Считайте дело законченным [Питер Чейни] (fb2) читать онлайн

Питер Чейни Считайте дело законченным

Peter Cheyney: “You Can Call It a Day”, aka “The Man Nobody Saw”, 1948

Перевод:

Глава 1

Вэллон вышел из своей спальни и закрыл за собой дверь. Задержавшись на минуту в коридоре, он почувствовал запах «Черного нарцисса» и попытался вспомнить, когда он вдыхал его в последний раз. У него было сильно развитое обоняние и хорошая память. Возможно, что в последний раз он вдыхал этот запах в Париже, а возможно — и еще где-нибудь. Точно вспомнить он не мог. Он медленно спустился по лестнице в гостиную и задержался на пороге, разглядывая публику.

На нем был темно-синий двубортный костюм, сшитый хорошим портным, светлая рубашка, синий галстук. Лицо имело красивый овал, а глаза были темные и глубоко посаженные, в них сквозила легкая ирония. Вьющиеся темные волосы были хорошо причесаны. Он весил сто семьдесят фунтов и двигался легкой походкой боксера. Лицо было утомленным.

Он держался очень спокойно и двигался с ленцой. Говорил спокойным голосом, но тембр этого голоса был очень привлекательным. Обычно он предпочитал оставаться незамеченным в обществе, но это ему никогда не удавалось. Против своего желания он привлекал к себе людей самых различных, как только они знакомились с ним. Особенно он привлекал женщин и именно тем, что вовсе не желал быть привлекательным. Он тратил много времени и сил, чтобы избегать их, но получалось наоборот.

На другом конце гостиной был расположен бар. Было девять часов вечера и большинство обитателей гостиницы уже покончило с обедом и начало собираться здесь, в гостиной.

Подойдя к бару, Вэллон уселся на высокий табурет и заказал двойной бокал бакарди. Когда же перед ним поставили наполненный бокал, он вдруг почувствовал, что вовсе не хочет пить.

Жизнь напоминала вот такой же бокал с коктейлем: если вы жаждали напитка, то вам адски хотелось его, если же у вас не было желания пить, то бакарди оказывался либо слишком крепким, либо чего-то добавили слишком много, либо о чем-то вовсе забыли.

Но все-таки он выпил свой бокал, размышляя о том, что в этом так же мало смысла, как и в том, чтобы любить женщин.

Зачем, собственно, он пришел сюда?

Затем вспомнил, что недели три тому назад кто-то рассказал ему, что Девоншир — самая красивая часть Англии. Здесь, действительно, было хорошо и, если вам надоедало в Пейнтоне, вы всегда могли уехать в Торквей и обратно из Торквея в Пейнтон, когда вам захочется. В одном можно было не сомневаться — везде были гостиницы, а в них бары. А бар — это как раз то место, где мужчина может забыть то, что желает изгнать из памяти и вспомнить о том, что желает помнить. Он и сам не знал, чего хочет — забыть или помнить и вообще ему все было безразлично. Вдруг он опять почувствовал запах «Черного нарцисса» и повернулся в сторону женщины, от которой исходил этот запах духов.

Женщина была прекрасно одета — синий костюм плотно облегал ее фигуру, а в разрезе жакета была видна блузка из тончайшего жоржетта лимонного цвета с ручной вышивкой — явно парижского происхождения. Туфли на ногах были тоже дорогие и ручной работы, а тонкие чулки великолепно обтягивали стройные ноги. На вид ей было лет тридцать пять. Судя по кольцам на руках, это была несомненно богатая женщина.

Вэллон заказал еще бокал бакарди. Бармен изумленно поднял бровь — в течение вечера клиент выпил уже 12 бокалов и явно умел пить.

— Вы любите бакарди, сэр? — спросил он.

Вэллон ответил серьезно:

— Нет, не люблю. И вообще ничего на свете не люблю. — В это время он взглянул на соседку, которая потихоньку тянула коктейль своими ярко накрашенными и полными губами. Он подумал, что она была самой привлекательной из всех женщин, встреченных им в этой части света.

Она сказала:

— Хороший вечер сегодня.

Он не знал, к кому она обращается — к нему или к бармену, но на всякий случай ответил:

— Если вы адресуетесь ко мне, то должен вам сказать, что меня ничуть не интересует погода — мне безразлично: светит ли солнце, капает ли дождь или наступили рождественские морозы.

Она улыбнулась, и он вынужден был заметить, что улыбка делала ее очаровательной.

— Вы либо уж очень несчастливы, либо очень счастливы.

— Хотите верьте, хотите нет — ни то, ни другое. Меня просто не интересует погода. Вы не рассердились? — и он улыбнулся ей. Она несколько растерялась.

— Вы очень оригинальны и очень лаконичны в своих высказываниях.

Он снова заказал бакарди и сказал:

— У меня есть хорошая мысль. — Ее брови поднялись. — Вы сидите очень далеко от меня — между нами четыре пустых табурета. Если я начну подвигаться к вам, вы можете принять меня за нахала. Поэтому я предлагаю вам придвинуться ко мне.

— Вы действительно оригинал.

— Мне говорили, что моя мать тоже так считала.

— А ваш отец?

— Мне ничего не говорили о нем, но, боюсь, что он не был в восторге от меня.

Она встала со своего табурета и пересела на другой, рядом с ним. В эту минуту он тщательно осмотрел ее ноги и нашел их очень красивыми.

— Вот я и здесь. Но, если вы считаете, что пересев ко мне стали бы нахалом, то, может быть, вы полагаете, что мое передвижение можно квалифицировать как навязчивость?

— Женщина, обладающая вашей внешностью, может не бояться, что ее сочтут навязчивой. Вы когда-нибудь пили бакарди?

— Да.

— Выпейте бокал со мной. Я почувствовал запах ваших духов еще наверху, в коридоре. У меня тонкое обоняние. Это ведь «Черный нарцисс», не так ли?

— Я начинаю немножко побаиваться вас, м-р…

— Моя фамилия Вэллон и я рад, что напугал вас.

— А ваше имя?

— Мое имя Джон, но близкие называют меня Джонни, сам не знаю почему.

— Почему вы обрадовались тому, что напугали меня?

— Когда женщина говорит, что боится, это обычно означает, что она чем-то заинтересована. Давайте что-нибудь придумаем.

— Что?

Он указал пальцем на открытое окно, где были видны ярмарочные балаганы, палатки и толпы гуляющих людей.

— Выйдем и поглядим, действительно ли существует эта ярмарка, мисс…

— Меня зовут миссис Джейл.

— Рад познакомиться с вами, миссис Джейл.

— Рада познакомиться с вами, мистер Вэллон.

— Теперь я закажу бакарди, хорошо?

— Да, благодарю вас, я люблю, когда меня угощают. — Он выпил предложенный ему бокал, а также и ее, к которому она едва притронулась.

— Благодарю вас, за это я куплю вам пару кокосовых орехов. Кстати, вы не сказали мне как ваше имя?

— У меня очень странное имя — Квирида. Вам оно нравится?

— Это великолепное имя, но для меня вы всегда будете миссис Джейл.

Они вышли в сад и направились к ярмарке. Она думала о том, что еще никогда не встречала такого привлекательного мужчину. Они долго бродили и вышли из палатки африканского фокусника, который глотал огонь, в одиннадцать часов вечера.

— В общем это забавное зрелище — сказала миссис Джейл.

— Я бывал на ярмарках чуть ли не во всех странах мира — в Америке, во Франции и везде видел много смешного и поразительного. — Он предложил ей сигарету, но она отказалась.

В эту минуту он увидел Хиппера, который стоял перед балаганом и старался набросить кольцо на крючок с выигрышем. Он явно был слегка пьян.

Вэллон обратился к своей спутнице:

— Не устали ли вы от нашей длительной прогулки?

— Нет, — она слабо улыбнулась. — Вы хотите отвязаться от меня, мистер Вэллон?

— Нет, но я вспомнил об одном небольшом деле, и поэтому прошу вас вернуться в бар и подождать меня там. Обещаю вам, что задержусь ненадолго.

— Вы этого в самом деле хотите?

— Ну, конечно, хочу.

— Хорошо, благодарю вас за приятно проведенный вечер.

Вэллон спросил:

— Увижу ли я вас в баре?

Она улыбнулась.

— Кто знает? Вполне возможно. Это зависит от того, как долго вы задержитесь.

Она ушла, а он, глядя ей вслед, подумал о том, что у нее прекрасная походка. Когда он оглянулся, то увидел, что Хиппер уже исчез. Он принялся разыскивать его, заглядывая во все уголки ярмарки, а сам подумал: если искать иголку в стоге сена очень долго, то ее в конце концов можно найти.

Через тридцать минут он действительно обнаружил Хиппера в другом балагане, где тот пытался попасть деревянным шаром в кокосовый орех.

— Развлекаетесь, Хиппер? — спросил Вэллон. — Пойдемте выпьем вместе.

Хиппер начал:

— Послушайте, мистер…

— Замолчите, мы поговорим в баре, когда найдем таковой. — Войдя в бар, Вэллон заказал два виски с содовой. — Ну, теперь можете рассказывать, только давайте — коротко и толково.

Хиппер был низенький и толстый человечек с пухлыми губами. Он был склонен потеть, и шляпа, которую он положил на соседний стул, имела внутри жирную темную полоску.

— Я ведь такой же человек как и все, мистер Вэллон.

— Кто это вам сказал, Хиппер? И я хотел бы знать, что вы здесь делаете?

— Послушайте, я был послан в Сомерсет и выполнил все, что мне было поручено, полностью. Все свидетельские показания и все, что требуется по закону, мною получено и передано в контору агентства. После этого я решил, что могу провести здесь вечер в собственное удовольствие и вернуться на службу завтра.

— Развлечение за счет конторы? Так? — Хиппер ответил:

— Нет, я отослал свой отчет о деле и отчет о своих расходах, прежде чем уехал из Сомерсета. — Вэллон усмехнулся:

— Но ведь не может же быть, чтобы вы приехали сюда и развлекались за собственный счет, когда могли бы поставить расходы в счет конторы. Что это за чудеса?

И после минутной паузы спросил:

— Когда вы вернетесь в контору?

— Завтра рано утром. Послушайте, мистер Вэллон, вас вовсе не должно касаться мое пребывание здесь.

— Вы хотите меня просить, чтобы я ничего не говорил мистеру Шенно. Вы боитесь, что он уволит вас за это. Но вы забываете, что мне совсем незачем говорить ему, я ведь могу вас уволить сам. Вы это знаете?

— Да, знаю.

— Ладно, Хиппер, я забуду обо всем, а вам придется за это угостить меня двойным стаканом виски с содовой.

— Я всегда знал, что вы порядочный человек, мистер Вэллон, и я с радостью угощу вас виски.

— Спокойной ночи, Хиппер, — сказал Вэллон, выпив свой стакан, а про себя подумал: он законченный лжец.

* * *

Когда Вэллон пришел в свой отель, было уже очень поздно и бар был закрыт. На столе стояли два двойных бокала бакарди и под одним из них лежала записка, на которой изящным женским почерком было написано: «Зачем бы я стала вас ждать? Вот ваш бакарди. К. Дж.».

Он выпил сперва один бокал, затем другой и вышел из гостиной. Поднявшись по лестнице, направился по коридору к своей комнате. Вдруг, одна из дверей, ведущих в тот же коридор, открылась и из нее вышла миссис Джейл. На ней был черный бархатный халатик, на ногах шелковые домашние туфли. Один глаз она закрыла носовым платком. Увидев Вэллона, направилась прямо к нему и сказала взволнованным голосом:

— Я не знаю, что мне делать, что-то попало мне в глаз и мне ужасно больно.

— Этому легко помочь, — сказал Вэллон. — Ступайте назад в свою комнату, а я приду сейчас же следом за вами.

Зайдя к себе, он захватил бутылочку с оливковым маслом, мягкий носовой платок и маленькую стеклянную палочку.

Он вошел в ее комнату. Она сидела возле туалета, все так же закрывая глаз носовым платком. Вэллон сказал:

— Откиньте голову назад и уберите ваш платок. — Длинными тонкими и нервными пальцами Вэллон приподнял ее веко и капнул в глаз оливковое масло.

— Теперь закройте глаз и уберите свои пальцы. — А через минуту он приказал ей снова открыть глаз и снова поднял ее веко. Увидев соринку, он сдвинул ее к уголку глаза и вынул своим мягким платком.

— Вот и все, — сказал он. — Было очень больно, но все уже прошло. А теперь, спокойной ночи.

— Скажите, — спросила она, — вы нашли свое бакарди на столе?

— Да, очень благодарен. Следующее угощение за мной. А теперь, спокойной ночи, миссис Джейл. — Она встала и быстро шагнула к нему:

— Вы просто большой и здоровый бычок с ленивыми манерами, наделенный какой-то привлекательностью. И вас никто и ничто не интересует?

— Да, это верно. Ну так что же?

— А, да ну вас к черту, Джонни, — и она обвила его шею руками.

* * *

В два часа дня Вэллон остановил свою машину на правой стороне Риджент-стрит, удивляясь своей нерешительности. На минуту он вспомнил о миссис Джейл, но тут же отбросил эту мысль, решив, что ничего на свете не представляет интереса, даже миссис Джейл. Он пошел пешком вверх по Риджент-стрит и почти дошел до угла, когда услышал чей-то голос: «Хэлло, Джонни!»

— Послушай, твой американский акцент можно резать ножом. В последний раз мы, помнится, встретились в Окинаве в тот момент, когда прямо на нас надвигался легкий японский танк. Помнишь, как мы с ними расправились? Вообще, когда становится скучно, всегда вспоминается война, когда и страшно, и приятно одновременно. А как идет жизнь теперь?

— Хорошо, — сказал Вэллон.

— Как насчет выпивки, приятель, зайдем в бар? Здесь есть хорошее виски.

Усевшись в баре за стаканами виски, они начали дружескую беседу. Страйп спросил:

— Чем ты занимаешься, Джонни? Выглядишь ты отлично, впрочем и всегда ты был таким же. — Вэллон ответил:

— Помнишь ли ты Шенно, того, у которого я был в подчинении, когда состоял на службе в американских стратегических войсках?

— Да, помню. Жирный парень с больным сердцем. Итак, ты работаешь у него.

— Да, он приехал сюда раньше, чем я и открыл частное сыскное агентство.

— Можно лопнуть со смеха, представив себе тебя сыщиком. Ты поглядываешь в замочные скважины, ищешь соучастников преступлений. Но ведь тебе не может нравиться такая работа.

— Да, не слишком. Но я люблю Шенно. Однажды он оказал мне очень большую услугу. Его контора не слишком по вкусу и ему самому, и не все дела ему удаются. Но мне незачем выполнять работу сыщика. Я управляющий конторой и заставляю заниматься сыском других.

— Итак, ты связан с Шенно. Какая у него жена?

— Вполне подходящая, но я видел ее всего два или три раза.

— Ну-ка, расскажи мне, как это такой больной человек, как Шенно, может иметь молодую красивую жену. И везет же некоторым парням.

— Я уже сказал тебе, что Шенно однажды оказал мне огромную услугу.

Страйп ухмыльнулся.

— Чего ты злишься, я ведь ничего такого не сказал. Но что-то у тебя на душе есть, Джонни. Ты стал серьезным и мрачным, каким никогда не был. Я считаю, что в этом виноват Лондон, город, в котором так мало смеются, да англичанам, собственно, и нечему радоваться. Ты ведь мало знаешь англичан, хотя твоя мать и была англичанкой.

— Но это очень много, — ответил Вэллон. — Я люблю англичан. Я был везде и занимался всем на свете, но сюда я возвращаюсь как на родину — домой.

— Нет, для меня нет лучшего места, чем Америка, — сказал Страйп.

— Тебя обидела какая-нибудь девушка?

— Помилуй, всегда ведь найдется другая, хоть и нелегко ее бывает поймать. Впрочем тебе, вероятно, нетрудно, и ты всегда получаешь именно то, чего хочешь, хотя очень мало озабочен этим. Может быть ты даже получаешь сверх обычного, о чем они мне никогда даже и не говорят. Ведь у тебя есть какое-то особое обаяние, и ты нравишься им всем.

Они выпили еще по стаканчику, и Страйп заговорил:

— Слушай, сегодня я встретил такую девушку, что не поверил своим глазам и подумал, что это просто моя мечта, а не живой человек. Она выходила из венгерского ресторана, когда я проходил мимо. В черном костюме, плотно облегающем прекрасную фигуру, в шляпе, которую можно купить только в Париже, да и то за огромные деньги. Дивные ноги, о которых можно только мечтать и крохотные ступни, обутые в изящные туфельки. Эту крошку я бы с удовольствием проглотил всю целиком, даже без всякой приправы.

Вэллон зевнул.

— Ну и что?

— Швейцар подозвал такси, и она немедленно села в машину. Но в тот момент когда садилась, выронила из рук сумочку, из которой высыпались ключи, губная помада, маленький пузырек с духами. И пока все подбирают рассыпавшиеся предметы, я вдруг замечаю, что к моей ноге подкатилось кольцо и поднимаю его. Кольцо очень ценное и дивной работы: розочки из бриллиантов, а в середине розочек рубины. Мой друг, такого кольца ты наверно никогда ни видел.

— Ну и что же ты сделал? Стянул его?

— Ну как тебе не совестно? Разве я способен на это?! Так как в этот момент все содержимое сумочки было уже поднято и вручено красивой даме, то она и собиралась отъехать в своем такси. Тогда я подошел к ней и сказал: «Извините меня, миледи, быть может вы хотите получить и это?» Я взял ее за левую руку, обтянутую белой замшевой перчаткой и положил кольцо ей на ладонь. «Может быть вам следовало бы дать мне что-нибудь за это?».

— А что она ответила? — спросил Вэллон.

— «Я за него готова отдать все что угодно, так как оно очень дорого мне, но вам я скажу «спасибо». После этого она уехала, а я остался стоять как обалдевший. Вот с ней я бы, действительно, хотел познакомиться.

— Хочешь еще стаканчик? — спросил Вэллон.

— Нет, я ведь, собственно, вообще не пью или пью очень мало — не больше одной бутылки в день. А сейчас я на перепутье. Я, как говорят англичане, начинаю новую страницу своей жизни.

— Когда ты уезжаешь, Страйп? — спросил Вэллон.

— Улетаю на будущей неделе. Я еще повидаюсь с тобой, Джонни, а если ты полетишь домой, не забудь навестить меня, я буду в Нью-Йорке.

— До свиданья, дружок.

— До свиданья.

Вэллон глядел вслед Страйпу, пока тот не открыл дверь бара и не вышел на солнечный свет. После этого он положил локти на стойку и устремил глаза на ряды бутылок на полке бара. Бармен спросил:

— Еще стаканчик, сэр?

— Да, бакарди.

Он медленно цедил напиток сквозь зубы и, казалось, напиток был ему не по вкусу. Отпив половину стакана, положил монету на стойку и встал с табурета.

Он вышел на улицу и направился к венгерскому ресторану. Когда такси остановилось перед домом, Вэллон взглянул на свои часы-браслет. Было три часа. Он подумал, что ему следовало бы позвонить Шенно, но решил, что это не имеет значения. Расплатился с шофером и вдруг вспомнил о Хиппере, которого считал отчаянным лжецом.

Расследование, которое Хиппер проводил в Сомерсете, несомненно принесло ему вознаграждение, которого хватило на поездку на ярмарку в Пейнтон, на пребывание там и на выпивку. Но то, что он отправился туда за свой счет, а не за счет фирмы, свидетельствовало о том, что он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его поездке. Если бы он включил поездку в Пейнтон в свои расходы по делу, ему могли бы задать некоторые вопросы, которых он, Бог весть почему, хотел избежать.

Подойдя к входной двери, Вэллон увидел через стекло важного швейцара в темно-серой форменной одежде и спросил у него:

— Где живет мисс Тсорн?

— Третий этаж, сэр, квартира номер три. Вы подниметесь на лифте?

— Нет, пойду пешком. — Медленно шагая по устланной толстым и мягким ковром лестнице, Вэллон почувствовал, что дыхание его участилось, сердце бьется и всего его одолевает какая-то слабость. Он подумал о том, как хорошо испытывать такие эмоции, но тут же решил, что прежде, чем позволить себе это, ему нужно выяснить многие обстоятельства.

Горничная средних лет открыла дверь на его звонок.

— У меня назначена встреча с мисс Тсорн.

— Войдите, сэр. Я сейчас доложу. Назвать ли мне ей ваше имя?

— Нет, не надо. Это неважно.

В большом холле он сел на стул с высокой спинкой. Через несколько минут одна из четырех дверей, ведущих в холл, открылась и он увидел ее. Он медленно встал со стула и, улыбаясь, не спеша разглядывал ее всю, начиная от маленькой, прекрасно обутой ножки, и кончая пышными каштановыми волосами. Он сказал:

— Ну, вот и я.

Она положила руку на косяк двери, и он залюбовался тонкими, изящной формы пальцами, выглядывающими из кружевной манжеты. Она долго молчала и, наконец, сказала:

— Ну и чудак же вы, Джонни. Теперь вам взбрело в голову прийти ко мне.

Вэллон снова сел, вынул из портсигара две сигареты, зажег их и одну передал ей. Она взяла ее, не сводя с него глаз.

— Ну, так в чем же дело, мистер Вэллон?

Он встал и направился к ней. Она подумала, что куда бы он ни шел и какова бы ни была его цель, он всегда двигался очень вяло и лениво. Он спросил:

— Вы хотите объясниться. Я считаю, что объяснения никогда и ничему не помогают. Я ведь могу нарассказать вам целую кучу всяких историй, а вы можете верить им или не верить.

— Вот уж настоящий англичанин — сказала она. — Вероятнее всего, все что вы скажете будет ложью.

— Да, я тоже так думаю.

Она бросила свою сигарету в пепельницу и обвила его шею руками:

— О, Джонни, какой вы гадкий фокусник! — И начала плакать.

— Почему вы не хотите воспользоваться сегодняшним днем? А хотите, чтобы у вас были распухшие глаза и красный нос, когда мы пойдем вечером обедать.

Она сказала:

— Лучше зайдемте ко мне. — И он последовал за ней в гостиную — большую и прекрасно обставленную комнату.

— Откуда вы знаете, что я пойду с вами обедать сегодня вечером?

— Откуда я знаю, что моя фамилия Вэллон? Видимо мне кто-то сказал об этом. Можно ли мне сесть? — Она кивнула.

— Если хотите выпить, то здесь в буфете стоят бутылки с разными напитками.

— Нет, не хочу, если вы не хотите.

— Но я все-таки жду объяснений. Откуда вы узнали, что я здесь?

— Это было для меня полной неожиданностью. Я вернулся сегодня утром из Девоншира и на углу Риджент-стрит встретил одного янки по имени Страйп. Я встречался с ним во время войны в Японии. И это был как раз тот человек, который поднял и вернул вам ваше кольцо, которое вы выронили из сумочки, выходя из венгерского ресторана. Я рад, что вы не потеряли кольцо. Я разыскал шофера, который отвез вас домой. По счастью, он вернулся на свою стоянку на Риджент-стрит. Вручив ему ассигнацию в один фунт, я получил все необходимые мне сведения.

— Что вы делали в Девоншире? Опять какая-нибудь женщина, полагаю?

— А если даже и так, почему бы и нет? Если бы я знал, что вы здесь, у меня никогда не было бы других женщин, и вы это прекрасно знаете.

После некоторой паузы она снова сказала:

— Я все же жду объяснения, Джонни.

Вэллон вздохнул, а она подумала, что никогда в жизни не видела такой красоты, как в его лице, такой улыбки, таких зубов. А кроме того, несмотря на его вялые и ленивые манеры, в нем чувствовался живой ум. Он заговорил:

— Слушайте, дорогая, может быть этому и трудно поверить, но это тем не менее факт. Когда я вышел из госпиталя, меня послали в Тинтзин. Я был так уверен, что сейчас же вернусь назад, что даже не счел нужным сказать вам об этом. Когда же я приехал на место, куда меня послали, то я попал в такую переделку, о которой рассказывать не имею права.

— Вы имеете в виду какую-то женщину, о которой не желаете говорить?

— Хотите верьте, хотите нет, но это была отнюдь не женщина, а работа, и притом очень серьезная. Я был тяжело ранен и попал в госпиталь. В первые пять дней я вообще был без сознания, а затем в течение долгого времени очень тяжело болел. Ни написать вам, ни позвонить по телефону я не мог. А когда я, наконец, смог с очень далекого расстояния позвонить вам, мне ответили, что вы уехали, не оставив адреса. Было ли это хорошо с вашей стороны?

— А что вы, собственно, ожидали? Мы были помолвлены и вдруг вы исчезли совершенно бесследно, не сказав мне ни слова. Ради бога, Джонни, скажите мне, почему вы не можете вести себя, как все люди, то есть нормально.

— Не знаю, дорогая, быть может я ненормальный. — Она подошла к нему и села к нему на колени.

— Вы знаете, как бы я хотела вас назвать?

— Да, знаю, забытым, старомодным словом бастард^[1]. После того, как я вышел из госпиталя, я бесконечно долго разъезжал по Китаю в поисках утраченной невесты. Я даже обращался к парню, у которого мы купили ваше кольцо. Но все напрасно. Молодая, богатая и красивая американка нигде не оставляла своего адреса.

После минутной паузы она спросила:

— Вы тосковали по мне, Джонни?

— А как вы думаете? Если бы я был поэтом, я сказал бы, что из меня вынули мою душу и оставили на земле лишь мою пустую оболочку.

— И чем же вы занимались, кроме виски?

— Много разъезжал, немного работал.

— И сейчас работаете? Где? Кем?

— Можете верить или нет, но я работаю в сыскном агентстве.

— И что вы делаете там, Джонни?

— Немногое. Присматриваю за служащими, знакомлюсь с делами, курю сигареты и пью бургундское, когда удается его достать. Хозяин конторы — мой друг. И это он устроил мне работу в Тинтзине. — Она кивнула:

— Знаю, таинственная работа, где вас едва не убили и о которой никто ничего не знает. Вы — детектив?! О, дорогой, я просто не понимаю, почему я вас так люблю.

— Я тоже, — сказал Вэллон. — Для меня это просто потрясение, вот и все, дорогая.

Она закурила сигарету и спросила:

— Ну что же, куда мы идем?

Вэллон ответил:

— У меня еще одно-два дела. Я предлагаю встретиться в венгерском ресторане в восемь часов вечера. Я полюбил этот ресторан за то, что если бы вы не поехали туда на ленч, я бы так и не нашел вас. Наденьте красивое платье, а я постараюсь тоже одеться в приличный вечерний костюм.

— Предположим, что вы не придете, вам ведь случалось обманывать меня. А я вовсе не желаю сидеть за столиком в ресторане и ждать мужчину, даже если этот мужчина Джонни Вэллон.

— Я буду там без четверти восемь и буду ожидать вас в фойе. — Он улыбнулся, а она подумала, что его очарование ничуть не уменьшилось.

Она сказала:

— Хорошо, значит мы обедаем вместе в восемь часов, но предупреждаю вас, Джонни, что если вы опять что-нибудь выкинете, то я с вами покончу и на этот раз уже навсегда. Я уже многое вытерпела из-за вас, Джонни, но больше терпеть не желаю.

— Если бы вы знали, сколько горя мне причинило то, что я потерял вас, вы поняли бы, что я не упущу свой шанс.

— Ну, а что будет после обеда?

— Говорят, — ответил Вэллон, — что нужно три дня, чтобы получить брачную лицензию. Сегодня у нас среда, так что выходит, наш брак состоится в субботу. Ну как, Мадлен, вы согласны?

— А зачем мне выходить за вас замуж?

— А почему бы нет? — сказал он, заключив ее в свои объятия. — И я еще, может быть, смогу придумать какую-нибудь причину.

* * *

В свою квартиру Вэллон попал в половине пятого. Возле телефона лежала записка: «Жду вас в конторе около четырех. Это очень важно. Шенно.»

— Как неудачно, — подумал Вэллон, но время уже упущено. — Он пошел в ванную комнату, принял душ, после чего переоделся в вечерний костюм. Затем сел в такси и поехал в контору. Он вошел в сыскное агентство Шенно без двадцати минут шесть.

Мэрвин вышел ему навстречу и сказал:

— У меня очень плохие новости, мистер Вэллон. — Вэллон подумал: «Сегодня, в мой счастливый день, не может быть плохих новостей, особенно для меня».

— Итак, плохие новости. Кто и что натворил? — Мэрвин ответил:

— Мистер Шенно умер. Я зашел в его кабинет полчаса тому назад и нашел его мертвым в кресле. Его врач уже был здесь и констатировал остановку сердечной деятельности.

— Это, конечно, плохо, — сказал Вэллон и вдруг вспомнил о жене усопшего. — Кто-нибудь сообщил об этом мисс Шенно?

— Да, — ответил Мэрви, — я звонил ей по телефону. Она, мне кажется, не очень удивилась. Он ведь был очень болен в последнее время. И просил ее не приезжать сюда.

— Что вы еще сделали?

— Позвонил в медицинский пункт. Они приедут сюда через двадцать минут и заберут тело.

Вэллон вынул из кармана свой ключ и открыл дверь с надписью «мистер Шенно». Он вошел и закрыл дверь за собой, прислонившись к ней спиной. Он стоял и глядел на покойника.

Шенно соскользнул со своего стула и упал лицом на стол. Выражение лица было удивленное. Вэллон подумал, что смерть такая штука, что сколько бы ни ожидал ее, все равно она поражает внезапно. Поэтому выражение удивления вполне естественно.

Вэллон медленно осматривал все на столе и вокруг него. На столе лежала вечерняя газета, даже нераскрытая. На ней карандашом почерком Шенно было написано: «Вэллон… Вэллон… Вэллон… Джонни… Джонни… Джонни…» А затем «Би-Би-Си, Би-Би-Си — час дня». Шенно курил сигарету в самый момент смерти. Пепел от нее упал ему на жилет и застрял в складке над животом, где и прожег дырку.

Вэллон думал о Шенно, который здесь, в кресле, до последней своей минуты ждал его, Вэллона прихода, для того чтобы сообщить что-то важное.

— Женщины, — думал Вэллон, — они всегда дезорганизуют нашу жизнь. Вы должны что-то сделать или, наоборот, чего-то не делать, и вот вмешивается женщина, и вы делаете как раз то, что не должны были делать и не делаете того, что являлось вашей прямой обязанностью. Если бы он не встретился с миссис Джейл в Пейнтоне, вернулся бы в Лондон значительно раньше и не встретился бы со Страйпом. Если бы он не видел Страйпа, он не пустился бы разыскивать Мадлен, а пошел бы в контору к Шенно. У Шенно всегда все было срочно.

Вэллон вспомнил то время, когда служил под началом Шенно еще в войсках американской стратегической службы. Но на этот раз Вэллон был действительно очень нужен Шенно.

Вэллон взял листок почтовой бумаги и собрал пепел с жилета покойного, свернул пакет и спрятал его в карман. Затем он пошел в комнату секретарей. Одна из них — Мэвис — плакала.

— Что же поделаешь, — сказал Вэллон, — конец ждет каждого из нас. Он, по крайней мере, умер легко и быстро, без мучений. Да, к тому же был уже не молод.

— И все-таки это ужасно, мистер Вэллон, — сказала Мэвис, — он был очень хорошим человеком.

Вэллон снова обратился к Мэрвину:

— Что сказал врач, будет ли расследование?

— Врач сказал, что он даст свидетельство о смерти без всякого вскрытия. Приступ грудной жабы, которой он страдал уже давно и которая могла убить его в любой момент.

— О'кей, — сказал Вэллон, — когда приедет карета, отошлите тело домой.

— А что будет дальше с конторой, мистер Вэллон? — спросил Мэрвин.

— Пока я ничего не могу сказать, — ответил Вэллон. Он поехал в тот бар, где утром сидел вместе со Страйпом. Сел на табурет, пил, курил и вспоминал старые дни, проведенные вместе с Шенно.

В половине седьмого он вернулся в контору и сказал Мэрвину:

— Зайдите ко мне, я хочу поговорить с вами.

— Мне очень жаль, что я не пришел сегодня в контору раньше. Мистер Шенно хотел о чем-то срочно поговорить со мной до четырех часов. Знаете ли вы что-нибудь об этом?

— Нет, м-р Вэллон, но одна из секретарш могла получить какое-нибудь распоряжение по телефону.

— Хорошо, я узнаю об этом завтра от них самих. Скажите, какими делами он интересовался сегодня и какие папки с делами потребовал от вас?

— Дело о разводе миссис Джейл.

— А где живет эта дама?

— Пейнтон, в Девоншире.

— А чем интересно ее дело?

— Ничем. Совсем обычное. Противная сторона не защищается. А дело миссис Джейл ведут адвокаты Мэллинз, Спрейг и Дрю в Линкольн-Инн.

— Мы собирали для них свидетельские показания?

— Да. Мы установили факт измены мужа, и передали этот материал юристам. Дело почему-то затянулось, но нам неизвестно по какой причине.

— Скажите, не знаете ли вы как имя этой миссис Джейл?

— Какое-то странное имя, звучит как испанское.

— Может быть Квирида?

— Да, миссис Квирида Эстралита Джейл.

— Кто из агентов собирал сведения по этому делу?

— Хиппер, сэр.

— Скажите, не собирал ли он сведения в Сомерсете?

— Нет, сэр.

— Скажите мне, Мэрвин, что делал в Сомерсете Хиппер в последние дни?

— Дело вот в чем. Хиппер сказал, что у него есть в Сомерсете друг, которого он очень хотел бы увидеть и просил послать его туда. Тогда я поручил ему вести расследование по делу Фэллоуз против Фэллоуз и Орле. Вы знаете, мистер Шенно разрешал мне посылать агентов в разные места по моему усмотрению.

— Скажите, давно ли работает здесь в конторе этот Хиппер?

— Он один из старейших работников и очень дельный и толковый агент.

— Дайте мне, пожалуйста, папку с делом миссис Джейл. Завтра с утра выясните у секретарей, с кем беседовал сегодня утром мистер Шенно.

— Хорошо, сэр. Но имейте в виду, что мы можем установить только тех, кто приходил в контору через общий вход. Мистер Шенно часто впускал посетителей через свой отдельный вход, затем выводил их прямо на улицу, минуя общие помещения.

Мэрвин принес требуемую папку и положил ее на стол.

— Спасибо, Мэрвин, теперь идите домой. До свидания.

В дверях Мэрвин остановился и сказал.

— Вы знаете, сэр, я очень сожалею о мистере Шенно. Он прекрасно относился ко мне. — Вэллон ответил:

— А мне он однажды спас жизнь, и я тоже любил его.

В семь часов он вышел из конторы и поехал в Хэндон, где жил Шенно с женой. Она сама открыла ему дверь и глаза ее заблестели, когда она узнала посетителя.

Высокая, стройная, черноволосая женщина с очень правильным лицом. Недаром Шенно женился на женщине, которая была моложе его на двадцать лет.

— Входите, Джонни, — сказала она, — хотите выпить?

— Благодарю вас. Вас постиг тяжелый удар, Долорес!

— Вы так думаете, Джонни? Почему никто не хочет говорить мне правду? В последние шесть месяцев я ухаживала за тяжело больным человеком, за инвалидом. И я рада, что он уже отмучился.

— Он был вам хорошим мужем, Долорес. Неужели вы не сожалеете о том, что так часто изменяли ему? — Она только засмеялась:

— Вы сожалеете?

— Как это ни странно, да, сожалею. Как вы думаете, кем я себя считаю?

