Не зови меня братом (СИ) [Призрак Квинзей] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава первая ==========

— С тобой всё в порядке?

— Иккинг, не беспокойся обо мне, — через силу улыбнулась Хедер. — Всё хорошо.

Похоже, он поверил. Кивнув, Хэддок отошёл в сторону и принялся отчитывать близнецов за очередную глупую выходку с Ночными Жутями. Девушка выдохнула и, прежде чем кто-то успел обратить на неё внимание, скрылась за дверьми главного зала.

Драконий Край. Хедер скучала по этому месту. Но ещё больше она скучала по тому, кто впился ножом в её мысли. С того самого момента, как он освободил её и помог сбежать, девушка не могла ни о ком думать, кроме как о нём. Он врывался в её сны, приходил в кошмарах, мерещился всюду. Ей порой казалось, что весь мир смотрит на неё и спрашивает, что с ней. А действительно… Что с ней?

Дагур. От одного этого имени что-то рвалось где-то в груди и по телу бежали мурашки, как будто эти пять букв значили для неё больше, чем весь мир, в который её бросало волнами событий. Хедер часто оправдывала себя в мыслях. Говорила, что просто истосковалась по семье… Которой у неё никогда не было. Что ей не хватало того, кого она могла бы назвать «брат». Но ведь Дагур убил её отца… Он шёл по совершенно другому пути. Разве можно такого человека называть своим братом? Можно… Оказывается…

Девушка сама не заметила, как дошла до хижины Астрид. Взглянув на море, она поразилась, какой яркий здесь закат. Словно кровью растекалось солнце по воде, огненным шаром падая за горизонт. Оно падало, горело, погибало, уступая место холодной луне, пропитанной красотой и отчуждённостью. Хедер вздрогнула, обхватив себя руками. Вдруг стало как-то холодно и тоскливо.

В хижине никого не было. Астрид улетела с Громгильдой на патруль и вернётся ещё не скоро. Как странно… Раньше, в минуты страшного одиночества, она до безумия хотела увидеть перед собой друзей, поддерживающих её и помогающих ей. Сейчас же ей нужно было остаться одной. Иккинг спустя пару месяцев всё же уговорил вернуться на Драконий Край, пускай и ненадолго. Как жаль, что Хэддок не смог понять, что с ней происходит. Хедер, опустившись на кровать, спрятала лицо в ладонях, думая, что это поможет. Но нет.

Снова он. Снова Дагур стоит перед её глазами. С копной растрёпанных огнённых волос, исколотый татуировками, в доспехах. Такой коварный, но в то же время наивный и забавный, как ребёнок. Ненормальный, но и умный. Искренний, хотя бы сам с собой. Почему он не выходит из головы? Глупости какие-то. Это просто усталость. Напряжение, скопившееся за дни на краю гибели.

Девушка перевернулась на бок и закрыла глаза, пытаясь заснуть. Странно, что у неё это получилось. Только сон её был совсем не сном, а воспоминанием…

Хедер вздрогнула, когда клетка со скрипом открылась и на пороге возник Дагур. Мрачный, как небо в шторм. Если бы её брат умел убивать взглядом, она бы давно отправилась в Валльхалу… Хотя он даже не взглянул на неё, будто считал это низким для себя. Девушка вздохнула, опустив глаза и поднимаясь с холодной земли. Казалось, что несколько часов, проведённых взаперти, продлились всего лишь пару минут. Когда смерть близка, время течёт слишком быстро или, наоборот, медленно. Хедер в глубине души верила в то, что брат осознает: она его сестра… Но надежды на спасение не было. Вигго не позволит ей остаться в живых. Он убьёт её руками Дагура. Или Райкера. Или одного из этих лицемерных и пошлых солдат.

Хедер вышла из клетки, на пару мгновений задержав свой взгляд на брате. Но он смотрел в пол, сжимая пальцы в кулаки. Как жаль, что Дагур навсегда останется Дагуром Остервенелым. Он никогда не изменит себе. Никогда не позволит чему-то изменить свою безумную жизнь.

Он шёл впереди. Казалось, что с каждым шагом брат проклинает Хедер, которая бросала взгляд в его спину, думая о том, насколько странно обходится судьба с людьми. Одиночество… Оно порой заставляет пойти на то, на что бы никогда никто не пошёл. Вернуться к сумасшедшему родственнику? Пускай. Даже если всё это ради того, чтобы шпионить изнутри.

За это время она успела привыкнуть к Дагуру. К его ненормальным мыслям, громкому смеху и безумной ухмылке. Привыкнуть к моментам, в которые, казалось бы, он сбрасывает с себя тяжесть бремени безумия и пытается быть собой. Привыкла к его нелепым и глупым попыткам беспокоиться о ней. Ей было страшно… Немного. Но чем дольше она находилась среди охотников, тем больше ей не хотелось уходить оттуда. Потому что Дагур, пускай на самую малость, но заменил ей семью.

И вот сейчас всё это разрушилось, не успев окончательно устояться. Обман раскрыт, Дагур разочарован, и весь мир перевёрнут с ног на голову. Ведь Хедер до конца верила в то, что сможет перехитрить Вигго… Но она была слепа. Жаль, что теперь она никогда уже не исправит своих ошибок.

Пещеры встретили девушку могильным холодом. Идущие за ней охотники переговаривались между собой, посмеиваясь. Свет от факелов растекался по стенам, страстно желая соединиться с тенью. Хедер чувствовала, как сердце начинает отбивать бешеную дробь. Смерть через минуту? Две? Три? Как это — умирать? Исчезать из мира, уходить из линий чужих судеб?

Дагур остановился, повернувшись. Девушка, в голове которой ураганом крутились мысли, чуть было не врезалась в него. Впервые за эти несколько тяжёлых минут он взглянул на неё. Пустым, казалось бы, взглядом, который не выражал ничего, кроме тяжести за сердцем. Или выражал… Но Хедер не смогла прочесть, что именно.

Дагур указал направление, сам оставаясь на месте. Девушка послушно пошла вперёд, чувствуя, как позади раздаются шаги воинов, несущих топоры из железа громмеля. Только бы это было быстро, только бы меньше боли… Хедер никогда не боялась умереть в битве или сражении, но вот так — когда осознаёшь то, что умрёшь. И нет никаких шансов спасти…

Вдруг за спиной раздались вскрики охотников. Хедер резко повернулась, смотря на Дагура с явным страхом в глазах. Двое воинов упали без сознания на землю, выронив топоры из рук.

…сь.

— Последние новости! Мне всё равно, что там Вигго приказал.

Резкие слова, сказанные с настоящей ненавистью. И тяжёлый взгляд, который встретился с ней, разбиваясь на тысячи частиц. Хедер подняла закованные руки, чувствуя, как в горле пересохло от страха.

— Дагур… Пожалуйста…

Брат резко взметнул руку с топором. Девушка зажмурилась, когда лезвие оружия рассекло воздух. Но не последовало ни боли, ни темноты. Всё тот же невыносимо плотный воздух и сырость пещер.

Наручники упали, со звоном ударившись о землю. Хедер открыла глаза, смотря на свободные запястья. Дагур стоял перед ней… Мрачный? Грустный? Скорее потерянный и уничтоженный… Как же трудно понять его, когда в нём столько чувств и эмоций… Когда он непредсказуем, как дракон. Когда никогда не понятно, что он думает на самом деле.

Девушка выдохнула, не в силах ничего сказать. Внезапно острый нож вышел из сердца, словно смерть запнулась о порог её дома и разбилась на осколки. Словно в самый последний момент Дагур вспомнил о том, кто они друг другу. Хотя… Хотел бы он об этом помнить?

Роза Ветров тоже жива. Дракон, который заменил ей семью, но не…

Хедер смотрела в спину уходящего брата. На мгновение он обернулся. И в этот момент в его взгляде девушка увидела огонь. Тёмный, страшный и прекрасный одновременно. Этот огонь сжигал Дагура изнутри, и отражение пламени растекалось по радужке его глаз. Таких же, как у Хедер.

Он скрылся в тоннеле, а девушка не могла некоторое время двинуться с места. В сердце странно защемило. Что теперь станет с ней, с Дагуром, с ними всеми? Да, возможно, они все смогут спастись, но вдруг она больше никогда его не увидит?

Девушка схватилась за шею, подняв взгляд в потолок. Странный ком подкатил к горлу, сердце застучало. Что же это за болезнь? Ведь Дагур… Он же Дагур! Но в то же время родной брат.

Хедер выдохнула и, вскочив на дракона, кинулась за ним. В этом лабиринте забытых людьми факелов, она не могла отдать себе отчёта. Ей почему-то было больно отпускать Дагура… Ей не хотелось его терять. Хотелось попросить прощения и поблагодарить. А что дальше? Ничего. Просто сейчас сердце рвалось. Разрывалась нить, которая связывала брата и сестру.

Почему на душе так тяжело?

Цепь из факелов закончилась быстро, и тоннель погрузился во тьму. Девушка увидела впереди лунный свет и выход из пещерных коридоров. Дагур, стоящий спиной к ней, казался потерянным в этом мире. Расколотым и разбитым, уничтоженным осознанием собственной жизни. Он только-только хотел ступить во тьму холодной ночи, как вдруг услышал позади себя скрежет крыльев шипореза.

Он резко обернулся, смотря на сестру так, будто видел её в первый раз в своей жизни.

— Дагур, я… — Хедер запнулась, пытаясь подобрать слова и, выдохнув, произнесла, слезая с дракона. — Я хотела сказать…

— Не утруждай себя, — грубо оборвал её брат, подняв руку вверх, чтобы девушка замолчала. — Пустая трата времени. Вали к своим… Друзьям.

Дагур отвернулся, сжав пальцы в кулаки. Что-то подсказывало Хедер, что в этот момент лучше не тревожить его, но пережитый страх смерти и внезапное спасение, на которое не было ни доли надежды, не могли не оставить отпечаток на её действиях.

— Ты мой брат, Дагур, — запинаясь, произнесла она, сделав несколько шагов к нему. — Я хочу…

— Хочешь?! — резко вскинулся Дагур, поворачиваясь и зло уставившись на неё. — Забавно, сестрица. Может быть, я не хочу быть тебе братом! Тебе это в твою головушку не приходило?! Чего ты вообще хочешь от меня?!

— А ты чего? — тихо спросила девушка, поразившись переменой в настроении брата и немало задетая его словами. Неужели она такая ужасная сестра?

Дагур замолчал на мгновение, а потом резко подался вперёд, преодолевая расстояние между ними. Хедер вскрикнула, когда он резко схватил её за плечи и, встряхнув, прижал к холодной стене, смотря в её глаза так, как никогда в жизни.

— А ты, правда, желаешь узнать об этом, сестрёнка? — прошипел он, смотря на испуганное лицо девушки. — Узнать о том, что происходит со мной? Во всяком случае, ты никогда не поймёшь, как это… Хотеть родную сестру.

Он резко отпустил Хедер, и она упала на одно колено, хватаясь за плечо. От страха перехватило дух, и девушке показалось, что за эти злосчастные секунды она разучилась дышать. Когда она подняла голову, брата уже не было. Последнее, что она видела в этот день, это его тень, метнувшуюся где-то у выхода из пещерных лабиринтов…

— Хедер?

Девушка резко распахнула глаза, пытаясь понять, где находится. Воспоминание так живо стояло перед глазами, что, казалось, закрой она их, и окажется в пещерном коридоре, увидит Дагура, освещённого лунными лучами.

Но реальность возвращалась необратимо. Хедер поднялась с кровати и, потерев виски, взглянула на Астрид, которая обеспокоенно наблюдала за ней.

— Прости, Астрид, я просто… Легла отдохнуть, — она поднялась с постели и, поправив одежду, спросила, стараясь перевести разговор в безопасное русло. — Как прошло патрулирование?

— Ты же понимаешь, что я всё вижу, — Хофферсон выгнула бровь, покачав головой. — Может быть, скажешь, что не так?

— Да всё хорошо, Астрид, — фальшиво улыбнулась Хедер. — Просто… Кое-что заставляет задуматься.

— Или кое-кто, — исправила та, помрачнев.

Хедер стыдливо отвела глаза, однако Астрид, похоже, истолковала её жест совершенно иначе. Это было видно по тому, с какой силой она сжала рукоять своей секиры. А что девушка могла ответить на это? Единственный человек, от которого она не могла ничего скрыть — Астрид.

— Дагур мой брат, Астрид, — наконец медленно произнесла Хедер, смотря в пол и обнимая себя за плечи, будто ей было холодно. — Я знаю, что это неправильно, вернее… Чувствую. Я всё время думаю о том, что даже ни разу я особенно и не останавливалась на мысли о том, что он действительно мой брат!

— А зачем останавливаться? Забудь о нём, вот и всё, — Хофферсон ободряюще улыбнулась и, похлопав подругу по плечу, сказала. — Ладно. Пошли в большой зал? Там ребята собрались, может быть, получится развеяться?

Хедер вздохнула и, подняв глаза на неё, с улыбкой кивнула. На этот раз искренне. Забота Астрид помогала ей, даже самая малая. Она чувствовала, что рядом с Хофферсон всегда сможет найти твёрдое плечо, на которое можно опереться. Как жаль, что не в этот раз… Лучше ей не знать о том, что происходит с Хедер.

Девушки уже направились к выходу, как вдруг Астрид подняла руку и прошептала:

— Стой!

Притаившись в тени дома, Хофферсон осторожно выглянула наружу и удивлённо выдохнула. Хедер проследила за её взглядом и тоже на мгновение возмутилась.

Иккинг, тихо шагая рядом с Беззубиком, скрывался в тени деревьев и камней, пробираясь глубже в лес. Их силуэты были едва ли заметны в слабом свете факелов, они быстро растворились в ночи. Только тогда Астрид вслух возмутилась:

— Так и знала, что пойдёт на глупость! Давно уже замечаю: он не посылает нас на опасные задания… Думает, что сможет нас уберечь. Какой предсказуемый! Хедер, ты со мной?

— Я не отпущу тебя одну, — кивнула девушка и, тихо свистнув, подозвала к себе Розу Ветров. Дракон приземлился рядом с хижиной, и Хедер тут же забралась на него. — Только надо проследить за ним так, чтобы он не заметил.

— Даже если заметит, — проговорила Хофферсон, когда они поднялись в воздух. — От нас его это не спасёт.

Хедер решила промолчать и просто кивнула, соглашаясь. Она вспомнила, как сама так же скрывалась ночью, отправляясь на встречу с Йоханом… В то время, когда Иккинг проследил за ней и узнал всё. В ту ночь перед нападением на флот Дагура.

Мысленно остановив себя, Хедер зажмурилась и, вновь открыв глаза, облегчённо вздохнула. На этот раз получилось пресечь всякие рассуждения о брате.

Астрид летела рядом, высматривая Иккинга на горизонте. Хедер же пыталась разглядеть что-нибудь по сторонам.

— Вижу! — вдруг воскликнула Хофферсон, указывая пальцем на чёрную точку в небе. — Наверняка, это он!

— Будем надеяться, — не разделяя уверенности подруги, Хедер тоже пыталась разглядеть очертания точки, которая медленно приближалась к ним.

Внезапно точка сорвалась с места и ушла вниз. Девушки проследили за её движением и различили в лунном свете небольшой остров, недалеко от которого остановился чей-то корабль. Хедер почувствовала, как в груди что-то защемило. Это было не простое судно.

— Охотники…

========== Глава вторая ==========

— Астрид, стой!

Хофферсон, ринувшаяся к Иккингу, остановилась. Их драконы были скрыты темнотой, в то время как тень Беззубика металась в свете факелов, разрезая воздух сверкающими залпами. Скрытое тучами небо оказалось на стороне драконьих наездников, но талант лучников Вигго играл против них.

Ночь разрезал крик фурии, и череда фиолетовых ударов резко прекратилась. Девушки поняли, что Иккинга подбили. Астрид достала топор и собралась было ринуться к кораблю, но подруга удержала её, преградив дорогу.

— Мы не поможем ему, если нас собьют тоже!

Беззубик вместе с Иккингом начал падать и скрылся где-то в лесу, которым порос скалистый остров. Хедер услышала смех охотников, их победные возгласы. Эти голоса, эти мерзкие голоса… Внутри поднялись злоба и ненависть. Секунда, и она сама бы набросилась на этот корабль, уничтожив его. Но долг перед друзьями удерживал её от безумия.

— Хедер! С двумя драконами мы точно разобьём их! — Хофферсон с тревогой смотрела в сторону острова, в то же время желая напасть на охотников. — У них просто нет шансов!

— Нет, Астрид, — Хедер покачала головой. — Пока мы уничтожаем их корабль, они найдут Иккинга. И наверняка убьют его, узнав, что мы отрезали им все пути к Вигго. Поверь мне, я была среди них, я знаю…

Девушка резко остановилась, опустив глаза и выдохнув. Воспоминания. Тяжёлый груз мыслей, который в любой момент может упасть прямо в сердце, разбиваясь об него вдребезги. Как тяжело помнить. Все эти нападения, полёты, опасности… Они отвлекали. Но оставаясь одна, Хедер постоянно думала о нём. Даже сейчас, смотря на корабль охотников и на сомневающуюся Астрид, она вспомнила о Дагуре. Я была среди них, я знаю… Да, она знает коварство охотников и их… Грязь. От них пахнет грязью разврата.

Хофферсон вынуждена была согласиться. Девушки под прикрытием ночи облетели остров с другой стороны и, приземлившись в безопасном месте, осмотрелись. Лес был рябой, не то, что на Драконьем Крае. Сам остров размерами тоже не впечатлял. Много скал, водопад, возможно, горный источник. И ни души. На таком клочке земли отыскать ночную фурию и драконьего наездника несложно. Поэтому, наверное, здесь никто и не поселился. Слишком много скал и мало растительности.

— Астрид, — Хедер повернулась к подруге, которая тревожно оглядывалась по сторонам. — Нужно найти их раньше охотников. Разделившись, мы сделаем это быстрее.

— Но, Хедер! — воскликнула Астрид, тут же понизив голос. — Хедер, разве так им не легче поймать нас?

— Я знаю, — выдохнула девушка, признавая правоту Хофферсон. — Но другого выхода нет. Если они поймают меня, то ты сможешь добраться до Иккинга. Да и подумай, легко ли им будет взять меня вместе с Розой Ветров?

— Ладно, разделимся. Только предельно осторожно.

Хедер кивнула и, сделав знак Розе, направилась в противоположную от Астрид сторону. Шагая в тени деревьев, девушка еле различала дорогу на несколько метров вперёд. Ей казалось, что она попала в чей-то мир. Скрытый деревьями, тьмой, пещерами… Мир потерянного, разбитого человека, который пытался спрятаться от жизни здесь и думал. Думал, думал, думал… Один.

Жил ли на этом острове когда-нибудь человек? Что он чувствовал? Как его звали? Было ли зло в его пустом сердце, которое он не хотел заполнять? Как же много в последнее время давило на Хедер. Мысли, воспоминания, голос в голове, дикий смех. В её сердце зияла пропасть, которую мог заполнить лишь один человек. Тот, кто вырыл эту самую пропасть для себя. Дагур… И снова мысли о нём. И, увы, не только мысли.

Девушка тряхнула головой. Оглядываясь в поисках Иккинга, она держала свой топор наготове, но мысли опять и опять уходили куда-то в прошлое. Роза Ветров шагала позади, всматриваясь в темноту своими яркими зелёными глазами.

Внезапно впереди послышались голоса. Поляну с другой стороны озарил свет факелов. Хедер остановилась, замерев на месте. Что делать? Где прятаться? Или принять бой? Но шум привлечёт других охотников… А от ядовитых стрел мало что спасает.

Это девушка поняла, когда позади раздался крик Розы Ветров. Дракон упал, поражённый стрелой охотника. Шипорез отчаянно боролся, но яд оказался сильнее.

— Роза Ветров! — вскрикнула Хедер, но подбежать к дракону не успела.

Из-за деревьев вышли охотники, окружая девушку и её дракона в кольцо. Идущие впереди осветили поляну факелами, переговариваясь между собой. Как же Хедер ненавидела этих взглядов, брошенных со стороны. Этих пошлых шуток, которыми перебрасывались охотники, когда её не было рядом. Тогда от всей этой грязи её защищал Дагур. Даже Райкер не смел к ней приближаться.

Дагур…

— Подстрелить огромную ящерицу в рябом лесу ничего не стоит, — произнёс главный охотник, выйдя чуть вперёд и смотря на Хедер с полуулыбкой, которую так и хотелось стереть с его мерзкого лица… А лучше вырезать ножом.

— Хотите взять моего дракона? Пройдите через меня! — храбро ответила девушка, принимая боевую стойку.

Она была готова к нападению с любой стороны. Охотники никогда не чтили законы воинской чести. Они всегда нападали одновременно, и поэтому редко проигрывали в бою один на десять. А сейчас был именно такой бой.

— О, твой дракон дело десятое, — хмыкнул охотник, ухмыльнувшись. — А подружка Иккинга…

— Подружка Иккинга — блондинка, — поправил рядом стоящий воин, чьё лицо скрывала маска.

— Да? Интересно, — окинув Хедер взглядом, от которого её чуть не вывернуло, он произнёс. — Значит, это сестра Дагура Остервенелого…

Сестра Дагура.

— Взять её!

Хедер приняла это как вызов, и в следующий миг лезвие её топора сверкнуло в свете факела. Ночь была тёмная, ни луны, ни звёзд. Но облака постепенно рассеивались, и сквозь них проступал призрачный белый свет, похожий на дым. Девушка превосходно владела своим топором, который рубил охотников, подбегающих к ней. Одна с пятью, она сражалась так, будто в последний раз. Ничего не боялась, ни о чём не думала. Только лишь блеск стали и крики врагов. Раненных, побитых, но не сдающихся. И Хедер не собиралась сдаваться. Удерживая здесь хоть какое-то количество охотников, она надеялась, что Астрид найдёт Иккинга и поможет ему. Эти двое даже не знали, насколько они счастливы, находясь рядом друг с другом. Жаль, что девушка не сможет им сказать лично.

Вдруг кто-то набросил на неё сеть. Это было так внезапно, что Хедер не сразу поняла, как охотники смогли подобраться к ней. В следующую секунду из её рук вырвали топор, а запястья, сняв сеть, стянули жёсткой верёвкой, несравнимой с тяжёлыми, но гладкими наручниками в тюрьмах Вигго…

— А зрелище было потрясающим, — усмехнулся главный охотник, когда Хедер толкнули к нему, держа за предплечья. Девушка смогла бы вырваться, но она ничего не сделала бы со связанными руками. — Знаешь, Вигго было бы приятно повидаться с тобой наедине. Однако не уверен, что до этого ты не пройдёшь через другие руки.

Охотники расхохотались, в буквальном смысле облизывая её глазами. Им редко выдавался случай поразвлечься с девушкой, и они хватались за любую, лишь бы утолить голод тела. Хедер почувствовала, как у неё подкосились ноги, но не позволила себе потерять сознание. Сейчас показать свою слабость всё — равно что потерять честь воина.

Но при чём тут Вигго? Зачем она ему? Или охотник это болтает просто ради того, чтобы запугать? Но какой тогда в этом смысл?

— Эй вы, двое! Отвести её к кораблю. Вигго обрадуется такой птичке.

И снова хохот. Почему они смеются? Считают эту глупую фразу остроумной?

Хедер толкнули в плечо, и она, раз ничего больше не оставалось, пошла за охотником, несущим горящий факел. Второй следил за тем, чтобы она не убежала. Но, если честно, девушка и не думала. Даже если она сбежит… Что с того? Всё равно её быстро поймают. Да и Розу Ветров вызволить не получится. Ведь дракона могут использовать в качестве жертвы. Пойти на шантаж, выманить Хедер. И тогда ей придётся добровольно сдаться в руки врагов. А что обычно делают с молодой девушкой, попавшей в плен?

Хедер передёрнула плечами. И вдруг поняла, что стало светло. Луна вышла из-за облаков, освещая своим призрачным светом всё вокруг. Тени вынуждены были отступить в глубь, оставляя немного места немому свечению ночи.

Луна, пещеры, Дагур…

От одного этого имени по телу прошла рябь мурашек. А что будет, если она встретит его в стане врагов? Он сделает вид, что не знает её? Или, быть может, спасёт? Какая глупая мысль. В этот момент сердце захватила надежда на то, что сейчас из-за дерева выпрыгнет Дагур. Освободит её и снова скроется, словно тень, в ночи, оставив после себя лишь голос присутствия. И запах стали.

Охотники остановились на небольшой поляне. Всматриваясь в проём между деревьями, они будто бы заметили силуэт, мелькнувший впереди. Хедер показалось, что это галлюцинация, но охотники так не считали.

— Что-то здесь не чисто… Пойдём, проверим?

— Ладно. Привяжи девчонку к дереву. Может быть, Риф даст добро трахнуть её?

— Мечтай больше. Мне моя шкура слишком дорога.

Хедер невольно пришлось слушать их разговор. Ей вдруг стало страшно. Как бывает, когда стоишь на краю ямы, внутри которой ползают огромные черви. Они будут оставлять склизкие следы на тебе, утягивая мерзкими туловищами тело. Хедер настолько явно представила эту картину, что невольно побледнела.

Охотники это приняли на свой счёт и рассмеялись. Девушка уже думала, стоит ли дать новое определение этому звуку. Один толкнул её к дереву. Больно ударившись локтем о ствол, Хедер зашипела, стиснув зубы и падая на колено. Охотник вытащил привязанный к поясу моток верёвки и, резко подняв её за шею, прижал к стволу, произнеся:

— В любом случае тебя не ожидает сладкая судьба, детка. Жаль, что из такой красотки, как ты, не сделаешь шлюху для нас, простых охотников… Однако, кто знает? Может быть, Риф вознаградит меня, если я поймаю ему ещё и главаря вашей шайки?

Хедер ничего не ответила, зажмурившись. Охотник привязал её, слишком сильно стянув верёвки, и, догнав приятеля, скрылся где-то среди деревьев. Девушка попыталась пошевелиться, но ничего не вышло. В голове так и стучали грязные слова охотника, которые проникали в её мысли жестокими картинами. У неё никогда не страдало воображение. И порой Хедер была готова всё отдать, чтобы оно перестало существовать в её сознании.

Грязь. Да, именно грязь. Многие называют это удовольствием. Унижение и подчинение… У Хедер на глаза набежали слёзы. От отчаяния и страха хотелось кричать… Но зачем лишний раз сотрясать воздух, когда это не поможет. Опустив голову, девушка просто просила о помощи. Боги, демоны, люди… Кто угодно. В голове всплыл образ Дагура. И резко, будто из ниоткуда, мысль. А что, если бы это он унижал её? Что, если бы её каждый раз приводили к нему. И каждый раз он впивался бы в неё, словно вампир, заставляя подчиняться себе? Что, если бы Дагур бросал её на кровать, наслаждаясь тем, что девушка не может защититься от него?

Хедер ужаснулась. Потому что не нашла в себе отвращения на эту грязную мысль. Сердце, казалось бы, остановилось. Нет… Дагур бы не сделал этого. Он никогда её не тронет. Он же её брат, верно?

Брат.

Почему это звучит так фальшиво в её голове? Тихо, так, чтобы просто услышать, девушка произнесла:

— Брат…

И удивилась. Это оказалось просто. Но как бы ей хотелось произносить это с теплом в душе, в голосе, в сердце. Обнять, согреть и произнести: «Как хорошо, что ты со мной, брат». Подарить то, что Хедер никогда и никому не дарила.

Холод ночи окутал её с порывом ветра, который прошёлся по острову, потревожив деревья. Девушка очнулась от потока мыслей, поразившись, как далеко может завести отчаяние. Нет, во всяком случае, не Дагуру. Не Дагуру она готова подарить тепло.

«Серьёзно? А почему же ты думаешь о нём?»

Вдруг послышались чьи-то шаги в тени деревьев. Луна не могла высветить всего, задевая лишь очертания чьей-то фигуры, которая показалась знакомой. Хедер от страха забыла как дышать. Силуэт скрылся из её поля зрения за тем самым деревом, к которому она была привязана.

В свете луны блеснуло лезвие. Девушка зажмурилась, ожидая худшего, но, к её удивлению, верёвки, так сильно стягивающие её, ослабли и упали. Только запястья остались перетянуты грубым канатом.

Хедер осторожно обернулась и чуть не закричала.

Но ладонь человека вовремя легла ей на рот, поэтому тишину ничего не потревожило. Кроме тихого шёпота:

— Молчи, они рядом.

— Дагур…

И правда, он. Девушке казалось, что на этот раз она точно упадёт в обморок. Брат стоял рядом, недвижимый, вслушиваясь в ночную темноту, и смотрящий своими глубокими глазами прямо на неё. Во тьме она не могла полностью разглядеть его лица, но память послушно воссоздала образ в голове. Всё те же волосы, взъерошенные временем, шрамы и татуировки… Он здесь. Живой и настоящий. Если только она не сошла с ума.

Хедер подняла руки, и Дагур, перерезав путы ножом, произнёс:

— Пойдём… Расскажу всё позже.

========== Глава третья ==========

Некоторое время они шли молча. Дагур то и дело оглядывался, прислушивался, не идут ли по их следам охотники. Однако его опасения были напрасны. Им удалось оторваться.

Хедер не знала, с чего начать разговор и стоит ли его начинать вообще, стараясь прислушиваться к окружающим звукам, а не к мыслям в своей голове. Все картины, так ярко выросшие несколько минут назад, вспыхнули огнём и осыпались пеплом, но страх перед собой остался. Будто бы внутри неё поселился странный монстр, готовый толкнуть её вниз с края огромной пропасти.

Выйдя к небольшому озерцу, которое образовалось у подножия водопада, Дагур остановился. Хедер, с беспокойством осмотревшись, встала рядом. Сейчас она не думала о том, где находится и с кем. Главное — подальше от охотников. И хотя разум кричал о том, что нужно обходить брата стороной, девушка не могла двинуться с места.

Внезапно Дагур повернулся и, раскинув руки, воскликнул:

— Рад тебя видеть, сестрёнка!

— Ты что кричишь?! — прошипела Хедер, со страхом уставившись на него.

— Что? Да никто не услышит, — рассмеялся он.

Девушка прислушалась и признала, что он прав. Водопад заглушал любые звуки. Она невольно замерла, поражённо смотря на брата. Хедер почувствовала, как смех Дагура проникает под кожу, сливается с кровью. Ей казалось, ещё секунда и сердце разорвётся от непонятного чувства, сжигающего её. Хедер хотелось кинуться к брату, обнять и доказать самой себе, что он жив и здоров, протянуть руку и сказать: «Я скучала, братишка». Но её останавливал странный страх и приглушённая злоба. В голову ударила мысль, словно маленький злобный чертёнок, что это он убил её отца. Это он пытался уничтожить драконьих наездников, чуть не прервал жизни её лучших друзей. Почему же ярость не может перевесить это? Хедер сама не понимала, почему не бросается на брата с криком: «Я убью тебя». Девушка вообще не знала, что делать и что говорить. Ей хотелось поскорее вызволить Розу Ветров и найти Астрид с Иккингом. И в то же время хотелось узнать всё, что происходило с братом в эти долгие месяцы.

— Пока ты рыскала по этому лесу в поисках, наматывая круги, мне посчастливилось повидать братишку Иккинга, — продолжал говорить Дагур, не догадываясь о том, что происходило в голове у сестры. — Встреча прошла в дружественной обстановке, Иккинг хотел убить меня, но это детали… Я отвёл их с Беззубиком в безопасное место и пошёл за тобой.

— Неужели я так долго искала Иккинга? — спросила Хедер, смотря на него и думая вовсе не о том, каким образом Дагур спас её и спас Хэддока. Не думая, зачем и почему он сделал это.

— Понятие о времени стирается, когда ты что-то ищешь, — пожал плечами Дагур, с беззаботным видом смотря куда-то в сторону. — Когда чего-то ждёшь — тоже.

Слова брата раздались эхом в её сознании. Что он имел в виду, когда говорил это? Может быть, не нужно искать в чужих словах скрытый смысл, но… Но что делать, когда это получается само собой?

Дагур, поманив сестру за собой, направился по бережку озерца к скале. Девушка послушно пошла за ним, задаваясь вопросами: что он тут делает и каким образом смог найти её?

— Слушай, как ты…

— Стой, стой, стой, — проговорил вождь берсерков, подняв руку. — Все вопросы потом. Забирайся.

На последнем слове он показал на валун, который преграждал путь к незаметной, природой выбитой в скале, тропинке, ведущей прямо за водопад. Хедер и не заметила, как быстро они добрались.

— Но это нереально, — проговорила она, с недоумением глядя на совершенно гладкий, огромный камень.

— Реально, если разуешь глаза, — хмыкнув, Дагур показал рукой куда-то за валун.

Девушка послушно подошла к камню с боку и увидела, что в этом месте на нём очень много выступов, по которым легко взобраться к тропе. Воздержавшись от комментария, Хедер осторожно стала карабкаться вверх и удивилась, как просто это вышло. Забравшись на камень, она взглянула вниз и обнаружила, что Дагур стоит на месте, как-то странно смотря на неё. Нет, это не был взгляд какого-то похотливого охотника или идиота Сморкалы…

Дагур смотрел нежно, удивлённо и поражённо одновременно. Девушка даже не знала, что он умеет так смотреть. Как-то невинно, и в то же время с огнём на дне глаз. В сердце что-то перемкнуло. Воздух показался лёгким, невесомым, как будто кто-то выкинул их с Дагуром в космос. Хедер замерла на месте, не отрывая взгляда от брата, забыв, как нужно дышать. На сердце стало как-то тоскливо. Девушка почти физически ощутила, что между ними стоит пропасть, которую невозможно пересечь. И эта пропасть всегда оставалась одной и той же. Она существует с самого их рождения… Имя ей — родство. Хедер не поняла, куда её завёл лабиринт мыслей. Осознание того, о чём она подумала, пришло к ней намного позже вместе с величайшим ужасом и страхом перед собой.

Дагур первый очнулся от наваждения, тряхнув головой, и, забравшись вслед за сестрой, проскользнул мимо неё к узкой тропе у края скалы. Девушка вздрогнула, когда он прошёл рядом, и зажмурилась на секунду, чтобы привести мысли в порядок.

Они шли осторожно, чтобы не сорваться вниз. Впереди Дагур, а за ним Хедер. Девушка постаралась отвлечь себя от странных мыслей и вернуться в реальность. Куда ведёт её брат? Может быть, это ловушка? Почему он освободил её и как оказался здесь? Вдруг он исполняет указания Вигго и, пользуясь её доверием… Доверием? Что, простите?

Девушка чуть не рассмеялась. Какое между ними может быть доверие, когда Дагур убил их отца, бросил её, был просто ненормальным, у которого одна цель — бороться с врагом, кем бы тот ни был. Когда-то Хедер пыталась перерезать ему горло… А потом пользовалась Дагуром, чтобы узнать побольше про Вигго и спасти драконов. Что вообще может на этой почве вырасти? Ненависть? Презрение? Но почему она не чувствует ни того, ни другого… И почему брат ничего подобного не чувствует? Всё так запутанно…

Хедер оступилась и поняла, что падает. От страха перемкнуло дыхание, вырвался крик.

Мгновение. Дагур успел схватить её за руку и потянуть на себя. Девушка оказалась в кольце его рук, но он тут же отпустил её, словно обжёгся. Это задело. Хедер сделала вид, что ничего не произошло, но в сердце болезненно укололо.

— Будь осторожнее, — пробормотал он, отворачиваясь.

Хедер заметила, как на мгновение он закрыл глаза, словно пытался привести мысли в порядок. Девушка и сама часто прибегала к этому приёму, он помогал вернуть разум на место. Однако, какой может быть здравый смысл в том, что произошло с ней? Разве это поддаётся логике?

Пещера, куда привёл её брат, оказалась просторной и скрытой от чужих глаз, тёплой и довольно уютной (если можно считать уютной нору в горе).

У Хедер камень с души свалился, когда она увидела Иккинга, сидящего рядом с Беззубиком. Но радость быстро сменилась острой тревогой. В пещере не было Астрид. А это могло означать только одно: Хофферсон всё ещё где-то там, если уже не попалась в лапы охотников.

Иккинг обернулся и, увидев вошедших в пещеру, воскликнул:

— Хедер!

Девушка улыбнулась, но получилось как-то криво. Волнение за подругу, за Розу Ветров и за то, что может произойти с ними всеми, давило на грудную клетку, не давая спокойно и трезво мыслить. Бежать, спасать… Но как, каким образом? И что делать с тем фактом, что Дагур помогает им?

Хедер неуверенно подошла к Иккингу и, решившись, осторожно спросила:

— А… Кто-нибудь видел Астрид?

— Астрид?! — резко подскочил Хэддок, побледнев. — О, Тор, только не говори, что она тоже здесь!

Хедер, немного испуганная реакцией друга, неуверенно кивнула. Иккинг в бессилии опустился на пол, спрятав лицо в ладони.

— Как я допустил такое, — пробормотал он и, резко вскинув голову, произнёс, поворачиваясь к Дагуру. — Я всё ещё не доверяю тебе, но… У меня нет выбора.

— Намёк понят, — ухмыльнулся тот, и, подойдя к Хэддоку, кинул ему в руки меч. — Хедер присмотрит за Беззубиком.

— Но что происходит? — Хедер наконец-то обратилась напрямую к брату, смотря на него в упор. — Почему ты помогаешь нам? Разве не ты несколько месяцев назад пытался убить нас всех?

— Очнулась, — констатировал факт Дагур, недовольно фыркнув. Тон, с которым он произнёс это, заставил девушку затрястись от ярости. Безразличный и скучающий. — На твои вопросы я отвечу позже. Нам ещё блондинку нужно вытаскивать. Но раз я ещё жив, хочу сказать одну вещь: все умеют меняться.

Вождь берсерков улыбнулся и, толкнув Иккинга к выходу из пещеры, кинул взгляд на Беззубика. Хедер поняла, что нужно делать. Вздохнув, она опустилась рядом с больным драконом, погладив его по голове. Нужно помочь бедняге справиться с болезнью, пока не закончилось действие корня.

Что происходит?

А, действительно, что? В голове Хедер поселились такие мысли, которых она не знала и не могла знать раньше, которые заставляли её дрожать от отчаяния. И все они родились благодаря одному единственному человеку. Тому, который сказал сейчас три слова, решающих судьбы многих людей. Все умеют меняться. Но так ли все? Изменится ли Вигго? Нет. Райкер? Нет, конечно, нет. Сморкала тоже никогда не изменится, он же Сморкала… А Дагур?

Дагур. Почему опять на душе тяжело? Находиться рядом с братом было невыносимо трудно, и Хедер не могла понять, почему. В тот момент, над пропастью, когда он на мгновение прижал её к себе, ей хотелось, чтобы он не отпускал её. Ей хотелось понять, почему она скучала по этим объятьям? Почему скучает по ним? Что за чувства сжигают в ней остатки самообладания? Почему ей не хватает Дагура?

Как много вопросов… И кто сможет ответить на них, кроме неё?

***

— Ну, когда я понял, что являюсь расходным материалом в партии Вигго Гримборна, — на последних словах Дагур сжал рукоять меча, словно та была виновата в том, что Вигго обманул его. — В общем, я решил сбежать. Мне не хотелось больше играть по его правилам… Думал, поживу один, вдали от всяких там людей, и смогу придумать, что делать дальше.

— Что делать дальше? — переспросил Иккинг, идущий рядом.

Дагур вздохнул. Он многое опустил в своём рассказе, стараясь не показать Хэддоку, что его отношение к сестре давно перешло границу «братско-сестринское». В тот момент, когда он увидел её там, в лесу, сражающуюся с толпой грязных, мерзких мразей… Ему показалось, что он готов отдать всё за одну лишь возможность видеть её. Чёрные, словно крылья одинокого ворона, волосы, глаза, в которых он видел печать тяжёлой судьбы. Её руки, её губы, её шея… Улыбка…

Сейчас Дагур шёл по тропе, скрываясь в ночной тени. Шёл спасать подружку своего брата-Иккинга и рассказывал о том, как оказался здесь. Если честно, то он и сам не понял, как и когда его жизнь изменилась. Когда Хедер стала занимать все его мысли? Когда стала больше, чем сестрой? А, собственно… Какая разница? Всё равно он не смог уничтожить в себе это, как ни старался… Зато нашёл кое-что другое. Осознал свои дурные поступки, переосмыслил жизнь и понял, что заблудился в собственных ошибках. Ради чего он все эти годы боролся? Точнее, ради кого? Раньше всё было «для народа», «для Берсерков», но постепенно резня с драконьими наездниками переросла в простой спорт. Кто кого перехитрит, кто кого победит, кто кому подпортит кровь. Глупо и бессмысленно. И, главное, бесполезно. Ведь сердцем Дагур чувствовал, что сторона, на которой он оказался, не сулит ему ничего, кроме гибели и одиночества.

— Понимаешь, мне надоела моя жизнь. Я понял, что был не прав, и осознал свои ошибки… Звучит смешно, да? Когда ты живёшь только для себя, жизнь кажется простой… Действия ясны. Последствия? — Дагур нервно рассмеялся. — Да без разницы!* И когда всё меняется…

Он запнулся, вздохнув. Да, действительно, в его жизни многое изменилось с появлением Хедер. С того самого момента, когда она напала на его армаду в одиночку, когда он чуть было не поймал её, но… Братишка-Иккинг умеет появиться вовремя и исправить ход судьбы. В лучшую сторону, разумеется.

— Хедер? — тихо спросил Хэддок, понимающе глядя на Дагура.

«О, братишка, да что ты можешь понять? Ты никогда не догадаешься о том, что происходит со мной»…

— Она моей крови, Иккинг. Мы с ней даже ближе, чем ты и я.

Иккинг выгнул бровь, явно не соглашаясь с последним. Но Дагуру было всё равно. Он улыбнулся, отвернувшись, и вслушался в ночную тишину.

Как объяснить то, что происходит с ним? Дагур давно дал этому название, но не хотел принимать. Однако в последние дни он решил, что лучше смириться и запечатать в сердце, чем отвергать и мучиться от неопределённости до конца существования.

Он. Любил. Хедер. Не только как сестру, но и как женщину. Раньше он называл это простой привязанностью к родне, но со временем стал понимать, что это вовсе не шутки. Что он постепенно влюбляется в каждый сантиметр её тела и души, в каждое её слово.

Но не это страшно. Любить может кто угодно, не запрещено законом. Любить сестру? Ну, а почему бы и нет? Ведь никому не мешает эта привязанность, верно? Однако Дагур не просто любил Хедер. Он хотел Хедер. Как бы грязно и грубо это не звучало. Дагур пользовался успехом у дам, даже будучи сумасшедшим. Он рано повзрослел во всех смыслах. Пил вино жизни, не отказывая себе ни в чём. Отец закрывал глаза на все его проделки и выходки, что ещё больше подогревало страсти Дагура. В постели у юного наследника побывали практически все девушки острова берсерков, однако ни одна из них не могла ему дать то, что он искал. Потом ему как-тостало наплевать на всех этих шлюх, у которых на уме только одно — деньги, власть и внешность. Он погрузился в войны, в битвы, в стычки с Иккингом… Но потом, словно гром среди ясного неба, — она.

Хедер. Даже тогда, стоя на корабле палубы и видя её, обмотанную вместе со своим драконом цепями, он почувствовал, как что-то ухнуло где-то в сердце. Дагур сослал это на инстинкты. Ведь Хедер была красавицей, все охотники кидали на неё взгляды, полные не скрываемой жажды. Он бы и сам не прочь был провести с ней пару ярких ночей, останавливало эти глупые фантазии только кровное родство. Но потом…

Потом Хедер вернулась к нему. Он тогда очень обрадовался. Иметь рядом сестру казалось забавным, крутым. Наконец-то Дагур перестал чувствовать себя одиноким. Но чем больше он общался с ней, чем больше находился рядом, тем больше влюблялся. Нет, не в прекрасные чёрные локоны и стройное тело, нет. В душу. В то, что отражалось на дне её глаз, в то, что она говорила. А когда любишь душу, любишь и тело, в которое она заключена.

— Стой!

Дагур пригнулся и потянул за себя Иккинга. Спрятавшись в зарослях, они стали свидетелями не самой приятной картины. Хэддок хотел было кинуться к охотникам, но Дагур сумел удержать брата.

— Если им попадёшься ещё и ты, ничто не спасёт ни её, ни тебя!

Астрид стояла на коленях перед главным охотником, со связанными за спиной руками. Тот что-то говорил ей со странной ухмылкой на губах, на что девушка отвечала резко и грубо, получая за дерзость удары по лицу.

