Эта ваша школа (СИ) [Люрен] (fb2) читать онлайн

====== История школы ======

«Чушь собачья эти ваши школы. Во-первых, как вы собираетесь учить столько рас и народов? Да они перебьют друг друга! Во-вторых, эти дети не смогут познать всю глубину связи наставника и ученика. Самый приемлемый способ обучения — один учитель и один ученик. Так учили наши предки, и предки наших предков. И эта одна из вечных истин. А вы её поганите своими школами. Ох уж эта молодёжь, лишь бы всё переврать и извратить!», — говорили очень консервативно настроенные горожане.

«Нет, я могу ещё допустить один учитель плюс до пяти учеников. Если учитель достаточно сильный, то он сможет обеспечить глубокую духовную связь сразу нескольким ученикам. Но это уже ни в какие ворота не лезет! Ох уж эта молодёжь, никакого уважения к традициям и вечным истинам» — говорили просто консервативные горожане.

«Впрочем, при дворах Его Величества и императрицы Кирьхурата открыты школы для медиумов. Там тоже множество преподавателей и больше тридцати учеников, даже простолюдины. И все они обходятся без глубокой связи учителя и ученика, которой грезят старики. Но учат там определённому ремеслу! А вы… Какое-то там общее образование. Смех, да и только. Ох уж эта молодёжь, чего только не придумает!», — говорили в меру либеральные горожане.

В общем, понятно было, что поддерживать группу предприимчивых отпрысков небогатых аристократических родов никто не собирается. Даже их друзья, тоже мечтательные ребята, норовящие разрушить всё старое и на пепле ветхости построить дивный новый мир, не очень-то верили в них и за глаза посмеивались. Впрочем, им было всё равно, потому что они уже твёрдо решили построить общеобразовательные школы, открытые для всех, даже для жителей трущоб. Маги старой школы казались им излишне чопорными. Ещё бы: придирчиво выбирают учеников, таскают их по всяким далям, где много километров никто не живёт, изматывают бедных детей изнурительными тренировками и строгой дисциплиной… А некоторые простолюдинов отказываются учить, поскольку считают, что таланты передаются по наследству. Так-то оно так, но сколько было случаев, когда проститутки и портовые грузчики становились великими магами! Сайяхара-то была воспитанницей борделя и до совершеннолетия выполняла всю черную работу, такую, как стирка, надраивание полов и ваз в кабинете владелицы, разделывание мяса… А потом так уж получилось, что мимо проходила женщина из северного племени. История умолчала её имя и даже происхождение. Всё, что о ней было известно — это то, что она была родом из одного из племён Дикого Архипелага и могущественной шаманкой. Она увидела простую замарашку из борделя, которая даже в проститутки не годилась, и сразу разглядела силу, кипящую в её молодом теле.

В общем, революционно настроенная молодёжь очень вдохновилась подобными историями. Их было пятеро.

Санахи из провинции солнечного и жаркого Кирьхурата. После ей рождения её семья переехала в Керьон, столицу Анлоя, в котором и будет происходить этой удивительной истории. Она не говорила ни слова на языке её предков, зато своим происхождением очень гордилась и не упускала случая похвастаться величием своей родины.

Пархи из одного из немногих коренных родов Анлоя, гордящийся тем, что не брезгует черной работой. Среди северян с их холодным блондом и могучими торсами, южан с их бронзовым загаром и кочевников с черными косами он необычайно выделялся своим крайне неприглядным видом и ломкими русыми волосами, свисающими тонкими сосульками.

Кули Фананра, ненавидящая своё двойное имя и талант целительницы, поскольку с детства мечтала стать боевым магом. Даже несмотря на то, что единственный противник, которого она может одолеть — это очкастая секретарша, с воинственным видом шуршащая документами.

Кармоль, бывший медиум, но потерявший свои способности из-за несчастного случая в Астрале, не желающий раскрывать его подробности и густо краснеющий каждый раз, когда кто-то об этом самом несчастном случае упоминает. Он контролировал потоки магии, своё сердце и буйных младших братьев и сестёр, но только не свой кошелёк, и умудрялся транжирить, как богач, будучи почти что бедняком.

И наконец Лармина, которая в 12 лет сбежала из дома и стала юнгой в женской команде пиратов, но потом единственная уцелевшая — чудом уцелевшая! — во время кораблекрушения, произошедшего в результате того, что капитан услышала песню русала и, развесив уши, развернула корабль навстречу своей погибели.

Они познакомились во время очередного митинга Детей Цветов и были так вдохновлены друг другом, что поклялись дружить всю жизнь. А значит, очень долго, лет 100-200.

Итак, идея, тайно взлелеянная в пяти юных головах, стала целью. Хотеть-то всякий может, но нужно достать: лицензию на постройку, лицензию на аренду территории, лицензию на торговлю (знаниями), лицензию на самостоятельное управление государственными финансами, лицензию на преподавание, лицензию на получение лицензий… А также медосмотр у двадцати специалистов, справка о полном физическом и душевном здоровье, сертификаты педагогов, прошедших курсы международного стандарта, сертификат, подтверждающий об отсутствии дискриминаций по расовому, национальному, кастовому, внешнему и возрастному признаку, сертификат, подтверждающий полную финансовую обеспеченность, справка о том, что ты не дурак, и личное разрешение короля. При последнем все остальные пункты необязательны. В общем, теперь-то наш молодняк понимал, почему наставники предпочитают валить со своими учениками подальше от этого города. Бюрократия — штука такая, даже духи и демоны по сравнению с ней воплощения добра и милосердия.

В общем, решили ребята всей гурьбой завалиться к королю. Король был молодым, всего каких-то тридцать лет, по стандартам Альянса совсем юноша. Правда, после войны в его волосах появилась проседь и на коже пролегли ранние морщины, но убирать он их не собирался, потому что его наконец-то старики перестали называть мальчиком. Попасть к Аргосту было трудно, чаще всего внутренними делами занимались его заместители. К королю была длинная очередь и места занимали на месяц вперед. Был случай, когда один юноша занял место в очереди, а попал к нему уже стареющим мужчиной. Правда, подловить короля можно было другим способом…

— Ваше величество! Ваше величество!

— Просто Аргост, прошу вас.

В баре было темно и пыльно. За стойкой бара стоял кочевник. Он как никто другой понимал заказы посетителей из трущоб, которые звучали примерно так: «эй, говнюк, подай-ка мне вон то дерьмо! Да не то, тупица, тудыть тебя растудыть, а то, которое старше твоей мамаши и пасёт, как дюжина немытых боровов! Че ты даешь им такие стрёмучие названия, тут тебе дворец, что ли?!» Кто-то в сторонке горланил пьяные песни, гремели рюмки и бокалы, плескалась выпивка, сверкая в лучах солнца, приглушенных пылью. А король сидел здесь, как самый обыкновенный забулдыга, и как никто другой вписывался в эту обстановку. Уже никого не удивляет, что король напивается на местных застольях до отвалу и горланит песни в обнимку с простолюдинами. Ни одна другая страна не могла похвастаться таким королём, и когда жители думали об этом, то наполнялись пылким патриотизмом.

— Ну, чего хотели? — сварливо спросил король, ковыряясь в бокале.

— Мы хотим построить школу, — выпалила Кули Фананра, доблестная воительница, пережившая не одну схватку с бюрократией, — Нам нужно Ваше… твоё разрешение.

— Конечно-конечно, — обрадовался Король, — Я не очень-то верю в вашу затею, но она мне кажется очень здоровской. Раз уж от Стены и классовых различий мы избавиться не сможем, пусть хотя бы образование будет доступно для всех. А то прикиньте, мой советник, признанный маг и герой многих сражений, даже читать не мог, пока я его не подобрал, потому что видите ли его папка с мамкой не могут позволить себе купить золотой сортир. Эй, заместитель, как там тебя…

Он растолкал сопящего на полу мужчину, обнимающего внушительного размера бутылку с выпивкой.

— Ваше величество, прошу прощения за свою оплошность! — тут же вскочил заместитель и вытянулся по струнке.

— Выпиши-ка этим пятерым разрешение на постройку школы, — сказал король.

— Какой школы?

— Общеобразовательной.

— Они хотят стать наставниками?

— Мы хотим построить общеобразовательную школу для всех рас, народностей, финансовых и социальных статусов и философских течений! — хором выпалили ребята.

— Вы собрали все документы? — сощурил глаза заместитель.

— Но если есть разрешение короля, то всё остальное необязательно… — пролепетала Кули.

— В этот закон были недавно внесены коррективы, — сухо сказал заместитель, — Теперь чтобы получит разрешение от Его Величества, нужно добыть все необходимые документы.

— Когда?! — ахнула Кули.

— Сейчас…

Заместитель задумался и посмотрел в сторону выхода.

— Всё. Закон принят за 101 заседании Королевского Совета Внутренних Дел 9 днём 6 месяца 13 года Эры Юноликого в 5 часов по полудню.

— Да откуда же мы могли об этом знать?! — возмутилась Кули.

— Ну, теперь знаете, — пожал плечами заместитель.

Король сочувственно посмотрел на ребят. Последние впервые засомневались в необходимости ликвидации монархии, в которой были так уверены.

— Имя?

— Кули Фананра рилль Каонора, — сказала Кули.

— Санахи тоох Ахантарат, — сказала Санахи.

— Пархи рилль Паравати Оль, — сказал Пархи.

— Лармина энна Сунуан-Гурайн Ниса, — сказала Лармина.

— Кармоль фан Шахар Сирайна, — сказал Кармоль.

Девушка что-то застрочила на листе, не поднимая глаз.

— По какому вопросу пришли?

— Оформить лицензию на аренду территории и постройку школы.

— Какой школы?

— Общеобразовательной.

— У вас есть лицензия на новый проект?

— Ээээ… Она тоже нужна?

— В закон о нововведенческих проектах сегодня в 5 часов по полудню были внесены поправки. Среди прочих лицензий нужна на новый проект.

— Где и как её получить? — спросила растерявшаяся Кули.

— В Керьонском Институте Магических Исследований, кафедра наставничества, отдел предпринимателей.

Ребята одновременно закатили глаза и вышли из кабинета Центра по управлению постройками. Их встретила группа молодых людей в костюмах.

— Вы уже закончили? — спросили они.

Ребята одновременно скривились, и посетители понимающе переглянулись.

— По какому вопросу пришли?

— Нам нужна лицензия для нового проекта.

— А у вас есть диплом предпринимателей?

— Как его получить?

— Закончить курсы предпринимателей в нашем университете.

— Сколько они длятся?

— Год.

Ребята дружно застонали.

— А нельзя как-нибудь побыстрее? — спросила Кули.

— Можно оформить ускоренный режим, длящийся три месяца. Это стоит 300 золотых.

— Сколько?!

Ребята вылупили глаза. Они, хоть и были аристократами, такую сумму себе позволить не могли. Их родители не привыкли разбрасываться деньгами и их странные начинания поддерживать материально не собирались. Хотя, если скинуться…

В общем, кое-как ребята наскребли 300 золотых и пошли на эти самые курсы. Семь часов в неделю три месяца ребятам талдычили о законах бизнеса и финансовых операциях, а по ночам они корпели над домашними заданиями, поклявшись, что своих учеников так нагружать точно не будут.

Через три месяца они получили свои заветные диплом и лицензию.

— По какому вопросу пришли?

— Нам нужна лицензия на постройку и аренду территории.

— Вы собрали все документы?

— Какие документы? — опешила Кули, — У нас есть диплом предпринимателя и лицензия на новое дело.

— Теперь вам нужны следующие документы: удостоверения личности, справка об аристократическом происхождении, диплом о магическом образовании, справка о полном физическом и душевном здоровье и справка об отсутствии судимости.

Ребята дружно закатили глаза и пошли в сторону лечебницы, проклиная бюрократию. Обследование они проходили несколько дней, и документы собирали пять.

— Так, значит, вы, госпожа Ахантарат и господин Шахар, проходили индивидуальное обучение у магов старой школы, — сказала секретарь, недоверчиво глядя на документы.

Ребята мысленно возмутились такому обрезанию их родовых имён, но потом вспомнили, что они вообще-то против традиционализма.

— А вы, госпожа Сунуан-Гурайн, когда-то состояли в преступной банде, — сказала секретарь, впиваясь взглядом во вжавшуюся в кресло Лармину.

— Это была команда пиратов, — промямлила Лармина.

— Пиратские команды включены в список группировок, запрещенных на территории Альянса, — невозмутимо ответила секретарша, — К сожалению, мы не можем допустить Вас к постройке этой… школы.

— Но на курсах это никого не смущало! — возмутилась Лармина.

— В закон внесена новая поправка, — отрезала секретарь, — Люди с судимостью не могут заниматься постройкой.

Лармина чуть не плакала. Тогда Кармоль решил взять дело в свои руки.

— Может, договоримся? — прошептал он, незаметно протягивая секретарше мешок с золотыми.

— Вы что себе позволяете?! — возмутилась девушка.

— Наверняка есть какие-то исключения, а? — продолжал Кармоль, сунув ей диадему из камней из гномьих шахт.

— Впрочем, Вы правы, есть исключения, — затараторила секретарша, жадно глядя на сверкающее украшения, — Ладно, дам я вам лицензии. Стройте свою, эээ, школу.

Дальше были курсы преподавателей. Кроме них, в группе было 50 человек, и все с одинаково задолбавшимися лицами. Курсы длились месяц, и к концу ребята узнали столько новых слов и странных магических практик, по какому-то недоразумению считающихся гуманными и современными, что у них голова шла кругом. Мешки уже лопались от количества бумаг.

Потом они получили лицензию на торговлю знаниями, перед этим отстояв в очереди, длившейся неделю, выбили лицензию на самостоятельное управление государственными финансами у министра по финансам, опять дав внушительную взятку. Поскольку Кармоль опять увлёкся и немного переплатил, ребята ещё и заручились поддержкой совета по финансам.

Наконец, осталось Министерство Странных Справок. Ещё немного — и они победят в битве с бюрократией! Ребята были вдохновлены и тряслись от предвкушения.

— Сегодня отдел не работает, — огорошила их стража.

— А когда они будут работать? — пролепетала Кули.

— Завтра в 12 часов по полудню откроются.

Ребята переглянулись. Завтра истекает срок некоторых их лицензий! Ребята снова дружно застонали, представив, как будут заново проходить все мучения. Делать было нечего. Пришлось идти в подполье. Подполье было по части Пархи.

Итак, трущобы. Тёмный подвал, пропитанный сигаретным дымом. Азартные игры, запах запекшейся крови, проститутки, преступные банды.

— Нам нужна Кособокая, — сказал Пархи, который мог рассчитывать помощь на большинства соплеменников.

Верзилы переглянулись и повели их к ржавой двери в конце длинного коридора. Открыв, ребята поморщились от скрипа давно не мазанных петлей и вошли в тесный кабинет.

— Нам нужен сертификат об отсутствии дискриминации и сертификат о том, что мы не дураки, — сказала Кули, признанный специалист по борьбе с бюрократией.

— Удостоверения личности? — спросила Кособокая, даже не взглянув на них.

Ребята опешили. Неужели бюрократия добралась и до подполья?! Ещё одни герои пали в схватке со всесильным монстром…

— Да я пошутила, — заржала Кособокая, — Видели бы вы свои рожи. А похоже получилось, а?

Ребята расслабились и уже через несколько минут вышли с поддельными сертификатами, полностью довольные собой и своей очередной победой.

Победить-то победили, а дальше что? Керьон — город большой, каждый квадратный сантиметр чем-то застроен и является чьей-то собственностью. Не строить же школу в трущобах! Ребята хоть и против всяческой дискриминации, но даже у них сохранилась голова на плечах. Идея быть разграбленными мародерами им не очень импонировала. Но арендовать нужно было немедленно, потому что через пять часов срок некоторых их лицензий истекал. Поэтому пришлось раскошелиться и нанять глашатая, который ходил по главной площади и горланил объявление:

Молодые предприниматели нуждаются в небольшой территории для аренды.

Деньги не имеют значения. Ну пожалуйста, помогите, мы не хотим снова торчать в очередях за документами!

Ждать долго им не пришлось. Вскоре к ним подбежал шустрый старичок с козлиной бородкой, который был охочим до богатых молодых дураков, и предложил им здание. Пришлось идти на другой конец города, поскольку у всех закончились деньги на повозку и тем более телепорт никто позволить себе не мог. Через час спарившиеся ребята пришли на пустырь. Вдали паслись коровы и горланили фениксы. А голоса у фениксов были такими противными, хуже городского детского хора. И хуже всего было то, что они никогда не затыкались. Старик тем временем распинался:

— Вам, ребята, очень повезло! Вы только посмотрите: кругом природа, отличная погода, первоклассные коммунальные условия и кафе с магазинами неподалёку…

«Неподалеку» в его понимании было через 5 кварталов. Полузаброшенных жилых кварталов магов-отшельников. Точнее, полуотшельников, поскольку расставаться с магазинами и канализацией они пока не хотели.

— …Сюда проведена канализация и вода, — сказал старик.

Канализацией и по совместительством источником воды служил небольшой ров вокруг.

— Кроме того, это место отлично подходит для колдовства, — сказал старик.

Он щёлкнул пальцем. Промелькнула небольшая искра.

— Ой, я уже не тот, что был прежде, — не растерялся старик, — Старость не в радость. А ещё тут хорошая звукоизоляция.

— И не говори! — донеслось откуда-то издали.

— Давайте заглянем внутрь, — предложил старик.

Внутри было темно и сыро. Стены были каменными и начинали разваливаться, их опутал мох, лишайник и плющ. Пахло плесенью и какими-то грибами.

— Здание хорошее, проверенное временем, — говорил старик, — Вы бы замучились с постройкой. А я вам готовое всё предлагаю. Осталось сделать небольшой ремонтик — и эта ваша, то бишь её, школа готова! Стены летом хранят прохладу, а зимой — тепло. Никакие бури вам не страшны, всё стены выдержат!

Послышался звук упавшего камня. Это потолок немножко обвалился.

— Зато звёзды будет видно! — обрадовался старик, — А теперь позвольте вам продемонстрировать подвал. Там сыро и холодно, так что вы сможете хранить продукты на зиму.

Не успела Кули вступить на шаткую лестницу, как её укусила крыса.

— Крысы будут охранять продукты от воров, — миролюбиво сказал старик, отдирая грызуна от ноги девушки, — Сам подвал просторный. Его можно будет использовать как столовую. Хорошо будет ребятишкам — набегаются они на солнцепеке, отсидят в душных комнатах, и придут сюда, в прохладу.

Он заговорщически взглянул на арендаторов.

— У моего здания есть один мааааленький минус. Я вам говорю это, потому что мой главный принцип — это быть честным с клиентами. Оно маленькое, но вы можете достроить ещё один этаж, я не буду возражать!

— А сколько оно стоит? — спросила Кули, финансовый гений и просто ветеран войны с бюрократией.

— Всего-то 500 золотых в месяц. При таких условиях это очень дёшево. Как же вам всё-таки повезло, я бы сам у себя арендовал!

Ребята переглянулись. Через два часа срок их документов истекал. Неизвестно, смогут ли они ещё кого-нибудь найти.

— Может, скидочку сделаете? — состроил щенячьи глазки Пархи.

— Итак дешевле некуда, — отрезал старик, — Вы чего, совсем меня ободрать хотите?

— Давайте поговорим как абориген с аборигеном, — выступил Пархи, — Признаться, я удивлён. Нечасто встретишь соплеменника. Мы с вами в национальном меньшинстве, как это ни прискорбно.

— Да-да, — горячо закивал старик, — Я уже и забыл, как выглядят наши. Ладно, сделаю я тебе скидочку, брат. Итого будет 490 золотых.

— Нет, мы не можем себе это позволить, — печально сказала Кули, — Ладно, ребята, поищем ещё.

— Стойте-стойте, — встрепенулся старик, — Ох уж этот молодняк. Лишь бы обобрать! Будет вам скидка. 450 золотых в месяц!

— 350, — сказала Кули.

— 400 и ни монетой меньше, — заартачился старик.

— Хорошо, ради такого здания я согласна и переплатить. 370.

— 400, — твёрдо повторил старик.

— Ладно, мы посмотрим ещё дома и вернёмся, если не найдём ничего, — сказала Кули.

— Ладно-ладно, 370 так 370! По рукам!

Сделка была заключена. Молодым предпринимателям досталось разваливающееся здание по двойной цене. Стройку они начали немедленно. Точнее, всю работу свалили на Пархи, который кичился тем, что тот ещё работяга. Правда, из работы он умел только полы драять и фрукты мыть.

— Н-да, придётся нанимать голема, — вздохнула Кули.

И ребята в который раз дружно застонали, вспомнив, как големы заламывают цены. Впрочем, кое-что их объединяло: все они они невинными жертвами бездушной бюрократии.

— Дом плохой, моя не плохой! Моя делать дом хороший! — вынес вердикт голем, осмотрев дом.

— И во сколько это нам обойдётся? — спросила Кули.

— 2000 золотых, — сказал голем.

— Сколько?! — взревели ребята.

— Моя брать дешево, — упёр руки в бока голем, — Потолок починка, стены замена, крысы и растения убить, стены тепло, фундамент крепко. Материалы цены лететь, высоко лететь! Много денег надо!

— И это без надстроек, — вздохнула Кули, — Ладно, обойдёмся без ликвидации грызунов и растений.

— 1500 золотых, — сказал голем.

— Слышали о нашей идее? — спросила Лармина, — Мы открываем общеобразовательную школу для всех! Ваш народ тоже может у нас учиться!

— Твоя называть моя беграмотный?! — возмутился голем.

— Моя твоя предлагать образование и мир без расизма, — резонно ответила Лармина.

— Твоя моя давать 1500 золотых, или моя не работать, — отрезал голем.

— У меня есть гномье пиво, — сказал Кармоль.

— Моя сбросить 500 золотых, — сказал голем.

— Целый подвал гномьего пива и эльфийского ликера, — сказал Кармоль.

— 900 золотых, — сказал голем, — И ни монета меньше! Моя работать один, дом плохой! Твоя злой!

Ребята нехотя согласились.

— Пока что мы терпим одни убытки, — сказала Кули, глядя на работающего голема.

— Ты что?! — возмутилась Санахи, — Мы работаем не ради прибыли! Мы строим новый мир, где не будет ни расовых, ни национальных, ни финансовых, ни социальных различий! Мы работаем ради того, чтобы дарить знания всем, ведь знания — это свет во тьме, а школа — священная обитель, которая должна быть открытой для всех!

— Так-то оно, конечно, верно, но деньги всё равно нужны, — заметила Кули, обладательница всегда голодного кошелька.

Стройка длилась несколько недель. В итоге перед ребятами предстало новёхонькое здание. Тесное, но всё-таки хоть что-то. Проливая слёзы, ребята расстались со своими последними золотыми.

Последний штрих — поиск учеников. Это было весьма затруднительно, поскольку их затея никем не воспринималась всерьёз. Какое-то общеобразовательное учреждение для всех — ну что за бред?! Другое дело, школа сплетен Рихит, вот там предоставят полезные сведения, которые потом очень пригодятся в жизни.

Самой первой согласилась дочь одного из участника Общины Друзей. Те тоже были революционно и пацифистически (даже не спрашиваете, как они сочетают в себе эти качества) настроенные ребята. Те были практически единственными, кого вдохновила идея наших основателей первой в мире общеобразовательной школы. Впрочем, сама дочь не разделяла идей родителей и относилась весьма скептически к самой затее, но согласилась из жалости (а если выразиться точнее, то родители ей просто пригрозили дать ремня, если она не согласится). Следующим был один из кочевников, но тот был просто, как он выразился, «за любую движуху», какой абсурдной она бы не была. Потом присоединилась внучатая племянница посла Подзвёздной Империи, которая была рада куда угодно свалить от чопорного родственника. Само собой разумеется, их было недостаточно для хотя бы маленького класса. Пришлось пользоваться страшными методами: пиаром, рекламой, раскруткой. Всеми этими словами они называли сарафанное радио и сплетни, распускаемые Санахи. Некоторые вещи пришлось немного преувеличить, но это же ради благого дела, не правда ли?

Осталось распределить обязанности. Самое трудное было выбрать директора, но большинством голосов на сей пост была определена Кули за заслуги в войне с бюрократией. В качестве её заместителя был выбран Кармоль. А остальные поровну распределили на себя предметы. Их классным руководителем стала Санахи.

Итак, одним прекрасным днём двери Государственной Общеобразовательной Школы номер один открылись для 10 учеников.

====== Первый урок ======

На залитой солнцем поляне стояла компания учеников, представляющая собой весьма странное зрелище: люди разной степени загара и нелепости одеяний, гном с замотанными лицом, утончённый эльф, у которого был такой вид, словно его пытают, и голем, возвышающийся среди всего этого безобразия. На племяннице посла были многоярусные и расшитые драгоценностями одеяния и не менее многоярусные прически, и она явно разделяла мнение окружающих о её нелепом виде. Второе место по нелепости занимала дочь информаторов с её невыносимо кудрявыми волосами, торчащими во все стороны и окрашенными в разные цвета. Дочь участников общины друзей скромно стояла рядом со своими спутанными ржаво-коричневыми волосами. В них было столько колтунов, что любой нормальный человек давно бы их отриг, но девушка продолжала пытаться спасти их, как целитель умирающего.

— Привествуем вас, дорогие ученики, в нашей школе, — начала свою речь Кули, — Сегодня мы вступим в прекрасный мир знаний. Наш коллектив обеспечит вас свежайшими сведениями об окружающем мире.

Недалеко от них невозмутимо прошла корова, звеня колокольчиком. Она жевала траву, с наслаждением мыча, а потом легла на траву, подставив солнцу лоснящиеся бока.

— А вот и первый звоночек! — тут же нашлась с ответом Кули, — Итак, позвольте, моя племянница, которую я пригласила не потому, что она моя племянница, споёт вам песенку про школу.

Ученики дружно застонали. Мало того, что они приперлись непонятно куда, стоят тут битый час на солнцепеке, в сон клонит, желудок сводит от голода, во ртах пересохло от жажды, а в спины дует холодный ветер, так ещё и придется выслушивать писклявое детское пение!

Вышла маленькая девочка с премиленькими бантиками, и запела:

Учатся ребята, учатся,

Это ведь совсем не мучиться,

Учиться — это хорошо,

А ничего не знать — совсем не хорошо.

Кули горячо захлопала, единственная из всех.

— Молодец, Ломи, прекрасная песня! А какой голос! Не правда ли, ребята?! Ладно, я вас, должно быть утомила. А теперь давайте пройдём в класс и начнём наш первый урок.

— Че, и всё? — возмутился кочевник.

— А что ещё надо? — вкрадчиво спросил Кармоль.

— Бодягу, курево и пьяненьких девочек, — нашелся с ответом кочевник.

— Шоу талантов, — сказал гном. — Чтобы каждый продемонстрировал свои знания и навыки. Таким образом вы будете знать, с кем имеете дело и над чем надо поработать.

— Соревнования, — сверкнула глазами племянница посла. — А победителю приз.

— Поцелуй от замдиректора, — захихикала южанка, в чёрных глазах которой появился насмешливый огонёк.

— И с кем я учусь? — мучительно застонал эльф. — Напомните мне, почему я до сих пор здесь?

— Если ты закончишь учёбу здесь, то получишь доступ к королевскому музыкальному кабинету, — сказала Кули.

— Да, точно, — кивнул эльф.

— Моя хотеть ломать, — сказал голем.

— Я уже совсем спарилась и стала потной и вонючей, — пожаловалась отпрыск из семьи информаторов, пытаясь собрать мокрые кудри.

— Ладно-ладно, сейчас мы пройдём в класс и каждый расскажет о себе и о своих талантах, — сдалась Кули.

В классе было тоже душно и пахло жженой бумагой, мелом и маслом для ламп. Счастливчики заняли место у окна, остальным пришлось париться и задыхаться.

Первым выступил эльф. Выражение крайнего недовольства и даже некоторого презрения странно смотрелось на этом почти что детском личике.