— Не знаю, Джонни.

— Сукиным сыном, Долорес, и иногда я сам себе противен.

— Вы никогда не можете быть противным, Джонни, совсем наоборот — вы всегда обаятельны.

Она налила ему стакан виски и подала, говоря:

— Тогда и я сукина дочь?

— Так я считаю. Выпьем по этому поводу.

После долгого молчания он спросил:

— Много ли денег оставил вам муж? Я полагаю, что вы полностью обеспечены.

— Да, Джо был всегда аккуратен в денежных делах. Когда он оставил службу в Разведывательном отделе американской армии, он получил крупную сумму денег, которую так и не тронул. Его контора тоже давала хороший доход, так что я думаю, что буду полностью обеспечена. А как вы, Джонни?

— А я всегда был обеспечен.

— Что с вами случилось, дорогой? Это смерть Джо так повлияла на вас? Но мы ведь все ожидали этого. Его врач сказал еще шесть недель тому назад, что этого можно ожидать в любую минуту. Да и он сам, пожалуй, не возражал. Он уже прожил свою жизнь и прожил хорошо.

— Да, и очень любил вас.

— Да, но у нас все было в порядке. И я, право, не понимаю. Джонни, отчего вы устраиваете из всего этого целую драму.

— Я и сам не знаю. Но мужчина всегда сохраняет благодарность к другому мужчине, который спас ему жизнь, даже если он настолько подл, что живет с его женой.

— Это что, проповедь?

— Нет, но я сегодня был бы очень счастлив, если бы не смерть Джо. Послушайте, однажды я встретил в Китае девушку, в которую безумно влюбился. Но Джо послал меня в Тинтзин по очень важному делу. Там меня тяжело ранили, после чего я несколько месяцев проболел. Когда я вышел из госпиталя, я не мог найти свою девушку, она исчезла.

Долорес потянулась как кошка и изящно зевнула:

— Ну в чем же дело? Девушки приходят и уходят. Их нужно любить, а затем бросать, разве не так?

— Возможно она наслушалась разных сплетен обо мне и поэтому не захотела меня дождаться.

— А она тоже была влюблена в вас?

— Нет, она любила меня. И тут есть разница, Долорес.

— Ну и что же случилось?

— Сегодня я совершенно случайно нашел ее и из-за этого не пошел в контору. А Джо ждал меня, я был ему очень нужен, он просил меня прийти «пока еще не поздно».

Она взяла его пустой стакан и хотела наполнить.

— На этот раз налейте немножко. — Она взглянула на него через плечо и улыбнулась злой улыбкой.

— Хотите отвыкнуть от алкоголя, Джонни?

— Да, и от женщин тоже.

— Вы так говорите потому, что отыскали девушку, которую любите. Вы начинаете новую страницу жизни, а что будет дальше еще вовсе неизвестно. — Она близко подошла к нему, и он снова почувствовал запах ее чересчур крепких тяжелых духов. — А я ведь нравилась вам прежде, Джонни.

— Вы мне нравитесь и сейчас. Но вот и все. Идите и садитесь на свой стул. Что вы собираетесь делать с конторой, Долорес?

— Собираюсь продать ее. Джо говорил мне три недели назад, что ему сделано выгодное предложение международным сыскным агентством. Я получу хорошие деньги и после этого покину Англию.

— Куда же вы поедете?

— В Южную Америку. Там тепло и люди умеют наслаждаться жизнью. — Она улыбнулась, показав красивые зубы. — Поедем, Джонни.

— Благодарю вас, нет. Когда именно вы собираетесь ехать?

— Надеюсь, через пару недель. Продажу конторы я поручу вам, Джонни, и уплачу вам десять процентов с полученной суммы.

— Хорошо.

— Через месяц меня здесь уже не будет, — продолжала она.

Вэллон ответил:

— Нет.

Она подняла одну бровь, как она это умела делать и спросила:

— Вы хотите, чтобы я осталась здесь, дорогой?

— Нет, я вовсе не хочу, чтобы вы оставались здесь и тем не менее вам придется остаться.

— Что вы хотите этим сказать?

— Послушайте, вы думаете, что Джо умер сегодня естественной смертью? Это не так — он был убит кем-то. Он сидел за письменным столом, и когда с ним случился сердечный припадок, он упал лицом на стол. В этот момент он курил сигарету и докурил ее, по своему обыкновению, до самого конца. Горячий окурок упал ему на жилет в складку над животом и прожег в жилете дыру. Я собрал пепел с жилета в бумажку и убедился, что это был пепел английской сигареты «Виржиния». Но вы ведь прекрасно знаете, что он никогда в жизни не курил английских сигарет, а употреблял только «Олдамерикен», которые выписывал пачками по десять тысяч штук.

— Что вы хотите доказать, Джонни?

— Кто-то насыпал пепел на его жилет уже после того как он был мертв. Кто-то пришел сегодня днем к нему в контору и угрожал ему чем-то. Вот почему он написал на клочке газеты: «Вэллон… Вэллон… Вэллон… Джонни… Джонни… Джонни…» и до последней минуты ждал, что я приду ему на помощь. Тот, кто угрожал ему, знал, что Джо тяжело болен и использовал это, испугав его до смерти. Он вынул мелкокалиберный автоматический пистолет с глушителем и выстрелил в Джо холостым патроном. Этот выстрел прожег лишь дырку в жилете, а умер Джо от шока, так как думал, что его застрелили. Чтобы скрыть эту дырку, убийца засыпал ее пеплом, а сам спокойно вышел через заднюю дверь кабинета на улицу. Вы поняли?

— Я все поняла, Джонни, и это все, конечно, ужасно неприятно, но…

— Что «но»? — спросил он.

— Все это расследование не принесет никому никакой пользы, а лишь наделает массу хлопот. А результат? Мы ведь не можем вернуть Джо к жизни?

— Что, — спросил Вэллон, — вы согласны' на все, лишь бы скорее уехать в Южную Америку?

— Не будьте дураком, Джонни! — И голос ее прозвучал резко, — еще через минуту вы, пожалуй, скажете, что Джо убила я. Но я не выходила сегодня из дому и, кроме того, любила Джо, хоть и изменила ему один или два раза. Но я не вижу смысла поднимать целое дело, раз Джо все равно уже не вернуть назад.

— Отлично, — сказал Вэллон. — А как насчет убийцы? Он выйдет сухим из воды, несмотря на всю свою подлость.

— Я о нем и не думаю. Что же вы хотите делать, Джонни?

— Сейчас я вам все объясню: я буду продолжать вести дела. конторы Шенно, как вел их до сих пор. И это, заметьте, по вашей просьбе. Я буду искать преступника и найду его.

— Ну, раз вы так хотите!

— Благодарю, Долорес. Все будет идти, как при Джо, и я буду получать такое же жалование. Я только буду сидеть в его кабинете, в его кресле и вести дела еще некоторое время.

— Странный вы человек, Джонни. Иногда вы кажетесь мне необыкновенно тонким и умным, а иногда совсем глупым.

— Может быть во мне есть и то, и другое — всего понемногу, как и у большинства людей. До свидания, Долорес.

— И вы уходите, даже не поцеловав меня? — Он пожал плечами:

— Какое это имеет значение?

— Хорошо, приберегите свои поцелуи для своей новой возлюбленной, если только вы ее снова не потеряли.

Раздался резкий телефонный звонок, и она подошла к телефону в спальню. Она сказала:

— У телефона Мэрвин, он хочет поговорить с вами.

Вэллон пошел в спальню и почувствовал опять тот же чересчур сильный и пряный запах духов. — Долорес всегда во всем позволяет себе излишества, — подумал он.

— Хэлло, Мэрвин! В чем дело? — Мэрвин ответил дрожащим голосом:

— Мистер Вэллон, я вернулся в контору, так как вспомнил, что забыл запереть одну из комнат. Уходя, я заглянул в кабинет мистера Шенно и был чрезвычайно поражен. Мистер Вэллон, за время нашего отсутствия кто-то посторонний успел побывать здесь и взломал замок верхнего правого ящика письменного стола. Я решил, что об этом вам следует доложить немедленно.

— Благодарю, Мэрвин. Я сейчас же еду. Через полчаса буду у вас.

Он вышел в холл, сказал:

— До свидания, Долорес, — и тихо закрыл за собой дверь.

* * *

Стоя в кабинете Шенно, Вэллон смотрел на третью дверь, — ту, которая имела отдельный выход на улицу. Мэрвин сказал:

— Не понимаю, откуда они взяли ключ от двери. Существовал только один ключ, и он был в связке ключей, принадлежавших мистеру Шенно. Когда пришли забирать тело, я вынул ключи из его кармана и запер их в сейф, где они лежат и сейчас.

Вэллон закрыл дверь и внимательно разглядел замок.

— Дверь была открыта не ключом, а отмычкой. Вы знаете, что это такое?

— Нет, сэр.

Вэллон вынул из кармана свою связку ключей и показал Мэрвину тончайшую отмычку, при помощи которой можно открыть практически любой замок. Вэллон сел в кресло и задумался. Кто бы не приходил сюда, он прекрасно знал, чего он ищет и где это находится. Ведь если человек идет наугад, он прежде всего начинает со среднего ящика, а вовсе не с боковых.

— Как вы думаете, мистер Вэллон, что здесь происходит? — спросил Мэрвин.

— Я не знаю, но я непременно добьюсь того, что все станет известным. Скажите, есть ли здесь в кабинете немного виски?

— Да, в ящике всегда стояла бутылка, из которой мистер Шенно наливал себе стаканчик, когда у него бывали сердечные приступы.

Вэллон улыбнулся:

— Я чувствую себя так, как будто бы и у меня сейчас будет сердечный приступ. Возьмите стакан и для себя, Мэрвин.

Снова сидя на месте Джо, Вэллон рассматривал написанные его почерком слова: «Вэллон… Вэллон… Вэллон… Джонни… Джонни… Джонни…», а затем «Би-Би-Си… Би-Би-Си… час дня».

Найдя в телефонной книге номер Британской радиовещательной корпорации, Вэллон позвонил по телефону и спросил:

— Скажите, какая передача бывает в час дня, вероятно «Новости дня»?

— Да.

— Немогли бы вы сделать мне одолжение: мне нужно точно узнать, что именно вы передавали в час дня. Не можете ли вы дать мне копию бюллетеня, если я пришлю сейчас за ней? Дело в том, что мне нужно это очень срочно.

Они ответили согласием. Отпив глоток виски, Вэллон обратился к Мэрвину:

— Послушайте, Мэрвин, вы всю жизнь проработали в сыскных агентствах. Не знаете ли вы какого-нибудь первоклассного сыщика, которого у нас никто не знает и который никогда не имел с нами никаких дел.

— Вы хотите нанять сыщика для расследования дела о мистере Шенно? Частным образом? И первоклассного?

— Да, именно.

— Есть такой человек по фамилии Трэнт. Он работает в Морском агентстве, а во время войны служил военно-полевым разведчиком. Работал он также в Италии и на Востоке и везде с большим успехом.

— Знаете ли вы, как его найти?

— Я знаю, где он живет. Он мой друг.

— Послушайте, Мэрвин. Возьмите такси и поезжайте в агентство Би-Би-Си. Там вам дадут для меня копию радиопередачи. После этого поезжайте к Трэнту и привезите его ко мне. Всю эту работу запишите как сверхурочную.

— О'кей, мистер Вэллон. Благодарю вас.

Вэллон остался один. Потягивая виски, он размышлял и сопоставлял различные происшествия сегодняшнего дня. На столе все еще лежала пачка с делом о бракоразводном процессе миссис Джейл. Как странно все переплелось: он случайно поехал в Пейнтон и случайно познакомился с миссис Квиридой Джейл. Материалы для бракоразводного процесса миссис Джейл поручила добыть агентству Шенно. А Хиппер просил послать его в Сомерсет, потому что хотел якобы навестить своего друга. Может быть все это было простым совпадением, а может быть и совсем наоборот.

Жизнь состоит из цепи случайностей: он случайно поехал в Пейнтон, встретился в баре с миссис Джейл и пил с ней бакарди. Затем ей в глаз попала соринка и закончилось все так, как обычно у него кончалось, хотя он и не знал, почему это с ним постоянно случается.

Из-за встречи с миссис Джейл он поздно вернулся в Лондон и именно поэтому встретился со Страйпом, который помог ему разыскать Мадлен. Взглянув на часы, он увидел, что было уже без четверти девять. По телефонной книге он разыскал номер венгерского ресторана и попросил к телефону метрдотеля.

— Добрый вечер, — сказал он, — у вас в ресторане находится молодая леди по имени Мадлен Тсорн. Скажите ей, пожалуйста, что с ней хотел бы поговорить мистер Вэллон.

Ему очень быстро ответили:

— Я очень сожалею, сэр. Здесь в фойе действительно сидела молодая леди. Но она ушла уже полчаса тому назад.

Он разыскал номер телефона ее гостиницы и попросил соединить с ее номером, но главный администратор ответил:

— Сожалею, но она выехала пять минут назад. Скажите, не вы ли мистер Вэллон? Да, я.

— Мисс Тсорн оставила вам письмо, скажите, куда мне послать его.

— Не надо посылать, я сам приеду за ним.

Он сидел за столом и ощущал в себе какую-то странную пустоту, как будто не ел и не пил, по крайней мере трое суток.

В половине десятого в комнату вошел Мэрвин, а вслед за ним еще один мужчина.

— Это — Трэнт, мистер Вэллон.

Вэллон взглянул на Трэнта, и тот ему сразу понравился. Это был мужчина среднего роста, лицо у него было худое и тщательно выбритое. Выражение его свидетельствовало о незаурядном уме и решительном характере.

— Садитесь, Трэнт, и налейте себе виски, — сказал Вэллон и подвинул бутылку вместе со стаканом Трэнту. — Мэрвин, получили ли вы копию радиобюллетеня от Би-Би-Си?

Вэллон взял из рук Мэрвина лист бумаги с напечатанным текстом. В час дня было объявление, предупреждающее о надвигающемся шторме.

— Мэрвин, вы, вероятно, устали, идите домой. Утром вы можете сказать всем служащим, что контора будет продолжать свое существование. Я договорился об этом сегодня с миссис Шенно. Управлять всеми делами буду я.

— Благодарю вас, мистер Вэллон, это очень приятное сообщение для нас всех.

— Прежде чем уйти, дайте мне телефон Хиппера, Мэрвин.

— Спокойной ночи, сэр. Желаю вам удачи, мистер Вэллон.

— Благодарю вас, мне она, возможно, понадобится. — Вэллон взглянул на Трэнта и спросил:

— Почему вы не нальете себе еще стаканчик?

— Благодарю вас, мистер Вэллон, но я не пью во время работы, а в данный момент я считаю, что нахожусь на работе.

— Вы совершенно правы, а я вот пью, независимо от того, работаю ли я или нет. Желаете ли вы сделать, для меня работу, Трэнт, работу, о которой я сам не знаю, для чего она и куда она нас приведет? Быть может вам удастся это выяснить. Вы можете работать в любое удобное для вас время, и ваша работа будет хорошо оплачена. Это я вам обещаю.

— Извините, сэр, скажите, не тот ли вы Джон Вэллон, который служил в американских войсках и в нашем разведывательном управлении в Китае?

— Да, это я.

— Я очень рад познакомиться с вами, так как много слышал о вас.

— Надеюсь, хорошее?

— Скажите, каково ваше поручение, сэр?

— Я и сам не знаю. Вот номер телефона одного из наших оперативных работников по фамилии Хиппер. Мне кажется, что он занимается какими-то грязными делишками, но я и сам толком ничего не знаю.

— Это вполне возможно, сэр, в особенности в таком предприятии, как ваше.

— Вас он не знает, — продолжал Вэллон. — Позвоните ему по домашнему телефону и скажите, что вы лучший друг Квириды Джейл из Лендикорта (Мэрлодон, близ Пейнтона). Вы скажете ему, что она попросила вас встретиться с ним и назначите какое-нибудь общественное место — бар или клуб. Когда вы встретитесь, ведите себя с ним сдержанно и несколько таинственно, а затем спросите, не желает ли он что-нибудь сообщить вам для передачи миссис Джейл. Не забывайте подливать ему виски, он любит выпить.

— Вы подозреваете его в легком шантаже?

— Это весьма возможно. Позвоните мне завтра сюда в контору, но встречу мы назначим не здесь, а где-нибудь в другом месте. — Он достал бумажник и вынул две ассигнации по пять фунтов каждая. — Вот вам на предварительные расходы. И постарайтесь что-нибудь сделать для меня, после чего я не останусь в долгу перед вами.

— Это все?

— Да, пока все.

— Тогда я выпью еще стаканчик, если вы разрешите. Вы тогда проделали великолепную работу в Тинтзине, мистер Вэллон, но вас там едва не убили. Рана в живот обычно ведь бывает смертельной. А сейчас она вас не беспокоит?

— Не слишком. При помощи виски мне обычно удается успокоить боль.

— Если вы не возражаете, я не буду звонить Хипперу отсюда, а позвоню из какого-нибудь автомата. — Вэллон кивнул:

— Вероятно, вы правы. Спокойной ночи. — Через десять минут Вэллон запер двери конторы, вышел на улицу, сел в свою машину и поехал по адресу мисс Тсорн.

— Я — мистер Вэллон. У вас есть письмо для меня. — Швейцар протянул ему конверт.

— Благодарю вас, не знаете ли вы, когда мисс Тсорн собирается вернуться сюда?

— Она совсем не вернется, сэр. Она приказала отослать ей все ее вещи и оставила свой адрес.

— Если бы вы дали этот адрес мне, я бы уплатил вам пять фунтов.

— Очень сожалею, сэр, но мисс Тсорн в очень категорической форме приказала не давать именно вам этого адреса.

— Как жаль, что люди так часто бывают категоричны! Спокойной ночи.

Он сел в машину и прочел письмо:

«Джонни, ну не шалопай ли Вы? Выполняете ли вы когда-нибудь свои обещания и держите ли свое слово? Единственный мужчина за всю мою жизнь, которого я ждала, были Вы. Я долго ждала Вас, но Вы не приехали. Поэтому я больше не желаю ждать. Я провела шестнадцать недель в Китае, разыскивая Вас повсюду и беспокоясь о Вас. Это произошло потому, что Вы недостаточно доверяли мне и побоялись рассказать, чем Вы занимаетесь. Так почему же я должна доверять Вам? Тем более, что во время этих шестнадцати недель я очень много слышала о Вас, Джонни. Вы говорили мне, что любите меня, и я Вам верила. Но оказалось, что в Китае была целая масса женщин, которые претендовали на Вас так же, как и я, и которые слишком близко были знакомы с Вами. Сегодня вечером, ожидая Вас в венгерском ресторане, я думала о том, что Вас задержала так сильно опять какая-то женщина. Нет ничего удивительного, что я не доверяю Вам, Джонни. И неудивительно, что я не хочу любить мужчину, которому не доверяю. Итак, я постараюсь забыть Вас. До свидания, Джонни. Я желаю Вам самого большого счастья, которое только бывает в жизни. Мадлен».

Он разорвал письмо на мелкие кусочки и выбросил их из окна машины, затем медленно направился в бар на Джермин-стрит.

Бармен сказал:

— Добрый вечер, сэр, рад вас видеть! Что вам подать?

— Виски. Подайте всю бутылку, а рядом поставьте немного воды.

Бармен поставил заказанное на стойку и сказал:

— Сегодня был прекрасный день, сэр.

Вэллон не ответил. Он снова ощущал в желудке знакомую боль, которую причинял ему остаток пули, не извлеченной хирургом целиком. А может быть это была вовсе не пуля, а что-нибудь другое, — он и сам не знал.

— Вы очень любите виски, сэр. Никогда не видел, чтобы человек мог так много пить, — сказал бармен.

— Нет, я вовсе не люблю виски, нисколько не люблю его.

Глава 2

Сидя в конторе в кресле Шенно, Вэллон пытался вспомнить название духов, которые употребляла Мадлен. Он хотел бы иметь эти духи и вдыхать их аромат. Однако, это пустые сентименты, подумал он. Между мужчиной и женщиной могут существовать только вполне определенные отношения: либо вы обладаете ею, либо нет. Либо она ваша, либо не ваша. И этим все сказано. Он не мог забыть Мадлен и не мог заменить ее даже целой дюжиной женщин. И вообще они уже сильно надоели ему и, кроме Мадлен, ни одна не представляла для него интереса.

То же было и с его болью в желудке. Иногда ему удавалось забыть о ней, но она всегда ему напоминала о себе.

Он открыл ящик стола, вынул бутылку виски и сделал большой глоток прямо из горлышка. Ему как будто стало легче, и он подумал, что может быть со временем ему при помощи виски удастся забыть Мадлен. Пока что он ничем не мог себе помочь, разве только купить духи, которые употребляла Мадлен, если он сумеет вспомнить их название.

Постучав, вошел Мэрвин.

— Я проверил список тех, кто посетил вчера нашу контору и не нашел среди них никого подозрительного.

— Это понятно. Кто бы не приходил вчера к Шенно, он во всяком случае вошел через отдельный вход и вышел точно таким же путем. Приходивший несомненно не желал, чтобы о его посещении было что-нибудь известно и был, очевидно, в курсе всех наших дел.

Зазвонил телефон, и Мэрвин снял трубку:

— Говорит Трэнт, мистер Вэллон. Он хотел бы поговорить с вами.

— Я выполнил вчера ваше маленькое поручение — сказал Трэнт. — Ваше дело меня заинтересовало, а тут я кстати получил двухнедельный отпуск, так что могу все свое время посвятить вам. Хотите ли вы побеседовать со мной?

— На углу Риджент-стрит и Джермин-стрит есть маленький бар, — я буду там через десять минут. Я думаю, что через час вернусь, Мэрвин, — сказал Вэллон, — но если я не вернусь, продолжайте работу вместо меня. Вы ведь в курсе всех наших дел. Вы можете считать себя заместителем управляющего конторой, так как я буду время от времени исчезать. Это принесет вам прибавку в пять фунтов в неделю.

— Благодарю вас, — сказал Мэрвин, — надеюсь, что миссис Шенно одобрит это.

— Безусловно да, Мэрвин, можете не сомневаться.

Войдя в бар, Вэллон застал там Трэнта за кружкой эля.

— С добрым утром, мистер Вэллон! — приветствовал его бармен. — Что вам налить, бакарди или виски?

— Виски. — И, повернувшись к Трэнту:

— Ну, я слушаю вас.

— Я полагаю, что ваши подозрения обоснованны. Пока я только располагаю собственными впечатлениями и лишь маленькой информацией. Но интересуют ли вас мои впечатления?

— Ваши — да!

— Когда я расстался с вами вчера вечером, я позвонил Хипперу из ближайшего автомата. Мне повезло, я застал его дома. Вежливо и спокойно я сказал ему, что я друг миссис Квириды Джейл и, что она, зная о моей предстоящей поездке в Лондон, просила меня повидаться с ним и узнать, не желает ли он ей что-нибудь передать?

Вэллон спросил:

— Он был удивлен?

— Нисколько, он реагировал так, словно это было бы самым обычным делом. Он спросил, где и когда я хочу встретиться с ним, и я назначил ему свидание через полчаса в маленьком клубе на площади Сент-Джеймс. Когда он входил, я детально рассмотрел его. Вы, конечно, знаете его лучше чем я, но мне он совсем не понравился: на вид он не умен, безволен и к тому же слишком любит выпивку. Возможно, что он хороший оперативный работник в вашей конторе, но несомненно не годится для серьезной и ответственной работы.

— Вы совершенно правы, — сказал Вэллон, — продолжайте.

— Я полагаю, что так как я явился от лица миссис Джейл, то он проявит некоторую нервозность. Однако он был абсолютно спокоен. И чтобы он там ни затевал, он абсолютно уверен в себе.

— Видимо он считает, что ему нечего опасаться, — сказал Вэллон, — и что он сумеет выйти сухим из воды при всех обстоятельствах.

— Да, так думаю и я, — сказал Трэнт. — Я спросил его, что он будет пить, и он сказал «виски». Я угостил его двумя двойными порциями особо крепкого сорта, но он этого даже и не заметил. После этого он спросил меня, зачем я хотел его видеть. Я сделал удивленное лицо и ответил, что ему безусловно известно, каких сведений ждет от него миссис Джейл. Он сказал «да» и спросил, что она предполагает предпринять в дальнейшем? Я не знал, что ответить и поэтому уточнил, надеется ли он справиться со своими делом. Между прочим, я назвал себя мистером Харпером из Бебскомба. Хиппер сказал: «Послушайте, Харпер, я старался вести себя как джентльмен и хотел исполнить свой долг, как подобает мужчине. Когда вы позвонили мне сегодня, я подумал, что она приняла какое-то решение, о чем и хотела сообщить мне. Вместо этого вы спрашиваете меня, что я собираюсь предпринять, как будто бы дело зависит от меня». Я минуту помолчал, а затем сделал новую попытку: «Послушайте, Хеппер, если вникнуть поглубже, то ведь дело действительно зависит от вас».

— И что же он ответил на это? — спросил Вэллон.

— Он сказал: «Полагаю, что вы правы» — и самодовольно ухмыльнулся. «Я действительно управляю событиями так, как мне вздумается. Я могу сделать то или это, а могу и не делать», и он поглядел на меня как кошка, проглотившая канарейку. Я предложил ему еще стаканчик, но он отказался.

— Как? Хиппер отказался от бесплатной выпивки?! — удивился Вэллон.

— Он боялся, что опьянеет и проболтается. А между тем, чем бы он там ни занимался, он очень уж уверен в себе и никого не боится.

— Это означает, что шантажом он не занимается? — спросил Вэллон.

Трэнт пожал плечами:

— Мистер Вэллон, есть ведь разные виды шантажа. Например, можно придти к человеку и, угрожая ему, заставить заплатить какую-то сумму денег. А можно ведь написать письмо, в котором попросить о небольшой беседе: в ходе беседы можно предупредить человека о том, что ему кто-то или что-то угрожает. После этого человек уходит, даже не прося никакого вознаграждения. Однако, если заинтересованное лицо хочет заставить вас забыть о тех сведениях, которыми вы располагаете, оно само предложит вам вознаграждение. Вы ведь не можете назвать это шантажом, сэр?

Вэллон кивнул.

— Благодарю вас, Трэнт. Вы хорошо справились с заданием, и мы, может быть, выясним что-нибудь, хотя и сами не знаем, что ищем. Бывали ли вы в Девоншире, Трэнт?

— Да, сэр, и мне там очень нравится.

— Когда вы устроитесь, позвоните мне в отель «Континенталь» и сообщите свой адрес и номер телефона.

— Хорошо, мистер Вэллон, я с удовольствием поеду туда. Мне нравится тамошний воздух.

— Однако вполне возможно, что он вам перестанет нравиться прежде, чем мы закончим свое дело.

Вынув бумажник, Вэллон достал из него восемь ассигнаций по пять фунтов и сказал:

— Вместе со вчерашними это составляет пятьдесят фунтов в счет ваших будущих расходов. До скорого свидания.

Вэллон допил свой стакан и вышел из бара. Когда он пришел в контору, Мэрвин сказал:

— Звонила миссис Шенно, она хочет поговорить с вами и просила позвонить.

— Соедините меня по прямому проводу, я не хочу, чтобы в конторе знали о нашей беседе.

Марвин набрал номер, передал трубку Вэллону, а сам вышел из комнаты. Она сказала:

— Хэлло, Джонни, как вы себя чувствуете сегодня?

— Отлично, а вы?

— Не очень плохо. Немного горюю по Джо. Сегодня утром я звонила в предприятие, которое хотело купить у нас контору. Они немного удивились, но я объяснила им, что вовсе не раздумала продавать, а просто прошу небольшой отсрочки, так как мы хотим закончить несколько наших частных дел.

— Ну и что?

После паузы она спросила:

— Сколько времени это будет продолжаться? Как долго вы будете возиться с этим делом, Джонни?

— Как я могу знать?

— Не знаю, для чего вам вообще нужно затевать все это дело? Его врач дал соответствующее свидетельство о смерти. С точки зрения закона, все в полном порядке, и в субботу состоятся похороны. Если же вы начнете дело, понадобится переосвидетельствовать тело, это доставит всем массу хлопот и неприятностей. А между тем, чтобы вы не предпринимали, его уже ничто не вернет к жизни.

— Это вы мне уже говорили. Но я вовсе и не хочу вернуть его сюда. Может быть ему теперь даже лучше, чем было на земле. Все, чего я добиваюсь, это схватить человека, который убил его. Это резонно, не так ли?

— Да, так, — сказала она. — Но также резонно и то, что я хочу знать, сколько времени это продлится. Я хочу уехать в Южную Америку.

— А я хочу поехать еще в другие места. Если вы хотите уехать — уезжайте. Если нет — то будьте терпеливы.

— А если я не желаю быть терпеливой?

— А мне какое дело? — ответил Вэллон. Ее голос стал очень резким:

— Джонни, почему вы считаете себя вправе разговаривать со мной в таком тоне? — Вэллон ответил:

— Я не понимаю, что это за истерика из-за Южной Америки.

— Не будьте таким глупым. Я ведь чувствую себя очень одинокой после смерти Джо. Это-то вы можете понять? — Он не ответил. — Быть может вы зайдете вечерком выпить со мной стаканчик?

— Никак не могу. У меня срочное дело.

— Ваша новая возлюбленная? — И он услышал ее смех.

— Нет, не она.

— О, Джонни, неужели она опять удрала от вас? — Он сделал гримасу:

— Можете верить или нет — но это действительно так. Теперь повесьте трубку и можете начать громко смеяться.

— Вы хотите сказать, что между нами все кончено?

— Вот именно, — сказал Вэллон.

— Хорошо, мой дорогой. Живите впредь своими воспоминаниями и будьте прокляты.

Он услышал, как она швырнула трубку на аппарат, позвал Мэрвина и сказал ему:

— Я уезжаю, если я буду нужен вам, звоните в Пейнтон в отель «Континенталь». Но никому не давайте ни моего адреса, ни телефона. Понятно? Кроме того, найдите такую работу для Хиппера, чтобы он все время оставался здесь и был все время занят.

— И это понятно.

Вэллон поехал домой, уложил свои вещи в два чемодана, отнес их в машину, сел за руль и ровно в восемь часов был уже в отеле «Континенталь» в Пейнтоне.

Зайдя в свой номер, он приказал принести бутылку виски и содовую. Одновременно официант передал ему записку, в которой был указан адрес и телефон мистера Харпера в Бебскомбе. Вэллон вызвал его к телефону и сказал:

— Я прошу вас обойти все кабачки и бары в окрестностях Лендикорта в Мэрлодоне и собрать все сплетни, которые касаются миссис Джейл и ее бракоразводного процесса. Если что-нибудь узнаете, позвоните мне.

Лежа на кровати, Вэллон курил и потягивал виски. Одновременно он размышлял о том, что найти убийцу Джо Шенно чрезвычайно трудно. Пожалуй, не легче, чем найти иголку в стоге сена. Пожалуй, даже еще труднее, потому что в этом стоге сено как-то особенно свалялось и спуталось.

Он начал вспоминать документы по делу о бракоразводном процессе миссис Джейл, которые просмотрел в конторе. Дело было совершенно банальное. Миссис Квирида Джейл подала в суд просьбу развести ее с мужем, так как муж изменял ей. Соответчицей по делу была мисс Эванжелина Роберта Триккет. Ее имя понравилось Вэллону, и он подумал, что может быть стоило бы познакомиться с этой молодой особой и использовать ее в интересах дела.

Мистер Джейл не собирался защищаться и поэтому дело должно было быть просто и быстро разрешено. Однако оно оказалось самым последним в списке расматриваемых в судебном заседании дел, а почему, этого никто не знал.

В агентство Шенно миссис Джейл обратилась с просьбой установить факт измены ее мужа. Хиппер, которому поручили это дело, выследил мистера Джейла и мисс Трикст и предоставил весь материал по делу адвокатам миссис Джейл. На этом собственно и заканчивалось вмешательство конторы Шенно в личную жизнь супругов Джейл. Одного лишь Хиппера могли вызвать для дачи показаний в суде. Исходя из всех этих данных трудно было бы предположить, что Хиппер мог бы шантажировать миссис Джейл. И лишь в одном единственном случае он мог помешать ей получить развод. В случае, если миссис Джейл сама изменяла мужу, суд отказал бы ей в разводе из-за измены мужа. Конечно, если бы Хиппер узнал что-нибудь о миссис Джейл (Вэллон усмехнулся про себя), то он несомненно мог бы заставить ее заплатить за свое молчание.

Но Квирида Джейл была женщиной с характером и вместо того, чтобы дать Хипперу деньги, она могла обратиться в полицию с жалобой на попытку шантажа. В таком случае Хиппер был бы осужден, а королевский прокурор не мог бы отказать в иске, ссылаясь на показания шантажиста.

Нет, тут было что-то другое. Трэнт утверждал, что Хиппер был абсолютно уверен в своей безнаказанности. Он располагал такими данными, которые позволяли ему угрожать, в то же время, не подвергая себя ни малейшему риску.

Вэллон понял, что не располагает абсолютно никакими фактическими данными, а потому должен пытаться вести игру с завязанными глазами.

Он встал с кровати и прошел в ванную, принял душ и переоделся. Вспомнил о Мадлен и вновь почувствовал боль в желудке.

Каким-то странным образом мысли о Мадлен перепутались с мыслями о Джо Шенно и он решил, что если разыщет убийцу, то найдет и Мадлен. Он сам объяснял себе эти странные мысли тем, что если бы он в день смерти Шенно случайно не нашел бы Мадлен и пришел бы на работу, Шенно мог бы быть жив и поныне.

Вэллон вышел из отеля, сел в машину и проехал в Мэрлодон. Через четверть часа он разыскал дом миссис Джейл — Лендикорт, проехал через железные ворота к дому и позвонил у входной двери.

— Мое имя Вэллон, я бы хотел увидеть миссис Джейл, если она дома, — сказал он горничной.

Через минуту горничная вернулась и попросила его войти. Миссис Джейл стояла перед камином, одетая в великолепное черное бархатное платье с открытой шеей. Шею украшали жемчуга, а в ушах сверкали бриллиантовые клипсы. Вэллон окинул ее одобрительным взглядом, начиная с прекрасной прически до кончиков туфель на четырехдюймовых каблуках.

— Джонни, вы наверное хотите выпить?

— Благодарю вас, вы не удивлены моим появлением?

— А я никогда ничему не удивляюсь. Все напитки вы найдете в буфете.

Он налил себе виски с содовой и спросил:

— А вам налить?

— Нет, спасибо, я бы хотела одну из ваших сигарет. — Он передал ей сигарету и почувствовал запах ее духов. Это был «Черный нарцисс», духи, запах которых ему нравился.

— Итак, вы приехали ко мне, Джонни, но даже не хотите меня поцеловать.

— Как же это возможно, когда вы курите.

Она сейчас же вынула сигарету изо рта, и он поцеловал ее в губы. Она улыбнулась.

— У меня уж очень вялый любовник. — Он сказал:

— Даже я иногда бываю удивлен. Прежде всего я боялся, что вы будете недовольны моим приездом, что вы совсем не желаете меня видеть.

— Вы боялись что не встретите такой сердечный прием? Но почему же?

— Меня всегда учили, что не следует приходить слишком быстро после первого свидания. А, кроме того, женщины иногда вообще предпочитают забывать о некоторых инцидентах в своей жизни.