Дагур велел Иккингу держаться за ним и подобрался поближе, не издав ни звука. Теперь смысл разговора стал предельно ясен.

-… как и твоя участь. Где черновласая подружка?

В ответ тишина и злобный, полный чистого презрения взгляд.

— Ясно. Не хочешь говорить. Интересно, кто помог ей бежать, если не ты? Упрямая сучка. Эй, Крим! Научи-ка дикарку манерам…

Стоящий рядом воин кивнул и, схватив Хофферсон за плечо, резко поднял с земли, толкнув в сторону берега. Дагур знал эти места. Корабль охотников явно пришвартовался где-то рядом. И это было не хорошо. Во всяком случае, для Астрид.

— Ты точно уверен, что это Хедер?

— На все сто. Не раз приходилось видеть её с тем чокнутым.

Дагур кивнул Иккингу и показал пальцем на меч, потом на деревья, стоящие у краю поляны. Хэддок всё понял и, хотя его била дрожь злобы, смог взять себя в руки. На его лице отражался весь спектр эмоций, который можно назвать: «ярость». Дагуру это было по душе.

Перебравшись к деревьям, вождь берсерков поудобнее перехватил рукоять меча и, предвкушая хорошую схватку, сделал знак Иккингу, чтобы тот подождал немного. Хэддок непонимающе уставился на «брата», но вопроса задать не успел.

Выйдя из тени на поляну, Дагур ухмыльнулся, смотря на охотников, не заметивших его сразу.

— Кхе-кхе, — кашлянул Остервенелый и с удовольствием втянул в себя ночной воздух.

Охотники резко обернулись, смотря на него так, будто увидели призрака. Действительно, кто ж среди охотников не слышал о нём?

— Для тех, кто ещё не усёк. Я — Дагур. Не псих, не чокнутый, не шизанутый. Да-гур. Никаких «-стер» и «-стертер».

Резко вскинув меч, он издал боевой клич и кинулся на группу охотников, выбив у первых из рук арбалеты и повалив ударом меча двух других. Спонтанность во время боя — лучшее оружие воина. Ввести врагов в шок и погладить по головке (в лексиконе Дагура это означало прибить). Главный, почувствовав, что запахло жареным, кинулся к кораблю, в то время как остальные пытались справиться с «восставшим из небытия психопатом». Но у них не было шансов, потому что в бой вступил Иккинг. Да, несмотря на свою костлявость, братишка умел хорошо сражаться. Дагур это давно взял на вооружение.

Битва вышла быстрой, молниеносной и без кровопролития (почти). Многие так и не поняли, что произошло. Однако те, кто был на корабле, могли прийти сюда вместе с заложниками, и тогда других вариантов, кроме как сдаться, у «братьев» не останется.

— Иккинг, уходим. Нам одним не справиться. Будем лечить Беззубика.

— Что?

— Если бы ты не был Иккингом, я бы давно прибил тебя за глупые вопросы. Противоядие, братишка. Про-ти-во-я-ди-е.

____________

* — текст содержит некоторые фразы из 1 серии 4 сезона «Гонки по Краю».

========== Глава четвёртая ==========

— Вроде бы всё собрали…

Дагур задумчиво вертел в пальцах фиолетовый олеандр. Иккинг выдохнул, опустившись на траву, и о чём-то задумался.

Вот уже пару часов они, всеми силами стараясь не столкнуться с охотниками, собирали ингредиенты для противоядия. Дагур то и дело вспоминал о Хедер, осознав, что боится оставаться с ней наедине. В тот момент над пропастью он чуть было не выдал себя, но… Сумел сдержаться. Что было бы, если бы он остался с ней в пещере? Если бы нашёл её первой… Если бы… Если бы она ещё раз приблизилась к нему?

Дагур невольно стиснул зубы. Осознание того, что Хедер приходилась ему родной сестрой, резко ударило в голову. Даже в сумасшедших снах, он всегда помнил о том, кто они друг другу… Каждый раз, когда мысли возвращались к ней, когда он становился на порог фантазий, перед ним вставала стена. Невысокая, но он не мог перемахнуть через неё, постоянно подходил к этому барьеру, сходил с ума и прятал всё обратно глубоко в себя.

Мысли о Хедер никогда не оставляли его. Эти месяцы, находясь на необитаемом острове, Дагур жил лишь одними воспоминаниями, которые разрезали его душу на части. С чего он взял, что несколько месяцев вдали от Хедер избавят его сердце от проклятого чувства? Идиот.

Дагур перевёл взгляд на Иккинга. Интересно, а что он чувствует, когда прикасается к Астрид? Что говорит ей, как может находиться рядом с ней и сохранять разум в ясности? Как можно так любить? Да и любит ли Хэддок эту блондинку? Он с ней постоянно… И почему-то не теряет рассудка от одной только мысли об Астрид. Почему-то его симпатия не омрачена какой-то печатью. Но почему у Дагура иначе?

— Переживаешь? — спросил он Иккинга, понимая, что ответ не требуется. — Не переживай. Вытащим мы твою подружку.

— А если нет… — Хэддок вздохнул и, спрятав лицо в ладонях, пробормотал. — Почему, почему я не слушал… Теперь под удар я подставил не только себя, но и Астрид, и Беззубика, и Хедер…

Хедер

Дагур знал, что в таких случаях нужны правильные слова. Опустившись рядом с Хэддоком, он произнёс:

— Не вини себя. Конечно, ты сглупил…

— Сглупил?

— Сыдиотил, ступил, если тебе нравится, — пожал плечами Остервенелый, продолжив. — Но всё можно исправить, братишка. Спасёшь ты свою Астрид!

— Она не моя, — пробурчал под нос Иккинг, отворачиваясь и чуть покраснев.

— Значит, будет твоей, — пихнув брата в бок локтем, Дагур подмигнул ему и, помогая подняться с земли, сказал. — Ладно. Пойдём… Нам ещё…

Внезапно из-за дерева вылетела стрела. Дагур, услышав её свист, резко толкнул Иккинга на землю и… Почувствовал боль в плече. Бросившись в сторону, Остервенелый велел Иккингу бежать, а сам, налетев на лучника, прятавшегося в тени, вырвал у того из рук арбалет и, отбросив оружие в сторону, сцепился с охотником, упав на траву.

Разум затуманивался, но Остервенелый боролся… До тех пор, пока перед глазами не стало темно, а тело перестало его слушаться…

Хедер

Чёрт, как спать хочется…

***

Хедер встретила Иккинга с тревогой в глазах.

— Как Беззубик? — отдышавшись, спросил Иккинг, кидая взгляд на лежащего у огня дракона.

Девушка вздохнула и тут, неожиданно для себя и для Хэддока, спросила:

— А где Дагур?

На минуту в пещере повисла тишина. Хедер с ужасом осознала, какой вопрос задала. Этот страх отразился на её лице, но Иккинг, обеспокоенный судьбой Беззубика, ничего не заметил. О чём после жалел.

— Его поймали. Ранили. У меня были все ингредиенты, и поэтому я здесь, — ответил он, пройдя вглубь пещеры и достав откуда-то из бочки среднего размера котёл.

— Ингредиенты для… Чего? — протянула Хедер, с любопытством глядя на Хэддока.

— Дагур сказал мне рецепт противоядия, — осторожно набрав в котёл воды из водопада, Иккинг принялся за работу, лихорадочно вспоминая всё, что говорил Остервенелый «брат».

Девушка промолчала, прислонившись спиной к стене, и с напряжённым вниманием наблюдала за работой Иккинга. Тревога за Астрид, за Розу Ветров и за… Дагура, заставляла сердце бешено стучать. Казалось, время течёт медленнее, чем обычно. Пока Хэддок варил антидот, он не вымолвил ни слова. Хедер же, погружённая в свои мысли, даже не остановила на этом внимания…

— Почему мы доверились ему? — наконец спросила она, скорее для галочки, чем ради интереса. Поскольку не знала почему, но догадывалась. И это заставило её бросить вызов собственным мыслям.

— У нас не было выбора, — неуверенно произнёс Иккинг, помешивающий смесь в котле над огнём. — Без него мы бы не справились… Хотя, не факт, что справимся и теперь.

— Нет, ну подумай! — вдруг воскликнула Хедер. — Что он делал на этом острове? Вдруг он работает на охотников? Может быть, стоило его… Обезвредить?

Иккинг резко повернул голову, с удивлением смотря на девушку.

— Что с тобой, Хедер?

«Что со мной?!»

— У нас нет выбора, — в этот раз уверенно сказал Хэддок. — Придётся рискнуть… Иначе Астрид…

— И Роза Ветров, — кивнула Хедер, замолчав.

Ладони вспотели от волнения. Эти слова, что она произнесла, звучали так страшно фальшиво… Почему этого никто, кроме самой девушки, не замечает? Никто не замечает, что с ней происходит… Точнее, замечает, но не то, что нужно.

Как бы ей хотелось получить помощь от кого-нибудь. Чтобы кто-то понял её, помог выпутаться из странной сети, в которую её толкнули события недавнего прошлого. Но хотела ли этого сама Хедер?

Дагур… Ранен… Серьёзно ли ранен? Куда ранен? Жив ли он вообще? Убьют его охотники или нет? Сколько вопросов, посторонних и непривычных. И всё же Хедер беспокоилась о Дагуре. И хотела верить ему, даже если он на самом деле за охотников.

Противоядие было готово. Иккинг в нерешительности смотрел на фиолетовый раствор, пытаясь перебороть себя. Да, действительно, возможно, это питьё окажется ядом, но… Девушка понимала, что сейчас у них выбора нет.

Подойдя к Иккингу, она забрала у него котёл и поставила его перед Беззубиком.

— Пей, Беззубик, — дракон понюхал смесь и с немым вопросом уставился на Хедер. — Поверь мне, малыш…

Беззубик выпил лекарство. Несколько мгновений всё было по-прежнему. Сердце билось медленно, стучало в голове. От Беззубика сейчас зависели все их судьбы. Вдруг дракон резко поднялся на лапы, закричав, мотая головой из стороны в сторону, словно пытался что-то вытряхнуть из сознания. Как бы Хедер хотела вытряхнуть из себя одного единственного человека… Девушка смотрела на дракона со страхом… Выходит, Дагур солгал? Он хотел убить Ночную Фурию, чисто из мести или для обогащения…

Иккинг с ужасом смотрел на Беззубика, замерев на месте.

Девушка сжала в пальцах ручку котла, сдерживая крик. До последней минуты она надеялась на то, что Дагур искренне хочет им помочь, но оказалось, что всё это пустые слова.

Иккинг опустился рядом с Беззубиком, упавшим на землю и закрывшим глаза, и, положив лицо на согнутые руки, приобнял дракона. Хедер сидела неподалёку, ощущая страшную пустоту и отчаяние в сердце… Ведь теперь все грязные слова охотников могут стать явью.

Так они сидели без счёта времени… Просто понимая, что остались одни и надежды на спасение нет. Девушка чувствовала боль Хэддока, который так же, как и она, поверил в то, что Беззубик умирает. Эти несчитанные минуты показались им одинокой вечностью, последними минутами прежней жизни. Как оказалось, для Хедер это было действительно так…

Вдруг Беззубик открыл глаза и, приподняв голову, издал рык, будто говоря: «Я прекрасно себя чувствую». Иккинг неверящими глазами смотрел на друга и, засмеявшись, крепко сжал дракона в объятиях.

— Беззубик! Как я счастлив, что ты в порядке, брат! Как же ты напугал меня!

Хедер улыбнулась. Напряжение резко спало. Однако эти минуты отчаяния, когда всё казалось потерянным, впились в её память на всю жизнь. Иккинг забрался на Беззубика, расправившего крылья, и, подав руку Хедер, помог девушке залезть на дракона.

— Теперь мы уравняем шансы, — произнёс юноша, полный холодной решимости вызволить Астрид.

Дракон издал грозный рык и, сорвавшись с места, вылетел из просторной пещеры, прорвавшись через струи холодной воды в ночь.

Ночная Фурия парила над лесом, оставаясь незаметной для охотников, которые бродили по нему в поисках. Иккинг летел прямо к вражескому лагерю, который расположился на берегу, недалеко от пришвартовавшегося корабля. Хедер в это время несколько раз почувствовала, как резко меняется настроение. От бешеной радости к холодному ужасу, от злобы к равнодушию. Однако она поняла ясно. Теперь её задача одна: спасти Розу Ветров. Вернуть дракона, заменившего… Семью.

Дагур

— Какой план, Иккинг? — спросила Хедер.

— Уничтожить корабль и вытащить Астрид с Розой Ветров оттуда.

— Просто и нелепо! — воскликнула девушка. — Ты уже пытался в одиночку справиться. Думаешь, сейчас получится?

— Но я же не один, — улыбнулся он.

Девушка, поняв намёк, приняла боевую позицию. Даже без топора она могла прекрасно бороться врукопашную. А там, если что, можно подобрать чьё-нибудь оружие или, может быть, найти своё. Порой даже два воина могут победить целый отряд из ста человек. И Хедер вдруг ощутила странную энергию, которая внезапно закипела в её крови. Хотелось бороться, крушить врагов, сметать всё на своём пути, чтобы спасти своих близких. Пускай даже если со стороны это кажется безумием…

Дагур

Беззубик ворвался в покой охотников резко, молниеносно и сокрушительно. Вынырнув из ночи, он палил по лагерю, поджигая всё на своём пути. Хедер смотрела на пытающихся спастись охотников, ни чуть не жалея их. У неё просто руки чесались свернуть какому-нибудь грубому убийце шею.

Спрыгнув с Беззубика на землю, Хедер вступила в рукопашный бой с одним из настырных охотников, который подбежал к ней с топором в руках. Уворачиваясь от ударов, девушка выбрала момент, когда охотник замахнулся для новой атаки, и, подставив ему ловкую заниженную подножку, повалила на землю, вырвав топор из руки. В тот же момент на неё бросились ещё двое охотников, но на этот раз у неё было оружие.

Сражаясь с теми, кто не убежал в страхе и не умер от залпов Ночной Фурии, Хедер поражала одного охотника за другим, пока на пляже ни осталось никого, кроме драконьих наездников. Кинув взгляд на корабль, с которого доносились крики, девушка вытерла кровь с лица и отдышалась.

На судне готовились к нападению, устанавливая катапульты и стреломёты. Беззубик приземлился рядом. Ему нужно было время, чтобы перезарядиться. Иккинг с тревогой произнёс:

— Если Беззубик не восстановит свою мощь до того, как охотники пойдут в атаку, нам придётся туго.

— Да, знаю, — коротко ответила Хедер, которую ничуть не пугал тот факт, что вскоре кровопролитный бой повторится.

Девушка прошлась вдоль пляжа в поисках своего оружия, отобранного в бою. Надежда, что топор её где-то здесь, придавала силы. Повсюду валялись обломки ящиков, разбитые крынки, искорёженные стрелы и мечи. Горели вещи людей, только что живых. Тела охотников лежали в беспорядке, часто Хедер приходилось переступать через них, с отвращением глядя на застывшие лица.

Наконец она заметила его. Двусторонний сложенный топор лежал на песке, среди щепок, догорающих в огне. Хедер подняла его, смотря на знакомое лезвие со странной задумчивостью. Девушка стоит над связанным Дагуром, смотря на него с настоящей ненавистью и нетерпением покончить с его жалкой жизнью. Почему же сейчас она не чувствует ничего, кроме отчаяния? Она ненавидит брата, но… Почему-то беспокоится о нём, думает о нём, вспоминает его. Хотя раньше всё бы отдала за возможность прикончить его. Что это за болезнь? Нужно бороться… Именно сейчас Хедер поняла, что у неё хватит сил бороться… Вот только не с собой.

— Хедер?

Девушка вздрогнула, выходя из вереницы воспоминаний.

— Прости, задумалась, — произнесла она, одним движением разрезав воздух лезвиями топора. — Пора показать этим охотникам, кто мы есть!

— Хедер, — Иккинг положил ладонь на её плечо, и девушка сразу же остыла, с каким-то непониманием глядя на друга. — Что с тобой… В смысле… Ты воин, я знаю, но ты никогда раньше не была такой… Странной. Что произошло?

— Ничего! — резко скинув ладонь Хэддока с плеча, Хедер зло добавила. — И перестань обо мне беспокоиться! Сейчас твоё дело спасти Астрид! Моё — Розу Ветров!

— А Дагур?

Девушка замерла. Ярость на её лице застыла и постепенно сползла, падая осколками в душу. Тяжело вздохнув, Хедер зажмурила глаза и, сжав в ладони рукоять топора, произнесла:

— Ну… Он хотя бы помог нам.

Иккинг хотел спросить, что значит «хотя бы», но не успел. Беззубик пихнул его лапой, кивком головы указывая на корабль. Похоже, у него восстановился запас плазмы, довольно быстро на этот раз. Девушка запрыгнула на дракона первой, уходя от щекотливой темы. Иккинг забрался следом. Расправился протез, и с боевым кличем дракон поднялся в небо.

Под горизонтом начало светлеть. Хедер и не заметила, как за всеми этими бурными событиями прошла ночь. Ей казалось, что всё произошло за час, но… Зарево у края воды говорило обратное.

Молниеносная атака Беззубика поразила первые три катапульты, не успевшие выстрелить. Уворачиваясь от летящих в него стрел, дракон палил по кораблю с разных сторон, поражая орудия, но стараясь не потопить само судно. Хедер высматривала клетку с Розой Ветров, но на палубе её не оказалось. Значит, шипореза отправили в камеры внутри корабля.

— Иккинг, высади меня!

— Что?

— Высади, говорю!

Подлетев достаточно близко к борту корабля, Беззубик слегка замедлил скорость, и Хедер спрыгнула на ходу. Приземлившись на деревянную палубу, она тут же приняла боевую позицию и отразила удар двух охотников, подбежавших к ней с топорами в руках. Пока Беззубик палил с неба, девушка добивала оставшихся охотников, ловко орудуя топором.

Хедер остановилась, смотря на скучковавшихся у трюма охотников. Беззубик приземлился рядом, принимая боевую позицию и оскалив свои зубы. Казалось, победа близко. Они почти выиграли битву.

— Сдавайтесь! — крикнул Иккинг, который был менее расположен к кровопролитию, нежели Хедер. — Всё кончено.

— Да неужели?

На палубу поднялся главный охотник, держа перед собой связанную Астрид, у которой лицо и руки были покрыты синяками, а на разрезанной в некоторых местах одежде засохла кровь. Она кое-как держалась на ногах, со страхом в глазах глядя на Иккинга. Лицо Хэддока исказилось, Хедер крепче сжала топор в руке.

Приложив к горлу Хофферсон острие клинка, охотник проговорил:

— Одно ваше лишнее движение — и ей конец! Я успею перерезать ей горло, даже если ты прикажешь своему дракону убить меня. Однако, я предлагаю вам сделку, как достойным и, я надеюсь, честным противникам.

— Что тебе нужно? — резко спросил Иккинг, которого трясло от ярости.

— Обмен. Твою горячую блондиночку, — он провёл кончиком меча по линии губ Астрид. — На сестру Дагура Остервенелого.

Хедер побледнела. Эта сделка удивила её не меньше, чем Иккинга. Почему охотник, зная, что они не осмелятся подставить под удар свою подругу и позволят себя поймать, ставит такие условия? Да и Астрид при таком раскладе осталась бы при охотниках. Что за интрига? В чём уловка? Что им нужно от неё?..

Вигго… Да, они что-то говорили про Вигго, вот только Хедер не могла вспомнить, что. Но зачем она нужна Гримборну? И почему она одна?

Девушка смотрела на избитую Астрид и, словно не верила в это, часто закивала головой из стороны в сторону. Наконец, с криком кинув топор на палубу, Хедер вышла в её центр и резко произнесла:

— Будь по-вашему! Но сначала вы отпустите Астрид!

— Хедер! — вскинул руку Хэддок, словно бы желая остановить подругу.

— Всё в порядке, Иккинг, — слегка улыбнулась девушка. — Всё равно у них Роза Ветров…

«И Дагур»

Последнюю фразу Хедер так и не решилась произнести, вновь повернувшись лицом к охотникам. Астрид толкнули в её сторону, и Хофферсон, запинаясь, неуверенно подошла к Хедер, смотря на неё с отчаянием в глазах.

— Всё хорошо, Астрид, — прошептала девушка, обняв подругу. — Я справлюсь. Я уничтожу тех, кто сделал это с тобой.

Глубоко вздохнув, Хедер медленно направилась к охотникам. Те невольно расступились, пропуская её вперёд. Огонь в её глазах и холодная решимость не могли не поразить их. И хотя они и провожали девушку взглядами, полными грязного плотского желания, ни один из них не сказал ни слова.

Главный охотник положил тяжёлую ладонь на её плечо и кинул Иккингу:

— До скорого! И если хоть один драконий наездник атакует мой корабль… Ей, — он указал кивком на Хедер, — конец.

Иккинг помог Астрид взобраться на Беззубика и, бросив последний взгляд в сторону Хедер, взлетел в небо, унося Хофферсон подальше от корабля. Девушка была благодарна ему за это. Как она сказала: «Твой долг спасти Астрид, мой долг — Розу Ветров». Так и случится… Она надеялась.

— Хм… Не думал, что ваш лидер так просто согласится, — заметил охотник, с ухмылкой глядя на Хедер.

Девушка резко скинула его ладонь с плеча и, одарив презрительным взглядом, первая открыла люк трюма. За ней последовали два охотника вместе с главарём. Хедер спустилась по лестнице вниз и окинула взглядом длинный коридор с клетками из драконоустойчивой стали. Один из охотников нетерпеливо толкнул её в плечо, за что получил в живот от главаря. Девушка медленно пошла дальше, смотря на ряды пустых клеток… Поправка. Почти пустых.

Хедер увидела заточённую Розу Ветров, которая уже оправилась от действия корня. Дракон проводил её испуганным взглядом, издав жалобный рёв. Будто бы говорил: «Беги, спасайся!». Но девушка только грустно улыбнулась, сохраняя холодный и гордый вид несломленной воинской чести.

Немного пройдя дальше, она остановилась, смотря на открытую клетку. Зайдя внутрь, девушка обернулась и с тоской проводила взглядом закрывающуюся решётку и жест главаря охотников, запирающего её на ключ. С каким-то страхом отсчитала последние секунды свободы.

— Что ж, ты более благоразумная, чем твой брат. Жаль, Вигго запретил тебя трогать, — чуть тише добавил он, подмигнув ей. — Он почему-то уверен, что ты девственница.

— И что с того? — резко спросила девушка, закипая от злости и унижения.

— А то, что я в этом сомневаюсь, крошка. Ты слишком долго находилась рядом с Дагуром, чтобы это было правдой.

Охотники разразились громким отвратительным смехом, уходя в каюты. Девушка проводила их яростным взглядом. Стиснув ладонями решётку клетки, она выдохнула и, закрыв на мгновение глаза, постаралась привести мысли в порядок.

Рядом с Дагуром… Слишком долго… Что же, чёрт возьми, могли значить эти слова? Он как бы брат её, нет? Девушка с яростью пнула лежащую на полу кружку и посмотрела на маленькое зарешёченное окошко. Постепенно в него проходил свет рассветного солнца, расползаясь по одинокой и пустой камере. Медленно, словно боясь сжечь чьи-то надежды до конца.

Корабль тронулся с места, а Хедер всё смотрела на это отверстие, соединяющее плен и свободу. Солнце поднималось всё выше, и в конце концов мягким светом залилась вся клетка. Девушка вздохнула, обняв себя руками, и опустила голову.

Да, Вигго не ошибся. Девушка действительно не знала мужских ласк. И не потому, что ей недоставало внимания, нет. А потому, что хотела отдать свою честь тому, кого полюбит. Любовь… Что она знала о любви? Это чувство было настоящей тайной для Хедер. Оно влекло её. Но на пути не встречался никто, кого бы она назвала своим избранником. Был Иккинг, который ей понравился, но потом… Потом она поняла, что тот будет с Астрид до конца, и временное увлечение рассеялось как дым, превратившись в крепкую дружбу.

— Что же хочет от меня Вигго?

— То же, что и все охотники, — раздалось за спиной.

Хедер резко подбежала к решётке, впиваясь взглядом в противоположную камеру. Свет упал на родную фигуру, постепенно выплывшую из глубокой тени камеры. Дагур, сложив руки на решётке, смотрел на неё с непонятным выражением. Казалось, что он волнуется за неё, но это волнение было не похоже на то, что испытывали драконьи наездники, когда кто-то из них попадал в беду. Это… Это другое.

— Д-дагур? — дрожащим голосом спросила Хедер, не веря глазам.

Тот кивнул, широко улыбнувшись, и добавил:

— Мы выберемся отсюда, обязательно. По крайней мере, я точно не отдам тебя в руки Вигго… Сестра.

Хедер кивнула и, отвернувшись, села на пол, прислонившись спиной к стене и сложив руки на коленях. Ей не хотелось сейчас говорить. Сердцу стало намного легче, когда рядом оказался брат. И хотя надежды на спасение не было, девушка хотела верить ему.

Потому что он был Дагуром.

Комментарий к Глава четвёртая

Наконец-то я смог уделить время этой работе. Очень люблю Дагур/Хедер и самой интересно, что из моей работы получится)

========== Глава пятая ==========

Хедер открыла глаза, пытаясь понять, где находится. Только что увиденный сон вытеснил реальность, и девушка не сразу осознала, что она сейчас в камере корабля охотников, а не на драконьем крае.

Хедер приподнялась на локтях. Тело затекло. Не спавшая всю ночь, она и не заметила, как, обессилев, опустилась на жёсткие доски и, раскинув руки в стороны, погрузилась в забытье. Заснула вместе с тишиной, на некоторое время вытянув себя из жестокой реальности.

Кое-как поднявшись на ноги, Хедер потянулась и, подойдя к окошку, посмотрела на облака, медленно плывущие мимо. Было чувство, что корабль плывёт по небу. В этом маленьком окошке мир казался таким огромным, каким ещё никогда не был. Девушка вздохнула, пройдя круг по клетке и рассматривая стены. Что-то было не так на этом корабле… Хедер не могла понять, что именно. Но, когда случайно кинула взгляд на камеру напротив, сразу поняла, в чём дело.

Дагур. Она совсем забыла о нём. Ей снилась какая-то чушь про Сморкалу и Близнецов, которые повесили Рыбьенога над вулканом… Сейчас, кинув взгляд на фигуру брата, прислонившуюся к стене, девушка замерла на месте, забывая всё, что, казалось бы, минуту назад видела перед глазами.

Он тихо дышал, положив одну руку на колено и откинув голову назад. Чуть приоткрытые губы, яркие огненные волосы, в которых купался свет. Хедер вдруг остро почувствовала, как внутренности скрутило странное чувство. Ей захотелось коснуться его. Осторожно, так, чтобы не разбудить. Нежно провести ладонью по щеке, спускаясь к открытой шее… Близко…

Девушка схватилась за горло, падая на колено. Кровь застучала в ушах, всё тело задрожало. Мысли завертелись в водовороте и ударили куда-то вниз, на самое дно души. Хедер казалось, что ещё секунда и она закричит от страха. Потому что…

Эта мысль, промелькнувшая в сознании, прилипла к Хедер, разгоняя кровь по всему телу. Девушка долго не понимала, что заставляет её думать о Дагуре. Постоянно, каждую минуту, каждый миг, который она проживает, не занятая ничем. Она всегда возвращалась мыслями к его смеху, движениям, фразам и ладоням, обнимающим её… Но теперь… Словно озарение вместе с солнцем принесло в её сердце острую боль.

Чувства… Неужели не найдётся ни одного оправдания? Безусловно, её брат очень красив, силён, женщины всегда к таким тянутся. Неудивительно, что он вскружил Хедер голову.

Девушка через силу улыбнулась. Она и сама не верила такой детской лжи, но последняя мысль придала ей сил. Поднявшись с досок, она демонстративно отвернулась от брата и уставилась в стенку, сложив руки на груди.

Дура. И так будет с каждым мускулистым мужланом, встречающимся на пути? Каждый такой парень будет так на неё действовать? Это болезнь… Какая-то опасная болезнь, которая заставляет внутренности скручиваться при виде таких, как Дагур. Может быть, Хедер просто не хватает личной жизни?

Девушка сжала пальцами предплечья, закусив губу. Стыдная, нелепая, мерзкая мысль промелькнула в голове. Что, если ей завести молодого человека? Кого-нибудь, кто смог бы стать прекрасным семьянином и, может быть, мужем. Рыбьеног, например. Добрый, умный… Даже если она не будет его любить, то хотя бы сможет избавиться от этой страсти, которая притягивала её к грубым и…

Но Дагур не такой!

— Хедер?

Девушка резко дёрнулась, поворачиваясь. Брат смотрел на неё сонным и несколько удивлённым взглядом.

— Ты так пялишься на эту стену… Мне за неё становится страшно, — произнёс он, усмехнувшись и пытаясь скрыть промелькнувшие в глазах искры. — Лучше на меня посмотри.

— Ты так этого хочешь? — резко спросила Хедер и прикусила язык, неуверенно и торопливо продолжив. — То есть… Ты желаешь, чтобы я злилась на тебя и… Смотрела так на тебя?

Дагур ничего не ответил. Хедер вновь отвернулась, смотря на грёбаную стенку. Прошло несколько минут молчания, а они всё никак не решались продолжить разговор. Брат как-то странно выдохнул и, поднявшись, подошёл к решётке.

— Я просто пытаюсь разрядить обстановку, — произнёс он скучающим тоном. — А у тебя, сестрица, ужасное чувство юмора.

— А у тебя, братишка, — процедила Хедер сквозь зубы. — Ни мозгов, ни интеллекта!

— Никогда не…

Его реплику резко прервал громкий стук хлопнувшей двери. По коридору шёл стражник, несущий еду пленным. Кинув в клетку Хедер кусок хлеба, он грубо произнёс:

— Следи за фигурой, крошка, — и, гадко ухмыльнувшись, добавил. — Мы должны привести для Вигго красивую шлюху.

Хедер резко подбежала к решётке и с криком ударила по ней кулаком. Охотник рассмеялся, подойдя к камере Дагура. Девушка тяжело дышала, с ненавистью глядя на наглеца. Так чесались руки преподать ему пару уроков, но… Ни топора, ни дракона. Ничего, что могло бы помочь справиться с яростью, которая захлестнула её вместе с иными чувствами.

Когда охотник собирался прокинуть в камеру кусок хлеба для Дагура, тот резко поднял руку и притянул стражника за ворот рубахи к самой-самой решётке.

— У меня для тебя подарок… Поплатись за свои слова, червь.

С этой фразой, сказанной вполголоса, так, что её не расслышала Хедер, Дагур вонзил кинжал в живот охотника. Тот вскрикнул, пытаясь остановить кровотечение ладонями. Берсерк быстро снял с его пояса связку ключей и, когда охотник ещё дышал, падая на пол, открыл клетку. Выйдя в коридор, Дагур расправил плечи и, спрятав кинжал в сапог, кинул брезгливый взгляд на стражника.

— Ненавижу падаль, вроде тебя, — добавил он, пнув умирающего охотника в спину.

Хедер смотрела на это всё округлившимися глазами. Откуда у Дагура нож? Разве его не обыскали, когда поймали? И убийство… Так… Но она воин. Её брат воин. А на войне нельзя обойтись без жертв. Возможно, позже Хедер будет мучиться из-за этого, но сейчас ей было даже приятно видеть смерть одного из тех, кто смотрел на неё так. Мерзко.

На шум прибежали ещё двое стражников с топорами в руках, которых Дагур обезвредил парой ловких приёмов. Оглушённые, они лежали распростёртыми на полу, точно так же, как и первый. Вот только пока что были живыми.

— Хедер, лови! — крикнул берсерк, кинув сестре связку ключей.

Ловко поймав её, та принялась подбирать ключ к скважине у края клетки. В это время Дагур, подняв оружие, сражался с прибежавшими на крики охотниками. На секунду Хедер залюбовалась им, с трепетом смотря на то, как брат наносит удар за ударом, поражая врагов. Он был похож на древнего героя, который вышел из легенды. Сильный и яростный. Девушка не смогла не признать, что брат действительно безупречен в рукопашном бою.

Однако с замком клетки справиться не получалось. Словно кто-то заранее убрал нужный ключ и спрятал куда подальше. Хедер не отчаивалась, но с каждой неудачной попыткой начинала терять веру в своё спасение.

Внезапно корабль покачнулся. Хедер, не успев схватиться за решётку, отлетела к стене, больно ударившись об неё и упав на пол. Дагур, сражавшийся с последним охотником, успел нанести роковой удар прежде, чем его откинуло в сторону.

В отверстие в трюме стала быстро протекать вода. Девушка, поняв, что корабль тонет, резко поднялась, вбегая по всё быстрее поднимающемуся полу к решётке.

— Дагур! — выкрикнула она, кое-как сумев добраться до решётки и вцепиться в её прутья.

Брат подбежал к клетке, с немым вопросом посмотрев на замок. Судно тонуло так быстро, что уже через несколько секунд вода доставала Дагуру по пояс.

В этот момент Хедер вдруг ясно ощутила, что умрёт. Выбраться из подобной камеры невозможно, не имея ключа, а Розу Ветров заперли в соседней клетке… Наверняка приковав драконоустойчивыми цепями…

— Дагур, брось меня! — крикнула девушка и, противореча сама себе, протянула ему руку. — Уходи! Ну же!

Но тот покачал головой из стороны в сторону, осторожно взяв ладонь сестры в свою. Девушка не понимала, что ей движело в эту секунду. Страх перед смертью захлёстывал разум, но когда брат коснулся её, странное тепло разлилось от кончиков пальцев к сердцу. В любой другой ситуации, она бы подумала, что это выглядит дико… Дагур держит её за руку, собираясь остаться с ней до конца. Нет, конечно, так поступил бы любой брат, но…

Но хотелось верить, что в этот момент Дагуром руководила не брато-сестринская любовь.

Набрав в грудь побольше воздуха, Хедер закрыла глаза, и в следующую же минуту вода поглотила её, обхватив своими плавниками. Открыв глаза, девушка вновь увидела перед собой Дагура, который лихорадочно пытался что-то придумать. Увидев связку ключей в её руке, берсерк сделал знак и, ключи оказались у него, подплыл к клетке Розы Ветров.

Хедер чувствовала, как быстро тратится кислород. Прошло несколько секунд, а лёгкие уже сдавливал жгут. Жгут страха перед смертью. Точнее… Именно такой смертью. Когда нет надежды на спасение, разве что дракон в соседней клетке. Но что, если ключ не подойдёт? Когда рядом умирает твой брат… Когда рядом умирает… Тот человек, который значит для тебя больше, чем другие.

Однако боги услышали молитвы викингов. Повозившись с замком, Дагур смог наконец-то открыть его. Но, увидев, что хвост шипореза прикован к полу драконоустойчивыми кандалами, берсерк с ужасом осознал всю безнадёжность положения. И боялся он не за себя, а за Хедер. Самому умирать не страшно… Страшно видеть, как она умирает.

Воздух заканчивался, а нужно было действовать быстро. Вернувшись в коридор, Дагур схватил первый попавшийся топор из железа громмеля. Он не был уверен, что это сработает, но в отчаянном положении нужно использовать отчаянные методы.

Лезвие ударилось об металл. Лёгкие сдавило.

Второй удар. По кандалам прошла трещина. В голову ударила кровь…

Третий… Вторая трещина, но… Он больше не может… Дышать…

***

— Дагур! Дагур!

Девушка трясла за плечи брата, который лежал без сознания, распростёртый на скале. Страх перед собственной смертью заменил страх за него. За Дагура.

Когда казалось, что всё потеряно, а лёгкие обожгло страшной болью, хвост шипореза разрубил решётку, даря Хедер путь к свободе. Держа в лапах бессознательного Дагура, Роза Ветров выбила стену в корабле, вырываясь из вихря щепок, и ринулась вверх, к небу. Вода закончилась, спасительный воздух. Девушка не могла надышаться, чувствуя, как по лёгким разливается свежесть морского воздуха. Но Дагур оставался… Не живым.

Приземлившись на какую-то скалу, торчащую в океане, словно перст, Хедер пыталась привести брата в чувство, стараясь не думать о том, что тот, возможно, уже мёртв.

Наклонившись, она приложила ухо к его груди и, облегчённо вздохнув, обнаружила, что сердце всё ещё бьётся.

— Дагур, дыши…

Внезапно Роза Ветров, обхватив хвостом ногу Дагура, подняла его вверх тормашками над землёй. Хедер испугалась и уже хотела прикрикнуть на своего дракона, как вдруг берсерк дико закашлялся, схватившись за горло и пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха. Шипорез, довольно улыбнувшись, опустил его на землю.

— Дагур! — воскликнула Хедер, подавив в голосе интонацию радости. Не хватало ещё, чтобы он подумал лишнее.

— Кхе-кхе… Я в порядке, Хедер, — прохрипел тот, выдохнув, и тут же спросил. — Где мы?

— Я… Я не знаю, — пробормотала девушка, оглядываясь по сторонам.

Действительно, эти места ей были не знакомы. Чувство, что они оказались вдвоём на необитаемом острове, усиливалось тем, что кроме косы острых скал, вырывающихся из воды, вокруг не было видно ни одного острова. И никого рядом, кроме затонувшего вместе с охотниками корабля на дне моря.

— Ух, ну и переделка! — словно желая разрядить обстановку, воскликнул Дагур. — А я уж было поверил, что умру.

— Да, я тоже, — холодно ответила Хедер, отвернувшись от брата и закусив губу.

Слова Дагура вернули её в реальность. Теперь, когда смерть обошла-таки их стороной, им нужно было подумать, что делать дальше. Искать родной остров неизвестно где — бессмысленно. Лететь на Северные Рынки? Но где они? Куда ни посмотри, сплошной океан.

— Погоди, — Дагур поднялся с земли и, подойдя сзади к сестре, внимательно всмотрелся в цепочку скал. Вдруг, схватив Хедер за плечи и прижав к себе, он с жаром воскликнул. — Смотри! Это же Мёртвая Цепь! Худшее место для кораблей. Здесь повсюду скалы, подводные рифы… Я всегда вёл армаду вокруг неё… А в той стороне — Северные Рынки!

Берсерк показал рукой налево, но Хедер так и не повернула голову, смотря в одну точку перед собой. Всё тело будто пронзило током, когда Дагур так её… Кхм… Обнял. И его пальцы на плечах, голос где-то у самого уха… Хотелось откинуть голову назад и прижаться к нему сильнее, положив ладонь на его руку, не отпускать никогда. То, что произошло на корабле, всплыло в голове острым воспоминанием. Он сжимает в пальцах её ладонь, осознавая, что через несколько мгновений они могут умереть, смотря друг на друга с недосказанным на губах… Что, если ключ не подойдёт к клетке Розы? Вопрос остался в прошлом, но в тот момент им было всё равно… Что же Хедер хотела сказать Дагуру такого важного? Она и сама не могла вспомнить…

Брат быстро отпустил её, задержав на мгновение руку у её шеи. Казалось, он подумал о чём-то похожем. Отстранившись, берсерк старался не смотреть на Хедер, делая вид, что его полностью заглотила идея выбраться на Северные Рынки.

— Летим, Хедер! — подвёл итог Дагур, первым направившись к Розе Ветров.

Хедер проводила его взглядом, который сама не могла понять. Отчаяние и… И просьба. Но Дагур не обернулся.

Девушка не подозревала, что в это время он думал о том же самом, может быть, ещё больше страдая от того, что не может коснуться её.

Комментарий к Глава пятая

Долгожданное, я надеюсь, продолжение! Если честно, то я очень нуждаюсь в поддержке отзывами, дорогие читатели. Поэтому, прошу вас написать своё мнение об этой работе)

========== Глава шестая ==========

Шум, бродящие всюду охотники, зазывалы, говорящие о том, что их товар лучше по ряду причин… Типичный рынок, одно лишь отличие от обыкновенного: для противников Вигго он смертельно опасен.

Шипорез приземлился в чаще, из которой открывался прекрасный вид на всё, что происходило в торговых рядах. Дагур спрыгнул с дракона первым, внимательно всмотревшись в очертания каменных строений.

— Тут охотников гораздо больше, чем в прошлый раз, — задумчиво произнёс он и добавил, поворачиваясь к Хедер. — Знаешь, возвращайся на Край. У меня есть дела. Здесь для тебя небезопасно, да и потом тебя там ждут… Друзья.

Дагур еле выдавил из себя это. Он больше всего хотел, чтобы девушка была всегда рядом с ним. Тогда бы он не чувствовал себя таким одиноким. Пускай рядом сестра, а не женщина… Пусть. Главное, чтобы рядом. Чтобы иметь возможность видеть эти глаза каждый день, каждую секунду. Он пытался забыть их в одиночестве, но раз не смог… То, значит, никогда не сможет.

В тот момент, на скале, Дагур просто не смог совладать с собой. Он понимал, что не имеет право трогать её, касаться. Не имеет право мучить себя каждый раз, когда подходит близко к ней, слыша, как она дышит. Хедер… За что всё это?

Он до сих пор помнил запах её волос и плечи — крылья ворона. Порой в шутку Дагур называл сестру воронёнком. Но раз она — ворон, тогда кто он сам?

— Дагур, я не вернусь на край без тебя, — вдруг произнесла Хедер, разрывая тишину на клочки.

Берсерк резко вскинулголову, поражённо смотря на девушку. Фраза, которая послужила иглой, зашив один из тысячи шрамов на его сердце, прозвучала так двузначно, что он просто не знал что ответить.

Тем временем Хедер продолжила:

— Вероятно, после всего, что произошло… Ты должен остаться с нами.

Отведя глаза, она сложила руки на груди и о чём-то задумалась, смотря в сторону горизонта. Дагур на секунду забыл, где находится, кто он и зачем здесь. Перед глазами лишь она, стоящая в пол-оборота к нему.

Перья ворона — пряди волос, переплетающиеся в косе. Глаза, в которых отражается свет солнца… Лицо с идеальными чертами, словно начерченными несмелым художником, который хотел запечатлеть красоту на картине. Всю красоту. Красоту самой жизни. И губы… Тонкие, нежные губы, начинающие и завершающие идеал её лица.

— Дагур?

— А? — очнувшись, берсерк тряхнул головой и поспешно добавил. — А, да. Мне стоит расценить это как приглашение, я думаю?

— Можно и так. С одной поправкой: приглашение, не принимающее отказа, — более резко добавила Хедер, нахмурившись, словно брат уже был готов кричать: «Никуда я с тобой не полечу».

— О, люблю такие, — ухмыльнулся Дагур, пожав плечами. — Хотя и не получал ни разу.

И кожа. Бледная, чистая, с лёгким румянцем. Да что вообще имеют все эти шлюхи с «идеальными» формами и смазливыми лицами в сравнении с ней? Они меркнут, словно подделки звёзд рядом с настоящим светилом. Искренним, холодным и печальным ангелом, который несёт своё знамя через все трудности жизни.

Дагур отвернулся, чтобы Хедер не смогла прочитать по его глазам, о чём он думает. Закусив губу, берсерк постарался прийти в себя. Слишком долго быть рядом с Хедер, слишком многое замечать в ней. В каждой черте, в каждой частице. Ведь вся она значила для него больше, чем мир, который крутился вокруг, не в силах победить это чувство. Любовь…

И боль.

— Так что у тебя за дела?

Дагур в который раз вздрогнул, сбрасывая с себя вуаль размышлений. Действительно, сейчас нужно было на время забыть о том, что терзает его, забыть о пустоте внутри и о боли, с которой он принял в себя эту любовь.

— Помнишь того парня, который был главным на том корабле?

— Риф…

— Именно, — улыбнулся Дагур, кивнув. — У него здесь есть круг знакомых, которые огорчатся новости о гибели своего закадычного дружка… А заодно и смерти черноволосой красавицы, за которой охотится Вигго. Так что, запомни. Ты — утонула. Это даст возможность временно забыть про то, что тебе грозит опасность. Ясно?

— Ты расскажешь охотникам о корабле? — удивлённо спросила Хедер. — Глупее ничего не…

— Расслабься, сестрица, — поднял руку берсерк, прерывая девушку. — Я лишь сообщу им о том, что корабль затонул, наткнувшись на один из шпилей Мёртвой Цепи. Представлюсь торговцем, с которым Риф должен был встретиться… Как тебе мой план?

Дагур старался говорить непринуждённо, легко и свободно, и это у него получалось. Собственно, именно таким он и был до того, как встретил её. Но теперь он не мог быть прежним, видя её перед собой. Осознавая, что она не сон и не мираж… Она живая.