— Меня зовут Андариан, сын Речного Флейтиста. Каждому, кто хоть немного разбирается в хорошей музыке, известно это имя. Речной Флейтист, в смысле. Я люблю слушать журчание воды и шум прибоя и увековечивать его в своих мелодиях на деревянной флейте, которую я собственноручно выстругал. Не терплю всяческую вульгарность и тянусь за знаниями не хуже гномов.

Вторым выступил гном, прогремев своими доспехами. Похоже, в рыжих волосах, собранных на макушке, он спрятал ароматный мешок, только у гномов были довольно странные стандарты от парфюмерии и Кули едва сдерживалась, чтобы не зажать нос.

— Меня зовут Фальдра, и я не такая чопорная, как этот женоподобный.

— Ты баба?! — охренел кочевник.

— А почему у меня, по-твоему, полрожи замотано?! — возмутилась Фальда.

— А у тебя борода есть? — ехидно спросил кочевник.

— Извращенец! Я не буду отвечать на такие вопросы! — густо покраснела Фальда.

— Насколько мне известно, борода у гномов — вторичный половой признак, и девушкам её показывать неприлично, — сказал северянин.

Фальдра с благодарностью на него посмотрела.

— Ещё бы было прилично! — хохотнул кочевник.

— Короче, я люблю изучать всякие науки, а ещё я хороший ювелир, — пропустила его замечание мимо ушей Фальда, — Обращайтесь в контору моей семьи «Золотые ручки и ножки», у нас всё быстро, качественно и недорого!

Закончив, Фальда гордо продефилировала на своё место. Далее выступил кочевник:

— Меня зовут Клук Цхри Ыцу, но поскольку вы тупые и не можете выговорить моё имя, то можете называть меня просто Клук. Я красавчик хоть куда, не пьянею даже после бочки крепкой бодяги, хотя это у нас в крови. А ещё я знаю 167 матов на общем языке и могу подемонстрировать свои знания на практике.

— Хорошо, мы поверим тебе на слово, — вмешалась Кули, едва справляясь с нервным тиком, — Спасибо, Клук.

— Ну-ну, многое упускаете. Вы знаете, когда женщина бранится, это так… — похабно начал кочевник.

— Марш на место! — завизжала Кули, покраснев до корней волос. Кожа девушки итак была розоватая, но теперь она стала похожа на варёного рака, чем очень позабавила Клука.

Следующим был северянин.

— Меня зовут Фендор Курангр Гнорр, в качестве родового имени я взял себе имя семьи гномов, приютившей меня. Я родился в селении Горнбен, 8 месяцев 1 года Эры Юноликого в 3 часа по полудню, вперед головой, хронических заболеваний нет, судимости тоже. Группа крови 3, резус-фактор положительный, размер ноги 38.

— Хорошо-хорошо, мы поняли, — перебила его Кули. — А какие у тебя навыки, увлечения?

— У меня их много, вы навыками какого типа интересуетесь? — осведомился северянин.

— Ну, музыкальные способности, способности к точным наукам…

— Ни тех, ни других я не имею. Однако у меня хорошо получается слагать стихи. Могу прочитать первые 9 глав поэмы собственного сочинения «Песочные часы».

— Не надо, ты уже достаточно рассказал, — мягко возразила Кули. — Присаживайся на место.

Следующим выступил южанин. Представительницы человеческого вида ласково взирали на него. Жители восточной провинции вообще отличались особой красотой. Даже Санахи невольно залюбовалась, про себя гордясь величием своей исторической родины в лице этого юноши с трогательными чёрными кудряшками.

— Меня зовут Занзи, и я родился в райском уголке, полном тенистых садов и дивного аромата фруктов. Моя мать была жгучей виноградницей с устами цвета роз и волосами чёрными, как южная ночь. Мой отец был страстно предан законам чести, но, к сожалению, его земля обагрилась кровью цвета вина, которое делает наша семья вот уже много поколений. Я горжусь, ведь он был пылким героем с горячим сердцем истинного воина!..

Его глаза, горящие ярким янтарём, были окаймлены длинными и густыми ресницами. Чтобы таких добиться, большинству девушек приходится краситься или даже наклеивать искусственные. Южанам в этом плане повезло, ничего не скажешь.

— А что ты умеешь? — вкрадчиво спросила Кули.

— Всё! — ударил себя кулаком в грудь Занзи. — Я с детства привык к тяжелому труду. Мои руки давно огрубели, но даже они способны приласкать кроху-котёнка или прекрасную девушку.

— Ах, как это прекрасно! — вскочила южанка. — Меня зовут Райха, и я из южной провинции империи Кирьхурат! Судьба носила меня по разным уголкам мира, я потеряла свою семью и пережила много трудностей, но ничто не способно сломить мой дух. Я всем своим сердцем люблю танец и отдаюсь ему вся! А ещё по рождению я целительница и потому сострадательна по отношению к невинно обиженным!

Райха была красива при условии, что привыкнешь к ней. Но она так быстро двигалась, что её черты было трудно разглядеть.

— Куда я попала, — усмехнулась дочь информаторов. — Итак, меня зовут Анора, и я умею петь, плясать и шить. А ещё я знаю некоторые секреты эльфийской косметики. Обещаю хорошо учиться и завести друзей. Я очень дружелюбная.

Она подмигнула южанину. Тот улыбнулся.

— Меня зовут Тархи, и имела я весь этот цирк, — коротко сказала дочь участников Общины Друзей.

— Фи, что за выражения, — сморщил нос эльф.

— А ты мне нравишься, — ухмыльнулся кочевник.

— Меня зовут Цуль, и я солидарна с Тархи, — сказала племянница посла.

— Моя Мрамор2045, моя любить прыгать в лужи и не любить русалки. Моя очень умный! А ещё моя строить дома! Строить недорого! Если кому-то надо дома — моя строить! — завершил знакомство голем.

В общем, с горем пополам познакомились. Коченик сразу прилип к вяло отприрающейся Тархи. Девочки обступили южанина, а гномиха с северянином принялись что-то обсуждать. Кули стояла посреди всего этого и не знала, что говорить и что вообще дальше делать. Подростки были самыми опасными и непредсказуемыми противниками для неё. Опаснее даже бюрократов.

— А какие правила? — наконец спросил северянин. — Какие у нас права и обязанности? Каково расписание занятий и порядок учебного процесса? Есть ли физическая дисциплина? Присутствует целитель и страховки на случай опасных магических практик? Каковы санкции в случае нарушения правил?

— О, точно, правила! — обрадовалась та и достала из-под стола перечень правил, — Значится так. На уроках запрещается: вставать с места, бегать по классу, выпивать, приставать к соученицам и учительницам, сквернословить, оскорблять по признаку расы, громить кабинет…

— Ну ты валишь! — обиженно засвистел Клук. — А че ещё нельзя, мать?

— Запрещается приходить на урок нагим, пьяным, обросшим джунглями… — кто вообще писал эти правила? — Также запрещается устраивать дуэли, гладиаторские сражения и ритуальные убийства во время учебного процесса. Запрещено вызывать духов, демонов и воскрешать мёртвых. Запрещено насылать порчи и проклятия, а также читать мысли, привораживать и заглядывать девушкам под юбки при помощи магии или другими способами.

— Да уж, если пришлось ввести такие очевидные правила, это многое говорит о дисциплинированности людей, — брезгливо сказал эльф, косясь в сторону кочевника.

— Ты че, говнюк, на драку нарываешься?! — вспылил Клук.

— Тихо! — взревела Санахи. — Ученик имеет право подать жалобу на учителя в случае физического, духовного, психологического или сексуального насилия. В случае нарушения правил учащимися будут применены санкции разной степени серьёзности, от выговора до исключения.

— А какие дисциплины будут изучаться? — не отставал Фендор.

Вам выдадут расписание занятий, — сказала Кули. И сама принялась раздавать листочки, на которых было написано:

РАСПИСАНИЕ ДИСЦИПЛИН

Понедельник:

Чтение

Письмо

Литература Альянса

Мировая литература

История Альянса

Мировая история

Политика

Экономика

Вторник:

Пространственно-временная дисциплина

Законы многомерного пространства

Вселенноведение

Защита от насильственного вмешательства в душу

Тактика боя

Телепатия

Реликвоведение

Среда:

Танцы

Пение

Уроки общения с противоположенным полом

Психология

Обществоведение

Рукоделие

Рисование

Краеведение

Стихосложение

Левитация

Четверг:

Строительство

Животноводство

Садоводство

Зельеварение

Управление Чистой Мыслью и прочими полезными штуками

Юмор

Этика

Пятница

Физическая культура

Сновиденческая дисциплина

Типография

Развития чувства гармонии и красоты

Народо- и расоведение

Театральное искусство

Телекинез

— Каждый урок длится 45 минут, — говорила Кули, глядя на обалдевшие лица учеников, — Сам урок представляет из себя следующее: я говорю, вы слушаете. Потом я задаю вопросы и вы отвечаете.

— А какой язык мы будем изучать? — ехидно спросила Тархи, — Общий-то мы знаем.

— Вот и проверим ваши знания, — парировала Кули. — А если вы всё знаете, то будем изучать языки друг друга, чтобы развить уважение к чужим культурам.

— Да я итак уважаю. Южаночки такие сочные! — выкрикнул Клук.

— Скука, — сказала Цуль.

— А мне нравится, — сказала Фальда.

— Мне тоже, — сказал Фендор, — Посмотрим, что выльется из всей этой затеи.

====== Сочинение и новый учитель ======

— Итак, начинаем наш первый урок, — всплеснула руками Лармина, — Я предлагаю вам написать сочинение «как я провёл лето», чтобы я увидела ваши познания языка.

— Милая моя, я если напишу всё, что я делал этим летом, то мне обеспечены как минимум 20 лет Королевской Тюрьмы, — усмехнулся Клук.

— А ты пиши не всё, — не растерялась Лармина.

В общем, она сама напросилась. Через 20 минут перед ней лежала стопка листков:

Величайший и непревзойдённый Клук

Слышь, мать, да ты просто охренеешь с того, как я провел это лето, драть его через халат косоглазого эльфа! Я был просто мертвецки пьян, просто бочка с крутейшей бодягой! Я был пьян и был в окружении прекрасных девиц, до которых тебе, как до Луны, ема! Они такое вытворяли! Грязненькие девочки… Короче, офигенски я провёл это лето, тудыть его растудыть! Во имя Костлявой Кобылы!

Андариан, сын Речного Флейтиста

Это конфиденциальная информация.

Фендор Курангр Гнорр

Странно задавать такое сочинение сейчас, поскольку по летоисчислению, используемому в этих местах, оно ещё не закончилось. Поэтому я напишу, как проводил его до того, как пришёл сюда. Я вставал в 7 утра, умывался, чистил зубы, одевался, рубил дрова, ковал железо, обтачивал камни, потом обедал, в основном мясным бульоном и рыбной кашей, далее я ездил на коне пороны горных скакунов, который был куплен 8 месяца 9 года Эры Юноликого приблизительно в 8 часов вечера, нарёк я его Вихрем в честь легендарного скакуна национального героя нашей страны, имя которого тебе ни о чём не скажет, поскольку он известен только в наших местах. На Вихре я ездил 2-3 часа, далее возвращался домой и стирал одежду, потом ужинал жаркое либо тушеными овощами, топил камин, кормил скотину и ложился спать в 9 часов вечера, засыпал примерно через час. Снились мне лошади и осьминоги. Один раз мне приснилось, как я играл с пингвинами в мяч.

Фальда

Извини, я н` помню.

Занзи

Я завёл головокружительный роман с ткачихой. В её пальцах простая шерсть превращалась в ткани дивной красоты. Но этаистория печальна, потому что она была обручена. Знаешь ли ты простую истину: «если любишь — отпусти»? Я отпустил её, спрятав боль в глубине души.

Райха

Моя жизнь была бессмысленна, пока я не встретила Занзи. Я люблю тебя, Занзи!!!!!!!!!!!!!!!!!

Анора

Пачиму я далжна тибе эта песать? Все итак знают што я харашо владею языком.

Тархи

очевидно что хреново ты о чём вообще женщина

Цуль

O4en horoso a davolna

Мрамар2045

Мая s1роит 9ама а6раIIIаиsя

— Н-да, сложная предстоит работёнка, — вздохнула Лармина, — Мрамор, тебе предстоит остаться на индивидуальные дополнительные занятия. Я позову тебя после уроков.

— А кто лучше всех написал? — спросила Цуль.

— Не говори глупости. Очевидно, что я, — гордо ответила Анора.

— Огласи рейтинговые списки, — сказал Фендор.

— Че? — опешила Лармина.

— Назови имена по мере убывания степени удовлетворительности сочинений, — объяснил Фендор.

— Ладно, — замялась Лармина, — Итак, лучше всех написал Фендор.

— Кто бы сомневался, — фыркнула Анора, — Да ты глаз на него положила, милая.

Лармина залилась краской. Откуда она это знает?!

— Информатор, детка, — телепатически сообщила ей Анора, подмигнув.

— Сочинение развёрнутое, подробное. Даже слишком подробное. Никаких ощибок нет, прекрасное сочинение, — невозмутимо продолжила Лармина, совладав с собой, — На втором месте Клук.

— Спасибо, детка. Я знал что ты оценишь, — прищёлкнул языком тот, ухмыльнувшись.

— Тоже развёрнутое и подробное сочинение и удивительное владение языком, но оно слишком изобилует бранью.

— Да ты просто ревнуешь.

— Третье место — Занзи, — повысила голос учительница, — Отличное владение языком, но слишком коротко написал.

— Мне трудно об этом говорить, — потупил взор Занзи.

— Ты же писал, — ехидно заметил Клук.

— Райха, давай ты заявишь о чувствах к кое-кому наедине, а не в сочинении, — продолжила Лармина, — Андариан, придётся тебе писать в сочинении хоть что-то. Не надо быть таким скрытным. Тут все свои. Если стесняешься, то я никому его не покажу и сожгу сразу же, как прочитаю. Фальда, тебя касается тоже самое. Кроме того, в общем языке буква «е» обозначается не апострофом, а следующим символом.

Лармина начертила букву на доске.

— Райха, орфографических ошибок у тебя нет, но пиши развёрнуто и поясни, почему хреново, только замени это слово более литературным. Кроме того, в общем языке присутствуют знаки препинания, так что ты тоже вместе с Мрамором остаёшься на дополнительные. Анора и Цуль остаются, потому что много ошибок, а ты, Цуль, перепутала алфавиты. Мрамор, про тебя я уже сказала. Все остальные, кроме Фендора, остаются после уроков и переписывают сочинение.

— Нифига ты валишь! Суровая женщина, — восхищенно сказал Клук.

— Клук, для тебя я организую индивидуальные курсы языковой этики, — насупилась бывшая юнга.

— Что, так сразу? Давай, я жду тебя, милая, — похабно улыбнулся Клук.

Время шло. Уроки проходили в оживлении. Эльф вопил о вульгарности остальных рас, кочевник сквернословил и приставал к девушкам, гномиха лупила его молотком, голем предлагал свои услуги, северянин делал замечания учительницам, дочь информаторов заигрывала с парнями и красилась. И каждый норовил уличить учителей в дискриминации, высосав её из пальца. Месяц спустя, подводя итоги, преподаватели заметили следующее: школе не хватает финансов на учебники, столовую и второй этаж, необходимо ввести форму, работы проверять очень изнурительно, а результата никакого. А между учениками образовалась особая связь. Райха бегала за Занзи, Анора бегала за всеми, Клук продолжал кадрить девочек, но больше всех доставалось Лармине. А ей, в свою очередь, всё больше нравился Фендор, который обладал острым умом и занудствои истинного северянина. А Тархи и Цуль быстро спелись. Фальда с Мрамором забыли о распрях их видов и сдружились. Не обошлось без происшествий, Например, кто-нибудь из учеников обязательно не рассчитает силу на уроке физической культуры во время тренировочного боя. Кроме того, на уроке сопротивления насильственным вмешательствам в душу Клук «случайно» приворожил Лармину и долго не хотел отвораживать. Та пригрозила оракулом и тот сдался, сетуя на бесчувственность его возлюбленной.

Пришло время провести контрольные. Преподаватели взвыли. Сил не было никаких. Им определённо нужна была помощь, и она пришла в лице бывшего военного инструктора и повара разорившегося бара. Недолго ученики радовались, предвкушая вкусную еду, поскольку новый учитель созвал учеников на линейку.

— Значит так, — сказал он, чинно проходя вдоль ряда вытянувшихся по струнке подростков, — Со мной шутки плохи. Я таких, как вы, драл вдоль и поперек. Я прошел две войны, я машина для убийств, и гуманизм для меня пустой звук. Мне ничего не стоит исполосовать розгой ваши хилые спинки. Не поймите меня превратно: я не расист и не сексист. Для меня вы все говнюки, будь вы хоть эльфийкой, хоть гномом.

Последние недовольно насупились, но сникли под его грозным взглядом.

— Разрешите представиться. Меня зовут Пон. Просто Пон. Я буду учителем тактики боя, физической культуры и стихосложения. У меня не забалуешь, понятно? Заработаете себе хвосты — и я отрублю их своим топором. На моих уроках все должны заткнуться, говорить только с моего разрешения, предварительно подняв руку. Для меня существует только два вида оценок: «хорошо» и «не уйдёшь отсюда, пока всё не сдашь». Я сделаю из вас мужиков. Есть вопросы? Тогда приступаем к первому уроку физической культуры от меня. Я надеюсь, все сходили в кусты? Потому что мы будем бежать 10 километров, и если кому-нибудь приспичит, то он может сходить в штаны. Остановился — минус балл.

Ребята покрылись испариной. Сейчас все они хором думали, что больше не будут издеваться над своими преподавателями, потому что все они ангелы во плоти по сравнению с этим чудовищем.

— На старт… Внимание… Марш!

И ребята побежали. Измотавшиеся на предыдущих уроках. Под палящим солнцем. Голодные и жаждущие. А многие из них — хилые дохляки, падающие замертво после минуты бега. Класс бежал по полям, тяжело дыша, строй замыкал учитель. Он бил плёткой всякого, кто отставал. После пяти минут Анора окончательно выдохлась.

— Учитель, я не могу больше бежать, — пропищала она, сгибаясь пополам.

— Жениху своему будешь рассказывать, что не можешь! А ну пошла! — рявкнул учитель и хлестнул её.

Спина Аноры была вся в синяках, а кое-где виднелись кровавые следы.

— У меня сейчас сердце остановится, — застонала Анора.

— Отговорки пошли! Давай, двигай задом! Через минуту ускоряемся!

— Да мы итак несёмся, как стадо баранов! — возмутилась Тархи.

— Вы плетётесь, как дохлые лебеди, — отрезал Пон, — Вам на пенсию пора! Ну и молодёжь пошла, 5 километров пробежать не может. И это будущее страны?!

— И чего это Санахи так рвалась стать боевым магом? — сморщилась Цуль, — Если их так дерут, то лучше быть целительницей. Нет, никогда больше не буду заниматься спортом. Пусть жиром заплыву.

— Согласен, зачем вообще нужно бежать? — спросил Клук, — Есть же лошади.

— Или телепортация, — поддержала Райха.

— Эльфы не занимаются грубой физической работой. Это ниже нашего достоинства, — сказал Андариан.

— Не понимаю, чего вы возникаете. Мы же и впрямь плетёмся, как неживые, — прокричала бегущая далеко впереди Фальда.

— Моя любить бегать! — ликовал Мрамор, обгоняющий её.

Фендор бежал сразу после гномихи и хранил молчание.

Когда ребята думали, что вот-вот они дружно откинутся, Пон наконец произнёс фразу, ласкающую слух:

— Ладно, сделаем передышку.

Ребята тут же попадали на землю, судорожно хватая ртом воздух.

— Я обожаю дышать! — прокричала Тархи.

— Больше не буду наговаривать на север. Ненавижу жару! Фендор, жди меня, я еду к тебе! В твои края, в смысле, — выдохнула разгоряченная Анора.

— Буду рад, — мягко улынулся Фендор.

Это был первый раз, когда одноклассники видели улыбку на его лице.

— Куда разлеглись, как тюлени на пляже?! — возмутился Пон, — Вставайте, идём к озеру.

— Купаться! — дружно взревели ребята и каааак припустили!

А Пон стоял сзади, усмехаясь. Так быстро они не побегут даже на зачёте.

Ребята поснимали с себя одежду и бросились в прохладную воду, гладь которой блестела в лучах вечернего солнца. Пон принялся разжигать костёр и готовить шашлык. О происхождении мяса неподготовленным лицам знать не стоит.

Фендор уплыл дальше всех, скрывшись под водой. Его руки касались песочного дна. Он вспоминал дом, оставленный им, бархатистый голос матери сквозь бороду и тряпку и сильные руки отца, кующие железо. Неподалёку от него девчонки соревновались, кто быстрее проплывёт сто метров. Занзи, на несколько секунд окунувшись с головой, бросился помогать Пону, а за ним — Райха. Гномиха осталась на мели и мило болтала с Мрамором. А Клук сидел в одиночестве по горло в воде и думал о чём-то своём. А именно — вспоминал различные альтернативы ругательствам, которые он узнал на уроках речевой этики Лармины. Брань была частью традиций его племени, но ради неё он готов был отказаться от этого. Потом он принялся придумывать стихи у себя в голове, за неимением письменных принадлежностей. Чем он хуже этого стихоплёта?! Он тоже может написать поэму в 30 глав, и она будет даже лучше. Подумаешь — какие-то там часы. Он напишет о подвале, полном бодяги. Нет, это вульгарно. О подвале, полном вина с многолетней выдержкой, из винограда прямиком из солнечного юга, приготовленного по рецепту северян и хранящегося на территории Анлоя, в бочках из Подзвёздной Империи. Это будет символизировать единство народов Альянса.

Тем временем мясо уже начинало подрумяниваться. Южане болтали без умолку, вертя мясо на шампуре, а учитель их даже не слушал, потому что доверять таким говорливым следить за мясом — так себе затея.

— А когда ты приехал в Керьон? — спросила Райха Занзи.

— Пять лет назад, — сказал он, — Я не хотел покидать деревню. И постоянно пишу матери. И очень скучаю по тенистому винограду и белокаменным стенам. И по смуглым ободранным коленкам детей и чёрным кудрям девушек.

— Я знаю, о чём ты. Когда-нибудь мы вернёмся. Лишь к тому по-прежнему было, куда возвращаться.

— А тебе некуда?

— Некуда… Но меня не сломить! Мой дом – дорога, мой спутник – тёплый ветер. Ведь истинный южанин и есть тёплый ветер, свободный и неудержимый!

— Как прекрасны твои слова! Воистину, настоящая дочь юга!

— Готово мясо! — громогласно объявил Пон, — Сейчас попробуете настоящую мужицкую еду! Это вам не конфеты с королевского стола лопать!

Ребята, побросав все дела, тут же бросились к костру и похватали шампуры с нанизанным мясом. Мясо было подгоревшим снаружи и недожаренным внутри, но все были так голодны, что были готовы съесть всё. Зубы впивались в горячие волокна, в ноздри проникал ароматный пар, огонь трещал, пожирая дрова, а солнце заходило за горизонт. Было тепло, хоть и дул ветер, благодаря которому ребята быстро обсохли. Вдали плескалось озеро. Настроение у всех было просто отличное, и ребята хором подумали, что, может, не такой уж и плохой парень этот Пон? А ещё они подумали, что не стоит так предвзято относиться к своим преподавателям. В конце концов, они такие же люди, наверняка тоже устают от уроков и непрестанно бранятся. Прошло то время, когда наставник был недосягаемым авторитетом. Здравствуй, дивный новый мир!

====== Форма и зельеварение ======

— Чего, простите, мы должны носить?!

— Форму. Она символизирует равенство всех учеников.

Анора и Пархи упрямо смотрели друг на друга.

— Если фасон тебя не устраивает, то можешь обратиться к кабинет директора и предложить внести свои коррективы, — сказал Пархи.

— Мне нравится, — сказала Цуль, — Всё скромно, просто и со вкусом.

— Ты хотела сказать, скучно и похоже на наряд старушки? — фыркнула Тархи.

— Цуль права, — сказал эльф, — Удивительно гармоничное сочетание. Даже феи бы одобрили.

Форма представляла собой тунику и длинную юбку до пят для девочек и тунику с брюками для мальчиков.

— Какого, простите, хрена, я не хочу носить брюки! — возмутился Клук, — Мужское платье — наша национальная одежда!

— Но под ним же ты носишь брюки, — заметил Пархи.

— Это нижнее бельё, — сухо сказал Клук.

— Как хочешь, можешь носить юбку, — сдался Пархи, — У кого ещё какие пожелания?

— Моя не носить одежда! — объявил Мрамор.

— Хорошо, не носить так не носить, — кивнул Пархи, — Так, а теперь марш переодеваться.

Ребята нехотя отправились в раздевалку.

— Я в нём выгляжу, как дура, — пожаловалась Тархи, глядя на себя в зеркало.

— И не говори, — подтвердила Анора.

Разница была в том, что Тархи говорила искренне, а Анора знала, что ей форма больше всех шла.

— Вы выглядите прекрасно, девочки, — пропел Клук, просунув голову в дверь.

— Извращенец! — взревела гномиха.

— Классная борода, мать, — подмигнул Клук.

И увернулся от топора, запущенного гномихой.

— Интересно, чем големихи отличаются от големов? — задумчиво спросила Райха.

— Спросим завуча. Он всё знает, — фыркнула Анора.

— Кто сказать «голем»? — раздался голос Мрамора.

Сам голем деликатно стоял за дверью, не открывая её.

— Чем самки големов отличаются от самцов? — спросила Анора.

— Самка расти цветочки, — охотно объяснил Мрамор.

— Самки выращивают цветочки? — не поняла Анора.

— На самках растут цветочки, дура, — хохотнула Райха.

— Поговорим о Занзи? — растянула губы в ехидной удыбке Анора.

— Ладно, вопрос исчерпан, — испугалась Райха.

Прозвенел звонок.

— Блин, контрольная! — спохватились ученики и помчались в класс.

Это был урок законов многомерного пространства. Никто не представлял, о чём идёт речь, но многие почему-то умудрялись получать четвёрки, а там и до пятёрки недалеко.

5

— Итак, эта первая в вашей жизни контрольная, — сказал Пархи, идя по рядам и раздавая тетрадки и листочки с заданиями, — Не волнуйтесь, оценивать я буду мягко. Задания лёгкие, если вы не проспали мои уроки, как некоторые, — он покосился на вжавшуюся в парту Цуль, — То у вас есть все необходимые знания для того, чтобы получит пять. Итак, время пошло! Через 45 минут я работы забираю.

Фендор был спокоен. Он внимательно слушал на уроках и даже делал конспекты, уча их по ночам, так что он знал, как написать задания. Неторопливо он приступил к самому первому:

Из пункта А в пункт Б через дыру в пространстве был проложен путь легкого типа. Какое максимальное расстрояние между пунктами, если минимальное время доставки тела состовляет 6,48 секунд?

Клук схватился за голову. «Че это за хрень?! — панически думал он, — И как мне это понимать?! Я че, Проводник?! Ну и валит мужик, усраться можно!».

Анора не парилась. Она прочитала мысли Фендора. Хоть в классе и стоял глушитель магии, она смогла найти лазейку. Не зря она дочь первоклассных информаторов. Те взламывали государственную защиту, что ей какая-то наспех сделанный одноразовый барьер?

Мрамор тоже не волновался. Он был уверен в себе и своих знаниях. С умным видом он вывел на листке:

Мая даставлят лучшы. Мая даставлят за 1 (адну) сикунду.

Тархи была родственницей Общины Друзей и поэтому имела доступ к информационному полю Керьона. Это самое поле представляло собой коллективное телепатическое поле городских информаторов. Там они хранили знания, свежие сплетни и даже общались. Девушке не составило труда связаться с девушкой, работающей с Проводниками, и та быстренько ответила на все её вопросы.

Цуль была жительницей Подзвёздной Империи, поэтому ей обеспечили недурственное образование. И у неё не было иного выбора, кроме как пронести все эти знания через всю свою пока что недолгую жизнь, потому что иначе её бы ждал позор. Так что она тоже быстро расправилась с заданиями. По крайней мере, она была в этом твёрдо уверена.