— Итак, вы считаете себя инцидентом, Джонни? Иначе говоря, вы полагаете, что в моей жизни часто бывают подобные инциденты. Нет, я не такая. Быть может с вами я поступила несколько опрометчиво, но я была рада этой опрометчивости, хотя она и была довольно опасной.

— Но почему опасной? — спросил Вэллон.

— По двум причинам. Во-первых, потому, что я ровно ничего не знаю о вас, кроме того, что вы исключительно привлекательны и что меня потянуло к вам с такой силой, какой я еще никогда не испытывала. Вот она первая причина.

— Ну, а вторая? — спросил Вэллон.

— Вот и она. Я подала в суд, желая развестись со своим мужем. Не знаю, слыхали ли вы когда-нибудь о человеке, которого называют королевским прокурором. Предположим, что «инцидент», как вы его называете, каким-нибудь образом станет известным этому джентльмену. И тогда он не даст разрешения на развод.

Вэллон подумал, что был прав, когда полагал, что Хиппер располагает какими-то другими материалами, а не теми, о которых она сейчас сказала.

— Я напала на счастливый случай и использовала его, Джонни.

— Вы хотите сказать, что думаете, что любите меня?

— Нет, этого я не думаю. Но вы — исключительно привлекательный и у вас есть решительно все, что может нравиться в мужчине.

— Благодарю вас. Значит у вас не могло быть каких-либо других причин для «инцидента»?

— У меня не было тогда вообще никаких мыслей в голове. Внезапный порыв — и ничего больше.

— Но после вы о чем-то начали размышлять? О чем?

— Пейте свое виски, Джонни. Мне что-то не хочется говорить об этом. Скажите мне, почему вы приехали сюда. У вас отпуск или вы действительно хотели повидаться со мной?

— Да, я хотел видеть вас.

— Означает ли это, что вы мною немного интересуетесь?

— Я очень интересуюсь вами. Считаю вас очень интригующей женщиной, но у меня была и еще одна цель.

— Какая, Джонни?

— Я хотел вас спросить о человеке по фамилии Хиппер. Знаете ли вы Хиппера?

— Но почему, Джонни?

— Когда мы с вами гуляли на ярмарке, я встретил там Хиппера. Мы полагали, что он находится в Сомерсете, а в Пейнтон он приехал несомненно для того, чтобы увидеться с вами. Вы знаете, Хиппер — скверный человек. Он слабый, глупый и продажный. И такой человек как Хиппер не приехал бы в Пейнтон, если бы у него не было к вам серьезного дела. Расскажите мне все о Хиппере.

— Почему я должна рассказывать вам об этом человеке?

— Я не отвечаю на вопросы, я задаю их. Будьте хорошей девочкой и расскажите мне то, о чем я вас прошу. — Она серьезно взглянула на Вэллона и сказала:

— Неужели я ошиблась в вас? Я подумала о вас «вот, наконец, настоящий мужчина», и для меня будет ужасно, если придется изменить свое мнение.

— Пожалуйста, меняйте, мне это безразлично, — сказал Вэллон.

— Не правда, Джонни, вам не безразлично, что я о вас думаю.

— Ну, хорошо, оставайтесь оптимисткой. Но почему вы не хотите мне сказать ничего о Хиппере? Я ведь могу оказаться полезным для вас.

— Что вы думаете об этом человеке, Джонни? Вы полагаете, что он шантажист, шантажирует меня?

— Это вполне возможно, и если он этим вообще не занимается, то лишь из трусости. Если же он будет уверен в своей безопасности, он несомненно способен на любую подлость.

— Ну, а если я скажу вам, что этот человек хочет мне помочь?

Вэллон ухмыльнулся.

— Они часто поступают именно так и тогда получают деньги не как шантажисты, а как люди оказавшие помощь и услугу. Прав ли я?

— Будьте прокляты, Джонни, у вас какой-то талант выставлять все в дурном свете.

— Вы поверили всему, что наговорил вам Хиппер, и в благодарность уплатили ему. Сколько?

— Дайте мне стаканчик виски и сигарету, Джонни. — Затем она заговорила: — Послушайте, Джонни, я удивляюсь, почему я не выкинула вас за дверь. Вы ведь просто нахал. Приходите ко мне и расспрашиваете о моих личных делах, о которых вам бы и знать не следовало. Приезжаете ко мне и задаете свои вопросы, как будто имеете на это право. За кого вы принимаете меня, Джонни?

— Мне это и самому еще не совсем ясно, но я непременно выясню это. Гораздо лучше для вас будет, если вы расскажете мне то, о чем я вас прошу. И, если вы будете говорить, я, возможно, тоже кое-что расскажу вам. А если вы не будете, я могу стать и грубым, учтите это.

— И что же вы можете мне сделать, Джонни?

— Я что-нибудь придумаю, будьте спокойны. — Наступила пауза, во время которой Вэллон подумал, что у миссис Джейл очень хорошие нервы и что ее не так-то просто заставить сказать то, чего она говорить не хочет.

— Я предлагаю вам следующее: поедем в отель и выпьем в баре бакарди. Быть может после коктейля мы станем относиться друг к другу дружелюбнее и сумеем мирно побеседовать.

— Хорошо. Я полагаю, что вы надеетесь меня напоить и заставить проболтаться.

— Вы расскажете мне все, если даже будете пить одну чистую воду.

Она подошла к нему, взяла рукой за подбородок и поцеловала в губы.

— Джонни, я думаю — вы очаровательны. Подождите, пока я накину манто и поедем пить бакарди.

Без четверти одиннадцать бармен начал убирать бутылки на полки. Вэллон сказал ему:

— Два двойных бакарди.

Приготовляя коктейль, бармен думал о том, что еще никогда не встречал таких крепких людей как Вэллон и миссис Джейл. В течение двух часов они непрерывно пили, и это никак не отразилось на них. У бармена была язва желудка, и он не любил алкоголь, а точнее сказать любил, но не мог пить.

Вэллон сказал:

— Через десять минут они закроют бар.

— Но вы ведь постоялец, Джонни. Мы всегда можем выпить стаканчик в вашей комнате.

— Правильно, но похоже на то, что я истрачу кучу денег и ничего не получу взамен.

— Пустяки, Джонни. Не заказать ли мне пару стаканов, пока они еще не закрыли бар?

— А почему бы и нет? Я люблю бакарди. Если выпить достаточно, то тебя уже ничего не интересует и не волнует. — Она слегка пожала плечами:

— Что вас интересует, Джонни?

Он повернулся на табурете и уставился ей прямо в глаза:

— Что меня интересует — так это Хиппер. Иногда я думаю, что страдаю навязчивыми идеями. А сейчас я хочу во что бы то ни стало узнать, о чем беседовал с вами Хиппер.

— Я спрашивала вас много раз за этот вечер — зачем вам это нужно?

— Вы не можете найти никакой причины?

— Можно придумать многое, но я хочу знать одну — единственную — истинную.

Она допила свой стакан и положила фунтовую ассигнацию на стойку.

— Вы сказали мне в начале вечера, что Хиппер, хоть он слабоват и труслив, пытался меня шантажировать под видом оказания доброй услуги. То, что относится к Хипперу, может быть отнесено и к вам.

— Вы полагаете, что и я, со своей стороны, пытаюсь вас шантажировать?

— А почему бы и нет, Джонни? Вы сделали со мной именно то, что хотели.

Вэллон громко рассмеялся:

— Итак, я добился того, чего хотел, а теперь мог бы сказать вам, если вы не сделаете то, что я вам прикажу, я напишу небольшое письмецо королевскому прокурору и сообщу ему, что в такой-то день вы провели в моей спальне в этом отеле несколько часов. А так как прокурор стоит на стороне закона, то он может отказать вам в вашем иске. Вы подумали об этом?

Она кивнула.

— Самое смешное это то, что в обычных условиях я был бы способен вполне сделать это.

— И это был бы шантаж, Джонни, не так ли? И какой же вы требуете выкуп?

— Верьте этому или нет, как хотите, но ваших денег мне не нужно. Выкупом будет исчерпывающая информация о Хиппере.

— Какой вы настойчивый человек, Джонни. Вы бьете и бьете в одну точку, пока не добьетесь того, чего желаете.

— Правильно, — сказал он. — Но и у вас неплохая голова. Я никогда не видел женщины, которая могла бы столько выпить и ничуть не потерять самообладания.

— С таким мужчиной как вы — только это и остается. Но мы оба крутимся по заколдованному кругу, откуда никто не может вырваться.

Бармен закончил уборку. Он думал о своем доме, он сильно устал и хотел спать.

Вэллон думал о том, что нужно взяться за дело с другого конца Нужно сказать ей правду и это даст эффект.

— Послушайте, — сказал он, — я скажу вам правду. Когда я впервые встретился с вами, я приехал сюда отдохнуть. Я никогда не бывал в Девоншире, а мне говорили, что здесь есть на что полюбоваться. Когда я увидел вас в баре, я согласился с этим мнением. Позднее, когда мы гуляли по ярмарке, я внезапно попросил вас вернуться в бар и там подождать меня. Я показался вам грубияном, не так ли?

Она кивнула головой.

— А дело было в том, что я увидел пьяного Хиппера и хотел выяснить, как он попал в Пейнтон. Дело, видите ли, в том, что я управляю конторой детективного агентства, а Хиппер является одним из наших служащих. В тот день он был послан в Сомерсет, а вдруг оказался на ярмарке в Пейнтоне. После того как вы ушли, я потерял тридцать минут, прежде чем нашел его. Я спросил его, что он делает здесь и обвинил его в том, что он позволяет себе развлечения за счет конторы. Он ответил мне, что закончил дело в Сомерсете и уже сдал в контору отчет, а сюда приехал на свои личные деньги для собственного развлечения. Это было мало похоже на такого человека как Хиппер. Вернувшись в Лондон, я проверил его сообщение, и оно оказалось правильным. Одновременно я узнал, что именно ему было поручено собрать свидетельские показания против вашего мужа для вашего бракоразводного процесса. Понятно?

— Да, Джонни, теперь я начинаю вас понимать.

— Итак, для меня стало ясным, что Хиппер приехал в Пейнтон, чтобы повидаться с вами и как-нибудь вас припугнуть. Тогда я решил приехать сюда и от вас узнать всю правду. Это ведь было любезно с моей стороны, не так ли?

— Да, я начинаю доверять вам, Джонни. Он подумал: «Сейчас она придумает новую историю, чтобы рассказать мне. Интересно, что это будет».

— Вы должны понять, Джонни, что в моем положении я должна быть осторожной и должна всех опасаться.

— Я не хочу с вами спорить. Пусть так. Но во всяком случае я счел более правильным обратиться прямо к вам, чем допрашивать Хиппера.

— Хорошо, я вам все скажу. Видимо вы, частные детективы, все знаете друг о друге. Хиппер не является исключением. Он узнал, а затем сообщил мне, что мой муж не желает развода и будет чинить мне всяческие препятствия. Хиппер рассказал также, что слышал о моем муже всякие разговоры, характеризующие его с самой дурной стороны. Хиппер рассказал мне все это, и я дала ему двадцать пять фунтов. Но он у меня их даже и не просил.

— Это прекрасная история, но только лживая. Вы поняли, что ваш муж не желает развода. А почему, собственно? Он все еще любит вас?

— О, нет! Но я — богатая женщина, Джонни. У меня целая куча денег.

— Это вполне возможно, но даже самая богатая женщина дает мужу деньги только тогда, когда сама этого хочет. Могу ли я вам поверить?!

— Сможете, когда дослушаете до конца. Когда я выходила замуж, я думала, что очень люблю своего мужа. Считая, что ему будет тяжело быть бедным рядом с богатой женой, я сделала распоряжение, чтобы он получал ежегодно пять тысяч фунтов Только в двух случаях я могла прекратить выплату этой суммы (и то это оговорил мой адвокат) — в случае его смерти или в случае развода.

— Понятно, — сказал Вэллон. — Теперь для меня ясно, почему он не хочет развода, но как он может помешать этому? — Она пожала плечами.

— Этого я не знаю, но он делает какие-то попытки. Вот почему Хиппеер счел нужным предупредить меня. — Вэллон сказал с циничной усмешкой:

— Похоже, что я оклеветал Хиппера. Видимо, он вовсе неплохой парень.

— Да, неплохой. И, во всяком случае, он держал себя очень прилично.

К ним подошел посыльный и сказал:

— Мистер Вэллон, вас просят к телефону.

— Это меня, вероятно, вызывают из Лондона. Я ведь занятой человек. Извините меня, я на минутку. — Он зашел в телефонную кабину и взял трубку. Его вызывал Трэнт.

— Я буду у себя в номере, Трэнт. Приходите ко мне в половине первого.

— Хорошо, сэр.

— Как я и думал — вызов из конторы. — Она сделала вид, что зевает.

— Я немного устала, Джонни. Вы отвезете меня домой?

— Ну, конечно. Едем.

Половину дороги проехали молча, а затем она сказала:

— Вы удовлетворены моими объяснениями, Джонни? Вас больше ничего не волнует?

— Удовлетворен, — ответил Вэллон. — Вы должны понимать, что в таком деле, как сыскное агентство, мы должны очень тщательно следить за нашими оперативными работниками. Частный детектив очень часто получает возможность заняться шантажом, и мы должны очень внимательно наблюдать за своими работниками. Я — управляющий конторой, и это моя обязанность.

Она ответила:

— Это мне понятно.

— Ну, теперь, когда мы договорились по этому вопросу, давайте забудем о нем.

Вэллон подвел машину к подъезду Лендикорта. Она сказала:

— Вы зайдете выпить со мной последний стаканчик?

— Нет, сегодня я предпочту поспать. Возможно, я заеду к вам перед возвращением в Лондон.

— Послушайте, Джонни, я прошу вас только зайти на минуточку и выпить стаканчик виски» Я хочу вам сказать кое-что. Не будьте таким нелюбезным.

Он ухмыльнулся:

— Хорошо, не буду и с удовольствием выпью стаканчик. — Она открыла дверь своим ключом, и они вместе вошли в гостиную.

— Налейте себе сами, мне не нужно. Послушайте, Джонни, я считаю вас настоящим мужчиной. Не согласитесь ли вы оказать мне помощь, если у меня будут неприятности с мистером Джейлом во время процесса?

Вэллон ответил:

— Это идея мне нравится. И что я получу за свою помощь?

— Я не скупа, Джонни, и думаю, что никаких денежных разногласий у нас с вами не будет.

— Тогда мы сделаем следующее: вот вам мой адрес и телефон. Если вам что-нибудь будет нужно, вы сообщите мне, и я сделаю для вас все, что смогу. — Он выпил залпом виски и поставил пустой стакан на стол.

Она улыбнулась:

— Это очень мило с вашей стороны, Джонни. Подождите минуточку, пока я выпишу чек.

— Хорошо, я люблю ждать получения чеков. — Она подошла к столу, заполнила бланк, сложила его и протянула Вэллону, который сунул его в карман.

— Хорошо, мы еще увидимся в ближайшее время.

— Я назвала вам свое имя, Джонни. Почему вы никогда меня им не называете?

— Буду называть. До свидания, Квирида. — Он взял ее за подбородок и поцеловал в губы. — До свидания. Я сам найду выходную дверь. — Пройдя по коридору он оглянулся и увидел, что она все еще стоит у камина и глядит ему вслед. Через минуту она услышала звук закрывшейся за ним двери.

Сев в машину, Вэллон направился к себе в отель в Пейнтон. Но, проехав одну милю, остановил машину и вылез на газон. Он взял в рот сигарету и полез в карман за зажигалкой. Одновременно он вынул чек на предъявителя на две тысячи фунтов.

Чиркнув зажигалкой, Вэллон сперва закурил сигарету, а затем, держа чек за уголок, поджог его с другого конца и подождал пока он не превратился в пепел. Затем поехал дальше в свой отель. Войдя в комнату, он снял пальто и лег на кровать, закинув руки за голову.

Зазвонил телефон и он взял трубку. Телефонистка сказала, что мистера Джона Вэллона вызывает миссис Долорес Шенно из Лондона.

Он ответил.

— Я — Вэллон и слушаю вас. — Долорес сказала:

— Я думала все время о вас, Джонни, и в конце концов пошла домой к Мэрвину, которому сказала, что вы мне нужны по срочному делу.

— Ну, теперь вы нашли меня. В чем дело? Что случилось?

— Я говорю вам, что все время думала о вас и о Джо. Вы не должны думать, что смерть Джо мне безразлична. Я не была удивлена лишь потому, что давно ждала этого. Вы понимаете?

— Понимаю.

— Я отнюдь не бессердечна и очень хочу поговорить с вами побыстрее, хочу, чтобы вы немедленно вернулись в Лондон.

— Но зачем?

— Вспомните, вы говорили мне, что в день смерти Джо кто-то приходил к нему через отдельный ход, минуя контору. И вот, я, кажется, знаю, кто именно приходил к Джо.

— А, теперь вы решились об этом заговорить. Хорошо, завтра утром я буду у вас. Спокойно ночи.

— И вам больше нечего мне сказать?

— Послушайте, Долорес, разговор по этой линии стоит три шиллинга за три минуты, и я стараюсь сэкономить ваши деньги, а завтра утром мы увидимся.

Он повесил трубку и снова лег.

Позвонила дежурная.

— Вас хочет видеть мистер Трэнт.

— Пусть поднимется ко мне в номер.

— Хелло, Трэнт! Какие новости? — Трэнт сказал:

— Я обошел все кабачки в окрестности и везде распрашивал о миссис Джейл. Она всем очень нравится, а кроме того, она очень богата.

— А что говорят о мистере Джейле?

— Его считают негодяем и только удивляются, как она могла терпеть его так долго. А что касается его измен, то говорят, что он не занимается ничем другим.

— Скажите, речь идет о многих женщинах, о нескольких или только об одной?

— Некоторые предполагают, что была только одна — та, которая привлекается как соучастница — мисс Триккет. А другие говорят, что ее специально назвали для того, чтобы скрыть имя настоящей соучастницы.

— Как вы до этого добрались?

— Я познакомился с человеком, который был садовником в Лендикорте. Он знает супругов Джейл очень хорошо. Он рассказал мне, что после того, как миссис Джейл начала бракоразводный процесс, ее муж дважды приезжал к ней. Оба раза он оставлял свою машину на стоянке далеко от дома и шел к дому пешком. И оба раза его в машине ожидала какая-то дама.

— Как она выглядела? — Трэнт улыбнулся:

— Садовник был этим также заинтересован и под тем или иным предлогом подходил к машине, чтобы разглядеть ее. Он сказал, что она красотка — высокая и стройная и великолепно одета. Волосы — цвета спелого зерна и чудесные (а уж в зерне-то садовник должен разбираться). Я спросил, не искусственные ли это волосы, и он ответил, что безусловно натуральные и даже не подкрашенные. Личико маленькое и очень хорошенькое. Узкий подбородок и носик такой, словно он собирался быть вздернутым, а в последний момент передумал.

— Какой наблюдательный парень, этот садовник. Он описал все, кроме голоса, который, вероятно, резок и неприятен. Не может быть, чтобы у этой девушки все было безукоризненно.

— Представьте, что он слышал и голос. Однажды он помог ей вылезти из машины, и она начала нетерпеливо прогуливаться взад и вперед в ожидании мистера Джейла. Случайно она зацепила рукой нитку черного искусственного жемчуга, который весь рассыпался по земле. Садовник помог ей собрать жемчужины и слышал как она тихим мелодичным голосом ругалась, пока собирала бусины. Одну из этих бусинок садовник взял себе на память, а я откупил ее за полкроны.

Вэллон взял жемчужину в руки и попробовал ее на зуб.

— Кто сказал вам, что это имитация? — это настоящий жемчуг, и вы очень дешево заплатили за эту бусинку. Трэнт.

Вэллон положил жемчужину в жилетный карман и сказал:

— Давайте выпьем, Трэнт, сегодня у насбыл плодотворный день.

После того как они выпили по стаканчику, Вэллон сказал:

— Вы останетесь здесь, Трэнт. Следите за домом Лендикорт и собирайте все, что можете из местных разговоров. Завтра утром я возвращаюсь в Лондон, а оттуда позвоню вам. До этого времени держите все, что откроете, при себе.

— Хорошо, спокойной ночи, мистер Вэллон.

Вэллон начал чистить зубы, но бросил, не закончив. Взглянув в зеркало, он не увидел своего лица. Начал раздеваться и тут вдруг почувствовал знакомую боль в желудке, несмотря на то, что выпил сегодня очень много.

Почувствовав боль, он немедленно вспомнил о Мадлен и подумал, что если бы он сумел вспомнить название ее духов и купить их, у него, может быть, прошла бы боль и не было бы надобности выпивать такое количество виски и бакарди, как в последние дни.

В одиннадцать часов утра Вэллон вышел из машины возле дома миссис Шенно и позвонил. Он чувствовал себя очень усталым, а думал все время о Квириде Джейл — о ее красоте и других качествах. Долорес Шенно открыла дверь:

— Хэлло, Джонни, вы плохо выглядите.

— Я чувствую себя не лучше. Я очень утомлен, люблю водить машину, но в последние дни явно злоупотребляю этим. — Она спросила:

— Выпьете стаканчик?

— Долорес, я хочу знать, какая великая идея пришла вам в голову.

— До чего же вы скверный парень. Не сказал «с добрым утром», не спросил о здоровье, не поцеловал меня.

— Хорошо. С добрым утром, Долорес. Считайте, что я вас поцеловал. Ну, и как же ваше здоровье?

— Идите к черту, Джонни! Неужели вы не думаете ни о ком, кроме Джо? Что бы вы ни делали, вы все равно не вернете его назад.

— А для чего я попытался бы вернуть его? Я не заинтересован в Джо. Кроме того, я полагаю, что ему лучше там, где он сейчас находится. Я заинтересован в том, чтобы поймать его убийцу, как вы этого не хотите понять?

— Вы считаете, что наши с вами отношения окончились совсем?

— А почему бы и нет? Все имеет свое начало и свой конец. А этим взаимоотношениям вовсе и не следовало бы начинаться. — Она замеялась:

— Вот уж не думала, что вы будете читать мне нотации.

— Я и сам не ожидал этого. — Она села и закурила сигарету.

— Послушайте, Джонни, я обдумала все, что вы мне сказали. Я не вполне уверена, что вы правы, но возможно, что все произошло именно так, как вы предполагаете.

— Ну и что же вы надумали в связи с моими предположениями?

— У нас был знакомый по фамилии Пердро, довольно красивый мужчина.

Вэллон спросил:

— Был ли он вашим любовником?

— Да, пожалуй. А Джо был странным человеком: он во многом подозревал меня, но никогда ничего мне не говорил, относился к этому терпимо.

— Может быть, он терпел лишь в тех случаях, когда ваш очередной любовник казался ему приемлемым? А этот Пердро был ему как раз не по вкусу?

— Вы совершенно правы. Что-то такое в Тони было ему неприятно. Думаю, что он предполагал, что я до сих пор встречаюсь с ним.

— А вы встречались?

— От случая к случаю. Мне он нравился, потому что был очень занимателен.

— Ну, если мужчина занимателен, это заглаживает все его недостатки и пороки. — Она горько сказала:

— Вам легко говорить, вы тоже были занимательным когда-то.

— Это было до того, как я стал взрослым, — сказал Вэллон.

— В самом деле? — И резким голосом добавила. — До того как вы нашли и снова потеряли свою новую возлюбленную.

— Пусть будет по-вашему. Продолжайте говорить о Пердро.

— Однажды я пришла в контору к Джо и, пока поднималась по лестнице личного входа, слышала, как Джо говорил по телефону с Пердро. Он просил Пердро придти к нему в контору именно по этой лестнице, а не через общий вход для того, чтобы побеседовать с ним о некоторых вопросах.

— Резюмируя все, что вы сказали, я скажу вам так: Джо прекрасно знал о ваших отношениях с Пердро и, поскольку он не одобрял их, вызвал к себе Пердро и потребовал, чтобы тот либо прекратил всякие отношения с вами, либо был готов отвечать за свои поступки перед судом.

Она пожала, плечами:

— Возможно. — Вэллон спросил:

— Вы хотите сообщить мне еще что-нибудь?

— Нет. Это все.

— Хорошо. Где можно найти этого мистера Пердро?

— В его клубе в Дорсете.

— Хорошо, я постараюсь выяснить, что он делал в этот день и час, когда умер Джо. Если что-нибудь узнаю, сообщу вам. А если вы еще о чем-нибудь вспомните, сообщите мне.

— Хорошо, но ради бога не будьте таким серьезным. А как ваши боли в желудке? Не прошли еще? — она улыбнулась мягкой красивой улыбкой.

— Они никогда не проходят.

— Почему вы не попытаетесь удалить эту пулю или что-то еще, что вас так беспокоит? Или, может быть, вы пьете так много просто потому, что вам нравится, а не потому, что это успокаивает вашу боль?

— Возможно. Мы еще увидимся.

Он спокойно закрыл дверь за собой, а она продолжала неподвижно сидеть в кресле, пока сигарета не обожгла ей пальцы.

Остановив машину у Джермин-стрит, Вэллон вошел в бар. Он решил, что попробует что-нибудь съесть и заказал сэндвичи.

Бармен поставил перед ним бутылку виски и содовую.

Вэллон сказал:

— На этот раз я хочу выпить эль. — С трудом проглотив половину сэндвича, он встал и ушел. Войдя в кабинет Шенно, он взглянул на часы — было четверть двенадцатого. Он вызвал Мэрвина и спросил:

— Скажите, миссис Шенно спрашивала меня вчера?

— Нет, мистер Вэллон, никто не спрашивал вас.

— Где Хиппер?

— Здесь.

— Пошлите его ко мне, я хочу с ним поговорить. Чем он занят в настоящее время?

— Я поручил ему расследование в одном коммерческом предприятии. Вы ведь хотели, чтобы я чем-то занял его.

— Да. Наймите какого-нибудь хорошего сыщика из другого агентства и поручите ему слежку за Хиппером.

— Вы имеете в виду слежку за его домом?

— Да, и за домом тоже. Так что, если он вздумает куда-нибудь уехать, мы будем знать, где его искать. Я полагаю, что такой случай вполне возможен.

— Хорошо, мистер Вэллон, — сказал Мэрвин и вышел из конторы.

Через три минуты вошел Хиппер. Он был свежевыбрит, опрятно одет и выглядел так, словно и не был пьяницей. Свою шляпу он держал в руке.

— С добрым утром, мистер Вэллон. Вы выглядите очень усталым. Для вас, видимо, сейчас очень трудная полоса.

— Я вас сейчас удивлю, Хиппер, — сказал Вэллон. — Садитесь. Вы уже достаточно пожили, чтобы знать, что правда рано или поздно становится известной. Давайте побеседуем и постараемся не лгать слишком много.

Хиппер сидел совершенно спокойно и был невозмутим и абсолютно уверен в себе. Это очень странно, — подумал Вэллон.

Хиппер сказал:

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— Когда я беседовал с вами на ярмарке в Пейнтоне я еще не знал, что вы ездили туда, чтобы повидаться с миссис Джейл. Между вами есть какие-то отношения, и я хочу знать, в чем здесь дело. Знаете ли вы, где я был вчера ночью?

— Нет, откуда бы я мог это узнать!

— Вы — наглый лжец! Вы знаете, что я был вчера в Лендикорте у миссис Джейл. Когда она сказала мне, что пойдет взять манто для того, чтобы поехать со мной в бар, она на самом деле звонила вам по телефону. Она сообщила вам, что я приехал к ней, задаю ей разные вопросы, а она не знает, что отвечать. Вы посоветовали рассказать мне, что в ходе ваших расследований вы получили информацию о том, что ее муж будет создавать препятствия для развода и что он может стать опасным. Вы же, как порядочный человек, решили предупредить ее о грозящих ей неприятностях. Вы подсказали ей это объяснение, а она передала его мне. Ну, и что же дальше, что теперь вы скажете мне?

— Я не знаю, чего вы хотите от меня, мистер Вэллон. Вы заблуждаетесь. Я скажу вам правду, хоть и не надеюсь, что вы мне поверите. Когда я работал над порученным мне делом, я действительно узнал о том, что мистер Джейл готов на все, лишь бы помешать этому разводу. Он угрожал своей жене, и это вовсе не касалось моей работы, и еще меньше касалось агентства Шенно. Мне было поручено собрать свидетельские показания об изменах мистера Джейла жене, что я и выполнил. Я знал, что миссис Джейл прекрасная женщина, а что касается его, то все считали его законченным негодяем. Когда я поехал по делам в Сомерсет, я вспомнил, что нахожусь недалеко от Пейнтона и позвонил миссис Джейл. Я сказал ей, что у меня есть некоторые сведения по интересующему ее делу и выразил желание повидаться с ней. Она пригласила меня в Лендикорт, но я счел это неудобным, и тогда она назначила мне встречу в гостинице отеля «Континенталь». После этой беседы я с сознанием выполненного долга пошел погулять по ярмарке и слегка выпил.

— Удовлетворение вам, положим, дало не сознание выполненного долга, а наличие в вашем кармане двадцати пяти фунтов. У людей вашего сорта такая сумма всегда вызывает состояние блаженства.

— Я рассказал вам всю правду, мистер Вэллон, и вы напрасно считаете меня лжецом.

— Я не считаю вас лжецом, Хиппер, а знаю, что вы действительно лжец. До свидания, Хиппер. Пока это — все.

Хиппер встал и вышел из комнаты. Вэллон долго сидел один, размышляя о Квириде Джейл, Долорес Шенно, Мадлен Тсорн и, наконец, о самом себе. В конце концов он встал, взял свою шляпу и ушел в бар на Джермин-стрит.

Потягивая из стакана бакарди, он сидел здесь и старался не думать о том, о чем думать не следовало.

Врач сказал Вэллону:

— Это как раз один из тех случаев, о которых нужно поменьше думать. Последнее рентгеновское обследование, которое я провел на днях, ясно указывает, что никакой пули у вас в желудке нет, и все что нужно было удалить, в свое время вам удалили. Но ваше тело сохранило воспоминание о боли, которую вам когда-то эта пуля причинила, и вызывает у вас болезненные ощущения и теперь, когда для этого нет никаких оснований. Скажите, быть может вы испытываете какие-нибудь волнения или огорчения? Быть может ухудшение вызвано вашим нервным состоянием?

Вэллон сказал:

— Иногда бывает, что я день или даже два не испытываю боли. Но я всегда могу прекратить их, когда они мне уж очень досаждают.

— Веганин? — спросил врач. — Это лучшее средство в таких случаях.

— Нет, виски или бакарди. Когда я много выпью, боль прекращается.

Врач улыбнулся:

— Итак, вы много пьете. Виски, конечно, тоже наркотик, но, поверьте, веганин много дешевле и полезнее для вас.

— Возможно, что это так, доктор, но мне веганин не по вкусу. Ну, что же, раз в моем желудке ничего нет лишнего, значит об этом надо забыть. До свидания, доктор.

Выйдя от врача, Вэллон поехал в придорожную гостиницу Плизаунс. Хороший архитектор сумел придать старому строению необыкновенную привлекательность. Дом окружали хорошо ухоженные газоны, а во дворе стояла дюжина очень дорогих машин и одна-две более дешевых.

Вэллон подумал, что это прекрасный уголок, и что хорошо было бы приехать сюда на несколько дней для отдыха. Поставив свою машину на стоянку, Вэллон вошел в дом и обратился к девушке, сидевшей в приемной.

— Мое имя Вэллон, я бы хотел видеть мистера Пердро.

— У вас была назначена встреча?

— Нет, но скажите ему, что я друг миссис Шенно и хотел бы побеседовать с ним конфиденциально. — Она сказала:

— Возможно, он как раз сейчас одевается к обеду. У нас обедают в восемь часов. Сейчас я выясню. — Она позвонила по телефону, а затем сказала Вэллону: — Мистер Пердро будет рад вас видеть. Посыльный сейчас вас проводит.

По толстому и мягкому ковру Вэллон вслед за посыльным подошел к нужной комнате и вошел в открытую для него дверь в гостиную.

Навстречу Вэллону, видимо из спальни, вышел мистер Пердро. Пердро был высок, строен, хорошо держался. Костюм на нем был хорошего покроя и из хорошей ткани. Лицо было открытым и необыкновенно красивым. Его портило лишь легкое косоглазие.

Пердро произнес:

— Добрый вечер. Я всегда рад встретиться с другом миссис Шенно. Чем могу быть вам полезен? — Он подвинул гостю стул и оба сели.

Пердро сказал:

— Здесь очень хороший мартини, не та тепловатая гадкая смесь, которую пьют везде в этой стране, а настоящий и хороший. Как вы относитесь к моему предложению?

— Положительно.

Пердро позвонил по телефону и заказал напитки, а сам, заложив руки в карманы, остановился в выжидательной позе перед камином.

Вэллон сказал:

— В среду днем умер Джо Шенно. Знаете ли вы об этом?

— Нет я не знал, но и не удивлен. Я слышал, что у него было очень плохое сердце.

— Это верно, сердце у него было очень больное, но тем не менее, я полагаю, что он не умер, а был убит. Кто-то выстрелил в него холостым патроном из автоматического револьвера. Вам ясно?

— Да, я понимаю. Вы считаете, что мистер Шенно умер от шока. Это очень ловкий ход!

— Возможно. Никому это до сих пор не приходило в голову, кроме меня. Я имею в виду, что полиция ни о чем не догадалась и не произвела никакого расследования. Когда я рассказал об этом Долорес, она вначале не поверила мне, а потом сказала, что это было вполне возможно. Когда я спросил ее, кто мог желать смерти Джо, она указала мне на вас.

Пердро слегка пожал плечами и улыбнулся. Вэллону понравилось его манера стоять. Он как боксер переносил тяжесть тела на переднюю часть ступни и держался легко, свободно. Вообще и внешне, и, видимо, внутренне, этот человек производил хорошее впечатление.

— Я никогда не питал к Джо враждебного чувства, — сказал он, — я сожалею о его смерти.

— Я тоже, и с нами еще некоторые из его друзей. Я надеюсь, вы не откажетесь сообщить мне, где вы были и что делали в среду днем?

— Ну, конечно, — ответил Пердро, — я был у Джо Шенно.

— И пришли через отдельный ход так, что вас абсолютно никто не видел.

— Правильно. Он специально просил меня придти по этой лестнице, а не через контору. Он был несколько раздражен. — Вэллон спросил:

— Вы разрешите мне высказать мое предположение?

— Сколько угодно, — ответил Пердро.

— Я предполагаю, что между вами и Долорес что-то было. — Пердро спросил:

— Это она вам сказала?

— Нет, но я знаю Долорес и знаю, что вы как раз в ее вкусе. Вы должны знать, как она обыкновенно ведет себя. Всегда точно знает, чего хочет и обычно этого добивается. Итак, я полагаю, что Джо позвонил вам и попросил приехать к нему в четыре часа дня.

Пердро отрицательно покачал головой:

— Нет, я был у него в половине третьего. Он сказал, что ему известно о моих взаимоотношениях с Долорес, и поскольку он об этом узнал, он требует немедленного прекращения этих взаимоотношений. Шенно говорил очень спокойно и даже не казался возбужденным.

— Ну и что же произошло дальше?

— Я ответил ему, что мы давно перестали встречаться и что это продолжалось очень недолго. В ее жизни был вообще только один мужчина, которого она по-настоящему любила.

— И кто же это? — спросил Вэллон.

— Вы, — ответил Пердро, — разве вы этого не знали?

— И что же, на этом ваша беседа закончилась?

