Scarlet tears (СИ) [Djesefina] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== 1.1 ==========

Питер никогда не слышал о соулмейтах и, конечно, не знал, что судьба без его ведома уже давно нашла ему идеальную пару. Настолько идеальную, что он даже и мечтать не мог о таком совпадении. Но ведь то, что судьба подарила тебе соулмейта не значит, что ты будешь с ним? Или значит?

Когда у Питера, лет в восемь из глаз начали течь кровавые слёзы, он перепугался, просто перепугался, закрылся в своей комнате и не подпускал к себе тетушку Мей. Это длилось недолго, всего несколько минут, может 15, может 20, поэтому он не стал делиться этим даже с Нэдом: мало ли, что случается, может, капилляры лопнули, он же целыми днями смотрит телевизор и играет в приставку, может, давление подскочило, у него так последнее время раскалывается голова…

Но когда это начало проявляться почти каждую неделю, а приставка лежала нетронутой, покрытая пылью на полу, а головная боль прошла, ведь он начал высыпаться; парень подумал, что неплохо было бы обратиться к врачу: не в уставших глазах дело и не в высоком давлении.

Решено было: ни слова об этом тёте, она залечит его до смерти от воображаемых болезней, и он никогда не узнает истинной причины появления этого недуга, посему мальчик начал вслушиваться в разговоры посторонних людей, спрашивал, но расспросы не давали результатов. Кто-то просто не хотел делиться личным с каким-то мальчишкой, кто-то — не знал, что есть какие-то соулмейты. В конечном счете Паркер подключил друга к поиску информации, и тогда дело сдвинулось с мертвой точки.

— Твой соулмейт, должно быть, самый несчастный чел, бро! — воскликнул Нэд, когда Питер сидел на полу его комнаты и вытирал с лица красные потеки от слез. Интернет — лучшее изобретение человечества, вся необходимая информация находится там по одному щелчку, особенно если за компьютером Нэд. Он успел за час перелопатить больше половины ссылок, взломать парочку сайтов и аккаунтов тех, кто хоть что-то знал об истинных парах.

— Знать бы, кто эта вечно жалеющая себя девчонка. Небось, парень снова бросил, вот она и страдает. Тоже мне, нытик, — произнёс Паркер, чувствуя, как нос ему снова заложило. Отлично, кровь снова спустилась ниже: нужно готовить салфетки и приготовиться к жгучей боли. Боже, это когда-нибудь закончится?! Ему на завтра делать столько домашки, а он не может даже и строчки прочесть: все застилают слезы, словно он смотрит на все через закат.

— Да уж, кровавый закат, хорошо сказано.

— Разберёмся, не парься. Сейчас найду, что с этим делать. А незнакомку разыщем, тут написано, что вычислить их, этих соулмейтов довольно просто. Счастье-то какое, что мой соулмейт — очень спокойная. У меня ведь тоже есть соулмейт, не ты же один такой избранный?

Но мало ли, что пишут. Простые способы оказались полной ерундой, и как парни не старались, ни одна девчонка из тех, на которых они думали, не была той единственной. Даже новенькая в их классе, и та не подошла: она уже нашла своего соулмейта, ошибки быть не могло: Нэд и был её парой.

И Питер откровенно расклеился. Черт возьми, почему же он такой неудачник? Даже его друг, который, казалось бы, не первый парень класса и школы вообще, нашёл свою избранницу, даже не разыскивая, а он, Паркер, вынужден рыдать почти каждый день чужими слезами, чувствовать чужую боль, и даже не знать, как помочь чужому горю. Может, там и проблемы-то нет. Ему, честно, хотелось помочь этой, теперь уже девушке, ведь прошло добрых девять лет этих долбаных страданий, девочка выросла. Незнакомка плакала реже, но если и плакала, это было в сто раз больнее, чем раньше. А Питер? Он старался не позволять эмоциям завладеть им, он не мог позволить этой девушке тоже плакать кровавыми слезами из-за его боли. Если она и эгоистка, то он не такой, он не хочет делать ей больно. Может, она оценит это, когда они встретятся? Если и встретятся. Время все идёт, а он ей так и не находит…

