Взгляд с обочины 3. Аглон (СИ) [Spielbrecher Aksioma] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
========== 3.1 АГЛОН (1) Светлая память, больные мозоли и грандиозные планы ==========
Мы все потеряли что-то на этой безумной войне.
Кстати, где твои крылья, которые нравились мне?
“Наутилус Помпилиус”
ЧАСТЬ 1
***
Куруфинвэ достал с верхней полки знакомый ящик и принялся разбирать мешочки и схваченные шнурками связки инструментов. Свёрла, пинцеты, обжимки… А, вот, кажется.
- Надо же, кто вспомнил дорогу домой. – Насмешливый отцовский голос заставил его поднять голову. - Не весь инструмент ещё перетаскал?
- Нет, - улыбнулся шутке Куруфинвэ. – У меня… ммм… потерялись гирьки для весов. А здесь, я помню, были запасные.
В последний момент он передумал рассказывать о печальной судьбе ювелирных гирек, павших жертвой научного интереса Тьелпэ, когда тот выяснил, как легко свинец меняет форму, стоит его лишь слегка нагреть.
- Они уже не запасные, - хмыкнул Феанаро. - И ты нашёл им странную замену.
Куруфинвэ опустил взгляд, не понимая, как у него в руке вместо полотняного мешочка оказалась игрушечная рыбка – с растопыренными плавниками и прорисованными чешуйками и глазами. Как такая вещь вообще могла оказаться в мастерской?..
– Пойдём поможешь, раз пришёл, - небрежно скомандовал отец, сбивая его с мысли. - Я придумал, как удержать свет в камне, и хочу сегодня попробовать.
Куруфинвэ растерянно нахмурился от смутного ощущения неправильности происходящего. Рыбка скользнула обратно в ящик из разжавшегося кулака. Что она всё-таки тут делает? И разве сильмарилы ещё не готовы?..
- Свет в камне?
- Пойдём. – Отец нетерпеливо двинул рукой, и от привычного жеста странное чувство нереальности тут же исчезло. - Там объясню.
Куруфинвэ уже собрался было идти, но тут вспомнил, что привело его в родительский дом.
- Сейчас я не могу. Я могу прийти… ммм… Завтра.
- Завтра? – Отец прищурился, и под этим взглядом отчетливо захотелось растаять в воздухе. Или хотя бы перестать спорить. – Может, мне и работу перенести? На завтра. Раз у тебя срочные дела образовались. Жене помочь нужно с ужином?
- Нет, я Тьелпэ обещал. Показать, как фонтан работает.
- Тьелпэ? Да что он поймёт в работе фонтанов? Он хоть ходить умеет?
За сына стало обидно. Настолько, что Куруфинвэ даже возразил:
- Умеет! Он быстро учится! Мы с ним вчера разбирали агрегатные состояния…
- Да мне плевать, что вы там разбирали! Хочешь заново проходить, чем вода от льда отличается – вперёд, если с первого раза не понял. Рыбу свою не забудь.
Да, действительно, игрушка. Куруфинвэ отставил ящик и спросил уже в спину:
- Так можно я приду завтра?
- Чего ради? – Отец не обернулся, разве что шаг замедлил.
- Потому что мне интересно, и я хочу поучаствовать, но я и с сыном тоже хочу заниматься. Хочу его учить. Разве это непонятно? И почему нельзя отложить этот эксперимент на один день?
- Я что, должен под тебя подстраиваться?! - На этот раз Феанаро повернулся. - Ты кем себя возомнил? Если тебе интересней пелёнки менять, чем заниматься делом, так иди меняй и не морочь мне голову!
- Хорошо. Только гирьки найду. - Куруфинвэ спокойно кивнул, чувствуя, как чувство нереальности снова накрывает с головой. Это же отец. И он сердится. Но сейчас это почему-то совершенно не было важно. Куруфинвэ просто знал, что принял правильное решение и не будет его менять, кто бы что ни говорил. Даже отец.
Который, кажется, тоже это понял. Почувствовал. Ещё мгновение они играли в гляделки, а потом старший мастер развернулся и хлопнул дверью, бросив на прощание:
- Верни инструменты на место.
Куруфинвэ ещё немного поморгал на закрытую дверь, потом взялся было за ящик, но взгляд снова упал на несуразную рыбину. Где-то ведь он уже видел такую… Да не такую, а эту же: вон, знакомый скол на плавнике, она висела над колыбелькой Тьелпэ, когда он ещё и сидеть не умел. Но что она делает здесь? И как они собирались завтра смотреть фонтан, если он ещё не доделан? Нужно проверить расчёты давления воды по просьбе Майтимо, нужно поручить это Тинтаэле, потому что сам… Стоп! Тинтаэле-то здесь откуда?
Куруфинвэ выдохнул и, наконец, открыл глаза. Сел, потирая переносицу и жмурясь на яркие лучи из окна. Приснится же. Рыбки, отец, сильмарилы… Над чем же он работал тогда на самом деле?.. Металлическое стекло, кажется.
Ладно, пора вставать. Судя по звукам со двора, крепость уже проснулась.
***
Позавтракать можно было и в столовой, как обычно, но сегодня идти туда не хотелось. Напротив рыли чашу для того самого фонтана, и Куруфинвэ сам не знал, чем его это смущает. Не боится же он в самом деле, что Тьелпэ начнёт вдруг спрашивать, почему вода движется вверх сама по себе. Дурацкий сон.
Майтимо завтракал на северной террасе. Когда Химринг, наконец, достроят, здесь будут витые колонны и беседка с какой-нибудь зеленью. За прошедшие с переезда на восток полвека можно было украсить сотню террас, не то что одну, но война диктовала свои правила. Впрочем, вид отсюда уже сейчас открывался роскошный, и Майтимо, кажется, этого вполне хватало. Куруфинвэ всегда хотелось узнать, о чём он думает, глядя на эти холмы в жухлой прошлогодней траве, с заснеженными ещё рощами в низинах, мягкими волнами сбегающие в равнину - и дальше на север, до острых вершин, в рассветных лучах полупрозрачных, будто сложенных сплошь из розового кварца. О том, как смотрел оттуда на юг? Или всё-таки о недавней победе, после которой враг не осмеливался выходить даже на Ард-Гален, не говоря уж про наступление? Но спрашивать он не решался.
- А, ты уже проснулся. - Услышав шаги, Майтимо обернулся и приклеил к лицу улыбку. - Поесть успел?
- Нет, решил составить тебе компанию. – Куруфинвэ тоже прошёл к парапету, но смотреть предпочитал не вдаль, а вниз, на полукруг мощёного остатками строительного камня двора и на постройки за ним, уже законченные, но, по большей части, тоже ещё никак не украшенные. Над входом в чей-то двухэтажный дом какая-то женщина с девочкой-подростком натягивали нити для дикого винограда, только-только проклюнувшегося из черной земли, завезённой сюда специально и маслянисто выделявшейся на местных камнях и суглинке. Дальше, за домом, был сад и крепостные стены, а ещё дальше - охранные башни. Этого Куруфинвэ уже не видел: терраса специально проектировалась так, чтобы сплошной серый камень стен не заслонял чудесный вид на сразу три горные гряды. На севере – Железные, на востоке вопреки названию чернеют против яркого утреннего неба Синие, а синим отливает на западе Дортонион, до которого рассвет ещё не дотянулся.
- Чем сегодня собираешься заняться? – спросил Майтимо из-за спины.
Куруфинвэ повернулся к нему.
- Твоим фонтаном. И, если успею, арку у ручья посмотрю. Если туда уже привезли камень.
- Привезли, вчера ещё. Но ты ешь. - Майтимо поправил сползший с плеча плащ (снег только недавно стаял, и по утрам ветер всё ещё был холодным) взял с походного столика поднос с полумесяцем начатого пирога, поставил на парапет. – Кубок для вина, правда, один. Но ты же не обидишься…
Куруфинвэ повёл рукой неопределённо, прожевал кусок, и начал:
- Я тут подумал насчет Кирдана и соли…
Старший отвлёкся от попыток выбрать из корзины оставшихся с осени яблок наименее сморщенное и глянул уныло, явно вспоминая все их споры на тему “как можно считать, кто кому и что должен, когда тут война”. В этот приезд Куруфинвэ её не продолжал, прилежно взявшись за отделку и ремонт, но приехал он недавно и вполне успел бы наверстать.
- И как? Надумал что-то?
- Ну… – Куруфинвэ поморщился и нехотя признал: - Что некоторые объективные основания для отказа у него, возможно, есть.
- Здесь не так легко получить всё нужное, как в Амане. И не всегда безопасно. – Майтимо кивнул, одобряя способность учесть чужое мнение хотя бы в теории. - Но, по большому счёту, он не предлагает ничего такого уже необычного. Мы и в Амане обменивались с соседями разными вещами. Просто не следили за этим так тщательно.
