Из огня (СИ) [Чемерица] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1 ======

Цунаде отодвинула пустую чашку из-под утреннего чая, потянулась в кресле и неприязненно зыркнула на внушительную стопку бумаги, возвышающуюся на столе. Потом с тоской выглянула на улицу. Денек обещал быть замечательным: солнышко сияло, листва зеленела, птички пели, где-то внизу под окнами верещал Эбису, донимаемый своими учениками...

Кстати о птичках. В открытое окно влетело пернатое животное не слишком больших размеров – длиной примерно с предплечье Пятой – и, описав круг под потолком кабинета хокаге, неуклюже приземлилось на стол. Бумажная башня покачнулась и с тихим шорохом осыпалась на пол. Мягкий сквознячок довершил работу, разбросав многочисленные клиентские заявки, отчеты и назначения шиноби, а также накладные на инвентарь по всей площади пола.

Пока Цунаде обалдело таращилась на бардак, образовавшийся в ее кабинете за секунды, наглая птица потопталась на месте и сунула кривой клюв в чашку.

– А ну пошла вон! – заорала хокаге, размахивая руками. – Кыш, кыш!

Сокол, или кто он там – наследница Хаширамы плохо разбиралась в орнитологии – вспорхнул с возмущенным криком и угнездился на балке под потолком, в недосягаемости от сердитой тетеньки.

– Цунаде-сама!..

Пятая отвлеклась от попыток избавиться от незваного гостя и уставилась на появившуюся в дверях Шизуне.

– Цунаде-сама... – пролепетала девушка, в ужасе оглядывая помещение. – О боги, что произошло?..

– «Что произошло, что произошло», – кривляясь, повторила хокаге. – А ты эти проклятые бумажки в стопку еще повыше не могла сложить?! Чуть стол заденешь, они валятся!

– Да я... – обиженно начала ассистентка, но в этот момент птица, видимо, раздраженная криками, нагадила прямо на кипу разбросанной по полу макулатуры.

Шизуне взвизгнула и бросилась на помощь погибающим документам. Ее начальница, ругая последними словами всех представителей птичьего рода, присоединилась к ученице и принялась сгребать листы, не особо заботясь об их внешнем виде.

– Между прочим, если бы вы вовремя рассматривали все документы, их бы не накопилось столько, – сердито сказала помощница хокаге, когда большая часть бумаг вернулась на свое место. – В день их не так уж и много набирается. А тут у вас, смотрю, накладная двухнедельной давности завалялась!

Она помахала слегка помятой формой.

– Отстань, – буркнула Цунаде, держа обгаженный лист бумаги двумя пальцами за уголок. – Напоминаю, что кто-то три недели прохлаждался в отпуске, пока я впахивала как проклятая, и вернулся всего два дня назад.

– Как вам не стыдно! – воскликнула Шизуне, порозовев от возмущения. – Я взяла отпуск впервые за многие годы! Если уж говорить начистоту, Цунаде-сама, то рядом с вами год шел за два, а когда вы стали хокаге, то и за все четыре!

– Заткнись! – разозлилась глава деревни. – Тебя послушать, так я монстр пострашнее Девятихвостого! Лучше позови кого-нибудь, нужно избавиться от этой дурацкой птицы.

– Уж не знаю, как там с Девятихвостым, – отозвалась ученица, ровняя стопки документов, – но, полагаю, служба у Орочимару была бы гораздо спокойней.

Покончив с бумагами, девушка поспешила покинуть кабинет хокаге, из боязни получить чем-нибудь тяжелым.

– Да-да! У него было бы спокойней! – завопила ей вслед внучка Первого. – И так же спокойно он бы пустил тебя в расход, как других своих слуг!

Шизуне вернулась через несколько минут в сопровождении Изумо и Котецу, тащивших стремянку и сокольничьи перчатки. К тому времени хокаге уже успокоилась, особенно этому способствовала бутылочка саке, припрятанная в новом, еще не обнаруженном помощницей тайнике. Чунины установили лестницу, и Хагане полез наверх.

– У него к лапе что-то привязано, – сообщил он, поднявшись к балке, где сидела птица, осторожно пересадил ее на перчатку и начал спускаться. – Наверное, послание.

Изумо осмотрел нахохлившегося хищника и сказал:

– Хокаге-сама, разрешите спросить...

– Ну спрашивай, – благодушно отозвалась Цунаде.

– Откуда у вас эта птица?

– А я почем знаю, в окно влетела.

– Я не об этом... Вам она знакома?

Хокаге почесала нос.

– Нет. Разве она не наша, деревенская?

Чунины переглянулись и покачали головами.

– Это кобчик*, – пояснил Котецу. – А мы используем дербников** из деревенской кречатни. К тому же он не окольцован.

Камизуки отвязал от кобчиковой лапы плотно скрученный свиточек и протянул главе деревни:

– Осторожно, вдруг это ловушка...

Они с Котецу попятились к двери, прикрываясь стремянкой. Шизуне предусмотрительно укрылась за спинами чунинов. Хокаге одарила троицу весьма тяжелым взглядом, задержала дыхание и медленно развернула свиток, зажмурив один глаз.

Взрыва или еще чего-то в таком роде не последовало. Цунаде открыла прижмуренное око и бегло пробежала взглядом по строчкам письма. Чунины, поняв, что им ни что не угрожает, выжидающе уставились на Пятую.

– Это письмо, – проинформировала та. – Мне, от Джирайи.

– А-а вы уверены, что это от него? – проявил бдительность Изумо.

Пауза. Потом Цунаде проговорила:

– В общем-то да. Все в порядке.

– Разрешите идти?

– Да-да, – рассеянно отозвалась хокаге, не отрываясь от чтения. – Идите.

– Птичку мы с собой заберем, если вы не возражаете. Пусть у наших ребят побудет, пока все не выяснится.

– Забирайте...

Шизуне проводила взглядом чунинов и озадаченно посмотрела на начальницу. Цунаде уселась в свое кресло и еще раз просмотрела текст письма, недоверчиво хмурясь.

– Цунаде-сама?.. – осторожно позвала ассистентка. – Все в порядке?

Пятая протянула ей послание:

– Какая-то хрень. Читай. И скажи, что думаешь.

Шизуне взяла свиток и вгляделась в текст.

Пятой хокаге Деревни, скрытой в листве

от Великого Жабьего отшельника

Дорогая Цунаде, во первых строках письма моего сообщаю, что мы с Наруто успешно продвигаемся в обучении. Теперь он гораздо лучше контролирует потоки чакры и в кои-то веки налег на теорию. Но, к сожалению, возникли непредвиденные осложнения, поэтому мы возвращаемся домой немного раньше намеченного времени. Также нам требуется твоя консультация как специалиста-медика. Буду весьма признателен, если ты согласишься встретиться со мной утром в четверг неподалеку от того самого водопада, где мы тренировались, будучи детьми. Он по-прежнему так прекрасен в это время года.

Пожалуйста, приходи одна. Разговор очень личный.

С любовью и уважением, твой друг и соратник Джирайя.

– Ну и как тебе эта ахинея? – осведомилась хокаге, когда ученица закончила чтение.

– Очень... странно. И немного сумбурно, – пробормотала Шизуне, возвращая письмо.

– Это еще мягко сказано. – Цунаде бросила взгляд на содержимое свитка и швырнула бумагу к остальным на столе. – Совсем на него не похоже.

– Может быть, Изумо был прав, и это ловушка? Кто-то написал письмо от имени Джирайи-сама. Цунаде-сама, вы не должны приходить на эту встречу. Тем более в одиночку! Это очень подозрительно!

– Остынь. Это Джирайя. Почерк его, это точно.

– Почерк можно подделать.

– Верно, но ты заметила пассаж о водопаде? Это место, – тут Пятая слегка смутилась, – особенное.

– Правда? – удивилась Шизуне. – Чем именно?

– Неважно, – быстро сказала хокаге. – Просто поверь, это письмо написал наш дорогой извращенец. Только с ним что-то не так. Он в смятении или расстроен. Я уже получала от него сочинения в подобном стиле, правда это было давно, после Второй войны, когда я вернулась из Аме...

– Все равно, – упрямо стояла на своем помощница, – есть множество способов заставить человека действовать против своей воли. Различные техники контроля сознания, гендзюцу всех сортов...

– ...И ни одна из них не годится против Джирайи.

– Почему вы так уверены? Джирайя-сама, конечно же, один из сильнейших шиноби в мире, но всякое может случиться...

– Послушай-ка, милая моя, – рассердилась Пятая, – я знаю этого засранца всю свою сознательную жизнь. Так что не спорь. Если я говорю, что письмо написал Джирайя по собственной воле, пусть и, будучи слегка не в себе, значит, так оно и есть. Насчет иллюзий и прочей ерунды о промывании мозгов: я скорее поверю в слухи о его смерти, потому что здесь твое «всякое может случиться» действительно подходит, но не в тот факт, что кто-то может управлять моим бывшим... э... сокомандником как марионеткой. К тому же с ним Наруто. Надо ли мне напоминать, что обычно бывает, если мальчишка сильно рассердится?

Шизуне собралась возразить, но передумала и просто спросила:

– Так, значит, вы решили пойти на встречу?

– Да. – Хокаге еще раз просмотрела письмо. – Он пишет «утром в четверг»... А сегодня что?

– Среда.

– Отлично. Значит, готовься. Завтра с утра мы с тобой отправимся к водопаду и выясним, что там с ними произошло.

– Но Джирайя-сама написал, что хочет поговорить наедине.

– Ничего страшного, еще он написал, что им нужна консультация медика. Лишний специалист не помешает. Надеюсь, они с Наруто не подхватили какой-нибудь триппер. В противном случае, придется выбить им мозги. Ты будешь держать, а я бить. Захвати леску.

Джирайя мерил шагами террасу снятого в Отакуку домика и курил одну сигарету за другой. К курению он пристрастился несколько месяцев назад, когда стала более-менее ясна ситуация, в которой оказался Наруто. Как оказалось, пара-тройка сигарет помогает отвлечься от грустных мыслей, но голова при этом остается ясной. Главное достоинство перед выпивкой.

Саннин затянулся в последний раз, затушил окурок и бросил его в переполненную консервную банку, служившую пепельницей. Потом спустился с террасы и пошел по улице, чтобы проветриться. Вернуться в дом, воняя табаком, он не мог – Наруто, прочитав как-то раз в журнале для молодых мамаш, что сигаретный дым крайне вреден для беременных, начинал вопить, лишь почуяв «аромат» курева.

– Убить нас хочешь?! – возмущался он каждый раз, как видел своего наставника курящим.

Да, и теперь джинчурики иногда говорил про себя во множественном числе. «Мы идем спать», «Мы есть хотим», «Нам нужны новые сандалии»... Это одновременно и раздражало и умиляло Джирайю, плюс вызывало сочувствие, да и что греха таить – чувство вины. Саннин быстро догадался, в чем причина такого поведения: Наруто большую часть своей недолгой жизни был один-одинешенек, а теперь у него появился шанс обзавестись близким родственником, пусть и таким, мягко говоря, своеобразным способом.

Джирайя обошел квартал кругом и вернулся к дому, где они с Наруто жили последние пару недель. Домик был двухэтажный и совсем крошечный: три комнаты – одна большая на первом уровне, две небольшие спальни наверху, маленькая кухня и санузел. Саннин отворил входную дверь и вошел внутрь.

Наруто сидел перед телевизором и смотрел очередную сопливую мыльную оперу про любовь, откусывая по очереди от двух шоколадок. К подобному рода телешоу он пристрастился с полгода назад, очевидно, гормональная перестройка была этому причиной. Вокруг валялись книги (в основном пособия по фуиндзюцу), различные свитки (с описаниями техник), заготовки печатей (Наруто тренировался их чертить) и другая ерунда вроде оберток от конфет и шоколада, стаканчиков из-под быстрозавариваемой лапши, плюшевых игрушек и клубков шерстяной и хлопковой пряжи голубого, белого и оранжевого цветов. Нитки, к слову, появились одновременно с сериалами. Просто однажды ученичок продемонстрировал Джирайе журнал по вязанию и сказал:

– Купи мне шерсти. – Один из случаев, когда джинчурики говорил о себе в единственном числе. – Пожалуйста. Хочу попробовать связать эти... носочки малышу.

– Ради всех богов, Наруто!.. – ужаснулся саннин. – Я понимаю, что сейчас ты выглядишь как девушка и ты в... интересном положении, но на самом-то деле ты парень!

Узумаки фыркнул:

– И чего? По-твоему, парень не может вязать? Между прочим, вязание может использоваться как средство от депрессии. И еще – развивает гибкость пальцев. Я буду «ин» еще лучше складывать, чем раньше, вот так!

Джирайя сдался, и они пошли покупать нитки и спицы двух разновидностей. А также вязальный крючок. И еще хлопковую пряжу, потому что Наруто прочитал в очередном журнале для мамочек о чувствительности младенческой кожи и о гипоаллергенных свойствах хлопка. Когда выбирали цвет, продавщица спросила, с улыбкой косясь на уже заметный живот джинчурики:

– Какой цвет будете брать: голубой или розовый?

– Оранжевый! – бодро сказал Узумаки.

– Очень... ярко, – озадаченно проговорила продавщица, но выложила на прилавок требуемое. – И все же, принято мальчиков в голубые костюмчики одевать, а девочек – в розовые.

– Хм. – Джинчурики задумался на несколько секунд. – Тогда давайте еще голубые нитки.

Саннин, до этого момента не проронивший ни звука, изумился:

– Откуда ты знаешь?..

– Ну, я просто чувствую, – пожал плечами Наруто, расплачиваясь.

Продавщица еще всучила ему несколько белых мотков пряжи – и хлопковой, и шерстяной – в подарок.

– Поздравляю вас от всей души, – сияя улыбкой, прощебетала она. – Приятно видеть, что разница в возрасте не помеха счастью.

Джирайя опешил. Потом начал что-то мямлить о том, что это, мол, его дочка, но его протесты заглушил возмущенный вопль джинчурики:

– Вы чего?! Да как вы могли подумать, что я с этим!.. Да он!.. Да я!.. Да это мой дед!!!

Перепуганная продавщица принялась многословно извиняться и в качестве возмещения морального ущерба предложила, опять же в подарок, какую-то фурнитуру. Наруто успокоился, развеселился, сгреб покупки с прилавка, попрощался и вихрем унесся на улицу...

Джирайя вынырнул из воспоминаний, закрыл за собой дверь и подошел к джинчурики. На коленях у Наруто лежало вязание, только-только начатое. Он поднял голову и уставился на саннина.

– Опять курил?

– Нет, – соврал Джирайя, опускаясь на татами рядом с учеником, и сообщил: – Я послал письмо Цунаде. Завтра мы с ней встретимся и решим, что с тобой делать.