— Знаешь… Стоит попробовать, — кивнула наконец Хедер, сложив руки на груди. — Но как ты замаскируешь себя?

— Маска и плащ, — свободно вздохнул Дагур, хотя и не сомневался в том, что сестра согласиться. — Да и тебе стоит поиграть роль незнакомца. Я бывал здесь часто, знаешь… И порой нужно было скрыть свою личность, чтобы что-то узнать. Поэтому с маскировкой проблем не будет.

Прежде чем Хедер успела что-либо сказать, Дагур осмотрелся по сторонам и направился к какому-то старому дереву. Обойдя его по кругу, он разгрёб кучу опавших листьев. Лежавший под ними простой сундук много раз спасал берсерка от опасных ситуаций. Маска, старый плащ и запасной, на всякий случай. Дагур улыбнулся, вытащив вещи из сундука. Вспомнились те времена, когда он преследовал Иккинга, и… Стало очень больно. Почему когда хочешь исправить ошибки, никто не хочет верить в это?

— Дагур?

Берсерк вздрогнул, прогоняя ненужные воспоминания, и, кашлянув, протянул Хедер один из плащей:

— Надень.

Девушка неуверенно расправила ткань, видимо, сомневаясь, что это сможет скрыть её личность. Дагур усмехнулся и, накинув на себя свой плащ, спрятал лицо за маской. Хедер всё-таки последовала его примеру, и вскоре они вместе шагали по тропе в сторону торговых рядов, оставив Розу Ветров в чаще.

— Что бы я ни говорил, — предупредил заранее Дагур. — Ты — молчи. Но если кто-то задаст вопрос, отвечай. Договорились?

— Договорились.

***

Хедер не была уверена в том, что их не узнают. Но решила действовать так, как говорит брат. Просто… Просто потому, что отпустить его она не могла. Даже если и прятала это под немного резкими словами, сочиняя пустые объяснения.

Шагая мимо лавок, продавцы которых с интересом наблюдали за двумя незнакомцами, Дагур привёл сестру к отдалённому прилавку, за которым стоял странно одетый охотник и продавал драконьи шкуры.

— Подходи, подходи! Лучший материал во всём архипелаге здесь! — зазывал он покупателей и, завидев Дагура, с жаром начал предлагать. — Купите шкуру Змеевика? Прочная, идеальная для наплечников. Или эластичная шкура Ужасного Чудовища, подойдёт под перчатки для вашей дамы!

— Это моя сестра, — пробурчал Дагур грубым голосом, в котором было совершенно не узнать сумасшедшего берсерка. — И мне абсолютно всё равно на твой палёный товар.

— Сестра? — насторожился охотник, с подозрением глядя на двух незнакомцев.

Видимо, слух о том, что Вигго ищет Хедер, распространился по всему архипелагу. Девушка хотела вмешаться, но Дагур дал знак молчать. Подойдя ближе к продавцу, он, понизив голос, проговорил:

— Есть плохие новости для тебя. Корабль Рифа затонул.

— Что? — поражённо прошептал охотник, отшатнувшись. — Затонул? Но как… Где…

— На Мёртвой Цепи, — продолжал Дагур с невозмутимым видом. — Напоролся на скалу. Моё судно как раз плыло мимо. Однако, я не тот человек, который рискует собой из-за каких-то там рабов. Дело в другом. Он мне послание передал, чтобы я встретил его у Одинокой Скалы. Говорил, что вёз важный товар для Вигго. Врал, что сестру Дагура смог поймать…

— Не врал, не врал! — быстро закивал головой охотник, игнорируя смешок берсерка. — Риф никогда не врёт по поводу таких вещей. Ему похвастать…

— Значит, всё гораздо хуже, — подвёл итог Дагур. — Хедер больше нет, а награда положена, так ведь? Ты пока что не говори об этом никому, чтобы не было шума… Пусть Вигго ищет её дальше. Потом как-нибудь узнает…

— Да, да, верно, буду молчать как рыба! — заверил его охотник, добавив. — Спасибо, что сообщили мне.

Дагур фыркнул и, поманив за собою Хедер, направился прочь от прилавка продавца, который долго ещё не мог оправиться от потрясения. Девушка так и не поняла, зачем брат устроил этот спектакль, поэтому недоумённо спросила:

— И как ты надеешься «убить» меня таким образом, позволь спросить?

— Когда человек говорит «молчать как рыба», он имеет в виду «болтать как Сморчок», — ухмыльнулся берсерк, и Хедер не смогла не улыбнуться в ответ.

Они бродили между прилавками, делая вид, что присматриваются к товару. Охотники поглядывали на них недоверчиво, торговцы — с интересом. Дагур от всего отказывался, разыгрывая из себя недовольного покупателя.

Около одного из прилавков он вдруг остановился, каким-то странным взглядом осматривая лежащие на нём предметы. Хедер встала рядом. Лавку наполняло изобилие различных украшений. От клыков животных до металлических браслетов и массивных ожерелий. Девушка не любила подобные вещи, в отличие от других. Просто это всё лишнее, никому не нужное барахло. Вычурное и безвкусное.

Продавец, низкий коренастый мужчина с фальшивой улыбкой, растянутой от уха до уха, обратился к берсерку:

— Не хотите ли подобрать что-нибудь для вашей девушки? Вот это ожерелье, несомненно, подойдёт, — протягивая Дагуру украшение, с нанизанными жемчужинами и ракушкой в центре, он добавил. — Изысканный жемчуг со дна океана, ракушка, вырванная из объятий морских пучин, дополнят…

— Ладно, ладно, понял я, — грубо ответил берсерк, даже не взглянув на вещицу.

Хедер вздрогнула, когда торговец назвал её девушкой Дагура. И невольно обратила внимание на то, что тот даже не поспорил с этим. Почему? Может, потому что устал опровергать это или же…

— Сколько возьмёшь за это? — Дагур поднял в руке тонкую цепочку с кулоном, изображающим летящего ворона.

— О! Это же Печальный Ворон, — воскликнул торговец. — Похвальный выбор. Кто же не знает легенду про его вечную печаль… Красивый, изысканный предмет, вытесанный из тёмного Камня Души одним из величайших мастеров прошлого…

«Он парил в небесах со своею подругой…»

— Сколько? — рявкнул Дагур, сжав в ладони цепочку.

— Два золотых, господин, — испуганно пискнул продавец и, когда две монеты со звоном упали на прилавок, быстро сунул их себе в карман.

«Одной кровью повязанный, словно цепями…»

Дагур, не поблагодарив продавца, резко развернулся и направился быстрым шагом дальше, пряча цепочку за пояс. Хедер последовала за братом, повторяя про себя слова призрачной, грустной баллады.

«Убивал за неё, был ей искренним другом…»

Девушка шла за Дагуром, задаваясь вопросом, зачем ему нужна эта подвеска? Чтобы подарить кому-то? Но кому? Или просто чисто для отвода глаз, чтобы их не приняли на рынке за шпионов? Как трудно его понять… Впрочем, это не её дело.

«И погиб за любовь в своей вечной печали…»

Покинув рынки, брат и сестра якобы направились в сторону порта, но потом, нырнув в тень деревьев, осторожно пробрались к поляне, где их ждала Роза Ветров. Подобный трюк не привлёк ничьего внимания, поэтому они могли спокойно улететь с острова.

— Фух, — выдохнул Дагур, снимая маску и скидывая с головы капюшон. — Теперь тебе осталось только залечь на дно.

— Почему это только мне? — спросила Хедер, откинув капюшон и недовольно посмотрев на брата. — Разве ты не был на корабле вместе со мной?

— А это разве меня Вигго хочет, — раздражённо начал Дагур, но вдруг осёкся, кашлянул и более спокойно продолжил. — Кроме тебя да братишки Иккинга, никто не знает, что я был там. Тем более, на меня охоту никто не открывал. Так что…

— Ясно, — вздохнула Хедер, признавая поражение, и опустила глаза. — Извини.

Дагур пытался развязать узел, чтобы снять плащ, но шнурок никак не хотел поддаваться его грубым пальцам. Чувствуя, что начинает закипать, берсерк тихо выругался. Хедер услышала его и резко подняла голову.

Девушка некоторое время просто смотрела на брата, который возился с плащом, и вдруг, подавшись вперёд, осторожно накрыла его ладони своими, отводя в сторону, и слегка дрогнувшим голосом произнесла:

— Давай я помогу?

Дагур замер, не в силах пошевелиться. Сердце его начало так сильно биться, что казалось, стук его услышат за километры. Хедер приблизилась, чтобы лучше видеть затянутый узел, так, что берсерк в буквальном смысле дышал ей в лицо. Казалось, что время вообще перестало существовать в те секунды, пока девушка осторожно, дрожащими от волнения пальцами, развязывала шнурки.

Дагур чувствовал, что это провал. Все стены, которые он пытался поднять в душе, рухнули в один миг. Девушка стояла сейчас так близко, что можно было различить каждую деталь её лица, ощутить запах волос. Захотелось прижать её к себе, впиться в губы, чтобы чувствовать, как ладони Хедер обхватили его шею, как её тело тянется к нему. Близко… Чтобы огонь в душе запылал в миллион раз сильнее, сжигая всё вокруг. Оставляя лишь миллиметры между ним и… Сестрой.

В этот момент Дагур понял, что не сможет всю жизнь сдерживать себя и быть с ней только в безумных, жестоких снах. Он не понимал, что толкнуло его на это, но…

Осторожно подавшись вперёд, берсерк коснулся губами щеки девушки и застыл, закрыв глаза, в ожидании смерти.

Хедер замерла, ощущая, как от прикосновения этого по телу прошёлся ряд мурашек. Сердце начало отбивать бешеный танец, взлетая и падая, раскалываясь и рассыпаясь. Нежность, с которой брат поцеловал её… Девушка осторожно положила ладонь на его плечо, чуть сжав пальцами. Ей не хотелось ничего делать, да она и не знала, как реагировать. Оттолкнуть с криком? Прижаться, уткнувшись носом в его плечо? Отстраниться, чтобы поцеловать в ответ? Нет… Нельзя. Не сейчас, когда ей кажется, что так она может стоять вечность. Когда мысли путаются, сбивая её с толку…

— Дагур? — прошептала она, чтобы он не услышал, как охрип её голос.

Брат медленно отстранился, смотря Хедер в глаза. Огонь, который залёг на дне его радужек, напугал Хедер, и она, осторожно убрав ладонь с его плеча, тихо произнесла:

— Думаю, нам… Нам пора вернуться на край.

Дагур кивнул, не говоря ни слова. Хедер, резко подавшись вперёд, с какой-то остервенелостью развязала-таки шнурок на груди брата и, когда плащ упал с его плеч, развернулась, направляясь к Розе Ветров и на ходу развязывая собственный шнурок. Сердце разрывалось от боли и от мысли, что без Дагура она не сможет жить. Все глупые попытки уничтожить это в себе закончились. Оставалось только жить… Жить с этим в сердце.

А берсерк всё так же стоял, проклиная себя за то, что сделал. Проклиная за то, что не смог сдержаться. И уже никогда не сможет.

Комментарий к Глава шестая

Предупреждение: не знаю, как вы отреагируете на то, что будет в конце главы, но напишите пожалуйста в отзыве своё мнение о шестой части моего… На данный момент фаворитного фанфика)

========== Глава седьмая ==========

— Иккинг, мы должны её спасти, — Рыбьеног нервно переминался с ноги на ногу возле Хэддока, то и дело посматривая в сторону горизонта, будто хотел показать, что готов в любую секунду лететь на поиски Хедер. — Ты же не оставишь всё просто так, да?

— Угу, — раздражённо промычал Иккинг, закручивая очередной болт на железной обивке драконьего стойла.

По правде, Ингерман начал ему поднадоедать. С того самого момента как Хэддок вернулся на Край вместе с полуживой Астрид, Рыбьеног постоянно спрашивал, есть ли у их лидера план, есть ли надежда на то, что они вытащат Хедер из лап охотников… Иккинг был бы рад сказать, что «да, есть такой чудесный план», но на самом деле его не было. Переволновавшись за Астрид, Хэддок не мог собраться с мыслями, постоянно возвращаясь к тому моменту, когда Дагур спас его и Беззубика. Что стало с безумным берсерком, который, возможно, сделал первые шаги к новой жизни? Жив ли он? И где искать Хедер? Почему охотники отпустили их? Что задумал Вигго? Вопросы крутились в голове, не давая спокойно вздохнуть. Да ещё и Рыбьеног порядком раздражал.

— Да очнись ты, Иккинг! — вдруг воскликнул Ингерман так, что Хэддок выронил ключ из руки. — Хедер где-то там, на корабле охотников, и Тор один знает, что они сделают с ней!

— Я помню, Рыбьеног, — с нажимом ответил Иккинг, добавив. — Спасибо за поддержку, а то мне что-то мало нервов сегодня потрепали.

— Бестактность, Рыбик, к добру не приводит!

Иккинг резко поднял голову, неверящими глазами смотря на приближающегося к ним шипореза, на котором летела Хедер на пару с братом. Рыбьеног застыл рядом с Хэддоком, в изумлении приоткрыв рот.

Дагур улыбнулся, смотря на потрясённых викингов и, когда Роза Ветров приземлилась на площадку перед стойлами, быстро спрыгнул с дракона, раскинув руки для объятий.

— Братишка, ты скучал по мне? — спросил он, подойдя к Иккингу и похлопав его по плечу. — Я вижу, что ты очень рад меня видеть.

Минутная пауза резко прервалась, когда Хэддок воскликнул, будто очнувшись:

— Дагур! Как, именем Тора, ты здесь оказался? И с Хедер. И живой, и…

— И охотникам остаётся лишь гадать, что мы живы, — закончила за Иккинга Хедер, слезая с Розы Ветров.

Рыбьеног тут же подошёл к ней, о чём-то заговорив вполголоса. В этот момент берсерк случайно повернул голову и… Не смог отвести от сестры взгляда, чувствуя, как внутри что-то начинает закипать.

Девушка улыбалась, слушая бессвязные речи Ингермана, то и дело смущённо отводя глаза. Берсерк смотрел на неё, забыв о том, что рядом стоит Иккинг, что Хедер может заметить этот… Взгляд.

Просто он не мог. Не мог спокойно перенести это. Хотелось подойти, оттолкнуть ходячую булочку от сестры и увести Хедер куда-нибудь подальше, чтобы Ингерман не смел говорить с ней, трогать её, улыбаться ей… И чтобы она не улыбалась. Чтобы не было этого страшного чувства в сердце, которое покрывало его эмоции чёрной коркой ненависти ко всем, кто имел право говорить ей, какая она красивая. Кто имел право любить её. Кто имел право коснуться её.

— Дагур?

Берсерк резко повернул голову, непонимающе глядя на Хэддока.

— Всё хорошо? — осторожно спросил Иккинг, так, что услышал лишь Дагур.

— Да, да, — поспешно ответил тот, расплываясь в безумной улыбке. — Просто задумался на секунду. Слушай, у вас тут обедами кормят? Я жутко голодный.

Иккинг кивнул, жестом приглашая Дагура последовать за собой. Берсерк поспешил за «братом», чтобы не видеть больше картины, которая разрывала его сердце на части. Да, он жутко ревновал. Ревновал её ко всем, кто делал ей комплименты. Презирал и ненавидел тех, кто смел ласкать её тело горящими взглядами. И теперь, когда, казалось, можно смириться с тем, что он никогда не сможет быть с ней… В сердце берсерка поселилась надежда. Слабая, робкая надежда на то, что чувства его не настолько противны сестре. Ведь тогда, когда он поцеловал её…

Дагур закрыл глаза на мгновение. И снова перед ним девушка, хрупкими пальцами пытающаяся развязать дурацкий шнурок. Её щека, нежная, белая, которой он коснулся. Ладонь на плече. И глаза. Огромные, бездонные глаза, в которых не было тени ненависти или непонимания. Может быть, страх… Или просьба. Как трудно понять того, кого любишь больше, чем жизнь.

В зале никого не было. Дагур осмотрелся, пытаясь отвлечься от мыслей о ней. С шумом опустившись на стул, он, закинув ноги на стол, глубоко вздохнул, спросив:

— И кто у вас готовит? Надеюсь, не Сморчок?

— Что? Нет, нет! — Иккинг, которому явно не понравилась развязность берсерка, опустился на стул напротив, чувствуя себя несколько неловко. — Обычно у нас готовила Забияка, иногда Рыбьеног… А так, если честно, то уже несколько дней нам готовит Хедер.

— У-у-у, и как? — стараясь придать голосу непринуждённости, спросил Дагур, приоткрыв один глаз.

— Очень вкусно! — произнёс Задирака, врываясь в зал и обращая на себя взгляды викингов. — Я, наверное, бы умер без этих… Отбивных.

Близнец приземлился рядом с Хэддоком, мечтательно закатив глаза. Почему-то Дагур ощутил сильное желание кому-нибудь врезать. Ну да, конечно. Все тут знали, как готовит Хедер, вот только не он.

— Кстати, Хедер нам уже почти всё рассказала, — вдруг произнёс Задирака, пристально смотря на Дагура.

— И что же вошло в это «всё»? — спросил Иккинг, с интересом глядя на Торстона.

— Только лишь то, что Дагур теперь с нами и нам не нужно его убивать, — с улыбкой ответил близнец, вскидывая руку. — Но мы это и так знали. Остальное же она предпочла обсудить с Рыбьеногом Ингерманом.

Дагур заскрипел зубами, помрачнев. Иккинг заметил это, но вопрос задать не решился. Берсерк был за это ему очень благодарен, хотя и понимал, что потом Хэддок обязательно спросит. Но что может ответить человек, влюблённый в собственную сестру? Родную сестру, которая теперь занимает практически все его мысли.

Через минуту в зал, поддерживаемая Забиякой, вошла Астрид. Выглядела она очень бледной, по всему телу синяки и шрамы. Дагур помнил, как её допрашивали в каюте капитана. Эти крики он не хотел бы услышать вновь.

— Дагур! — вдруг воскликнула Хофферсон, дёрнувшись, и потянулась было за кинжалом, но оружия при ней, на счастье берсерку, не оказалось.

— Астрид, только спокойно! — вскинул руки Иккинг, поднимаясь из-за стола и помогая Забияке посадить Астрид рядом. — Дагуру мы обязаны тем, что он вернул нам Хедер… Кроме того, это он помог мне вылечить Беззубика, и… И, в общем, стоит проявить гостеприимство.

— Ясно, — угрюмо проговорила девушка, у которой практически ни на что не было сил, включая лишние вопросы. Но при новости о Хедер она просветлела, чуть улыбнувшись.

— Я рад, что ты чувствуешь себя лучше, — чуть сжав её пальцы в ладони, произнёс Хэддок, и Астрид, казалось, отбросила все дурные воспоминания.

Дагур поразился, с какой нежностью, тревогой и заботой смотрит Хэддок на Хофферсон. Как держит её за руку… Берсерк невольно вспомнил Хедер. А смог бы он так же? Смог бы находиться рядом, не думая ни о чём постороннем? Смог бы держать её за руку и не думать о поцелуях? Нет. Это невозможно. Рядом с Хедер меркло всё. Она была миром, который Дагур никогда не сможет открыть. Это жестоко, но… Но жизнь есть жизнь. Не берсерку говорить, что это.

Хедер зашла в зал вместе с Рыбьеногом, который нёс большую бочку с чем-то очень вкуснопахнущим. Лицо его так и сияло, будто звёзд наглотался. Дагур в третий раз за полчаса помрачнел, отворачиваясь и смотря в одну точку перед собой. Как странно, что кроме братишки-Иккинга никто не замечает, что с ним.

— Что это за божественный запах? — с наслаждением вдыхая в себя аромат какого-то растения, Задирака блаженно зажмурился. — Дай угадаю… Нет, не угадаю!

— Это имбирь, — рассмеялась Хедер, взяв в руки стопку тарелок и раскладывая их на столе перед каждым викингом. — Приправа, которую добавляют в различные блюда. Придаёт аромат и…

Хедер запнулась, поскольку в этот момент подошла к Дагуру. Он внимательно следил за её движениями боковым зрением. Замявшись лишь на секунду, девушка осторожно поставила перед ним тарелку и продолжила:

— И интересный привкус. Я подумала, что нам стоит сегодня попробовать что-нибудь новое, поэтому…

— Бесподобно, Хедер! — воскликнула Забияка, потирая ладони друг о друга. — Эксперты Торстоны продегустируют все твои блюда.

— И, вот увидишь, ни одно из них не получит оценки ноль, — закончил за сестру Задирака, в нетерпении наблюдая за тем, как девушка подносит к столу огромный поднос с отбивными из яка.

— Давайте есть уже, — проворчал Сморкала, резко опустившийся на стул рядом с Дагуром. — Бесят эти ваши «дегрустрации».

Дагур чувствовал себя странно. С одной стороны, он полностью потерял настроение что-либо делать после того, как увидел Хедер с Рыбьеногом. Но с другой… Обидеть сестру, не попробовав её отбивных? К тому же, так вкусно пахнущих…

Дагур положил на тарелку несколько штук и осторожно попробовал. Действительно, бесподобно. Берсерк и не заметил, как съел мяса в три раза больше, чем обычно. Хотя… Он всегда любил вкусно поесть, пускай такая возможность выпадала очень редко. В голову пришла острая мысль, но Дагур тут же отогнал её, оставив на минуту одиночества и боли. Слишком уставшим он чувствовал себя сейчас.

— Идеально приготовлено! — воскликнул берсерк, принимаясь за пятую отбивную. — Похоже, я тут у вас надолго…

За столом рассмеялись, и обстановка, которая была несколько напряжённой с того самого момента, как Дагур прилетел на Край, развеялась, словно дым. Чувствуя себя вождём, который только что попробовал еду богов, берсерк откинулся на спинку стула и, так как был уже не в состоянии что-либо есть, отказался от горячей похлёбки с добавлением имбиря.

Действительно, Хедер была волшебницей. Не все женщины умели готовить, а уж тем более хорошо. Дагур отметил про себя, что невольно начал сравнивать себя с Рыбьеногом. Что в этой ходячей булочке могло привлечь Хедер? Доброта, глупость, нелепость? Уж Ингерман то точно будет на седьмом небе от счастья, когда ему Один пошлёт такую жену. Но…

Берсерк нахмурился, однако постарался выдержать спокойное выражение лица для маски. Вот этого он точно не допустит. Пока он жив, Хедер не будет украшать ничью жизнь… Дагур так решил. Для себя. Даже если этим он разрушит все нити симпатии между ним и сестрой, которые когда-либо существовали. Но если всё-таки такое случится… Тогда, собственно, зачем ему жить? Нет, самоубийство не в его стиле, но погибнуть в бою он был бы рад. Смотреть, как другому достанется безграничное счастье, а ему боги не дали даже шанса? Ни за что.

Между тем на Край опустились сумерки. День, насыщенный событиями, пролетел быстро, будто бы его и не было. Дагуру казалось, что он уже вечность рядом с Хедер, а на самом деле… Он вдруг вспомнил про подвеску, что хранилась за его поясом, но понять, зачем всё-таки купил её, так и не смог. Да и не хотел даже. Просто почему-то среди всего барахла, которое было для него пустым местом, взгляд его зацепился за эту чёрную цепочку и кулон из тёмного, отливающего синим, камня. Что-то было особенное в нём. И в легенде.

— Думаю, нам нужно обсудить кое-что, — наконец проговорил Иккинг, который никак не решался начать беседу. — Например… Где нам поселить Дагура на время, пока он будет здесь?

— Дагур сам решит, — ответил за себя берсерк, приоткрывая один глаз. — И я могу уйти, если затрудняю.

— Дагур! — воскликнула Хедер, и берсерк резко обернулся.

Девушка стояла у дверей, облокотившись плечом о деревянную балку, и, сложив руки на груди, недовольно смотрела на брата. Огонь отражался в её глазах, освещал сосредоточенное лицо. Дагуру понадобилась вся сила воли, чтобы не взглянуть ниже её шеи. Пожав плечами, берсерк развернулся обратно, пробормотав что-то вроде «ну ладно».

— Точно не у нас, — близнецы ухмыльнулись, переглянувшись, и Задирака продолжил. — Цыпа по ночам мучается кошмарами, а Забияка храпит, как Сморка… Ай!

Девушка резко ударила брата в живот. Торстон согнулся пополам, стукнувшись головой о край стола, и промычал «я в порядке».

— Ты же примешь меня, братишка? — вдруг произнёс Дагур, с ухмылкой глядя на округлившиеся глаза Иккинга.

Хэддок медленно кивнул, пожав плечами. В любом случае отказ мог обидеть Дагура, а этого делать никому сейчас не хотелось. Да и вообще, нужно было пожить несколько дней, отдыхая. Слишком много произошло за это время. И не только с Иккингом… Но и с Дагуром. И, главное, с Хедер.

— Хорошо… Дагур, ты знаешь, что нужно Вигго от Хедер? — вдруг спросил Иккинг, которого больше всего мучил именно этот вопрос.

Девушка едва не выронила тарелку из рук, так внезапно это прозвучало в тишине. Дагур внешне оставался спокоен, лишь блеск его глаз выдавал то, насколько он напряжён.

— Знаю, — с ухмылкой кивнул он и, подперев щёку ладонью, спросил. — Ты был влюблён, братишка?

— Что? — вопрос застал Хэддока врасплох, и он не сразу понял, к чему клонит Дагур. Но, немного помолчав, густо покраснел и спросил. — Зачем ты спрашиваешь?

— Если человек по-настоящему влюблён, дорогой Иккинг, — скучающим тоном продолжил Дагур. — Он готов сделать всё, чтобы объект его симпатий был счастлив. Но бывают такие… Кхм… Субъекты, которые не знают, что такое любовь, а вот что такое…

Дагур запнулся, кинув взгляд на Хедер. Девушка стояла бледная, задумчиво глядя в одну точку. Зачем он говорит это им? Разве сами не могут догадаться, насколько Хедер привлекательна? Не только для Вигго… Для всех. На неё даже Йохан, идиот-рассказчик, смотрит не так. А что говорить про него, Дагура? Ему посчастливилось узнать, что такое любовь, но… Но и что такое дикое, почти животное желание, тоже.

— Ладно. Одним словом, Вигго хочет Хедер, — закончил Дагур, чувствуя себя закованным.

Иккинг отвёл глаза. Подобные вещи были явно не по душе викингу, но, к сожалению, такова жизнь. Иногда приходится слышать то, что не хочется… И чувствовать то, что приносит дикую боль.

— Но мы не дадим её в обиду, — решительно заявил Рыбьеног, поднимаясь из-за стола. — Я — последний, кто отдаст Хедер в руки этому… Монстру.

— Успокойся, Рыбик, — пародируя голос ходячей булочки, Дагур добавил. — Хедер ничего не грозит, пока она сидит здесь и не суётся во всякие ваши опасные операции.

Сморкала рассмеялся, смотря на берсерка с долей симпатии. Видимо, этот Сморчок видел в нём союзника в своих идиотских шутках… Он ошибался. Дагур никогда не будет союзником тому, кто посмотрит ниже шеи его сестры. Но и союзником Рыбьеногу, вот уж точно, никогда не станет.

— Откуда тебе известно, хочет ли она отсиживаться здесь? — фыркнул Рыбьеног, который был определённо задет фразой Остервенелого. — Хедер — драконий наездник. Она вправе решать сама за себя.

— Да что ты? Правда, что ли? Я, между прочим, её… Брат, — резко произнёс Дагур, поднимаясь с места и зло просверлив взглядом Ингермана. — И за её жизнь переживаю больше, чем все вы здесь вместе взятые.

В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием брёвен в огне. Викинги смотрели на Дагура удивлённо, видно, его голос прозвучал слишком резко и зло. Берсерк вздохнул и, хмыкнув, развернулся. Направившись к выходу, он кинул фразу, чуть повернув голову:

— Я много места не займу, Иккинг.

С этими словами, Дагур вышел наружу, чувствуя, как ветер пробирается под доспехи, теребит волосы. Хедер сейчас стояла позади, у самого косяка и смотрела в одну точку под своими ногами, считая секунды. Берсерк хотел повернуться и посмотреть, как ночной свет отразится на её ровной спине, талии, бёдрах… Но сдержался. И, выдохнув, направился прочь, шагая по деревянным трапам к хижине Иккинга.

Мысли роем врывались в голову, заставляли злиться. Хотелось уничтожить мир, лишь бы только это сжигающее всё хорошее чувство прошло. Ревность… И боль. Больно, тяжело осознавать, что, возможно, то прикосновение было последним.

Её щека… Она замирает, дыша сквозь приоткрытые губы…

Хедер будет с Рыбьеногом, он ей, наверное, нравится. А эта ходячая булочка и подавно без ума от неё.

О сознание разбивается её прерывистый шёпот. «Дагур»…

Дагур поднял дверь и зашёл в тёмную хижину, освещаемую лишь факелами снаружи и тёмным, ночным светом. Холод. Тишина. И никого рядом. Опустившись на ступень лестницы, Дагур сложил руки на коленях и посмотрел в одну точку, пытаясь восстановить дыхание.

Глаза. И в них вселенная. Её пальцы, соскользнувшие с плеча. Шнуровка. Кожа…

Дагур закрыл глаза, схватившись руками за голову. Нет, он не сможет жить с этим. Это как наркотик. Попробовав один раз, не сможешь остановиться. Берсерк с ужасом осознавал, что каждый раз, когда судьба будет ставить его рядом с ней, он будет прикасаться с Хедер. И в один день он не сдержит себя, уничтожив все границы между ними. От этого становилось страшно.

В голову начали лезть посторонние мысли. Хедер перед глазами, её губы… Какие они, её губы? Целовалась ли она с кем-нибудь? С тем же Рыбьеногом…

Стоп…

И пальцы. Насколько они нежные? Как бы они касались его шеи? Зарылись бы в волосы, нежно провели по спине до края…

Остановись!

Как бы прижималось её тело к нему в бешеном поцелуе, как бы она шептала его имя? Разумеется, не так, как все эти шлюхи, которые не разбирают, с кем спят. Иначе. С ней всё было бы словно впервые. Но в том то и дело, что было бы.

Хватит!

— Дагур, что во имя Тора…

— Братишка! — вскинул голову берсерк, вмиг нацепив на лицо безумную улыбку. — Я тут задумался, знаешь…

Иккинг осторожно зашёл внутрь хижины вместе с Беззубиком и, закрыв дверь, решительно спросил:

— Так. Всё. Скажи, что происходит с тобой. Ты так изменился… Может, что-то случилось?

«О да, случилось. Как ты мог пропустить такое, Иккинг?»

— Условия ставить бесполезно, — хмыкнул Дагур, вставая и лениво потягиваясь. — Шантажом ты взять меня не можешь, угрозами…

Берсерк окинул Иккинга с ног до головы взглядом, словно намекал на костлявое телосложение.

— Да и потом, всё отлично, — рассмеялся он. — Просто беспокоюсь за сестру, вот и всё.

— За сестру? — тихо спросил Хэддок, и Дагура как будто окатили холодной водой.

Он замер на мгновение, опустив глаза в пол, и задумался. Что ответить? Сказать, что влюблён в Хедер? Так Хэддок всё равно не поймёт… Решительно подняв глаза на Иккинга, берсерк кивнул, серьёзно проговорив:

— Да. За сестру.

Комментарий к Глава седьмая

А вот и новая глава. И вместе с этим приятная новость: 8 глава на стадии редактирования. Т.е, продолжение будет уже очень скоро)

========== Глава восьмая ==========

Хедер сидела у окна, сложив руки на деревянном подоконнике, и смотрела на тёмное небо. Ей казалось, что прошла вечность с того момента, как Астрид, наконец-то, уснула и она смогла спокойно вздохнуть. Смотря на редкие звёзды, мерцающие в холодном небосводе, девушка не могла перестать думать о том, что произошло за этот странный день. Не уснуть. Ни за что теперь не уснуть, ведь…

Дагур.

Девушка коснулась кончиками пальцев щеки и судорожно выдохнула. В тот миг, когда он так осторожно и нежно поцеловал её, у неё чуть не подкосились ноги. Настолько сильно захотелось ответить на этот жест, что еле хватило сил сдержать себя. Какой-то страх был перед тем, что она чувствовала в тот момент. Как будто внутри неё поднимались волны, ударяясь об обречённый берег разума. Берег, который уже никогда не сможет одержать верх над волной.

В голове начинал гореть ураган. Прикосновения… Да, до боли хотелось коснуться его. Но ещё больше хотелось, чтобы он касался её. Нежно или со страстью. Прижимал к себе, проводя пальцами по спине и касаясь губами шеи. Шептал её имя…

Внутренности скрутило, и в голову ударил жар. Стало тяжело дышать, и Хедер, схватившись за шею, попыталась сдержать сдавленный вздох. Картины, всплывающие в голове, были настолько реальны, что казалось, вот он, Дагур. Перед ней. Живой и… И близко. Как это, целовать его? Срывать замки с тела, отдаваясь ему до конца…

— Хедер?

Девушка вздрогнула, резко обернувшись. Астрид полусонным взглядом смотрела на неё. В какой-то момент показалось, что Хофферсон догадывается о том, что происходит с ней, с Хедер. И от этого стало жутко страшно… За одну мысль о том, что может произойти между ней и братом, боги бы обрекли её на вечные страдания. А викинги? Разве поймёт Астрид то, что чувствует Хедер? Сможет ли понять? Ведь девушка уже не имела сил отрицать тот факт, что не может без Дагура. Что он должен быть рядом, иначе всё потеряет смысл. Всё будет серым, неважным. Нужно чувствовать его дыхание, его жизнь.

— Страшный сон? — тихо спросила Хедер, поворачиваясь обратно к окну. — Будь спокойна, Астрид… Ужас позади.

— Я знаю… Не волнуйся, — вдруг произнесла Хофферсон. — Дагур просто очень любит тебя, поэтому и не хочет подвергать опасности… Может быть, он прав. Тебе не следует рисковать собой, так что… Потерпи немного.

Хедер резко распахнула глаза, чувствуя, как кровь начинает стучать в ушах. Очень любит. Почему Астрид сказала так? Ведь это всё… Всё выдумки. Да, возможно, ему тяжело быть одному в мире и он хотел бы иметь рядом сестру, но… Любить? А Дагур вообще знает, что это? Даже брато-сестринская любовь ему наверняка не знакома.

— Хотелось бы верить, — хрипло ответила Хедер, хмыкнув и не до конца понимая, насколько двузначно прозвучали её слова.

— Я не доверяю ему, знаешь, — продолжила Хофферсон. — Но Иккинг рассказал мне обо всём, что у вас там случилось…

Что у вас там…

Случилось…

-…и ваш побег с корабля, и рынки… Мне кажется, он действительно хочет измениться. Дай ему шанс, Хедер.

Хедер хмыкнула, ничего не ответив, и в хижине вновь воцарилась тишина. Свистел ветер где-то под крышей, мерцали звёзды, а девушка всё никак не могла избавиться от режущего сердце чувства.

Он тебя любит…

— Ладно, Астрид, я… Я попытаюсь.

С этими словами Хедер поднялась со стула и, подойдя к своей кровати, опустилась на простынь, на ходу снимая наплечники. Натянув одеяло до подбородка, она закрыла глаза и попыталась заснуть вновь. Холод… До дрожи пробирает. Сегодня разгулялся ветер, качая верхушки деревьев, поющий колыбельные острову.

Сон наконец-то пришёл… Вот только перед глазами всё равно стоял Дагур, нежно касающийся губами её щеки.

***

— Нет, Хедер, ты никуда не полетишь, — резко произнёс Хэддок, забравшись на Беззубика. — Пока Вигго тебя ищет, никто не поручится о твоей безопасности.

Девушка сложила руки на груди, недовольно глядя на Иккинга.

Всего несколько минут назад на Край, ведомая неизвестными силами, примчалась Королева Огневичков. Вся в шрамах, взволнованная, она просила Кривоклыка о помощи, звала с собой. Сморкала, естественно, отличился, решив, что он такой из себя самостоятельный, и отправился за Огневицей в одиночку. Только благодаря близнецам, которые увидели его улетающего вместе с ней и тут же прибежали в большой зал, чтобы сообщить всем удивительную новость, Драконьи Наездники узнали о том, что Йоргенсон снова решил вляпаться в историю.

— Иккинг прав, — произнёс Рыбьеног, положив ладонь на плечо девушки, и добавил. — Мы не можем рисковать тобой.

Хедер улыбнулась, но тут же вновь погрустнела. Это ощущение того, что ты заперт. Никуда не улететь, ничего не сделать. Бесполезное времяпровождение на Краю в одиночестве. Даже Астрид, которая, казалось бы, должна была быть первой в списке «Запрет на участие в миссиях», и та летела сейчас вместе с Иккингом, несмотря на то, что тот долго протестовал.

— Братишка, а мне с кем лететь? — раздражённо спросил Дагур, проходя мимо Хедер и даже не взглянув на неё.

От неожиданности девушка вздрогнула, вмиг напрягшись. Её задело отношение брата, так и хотелось выговорить ему всё, но… Но что-то останавливало. Это не ускользнуло от Рыбьенога, и он сразу же враждебно уставился на берсерка, будто тот был виновен во всех бедах Хедер. Впрочем, Ингерман был не так далёк от истины, как казалось другим.

— Ты никуда не летишь, — отрезал Иккинг и повернул голову, взглянув на Астрид, которая о чём-то задумалась, закусив губу.

— Что, прости? — воскликнул Дагур, смотря на Хэддока непонимающими глазами.

— Во-первых, у тебя нет дракона и ты будешь нас замедлять, — быстро ответил тот, уже готовый взлететь. — А во-вторых, кто-то должен остаться с Хедер, почему бы не ты?

С этими словами Хэддок взмыл в небо на Беззубике. Драконьи Наездники ринулись за ним, быстро исчезая из поля зрения. Хедер смотрела им в след, до сих пор не веря тому, что только что произнёс Иккинг.

Она. Остаётся. С Дагуром.

Осознание этого ударило по сердцу, заставляя остолбенеть и смотреть стеклянным взглядом в пустое небо, будто в любой момент всадники могут вернуться и взять её с собой. Или… Или забрать Дагура.

Похоже, берсерк тоже был не в восторге от перспективы ничего не делать. Хедер перевела взгляд на брата, который стоял к ней спиной, и почувствовала некоторую неловкость. Будто Иккинг резко поставил её близко к Дагуру и велел стоять, не двигаясь. Сейчас девушка чувствовала себя именно так, если не хуже.

— Что ж, сестрица, — протянул Дагур, поворачиваясь, и осёкся, заметив взгляд Хедер.

Девушка выпрямилась, будто в её спину воткнули шипы, но глаз не отвела. Дагур молчал некоторое время, после чего осторожно спросил с натянутой улыбкой:

— Может быть, проведёшь экскурсию по Краю?

— Что? — выгнула бровь Хедер, стараясь задвинуть все левые мысли глубже в себя.

— Экскурсию. По Краю. Для меня, — делая перерыв после каждой фразы, произнёс Дагур, поясняя свои слова жестами, будто Хедер не понимала, о чём он говорит.

— А-а-а, — протянула девушка, опустив глаза и взглянув на носки своих ботинок. После чего вздохнула, подняв голову, и произнесла. — Хорошо.

Развернувшись, она обвела взглядом здания, которые были видны с взлётно-посадочной полосы.

— Ну… Начнём с арены?

Дагур ничего не ответил, и Хедер не решилась обернуться, чтобы взглянуть на него. Несмело двинувшись вперёд, спускаясь по трапу вниз, по скале, девушка чувствовала, как сердце начинает отбивать бешеную дробь. Следом шагал берсерк, и от этого становилось не по себе. Почему-то ей вдруг стало очень страшно. Хотелось идти с Дагуром наравне, чтобы не чувствовать взгляда между лопаток, но узкие деревянные «тропы» этого не позволяли. Глаза то и дело косили назад, будто это могло помочь. Но бесполезно.

Спустившись к раздвижному куполу, Хедер остановилась, всё-таки посмотрев назад. Дагур шёл позади, о чём-то задумавшийся. Сжав пальцы в кулаки, он как будто пытался справиться с рвущимися наружу эмоциями, каким-то обременённым взглядом смотря на камни под ногами. Внезапно он поднял глаза на Хедер и встретился с её взглядом, резко остановившись на месте. Девушка дёрнулась, подняв руку, и тяжело задышала. Страх подкатил к горлу, заставляя дрожь пройтись по телу.В этих зелёных, тёмных глазах горел настоящий огонь. Наравне с болью, наравне с яростью… Этот огонь был тёмным, как сама ночь, и опасным. Дагур смотрел на неё долго, чуть приоткрыв губы и заставляя Хедер дрожать от непонятного чувства.

Жар разливался по телу от одного лишь взгляда берсерка, каким он смотрел на неё, забывшись. Девушка хотела бежать, но… Но не могла сделать ни шага, чувствуя лишь, как тяжело поднимается грудная клетка.

Словно опомнившись, Дагур резко расправил плечи, ухмыльнулся, как обычно бывало, и беззаботно спросил:

— И… И что вы делаете с этим куполом?

— Ну… Крыша раздвигается и задвигается, к тому же она непробиваемая. Внутрь купола можно залететь снаружи, если вдруг будет экстремальная ситуация, и… И…

Хедер не нашла что сказать ещё, потому что не могла собраться с мыслями. Всё, что она только что произнесла, казалось чистейшим бредом. Ненужными словами в цепочке диалога. Такими же бессмысленными, как и вопрос Дагура. Быстро повернувшись, девушка произнесла:

— Впрочем, тебе это не нужно.

— Да, — ответил берсерк, серьёзно посмотрев на неё, и тихо добавил. — Не это.

Хедер выдохнула, резко отворачиваясь и направляясь в сторону большого зала. Она не могла больше находиться рядом с Дагуром, ощущая внутри поднимающийся ураган. Хотелось заглушить всё это, опрокинуть внутрь тонну воды, лишь бы пламя погасло. Но… Но Хедер понимала, что это пламя — единственное, что бы она оставила в себе. Это как свеча, нежный свет которой нужно беречь больше всего в кромешной тьме. Любовь.

Зал её встретил тишиной. Никого. И Дагур не пошёл за ней следом. На столе остались тарелки от прерванного завтрака наездников, недоеденная трапеза. Девушка вздохнула и, чтобы хоть как-то отвлечься, подошла к столу, собирая грязные тарелки в стопку.

Как же это странно. Она больше всего на свете хотела, чтобы Дагур прижал её к себе. Пусть даже как брат. Пусть. Лишь бы прижал. Лишь бы рядом билось его сердце, к которому можно было приложить ладони в поиске тепла. Но когда видела в его бездонных глазах огонь, она бежала. Бежала, потому что боялась. И себя, и его. Ей хотелось спрятаться куда-нибудь от собственных демонов, которые поднимались в душе, отвечая на тёмное пламя изумрудных глаз брата. Но в то же время… Как сложно понять. И невозможно уничтожить.

Девушка вздохнула, задумчивым взглядом смотря на стопку тарелок перед собой и осознавая, что любовь… Это боль. По крайней мере, для неё. Мечтая в детстве о своём викинге, который будет до конца дней защищать и любить её, девушка просила у богов любви. Но когда боги вдруг послали её, она молила их вернуть всё обратно. Так вяло, так редко, что даже смешно становилось порой за свои жалкие попытки что-то исправить. Ведь больше всего на свете ей хотелось прикоснуться к Дагуру… Принадлежать ему. Полностью.

Внезапно руки Дагура опустились по две стороны от неё, сжимая край стола. Хедер замерла, чувствуя, как сердце начинает ломать клетку из рёбер. Дыхание берсерка ощущалось почти у самого уха, опаляя кожу и заставляя дрожать. Девушка тяжело задышала, охрипшим голосом спросив:

— Д-дагур?

Берсерк не ответил. Хедер резко обернулась, заставив Дагура на мгновение отступить назад. Дыша через приоткрытые губы, девушка смотрела на брата, который не отрывал от неё безумного, полузатуманенного взгляда. Не дав девушке вырваться, он приблизился, вновь сжав в своих пальцах край столешницы и таким образом заперев её в произвольной «клетке». Хедер прижалась к бесполезной доске, чувствуя, как от страха начинают подкашиваться ноги. Ладони брата рядом с бёдрами, лицо в нескольких сантиметрах и дыхание на щеке…

Огонь.

— Поцелуй меня, — прошептал Дагур, ещё больше приблизившись.