Занзи был в отчаянии. Мысленно он воззвал к своему духу. После долгих уговоров дух сдался и под его руководством медиум стал писать…

Принцип ун Крухума гласит: всякое тело искривляет пространство. Приведи три аргумента, подтверждающие его, и три аргумента, опровергающие его.

Фальда получила гномье образование. А оно по праву считается самым лучшим. Так что она легко написала. Проблема была в том, что она принадлежала философскому течению ун Хаата, а этот дядька враждовал с ун Крухумом.

Эльфы видят суть вещей. Поэтому Андариан не стал опровергать это принцип, поскольку считал его постулатом. Кроме того, он ещё и дополнил его схемой взаимодействия тела и многомерного динамического пространства, рассчитал формулу искривления тела, решил нерешаемое уравнение ун Крухума, которое рассчитывало взаимоуничтожение тел из разных пространств. Точнее, оказалось, что это взаимоуничтожение. До этого считалось, что они взаимооталкиваются.

Перед вами тело трёхмерного пространства. Изобразите его в одномерном,

двумерном, четырехмерном и безмерном пространстве со всех сторон, изнутри и с позиции внутреннего зрения.

Райха стукнулась головой об стол. Откуда же она знала?! Кроме того, она принадлежала течению, не допускавшему пространство более, чем трёхмерное. То, чем занимается этот учитель, называется дискредитацией философских меньшинств!

Занзи хорошо рисовал. Поэтому чертить для него было сплошным удовольствием. Правда, при этом он нарушил все мыслимые и немыслимые законы многомерного пространства, но это вполне допустимая жертва во имя художественного хаоса. Материя подчиняется духу, а логика подчиняется творчеству. В этом был он твёрдо уверен. Но на всякий случай приписал:

Я художник, я так вижу. Надеюсь, Вы сможете оценить мой экспромт.

— Через 10 минут сдаём, — провозгласил учитель.

Клук тихо выругался. Нет, он не мог получить двойку, во имя Костлявой Кобылы! Делать было нечего. Он достал лезвие из ручки и проколол палец. Несколько капель крови попали на листок.

— Клук!!! — мгновенно вырос перед ним Пархи, — Я тебе что говорил?!

— Не вызывать демонов ради того, чтобы списать на контрольной, — втянул голову в плечи Клук.

— А ты что сделал? — скрестил руки на груди Пархи.

— Я тренировался сдавать анализ крови, — невозмутимо ответил Клук.

— Тогда что это за тень позади тебя? — хмыкнул Пархи.

— Это я тень отбрасываю. Ну, законы оптики, все дела, — не растерялся Клук.

— Тогда почему она показывает мне средний палец?

— У меня очень невоспитанная тень.

— Тогда давайте ты сейчас выйдешь с ней из класса и уже в коридоре научишь её хорошим манерам?

— Но учитель!!!

— Никаких «но учитель»! Шагом марш из класса!

— Но это нечестно! — возмутился Клук, — Все жульничают, но вы придираетесь только ко мне! Это потому, что я кочевник, да?! И с чего вы взяли, что я вызываю демона?! Что это за стереотипы такие, я думал, вы прогрессивного мышления и против дискриминации!

— Потому что обычные тени не показывают средние пальцы и не имеют множество глаз и ртов! — рявкнул учитель, — Сейчас же убери своего фамильяра и сдавай работу!

— Я буду жаловаться в посольство за дискриминацию! — вскочил кочевник.

Он схватил тетрадь, листок с заданиями, хлопнул ими по учительскому столу и вышел, громко хлопнув дверью. Ученики невозмутимо продолжали писать. Сейчас им было всё равно, даже если на них дракон нападёт. До конца урока оставалось 5 минут, а они не доделали работу.

И вот, прозвенел звонок. Ребята хором выругались, не без влияния Клука. Но делать было нечего, пришлось сдавать.

Следующим был урок зельеварения. Вела Лармина, к несказанной радости Занзи и Клука, которые поспешили занять место поближе к ней. Анора повторяла конспекты. Вопреки стереотипам, девушкой она была не тупой. Тупых в информаторы не берут. Анора знала, что к чему и очень гордилась этим, считая, что по уму она может сравниться с Фендором. Оторвавшись от таблиц, она смотрела на него. Лучи солнца отражались от его белоснежных волос. У него была холодная красота северянина. Из провинции, откуда они родом, люди отличались особой красотой. Белые волосы, тонкие черты лица, глаза голубые или серые, окаймлённые светлыми ресницами, как будто припорошенными снегом. От этих ребят прямо-таки веяло холодом, даже если стояла жара, как сейчас. И казалось, что они вот-вот растают. Интересно, о чём Фендор думает? Он всегда молчаливый, сам по себе, всегда разбирается по теме, порой больше, чем учителя. Интересно, ему кто-нибудь нравится? И вообще, у него хоть есть чувства?

Райха была в панике. Зельеварения она боялась. Какие-то там реакции, реактивы, реагенты, катализаторы… Кислоты, гидролиз, пиролиз… И формулы, формулы веществ и формулы реакций, очень страшные формулы. Как ведьмы и зельевары с этим справляются? Она знала ведьму старой школы, и для неё был только один закон взаимодействия: «интересно, что будет, если вон ту хрень налить в эту хрень?», и три группы веществ: «вонючая, но прикольная бяка», «почему мне никто не сказал, что от этой хрени подорваться можно?!» и «ай, больно!». Да, предки были мудры.

Лармина взирала на весь этот цирк, как ранее изволила выразиться Тархи (теперь-то она понимала, что дочь участников Общины Друзей совершенно права), и тяжело вздыхала. Ребята уставшие, голодные. Они ждут не дождутся окончания урока, чтобы поскорей побежать в столовую. Повариху все любят, поскольку она, во-первых, гном, во-вторых, умеет готовить блюда любых народов, Лармина бы не удивилась, если бы она узнала, что гномиха разбирается и в кухне кобольдов, о которой никто ничего не знает.

— Так-так, сегодня мы будем ставить опыты! — провозгласила Лармина, хлопнув в ладоши.

— Школу подорвём?! — обрадовался Клук.

— Моя любить подрывать, — откликнулся Мрамор.

— Сомневаюсь, что она допустит нас для работы со столь опасными реактивами, — флегматично возразил Фендор.

— Так, на прошлом уроке мы проходили… Что мы проходили? — выжидающе посмотрела на учеников Лармина.

— Афродизиаки, — хохотнул Клук.

— Мы проходили зелья, меняющие внешнюю форму материальных и нематериальных предметов, — сказал Фендор.

— Короче, оборотные зелья, — сказала Фальдра.

— Оборотные работают с органикой, — поправил её Фендор.

— Оборотные — это общая группа веществ, меняющих внешнюю форму материальных и нематериальных предметов. Твоя классификация устарела и в корне неверна, — ввернула Фальда.

— Ладно, ладно, оставим споры на потом, — перебила их Лармина, — Сегодня мы будем ставить несколько опытов. Разбейтесь на пары.

Голем схватил гномиху, к Фендору подсела Анора, собрав в хвост русые кудри, Цуль прилипла к Тархи, а Занзи подсел к довольной донельзя Райхе.

— А я буду с тобой, пираточка моя, — проворковал Клук и полез обниматься к Лармине.

Лармина встретилась со взглядом эльфа. В нём читалась усталая мудрость. Он был единственным оставшимся без пары.

— Андариан и Клук, будете вместе, — сказала Лармина.

— Че?! — хором возмутились ребята.

— Я не буду с этим вульгарным матерщинником, — брезгливо поморщился эльф, — Кроме того, у него дурная аура. Как у всех чернокнижников.

— Ты че, говнюк, на драку нарываешься?! — мигом вспылил Клук, — Да я щас твою жопу на глаз натяну, мужебаб полудохлый!

— Так, хватит, — хлопнула по столу Лармина, — Я вас не жениться заставляю, а посидеть вместе один грёбаный урок!

— Ага, бранишься! — оживился Клук, — А ещё на меня гонишь!

— Якорь тебе в зад! Заткнёшься ты или нет?! — рявкнула Лармина.

Поняв, что она только что сказала, учительница закрыла ро руками. Все взгляды были устремлены на неё.

— Настоящая пиратка, — с наслаждением протянул Клук.

— Значит так, — твёрдо сказала Лармина, — Мы сейчас же начинаем урок, или вы предпочтёте стать паштетом для кракенов, шакалы?!

Ученики нервно сглотнули. Не сколько от её пламенной речи, сколько от того, что вдалеке начали орать фениксы.

— Кажется, на обед будет фениксятина, — пробормотала Лармина, — Итак, приступаем к первому заданию. Перед вами лежит сферические немагическое тело. Отложите его в сторону, чтобы не задеть. Разожгите горилку. Огонь должен быть обычным… Клук, что ты делаешь?!

Пламя Клука приобрело силуэт дракона и принялось носиться по классу.

— Причём тут я?! — возмутился кочевник, — Это он от ауры бабоподобного бесится!

— Ничего не знаю, ты набедокурил — ты и исправляй, — скрестила руки на груди училка.

Клук глухо зарычал, тяжело вздохнул и нехотя принялся читать заклинание:

— Эй ты, чмошник огненный, а ну полезай обратно под котёл, пока я не отправил тебя в школьную кухню!

Пламя послушно вернулось и приняло облик обычного потрескивающего огонька.

— Так, а теперь сыплем в пламя эссенцию силы в виде порошка… Нет, Клук, не прах твоей жертвы, почему тебе всё надо по двадцать раз объяснять?! Анора, ты перепутала эссенцию силы с пудрой. Мрамор, ну-ка положь Философский Камень на место. Так, насыпали… А теперь наливаем в котёл… Да не кровь твоей жертвы, Клук! И не свою кровь! Андариан, че ты ржёшь?! Мудрый эльф ещё называется! Нет, Клук, и не кровь Андариана, а ту, которая в колбочке рядом.

— Убийствами промышляете? — заржала Анора.

— Это кровь фениксов, взятая с кухни, — закатила глаза Лармина, — Наливаем немного, смешивая с водой в котле. Насыпаем туда кристаллы из Изумрудной Долины, растёртые в порошок. Экономим, достать их трудно, эльфы… очень дорожат ими. А теперь достаём мешочки с Дыханием Сирены. Открываем осторожно, прямо в котле. Райха, не суй руку прямо в раствор, он… От него будут неприятные ощущения.

Райха с криков отдёрнула руку. На участке кожи, куда попал раствор, выросла шерсть.

— Иди в кабинет завуча за антидотами, — вздохнула Лармина, — Занзи, проводи её.

Райха растянула рот до ушей и взяла Занзи под руку. Вместе они удалились из класса.

— Мрамор, не вдыхай Дыхание Сирены… Блин, поздно.

Голем вскочил с места и запел звонким голосом:

Плыви, матрос, ко мне, я тебя приласкаю,

В водоворот нырни с головой.

На что ходить тебе, легкие вдохом терзая?

Плыви ко мне. Ты теперь мой.

Анора нахмурилась. В её памяти всплыли картины, которые она пыталась забыть. Увидев это, Фендор поспешил вывести Мрамора из класса.

— Наливаем Дыхание Сирены в котел, — сдавленным голосом продолжила Лармина, — Далее смешиваем. Должны образоваться пузырьки. Три тысячи кочевников и одна ведьма, Клук, что ты туда намешал?!

Отреагировала она так, поскольку зелье Клука стало чёрным. Но договорить фразу она не успела из-за того, что произошел взрыв, и через секунду все ребята были вымазаны в чёрном, воняло, как из канализации или школьной кухни, а у эльфа с Клуком были взъерошены волосы. Косичка кочевника стояла торчком, доставая до потолка, а эльф походил на грязную швабру.

— Это всё зловонное дыхание чернокнижника, — фыркнул эльф.

— Я просто туда чихнул, — прошипел кочевник, — Случайно, если че. И нифига оно не зловонное, — кочевник повернулся к Лармине, — Хочешь убедиться?

Он подмигнул ей. У Лармины задёргался глаз.

— Мои кудряшки, — застонала Анора, — Я теперь похожа на кочергарку!

— Ты очень красиво выглядишь, — проворковала Цуль, прическа которой была разлохмачена. Из открытой клетки в её волосах вылетела птичка.

— Мои волосы… — прошипел эльф.

— Зато в брюнета покрасился, — миролюбиво сказал Клук.

— Оба к директору! — рявкнула Лармина.

Ребята послушно поплелись в сторону выхода.

— Так, продолжаем, — процедила Лармина, глядя на часы.

До конца урока оставалось 15 минут, а ни одного опыта не было проведено. И так каждый урок! Худший класс за всю историю школы!

— Мешаем, мешаем… Должны образоваться пузырьки. Теперь погружаем сферическое тело в зелье.

Оставшийся урок протекал без проишествий. Сферические тела благополучно обросли шерстью и стали мягкими и тёплыми. А у шарика гномихи даже появились глаза, так что она получила пятёрку.

Прозвенел звонок и ученики, сдав тетради для лабораторных работ, побежали в столовую.

Там между ними состоялся интересный разговор…

====== День открытых дверей ======

— Моя требовать камни! — ревел Мрамор.

— Твоя есть каша! — парировала гномиха.

И плеснула ему в тарелку кашу, больше похожую на прокисшее молоко, щедро присыпанное острой приправой.

— Зачем в кашу добавлять восточные прянности? — фыркнула Цуль, ковыряясь в тарелке ложкой, — Что за извращение над едой?

— Опять кулинарные эксперименты тётушки Олль, — вздохнула Тархи.

— А куда Анора пошла? — спросила Цуль, оглядываясь по сторонам.

— Да к кочевнику, — фыркнула Цуль.

Дочка информаторов, дефилируя между столами к Клуку, сидящему в одиночестве. Уж она-то знала, почему Клук так себя ведёт. Если хочешь завоевать сердце кочевника — то побольше бранись на него. Чем изощрённей, тем лучше. Сам юноша сидел, рассеянно перебирая волосы, повреждённые зельем.

— Слюнявая Козлина бы их всех побрал, придётся отрезать.

— Смена имиджа никому не помешает, — проворковала Анора, присаживаясь рядом с Клуком.

Еду гномихи она брать не стала. Ей готовила прислуга и заботливо упаковывала. Как только Клук взглянул на обед Аноры, его рот мгновенно наполнился слюной.

— Я знаю некоторые секреты эльфийской стрижки, — продолжила Анора, — Подстриги по лопатки. Хвостик на тебе будет неплохо смотреться.

— Я буду как нищеий голодранец из Подзвёздной Империи, — закатил глаза Клук, — Че надо, мать?

— Ты не заметил, что Лармина странно отреагировала, когда Мрамор выпил Дыхание сирены? — ухмыльнулась Анора.

И попала прямо в точку. Лицо Клука вытянулось. А потом взгляд стал каким-то жестким и колючим.

— Да сдалась мне эта плоскодонка! — взвился чернокнижник, — Даже Костлявая Кобыла не такая тощая, как она!

Анора перешла на доверительный шепот.

— Её команда погибла по вине русала. Представляешь, каково бедняжке? Единственная, чудом уцелевшая. Все её подруги мертвы. Погибли прямо на её глазах. Наверняка она сейчас подавлена. И тут ты, весь такой утешитель. Обнимаешь её, прижимаешь к себе, страстно шепчешь ей на ушко…

— Заткнись! — прошипел Клук, густо покраснев, — Че за сопли, ёмаё?! Меня просто вставляет её перекошеная рожа, и всё!

Анора, хихикнув, взяла обед и пересела к девочкам. Своё дело она сделала. Осталось посмотреть, что из этого выйдет.

— Я тут подумал, что у меня появилась одна гениальная идея, — сказал Занзи.

— Я тебя внимательно слушаю, — сказала Райха.

— Ты знаешь, что некоторая предприимчивая молодёжь устраивает магические соревнования? — спросил Занзи, — Там упор делается не на практичность, а на эстетику. Полное название: «Конкурс Магического Творчества Среди Юниоров керьона И Прилегающих Окрестностей, Но Можно И Из других Городов И Даже Стран». Приз — 20 000 золотых.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — усмехнулась Райха.

— Если мы выиграем, то школа сможет позволить себе учебники и второй этаж, — сказала Фальда.

— Моя строить второй этаж! — тут же отозвался Мрамор, — Твоя платить 1000 золотых!

Фендор сидел у двери и ковырялся ложкой в каше. На улице он услышал, что другие ребята вдохновились Кули и её друзьями и открыли новую школу. И она мигом завоевала популярность. Это не давало ему покоя. Как же сделать свою школу более популярным? Вопреки легендам, лавры не всегда достаются первооткрывателям…

Андариан, увидев волнения северянина, который ему импонировал, насколько это возможно для эльфа, тихо усмехнулся. Пора достать свой козырь…

— Дискотека для всех?! Да ты совсем рехнулся?!

Кули схватилась за голову и ходила кругами.

— Я приглашу своих друзей-музыкантов. Мы украсим помещение, устроим светопиротехническое шоу. Людишки любят развлечения, — пожал плечами Андариан, — Так мы можем привлечь побольше учеников и преподавателей.

— А деньги мы на это откуда возьмём, умник? — фыркнула Кули, — Нам на аренду и оплату коммунальных услуг едва финансов хватает. Министр, падла, зажмотил.

— Есть балл спонсоров. Кули, прихвати с собой Кармоля, он подходит под здешние стандарты красоты. И сама принарядись, желательно в эльфийском салоне красоты. А одежду закажи в фейском ателье. Не отходи от традиций. И отправляйся на бал. Желательно на призрачных единорогах, они сейчас последний писк моды. Держись развязно, но в меру, строй из себя неординарную творческую личность. Кармолю лучше помалкивать. Если ты там кому-нибудь понравишься, то он будет финансировать школу.

Кули ошалевши посмотрела на эльфа.

— Необычная… Э… Хитрожопость и умение понимать людей для твоего вида.

— Это же очевидные вещи для всех, кто вращается в высших кругах, — махнул рукой эльф, — В общем, вытряси побольше деньжат со спонсоров. И пригласи их в качестве почётных гостей на дискотеку. Нет, дискотека звучит как-то слишком вульгарно. Бал в честь Дня открытых дверей. Здорово я придумал, а?

— Действительно, — кивнула Кули, — Только я никогда не общалась с аристократией новой школы.

— Выкрутишься, — махнул эльф, — Вы, люди, даже не представляете, как легко адаптируетесь к новым условиям.

— И кто тебя за язык тянул? — фыркнула Анора, — Это ж такой ужас: покупать платье для дискотеки, заказывать образ у эльфийских стилистов, покупать одежду для соревнований, покупать одежду для Летнего Карнавала, заказывать образ…

— Организовывать! — схватилась за голову Райха, — Нам же номер для выступления надо подготовить.

Эльф закатил глаза.

— И чего вы никогда ничего не успеваете? Мы вот 20 дел одновременно делаем.

— Ничего не делаете, ничего не делаете и ничего не делаете? — съязвила Тархи.

— В любом случае, я пригласил к вам одного мальчика. Он будет старостой. Прекрасный организатор да ещё и отличник, — пропустил её колкое замечание мимо ушей эльф.

Фендор сердито засопел. Он никому не отдаст пост главного ботана!

— Отлично! — всплеснул руками Занзи, — Можно организовать ученический комитет!

— Нас 10 человек учится, какой комитет? — заходилась от смеха Тархи, — Ой, не могу! Может, ещё на профильные классы разобьёмся, а?

— Человеческая самка верно подметила проблему, — ядовито сказал эльф, — Нас мало. Давайте каждый притащит сюда своих знакомых. Чем больше народу, тем лучше.

Поэтому на следующий день класс приветствовал новенького. Им оказался мальчик с трогательными белокурыми кудряшками.

— Меня зовут Охан, я коренной житель Анлоя, по призванию травник.

— А кого рода травы? — выкрикнул с места Клук.

— Всякой, — уклончиво ответил Охан, — Я мечтаю построить дивный новый мир и разрушить все старые устои. А ещё я активист движения «За межрассовые браки».

— Фу, что за извращение?! — охренел Андариан, — Не ожидал я от тебя такого, Охан.

— Почему извращение? — спросила Цуль.

— А почему выйти замуж за своего пса — извращение? — ядовито спросил эльф.

— В общем, я надеюсь, что мы подружимся, — сказал Охан и поклонился.

Ребятам это понравилось. Они, конечно, против традиций и всё такое, но поклоны — это хорошо.

Староста оказался, что называется, с шилом в заднице. Он тут же организовал школьный совет, в котором был всего один член — сам Охан. Потом он принялся благоустраивать школу для дня открытых дверей, заставив учеников рисовать плакаты, мастерить гирлянды и делать прочие страшные вещи. А потом собрал команду магов для участия в конкурсе, а остальных обязал подготовить номер в качестве группы поддержки. Конкурс проводится спустя некоторое время после Летнего Карнавала, но Охан изматывал учеников уже сейчас. А потом пригласил в качестве учительницы по творческим предметам одну из главных городских модниц. О педагогике она представления не имела, зато была хороша собой и знала умные слова. А ещё закончила институт и имеет кучу дипломов и сертификатов.

Наконец, настал роковой день. День, когда всё решится. Кули, прихватив Кармоля, отправилась на бал спонсоров. Ученики сидели на школьном крыльце, грызя ногти. Клук, помимо прочего, ещё и курил. Только сидел он подальше от других, потому что после того, как ученики надышались дымом из его трубки и в страхе убегали от розовых осьминогов, Клуку Санахи сделала хорошенькую выволочку.

Солнце заходило за горизонт. Лето потихоньку собиралось и улетало вдаль, уступая место осени. А вместе с осенью придут дожди и ливни. Но пока было ещё лето, последние тёплые деньки. Из-за холодного ветра пришлось закутаться в плащи и тоги. Лиловые сумерки опустились на пустырь, трава казалась тёмной. Фениксы и светлячки разгоняли мрак.

Лармина наблюдала за ребятами из окна класса. Фендор казался островком снега посреди всей этой пёстрости и торжества цветов. К сожалению, любовная связь между наставником и учеником запрещена, и она, хоть и была против традиций, прекрасно понимала, что духовное родство не разорвёшь. И всё же…

Клук недавно сделал стрижку. Волосы были по лопатки. Естественно, его соплеменникам это не понравилось. Его мама прочитала ему длинную лекцию, примерное содержание было следующим: «Че ты за мужик такой?! Ещё бы платье снял, позорище!». Также он лишился бесплатного пропуска в бары для кочевников, где самая качественная выпивка в городе, то есть, срывает башню сразу. Вся проблема в том, что у входа стоят вышибалы, которые замеряют длину волос, и если она меньше 50 см, то вылетаешь с треском и позором. Как же быть?

Цуль поссорилась с родичем. Тот был категорически против, чтобы она ходила в эту школу. Поэтому она втайне ходила на уроки. Но он узнал и обещал высечь её розгами. Эх, никогда эти взрослые не понимают подростков. Они против всего нового и живут прошлым. А известная пословица Подзвёздной Империи гласит: «Прошлое — это пыль. Если вдохнёшь её, то она обратится прахом на твоих костях». Правда, эту пословицу она придумала только что, но ведь она горянка! А значит, пословица горская. Всё верно.

Наконец, после нескольких часов неловкого молчания, тяжелой тучей нагнетающим всё вокруг, показалась Кули в сопровождении Кармоля.

— У нас появился спонсор, — сказала она, — 500 000 золотых!

— Это ж сколько бухла можно на это купить! — тут же вскочил Клук, — Тусим, камрады!

Начались приготовления к тусо… Балу в честь Дня открытых дверей. После долгих мучений и торопливых приготовлений школа открыла свои двери за три дня до Летнего Карнавала.

— Приходите на дискач! — горланил в усилитель голоса, купленный по дешёвке на Сумрачном Базаре, Клук, — У нас охренительная бодяга и пьяненькие девочки!

— Дай сюда, — отобрала предмет у кочевника Лармина, — Наша общеобразовательная школа приглашает на бал в честь Дня открытых дверей. У нас первоклассный персонал с лучшими специалистами, современное оборудование и бесплатная еда!

Последнее сработало, и в актовый зал (по совместительству рекреационный и спортивный) ввалилась разноликая толпа: семьи с детьми, любопытные подростки, рекламщики и просто забулдыги. В самом зале царила полутьма, повсюду плясали огоньки. На наспех сколоченной сцене выступала группа предприимчивых молодых парней «Искусство разрушать», игравшая на каких-то странных инструментах, издававших непонятные звуки. Всё это они назвали «роком». Музыка действительно была роковой: недоразумение под названием маг-гитара, подключённая к усилителям звука, била по ушам, один парень орал что-то бессвязное в усилитель речи, другой выводил тонким голоском:

Ты голубая, я зелёный, мы все вместе.

Разрушим дворцы и монументы обратим в пепел,

И только прах будет лететьиз-под наших пят.

Моя кровавая коровева порока.

К солисту, чьё разукрашенное лицо походило на морду панды, тянули руки девочки и визжали от экстаза. Даже те девочки, которые были аристократками старой школы, главным принципом которой было держать гормоны при себе. Молодёжь в слилась в единое море рук и пёстрых голов, и это море то и дело исходило волнами.

Андариан хлопнул рукой себе по лбу. Когда он просил Охана пригласить музыкантов, то имел ввиду не это. И почему люди?! Всем известно, что лучшие музыканты — это эльфы. Впрочем… Бас-гитаристка очень даже ничего. Красота эльфийски и страсть кочевницы. И харизма русалки. Убойная смесь.

Цуль собрала волосы в хвост и надела простой халат. Она очень надеялась, что внимание своих не привлечёт. Внимание горцев она не привлекла, зато солиста очень даже, так что, отчаянно заартачившись, она оказалась поднятой за сцену. Солист прижал её к себе и пел ей прямо в ухо. Его лицо было так близко… Если подумать, то он очень даже ничего. Если помыть. И убрать косметику. И сделать нормальную прическу, а не взрыв на гномьем руднике. И побрызгать духами. И подправить лицо. И дать нормальную одежду.

Фендору было некомфортно. Он чувствовал себя белой вороной. Правда, вороной он не был, зато белым — очень даже. И трезвым. А на молодёжных балах, которые вдруг начали называть дискотеками, быть трезвым — не самое лучшее решение. Это как сражаться с демонами не в мире демонов — ни хрена не увидишь. Или как иметь только 5 чувств, когда у остальных 6. Или как придти на телепатический бал, при этом не имея навыка телепатии. В общем, понятно, что он многое упускал. Может, стоит выпить?.. Рука его потянулась к первой попавшейся бутыли вина.

Анора в толпе увидела Рихит. Та была Верховной Городской Сплетницей. Да-да, такая должность есть. Неофициально она называется Министр Городского Настроения. Анора, решив не задумываться о таких вещах, подбежала к женщине.

— Анора! — обрадовалась Рихит, — Ох, мы так долго не виделись, целых три дня! Я уже думала, что мы навсегда разлучены!

— Где ты была? — спросила Анора, — Я пыталась с тобой связаться, но натыкалась на барьер. Ты че, под водой была?

— Нет, в пустыне, — махнула рукой Рихит, — Там связь плохая. Ходила навещать Ангуль и девчонок.

— Ту самую Ангуль? — ахнула Анора.

Подумать только! Ангуль была национальной героиней. Южане и анлойцы уже несколько лет спорили, чья именно национальная героиня. В итоге поделили поровну, и Ангуль стала национальной героиней Альянса.

— Да-да, хмыкнула Рихит, — Ой, она так выросла! Когда мы только познакомились, она была совсем девочкой. Мы все выросли. Да… С тех пор многое изменилось. И я уже не на стороне Ахель, а под боком короля.

Санахи сидела за столиком и попивала вино из бокала. Точнее, она сидела на столике, а «бокалом» была бочка. Да и вино было разбавлено самогоном. Король обещал придти, но его нет. Да уж, хреново быть влюблённой в Его Величество. Патриот из тебя хоть куда, но у него есть целый фанклуб, который, кстати говоря, назывался «патриоты хоть куда». Короля она видела ещё девочкой, как только приехала в Керьон. Её щека была в креме, и он вытер её платочком. Правда, платочек был грязным, но это не столь важно.

— Ещё одна одинокая волчица?

К Санахи подсела горянка. У неё был расшитый халат и потухший взор.

— Король обещал придти, но не пришёл.