– Не надо с нами ничего делать! – крикнул Наруто, с удивительным для беременной проворством вскакивая на ноги и не замечая, что вязание свалилось на пол. – Сколько раз говорить!

– А ну заткнись! – гаркнул наставник. – Дело серьезное. Я же уже рассказывал тебе, что женщины-джинчурики подвергаются большому риску во время беременности и особенно родов. Раз уж ты теперь женщина, то и тебя это касается.

Наруто уселся на свое место, мрачно глядя в телевизор.

– Послушай, парень, – ласково произнес Джирайя, – никто не собирается отбирать твоего малыша или делать с ним что-то плохое, наоборот, я хочу помочь вам обоим. Через пару месяцев придет твое время, и тогда, если не подготовиться, может случиться большое несчастье.

– Да понял я, понял, – буркнул джинчурики, поглаживая свой живот в районе пупка. – Если не удержать печать, то Кьюби вырвется и сравняет с землей Страну Огня, а я помру.

– Именно так. Рад, что ты запомнил. А теперь дай пульт, я хочу посмотреть что-нибудь более вдохновляющее, нежели эти сопли.

– Сейчас одиннадцать утра, эротику еще не показывают, – съязвил Наруто, подбирая с татами свое вязание и вновь принимаясь за работу. – Кстати, ты уверен, что твое письмо попадет к бабуле? Просто это птица какая-то придурочная была.

– Потому что ты ее выбрал!

– Мы ее выбрали, потому что она нам понравилась! И ты одобрил, а сам выбрал только сиськи ее тренерши!

Крыть было нечем – владелица кречатни, где саннин купил кобчика, была весьма сочной особой лет тридцати, предпочитавшей сильно декольтированные наряды. Как тут устоять? Джирайя уставился на экран телевизора, подперев голову рукой.

– Надеюсь, что Цунаде завтра явится на встречу. Если нет, мне придется идти в резиденцию хокаге. Не хотелось бы, конечно: в лесу у меня больше шансов скрыться.

– Зачем тебе скрываться? – удивился джинчурики, на секунду перестав стучать спицами. – Это же бабуля Цунаде.

– В том-то и дело. Боюсь, когда она узнает, что с тобой случилось, то, чего доброго, убьет меня на месте.

Комментарий к Глава 1 * Кобчик – вид хищных птиц, мелкий сокол. http://f17.ifotki.info/org/a92b4c555131b1f5d0020d5e79a563756decdd201400229.jpg

Дербник – тоже маленький сокол. http://f17.ifotki.info/org/50453bd2ebb055bc3226b9ad2325e5776decdd201400392.jpg

Использование хищных птиц в качестве почтовых – авторский вымысел. Если в истории такая практика и была, то автору о ней ничего не известно.

====== Глава 2 ======

На следующее утро Цунаде на пару со своей помощницей отправилась через лес на рандеву с Джирайей. Шизуне тащила туго набитый рюкзак.

– Что у тебя там такое? – спросила хокаге, когда они отошли подальше от деревни и углубились в чащу. – Я же просила только леску прихватить.

– Вы же сами предположили, что они заразились какой-нибудь дрянью. Вот я и взяла антибиотики разного действия, шприцы, антисептики, и все такое...

– Вообще-то я пошутила, но, кто знает, вдруг и впрямь понадобится.

– Пошутили?! – завопила Шизуне.

Пятая ускорила шаг, чтобы избежать объяснений.

– Идем быстрее, уже десять утра.

Лес внезапно поредел, и показалась полянка. Водопад высотой в пару десятков метров извергался со скалы каскадами. Зрелище и впрямь было впечатляющее.

– Ну и где он? – вздохнула хокаге, подходя к ручью и оглядываясь. – Жаль, что он не уточнил понятие «утром». И пусть только попробует меня продинамить!

– Будьте осторожны, – буркнула Шизуне, – я все еще считаю, что это может оказаться ловушкой.

Пятая отмахнулась от нее и крикнула:

– Эй, Джирайя! Я пришла! Ты где?!

Где-то неподалеку зашуршала листва, и из ближайших кустов показалась знакомая физиономия, обрамленная лохматой белой шевелюрой.

– Я здесь. – Саннин сиял счастливой улыбкой. – Здравствуйте, девочки. Все хорошеете!

Хокаге кокетливо поправила один из своих белокурых хвостов, но потом спохватилась:

– Ты зубы не заговаривай! Иди сюда и рассказывай, что стряслось.

– Сейчас-сейчас...

Цунаде подождала. Жабий отшельник тоже.

– Джирайя...

– Так я иду-иду, – отозвался саннин, но не двинулся с места.

– Джирайя-сама, – вступила Шизуне, – с вами что-то случилось?

Кусты пошевелились.

– Что? Нет, со мной ничего не случилось. Все в порядке.

– Так, ну хватит! – рявкнула Пятая. – Джирайя, я тебе обещаю, что не трону тебя, что бы ты там ни натворил.

– Поклянись благополучием деревни и памятью своего деда, – быстро отозвался тот, – что не покалечишь и тем более не убьешь меня, когда я тебе объясню ситуацию.

– Я клянусь.

– Полностью!

– Ками-сама! – закатила глаза хокаге. – Я торжественно клянусь памятью моего дедушки и благополучием Конохи, что не причиню тебе никакого вреда.

Удовлетворенно улыбаясь, Джирайя вылез из кустов и приблизился к куноичи.

– Я, конечно, очень рад видеть очаровательную Шизуне, – произнес он. – Но тема крайне деликатная, Цунаде. Я не просто так просил о приватном разговоре.

– Успокойся, она умеет держать язык за зубами. Теперь перейдем к главному: зачем ты меня высвистал сюда с утра пораньше? Подхватил какую-то дурную болезнь? Я знаю, тебе раньше везло, но всякое везение когда-нибудь заканчивается. И где Наруто, кстати?

– Нет у меня никакой дурной болезни! – оскорбился саннин. – Наруто в Отакуку. И я как раз о нем и хотел поговорить.

Цунаде резко напряглась, а Шизуне встревожено посмотрела на Жабьего отшельника.

– В чем дело? – спросила Пятая, сверля бывшего напарника взглядом. – Он ранен? Девятихвостый шалит? Акацуки напали? Что? Да говори ты!

– Я расскажу, если ты немного помолчишь. И, пожалуйста, постарайся не перебивать.

И Джирайя начал свое повествование. В общих чертах обрисовав первые два года после ухода из Конохи, он приступил к описанию событий, предшествовавших инциденту в Коро и, наконец, к их последствиям. По мере продвижения сюжета, брови Шизуне поднимались все выше и выше к линии роста волос, а нижняя челюсть наоборот опускалась. Зато госпожа хокаге сохраняла равнодушно-скептическое выражение лица, прищурившись, глядя на нервного, заикающегося Джирайю.

– ...И теперь нужно придумать план действий на время родов, – закончил саннин свою историю и с опаской посмотрел на Цунаде.

Та некоторое время молчала, а потом на удивление спокойно проговорила:

– То есть, ты хочешь мне сказать, что твой ученик превратился в женщину и забеременел от не пойми кого? Знаешь, у тебя всегда было дебильное чувство юмора, но здесь ты превзошел сам себя. А я-то решила, что у тебя и впрямь проблемы, гад!

– По-твоему, я все это выдумал?! – возопил Джирайя.

– А что, нет?! Да ты себя послушай! Наруто – беременный мужик!

– Он не беременный мужик, он теперь, если уж на то пошло, беременная баба!

– Ты придурок!!

– А ты еще хуже!!!

– Стойте-стойте! – вмешалась Шизуне. – Давайте спокойно все обсудим. Джирайя-сама, вы должны понимать, что ваша история звучит дико.

– Знаю, – буркнул Жабий Отшельник. – Сам сначала не мог поверить, но пришлось, под давлением фактов.

– Тогда у меня предложение: давайте все вместе пойдем в Отакуку, и проведаем Наруто. Заодно мы с госпожой Цунаде прогуляемся.

– Отлично, – зловеще улыбаясь процедила Пятая и принялась демонстративно разминать кулаки. – Боюсь только, этому городишке придется претерпеть кое-какие разрушения, потому что, если я не увижу брюхатого Наруто, то с радостью нарушу свою клятву.

К ее большому удивлению, Джирайя не испугался.

– Не волнуйся, Цунаде, – с улыбкой сказал он, – тебе не придется ее нарушать.

Наруто довязал последнюю петлю и поставил законченную пинетку рядом с ее товаркой.

– Теперь нужны еще ленточки, – сказал он своему животу, полюбовавшись на изделия. – Будут вместо шнурков.

Когда он только начинал, получалось кошмарное нечто из петель разной величины, а теперь, когда джинчурики набил руку, мог творить совершенно очаровательные, пусть и простые по технике исполнения, вещицы. Подхватив оставшуюся пряжу и спицы, Наруто принялся наводить порядок в комнате. С некоторых пор его больше не устраивал вдохновенный бардак, прежде частенько царивший в его жилище. Потом переместился на кухоньку, так как почувствовал, что проголодался.

Снаружи у входной двери кто-то завозился и громко сказал голосом Джирайи:

– Наруто! Я вернулся! Выходи гостей встречать!

Узумаки выглянул из кухни и увидел топтавшегося у двери отшельника-извращенца, а с ним рядом грудастую блондинку и худощавую брюнетку.

– Бабуля Цунаде! – радостно заорал джинчурики. – Сестренка Шизуне! Ты, старый извращенец, хоть бы предупредил, что приведешь их!

– Так уж получилось, – развел руками Джирайя.

– Да мы просто заглянули тебя проведать, Наруто, – пропищала Шизуне, подобрав отвисшую челюсть. – Ты не волнуйся.

Цунаде вообще не произнесла ни слова. Она молча таращилась на Узумаки, опустив руки по швам, и время от времени беззвучно шевелила губами. Наруто оглядел себя. Он по-прежнему был в хенге, так что выглядел как девушка с остриженными по основание шеи золотистыми волосами, в коротких черных шортиках с оранжевыми полосками, и просторном светло-сером косоде, перепоясанном под грудью, так как на животе его теперь сошелся бы разве что маваши*. В общем, ничего такого страшного, даже странно, почему Пятая так смотрит.

– Чего стоите, как неродные! – завелся Наруто. – Проходите! И хватит пялиться на нас – дыру протрете!

Цунаде наконец-то очнулась.

– Нет, я не верю, – замотала она головой. – Не верю. Вы меня разыгрываете. Это какое-то гендзюцу, да?..

Джирайя сочувственно похлопал женщину по плечу и сказал:

– Это правда, любовь моя, так что смирись.

Шизуне поставила рюкзак у двери, стянула сандалии и прошла в комнату. Джинчурики тут же принялся показывать ей довязанные сегодня пинетки. Та принялась ахать и охать:

– Какая прелесть, Наруто! Ты сам их связал?

Пока помощница хокаге восхищалась рукоделием Узумаки, Джирайя подвел ее начальницу к диванчику у стены и осторожно усадил на подушки. Бедняжка еще не пришла в себя от увиденного и осознанного.

– Это же всего лишь хенге, – прошептала Цунаде. – Как такое возможно?

– Ну, это ведь Наруто, – печально ответил Жабий отшельник. – У него все не так как у других.

Когда хокаге вернулась в привычное собранное состояние, то первым делом решила осмотреть будущую мамашу.

– Шизуне, ты фонендоскоп** взяла? – спросила она.

– Кажется, да, – ответила ученица, копошась в своем ранце. – По крайней мере, я собиралась его прихватить... Ага, есть!

Цунаде, забрав у нее инструмент, велела Наруто сесть на диван и обнажить живот. Пока тот устраивался, Джирайя немного нервно проговорил:

– Наверное, мне лучше выйти...

– Не дергайся, – ухмыльнулась Пятая, согревая мембрану фонендоскопа в ладони. – Я пока только прослушаю ее пузо. Более детальный осмотр проведем в нашем госпитале.

– Эй! – возмутился Наруто. – Какой-такой «ее»?! Бабка, ты чего?! Я же парень!

– Да ты что? Насколько мне известно, парни не беременеют, и у них нет таких титек... А теперь все заткнитесь и дайте мне послушать.

Джинчурики надулся и замолчал.

– Порядок, – сказала Цунаде спустя пару минут и бросила фонендоскоп помощнице. – Сердцебиение хорошее, размеры тоже вполне. Я так понимаю, у тебя недель сорок?

– Сорок три полных, – отозвался Наруто, поправляя косоде.

Джирайя при этих словах удивленно поднял брови – парнишка, выходит, следил!

– Погодите-погодите, сорок три недели? – переспросила Шизуне. – Так он, то есть она, то есть он... ах чтоб тебя! ...в общем уже минимум неделю перехаживает. И Цунаде-сама, почему вы говорите, что размеры нормальные? Он же выглядит восьмимесячным...

– Ку-ку, Шизуне, – Пятая постучала костяшками пальцев по лбу, – он же джинчурики. Беременность у них протекает дольше – в идеале целый календарный год.

– Да ладно тебе, Цунаде, – вступился Жабий отшельник. – Это как бы военная тайна, которую знают единицы.

– Верно-верно, Цунаде-сама, – обиженно сказала ассистентка, – первый раз об этом слышу.

– Ну так теперь услышала, – пробурчала Пятая. – Джирайя, пойдем-ка выйдем. Надо поговорить.

Она направилась к выходу, подцепив саннина за рукав. Наруто проводил ее подозрительным взглядом, что заметила Шизуне и жизнерадостно предложила:

– А мы пока приготовим чай на всех, правда, Наруто? У вас ведь есть чай?

– Угу.

Снаружи накрапывал дождь. Хокаге задвинула створку двери и прислонилась к стене спиной рядом с напарником. Тот достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и зажал в зубах. Запихнул курево в карман и достал спички.

– Решил начать табачком баловаться? – полюбопытствовала Цунаде.

– Брошу, когда Наруто благополучно родит.

Пятая улыбнулась.

– Чего это он о себе говорит «мы»?

– А-а, это у него с полгода назад началось. Видимо, имеет в виду еще и ребенка.

Саннины помолчали.

– Я так понимаю, превратиться назад он не может из-за торможения, – проговорил Джирайя.

– Вероятнее всего. Подсознательно он не хочет, чтобы плод погиб, и блокирует отмену техники. На самом деле он может превратиться, но не хочет. Правда, не осознает этого.

– Теперь осознает...

Цунаде бросила на него взгляд из-под ресниц:

– Кто это сделал?

– Он не помнит.

– Это я уже слышала. Но ты же наверняка пытался выяснить.

Джирайя молча затянулся, глядя на пузыри в луже, натекшей перед домом. Да, похоже, надолго зарядил.

– Клянись, что не расскажешь ему.

– Ты сегодня второй раз заставляешь меня клясться...