Хедер невольно подалась назад, касаясь ногой бедра берсерка. Не хватало… Не хватало воздуха. Его глаза были настолько близко, что можно было различить чёрточки радужки, изумрудный узор. Не зная, куда деть руки, Хедер осторожно положила их на стол, невесомо касаясь мизинцами ладоней брата.

— Что? — ошеломлённо спросила девушка, до которой слишком медленно доходило происходящее.

— Поцелуй меня, — повторил Дагур, которого била странная дрожь.

Пламя передалось Хедер. Что-то поднималось внутри, жаром отдаваясь на дне живота. Хотелось прижаться к нему, ощутить каждую вену, проступающую под его кожей. И в то же время горло сдавливал панический страх. Ведь то, что происходит сейчас… Не сон.

— Зачем? — еле слышно спросила Хедер, не в силах оторвать взгляда от губ брата.

— Прошу, — шёпот Дагура разбился о сознание девушки, и ей показалось, что внутри неё что-то взорвалось от этого… Шёпота. — Чтобы запомнить… Пожалуйста, Хедер…

Чтобы запомнить… Сколько нужно ударов сердца, чтобы разнести её ко всем чертям? Чтобы уничтожить последние остатки разума, последние капли самообладания? Что должно остановить её? Боги, что… Но брат был настолько близко, что Хедер уже было наплевать на то, что будет потом. Ей просто хотелось коснуться. До жути, до самых краёв души.

— Х-хорошо, я… Я, — осторожно коснувшись ладонью щеки брата, девушка подалась вперёд и, закрывая глаза, несмело накрыла его губы своими.

Мгновение. В которое замерла вселенная. Дагур широко распахнул глаза, не веря. Её ресницы, касание, ладонь… Берсерку показалось, что он умирает. Что огонь, который в буквальном смысле сжигал его, собирается уничтожить даже пепел от костей.

Хедер. Поцеловала. Его.

И звёзды упали на землю, поднимая клубы пыли. В тот момент, когда он стоял в дверях большого зала, облокотившись о деревянный косяк, и смотрел на её ровную спину, его сердце сжимали жгуты. Сознание разрывали сомнения, разум кричал «нет». Но берсерк просто не мог сдержаться. Он хотел понять, хотел разрушить. Хотел наконец-то уничтожить себя в тот миг, когда Хедер оттолкнёт его с криком. Он хотел узнать… Целовала ли она кого-нибудь раньше. Хотел чувствовать её бёдра, её ладони и запах волос. Это невозможно контролировать. Это сильнее его.

И сейчас, когда он был готов к удару, она подалась вперёд. И ответила. Ответила на этот немой, рвущий на части, призыв. И Дагур понял, что… Не целовалась. Ни разу.

Закрыв глаза, берсерк ответил, быстро беря инициативу на себя. Сминая её губы своими, он чувствовал, как тесно становится в брюках. Сестра возбуждала его одним лишь касанием, одним лишь своим присутствием. Но когда она сама поцеловала… Не во сне, не в жестоких фантазиях… Дагуру показалось, что у него окончательно сносит крышу. Он пил её, проводил кончиком языка по нежным губам, кусал их. И это было не так, как раньше. Это иное. Неопытная, нетронутая Хедер, которая даже не знала, насколько красива.

Девушка подчинялась ему, неумело отвечая, не успевая даже вздохнуть. Когда кислорода стало не хватать, она приоткрыла губы, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, но Дагур не дал ей этого сделать, врываясь языком в её рот. Хедер от неожиданности чуть не потеряла равновесие, но берсерк обхватил её руками, прижимая к себе, чувствуя её хрупкое тело, одной ладонью касаясь талии, а другой — спины.

Хедер что-то простонала, обхватив пальцами его шею. Дагур провёл кончиком языка по её небу, зубам… Встретился с её языком. Берсерк замер на миг, будто спрашивая, насколько далеко зашёл. Но Хедер не отталкивала его, не разрывала томительного поцелуя, зарываясь ладонями в его волосы. Она лишь ждала. Ждала, чувствуя, как грудная клетка разрывается, слыша рядом его сердце.

И Дагур продолжил. Сначала осторожно, а потом всё настойчивее. Переплетаясь с её языком в сумасшедшем танце без правил, он прижимал её к себе, желая, чтобы она… Почувствовала. Почувствовала, что делает с ним. И, кажется, Хедер поняла. Или догадалась. Потому что напряглась в его руках, будто обожглась.

Кислород кончался. Разорвав поцелуй, брат и сестра некоторое время стояли, тяжело дыша, и смотрели друг на друга. Мгновения растянулись в вечность… Хотелось. До боли хотелось вновь коснуться, но… Но Дагур отпустил её, понимая, что это — грань. Дальше нельзя. Иначе будет край. Край, с которого больше никогда не вернуться. К тому же… Хедер действительно девственница. Это видно по её глазам. По её губам и дрожащим от страха ладоням.

Девушка осторожно отступила назад на несколько шагов и, вдруг схватившись за горло, воскликнула:

— Зачем, Дагур? Зачем тебе это?

С этими словами она резко развернулась и кинулась прочь, оставляя Дагура одного. Вновь. Но в этот раз он точно знал, что его чувства взаимны. На губах всё ещё остался её след, а в сердце… В сердце гремело. Потому что надежда, которая умерла бы вместе с ним, поднялась выше, толкая его дальше по линии безумия. Ведь этот поцелуй значил больше, чем все слова мира, вместе взятые.

Губы…

— Ч-чёрт, — прошептал Дагур, осторожно коснувшись кончиком пальца нижней губы, и как-то нелепо, по-дурацки, улыбнулся, готовый в любую минуту закричать от боли, которая рвала сердце на части.

И в то же время готовый смеяться диким смехом, потому что… Ни один Рыбьеног не тронул её до него. Он первый. Первый поцеловал её.

========== Глава девятая ==========

Хедер смотрела в одну точку перед собой. На свою тень, что падала на противоположную стену под лучами солнца. Обняв себя ладонями, девушка сидела на кровати, пытаясь справится со страхом и болью, которые захлестнули её с головой.

О чём она думала, когда ответила Дагуру? Явно ни о чём. Нужно было оттолкнуть и уйти, чтобы не чувствовать его огня рядом с собой, но… Но до слёз, до самых крайних точек сердца, она хотела касаться его. Отдавать ему всё. Воздух, душу, губы… Тело… Жизнь…

До сих пор там, где его ладони касались её, девушка чувствовала жар. Помнила сбитое дыхание, глаза, которые смотрели на неё, не веря… Помнила тот ком, который подкатил к горлу, заставляя бежать прочь, чтобы брат не увидел слёз. Чтобы не понял, насколько сильно забрался в её душу. И чтобы не прочёл страшной, грязной, сжигающей стыдом, мысли в её глазах.

Его губы… Боги, что же это? Вопрос в пустоту. От каждого его прикосновения Хедер становилось не по себе. А когда тот первый, бешеный поцелуй перешёл в нечто большее… Когда он стал сносить крышу, заставляя стучать сердце в унисон с вселенной… Хедер поняла, что это грань. Запрет. И если у этой линии не остановиться, она полностью потеряет разум, благосклонность богов и просто позволит Дагуру целовать себя до полуобморока, до крови, до края. Она позволит ему делать с собой всё, что угодно. Потому что ничего на свете ей так сильно не хотелось, кроме как чувствовать его рядом. Сумасшедшего, безумного… Падать в омут дикой, звериной страсти, утопая в незнакомом ей чувстве. Познавая то, что она никогда бы не хотела познать, будучи в своём уме. Это страшная, дикая страсть.

Сердце билось медленно, боясь нарушить тишину. Хедер чувствовала, как холод пробирает её до костей. Без движения она сидела уже два или три часа, рыдая, а потом просто тупо слушая собственное дыхание и думая: почему? Почему из всех достойных викингов мира, которые только существуют на земле, Хедер до безумия тянет к Дагуру? Что в нём? Мышцы, опытность? Даже плеваться хочется от этой грязи… Кровью. И в то же время… Сколько девушек он целовал так же, как её, там, в большом зале, прижав к грёбаному столу? Сколько девушек шептали его имя в темноте, обхватив его плечи ладонями, запрокинув голову в потолок и крича от наслаждения этой грязной страстью?

Девушка поднялась с кровати, медленно подойдя к окну и кинув взгляд на хижину Иккинга. Интересно… Что она сможет сказать берсерку, когда вновь увидит его? Ничего. Потому что она до умопомрачения хотела коснуться его вновь и жутко боялась его. Хотела быть с ним и в то же время спрятаться, забиться в угол, закрыв глаза. Страх, смешанный со страстью, не давал ей нормально жить на этом краю. Хедер понимала, что в один момент придётся что-то сделать. Либо поддаться брату, либо оттолкнуть его и бороться с этим до самого конца, чтобы не гневить богов.

Больно.

Выйдя из хижины Астрид, девушка направилась в сторону драконьих стойл, намереваясь взять Розу Ветров и улететь на некоторое время куда-нибудь, чтобы развеяться. И плевать она хотела, что Иккинг запретил ей куда-либо улетать. Прятаться в хижине от Дагура у неё больше не было сил… Однако, что мешало берсерку просто открыть дверь и войти?

Хедер раздвинула железные двери в стороны, смотря на пустые стойла драконов, в одном из которых мирно спала Роза Ветров. Солнечный свет упал на доски, балки, цепи, замирая на них, рядом с тенью, словно ожидая, когда его вечная спутница шевельнётся в приветственном жесте. Как странно. Со времён мироздания свет вынужден делить пространство с тьмой. Яркий, добрый, он проникает в душу её, сопровождает её всюду. Она поёт ему колыбельные ночью. Он танцует с ней в вальсе под потолком, радуясь, что мир подарил ему полную противоположность… Подарил ему тьму. Он знает, что никогда не сможет быть с ней, ведь они из разных миров. Но он танцует. Он обнимает её, умирает ради неё и воскресает ради неё. Как день ради ночи. Как луна ради солнца. О, Тор… Мир вокруг соткан из противоречий, которые больше всего жаждут соединиться в одно. И люди… Люди — полное противоречие мира, созданного богами. Они сами себе противоречат. Сами себя боятся. Сами себя готовы запереть в клетку, чтобы не познать то, что жаждут больше всего.

Шипорез поднял голову, едва только услышал скрип металлических створок. Хедер медленно прошла к самому крайнему стойлу, ступая по скрипучему деревянному полу.

Вдруг всё здесь показалось страшно чужим. Тоскливым и одиноким. Все драконьи наездники на задании, а она… Она снова оказалась вне их числа, вынужденная прятаться от неведомой опасности, глупой и странной. Может, и правда не стоило поддаваться на уговоры Иккинга, а продолжить проводить дни в одиночестве, меняя один остров за другим? Скрываясь от всего мира, от врагов и друзей? Может быть, именно сейчас стоит сделать решающий шаг? Улететь, пока не поздно?

— Что же, Роза Ветров… Пожалуй, нам снова придётся оставить Край, — вздохнула она, положив руку на перекладину деревянного стойла. — Навсегда.

— Никуда ты отсюда не улетишь.

Девушка вскрикнула, дёрнувшись в сторону, и со страхом уставилась на берсерка. Дагур стоял, освещённый солнцем, в дверях драконьих стойл. Неожиданно, как всегда, и странно «вовремя». Хедер отступила на несколько шагов назад, чувствуя, как страх начинает скручивать внутренности. И одновременно какая-то наивная, детская злоба поднималась внутри. Какое Дагур имеет право приказывать ей? Он никогда не интересовался её жизнью… До недавнего времени. А что ему мешало раньше «заботиться» о ней? Хотя… Хедер и сама понимала, насколько жалкие, бессмысленные вопросы задаёт сама себе в попытке справиться со странным чувством страха. Жизнь слишком запутана, чтобы вникать в неё. И всё же, многие пытаются понять её суть, докопаться до истины, сами не зная, насколько ничтожны их попытки.

— Не тебе мне указывать, — собрав всю волю в кулак, произнесла Хедер, гордо вскинув голову, и решительно подошла к стойлу своего дракона, резкими движениями разматывая цепь. — Захочу — улечу. Куда угодно. И когда угодно.

— А вот как раз мне, сестрёнка, — резко произнёс Дагур, и от тона, с которым он это сказал, по спине девушки прошлись мурашки.

Хедер нарочно не смотрела на Дагура. Она не видела его лица, не следила за его передвижениями. В голове роились посторонние, ненужные мысли, которые помогала заглушить злость. Тупая, какая-то искусственная и в то же время горящая злость.

— Да? По какому праву? — фыркнула Хедер, открывая створку стойла и собираясь зайти внутрь, чтобы надеть седло на Розу Ветров и улететь подальше от драконьих наездников…

Резкий удар. Дверь стойла захлопнулась с глухим стуком под рукой берсерка. Хедер замерла на месте, побелев. Медленно переведя взгляд на руку брата, опустившуюся на деревянную балку всего в нескольких сантиметрах от её лица, девушка осмелилась-таки поднять глаза на Дагура и тут же отшатнулась, настолько сильна была злоба на его лице.

— По такому, что я твой старший брат, — прорычал берсерк. — И, волею судьбы, единственный родственник.

Миг. И от прежнего страха не осталось ничего. Нужно всего лишь пара секунд ярости, которые помогли бы ей вернуть сознание на место. Давай, злись, Хедер, убей его на месте, ненавидь… Но напрасно. Это всего лишь попытка поставить Дагура на место. Не более. Слишком далеко это зашло. Край близко. А начало… А начало зажглось ещё тогда, на кораблях Вигго, когда Дагур проводил с ней всё время. Когда они были братом и сестрой. Были.

— Братья, — задыхаясь от злости, произнесла Хедер, резко подавшись вперёд, — не целуют сестёр до крови!

И между их лицами снова сантиметры. Злоба в ярких зелёных глазах, с которой брат и сестра сверлили друг друга. Хедер не сразу заметила то, что опять находится слишком близко к берсерку и что его дыхание вновь ласкает её кожу. Горячее пекло, сам ад внутри его сердца… Судя по всему, он тоже подумал о чём-то в этом роде, но колебался. Хедер всех богов молила, чтобы в этот момент он не подался вперёд, прижав её к решётке стойла и впиваясь в неё. Молила богов, чтобы дали ей шанс попытаться забыть… Но сама уже закрывала глаза, тяжело дыша…

И судьба смогла помешать их безумию. В этот раз.

На посадочную полосу приземлились драконы. Иккинг спрыгнул с Беззубика, тут же кинувшись к Громгильде и помогая Астрид спуститься с неё. Хедер резко отпрянула от брата и, задев его плечом, прошла мимо, на ходу стараясь сделать спокойное, ровное выражение лица. Сейчас нужно было показать драконьим наездникам, что ничего не произошло. Будто бы не её брат целовал в большом зале, недвузначно прижимая к себе. Будто бы не она только что хотела вновь оставить Край, чтобы больше не встречаться с ним взглядом.

А мысль о побеге оставалась прежней. Вот только теперь почему-то Хедер не чувствовала ничего кроме боли. Злость, с которой она сорвалась на Дагура, была лишь защитой. Тупой, глухой защитой от него самого. Будто бы она могла оттолкнуть его своими резкими словами, дерзостью и безумием. Ведь Дагур сам такой… Был. Но что с ним стало?

— Хедер! — воскликнул Иккинг. — Как вовремя. Помоги Астрид добраться до хижины…

— Я сама дойду, — прервала его Хофферсон, вяло пытаясь отмахнуться от подошедшей к ней подруги.

— Что случилось? — спросила Хедер, внимательно смотря на Хэддока.

Близнецы переглянулись, какими-то странно серьёзными взглядами одарив друг друга. Рыбьеног опустил глаза, смотря под ноги, будто провинился в чём-то.

И только тут Хедер поняла, кого среди них не хватало. Сморкалы. Кривоклык не опустился вместе с другими драконами на посадочную полосу. Йоргенсон не прокомментировал очередную миссию своей коронной фразой.

— Что со Сморкалой? — удивлённо спросила Хедер, которую начало мучить странное предчувствие.

— Когда мы возвращались из гнезда огневичков, — начал Задирака, — нас встретил Вигго со своей армадой.

— Жестокости в нём не убавилось. Нам еле удалось отбиться, — закончила за брата Забияка.

Хедер вдруг стало не по себе. Она побелела, смотря на наездников глазами, полными страха. Вот только теперь не перед человеком, а за человека. Ведь эти ребята когда-то приняли её, помогли ей, открыли ей правду… Это они были теми самыми верными друзьями, о которых поётся во многих балладах. И теперь один из них, возможно…

— Иккинга бы сбили, если бы не Сморкала, — наконец произнёс Рыбьеног, подняв глаза и смотря на Хедер взглядом, полным вины. — Стрела уже поразила бы Беззубика, но Сморкала кинулся наперерез и принял удар на себя… Его забрали. Вместе с Кривоклыком. Только Тор знает, жив ли он…

Иккинг в бессилии опустил руки, отвернувшись. Хедер на мгновение забыла о том, что всего несколько мгновений назад её раздирало желание покинуть этот остров, уйти от своих чувств и от драконьих наездников, которым она только мешала. Она смотрела на Хэддока, который хотел кричать от безнадёжности, и понимала, что рано. Рано оставлять их.

Ей всегда было ясно, что она — не наездник. Что ей не место среди слаженной, годами натренированной команды. Что среди этих прекрасных ребят она будет лишней. Однако время менялось. И в дни, когда из-за неё чуть не погибла Астрид, когда на неё открылась охота (а Вигго, добиваясь своих целей, никогда не останавливается)… В эти дни нужно было отбросить страшное, но такое родное чувство одиночества. Когда-то наездники помогли ей. Теперь нужно было помочь им.

— Иккинг, что сказал Вигго, когда забирал Сморчка? — вдруг спросил Дагур, появившийся словно из ниоткуда.

Хедер вздрогнула, резко повернув голову. Берсерк даже не посмотрел на неё, угрюмым взглядом вперившись в Хэддока.

— Он сказал, — начал Иккинг, вздохнув, и, подняв глаза, закончил. — Он сказал: «Твой ход, Иккинг».

— Типичная фраза, — закатил глаза Дагур, сложив руки на груди. — Что-то ещё добавил?

— Нет.

И снова тишина. Хедер ощущала её кожей. Солнце падало к горизонту, облака медленно проплывали по голубой ткани небосвода. Всё вокруг замерло в ожидании чего-то. Может быть, действий, может быть, смерти… Как сложно понять мир, когда в твою жизнь ураганом врывается страсть.

И всё же Хедер понимала, что нужно действовать. Что драконьи наездники сейчас слишком подавлены и не могут собраться сами. Глубоко вздохнув, девушка решительно заявила:

— Нужно начать поиск с самой ближайшей базы Вигго. С северных рынков, с открытых и закрытых аукционов. С арены драконьих боёв, в конце концов.

— Верно, — поддержал сестру Дагур. — Вигго во всём ищет выгоду. Если из дракона он её извлечь может практически везде, то из человека только в трёх случаях. Либо устроить работать на кораблях, либо продать рабом в другой архипелаг, либо придумать ему такое применение, которое даже тебе в голову не придёт, Иккинг. Без обид. Возможно, он держит Сморчка заложником, думая, что ты придёшь к нему прямо в руки… Или ожидая Хедер.

Девушка вздрогнула, приложив все усилия, чтобы не посмотреть на брата. Когда он произносил её имя, его голос странно менялся. И оглушал Хедер, заставляя погружаться с головой в звуки пяти букв собственного имени.

— Хорошо, — кивнул Хэддок, собираясь с мыслями. — Допустим… Вигго везёт Сморкалу на главную базу. Но он может оставить его на одной из малых баз…

— Так в чём проблема? — фыркнул Дагур. — Перебить их всех — и делов. У вас же драконы.

— Это не делает нас неуязвимыми, — раздражённо ответил Рыбьеног, который хватался за любую возможность задеть берсерка.

— Но и слабее, чем есть, однозначно не делает, — парировал тот, угрюмо смотря на Ингермана.

Все наблюдали за этой битвой с неким непониманием. Лишь Хедер знала причину вражды Рыбьенога и Дагура. И, если честно, всё бы отдала, чтобы не знать её.

— Тогда начнём с ближайших баз, — подвёл итог Задирака, которому определённо хотелось увидеть продолжение перепалки, но спасение друга было в тот момент важнее. — Если что, можно будет допросить их хорошенько…

— Торстон и Торстон в деле! — пропела Забияка, потирая ладони и улыбаясь в предвкушении передряг.

Надев на Розу Ветров седло, Хедер вывела её из стойла, погладив по блестящей в лучах шее. Вздохнув, она забралась на дракона, смотря на солнце, что сверкало в небе. Тихо. И странно. Иккинг что-то говорил Рыбьеногу, собирая вещи в сумку. Астрид, вопреки всем ожиданиям, осталась на Краю, по настоянию Хэддока и остальной части команды. Близнецы, как и Хедер, ожидали минуты отправления.

— Хедер, Дагур летит с нами.

— Хорошо, — удивлённо пожала она плечами, умело сыграв недоумение. — Но как меня это касается?

— Он твой брат, — с не меньшим удивлением отозвался Хэддок и, взобравшись на Беззубика, добавил. — Я думаю, что ты не будешь против, если он полетит с тобой.

О да, конечно. Иккинг, спасибо. Ты такой умный, что порой хочется тебя убить. Хедер про себя выругалась. Выставив вперёд показное равнодушие, она пожала плечами и отвернулась, чтобы не смотреть на подходящего к ней Дагура.

Берсерк запрыгнул на дракона сзади, положив ладони на плечи Хедер. Девушка невольно вздрогнула, стиснув зубы. Нет, когда они летели на Северные Рынки и с Северных Рынков на Край… Было как-то иначе. Всё ещё оставалось ощущение брато-сестринских разговоров, бесед, и касания его не так сильно отвлекали. Но сейчас… После всего, что произошло с ними, Хедер уже не могла равнодушно воспринимать тот факт, что Дагур дышит ей в затылок.

Драконы взмыли в небо. Рыбьеног держал в руках карту, на которой Хедер отметила примерное расположение известных ей баз, и указывал направление, летя рядом с Иккингом. Близнецы следовали за ними, переговариваясь между собой. Хедер и Дагур на Розе Ветров замыкали «воинство Края». И девушке от этого не было лучше.

Чувствуя себя неловко, скованно, она не смела вдохнуть, выдохнуть, двинутся неправильно. Ей казалось, что от любого движения весь мир расколется пополам, потому что знала. Дагур смотрит на неё. Изучает, думает, дышит в десяти, даже в пяти сантиметрах от неё. Это так… Странно и пугающе. Впереди мелькали хвосты Барса-Вепря, а его наездники даже не думали повернуть голову назад. Впрочем, Хедер благодарила их за это.

Внезапно ладони Дагура скользнули вниз, по предплечьям Хедер до локтей, едва касаясь пальцами. Девушка вздрогнула, замерев. Широко раскрыв глаза, она считала про себя мгновения, пока пальцы берсерка гладили её руки. Медленно, невесомо. Так, что хотелось выдохнуть в пустоту… Хедер чувствовала, будто брызги океана поглотили её с головой. Каждое касание брата отзывалось горячей волной где-то внутри. Девушку затрясло, правда, едва заметно. Стало сложно дышать, рёбра сковывали лёгкие, не давая пути кислороду.

— Д-дагур, — прошептала Хедер. — Что ты делаешь?

— Вот, что тебе точно стоит запомнить, сестрёнка, — с усмешкой произнёс берсерк, нагнувшись и прошептав ей в самое ухо. — Никогда не бросай мне вызов.

От этого голоса Хедер резко выпрямилась, выдохнув и судорожно сжав в пальцах своеобразный руль седла. Она хотела резко дёрнуть плечом, чтобы выбраться из невесомых объятий берсерка, но что-то внутри не давало ей сделать этого. Страх перед тем, что любой из драконьих наездников может повернуться в следующий же миг, был сильным, но… А впрочем, Дагур всегда был безумен. Никогда и никого не боялся. Но почему он говорит так? Дышит так, живёт так, существует так в этом мире? Почему Хедер готова кричать на него три часа, когда после простого касания брата вся её злость умирает быстро и безболезненно?

Руки Дагура опустились ниже, обвив тонкую талию, нежно поглаживая её пальцами. Благо Роза Ветров летела самостоятельно, иначе бы Хедер просто упала в воду. Рассекла бы поверхность холодного океана, пытаясь смыть с себя нарастающий внутри жар. И Дагур бы прижал её к себе, задержав дыхание и закрыв глаза. Под водой… В другом пространстве, мире, жизни.

Его касания плели вокруг неё странную сеть. Словно вселенная пыталась выбросить Хедер в иной мир, в иные правила. В мир, где нет понятия родства… Где есть только касания, шёпот, руки и сердце, бьющееся рядом. Где есть только это вот «рядом» и «нужно». И нет «брат».

Брат.

— Д-дагур, нет, — умоляющим и дрожащим от страха голосом произнесла Хедер. — Ты же мой брат… Не трогай… Не трогай меня…

— Да ладно? А как же твоё: «Братья не целуют сестёр до крови?» — Дагур не издевался. В его голосе было слышно лишь безумие, какая-то ребяческая мстительность и капля боли. Той самой боли, что Хедер ощутила там, где его пальцы касались её в этот момент. — И ещё. Прошу. Никогда не зови меня братом… Хедер.

Хедер. На выдохе. На полуразрушенной вселенной, что раскололась где-то внутри.

Девушка закрыла глаза и стиснула зубы. Как страшно быть рядом с ним, безумным, живым и реальным. И в то же время так хочется именно быть рядом, что даже крик рвётся из сердца. Казалось, берсерк ждал ответа. Хедер медленно кивнула, закусив губу, и, пытаясь спрятать слёзы, набежавшие на глаза, чуть дёрнула плечом. Дагур тут же убрал руки с её талии, положив ладони обратно на плечи. Будто не было нежных касаний, которые сводили с ума даже через одежду, через металлические доспехи. В его крови текла лава. Его ладони сжигали миры. А его голос был создан для того, чтобы шептать слова в темноте, на ухо умирающим от желания девушкам.

Нет. Нельзя. Нельзя сходить с ума. Нельзя думать о нём, нельзя жить им. Нельзя дышать только возможностью видеть Дагура рядом. Нельзя помнить те моменты, что провели они без этого желания, которое сожгло в них последние цветы брато-сестринской дружбы.

Но что значили эти пустые слова, когда Хедер уже потеряла разум? Уже… Уже позволила желанию захлестнуть себя с головой.

========== Глава десятая ==========

— Знаешь… Всё же, тебе не стоило оставлять Хедер с Рыбьеногом. Несмотря ни на что, с тобой ей было бы несколько спокойней.

— О, просто заткнись, Карась, — тихо рявкнул Дагур, на что Иккинг только закатил глаза, осторожно выглядывая из-за валуна.

Разумеется, Дагур должен был остаться охранять Хедер. Остаться хотя бы ради того, чтобы не дать ходячей булочке быть наедине с ней, дышать рядом с ней, смотреть на неё. Но… Он не ручался за то, что сможет сдержаться вновь. Что не разорвёт на ней чёртову одежду, сходя с ума, кусая её губы до крови, вбирая в себя её душу, подобно пожирателю. Берсерк даже не подозревал, насколько далеко может зайти в своём диком желании. Во снах, в мыслях, под кожей — везде была она. Хедер. Губы, руки, глаза… Он хотел её всю, хотел её тело. И дико хотел. Так, что давно уже не отдавал себе отчёта. Прикосновение к ней — как наркотик. Стоит раз коснуться — остановиться будет невозможно. Страсть… Почти первобытная. Как смерть звёзд, как кровотечение. Это когда сердце умирает и воскресает в дикой агонии, готовое сжечь вселенную на костре своего влечения. Ведь Дагур не имел права касаться сестры, не имел права даже думать о ней… И всё-таки думал. И всё-таки касался.

На трибунах собирались люди. Переговаривались между собой, с любопытством поглядывали на огромные решётки, скрытые полутенью. Вот-вот клетки должны были раскрыться, выпуская самых опасных и свирепых драконов на бой друг с другом. Дагур знал это место. Раньше, когда ещё Освальд был вождём, он часто приезжал на драконьи бои. Правда, они быстро ему надоели… Почти так же, как женщины.

Хэддок внимательно всматривался в тёмные проёмы между решётками, но не мог и близко разглядеть очертаний неизвестных драконов. Впрочем, даже разглядывать не нужно было. Раз столько публики — значит, и драконы будут особенные. Сильные, мощные и, как всегда, фавориты.

Наездники атаковали базу за базой, проходя по ним подобно урагану. Их тогда не заботил вопрос, что делать, если они всё же найдут Сморкалу. Но теперь, случайно сбившись с курса и оказавшись здесь, на Драконьих Боях, они серьёзно призадумались над своими действиями. Иккинг узнал из обрывков подслушанного разговора о каком-то драконьем наезднике, которого доставили сюда несколько часов назад. Хэддок на все сто был уверен, что тот наездник — Йоргенсон. Дагур возразить на это ничего не мог и теперь, вынужденный сидеть без действия, вместе с Иккингом следил за тем, как собирались все эти отбросы на зрелище. Столько времени, потраченного зря… И всё же, в этой команде командиром был Хэддок.

— Мне кажется, или Сморкалу сюда привезли не просто бои посмотреть? — задумчиво пробормотал Иккинг, опустив руку с подзорной трубой.

— Конечно, кажется, — сарказмом ответил берсерк, разведя руками. — Поэтому лучше бы нам улететь поскорее отсюда. Или разгромить их, если на то пошло. У меня уже руки чешутся кого-нибудь зарезать. И первым будет Сморчок.

— Дагур! — прервал его Хэддок. — Хватит.

— Просто ты стал глупить в последнее время, братишка, — пожал плечами Дагур, ухмыльнувшись.

Иккинг снова фыркнул. Внезапно до них донёсся крик охотника, возвещающий о начале драконьих боёв. Однако то, что они услышали мгновением после…

— Викинги, приготовьтесь узреть истинную битву! Ведь сегодня нас ожидает настоящее зрелище, подобное тем, что проводили наши предки! На арене Тройной Удар, непобедимый и величайший из боевых драконов, против… Покорителя чудовищ!

Лицо Иккинга исказилось. Казалось, что под его кожей кровь испарилась от напряжения и ужаса. Дагур невольно тоже замер. Он и раньше слышал о подобном, но никогда не видел вживую… Ведь такие схватки обычно устраивали только для одной цели: уничтожить человека, который должен был драться с драконом.

Сморкалу вытолкнули под купол цепей сразу же, как только прозвучали последние слова. Сжимая оружие в руках, он со страхом смотрел на противоположный край арены… Рёв толпы приветствовал огромного дракона, поставленного бороться с викингом за право на жизнь. Три хвоста чудовища смыкались в один, издавая ужасающий звук. Страшные клешни грозились снести голову Йоргенсона с плеч, а гигантские лапы раздавить его останки в пыль.

— Братиш, ты только посмотри на это, — выдохнул Дагур. — Думаю, Три-удар смог бы сразиться даже наравне со Скриллом! Ну и хвост, ну и клешни… А щёлкающий звук, слышишь? Прям мурашки по коже!

Иккинг тут же очнулся от оцепенения, рассыпавшись словами своего возмущения.

— Да ты… Как ты… О чём ты вообще думаешь?! Дагур! Он же убьёт Сморкалу!

— Ну, это я и без тебя понял, — ухмыльнулся берсерк и, получив в ответ свирепый взгляд, примирительно поднял руки. — Ладно, ладно. Идём спасать Сморчка.

Иккинг подозвал Беззубика и, вскочив на него, подал руку Дагуру. В следующий миг они уже описали круг вокруг острова, сбивая часовых. Никто и не заметил, что на Драконьих Боях появились посторонние, поскольку Хэддок не позволял своему дракону стрелять. До поры до времени. Близнецы, мимо которых пронёсся Беззубик, кинулись за ним на Барсе-Вепре, выпуская за собой густое облако зелёного газа… Через несколько мгновений стены арены сотряс взрыв.

На трибунах возникла паника. Тройной Удар, готовый броситься на соперника, поднял голову, смотря вверх, на пролетевшего над ним Шипореза. Хедер с Рыбьеногом, увидев облака газа Барса, которые были чем-то вроде условного сигнала, так же сорвались с позиций, атакуя арену с разных сторон. Казалось бы, всё должно быстро закончиться, но… Но, видимо, дракон, которому ребята хотели стать союзником, счёл их за своих врагов.

Тройной Удар с рёвом бросился на Сморкалу, который еле-еле успел увернуться от страшного удара хвостом, откатившись в сторону. Поднявшись на ноги, Йоргенсон принял боевую позицию, оскалившись. Пролетающий над куполом Рыбьеног, который выгонял «зрителей» с трибун лавовыми залпами и проклятиями, крикнул:

— Серьёзно, Сморкала?!

— Да! — грубо ответил он и тихо добавил с нарастающей паникой в голосе. — Нет.

Дракон развернулся, готовый заново атаковать противника, но в этот самый момент хвост Розы Ветров разрубил цепи купола, которые упали вниз с жалобным, тяжёлым звоном. Беззубик тут же приземлился на арену рядом со Сморкалой, вставая в боевую позицию. Роза Ветров опустилась сзади Тройного Удара, последовав примеру Ночной Фурии. Барс-Вепрь и Сарделька замкнули круг, зажав разъярённого дракона в своеобразной ловушке.

Резкий свист отравленной стрелы, которая пролетела совсем рядом с Беззубиком. Иккинг вскинул голову и увидел Райкера, который повторно натягивал тетиву лука, огорчённый промахом. Но и он не был самой большой неприятностью. Рядом с братом стоял… Вигго.

Дагур первым заметил врага, чувствуя, как внутри начинает подниматься залежавшаяся за недели одиночества ненависть. Взгляд Гримборна остановился на Хедер. Судя по всему, Вигго ни секунды не сомневался в том, что она жива. Губы его тронула лишь лёгкая улыбка, когда он обратил свой взгляд к черноволосой девушке. Но в улыбке этой Дагур прочитал все грязные мысли предводителя охотников. Гримборн как будто говорил всем своим видом: «Вам не удалось обмануть меня». И сейчас, когда охотники выстроились по трибунам, направив на наездников множество стрел, он наверняка чувствовал близость победы. Скорее даже… Личной.

Девушка смотрела на Вигго со страхом глубины изумрудных глаз… Стало тяжело дышать. Ведь она узнала этот взгляд. И поняла, что он означает. Так смотрел на неё Дагур…Желая.

— Признаю, Иккинг, твоя хитрость со смертью Хедер почти удалась, — противореча самому себе, произнёс Вигго, заложив руки за спину. — Но я сразу понял, что это уловка. Ты определённо бросил мне вызов, а я принял его. Смерть твоего человека ничего не дала бы мне, но вы слишком тесно связаны друг с другом, чтобы из этого невозможно было извлечь своей выгоды. Так что… Пришло время сказать тебе спасибо за игру. За всю игру. И за то, что привёл ко мне Хедер.

Окружённые, запертые в собственной же ловушке, драконьи наездники затравленно смотрели по сторонам, пытаясь быстро сообразить, что делать. Иккинг считал секунды в бешеной попытке что-то придумать, а Дагур просто пытался справиться с ненавистью, которая туманом застилала его разум. «Привёл ко мне Хедер»… Берсерк готов был выпотрошить Вигго за эти слова. Даже если бы Гримборн оскорбил его сестру или ударил, внутри Дагура не было бы ровно столько же ненависти, сколько перед тем, что этот урод может просто так взять Хедер. Не останавливаемый ни моралью, ни чёртовой совестью, ни кровью. Просто потому что желал её ровно так же, как и каждый викинг, кто хоть раз видел её.

Первой опомнилась Хедер. Залп Розы Ветров заставил Вигго и Райкера отпрыгнуть назад. Остальные драконы последовали её примеру, поливая огнём и дымом охотников, которые пытались ранить их ядовитыми стрелами. Конечно, таким образом наездники не смогли бы вырваться из окружения, но, по крайней мере, у них был шанс вывести из строя хотя бы половину выстроившихся по кругу трибун воинов.

Вигго что-то крикнул, но его голос был заглушён криками, звуками залпов и ломающимся деревом трибун.

В общей суматохе никто не заметил, как Дагур спрыгнул со спины Беззубика, подбежав к Тройному Удару, который поворачивал голову из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит вокруг него, и до сих пор не различая врагов и друзей, защищая лишь самого себя. Стрела, пущенная одним из охотников, обязательно бы пронзила дракона, если бы не Дагур, отбивший её ударом топора. Защищая незнакомого дракона, берсерк встал в боевую позицию рядом с ним, предвкушая отчаянную битву и кровожадно ухмыляясь.

Но залпы тоже не вечны, наездники понимали это. Поднимаясь в дыме Барса, пристеголов близнецов смог преодолеть завесу обстрела и, свернувшись горящим колесом*, прокатиться по краю трибун, поджигая скрипучее дерево. Ореол пламени объял арену, разгораясь всё больше, захватывая каждый кусочек деревянных скамей. Охотники бежали от огня, пытаясь спасти свои жизни, но всё равно несколько из них упали в другой мир, оставляя тело на горящих досках.

Обстрел прекратился почти в один миг. Беззубик, у которого ещё оставалось пара залпов, взлетел вверх, собираясь выстрелить вслед убегающим охотникам… И только тут Иккинг заметил, что с ним нет Дагура. Первой мыслью Хэддока было то, что берсерк всех их предал, но в следующую же секунду юноша разглядел викинга, который положил ладонь на нос Тройного Удара… Правда, над этим Иккинг предпочёл подумать позже, ведь сейчас нужно было нагнать Вигго.

Благодаря уловке близнецов и Тройному Удару, который отправил в нокаут особенно отчаянных воинов, что решили пробраться на арену и перебить всех наездников вблизи, база Драконьих Боёв была полностью разрушена. Восстановив свой запас залпов, Сарделька вместе с Розой Ветров и их наездниками разнесла малые строения, что расположились у края арены. Корабли, которые стояли в порту, были сожжены дотла. Однако… Вигго на острове не нашли. Как и Райкера.

— Тор, почему он всегда ускользает? — в отчаянии крикнул Иккинг, приземлившись на погоревшую арену.

Обугленные трибуны, разрубленные цепи и странная тишина… Вот-вот и ветер начнёт гулять на теперь уже заброшенном острове. Освободив драконов, что держали в клетках, наездники собрались все вместе, решая, что делать дальше. Кривоклыка так же нашли в клетках. Радости Сморкалы не было предела, хотя, все поняли, что она была чем-то вроде самозащиты. Йоргенсон не хотел показать пережитого страха смерти на своём лице, поэтому даже немного переиграл, встретив своего дракона. Впрочем… Он действительно беспокоился о нём.

— Потому что это Вигго, — ответил Дагур, опершись на топор.

— И не просто Вигго, — вставил свою лепту Задирака. — А Вигго Гримборн!

Иккинг фыркнул и вдруг замер, смотря на берсерка с расширенными от удивления глазами. Он вспомнил о мгновении, которое успел заметить на арене… Дагур, положивший ладонь на морду Тройного Удара. Берсерк стоял совсем рядом с совершенно спокойным драконом, который всё ещё непонимающе смотрел на наездников, правда, уже без враждебности.

— Постой, ты… Ты приручил его? — удивлённо выдохнул Сморкала, у которого глаза полезли на лоб.

Дагур снисходительно улыбнулся. На самомделе, берсерк и сам не понял, что произошло. Просто в один момент он бросился защищать этого невероятного дракона, рискуя абсолютно всем. И в малой битве, когда небольшая группа охотников ворвалась на арену (их, естественно, никто не заметил), Тройной Удар сражался рядом с Дагуром так, будто считал его равным себе. Может быть, поэтому берсерк и смог поладить с этим драконом? Доказав друг другу силу, мощь и самоотверженность, дракон и человек скрепили между собой странную, необъяснимую связь. Правда, Дагур о ней ещё и не думал… Просто приятно было знать, что у него появился приятель среди драконов.

— Да, Сморкоголовый, — наконец ответил он таким тоном, будто приручить дракона всё равно что переступить через ступеньку. — В бою мы довольно неплохо так поладили.

— Что это был за приём, Задирака? — вдруг спросил Рыбьеног, желая привлечь внимание к кому-нибудь другому, но только не к Дагуру.

— Мы его опробовали недавно, — с гордым видом пояснила Забияка за брата. — Конечно, самим нам приходится спрыгивать с дракона, когда он собирается в колесо, выдыхает газ и поджигает его… Но мы ещё над этим работаем.

— Невероятно, — выдохнула Хедер. — Вы сегодня наши герои.

Дагур резко повернул голову, вмиг растеряв всю свою показную непринуждённость. Он понимал, что замечание Хедер справедливо, и всё же его задело, что она ничего не сказала на то, что он приручил новый и опасный вид дракона. И даже более… Она и не взглянула на него. Во всяком случае, все пять раз, когда берсерк обращал к ней свой взгляд, Хедер говорила о чём-то с… Рыбьеногом.

— Ну вот, Хэд, теперь я окончательно чувствую себя героем, — подмигнул девушке Задирака, выпрямившись, и предложил. — Давайте свалим отсюда поскорей? А на Краю устроим пир? В нашу честь, разумеется.

На это никто не смог ничего возразить.

***

Рыбьеног играл какую-то мелодию на флейте, смотря на танцующих в центре зала Астрид и Иккинга. Сморкала растянулся на столе, порой даже «перехрапывая» мелодию флейты. Пережив сильный шок, он очень устал и уснул, так и не доев ячью ногу. Забияка хлопала в ладоши, следя за движениями быстрого танца, в котором кружился Хэддок с Хофферсон. Задирака стоял рядом с сестрой, опершись о стену, и чувствовал себя победителем жизни. Уставших драконов наездники оставили в стойлах почти сразу, как только добрались до острова. Для Тройного Удара тоже нашёлся свой дом, хотя… Этому дракону наверняка потребуется много времени, чтобы привыкнуть к свободе.

Уже давно на Краю не было подобных праздников. Ребята редко устраивали торжества, почти не праздновали дней рождений. Их жизнь была слишком сложна и запутана для того, чтобы находить время для отдыха. Однако в этот раз близнецы смогли уговорить Иккинга устроить пиршество. Хедер на пару с Рыбьеногом приготовила много угощений, составив их горой на столе. Задирака зачем-то притащил в зал чучело яка, которое близнецы нарядили в парадный викинговский костюм. Устроить пир оказалось гораздо проще, чем все думали, и теперь, когда основная часть (в виде поедания угощений, историй и шутебно-хвалебных речей близнецов) закончилась, викинги перешли к танцам.

Если бы не Дагур, Иккинг бы никогда не осмелился пригласить Астрид потанцевать. Хэддок считал, что это выглядело бы со стороны довольно двузначно, но берсерк заверил его, что в головах полудохлого Сморкалы и сумасшедших близнецов даже близко не промелькнёт левой мысли.

И сейчас, смеясь, подпевая мелодии песни, влюблённые викинги буквально парили над деревянным полом, совершенно забыв о том, что существует реальный мир. В глазах Астрид мелькала вселенная. Хэддок смотрел на девушку так, как никогда раньше. Открыто, искренне, с невероятным теплом. Будто бы в незатейливом, простом танце викингов, он мог сказать ей всё, что чувствует, всё что знает.

Дагур смотрел на них задумчиво. Погружённый в свои размышления, он также потерял связь с реальностью. Почему одни люди любят так, что от их чувств в пустыне вырастают цветы, а любовь других уничтожает галактики? Кто-то может вечность быть рядом, не коснувшись ни разу, просто смотря в глаза близкого человека и срывая для него звёзды с неба. А кто-то даже мгновения наедине с предметом страсти выдержать не может…

Берсерк старался не смотреть в сторону Хедер. Да и, собственно, не смотрел. Она сидела рядом с Рыбьеногом, слушая музыку флейты и смотря с улыбкой на танцующих викингов. Вот уже как полдня Дагур не смел подойти к ней, не говорил с ней, не прикасался к ней. С того самого момента над водой, когда он касался её локтей, её талии… Боги, он был готов отдать всё за возможность просто прикоснуться к ней сейчас. Нежно провести по руке, от плеча до кисти, вдохнуть носом запах чёрных, шёлковых волос. Или же нет… Впиться в неё, подобно монстру, и искусать до крови, до грани безумия.