— Да, и я все рассказал вам. Я пробыл у Шенно ровно двадцать минут, после чего удалился. Самое смешное, что я могу это доказать.

Официант принес напитки. Пердро разлил их по стаканам и лишь после этого продолжал:

— Скажите, регистрируют ли в агентстве Шенно телефонные вызовы?

— Да.

— В два тридцать пять Шенно звонили из конторы «Малинсон, Брук и К°». Речь шла об индустриальных инвестициях. Ну и как, вы поверили мне теперь?

— Я проверю по регистрационной книге, хотя это и не представляет интереса.

— Почему же?

— Я ни на минуту не подумал, что вы — убийца Джо Шенно. Вы вообще человек совсем другого сорта, и я убежден, что вы не знаете имени человека, который отбил у вас Долорес.

Пердро покачал головой:

— Действительно не знаю, а если бы и знал, то зачем бы я стал вам рассказывать об этом.

Вэллон допил свой коктейль, отметил его отличный вкус и встал.

— Благодарю вас.

— Я очень рад был быть вам полезным. Если кто-нибудь действительно убил Шенно, я надеюсь, что вы его схватите. Не останетесь ли вы пообедать со мной, или, может быть, еще один коктейль?

— Благодарю, вы очень любезны. — Вэллон залпом выпил второй стаканчик с мартини и попрощался.

Когда он шел по двору к своей машине, он вдруг увидел девушку. Она была очень красивая и великолепно одетая, девушка со светлыми волосами цвета спелого зерна. Вэллон подошел к ней и сказал:

— Мое имя Джон Вэллон.

Она с легкой улыбкой взглянула на него и спросила легким музыкальным голосом:

— Ну, и что же из этого следует? — Он сказал:

— У меня есть вещь, принадлежащая вам. — Вынул пальцами из жилетного кармана черную жемчужину и протянул ее на ладони молодой девушке. — Помните ли вы о том, как однажды, ожидая возвращения Пирса Джейла из дома его жены Лендикорт в Мэрлодоне; вы, нетерпеливо прогуливаясь возле его машины, порвали нитку жемчуга, который носили на шее?

— Да, помню, конечно, но откуда вам известно все это?

— Садовник, который помогал вам подобрать жемчужины с земли, считал, что это имитация, а не настоящий жемчуг и оставил себе одну из жемчужин, правда, из самых маленьких, — на память.

— Но откуда вы узнали, что это была я?

— Садовник дал мне очень точное описание вашей внешности. После чего я откупил у него жемчужину за полкроны. У меня было предчувствие, что я встречусь с вами и смогу вернуть вам вашу собственность. Но я только что расстался с мистером Пердро, который был совершенно одет к обеду, и я бы не хотел быть причиной вашего опоздания.

Она взглянула на него и сказала:

— Вы мне нравитесь. Всего доброго. — Вэллон ответил:

— И вам того же.

Он сел в машину и вывел ее на дорогу. На минуту задумался, куда повернуть — в Лондон или в Девоншир и повернул в сторону Девоншира.

Глава 3

Вэллон остановил машину возле маленького придорожного бара и выпил там стакан виски с содовой. Затем вернулся в свою машину и снова задумался обо всех своих незавершенных делах.

Джо Шенно был настоящим человеком, твердым и мужественным. Он никогда не говорил о своей тяжелой болезни и даже не думал о ней, что еще труднее, чем не говорить.

Вэллон, который и сам был твердым и мужественным, думал о том, что в данное время единственный вопрос, который интересовал его, — был вопрос об убийце Шенно. И все его дела казались как-то странно связанными между собой. Он познакомился с мисс Квиридой Джейл потому, что с ней захотел увидеться Хиппер, и они встретились в баре сейчас же после того, как она рассталась с Хиппером. Хипперу был поручен сбор свидетельских показаний против мистера Джейла. А после окончания работы он почему-то нашел необходимым познакомиться с миссис Джейл. Мысль о том, что Хиппер мог быть альтруистом, бескорыстно помогающим людям, или просто порядочным человеком — была полным абсурдом. Объяснения, которые Хиппер дал ему, Вэллону, были сплошной ложью. Миссис Квирида Джейл тоже лгала, видимо, не доверяя ему, Вэллону, и опасаясь разоблачений. Вэллон объяснил ей, что его целью было выяснить роль Хиппера в ее деле и она, вероятно, почувствовала, что это было не правдой. На самом деле он лишь хотел найти убийцу Джо Шенно, а все остальное мало интересовало его. В эту историю оказались замешанными и другие люди. Начать с Долорес Шенно, красивой женщины, которая не любила своего мужа и изменяла ему, когда ей этого хотелось. Такие женщины, как она, не признают никакого чувства долга и никакой ответственности. Она никогда не признавала себя виновной и всегда находила извинения для любого своего скверного поступка. Кроме всего прочего, она еще убеждала себя в том, что, несмотря на все свои измены, она все же любила своего мужа. Для Вэллона было ясно, что вначале она вовсе не была заинтересована в нахождении убийцы своего мужа. Поскольку, с точки зрения закона, все обстояло благополучно, она хотела лишь похоронить мужа, после чего переехать жить в Южную Америку. Но с кем она собиралась ехать? Вэллон был убежден, что она не собиралась уезжать одна. В дальнейшем, когда она убедилась в том, что Вэллон все же ведет расследование убийства, она притворилась будто бы тоже заинтересована в этом деле. Когда она сказала Вэллону, что убийцей мог быть Пердро, то отлично знала о том, что в день смерти Шенно Пердро приходил к нему в контору, и притом никем не замеченный, так как воспользовался отдельным ходом в кабинет Шенно. Шенно действительно просил Пердро прийти к нему для важного и частного разговора именно в день своей смерти, но своей жене он этого безусловно не говорил.

Когда Долорес сказала Вэллону, что узнала о его пребывании в Пейнтоне от Мэрвина, она солгала, так как к Мэрвину за этим не обращалась. Значит ей сказал об этом кто-то другой: возможно, это был Хиппер или Квирида Джейл. Кто был теперешним любовником Долореас, Вэллон тоже не знал. Поскольку она так же, как и раньше, продолжала преследовать своей любовью его, Вэллона, было ясно, что она не так уж сильно увлечена этим новым мужчиной. Быть может она просто хотела использовать в своих целях этого нового любовника, как использовала каждого мужчину, с которым была близка. Точно так же она когда-то хотела использовать Вэллона, и лишь тогда поняла, что действительно любит его, когда было уже слишком поздно и когда он решительно порвал с ней.

Следующее, интересовавшее Вэллона совпадение было то, что Пердро знал даму, которая обычно ожидала Пирса Джейла в его машине и однажды разорвала свою нитку жемчуга. Каковы были взаимоотношения Пирса с этой девушкой? Во всяком случае, не она фигурировала в деле о нарушении им супружеской верности. Там было указано имя мисс Эванжелины Роберты Триккет. Вэллон решил, что ему необходимо познакомиться с мисс Триккет и кое-что узнать от нее. А между тем девушка, которая, нетерпеливо поджидала Пирса Джейла в машине, пока он был у своей жены, оказалась возлюбленной Пердро, который раньше был любовником Долорес.

В общем пока вокруг царил полный хаос и разобраться в нем было невозможно. Возможно, что ему следовало бы самому познакомиться с Пирсом Джейлом, но он инстинктивно чувствовал, что время для этого еще не пришло.

Во всем этот деле был пока лишь один вполне ясный факт: миссис Джейл уплатила ему, Вэллону, две тысячи фунтов за то, чтобы он помог ей в борьбе с Пирсом Джейлом, если тот начнет враждебные действия.

Он прибавил скорость и помчался по дороге в Пейнтон. В десять часов вечера он подъехал к отелю «Континенталь». Ночной швейцар вручил ему телеграмму, полученную на его имя два часа тому назад. Сунув ее в карман, не прочитав, Вэллон поужинал, а затем отправился в свою комнату. Он принял душ, а затем лег в постель.

В час ночи он уже проснулся и почувствовал себя отдохнувшим. Он позвонил по телефону и заказал виски с содовой и чашку кофе. Вспомнив о телеграмме, вынул ее из кармана и прочел. Как он и предполагал, ее прислал Мэрвин, и она гласила следующее: «Не могу разобраться в ситуации тчк Представители агентства «Акмэ» утверждают, что Шенно продал им свою контору десять дней назад за наличные деньги. Предполагал, что Шенно собирался продать дело Международному сыскному агентству. Так же полагала и миссис Шенно тчк Просил агентство «Акмэ» не обсуждать ни с кем этот вопрос до получения указаний от вас тчк Мэрвин».

Вэллон лежал на постели и обдумывал это странное сообщение. Шенно действительно вел переговоры о продаже с Международной организацией, черновик договора был уже составлен, но еще не подписан. А в то же самое время Шенно, не говоря никому ни слова, продал свою контору другому учреждению за наличные деньги. Вэллон никак не мог понять такое странное поведение своего друга. Неужели ему настолько опротивела жена, что он сознательно ввел ее в заблуждение, а сам спокойно продал контору, взял деньги и собирался оставить ее ни с чем.

Вэллон взял телефонную трубку и позвонил Мэрвину.

Спокойный голос сказал:

— Хэлло!

И Вэллон начал разговор.

— Я получил вашу телеграмму и никак не могу понять в чем тут дело.

— Мистер Шенно, оказывается, уже продал дело и получил наличные деньги, и притом продал очень дешево.

— За сколько?

— За десять тысяч фунтов.

— А какая сумма была указана в черновике, договора с Международным агентством?

— Двадцать пять тысяч фунтов.

— Понятно. Сохраните все это пока в тайне.

— Да, сэр, ясно.

— Скажите, абсолютно ли вы уверены, что миссис Шенно ничего не знает об этой второй сделке?

— Да.

— Хорошо. Я скоро приеду. А если не смогу, то сообщу вам об этом. Продолжайте вести дело и никому не говорите ни слова. Я собираюсь отослать Трэнта в Лондон. Давайте ему любую информацию, которую он потребует.

Вэллон повесил трубку и задумался, стараясь объяснить себе странный поступок Джо. Шенно совершенно явно хотел поскорее развязаться с делом, да, видимо, не только с делом, поскольку скрыл все это от жены. Вэллон зевнул, затем встал с постели и вызвал к телефону Трэнта.

— Трэнт, я нахожусь здесь в «Континенталь». Есть ли у вас какие-нибудь новости?

— Нет, сэр, никаких.

— Тогда вот что, Трэнт. Уложите свой чемодан и поезжайте утром в Лондон. Созвонитесь с Мэрвином и назначьте где-нибудь встречу. Попросите его захватить с собой папку с делом о бракоразводном процессе миссис Джейл. Поинтересуйтесь личностью мисс Эванжелины Роберты Триккет. Она соучастница по процессу Пирса Джейла. Постарайтесь узнать все, что сможете об этой даме. Я буду в Лондоне завтра или послезавтра, и вам немедленно позвоню.

— О'кей! — сказал Трэнт.

После этого Вэллон снова лег в постель и собирался уснуть, позабыв даже о виски и кофе, которые принесли по его приказанию и поставили на столик, рядом с кроватью.

Внезапно он проснулся, сам не зная почему. На светящемся циферблате его ручных часов было четыре часа утра. Он зевнул и зажег свет. Выпил виски и кофе, хотя оно имело отвратительный вкус. После этого он зашагал взад и вперед по комнате, размышляя о Хиппере. По словам миссис Джейл, Хиппер приехал к ней, чтобы предупредить ее о том, что мистер Джейл собирается чинить препятствия разводу. Вэллон не мог его понять: человек, получающий пять тысяч фунтов в год, до того как будет оформлен развод, в начале процесса как будто был согласен со своей женой. Он сам предоставил материал для суда в виде засвидетельствованного нарушения супружеской верности, совершенного совместно с мисс Триккет. И вдруг, после того, как все было уже налажено, передумал. Вэллон подумал, что ему чрезвычайно хочется узнать — почему?

Внезапно он решил позвонить к миссис Джейл, подумав, что в это время большинство людей спит, и им со сна может быть, не так легко будет выдумывать лживые отговорки. Через минуту он услышал ее голос:

— Хэлло!

— Говорит Джонни Вэллон, я здесь в «Континентале» и хотел бы побеседовать с вами.

— В самом деле? А почему бы и нет? Что-нибудь случилось? — Вэллон ответил:

— Вы наняли меня для того, чтобы я помог вам в случае, если ваш муж начнет чинить вам препятствия. У меня как раз появилась мысль, что он действительно начинает.

— Вы что-нибудь узнали, Джонни?

— Думаю, что да. Я хотел бы побеседовать с вами.

— Ну что ж, приезжайте. Хотя, постойте. Вы уже через десять минут будет здесь, а я хотела бы предварительно привести в порядок свою прическу. Приезжайте ровно в пять и к боковому входу. Дверь будет открыта и свет зажжен. Идите прямо по лестнице и попадете в мою комнату. Когда дойдете до площадки, можете повернуть выключатель и погасить свет на лестнице. Все ясно, Джонни?

— Да, я выеду отсюда в пять часов, без десяти минут. — Повесив трубку, он быстро оделся и сбежал с лестницы, перескакивая через три ступеньки сразу. Моментально вывел свою машину из гаража и быстро помчался по дороге к Лендикорту. Подъехав, он свернул с дороги на траву, выключил все фары и вышел из машины. Забравшись в густой кустарник, зажав в зубах незажженную сигарету, он взял под наблюдение входную дверь. Ему было подозрительно, что миссис Джейл не спала в четыре часа утра, а также то, что она хотела специально к его приходу сделать себе прическу. Он вспомнил, что ее волосы были очень красивы, даже не причесанные.

Без четверти пять входная дверь открылась и из нее вышел мужчина. Он ставил ноги очень осторожно и старался не производить никакого шума. Это был Хиппер. Вэллон позволил ему пройти мимо себя и потом спокойно окликнул:

— Хиппер!

Хиппер обернулся в полном изумлении:

— Добрый вечер, мистер Вэллон, — сказал он грустным голосом.

— Вы ошибаетесь, Хиппер, сейчас не вечер, сейчас уже утро. Идемте к моей машине.

Вэллон сел на крыло своей машины, закурил и спросил:

— Ну, что скажете, Хиппер?

— Какое вам дело до меня, мистер Вэллон?

Вэллон не ответил. Он просто встал на ноги и изо всей силы ударил его по лицу. Хиппер грохнулся на землю и остался лежать, глядя на Вэллона.

— Вставайте и начитайте свои объяснения. Вы мне здорово надоели. Какие новые идеи пришли вам в голову? Что вы бродите вокруг Лендикорта. Если вы не начнете говорить, я вас обработаю как следует!

Хиппер медленно встал на ноги и заговорил:

— Послушайте, мистер Вэллон, бывает что человек старается выполнить свой долг и все, что он за это получает — это пощечина.

— Насчет того, что вы получили одну, вы совершенно правы, Хиппер. Но смею вам, уверить, что там, откуда пришла эта, первая, остался еще большой и неиспользованный запас. Что вы здесь делаете? Вы являетесь служащим агентства Шенно. Вам было поручено собрать сведения о нарушении супружеской верности мистером Джейлом. И никогда никто не поручал вам вступать в переговоры с миссис Джейл. Самое меньшее, что ваше поведение непрофессионально и аморально. Я уволю вас и постараюсь, чтобы вас не приняли ни в одно сыскное агентство в Лондоне.

Хиппер вынул носовой платок и попытался остановить кровотечение из носа.

— Послушайте, мистер Вэллон, все, что мне было поручено конторой, я выполнил. А если в ходе работы я наткнулся на некоторые факты, о которых счел необходимым сообщить миссис Джейл, то какое вам до этого дело? Я вовсе не обязан докладывать об этом в конторе. Все, что было мне поручено, давно выполнено и пошло по своему руслу и назначению. Вчера в конторе вы сказали мне, что миссис Джейл звонила мне, сообщила о вашем приезде и просила совета о том, что ей сказать вам. Это правда. Она действительно обращалась ко мне, и я дал ей совет, исходя из ее же интересов.

— Ну, а сегодня вы снова даете ей советы и опять же в ее интересах и в четыре часа утра? По-видимому, ваши дела носят уже очень срочный характер.

— Действительно срочный, — сказал Хиппер.

— А почему такой срочный?

— А это уж мое дело. — Вэллон пожал плечами:

— И вы так спокойны и уверенны, что никого и ничего не боитесь? Хорошо, но предупреждаю вас, я вас разоблачу прежде, чем развяжусь со всеми этими делами. Это обещание, Хиппер, и можете твердо рассчитывать на него.

Хиппер сказал:

— Вы кажетесь себе необыкновенно умным, мистер Вэллон, не так ли? А может быть мне удастся расправиться с вами раньше, чем вам со мной? — после этого он повернулся и пошел по дороге.

Вэллон спокойно посидел в машине, выкурил еще сигарету и все думал о необыкновенной храбрости Хиппера, который до этого времени всегда и всех боялся. Еще через несколько минут он вышел из машины и направился к боковому входу, который был ему указан. Войдя в холл, он увидел перед собой устланную ковром лестницу и поднялся по ней. На площадке он повернул выключатель и погасил свет, после чего постучал в дверь, повернул дверную ручку и вошел в комнату.

Тихо закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и оглянулся вокруг. Открывшаяся его взору картина была по меньшей мере привлекательна. Он находился в большой, прекрасно обставленной комнате. Справа у стены стояла большая кровать-канапе, а на ней лежала миссис Квирида Джейл. На ней была ночная кофта цвета морской волны, надетая поверх кружевной ночной рубашки. Темные волосы были перевязаны лентой.

Она сказала:

— С добрым утром, Джонни. Обстановку нашего свидания нельзя считать подходящей для официального визита, но мы с вами, видимо, обречены встречаться всегда в спальнях. — Она предложила ему сигарету и затем спросила: — Всегда ли мне придется просить вас поцеловать меня?

Он ответил с легкой циничной усмешкой:

— Всегда ли мне придется целовать вас?

— А вы бы не хотели, Джонни? Многие люди рады были бы такому предложению.

— Но я ведь не «многие люди», а всего-навсего «я».

— Возьмите стул и сядьте. Я очень хочу побеседовать с вами. Я как раз думала о вас, когда раздался ваш телефонный звонок.

— Интересно, хотели ли мы с вами побеседовать на одну и ту же тему или на разные?

— Не думаю. Начинайте вы первый свою историю.

— У меня нет никаких историй, а только факты, идеи и теории. Подумав о Хиппере, я пришел к заключению, что вам легче будет добиться от него признания, чем мне. Почему он думает, что мистер Джейл будет чинить вам препятствия? У Хиппера должны быть какие-нибудь конкретные данные, не мог же он всю свою информацию высосать из пальца? Что бы такое мог предпринять Пирс Джейл?

Она слегка пожала плечами.

— Может быть вам это трудно понять, потому что вы не знаете Пирса. Он умеет делать неприятности людям, которых не любит.

— Понятно, — сказал Вэллон, — опишите мне его.

— Он высокого роста — больше шести футов, широкоплечий и с великолепной фигурой. Очень много пьет, но это никак на нем не отражается. Очень много занимается спортом. Он из тех людей, которые прокутив целую ночь напролет, утром принимают ванну, бреются и выглядят так, словно целую ночь пролежали в постели. Неограниченный запас энергии, а мысли родятся в голове с быстротой молнии. Пирс может быть необыкновенно привлекательным, когда он этого хочет. Он это прекрасно знает и постоянно экспериментирует. Женщины ему надоедают чрезвычайно быстро. Как только он добивается обладания, он теряет к очередной даме всякий интерес. Единственное, что его действительно занимает, это коллекционирование все новых и новых экземпляров.

Вэллон улыбнулся, сведя все сказанное к минимуму слов: «он любит женщин».

— Вы выразились очень точно, Джонни! Не поцелуете ли вы меня еще разок?

Он выполнил ее просьбу, а затем сказал:

— Ну, а теперь продолжим нашу беседу.

— Вы сказали, что он любит женщин. Но этим сказано не все. Как это ни странно, во всех его романах есть еще и материальная заинтересованность. Он получает прибыль от всех своих романов.

— Вы хотите сказать, что он любит женщин и использует их?

— Да, Джонни, ваши формулировки очень точны. Но я не способна к такой краткости. Я — женщина и люблю поболтать.

— Я ведь вас и не останавливаю. Скажите, каких женщин любит Джейл? Именно тех, кого он может использовать?

— Этого я бы не сказала. Он разборчив и выбирает обычно красивых женщин. Кроме того, среди его дам никогда не было простых, вульгарных или малообразованных. У него, видимо, особый талант находить женщин, которые кроме своей привлекательности обладают еще и материальными средствами.

— По-видимому, этот парень вообще неплохо изучил женщин. — Она улыбнулась.

— Уж не приревновали ли вы меня, Джонни? Напрасно, у меня нет никакого чувства к Пирсу. Вся моя любовь к нему испарилась уже очень давно.

Он ответил:

— Я никого никогда не ревную. По-моему, это очень унизительное чувство, присущее лишь слаборазвитому интеллекту. — Про себя он подумал, что мисс Квирида Джейл гораздо умнее, чем он предполагал, и что она очень умно отводит беседу от Хиппера, о котором явно не собирается говорить.

Он спросил:

— Что вы делали сегодня вечером, Квирида? — Она ответила:

— Пообедала одна, а затем на машине поехала в Торкуей, зашла в «Империал», потанцевала один танец со старым знакомым, которого встретила в баре, выпила маленький стаканчик виски и поехала домой. В одиннадцать часов я уже лежала в кровати.

— И пролежали, не заснув, с одиннадцати вечера до четырех утра? И все это время вы обдумывали, о чем вы хотели поговорить со мной?

— Да.

— За столько часов можно многое обдумать. — Она кивнула и добавила:

— Но в некоторых случаях этого все же недостаточно. И потому я так обрадовалась, услышав ваш голос по телефону. Я чувствовала, что вы находитесь где-то неподалеку.

— Кто: я или Хиппер?

— О нем я, безусловно, не смогла бы столько думать, да и приятного в этом ничего не могло быть. Я уже сказала вам, что он выполнил то, что считал своим долгом, и на этом наши взаимоотношения закончились.

— Понятно.

С мягкой улыбкой она спросила:

— Джонни, не хотите ли вы узнать, что я думала о вас?

— Если вы хотите, чтобы я об этом узнал, вы сами скажете. Обо мне думают многие люди и некоторые из них думают дурно.

— Но я думала только самое хорошее, Джонни, поверьте мне. Я думала о том, что было бы очень приятно стать вашей женой.

— В самом деле? Что это? Предложение?

— А почему бы и нет?

— Что вы знаете обо мне? Неужели брак с мистером Джейлом ничему не научил вас и вы так легкомысленны?

— Джейл был моим первым мужем, а кроме того я не предлагала вам пять тысяч фунтов в год. Он состроил гримасу.

— Я предполагаю, что это какая-то западня. — Она повернулась к нему лицом.

— В вас есть что-то интригующее, Джонни, и я не могу понять, что именно. Вы — настоящий мужчина и, кроме того, вы очень умны. Я думаю, что если вы женитесь, то будете присматривать за своей женой и даже независимо от ее желания. Мой развод с Пирсом состоится в самое ближайшее время, а через шесть недель после этого, если все будет благополучно, я стану свободной женщиной.

— Что вы хотите сказать, говоря «если все будет благополучно»?

— Это просто ничего не значащие слова, Джонни, которые призносятся по привычке.

— Итак, вы станете свободной, и что же тогда?

— Вы хотите, чтобы я повторила снова то, что уже сказала? Я думала, что может быть тогда вы сделаете мне предложение, после того, как я его вам уже сделала.

— Но почему?

— Я ведь красива, Джонни, и богата. У меня куча денег. Ваш ум и мое богатство в соединении возвысят нас над всем окружающим. Вы ведь можете начать какое-нибудь самостоятельное дело, и я уверена, будете иметь большой успех.

— Есть ли еще какие-нибудь основания для предложения, кроме моей привлекательности и моего ума?

— Какие еще могут быть причины? — Вэллон пожал плечами.

— Может быть вы думаете, что вам необходим телохранитель даже и после развода с Пирсом. Может быть вы ищите кого-нибудь, кто бы постоянно о вас заботился. — Он улыбнулся циничной улыбкой.

— Нет, Джонни, когда я разведусь, с Пирсом, я больше и не вспомню о нем. Чего ради я бы стала?

— А сейчас вы очень озабочены?

— Я ведь говорила вам, что он теряет при разводе пять тысяч фунтов в год, и я не удивляюсь, что это его волнует. Это ведь большая сумма денег, Джонни. — Вэллон кивнул.

— Да, конечно. Но меня удивляет другое. Почему сначала Пирс согласился на развод, сам добровольно позволил засвидетельствовать нарушение им супружеской верности, словом, сделал все, о чем вы его просили, а затем, вдруг, без всякой видимой причины, передумал. Я не могу понять, почему это случилось, Квирида. — Он взглянул на нее с улыбкой, а она заметила, что когда он улыбается одними губами, а глаза остаются серьезными, он выглядит довольно грозно.

И снова она пожала плечами и ответила:

— Я этого не знаю.

— В самом деле? Тогда почему же вы не спросите у Хиппера? Он ведь должен располагать какой-то информацией, раз уж он обратился к вам. Не станете же вы утверждать, что Хиппер приехал специально из Сомерсета, чтобы сказать вам, что у него возникла какая-то смутная догадка о том, что Пирс Джейл будет препятствовать разводу. Почему вы не хотите ответить мне, Квирида? Я инстинктивно чувствую, что вы мне все время лжете.

Он встал со стула, продолжая глядеть на нее с той же двусмысленной улыбкой.

— Послушайте, Джонни, вы очень гадко обращаетесь со мной и вы крайне нелюбезны!

— Я и не стараюсь быть любезным, я выполняю свой долг.

— Я думала, что вам быть может приятно выполнять свой долг в отношении меня. И вы не можете пожаловаться на мою скупость.

— Вы имеете в виду ваш чек? Благодарю вас за него. Деньги мне несомненно пригодятся. Знаете ли вы о чем я думаю, Квирида?

— Нет, но хотела бы узнать, Джонни.

— Я думаю, что вы предложили мне жениться на вас в связи с тем, что вы опасаетесь Пирса Джейла. Я полагаю, что, если бы я выразил свое согласие на брак с вами, вы бы мне все рассказали, ну а до тех пор, имея какое-то преимущество предо мною, вы ничего мне не скажете, потому что не имеете ко мне полного доверия. То, что связывает вас с Пирсом, имеет такой характер, что вы бы не могли довериться кому бы то ни было. А во мне вы не уверены. Вы думаете, что можете мне доверять, но вы этого не знаете точно и твердо.

— О, Джонни, мне вовсе не нравится ваш образ мыслей, и вы сами мне не нравитесь таким.

— В самом деле? Я нравлюсь вам, когда выполняю все ваши желания и верю всему, что вам угодно мне рассказывать. Послушайте, Кривида! Вы очень красивая женщина и мне вы очень по вкусу. Но я не женюсь на женщине, которая хочет взять верх надо мной и хочет себя обезопасить. Если я женюсь когда-нибудь то для этого, кроме упомянутых, должны быть и другие побудительные причины.

— Я полагала, Джонни, что у вас есть эти причины. — Он встал и направился к двери.

— Я погашу свет внизу, когда буду уходить. Скажите, знаете ли вы, что имеют в виду американцы, когда говорят «поговорить по-турецки»?

— Да, это значит говорить здраво и говорить правду.

— Правильно, — сказал Вэллон, — когда бы вам ни захотелось «поговорить по-турецки», позвоните мне. А до тех пор прощайте, моя дорогая. Быть может, если я сам что-нибудь узнаю без вас, я сам позвоню вам. До свидания.

Он вышел, закрыв за собою дверь. Она прислушалась к его удаляющимся шагам, услышала стук захлопнувшейся двери, уткнулась лицом в подушки и горько расплакалась.

* * *

Врач сказал:

— Вы теряете в весе, да и нервы не в порядке. Может быть вы пьете слишком мало веганина и слишком много виски?

— Возможно.

Придвинув пачку сигарет к Джонни, врач спросил:

— Сколько вы выкуриваете в сутки?

— Думаю, вероятно, около семидесяти штук. — Врач откинулся на спинку стула.

— Припомните вчерашний день.

— Да, припоминаю.

— Что вы ели в течение всего дня?

— Я никогда не ем по утрам, а пью один лишь кофе. На ленч я съел половину сэндвича. Вечером мне подали цыпленка, но я его не люблю и возместил его виски и бакарди.

— В чем дело, Джонни — деньги или женщина?

— Да бросьте! Эти два вопроса меня никогда не волнуют. — Врач пожал плечами.

— Но если вы ничего не едите, а только курите и пьете, то даже без особых волнений вы убьете себя. Спите ли вы?

— Иногда,не часто.

— Почему бы вам не взять себе отпуск?

— Это великолепная мысль, и я, кажется, последую вашему совету.

— Правильно. Уезжайте завтра же. И проведите шесть недель на свежем воздухе. Побольше еды и солнца и все пройдет.

— Завтра? Я не думаю о завтрашнем дне. Я думаю, что может быть мне удастся это в будущем году. Ну, а пока что, доктор, как мне избавиться от этой постоянной боли в желудке?

— Быть может, когда вы избавитель от той заботы, о которой вы не хотите говорить, пройдет и эта боль. Это всего лишь воспоминание о бывшей ране, которое сохранилось в вашей памяти.

Вэллон улыбнулся доктору, попрощался с ним и вышел из кабинета.

* * *

Вэллон сидел на табурете в баре на Джермин-стрит, когда бармен обратился к нему:

— Знаете ли вы, сэр, мы получили бутылку «Олд Кроу» — самого лучшего бурбона, какой только существует.

— Очень хорошо. Налейте мне побольше и дайте немного воды.

Пока он пил, он все время вспоминал о взломанном ящике в кабинете Шенно и никак не мог отвлечься от этих мыслей. Кто бы ни был убийцей Джо, — это был человек, желавший взять что-то, находившееся с этом ящике. Был ли это какой-то документ или письмо, во всяком случае Джо не желал, чтобы оно лежало среди других бумаг и положил его в отдельный ящик, где вообще ничего не было, кроме бутылки виски. А убийца, очевидно, точно знал, где лежит нужный ему документ.

И снова Вэллон вспомнил день смерти Джо. Как странно, что именно в этот день он нашел Мадлен. Если бы в этот день он поехал прямо на работу, он не встретил бы Страйпа и ничего не узнал бы о Мадлен. В этом случае Джо, возможно, был бы жив еще и сегодня. А позже, узнав о смерти Джо и, желая обнаружить преступника, он так увлекся делом, что позабыл о Мадлен и снова потерял ее. Он вспомнил, как Мадлен стояла, прислонившись к косяку двери, когда увидела его, как затем обвила его шею руками, и он почувствовал запах ее духов.

Затем перед ним снова возникла фигура мертвого Джо, сидящего за письменным столом, и он снова вспомнил начертанные на газете слова: «Вэллон… Вэллон… Вэллон… Джонни… Джонни… Джонни… Би-Би-Си… Би-Би-Си… Би-Би-Си… час дня». Ему теперь казалось ясным, что Джо каким то путем завладел документом, могущим помешать бракоразводному процессу миссис Джейл. Кому-то понадобился этот документ, и он убил Джо в надежде получить то, что ему было нужно.

Вывод из этого рассуждения был ясным и простым. Развода хотела добиться мисс Квирида Джейл, а помешать ей в этом хотел ее супруг мистер Пирс Джейл.

Вэллон вернулся в контору и вызвал Мэрвина.

Мэрвин сказал:

— Я хотел бы сообщить вам о том, куда вчера отлучался Хиппер.

Вэллон прервал его.

— Хорошо, Мэрвин, я знаю, где был Хиппер. Скажите мне вот что — я знаю у вас прекрасная память. Я бы хотел, чтобы вы вспомнили день накануне смерти мистера Шенно, — вторник. Что происходило здесь в конторе?

— То же, что и обычно.

— А где был Хиппер?

— Он был в Сомерсете, откуда вернулся лишь в среду. — Мэрвин спросил:

— Мистер Вэллон, о чем вы думаете? Если бы я это знал, я может быть смог бы вам чем-нибудь помочь.

— Хорошо. Можете ли вы вспомнить о чем-нибудь не совсем обычном в последние один-два дня перед смертью мистера Шенно?

— Да, могу.

— В связи с чем? — спросил Вэллон.

— В связи с Хиппером. Хиппер пришел сюда в одиннадцать часов и зашел в общую комнату. Я тоже зашел, чтобы сказать ему, что он может ехать в Сомерсет. Пока я беседовал с ним, он снял с себя пальто, собираясь пойти в умывальную, чтобы помыть руки. Тут-то я увидел мистера Шенно, который чего-то ожидал, стоя в дверях общей комнаты.

— Вы думаете, что он ждал, чтобы Хиппер успел как следует вымыться?

— Возможно, я об этом не думал.

— А дело тут вот в чем: Хиппер оставил свое пальто в комнате, а мистер Шенно ждал, когда он приступит к умыванию и лишь тогда вошел в комнату персонала.

Мэрвин медленно ответил:

— Как будто так.

— О'кей! В этот последний день жизни мистера Шенно, я хочу знать, чем был занят каждый из наших агентов. Принесите регистрационную книгу и расскажите мне все подробно.

Через минуту Мэрвин принес книгу и начал подробно объяснять Вэллону то, что Вэллон хотел знать. Когда Мэрвин закончил, Вэллон спросил:

— А где же был Липскомб, вы не упомянули его имени?

— Я не знаю, он не был в конторе после смерти мистера Шенно. Возможно, что он даже не знает о его смерти.

— Пошлите кого-нибудь к нему на квартиру и привезите его сюда. И сделайте это побыстрее, я хочу поговорить с ним.

Закурив новую сигарету, Вэлло вспомнил о своей беседе с врачом и о совете бросить пить и курить. Когда-нибудь он, безусловно, откажется и от виски, и от табака и даже от самой жизни, что впрочем было одинаково весело.

Зазвонил телефон и секретарша сказала:

— С вами хочет поговорить мистер Трэнт, мистер Вэллон.

— Добрый день, мистер Вэллон, я нахожусь в очаровательном маленьком баре на Пикадилли, и бакарди здесь очень хорошее.

— Хорошо, я сейчас приеду.

Взяв свою мягкую черную шляпу, Вэллон зашел к Мэрвину.

— Когда приедет Липскомб, попросите его подождать меня.

— А когда вы вернетесь, мистер Вэллон?

— Ну, как я могу это знать, Мэрвин, ничего я не знаю.

Зайдя в бар на Пикадилли, Вэллон застал там Трэнта, который сказал ему:

— Вы плохо выглядите, мистер Вэллон, видимо, вы переутомлены.

— В самом деле? Мне как-то объяснили, что если многие говорят вам, что вы плохо выглядите, то вы умрете. Будем считать вас первым номером. Что слышно?

— Хочу рассказать о мисс Эванжелине Роберте Триккет. Это было нетрудно разузнать.

— Слушаю вас.

— Мисс Триккет очень привлекательная женщина — красива и элегантна. Может быть чуточку проста, но радует глаз. У нее прекрасная квартирка, и она очень хорошо одета.

— Кто оплачивает ее туалеты?

— Вы знаете, мне просто повезло. Я встретил знакомого, который все решительно о ней знал. Скажите, вы когда-нибудь слышали о конторе Сэлкин и Фрэш?

— Нет, а что я мог о них слышать?