– Может, и в третий попрошу. Я серьезно, Цунаде. Я выложу тебе свои соображения, но только если ты поклянешься самыми страшными клятвами, что не расскажешь о них Наруто, что бы ни случилось.

– Хорошо, – слегка охрипшим из-за пересохшего горла голосом пробормотала Цунаде. – Я клянусь.

Джирайя глубоко затянулся, зажмурился и шепотом выпалил:

– Я думаю, это Итачи.

– Что?!

– Да тихо ты! – зашипел Жабий отшельник. – Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал.

– Ты говоришь про нашего, конохского Итачи? Который Учиха?

– Других шиноби с таким именем я не знаю. Так что да, про него.

– Почему ты решил, что это именно он?

– Во-первых, гендзюцу, скрывающее память Наруто, мне пробить не удалось. По крайней мере, обычными, не радикальными методами. Это явно работа мастера. Во-вторых, когда я спустя пару недель после происшествия проводил расследование, то выяснил, что в Коро в то время было четверо Акацуки. Сасори с блондинистым пацаном из Ивагакуре – он у них новенький – и Итачи со своим напарником Хошигаки...

– Четверо Акацуки, – гневно сказала Цунаде, – а ты оставил его с ними, можно сказать, наедине! Чудо, что он только беременностью отделался!

– Пожалуйста, хватит. Я знаю, что виноват. Позволь мне закончить.

Пятая мрачно пожала плечами.

– Я слушаю.

– Итак, из тех четверых мастером иллюзий можно считать только Итачи. В-третьих, Наруто мне сказал, что когда очнулся в номере, рядом лежала красная ткань. Плащи Акацуки на красной подкладке.

– Не факт, что это от одного из их плащей, – возразила Цунаде. – Мало ли откуда эта красная тряпка могла взяться.

– Да, но я так же обыскал то место в лесу, где Наруто тренировался. И нашел там сильно попорченный черный плащ с красными облаками. Без подкладки. Он был в очень плохом состоянии, но рисунок разглядеть можно. И еще: когда Итачи и его синерожий напарник уходили из города, на Учихе не было его плаща, хотя раньше парень только в нем и появлялся, а вот на «большом, похожем на акулу человеке», как выразился владелец одной гостиницы, был.

Хокаге молчала, переваривая информацию.

– А если Итачи прикрывал зад своего напарника? – наконец спросила она.

– Тогда почему они не уволокли Наруто с собой? Двуногую акулу замучила совесть, потому что он надругался над девушкой? Вернее, мальчишкой, который выглядел как девушка.

– А по твоей теории Итачи совесть замучила? – скептически усмехнулась Пятая. – Ради богов, Джирайя, этот парень собственных родителей зарезал.

– Тогда какие у тебя предположения? – осведомился Жабий Отшельник. – Факты я тебе изложил, пораскинь мозгами.

– Щас я твоими пораскину! – замахнулась на него Цунаде. – ...Нелепица какая-то. Судя по тому, что ты нарыл, Учиха действительно пересекался с Наруто. Но почему он его отпустил? Ведь они же уже пытались его похитить.

Джирайя закивал:

– Забыл сказать: по свидетельству все того же хозяина пансиона, Кисаме был в порядке, когда нукенины прибыли в Коро и сняли номера в его заведении. Потом они оба куда-то ушли, и когда вернулись через несколько часов, Итачи был уже без плаща, а Хошигаки крайне странно себя вел: пытался есть рыбный бульон палочками, вместо входной двери хотел выйти в кладовку, вел философские диспуты с алоэ на стойке, называя его «Зецу», и все в таком духе. Причем, это продолжалось и на следующий день. А потом они съехали.

– Или упорот, или контужен, – поставила диагноз Пятая.

– Или побочный эффект какой-либо техники, влияющей на сознание...

– Ты что, хочешь сказать, Итачи шарахнул своего напарника чем-то подобным? Тогда, выходит... он защищал Наруто... Что вообще творится?!

Джирайя неопределенно пошевелил бровями и полез за второй сигаретой.

– Ладно, пока оставим это, – встряхнула головой Цунаде. – А что насчет других Акацуки?

– Акасуна но Сасори и Цукури Дейдара. Песок и Камень.

– Сасори, Сасори... – пробормотала хокаге, вспоминая донесения о Красной Луне. – Он вроде бы использует марионеток.

– Ну, у него много талантов. Он также мастер фуиндзюцу, например. Считается лучшим за последние пятьдесят лет. – Цунаде собиралась что-то сказать, но напарник остановил ее, приподняв ладонь: – Я знаю. Как только выяснилось, что в Коро тогда был Сасори, я сразу осмотрел Наруто на предмет печатей. Ничего. Так что Скорпион из Суны не причастен к амнезии нашего парнишки.

Саннины помолчали.

– Красноволосый мастер фуиндзюцу... – протянула Пятая спустя пару минут. – Странно, почему он не в нашей деревне?

Джирайя хмыкнул.

– А с чего бы? Хотя можно попробовать устроить встречу. Предложишь ему стать ниндзя Конохи, разумеется, если тебя не тревожит перспектива заиметь под свое начало шиноби, еще более чокнутого, чем Орочимару. Зато, говорят, он крайне талантлив во многих искусствах.

Цунаде пихнула приятеля кулаком в плечо:

– Очень смешно.

Входная дверь отодвинулась, и на террасу босиком вышел Наруто.

– Ну и чего вы тут застряли? Идите чай пить.

Комментарий к Глава 2 * Пояс борцов сумо.

http://russtrade.com/wp-content/uploads/2012/10/11.jpg

====== Глава 3 ======

– Итак, вот что мы решили, – сказала Цунаде, когда с чаепитием было покончено. – Наруто возвращается в деревню и оставшиеся недели сидит там безвылазно и под присмотром.

– Что?! Я не собираюсь возвращаться в таком виде!

– Замолчи и дай договорить! Джирайя, тебе тоже нельзя будет сильно удаляться от Конохи. Сам знаешь, нужно быть наготове, вдруг раньше начнется.

Саннин молча кивнул.

– Теперь ты, будущая мамаша. Я прекрасно понимаю, Наруто, что тебе не хочется показываться перед друзьями с пузом. Использовать техники уже не рекомендуется, поэтому мы придумали легенду. Будем звать тебя... ну, например, Мито...

– Фу! – скривился Наруто. – Отстой! Не хочу такое имя, даже временно!

– Да как ты смеешь! – рассвирепела Цунаде. – Это имя моей бабушки! Она была из твоего клана, между прочим! В общем, звать тебя теперь Узумаки Мито, ты круглая сирота, моя дальняя родственница и получила имя в честь жены Первого хокаге. Залетела ты от какого-то юнца, который испарился после известий о беременности, и теперь хочешь отдать ребенка на усыновление родичам из Конохи, потому что сама его поднять не в состоянии. Поэтому приедешь в деревню, чтобы родить здесь. После уедешь восвояси. Кстати, для достоверности нужно покрасить тебе волосы.

– Зачем? – недовольно спросил Узумаки. – Мне мои волосы нравятся.

– Замечательно, но, видишь ли, у всех твоих родственников, носящих такую же фамилию, красные волосы. Только ты блондин.

Джинчурики разинул рот.

– Правда?.. Мне об этом никто не говорил. У меня родственники есть?

Хокаге в отчаянии посмотрела на Джирайю, который вовсю шевелил бровями и страшно таращил глаза в попытке удержать подругу от опрометчивых слов.

– Возможно... очень дальние... – промямлила Цунаде. – Раньше были. Но потом, э... В общем, сейчас их крайне трудно будет найти, если даже они еще живы.

– Так ты, бабушка, тоже, выходит, моя родственница.

– Ну... вроде того.

– Все ясно, – мрачно сказал Наруто. – Для того, чтобы это узнать, мне пришлось превратиться в девчонку и забеременеть. Круто.

Повисло тягостное молчание. Наконец Пятая решилась:

– Давай обсудим наше родство позднее. Сейчас нужно замаскировать тебя.

– Беременным нельзя пользоваться краской для волос, – отозвался Узумаки.

– Я это сделаю при помощи чакры.

– Так техники же на мне тоже нельзя использовать.

– Ничего страшного, эта только изменит количество пигмента в волосах. Вот, смотри.

Хокаге протянула руку и зажала между пальцами прядь волос джинчурики, которая через секунду окрасилась в кроваво-красный цвет. Наруто с трудом поднялся на ноги, подскочил к зеркальцу на стене у входной двери и завертел головой, пытаясь рассмотреть результат.

– Ого! – воскликнул он. – Здорово! Не знал, что чакрой и такое делать можно!

– Ею много чего можно делать, дурачок,– улыбнулась Цунаде. – Иди сюда, покрашу остальное.

Когда шевелюра Узумаки целиком приобрела ярко-красный цвет, хокаге, отряхивая зудящие ладони, заметила:

– Здорово получилось. Только обновлять придется через месяц. И сними кулон моего дедушки, а то все знают, что я его тебе подарила.

– Нечего снимать-то, – шмыгнул носом Наруто. – Он вместе с прежним обликом испарился. Так что нет его у меня теперь, твоего кулона.

– Н-да, проблема. Ладно, пока оставим это. Джирайя, совсем забыла, тебе тоже нужно будет изменить внешность. Ну или отведи глаза всем. Короче, чтоб тебя не узнали. – Саннин опять кивнул. – С этим разобрались, что еще?.. Ах да! Наруто, никто не должен знать, в каком ты положении, даже старейшины деревни. Только мы четверо и еще один человек, который будет за тобой присматривать.

– И кто это будет? – поинтересовался джинчурики.

– Сакура.

– Нет!!! Только не Сакура-чан!!! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!

– Да, Цунаде, – вмешался Джирайя, – это как-то... Я бы на месте парня тоже не захотел, чтоб девушка, которая мне нравится, видела меня... таким.

– Ну хорошо, – неожиданно кротко согласилась Пятая. – Тогда кого ты можешь предложить, Наруто? На кого еще ты можешь положиться, доверив ему свою жизнь, жизнь своего ребенка и, возможно, благополучие нашей деревни?

– Какаши-сенсей... – неуверенно пробормотал Узумаки.

– Ладно, добавим к нашему клубу заговорщиков еще и Какаши, но он не имеет медицинского образования, только базовые навыки оказания первой помощи. О том, чтобы он в одиночку присматривал за беременным джинчурики, не может быть и речи. Шизуне не может все время находиться возле тебя, я и подавно. Еще варианты?

Наруто подавленно молчал. Цунаде протянула руку и погладила его по голове.

– Не расстраивайся раньше времени. Уверена, Сакура все поймет.

– Ага, конечно, – буркнул Узумаки, дернув плечом. – Когда начнем собираться? Мне вещи надо упаковать.

– Поближе к вечеру, – ответил саннин. – Цунаде, тогда ждите нас завтра до полудня.

Женщина кивнула, вставая.

– Как окажетесь в деревне, сразу идите к моей резиденции. Я вас встречу. И не забудьте сделать вид, будто мы давно не виделись! – Потом она на секунду задумалась. – Придется еще Тензо рассказать, мало ли...

Проснувшись ровно за десять секунд до звонка будильника, Сакура немного полежала, дожидаясь сигнала и, оборвав мерзкий писк ударом кулака, вскочила с постели. В оконном проеме виднелся краешек голубого неба, сегодня было ясно, вопреки вчерашнему ненастью. На пути в ванную девушка попыталась сделать изящный пируэт, но, к несчастью, запуталась в одеяле и с грохотом свалилась на пол, со всего маху ударившись лбом о дверной косяк.

– Сакура? – раздался снизу голос матери. – Милая, у тебя все в порядке?

– Да, мама! – крикнула в ответ ученица хокаге, пытаясь выпутаться из одеяла и подняться на ноги. – Я просто... оступилась.

С грехом пополам приняв вертикальное положение, Харуно, шипя от боли, с силой потерла фронтальную часть черепа. Под пальцами уже ощущалась стремительно увеличивающаяся гематома. Сакура собралась убрать шишку при помощи медицинских дзюцу, но вспомнила, что ее наставница строго-настрого запретила ей делать что-то подобное.

– Других лечить проще, чем себя, – вещала Цунаде, стоя у каталки с пациентом и прихлебывая саке. – В самолечении же есть некоторые нюансы, так что пока даже не пытайся. Еще искалечишься.

Когда Харуно добралась до ванной, шишка уже приобрела угрожающие размеры. Стараясь лишний раз не смотреть в зеркало, девушка быстро приняла душ, почистила зубы и вернулась к себе, чтобы одеться. Время поджимало – к восьми ей нужно было попасть в госпиталь на практику. Когда Сакура спустилась к завтраку, Мебуки, крутившаяся у плиты, при виде дочери выронила кухонное полотенце.

– Бо-о-оги, Сакура, – испугалась она. – Что с твоим лбом?!

– Ничего, – мрачно отозвалась та, пытаясь прикрыть шишку волосами. – У нас есть лед?

Льда не было, зато оказались мороженые ягоды. От завернутой в тряпку твердокаменной клубники боль почти утихла, но гематома, к сожалению, не уменьшилась.

– Мрак, – вынесла вердикт Сакура, посмотревшись в зеркально отполированный кастрюльный бок. – Может, челку выстричь?

– О, перестань. Скоро опухоль спадет, а челка отрастать долго будет.

– Синяк может остаться.

– Синяк можно замаскировать тональником. К тому же, ты умеешь лечить при помощи ниндзюцу, разве нет?

– Себя пока не разрешают лечить, – со вздохом ответила Сакура. – Ладно, мне пора.

– Ты даже не позавтракаешь?

– Некогда, поем в госпитале.

Махнув рукой на прощанье, ученица хокаге выскочила на улицу и быстрым шагом направилась в сторону больницы. За пять минут маршрута никто из прохожих не обратил внимания на плачевное состояние харуновского лба, до тех пор, пока ей не встретился Конохамару, который почему-то на сей раз был один, без Моэги и Удона.

– Обалдеть, Сакура! – заорал он на всю деревню вместо приветствия. – Ну и рог у тебя на лобешнике!

Естественно, все вокруг тут же вылупились на бедняжку.

...Через полчаса безуспешной погони за мелким засранцем, Сакура поняла, что безбожно опоздала на практику. Пришлось оставить мысли о мести гаденышу на потом и бегом бежать в госпиталь, где ее руководитель сурово отчитал несчастную девушку за опоздание. В наказание он отправил ученицу мыть полы в трех процедурных, правда, перед этим за пару секунд устранив последствия столкновения с косяком.

– Спасибо хоть судна из-под лежачих не заставил выносить, – бурчала себе под нос Харуно, лихо орудуя шваброй и нарочно громко звякая металлическим ведром (все нормальные пластиковые были заняты).

