложно — раскрыть душу постороннему человеку.

— Мама была удивительной. Красивая, умная, добрая… — начал рассказ Анатолий. Ивана Николаевича приятно поразило то, с какой нежностью парень о ней говорит. — Папа её любил. Её все любили. Она была очень общительная, компанейская. Мама со всеми могла найти общий язык. А потом… — Он на несколько секунд замолчал, тяжело вздыхая, но потом все же продолжил. — Она заболела. Рассеянный склероз. Мама сильно изменилась, сама на себя перестала быть похожа. А потом, когда мне восемнадцать лет было, она в окно вышла… Но я её все равно люблю, даже, когда её уже нет. А Вы маму любите?

— Люблю, конечно, — мужчина утвердительно кивнул. — А маму как звали?

— Лена, — с улыбкой отвечал Толик, подперев голову рукой. — Мама педагогом была, историком. А Вашу?

— Вера, она хирургом детским была, — мужчина тоже улыбнулся, вспоминая о матери. — Погибла, правда, рано. В ДТП попала, спасти не смогли. — С грустью сказал Иван Николаевич.

— Так Вы в маму? Хирургом стали, — улыбнулся Хромову парень.

— Ну да… — ответил Иван Николаевич. — Толь, ты теперь что делать будешь?

— Ничего, в Швейцарию вернусь, — задумчиво сказал Алеников, покрутив кружку в руках. — Там жить проще, Иван Николаевич. Здесь плохо. Все плохо… — Хромов вздохнул и сочувствующим взглядом посмотрел на парня.

— Толь, все наладится, — мужчина ободряюще улыбнулся парню. — Рано или поздно, но наладится. Особенно, если захотеть. Ты — молодой, у тебя вся жизнь впереди. Все будет! — Толик благодарно посмотрел на собеседника.

— Спасибо, Иван Николаевич. Вы — хороший человек, — он искренне улыбнулся хирургу.

========== Глава 14 ==========

Саша сидела на пассажирском сидении Костиной машины, бездумно рассматривая на мелькающие деревья, дома, людей… Сегодня, к счастью, не было таких пробок, из-за которых движение буквально останавливалось, поэтому, в аэропорт они доберутся даже раньше, чем предполагали. Настроение Покровской нельзя было назвать плохим, но и радости она не излучала. Она была какой-то настороженной.

-Саш, все нормально? — спросил, до этого молчавший Лазарев. Костя прекрасно знал, что папу своего Саша просто обожает. Поэтому, его смущало то, с каким настроением она ехала встречать отца. — Случилось чего?

— Да нет, Кость, — она перестала смотреть в окно, и перевела свой взгляд на жениха. — Устала просто, смена тяжелая была. Еще и Фаина доставала все время … Какая ей разница, что и когда я делаю. Я — врач, я подчиняюсь заведующему, а не старшей медсестре. Ничего не имею против среднего медицинского персонала, я коллег наших очень уважаю, но… Какого черта эта Фаина ко мне привязалась? Ты знаешь, я уже сочувствую тому, кто будет вместо Павловой. Терпеть Фаину — это нужны крепкие нервы. — После резкого монолога женщина выдохнула. Лазарев бегло взглянул на невесту и заулыбался.

— Ну, ты же знаешь Фаину, — Костя выжал сцепление и нажал на педаль тормоза, останавливаясь в ожидании зеленого сигнала светофора. — Она же спать спокойно не будет, пока не достанет всех.

— Это точно, — Саша согласно закивала головой. — Кость, ты же не видел, как она пела!

— Пела? — недоверчиво переспросил мужчина, и Александра еще раз кивнула.

— Помнишь, когда Ханина искала таланты? — после короткого Костиного «угу», она продолжила. — Так вот… Она же тогда ко всем приставала, а там Фаина зашла в ординаторскую. Ханина и спросила, что она делать умеет. Ну, Фаина и начала петь…

— Боюсь представить… — протянул Лазарев.

— Нет, поет она, кстати, неплохо, — призналась Саша. — Но… Видел бы ты Ивана Николаевича. Я его таким удивленным ни разу не видела. — Саша засмеялась, вспомнив, какими удивленными глазами Хромов тогда смотрел на медсестру.

— Да уж… Фаина умеет удивлять… — он припарковал машину и поставил её на ручник. — Ну что, приехали.

— Да, даже раньше, чем нужно, — она посмотрела на циферблат часов.

— Саш, а если не брать в расчет работу, что случилось? — переспросил мужчина, чувствую, что беспокоится Саша явно не о работе. — К тебе же папа приезжает, а не враг народа. Почему я не вижу радости на лице? — поскольку сейчас за дорогой не нужно было следить, мужчина внимательно смотрел на Александру.

— Да я рада, Кость. Я по отцу очень соскучилась. Но… — она покачала головой.

— Что?

— Бесит его Даша. Я не могу ему это прямо сказать. Она его жена, все-таки, — после её ответа, Константин слегка удивился — Саша никогда не рассказывала ему про Дашу. А вернее про её отношение к ней. Но, судя по всему, супругу отца Саша не жалует.

— А что не так? Сложно общий язык найти? Ну, подружиться… — он неуверенно пожал плечами.

— Подружиться… хмыкнула Александра. — Это вы с Хромовым друзья. А Даша — другой случай, и случай очень запущенный. А общий язык мы найдем только в том случае, если она свой прикусит. — После саркастичного ответа Покровской, мужчина усмехнулся.

— Понятно… — кивнул головой Лазарев, наблюдая за Сашей. Минуту женщина просидела молча¸, но потом, все же заговорила.

— Знаешь, после смерти мамы, на отца смотреть страшно было. Он её любил очень… А, когда узнал, что мамы не стало, у него инфаркт случился. Я тогда испугалась сильно, что и его могу потерять… Он потом восстановился, конечно, даже на работу вернулся. Но оперироваться он отказался, как ты знаешь. А через три года появилась эта Даша, которая на нем буквально повисла. Она мне сразу не понравилась. Любит она только себя, считает, что вокруг нее должны все скакать и прыгать. А папа это все терпит, и позволяет ей тоже все. Господи, ну какая же она дура! — Покровская закончила свою речь фразой, которой часто описывала жену своего отца.

— Ну, он же её любит, наверное, раз терпит все. У них ребенок есть…

— Кость, а разве это хорошо, когда человек должен что-то терпеть? Мне кажется, если люди живут вместе, если они женаты — любовь и уважение будет исходить от каждого. А когда один делает все, а другой — ничего, то это паразитизм какой-то, — она привела пример из курса протозоологии, чем вызвала у Кости ухмылку.

— Саш, зачем ты так? Она же не одноклеточное простейшее, — засмеялся мужчина. — Вдруг, она изменилась, стала лучше… — Теперь Лазарев откровенно издевался.

— Ладно, с паразитизмом я перегнула, — согласилась женщина. — Но такие как она, Кость, не меняются. — Как только Саша закончила говорить, на телефоне раздался сигнал, уведомляющий о новом сообщении. — О, папа написал. Они приземлились.

— Ну, пошли встречать. И, Саш, будь приветливее, — продолжал издеваться Лазарев.

— Я не буду ей говорить, что она дура. Это достаточно приветливо? — в сарказме Александра не уступала.

— Сойдет, — улыбнулся Костя, ставя машину на сигнализацию.

— Доброе утро, Ир, — Кривицкий поприветствовал сонную женщину, вышедшую из спальни. — Кофе будешь?

— Доброе, буду, — после короткого ответа, она направилась в ванную комнату, оставив Геннадия на кухне. Мужчина расстроенно посмотрел вслед женщина — её холодное отношение угнетало мужчину. Он видел, что Ира ему не верит. Она потеряла доверие к нему, уже не первый раз. И он это прекрасно понимал, как и понимал то, что доверие нужно заслужить. Снова…

Через пятнадцать минут Павлова вышла из ванной и прошла на кухню, где её уже ожидал сваренный кофе и приготовленный Кривицким завтрак.

— Спасибо, — поблагодарив мужчина, она принялась завтракать.

— Ты вчера домой поздно пришла. Задержалась? — банальный, даже глупый вопрос, но

нужно хоть как-то поддерживать разговор.

— Да, с документами возилась. Нужно искать врача в отделение, на место Брагина. А еще

лучше, если бы пришли два врача.

— И? Есть кто-то на примете? — мужчина сидел напротив, подперев подбородок рукой.

— Нет, — Павлова покачала головой. — Пока нет. Вообще, не отделение, а сумасшедший дом. То у нас за все отделение пашет Лазарев, то Хромов. Сейчас проще немного, конечно, но все равно — сумасшедший дом.

— Зато не скучно, — мужчина попытался пошутить, но Ирина юмор не оценила.

— Угу, обхохочешься.

— Ир, а Брагины в Израиль поедут, правильно? И Марина? — Кривицкий резко сменил тему разговора.

— Да, вроде, в Тель-Авив, — кивнула головой Ирина — Ну да, Нарочинская тоже поедет, она даже заявление написала, насколько я знаю. Теперь Поляков вместо нее. А тебе зачем? — подняла брови женщина.

— Да я тут подумал… У меня же квартира в Тель-Авив. Жильцы-то мои съехали, еще три месяца назад. Квартира пустует. Вот я и подумал, что они могут в моей квартире пожить. Как тебе? — он вопросительно посмотрел на женщину.

— Ну, не знаю… — она покрутила вилку в руке.

— И Марине с работой я тоже помочь могу, — добавил он. Слушая Гену, женщина все больше поражалась.

— Как?

— Мой хороший знакомый — Фельдман, он заведующий нейрохирургией в медицинском центре «Сураски». Я с ним поговорю, расскажу о Нарочинской. Думаю, он согласится принять её на работу. Учитывая, какой Марина хирург, — Ирина удивленно смотрела на мужчину. Она не понимала, с чего вдруг его так волновали Брагины. Но, если быть честной, её приятно поразило такое неравнодушное отношение Гены.

— А с чего вдруг такое участие? — все же спросила Павлова.

— А я, Ир, верю в закон бумеранга, — уверенно сказал мужчина. — Так, что ты думаешь?

— Что я думаю? Поговорим с Нарочинской. Думаю, она будет благодарна тебе.

— Ну, отлично, — проговорил Кривицкий, забирая у женщины пустую посуду и, ставя её в раковину.

— Ген, — Павлова гордо посмотрела на мужчину. — Ты молодец!

========== Глава 15 ==========

— Нина, Вы опять на работе! — вышедшая в приемный покой Покровская принялась отчитывать регистратора. — Ну, Вы же беременная!

— Вот именно, — начала сопротивляться женщина. — Я беременная, а не больная. — Александра засмеялась, слушая возмущающуюся коллегу. В этом вся Нина — всегда на передовой, всегда первая. Нину в отделении все любят — она для всех своя. Всегда поддержит, выслушает, подбодрит.

— Нина… — гинеколог покачала головой и уже собиралась что-то ответить, как в кармане завибрировал мобильный телефон. — Да, слушаю. — Она ответила на звонок и, спустя десять секунд женщина внимательно слушала, что говорит ей позвонивший. Дубровская сразу же заметила напряжение, с которым Покровская вслушивалась в каждое слово и сама насторожилась.

— Саш, со всеми все хорошо? — взволнованно спросила Нина сразу после того, как Александра сбросила вызов.

— Нет, Нин, — она поспешила успокоить женщину, — Со всеми все хорошо, слава Богу. Затопили нас, сильно. Я пойду к Павловой, отпрошусь. Косте, как только закончит, скажите, пожалуйста, чтобы он позвонил мне. Хорошо?

— Конечно, Саш, — быстро сказал Нина. — Какие вопросы.

— Все, я побежала.

— Саш, — в квартиру забежал Лазарев. — Ну, что тут? — Мужчина осмотрел квартиру, вздохнул и почесал затылок.

— Ничего. Бабушка наша, которая соседка сверху, в магазин ушла, а кран не выключила. Она ванну, видите ли, набирала. Короче… — она махнула рукой и продолжила убирать квартиру. Костя посмотрел на невесту и, сняв с себя куртку, принялся помогать женщине. — Кость, мы жить куда поедем? Тут еще недели две-три жить нельзя будет.

— Ну, тут два варианта: либо к твоему папе, либо к моим. Сама что думаешь? — спросил он у Саши, складывающей вещи. Покровская повернулась к мужчине и задумчиво на него посмотрела.

— Нет, Кость, точно не к моему папе, — она покачала головой, не соглашаясь с первым вариантом. — Лучше к твоим, мне кажется. Согласен? — Костя сначала пожал плечами, но потом кивнул.

— Ну, можно и к моим, — он улыбнулся. — Думаю, против, они точно не будут. — Александра тоже улыбнулась, но потом как-то задумалась.

— Кость, уже одиннадцать ночи, — она указала Лазареву на настенные часы. — Пока закончим, пока доедем… Будет часа два ночи. Люди нормальные в это время спят уже. А тут мы, заявимся ночью, разбудим их…

— Да ладно тебе, моих мы точно уже ничем не удивим, — успокоил её мужчина.

— Это точно… — согласилась Саша, вспоминая все то, что уже с ними всеми происходило.

Марина зашла в квартиру, стараясь быть как можно тише, но, увидев Олега, смотрящего телевизор, обычным шагом прошла в комнату.

— Олег, ты почему не спишь? — она подошла к мужу и заботливо посмотрела на Брагина. — Все хорошо? Катюша как?

— Да нормально все, — отчитался Олег. — Катюшку я покормил, песенку даже спел. Не уверен, что хорошо, но, как умею. — Усмехнулся Брагин. — У тебя как?

— Ну, у меня новостей много, — он присела рядом с ним на диван. — Я несколько дней назад уволилась с работы. Так что, в Израиль я еду с тобой. — Сказала Марина, ожидая дальнейшей реакции от мужа.

— Зачем это? — уставился на нее Брагин.

— Как зачем? — удивилась такому вопросу женщина. — Будем там жить. Все вместе, втроем. А ты думал, тебе удастся от меня избавиться? — Она выразительно посмотрела на Брагина.

— Из этого вытекает вторая новость — Кривицкий разрешил нам жить в его квартире. И еще, он с приятелем своим договорился, и меня взяли в нейрохирургию в «Сураски».

— Ничего себе, — протянул мужчина. — Честно признаться — от Кривицкого я не ожидал подобного.

— Да, я тоже, — сказала Марина. — Но, вот так. Спасибо ему огромное за это. — Нарочинска очень сильно была благодарна коллеге за такое участие.

— Да… — кивнул Олег. — А ты, знаешь кто ты?

— Кто? — растерянно спросила женщина, слегка насторожившись.

— Надёга! — он благодарно посмотрел на жену.

— Костя, ты же помнишь, нам завтра в загсе нужно быть, — она взглянула на мужчину и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — Может, на апрель перенесем?

— Да, давай. Хорошая идея. Как раз, все успеем, наверное, — согласился мужчина. — Саш, как тебе идея, посидеть всем вместе где-нибудь? — он припарковался возле дома.

— Даже не знаю… — пожала она плечами. — Думаешь, они общий язык найдут? У папы с Иваном Николаевичем знакомство вышло не очень приятное. А про Дашу я молчу…

— Ну, вот и посмотрим. К тому же, папа твой и Иван Николаевич — два взрослых мужика. Договорятся, — уверено сказал Лазарев. — И вообще, они будущие родственники. Им в любом случае придется друг с другом общаться. Заставим, если нужно будет. — Улыбнулся мужчина.

— Этих заставишь… — вздохнула Саша. — Ладно, пойдем наших удивлять.

Костя позвонил в звонок и, буквально через минуту, дверь открыл сонный Иван Николаевич. Увидев детей, мужчина удивился, но тут же отошел на несколько шагов назад, пропуская их в квартиру.

— Здравствуйте, — поздоровались Костя с Сашей, войдя в коридор.

— Привет, ребят, — Хромов непонимающе посмотрел на сумки, которые они занесли. — Что случилось? — Немного обеспокоенно спросил он.

— Не переживайте, Иван Николаевич, нас немного затопили, — поспешила успокоить его Саша.

— Немного? — переспросил мужчина.

— Ну, много, — признался отчиму Лазарев. — Так что, мы тут поживем недели две или три. Мама спит? — Он посмотрел на дверь спальни и Иван Николаевич кивнул.

— Ой, ребят, — спохватился он. — Что я стою-то… Вы голодные, вас покормить, может быть? Или, постель вам постелить нужно. — Передумал Иван Николаевич и хотел уже пойти в комнату, но Саша его остановила.

— Иван Николаевич, — тихо окликнула она мужчину. — Не нужно. Мы не голодные, а постелить и сами себе сможем. Мы Вас и так разбудили. — Ей было слегка неловко. Услышав разговоры, к ним вышла Мария Валерьевна и, увидев в коридоре Костю и Сашу, повторила реакцию мужа.

— Ребят, что случилось? — она внимательно смотрела на родственников, стоящих в коридоре.

— Мам, завтра все, — сказал он матери. — Ты, бери Ивана Николаевича, и спать идите. Мы вам утром все расскажем. Давайте, идите отдыхать. — Слегка подтолкнул их Костя. Хромовы переглянулись, но послушно направились в сторону спальни, пожелав детям спокойной ночи.

— Ну, что делать будем? — тихо спросила Саша.

— Ну, сначала мы совершим налет на холодильник, а потом спать пойдем, — улыбнулся Костя, целую Покровскую.

========== Глава 16 ==========

Шестеро людей сидели в ресторане и все время о чем-то говорили, параллельно наслаждаясь вкусной едой и вином. Общение выдалось лучше, чем ожидали Костя с Сашей — отец Александры и Иван Николаевич быстро нашли общий язык и говорили друг с другом так, будто истории с сокращением и не было. Мария Валерьевна тоже быстро нашла общий язык не только с Покровским, но и с его женой. Саша же, старалась больше молчать, дабы не сказать чего лишнего. Саму Покровскую совершенно не волнует Даша, но она уважает отца — значит, уважает его выбор.

— Слушайте, мне даже немного страшно, — говорила Даша. — Меня сейчас окружают одни хирурги. Так получается? — Она окинула взглядом всех сидящих.

— Нет, не все. Мама, например, анестезиолог. Так что, не так уж и страшно, — решил ответить за всех Костя. — Алексей Абрамович, Вы сейчас оперируете?

— Нет, — мужчина отрицательно покачал головой, — Я больше теоретик, Кость, ты же знаешь. Да и времени на работу сейчас меньше — маленький ребенок, сами понимаете. А вы что планируете со свадьбой делать? Оповестите хоть, как вы все себе все представляете?

— Да, — поддержала Покровского жена. — Платье, наверное, будет белое, фата… — Мечтательно заговорила она. Саша, слушая все это, закатила глаза к потолку. Хромова усмехнулась, наблюдая за будущей невесткой.

— Мы хотим свадьбу, а не цирк, — Александра сделала акцент на последнем слове, и тут уже усмехнулись Иван Николаевич с Костей. — А белого цвета мне в жизни и так предостаточно. Практически круглосуточно в белом хожу. — После ответа Покровской, от былого энтузиазма Даши не осталось и следа. Алексей Абрамович выразительно посмотрел на дочь.

— Ребят, извините, я отойду на пару минут, — сказал до этого молчащий Хромов, вставая со стула. Мария внимательно посмотрела на супруга, тот лишь улыбнулся женщине. Саша уже собиралась что-то сказать, но краем глаза заметив, что Иван Николаевич идет в сторону выхода, решила пойти за ним. Саша достала из кармана пиджака телефон и внимательно посмотрела на экран мобильного.

— Так, я вас тоже на пару минут оставлю, — она продолжала смотреть на экран. — Мне нужно Тане позвонить, узнать, что там с пациенткой. А то, она у нас проблемная. — Саша направилась в сторону выхода, прихватив свое пальто, и пальто Хромова. Она надела на себя пальто, а, выйдя на улицу, накинула пальто мужчине на плечи. Онрезко повернул голову, но, увидев, что это была Саша, расслабился.

— Спасибо, — мужчина улыбнулся. Посмотрев на Хромова, она насторожилась.

— Что такое, Иван Николаевич? — она не отводила от него взгляда, продолжая внимательно на него смотреть.

— Да ничего, — выдохнул он. — Душно просто стало. Пройдет сейчас… — Хромов прислонился к стене.

— И часто с Вами такое?

— Нет, — он покачал головой. — Временами бывает. Ничего страшного, я таблетку принял,

сейчас нормально будет. Саш, ты извини, если лезу не в свое дело, но… Чем тебе Даша так не угодила? — Решил перевести тему Хромов.

— Иван Николаевич, что Вы говорите! Мы — семья, у нас не может быть «не своего дела», — искренне сказала Саша, чем снова вызвала у мужчины улыбку. — Просто… Не люблю эгоистов и дур. А Даша — именно такая. Ну, я думаю, Вы заметили. — Он кивнул, соглашаясь с Александрой.

— Саш, она — жена твоего отца. Он ведь её любит, я полагаю… — Саша хмыкнула, но с этим утверждением ей пришлось согласиться. — Ты не обязана её любить, но… не говори ей колкости.

— Я постараюсь, конечно. Но, Иван Николаевич, она меня провоцирует. Вот чего она ко мне с этой свадьбой привязалась? — возмутилась Покровская.

— Ну, ей просто интересно, — спокойно ответил Хромов. — Многие ведь мечтают о шикарной свадьбе.

— А зачем? — спросила его Саша. — Вот скажите: неужели это так важно? Неужели фата и голуби что-то решают?

— Нет, конечно, — он перевел на нее взгляд. — Ни фата, ни голуби… Ничего они не решают. Это от людей зависит…

— Я тоже так думаю, — она полностью разделяла мнение Ивана Николаевича. — Вам полегче?

— Да, — мужчина кивнул.

— Это хорошо…. Тогда, пойдемте? А то, наши скоро искать нас пойдут, — засмеялась Александра.

— Они могут… — согласился с будущей невесткой Иван Николаевич.

В самом здании ресторана Даша продолжала беседовать с Костей, а Мария Валерьевна несколько нервно поглядывала в зал, высматривая Ваню и Сашу. Покровский, заметив напряжение, с которым женщина оглядывала зал, решил поинтересоваться, что её тревожит.

— Мария Валерьевна, — он обратил её внимание на себя. — Все хорошо? — После его вопроса, женщина резко перевела свой взгляд на него.

— Да, все нормально, — ответила она, потом снова посмотрела в сторону зала и, увидев Сашу с Ваней, идущих к ним, улыбнулась. — Все хорошо.

— Уходили по отдельности, а пришли вместе? — посмеялся с них Лазарев.

— По дороге встретились, — Александра присела на стул, рядом с ним. Когда Хромов вернулся на свое место, Мария дотронулась до его колена, обращая внимание мужчины на себя. Посмотрев на супругу, он снова улыбнулся ей, и тихо сказал¸ что все хорошо.

— И все-таки, ребят, вы нам планируете рассказывать, чего хотите или мы в день свадьбы узнаем? — Алексей Абрамович все же решил вытрясти с них информацию.

— Ну… — Саша и Костя переглянулись. — В ЗАГС мы таким составом и поедем. — Начала отвечать Саша и Костя подхватил.

— Да, мы решили, что никто кроме вас, нам там не нужен. А потом, в ресторанчике хотим посидеть. Но там уже наши из Склифа будут. Как вам такая идея, нравится?

— Ребят, — в разговор вступил Иван Николаевич. — Не нам нравиться должно, а вам. — Он улыбнулся паре, сидящей напротив.

— Как вы решите, так и будет. Вы — люди взрослые, — согласилась с мужем Мария Валерьевна, и Алексей Абрамович кивнул, полностью поддерживая все сказанное.

— Ну, все, — довольно улыбнулся Лазарев. — Значит, в апреле, мы, всем нашим дружным составом, отправляемся в ЗАГС.

Среди всей привычной суеты, происходящей в аэропорту, стояли четыре непримечательных человека и о чем-то увлеченно говорили. Вернее, людей было пять, просто пятого человека держала на руках Марина. Девочка с интересом смотрела на вещи, окружающие её. Она спокойно сидела у матери на руках и её, казалось бы, даже не волновали суета и шум, окружающих её.

— Нинка, ну чего вы тут торчать будете? У нас посадка через двадцать минут. Валите уже

отсюда, — уговаривал подругу Брагин.

— Нет уж, — запротестовала Дубровская, — Мы с Женей подождем посадки. Убедимся, что вы не вернетесь. — Неклюдов засмеялся. Впрочем, ничего другого от своей Нины он не ожидал. Те, кто плохо знали этих двоих, могли подумать, что никакие они не друзья, но те люди, которые хорошо знали Брагина и Нину, понимали, что такое общение — привычное для них дело. Ни дня не проходило, чтобы Нина не подколола Брагина, или наоборот.

— Нинок, ты беременная, — не унимался Олег.

— Михалыч, ты не поверишь, но я знаю. Что вы пристали ко мне со своей беременностью! — продолжила возмущаться Нина.

— Нинуль, она не наша, а прямо скажем, твоя, — подколола её Нарочинская, покачивая Катюшу.

— Ну вас… — она махнула рукой. — Вы там смотрите мне, вернитесь. А то, вам там понравится, останетесь еще, — теперь пришла очередь Нины шутить.

— Ты че, Нинок? Мы вернемся, надеюсь… — сказал Олег и, Нарочинская вздохнула, покачав головой.

— Марин, а как центр называется? — спросила у нее Неклюдов, копаясь в телефоне.

— «Сураски», — последовал короткий ответ, после которого Евгений слегка присвистнул. Он всегда хотел работать в хорошей частной клинике.

— Ничего себе! Это хороший центр.

— Хороший. Нам Кривицкий помог очень, — Марина вспомнила Геннадия Ильича, благодаря

которому у нее есть работа и, благодаря которому¸ жить они будут в квартире.