- Да, верно. И я подумал, что мы можем им тоже помогать. И одновременно готовить себе союзников для следующей битвы.
Майтимо, наконец, закончил осматривать яблоки и остановился на такой же сморщенной, но, по крайней мере, не подмороженной груше. Вручил находку младшему:
- Скорей бы уже лето и новый урожай. Так чем именно ты предлагаешь помогать? – Теперь уже интерес в голосе был вполне искренний. – С укреплениями им уже помогает второй дом, а больше пока ничего и не требовалось, насколько мне известно.
- Оружием, - объявил Куруфинвэ и сделал торжественную паузу.
Старший кивнул, немного подождал продолжения, а не дождавшись, улыбнулся:
- Ну, излагай, раз уж придумал.
Куруфинвэ выждал ещё пару надкусов пирога, наслаждаясь вниманием брата и наблюдая, как внизу выгружают куски белого мрамора из телеги. Интересно, что им собрались облицовывать? Из-за угла дома вынырнул зевающий Ондо, немного поколебался и принялся помогать. Досмотреть Куруфинвэ не успел: обернулся на тихое покашливание и продолжил:
- Ну смотри. Насколько я знаю, раньше все авари закупали оружие у этих таинственных наугрим, которые теперь непонятно, когда предложат его снова и предложат ли вообще. Так что им нужна альтернатива, которой могут выступать младшие дома, но… – Мастер так выразительно скривился, что даже Майтимо хмыкнул полу-одобрительно. - Но железная руда в Хисиломэ, мягко говоря, не самая качественная.
- Во всех этих горах меньше хорошей руды, чем у нас в холмах?
- У нас в Таргелионе, – наставительно поправил Куруфинвэ. Лаиквенди утверждали, что раньше в тех краях водились и другие претенденты на хорошую руду, но разведчикам нолдор найти их пока что не удалось. - В Дортонионе если что и есть, то добывать это всё равно некому. И добыть мало, потом это как-то везти надо, а дорог там две, из них проходимая для телег – одна, и то только летом. В Эред-Ветрин есть одно месторождение, которое Ингасиндо ещё тогда нашёл, но там хорошая руда глубоко, пока достанешь, половину горы снимать придётся. А наши разведчики нашли в Синих горах красный железняк, много и чуть ли не на поверхности. Вчера как раз смотрел “розу” оттуда. А, судя по отчётам, там ещё и магнитная руда есть, и примесей содержит…
- Курво, - слегка улыбнувшись, Майтимо прервал его жестом, прежде чем лекция успела толком набрать разгон. - Я верю, что ты можешь сделать оружия больше, быстрей и лучше, чем младшие дома. Ты хочешь отправить к Кирдану посольство с этим предложением?
Остановленный на полуслове Куруфинвэ сперва обиженно глянул на брата, а потом всё-таки закончил:
- …так мало, что нож к земле притягивает. - Помолчал немного, глянул вправо, но смотреть на Синие горы уже было больно из-за выкатившегося из-за них солнца. Кивнул сам себе: - А предложение зависит ещё от одного фактора. Доставка. У нас некого отправлять с обозами.
- Да, я тоже об этом подумал. Но судя по твоему лицу, ты об этом подумал тщательней?
- Да. Я вижу один путь, для которого обозы не нужны.
- Попросить, чтобы их возил Нолофинвэ? Я не уверен, что его легко будет убедить - особенно, если он сам хочет предложить Кирдану металл или оружие.
Куруфинвэ с деланным равнодушием пожал плечами.
- Мы тут не соревнуемся, чей символ будет стоять на мечах, которыми синдар будут бить Моринготто. Если бы Нолофинвэ мог их обеспечить оружием, было бы отлично. Но это не так. И я всё равно говорю не о нём.
Майтимо ждал, не спеша верить, что дух соперничества между домами разом и надолго уснул, и Куруфинвэ продолжил:
- Я говорю об Аросе.
- Арос почти на всём протяжении течёт через земли Тингола. – Старший непонимающе нахмурился. – Ты правда считаешь, что с ним договориться проще, чем с Нолофинвэ? И дальше всё равно нужно будет возить обозы, для чего всё равно нужно выделять сопровождение.
- Будет нелегко, да. Но так мы получим, во-первых, быстрый и безопасный путь на запад. А во-вторых, что, по-моему, гораздо важнее, это будет первым шагом к сближению. Мы должны как-то завоевать доверие Тингола, а этого никак не сделать, если сидеть по разные стороны завесы.
- Сближение и доверие - это прекрасно. Но пока что он охотно принимает только дары, но не посольства. Как ты собираешься убеждать его открыть для нас путь через закрытые земли?
- Дарами и собираюсь. Оружие ему всё ещё нужно. И, я слышал, он любит драгоценности.
На этот раз Майтимо ответил не сразу. Подлил вина в кубок, снова поправил плащ, сползающий из-за криво застёгнутой пряжки, сел удобней, звякнув металлической рукой о стол.
Куруфинвэ чуть заметно нахмурился. С потерей правой руки и сам Майтимо успел свыкнуться, не то что его братья. Когда Финдекано только принёс его в лагерь, они счастливы были уже тому, что он жив, всё остальное казалось несущественным. Да и позже, пока его выхаживали, пока он заново учился писать и причёсываться – левой рукой, - пока ему подгоняли поудобней эту металлическую руку взамен потерянной… А вот в последнее время, когда вопрос, казалось бы, уже не стоял так остро, Куруфинвэ нет-нет да и думал с досадой, что если бы только Финдекано догадался взять с собой не арфу, а ножовку по металлу – глядишь, и не пришлось бы рубить руку вместо цепей. Впрочем, Майтимо про ножовку или не думал, или не вслух: во всяком случае, Финдекано наезжал в гости регулярно и надолго, эту зиму опять в Химринге. Что ж, сейчас это как раз кстати…
- Ты правда думаешь, - вывел его из задумчивости Майтимо, - что мы можем себе позволить снабжать оружием не только себя, но и Кирдана, и Тингола?
- Ну… – Куруфинвэ немного запнулся, прежде чем признать: - Сейчас, наверное, нет. Не в тех объёмах, которые нужны. Но сейчас им и не нужно столько оружия, сколько потребовалось бы для войны. Они ведь ни с кем не воюют, к сожалению. Наша задача это изменить.
- Курво, осторожней с формулировками, - хмыкнул Майтимо.
Куруфинвэ мимолётно нахмурился, недоумевая, и тут же отмахнулся:
- Перестань.
- Но ты прав, Тингол сейчас вряд ли хочет закупать оружие. Не для того он поставил эту завесу, чтобы выходить из-за неё на войну. После того, как веками отсиживался в безопасности. Для того, чтобы выманить его на Ард-Гален, потребуется куда больше, чем несколько подарочных кинжалов с инкрустацией.
- Согласен, - кивнул Куруфинвэ. - Но он всё-таки считает себя королём Белерианда. Не сможет же он остаться в стороне, если все остальные объединятся против Моринготто.
- Хотелось бы надеяться, - покачал головой Майтимо. - Конечно, Кирдану он помогал в этой войне. Но одно дело - помочь отбить вражескую атаку, и совсем другое - штурмовать Ангамандо.
- Мы покажем ему, что это возможно. И он не захочет, чтобы потом все говорили, что он отсиделся в тылу, пока мы брали Ангамандо. Вместе с Кирданом, кстати.
Майтимо снова задумался, и Куруфинвэ, не торопя с ответом, бросил ещё один взгляд вниз. Штабелей мрамора в телеге почти не осталось, во дворе, впрочем, тоже. Видимо, их сразу заносили в дом. Майтимо проследил за его взглядом и кивнул:
- Это для большого зала.
- Судя по цвету, из ближнего карьера? Я в отчетах видел, нашли красный где-то ближе к Амон-Эреб.
- Оттуда возить далеко, да и обрабатывать белый проще. – Майтимо пожал плечами и вернулся к прежней теме: – Если мы предложим младшим домам реалистичный план штурма с хорошим шансом на успех, я думаю, они согласятся нас поддержать. Но ты не хуже меня знаешь, что такого плана у нас пока нет. И за несколько дней мы его не подготовим.
Куруфинвэ снова отвернулся от перил.
- Нам и не нужно придумывать план прямо сейчас. Прямо сейчас нам нужно получить от Тингола разрешение сплавлять плоты по Аросу. Это самая граница его земель. Если нас поддержит Кирдан и, например, третий дом, у нас есть шансы получить это разрешение.
- А третьему дому это зачем?
- Чтобы мы могли объединиться и победить в войне? Или они не заинтересованы в этом?