***

Когда в жизни Питера появляется Тони Старк, страдания отходят на второй план. Живой, реальный Тони Старк, который берет его на стажировку. Разве о таком можно мечтать? Конечно, нет, он просто счастливчик. Парень на седьмом небе от счастья: тетушка не против его дружбы с таким влиятельным человеком, как Старк, она даже одобряет их совместные посиделки. И все просто прекрасно: Питер проводит все своё свободное время рядом с кумиром, который с каждым днём становится кем-то большим, чем просто примером для подражания. Паркер не успевает заметить, как просто восхищенный взгляд сменяется влюблённым. Но у него, конечно, нет никаких шансов на отношения. К чему даже думать подобном? Тони взрослый мужчина, которому нужна семья, жена и дети, а не подросток, которому нет и восемнадцати, плачущий каждую неделю кровавыми слезами из-за неизвестной избранницы.

Паркер уверен на все сто: у Старка уже есть соулмейт, это Пеппер. Как они смотрят друг на друга, как ведут себя, вдали от вездесущих репортёров: вывод налицо, они друг друга любят.

Питер с трудом сдерживает себя всякий раз, чтобы не разрыдаться: они счастливы, и парень не хочет разрушать эту идиллию своими глупыми чувствами, которые, возможно, всего лишь всплеск гормонов, излишки переходного возраста.

Но Тони словно понимает, что смущает парня: обнимает Пеппер и уходит за виски. Для Поттс это как сигнал: она поднимается и оставляет их одних. От алкоголя у Старка всякий раз краснеют глаза. Он смотрит на Питера с такой болью, что у парня щемит сердце: днем на виду у всех мужчина не позволяет себе такого, он всегда саркастичен и ядовит, а по ночам, он разбит, поглощён в свои проблемы и напряжен. Настолько, что у Паркера начинают слезиться глаза.

Питер сидит почти допоздна: сегодня пятница, он всегда в этот день недели задерживается у Старка. Это как самый счастливый день: они разговаривают, занимаются вместе в мастерской, едят пиццу, и Питер всякий раз, словно невзначай касается пальцами пальцев мужчины, когда передаёт ему очередной кусок или отвертку. Эти прикосновения, как глоток свежего воздуха, как заряд энергии, как…

— Питер, я хочу пригласить тебя на нашу с Пеппер свадьбу.

Гвоздь со звоном ударился о пол, произведя тем самым, как показалось Питеру, неимоверней шум. Он торопливо наклонился, подбирая вещь и дрожащими пальцами протягивая её Тони. Тот был слишком увлечён работой, посему ничего не заметил, лишь на автомате взял протянутую вещь и продолжил работу.

Паркер молчал. Упрямо молчал, смотря куда-то перед собой. А что он, собственно, хотел? Чтобы Старк вдруг разглядел в нем своего избранника? Предложил ему встречаться, несмотря на мнение общества о подобных отношениях? Бред.

Парень шмыгнул носом. Это было больно. Не настолько, чтобы разрыдаться, как это делала его соулмейт, но чтобы сесть и уткнуться носом в колени, прижав их к груди…достаточно.

— Так ты придёшь? Я и тётушку твою приглашаю. Знаю же, что одного она тебя на такое мероприятие не отпустит, да и мне спокойнее будет, если она за тобой присмотрит. Ты же непредсказуемый, — Тони оторвался от приборов, вытирая тыльной стороной ладони катящийся по лбу пот. Его улыбка была сейчас одной из самых счастливых. Питер натянуто улыбнулся.

— Конечно, приду, о чем речь. Я буду очень рад, — слова давались с трудом. Паркер сел на стул: ноги совершенно одеревенели. Это было как минимум неожиданно. Внезапно. Как удар под дых. Питер торопливо поднял рюкзак с пола и взглянул на экран телефона.

— Ох, мистер Старк, тётушка Мэй звонила, и она в ярости, судя по её гневным сообщениям, — парень быстро показал телефон, зная, что на таком расстоянии Тони примет обычные уведомления из Фэйсбука за сообщения.