В общем, день начался погано и продолжался столь же отвратительно. К больным Сакуру сегодня так и не допустили, вместо этого ей велели натереть полы еще в двух лабораториях и заодно перемыть химическую посуду в них же. Покончив со всем этим, девушка стянула рваные резиновые перчатки и бросила их в мусорный мешок, мимоходом глянув на часы. Было без пятнадцати двенадцать. А к полудню ей было велено явиться в кабинет хокаге – еще вчера Цунаде передала свой приказ через третьих лиц. Твердо решив, что уж к наставнице она точно не опоздает, Сакура взяла мешок и поскакала на поиски своего руководителя. Он нашелся в ординаторской распивающим чаи с медсестрами.

– Мне пора, – объявила Харуно, бухнув мешок на пороге. – Хокаге-сама велела явиться к ней в полдень.

– Серьезно?

Девушка кивнула.

– Смотри у меня, Сакура, – погрозил пальцем шиноби-медик. – Ты в последний месяц совсем распоясалась. На практику опаздываешь, пропускаешь, на самой практике дурью маешься. Учти, я обо всем доложу госпоже Цунаде.

– У меня сложные семейные неурядицы, – принялась оправдываться Харуно, ковыряя пол носком сандалии. – Я исправлюсь, правда.

– Ну-ну. Ты это будешь нашим врагам на поле боя говорить? Вот прямо-таки представляю: стоит наша Сакура в окружении вражеских ниндзя и лепечет: «Ой, простите, пожалуйста, с мамой долго спорили, какие занавески в кухне повесить, вот и опоздала на войну». Ступай, но если узнаю, что наврала про хокаге, будешь месяц утки мыть с утра до ночи. И мусор не забудь.

Харуно подхватила мешок и помчалась к выходу. Забросив ношу в какую-то урну по дороге, девушка запрыгнула на ближайшую крышу и продолжила двигаться по верхам, чтобы сократить путь. «Ни за что больше не позволю Ино выдергивать меня с практики, – думала Сакура, скача по черепице. – Наигралась и хватит».

И все равно она опоздала.

– Я велела тебе прийти до двенадцати, – хмуро сказала хокаге, когда ученица ввалилась в ее кабинет. – А сейчас десять минут первого.

– Простите-простите, – заныла Сакура. – В госпитале много работы было. К тому же мне передали, что нужно прийти к двенадцати.

– Все-все, хватит, – поморщилась Пятая. Она явно была не в духе. – Во-первых, поздоровайся.

Харуно покрутила головой: в помещении кроме нее и Цунаде оказались еще Шизуне, бывший напарник Пятой – старый извращенец Джирайя, три года назад утащивший из деревни Наруто в неизвестном направлении, и какая-то чересчур полная девушка с ярко-красными волосами, скромно сидевшая в глубоком кресле. И еще неподалеку обнаружился бывший учитель Сакуры – Какаши, текущее состояние которого определялось как «ушибленный пыльным мешком».

– Здравствуйте, Джирайя-сама, – заулыбалась Харуно. – Какаши-сенсей, Шизуне-сан...

Потом она нерешительно повернулась к красноволосой девице. Та почему-то казалась знакомой, но вот чем... Впрочем, «незнакомка» самостоятельно разрешила все проблемы, проговорив:

– Привет, Сакура-чан.

В течение целых двух ударов сердца младшая ученица хокаге молча пялилась на гостью. Наконец она выдавила:

– Н-Наруто?..

Все вокруг вымученно заулыбались, даже суровая Цунаде и Какаши, насколько можно было судить по единственному видимому глазу последнего. Правда, Сакура на радостях не обратила внимания на царящую вокруг атмосферу. Она бы обняла Узумаки, если б он выглядел самим собой, но к толстушке подступиться не решилась.

– Ну ты даешь, Наруто! Во-первых, почему ты тут сидишь? Я-то думала, ты с большой помпой домой вернешься. А во-вторых... Чего ради ты опять девкой прикинулся? Да еще такой, э... В общем, твоя прошлая модель была лучше, стройнее...

Харуно осеклась, ощутив нарастающее в кабинете хокаге напряжение. Улыбка Узумаки сделалась совсем уж жалкой.

– Наруто, встань, – тихо сказала Пятая. – Джирайя, Какаши, помогите ему подняться.

Когда ее друг поднялся на ноги с помощью двух беловолосых шиноби, Сакура почувствовала, как земля уходит из-под ног. Пока Наруто сидел в кресле, его положение не слишком бросалось в глаза, зато теперь было понятно, что это никакая не толстушка, просто у нее «пузо на нос налезло», как выражалась сакурина бабушка.

– Э... э... это чего такое?.. – прошептала Харуно, указывая дрожащим пальцем на джинчурики.

– Это, Сакура, то, для чего я тебя вызвала, – проговорила Цунаде. – У тебя будет задание...

Но девчонка не дослушала. Она по-идиотски захихикала, закатила глаза и рухнула в обморок.

«Жизнь дерьмо», – думал Итачи, шагая за напарником к месту встречи полевых групп Акацуки. Нукенин надеялся, что на сей раз все обойдется и Кисаме не выкинет какой-нибудь номер. Проблемы с ним начались несколько месяцев назад. Рыбмен вдруг временами начал вести себя очень странно. Примерно так же, как и после Цукуеми, в котором ему пришлось побывать почти год назад. Правда, тогда это длилось всего сутки, а потом сошло на нет... В общем Итачи каждый раз уверял себя, что уж кто-кто, а он в своеобразном поведении Хошигаки не виноват.

К сожалению, нынешнее начальство Учихи так не считало. Пейн уже весьма сурово беседовал с ним на эту тему, а Мадара, когда Итачи с напарником в последний раз были в Амегакуре, затащил родственника в какую-то подворотню и зашипел:

– Ты что с ним сделал, паршивец?!

– С кем? – спокойно поинтересовался Итачи.

– Не играй со мной, сопляк! Прекрасно знаешь, с кем! Хошигаки сам не свой в последнее время!

– Да, Кисаме себя странно ведет, – согласился младший из Учих, – но не понимаю, при чем тут я.

Мадара навис над гением, так, что Итачи едва не уткнулся носом в деревянную маску, и очень тихо сказал:

– Слушай сюда. Скоро наступит решающая фаза моего плана. Не сейчас, не завтра, но уже очень скоро. И я жду, что каждый из вас, придурков, будет стараться. Если ваша с Хошигаки команда облажается по каким-либо причинам, то придется мне нанести визит Орочимару. Саске ведь теперь там живет? – Он отстранился, похлопал хранящего молчание Итачи по плечу и уже громче проговорил: – Подумай над моими словами, малыш.

И исчез.

Теперь Итачи стоял в какой-то подворотне в самом глухом районе какого-то городишки Страны Ветра в окружении коллег по цеху рядом с Кисаме, внимая ругательствам Хидана и воплям Дейдары. Какузу выговаривал сидящему в своей самоходной бочке Сасори за то, что тот в очередной раз не уложился в смету. Марионеточник вяло отбрыкивался. Сам гений клана Учиха старался держаться от казначея подальше, помня о жуткой истерике десять месяцев назад, которую нукенин из Водопада закатил по поводу испорченной одежды.

Все шло нормально, пока Кисаме в очередной раз не перемкнуло и он вдруг ни с того, ни с сего начал петь и плясать вприсядку. Сначала никто из присутствующих ничего не понял, кроме Итачи, разумеется. Потом все, за исключением самого Кисаме, который был занят, и опять-таки Итачи, жутко развеселились. Если бы кто-нибудь атаковал Акацуки в этот момент, взял бы нукенинов тепленькими, так как они были не в состоянии оказать сопротивление.

К концу выступления Хошигаки бандиты из «Красной Луны» окончательно сделались недееспособными. Какузу прислонился к ближайшему забору, помирая со смеху и вытирая текущие слезы своей маской. Хидан и Дейдара с визгом катались по земле. Хируко тряслась мелкой дрожью, из ее деревянного нутра доносилось приглушенное фырканье. Итачи же стоял столбом, тупо глядя на веселящихся коллег, по опыту зная, что скоро Кисаме придет в себя и начнет раздавать всем по мордасам за насмешки. Так и вышло. Хидан и Дейдара, получившие по пенделю от обиженного нукенина из Киригакуре, полезли было мстить, но огребли еще по воспитательной оплеухе от своих напарников и быстро успокоились. Правда, оба они продолжали грязно ругаться, Хидан даже превзошел самого себя, но это были уже мелочи.

После всех перипетий Акацуки обсудили наконец состояние дел на нынешний день, скоординировали свои последующие действия и разошлись. Расстроенный Кисаме решил поднять себе настроение и отправился в ближайшее питейное заведение. Итачи с той же целью посетил кафе со сладостями. Он заказал три порции данго разом и уселся за угловой столик.

После шести съеденных шариков Учихе заметно полегчало. После еще трех он был почти счастлив. Вот теперь можно было взять еще парочку порций, так сказать, для души. Итачи бросил последнюю деревянную шпажку в пустую тарелку и только собрался подняться и пойти к стойке, как на его столик упала чья-то тень.

– Сасори, – констатировал нукенин из Конохи, убирая ладонь с рукояти меча. – Ради твоей же безопасности, не делай так больше.

– Ой, ну ты меня прямо напугал, – отозвался Скорпион, усаживаясь за столик, и поинтересовался: – Можно?

– Пожалуй. Где Хируко?

– С Дейдарой. Только так смог избавиться от придурка. Он, наверное, до сих пор думает, что я внутри.

Итачи улыбнулся уголками губ.

– Ты же не данго поесть сюда заскочил? – спросил он Акасуну.

– Вообще-то я хотел поговорить о Кисаме. Вот это сегодня что такое было? Кстати, где он сам?

– Понятия не имею. Ответ на оба вопроса.

– Послушай, Учиха, – сказал марионеточник, пристраивая свою шляпу на край столешницы, – ты можешь сколь угодно долго дурить всех остальных, но меня тебе не обмануть. Ты не удивился, когда Хошигаки сегодня устроил концерт, в отличие от всех нас, и просто ждал, когда все закончится.

– Просто я уже сталкивался с таким его поведением, поэтому и не был особенно удивлен.

– Говорят, – вкрадчиво проговорил Сасори, – это с ним происходит якобы из-за того, что один из трех саннинов – Джирайя – использовал против нашего мечника какое-то крутое гендзюцу. Очень интересно.

Итачи на секунду застыл как громом пораженный.

– Откуда такая информация? – деланно спокойным голосом спросил он.

Скорпион откинулся на спинку стула.

– Я просто умею слушать. – Он немного помедлил, но не дождался реакции со стороны коллеги и выдал: – Ну ладно, ладно. Я случайно – повторяю, случайно – услышал разговор Кисаме с нашим дорогим Лидером. Это было почти год назад. Что-то про события в Коро. Вроде бы вы встретились с саннином в сопровождении джинчурики Девятихвостого, попытались захватить последнего, но получили отпор.

Учиха молчал.

– Но знаешь что странно? – продолжал Сасори. – Мы ведь с Дейдарой тогда тоже были в Коро. Прибыли примерно двумя часами позднее, чем ваша команда. Так вот, в то время когда, по его собственным словам, с Кисаме случилось несчастье, Джирайи в городе не было. Я узнавал. Там был один только Наруто. Кроме меня с Цукури и тебя с Кисаме парнишка был единственным шиноби во всей округе. Так кто же так приголубил двуногую акулку? Неужели Узумаки? Но он, насколько мне известно, не владеет техниками, производящими подобный эффект. Дейдара тоже, а я Хошигаки точно не трогал.

– На что ты намекаешь? – спросил Итачи, чувствуя, как по спине под рубашкой течет пот. – Что это я напал на своего напарника?

– В том, что это сделал ты, я даже не сомневаюсь. Меня интересует, зачем. Впрочем, и это мне тоже более-менее понятно. Хотел защитить единственного джинчурики в своей деревне. Успокойся, Итачи, перед тем, как ты вызовешь этот свой черный огонь и попытаешься спалить меня живьем, выслушай, потому что все, что было сказано до этого – преамбула. Я ведь догадываюсь, по какой причине ты вступил в «Красную Луну». Это не мой путь, но думаю, что мог бы тебя понять при определенных условиях...

– Что ты хочешь? – выдавил Учиха.

– Чтобы ты дослушал мой рассказ до конца. Сядь поудобнее, расслабься и получай удовольствие.

Итачи обмяк на стуле и уставился в тарелку из-под данго.

– Так на чем я остановился?.. – протянул Сасори. – Ах да. В тот день, когда вы с Кисаме ушли из Коро, я увидел на улице длинноволосую девицу-блондинку с полосатой физиономией. Это был Узумаки Наруто, как ты понял. Я проследил за ним, выяснил, что он хочет проконсультироваться с медиком по поводу одной деликатной проблемы. Если подробнее – он никак не мог отменить хенге.

Скорпион сделал паузу и со значением посмотрел на коллегу.

– Не понимаю... – пробормотал тот. – Не мог отменить хенге? Он же так часто им пользовался, а теперь вдруг не смог? Он же при мне...

Тут Учиха осекся и поднял взгляд на собеседника: Сасори внимательно смотрел на него.

– Да просто все дело в том, Итачи, что, будучи в этой технике, Наруто кое-что приобрел. И это кое-что, хоть и было на тот момент размером не больше ста с небольшим микрон, являлось очень весомым препятствием для обратного превращения.

Учиха все еще не понимал:

– О чем ты?..

Сасори улыбнулся своим мыслям, встал на ноги и взял шляпу со стола.

– Ни о чем. Не бери в голову, Итачи. Я просто хотел убедиться, что это был ты.

Нукенин нахлобучил головной убор на макушку и вышел из кафе, оставив недоумевающего Итачи в одиночестве.

====== Глава 4 ======

Кто-то хлестал Сакуру по щекам.

– Перестань, мамочка, – промямлила она, отмахиваясь. – Я уже проснулась.

– Какая мамочка?! – рявкнул кто-то. – А ну вставай! Разлеглась тут! Какаши, а ну врежь-ка ей посильнее!

– Да она вроде уже пришла в себя, – произнес другой голос.

Девушка открыла глаза и увидела над собой физиономию Какаши, как всегда прикрытую маской.

– Где я? – жалобно спросила она.

– В кабинете госпожи хокаге, – ответил Хатаке и протянул руку ученице. – Поднимайся.

Ухватившись за предложенную конечность, Сакура приняла вертикальное положение и робко осмотрелась: Цунаде, Джирайя и Шизуне наперебой утешали пузатого Наруто, по щекам которого (которой?!) текли слезы.

– Вот видите? – всхлипывал джинчурики. – Я же просил ей не рассказывать!

– Ой да ничего страшного, – заквохтала Цунаде, обнимая его и гладя по голове. – Сакура у нас просто очень впечатлительная, чуть что – сразу в обморок валится.