Майтимо медленно кивнул и снова задумался. Солнце поднялось уже достаточно высоко и через двор протянулись длинные тёмные тени от домов и деревьев. Куруфинвэ успел отрезать и надкусить ещё один кусок пирога, прежде чем брат заговорил снова:
- Финдекано говорил, что Артафиндэ строится где-то в тех краях: где-то на юге по Нарогу. Если мы получим разрешение Тингола, это позволит объединить в один торговый путь почти всех: от нас и лаиквенди через Дориат и Нарог до Фаласа. Это было бы действительно очень удобно. А Тинголу с большой вероятностью всё равно придётся воевать. Пока что мы остановили Моринготто, но вряд ли надолго. Так что оружие пригодится всем, и при должной подаче это предложение действительно может сработать.
- Под “должной подачей” ты подразумеваешь подачу третьим домом? – Это было больше утверждением, чем вопросом.
- Возможно. Думаешь, будет лучше действовать через них? Может, сделать совместное посольство.
- Можно и совместное. Но главное, чтобы они там присутствовали. С ними Тингол общается лучше, чем с нами.
- Ты сам хочешь поговорить об этом с третьим домом?
- Я всё равно думал проводить Финдекано до Дортониона. Как раз дороги подсыхают. Он ведь этого ждал.
- Хорошо, - кивнул Майтимо, помолчав. - Хотя я не уверен, что Ангарато и Айканаро могут сами принимать такие решения и не придётся всё же слать кого-то в Хисиломэ. Скорей всего, нужно будет говорить ещё по меньшей мере с Артафиндэ, если не с Нолофинвэ.
- Может, это мог бы сделать Финдекано?
- Возможно. Надо поговорить с ним. Я могу передать ему твой план и попросить помочь. Но зачем тогда тебе самому ехать в Дортонион? Тебе и здесь есть чем заняться.
- Это не так уж далеко от Аглона. И по дороге снова видели орков, так что кому-то точно придётся его провожать.
Майтимо хмыкнул, глянул на младшего с улыбкой и чуть качнул головой.
- Другими словами, ты ему не настолько доверяешь, чтобы не проследить лично.
- Я не уверен, что он сумеет правильно объяснить все тонкие моменты.
- Я так и сказал. – Майтимо вовремя поднял левую руку, пресекая возможные споры и снова роняя плащ с плеча. – Курво, я не против. Езжай проследить - если ты уверен, что здесь твоё присутствие не требуется.
- Здесь? Тьелперинкваро отлично справится. – Куруфинвэ поморщился и перестегнул пряжку на плаще старшего. - С этим надо что-то делать.
Майтимо пожал плечами:
- Мне неудобно застёгиваться одной рукой. А Ондо придёт после завтрака.
- Угу, когда перетаскает камень для половины стройки. Может быть, тебе стоит найти другого помощника? Который будет успевать к завтраку лорда?
- Я сам ему вчера сказал приходить позже. И потом, я вполне в состоянии одеться сам.
- Разумеется. – Куруфинвэ кивнул, не собираясь возвращаться к старому спору. У него уже возникла другая идея. – Ладно, пойду посмотрю-таки на твой фонтан. А ты обещал поговорить с Финдекано.
- Я помню, - кивнул Майтимо и снова повернулся к парапету, хотя Железные горы на севере уже размыло дымкой.
***
Идеей с речными поставками Куруфинвэ осенило в дороге между дозорными башнями, которые они с Тьелпэ объезжали с начала весны, благо местная каменистая почва плохо держала воду, и дороги после зимы быстро снова становились проезжими. Вдвоём смотреть каждую башню было незачем – тем более, в войне они пострадали, по сравнению с тем же Дортонионом, совсем немного, - и объезжали они преимущественно по отдельности, постепенно приближаясь к Химрингу. Приехав туда первым, Куруфинвэ успел поделиться планом со старшим братом, мельком убедиться, что в крепости ничего в его отсутствие не сломали и не обрушили, ещё раз получить одобрение своего плана, коротко обсудить с Финдекано предстоящую поездку и пару раз выспаться. Тьелпэ немного задержался: они с Тинто приехали только на третий день.
А ещё на следующий день Тинто стоял снаружи главных ворот, глядя на круто убегающий с холма серпантин, и с разочарованием убеждался, что среди ремонтирующих дорогу никого из его приятелей нет. И лордов тоже. И зачем Куруфинвэ эти таблицы так срочно? Куда проще было бы занести их в кабинет, а не бегать по всей крепости…
Позади что-то мелодично звякнуло, и обернувшийся Тинто обнаружил в воротах Ондо, разглядывающего пейзаж с тем же досадливым выражением, что и сам он только что.
- О, Тинтаэле! – тут же разулыбался Ондо. – Я как раз только услышал, что вы приехали!
Тинто, тоже заулыбавшись, подошёл, и они принялись шумно здороваться и обсуждать, кто когда и надолго ли приехал – пока приближающийся стук копыт и колёс не намекнул, что место в воротах выбрано ими стратегически идеально. Тинто тронул приятеля за локоть, и они отошли в сторону, пропуская повозку с бочками, пустыми и звонко громыхнувшими на повороте.
– Ты, кстати, Куруфинвэ не видел? – вспомнил о делах Ондо. – Тут письма привезли из Таргелиона, для него тоже несколько есть, и здоровые вот, - он шевельнул сумку на боку, и та в подтверждение слов тяжело качнулась обратно.
- Там отчёты по месторождениям, наверное, а не письма, - предположил Тинто. – Лорда я утром видел, когда он шёл к Нельяфинвэ, а сейчас сам ищу.
- У Нельяфинвэ его нет, я только оттуда.
- Ну идём, они где-то там должны быть. Рассказывай пока новости.
Новостей у обоих с прошлой встречи накопилось не слишком много, хоть виделись они и реже теперь, когда первый дом расселился по четырём крепостям вдоль границы, а не ютился в одном непомерном лагере. Тинто вместе с Тьелперинкваро и Куруфинвэ формально жил на Аглоне, но в действительности чаще ездил с ними вдоль всей границы: крепостное строительство по большей части закончилось ещё до победы в Дагор Аглареб, но меньшая часть и строительство не крепостное по-прежнему требовали внимания. Не говоря уж о дороге от Дортониона на западе до Таргелиона на востоке, о ремонте старых башен на равнине и постройке новых, об украшении крепостей… Разумеется, Куруфинвэ с сыном не занимались всем этим лично, но и выборочных сложных участков хватало с головой.
И новости у Тинто были по большей части об этом: где что чинили и как он помогал рассчитывать акустику для одного зала у Макалаурэ. Да ещё о свадьбе Линталле и Вельвелоссэ, намеченной на следующий год.
- Останетесь? – Ондо обернулся, качнув бубенцами в волосах. Они как раз обогнули купальни, где над украшенным рельефами фасадом уютно курилась дымом труба, и спускались в низинку между двумя холмами, к журчащему сквозь камыши ручью.
- Мама так точно не пропустит, сестра всё-таки. А я пока что не отпрашивался ещё. Ну, вообще, Вельвелоссэ и лорда Куруфинвэ приглашал…
- Но тот узнал, что там будет твоя мама, и передумал? – хмыкнул Ондо, и Тинто недовольно насупился, отворачиваясь.
Ступеньками сбегавшая от купален дорожка изгибалась над ручьём ажурным мостиком и дальше огибала соседнюю вершину, путаясь в низеньком можжевельнике под укреплённым склоном, чтобы через полсотни шагов влиться в ещё одну террасу за поворотом.
- О, вон он как раз, - Тинто первым заметил искомого лорда. - Хочешь с ним обсудить?
Ондо зубасто улыбнулся, рассыпав звенящие косички по плечам, и демонстративно пошёл вперёд. Обсуждать он наверняка собирался только письма, зато хоть замолчал. Тинто ничего смешного в этой ситуации не видел, но среди его друзей она до сих пор пользовалась неизменным успехом.
Куруфинвэ с несколькими мастерами стоял на краю мощёной цветным камнем площадки перед столовой и на удивление негромко говорил им что-то, одной рукой придавливая разложенные по парапету документы, а другой показывая то на соседний холм, макушка которого виднелась между домами, то на дворик внизу, за парапетом. Там, поперёк недоуложенной брусчатки тянулась шагов на пятнадцать бледно-голубая волна, пенящаяся поверху на несуществующем ветру. Волна была стеклянная и в высшей точке поднималась по колено, сходя на нет и дробясь мелкими бурунами по краям. Предполагалось, что стоять она будет в длинной чаше, в которую со стеклянных струй будут литься настоящие, но воду к ней ещё не подвели, а чашу заботливо прикрыли промасленным полотном, влажно блестевшим сейчас на солнце.
Вчера, когда приехали Тинто с Тьелперинкваро, это полотно только краешком показалось из-под рыхлого весеннего снега.