— Да, хороший мужик оказался, — подтвердил Олег.

— Ой, — спохватился Неклюдов, посмотрев на часы. — Как бы грубо это не звучало, но вам пора. — Женя задорно улыбнулся.

— Точно. Ну, все, мы полетели, — Олег обнял Нину и пожал руку Неклюдову. — Ты береги её. Понял?

— Понял.

— Маринка, звони нам, — тихо сказала Нина, обнимая Нарочинскую. — Удачи вам, ребята, ждем вас обратно.

— Вернемся, Нинуль, вернемся. Никуда мы не денемся, — уверенно сказала Марина, и Нине показалось, что уверенности у нее было даже больше, чем у Олега.

— Все, пока, — семья Брагиных отправилась на посадку, оставив Неклюдовых стоять в центре аэропорта.

— Жень, как думаешь, обойдется? — она неуверенно смотрела на Неклюдова.

— Я тебе говорил уже — такие, как Брагин, не умирают.

========== Глава 17 ==========

Хромовы шли в сторону приемного отделения. Дойдя до двери, мужчина её открыл, пропуская женщину вперед. В приемном покое, по своему обыкновения, стояла Дубровская, одновременно отвечающая на звонки, отдающая проходящим врачам больничные листы и следящая за порядком. Заметив вошедших Хромовых, Дубровская улыбнулась.

— Иван Николаевич, — радостно выкрикнула Нина. — Здравствуйте, родной! — Она обняла мужчину и затем, поздоровалась, с рядом стоящей Хромовой.

— Здравствуй, Ниночка, — добродушно ответил Иван Николаевич. Услышав обращение «Ниночка» она снова улыбнулась. Никто, кроме Хромова, так её не называл. Иван Николаевич очень нравится Нине — своим спокойствием, человечностью, и надежностью. Нина вспомнила их первую встречу — тогда, когда он только пришел, Хромов не понравился Нине совсем. Но, как только Дубровская узнала его получше, поняла, что её первое впечатление было ошибочным.

— Ну, как Вы себя чувствуете? К бою готовы? — задорно спросила Нина.

— Готов, готов, — уверенно и весело ответил Хромов. — У тебя как дела?

— Хорошо все. Только Вы, ради Бога, не говорите мне, что я беременна, — несколько угрожающе сказала Дубровская.

— Что, Нина, так часто донимают? — посмеялась Мария Валерьевна.

— Мария Валерьевна… Меня Неклюдов со своими соками за все время беременности достал просто, — закатила глаза Дубровская. — А Вы к нам в гости, или как?

— Я к вам на работу, — с улыбкой отвечала женщина.

— Ой, поздравляю, или сочувствую… И вообще, удачи Вам. У нас тут весело, — многозначительно говорила Нина.

Пока они стояли, к ним в приемное вышла Ирина Алексеевна.

— Добрый день, — она поздоровалась с Хромовыми. — Ну что, готовы к труду и обороне? — она посмотрела на Ивана Николаевич и тот утвердительно кивнул.

— Да, надоело два месяца без дела сидеть.

— Трудоголик ты мой, — отчитала его супруга. Нина с Ириной Алексеевной лишь посмеялись.

— Хорошо, пойдемте, я представлю вас коллективу, — обратилась к Хромовой начальница. — А Вы, Иван Николаевич, Вы же помните, что ближайшие две недели, Вы не оперируете?

— Помню, — послушно ответил Иван.

— Вы после смены зайдите ко мне. Хорошо?

— Хорошо.

— Отлично. Пойдемте в ординаторскую, — Павлова с Хромовыми отправились в ординаторскую, оставив Нину заниматься своими обязанностями.

Ирина шла по коридору, по дороге здороваясь с коллегами. Когда она повернула за угол, то заметила Аленикова, стоящего под её кабинетом. На секунду Павлова остановилась и резко захотела развернуться, и пойти обратно в ординаторскую. Но, как только она об этом подумала, мужчина её заметил, и теперь деваться Ирине было некуда. Она не могла объяснить, почему ей жутко не хотелось его видеть, ведь ничего плохого он ей не сделал, но все же… Какой-то неприятный осадок у нее остался еще с их телефонного разговора, когда Толик сидел с пистолетом в кабинете психолога.

— Здравствуйте, Ирина Алексеевна, — поприветствовал её мужчина.

— Добрый, — отвечала женщина, открывая дверь кабинета. Она пригласила его пройти.

Алеников, по своему обыкновению, сел на стул.

— Я только что с Иваном Николаевичем столкнулся в приемном. Он на работу вышел уже?

— Да, сегодня, — она заняла свое законное место.

— Хорошо… — он слегка замялся. — Я пришел… Попрощаться, что ли. По-хорошему. — Последние слова он выделил.

— В каком смысле? — не поняла Павлова. — Опять что-то случилось?

— Нет. Нет, ничего не случилось. Я уезжаю просто, вместе с Толиком в Швейцарию поеду. Ему там лучше, а я его не хочу одного оставлять.

— Ну… Это правильно, наверное, — несколько растерянно сказала Ирина. — Кофе, может быть, хочешь? — она решила говорить на «ты».

— Нет, спасибо, — покачал головой Анатолий. — Я пойду. Не буду тебе мешать.

— Да, хорошо, — она встала и неуверенным движением одернула халат.

— Прощай, это было прекрасно, — он процитировал слова какой-то песни, которая играла по радио, пока он ехал в больницу. Женщина пожала его руку.

— Пока. Я желаю тебе удачи. Правда, удачи тебе, — она искренне ему улыбнулась. Впервые, за последние месяцы.

— Спасибо, — сказал он на выходе из кабинета. Теперь мужчина точно был уверен, что на этот раз он выходит из кабинета Ирины навсегда.

— Ирина Алексеевна, — в дверь постучал Хромов. - Можно?

— Конечно, Иван Николаевич, присаживайтесь, — она указала ему рукой на стул. Павлова окинула мужчину взглядом — видеть его в хирургическом костюме и белом халате ей было гораздо привычнее, чем видеть его в больничной рубашке. — Как первый рабочий день?

— Отлично, — радостно отвечал он. — Привезли сначала суицид, мы откачали, потом привезли мужчину — его жена сковородкой по голове ударила за то, что тот ей изменял. Вы, женщины, опасные очень… — С улыбкой сказал Хромов.

— Да вы, мужчины, тоже, — не уступала ему Ирина Алексеевна. — Иван Николаевич, я поговорить с Вами хотела… Я на Ваше место собираюсь взять хирурга. — После последних слов хорошее настроение Хромова вмиг улетучилось, и он стал серьезно смотреть на Павлову. Тогда, единственное, чего он не понимал — почему она его сразу не уволила, зачем сказала на работу выходить… Увидев, как мужчина растерялся, Ирина Алексеевна поняла, что свою речь она не совсем правильно сформулировала. Или просто не договорила. — Вы не так поняли мои слова. — Она поспешила исправиться.

— В смысле? Как еще можно понять слова «Я на Ваше место собираюсь взять хирурга»?

— Можно, — улыбнулась она. — Я думаю, Вы знаете — меня повысили. Следовательно, мое место должен занять другой специалист. — После этих слов Иван Николаевич успокоился, поняв, что именно она хочет сказать. — И, я подумала, что эту должность должны занять Вы.

— Я? — неуверенно переспросил мужчина. — Ирина Алексеевна, Вы уверены?

— У вас это семейное? — она вспомнила, как Мария Валерьевна задавала такой же вопрос.

— Ну… — развел он руками.

— Во-первых, эту должность должен занимать человек, который знает отделение, его работу и структуру. Во-вторых, Вам даже авторитет зарабатывать не нужно — Вас все с полувзгляда понимают, — Ирина Алексеевна улыбнулась мужчине. — Я надеюсь, Вы согласны, потому что через два дня я переезжаю в другой кабинет. — Сказала Павлова, прекрасно понимая, что выбора ему она не оставляет.

— Ну… Я согласен, если Вы не против.

— Прекрасно, — довольно сказала Ирина Алексеевна. — Тогда, завтра я представлю Вас коллективу в качестве заведующего, а Фаине скажу, чтобы табличку меняла. Теперь Ваша очередь с ней бодаться, Иван Николаевич.

========== Глава 18 ==========

В ординаторской сегодня была небольшая суета: одни сидели на диване, переговариваясь с коллегами, другие заваривали чай или кофе, кто-то просто сидел, не понимая, зачем Павлова их всех собрала. Некоторых очень сильно напрягало такое частое количество летучек в последнее время.

— Слушайте, кто-нибудь знает, по какому поводу нас сюда пригнали? Опять какие-то реформы или идиотские нововведения? — возмущался Куликов.

— Не знаю… — в разговор вступила Саша. — Может, про слияние что-то скажут? — В принципе, все присутствующие в ординаторской искренне не понимали, по какой причине их всех здесь собрали. Через минуту в обсуждение включились все присутствующие, кроме Ивана Николаевича, который молча стоял возле шкафчиков и увлеченно смотрел на сенсорный экран телефона. Наконец-то, в ординаторскую вошла сама Ирина Алексеевна.

— Коллеги, добрый день, — поприветствовала всех Павлова и стала в центре комнаты.

— Ирина Алексеевна, а можно узнать, по какому поводу собрание? — Куликов не унимался.

— Опять какая-нибудь реформа, разрешающая родственникам пациентов не только круглосуточно сидеть в реанимации, но еще и давать советы, как нам лучше их лечить? Или они сами лечить будут? — Съязвил он. Все хмыкнули, мысленно соглашаясь с травматологом.

— А Вы, Сергей Анатольевич, теперь вместо Брагина? — спросила Павлова. — Это его прерогатива — вечно всем возмущаться.

— Ну, пока Брагина нет, кто-то же должен возмущаться, — посмеялся Лазарев, чем заработал

недовольный взгляд начальницы.

— Все высказалась? — в ответ — тишина. — Прекрасно. — Ирина Алексеевна решила перейти к делу. — Как вы все знаете, наше отделение, и отделение торакальной хирургии, теперь работают вместе. Нас объединили. Все слышали? Вместе. Мы не становимся одним отделением, мы просто будем тесно сотрудничать. Руководителем этого симбиоза назначили меня. Следовательно, мое место займет другой руководитель. — После слов начальницы, коллеги недовольно переглянулись. Все прекрасно понимали, что практически всегда, когда в отделении появляется новый начальник, он начинает все перестраивать, переделывать и менять.

— Я уже сочувствую этому человеку… — протянула Ханина, окинув взглядом коллег. У них, на самом деле, очень дружный и хороший коллектив, но и очень своеобразный.

— Иван Николаевич, — она обернулась к мужчине. — Слышали? Вам уже сочувствуют. — Посмеялась Павлова и все снова переглянулись, только вид теперь у них был удивленный, но, спустя пару секунд, все улыбнулись, а от былого недовольства не осталось и следа. Хромов лишь сдержанно усмехнулся и подошел чуть ближе, став у Павловой за плечом.

— Слышал.

— Вот, коллеги, ваш новый заведующий, — она указала рукой на хирурга. — Представлять Ивана Николаевича не нужно, вы все его и так прекрасно знаете. Поэтому, прошу…

— Любить и жаловать? — засмеялся Лазарев.

— Подчиняться и не жаловаться, — с улыбкой ответила Ирина Алексеевна.

— Иван Николаевич, Вы Кривицкого видели сегодня? — спросила Павлова, раскладывая вещи в своем новой кабинете. — Я просто с ночного…

— Да, утром видел, — отвечал мужчина. — Он потом ушел куда-то, мне Таня сказала.

— Как ушел? — в её взгляде читалось недовольство. — Как он мог просто так уйти?

— Таня сказала, он странный был. Может, случилось чего…

— Может… — она задумалась. — Ладно, Иван Николаевич, не буду Вас отвлекать. Идите, работайте.

— Хорошо, — кивнул хирург, выходя из кабинета.

Как только дверь за Хромовым закрылась, Ирина тут же достала телефон и набрала Кривицкого. Все, что услышала женщина — навязчивый голос, твердящий «абонент временно недоступен». Она сбросила вызов и заметно напряглась.

— Куда он мог деться? Да еще и с работы ушел… — размышляла вслух Ирина. — Кривицкий, вот одни проблемы от тебя! — Возмущенно сказала женщина.

Было одиннадцать часов ночи, на улице было темно, а Гены дома не было. В этом, пожалуй, и заключалась главная проблема для Ирины. А еще в том, что он по-прежнему не отвечает на звонки. Она снова набрала его номер, но, услышав уже ненавистное «абонент недоступен», сбросила вызов и кинула телефон на диван. Ирина прошла на кухню и принялась мыть посуду, пытаюсь хоть чем-то себя занять. Павлова сама не понимала, почему она так нервничала, но… Что-то её тревожило. Мало ли, может быть ему плохо стало, может, его избили или ограбили… Она мотнула головой, пытаясь отогнать от себя навязчивые мысли.

Услышав, как поворачивается ключ в замочной скважине, Ирина побежала к двери, напрочь забыв про посуду и открытый кран.

— Кривицкий, ты совсем с… — начала свою гневную тираду женщина, но, увидев состояние Геннадия, резко замолчала и испуганно на него посмотрела. Её худшие предположения не оправдались, к счастью. Он не был побит или еще что-то подобное, но… Вид, с которым мужчина стоял в коридоре, её пугал… Стекленный взгляд, бледное лицо, взъерошенные волосы…

— Гена? — она потрогала его за плечо. Никакой реакции. — Геночка? — Уже громче сказала Ира.

— Он умер, — два слова — все, что сказал он.

— Кто? — не поняла Павлова.

— Отец… Гипертонический криз. Субарахноидальное кровоизлияние, скорее всего, — после слов Гены, женщина застыла с полотенцем в руках. — Я понимаю… Возраст, но… — после его слов, всякая злость или обида будто испарились. Теперь она хотела лишь одного — поддержать его. Ира прекрасно знала, что отношения у Гены с отцом, мягко говоря, были натянутыми, но он его все равно любил.

— Ген… — Ира взяла мужчину пол руку и повела в зал. Усадив его на диван, она побежала выключать кран, дабы не выслушивать от назойливой соседки возмущения, что она её затопила.

— Прости меня… У меня телефон разредился, а позвонить с другого я не додумался, — он виновато на нее посмотрел.

— Ничего, ничего, — она присела рядом с ним.

— Завтра в морг нужно будет съездить. Послезавтра похороны. Ты со мной?

— Конечно, — она кивнула. — Конечно, Гена.

— Спасибо… — мужчина уложил свою голову ей на колени.

— Конечно… — прошептала она, гладя его по волосам.

========== Глава 19 ==========

— Ты представляешь, он завещание переписал, — неожиданно заговорил Гена, нарушая их молчание.

— Как? — изумилась Ирина.

— Да я сам удивился. Он же — коммунист, никого и ничего кроме партии не признавал, — вздохнул мужчина, раскладывая книги по полкам. — Видимо, я ему был все-таки дороже коммунистической партии. — Он нервно усмехнулся.

— Ген, я тебе, может быть, сейчас открою Америку, но… Никого дороже тебя, у него было, — после её слов, он отложил книги в сторону, и внимательно посмотрел на женщину. — Я не думаю, что коммунистическая партия, была ему дороже сына. — Продолжала уверенно говорить Ирина. — Тот лишь покачал головой.

— Я не знаю… Слушай, а что у нас в отделении случилось? — он неожиданно сменил тему разговора и, заметив вопросительный взгляд женщины, решил объяснить. — Я просто слышал, как ты с Хромовым говорила.

— А, ты про это… У Покровской на операции пациентка умерла. Муж её теперь в суд грозится подать.

— И? У тебя теперь еще одна головная боль?

— Да не у меня, у Хромова. Он теперь заведующий, ему и разбираться, — Ирина присела в кресло и, скрестив ноги, прикрыла глаза.

— Думаешь, он разберется? — Кривицкий присел рядом с ней.

— Иван Николаевич? Конечно! — уверенно сказала она. — А ты думаешь, нет? — Она вопросительно посмотрела на мужчину.

— Ну… Он просто не администратор. Он хирург, практик. Из таких, плохие заведующие получаются. Обычно.

— Ген, я тебя умоляю! Кто из них там администратор? — обреченно вздохнула Павлова. — А то, какой Хромов заведующий, покажет практика.

— То есть, ты не будешь вмешиваться?

— Нет, не буду.

— И часто такое происходит? — спросил он. Ему до сих пор трудно привыкнуть к некоторым нюансам работы в неотложке. Когда Ира первый раз показывала ему отделение, они попали на операцию к Хромову, который оперировал девчонке позвоночник. Стоит сказать — операция была проведена блестяще, но сам факт того, что такую операцию проводил не нейрохирург, его смутил. Кривицкий был по-прежнему недоволен структурой и работой неотложки. Все слишком быстро, слишком трудно. Неудивительно, что многие сотрудники просто сбегали с этого отделения. Хотя… Он уже успел смириться со многим, но не со всем.

— Ну, Ген… Происходит, — ответила женщина. — Ладно, у тебя отгул сегодня, а завтра, у тебя плановая. Помнишь?

— Помню, конечно, — он кивнул головой.

— Ярослав Юрьевич, я прекрасно понимаю, в каком Вы сейчас состоянии, но… Понимаете, мы проанализировали всю операцию, и я с уверенностью могу сказать, что ошибки не было. Бригада действовала правильно, — Иван Николаевич говорил спокойно и уверено, желая тем самым хоть немного успокоить мужчину, и объяснить ситуацию. Но, посмотрев на него, Хромов понял, что успокаиваться он не собирается.

— Конечно, все вы так говорите! Никакой ошибки не было? Покрываете просто подчиненных своих! — он начинал кричать на хирурга.

— Вы, пожалуйста, послушайте меня, — Хромов продолжал все так же спокойно говорить.

— Была проведена медицинская экспертиза. Вам патологоанатом выдал заключение. Вы его видели.

— Видел. А что мешало вашему врачу подделать это заключение? Вы с ним могли договориться.

— Хорошо, если Вы не верите результатам нашей экспертизы, Вы вправе провести её в любом другом месте. Вы вправе подать на нас в суд, если считаете, что ошибка все-таки была допущена.

— Конечно, я имею такое право, — он презрительно хмыкнул.

— Но, я Вам скажу честно — Вы его не выиграете, — невозмутимо сказал заведующий и мужчина изумленно на него посмотрел, поражаясь, каким спокойным и циничным был этот человек.

— А Вы всем людям так говорите? — проговорил он со смешком.

— Нет, не всем, — мужчина в халате покачал головой. — Вы не подумайте, я не сволочь, я тоже человек. Но я Вам сейчас честно сказал, что будет. Да, у нас в отделении будет проверка, будут проблемы, но Вам это ничего не даст. Потому что дело Вы не выиграете, я уверен. — От такого заявления, мужчина растерялся.

— Ладно… Я обращусь в другое место и попрошу провести эту экспертизу, — он вскочил со стула и, подойдя к двери, дернул ручку. — Я тогда посмотрю, как Вы запоете. — Он быстро покинул кабинет.

— Посмотрите… — вздохнул Иван Николаевич.

— Александра Алексеевна, приветствую, — в отделение завезли каталку, на которой лежала молодая девушка. — Женщина, 29 лет. ДТП. Сочетанные травмы, повреждение внутренних органов, массивная кровопотеря, беременная, как видите. Закрытая ЧМТ.

— Ясно, — она взяла у него протянутый лист, быстро посмотрев записи. — Давайте, в операционную сразу. Там все сделаем. Тань, позови мне Ханину или Хромову, и Лазарева. Операционную, какую можем занимать?

— Вторую.

— Вот телефон её, позвоните родственникам, — врач скорой протянул Третьяковой телефон.

Пострадавшую быстро отвезли в операционную, где уже была Ханина, готовая к работе.

— Ань, она беременна. Срок большой. Может, недели тридцать четыре. Насчет аллергии не знаю, группа крови — вторая, резус — положительный, — быстро доложила о состоянии пациентки Покровская и так же быстро принялась мыть руки. Ханина отдала распоряжение медсестра, и та быстро заказала кровь. Тем временем, в операционную подошел Лазарев.

— Кость, тут открытая ЧМТ, массивное кровотечение и множественные внутренние травмы, — снова повторила Саша.

— Понял, — хирург быстро надел шапочку, маску и открыл кран.

— Давление — 70 на 50. Где-то кровит. — доложила Ханина, попутно вводя лекарства.

— Где-то… Тут диффузное кровоточит все, фиг найдешь, — вздохнул Костя, продолжая работу.

— Так, ребенка нужно доставать. Будем делать кесарево, — Покровская на секунду отвлеклась от работы, посмотрев на монитор.

— Саш, она и так еле живая, — Ханина была не согласна с мнением коллеги. — Будем делать кесарево, она умрет.

— А если не будем — умрет либо ребенок, либо она. Либо, оба сразу… Ань, у ребенка шансов больше, — решительно ответила Саша и перевела взгляд на Лазарева — тот кивнул.

— Все, делам кесарево.

— Здравствуйте, — в приемное быстро забежал молодой, взволнованный мужчина. — Я — Глебов Ярослав. Моя жена сейчас у вас. Что с ней? — Говорил он, тяжело дыша.

— Да, состояние тяжелое. Идет операция. Ожидайте, пожалуйста, — ответила Третьякова.

— Тяжелое? — он разволновался еще больше. — Какая операция?

— Вы успокойтесь. Ей занимаются хорошие врачи. Ждите.

— Так, аккуратно… — Покровская передала ребенка неонатологу, который тут же начал проводить реанимационные мероприятия, а сама, вместе с Лазаревым, продолжила заниматься девушкой.

— Зажим, — Лазарев пережал артерию.

— Фибрилляция, — сказала Ханина, и хирурги тут же отошли от операционного стола.

— Все, асистолия. Качайте. — После её слов, Костя начал непрямой массаж сердца, а сама Ханина ввела её адреналин.

— Раз, два, три, четыре… — он сильно давил ей на грудь. Бесполезно, на мониторе все та же ровная линия.

— Отходи, она подкатила дефибриллятор. — Разряд. Еще. — Аня посмотрела на монитор, на котором не было видно никаких сокращений.

— Ну! — крикнул Костя. Ханина покачала головой.

— Все, объявляйте время.

— Время смерти — 16:33, — тихо сказала Покровская, снимая перчатки.

Покровская подошла к посту, где по-прежнему была Третьякова.

— Тань, родственники девушки нашлись? — спросила она и Таня поняла, что утешительных новостей мужу девушки ждать точно не стоит.

— Вон, — шепотом сказала Таня, указывая на мужчину. Александра подошла к нему.

Заметив врача, он сразу подскочил со скамьи.

— Здравствуйте, — поздоровалась Саша. — Меня зовут Александра Алексеевна Покровская, я оперировала Вашу жену. Она поступила к нам с тяжелыми травмами, не совместимыми с жизнью. Спасти её, к сожалению, не удалось. Мы провели кесарево сечение. Ребенок жив, им сейчас занимаются неонатологи. У Вас девочка.

— Как умерла? То есть, ребенок жив, а она нет? Как так? — крикнул мужчина, вытирая рукавом слезы.

— Она была в очень тяжелом состоянии. У ребенка было больше шансов.

— Больше шансов? Да какое Вы имеете право решать, у кого больше шансов! Зачем мне этот ребенок? Мне Лиза нужна!

— Подождите. Давайте, я Вам успокоительное дам? — сдержанно говорила Покровская.

— Идите к черту, со своим успокоительным. Где Ваш начальник? — буквально через минуту, после крика мужчины, в приемном появился Хромов, которому заблаговременно позвонила Таня, видя, к чему идет разговор.

— Здравствуйте, — он подошел к ним.

— Вы тут главный? — он тут же переключил свое внимание на мужчину в белом халате.

— Я — заведующий отделением, Хромов Иван Николаевич, — как и было положено, представился хирург.

— Ваши врачи убили мою жену!

— Подождите… Ну, с чего такие выводы? Вас зовут…

— Ярослав Юрьевич, — ответил мужчина.

— Ярослав Юрьевич, не нужно кричать. Пойдемте ко мне в кабинет, там поговорим. И Александра Алексеевна пойдет вместе с нами, и объяснит всю ситуацию, — он посмотрел на Сашу, и та кивнула, направляясь в кабинет, вместе с мужчинами.

— Иван Николаевич, она поступила к нам в критическом состоянии. Закрытая ЧМТ, множественные внутренние травмы, массивное кровотечение. Плюс ко всему, у нее был большой срок. Было диффузное кровотечение, разрыв селезенки. У нее не было шансов, а у ребенка они были. Я полностью отдавала отчет своим действиям, — закончила свое объяснение Покровская. Объяснение гинеколога было адресовано Хромову, поскольку муж пациентки все равно понять этого не смог бы. Но сами слова, которые произносила хирург, его пугали. Иван Николаевич кивнул.

— Нет, Вы просто выбрали ребенка, а нее её. Если бы Вы выбрали её, она была бы жива! Я вас засужу всех, — она указал на Хромова и Покровскую. — Недоврачи!

========== Глава 20 ==========

Был конец марта: на улице начинало немного теплеть, у людей поднялось настроение, стало приятнее находиться на улице. Дети начинали активно кататься на велосипедах, роликах и самокатах. Кто-то прогуливался по улице, а кто-то, сидел в кабинете и работал… Последнее, касалось Павловой и Хромова, которые безвылазно находились в кабинете Ирины Алексеевны уже два часа, сверяя правильность документов, проверяя наличие подписей, росписей, отчетов и всех тех формальностей, к которым так любит придираться проверка.

— Иван Николаевич, еще немного, и я кого-нибудь убью этой самой папкой, — выразительно сказала Павлова, стуча ручкой по толстой папке, лежащей на краю стола. Мужчина лишь усмехнулся, наблюдая за начальницей. — Например, Фаину… — Уже тише добавила Павлова.