Стиснув зубы, Дагур закрыл глаза в надежде отогнать наваждение. Но снова она. Она была под его ресницами, под его мыслями. Её глаза, смотрящие с немым страхом. Её нежные губы, коснувшиеся его губ. Её рот, её руки, её тело… Всё сводило с ума. Тот поцелуй, о котором Дагур буквально просил Хедер, заставлял кровь течь по венам в сотни раз быстрее. Эти мысли убивали. Берсерк чувствовал ломку. Понимал, что без ещё одной дозы этого страшного наркотика он умрёт. Рассыплется в прах, уносимый порывами морских ветров.

Внезапно до его ушей, будто сквозь вату, донёсся голос Задираки:

— Разрешите пригласить вас на танец?

Резко распахнув глаза, берсерк повернул голову, смотря на Торстона, который подал руку Хедер. Девушка некоторое время колебалась, но потом кивнула, улыбнувшись. Медленно поднявшись, она вложила ладонь в руку Задираки, и тот вывел её в центр зала. Иккинг и Астрид стояли, опершись о стену, и держались за руки, пытаясь отдышаться. Что-то говоря девушке, Хэддок смущённо улыбался, а Хофферсон, видимо, изо всех сил сдерживала себя, чтобы не броситься обнять его.

И музыка полилась жестокими звуками, впиваясь в сознание берсерка. Он смотрел на то, как Задирака начинает кружить Хедер по залу, как её руки соприкасаются с его ладонями, и понимал, что теряет разум. Дагур следил лишь за её движениями, мысленно обрисовывая каждый контур её тела. Линию бёдер, тонких рук, черты лица… Улыбку, сверкающие в полутьме глаза, косу, что спадала на её плечи. Даже огонь преломлялся в ней, растекаясь красноватым светом по её чертам. Даже пламя хотело целовать её своей тенью.

Дагур чувствовал, как сердце начинает вытекать за рёбра. Только сейчас, только в этот миг, он вдруг понял, что давно находится за чертой. Что сам сбросил с себя цепи, поддаваясь внутренним демонам, следуя за безумной страстью. Что не сможет он просто так смотреть на то, как она кружится в танце с Торстоном, ходячей булочкой или кем-либо ещё другим. Он хотел её. Хотел быть в ней, хотел слышать её крики. Он хотел пить губами её стоны и чувствовать, как она извивается в его руках. Белая, чистая, словно снег. Созданная только для того, чтобы резать его сердце острым ножом.

Берсерк даже не заметил, как закончился танец. Задирака поблагодарил девушку и, запыхавшийся, упал на скамью за столом, беря с тарелки оставшуюся отбивную. Девушка вернулась на прежнее место, опустившись рядом с Рыбьеногом и ответив на его тихий вопрос.

Уже заполночь. Наездники казались уставшими, сонными. Иккинг первый предложил всем отправиться спать, на что близнецы пытались вяло что-то возразить. В конце концов, все медленно разбрелись по своим хижинам, падая совершенно без сил в постели. Рыбьеног пошёл относить спящего сном тридцати богатырей Сморкалу в его дом, близнецы кое-как добрались до кровати и рухнули, тут же уснув. Иккинг проводил Астрид до хижины, придерживая её за руку. Наверное, она специально шла медленно, чтобы продлить минуты, в которые Хэддок касался её.

Дагур покинул зал одним из первых. Выйдя под холодное ночное небо, он глубоко вздохнул, чувствуя, как ветер играет в волосах, пробирается под доспехи. Это вошло в привычку, ведь только природа могла разогнать мрак в его голове. Волны ходили по морю, сонно бились о скалы, тоже желая отдохнуть. Луна плыла через ткань неба, медленно, незаметно. Она смотрела на берсерка с немым вопросом… Как будто была готова покориться любому его поступку, освещая путь до самого конца безумной ночи. Луна… Покровитель безумия.

Добравшись до хижины, Дагур опустился на сконструированную Иккингом для него кровать и, сняв доспехи, забрался под тонкое одеяло, перевернувшись на бок. Делая вид, что спит, он на самом деле боролся с собственными мыслями. Ему до жути хотелось пройтись по острову, позволить ветру прочесть всю боль сердца, поговорить в пустоту… Но он сам понимал, что огонь, который зажгла в его душе Хедер, танцующая с Задиракой, потушить уже не сможет ничто.

_______________

* — техника, которую применяли пристеголовы во второй части КПД в битве с Блудвистом у Драконьего Гнезда.

Комментарий к Глава десятая

Сложно писать, когда ты суеверен. Но, вот она — прода. Некоторые читатели уже знают, что будет в одиннадцатой, и всё-таки… Я молчу об этом х)

Да и хотелось бы узнать ваше мнение. В фанфике, где 90% чувств, а 10% битв и экшена (потом станет 50% на 50%, но пока картина такая) сложно описать на должном уровне динамику битв.

========== Глава одиннадцатая ==========

Хедер осторожно подняла стопку грязных тарелок, поднеся её к стоящей у края стола бочке. Медленно опустив ладонь в воду, она вздрогнула, чувствуя, как холод начинает сковывать пальцы. В темноте казалось, что девушка погружает руку в пустоту.

Ей не спалось. Сколько она не пыталась заставить себя уснуть — ничего не получалось. Мысли огромным роем, быстрым ураганом, с бешеной скоростью вертелись в её голове, сменяя одна другую. Поэтому, почти час назад поднявшись с кровати, она осторожно вышла из хижины, стараясь не разбудить Хофферсон, решив, что снова надевать наплечники и прочее железо на свои руки будет лишним. И пришла сюда, в зал, чтобы скоротать время уборкой грязной посуды.

Вытерев лоб тыльной стороной ладони, девушка принялась за очередную тарелку, чувствуя пробирающий до самых костей холод ледяной воды. Ей не хотелось будить драконов, прося их нагреть воду. Не хотелось будить и наездников. Всё, о чём она сейчас думала, вертелось вокруг одного единственного человека, заставляя то холодеть, то разгораться от пламени, что поднималось со дна души.

Дагур. Девушка почти полдня не говорила с ним. Не пересекалась взглядом, не просила о чём-либо, старалась не смотреть в его сторону, пытаясь развеяться в компании друзей. Тот танец с Задиракой, во время которого она кожей чувствовала сжигающий до тла взгляд берсерка, был простым лишь дружеским танцем. И этот танец никому не нанёс вреда… Почти.

Прикосновения, голос, руки — всё, что было в Дагуре, за несколько дней вдруг стало важнее всего. Хедер стыдилась собственных мыслей, собственных желаний, но, когда оставалась одна, позволяла им захватить себя полностью. Она вспоминала его губы… И где-то в низу живота всё скручивалось, билось, заставляя схватиться за шею, чтобы не застонать от бессилия. Потому что опять не хватало воздуха. Потому что Хедер чувствовала пальцами ту белую линию, что разделила «запретное» и «разрешённое». Она стояла у неё, осторожно протянув руку на сторону первого, но не ступив ещё на него ногой. Ей хотелось узнать, что там, за чёрным туманом скрываемой страсти. Страсти, готовой в любой момент закипеть в крови, с победным кличем поднимая голову. И горя. Горя, сжигая каждую клетку тела под его прикосновениями. Под его губами.

Ей хотелось ощутить жар рук брата на своей обнажённой коже… Хотелось, чтобы он провёл ладонью по линии её ноги, чтобы сказал, как это — любить. И не так, как говорят все эти викинги, которые слишком просты. Не о цветах и звёздах. А о страсти. Жестоко, грубо и таким шёпотом, от которого можно было бы сгореть, осыпаясь пеплом на его руки. Но перед этим… Позволить коснуться. Позволить забрать себя в тот мир, который девушка никогда не знала раньше. В мёртвый мир, разрушенный миллионами страстей, горящий… На обломках той вселенной она бы умерла под его поцелуями. Умерла бы под ним.

Девушка выдохнула, положив ладони на край стола. Того самого проклятого стола, к которому ещё прошлым утром прижимал её Дагур. И шептал… Просил…

«Чтобы запомнить»… А возможно ли это забыть? Можно ли забыть первый поцелуй, который разрезал сердце на части? Хедер закусила губу, закрыв глаза. И снова под ресницами брат. Его губы, кожа под пальцами, горячее тело. Расширившиеся, как портал в другую вселенную, зрачки, в которых можно было бы прочитать всю преисподнюю, все тайны мира. В этих глазах было столько желания, что все границы, все слова «нельзя» плавились под ним. Истекали кровью и пропадали, как будто и не было их никогда. Потому что Хедер безумно хотела быть с ним. Хотела, чтобы он показал ей тот мир… Горящий, жестокий, страшный. Мир тех страстей, за которые боги никогда не прощают.

Медленно положив одну тарелку на другую, Хедер посмотрела на огонь. Дрова почти догорели, и теперь свет, что падал на стены, был намного слабее, чем тогда, во время «пиршества близнецов». Тьма окружала девушку. В полумраке невозможно было почти ничего различить. Хедер опустила глаза на свои пальцы, еле освещаемые блёклым светом умирающего огня. И снова в голове набатом застучали воспоминания. Губы, руки и жар. Шёпот, который проник под самую кожу. Боль, смешанная с кровью, что кипела в венах, подобно бушующему морю, испаряющемуся, исчезающему из мира. Осколки всех чувств, что протыкали её насквозь, не могли сравниться с этой новой вещью… Они были ничем рядом с той любовью, что она испытывала к родному брату.

Внезапно, разрезая одиночество Хедер, чьи-то ладони легли на её руки, чуть выше локтя. Горячее прикосновение жаждущих губ к шее вывело девушку из транса. Хедер вскрикнула, резко развернувшись, и встретилась взглядом с Дагуром. Реальным, живым и… Пылающим, подобно демону. Огонь как-то странно играл на его силуэте, высвечивая из всего окружающего мрака только лишь берсерка. Оставляя весь мир гореть в другом измерении. И даже пламя, что казалось раньше союзником, толкало Хедер своим жаром в другую вселенную. К тому огню, что называлось страстью. Дикой.

— Что ты делаешь здесь? — полусрывающимся шёпотом произнесла Хедер, дрожа всем телом под взглядом брата.

И снова она в клетке. Дагур стоял прямо перед ней, меньше, чем в полуметре, и просто смотрел, не говоря ни слова. Он не поддавался вперёд, не прижимал её, как в тот раз, к чёртовому столу. Но в глазах его было столько огня, что отсветы догорающих брёвен не могли и близко сравниться с ним.

— Ищу тебя, — слишком холодно ответил Дагур.

У Хедер подкосились колени. Дыхание, казалось бы, совершенно покинуло её лёгкие. Она чувствовала каждой клеткой своей кожи, насколько возбуждён Дагур. Её взгляд метался от его лица к его шее и ниже, к широкой груди, по мускулистым рукам, выступающим нитям вен, порванной в нескольких местах рубашке… И всё сейчас в нём было первородным. Он казался богом, перед которым даже свет бессилен. Богом запретного мира.

— Не стоило, — прошептала Хедер, покачав головой и осторожно двинувшись в сторону, отходя от стола, будто желая убежать от берсерка. Хотя… Почему будто? Желая. — Я в порядке. Всё хорошо. Всё хорошо… Всё хорошо… Нет!

Последний крик сорвался с её губ непроизвольно. Дагур резко подался вперёд. Девушка бросилась в темноту, чувствуя, как сердце бьёт по рёбрам. Удар. И сильная рука прижала её к стене. Свет от догорающих брёвен почти не достигал их. Дагур снова был близко, дыша в нескольких сантиметрах от неё. Он казался абсолютно спокойным, твёрдым, холодным… Но девушка понимала, что всё это жестокая ирония желания. Хедер чувствовала его руку и боялась двинуться с места, боялась кричать. Она боялась брата.

— Глупо было пытаться бежать от меня, Хедер, — тихо проговорил Дагур.

Проговорил так, что у Хедер выбило дыхание из лёгких. Руками она упиралась в стену, чуть приподняв голову и вжимаясь в дерево досок, будто они могли растаять и выпустить её из этой тёмной клетки. Глупо, глупо, глупо… Действительно глупо. Но страх всё равно бежал по её венам, бил её сердце о рёбра и кромсал его острым ножом. В этот момент она уничтожила себя за то, что минутами раньше думала о Дагуре. Потому что сейчас невозможно было не понять… Он уносит её в тот самый горящий вечным пламенем мир.

— Д-дагур, отпусти меня, — заикающимся голосом произнесла девушка. — Отпусти. Ты… Слышишь?

Но он, казалось бы, и не слышал. Только смотрел на неё с безумием, тяжело дыша. Таким сильным безумием, которое плавило камни. Наконец, Дагур осторожно убрал руку с шеи сестры, дав ей вздохнуть. Хедер подумала было с облегчением, что брат отпускает её, но…

В следующий миг его ладони резко легли по обе стороны от её головы. Девушка снова вздрогнула, зажмурившись на миг, вжимаясь в стену и стараясь не поддаваться жестокому желанию коснуться пальцами плеч брата. Она до последнего пыталась удержать себя у белой линии, но понимала, что… Поздно. Всё зашло слишком далеко. Давно уже зашло.

— Знаешь, ты… Стой. Нет, нет, даже не думай, — прошептала девушка, с ужасом смотря на то, как берсерк медленно опускает взгляд на её грудь… И ниже. Он как будто мыслённо жёг на ней одежду. Даже во мраке тёмных стен Хедер почувствовала этот взгляд. Взгляд, желающий до потери рассудка. — Не трогай меня…

— Не могу, — ответил Дагур, посмотрев в глаза сестры. — Ты мёртвому кровь разгонишь.

Девушка резко выдохнула, опустив плечи и закрывая глаза. Дыша через полуоткрытые губы, она отсчитывала в голове секунды до безумия. Понимая, что больше не может обманывать себя. Не может держаться, пытаясь сохранить рассудок. Сердце упало в пятки и поднялось обратно, в клетку из ребёр. Страх наравне со страстью превращался в настоящее… Безумие.

И в следующий миг губы Дагура с силой впечатались в её с жестоким поцелуем. Хедер не успела даже вскрикнуть от неожиданности. Затылком она ударилась о стену, запрокинув голову. Дагур ворвался языком в её рот настойчиво, резко, будто мысленно уже сотый раз делал это… Снова. Девушка положила ладони на его грудь, сжав в пальцах потрёпанную временем и битвами рубашку, будто пытаясь оттолкнуть, но берсерк, казалось бы, этого не заметил. Он исследовал её рот. Быстро, рьяно, жестоко… От прикосновений его языка к её нёбу, щекам, у девушки рвалось сердце. Всё внутри неё вспыхнуло под этим безумным поцелуем. Мгновения, которые потребовались, чтобы сломить её сопротивления, пролетели в жестокой борьбе разума и сердца. Но осторожно, останавливая его ярость на мгновения, Хедер ответила брату, не в силах выносить страшной пытки… Последним испытанием у границы тёмной стороны мира.

Стон берсерка оглушил девушку. Хедер почувствовала, как пальцы брата, ранее касающиеся лишь холодной стены, опустились вниз, к её плечам. И дальше… Скользя по линии рук до самых запястий, нежно, невесомо. Так, что ради этих касаний можно было умереть. Девушка задыхалась. Дагур почувствовал это. Разомкнув поцелуй, он, не давая сестре опомниться, впился губами в её шею, лаская нежную кожу, проводя языком от линии скул до ткани воротника. Хедер непроизвольно выгнулась навстречу брату, обхватив руками его плечи. Хриплое дыхание, тихий стон, туман перед глазами…

И, казалось, весь мир был там, где его губы касались её. Это как опьянение, как полёт под самым небом, когда голова начинает кружиться от высоты… Да какой, Тор, здравый смысл может быть здесь, рядом с ним? Дагур прогонял рассудок одним лишь своим касанием, сводил с ума. И от странного стыда перед братом у Хедер запылали щёки. О чём она думает… Что делает… Зачем? Не важно. Лишь бы чувствовать его прикосновения, его поцелуи, его шёпот. До умопомрачения желать быть с ним и кричать в пустоту от страха.

— Дагур, — прохрипела девушка, дрожа всем телом.

Берсерк слегка поднял голову, едва коснувшись губами её кожи совсем рядом с ухом… И шёпот, разорвавший последние остатки сознания в клочья:

— Я хочу тебя.

Выдох в пустоту. Девушка не сказала «нет», не произнесла «отпусти». Просто потому, что у неё не хватало сил сказать это. Дагур опустился на колено, проведя ладонью от бедра до лодыжки девушки, поглаживая её пальцами. Под его прикосновениями Хедер закрыла глаза, запрокинув голову и пытаясь дышать.

Руки Дагура освобождали её ноги от нелепых ботинок, что придумали викинги. Берсерк раньше готов был проклинать их тысячи и тысячи раз. Но теперь, рядом с Хедер, кидая взгляды на её колени, слыша её тяжёлое дыхание, он никого не проклинал. Потому что всё на ней, даже идиотская одежда, было совершенным.

Весь мир для берсерка потерял значение… Кровь стучала в висках, переливалась из вены в вену, от сердца к плоти. За всю жизнь он не чувствовал ничего подобного. Кожа Хедер была просто создана для того, чтобы рисовать на ней влажные дорожки языком, а её губы… Боги, их нужно целовать вечно. До потери рассудка, до привкуса крови, до посинения. Но Дагур желал большего. И в этот момент ему было наплевать на то, что он собирается сделать с сестрой.

Что привело его в этот пустой зал? Он не знал. То ли луна, призрачный свет которой падал где-то у далёкого выхода… То ли собственная кровь, которая не давала уснуть. Мысли бились о стенки его мозга, пытаясь выломать дверь разума. И у них получилось. Поняв, что больше не выдержит без неё, Дагур поднялся с кровати и пошёл. Он сам не знал, куда. Шагал к Большому Залу, чувствуя кожей холодный ветер. И вдруг… Освещённый пламенем силуэт.

Острые, ровные плечи, опущенная голова. Растрёпанная коса, что спадала на её грудь… Талия, бёдра, ноги… Дагур тогда сам не смог осознать, что произошло с ним. Лишь теснота в брюках, боль и стучащее по сознанию желание дало ему понять: он трахнет её здесь, сейчас. Будет целовать до смерти и, если нужно, то насильно… И он подошёл к ней тихо, впервые коснувшись губами шеи, почувствовав нежность её белой кожи. Он действительно сошёл с ума.

Мгновения мелькали перед глазами, словно через завесу тьмы. Она пыталась бежать… Но в этот раз ничто не имело для Дагура значения. И он прижал её к стене, поцеловав. Безумно, жаждуще, так яростно, будто в последний раз. Он думал, что Хедер будет пытаться оттолкнуть его, будет кричать, рыдать, умолять остановиться… Но девушка ответила снова.

Снова.

И звёзды погасли на небесах, не выдержавшие жара пламени, что сожгло в Дагуре всё. Он хотел её так сильно, что в глазах темнело. Касался её шеи губами, проводил по ней языком. И сказал ей то, что давно должен был. «Хочу тебя»… Это стало всем смыслом.

И вот дурацкая обувь отброшена в сторону. Дагур очертил пальцем линию стопы девушки, касаясь, замирая, чувствуя, как сносит крышу каждый сантиметр её тела. Чувствуя, как она невесомо вздрагивает под его касаниями, как впивается пальцами в дерево стены. Как же сводят с ума её ноги, скрываемые по лодыжку тканью штанов. Небеса… Даже боги и те не смогли бы равнодушно смотреть на Хедер. Даже Тор и тот бы отдал свою власть ей, чтобы целовать её губы.

— Холодно, — прошептала девушка, и шёпот этот ворвался вихрем в сознание Дагура.

Он поднял голову, смотря на неё с немым вопросом в глазах. Видимо, Хедер поняла, о чём он её просит. Чуть покраснев, она положила ладони на его плечи и, кивнув, произнесла:

— Только не урони меня…

Дагур улыбнулся. Сквозь туман… Берсерк всё делал, как в тумане. Приподнявшись, он положил руки на её талию и осторожно встал, поднимая Хедер. Девушка тут же обхватила его коленями, спрятав лицо на плече брата. Но не от смущения, а от того, что она не могла смотреть ему в глаза сейчас. Не могла дышать рядом с ним, полностью теряя связь с реальностью от касаний его горячих пальцев.

Он медленно подошёл к столу, что расположился по кругу догорающего очага. Осторожно опустив Хедер на дерево столешницы, Дагур судорожно выдохнул, понимая, что теперь уже никогда не сможет остановить себя. Даже если в этот раз заявится вся команда драконьих наездников. Он убьёт их всех… Но всё равно он будет с Хедер этой ночью. Найдя ладонью застёжку пояса сестры, он стал медленно расстёгивать её, дрожащими от возбуждения пальцами.

Внезапно ладонь Хедер легла на его руку, останавливая. Дагур поднял голову, непонимающе смотря на неё. Девушка несколько мгновений не отвечала, поражённая тем, что прочла на лице брата. Но что она могла прочесть? Секунды растянулись в вечность. Нежные пальцы, касающиеся его грубой руки, сводили с ума не хуже, чем тонкие, неисцелованные никем ранее губы.

— Пообещай мне одну вещь, — прошептала Хедер, сжав пальцами руку Дагура.

— Да? — прохрипел берсерк.

Румянец на её щеках уже не был румянцем стыда. Это была кровь, что кипела под её кожей. Несколько мгновений Хедер колебалась, но вдруг произнесла. Тихо, несмело:

— После всего этого… Ты не остановишь меня. И я улечу с этого острова навсегда. Хорошо?

Дагур ничего не ответил и, вдруг ухмыльнувшись, покачал головой из стороны в сторону. Приблизившись так, что касался кончиком носа её щеки, он произнёс, смотря прямо в изумрудные глаза:

— Ты улетишь. Но только со мной.

И, буквально почувствовав ладонью, как вздрогнула девушка, он одним движением расстегнул на ней пояс.

Сколько девушек было у Дагура до Хедер? Он не помнил… Он не считал их. Знал лишь, что ни одну из них он не смог бы назвать богиней. Ни одну из них — девушкой. Шлюхи, тупые красавицы, пошлые девственницы… Ни одну из них он не мог вспомнить. Будто бы и не существовали они никогда. Ведь сейчас его талию обнимали ноги единственной девушки, которой он бы подарил вселенную. Единственной, в которой всё было совершенно. Каждая линия, каждый звук, каждое прикосновение и каждое слово. В ней боги воплотили красоту. В ней уничтожили его душу.

За поясом, что держал вместе две части многослойного, идиотского костюма, последовал верх сарафана с капюшоном. Хедер сама дрожала от нарастающего желания и рваными, неосторожными движениями пыталась помочь берсерку освободить себя от одежды.

Но что между ними горело? Ни Хедер, ни Дагур не могли понять, откуда взялась эта страшная страсть, благодаря которой они сейчас снимали одежду друг с друга, умирая от желания. Так случается часто… В миг тот, кто был тебе противен, становится единственным человеком, которому ты готов открыть любую тайну своей жизни. Отдать всё до последней частицы себя, следовать всем желаниям этого человека, позволить ему делать с собой всё, что он посчитает нужным. Но редко случается, что страсть эта оказывается обоюдной. А ещё реже — когда она разгорается между родными братом и сестрой.

Холодной водой это било с одной стороны сознания. Дагур брат Хедер. Девушка ненавидела себя за эту мысль и ненавидела мир за то, что он был для неё братом. Родным, кровным, единственным близким родственником… И в то же время огонь с другой стороны не позволял холоду проникнуть вглубь её мысли. Страсть уничтожала всё. Потому что Хедер хотела Дагура… Хотела чувствовать его в себе.

Когда рубашка, сорванная с тела девушки, отлетела куда-то в сторону, Дагур заворожёно провёл ладонью по линии забинтованной тряпицей груди. Хедер запрокинула голову, чувствуя, что ещё миг и сердце выбьется из неё, окрасив бинты, что скрывали от Дагура её тело, свежей кровью. Кровью, у которой нежный и страшно дикий вкус. Это кровотечение никогда не остановить. Потому что это — страсть. Это тот мир, на руинах которого Дагур целовал её и прикасался к ней.

— Ч-ч-ёрт, — послышался его хрип.

Берсерк наклонился, слегка оттянув повязку на себя и коснувшись губами оголённого участка груди Хедер. Вцепившись пальцами в руки брата, Хедер выдохнула. Перед ней меркла реальность. Словно в тумане, она видела, как под пальцами брата бинт медленно спадал с её груди, освобождая её. Давая дышать. И перед ней только Дагур. Только его руки, обнажённое по пояс тело и тяжёлое дыхание.

Очертив пальцем линии её груди, Дагур невесомо опустил касания ниже, к шнурку, что держал на ней брюки. Медленно проведя пальцем по коже рядом с этой чертой, с этой полосой безумия, он осторожно стал развязывать верёвку, будто бы разрушая последнюю стену. Последний шанс вернуться. И срывая с неё штаны, не в силах больше умирать в своих мыслях. Не в силах проклинать себя… Потому что рядом с ней он забыл, кто он. Он лишь хотел слышать её крики и кусать её шею. Хотел провести ладонями по её телу и накрыть жаждущими губами разорванные до крови губы. Просто хотел… Хотел переродиться в её крови.

Преграды рухнули. Хедер смотрела на Дагура с настоящим безумием и страхом. Её ладони скользили по его лицу. Дагур целовал её плечи, ладонью скользнув на внутреннюю часть её бедра и заставив раздвинуть ноги. От стыда девушка не знала, что делать, и просто подчинялась ему. Просто делала то, что он хотел. Просто принадлежала ему.

— Поднимись, — прохрипел Дагур на ухо Хедер.

Девушка не стала спрашивать, зачем, и, опершись о его плечи, просто встала на столе на колени, смотря на него снизу вверх.

С растрёпанной косой, обнажённой грудью. В одном лишь белье, с острыми плечами, словно крыльями ворона… Дагуру она показалась самой смертью. Пламя освещало её спину, грело её пятки. И огонь уже давно трахал её своей тенью… Но нет. Даже пламя не сможет обойти его, Дагура. Только он. Только его руки и губы будут касаться её. Никто не посмеет тронуть Хедер после него. Потому что эти божественные волосы, эти руки, эти губы, этот шёпот и слёзы — это всё принадлежит только ему.

Резко сорвав с неё ткань белья, Дагур подхватил Хедер на руки, прижимая к себе и впиваясь в её губы, так, чтобы от неожиданности она не успела вскрикнуть. Грубо, жестоко целуя её, он сгорал до костей там, где касался её колен и спины. Он просто держал её на руках, обнажённую, пылающую… Но почему она плачет? Неужели её пугает смена нежности и страсти в нём, в Дагуре? Ведь он то медленно, нежно и робко снимал с неё одежду, то срывал ткань ко всем чертям, убивая её прикосновениями. Просто с ней, с Хедер, он не мог быть иным. Он восхищался ей, он любил её, он хотел её и хотел наслаждаться ей до боли. И всё-таки, почему…

— Хедер? — спросил Дагур, оторвавшись от её губ и склонив голову слегка на бок, следуя за её ладонью, что ласкала его щёки.

Но девушка не ответила. Лишь покачав головой из стороны в сторону, она вновь потянулась за поцелуем, но Дагур только ухмыльнулся. И, повернувшись, опустился на колено, положив Хедер на сброшенную в кучу одежду. Края кожаного сарафана давили ей в спину, но девушке было всё равно.

Дагур навис над ней, соприкасаясь коленями с её ногами. Дыша ей прямо на покрасневшие щёки. Умирая от желания взять её сейчас, резко, с криком и дикой болью. Принести ей боль… И умереть.

И поцелуй. Снова. Её ладони обхватили его шею, а губы выпивали его душу. Страсть сокрушала их, бросала во все уголки вселенной. Нависая над девушкой, Дагур касался возбуждённой плотью, спрятанной тканью брюк, её бедра. Он чувствовал, как она содрогается от страха перед тем, что делает. Губы Хедер спустились ниже, на его шею, нежно касаясь. Невесомо, тихо… Будто противореча всему, что происходило с ними, будто её чувства не бурлили под кожей, а цвели в далёких садах Вальхаллы. Не сдержав стон, Дагур напрягся, чуть склонив голову, и, резко припечатав ладонью Хедер к полу, впился в её шею, будто показывая, как именно нужно гореть. Едва не закричав, девушка тяжело задышала, чувствуя, как Дагур оставляет на ней засос за засосом, кусает её подобно зверю, до крови. Он давно хотел этого… Хедер хотела этого… Они оба понимали, что вся их жизнь сейчас в другой вселенной. А здесь, в городе разрушенных чувств, они готовы впиваться друг в друга, пока обломки зданий не распорят их кожу до крови.

— Хватит, — резко прошептал Дагур, чуть отстраняясь от девушки и смотря на неё. — Я сойду с ума, если не сделаю этого с тобой…

Хедер молча кивнула, закусив губу. И, положив руки на его плечи, закрыла глаза. Она была готова отдать ему, Дагуру, свою честь, своё тело, свою жизнь. И от чувства, что это Хедер… Что это та девушка, за любовь которой он был бы готов уничтожить тысячи островов… От этого чувства Дагур почувствовал резкую боль внутри, от которой чуть не задохнулся. Зачем он хочет разрушить её жизнь, зачем он любит её, зачем он целует её?

— Расслабься, — наконец сказал он, заставляя девушку открыть глаза. — И смотри только на меня. Только.

— Я не вижу тебя, — прошептала Хедер.

Дагур ничего не ответил. От страсти у него начинало сносить сознание. Если бы он подождал ещё немного, поцеловал бы её, оставил ещё один засос на нежной шее… Он бы умер здесь, расколовшись на части. Но он не мог ждать. Он просто хотел её. Сейчас, сильно, так, что даже боги закрыли глаза, смотря на грех брата и сестры.

Рывок. Крик. Губы Дагура резко сминают губы Хедер. Девушка не ожидала боли и, когда брат резко вошёл в неё, не смогла сдержать хрипа, который превратился в вопль. Страшная боль, с которой её тело приняло Дагура, не проходила несколько мгновений… Минут… Часов… Хедер не считала. Губы Дагура остановились на её губах, а руки его прижимали её к полу, чтобы девушка не дёргалась. Чтобы не сломала себя.

Наконец пальцы Хедер, сминающие одежду, лежащую под ними, ослабили свою хватку. Выдох прямо в губы брата, который уничтожил его полностью. Грудь, поднимающаяся от тяжёлого дыхания. И глаза, смотрящие в потолок. В потолок, который только что видел, как на одну девственницу в мире стало меньше.

Дагур осторожно скользнул ладонью с её плеча на грудь и, нежно проведя пальцем по животу девушки, сказал в самые губы Хедер:

— Я не остановлюсь.

— Не нужно, — ответила Хедер еле слышно, окуная свой взгляд в его глаза и тяжело дыша.

— Будет больно.

— Всё равно, — прошептала Хедер, для которой больше уже ничего не существовало в жизни.

Ладони девушки легли на грудь брата. Берсерк медленными, осторожными движениями начал двигаться внутри Хедер, чувствуя, как прорывается в рай. Её тело было создано для него. Её голос был создан для того, чтобы шептать его имя, с каждым толчком — всё громче… Темп увеличивался, а боль, что отражалась на дне радужки глаз Хедер, — упала в её сердце.

И настало сумасшествие. Бешено двигаясь внутри собственной сестры, Дагур дышал на её шею. Хедер прогибалась под братом, время от времени вскрикивая, смотря на его плечи, чувствуя, как сердце разбивается о дно живота и взрывается, рассекая все преграды. Просто теперь уже не было «брат и сестра». Не было чести. Не было морали и нравственности. Были только они. Их тела. И эти тела пили души друг друга. Эти тела требовали грубых слов, грубых движений… Эти тела кусали друг друга. Эти тела уничтожали нервы.

Дагур и Хедер умирали рядом друг с другом. Девушка, впиваясь пальцами в его плечи, кричала от чувства, которое рассекало её, словно остро заточенный кринок. Её сердце гнало кровь с бешеной скоростью, готовое взорваться. Потому что только это чувство, только это страшное чувство, заставляло её гореть на углях уже сгоревших людей. Заставляло её смотреть в лица богам, родителям, друзьям, которые хотели всплыть в памяти, но не могли заменить мысли о том рае, что дарил ей Дагур…

Рай? Но нет, это был сам ад. Самое пекло. Это были те минуты, в которые Хедер готова была вечно гореть. Гореть, потому что боль приносила ей страшное, непонятное удовольствие. Ей хотелось, чтобы Дагур убивал её. Резал, кромсал, кусал, жестоко трахал… Но в то же время она понимала, что хочет этого всего лишь потому, что на следующий день перережет себе вены. Только потому, что Дагур не может иначе. Только потому, что та боль, что приносит ей он, — самая страшная и самая желанная боль.

Дагур смотрел в глаза Хедер, которая уже не могла кричать, задыхаясь кислородом, который исчез из вселенной… И понимал, что скоро конец. Время уходило, а камни всё ещё не тронуты. Огонь разрушил уже сожжённый миллионами людей город, но он оставил те камни, последние камни… Оставил, чтобы Дагур снова взял сестру на них. Оставил, зная, что после этого они оба окажутся в аду… Оставил, чтобы они могли согрешить снова.

Резко выйдя из сестры, Дагур кончил ей на бёдра. Он не мог позволить, чтобы Хедер носила его ребёнка. Да он и не хотел… У них не могли быть дети. И семьи у них быть не могло. Просто в этот момент им нужно было искупаться в чёрных чувствах, в собственной крови, чтобы выбить из себя мысли друг о друге. Им нужны были поцелуи, кайф, боль… Но они и сами не понимали, что теперь пути обратно нет. Да и не было его никогда.

Упав рядом с Хедер, Дагур тут же прижал её к себе, дыша в шею, зарываясь носом в её волосы. Девушка тяжело дышала, закрыв глаза. Сглотнув, она положила ладони на руку брата и произнесла:

— Боги не простят меня. Никто не простит…

— Они не достойны прощать тебя, — тихо отвечал Дагур, нежно целуя её в висок.

— Прости, — прошептала Хедер, и по щеке её, оставляя блестящую в догорающем свете пламени солёную дорожку, скатилась слеза. — И убей меня после этого, Дагур. Убей так, чтобы я мучилась перед смертью.

— Ты настолько ненавидишь меня? — с грустной усмешкой спросил Дагур, отведя взгляд в сторону и задумавшись на несколько мгновений.

Холодно. Хедер пробрала дрожь, и берсерк лишь крепче прижал её к себе. Луна смотрела на них в щели Большого Зала, улыбаясь и кивая головой. Она покровительствовала в эту ночь им, влюблённым друг в друга до безумия викингам. И ветер, залетающий внутрь, нежно гладил их обнажённые тела. Стало странно пусто в окружающем их мире. Будто бы те руины, на которых они познали друг друга, стали для них настоящей жизнью. А этот мир… Холодный и жестокий, в котором нет места кровосмешению, стал тюрьмой. Тюрьмой, в которой каждый из них сам себя презирал в мыслях. Презирал за то, что коснулся.

— Я… — прохрипела девушка и, повернув голову так, что едва не касалась кончиком носа щеки брата, тихо произнесла. — Я слишком люблю тебя…

Слова эти разбились о сознание берсерка взрывной волной. Несколько мгновений он просто смотрел на Хедер, приоткрыв губы. Он не верил в то, что она сказала эти слова. Он чувствовал, что девушка тоже сгорает рядом. Тоже умирает от каждого прикосновения к нему. Но он и не предполагал, что после всего, что произошло с ними, она скажет эти четыре слова, которые раздавили его сердце о стенки души.

— Хедер, — на выдохе произнёс Дагур и накрыл её губы таким нежным поцелуем, на который только был способен. — Ты только моя, Хедер.

И девушка улыбнулась краешком губ. По щекам её текли слёзы. Положив голову на грудь брата, она закрыла глаза в надежде уснуть. Дагур обнял её, поглаживая ладонью по волосам. Было слишком тихо, неестественно тихо. Их слова прозвучали вместе с тишиной и разбились, улетая пылью вместе с ветром.

Никакие силы мира не смогли бы сказать, что они были счастливы в эти мгновения. Потому что они засыпали с мыслью о том, что через несколько часов они снова потеряют друг друга. Им снова придётся избегать друг друга, чтобы окружающие не подумали о том, что между ними произошло что-то неправильное… И с той мыслью, что им снова придётся быть сестрой и братом.

Сестрой. И. Братом.

Комментарий к Глава одиннадцатая

Обещанная NC. Надеюсь, что не разочаровала вас ею)

========== Глава двенадцатая ==========

Топор с хрустом проломил древесину, оставив после себя резкий металлический звук. Тройной Удар тут же подорвался с места, с размаху разрубая мишень хвостом, превращая её в груду щепок.

Дагур судорожно выдохнул, выпрямившись, и медленно подошёл к дракону. Вытащив топор из обломков, он перекинул его через плечо и вновь отошёл на другой край арены, чтобы повторить всё снова. Чтобы снова выплеснуть злобу на мёртвом дереве. Чтобы тренировать своего дракона вместе с этой самой злобой.

Перед глазами вставали картины прошедшей ночи, сменившейся утром. Хедер ушла первой. Дагур сам завязывал шнурок её рубашки, ещё раз касаясь пальцами белой кожи, но не смея поцеловать. Слишком пустой, слишком страшный был взгляд девушки, которым она смотрела куда-то сквозь брата, не чувствуя его касаний, не слыша его слов. Эти мгновения Дагур готов был высосать из себя, но не мог. Не мог, потому что эти минуты были рядом с ней. С ней, с Хедер. Возможно… Последние.

Он не хотел смывать с себя её кровь. Не хотел смывать запах её тела, невидимые следы её губ, пальцев… Дагур хотел умереть так. Познавшим рай и оставшимся в аду. Целовавшим её губы, шею, проникший в её существо. Ставший с ней единым целым на мгновения этой сумасшедшей ночи. И он хотел кричать, рвать свою кожу, полосовать себя ножом до тех пор, пока чувство вины не покинет его. В мыслях он сто раз протягивал Хедер нож, чтобы она убила его. Но не мог сделать так. Он не боялся жизни. И не хотел бежать от того, что сделал.

Ледяная морская вода, рассвет. Дагур как-то ожесточённо черпал воду ладонями, плескал на разгорячённое лицо. Он помнил, как смотрел в даль, на линию горизонта, чувствуя, как сердце разрывает чья-то ладонь. Дагур встречал солнце, понимая, что ночь, подарившая ему самые желанные мгновения жизни, прошла. Что этот яркий шар, под покровительством богов, будет смотреть на него зверски. Будет мучить его душу до тех пор, пока не скроется с алым рассветом, окрасив небо кровью всех влюблённых мира. Берсерка понимала только луна… Только та самая луна, под которой онсидел вместе с Хедер на корабле охотников и рассказывал ей разные истории. Смешные и не очень. Луна видела, как в Дагуре рождались чувства к сестре. Луна специально освещала Хедер так, что Дагур невольно засматривался на неё, забывая о том, что хотел сказать. Просто смотрел. Долго, внимательно. Ещё не осознавая, что влюбляется. Просто видя в ней девушку. И… Невыносимо прекрасную девушку.

А теперь, спустя столько месяцев, он провожал луну с тоской. Он верил этому холодному шару в небесах, что никогда не поворачивался к нему спиной. Он помнил все моменты, что провёл с Хедер. Все до единого. Но больше всего запомнились ему те, что сопровождала луна.

Дагур вспоминал её кожу, и лёгкие сжимались, растворялись в нём. Дыхание становилось таким тяжёлым, что со стороны казалось, что берсерк умирает. Он помнил блеск её глаз, её губы, руки… Помнил, как она сказала: «Всё равно». Помнил, как Хедер кричала от боли и наслаждения. Помнил, как кромсал её на куски, убивая самого себя своей страстью. Боги… Она даже кричала красиво. Он помнил огонь, который потух, не в силах побороть то пламя, что уничтожило в Дагуре разум.

С криком, берсерк замахнулся, метнув топор в мишень. Дерево раскололось пополам так, что Тройной Удар не успел завершить работу своего наездника. Повернув голову, дракон непонимающе посмотрел на Дагура. Но тот лишь покачал головой и, готовый закричать вновь, опустился на землю, зарываясь пальцами в волосы. Он хотел увидеть Хедер. Хотел сказать ей всё, объяснить… Хотел вымолить у неё прощение, хотел оживить её. И не мог. Потому что знал — она убежит от него.

— Дагур!

Берсерк резко поднял голову, обернувшись. Но это был всего лишь Иккинг, быстрым шагом направляющийся к нему.

— Я тебя по всему Краю ищу! Где ты был всю ночь? — спросил Хэддок на ходу, остановившись рядом с Дагуром.

Берсерк ничего не ответил. Медленно поднявшись, он отвернулся, смотря на разгромленную арену. Он уничтожил здесь всё, но и на каплю не смог погасить того чувства, что пожирало его. Перед глазами этот пустой взгляд, который нужно было стереть с глаз Хедер. Вырвать с силой, заставить вновь блестеть. Злобой, любовью, ненавистью — чем угодно! Лишь бы глаза её ожили.

— Тренировался.

— Дагур, послушай…

— Тренировался! — повысил голос берсерк, резко разворачиваясь и направляя на Хэддока кинжал.

Иккинг попятился, с ужасом смотря на лицо Дагура. В этот момент сын вождя Олуха увидел в своём «братишке» такое отчаяние, которое невозможно было сравнить с чем-либо на земле. В глазах берсерка вот-вот, казалось, и появились бы слёзы. Закрыв глаза, Дагур отвернулся, опустив плечи, и выронил кинжал из пальцев. Лезвие глухо ударилось о землю. Берсерк не мог сдержать в себе ярость.

— Скажи, что случилось? — осторожно спросил Иккинг, едва коснувшись ладонью плеча Дагура. — Поверь, ты не сможешь держать всё в себе и…

— Да пошёл ты, — грубо перебил Хэддока Дагур, скидывая его руку с своего плеча. — Просто иди сейчас к Астрид. Тебе нужно больше быть рядом с ней.

Иккинг сжал губы, опустив глаза. Он почему-то чувствовал себя виноватым за то, что происходило с берсерком. Хотя Хэддок даже на долю не представлял, какие демоны рвали душу его «брата». Он хотел было уже оставить Дагура одного, как вдруг тот сказал каким-то неестественно серьёзным голосом:

— Ты не ценишь то, что у тебя есть, Иккинг. Правда. Ты влюблён в Астрид, а она в тебя. Вы просто теряете время, которое могли бы провести рядом, — он повернул голову, смотря на растерянного «братишку». — Просто скажи ей всё. Ты можешь. У тебя есть право.

Иккинг некоторое время стоял в полной растерянности. Ему казалось, что он начинает догадываться, что происходит внутри берсерка. Он начинал понимать, что такие слова мог сказать только тот, кто уже чувствовал. Слова справедливые, но прозвучавшие как-то… Странно. Нет, Хэддок всё понял точно.

— Дагур, неужели… Ты любишь?

Заданный напрямую вопрос. Некоторое время Дагур стоял, ничего не отвечая. Просто смотрел на Иккинга с некой отстранённостью в горящих вечным безумием глазах. Наконец он поднял лезвие кинжала и, подставив его под луч молодого утреннего солнца, произнёс с лёгким смешком:

— Возможно.

— Но кого? — решив пробить стену берсерка, Иккинг стал более настойчивым в вопросах. — Я не понимаю…

— Всё просто до смешного. Но понимать не стоит, — ухмыльнулся берсерк, пытаясь согнать с себя груз мыслей и вернуть прежнюю маску. Однако получалось у него плохо, и он сдался, опустив глаза. — Этого тебе не нужно знать.

***

Хедер чувствовала, как кровь начинает стучать в висках. Пока драконьи наездники тренировались на другой стороне острова, отрабатывая новую тактику, она пряталась в хижине Астрид, за бочками с ледяной водой, в тени. Просто считая секунды, минуты, часы, выжидая момент… Пока Хофферсон не ушла из хижины, оседлав Громгильду и отправившись вместе с Иккингом на другую сторону острова. Странно… С самого утра он довольно часто заходил в хижину Астрид, придумывая какие-нибудь пустяковые поводы. Прислушиваясь к их диалогу, она понимала, что Хэддок явно хочет сказать Астрид что-то. Что-то до глупости простое, но важное. Искреннее и чистое. Но никак не находит слов или решимости в себе.

И, когда они с Астрид вновь уходили из хижины, Хедер глубоко вдыхала в себя воздух и, откинув голову назад, билась ею о стену. Тихо, почти без боли. Просто пытаясь не потерять связь с реальностью.

