Записки следователя [Анатолий Георгиевич Кучумов] (fb2) читать онлайн

Анатолий Кучумов ЗАПИСКИ СЛЕДОВАТЕЛЯ Документально-художественное издание

От автора книги

Моё поколение, опалённое войной, познало голод, холод, нищету и безотцовщину. Мы рано становились самостоятельными, рано начинали трудиться. После пятого класса в летние каникулы работал с путейцами на ремонте железной дороги, а в зимние и весенние каникулы в леспромхозе «дружбой-2» пилили дрова для локомобиля.

После окончания Малиновской семилетней школы в Томском районе (ранее был Туганский) учился два года в ремесленном училище № 5 в городе Томске, где получил специальность автослесаря. По окончании училища работал в геологоразведочной экспедиции, где приобрёл специальность бурового мастера колонкового бурения и почти три года отработал сменным мастером на буровой вышке.

Мы были молоды, полны энтузиазма и пели песню тогда «Крепись, геолог, держись, геолог, ты ветру и солнцу брат». Экспедиция вела поиски редкоземельных металлов, было открыто Туганское месторождение залежей титана. В дальнейшем большая группа геологов и буровиков была удостоена правительственных наград: орденов и медалей. В том числе и мне вручили медаль «За освоение недр Западной Сибири».

Три года служил на Дальнем Востоке в бригаде подводных лодок. Ещё в экспедиции окончил курсы и получил права шофёра-профессионала. Это определило мою службу водителем. Подвозил к субмарине «галеты, котлеты, торпеды и ракеты». Исколесил дороги от Находки до Хасана. Пели мы тогда песню «А дорога серою лентою вьётся, залито дождём ветровое стекло».

Работа в экспедиции воспитала во мне чувство ответственности за порученное дело, умение организовать работу смены.

В армии сделал оценку пройденного пути и наметил для себя цель — обязательно получить высшее образование. С разрешения командования части стал учиться в Дунайской средней школе рабочей молодёжи, где в основном учились военнослужащие. О трудностях, сочетании службы и учёбы не пишу. Была поставлена цель — должен был преодолевать все трудности. Закончил восьмой, девятый классы и начал учиться в десятом. В связи с Карибским кризисом демобилизовался в конце декабря. Приехал в село Малиновка к маме. Работал слесарем в Туганской сельхозтехнике и продолжал учёбу заочно в Малиновской средней школе. Задача, поставленная мною, в этот период — обязательно получить юридическое образование.

Получив аттестат, поступил учиться в Омскую высшую школу МВД СССР (в настоящее время Академия МВД РФ). Учился с большим желанием и стремлением получить специальность «Правоведение». Курсантами мы пели тогда песню «Старшина милиции задержал гражданку». Окончил Высшую школу с отличием. На четвёртом курсе определился: буду работать следователем. Моё желание было удовлетворено. Практическую деятельность начал следователем Зырянского отдела внутренних дел. Расследовать приходилось все категории уголовных дел (кражи, хулиганство, грабежи, ДТП, пожары и т. д.).

В этот период начальником Управления внутренних дел области был генерал-майор милиции В.М. Пахаев. Он особо опекал выпускников Высшей школы милиции, смело выдвигал на руководящую работу, считал, что наши базовые знания для работы в милиции значительно выше, чем у тех, кто заканчивал юридические вузы. Школа милиции дополнительно давала знания по специальным предметам: оперативно-розыскной работе, спецтехнике, специальный раздел в криминалистике и ряде других. В тот период на службу в органы внутренних дел приходили лица, обучающиеся заочно в университете на юридическом факультете. О них говорили так: «Соловей и воробей заканчивали одну консерваторию, только соловей очно, а воробей заочно».

В отделе милиции отработал более семи лет, почти два года начальником отдела внутренних дел. Подал рапорт о направлении меня на учёбу в Академию МВД СССР. Вскоре вызвали в областное управление, я думал, что будет решаться вопрос по моему рапорту. Во время беседы В.М. Пахаев сказал: «Вместо учёбы в Академии мы направляем тебя для работы в областной комитет партии. Для рассмотрения кандидатур мы представляли в обком документы на нескольких человек, выбрали тебя. Не вздумай возражать при собеседовании, через некоторое время ты вернёшься в Управление внутренних дел».

Работа в обкоме КПСС значительно расширила мой кругозор: постоянно в районах области, на местах. Всё это способствовало более глубокому изучению кадров милиции, оперативной обстановки. Исходя из неё, рекомендовать партийным органам принятия соответствующих мер: составление комплексных планов предупреждения правонарушений и преступности, вовлечение в эту работу общественности, создание пунктов охраны правопорядка по месту жительства граждан, укрепление милиции подготовленными кадрами и др. Также эта работа дала возможность познакомиться с секретарями райкомов партии, председателями райисполкомов, руководителями областных управлений и отделов облисполкома. В дальнейшем это дало возможность вместе с ними решать социальные вопросы для коллективов милиции. Работа в обкоме КПСС — это хорошая школа.

Через определённое время был возвращён в Управление внутренних дел на должность заместителя начальника.

Организовывал работу оперативных служб следствия, уголовного розыска, экспертно-криминалистического отдела, 7-го отдела, профилактики. При отсутствии начальника постоянно исполнял его обязанности. Примерно через полгода я освоил полностью все службы и владел в совершенстве оперативной обстановкой в области. Базовые знания, полученные в Омской высшей школе милиции, а также на Высших академических курсах Академии МВД СССР, способствовали этому, да и начальники отделов Управления стремились оказать мне помощь. В этот период в милиции создавались новые отделы: профилактики — начальник В.Н. Горелов; по борьбе с организованной преступностью — В.В. Зайцев. Ускоренными темпами развивался экспертно-криминалистический отдел — П.Н. Оглоблин и Б.К. Вохминцев.

Внутри служб вводилась специализация. Практика показала, что мы шли правильным путём. Например, созданное отделение следователей в ГАИ по расследованию дорожно-транспортных происшествий существует до настоящего времени. Хотя некоторые службы ликвидированы: профилактики, по борьбе с организованной преступностью и другие. На мой взгляд, это сделано напрасно.

В период работы в Управлении в 1980–1981 годах выполнял интернациональную миссию в Афганистане — заместителем командира отряда специального назначения МВД СССР «Кобальт». Вели борьбу с бандформированиями (смотри рассказ «Отряд Кобальт»). В ДРА пели песню «Ты многих не дождёшься сыновей, земля моя, рыдай и плачь от горя».

В 80-е годы остро встала проблема создания нормальных рабочих и бытовых условий для сотрудников органов внутренних дел. Из 21 лишь в 5 районах отделы милиции размещались в кирпичных зданиях, в остальных — в старых, деревянных, полусгнивших постройках, требовались площади для размещения ГАИ. Каждый второй сотрудник стоял в очереди на жильё.

В это время меня назначили начальником УВД. Владея обстановкой, руководство Управления приняло стратегическую программу строительства — это расширение строительной базы, привлечение подрядных организаций, а также сотрудников органов внутренних дел для строительства, изыскание источников финансирования и др. Реализацию возложили на заместителя начальника Б.В. Вознесенского, руководство СМУ И.Н. Теличенко и ОКСа УВД Г.И. Ламзина.

Нам удалось психологически настроить сотрудников отделов милиции, пожарных частей и колоний на активное участие в строительных делах: «Если мы сами не построим для себя отдел, жильё, то ещё десятки лет будем прозябать в тех условиях, в которых сейчас находимся». Этот призыв поддержало большинство сотрудников.

За 6 лет работы начальником Управления нам удалось построить 7 зданий для милиции. Строили их начальники вместе с коллективами под руководством и контролем СМУ ОКСа: Кировский отдел — Ю.Х. Сабитов; Советский — В.Д. Квасов и Н.И. Семёнов; Верхнекетский — В.В. Лощинкин; Тегульдетский — А.С. Родиков; Зырянский — О.А. Крафт и В.Ф. Федосеев; Стрежевской — А.В. Шестаков, Н.И. Семёнов и И.И. Домнич; комплекс ГАИ — В.И. Машуков и Г.С. Коваленко. Сделали пристройки к зданиям отделов Первомайского — М.П. Уртамов; Ленинского — Л.М. Белянкин; Парабельского — В.М. Ткаченко. Сделали капитальный ремонт здания Томского отдела по улице Ленина, 90, - А.С. Пименов и В.В. Хромов. Было начато строительство зданий в оставшихся районах: в Кедровом — М.В. Зубарев; Кривошеинском — А.И. Жмулёв; Чаинском — Ю.Ф. Моторов; Октябрьском — А.Я. Разумов и Б.Н. Огарков; Каргасокском — И.Т. Арищин и Г.Ф. Фатеев; Бакчарском — Г.Г. Филимонов.

В областном центре построили 5 жилых домов, детский комбинат на Каштаке. Строили жильё: в колониях — А.Ф. Дудкин, а в районах, например, В.В. Лощинкин построил здание милиции, гаражи и четыре жилых дома по четыре квартиры в каждом. Практически в год мы уже сдавали до 100 квартир, а надо было до 150, к этому мы стремились. Финансирование строек решали с МВД СССР и местными органами власти. Все, кто теперь работает в этих зданиях, пользуются гаражами, живут в построенном в тот период жилье, помните: это делали начальники милиции вместе с коллективами. Берегите эти помещения для потомков.

На определённом этапе пригласили заместителя министра по социальным вопросам В.П. Никитина, который убедился в практической реализации нашей программы строительства. Выделил дополнительно в СМУ ОКСа УВД механизмы (краны, автомашины и т. д.) и финансирование. С разрешения министра внутренних дел дал согласие строить свой кирпичный завод на базе третьей колонии, а также больницу на 60 койко-мест в Аникино на площадях детского оздоровительного лагеря, там же построить котельную, которая будет обслуживать не только больницу, но и здания детского лагеря. Завершить строительство комплекса зданий УВД на проспекте Кирова. Для этих объектов было выделено дополнительное финансирование. Проводимое строительство не снижало общих показателей работы Управления по борьбе с преступностью, которыми занимался заместитель начальника Г.К. Ермак и все начальники отделов УВД и горрайорганов. В рейтинге, ежегодно проводимом МВД РСФСР, Управление было во втором десятке среди 73 регионов. А ряд служб, таких как ГАИ, ИТК-3 и СМУ ОКСа, неоднократно занимали ведущие места.

Большое внимание уделялось работе с кадрами. Была введена система «Подбор, расстановка, обучение и воспитание сотрудников». По этой системе работали руководители среднего и высшего звена. Контроль осуществлял кадровый аппарат Управления, возглавляемый заместителем начальника И.И. Рупаковым. В УВД была организована работа аттестационных комиссий, а также комиссии по увольнению офицеров из органов внутренних дел, возглавлял её начальник Управления. Работал принцип повышения мотивации сотрудников: создание резерва для приема на службу, наставничество, а также резерва для замещения вышестоящих должностей, своевременное присвоение очередного звания, поощрения, решение социальных вопросов для семьи — жильё, отдых детей в оздоровительном лагере Управления (бессменным начальником лагеря был А.И. Болгов), устройство детей в детские сады, проведение летней и зимней спартакиад сотрудников органов внутренних дел и другие.

Мы были против завоза в область «варягов», считали лучшими наших сотрудников, и они нас не подводили. За этот период было выдвинуто 6 человек на генеральские должности руководителями управлений в другие регионы.

В 1991 году ушёл в отставку. Сожалею, что не удалось завершить социальную программу. Если начатые здания районных отделов милиции были достроены, то не было завершено здание УВД на проспекте Кирова. Не была построена больница в поселке Аникино. Из-за этого развалился детский оздоровительный лагерь. Не построен кирпичный завод. Полученные знания в Омской высшей школе милиции способствовали работе юристом в Управлении инспектирования кредитных организаций Банка России, где отработал 15 лет. Чтобы в совершенстве владеть предметом, заочно окончил Томскую банковскую школу, два месяца учился у специалистов Федеральной резервной системы США надзору за коммерческими банками (система КЭМЕЛ).

На встречах с молодёжью мне часто задают вопрос: «Какими качествами должен обладать полицейский и, в частности, следователь?». Стараюсь объективно дать ответ:

— хорошо знать законодательство, приказы и инструкции МВД РФ и руководствоваться ими в своей работе;

— повышать свой образовательный и профессиональный уровень;

— обладать аналитическим складом ума;

— в работе допускать риски до определённой грани;

— проявлять творчество в раскрытии и расследовании каждого преступления;

— проявлять порядочность;

— вести скромный и честный образ жизни;

— не допускать грубости, хамства и рукоприкладства при работе с людьми.

В начале жизни каждый должен поставить перед собой амбициозную цель, стремиться достичь ее за счет труда, труда и еще раз труда. Это лучший пример для молодежи.

Рассказы, написанные мной, основаны на реальных событиях, которые накопились за годы службы. Эти произведения я посвящаю тем, кто отстаивал, защищал и защищает жизнь, честь и достоинство жителей области, порой жертвуя самым дорогим — собственной жизнью. Не судите меня строго, я пытался раскрыть в них благородный и напряжённый труд милиционера.

С уважением,

генерал-майор милиции в отставке

Анатолий Кучумов

Фотогалерея

Знак почета ветеранов МВД.

СТАТЬ ГЕНЕРАЛОМ «ОТ СОХИ» — НЕОБХОДИМО ТРУДИТЬСЯ ПО 12–13 ЧАСОВ В СУТКИ, ОБЛАДАТЬ ВЫСОКИМИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМИ КАЧЕСТВАМИ, СИСТЕМНО ПОВЫШАТЬ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ, ПОСТОЯННО ПРОЯВЛЯТЬ ЗАБОТУ О ПОДЧИНЕННЫХ, БЫТЬ ГЛУБОКО ПОРЯДОЧНЫМ И МАКСИМУМ СКРОМНЫМ В ЖИЗНИ.

ЕСЛИ ТЫ ГОТОВ К ЭТОМУ — ТО ДЕРЗАЙ!

Генерал-майор милиции в отставке А.Г. Кучумов.

ЗАМЕСТИТЕЛИ НАЧАЛЬНИКА УВД

Б.В. Вознесенский

Г.К. Ермак

И.И. Рупаков

«Внешний опрятный вид следователя должен выгодно отличаться от тех, с кем он ведет разговор. Вид рабочего места следователя — это тоже этический вопрос. Во всём должны быть строгость, скромность, деловитость. Сдержанность и чувство такта необходимы в особенности там, где следователь сталкивается с чужим горем или страданиями».

А.Я. Тодер «Об этике следователя» (стр. 210–218)

НАЧАЛЬНИКИ ГОРРАЙОРГАНОВ МИЛИЦИИ

О.Д. Андрюшенко

И.Т. Арищин

Л.М. Белянкин

В.Н. Горелов

А.И. Жмулев

В.Д. Квасов

О.А. Крафт

Начальник ОКСа УВД Г.И. Ламзин

В.В. Лощинкин

Начальник ГАИ В.П. Машуков

А.Н. Михайлов

Ю.Ф. Моторов

А.С. Пименов

А.Я. Разумов

А.С. Родиков

Ю.Х. Сабитов

Н.И. Семенов

М.П. Уртамов

В.Ф. Федосеев

С.А. Фомин

Г.Г. Филимонов

А.В. Шестаков

ОБОРОТЕНЬ

В текущем году следственные органы в системе Министерства внутренних дел отмечают 55-летие. Пройденный мною путь от рядового следователя Зырянского РОВД до начальника управления внутренних дел Томской области оставил неизгладимый след мужества и глубокой ответственности большинства следователей.

Луч солнца пробился сквозь закопченное до черноты стекло и решетку на окне камеры, где он уже десятый день находился после ареста.

Цапов встал с кровати и нервным шагом заходил по камере. Мысли его работали непрерывно, унося в г. Анжир, где прошла вся его молодость, где он был дважды судим.

Освободившись из колонии после отбытия наказания, он вернулся в родной город. В колонии приобрел специальность, связанную с изготовлением кирпича, что дало ему возможность устроиться на работу на кирпичный завод.

На заводе познакомился с Ленкой, которая работала продавцом. Ранее она тоже была судима за хищение. Вскоре они поженились.

В этот период проходила кампания приема в ряды КПСС, в первую очередь — по разнарядке рабочих. Замечаний к нему на заводе не было, и его рекомендовали в партию. Став коммунистом, он вскоре получил повышение по работе.

На Новый год к соседям приехал их родственник Шумов. Он работал директором кирпичного завода в соседней области.

Узнав, что Цапов работает инженером на кирпичном заводе, он предложил ему должность заместителя директора.

Луч солнца скрылся.

Цапов сел на угол кровати, а мысли его вновь стали отмерять прожитый этап. Он был назначен заместителем директора завода, им дали ведомственную квартиру, Ленка была устроена на работу товароведом в райпотребсоюз. Шумов сделал всё, что обещал. Его, как коммуниста, заметили в райкоме КПСС (выступал несколько раз на партийных собраниях, дважды на совещании в райкоме) и предложили работу инструктором.

Цапов стал вспоминать, с чего же началась его преступная деятельность.

По роду партийной работы он посещал организации и другие хозяйства. Здесь он увидел, как плохо были они защищены от хищений и краж.

Жена его по роду работы бывала в магазинах и при разговорах высказывала ему свои наблюдения (где нет охраны, слабо или вообще не укреплены двери, окна, где выручку сдают один раз в неделю, где деньги хранятся).

Маслозавод.

После участия в работе партийного собрания на маслозаводе, где директор Суров похвалился ему, что в металлическом ящике у него большие деньги, полученные за продукцию и для выдачи зарплаты рабочим.

Цапов спросил про охрану. Суров ответил, что ее нет.

Тогда он построил план совершения кражи денег.

Ночью, придя на маслозавод, на всякий случай обошел вокруг конторы дважды, заглядывая в каждое окно. Знал, что сторожа нет, ему об этом Суров сказал, однако холодок страха проникал в душу и пробирал до глубины души.

«Давно не занимался этим, поэтому и страх», — подумал Цапов. Не заметив ничего подозрительного, плоскогубцами вытащил гвозди, убрал наружную раму, у внутренней вынул стекло. Решеток не было. Через окно проник в помещение. Остановился. Прислушался: стояла гробовая тишина. На цыпочках прошел в кабинет директора. Не зажигая света, положил на пол металлический ящик. Монтажкой отогнул верхнюю дверку и засунул руку в шкаф. Нащупал пачки денег, начал их вытаскивать и складывать в сумку. Не заметил, как наколол палец. Скинул перчатку, несколько капель крови упало на ящик, перчаткой их смазал. Взял сумку с деньгами и тем же путем удалился от конторы.

По пути зашел на одну из заброшенных ферм откормсовхоза и на потолке спрятал сумку.

Утром за чаем жена спросила:

— Ты куда ходил ночью?

— Через неделю я скажу, а сейчас пока рано.

Придя на работу, Цапов зашел к секретарю и доложил о партийном собрании.

Романов внимательно выслушал его и заметил:

— Сегодня ночью на маслозаводе кто-то украл из сейфа деньги, и немалые. Оставили людей без зарплаты.

— Как украли? — воскликнул Цапов.

— Проникли в окно, взломали сейф, а в нем было около пятисот тысяч. Проведите партийное расследование.

Через пятнадцать минут Цапов вместе с Иваном Михайловичем, завотделом райкома, были около конторы. Зашли. Суров сидел в бухгалтерии. Цапов сразу на него наскочил:

— Я ведь тебе говорил: надо охрану выставить!

В бухгалтерию зашел следователь, взял документы и стал беседовать с бухгалтером.

Суров, подавленный, ушел. Цапов и Иван Михайлович остались в бухгалтерии. Цапов был сжат, как пружина, с нетерпением ожидая конца беседы. Минут через тридцать следователь, попрощавшись, ушел.

Цапов с Михайловичем зашли к Сурову, тот, не дожидаясь вопросов, начал говорить сам:

— Следователь сказал, что сделал это знающий человек, но пока никого не подозревает.

И вновь холодок страха закрался в душу к Цапову. Обозлившись на себя, он стал брать объяснение с директора и пригрозил ему:

— За халатность тебя лишат партийного билета, а затем и должности.

Как Суров ни пытался защитить себя, бюро райкома исключило его из партии. Через два дня он передавал дела новому директору.

Через неделю Цапов принес домой сумку с деньгами и передал их жене, та долго молчала, а затем спросила:

— Это с маслозавода?

— Да, оттуда. Ты их разумно пусти в оборот, чтобы не было подозрений.

Недели через три, находясь по партийным делам в комбинате бытового обслуживания, он обратил внимание на сейф.

«Такой же, как на маслозаводе, надо узнать когда будет завоз денег, и еще раз рискнуть».

Директор комбината Лошкин любил выпить. Об этом знало почти все его окружение. И на этой почве Цапов с ним стал чаще встречаться. Раза два они пили прямо в конторе. Как-то он узнал, что получено более трехсот тысяч рублей и лежат они в сейфе.

Тем же способом он похитил эти деньги, что и на маслозаводе. Здесь он проявил смекалку, чтобы направить следствие по ложному пути: после кражи подсунул под крыльцо пьянице Гришке Санову более трех тысяч рублей прямо в банковской упаковке. Санов ранее был судим за кражу из сейфа. Милиция на это клюнет.

Дня через три узнал от Лошкина, что милиция забрала Гришку, у него обнаружены краденные деньги. К таким уловкам он прибегал еще не раз, и они срабатывали. Санов отсидел в милиции более месяца, его выпустили, так как больше не нашли денег. Однако в народе так и считали, что это он совершил кражу.

Так же он совершил кражу в ПМК, пищекомбинате, в хозяйстве «Россия» и еще десяток краж в магазинах. Хорошо, Ленка ушла из товароведов и стала лично торговать на передвижной автолавке, вывозя в соседнюю область краденные в магазинах «тряпки», где их и реализовывала.

Но он еще не знал, что часть этих «тряпок» была уже изъята милицией у покупателей как вещественные доказательства, в том числе и меховые шкурки черно- бурой лисицы, соболя, которые он похитил в комбинате бытового обслуживания.

Мысли его прервал дежурный, дав команду: «На прогулку».

Цапов остановился, посмотрел вверх сквозь решетку, небо было чистое, в небе парили птицы. Мысли вернулись к разговору со следователем. Кражу бензопил в лесхозе он отрицал полностью, понимая, что за сторожа ему дадут лет двенадцать. Поэтому на вопрос старшего лейтенанта о бензопилах он нагло ответил:

— Меня неоднократно просили родственники купить им бензопилу, вот я и купил у незнакомого мне мужика, а затем подарил их свояченице.

Он понимал, если у следователя нет больше ничего, то этим ответом он отметает от себя кражу. Спасло его тогда то, что был буран и сторож его не узнал, пришлось нанести удар по голове ломиком. А это уже разбой. Хорошо, хоть сторож оклемался, а то была бы «мокруха». Позже он встречался с ним в больнице вместе с директором лесхоза. Сторож рассказывал, как он вцепился в спину вора, а тот огрел его железякой. При этом сторож подозрительно смотрел на меня.

После серий краж из сейфов майор Гарев пригласил к себе следователя Круглова и начальника уголовного розыска Рогова, заслушал их отчеты по этим делам, а также по серии краж из магазинов в селах района. Завершая разговор, Гарев сказал:

— Круглову изучить все нераскрытые дела, составить список лиц, как-либо причастных к этим объектам. Рогову обобщить всю имеющуюся оперативную информацию по линии уголовного розыска.

Тут же, подняв трубку внутреннего переговорного устройства, дал аналогичное задание начальнику ОБХСС Леонидову.

В назначенное время у Гарева собралась вся группа. Следователь докладывал:

— Изучено пять нераскрытых краж из сейфов: на маслозаводе, КБО, ПМК, пищекомбинате и в хозяйстве «Россия». Все кражи совершены одним и тем же способом: взлом окна, а затем сейфа. Изучено одиннадцать краж из магазинов, которые до сих пор не раскрыты. Из одиннадцати в десяти случаях проникали путем взлома дверей в подсобном помещении. Из магазинов тащили все подряд: деньги, продукты и промышленные товары.

Гарев остановил Круглова:

— За сколько дней до краж вы проанализировали всех лиц, причастных к этим объектам?

— За три дня.

— Что выяснилось?

— Из пяти краж из сейфов в трех случаях накануне были партийные собрания.

— При чем здесь эти собрания? — недовольно спросил Гарев.

— Во всех собраниях принимал участие представитель райкома партии Цапов. По кражам из магазинов: совершены они, в основном, в селах района, в четырех случаях накануне там был тот же Цапов. Везде он был на своем автомобиле «Жигули».

Начальник ОБХСС Леонидов доложил:

— Из обобщенной оперативной информации видно, что за последние полтора года Цапова, работая в райпотребсоюзе, приобрела легковую автомашину, лодку «Обь» с мотором «Вихрь», в квартире заменила мебель, в семье появились дорогие вещи — шубы, дубленки.

Начальник уголовного розыска Рогов заметил, что по его линии конкретная информация отсутствует.

Подводя итоги совещания, майор заключил:

— Из имеющейся информации можно предположить, что кражи совершил Цапов. Мы беремся его отрабатывать, а так как он работник райкома КПСС, никто, кроме нас четверых, не должен об этом ничего знать! Вы понимаете, что нам грозит, если мы ошибемся.

Через неделю вся оперативная группа вновь сидела в кабинете начальника милиции. Первым докладывал Круглов:

— Группа крови, изъятая после кражи на маслозаводе, соответствует группе крови Цапова. Проверки по информационному центру соседней области показали, что Цапов был ранее дважды судим за грабеж и кражи, я запросил копии приговоров. Автомашину Цаповы купили и зарегистрировали в ГАИ после третьей кражи из сейфа в ПМК. Доходов у них официально никаких не зарегистрировано, зарплата небольшая, сберегательная книжка только у жены, вклад на нее сделан незначительный и полтора года назад. У некоторых жителей сел нашего района и соседней области изъят ряд товаров, похищенных в магазинах, и они все показывают, что покупали их в автолавке. Ленку — жену Цапова — об этом пока не допрашивали.