— Ирина Алексеевна, миленькая, оно Вам нужно? — посмеялся хирург. Он, конечно, тоже недолюбливал Фаину, но, в силу своего характера, относился к ней несколько лояльнее, чем коллеги. — Вы её убьете, Вас посадят, а мы потом будем Вас из СИЗО вызволять, всем нашим дружным коллективом.

— Ладно, убедили, — сдалась она, поднимая руки. — Завтра день сумасшедший… Опять проверка. Спасибо Зименской — предупредила нас.

— Это да… — согласился Хромов.

— Это хорошо, что обошлась вся эта история с Покровской. Кстати, как Вы его убедили?

— Да никак. Долго и упорно ему все объяснял, пока до него не дошло, что дело он не выиграет, — ответил мужчина, просматривая документы. Павлова одобрительно кивнула.

— И еще, Вы себе зама нашли? — Она вспомнила о нехватке сотрудников в отделении.

— Да, я Алексеевой Вике предложил. Она ординатором моим была, когда я еще в шестьдесят седьмой работал. Приличный хирург. И еще, у нас новый ординатор — Светлова Мирослава. Обе должны в четверг прибыть, — доложил ей Иван Николаевич.

— Ох уж эти ординаторы… Надеюсь, у нее нет пистолета, — сказала Павлова, но тут же осеклась, посмотрев на Хромова. Вряд ли ему приятно вспоминать ту историю. — Ой…

— А мы, Ирина Алексеевна, теперь их будем при входе проверять, — он поддержал шутку Ирины и женщина улыбнулась. Иван Николаевич посмотрел на Павлову. Он временами поражался тому, насколько многогранной была эта женщина. С одной стороны, она строгий начальник, с другой — добрый и понимающий человек. Мужчина вспомнил, как она говорила с ним, после смерти Гриши. Она не жалела его, а наоборот, пригрозила, попыталась растормошить. Ирина Алексеевна не кричала на него, не объявила выговор, не выгнала с работы. Хотя, она, несомненно, имела на это право. Она прекрасно понимала, что Хромов просто выгораживал мальчишку, который стрелял в своего отца. Понимала, но не вмешивалась, потому что знала, что он разберется. Иван Николаевич её уважал. И у самой Ирины Алексеевны, Хромов вызывал уважение — и как специалист, и как человек. Она отметила про себя, что он — фактически единственный сотрудник, с которым у нее не было каких-либо конфликтов, и — единственный человек, который может над ней подшутить, сказав, что у них в отделении бывают ситуации и похуже, чем сбежавший в нейрохирургии пациент.

— Знаете, тут уже всех пора при входе проверять… — ухмыльнулась женщина. — Вы, кстати, куда Нину дели?

— Как куда? В декрет отправил. С боем, правда, но отправил, — Иван Николаевич улыбнулся, вспоминая, с каким возмущением Нина восприняла эту новость. — Ей рожать не сегодня, так завтра.

— Да, пора мне привыкать, что теперь я все узнаю вторая, — Ирина Алексеевна усмехнулась. У мужчины в кармане зазвонил мобильный телефон.

— Да, Тань? — он внимательно слушал медсестру. — Да, я возьму. — После короткого ответа, он сбросил вызов. — Ирина Алексеевна, я пойду? Там девушку везут, выпрыгнула из окна, с четвертого этажа. Обострение у них весеннее, что ли…

— Видимо… Хорошо, до завтра, тогда.

— До завтра.

— Это пафосно, это дорого, это подозрительно, у этого отзывы плохие… — Саша прокручивала пальцем колесико мышки, изучая рестораны. Она весь вечер сидела за ноутбуком и выбирала ресторан, который бы понравился и ей, и Косте. Лазарев улыбался, наблюдая за тем, как ответственно Саша подошла к подготовке к мероприятию.

— Саш, хватит уже… Ты колесико сломаешь, без мышки останемся, — он подошел к ней сзади,

обнимая за плечи, и целую в шею.

— Костя, щекотно же, — поежилась она.

— Щекотно, — передразнил он Покровскую, присаживаясь на стул. — Мы, кстати, что надевать-то будем?

— Ну… ты же меня поймешь, если я не захочу надевать на себя белое платье? — она с надеждой посмотрела на мужчину, хотя, заранее знала, что тот её поймет, и согласится.

— Конечно, — как и ожидала Саша, Лазарев согласился.

— А ты? В костюме будешь?

— Ну да, — сказал он, кусая печенье. — Я за последние несколько лет, костюм только три раза надевал. Первый — на встречу выпускников, второй — на свадьбу мамы и Ивана Николаевича, а третий — на свадьбу Брагина и Нарочинской. И то, когда у моих свадьба была, Салам мне подзатыльник дал. Ругался, что галстук не надел. — Костя с теплотой вспоминал Салама и день свадьбы родителей, когда они гуляли по Москве, сидели в ресторане, и шутили.

— На нашу свадьбу галстук не забудь. Хотя, знаешь… Я Ивана Николаевича попрошу проследить за тобой, и твоим внешним видом. Он у нас специалист по костюмам, — добродушно посмеялась Покровская.

— Ладно-ладно, — многозначительно сказал Костя, закрывая крышку ноутбука. Он легко подхватил Александру на руки и понес в сторону дивана.

— Костя! Нам ресторан нужно выбрать, — для приличия возмутилась Саша, но мысленно была не против происходящего.

— Потом, потом все найдем, — проговорил Лазарев, целую невесту.

— Приемное, слушаю, — Третьякова подняла трубку, начиная говорить в своей обычной манере и, готовясь вносить данные очередного пациента. Но как только он услышала, что ей говорит врач скорой, улыбка с лица девушки пропала. — Да, к нам везите, конечно! Ждем! — После завершения разговора с врачом скорой, девушка сорвалась с места, оставив пост, и побежала в кабинет Хромова, напрочь позабыв про правило, действующее во всех отделениях — бегать без причины нельзя. Хотя, сейчас у нее была причина, чтобы бежать. Она без стука открыла дверь кабинета и забежала в него. Посмотрев на медсестру, мужчина забеспокоился. Слишком взволнованной она выглядела. Она испуганно посмотрела на хирурга.

— Иван Николаевич… Там Ирину Алексеевну везут. Нашу…

========== Глава 21 ==========

— Милана, операционную подготовьте. И Куликова найдите, — мужчина на ходу дал девушке указание, спешно следуя за Татьяной. Они буквально вбежали в приемное, где мирно стояла Мария Валерьевна и заполняла какие-то бумаги. Заметив их волнение, она насторожилась. Опять что-то случилось?

— Ребят, что такое? — она сразу бросила свое занятие, и теперь её внимание было приковано к Тане и Ивану.

— Маш, ты свободна сейчас? — вопросом на вопрос ответил мужчина. Та кивнула. — Сюда Павлову везут. — После его последних слов, теперь и Хромова заволновалось. Нет, это не отделение — это сумасшедший дом. Один подрывается на гранате, на другого падает щит, в третьего стреляет ординатор, а с четвертой…вообще ничего не ясно. Пока не ясно.

Все трое услышали, как подъезжает машина скорой. Хромов бегом кинулся к ним, открыл дверь и, вместе с бригадой, завез её в приемное. Как только Таня увидела начальницу, она на секунду замерла.

— Павлова Ирина Алексеевна, пятьдесят семь лет. ДТП, сбила машина, когда переходила дорогу, машина из-за угла вылетела. Открытый перелом ноги, внутреннее кровотечение, открытый пневмоторакс, ЗЧМТ. Группа крови — первая положительная, — на ходу докладывал врач скорой, зная, что хирург все точно запомнит.

Иван Николаевич посмотрел на коллегу и испугался. Вечером он прощался с симпатичной женщиной, у которой была аккуратная прическа, красивая белая рубашка и черный, строгий пиджак, который выгодно подчеркивал фигуру женщины. Сейчас же, её волосы были растрепанными, пиджак был грязным и порванным, а на белой рубашке виднелись пятна крови.

Они завезли её в операционную, в которой уже было все готово: Хромова подготовила свой фронт работы, рассчитала всю дозировку и подготовила адреналин, кетамин и пропофол. Куликов уже стоял в предоперационной, с вымытыми руками, которые он держал на уровне плеч. Когда её переложили на операционный стол, анестезиолог сразу стала вводить ей наркоз, а хирург быстро принялся мыть руки. Хромов вошел в операционную, подошел к столу, попросил скальпель, и одним точным движение сделал надрез. Операция началась.

Шел четвертый час кропотливой работы бригады.

— Сереж, что там с ногой? Закончил?

— Да, через две минуты закончу. Бегать у меня будет. У Вас что?

— Дренировал плевральную полость, сейчас занимаюсь внутренними органами. Я артерию пережал. Пока ничего не вижу, кровит сильно. Ты как закончишь, мне поможешь, — говорил хирург.

— Так, у нее давление — 75 на 50, мне это не нравится. Ищи источник… — Хромова посмотрела на показатели монитора.

— Ищу… Давление поднимешь?

— Сейчас попробую, — она стала вводить соответствующий препарат.

— Так, все. Нашел, — он выдохнул. — Нижняя полая вена. Будь она неладна.

— Давление — 140 на 90.

— Понял. Работаем.

Когда бригада, спустя семь часов, вышла из операционной, под дверью сидел Кривицкий. Увидев коллег, он вскочил. Его лицо было бледное, а руки немного тряслись. Мысленно, он готовил себя к самому ужасному исходу, но, увидев спокойствие, с которым его коллеги вышли из операционной, он облегченно выдохнул.

— Геннадий Ильич, успокойтесь. Операция прошла успешно, состояние стабильное, средней тяжести. Мы её сейчас переведем в реанимацию, — Иван Николаевич говорил спокойно, но в душе он сам испытывал огромное облегчение, что им удалось помочь Павловой.

— Спасибо вам всем… — эти слова были всем, что пока мог сказать мужчина.

— Все привет, — в приемное вошли довольные Костя и Саша. В отличие от Тани и Марии Валерьевны, они были выспавшимися. — Как дежурство?

— Нервно, — ответила Хромова.

— А что так?

— Ночью Павлову привезли. Машина сбила. Семь часов оперировали. Там ЗЧМТ, пневмоторакс, внутренние органы тоже пострадали, перелом ноги. Комплект, в общем…

— слушая женщину, Костя присвистнул, а Саша лишь покачала головой. Да уж… Сюрприз

на сюрпризе.

— Обалдеть… — тихо сказал Лазарев, ероша волосы.

— Кость, у тебя плановая через полчаса, — напомнила ему Третьякова.

— Да помню я, помню. Пошел уже.

Через две минуты после того, как Лазарев покинул приемное, подъехала машина скорой.

— Тань, а это кто?

— Не знаю, мне не звонил никто… — растерянно ответила медсестра.

— Она рожает! — в приемное забежал Неклюдов, а за ним уже везли Нину. Саша быстро подошла к женщине, оценивая её состояние.

— Так, Таня, готовь операционную. Мария Валерьевна, Вы с нами? — увидев утвердительный кивок, она продолжила. — И Ивана Николаевича позови, мне ассистент нужен.

— Поняла.

— Что за день… — прошептала Мария, следуя за Сашей.

— Саша, МарияВалерьевна, мне что-то страшно… — Нина крутила головой, рассматривая операционную так, будто она впервые в ней находиться.

— Нина, успокойтесь, я Вам сейчас введу наркоз, Вы уснете, а хирурги сделают свою работу, — спокойным голосом говорила Мария Валерьевна.

— Но Вы не говорите, что все будет хорошо… — проговорила Нина. Она прекрасно понимала, что Хромова так не скажет. Никто в неотложке так не скажет.

— Ниночка, ты почему нам здесь дисциплину разлагаешь? — Дубровская услышала голос Ивана Николаевича. Мужчина подошел к женщине и ободряюще улыбнулся. — Ты зачем безобразничаешь?

— Иван Николаевич, дорогой… — улыбнулась Нина. Она не могла сказать, кем для нее был Иван Николаевич: коллегой, боевым товарищем или другом. Может быть, она относилась к нему, как к отцу, которого у нее не было. Но его появлению в операционной, она была очень рада. — Я исправлюсь.

— Вот, исправляйся.

— Нина, считайте от десяти до одного, — Хромова надела на женщину маску.

— Десять, девять, восемь, семь, шесть…

— Маш, с давлением что?

— 130 на 80, работайте спокойно.

— Так, кровотечения нет, все нормально, — сказал Хромов, после того, как все проверил.

— Хорошо, достаем ребенка. Зажим.

Саша с Хромовым вышли в приемное, которое Неклюдов который час мерил нервными шагами.

— Девочка у Вас, — с улыбкой проговорила Саша.

— А Нина?

— И с Ниной все хорошо, в палате лежит.

— Спасибо, — радостно сказала Женя. Он обнял Покровскую и крепко пожал руку Хромову.

— Девочка! Я тогда, за цветами побежал?

— Давай, беги, — улыбнулся ему мужчина. Но, когда Хромов посмотрел на дверь, улыбка с его лица исчезла и он вздохнул. В больницу вошли четыре человека — два мужчины, и две женщин. Мужчины был одеты в костюмы, женщины тоже был одеты официально. Они уверенно шли к стойке регистрации, и у хирурга не было сомнений, что это те проверяющие, о которых предупреждала Зименская. Да уж… Он мысленно пожелал самому себе удачи.

— Здравствуйте. Меня зовут Хромов Иван Николаевич, я — заведующий этим отделением, — представился хирург, пожимая руки мужчинам, и слегка наклонил голову, приветствуя женщин.

— Здравствуйте, меня зовут Игнатьев Валерий Аркадьевич, — представился ему мужчина, лет пятидесяти. — Мы из министерства. Хотим проверить: действительно ли ваша хирургия — неотложная? Покажете нам отделение?

— Да, конечно. Сейчас, только, Татьяна Владимировна выдаст вам халаты, бахилы, и мы пройдем в отделение. Татьяна Владимировна? — Третьякова кивнула мужчине, направляясь за требуемыми вещами.

— Бахилы и халаты? — переспросила его молодая женщина. Хромов усмехнулся, глядя на то, с каким видом она это спрашивала. Видимо, бахилы и халаты им еще не предлагали надевать. Или, во всяком случае, ей.

— Да, по отделению можно ходить либо в медицинской форме, либо в халате и бахилах. Ну, я думаю, вы это и сами прекрасно знаете, — вежливо ответил мужчина, и другая женщина — постарше — ухмыльнулась, что-то отмечая у себя в блокноте. Пока они разговаривали, в приемном снова появилась Таня, в руках у которой было четыре халата, и четыре пары бахил. Эта, не очень приятная четверка, облачились в халат и бахилы.

— Прошу, — Хромов открыл дверь, пропуская их в отделение.

— Иван Николаевич, скажите, пожалуйста, а где Павлова? Она ведь тоже должна здесь быть, — обратился к нему Игнатьев.

— Ирина Алексеевна ночью попала в аварию, её доставили к нам. Она сейчас в реанимации.

— Кошмар. Пусть поправляется, — покачав головой, сказал он.

— Так, насколько я понимаю, пока Ирины Алексеевны нет, Вы исполняете её обязанности?

— задала вопрос дама с блокнотом в руках.

— Да, видимо я.

— Хорошо. Вы здесь, а где второй заведующий? — снова вопрос с претензией от молодой женщины.

— Она у себя в отделении. Работает.

— Отлично. Давайте, мы тогда сначала проверим торакальную хирургию, а потом уже Ваше отделение. Оно нас больше интересует.

— «Кто бы сомневался», — подумал мужчина. — Пройдемте.

— Ну, что же, к торакальной хирургии у нас вопросов нет. Там все в порядке: и с документацией, и со штатом. Теперь, хотелось бы посмотреть на Ваше отделение, и на Ваших сотрудников.

— Тогда, мы сейчас посмотрим отделение, а потом я предоставлю вам всю документацию?

— Отлично.

— Иван Николаевич, — к нему подошла Третьякова, — в музыкальной школе произошла утечка газа. К нам везут десять человек детей, и пять взрослых. Тяжелые.

— Вы не детская хирургия. Почему их везут к вам? — спросил Игнатьев.

— К нам ближе, — ответила ему Третьякова. — Остальных везут в детскую.

— Ясно. Вызывай нейрохирургов, торакальных, заказывай кровь. Плановые все отменяй, — дал ей распоряжение Хромов. Она кивнула быстро ушла в приемное.

— Вы тоже будете оперировать?

— Если хирургов не будет хватать. Мы же не знаем, какие именно повреждения. Может, на операции нужны будут всего два хирурга, а может быть, и четыре, или больше.

— А мы можем посмотреть, как вы работаете? На операции? — снова женщина с блокнотом. Иван Николаевич жутко не любил, когда в операционной находятся посторонние люди. Он хотел им отказать, но вовремя вспомнил слова Павловой, что с такими, лучше не связываться.

— Да. В предоперационной. Только, пожалуйста, не отвлекайте медиков, — попросил хирург, и проверяющим ничего не оставалось, кроме как согласиться. Все-таки, правила

есть правила.

— Конечно.

— Парень, четырнадцать лет. Открытая ЧМТ, внутренние травмы, давление — 70 на 50. Обезболили.

— Женщина, тридцать четыре года. Перелом руки, поврежден позвоночник.

— Женщину я возьму, — подбежал Куликов. — Тань, позови мне нейрохирурга.

— Костя, бери парня, вместе с Покровской. К вам тоже нейрохирург подойдет, — распорядился заведующий.

— Девушка, шестнадцать лет. Ожоги тела, тридцать процентов, проникающая рана живота, массивное кровотечение.

— В противошоковый её.

В отделении была суета. Хотя, суетой это казалось, проверяющим, которые шокировано смотрели на происходящее. Медики же знали, кто куда идет, и кто что делает. Иван Николаевич точно корректировал работу, разбирался с родственниками пациентов, с самими пациентами и одновременно работал с комиссией. По меркам их отделения, эту ситуацию нельзя было назвать авралом, но усугубляло положение то, что это — дети. С детьми всегда тяжелее. Работа в отделении буквально кипела.

— Нина! — в палату вошел счастливый Неклюдов, в руках у которого был шикарный букет

белых роз, которые так любит женщина. — Как ты? — спросил он, и женщина поразилась, каким заботливым он был.

— Все отлично, — отвечала не менее счастливая Нина. — Смотри… — Она указала головой на малышку, мирно сопевшую на руках у женщины. Заметив, как Женя смотрит на них обеих, все её сомнения рассеялись. Не было больше страха, что он может испариться куда-нибудь, отказаться от ребенка, или бросить её саму.

— Девочка, — довольно сказал он. — Как назовем? — спросил он. Они раньше, конечно, обсуждали, как назовут ребенка, если это будет девочка, но к окончательному варианту, они так и не пришли.

— А ты как хочешь?

— Аня.

— Аня? — переспросила она.

— Ну, а что? Неклюдова Анна Евгеньевна. Звучит! — гордо сказал мужчина.

— Звучит… — улыбнулась ему Нина. — Звучит.

Иван вошел в свой кабинет, сел на диван, прикрыл глаза, и облегченно выдохнул. Да, давно у него не было таких суток. Слишком насыщенные, слишком нервные. Он потер грудь, рана весь день ныла. Иван услышал, как в дверь постучали.

— Да, — в кабинет вошла Мария. Увидев, что никого, кроме него здесь нет, она прошла в кабинет, и присела на диван, рядом с мужчиной.

— Сумасшедшие сутки… — качая головой, проговорила она. — Сумасшедший дом.

— Да, это точно. Ты заходила к Павловой?

— Да, она еще спит, состояние стабильное. С ней Кривицкий. И к Нине заходила, она бодрствует, — ответила женщина, и Хромов усмехнулся. Ну, в Нине он и не сомневался.

— Как проверка?

— Да нормально. Достали меня только, за весь день. Одна, все время возмущалась, ходила, а другая, все время что-то в блокноте строчила. Завтра в министерство поеду. Посмотрю, что они мне скажут, — сказал он и снова непроизвольно потер грудь.

— Болит? — жест не укрылся от внимательной женщины.

— Немного, — улыбнулся он. — Устала?

— Ну… Если честно, то — да, — призналась она.

— Тогда, домой?

— Домой.

========== Глава 22 ==========

Игнатьев сидел за столом, и уже час скрупулезно читал отчет, подготовленный Хромовым. Он внимательно изучал таблицы, графики, попутно задавая хирургу множество вопросов. Ивану Николаевичу ничего не оставалось, кроме как терпеливо на них отвечать. Мужчина мысленно ругал сам себя за то, что он вообще согласился стать заведующим. Все-таки, он хирург, а не администратор. Но, раз уже он согласился занять эту должность, то работу он будет делать хорошо. Во всяком случае, он будет стараться.

— Ну, что я Вам могу сказать — к отчету Вашему я придраться не могу. А вот, про Ваше отделение поговорить хочется.

— Да, конечно, — Хромов внимательно его слушал, готовясь защищать свое отделение и свой коллектив.

— Знаете, про Ваше отделение тут много говорят. И часто не очень хорошее. Слишком много происшествий в Вашем отделении.

— Валерий Аркадьевич, я понимаю. Но и Вы поймите — это специфика отделения. Мы — экстренная хирургия, у нас спокойных дней практически нет. Вы сами вчера все это видели.

— Да, видел… — кивнул Игнатьев. — И это была не самая сложная смена?

— Нет, не самая. Просто, тяжело в том плане, что мы с детьми работали. Их оперировать тяжелее.

— Понимаю. Я сам детский хирург, пятнадцать лет проработал. И знаете, ушел, потому что тяжело, — сказал чиновник и Хромов кивнул, полностью с ним соглашаясь. — Но, мне Ваше отделение понравилось. Все знают, кто что должен делать, никто не суетится, все очень организованно. Хотя, со стороны это выглядит хаотично. И Вы, в качестве заведующего, комиссии понравились. Вы умеете руководить. Так что, претензий к Вам, и к Вашему отделению, у нас нет. — Одобрительно улыбнулся он.

— Ну, организованность — это уже заслуга Ирины Алексеевны. Она так всё устроила.

— Да, она хороший администратор. Но, пока Ирина Алексеевна на больничном, Вам придется выполнять её обязанности. Я думаю, Вы знаете.

— Да, знаю.

— Иван Николаевич, а что Вы думаете по поводу слияния? Когда здесь была Павлова, она не поддержала эту идею.

— Я с Ириной Алексеевной согласен, — ответил ему хирург.

— Вот как? — вскинул он брови.

— Я думаю, Вы прекрасно понимаете разницу между плановой хирургией и экстренной. У них есть возможность все предусмотреть, все проверить, подготовиться ко всему. И то, как мы знаем, это не гарантия. Бывает всякое. А у нас такой возможности нет. К нам поступает пациент и мы часто, буквально сразу, берем его на стол. У нас далеко не всегда есть время, чтобы провести все анализы, сделать МРТ, УЗИ или КТ. Поэтому, с плановой хирургией нам не совсем удобно работать. У нас слишком часто разное мнение. Разный ритм.

— Я Вас понял… А Вы сами, хирург какого профиля?

— Я торакальный хирург, — ответил Хромов, и чиновник усмехнулся.

— Так Вы — торакальный хирург, а своих непосредственных коллег не любите, — посмеялся Игнатьев.

— Я — врач экстренной хирургии. У нас разный стиль работы.

— Понимаю… — он снова кивнул, и снова согласился. — Ну, что же, Иван Николаевич, было приятно поработать. Уверен, мы еще увидимся. — Он встал и протянул хирургу руку, которую тот крепко пожал.

— Взаимно, — ответил ему хирург. — Всего доброго.

— До свидания.

Кривицкий сидел на стуле, расположенным возле кровати Иры, и сонно считал капли в системе, которые капали с определенным интервалом. Он мысленно благодарил Бога и коллег за то, что Ира, его Ира, жива. Впервые ему стало страшно, что он мог её потерять. Не разойтись, не разъехаться, а потерять. Он подумал, что все-таки люди — странные существа. Начинают больше ценить и любить человека только тогда, когда с ним что-то случается. Пусть не все, пусть не всегда, но в большинстве своем. К сожалению…

— Кривицкий… — он услышал слабый, с хрипотцой голос. Мужчина оторвался от наблюдения за системой и перевел взгляд на обладательницу данного голоса. Бледная женщина лежала на кровати и улыбалась. Слабо, но улыбалась.

— Ир, ты как? Как себя чувствуешь? — взволнованно спрашивал Геннадий.

— Так, будто по мне проехал поезд. Несколько раз, — ответила она; мужчина улыбнулся — даже сейчас, находясь в реанимации, она умудрилась съязвить.

— Егорова, ты в своем репертуаре, — весело усмехнулся он.

— Это на меня обезболивающее так действует, — парировала женщина.

— Так, ты отдыхай, давай, — он решил прекратить их словесную перепалку. — А то, меня Хромова из палаты выгонит за то, что утомляю тебя. Все, отдыхай. — В приказном порядке сказал Кривицкий и женщина послушно закрыла глаза.

На улице был вечер: одни неспешно шли с работы, другие спешно бежали на работу, кто-то наслаждался выходным и просто лежал на диване, листая страницы книги. Кто-то отдыхал…

Костя и Саша уже четвертый час штурмовали торговые центры. Их нельзя было назвать любителями магазинов: ни Костя, ни Саша, не любили часами торчать в примерочных и носиться по отделам с одеждой. Но сегодня был особенный день. Они должны были выбрать платье и костюм. Когда они по третьему кругу обходили один и тот же торговый центр, Лазарев не выдержал, и сел на одну из лавок, стоящих там.

— Слушай, я не думал, что выбирать вещи на свадьбу — это так утомительно.

— Да, я тоже… — она присела рядом с ним и выдохнула. — Почему мне все равно пытаются продать белое платье? — Возмущенно спросила она, смотря на Костю. Тот лишь улыбнулся, пожимая плечами.