Она ненавидела себя больше, чем что-либо в жизни. Ненавидела за то, что позволила Дагуру пробиться внутрь своего сердца. Ненавидела за то, что отдала ему свою чистоту. Ненавидела за то, что… Полюбила его. Всё это нисколько не отвращало её от брата. Нет. Даже после того, что произошло ночью, Хедер всё так же дорожила им. Всё так же чувствовала странную боль в сердце, странный ком в горле. Чувствовала, что ей необходимо увидеть его, но останавливала себя. Просто потому, что потом… Будет сложнее.

И снова перед глазами Дагур. Его дыхание, тяжёлое, словно он поднимал лёгкими землю. Его глаза, которые… Она видела. Несмотря на то, что сказала ему обратное. Она видела, как менялось лицо брата, когда он смотрел на неё. Она видела безумие, с которым он коснулся тогда её шеи. Впервые, ставя точку прежней жизни и начиная новую с большой буквы. Просто одним лишь прикосновением, взглядом, ударом руки… Он дал понять, что никогда не отпустит её. Он сказал одним лишь выдохом, что Хедер значила для него столько же, сколько и он для неё. Жестоко… Но чувства к Дагуру Хедер сравнивала с ударами ножа.

Слёзы снова потекли по щекам. Как это — любить и знать, что вам просто нельзя быть рядом? Нельзя целовать друг друга, нельзя касаться… Как бы мерзко ни звучало — Хедер до безумия нравилось, когда Дагур касался её. Она готова была поставить на повтор тот момент, когда он развязывал на ней бинты, давая дышать. Готова была отдать всё, чтобы вновь почувствовать его ладони на своей коже. Потому что это стало нужно. Это стало важным. Потому что это было с Дагуром. Поцелуи, касания… Секс. И любовь была только с ним. Хедер понимала, что эти чувства никогда не отпустят их. Что им придётся либо умереть, либо оставить друг друга. Потому что боги не позволят им быть вместе Они разлучат их. Размажут по стенкам других историй, измерений, но не дадут пить друг друга в жестоких, но таких настоящих поцелуях.

Хедер понимала, что во всём этом виновата она. Не появись она в жизни Дагура… Всё было бы иначе. Не придумав план, как приблизиться к охотникам через него, она бы никогда не узнала его таким, какой он есть. Не полюбила бы его всего, от души до кончиков растрёпанных волос, по которым можно было бы вечность проводить ладонью. Не было бы тех ночей на корме корабля под звёздами, когда Дагур рассказывал ей что-то, а она терпеливо слушала, не придавая значения его словам. Да и вообще не придавая ему значения. Но что изменилось? Просто когда Дагур приблизился к ней тогда… Стоящей в наручниках около клетки, понимающей свой провал. Когда спрашивал её о сестринских чувствах… В тот момент она вдруг погрузилась в его глаза. Увидела за стеной безумия душу брата. Увидела её такой, что запомнила на всю жизнь. И полюбила. За что? Почему? Она не могла ответить. Просто внезапно ей стали небезразличны его объятья. И касания, и слова, и взгляд.

И теперь, когда Хедер наконец поняла, что такое близость, она готова была сбежать. Улететь так далеко, как можно, чтобы больше не смотреть в глаза друзьям и в глаза Дагура. Чтобы не было тех прикосновений… Потому что всё это для Хедер стало самым важным. Ей хотелось быть рядом с Дагуром до одури, и в то же время она понимала — нужно уйти. Есть ещё шанс. Уйти надолго, чтобы брат забыл о ней, чтобы наездники забыли о ней. Начать другую жизнь, сожалея о прошлом и желая вернуть те моменты назад, когда берсерк целовал её.

Поняв, что на этой стороне острова никого не осталось, Хедер осторожно вылезла из-за баррикады из бочек, выпрямившись и ещё раз осмотревшись по сторонам. Тихо. Значит, действительно никого. Осторожно ступая по дереву скрипучего пола, девушка вышла из хижины, осматриваясь.

Готовая броситься к скалам, она уже было побежала по трапам вниз, как вдруг чья-то ладонь схватила её за руку, дёрнув на себя. Девушка вскрикнула. Она уже поняла, кто это. И всё же, когда глаза встретились с мрачным взглядом берсерка, она не смогла сдержать себя в руках. Пытаясь вырваться, она извивалась в его ладонях, говоря какой-то бред о том, что будет кричать, чтобы он немедленно отпустил её… Но Дагур был сильнее, Хедер не в первый раз это поняла. Сжав в пальцах её второе запястье, он с силой потянул Хедер на себя, заставив смотреть себе в глаза. Девушка пыталась вырваться, но… Но уже слабо. Она понимала, что ничего не получится.

— Хватит дёргаться, Хедер, успокойся, — проговорил берсерк, видя безумный страх в глазах сестры, которая тяжело дышала, с каким-то сумасшедшим видом смотря на брата.

— Успокойся? — задохнувшись кислородом, девушка резко вырвала руки из цепкой хватки берсерка и отошла на несколько шагов назад. — Не смей подходить ближе, Дагур.

Берсерк замер. Хедер тоже. Ей почему-то показалось, что имя брата стало иметь странную силу в её словах. Как будто этими пятью буквами она отключала свой разум, меняла себя. И, удивительно, девушка глубоко в душе радовалась, что это именно его имя так действует на неё.

Зря она произнесла это. Теперь у Хедер не хватило и капли самообладания, чтобы сказать ему «прощай». Потому что в памяти снова всплыла ночь, сожжённая на костре безумия. И снова до боли стало тяжело дышать, смотря в горящие глаза брата.

— Я и так стал тебе ближе, чем эти пять шагов, — с грустной ухмылкой произнёс берсерк. — Или ты отказываешься от своих слов?

— От каких слов? — голос Хедер охрип. И от страха и от сильного нежелания улетать.

Ну вот зачем Дагур всегда появляется именно в те минуты, когда девушка готова исправить свои ошибки? Но… Но было ли то, что происходило, ошибкой? Была ли ошибкой страсть и любовь к Дагуру? А может, всё это только желание и не больше, кто мог сказать? Просто они заблудились в друг друге… И не могли найти выхода.

— Я люблю тебя.

Девушка выдохнула, опустив глаза. Обняв себя ладонями, она закусила губу, смотря на носки своих ботинок. Да, она сказала это ему тогда. И не в порыве чувств, а вполне осознанно. Она знала, что, возможно, утром погибнет. От руки богов, которые придумают для неё жестокую кару. Но боги не убили Хедер. Они оставили её жить до тех пор, пока она сама не захочет покарать себя.

И всё же, Хедер любила Дагура. Любила так, как не любил ни один из наездников, возможно, даже из викингов архипелага. Для неё каждый миг с ним имел значение. Она была готова пойти за ним куда угодно, умереть за него в бою. Она хотела сражаться с ним бок о бок, поражать врагов в запале битвы и чувствовать его жар за спиной. А потом смеяться долго, безумным и диким смехом, потому что всё это не имеет значения, весь мир ужасно смешон. Имеют значение только луна и они, смотрящие в глаза друг другу. С теплом или со страстью, с огнём или холодно… Не важно. Хедер хотела прожить всю жизнь рядом с ним и умереть рядом, узнав о нём всё, что можно узнать. Увидеть и боль, и тепло. Узнать, как он срывается, как бьёт её, а потом просит прощения. Увидеть, как кровь течёт по его щеке, и стереть её пальцами. И запретная страсть, которой был окроплен Дагур, передалась ей подобно болезни. Той болезни, от которой не ищут лекарств.

Хедер и не заметила, как Дагур подошёл к ней почти вплотную. Сжал пальцами её предплечья, смотря на неё не со страстью, а… Тихо. Как-то по-особенному, как только он умел смотреть. В такие моменты казалось, что они стояли на старой, заброшенной миром башне и смотрели в даль, на морской простор или широкие поля огромных островов, ощущая кожей время, что прожил архипелаг. Хедер чувствовала этот дух свободы, это дыхание мира без людей, которое связывало их. Потому что Дагур в эти моменты просто держал её за руки, не говоря ни слова. Тихо смотря на то, как она сдерживает крик или слёзы. Эти моменты и раньше были, вот только Хедер тогда всё время думала о том, как бы не сорвалась вся шпионская операция. Думала о том, что Дагур, возможно, в мыслях убил её раз сто. Эти моменты братско-сестринской поддержки на кораблях охотников… Только теперь они стали важны.

— Я люблю тебя, — тихо повторил Дагур.

Хедер не осмелилась поднять глаза. Просто кивнула, зажмурившись и сдерживая себя, чтобы не поддаться вперёд и не оттолкнуть его. Просто слушая, просто понимая.

— Люблю сильнее, чем ты думаешь, — продолжил берсерк. Слова давались ему нелегко, но ради Хедер он готов был и всю душу перевести в знаки. — Я тебя хочу, сестрица. Всегда. Для меня каждый твой жест — пламя. Но порой, смотря на тебя, мне кажется, что я теряюсь во времени. Банально, может быть… Но мне не важно, что будет со всем грёбаным миром. Пошли к чёрту боги, люди, родители. Я давно их всех послал. Главное — будь со мной, Хедер. Я ревную дико ко всем, кто смотрит на тебя. И после того, как мы…

Он запнулся, выдохнув. Хедер щекой ощутила его дыхание и вздрогнула. Нет, больше ничего не нужно. Она выживет, только если он будет дышать рядом. Только если его руки всегда будут готовы поддержать в трудную минуту. Только если он будет целовать её до крови и делать с ней всё, что захочет, потому что всё, что он делал — было правильно.

— После этого меня никто другой не коснётся, — прошептала девушка, наконец подняв голову и посмотрев в глаза брату.

Время вокруг раскололось надвое. Дагур понимал, что все эти слова ничего не значат. Он не любил слова. Хедер тоже. Но сейчас им нужно было сказать это. Просто для того, чтобы больше не сомневаться. Для того, чтобы поверить друг другу до конца. Они давно уже всё поняли, ещё тогда, когда Дагур отпустил её вместо того, чтобы убить. Они давно слышали сердца друг друга, пускай и боялись чувств. И теперь, когда между ними рухнула пропасть, Дагур готов был на весь мир закричать о том, что он счастлив. Потому что Хедер дышала и жила только ради него. Он догадался об этом.

— Хедер!

Девушка резко отпрянула от Дагура, смотря в сторону. Берсерк готов был закипеть от злости и сварить свою кровь на медленном огне… Вместе с ходячей булочкой, что поднималась по трапам вверх.

Увидев Дагура, Рыбьеног тут же нахмурился. Однако берсерк, медленно, будто делал одолжение, всё-таки удалился, смотря на Ингермана презрительным взглядом. Хедер хотелось окликнуть брата, спросить, зачем он оставляет её с Рыбьеногом, но… Но Дагур уже ушёл. Да и она никогда бы не спросила об этом вслух, потому что все сразу бы поняли, что происходит между сестрой и братом.

— Привет… Хедер, может… Прогуляемся?

— А? — девушка непонимающе посмотрела на Рыбьенога, но потом, опомнившись, улыбнулась и кивнула. — Да, конечно.

Шагая по тропам мимо хижин, Хедер думала о чём-то своём. Между тем Ингерман так и не знал, с чего начать разговор да и не хотел, видимо, начинать. Что-то ему мешало сказать то, что он собирался, и Хедер была рада этому. Ей хотелось побыть немного в тишине. Посмотреть на то, как кроны деревьев качаются на ветру, и подумать. Подумать о том, как быстро исчезла пустота из сердца. Сразу после того, как Дагур подошёл к ней… Близко… И просто сказал то, что думал. Просто сказал то, что нужно было услышать. Превратил в звуки кровь сердца, что капала через одежду на землю. Кровь, которая питала пламя их адской страсти, жестокой боли и тихой, почти вселенской любви, которая порой прорывалась через завесу чёрной копоти горящих костров безумия. Порой… Например, несколько минут назад, до того как их тишину нарушил Рыбьеног.

— Хедер, — наконец произнёс Ингерман, остановившись. — Я хотел сказать тебе кое-что… В последние дни всё как-то стало особенно опасным, и неизвестно, что будет с нами через неделю. Поэтому я… В общем… Я пригласил тебя, чтобы сказать, что…

И тут Хедер поняла, что пытался сказать ей Рыбьеног. Поняла и побелела от страха, замерев на месте. Ей никогда не было так поистине страшно, как сейчас. Ведь то, как краснел юноша и как пытался выдавить из себя нужные слова, могло значить лишь одно… Но если Ингерман признается ей в чувствах, то тогда девушке придётся сказать правду. И какую? Нет, никогда. Во всяком случае не сейчас. Слишком рано, чтобы все об этом узнали. Слишком рано, чтобы говорить об этом.

— Ты очень нужна мне, Хедер, — наконец произнёс Рыбьеног. — И я люблю тебя.

— Нет, стой, не надо, — прошептала девушка, выставляя вперёд ладонь и отходя на несколько шагов назад, заикаясь от ужаса.

— Но почему? — недоумевая, спросил Ингерман, удивлённым взглядом смотря на реакцию девушки.

Сложно было описать бурю эмоций, которая бурлила внутри Хедер. Ей хотелось убежать и хотелось остаться, чтобы громко сказать о том, что она ненавидит, когда от неё ждут взаимности. Ей хотелось спрятаться куда-нибудь и хотелось выйти из тени, бросив вызов самолюбию Рыбьенога и прямо сказать ему: «Я тебя не люблю». Но как сложно было определиться… Девушка просто не знала, что делать. Ей казалось, что боги резко окружили её, поставив вокруг горящие столбы. И теперь нужно было пройти между двумя столбами так, чтобы не обжечься.

— Не заставляй меня отвечать, — выдавила из себя Хедер, выпрямившись и обняв себя ладонями. — Пожалуйста, если ты хоть немного меня уважаешь. Мне приятна твоя симпатия, и… Ты очень хороший викинг, Рыбьеног. Ты добрый, честный, открытый и умный. Мне всегда была приятна твоя поддержка и твоя доброта. Но…

— Но ты любишь другого, — упавшим голосом закончил Рыбьеног, опустив взгляд.

Сердце оборвалось. И поднялось обратно, с гневом смотря на Ингермана, который сейчас поступил так, как никогда бы не поступил Дагур. Эта интонация, этот взгляд, эти строки… Казалось бы, прозвучали они обычно. Просто и тихо, ни о чём не говоря. Но Рыбьеног обвинил её в том, что она любит другого. О, юноша ещё не знал, кто скрывался под этим другим. И всё же Хедер вдруг стало как-то холодно рядом с Ингерманом. Она считала, что он не способен так вот мучить людей. Говоря о чувствах, ожидая взаимности, и, не получив её, укорять в этом. Этот жест… Как это всё неправильно.

— Нельзя же так, — прошептала девушка, отвернувшись, и, вздохнув, добавила. — Да. Люблю. Но запомни, это было… Это было очень жестоко с твоей стороны.

С этими словами она направилась прямо к хижине Астрид, не оборачиваясь и не отвечая на запоздавший оклик Ингермана. Ей хотелось рассказать обо всём Хофферсон, но она боялась… Боялась, что та убьёт её прямо там косым ударом топора. И всё же девушка понимала, что больше не сможет держать всё в себе. И Рыбьеног, который признался ей в чувствах, стал последней каплей в переполненной чаше себя.

Нужно сказать. Хоть кому-то. Сказать.

========== Глава тринадцатая ==========

Роза Ветров рассекала воздух своими крыльями. Бледная Хедер облетала остров вокруг, желая найти Хофферсон. Где-то там, рядом с вулканом, тренировались остальные наездники, но Астрид среди них не было, потому что та отправилась патрулировать остров. Зачем? Тор знает. Но у Хофферсон явно было, о чём подумать в одиночестве…

Топор за спиной стал каким-то тяжёлым, холодным. Тогда, забежав в хижину Хофферсон после разговора с Рыбьеногом, Хедер еле подняла родное оружие, кое-как решившись. Ведь она знала, что после своего рассказа протянет этот топор Астрид, чтобы та убила её… Если, конечно, Хофферсон захочет выслушать и не прикончит её до последней фразы.

Когда-то приёмные родители учили её: никогда не иди на поводу у чувств. Будь стойкой, смелой и решительной. Будь готовой защитить свою честь перед кем угодно, даже перед влюблённым до потери пульса юношей. Хедер помнила это. Но тогда, в тёмном душном большом зале, она не смогла ничего с собой сделать… И не хотела. Сейчас все эти строки как-то упали куда-то внутрь, заставляя лишь горько усмехаться. Какие, Тор, могут быть разум и честь рядом с Дагуром? Она сотый раз повторяла себе это, но до сих пор не могла до конца осознать… Дагур был огнём. Он был тем самым огнём, что вдыхал жизнь в её пустое существование. Он срывал для неё звёзды своими касаниями, крошил империи одним взглядом. Это был единственный человек, в чувства которого хотелось верить. И, хотя Хедер почему-то до сих пор сомневалась в искренности брата, ничто не позволяло броситься прочь от него… А порывы, что преследовали её, таяли под властным ударом берсерка.

И сейчас ей нужно было высказать всё, что накопилось на душе, кому-то близкому. Сказать о том, что при взгляде на Дагура у неё взрывалось сердце… Что кровь испарялась в жилах, стоило ему коснуться её. Что от одного шёпота сумасшедшего берсерка в её груди ломались рёбра. И что за минуты, за слова, за касания, за просто рядом девушка могла отдать себя полностью, не жалея ни кожи, ни костей.

Да и ясно уже стало, что дальше им придётся признаться наездникам во всём. Хотя… Зачем? Заслужить осуждающий взгляд ранее близких друзей и гневные речи Рыбьенога не хотелось. Но что тогда делать? Как быть теперь? Если больше они не могут быть друг другу просто братом и сестрой… Если больше не хватает кислорода, не хватает друг друга. До жути не хватает. Как в бреду, девушка искала глазами парящую в небесах Громгильду и думала о нём… Со вспотевшими ладонями и колющим сердце чувством.

Но рассказать всё Хофферсон, видимо, было не суждено богами. Хедер заметила Астрид только тогда, когда та чуть было не врезалась в неё на Громгильде, резко затормозив сбоку. Драконы остановились друг напротив друга, рассекая крыльями воздух.

— Астрид…

— Хедер, на остров напали!

И действительно. Корабли охотников окружили Край. Катапульты пускали снаряды, обрушивая каменный поток на здания. Наездники сразу переметнулись от вулкана к базе, но преимущество оказалось на стороне охотников. Их было больше. Казалось, что Вигго направил сюда целый флот, даже больше… И на внезапное нападение Иккинг отреагировал не сразу.

Астрид и Хедер мчались над океаном, облетая остров с другой стороны. Но и там их встретил град стрел, едва не сбивших Розу Ветров. Кое-как добравшись до тоннелей, девушки пролетели в пещерах под Краем и оказались под защитным куполом, где их ждали укрывшиеся на некоторое время наездники, пытающиеся придумать хоть какой-то план.

Хедер пропустила три удара сердца, вздохнув от облегчения. Дагур с Тройным Ударом тоже был здесь. Он терпел все косые взгляды Рыбьенога, мрачно смотря куда-то в сторону. И только когда взгляд его запнулся об влетевшую под самый купол Розу Ветров, в глазах Дагура промелькнула искренняя радость, он даже, кажется, посветлел немного, задышав чаще, чем следовало. Ничто не укрылось от взгляда внимательного Рыбьенога, и Ингерман сделался мрачнее тучи, сжимая ладонь в кулаке. Похоже, только наездник Сардельки догадывался о том, что происходило между братом и сестрой. Неосознанно догадывался.

Дагур направился навстречу девушке, спрыгнувшей с Шипореза. Замерев друг напротив друга, они некоторое время смотрели друг другу в глаза. Слишком долго, чтобы этого не заметили остальные наездники. Дагур еле сдерживался, чтобы не прижать сестру к себе, впиваясь в губы порывистым и властным поцелуем, таким, который сносил разум далеко и надолго. Он не любил слова. Он говорил касаниями. Всегда. Хедер знала это и жутко хотела сказать ему: пошли всех к чёрту, порви нити, подайся вперёд и поцелуй меня, пускай это дико неправильно… Но вместо этого только улыбнулась краешком губ, опуская взгляд и кусая губу. Наконец, Дагур сказал, чтобы сгладить возникшую паузу:

— Я волновался за тебя.

— И я тоже, — ответила девушка, улыбнувшись, и подняв голову вновь.

Иккинг смотрел на эту сцену с какой-то странной задумчивостью. Близнецы непонимающе переглянулись, а Астрид, кинувшаяся к Хэддоку, что-то говорила ему насчёт окруживших остров охотников. Рыбьеног же уже раз пятьсот проткнул Дагура копьём за эти мгновения, растянувшиеся в минуты.

— Охотники повсюду, — наконец произнес Иккинг, призывая к себе внимание всех.

Дагур обернулся и ещё раз кинул взгляд на Хедер, полный немого: «хочу целовать тебя». Девушка понимала, что берсерк жутко ревновал её к Рыбьеногу и за эти несколько часов просто извёл себя морально… Напрасно. Ведь он даже не виделся с ней после того, как она дала резкий ответ Ингерману. Поэтому ей хотелось сказать ему всё. Сказать, что кроме него ей уже давно никто не нужен. Но слова как-то сами раскалывались, потому что Хедер знала — касания и взгляды расскажут всё за них. Потом. В тишине мгновений, отобранных у вселенной.

— Зачем они припёрлись в таком составе? — проворчал Сморкала, уставший от постоянных вопросов и рвущийся в бой, как никогда. — Что им нужно?

— Хедер, — сказал Иккинг. Серьёзно, тихо, с горящей злобой в глазах.

Так сказал, что все разом замолчали, кинув взгляд на побелевшую от страха девушку. Только сейчас до неё дошло, почему те охотники так рьяно пытались сбить их с Астрид… Боги, за своими переживаниями и душевными ранами она совершенно позабыла о любой осторожности. Да и собственно, чего можно было ожидать от Вигго, который увидел её живой на тех далёких драконьих боях? Таких далёких… Всего день назад, может, чуть больше. Боях, вытесненных из памяти ночью под губами Дагура.

— Серьёзно? — произнёс Задирака. — Такая армада — за Хедер? Да что они к ней так прилепились!

— Совершенно серьёзно, — кивнул Хэддок и, подойдя к Хедер, положил ей ладонь на плечо. — Тебе нужно уходить отсюда сейчас же. Охотники разнесут Край в щепки и поймают тебя, а если ты скроешься — у нас будет шанс на победу.

Хедер удивлённо уставилась на Иккинга, который только что недвузначно намекал на то, что она снова должна скрываться и спасать себя, в то время как они будут рисковать своими жизнями из-за неё. Снова это режущее чувство глубоко внутри, такое знакомое.

— Нет, нет, я должна быть с вами, — порывисто выдохнула она, хватая Хэддока за ладонь. — Если они пришли за мной — я не позволю вам одним с ними бороться!

— Хедер, — Иккинг осторожно взял её ладони в свои, произнеся. — Ты одна из нас. И если Вигго желает поймать тебя, если он покушается на твою свободу и… Честь… Мы должны тебя защищать. Мы всегда будем защищать тебя, Хедер, несмотря ни на что, верь. Мы же друзья.

Девушка болезненно зажмурилась и опустила плечи, отводя взгляд в сторону. Конечно, друзья… А что бы они сделали, узнав о связи с Дагуром? Что бы сделали, если бы она призналась им в том, что живёт только его поцелуями и его шёпотом? Они бы собственноручно кинули её в вулкан, в море, куда угодно. Они бы смотрели на неё с презрением, и уже не было бы этого «несмотря ни на что».

Но ничего из этого не было сказано вслух, и Хедер, закусив губу, кивнула, соглашаясь.

Иккинг улыбнулся, освободив её ладони, и произнёс, поворачиваясь к Дагуру:

— Забери её на остров берсерков. Там она будет некоторое время в безопасности.

Хедер резко вскинула голову, смотря на Дагура неверящими глазами. Снова вместе… Снова он будет рядом с ней. И одиночество, которое так неприятно сдавило грудную клетку, резко упало внутрь сердца, затихая. Конечно, она предполагала, что Иккинг не отпустит её одну. Но почему-то ещё мгновение назад ей казалось, что снова придётся расстаться с братом, снова существовать вдали от него на каком-нибудь диком острове… Да, сердце всё ещё трещало, сомневалось, болело. Но Хедер устала отрицать чувства, покорилась порывам, просто решила перестать ломать свою жизнь. И теперь готова была последовать за братом хоть на край света, включая Остров Берсерков. Да и потом… Девушка наконец-то увидит свою родину.

Дагур кивнул и, напоследок похлопав Иккинга по плечу, что-то тихо сказал ему. Хэддок внимательно выслушал и под конец кивнул, чуть сжав губы. Берсерк безумно улыбнулся и, подойдя к Тройному Удару, вскочил на дракона.

— Мы прикроем ваш отход, — решительно произнёс Иккинг, провожая взглядом взобравшуюся на Розу Ветров Хедер. — Главное, чтобы охотники не увидели, что вы улетаете вместе.

Вместе.

***

Тихо. Два дракона мчались над океаном, летя чуть поодаль друг от друга, но наравне. Их наездники молчали, то и дело кидая друг на друга взгляды. Разговор не хотел начинаться, или, может быть, просто сами они не могли собраться с мыслями… События летели в их жизни сумбурно, дико быстро. За два дня произошло больше, чем за полгода. Битва на Драконьих Боях, обретение Тройного Удара, танец с Задиракой, встреча, ночь в страсти, утро, попытка сбежать, признание, Рыбьеног, Астрид и нападение охотников… Ураган, пронёсшийся по часам подобно демону, никому не подчиняясь.

Хедер молчала, потому что вдруг снова почувствовала странную перед ним робость. Там, под куполом, среди наездников, ей хотелось, чтобы он притянул её к себе и грубо поцеловал, давая свободу рукам, скользящим по её телу. Хотелось… И, вот странно, стоило им остаться одним, как затмивший разум порыв оставил её, отступил в тень сердца. Хедер боялась даже посмотреть на Дагура, а о том, что он, возможно, ещё не раз её коснётся, не хотела думать. Слишком мучительны и желанны были его поцелуи, слишком обжигающие прикосновения. Но всё это страшно пугало, заставляя сердце падать в пятки под его испытующим и горящим взглядом. Всё-таки что-то подсказывало, что всё это несколько… Дико.

Эти резкие перепады не давали собраться с мыслями. Вот уже второй час они летели над морем, направляясь к острову Берсерков… К родине, промелькнуло в голове. И тут же упало на дно сердца. Она возвращается домой, но что её ждёт там? Ничего. Лишь народ, вверенный в руки её брата, и тишина. Минуты простой тишины, в которые они снова останутся наедине с Дагуром.

— О чём думаешь, сестрёнка?

Хедер вздрогнула. Это обращение полностью выбило её из колеи. Нет, всё это точно происходит не с ней. Не она покидает Край и летит с Дагуром, понимая, что больше никогда не вернётся назад. Не захочет. Останется навсегда рядом с ним, и жизнь её станет совершенно иной, какой-то даже… Невозможной.

— Ни о чём, — чуть повела плечом девушка, выпрямившись от напряжения. — Правда, ни о чём.

— Да ладно? Врёшь и не краснеешь, — усмехнулся берсерк, вдруг добавив. — Кстати, никогда не видел тебя красной, сис. Только разве что, когда ты пыталась меня убить. Покажи, как ты смущаешься, сестрёнка… Ну, не бойся, это просто.

— Так. Если не заткнёшься, то покажу, как душу поясом, — резко произнесла Хедер, вдруг странно разозлившись на наглого брата. Ей почему-то казались обидными его шутки, хотя она сама ещё не знала, почему.

— Как грубо. Может, мне что-нибудь сказать тебе, помочь?

— Дагур, оста…

— А помнишь, как я раздевал тебя? Освобождал от ненужных вещей, которые тебя не красят… Которые скрывают твою кожу, руки, бёдра от меня… Ты помнишь, Хедер? Помнишь, как я тебя касался?

Последние слова прозвучали тихо, почти утопая в низких тонах его голоса, и Хедер отдала бы всё на свете, чтобы в этот же самый момент исчезнуть и появиться где-нибудь далеко, чтобы перевести дух. Нет, румянец так и не покрыл её щёк. Но дыхание перекрыло от нахлынувших мыслей, которые, как ни старайся, обратно в глубину воспоминаний лезть не хотели. Напротив. Они разгорались и прокручивали в голове Хедер целые картины прошедшей ночи, освещая детали и заставляя задыхаться.

— Дагур, это слишком! — наконец воскликнула она, смотря гневно на довольно улыбающегося Дагура, и, закусив губу, отвернулась, чувствуя, как внутри бушует ураган какого-то даже страха и затёкшей под рёбра боли.

Несмотря на откровенную провокацию, берсерк в своих словах действительно был серьёзен. Он и сам завёлся от воспоминаний, чувствуя, как стягивает внутренности… Такая простая, нелепая фраза. И от неё по коже пробежались мурашки.

— Что же, раз слова не вгоняют тебя в краску, то…

В глазах его вдруг промелькнуло что-то странное. По-настоящему безумное и хитрое. Он чуть сощурился, с ухмылкой глядя на летящую рядом Хедер. Девушка уже хотела было вырваться вперёд из-под странного взгляда брата и полететь на большом расстоянии от него, как вдруг тот, резко поднявшись немного вверх, спрыгнул со спины своего дракона на Шипореза и, обхватив её руками, столкнул с Розы Ветров, падая вместе с ней вниз с диким смехом. Девушка от неожиданности сначала не поняла, что произошло, и только когда осознала, что они летели в свободном падении к воде, прижалась от страха к Дагуру, обвив его всеми конечностями и полностью забыв себя. Хотелось закричать, но это было бы слишком, да и всё так быстро произошло…

Тройной Удар подхватил их у самой воды. Хедер чувствовала горячие руки брата на спине, чувствовала выровнявшийся полёт, дыхание Дагура над самым ухом… Чувствовала, как бьётся его сердце в широкой груди и боялась открыть глаза от страха. Наконец, подняв голову, она чуть отстранилась от него и посмотрела с немым вопросом в его горящие глаза. Сумасшедший, псих, придурок… И их лица снова были слишком близко, снова по воле берсерка. Но он пока лишь смотрел на неё, дыша на белые щёки девушки и явно забывшись слегка.

И только тут до Хедер дошло, в какой позе она расположилась на Дагуре… Обхватив коленями его бёдра, она в буквальном смысле сидела на нём, положив холодные ладони ему на плечи. Тут же заалев, она хотела было перебраться за спину берсерка, но тот остановил её одним движением, резко подавшись вперёд и прижимая к голове тройного удара между двух длинных отростков, заставляя сестру обвить ногами свою талию, смотря ей в глаза с дикой ухмылкой. Хедер от такого поворота потеряла дар речи, однако пыталась держаться спокойно… Что выходило из ряда вон плохо, ибо она вновь чувствовала, как разгорается кровь внутри брата и как сдавливает низ живота то самое странное чувство.

— Д-дагур, нет, зачем, — заикающимся голосом выдохнула Хедер, готовая провалиться под землю от смущения, что нахлынуло на неё. — Отпусти… Пожалуйста…

— А что, если нет? — с вызовом спросил Дагур, наклонившись ниже и уткнувшись носом в её шею, вдыхая её запах и совершенно теряя рассудок, который не хотел возвращаться обратно даже тогда, под куполом, среди всех этих грёбаных наездников, включая ходячую булочку.

— Тогда… Тогда ударю, — прохрипела Хедер, теряя способность дышать от прикосновения брата.

— И не подумаешь, — усмехнулся берсерк и, чуть отстранившись, прошептал ей на ухо. — А если и ударишь, то пожалеешь об этом.

Хедер против воли порозовела, отведя взгляд в сторону. Торжествующая улыбка Дагура заставила её ещё больше смутиться и почти расплавиться в его ладонях. Да, он победил. Он заставил её смутиться. И, почему-то Хедер была уверена в этом совершенно точно, это был далеко не предел фантазии её непредсказуемого брата…

Остаток мысли утонул в порыве. Дагур резко поцеловал её, заставляя даже вскрикнуть от неожиданности и боли прикушенных, пожираемых страстью губ. Тело отказалось слушаться, и Хедер просто повиновалась брату, чувствуя, что и сама разгорается от касаний его ладоней, скользящих от талии вверх, к груди и обратно, к бёдрам. Сердце сжали жгуты, а в голову ударила кровь, как тогда ночью. Девушка чувствовала привкус крови на своих губах, отвечая брату, так же бешено и с таким же зверством. Казалось, ещё секунда и они начнут рычать, словно звери, напиваясь друг другом в этом странном полёте, но впереди показались скалы родного острова и Дагуру пришлось оторваться от Хедер, оставив последний горячий поцелуй у неё на шее.

— Что же, сестрёнка, — Дагур до края наслаждался дикостью сестры, которую вытаскивал наружу, стоило ему проявить с ней хоть малую грубость, стоило хоть на мгновение заставить её подчиняться, а не вести за собой… И Хедер из застенчивой, тихой девушки превращалась в огненное создание. — У нас с тобой будет время продолжить разговор, не находишь?

Хедер, кое-как отдышавшись, вырвалась из рук брата. Еле удержав равновесие на шее дракона, смущённая до невозможности последней фразой брата, она прыгнула на спину парившей рядом Розы Ветров, которая с удивлением смотрела на то, как странно вели себя двуногие на спине у Тройного Удара.

А странности эти только начинались.

Комментарий к Глава тринадцатая

Вот и 13 глава и я могу официально сказать, что история перевалила за середину и идёт к своему завершению… Осталось не так много глав, но они очень сложные. Поэтому радовать вас слишком частым выкладыванием проды не смогу (или огорчать).

Буду рад отзывам :)

p.s: а вторая нца будет очень скоро. Даже раньше, чем я сам думал.

========== Глава четырнадцатая ==========

Хедер провела рукой по деревянной перекладине кровати, глубоко вздохнув. В этой комнате всё пахло Дагуром. Каждый предмет здесь дышал им, мог рассказать о какой-либо детали из его жизни… Странно. Хедер чувствовала себя здесь чужой. До того чужой, что даже дрожь порой проходила по коже.

На Остров Берсерков они прибыли несколько часов назад. Несмотря на то, что произошло буквально за пять минут до этого, Хедер не терялась среди жителей родного острова, не падала в размышления над происходящим. Все смотрели на неё с любопытством, что сильно действовало на нервы, но девушка держала прямую осанку и гордый взгляд, о который можно было обжечься. Дагур шагал рядом, его приветствовали как вождя, радовались его прибытию… Несколько месяцев отсутствия — берсерки терялись в догадках, что случилось с их предводителем. Но вопросы отпали сами собой — все видели рядом с ним Хедер. И все знали, что она его сестра. Вот только никто даже не догадывался, насколько ближе они стали друг другу.

Хедер ни разу не была здесь, сколько знала себя. Однако, смотря на деревья, камни, скалы, проходя по дорогам деревни к большой деревянной хижине, возвышавшейся над всем поселением, она вспоминала краткие мгновения прошлого… Странного детства, которое она не смогла запомнить.

… высокий дуб, скрипящие ветки от ветра. Мужчина, чьё лицо скрывает плащ, да и черты его как-то размыты. Детский смех, крики. Маленькая девочка смотрит на всё большими глазами, ещё не осознавая, что происходит вокруг. Где-то рядом с мальчишками играет Дагур. Но что-то идёт не так, и его «противник» падает с диким криком, хватаясь за лицо.

Мужчина резко встаёт, оставляя ребёнка одного, и бежит к сыну… Девочка ещё не понимает, что этот мужчина — её отец. А этот мальчик — её родной брат и в будущем любовник…

— Сестрёнка?

Хедер вздрогнула, тряхнув головой. Наваждение прошло, а ускользающее воспоминание встало перед глазами какой-то одинокой, тихой картиной. Будто тогда даже ветер был сильнее, в тот день, когда Дагур в порыве злобы выколол глаз своему другу. Жестокость, боль, крики Освальда и вырывающийся из хватки отца Дагур, кусающий его за руку. Дикость. Хедер только сейчас осознала, насколько далека от своего прошлого, и выдохнула, опустив плечи.

Они давно уже шли по старой, заброшенной улице, с покосившимися домами. Дагур сказал, что здесь собираются ставить новые, но сам он не торопится с этим, потому что не любит людей. Девушка усмехнулась. Да, это точно. Справедливое высказывание.

— Дагур, ты же многое знаешь обо мне и нашей семье, да? — осторожно спросила Хедер, повернув голову.

Тень упала на лицо Дагура, однако тот сдержался и не подал виду, что сестра задела в нём самую больную мозоль, самый жестокий уголок памяти.

— Допустим.

— Расскажи, — девушка подалась вперёд, схватив брата за запястье и заставляя его остановиться. — Расскажи мне обо всём, Дагур.

— Зачем? — вырвав руку из пальцев сестры, берсерк нахмурился и, сдержав порыв злобы, глубоко вздохнул.

— Я просто хочу знать.

Дагур покачал головой, но ничего не ответил. До его хижины они дошли пешком.

И сейчас Хедер сидела в комнате брата, думая о том, что, возможно, ей до конца жизни не удастся выпытать из Дагура хоть немного правды. Но почему он не хочет говорить об отце, о маме, о своём детстве? Хедер бы всё отдала, чтобы узнать, почему она оказалась вдали от семьи, почему её разлучили с родителями и… Братом.

Мысли текли подобно рекам, снося на своём пути все границы разума. Только подумать… Если бы они с детства были семьёй, возможно, между ней и Дагуром никогда не вспыхнули бы чувства. И от этого становилось ещё хуже, потому чтодракон внутри царапался, пинался, до сих пор не желая принимать воли девушки… Не принимая её желания.

А всё-таки удивительно. Здесь, на острове Берсерков, Хедер остро чувствовала себя чужой. За несколько часов она успела раз пятьдесят вернуться мыслями к Краю. Как они там? Смогли отбить атаку охотников? Возможно, стоило остаться и уничтожить этот флот Вигго… Вигго. И снова в груди что-то страшно жмёт. Будто страх, но в то же время и отчаяние. Ей так хотелось, чтобы охотник выкинул её из головы, наконец-то оставил в покое. Но Хедер давно поняла, что в жизни её мало что случается согласно с желаниями. Оставалось только склонять голову перед судьбой, изо всех сил пытаясь противостоять событиям.

Дагур замер на пороге, смотря на задумавшуюся Хедер. Девушка смотрела в одну точку перед собой и не замечала его присутствия. В один момент сердце его болезненно сжалось и захотелось уйти, но… Но что-то не дало этого сделать. В памяти вдруг всплыли все картины прошлого, которое он мечтал забыть. Но рядом с Хедер невозможно потерять память. Потому что эта девушка… Эти зелёные глаза останутся навсегда острым ножом в его совести, принося дикую боль, которую берсерк ненавидел.

Тихо подойдя к кровати, Дагур опустил ладони на плечи сестры. Хедер вздрогнула, выпрямившись, но головы не повернула.

— Ты сердишься на меня? — спросил берсерк, чуть склонив голову на бок и опускаясь на кровать позади неё.

— Нет, — честно ответила Хедер. — Не сержусь.

Некоторое время между ними висела тяжёлая пауза. Хедер боялась повернуть голову. Только бы не встретиться с его глазами, только бы не утонуть в них вновь… Сейчас ей хотелось только одного — получить ответы. Здесь, дома, на родном острове, она как никогда почувствовала это желание.

— Мать умерла через три дня после твоего рождения, — наконец произнёс Дагур, и девушка резко повернулась.

Берсерк откинулся на подушки, заложив одну руку под голову. Взгляд в потолок, какой-то сердитый и холодный… Хедер не любила холод в Дагуре. В эти моменты он становился слишком грубым, слишком злобным. Так и хотелось стереть этот холод с его лица. Но поздно. Берсерк говорил о прошлом.

— Я её никогда не любил, мне как-то даже всё равно. Да и лет мне было тогда не так много. Смерть матери перенёс равнодушно. А потом меня бесило, что вокруг тебя постоянно кружатся женщины, что отец уделяет тебе внимания в тысячу раз больше, чем нужно. Тогда я был зол на весь мир за то, что остался в стороне. Ревновал тебя даже. Однажды подошёл к твоей кровати, помню как сейчас. Я… Хотел напугать тебя. Ножом. Но не смог, потому что, увидев лезвие перед самым носом, ты рассмеялась.

Хедер выдохнула, отвернувшись. Как далеко было то время. Жутко хотелось вернуть его обратно, чтобы вырасти рядом с родными. И почему-то никакой злобы на брата не было. Его слова разбивались о сердце и падали внутрь осколками. Но не ранили, нет. Только больно. Совсем чуть-чуть больно за то, что Дагур говорил об этом с таким равнодушием, глядя в потолок.

— После этого ты меня бесила ещё больше. Я каждый раз искал случая, когда ты оставалась одна, и… Хотел что-нибудь тебе сделать. Например, вытащить из колыбели и кинуть на пол. Но рука не поднималась почему-то. И я злился ещё больше. Отец как-то раз заметил, что я подошёл к твоей кровати с пауком в ладони… Сильно наказал. Но злобы не убавилось. Тебе было года два, три, когда началась вся эта история. В одной из драк я случайно выколол глаз своему другу… После этого отец перестал ко мне относиться нормально. Вечно делал замечания, злился, смотрел холодно. Я вообще его возненавидел, пуще, чем тебя. И в один день решил ему отомстить. Я… Я сбросил тебя с лестницы, Хедер.

Девушка резко повернулась, с ужасом смотря на Дагура. Тот тоже смотрел на неё, и в глазах его помимо вызова была застоявшаяся боль.

— Ты чуть не погибла тогда. Но лекари выходили тебя, вернули в жизнь. Травм серьёзных ты не получила, но они сказали, что ты… Что тебе… В общем, что ты, возможно, не доживёшь и до сорока после такого удара.

Глаза Хедер расширялись с каждой секундой. Она страшно жалела о том, что заставила брата своим молчанием рассказать ей всю правду. Сжав в пальцах ткань простыни, девушка закрыла глаза. Стало тяжело дышать в утягивающем костюме, и железо на руках показалось обжигающе холодным.

— А потом, когда тебя более-менее поставили на ноги, я поджёг дом отца. Терпение Освальда кончилось, я злорадствовал. Но страшно удивился, когда отец передал тебя каким-то незнакомым людям, которые уплыли с тобой неизвестно куда. Я тогда затаил злобу, хотя и был счастлив, что избавился от сестры. Но отец… После этого моя жизнь превратилась в ад. Постоянный надзор, тренировки до потери сознания, злоба, крики. Я не помню, когда он пропал. Но я понял — мой час пришёл. И я стал вождём. Меня уважали, да и вообще я произнёс довольно впечатляющую речь. Однако, когда пропал отец, мне попала в руки его переписка с каким-то человеком. Из неё я узнал, где тебя держат, куда ты попала и что ты находишься в приёмной семье. Старая злоба, знаешь. Мне вдруг захотелось на тебя посмотреть. Тогда-то я и сжёг твою деревню, но тебя в ней так и не нашёл.

— Почему же сжёг? — прошептала Хедер, у которой от каждого слова всё больше холодели руки.

— Хотел показать воинам свою силу, — пожал плечами Дагур и, приподнявшись на локте, внимательно посмотрел на Хедер. — Ты меня ненавидишь?

Девушка молчала. Она понимала, что после всего сказанного должна презирать брата. Но в сердце не было ничего, кроме застаревшей боли. И не за себя, а за Дагура болело её сердце. Потому что люди просто так не жгут острова, не кидают сестёр с лестниц… Потому что люди просто так не влюбляются в сестёр и не спасают их от смерти. И после этих слов она не хотела бить Дагура, не хотела кричать на него. Ей хотелось прижать его голову к груди и прошептать что-нибудь вроде: «Я не злюсь, правда». Но слова застряли в горле. Говорить не хотелось.

Хедер подалась вперёд, забираясь на кровать с ногами, и, взяв лицо брата в ладони, порывисто поцеловала его. Поцеловала… И Дагур ответил, осторожно касаясь пальцами её запястья. Касаясь нежно, так, что по телу тут же разлилась дрожь… Хедер медленно отстранилась, смотря в глаза брату. Он заметил её бледность, её слёзы. И один лишь вопрос, сказанный очень тихо:

— А потом?

— А потом я увидел тебя только тогда, когда сковал цепями над океаном, — прохрипел берсерк, желая притянуть её к себе, чтобы вновь поцеловать, грубо, до одури, напиваясь каждым мигом.

Но Хедер отстранилась, чуть улыбнулась, проведя ладонью по его руке, и, встав на пол, подошла к сундуку, на который женщины поставили ящичек с какими-то маслами и прочими принадлежностями для мытья. Девушка невольно выдохнула. В этот раз ей не хотелось, чтобы между ними снова разгорелось пламя… Слишком много вопросов, на которые она боялась отвечать.