Но, что особенно заслуживает внимания, везде перед кражами из сейфов был Цапов, а по магазинам — из одиннадцати в восьми случаях краже предшествовали партийные собрания с его участием.

В кабинете установилась тишина, каждый осмысливал полученную информацию.

— Отпечатки пальцев рук на многих местах происшествий принадлежат также Цапову. Не человек, а оборотень. Проследите за Цаповым, будем его задерживать.

На следующий день Гарева принял Романов. Секретарь РК КПСС — человек, прошедший фронтовую школу. Не перебивая, выслушал начальника милиции, задал несколько уточняющих вопросов. Затем вызвал к себе Цапова и спокойно сказал ему:

— У начальника милиции к тебе есть ряд вопросов. Необходимо пройти с ним в отдел.

Цапов побледнел, повернулся и на негнущихся ногах вышел из кабинета. В приемной его дожидались Рогов и Леонидов.

На второй день состоялась встреча Гарева и Круглова с Цаповым, допрос длился более десяти часов.

На третий день Цапов встретился с прокурором Ивановым, ознакомившимся с материалами дела и давшим санкцию на его арест.

После его ареста сторож лесхоза дал показания, что кражу бензопил совершил Цапов, его опознал по росту и голосу.

Следствие длилось до глубокой осени. На всем его протяжении Цапов выкручивался, пытаясь уйти от ответственности. От следователя требовались максимальная выдержка, умение развязать каждый узелок. Сказав однажды Цапову «Цыплят по осени считают», Круглов сдержал слово. В конце ноября народный суд осудил Цапова к двенадцати годам лишения свободы.

Осуждена к лишению свободы и его жена.

ЁРШ

Посвящаю моим учителям-наставникам: полковникам милиции А.Я. Тодеру, А.Н. Лепешкину, В.В. Васильеву, В.Н. Горелову, кто личным примером и добрым словом помогал моему становлению как следователя органов внутренних дел.

Светлая намять об этих людях навсегда останется в сердце.

Вот уже около месяца стояла жара, термометр постоянно показывал за тридцать. Днем село вымирало. Лишь изредка слышалось кудахтанье кур, барахтающихся в пыли, да скрип колес изредка проезжавшей телеги. Старожилы говаривали: «Такая жара стояла накануне войны».

Другие говорили: «Не только, еще и в тот год, когда умер Сталин».

Третьи называли иную дату, связанную с укрупнением колхозов. Что ожидало их нынче?

Несмотря на жару, село жило своей жизнью. Второй раз уже за месяц собиралось правление колхоза, чтобы рассмотреть насущные вопросы — заготовка кормов и проведение уборочной кампании. На елани трава практически вся выгорела, и корма можно было заготовить лишь на заливных лугах.

Село Окунек располагалось в отдалении от райцентра. Весной во время ледохода и большой воды, а осенью до полного ледостава сюда невозможно было попасть из-за отсутствия моста через реку Кию. Маленький паром, сооруженный жителями, мог работать лишь при спокойной воде, так что село фактически более четырех месяцев оказывалось совершенно оторванным от связей с внешним миром. Высокий берег реки, могучий кедровый бор, опоясывающий село, делали его неповторимо красивым. В далекие времена артелью здесь ловили рыбу, летом солили ее в деревянных бочках, а зимой отвозили на санях в заготконтору районного центра. Из бора, опять же артелью, брали кедровый орех, грибы и ягоды, в охотничий сезон добывали соболя и белку, а за пушнину получали муку, сахар, соль и боеприпасы. За годы Советской власти в селе почти не произошло никаких перемен, лишь перестали строить дома, а те, что были срублены давно, все больше врастали в землю. Ликвидированы были все единоличные хозяйства, распались артели, и «мышковать» стал каждый для себя…

Шло заседание правления колхоза. Слово попросил председатель сельского Совета Журавин:

— Чтобы в этом пекле нам сохранить ферму и личный скот, надо всем миром выйти на заготовку кормов, — сказал он. — Я подсчитал: школа может дать десять человек, другие организации — около двадцати. Этого мало. Я сегодня выступлю по местному радио и на всякий случай обойду селян. Завтра надо ехать на луга, иначе через несколько дней трава выгорит вся.

Члены правления одобрили действия председателя сельсовета.

Вечером, когда жара спала, село ожило. Загудели трактора, уходящие в ночь на луга, чтобы с рассветом начать косьбу. То в одном, то в другом конце села раздавался стук молотков, отбивающих литовки. Настрой селян был решительным. Журавин обошел почти всех, «отказников» не было. Оставался Шалов — рабочий водомерного поста. Журавин остановился в раздумье.

С Иваном Шаловым у него вражда с детства. Началась она еще с пацанства, когда они по-мальчишески отчаянно боролись за право верховодить сверстниками. Уже тогда Иван отличался злой памятью, жестокостью, своенравием. Окончательно разделила их пропасть после того, как, вернувшись из армии, оба они полюбили самую красивую Окуневскую девчонку, но Катя выбрала его — Журавина. Иван тогда уехал в город, в деревне почти не появлялся. Лишь после смерти матери вернулся в Окунек и поселился в родительском доме. Работал в лесхозе, а последние три года — на водомерном посту. Сельчане не любили Ивана за строптивый и неуживчивый характер. Как-то само собой приклеилось к нему прозвище «Ёрш». Так и звали Шалова за глаза и в глаза.

Были у Журавина еще и другие, более веские причины не появляться в доме Ивана Шалова, в связи с которыми он не стал заходить к нему.

Первая история произошла прошлой осенью в период уборочной кампании. Тогда на току скопился большой гурт овса, его не успевали сушить и вывозить в заготзерно.

В ночное время на току дежурил сторож. Утром рабочие обнаружили его в избушке, двери которой были подперты бревном. Сторож пояснил: «Ночью он задремал, а когда проснулся, то в окошко увидел Шалова, который грузил мешки с овсом в люльку своего мотоцикла. Он стал кричать и стучать в подпертую дверь».

Шалов ему в ответ: «Если скажешь обо мне, то спалю тебя вместе с избушкой».

Мешки с зерном он спрятал в лесу, а один подбросил в огород к сторожу.

Кражу овса Шалов отрицал, при этом высказывал: «Сторож сам воровал овес, а на меня наговаривает, ведь у него нашли зерно, а не у меня». Милиция тогда никого не привлекла за эту кражу.

Вторая история произошла поздней осенью, когда реку сковал лед и по нему можно было спокойно ходить. Шалов, работая на водомерном посту, сделал на реке несколько запоров, наставил вентели и перетяги. При этом ловил все, что попадало в них (молодь, запрещенную к вылову рыбу). Еженедельно к нему приезжала автомашина из города и закупала всю выловленную рыбу. При очередной загрузке Журавин позвонил начальнику милиции Гареву. Автомашина была остановлена сотрудниками ГАИ при въезде в райцентр. Леонидов вместе с сотрудниками рыбинспекции изъяли около двадцати килограммов рыбы. Шалов был привлечен к ответственности, отделался штрафом. Однако рыбачить он продолжал, но не в таких масштабах. Автомашины за рыбой к нему больше не приезжали.

Третья история, неприятным осадком саднящая душу Журавина, произошла зимой в разгар охотничьего сезона. В Окуньке каждый мужик — и охотник, и рыбак. За годы совместного жительства сложился среди них неписаный свод законов, которому старались следовать все. Главный среди них — охоться только в своих угодьях и не лезь в чужие. Снимать же зверя, попавшего не в твой капкан, считалось самым позорным делом.

Как-то Журавин на своем путике проверял капканы, поставленные на соболей. Опытного охотника трудно провести: понял он, что кто-то до него просматривал их, а затем искусно заделал следы за собой. Чутьем Журавин почувствовал, что этот человек где-то рядом.

Отмахав километров пять, он увидел человека. Прибавил шагу и стал его нагонять. Человек заметил это, сошел с лыжни и, сняв карабин, встал за сосну. Журавин узнал в нем Шалова. «Если сделаешь хоть один шаг, пристрелю, закопаю, и никто тебя в тайге не найдет!» — прохрипел Шалов, вскинув карабин.

Журавин остановился, понимая, что Иван в состоянии сделать то, что сказал, медленно повернулся и пошел назад.

«О нашей встрече молчи, иначе худо будет!» — крикнул ему вслед Шалов.

Решил было сначала Журавин и впрямь промолчать. Но мужики в разговорах друг с другом частенько стали жаловаться на то, что и в их угодьях кто-то напакостил. Понял Журавин, что, если не остановить Ивана сейчас, привести это может к беде: или убьют Шалова, застав за черным делом, или он застрелит кого-нибудь в тайге.

Четвертая история. В тот день к Шалову приехали на машине трое или четверо парней из города. Вечером же всей компанией отправились на шаловскую заимку. «Не иначе как за лосями?» — подумал Журавин и решился позвонить в райотдел милиции.

Майор Гарев внимательно выслушал председателя сельсовета, спросил: «Кто из местных знает, где находится заимка?».

«Знают, да не покажут», — сказал Журавин. — «Боятся Шалова. Придется мне ехать с вами».

Гарев пригласил к себе начальника ОБХСС Леонидова и начальника уголовного розыска Рогова. Спросил, имеется ли у них что-нибудь на Шалова.

«Браконьерничает, да мы его никак с поличным взять не можем», — ответил Леонидов.

— Почему?

— Дома он ничего компрометирующего не держит, видимо, прячет на заимке. По нашим данным, есть у него незарегистрированный карабин, где он приобрел его, пока не установлено. Оружие тоже прячет где-то в лесу.

— Хорошо, — сказал Гарев. — Приготовьте экипировку, возьмите автоматы, завтра рано утром выезжаем на заимку Шалова.

На следующий день милицейский «уазик» ехал по занесенной снегом дороге. Если бы не след более тяжелой машины, проложенный совсем недавно, вряд ли бы их рейд увенчался успехом.

Наконец, на одном из поворотов Журавин сказал: «Километра через три должна быть шаловская заимка!».

Избушка вынырнула неожиданно, стояла она среди могучих сосен, занесенная снегом. Рядом с включенным двигателем стоял ГАЗ-66 с будкой.

Зашли в избушку.

— Кто это? — раздался испуганный голос.

— Милиция!

В избушке находился мужчина невысокого роста, щуплого вида в валенках и вязаном свитере. Он заметно трухнул, когда в помещение ввалились люди в милицейских полушубках. На требование Гарева предъявить документы дрожащими руками полез в карманы, достал какие-то бумажки:

— Я водитель, я ничего не делал!

Гарев посмотрел удостоверение и путевой лист, положил их к себе в сумку.

— А теперь расскажите, с кем и с какой целью вы приехали сюда?

Не успел водитель ответить, как в избушку вбежал Шалов. Вид его был довольно растерян, но, тем не менее, начал он на повышенных тонах:

— Что вам здесь надо?

Гарев спокойно сказал:

— Присаживайтесь. Мы из милиции.

Шалов между тем уже увидел Журавина и с ненавистью смотрел на него. Ведь все беды ему приносил председатель сельсовета.

Под навесом рядом с избушкой работники милиции обнаружили куски мяса, на крюках висели две лосиные шкуры. Разрешения на их отстрел ни у кого из приятелей Шалова, как и у него самого, не было. Метрах в пятидесяти от заимки был обнаружен замаскированный амбарчик, а в нем — карабин и цинк с патронами к нему.

За браконьерство Шалов был приговорен народным судом к исправительным работам. Из города в эту зиму к нему больше никто не приезжал. Шалов стал еще более нелюдим.

Лишь позднее выяснилось, какой жестокий замысел он вынашивал…

Следователь Круглов, попрощавшись с дежурным, направился к выходу, и в это время его окликнули. Срочно вызывал начальник.

Гарев был встревожен:

— Только что позвонил председатель колхоза из Окунька, сообщил, что минут двадцать назад взорвалась изба Журавина. К сожалению, связь прервалась, и подробности выяснить не удалось. Выезжаем на место происшествия.

Гарев дал указание дежурному:

— Направить в Окунек «Скорую помощь» и расчет с ближайшего пожарного поста.

Журавин лежал на кровати, фельдшер бинтовала его обгоревшие руки.

В доме пахло гарью, дымом и сгоревшим порохом. Были видны несколько очагов пожара. Всюду валялись обгоревшие поленья дров, в трех метрах от печки лежала чугунная плита. Печь была полностью разрушена, кругом валялись кирпичи. На окнах висели обгоревшие шторы. От взрыва в двух окнах выбило стекла.

Журавин был возбужден, но смог рассказать:

— Я пришел домой с работы. Жена и дочь были еще в школе. Разжег дрова в печке, которые принес из поленницы, поставил чайник, а сам спустился в подполье взять варенье. В это время прогремел взрыв и страшный грохот. Я выскочил и увидел развалившуюся печь. Все на кухне и в комнате загорелось. Я начал тушить огонь, забежали соседи и стали мне помогать. Во время тушения повредил себе руки.

Если бы не помощь соседей, он один не смог бы потушить и дом его сгорел бы полностью.

При осмотре печки и уцелевших, но обгоревших дров обнаружено расколотое полено с просверленным вдоль него отверстием диаметром три сантиметра. Из отверстия исходил запах пороха и взрывчатки. Данное полено и послужило взрывным устройством.

Единственный человек в селе, кто неприязненно относился к Журавину, кто не раз высказывал угрозы в его адрес, был Шалов.

Гарев дал задание Круглову и Леонидову, а сам с Роговым пошел к Шалову.

Жена его недоброжелательно встретила сотрудников милиции:

— Мужа нет дома, он выехал вчера в город, когда приедет, тогда и приходите.

Гарев сказал Рогову: «Пригласите понятых, будем делать обыск».

Жена Шалова категорически отказалась открывать пристройки к дому, баню и гараж. Гарев проявил настойчивость, в гараже и бане пришлось взламывать запоры. В гараже из тайника были изъяты порох, взрывчатка, центровка диаметром 3 сантиметра для сверления вручную отверстий в дереве, а также лист бумаги, на котором имелись записи четырех лиц. Как в дальнейшем было выяснено, с ними он конфликтовал.

В пристройке было обнаружено и изъято пять центнеров зерна. Через два часа Леонидов занес в дом два полена, обнаруженных в поленнице дров Журавина, в них были смонтированы взрывные устройства, аналогичные взорвавшемуся в печке.

В час ночи Гарев собрал оперативную группу. Все последовательно доложили о результатах работы. Обобщив полученную информацию, Гарев дал указание:

— Круглов, продолжайте допрос свидетелей, запросите у медиков заключение о повреждениях, причиненных Журавину, запросите справку об ущербе, а также продумайте назначение экспертиз. Леонидов, исходя из списка фамилий, проведите работу по обнаружению в их поленницах аналогичных взрывных устройств. Рогов, займитесь кражей овса. Тогда мы не разобрались до конца, к тому же сейчас под навесом у Шалова мы изъяли зерно.

На следующий день Леонидов пригласил к себе тех лиц, кто был в списке у Шалова, показал им полено с вмонтированным в нем взрывным устройством и объяснил: «Вы должны просмотреть имеющиеся у вас поленницы дров, при обнаружении аналогичных сообщить мне, я их изыму».

Через час вовсем селе жители уже знали, что надо искать, и каждый самостоятельно осматривал свои поленницы дров.

У сторожа и бригадира тракторной бригады Ускова, числящихся в списке, изъятом у Шалова, были обнаружены подобные устройства.

Усков высказал предположение: «Шалов просил у него бензин для мотоцикла, он ему отказал. Затем стал замечать кражи бензина из бочек, об этом сказал Шалову, в ответ услышал угрозы в свой адрес, что сгорю вместе с бензином».

Шалова задержали на автовокзале, когда он приехал из города.

Его задержание и арест побудили жителей села рассказать о краже зерна с тока, которое у него изъято. На допросах он все отрицал, изворачивался.

Положительные заключения проведенных комплексных экспертиз, опознание ранее похищенной центровки одним из плотников, строящих ферму, и ряд других доказательств, в том числе показания свидетелей, дали возможность суду признать Шалова виновным и осудить к шести годам лишения свободы.

Вскоре после суда жена его заколотила досками окна в доме и уехала. Больше ее никто не видел на селе.

Ершистый характер Шалова породил конфликты с другими заключенными колонии. Спустя год с ним произошел несчастный случай со смертельным исходом. Он попал под вагонетку с кирпичом.

О Шалове на селе не вспоминали. Лишь старожилы, находясь в курилке около конторы, высказали изредка: «Что „Ёрш“ искал, то и нашел».

ВОЛК

Посвящаю моему первому начальнику Управления внутренних дел но Томской области генерал-майору милиции В.М. Пахаеву. Вы верили в нас, выпускников Омской школы МВД СССР, смело выдвигали на руководящие должности.

Мы учились у Вас умению работать с людьми, принципиальности, требовательности и заботе о подчиненных.

Милицейский «уазик» медленно полз, переваливаясь с одного бока на другой. Дорога была вся в ямах. После разлива реки Улым вода сошла неделю назад. Паром пустили, а дорогу еще не ремонтировали.

Большое село Бережок, основанное коренными жителями и переселенцами в XIX веке, располагалось в трёх километрах от реки на высоком яре. Вокруг села раскинулся мощный бор, простирающийся далеко на север.

Основная масса жителей села работала в леспромхозе. Заготавливали хвойный лес, разделывали его на плахи, тес, штакетник и по отдельным заказам на брус. Село жило своей жизнью, работали школа, два магазина, почта и фельдшерский пункт. По вечерам крутили фильмы в клубе, а по выходным молодежь устраивала здесь же танцы.

«Уазик» выехал к берегу реки, паром только что отчалил и будет обратно минут через 30–40. Следователь вышел из автомашины и стал закуривать, сержант-водитель сидел на своем месте. Волков увидел под сиденьем водителя охотничий нож, ногой пододвинул его к себе, пока не понимая, для чего он это делает. Как только он взял нож в руку, понял: надо бежать!

Ножом нанес удар в спину водителя, выскочил из автомашины, нанес удары ножом лейтенанту в грудь и шею, тот упал. Вытащил у следака пистолет из кобуры и, не оглядываясь, побежал от автомашины в лес.

Все здесь ему было знакомо, он знал каждый поворот реки и каждый бугорок. Все это исходил еще в детстве. Лишь дважды он выезжал из села на длительный срок. Первый раз на службу в армию, а второй раз — на пять лет за совершенный грабеж. Отмахав километра три, сел под деревом, отдышался. Вновь подскочил и побежал к селу, понимая, что его вскоре начнут искать. Надо заскочить домой, взять ружье, боеприпасы, продукты и скрыться в тайге.

Дом был закрыт, а со двора в щель в заборе увидел, как бежит участковый инспектор в контору, а затем туда же последовала фельдшер. Боясь, что его могут задержать, через огороды, прячась, ушел в лес, так и не взяв ружье и продукты. Направился по узкоколейке в лесосеку, зная, что в вагончике ночью будет дежурить его друг Славик. Там у него можно разжиться продуктами.

Паром причалил к берегу. Водитель автомашины киносети УАЗ-452 «буханка» съехал с парома, проезжая мимо милицейского «уазика», обратил внимание, что за рулем сидит сержант в крови, рядом на земле лежал лейтенант и тоже в крови. Он остановил автомашину, подошёл к водителю, тот, хрипя и брызгая кровью сказал:

— На нас напал преступник, которого мы везли в отдел милиции, порезал нас и завладел пистолетом.

Водитель погнал «буханку» в село, не обращая внимания на ямы. В конторе он застал директора леспромхоза, рассказал, что видел около парома и услышал от работника милиции.

Соснин пригласил в контору участкового инспектора и фельдшера, отправил их на автомашине киносети к парому, а сам позвонил начальнику милиции, передал ему всё, что услышал от водителя. Выслушав его, Гарев дал указание дежурному о подготовке к выезду:

— Со мной поедут Рогов, Климов и Круглов. Всем выдать пистолеты, а Рогову и Климову — дополнительно автоматы с одним боекомплектом.

— Направьте «Скорую помощь» на паромную переправу к селу Бережок;

— Доложите о происшествии дежурному по управлению внутренних дел и запросите кинолога с собакой.

Делая инструктаж оперативной группе, Гарев заметил:

— Наша задача задержать Волкова, если будет оказывать вооруженное сопротивление, вести огонь на поражение.

На паромной переправе фельдшер бинтовала лейтенанта, водитель-сержант сидел около автомашины, через бинты у него сочилась кровь. Здесь же был участковый инспектор. Он рассказал, что следователь допросил потерпевших и свидетелей, усадил Волкова в автомашину, а его не взял с собой для конвоирования. У следователя пропал пистолет, его вытащил Волков и скрылся в лесу.

Подъехала «Скорая помощь» и, оказав на месте посильную помощь, увезла раненых в больницу. Перед отъездом врач по рации дал указание: «Готовьте операционную».

Гарев распорядился:

— Следуем в контору. Климов, садись за руль «уазика», следуй за нами.

В пути Гарев сетовал:

— На инструктаже я ведь следователю Елкину высказал, что Волков хитрый и опасный преступник. После выполнения всех следственных действий доставить его в отдел милиции, обязательно надеть наручники, везти в «обезьяннике», для конвоирования взять участкового Елова. Следователь не выполнил моих указаний, при этом пострадали сам и сержант. Когда он повзрослеет и адаптируется к милицейской службе, ведь более года уже работает у нас после окончания юридического института и все продолжает играть в милицию.

Гарев обменялся с Сосниным о происшествии, попросил у него карту расположения леспромхоза и поселка. Он понимал, что Волков будет стремиться в село и в первую очередь к сожительнице, чтобы взять ружье, боеприпасы, продукты и тёплую одежду. В тот раз, когда совершил грабеж, он действовал по этой же схеме.

Гарев дал указание:

— Климов и участковый Елов следуйте к сожительнице Волкова. Проведите обыск, оружие и боеприпасы изъять. Останетесь в доме до утра, если появится Волков — задержать его.

— Круглов, допросите свидетелей о происшествии, посмотрите в папке у Елкина материалы по хулиганству Волкова, примите их к производству.

— Рогов, проведите опросы старожилов, установите тех, кто знает, где у Волкова заимка, а также места, где он может скрываться.

После этих распоряжений Гарев позвонил дежурному в отдел милиции:

— Собрать по тревоге личный состав, в резерве оставить смену, которая будет завтра дежурить. Выдать табельное оружие и на автобусе автошколы доставить в село Бережок.

Гарев рассматривал вместе с Сосниным карту, определяя, где в ночное время расставить засады. Мест оказалось немного, так как некоторые болота были еще заполнены водой от растаявшего снега.

Пришел участковый инспектор и стал рассказывать Гареву:

— Сожительница Волкова утверждает, что днем он ушел в контору получать деньги и не возвращался домой. Отыскали и изъяли ружье и боеприпасы к нему. Ружье дал ему друг Славик. Побеседовать с ним не представилось возможным, он уехал в лесосеку, сторожит там.

Гарев, выслушав Елова, сказал:

— Оставайтесь в засаде до утра, меньше светитесь, сожительнице Соньке запретите выходить одной из дома.

Явившийся в контору Рогов пояснил:

— Побеседовал со старожилами, некоторые знают, где у Волкова заимка, до избушки нас завтра проводит один из них. Назвали они и место, где Волков может скрываться. Все остановились на том, что он обязательно будет в лесосеке у своего друга Славика. Также определились, кто нас завтра поведет в лесосеку.

Гарева пригласили к телефону, дежурный докладывал:

— Автобус с сотрудниками выехал к вам. Из управления внутренних дел завтра выезжает к вам кинолог с собакой. Из инспекции по личному составу выезжает проверяющий по чрезвычайному происшествию. Лейтенанту сделали операцию, все прошло хорошо. Хирург сказал, что он выведен из строя месяца на два- три, а сержанту операцию не делали, сказали, что у него все и так заживет.

Последняя информация успокоила Гарева, он предполагал худшее.

Круглов посмотрел в папке у следователя Елкина материалы по хулиганству Волкова в конторе, наметил, что ещё надо сделать, приступил к осмотру милицейского «уазика» и допросу свидетелей по нападению на сотрудников милиции.

На улице начинались сумерки, когда прибыл автобус с сотрудниками. На инструктаже Гарев обратил внимание, что почти половина из них были легко одеты. Он попросил у Соснина полушубки и телогрейки для сотрудников. Утеплив их, провел инструктаж и расставил в засады вокруг села.

Гарев и Рогов ночью почти не спали. Утром, обмениваясь мыслями, пришли к выводу, что Волков ушел из села и ночью не появлялся.

Вместе с директором Сосниным организовали для сотрудников горячий чай и кашу. Гарев разрешил им подремать в конторе.

Волков из леса наблюдал за селом и, когда увидел автобус с ментами, не стал рисковать, где лесом, а где по узкоколейке пошел в лесосеку. Часа через два подошел к вагончику, заглянул в окошко, Славка был один. В вагончике было тепло, поели то, что привез с собой Славик, и он задремал. Рано утром его разбудил стук топора, это Славик готовил дрова на следующую ночь. Волков напомнил о себе:

— Я ухожу на день в лес, а ты будешь в селе, все пронюхай, привези побольше еды, ружье с патронами.