— Традиция.

— Издевательство.

— Ладно, пошли, — переведя дух, сказал он.

— Пошли, — вздохнула Александра, вставая с лавки.

Они зашли в очередной магазин, где возле стойки стояла молодая девушка. Заметив потенциальных покупателей, она натянула улыбку на лицо и поприветствовала их.

— Добрый день. Вам что-то подсказать?

— Добрый день, — отвечала Покровская. — Да, пожалуйста. Нам нужен костюм, и платье. На свадьбу.

— Белое платье? — спросила она и мысленно Саша уже захотела сбежать из этого магазина.

— Нет, не белое, — спокойно проговорила она, чем вызвала смешок со стороны Кости.

— Хорошо, я поняла. Молодой человек, какой костюм нужен Вам?

— Не знаю, сейчас посмотрим, — снова пожал он плечами.

— Давай, ты первый, — она подтолкнула мужчину к примерочной.

Спустя еще сорок минут их мучения прекратились, и они вышли из магазина довольные и с пакетами.

— Все, мы молодцы, — победоносно сказал Костя.

— Молодцы, — подтвердила она. — Осталось самое малое — пожениться. — Усмехнулась Александра.

— Ну, это мы сделаем через неделю. Ты же не передумала? — издевался он.

— Не дождешься.

— Ну что, как все прошло? — в кабинет вошла Мария.

— Ой, да нормально, — ответил мужчина, надевая халат. — Даже похвалили. Игнатьеву все понравилось. Удивительно…

— Ну, вот видишь, а ты говорил, что ты — плохой заведующий. А ты — молодец! — она поправила ему воротник халата. Мужчина улыбнулся.

— Как Ирина Алексеевна?

— В себя пришла, состояние стабильное. Давление только высоковатое.

— Да? Ну, тогда мы ей магнезию уколем, пять кубиков, — он сел за стол и открыл крышку ноутбука. Женщина собиралась выходить из кабинета.

— Хорошо, я Милане скажу, или сама сейчас сделаю. Ты оперируешь сегодня?

— Нет, я сегодня составляю новый график. К нам завтра приходит уже мой новый зам, и еще новый ординатор, — он сдавил переносицу и на секунду зажмурился.

— Ну, удачи, — подбодрила его женщина, выходя из кабинета.

— Спасибо… — вздохнул мужчина и, потерев руки, принялся за работу.

========== Глава 23 ==========

— Привет, как у вас дела? — в квартиру вошла Нарочинская, вернувшаяся с суточного дежурства. Женщина пребывала в хорошем настроении.

— О, Катюш, смотри — мама пришла, — целуя жену, проговорил мужчина. Женщина улыбнулась, но потом остановилась и принюхалась.

— А что воняет так? Ты что, решил квартиру Кривицкого сжечь?

— Ага, чтобы меня Кривицкий с Павловой сожгли? — посмеялся он.

Марина прошла на кухню. Увидев беспорядок, который там творился, женщина вздохнула и закатила глаза.

— Да, Брагин, кулинария — это явно не твой конек, — она вернулась в зал с кастрюлей, в которой была пригоревшая каша. Нарочинская выразительно посмотрела на мужчину, который лишь пожал плечами.

— Ну, я с Катюхой целый день вожусь. Я же не Гай Юлий Цезарь.

— А я, по-твоему, как это делала? — дразнила его женщина.

— Ну… ты — мать.

— Молодец, Брагин! Безапелляционный аргумент, — Марина начала складывать разбросанные вещи.

— А мне Куликов по скайпу звонил сегодня, — качая дочку, сказал он.

— О, и что там, в Склифе нового? — она заинтересовано присела напротив него.

— Проще сказать, что там старого, — усмехнулся Брагин. — Ну… начнем с того, что Павлову повысили. Теперь она заместитель главного.

— Ну, в Павловой я не сомневалась, — хмыкнула Нарочинская. — А вместо неё?

— Хромов.

— Да ладно? — удивилась Марина. — И он согласился? Вы же с ним в операционных все время торчите.

— Ну да, — согласился он. — А где ты нам прикажешь торчать? Ты такая же. Но, зная Павлову, я не уверен, что она у него спрашивала.

— Ну, в её стиле, — снова хмыкнула женщина. У них с Ириной Алексеевной, конечно, отношения наладились, но Марина теперь была очень осторожна, находясь рядом с ней.

— Правда, Павлова сама в ДТП попала.

— Господи… — она покачала головой. — Это катастрофа какая-то. Такое ощущение, что наше отделение проклял кто-то. — Марина до сих пор считала своим отделением именно неотложку, а не нейрохирургию. Потому что именно тот коллектив, она могла назвать семьей, назвать друзьями.

— Ну, ей наши умереть не дали. А Лазарев с Покровской женятся послезавтра.

— Ну, наконец-то! Хоть какая-то хорошая новость.

— Еще, у нас там новый заместитель заведующего, — протянул Брагин и Марина заметила, как испортилось настроение у мужчины. Нарочинская и так понимала, как Олегу тяжело сидеть без работы. Как его беспокоит то, что работает только она. И понимала, как это обидно, когда на твое место берут другого человека.

— Ну… Олег, у нас и так людей вечно не хватает. Должен же кто-то работать, — попыталась сгладить ситуацию женщина.

— Ну да…

— Слушай, не расстраивайся ты так. Вернемся в Москву, выйдешь на работу в неотложку, — сказала Нарочинская. Брагин усмехнулся: его поражала уверенность жены в том, что они вернутся и в Москву, и он сможет снова оперировать.

— Вернемся, куда же мы денемся, — улыбнулся Брагин.

— Иван Николаевич, здравствуйте, — в кабинете показалась симпатичная женщина лет сорока, на которой уже был аккуратно выглаженный, белый халат. — Могу войти?

— Вика, здравствуй. Конечно, — приветливо улыбнулся Алексеевой мужчина. — Проходи, присаживайся. Рад тебя видеть.

— Я Вас тоже, Иван Николаевич. Все-таки, не смогли Вы избежать административной работы, — посмеялась Виктория.

— Ну, так получилось, — развел он руками. — Вечером расскажешь, как дела у тебя? Чай попьем.

— Конечно, — кивнула она. — И Вы мне. Уверена, у Вас тоже есть, что рассказать.

— Хорошо, договорились. Пойдем, я тебе кабинет твой покажу.

Врачи подошли к кабинету, возле двери которого уже висела табличка с надписью «Зам. Заведующего отделением — Алексеева Виктория Максимовна».

— Ой, уже и табличка висит.

— А как ты думала, — довольно сказал заведующий, открывая дверь ключом. Он пропустил Алексееву вперед.

— Ух ты! Тайная комната целая, — засмеялась она, осмотрев кабинет.

— Мы этот кабинет лифтом называем, — мужчина усмехнулся.

— Иван Николаевич, а какой любитель гвоздей здесь раньше работал? — она с любопытством посмотрела на гвозди, торчащие из стены.

— Раньше замом Брагин был. Олег Михайлович. И у него была… Хотя, почему была? Есть довольно большая коллекция шапочек, — Иван Николаевич окинул взглядом стену, вспоминая о Брагине, который не так давно возмущался, что в его кабинете постоянно кто-то торчит. Возмущался он, конечно, в шутку. Хотя, справедливости ради, в этом кабинете Брагин бывал куда реже, чем остальные.

— Ну, прекрасно. Я тоже шапочки люблю.

— Ну, вот и хорошо. Вот и нашли применение гвоздям, — с улыбкой сказал Хромов. — Ладно, пойдем. Представлю тебя коллективу. И буду ждать нового ординатора. — Он отдал ей ключи.

— Пойдемте, — ответила Виктория, послушно следуя за мужчиной.

Павлова лежала в палате, считая квадраты на потолке. Сейчас, когда она вынуждена постоянно находиться в палате, она вдруг поняла Хромова, который норовил как можно быстрее сбежать из больницы. На данный момент, у неё было точно такое же желание.

Ирина услышала, как открывает дверь палаты. Она повернула голову и увидела Кривицкого, пытающего тихо пробраться в палату. К слову, пробраться тихо у него не получилось.

— Ир, не спишь? — присаживаясь на стул, спросил мужчина.

— Нет, как видишь.

— Как ты себя чувствуешь? — он сначала внимательно осмотрел женщину, потом перевел

взгляд на монитор, отображающий её состояние.

— Нормально. Ген, забери меня домой.

— В смысле? Ты как себя это представляешь?

— Кривицкий, я тут и так практически живу, так меня Хромов еще в палате закрыл, и заставляет лежать, — возмущенно проговорила Ира. Посмотрев на лицо женщины, он не сдержался и рассмеялся.

— Он тебе мстит.

— Кривицкий, вот скажи мне… Это долго будет продолжаться? — она резко перевела тему и посмотрела на мужчину недовольным взглядом.

— Ир, прости, я не понял, — Геннадий растерялся.

— Ты жениться на мне собираешься?

— Ира, ну ты даешь! — он покачал головой. — А ты согласишься?

— А ты мне предложи.

— Я, конечно… — он хотел что-то сказать, но в палату забежала Милана.

— Геннадий Ильич, Вас Куликов в операционную просит подойти. Срочно.

— Хорошо, сейчас иду, — он кивнул головой.

Кривицкий встал со стула. Уже у двери он остановился и уверенно посмотрел на женщину, которая вернулась к своему недавнему занятию.

— Осим хаим, Егорова.

========== Глава 24 ==========

ЗАГС — это очень интересное место. Когда человек слышит слово «ЗАГС», в его голове тут же всплывают образы невест, в красивых белых платьях, и женихов, в строгих классических костюмах. Счастливые молодожены, свадебный марш Мендельсона, два кольца и аккуратно выведенная роспись, подтверждающая новый статус людей.

Многие пары, однажды решившие стать законными супругами надеются, что рядом со штампом о заключении брака, никогда не появится штамп о его расторжении.

В это сейчас искренне верил мужчина, который стоял возле ЗАГСа, нервно посматривая на циферблат наручных часов. Он оглядывался по сторонам, высматривая Сашу и маму.

— Костя, не нервничай ты так, — обратился к нему Иван Николаевич. - Сейчас они приедут. Не волнуйся, не опоздаем.

— Надо было им оперировать сегодня?

— Кость, они уже закончили. Сейчас, они нарядятся и приедут, — он ободряюще улыбнулся пасынку, и по-дружески хлопнул его по плечу.

— Да уж… наши женщины — неповторимы, — Лазарев вздохнул и снова посмотрел на дорогу. — Еще и Покровские не приехали.

— Приедут, все приедут, — сказал по слогам Хромов, поправляя Лазареву галстук. Иван Николаевич посмотрел на подъезжающее такси. — Ну, вот же они. — Мужчины помогли дамам выйти из такси.

— Всё, невеста доставлена в целости и сохранности, — с улыбкой отчиталась Мария Валерьевна.

— Ну, наконец-то! — Лазарев уже приготовился ругаться на дам за опоздание, но, переведя взгляд на Сашу, замолчал. Он восторженно смотрел на Александру, на которой было надето элегантное синее платье в пол, аккуратно подчеркивающее её фигуру. Костя, конечно, уже видел Сашу в этом платье, но сегодня оно смотрелось на ней совершенно по-другому. Особенно.

— Очень красивая, — сделал ей комплимент Хромов, пока Костя продолжал восторженно смотреть на женщину.

— Спасибо, — она улыбнулась. Александра перевела взгляд на Лазарева, и заулыбалась еще больше, наблюдая за его реакцией. Молодую пару отвлекла Мария Валерьевна, напоминающая о времени, а вернее, о его нехватке.

— Так, ребята, у нас регистрация. Сашенька, твой папа где?

— Подъезжают, Мария Валерьевна, — ответила ей Саша, как в туже минуту подъехала машина, из которой вышли Покровские.

— Ребят, извините нас, опоздали, — они подошли к компании, стоявшей у дверей ЗАГСа, и поздоровались.

— Так, всё. Побежали на регистрацию, — скомандовал Лазарев, беря Сашу под руку.

— Дорогие Жених и Невеста! Дорогие гости! — начала регистратор свою речь. — Мы рады приветствовать Вас на официальной церемонии бракосочетания Лазарева Константина и Покровской Александры. Любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь, как песочные часы — два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом, неразрывно, на всю последующую жизнь. Перед тем, как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать: является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить Вас, жених. — Она посмотрела на Лазарева, который кивнул и уверено ответил:

— Да.

— Ваш ответ, невеста.

— Да, — ответ Александры был таким же уверенным, как и ответ Кости.

— В соответствии с семейным кодексом Российской Федерации, ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу скрепить подписями Ваше желание стать супругами, — она указала на документ, лежащий на столе. — Прошу Вас, невеста. — Саша подошла к столу и аккуратно расписалась в документе, подтверждающим тот факт, что теперь они не просто сожители, а они — муж и жена.

— Прошу Вас, жених, — Лазарев провел ту же манипуляцию. Когда оба брачующихся расписались, регистратор снова продолжила свою пламенную и длинную речь. — С давних времен, кольцо всегда использовалось в важных событиях, оно является совершенным кругом, которое не имеет начала и конца. Оно обозначает ваше совместное желание иметь бесконечную любовь друг к другу, чтобы не было конца вашему счастью, вашей любви в супружеской жизни. Поэтому, находясь вместе или в разлуке, пускай кольцо будет постоянным напоминанием вам об обещании, которое вы даете сегодня. Примите обручальные кольца, как символ единства, верности и чистой любви. Пусть они всегда напоминают вам, что ваша любовь бесконечна. Дорогие новобрачные, я прошу вас обменяться обручальными кольцами. — Лазарев взял кольцо и бережно надел его на палец Саши.

— Ну, всё, теперь ты никуда не денешься от меня. Придется терпеть, — шепотом сказал он ей. Саша лишь весело усмехнулась, качая головой.

— А я и не собираюсь никуда от тебя деваться, — ответила ему женщина, надевая кольцо на безымянный палец мужчины. Она говорила ему чистейшую правду — никуда она от него не денется. Ни при каких обстоятельствах.

— Дорогие Константин и Александра, я вручаю вам ваш первый совместный документ и поздравляю вас с рождением вашей семьи. Я объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту, — она закончила свою речь. Костя внимательно смотрел на Сашу. Его сейчас абсолютно не волновало, почему регистратор, уже объявив их мужем и женой, говорила, что жених может поцеловать невесту. Это не важно. Ему лишь важно то, что теперь она — его жена, его Саша. Он нежно поцеловал свою, уже законную жену.

Теперь новоиспеченные супруги счастливо посмотрели на людей, стоящих позади их. Все четверо с улыбкой наблюдали за молодоженами.

— Ребят, я вас поздравляю, — сказал Покровский, протягивая дочери букет цветов, и пожимая руку зятю.

— Спасибо, Пап.

— Присоединяюсь к поздравлениям, — Мария Валерьевна обняла Сашу. — Счастья вам, дорогие мои,

— Я знаю, что ты меня не особо любишь, но я рада за тебя, Саш. И за вас обоих, — Даша, стоявшая рядом с Покровским, обратилась к Александре.

— Спасибо, Даша, — она искренне её поблагодарила.

— Я вас тоже поздравляю, — Иван Николаевич обнял невестку. — Уверен, у вас будет крепкая семья. — Он улыбнулся детям.

— Мы тоже уверены, — ответил счастливый Лазарев.

Пока Саша что-то обсуждала с отцом, Иван Николаевич тихо обратился к Лазареву.

— Ну, еще раз поздравляю.

— Спасибо, Иван Николаевич, — Костя посмотрел на Сашу, общающуюся с отцом.

— Береги то, что имеешь, Костя, — тихо сказал ему Хромов.

— Обязательно, — он улыбнулся отчиму, и по совместительству другу, и пожал мужчине руку.

========== Глава 25 ==========

Говорят, со штампом в паспорте всё меняется. Ну, если и не всё, то многое. Во всяком случае, многие люди утверждают, что именно так и происходит. Саша не могла ни согласиться, ни опровергнуть данное утверждение, поскольку замужем она была ровно сутки. Но она знала — единственное, что у них вряд ли изменится, так это то, что ей придется каждый раз будить Лазарева.

— Костя, просыпайся, — она слегка толкнула мужчину, который лишь покачал головой. — Что ты головой машешь?

— Давай, не пойдем. У нас блат среди начальства теперь есть, — лениво ответил он.

— Блат у нас, Константин Германович, конечно, есть, — она все-таки стянула с него одеяло. — Но, если мы будем опаздывать на работу, получим от Ивана Николаевича по шее. Ну, так, по-родственному. Давай, вставай.

— Ну вот, только поженились, а она уже командует, — проворчал мужчина, вставая с кровати и, направляясь в сторону ванной комнаты.

— Давай-давай, муж мой, я завтрак приготовила.

— Да понял я, понял, — донеслось из ванной, а через пятнадцать минут Лазарев уже сидел за столом, уплетая макароны с сосиской. — У меня, кстати, для тебя есть свадебный подарок.

— Он загадочно улыбнулся, попивая свежесваренный кофе.

— Надеюсь, приятный? — спросила Лазарева. Хотя, она прекрасно понимала, что о неприятном сюрпризе, Костя бы так не говорил.

— Фу, Александра Алексеевна, обижаешь. Конечно, приятный, — он поставил кружку на стол, и пошел в коридор. Вернулся Лазарев на кухню уже с двумя билетами в руках.

— Это что? — Саша подошла к нему, беря билеты.

— Это — двухнедельный отдых в Турции, — довольно ответил он.

— Да ладно? — она посмотрела на билеты и радостно обняла мужа.

— Ну да, отдохнем. Послезавтра вылет, — он убрал билеты обратно в сумку.

— Так, вылет в Турцию у нас послезавтра, а вылет на работу через десять минут, — посмотрев на часы, Александра принялась подгонять супруга.

— Всё, я побежал. Жду тебя внизу, — он поцеловал женщину и быстро выбежал из квартиры.

— Иван Николаевич, — Милана нагнала мужчину, на ходу, читающего что-то в папке. — Я поговорить с Вами хотела.

— Да, Милана, я Вас слушаю, — он остановился, обращая свое внимание на девушку. — Случилось что-то?

— Иван Николаевич, я у Вас спросить хотела… У нас же занятия с Вами прервались, резко… И я подумала, мы могли бы к ним вернуться… Могли бы?

— Ой, — Хромова озадачил такой вопрос. Если быть честным, он был очень рад такому прекращению занятий. — Милан, я, если честно, сейчас не могу… У меня дел много. Ну, работы, в смысле. Сами понимаете…

— Ну да, я понимаю… Вы же теперь начальник, — она улыбнулась.

— Милан, ну… Мы же с Вами занимались. Я могу сказать, что у Вас довольно высокий уровень знаний. А если Вас что-то не устраивает в Ваших знаниях, я могу Куликова попросить с Вами позаниматься, — после его ответа, девушка замялась. Её, судя по всему, такое предложение не устраивало.

— Да не хочу я с Куликовым заниматься, я с Вами хочу, — мужчина слегка растерялся.

— Ну, Милан… Я же Вам уже сказал, что Вам не обязательно заниматься именно со мной. В том плане, что Вы достаточно подготовлены. Просто читайте, занимайтесь сами. Я уверен, у Вас всё получится.

— Я даже не знаю…

— Иван Николаевич, — к ним подбежала Таня. — Подпишите, пожалуйста. — Она протянула начальнику документы, которые тот принялся рассматривать.

— Конечно, Танюш, — он достал из нагрудного кармана халата ручку, и подписал бумаги. — А меня же еще Ирина Алексеевна просила зайти. Да?

— Да?

— Да, — кивнул он.

— А, да, — подтвердила Третьякова. — Просила.

— Ну, я пошел тогда, — ответил мужчина и поспешил ретироваться.

— Ирина Алексеевна, доброе утро, — увидев, что женщина не спит, Хромов зашел в палату и поздоровался. — Как Вы себя чувствуете? — После его вопроса, Павлова прыснула от смеха.

— Что такое?

— Да ничего, не так давно я задавала Вам этот вопрос, Иван Николаевич, — она посмеялась. — Нормально всё. Болит немного, а так — нормально.

— Ну и, слава Богу, — он присел на стул, на котором час назад сидел Кривицкий.

— У нас с Вами счет: один-один.

— В смысле?

— Ну, я Вас прооперировала, Вы меня прооперировали. Ничья.

— А, ну да, — он кивнул. — Вы знаете, Ирина Алексеевна, я предлагаю игру с таким счётом и окончить.

— Полностью согласна, — с улыбкой проговорила Ирина.

— Ну, я тогда пойду. Вечером Вас осмотрю. Отдыхайте, — он направился к двери.

— Иван Николаевич, а как проверка? — спросила она, и мужчина вздохнул, оборачиваясь к

Павловой.

— Ирина Алексеевна, нормально всё. Даже хвалили. Не переживайте, — он поспешил её

успокоить.

— Даже так? Иван Николаевич, что Вы с ними сделали? Я не припомню такого, чтобы

комиссия нас хвалила.

— Ну… — он развел руками. — Бывает и такое. Не всегда же им нас ругать. — Он улыбнулся. — Отдыхайте.

========== Глава 26 ==========

— Так, билеты на месте, паспорта на месте, мы на месте, — Лазарев проверил наличие документов. — Слушайте, ребят, вы с нами до самой посадки будете стоять? Мы вроде уже взрослые, дорогу найдем. — Он посмеялся с родителей.

— А мы вам мешаем? Вы и так будете две недели от всех отдыхать, — Мария Валерьевна бегло посмотрела на часы.

— Ну, кого вы слушаете? — Саша легонько ударила Лазарева по плечу. Тот лишь усмехнулся. — Вам, кстати, что привезти?

— Море, привезите нам море, — улыбнулся Хромов.

— Ясно все с вами, сами выберем. Ладно, мы побежали, у нас регистрация. Так, вы оба, следите за Федей, — в приказной форме сказала Костя. А потом тихо обратился к отчиму. — А Вы, следите за мамой.

— Обязательно, — посмеялся мужчина. — Хорошего вам отдыха.

— Спасибо. Все, пока. Увидимся через две недели, — обняв родителей, молодожены быстро

побежали на регистрацию.

— Ну что, в зоомагазин? Нас дома ждет голодный попугай, — усмехнувшись, сказала Мария.

— Хотя, знаешь, мне иногда кажется, эта птица думает, что это мы у него живем, а не он у нас.

— Да? А кто его научил говорить «Федя хороший»?

— Я, — призналась женщина. — А ты его дисциплинируй.

— Корм отобрать? — предложил вариант Ваня.

— Который мы даже не купили.

— Да купим сейчас, купим, — мужчина взял супругу под руку, направляясь к выходу из аэропорта.

— Ир, не спишь? — Кривицкий тихо вошел в палату. Мужчина пребывал в хорошем настроении. Он присел на стул, который неизменно стоял возле кровати, крутя в руках какую-то книгу.

— Нет, я скучаю, — вздохнула она. — Книгу я дочитала, а Хромов о работе ничего не говорит.

— Правильно делает, — он поддержал идею коллеги. — А я тебе книгу принес.

— А какую? — заинтересовано спросила Павлова.

— «Пролетая над гнездом кукушки» — роман Кена Кизи. Читала?

— Нет, — она бегло взглянула на содержание. — Хорошая книга?

— Мне понравилась, — пожал он плечами. — И еще, я был в ЗАГСе. Всё разузнал. Так что, когда Хромов тебя все-таки выпустит отсюда, пойдем жениться. Если ты не передумала. Ты же не передумала?

— Не дождешься, Кривицкий, — после ответа женщины, Гена засмеялся.

— А Кривицкой быть согласишься? — вдруг спросил он, заранее ожидая увидеть отрицательную реакцию со стороны женщины, но, к его удивлению, её не последовало.

— Знаешь… А я соглашусь, — улыбаясь, ответила она. — Только, на работе, давай, я останусь Павловой. А вне работы, буду Кривицкой. Согласен?

— Ну… Согласен, конечно, — ему пришлось согласиться, потому что по-другому, она бы вряд ли согласилась. Он слишком хорошо её знает. — Только, с одним условием?

— С каким? — удивилась Ирина.

— Ты навсегда станешь Кривицкой, — озвучил свои условия мужчина.

— Знаете что, Геннадий Ильич, это зависит только от Вас.

— Паша, не капризничай, — Нина уже двадцатую минуту пыталась накормить сына, который сегодня был чрезвычайно активным, и никак не хотел спокойно сидеть за столом. — Пашка, скоро папа придет, я ему про все твои фокусы расскажу. — Пригрозила Нина сыну.

— Нина, я пришла, — в зал вошла свекровь с полными пакетами в руках. Увидев эти самые пакеты, Нина покачала головой.

— Наталья Леонидовна, ну, зачем Вы всё это тащили? Женька бы купил.

— Ничего страшного, Нина, — махнула рукой женщина. — Пашенька, а ты почему не кушаешь? — Она посмотрела на внука, упорно не желающего принимать пищу. — Так, а ну-ка, быстро кушать! — Она взяла ложку и принялась кормить маленького Неклюдова.

Через десять минут, когда Нина уже заварила чай, а Наталья Леонидовна покормила внука, женщины услышали, как открывается входная дверь.

— Семья, я дома, — на кухне показался Женя. — Ой, мам, ты купила уже все, что ли? Зачем, я бы сам съездил.

— Ничего страшного, сынок, — Наталья Леонидовна занималась приготовлением обеда.

— Анечка спит?

— Да, она у нас покушала, теперь спит. Золото наше, — ласково сказала Нина.

— А нам сегодня одна фирма корпоратив заказала. Фирма продвинутая, заказ хороший, прибыльный. Ну, что смотрите? Скажите хоть, что я молодец, притворитесь.