Подходящих мастера заметили, но указания начальства посчитали более заслуживающими внимания. Дождавшись паузы, Тинто первым сунулся между ними, пробираясь к Куруфинвэ.
- Лорд, вот таблицы, которые ты просил сделать, - он положил их на парапет поверх остальных документов и принялся тыкать пальцем: - Ошибки я отчеркнул на полях вот тут и тут. А дальше тут вот итоговая версия.
Едва пробежав таблицы глазами, Куруфинвэ тут же вручил их одному из мастеров и снова обернулся к Тинто:
- А что с фонтаном?
- С фонтаном? Его я не начинал ещё.
- Я же ещё вчера отдал документы, - сощурился Куруфинвэ.
- Я вот эти вот таблицы заканчивал, это ведь более срочно, – возразил Тинто и быстро перевёл тему, пока Куруфинвэ не стал вслух радоваться, что ему указывают, что более срочно, а что менее: - Тут, кстати, из Таргелиона отчёты пришли.
Увесистый пакет у подошедшего по кивку Ондо лорд принял, но разворачивать пока не спешил, глядя по-прежнему на Тинто.
- В следующий раз спрашивай меня, с чего начинать работу.
- Да, лорд, - кивнул Тинто безо всякого раскаяния на лице.
Но Куруфинвэ, похоже, был в слишком хорошем настроении, чтобы срываться по мелочам, так что расспросил Ондо подробней о присланных документах (тот ничего не знал, просто согласился передать их по просьбе гонца, сбежавшего мыться и спать), проглядел ещё их и так всей стопкой и отдал Тинто, для Тьелперинкваро. И отвернулся обратно, намекая проваливать.
Намёк поняли и покладисто подчинились, направлением для отступления не сговариваясь выбрав столовую. А когда они уже устроились у дальнего окна, удачно выходящего в противоположную от Куруфинвэ сторону, Ондо спросил:
- Не боишься лорду говорить, что срочно, что не срочно? Даже если он тебе прямо приказать не может…
Тинто пожал плечами:
- Ну вообще, наверное, стоило вежливее ответить. Я торопился просто. Но фонтан же, и правда, не срочно. А почему он не может мне приказывать?
- Ну, чужим верным не приказывают.
- Так я ничей не верный, - странно покосился на него Тинто.
- Тогда ты ещё наглей, чем я думал, - заключил Ондо, быстро оправившись от удивления. - А Куруфинвэ гораздо сдержанней.
- Он тоже торопится.
- А ты отлично устроился, - заметил Ондо. - От Куруфинвэ в случае чего прикроют, а сам ты никому ничего не обещал.
- Не говори ерунды, - на всякий случай обиженно покосился Тинто, хоть и было понятно, что Ондо не всерьёз его подначивает. - Ну и что, что я не присягал! И не надо меня ни от кого прикрывать! Я и сам за себя отвечу.
- Да не, это я так. Считай, что завидую.
Насчёт зависти он врал. И потому что за время работы грузчиком на стройке успел оценить присущую Куруфинвэ мягкую и ненавязчивую манеру управления, и потому что глава первого дома – куда более убедительный повод для зависти, чем все его младшие братья с племянниками вместе взятые. О чём Ондо, к счастью, наконец-то перестал небрежно напоминать при каждой встрече, хотя его обязанности, насколько знал Тинто, пока так и ограничивались мелкими поручениями. Впрочем, новости он зачастую рассказывал интересные: удобно подслушивать, если постоянно отираешься поблизости.
В первое время, когда братья уже поверили, что Майтимо передумал умирать, но подбегать на каждый чих ещё не перестали, они настойчиво подсовывали ему помощников. Его верным, которых после злополучной засады осталось не так много, хватало дел и без кормления отбивающегося лорда с ложечки. Посторонние помощники задерживались обычно на день или два, Майтимо их упорно гнал, пока ему это не надоело окончательно и он не пригрозил в следующий раз разогнать братьев, да так, что братья поверили и отстали. Тем более, с большинством повседневных мелочей он быстро научился управляться. Пуговицу и правда можно самому застегнуть – особенно, если хочешь всем доказать, что ты это можешь. А потом Куруфинвэ по его просьбе сделал второй протез: без лишних украшений, зато с креплением под вилку, нож и инструменты.
Ещё потом было примирение с роднёй и передача короны Нолофинвэ, переезд первого дома на восток, расселение вдоль границы и её обустройство, и проблема завязывания шнурков одной рукой отошла далеко на второй план. Хотя и не решилась.
Как именно в её решение влез Ондо, Тинто толком не понимал до сих пор, а тот отделывался многозначительными туманными намёками на свою незаменимость. Хотя скорее всего, просто удачно бездельничал неподалёку, когда лорду в очередной раз понадобилась вторая рука – а после того, как братья перестали навязывать ему нянек, можно было и привыкнуть к мысли, что не так уж они и неправы…
- А я недавно с лордом к Макалаурэ ездил, - перевёл тему Ондо, - там опять орков видели. Жаль, что издалека - уж мы бы им!..
- Чего ж не догнали?
- А!.. – Ондо досадливо махнул рукой. - Айраутэ считает, что важней приехать побыстрее, а не сражаться с врагом. А вы как? Гоняете их?
- На стройки они не нападают обычно, - уклончиво сказал Тинто, с лёгкой неловкостью пожимая плечами.
- Ну вы же со стройки на стройку ездите, а Хельянвэ говорил, на одну заставу у Карнистиро уже несколько раз нажали, хоть она и не достроена ещё.
- В наши обязанности не входит отвлекаться на орков, - снисходительно сообщил Тинто. - Для этого разъезды есть.
Ондо фыркнул и с преувеличенным сочувствием спросил:
- Тинтаэле, что, ты и правда так до сих пор ни разу в бою и не был?
- Был, конечно! – обиделся Тинто. Тему эту он крепко не любил как раз за то, что для него в Аглареб ничего славного не было: пока основные силы крушили врага, резерв вместе с ранеными и не умеющими сражаться стерёг границу. В том числе на Аглоне оставили Тьелперинкваро – и Тинто вместе с ним, несмотря на попытки возмутиться и заявить о своём воинском искусстве. Нет, саму необходимость охранять границу Тинто не оспаривал, хотя и сомневался в способности орков брать крепости. Но до их крепостей враги даже не дошли, сосредоточив атаку на Дортонионе, и сидеть в тылу было отчаянно обидно – особенно, когда стал ясен исход дела. В первых двух битвах в Эндорэ Тинто и то больше участвовал: их ему было хотя бы видно!
- Правда? – удивился Ондо. - А где ты был? Я вот на левом фланге, я рассказывал? Как я первый на гору забежал?
- Рассказывал, - без лишнего восторга кинул Тинто. - Ещё когда вы только вернулись. И тогда это был холм.
Он крепко подозревал, что изначально холм мог быть и кочкой, но Ондо, ничуть не смутившись, заулыбался:
- Завидуешь?
- Было бы чему! На холмы забегать я и так умею.
- Ясно, - сочувственно кивнул Ондо. - Тебе хватило своей славной битвы за тюленей. И всё, жажда подвигов утолена навеки.
- Ты там тоже был! – не согласился забирать всю славу себе Тинто.
- Да, и я уже тогда гонял орков. А не лежал под тюленями.
- И много догнал?
- Нет, пришлось сперва научиться на горы забегать быстрее.
- Да ну тебя! Тоже, герой выискался. Можно подумать, лично отряд валараукар завалил.
- Ну мне странно просто. Я помню, ты же так охотно учился драться, в первых рядах. Тебе самому не обидно в тылу сидеть всё время, пока другие настоящим делом занимаются?
- А строить крепости – это не настоящее дело? Не нужны что ли?
- Ну, крепости, - снисходительно протянул Ондо. - У синдар, вон, уже сколько веков крепости. А толку?
- Может, скажешь это лорду Куруфинвэ? Что он шестьдесят лет ненужным делом занимается?
- Я лучше тебе это доверю, раз ты с ним, вон, накоротке. Только Ангамандо как стоял, так и стоит.
- Вот когда всё подготовим тут, то и про Ангамандо подумаем. Что-то вы при всем вашем геройстве его так и не взяли. Ждёте, пока лорд Куруфинвэ придумает, как его стены сломать. А я ему помогу.