— Да? Рано она сегодня забеспокоилась о тебе. Ну ладно, я скажу Пятнице, чтобы подготовила машину. Я отвезу тебя, — Тони вытер ладони тряпкой, покрытой разводами от машинного масла. Паркер протестующе замахал руками.

— Я быстро, не волнуйтесь, мистер Старк.

========== 1.2 ==========

Питер громко хлопнул дверью, и произведённый шум, как ни странно, на этот раз не помог ему избавиться от дикого желания пожалеть себя, утешить, сказать, что ещё не все потеряно, и нечего убиваться из-за ерунды, что он ещё будет счастлив. Со своей соулмейт, он успокоит её, она поможет ему, и все у них будет замечательно, нужно лишь подождать.

Парень сполз вниз по двери, больно ударившись лопаткой о ручку, прижал к себе рюкзак и с грустью подумал, что так же крепко он всегда обнимает Старка, всякий раз, когда тот довозит его до дома по пятницам. Но только не сегодня. В этот раз Паркер променял усмешку Тони по поводу этих самых обнимашек на уставший взгляд тетушки, которая опять засиживалась допоздна на работе и ещё не вернулась.

Парню, честно, не хотелось плакать, не хотелось быть, как та девчонка соулмейт, слабой и плаксивой, но почему-то слёзы все равно текли из глаз, а в горле и вовсе все встало комом, не продохнуть. И все же, силы жить дальше ещё были. Пока. Но вот настроения писать Нэду и рассказывать о том, что они сегодня конструировали со Старком, не было совершенно.

«А что, собственно, произошло?», — разум пытался вернуть Паркеру хоть немного здравого смысла, но, видимо, тщетно: парень расплакался ещё больше, теперь уже проклиная свою эмоциональную нестабильность.

То, что Тони теперь обзаведётся женой не отменяет их классных пятничных посиделок в гараже, не отменит поедания вкусной пиццы и весёлых прогулок. Питер в принципе ни на что не претендует. Он будет счастлив даже, если все останется как прежде.

Но действительно ли? Ведь как раньше, как прежде уже ничего не будет…

Питер растирал по щекам собственные слёзы, даже не замечая, что из кровавых они стали обыкновенными прозрачными, ведь это были его слёзы. Сейчас он просто хотел заставить себя набрать номер Тони и сказать, что он, конечно, придёт на праздник, ведь для Старка это многое значит. Он уже даже взял телефон, но тут же отложил в сторону. Зачем? Какой смысл портить свадьбу своим совершенно не веселым выражением лица? А что, если его соулмейт снова начнёт страдать, и он ни с того ни с сего заплачет кровавыми слезами? Праздник будет испорчен, и мужчина вряд ли скажет ему за это спасибо. Он вообще ничего не скажет, но все явно не будет в порядке.

Питер продолжал себя накручивать добрые часа два, до самого прихода тётушки, посему на ужин он не спустился и просидел весь вечер в своей комнате. Мэй сильно волновалась, но парень ничего не мог с собой поделать: ей не нужно знать о его переживаниях. Если ей станет известно, об этой одержимости Старком, она залечит его, Паркера, до смерти, это же противоестественно и глупо. Она его не поймёт, нечего и надеяться. Так что вместо того, чтобы успокоить, тётушка скорее сдаст его в лечебницу и запретит общаться с Тони. Без этого общения ему будет ещё хуже, и скорее всего он действительно сойдёт с ума.

А может, и правда, лучше не видеться со Старком? Может, расстояние поможет пережить этот подростковый фанатизм? Он найдёт эту девушку, и все встанет на свои места, все будет так, как положено, как правильно, как понравится тётушке.

Паркер неуверенно достал телефон, открыл список недавних звонков.

«Тони».

Нет, он не пойдёт на свадьбу. Или пойдёт? Пойдёт, разобьёт себе сердце в дребезги, но пойдет. А потом исчезнет, словно его никогда и не было в жизни мужчины. Мало ли сколько у Старка протеже? Он быстро найдёт Паркеру замену, а может, и пропажи даже не заметит, Пеппер в этом ему поможет. А что же сам Питер? Он сильный, справится, встанет на ноги и ещё докажет себе, что поступил правильно.

Парень вытер глаза.

«Давай, нужно сделать это».