– Точно-точно, – присоединился к ней Какаши, – вспомни, как она на самой первой тренировке свалилась, когда я ей иллюзию Саске показал.

Это был удар ниже пояса. От обиды у Харуно защипало в глазах и зачесались кулаки. Она уже приготовилась как следует вломить бывшему сенсею, но Пятая показала свой кулак из-за спины Наруто, и пришлось отступить. Хокаге Сакура перечить еще не решалась.

– Да... э... прости меня, Наруто, – забубнила она. – Я просто не ожидала ничего подобного...

– Потом побеседуете, – оборвала ученицу Цунаде. – Значит так. Сакура, тебе задание на два месяца – присмотреть за состоянием здоровья Наруто, следить, чтобы он всем был доволен, и чтоб ничто его не травмировало. Ни морально, ни физически. И самое главное – держать язык за зубами. Никто, кроме присутствующих здесь, не должен знать, что эта девушка – на самом деле Наруто. Зови ее Мито. Узумаки Мито. Если кто спросит – она моя очень дальняя родственница.

Женщина нацарапала на бумажке несколько символов и протянула клочок Сакуре вместе с каким-то ключом.

– Вот. Идите по этому адресу. Там вы обе... оба будете жить, пока время не придет. Я уже послала человека предупредить твоих родителей, Сакура, так что можешь на их счет не волноваться. А мы пока обсудим сложившуюся ситуацию.

– А как же мои вещи? – спросил Узумаки, перестав размазывать слезы по лицу.

– Их попозже занесет Какаши.

Наруто позволил Сакуре взять себя за руку и вывести из кабинета. Не успел джинчурики понадеяться на то, что по дороге парочке не встретится никто из знакомых, как они наткнулись на Нара Шикаку.

– Здравствуйте, Шикаку-сан, – прочирикала Сакура.

Узумаки выдавил подобие вежливой улыбки и молча уставился на шиноби.

– Здравствуй, Сакура, – улыбнулся тот в ответ. – И вы, барышня.

У джинчурики отлегло от сердца – не узнал! Прежде, чем он придумал, что сказать, на помощь пришла подруга:

– Это Мито, родственница хокаге-сама. Она приехала... погостить.

– Ах вот как. Что ж, надеюсь, вам понравится у нас в деревне, Мито-сан.

Джонин вежливо поклонился. Наруто попытался поклониться в ответ, но с таким животом это было очень проблематично.

– Спасибо, – пролепетал он. – Уверен... уверена, что очень понравится.

Харуно подхватила его под локоток и потащила на улицу.

– Слушай, Наруто, – обратилась она к приятелю, когда они шли к району новостроек, где должны были жить следующие пару месяцев. – А... как хоть это вышло?!

Джинчурики со вздохом сказал:

– Я не знаю. Не помню.

– Не знаешь, как... э... забеременел...а? Наруто, ты вообще в курсе, откуда дети берутся?

– Да в курсе, Сакура-чан, в курсе! Более чем!

Узумаки осекся. Не хватало еще, чтоб любовь всей жизни узнала о его других похождениях.

– Тогда почему не помнишь? – не унималась Сакура. – Ты что… пьяный был?!

– Ничего подобного! – возмутился джинчурики. – Просто тот, кто это сделал, навел на меня гендзюцу, вот! И я поэтому ничего не помню.

И он вкратце поведал свою историю. Харуно некоторое время молча переваривала информацию.

– Значит, кто-то тебя... ну, в общем, сделал беременным, а потом скрыл память иллюзией?

Наруто кивнул.

– Вот скотина! Когда я его поймаю – мозги вышибу!

Девушка в ярости ударом кулака снесла ближайший фонарный столб.

– Ты что, Сакура-чан! – испугался Узумаки. – Он же был с кабелями! Столько людей без телика оставила!

– Заткнись, идиот! Ради тебя же стараюсь!

– Ой-ой! Смотри, народ уже собирается! Бежим!

Джинчурики схватил подругу за руку, и они юркнули в ближайший переулочек. Злобные вопли возмущенных любителей сериалов понемногу набирали силу и уже скоро были слышны во всей деревне.

– Вот разорались! – прошипела Сакура, прячась за ящиком для цветов. – Ничего же не случилось.

Мысленно она уже тряслась от страха, представляя лицо хокаге, когда та узнает о проступке младшей ученицы. Наруто, топтавшийся рядом, вздохнул:

– Я бы за это «ничего» голову откусил.

Харуно попыталась по привычке отвесить ему затрещину, но, к ее удивлению, приятель легко увернулся, несмотря на внушительный живот.

– Ну Сакура-чан, – раздосадованно поморщился он, – не надо. Я теперь не в том положении.

Девушка пристыженно опустила руку и огрызнулась:

– А ты не зли меня!

– А ты нас не расстраивай! Забыла, что бабулька сказала?

Сакура скрипнула зубами.

– Ладно, идем. Посмотрим, что за квартиру нам выделили.

Напарники продолжили путь в сторону квартала, где им предстояло жить.

– Говорят, жилье там просторное, – рассказывала Харуно. – Его построили для семейных ниндзя.

– Круто. Моя-то старая квартира больше на клетку для хомяка смахивает...

– Ты, наверное, сможешь теперь на другое жилье претендовать, раз у тебя малыш появится.

– Хорошо бы.

Так за разговорами они дошли до искомого района. В частности, Наруто узнал, что все его друзья теперь стали чунинами, а Неджи – так и вовсе джонином. Выходит, генинами остались только они с Саске (джинчурики по-прежнему считал Учиху полноправным членом организации «Конохагакуре но Сато»). За все время путешествия знакомые им так и не встретились. Наруто расслабился, внимая болтовне Сакуры, которая пересказывала последние сплетни, и перестал напряженно зыркать по сторонам. Поэтому когда парочка столкнулась нос к носу с Хинатой, это оказалось для всех троих полной неожиданностью.

– Хината... – Ученица хокаге на секунду заткнулась, но взяла себя в руки и улыбнулась: – Привет. Далековато ты от вашего квартала оказалась. Какими судьбами здесь?

– Здравствуй, Сакура, – тихо ответила Хьюга. – У меня выходной сегодня, вот я и решила прогуляться.

– А-а, ну да, район тут красивый. – Харуно заметила, что Хината не отрываясь смотрит на молчащего Наруто. – Ой, я вас не представила! Мито, это Хьюга Хината, наследница клана Хьюга. Хината, это Узумаки Мито, дальняя родственница госпожи Цунаде...

Она что-то еще говорила, но Хината не слышала. Только спустя целую минуту она разлепила губы и прошептала:

– Наруто-кун... Это ты...

Когда за Наруто и Сакурой захлопнулась дверь, Цунаде, выждав несколько секунд, пошарила в ящике стола и вытащила на свет четыре бутылочки саке.

– Будете? – спросила она у присутствующих.

Джирайя и Какаши сразу же утвердительно закивали, Шизуне, к удивлению хокаге, тоже. Хатаке, получив свою порцию, тут же откупорил бутылку и попытался отпить прямо через маску, тихо выругался, стянул ткань с физиономии и наконец-то сделал первый глоток.

– Кто это сделал? – спросил Копирующий ниндзя, опустошив емкость.

Джирайя и Цунаде переглянулись.

– Шизуне, ты не сходишь в госпиталь? – как бы невзначай поинтересовалась Пятая. – Нужно предупредить персонал, чтоб приготовили третью смотровую для Наруто.

– Ну и пожалуйста, – надулась девушка. – Больно нужно мне ваши разговоры подслушивать.

Она вышла из кабинета с высоко поднятой головой, от души хлопнув дверью на прощание. Оставшиеся посидели некоторое время в полной тишине, слушая, как помощница хокаге орет где-то в коридоре:

– Нет, Шикаку, к хокаге нельзя! Она занята! Не знаю, когда освободится, иди отсюда!

Когда голоса смолкли, Какаши вопросительно посмотрел на саннинов:

– Итак?..

Джирайя повертел в руках пустую бутылку.

– Ну, в общем, я думаю, это дело рук Итачи. Ну, то есть, не рук, а...

Прежде чем он успел уточнить, Цунаде треснула его по затылку.

– Все уже поняли, спасибо. Какаши, ты чего молчишь? Великие боги, Какаши, что с тобой?!

С Хатаке происходило что-то страшное. Его единственный видимый глаз вылез из орбиты, нижнее веко мелко подергивалось. Бутылка из-под саке затрещала под натиском джонинских пальцев и лопнула, осыпавшись мелким керамическим крошевом.

– Что?! Как?! – прохрипел Копирующий ниндзя, вскакивая с сиденья. – Итачи?! Учиха?!

– Ну, в общем, если собрать все известные нам факты воедино, то он самая подходящая кандидатура, – сказал Джирайя. – Да ты успокойся, Какаши. Поздно уже суетиться по этому поводу.

– Как вы могли, Джирайя-сама?! Вы же должны были оберегать Наруто! Почему не доглядели?!

– А ну закрой рот! – вступилась за приятеля Цунаде. – Уж кому его обвинять, да только не тебе! Сам по всем пунктам облажался, теперь еще и возникаешь!

Хатаке сдулся и плюхнулся задом обратно.

– По крайней мере, ни Сакура, ни тем более Наруто или Саске не забеременели, когда я их учил, – огрызнулся он.

– Ты сам-то понял, как пошло это прозвучало? – хрюкнул Джирайя. – Чему ты там их учил? Можно поподробнее?

Пятая нахмурилась.

– Зато с ними много чего другого случилось. Саске так вон вообще сбежал к нашему врагу и стал нукенином. И напоминаю: мы здесь собрались не для того, чтоб обвинять друг друга, а чтобы решить, как лучше обеспечить безопасность Наруто и его ребенка. Ну и Конохи, само собой.

Какаши пристыженно молчал, а Джирайя задумчиво потирал затылок.

– Сегодня я осмотрю будущую мамашу и постараюсь поточнее установить срок, – продолжила хокаге. – Разумеется, как по часам не выйдет, а пользоваться стимуляторами для удобства я не рискну. Так что придется ждать, когда мать-природа распорядится. Джирайя, как я уже говорила, особо от деревни не удаляйся. Желательно, чтобы ты не уходил за границы Страны Огня. Я, конечно, могу найти человека, который сможет удержать печать во время родов, но он будет, так сказать, со стороны. И Наруто вряд ли будет доверять ему.

– Да понял я, понял, – отозвался саннин. – Ты думаешь, он вовремя разродится?

– Надеюсь. Сегодня вечером буду знать точнее, хотя форс-мажор никто не отменял. Какаши, твое задание – охранять Наруто. Старайся держаться поближе и подмечать, как люди вокруг него себя ведут. Если даже что-то показалось – немедленно докладывай. Миссии я тебе урежу, но в доходе ты не потеряешь, обещаю.

– Да не в деньгах дело, – махнул рукой Хатаке.

– А в их количестве, – подхватила Цунаде и хлопнула в ладоши. – Ну ладно, Джирайя, ты иди тогда, Какаши, сейчас занеси вещи Наруто в его новое жилище, и тоже до завтра можешь быть свободен. Ах да, передай им, и Наруто, и Сакуре, чтобы сегодня к шести вечера пришли в госпиталь. Третья смотровая, Сакура знает, куда идти.

Хатаке кивнул, сгреб рюкзаки и сумки Наруто, стоящие у стены, и взялся за ручку двери. Потом повернулся к саннинам и сказал:

– Я его убью.

Джирайя поднял брови:

– Н-да? Встань в очередь.

Когда обвешанный узлами и баулами Какаши ввалился в новое жилище Наруто, то к своему удивлению обнаружил там не двух, а трех девушек – кроме Наруто и Сакуры имелась еще наследница клана Хьюга. Девицы – настоящие – выглядели весьма обеспокоенными, ничего удивительного, если учесть, что Узумаки только что поведал им об истинной опасности своего положения.

– Хината? А ты тут откуда? – спросил Копирующий ниндзя, свалив багаж Наруто у двери. Потом перевел взгляд на своих учеников: – Вы что, проболтались?

Те одновременно замотали головами.

– Никто не проболтался, – вступилась Хьюга. – Я гуляла и встретила Сакуру и... Наруто-куна. И...

– И она его сразу узнала! – выпалила Сакура. – Без бьякугана! Мы даже ничего не успели сказать!

– Правда? – удивился Хатаке. – Как это тебе только удалось? И я, и Сакура узнали Наруто только, когда он заговорил. Но это потому, что мы его хорошо знаем...

– Я тоже довольно неплохо знаю Наруто-куна, – тихо отметила Хината.

– Да уж, – крякнул Какаши. – Придется сообщить хокаге новости, которые ее не порадуют.

– Хинате можно доверять, – вмешался Наруто. – Я, кстати, уже рассказал, что я... ну, в общем, кто я.

Хатаке кивнул своим мыслям. Теперь понятно, отчего девчонки такие испуганные: столько лет жить бок о бок с парнем, думать, что знаешь его как облупленного, а теперь вдруг оказывается, что внутри у него сидит большой и страшный демон-лис.

– Что ж, так тому и быть, – сказал джонин. – Хината, ты ведь понимаешь, что о положении Наруто и даже о том, что он в деревне, никому нельзя говорить? Даже самым близким людям.

– Конечно. Не волнуйтесь, Какаши-сан. От меня никто ничего не узнает.

– Это хорошо. Ну вот что, девочки, устраивайтесь тут пока...

– Я не девочка! – взвыл Наруто.

– Уже? Нашла, чем гордиться, – отозвался Хатаке и продолжил, игнорируя дальнейшие вопли Узумаки: – Я пошел, потом попозже опять загляну к вам. Сакура, приведи сегодня Наруто к шести вечера в госпиталь, третья смотровая. Хинату, наверное, тоже лучше взять. Если, конечно, у нее нет других дел.

Шиноби посмотрел на Хьюгу.

– Я свободна на неделю вперед, Какаши-сан, – улыбнулась та. – И с удовольствием буду проводить время с Наруто-куном...

– Вот и отлично. Кстати, теперь ее, – джинчурики громко засопел, – да, ее – зовут Мито.

Хината кивнула:

– Сакура мне уже сказала. Я запомню.

– Отлично. Увидимся.

Хатаке выскользнул за дверь и испарился.

====== Глава 5 ======

– Если отец ребенка и впрямь Итачи, – сказала как-то Цунаде, – то подтвердить это – или опровергнуть – мы сможем только когда Наруто разродится.

Они с Джирайей беседовали на крыше резиденции хокаге спустя несколько дней после возвращения Наруто в Коноху. Жабий отшельник в целях конспирации прикидывался посланником богатого дайме из страны Хер-знает-как-называется, который хочет поговорить с хокаге наедине.

– А этот, как его, тест ДНК? Я слышал, его можно еще неродившимся делать.