***
С соседней улицы тренировку было слышно, но почти не видно: мешали заросли, частью сохранённые с того времени, когда крепость здесь ещё не стояла, а частью насаженные, чтобы зимой зеленым пятном выделялась не только макушка сосны над кустами, но и вереск с можжевельником понизу. Когда Куруфинвэ свернул за большим валуном в открывшийся в зарослях проход и заглянул в довольно обширный двор, Андаюро, следивший, как разобравшиеся по парам ученики обмениваются ударами и весело подначивают друг друга, заметил его не сразу. А когда заметил, то сделал движение к лорду, но тот жестом его остановил: подожду, мол, не отвлекайся. Срочной работы на этот вечер не было, иначе и Тьелпэ сидел бы над документами, а не прыгал тут, неубедительно отмахиваясь мечом. Сам Куруфинвэ на занятия приходил редко – пожалуй, реже, чем следовало бы, - отвлекаясь летом на шедшую вдоль всей границы стройку, а зимой – на разбор геологических отчётов. Но ещё за несколько лет до Дагор Аглареб работы стало сильно меньше, а после – тем более. Даже восстанавливать после битвы почти ничего не требовалось, разве что несколько дозорных башен ближе к Аглону и дальше на север. Может, и действительно стоит наведываться на занятия почаще, раз уж их всё равно устраивают в каждой крепости…
Тьелпэ иногда находил время, хотя уж в чём-чём, а в отлынивании от работы его сложно заподозрить. Куруфинвэ подозревал на его счёт как раз обратное: что он с удовольствием отлынивал бы от фехтования за работой, если бы не внёс его когда-то в список полезных обязанностей. Толку от этого, впрочем, было чуть.
Пока Куруфинвэ предавался лирическим раздумьям, скачущие по двору пары, подустав, скакали всё более вяло, уже без подначек, и всё чаще поглядывали на учителя. Но тот смотрел непреклонно и отдых не объявлял. Тьелпэ, сначала державшийся неплохо, как показалось Куруфинвэ с первого беглого взгляда, начал всё откровенней тупить, пока и вовсе не залип в одну и ту же связку из четырёх движений, повторяя её раз за разом с упорством бьющейся в стекло мухи. И раз за разом не успевая отбить один и тот же удар.
- Ну что ты делаешь! – неожиданно громко возмутился его противник, в очередной раз пробив в бедро и оказавшись Тинтаэле: Куруфинвэ не сразу узнал его в шлеме.
Окрик помог ровно на три движения: блок, уход, контратака – и Тьелпэ намертво залип теперь уже в эту последовательность. Куруфинвэ досадливо поморщился.
К счастью, на этом учитель решил, наконец, сжалиться, скомандовал остановиться, и его подопечные с облегчёнными вздохами дружно опустили руки и принялись усаживаться кто прямо на землю, кто на брошенный тут же щит.
- Не получается? – хмыкнул Куруфинвэ, поймав взгляд сына, когда он снял шлем и убрал со лба прилипшую мокрую прядь.
Тьелпэ кивнул, подходя и ставя меч и щит к камню.
- А у твоего друга, значит, хорошо получается?
- Нет, – качнул головой Тьелпэ. Отдышаться он ещё не успел, и занимался этим в паузах между фразами. - Просто лучше, чем у меня. Наверное, слишком редко ходим. А ты тренироваться пришёл?
- Мне и без того есть чем заняться. Идём, надо обсудить кое-что. – Куруфинвэ кивнул было в сторону большого дома, но, ещё раз оглядев взмокшего сына, передумал. - Иди переоденься. Я тебя подожду в общем кабинете.
На самом деле, кабинет у Куруфинвэ был и свой, в том же западном крыле, где размещались обычно пустовавшие гостевые комнаты. Увы, там подробный план Химринга, например, можно было расстелить разве что на полу, так что своим кабинетом Куруфинвэ почти не пользовался, занимая вместо этого большую комнату, выделенную старшим мастерам под работу с документами, а заодно и их хранение. Две стены здесь полностью закрывали полки со стопками бумажек разной степени упорядоченности, а у третьей, под окном с видом на дальние холмы на юге (синеватые и сливающиеся с небом) размещался громадных размеров стол, скрытый под всем, что на полках не уместилось. Например, карта границы, от Дортониона до Таргелиона, вся усеянная отметками: высоты, укрепления и номера геологических отчётов и строительных проектов. Сами отчёты и проекты стояли всё на тех же стеллажах у противоположной стены.
Обычно в этой комнате работали все мастера вместе и по очереди, но с приездом Куруфинвэ почему-то перебирались куда-то ещё.
А работы, на самом деле, хватало. Разобрать чертежи – что готово, что только начато, - отметить на схеме, поставить пометки, что и где доделать. Распределить участки для геологических экспедиций на лето. Вроде, ничего особо сложного, уж с отделкой и ремонтом должны справляться и без него.
Когда Тьелпэ появился на пороге, он только заканчивал с геологами. Глянул коротко, кивнул:
- Заходи, не стесняйся. Я отмечаю, что тебе нужно будет проконтролировать, пока меня не будет.
Тьелпэ подошёл ближе, заглянул в тетрадь через плечо.
- Ты уезжаешь?
- Да. С политическим визитом к нашим обожаемым союзникам.
- К каким из них?
- Ко всем по очереди. – Куруфинвэ воткнул перо в тонкий металлический держатель и обернулся. - Если всё получится, у нас есть шанс выманить Тингола из его чащобы. Ну и заодно объединить всех остальных.
- Как ты собираешься этого добиться?
Куруфинвэ довольно заулыбался его удивлению. С некоторых пор удивлять сына стало приятней, чем Тьелкормо, всё равно не видевшего разницы между обычным профессионализмом и остроумной выдумкой. Тьелпэ видел. Первое он уже и сам вполне освоил, со вторым пока получалось хуже, но Куруфинвэ не терял надежды.
- Ну, начнем с малого, с обеспечения их всех оружием. И оно им так понравится, что сами захотят его применить.
- Нолдор - возможно. – Тьелпэ наморщил лоб. - Но синдар, похоже, только рады, что между ними и Ангамандо теперь есть кто-то ещё, так что самим воевать не придётся. Но в обмен на поставки оружия тоже можно получить много полезного. Нельяфинвэ уже одобрил?
- Да. И Финдекано тоже.
- Осталось только убедить Нолофинвэ и Тингола, – Тьелпэ нарочито небрежно кивнул, и Куруфинвэ усмехнулся в ответ:
- Думаешь, у меня не получится?
Ну, хотя бы тон Тьелпэ научился понимать правильно. Тоже заулыбался.
- Оружие всем пригодится. Особенно, если ты убедительно это им объяснишь. И в обмен на него тоже можно получить много полезного.
- Да? Что ты считаешь самым полезным в этой ситуации?
Ответил Тьелпэ не сразу. Придвинул стул, стоявший у полок, как будто его переставили, чтобы достать что-то с самой верхотуры, да так и забыли. Уселся, потёр запястье и как-то очень знакомо хмыкнул:
- Мне выбрать между объединением квенди силами первого дома и совместной атакой на Ангамандо?
- Ну, если оно прямо так получится, будет здорово. А для начала неплохо будет знать, у кого, сколько и какое оружие есть.
- И знать, что поставляем его только мы?
- Или не поставляем.
- По-моему, будет здорово, даже если мы просто завяжем, наконец, дипломатические отношения с Тинголом.
Как-то было непохоже, чтобы отцовский план его очень уж воодушевил. Улыбаться расхотелось, и Куруфинвэ снова отвернулся к тетради, бросив уже через плечо:
- Да. Может быть, даже удастся изменить их мнение о первом доме.
Ответа не последовало. Тьелпэ молчал, но так красноречиво, что Куруфинвэ резко обернулся, не выдержав:
- Что?
Тьелпэ немного смутился – достаточно, чтобы ответить не сразу и тише.
- Я не уверен, что их мнение о первом доме удастся надолго изменить, пока они не знают правды об Альквалондэ и сожжении кораблей.
- О да, если они узнают, их мнение точно изменится.
- Рано или поздно они узнают. И всё, что мы сделаем до того…
Куруфинвэ захлопнул тетрадь. Прекрасное было настроение окончательно скисло.
- И что ты предлагаешь? Рассказать им предварительно? Чтобы всё честно. А потом обеспечить их оружием.
Тьелпэ поёрзал, обдумывая эту заманчивую идею. Видимо, уже жалел, что вообще заговорил. Пожал плечами:
- Я не знаю. Сначала нам в любом случае нужны дипломатические отношения с Тинголом. Независимо от того, рассказывать ему что-то или нет.
Куруфинвэ кивнул. Желание делиться хитростями пропало вместе с прекрасным настроением.
- Ладно, смотри, что надо будет сделать.
С рабочими вопросами было проще. Тьелпэ придвинул стул, разложил карту на полстола и только задавал уточняющие вопросы. Хоть здесь умничать не лезет.