— Вы будете смеяться, — они называют себя сыскным агентством, а на самом деле занимаются только тем, что подыскивают соучастницу для мужчин, желающих получить развод и для этого нарушающих супружескую верность. Понятно?

— Да. Сначала они находят соучастницу, а затем устанавливают факт измены и зарабатывают дважды. Что, мисс Триккет работает на эту фирму?

Трэнт улыбнулся.

— Контора принадлежит ей, и она сама ведет дело. — Вэллон на мгновение задумался.

— Скажите, если кто-нибудь захочет воспользоваться услугами мисс Триккет, как это делается?

— Это не сложно, — ответил Трэнт. Предположим, что мисс Х сыта по горло супружеской жизнью с мистером Х и хочет получить развод. Тогда мистер Х должен найти соучастницу и совершить акт нарушения супружеской верности. Предположим, что у него нет своей дамы в данный момент или он почему-нибудь не хочет, чтобы имя этой дамы фигурировало на суде, тогда он обращается в контору к господам Сэлкин и Фрэш. Пока они ведут переговоры, мисс Триккет разглядывает его через дырку в стене и, если он ей по вкусу, то все дело уже решено.

— Видимо это делается так: мистер Х и мисс Триккет встречаются в каком-нибудь отеле, зарегистрировавшись как муж и жена, а Сэлкин и Фрэш являются на следующее утро, чтобы собрать свидетельские показания.

— Правильно, — сказал Трэнт.

— Дайте мне адрес и телефон этой конторы.

— Вот они.

— Вы пока свободны, Трэнт. В случае надобности я позвоню вам, до свидания. Я заплачу по счету.

— Благодарю вас. До свидания.

Вэллон допил свой коктейль и направился к телефонной будке. В конторе Сэлкин и Фрэш мужской голос сказал:

— Хэлло!

Вэллон улыбнулся.

— Добрый день. Мое имя Леннокс, Джон Леннокс. Вашу фирму мне порекомендовали знакомые из провинции. Я хотел бы переговорить с вами.

— По какому делу, мистер Леннокс?

— По делу о разводе. Когда можно приехать к вам?

— В любое время. В три часа вас устраивает?

— Вполне. Благодарю вас.

Вэллон выпил еще один коктейль и не спеша поехал по указанному адресу. В три часа две минуты он вошел в контору мистера Сэлкина, а пять минут четвертого из соседней двери высунулась голова молодой анемичной секретарши с бородавкой на самом кончике носа. Она сказала:

— Входите, мистер Леннокс, вас ждут. — В маленьком кабинете за письменным столом сидел солидный широкоплечий мужчина цветущего вида.

— Рад видеть вас, мистер Леннокс. Чем могу быть полезен? — Анемичная секретарша вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Я надеюсь, что разговор у нас конфиденциальный?

— Я — мистер Сэлкин и могу вас заверить, что ни одно слово, произнесенное здесь, не выходит за эти стены. — Говорил он прямо драматическим голосом. — В чем дело, мистер Леннокс? Вы можете говорить со мной так, словно я был бы вашим отцом. — Вэллон сказал:

— У меня куча неприятностей с миссис Леннокс… Она думает, что я ей изменяю и хочет со мной развестись.

— Это очень грустно, — ответил мистер Сэлкин, — но ничего не поделаешь — такова жизнь.

— Видите ли, дело в том, что если у нее будет материал против меня, подтверждающий, что я нарушил супружескую верность, она подаст заявление в суд. Я со своей стороны не имею ничего против этого.

— Есть ли у вас адвокат?

— Да, контора «Мидбэри и Холлик» в Кэттерхэме.

— И вы полагаете, что если мы известим эту контору о том, что располагаем материалом, подтверждающим нарушение вами супружеской верности, то они начнут бракоразводный процесс?

— Правильно, — сказал Вэллон.

Сэлкин записал что-то в своем блокноте, а затем сказал:

— Плата, которую мы берем за подобные услуги, составляет шестьдесят гиней. Устраивает ли это вас, мистер Леннокс? Шестьдесят гиней наличными деньгами.

— Согласен. Скажите, включена ли сюда оплата соучастницы?

— Да.

— Надеюсь, она привлекательна?

— Вас это не должно интересовать — вы ведь хотите получить развод, а не подбираете красивых женщин для гарема?

— Я принесу вам шестьдесят три фунта в течение ближайшего часа, но я бы не хотел затягивать дело, так как миссис Леннокс может и передумать. Вы ведь знаете женщин?!

— Вы правы. Извините меня, на одну минуту. — И он открыл дверь, находящуюся за его спиной. — Все в порядке, — сказал он, — и ваше свидание состоится непосредственно после того, как вы принесете мне деньги.

— Я повторяю, что привезу деньги через час. Можете ли вы назначить мою встречу с дамой еще сегодня?

— Да, могу. В обмен на деньги я вручу вам записку с адресом очень уютного пригородного отеля. Там есть бар и отличные напитки. В тридцати километрах от Лондона. Для вас это не слишком далеко?

— Нет, вполне удобно.

— Если вы приедете сегодня в этот отель после десяти часов вечера, вы узнаете, что миссис Леннокс уже прибыла, зарегистрировала вас обоих и ждет вас. А завтра утром приедем мы для сбора свидетельских показаний. Устраивает вас это?

— Да, вполне, очень толково все организовано.

— Мы стараемся, чтобы было удобно для всех. Рад буду видеть вас через час, мистер Леннокс.

Вэллон сидел у себя в конторе и пил чай, когда Мэрвин привел к нему Липскомба. Это был мужчина с седеющими волосами, лет пятидесяти от роду, тщательно выбритый, с хорошо начищенными ботинками. Общий вид его был приятен.

Вэллон спросил:

— В течение какого-то времени вы занимались личными делами мистера Шенно. Какими именно?

— Мистер Шенно именно меня просил ни с кем не говорить на эту тему, и я право не знаю, как мне быть, мистер Вэллон.

— Послушайте, я помогу вам. Вы самый старый служащий конторы Шенно, с ним вы работали еще и в Китае. Он любил вас и доверял вам. И именно поэтому поручил вам вести наблюдение за его женой — Долорес Шенно. Ведь так?

— Поскольку вам все известно, мистер Вэллон, я не вижу смысла в том, чтобы спорить с вами. Да к тому же я знаю, как он относился к вам. Он считал вас своим лучшим другом.

— Отлично. Но почему он хотел, чтобы вы следили за его женой?

Липскомб пожал плечами:

— Я не думаю, чтобы он был очень счастлив с миссис Шенио. Во всяком случае, так было в последнее время. Мне он дал поручение следить за ней десять дней тому назад. Я думаю, что у него была какая-то определенная мысль в голове.

— Какая именно? Вы ни о чем не догадывались?

— Кое-что он мне сказал, но немного. Он ведь был гордым человеком, мистер Вэллон.

— Да, так что же это было?

— Насколько я понял, у миссис Шенно была связь с мистером Пердро. Она, видимо, хотела прекратить эти отношения, но это ей не удавалось. И тогда она обо всем рассказала мужу. После этого мистер Шенно захотел повидать мистера Пердро и ждал лишь его приезда в Лондон.

— Шенно хотел развязаться с ним?

— Думаю, что да. Во всяком случае, я это понял именно так.

— Знаете ли вы что-нибудь о встрече мистера Шенно и мистера Пердро? Состоялась ли она?

— Да, мистер Шенно желал ее во что бы то ни стало и за нужной информацией обратился к миссис Шенно. В день своей смерти он вернулся утром из конторы домой. Думаю, что он ходил к жене для получения каких-то сведений. Когда он снова пришел в контору, он дал мне телефон мистер Пердро и просил соединить его по прямому проводу, минуя коммутатор конторы. Я соединил его с мистером Пердро и знаю, что разговор состоялся, но о чем шла речь, я не знаю, так как сам вышел из комнаты.

— Ну, что ж, хорошо. Я полагаю, что слежку за миссис Шенно вы вели по вечерам? — Липскомб кивнул.

— Ну и что же она делала?

— За ней было очень трудно следить. Вообще, мистер Вэллон, для слежки нужно не менее двух-трех агентов. Но мистер Шенно явно не хотел никому сообщать о своих личных делах, поэтому я работал все время один. Чаще всего миссис Шенно ездила в клуб, — ночной клуб около Чартей. Обычно она проводила там время от шести до десяти часов вечера, но один или два раза она ездила туда поздно — около одиннадцати часов вечера, и в эти дни возвращалась в три-четыре часа утра.

— Заходили ли вы когда-нибудь в этот клуб? Как его название?

— Нет, я никогда не был внутри. Миссис Шенно ведь знает меня в лицо и сразу бы меня заметила. Клуб называется «Мэндрейк» и производит наилучшее впечатление. Его посещает первосортная публика, а автомашины, в которых туда приезжают, самые красивые и дорогие.

— Есть ли у клуба какая-нибудь специфика или это обычное место, куда приезжают выпить?

— Насколько мне удалось узнать, большинство приезжает туда пообедать, так как там прекрасный ресторан, и потанцевать. Есть, конечно, и такие, которые приезжают просто выпить.

— Я полагаю, в полночь клуб закрывается? — спросил Вэллон.

— Да, но, как я говорил, миссис Шенно иногда выходила оттуда в два-три часа ночи.

— Как она выглядела, когда выходила оттуда?

— Не совсем уверенно. Я, правда, никогда не подходил к ней близко, но в одну из последних ночей заметил, что она была сильно навеселе. Садясь в машину, она едва не упала. Я обычно прятался в густом кустарнике возле дома и оттуда мог видеть оба выхода из клуба — парадный, главный, и боковой сзади дома, выходящий во двор, где размещались все службы. Кстати, между службами и главным рестораном там расположен небольшой бар: может быть миссис Шенно находилась там.

— Скажите, видели ли вы ее когда-нибудь с мужчиной? Провожал ли ее кто-нибудь?

— Никто и никогда.

— В какую машину она садилась? В такси?

— Нет, никогда. Судя по наружности шофера, это была частная машина.

— Скажите, — спросил Вэллон, — к какому сорту женщин принадлежит, по вашему миссис Шенно?

— Лично я не думаю, чтобы она была темпераментной женщиной. Она любит развлечения, но никогда не имеет дурных намерений. Она просто иногда становится жертвой обстоятельств. Она ведь очень красивая женщина, а мистер Шенно ей, возможно, сильно надоел. Мне кажется, что он и сам так думал. Во всяком случае, мне ни разу не удавалось изобличить ее в чем-нибудь дурном или застать на месте преступления.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— На следующий день после смерти мистера Шенно. Она просила меня зайти к ней. Мне кажется, что я ей нравлюсь, во всяком случае, она знает, что я долгие годы был связан с мистером Шенно.

— Ну и что же она хотела от вас?

— Она распределяла вещи своего покойного мужа и хотела что-нибудь подарить мне. Она сказала, что ей претит мысль о распродаже вещей и что она хочет все раздать бесплатно. Мне она подарила булавку для галстука и часы-браслет мистера Шенно, так как я очень много лет проработал у него. Это прекрасные часы, и я теперь ношу их.

— Ну, а его одежда? — спросил Вэллон.

— Она уже приготовила большой узел с его вещами и собиралась отдать кому-то, кто, очевидно, имел такой же рост и объем, как мистер Шенно. Меня это удивило, мистер Вэллон.

— Но почему? — спросил Вэллон.

— Вы ведь знаете, что мистер Шенно мало интересовался своей наружностью. У него было всего 2-3 костюма, и он донашивал старый, пока не покупал нового. Таким образом, его вещи не представляли абсолютно никакой ценности. Быть может их согласился взять кто-нибудь, кто испытывал привязанность к покойному?

— Еще что-нибудь, Липскомб? Еще какие-нибудь факты, которые могли бы мне пригодиться.

— Если бы я знал, о чем вы думаете, мистер Вэллон, я может быть и смог бы вам чем-нибудь помочь. Но я и понятия не имею, что вам нужно и в чем вы заинтересованы.

— Я скажу вам это, — ответил Вэллон. — Я считаю, что кто-то убил Шенно. У него действительно была стенокардия и он перенес уже много тяжелых приступов. А теперь случилось следующее: кто-то, кто знал о тяжелой сердечной болезни мистера Шенно, пришел к нему в контору и выстрелил в него холостым зарядом из автоматического пистолета с глушителем. Убийца прекрасно знал, что Шенно этого не перенесет, что шок убьет его.

— Какая скверная история, мистер Вэллон! Его собственный врач дал справку о смерти и сегодня состоятся похороны. Но, если ваше предположение правильно, то оно сулит нам всем очень много хлопот.

— Что вы имеете в виду? — спросил Вэллон. — Эксгумацию? — Липскомб кивнул. Вэллон сказал:

— Абсолютно бесполезная затея. Шенно умер от шока, а отчего произошел шок никто не знает. На теле ведь не может быть никаких следов.

— В таком случае будет чрезвычайно трудно доказать виновность убийцы. Разве только какие-нибудь косвенные улики.

— Косвенные улики могут быть очень убедительными, если только виновные не уничтожат их за время нашего расследования. Пожалуй, Липскомб, вы можете прекратить слежку за миссис Шенно. Я думаю, что и сам мистер Шенно не заинтересовался бы ее поведением в данной ситуации. А вас я прошу проехать в Чартей в этот ночной клуб и собрать там информацию о том, кому принадлежит клуб — какому-нибудь частному лицу или обществу? Узнайте и запишите имена завсегдатаев клуба.

— О'кей, мистер Вэллон. Это нетрудно и завтра же я принесу вам эти сведения.

Вэллон выпил вторую чашку чая и подумал, что этот напиток обладает тонизирующими свойствами, однако не столь сильными, как виски или бакарди. После этого он вынул из кассы конторы шестьдесят три фунта, попрощался с Мэрвином и поехал к мистеру Сэлкину.

В обмен на деньги он получил записку, в которой было сказано:

«Гилифорд, отель Мэйфлай Фишер, комната номер двадцать четыре».

Сэлкин сказал:

— Вы можете поехать туда в любое время после девяти часов. Скажите, когда вы собираетесь уехать оттуда, завтра утром?

— Не знаю, — ответил Вэллон, — возможно, что это будет зависеть от дамы, которая меня там ожидает.

— Это — дама высшего сорта и кроме того умна, мистер Леннокс.

Вэллон ухмыльнулся и спросил:

— Я хотел бы знать, как ее имя до и после тех 24 часов, когда она будет именоваться миссис Джон Леннокс.

— У нее очень красивое имя — мисс Эванжелина Роберта Триккет. Она красива и отнюдь не болтлива. Я думаю, что к 11 часам утра вы уже уедете из отеля, мистер Леннокс?

— Несомненно, вероятнее всего — гораздо раньше.

— Хорошо, — сказал Сэлкин. — Я пришлю агента к 12 часам, а между тремя и четырьмя часами дня он уже вернется в Лондон со всеми необходимыми документами. После этого я пошлю извещение адвокатам миссис Леннокс, и они могут начать дело.

Вэллон сказал:

— Благодарю вас, до свидания.

— До свидания, мистер Леннокс, — сказал Сэлкин сердечно, — и желаю вам удачи.

Выйдя отсюда, Вэллон поехал к себе домой. Он сидел и пил чай, вспоминая Мадлен. Он подумал, что история с мисс Триккет, пожалуй бы позабавила ее. Он решил, что чай ему полезен и налил еще одну чашку. Однако, взглянув на нее, встал, подошел к буфету, налил большой стакан виски и выпил его. «Удивительно противоречивое животное — человек», — думал он при этом.

Отель Мэйфлай Фишер выглядел очень уютной старомодной гостиницей, стоял в стороне от шумной дороги и имел такой скромный вид, что поневоле возникал вопрос — как могут хозяева подобной гостиницы сводить концы с концами. Впрочем, в данном случае на этот вопрос может быть смогли бы ответить господа Сэлкин и Фрэш.

Было ровно половина десятого, когда Вэллон подъехал к дому, поставил свою машину на стоянку, вынул свой чемодан и направился ко входу в отель.

В приемной сидела пожилая седая дама и вязала что-то, похожее на джемпер. Вэллон подошел к конторке, улыбнулся даме и сказал:

— Мое имя Джон Леннокс. Я полагаю, что моя жена уже приехала?

Дама отложила вязание и встала:

— Да, мистер Леннокс, она приехала, пообедала, зарегистрировала вас обоих и заняла комнату двадцать четыре. В вашем распоряжении собственная ванная комната и маленькая гостиная. Я пошлю посыльного отнести ваш чемодан.

— Не надо, я понесу его сам. Скажите, заказала ли миссис Леннокс какие-нибудь напитки?

— Она выпила стаканчик джина с лимоном. Вы хотите что-нибудь заказать?

— Да, пошлите бутылку виски, немного содовой и лед. — После этого он взял свой чемодан и пошел по устланной ковром лестнице по направлению к номерам. Он размышлял, как прореагирует мисс Триккет, узнав о его деле, и решил, что, в сущности, это его вовсе не интересует.

Подойдя к номеру двадцать четыре, открыл дверь и оказался в маленькой гостиной, очень уютной и опрятной. В дальнем углу была видна другая дверь, к которой он и направился. Слегка постучав, открыл ее и очутился в спальне.

— Хэлло, Эванжелина, — сказал он, и остановился, залюбовавшись ею. Мисс Триккет была молодой женщиной двадцати семи или двадцати восьми лет, с прелестным личиком и первоклассной фигурой. У нее были стройные ноги и очень красивая копна светло-каштановых волос, рассыпавшихся по плечам. На ней было кружевное белье, отделанное золотом, на котором были вышиты черные китайские драконы. На ногах были тончайшие шелковые чулки и черные шелковые туфельки с золотыми звездами. Она сидела перед туалетным столиком и красила губы. Мисс Триккет выглядела как картинка и отлично знала это.

— Хэлло, — ответила она резким и неприятным голосом, а Вэллон подумал, что если бы при такой внешности она обладала бы еще и приятным голосом, то это было бы уже просто не правдоподобно.

Пройдя через комнату, Вэллон положил свой чемодан и шляпу на стул, а сам сел на кровать, собираясь разглядывать мисс Триккет со спины. Но она сейчас же повернулась на своем табурете, улыбнулась ему и сказала:

— Я рада видеть вас, мистер Леннокс, и вижу я вас уже не в первый раз. Вы удивлены, не так ли?

— О нет, вы видели меня через дырку в стене, когда я разговаривал с мистером Сэлкиным в его комнате. — Она подняла брови:

— Откуда вы можете это знать?

Вэллон усмехнулся:

— Вы слишком красивы для того, чтобы соглашаться на случайные встречи, даже не видя мужчину.

— Послушайте, а ведь вы очень умны. Как только я увидела вас, я сразу поняла, что вы обладаете индивидуальностью и что вы очень умны. А в девяносто девяти случаях из ста маленькая Эванжелина не ошибается. Но только не называйте меня «Эванжелина», пожалуйста, — это имя подходит для пастушки. Мои друзья обычно зовут меня «Бобби».

— Хорошо, Бобби.

— Как вы думаете, не следует ли вам слегка выпить? Я всегда говорю, что сначала надо выпить и познакомиться, а позднее можно и подружиться по-настоящему.

— Я заказал виски и лед и слышу, что как раз сейчас официант ставит на стол стаканы. Пойдем и выпьем.

Она встала с табурета, показав при этом свои ножки.

Вэллон спросил:

— Говорил ли вам кто-нибудь, что у вас очаровательные ножки?

— Да, масса людей. Но я женщина, и если у женщины красивые ноги, то она хочет, чтобы ей об этом говорили непрерывно. Ну, пойдем. — И она пошла в гостиную.

Вэллон разлил виски по стаканам, а она сказала:

— Послушайте, вы какой-то необычный. Вы ничуть не похожи на других мужчин, с которыми я постоянно встречаюсь.

— Да, Бобби, да, и пришел я к вам по не совсем обычному делу. Послушайте, мое имя вовсе не Леннокс и я не собираюсь нарушать супружескую верность с кем бы то ни было. Я даже не женат, так что мне, понятно, не нужно никакого развода.

Она вскочила и резким голосом спросила:

— В чем дело? Что здесь происходит? — Вэллон спокойно ответил:

— Нет никакой надобности волноваться. У нас просто состоится небольшая профессиональная беседа между двумя детективами.

— Какого черта вам нужно? — спросила она.

— Мое имя Джон Вэллон, и я управляю конторой сыскного агентства Шенно. Слышали о таком?

— Да, конечно. Вы имеете в виду Джо Шенно, того, который умер несколько дней тому назад? — Он кивнул:

— Правильно, Бобби, и я рад поговорить с коллегой по профессии. Я знаю о вас все, Бобби. Контора Сэлкин и Фрэш принадлежит вам, а люди, которые там сидят, просто нанятые вами служащие. А кроме того, вы несомненно самая красивая соучастница бракоразводного процесса, какую только можно найти. Вы мне нравитесь, Бобби, но, хотя я обычно не угрожаю красивым женщинам, но предупреждаю, что у нас с вами будет очень серьезный разговор. Я думаю, Бобби, что вы понимаете: никому не следует знать, чем собственно занимается ваша контора. А она занимается исключительно тем, что подбирает подходящих соучастниц для бракоразводных процессов. Если все станет известно, то это уничтожит ваше предприятие и, кроме того, принесет массу неприятностей лично для вас.

— Какое дело вам до всего этого? Чего вы, собственно, хотите? — в голосе ее прозвучал страх.

— Почему вы не допиваете свое виски и не позволяете мне налить вам еще стаканчик?

— Да, налейте мне еще, мне это необходимо. С первой минуты, как я вас увидела, я поняла, что вы не обычный клиент. Вы так красивы и привлекательны, что везде нашли бы женщину без моей конторы и совершенно бесплатно. Вы принадлежите к редкой категории мужчин, которые одарены решительно всем, и вообще вы слишком хороши, чтобы быть настоящим.

Он пожал плечами:

— Послушайте, Бобби, вот что я решил. Я заплатил вашей конторе, то есть вам, шестьдесят три фунта. Я доплачу вам еще тридцать семь, доведя общую сумму до ста фунтов, а вы за это дадите мне небольшую информацию, которая останется между нами. Но я хочу услышать правду, всю правду и ничего, кроме правды. Вы знаете, это формула официальной присяги в суде, но я думаю, что вы предпочтете рассказать все мне, чем выступать на публичном заседании в качестве свидетеля.

— Что вы, собственно, хотите сказать?

— А вот что: бракоразводный процесс супругов Джейл, в котором фигурирует и ваше имя в качестве соучастницы, конфликтный процесс, который грозит всем участниками крупными неприятностями. Вы не хотели бы оказаться причастной к делу об убийстве?

— О, боже! Что же такое случилось?

— Ничего, Бобби, если вы будете вести себя тихо и смирно и не будете выскакивать, вас ничего не коснется, а контора Сэлкин и Фрэш, по мне, может существовать вечно.

— Это странно, но я верю вам. Что я должна делать, чтобы не выскочить?

— Всего лишь ответить мне на несколько вопросов и ничего больше. Но не фантазируйте. Сообщите мне одни лишь факты и ничего более.

— Согласна. Слушаю вас.

— Вы названы соучастницей по процессу Пирса Джейла. Скажите, он обращался в вашу контору?

— Нет, я познакомилась с ним в ночном клубе и влюбилась в него. Однажды во время танца он сказал мне, что ему нужна соучастница. Я засмеялась и сказала, что его вряд ли затруднит найти подходящую девушку. Он ведь чертовски интересный парень, знаете? Он ответил «да, конечно, но я не хотел бы, чтобы в это дело была замешана именно моя девушка».

Вэллон сказал:

— Очень красивая девушка с волосами цвета спелого зерна и с ниткой черного жемчуга не шее. Верно? Не знаете ли вы как ее имя?

— Ее имя Энстли, Клэр Энстли, — ответила Бобби резким голосом.

— Она вам не нравится? — спросил Вэллон.

— Нет, совсем не нравится. Вы ведь знаете, чем я занимаюсь, и что какому-нибудь священнику вряд ли мои занятия покажутся нравственными. Но видите ли, у меня тоже есть своя мораль: дело есть дело, но если ты любишь какого-то парня, то это уж что-то совсем иное. — Вэллон кивнул:

— Ну и что же?

— Так вот, эта самая Клэр Энстли влюблена в некоего мистера Пердро, очень симпатичного малого, хотя один глаз у него слегка косит. В один прекрасный день они поссорились, и мистер Пердро назло ей завел какой-то роман на стороне. Тогда она решила проучить его и связалась с Пирсом Джейлом. Они прекрасно проводили время вдвоем, но мне думается, что она его никогда не любила. Единственное, к чему она стремилась, — это досадить мистеру Пердро, чего она и добилась. Иначе говоря, она отбила Пердро у той женщины, с которой он проводил время, пока они были в ссоре.

— Кто эта женщина? Как ее имя?

— Можете меня побить, но я этого не знаю и никогда не знала.

— Откуда вы разузнали все это? — спросил Вэллон.

— От Пирса Джейла. Он иногда разговаривал со мной немного.

— Знали ли вы о том, что когда Пирс Джейл ездил к своей жене в Пейнтон, он брал с собой в машину мисс Энстли, и она его там ожидала. Я полагаю, что это происходило в тот период, когда он со своей женой договорился о разводе.

— Да, я знала об этом, так как он не делал из этого секрета.

Вэллон зашагал взад и вперед по комнате.

— О чем еще рассказывал вам Пирс Джейл?

— Почти ничего. Он говорил, что он по горло сыт своей женой. Она красивая женщина с очень странным именем Квирида. У нее очень много денег, и она иногда напоминала ему об этом, когда была им недовольна. А ему это было не по вкусу, тем более, что он принадлежит к тем людям, которые всегда сумеют обеспечить себя всем, что им нужно.

— Вы хотите сказать, что он не очень щепетилен в способах добычи средств?

— Не знаю, может быть и так. Во всяком случае, он не любил, когда жена напоминала ему о том, что он пользуется ее деньгами. Вам это тоже бы не понравилось, ведь правда, Джонни?

— Да, не понравилось бы. Я понимаю дело так, что Пирс Джейл получал деньги от миссис Квириды пока оставался ее мужем, ну, а в случае развода, он лишился бы всего, не так ли?

— Да, так.

— И он не хотел с этим согласиться?

— Нет, конечно, нет, и он добился от миссис Квириды того, чего хотел.

— В самом деле? А чего именно? — Она пожала плечами:

— Этого я не знаю. Он не хотел говорить. Я много раз пыталась узнать, но безуспешно. Если Пирс хотел говорить, он говорил, ну, а если уж не хотел, то ничего нельзя было поделать.

Вэллон спросил:

— Ну, что еще вы знаете?

— Ничего больше.

— Может быть я помогу вам вспомнить. Когда вы узнали о существовании Джо Шенно? У него было первоклассное сыскное агентство, и хоть иногда и попадались бракоразводные дела, но в основном в конторе вели всякие коммерческие расследования. Агентство было одним из лучших в стране. Когда вы узнали о существовании Шенно?

— Ах, это, я об этом совсем забыла, так как не считала это важным. Пирсу очень быстро надоела мисс Энстли, и он хотел отвязаться от нее.

— Но, почему же? Они же пробыли вместе очень недолго.

— Это случилось из-за Пердро. Он был весьма недоволен тем, что Пирс отбил у него его возлюбленную и начал за ним следить.

— Итак, Пирс Джейл испугался Пердро?

— Нет, конечно, нет. Джейл вообще никого и ничего не боится, но как раз в это время он не хотел иметь никаких связей и обязательств. Он ждал только развода, чтобы уехать за границу и начать новую жизнь. И вот тут Пердро и помешал Пирсу своей слежкой. Тогда он решил расправиться с ним.

— Очень красивое дело! И что же он сделал?

— Послушайте, если вы работаете в агентстве Шенно, то вы, вероятно, знаете жену Шенно — Долорес Шенно. Красивая женщина и к тому же очень настойчивая.

Вэллон кивнул:

— Да.

— Она часто приходила в ночной клуб в Чартей, чтобы потанцевать.

— Клуб «Мэндрейк», знаю, — сказал Вэллон.

— Правильно, но откуда вы знаете? Эта Долорес влюбилась в Пердро, как влюблялась во всех более или менее презентабельных мужчин. Установив этот факт, Пирс решил расправиться с Пердро раньше, чем тот успеет что-либо предпринять против него. Коротко говоря, он написал анонимное письмо Джо Шенно и указал в нем, что Долорес изменяет ему с Пердро.

— Ну и что же случилось? Как реагировал Шенно?

— Не знаю, ничего больше не знаю, так как непосредственно после этого Пирс дал отставку и мне. Он вел себя по-джентельменски. Мы встретились, вместе выпили, а затем он поблагодарил меня за приятные минуты и подарил мне эту брошку, — она указала на бриллиантовую брошь, которой был заколот ее шарф на груди. — Итак, мы распрощались и больше уже не встречались.

Вэллон сказал:

— Ну, что же, благодарю вас, Бобби.

— Итак, вы узнали, что хотели? Я надеюсь, вы знаете, чего вам следует опасаться?

— Что вы имеете в виду?

— То, что если вы собираетесь бороться с Пирсом, то будьте очень осторожны.

— Вы полагаете, что у меня нет никаких шансов на победу?

Она пристально взглянула в лицо Вэллону.

— Право, не знаю. Вы какой-то весь таинственный. Никто и никогда не угадает, что вы сможете сделать и чего не сможете. Но все же я хочу вас предупредить. Парень, который хорошо знал Пирса, сказал как-то, что с гремучей змеей гораздо менее опасно связываться, чем с Пирсом.

Вэллон допил свое виски и сказал:

— Итак, до свидания, Бобби. Завтра я пришлю к вам в контору в закрытом конверте тридцать семь фунтов, как обещал.

— Неплохая оплата. А что же дальше?

— Я возьму свой чемодан и шляпу и уеду. В конторе вы можете сказать, что я забыл о каком-то спешном деле и потому был вынужден уехать. Завтра утром вы оплатите счет — он будет невелик, и, на вашем месте я бы позвонил мистеру Сэлкину и сказал ему, что ему незачем присылать сюда агента для сбора свидетельских показаний.

Он пошел в спальню и вышел оттуда, держа в руке свой чемодан.

— Рада была познакомиться с вами, до свидания.

— Я тоже считаю так. До свидания, Бобби. — Стоя в дверях она сказала на прощание:

— Если вам когда-нибудь понадобится партнерша для танцев, для обеда или еще для чего-нибудь, позвоните мне. — Он спросил:

— Но зачем?

Она протянула к нему руки:

— Я и сама не знаю. В моем деле я встречаю много странных людей, и по большей части они мне мало приятны. Вы же кажетесь мне очень таинственным и интересным. Спокойной ночи, приятель.

Он закрыл за собой дверь, а она постояла несколько минут в нерешительности, затем подошла к столу и налила себе еще стакан виски.

Глава 4

Вэллон сказал:

— Наливайте себе еще, Трэнт.

— Благодарю вас, — и налил еще виски. — Вы знаете, мистер Вэллон, это ведь труднейший случай, и я боюсь, что вы ничего не сможете доказать.

— А почему вы так думаете?

— У вас ведь нет даже косвенных улик. У вас есть предположение, что кто-то вошел в контору в какой-то момент. Но никто не видел ни входящего, ни выходящего. Да еще у подозреваемого наверно будет алиби. Если бы вы могли хотя бы представить в суд одежду убитого. А иначе вам ничего не удастся доказать.

— Я согласен с вами, что это чертовски трудно, и все-таки я добьюсь того, чего хочу. Единственный человек, о котором мы знаем, что он действительно был у Шенно в день его смерти — это Пердро. Но я абсолютно убежден, что Пердро не причастен к убийству. Да и чего ради он стал бы совершать преступление?

— Мистер Шенно был убит человеком, который хотел завладеть каким-то документом, который мог бы помешать разводу с миссис Джайл. Единственным человеком, заинтересованным в разводе, была миссис Джейл.

— Вполне правдоподобно, но я этому не верю, — сказал Вэллон.

— А помешать разводу хотел ее муж мистер Джейл, и никто больше. Могу ли я быть вам полезным еще чем-нибудь? — спросил Трэнт.

— Пока нет. В случае надобности я позвоню вам.

— Это прозвучит странно, мистер Вэллон, но я получил удовольствие от этого дела, оно заинтересовало меня.

Вэллон стал вспоминать Долорес и Шенно и старался понять странный и противоречивый характер Долорес. Сдержанность перемежалась с приступами безудержаной страсти, крайняя беззаботность сочеталась со способностью приспособляться к обстоятельствам и хорошо устраиваться в любых случаях. Она несомненно была легкомысленна, но не способна задумать и осуществить убийство, а равно как и быть соучастницей его.

Но все, что знал о ней Вэллон, не спасло бы ее в случае судебного разбирательства, где присяжные не обязаны изучать тонкости женской психологии и где она не сможет доказать, что раздала вещи покойного мужа без всякого злого умысла.

Достав чемодан, Вэллон поставил его на стул и, уложив в него свою одежду, снес его вниз и поставил в свою машину. Одно время он очень любил управлять машиной, но в последние дни ему надоело разъезжать по дорогам страны, разыскивая и допрашивая различных людей, стараясь добиться хотя бы крупицы правды.

Боль в желудке была сегодня острее, чем обычно, однако он сел в машину и включил мотор. Выехав за пределы города, нажал на акселератор и поехал дальше с большой скоростью. В двадцать минут седьмого он подъехал к гостинице Плизаунс. Войдя в приемную, спросил у дежурной, здесь ли мистер Пердро. Она справилась по телефону и тут же сказала:

— Мистер Пердро рад будет вас видеть, мистер Вэллон. Вы знаете дорогу?

— Да, — и он направился к комнате, занимаемой Пердро. Войдя в комнату он увидел самого Пердро, стоявшего перед камином, а напротив него в кресле сидела Клэр Энстли.

— Добрый вечер, Вэллон, рад вас видеть. Выпьете стаканчик?

— Благодарю вас.

Мисс Энстли подошла к телефону и приказала принести напитки. Вэллон стоял посередине комнаты, переводя свой взгляд с одного на другую.

— Вы, видимо, здорово влюблены друг в друга, — сказал он. Пердро улыбнулся:

— Ну, конечно. В будущем месяце наша свадьба.

— Поздравляю, — сказал Вэллон, — видимо ваша ссора, когда вы оба старались заставить друг друга ревновать, не повлияла на ваши отношения.

Пердро ответил:

— Правильно, но большая любовь редко протекает совсем гладко.

— Я надеюсь, что вы не подумаете, что я нагло вмешиваюсь в ваши личные дела. Но вы, Пердро, знаете, о чем я хлопочу. Во-первых, я хочу найти убийцу Джо Шенно, а, во-вторых, я хотел бы, чтобы в ходе моих расследований я не причинил вам каких-либо неприятностей.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — ответил Пердро, — я ведь единственный человек, о котором точно известно, что я был в конторе Шенно в день его смерти.

— Да, но вы были в половине третьего. Этот факт, правда, не отводит от вас подозрений, потому что важно не то, когда вы были, а то, когда вы оттуда вышли. Но вы уже ответили на этот вопрос, и я вам верю. Но кто-то пришел вслед за вами.

Официант принес напитки, а Пердро разлил их по стаканам.

Вэллон сказал:

— Мисс Энстли, я полагаю, мистер Пердро рассказал вам, о чем я хлопочу? — Она кивнула.

— Не будете ли вы так добры ответить мне на несколько вопросов.

— Ну что же, если я смогу…

— Скажите, когда вы встречались с Пирсом Джейлом, он был сильно влюблен в вас?