Раздались гудки. Питер закусил губу, натянув одеяло на голову, чтобы тётушка не услышала даже шёпота из его комнаты.

Глупо, конечно, надеяться, что мужчина ещё не спит или не занят какими-то важными делами, но попытка не пытка. Если надо будет, Паркер запишет речь автоответчику. В конце концов, он хочет сообщить лишь то, что согласен присутствовать на свадьбе. Гудки оборвались.

— Здравствуйте, мистер Старк, — если бы голос звучал в полную силу, Тони бы заметил, как дрожат слова, произносимые его протеже. Но из-за шёпота, приглушенного одеялом, смысл-то сложно было уловить, не то что недавно пережитую истерику. В ответ молчание. Мужчина тяжело дышит, и Питер понимает, что тот скорее всего снова перебрал с алкоголем. Не нужно было оставлять его одного. Пеппер не всегда справляется со своими обязанностями, касающимися состояния Старка. Но сейчас Питеру было не до этого: хорошо, что на той стороне провода был именно Тони.

— Мистер Старк, простите, что звоню Вам так поздно. Я хотел извиниться за своё поведение, надеюсь, Вы не злитесь на меня, просто тётушка действительно волновалась и… Я хочу сказать, я согласен, безусловно, согласен пойти на Вашу свадьбу, и, думаю, тётушка Мэй тоже с радостью ко мне присоединится. Мы с ней, правда, ещё не говорили об этом, я не нашёл подходящего момента, но завтра, я Вам обещаю, и она даст своё согласие, я перезвоню. В общем, я рад за Вас, мистер Старк. Спокойной ночи…

Вызов сброшен, Питер улыбается, как ребёнок, получивший игрушку, о которой давно мечтал. Он сделал это, смог позвонить и принять приглашение. В воскресенье они увидятся вновь… нужно будет начинать собирать вещи, чтобы побег удался. Он не оставит после себя ничего. Жаль только, тётушку придётся принести в жертву подобному безумству. Но он оставит ей записку, скажет, что будет в безопасности и откажется от геройства. Ему больше не нужна будет помощь его кумира, да и вообще, полезно больше не светиться на камерах. Спасать город можно и осторожно, не попадая в объективы.

Паркер чуть откинул одеяло, положил телефон на пол и вновь начал смотреть в потолок. Он все сделает, как надо, обеспечит Тони счастливую жизнь без этой излишней назойливости.

***

Старк нещадно тёр глаза ладонями, не в силах понять, откуда взялась эта боль. Словно кто-то разрывал капилляры изнутри, заставляя их заливать лицо кровью. Он чувствовал, как эти странные, похожие на слёзы капли текли по щекам, смотрел на себя в зеркало, и весь его вид вызвал в нем отвращение. Надо же, плачет, как ребёнок. Но почему? Ему даже не было грустно. Да, конечно, странно, почему Паркер запросился домой так рано, но ведь Тони ему не отец, чтобы контролировать каждый шаг, не семья, чтобы находиться рядом с ним 24/7. Он просто его наставник, пример для подражания, кумир, идол… который сейчас стоит в ванной, схватившись руками о бортики раковины, и глядит на своё отражение красными из-за лопающихся капилляров глазами. Боль нарастала с каждой минутой, и Старку неимоверно хотелось вырвать или растерзать белки, только бы уменьшить эту боль. Её, конечно, пока можно было терпеть, но кто знает, что будет дальше? Обыкновенные анальгетики уже не помогали, хотя Тони и пробовал.

Он слышал что-то о соулмейтах, но не придавал слухам никакого значения. Нет никаких истинных пар. Он любит Пеппер, она любит его, но по этим глупым притчам он испытывал боль от того, что больно ей. Но она, кажется, счастлива сейчас? Он же сделал ей предложение, свадьба будет ровно через месяц… Сейчас, несколько минут назад она ему улыбалась. Может, причина тому —быстрая смена настроения? Она беременна?

Старк удержал себя от поспешных выводов и действий: в таком виде появляться перед ней не то что жутко, но и стыдно как минимум. Сейчас все пройдёт, и не такое случалось.