Днем он наблюдал за узкоколейкой — не появятся ли менты, и, убедившись, что Славик приехал один, ночью вышел к нему. Славик привез еды, но ружья не было, он пояснил:

— В селе менты ночью выставляли засады. У Соньки тоже засада, ружье у тебя изъяли, привезли розыскную собаку. Ты ночуй еще здесь и уходи, так как меня привлекут за помощь тебе.

Славик промолчал о том, что начальник милиции надавил на него и он рассказал о приходе Волкова в вагончик и что сегодня ночью он придет за продуктами. Гарев ему строго-настрого наказал: «Веди себя обычно, как начнется стрельба, падай на пол в вагончике или на землю, если будешь вне вагончика».

Гарев назначил Климова старшим группы и дал им инструктаж:

— Ночью скрытно выйти к вагончику в лесосеке, проводником у вас будет житель села Сергей Иванович. Вагончик взять в кольцо и рано утром предложить Волкову добровольно сдаться. Если он откроет огонь, то стрелять выше вагончика, там будет сторож.

Вторую группу возглавил Рогов, они уходили с проводником на заимку Волкова по кратчайшей дороге.

Гарев наказал:

— Костров не разжигать, не курить, не разговаривать, вести наблюдение по всем подходам к избушке. Если окажет вооруженное сопротивление, огонь вести на поражение.

Климов скрытно с сотрудниками милиции подошли к вагончику метров на двести, из трубы валил дым с искрами. Климов поблагодарил проводника и попросил его отойти по узкоколейке в сторону села: «Если услышите стрельбу, ложитесь между рельсов».

Начало светать, но солнца ещё не было. Сотрудники оцепили вагончик, находясь от него метрах в пятидесяти. Когда совсем рассвело, Климов, стоя за сосной, скомандовал:

— Волков, выходите, положите пистолет на землю, добровольно сдавайтесь, сопротивление бесполезно!

В вагончике кто-то заметался, выглядывая в окна. Климов еще раз повторил команду. Наступила пауза и тишина. Климов еще раз хотел повторить команду, но тут из вагончика выскочил мужчина и, стреляя из пистолета в сторону сотрудников милиции, побежал в лес. Климов и милиционеры окрыли ответный огонь, стреляя выше вагончика и удалявшегося мужика.

Он бежал, выбиваясь из последних сил, перепрыгивая пни и колоды, пробиваясь сквозь заросли нехоженой тайги.

За спиной уже не слышно автоматных очередей. Мысли работали постоянно, давая оценку происшедшему:

«Родился я под счастливой звездой, удалось прорваться сквозь такой заслон ментов, палили из пистолетов и автомата, и ни одной царапины». Уперся в болото, отыскал сухое место и упал, как подкошенный. Дышалось тяжело. В груди стоял комок, боль давила в левой части тела. Минут через тридцать отдышался, прислушался, кругом стояла тишина. Отошел от этого места в сторону с километр и стал двигаться к узкоколейке, прислушиваясь и осматриваясь по сторонам, нет ли погони за ним. Услышав шум мотовоза, крадучись подошел к железной дороге. Залег в кустах и стал наблюдать. Проехал состав, груженный лесом, который везли для разделки на нижний склад. Часа через два прошел мотовоз с пустыми вагонами на участок, где заготавливали лес. Ни в первом, ни во втором случаях на проходящих составах милиции он не увидел. Это сняло напряжение, он медленно встал, отошел километра четыре от узкоколейки, вышел на путик, известный ему одному, и пошел к избушке — зимовью.

Строили ее лет двадцать назад вместе с отцом, тогда все еще в жизни было, как у всех нормальных людей. Осмотрел пистолет, в нем осталось два патрона. Значит, прорываясь через заслон, выстрелил несколько раз в ментов, интересно, попал я в них или нет. Мысли вернули его в детство:

«Отец обучает, как снаряжать патроны, объясняет на кого охотятся с „жиганами“, картечью или мелкой дробью. Обучает стрельбе, установке капканов, умению ориентироваться в тайге и другим охотничьим премудростям. Вот они с отцом валят лес в тайге и ставят избушку — зимовье. В летнее время здесь заготавливали ягоды, орехи, грибы, которые сушили и варили. Зимой в период охоты в ней отогревались и жили порой по неделе и больше, не выходя из тайги».

Затем мысли перескочили в поздний период.

Вернулся из армии, работал в леспромхозе на трелевочнике, заготавливал лес на деляне. Женился, вначале с женой Сашкой жили в отцовском доме. Совместно с родителями сделали пристройку к дому и жили отдельно. Родилась дочка, старики в ней души не чаяли.

У соседа приобрел в рассрочку старый мотоцикл Иж-49. Радовался этому приобретению, мог быстро добираться до избушки, покосов, на рыбалку. Раздрай начался с того года, когда умер отец, а затем и мать, у обоих была проклятая болезнь — рак.

В этот же период к нему приехал в гости кореш Витька, с которым служил в армии. Кореш классно играл в карты, обучил этому и его. Бывало, за вечер они выигрывали приличные суммы, но сослуживцы денег не имели и рассчитывались с ними компотом или киселем.

Витек ему тогда говорил: «Это ремесло на гражданке нам пригодится, мы с тобой будем огребать приличные суммы».

За выпивкой в честь их встречи кореш предложил сыграть в карты, игра получилась. Витек пригласил его к себе и объяснил, какие ставки сейчас существуют. Кореш уехал, но его приезд запал в душу. Получив зарплату, поехал в областной центр, нашел кореша быстро. В этот же вечер пошли на одну квартиру, и Витек представил его как своего корешка. В течение трех месяцев несколько раз приезжал для игры в карты. В последние два раза ему не повезло, проиграл все деньги и дом, в котором жил с семьей. Больше играть в карты не ездил.

Кредиторы установили ему срок возврата долга. Оказывается, Витек был с ними заодно, встреч избегал. Время неумолимо бежало быстро, приближался срок выплаты картежного долга. Один из кредиторов приезжал к нему, сделал оценку жилого дома и предупредил: «Если долг не вернешь, то будет продан дом».

По ночам он не спал, вертелся, искал пути выхода из сложившейся ситуации. Жена не раз спрашивала, что мучает тебя, скажи, я попытаюсь помочь. Отмалчивался, а сам изучал, как ограбить кассира леспромхоза при получении денег в банке и завозе их для выдачи заработной платы рабочим. Вариант отпал, так как при поездке кассира в банк Соснин назначал для охраны двух мужиков с ружьями. Привезенные деньги старались выдать рабочим в этот же день, а если оставались, то запирали в металлическом ящике в кабинете директора, и помимо сторожа на ночь выставлялся кто-то из рабочих с ружьем.

Решил ограбить почтовую автомашину. Специально выезжал в райцентр, изучал и наблюдал загрузку, уточнил, когда везут деньги для выдачи пенсий, кто сопровождает. Изучил дорогу, где автомашина из-за ям шла медленно. В намеченный день на мотоцикле выехал из села, спрятал его в лесу и вышел к дороге. Несколько часов ждал в кустах. При появлении почтовой автомашины натянул маску на лицо и, когда машина шла медленно по ямам, заскочил на ступеньку, открыл дверцу, из-за руля выкинул водителя на дорогу. Ехавший в кабине сопровождавший стал оказывать сопротивление. В ходе борьбы он стащил с головы маску, но мужика он всё же вытолкнул на дорогу. Погнал автомашину по ямам, затем свернул в лес. Остановился, проверил все мешки, почту не трогал, деньги забрал.

Пересчитал, их было немного, хватало лишь для погашения половины картежного долга. Автомашину бросил, вышел к мотоциклу и на нем уехал домой.

Жена была на работе в детском садике, дочка в школе. Деньги спрятал в сарае. Взяв ружье, продукты, ушел в тайгу. Через неделю в ночное время пробрался к дому, убедившись, что нет засады, зашел. Жена плакала, просила пойти к участковому и повиниться. Милиция тебя разыскивает за ограбление почтовой автомашины.

Но он, набрав продуктов, ушел в тайгу. Вскоре его обложили менты на одной поляне, успел дважды выстрелить, когда перезаряжал ружье, его повязали. Хорошо, что никого не убил и не ранил, на следствии и в суде говорил, что стрелял в воздух вверх. Дали ему пять лет, отбыл наказание полностью от звонка до звонка.

Жена перестала писать на втором году отбытия срока. В последнем письме сообщила, что с ним развелась, дом продала, этими деньгами рассчиталась по иску и его картежным долгом. Для них с дочерью он больше не существует.

Освободившись, вернулся в свое село, жену и дочь искать не пытался. Стал сожительствовать с Сонькой. Селяне старались с ним не встречаться, не здоровались, проходили мимо, дали ему кличку «Волк».

На работу его взяли в леспромхоз лишь сучкорубом. Это его бесило, но директор был неумолим и не давал согласия о переводе его на трактор. Дружбу завел в селе со Славиком, он также ранее был судим за истязание своей семьи. Он сторожил в лесосеке трактора, бензопилы и горючее. С ним они частенько выпивали.

Два дня назад при получении зарплаты устроил скандал с кассиршей, ударил ее несколько раз. Соснин стал его успокаивать, ударил и его несколько раз по голове попавшим под руку пресс-папье. Все, крича, выскочили из конторы, подбежали мужики и скрутили его. Вызвали фельдшера, она оказала помощь кассирше и забинтовала голову директору. Участковый инспектор закрыл его в «холодной» комнате здесь же в конторе. Соснин позвонил начальнику милиции. Через час приехал следователь лейтенант, стал допрашивать потерпевших и свидетелей. Беседуя с директором, он высказал: «Волкову за это дадут лет пять лишения свободы». Опять колония, унижения, соображал он, поэтому решил бежать. Сделать это надо сегодня. При допросе вину признал, каялся, просил следака оставить его на подписке о невыезде. Следователь на его просьбу ответил:

— Приедем в отдел милиции, я доложу Гареву, и он примет решение.

Волков помнил начальника милиции, когда его задерживали за грабеж и он стрелял по милиционерам, Гарев сказал ему: «Если ты хотя бы ранил кого-либо из работников милиции, мы тебя здесь бы в тайге и похоронили». Встреча с ним ничего хорошего не сулила. Это еще раз подтвердило его мысли бежать и бежать…

При посадке его в милицейский «уазик» участковый предложить надеть наручники, разместить его в «обезьяннике» и хотел принять участие в конвоировании. Следователь все это отверг и не послушал участкового Елова. «Уазик» поехал в сторону реки. Волков подумал: «Все складывается в его пользу». На паромной переправе он начал действовать.

Обуреваемый этими мыслями, подошел к избушке-заимке, день клонился к вечеру. Осмотревшись кругом и не заметив ничего подозрительного, пошел к избушке. Зашел на крыльцо, сзади раздалась автоматная очередь, пули впились в бревна выше головы, и раздалась команда: «Пистолет на землю и руки вверх!». И еще раз застучали пули в стену выше его головы. От неожиданности и внезапности такого напора он присел и выстрелил себе в голову, как подкошенный, упал на крыльцо. Рогов поднял пистолет, в патроннике был еще патрон, а магазин был пустой.

После вскрытия изъятую пулю и пистолет отправили на баллистическую экспертизу, которая дала заключение: «Смертельный выстрел произведен из пистолета, похищенного у следователя Елкина».

Тело Волкова забрала сожительница Сонька и похоронила его. На похороны никто из жителей села не пришел. Даже друг Славик сослался на то, что он болен. Когда старожилы вспоминают о нем, то слышишь от них: «Жил и умер, как волк, одиноким».

Инспекцией по личному составу была проведена служебная проверка, действия сотрудников милиции при задержании Волкова признаны правомерными. После выздоровления следователь Елкин уволен из органов внутренних дел. Сержант водитель продолжил службу в милиции.

КРАСАВЧИК

Посвящаю сотрудникам уголовного розыска, следователям, криминалистам органов внутренних дел и другим — тем, кто в любое время суток, в любую погоду приходил и приходит на помощь гражданам и, не считаясь с личным временем, в ущерб своему здоровью, а порой рискуя жизнью, раскрывает совершенные преступления и задерживает преступников.

Пурга длилась около недели. Внезапно она началась, так же и прекратилась, наделав немало бед. Практически все дороги забило снегом. Невозможно было проехать из райцентра до центральных усадеб хозяйств.

Начальник дорожного участка Лесов давал последние указания трактористам, выезжавшим на расчистку дорог:

— Каждый едет на свой маршрут. В первую очередь расчищать заносы на дорогах, карманы для разъезда автомашин делать по старым местам.

Бульдозерист Сапов на своем маршруте на село Дубрава работал пятый год. Он знал, где на трассе быстрее образуются заносы, поэтому работал споро и к обеду расчистил уже семь километров. На восьмом километре трассы он, делая карман, спихивал трактором снег в сторону и увидел в снегу руку человека. Остановил трактор, подойдя ближе, обнаружил в снегу труп человека. Об этом по рации сообщил диспетчеру.

Лесов позвонил начальнику милиции Гареву. Дежурный передал указание начальника Рогову, Круглову и Климову:

— Быть около дежурной машины для выезда на место обнаружения трупа.

Из снега был откопан замерзший труп женщины, на голове, лице и руках которой было множество рассеченных ран.

Гарев, осмотрев труп, высказал:

— Смерть была насильственной. Круглов и Климов, делайте осмотр места обнаружения трупа, а также необходимо вокруг метров на двадцать перелопатить снег с целью выявления предметов или вещей, имеющих отношение к убийству. Рогов, доставляешь труп в морг и работаешь совместно с судебно-медицинским экспертом.

По просьбе Гарева начальник дорожного участка прислал рабочих с лопатами. Под руководством Климова они перекидывали снег, очищали площадку.

Метрах в пятнадцати от места, где был труп, в снегу обнаружена сумка, в ней находились женские вещи, студенческий билет на имя Поповой Марии и билет на автобус.

На следующий день Гарев собрал группу и, выслушав каждого, определил:

— Рогов, продолжаешь работать в морге с судмедэкспертом, делаете осмотр трупа, наличие повреждений на нем, характер их, определите причину смерти. Тщательно проведите осмотр одежды. Все необходимо сфотографировать и приложить к акту экспертизы.

— Климов, у тебя что есть по без вести пропавшим?

Климов пояснил:

— Три недели назад ко мне обратился Попов, житель села Дуброва, у них пропала дочь — студентка второго курса педагогического университета. Вместе с ним мы съездили в вуз. В деканате нам пояснили, что она сдала все экзамены и уехала к родителям. В общежитии практически никого не было, все разъехались на каникулы, в том числе и проживавшие с ней в одной комнате. Другой информации не имею.

Гарев обратился к Климову:

— Пригласите ко мне Попова.

В беседе последний рассказал:

— Дочь звонила им, что она все сдала и завтра во второй половине дня выезжает на автобусе до райцентра, ночевать пойдет к тете — это моя сестра, а утром на автобусе поедет домой. Однако ночевать она к ней не приходила и не появилась дома.

Слух, что обнаружен труп женщины, быстро распространился по райцентру.

К Гареву обратились две девушки-студентки:

— Когда мы услышали о трупе, позвонили родителям Маши. Они сказали, что дочь не приезжала на каникулы домой. Услышав это, мы сразу приехали к вам. Мы вместе с Машей три недели назад ехали в автобусе из города до райцентра. Попова нам говорила, что пойдет ночевать к тете, а завтра утром поедет домой.

— Откуда вы ее знаете? — спросил Гарев.

— Учились в одной школе в девятом и десятом классах. После окончания школы мы поступили в Томский государственный университет, а Маша поступила в педагогический, она пошла по стопам родителей, они оба учителя и работают в школе. В городе мы встречались редко. Учеба занимала почти все свободное время.

Гарев поблагодарил девушек, пригласил Круглова:

— Допросите подробно студенток, особенно по связям Поповой в городе и здесь в районе, выясните, у кого из ее знакомых есть автомашина или они работают водителями.

Утром следующего дня Гарев собрал всю оперативную группу.

Докладывал Рогов:

— Характер повреждений на теле, а также осмотр одежды дают основания выдвинуть версию о попытке изнасилования, а затем убийства. Потерпевшая оказала активное сопротивление. На пальто вырвана верхняя пуговица вместе с материалом, разорвана одежда, плавки, отсутствует одна сережка в ухе. На теле множество синяков и рассеченных ран на голове, шее и руках. Смерть наступила от нанесенного острым предметом сильного удара по голове, от чего раскололся череп и поврежден мозг. По характеру ран можно судить, что нанесены они острой лопатой или лезвием топора.

Гарев уточнил:

— Одежду всю изъял, а также мазки крови с тела потерпевшей и содержание под ногтями, ведь она оказывала сопротивление?

— Да, мы все это сделали совместно с экспертом.

Круглов пояснил:

— Студентки назвали двоих знакомых, проживающих в райцентре и имеющих автомобили, а в городе они не знают знакомых Поповой.

Гарев выслушал доклады и вслух стал размышлять:

— Потерпевшая приехала в райцентр из города на автобусе. Это подтверждают ее подруги, водитель автобуса и другие пассажиры, а также билет, обнаруженный в сумке. К родственникам ночевать она не пришла. Труп ее обнаружили на восьмом километре трассы на село Дубрава. Исчезновение и убийство ее связаны с автомашиной, которой управлял знакомый. В его автомобиль она села добровольно. Если бы ее сажали силой, она бы сопротивлялась и кричала, кругом были еще люди, приехавшие на автобусе, и встречавшие. Мы допросили около десяти человек. Никто из них не сообщил нам ничего подобного. Исходя из этого, нам необходимо сделать следующее: Рогов, совместно с ГАИ проверяешь лиц, имеющих автотранспорт, в первую очередь — знакомых Поповой, а также привлеченный в хозяйства для вывозки перегноя на поля, а затем расширяйте проверку по району; Круглов, проведешь с родителями опознание трупа потерпевшей и работайте с вещественными доказательствами по назначению экспертиз. Мы с Климовым выезжаем в город для работы в педагогическом университете. Связь поддерживаем через дежурного по управлению внутренних дел.

О том, что обнаружен труп девушки около дороги, ведущей в село Дубрава, Поповы слышали, но все еще надеялись, что это не их дочь. Опознание показало обратное — это их Маша.

Хоронили ее всем селом. На похороны приехали учителя из средней школы райцентра, где училась Маша. Многие из них знали ее родителей по совместной учебе в университете.

Игорь учился в торговом институте. Родители — оба инженеры, работали на закрытом заводе. Семья материально была обеспечена предостаточно. Сын у них был один, и его чересчур баловали, ни в чем ему не отказывали. По окончании первого курса института купили ему автомашину «Жигули-2108». Мать не могла на него налюбоваться, он сильно походил на свою красавицу-бабушку. Тонкие черты лица, цвет глаз — как две смородинки, на щеках — ямочки. Неслучайно во дворе мальчишки дразнили его: «Красавчик!» Так это прозвище к нему и прилипло.

К восемнадцати годам он познал все прелести секса. Был настойчивым и наглым. Добивался всегда своего.

В педагогическом университете, узнав, с каким вопросом к ним обратились сотрудники милиции, оказывали посильную помощь. Организовали встречу с девушками, которые проживали в общежитии в одной комнате с Поповой.

Гарев попросил их:

— Охарактеризуйте Машу, ее знакомых парней, особенно имеющих автомашины.

Девчонки по-очереди дали положительную характеристику:

— До текущего года она ни с кем не встречалась, но в последнее время у нее появился парень.

Одна девушка рассказала:

— В январе, в период сдачи экзаменов, я занималась в комнате и обратила внимание, как после шести часов вечера Маша часто выглядывала в окно, словно ждала кого-то, и, увидев его, быстро оделась и вышла на улицу. Там она подошла к парню, они обнялись. Затем они сели в автомашину и уехали. Вернулась Маша поздно. На мой вопрос, что это ее парень, она ответила:

— Да, он учится в торговом институте, на третьем курсе автомашину ему подарили родители.

Больше она ничего о нем не рассказывала.

После беседы с девушками Гарев поблагодарил их и дал поручение Климову:

— Необходимо установить этого парня, но сделать так, чтобы он не знал, что им интересуются, а я еду в управление и свяжусь с отделом.

Круглов докладывал:

— Опознание трупа проведено. Поповы опознали свою дочь. Работаю согласно плану.

Рогов пояснил:

— Мы проверили весь привлеченный автотранспорт и знакомых Поповой, имеющих автомашины. Все имеют алиби. Работая в хозяйствах по трассе на село Дубрава, установили одного водителя, который нам рассказал, что в день убийства в десятом часу вечера он вез на автомашине товар из города в сельпо и на восьмом километре трассы увидел легковой автомобиль марки «Жигули-2108 или 2109», который стоял с включенными подфарниками. Мы выехали с ним на то место, и он указал карман, где обнаружен труп девушки.

— Продолжайте проверять автотранспорт, а мы еще поработаем в городе.

При встрече Климов рассказал:

— Я обратился в деканат торгового института с версией, что две недели назад легковой автомашиной при въезде к институту была сбита девушка и она лежит в больнице, мы ищем автомобиль, и нам необходимо знать, кто имеет в институте легковые автомобили. Мне назвали шесть фамилий, из них двое — студенты. Декан третьего курса высказал, что оба студента учатся на его факультете, но в разных группах — Петров Иван имеет автомашину «Жигули-2106», а Семкин Игорь — «Жигули-2108». После каникул Семкин не появлялся на занятиях. Родители его мне пояснили, что он болеет. Декан дал мне адреса этих студентов и преподавателей, имеющих легковые автомашины.

Гарев высказал:

— Ты проверяешь Петрова, а я — Семкина. Необходимо встретиться со студентами групп, в которых они учатся, по месту жительства поработать с участковым и уголовным розыском.

При встрече Климов докладывал Гареву:

— По месту жительства и учебы Петрова характеризовали положительно.

— А вот по Семкину обратное, — заметил Гарев. — «Красавчик» — так называли его девчонки в группе, он какой-то маньяк сексуальный, склонял к совершению полового акта нагло, если ему отказывали, избивал свою жертву. Особенно он это стал проявлять, когда у него появилась автомашина, и он в ней насиловал девчонок. На него было несколько заявлений, но на следующий день потерпевшие забирали их, объясняя, что все происходило по обоюдному согласию. Родителям его это стоило немалых денег, которые они передавали заявительницам. Так он уходил от ответственности и продолжал свое.

Гарев и Климов приехали совместно на встречу с участковым инспектором. Узнав цель их визита, инспектор заметил:

— Недели три назад во дворе дома встретился Сем- кин, лицо его было сильно поцарапано. Я еще тогда подумал, что его разрисовала очередная жертва секса. После той встречи я его больше не видел. Где его гараж, я знаю и покажу, а вот номера автомашины не знаю.

Гарев задумался, затем позвонил в ГАИ, представился и, назвав пароль, попросил уточнить марку и номер автомашины, зарегистрированной на имя Семкина Игоря. Через несколько минут ему ответили:

— Автомашина «ВАЗ-2108», — и назвали номер.

Гарев обратился к участковому:

— Номер и марку автомашины ты теперь знаешь, надо тебе прийти к родителям Игоря и объяснить свое посещение тем, что получил задание ГАИ о проверке его автомашины, ибо две недели назад была сбита женщина, а автомашина скрылась. Один очевидец показал, что это была легковая автомашина с номерами, как у вашего сына, мне необходимо его опросить и осмотреть автомашину на предмет внешних повреждений.

Мать Игоря пояснила:

— Сына нет дома уже три недели, он находится у бабушки в селе Ижерск в соседней области, ухаживает за ней, так как она болеет. Три недели на его автомашине никто не ездит, и стоит она в гараже.

Так как время позднее, договорились осмотреть автомашину завтра утром.

Гарев, выслушав участкового, попросил его:

— Сейчас ты покажешь нам гараж Семкина. Завтра утром без нас не осматривай автомашину.

Прибыв в управление внутренних дел, и, несмотря на позднее время, Гарев позвонил начальнику Ижерского отдела милиции, они учились в одной группе в Высшей школе МВД, попросил его:

— В Ижерске по адресу Щорса, 4, у бабушки находится ее внук Семкин Игорь из нашего города, его надо задержать, а я сейчас на автомашине отправлю своих сотрудников за ним. Часа через три-четыре они будут у тебя и заберут его.

Гарев обратился к Климову:

— Разговор слышал, бери автомашину и вместе с Роговым выезжайте в Ижерск, заберите Семкина и доставьте его в наш отдел милиции.

Минут через тридцать из Ижерска позвонили Гареву:

— Семкина задержали. Мы его пригласили в отдел под предлогом длительного проживания без временной прописки.

Утром Гарев пришел рано к гаражному кооперативу, где был бокс «Красавчика». До прихода участкового инспектора он успел побеседовать с несколькими лицами. Самое ценные показания он получил от председателя кооператива, который рассказал:

— Игоря он видел последний раз три недели назад, он с ведром приходил к нему набрать воды, так как кран вмонтирован только у него в боксе. Лицо его было все поцарапано. Я еще подумал, какая-то хорошо его разукрасила. Он, набрав воды, ушел к себе в бокс. Я заглянул к нему, он мыл внутри автомашины заднее сиденье.

Подошел участковый инспектор и вскоре отец Семкина Игоря. Он открыл ворота бокса, автомашина стояла в гараже. Участковый осмотрел ее снаружи и высказал:

— Никаких внешних повреждений нет, так я сообщу в ГАИ.

Гарев обратился к отцу Игоря Семкина:

— Это автомашина вашего сына?

— Да, это его автомашина.

— Кроме сына, на ней кто-либо ездит?

— Нет, на ней ездит только сын.

— Когда он на ней последний раз выезжал?

— Недели три назад, то есть перед тем, как ему уехать к бабушке в Ижерск.

— В его отсутствие автомашину никто не брал?

— Нет не брал, она уже три недели стоит в гараже.