— Возможно, а может быть преследовал определенную цель, ухаживая за мной.

— Какую именно?

— Видите ли, у меня было собственное дело. Мне принадлежал ночной клуб под названием «Мэндрейк». Управляющий клубом был другом мистера Джейла. Дела у нас шли из рук вон плохо, и Джейл откупил у меня этот клуб за очень маленькую сумму денег. Однако, как только клуб перешел в его руки, дела неожиданно пошли в гору, и он в данное время имеет прекрасный заработок.

— Видимо, вы предполагаете, что ваш управляющий обманывал вас, подтасовывая факты, специально, чтобы вынудить вас задешево продать клуб Джейлу? А он в это время ухаживал за вами, чтобы сделать вас более сговорчивой.

— Я бы на него не обратила никакого внимания, если бы это не совпало как раз с моей ссорой с Тонни.

— Все понятно, но меня, в сущности, не это интересует. Скажите мне, пожалуйста, рассказывал ли вам Джейл что-нибудь о своем разводе?

— Да, и эта мысль его даже очень занимала.

— Но знаете ли вы о том, что в случае развода с миссис Джейл он потеряет пять тысяч фунтов в год?

— Он не собирался ничего терять. Он прекрасно знал, что добьется от своей жены того, чего захочет. Однажды, когда он был сильно пьян, он сказал мне прямо, что кошку можно убить различными способами, а не только каким-нибудь одним.

— Он, очевидно, имел в виду заставить миссис Джейл заплатить за развод, коль скоро она его желала.

— Да, он безусловно не принадлежит к людям, у которых можно легко и безнаказанно отобрать их деньги, — сказала мисс Энстли.

— Это для меня ясно. Но не говорил ли он вам, каким именно способом он собирается получить деньги от миссис Джейл? — спросил Вэллон.

— Нет, никогда не говорил. — Пердро спросил:

— Как вы себе представляете это дело, Вэллон, и почему не пьете коктейль?

Вэллон налил себе и спокойно сказал:

— Дело кажется мне совершенно ясным. Квириде Джейл надоело подлое поведение мужа и она захотела развязаться с ним. Он согласился на развод, тем более, что как раз в это время увивался вокруг вас, мисс Энстли. Правда, я не совсем уверен в искренности его увлечения вами — возможно его сильнее увлекала мысль откупить у вас клуб «Мэндрейк». Я полагаю, что своей жене он сказал следующее: если она заплатит ему сумму, превышающую его нынешний доход в пять тысяч фунтов в год, он даст ей возможность добиться развода. Думаю, что она ему выдала письменное обязательство уплатить деньги в тот день, когда будет утвержден развод. В этот момент в дело вмешался Хиппер. Он был служащим агентства Шенно и именно ему было поручено собрать показания о нарушении мистером Джейлом супружеской верности. Возможно, что Хиппер и раньше знал мисс Триккет, а возможно и то, что он познакомился с ней и мистером Джейлом только теперь.Хиппера осенила гениальная идея, и он вместе с мистером Джейлом собирался выкачать кучу денег из миссис Джейл. Одновременно, прикидываясь другом миссис Джейл и сообщая ей ничего не значащие и не стоящие известия, он получал он нее небольшие суммы, якобы за помощь в ведении дела. Хиппер считал себя застрахованным от всех случайностей. Вот почему он никого и ничего не боялся.

Все дело вертелось вокруг документа, который Квирида Джейл выдала своему мужу. Этот документ каким-то образом попал в руки Джо Шенно, который и запер документ в правый ящик своего стола. Кто-то знал об этом и знал также, что вы, Пердро, будете днем у мистера Шенно. Он знал также, что у Шенно были основания для недружелюбного к вам отношения, и мог надеяться, что между вами возникнет ссора. И этот самый человек стоял на улице, дожидаясь момента, когда вы уйдете от Шенно. После этого убийца вошел, убил Шенно, вынул из ящика нужный ему документ и спокойно вышел никем не замеченный. Он допустил только одну маленькую ошибку, которую всегда делают убийцы и что описывается во всех детективных романах — заметив дырочку в жилете Шенно, он засыпал ее пеплом своей сигареты, которая была у него во рту. Я собрал этот пепел в бумажку именно потому, что это был пепел от английской сигареты, а Шенно курил исключительно американские. Убийце вообще очень повезло. Никто не был удивлен смертью Шинно и никто ничего не подозревал. Если бы не этот пепел из чужой сигареты, то и мне не пришло бы в голову, что Джо был убит.

Пердро спросил, сохранилась ли одежда Шенно, в которой была эта прожженная дырочка.

— Нет, исчезла, и у нас нет материала, с которым мы могли бы обратиться в суд. Мы можем указать, кого мы подозреваем, объяснить, чем вызвано преступление, но ровно ничего не можем доказать. Мало того, если мы начнем дело, то козлом отпущения явитесь вы, так как кто-нибудь непременно скажет, что вы были в конторе в день смерти Шенно, и что у вас были с ним весьма натянутые отношения.

— Этот убийца, кто бы он ни был, был неглуп и ловок, — сказал Пердро.

— И ему неплохо помогали, — добавил Вэллон. Мисс Энстли спросила:

— Итак, он выйдет сухим из воды?

— Нет, не выйдет. Быть может мне придется самому осуществить правосудие, но от меня он не уйдет. Итак, благодарю вас за помощь, мисс Энстли. До свидания, Пердро, — и, взяв свою шляпу, Вэллон вышел.

Пердро сказал:

— Вот это настоящий человек. Быть может, ему удастся добиться того, чего он хочет. Я желаю ему этого. — Мисс Энстли спросила:

— Тонни, он выглядит тяжело больным. Почему он так убивается из-за этого дела?

— Видишь ли, он был когда-то любовником Долорес Шенно, хотя безусловно к этому не стремился, так как был близким другом Джо Шенно. Кроме того, Шенно однажды спас ему жизнь во время войны в Японии. Вот почему он во что бы то ни стало хочет найти убийцу Джо. Ему, вероятно, кажется, что таким путем он несколько покроет свой долг.

Она тяжело вздохнула:

— Но до чего же вы, мужчины, странный народ.

* * *

Вэллон вошел в бар отеля «Континенталь» в Пейнтоне без четверти девять. На высоком табурете сидела миссис Квирида Джейл, одетая в черный шелковый жакет, гладкую юбку и воздушную легкую блузку.

Вэллон подошел и сел рядом с ней.

Она взглянула на него с легкой и холодной улыбкой.

— Все кружите вокруг меня, Джонни?

Он кивнул:

— Да, в точности как собака. Я ездил в Лендикорт, и там мне сказали, что вы, по всей вероятности, здесь.

— Ну, и что же вы хотите на этот раз, Джонни? Вы сказали, что если узнаете что-либо новое, то будете мне звонить. Видимо вы решили, что личная встреча вас больше устроит?

— А почему бы и нет? Я сегодня не нравлюсь вам, Квирида? — Она пожала плечами:

— Вы очень нравитесь мне, Джонни, но вы меня беспокоите. Вы слишком настойчивы и ведете себя точь-в-точь как собака, потерявшая свою кость. Я боюсь, что вы наделаете мне массу хлопот, а я этого не люблю.

Он мягко сказал:

— Сейчас я удивлю вас.

Прошло две минуты, прежде, чем она спросила:

— Ну, в чем же дело? Вы хотите сделать меня нервной? — Он покачал головой и, понизив голос, спросил:

— Сколько вы обещали заплатить мистеру Джейлу за согласие на развод и какой документ вы выдали ему в обеспечение этой суммы? Джейл ведь не такой человек, чтобы поверить вам на слово.

Она вспыхнула:

— А вам-то какое дело до этого?

— Мне очень нужно это знать и, помните, я уже предупреждал вас как-то, что вам придется все рассказать мне. И, послушайте меня, Квирида, будьте осторожны, вы идете по очень тонкому льду. В ваш бракоразводный процесс вмешалось и дело об убийстве.

Она резко повернулась на табурете и спросила:

— Что вы хотите это им сказать?

— Какой бы документ вы ни выдали Джейлу в обеспечение денег, этот документ попал в руки Джо Шенно, моего хозяина. Джо был болен грудной жабой и мог умереть в любую минуту. Кто-то вошел к нему в комнату и выстрелил в него холостым патроном. Джо умер от шока, как и предвидел убийца. После этого убийца взломал ящик письменного стола, вынул этот документ и унес его с собой. Я думаю, вы можете догадаться, кто был убийца.

— О боже!

После небольшой паузы Вэллон заговорил снова:

— Вы поняли меня, дорогая? Это очень скверное дело и вам вряд ли придется по вкусу, если вы не получите никакого развода, да еще окажетесь женой убийцы.

— Вы думаете, что преступление совершил Пирс?

— А кто же еще? Теперь я понимаю, почему Хиппер оказался вашим другом.

Она сказала тихим мягким голосом:

— Я была дурой, Джонни.

— Ну, еще бы! А теперь скажите, сколько вы обещали уплатить и какой документ выдали ему?

Бармен подошел к ним, и Вэллон заказал еще два бакарди. Когда бармен удалился, Квирида заговорила:

— Я несколько раз говорила с Пирсом и спорила с ним. Я предлагала ему те же пять тысяч фунтов, но он ответил мне, что ему нужна сразу большая сумма, потому что после продажи своего ночного клуба он навсегда покинет Англию, а на новом месте ему нужен будет капитал, чтобы начать какое-нибудь дело. Он потребовал от меня сорок тысяч фунтов и сказал, что это еще очень дешево, так как составляет всего навсего сумму, которую он получил бы от меня за восемь лет супружеской жизни. Я спросила у него, какая же у меня гарантия против того, что он, получив деньги, не захочет все же разводиться со мной… Он ответил, что он сыт по горло, что я ему противна и он будет только рад развязаться со мной навсегда. И добавил, что гарантия нужна не мне, а ему, и что мне следует написать письмо-обязательство, в котором будет указано, что я уплачу ему эти сорок тысяч фунтов в день, когда состоится развод.

Вэллон усмехнулся.

— И вы написали такое письмо и отдали ему? — Она кивнула.

— Вы думаете, Джонни, что я была дурой? Но что я могла сделать еще. Я ведь понимала, что не в его интересах показывать это письмо кому бы то ни было. Он хотел получить свои деньги и уехать из Англии.

— Вы спрашиваете меня, считаю ли я вас глупой? Вы убеждаете меня в этом каждым своим словом. Вы ведь знаете мистера Джейла. Знаете, что он способен на любую гнусность и вы даете ему в руки такой документ!!!

— О, Джонни, я ужасно напугана. Что мне надо делать?

— Ничего, Квирида. Допейте ваш коктейль и поезжайте домой. Ложитесь в постель и постарайтесь заснуть. Это вам вряд ли удастся, но вы все же можете попытаться. У вас будет масса времени для того, чтобы обдумать свое глупое поведение. Но не делайте ничего и ни с кем не говорите. Если к вам явится Хиппер, скажите ему, что в следующий раз вы передадите его в руки полиции. И больше вы его уже никогда не увидите, будьте спокойны.

— Я думаю о том, что думаете обо мне вы, Джонни. — Он пожал плечами.

— Я не думаю ни о ком ничего. Чего ради я бы стал думать? Но зато я знаю, что я делаю и чего хочу добиться.

— Откуда я знаю, что вы говорите мне правду. Быть может и вы шантажируете меня. Как бы то ни было, вы получили от меня две тысячи фунтов. Или может быть хотите еще?

Он ухмыльнулся.

— Позвоните завтра в свой банк и спросите, был ли ваш чек предъявлен к оплате. Я сжег его через десять минут после того, как получил его от вас. За кого, собственно, вы меня принимаете, Квирида? Спокойной ночи! — и пошел к выходу из бара.

Она крикнула:

— Джонни, о, Джонни! Извините меня… — и замолчала, заметив, что его уже нет в баре.

* * *

Вэллон сказал продавщице в парфюмерном магазине:

— Это очень легкий цветочный запах, необычайно приятный, я никогда не встречал ничего похожего.

— И вы не можете вспомнить название, сэр?

— Нет, не могу. Название тоже было не совсем обычным, не совсем таким, какие обыкновенно ассоциируются с духами. Вам ничего не приходит на ум?

Девушка покачала головой:

— К сожалению, нет. Я не могу вам помочь.

— Благодарю вас, — Вэллон вышел из магазина.

Приехав в контору, он вызвал к себе Мэрвина и Липскомба.

Открыл правый ящик стола, вынул бутылку и убедился, что в ней осталось немного виски. Он вылил его в стакан и выпил, не разбавив. Затем обратился к Липскомбу:

— Узнали ли вы что-нибудь о клубе «Мэндрейк»?

— Да, сэр. Он принадлежал мисс Клэр Энстли, но приносил ей одни убытки. Недавно клуб откупил у нее Пирс Джейл. Превратил предприятие в акционерное общество и сейчас получает прекрасный доход.

— О'кей! Вы свободны Липскомб. Я, вероятно, позову вас через несколько минут.

Вэллон спросил у Мэрвина:

— Знаете ли вы что-нибудь о завещании мистера Шенно?

— Я знаю о завещании, которое он составил четыре месяца тому назад, приблизительно в то время, когда вел переговоры о продаже конторы международному агентству. Вот и все, что мне известно.

— Где находится это завещание?

— У адвоката мистера Шенно, у мистера Притчарда в Линкольн-Инн.

Узнав у Мэрвина номер телефона адвоката, Вэллон отпустил его, а сам позвонил по указанному телефону.

— Мое имя Вэллон, Джон Вэллон. Я был управляющим конторой мистера Шенно. Сейчас я продолжаю вести это дело по поручению миссис Шенно. Насколько мне известно, мистер Шенно составил завещание четыре месяца тому назад.

Притчард ответил:

— Я собирался еще сегодня разыскать вас, мистер Вэллон. Завещание, составленное четыре месяца тому назад недействительно, поскольку он всего за несколько дней до смерти составил другое.

— Понятно. Но о чем вы хотели поговорить со мной?

— Вы — единственный душеприказчик, мистер Вэллон. — После минутной паузы Вэллон спросил:

— Велико ли состояние, которое он оставил наследникам?

— Грубо говоря, — ответил Притчард, — исключая сумму, которую он получил от агентства «Акмэ» за свою контору, а за нее он получил по устной договоренности десять тысяч фунтов, состояние равняется тридцати пяти тысячам фунтов. Есть еще сто тысяч долларов в Америке и небольшое земельное имущество здесь, в Англии, которое, правда, еще не оценено, но стоит весьма мало. Кстати говоря, «Акмэ» в конце этого месяца, вероятно, потребует от вас передачи им всех дел конторы Шенно.

— Понятно, — сказал Вэллон. — И кому же завещано это состояние?

— Американским родственникам, а также некоторым благотворительным американским организациям в армии, флоте и воздушных силах. Вы тоже являетесь наследником, мистер Вэллон. Вам завещано десять тысяч фунтов, свободных от налогов, в память вашей крепкой и долгой дружбы.

— А что получит миссис Шенно? — спросил Вэллон.

— Боюсь, что это грустная тема, мистер Вэллон. Мистер Шенно оставил своей жене пять долларов, при условии перевода в английскую валюту по государственному курсу.

— Скажите, а что было сказано в первом завещании?

— Все состояние было завещано миссис Шенно, за очень маленькими исключениями.

— Все ясно, мистер Притчард, — сказал Вэллон. — Разрешите получить от вас копию завещания, оригинал храните пока у себя. В ближайшие день-два я приеду к вам. Хорошо?

— Очень хорошо, мистер Вэллон. Все имущество находится в полном порядке и передача его не представляет никакого труда.

Повесив трубку, Вэллон просидел несколько минут в молчании, а затем позвал к себе Липскомба.

— Знаете ли вы, что мистер Шенно составил новое завещание?

— Да, сэр. Мистер Шенно написал черновики собственной рукой и послал меня с этими черновиками к мистеру Притчарду. На следующий день мистер Шенно поехал к адвокату, чтобы подписать готовое оформленное завещание, а я был при этом свидетелем. Вторым свидетелем был клерк мистера Притчарда. Мистер Шенно запретил мне рассказывать кому бы то ни было об этом завещании. Я полагаю, мистер Вэллон, что вам уже сообщили, что вы назначены единственным душеприказчиком?

— Да, это мне известно. Но знает ли об этом миссис Шенно? — Липскомб покачал головой.

— Ну, откуда она могла бы узнать? Знали только мистер Шенно, мистер Притчард и я.

— В завещании, составленном четыре месяца тому назад, миссис Шенно была назначена единственной наследницей всего состояния. Об этом она знала?

— Да, это она знала, и вероятно, думает, что все досталось ей, плюс двадцать пять тысяч фунтов за продажу конторы Международному агентству. А о том, что мистер Шенно продал контору агентству «Акмэ» по устному соглашению и получил от них деньги, ей ничего не известно.

— Я полагаю, вы присутствовали и при переговорах с «Акмэ» и были одним из свидетелей?

— Да, был, сэр.

— О'кей! Вероятнее всего, нам придется сдать им все дела в конце этого месяца. Поэтому вам бы следовало отдохнуть два-три дня.

— А вам я не буду нужен, мистер Вэллон?

— Думаю, что нет.

Липскомб уже взялся за ручку двери, когда Вэллон остановил его.

— Одну минуточку, вы ведь знаете двор клуба «Мэндрейк»? Скажите, есть ли там гараж?

— Да, сзади клуба есть небольшой гараж на две или три машины.

— Я полагаю, вы не знаете на какой машине ездит мистер Джейл?

— Я не знаю на какой, но его машина несомненно находится в этом гараже.

— Поезжайте в Чартей и будьте там около семи часов. Зайдите в клуб и выясните, там ли находится мистер Джейл.

— Хорошо, мистер Вэллон.

— По пути узнайте номер телефона-автомата на Джейрмин-стрит около бара. В шесть часов пятьдесят пять минут точно позвоните мне по этому телефону. Я буду ждать там. И будьте очень точны.

— Нам бы следовало сверить наши часы, сэр.

— Не звоните ни раньше, ни позже — ровно в 6.55. Это очень важно.

Липскомб вышел, а вслед за ним и Вэллон. Он зашел к Мэрвину и сказал ему:

— Может быть я приеду завтра сюда, а может быть и нет, я не уверен. Но, если я не вернусь, вам придется взять на себя все управление делами и посоветуйтесь с Липскомбом. Скажите ему, что вам нужна вся та частная информация, которую он передал мне. Вам необходимо все это знать. Кроме того, пошлите кого-нибудь к мистеру Притчарду и получите у него копию завещания мистера Шенно. Получив эту копию, вложите ее в конверт и вместе с сопроводительной запиской пошлите по адресу миссис Шенно. Сделайте это сегодня же вечером, с тем, чтобы она получила это письмо завтра утром.

— Хорошо, сэр. Вы полагаете, что действительно можете завтра не вернуться в контору?

— Как я могу это знать, Мэрвин? Там будет видно. До свидания.

Выйдя из конторы, Вэллон поехал на Джейрмин-стрит и заказал двойной стакан виски. Боли в желудке снова возобновились. Он выпил виски и запил глотком содовой. Вышел из бара и пошел в телефонную будку. Позвонил миссис Шенно и сказал ей:

— Говорит Джонни, мне необходимо повидать вас. У меня есть чрезвычайно важное сообщение. Будете ли вы дома?

— Ну, конечно, Джонни, — и удивленным голосом добавила, — что же случилось, Джонни? Или вы нашли убийцу Джо, если только Джо был действительно убит?

— Нет, речь пойдет не об этом. Но это очень важное дело, и говорить о нем по телефону я не могу. Я буду у вас в половине восьмого.

— Хорошо, Джонни, я жду вас. Как ваши боли в желудке? — Он представил ее насмешливую улыбку и сказал:

— Не слишком плохо, и как все в жизни, то приходят, то уходят. — Повесив трубку, он снова направился в бар.

* * *

В четверть шестого будильник резко зазвонил над ухом и Вэллон проснулся. Почувствовал сильную головную боль. Встал с кровати, проглотил две таблетки аспирина и запил их глотком виски. Боли в желудке не было, и он подумал, что может быть она просто перекочевала из желудка в голову. В жизни всегда так, не успеешь избавиться от одной боли, как сейчас же появляется другая. Он пошел в ванную комнату, открыл кран холодной воды и встал под душ. Держал голову под холодной струей до тех пор, пока у него не окоченела шея. После этого тщательно причесал волосы и оделся. Он спустился по лестнице и, сев в машину, снова поехал в бар на Джейрмин-стрит. Выпил стакан виски, попытался съесть сэндвич, но отбросил его, не проглотив ни кусочка.

В 6 часов 50 минут вышел из бара и пошел к телефонной будке. Вошел в нее и придержал дверь ногой, чтобы не было так душно. Через две или три минуты раздался звонок, и Липскомб сообщил:

— Мистер Джейл был здесь и, видимо, снова придет, так как у него назначена встреча в половине десятого. Обе машины, находящиеся в гараже, принадлежат ему. Одна из них большая и роскошная американская машина, а вторая — маленький двадцатисильный «остин». Вы удовлетворены, мистер Вэллон?

— Благодарю вас, Липскомб, теперь вы можете пойти и отдохнуть пару деньков.

* * *

В 7 часов 25 минут Вэллон вышел из машины у подъезда миссис Шенно, поднялся к ней в лифте и позвонил у двери. Долорес открыла ему дверь. На ней было черное кружевное неглиже, на ногах шелковые туфельки на высоком каблуке, она была прекрасно причесана. Взглянув на нее, Вэллон подумал, что Долорес несомненно умела подать себя в выгодном свете, если ей этого хотелось. Она сказала:

— Хэлло, Джонни, что случилось? Вы бледны, как смерть! Может быть вы больны?

— Нет, я здоров, может быть лишь несколько переутомлен.

— Заходите же. Вам необходимо выпить. Из-за чего вы снова в таком волнении? Когда вы позвонили, у меня создалось впечатление, что где-то начался грандиозный пожар.

Он пошел за ней в гостиную и мягко закрыл за собой дверь.

— Скажите, Долорес, а вы никогда не волнуетесь? — Она пожала плечами, подошла к буфету и начала смешивать напитки.

— Я приготовила вам очень сухое мартини, вам это необходимо. А что касается волнений, то какая от них может быть польза? А если говорить о вас, то и вы по-настоящему никогда в жизни не волновались, разве только тогда, когда потеряли свою последнюю возлюбленную. Но и это продолжалось очень недолго, не так ли, Джонни? Это просто был новый для вас эксперимент, так как до нее вас еще не бросала ни одна женщина.

— Может быть, — ответил он. — Говорят, что опыт нужен решительно всем. Сказав, что вы никогда не волнуетесь, вы очень облегчили мне мою задачу. Итак, вы научились самообладанию, — и он засмеялся, — и это очень своевременно, Долорес.

Она подошла к нему, держа в руке стакан мартини и сказала:

— Какого черта вы меня запугиваете? Что вы хотите сообщить мне сегодня? Или для разнообразия вы скажете мне что-нибудь приятное?

— Нет, Долорес. Пойдите, сядьте и постарайтесь держать себя в руках. Бывают новости, от которых ноги отказываются служить, и тогда лучше узнавать о таких новостях, сидя в кресле.

Она отпила глоток мартини и спросила:

— Итак, я должна получить еще один шок?

— И даже парочку. Я прежде всего хочу рассказать вам о Джо. Этот мальчик разыграл нас всех. Он далеко не был так близорук, как вы предполагали. Знаете ли вы, что договор с Международным сыскным агентством не состоялся.

— Что за чепуха, Джонни? Я прекрасно знаю, что была достигнута договоренность полная и даже назначен день подписания договора.

— Вы совершенно правы, Долорес. Все было договорено, однако договор остался неподписанным. А в это время, по причинам, лишь одному ему известным, Джо передумал и решил оставить вас в стороне и вне участия. Он ничего не сказал представителям Международного агентства, и там, возможно, ждут его до сих пор. А в это время он, по устной договоренности, в присутствии свидетелей продал свое дело агентству «Акмэ» за десять тысяч фунтов. И никому ничего об этом не сказал.

Она взглянула ему в лицо, и он с некоторым даже удовольствием отметил, что самоуверенность ее исчезла.

— Ну, что же, — сказала она, — он поступил так, как пожелал, я только хотела бы знать, почему он так захотел? — Вэллон залпом выпил свое мартини и сказал:

— Я могу вам объяснить это. Он больше не собирался подыгрывать вам. Он вас прекрасно понял и знал, что ждет его впереди. — Она сухо улыбнулась:

— О да, Джонни, конечно, но что вы имеете в виду?

— Джо хотел знать, как вы проводите свое время, и поручил Липскомбу выследить вас. Кроме того, вы напрасно думаете, что он поверил всему, что вы ему рассказали о мистере Пердро.

— Джонни, вы говорите со мной драматическим тоном и держите себя так, словно выступаете на сцене, но все ваши разговоры мне непонятны, и я не знаю, чего вы хотите этим добиться?

— Скажите, Долорес, не знаете ли вы, где находится записная книжка Джо, та, которую он держал дома, чтобы не забывать о делах в те дни, когда он не приходил в контору?

— Я не знаю. Вероятно, он унес ее.

— Вы прекрасно знаете это, Долорес, потому что сожгли ее собственными руками. — Она рассмеялась.

— Ну, теперь мне все ясно. Вы просто сошли с ума. А если я и сожгла записную книжку, то может быть вы объясните мне, почему я это сделала?

— Вы заглянули в записи Джо и убедились, что один день оставался у него свободным. Тогда вы рассказали Джо о Пердро. Вы изобразили милую прекрасную женушку, которая совершенно случайно поскользнулась и глубоко в этом раскаивается. Вы сказали Джо, что боитесь мистера Пердро и просили Джо, чтобы он повидался с ним. Когда Джо спросил, где и когда можно увидеть этого Пердро, вы назначили именно тот день, который был у Джо свободным. Джо исполнил вашу просьбу: он позвонил Пердро и просил зайти его к нему в контору в тот самый день — последний день в его жизни. Так как он не хотел, чтобы это стало кому-нибудь известным, то он просил Пердро пройти к нему в кабинет через отдельный вход, минуя конторские помещения. Встреча состоялась, и они оба вполне мирно поговорили. Откровенно говоря, я думаю, что Пердро был просто мало заинтересован вами. Но он вообще добрый и мягкий человек, а в тот период жизни, он был расстроен тем, что Пирс Джейл пытался отбить у него его возлюбленную, а именно мисс Клэр Энстли. Пердро объяснил Джо, что его взаимоотношения с вами были уже давно прекращены, и Джо поверил ему, так как всегда прекрасно чувствовал, когда человек лжет и когда говорит правду.

— Все это необыкновенно интересно, Джонни, но, может быть, вы объясните мне, зачем я все это сделала?

— А вы сами не знаете? Нет? Ну, хорошо. Вы все узнаете прежде, чем мы закончим наш разговор. Вы сделали это по той же причине, по которой сожгли записную книжку Джо и отослали из дома все костюмы Джо. Вы знаете, что меня интересует именно тот костюм, который был на нем в день его смерти и именно та жилетка, на которой была прожжена дырочка. Надо думать, что этот костюм уже тоже сожжен? Но тогда на нем была круглая дырочка, которую убийца для маскировки засыпал пеплом. Однако пепел этот был от английской сигареты, тогда как Джо курил исключительно американские. Это привлекло мое внимание и заставило работать мою мысль. Итак, исчезли все улики — нет костюма, нет записной книжки, а Пердро — единственный человек, о котором известно, что он был у Шенно в день смерти. Итак, если бы возникли какие-нибудь подозрения, то козлом отпущения оказался бы Пердро.

Она откинулась на спинку кресла, разглядывая свой недопитый коктейль.

— Я рекомендую вам допить этот стакан и налить еще один. Я еще о многом хочу вам рассказать.

Она улыбнулась, и Вэллон подумал, что нервы у нее, во всяком случае, крепкие. Она подошла к буфету и налила себе виски с содовой.

— Я думаю, — сказала она, — что этот напиток больше подходит, когда предстоит шок. Он тонизирует сильнее.

— Я продолжаю, Долорес, — заговорил он. — Ваша беда в том, что вы неумны и безудержны — вы всегда хотите получить слишком много. Вы рассчитывали, что для поездки в Америку у вас будут большие деньги. Вы предполагали, что получите двадцать пять тысяч фунтов за проданную контору, а также все, что оставит вам Джо. А там, в Америке, вы с вашим любовником начнете новую жизнь и откроете какое-нибудь коммерческое предприятие. Имея большие деньги, все это вполне можно осуществить. Но вы допустили большую ошибку. У вас нет не только больших денег, у вас вообще нет решительно ничего. Ах, простите, я ошибся. Кое-что вы все-таки получите. Вам Джо завещал пять долларов. Ну, и как вам это нравится? Видите, во сколько оценивал вас Джо?

Наступило долгое молчание. Она стояла на полпути между буфетом и креслом и глядела на него сузившимися глазами. Затем, медленно подошла к креслу и опустилась в него.

Вэллон отметил про себя, что, несмотря на все свое волнение, она не забыла, садясь, так поправить свою юбку, чтобы показать красоту своей ноги.

Потом она сказала очень мягким голосом:

— Расскажите мне об этих пяти долларах, Джонни.

— Вы ведь знали о завещании, которое Джо составил четыре месяца тому назад. Согласно тому завещанию, Джо все свое состояние оставлял вам. Он уничтожил то завещание и составил новое, в котором не оставил вам ровно ничего. Большая часть денег завещана американским благотворительным организациям. А вам он оставил пять долларов и назначил душеприказчика, который проследит за тем, чтобы его воля была выполнена.

— Кто же этот душеприказчик?

— Я, — сказал Вэллон.

Она начала хохотать резким отрывистым хохотом.

— Вы знаете, это ведь безумно смешно, не так ли?

— Правильно, у Джо было всегда развито чувство юмора. Она выпила виски и отставила пустой стакан.

— Итак, Джо вычеркнул меня из своего завещания, и контора тоже уже продана. А я получу в качестве наследства пять долларов. Мне ничего не остается, как только посмеяться. Когда «Акмэ» вступит во владение нашей конторой?

— Вероятно, в конце месяца.

— А вы становитесь безработным, Джонни?

— Да, но я рад этому. У меня такое чувство, что я перерос такую работу. Думаю начать какое-нибудь самостоятельное дело.

— Но на какие же средства, Джонни?

— Джо оставил мне в наследство десять тысяч фунтов, свободных от налогов. Я думаю, что он хотел, чтобы я встал на собственные ноги. И я попытаюсь сделать это.

Опять наступило долгое молчание, а затем она сказала:

— Итак, все выяснено. Вопрос — куда вы пойдете отсюда?

— Я еще не знаю. Но вопрос не во мне, а в вас — куда пойдете вы? Вы и ваш любовник сделали одну очень большую ошибку. — Она спросила насмешливо:

— Только одну?

— Да, — сказал он, — Хиппер. — И он стал говорить, осторожно подбирая слова, стараясь, чтобы ложь прозвучала правдоподобно. — Хиппер всегда считал себя в полной безопасности и думал, что поступает очень умно. В качестве агента нашей конторы, он был послан для установления факта нарушения супружеской верности мистером Пирсом Джейлом. Поручение он выполнил и передал материалы, куда следовало. Но в ходе расследования он случайно наткнулся на нечто другое, что могло означать конфликтный бракоразводный процесс. Хиппер решил использовать это обстоятельство в собственных интересах. После этого он вступил в контакт с вашим любовником, а так как тот обладал живым и гибким умом, они вдвоем разработали великолепный план. Вы знаете, о чем идет речь, не так ли? По взаимной договоренности, ваш любовник передал Хипперу на хранение один документ, весьма важный. Но вот чего они оба не знали — Джо установил за вами слежку, и Липскомб неотступно следил за вами повсюду. Он установил, что Хиппер приходил к вам, после чего и за Хиппером была установлена слежка, в результате которой выяснилось, что Хиппер встречался и с вашим любовником. Джо сложил два и два и получил правильный ответ. Поняв, что Хиппер располагает каким-то важными документами, Джо решил, что Хиппер носит их всегда при себе, боясь даже оставить их в запертом ящике. Тогда однажды Джо подкараулил момент, когда Хиппер снял свое пальто и пошел в ванную комнату, просто подошел к пальто и вынул конверт из нагрудного кармана. Ознакомившись с документом, Джо прекрасно понял, какую мошенническую махинацию задумали эти двое — ваш любовник и Хиппер. Перед свиданием с Пердро Джо положил этот документ в правый верхний ящик стола и запер стол. Вы и ваш любовник догадались, что Джо завладел документом и что это целиком разрушало ваши планы. Любой ценой, чего бы это ни стоило, вам нужно было получить этот документ обратно. Кто-то подошел к конторе и ждал, вероятно на другой стороне улицы, когда Пердро уйдет от Джо. Этот «кто-то» сейчас же вошел к Джо в кабинет и потребовал, чтобы тот вернул ему документ. Но Джо не собирался шутить, тогда злоумышленник вытащил револьвер, заряженный холостым патроном и снабженный глушителем, и выстрелил в Джо. Тот мгновенно упал мертвым на стол. После этого убийца взломал ящик, вынул документ и спокойно ушел. Никто не видел как он входил, никто не видел его выходящим. Против него не было никаких улик. Джо умер от приступа стенокардии, и все вокруг тихо и спокойно. Для вас это было бы очень хорошо, но вышло совсем не так. — Она спокойно спросила:

— Но почему, Джонни, почему же не так?

— Послушайте, вы знаете Хиппера, знаете, что это за человек. Что делают подобные люди, когда их загоняют в угол?

— Вы думаете, что он все разболтал?

— Вот именно, все выложил. Такие типы всегда поступают именно так. Таким образом, у нас все-таки есть косвенные улики и их вполне достаточно, чтобы посадить в тюрьму вас обоих.

— Очень интересно, Джонни. Ну, а дальше что? Когда-то я нравилась вам, Джонни?

— Когда-то мне многие люди нравились. Но теперь времена изменились. Вы хотите, чтобы я вызволил вас из этого дела? — он пожал плечами. — Возможно, что я и сделаю это, если смогу. Но вовсе не из-за того, что вы мне нравитесь. Мне вообще никто не нравится и даже я сам себе не нравлюсь.

— Тогда из-за чего же, Джонни?

— Из-за Джо. Я знаю, чего бы Джо хотел и чего бы он ждал от меня. Я приду к вам завтра, а предварительно позвоню и скажу в котором часу приду. Если вам повезет, то мне может быть удастся вас спасти. Если вам повезет! До свидания, Долорес. — И он пошел к выходу.

— Одну минуту, Джонни! Что вы хотите сказать, ссылаясь на желание Джо? Совершенно ясно, что в последний период своей жизни он относился ко мне не совсем хорошо.

— Я знаю, чего хотел бы Джо. Он ведь знал, что я никогда не беру взятки. Я знаю, почему он оставил мне десять тысяч фунтов. Может быть и вы догадаетесь. До свидания. Долорес. — И он вышел за дверь.

Выйдя на улицу, Вэллон направился в сторону Джермин-стрит. Он и сам не знал, что собирается делать. Знал, как ему следовало бы поступить, но ему хотелось идти по линии наименьшего сопротивления.

Чисто автоматически зашел в бар, который стал как бы его вторым домом. Он ясно отдавал себе отчет в том, что свой дом в Кенсингтоне он не любит. Дом только тогда дом, когда там живет женщина, именно та, от которой никогда не хочется уходить и к которой всегда хочется вернуться.