— Конечно, молодец, — Дубровская поцеловала мужа. — Пашка, молодец у нас папа? Молодец. — Гордо сказала Нина, радуясь успехам Жени.

— Так, я не понял, Вы меня кормить вообще будете?

— Будем.

========== Глава 27 ==========

В Склифе сегодня был относительно спокойный день. День, когда к ним не привозят массовые травмы, когда здесь ничего не взрывается, и никто ни в кого не стреляет, уже можно считать спокойным. В такие дни медики не носились по отделению, а занимались своими делами: Куликов совершал обход пациентов, Ханина и Хромова заполняли карты, Хромов писал какие-то отчеты, а Кривицкий оперировал. Таня наводила в регистратуре порядок и сортировала документы, которые врачи бросали, быстро пробегая мимо регистратуры. Третьякова заметила подходящую к ней Фаину, и вздохнула.

— Таня, где выписка Никифорова? — напористо поинтересовалась старшая медсестра.

— Фаина Игоревна, вот она, — девушка указала ей на выписку, лежащую сверху.

— Сумасшедший дом, а не отделение. Вот уволюсь отсюда.

— Сделайте одолжение… — тихо сказала Третьякова.

Таня услышала звук открывающейся двери, и непроизвольно повернула голову в ту сторону. Заметив людей, которые вошли в приемное, она радостно улыбнулась и, бросив свое занятие, быстро пошла в сторону двери.

— Ребят, вы как тут? — она изумленно посмотрела на Пастуховых, поочередно обнимая их. Фаина, наблюдая за этим всем, лишь удивленновскинула брови. — Вы навсегда?

— Навсегда, — подтвердил Пастухов. — Вот, хотим с Павловой поговорить. Может, на работу возьмет.

— Ну, поговорить вы можете, но не с Павловой.

— А с кем? — Полина была удивлена, что Павлова не занимает должность заведующей.

— С Иваном Николаевичем, — после ответа Третьяковой, Пастуховы переглянулись.

— Да ладно? Так, Таня, выкладывай: что еще у нас нового? — Полина не сомневалась, что это не единственная новость.

— О-о, — протянула девушка. — Тут такое было! — Таня вспомнила весь тот ворох событий, которые произошли не так давно. — Пойдем, всё расскажу. — Пастухов лишь посмеялся, глядя на то, с каким энтузиазмом девушки готовились обсуждать все новости и события.

— Ладно, я тогда пойду к Хромову, поговорю с ним. Тань, он где?

— В кабинете, — Петр кивнул, направляясь в кабинет к Хромову. Дойдя до кабинета, Пастухов постучал в дверь.

— Иван Николаевич, здравствуйте. Войти можно? — мужчина заглянул в кабинет и увидел коллегу, сидящего за столом — он работал с какими-то документами. Подняв глаза на того, кто постучал в его кабинет, Хромов искренне удивился, не ожидая увидеть здесь этого человека. Но, тем не менее, очень обрадовался.

— Петя, здравствуй, — Иван Николаевич улыбнулся, пожимая руку коллеге. — Проходи, присаживайся. Чай будешь?

— Буду, — кивнул Пастухов. — Я смотрю, и Вас засосало в болото из бумаг и отчетов.

— Ой, Петь, — он вздохнул и махнул рукой. — Никогда не думал, что буду этим заниматься.

— Понимаю… Волокита.

— А вы навсегда приехали, я так понимаю? — он поставил перед Пастуховым кружку.

— Да, у дочки аллергия уже прошла, — Пастухов подул на чай, желая скорейшего его остывания. — Вот, мы и решили, что пора домой.

— Ну, и слава Богу, что прошла, — он вернулся на свое место. — Ты о работе пришел поговорить? — Спросил Хромов, понимая, что Петя не просто так к нему зашел.

— Да, если честно, — подтвердил мужчина. — У меня вариант с министерством был, но… Иван Николаевич, вот нет желания там работать. Верите? Вот нет желания целыми днями сидеть за столом и перебирать бумаги.

— Верю, — кивнул Хромов. — Ну, для тебя место точно есть. У нас Павлова теперь большой начальник. Думаю, оперировать она будет очень редко. Поэтому, сосудистого у нас нет.

— Отлично. Тогда, когда можно выходить?

— Ну, как устроитесь. Недели хватит? — Пастухов утвердительно кивнул. — Хорошо. А Полина, она будет работать? Просто, с ней сложнее.

— Места нет в отделении?

— Нет, в нашем нет, — покачал головой Хромов. — Но, в торакальную хирургию медсестра нужна. Я с заведующей поговорю. Думаю, она с радостью Полину к себе в отделение возьмет. Если, конечно, Полина сама захочет.

— Захочет. Она дома спокойно сидеть не будет, — ответил Петя, и Иван Николаевич усмехнулся. Он прекрасно понимал, что если женщина, которая не любит сидеть без дела, оказывается без работы, то её активность повышается в разы. Например, Маша — когда она сидела без работы, уровень её заботы по отношению нему, и к Косте, значительно увеличился. Настолько увеличился, что они сами захотели, чтобы она вышла на работу.

— Ну, отлично. Тогда, жду вас через неделю.

========== Глава 28 ==========

— Ирина Алексеевна, доброе утро, — в палату вошел Хромов. — Как Ваше самочувствие?

— Спасибо, всё отлично. А добрым утро будет только тогда, когда Вы меня выпишите отсюда, — Ирина Алексеевна вызывающе посмотрела на коллегу, который лишь усмехнулся, наблюдая за тем, как возмущается начальница.

— Вы меня здесь месяц держали. Да, Ирина Алексеевна? — сказал он, наклонив голову набок.

— Да, Иван Николаевич, — подтвердила она. — А мне Кривицкий говорил, что Вы мне мстите. — После такого ответа, мужчина рассмеялся.

— Ирина Алексеевна, миленькая, как Вы могли такое подумать? Я Вас, между прочим, выписывать пришел, — сказал Иван Николаевич, чем очень сильно обрадовал женщину.

— Я уже Кривицкому все рассказал. Сейчас осмотрю Вас, и можете собираться.

— Вот, теперь утро доброе, — улыбнулась Ирина Алексеевна. Она была жутко рада тому, что ей больше не придется целыми днями лежать в палате, и проводить время за чтением книг и рассматривание потолка. Книги она, конечно, любила, а вот вид потолка ей весьма надоел. — Иван Николаевич, а Вы завтра в министерство едете?

— Господи… — мужчина обреченно вздохнул. Иван просто поражался тому, что Ирина Алексеевна умудрялась следить за всеми, находясь в палате. Удивительная женщина.

— Откуда? — Он задал ей конкретный и короткий вопрос.

— Кривицкий, — на свой вопрос мужчина получил такой же конкретный ответ.

— Понятно. Я учту, — Хромов кивнул, приступая к осмотру.

Мужчина осматривался по сторонам, пытаясь выбрать хороший фон и настроить фотоаппарат. И, если с первым вопросом у него проблем не возникло, то со вторым пунктом были некоторые неприятности.

— Кость, — его окликнула Саша, которая уже десять минут ждала, когда Лазарев закончит возиться с фотоаппаратом. — Ну, эту фотосессию. Пойдем, сувениры купим.

— Сейчас, подожди, — он упорно продолжал искать что-то в настройках. Пока мужчина пытала фотоаппарат, Александра наслаждалась пейзажем. Через полминуты мужчина довольно улыбнулся. — Все, становись.

— В смысле?

— В смысле? Позировать будешь, — деловито сказал Лазарев, направив на жену объектив. Саша, наблюдая за супругом, лишь покачала головой. Но, тем не менее, послушно стала напротив Кости и улыбнулась, смотря в камеру. Он сделал снимок, потом еще один.

— На, смотри, — он подозвал Сашу. — Красиво? — Мужчина показал снимок, на котором Саша стояла на вершине горы. Позади девушки расстилался прекрасный солнечный пейзаж: небо было голубым, солнце ярким, а море чистым и прозрачным. Сама Александра была довольной и счастливой, что не могло не радовать Константина.

— Красиво, красиво, — одобрительно сказала Александра. Женщина осмотрелась по сторонам и, взяв фотоаппарат из рук Кости, подошла к девушке, которая уже минут двадцать была занята созерцанием здешних красот. — Девушка, а Вы могли бы нас сфотографировать, пожалуйста?

— Да, конечно, — последовал приветливый ответ и девушка взяла в руки фотоаппарат. Лазарева подошла к мужу. Мужчина с улыбкой приобнял супругу, Саша положила Косте голову на плечо, и снова посмотрела в объектив.

Довольные проделанной работой медики, вышли из операционной. После шести часов, проведенных в операционной, у них было одно желание — сообщить родителям, что с их ребенком все в порядке. Именно ради этого медики так усердно борются за жизнь каждого пациента. Каждый день.

— Да… — протянула Хромова, открывая кран. — Почему детей не везут в детскую? Я,

конечно, все понимаю, но оперировать детей…

— Ну, Маш, к нам везут в двух случаях: первый — когда скорая боится, что вообще не довезет, а второй — когда к нам ближе, — объяснил Хромов, попутно надевая халат.

— Знаешь, Вань, а это страшно, что сегодня к нам привезли ребенка из-за первого случая, — тихо сказала женщина, снимая шапочку, и распуская волосы. Она посмотрела на мужа, который лишь согласно кивнул.

— От этого, к сожалению, никуда не деться, — мужчина открыл дверь, пропуская санитаров с каталкой вперед. — Мирослава, пойдемте со мной, будете с родителями говорить.

— Я тогда мальчика к аппарату подключу и подойду, — сказала Мария Валерьевна на выходе.

— Я? — Светлова растерялась.

— Ну, Вы же Мирослава?

— Я, — так же растерянно подтвердила ординатор. — Но оперировали Вы, я ассистировала. А с родственниками должен хирург говорить.

— Мирослава Ивановна, а Вы и есть хирург. Вы — ординатор хирургии, — они вышли в приемное отделение. — Кто родственники Андреева? — после заданного вопроса хирурги увидели, как молодая пара тут же вскочила со скамьи. — Давайте, Мирослава, учитесь говорить с людьми.

— Мы, мы, — они подбежали к медикам.

— Здравствуйте, меня зовут Светлова Мирослава Ивановна. Ваш сын поступил к нам с множественными травмами, внутренним кровотечение, перелом ключицы и ЗЧМТ, — начала свою речь Светлова, но, увидев реакцию родителей, запнулась. Взглянув на девушку, Иван Николаевич поспешил на помощь коллеге.

— Вы не переживайте, операция прошла успешно. Состояние стабильное, средней тяжести. Сейчас реаниматолог его подключит ко всем необходимым аппаратам, мы будем его наблюдать. Ничего, организм молодой, крепкий. Справится, — успокоил родителей Хромов.

— Спасибо, спасибо вам огромное. А к нему можно? — спросила мать мальчика.

— Давайте, лучше завтра. Сегодня мы на за ним будем наблюдать.

— Хорошо. Спасибо вам огромное, — отец мальчика достал из кармана несколько купюр. Светлова на пару секунд замерла.

— Уберите, — быстро сказал Хромов.

— Но, это же благодарность.

— Уберите, — строго сказал хирург, и мужчина засунул деньги обратно в карман. — Карту его привезите нам завтра, пожалуйста. Привезете?

— Обязательно. Спасибо вам, до свидания.

— До свидания.

Хирурги улыбнулись вслед уходящим людям. Светлова с некой опаской посматривала на начальника, поскольку понимала, что разговаривать с родственниками она не умеет совсем. Поэтому, ординатор уже приготовилась к тому, что её будут отчитывать.

— Ну, Мирослав, неплохо, — начал Иван Николаевич и Мирослава удивленно на него посмотрела. — Но сначала людей нужно успокаивать, а потом уже рассказывать подробности. Вы немного перепутали порядок действий. Ну, ничего, еще научитесь, — он улыбнулся девушке.

— Ну, Вы научите, — она тоже улыбнулась коллеге.

— А куда я денусь.

Пока хирурги беседовали с родителями, Хромова уже подключила мальчика к аппарату.

— Ну что, сообщили? — Мария Валерьевна подошла к регистратуре.

— Да, сообщили, — с Хромовой Мирослава говорила более уверенно, чем с родителями

мальчика. — Я сейчас его проверю?

— Да, проверьте, — сказала Мария Валерьевна, и ординатор поспешила в реанимацию.

— Вань, а ты помнишь, что у меня завтра встреча с одногруппниками, и что мы идем туда вместе? — Она повернулась к Хромову.

— Помню, — ответил мужчина, но тут же задумался. — Маш, подожди… А в котором часу у вас эта встреча?

— В четыре начинается, а там не знаю. Ну, у тебя же завтра все равно выходной. Да?

— спросила Хромова, но, посмотрев на мужчину поняла, что сейчас всплывут какие-то

нюансы. Во всяком случае, его виноватый вид намекал именно на это.

— Маш, мне в три нужно быть в министерстве. Помнишь, я тебе говорил, что буду с ними по поводу оборудования разговаривать, по поводу финансирование? Это явно не один час продлится.

— Понятно… Помню, — вздохнула женщина.

— Ну, Маш… — он дотронулся до её плеча. — Ну, я не могу не поехать.

— Вань, я понимаю, что оборудование само за себя не договорится. Я понимаю, что ты не по своему желанию туда едешь. Ничего, схожу одна. Никуда я не денусь, — проговорила женщина, заполняя бумаги.

— За понимание спасибо, но я же вижу, что обиделась, — спокойная речь Маши не убедила мужчину. — Как я могу исправиться?

— Исправиться? — она задумалась. — Ужин готовишь ты.

— Хорошо, — он улыбнулся, соглашаясь с условиями супруги.

========== Глава 29 ==========

Марина открыла дверь ключом прошла в коридор. Все, что она услышала еще с коридора — храп Брагина. Женщина разулась и тихо, насколько могла, стала продвигаться по квартире. Дойдя до зала, она очень удивилась. Но удивление её было приятным — в зале была практически идеальная чистота. Обрадованная таким неожиданным, но приятным сюрпризом, она решила пройти на кухню. Когда Марина открыла дверь в кухню, она изумилась еще больше — такая же чистота была и на кухне: посуда была чистой и целой. Печь была вымыта, а на самой печке стояли такие же вымытые кастрюли. Пребывая в приподнятом настроении, Марина прошла в спальню, где мирно посапывала Катюша, и не совсем мирно похрапывал Олег. Нарочинская улыбнулась и, посмотрев на спящую дочку, легла на кровать, обнимая мужчину.

— Марин, пришла уже? — шепотом спросил Олег, поворачиваясь лицом к супруге. — А мы тут спим. — Он улыбнулся.

— А я вижу… Брагин, а скажи мне, пожалуйста, что случилось с квартирой?

— А что с ней случилось?

— Почему в ней так…чисто? Ни пригоревшей каши, ни грязной посуды, ни разбросанных вещей, — она перечислила список вещей, так приятно её удививших.

— А, ты про это? Это мы с Катюшей решили тебя приятно удивить. Удивили?

— Еще как, — довольно подтвердила она. — Вы молодцы у меня. — Гордо сказала женщина.

— Ну, это само собой, — хмыкнул он. — Мы всегда молодцы.

— Ну да, еще бы! — многозначительно ответила Марина. — Олег, я сегодня с Фельдманом говорила…

— И? — мужчина насторожился, стал серьезнее.

— Он посмотрел твои снимки, анализы. Сказал, через неделю нужно сделать повторное МРТ, повторные анализы. Исходя их них, он уже будет смотреть, когда и как тебя оперировать.

— Оперировать будет Фельдман? — Нарочинская кивнула. — Ассистировать, надеюсь, будешь не ты?

— Ты что? Нет, конечно. Это же не Склиф, здесь любое отклонение от правил недопустимо. Ну, официально недопустимо, — объяснила Марина. С одной стороны, ей нравилось то, что работа идет с соблюдением всех правил и протоколов, но с другой стороны, она вспоминала тот же Склиф, и вспоминала, скольким людям они помогли, избегая соблюдения этих самых правил.

— У нас неотложка. Специфика другая, да и менталитет тоже… — он замолчал, посмотрев на Марину. — Ну, надо — сделаем. — Мужчина улыбнулся. — Всё сделаем.

— Я дома, — с облегчением и радостью говорила Павлова, прыгая по квартире на костылях.

— Я больше не лежу целыми днями в палате, я больше не рассматриваю квадраты на потолке, я больше не донимаю Таню, мне больше не нужно носить эту больничную рубашку.

— Радостный монолог Павловой прервал Кривицкий, стоящий у плиты.

— Ир, я, конечно, очень рад, что ты дома, — он подошел к женщине, обнимая её так, чтобы она держалась за него, а не стояла на костылях. — Но тебе, а вернее мне, Хромов сказал следить за тобой, и за тем, чтобы ты соблюдала режим.

— Соблюдать режим, соблюдать режим, — ворчала Ирина, продолжая обнимать мужчину. — А про министерство он что-нибудь говорил? — Кривицкий фыркнул, смотря на Иру.

— А вот про работу он мне ничего не говорил, и очень просил тебе о ней тоже не рассказывать, — он аккуратно усадил её на диван.

— Вы с Хромовым сговорились? — на лице женщины читалось недовольство. Как так может быть, что она не в курсе событий?

— Да, Ирина Алексеевна, мы сговорились, — Гена поставил перед ней разнос, на котором стояли тарелка с омлетом и чашкой свежесваренного кофе. — Приятного аппетита.

— Спасибо, — она улыбнулась и отпила кофе. — Кривицкий, ты такой заботливый… — Она почему-то усмехнулась и стала смотреть в окно.

— Егорова, ты чего? — он обеспокоенно посмотрел в её глаза.

— Да ничего… — женщина повернулась к нему. — Просто, я даже не помню, когда обо мне в последний раз хоть кто-то заботился. Мужу я давно надоела, да и он мне… А сыну я даже не говорила о случившемся. — Кривицкий растерялся, слушая рассказ Иры. Его удивило то, что такая властная и сильная женщина сейчас просто сидела возле него и рассказывала то, о чем не знал никто другой. А с другой стороны, он обрадовался. Значит, она ему доверяет. Доверяет, а не гонит спать с котом на диван.

— Егорова, а ну-ка, не хандри! — он легонько тряхнул её за плечи, и обнял. — Мне ты не надоешь.

— Ты в этом так уверен?

— Уверен, — кивнул мужчина. — Теперь точно уверен.

Мария сидела в ресторане, наслаждаясь компанией одногруппников, которых она была очень рада видеть. Медики сидели, вспоминая свои нелегкие, но от того не менее прекрасные годы обучения в медицинском институте.

— Маша, — к ней подсел мужчина. — Не забыла меня, Авдеева?

— Тебя, Вить, забудешь… — она усмехнулась.

— А пойдем, погуляем? Что все время за столом сидеть, — он встал, подавая ей руку. — Сумку брось, кому она нужна. — Виктор махнул рукой на предмет гардероба.

— Пойдем.

Они на время покинули зал, где происходило мероприятие, и пошли в зимний сад.

— Кстати, никогда не понимал, зачем в ресторанах зимние сады, — сказал мужчина,

рассматривая цветы.

— Это, Витя, для эстетического наслаждения, — непринужденно пожала плечами женщина.

— Ну, рассказывай. Ты сейчас не Авдеева уже, наверное? Вообще, расскажи о себе что-нибудь.

— Нет, я сейчас Хромова. У меня сын есть — Костя. Женился недавно, сейчас отдыхать

уехали, — она улыбнулась. — Работаю в Склифе, реаниматологом.

— Хорошо, что сын есть. Но плохо, что есть муж.

— Почему это?

— Ну… просто, — усмехнулся он. — А помнишь, как мы зимой на экзамен по хирургии бежали, когда автобус нужный не ездил в тот день? Чуть не опоздали, а Надя еще и упала.

— Потому что на каблуках была. Зимой, — улыбнулась Хромова, вспоминая тот день. — А еще помню, как кое-кто самолетики на паре по гистологии запускал, а потом прибежала лаборант нас допрашивать.

— Ну, ты меня тогда не выдала, — с уважением сказал одногруппник.

— Еще бы. Мы своих не сдаем, — гордо ответила женщина.

Хромов выходил из министерства, довольный тем, что ему удалось выбить для отделения и оборудование, и финансирование. Он собирался позвонить жене, но входящий звонок лишил его такой возможности. Мужчина достал из кармана мобильный, на дисплее высветилось «Таня».

— Да, Тань, — принимая звонок, ответил Иван.

— Иван Николаевич, у нас массовая травма — пожар в здании. Двадцать пять человек везут к нам. Вы нужны срочно. Пострадавших привезут минут через двадцать-двадцать пять.

— Я понял, Тань. Оставляй всю смену, вызывай еще прошлую. Заказывай кровь, и сообщи Гончаровой, пусть тоже своих к нам отправит. И Полякову. Я через полчаса буду.

— Поняла.

— Тань, я пришел, — в приемное забежал Хромов. — Что тут у нас?

— Пока привезли десять человек. Сейчас еще привезут. Кровь заказала, прошлая смена едет. Куликов и Кривицкий оперируют. С торакальной тоже пришли, оперируют. Нейрохирурги тоже работают.

— Хорошо. Молодец, Тань, — одобрительно сказал заведующий.

— Женщина, двадцать пять лет. Внутренние травмы, открытая ЧМТ. В машине обезболили, промедолом, — в приемное забежала бригада скорой.

— Тань, я возьму, — Хромов посмотрел на девушку. — В противошоковый её. Танюш, нейрохирурга позови, пожалуйста.

— Хорошо.

Через четыре часа, Хромов вышел из операционной, направляясь в приемное, где уже собрались родственники, налетевшие на Таню. Все они пытались перекричать друг друга, желая узнать о состоянии их близких. К ним подошел Иван Николаевич.

— Граждане, успокойтесь, пожалуйста. Не нужно кричать, тише, — Хромову пришлось повысить голос, чтобы родственники его услышали. — Сейчас, Татьяна Владимировна зачитает вам списки, предоставленные МЧС. Не создавайте лишнего шума. — Родственники вынуждены были замолчать, позволяя медсестре зачитать список.

— Шаповалов — у нас, Звягенцева — у нас, Демьянов — погиб, Левакова — у нас… — Таня зачитывала список, но запнулась, увидев в списках знакомую фамилию. Она резко выдохнула, но дочитала список до конца.

— Тань, Куликов закончил оперировать?

— Да, — она кивнула. — Иван Николаевич, а Мария Валерьевна, где сегодня?

— У нее встреча одногруппников сегодня, — не задумываясь, сначала ответил он, но потом насторожился. — А в каком здании пожар произошел?

— Ресторан «Бавария», — после её ответа, мужчина буквально замер. Он вспомнил, как минуту назад она запнулась, читая фамилии. — Таня, дай мне список. Пожалуйста. — Третьякова протянула ему лист, обеспокоенно посматривая на мужчину.

— Вы не волнуйтесь только…

Хромов бегло просмотрел фамилии, которые минуту назад называла Таня и, увидев в списке фамилию «Хромова», сел на стул. Он зажмурился — дышать стало тяжелее, а сердце неприятно закололо.

========== Глава 30 ==========

После смены Алексеева направилась в кабинет к Хромову, желая обсудить с тем некоторые нюансы бумажной работы. Когда женщина вошла в кабинет, она увидела начальника, быстро снимающего с себя халат и, накидывающего плащ. Она внимательно посмотрела на него — каким-то Хромов был нервным, дерганным. Алексеева насторожилась, предполагая, что что-то случилось. Она давно знала Ивана Николаевича, и знала, что нервозность ему не свойственна.

— Иван Николаевич, а Вы куда? — спросила она, желая обратить на себя внимание коллеги.

— В больницу. Смена ведь закончилась, — Виктория кивнула, но не поняла, зачем ему нужно идти в какую-то больницу, если есть своя.

— Иван Николаевич, что случилось? — она задала уже другой вопрос, но вместо ответа он просто дал ей в руки лист бумаги. Женщина слегка удивилась, но все же принялась просматривать текст. Прочитав список до конца и, найдя в этом списке знакомую фамилию, она больше не удивлялась, почему Хромов такой нервный. — Вы у МЧСников спрашивали, в какие больницы еще отвозили людей?

— Да, в первую и шестьдесят седьмую. Поеду туда, вдруг она там, — Иван Николаевич растерянно посмотрел на Вику. Он, конечно, прекрасно понимал, что её там могло не быть, что она могла погибнуть, что МЧСники не ошиблись, составляя списки. Понимал, но отказывался в это верить.

— А, если её там нет? — предположила она, но тут же об этом пожалела, поскольку после этих слов мужчина буквально замер.

— Нет? — он сел на диван и схватился руками за голову, но потом поднял глаза на Вику. — Тогда…тогда в морг пойду. — Иван с трудом произнес эти слова.

— Так, Иван Николаевич, — она села рядом с ним и легонько потрясла мужчину за плечо. — Во-первых, Вы правы — они могли перепутать. Во-вторых, не слушайте меня, а в-третьих…не переживайте Вы так, Вы еще ни в одной больнице не были. — Сказал она, желая хоть как-то его поддержать.

— Хорошо… — он кивнул. — Я поеду тогда…

— Иван Николаевич, ну что там? — Хромову позвонила Алексеева.

— Ничего, — он вздохнул. — В шестьдесят седьмой её нет, сейчас в первую приехал. Пойду,

узнаю.

— Вы позвоните мне потом.

Мужчина пошел в приемное отделение, где за стойкой регистратуры стояли две молодые медсестры и о чем-то увлеченно разговаривали.

— Девушки, здравствуйте, — он поздоровался с ним, одновременно всеми силами пытаясь скрыть свое беспокойство, и свою тревогу. Сейчас у него это получалось откровенно плохо.

— Здравствуйте, мужчина, — они отвлеклись от разговора, обращая внимание на вошедшего. — Вам что-то подсказать?