– Можно, разумеется, но мне бы не хотелось лишний раз волочь Наруто на процедуры. Он крайне не любит бывать в госпитале. Да и не хотелось бы мне архивы с маркерами поднимать, мало ли что... Словом, быть Учихой опасно в наше время. Да и раньше так же было, если уж на то пошло.

– Что есть, то есть... – вздохнул Джирайя.

Цунаде стукнула кулаком о ладонь.

– Эх, все-таки жалко, что дед Тобирама помер! Мне рассказывали, что ему все время младенцев приносили, а он определял, к какому они клану относятся...

– Не сам помер, а дал себя убить, старый дурак, – фыркнул Жабий отшельник. – Кстати, вроде, Хьюги этим тоже занимались.

– Этих засранцев на кривой козе не объедешь. Но, видимо, придется все же на поклон идти, они хотя бы держать язык за зубами умеют. Хината обещала посодействовать, если что.

Джирайя почесал подбородок под фальшивой бородой и водрузил на макушку тростниковую шляпу.

– Пойду я. В Отокуку у меня вечером встреча – может, выясню что-нибудь про этого поганого насильника.

Далеко-далеко от Конохи, в Стране Земли, Учиха Итачи, с некоторых пор обзаведшийся еще пятью кровниками, но пока об этом не знающий, громко икнул несколько раз подряд.

– Да что с вами такое, Итачи-сан? – раздраженно сказал Кисаме, шагавший рядом. – Икаете и икаете, просто спасу нет! Особенно в последнюю неделю!

– Я просто замерз! – завелся Учиха. – И вообще, Кисаме-сан, что вы привязались ко мне с этой икотой?! Я же вам ничего не сказал вчера, когда вы начали фламенко исполнять посреди поля боя! Ик!

– У меня производственная травма! – взвизгнул рыбмен. – Я хожу к психиатру!

– А у меня переохлаждение! Ик!

– Скорее, переедание! Подозреваю, что кто-то с утреца сожрал килограмм данго в одно лицо!

– Ну все, Кисаме-сан! Вы доигрались! Цукуеми! Ик!

Через полтора месяца после устройства на новом месте Наруто пережил вторую в своей жизни попытку похищения, правда, на сей раз произведена она была не членами организации «Акацуки». Данный инцидент произошел в одну из ленивых и скучных суббот. С утра пораньше крайне недовольная этим обстоятельством Хината отправилась на миссию, Какаши тоже куда-то запропастился, а Сакура повела приятеля на очередной осмотр. И пока Цунаде щупала и прослушивала его живот, девушка успела повстречаться с Ино и договориться пойти вместе в кафе-мороженое.

– Пожалуйста, Наруто, – упрашивала она, доведя Узумаки до дому, – только не говори Цунаде-сама, что я отлучалась. А то сам знаешь, она меня со свету сживет. Как жаль, что Хината ушла работать!

Джинчурики ужасно хотелось пойти с подругой, но он понимал, что с Ино встречаться опасно. Яманака, конечно, дура дурой, но кто знает, вдруг ей взбредет в голову из любопытства опробовать свои техники на незнакомке.

– Конечно, Сакура-чан, – сказал Наруто. – Ничего я не скажу. Иди прогуляйся, только принеси мне мороженого. Дынного.

– Непременно, – просияла Харуно. – Я вернусь через час, не скучай.

Она помчалась по улице с такой скоростью, что Наруто, провожавший подругу взглядом, слегка обалдел. Через пару секунд он опомнился и заорал вслед:

– Сакура-чан! Купи еще устриц! Или мидий! Или осьминогов чуть-чуть! В общем, каких-нибудь... этих... моллюсков!

Сакура махнула рукой и побежала дальше. Наруто повздыхал, поднялся в квартиру за вязанием и, вернувшись на улицу, расположился на скамейке в скверике неподалеку от дома. Там было безлюдно, но это не особо напрягало джинчурики – было меньше вероятности встретить знакомых. Узумаки уже набрал несколько петель, как вдруг ощутил чье-то присутствие. Он украдкой огляделся – никого. В этот момент малыш в его животе вдруг начал пинаться. Плод и раньше шевелился, разумеется, но не так. Наруто накрыл свое пузо ладонями и пробормотал:

– Да что случилось?..

Ребенок побрыкался еще чуть-чуть и затих. Потом из ближайших кустов послышался легкий шорох и тихое покашливание. Джинчурики подождал немного, но никто не появился, зато повисшее напряжение стало почти осязаемым. Наруто это окончательно взбесило, и он рявкнул:

– А ну выходи! Я тебя слышу!

Их оказалось трое. По своеобразной экипировке, в частности протекторам с незнакомой эмблемой, и повадкам Узумаки опознал в этих личностях шиноби. Как эти чужаки оказались здесь, почти в самом сердце Конохи, оставалось загадкой. Между тем, один из них, очевидно, главарь, спросил:

– Ты Узумаки Наруто?

Джинчурики чуть не упал со скамейки. Как они узнали?!

– Нет, вы ошибаетесь, – ответил он, титаническим усилием воли сохраняя невозмутимый вид. – Меня зовут Мито. Узумаки Мито.

Главный пошарил за пазухой, извлек оттуда сильно помятый свиток, развернул его, сверился с содержимым и опять уставился на джинчурики.

– Вообще-то похожа, – выдал он.

– На кого похожа?! – раздраженно спросил Наруто. – Что вам нужно?

– Но у этой волосы красные и короткие, – возразил в ответ другой ниндзя. – И имя другое...

– Заткнись! Подумаешь, волосы! Их подстричь и покрасить можно! А про имя вообще ерунда! – прорычал главарь, и обратился к джинчурики, доставая леску из поясной сумки: – Значит так, ты пойдешь с нами. И давай без глупостей!

Наруто выразил свой протест, съездив по морде ближайшему похитителю. Тот отлетел в кусты, предварительно сбив с ног своих товарищей. Пока эти клоуны барахтались, пытаясь подняться, Узумаки подскочил к ним, вырвал леску из рук главного и живо превратил придурочных горе-шиноби в три извивающихся кокона.

– Не знаю, из какой вы деревни, – сказал он, отряхнув ладони, – но надеюсь, что там есть воины получше вас, потому что иначе мне до слез жаль ваше поселение.

Наруто подобрал свиток, оброненный предводителем перед нападением, и с удивлением обнаружил, что это его собственный портрет. Вернее, не его, а его девчачьей версии – с длинными светлыми волосами. Спрятав бумагу под косоде, джинчурики взял свое вязание со скамейки и нашел каких-то чунинов, прогуливавшихся неподалеку, после чего сдал им неудавшихся похитителей с рук на руки.

Гнев хокаге, узнавшей, что Наруто едва не стал жертвой киднеперов, был страшен. Она рассвирепела еще сильнее, когда выяснилось, что в это время с джинчурики рядом не было ни Сакуры, ни Какаши. Отлупив до синяков малолетнюю ученицу и Хатаке, Цунаде велела им убираться с глаз долой и взялась за пришлых похитителей. После пятнадцати минут допроса, который Пятая вела самолично, удалось выяснить, что нанял их «мы не разглядели в темноте», велел найти в Конохе «девчонку, которая на свитке» и заплатил хороший аванс – «так много деньжищ, что грех было отказываться». Узнав, где негодяи должны были передать добычу, и вмазав каждому напоследок, хокаге велела посадить их навсегда в тюрьму без права переписки, и привести к ней Какаши.

Когда побитого джонина привели на ковер, Цунаде оглядела его с головы до ног и поморщилась:

– Ладно, сойдет. Для тебя есть миссия. Пойдешь завтра вот в это место, – женщина протянула подчиненному записку, – и постараешься выяснить хоть что-нибудь. Работа над ошибками, Какаши.

Шиноби без лишних слов поклонился, взял бумажку с адресом и испарился при помощи шуншина.

Ближе к вечеру очень грустная Сакура вернулась в квартиру, где они с Наруто жили и, стараясь держаться левой стороной лица в тени, молча протянула джинчурики ведерко дынного мороженого и банку консервированных осьминогов. Потом, держась за бок, проковыляла в комнату.

– Сакура-чан, что с тобой?! – испуганно спросил Узумаки, когда случайно углядел огромный синяк на лице подруги. – Кто это сделал?!

– Цунаде-сама, – еле выговорила Харуно.

– Кошмар! – ужаснулся джинчурики, помогая ей усесться на диван. – Старуха совсем сдурела! Я ей покажу!

– Это еще что... – всхлипнула девушка. – Ты бы видел, что она с Какаши-сенсеем сделала...

– Он хоть живой?!

– Был. Ой-ой, мамочки, как больно! Цунаде-сама его на миссию отправила, расследовать личность заказчика похищения.

– Прости меня, Сакура-чан, – покаялся Узумаки, – я и знать не знал, что она так разозлится...

– Да не извиняйся ты. Что ж тебе, отпустить этих мерзавцев нужно было? – Сакура глубоко вздохнула и скривилась от боли. – Кстати, а как ты с ними справился, со всеми тремя? Ты же не можешь сейчас техниками пользоваться.

– Да они полные кретины! О собственные ноги запинались! Я их голыми руками и уложил. Сакура-чан, ты точно в порядке, может, тебе в госпиталь сходить? Уж очень сильно бабка тебя отделала.

– Да нет, завтра мне уже полегчает... К тому же я сама слышала, как Цунаде-сама запретила ниндзя-медикам меня лечить чакрой. – О том, что после хокаге по ребрам ей добавила Хината, вернувшаяся с миссии и узнавшая о произошедшем, Сакура решила умолчать. – Лучше льда приложить. И, наверное, к нам скоро Хината придет, я ее видела в резиденции...

– Хината! – обрадовался джинчурики. – Ты посиди тогда, я вскипячу воду для чая.

Сакура сидела на диване, глядя, как Наруто шебуршится по комнате, притаскивая чашки, чайник и сладости, и в который раз удивленно отмечала, с какой легкостью он носит свой живот. Девушка почувствовала, как, несмотря на боль, ее потихоньку охватывает эйфория, а губы растягиваются в улыбке.

– Ты чего улыбаешься, Сакура-чан? – спросил пару минут спустя Наруто, склонив голову к плечу.

– Ничего. Я просто рада, что ты вернулся.

Приятель пару секунд молча смотрел на нее и произнес:

– Ты представить себе не можешь, как я рад.

В дверь постучали.

– Это Хината, – сказал Узумаки. – Я открою.

Наутро Наруто во время легкого завтрака, состоящего из трех мисок рамена со свининой, внушительной горки онигири с мясной начинкой и купленного накануне Сакурой дынного мороженого вперемешку с осьминогами, почувствовал боль в пояснице. Спина у него на протяжении беременности и раньше побаливала, но тогда джинчурики считал это последствием дополнительной нагрузки в виде растущего живота, да и боль была гораздо слабее. Впрочем, неприятные ощущения вскоре прекратились, и Узумаки выбросил мысли о них из головы. За болтовней с Сакурой и Хинатой, которая ночевала в их квартире, он и вовсе позабыл о неудобствах. Потом Сакура убежала в госпиталь – так как теперь часть ее обязанностей няньки взяла на себя Хьюга, у практикантки появилось больше времени на занятия медициной.

В следующий раз спина заныла после обеда, когда они с Хинатой прогуливались по местному супермаркету. Боль была такой резкой и неприятной, что Наруто даже пришлось опереться о стеллаж с плюшевыми игрушками, чтобы переждать приступ. Он еле успел выпрямиться, когда Хината обернулась и внимательно посмотрела на него.

– Все в порядке, Наруто-кун? – спросила она.

Узумаки немного поиграл с мыслью, не рассказать ли ей, что случилось, но, взглянув на обеспокоенное лицо девушки и вспомнив, как она переживала за него все это время, передумал. К тому же боль уже утихла.

– Все в порядке. Я вот думаю, кого купить –зайца, медведя или щенка?

– Почему бы не всех сразу? – улыбнулась Хината. – Хорошо, когда у ребенка много игрушек.

Наруто улыбнулся в ответ и почесал затылок.

– Неплохая идея, только вот денег на всех я с собой не захватил.

– Зато я захватила, выбирай, какие нравятся.

– Ну что ты, Хината, – смутился Узумаки, – ты не обязана за мои покупки расплачиваться.

– Наруто-кун, – не переставая улыбаться, произнесла Хьюга, – кому говорят, бери, что нравится, и иди к кассе.

Сказано это было таким тоном, что джинчурики счел за благо не перечить, выбрал плюшевых зверенышей и на пару с Хинатой пошел оплачивать покупки. К слову, куноичи не позволила ему тратить свои деньги, а расплатилась за все самостоятельно. Еще пару часов после они погуляли по деревне, зашли в госпиталь, где узнали, что Сакура сегодня домой, скорее всего, не вернется – много работы, и отправились было в парк, но на горизонте показались темные, почти черные тучи, а легкий ветерок, овевавший лица, заметно посвежел.

– Ничего себе, – озадаченно проговорила Хината. – Дождь, что ли, собирается? Странно, в метеосводках говорилось, что осадков вообще не будет до конца месяца...

– Метеорологи все врут, правду мой старый извращенец говорил, – хмыкнул Наруто. – Пойдем домой?

– Конечно, не хватало еще, чтобы ты вымок и простыл.

К тому моменту, когда джинчурики в сопровождении Хьюги вернулся в новый дом, тучи подобрались вплотную к деревне. Стало заметно темнее, и ветер поднял в воздух тучи пыли.

– Ну и дела, Хината, – покачал головой Узумаки, глядя в окно, – похоже, придется тебе и сегодня здесь ночевать. Мы тебя в такую погоду домой не отправим.

– Ничего страшного, – отозвалась девушка. – К тому же я своих родных предупредила заранее.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно сказал Наруто. – Ну что, может, телевизор посмотрим? А я повяжу пока.

Цунаде, стоя у окна в своем кабинете, тоже разглядывала надвигающийся циклон. Потом повернулась к сидящему в углу Джирайе:

– Хорошо, что ты сегодня вернулся. У меня дурное предчувствие.

Жабий отшельник обеспокоенно глянул на нее:

– Думаешь, пора?

– Не знаю, но... На всякий случай найди Тензо. Передай, пусть сегодня ночует на Лысом холме. Скажи еще, пусть готовится на всякий пожарный. И что я возмещу ему все неудобства материально, независимо от того, случится сегодня что-нибудь сверхординарное или нет. Он в общежитии АНБУ должен быть, квартира сорок два. Потом возвращайся сюда.

– На Лысом холме? – усомнился Джирайя. – Ты уверена?

– А где еще? На плато мы, возможно, не успеем забраться.

– Что ж, уже иду. – Джирайя поднялся на ноги. – По правде говоря, не уверен, что сам готов. И что к такому вообще можно подготовиться...

– А я уверена, ты справишься.