Гарев представился Семкину, показав ему служебное удостоверение, и высказал:

— Нам надо осмотреть автомашину. Просьба к вам присутствовать при осмотре.

Минут через пять подъехала из управления оперативная группа и приступила к осмотру. Участковый пригласил понятых.

Эксперты при осмотре внутри салона обнаружили бурые пятна, похожие на кровь, на переднем и заднем сиденьях, видно было, что они замывались. Под ковриком была обнаружена пуговица от пальто, вырванная вместе с материалом, а также сережка. В багажнике лежала лопатка, изготовленная из титана. На черенке и самой лопате были замытые бурые пятна.

Эксперты изъяли все вещественные доказательства, а также отпечатки пальцев рук на дверках автомашины и стеклах. В дальнейшем по ним Круглов назначил около десятка экспертиз.

Автомашина и гараж были опечатаны.

Первый допрос Игоря Семкина проводили Гарев и Круглов, он все отрицал, в том числе и знакомство с Марией Поповой. По мере поступления заключений экспертиз и тактически правильного их применения при допросах Семкин стал частично признаваться.

Так, по заключению дактилоскопической экспертизы, определившей множество отпечатков пальцев рук Поповой на дверках и стеклах его автомашины, он пояснил:

— Да, с Марией он познакомился на Новый год, и она с ним ездила на его автомашине, поэтому отпечатки ее пальцев рук на дверках и стеклах.

После предъявления всех заключений экспертиз, допросов свидетелей, в том числе и его бабушки, которая пояснила, что внук к ней приехал с сильно поцарапанным лицом и сказал, что поживет у нее, пока не заживут все раны, Семкин стал рассказывать.

С Марией Поповой он знаком меньше месяца. Она неоднократно каталась с ним на его автомашине. При попытках совершения с ней полового акта она отказывала и заявляла, что заявит в милицию, если он ее изнасилует. Он пошел на хитрость. Узнав, когда она едет к родителям на каникулы, приехал в райцентр и дожидался прихода автобуса. Мария вышла из автобуса с двумя девушками и, распрощавшись с ними, пошла по улице одна. Он догнал ее на автомашине, что ее сильно удивило. Но, когда предложил поехать к ее родителям домой и познакомиться с ними, согласилась и села в автомашину. От райцентра отъехали не более десяти километров. Он съехал с трассы в карман и стал добиваться от нее согласия на совершение полового акта. Получив отказ, полез нагло и хотел взять ее силой. Она сопротивлялась, царапалась. Это его обозлило. Он ударил несколько раз по голове, она стихла. Стал расстегивать пальто и одежду на ней, она очнулась и стала вырываться и пытаться выскочить из салона автомашины. Все время высказывала, что заявит в милицию. Ей удалось выскочить, и она стала убегать. Догнав, он сбил ее с ног и стал пинать ногами. Она стихла совсем.

— Чем вы наносили ей множество рубленых ран и зачем делали это? — спросил Круглов.

— Боясь, что она может очнуться, взял в автомашине лопатку и ею нанес около десяти ударов по голове, рукам и шее. Убедившись, что она мертвая, оттащил ее в сугроб, а вещевую сумку забросил в снег. На следующий день замыл в салоне автомашины и на лопатке следы крови. Лицо у меня было все поцарапано. С матерью решили, что мне надо уехать к бабушке в Ижерск и там находиться, пока все не заживет. Мать так и думала, что меня поцарапала очередная девушка при попытке совершения с ней полового акта.

Судебно-психиатрическая экспертиза признала его вменяемым.

Семкина осудили к пятнадцати годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Вскоре после суда, избегая позора, родители его выехали из города.

Года через два Гарев, будучи по служебным делам в колонии, поинтересовался о Семкине.

Ему ответили:

— Заключенные не любят тех, кто осужден за убийство с изнасилованием. Совершают с ними изощренные издевательства, не выдержав которые, «Красавчик» повесился. Родители отказались забирать его тело, колония похоронила его.

БУРИЛЬЩИК

Посвящаю буровикам Туганской геологоразведочной партии, с кем в юности мне пришлось трудиться около трёх лет сменным буровым мастером колонкового бурения.

Мы честно выполнили свою работу, открыв Туганское месторождение залежей титана.

Круглов проснулся от телефонного звонка, глянул на часы: было начало пятого. Поднял трубку, знакомый голос дежурного по отделу милиции сообщил:

— Несколько минут назад в больницу привезли в тяжелом состоянии мужчину, у него большая рана на голове. Гареву я доложил, он сказал, чтобы вы выехали в больницу и побеседовали с потерпевшим, сейчас его готовят к операции. Машина стоит около вашего дома.

Круглов старался тихо собраться, но в доме все уже проснулись. Как всегда, жена готовила кофе. Выпив его на ходу, он взял папку с бланками, которая у него для таких случаев всегда была дома.

Минут через десять они были в больнице. Хирург Литовский разрешил побеседовать.

Потерпевший пытался что-то сказать, Круглов лишь понял:

— Буровая вышка, автомашина, двое и кусок трубы.

Зашел хирург, потерпевшего увезли в операционную. Медицинская сестра пояснила Круглову, что потерпевшего привез мужчина на своей автомашине и пояснил им, что подобрал его около буровой вышки.

— Вы хоть записали его данные? — спросил Круглов.

Медсестра записала данные на листок и передала следователю.

Круглов позвонил Гареву и пояснил ситуацию. Начальник милиции выслушал, а затем сказал:

— К девяти часам сбор у меня, а я сейчас через дежурного приглашу Рогова, Климова, а также руководителя организации, кому принадлежит буровая.

Оперативная группа в назначенное время собралась у Гарева. Здесь же присутствовал старший буровой мастер «Водхоза» Сидоркин, так его представил начальник милиции, он здесь старший, а головная организация у них в областном центре. Гарев проинформировал всех о происшествии и добавил:

— Операция еще не закончилась. Хирург высказал опасение о возможности летального исхода, так как удар был сильным, расколоты кости черепа и поврежден мозг. Врачи делают все, чтобы спасти ему жизнь.

Сидоркин пояснил:

— «Водхоз» в районе имеет одну буровую вышку «ЗИВ-150», мысейчас бурим скважину около мичуринских участков, недалеко от райцентра. У нас с садоводческим товариществом заключен договор. Пробурив скважину, устанавливаем все оборудование, делаем прокачку воды, а затем прокладываем трубы, свариваем их и даем воду к каждому участку.

Работаем мы здесь уже две недели. Три дня назад у дизеля полетела топливная аппаратура, ее отдали в ремонт. Это время буровая не работала. Охраняли ее рабочие, там у нас вагончик, и в нем находился сторож.

Гарев, выслушав Сидоркина, распорядился:

— Круглов и Рогов, вместе с Сидоркиным работаете на буровой.

— Климов, возьми данные о мужчине у Круглова, найди его, и подъезжай с ним к отделу, поедем на буровую.

Подъехав к буровой вышке, они увидели, что двери в вагончике были раскрыты, на земле валялся кусок трубы около метра длиной. При осмотре Круглов увидел на нем бурые пятна, похожие на кровь. Рядом с куском трубы на земле было пятно бурого цвета, похожее на кровь.

Сидоркин осмотрел буровую, оборудование для бурения — штанги, шарошки, обсадные трубы и заявил:

— Пропали САГ (сварочный агрегат) и все трубы около трехсот метров для прокладки водопровода, вчера они были на месте, с буровой я уехал в седьмом часу вечера.

Круглов заканчивал осмотр места происшествия, изъял кусок трубы, с земли часть бурого пятна и с места, где лежали трубы, — рукавицы-верхонки, предполагая, что их мог бросить кто-то из преступников.

Рогов в это время ходил по мичуринским участкам и беседовал с их хозяевами.

Подъехали Гарев, Климов, и с ними был мужчина. Они вышли из автомашины, подошли к буровой вышке. Мужчина назвался Орешкиным и пояснил:

— Мой мичуринский участок метрах в двухстах от буровой (показал на него). Ночью я спал, сквозь сон услышал гудение автомашины, которая подошла к буровой. Я встал и стал смотреть в сторону автомашины. Из кабины вышли двое мужчин и стали грузить трубы в кузов, при этом сильно гремели ими. Зная, что они приготовлены для наших мичуринских, а тут ночью их берут, значит, воруют, я скрытно вдоль забора подошел к ним метров на сто и определил: автомашина «ЗИЛ» с деревянным кузовом, номера не видел. В это время из вагончика вышел сторож и стал на них шуметь: «Зачем воруете?».

Они оба подошли к нему и тот, что поменьше ростом, ударил сторожа по голове куском трубы, да так, что был слышен удар, сторож упал на землю. Они догрузили трубы, зацепили за автомашину САГ (сварочный агрегат) и уехали. Я подбежал к сторожу, он стонал от боли. Я взял свою автомашину «Жигули» и отвез его в больницу.

Круглов задал вопрос:

— А опознать этих мужчин вы сможете?

— Нет, было темно. Единственное — один был выше другого, — ответил Орешкин.

Гарев поблагодарил его за оказанную помощь и тут же определил:

— Рогов, заканчивайте опрос мичуринцев и, подключив ГАИ, ищите автомашину ЗИЛ с деревянным кузовом, сначала в нашем районе, а затем и в соседних.

— Климов, в нашем и двух прилегающих районах просмотрите мичуринские участки на предмет обнаружения труб и сварочного агрегата. Побеседуйте об этом с председателями садоводческих товариществ.

— Круглов, делайте до конца осмотр места происшествия, допрашивайте свидетелей. Вернувшись в отдел милиции, поработайте с хирургом, подготовьте и отправьте ориентировки в отделы милиции нашей области, а также в управления внутренних дел соседних двух областей. Сбор оперативной группы завтра в девять утра.

На следующий день в назначенное время собрались у начальника милиции, докладывали по порядку, как сидели за столом. Первым доложил Круглов:

— Хирург пояснил, что потерпевший находится в «коме», сколько он будет в таком состоянии, определить невозможно. Установлена фамилия потерпевшего — Смолин, работает в «Водхозе» второй месяц и весь период на этой буровой. Семье сообщили о случившемся. Ориентировки отправили по всем адресам.

Круглов сделал паузу и высказал предложение:

— Считаю, надо выехать в областной центр и в «Водхозе» отработать всех работающих и уволенных за последний год, особенно тех, кто уволен по отрицательным мотивам.

— У нас в районе, — доложил Рогов, — три автомашины ЗИЛ с деревянным кузовом и все в Сельхозтехнике, но они стоят неделю на приколе, нет работы для них.

— Отработаны садоводческие общества в нашем и Асинском районах, — доложил Климов. — Результаты отрицательные. Сейчас работаю по мичуринским в Торском районе.

Гарев, выслушав всех, наметил программу дальнейшей работы:

— Поддерживаю Круглова, выезжай в «Водхоз» и проведи там комплексно всю работу. Если потребуется, оставайся на следующий день, я позвоню в нашу гостиницу и закажу тебе место. Заодно попутно отвези вещественные доказательства экспертам, пусть поищут на куске трубы отпечатки пальцев рук.

— Рогов, выезжайте в областное ГАИ, я позвоню начальнику Крючкину, чтобы помогли тебе. Сделайте выборку наличия автомашин ЗИЛ с деревянным кузовом по районам области. В районы, где они имеются, по линии ГАИ направьте ориентировки — задания на отработку водителей, поиск сварочного агрегата и труб.

— Климов, продолжайте отработку садоводческих обществ. Я, — продолжал Гарев, — связываюсь с областным управлением и выясняю, имели ли место аналогичные преступления в области, раскрыты они или нет, и попрошу дать нам подробную информацию.

В «Водхозе» Круглов выяснил, что у них четыре буровые установки, все работают в районах области: две — в райцентрах и две — на мичуринских участках, одна из них — на ремонте. Всего работающих в «Водхозе» около 80 человек.

Директор высказал, что все мужики работают неплохо, ничего отрицательного о них сказать не может. В документах отрицательных записей нет. За последний год уволены двое, в карточках отмечена причина увольнения «по собственному желанию».

Круглов из бесед со старшими мастерами и буровиками выяснил, что не все так хорошо, как его информировал директор. Работа в полевых условиях разъездная, порой на целый месяц с отрывом от семьи. Поэтому приходится брать на работу не лучших людей, ранее судимых, выпивох и склонных к воровству. Прошло пять месяцев в этом году, и уже уволены два человека — Сливин и Кетов.

Круглов вновь обратился к лицу, занимавшемуся кадрами, попросил на этих лиц карточки и другие материалы. Кадровик пояснил:

— Сливин пришел к нам из города Стреж, где он работал на буровой. Там совершил кражу солярки, и ему предложили уволиться. Мы его взяли на работу, на буровой долго не было помощника бурильщика, к тому же он имел документы сварщика и занимался между сменами сваркой труб. Он у нас украл с буровой трубы и продал их. Мы его уволили примерно полгода назад. Родом он из города Анжер соседней области. Кто-то мне говорил, что видел его неделю назад у нас на базе «Водхоза».

— Второй, Кетов, уволен за прогулы на почве пьянства, живет где-то в северных районах.

Через два дня вся оперативная группа собралась у Гарева. Круглов докладывал:

— В «Водхозе» я все сделал, взял документы о стоимости похищенного, паспорт на сварочный агрегат. Появилось лицо, некий Сливин, его надо отработать. У нас он выписался в город Анжер, находящийся в соседней области. Все данные на него имеются.

— В областном ГАИ, — сказал Рогов, — сделали выборку автомашин ЗИЛ с деревянным кузовом. В основном они у нефтяников на севере и в областном центре, запросы направили.

Климов доложил:

— Отработка мичуринских участков вокруг областного центра показала, что водопроводы во всех проверенных участках сделаны два-четыре года назад. Я составляю карту и буду продолжать проверять.

Гарев проинформировал оперативную группу:

— Потерпевший находится в прежнем состоянии, приехала его жена и находится в больнице. Из управления дали отрицательный ответ, в области аналогичных преступлений не было.

Сделав паузу, он продолжил:

— Круглов, дайте мне все данные на Сливина и готовьтесь вместе с Роговым выехать в Анжер.

Через тридцать минут Гарев пригласил к себе Круглова и Рогова:

— Из Анжера позвонили, Сливин прописался у них, работает сварщиком в одном автохозяйстве, он ранее судимый за грабеж. Отбывал наказание в своей области. После освобождения выехал к нам в город Стреж. Приедете в отдел, обратитесь к начальнику милиции, вам окажут помощь.

Город Анжер расположен в восьмидесяти километрах от границы с нашим районом, дорога, хоть и гравийка, но доехали хорошо. На месте зашли к начальнику, он их сразу принял. Выслушав Круглова, пригласил инспектора уголовного розыска Александра Иванова, познакомил и сказал:

— Цель приезда — отработка Сливина, его подозревают в разбойном нападении, при котором похищен сварочный агрегат и трубы. Окажи им помощь, ты Сливина знаешь, привлекал за грабеж.

Обменявшись мнениями, Круглов предложил легенду, по которой Иванов уточняет в автохозяйстве наличие автомашин, сварщика и просит оказать помощь его другу.

Александр знал директора автохозяйства. Обменявшись ни к чему не обязывающими фразами «Как жизнь, как дела?», обратился к директору с вопросом о наличии в автохозяйстве автомашин ЗИЛ с деревянными кузовом.

— Таких машин у нас две, — ответил директор.

— Кто водители на них? — спросил инспектор.

— Связкин, а второй Рунышков, оба положительные парни. Рунышков сейчас в командировке и будет через два дня.

Александр продолжил:

— А ты можешь на завтра выделить автомашину, помочь моему другу, — так он представил Рогова, — ему надо перевезти строительные материалы, тес, плахи от пилорамы из одного района в другой, он там строит дом.

Директор дал согласие и пообещал на завтра автомашину. Инспектор задал еще вопрос:

— А у тебя есть сварщик?

— У меня в автохозяйстве работает сварщиком Сливин Иван, как специалист, он хороший.

— А можно на него рассчитывать, провести в доме моего друга водяное отопление? — поинтересовался Иванов.

— Да, я могу потом направить его к вам, только позвоните мне. Кстати, он корешит со Связкиным, они по выходным подрабатывают на мичуринских участках, проводят водопровод, — сказал директор.

Заканчивая разговор, инспектор сказал директору:

— Спасибо тебе, завтра направь Связкина на автомашине к отделу милиции к девяти утра, а мой друг будет его ждать. А кому деньги за автомашину?

— Водитель скажет сколько, и ему отдадите, — сказал директор.

Вернувшись в милицию, в паспортном отделе взяли все данные на Ивана Сливина и Связкина, проверили обоих на предмет судимостей. Сливин был судим за грабеж, приговорен к шести годам лишения свободы, а Связкин — за кражу к двум годам. Они познакомились в колонии. После освобождения из колонии Связкин уехал в город Анжер, устроился шофером в автохозяйство. Сливин уехал в город Стреж к нефтяникам, а затем вернулся и устроился в автохозяйстве сварщиком. Они стали корешить.

На следующий день Связкин утром подъехал к отделу. Рогов сел к нему в автомашину, поздоровался и спросил:

— Как звать тебя?

— Слава, — ответил Связкин и уточнил: — Куда ехать?

Рогов назвал село.

— Это село в соседнем районе и в соседней области, — отметил Славик.

Рогов подтвердил:

— Да, так и есть. Приходилось в нем бывать? Дорогу знаешь?

— Да, знаю, — ответил Славик.

В пути следования почти не разговаривали, через полтора часа заехали в село. Рогов попросил остановиться около конторы:

— Надо заплатить за стройматериалы, а затем едем на пилораму для погрузки, там уже ждут грузчики.

Рогов зашел в контору. Через несколько минут оттуда вышел начальник ГАИ Ерин и с ним Климов. Ерин подошел к водителю, представился и потребовал:

— Предъявите документы: путевой лист и права водителя.

Связкин все передал гаишнику. Ерин просмотрел их, положил в папку и сказал:

— Надо проехать в отдел милиции.

Подошел Рогов и подтвердил требование гаишника. Ерин сел за руль автомашины Связкина, а Климов сел к ним в кабину, и Славик оказался между ними. Подъехала милицейская автомашина и забрала Рогова. В отделе милиции Связкина посадили в «обезьянник» в дежурной части. Минут через двадцать его вывели и поставили в ряд с несколькими лицами. Круглов объяснил:

— У меня рукавицы-верхонки, изъятые мной с места происшествия около буровой вышки. Сейчас мы дадим их понюхать служебно-розыскной собаке, она подойдет к вам и будет делать выборку. Прошу всех стоять спокойно, а понятым, — он повернулся к двум женщинам, — наблюдать за выборкой.

Кинолог вывел овчарку, ей дали понюхать верхонки, подвели к выстроенной шеренге, в которой стояли Связкин и еще четыре человека. Кинолог дал команду: «Рекс, ищи!».

Собачка пошла вдоль шеренги, остановилась около Связкина и подала голос, трижды пролаяла, затем подняла морду и, глядя на Славика, вновь пролаяла. Связкина увели в дежурную часть и поместили в «обезьянник».

Следователь оформил протокол, поблагодарив участников выборки, обратился к ним:

— Прошу всех расписаться.

Круглов вместе с Роговым стали допрашивать Связкина. На все вопросы, в том числе и по краже труб с буровой вышки, тот давал отрицательные ответы. Выборку, проведенную собакой, парировал:

— Ваша овчарка могла и ошибиться.

Круглов, наблюдая за Славиком, стал жестко говорить:

— По рукавицам-верхонкам будет проведена экспертиза. По куску трубы также проводится экспертиза, на ней отпечатки пальцев рук двух человек, твою дактилоскопическую карту мы уже направили экспертам. Этой трубой вы чуть не убили сторожа. Подельник твой, Иван Сливин, умный, он все свалит на тебя, и ты пойдешь «паровозом».

Связкин весь встрепенулся после последней фразы про Сливина. Круглов подумал: «Я точно угадал, они были вдвоем, Иван и Славик», — и далее продолжил:

— У Сливина семьи нет, а у тебя есть, двое детей, подумай о них. Нет сомнений, что вы совершили это преступление, нам надо только определить роль каждого из вас.

Связкин задумался. Круглов продолжал:

— Тебе надо сделать явку с повинной, это гарантирует снижение срока наказания.

В кабинете нависла гробовая тишина, Круглов понимал, что происходит сейчас в голове Славика, и тихо сказал:

— Вон — стопка чистой бумаги, рядом — ручка, пиши сам явку с повинной, поставь дату и время, часы висят на стене.

Связкин взял бумагу и ручку, стал писать. Часа через два он закончил и подал исписанные листы следователю. Прочитав их, Круглов стал уточнять некоторые моменты: «Кто организовал поездку на буровую, кто ударил и чем по голове сторожа, куда дели трубы и сварочный агрегат», — и ряд других моментов.

Связкин отвечал на все вопросы:

— С Иваном мы корешили. Ранее отбывали наказание в одной колонии. Работали вместе в автохозяйстве, я — шофером, он — сварщиком. Калымили вместе, брали с собой сварочный агрегат, на котором работал Иван, грузили ко мне на машину, работали на мичуринских участках, сваривали трубы. Зарабатывали мы хорошо, часть денег Иван отдавал директору автохозяйства.

— Неделю назад Сливин мне сказал, — продолжал Связкин, — что в ночь поедем в соседний район, там буровая стоит на ремонте. Он съездил туда на мотоцикле, проверил: на буровой лежат трубы и стоит сварочный агрегат. Все это мы должны забрать, его просили в одном садоводческом обществе сварить метров двести труб. Заработок будет хороший. Далее мы будем совместно подрабатывать.

— Директор автохозяйства разрешил мне съездить на калым. Мы подъехали к буровой вышке, она не работала, в вагончике было темно, стали грузить трубы. Заскрипела дверь вагончика, из него вышел мужчина, видно, сторож, зашумел на нас: «Зачем воруете трубы?». Сливин взял кусок трубы, и мы пошли к сторожу. Иван ударил трубой по голове сторожа. Он обмяк и упал на землю. Сливин подал мне кусок трубы и сказал: «Добей его!». Я трубу отбросил в сторону, сторожа я не бил.

— Мы загрузили все трубы — штук шестьдесят- семьдесят, зацепили за фаркоп автомашины сварочный агрегат и поехали домой.

— Иван ругался на меня: «Почему не добил сторожа? Он ведь может быть свидетелем, а мертвый ничего не скажет».

— Я молчал, потому что испугался. После погрузки даже верхонки, в которых работал, забыл там, где лежали трубы, их и предъявляли собаке.

— Домой, в Анжер, мы вернулись на рассвете, — продолжал давать показания Связкин, — ехать приходилось медленно, так как был прицеплен сварочный агрегат. Окольными путями подъехали к частному дому тестя Сливина, отцепили САГ, закатили его во двор дома и там же разгрузили трубы. Двор крытый, с улицы ничего не видно. В эти выходные мы собирались ехать на калым.

Круглов с Роговым для проверки показаний Связкина организовали выход на место преступления. На буровой в присутствии понятых Связкин все рассказал и показал, где лежали трубы, стоял сварочный агрегат, где нанесли удар сторожу куском трубы.

Круглов и Рогов доложили Гареву о результатах расследования. Гарев, выслушав их, сказал:

— Я звоню в город Анжер, прошу задержать Ивана Сливина. Круглову, Рогову и Климову надо быть готовым выехать туда. Рогов и Климов, заберете Сливина и доставите его к нам в отдел милиции.

— Круглов, делаешь обыск в доме тестя Сливина, тебе в этом помогут сотрудники местной милиции. Изымаете трубы и сварочный агрегат. Я сейчас звоню в «Водхоз», чтобы направили в город Анжер автомашину с грузчиком, и они доставят все к нам в милицию.

Минут через тридцать Круглова, Рогова и Климова пригласили к начальнику.

Гарев повторил задание:

— Ивана Сливина задержали, он в отделе. Рогов и Климов, доставляете его к нам, предварительно обыскав, надев наручники, и в «обезьяннике». Он совершил убийство и опасен. При нем ничего не надо говорить о разбое на буровой вышке, поместите его в КПЗ. Связкина мы увезем в КПЗ соседнего отдела милиции, об этом я договорился. Автомашина из «Водхоза» уже выехала в Анжер, водитель зайдет к дежурному.

— Круглов, — продолжал Гарев, — изымаете трубы и сварочный агрегат, допрашиваете тестя Сливина и на автомашине «Водхоза» возвращаетесь в отдел. Автомашину с трубами и сварочным агрегатом поставьте во дворе так, чтобы было видно из окна моего кабинета.

Подъезжая к милиции в городе Анжер, Круглов по номерам увидел автомашину из «Водхоза», она стояла около отдела. К Рогову подошел инспектор Александр Иванов, они поздоровались. Рогов высказал ему благодарность за оказанную ранее помощь:

— Комбинация у нас получилась хорошо. Водитель Связкин пошел на контакт и рассказал нам о разбое на буровой вышке.

Александр сказал:

— Начальник меня направил к вам для обыска у тестя Сливина.

Круглов обратился к Александру:

— Мы поедем вместе на обыск.

Рогов и Климов пошли в отдел за Иваном Сливиным, забрав его, поехали в свой отдел милиции.

Тесть Ивана Сливина был дома, узнав, зачем пришли сотрудники милиции, провел их во двор дома, там лежали трубы для водопровода и стоял сварочный агрегат.

Круглов объявил:

— Мы их изымаем. Пока грузят, я допрошу вас, как они оказались на вашем дворе.

— Несколько дней назад под утро, — пояснил тесть, — к дому подошла грузовая автомашина. Иван попросил разгрузить ко мне трубы и поставить во дворе сварочный агрегат. Я ему разрешил, откуда у него это, он мне не говорил, да и я не интересовался.