Мужчина умылся, стирая пальцами кровавые дорожки с лица и промокнул потеки салфетками. Видок все равно тот ещё. Тони дверь не открывал. Надо разобраться с проблемой спокойно, просто посмотрев на происходящее со всех сторон.

Пеппер не на что жаловаться. Да и соулмейты эти, такая глупость. Проблема в его здоровье. В том, что он снова пьёт. Пьёт до такого состояния, что на утро порой не может вспомнить, что с ним было. И Пеппер не может его остановить. Почему же ему так плохо, почему он не чувствует себя счастливым и продолжает заливать какое-то необъяснимое горе дорогим алкоголем? Какая же это хорошая семья с отцом-алкоголиком, которую он предлагает своей будущей жене…

Старк отошёл от зеркала. Чего-то все равно не хватало. Для полного счастья пазл не был собран до конца. Но ведь это нормально, когда люди хотят больше, чем им даёт жизнь?

Тони покачал головой, устало прикрыв глаза. По щекам вновь стекала кровь.

Звонок Питера пришёлся как раз на тот момент, когда мужчина уже отошёл от этого дикого состояния и стёр последние следы псевдо-слез.

Но дыхание все равно выдавало его.

Ни слова, никакого речевого контакта. Мальчик говорит быстро, даже не удосуживаясь дождаться ответа от своего наставника. Но оно и к лучшему: Тони не хотел сейчас ни с кем говорить. Он был поглощён в размышления по поводу свадьбы и почти что пришёл к выводу: он ещё не достаточно готов к такому глобальному изменению своей жизни… слишком уж это серьезный шаг.

***

Несмотря на переживания и несколько довольно весомых ссор между Тони и Пеппер, свадьбу решено было все же праздновать. В тайне от папарацци, в узком кругу друзей и близких, помолвка все же должна была состояться. Не без давления Пеппер, конечно.

Питер собирался на торжество, словно это был его праздник: дорогой костюм, который прислал ему Тони пришёлся впору, белая рубашка из тонкой, приятно прилегающей к телу ткани, придавала лицу аристократической бледности, а лакированные ботинки блестели ярче заплаканных глаз. И все же, скорее это были его, Питера, похороны, такой уж был у него вид вне этих гардеробных обнов. Синяки под глазами, похудевшее от усталости лицо, выступившие на белках красные капилляры, разбитые руки…

Вещи давно лежали у Нэда, к побегу все было готово ещё за три дня, даже записка для тетушки была вложена в её любимую книгу, которую она читала последнее время.

Паркер не плакал, у него просто не осталось эмоций. Единственное, что он сейчас ощущал, это безумное волнение. Сейчас за ним заедет машина, нужно вести себя так, словно ничего не произойдёт, словно он счастлив. Как же сложно притворяться весёлым: даже улыбка выходит измученной и жалкой.

Тётушка уже вернулась из салона красоты и ждала приезда авто в гостиной. Платье безумно шло ей, а высокие каблуки…давно Питер не видел её такой красивой. Без сомнения, сегодня она затмила бы своей красотой даже невесту. Но к чему торопить события…может, все так и будет. Для всех жизнь продолжается, так почему же Питер думает о себе так, словно сегодня его последний день на земле? Невольная параллель с Маленьким принцем заставила парня ещё больше ссутулить плечи: Маленькому принцу было ради чего умирать, было, за что бороться…а у Питера уже руки опускались. Сколько можно вытаскивать себя из этого состояния самостоятельно? У него больше нет сил держать себя на плаву, пора уже признать поражение. Он лишний в этой системе, в этом мире, без Старка он не представляет своей жизни, так к чему эта ложь? К чему главе надежды на счастье?

Паркер достаёт из шкафа галстук: как было бы хорошо, наверное, применить его по назначению?

И все же умирать на глазах у тетушки, это безумие. Он не хотел видеть, как она плачет. Да и к тому же, как же его план, побег, поиски соулмейта? Неужели он просто возьмёт и поставит на себе крест, умерев в подворотне? Он, на которого надеется весь город? Поступит, как маленький несмышлёный ребёнок?

Поступит. И пусть Старк никогда не узнает об этом, как и тётушка. Он же не хочет, чтобы они волновались.