Санахи отхлебнула ещё. Исторически их страны испытывают неприязнь друг к другу, но…

— Да, любить своего монарха — гиблое дело, — кивнула горянка.

…Двум безнадёжно влюблённым женщинам можно забыть о международных распрях. В конце концов, все мы люди. Да не в обиду прочим расам это будет сказано.

— Младший император? — спросила Санахи.

— Старший, — повесила голову горянка.

Санахи сочувствующе похлопала её по плечу.

Тархи вливала в себя очередной стакан пойла кочевников. По пьянству она имеет чёрную рюмку.

— Решила поставить новый рекорд? — хмыкнул Андариан, подходя к ней.

— Тебе бы тоже надо, — икнула Тархи.

— Нам нельзя, — испугался Андариан, — Это меняет нашу суть!

— А у меня гемморой, — фыркнула Тархи, — Это меняет суть моей задницы. Давай, вливай!

— Ты такая мерзкая, когда выпьёшь, — отпрянул от неё Андариан, скривившись.

Активировать Поработитель!

Эльф вылупил глаза.

Рассеять!

— Нет-нет, не надо состязаться в магии с эльфами. Мы прекрасно её рассеиваем, — откинул волосы назад эльф.

Тогда Тархи пошла врукопашную. Эльфы утонченные и изящные, по-народному говоря, совсем дохлые, так что Тархи быстро его скрутила и влила в него выпивку.

Райха разговаривала с оборотнем. Нечеловеческое происхождение в нём выдавали только вертикальные зрачки. Тот прижал её к стене, жадно впиваясь в неё взглядом.

— Значит, ты говоришь, у вас нет стабильной формы? — приподняла одну бровь южанка, держа в руках бокал, — Но ведь по законам многомерного пространства такие формы жизни просто не могут здесь существовать.

— Нет-нет, ты не поняла, — закатил глаза оборотень, — Я могу менять внешнюю форму. Знаешь ли ты рецепт оборотного зелья?

— Ну, кристаллы, Дыхание Сирены, порошок… И вода какая-то. Её происхождение Лармина тщательно скрывает. Постой…

— Это наш пот.

— Фу! — скривилась Райха, — Моя жизнь не станет прежней!

Клук стоял перед зеркалом. Волосы он собрал хвост и теперь ну очень походил на горца, что его неимоверно бесило. Вдруг он услышал знакомое пение…

То уклуканная Цуль выводила невообразимые трели в усилитель речи, а солист ей подпевал, поминутно лазая ей во всякие интересные места. Она чувствовала жар его тела, жар своего тела и, самое главное, была мертвецки пьяна. В конце концов она столкнула солиста со сцены, сорвала с себя подвязку для тоги и принялась размахивать ей, как лассо, и горланить застольные песни рабочих Подвёздной Империи, смешав их с бранью кочевников, и всё это с южным акцентом. Толпа восторженно взревела.

Теперь Тархи убедилась наглядно, почему нельзя спаивать эльфа. Причем так убедилась, что мгновенно протрезвела.

— Ой, мороз, мороз, не морозь меня, моего единорога, — запел фальцетом эльф.

Совсем не эльфийским фальцетом запел эльф, как-то странно мерцая. Несколько секунд спустя подавившаяся от испуга выпивкой лицезрела уже не эльфа, а какое-то несуразного вида животное с телом дракона, головой человеческого младенца и плавниками рыбы. Порванная одежда эльфа скромно валялась в стороне, а сам Андариан носился по залу и вопил дурным голосом что-то несвязное. В принципе, связное он сказать ничего не мог, поскольку у него была голова младенца, а в таком положении говорит вообще трудно. Зато он смог обеспечить несколько открытий для ученых, которых здесь почему-то было полно, и разрушить ряд весьма занимательных теорий.

— Какой идиот напоил эльфа?! — завизжала Лармина.

— Ещё и Фендор?! — ахнул Пархи.

Фендор вскочил на сто и сорвал с себя одежду, являя собой ходячий макет мышц человека. Лармина, завизжав ещё громче, закрыла лицо руками. Впрочем, пальцы иногда она раздвигала, чтобы ойкуть и снова закрыть. А горе-ученик тем временем басом настоящего северного воина запел:

Пей и пляши, пока глотка и ноги на месте!

Пока любильник в порядке, девок люби, осыпая их лестью!

А коли нет девок — сгодятся эльфийки, а может, и гномы,

Или даже русалки… А противиться будут — то молотком их!

Ошалевшие от такой наглости гномихи и эльфийки обиделись. Впрочем, ненадолго, как злиться на такого милого голого северянина, который, краснея и глупо улыбаясь, закричал «гусеница!», приглашая всех устроить любимый всеми керьонцами танец?*

Анора, вылупив глаза, посмотрела на северянина с эльфом. Потом растянула рот в хитрой улыбке.

— Знаю я эту твою улыбку, — поддела её Рихит, — Признавайся, что задумала?

— Рихит, милая, дай-ка мне консистенцию для Чистой Мысли, — проворковала Анора, — К утру будет хороший компромат…

Ребята, пританцовывая и держа друг друга за плечи, побежали вдоль зала. К Фендору присоединилась Райха. К Райхе присоединился оборотень. И пошло-поехало.

Лармина почувствовала, как чьи-то сильные, но тонкие ручонки обнимают её. А потом почувствовала тонкий шлейф самогона.

— Надо же, какие мы стыдливые, — раздалось знакомое воркование над её ухом.

— Клук, отвали, — сказала она, ткнув локтем в его бок.

— Хочешь, свалим из этого балагана? — невозмутимо предложил он.

— Мне нужно присматривать за учениками.

— За ними присмотрят Санахи и Куль.

Лармина посмотрела в сторону подруг. Те ползали по столу и выли волками. Оборотни им аплодировали.

— Впрочем, какого Тёмного?! — встрепенулась Лармина.

И они в обнимку покинули сию вакханалию. И как раз вовремя, потому что Андариан схватил бас-гитаристку, закинул её на плечо и с криком «МОЁ!» покинул школу через чёрный ход.

Кармоль сидел в углу и грустно смотрел на сие действо. Ему придётся всё это убирать… Зря он раньше не выпил. Теперь его поставили на ужасную должность единственного трезвого. Хотя, если подумать, то он может воспользоваться услугами целителей и вылечить завтра всех от похмелья. Правда, половину оставшегося бюджета израсходует…

Клук шел рядом с ней. При мысли об этом он протрезвел. А когда протрезвел, то густо покраснел и потупил взор. Куда девалась вся его наглость?

— Я же просила этих оленей, драть их якорем через дюжину русалок, чтобы они не надирались! — разглагольствовала Лармина, размахивая руками, — Шакалы вонючие, да они у меня всю палубу отдраят, чтобы каждый мой прыщ отражался!

— У тебя нет никаких прыщей, милая, — мягко возвразил Клук.

— А ну рот закрыл, щенок! — гаркнула Лармина, — Да нас на абордаж возьмут за такое плавание! Пьяный экипаж — горе в… экипаже! Ух они у меня вкусят помёт кракена! Да я их за борт выкину! Чтоб их русалы дрючили!

— Просто забей, — улыбнулся Клук, — Это поспособствует здоровой атмосфере в коллективе. Ты даже не представляешь, как сближает совместная попойка. И позор на этой попойке.

— Да срала я на их здоровую атмосферу! Говнюки! Шакалы! Кракенские отрыжки! Поедатели дохлых моржей! Над нами все рыбёшки ржать будут из-за них!

— Ты ещё не видела балов в Городском Университете Магических Ислледований, — усмехнулся Клук, — Там поведение куда более непристойное.

— Че за выражения, подстрел? — икнула Лармина, — Ты кем меня ваще считаешь?!

После этого Лармина свалилась в фонтан. А Клук свалился за ней, поскольку упала она на него. Впрочем, он не очень-то и возражал…

*Танец «гусеница» — аналог ламбады.

====== Ого, мы популярны?! ======

Утро. Солнце светило Аноре прямо в лицо. Правда, потом оказалось, что это не солнце, а кто-то решил создать огненный шар с утра пораньше.

— Подъём, подъём! Добро пожаловать в новый день, полный надежд и свершений! — трещал гоблин.

Анора схватила его и швырнула об стенку. Потом нехотя встала с постели и пошла в уборную. В зеркале она увидела прекрасную девушку с небесно-голубыми синяками под глазами и алыми прыщами. Она почистила зубы, умылась и стала накладывать косметику. Через пять минут всё было готово, и в отражении на неё смотрела прекрасная эльфийка с трогательными колтунами в кудряшках.

А потом мама телепатически ей сообщила, что сейчас она опоздает. Причем так сообщила, что у девушки чуть голова не взорвалась. Так что Анора собрала портфель, положив туда самые необходимые вещи: учебник по ехидству, чёрную помаду (на самом деле это гуталин), пособие «как разговаривать с человеком, у которого морда кирпичом», трактат «психология алкоголика», написанный подругой по просьбе алкоголика, духи с ароматом умных книг, леденцы со вкусом сметаны и, наконец, самое важное: компромат на одноклассников. Потом быстренько надела форму, предварительно укоротив юбку, открыв полголеней, и побежала в школу. Парни свистели ей в след, а когда она оборачивалась, падали в обморок. Анора снисходительно предположила, что это от нервов. Ещё бы не занервничать рядом с такой красоткой! И смеялись они тоже от нервов, да.

Утро было самым унылым: восстание гоблинов, чернокнижники, по пьяни вызвавшие легион демонов, разгулявшийся дух в теле медиума, дуэль боевых магов, которые случайно снесли пару кварталов, и наконец ведьма, которая перепутала ингридиенты и вместо приворотного зелья получила червоточину.

Дойдя наконец до школы, она открыла дверь в класс…

— Погоди-ка, повтори ещё раз, ЧТО Я ВЧЕРА СДЕЛАЛ?!

Андариан со страдальческим видом пил горькое зелье от похмелья.

— Превратился в чудовище, горланил эльфийскую застольную песню, а потом закинул бас-гитаристку на плечо и с криком «МОЁ!» ушёл куда-то.

Анора с довольным видом потряхивала Чистой Мыслью. Участь быть трезвым на попойке имеет один существенный плюс: можно добыть много компромата.

— Я тебя убью, — грозно сказал эльф, надвигаясь на Анору.

— И как, интересно? — усмехнулась Анора, — А ты, Фендор, вскочил на сто, разделся догола и пел похабную песенку про дам всех рас. И организовал «гусеницу».

Фендор схватился за голову и застонал. Нет, пить он определённо больше не будет.

— Классно танцуешь, Цуль, — не унималась Анора, — Ах, какие вы были прекрасными и эстетичными!

— Сколько? — сухо спросил Андариан.

— Ну почему сразу деньги, — обиделась Анора.

— Я научу тебя другим секретам эльфийской косметики, и ты уничтожишь компромат на меня, — сказал эльф.

— Идёт! — обрадовалась Анора.

— Вы репетировать собираетесь или нет? — вставил Охан.

— Какая репетиция? У меня голова раскалывается! — взревела Тархи.

— Ты это мне говоришь? — фыркнул эльф.

И побежал блевать. Санахи покачала головой. Да, эту пьянку они запомнят надолго. Зато популярность школы существенно возросла и добавились новые ученики.

— Так-так, хватит прохлаждаться, — засуетилась Санахи, — Похмелье похмельем, а урок никто не отменял.

— Я изменил свою суть! — прорычал из уборной Андариан, — Меня вывернуло наизнанку!

— Мы сильно отстаём по программе, — отрезала Санахи.

— Я случайно попал в Астрал, — пожаловался Занзи.

— Школа номер два уже прошла всю тему, — парировала Санахи.

— Мне разбили сердце! — взвыл Клук.

— Перед тем, как мы приступим к изучению нового параграфа, позвольте представить вам новеньких. Заходите.

В класс зашли сразу три новеньких. Тот самый солист, который смыл с себя косметику и в дневном свете оказался неказистым, оборотень, который кадрил Райху, которая без косметики и в дневном свете показалась ему неказистой, и фея с сопровождающим.

— Не удивлюсь, если ещё и кобольды заявятся, — процедила Тархи.

— Меня зовут Грон`Хен, для дам я волчонок, для парней пёс. Хорошо бегаю и умею играть в прятки. А ещё неплохо шашлык готовлю.

Оборотень шутливо поклонился.

— Приятно познакомиться, шакал, — заржал Клук.

— Для тебя — твой господин, косичка, — холодно сказал Грон`Хен.

Клук как-то странно потемнел. Санахи закатила глаза. Не стоило покупать глушители магии у того господина. А ведь говорила ей мама остерегаться подделок! А ещё говорила, что кочевники совсем ничего не смыслят в технике, зато на деньги разводить таких простушек, как она, просто обожают. А ещё мама ей говорила, что сознанием горожан управляет тайная цивилизация грибов…

Впрочем, стоило Санахи сказать первый слог имени Лармины, как Клук тут же успокоился и подобрел, так что за этих двоих она была спокойна.

Место оборотня занял солист. Откинув чёлку, он томным голосом сказал:

— Меня зовут Ильфарэль, я вырос среди горных эльфов. У меня тонкая душевная организация и я привык чувствовать музыку. Я пережил много трагедий в жизни и поэтому немного замкнулся в себе…

— В твоём личном деле написано, что тебя зовут Грахар, ты алкоголик и живёшь с бабушкой.

— Мама, — процедил Грахар.

Впрочем, слова Санахи не помешали девочек смотреть на Грахара маслянными глазками.

«Он такой загадочный. Наверное, он очень сложный человек. На такую простушку, как я, он никогда не посмотрит», — думала Цуль.

«Интересно, что за трагедии он пережил? Смогу ли я заставить его открыться? Это ведь как ювелирное дело — лечить души», — думала Райха.

«Наверное, ему сейчас нелегко. Новая обстановка, новые люди. Надо ему показать, что ему здесь все рады», — думала Тархи.

«Вот бы самогону сейчас выпить», — думал Грахар.

— У фей нет такого понятия, как «я», так что информация о себе тут неуместна, — сказал сопровождающий фею, — У них и имён-то нет… И языка в нашем понимании тоже. Впрочем… Она сейчас сказала, что вдали от сородичей феи начинают обретать наброски личности. Это сродни безумию. Фея просит, чтобы её называли Несса. Она швея. Обращайтесь в ателье «Зимний лес» по адресу Проспект Куини Слинн, дом 16, сейчас новогодние скидки 50%, акция действует до 15 сентября.

Новенькие расселись, и Санахи наконец-то провела урок. Точнее, пыталась разнять дерущихся оборотня и кочевника, потом отбивалась от пьяного солиста, потом заставила Анору уничтожить компромат на ребят, потому что, во-первых, Андариан с Фендором её уже достали, во-вторых, там был компромат и на неё.

Следующим был урок танцев. Ребята собрались на цветущей полянке. Вернее, она могла быть цветущей, но всё выжгли фениксы.

Вскоре к ним подбежал юноша, зажимающий в зубах сигарету.

— Извините-извините, я был у ба… Ээээ, готовился к уроку. Меня зовут Зарофин, и вообще-то я медиум и ветеран войны, но вы сами понимаете, деньги всем нужны, а тут ещё и бесплатные обеды есть. А духи разве меня накормят вкусным супом? Кровью моей они меня накормят и разочарованием. В любом случае, я ваш новый учитель пения, танцев, рисования и рукоделия. Ммм… Че вы сейчас проходите?

Ребята переглянулись и зашептались.

— Кто ходит на танцы?

— Эй, ты ходишь? Ты же вроде любишь такое…

— А че я-то?!

— Эй, ботан, что сейчас проходят?!

— Так, всё понятно, тяжелый случай, — хлопнул себя по лбу Зарофин.

Наконец Охан сделал два шага вперёд, вытянулся по струнке и сообщил:

— В данный момент мы готовимся к конкурсу эстетической магии.

— А это что ещё за дела? — опешил Зарофин, — А, точно, припоминаю. Аргост что-то про неё говорил. Хм, ладно. Покажите мне ваш номер.

Ребята переглянулись.

— Ну, мы ещё раздумываем, — замялась Тархи.

— То есть, номера нет? — скептически поднял бровь Зарофин, — Ладно, предоставьте это мне. Я столько на стольких балах и ритуальных танцах был, что знаю всё это дело от и до. Итак, рааааавняйсь!

«Что-то мне это напоминает», — подумали ребята, вытянувшись по струнке.

— Так, а сейчас я выберу всех, кто мне кажется наиболее способным, — сказал Зарофин, выпуская дым прямо в лица учеников, — Гном, сопровождающий с феей, голем, оборотень, вы исключаетесь сразу.

— Это почему же?! — взревел Грон`Хен.

— Потому! — рявкнул Зарофин, — Дамы остаются. Кроме тебя, Райха, ты толстая.

— Чегооооо?! — возмутилась Райха, — Да я сейчас духа на тебя напущу!

— Я сражался с горными медиумами и чуть не был сброшен в Бездну, что мне какие-то твои лохи? — фыркнул Зарофин, — Так, разукрашенный, как тебя зовут?

— Грахар, — грустно сказал певец.

— Танцевать умеешь?

— Только махать головой.

— Призвание?

— Боевой маг оптического типа.

— Светопиротехническое шоу создать можешь?

— Ну, наверное…

— Не «наверное», а да или нет?

— Ох уж эти маги старой школы, — забормотал Грахар, — Грань между да и нет тоньше, чем вы думаете, и существует бесконечное множество пограничных состояний…

— Да или нет? — прорычал Зарофин.

— Да, — вздохнул Грахар.

— Отлично, — сказал Зарофин, — Кто есть кто по призванию?

— Я информатор, — кокетливо выступила Анора.

— Будешь пиар-менеджером, — огорошил её Зарофин.

— Кем-кем?! — опешила Анора, — Можно без этого твоего медиумского жаргона?!

— Будешь помогать организовывать номер. Узнавать, что зрители любят, а что нет. Какие номера вышли на призовые места в прошлом году.

— Это первый год, — сухо сказал Андариан.

— Да, вот незадача, — почесал затылок Зарофин, — Наверняка сейчас все об этом говорят. Так что сходи и собери свежие сплетни. Что ожидают от этого мероприятия?

— Но у меня никогда не было опыта сплетницы… — промямлила Анора.

— Значит, приобретёшь полезный опыт. Курсы сплетен от Рихит никто не отменял, если считаешь, что не справишься.

Зарофин потушил сигарету, потом порылся в кисете и не нашел ничего.

— У кого-нибудь есть закурить? Нет? Ну ладно, — пожал плечами Зарофин.

И начались репетиции танца. После долгих препирательств на позицию ведущего был выбран Андариан. За спецэффекты отвечали Грахар и Занзи. Остальных он гонял два урока и перемену, пока их движения не стали абсолютно синхронными. Так что на следующий урок ребята пошли в синяках, ссадинах и царапинах, да ещё и табаком провоняли.

— Презренного Короля мне в зятья, где вы были?! — всплеснул руками Пархи, — Только не говорите мне, что прогуляли урок и пошли в бар!

— Такого Вы о нас мнения?! — возмутилась Анора, — Да мы… Да я… Да никогда! Мы же порядочные!..

Договорить она не успела, потому что Пархи зашёлся приступом дикого смеха. Отсмеявшись, он сказал:

— Так, поскольку наша школа внезапно стала популярной, мы пригласили художника. Так что завтра приходите красивыми, ладно? Это просила Санахи передать вам. А самой ей не здоровится, так что уроки свои она отменила.

Дети, взревев, похватали сумки и побежали по домам. А учитель покачал головой, оставшись один в классе:

— Эй, а как же мой урок?

====== Общий портрет класса ======

— Всем привет, меня зовут Тархи уун Маргу-Сольда, мне 18 лет и я учусь в самой обычной школе. У меня красивые русые волосы, пахнущие полевыми цветами, осиная талия и длинные ноги. Но, к сожалению, одноклассники и учителя меня не понимают, так что у меня нет друзей. Да и зачем? Манала я весь этот цирк! Хотя, я уже это говорила… В общем, мне наплевать на них. Так наплевать, что сегодня я надену самые лучшие одежды, сшитые фейскими швеями. И, пожалуй, волосы покрашу в синий. Это будет знаком моего протеста по отношению к однородной серой массе, которой является современное общество. А хной я разукрашу руки. Только бы это не походило на какую-нибудь очередную ритуальную татуировку безымянного магического учения! Блин, это оказалось печатью, призывающей маминого фамильяра… Нет, Осьминожка, отстань от меня! И не дари мне цветы! Нет, трупы тоже не дари. Отпусти души умерших, пожалуйста, мы уже обсуждали это.

— С кем это ты разговариваешь, доча?

Мать, заглянувшая утром на кухню, с удивлением лицезрела следующую картину: Тархи, вымазанная синей краской, розовый осьминог, сующий девушке скорченные от ужаса души, и пол, залитый кровью.

— Мама! — закричала Тархи, — Я тебе говорила уже, чтобы ты сделала что-нибудь с печатью! Она слишком простая, кто-нибудь может случайно призвать его! И сколько можно забывать своих фамильяров, а?! Иду я вчера в ванную, а там какой-то чудище плескается!

— Не «какое-то чудище», а Друг Из Глубинных Недр, — скрестила руки на груди мать Тархи, — Юная леди, в моём доме никто не выражается подобным образом о семейных фамильярах. И что ты сделала с волосами? Тебя прокляли?

— Мама, это сейчас модно! — захныкала Тархи, отбиваясь от матери, прикладывающей к ней талисман от проклятий, — Прическа «под русалку»! Сейчас все красят волосы в яркие цвета!

— А если все пойдут из окна прыгать, ты тоже прыгнешь? — не оставалась в долгу мать, — Давай, смывай свои татуировки. Что ты на себя нацепила? Ваш класс рисовать сегодня будут, а ты похожа на огородное пугало!

— Ты ничего не понимаешь в современной моде! — топнула ногой Тархи, — Мы дети рубежа веков!

Хлопнув дверью, Тархи вышла из дома. Жила она в трущобах, и когда шла, размахивая своими крашенными волосами и обнажая татуировки, то мужчины всех возрастов на неё глазели, раскрыв рот. В большинстве случаев потому, что она громким голосом вещала:

— Родители никогда меня не понимали! У них только революция на уме! И хотят, чтобы я занималась всей этой тягомотиной! А бабка с дедом ещё хуже! Вся эта одежда с расцветкой под брызги крови… Полная безвкусица! Да ещё и мозг мне выносят о демонах и проклятиях! «Не веселись, не люби, это прах на твоих костях»! Сейчас ваще какой век на дворе? Все эти упаднические настроения давно вышли из моды!

Так Тархи дошла до школы. Во дворе уже собрались учащиеся. Фендор зализал свои волосы назад и надел меховую накидку. Недолго ему осталось красоваться: после часа стояния на солнцепеке он захочет умереть. Анора нарастила волосы и теперь походила на русалку в свои плохие годы. Цуль не соорудила нечто непонятное на голове, а обошлась простым хвостиком, перевязав волосы где-то посередине шеи. Удивительно. Мрамор отрастил себе цветочки. Грахар опять накрасился. Похоже, косметичку он силой отобрал у какой-то эльфийки. На тунике он вывел кроваво-красной краской: «КОРОЛЬ РАЗРУШЕНИЯ». Клук был явно недоволен длиной своей косички. Юбка на нём развевалась, обнажая щиколотки. А Андариан выглядел как всегда великолепно.

Увидев синие волосы Тархи, ребята заулыбались. Заулыбались, едва сдерживая себя от смеха. А Санахи, их классная руководительница, бестактно расхохоталась. Тархи обиженно засопела.

Вскоре к ребятам подошёл художник. Он будто возник из света полуденного солнца, делающего его кожу и волосы сияющими. Его заспанные мечтательные голубые глаза смотрели куда-то в сторону, светлые волосы были собраны в хвост, из-под них торчали острые эльфийские ушки. Он расставил мольберт, приготовил краски и сказал:

— Так, ребята, становимся в две-три колонны. Самых низких вперёд. Учительницу посередине. А преподавательский состав рисовать по отдельности будем?

Санахи задумалась.

— Думаю, это слишком дорого выйдет…

Из окна закричала директриса:

— Эй, мы че, зря прихорашивались?! У учителей будут портреты, господин художник!

Художник удовлетворённо кивнул.

— Отлично. Помните, что время у меня только на 4 часа, а дальше мне портрет Его Величества надо рисовать.

Ребята тут же сгруппировались, воодушевлённые первой в их жизни картиной. Впрочем, через 10 минут их воодушевление сошло на нет, а через 20 они и вовсе мечтали придушить медлительного, как им казалось, художника.

— Че так долго?! — первым возмутился Клук, — Ты там каждый волосок над губой Райхи вырисовываешь?!

— Эй, а ну заткнись! — вспылила Райха.

— Ну извините, — не стал медлить с ответом художник, — Мне надо сначала скомпоновать рисунок, потом набросок сделать по всем правилам, потом приступить к краскам, мучаясь над получением достоверного оттенка! Естественно, это будет не 20 минут и даже не один час! Если вас не устраивает — ищите себе другого художника, и то я сомневаюсь, что кто-то будет рисовать меньше, чем за 6 часов, как я!

— Да ладно-ладно, — миролюбиво сказал Клук, немного оторопев от такого потока слов.

Так они простояли ещё полчаса. Фендор пожалел о том, что надел меховую накидку, Тархи — о том, что она всё утро потратила на прихорашивание и забыла позавтракать, а обладателям роскошной шевелюры захотелось побриться налысо.

— Похоже, новый год мы будем встречать без дождя, — жалобно протянула Райха.

— Будто раньше был дождь, — фыркнула Тархи, — Вам напомнить, какая жара стояла на прошлом Летнем Карнавале?

— Именно керьоновская погода спровоцировала моду на более открытую одежду, — сострила Анора.

— У нас она давно уже, — авторитетно заявил Занзи.

— Тихо вы, — прикрикнул художник, — Отвлекаете. Эй, женщина, не пытайся влезть в мои мысли!

— Это не я! — возмутилась Анора.

— Что за уродский набросок, — цокнул Клук, — Стоп, ты кого бабой назвал, морда ты эльфийская?!

Художник тихо захихикал. Андариан одобрительно заухмылялся. Гномиха недовольно нахмурилась, внутренне соболезнуя бедолаге.

Прошел ещё один час. Духи, над которыми постарались ребята обоих полов, сошли на нет. головы здорово напекло. Разве что эльфам было хоть бы хны. И только эльфы не взмокли и не раскраснелись. А Фендор и Фальдра были довольны тем, что всё предусмотрели и пришли с головными уборами, да ещё и выпили много воды. Занзи с Райхой имели большой опыт выживания в жаре, как из жерла вулкана, так что они могли написать целую книгу «как выжить при жаре, зашкаливающей за отметку «я сейчас сварюсь, как яйцо». Пособие для чайников». Но даже они устали стоять, не шевелясь.

— Ты что, ещё набросок не закончил?! — взвыл Клук.

— Картину нужно выполнять не спеша, обдумывая все детали, — невозмутимо ответил художник.

— Полностью с тобой согласен. Поспешишь — эльфов насмешишь, — одобрил Андариан.

— Я не расистка, но сейчася ненавижу всех эльфов и мне хочется повыдергивать их острые уши, — сказала Фальдра.

И ребята во главе с учительницей хором согласились.

Прошел ещё один час. Пошёл дождь, который обходил художника и его картину. Ребята завозмущались.

— Моя прическа! — захныкала Тархи, с волос которой стекала краска, — Не буду больше покупать краску у соседа.

— Может, перерыв сделаем? — предложил Фендор.

— Только через мой труп, — мрачно сказал эльф.

И все замолчали. Дождь хоть и усилился, поливая пыльный город, прохладней от этого не стало. Разве что только чуть-чуть. Небывалая жара. Анлой постепенно превращается в Кирьхурат? Лучше бы превратился в Эстрай. Желательно в западный, там хоть не так холодно. А ещё там ведьмы, которые слышат голоса китов. Разве не здорово?

Так прошло 4 часа. Ребята уже изнемогали. Мало того, эльф запретил вызывать фамильяров и пользоваться телепатией, потому что от человеческой магии у него голова болит, а фамильяры только глаза мозолят.

В 3 часа слух класса и их руководительницы обласкала фраза художника:

— Картина закончена.