Круглов поблагодарил инспектора и выехал в свой отдел милиции. На следующий день Гарев и Круглов допрашивали Сливина в кабинете начальника.

Гарев задал вопрос:

— Где, в качестве кого работал в нашей области? Почему тебя увольняли?

— Я сам подавал заявления и уходил, — ответил Сливин, — в трудовой ни одной плохой записи.

— Кража солярки на буровой в городе Стреж, кража труб в «Водхозе», — напомнил Гарев.

— Это мелочи, у меня нет ничего серьезного, — ответил Сливин.

— А разбойное нападение на буровую вышку в «Водхозе»? — как бы между прочим отметил Гарев.

— Вы меня с кем-то путаете, гражданин начальник, — парировал Сливин.

Гарев пригласил его к окну. В окно со второго этажа просматривался двор отдела и в десяти метрах от здания стоял грузовик с прицепленным к нему сварочным агрегатом, а в кузове были трубы. Круглов наблюдал за реакцией Сливина, у того ни один мускул на лице не дрогнул. Следователь подумал: «Такой убьет, не моргнув глазом». Гарев предложил Сливину собственноручно написать явку с повинной. Сливин молчал, в кабинете было слышно, как разговаривают двое во дворе. Мужчина сказал:

— За что убили, за эти трубы и сварочный агрегат.

— Звери, а не люди, — ответил второй.

Сливин заявил:

— Уведите меня в камеру.

Гарев пригласил конвойного, Круглов вместе с ним сопровождал Сливина в КПЗ, при этом сказал ему:

— Механизм ты знаешь: не зря отбывал в колонии шесть лет, а мы тебе докажем. Сварочный агрегат — с буровой вышки, документы это подтверждают, по трубам будет проведена экспертиза, и она подтвердит, что они из одной партии с теми трубами, которые еще есть в «Водхозе». Есть и другие доказательства, так что думай и вызывай меня, я следователь и буду расследовать ваше дело.

Сливин в камере был один, сидя на нарах, размышлял, где они прокололись. Не найдя ничего лучшего, пришел к выводу: «Заложил его ментам тесть, с ним они были в плохих отношениях». Мысли у него перескакивали с одного на другое: «Опять колония, опять будешь один, все родственники от меня отвернулись. А где Связкин?». Он стал стучать в дверь камеры и кричать: «Связкин, Славка, отзовись!». Никто ему не отвечал, лишь дежурный подошел и предупредил: «Прекращай стучать и кричать, никакого Связкина у нас нет».

Мысли перескочили на услышанное в кабинете начальника: «За что убили, за эти трубы и сварочный агрегат». Продолжая осмысливать услышанное, Сливин пришел к выводу: «Значит, сторож не выжил, и он мертв. Сейчас надо открутиться от убийства, свалить это на Связкина».

Ночь он практически не спал, ворочался, ждал утра. На оправке передал дежурному, что хочет все рассказать следователю и ждет вызова.

Круглов дважды поил чаем Сливина, а он все писал собственноручные показания. Часа через три закончил и передал листы следователю. Круглов их вернул и попросил расписаться на каждой странице, а в конце дописать: «Написано мной собственноручно без всякого принуждения и воздействия на меня». Сливин это сделал и передал листы обратно.

Как и ожидал Круглов, организацию кражи вместе со Связкиным Сливин описал подробно и брал на себя роль «паровоза», а вот нанесение удара сторожу по голове куском трубы валил на Связкина. Понимал, что за убийство могут дать лет двадцать.

Следователь пока не стал уточнять этот момент, организовал с Роговым проверку показаний на месте преступления. Совместно с понятыми выехали на буровую, дорогу показывал Сливин. На месте он все рассказал и показал, где лежали трубы, стоял сварочный агрегат, а также место, где был нанесен удар сторожу куском трубы.

Закрепив показания подозреваемого, Круглов наметил план расследования. Назначил около десятка экспертиз. Кстати, дактилоскопическая экспертиза определила, что на куске трубы отпечатки пальцев рук Сливина и Связкина. А судебная медицинская экспертиза дала заключение, что сторожу был нанесен один удар по голове. Суд склонился к тому, что его нанес Сливин, он был ростом меньше Связкина.

Следователем были допрошены около двадцати свидетелей, в том числе по краже солярки в городе Стреж и труб в «Водхозе», проведены необходимые очные ставки, а также десятки других следственных действий.

Состоялся суд. Ивана Сливина приговорили к пятнадцати годам лишения свободы, а Связкина — к восьми годам с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

КИДНЕППИНГ

Посвящаю моим первым учителям Малиновской средней школы Томского района Е.П. Гладышевой, О.А. Серебренниковой, М.Ф. Шиховой и другим.

Вы дали мне не только знания, но и такие качества, как любовь к Родине, порядочность и честность во всех делах. Это и побудило меня поступить учиться в Омскую школу МВД СССР, которую я закончил с отличием, получив специальность «Правоведение». Пятьдесят лет я служил Отечеству и закону, защищал интересы, жизнь, честь и достоинство жителей нашего региона.

«Бабье лето» — самая прекрасная пора в Сибири. Днем солнце нагревает воздух до двадцати градусов и более. Любители позагорать улавливают последние яркие лучи. Но знаменита это пора красотой увядающего лета. Особенно прекрасен лес, сверкающий разными красками. Лист березы приобретает желтый цвет, осины и черемухи — красный. Последние дары природы влекут в лес горожан.

Виктор Шамов вместе с братом Ильей и сыном Женей в один из таких дней отдыхали в лесу около села Омутное. Опята попадались почти на каждом шагу. Набрав лукошко, Виктор пошел к автомашине. Выйдя на окраину поляны, он увидел свой автомобиль с открытыми дверками. Это его насторожило. Он прибавил шагу, когда до автомашины оставалось метров тридцать — побежал, ибо нигде не видел своего сына. Подбежав, заглянул в салон, огляделся кругом. Жени не было. Он стал кричать. Отозвался Илья. Вместе осмотрели прилегающий лес, но сына так и не нашли. Уставшие сели около машины. Внимание их привлекла пустая банка и оторванная пуговица. Подняв, Виктор стал рассматривать их. Пуговица была от плаща сына, а из банки исходил специфический медицинский запах.

— Знаешь, Илья, сын мог уйти в лес и брать грибы, но откуда и почему около автомашины валяется оторванная пуговица и как он мог ее оторвать, не понимаю? А также, что за банка пустая, да и запах из нее специфичный?

Они к единому мнению не пришли. Вариантов было много. Отдохнув, разбились по разным маршрутам и вновь углубились в лес. Более двух часов поиска не дали положительных результатов.

Оставив на поляне Илью, Шамов выехал в город.

Женя проснулся рано, да и как можно было спать, если вчера ему пообещал отец, что берет с собой в лес. Через дверь он услышал разговор:

— Виктор, напрасно ты берешь сына, лучше пусть он дома останется, да и хлопот вам меньше будет.

— Мария, я обещал ему, поэтому должен его взять, с нами едет ведь еще Илья.

Он подскочил с кровати, выбежал в комнату, вмешался в разговор родителей:

— Мамочка, нельзя так, папа обещал, и мы едем в лес!

Мария знала об этом. Однако сердце матери, неясно что-то предчувствуя, подсказывало, что сына надо оставить дома. После их отъезда она пыталась отвлечь себя домашней работой, которой накопилось за неделю на целый день, но мысль о сыне и муже не покидала ее. То и дело она поглядывала на часы, дожидаясь их возвращения. Время, как назло, тянулось медленно.

В лес они приехали в десятом часу, остановились на поляне. Дядя Илья здесь бывал ранее.

— Женя, ты должен сидеть в автомашине или играть около нее, никуда не уходи. В случае чего надо посигналить. Я с дядей Ильей буду рядом в лесу.

Минут через двадцать после ухода отца с дядей Ильей Женя решил изучить местность. Да и как он мог усидеть на месте, если в свои 11 лет он был непоседой, проявлял ко всему любопытство. Обойдя кругом поляну, он пошел к автомашине. В это время увидел, как по проселочной дороге к нему движется красный «жигуленок». В марках машин он разбирался. Неслучайно все сверстники звали его «механиком».

В машине было двое мужчин.

— Что ты здесь делаешь? — спросил его тот, что сидел за рулем.

— Приехали на машине с папой и дядей Ильей, сейчас они собирают в лесу грибы, — ответил Женя.

Мужчина вынул банку, взял в руки марлю и стал что-то лить на нее из банки. Женя наблюдал за ним, а когда мужчина пошел в его сторону, он повернулся и побежал к своей машине. Мужчина догнал его, свалил на землю. Мальчик сопротивлялся, пытался вырваться и кричать. Однако незнакомец зажал ему рот и нос куском марли. Подбежал второй. Они связали мальчика, заклеили рот куском прозрачной изоляционной пленки, надели на голову мешок. Подняв на руки, унесли и положили в багажник автомашины. Женя почувствовал это, когда закрыли крышку багажника.

Машина рывком сорвалась с места. Лежать в багажнике было неудобно. Сильно трясло, в бок уперлось запасное колесо, болтающееся ведро било по ногам.

Шамова принял лично начальник милиции Гарев. Когда он вошел в кабинет, то увидел подполковника, который предложил ему присесть. Он сбивчиво стал рассказывать. Несколькими вопросами Гарев направил разговор в нужное русло. В конце беседы пригласил в кабинет майора Рогова, представил его и дал указание о проведении розыска мальчика.

Шамов вместе с Роговым и участковым инспектором старшим лейтенантом Еловым выехали в лес. По дороге он рассказал, как потерялся его сын. Рогов пытался успокоить его:

— В начале сентября школьники ходили в лес с учительницей. Собирали листья для гербария. Один мальчик отстал и заблудился. На вторые сутки его нашли. Пришлось на розыск организовать почти всех жителей села.

Но это не успокоило Шамова, а еще больше встревожило. На месте их встретил Илья. Из разговора с ним Рогов ничего дополнительного для себя не извлек. Он достал карту, разложил ее на капоте автомашины и стал объяснять:

— В этом квадрате находятся четыре села. К ним ведут дороги, отходящие от центральной дороги. Посты ГАИ уже оповещены. Я проеду по этим селам, переговорю с населением, а вы с участковым Еловым ищите здесь, в лесу.

Рогов уехал. Елов организовал прочесывание местности. К девятнадцати часам они выбились из сил, сидели молча на траве около автомашины. Все понимали: наступает темнота, поиски вести невозможно, но никак не могли смириться с тем, что надо уезжать. Их не покидала мысль: как мальчик будет в это время в лесу?

Елов четко скомандовал:

— Надо ехать в отдел милиции, такое указание дал днем начальник.

Они молча сели в машину, темнота опустилась на поляну. Шамов сел за руль, с включенными фарами объехал поляну, постоянно сигналя. Остановил машину, заглушил двигатель и, выйдя из салона, долго прислушивался к звукам. Но крика сына так и не услышал. Только после этого они покинули поляну. Слезы невольно выступили у него на глазах. В темноте ни Илья, ни Елов их не видели.

На следующий день Гарев лично принял участие в поиске Евгения Шамова. Он создал штаб, привлек для поиска сотни лиц, жителей ближайших сел, военнослужащих. Вот уже несколько дней искали мальчика, но все безрезультатно. В газете, по радио и телевидению были даны объявления, однако в милицию информация не поступала.

Когда время перевалило за полдень Мария внутренне почувствовала беду, что-то кольнуло в сердце. Она прекратила стирку, вышла на балкон, автомашины не было видно. Позвонила Кате, та ответила, что Ильи еще нет дома, стала ее успокаивать.

Она накапала в стакан с водой валерьянки и выпила, но и это не успокоило ее. Около восьми часов вечера она вновь позвонила Кате, та ей ответила, что также беспокоится.

Мария позвонила дежурному милиции. Там ответили, что у них нет никаких данных. Больше она не могла никуда позвонить, ибо город, в котором они проживают, — «закрытый». Оставалось только ждать.

Муж приехал домой в полночь. Он зашел вместе с Ильей. Она никак не могла понять, почему они приехали без сына Жени. Начались боли в сердце. Виктор подал таблетку, но боль не снималась. Она молча легла на диван. Муж вызвал «Скорую помощь».

Сколько времени они ехали, Женя определить не мог. Одно запомнил, что на определенном промежутке автомашину трясло меньше. Он сделал вывод, что они ехали по асфальтированной дороге. Затем вновь тряска. Автомашина остановилась. Его подхватили и опустили вниз. Там развязали руки, провели вперед. Затем за ним захлопнулась дверь.

— Можешь распеленать себя, — сказал ему мужской голос.

— Как распеленать? — не понял Женя.

— Можешь мешок снять.

Женя снял с головы мешок и внимательно осмотрелся. Он находился в «бункере-яме» размером два метра на полтора, высотой около двух метров, обшитом досками. Вдоль стенки сделан топчан, на нем лежала старая шуба. Горела маленькая лампочка от автомашины, подключенная к аккумулятору. В углу увидел дверь. Он ее толкнул. Она не поддалась, была закрыта снаружи. Вверху двери было маленькое отверстие, через него был виден лишь потолок. Он стал стучать ногами в дверь.

Мужской голос из соседнего отсека успокаивал его:

— Не надо стучать, все будет хорошо. Мы тебя похитили по специальному заданию, это такая военная игра. А пока ты будешь у нас, мы будем о тебе заботиться.

Женя молчал.

Мужской голос продолжал с ним говорить:

— Данный бункер сделан так, что нас ты не видишь. В маленькое отверстие в двери мы будем подавать еду и брать у тебя горшок, он стоит под топчаном. Нашел его?

— Да, нашел.

— Скажи, как тебя зовут?

— Женя.

— А где ты живешь и твои родители?

— Живу я в городе Томск-7, папа работает на закрытом объекте, мама — в конторе.

— Автомашина у вас есть?

— Да, есть «Волга». Вы же меня около нее взяли.

— Скажи, Женя, ты согласен играть?

— Да, я согласен.

— А ты не хочешь написать письмо родителям?

Женю увлекла такая игра, и через несколько минут он ответил:

— Зачем им писать, ведь мы поиграем, и меня отпустите.

Ответа не последовало. В отверстие в двери ему протянули лист бумаги и ручку.

— А что писать маме с папой?

— Пиши, что ты жив и здоров. И адрес укажи. А то куда мы будем посылать твое письмо?

Женя протянул через отверстие в двери свое первое в жизни письмо. Его у него забрали. Вновь мужской голос его спросил:

— Адрес ты не напутал?

— Нет, я его хорошо знаю и помню, — ответил Женя.

— Веди себя хорошо. Ломать ничего не пробуй, двери сделаны прочно, входной люк будет привален огромным камнем. Мы уезжаем, так требует наша игра.

Он услышал, как загремел люк, что-то еще громыхнуло сверху. Прислушался: вверху над головой что-то постоянно гудело. Рядом с электрической лампочкой крутился маленький вентилятор.

Женя заметался по бункеру, стал колотить руками и ногами в стены и дверь. Страх все больше охватывал его действия, особенно постоянное гудение над головой, которое вдавливало его в землю.

Он сел на шубу и заплакал. Слезы катились ручьем, и он не пытался их остановить.

«Скорая помощь» увезла Марию в больницу. Виктор постоянно находился около нее. На работе уже знали о случившемся и дали ему отпуск на две недели.

С начальником милиции Гаревым он поддерживал постоянную связь, но тот ничего нового ему не мог сообщить о сыне.

На третьи сутки он зашел домой. В почтовом ящике вместе с корреспонденцией обнаружил конверт. Виктор вскрыл его и увидел рукописное письмо сына. Почерк его он знал хорошо. Сын писал, что жив, здоров. В конверте еще лежало отпечатанное на пишущей машинке письмо. Он бегло прочел его, а затем медленно стал перечитывать, вдумываясь в то, что писали ему:

— Ваш сын у нас. Мы похитили его с целью выкупа в размере ста тысяч рублей (это большая сумма, в то время автомашина стоила не более пяти тысяч рублей). Если принимаете наши условия, то на следующий день в 16 часов около кинотеатра уроните банку с вареньем, чтобы она разбилась. Это покажет нам, что вы согласны передать нам эту сумму, а мы в следующем письме укажем, как действовать вам дальше. В противном случае сына Вы больше не увидите. Не вздумайте подключать милицию.

Виктор несколько раз перечитал письмо, а мысли работали:

— Где найти такую сумму?

Позвонил Илье. Через тридцать минут он подъехал, и, перечитав несколько раз письмо и обсудив все «за и против», они определились:

— Надо принимать условия похитителей.

— Женам пока ничего не говорить об этом, а Марии показать только письмо Жени.

Половину суммы они набирали, но при условии, что продают автомашины. Остальную сумму надо взять взаймы у знакомых и постепенно в течение года с ними рассчитаться.

Виктор позвонил Гареву и договорился о встрече на следующий день.

Илья высказал:

— Завтра я обойду знакомых и узнаю, кто сколько может дать взаймы денег.

Гарев, перечитав дважды письмо, высказал:

— Одна из версий похищения Жени была связана с вашей работой с целью получения от вас в обмен на сына секретных сведений. Но, исходя из письма, цель похитителей получить деньги, то есть меркантильная. Сейчас мы должны выполнять их требования, чтобы выиграть время и не навредить вашему сыну. Не надо терять с ними связь.

Гарев пригласил к себе Рогова и Круглова, дал им прочесть письмо, а затем высказал:

— Я слушаю вас, вносите предложения.

Круглов начал первым:

— Мне надо допросить Шамова, изъять это письмо, назначить экспертизы, запросить в отделах милиции сведения о кражах пишущих машинок, рассмотреть имеющиеся материалы.

Рогов продолжил:

— Нам совместно с Шамовым надо провести оперативные мероприятия около Кинотеатра имени Горького.

Гарев, обращаясь к Шамову, сказал:

— Деньги не надо собирать для передачи, мы сделаем денежные куклы. Рогов, пусть этим займутся твои сотрудники, купюры надо брать с меньшим номиналом, чтобы получилась более объемная сумка.

В назначенное время Шамов около входа в кинотеатр «нечаянно» уронил полулитровую банку с вареньем, она разбилась.

После этого оперативники еще около двух часов вели наблюдение, но ничего подозрительного не выявили.

Женя проснулся от шума. Мужской голос сказал ему:

— Принимай еду, газеты и журналы, смотри и читай, а нам подай горшок.

Женя сделал все, как ему велели, и спросил:

— Долго мне еще находиться здесь?

— Наша игра подходит к концу, а там мы тебя передадим родителям.

После этого они приезжали еще несколько раз, но приезды были все реже и реже, и Жене пришлось голодать. При этом он все время думал, как выбраться из этой ямы. Он вспоминал своего тренера по боксу, который учил их не только махать кулаками, но при этом всегда думать, как махать. Он сломал ложку, которую ему привезли вместе с кашей, обломком начал освобождать гвоздь в доске, выскабливал по крохам древесину.

Дня через четыре Шамов вновь получил письмо, напечатанное на пишущей машинке. Он прочел его. Ему писали:

— Мы видели, ты принял наши условия. Даем тебе еще три дня на сбор денег, а чтобы нам было понятно, что ты их собрал, привяжи на рябину, что растет в 50 метрах от КПП, красную тряпку. Далее мы сообщим, как действовать. Еще раз предупреждаем: не подключай ментов, а то не увидишь сына.

Письмо он передал Гареву, а сам сделал так, как ему писали.

При встрече Гарев передал ему сумку с «деньгами» и сказал:

— В дальнейшем без милиции не предпринимай никаких действий. Они сейчас будут назначать тебе место передачи денег. Нам надо знать об этом, но к нам не приезжай, они могут за тобой следить, а сообщи по телефону от начальника отдела милиции вашего города, я его предупредил об этом.

Через несколько дней Шамов вновь получил письмо, напечатанное на машинке. Ему давали инструктаж о порядке передачи денег:

— В 12 часов следующего дня ты должен отъехать от спортивного комплекса на своей машине и ехать со скоростью не более 60 километров в час по трассе в аэропорт. Между восьмым и девятым километрами будет сверток вправо. Ты свернешь и, проехав по проселочной дороге один километр, увидишь куст черемухи, подойдя к нему, увидишь устроенный тайник. Положи в него сумку с деньгами и уезжай, не пытаясь наблюдать. Если так все сделаешь, то на следующий день Женька позвонит домой с КПП.

В конце опять были приписаны угрозы.

На дату выезда в багажнике автомашины Шамова разместился оперативник, на него была выведена кнопка экстренного открытия крышки багажника. Сумку с «деньгами» положили на заднее сиденье автомашины.

Виктор выехал в указанное время и следовал по трассе со скоростью не более 60 километров. За его машиной велось наблюдение с фотографированием всех машин и другой техники, которые его обгоняли или шли навстречу. На девятом километре он увидел сверток направо, поехал по нему и действительно в одном километре от трассы на поляне он увидел куст черемухи.

Подойдя к нему, заметил увядающую траву, поднял дерн, под ним была яма, в которую он положил сумку. Сел в машину и выехал на трассу. Ничего подозрительного он не увидел.

За кустом черемухи, где был тайник, было установлено наблюдение. Однако за сумкой с «деньгами» никто не приходил. Через двое суток ее изъяли из тайника.

Гарев собрал оперативную группу и попросил доложить.

Круглов докладывал:

— Из вокзального района привезли материалы о краже печатной машинки из автохозяйства за месяц до пропажи Евгения Шамова. В это же время с автомашины МАЗ был украден большой аккумулятор. Эксперт дал заключение, что письма Шамову выполнены на этой машинке. Из материалов усматривается, что кражу совершили двое и были они на красном «жигуленке». Раскрытием этой кражи не занимались, так как незначительная сумма ущерба.

Рогов сообщил:

— Проводимая оперативная комбинация по размещению в тайнике сумки с «деньгами» не дала результатов. Сумку мы изъяли. Сейчас обрабатываем все фотографии службы, которая вела наблюдение за автомашиной Шамова. Уже прошло более двадцати дней после похищения Жени. Думаю, надо поработать еще в селах, может, что-то видели неординарное, в том числе и красный «жигуленок».

Гарев:

— Нам надо активнее вести работу по раскрытию этого преступления. Меня сегодня приглашали к руководству областного управления милиции и высказали, что министр внутренних дел Н.А. Щелоков лично контролирует раскрытие и он потребовал докладывать в МВД о результатах еженедельно.

Рогов привлек дополнительно оперативников, направив их в села, а сам работал в селе Сухарик. В гараже водители дали заслуживающую информацию:

— В пяти километрах от села стоит топографическая вышка. Однажды они видели, как к ней подъезжал красный «жигуленок», в другой раз — мотоцикл. Регистрационных номеров они не видели, да и не пытались запоминать.

Жене удалось расковырять в доске гвоздь и вытащить его. Выпала клямка замка, и дверь открылась. Он поднялся по лестнице к люку и уперся в него спиной. Люк приоткрылся. Он еще поднатужился, люк пошел кверху. Он вылез наружу. Кругом лежал первый снег. Услышав в стороне гудение автомашины, он пошел прямо по полю на звук. Выйдя к проселочной дороге, он сел. Двигаться у него не было больше сил.

У Гарева в кабинете зазвонил телефон. Женский голос сбивчиво говорил:

— Приезжайте в село Семилужье, нашелся мальчик, которого долго искали. Его привез водитель на молоковозе. Ему нужна медицинская помощь, он сильно отощал, и у него «дикий» взгляд.

Гарев доложил руководству УВД ивыехал в Семилужье. Туда же была направлена «Скорая помощь».

Мальчик назвал себя Шамов Женя из Томска-7. Осмотрев его, врачи приняли решение о его госпитализации.

Гарев дал указание Рогову:

— Необходимо выставить в больнице круглосуточный пост охраны, никого к нему не допускать без разрешения врачей.

Водитель молоковоза рассказывал:

— Я вез молоко для сдачи на завод в пяти километрах от села Сухарик и на дороге увидел лежащего мальчика, подошел к нему. Он прошептал, что вылез из ямы и вышел сюда, яма находится там, где вышка. На снегу были видны его следы, ведущие по полю к топографической вышке. Я уложил мальчика в кабине автомашины и привез сюда.

Гарев, выслушав водителя, продолжил:

— Сдавай молоко и сопроводишь нас к месту, где подобрал мальчика.

— Рогов, вызывай оперативную группу для осмотра «ямы», пусть возьмут с собой фонари, уже темнеет.

— Родителям Жени я сообщу сам, когда приеду в отдел милиции.

Хитров Вася рос шустрым, постоянно придумывая какие-либо случаи розыгрыша своих друзей. За это сверстники во дворе дали ему кличку «Хитрый», которая сопровождала его по жизни. Родители его работали в торговле, дома часто велись разговоры о «купле-продаже» и зарабатывании таким образом денег. Семья жила в достатке, имела автомашину «Жигули». Вася впитал дух своей семьи и рано стал заниматься «куплей и продажей». Вначале это были билеты в кинотеатры, затем дефицитные тряпки (джинсы, вельветовые брюки, дамские колготы, косметика), которые он привозил из Москвы или Ленинграда, куда, как правило, ездил туристом. Особенно он развернул эту деятельность, став студентом строительного института.

Другом у него был Хмуров Кеша. Росли в одном дворе, учились в одном классе, а затем вместе поступили в один институт на факультет «Строительство мостов и дорог». Кеша рос в семье рабочих, которые работали на стройке. Постоянно ощущалась нехватка денег, и он в каникулы подрабатывал в строительной организации. Заработанные деньги копил на мотоцикл и смог приобрести его на четвертом курсе. Он радовался этой покупке, как мальчик.