Но как Питер ни старался, на деле получилось все совершенно наоборот. И кто виноват? Подростковое желание получить хоть немного внимания перед смертью или Питер с его вспыльчивостью?

***

Они с Мэй приехали, как и полагалось, к самому торжеству: места в первых рядах для самых желанных гостей. Тони не мог отказать себе в удовольствии видеть своего протеже так близко: он важен для него, он для него почти как сын.

Людей собралось не очень много, хотя Питер готов поклясться, их все равно достаточно, и все, конечно, смотрят именно на него. Паранойя. Они точно знают, что у него на уме, они читают это в его глазах, в нервно подрагивающих пальцах, в дрожащей губе.

Паркер чуть ослабил галстук и взволнованно заерзал на месте, когда в зал наконец вошла Пеппер. Отчего-то сердце больно закололо: Старк смотрел на неё с любовью. Питер закусил губу — к горлу подкатили слёзы. Но он же сильный? Ничего же страшного не произойдёт? Старк просто получит статус «мужа» и все, это мероприятие — обыкновенная формальность для взрослых. Ещё ничего не потеряно, да и вообще, он может просто выйти и сорвать свадьбу. Для чего? Чтобы причинить Старку боль? Он и так настрадался, пора уже получить своё долгожданное, выстраданное счастье… Парень глядит на наставника, и тот почему-то хмурится, видно, как напряжено его лицо, словно ему больно, но он не может этого показать.

Питер придвигается чуть ближе: хорошо, тётушка не смотрит на него и не видит, как осторожная слеза скатилась по щеке, судорожно стертая ладонью. Паркер опускает голову ниже: стараясь не шмыгать носом. Отвлечься от мыслей, смотреть на платье тетушки, на свои руки.

Парень вновь поднимает голову.

Вот, женщина подходит к Тони. Она улыбается ему, он ей, но почему у него такая же мученическая улыбка, как у Паркера? Его передергивает. Благо, никаких папарацци: он уже испортил с сотню фотографий. Старку явно не здоровится, он не в себе. Но он все равно счастлив.

Питер кусает костяшки пальцев, когда взгляд Тони обегает присутствующих, вылавливая фигуру Паркера. Он подмигивает ему.

Парень сжимает зубы сильнее: как он может после этого подвести своего наставника? Как может ударить в грязь лицом?

Виновники торжества поворачиваются к священнику. Питер не может этого слышать. Не может, это выше его сил. Просто прийти сюда, это одно, но слушать свой смертный приговор? Он не подписывался на подобное. Конечно, Старк забудет о нем, забудет, потому что у него появится нормальная, настоящая семья без Паркера. Собственный сын, жена…

Питер предпринимает попытку продвинуться к краю скамьи. Тётушка шикает на него и шепчет, чтобы он сидел смирно.

— Как маленький ребёнок, Питер! Если тебе не хорошо, потерпи немного, здесь просто душно, — Мэй гладит парня по плечу и устремляет свой взгляд на Старка.

Паркер слышит, как Пеппер произносит клятву и говорит своё заветное «да».

Лучше одно позорное мгновение, чем всю жизнь винить себя в том, что разрыдался на свадьбе своего наставника на виду у всех.

Питер готов. Он любит рисковать. А сейчас самое время.

Парень подрывается с места. И теперь все взгляды действительно устремлены на него: тётушка не успела даже одернуть его.

«Простите, мистер Старк».

Питер оттягивает галстук, ускоряя бег и распахивает закрытую дверь, закрывая её за собой.

По щекам катятся слезы. Как стыдно, черт возьми.

Что это? Истерика? Осознание?

Паркер выбегает на улицу, сшибая непонимающих ничего прохожих. Его маршрут координатно изменён, ему нужно к Нэду. Или уже нет? Он и сам не замечает, как оказывается на дороге.

Движение слишком оживлённое, для того, чтобы кто-то увидел выбежавшего на проезжую часть паренька.

Привычной реакции не оказывается в нужный момент: в одну секунду он чувствует сильный удар, и перед глазами все темнеет. Последнее, о чем думает парень, это о том, что получил свободу. Свободу, купленную за всепоглощающую боль.