Он сел на высокий табурет и заказал виски. Подумал о том, что если бы он пил меньше, у него быть может уменьшились бы и боли в желудке. Однако тут же решил, что все равно будет пить. Подумал о Долорес и о том, что она попала в ужасное положение. Если она даже и не знала ничего о злом умысле Джейла, то тем хуже для нее, потому что никто и никогда не поверит ей. Разве только… Если она действительно не знала о намерениях Джейла и если ничего не подозревала даже после того как он, Вэллон, сказал ей, что Джо был убит, то ее все-таки, пожалуй, можно будет спасти.

В бар вошла девушка и села на табурет рядом с Вэллоном. Искоса взглянув на нее, Вэллон заметил, что она изящна и красива. На ней был костюм хорошего покроя, хотя юбка и была слишком короткой. Тонкие шелковые чулки и дорогие лакированные туфельки, уже несколько поношенные.

Бармен поставил перед ней коктейль, который она заказала, она открыла свою сумочку и сказала:

— Извините, пожалуйста, я не захватила с собой денег. Уберите коктейль.

Вэллон кивнул бармену и обратился к девушке:

— Сегодня у меня день рождения, и поэтому я прошу вас выпить этот бокал за мое здоровье. Сегодня я угощаю всех приходящих. Кроме того, я так скромен, что мне никогда еще не приходилось угощать красивую девушку, с которой я незнаком. — Он улыбнулся ей, а она против своей воли ответила на его улыбку.

Она сказала:

— У меня нет привычки выпрашивать угощенье, но я согласна выпить за то, чтобы ваш день рождения можно было праздновать еще много, много раз. Благодарю вас.

— Ну, что ж, эти два высказывания являются интродукцией, — и он отпил глоток виски. Вспомнил о Хиппере. Ясно было, что Хиппер ничего не знал о поступке Джейла, а то он не был бы так уверен в своей безопасности. Если же он встретится с Долорес и она расскажет ему обо всем, он будет напуган до полусмерти и удерет без оглядки.

Девушка сказала:

— Благодарю вас, было вкусно.

— Это всегда так бывает, когда хочется выпить. Я выпью еще, да и вы тоже. Я ведь уже сказал вам, что у меня день рождения, а в таком случае нельзя ограничиться одним стаканчиком. — Он заказал коктейль.

— В самом деле? Я ведь не привыкла к алкоголю.

— И я тоже, — ответил Вэллон, — фактически я никогда к нему и не притрагиваюсь, — и подмигнул бармену, который отвернулся, чтобы скрыть выражение своего лица.

Бармен поставил перед ними стаканы, и Вэллон предложил:

— А теперь выпьем за вас.

Отпив глоток, он снова вернулся мыслями к Хипперу и пожалел о том, что не установил за ним хорошую слежку. Именно теперь это могло оказаться очень полезным для того, чтобы повернуть дело в желательном направлении.

Девушка сказала:

— Я чувствую себя немного лучше, а пришла сюда в состоянии депрессии.

— Я это знаю, — ответил Вэллон, — я умею читать чужие мысли. Вы озабочены двумя вопросами.

Она взглянула на него серьезными глазами и подумала, что он, хотя и странный, но чрезвычайно привлекательный человек.

— Откуда вы знаете? — спросила она. — И какие же это вопросы?

— Деньги и какой-то мужчина, — и он улыбнулся ей. — Существуют ведь только три вопроса, которые по-настоящему волнуют людей. Это здоровье, деньги и мужчина или женщина, в зависимости от вашего пола. Вы выглядите здоровой, стало быть этот вопрос вас не волнует. Значит вы огорчаетесь из-за некоего мужчины и из-за материальных затруднений. И кто же он?

— Вы и в самом деле очень забавный, возможно, что вы и отгадчик чужих мыслей. Ну, а что касается моего героя, то я очень люблю его, но не совсем ему доверяю.

— Ну, конечно, не доверяете, — сказал Вэлло и сделал бармену знак наполнить стаканы, — женщины всегда сходят с ума по мужчинам, которые недостойны доверия. А по-настоящему хорошие парни не обладают достаточным обаянием. Если бы они им обладали, то уже не были бы ни хорошими, ни достойными доверия.

Она кивнула.

— Думаю, что вы правы. Сегодня я получила от него телеграмму с просьбой уехать с ним, чтобы обвенчаться. Я не знала, как поступить: уйти ли к нему или вернуться домой.

Вэллон думал о том, что как только он ушел от Долорес, она бросилась звонить Пирсу Джейлу и все ему рассказала. И теперь Джейл был обо всем предупрежден и готовился к отпору. Что же он предпримет? Этот вопрос был, пожалуй, более важным, чем вопрос о том, что бы сделал Хиппер, если бы он знал.

Девушка допила свой третий стакан и встала со стула.

— Желаю вам всего хорошего и еще многих счастливых дней рождения.

— Благодарю вас, — сказал Вэллон. — А сейчас вы едете домой?

— Думаю, что да. И во всяком случае, серьезно обдумаю этот вопрос.

— Вы, конечно, не поедете домой и отлично это знаете. Но вы хотите уговорить сами себя, что обдумываете этот вопрос. Фактически вы сейчас поедете к своему любовнику и, надеюсь, что он сумеет стать для вас хорошим мужем.

— Я тоже надеюсь, но думаю, что все же могу поехать домой, а не к нему.

— Думать ведь полезно, почему бы и вам не подумать? — Она улыбнулась ему на прощанье и вышла из бара. Бармен сказал Вэллону:

— Я не знал, что сегодня ваш день рождения.

— Ну, конечно, не знали, — сказал Вэллон, передавая ему деньги, — я ведь и сам не знал до самой последней минуты. — Он встал с табурета и добавил: — Моя мать была очень скрытной женщиной и никому из нас никогда не говорила, когда мы родились.

Он вышел из бара, сел в машину и включил мотор.

Было уже девять часов, когда Вэллон остановил свою машину возле клуба «Мэндрейк». Вышел из машины и вошел в двор клуба с задней стороны дома. Он разглядел в сумерках гараж и направился к нему.

Кроме больших въездных ворот в гараже была еще одна небольшая дверь сбоку. Эту дверь Вэллон сумел открыть в течение двух-трех минут. В смутном свете, проникавшем через узкие маленькие окошки в верхней части стены, Вэллон разглядел обе машины Джейла — нарядную большую американскую машину и маленький двадцатисильный «остин».

Вэллон открыл дверцу американской машины и сел за руль. Заглянул в ящик для перчаток, но ничего там не обнаружил. Он и сам не знал, что ищет, но у него было время, и проверить машину Джейла безусловно стоило. Он вылез из машины, обошел ее кругом и заглянул в багажник. Здесь тоже было пусто. Заглянул в ящик для инструментов. Вынул электрический фонарь и в его свете увидел, что здесь лежат только крупные предметы и не было ничего из тех мелких инструментов, которыми каждый, пользующийся машиной, всегда имеет при себе. После этого он открыл заднюю дверцу и сел на сидение. Почувствовал запах мужской помады для волос и подумал, что Джейл оставил где-то в машине открытую банку с помадой. Тогда он поднял кожаное сидение и заглянул под, него. Там, действительно, стояла полупустая банка с помадой и находился ящик с инструментами. Посветив внутрь ящика фонариком, Вэллон был поражен видом 6-зарядного кольта, уставившегося дулом прямо ему в лицо. Рядом с револьвером, на который был надет глушитель, лежала записная книжка Джо Шенно. Вэллон вынул эти два предмета и положил в свои карманы. Положив на место кожаное сидение, он вышел из машины и покинул гараж, тщательно закрыв и заперев за собой дверь. Джейл даже и не подумал избавиться от таких явных улик. Он считал, что никто, кроме него одного, не знает, отчего умер Шенно. В свидетельстве было сказано: «от шока», а отчего произошел шок никто не знал. Вот почему он не позаботился об уничтожении улик.

Выйдя из гаража, Вэллон прошел по газону и присел на упавшее дерево, лежавшее на траве. То, что он нашел записную книжку Шенно, доказывало, что Долорес невиновна. Она и не знала о том, что Джейл нашел и забрал эту книжку.

Вэллон вообразил себе сцену, которая произошла между Джейлом и Долорес. Она рассказала ему, что Джо знает все о Пердро, и что она сама рассказала ему об этом. Вэллон отлично понимал, почему она сделала это. Долорес была чуткой и сообразительной и, вероятно, понимала, что Джо ее во многом подозревает, хотя и не высказывает своих подозрений вслух. Желая отвлечь внимание Джо от Джейла, она и рассказала ему о своих отношениях с Пердро. Затем она рассказала Джейлу, в какой день произойдет встреча Джо и Пердро, и о том, что Пердро придет в контору через отдельный вход. Джейл воспользовался случаем и заглянул в записную книжку Джо, куда тот записывал все свои деловые встречи, а потом унес книжку с собой. Долорес поверила, что Джо умер от стенокардии, и даже после того, как он, Вэллон, рассказал об убийстве ее мужа, не поверила в это. Теперь же, когда он рассказал ей все подробно и обвинил ее в том, что она уничтожила записную книжку Джо, она попала в ужасное положение и, конечно, немедленно обратилась за помощью к Джейлу. Ну, а что же предпримет Джейл? Вэллон думал, что он, пожалуй, сумеет разгадать его дальнейшие шаги.

Вэллон встал и пошел вдоль газона к деревьям. Увидел, как подъехала машина, выключились фары, и из машины вышел мужчина. Вэллон подумал, что на этот раз получилось просто смехотворно.

Он зашел за дерево, дал Хипперу пройти мимо, а затем окликнул его:

— Хэлло, Хиппер! — Хиппер остановился и от удивления даже завертелся на месте.

— Будь я проклят! Почему я везде натыкаюсь на вас? И что вам от меня нужно теперь?

— Это вы сейчас узнаете. Вы все еще чувствуете себя абсолютно спокойным и уверенным в себе. Через минуту это пройдет. Скажите, видели ли вы когда-нибудь, как воздушный шар протыкают булавкой?

— Какого черта вам нужно?

— Пойдемте со мной и я вам все объясню.

Вэллон снова сел на поваленное дерево, а Хиппер стоял перед ним, засунув руки в карманы. Вэллон посмотрел на его толстый, выпиравший из-под жилета живот, увидел пепел, попавший в складку жилета.

— Хотите держать пари, что я знаю, зачем вы приехали сюда сегодня, Хиппер?

— Хорошо. Зачем же я приехал?

— Вы приехали для того, чтобы сказать Джейлу, что вы обыскали все, что возможно, но не нашли то письмо, что вы потеряли. Помните? Но вы решили сказать ему, что это, в сущности, не имеет значения, так как Квирида Джейл знает о том, что она написала это письмо, но не знает о том, что оно пропало. Таким образом, оставляя ее в неведении, вы находитесь в том же положении, что и раньше и что Пирсу совершенно незачем говорить ей о пропаже.

Хиппер ничего не ответил. Он стоял на широко расставленных ногах и глядел в лицо Вэллону. Но выражение самодовольства сошло с его лица, и оно стало уже другим.

Вэллон продолжал:

— Я уверен, что Джейл согласится с вами, что наличие письма не имеет значения. Что он и в отсутствии письма сможет так же шантажировать свою жену, как и при наличии его.

— Что за чепуху вы мелете? Чего хотите добиться? — спросил Хиппер уже с совсем несчастным видом. Вэллон сказал:

— Письмо находится у Джейла, вы, набитый дурак! Он убил Джо Шенно для того, чтобы добыть это письмо. Как вам понравится, Хиппер, что вас привлекут к ответственности сначала за участие в шантаже, а затем за соучастие в убийстве? Для вас ведь придется изготовить специальную веревку. Вы очень толстый и тяжелый, и обычная веревка может и не выдержать вашей тяжести. Держу пари, что вы уже не чувствуете себя так хорошо, как полчаса тому назад, дурак! — Вэллон усмехнулся злой усмешкой и бросил сигарету. Затем начал снова:

— Почему вы не сядете, Хиппер, и не дадите отдыха своим ногам? Садитесь на это бревно, и я расскажу вам маленькую историю. Вы были посланы агентством Шенно для установления факта нарушения супружеской верности мистером Джейлом. И прекрасно знали, чтотакой факт действительно был, но только его возлюбленной была не мисс Триккет, а мисс Клэр Энстли. Правильно?

Хиппер промолчал.

— Вы такой человек, Хиппер, который всегда готов вести двойную игру, если только ему ничего не угрожает. Вы прекрасно знали, что Джейл не желал трепать имя мисс Энстли и предложили найти другую соучастницу. И вы, действительно, познакомили его с мисс Триккет, а с конторой «Сэлкин и Фрэш» вы, наверно, имели дела и раньше. Вероятно Джейл заплатил вам за то, чтобы вы забыли имя Клэр Энстли, и она даже не упоминается в деле, Ну, как нравится мой рассказ, Хиппер? — Хиппер сказал:

— Продолжайте, — и закурил сигарету. Пальцы его при этом дрожали, как заметил Вэллон.

— Однажды, — продолжал Вэллон, — вы задали Джейлу чисто дружеский вопрос, как ему понравится то, что после развода он лишится пяти тысяч фунтов в год. Тогда он сознался вам, что получил от своей жены обязательство уплатить ему сорок тысяч фунтов в тот день, когда будет утвержден развод, за то, что он предоставил необходимый для развода материал и отпустил ее на свободу. Тогда вас, Хиппер, осенила гениальная идея, и вы предложили следующее: выждать одну или две недели и отослать это письмо-обязательство королевскому прокурору. Это должны были сделать вы, указав в сопроводительном письме, что случайно обнаружили это письмо в ходе порученного вам расследования и, как сознательный гражданин, сочли своим долгом передать это письмо надлежащим властям. Вы прекрасно знали, Хиппер, что последует дальше. Королевский прокурор аннулировал бы развод, как противозаконный и, получив единовременно сорок тысяч фунтов, Джейл продолжал бы до самой смерти получать пять тысяч фунтов в год и юридически оставаться мужем Квириды Джейл. Это была умная идея, Хиппер, и меня только интересует, какую сумму вам обещал за ваше участие мистер Джейл. Начать новое дело о разводе миссис Джейл удалось бы не скоро — через год, может быть, через два, а может быть и никогда. Вы и Джейл были абсолютно спокойны и уверены в себе и полагали, что всегда сумеете оправдаться тем, что выполняли свой гражданский долг. Через некоторое время вы, Хиппер, решили заняться и некоторым побочным шантажом. Познакомившись с миссис Джейл, вы прикинулись ее другом и обещали ей свою помощь в случае каких-либо осложнений при бракоразводном процессе. Пока что она дала вам двадцать пять фунтов. Это было как раз тогда, когда я встретил вас на ярмарке в Пейнтоне.

Хиппер сказал:

— Хорошо, предположим, что вы правы, ну и что же из этого? Как детектив, служащий в солидном деле, я должен был собирать все возможные сведения, относящиеся к бракоразводному процессу. А что касается миссис Джейл, то, как порядочный человек, я просто предупредил ее о том, что могут возникнуть некоторые осложнения, и ничего больше. — Его голос прозвучал уже более уверенно.

Вэллон вздохнул:

— Вы разбиваете мое сердце, Хиппер. А ведь вы воображаете себя порядочным человеком. Но подождите, вас еще ждут большие неприятности. Мой друг, вы попали в очень скверную историю!

— В какую историю? Ерунда, я ведь ровно ничего не сделал.

— Это вы так думаете. А я вам расскажу кое-что другое, чего вы не знаете. Вы потеряли письмо. Джейл передал его вам, потому что именно вы должны были в свое время переслать его прокурору. Но вы знали, что это письмо опасно, как динамит, и боялись расстаться с ним и даже оставить в запертом ящике. Вы постоянно держали его при себе в нагрудном кармане пальто. Все мы, Хиппер, имеем привычки, следуя которым, мы сами их совершенно не замечаем. Вы имели привычку снимать пальто и вешать его в комнате администрации, когда мыли руки. Однажды Джо Шенно заинтересовался содержимым ваших карманов. Знаете ли вы, почему?

— Нет, не знаю, — спокойно ответил Хиппер. — Скажите мне это.

— Джо Шенно подозревал свою жену и поручил Липскомбу слежку за ней. Таким образом, Шенно узнал, что вы приходили к его жене. Он также знал о том, что ее посещал Джейл. Джо также знал, что именно вы собирали материалы для бракоразводного процесса миссис Джейл. Шенно обладал живым и быстрым умом и чувствовал, что здесь затевается какое-то нечистое дело. Итак, в один прекрасный день он стоял в дверях комнаты администрации, беседуя с Мэрвином. Он видел, как вы сняли пальто и повесили его, а сами пошли к умывальнику. Джо подошел к висящему пальто и вынул из вашего кармана это самое письмо. Через некоторое время вы спохватились, что письма у вас нет, но, конечно, не могли догадаться, куда оно делось.

Хиппер молчал.

— Хорошенькую историю я вам рассказал, Хиппер, не правда ли? Все разбросанные зигзагообразные кусочки становятся на свои места, и получается картина. Джо, получив письмо в свои руки ясно понял, что затевается шантаж. Он заглянул в свою записную книжку и установил, что самый удобный день для беседы с мистером Джейлом будет тот, в который он договорился о встрече с Пердро. Шенно позвонил мистеру Джейлу и попросил его придти, вероятнее всего, около четырех часов дня. И так как он знал, что за тип этот Джейл, он позвонил мне и попросил непременно тоже быть у него в это время. — Вэллон пожал плечами. — Очень сожалею, что я во время не узнал об этом. Мистер Шенно, возможно, был бы жив и сейчас. Итак, в этот день, последний день в жизни Шенно, Пердро, которого подсунули для отвода глаз от Пирса, приходит в контору в половине третьего, а вслед за ним без четверти четыре приходит Пирс Джейл. Джейл не может понять, зачем он понадобился Шенно. Так как он человек неглупый и понимает, что представляете собой вы, Хиппер, то ему, возможно, приходило на ум, что вы сами передали письмо Шенно и ведете двойную игру. Уверен, что вам эта мысль не приходила в голову.

Хиппер пытался закурить, но руки у него так дрожали, что он не мог зажечь зажигалку.

— Подождите минутку, Хиппер. То, что я вам расскажу будет интереснее, чем ваша сигарета. Итак, Джейл идет к мистеру Шенно и притом через отдельный ход, минуя контору. Так как мистер Шенно вел дело миссис Джейл, ему неудобно было явно принимать у себя ответчика по этому вопросу. Джейл знал, что Шенно тяжело больной человек и что ему недолго осталось жить. Знал, что любой шок мог прервать его жизнь. Взяв с собой автоматический револьвер с глушителем, заряженный холостым патроном, Джейл пошел к Шенно. Шенно рассказал ему, что письмо находится у него и что он прекрасно понимает, какое дело затеял Пирс Джейл. Возможно, что он также говорил Джейлу что-нибудь по поводу своей жены Долорес, вокруг которой вертится Джейл. — Вэллон остановился и улыбнулся. — Вы знаете, Хиппер, Джо Шенно, больной или здоровый, был чертовски смелый парень. Я знал его еще тогда, когда он не страдал сердечной болезнью. И не такой он был человек, чтобы позволить какому-нибудь Джейлу взять верх над собой. Он сказал Джейлу, что посадит его в тюрьму и добьется развода для его жены, просто доказав в суде, что он, Пирс, обыкновенный шантажист. Вы начинаете понимать меня, Хиппер?

Хиппер кивнул. Лицо его побелело.

— Тогда Джейл решился на отчаянный шаг — он вытащил револьвер и пригрозил Шенно, что если тот не вернет ему письмо, он его пристрелит. Джо послал его к черту. Тогда Джейл выстрелил, а Джо мгновенно умер от шока. Мертвым он упал на стол, а Джейл, подойдя к нему, увидел, что патрон прожег маленькую дырочку в жилете Шенно. Тогда сигаретой, которую он курил, он засыпал пеплом эту дырочку. Вся его беда заключалась в том, что это была не та сигарета. Джо курил только американские, а это была английская.

Наступила пауза. Откуда-то из леса доносилось уханье совы. Вэллон сказал:

— Прислушайтесь, Хиппер, там, куда вы теперь попадете, вам уже не придется слышать лесные звуки, потому что вы соучастник преступления. Вы с самого начала были замешаны в нем. Письмо находилось в вашем кармане. А вы знаете, что по этому поводу говорит английский закон? Вам следовало бы это знать. Закон гласит, что если люди договариваются между собой, чтобы совершить какое-нибудь противозаконное действие, в результате которого кто-нибудь из договаривающихся совершит убийство, все они являются соучастниками убийства, ну, и как вам все это нравится, Хиппер?

Хиппер хриплым голосом ответил:

— Вам потребуется все это еще доказать. Никто не видел его выходящим. Как вы докажете, что он вообще приходил к Шенно? Может убийцей является Пердро. У вас ведь нет доказательств.

Вэллон ответил:

— Раньше у меня их, действительно, не было, а теперь есть. Взгляните! — И он вытащил из кармана револьвер и записную книжку Шенно. — И то, и другое я вытащил из-под сидения в машине Джейла. Он не позаботился даже уничтожить эти улики. Да и чего ему было бояться после того, как свидетельство о причине смерти Шенно было выдано и тело спокойно похоронено. Он, вероятно, хотел оставить себе эти вещи на память.

Хиппер весь сморщился и опустил плечи.

Вэллон сказал:

— Теперь возьмите и закурите сигарету, — и он поднес ему свою зажигалку. — Послушайте, если вы в точности исполните все мои приказания и будете вести себя так, как я этого пожелаю, я может быть сумею вытащить вас из этого дела. И не потому, что я хорошо отношусь к вам или считаю, что вы заслуживаете этого, а просто потому, что я так хочу. Итак, будете ли вы исполнять то, что я прикажу или предпочитаете, чтобы я предоставил вас вашей судьбе?

Хиппер взорвался:

— Какого черта! Я ничего не знаю по поводу всей этой истории. Может быть вы и правы в первой половине ее, но все дальнейшее… — Вэллон прервал его:

— Я все это знаю, парень, но это вас не спасет. Вы это расскажете судье и посмотрите, поверит ли он вам. — Хиппер поднял руки беспомощным жестом:

— Что же мне делать?

— Встаньте, пойдите к своей машине и поезжайте домой. Вы не будете выходить из дома, пока я не пошлю за вами. Делайте все точно так, как я прикажу, и у вас будет шанс на спасение. Попробуйте сделать что-нибудь противное моим указаниям, и вы будете болтаться на виселице.

Хиппер встал.

— Если это так, как вы говорите, то и ее повесят тоже.

— Ну и что же? Разве вам от этого станет легче? Отвечайте, будете ли вы меня слушаться или нет?

— Да, ваша взяла, будьте вы прокляты, Вэллон.

— О'кей! — ответил Вэллон. — И вы тоже. Спокойной ночи, мой дорогой!

После его ухода Вэллон просидел еще несколько минут на бревне. Он снова чувствовал острую боль в желудке и то, что он полностью исчерпал свои силы. Решил, что пора обдумать свои последующие действия, а пока попытаться где-нибудь добыть выпивку. Он чувствовал, что ему трудно сосредоточиться, и что продолжать питаться одним алкоголем и сигаретами невозможно. Видимо, решил он, нужно испробовать другую диету.

Вспомнив о Долорес, он решил, что она действительно невиновна в смерти Джо. Она не знала о планах Джейла, а когда Вэллон рассказал ей об убийстве Шенно, не поверила ему, тем более, что он обвинил ее в сожжении записной книжки, которую она и не видела. Она думала, что если действительно имело место убийство, то это, вероятно, был Пердро, а не Джейл. Но это не спасло бы ее. Если бы началось судебное разбирательство, то все трое — Джейл, Хиппер и она, — были бы приговорены к повешению, хотя ни она, ни Хиппер никакого участия в убийстве не принимали. Вэллону пришла в голову мысль, что он мог бы зайти в клуб и побеседовать с мистером Джейлом.

Однако, он сразу же отбросил эту мысль, так как признал ее нецелесообразной. Насколько он мог предвидеть, Долорес тотчас же позвонила после его ухода Джейлу, рассказала ему обо всем, что ей сказал Вэллон, а кстати и о том, что Джо вычеркнул ее из завещания и оставил без копейки. Вэллон был в этом уверен, так как, что бы собой ни представляла Долорес, в денежных делах она была честна и щепетильна. Что же осталось делать Джейлу? У него был лишь один выход, и он безусловно им воспользуется немедленно.

Вэллон снова сел в машину и направил ее в сторону Девоншира. Ему предстояло управлять машиной еще четыре с половиной часа, что было очень трудной задачей для такого утомленного человека, как он. Но он сел, включил мотор и, зевая, уставился на дорогу своими сонными глазами, уговаривая сам себя бодрствовать.

Глава 5

В 3 часа 10 минут Вэллон остановил машину против ворот Лендикорта, вылез, потянулся и закурил. Судя по освещенным окнам гостиной, Квирида Джейл не спала.

Вэллон позвонил у двери, а сам прислонился к косяку, засунув руки в карманы. Дверь открыла Квирида.

— Добрый вечер, Квирида, как дела?

— Входите, Джонни. О, боже мой, у вас ужасный вид! Что с вами случилось?

— Ничего, кроме того, что я питаюсь исключительно бакарди и виски, совсем не сплю. Помимо того, я столько времени колесил по всем дорогам этой проклятой страны, что у меня стало двоиться в глазах. Я забыл, когда ложился спать в последний раз. И мне еще сегодня надо ехать обратно в Лондон, чтобы оказаться там уже утром, а я не в состоянии больше ехать.

— Я дам вам горячего чаю и чего-нибудь поесть. Вы должны! Вы выглядите бледнее смерти.

— Это вполне соответствует моему самочувствию. Но мы подождем пить чай. Скажите, что слышно о Пирсе Джейле?

— Сядьте в кресло, а ноги положите на стул, Джонни. Слушайте, я смертельно напугана Пирсом. Он позвонил мне в десять часов и сказал, что письмо, которое я ему выдала, где обещала уплатить сорок тысяч фунтов, попало каким-то образом в руки Хипперу, который требует за него двадцать тысяч фунтов. Пирс сказал, что я во что бы то ни стало должна достать эту сумму, и что завтра вечером он сам приедет за деньгами. Пирс предупредил меня, что если Хиппер не получит денег, он отошлет письмо прокурору, и я не получу никакого развода. Кроме того, Пирс сказал, что завтра же уедет навсегда из Англии, так что я никогда не смогу с ним развестись и до конца его жизни буду ему платить по пять тысяч фунтов ежегодно.

— И вы поверили ему? — спросил Вэллон. — Если да, то вы просто глупая женщина.

— Я не знаю, чему я должна верить. Все, что я знаю, это то, что я смертельно напугана. Вы не знаете, каков он, когда обозлится. Вы просто не знаете, Джонни!

— В самом деле? — сказал Вэллон. — Я вас удивлю. Я уже хорошо изучил его. Этот парень не останавливается ни перед чем, даже перед убийством. Очень хороший человек, но лишь в самых маленьких дозах.

— Я знала, что вы приедете, Джонни, знала это… — сказала она.

Вэллон взглянул на нее и подумал, что она могла бы быть прекрасной женой в руках порядочного человека. Одетая в домашнее платье из синего бархата с шарфом более темного оттенка, она выглядела очень красивой.

— Что мне делать, Джонни? Должна ли я дать ему эти деньги? Как я могу угадать, что он сделает, если я их ему не дам?

— А как вы можете знать, что он сделает, если вы их ему дадите? — Вэллон улыбнулся ей и опустил голову на спинку кресла. Она подумала, что он может заснуть в любую минуту.

— Ступайте и сварите мне чашку кофе, черного, очень крепкого и налейте в него немного бренди. Ступайте.

Она вышла из комнаты, а Вэллон принялся обдумывать поведение Пирса. Это был человек с твердым характером. Загнанный в угол, он решится на любой отчаянный поступок. На это и надо рассчитывать, решил Вэллон.

Квирида вернулась с подносом в руках. Подала ему чашку очень горячего и крепкого кофе. Вэллон начал пить, продолжая беседу.

— Скажите, Квирида, есть ли у Пирса моторная лодка? Я уверен, что есть. Знаете ли вы что-нибудь об этом?

— Да, конечно, я сама подарила ему эту лодку. Это 60-футовый баркас под названием «Сириад». Он часто ездил на нем во Францию. Но почему, Джонни?

— Неважно, это совсем неважно.

Теперь, когда он узнал, что у Пирса есть своя лодка, он больше не сомневался в том, что, получив завтра деньги от Квириды, Джейл удерет из Англии с тем, чтобы никогда больше не возвращаться.

— Скажите, Квирида, есть ли у вас где-нибудь в окрестностях друзья, у которых вы могли бы погостить некоторое время?

— Да, есть в Кенте.

— Послушайте, Квирида, завтра рано утром соберите самые необходимые вещи и уезжайте отсюда. Когда Джейл приедет вечером сюда, он вас здесь не застанет. Вам не стоит встречаться с ним. Денег вы ему не давайте, и он будет в чрезвычайно возбужденном состоянии. Даже если бы вы остались здесь и дали ему эти деньги, это отнюдь не было бы безопасным для вас. Этот молодчик способен изнасиловать собственную мать. Итак, вы будете в Кенте. Оттуда позвоните в Лондон к Мэрвину и сообщите ему свой адрес и телефон для передачи мне. Вы поняли меня?

— Да, Джонни. Почему бы вам не поесть немного? Разрешите мне принести вам какую-нибудь еду?

— Да, пожалуйста, я смог бы съесть яичницу с ветчиной. — Он дал ей время дойти до кухни, а сам подошел к телефону и вызвал Трэнта.

— Хэлло, — прозвучал сонный голос Трэнта.

— Проснитесь, Трэнт. У меня новости характера динамита. Сейчас не время спать.

— О'кей! Мистер Вэллон, я слушаю вас.

— Завтра в половине десятого утра позвоните в Скотланд-Ярд инспектору Макнейлу. Вы договоритесь о встрече с ним в десять часов тридцать минут и скажите ему, что речь идет об убийстве.

— Итак, дела двигаются, мистер Вэллон? — спросил Трэнт.

— Они не двигаются, а мчатся со значительным превышением дозволенной скорости. После этого вы пойдете к Хипперу, которого застанете дома. Я запугал его тем, что он является соучастником преступления, и он готов есть грязь, лишь бы выпутаться. Вы скажете ему, что вам все известно и что он, если хочет не быть замешанным в большом преступлении, должен рассказать все о небольшом. Вы привезете его в Скотланд-Ярд в десять часов тридцать минут к инспектору Макнейлу и велите рассказать все о конфликтном разводе, письме миссис Джейл к ее мужу и о договоренности с мистером Джейлом шантажировать миссис Квириду Джейл. Пусть он сделает полное признание обо всем этом, но не упоминает имени Долорес Шенно. Он должен рассказать все подробности о своих переговорах с Пирсом и миссис Квиридой Джейл, но ничего не должен говорить о потере письма и участии в этом деле Джо Шенно. Все понятно?

— Да, он должен признаться в соучастии в шантаже, но ничего не говорить о другом, более тяжелом преступлении, чтобы не оказаться запутанным в этом втором деле.

— Да, правильно, — сказал Вэллон. — Убедите его, что если он выступит свидетелем против Джейла, его самого освободят от ответственности, и он выйдет сухим из воды.

— Я все понял, — сказал Трэнт. — Это все? Я не подведу вас.

— Да, лучше не надо, Трэнт. После этого скажите Макнейлу, чтобы он отослал Хиппера, и расскажите ему всю историю целиком. Скажите ему, что Пирс Джейл убил Шенно, и что я смогу это доказать. Скажите Макнейлу, что я хочу его видеть и привезите его ко мне домой в половине первого. Все ясно?

— Да, мистер Вэллон.

— До свидания, Трэнт. — Он повесил трубку и вернулся в свое кресло.

Вошла Квирида с подносом в руках. Но вид пищи вызвал у Вэллона ощущение дурноты.

— Мне очень жаль, что я затруднил вас, но есть я не могу. Я выпью еще чашку кофе с бренди. — Она налила ему кофе и спросила:

— Как вы думаете, долго ли вы сможете продержаться без всякой еды?

Он улыбнулся ей:

— Я не думаю, чтобы мне нужно будет держаться еще долгое время. Все идет к развязке и кончится тем или другим путем. — Она искоса взглянула на него и спросила:

— Джонни, что происходит? Чем все это кончится и что будет с Пирсом?

Он пожал плечами:

— Можете обыскать меня, но ответа вы не найдете. Но люди, подобные Пирсу, сами создают себе ад или рай. На этот раз он кажется отхватил слишком большой кусок и не сможет его проглотить.

— Будьте осторожны, Джонни, — мягко сказала она. — Пирс — опасный человек, когда рассвирепеет.

— Каждый когда-нибудь выходит из себя, и чем выше он забирается, тем сильнее разбивается при падении. — Она улыбнулась.

— Вы верите в свои силы и ничего не боитесь, Джонни. Вы странный человек, но очень привлекательный. Думаю, вам об этом говорили многие женщины.

— Да, очень многие, — кивнул он, — и видите, как много счастья это мне принесло. Я — миллионер, женат на очаровательной женщине, у меня куча детей и блестящее будущее. Что касается того, что я полон веры в себя, то я полон смесью алкоголя, кофе и сигаретного дыма, которая меня едва не убила, и, кроме того, я полон страха перед будущим. — Он встал. — Сейчас около пяти часов, мне уже следует быть в дороге. Если я не засну за рулем и буду гнать машину с большой скоростью, я около десяти часов буду в Лондоне. Сейчас дороги пусты и ехать нетрудно.

Она подошла к нему вплотную и, заглядывая в лицо, спросила:

— Послушайте, Джонни, когда все это дело закончится, останется еще масса времени для того, чтобы мы с вами могли быть счастливы. Или вы не заинтересованы?

Он ответил:

— Это очень мило с вашей стороны, но я действительно не заинтересован. В настоящее время я не загадываю вперед больше, чем на один день. А если бы и заглядывал в будущее, моя дорогая, но не с вами. До свидания, Квирида.

Когда он был уже в дверях, она спросила:

— Джонни, не нуждаетесь ли вы в чем-нибудь? Может быть вам нужны деньги? И вы не хотите поцеловать меня?

— Если бы у меня были деньги, я не знал бы, что с ними делать. И я устал целовать женщин. Все начинается с поцелуя и очень часто после всего остается осадок, кислый как лимон. Отныне я буду жить как отшельник. Скажите, не можете ли вы мне помочь вспомнить название духов? Это очень легкий цветочный запах со странным названием.

— А в чем эта странность, Джонни? Не можете ли вы мне сказать еще что-нибудь? — Он пожал плечами:

— Напоминает о Японии или во всяком случае о Востоке.

— Может быть это «Митсуко», — сказала она, — «Митсуко» фирмы «Герлен»?

— О, господи! Вот именно «Митсуко». Очень вам благодарен. До свидания.

Он вышел, а она осталась в дверях, глядя ему вслед. Она стояла неподвижно, пока не услышала звук захлопнувшейся двери. Тогда она вернулась к камину и тихо прошептала:

— Желаю вам счастья, Джонни, и большой удачи.

После этого пошла к себе в спальню и начала укладывать вещи в чемодан. По лицу ее текли слезы, но она убедилась, что вполне можно укладываться и плакать одновременно. И продолжала делать и то, и другое.