По окончании четвертого курса им оставалась лишь защита диплома, которая должна была состояться осенью. Они уже узнали, куда их направляют работать. «Хмурый» был распределен на Камчатку мастером в дорожное управление, а «Хитрый» — в управление торговли, где работали его родители, на должность мастера по строительным делам.

Гарев вместе с Роговым на автомашине следовали за молоковозом. Свернули с центральной трассы на дорогу, ведущую в село Сухарик. Отъехав километров десять, молоковоз остановился. Водитель высказал:

— Здесь я подобрал мальчика, а вот и вышка, о которой он говорил. К дорожке следов, оставленных на поле мальчиком, добавился след от мотоцикла.

На место прибыла оперативная группа.

Круглов попросил водителя молоковоза прибыть на следующий день к нему в отдел милиции, чтобы оформить протокол допроса. Сам же стал проводить подробный осмотр «ямы», находящейся в центре топографической вышки. В яме было сухо, стояло зловонье. В углу стоял большой аккумулятор, от которого шли провода к лампочке, горевшей очень тускло. На топчане лежала старая шуба, газеты и журналы. Все вещественные доказательства были изъяты.

Гарев, отъезжая, высказал:

— Рогов, организуйте засаду. При появлении подозрительных задержать.

Прибыв в отдел милиции, Гарев позвонил родителям Жени:

— Ваш сын жив и здоров. Он в больнице. Врачи решили его обследовать, если потребуется — провести лечение. Прежде чем ехать в больницу, нам надо встретиться.

Минут через сорок к Гареву вошли взволнованные Виктор и Мария. Гарев рассказал им все, что ему было известно. При них позвонил в больницу, договорился о встрече с сыном.

Утром Гарев собрал оперативную группу.

Рогов докладывал:

— За истекшую ночь к «яме» никто не подъезжал и не приходил. При наблюдении за автомашиной Шамова службой было установлено, что наряду с красным «жигуленком» следовал мотоцикл. По линии ГАИ они зарегистрированы за Иваном Хитровым и Иннокентием Хмуровым. Будем проверять эти транспортные средства.

Круглов пояснил:

— Аккумулятор похищен в автохозяйстве. На нем имеется номер автомашины, необходимо проводить опознание. Надо допросить Женю, водителя молоковоза, назначить экспертизы.

В период защиты дипломов они ездили к Женьке реже, через два-три дня.

Рассчитавшись с институтом и получив документы, «Хитрый» сказал:

— Кеша отвези Женьке бутерброды, а я сажусь сочинять письмо родителям, чтобы нам заполучить с них денежки.

На следующий день после обеда Кеша поехал на мотоцикле к «яме», но в ней уже никого не было, крышка люка была открыта. Он окольными путями по лесу выехал на трассу. Дома застал Ваську, и они решили не испытывать дальше судьбу, а срочно уезжать.

«Хитрый» Вася взял отпуск и полетел на отдых в Сочи, а «Хмурый» Кеша летел к месту работы на Камчатку Сидя в самолете, он вспоминал, как в начале августа «Хитрый» приехал из Ленинграда, привез много товара, пригласил его к себе, показал шведский журнал, который завезен был нелегально, и сказал:

— Читай статью «Киднеппинг» о хищении детей, имеющем место за границей.

Прочитав статью, Кеша задал вопрос:

— А мы здесь при чем?

— Как при чем? Нам надо с тобой продумать все и за выкуп похищенного ребенка мы запросим большую сумму, деньги нам сейчас будут нужны, ведь мы заканчиваем институт и разъезжаемся. Мне надо купить себе автомашину, да и тебе не помешает.

При этом Вася предложил план:

— Мы должны с тобой найти место, вырыть «яму- бункер», оборудовать ее, чтобы в ней можно было находиться, отыскать ребенка, похитить его, посадить в яму и за освобождение его запросить выкуп.

При этом по обоюдному согласию определились: выкуп в сто тысяч рублей — по пятьдесят тысяч каждому.

Место они нашли быстро, в стороне от дороги на село Сухарик. Яму делали в центре топографической вышки, стоявшей на краю поля. При этом рассуждали так:

— Если кто подойдет к нам во время работы, то скажем, что мы топографы, здесь надо установить аппаратуру и мы готовим место под нее.

Мысли его прервала стюардесса, предлагавшая напитки. Выпив сок, он откинулся в кресле и сразу вспомнил жуткий момент. Даже холодок пронизал его…

«Хитрый» предложил в «яме» установить большой аккумулятор для освещения, надо было его найти. А также нужна была печатная машинка для писем о выкупе. Несколько дней на автомашине они колесили по городу, изучая, где это можно украсть. Остановились на автохозяйстве. Пишущую машинку из конторы они украли ночью без приключений. В конторе не было сторожа. Когда же сняли с МАЗа аккумулятор и несли к своей машине, их заметил сторож, который закричал и направился в их сторону. Васек ему крикнул:

— Если сделаешь еще шаг к нам, будешь убит.

Сторож остановился.

Аккумулятор погрузили в «жигуленок» и увезли. Поместили его в «яме», подключили к нему лампочку от автомашины.

Яму разбили на два отсека: в одном должен был находиться ребенок, а во втором — маленьком — мог поместиться только один из них. Сделали двери так, чтобы их во время передачи еды не было видно.

На поиски похищаемого ребенка времени ушло много. Они определились, что девочек не будут иметь в виду. Мальчишки более мужественные и легче перенесут стресс.

Лишь на пятый день в лесу около Семилужье они увидели автомашину «Волга», а рядом мальчика лет десяти-одиннадцати. Вася тогда еще заметил:

— Вот видишь: кто ищет, тот всегда найдет.

После первого отправленного письма они наблюдали за входом в кинотеатр из будки киномеханика — друга Васьки. Когда увидели, как разбилась банка с вареньем, обрадовались.

«Хитрый» тогда еще сказал:

— Вот видишь: все идет по плану! Однако плохо то, что мы не можем проследить за отцом: живет и работает он в Томске-7.

В намеченную дату «передачи» денег они следили за автомашиной отца мальчика: он — на мотоцикле, а «Хитрый» — на автомашине «Жигули». Деньги они не стали забирать сразу, предполагая, что милиция может следить, а когда через три дня приехали в условное место, в тайнике их не было.

Вася тогда сказал:

— Вот и хорошо, что мы сразу не поехали за ними. Милиция следила, она и забрала их.

Рогов лично с сотрудниками ГАИ приехал к Ивану Хитрову. Он был дома. Действительно, у него был красный «жигуленок». Отец пояснил:

— На автомашине ездит сын Василий, а он в текущем году ни разу не садился за руль. Сына нет дома. Он после окончания строительного института взял положенный отпуск и уехал отдыхать дикарем в Сочи.

Осмотр автомашины ничего не дал, но в гараже стояла пишущая машинка. Ее изъяли.

Хитров пояснил:

— У них в доме нет пишущих машинок, а это появилась в гараже месяца два назад. Сын объяснил, что она ему нужна для печатания дипломной работы.

При посещении Иннокентия Хмурого было выяснено, что он имел мотоцикл и, как показала его мать, приобрел его, будучи студентом, сам зарабатывал и копил деньги. Ездил на нем только сын. Последний раз — дня три назад. Так и поставил его грязным. Сын уехал на Камчатку на работу по распределению.

Рогов изъял с колес и брызговиков мотоцикла засохшую глину.

На планерке у Гарева Круглов пояснил:

— Аккумулятор из «ямы» похищен с автомашины в хозяйстве. Водитель опознал написанный его рукой номер машины. Женя был допрошен в присутствии его мамы. Он показал, что его похитили двое мужчин, приехавшие на «жигуленке» красного цвета, везли его в багажнике, а затем посадили в яму. Опознать их он не сможет, а вот голос одного он запомнил. Ездили они к нему вначале часто, привозили еду и журналы. Затем приезжать стали реже и реже. Ему нечего было есть. Эксперт дал заключение, что письма выполнены на машинке, изъятой у Хитрова, похищенной в автохозяйстве.

Рогов дополнил:

— Образцы почвы с колес мотоцикла идентичны с почвой, изъятой около топографической вышки.

Гарев дал указания:

— Надо принимать меры по розыску Василия Хитрова и задержанию обоих — «Хитрого» и «Хмурого».

В Хабаровске, где «Хмурый» должен был делать пересадку на самолет до Камчатки, его пригласили пройти в таможню. Там оказались сотрудники милиции, и они его задержали. Через три дня прилетели милиционеры из Томска. При допросе он не запирался и рассказал все по похищению Жени.

Телефон и корреспонденция Хитровых контролировались милицией. Он позвонил, когда прилетел. Его задержали в аэропорту. Вначале при допросе запирался, все отрицал. Круглов постепенно предъявлял имеющиеся доказательства, а когда его ознакомили с протоколом допроса «Хмурого», стал все валить на него.

В суде учли все имеющиеся доказательства. Оба они были осуждены к четырем годам лишения свободы каждый, с отбыванием наказания в колонии.

После их осуждения из областного управления милиции позвонили Гареву и сообщили, что звонил помощник министра внутренних дел и высказал слова благодарности за раскрытие данного преступления.

Наказание «Хитрый» и «Хмурый» отбывали в одной колонии, но в разных отрядах. При встречах обменивались мнениями, и «Хитрый» говорил:

— Делали мы все так, как написано в журнале, но- где-то прокололись.

«Хмурый» отвечал:

— У нас милиция работает значительно лучше, чем за рубежом, поэтому мы с тобой и сидим в колонии.

КАМЕШКИ

Посвящаю сотрудникам органов внутренних дел Зырянского отдела милиции. В зной и стужу вы честно выполняли свой долг, обеспечивая правопорядок на территории района.

Рабочий поселок Рейд, расположенный на берегу реки Ия, многое повидал на своем веку. То его затапливали весенние воды разливавшейся реки, то от пожара сгорало сразу несколько усадеб, то нападал мор на животных, и практически в каждом дворе лишались коровы или другой живности.

Жители, привыкшие к такой нестабильности, не покидали поселок, их влекли тайга, река и прекрасная природа. Все здесь росло: ягоды, грибы и кедровый орех. Зимой они заготавливали в тайге лес, вывозили его к реке, укладывали в штабеля. Заработок у всех работающих в леспромхозе был стабильный, а у некоторых специалистов хороший, что позволяло приобретать даже легковые автомашины.

Весной, после освобождения реки ото льда, спускали лес из штабелей в реку в запонь, где из него формировали плоты. По большой воде буксиры цепляли плоты, вывозили их за запонь и тащили по реке до лесопромышленного комбината, находящегося в городе Асинка.

Так и в эту весну в запоне шло формирование плотов, пацаны, крича и пища, бегали по брёвнам, рискуя упасть в воду. Мужики гоняли их с бревен, но напрасно, они сбегали на берег и через десяток минут вновь прыгали по бревнам. Около берега в воде бригадир Косяков увидел труп мужчины, отправил одного пацана в контору сообщить директору. Когда подростки увидели труп в воде, их как ветром сдуло с бревен.

Директор Радыкин из сбивчивой речи пацана понял: там в реке труп. Он быстрыми шагами дошел до берега и, убедившись в наличии трупа в воде, пошел в контору.

Дежурный по отделу милиции, выслушав по телефону Радыкина, соединил его с Гаревым. После разговора начальник милиции дал распоряжение дежурному:

— Автомашину на выезд в поселок Рейд. Передай Рогову о выезде, пусть выходит к автомашине. Позвони судебно-медицинскому эксперту, мы за ним заедем, пусть ждет у себя.

Примерно через час милицейский «уазик» подъехал к берегу реки. Их ждала лодка с мотором. Переправившись на другой берег, Гарев подошел к директору, и тот указал на труп мужчины в воде. Рабочие, цепляя за одежду баграми, вытащили его на берег.

Рогов опрашивал тех, кто обнаружил труп. Затем составил протокол и схему его расположения. Судмедэксперт, осмотрев труп, сказал: «Смерть насильственная, на одежде и на теле имеются пулевые отверстия в области груди и ноги. Смерть наступила примерно неделю назад. Труп находился все это время в холодной воде, поэтому он сохранился. По воде его принесло сюда к запоне. Надо везти его на вскрытие».

Гарев обратился к рабочим:

— Знаете ли погибшего мужчину, откуда он и почему оказался здесь?

Все молчали, а потом один ответил за всех: «Он не наш, мы его не знаем».

Гарев попросил директора:

— Надо перевезти труп на лодке на другой берег.

Радыкин дал указание рабочим и вместе с начальником милиции пошел в контору. Гарев позвонил дежурному:

— Необходимо выслать на берег реки автомашину, забрать труп и доставить его в морг.

Рассматривая карту границ леспромхоза, они обменивались мыслями. Гарев высказал:

— Вверх по реке есть только село Чарочка.

Директор ответил:

— Туда дороги сейчас нет, надо на лодке добираться по реке, это часа полтора ходу от Рейда.

На карте были пометки расположения охотничьих заимок, Гарев все переписал себе в записную книжку и обратился к директору:

— Выручайте, выделите лодку с мотором и проводником.

— Все сделаем, послезавтра пусть твои подъезжают, выдай им посерьезней оружие. Мне мои рабочие докладывали, что в лесосеке бродят неизвестные, — ответил Радыкин.

Прибыв в отдел, Гарев пригласил к себе Рогова и Леонидова, озадачил их:

— Послезавтра выезжайте в поселок Рейд. Вас на берегу реки будет ждать лодка с проводником, на лодке доберетесь до села Чарочка, там проведите работу по обнаруженному в реке трупу мужчины. Оденьтесь потеплее, возьмите оружие — пистолеты, а Леонидов еще и автомат. До вскрытия труп надо сфотографировать, ознакомьтесь с результатами вскрытия. Судмедэксперт будет вас ждать завтра в пятнадцать часов. Обратите внимание на раны от огнестрельного оружия.

При встрече судмедэксперт пояснил:

— Мужчина убит из огнестрельного оружия, пуля застряла около сердца, предварительно она прошла через записную книжку, и это погасило ее убойную силу. На ноге рана, причиненная выстрелом, но кость не задета. Смерть наступила от ранения в грудь.

Рогов взял пулю, осмотрев ее, высказал:

— Пуля из патрона от карабина.

Леонидов осмотрел одежду убитого. На ней не было никаких меток, в карманах ничего не было, и он рассматривал простреленную записную книжку. В ней было много зашифрованных записей, а также был указан один адрес прииска в Иркутской области. Гарев, рассматривая книжку, сказал:

— Ее надо приобщить к делу Вернетесь из Чарочки, проанализируем все записи с учетом полученной информации.

До села добрались без приключений. Проводник Николай все время молчал, высматривая на реке топляки, да и говорить было нельзя, тарахтел мотор. Когда причалили к берегу, Николай предупредил:

— Будьте осторожны, здесь живут в основном кержаки, они не любят пришлых людей, я останусь в лодке, буду ее охранять.

В селе было несколько жилых домов, Леонидов насчитал чуть более десяти. Зашли в первый дом, в котором была одна бабушка. На вопросы она не отвечала, разговаривать не стала и ждала, когда уйдут пришельцы. Лишь в третьем доме с ними стали говорить. Мужчина и женщина, посмотрев на фотографию трупа, переглянулись и мужчина сказал:

— Мы его знаем, это Мишка Арефьев, лет двадцать назад он здесь жил. После ухода на службу в армию он приезжал один раз, побывал на могиле родителей и вновь уехал. Сказывал, что он живет в Иркутске, работает на прииске. Месяц назад он вновь появился у нас. Остановился у Матрены, она дружила с его родителями. Примерно неделю назад пришел еще один мужик, он искал Мишку. Дня два они были у Матрены, затем оба ушли в сторону села Тугай.

Рогов и Леонидов поблагодарили хозяев и пошли к Матрене. Встретила она их неприветливо, на вопросы отвечала коротко:

— Да, Мишку знаю, он рос на моих глазах, поэтому я пустила его к себе. Когда появился второй мужик, между ними постоянно шли скандалы. Мужика Мишка звал «кореш», он требовал от Мишки камешки, которые он украл и сбежал. Поганец «кореш» все обыскал в моем доме, затем в развалившемся доме родителей Мишки, ходил и на кладбище, что он там искал, не знаю, наверное, камешки, ведь он их требовал у Мишки.

Посмотрев на фотографию трупа, Матрена сказала:

— Это Мишка Арефьев. Поганец всё-таки убил его, не зря грозился это сделать, если Мишка камешки не вернет.

— Баба Матрена, расскажи приметы «кореша», — попросили оперативники.

— Коренастый, морда широкая, на правой руке нет двух пальцев, на лице вдоль левой щеки шрам, постоянно говорил «Вот блин, вот блин!», взгляд, как у волка. Их скандалы надоели, и я им сказала, чтобы уходили.

Не останавливаясь, она продолжала:

— Дня через два они ушли, у Мишки был старый карабин, от отца еще остался, он его где-то прятал, и всего два патрона.

— А откуда знаете про патроны? — спросил Рогов.

— Пока не было паршивца, Мишка хотел сходить на охоту, посмотрел карабин и сказал вслух: «Всего два патрона осталось, они могут пригодиться для других дел».

— Уходя, Мишка взял карабин с собой, спрятал под полой плаща, видимо, от паршивца. Пошли они в сторону села Тугай. Больше о них я ничего не знаю. Жаль Мишку, царство ему небесное.

Рогов и Леонидов больше не стали ни к кому заходить, а пошли прямо к лодке. Леонидов спросил у проводника:

— Как далеко до села Тугай?

— Километров десять, — ответил Николай. — Жители Чарочки туда ходят тропой, которая ведет вдоль берега реки, хотя само село расположено в двух километрах от реки. Добираться до него надо на автомашине через райцентр соседнего района, я как-то ездил туда на автомашине.

Перекусив бутербродами, что брали с собой, часа через два они были на Рейде, там их ждала автомашина. Поблагодарив проводника, они поехали в отдел милиции.

Гарев сидел в кабинете, Рогов доложил о результатах поездки. Выслушав их, Гарев отпустил обоих домой, а сам позвонил в соседний район своему коллеге.

Утром дежурный направил Рогова к начальнику, Гарев предложил ему сесть и стал пояснять:

— Вчера разговаривал с соседями. Тугай от райцентра в пятнадцати километрах, дорога туда хорошая. Бери машину и езжай, у соседей в отделе милиции возьмешь участкового инспектора, и поработайте там по «корешу».

Пока ехали до села Тугай, участковый рассказывал Рогову:

— Село небольшое, домов сорок, это отделение совхоза, есть ферма коров и лошадей, там работают селяне. Живут они дружно, друг о друге много не говорят, а вот о чужих рассказывают подробно.

В село приехали к обеду, на улице никого не видно, словно село вымерло. Участковый пригласил Рогова:

— Давай зайдем к моим надежным старожилам, озадачим их, а сами сходим в столовую, у нас здесь есть такая, круглый год работает, кормит людей, хлеб печёт и всякие ватрушки.

Зашли к старику Хусаину, так его звал участковый, и он рассказал о цели их визита. Дед Хусаин посмотрел на фотографию трупа, затем вслух повторил приметы «кореша» и сказал:

— Занимайтесь своими делами, через час, полтора зайдете ко мне, а я кой-кого поспрашиваю.

Обедая в столовой, они расспросили о «кореше» повариху. Зульна, так звали повариху, вспомнила:

— Дней семь назад заходил один мужчина, у него шрам вдоль щеки, а когда он пил чай, я обратила внимание: на правой руке у него нет двух пальцев. Он расспрашивал о дороге в Чарочку, я ему рассказала и показала через окно. Больше его не видела, но слышала: его или кого-то другого подобрали в лесу.

Через полтора часа они зашли к Хусаину:

— Тот, кого вы ищете, был подобран нашими мужиками в лесу несколько дней назад в бессознательном состоянии. У него большая ножевая рана в живот и ногу. Его отвезли в районную больницу. При нем был старый карабин, патронов в нем не было, была одна пустая гильза в патроннике. В больнице, когда его принимали, сказали, что навряд ли он выкарабкается.

— Кто его нашел, куда дели карабин? — спросил Рогов.

Хусаин назвал фамилии мужиков:

— Пономаренко и Караваев, они сейчас на ферме в конторке ждут вас, чтобы рассказать, как было.

Рогов допросил обоих:

— Мы были в лесу, делали подрубки на березах для сбора сока, услышали два выстрела, пошли на звук в сторону реки. На обрыве увидели мужика, он истекал кровью, у него были ножевые раны живота и ноги, рядом лежал карабин. Мужика мы дотащили до села, управляющий дал автомашину, и мы увезли его в больницу. Карабин мы принесли.

Рогов изъял карабин. Затем допросил повариху, Зульна повторила все, что говорила им за обедом.

В райцентре поехали сразу в больницу. Хирург им сказал:

— Я его оперировал, но, не приходя в сознание, он скончался. Тело его находится в морге, там же одежда и документы — паспорт.

Рогов изъял паспорт, посмотрел: распространенная фамилия Иванов Александр. А когда тщательно рассматривал фотографию, то отметил: «Как точно описала его баба Матрена в Чарочке: шрам на левой щеке, широкое лицо». Затем позвонил Гареву, выслушав его, начальник сказал:

— Передай главному врачу, труп пусть будет у них в морге, необходимо подготовить все документы, одежду его. Мы завтра приедем и заберем. Изыми паспорт и выезжай домой.

Гарев, прочитав протоколы допроса, направил Рогова в Тугай, при этом пояснил:

— Завтра выезжай. В селе возьмешь Пономаренко и Караваева, выйдите на то место, где они нашли Иванова, тщательно там все осмотрите, поищите нож и уточните, мог ли Арефьев оказаться в реке. Составите соответствующие документы и схемы.

Пригласив Климова, дал ему указание:

— На грузовой машине поедешь в больницу в соседнем районе, заберешь труп Иванова, документы и одежду, привезешь к нам в морг, я об этом позвоню судмедэксперту.

В райцентре Рогов зашел в больницу к главному врачу и объяснил:

— За трупом приедет грузовая автомашина, все выдайте Климову, а я еду в село Тугай.

С Роговым поехал тот же участковый инспектор. Встретившись с Пономаренко и Караваевым, они вышли на место, где был обнаружен Иванов. Место это было на берегу реки Ия в пяти метрах от обрыва, кругом все было в крови. При тщательном осмотре была обнаружена гильза от карабина. Внизу под обрывом на кромке с водой был обнаружен охотничий нож, на ручке были бурые пятна, похожие на кровь.

Составив необходимые документы и схемы, Рогов с участковым инспектором выехали в райцентр. Заехали в больницу, там им сказали:

— Тело Иванова и все остальное забрали.

Рогов поблагодарил участкового и выехал домой.

На следующий день у Гарева собралась вся оперативная группа.

Начальник отметил:

— Нам надо доделать все остальное, чтобы принять решение по делу.

— Рогов, завтра заберешь у судмедэксперта заключение, а сегодня поработай с записной книжкой Арефьева, что-то может прояснится.

— Климов, сделай фотографии Иванова из паспорта и в морге, составь таблицы для проведения опознания. Завтра с Леонидовым выезжайте в Чарочку и проведите опознание Иванова. Я договорился с директором Рейда, он выделяет проводника с лодкой, будет тот же, кто уже возил вас.

Гарев помолчал, затем продолжил:

— Рогов, сделай выписки из паспорта Иванова и передай мне, я позвоню в наше областное управление и попрошу запросить Иркутское УВД, помимо этого подготовь письменные запросы по Иванову и Арефьеву в Иркутск, сообщи, что они убиты, тела находятся в морге.

Рогов задал вопрос:

— Что делать с телами?

— Пока пусть будут в морге, решение будем принимать, исходя из ответа из Иркутска.

Все по уголовному делу было доработано. Проведено опознание, проведены десятки экспертиз, допрошены свидетели, а также проведены и другие следственные действия. Проведенные мероприятия дали возможность представить это как обоюдное убийство.

Арефьев и Иванов шли в Тугай, из-за «камешек» возникла ссора. Арефьев, угрожая убить Иванова, достал карабин. Иванов схватился за ствол карабина (на стволе были отпечатки пальцев его рук). Арефьев выхватил нож и нанёс им удары в живот и ногу Иванова (на ноже кровь Иванова и отпечатки пальцев рук Арефьева). Иванов из карабина дважды выстрелил в убегающего Арефьева, и он с обрыва упал в реку.

На фото (слева направо): Л.М. Прибытков (в рассказах — Леонидов), В.М. Рогозин (в рассказах — Рогов).

В связи с отсутствием обвиняемых (оба мертвы) дело было прекращено. За телами Арефьева и Иванова никто не приехал, они были преданы земле на чужбине.

Старожилы говорят, после смерти бабы Матрены разбирали на дрова ее полусгнивший дом, и под русской печкой в земле было обнаружено металлическое ведро, а в нем почти на половину золотые «камешки». Клад передали государству, нашедшему его выплачено вознаграждение.

ИНСАЙДЕР

Посвящаю сотрудникам Управления инспектирования кредитных организаций Главного управления Центрального банка России по Томской области.

Часов в одиннадцать начальник милиции Гарев пригласил к себе следователя Круглова. В кабинете у него сидели два человека. Гарев представил их:

— Это учредители банка «Маяк» Грузовой и Синкин, пришли к нам с просьбой помочь им разобраться с делами в банке.

Грузовой вмешался:

— Мы обращались в разные инстанции, нас выслушивали, проверяли, ответ был стандартный: все в порядке, банк работает стабильно.

Круглов, выслушав Гарева и Грузового, предложил:

— Надо подключить отдел по борьбе с экономическими преступлениями.

Грузовой стал возражать:

— Мы к ним обращались полгода назад, ответ был аналогичный. К тому же начальника отдела осудили за вымогательство взяток на длительный срок. Мы им не доверяем. Нам посоветовали решать вопрос только с вами.