========== 1.3 ==========

Комментарий к 1.3

Буду очень рада отзывам, как и всегда! Спасибо всем, кто поддерживал меня ими в течении всей работы!)

И простите, что не ответила каждому, но мне было очень приятно, что вы откликнулись

P.S. Концовку читайте внимательно, похоже я просто намудрила, и получилось не совсем понятно…

Старк долго смотрел в пустоту перед собой, сидя на стуле возле кушетки Питера и сцепив пальцы в замок. Больничный запах, перебил привкус железа на языке, вода из-под крана смыла остатки кровавых потеков с лица, все внешние проявления недуга исчезли, словно их и не было вовсе. Но боль…боль никуда не уходила, от неё не было лекарства. Жаль только, что осознание этого пришло слишком поздно. И все же, лучше поздно, чем никогда.

Мужчина мерно постукивал носком дорогого ботинка по полу, словно отмеряя секунды своей жизни. Уже почти девять сотен ударов, если бы кто-то вёл подсчет, цифра была бы точнее. Но с той самой минуты, как он оказался в палате, время для него потеряло свой настоящий облик; и если бы сейчас кто-то внезапно задал ему вопрос, сколько он здесь находится, он бы, не задумываясь, назвал бы цифру более чем два часа.

Приборы показывали слабое биение сердца: но и этому Старк радовался как ребёнок. Мальчик жив, этот глупый беспокойный мальчишка, который по неосторожности чуть не лишился жизни, но все ещё мог её потерять… как же он напугал Тони тогда. Когда это слабое тело лежало на земле, отброшенное автомобилем, скрывшимся среди других транспортных средств; когда это мальчишеское лицо исказила гримаса боли: мужчина был уверен, что убьёт ту мразь, что успела скрыться с места преступления, убьёт этих паршивых репортёров, воспринявших несчастный случай за очередную возможность прославиться, и этих никчемных врачей, не способных вовремя оказаться там, где они так нужны, тоже убьёт.

Он помнил, как опустился на землю: новые брюки были безнадёжно испорчены, но ему было совершенно наплевать и на них, и на людей вокруг. Он виновен во всем, что произошло, он главный злодей, не уберёг мальчишку, не обеспечил его безопасность, не успокоил тётю, которую только что с трудом отвели от тела Паркера, ибо без слез смотреть на искалеченного мальчика было невозможно.

Старк чувствовал его боль, ощущал все переживания, в какой-то момент ему показалось, что у него снова идут эти кровавые слёзы…как на церемонии, когда Питер выбежал из зала. Как недавно ночью…

Воспоминания не приносили успокоения, приборы и лекарства доверия не внушали. Паркер боролся за свою жизнь, но одной его борьбы явно было мало, регенерация не справлялась с травмами. Старку хотелось завыть от беспомощности, но от каждого его внутреннего порыва самобичевания по щекам Питера текли слезы. Словно он слышал мысли мужчины, словно знал, что тот сейчас гложет себя виной.

Но ведь парень не мог этого знать, он был на волоске от смерти.

Мужчина взглянул на Паркера: с трудом ему далось это движение головы в сторону кушетки, эмоции снова одержали верх. Старк провёл пальцами по тыльной стороне ладони Питера. Бедный мальчик, если бы не его подростковые гормоны, всплески, смена настроения, все было бы в порядке…

«Зачем ты такой, Питер Паркер?».

Ресницы дрогнули: Тони задержал дыхание. Как и там, на дороге, его била крупная дрожь, а сердце больно сокращалось в груди.

— М…ммистер Старк? — парень с трудом произносил слова. Но мужчина и этому был рад: Паркер может говорить, несмотря на закрытую черепно-мозговую травму. Он нахмурится, ибо глаза снова начинали слезиться.

— Знаешь, как ты всех напугал, Питер? Заканчивай со своим геройством, уверен, ты опять хотел спасти какую-нибудь кошку из-под машины и оказался там сам, — Старк пытался говорить спокойно, но он злился, откровенно злился и на себя, и на Питера, на весь мир. – Ты бы видел свою тётушку. Свою чудную тётушку, которая сейчас вся в слезах. Пацан, если ты не встанешь на ноги, я не знаю, что с тобой сделаю.