— Да, — он кивнул, доставая из кармана брюк телефон. — К вам по скорой поступала эта женщина? После пожара в ресторане «Бавария». — Иван показал им фотографию. Девушки внимательно посмотрели на дисплей телефона.

— Да, у нас она, — ответила медсестра, и после этого ответа сердце мужчины стало биться чаще. Но уже от волнения, а от радости. — Поступила после пожара в ресторане. Отравление угарным газом. Врачи провели дезинтоксикацию, сейчас проводится оксигенотерапия. Я доктора сейчас позову, он Вам все расскажет.

— Хорошо… спасибо, — с облегчением сказал мужчина. — А к ней, к ней можно?

— Да, конечно. Доктор сейчас подойдет. А Вы пока скажите, как её зовут, как зовут Вас, и кем Вы ей приходитесь, — медсестра взяла ручку, готовясь записывать информацию.

— Её зовут Хромова Мария Валерьевна, меня — Хромов Иван Николаевич, я её муж, — пока мужчина отвечал на вопрос, к ним подошла женщина в белом халате.

— Евгения Александровна, тут муж пришел к женщине, которую с отравлением привезли. Без документов.

— Здравствуйте. А Вас как зовут? — она повернулась к мужчине.

— Иван Николаевич.

— Надевайте халат, бахилы, и пойдемте, — Иван быстро накинул на себя халат, надел бахилы, и пошел вслед за врачом. — Вашу жену доставили с отравлением угарным газом. Мы провели дезинтоксикацию, сейчас проводится оксигенотерапия. Мы взяли анализы — все в норме, никаких осложнений на сердце нет. Она пару дней у нас полежит, а потом домой можете забирать. Не переживайте так, все хорошо. Проходите. — Он пропустила его в палату.

— Спасибо огромное.

Иван вошел в палату, и посмотрел на мирно спящую женщину. И, лишь убедившись, что Маша жива, что с ней все в порядке, он выдохнул и присел на стул.

— Маша… — он улыбнулся. — Слава Богу.

Хромов вышел из больницы и, присев на скамейку, впервые за долгое время закурил. Мужчина глубоко дышал, делая одну затяжку за другой.

— Раньше я не замечал за тобой пристрастия к табаку, — Хромов обернулся на голос и увидел подходящего к нему Шнейдера. Он встал, приветствуя своего бывшего руководителя ординатуры.

— Здравствуйте, Георгий Генрихович, — Иван пожал ему руку. — Извините, я Вас не заметил.

— Да я понял. Что случилось? Почему твое лицо и мой халат примерно одного цвета? — они вернулись на скамейку, и Иван выудил из пачки еще одну сигарету.

— Жену мою в Вашу больницу доставили. Отравление угарным газом.

— Ну, обошлось же? — он кивнул. — Ну, все. Не переживай так. — Шнейдер похлопал его по плечу. — И не кури ты. — Иван лишь усмехнулся, слушая нравоучения коллеги. Он услышал, как зазвонил телефон. Посмотрев на дисплей, мужчина занервничал.

— Что такое? — Георгий Генрихович внимательно посмотрел на Хромова.

— Сын звонит, по скайпу. Пасынок, вернее, — исправил сам себя мужчина. Еще раз, внимательно взглянув на ученика, Шнейдер понял, что говорить правду он сейчас не будет.

— Врать будешь?

— Да, — сказал Хромов, отвечая на звонок. — Привет, ребята. — Поздоровался он с детьми.

— Привет, как дела?

— Дела? Да…нормально все, — как можно спокойнее старался говорить мужчина. — У вас как дела?

— Все отлично, — отвечал веселый Костя. — Ходим по горам, проводим фотосессии, скупаем сувениры, купаемся в море. Вы на работе?

— Да. Где же мне еще быть? — Иван Николаевич посмеялся и очень обрадовался тому, что за тридцать пять лет работы врачом он научился убедительно врать.

— А мама где?

— Мама? А мама…мама в операционной. Только начали, там случай тяжелый. Надолго.

— Ясно все с вами. Смотрите там, про Федю не забывайте, — шутливо отчитал он отчима.

— Ладно, не будем отвлекать, работайте.

— Хорошо. Давайте, пока, — он завершил звонок и откинулся на спинку скамьи.

— И не стыдно тебе детям врать? — покачал головой Георгий Генрихович.

— Не стыдно, нечего им волноваться, переживать.

— Понятно, — он кивнул головой. — Ты тоже давай, домой иди. А то, мне действительно твой цвет лица не нравится.

— Иду я, иду. Я завтра утром приду.

— Да, я не сомневаюсь, — улыбнулся мужчина.

========== Глава 31 ==========

Геннадий стоял возле плиты и по своему обыкновению готовил завтрак на двоих. Заметив то, как их кот смотрит на него, Кривицкий насыпал ему корм и продолжил заниматься готовкой. Он нарезал помидоры, тихо напевая какую-то песню. Вообще, в их семье, в основном, готовил именно Гена. Во-первых, ему это просто нравилось, а во-вторых, кулинарные способности Иры оставляли желать лучшего. Это он помнил еще с институтских времен. Но для самого Геннадия это было совершенно не важно.

Гена закончил нарезать помидоры и приступил к нарезке огурцов. Вдруг он услышал грохот, доносящийся с ванны, а затем крик. Мужчина тут же бросил свое занятие и побежал в ванну. Открыв дверь, он увидел сидящую на полу Ирину, которая тихо стонала и потирала ногу.

— Ира, Ира! Что такое? — он присел возле нее, обеспокоенно смотря на женщину.

— Сильно болит? Давай, поднимайся. — Гена сначала хотел просто помочь ей подняться, но тут же передумал и, взяв её на руки, понес в зал. Мужчина усадил Павлову на диван и принялся осматривать ногу.

— Ай, больно, — вскрикнула женщина.

— Сейчас, подожди, — он на минуту убежал, и вернулся с обезболивающим. — На, пей.

— Спасибо, — она взяла у него из рук стакан воды и запила таблетку.

— Егорова, какая же упертая! Я же говорил — давай, помогу. Нет, уперлась… — причитал Кривицкий, осматривая женщину. Женщина улыбнулась, ей было приятно слушать его нравоучения. Потому что говорил он с заботой и любовью. Но, все-таки, она решила возмутиться. Для приличия.

— Ой, Кривицкий, не будь таким занудой.

— Это я зануда? — возмущенно переспросил он.

— Ну, не я же, — женщина усмехнулась.

— Не ты, — подтвердил он. — Ты…ты — катастрофа ходячая. Хотя, даже не ходячая — прыгающая. — Парировал мужчина. — Я завтрак сейчас принесу. Надеюсь, пока я иду за разносом, ты никуда с дивана не денешься. — Он улыбнулся, поднимаясь с колен.

Женщина, посмотрев на Кривицкого, хотела снова съязвить, но передумала и просто

кивнула, соглашаясь с ним.

Мужчина тихо прошел в палату, где лежала Маша. Войдя в палату, он увидел супругу, которая увлеченно смотрела в окно, считая количество проезжающих мимо машин.

— Маша, привет, — улыбаясь, поздоровался мужчина и присел на кровать. — Как ты себя чувствуешь?

— Привет, Вань, — сказала она, обрадованная его приходом. — Да, хорошо все. Голова побаливает только, а так…хорошо все. Не переживай.

— Это хорошо, — сказал мужчина с облегчением. Он еще утром поговорил с её лечащим врачом и, лишь окончательно убедившись, что всё обошлось, Иван со спокойной душой пошел к ней в палату. — А я тебе бананы принес и шоколадку и еще кое-что. — Мужчина достал из пакета фрукты и шоколадку, отдавая женщине.

— Спасибо, — она с улыбкой приняла шоколадку, отмечая, что Ваня принес именно её любимую. Хромова посмотрела на мужчину и вздохнула, покачав головой. — Ты вообще спал сегодня? — Спросила она, хотя знала, что он, скорее всего, соврет. Ну, её супруг так и сделал:

— Да, спал, — он кивнул, но, заметив на себе укоризненный взгляд женщины, усмехнулся.

— Машенька, не надо на меня так смотреть.

— Ваня…

— Что? Что ты на меня ругаешься? Это тебе отдыхать нужно, — мужчина решил перейти в наступление.

— А я и отдыхаю, — сказала Маша, открывая шоколадку и, отламывая кусочек. — А тебе я не дам, тебе нельзя.

— Вот так всегда… — он вздохнул. Женщина сначала улыбнулась, но потом о чем-то задумалась, сразу став серьезнее.

— Слушай, я совсем растерялась что-то… Летальные есть? — обеспокоенно спросила она.

— Нет, у нас нет, — поспешил успокоить её муж.

— А Костя знает?

— Костя? — он на минуту запнулся. — Косте я соврал. — Ответил мужчина и посмотрел на Машу, ожидая её реакции. Хромов прекрасно понимал, что, возможно, сделал глупость, но тогда он посчитал нужным поступить именно так.

— Ну, правильно сделал, — она решила поддержать его идею. Хоть Мария всегда считала, что обманывать близких нельзя, но с возрастом начала понимать, что иногда лучше недоговорить. Для их же спокойствия. — Ну что, будем врать дальше?

— Ага, вместе, — мужчина рассмеялся.

========== Глава 32 ==========

Брагин лежал в палате, терпеливо ожидая прихода Марины. Пока мужчина ждал её возвращения, он уже успел позвонить Куликову, Пастухову и поговорить с Тамарой. После того, как он всё и со всеми обсудил, Олег принялся через стекло следить за работой медиков. В то время, когда он наблюдал за своими израильскими коллегами, к нему в палату уже пришла Марина.

— Ну, как дела? — спросила Нарочиская, попутно закрывая жалюзи, тем самым лишая его возможности наблюдать за происходящим в отделении.

— Да нормально, — он лениво потянулся и улыбнулся женщине. — Поговорил с Томой, с Куликовым, с Петручио. — Слушая его, она лишь кивнула. Женщина была слишком серьезной, и абсолютно не разделяла хорошее настроение мужчины.

— Фельдман снимки посмотрел, анализы проверил. Будет тебя оперировать.

— Ну, и что ты такая расстроенная? Что там с анализами? Операция закончится не совсем удачно? — он усмехнулся, хотя сам уже волновался больше самой Марины.

— Олег, ты же не маленький, — она присела на кровать, нервно потирая руки. — Ты прекрасно понимаешь, какая это операция. Никто не может гарантировать благоприятный исход. Никто не будет брать на себя такую ответственность. Ты сам хирург, ты сам всё это

прекрасно знаешь.

— Понимаю. Я же не дурак, — он откинулся на подушку, исподлобья поглядывая на Марину, которая молча смотрела в окно. Как врач, она прекрасно понимала, что пациенту далеко не всегда стоит говорить правду о его состоянии. Но, в то же время она понимала, что Брагину лучше не врать, а говорить правду. Пусть она и жестокая, но это — правда.

— Но, в любом случае, операция — единственный вариант.

— Я же сказал, что я всё понимаю, — резко ответил Олег, заставляя Марину посмотреть на него. Увидев, каким растерянным взглядом смотрит на него женщина, он решил поменять тон разговора. — Я же тебе говорил — тебе меня долго терпеть придется.

— Ой, Брагин, ничего не меняется, — вздохнула Марина, но, тем не менее, улыбнулась мужчине.

— Ну, в любом другом случае, тебе было бы со мной скучно.

— Это точно, — протянула она. — Олег, слушай… А как ты смотришь на то, чтобы перебраться сюда?

— Чего? — Брагин искренне удивился такому предложению.

— А что? Здесь довольно хорошо, — просто ответила Нарочинская.

— Ты серьезно сейчас? — спросил мужчина. Он не понимал, с чего вдруг она захотела

переехать в Израиль. Бросить Москву, дом и переехать в другую страну. Чужую страну.

— Марин, с чего вдруг?

— Ну…- она пожала плечами. — Просто я знаю, что нам здесь с тобой еще долго быть. Поэтому, я подумала, что мы могли бы сюда перебраться. Тому заберем, если она захочет.

— Марин, а ты согласна бросить дом, работу? Вообще, всё бросить?

— Да почему сразу бросить? Квартиру продадим, а в Склифе мы и так не работаем, Олег, — начала приводить аргументы Нарочинска, но, посмотрев на Брагина, поняла, что пока он не собирается с ней соглашаться.

— На работу мы можем вернуться, а в чужую страну нам не обязательно переезжать.

— Брагин, кому мы нужны в Склифе? Там и так штат укомплектован, а здесь зарплата выше.

— У тебя выше, — ответил он. — А я…вообще не факт, что я работать смогу, — Нарочинская повернулась лицом к мужчине, и резко посмотрела на него. Она начинала злиться на него.

— Ты сейчас сам себе противоречишь, — он вздохнула. — Ладно, ты отдыхай, а я пойду. У меня работы много.

— Обиделась?

— Я вечером зайду.

— А вот это мы в горы ходили, — после того, как Саша с Костей в красках описали родителями все прелести своего путешествия и рассказали обо всем, что они видели, и где они побывали, Саша показывала Марии Валерьевне и Ивану Николаевичу фотографии с отдыха, пока Костя возился в зале. Хромовы улыбались, просматривая снимки. — Костя этот фотоаппарат минут десять мучил. — Лазарева посмеялась.

— Зато фотографии красивые получились, — крикнул с зала Костя.

— Ну, с этим не поспоришь, — Иван Николаевич решил поддержать пасынка.

После пятиминутного отсутствия, Костя пришел на кухню и с улыбкой достал из сумки бутылку с водой, ставя её перед родителями. Те подняли глаза на Костю.

— Я пыталась его отговорить, — заранее сказала Саша.

— Это что? — Хромова внимательно посмотрела на бутылку. Цвет воды подсказывал ей, что пить это точно не стоит.

— Вы просили море. Вот вам море, — он пододвинул бутылку ближе к ним.

— Ну, чего-то подобного я и ожидал, — посмеялся Иван Николаевич, покрутив бутылку в руках. Зная любовь Кости подшутить над ними, он ожидал, что что-то подобное они и привезут. Костя довольно усмехнулся, обрадованный тем, что шутку Хромов оценил.

— Ладно, это ерунда, — он покопошился в сумке. — Мы вам нормальные подарки привезли.

— Ребят, зачем? — Мария Валерьевна посмотрела на них.

— Как зачем? — удивленно спросила Саша.

— Нет, действительно. Зачем Вы тратились? — Ивану Николаевичу было даже как-то неловко. Молодожены, вздыхая, переглянулись.

— Всё, перестаньте задавать нам глупые вопросы, — Лазарев строго посмотрел на родителей. — Так, это тебе, мам. — Он достал из сумки кофе, турку, и лимонный одеколон, отдавая матери сувениры. — Лимонным одеколоном турки, кстати, пользуются постоянно.

Хорошая вещь.

— Спасибо, — она благодарно улыбнулась. — Кофе мне сейчас как раз необходим.

— Так, Иван Николаевич, а это Вам, — Саша достала из сумки табак, кальян и турецкие сигареты. Хромов удивленно посмотрел на подарки. Особенно удивленно он смотрел на кальян. Костя, заметив реакцию отчима, лишь улыбнулся.

— Ого. Спасибо огромное, ребята.

— Иван Николаевич, только не говорите, что Вы кальян никогда не курили.

— Никогда, Кость, — мужчина покачал головой.

— Так, — теперь уже Мария Валерьевна строго смотрела на детей. — Вы зачем Ивана

Николаевича подталкиваете к употреблению табака? Он же бросил.

— Да, — Костя, посмотрев на Хромова, кивнул. — Ну, иногда же можно. Ладно, вы тут чем занимались, пока мы по горами ходили? — Он решил перевести тему, дабы мама больше ни о чем не спрашивала. После вопроса Кости Хромовы переглянулись.

— Да, мы…мы на работу ходили, — ответил за двоих Иван Николаевич. — Работы много было. Весна, сами понимаете.

— Ну да, понимаем, — Саша кивнула. — Слушайте, мы же еще вино привезли. — Вспомнила Саша и указала Косте на сумку. — В другом отделе.

— Точно, — Костя снова покопошился в сумке, вынимая вино. — Доставайте бокалы.

========== Глава 33 ==========

Лазаревы зашли в приемное отделение, от которого у них был целый двухнедельный отдых. Константин, заметив Пастухова, стоящего возле регистратуры, поспешил к нему. Саша пошла вслед за супругом.

— Пётр Викторович, здравствуйте, — Лазарев улыбнулся, пожимая мужчине руку. — Ну что, Вы к нам навсегда?

— Здравствуй, Кость. Да, мы обратно вернулись, — подтвердил он. — Вот, здесь опять работаем. Вернее, я здесь, а Полина в торакальной.

— Ну, это же круто. Будем вместе, как раньше, — Лазарев был рад возвращению коллеги, вспоминая, как здорово было, когда они все вместе ставили диагноз пациенту. С одной стороны, они всегда сочувствовали людям, а с другой — врачебный и спортивный интерес никто не отменял. Сейчас, правда, из той компании в Склифе остались только Пастухов, Куликов, Хромов и он сам. Костя резко вынырнул из своих мыслей и посмотрел на Сашу, которая терпеливо слушала их разговор. — А, вот, знакомьтесь — Саша, моя жена. Саш — это Пётр Викторович, он тут раньше работал. Даже завом был.

— Очень приятно, — вежливо сказала Лазарева.

— Взаимно, — ответил мужчина. — И давайте без Викторовичей обойдемся. Просто Петя.

— Ребят, к нам женщину после ДТП везут, в критическом. Берете? — их разговор прервала Третьякова, оповещающая хирургов о новой пациентке.

— Да, я возьму. Переоденусь только — Лазарев расписался в журнале и быстрым шагом направился в ординаторскую.

— В другой машине девочку везут. Без сознания.

— А ребенка, почему к нам? — Саша, которая никогда не любила работу с детьми, недовольно посмотрела на Таню. Та лишь пожала плечами.

— С матерью чтобы была, наверное.

— Как всегда… — вздохнула женщина. Она, на самом деле, полюбила это отделение, и коллектив. Но её, как и многих других, раздражало то, что здесь все делают всё и то, что сюда часто привозят детей. Против детей Александра ничего не имела, но она всегда считала, что детьми должны заниматься педиатры.

— Ладно, я тогда с Костей пойду. А Вы, Саш, девочку возьмете?

— А куда же я денусь, — снова вздохнула Лазарева.

— Лаптева Станислава Петровна. Двадцать девять лет. Внутренние травмы, открытый перелом правой ноги. Перелом левой ключицы. По дороге обезболили промедолом. Группа крови — вторая положительная.

— Так, я понял. Милана, заказывай кровь, и бегом к нам, во вторую операционную. Тань, вызови нам Хромову илиХанину, — отдал распоряжение Лазарев, беря в руки сопроводительный лист. — Всё, поехали.

— Коллеги, здравствуйте, — в приемное вошла другая бригада. Врач отдал сопроводительный лист и попутно начал описывать состояние ребенка. — Девочка, четыре или пять лет. Закрытый перелом правой руки, гематомы, ссадины. Ударилась головой, потеряла сознание. Мы к вам решили отвезти, раз тут её мать.

— Понятно. Поехали в первую смотровую.

— А, вот еще, — врач достал из кармана мобильный телефон, отдавая его Третьяковой.

— Первая бригада уехала раньше, а мы, когда уже сворачивались, наш водитель телефон нашел. Женщины этой, наверное. Я тебе отдам, ты лучше знаешь, что с ним делать.

— Хорошо, я поняла. Спасибо.

— Коллеги, девушка давление совсем не держит, гемодинамика нестабильная, — Хромова оповестила хирургов о состоянии пациентки. — И, простите, что лезу, но селезёнку нужно удалять.

— Мария Валерьевна, Вы можете давление поднять? — спросил Пастухов, не отвлекаясь от работы.

— Нет, я его и так поднимала. Она давление не держит.

— Попробуем сохранить селезенку, — проговорил Лазарев, не соглашаясь с мнением анестезиолога. — Коагуляция?

— Не знаю, — Пётр покачал головой.

— Вы её не коагулируете. Она давление не держит, — снова предупредила Хромова. — Я бы не советовала вам так рисковать.

— Мы коагулируем селезёнку, — посмотрев на женщину, резко ответил Лазарев. — Следи за давлением и гемодинамикой лучше. Зажим.

— Ну, здесь сотрясение обычное. Ничего страшного, — сказала сама себе Александра, убирая снимок в сторону. Она посмотрела на девочку, которая лежала с уже загипсованной рукой. — Ну что, красавица, ничего страшного я здесь не вижу. Мы тебе сейчас сделаем укольчик, и ты поспишь. Хорошо? — Девочка кивнула.

— А мама где? — тихо спросила она и Саша напряглась. Что Лазарева сейчас могла ответить? Услышав перечень травм, она уже была уверена, что операция простой не будет в любом случае. Не ответит же она девочке, что её мать на операционном столе в критическом состоянии.

— С мамой сейчас врачи, они оказывают ей помощь, — ответила Александра, но, посмотрев на девочку, поняла, что такой ответ её не устроил. Она продолжала наблюдать за хирургом.

— Мама придет? — снова вопрос, на который у Лазаревой нет ответа.

— Давай, тебе сейчас тётя Таня укол поставит, и ты отдохнешь, а потом мы поговорим, — Саша через силу улыбнулась девочке после того, как так кивнула, соглашаясь с врачом.

— Тань.

— Чёрт. Милана! Зажим, бегом, — Лазарев прикрикнул на медсестру, которая бегом подала хирургу требуемый им инструмент.

— Костя, не суетись, сейчас попробуем остановить, — Пастухов на секунду поднял голову и посмотрел на Хромову. Та лишь покачала головой, но продолжала следить за состоянием пациентки, попутно вводя какой-то препарат.

«Докоагулировались», — подумала анестезиолог.

Она посмотрела на показатели.

— Фибрилляция, отошли от стола, — Хромова быстро подкатила дефибриллятор к столу, но, услышав характерный писк прибора, тут же откатила его в сторону. — Асистолия. — Она взяла в руки шприц с уже набранным адреналином и ввела препарат девушке в вену. Скрестив руки, врач начала проводить реанимацию. — Раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре…. — Лазарев посмотрел на Пастухова и зажмурился, опустив голову вниз. Потом открыл глаза и перевел взгляд на Хромову, которая продолжала проводить реанимационное мероприятие.

Через десять минут женщина прекратила непрямой массаж сердца. Она повернулась к хирургам.

— Всё, фиксируйте.

— Время смерти — 11:20, — глухо сказал Лазарев, снимая перчатки.

Лазарев быстрым шагом направился в приемное отделение, за ним медленно шли Хромова с Пастуховым, тихо переговариваясь. Они подошли к регистратуре, где Таня о чем-то беседовала с Иваном Николаевичем.

— Где Саша и девочка? — резко спросил он у Тани, удивив этим рядом стоящего Хромова. Его напрягло настроение Лазарева и тон, которым он разговаривает с Третьяковой. Посмотрев на девушку, он понял, что та удивлена не меньше самого Ивана Николаевича.

— Девочка в четвёртой палате, Александра Алексеевна в ординаторскую пошла, — ответила Третьякова. Лазарев кивнул, покидая приемное отделение так же быстро, как и появился в нём. Иван Николаевич вопросительно посмотрел на коллег, стоявших чуть поодаль.

— Что случилось? — мужчина подошел ближе к ним. Пётр с Марией Валерьевной переглянулись, посмотрев на начальника. Пастухов решил начать:

— Пациентка скончалась во время операции.

— Причина?

— Были множественные сочетанные раны, перелом ключицы, открытый перелом правой ноги. Разрыв селезёнки, — дослушав хирурга, Хромов кивнул.

— А гемодинамика, показатели? Мария Валерьевна, — он обратился к женщине. — Вы ведь следили за состояние пациентки. Петь, почему селезёнку не удалили? Чья операция была? Лазарева?

— Лазарева, — подтвердила Хромова. — Гемодинамика у неё нестабильная была, давление не держала.

— Почему селезёнку не удалили, если пациентка была в критическом состоянии? — он снова задал интересующий его вопрос, но ответа пока не услышал. — Пойдемте в кабинет.

========== Глава 34 ==========

Три врача вошли в кабинет заведующего. Иван Николаевич занял своё законное место и стал пристально смотреть на коллег, севших напротив.

— Ну? — Хромов сложил руки в замок. — Что случилось в операционной? — Строго спросил Хромов у своих слегка растерянных коллег. Особенно растерянной сейчас была Мария — строгим она Ваню видела впервые. Причем, строгость эта относила не только к Косте и Пете, но и к ней самой. Сначала она хотела обидеться, когда он говорил с ними в приемном, но потом чётко осознала, что стоит различать личные отношения и рабочие. И не стоит одно смешивать с другим.

Пастухов решил начать объяснение:

— Иван Николаевич, Лаптева поступила к нам в критическом состоянии: сочетанные травмы, внутреннее кровотечение, во время операции мы обнаружили разрыв селезёнки, — Пастухов ненадолго замолчал, подойдя к самому важному. Он прекрасно понимал, что Хромову однозначно нужно сказать правду. Не скажут они, он сам узнает. — Мария Валерьевна проинформировала нас о состоянии пациентки: гемодинамика была нестабильной, давление низкое. Она сказала, что селезёнку нужно удалять. Лазарев был не согласен, он предложил сохранить селезёнку. Ну, решили коагулировать. Селезёнка разорвалась. Внутреннее кровотечение, фибрилляция, асистолия. Пациентка скончалась.

— Я понял. Спасибо, Петь. Иди, работай.

— Хорошо, — Пастухов кивнул, покидая кабинет начальства.

— И что теперь? — Мария достала ручку из нагрудного кармана халата, и принялась крутить её в руке. Она прекрасно понимала, что летальный исход этой операция — ошибка Кости.