Больше всего раздражало то, что сын был прав, рано или поздно синдар узнают. Если не свои же родственники, так Моринготто подсуетится. Странно, что до сих пор этого не сделал. Но, с другой стороны,этот же план предусматривал и такую возможность. Точнее, его самый глубокий, третий слой, который он не рассказывал до сих пор никому. На поверхности было самое простое и очевидное: вооружение эльдар. Второй слой Куруфинвэ озвучил для Майтимо – потому что в план без двойного дна брат бы просто не поверил. Но глубже копать не стал. Осталось только надеяться, что и Нолофинвэ не заметит, пока не окажется поздно.
За этими мыслями он сам не заметил, как закончились пометки на карте, а вместе с ними и инструкции.
- Это всё? – поинтересовался Тьелпэ, глядя в исчерканную тетрадь.
Куруфинвэ облизнул губы, выдираясь из политических лабиринтов.
- Не забудьте проверить облицовку у водосборного бака. - Что-то же ещё собирался… - Да, и вот. Если у Суриэле будут разногласия с Фернионом, зови Вельвелоссэ. Я его попрошу тебе в этом вопросе помогать. И слушайся его, ты понял?
Тьелпэ посмотрел удивлённо.
- В каком вопросе?
- В разногласиях этих мастеров.
В том, что разногласия будут, он не сомневался. Оба мастера давно отчитывались только Куруфинвэ, оба занимались важными вопросами (Фернион – водопроводом, а Суриэле – крепостными стенами), и оба считали себя слишком опытными, чтобы подчиняться кому-то ещё. До сих пор проблем с этим не возникало, но до сих пор они и не оказывались вдвоём на одном участке без присмотра.
- Почему? – Спросил Тьелпэ всё равно удивлённо. Тоже отвык советоваться с кем-то, кроме отца. И если бы речь шла просто о грамотном выполнении работ, Куруфинвэ бы оставил его за старшего, не колеблясь. Но в дипломатические способности сына он не верил.
Объяснять всё это не хотелось. Особенно после предыдущего разговора.
- Потому что ты сам не разберёшься.
Но Тьелпэ так просто не сдался.
- Что там за разногласия, в которых я не смогу разобраться? Там же просто русло углубить под стеной, чтобы не промерзало.
Куруфинвэ посмотрел скептически. Это что, обида в голосе? Отлично, ещё третьего раздутого самомнения не хватало. Он отчеркнул строку в тетради и пояснил раздраженно:
- Каждый из вас считает себя умнее всех. Но нам нужно, чтобы они работали вместе. Ты что, сумеешь избежать конфликта?
Сам Куруфинвэ считал вопрос риторическим, однако Тьелпэ ответил:
- До сих пор я справлялся и без Вельвелоссэ.
- Это ты так думаешь. - С тем, что сыну не стать гением тонкой интриги, Куруфинвэ смирился довольно давно, хотя способность Тьелпэ не замечать очевидных вещей его до сих пор иногда поражала. И тыкать носом бесполезно. Обычно Куруфинвэ и не тыкал - тем более, Тьелпэ это особо и не надо, у него нет четырёх старших братьев. Но сейчас испорченное настроение слишком настойчиво искало выхода. - Особенно хорошо ты справился на празднике осени. Подождать до утра никак нельзя было, нужно было непременно выдернуть мастеров с празднования, а потом ещё удивляться, почему они в спешке не заметили твою же ошибку? Или вот ещё с Тинненом хорошо получилось. Сколько он пытался донести до тебя мысль о том, что хочет работать в крепости, а не ездить по карьерам? Полгода? Год?
- Он не говорил про это, - двинул подбородком Тьелпэ.
- Конечно, не говорил. Только приносил свои чертежи для крепости, которые ты утверждал и отдавал в работу другим. А, да. И рассказывал про сестру, которой после гибели мужа нужна помощь с домом и ребенком. Ты даже не понимаешь, насколько ты не понимаешь намёков!
Он почти надеялся, что сын продолжит спорить, но тот промолчал. Кивнул только:
- Хорошо. Получается, ты вернешься не раньше осени?
Куруфинвэ прищурился, пытаясь понять, сделал ли Тьелпэ какие-то выводы или пропустил всё мимо ушей, но по его каменному лицу ничего не было видно, никакие тренировки на братьях не помогали.
- Да, видимо, так, - оставил бесплодные попытки Куруфинвэ. - Так что времени вам должно хватить - и чтобы починить внешнюю линию дозорных башен, в том числе.
Тьелпэ согласно кивнул, уточнил, когда отец уезжает, и вышел, забрав тетрадь с записями.
Надо будет ещё Вельвелоссэ проинструктировать. И надеяться, что с ним получится удачнее, чем с Рингвайрэ.
***
Этот разговор Куруфинвэ специально откладывал до самого отъезда: не попытаться не мог, но и ничего хорошего не ждал. Так что, зайдя в комнату, призванную стать новой мастерской брата, не стал тянуть и просто положил свёрток на верстак.
- Что это? - Майтимо поднял голову, откладывая стамеску.
Куруфинвэ пожал плечами, едва скользнув взглядом по сосновой дощечке, на которой пока ещё крупными намётками бугрился новый замысел брата.
- Посмотри сам.
- Хорошо.
Старший взял свёрток и, придерживая его протезом с деревянным молоточком на конце, развернул тряпку. Повертел в пальцах тонкий венец из чернёного серебра, подставляя солнечным лучам инкрустированные гранатовыми каплями бока. Покачал головой и улыбнулся, наконец.
- Спасибо. Этот обещаю никому не дарить.
Куруфинвэ шутки не оценил. Кивнул, насупившись. Майтимо вздохнул, явно понимая, к чему всё идёт.
- Не веришь?
- Верю, - пожал плечами мастер. И кисло добавил: – Работу братьев ты всегда ценил больше, чем отцовскую.
Некоторое время Майтимо молча думал про сложные семейные отношения. Перестал улыбаться, со вздохом положил венец на стеллаж рядом с то ли незаконченными, то ли испорченными заготовками и обернулся.
- Курво, шестьдесят лет прошло. Я как тогда не собирался извиняться за своё решение, так и сейчас не собираюсь. Хватит уже. Лучше давай переговоры обсудим: чего и сколько мы хотим получить в обмен на оружие.
- Хотел отдать бразды правления Нолофинвэ – ну и отдавал бы, - всё ещё недовольно пробурчал Куруфинвэ, игнорируя последнее предложение. – Но корону отец не для него ковал.
Привычный разговор за последние шестьдесят лет повторялся снова и снова и ни разу пока не заканчивался к удовлетворению кого-то из собеседников. Майтимо ещё тогда сухо сообщил, что объясняться и оправдываться не намерен, а Куруфинвэ ещё тогда возмутился и с тех пор всё никак не мог успокоиться. Нет, ну надо было придумать! Хорошо хоть отец не знает, что Нолофинвэ носит корону его работы! Как будто Феанаро сам признал его королём!
- Хватит, я сказал, - повторил Майтимо, на этот раз жёстче, мигом напомнив, кто здесь всё-таки старший. - Или иди ной в другом месте. Я и первые восемьсот раз тебя прекрасно слышал.
Ныть в другом месте Куруфинвэ не хотел. С другими он уже делился возмущением, многократно, и другие были с ним вполне согласны. Но к хоровому нытью Майтимо относился примерно с таким же уважением. Вскоре после передачи короны Куруфинвэ, отчаявшись восстановить справедливость разумными мерами, почти всерьёз предлагал выковать точную копию венца, с тем, чтобы Майтимо потом уговорил Финдекано подменить им оригинал. Какая им разница? Нолофинвэ наверняка даже не заметит подмены!
Майтимо тогда ожидаемо усмехнулся шутке и на том счёл тему исчерпанной, зато близнецы идею радостно подхватили и усовершенствовали, предложив убрать из плана разом и Майтимо, и уговоры, и Финдекано…
Пока он молчал, Майтимо снова взялся за стамеску, по всей видимости, надеясь закрыть вопрос, но Куруфинвэ шагнул чуть ближе и предпринял новую попытку:
- Нэльо, я серьёзно! Давай я сделаю точную копию! Или у них что, своих кузнецов нет? Он отца терпеть не мог, а теперь носит его венец. Что это, если не желание всем показать, что он победил?
Следующий удар киянкой пришёлся по верстаку. Затем туда же со стуком улеглась стамеска.
- Я передумал. Такие переговорщики нам не нужны, всё равно что Амбаруссар поручать.
- Это потому, что я уважаю отца?
- Это потому что головой надо думать всегда, а не по настроению! – Он сердито глянул на младшего, дождался, пока тот начнёт открывать рот и добавил: - А если ты хочешь продолжишь, то у меня сейчас резко найдётся много дел.
Куруфинвэ поджал губы. Ответить-то он хотел. Ещё раз объяснить, что венец Финвэ, выкованный для него старшим сыном, никак не может принадлежать среднему. Даже если тот считается королём. Но Майтимо уже снова взялся за стамеску, провёл пальцем по выемкам на доске:
- Видишь, я хочу сделать панно – из листьев. И всё пространство между ними убрать. Чтобы было лёгким и ажурным.