* * *

В десять часов врач открыл дверь своего кабинета. Он сказал:

— Я так и думал, что это вы. Я увидел вашу машину из окна. Вы в ужасном состоянии, не так ли? Неужели вы никогда не начнете прислушиваться к тому, что вам говорят? Знаете ли вы, что такое истощение нервной системы? Скажите мне, когда вы в последний раз ели?

— Я забыл. Я питался одним алкоголем, это проще и не требует пищеварения.

— Зайдите, я посмотрю вас. Послушайте, вы в очень плохом состоянии. У вас великолепная конституция, но вы растратили все свои силы без остатка. Вам абсолютно нельзя пить, тем более, что вы ничего не едите.

— Послушайте, доктор, я пришел к вам не затем, чтобы слушать лекцию. Я прошу у вас помощи, понятно?

— Я понимаю, но чего вы хотите от меня — рецепт на героин или медицинскую справку о том, что вам необходимо выпивать четыре бутылки виски в сутки?

— Послушайте, я занят работой и такой, от которой не могу оторваться ни на минуту. Я ее заканчиваю. Но мне нужно продержаться еще двадцать четыре часа. Ну, и чем же вы мне можете помочь?

— Я думаю, что вы чувствуете, что у вас подгибаются ноги.

— Да, а кроме того, мне кажется, что мой желудок находится у человека, живущего в Шотландии, а позвоночника у меня вообще нет.

— Послушайте, Джонни, я пропишу вам корамин. Быть может он несколько ослабит действие виски, но ненадолго. А после этого я уже ничего не смогу для вас сделать. В чем вы действительно нуждаетесь, это еда и сон, а после этого снова еда и сон. И никаких сигарет и напитков.

— Это звучит для мне райской музыкой. Ну, давайте ваш рецепт, вы, знахарь! Вы ведь неплохой человек. До свидания. Надеюсь увидеть вас стоящим возле моей могилы.

* * *

Вэллон лежал в постели, когда раздался звонок у двери. Он сбросил ноги с кровати, причесал волосы и спустился вниз. Было ровно двенадцать часов тридцать минут, и он подумал, что Трэнт удивительно точный и аккуратный человек.

Макнейл сказал:

— Хэлло, Джонни, что это за дикая история?

— Садитесь, — и Вэллон улыбнулся, — помните, когда мы виделись с вами в последний раз?

— Помню, — ответил Макнейл, — вам бы следовало служить в полиции, если бы вы были достаточно честны.

— А как вам нравится мое последнее дело, Макнейл?

— Судя по тому, что я услышал, оно мне совсем не нравится. Трэнт привел ко мне Хиппера, и тот рассказал все о конфликтном разводе, о денежном обязательстве, выданном миссис Джейл ее мужу и о том, как они собирались шантажировать ее. Так вот: конфликтный развод — это не уголовное дело, а дело суда по бракоразводным делам. Что же касается денежного обязательства, которое должно было служить целям шантажа, то это уже уголовное дело. Я посадил Хиппера в другую комнату и обо всем побеседовал с Трэнтом. И я выполнил вашу просьбу, Джонни. Я позволил Хипперу надеяться, что мы возбудим дело только против мистера Джейла, оставив в стороне его самого.

Вэллон сказал:

— Это очень хорошо. А что вы скажете о втором деле, об убийстве?

Инспектор пожал своими широкими плечами:

— Ничего не могу сказать в настоящий момент. Насколько я понял, мистер Шенно имел свидание в день своей смерти с мистером Пердро. И если мы предъявим обвинение мистеру Джейлу, защита сейчас же выступит с заявлением, что убийцей мог быть и мистер Пердро. Вам придется доказать, что Пердро вышел из кабинета Шенно, а после него зашел Джейл. Ведь никто не видел, как мистер Джейл вошел и никто не видел его, когда он выходил.

— Я знаю, но у него были мотивы для убийства. Он хотел добыть свое письмо.

— Мотив действительно убедительный. Но нельзя приговорить человека к казни за то, что у него был мотив для преступления.

Вы знаете законы так же хорошо, как и я, Вэллон. Прокурор должен доказать, не оставляя и тени сомнения, что убийство было совершено именно этим человеком. Возможны, конечно, и косвенные улики, но, если у мистера Джейла есть какое-нибудь алиби, он сумеет оправдаться.

— Предположим, что я вам скажу, что нашел записную книжку мистера Шенно, в которой его собственной рукой было записано свидание с Пердро в 2 часа 30 минут, а с Джейлом в 3 часа 15 минут. Я могу доказать, что нашел эту записную книжку под сидением в машине мистера Джейла. А рядом с книжкой лежал автоматический револьвер с глушителем.

— Теперь вы начинаете сообщать важные факты, — сказал инспектор, — но все же и их надо доказать. Если в тело убитого попала пуля, то эксперты быстро разберутся, из какого оружия она вылетела, если же речь идет о холостом заряде, то что же можно здесь доказать? Да и к тому же, если вы скажете, что нашли эти предметы в машине Джейла, Джейл сможет говорить, что ничего об этом не знает и что эти предметы мог кто-нибудь подкинуть, тот же Пердро, к примеру.

— Я отлично понимаю вас. Если передавать дело в суд, то нужно иметь веские доказательства. Я подойду теперь к делу с другой стороны. Я думаю, что Джейл почувствовал опасность и готовится к решительному шагу. В прошлый вечер он ожидал Хиппера, а Хиппер к нему не пришел. Вместо Джейла его встретил я. Тогда Джейл позвонил своей жене и наврал ей, что Хиппер завладел письмом и требует за него двадцать тысяч фунтов. Он сказал ей, что если она не даст денег, Хиппер отошлет письмо прокурору и ей откажут в разводе. Кроме того, он предупредил, что исчезнет из Англии навсегда и уже из-за того, что никто не сможет найти его, ей никогда не дадут развода.

— Понимаю. Итак, он собирается удрать.

— Он надеется на это, — сказал Вэллон, — но у меня есть идея, как ему помешать. Послушайте меня, Макнейл, я ведь лицо незаинтересованное и потому мои свидетельские показания будут иметь вес. А я ведь знаю, что он сделал и как именно.

Макнейл кивнул:

— Ну что ж, ваши показания, оружие, записная книжка и свидетельство Хиппера, — пожалуй этого достаточно для судебного процесса.

— А теперь, Макнейл, предлагаю вам свою идею: если вы сделаете то, о чем я вас попрошу, вы сумеете схватить его.

— Ну что ж, я постараюсь, Джонни, — сказал Макнейл. — Изложите мне свою идею.

* * *

Вэллон встал с кровати в три часа. У него была сильная головная боль и ощущение, что вместо языка у него во рту находится терка. Он спустился вниз, выпил чашку чая, и затем позвонил к Долорес Шенно.

— Хэлло, Долорес, — говорит Джонни. — Я хотел бы побеседовать с вами и сейчас приеду к вам.

— Хорошо, Джонни. Ну, и что же случилось снова — убил кто-нибудь кого-нибудь, или это опять ложная тревога?

— Вы сможете судить об этом сами. Я буду у вас через полчаса.

Она сама открыла ему дверь. На ней был черный жакет, юбка и шелковая блузка. Под глазами — темные круги и выражение лица несчастного человека. Он прошел за ней в гостиную и сказал:

— Вы выглядите усталой, или вы чем-нибудь расстроены?

— Это не имеет значения, — ответила она. — Все люди устают, и у каждого есть свои огорчения. Посмотрите на себя. Вы выглядите так, как будто вас только что пропустили сквозь сплошную колючую изгородь. Что с вами, Джонни? Или у вас есть новый повод для огорчения?

Он сел в кресло, а она осталась стоять, прислонясь к каменной доске и глядя на него своими темными глазами.

Он спросил:

— Знаете ли вы что-нибудь о своем друге, мистере Джейле? Готов поспорить, что ничего не знаете и напрасно надеетесь что-либо узнать.

Она пожала плечами:

— Откуда я могу это знать, и какое вам дело до этого? Не займетесь ли вы для разнообразия собственными делами?

Он улыбнулся ей и взял сигарету в свои слегка дрожащие пальцы.

— Не огорчайтесь, вы больше ничего не услышите о Джейле. Он больше не причинит вам никаких волнений. И вам, пожалуй, следует этому радоваться.

Она спросила серьезным голосом:

— Что вы хотите этим сказать, Джонни?

— Именно то, что говорю. Я убежден, что как только я ушел от вас в прошлый раз, вы сейчас же позвонили Пирсу Джейлу и все рассказали ему: что контора Шенно уже продана, что Шенно вычеркнул вас из своего завещания, оставив вам лишь пять монет. Ну, и что же вы ожидали от него после этого?

— Чего я должна была ожидать?

— Вашего объяснения для него было достаточно вполне. Он решил удрать из Англии. Ваша совместная поездка в Южную Америку не состоится. Одно дело захватить с собой красивую женщину, обладающую солидным капиталом, и совсем другое дело захватить с собой дорого стоящую женщину, не имеющую никаких средств.

— И что же он предпримет теперь, мистер Всезнайка? — спросила она ядовито.

— Я был вчера вечером у его жены и узнал, что он пытается получить с нее деньги. Он рассказал ей, что Хиппер нашел письмо, то, в котором она обязалась заплатить Джейлу сорок тысяч фунтов в день постановления о разводе, то самое, которое он, в действительности, потерял, — и требует за него двадцать тысяч фунтов. Джейл сказал ей, что сегодня ночью приедет за деньгами, после чего немедленно покинет страну, прежде чем его смогут привлечь к ответственности. — Она пожала плечами:

— Итак, вы повторяете ту же чепуху. Я уже говорила вам, что Пирс никогда не убивал Джо, да и чего ради он стал бы его убивать? Я никогда не верила в это и никогда не поверю. Джо умер, а все остальное вы просто выдумали. И каким образом Джейл думает удрать из Англии, вы знаете?

— У него есть моторная лодка, стоящая в гавани Торквей. 60-футовый моторный баркас, который подарила ему жена. Он уже не раз плавал на нем во Францию. Но Джейл уедет лишь после того, как получит двадцать тысяч фунтов от своей жены. Вот что он собирается сделать, Долорес.

Она подошла к окну и остановилась, глядя на улицу.

Вэллон продолжал:

— Вам трудно примириться с этим, Долорес. Вы изо всех сил старались быть лояльной и верить, что Джейл — порядочный человек. Это не так. Он негодяй и убийца, хотя я и прекрасно понимаю, почему вы мне не верите.

— Итак, вы это понимаете. Объясните же и мне, Джонни.

— В своих предыдущих беседах с вами, — сказал Вэллон, — я сделал две ошибки. Я обвинил вас, что вы уничтожили костюм Джо, который был на нем в день его смерти для того, чтобы не осталось улик. Я был не прав, вы отдали этот костюм прежде, чем поверили в то, что Джо был убит. Но даже и поверив в это, вы предпочли считать убийцей мистера Пердро. Итак, я ошибся, когда сказал вам о костюме Джо. Вторая моя ошибка касалась записной книжки Джо. Вы не могли ее сжечь уже потому, что не знали, где она находится. Уверен, что вы искали ее повсюду после моего ухода.

Она кивнула:

— Да, все обыскала, но она исчезла, и я не могу ее найти.

— Могу поручиться, что вы ее не найдете, потому что ее нашел я.

Она подняла брови:

— Где же вы ее нашли, Джонни?

— С этим вопросом мы можем подождать еще минуту. Я сказал вам, что вы сообщили Джейлу о том, что Джо собирался встретиться с Пердро. Я думаю, что так оно и было. Но вы сделали это не потому, что хотели помочь Джейлу убить Джо. Вы вообще ничего не знали о его намерении. Да и вполне возможно, что в тот момент у него и не было такого намерения, которое зародилось лишь после того, как он узнал, что Джо назначил встречу с Пердро. Джейл правильно рассудил: Джо захочет увидеться с обоими вашими любовниками именно в тот день, когда у него не будет никаких других встреч, и эти его личные дела останутся неизвестными для окружающих. Он оказался прав. Джо назначил ему время в 3 часа 15 минут (тогда, как Пердро должен был от него уже уйти) и просил придти по отдельному входу, минуя контору. Но, вдруг, Джейл сообразил, что, записав в свою записную книжку встречу с Пердро, Джо мог также аккуратно записать и встречу с ним, Джейлом. В какой-то момент, когда вас не было в комнате, Джейл вытащил блокнот Джо и сунул себе в карман, собираясь изучить на досуге и, не желая, чтобы вы застали его за этим занятием. Между тем, Джейл оказался прав. В блокноте Джо действительно записано его собственной рукой: «3 ч. 15 мин. — Пирс Джейл». — Она слегка привстала:

— О, мой бог!

— Я нашел этот блокнот, а также автоматический револьвер с глушителем, из которого был убит Джо, под сидением в машине Джейла. Эти улики достаточно убедительны, не так ли, Долорес?

Бледная, с помертвевшим лицом, Долорес прислонилась к стене.

— Вы очень умны, Джонни, что впрочем уже давно известно. А Джо обычно добавлял, говоря это, что гораздо безопаснее поцеловаться с гремучей змеей, чем поссориться с вами. Джо говорил, что вы никогда не отступаете, и что ваша настойчивость не знает себе равных.

Вэллон кивнул.

— Да, я очень старомоден и люблю доводить всякое дело до его логического конца. — Она грустно улыбнулась:

— Итак, вы старомодны и хотите добиться логического конца. Каков же он? Боюсь, что он будет для всех очень неприятен.

— Он будет чертовски неприятен для Пирса Джейла. Он будет означать толстую веревку и прыжок в высоту на восемь футов. Впрочем ему может быть добавят два лишних фута. Говорят, он очень рослый и крепкий мужчина, один из чрезвычайно привлекательных типов.

Она пожала плечами:

— Если им удастся его поймать. Он не принадлежит к тому сорту людей, которые попадают в руки полиции.

— Так они все говорят, надеясь на свою удачу. Но, может быть, Джейл, как раз то исключение, которое лишь подтверждает правила.

Долорес подошла вплотную к Вэллону и спросила его:

— Джонни, что же будет со мной?

Вэллон взглянул на нее серьезными глазами:

— Вы в трудном положении, Долорес. Джо вычеркнул вас из своего завещания и оставил на мели. Скажите, есть ли у вас какие-нибудь деньги?

— Несколько сотен, которые я собрала по крошкам, остававшимся от денег, которые мне давал Джо.

— Ну, а как насчет Южной Америки? — спросил Вэллон. Она засмеялась:

— С моими средствами я туда даже не доберусь. Да мне, вероятно, и не разрешат уехать. Я буду вызвана в суд в качестве свидетельницы, я полагаю.

— Нет, не будете. Хиппер уже дал свои показания в полиции и рассказал все о деле Джейла, не упомянув вашего имени. Итак, вас никто не тронет, если вы будете вести себя спокойно, и если вам повезет.

— Джонни, я никогда не чувствовала в себе такой склонности к тихой и спокойной жизни. Я устала от всего на свете и даже от самой себя.

Он с трудом встал на ноги и сказал:

— Я тоже, но может быть — это хороший признак.

— Джонни, вам нужно немного выпить. Вы выглядите как обломок судна после кораблекрушения. Почему вы не ложитесь в постель, как все прочие люди?

— По той же причине, по которой свиньи никогда не летают. Они просто не могут. Но в один прекрасный день, ближайший день, я лягу спать и буду спать десять лет подряд.

— Я, пожалуй, выпью немного бренди. Просто, чтобы прогнать холод из желудка.

— Дайте мне номер телефона клуба «Мэндрейк», Долорес. Я позвоню вашему бывшему любовнику отсюда. Я верю в то, что вы будете сейчас вести себя скромно и создадите прекрасную имитацию добродетельной женщины.

Она засмеялась:

— Вы правы, Джонни. Я сыта по горло. И я бы хотела, чтобы Джо был со мной. Мне жаль, что я плохо обращалась с ним. Я, в сущности, не удивляюсь, что он считал меня дешевкой.

— А может быть, Джо вовсе не осуждал вас так безоговорочно?

Она горько засмеялась:

— Нет? А что вы скажете по поводу пяти монет?

— Когда я рассказал все это, я не все сказал вам относительно завещания. На следующий день, когда он подписал его, Джо сделал к нему приписку, официально оформленную и заверенную. У Джо была в другом банке и на другом текущем счету еще одна сумма в десять тысяч фунтов. И в его дополнении к завещанию было сказано, чтобы его душеприказчик передал эти деньги вам, в случае, если он сочтет, что вы заслуживаете этого. Так как я его душеприказчик, то я и дам завтра указание его адвокатам о выплате вам этой суммы.

— Тогда все очень просто, Джонни. У меня действительно есть друзья в Южной Америке. Я поеду к ним и, может быть, даже сумею открыть какое-нибудь дело. И я постараюсь забыть обо всем, что здесь произошло, Джонни.

Вэллон улыбнулся ей:

— Все на свете забывается и время все сглаживает. — Он подошел к телефону и вызвал мистера Джейла.

— Это мистер Джейл? Мое имя Вэллон, Джон Вэллон. Я управляю сыскным агентством Шенно. Сегодня я получил некоторое поручение от нашей клиентки миссис Квириды Джейл, о котором хотел бы побеседовать с вами. Это связанно с вашим телефонным разговором с ней вчера вечером. Я бы хотел встретиться с вами, как можно скорее. О'кей! Я буду у вас в 5 часов 30 минут. До свидания, — и повесил трубку.

Долорес сказала:

— Будьте осторожнее, Джонни, ради бога! Джейл — не наглец, но может быть очень грубым. Я не знаю, что именно вы задумали, но…

— Он несомненный наглец, и такими являются все убийцы. — Он взял свою шляпу и сказал: — До свидания, Долорес. — Она спросила:

— Итак, это наше прощание?

— Да, — сказал Вэллон, — и помните о том, что я вам сказал: не высовывайтесь из ваших окон и вообще не делайте ничего такого, чего я не желал бы видеть. — Он улыбнулся ей и вышел из комнаты. Она подошла к окну и следила за ним, пока он садился в машину и выезжал со двора.

* * *

Вэллон вошел в клуб через главный вход. Фойе было обставлено хорошей мебелью, а пол покрыт прекрасными коврами. Навстречу ему поднялся Пирс Джейл, и Вэллон в одно мгновение ока разглядел его: высокий и широкоплечий мужчина с бронзовым от загара лицом, с тонкими усиками над верхней губой. У него было открытое и умное лицо; он был в блестящем физическом состоянии.

Он сказал любезно:

— Мистер Вэллон? Вы хотели видеть меня?

— Да, я хотел побеседовать с вами и, пожалуй, наша беседа имеет срочный характер.

— Ну, конечно. Пойдемте наверх в мою комнату. Может быть выпьете что-нибудь?

— Благодарю вас, нет. Я не употребляю спиртного. Оно мне вредно, — и пошел вслед на Пирсом.

Джейл сел за огромный письменный стол и указал Вэллону на стул напротив своего.

Вэллон сказал:

— Я полагаю, нам незачем зря тратить время на предисловия и поэтому думаю сразу перейти к делу. — Он потянулся, зевнул и лениво уселся.

— Конечно, — ответил Джейл с улыбкой. — Насколько я понял, вы руководите сыскным агентством Шенно.

— Да, с тех пор, как умер Джо Шенно. До тех пор я был управляющим конторой и знал, что мистер Шенно очень интересовался вашим бракоразводным процессом, но не знал почему.

Теперь же я ознакомился с вашим делом, а вчера вечером мне звонила ваша жена. У меня появилась целая масса разных идей. — Он дружелюбно улыбнулся Пирсу Джейлу.

— Идеи могут быть удачными и неудачными. Расскажите о них.

Вэллон снова зевнул и прикрыл рукой рот.

— Я чертовски устал, извините, что я зеваю, но я просто не могу удержаться.

Джейл сказал нетерпеливо:

— Поговорим о ваших идеях, а не о вашей зевоте.

— Хорошо, — ответил Вэллон. — Вчера вечером миссис Джейл позвонила мне и рассказала, что, по вашим словам, один из наших агентов по фамилии Хиппер, завладев письмом, которое она писала вам, шантажирует ее, требуя за возврат письма двадцать тысяч фунтов. Вы советовали миссис Джейл откупиться от Хиппера и сказали, что сегодня вечером приедете за деньгами. Она просила у меня совета.

— Понятно, — Джейл все еще говорил мягким и любезным голосом: — И что же вы ей посоветовали?

Вэллон подавил еще один зевок, вынул портсигар, выбрал сигарету и неспеша закурил. Его движения были нарочито замедленны, и он явно никуда не спешил. Джейл начал нетерпеливо постукивать пальцами по крышке стола.

— Следует быть терпеливым, — сказал Вэллон. — Нетерпеливость не поможет ни вам, ни мне. — Это было сказано уже вызывающим тоном.

Джейл повторил:

— Какой совет вы дали ей?

— Я посоветовал ей уплатить деньги. От Хиппера, по-моему, следует откупиться. Она согласилась со мной. После этого я сказал ей, что постараюсь встретиться с вами для личной беседы. Я полагаю, что для нас обоих было бы хорошо, если бы мы поняли друг друга.

— А тут и нечего понимать, — сказал Джейл, — все совершенно ясно. Письмо, в котором миссис Джейл обещает уплатить мне сорок тысяч фунтов в день утверждения развода, попало в руки Хиппера и может стать опасным орудием в руках такого человека. Как только он возвратит мне это письмо, все опять будет абсолютно ясно и просто. — Вэллон спросил:

— Абсолютно просто? — Джейл пожал плечами:

— О чем же тут еще говорить? Лично я вообще здесь не заинтересован, а она, если она хочет добиться развода, должна отдать Хипперу эти деньги.

— Нет, она не даст их, — совсем легким тоном сказал Вэллон. — Где это письмо находится сейчас? Кто его заполучил?

— Хиппер. И вернет его мне, как только получит деньги.

— Это наглая ложь, — сказал Вэллон. — Вы прекраснознаете, что письма у Хиппера нет, а оно находится у вас. Я это тоже знаю. Отдайте его мне, и мы поведем деловой разговор.

— Вы, вероятно, сошли с ума!

— Я ничуть не сошел с ума, а, наоборот, полон здравого смысла. Я еще сегодня поговорил с Хиппером и слегка припугнул его. Он рассказал мне, что письмо находится у вас, а деньги за него, которые уплатит вам миссис Джейл, вы поделите пополам. Тогда я понял, что могу с вами кое о чем договориться.

— О чем это я стану с вами договариваться? — спросил Джейл. Вэллон ответил:

— Я люблю деньги точно так же, как и все остальные люди. Я делаю вам предложение, а вам волей-неволей придется с ним согласиться. Прежде всего, вы отдадите мне письмо. После этого вы можете ехать к миссис Джейл и получить от нее деньги. После этого вы вернетесь сюда и из этих двадцати тысяч фунтов десять тысяч фунтов отдадите мне. Точно пополам. Что касается Хиппера, то ему мы не дадим ничего.

Джейл откинулся на спинку кресла и поглядел на Вэллона очень синими и очень свирепыми глазами.

— Предположим, это так, я не желаю с вами спорить, и письмо находится у меня. Чего ради, я отдам его вам, вместо того, чтобы оборвать вам уши?

Вэллон снова зевнул и спокойно сказал:

— Не пытайтесь применить насилие и не надейтесь меня испугать. Приберегите свои методы для женщин, которыми вы командуете, как хотите. Если вы хотите знать, почему вы должны отдать мне это письмо, я могу вам дать объяснение. Вы слушаете меня?

— Да, я слушаю. И давайте побыстрее, а не то я выброшу вас из дома, и это будет для вас довольно болезненно.

— Кричите громче, Джейл, пока у вас еще есть эта возможность. Я предложил вам заключить со мной соглашение, и вам придется на это пойти. Прежде всего, вы отдадите мне письмо, после этого вы поедете к миссис Джейл и получите у нее двадцать тысяч фунтов. После этого вы вернетесь и отдадите мне мою долю. И тогда, если вы будете очень милы и любезны, я отдам вам одну вещь, которую вы будете весьма рады получить.

— Что именно? — спросил Джейл.

Вэллон встал со стула, потянулся и облокотился на стол Джейла. Он повторил:

— Когда вы отдадите мне десять тысяч фунтов, я верну вам вещь, которую вы будете рады получить. Это — личный блокнот Джо Шенно, в котором его собственной рукой записана встреча с вами в день его смерти. А если вы будете очень милы и любезны, я отдам вам револьвер, из которого вы убили Шенно.

— Если у вас действительно есть эти вещи, то откуда вы их достали? — спросил Джейл.

— Из-под сидения в вашей машине, Джейл. Вы и понятия не имеете, какая я трудолюбивая пчелка.

— Будьте вы прокляты, Вэллон, какая у меня гарантия, что вы сдержите свое слово?

— У вас нет никакой гарантии. Но сообразите следующее: если я засажу вас в тюрьму, мне от этого не будет решительно никакой пользы. А деньги я люблю не меньше вашего.

Джейл спросил тихим голосом:

— А что вы сделаете с письмом? — Вэллон улыбнулся:

— Продам его миссис Джейл за сумму, которую смогу у нее выторговать. Если же у нее не останется наличных денег для расплаты со мной, заставлю ее продать что-нибудь.

Джейл поднялся со стула и с улыбкой сказал:

— Ваша взяла. Вы мне по сердцу. Я люблю таких парней. — Он засунул руку в нагрудный карман пиджака и вытащил конверт.

— Вот вам письмо. Завтра я отдам вам деньги, а вы вернете мне те вещи, о которых говорили. Договорились? — Вэллон встал и ответил:

— О'кей! Я буду завтра здесь в восемь часов, и мы покончим с этим делом. Спокойной ночи, Джейл, — и медленно вышел из комнаты.

Джейл посидел еще несколько минут за столом и подумал, что правильно решил удрать, пока еще есть время. Этот самодовольный Вэллон просто дурак. И во всяком случае, он пришел слишком поздно. Сегодня же вечером он получит деньги от Квириды, которая и не ожидает, что он вручит ей письмо, так как думает, что лишь завтра утром Хиппер вернет его Джейлу. А завтра, когда явится Вэллон, он, Джейл, будет уже вне пределов досягаемости. Он спустился вниз, вывел из гаража свою машину, сел в нее и отправился в путь.

* * *

Уже стемнело, когда Джейл остановил свою машину около гостиницы в Стогсбридже. Он выпил стакан виски с содовой и зашел в телефонную будку.

Вызвал Торквей и нетерпеливо ждал ответа. Наконец женский голос ответил:

— Хэлло!

И Джейл сказал:

— Добрый вечер, милочка! Ну, как дела? Лодка в порядке? — Она ответила:

— Послушай, Пирс, здесь происходит что-то странное. Лодка в полной готовности, но сегодня вечером, когда я хотела пройти туда, чтобы кое-что отнести…

— Ну что же, Рита? Неужели вы не можете просто ответить, без лишних слов и женской болтовни.

— Послушайте, — резко сказала Рита, — я скажу вам точно, что меня смутило. Когда я спустилась вечером в гавань, то увидела там двух полицейских, стоявших как раз там, где на приколе стоит «Сириад». Мне это не понравилось. Они кого-то подстерегают. Быть может нас?

— Чепуха, это вам просто приснилось. Через пару часов я буду с вами, и все будет в порядке. — Он подумал, что Рита может быть сошла с ума, но все-таки начал испытывать беспокойство.

После этого он позвонил в Лендикорт и сказал горничной:

— Попросите к телефону миссис Джейл, побыстрее. Говорит мистер Джейл.

— Она сегодня утром уехала в гости на несколько дней, сэр, и не оставила адреса.

Джейл отшвырнул телефонную трубку, быстро вышел из гостиницы и снова пустился в путь. Выехав на главное шоссе, он нажал ногой на акселератор и помчался вперед.

Происходило что-то непонятное: Квирида исчезла куда-то в то самое время, когда она должна была его ждать. Полицейские стояли на страже около его баркаса. Он вспомнил Вэллона и вдруг почувствовал, что кровь в его жилах застывает. Казалось, будто чья-то холодная рука схватила его за шею и сдавила ее.

О, боже! Какого же он свалял дурака! Он отдал Вэллону письмо от Квириды и тем самым предоставил ему недостающую улику. Письмо, револьвер и блокнот находились в руках Вэллона, который имел теперь полную возможность отправить его, Джейла, на виселицу.

Он на максимальной скорости гнал машину вперед и проехал уже половину пути по долине Селсбери, когда заметил, что с боковой дороги на главную выехала полицейская машина и устремилась за ним. Он мчался со скоростью восемьдесят пять километров в час, но полицейская машина не только не отставала, но, казалось, с каждой минутой приближалась.

* * *

В одиннадцать часов Вэллон вошел в контору и сел за письменный стол. Чувствовал он себя очень плохо, но подумал, что теперь уж в любом случае сможет лечь спать еще сегодня вечером, а может быть даже еще днем.

Звонил телефон. Говорил Макнейл.

— Ну вот, Джонни, он попался. Мы нагнали его возле Велложа в долине Селсбери. Он, видимо, решил удрать от нас и мчался со скоростью около девяноста километров, когда попал в аварию. Он безотрывно смотрел в зеркало за преследовавшей его нашей машиной и совсем не глядел вперед. Когда он увидел впереди идущий грузовик, было уже поздно — его и его машину буквально расплющило в лепешку. Он умер мгновенно. Но для него это, пожалуй, удача.

— Я получил от него письмо и могу передать его вместе с револьвером и блокнотом вам.

— Если хотите, — сказал Макнейл. — Сейчас это уже не имеет значения. Кстати, вы были правы во всех своих предположениях. Полиция в Торквее арестовала девушку по имени Рита Илвест. Она собиралась уехать на моторной лодке вместе с Пирсом Джейлом. Он звонил ей из Стогсбриджа, и она сообщила ему, что его лодку стерегут два полицейских офицера. Это, видимо, потрясло его. Затем он позвонил жене в Лендикорт и узнал, что та уехала, не оставив адреса. Это расстроило его еще больше. А когда он заметил, что его преследует полицейская машина, это прикончило его. Он, видимо, понимал, что единственная возможность для него спастись заключалась в том, чтобы добраться до гавани и как-нибудь проскочить на свою лодку.

— Благодарю вас, Макнейл. Думаю, что все дело можно просто прекратить.

— Да, конечно. У нас будет записано, что произошел несчастный случай, а подобрала его дорожная охрана.

— До свидания, — и Вэллон повесил трубку. Снова зазвонил телефон и секретарь сказала:

— С вами хочет говорить миссис Джейл.

— Соедините.

Квирида сказала:

— С добрым утром, Джонни. Я нахожусь в Кэри Хауз, близ Севенокса и пробуду здесь целую неделю.

— Послушайте, Квирида, и соберитесь с духом, — ответил Вэллон. — Вам больше незачем хлопотать о разводе и вообще вспоминать Джейла. Он погиб сегодня ночью в автомобильной катастрофе, спасаясь от преследовавшей его полиции.

После долгой паузы она сказала:

— Я даже не могу сказать, что мне его жалко, Джонни.

— Ну, еще бы! До свиданья, Квирида. Продолжайте улыбаться!

Вэллон взял свою шляпу и зашел к Мэрвину.

— Я ухожу домой спать и надеюсь проспать несколько лет подряд. Вам здесь следует подготовить дела к сдаче агентству «Акмэ». Вероятнее всего, они явятся к вам на будущей неделе.

— О'кей! — сказал Мэрвин, и Вэллон ушел.

* * *

В половине первого Вэллон вышел из коктель-бара на Джермин-стрит. Он понял, что потерял всякий аппетит к виски. Оно даже не спасло его от боли в желудке. Идя по улице, он размышлял о том, чем бы ему теперь заняться, и подумал, не следует ли ему написать Страйпу в Нью-Йорк, чтобы тот подыскал ему какое-нибудь подходящее дело. Он сел в машину и направился в сторону Найтсбриджа.

У него было очень странное состояние. Боль в желудке была не слишком сильной, но голова казалось пустой и слегка кружилась.

Он вспомнил Джо Шенно, Долорес, Квириду Джейл и даже Риту Илвест, которая собиралась ехать с Пирсом во Францию. Ей, он считал, сильно повезло, но она, несомненно, этого не понимала. Затем мысли его вернулись к Мадлен, и он подумал о том, увидит ли он ее еще когда-нибудь. Как странно, что Квирида сумела сказать ему название духов, которое ему так хотелось вспомнить. Он подъехал к парфюмерному магазину и сказал продавщице:

— Мне нужен флакон духов под названием «Митсуко», фирмы «Герлен».

Девушка ответила:

— Мне очень жаль, но у нас нет ни одного флакона, и я даже не могу сказать, когда мы получим эти духи. Последний флакон я посылаю нашей постоянной покупательнице по ее специальному заказу. Быть может я могу предложить вам что-нибудь другое?

Вэллон улыбнулся:

— Нет, благодарю вас, — и вышел из магазина. Перед его машиной стоял мотоцикл с коляской, и посыльный как раз вышел с большой корзиной запакованных покупок и отправился разносить их по домам.

Вэллон поехал за ним. Когда посыльный остановился перед большим домом и, вынув два пакета, понес их покупателям, Вэллон подошел к корзине и заглянул в нее. На самом виду лежал пакет с надписью «Митсуко». Вэллон положил его к себе в карман, а на его месте оставил пятифунтовую ассигнацию. После этого он сел в машину и поехал домой.

Развернув пакет дома, он прочел на посылке адрес: «Мисс Мадлен Тсорн, Остпут Корт, Лоундс Сквер». Положив пакет в карман, он снова сел в машину и поехал по указанному адресу.

Нажал на звонок, и она сама открыла ему дверь. На ней был темный костюм из твида и светлая блузка. И он подумал, что она необыкновенно хороша собой. Он улыбнулся и сказал:

— Я — посыльный из парфюмерного магазина, принес вам ваш заказ. — Он прислонился к стене, так как едва держался на ногах и уже плохо видел.

Она вскрикнула:

— Ради бога, Джонни, что с вами случилось? Вы похожи на смерть.

— Послушайте, Мадлен, кто-то убил Джо Шенно, моего босса. Я работал у него в Китае, помните? И я любил его. Мне нужно было сейчас же заняться расследованием убийства и поэтому я не поспел во время в Венгерский ресторан. Когда я туда добрался, вы уже уехали.

— Но что же с вами все-таки? Вы больны?

— Я колесил по автомобильным дорогам этой проклятой страны так долго, пока у меня не начало двоиться в глазах. Я не болен. Врачи рекомендуют мне сон, еду и опять сон и еду. Ничего спиртного и никаких сигарет. Кроме того, мне кажется, я очень огорчился из-за того, что потерял вас.

— Идите сюда, Джонни, садитесь на кровать и снимите ботинки. Усните и пусть вас ничто не беспокоит.

Он лег на кровать, свесил ноги через спинку и моментально заснул. Она поглядела на него, сняла с него ботинки, положила его ноги на кровать.

Подошла к телефону и попросила соединить ее с адвокатом мистером Мэй в Линкольн-Инн.

— Мистер Мэй, — сказала она, — я хочу выйти замуж. Что нужно сделать, чтобы получить специальную лицензию? Да, его имя Джон Вэллон. Хорошо. Жду вас в три часа.

Затем она вернулась в спальню. Джонни лежал, все еще держа в руках флакон духов. Немного духов вылилось на кровать, и вся комната была наполнена ароматом.

Она села на стул рядом с ним и, глядя на него, тихонько прошептала:

— Ну и чудак же вы, Джонни, настоящий чудак! Но я люблю вас, мой дорогой чудак!

Примечания

1

Незаконнорожденный.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

*** Примечания ***