Все сорвались с места и подбежали к мольберту.

— Блин, ну и лицо у меня! — запричитала Анора.

— Ты на моё посмотри, — вздохнула Тархи, — Да ещё и краска с волос слезла… Тоже мне, красотка!

— Не знала, что я так потолстела, — изумилась Цуль.

— А я красавчик, — гордо сказал Клук.

— И зачем было делать пламенный столб, а, Занзи? — изогнул бровь эльф.

— Надо же было показать, что я боевой маг, — пожал плечами Занзи.

— Тушь растеклась, — пожаловался Грахар.

— А я зачем-то превратился в моржа. Ужасно, — цокнул Грон`Хен.

— Хорошо, давайте я вас заново нарисую, — предложил художник.

Ребята одновременно взвыли.

— Шучу. Буду я ещё на вас краски тратить. Итак подорожали, дальше некуда, — скрестил руки на груди эльф, — Так, а теперь преподавательский состав.

Дождь закончился. Ребята помчались в столовую навстречу прохладе подвала и мороженному. Мороженного было много, на любой вкус, а повариха варила ягодный морс. Забыв обо всех конфликтах, подростки принялись пожирать лакомство, смеясь и глядя друг на друга опьяневшими от удовольствия глазами. А самое большое количество улыбок собрал Грахар со своими тёмно-русыми волосами, вьющимися от воды, и мокрыми длинными ресницами.

И только Клук остался на улице, глядя на Лармину в красной шали, накинутой на загорелые плечи, и бандане пиратки. Смотрел и краснел. И на секунду они встретились взглядами, и её глаза потеплели. Он ухмыльнулся и подмигнул ей.

Но Лармина смотрела не на него, а на Фендора за его спиной, который вышел на крыльцо и сел на ступеньки. Дождь смыл гель с его волос, так что они торчали как попало. Не важно, что будет потом. Важно то, что здесь и сейчас. А здесь и сейчас он сидит посреди зелени, смахивая со лба мокрые пряди, и смотрит куда-то в сторону ледяными глазами.

Итак, скоро картины были готовы. А также сделаны копии, которые раздали всем ученикам, а потом заставили заплатить за них. А оригиналы были повешены в холле, который одновременно был и актовым залом, и рекреационным залом, и раздевалкой.

Близился Летний Карнавал, а после него — конкурс, так что Зарофин усилил тренировки. Примечательно было то, что Охана он быстро выгнал из команды из-за того, что у того никак не получалось танцевать. Над этим все потешались, приговаривая: «а разговоров-то было!». Вскоре преподавательский состав пополнился новым членом, а именно Шен Аошень, горничной в королевском дворце. «Подрабатываю», — прокомментировала она решение устроиться на вторую, не менее изматывающую должность. Шен стала учительницей истории, политики, экономики и прочих наук, которые должен знать любой уважающий себя придворный.

Шен с собой притащила бас-гитаристку, на которую на Дне открытых дверей положил глаз Андариан, лесного эльфа, что очень не понравилось Андариану, и выводок золотоволосых детишек, которые должны были быть в свите короля, но так уж получилось, что тот послал их учиться в школу со словами «Любопытно, что из вас выйдет. Может, даже станете умными и достопочтенными гражданами». Ребят стало так много, что пришлось сделать два класса по 15 человек. А ещё с учеников начали собираться сборы денег на ремонт, а точнее, на второй этаж. И эти сборы быстро прекратились, потому что расчувствовавшийся Мрамор привел своих друзей и те построили второй этаж бесплатно, что было неслыханно для големов.

Самый первый состав, наши старые знакомые, оказались в классе «а». Фендор получил титул классного старосты и был страшно доволен этим. Их классной руководительницей осталась Санахи, а класс «б» взяла Лармина. Клук готов был кусать локти от досады. Лармина тоже, потому что она бы предпочла почаще любоваться на умненького Фендора.

Дни стали протекать беззаботно, весело и со сладостным волнением предстоящего праздника. По этому случаю Зарофин даже организовал клуб магических танцев, сделав отчаянно сопротивлявшегося Грахара его капитаном и заставив его странно танцевать, выкрикивая девиз клуба:

Танцу внимаем своим существом, подкрепляя волшебством!

Это была агитация. Впрочем, она не возымела особого успеха.

====== Проверка ======

Он шагал по коридорам, задрав идеально отточенный подбородок. У него была осанка закалённого аристократа старой школы, и взгляд человека с чувством собственного достоинства. Он — то есть, инспектор, посланный с проверкой. Можно было бы приписать, что его глаза коршуна высматривали любую трещину в стене, любую соринку, но тогда школу бы закрыли. Про себя он думал, что понятия не имеет, по каким критериям оценивать школу. По критериям университета? Но тут же не ученые мужи и жены, а отроки, едва перевалившие за черту, отделяющую ребенка от подростка, то есть 15 лет.

Первое, что он решил сделать — провести контрольную, поставив надсмотрщиков проверять на случай жульничества. А сам принялся беседовать с Кули, директрисой. Сначала поговорили об образовании, потом пропустили по чашечке-другой топлёного молока, потом перешли на вино…

— Ну и че ты уставился?! Тебе рожу начистить, а?!

Клук злобно смотрел на здоровенного бугая, волком смотревшего на него. Бугай был из племени кочевников, что сразу бросилось в глаза Клуку.

— Ну ты чего, брат, мы же оба вскормленны молоком Костявой Кобылы!

— Не брат ты мне, куцехвостый, — сплюнул бугай.

Клук побледнел. Это было смертельным оскорблением.

— Я не желаю находиться в одном помещении с этим нечестивым человеком, — заявил он, сдав работу оторопевшей Лармине.

— Ну ты чего, Клук, — пролепетала она.

— Милая, радуйся, что я его не прикончил, — улыбнулся Клук.

А потом вышел, хлопнув дверью.

Райха склонилась над листочком.

Маг А выпустил энергетический заряд в сторону мага Б. Тот подсчитал, что масса заряда составляет 5,6 г, а его скорость — 100 м/с. Через сколько секунд заряд поразит мага Б? Успеет ли он поставить щит, если среднее время установки щита — 2 с?

Маг А пытается прорвать щит мага Б. Щит мага Б среднего типа, с плотностью 56 кг на кв.м. Сможет ли маг А прорвать щит, если средняя скорость его энергетических зарядов — 200 м/с, а их средняя масса — 10,7 г?

Маг А выпустил энергетический снаряд в сторону мага Б. Масса заряда — 10 г, скорость — 300 м/с. Маг Б отбросил заряд в сторону с силой в 20 силовых единиц. На сколько метров отклонился заряд?

Занзи был удручен. Он был первоклассным боевым магом, прошедшим императорскую подготовку, но арифметика всегда была его слабым местом. Тем более, что это вообще за термины? Силовые коэффициенты какие-то… Можно подумать, что это в бою имеет значение! Занзи тут же представил картину: он сражается с другим магом, в него летит заряд, и Занзи тут же достаёт листочек и начинает высчитывать. Да ещё и измеряет параметры заряда. Если он и победит, то только потому, что его враг умрёт от смеха.

Фальдра с недоумением смотрела на такое задание:

Напишите на выбор одну наиболее знаменитую сказку Анлоя. Укажите регион, откуда она появилась, и её главную мораль. Разберите поднимаемые общественно-политические и морально-нравственные темы. Что она говорит о культуре анлойцев? Есть ли там влияние других культур? Каких?

” А с какой статия должна писать человеческие сказки?! , — возмутилась про себя гномиха, — Что за дискриминация?! Наши сказки ничем не хуже! И, между прочем, куда практичней и содержательней».

И начала писать:

СКАЗКА О ЧЕРНОЗЕМКЕ И СЕМИ ЛЮДЯХ

В некотором подземье, в некоторой нахте жили-были король с королевой. Они очень любили друг друга, но у них не было детей. И гномиха, орудуя киркой в поисках драгоценных камней, очень мечтала о дочке. И вот, она поранила палец. Красная кровь брызнула на чёрную землю. «Пусть у моей дочки будет борода чёрной, как эта земля, а губы будут алыми, как моя кровь, а кожа смуглой, как шоколад». И через некоторое время у неё родилась дочка, и супруги назвали её Черносземку. К сожалению, королева умерла и король, погоревав, женился на другой. Та невзлюбила Чёрноземку, потому что та хорошела с каждым днём, и потому в один прекрасный день выгнала её на поверхность, а в те времена для гномов это было одной из худших участей. Но не самой худшей.

Чёрноземка не знала, где её дом, ведь мачеха завела её далеко-далеко в тёмный лес. Она горько плакала, блуждая по чаще, и вдруг набрела на поляну, посреди которой стоял домик. Там всё было необычно большим, и та решила, что там живут великаны. Крайне нечистоплотные великаны, потому что всё было грязным и неаккуратным. Да ещё и бритвы! Что за ужасное приспособление!

Чёрноземка убралась и принялась ждать хозяев. Но это оказались не великаны, а люди! Семь людей, все равны, как на подбор. Гномиха им понравилась, и стали они жить вместе.

Вскоре мачеха решила проверить, как там падчерица. Она достала волшебное зеркало и спросила: «Я ль на свете всех милее, всех бородатей и смуглее?». Зеркало ответило: «Ты прекрасна, спору нет. Но Чёрноземка ликом затмевает звёздный свет». Разозлилась мачеха и решила сама убить падчерицу, раз уж природа не справилась. Разыскала она падчерицу, приняв облик безобразной карги. Но Чёрноземка была умной девахой, так что сразу поняла, что к чему.

— Зачем нам соревноваться, кто красивее? Делать тебе, что ли, нечего? Ты же гном, а не человек! Лучше давай пропустим пару стаканчиков, как две честные трудящиеся женщины.

А мачеха поняла, что всё это время занималась какими-то глупостями. Так что они выпили пива, а потом Чёрноземка подавилась яблоком, которым закусывала. Мачеха постучала её по спине, и те рассмеялись и вернулись обратно в шахту. А семи людям регулярно поставляли драгоценности и навещали.

Довольная собой, Фальдра отложила ручку.

Тем временем инспектор приволок брыкающегося Клука и усадил его за парту.

— Он меня дискредитирует! — возмущался Клук, указывая на надсмотрщика-кочевника.

— И че? — резонно ответилтот.

— А действительно, — пожал плечами Клук и сел писать.

Сложите стих трёх стилях: западные провинции Анлоя, придворные поэты Подзвёздной империи эпохи Расцвета, западные пустоши Эстрая.

Клук ухмыльнулся. Что-что, а стихи он слагать всегда умел. Лармине нравилось. Она называла их вульгарщиной и безвкусицей. Ох уж эта женщина, знает, как угодить кочевнику!

Жил-был Црыся, он жил — не тужил,

Войною ходил, пиво он пил.

И так уж случилось, что втрескался в девку.

«Ты тупица», — она сказала с издевкой.

Црыся романтиком был, взял он букет,

Сто роз и сто лилий. Он красив, как рассвет.

Взял и огрел девке прям по макушке,

И потащил в пещеру, шепча слова любви ей на ушко.

Жил некогда Црыся — доблестный воин, доброе сердце и плямя в очах,

Любил он деву одну, что с сердцем холодным. Любил и зачах.

Алые розы, как губы её, лилии цвета румянца девичьего. Прекрасен букет, как рассвет.

Алая кровь по мостовой из гранита текла. А он всё шептал: «Никому не отдам. Нет.»

Голубь наткнулся на ворона — стало белое оперение чёрным, как смоль.

Бесчувствие невинность сгубило,

Подкрепленной кровью цвета букета для неё.

Клук был доволен собой. Этот стих он знал наизусть, его кормилица пела его ему в качестве колыбельной. В них было отражено глубокое и многогранное чувство любви и брачные ритуалы племён пустоши. Горцы раньше других увидели эстетику в боли и любовь в ненависти. А северяне делали акцент на внутреннем, порой забывая о наружном. С первого взгляда их стихи порой кажутся сущей бессмыслицей, но скрывают они больше, чем показывают. Просто читать их нужно в определённое время и с определённым настроением.

— Сдаём работы! — взревел инспектор.

— Что, уже? — обалдели ребята.

— У меня только вдохновение появилось, — захныкал Андариан.

— Это элементарная работа, 4 часа для неё слишком много, — холодно сказал инспектор.

Дети, недовольно бормоча, сдали свои работы. Довольный инспектор убрал их в сумку и сказал, что результаты придут через неделю вместе с рейтинговым списком общеобразователных школ Керьона.

====== Поход в зоопарк ======

— Дети, собирайтесь, мы идём в зоопарк.

Санахи с довольным видом обводила взглядом класс. Все в форме, сидят за партами, перед раскрытыми учебниками и тетрадями. Ну разве не заглядение?

— Чего-чего? — недоверчиво спросил Клук.

На его щеке виднелся отпечаток волос и ткани рукава. Похоже, он спал. Как всегда.

— О таких вещах следует предупреждать заранее, — сухо сказал Фендор.

— Да ладно вам! Король подарил нам купон на одно бесплатное посещение. Разве не здорово? Там будут животные даже из другого мира… — оживленно начала Санахи.

Ребята нехотя начали собираться, и уже через десять минут они стяоли на крыльце вместе с классом Лармины. Их поджидал проводник.

Анору и Цуль одновременно передёрнуло при его виде, потому что они были информаторами, а значит, немного чувствительнее обычных людей. Андариана передёрнуло ещё больше, потому что он видел суть вещей, насколько это позволялось «существу момента», как изволят выражаться некоторые особо наглые сущности.

В общем, Проводник их перенёс в карманное измерение. А там…

— Вот это здорово! — восторженно крикнула Райха.

Чистое голубое небо над головой, запах сладостей и вольеры с клетками повсюду. Посетителей было немного, в основном около загона с единорогами.

Санахи и Лармина переглянулись. Им будет явно не до веселья, потому что весело было их ученикам. А это чревато нехорошими последствиями.

— Значится так, первый зверь, кого мы навестим — это единорог, — вдохновенно начала Санахи, — Единорог — парнокопытное, магическое, неэфемерное существо. Вообще, о нём мало, что известно, поговаривают, он обладает сознанием, как у человека, может, даже продвинутее. Я лично считаю, что он ближе к эльфам. Итак, его рог обладает волшебными свойствами, многие из которых не раскрыты. Как и его волосы, которые используются в медицине и в качестве катализаторов для некоторых магических процессов…

За рассказом она не заметила, как несколько учеников покинули общий строй.

Клук незаметно примкнул к классу Лармины, направляющемуся к загону с пегасами. Лармина давала своему классу больше свободы, чем Санахи, так что ученики аж подпрыгивали от предвкушения полетать на пегасах. Их уже поджидал инструктор-эльф, который с флегматичным видом рассказал, как управлять пегасами, и помог ученикам и Лармине сесть на них.

К сожалению, бывшая юнга слишком поздно заметила одного лишнего ученика…

— Клук? Ты чего здесь делаешь? — строго спросила она.

Кочевник уже уселся на чёрного единорога, с шумом выдыхающего воздух из ноздрей.

— Ай-яй, как нехорошо получилось. Этот единорог самый свирепый и своевольный, — флегматично заметил эльф, наблюдая за тем, как животное с наездником устремляется в небесную высь.

— Куда это он? — оторопела Лармина.

— Не знаю, но явно далеко, — пожал плечами инструктор, — Может, за пределы зоопарка.

— А что там?

— Бесконечность, — улыбнулся эльф, — Пустая бесконечность.

— Чего же вы стоите?! — возмутилась Лармина, — Догоните их и верните обратно!

— Чего вы паникуете, человек? Это полезный опыт для юнца, — усмехнулся эльф.

Полезный или нет, но этот опыт Клук запомнит на всю жизнь. Пегас мчался на всех парах, рассекая синеву. Воздух развевал волосы, косичка распустилась. Глаза слезились, дыхание перехватило. Но пегасу этого было мало, он решил крутануться вокруг своей оси. А потом сделать мёртвую петлю. Потом двадцать раз перекувырнуться. А потом лететь вверх ногами. А потом лететь задом наперёд. Потом лететь вверх ногами и задом наперёд. Потом носиться из стороны в сторону, как ошпаренный. Потом резко менять высоту полёта и обратно. Потом танцевать в воздухе. Потом крутиться волчком.

К середине полёта у Клука свело желудок и он зарёкся устраивать такие авантюры. Решил выпендриться перед всеми, показав себя крутым наездником, но на самом деле это конь его оседлал.

А тем временем Санахи повела засыпающих на ходу ребят к загону с драконами.

— Драконы насчитывают множество видов. И вообще-то они разумные, просто тут пансион для них открыли.

Санахи указала на вывеску, гласящую:

ДРАКОНИЙ ПАНСИОН «АЛОЕ ПЛАМЯ»

Его постояльцы не являются питомцами зоопарка!

Поэтому не надо пытаться кормить их с рук или подзывать «пыф-пыф-пыф, дракоша».

Серьёзно. Не надо.

— Мой дракон! — радостно сказал Мрамор, указывая на каменного дракона.

А Анора завороженно глядела на прекрасного нефритового дракона, с изяществом летящего в воздухе. Он как будто сливался с небом, его чешуя сияла на солнце. Они встретились взглядами, и Анора поняла, что их сознания связались, слились в единый канал. Сознание дракона было глубоким, как пещера, и тихим, как грот. И старым, очень старым. Торжественным. Устало-мудрым. Хранящим тысячу эпох и лязгание скрещивающихся клинков. И благородство — давно позабытое слово. Если есть у вечности образ, то это дракон, как аллегория неизменного и надёжного.

— Опупеть, — только и могла сказать Анора.

Тем временем Тархи почувствовала, как чья-то рука сжимает её запястье. Колючки с браслета впились в её кожу. Она резко обернулась и наткнулась на Грахара, заговорщески подмигнувшего ей.

— Я вижу, ты тоже принадлежишь упаднической волне эстетики уродства, — прошептал он.

— Эм, че? — не поняла Тархи.

А потом немного подумала и энергично закивала. И не важно, что упадничество и эстетику уродства она считала прошлым веком.

— Короче, не хочешь сбежать к эфемерным существам и изменчивым формам и состояниям?

— Давай. Лишь бы подальше от её лекций.

И они быстренько побежали к отделу эфемерных существ. Он был отделён от всего зоопарка магическим барьером и высоким забором с надписью:

ОТДЕЛ ЭФЕМЕРНЫХ СУЩЕСТВ

ВХОД СТРОГО В СОПРОВОЖДЕНИИ ПЕРСОНАЛА

ПЕРЕД ВХОДОМ НЕОБХОДИМО ОБРАТИТЬСЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО К ПЕРСОНАЛУ, ДАБЫ МЫ СМОГЛИ ОБЕСПЕЧИТЬ ВАМ СООТВЕТСТВУЮЩУЮ ПОДГОТОВКУ

ИНАЧЕ ЗА ПОСЛЕДСТВИЯ НЕ РУЧАЕМСЯ!!!

— Страшно… — сказала Тархи, нервно сглотнув.

— Да они всё преувеличивают, — махнул рукой Грахар.

— Но я работаю с такими сущностями. И как чернокнижник, заявляю, что они очень опасны. Если бы у меня был выбор, я бы сделалась травницей или целительницей… Ладно, как мы собираемся пробраться туда?

— У меня многолетний опыт взломщика, детка, — усмехнулся Грахар.

И легко взломал защиту, наложенную человеческими магами и эльфами. И они погрузились в ненадёжное пространство эфемерных сущностей…

А тем временем Санахи гналась за северным медведем-колдуном, несшим на своих плечах Фендора. Красные глаза животного горели в густом пологе метели. Санахи мёрзла, кутаясь в свои густые длинные волосы. Обязательно было делать вольер таким холодным? Нет, она, конечно, всё понимает, всё-таки северное животное, но…

— Отпусти ребёнка! — умоляла она медведя, задыхаясь.

Медведь шел неторопливо, размеренным шагом. Но ей всё равно приходилось бежать за ним изо всех ног. Со стороны хищника, казалось, ноль внимания. Они же разумные животные, иначе не были бы любимыми зверюшками племён Дикого Архипелага, но в этот момент она сомневалась в наличии разума у них. Она не брала в расчет то, что животное просто издевается над ней, едва сдерживая себя от смеха. Она ведь не знала, что животные любят пошутить больше, чем люди, не наездница же…

Поэтому Санахи мысленно припоминала заклинания, которые могли утихомирить зверя. Последнее, что ей пришло на ум, это «пожалуйста». Но и оно не сработало.

А «ребёнок» горделиво восседал на плечах у медведя. Пушистая шерсть грела его, как и тепло мягкого тела. Хищник едва слышно урчал, как котёнок. Фендор установил со зверем мысленную связь. Уж он-то азы ремесла наездников знал, хоть и был человеком, а не эльфом или гномом.

А зверь ему не желал зла. Он принял его за медвежонка из-за мехового жилета и белых волос. Слишком белых. Фендор никому не скажет, что он обесцвечивает их краской…

— Что же нам делать? — плакала Райха.

Занзи успокаивающе положил ей руку на плечо.

Прошел час, а Тархи с Клуком всё не возвращались. Да и учительница с Фендором куда-то запропастились. А десять минут назад оказалось, что и Андариан ушёл. Что ж такое?

— Тархи засмотрелась на драконят, наверняка, — фыркнула Анора, — А Клук… Ну, наверное, пьёт сейчас с котами-алкоголиками.

— Очень на него похоже, — кивнула Фальдра.

— А Фендор с Андарианом парни толковые. Не пропадут, — авторитетно заявила Анора.

— Госпожа Санахи наверняка пошла их искать, — предположил Занзи, — Скоро все вернутся в целости и сохранности. Надо надеяться на лучшее!

— А если умрут — моя построить им гробницу, — весело сказал Мрамор.

— Может, ещё по стаканчику? — предложила Фальдра.

— Давай, — хором согласились ребята.

Андариан был зол. Он тащил на себе обмякших Грахара с Тархи, согнувшегося в три погибели Клука и явно недовольного Фендора. За ним шли смущённые учительницы.

— Грахар, Тархи. Вам сколько раз объясняли не взаимодействовать с эфемерными сущностями без сопровождения взрослых? Это же элементарное правило, которое знает даже младенец! Или я слишком высокого мнения о человеческих интеллектуальных способностях и умении вовремя притормозить? — отчитывал горемычную парочку эльф.

Клук навалился на Лармину. Та сочувствующе погладила его по голове и дала ему выпить воды. А тот… А что тот? Запачкал каменистую дорожку…

— Тархи, от тебя я такого не ожидал. Ты же взаимодействуешь со хтоническими сущностями. Вообще нет тормозов? — не унимался Андариан.

— Ты же чернокнижник, ты же чернокнижник, — забормотала та. — Я это уже тысячу раз слышала.

— Хочешь вернуться туда? — осведомился эльф.

— Нет-нет! — испугалась Тархи. — Прости, Андариан.

— Какой урок ты усвоила? — угрожающе нависла над ней Санахи.

— Не взаимодействовать с эфемерными существами без сопровождения опытного взрослого, — удрученно откликнулась та.

— Напиши это 100 раз, чтобы лучше запомнить.

— Судя по блеску в Ваших глазах, мне придётся сделать это собственной кровью…

— Что я, зверь какой-то, что ли? Нет-нет, это не в обиду зверям было сказано, мишка… Нет, милая, ты всего лишь отпечатаешь эти слова в своём сознании, написав их огненными буквами перед мысленным взором… Тебя касается тоже самое, Грахар.

Ребята тяжело вздохнули и принялись за дело.

— Клук, теперь ты понимаешь, что не надо ввязываться в авантюры? — ласково спросила Лармина, гладя его чёрные волосы.

— Я больше так не буду, — простонал он.

И не важно, что он обещал это уже не один раз. Всё не важно, пока её пальцы касаются его головы и спины, а голос так нежен. Не важно.

====== Любовная записка ======

Андариан и басистка сидели на скамейке под розоцветом. Ветер разбрасывал нежно-розовые лепестки, ложащиеся собеседникам под ноги.

— Ты когда-нибудь слышала эльфийскую музыку? — спросил эльф.

— Да, в барах, — сказала басистка.

— Нет, не городскую. Столичные эльфы — фальшивка. А я говорю о настоящей музыке.

Его тонкие пальцы тронули арфу. И вокруг ребят затанцевали призрачные люди, скакали призрачные кони со всадниками и скрещивались клинки. Расцветали ныне исчезнувшие цветы и воздвигались замки, которые теперь обратились в прах.

Плыви, мореход, рассекая зелёные воды,

С поднятым парусом, несмотря на невзгоды,

Там, где высятся горы и лежит клочками туман,

Ты увидишь силуэт неведомых стран.

Там звёзды — ночные светила, и море песни поёт

И ветер шепчет эльфам сплетения нот,

Не смолкает свирель и мгновенно рождаются песни,

Там нет места тиранам, вражде и болезням.

Звон мечей там не слышен и смерть те края избегает,

Негодяи страшатся громкого смеха и собачьего лая,

Там пожимают руки враги и сирот принимают в семью,

Ищи, мореход, сквозь дни и ночи эту страну!

Сквозь толщу веков слова Светлой ты помни:

«Там, вдали от вершащихся козней,

Раскинется край, где пищей льву будет сено.

А пламя драконов костром станет безвредным.

Я скрою то место, туманом и штормом,

Место, где братаются эльфы и гномы,

И деревья уже не молчат, а шепчут нам сказки

О том, мир окрасила в яркие краски

Та, что жадно любила живое,

Та, что есть всё — смешное, вечное и простое,

Единственная, кто побеждает ничто».

И ты их услышишь, найдя тишину и покой.

Они сидели в тишине сгущающихся сумерек, закрыв глаза. Несколько минут им не требовались слова, а потом басистка невольно всё разрушила:

— Это какая-то эльфийская легенда?

— Это явь. То, что было и будет всегда, и это единственное, что всегда незыблемо, — сказал эльф, — Глупцы могут сколько угодно утверждать о тонкой грани между добром и злом, но мы, эльфы, знаем: свет всегда побеждает тьму, потому что сильнее. Как правда сильнее лжи.

— И где эта страна находится?

— Где-то на пороге истины, — сказал эльф, — Везде и нигде.

— То есть?

— Внутри нас.

Клук не мог предложить ни песню, ни тем более красивую легенду. Да и Лармина не стала бы слушать. Каждый вечер она приходит к реке и садится на краю пристани, опустив босые ноги в воду. И в мыслях она была далеко отсюда, на паруснике, качающимся на волнах. Когда-то ещё девочкой она была нищей попрошайкой, которая глядела на корабли в гавани с богатыми дамами. А у неё не было ни корабля, ни даже хоть одной монетки. Пила она остатки самогона в баре, питалась объедками. Бывало, что за кусок мяса она дралась с уличными псами. И единственной отрадой в её жизни была эта самая пристань, куда она убегала из трущобных переулков, чтобы вдохнуть бриз и солоноватый аромат океана.

Это была та страна, которую она хотела изменить. Если её крылья оборваны, то пусть хотя бы другие смогут вырваться из этих стен и полететь.

Да, вот именно такой девочкой-оборванкой капитан её подобрала. Лармина, прельстившись свободной жизнью пираток, отправилась с ними в море. Она надраивала палубу, слушала крепкие словца морячек и ела рыбную кашу. Те дни были счастливыми, но море рано или поздно забирает своё. Она не задавалась вопросом, почему именно они. Она знала, что когда-нибудь они воссоединятся со своим единственным возлюбленным-морем вечным браком. «Лучше умереть в объятиях морской пучины, чем лишиться её навсегда, ступив на землю», — так гласит старая моряцкая пословица.

И всё же… И всё же. Почему море оттолкнуло её? Почему не забрало с ними? Теперь все её мечты обратились в морскую пену, и она бесконечно одинока…

Клук посмотрелся в зеркало витрины. Поправил на себе меховую шапку и знаки на лбу. А потом сделал несколько робких шагов в сторону Лармины…

— Госпожа? Почему Вы сидите в таком месте в одиночестве?

Лармина не обернулась в сторону Фендора, но мгновенно подобралась.