И, тем более, ей нужно было привести себя в порядок после полётов и бурной ночи, прошедшей где-то там… В таком далёком большом зале на Краю.

***

Вода… Девушка сидела на деревянном краю бассейна под деревянным закрытым сводом, опустив ноги в воду. Волосы волнами рассыпались по её плечам, и правда схожие с перьями ворона… Хрупкая, опустившая плечи, смотрящая в одну точку перед собой, Хедер напоминала собой русалку из старых сказок об утопленниках.

Мысли разрывали сердце и разум, заставляя останавливаться дыханию. Что было бы, если бы в тот день отец не отдал её неизвестным людям… Если бы не решил спасти от агрессии родного брата. Что было бы тогда? Неужели Дагур пытался бы покалечить её и тогда, когда бы ей исполнилось десять, пятнадцать лет? Неужели… Неужели он и правда настолько жесток, настолько искалечен внутри? Неужели их всегда будет преследовать кровь и ненависть, наравне с дикой, адской страстью?

В то же время Хедер понимала, что ни одно сказанное ранее Дагуром слово не покоробило её… Сердце её способно вместить любовь всех миров, всех измерений, всего космоса. Она готова была простить Дагуру что угодно, даже детскую травму, о которой она не знала совершенно ничего. Просто потому, что его глаза были самыми нужными. Его руки, губы, голос… Он весь страшно важен, до самых костей и дальше. Девушка любила его всего. Так, как никто и никогда не любил… Жестоко, с дикой болью. Это как нож, самый острый из всех, что вонзается глубоко в сердце. И вместо того, чтобы вырвать металл, она продолжает насаживать глупую кричащую мышцу на лезвие, наслаждаясь той болью, что приносит ей любовь. Что приносит ей Дагур.

— Знаешь, как называется вон то созвездие?

Дагур посмотрел в небо, туда, куда указывала Хедер. Со смешком пожал плечами, ничего не ответив. Просто задумался… О чём-то своём, отстранённом.

— Я никогда не увлекался небом, — наконец произнёс Дагур, повернув голову и взглянув на Хедер. — Меня больше тянула земля. Да и вообще, если честно, я мало знаю о том, что меня окружает…

— А хотел бы знать?

— Нет. Больше всего хотел бы, чтобы мы стали семьёй, как брат и сестра. Настоящие, идущие бок о бок по линиям жизни. И ты не представляешь, как я рад, что ты вернулась ко мне…

Хедер вздохнула и, опустив ладонь в воду, вздрогнула. Слишком горячая… Слишком не такая, какая была в той бочке, в Зале на Краю. Странная цепочка ассоциаций прошлась по душе, вонзилась куда-то в самый край и… Осталась. Не исчезла, не пропала. Просто растеклась по девушке, подобно новой реке. И всего лишь потому, что Хедер вспомнила его касания…

Это грязно. Но Хедер понимала, что ей жутко нравилось, когда Дагур касался её. Ей были приятны его порывы, его поцелуи, его ладони… Всё, что он делал с ней, приносило и боль, и дикое, странное наслаждение. Страсть, вот как это зовётся. Вот только обычно страсть растворяется, испаряется после того, как происходит это. Но не с Хедер. Не с Дагуром, который, ничего не скрывая, признался в том, что любит её. Вот только почему, почему он её любит? За что, собственно? Впрочем, неважно… Здесь только вода, дерево, запахи масел и трав. Здесь только помещение без окон, которое освещает пламя свечей. Здесь воспоминания и стягивающее живот чувство. То чувство, которое принадлежало не ей, а Дагуру.

И горячая вода хлынула по венам, подобно обжигающей волне. Хедер почувствовала прикосновение где-то у самой шеи… Это Дагур опустился сзади, прижав её к себе, откидывая волосы девушки на одну сторону… Хедер позвонками ощутила его грудь, его бьющееся сердце.

От неожиданности девушка вздрогнула и даже тихо ахнула, ужаснувшись. Но потом поняла, что только Дагур, только он может так обнимать её. Так целовать её шею, дыша где-то над самым ухом… Нереально…

— Ты пахнешь травами, сестрёнка, — выдохнул берсерк, и от его голоса по телу прошлась рябь мурашек.

Тот факт, что она сидела на краю бассейна полностью обнажённая, с распущенными волосами… Такой факт не смутил Хедер. Только заставил улыбнуться, чуть прикрыв глаза от скручивающих внутренности чувств, ураганом вьющихся у самого сердца. Ладонь Дагура скользнула ниже, от плеча до локтя Хедер, чуть сжимая его пальцами.

— А ты снова дышишь мне в шею, — тихо произнесла Хедер с некой даже печалью… Но берсерк не заметил грустных нот в голосе сестры.

Дагур что-то пробормотал в ответ, вдыхая её запах, поднимая голову выше, касаясь губами её уха, так страстно и невесомо, что по телу Хедер прошлась дрожь. От этих прикосновений начинала кружиться голова, падать за рёбра сердце…

— Дагур, нет, не сейчас, — прошептала девушка, касаясь пальцами его рук с лентами вен и пытаясь остановить брата.

— Сейчас, сестрёнка, — произнёс Дагур в самое ухо Хедер и ослабил хватку, позволяя девушке повернуться.

Хедер хотела встать и отпрянуть, но берсерк не дал ей этого сделать. Когда она повернулась, с неким неодобрением глядя на него, он резко схватил её за запястье и, притянув к себе, бросил на мокрые доски, нависая сверху.

Девушка вскрикнула, ударившись об пол и на миг задержав дыхание. Дагур ухмылялся, смотря на неё с нескрываемым желанием, плескающимся подобно шторму над морем…

— Ты что творишь? — удивлённо произнесла Хедер.

— Не усложняй всё, Хедер, — склонив голову на бок, произнёс Дагур и, приблизившись, прошептал, обдавая горячим дыханием её щеки. — Ты же не хочешь, чтобы всё превратилось в изнасилование, верно?

От этой фразы внутри девушки взорвался фейерверк. Часто задышав, Хедер покачала головой, сглотнув. Грудь её поднималась и опускалась, будто рёбра внутри хотели вырваться наружу… Но она сама понимала, что против воли брата ничто не может подняться. Что против его желаний даже мечи и копья бессильны… Да и сама чувствовала, что не сможет его оттолкнуть и уйти. Чувствовала, что сейчас, здесь, в жаркой купальне, она хочет отдаться Дагуру до самого конца. До последней капли крови, сознания, сердца… Ей нужны были его касания. Касания, которые помогли бы забыть себя и весь мир.

Девушка резко подалась вперёд и, обхватив брата руками, впилась в его губы жаждущим поцелуем, говоря этим, что она полностью в его власти… Что он может делать с ней всё, что ему вздумается. Убивать, насиловать, резать, жечь, целовать до смерти… Заставлять исполнять все его грязные желания, служить ему. Хедер понимала, что Дагур — её вторая вселенная. Что его тело и его душа — часть её мира. И для этой части она готова была жертвовать всем. В том числе и внутренними барьерами…

Дагур резко поднялся, увлекая Хедер следом. Девушка сама не поняла, как так получилось, но в один миг, в бешеном, страстном поцелуе, они спонтанно поменялись местами… И теперь Хедер смотрела на Дагура с немым удивлением, прижимая его ладонями к полу, не осознавая, не понимая ничего. Её волосы спадали вниз, мешали… Мокрые, тёмные… Дагур поднял ладонь, коснувшись пальцами мягких прядей, погладив её плечо… Что-то вмиг изменилось в нём, в них самих. Это было дальше, ещё дальше белой линии, которую уже не видно было за горизонтом страсти и пламени, в которое их затянуло с головой.

— Ты фурия, сестрёнка, — выдохнул Дагур, проведя ладонью вниз, по спине Хедер, до самой талии. И, резко опустив руку ниже, произнёс. — Ты моя фурия…

С этими словами Дагур увлёк девушку новым поцелуем, поглаживая её ягодицы, желая её всё больше с каждым мигом… Хедер ахнула, чувствуя ладонь берсерка, который не стеснялся ничего, который просто хотел касаться её, хотел пить её дыхание, хотел всю её. Это желание было желанием животных… Но оно сносило крышу.

Пальцы другой ладони Дагура зарылись в волосы Хедер. Он притягивал её ещё ближе к себе, заставляя чувствовать обнажённым телом свою возбуждённую плоть, упирающуюся куда-то в бедро девушки, слишком близко к краю страсти…

— Дагур, боги, — прошептала Хедер, чувствуя, как слабеют ладони, как замирает сердце и как бьёт кровь в ушах. — Возьми меня уже…

— Терпи, Хедер, — ухмыльнулся берсерк, понизив голос. — Я хочу мучить тебя сегодня… Много… Жарко… Так, чтобы боги закрыли глаза…

С этими словами Дагур приподнялся, чуть двигая бёдрами, заставляя Хедер сесть на себе и тереться промежностью о ствол его возбуждённого члена. Девушка никак не ожидала этого, но не смогла сдержать стона, судорожно выдыхая и замирая на миг… Но в следующий же момент сама подалась вперёд, качнув бёдрами и лаская его, несмело погружаясь в новый, непонятный порыв неведомой страсти, повинуясь брату до самого конца… Застонав, Хедер запрокинула голову, теряя дыхание от наслаждения, вцепившись пальцами в его плечи…

Казалось, что это самый пик. Ещё немного, и Хедер бы выкрикнула что-то, застыв в ладонях брата, ослабев и упав на его плечо… Но в планы Дагура не входило доводить сестру до края так быстро и таким образом.

Дагур поднялся, подхватив Хедер на руки, и, увидев в её глазах немую мольбу, похотливо ухмыльнулся:

— Ты у меня та ещё сучка, сестрица, — с этими словами берсерк опустил девушку на пол рядом с полотенцами и, подняв с пола мокрую тряпицу, грубо завёл запястья Хедер за спину.

Девушка выдохнула, вздрогнув. Пот тёк по её шее, всё вокруг пахло страстью… Дагур стянул её запястья тканью, проведя пальцами вверх, до локтей девушки и чуть сжав их ладонями.

От этих ласк, от этих перемен внутри Хедер всё сгорало и рушилось… Дыхание участилось. Какой-то страх и дикое желание большего не давали ей противостоять берсерку. Она подчинялась каждому порыву брата, она желала всего. И сейчас, когда Хедер сидела на коленях, со связанными за спиной руками, она считала мгновения, не видя брата, что опустился на колено позади неё и поглаживал пальцами её локти.

— Только вздумай дёрнуться, — резко произнёс он, и по телу Хедер прошла дрожь.

Девушка сглотнула и кивнула, смотря вперёд себя и покрываясь мурашками от этого голоса, который возбуждал её ещё больше, заставляя дрожать.

— Встань на колени и раздвинь ноги, — приказал берсерк, оставаясь на месте.

Хедер не понимала… Не хотела понимать, зачем. Она просто повиновалась, просто дышала, просто слышала стук своего сердца и боялась. Просто чувствовала страшное, дикое желание быть с Дагуром. И желание больших ласк… Какими бы они не были.

В тот первый раз, в ту лунную ночь, далёкую, как сам космос, Хедер не думала ни о чём подобном… Она просто покорялась страсти, просто хотела разрушить стены между ней и Дагуром, просто сходила с ума, потому что это был первый раз. Потому что сердце билось в мысли о Дагуре, потому что всё сходилось только в нём. Но сейчас в ней просыпалась вторая, дикая сущность. Та самая, берсерковская. Кипела та же кровь, что в жилах Дагура. Кипела та же страсть, что и в нём.

Дагур приблизился. Хедер почувствовала это кожей. Дыхание его опалило её шею. Она не знала, что он будет делать с ней, что хочет с ней сделать… И ей было всё равно. Потому что сейчас она ничего не видела, кроме Дагура и его тела. Кроме полумрака купальни и отсветов свечей.

Ладонь Дагура легла на бедро девушки, медленно поглаживая его внутреннюю сторону, слишком близко, почти что там. Хедер глубоко задышала. В этот момент она чувствовала себя, стоящей на углях… Чувствовала себя в ладонях демона, который хотел поднять на свет пламени все её страсти, все её чувства и тайные мысли. Этот демон развращал её… Этот демон превращал её в подобного себе.

Пальцы Дагура коснулись её промежности. Хедер резко распахнула глаза. Сначала она не поняла, что только что произошло… Но потом замерла, чувствуя, как Дагур поглаживает её, сначала медленно, а потом всё настойчивее.

— Ну же, Хедер, я знаю, что тебе нравится так, — прошептал ей на ухо Дагур, тут же добавив, будто знал, что такие фразы ещё больше распаляют сестру. — Раскрывайся, Хедер… Здесь только ты и я…

Девушка расслабилась, закрывая глаза… И в этот же миг палец Дагура вошёл в неё, заставляя вскрикнуть от неожиданности.

— Что ты… Что ты де…

— Я насилую тебя пальцами, сестрёнка, — хмыкнул Дагур хриплым от возбуждения и желания голосом. — Или ты хочешь… Чтобы я трахнул тебя в зад?

На это девушка ничего не ответила, только судорожно вдохнув и чувствуя, как щёки начинает заливать дикая краска… Она и не думала, что Дагур настолько далеко может зайти. Впрочем… Это же Дагур. Это страсть и пожар. Это то, что называется самим развратом. Это имя, которое Хедер шептала, которое кричала, которое вспоминала каждый миг…

Двигая пальцем внутри Хедер, Дагур чувствовал, как всё внутри неё сжимается. Как она сама сжимается и раскалывается под напором собственных страстей. Он давно уже до боли хотел войти в неё, трахнуть её так, чтобы она кричала, срывая голос… Но желание раскрепостить её, дойти с ней до любых краёв страсти… Это желание было сильнее.

Хедер выгибалась, стонала, шептала что-то… Руки за её спиной, связанные тканью, дёргались, будто хотели разорвать путы. Но нет, Хедер. Ты не разорвёшь этих узлов. Ты будешь страдать под ладонью Дагура и стонать его имя, пока не потеряешь сознание от удовольствия…

Поняв, что девушка уже совсем не против неожиданной ласки, Дагур вошёл в неё вторым пальцем. Трахать, трахать, трахать… Двигаться внутри неё, пока она не кончит. Снова и снова, она может много кончать. Если захочет, она даст ему всё своё тело, все свои соки, всю свою страсть… А она хочет этого. И, наверное, больше, чем чего-либо под этой луной.

И сейчас, в этой позе, дыша ей в шею, видя, как в изнеможении она закусывает губу, чтобы сдерживать рвущиеся наружу слова, Дагур чувствовал, как пелена застилает глаза… Он хотел её. Всегда и везде хотел. Это чувство сопровождало его всюду, никогда не оставляя… В своих грязных фантазиях он трахнул её сто раз, в разных позах и по-разному. Но каждый миг в реальности… Каждый этот миг был невообразим. От наслаждения можно было только рычать, шептать её имя, ласкать её и снова рычать…

Но берсерк снова не позволил себе довести сестру до пика. Убрав ладонь, Дагур развязал руки Хедер и толкнул её в спину, заставляя опуститься на пол. Девушка тут же перевернулась на спину, встречая горящий страстью взгляд брата… Нависнув над ней, берсерк провёл влажными пальцами по её талии, ниже, и проговорил:

— Хочешь меня?

— Д-да, — дрожащим от страсти голосом произнесла Хедер.

Этого было достаточно… Дагур и сам устал мучиться, сдерживая своих львов на поводке. Приблизившись, он посмотрел в её глаза и вдруг, совершенно не похотливым голосом, каким-то слишком серьёзным, срывающимся на шёпот, выдал:

— Поверь мне. Я слишком люблю тебя, чтобы принести боль…

Хедер выдохнула, но в тот же миг вскрикнула, запрокинув голову. Дагур резко вошёл в неё… Но боли уже не было. Кровь девственности давно ушла в небытие, впиталась в камни разрушенных миров древности. Хедер чувствовала, как Дагур двигается внутри неё, и в третий раз за эти мгновения своей жизни теряла голос… Третий раз умирала в его руках, вцепившись пальцами в плечи, ища губами его губы… Шепча что-то нелепое, неправильное, глупое… И впитывая его в себя, полностью, каждой частицей.

В этот раз всё было бешенным, невероятно быстрым порывом… Они слишком долго мучили друг друга, слишком долго ждали и терпели… Чувствуя, что приближается к пику, Дагур резко вышел из Хедер и кончил её на бёдра, рыча, выдыхая и говоря, насколько сильно любит её… Девушка тяжело дышала, запрокинув голову. Она всегда так делала… Поднимала глаза к небу, будто просила прощения у богов и демонов.

А Дагур смотрел на неё, на её лицо… Очерчивал взглядом все её черты и не верил, что всё это — реально. Что этот безумный секс, в вихре самых похотливых желаний, не был сном. И что сейчас под ним его сестра…

Боги… Он обожал смотреть, как она дышит…

Комментарий к Глава четырнадцатая

Давно написал, но не было времени выложить… Надеюсь, нц вас не шокировала х))))

Истории осталось немного… В следующей главе начнётся завершающий, последний конфликт «Не зови меня братом ».

Дико рад отзывам, пускай и не всегда успеваю на них отвечать)

========== Глава пятнадцатая ==========

Хедер резко подскочила на кровати, тяжело дыша. Одеяло соскользнуло с её тела, обнажив хрупкие плечи. Белые перевязи, натянутые кое-как, сползли вниз, чуть оголив грудь…

Темно. И страшно. Душно, просто нечем дышать. Воздух будто бы пропитан чем-то затхлым, древним, тягучим, как вязкая тьма, которая поглощает тебя с каждой секундой и тянет за собой вниз. Эта тьма никогда не спрашивает, хочешь ли ты падать. Она толкает. Она пожирает и выплёвывает твои кости в бесконечность. И ты идёшь за ней, потому что на крючке её удочки висит что-то такое… Что-то особенное, запретное и манящее твою душу.

Сквозь щели ставен на пол падали нити лунного света. Тонкие, изящные, как будто хрустальные… Такие чистые среди кромешной тьмы, такие тихие. У Хедер невольно защемило что-то внутри, захотелось собрать в ладони эти маленькие лучики света и пойти за ними. Пойти до самой луны, которая висела в небе, смотря на мир с нескрываемым интересом. Которой покорялись все, сами того не ведая. Эта луна смотрела когда-то на них с Дагуром, специально бросая свои лучи так, чтобы они прошли под самое сердце брошенных на ветер судьбы викингов. Когда-то давно, когда они всё ещё были братом и сестрой…

Девушка хотела подняться, чтобы протянуть руку к лунным лучам, но её остановил вопрос:

— Кошмары, да?

Дагур внимательно наблюдал за ней в полутьме, лёжа рядом. Глаза его всё ещё были сонными, но с каждым мгновением становились всё яснее и яснее. Девушка некоторое время всё ещё тяжело дышала, после чего вдруг осознала, что всё вокруг — реальность. И что долгий вязкий сон закончился, оставив после себя лишь ощущение тьмы и запах крови. Такой знакомый, что вновь стало страшно.

— Ты погиб, — пустым голосом произнесла Хедер, смотря в одну точку перед собой. — Тебя ранили мечом… Ты умер.

Судя по всему, берсерк ощущал себя очень даже живым.

— Бред какой-то, — фыркнул сонный Дагур, усмехнувшись, и, схватив сестру за запястье, потянул её на себя.

Оказавшись в объятиях Дагура, Хедер невольно задрожала. Но уже не от страха, а от странного чувства, которое никак не хотело её покидать… Чувство, как будто тебя растянули, словно липкую, вязкую массу, и прибили гвоздями в бесформенной фигуре.

— Спи давай, — прошептал он, закрывая глаза.

Хедер тоже хотела спать, и сонливость быстро сморила её. Уткнувшись носом в шею брата, она закрыла глаза, и дрёма снова окутала её разум. Но на этот раз не было ни кошмаров, ни темноты… Был только Дагур, его руки и его тело, которое пахло чем-то невыносимо близким.

И смех Вигго, смотрящего на то, как Дагур, поражённый мечом, падает в пропасть…

***

— На, выпей.

Хедер резко обернулась и чуть было не столкнулась грудью с кубком, который ей протянул Дагур.

Солнце в этот раз действительно грело, на улице было необычайно тепло. Редко здесь, на архипелаге, можно найти такой день, когда холодный ветер на время отступает, подарив немного времени теплоте. И это время лучшее, что происходит с погодой. Просто потому, что его слишком мало.

— Что это? — удивлённо спросила девушка, принимая кубок и с недоверием смотря на тёмную жидкость.

Странная ассоциация с кровью заставила передёрнуть плечами. Впрочем, Дагур в этот момент отвернулся, закрывая деревянные ставни, поэтому не заметил этого мгновения на ткани событий.

Он не любил, когда окна открыты. Не любил, когда рядом с домом много людей. Именно поэтому его хижина (если можно так сказать) находилась выше, ближе к горам и подальше от берсерков. Хедер была не против. Ей тоже не нравились люди, шум и постоянный надзор из соседних домов. Любопытство — худшее качество человека. Порой оно может довести до очень плохих событий.

— Ты что, никогда не пила? — Дагур выгнул бровь, медленно подойдя к сестре и встав напротив.

Хедер невольно засмотрелась на него.

Это Дагур. И она полностью принадлежит ему… Даже сердцем, даже душой. Это странное чувство, но Хедер нравится. Когда кто-то в любую минуту может кинуть тебя на кровать, срывая одежду, потому что хочет тебя. Когда он не спрашивает «можно» или «нельзя», а делает то, что хочет делать с тобой… Это чувство невозможно понять. Но Хедер нравилось подчиняться брату.

Вот только, что теперь? Что будет с ними дальше? Неужели вся жизнь пройдёт так, рядом с ним? Страсть, любовь… Но что из этого верно? Странная пустота на душе не давала Хедер понять саму себя. Впрочем… Об этом можно было бы подумать и позже. Единственная мысль, которая тревожила её с утра: как там на Краю? Почему они не присылают жуткой жути? Наверное, думают, что по жуткой почте охотники смогут определить, где она…

— Это вино, — прервав цепь размышлений девушки, произнёс Дагур. — Редкий напиток. В основном у нас тут эль, ещё что-нибудь хмельное из какой-нибудь дребедени… А это отец получил из-за границ Архипелага. Говорят, там настолько тёплые страны, что плоды растут чуть ли не круглый год… Интересно, враньё это или нет? Впрочем, не важно. После него ты забудешь все плохие сны, уверяю.

Девушка чуть улыбнулась. Дагур говорил с равнодушием, не особенно вникая в суть своих слов. Он просто чеканил то, что нужно, хотя явно хотел поговорить о чём-то другом. Однако на отвар напиток похож не был, да и сравнил его Дагур с хмельными… Значит, снова что-то запретное.

Осторожно поднеся к губам кубок, Хедер медленно отпила бордовую жидкость. Мягкое тепло разлилось по телу, обволакивая мысли и чувства своими нитями. Напряжение с каждым глотком спадало всё больше, и хотелось, чтобы этот напиток никогда не кончился… Хотя Хедер успела сделать всего три глотка, не больше.

Дагур резко подался вперёд, буквально выдернув чашу из пальцев сестры и откидывая её в сторону. Остатки вина расплескались по полу, и серебро кубка глухо ударилось об пол. Девушка непонимающе посмотрела на брата, не сразу заметив, как тяжело он дышит. В следующий миг Дагур приблизился, коснувшись ладонью шеи девушки, и прохрипел:

— Порой мне кажется, что я сойду с ума здесь, рядом с тобой, — медленно проведя пальцем от подбородка до нижней губы Хедер, он добавил. — Даже сейчас… Когда этот адский напиток течёт по твоему подбородку… Невыносимо…

Хедер несколько смешалась, впрочем, тут же забыла обо всём. Прикосновения Дагура были приятны, и из них не хотелось выпутываться. Она и не заметила, что пила вино несколько… Неаккуратно. Хотя… ей было уже всё равно. Всегда всё равно. Дагуру нравилось — это главное. Потому что всё, что его, — важно.

— Полетаем? — шёпотом спросил берсерк, переборов себя и опустив ладонь, сжав пальцами запястье сестры.

Но не стоило задавать вопроса… Хедер всегда была согласна. Потому что это Дагур. И с ним невозможно не соглашаться. Потому что всё, что он хочет, нужно.

***

Остров за островом, брат и сестра облетели почти всю цепь вокруг земли берсерков. Тройной Удар и Шипорез рассекали небеса своими крыльями, в то время как их наездники молчали. Что-то повисло между ними. Неосязаемое, но очень важное… Как будто и Дагуру передалась эта странная фраза. «Что дальше?». Неужели вся их жизнь будет здесь, на острове берсерков, с бурными ночами и пустотой внутри? Не может же быть такого… Правда, похоже, так чувствовала только Хедер.

— Приземлимся на этот, — крикнул Дагур и стал снижаться к подножию водопада небольшого островка, который со стороны казался совершенно необитаемым.

Хедер послушно спикировала следом и, когда Роза Ветров коснулась лапами камня, спрыгнула на площадку, смотря вверх, на ниспадающие потоки воды, что уходили куда-то вниз, к реке, ведущей в море…

Слишком красиво и чисто. И страшно немного. Чем-то этот водопад напомнил тот самый, на далёком острове, где Хедер увидела Дагура впервые после плена у Вигго. Впервые… Это оказалось страшной ошибкой. Или, наоборот, волей судьбы… Кто знает? Вот только мгновения рядом с Дагуром, сны в кольце его рук, его поцелуи и касания — единственное, о чём Хедер никогда бы не стала жалеть. И не жалеет.

— Нравится? — осторожно спросил Дагур, подойдя сзади и коснувшись губами уха девушки.

— Не думала, что ты можешь быть романтиком, — усмехнулась она, повернувшись и смотря в глаза брата, ожидая чего-то.

Сама ещё не осознавая, чего…

Некоторое время брат и сестра стояли молча. Шумел водопад, медленно плыли облака по небу… Мир застыл в каком-то трансе. Всё это было искусственным, неправильным, потусторонним. Словно кто-то нарисовал архипелаг на холсте и потом перенёс на него маленькие фигурки людей, заставляя их двигаться, любить, умирать, ненавидеть… И всё это одновременно, с сотнями судеб, в целом клубке вселенной. Кто этот художник, что любит убивать самых лучших, оставляя под солнцем гнить падших? Кто он… Зачем он всё это рисует?

— Ты думаешь, они в порядке? — вдруг спросила девушка, не зная, как разорвать повисшую тишину.

— Кто? — недоумённо переспросил Дагур, который почти ушёл в свои мысли.

— Наездники… Прошло столько дней, знаешь. Вдруг с ними что-то не так?

— Я уверен, что всё в порядке, — пожал плечами берсерк. — Иначе бы охотники давно знали, где мы с тобой.

Хедер ничего не ответила. Только вздохнула, опустив глаза. Ей почему-то казалось, что время остановилось перед тем, как вновь рвануть вперёд. Что эти дни на острове берсерков будут лишь чертой на карте их жизни. Что дальше будет что-то страшное… Кошмары всё чаще тревожили её, и постоянное ощущение мрака не давало покоя. Ей казалось, что запретная связь с братом тянет её вниз, в грязь, в пропасть. И это чувство не исчезало… Порой казалось, что она уже в этой грязи и во мраке. Но стоило взглянуть в глаза Дагуру и всё падало обратно внутрь, вглубь души. Ведь всё это, все эти слова и события прозвучали громом над ней. И больше ничто для неё не имело значения, кроме глаз брата. Его рук и его сердца. Странно, но… Она в буквальном смысле начала чувствовать его кислородом, без которого невозможно жить.

Минуту молчания разрушил Дагур. Опустившись на колени, он взял ладони Хедер в свои и замер на миг, собираясь с мыслями. Девушка не посмела шевельнуться, только тихий выдох сорвался с её губ. Наконец, набрав в грудь побольше воздуха, Дагур медленно произнёс, иногда останавливаясь, будто натыкаясь на невидимый барьер:

— Эти дни… Это время, что я дышу тобой, не может длиться вечность, как бы я ни хотел обратного. Мы должны быть рядом, Хедер, но не так… Я вижу, что ты увядаешь. С каждым днём становишься бледнее и болезненно выглядишь. Что-то гложет тебя… Что-то страшное, чувствую. Но поверь, я смогу убить всех, кого пожелаешь, за тебя. И… Может быть, немного странно… Будешь моей женой?

Хедер чуть не задохнулась от неожиданности, не верящими глазами смотря на Дагура. Ей хотелось улыбнуться… Ей хотелось зарыдать… И хотелось упасть в небо, смеясь и растворяясь в облаках, сливаясь со звёздной пылью. Эти слова стали чем-то вроде ответа. Что дальше? А дальше всё становится таким, каким должно быть… И, может быть, всё это просто сон, которого никогда не забудешь, но Хедер хотела бы, чтобы все забыли вокруг, что они брат и сестра.

— Мне на всех них плевать, уничтожим их, — прошептал Дагур. — Только скажи «да», Хедер.

И Хедер сказала. Губами. Опустилась на колени рядом с ним и поцеловала. Нежно, осторожно, так, как целует сестра… Так как целует девушка, которая ещё невинна, чиста и сдержанна. И Дагур потерял рассудок от этого прикосновения. Потому что сердце его замерло от немого согласия сестры.

Всё казалось какой-то выдумкой. Брак с братом… Тот брак, что небеса не благословляют. Мрак в душе упал куда-то далеко, но всё равно оставил тень себя, напоминая, что он всё ещё существует. Ответ… Нужен ли он, этот ответ на вопрос, зачем они живут? Рядом друг с другом, влюблённые и страстные… Не ради детей, не ради семьи. Но ради чего? Возможно, стоит вернуться на Край… Стоит уничтожить охотников, сражаться и охранять свой народ. И Дагур будет рядом, до самого конца. И жизнь их будет борьбой, бок о бок друг с другом. Да, это правильно. Но тоска, печаль в душе, не дают надежде оставаться в сердце… Замирать в нём и растекаться белым светом по венам.

Потому что Хедер не верит в будущее.

— Дагур? Он и есть тот сумасшедший берсерк, который уничтожил мою деревню? — глаза Хедер сверкнули в полутьме чистым гневом.

Йохан попятился, от волнения взяв в руки свиток и покрутив его в пальцах.

— Не просто берсерк, а вождь берсерков, — заикаясь, поправил он и добавил. — Но есть слухи… Есть слухи, что…

Хедер уже не слушала его. Сжав пальцами рукоять топора, она резко произнесла, смотря на торговца блестящими от ярости глазами:

— Клянусь, Йохан, что я буду последним, что увидит в своей жизни Дагур!

И это была зарубка на посохе судьбы…

Комментарий к Глава пятнадцатая

Переходная глава. Последняя переходная перед началом следующего конфликта. Пытался передать состояние Хедер и думаю, что у меня получилось…

Очень жду отзывов к этой части)

Фанфик подходит к концу и мне больше всего хочется поставить в его конце точку.

========== Глава шестнадцатая ==========

Мягкие лучи солнца падали на лицо Хедер. Мягкие… И такие тёплые, что невольно сквозь сон она улыбнулась. Улыбнулась искренне и чисто. В воздухе летала пыль, пахло чем-то свежим. Ночью прошёл дождь, а на утро влагой пропитался, наверное, весь скалистый остров до самого своего основания.

Девушка открыла глаза, смотря на досчатый пол. Что-то было неправильное во всей тишине, что окружала её. Слишком холодно, слишком пусто вокруг. И причина этого ощущения отыскалась сразу.

Хедер повернулась и не обнаружила Дагура рядом с собой. Смятые простыни, отброшенное одеяло… Странно. Брат никогда не просыпался первым. А Хедер, как ни удивительно, поднималась почти с рассветом.

Резко подскочив на месте, девушка осмотрелась по сторонам, чувствуя, как сердце отбивает бешеную дробь. Она понимала, что в этот раз брат мог просто нарушить порядок и встать пораньше для… Чего-нибудь. Но никакой здравый смысл не мог успокоить замершую в ужасе душу. Слишком много предчувствий, слишком много напряжения было в последние дни. И в спокойствии рядом с Дагуром Хедер ощущала приближение чего-то ужасного как никогда раньше. Ей казалось, что это самое «ужасное» тянет к ней свои руки, хватает её за запястья и прижимает к себе, просачивается под одежду, холодными касаниями проходится по телу, ласкает её кожу привкусом ужаса и вырывает голос из горла. Не это ли самое происходит сейчас?

Наспех одевшись и затянув кожаные ремни на талии, Хедер выбежала на улицу, захватив топор и громко хлопнув скрипучей дверью. В такую рань люди только-только просыпались, но девушке было всё равно… Как одержимая, она рванула вперёд, побежав по выложенным камнем улицам, осматриваясь по сторонам, цепляя взглядом до боли знакомую фигуру, напрягая слух в желании услышать родной голос…

Но Дагура в деревне не оказалось. Не оказалось его и в стойлах, и на арене, и в горах. Роза Ветров облетела остров раз пять, но не смогла отыскать берсерка ни в одном из его уголков… И ещё кое-что. Тройной Удар, верный дракон, ставший Дагуру близким другом, тоже исчез.

Тем временем деревня проснулась, ожила, непонимающе наблюдая со стороны, как дракон со шкурой, отливающей металлом, метался из стороны в сторону, кружил вокруг острова и снова возвращался обратно.

Допрос стражников и воинов тоже ничего не дал. Они не видели ни Дагура, ни Тройного Удара с тех пор, как вечером они вернулись на остров.

Отчаяние захватило душу Хедер, но ещё больше её гложила странная мысль. Очень странная. Такая, которую и сформулировать то было невозможно. Просто девушка знала, вернее чувствовала, что скоро должно что-то произойти. Что так или иначе на её вопрос дадут ответ. Но кто? И какой ответ?

Но, когда девушка добралась до стражей стойла, они смогли немного рассеять мрак её души. Стражники сказали, что ночью Дагур действительно приходил за Тройным Ударом и улетел в неизвестном направлении, но куда… Куда он полетел, Дагур решил не сообщать.

Оставив поиски и поняв, что они бесполезны, Хедер вернулась в хижину и, опустившись на кровать, спрятала лицо в ладонях.

Руки вспотели, кожа побелела… В жизни девушка не волновалась так сильно, как в это утро. Однако полдень миновал, время склонилось к вечеру. Слишком долгие поиски изнурили девушку, поэтому она, откинувшись на простыни, попыталась заснуть ненадолго, чтобы хотя бы на пару часов забыть о том, что её дико тревожило.

Но сон тоже не шёл, только дразнил лёгкой полудрёмой. Внезапная слабость во всём теле и свернувшийся комок чего-то внутри не давали уйти в другую реальность. Хедер просто смотрела в потолок и думала, куда мог направиться Дагур, где он летает так долго, почему не предупредил? Может быть, она зря волнуется, и стоит просто подождать его немного?

Немного, немного подождать…

Рассуждения убивали. Казалось, что весь мир отвернулся от Хедер, не желая давать ни подсказки, ни ответа, сохраняя интригу. Он тянул её за нервы, заставлял отдавать себе всё больше мыслей, в ответ говоря: «Скоро поймёшь». Но как скоро и стоит ли вообще понимать? Убивало. Всё это ожидание убивало.

Раздался страшный грохот где-то за спиной, будто кто-то обрушил на стену гигантский камень. Хедер резко подскочила, сердце её бешено забилось в груди от страха. Начинало темнеть, на мир опускались сумерки… День за поисками и бесконечным ожиданием в полусне пролетел быстро и незаметно. Тени падали на противоположную стену, солнце уходило за горизонт… И внезапно прервавший долгие размышления звук выбросил Хедер в какой-то другой океан.

Медленно повернув голову, она уставилась на… Жуткую Жуть, которая, по чистой случайности, впечаталась в самое окно и распахнула ставни настежь, упав на пол. На время она потеряла способность ориентироваться, как-то нелепо и неестественно пошатываясь и тряся головой.

Хедер спрыгнула с кровати на пол и, подбежав к дракону, подняла его на руки. Жуть, всё ещё не понимающая происходящего, слабо отбивалась и пыталась сфокусировать взгляд на чём-нибудь,но у неё получалось плохо. Девушка заметила привязанное письмо к лапе дракончика и, дрожащими пальцами отвязав его, положила Жуть на кровать…

Бумага жгла руку. Странно жгла. Без единой подписи и подсказки, что в ней. Кто прислал ей это? Может быть, Дагур? А если не он? То кто ещё? Действительно, кто ещё мог знать, где она…

Отгоняя всякие нелепые мысли, Хедер развернула свёрток и начала разбирать руны, аккуратно выведенные рядом друг с другом… С каждым прочитанным словом её сердце падало всё ниже и ниже, а глаза расширялись в немом ужасе.

«Дорогая Хедер.

Обращаюсь к тебе, как к девушке умной, потому что знаю, как поразит тебя это письмо. Твой брат в моих руках, к сожалению, он не умеет сдерживать себя, да и постоянно летает один. Рискует, понимаешь? Точнее, рисковал.

Если хочешь увидеть его живым, я жду тебя у Каменного Кольца. Одну.

Не бойся. Никто не посмеет причинить тебе вред, а я тем более не хочу его причинять. Я человек слова. Но если не решишься встретиться со мной, то мне придётся поступить так, как я считаю нужным поступить с твоим братом.

Жду с нетерпением, Вигго».

Ноги девушки подкосились, и она опустилась на кровать, рядом с пришедшим в себя драконом. Жуткая Жуть смотрела на дрожащие руки Хедер с неким интересом, но и представить не могла, насколько та была… В ужасе.

Кровь ударила в голову, захотелось кричать и плакать, страх стискивал сердце. Больше всего на свете девушка боялась этого. Но это произошло. И теперь у неё не было ни выбора, ни возможности что-то решить…

Осторожно положив лист на простынь позади себя, Хедер закрыла глаза, пытаясь справиться с нарастающей паникой. Дагур там, у Вигго? Что если это провокация? Что если Дагура нет там?.. А если есть…

Прилетать одной. Конечно, Вигго всегда всё предусматривает. Если она попросит помощи у Иккинга, то Гримборн просто отдаст приказ перерезать Дагуру горло, стоит охотникам увидеть хоть край хвоста иного дракона, кроме Розы Ветров.

Нет, невозможно. Но как? Впрочем, ответ прост. Остров берсерков — то самое место, где бы её стали искать, когда поняли, что и Дагур сбежал с Края. Но кто шпион, кто охотник среди берсерков, ведь ни одно судно не подплывало к острову за все эти дни. Вигго мог догадаться, но… Но он писал так, будто действительно знал наверняка. И знал, когда Дагур улетел ночью. Откуда?

Мысли постепенно выстраивались в линию, заставляя холодеть. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Временный страх прошёл. За ужасом Хедер захватила ненависть и решительность. В глазах мелькнуло действительно что-то берсерковское, безумное и отчаянное.

Я не дам тебе умереть…

Хедер кинула Жуткой Жути остаток жареной рыбы с ужина прошлого дня, выпустила её в окно и, плотно закрыв ставни, задумалась на миг. Захватив с собой только топор и дорожную сумку, девушка вышла на улицу и, столкнувшись с последними лучами заката, остановилась на мгновение, вперив взгляд в горизонт.

Солнце. Оно уходило, оставляя луну властвовать над ночью. Солнце никогда не покровительствовало Хедер, оно считало её слишком грязной для этого… Лишь луна, лишь её белый свет защищал девушку от ярких лучей, дарил ей надежду. И сейчас Хедер смотрела на алый закат с каким-то грубым, держащимся на кончиках нервов вызовом. Даже произнесла железным голосом, будто в пустоту:

— Что, не веришь мне? Думаешь, отступлю?

Светило молчало, но девушке и не нужен был ответ. Хмыкнув, она повернулась к нему спиной и направилась вверх, по горной тропе к стойлам. Снова туда… За Розой Ветров. Чтобы взмыть во мрак ночи и забыть на мгновение, что Хедер ходит под знаменем смерти.

Стражники стояли на постах, о чём-то тихо говоря друг с другом. Девушка выдохнула, сосредоточившись, и с грозным, мрачным, как туча, лицом подошла к воинам.

— Дагур не возвращался? — холодно спросила она одного из стражников, остановившись в дверях стойла и чуть повернув голову влево.

— Нет, — коротко произнёс воин. — Ты за ним?

Девушка ничего не ответила, долго смотря куда-то в бок, будто выжидая чего-то. Воин хотел было ещё что-то сказать, как вдруг в свете только-только родившейся на небе луны блеснуло лезвие топора. В следующий миг воин упал на землю замертво, истекая кровью, а Хедер, перехватив топор поудобнее, повернулась к другому, который замер, в ужасе смотря на растекающуюся под другом лужу.

— А теперь говори, где Вигго держит его? — прошипела девушка, приставив лезвие топора к горлу второго.

Он не успел среагировать. Прижатый к железу ворот, воин сглотнул. Кровь на топоре блестела в темноте, играла, говорила… Она живое существо, которое пугает медленно, но верно. Взгляд лже-стражника был прикован только к лезвию, и казалось, что всё его самообладание падает вниз, в пропасть, будто не существовало ничего…

— Не понимаю, — прохрипел воин, сильнее вжавшись в стену, а Хедер, заметив, что он тянется к ножу на поясе, ударила коленом между его ног, отбив всякое желание сопротивляться.

Охнув и скорчившись от боли, охотник прикусил губу, но согнуться не мог. Горло его надёжно фиксировал топор разъярённой девушки.

— Теперь понимаешь? — грубо прошипела Хедер, ухмыляясь совершенно не своей улыбкой.

Стражник на мгновение задержал взгляд на её губах, на её лице и… И побелел ещё больше. Действительно. В гневе Хедер была точно брат — ужасной. Настоящей валькирией, что готова босиком шагать по кровавой тропе и рубить головы неповинных викингов. Та самая валькирия, что забирает неугодных людей в другой мир, в мир тёмный и страшный, где все гнилые души будут мучиться в замке смерти*.

— На главной базе, недалеко от Лунного острова, — быстро протараторил охотник, уже не пытаясь ничего отрицать. — Его забрали туда.

— Сразу бы так, — хмыкнула Хедер и отстранилась…

Однако в следующую же секунду воздух прорезал крик. С перерезанным горлом охотник упал на землю, уже не дыша. Кровь брызнула на лезвие, землю, на одежду и лицо Хедер… Столько грязной и нечистой крови. Но девушка даже не обратила на это внимание. Просто вытерла топор о траву и, подозвав Розу Ветров к себе, вскочила в седло. Грозная, холодная и решительная. С кровью на лице и одежде — ещё более страшная… Истинная смерть, закованная в железо. Но лишь только тогда, когда у неё пытаются отнять то, что она ценит.

Дракон поднялся в небо и, разрезая темноту, кинулся прочь с острова, направляясь в сторону Лунного острова… И не важно, что где-то там на крик сбежались люди, от ужаса замершие при виде убитых стражей. Не важно, что кто-то посмотрел в небо и увидел улетающего дракона. Плевать.

Где-то там на грани смерти был Дагур.

***

Дракон напал бесшумно. Быстро и сразу. Голубое пламя прорезало воздух. Хедер спрыгнула со спины Розы Ветров и тут же убила двух подбежавших к ней охотников. Поднялась тревога, всё пришло в движение, стали зажигаться сигнальные огни… Все думали, что на остров напали драконьи наездники, все готовились к бою.

В полумраке ночи Хедер прорывалась к подземельям. Она помнила здесь всё, на главной базе. Помнила те самые тоннели, в которых сама чуть не умерла. Но Дагур в тот момент обрушил удар не на неё, а на железо. Сам не осознавая, он разрубил тогда стену между ними.

Хедер почему-то вспомнила глаза брата, его улыбку, касания, вспомнила то время, когда они и не думали, что в будущем будут срывать друг с друга одежды одним лишь взглядом… Они не думали, что страсть настолько снесёт им крышу, что они забудут обо всём, задыхаясь друг другом. Но теперь всё иначе. И Хедер снова здесь, где всё было когда-то начато.

Луна смотрела на Хедер, улыбаясь и наслаждаясь кровью, что плескалась под топором девушки… Воительница не останавливалась, приближаясь к тюрьмам, стремительно и быстро. Охотник падал за охотником, пытающиеся окружить её воины тут же вспыхивали в пламени Розы Ветров. Внезапность, стремительность… Ядовитые стрелы летели мимо, а сети ещё не успели принести.