Гарев высказал Круглову:

— Беритесь за расследование по этому банку.

Следователь обратился к Грузовому и Синкину:

— Прошу вас пройти со мной в кабинет и рассказать, что вас привело к нам.

Грузовой начал первым:

— Три года в балансе и отчетности банка ежемесячно отражается прибыль, а по итогам года ее нет. Акционеры не получают дивидендов.

— Председатель правления Слезкин объясняет просто, — продолжил Грузовой. — «Расходы у банка большие, вот и покрываем их в конце года полученными доходами, на прибыль ничего не остается». В это же время Слезкин построил себе в пригороде коттедж, стоимостью миллионов 40–50, приобрел машину за 5 миллионов. Живет он на широкую ногу. Каждое лето всей семьей, а это шесть человек, отдыхают на заграничных курортах. У главного бухгалтера также появился коттедж, автомашина и дети учатся за границей, все это стоит больших денег.

Синкин добавил:

— Я по образованию экономист, могу быть вам полезен.

Круглов, выслушав их, сказал:

— Мне надо заявление от вас, только тогда я могу начать расследование.

Тут же было написано заявление.

Круглов в своей практической деятельности ранее расследовал дела о хищениях в банках, но это были единичные эпизоды, а в данном случае надо разбираться в целом по банку.

Два дня он не мог приступить к этому делу, так как поджимали сроки расследования по другим преступлениям. Освободившись, стал просматривать балансы и другие документы, приложенные Грузовым и Синкиным к заявлению. Изучив их, он определил: банк проводит операции в больших объемах — в сотни миллионов, особенно по расчетным счетам клиентов, по депозитам, по кредитованию, по операциям с иностранной валютой. Доходы формирует за счет данных операций. С ценными бумагами операции не проводились. Два года назад банк провел эмиссию, увеличил уставный капитал, все акции выкупили акционеры. Расходы складывались за счет выплаты процентов клиентам по депозитным операциям, по выплатам работающим в банке и других.

Круглов подумал: «Глядя на отчетность, у банка все нормально, убытков нет, но и по году прибыли тоже нет. Надо на месте разбираться по всем операциям и услугам, оказываемым банком, особенно по доходам и расходам».

Следователь договорился с Гаревым о встрече. Круглов доложил информацию о банке руководству и сказал:

— Объем работы большой, для совместной работы надо привлечь специалиста, знающего банковскую деятельность и бухгалтерский учет в нем, притом на длительный срок.

Начальник милиции обратился в Федеральное казначейство с просьбой о привлечении специалиста. Минут через тридцать ему сообщили:

— Направляем к вам Валентину Татьянину, вы только напишите нам письменное обращение.

Через час Круглов и Татьянина уже сидели у него в кабинете. Следователь объяснил Валентине их задачу. Обменявшись мнениями, они пришли к единому пониманию того, что от них требуется, наметили программу дальнейшей работы. Татьянина дополнительно высказала:

— Надо завтра с утра изъять у главного бухгалтера компьютер, на котором ведется учет всех банковских операций, нам нужен кабинет для работы, все правообразующие документы, договоры с клиентами и другие.

Подумав, Валентина дополнила:

— В кабинете нам для работы необходимо установить два компьютера с допуском ко всем программным продуктам банка. Сейчас надо составить список документов и завтра провести их выемку. Завтра я приду с нашим специалистом, он проверит установку компьютеров.

Они более двух часов готовили заявку в банк. Когда Татьянина ушла, Круглов подумал: «Здорово она владеет банковским делом».

На следующий день они представились председателю правления Слезкину, передали ему постановление о выемке документов. Изъяли у главного бухгалтера компьютер. Решив организационные вопросы, они рассмотрели устав банка и положения об органах управления, начали рассматривать операции банка.

Положение о расчетах клиентов разрешало банку устанавливать плату за обслуживание счета, по зачислению и перечислению денежных средств. Изучение более ста договоров банковского счета с юридическими лицами показало, что во всех договорах предусматривалась плата в процентах от суммы проведенной операции.

Валентина, рассматривая по учету эти операции, пояснила:

— У клиентов, имеющих незначительные обороты по счету, плата сразу перечислялась в доходы банка, а у тех, у кого были миллиардные обороты, плата с расчетного счета не бралась.

Следователь попросил ее сделать полную выборку таких клиентов. По результатам сделанной выборки за год набралось двадцать пять клиентов. Татьянина провела расчет не уплаченной ими суммы в доходы банка.

Круглов допросил этих клиентов, все сказали, что они выплачивали банку за расчеты по их счетам, некоторые даже называли суммы, но платили они один раз в месяц в кассу наличными средствами. Валентина в учете не нашла этих операций, по кассе они проходили, но в доходах не отражались.

Она высказалась:

— Я подозреваю, что у банка ведется двойной учет.

На следующий день с ней пришел специалист — программист. Он провозился полдня, и ему удалось вскрыть «черновой» учет банка, в том числе по доходам и расходам. Вела его главный бухгалтер Митрохина. Татьянина подсчитала, что за истекший год доходы от расчетов по банковским счетам этих клиентов составили несколько миллионов рублей, в официальном учете эти операции не отражены. Об этом факте она составила заключение.

В соответствии с утвержденным банком положением регламентировано несколько видов депозитов, и по каждому из них установлена твердая процентная ставка.

Следователь проанализировал десятки договоров по депозитам различных видов и выяснил, что в нарушение данного положения по одному и тому же виду депозита банк устанавливал различные процентные ставки (как по депозитам юридических лиц, так и по вкладам физических лиц).

Вместе с Валентиной проанализировали всю базу данных по депозитным операциям, определили тех лиц, которым банк устанавливал завышенные процентные ставки. По учету были определены выплаченные им суммы по процентам.

Татьянина высказала:

— Набралась приличная в несколько десятков миллионов рублей сумма, выплаченная по завышенным ставкам.

Круглову пришлось допросить около трех десятков представителей юридических лиц и около сотни вкладчиков физических лиц. Он выяснил, что юридические лица в основном учредители банка и организации, которые созданы родственниками руководства кредитной организации. А физические лица — в основном те, кто «нужен» банку (сотрудники учреждений управления областью, работники правоохранительных органов, таможни и другие).

Это в какой-то мере объясняло то, почему Грузовому и Синкину шли ответы, что в банке все нормально. Расходы по депозитам банк не прятал и в полном объеме реально отражал в учете.

Если по расчетным и депозитным счетам Круглов и Татьянина разобрались в течение недели, то по кредитным операциям они работали уже вторую неделю, а конца не было видно. Банк выдавал кредиты юридическим и физическим лицам. Кредитный портфель составлял под триллион рублей. Просмотр кредитных досье юридических лиц показал, что однородные кредиты выдавались под разные процентные ставки, начисленные проценты не отражались сразу в учете, проводилась частая реструктуризация кредитов. В «черновом» учете значилось около сорока процентов непогашенных кредитов, а в официальном учете — всего двенадцать процентов. Кредитная задолженность погашалась банком в конце года за счет доходов, которые отражались как в официальном учете, так и в «черновом». Поэтому в официальной отчетности задолженность по непогашенным кредитам составляла двенадцать процентов.

Татьянина и Круглов разобрались с каждым кредитом, выданным юридическим лицам, восстановили реальный учёт и установили, что в кредитном портфеле банка тридцать восемь процентов просроченных кредитов и несколько сотен миллионов рублей задолженность по процентам, около ста миллионов рублей похищенных денежных средств.

Портфель потребительских кредитов у банка был незначительным, но разбираться пришлось с каждым конкретным кредитом, так как были выявлены аналогичные нарушения. После допроса всех заемщиков Круглов выявил около тридцати кредитов на сумму шестьдесят миллионов рублей, оформленных на подставных или «мертвых» душ.

Проверяя «мертвые» души, следователь сделал выписки данных с копий старых паспортов из кредитных досье, их оказалось двадцать шесть. Обмен этих паспортов на новые проводил паспортный отдел одного отдела внутренних дел. Приехав в этот отдел, Круглов вынес постановление о выемке актов уничтожения этих паспортов.

Анализ актов показал, что данные паспорта были уничтожены, но при этом по ним через полгода после уничтожения в банке выданы кредиты.

Допрошенный сотрудник паспортного отдела показал:

— Ко мне обратился сотрудник банка Чмокин и попросил с уничтожаемых по акту старых паспортов снять копии и передать ему. Я сделал все, что он просил, а он мне за это подарил бутылку коньяка.

— Сколько сделал копий? — задал вопрос Круглов.

— Я не считал, — ответил ему сотрудник паспортного отдела.

Следователь допросил членов комиссии по уничтожению старых паспортов. Они показали:

— При уничтожении паспортов они не присутствовали, а расписались лишь в акте.

Остальные четыре человека при допросах пояснили:

— Чмокина мы знаем, он попросил у нас паспорта, для каких целей — не объяснил, через день вернул, да еще по шоколадке подарил. Кредитов в банке мы не получали. Нам он обещал оформить вклады по завышенной процентной ставке.

Исходя из данных кредитных досье, оформлял все эти кредиты инспектор Чмокин. Татьянина проверила, как осуществлялся учет этих кредитов, и выяснила, что денежные средства по поддельным доверенностям получал Чмокин. Митрохина отражала эти кредиты в «черновом» учете и впоследствии погашала их за счет доходов банка. Татьянина составила заключение о размере хищения при проведении кредитных операций и механизме их хищения.

Закончив проверку кредитных операций, стали проверять операции с иностранной валютой. Просмотрев их учет, Татьянина сказала:

— Банк проводил операции, связанные с обменом российских рублей на доллары.

Круглов у нее поинтересовался, как много лиц совершали эти операции.

Валентина ответила:

— В основном на девяносто процентов, ООО «Свирель» получало наличные по чекам, а затем обменивало их на доллары. Платежи в ООО «Свирель» шли из офшорной зоны Алтая, направляли их индивидуальные частные предприятия в виде возмещения займа или как платежи за выполненные работы по договору подряда.

— Какую сумму за год получило наличными ООО «Свирель»? — спросил Круглов.

— Платежи за год составили пятьсот миллионов рублей, и вся эта сумма конвертирована в доллары, — ответила Татьянина, и продолжила: — Получала эти денежные суммы наличными бухгалтер ООО «Свирель», она же проводила и их обмен, при этом банк брал три процента комиссионных.

Следователь изучил юридическое досье ООО «Свирель», учредителями общества были Габитов, Иванов и Сидоров. Эти же фамилии значились в платежах, поступающих на счет ООО «Свирель», от индивидуальных предпринимателей Алтая.

Обменявшись мнениями, для ускорения процесса следствия Круглов выехал в командировку на Алтай, а Татьянина в это время должна была разобраться с обменными операциями.

Индивидуально-частные предприятия, которые направляли платежи ООО «Свирель», были зарегистрированы в офшорной зоне по двум адресам. Следователь допросил хозяев, проживающих по данным адресам.

Селютин и Симцов дали одинаковые показания:

— Пришел мужчина, представительный, дал каждому по тысяче рублей, взял их паспорта, а на следующий день вернул.

Круглов изъял документы регистрации, оказалось, что по каждому адресу зарегистрировано по пять индивидуальных предпринимателей. Расчетные счета им были открыты в местном банке. Круглов вынес постановление, получил согласие местного прокурора и запросил в банке данные о движении денежных средств по счетам тех, кто проводил платежи на счет ООО «Свирель».

Анализ предоставленных банком данных, проведенный следователем, показал, что на их счета денежные средства зачислялись из различных регионов страны, в основании платежей значилось «возврат займа» и «оплата подрядных работ».

Круглов пришел к выводу: «индивидуально-частные предприниматели не проводили никаких работ на Алтае, их счета использовались как „транзитные“ для перечисления денежных средств. При этом банк не направлял информацию об этих операциях в соответствующие органы».

Вернувшись, Круглов проинформировал о результатах поездки Татьянину и твердо сказал:

— Идет «отмывание» денежных средств, полученных преступным путем. Надо выяснить, дает ли наш банк в соответствии с требованиями Закона 115-ФЗ информацию в ведомство, осуществляющее финансовый мониторинг.

Татьянина доложила следователю о проделанной ею работе:

— По учету я выявила, что председатель правления Слезкин проводил обмен российских рублей на доллары по курсу один к одному.

Круглов уточнил, как это понять «один к одному». Валентина пояснила:

— При курсе Банка России двадцать рублей за доллар он проводил обмен один рубль за один доллар. Таким образом он похитил у банка около тридцати миллионов рублей.

Совместно они проанализировали результаты расследования, наметили план допроса Слезкина, Митрохиной и других сотрудников банка, причастных к злоупотреблениям и хищениям денежных средств.

Допрос Слезкина длился с утра и до обеда.

По ряду вопросов он отвечал:

— Не знаю, не давал таких указаний, это предлагала и делала Митрохина с моего согласия.

Когда Татьянина задала вопрос о проводимом им обмене одного рубля за доллар при курсе Банка России в двадцать рублей, он невозмутимо ответил:

— Обмен велся после рабочего дня. В рабочее время банк устанавливал курс в размере двадцати рублей, а во внерабочее время — один рубль за доллар.

Круглов был шокирован таким объяснением и задал вопрос:

— Кому еще вы предоставляли такие условия обмена?

На что Слезкин ответил, что такой льготный обмен проводился только для него.

— Вы знали, что через ваш банк шло отмывание денежных средств? — обратился следователь к Слезкину.

— Мне докладывала Митрохина, — ответил Слезкин.

— Почему не направляли информацию в соответствующие органы?

— Тогда бы мы потеряли хороший доход.

— Вы знали, что за неисполнение Закона 115-ФЗ Банк России может отозвать лицензию?

— Да, знал, но шел наэтот риск. Нас проверяли, но этого не находили, а вот вы нашли, — продолжал отвечать на вопросы Слезкин.

— Вы знали, что в банке велся двойной учет?

— Нет, не знал. Это инициатива Митрохиной, я ее только предупредил, что по отчетности мы должны выглядеть хорошо.

На вопросы по конкретным операциям он давал однозначный ответ:

— Спрашивайте у главного бухгалтера.

На следующий день с утра Круглов и Татьянина стали допрашивать Митрохину, предварительно следователь ей сказал:

— Вы знаете лучше нас о злоупотреблениях и хищениях в банке, чтобы при вынесении наказания судом были учтены смягчающие обстоятельства, можете самостоятельно написать явку с повинной.

— Вы что, дело будете направлять в суд? — удивилась Митрохина.

— Да, в суд, — подтвердил Круглов.

Подумав и помолчав несколько минут, она согласилась:

— Давайте бумагу я буду писать, вы мне только скажите, что освещать?

Круглов и Татьянина ей перечислили:

— О хищениях, способах хищения, о двойном учете в банке и так далее.

Круглов оставил Татьянину с Митрохиной, а сам пошел допрашивать сотрудников бухгалтерии, обменного пункта, кассиров, кредитных инспекторов, операционистов и других работников банка.

Митрохина до вечера писала явку с повинной. Пока не было Круглова, дополнительно вопросы ей задавала Татьянина, а затем это делали совместно. К двадцати часам вечера они закончили, все подписали каждую страницу явки с повинной.

Митрохина все признала, расхождения по суммам похищенных денежных средств были незначительные. Решили, что на следующий день совместно рассмотрят эти расхождения с документальным подтверждением.

На следующий день Татьянина вместе с Митрохиной рассматривали расхождения в суммах. Круглов изымал документы, которые приобщались к уголовному делу.

А.Г. Кучумов (в рассказах Круглов).

Двое сотрудников банка делали копии изымаемых документов.

Расследование по делу проводилось еще около месяца, Татьянина оказывала постоянную помощь следователю.

По окончании расследования Совет директоров банка освободил от должности Слезкина и Митрохину. По представлению следователя сотрудник паспортного отдела уволен из органов внутренних дел.

Состоялся суд. Слезкина приговорили к лишению свободы и возмещению банку около ста миллионов рублей. Митрохина с учетом сотрудничества со следствием осуждена условно с возмещением банку ста миллионов рублей. Кредитный инспектор Чмокин осужден к штрафу в размере похищенной суммы, и на эту же сумму удовлетворен иск.

Круглов поблагодарил Валентину Татьянину за совместную работу и сказал, что, если возникнет необходимость, он будет рад с ней работать. Гарев позвонил в Федеральное казначейство и высказал слова благодарности Татьяниной.

P.S.

Круглову еще не раз приходилось работать вместе с Татьяниной. В начале 90-х годов прошлого века в регионе было зарегистрировано 15 самостоятельных коммерческих банков, в настоящее время остался один. У остальных за аналогичные нарушения банковского законодательства Центральным банком России отозваны лицензии.

ЗВЕРЁНЫШ

Посвящаю инспекторам по делам несовершеннолетних органов внутренних дел. Ваше сердечное тепло отогревало души «зверёнышей» и способствовало становлению их полноценными членами нашего общества.

Лёшка сидел уже третьи сутки в подвале дома, прячась от ментов. Место это облюбовал ранее, в подвале было тепло, он имел несколько выходов, что давало возможность скрыться от милиции. Заранее сделал здесь топчан из досок, которые взял из сарая, где хранились дрова у Мишкиных родителей, взял старую отцовскую шубу. Запах, исходящий от неё, напоминал ему родной дом, где он жил с родителями.

Мишка, друг детства, один раз в день приносил ему что-нибудь пожевать. Вот и сегодня он принёс бутерброд и сказал: «Лёшка, пока сиди здесь, тебя ищет милиция».

Всё бы ничего, но донимали крысы, особенно когда засыпал, да и сном это не назовёшь: проваливался в забытье, и тут же крысы заползали на него. Тогда он подскакивал и ногой разгонял их. Долго после этого не мог заснуть. Лежал с открытыми глазами на топчане, а мысли уходили в далёкое прошлое — детство, хотя прожил на грешной земле всего 15 лет.

Отец с матерью пили вместе, в пьяном угаре дрались, мать вечно ходила с синяками на лице. При их драках он убегал к соседям. Мишкина мама, тётя Маша, молча кормила его домашними пирожками. Он их уплетал, а она, стоя за его спиной, молча вздыхала. Мишкин папа, дядя Стёпа, не раз приходил к его родителям, уговаривал, стыдил их, но всё бесполезно. Когда Лёшке было семь лет, пьяный отец замёрз под забором, вскоре по пьяни умерла и мать. Мишкины родители хотели забрать его в свою семью, но злая тётка — чиновник не дала этого сделать. Его определили в детский дом в одном из районов области. Лёшка слышал, как дядя Стёпа говорил: «Этой тётке нужна его квартира для своих родственников». Квартиру его семьи отдали новым жильцам. Дядя Стёпа им сказал, чтобы вещи из квартиры сносили к нему в сарай. Из этого сарая он и взял шубу, на которой спал в подвале.

В большие холода Лёшка жил в детском доме, а как становилось тепло, убегал в свой родной район в городе. С Мишкой у них продолжалась дружба, но его родители попросили: «Постарайся не приходить к нам, потому что при каждом твоём побеге из детского дома к нам приходит чиновничиха с милицией, угрожает и шумит так, чтобы слышал весь дом, позорит нас».

При очередном побеге из детского дома он познакомился на базаре с двумя такими же пацанами, по возрасту они были сверстниками. Руководил ими «Бугор», такая у него была кличка. Вечером они привели его и представили «Бугру», он старше и физически здоровее их. Осмотрев Лёшку с ног до головы, «Бугор» зачислил его в команду «малых». Обучал он «малых» жизни на земле: «Все воруют и живут припеваючи, мы тоже будем воровать». «Бугор» продолжал: «Прежде чем идти на этот промысел, сдайте экзамен. Надо поработать на вокзале, собирать бычки-окурки, затем разобрать их, табак сложить в бумагу и принести мне». В назначенное время они приносили ему табак. «Бугор» из клочка от газеты делал самокрутку, набивал табаком, прикуривал и давал каждому пацану затянуться. Когда очередь дошла до Лёшки, он сделал затяжку табачного дыма, голова поплыла, его стало тошнить. Видя это, «Бугор» сказал: «До попы достало». Эти уроки приучили всех пацанов к табаку.

Через месяц «Бугор» стал обучать их, как работать тройками. Он всех распределил на группы и сказал: «Тройками будете работать на базаре, на квартирных кражах, и если потребуется, то и по более серьёзным грабежам». Он доходчиво объяснял им: «Работаете на рынке. Один ворует, второй наблюдает за первым. Если за ним погоня, в условленном месте дожидаешься первого, как правило, за углом, первый отдаёт краденое, и второй убегает, а за следующим углом передаёт краденое третьему. Если задерживают первого, что часто бывает, при нём краденого нет, и его или сами граждане, или менты отпускают».

Лёшка вспоминал: в связи с его шустростью, спокойствием и умением писклявым голосом разжалобить граждан, а также с его худобой «Бугор» отвёл ему первый «номер». «Бугор» напутствовал: «Каждый из вас должен иметь кликуху, по имени друг друга не называть». Мы тут же определились: Лёшка — Лев, Геннадий — Геша и Сергей — Серый.

После обучения и инструктажа группа первый раз вышла на рынок. Лёшка, вспоминая, даже присел на топчане: «Я ходил по рядам, присматриваясь к покупателям и товару. Сердце билось так, что готово было выскочить из груди, и казалось, его стук был слышен всему базару». Одна женщина после покупки положила кошелёк с деньгами в сумку, оставив её открытой. Лёшка украл кошелёк из сумки, никакой погони за ними не было, но они отработали всю схему, как их учили.

Вечером «Бугор» разобрал первый поход на рынок и сказал: «Всё получилось хорошо, но не надо расслабляться, впереди будет ещё всё: и придётся убегать от преследователей и от ментовских пуль». Обитали они в подвале на вокзале за стеллажами в камере хранения вещей пассажиров. Дядя Вася, так звали мужика хозяина, брал с них за это плату. Рассчитывался «Бугор», он им велел: «В помещении ничего не трогать. С ментами у дяди Васи есть договорённость, и они к нему не заходят. Но, если вы хоть что-нибудь украдёте, он сдаст вас милиции». «Бугор» жил в городе у какой-то бабёхи.

На вокзале им жилось неплохо, около поездов они подрабатывали, подтаскивали вещи от камеры хранения до вагона. Денег платили им мало, хватало лишь на пирожки с капустой, в это же время подворовывали на рынке. Все свои «заработки» отдавали «Бугру». Через некоторое время он собрал в подвале старого дома всех пацанов, их уже было около десятка. «Бугор» определил тройки, в Лёшкиной группе всё осталось по-прежнему. Бугор распределил роль каждого при квартирной краже: «Один стоит на „вассаре“, второй проникает в квартиру и передаёт третьему украденные вещи, золотишко и деньги. Если попадётся тот, кто в квартире, при нём не будет краденого. В милиции повозятся с ним и выгонят из ментовки».

«Бугор» учил: «Квартиры лучше брать на первом этаже, обязательно предварительно позвонить. Лучше всего проникать в квартиру через форточку и когда никого нет дома. Если после звонка кто-то ответит, найдите какой-либо предлог типа „ищу друга или подругу“. Пока поработаете через форточки, а далее изучим, как открывать замки отмычками».

В это же время они промышляли на рынке, у них хорошо стали получаться кражи на «рывок». Несколько раз задерживали, но краденого не находили и отпускали.

Трижды доставляли в милицию, здесь Лёшка познакомился с детским инспектором мамой Зоей — массивной, большой, недюжинной силы женщиной. О ней среди «бродяжек» ходили легенды, что она работала кузнецом в совхозе и свободно гнула подкову. В милицию попала по комсомольскому призыву. О ней говорили: «Добрейшей души человек, последний кусок хлеба отдаёт нашему брату, поэтому и звали её мамой».

Лёшке она не раз говорила: «Когда, зверёныш, ты угомонишься?».

Первая кража из квартиры прошла удачно, но, пока её совершали, вспоминал Лёшка, все поджилки тряслись. Серый позвонил в квартиру, ему никто не ответил, и он ушёл на «стремя». Лёшка через форточку залез внутрь, осмотрелся, взял старую простыню, сложил в неё кожанки, костюм, пальто осеннее. Всё завязал в узел, открыл замок на двери и подал Геше, тот быстро умотался за угол дома. Краденые вещи спрятал в условленном месте, которое определил «Бугор», он же организовывал и реализацию краденого.

Таким способом они совершили около десятка краж. Было всё: и попадались они хозяевам, и били их, и сдавали в милицию. Там и приходилось встречаться с мамой Зоей. Любви особой она к ним не питала. При последней встрече она высказала: «В следующий раз буду оформлять в спецшколу, а в 16 лет, если будешь воровать, пойдёшь в колонию».

Сидя в тёмном подвале, Лёшка продолжал вспоминать.

«Бугор» их промыслом был доволен и всегда нашей тройке давал первое место — это окрыляло нас, и мы старались с каждой хаты приносить хороший «улов». Неделю назад он пришёл на встречу с мужиком, которого представил нам: «Звать его Славик, он наш царь и бог». Мы поняли: он командует «Бугром». Славик сказал нам: «Сейчас едем за город, там всё объясню».

У Славика был старый «Москвич», на нём доехали до карьера. «Бугор» достал наган и стал нам объяснять его устройство, дал подержать в руках, затем дал каждому из нас выстрелить по одному разу по бутылкам, конечно, никто не попал. Славик сказал: «Надо ещё тренироваться, умение стрелять нам пригодится для больших дел». «Бугор» так и не сказал, на какие такие большие дела мы будем готовиться.