— Это место обитания портовых нищих, а те особой благовоспитанностью не отличаются. И Вам очень повезёт, если с Вас всего лишь сорвут Вашу тунику, расшитую золотом… Да, и ещё, лучше бы Вам вытащить ноги из воды, а то русалки схватят Вас за них и утащат к себе. Говорят, они заключают браки с людьми…

— Что за стереотипы?! — возмущенно донеслось из воды, — Если мы позищаем людей, то это не значит, что мы женим их на себе! Следите за словами, молодой человек!

— Мне всё равно, — жестко оборонила Лармина, — Если бы было возможно, я бы окрасила эту реку в цвет их крови. Как когда-то море окрасилось в цвет их моих… Моей…

Фендор обнял её сзади, зарывшись носом в её волосы. А Лармина заплакала, неожиданно для себя понимая, что плачет по ним впервые. Слёзы капали в воду — такие же солёные, как море…

А Клук смотрел на них замершим взглядом. А потом повернулся и ушел, едва сдерживая себя, чтобы не обернуться. Образ Фендора, обнимающего Лармину, впечатался в его сетчатку глаза, как ему казалось, навсегда. Он с самого начала замечал, что Лармина к нему наровно дышит, просто не желал признавать правду: эта женщина никогда его не станет.

Уходя, он не заметил, как отлетел листочек со стихом, им сочинённым:

Лармине

Крутая пиратка и гроза всех морей,

Как жаль, что не станешь моей.

Как жаль, что не дашь ты мне свою руку.

Как жаль, что не видишь ты мою муку.

Проигравшие уходят, и уходят красиво,

С лязгом металла и кровавым заливом.

Победителю — всё, победители правы.

Они забирают красавиц, дифирамбы и лавры.

Я не пёс, что виляет хвостом и лежит кверху брюхом,

Я не стану заливать тебя кровью, уподобившись слухам,

Как побеждённый, уйду я гордо, уйду я красиво,

Но там, где солнце восходит, ты найдёшь меня, дива.

Фендор, поднявшись, кивнул ей и ушел. Странный всё-таки он человек — приходит так же внезапно, как и уходит, и никогда не знаешь, чего он хочет — то ли презрить, то ли утешить. А может быть, за толстым слоем льда не скрывается ничего, ни камина, ни головешки?

В руки Лармины упал листок. А потом плюхнулся прямо в воду и поплыл, гонимый волнами и ветром… Не растерявшись, Лармина протянула руку и выхватила его, скукожившегося, и прочитала стихотворение, написанное размывшимися чернилами.

Кто же мог такое ей написать? Она посмотрела в сторону уходящего Фендора. Теперь он превратился в далёких силуэт на фоне заходящего солнца. Может ли быть, что автор он? Да, в стихосложении он всегда был хорош, правда, это немного слабовато… Наверное, он от волнения плохо соображал, всё-таки трудно признаться в любви, хоть и письменно! Да, любовное письмо — неудивительно для него, ведь он такой немногословный, зато в письме хорош. Возможно, она и впрямь не замечала его муку, потому что он не мог её выразить, а она была слишком занята собой и своими проблемами… У северян очень высокие понятия воинской чести, так что Фендор вполне мог выдать что-то вроде «победитель получает всё». Но кто победитель? Кому, как считает Фендор, он проиграл? Да, чтобы признать поражение, нужна сила… Она есть у Фендора. И гордость. Он не из тех, кто раболепствует и унижает себя навязчивыми просьбами. Если раз отказали, то второй раз он предлагать не станет, просто уйдёт, сохранив чувство собственного достоинства.

Что же делать с этим письмом? Как сказать Фендору свой ответ? С одной стороны, его чувства ведь взаимны и глупо скрывать это… С другой, они ученик и учитель. Связь между ними строго запрещена и вообще извращение сродни инцесту. Вдруг их кто-нибудь поймает? На них двоих падёт позор… И на семьи. И на школу. И на Керьон. И на Альянс. И на расу. И на континент. И на мир. И на материю. И вообще на всё.

Но скоро будет Летний карнавал. Все различия развеет ветер, сердца людей откроются. Карнавал — праздник любви и прощание с уходящим годом. И время опромётчивых признаний! Есть ещё День влюблённых, но он будет только весной… Вот тогда признания точно опромётчивые. Но столько ждать она не может. Значит, остаётся Летний карнавал…

А тем временем дул прохладный ветер — совсем не летний… Ветер приближающейся осени. Ветер перемен. Откуда в её памяти всплыло это словосочетание? И всё-таки оно так подходило этой странной эпохе и состоянию Лармины. Ветер перемен и грядущих свершений. Остаётся надеяться, что эти перемены будут только к лучшему.

====== Карнавал ======

Летний карнавал пришел незаметно, незаметнее всех остальных. Это уже был не тот карнавал страны, едва оправившейся от войны. И дурные воспоминания, от которых содрогаются горожане, уплыли вместе с бумажными корабликами, пущенными детьми по воде.

Это был карнавал надежды и стыка эпох. Сердца людей были открыты ко всему новому. Страна наконец могла вздохнуть свободно.

Впрочем, не вся. Кули то и дело одёргивала зарвавшихся учеников. Два класса — это было слишком много для одной уставшей директрисы. Она завистливо смотрела на южанок её возраста, беззаботно лопающих сладости. Санахи с Ларминой куда-то запропастились, тактично свалив на бедняжку свои классы.

У Санахи была уважительная причина. Она столкнулась с учительницей из новой школы, и всё праздничное настроение мигом улетучилась.

— Здравствуйте, госпожа. А где же Ваши ученики? — мило улыбнувшись, спросила она.

— За ними присматривает директриса, — сухло ответила Санахи.

— Что-то Вы уставшие. Может, отдохнёте? — сочувственно предложила ей учительница.

Конечно, я уставшая. Я же, в отличии от Вас, работаю.

— Спасибо за беспокойство, у меня всё в порядке.

— Что ж, это хорошо, — лучезарно улыбнулась учительница, — Говорят, ваша школа учавствует в конкурсе?

— Да, конечно, а ваша тоже?

— Да, мы подали заявку. Не думаю, что Вам стоит так утруждаться. Всё-таки молодая школа, мало сотрудников и класса всего два. Хотя, говорят, вам наконец-то построили второй этаж?

Уж прости, что у нас нет кучи дипломов, сертивикатов и денег! Мы люди простые. и школа для нас прежде всего — это знания.

— Спасибо за совет, но мы обойдёмся как-нибудь сами.

— Ну ладно, — сощурилась учительница, — Имейте ввиду, наш учитель танцев закончил Королевскую Академию Танцев и Эльфийскую Обсерваторию в Изумрудной долине.

Резонно. Если академикам он мог дать на лапу, то эльфы взяток не берут. Да и в танцах знают толк. А Зарофин… Вроде бы он нигде не учился, но…

— А… А Ваш диплом липовый!

Санахи напомнила себе утопающего, схватившегося за соломинку.

— Конечно, он из бумаги липового дерева, — вздёрнула подбородок учительница, — Зато преподователь, получивший педагогическое образование, имеет больше подготовки, чем тот, кто закончил ускоренные курсы для начинающих.

Санахи покраснела до ушей.

— Кроме того, — продолжала учительница, — Для того, чтобы сотворить настоящее светопиротехническое шоу, необходима команда старших магов и подходящее оборудование. И хотя бы нескольких членов команды, которые хоть как-то занимались танцами. Ваши финансы не могут себе позволить такую роскошь. Кроме того, соотношение боевых магов и остальных должно быть 50/50. Или хотя бы 40/60. Сколько в Вашей команде боевых магов?

— Больше, чем весит Ваш мозг! — рявкнула Санахи и гордо удалилась.

Правда, на полпути она соткнулась и едва не упала. Но всё равно это было эффектно. По крайней мере, ей так казалось.

А Аноре было хорошо. Она сидела на крыше между Рихит и королём Аргостом, свесив ноги и болтая ими. Оттуда хорошо просматривался вид на город. И в свете бумажных фонарей и светлячков он был великолепен. Белокаменный, цветочный и разрисованный. Её.

— Что-то маловато пьяниц на этот раз, — сказал король.

— Да, раньше их было значительно больше, — прибавила Рихит, — Сдулся народ.

— Наверное, устал после войны. Она действительно была изнуряющей. Не представляю, чем бы всё закончилось, если бы не Ангуль.

— Иногда мне грустно, — вдруг сказала Рихит, — Как будто сейчас всего лишь отблеск былого, жалкон отражение в грязной луже. Наверное, во мне говорит старушка. А я и правда старею. Я даже седой волос недавно у себя нашла.

— Не выдумывай, — рассмеялся Аргост, — Ты ещё лет 50 будешь в самом соку. А насчет настоящего… Просто эпоха героев и эпичных сражений подходит к концу. Мы дети рубежа веков, и неизвестно, что будет дальше. Мир стремительно меняюется на наших глазах, и представители старой школы скромно уходят в тень, уступая место молодым. Мир уже не нуждается в великих магах, соприкасающихся с неведомым. Права была Ахель, что свалила… Впрочем, это совсем не плохо. Всё меняется и превращается во что-то другое. А жить прошлым — гиблое дело.

Для Лармины праздник не был временем свершения чуда, не означал надежду. Единственное чудо, которое она ждала — это силуэты в пиратских треуголках и моряцкая брань. Но этого не произойдёт никогда. И даже на то, чтобы броситься вслед за ними, у неё не хватит смелости, да и раз уж море её оставило, значит, она должна жить. Безрадостно, безнадёжно, но жить.

Ей стало так грустно, что она и о Фендоре забыла. Стояла в стороне ото всех, отталкиваемая танцующими прохожими, выплюнутая толпой. Кто-то пролил на неё эль.

Вдруг рука протянула ей напиток. Лармина обернулась. Фендор. Он улыбался, и в его сощуренных глазах отражались разноцветные феерверки на небе.

— Не грустите, учитель. Хоть на одну ночь почувствуйте, что вы живёте.

— Хоть одну ночь не называйте меня «учитель». Это нагоняет тоску, — устало сказала Лармина.

— Что-то вы совсем не по-праздничному себя ведёте. Надо это исправить, — заговорщески подмигнул Фендор, — Мне случилось учиться у южан. У них была особая методика преподавания, присущая их магически-филосовскому течению. И один из их уроков было «ощущение».

— И что это за урок? Что-то вроде медитации?

— Не совсем. Ты замираешь и впитываешь мир своими органами чувств. Обонянием, осязанием, вкусом, слухом, зрением, эмоциями и интуицией. И забываешь о своем прошлом, не думаешь о будущем, становишься одним сплошным настоящим. Чувствуй, что живёшь. Впитывай жизнь всем своим сердцем. И потом ты почувствуешь безмятежность и поймёшь, что всё остальное не имеет ровно никакого значения по сравнению с тем, что ты живая. Этому они научились у эльфов и смешали со своей идеологией, которая предпологает, что не существует ни прошлого, ни будущего, только настоящее.

Лармина горько усмехнулась.

— Живая? Что ж… Забавно, что именно об этом я жалею. А ещё — о том, что моя команда не сможет попробовать это упражнение, потому что сдохла!!!

— Позвольте боли из вас вытечь, учитель. Просто… Живите.

Лармина расслабилась. И оглянулась. Увидела танцующих ребят, фонари, феерверки и гирлянды. Услышала музыку и смех. Почувствовала своей кожей тёплый ветер. Почувствовала вкус эльфийского морса — приторно-сладкие ягоды и горечь полыни. Учуяла запах булочек, цветов, конфет и благовоний. Почувствовала радость от праздника — впервые за всю свою жизнь. Шестым чувством впитала радость толпы и свободу.

Я живая.

Она подняла голову и закружилась, глядя на синеющее небо, усеянная звёздами. Распустились цветы феерверка. И цветы в её сердце, потому что её губ коснулось губы Фендора. Оказывается, он высокий, загораживает небо. А она такая маленькая рядом с ним — не скажешь, что учительница. Если отбросить все рамки и формальности, то они всё же почти одного возраста.

А в стороне стоял Клук и смотрел на кружащуюся и целующуюся пару. И понимал, что больше не прикоснётся ни к одной девушке. А ещё почувствовал дикую боль в сердце — так вовремя, потому что, говоря на языке метафор, оно сейчас разбилось вдребезги. Он чирканул огнивом и поднёс к пламени букет ночных соцветий — прекрасных растений, цветущих только с наступлением темноты и своим свечением разгоняющим её.

Его плечо тронула нежная рука. Он оглянулся. Раскосыми глазами на него смотрела длиннокосая кочевница. Передние пряди её были сострижены — бунт против бессмысленных устоев?.. Губы Клука растянулись в похабной улыбочке.

— Чего тебе, моя смугляночка?

— Мы хотим предложить Вам обучение в Керьонской Общеобразовательной Школе номер три с военно-дисциплинарным уклоном. Мы распологаем хорошим соцпакетом — что бы это не значило — широким спектром подготовительным услуг, современным оборудованием и высококвалифицированными — да что у них за слова такие, их даже не выговоришь с первого раза! — специалистами, окончившими лучшие учебные заведения Альянса и прошедших курсы повышения квалификации за границей — у кого, спрашивается? У аборигенов соседнего континента учились бананы жарить? Ну что, заинтересовало?

— Ну че, нифигово так, — одобрительно покачал головой Клук, — Когда можно записаться на приём?

— Да сейчас можно, — махнула рукой кочевница, — Так, назовите своё имя, второе имя, третье имя, родовое имя, имя родителей и родителей родителей…

Санахи недовольно косила взгляд в сторону Астора, тискающего сестричек императрицы. Да уж, Ахель бы таких дипломатических отношений бы не допустила. Впрочем, королю уже за 30, самый расцвет сил по здешним меркам, а у него всё ещё нет супруги. А наследник-то нужен. Принцессы Кирьхурата — в самый раз. Есть ещё королева Астора, но она его намного старше и замужество её интересует не больше, чем что-то, не связанное с охотой и битвами — то есть, совсем никак. С Подзвёздной Империей у Астора натянутые отношения, только несколько лет назад она согласилась отправить посла на переговоры, о династическом браке не может идти и речи. Значит, остаются сестрички императрицы Кирьхурата. Куда уж ей, простой девушке из небогатого аристократического рода? Он даже на неё посмотрит, максимум — фавориткой сделает… Сейчас она рассуждает, как падшая женщина, но она бы согласилась и на статус наложницы…

Наконец — о, счастье! — сестрички императрицы отлипли от короля и побежали к своей государыне. К королю немедленно подбежали фанатки и окружили его, наперебой зажавая вопросы и умоляя дать автограф. Такой визг подняли, что не было слышно музыки. Специально ожидали, когда он останется в одиночестве.

— Хреново, — сказала Шеньха.

— И не говори, — сказала Санахи, не оборачиваясь.

— Он хотя бы не женат. А у моего была супруга. Та ещё стерва. Отправила меня на верную смерть только потому, что тот потянул ко мне свои похотливые ручки.

— Почему вокруг него постоянно крутятся фанатки? — проскрипела Санахи, — Раздражает. Ни подойти к нему, ничего. И визжат, как дуры. Впрочем, чего я возмущаюсь? Сама бы так себя вела, если бы он так ласково на меня смотрел… Я для него лишь одна из этих фанаток. Печально.

— Выпей сидра, — сказала Шеньха, — Сидр хороший, эльфийский… Не смотри на меня так, я про лесных эльфов. У горных самое хмельное — это вода…

Они стукнулись кружками и выпили. А потом ещё. И ещё. И ещё…

Если подвести итоги, то эта ночь многое изменила. Кому-то было хорошо, кому-то грустно, а кому-то никак. Чьё-то сердце разбилось, чьи-то соединились. Но одно бвыло ясно всем — после того, как глашатай объявил первую минуту 1 сентября, то это послужило началом отсчёта новой эпохи. Постлегендарной, как называли её в народе. Или бюрократической, как сквозь зубы скрипело старое поколение, не привыкшее к тому, что чтобы начать обучать детей магии, нужно добыть кучу лицензий, а не стать мало-мальски приличным магом. Что же она несёт?

====== Репетиция ======

— Я же сказалал: ногу сюда, руку сюда, жопу сюда. Че непонятного?! Что ж вы такие тупые, так вас перетак?!

Зарофин весь закипал от злости, потому что нерадивые ученики не могли выполнить элементарные, по его мнению, инструкции.

— А мы что, по-вашему, делаем?! — возмутилась Тархи, — Вы сказали — ногу «туда»! Вот я её и «туда»!

— Ты не правильно её «туда»! — парировал Зарофин, — Нужно двигаться изящно!

— Я и двигалась изящно!

— Нет, ты двигалась, как дохлая корова! Резче давай, живее! Добавь жару! Да куда ты так несёшься?! Ты что, в баре пляшешь на барной стойке?!

— Так мы никогда не выиграем, — сказал Охан.

— Это точно, — мрачно подтвердил Зарофин.

Ребята трудились целые дни, а порой и ночи, оттачивая танец. Даже ради этого их освободили от некоторых уроков. Но всё без толку.

Зарофин уселся на пень, подперев руками подбородок. Потом достал трубку и закурил.

И тут к ним подбежала Анора с самодовольным видом.

— Ты опоздала, — скретил руки на груди Зарофин.

— Я была на предварительном показе ребят из второй школы, — сказала Анора.

— Ну-ка поподробнее, — потянулись к ней ребята во главе с учителем.

— Нам придется постараться, чтобы их обогнать. Всё было на высшем уровне: и постановка, и костюмы, и хореография, и спецэффекты. Оно и неудивительно, ведь их учитель — придворный танцор, а среди учеников — дети членов Королевской гвардии, придворных артистов и актёров…

— А конкретно? — осведомился Зарофин, — В чём заключался их номер? Как на это отреагировали зрители?

— Номер был посвящен драконам. Пирокинетики пыхали огнём прямо на зрителнй. Иллюзионные драконы неслись прямо на зрителей. Лился разноцветный дождь. Сейчас идёт активное осваивание Огненного Континента, где их больше всего, и Острова Огнецветов. Да, и из земли растут призрачные растения. Короче, экзотические цветочки и животные.

— Да уж, придётся попотеть, — вздохнул Зарофин.

— Но самое главное: мы потеряли Клука, — с горечью в голосе сказала Анора.

— Это как? — не понял Фендор.

— Он ушел в третью школу, — сказала Анора, — Переманили его, короче.

— Да, жалко, — вздохнула Цуль, — Весёлый был парниша.

— А ещё я была на предварительном показе третьей школы. У них космическая тема, — сказала Анора.

Ребята разом побледнели. Зарофин подавился трубкой.

— То есть — космическая? — прохрипел он.

— Это же наша! Он предал нас! — возмутился Занзи.

— А казался таким хорошим, — сокрушенно покачала головой Тархи.

— Всегда говорил, что кочевникам не стоит доверять, — жестко оборонил Зарофин, — Они с горцами одного поял ягоды.

— Эй! — возмутилась Цуль.

— Так они не просто тему взяли, — продолжила Анора, — Они вообще весь номер слизали. Полностью.

Ответом ей было мрачное тягостное молчание. Зарофин с угрюмым видом курил трубку, выпуская кольца.

— Что же нам теперь делать? — первой нарушила молчание Цуль, — Мы не успеем придумать новый номер.

— Я сначала предлагала одну идею, которую отвергли, — сказала Тархи, — Про Трицию и Эдона.

— Кого-кого? — не понял Занзи.

— Вот молодёжь пошла, — фыркнул Зарофин, — Войну Алых и Белых Цветов не знают.

— Это очень красивая история, — сказала Тархи, — О несчастных влюблённых, которые были рождены во враждующих кланах и не могли пожениться из-за этого. Он тайно приходил к забору, ограждающему задний двор усадьбы её семьи. А она подходила к нему, и они смотрели друг на друга сквозь прутья. Просто смотрели. И этого им было вполне достаточно.

— Они поженились больше десяти лет назад, — подхватил Зарофин, — Я как раз тогда впервые приехал в Керьон. Ох… Сколько же воспоминаний. Грустно становится при мысли о том, что теперь это лишь минувшие дни…

Его голос задрожал, а глаза заблестели. Ученики сконфуженно потупились, не зная, как реагировать.

— Я был тогда младше вас, наставник впервые привёз меня сюда после долгих лет отшельничества. А сейчас я уже взрослый дядька. Вам этого пока не понять, потому что сейчас вы проживаете именно те времена, которые впоследствии станут воспоминаниями. И только вы можете повлиять на то, счастливыми они будут или нет. Впрочем, что-то я отвлёкся. В общем, состоялась их долгожданная свадьба. А всё потому, что они положили конец этой глупой вражде. На свадьбе они провозгласили: «Любовь побеждает ненависть». И это стало девизом объединённой семьи — Клана Алых и Белых Цветов.

— Меня бы кто так полюбил, — шмыгнула носом Тархи.

— Ты перечитала восточных романов о любви, — покровительственно положила ей руку на плечо Анора.

— Не говори так про «Алую розу запретной страсти»! — возмутилась Тархи.

— Романтическая тема? А что, неплохая идея, — одобрил Фендор, — Тема любви против ненависти и злобы была актуальна и любима народом во все времена.

— Особенно у баб, — фыркнул Грахар.

— Стереотипы. Любовные романы пользуются не меньшей популярностью и у мужчин, – сказал Фендор, вспоминая, как он видел, что сам король, с вороватым видом оглядываясь, закупался свежими томами «Постели любви», «Самый популярный парень во дворце и я» и «Неужели я встретилась со своим любимым менестрелем?!» .

— Вы себе можете представить эльфа-героя-любовника? — иронично изогнул бровь Андариан, — Потому что я лично нет.

— Не волнует, — усмехнулся Зарофин, — Будешь играть Эдона.

— Жить надоело? — осведомился Андариан.

— Шучу-шучу, — отпрянул Зарофин, — Ты за фон и эстетическую составляющую отвечать будешь. Лесная эльфийка будет твоим партнёром. И, да, мне плевать, что вы друг друга ненавидите. Будете танцевать вместе, это даже не обсуждается. Гитаристка, будешь с ними.

Лесная эльфийка, которую звали Лилан, недовольно насупилась. А басистка по имени Розиана, наоборот, воспряла духом.

— А кто будет в таком случае играть Эдона? — спросил Фендор.

— Занзи, — сказал Зарофин.

Занзи заулыбался, а девушки мечтательно прикрыли глаза, преставляя себя на месте Триции.

— Триция была красавицей, — сказал Зарофин, — Будет трудно выбрать кого-то на её роль.

— Учитель, может, вам всё-таки жить надоело? — угрожающе надвинулись на него девочки.

— Я имел ввиду, что вы все красавицы, трудно выбрать кого-то одного, — подмигнул им Зарофин.

— Ай учитель, ай шалунишка, — заржала Анора, заржевшись, — Между прочим, некоторые из нас ещё несовершеннолетние.

— Не выдумывай, вы достигли половой зрелости, — вогнал девочек в ещё большую краску Зарофин.

— Отставить похабные намёки, господин учитель. Я не потерплю, если на роль Триции выберут «красавицу», потому что она была скорее милым ребёнком с миловидной, но никак не, кхм, привлекательной внешностью, — сказала Тархи.

— Решено. Ты будешь ей, — сказал Зарофин, всплеснув руками.

— Я…Я… Я сочту за честь, — пролепетала Тархи.

— Кстати, они, скорее всего, придут на этот конкурс, — ухмыльнулась Анора, — Так что, если мы сыграем хорошо, то они могут нам покровительствовать.

— Ох, оооох, — схватилась за голову Тархи.

— Если мы играем номер с конкретным сюжетом, то нам нужен сценарий, — вставил Фендор, —Позвольте, я напишу его, а Тархи мне поможет, как человек, сведущий в этом.

В итоге распределили обязанности следующим образом: Андариан с Лилан и Розанной отвечали за музыку, Анора разносила сплетни и внимала им, Цуль, попросив Фальдру помочь, делала костюмы. Сценарий писался всю ночь. Точнее, всю ночь ребята яростно спорили, а оставшиеся десять минут быстренько накатали. Когда всё было готово, ребята принялись репетировать.

Анора во время своей очередной вылазки на общегородской форум, заметила Клука в окружении стриженных кочевников. Они громко вещали о том, что стереотипы о длинных волосах как признаке мужественности устарели и мужчина не обязан носить косы до пят. Анора не решилась подойти к ним. А во второй раз она встретила его в окружении трёх девочек не из кочевых племён и по ошибке решила, что они не опасны и с бывшим одноклассником сейчас вполне можно поговорить.

— Тебе нравится твоя новая школа? — проворковала Анора.

— Очень, — бросил Клук, — Гораздо лучше прежней. Я доволен своим выбором.

— И всё же… Почему ты ушел?

— Анора, я не вернусь.

При звуке своего имени Анора сжалась. И с болью смотрела на то, как Клук удалился, обняв своих спутниц. Впрочем, он счастлив — не это ли главное?

Об этом эпизоде девушка умолчала. Порой ей думалось, что он не спроста ушёл, но она предпочитала держать свои сомнения при себе.

Как только Райха узнала, что Тархи играет возлюбленную Занзи, то невзлюбила её, то и дело устраивая подлянки. А Тархи старалась уверить её, что не испытывает совершенно никакого интереса к этому южанину. И вообще, ей нравился Грон`Хен, он иногда её до дома провожал в образе волкодава…

Время поджимало. Тархи и Занзи часто репетировали вдвоём. Занзи был учтивым и милым, когда он улыбался, то на его щеках образовывались ямочки, а тёмно-карие глаза были такими тёплыми и ласковыми… Тархи сопротивлялась так долго, как могла, но не зря южане охмуряли целые легионы дам. А смуглые кудрявые дети могли очаровать целое войско брутальных воинов, которые даже котят жарили, когда есть было нечего.

Странным было то, что это Занзи оказался тугодумом, а не Фендор, вопреки стереотипам. Южанин не догадался, что он нравился Райхе и Тархи. «Чего это они враждуют?» — вопрошал он иногда. Анора, слыша всё это, тихонько хихикала, предпочитая не вмешиваться. Гораздо интереснее наблюдать, что будет. Отношения между людьми — это так интересно. Гораздо интереснее любых высоких материй.

Вскоре оказались готовы костюмы. Тархи, надев алое платье, поразилась, глядя на своё отражение. Она и не думала, что такая красавица. При всём желании она могла многих охмурить, но желания у неё не было. Она примерила венок из красных роз. Если бы она была хотя бы капельку похожа на Трицию, то она была бы безмерно счастлива. А вскоре она её увидит… Та, что видела прекрасное в уродливом и заставляла расцветать всё, к чему прикасалась, она даже сердца злодеев растапливала. И при этом всегда сохраняла чувство собственного достоинства. Та история произошла тогда, когда Тархи на свете не было, так что она довольствовалась многочисленным народным творчеством.

Она вышла из примерочной и наткнулась на Анору. Та несла в руках какое-то дерево с растущими на нём кристаллами и корчила рожи.

— Это что такое? — удивилась Тархи.

— Это светоаппарат, — ответила Анора, — Ловит момент, запечатлевая его навеки внутри кристалла. Совсем новое изобретение гномов, оно популярно у молодёжи. Особенно любят делать автопортреты, а потом вывешивают их на Светодерево на главной площади, которое посадили буквально два дня назад. Классно выглядишь, кстати.

— Спасибо, — потупила глаза Тархи, — А где можно купить этот светоаппарат?

— На Королевском Рынке, — сказала Анора, — Там дорого, зато подлинники. А на Сумеречном Базаре аналоги, которые подделывают кобольды. Этому народцу, да и вообще базару я не доверяю после того, как купила там чайник, а он создал червоточину, которая едва не засосала весь наш дом.

И тут вышел Занзи в белой тоге. Белизна лишь подчёркивала его кожу цвета карамели, а в кудряшках запутались белоснежные лепестки. Тархи замерла, её коленки задрожали. Занзи улыбнулся.

— Давай автопортрет сделаем? — предлождил он.

Не дожидаясь её ответа, он подскочил к ней с кристаллом. Последовала вспышка, и вскоре Тархи увидела их уменьшенные копии внутри магического камня. На нём Занзи написал

Занзи101, 20 сентября года Аргоста Первого.

#Передрепетицией #Конкурс #Взаимнослежу

— А это как понимать? — опешила Тархи.