Панно Куруфинвэ не интересовало. Как и вообще дерево - тем более, сосна. Он кивнул, подобрал с верстака тряпку.
- Мы выезжаем завтра утром.
========== 3.1 АГЛОН (2) Тактика и стратегия, маскировочная вежливость и гидромассаж ==========
***
Дорога от Химринга до Аглона почти везде проходила по южным склонам, только иногда взбираясь повыше, к перевалам, где стояли дозорные башни и откуда можно было разглядеть убегающую холмами на север равнину. Во время строительства её и прокладывали, чтобы удобней возить камень, - до того гонцы между Аглоном и Химрингом прекрасно обходились немощёными тропами. А так как башни строили не все сразу и камень старались брать поближе, то и дорога получилась разномастная. Где обломки строительного камня, а где и просто голыши из русла ближайшего ручья. Куруфинвэ недовольно хмурился на сделанные на скорую руку подпорные стенки в тех местах, где дорогу подмывало весенними половодьями, и по мере продвижения на запад список запланированных до осени работ всё рос и рос.
Вот и здесь тоже: обочины начали зарастать ольхой, ещё через пару лет прекрасное будет место для засады, если не расчистить всё снова.
Правда, пока претензии высказать было некому, так как все строители либо остались в Химринге, либо и вовсе не уезжали с Аглона, а отряд провожали охотники да разведчики, которые если и различали камень под копытами лошадей, то преимущественно по цвету. Так что Куруфинвэ предпочёл перенести внимание на Финдекано, которому за первые дни пути несколько раз успел объяснить всю важность переговоров с Тинголом и перспективы объединения народов. С важностью Финдекано не спорил, план выслушал и напомнил, что согласился с ним ещё в Химринге. Уж выгоды от установления связей с синдар и быстрого обмена товарами он прекрасно мог понять.
Куруфинвэ, однако, такой ответ не устроил, и он нахмурился, машинально перебирая пальцами гриву коня.
- Я вообще-то думал о продолжении войны.
- Ну это понятно, – согласился едущий с ним бок о бок Финдекано. Дорога плавно поднималась по склону южного отрога горы, так что лошади шли шагом, говорить было удобно. - Держать границы оружие в любом случае поможет.
- Держать границы? – Феанарион даже не успел возмутиться, глянул только неверяще. - Вы что, за этим сюда шли?
Финдекано чуть тронул свою лошадь пятками, досылая её вперёд на узком участке дороги. Видно, телеги тут не ездили с осени, раз надломившееся дерево не убрали. Сейчас тоже не стали возиться, объехали по одному (Куруфинвэ только добавил очередной пункт в список), и Финдекано спросил:
- Тогда о чём ты говоришь? Для штурма Ангбанда мечей и стрел недостаточно.
Хотя разговор шёл на квенья, имена и названия Финдекано произносил на синдарине, как привык за последние годы. Сначала Куруфинвэ это раздражало, особенно когда он называл Майтимо непонятным “Маэдрос”. Остальные имена хотя бы звучали похоже сами на себя, а это что? Надо было додуматься слепить два имени в одно и так переиначить!
Впрочем, исправлять феанарион не лез, рассудив, что всё равно надо привыкать, на переговорах с синдар пригодится.
- Недостаточно, - кивнул он, снова поравнявшись с кузеном. - В первую очередь, нужны общие усилия. А как пробиться за стены, мы придумаем. У меня уже было несколько идей…
- Я тебе сразу скажу, что нужны не идеи, а внятный план. Иначе никаких общих усилий не будет, со стороны Тингола - уж точно. Его и внятным планом непросто будет выманить. Да и отец видел эти стены и знает, как хорошо вам удался первый штурм.
Куруфинвэ глянул на него остро, но заставил себя не огрызаться, хотя и очень хотелось. Помолчал, подбирая слова поспокойнее.
- Это был первый штурм, без какой-либо подготовки, сломя голову. Больше мы так делать не будем. Дагор Аглареб уже показала, что мы можем побеждать, и сейчас единственная защита Моринготто - это стены Ангамандо. Но они не будут стоять вечно.
- Так что конкретно ты предлагаешь? Таран?
- И что, там сплошные стены? Прямо вот все сотни лиг? – внезапно встрял в разговор ехавший сзади Малторнэ.
Куруфинвэ отвечать не стал, а вот Финдекано удивленно обернулся на нарушителя традиционной для первого дома дисциплины. Малторнэ, ничуть не смутившись вниманием лорда, смотрел вопросительно, пока нолофинвион не ответил:
- Не сотни, конечно. Но мы по всему периметру не обходили. А ты там не был?
- Вблизи нет, потому что кое-кто меня с лошадьми оставил. Но наши туда ходили и стены эти как-то обходили же.
- Да? – Финдекано глянул на Куруфинвэ. - Я думал, вы Ангбанд штурмовали, а не пытались обойти с тыла.
Куруфинвэ в очередной раз подумал, что лучше бы Тьелкормо отправил с ними пусть и не такого хорошего следопыта, но зато молчаливого. Вспоминать этот случай не хотелось, но деваться было некуда:
- Это когда Амбаруссар пытались добраться до Майтимо.
- Кстати, - Малторнэ в кои-то веки удачно перевёл тему. - Ты же тоже там был. И тоже как-то обошёл стены.
Финдекано кивнул.
- Я говорил про обход вдоль всего периметра. По-моему, этого никто ещё не делал. И нет, стены не сплошные. По сути там целый город. А вокруг него - линия укреплений, встроенная в рельеф.
- Да, мы это видели, – подтвердил Куруфинвэ. - И Турко рассказывал, что они поднимались по склонам выше этих стен. То есть, если правильно спланировать, оттуда можно вести обстрел, пока основная армия взберется на стены.
- Это при условии, что мы сможем поднять туда достаточно лучников. И выбить оттуда чужих. Или их там нет?
- В прошлый раз не было, – снова влез Малторнэ.
Дорога была всё-таки слишком узкой для троих, так что он ехал позади, но встревать с комментариями это ему не мешало. Куруфинвэ согласно кивнул:
- Не было. А по поводу стен… Если их нельзя перелезть, их можно попробовать обрушить.
- Ты же, вроде, только что сказал, что не был там, - через плечо заметил Финдекано.
- Ну, мне рассказывали, - ничуть не смутился Малторнэ, но тот уже отвернулся обратно, к Куруфинвэ:
- А как их обрушить? Подкоп там особо не сделаешь - там же почти сплошь камень.
- Так же, как мы гранит откалываем. Вряд ли это сложнее.
- Я, конечно, сам гранит не добывал, - с сомнением протянул Финдекано, - но на карьере как-то раз был. И там одно отверстие сверлили, кажется, час.
- Но я не уверен, что стены там из гранита.
- Хорошо, пусть не час. Пусть даже четверть часа на одно отверстие. Сколько их нужно, чтобы сломать стену? Под обстрелом сверху.
За один подъём до перевала весь отряд притормозил, а вперёд двинулись двое разведчиков. Орков давно не видели так далеко на юге. Последнее время они и на Ард-Гален появлялись редко, но всё же рисковать не стоило. Куруфинвэ остановил коня, который тут же потянулся носом к обочине, пытаясь достать до свежей травы, сочной и яркой в сырой низинке. Куруфинвэ не стал мешать, сел только поудобнее на согнувшейся вперёд спине. Финдекано отстегнул от пояса флягу, протянул Куруфинвэ, но тот качнул головой:
- У меня есть. Смотри, у меня нет готового плана. Я пытаюсь сказать, что возможности всегда есть, а стены никогда не бывают совершенно неприступны. И перед объединенными силами Моринготто не выстоит.
- Мы обсуждали эти стены несколько раз. Но пока ничего не придумали. - Финдекано сделал несколько глотков, вытер подбородок рукавом и пристегнул фляжку на место. - Думаю, Тингол тоже мог об этом задумываться. Так что на твоём месте, прежде чем продвигать ему эту идею, я бы всё-таки подготовил конкретный план.
- Я и не собирался. Пока что будет хорошо, если бы он хотя бы согласится пустить нас сплавлять плоты по реке. Но я не могу не думать и о будущем.
Финдекано кивнул и молча раздумывал какое-то время. Его лошадь переступила с ноги на ногу и подошла поближе к обочине, тоже решив присоединиться к завтраку.
- Вообще, - снова заговорил он, - судя по Аглареб, орки тоже не слишком хорошо умеют штурмовать города. Если мы что-то придумаем, для их хозяина это тоже может стать сюрпризом.