— Ничего, — ответил мужчина, откинувшись на спинку стула. — Пока вы её оперировали, на её телефон позвонил брат. Таня ему объяснила ситуацию, он приехал. Ну, она меня позвала. Но разговора у нас не вышло.

— Почему?

— Да он пьяный был. Я даже не уверен, что он понял меня. Но уверен, это — его перманентное состояние. Не знаю, что с девочкой будет, — Иван вздохнул.

— Других родственников нет? — спросила Мария. Мужчина покачал головой.

— Как бы цинично это не звучало, но на этот раз Косте повезло.

— Да уж… А девочке — нет.

— Будет ему уроком. А девочка… сначала в педиатрию переведём, а потом в детский дом. У нас выхода нет.

Александра сидела в палате, где мирно спала девочка, и безучастно смотрела на показатели. От бесцельного рассматривания цифр её отвлек вошедший в палату Лазарев. Она обернулась и внимательно посмотрела на мужчину — он уже не выглядел злым, его голос больше не был резким. Теперь он просто растерянно оглядывал палату.

— Ну, что там? — спросила Саша, когда ей надоело наблюдать за молчащим Лазаревым.

— Решил поговорить с её братом. Он, оказывается, даже не ушел. Сидит там никакой. Пьяный. Я ему про сестру говорю, он кивает. Говорю, что дочь её нужно забрать будет, а он говорит, что не может. Племянницу забрать не может.

— И куда теперь девочку? В детский дом? — Костя молча кивнул.

— Кость, все могут ошибиться, — вдруг сказала она и Лазарев. — Помнишь, я тебе про подругу рассказывала? Ну, как рассказывала… Ты сам прочитал. — Она перевела дыхание.

— Это была моя ошибка. И я эту ошибку себе не прощу никогда. Но…я никогда больше не допущу подобную ошибку. Никогда. — Саша замолчала, посмотрев на Лазарева, который лишь покачал головой.

— Я пойду. Мне еще документы заполнять, — он пошел к выходу из палаты, на минуту остановившись возле двери. — Ты с девочкой побудешь?

— Конечно.

— А как её зовут?

— Саша.

— Танюш, — Иван Николаевич обратился к медсестре, которая увлеченно читала книгу и попивала уже остывший чай. Услышав, как Хромов её позвал, девушка закрыла книгу и повернула голову в сторону коллеги. — Ты знаешь, где Костя? Я его найти не могу.

— Иван Николаевич, я не знаю. Пациентов у него нет сейчас, — сначала ответила девушка и задумалась. — А может… Вы в хозяйственную не заходили? У нас там многие любят сидеть.

— В хозяйственной? — он склонил голову набок. — Почему именно там?

— Не знаю, — девушка с улыбкой пожала плечами.

— Хорошо. Спасибо, Танюш, — он поблагодарил девушку и направился в комнату, где предположительно должен был находиться Костя.

Хромов открыл дверь, заглянул за угол и обнаружил там Лазарева, сидящего на кушетке. Взглянув на мужчину, Костя вздохнул. Он взял халат в руки, освобождая место для Ивана Николаевича. Тот присел рядом с Лазаревым.

— Прячешься? — спросил мужчина и Костя кивнул. — От меня? — Хромов усмехнулся.

— Да от всех, наверное. От себя в первую очередь, — Костя взъерошил волосы.

— Родственников у Лаптевой нет. Вменяемых, во всяком случае. Брат только, но его мне трудно назвать адекватным.

— Да, я тоже с ним говорил. Алкоголик несчастный. Он Сашу забирать даже не думает. Урод, — мужчина ударил кулаком по кушетке и глубоко задышал. В нем сейчас смешалось много чувств и эмоций: с одной стороны он злился на брата этой женщины и не понимал, как можно бросить родного человека, который остался без матери; а с другой — понимал, что без матери этот ребёнок остался из-за его ошибки. Не Пастухова, не его матери, а именно из-за ошибки, которую он сам допустил.

— Кость, я могу тебе кое-что сказать? — Иван Николаевич, до этого смотревший на серую стену, перевёл свой взгляд на Лазарева. Увидев, как тот кивнул, он продолжил. — Никогда не думай, что ты самый умный. Не нужно быть таким самоуверенным. Это обычно приводит к плачевным последствиям. И страдает от этой самоуверенности зачастую не один человек. Всегда есть тот, кто знает и умеет больше, чем ты. Не зря мы всегда советуемся с коллегами, если в чём-то сомневаемся. Да, это была твоя операция. Ты имел право принимать решения самостоятельно. Но, Кость, анестезиолог — это не предмет мебели в операционной. К нему всё-таки стоит прислушиваться. На этот раз тебе, можно сказать, повезло. Следующего такого раза может и не быть. Но врачи, к сожалению, учатся и на своих ошибках тоже.

— Я понял, Иван Николаевич, — он опустил голову и закрыл лицо руками. — Иван Николаевич… а как Вы думаете, Саша согласиться девочку удочерить? — Вдруг спросил Лазарев и Иван Николаевич изумленно посмотрел на пасынка. Он явно не ожидал услышать

такого вопроса.

— С чего вдруг такое желание? Чувство вины?

— Не знаю… Просто… Совета спрашиваю.

— Знаешь, тут советовать ничего нельзя. Это вы сами должны решить: готовы вы к этому

или нет.

— Я готов, — уверено ответил ему Костя. Хромов улыбнулся, радуясь тому, что Костя стал

настоящим мужчиной. Мужчиной, который готов нести ответственность за свои поступки. Который готов воспитывать ребёнка, который готов оберегать, и защищать свою семью. Хромов, конечно, понимал, что он Косте не отец, но он им гордился.

— Ну, ты готов. А Саша? Такие решения нужно вдвоем принимать.

— Я с ней погорю, — он встал, надевая на себя халат. — Спасибо, Иван Николаевич.

— Костя улыбнулся отчиму, поблагодарив его за поддержку.

— Ты молодец.

========== Глава 35 ==========

В палате был полумрак и тишина, которую нарушал лишь звук медицинского прибора. В этом полумраке Марина сидела вот уже четыре часа и молча наблюдала за Олегом, который вот-вот должен был проснуться. Нарочинская откинулась на спинку стула и всё так же молча посмотрела в потолок. Затем встала, медленно подошла к окну и принялась созерцать вечерний город.

— Че ты круги наяриваешь? — она вдруг услышала тихий, с хрипотцой голос. Женщина обернулась — на её лице появилась улыбка, а глаза заблестели.

— Жду, — Марина вернулась на стул и села, закинув ногу на ногу. — Как ты себя чувствуешь? Голова сильно болит?

— Ну, судя по тому, что я живой, то всё нормально, — мужчина усмехнулся. Посмотрев на него, она по привычке вздохнула, но в душе была очень рада, что он язвит.

— Брагин!

— Да, нормально всё. Терпимо, — уклончиво ответил мужчина. — Марин, слушай…я тут подумал, что ты про Израиль говорила …

— Олег, — Марина перебила мужа. — Не сейчас. Тебе отдыхать нужно. — Она заботливо поправила его одеяло.

— Марин, — он проигнорировал её слова. — Я согласен. — Женщина удивилась и перевела свой взгляд обратно на Брагина.

— Ты сейчас серьезно? — переспросила Нарочинская, хотя сама она прекрасно слышала, что сказал ей Олег.

— Угу, — он улыбнулся кончиком губ.

— Ты поспи, и потом мы поговорим. Хорошо? — ответила растерянная Марина, не ожидая

такого поворота событий.

— Хорошо.

— Всё, отдыхай, — сказала женщина, с улыбкой целуя супруга.

Кривицкий и Павлова подходили к приемному отделению больницы. Ирина покрутила головой, рассматривая коллег, увлеченно о чем-то беседующих. Геннадий услышал звук сирены скорой помощи и придержал женщину за руку, отходя в сторону, и пропуская скорую. Когда машина подъехала, на улицу тут же выбежали Милана и Куликов, которые уже готовы оказывать пациенту медицинскую помощь. Заметив Павлову, коллеги помахали ей рукой и занялись пациентом.

— Да, жизнь идет полным ходом, — протянула женщина и, стуча по асфальту тростью, стала аккуратно подниматься по ступенькам. Войдя в приемное отделение, она увидела Третьякову, которая по своему обыкновению находилась за стойкой регистрации, принимала пациентов и снабжала коллег всей необходимой информацией.

— Доброе утро, — поздоровалась с врачами Третьякова.

— Доброе утро, Таня, — Павлова медленно подошла к стойке регистрации. — Ну, как дела в отделении? — Задала она главный и весьма интересующий её вопрос, поскольку ни Кривицкий, ни Хромов, о работе ей ничего не говорили. Второму она это, кстати, припомнит.

— Всё отлично, в штатном режиме, — медсестра протянула им журнал. — Геннадий Ильич, к нам женщину везут с отравлением. Возьмете?

— Когда?

— Через десять минут.

— Конечно, Татьяна, — Кривицкий расписался в журнале. — Я пойду только, переоденусь. Ирина Алексеевна, Вы к себе сейчас?

— Нет, мне с Хромовым поговорить нужно.

— Ирина Алексеевна, а он оперирует. Уже пятый час, там случай тяжелый.

— Тань, он, когда закончит, Вы скажите ему, чтобы зашел ко мне, — попросила она медсестру, беря ключ от кабинета.

— Хорошо, — девушка кивнула. — Вы не оперируете, я так понимаю.

— Нет, пока нет. Я в кабинете, если нужна, — властно ответила женщина, направляясь в сторону своего кабинета.

Хромова шла по коридору, на ходу рассматривая историю болезни пациента. Проходя мимо сестринской, она услышала тихие всхлипы. Мария остановилась возле двери, осмотрелась по сторонам и тихо открыла дверь. Она заглянула в сестринскую и увидела человека, чьи всхлипы только что услышала. На диване сидела Фаина, спрятав лицо руками и тихо плакала. Женщина растерялась, не зная, что делать в этой ситуации. С одной стороны Хромова понимала, что она не должна видеть это, что это личное, а с другой — ей почему-то стало жалко её. Женщина уже не раз слышала нелестные отзывы от коллег, да и на себе успела испытать всю въедливость старшей сестры. Но за годы работы и в больнице, и на телевидении, она всё-таки научилась разбираться в людях. Ей казалось, что этот, надоедливый и несносный человек, на самом деле, просто одинокий.

Постояв в дверях, она все же решилась нарушить покой Фаины. Женщина тихо подошла к дивану и села рядом с медсестрой. Та подняла голову и посмотрела на коллегу заплаканными глазами.

— Фаина Игоревна, что случилось? — несмело спросила женщина.

— Ничего, — она покачала головой. — Ничего.

— Фаина Игоревна, из-за «ничего» люди не плачут в сестринской, — она отложила историю болезни в сторону. — Что случилось? — Снова спокойным голосом спросила Хромова и на Фаину это спокойствие подействовало.

— У меня браслет на пол упал, и застежка сломалась, — ответила Фаина, и Врач недоуменно на неё посмотрела затем посмотрела на предмет, из-за которого коллега плакала в сестринской — это был обычный кожаный браслет, с обычным замком карабином.

— Это Вы из-за браслета, что ли? — спросила женщина, но потому вдруг подумала, что из-за обычного браслета человек не будет сидеть и рыдать. Значит, эта вещь дорога ей. И, наверное, дорога не столько вещь, сколько память о человеке, который эту вещь подарил. Если это так, то Хромова поняла женщину — у неё самой дома лежала подвеска на шею в виде льва, которую она давно не носит, но никогда и ни за что не выбросит и не потеряет.

— Или не совсем обычного? — Задала осторожный вопрос Мария. Фаина Игоревна посмотрела на браслет, который бережно держала в руке, и ответила:

— Мне его сын подарил. Подарил, а через две недели в окно вышел. Из-за любви несчастной. Дурак… — из глаз женщины снова потекли слёзы. Хромова обняла коллегу за плечи. — Я его аккуратно ношу, берегу. А сегодня, когда переодевалась, уронила. Дура старая.

— Фаина Игоревна, ну не плачьте Вы. Хотите, я этот браслет подчинить заберу? Хотите?

— Вы, что ли, чинить будете? — на секунду на лице женщины показалась улыбка.

— Нет, не я, — Мария Валерьевна тоже улыбнулась коллеге. — Я Ивана Николаевича попрошу. Если его можно подчинить, то он сделает. Хотите? — Фаина снова посмотрела на браслет и подумала, стоит ли отдавать его. Но потом она все же решилась, и протянула его Хромовой. Та взяла браслет в руку.

— Вы Ивану Николаевичу только не говорите, а то он меня идиоткой считать будет.

— Да нет, Фаина Игоревна, он точно не будет, — тихо проговорила Хромова, пряча столько дорогую для Фаины вещь в карман халата.

— Мария Валерьевна, может, чаю выпьем? — вдруг спросила женщина. Мария ненадолго задумалась о том, стоит ли им вообще продолжать разговор, но потом подумала, что она сюда зашла. Да и, она почему-то сама хотела поговорить с Фаиной.

— Можно, — с улыбкой ответила Хромова.

— Я тогда чайник поставлю, — спохватилась медсестра и принялась наливать воду в чайник.

— А я за печеньем схожу, — Мария встала с дивана и пошла к двери.

— Спасибо Вам, — тихим голосом сказала Фаина.

========== Глава 36 ==========

— Входите, — ответила Павлова, отвлекаясь от написания документов. Она посмотрела на вошедшего, и приятно удивилась: — Надо же, Геннадий Ильич, Вы стали стучать в дверь прежде, чем входить. — В свойственной ей манере сказала женщина.

— Конечно. Конечно, — с усмешкой ответил мужчина и присел на стул. — Ты же рычишь постоянно. Вот я и исправляюсь.

— Рычу? — она недовольно взглянула на Геннадия. — Я овчарка, что ли, чтобы рычать?

— Ну, некоторые в отделении тебя именно ей и считают. И побаиваются. Но, тем нее менее, уважают и даже любят, — он предоставил ей некоторые сведения о том, что думает о ней коллектив неотложки. Коллеги старались не говорить о Павловой, когда рядом был Кривицкий, но кое-что он все-таки знал. Он знал, что её в отделении уважают, а некоторые и побаиваются.

— Ну, это и неплохо, — теперь уже усмехнулась Ирина. Она вспомнила, как к ней относились в самом начале некоторые коллеги, и какие у них отношения сейчас.

— С Фаиной виделась? — вдруг спросил он и женщину аж передернуло.

— Ради Бога, только не о ней, — она встала со стула и, взяв в руку трость, пошла ставить чайник. — Фаина у нас теперь достает Хромова. Чай будешь? — Мужчина молча кивнул.

— Вот Хромова она как раз и не достает. И никогда не доставала, — Геннадий подошел к женщине. — Боится его, что ли?

— Боится? Ивана Николаевича? — она прыснула от смеха. Павлова, конечно, очень уважала Ивана Николаевича, но совершенно не представляла, как его можно бояться. Он мог быть строгим в некоторых рабочих моментах. Но это было редко. И вряд ли он будет делать так, чтобы его кто-то боялся. — Нет, Ген. Он не тот человек. Он предпочитает убеждать, а не угрожать — усмехнулась Павлова. Женщина налила чай в кружки и кинула Гене в чай два кубика сахара. Сама же она предпочитала чай без сахара.

— Ну, в любом случае, Фаина стала реже нас донимать, и это радует.

— А меня-то это как радует, — она снова взяла трость и вернулась на место. Павлова подумала на чай, отвела свой взгляд от кружки и посмотрела на Гену, который перемешивал сахар. — Ген?

— А? — он поднял на нее голову, отрываясь от своего занятия. Посмотрев на женщину, Кривицкий вспомнил, зачем он на самом деле зашел к ней. На лице мужчины появилась довольная улыбка. — Ир, собирайся. Поехали. — Деловито сказал Геннадий. Женщина удивилась такому резкому переходу на другую тему.

— Куда?

— Как куда? — он откинулся на спинку стула, сложив руки за голову. — Ты передумала становиться Кривицкой?

— Сейчас?

— Нет, через месяц. А вот заявление мы поедем подавать сейчас. Жду тебя в приемном, собирайся, — он закрыл за собой дверь кабинета, а Ирина лишь довольно улыбнулась, радуясь тому, что на этот раз она все-таки выйдет замуж за мужчину, которого любит. Она долго и упорно не хотела ему верить. Ну, не то чтобы не хотела. Скорее, она боялась. Боялась, что он снова её бросит, уйдет. Но, последние несколько месяцев убедили женщину в том, что на этот раз у них точно все будет хорошо.

— Мария Валерьевна, — проходящую мимо регистратуры женщину окликнула Третьякова. Та остановилась, обращая свое внимание на коллегу.

— Да, Тань?

— Вас там мужчина какой-то спрашивал. Он ждет Вас на улице, — она указала рукой на дверь. — Вроде не родственник.

— Странно, — хмыкнула Хромова, не понимая, кто может ждать её на улице. — Спасибо. — Поблагодарив девушку, она решила узнать, кому она понадобилась. Выйдя на порог здания, Хромова заметила Виктора, стоящего чуть поодаль и, курившего сигарету. Мария вздохнула и закатила глаза, но все же решила подойти к одногруппнику. Виктор, заметив идущую к нему женщину, быстро выкинул сигарету в урну.

— Привет, — с улыбкой сказал мужчина. — Да, давно я тебя в халате не видел. Да и костюм красивый. Хорошо выглядишь. – Он окинул её взглядом. Женщина усмехнулась.

— Спасибо, — сдержанно сказала Хромова. — Вить, ты зачем пришел? Случилось что?

— Нет, ничего не случилось, — он покачал головой. — Просто…в театр хотел пригласить.

— Вить, а с чего вдруг такие порывы? — она присела на скамейку и принялась теребить воротник своего белого халата.

— Ну, не знаю, — он несколько замялся и присел рядом с женщиной. — Ты же любишь театр?

— Люблю, — не стала отрицать Хромова. — Но мне есть с кем пойти в театр. — Мужчина кивнул. После ответа Марии, он решил поменять стратегию.

— Знаешь, а давай вчетвером сходим? Я со своей женой, ты со своим мужем.

— Да? Ну, хорошо, — сказала она, и Виктор обрадованно посмотрел на Хромову. — Ладно,

Вить, я пойду. У меня смена. — Она встала со скамейки и застегнула халат.

— Да, конечно, — мужчина тоже встал. — Я позвоню тебе. Номер оставишь?

— Сейчас, — женщина вынула из кармана блокнот, ручку и написала номер телефона. — Вот, держи. — Хромова протянула ему оторванный лист бумаги.

— Отлично, я позвоню, — проговорил Виктор, пряча лист в карман своего пиджака. — Отдохнем, вчетвером.

Лазарева заканчивала обход. Проходя мимо палаты Саши, она заметила Костю, который из нее выходил. Женщина решила его подождать.

— Ну, как там? — она оставила папку на посту медсестры и пошла рядом с Константином, подстраиваясь под его шаг.

— Да, так себе, — он сел на диванчик в коридоре. — Сказал ей про маму… Плакала.

— Господи, бедный ребенок, — женщина покачала головой. — Жалко её. Девочка такая хорошая.

— Да… — мужчина вздохнул и взъерошил волосы. — Саш, я поговорить хотел. — Начал он, но потом замолчал, решая, с чего лучше начать разговор. Для себя он уже давно все решил: он решил, что он хочет удочерить Сашу, но Костя не знает, как отреагирует на это его Саша. Захочет она удочерить девочку, или нет.

— Костя? — она дотронулась до его плеча, ожидая, что он продолжит разговор. Мужчина перевел свой взгляд на женщину, решая все сказать прямо.

— Саш, я хочу с тобой поговорить о девочке. Я её хочу удочерить, — быстро сказал он и теперь внимательно смотрел на женщину в ожидании ответа.

— Костя, я… — она растерялась, не зная, что ему ответить. Саша прекрасно понимала,

прекрасно знала, как Костя хочет ребенка. Сейчас она почувствовала себя будто на минном поле: если она вдруг скажет что-то не то, сделает что-то не так, они опять могут рассориться. Но, тем не менее, она не хотела обманывать ни его, ни саму себя. — Я не знаю. Честно. Я не знаю. Пойми меня: я не готова сейчас тебе ответить.

— То есть, ты не хочешь?

— Я так не говорила, — поправила его Александра. — Я просто сейчас не готова точно сказать. Это ответственность. Большая ответственность. Она потеряла мать. Ты думаешь, это будет так просто?

— Ну, никто не говорил, что должно быть легко.

— Кость, — она перевела дыхание и решила пока отложить этот разговор. — Давай, мы дома об этом поговорим. Мне подумать нужно. Пойми меня, пожалуйста. — Тихо проговорила Александра, надеясь на благоразумие супруга.

— Хорошо, — согласился Лазарев. — Я тебя вечером дома жду.

— Мария Валерьевна, — в ординаторскую пошел Иван, пребывающий в приподнятом настроении. — Ну что, домой идем?

— Идем, конечно, — Хромова принялась спешно складывать свои вещи в сумку. — Сейчас, переоденусь только. — Женщина собиралась уже снимать халат, но, вдруг вспомнив, что она забыла отдать Ване браслет Фаины, быстро полезла в карман халата — Посмотришь?

— Она достала браслет из кармана, протянула мужчине, и тот заинтересовано на него посмотрел, покрутив в руках.

— У тебя такого не было, вроде, — он присел на диван, ожидая, пока Маша соберется.

— Замок вон сломан.

— Это и не мой, — послышалось из-за занавески. — Это браслет Фаины. Ей его сын подарил. Незадолго до смерти. Ну, он ей дорог. Как память. — Объяснила Хромова, накидывая на себя пиджак.

— Я понял, — он встал, убрал браслет в сумку и взял в руки Машино пальто, помогая ей его надеть. — А с чего вдруг он у тебя оказался?

— Шла по коридору, услышала чьи-то рыдания из сестринской. Ну, решила зайти. А там Фаина Игоревна плачет, сидит. Из-за браслета. Я…

— Решила помочь? — уголком губ улыбнулся мужчина.

— Что-то вроде того. Подчинить сможешь?

— Да, тут дел на пять минут. Сегодня вечером сделаю, завтра уже отдашь ей, — он открыл ей дверь и они вышли из ординаторской.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Мария.

— Танюш, мы ушли, — осведомил Хромов Третьякову.

— Хорошо. До свидания.

— Вань, кстати… Помнишь моего одногруппника? В первой тоже лежал.

— Да, конечно, — мужчина утвердительно кивнул. — А что с ним?

— Да нет, ничего, — Маша махнула рукой. — Он нас в театр пригласил сходить. Мы, и он с женой. Пойдем?

— Ну, можно, — согласился Хромов. — А когда?

— Послезавтра.

— Ой, Маш, — он ненадолго остановился и несколько виновато на нее посмотрел. — Я не могу. Томограф привезут. Я его принять должен.

— Я поняла, — ответила женщина. Она расстроилась, что он опять не может с ней пойти, но

понимала, это — его работа и его обязанности. — Я тоже не пойду, наверное?

— А он с женой будет, да? — решил еще раз уточнить мужчина и женщина улыбнулась.

— Да, я же сказала. А что? — по-доброму подразнила его жена.

— Ничего, — с усмешкой ответил супруг. — Сходи. Чего ты будешь дома одна сидеть?

— Да? Ну, хорошо. Схожу.

========== Глава 37 ==========

После тяжелой, но весьма успешной операции, довольная своей работой, Нарочинская решила пойти к Олегу в палату. Она помнила об их последнем разговоре, Марина сама хотела его продолжить. Конечно, она тоже скучала по Москве, по дому… Но также женщина понимала: эта работа — единственная возможность оплатить лечение. В Склифе ей столько не заплатят. К тому же, она уже заслужила уважение своих коллег, наглядно продемонстрировав им в операционной свой профессионализм.

Нарочинская заглянула в палату к Олегу. Мужчина по своему уже обыкновению безучастно смотрел в потолок, думая о чем-то своем.

— Привет. Как дела? — женщина подошла к кровати и села рядом с Брагиным. Мужчина, отвлекаясь от своего занятия, посмотрел на жену.

— Да, нормально все. Я тут как раз занимался очень важным делом.

— Да? Брагин, рассматривание потолка это не очень важное дело, — саркастично сказала женщина, но тоже почему-то посмотрела на серый потолок.

— Ну, у меня еще много важных дел: я смотрю на птичек, они тут мимо летают постоянно; на персонал, слоняющийся туда-сюда, я на них смотрю. Ты же мне даже книги читать не даешь.

— Потому что тебе нельзя ещё. Я принесу, немного позже, — она заботливо поправила одеяло мужчины, который слегка зажмурился, наблюдая за действиями супруги.

— Вот язва бубонная, — услышав тихое ворчание мужчины, Нарочинская невольно усмехнулась, вспоминая давний случай в операционной. Олег-то думал, что она ничего не слышала, но он ошибался. — Ну, так что, мы продолжим наш разговор?

— Про переезд?

— Угу. Я тут подумал… В общем, если ты хочешь, то мы переедем, — Марина хмыкнула.

— Только потому, что я хочу?