— В письме гномов нет пробелов, — сказал Занзи, — А решётка — символ рабства их предков, когда их сгоняли в шахты и кочегарни. И не только гномов. Дань уважения истории, знаешь. И тем, кто придумал это чудесное изобретение.

— А что это за «взаимно слежу»?

— Это значит, что ты следишь за новыми светописями этого автора. Таким образом ты можешь привлечь друзей, покровителей, просто поклонников. И посмотреть, как живут другие.

— Интересно…

Занзи телепортировал кристалл. А Анора продолжила ходить по коридору, ежесекундно делая автопортреты. Затягивает это занятие, если честно.

====== Конкурс ======

Конкурс в самом разгаре. Молодёжь со всего города собралась, чтобы поглазеть на выступление учеников школ. Старшее поколение ворчало, что молодняку уже заняться нечем, но украдкой посматривали из своих окон на происходящее. Жители трущоб столпились на крышах, с интересом поглядывая, что опять задумала «золотая молодёжь».

— Горячие сосиски! Вкусные, пальчики оближешь! Как дома у бабушки!

Самопровозгашенный гений торговли по кличке Шустрик ходик вокруг с переносной печкой, размахивая только что приготовленными и дымящимися сосисками. Там, где скопище людей (и не только), там он. Конец света — он бегает вокруг и предлагает охотничью колбаску — «сладкий глоток жилистого мяса перед смертью!» Демон разбушевался, вызванный нерадивыми чернокнижниками — он и ему попытается впарить копчёную колбаску или связку молочных сосисок. И, да, Шустрику было совершенно наплевать, что в некоторых культурах «бабушкам» было запрещено вообще учавствовать в приготовлении мяса. Раз он сказал, что как у бабушки, значит, как у бабушки.

— Позвольте поинтересоваться, а из мяса какого животного сделаны эти чудеса местной кулинарии?

Шустрик недоверчиво посмотрел на внезапно нарисовавшегося перед ним северянина. Да, этот народ дотошный. Такие и преступления раскрывают, и взятки не берут — что за ужасный люд!

 — Из мяса дикого буйвола и горных коз. Всё по лицензии, — отрапортовал торговец, сверкнув золотым зубом.

— А где знак вашего членства в Гильдии Торговцев? — продолжал допытываться северянин.

— Прекрати мучить человека, Фендор. Мы же договорились: сви-да-ни-е. Просто свидание, как у всех нормальных людей, без инспекций и вызовов чудовищ, — одёрнула северянина его спутница.

Эта милая девушка мигом понравилась Шустрику, потому что как раз в этой дурацкой гильдии он не состоял. Сосиски его им, видите ли, не понравились. Крысиное мясо за мясо буйволов выдавать нельзя, видите ли.

В общем, Фендор и Лармина купили сосиски и ушли. А Шустрик долго смотрел в спину Лармине, раздумывая, где же видел эту простую учительницу. А потом вспомнил: три года назад она вместе со своими пиратками грабанула его команду и едва не потопила их корабль.

А Тархи была вне себя от волнения. Из-за кулис она вглядывалась в толпу. Народу собралось прилично: и компании молодых людей, и семьи, и парочки, и одиночки. Многие жевали сосиски Шустрика, который сновал туда-сюда, расхваливая свой товар. А на королевских ложах восседала элита города. Даже Аргост пришел, на этот раз без сопровождения своих подружек-монархов, что, к слову, несказанно обрадовало Санахи. Кроме того, пришли такие национальные герои, как Ангуль с Цайиль, Дулай, королевский медиум, и Мелиора, которая многих вылечила во время Пятнадцатой Великой Войны. Даже эльфы пришли, с интересом посматривая на пока ещё пустую сцену. И среди всей этой пёстрой компании Тархи заметила Трицию и Эдона. И обмерла. Триция не сильно изменилась со свадьбы: всё так же похожа на ребёнка, и платье всё так же прекрасно. И Эдон с мягким взглядом ласковых глаз и кроткой улыбкой.

— Дерьмо, — услышала она сзади.

— Что такое? — обернулась девушка, недовольная тем, что её любование прервали.

У Цуль был заплаканный вид, волосы собраны наверх, а в халат вновь вшиты драгоценности.

— Я переезжаю, — мрачно сообщила Цуль.

— Куда? — опешила Тархи.

— В Подзвёздную Империю, куда же ещё, — хмыкнула Цуль, — Видите ли, я слишком долго прохлаждалась в чужой стране. Пора мне домой, давиться жаренными жуками и учить теорию информации под руководством императорского информатора.

— Дерьмо, — констатировала Тархи.

— Вот-вот. А я только начала жить. Почувствовала себя нормальным подростком, гуляла по ночам, гоняла на пегасах с парнями и не красилась. А теперь снова жить, как лохушка последняя в ста слоях одежды.

— Что же мешает тебе сказать родичу, что ты не хочешь переезжать?

— Думаешь, я не говорила? Я говорила много раз, но он слушать ничего не желает. Если бы отрёкся от меня, то не страшно, я бы переехала в общежитие. Но этот убьёт меня и убьётся сам, но сделает из меня послушную тень.

— Сбеги из дома, — предложила Тархи.

— Найдёт, — мрачно сказала Цуль.

— Спрячься в общаге, — сказала Тархи, — Мы тебя без боя не отдадим.

— Нет, ты не понимаешь. Он информатор, а это значит, мы с ним связаны. Где бы я не была, он найдёт меня. Даже если я сигану в Бездну.

— Значит…

— Сегодня последний день, когда мы видимся. Завтра на рассвете я уезжаю.

Тархи вся поникла. Ей нравилась Цуль. Без неё будет уже не то. Девочки неловко обнялись, а потом сидели долго-долго, до тех пор, пока не пора было выходить. Сидели молча, каждая думая о том, что, скорее всего, они больше не увидятся. И у каждой сердце разрывалось.

— На сцену приглашается Первая Общеобразовательная Школа!

Аплодисменты были реже, чем у предыдущих участников. Просто толпа порядочно устала. Да ещё и жарко было, как в пустыне, хотя информаторы и оракулы хором напророчили дождь.

Занзи и Тархи танцевали среди распустившихся цветов под эльфийские арфы, глядя друг на друга влюблёнными глазами. Естественно, они только притворялись влюблёнными. Занзи представлял на её месте свою потерянную возлюбленную, а Тархи представляла на его месте Грон`Хена. Из-под ног Занзи летели прелые листья, а из-под ног Тархи — перламутровые бабочки. Увядание смешивалось с возрождение, а сон с явью.

Нет желания подчиниться глупым законам в нашей крови.

Что же преступного в нашей любви,

И в том, что так хочу я коснуться руки

В рукаве белее, чем в нашем саду мотыльки?

Клан Алого Цветка привык к тому, что красный — цвет вражеской крови. Клан Белого Цветка привык к тому, что белый — цвет холодных щёк поверженного противника. Никто не мог даже помыслить о том, что всё может быть иначе. Никто не помнит, из-за чего началась эта война.

Зовите меня безумцем, зовите меня ненормальным.

Вы ненавидите нас, ибо то, что думаем мы, нежеланно,

Как ненавистны миротворцы, что мечи превращают в цветы,

Как ненавистны те, кто пойти решил против толпы.

Эта была любовь, которая побеждала смерть и разрывала цепи. И не обязательно ради этого было сражаться с драконами и легионами врагов. Достаточно было не отрекаться — даже если из-за этого отреклись бы от тебя.

Занзи сквозь ложную пелену мечтаний о давней любви вдруг увидел лицо Тархи. Да, у неё не те зелёные глаза и золотые серьги, ну и что и стого?

Тархи понимала, что теперь её влюблённый взгляд и дрожащие ресницы не притворство. Совсем-совсем не притворство.

И следующие слова они выкрикнули со всей искренностью:

Говорите всё, что угодно, но я буду с ней.

Я буду с ним — ну же, браните смелей.

Тьма трусливо бежит от небесных огней.

Любовь победит, потому что сильней.

Закончив, Тархи встретилась взглядом с Трицией. Та улыбнулась и кивнула ей.

— Молодец, — сказала она одними губами.

Тархи подумалось, что даже если они займут последнее место, она всё равно будет счастлива.

Райха сначала смотрела на Занзи, а потом ушла, чтобы никто не увидел её слёз.

А Лармина увидела Клука, идущего вдоль передних рядов. Он был вместе с двумя кочевницами. Они наткнулись на плачущую Райху.

— Что такое? Плачешь от того, что выступление было слишком ужасным? — усмехнулась одна из кочевниц.

— Ах, любовь сильнее ненависти, всё во имя любви, любовь побеждает тьму! — принялась передразнивать вторая, — Что за розовые сопли? Вы перечитали восточные романы? Это ты им посоветовала? Странно, что всё обошлось без нефритовых стержней.

Первая прыснула от смеха, глядя на сконфуженную Райху.

— Клук, — умоляюще посмотрела она на бывшего одноклассника.

— Нет, я не буду твоим Эданом, извини, — усмехнулся он, — Классное платье. Ты его у прабабушки стянула?

— Из склепа стащила, — заходилась первая, — Или из Королевского Зала Былой Славы Предков.

— Неужели ты думаешь, что чем больше ты нацепишь рюшек и оборок, тем красивее ты станешь? — продолжала вторая.

Лармина вся подобралась и мигом подбежала к ним. Точнее, не мигом, потому что пришлось пробираться сквозь плотную толпу, постоянно извиняясь за отдавленную ногу или пролитый коктейль.

— Так, что происходит? — скрестила руки на груди учительница, — А ну прекратили издеваться над ней!

Райха с благодарностью посмотрела на ней. «Вали», — одними губами сказала ей Лармина.

— Оп, я тебя знаю, — оживилась первая, — Ты же пиратка! Была объявлена в международный розыск.

— Твоя капитанша убила моего отца, — процедила вторая.

Лармина с Клуком встретились взглядом. Взгляд Лармины сделались умоляющими, а Клука — холодными, как вечная мерзлота.

— Наша милая учительница, краснеющая при слове «жопа», оказывается, имеет весьма бурное прошлое, — усмехнулся он.

— Не разочаровывай меня, Клук, — процедила Лармина.

— Или что? — склонил голову набок Клук, — Поставишь мне «два»? Пф, напугала.

Они развернулись и ушли, оставив Лармину стоять, опустив голову. Намеренно, или же случайно, всё же эта троица задела её за живое. Её команда вместе с ней и впрямь занимались не самыми лучшими вещами. Грабили и позищали людей, а порой даже убивали. Лармина представила, как руки Фендора обнимают её, а его спокойный голос говорит ей: «У всех нас есть поступки, которыми мы не гордимся. Главное, кем они нас сделали.» Как жаль, что самого парня не было рядом, чтобы поддержать.

Санахи стояла, как простая смертная, попивая эльфийский морс. Ей хотелось сидеть рядом с королём хотя бы в качестве его друга, но, увы, он предпочёл национальных героев, с которыми через многое прошёл. Что ему до какой-то учительницы, которая в магии ничего не добилась, разве что яичницу может за 5 секунд пожарить?

— Человеческие эмоции слишком сложны, — услышала она вдруг шелестящий голос.

Ей даже оглядываться не надо было, чтобы понять, кому он принадлежал. Сам эльфийский король пожаловал.

— Они многогранны, изменчивы, и переплетаются между собой, как узоры ковра. Они могут менять саму суть мироздания, созидать или разрушать. Порой мы завидуем вам, ведь для нас они не более, чем рябь на воде, и навсегда останутся непостижимыми, потому что слишком явственны.

— Ваше величество…

— Это очень красивая история. Непосредственность, побеждающая чёрствость. Это то, что двигало бардов, останавливающих войны.

— Эльфов? Они тоже хотели победить ненависть?

— Они не хотели, они знали. И это знание было их путеводной звездой.

Санахи повернулась к Фельдраниэлю. Ветер подул, развевая его чёрные волосы, на которых покоился венок. Его глаза цвета малины, казалось, были водоворотами, затягивающими всё мироздание. И тысячи эпох в них отражались.

— Не прячь в себе то, что ты чувствуешь к тому человеку.

— Вы… Знаете?

— У тебя всё на лице написано.

— Он не оттолкнёт меня?

— Кто знает? Может, это даст начало новой любви и новой эпохи правления королевской четы?

Фельдраниэль кивнул ей и ушел восвояси. Сама себе удивляясь, Санахи воспряла духом и принялась пробираться к Аргосту.

Выступления кончились. На сцену вышел ведущий, чтобы объявить победителей, собравших наибольшее количество зрительских симпатий. Участники мигом подобрались, нервно следя за намеренно медлящим эльфом.

— Ну что же, устастники уже выступили. Мы увидели много всего интересного и удивительного, и я сейчас не лукавю, я же эльф, мы не врём никогда. Погрузились в земли драконов, окунулись в космос и почувствовали чары такой сложной, но завораживающей штуки, как любовь, — начал вещать эльф, предварительно прокашлявшись.

— Да говори уже! — в нетерпении выкрикнул кто-то из толпы.

— Я и говорю! — огрызнулся эльф, — Итак, первое место заняла третья школа.

Ученики учителя третьей школы принялись обниматься, обмениваясь уничтожающими взглядами со своими соперниками, преимущественно из первой школы.

— Космос — это всегда выигрышно. Тут ребята не прогадали, нечего сказать, — рассмеялся эльф, — Второе место, не менее почётное, заняла… Хм-м-м…

Эльф с садистким видом затянул паузу. Участники напряглись. Третье место не призовое, так что…

— Вторая школа! — взревел эльф.

Вторая школа отреагировала ещё более бурно.

— Драконы всегда интересовали людишек. Ещё бы — такие умные, не то что… Ладно, ладно, молчу. И последнее место заняли первопроходцы, первая школа!

Ребята сконфуженно вышли, чтобы получить утешительный приз — игрушечного слоника, которого сгребла в охапку Кули с довольным видом.

Лармина с Клуком переглянулись, и тот самодовольно хмыкнул. «Что, не получилось довести толпу до слёз своими соплями?», — так и говорил его взгляд.

— Некоторые поражения являются победами, а некоторые победы — поражениями, — гордо заявила Кули.

— Когда я проиграл соседям в лото и они меня раздели до трусов, я победил? — съязвил Пархи.

— Вечно ты испортишь любое мудрое высказывание, Пархи.

— И кому же принадлежит это мудрое высказывание?

— Мне.

Ребята под редкие аплодисменты удалились в толпу. Началась завершающая вечеринка, которая будет длится до рассвета. К ним подошли Триция с Эданом.

— Господа, — склонилась Кули.

— Не думал, что наша история так популярна, — улыбнувшись, сказал Эдан, — Я словно снова перенёсся в эти смутные времена. А эти ребята, играющие нас… Словно мы тогда. И взгляды те же.

— Благодарю, — пролепетала Тархи.

— Мы будем покровительствовать вам, — сказал Эдан, — Поможем вашей школе достичь своего рассвета. Несправедливо, что первопроходцев и просто достойных ребят забывают.

— Не расстраивайтесь из-за последнего места, — сказала Триция, — Сто раз проиграете, один раз победите, и эта победа перекроет все проигрыши. О вас ещё заговорят.

Ребята обрадованно переглянулись.

— Я же говорила, что некоторые поражения являются победами, — усмехнулась Кули.

====== Арест ======

Лучи окрашивали город в ярко-оранжевый, заставляя купола сиять на солнце. Мир вдруг стал призрачным и юным, в какой-то степени новорождённым. Из-за дальнего тумана и облаков был виден заспанный шар солнца, только поднимающийся по светло-голубому небосклону.

Город остался позади, а впереди тянулась дорога, по бокам которой росла высокая трава, сменяемая лишь редкими кустарниками и одинокими домишками. Карета маячила где-то впереди, и, казалось, растворялась в рассветных лучах. Сколько бы Грон`Хен не бежал, он не мог нагнать карету, в которой увозили эту странную девушку, которая слишком любила по-настоящему жить. Халат, ушитый драгоценностями, смотрелся на ней так же странно, как цепи на драконе. Дикая птица, которая предпочла бы умереть, разбившись о скалы, чем сотню лет жить в неволе. О, уж он-то её понимал, этот зооморфный человек, как изволят выражаться некоторые ученые умы.

Он чувствовал, как шерсть прорастает сквозь его кожу, словно иголки, и сбивчивое дыхание превращается в гортанный рык. Минута — или ему так показалось? — и он уже гончая, отбившаяся от своей своры с горящими глазами, и его слюна капала на землю, превращаясь в пар. Карета приближалась, его лапы касались ставшей ватной земли, а мир сузился до узкого спектра жертва — не-жертва. Прыжок — и он преодолел бесконечное расстрояние, разделяющее его и Птицу-В-Клетке.

А Цуль выглянула из заднего окошка, привлечённая шумом, и наткнулась на уже человеческие губы, целующие её. Крики, испуг, скандал и выпущенный энергетический снаряд, от которого Грон`Хен мигом увернулся, превратившись в гончую, и ускакал обратно в город.

Сегодня утром они многое поняли. Но для них всё только начинается — и метания, и сомнения, и желание превратиться в птиц и встретиться над облаками, прежде чем быть застреленными разгневанными надсмотрщиками.

Перед глазами Цуль стояла сцена прощания. Ребята, обнимающие её. Плачущие подруги. Учительницы, просящие её поговорить с предками — «может, ещё всё обойдётся и тебе не надо будет никуда уезжать?» — и город, который она видела в последний раз, и который в тот момент казался ей прекрасным, как никогда. Глупая, глупая война. Из-за чего она началась и когда прекратится? Это только на словах она закончилась. Она продолжается, но уже не кровью, и закрытыми границами и взаимной неприязнью. Переговоры провалились, и посол с гордостью, как ему казалось, покинул вражескую страну. Не все хотят плясать под их дудку. Когда они поймут? Когда они отпустят прошлое и искупят ту кровь, которую они реками проливали на бессмысленных битвах?

В душе Цуль глупо надеялась, что когда-нибудь всё будет хорошо и все будут ездить, куда хотят. Кто знает, может, скоро границы откроются.

Лармина смотрела на повестку. Да уж, прекрасная новость с утра, нечего сказать. Итак день не задался: кобольд приболел и вовремя её не разбудил, хозяйка заламывает цену за аренду, соседи сверху устроили домашнюю вечеринку на всю ночь (а её не позвали), так теперь её ещё и в суд зовут.

— Грынзя, свяжись с Пархи, — сказала Лармина.

Пархи был спецом по части судебного дела и преступлений. В смысле, бюрократической части преступлений. И, кроме того, на зов он являлся шустрее всех, хоть и жил в другом конце города. Так что уже через пять минут он был в её гостинной, которая по совместительству была и спальней, и коридором, и кухней, и спальней.

Сначала он расположился поудобнее на диване. Потом выпил малинового чаю. Потом поел пирожных, заказанных из соседней забегаловки. Потом закурил.

— Ну, что стряслось у тебя, милая? — вальяжно протянул он рассерженной Лармине.

Та сунула ему повестку. Он пробежался по ней глазами.

Уважаемая г-жа Сунуан-Гурайн!

Вы обвиняетесь в разбойном нападении и убийстве г-на Кохетиша и его торгового экипажа «Белый буревестник», совершенное пятого дня 7 месяца 6 года Эпохи Юноликого Вами и Вашей запрещенной группировкой «Крылья кракена». Просим Вас явиться сегодня в 12 часов по полудню в Королевский суд на слушание.

Судебная коллегия Керьона им. Его Величества Аргоста Первого Юноликого

— Это же было нераскрытое дело, — сказал Пархи, — Кто мог узнать?

— Недавно я встречалась с Клуком и двумя его новыми подружками. Одна из них сказала, что мой капитан убила её отца, — вспомнила Лармина.

— Это ещё ничего не значит, — пожал плечами Пархи, — Вы многих убили.

— Но она была похожа на него. О да, не забуду это лицо, перекошенное от ярости.

— Ну, многие люди похожи. Короче, я сейчас свяжусь с Тишей, чтобы она узнала, как зовут эту девочку. И вообще разузнала поподробнее об этом господине Кохетише.

Он замолчал на десять минут. Потом удовлетворённо кивнул и сообщил:

— Господин Энхит уун Кохетиш Ганраб Шарнаба, родом из восточной провинции Кирьхурата, должность — капитан торгового судна «Белый Буревестник», перевозившего в момент гибели реликвии раззорённых городов Кирьхурата, в том числе и украденный Огненный Камень.

— Да, ради него мы всё это и затеяли, — кивнула Лармина.

— Состоял в гражданском браке с Ыцх Кшуц Щха… Нет, пожалуй, полностью её имя я произносить не буду. Короче, она была родом из кочевого племени, название которого я произность тоже не буду. Родила от него Балбай уун Кохетиш Ганраб Шарнаба, ну и так далее, просто она взяла и фамилию матери, и фамилию отца. Мать с дочерью были изгнаны из племени за запретную связь с инородцем и переехали в Керьон после убийства господина Кахетиша. Юная госпожа Кохетиш пошла в общеобразовательную школу номер три. Согласно неформальной информации, она близко дружит с Клуком и ещё одной кочевницей, имя которой тебе не о чём не скажет.

— Всё сходится, — пробормотала Лармина, — Это она меня сдала. Но почему сейчас? Почему не раньше?

— Возможно, она знала тебя лишь по рассказам матери. Та была неплохим информатором, а они могут увидеть остаточные воспоминания вокруг тела, или как там они называются. Разумеется, только обрывками.

— Вот как… А что, если я не приду в суд? — жалобно пискнула Лармина.

— Тогда тебя арестуют и приволокут насильно на глазах у города, — беспощадно заявил Пархи, — Ты будешь опозорена. И школа тоже. Хотя, мы все в любом случае будем опозорены и взятками тут не выкрутишься. Но в случае ареста всё будет ещё хуже. Увековечишься на картинах и в этих самых светоаппаратах.

— Вот как… Значит, всё, конец, да? Вот так я закончу? В душном здании суда перед комиссией бюрократов? — опустила глаза Лармина, — Эх, не так я себе представляла свой арест. Будучи пираткой, я грёзила, что не сдамся и меня уволокут силой, и казнят, и даже на пороге смерти я буду держаться гордо и моими последними словами будут «Кракены улетают в небеса». Это наш девиз, если что. Впрочем… От той пиратки ничего не осталось. Теперь я влачу жалкое существование.

Лармине хотелось плакать. Её ждёт позор и тюрьма с комфортабельными законами. А если её выпустят, то у неё на всю жизнь сохранится судимость. Со школой придётся попрощаться, но не это главное. Школу, то, ради чего они так старались, ждёт скандал и, может быть, упадок и закрытие. Всё насмарку.

Пархи обнял Лармину и прижал её к себе. Он всегда бывшую юнгу воспринимал, как ребёнка. Когда они только познакомились, то Лармина им и была — нескладный, югловатый подросток со взглядом загнанной собачки. Такой она и осталась в его глазах до сих пор.

— Сколько времени? — спустя некоторое время спросила Лармина.

— Пол двенадцатого. Пора выдвигаться, — сказал Пархи, — Тебя сопровождать?

— Не надо, — сказала Лармина, — Не хочу, чтобы кто-то, кроме комиссии, видел мой позор.

И вот, ровно в двенадцать, ни минутой раньше и ни минутой позже, она стояла перед трибуналом. Королевский суд протекал традиционно в понимании Анлоя — только независимая комиссия, никаких свидетелей.

— Вы обвиняетесь по статье 10067, части ж, и статье 10054, части е Свода Законов Альянса, — сказал представитель стороны обвинения, — Участие в преступной группировке, запрещенной на территории Альянса Сильнейших Государств, и поддержание её незаконной деятельности. Также по статье 101345, части и, и статье 101505, части к, совершение разбойного нападения и жесткого убийства нескольких должностных лиц. Также вы обвиняетесь в похищении государственного сокровища под названием «Огненный Камень», входящего в список охраняемые реликвий, представляющих историческую, национальную и магическую ценность. Поскольку члены группировки мертвы — соболезнуемвашейутрате — Вы отвечаете за преступления всей команды. Ну, за те, за которые Вы ещё не понесли наказания. Вы признаете свою вину?

— Признаю.

— Согласно протоколу, сокровище было утерено в водах Всемирного Океана. Вы подтверждаете этот факт?

— Подтверждаю.

— Также, многие сокровища, перевозимые торговым судном, числятся пропавшими. Что думаете по этому поводу?

— Нам нужен был только Огненный Камень. Скорее всего, остальные сокровища утонули.

— Также, согласно протоколу, ни один член торгового экипажа не уцелел. Вы подветржаете это?

— Да. Но убили мы только капитана, стражу и штармана. Остальные утонули.

— Потому что вы взорвали корабль, а это действие запрещено Сводом Законов Альянса.

— А знаете ли Вы, что Ваш обожаемый торговый экипаж хотел прикарманить себе это сокровище? Кроме того, нападение было с его стороны. Они не в первый раз такое проворачивают, маскируя под раскопки грабежи.

— Вот как? Кто может подтверждить Ваши слова?

— Жена господина Кохетиша.

— Госпожа Далеш, свяжитесь с госпожой с Ыцх Кшуц Щха Нуитакдалее. Что? Знаете, сколько у меня таких, как Вы, в день?

— Столько же, сколько судеб Вы ломаете.

— Ломаю судьбы разбойникам и убийцам.

— Да пошла ты, сучка.

— Госпожа с Ыцх Кшуц Щха Нуитакдалее подтверждает сказанной подсудимой. Её супруг неоднократно совершал разбои и её взял силой, заставив её родить от него ребенка. Из-за этого они расстались. Точнее, это она спряталась от него, — вмешалась секретарша.

Писцы старательно строчили в протоколы.

— Это смягчает наказание подсудимой, — наконец подала слово сторона защиты, — Кроме того, госпожа подсудимая занимала должность юнги, а согласно пиратскому кодексу, роль юнги была второстепенной и в разбоях она участвовала в основном в качестве помошника. Честь убийства доставалась капитану и матросам.

— Да, подтверждаю, — оживилась Лармина, — Чаще всего моя роль ограничивалась «подай нож» да «сними с меня кишки».

— Значит, вы утверждаете, что преступления, совершенные Вами, сведены к минимуму? — сощурился прокурор.

 — Да, утверждаю.

— В любом случае, Вам придется ответить и за злодеяния, совершенные членами Вашей команды, согласно закону.

Гуманизм во всей своей красе.

— Какое наказание меня ждёт?

— Об этом Вы узнаете завтра. Сейчас Вас отведут в камеру временного содержания для государственных преступников.

К ней, похабно улыбаясь, подскочили стражники. Оттолкнув их, Лармина с гордо поднятой головой пошла сама.

— Да, это здорово подорвёт репутацию нашей школы, — задумчиво сказала Кули.

— Они это явно сделали намеренно, — недобро сощурил глаза Кармоль.

— Девочка просто хочет отомстить за смерть отца, — мягко сказал Пархи.

— Нет. С отцом её никогда не связывали родственные чувства. Он её никогда не воспитывал и уплыл, когда мать носила её под сердцем. Они даже не общались никогда, потому что отец всегда хотел сына. Когда он узнал, что будет дочь, то разочаровался в своей супруге, и решил вернуться через год, чтобы снова попытать счастье, — сказала Санахи.

— Откуда ты знаешь? — опешила Кули.

— Мы соседи по квартире с его супругой, — сказала Санахи.

— Значит, ты живёшь с нашими соперниками? И чего сразу не сказала?! — набросилась на неё Кули.

— Ключевое слово — «соперники». Выходит, я был прав, и девочкой движило лишь желание насолить конкурентам, — сказал Кармоль.

— Я нарыл информацию об этом господине, — сказал Пархи, — Он не так чист. За ним числятся грабежи и нападения с разбоем, которые тщательно скрыты взятками и угрозами.

— Подруга этой девочки — приёмная дочь влиятельных людей, — сказала Санахи, — Они занимают высокие чины при короле. Наверняка эта — как там её, Балбай? — догадывалась о том, что все эти подробности всплывут и Лармина может отделаться крупным штрафом. Это тоже не есть хорошо, но у кочевников такой менталитет — либо всё, либо ничего. Либо опозорить соперников по-крупному, либо не позорить их вообще.