Саннин открыл дверь, впустил в кабинет Шизуне и удалился.

– Джирайя-сама опять уходит? – спросила девушка.

– Нет, просто я ему дала одно поручение... Скоро вернется. Ты что-то хотела?

– Пришло сообщение от команды Райдо. Они попали в серьезную переделку. Все в той или иной степени ранены, но сам Райдо в критическом состоянии. Через несколько часов будут в Конохе. Понадобится ваша помощь.

– Проклятье, – поморщилась Пятая. – Этого еще не хватало. Тогда иди сейчас в госпиталь, готовьте операционные. Скажи, что я приду попозже.

– Слушаюсь, Цунаде-сама, – кивнула помощница.

– Да, Шизуне... Что бы сегодня ни произошло, будь готова ко всему. Я не только про команду Намиаши.

Дождавшись ухода ассистентки, хокаге вновь повернулась к окну.

– Что же ты не льешь? – спросила она у тучи. – Будто ждешь чего-то...

Вечером у Наруто опять прихватило спину. Не так сильно как раньше, поэтому джинчурики не придал боли особого значения. Но спустя пару часов, когда Хината вышла на кухню, заболел низ живота. Сначала довольно слабо, зато потом скрутило так, что Узумаки едва не взвыл. Боль через несколько секунд отступила, и Наруто расслабился, вытерев пот со лба и радуясь, что не стоит, а сидит на диванчике. Только зря. Через полчаса, когда Хината уже вернулась, случился очередной приступ, длившийся секунд пятнадцать, в конце которого джинчурики, похоже, отрубился. По крайней мере, открыв глаза, он обнаружил, что находится где-то на задворках своего сознания и стоит перед опечатанной решеткой, сдерживающей Кьюби. Причем выглядел он самим собой – светловолосым парнишкой лет шестнадцати, а не беременной девицей на сносях.

Наруто сделал пару шагов к клетке и в следующую секунду едва успел увернуться от гигантских когтей.

– Уже скоро, козявка! – низкий рык Лиса наполнил все существо Узумаки. – Скоро я вырвусь отсюда, и никто меня не удержит!

Только теперь джинчурики понял, что происходит. С трудом удержавшись от вопля ужаса, он выкрикнул:

– Мечтай! Ничего у тебя не выйдет!

Девятихвостый расхохотался.

– Твоя предшественница мне тоже так говорила! – прорычал он, сверкая огненно-красными глазами. – И где она теперь?!

– Наруто-кун! Наруто-кун!

Джинчурики открыл глаза – бледная Хината шлепала его по щекам.

– Наруто-кун, не пугай меня так! Что случилось?! Ты потерял сознание!..

– Хината... – Узумаки поднял полные ужаса глаза на куноичи, держась за живот. – Хината... Кажется, началось!

Снаружи первые капли дождя упали на землю.

Райдо был так плох, что Цунаде в какой-то момент едва не сдалась и не предоставила его судьбе. Но потом, собрав волю в кулак, она все же сумела стабилизировать пациента. По крайней мере, сердечный ритм, пусть и слабый, у него теперь наблюдался. Оставив перепуганную Сакуру, которая, как впрочем и сама Пятая, была забрызгана чужой кровью с ног до головы, вместо себя присматривать за показателями, хокаге отправилась на поиски Шизуне, руководившей лечением товарищей Намиаши.

– Ну что? – спросила она помощницу, спускающуюся со второго этажа.

– Все в норме, – ответила та. – Жить будут, да и на миссии ходить тоже. А Райдо?..

– Хреново. Нужно срочно оперировать. Есть свободные операционные?

Шизуне наморщила лоб.

– Сейчас одна точно будет, но нужно время на подготовку. А кто с ним там?.. – девушка кивнула на дверь, откуда вышла Цунаде.

– Сакура. Не пучь глаза, ей уже давно пора заняться чем-нибудь серьезным. И вообще, иди распорядись насчет операционной.

– Как скажете.

Шизуне убежала, хокаге проводив ее взглядом, подошла к окну в коридоре и уставилась в темноту. Дождь лил как из ведра – а ведь когда она взялась за Намиаши, было еще сухо. Потом сверкнула ослепительная вспышка, и почти сразу раздался грохот, от которого задрожали стекла.

– Надо же, все-таки разразилась, – пробормотала женщина, чувствуя, как сердце сжимается от дурного предчувствия.

Пронзительный писк медицинской аппаратуры, возвестивший о том, что Райдо собрался все-таки помереть сегодня, хокаге услышала даже из коридора. Не успела она сделать и пары шагов к смотровой, как дверь в нее распахнулась, и белая от ужаса Сакура завизжала:

– Сердце стало!!!

– Вот сукин сын! – Оттолкнув девчонку с дороги, Цунаде влетела в помещение и кинулась к столу, где лежал шиноби. Потом заорала на ученицу: – Чего стоишь, дура?!! Давай ножницы!!

Вырвав инструмент из рук Харуно, женщина принялась срезать швы на груди Райдо, приговаривая:

– Нахрена мы его зашили?! Идиотство!

Через несколько секунд в процедурную ворвалась Шизуне и еще двое ниндзя-медиков. Сакуру оттеснили к изголовью пациента и велели качать кислородный мешок, пока хокаге делает прямой массаж сердца. Одновременно с этим последовали стимуляторы один за другим, но Райдо, несмотря на все ухищрения, упорно отказывался оживать.

– Давай еще атропин, – пропыхтела Цунаде, с кончика носа которой капал пот. – Да убери ты свою чакру, дебил! Хватит с него этого на сегодня!

Она собиралась рявкнуть на Сакуру, которая замешкалась со своим мешком, но тут дверь в комнату распахнулась, и на пороге показалась совершенно мокрая, как будто купалась в одежде, и задыхающаяся от быстрого бега Хината. Позади нее маячил администратор из регистратуры.

– Простите, хокаге-сама, – затараторил последний. – Я ей говорил, что к вам нельзя, но она не слушала! А ну-ка пойдем!

Он схватил Хьюгу за плечо, но та, не оборачиваясь, врезала ему локтем по физиономии, отчего бедняга свалился как подкошенный.

– Цунаде-сама!.. – выдавила куноичи, кое-как отдышавшись. – Началось!

Пятая на несколько секунд застыла, а вместе с ней и Сакура с Шизуне, которые сразу поняли, что именно началось. Хокаге очнулась и резко сказала:

– Шизуне, смени меня!

– Цунаде-сама, вы уходите?! – ошарашенно спросил один из шиноби-медиков, наблюдая, как глава деревни вытаскивает руки из грудной полости пациента и ее сменяет ассистентка. – А как же Намиаши?!

– Вы о нем позаботитесь. Сакура, ты тоже остаешься здесь.

– Но я...

– Послушай, – женщина обхватила голову юной ученицы окровавленными ладонями и заставила посмотреть себе в глаза. – Я знаю, что тебе страшно по многим причинам, но сейчас вы все здесь должны вытащить Райдо с того света. Он, козел, упорно сопротивляется, но вы должны быть упрямей, чем он. А я... вернее мы, позаботимся о... Мито. Я клянусь тебе.

Сакура проглотила слезы, текущие по лицу вперемешку с потом, и молча кивнула, продолжая качать мешок. Цунаде, больше не отвлекаясь ни на что другое, схватила Хинату за руку и, переступив через бессознательное тело администратора, побежала по коридору, таща девушку за собой.

– Где он? – спросила она, не прерывая движения.

– Дома, – всхлипнула Хьюга. – Ходить он без помощи уже не может, а мне одной его не дотащить. Пришлось оставить... Цунаде-сама, выход же в другой стороне!

– Знаю, но сначала нужно взять кое-что на складе, – отозвалась та и распахнула неприметную дверь в конце коридора.

Быстро покидав в наволочку, стащенную с подушки в первой попавшейся палате, какие-то препараты и упаковки с одноразовыми инструментами, хокаге сунула импровизированный мешок в руки Хьюге и сказала:

– Вот теперь на выход.

Скача по мокрым крышам под проливным дождем почти в полной темноте, Цунаде крикнула:

– Молодец, что оставила его в квартире! Оттуда до холма ближе, чем из любого другого района деревни!

Хината что-то пробормотала в ответ, но удар грома заглушил ее слова.

– Когда схватки начались?! – гаркнула хокаге.

– Насколько я поняла, примерно с час назад! Он не сразу мне сказал!

– Идиот!!! – Цунаде сделала еще несколько прыжков, но вдруг остановилась: – Я совсем забыла! Нужно зайти за Джирайей в резиденцию!..

– Не нужно! – закричала в ответ Хьюга. – Джирайя-сама уже с Наруто-куном, наверное! Я ведь сначала заходила туда, и это он мне сказал, где вас искать! Он сказал, что пойдет к Наруто-куну!

– Тогда поспешим, пока не стало поздно!

====== Глава 6 ======

Спустя пятнадцать минут Пятая в сопровождении Хинаты вбежала по лестнице на второй этаж новостройки и увидела, что дверь в квартиру Наруто открыта нараспашку. Джирайя с безумными глазами босиком, в одном косоде и штанах выскочил из проема, заслышав шум. При виде Цунаде он облегченно вздохнул и сказал:

– Ну, милая, тебе, похоже, пора гадалкой подрабатывать. И вправду он сегодня собрался...

– Где он? – спросила женщина, пропустив пассаж про гадалку мимо ушей.

– В комнате. Пришлось уложить прямо на татами.

Наруто лежал на спине, согнув ноги в коленях и стискивая в кулаках широкие рукава своего косоде. Поперек его живота лежал развернутый свиток с начерченной сдерживающей печатью. Глаза были закрыты, а губы искусаны в кровь.

– Временная мера, – пояснил Джирайя, указав на свиток. – Чертить на теле я не рискнул, еще неизвестно, во что это может вылиться...

Когда Цунаде подошла и опустилась рядом с джинчурики на колени, он приподнял веки и посмотрел на женщину из-под слипшихся от слез ресниц.

– Если что, – проговорил Наруто, – я не плакал. Просто от боли глаза слезятся.

Хокаге улыбнулась и погладила Узумаки по взмокшим от пота волосам:

– И в голову не пришло. Наруто, мы тебе – вам – поможем. Я клянусь.

Джинчурики кивнул.

– Он хочет вырваться...

– Ничего у него не выйдет! Не в этот раз! – сердито сказала Цунаде, ощупывая живот роженицы. Потом посмотрела на напарника: – Ты сможешь его нести? Он сам вряд ли до холма дойдет, даже с помощью.

– Да уж постараюсь, – буркнул саннин, становясь на колени рядом с Пятой и заматывая свиток вокруг талии Наруто. – Подвинься, а лучше вообще уйди, он тяжеленький теперь, знаешь ли.

Взяв ученика на руки, Джирайя с кряхтением встал и двинулся на выход. Цунаде и Хината последовали за ним.

– Может, прикрыть его чем? – спросил Жабий отшельник, перед тем как выйти под дождь на улицу.

– Не до этого. Давай к холму! Хината, не отставай!

Небольшая процессия скоро покинула жилые районы деревни и теперь бежала по лесу в сторону невысокого каменистого холма, который в Конохе с незапамятных времен называли Лысым за то, что на его глинисто-каменистой макушке никогда не росли не то что деревья, а даже паршивенькая трава. Ветер усилился, став почти ураганным, а дождь теперь больше походил на водопад, сплошным потоком извергающийся с небес на селение и прилегающий к нему лес. Молнии сверкали непрерывно, от следующего за ними треска закладывало уши, и хокаге каждый раз с ужасом думала, что будет, если одна из них попадет в дерево, рядом с которым находится их компания. Правда, пока везло...

– Ну и погодка! – прокричал Джирайя, едва не поскользнувшись на размокшей глине. – В жизни такой грозы не видал!

– Я тоже! – рявкнула Цунаде. – Погоди-ка, где твои гета?!

– Да забыл про них напрочь!

– Ладно, уже почти пришли! Как Наруто?!

– Я в порядке! – отозвался джинчурики. – Но давайте быстрее!

– Как часто схватки?! – завопила Пятая, силясь переорать рев стихии.

– ... Примерно... каждые пятнадцать секунд!..

– Что?!! Джирайя, шевелись! Времени совсем мало! Похоже, стремительные роды! Хината, где ты там?! – Девушка молча вынырнула из темноты, сжимая в руках мокрую насквозь наволочку, набитую медицинскими припасами. – Беги на холм, живо! Вон он!

Женщина ткнула пальцем в сторону возвышения, кое-как видневшегося во вспышках молний. Хьюга направилась было туда, но хокаге еще не закончила:

– Скажи Тензо, джонину, который там сидит, что мы идем сюда с Наруто, который вот-вот родит! Нам нужно место и его способности! Джирайя, я надеюсь, твоя времянка еще продержится!

– А уж я-то как надеюсь! – Саннин замолчал на пару мгновений, а потом завопил пуще прежнего: – Проклятье, Цунаде!!! У него, похоже, воды отошли!!!

– Бежим!!! Хината, двигай!!!

Хьюга помчалась вперед со всей скоростью, на которую была способна. Несколько ужасных секунд ей казалось, что Пятая показала ей неверное направление, потому что лес никак не кончался. Внезапно деревья расступились, и показалось возвышение, на вершине которого к удивлению девушки возвышался свежесрубленный деревянный дом в традиционном стиле.

Не успела куноичи взобраться на холм, как дверь строения отодвинулась, и наружу под ливень выскочил высокий молодой человек с коротко стриженной растрепанной шевелюрой.

– Вы Тензо-сан?! – завопила девушка, прежде чем незнакомец швырнул в нее кунай, который сжимал в руке. – Меня Цунаде-сама послала вперед, предупредить, что они с Джирайей-сама идут сюда! С нами Наруто-кун! Они...

– Знаю, недалеко! – крикнул тот в ответ. – Беги назад, помоги им, а мне понадобится место, чтобы все подготовить...

Хината послушно спустилась с холма, но у самой кромки леса столкнулась с саннинами и Наруто.

– Ну что?! – гаркнула Цунаде.

– Он говорит, что сейчас все подготовит!

– Отлично! Наруто, тебе придется на холм взобраться на своих двоих! Пусть Джирайя хоть немного отдохнет!

Саннин поставил свою ношу на землю, а Узумаки сделал пару шагов и со стоном упал на колени.

– О Ками! – сдавленно вскрикнул он. – Я его чувствую!

– Кого?! – спросила Пятая. – Ребенка?!

Но ответил ей Тензо, появившийся из темноты:

– Нет! Лиса! Цунаде-сама, времени почти не осталось! Я его понесу, а вы бегите наверх!