— У тебя здесь хорошая работа, ты себя зарекомендовала. Катюшке климат подходит, он лучше московского в разы. Пора уже перестать держаться за Склиф. Там около трех тысяч сотрудников. Двумя больше, двумя меньше. Там и без нас прекрасно обходятся, — Нарочинская поняла, что последние слова дались ему с трудом. Что-что, а Склиф Брагин любил, любит, и всегда будет любить. Даже не столько саму больницу, как коллектив, который там работает. Да и сама Марина, честно говоря, скучает. Скучает по Нине, которая всегда поддержит, подбодрит, просто выслушает. С которой они могли рассказать друг другу то, чего никогда не узнали бы ни Олег, ни Женя. Скучает по Косте с Таней — они всегда поднимают настроение всему коллективу, по Куликову и его вечному ворчанию, по Ивану Николаевичу, который практически всегда умудряется оставаться спокойным среди всего хаоса, творящегося в неотложке, и с которым они чем-то похожи. Да даже по Павловой, которую она раньше люто ненавидела. Вся прелесть их коллектива в том, что они всегда готовы прийти на помощь: прикрыть, приврать. В неотложке было негласное правило — своим не врать, и своих не сдавать. Этого правила, они старались придерживаться в любом случае. А здесь такого нет, здесь есть четкий регламент и правила. — Марин, ты че зависла?

— А? — она вынырнула из воспоминаний. — Так что, ты согласен? Серьезно?

— Я же говорю — да. Я не против. Так что… — мужчина улыбнулся уголками губ.

Саша поднялась на этаж и, дойдя до двери своей квартиры, достала из сумки ключи. Она вставила ключи в замочную скважину, провернула два раза и открыла дверь.

Сегодня, всю свою оставшуюся, она думала не о пациентах — что врачу, конечно, непозволительно, — а о девочке Саше, и о Косте. Она понимала — Костя хочет удочерить эту девочку, он к этому готов. Все это женщина понимала. А сегодня, весь оставшийся день, она пыталась разобраться, готова ли она сама к этому: готова ли Саша воспитывать чужого ребенка, готова ли к трудностям, с которыми им явно предстоит столкнуться. Эти мысли склоняли её в сторону того, что Александра не готова. Но, она чувствовала, что сама привязалась в Саше. И эта мысль напомнила ей тот факт — не обязательно быть родными по крови для того, чтобы быть любимыми. И именно эта мысль стала решающим моментом.

Она прошла в комнату и обнаружила там Лазарева, увлеченно смотрящего в экран ноутбука. Заметив наушники, воткнутые в уши, она перестала удивляться тому, что мужчина не отзывался, когда она его звала. Она поцеловала мужчину в щеку, отвлекая его от просмотра, как оказалось, какого-то фильма.

— Ой, привет, — мужчина слегка дернулся, и вынул наушники из ушей. — Не услышал тебя. Ужинать будешь? — Беззаботно спросил Лазарев, будто сегодняшнего разговора между ними не было.

— Нет, спасибо. Я на работе поела, — она не хотела начинать разговор первой, решив предоставить эту возможность Косте. — Я бы чаю выпила.

— Это без вопросов, — он быстро вскочил со стула, на котором сидел и пошел набирать в чайник воды. Женщина тем временем присела на диван в ожидании, что Костя все-таки заговорит. Мужчина, дождавшись, когда чайник закипит, кинул в кружку пакетик и залил его водой. Он поставил кружку на стол.

— Саш, ну что? Ты подумала? — Лазарев вернулся на стул и, убрав ноутбук в сторону, стал выжидающе смотреть на женщину. Александра поводила кружкой по столу, подняла голову на супруга и уверенным взглядом посмотрела на него.

— Да, я тоже хочу удочерить Сашу, — после её ответа, глаза Лазарева, казалось, засветились от счастья, а на лице появилась широкая улыбка. Наблюдая за его реакцией, Саша сама невольно улыбнулась.

— Ты серьезно сейчас?

— Абсолютно. Я долго думала и решила, — слушая Сашу, мужчина кивнул, и улыбка сошла с его лица, когда на ум пришла мысль, что Саша согласилась удочерить только потому, что он этого хочет. Он решил это выяснить. Лучше они сейчас все решат, чем потом, через пять или десять лет, всплывут новые подробности. Костя невольно вспомнил слова Ивана Николаевича, что человек не обязан дарить свою жизнь. И тут он с ним, пожалуй, был согласен — человек не обязан дарить свою жизнь. Не обязан, но если он сам этого хочет, то это — его право. Человек волен сам решать, как ему жить. Лазарев подумал, что отчим поддержал бы эту его мысль.

— Саш, ты её правда хочешь удочерить? — он сделал акцент на слове «правда». — Сама хочешь? — Лазарева вздохнула, поняв суть вопроса. На мгновенье ей стало даже обидно, что он мог так подумать, но потом женщина поняла, что Костя просто волнуется и за девочку, и за нее саму.

— Костя, я хочу её удочерить, — теперь уже Александра интонационно выделила слово «хочу». — Я сама к ней привязалась. Я не хочу, чтобы она оказалась в детском доме. Я хочу, чтобы у неё была семья и очень надеюсь, что органы опеки разрешат нам стать её семьей.

— Пусть только попробуют нам не разрешить, — хмыкнул мужчина, но в душе он тоже боялся, как бы у них не возникло проблем с органами опеки. — Ладно, ничего. И не с такими справлялись.

========== Глава 38 ==========

Женщина быстрым шагом шла в сторону театра, поглядывая на свои наручные часы. Операция затянулась, поэтому, она ушла из больницы несколько позднее, чем планировала. Теперь ей приходилось нагонять упущенное время. Уже на подходе к театру, она заметила мужчину, который мелкими шагами ходил туда-сюда перед дверью. Хромову удивил тот факт, что он был один. Хотя, сама она шла без мужа. Мужчина, увидев одногруппницу, спешившею к нему, вынул руки из карманов и пошел ей навстречу.

— Привет, — он поздоровался первым. — Ну что, пойдем? Как раз успеем верхнюю одежду в гардероб сдать.

— Привет. Спасибо, что подождал, — они оба пошли в здание. — Операция длилась дольше, чем планировалось.

— Да, знакомо, — он усмехнулся.

— Ты, кстати, почему один? — спросила Мария, и мужчина замешкался, думая, что ей ответить.

— Она…не смогла, — пожал тот плечами. — А ты почему одна?

— А у Вани на работе дел много: оборудование новое привезли, он его проверить должен. Там волокиты с документами много.

— А он кто?

— Заведующий отделением в неотложной хирургии. Сам понимаешь, в таком отделении работа всегда кипит.

— Это да, — понимающе кивнул Виктор, соглашаясь с женщиной. — Пойдем хоть мы спектакль посмотрим. Я отзывы в интернете читал. В основном, все положительные.

— Пойдем.

Хромов после завершения операции направился в приемное отделение, чтобы поговорить с родственниками пациента. Он подошел к стойке регистрации, расстегнул халат и снял с головы шапочку. Мужчина на минуту облокотился на стойку и зажал пальцами переносицу.

Потом поднял глаза на медсестру.

— Тань, мы закончили. Родственники Ширина уже приехали?

— Нет, Иван Николаевич.

— Хорошо. Тогда, когда кто-то придет, скажешь им, что операция прошла успешно. Ну, Светлову позовешь, она им о состоянии расскажет.

— Светлову? — удивила медсестра. — А Вы уходите?

— Да, уже ухожу, — он расписался в журнале и пошел в свой кабинет.

Как только заведующий вошел в свой кабинет и снял халат, в дверь постучали.

— Да, — в дверном проеме показалась Алексеева, в руках у которой была толстая попка с документами.

— Не помешаю?

— Нет, проходи, — Хромов указал ей рукой на стул.

— Иван Николаевич, вот документы на томограф, Вы их подписали. И вот еще подпишите,

пожалуйста, — Виктория протянула ему папку. Мужчина внимательно прочитал текст, напечатанный на белом листе бумаги, взял ручку, стоящую в подставке и, расписавшись в документе, отдал папку обратно коллеге.

— А Вы уходите уже?

— Да, пора уже. Не смог с Машей вместе пойти, так хоть возле театра встречу её, — он аккуратно сложил все документы на столе.

— Я Вам тогда мешать не буду, — женщина решила пойти в свой кабинет, где надеялась спокойно поработать. — Я в кабинет пойду. Надеюсь, там меня хоть полчаса никто трогать не будет.

— Много хочешь, — посмеялся Иван Николаевич. Алексеева вздохнула, кивнув головой. Да, он прав, в кабинете ей спокойно поработать точно не дадут.

— Тогда, буду сидеть там, пока меня не найдут. До свидания, — с улыбкой сказала Вика, закрывая за собой дверь кабинета.

— Ну, как спектакль, понравился? — спросил у женщины Виктор, когда они уже вышли из здания театра, где провели последние два часа.

— Да, понравился, — последовал короткий ответ. — Спасибо, что пригласил. — Спектакль ей, конечно, понравился, всё в нем было прекрасно: и игра актеров, и декорации, и музыкально сопровождение. Но тот факт, что в театре они были вдвоем, её тревожил. И очень скоро Хромова поняла, что тревога была обоснованной.

— Маш, давай, я тебя до дома провожу. Уже поздно, а за тобой так никто и не пришел, — неуверенно говорил мужчина, стараясь идти как можно ближе с женщиной. Мария подняла глаза на собеседника и хмыкнула:

— Я, Вить, знала, за кого я вышла замуж, — четко и резко отвечала Хромова. — Позволь поинтересоваться, а где же твоя жена?

— Моя… — он отвел свой взгляд в сторону. — Мы с ней немного друг друга недопоняли, или не захотели понять. Она, в итоге, одна улетела на юг отдыхать. А я здесь остался. — Мария кивнула, слушая мужчину.

— Вот и прекрасно, Вить, жди свою супругу с отдыха. А я, в отличие от твоей жены, знаю, где мой муж, и что он делает.

— И все-таки, — он попытался взять её за руку, но женщина отошла в сторону. — Не стоит жить с мужчиной, который тебя не ценит, и у которого на тебя нет времени.

— Интересно…

За разговором они не заметили мужчину, который, стоя рядом с какой-то машиной, уже несколько минут слушал их разговор. Решив, что этот разговор пора заканчивать, Хромов отошел от машины. Когда он подошел ближе, и они смогли его увидеть, Виктор заметно напрягся. Иван серьезно, даже несколько угрожающе, посмотрел на мужчину.

— Знаете, Виктор, после всего мною услышанного, я, как нормальный мужчина, хочу сильно ударитьВас по лицу, — после этой фразы, Виктор отошел на шаг назад. — Но, как воспитанный и интеллигентный человек, я даю Вам возможность уйти отсюда целым и невредимым. Машу есть, кому встречать, и провожать. А что касается тебя, Машенька… то я, как человек, не ценящий тебя, говорю, что выбора у тебя все равно нет. Пойдем домой?

— Саркастично, но тепло говорил Хромов супруге. Обращаясь к Маше, в голосе мужчины слышались спокойные нотки, но, еще раз взглянув на Виктора, его голос снова стал резким. — До свидания, Виктор.

— До свидания, — тихо сказал мужчина, понимая, что ему, действительно, лучше уйти. И, судя по настроению Хромова, безопаснее. — До свидания… — Он развернулся, и пошел в другую сторону.

Мария, которая молча наблюдала за этой сценой, потрясенно смотрела на мужа.

— Это, кстати, тебе, — мужчина протянул Маше букет её любимых тюльпанов, который она даже не заметила, с напряжением наблюдая за разговором двух мужчин.

— Спасибо, — она благодарно улыбнулась, вдыхая такой приятный аромат цветов.

— Прости еще раз. Правда, на работе сегодня дел много было. С томографом возились, с документацией. Потом парня привезли, который из окна выпрыгнул. В общем… — Он махнул рукой и теперь, внимательно понаблюдав за мужчиной, Мария заметила, что тот выглядел сильно усталым. В момент, когда Ваня говорил с Виктором, этого не было видно. Тогда он выглядел уверенным, и говорил резко, и усталым совсем не казался.

— Ты себя нормально чувствуешь? — женщина забеспокоилась.

— Да, — он поспешил успокоить супругу. — Не волнуйся, устал немного. И есть хочу.

— Есть? Тогда, пошли быстрее, — посмеялась женщина, и они ускорили шаг. — Вань, а ты бы его, правда, ударил? — Спросила Мария, все еще находясь под впечатлением.

— За тебя — да, — не раздумывая, ответил Иван. Женщина слегка наклонила голову, пряча счастливую улыбку. На душе сразу стало так тепло и уютно от понимая, что она не ошиблась. Что рядом с ней человек, который её любит и, если это будет необходимо, за неё ударит, и её защитит.

— Что ты? — её довольная улыбка все-таки не осталась незамеченной.

— Ничего, — продолжая улыбаться, сказала женщина. — Домой пойдем, кормить тебя буду.

— Пойдем, — на лице мужчины тоже появилась теплая улыбка.

========== Глава 39 ==========

— Цветы, какие красивые, — Александра с восторженной улыбкой смотрела на букет белых тюльпанов, вдыхая их чарующий запах. — Иван Николаевич подарил?

— Ну, а кто же ещё? — не скрывая довольной улыбки, отвечала женщина. Она заканчивала приготовление обеда, и достала тарелки с полки. Саша отвлеклась от созерцания цветов, решив помочь свекрови.

— Давайте помогу? — она уже хотела брать тарелки, но женщина жестом её остановила.

— Нет-нет, я сама, Сашенька, — запротестовала Хромова, продолжая суетиться.

Сегодня у них был совместный ужин. Нет, они, конечно, часто собираются вместе, но сегодня для этого был повод. Знали об этом поводе Костя, и сама Саша. И Иван Николаевич, как позже сказал Костя. Причем, знал он об этом раньше самой Лазаревой. Хотя, с учетом того, что Иван Николаевич был Косте не только отчимом, но еще и самым близким другом, её это вовсе не удивляло. Немного подумав, Александра решила, что ей стоит заранее сказать об этом и Марии Валерьевне — так будет честно. А уж притвориться, что она не знает, она точно сможет. Во-первых, она — женщина, во-вторых — Мария Валерьевна все-таки актриса.

— Мария Валерьевна, я Вам сказать хотела, пока Костя с Иваном Николаевичем не пришли…

— Что такое? — серьёзный тон насторожил женщину, она начала беспокоиться — последний раз, когда с ней говорили таким тоном, она узнала, что её муж попал в реанимацию. И таким же тоном Ваня сообщил ей, что Костя в СИЗО. Она села напротив Саши. — Саш?

Увидев реакцию Хромовой, Александра поспешила её успокоить:

— Нет, все хорошо, не волнуйтесь. Просто…мы с Костей Вам сегодня новость должны сообщить. Хорошую. Нам кажется, что хорошую.

— Раз новость хорошая, почему ты так волнуешься?

— Девочку помните, у которой мать на операции умерла? Вы оперировали, — та кивнула. — Мы…

— Хотите её удочерить, — продолжила вместо нее Хромова. Саша удивилась, но кивнула.

— Иван Николаевич сказал?

— Нет, — женщина покачала головой. — Я же, Сашенька, не слепая. — С этим фактом Лазарева была вынуждена согласиться. Саша засмеялась:

— Вы для приличия хоть удивитесь. Я Вам не должна была говорить.

— Обязательно, — Хромова подмигнула.

— А Вы как думаете: мы правильно поступаем?

— Не знаю. Время покажет. Главное, что вы этого хотите, и вы к этому готовы. Ну, а мы с Ваней помогать будем. Если вы, конечно, не против.

— Мария Валерьевна, ну что Вы говорите? — Саша слегка возмутилась. Как они могут быть против? — Мы только рады будем. — Искренне, и с улыбкой ответила Хромовой невестка. Женщины услышали, как провернулся ключ в замочной скважине. Затем был шорох в коридоре и спустя полминуты на кухне показались два довольных мужчины.

— Девочки, привет, — Иван снял свой серый пиджак, вешая его на спинку стула.

— Ну, где вы ходите? У нас уже ужин готов.

— А у нас вот, к ужину, — Костя достал из сумки бутылку вина.

— Давайте, мойте руки и за стол, — Хромова с улыбкой подтолкнула их в сторону ванной.

— Егорова, смотри, что у меня есть, — Кривицкий снова вошел в кабинет без стука. Женщина раздраженно выдохнула и хотела снова возмутиться, но решила, что ситуацию это, в любом случае, не изменит. Главное, чтобы при начальстве он так не делал.

— Егорова! — Он помотал чем-то в руке, привлекая внимание женщины. Она присмотрелась и поняла, что держит он в руках два билета.

— Ух ты! — для приличия восхитилась Павлова, но тут же забыла про билеты и, снова устремив свой взгляд на экран ноутбука, занялась документацией. Бумажная работа её всегда раздражала. Но сейчас, она раздражала хирурга вдвойне, потому что оперировать она пока не могла. Операция длится минимум несколько часов, а нога еще болит, и стоять так долго ей тяжело. Поэтому, женщина целыми днями занималась бумажной волокитой и изредка прогуливалась по отделениям, наведываясь к своим заведующим, которые, в перерывах между операциями, тоже сидели за ноутбуками и возились с документацией.

Кривицкий вздохнул и решился на отчаянный шаг: мужчина подошел к столу и закрыл крышку ноутбука. Он сел на стул, ожидая реакции Иры. Реакция Павловой не заставила себя долго ждать:

— Ты обалдел? — она стала прожигать мужчину взглядом, но Кривицкого это совершенно не пугало. Он протянул ей билеты. — Театр? — теперь Ирина все-таки внимательно посмотрела на билеты.

— Угу, — кивнул мужчина и откинулся на спинку стула, сложив ногу на ногу.

— Я, не знаю сколько, в театре не была.

— Ну, вот. Сейчас пойдем. Собирайся, — женщина удивилась и еще раз взглянула на билеты.

— Ген, до спектакля еще три часа. Куда собираться?

— С тем, как ты ковыляешь, мы еще и опоздать можем, — он усмехнулся, а в глазах женщины вспыхнули опасные огоньки.

— Ещё слово, Кривицкий, и я огрею тебя тростью. И станешь ты клиентом Куликова, — мужчина рассмеялся:

— Да, я тебя тоже люблю.

— Спасибо, Маш, очень вкусно, — Хромов поблагодарил супругу за ужин, и Саша с Костей кивнули, присоединяясь к словам Ивана Николаевича.

— Так, ладно. Слушайте, — Костя отложил в сторону вилку и посмотрел на Сашу. — Мы с Сашей разговаривали с человеком из органов опеки, и у нас есть все шансы — даже больше — чтобы удочерить Сашу.

— Да, — Александра подхватила его речь. — Мы все обдумали и решили, что мы этого, действительно, хотим. Оба.

— Так что, вы скоро станете бабушкой и дедушкой. Вы же хотели внуков? — снова заговорил Костя, и Хромовы переглянулись. Затем они посмотрели на детей. Саша про себя усмехнулась: да, у Марии Валерьевны правда хорошо получается изображать удивление. Не зря столько лет работала на телевидении. Иван Николаевич вел себя, как всегда, сдержанно.

— Ну, чего вы молчите? — он помахал перед ними рукой. — Внучку будете помогать воспитывать?

— Будем, — в один голос и с улыбкой сказали Хромовы.

— Вы молодцы, — тихо добавил Иван Николаевич.

========== Глава 40 ==========

— Николаевич, Куликов, где наш шашлык? — к мужчинам подошла Ханина, жующая огурец. Хромов ухмыльнулся, а Куликов недовольно посмотрел на женщину.

— Будет скоро, Ань, — Иван Николаевич помахал картонкой над мангалом.

— Ну! Куда ты мяч бросаешь? — они обернулись на крики возмущающейся Тани, которая побежала за укатившимся мячом.

— Пойду, что ли, с ними поиграю, — Анна убежала к компании, пытающейся играть в волейбол.

— Иди-иди, — проворчал Куликов. Алексеева, которая стояла рядом с мужчинами и нарезала салат, посмеялась:

— Ребят, мне кажется, если они не получат шашлык, они съедят вас.

— Угу, как гарнир.

— Слушай, а кто из наших сгущенку взял с собой? Зачем она на природе? — Хромов указал рукой на стол, где стояла бутылка со сгущенным молоком. Сергей пожал плечами:

— Не знаю, Иван Николаевич. А Вы что, сгущенки хотите? Так возьмите.

— Ой, нет. Я на нее после армии смотреть не могу. Не то, что есть. Интересно просто, кому она здесь понадобилась, — с усмешкой сказал мужчина и Куликов улыбнулся.

— Вас тоже сгущенкой закармливали? — Иван кивнул. — Нас тоже. Чего-чего, а сгущенки было много. А Вы где служили сами?

— В авиации ВМФ.

— Флот, значит…

Хромова внимательно посмотрела на покрывало, из которого они сделали так называемый стол, убеждаясь, что они ничего не забыли. Хотя, опыт женщины подсказывал, что что-нибудь, да забыли.

— Ну что, вроде все здесь? — она посмотрела на Павлову с Ниной, которые вместе с ней были ответственные за продукты и их приготовление.

— Да, вроде, — Дубровская тоже окинула взглядом покрывало.

— У меня все равно такое ощущение, что мы что-то забыли…

Павлова, сидящая на складном стуле, тоже посмотрела на готовый стол, проверяя его на наличие всех продуктов.

— А хлеб где?

— Нет хлеба, — Нина покачала головой.

— Ну вот, я же говорила.

— Да ладно, ничего страшного, — махнула рукой Дубровская. — Никто и не заметит.

— Девочки, вы физкультурой в школе занимались? — смеялся с них Лазарев, наблюдая за попыткой девушек отбивать мяч. На самом деле, играли они неплохо, но подразнить их все же хотелось. Не всегда нужно быть серьезными.

— Да, иногда, — пропыхтела Третьякова, пытаясь отбить мяч.

— Я, Кость, в школе в футбол играла, — Светлова словила мяч и затем кинула Лазаревой.

— А я в университете вообще играла в шахматы, — Саша отбила мяч, но не рассчитала силу, и тот полетел в Хромову. Она на секунду зажмурилась.

— Простите, — крикнула Лазарева. Девушки, стоящие рядом, смеялись, закрыв лица руками.

Костя подбежал к матери.

— Мама, не больно?

— Нет, не больно, — женщина улыбнулась. — Но я с вами не играю. — Она кинула мяч Косте.

— Зря.

— Ты нам, кстати, музыку обещал. Музыка где? — Хромова вопросительно посмотрела на сына.

— Будет сейчас. А Иван Николаевич с Куликовым шашлык обещали. Шашлык где? — он наклонил голову набок. Мария Валерьевна рукой указала на мужчин, стоящих воле мангала.

— Иван Николаевич и Куликов шашлык готовят, а музыку так и не слышно.

— Понял, — Костя побежал в сторону своей машины и включил магнитолу.

— А вот и шашлык, — к компании подошли Хромов и Куликов, в руках которых были шампуры.

— О-о, — послышались довольные возгласы компании. — Ну что, можем отмечать праздник?

— Естественно! — к ним подбежали Костя, Саша и Таня, отбросив мяч в сторону.

— Ой, — выкрикнула Нина, посмотрев на экран своего телефона. — Даже связь есть! Нас Михалыч с Мариной поздравляют.

— Да, и что пишут? — Таня попыталась заглянуть в экран, но Нина шутливо ей пригрозила.

— «Привет, Нинок, — она стала зачитывать сообщение вслух. — С праздником! С Днем Медицинского работника! Всех наших поздравь там, привет передай. Желаем вам поменьше работы, и зарплату повыше», — Нина закончила читать сообщение. — В конце смайлик. — Все рассмеялись.

— Нин, так ты их тоже поздравь от нас. Если получится.

— Сейчас попробую… — она стала вводить текст сообщения и попыталась его отправить. — Даже получилось!

— Ирина Алексеевна, Вам слово. Как старшей по званию, — улыбающийся Хромов протянул женщине стаканчик с вином.

— Я? — мужчина кивнул. — Ну… ладно. Год у нас, коллеги, начался не очень радужно. — Она посмотрела на семью Хромовых-Лазаревых. — Продолжение было не менее напряженным. — Женщина перевела взгляд на Нину, затем украдкой взглянула на свою трость, от которой она через неделю-другую уже избавится. — Но, врагу не сдается наш гордый «Варяг». Поэтому, хочу поздравить вас всех с нашим профессиональным праздником. Честно говоря, я ни в одной больнице не видела такого дружного коллектива: и прикроете друг друга, и приврете. Да, коллеги? — Все переглянулись, посмеиваясь. — Вы выполняете свою работу на «отлично». Я очень надеюсь, что в ближайшие годы никто не покинет наш дружный и весьма своеобразный коллектив. С праздником!

— Ура! — коллеги поддержали её речь криками и смехом.

Вечером, после того, как прошла самая активная фаза отдыха, когда Алексеева за всеми бегала с фотоаппаратом, а Костя всех потащил играть в волейбол — Ирине Алексеевна, к счастью, удалось избежать этой участи — каждый занимался кто чем. Костя снова играл с девушками в волейбол, изредка дразня их, Ирина Алексеевна и Кривицкий слушали, как Куликов играет какую-то мелодию на гитаре. Ханина с Алексеевой просматривали фотографии, которые удалось сделать, и громко смеялись с некоторых кадров. Очень интересных, как им казалось. Будет на память. Мария Валерьевна болтала с Ниной, положив голову на плечо Ивану Николаевичу, который с улыбкой наблюдал за тем, как молодежь играет в волейбол.

— Сергей Анатольевич, а мы песню сегодня услышим, или как? — Ирина Алексеевна вопросительно посмотрела на коллегу. Тот хмыкнул и пожал плечами.

— Легко. Визбор подойдет? — все согласно кивнули. — Отлично. Ну, слушайте…

Мужчина улыбнулся и щипком дернул три нижние струны:

— Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха пронзит тугую высь,

Качнется купол неба, большой и звездно–снежный,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Качнется купол неба, большой, и звездно–снежный,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Как отблеск от заката, костёр меж сосен пляшет,

Ты что грустишь, бродяга, а ну–ка, улыбнись.

И кто–то очень близкий тебе тихонько скажет:

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

И кто–то очень близкий тебе тихонько скажет:

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

И всё же, с болью в горле, мы тех сегодня вспомним,

Чьи имена, как раны, на сердце запеклись,

Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…