— Действовать исподтижка — тактика скорее горцев. Кочевники делают гадости в лицо, — вздохнула до сих пор молчавшая Шен, — Видимо, нам придется уподобиться придворным и стать хитрыми засранцами. Благо, я этому более-менее научилось у советников Его Величества.

— Что ты предлагаешь? — напрягся Кармоль.

— Тут несколько вариантов: найти лазейку в законе, дать взятку крупнее, привлечь ещё одно лицо, сыграть на слабостях членов комитета. Недавние поправки в закон вносили самые главные педанты всея Альянса, так что первый вариант отметаем. Сыграть на слабостях членов комитета сложно, потому что их биография безупречна, а ещё у них выдержанность настоящих чопорных чиновников. Остаётся привлечь ещё одно лицо. Но кого?

— Так, восстанавливаем картину проишествия, — подал голос Пархи, — Перечислю участников. Члены экипажа — мертвы. Пиратки — мертвы, кроме Лармины. Супруга убитого…

— Недостаточно влиятельна, — отрезала Шен.

— Есть у неё влиятельные друзья? — повернулся к Санахи Пархи.

— Нет, она ведет полузатворнический образ жизни, — понуро ответила Санахи.

Эх, был бы тут Аргост… Точно, Аргост! Санахи подскочила, как ужаленная.

— Король может помочь! — радостно сообщила она изумленно повернувшимся к ней друзьям.

— Это только на словах у нас монархия, — усмехнулся Зарофин, — На деле политический строй Альянса — бю-ро-кра-ти-я, наша родимая.

— Какое её наказание, скорее всего, ждёт? — спросила Кули.

— В лучшем случае заключение на год или два, штраф и подписка о невыезде, в худшем — заключение на пять-десять лет. А если постараются, то может, её вообще казнят…

Ночь опустилась на город. Никто не спал: ни учителя, ни Лармина, ни те, кто это подстроили. Балбай не желала смерти Лармине, она просто хотела через неё опозорить школу. А вот подруга Балбай, Йлык, хотела, чтобы она понесла наказание как государственная преступница. А для неё существовало только одно наказание: смерть.

Йлык гладила бархат засохшей краски. Он смотрит на неё со старой бумаги. Ловец медуз, юнга с разбитыми коленками и волосами цвета соломы. Она желала его со всей страстью кочевницы, а эта дрянь его отняла у неё. Йлык надеялась, что Лармину не утопят, потому что для пиратки это самая желанная смерть. Нет, она позаботится о том, чтобы казнь была унизительной. Она вытащит всё грязное бельё, подключив найденных ею уцелевших жертв.

Сегодня ночью был подан дополнительный коллективный иск, и история государственных преступлений была обогащена новыми событиями. Грабежи, убийства. Типичная пиратская тактика. Море — их возлюбленный, а умерщвление — любовник. Сложить всё это, и получится море крови — то, чего они так хотят. Что ж, Лармина получит это — она утонет в море из собственной крови.

Звон монет всё подкрепил. Да, порой чиновников так легко заставить плясать под собственную дудку. Порок — нить, за которую дёргает кукловод.

Балбай, честолюбивая Балбай, она не знала, что пробудила настоящую тьму.

Что касается Клука, он не знал, что затеяла его подруга. Но его любовь пропиталась ненавистью, и ему вдруг представилось, как он разбивает сердце Лармины на тысячи осколков, и он почувствовал удовольствие. Да, при мысли о её слезах его сердце наполняется такой любовью. Образ Лармины, которой он раз за разом причиняет боль, казался ему красивым, очень красивым. Он ударит её и поцелует — в языке кочевников эти слова однокоренные.

Трое друзей постепенно падали в тьму.

====== Приговор ======

Лармину разбудил звон падающей тарелки. На полу лежала порция похлёбки на воде и кружка с мутной водой. Она принялась за завтрак. Камера была очень тесной, а кровать жёсткой, так что спала она беспокойно и набила несколько синяков. Впрочем, ей не привыкать — спать на мягкой постели она стала только несколько лет назад. Вот и разучилась…

Компаньоном ей был паук на стене. Из ямки, служившей уборной, дурно пахло из-за прошлых заключенных. За стеной кто-то буянил. Где-то бранилась стража, доносился шум драки.

Внезапно послышался скрип, и дверь отворилась. Перед ней предстали несколько стражников.

— Ну что, какое мне наказание назначили? — в нетерпении спросила она.

Стража ничего не ответила, только схватила и грубо поволокла её по коридору. Лармина услышала голоса других заключённых, которые смотрели на неё в маленькие окошки в дверях.

— Эй, цыпочка! Задери подол!

— Я трахал как-то одну пиратку. Те ещё девки!

— Я бы развлёкся с тобой!

— Повернись, покажи дыньки!

— Надеюсь, ты сдохнешь, тупая сучка!

— Иди сюды, я помочусь на твою тупую харю!

Под эти выкрики её вывели из этого крыла и повели в другое. И на вопросы Лармины не отвечали. А она продолжала их донимать, пока один из них не сдался и не ответил:

— Тебя казнят, шлюха.

— Ч-что значит «казнят»? — спросил побледневший король.

Санахи мрачно кивнула.

— То и значит, Ваше Величество.

— Давно надо было отменить смертную казнь… — почесал макушку Аргост.

— Ты можешь что-нибудь сделать?

— Нет. Если я сейчас сбегу из страны, то продолжат править и без меня. Государственный аппарат слишком совершенен, чтобы его разрушить, и моё место в нём — чистая формальность.

— Но ты же понимаешь, что наказание высосано из пальца? Казнь применима только к опасным преступникам.

— Каковой и является Лармина. За ней числится куча убийств, нападений и грабежей.

— Но ей же столько раз давали условный срок и штраф! Сейчас-то почему…

— Потому что уцелевшие жертвы подали коллективный иск и дали на лапу! — рявкнул Аргост.

Санахи вздрогнула и вжала голову в плечи.

— Я ничего не могу сделать, — сокрушенно сказал Аргост, — Ничего. У меня просто опускаются руки, Санахи.

Сегодня на Главной Площади в час по полудню осуществится публичная казнь Лармины по прозвищу Смертельная Швабра, последнего члена пиратской команды «Крылья кракена».

Тархи оторопело смотрела на глашатая, выкрикивающего это объявление. Фендор злобно косился на него. Кажется, на его лице впервые показалась какая-либо эмоция.

— Что это значит? — прорычал он.

— Пиратка, участвовавшая во множествах разбойных нападениях, понесёт заслуженной наказание в виде смерти через забивание камнями, — охотно сказал им помощник глашатая.

— Заслуженное?! — возмутился Занзи, — Ни одно живое существо не заслуживает такой участи!

— Скажи это моему мужу, которому они перерезали глотку, — злобно сплюнула какая-то женщина.

— Мою сестру шесть лет назад прибили волны к берегу Керьона. Последнее, что она запомнила — гнусные рожи этих сучек, которые резали глотки направо и налево, получая при этом дикое удовольствие. На секунду они со Злобной Шваброй встретились взглядами, и она уверяла меня, что такого презрения на чьём-то лице она ещё не видела, — добавил мужчина.

Тархи посмотрела на часы. Скоро сюда приведут Лармину, чтобы кровожадный люд умертвил её. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, девушка положила голову на грудь Фендора. Тот обнял её.

— Мы ещё успеем что-либо предпринять, — сказал он.

— Что? — устало спросила Тархи.

— Не знаю. Что-нибудь.

— Наши доблестные учителя спасут её! — воскликнул Занзи, — Они всегда пылали жаждой справедливости!

— Они ничего не смогут сделать, — с горечью сказала Фальдра, — Никто ничего не сможет сделать.

12:55

— Отпустите меня! Отпустите, кому говорят! Я сама пойду!

Лармина изо всей силы оттолкнула стражей и на ватных ногах вышла из тюрьмы, чувствуя колючие взгляды стражников.

— Эй, стража, когда её прикончат, дадите её нам попользоваться? — послышался голос из окна в решётку.

12:56

— Свершилось, — с придыханием сказала Йлык, прижимаясь к Клуку, — Смерть врага — нет ничего более ласкающего ум.

— Кому на этот раз не повезло? — усмехнулся Клук, обнимая её за талию.

Балбай уже догадалась. У неё подкосило ноги.

— Нет… Йлук, я не хотела этого! Нет!!!

— Твоя подружка, — улыбнуласьЙлык.

— Которая из? — фыркнул Клук.

— Пиратка, — сладострастно протянула Йлык, — Под личиной скромной училки по имени Лармина. Но пиратки бывшими не бывают, не правда ли?

— Что?..

Лицо Клука вытянулось.

12:57

— Поздно, слишком поздно!

Кули в панике расхаживала по кабинету.

— Почему наше прошение не приняли?! — ругался Кармоль, — Почему её не могут выпустить под залог?! Отвечай, Пархи, хвалёный ветеран войны с бюрократией, чтоб тебя!

— Смертники не подлежат выпуску под залог, — прошептал Пархи, — Не такой конец ты себе представляла, Лармина. Слишком много унижения и слишком мало чести.

— Не хочу смотреть, — беспомощно пролепетала Шен дрожащим голосом.

— Вот и ещё одна тёмная сторона Керьона, — сказал Зарофин, выпуская дым, — Это не простой табак. Покурите, чтобы вам легче стало.

Четыре руки тут же потянулись за травой.

12:58

— Не смотри, Тархи.

Фендор прижимал Тархи к себе. Девушка уткнулась носом в его грудь. Её трясло, как при лихорадке.

— И не слушай, — добавил Грахар, — Кровожадная свора.

— Свора так не поступает, — сказал Грон`Хен.

12:59

— Не верится, что такое происходит, — сокрушенно сказала Анора.

— Дело сфабриковано, это видно невооруженным взглядом, — сказал Андариан, — Но горожанам как будто всё равно.

— Не как будто, — мрачно сказала Рихит.

— Весьма странно убивать за преступления, совершенные много лет назад, да ещё когда многие из которых повесили на тебя, если она показала себя, как законопослушная гражданка, — сказал Андариан, — Закон Альянса — странная штука. Не знаю, что хуже — деспотия Презренного Короля или нынешняя бюрократия.

— Как будто мы сейчас вернулись к тому, откуда начали, — сказала Рихит, — То, ради чего сражалась Самилла, бабушка Аргоста, было оплёвано и растоптано.

— Если казнь осуществится, я больше не смогу здесь находиться, — сказала Анора.

13:00

Взгляды, выражающие лишь одно: жажду крови. Улюлюкания, проклятия, похабные выкрики, издевательские замечания. И песенка, которую кто-то затянул и все подхватили:

Кто там воет, кто смеётся? — Ну, а вот:

Юную пиратку ведут на эшафот.

Скоро мостовая кровью окропится.

Сдохнет наконец воровка и убийца!

Лармина выпрямила спину и гордо подняла голову. Она не покажет толпе ни страха, ни бессильной ярости, ибо им только это и надо. Нет, она будет сохранять достоинство до самого конца. Поэтому она молча пробивалась сквозь толпу толкающих, бьющих и лапающих её горожан. Кто-то кинул в неё муку, кто-то вылил нечистоты, кто-то сорвал с её шеи ожерелье. Стража всех расталкивала и покрикивала, но как-то вяло.

Её подвели к столбу и привязали. К ней подошел глашатай и заговорил.

— Лармина энна Сунуан-Гурайн Ниса, известная так же как Смертельная Швабра, вы обвиняетесь в пиратстве, убийствах, нападениях с разбоем и грабежах, и приговариваетесь к смертной казни через закидывание камнями. Нуждаетесь ли вы в жреце для предсмертного обряда?

— Нет.

— Ваши последние слова?

— Нет, это не мои последние слова. Это вообще одно слово. Стыдно не уметь считать в наше-то время, господин глашатай!

Кто-то захихикал, но тут же сник под злобные взгляды окружающих. Глашатай густо покраснел от злости.

— Что Вы хотите сказать миру напоследок?

— Сожалею, но я не сожалею.

— Могли бы сказать что-то стоящее… А теперь вы останетесь в истории как очередная посредственная пиратка. Итак, внимание, горожане. Сейчас стража проходит между вами с коробками камней. Берите любые. Казнь начинается через три…

— Гляди, они ещё и детей привели. Целые семьи притащились сюда с попкорном и газированными напитками, — пораженно сказал эльф, — Никогда не перестаю удивляться людям.

— Неужели никто не встанет на её защиту? — прошептала Анора, — После всех этих громких лозунгов о новом времени люди по-прежнему получают удовольствие от возможности кого-то задавить?

— Два…

— Санахи, может, ты отойдёшь от окна? Не стоит на это смотреть. Ради твоего же блага. Потому что я лично туда не повернусь. Ни за что, — твёрдо сказал Аргост.

— Я буду с ней до самого конца, — сказала Санахи, прижимая нос к стеклу, — Где, блин, Дети Цветов? Где Община Друзей? Выходит, все их слова о мире, любви и справедливости — лишь пустой трёп? Грош цена им тогда!

— Грош?..

— Три!!!

И полетели в Лармину заранее приготовленные камни. Один удар больнее другого. Но пиратка не вскрикнула, даже не скривилась ни разу. Она сохраняла одно и то же каменное выражение лица, с вызовом глядя на толпу.

— Да что вы творите, идиоты?! — не выдержал Занзи и принялся пробиваться сквозь толпу.

— Не надо, Занзи, ты не сможешь их остановить, — крикнула Фальдра Занзи, которого схватила стража.

Он отбивался от них, уже получив синяки от вошедшей во вкус толпы.

— Ах, она убийца?! А вы не убийцы?! Вы же ничем не лучше, строите из себя справедливых и несущих свет возмездия, а по сути такие же убийцы, ведь вам же просто нравится чувствовать превосходство! Надменные говнюки, я вижу ваши довольные красные рожи!

— Я согласна с ним, — вышла Райха, —Вы мыслите, как один человек, нет, как одна свинья! Вам всё равно, кого затоптать, вам просто необходимо это, потому что это единственный способ возвысить себя!

Её тоже схватили стражники. Парочку увели стражники. Немногие прониклись этой речью.

— Идиоты, — прошептала Лармина.

Но про себя гордилась Занзи и Райхой. Капитан бы взяла их к себе в экипаж.

Но тут произошло то, чего не ожидал никто, даже Занзи с Райхой. Взвились две косы, сверкнул клык на подвеске.

— Пока-пока, неудачники, — пропел Клук и помахал ошарашенной толпе.

Затем исчез с Ларминой, которую он обнял за талию.

Всё это произошло за считанные секунды, так что никто ничего не успел предпринять.

А к Райхе с Занзи, которых скрутила стража, уже бежали учителя и одноклассники.

— Ребята, вы просто нечто, — сказал Зарофин.

Потом обнял обоих. Стражники стояли, замерев, как изваяния. Ребята скромно опустили взгляд.

— Отпустите их, — сказал Кармоль стражникам.

— 500 серебрянных, — сказал один из них.

Кармоль рассчитался со стражниками, сетуя на то, как любят бюрократы заламывать цены взяток.

А на крыше Андариан, Рихит и Анора хором выдохнули.

— Идиотизм, — сказала Анора.

И рассмеялась. А Андариан и Рихит вслед за ней.

— Что там? — спросил Аргост, убрав руки от ушей.

И тут же увидел летящую на него Санахи. Она набросилась на него, вдавив в трон, и сжала его в объятиях.

— Её спасли! — кричала она в перерывах между поцелуями, — Занзи… Райха… Они там такую речь толкнули! А потом Клук схватил её и кааак исчез! А я-то думала, что он предал нас!

В Санахи наконец-то пробудилась настойчивость восточной девушки. А Аргост, в общем-то, был и не против.

====== Отречение ======

— Куда мы мчим, якорь тебе в зад и водорослей в шашлык?!

Руки кочевника обнимали её за талию. Она оказалась прижата к его сильной груди. Да ещё и на коне, бежавшем по темно-каменистой бесплодной местности.

— Эстетика боли? Месть и завоевание? Да пошло оно всё, я же люблю тебя, Лармина! — радостно выкрикнул Клук.

— Мы же наставница и ученик.

— Больше нет, так что больше не убедишь от меня, до-ро-га-я, — пропел он, — Ты посмотри на себя, мы же одного возраста!

— Я люблю Фендора…

— А он любит север! — рявкнул Клук, — Чем я хуже?! Может, я не блондинистый качок, который знает много чего умного, но стихи я пишу определённо не хуже!

— Значит, это был ты?.. — прошептала Лармина.

— А кто же ещё? — улыбнулся Клук.

— Я… Я не знаю, что сказать.

— Ничего, в нашем распоряжении целая вечность. Но обещаю, когда ты попробуешь мой шашлык, то точно втюхаешься в меня!

Лармина внимательно посмотрела на человека, только что спасшего ей жизнь.

— А знаешь, когда я смотрела ему в глаза, то не видела в его взгляде ничего, кроме сверкающих льдов и холодной одухотворённости. Ни чувств, ни жизни. Ничего. А ты живой. Пусть и не пришёл из загадочного севера и не слагаешь высокопарных стихов в тридцать глав. И пока он стоял в толпе, ты просто взял и спас меня.

— Долго же до тебя доходит.

— А теперь скажи честно, ты приложил руку к моему аресту?

— Я не знал, что тебя казнить захотят! — возмутился Клук и тут же поник, — Да… Я знаю. Я дебил. Пустить меня на паштет для кракена.

— И кормить одними водорослями, — мрачно добавила Лармина.

— Да ты жестокая женщина! — в восхищении сказал Клук.

— Так куда мы едем? — спросила его Лармина.

— Навстречу свободе, милая. На встречу свободе.

Лармина схватила его за шкирку и рванула на себя. Их губы сомкнулись. И сердца обоих разбились на тысячи мелких… бабочек.

Толпа посмотрела на вышедшего на балкон короля. И все тут же упали на колени, инстинктивно понимая, что сейчас он будет явно не горланить пьяные частушки.

— Это что сейчас было? Какая казнь? Я думал, это в прошлом.

Он грозно обвёл глазами толпу. Народ стыдливо смотрел вниз.

— Каждый год ночью тридцать первого августа вы кричите о любви и единстве, но это чистой воды лицемерие. Ради блеска монет вы готовы на всё, а человек для вас не более, чем запись в документе и величина состояния. Вы только и делаете, что жрёте, строчите что-то в своих документах и высокопарно рассуждаете. Вы заметите любую звезду на небе, но не того, что рядом с вами. Не знаю, может, я слишком устал от этого. Может, война слишком изменила меня. Но я больше не могу. Я отрекаюсь от престола.

Толпа шокировано ахнула.

— Аргост, ты совсем идиот?! — донёсся до Аргоста голос телепатически связавшейся с ним Рихит.

— Ваше Величество, Вы долбанулись?! — вторила ей Санахи.

— Это моё решение. Не надо меня отговаривать, — сказал им обоим Аргост.

— Вместо меня назначается Рихит, — сказал Аргост толпе.

— Аргостик, миленький, ты не приболел случаем? Я сдам тебя на руки Мелиоре, полежишь парочку месяцев в приюте для душевнобольных, попьёшь чайку со зверобоем… — проворковала Рихит.

— Да, та самая сплетница, которую вы все считаете пустоголовой дурой. А я же знаю её много лет и уверяю, что уж она-то приведёт Альянс в порядок, не сомневайтесь. А что касается меня, то я ухожу в бессрочное путешествие в Астрал. Когда вернусь — не знаю, но если то и произойдёт, то править не стану. Прощайте! Скучать не буду!

Аргост помахал толпе рукой и растворился в воздухе.

— Даже король от них убежал в Астрал. Хороша страна, нечего сказать, — заржал Андариан.

— Я его убью, — прошептала Рихит, — Нет, он ещё и шутить вздумал. Точно его убью.

— Что он сказал? — спросил Андариан.

— Сказал, что если меня что-то не устраивает, я всегда могу догнать его.

— В чём шутка? — не поняла Анора.

А Андариан понял и заржал.

— Я отказалась от обучения на медиума и заняла должность сплетницы ещё много-много лет назад, — мрачно сказала Рихит.

====== Год спустя – КОНЕЦ ======

— Так, начинаем урок. Сегодня мы будем проходить классификацию драконов. Занзи, хватит спать, Фальдра, убери топор от Ыука, Анора, убери от меня компромат на меня, Тархи, отзови своего фамильяра.

— Валишь, мать, — выкрикнул кочевник.

Но это был не Клук, а Ыук, новенький. И урок вела не Лармина, а Санахи, а классным руководителем их класса стал Зарофин.

Класс ломило от новеньких, а стол Кули от заявок на зачисление. Популярность школы значительно возросла после сорвавшейся казни Лармины, а Занзи и Райху все носят на руках.

БУМ!

— А это ещё че такое, драть вас вдоль и поперёк? — лицо кочевника перекосило от неожиданности.

— Урок зельеварения у новенькой учительницы. Фаная, у тебя всё в порядке?

— Всё хорошо, спасибо, просто Грахар случайно перепутал эссенцию силы со взрывчатой смесью, а Грон`Хен от испуга превратился в гусеницу. Кстати, а это нормально, что теперь он окутывает себя паутиной и превращается в куколку?

— Как всегда, — усмехнулась Анора.

— Это точно, — хмыкнул Андариан, — Ну просто никак не можете обойтись без проишествий. Типичные люди.

— Это что за дискриминация?! — завопили оборотень с гномихой.

Прозвенел звонок. Ребята вылетели из класса.

— Ну что, идём готовиться к зимнему балу? — подмигнула Фендору Тархи.

Ей волосы были настолько испорчены красками, что их пришлось отрезать и заново нарастить в эльфийской парикмахерской. Теперь они были блестящими и серебристыми.

— Да, нужно усиленно репетировать, чтобы не оплошать, — кивнул Фендор.

— А к Празднику Любви не хочешь подготовиться? — похабно улыбнулась Тархи, — Тоже нужно как следует отрепетировать, чтобы не оплошать.

— Изначально он назывался Праздник Тайных Встреч Влюблённых. Возник из подполья и встреч исподтишка, и поцелуев в украдку, на почве запретной любви и горечи от невозможности просто сказать, не стесняясь, с кем ты готов провести свою жизнь. А эти открытки в виде сердечек — символ сердец, которые дарили друг другу влюблённые, даже под страхом наказания. Просто был такой человек, который втайне сочетал их браком, и частью их единой клятвы было «Люблю, даже будучи изгнанником. Люблю, даже если от меня все отрекутся и все оставят. Люблю бесстыдно и не жалею. И буду любить до конца всех времён и даже дольше». Красивая легенда.

— Да я же просто просила… – опешила от такой тирады Тархи.

— Впрочем, сейчас времена изменились и можно любить, кого хочешь. Восславим же падших героев, — улыбнулся Фендор.

И восславили. Да так восславили, что проходящая мимо уборщица выкрикнула:

— Фи, что за непотребства, и это при всём честном народе!

— Вот ведь бесстыдники и развратники, — горячо закивал Ылук, обнимая за талию отбивающуюся Санахи.

— Повторите ещё раз и изложите Вашу проблему доступным мне языком, — устало сказала Рихит.

— Да тудыть его растудыть, он вот че! А я че? Я ниче! А он такой — ну и че? Это вообще че?!

Рихит закатила глаза. Разошедшийся кочевник на это не обратил внимания.

— А я ему по башке топором! Да я не сильно! Только волосы у него слезли! Лысый теперь, как кошачья задница!

— Прекратите упоминать тему физиологии и уборных, неприятно слушать, — устало сказала Рихит.

— Ну мадам-шмадам, простите дурака! — шутливо поклонился ей кочевник, — Но я че, виноват, че у него волосы слезли?! Нефиг было афродизиак у кобольдов покупать! А вообще, сам лошара, что таким дерь… ерундовиной пользуешься!

Житель трущоб (не кочевник) кинул в него сапог.

— Значит, Вы утверждаете, что его внезапное облысение — не результат Вашего удара топором.

— Ну конечно, ёмаё! Как от топора можно облысеть! Ты, баба, конечно, не эксперт по оружию, но тебе и то должен быть ясен пень!

— Попрошу без дискриминации по признаку пола, я статуи в главном зале переставляю без применения магии. Так, пострадавший, а Вы обращались к целителю?

— Деньги я те где возьму, бабень?!

— Согласно закону, у всех бесплатное медицинское обслуживание, точнее, основные процедуры, в которых диагностика кожи головы как раз и входит.

— Ну простите, Ваше Красотничество, я бухал, когда этот закон приняли!

— Его приняли год назад.

— А я год бухал!

Кочевник с уважением взглянул на него.

— Ну это уже просто смешно. Чувак, который говорит, что облысел от удара топором и пропил закон о медицинском обслуживании, и его приятель, который «ниче»… Может, мне тоже отречься от престола?

— Даже не вздумайте, Ваше Величество, — хором сказали кочевник и житель трущоб.

— Тогда если Вы облысели не от удара топором, а от просроченного афродизиака, то конфликт исчерпан? — терпеливо спросила Рихит.

А у меня таких ещё сто штук таких сегодня будет. Долбаная монархия.

— Он меня ударил! — возмутился житель трущоб, — Это вопиющее пренебрежение человеческим достоинством и фундаментальными законами гуманизма!

— Пусть он выплатит компенсацию, — махнула рукой Рихит.

— Он первый начал! Он сказал, что я похож на метёлку!

— Но ведь ты и правда похож, — захихикала Рихит.

— О, Вы так мудры, — склонился житель трущоб.

— А ты похож на яйцо. Да ещё и лысина так сверкает на солнце, как купола в моём дворце, — не унималась Рихит, — Ну что, теперь конфликт исчерпан?

— В полной мере, — сквозь смех сказал кочевник.

— Да ты только попробуй! Пальчики оближешь! Ну и что, что из гиганских мух! Я что, плохо готовлю?!

Клук совал Лармине под нос шашлык из мух. Судно покачивалось в море. На борту было выведено:

Крылатая кобыла (мы не пираты!)

— Да не буду я это есть, — со смехом отталкивала кушанье от себя Лармина.

— Отговорки пошли. Давай, коли ты настоящая пиратка, жри своих мух, а не то лопать тебе водоросли до конца своей жизни!

Корабль качнуло, и Лармина упала на Клука.

— Ну, не сейчас же. Какая ты ненасытная всё-таки, юнга, — притворно-сконфуженно пискнул Клук.

— Идиот, что ли? Что ты несёшь?

Лармина попыталась высвободиться из его объятий. Но тот её отпускать так просто не захотел.

— Ты покусилась на мою юношескую честь, с тебя штаф в виде поцелуя, — кокетливо сказал Клук.

— Уйди от меня, противный, — фыркнула Лармина.

Он приблизил к ней своё лицо, и Лармина зажмурилась, готовясь опять быть обслюнявленной. Но вместо этого парень зарыл свой нос ей в волосы, с нежностью прижавшись к боку её шеи. Его ресницы трепетали, а шею девушки обжигало его равномерное дыхание.

— Я тоже счастлива, Клук, — сказала Лармина, гладя его волосы.

— Точно? — спросил он.

— Точно.

Сказка кончилась, герои награждены. Кого же мы забыли?

Цуль мы забыли. Сказки умалчивают, что в них не все счастливы. Вот и Цуль не вернулась благополучно в Керьон. Она так и осталась в Подзвёздной Империи, постигая все тонкости должности императорского информатора. Под крылом у императрицы она быстро забыла и Керьон, и друзей, но и здесь новых друзей не нашла, кроме бывших наложниц покойного императора, которые теперь были осуждены его супругой на пожизненное заточение в катакомбах дворца.

Остались злодеи. Были ли они наказаны? Известно, что Йлык ушла из школы и отправилось работать коком на торговое судно. Ночами она смотрела в море и иногда ей мерещился образ ловца медуз и почившего мальчика из дальней страны, который был убит просто из-за того, что связался не с теми. Йлык не знает, что Лармина не убила ни одного, но что ей это даст? Легче ненавидеть кого-то, чтобы облегчить собственную боль. А что касается Балбай, то от неё отреклась мать после того, как узнала, что та едва не натворила и как использовала смерть своего нерадивого отца. Не зная, куда идти, Балбай переселилась в Общину друзей и там нашла новую семью.

Наказаны они, или же нет, злодейки ли или просто растерявшиеся девушки, решать только вам, дорогие гости.