Добежав до края оврага, девушка прыгнула. Шипорез подхватила её на лету, и Хедер топором отбила летящую в них стрелу… Однако резко пронёсшийся приказ над полем боя заставил её замереть на месте. Роза Ветров остановилась, паря на одном месте, и готовая в любой момент сжечь всё вокруг. Охотники как один повернулись в сторону противоположного края выбоины и… Удивлённо выдохнули.

Вигго стоял с заложенными за спину руками и со спокойной довольной улыбкой смотрел на парящего в небе дракона… Точнее на всадницу, что встретила взгляд Гримборна так же удивлённо, как и все охотники на базе. Будто кто-то внезапно окатил её ведром ледяной воды… Как? …

— Мои ожидания оправдались, Хедер, и я рад, — Вигго почтительно кивнул, будто в знак восхищения, и продолжил, подняв голову.

Такой уверенный в себе, что у девушки задрожали колени… Это был единственный человек, которого она действительно боялась.

— Посылая тебе письмо, я сразу понял, что ты догадаешься о западне, которую устроили для Дагура мои охотники. Да, иметь своих людей в каждом из племён, это важно. Особенно когда вождь того племени не был на родном острове несколько месяцев. Безответственность? Халатность? И вот где ты оказалась, Хедер, благодаря ему.

Девушку затрясло. Но уже не от страха, а от гнева и ненависти. Однако с места она не двинулась. Испачканная в чужой крови, Хедер оскалилась, дьявольски ухмыляясь, и продолжила слушать Вигго с каким-то неестественным животным и диким желанием вырезать тому сердце.

— Поэтому… Стоило ли мне уплывать к Каменному Кольцу, если я мог подождать тебя здесь, дорогая Хедер? Думаю, ты сама уже знаешь ответ…

Да, Хедер знала. Но даже представить не могла, что, убивая тех шпионов, которые сторожили стойла ночью, она действует по плану Вигго, а не против него… Нет, она ещё слишком мало знала охотника, чтобы разматывать паутины, которые он плёл. Однако это незнание сыграло для неё последний аккорд. Оставалось только… Ждать… И действовать, так или иначе.

— Что же, раз ты прилетела, то я полагаю, стоит продолжить беседу… Наедине. Что думаешь?

— Что ты слишком много думаешь за меня, — гневно прохрипела Хедер и молча дала знак Розе Ветров стрелять.

Однако в следующий момент заметила выгнувшуюся бровь Вигго, который даже с места не двинулся, и остановила дракона…

Что она делает?

Наверняка Вигго оставил приказ своим охотникам, что если хоть один выстрел полетит в него, Дагур будет убит… И нужна ли Хедер жизнь без Дагура? Нужна ли ей смерть всего, что у неё было? Нет… Она не могла поставить такую точку в этом разговоре. Даже если бы этим могла избавить драконьих наездников от проблемы в лице Гримборна.

Поняв, что это поражение, Хедер зажмурилась на секунду, а после выдохнула, опустив плечи. Но огонь в её глазах не потух. Только лишь загорелся больше, заставляя всех дрожать перед этим взглядом, как перед Дагуром.

Одна кровь.

Одно сердце.

Одна душа…

Хедер направила дракона вниз. Спрыгнув со спины Шипореза, она выпрямилась и, положив топор на плечо, посмотрела на Вигго взглядом, полным дикой ненависти. Настолько дикой, что самой даже страшно стало… Вдруг сердце не выдержит этого пламени и сгорит прямо в груди, обжигая вены и убивая её? Впрочем… Так было бы даже лучше.

Вигго тоже стоял на месте. Всё так же спокойно кивнув, он улыбнулся и протянул руку вперёд. Хедер некоторое время стояла, не двигаясь. Она знала, что её ждёт этой ночью. Знала, что этого уже не избежать. Но ни страха, ни отвращения не чувствовала. Просто ненависть. Только ненависть. И желание показать этому человеку, что и она может быть сильной. Настолько сильной, что даже его прикосновения и его губы не смогут уничтожить в ней огонь.

Опустив руку с топором, Хедер подождала, пока Роза Ветров возьмёт его зубами и отойдёт на шаг назад, готовая уничтожить любого, кто посмел бы хоть пальцем тронуть оружие хозяйки с привкусом человеческой крови на выкованном лезвии.

Сделав несколько шагов вперёд, Хедер замерла перед самим Вигго, смотря на его руку. Вот то, чего она боялась больше всего. Вот то, из-за чего сейчас Дагур в плену. Но что страшного в этом, почему её трясло от одного упоминания? Что страшного в этих пальцах, в этом человеке? Неужели он достоин того, чтобы Хедер боялась его?

Внезапная злоба на саму себя заставила Хедер гордо выпрямиться. Вигго видел на её лице тень ужаса мгновением назад и был приятно удивлён, когда холодные, запачканные в крови пальцы легли на его ладонь. Белые и тонкие. Те самые пальцы, которые Вигго всегда вспоминал с того момента, как держал эту девушку там, над пропастью, уже зная, что она предатель.

— Не будь такой хмурой, дорогая, — усмехнулся он и, потянув Хедер на себя, направился в сторону своего шатра, добавив шёпотом, так, что по телу девушки прошла дрожь. — Тебе понравится…

* — отсылка на серию редакций «Live And Dead», которую я выкладываю на razorwhip_httyd (инстаграм). Так же по этой серии планируется быть написанным фанфик.

Комментарий к Глава шестнадцатая

Продолжение уже здесь, перед вами)

А до конца работы осталось совсем немного…

В общем, очень нуждаюсь в ваших отзывах)

========== Глава семнадцатая ==========

Вигго сидел за столом, смотря на своего собеседника с некой насмешкой. Впрочем, что только Кроган не замечал в нём, в Гримборне, стоило тому просто «как-то не так» выгнуть бровь. Нужно ли притворяться, когда оба искренне недолюбливали друг друга? Нет, в этот раз Вигго решил не надевать масок. Он был спокоен и хладнокровен, а повода для ссор с учеником Охотника Севера не осталось на этот день. Старые неприятели и одновременно партнёры просто сидели за одним столом и говорили о чём-то таком, что не задевало их отношений друг с другом и не заставляло хмуриться, желая скорейшей смерти собеседнику. Они отдыхали. Просто отдыхали, на время забыв, что могут воткнуть не один нож в спину друг друга.

— Ты, кстати, так и не объяснил мне, для чего тебе была такая морока с этой девчонкой, — хмыкнул Кроган, наливая хмельного эля в большую кружку, стоящую подле ладони. — Неужели только ради одной ночи? На тебя не похоже.

— Зависть тоже надо уметь подавлять, Кроган, — снисходительно усмехнулся Вигго и, опередив гневный ответ охотника, продолжил. — Но, знаешь, мне скрывать нечего. Да, не только для ночи, в этом ты прав.

— Мог бы подыскать и получше, — настаивал на своём мужчина, отпив немного напитка из кружки. — Уж тебе-то это проще простого. Чем вот она отличается от той шлюхи, что прислал нам Йохан на тот пир, где мы впервые узнали друг друга?

— Кровь, милый Кроган, — коротко ответил Вигго, поднявшись из-за стола, и, обойдя его с другой стороны, подошёл к окну. — Кровь, вот что в ней ценно. Ты знаешь, я никогда не беру то, что валяется под ногами. Мне нужны такие бриллианты, которые нужно срывать с высокого потолка древней глубокой пещеры, за которые нужно бороться. Такие камни, которые стоят того, чтобы за них боролись. Это главное.

Кроган некоторое время молчал, смотря на эль в своей кружке. Он ждал продолжения разговора, но Вигго тоже задумался, каким-то горящим взглядом смотря на то, как плескался океан за окном.

— И что? Эта сучка стоила твоих стараний? Вот скажи честно, приятно было трахать её? — с пошлой ухмылкой спросил Кроган, который на самом деле и правда завидовал Гримборну, но не хотел признавать этого.

— Будем обсуждать мою постель или девушку? — смеясь, спросил Вигго, чуть повернув голову, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я с первого взгляда понял, что она предатель. Но после разговора с ней, там, наедине, также осознал, что она довольно храбрый предатель. И… Ты не слепой, чтобы не заметить её красоту. Складывая затем кусочки мозаики воедино, я понял, что это как раз таки тот самый камень, который стоит проверить на прочность, а затем вырвать из горной породы, оставив себе навсегда.

— Допустим. Но мало ли красивых и бойких девушек вокруг, — пожал плечами Кроган, несколько раздражённый тоном, которым Гримборн с ним говорил. Будто хотел поддеть. — Та же блондинка…

— Да, их сотни. Тысячи. Миллионы. Но ни у одной из них нет такой крови, как у Хедер. Она дочь вождя, Кроган. И не просто вождя — она дочь Освальда. Внутри её жил бежит берсерковская храбрость, ненависть, сила и ярость. То, что невозможно сломать. Я выбираю девушек под стать себе, мой дорогой друг. И думаю, что искать камень сложнее и дороже уже бессмысленно.

Кроган промычал что-то под нос и опрокинул в себя ещё одну кружку алкоголя. А Вигго стоял, смотря в окно, и чувствовал, как по венам разливается что-то… Немыслимое. Он действительно говорил искренне. Хедер заинтересовала его с первого взгляда, но лишь только этой ночью он смог увериться в том, что это тот самый бриллиант, тот самородок, что ему был нужен.

Гримборн не сомневался в том, что Хедер будет с отвращением отвечать на его поцелуи, он был готов к этому… Но когда девушка ответила, причём с такой яростью, что в раз снесло крышу, он понял. Это гордость. Она не сломается, не сломалась под ним… Она отвечала на его прикосновения. Равнодушная, холодная и трезвая, в то время как он опьянел ей в первые же секунды. Она добровольно позволила ему коснуться себя. И поразила ещё больше, потому что когда всё закончилось, она не задрожала, не закрылась внутри себя, она просто осталась лежать. Пустым взглядом смотрела в потолок и, тяжело дыша, молчала, готовая в любой момент разразиться громом и закричать от ярости.

Он помнил её губы, помнил, как водопад волос упал на её плечи, когда он потянул за шнурок её косы… И это пробивало насквозь всего охотника, весь его лёд и все его мысли. Потому что только благодаря этой ярости, этой дикости и этим глазам, полным гордости и вызова, он терял разум рядом с ней, при этом оставаясь собой…

— И знаешь, Кроган, — добавил Гримборн, разрушив тишину, каким-то тихим голосом. — Я ни о чём не жалею, когда вспоминаю, сколько пришлось потерять, чтобы добиться этой… Не последней для меня ночи.

***

Холодно и сыро, пахло мхом.

Дагур стоял у рёшетки, смотря по сторонам и выжидая. Никого… Пустота и звон разбивающихся о камни капель воды. То, что нужно.

Берсерк сам не понял, как попал в руки Вигго. Просто в один момент в Тройного Удара прилетела отравленная стрела и дракон упал в воду. Вытащили их оттуда уже ослабевшими и, дав понюхать какой-то хрени, окончательно вырубили. Очнулся Дагур уже в камере. И первое, что увидел, так это довольное, до омерзения гадкое лицо Райкера, который тут же ушёл. Видимо, доложить Вигго, что «пловец» пришёл в себя.

Сердце болело. Так болело, что рвало грудную клетку на части. Однако находчивость, решительность и разум не оставляли берсерка нигде. Он провёл здесь сутки, не больше… Но ошибкой Вигго было пихать Дагура в тюрьмы, которые тот лично обходил вместе со стражей временами. Которые знал, как свои пять пальцев. Ох, как ошибся Вигго…

В соломе, под камнем, Дагур смог отыскать ключ. Совершенно случайно, когда упал на сырую кучу травы и сильно приложился затылком об упомянутый булыжник. Подняв его, он хотел бросить ненавистный камень куда подальше, но вдруг увидел блеснувший ржавый ключ и забыл о накатившем раздражении… Надежда выбраться, вернуться к Хедер, защитить её загорелась пламенем в его сердце.

Оставалось лишь ждать подходящей минуты… И эта минута наступила. В коридоре уже полчаса не было ни одного человека, и берсерк решился. Вытащив ключ из-под доспеха, он вставил его в замочную скважину рядом с решёткой и повернул несколько раз с замиранием сердца… Он не был уверен, что этот ключ всё ещё исправно работает

Щелчок. И решётка поддалась, отходя в сторону. Как по волшебству, словно так и нужно было. Словно боги помогали берсерку выбраться, любой ценой помогали.

Дагур тут же выбежал наружу и, стараясь вести себя как можно тише, закрыл камеру за собой. Бросившись к бочкам, что стояли у выхода в более широкий тоннель, который вёл в сердце базы Вигго, Дагур спрятался за ними и прислушался. Шаги. Двое воинов прошли мимо, так и не завернув в его сторону, о чём-то переговариваясь. Берсерк медленно двинулся за ними и, вырубив их своим любимым приёмом, отобрал у одного из оглушённых охотников клинок. Тихо, мирно, как тогда, когда его отправили наблюдать за смертью Хедер… Когда он не смог её убить.

В голову ударил жар, и на мгновение стало страшно. Что с ней сейчас? Где она? Что задумал Гримборн, кто может знать? Но одно Дагур точно понял. Раз он здесь, то Хедер тоже. Потому что он был идеальным предметом шантажа… А девушка, он знал это, ни за что бы не оставила его.

Двинувшись дальше, Дагур издалека завидел воина, который что-то писал на пергаменте, сидя за деревянным столом в небольшом ответвлении от главного тоннеля. Спрятавшись за стеной, берсерк осторожно наблюдал за ним. Жуткая Жуть сидела на столе, почёсывая за ухом. Идеально, словно по заказу.

Писарь даже вскрикнуть не успел, когда удар обратным концом меча пришёлся прямо ему в висок. Упав замертво, охотник выронил из руки пергамент и испустил последний вздох. Берсерк хмыкнул. Ему не было дела до писанины тюремного писаря.

Взяв лист и огрызок карандаша, Дагур быстро начиркал послание и в спешке, постоянно оглядываясь, привязал письмо к лапе Жуткой Жути. Подняв её на уровень глаз, он грубо произнёс:

— Драконий Край, поняла? Драконий. Край. Иккингу. Ясно? Драконий Край.

Жуткая Жуть некоторое время хлопала глазками, но после, уловив знакомое звучание, фыркнула и вылетела в отверстие под самым потолком, вырвавшись из рук Дагура.

Берсерк долго смотрел ей вслед. Смотрел на солнечный луч, что падал в оконце на каменный пол тюремного коридора… И думал. Дагур больше всего надеялся, что это было не последнее его письмо. Надеялся, что помощь придёт раньше, чем его убьют. И необычайная серьёзность скользила по его лицу. В голове одно имя. Хедер. И другое. Вигго. Ради первого он готов был умереть… А второе он хотел размазать кровавым месивом по каменной скале.

И предстояло выживать. Выживать на базе, пытаясь выяснить, что с Хедер, здесь ли она, и где она… Пытаться добраться до неё в одиночку, пытаться освободить Тройного Удара… Во всяком случае, Дагур не собирался бездействовать.

Перехватив топор поудобнее, он осторожно направился дальше по коридору, намереваясь выйти в тоннельный лабиринт, а через него попасть на заднюю часть базы Вигго. Плана у него не было. Но, зная о лагере Гримборна достаточно, чтобы не заблудиться, Дагур не терял ни единой надежды на то, что он доживёт до конца этого дня.

Долгое брождение по коридорам не измотало берсерка. Даже наоборот. Он почувствовал себя гораздо увереннее и сильнее, когда ощутил дуновение свежего ветра на своём лице. И вдруг ассоциация… Такая лёгкая, как прикосновение крыла бабочки к твоей шее. Он замер на месте, смотря в одну точку, и выдохнул… Дагур помнил тот момент.

Он только хотел ступить в тьму холодной ночи, как вдруг услышал позади себя скрежет крыльев шипореза.

Дагур почувствовал, как внутри всё холодеет. Как дрожь бьёт всё тело вместе с болью где-то на дне сознания. Он резко обернулся, смотря на то, как сестра спускается с дракона… Только что берсерк разрубил её оковы, отпуская навсегда. Пытаясь тем самым вырвать её из своего сознания. Он видел её силуэт в лунном свете, видел её неуверенность и слабость от пережитого страха… И становилось страшно невыносимо. Потому что в голову снова ударила кровь.

— Я хотела сказать…

— Не утруждай себя.

Грубость. Он снова сорвался на грубость. Так, чтобы она не услышала, как дрожит его голос, чтобы не поняла, что он на грани. Дагур хотел показать ей, что может управлять этим острым, как кинжал, чувством, которое она воткнула в него своим дыханием, своим присутствием, всей собой. Влюблённый… Желающий до потери сознания. И от этого становилось ещё стыдней, поэтому берсерк пытался злиться. И злился. На весь мир. И на неё в первую очередь, потому что… Какая она глупая.

Пальцы сжались в кулаки… Он зажмурился, моля небеса, чтобы Хедер ушла. Пусть уйдёт, пусть оставит его сердце в покое. Пусть позволит самому уйти во мрак и попытаться забыть её глаза, в которых можно утонуть. Забыть линию её спины, её волосы, её губы, от которых он не мог оторвать глаз, когда сидел вместе с сестрой на палубе ночью и просто говорил… Сам не помнил о чём. Но в тот момент он впервые в жизни почувствовал дикую страсть. Такую дикую, что чуть не впился в сестру уже тогда.

— Ты мой брат, Дагур, — запинаясь, произнесла Хедер, сделав несколько шагов к берсерку. — Я хочу…

Она хочет… Что в этом слове? Всего несколько букв, которые можно выбить из сердца. Но внутри всё сворачивает, и злоба заливает каждый уголок его тела. Хочет?! Да это ОН хочет. И очень многого. Например, целовать её губы до потери сознания или изнасиловать её прямо сейчас, здесь, в тёмном коридоре… Но Дагур держал себя в руках, надеясь, что вся эта дрянь пройдёт, покинет его сердце и он сможет забыть о Хедер до конца дней своих. Но нет. Она хотела злить его. Так что же… Пускай тогда знает. И пусть боится.

— Хочешь?! — резко вскинулся Дагур, поворачиваясь и зло уставившись на Хедер. — Забавно, сестрица. Может быть, я не хочу быть тебе братом! Тебе это в твою головушку не приходило?! Чего ты вообще хочешь от меня?!

Его крик пронёсся эхом по тоннелю, но не пошёл дальше. Здесь было слишком много кислорода, холода и лунного света. Здесь, по одну сторону, пещеры, а по другую — свобода. Свобода от Вигго, Райкера… И от неё.

Ну же, отпусти меня, Хедер… Просто отпусти и дай уйти спокойно. Не дай совершить ошибку.

— А ты чего?

Чего… Нет, она специально режет его лишний раз. Всё внутри Дагура сжалось, взгляд его упал на колени Хедер, на её бёдра, обтянутые бликующей в лунном свете юбкой… Он сглотнул, чувствуя, как начинают дрожать пальцы. Как можно так мучить его? Какая же ты глупая, Хедер…

Дагур резко подался вперёд, желая высосать из неё душу. Обхватив руками острые плечи и сжав их в своих пальцах, берсерк прижал её к холодной стене, чувствуя страшный жар в голове от ярости, злобы, отчаяния, боли и осознания того, что его возбуждает одно лишь прикосновение к родной сестре… Это мучило его. Он даже осознать не успел, но события последних дней заставили весь мир перевернуться с ног на голову.

И её глаза, испуганные, яркие… Нежные губы, которых хочется коснуться до одури. В полумраке всё становится ещё более страстным… Как будто каждый сантиметр этой чёртовой стены, к которой Дагур прижал сестру, был соткан из похоти. Хотелось впиться в неё. Поцеловать так, чтоб голову разорвало… Сплестись с её языком, искусать до крови губы и впервые понять, ЧТО в ней так поджигает все его чувства. Почему он до безумия хочет её и почему так сильно любит её…

— А ты, правда, желаешь узнать об этом, сестрёнка? — прошипел он, смотря на испуганное лицо девушки и сдерживая себя, чтобы не поддаться вперёд и не протиснуть колено между её ног. — Узнать о том, что происходит со мной? Во всяком случае, ты никогда не поймёшь, как это… Хотеть родную сестру.

Сказав это, он оторвался от неё, бросившись назад и успев заметив, как Хедер упала на одно колено, дрожащая от страха, хватаясь за плечо, которое он, наверное, сдавил слишком сильно, когда смотрел на её губы… Когда так хотел кусать их.

Но Дагур смог сдержать себя. В ярости он выбежал на холодный воздух и скрылся в зарослях, зная, что через несколько часов ни один охотник не догонит его корабля… Зная, что больше никогда не позволит себе искать встречи с Хедер. Понимая, что нужно побыть в одиночестве и понять всё дерьмо, в которое превратилась его жизнь…

Дагур потряс головой. Как давно это было? Сколько месяцев назад? Он не помнил. Но сейчас он уже знает, как это, кусать её губы. Как это, прижимать её к себе и сходить с ума от каждого прикосновения, которое остаётся в памяти навсегда. И он не хочет терять её из-за того, что Вигго тоже желает этих касаний.

Тех касаний, что принадлежат только Дагуру. Всегда.

— …когда ты в прошлый раз там был. Отплываем завтра?

Берсерк в страхе обернулся. Он вовремя успел нырнуть в тень, прежде чем из-за угла вынырнули два охотника, медленно шагающих рядом друг с другом. Дагур прислушался к разговору. Он чувствовал, что это важно. И не ошибся.

— Да, ребята сказали, что Вигго увозит ту девчонку за Архипелаг…

— Зачем?

— Думаешь, он бы стал возиться с ней, если бы ему нужно было просто отыметь её? — рассмеялся первый и завистливо хмыкнул. — Мне бы столько счастья в жизни.

— Смирись. Таких сучек получают только вожди, а нам остаётся питаться ошмётками… Помнишь, как…

Дагур уже не слушал. Да и охотники вскоре скрылись за поворотом. Тишина в голове разорвалась на сотни кусочков, оцепенение спало. Берсерку хотелось и убивать, и кричать, и упасть на землю одновременно. Он подозревал, что Хедер здесь, но… Но даже представить не мог, насколько скоро она появится на базе.

Одно было ясно. Дагур не успел. Вигго таки коснулся Хедер, Вигго вырвал её из рук берсерка и запер в золотой клетке, желая забрать с собой в другой мир, на другие земли…

От этих мыслей стало жутко на душе. Ненависть поднималась огромными волнами со дна души и билась о грубое, вмиг остекленевшее сердце. Теперь в голове Дагура не было ничего, кроме того, что это его последний шанс… В этот день нужно любыми силами вырвать Хедер из рук Гримборна. Иначе он потеряет её навсегда.

Если уже не потерял…

Дагур зажмурился. Больно. Но эту боль можно вытерпеть, потому что есть кое-что иное. Ярость. Ненависть и злоба. Такая, что чернеют глаза. Сжимаются губы, решительность смешивается с диким и холодным равнодушием. Именно с таким взглядом можно убивать тысячи людей, не дрогнув. Именно с этим взглядом Дагур поднялся и, оперевшись о стену, глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

Впрочем, он не смог до конца сосредоточиться. Потому что боль не отпускала. А мысль, что Хедер была этой ночью с кем-то другим, убивала и размазывала по этой самой стене. Так размазывала, что надежды почти не оставалось…

И пустота вновь заполнила сердце Дагура. Он понял, что без этого чувства прожил слишком много времени, но ничуть не отвык. Ни капли.

Комментарий к Глава семнадцатая

Продолжение? Да. И кульминация близка… Жду ваших отзывов, очень хочется знать ваше мнение по прочитанному :)

АХАХАХ, Я ЗЛОБНЫЙ ПРИЗРАК, ДА, Я ТАКОЙ И НИКОГДА НЕ СТАНУ ДРУГИМ, ЛОЛ.

А если честно, то что ещё можно от меня ожидать, м? хд

========== Глава восемнадцатая ==========

Хедер стояла у окна, сложив руки на груди. Холодный взгляд, равнодушие… Она походила на тех самых викингов, что смотрят в глаза смерти без капли страха, с вызовом, с насмешкой.

Казалось, всё в ней замёрзло… И душа, и сердце, и разум. Всё замерло в какой-то непонятной схеме, будто ушло из неё в другой мир, оставив только эхо. Просто ей не хотелось верить самой себе, верить своим чувствам, своей жизни… Как она дошла до этого? Откуда в ней такое холодное равнодушие?

А ведь, действительно, это было оно. Холодное и ледяное, такое, которое вынашивается годами. Хедер никогда в жизни не замечала его в себе, но за последние сутки с лишним вдруг отыскала эту странную льдину где-то на самом дне. В тот самый момент, когда поняла, что те стражи у стойла — шпионы и предатели. Сначала девушка не заметила острого холода, с удовольствием убивая своих врагов, одного за другим. Она думала о том, как добраться до Дагура, как найти его и как вытащить. Только об этом. Даже не подозревая, не предполагая, что Вигго может быть в этот самый момент на главной базе… Хотя никто этого не предполагал, судя по всему.

И только тогда Хедер поняла это равнодушие. Только тогда нашла его в себе. Когда осознала, что в эту ночь она не сможет вырваться из рук Гримборна. Что любая борьба бесполезна, ибо убить Дагура Гримборну ничего не стоит. Какая-то странная злоба на собственный страх промелькнула в ней в тот момент. И Хедер гордо вскинула голову, делая равнодушный шаг в чёрную бездну.

Что это? Как назвать эту стальную гордость, эту выдержку, этот холод и эту храбрость? Откуда они? Ведь Хедер знала, что делает. Она знала, что будет дальше. Знала это, когда губы Вигго коснулись её шеи. Знала, когда его руки прижали её к себе. И не остановила, не сопротивлялась, потому что на кону стояла жизнь Дагура.

Не было ни отвращения, ни стыда, ни боли… Было только странное чувство пустоты и гордость, которая дарила силы. Ей хотелось показать Вигго, что она тоже может быть сильной, доказать, что она сильнее него. И она доказала. Только когда всё закончилось, стало страшно больно за Дагура… Просто стало страшно. И противно от самой себя. Потому что, как бы мерзко это ни звучало, ей не было противно быть с Вигго… Даже наоборот.

Но под утро всё прошло. Хедер снова ощутила внутри гнев и ледяной стержень, к которому быстро привыкла. В голове её была только одна мысль: как спасти Дагура? Как спасти его жизнь? И как сбежать, если Вигго не намерен её никуда отпускать?

Вопросы вились в голове настоящим гнездом, которое не могло распутаться и стать ясным… Но Хедер металлом выбила на сознании: она не даст Дагуру умереть. Любой ценой не даст.

Вот только для чего всё это? Для того, чтобы жить рядом с Вигго? Для того, чтобы быть птицей, прибитой к земле? Зачем она пытается спасти Дагура, когда сама знает, что они уже не смогут быть рядом, если Вигго так крепко приковал её к себе. Вот как бывает, когда вмиг всё рушится… Но для Хедер оставался луч света. Можно сколько угодно биться о решётку, в конце концов либо она треснет, либо ты умрёшь… Но подарить жизнь тому, кто выше всего для тебя, — это твой долг. Даже если придётся встать под стрелы или сесть под замок чужих поцелуев.

Прервав мысли Хедер, сзади к ней подошёл Вигго. Коснувшись пальцами плеча девушки, он чуть сжал его, и произнёс:

— Полагаю, ты хочешь увидеть своего брата?

— Нет, — холодно ответила Хедер, скидывая руку Вигго со своего плеча.

И ответила девушка искренне. Она не хотела столкнуться со взглядом брата… Не хотела мучить себя и его в последний раз. Потому что потом они расстанутся. Хедер чувствовала это. Не лучше ли оставить последний момент на острове берсерков, нежели сейчас сжимать друг друга в объятьях и рыдать от бессилия что-то исправить? Нет. Сила. Нужно показать Вигго только её. И больше ничего, потому что иначе вся жизнь падёт в пропасть. Хотя бы перед самой собой, но доказать нужно.

— Точно? — выгнув бровь, Гримборн отошёл на шаг назад и, получив утвердительный кивок, протянул. — Как хочешь, дорогая. Но завтра я уплываю в другой Архипелаг… И ты плывёшь со мной. Это будет последней возможностью увидеться с родным братом…

— Который лишил меня девственности? — резко произнесла Хедер, с вызовом глядя на Вигго.

— Знаешь, меня не тревожат такие детали, — пожал плечами Гримборн. Ему действительно было всё равно, и это поразило Хедер на мгновение.

— А ты точно уверен, что я хочу уплыть с тобой? — хмыкнула девушка, вновь сложив руки на груди и отвернувшись. — По-моему, я не говорила тебе «да».

Голос её звучал резко, но Вигго не раздражался. Наоборот, всё больше улыбался. Впрочем, он в чём-то прав в своей уверенности… Гримборн чувствовал, что Хедер неравнодушна к Дагуру. Точнее, знал об этом. Иначе девушка не прилетела бы в сердце империи охотников одна.

— Если ты плывёшь со мной, Дагур остаётся жив, — спокойно продолжил Вигго, подойдя к окну и встав сбоку от Хедер. — Если же нет… Воля твоя. Но тогда за судьбу Дагура поручиться не смогу.

Хедер сжала пальцами свои руки и нервно усмехнулась. Как она думала, так и произошло. Вигго хотел увезти её подальше от наездников и от Дагура, чтобы никто не нашёл её там, за белым горизонтом… Он знал, что Хедер не готова заплатить за свою свободу жизнью брата. И, к сожалению, слишком хорошо это знал.

— Хорошо, — выдохнула Хедер, повернувшись, и уже более тихо продолжила. — Я согласна отправиться в другой Архипелаг с тобой. Но с одним условием, Вигго.

Гримборн улыбнулся и кивнул, уже зная, с каким.

— Дагур останется цел и невредим, — заверил её мужчина, и почему-то Хедер не усомнилась в его честности. — Ни один охотник его не тронет.

Хедер чуть улыбнулась, против воли, неосознанно, и отвернулась к окну. Всё ломалось где-то в одной точке её жизни… В одном месте. Первый перелом произошёл здесь, когда Дагур отпустил её. Второй тоже. Он происходит сейчас. Он впивается лезвием под вену и не даёт шевельнуться.

Но Хедер плевать… Ей холодно. И ей всё равно. Потому что кроме жизни Дагура для неё ничто не было важным. А Вигго с ней считался, он уважал её. И лишь только потому, что она доказала ему свою стойкость и волю. Всё чего-то стоит в этой жизни. И порой нужно уметь жертвовать собой ради того, чтобы получить это самое «что-то».

— Когда мы отправляемся?

— Можно хоть сейчас, — пожал плечами Вигго и, сжав локоть Хедер, добавил почти шёпотом и с каким-то новым выражением на лице. — Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня.

Хедер некоторое время стояла, не шевелясь. Она прислушивалась к тому, что бушевало в ней… Но в том-то и дело, что кроме ожидания будущего, в ней ничто не скрипело. Она как будто смотрела на мир откуда-то сверху. Потому что внезапно поняла всю суть жизни. Нужно уметь принимать то, что происходит с тобой. Бороться до того момента, пока хватает сил. А когда сил нет и нет выхода… Нужно выбирать то, что важней. И принимать свою судьбу как должное. Удивительно, но это должным и есть.

— Я, — произнесла она, подняв глаза и улыбнувшись краешком рта. — Я и не ненавижу.

***

Доски скрипели под ногами. Интересно… Раньше Хедер не замечала, как это — шагать по деревянным трапам. Но сейчас было особенное чувство. Будто это — последние метры старой жизни. И после нового перелома она уже никогда не ступит на земли родного острова.

Вигго шёл сзади, а за ним — Роза Ветров. Но он не боялся. Да и не стала бы Хедер убивать его сейчас, когда до этого у неё была просто сотня возможностей… Бессмысленно. А дракон во всём слушался свою хозяйку. Поэтому на Розу Ветров не надели даже намордника.

Лезвие топора было каким-то холодным. Хедер вернули оружие, и это даже немного порадовало её… Вигго начал ей доверять? Неужели? Приятно, возможно. Но всё равно холодно.

А пристань приближалась. Девушка уже видела паруса того корабля, что увезёт её навсегда от Дагура… От родного острова, от прошлого и настоящего. Грустно, больно, но Хедер не падает, не бьётся. Она идёт в огонь. И не дрожит от страха, потому что ей всё равно. Как же она благодарна ледяному холоду за то, что он есть в ней. Как благодарна Дагуру, что она так сильно, так трепетно любит его жизнь. И эти чувства придавали сил. Настоящих, выбитых из скал сознания, сил.

Все охотники расступались перед ней в каком-то страхе. И, вот удивительно, уже никто не скользил по ней похотливым взглядом. В глазах этих людей был только ужас, который они испытывали, смотря на пятна крови на одежде Хедер (которая так и не позволила служанкам Вигго выстирать её) и на её топор. Что же… Девушка радовалась. Злорадствовала, ликовала и ухмылялась, чувствуя в своих руках бьющиеся жилы всех этих подонков и прихвостней. Она впервые в жизни чувствовала власть над кем-то… И это заставляло биться от боли и отчаяния. Потому что холод пробудил в ней всё самое сильное и самое жестокое. Потому что ненависть ко всем здесь не таяла. Она оставалась той же. Но в этот раз холод обуздал злобу. И оставалось только идти. Идти и чувствовать, как сердце бьётся от боли о рёбра…

Внезапно раздался чей-то крик, звон металла, звук падающих камней и бочек, трескающегося дерева. Хедер резко остановилась, повернув голову и почувствовав, как всё внутри начинает гореть, как душа поднимается со дна и взрывается, осколками проникая под кожу и заставляя губы растянуться в безумной улыбке… Заставляя слезам и страху овладеть ей снова.

Из тоннеля выбежал… Дагур. Он сражался с охотниками, яростно убивая одного за другим, уставший, злобный и горящий подобно дьяволу. Сердце пропустило несколько ударов… Хедер просто смотрела на то, как он сражается, и не могла окликнуть его. Голос сел. Холод в страхе бросился прочь. В голову ударила кровь, а дыхание участилось. Хедер сама не заметила, как пальцы нащупали за спиной рукоять топора.

В этот самый момент Дагур посмотрел наверх, на трапы, и нашёл глазами её. На миг их взгляды пересеклись. Хедер замерла, он тоже. Они не могли ничего сказать, ничего крикнуть… И что-то кольнуло под самое сердце. Неужели она сможет жить без этих глаз? Неужели сможет жить без Дагура? Сможет. И обманывать себя не нужно. Просто в этом горящем человеке, в этих руках, в этих губах, в безумной улыбке и огненных волосах… В этой душе была заключена сама Хедер. И она отдала бы всё, чтобы этот момент, так похожий на тот, у водопада, никогда не прерывался…

Но Дагур вновь отбил атаку охотника, вновь вонзил лезвие клинка, отобранного у кого-то из убитых, в сердце своей жертвы. И вновь глаза его стали темнеть, потому что он заметил Вигго.Стоящего как ни в чём не бывало рядом с Хедер и смотрящего на берсерка с долей снисходительности и… Даже какой-то жалости.

В этот момент девушке нужно было крикнуть Розе Ветров, чтобы та вонзила свои шипы в тело Гримборна. Нужно было. Но Хедер не могла сдвинуться с места. Она просто смотрела на Дагура, чуть приоткрыв губы, и её пальцы начали дрожать, как и колени. Потому что боль, которую так сдерживал холод, захлестнула её с головой… И страшное оцепенение, когда до неё так медленно доходило всё, что происходит вокруг… Откуда оно? Зачем…

Вдруг какой-то охотник выпрыгнул из-за сложенных ящиков. Дагур обернулся, но… Было поздно. Клинок врага пронзил его насквозь… Берсерк не успел почувствовать боли, не успел понять… Он просто выронил меч из ослабевших пальцев и тяжело задышал от того, что стало не хватать кислорода.

Крик разбился мерзким звуком о воздух. Охотник упал замертво, когда в его бок, разрубая кость плеча и голову, вонзилось лезвие топора Хедер. Девушка так и стояла на трапах, тяжело дыша, смотря на то, как жертва отпускает клинок, торчащий из груди берсерка, и падает, истекая кровью. А Дагур…

Хедер не успела понять, не успела осознать то, что только что случилось. Потому что залпом один из шатров воспламеняется под корень… И тень Ночной Фурии проносится над базой.

Газ престиголова оцепил остров горящим кольцом. Драконы парили в небесах, уничтожая здание за зданием. Роза Ветров взмыла в небо, помогая наездникам… Но Хедер продолжила стоять на месте, на трапах. Ноги подкосились. Девушка упала на колени и будто во сне увидела, как Вигго скрывается за скалой. А потом выдавила из себя одну лишь мысль… Которая разбила в ней всё, кроме жизни.

Дагур. Мёртв.

***

Дым. Пахнет догоревшим деревом, всюду копоть и осколки бывшей базы… Драконы приземлились где-то сзади, из-за дымки не видно ничего… Всё какое-то серое, какое-то пустое и несуществующее. Будто кто-то вырвал все краски жестокой рукой.

Хедер медленно шагала по обломкам, ноги не слушались её. Тяжело дыша, она пустым взглядом смотрела на тело, что лежало у ящиков, разбитых в щепки… Лежало на боку, не двигаясь. Чьи волосы запачкались в чужой крови и грязи.

Дагур мёртв…

Девушка опустилась на колени перед телом брата и, словно во сне, дрожащими руками перевернула его на спину. Глаза закрыты. Лицо слишком спокойное, даже очень… Новый шрам, копоть, кровь…

Хедер провела рукой по щеке брата и почувствовала, как слёзы начинают капать из глаз. По одной, стекая солёными дорожками прямо на шею Дагура. Стекают запоздалые, тихие слёзы… От боли у Хедер сжимается всё, и ей кажется, что где-то там сердце пробило таки одно из хрупких рёбер… Потому что не может быть так больно просто так.

Дагур ещё дышит. Эта мысль как-то проникает в сознание, и Хедер оживает, Хедер чувствует, как начинает дрожать всё её тело.

— Дагур, — хрипло выдавливает она. — Дагур, скажи что-нибудь…

Берсерк пытается открыть глаза. И получается. Но перед ним всё плывёт, и он не может сфокусировать взгляд, всё размыто и серо… Только голос. Самый родной и близкий голос его сердцу рядом. Значит, Хедер всё ещё здесь… Она дышит… И её ладони касаются его леденеющих рук. Её пальцы гладят его щёку, осторожно и нежно. И от этих прикосновений становится страшно легко и одновременно больно на душе.

— Сестрица, — Дагур смотрит в небо, потому что не видит Хедер. — Где Вигго?

— Не знаю, — соврала Хедер, не желая мучить брата. — Но далеко.

Дагур чуть усмехается и закрывает глаза, улыбнувшись. Хедер смотрит на него и, прикусив губу, сдерживает рвущиеся наружу рыдания. Она просто гладит пальцами его щёку и чувствует, как брат пытается пошевелить рукой…

Удивительно, но у него это получается. Что-то нащупав за поясом, Дагур, кое-как, дрожащими пальцами вытаскивает какой-то предмет и, на ощупь найдя ладонь Хедер, сжимает её в своей, будто боится, что она уйдёт, что она исчезнет… Он дрожит… И боль съедает его. Но больше всего ему больно за то, что он так и не смог надеть кольцо на её руку.

— Д-держи, — прерываясь, произносит он еле слышно, потому что от каждого вдоха становится ещё больнее.

Хедер осторожно берёт предмет из его ладони и сжимает в кулаке. Голос не слушается… Кажется, что дым прожигает лёгкие. Или это сердце растекается по телу, подобно разбитому сосуду?

— Пожалуйста… Чтобы запомнить, Хедер, — вдруг шепчет Дагур, смотря пустым взглядом в небеса и дрожа от холода, что пронизывает его до костей.

Он чувствует её рядом.

Девушка сначала не понимает. От слёз перед глазами стоит пелена. Но, осознав сказанное братом, она выдыхает и, на рыдании, порывисто наклоняется, накрывая губы брата своими и прижимаясь к нему так, словно хочет, чтобы души их слились в одну.

Дагур перестаёт дрожать… Он целует Хедер в ответ и чувствует, как сердце стучит последний раз. Как последний раз слёзы сестры падают на его щёки. Он чувствует её губы и молит богов, чтобы те дали ему пожить ещё немного… Просто чтобы задохнуться в её поцелуе, так и не почувствовав смерти.

Драконьи наездники стояли неподалёку. На их лицах отражалось что-то вроде удивления… Нет… Потрясения. Иккинг положил руку на голову Беззубика и не мог понять, что происходит с ним. Что-то сломалось внутри Хэддока, когда он в один миг всё понял. Понял, почему Дагур в тот день так говорил с ним, понял, почему всё было так странно… И задохнулся, потому что ком подкатил к горлу. Астрид сжала его ладонь в своей, встав рядом, но пальцы её были холодны. Так же холодны и бледны, как её лицо. Но что-то во взгляде девушки подсказывало Иккингу, что она догадывалась.

Правда… Никто не мог до конца принять то, что они видели. Никто не понимал, и все были шокированы, когда Хедер резко наклонилась и накрыла губы Дагура своими. Все замерли в немом молчании.

А Хедер было всё равно, она не думала ни о чём… Чувствуя, как ладонь брата скользнула по её спине, девушка задрожала, не сумев сдержать судорожных рыданий. Отстранившись, Хедер в последний раз посмотрела в глаза Дагура. И он, казалось бы, смог, наконец, увидеть её… Губы его тронула какая-то грустная, тихая улыбка.

И всё закончилось.

Хедер разжала пальцы, смотря на то, что передал ей Дагур перед смертью… Это оказалась та самая подвеска, что он когда-то давно купил на Северных Рынках. Последний подарок. Наверное, свадебный… А может, он означал гораздо большее, нежели просто чувства.

Что-то сломалось в Хедер. Сжав подарок в кулаке, она прижала его к губам и затряслась в рыданиях, уронив голову на грудь мёртвого брата. Не чувствуя ничего, кроме холодного металла его доспех… И руки Астрид на своём плече.

«Он парил в небесах со своею подругой,

Одной кровью повязанный, словно цепями.

Убивал за неё, был ей искренним другом

И погиб за любовь в своей вечной печали».

***

Огонь отражался в глазах Хедер. Она стояла на берегу, смотря, как пылает ладья с мёртвым Дагуром… Смотря, как душа его уходит в Вальхаллу… И ничего не чувствуя. Потому что всё, до самого последнего кусочка в ней, он забрал с собой.

Глаза Хедер потускнели, черты лица стали острее, будто она голодала несколько месяцев. И плечи опустились, ссутулились. Она провожала Дагура в последний раз. А подвеска в руке жгла пальцы.

— Хедер?

Девушка обернулась. Астрид медленно подошла к ней и, осторожно тронув за плечо, тихо спросила:

— Ты вернёшься на Край?

Хедер опустила глаза и вновь перевела их на пламя над водой.

Вернуться на Край? И вспоминать Дагура в каждом сантиметре? Выдержит ли она, Хедер, такую пытку, сможет ли? Нет. Пустота в сердце, которого уже и не было, заставляла дрожать. Возвращался холод. И что-то ломалось там, глубоко внутри. Потому что, сколько бы ни пыталась Хедер принять смерть единственного дорогого ей человека, у неё не получалось ничего.

Да и как вернуться, когда каждый наездник в мыслях осуждает её… Смотреть в их глаза и видеть в них неловкость? Как бы Астрид ни дорожила ей, какой бы подругой ни была, она не сможет вечно быть рядом. У неё есть Иккинг. А Хедер будет лишней в компании наездников… После всего, что произошло, точно лишней.

— Нет, — прохрипела она, посмотрев на Хофферсон. — Не вернусь.

— Но куда тогда? — удивлённо спросила Астрид, встав напротив Хедер и положив ладони на её плечи. — Я не понимаю…

— Видишь ли, Астрид, — пустым голосом, без эмоций произнесла Хедер, глядя куда-то сквозь подругу. — Дагур был единственным, кто держал меня в этом архипелаге, в этом мире и в этой жизни. Мы с Розой Ветров должны найти одного человека, с которым я отправлюсь в другие воды… Я не вернусь, нет.

Астрид понимающе кивнула, прикусив губу. Правда, она не стала спрашивать, кто такой один человек. Хедер и не ответила бы ей. Стоит ли лишний раз поражать своих друзей? Нет, им и Дагура сполна хватит до конца жизни.

И вдруг Хофферсон спросила, с каким-то даже отчаянием, почти на слезах:

— Скажи, пожалуйста, Хедер, как это… Любить брата?

Хедер стояла несколько растерянной. Вопрос застал её врасплох. Правда, она тут же нашла ответ и, даже не задумываясь, произнесла:

— Это как любить смерть…