— Простите, мистер Старк, я…

— Даже не думай сочинять оправдания, я в любом случае очень и очень разочарован. Ты мог погибнуть, черт возьми, и что бы я тогда сказал? Я же в ответе за тебя. И эта выходка на свадьбе! С какого хрена тебя приспичило выскочить посреди торжественной части?!

— Простите… Так лучше, правда, я…я был лишним на этой свадьбе, я опять все испортил… Простите меня… Я знаю, что виноват, что все сорвал…

— Я все-таки успел сказать да, малыш, прежде чем кто-то вбежал обратно и закричал, что тебя сбили. А значит ничего ты не сорвал и не испортил, но волнения принёс ого-ого…

Питер замолчал, закусив губу. Прозрачная слеза осторожной дорожкой сбежала вниз в уголок глаза: но Старк её заметил. И почувствовал, как его собственные глаза вновь застилает пеленой, как белки простеливает режущая боль. Зачем он сказал то, что сказал? Для чего? Ведь все кругом только и говорят о том, как он, взрослый состоятельный мужчина, разрыдался на глазах у всех, причём кровавые слёзы не просто ровными дорожками стекли по щекам по обе стороны лица, нет. Это было жуткое зрелище, настолько, что он совершенно ничего не успел сказать. Только увидел, как взволнованный человек вбежал внутрь и закричал… он даже лица не разобрал. И никакого “да” он не произнёс, не прошептал, даже не выкрикнул…Он просто скинул с себя пиджак и побежал на улицу.

Но если Паркер говорит, что без него было бы лучше, Старк ему подыграет, пусть малец думает, что все хорошо, что все счастливы, и волноваться не из-за чего. Враньё должно поднять его на ноги.

— А ты давай не раскисай, только сможешь покинуть палату, сходим с тобой куда-нибудь, как в старые добрые времена, слышишь? И все будет отлично, ясно? Питер? Питер?!

Парень молчал, упрямо сжав губы и нахмурившись. Ему все ещё было больно, а от слов Тони стало ещё больнее, это было просто невыносимо. Он побледнел и, кажется, осунулся больше, чем если бы не ел неделю.

Господи, все это время…все это время его соулмейтом был Тони Старк. Не девчонка нытик, а его кумир, опора, тот, на кого он равнялся. Это Старк - тот несчастный человек, на долю которого выпало столько огорчений, Старк… Питер не мог передать словами все то, что творилось сейчас в его мыслях. Он мог быть счастлив со своим соулмейтом, он знал его так долго, и так любил, любил больше, чем жизнь…Но какой теперь это имело смысл? Старк уже несколько часов счастливый новоиспеченный муж, у которого ещё все впереди. Только вот Питер к этому не имеет никакого отношения.

— Ладно, ты, наверное, хочешь отдохнуть, а я мешаю тебе своими утомительными разговорами. Я вернусь через пару часов. А ты лечись, пацан, лечись ради меня, слышишь? Ради тётушки! И только попробуй умереть, я тебя из-под земли достану, понял? А пока отдохни, тебе нужно набраться сил, — мужчина наклонился, поцеловав Питера, по-отечески, в лоб и наскоро вышел. Ком в горле не давал дышать полной грудью.

— Обещаю, мистер Старк, я…я постараюсь…

Мужчина толкнул двери с такой силой, словно они были сделаны из пластмассы или картона. Вышел на парковку, подошёл к автомобилю. Слёзы, кровавые слезы, лопающиеся в глазах капилляры, невозможность дышать…

Старк опускается на колени второй раз за день, закрывает глаза ладонями, перебарывая дикое желание вовсе вырвать глаза, чтобы только эта боль прошла, чтобы не чувствовать её больше. Чертовы соулмейты, почему же именно Паркер, он же ещё совсем ребёнок?

Мужчина плачет, низко опустив голову, один, среди чужих машин, на парковке. И эти слёзы, кровавые, алые слезы, текут по лицу, по пальцам, пачкая белоснежную рубашку с идеально отглаженными манжетами.