Шиноби подхватил будущую мамашу на руки и тяжело начал взбираться на холм вслед за саннинами. Хината, не решавшаяся оставить Наруто надолго, карабкалась рядом. Когда все пятеро оказались на вершине, девушка слегка удивилась, отметив, что дом куда-то делся, зато макушка холма теперь увенчана несколькими деревянными столбами своеобразной формы. Повинуясь указаниям Цунаде, куноичи вытащила пару пеленок из наволочки и разложила их одну на другую прямо в грязь, как раз в центре круга, образованного столбами. Джонин тут же уложил на них Наруто, а подскочивший Джирайя размотал свиток и отбросил его в сторону.

– Чтоб тебя! – испуганно охнул он, увидев, что печать, угрожающе черневшая вокруг пупка Узумаки, утратила четкость, а контуры ее расплылись.

Саннин немедленно накрыл ее ладонями и попытался привести тюрьму Девятихвостого в надлежащий вид, чувствуя яростное сопротивление Кьюби.

– У него кожа очень горячая! – сообщил он Цунаде, которая при неверном свете электрического фонаря, принесенного Тензо, пыталась найти в наволочке нужные инструменты. – Это нормально?!

– Нет! – замотала та головой. – Это из-за Лиса! Мне бабушка рассказывала, что когда она рожала, ей чудилось, что у нее дикий жар, как при тропической лихорадке!

– Хокаге-сама! – подбежал к ней джонин. – Льет жутко, может, хоть навес поставить?!

– Не вздумай! Случайный выброс чакры, неважно чьей, и нас твоим навесом придавит! Только я обрадовалась, что ты свою хибару убрал, как уже другую фигню предлагаешь!

– Это не хибара! – обиделся Тензо. – Это дом! И вообще, с чего вы взяли, что он был?! Может, я в палатке ночевать решил!

– Не смеши мои тапки!

– Эй, вы двое!!! – взревел Джирайя, из последних сил удерживая печать. – Может, отвлечетесь немного и поможете мне?!

Голова Узумаки покоилась на животе Хинаты, а руками он намертво вцепился в ее ладони. Боль джинчурики испытывал невыносимую, но на фоне чудовищной опасности в лице, вернее морде Девятихвостого, она отошла на задний план. Через какое-то время Наруто стало казаться, что все его тело горит от невероятного жара, он даже перестал ощущать холодные капли дождя, падающие с чернильно-черного неба, а когда открыл глаза, то увидел языки пламени, лижущие его живот.

– О Ками! – завизжал он в ужасе. – Уберите его! Уберите!

– Что убрать?! – рявкнула Цунаде, расположившаяся между широко разведенных ног роженицы. – Хината держи его плечи крепче! Головка прорезалась!

– Огонь! О Ками, он же убьет ребенка!

– Наруто, успокойся! – прорычала хокаге, с трудом удерживая ноги воющего от боли и страха Узумаки. – Здесь нет никакого огня! Тебе кажется! Успокойся, говорю!

Она потратила еще несколько драгоценных секунд на то, чтобы успокоить джинчурики, но Джирайя, мокрый не только от дождя, но и от пота, градом катившегося по лицу и прочему телу, проревел:

– Цунаде, твою мать! Мы вдвоем эту проклятую тварь еле удерживаем!! Еще немного и все!

– Поняла! Тужься, Наруто!

Когда наконец родилась головка, Наруто обмяк, а Девятихвостый похоже немного присмирел, потому что Джирайя и Тензо слегка расслабились.

– Ну, самое сложное позади! – радостно возвестила Пятая, помогая родиться ручкам, сначала левой, потом правой. – Держитесь, недолго осталось!

Первый внук Четвертого хокаге появился на свет в жуткую ураганную полночь, под пронзительный вой ветра, пригибающего лес к земле, оглушительный треск громовых разрядов и бешеный рев Кьюби но Йоко (который слышали только Наруто и Тензо).

Когда ребенок целиком покинул лоно матери, ураган, бушующий над Деревней, скрытой в листве, стал стихать. Ветер медленно слабел, молнии больше не сверкали, а ливень поредел и превратился в дождь средней силы. Цунаде очистила рот и нос младенца от слизи, перевязала и перерезала пуповину, дождалась, пока новорожденный прокричится, обтерла его влажной пеленкой и протянула Хинате, которая покинула пост у головы Наруто.

– Мальчик!..

Девушка, найдя в наволочке пеленку посуше, споро запеленала малыша прямо на весу и вернулась к джинчурики. Но не успела она опуститься на колени рядом с его головой, как раздался громкий хлопок, и красноволосая роженица исчезла в клубах белого дыма, а на ее месте появился Узумаки Наруто во плоти, каким он был до превращения – в черно-оранжевом костюме, черных же сандалиях и с протектором Конохи, перехватывающим всклокоченную светлую шевелюру. Кулон Первого хокаге тоже вернулся. Цунаде, оставшаяся сидеть у фонаря с извлеченной плацентой в руках, обалдело вытаращилась на парнишку. Впрочем, все остальные, включая и самого Наруто, тоже пребывали в ступоре до тех пор, пока новорожденный не напомнил о себе громким криком. Джирайя пришел в себя первым, задрал куртку крестника, и уставился на живот. Прямо на его глазах печать вернула себе прежние контуры и скоро перестала быть видимой – Кьюби вернулся на свое место.

Стремительно мокнущий Узумаки с трудом поднялся с земли и подковылял к Хинате, которая все еще держала младенца на руках:

– Дай!..

Девушка уложила малыша на руки джинчурики, приговаривая:

– Вот так... Головку придерживай.

Наруто осторожно прижал к себе ребенка и с трудом удержался от всхлипа, радуясь, что дождь все еще идет – за ним не было видно слез, а второй рукой обнял Хинату. Она в ответ тоже обхватила семейство руками и уткнулась лбом в плечо джинчурики. Юноша поднял голову и в слабом свете фонаря увидел, что саннины вместе с Тензо обступили их и устало улыбаются.

– Справились-таки, – гордо сказал Джирайя, непонятно что имея в виду – то ли себя с Тензо, за то что удержали печать, то ли Наруто с женщинами.

– Ага, справились... – Тут взгляд джинчурики упал на нечто, которое Цунаде все еще держала в руках: – Фу, бабушка, что это за гадость?!

– Это плацента, болван! – рассердилась та. – Детское место ее еще называют, или послед. Это орган, связывающий мать и ребенка во время беременности.

– И ты это голыми руками держишь?!

– Так не ногами же! – Хокаге махнула на Узумаки рукой и сказала: – Ну, Тензо, вот теперь можешь выстроить нам укрытие – заночуем здесь. Надеюсь, у тебя еще осталось немного чакры...

И Наруто, и Хината, еле успевшая подобрать грязные пеленки с земли, слегка обалдели, когда джонин на их глазах убрал столбы, а вместо них за несколько секунд отгрохал двухэтажные хоромы на вершине Лысого холма при помощи какой-то неизвестной техники. Джирайя, взглянув на их ошарашенные физиономии, едва не расхохотался и пояснил:

– Тензо у нас уникум – владеет улучшенным геномом Первого хокаге – Мокутоном. Это большая тайна, так что никому не говорите, что видели, и даже его имени не называйте.

Малолетки синхронно закивали и потопали вслед за саннинами и Тензо, который уже скрылся внутри дома. Ребенок на руках Наруто вдруг опять раскричался.

– Чего ты, маленький?.. – растерянно спросила «мамаша».

– Чего-чего... – закатила глаза Цунаде, пихая джинчурики в спину, чтоб живее заходил в дом. – Есть он хочет, вот чего.

– Мне его нечем кормить, – испугался Узумаки. – Что делать-то?

– Достать детское питание для начала. Хината, где там наша наволочка?..

В доме царила темнота, разгоняемая светом фонаря, принесенного с улицы – Тензо хоть и мог построить здание, но электричество там провести ему было не под силу. Зато имелся очаг, в котором Джирайя развел огонь при помощи Катона, а джонин тут же поставил на камни походный котелок с водой.

– Надо будет потом охладить, – заметила Цунаде, доставая из наволочки подмокшую коробку с молочной смесью и бутылочку с соской. – Тензо, у тебя есть с собой еще какая-нибудь емкость побольше чашки? Нужно где-то развести этот порошок.

– Есть, бульонница...

– Ну ты буржуй, – хмыкнул Джирайя, проводив взглядом здоровую суповую чашку. – Бульоны в походе распиваешь.

Джонин кашлянул:

– Вообще-то я из нее чай пью. – Жабий отшельник поперхнулся, прикинув объем тары – никак не меньше полулитра. – Но бульон, или там суп какой тоже можно, понятное дело...

– Водохлеб.

Цунаде приготовила смесь, дождалась, пока та остынет и залила в бутылочку. Потом проверила на сгибе локтя – подходящая ли температура – и подошла к Наруто, который сидел с недовольно кряхтящим сыном на руках. Спустя несколько секунд кряхтение прекратилось и послышалось деловитое чмоканье.

– Фух, – Пятая смахнула пот со лба и уселась рядом с джинчурики и Хинатой. – Слава Ками, ест. Я боялась, что ему эта химия не по вкусу придется. Кстати, Наруто, а имя ты ему придумал?

– Ага, – помедлив, отозвался тот и погладил маленький лобик. – Он появился из огня, так что звать его будут Химару.

Наруто проснулся на рассвете. Он осторожно высвободил левую руку из-под головы спящей Хинаты и приподнялся на локте, глядя на Химару. Малыш тоже уже пробудился. Он раскутался и теперь весело сучил ножками и размахивал ручками, сверкая голубыми глазенками. Узумаки взял ребенка на руки, предварительно завернув в свою уже высохшую куртку, и вышел на улицу. Дождь кончился, а о том, что происходило ночью, можно было судить по многочисленным обломкам ветвей, устилающим землю, да лужам, красовавшимся тут и там.

Позади раздался шорох отодвигающейся двери.

– Наруто-кун, у вас все в порядке? – Хината присоединилась к семейству на улице.

Джинчурики кивнул, разглядывая личико ребенка при свете занимающегося дня.

– Я вот думаю: дождь кончился, может, нам разбудить остальных? Вернемся в Коноху и будем досыпать там.

– Пожалуй, – согласилась девушка. – Если честно, поесть бы тоже не мешало, а то здесь у нас едой только Химару обеспечен.

– Точно, – засмеялся Наруто. – Пошли поднимать их.

Через час вся честная компания вышла из леса к деревне. Тензо тащил походный рюкзак, а Хината – полностью утратившую пристойный вид наволочку. Джирайя, сделав несколько шагов по направлению к домам, огляделся и ахнул:

– Вы только гляньте! На небе ни облачка! Ну и куда делся этот шторм?

– Да уж, – согласилась Цунаде. – Может, он начался из-за того, что печать Девятихвостого временно ослабла?

– Если позволите, очень сомнительно, хокаге-сама, – вмешался Тензо. – Скорее, буря случилась по каким-то другим причинам.

– И какие у тебя соображения? – осведомился Джирайя. – Я тоже, в общем-то, не припомню свидетельств того, чтобы слабеющая печать таким образом влияла на погоду.

– Особых соображений у меня нет, – покачал головой джонин. – Просто некоторые догадки... Которые мне бы не хотелось озвучивать.

Он покосился на Химару, мирно сопящего на руках своей «мамочки», и замолчал. Впрочем, никто этого не заметил. К счастью.

На самой окраине деревни джонин распрощался с остальными и засобирался домой.

– Я даю тебе две недели дополнительного отпуска, – объявила ему Пятая, а потом и вовсе расщедрилась: – И удвою премию, которую раньше обещала!

– Огромное спасибо, хокаге-сама! – поклонился Тензо и радостно ускакал в сторону своего общежития.

Оказавшись за стенами деревни, Наруто хотел идти домой, но Цунаде велела всем двигать в госпиталь.

– Во-первых, надо осмотреть Химару в надлежащих условиях, – сказала она. – Во-вторых, мы все долго находились под холодным дождем, а Джирайя так и вообще до сих пор босой. Короче, велика вероятность, что мы простыли, кроме Наруто и Химару, пожалуй. Эх, жалко, я Тензо отпустила, ведь свалится с температурой, не дай Ками!

Делать нечего, пришлось подчиниться руководству и маршировать в клинику. Вырулив на улицу, где располагался госпиталь, Наруто узрел компанию, состоящую из Сакуры, Какаши и Шизуне, двигающуюся навстречу. Сакура, на лице которой все еще красовался огромный синяк, еле переставляла ноги от усталости и могла идти только с помощью шаринганистого учителя, который тоже в основном держался лишь на энтузиазме. Шизуне, выглядящая немногим лучше этой парочки, тем не менее, умудрилась опередить их на целый шаг, а при виде Наруто со свитой увеличила разрыв на все три.

– Наруто!.. – охнула помощница хокаге. – Ну что?..

– Все хорошо, сестренка! – радостно сообщил Узумаки. – Это мальчик, Химару! И Девятихвостый не вырвался!

– Мы догадались, когда увидели, что Коноха стоит целая и невредимая, – произнес Какаши.

Он подвел Сакуру к ученику и посмотрел на спящего младенца.

– Я рад за тебя, Наруто. Правда рад.

Сакура ничего не сказала, она просто молча смотрела на Узумаки и улыбалась. Цунаде же, построжев, спросила:

– Как там Райдо?

– Жив, – отрапортовала Шизуне. – Ох и намаялись мы с ним! То сердце откажет, то кровотечение откроется, но теперь порядок. Он уже очнулся, обругал нас за то, что мы ему кучу новых шрамов оставили, и теперь спит. Самое большое через месяц будет как новенький.

Хогаке облегченно вздохнула.

– Вот гад! Ну ладно, я ему еще задам трепку! Будет знать, как пытаться помереть у меня на столе. А ты, Какаши, чем порадуешь?

Хатаке передал Сакуру Хинате с рук на руки и быстренько отошел в сторону, подальше от главы деревни.

– Сожалею, хокаге-сама, но порадовать нечем. Заказчик похищения, кем бы он ни был, на место встречи так и не явился. Я был очень аккуратен и уверен, что ничем себя не выдал.

– Эх ты, шляпа... – Женщина с усталой улыбкой махнула рукой. – Идемте в госпиталь, надо осмотреть малыша на всякий случай. Потом поедим и ляжем спать. И пусть только кто-нибудь попробует меня разбудить!

Вечером того же дня Наруто с Химару на руках забрался на крышу своего старого дома и встал лицом к монументам хокаге, высеченным на плато.

– Ну вот, – джинчурики обвел свободной рукой пространство. – Это наша деревня. А это лица хокаге – самых крутых ниндзя, которые когда-либо рождались в Конохе.

Химару пустил пузырь и загулил. Наруто улыбнулся и коснулся губами головки, покрытой темным пушком.

– Может быть, когда-нибудь твое лицо будет высечено рядом с этими, – сказал он. – Но только после моего, имей в виду!

Химару шлепнул родителя кулачком по щеке и одарил беззубой улыбкой.