Через неделю после встречи в городе только и говорили о вооружённом нападении на Сбербанк. Был убит один милиционер, и при перестрелке менты убили двух бандитов, один из них был «Бугор». Мы жалели его и были злы на ментов. В нашей жизни наступила «чёрная полоса», краденое мы не могли продать или отдавали за мизерную сумму, ранее всё приносимое нами сбывал «Бугор». В квартирах жильцы стали устанавливать вторые двери. Проникнув в квартиру через форточку, выйти не могли через двери, ибо вторая дверь, как правило, закрывалась на внутренний замок. Краденое приходилось подавать через форточку и самому вылезать через неё. Риск значительно возрос.

Вот и на последней краже я подал вещи через форточку Геше, а тут из-за угла вышли два мужика. Геша бросил краденое и стал убегать, Серый тоже сбежал, а я сидел в квартире и не решался вылезать. Часа через два услышал условный сигнал — это вернулись мои подельники, только тогда вылез из квартиры. После этой неудачи Серый вернулся в свой детский дом, Геша также был настроен на это же, да и началась холодная осень. Вот тогда я и присмотрел себе это убежище, знал о нём только друг Мишка и больше никто.

На следующий день Мишка принёс пирожки, которые испекла тётя Маша. Я рассказал ему о том, что наша «тройка» развалилась да и «промысел» стал очень рискованным. Мишка посоветовал мне вернуться в детский дом, пока меня не отправили в специальную школу.

Через три дня я сидел перед директором детского дома, клялся, извинялся и просил только не выгонять и не переводить в другой детдом. Иван Иванович выслушал и разрешил остаться до первого замечания. Первое время пришлось прогибаться, за мной следили десятки глаз, так как хотели избавиться от меня. Наступила весна следующего года, мне исполнилось 16 лет, отмечали скромно. Директор поздравил и сказал: «Лёша, ты проявил мужество, зиму вёл себя хорошо, мы поздравляем тебя с твоим днём рождения и желаем тебе самого наилучшего!».

Милицейский инспектор вручил паспорт и тоже что-то говорил, но Лёшка разглядывал документ и не вслушивался в то, что ему говорили. В конце этого мероприятия Иван Иванович огласил список тех, кто заканчивал семилетку и куда их планируют направить для дальнейшей учёбы. Лёшку планировали направить в одно из училищ города для дальнейшей учёбы на токаря.

В конце мая старшеклассников (8 человек) направили в совхоз перебирать в овощехранилище картофель, за работу пообещали дать детскому дому несколько тонн, так как свой картофель закончился и их кормили сушёной. Работали уже несколько дней, вечером в совхозной конторе ждали автобус. Лёшка внимательно изучал контору. Он знал, что вечером привезли деньги из банка для выдачи зарплаты, и при них закрыли в металлический ящик. Кассир предложила на ночь выставить охрану. Но директор отказал, сказав: «Людей лишних нет, ничего с ними не будет, а завтра с утра всё выдашь рабочим».

Минут через тридцать за детдомовскими пришёл автобус. После ужина Лёшка дождался темноты и с твёрдым намерением украсть в конторе деньги ушёл из детского дома. До совхоза было пять километров, шёл он по дороге, стараясь никому не попадаться на глаза, только один раз прятался в кустах, когда шла из совхоза автомашина. Подойдя к селу, он свернул в лес и стал ждать. То в одном, то в другом доме гас свет, село засыпало. Он крадучись подошёл к конторе, обошёл кругом, потрогал замок на двери. Замок не был закрытым, его просто повесили для вида. Немного успокоившись, зашёл в контору, на металлическом ящике, где лежали деньги, висел маленький замок, потянул его и он открылся. В тряпочную сумку сложил деньги и тем же путём пошёл в детдом. На территории спрятал в дровянике сумку с деньгами, через окно проник в спальню, лёг в кровать, но долго не мог заснуть, перед глазами мелькали лица кассирши, а затем директора детского дома. Такого с ним никогда не было.

В семь часов утра Гареву домой позвонил Мешков — директор совхоза — и сказал:

— Вчера получили в банке деньги 10 тысяч рублей для выдачи зарплаты рабочим, было поздно, и их оставили в металлическом ящике в конторе, ночью их кто-то украл.

Выслушав его, Гарев сказал:

— В контору никого не пускать и ничего не трогать. Мы выезжаем к вам.

Далее Гарев дал распоряжение дежурному:

— Собирай группу: следователя Круглова, инспектора уголовного розыска Рогова и водителя моей автомашины, выезжаем в село Выски, там совершена кража денег.

Приехав на место, они услышали рассказ директора:

— У нас всегда было спокойно, краж не было несколько лет, поэтому мы так вчера оставили деньги.

Гарев задал вопрос:

— В эти дни посторонние были у вас?

— Да, были, — ответил директор, — детдомовцы в овощехранилище перебирали картофель. Они вчера вечером сидели в конторе, ждали автобус и видели, как мы положили деньги в металлический ящик.

Гарев позвонил дежурному и дал указание, чтобы направили в детский дом инспектора по делам несовершеннолетних. Гарев также направился в детский дом. При этом начальник милиции распорядился:

— Круглов делает осмотр места происшествия, при этом тщательно осматривает металлический ящик на предмет обнаружения отпечатков пальцев рук. Также возьми отпечатки кассира и других, кто работал с ящиком. Допрашивай свидетелей.

— Рогов, — продолжал Гарев, — опрашивай жителей села, особенно тех домов, которые стоят вдоль дороги, ведущей к детскому дому и в райцентр.

В.Н. Горелов (в рассказах Гарев).

В детском доме у директора взяли список учащихся, которые работали в совхозе. Инспектор, просмотрев список, назвала Лёшку, на него несколько раз приходили уведомления об участии в кражах.

Гарев пригласил Лёшку и в присутствии директора стал беседовать с ним. Инспектор в это время допрашивала остальных ребят, работавших в совхозе.

Лёшка долго не запирался, рассказал Гареву обо всём, и они пошли в дровяник, из тайника он достал сумку с деньгами и передал начальнику милиции. Экспертиза подтвердила, что в числе изъятых отпечатков пальцев рук были и Лёшкины. Его осудили на три года с отсрочкой исполнения приговора.

Года через три Гарев по работе был в детском доме и поинтересовался судьбой Лёшки. Директор с восторгом рассказал ему, что Лёшка окончил училище, получил специальность токаря, работал на заводе, а сейчас служит в армии. Он подвёл Гарева к стенду с фотографиями и показал на одну из них: Лёшка в армейской форме стоял у развёрнутого знамени части, а рядом лежало письмо командира о хороших качествах Лёшки. Директор продолжал: «А ведь вы тогда ему поверили, не стали арестовывать, да и суд проявил к нему снисхождение — это вселило в парня веру в людей и веру в то, что он может быть другим».

После службы в армии Лёшка вернулся на завод и к каждому Новому году приезжал в детский дом, всегда привозил мешок сладостей и раздавал их «малым».

Только сейчас, за чашкой чая, Лёшка рассказал Иван Ивановичу, куда он мог скатиться, и благодарил судьбу за встречу с Гаревым. «А ведь он приезжал в училище, а потом и на завод, когда я работал, — сказал Лёшка, — встречался со мной и, уходя, всегда говорил: „Лёша, всё у тебя будет хорошо“. А я верил ему». «Большой души человек!» — так назвал Лёшка начальника милиции Гарева.

Добросовестное и высокопрофессиональное выполнение начальником милиции своего служебного долга было отмечено наградами. В том числе медалями: «За безупречную службу» всех трёх степеней, «За боевые заслуги» — за задержание вооруженного особо опасного преступника, «За освоение целинных земель» и другими.

ОТРЯД «КОБАЛЬТ»

15 февраля 1989 года закончился вывод советских войск из Афганистана. Именно этот день отмечается как День памяти россиян, выполнявших свой интернациональный долг и погибших в боевых операциях.

Сейчас, когда позади ужасы той войны, мы с благодарностью вспоминаем тех, кто принял мужественное решение о выводе наших войск из Афганистана. Сотни пропавших без вести, десятки тысяч погибших и раненых, множество изломанных и искалеченных душ продолжают оплакивать матери и сестры, дети и родственники.

Память о погибших и о тех, кто прошел горнило той войны, заставила меня написать воспоминания о первом отряде специального назначения МВД СССР «Кобальт», участвовавшем в афганской войне.

К 1980 году я уже отработал более четырех лет заместителем начальника областного управления внутренних дел по оперативной работе. Решал весь комплекс вопросов по борьбе с преступностью. Рядом со следователем, сыщиком, криминалистом и участковым инспектором приходилось работать, не считаясь с личным временем, без выходных, раскрывая совершенные тяжкие преступления, занимаясь розыском особо опасных преступников.

Закалка, приобретенная таким ритмом жизни, помогла мне в Афганистане.

Переворот в стране в 1979 году, приход к власти Амина вызвали волну недовольства свободолюбивого народа Афганистана. Началась внутренняя война, боевые действия приносили потери для войск. Открытого фронта не было, война велась мятежниками (душманами) партизанскими методами.

Было принято постановление Правительства о направлении в Афганистан отряда сотрудников Министерства внутренних дел в количестве 511 человек для организации борьбы с бандформированиями.

Никто из нас не помышлял, что ему будет отведено место в той войне.

Наш отряд формировался в 40 километрах от столицы Узбекистана. Стоял август, сорокаградусная жара угнетала сибиряков. Сотрудники представляли различные регионы страны — от Камчатки до Прибалтики, от Архангельска до Душанбе. Отряд разбили на несколько команд. Заместителей начальников УВД назначили командирами. Команда — это 55 человек, в том числе десять офицеров и прапорщиков внутренних войск, пять переводчиков из Таджикистана, остальные — сотрудники милиции. На вооружении команда имела все виды стрелкового оружия. Началось ускоренное обучение личного состава стрельбе, владению оружием в дневное и ночное время, топографии, минному делу.

Инструкторы внутренних войск делали из нас «боевиков». Военная муштра, полная неизвестность, в качестве кого и для чего мы летим в Афганистан, заметно влияли на наше морально-психологическое состояние.

Отправку ускорили. Ночью вывезли на военный аэродром в Ташкенте и, погрузив на самолеты Ил-76, перебросили в Кабул, Газни, Герат, Кандагар и другие точки Афганистана.

Представьте картину погрузки. Раннее утро. Солнце еще за горизонтом. Открыт задний люк военного самолета. В этот летающий дом, способный перевозить десятки тонн груза, сплошной вереницей идут люди в армейской форме без знаков отличия. На каждом — военный бушлат, шапка, автомат, пистолет, два боекомплекта патронов, две-три гранаты, армейская каска, котелок, фляжка и множество другой амуниции.

Грузили и все тыловое имущество: печки, кастрюли, одеяла, сухой паек на несколько дней и многое другое.

Картина погрузки была даже завораживающей. Мы летели в страну со своими обычаями и традициями, своим языком, климатом. Но не были четко озадачены, чем же должны там заниматься. Единственное, что сказали: «Там идет война и вам придется воевать, а как — покажет обстановка. Ориентируетесь на месте. Ищите взаимодействие с нашими войсками».

С такой вот подготовкой и установкой наш самолет в десять часов утра приземлился в аэропорту в пяти километрах от Кабула.

Поэт отразил этот момент такими словами:

Мыслилось, что апрельская революция даст значительный толчок в развитии экономики, в становлении общества. Однако крупные и средние феодалы, помещики, богатые торговцы, часть духовенства и офицеров армии повели открытую борьбу за сохранение старого режима. Методы выбирали различные — от саботажа до вооруженных выступлений. Душманов открыто поддерживали США, Пакистан и другие страны. Завозились оружие, боеприпасы, продовольствие. Только на территории Пакистана в то время были развернуты 20 баз по подготовке мятежников.

Делая первые шаги, любовались ярко-голубым афганским небом. Вокруг, насколько хватало глаз, виднелись горы. Дислокацию определили здесь же — в двух километрах от аэропорта, на окраине 350-го десантного полка.

Период адаптации был тяжелым для команды: днем — жара, ночью — холод. Отсутствовало регулярное снабжение водой, продуктами, медицинским обслуживанием. Дважды прошел «афганец» — ветер с песком на несколько часов, когда в двух метрах теряешь друг друга. Песок проникает во все щели и поры тела, постоянно хрустит на зубах. Начались болезни. Да такие, что военные медики и доктора из посольской клиники не могли установить диагноз. Человек чернел, худел и «таял» на глазах. В той или иной форме переболели почти все из нашей команды, но духом не падали.

К этому периоду руководство команды — я, В.М. Киргинцев, Г.А. Школин — определило ряд направлений нашей работы с царандоем (милицией). Это обучение их методам нашей работы, совместные дежурства с ними на КПП (контрольно-пропускные пункты), где выявляли дезертиров из армии, уклоняющихся от призыва, оружие и боеприпасы, бандитов).

Через неделю нашего пребывания в ДРА мы получили автомашину ГАЗ-66 и в каждую команду по пять легковых марки «Нива». Все машины своим ходом пригнали из Союза наши прапорщики. Это способствовало оперативности в решении задач. Но имелись и недостатки. В частности, у «Нивы» открывалась одна дверка, отсутствовала какая-либо броня. Наши автомашины быстро получили немало пробоин, а ГАЗ-66 был просто изрешечен. К счастью, никто не был ранен.

Это промах центра. Нужны были БТР, а не «Нивы». Мы продолжали ездить на машинах, а в Кабуле был введен комендантский час, и после 22 часов посты афганцев стреляли без предупреждения, даже если называешь пароль.

В этот период в штабе армии, расположенном во дворце Амина на окраине Кабула, разрабатывалась общевойсковая операция. Предусматривалось проведение массового прочесывания территорий в провинциях, граничащих с Кабулом, с целью ликвидации там банд, обеспечив тем самым более спокойную жизнь зимой в столице. Наряду с нашими войсками и афганцами в операции участвовала и моя команда.

Получив задание в штабе армии, мы стали тщательно готовить команду к операции.

Персонально каждому провели экипировку, выдали вооружение — по два-три боекомплекта к автомату, к ручному пулемету, пистолету, гранаты, бронежилеты. С командирами групп было проведено совещание. Часть бойцов (18 человек) вливалась в 345-й десантный полк, а 13 — в 181-й полк.

Кое-кто до сих пор проводит параллель между нами и советниками, работающими на афганской земле. Но их статус был иным. Они — советники, а мы — боевики. Они жили и работали в нормальных человеческих условиях, обитая в виллах «Черный аист», «Золотое кольцо» и т. д., а мы — в палатках, где с октября ночами уже замерзает вода. Они мылись в ваннах, а мы — в бочках с подогретой водой. Мы участвовали в боевых операциях, они — лишь советовали, как их проводить. И так во всем.

Но вернемся к боевой операции. Я потому задерживаю внимание именно на ней: она была первой, более памятной. В дальнейшем мы проводили их по требованию…

Операция началась 10-го и продолжалась до 20-го октября. Проходила она в очень сложных условиях горной местности. За сутки проходили по 5–6 километров. Боевые действия начинались в 6 часов утра и заканчивались во второй половине дня. Как правило, соприкосновение с мятежниками заканчивалось большим боем с вовлечением всех сил и средств, в том числе боевых вертолетов.

При отработке кишлака Казаджи душманы оказали сильное сопротивление. Афганские войска и наши залегли. Сотрудники из моей команды вступили в бой. Огнем из всех видов оружия «расчищали» проход. В этом бою были раненые и погибшие.

С боем продвигались вперед и подразделения 181 — го пехотного полка.

На седьмой день операции отрабатывался кишлак Шинвары. Душманы встретили нас во всеоружии. При спуске с гор, когда основная часть наших сил втянулась в ущелье, они атаковали нас, заняв позиции на господствующих высотах, ведя двухсторонний огонь.

Бой был жестким и длительным. К сожалению, нельзя было применить какую-либо технику, в том числе и вертолеты (вечернее время и бездорожье). День шел на закат. До глубокой ночи продолжалась стрельба. Мы находились у подножия горы и были бессильны что-либо предпринять ночью.

С рассветом на место вышли наши подразделения. Душманов не было, они отошли в горы. На месте боя мы подняли тела тринадцати наших боевых товарищей. Из моей команды погибли майор милиции Виктор Васильевич Юртов, старший инспектор уголовного розыска Гродненского УВД и старший лейтенант внутренних войск Петр Владимирович Русаков, командир взвода из Тюмени.

Оставшийся в живых в этом бою Михаил Исаков после выхода из стрессового состояния рассказывал:

— Как только душманы начали по нам палить, мы рассредоточились и начали вести ответный огонь. Успел обмолвиться с Русаковым, как он был убит снайперской пулей. Уже ночью по характеру стрельбы понял, что остался в живых один. Забрал у убитых патроны, гранаты и занял удачную позицию в скале. Спасал и бронежилет. Все попытки душманов подойти ко мне или погибшим товарищам отбивал автоматным огнем. Операция была закончена 20 октября.

Результаты ее ничего не значили по сравнению с потерями — убитыми и ранеными.

Гибель двоих товарищей в нашей команде была воспринята очень тяжело. При отправке тел на Родину организовали почетный караул, дали салют.

Поэт отразил этот момент такими строками:

К осени на территории Афганистана находилось около 30 тысяч душманов, организованных в отряды.

Они контролировали половину территории страны. В отдельных городах и кишлаках днем сохранялась народная власть, а ночью — мятежников. Усилились террор и диверсия. Особенно вокруг Кабула и в самой столице, в провинциях Герат, Кандагар и Газни.

В это время мы занимали позицию оборонявшихся, действовали разрозненно. Об этом не раз докладывали в центр. В конце октября в Кабул прилетел заместитель министра генерал-полковник Б.Т. Елисов. Моей команде центром было поручено обеспечить его охрану в месте нахождения и при переездах.

Впервые после прибытия в Афганистан командиров собрали вместе. Из их выступлений было видно, что все команды попали в равные условия. Жили в палатках, испытывали огромные сложности в обеспечении, медицинском обслуживании, постоянно подвергались ночным обстрелам. Вопросов было много, но главное — требовалось создать единый отряд.

И он был создан через два дня. Командиром «Кобальта» был назначен Б.Б. Дзиов, заместитель министра внутренних дел Северной Осетии, я — его заместителем. Начался новый период службы. Команду передал В.М. Киргинцеву.

Зная обстановку, учитывая опыт команд, руководство отряда разработала программу, которую необходимо было решать: подготовка команд к зимнему периоду, обеспечение вооружением и другими видами довольствия, обеспечение взаимодействия со штабом армии, организация работы по борьбе с бандформированиями.

В ноябре было намечено перевести людей из палаток в капитальные помещения — данный вопрос решался с руководством МВД — царандоем. Намечено было строительство блоков питания в расположении команд, строительство бань. Материально-техническое, продовольственное и медицинское обеспечение предусматривалось за счет средств армии. В каждую команду были выделены БТР.

Руководство отряда обобщило наработанную практику и рекомендовало всем командам:

— организовать круглосуточную охрану мест дислокации;

— изменить работу КПП, сделав их передвижными;

— организовать оперативную работу через осведомителей, устанавливая места расположения банд, складов с оружием, выявляя засланных в армию и царандой бандитов, пути доставки оружия и боеприпасов.

Готовясь к новой боевой операции в конце ноября, мы уже тесно взаимодействовали со штабом армии, где учитывалась информация военной разведки, команд нашего отряда и других источников. Операцию провели в течение десяти дней без ранений и потерь личного состава.

Мятежники, сменив тактику, в открытые бои не ввязывались. Зато участились террористические акты, нападения «из-за угла». Так в Кандагаре был обстрелян автомобиль с нашими бойцами, возвращавшимися из Царандоя. Погиб Гайрат Гайфуров из Таджикистана, ранен майор А.Н. Недоруб. В Герате в обстрелянной автомашине погиб П.Ф. Шустовский — начальник ГОВД г Анапы. В Газни из гранатомета был взорван наш БТР, и только по чистой случайности никто не погиб, зато раненых было несколько человек.

Из минометов и гранатометов в ночное время обстреливались места дислокаций наших команд.

Работа сотрудников, особенно с осведомителями, давала свои плоды. Мы получали информацию о складах с оружием, о караванах, доставлявших боеприпасы из Пакистана. Как правило, при ее реализации достигались результаты.

Вот один из примеров. Информация о караване с оружием в Джалалабаде была оперативно проверена. Бойцы вылетели на двух боевых вертолетах и обнаружили караван с оружием, он был уничтожен. И такие примеры можно еще приводить.

К Новому году наши команды и группы бойцов дислоцировались в 16 местах. Руководство МВД СССР требовало расширения географии их расположения. Поэтому приходилось с большим риском изучать новые провинции с целью ввода туда наших бойцов.

В г. Фарахе (в стороне иранской границы) дислоцировалась наша команда, возглавляемая Ю.С. Астаховым. Фарах граничит с провинцией Нимруз, через которую из Ирана поступало оружие и свободно переходили душманы. Губернатор просил оказать им помощь и ввести наших бойцов. На вертолете до Шинданта, а затем на БТР добрались до Фараха. Наша команда находилась в экстремальных условиях. Мятежники из минометов не менее трех раз в неделю обстреливали расположение команды, вели интенсивный огонь из автоматов и снайперских винтовок. При каждом налете приходилось вступать в бой. Все подходы к дукану нами были заминированы, стояли звуковые и световые мины. Но даже и в этих условиях команда вела работу с царандоем.

На двух боевых вертолетах вылетели в г. Зарандж, где числился батальон царандоя, однако укомплектован он был на пять процентов. Танк Т-60 и БТР были неисправные, без боекомплектов и без горючего. В городе даже в дневное время слышались автоматные очереди. Губернатор убедительно просил ввести наших бойцов.

Взвесив всё за и против — сложная обстановка, близость границы, отсутствие царандоя, — принято было решение не рисковать нашими людьми. В дальнейшем центр нас поддержал.

На боевой операции.

Много приходилось летать на вертолетах как с нашими, так и с афганскими военными. Всякий перелет был опасен и связан с риском. У мятежников появились ракеты. До конца жизни буду помнить перелет из Кунара в Джалалабад на военном вертолете с афганцами. Дважды вступали в бой. В результате вертолет был поврежден и едва держал высоту, идя на бреющем полете. При аварийной посадке или при падении исход боя был бы для нас трагичным. И только после приземления в аэропорту я понял, что моя звезда еще горит. На память об этом бое остались ранение и прядка седых волос на голове.

Заканчивался шестимесячный срок нашего пребывания в Афганистане. За этот период мы овладели обстановкой, выработали направления нашей деятельности, создали условия для проживания каждой группе и команде, установили деловые отношения с войсками, царандоем и хадом. Решили все вопросы обеспечения отряда боеприпасами, тыловым имуществом, медицинским обслуживанием. Мы были первыми и хлебнули всего сполна. В отряде погибли пять человек, восемнадцать были ранены. Отряд выполнил задачу, которую ставило МВД СССР. Более двухсот бойцов награждены орденами и медалями, а Михаил Исаков стал Героем Советского Союза.

Кабул, март 1981 года, слева направо: командир отряда «Кобальт» Б.Б. Дзиов, заместитель командира отряда А.Г. Кучумов.

В конце марта 1981 года был сформирован отряд нам на смену. Командир Б.Б. Дзиов принял решение оставить по нескольку человек в каждой команде для приема вновь прибывших бойцов и их расквартирования, передачи дел и т. д. Мне было поручено разработать план вывода нашего отряда и вылететь с ним в г. Ташкент.

В конце марта на самолетах Ил-76 прилетела замена. Команду, дислоцировавшуюся в Кабуле, я приветствовал и пожелал им продолжить начатое нами дело борьбы с бандформированиями и остаться живыми.

В Ташкенте нас встретил генерал Галустьян. Разместились мы в общежитии школы МВД. В течение двух суток отправляли сотрудников по местам службы. По завершении вылетел сам в г. Новосибирск. Встречала меня жена. На автомашине мы выехали в г. Томск. Я невольно наслаждался мирной жизнью и тишиной. Автомашина шла спокойно. Не надо было опасаться, что тишину расколет автоматная очередь и пули застучат по бокам автомобиля. Но в мыслях я был там, где продолжали греметь взрывы, шла стрельба, лилась безвинная кровь.

В составе отряда «Кобальт» участвовали в Афганских событиях десять сотрудников милиции УВД Томского облисполкома. Они проявили мужество и героизм. Об этом говорят их награды — ордена и медали.

Чем дальше уходят события, тем острее прорезаются они в памяти.

Поэт отразил это такими строками:

За участие в Афганской войне было досрочно присвоено очередное звание «Полковник милиции» и вручены следующие награды:

— Орден Красной Звезды;

— медаль Правительства Афганистана;

— нагрудный знак «Воину-интернационалисту»;

— грамота Президиума Верховного Совета СССР.

Послесловие

Выражаю сердечную благодарность тем, кто оказал мне помощь в оформлении написанных рассказов, а именно:

— моей дочери Светлане;

— Третьяковой Татьяне Валентиновне;

— Мерзляковой Елене Викторовне;

— Хаткевичу Александру Петровичу;

— Лощинкину Виктору Викторовичу;

— Петрову Алексею Николаевичу;

— Пимонову Виктору Георгиевичу;

— Болговой Ирине Николаевне;

— Бондаренко Наталье Павловне;

— сотрудникам издательства «Иван Федоров» в лице директора Якимовца Александра Сергеевича.

С уважением,

А.Г. Кучумов.

Март 2018 года.

Оглавление

От автора книги

Фотогалерея

ОБОРОТЕНЬ

ЁРШ

ВОЛК

КРАСАВЧИК

БУРИЛЬЩИК

КИДНЕППИНГ

КАМЕШКИ

ИНСАЙДЕР

ЗВЕРЁНЫШ

ОТРЯД «КОБАЛЬТ»

Послесловие