Куруфинвэ пожал плечами:
- Они додумались только щиты над головами держать. Если эту идею улучшить… Скажем, не щиты, а передвижной навес… Под которым можно было бы спокойно работать… Ещё и мокрый, чтобы не загорался… Или и вовсе обить железом.
- Ну, железо от огня мало поможет. Но вообще мысль интересная. С другой стороны, они могут не только стрелять, но и кидать камни.
- Мы подумаем, - Куруфинвэ кивнул в сторону гребня, на котором как раз показались разведчики и замахали руками, показывая, что путь свободен. – А пока, если ты не против, давай перейдём на синдарин. Хочу потренироваться перед переговорами.
- Да уж, - хмыкнул Финдекано, разворачивая не успевшую закончить завтрак лошадь. – Если Тингол согласится, синдарин вам точно придётся выучить.
***
Химрингом, холодной, назвали не крепость, а череду невысоких гор, в которых её поставили. Горы стояли здесь существенно дольше - и прекрасно защищали от атаки с севера задолго до появления здесь крепости. Закрывать границу нужно было западней, где эти горы, хоть и мало уступавшие по высоте Эред-Ветрин, казались рядом с Дортонионом холмами. И восточней, где они немного не доставали до протянувшегося навстречу отрога Эред-Луин, Синих гор, оставляя широкие, гостеприимно распахнутые ворота. В способности Кано их удержать Майтимо, впрочем, не сомневался. Может, в ближнем бою тот и уступал Турко или Амбаруссар, зато со стратегией у него было не в пример лучше. И ясно, что из этого важней для организации обороны.
Роль Химринга была другой. Да, для защиты границы сильная крепость здесь была не слишком необходима, горы и так её закрывали. Но по этой же причине выбить их из Химринга будет, в случае чего, ой как непросто. И отступать сюда из других крепостей куда проще, чем, скажем, на восток до самого Таргелиона.
Пока всё это оставалось теорией - и Майтимо не отказался бы и дальше обойтись без серьёзных проверок крепости на прочность. Её и так только-только начали обживать, так что стало приятно просто пройтись, посмотреть на холмы со стен, вдохнуть запах первой зелени, поразглядывать мозаики во дворах. Ласточки недавно прилетели и сновали теперь между берёзками вокруг облюбованного дома, где ещё несколько лет назад налепили гнёзд вдоль всей крыши.
Соседний дом ещё строился: первый этаж уже обшит досками, а второй – только намечен прозрачным каркасом под крышей. Там работали, настилая пол, Майтимо отметил это краем глаза и уже сворачивал за угол, когда шум наверху затих и стало слышно шуршание каких-то бумаг и негромкий голос: Тьелпэ сухо и невыразительно выговаривал кому-то. Майтимо задумался на мгновение и стал подниматься по лесам.
Его заметили, но строителям тоже было интересней смотреть, как Тьелпэ показывает что-то мастеру в чертежах - тем более, что старший лорд и сам смотрел туда же, остановившись с краю.
- Какая лестница?.. – мастер недоумённо хмурился. - Её на плане нет.
- Есть. - Тьелпэ в подтверждение ткнул в план. - И даже если бы не было, поставить её всё равно нужно.
Волей-неволей подойдя, Норнолассэ принялся подозрительно разглядывать план.
- Это не та комната, она… – торжествующе ткнуть в другое место плана не удалось, и он запнулся, хмуря брови и пытаясь сообразить, где же в доме та комната, с лестницей. И где на плане эта.
Тьелпэ не дал ему додумать.
- Работами сейчас руководишь ты?
- Я…
- Ты не справляешься со своими обязанностями. - Отдал план. - Исправляйте. Завтра я зайду проверить. Следующие этапы без меня не начинайте. Если будут ещё ошибки, тебе, возможно, стоит сменить профессию.
- Знаешь что… – Норнолассэ встряхнул головой, как будто просыпаясь, и продолжил совсем другим тоном, возмущённым, а не потерянным. – Ну, может, я и перепутал! Можно подумать, только вы с Куруфинвэ строить умеете! Это не первое здание, которое я строю!
- Предлагаешь проверить их тоже? – опешил Тьелпэ.
- Нет. Предлагаю тебе сбавить тон.
Тьелпэ глянул неприветливо и сухо закончил:
- Я сказал тебе исправить ошибку. Если ты считаешь, что исправлять ошибки не нужно, то я поставлю сюда кого-то другого. Так что исправляйте - или можешь уходить сразу. Начинайте разбирать перекрытия над этой комнатой, - велел Тьелпэ и пошёл к дяде.
- Что-то случилось? - спросил тот.
- Нет. Я заметил ошибку, сейчас её будут исправлять. Ты меня искал?
- А что за ошибка?
- Они забыли поставить лестницу на второй этаж, - послушно ответил Тьелпэ, хотя внезапному интересу, похоже, удивился: до сих пор Майтимо интереса к рабочим мелочам не проявлял.
- Вообще? – Майтимо приподнял брови.
- Да. Перепутали, какую комнату строят, видимо.
- Там Норнолассэ старший? – задумчиво. – Тогда неудивительно, учитывая всё случившееся… - Он заметил вежливо-вопросительный взгляд и пояснил: - У него брат погиб вчера. Ты не знал?
- Нет. - Тьелпэ покачал головой, но непохоже было, что с раскаянием или сочувствием.
- Я так и понял, - кивнул Майтимо. – Тебе стоило указать на ошибку как-то мягче, а не обвинять сразу.
- Я не обвинял.
Смотрел Тьелпэ терпеливо и внимательно, но Майтимо не мог отделаться от ощущения, что он просто ждёт, пока бессмысленный разговор закончится, потому что вслух спорить со старшим невежливо.
- Но обычно же он справляется? – старший решил предпринять ещё одну попытку.
- Да. – Тьелпэ подождал продолжения и спросил сам: - Я могу идти, или ты ещё чего-то хотел?
Майтимо собирался уже покачать головой, но в последний момент передумал:
- Можешь зайти в мастерскую вечером? Я над небольшой безделушкой работаю, но одному неудобно.
Тьелпэ так же вежливо подтвердил, что свободен, что обязательно зайдёт и обязательно поможет, и они разошлись. Если он и удивился, что главе дома некому подать инструмент, то разглядеть это Майтимо не удалось.
Короткий разговор вдруг напомнил ему, что с племянником они, на самом деле, знакомы непростительно мало. По Аману он помнил Тьелпэ ещё ребёнком, послушным и тихим. Когда-то в Форменосе Курво иногда просил за ним присмотреть, но такое общение насыщенностью не отличается, особенно, когда тот же Курво чуть что ершится и требует не вмешиваться в воспитание. Да и давно это было. В Эндорэ ребёнок быстро и внезапно вырос, а он упустил этот момент, отвлёкшись на плен, выздоровление, решение династического спора и расселение братьев по новым землям. Близкому общению при этом ненавязчиво, но всегда мешала разница в возрасте и, соответственно, в статусе. Может, с Амбаруссар Тьелпэ и говорил на равных, но с остальными, начиная с Турко, он привычно прятался за вежливостью. Как сейчас. И как при всех прошлых встречах в Эндорэ, пока братья не расселились по разным городам вдоль границы. Тьелпэ терпеливо поддерживал светские разговоры, но чаще отмалчивался. Как в работе над протезом, когда он помогал отцу - по большей части подавая инструмент и не мешая старшим общаться.
С мастерами, как помнилось по Митриму, племянник говорил так же вежливо - а подслушанный теперь разговор это опровергал. И неприятно резанул слух равнодушием.
Предлог для общения он придумал в последний момент и сам понимал, что сомнительный. Теперь ещё и безделушку придумать надо – и лучше бы не деревянную: мало ли, вдруг Тьелпэ унаследовал у своего отца скепсис к таким недолговечным материалам.
***
Вечером, когда Тьелпэ зашёл в мастерскую, на видном месте напротив входа наглядно лежал новый венец, подарок Курво, а на других полках – поделки уже самого Майтимо, удачные и не очень. Тьелпэ скользнул по ним взглядом, и его лицо опять стало подчёркнуто вежливым, как в утреннем разговоре. Майтимо, давно не питавший иллюзий насчёт своих талантов, только усмехнулся себе под нос. В детстве он ещё надеялся однажды выучиться и доказать отцу, что тоже всё умеет. Но это прошло. Желание поработать руками, впрочем, иногда возвращалось. После Тангородрима даже чаще: хотелось доказать уже себе, что полторы руки тоже на что-то годятся. Многие повседневные действия он давно привык делать левой, но в мастерской он бывал реже, и временами инструмент всё равно ложился в руку странно и непривычно, живо показывая, с чем он работает реже всего.
- Что мне нужно делать? – спросил Тьелпэ, останавливаясь рядом с верстаком, залитым желтеющим светом из окна.
Пошарив на полке, Майтимо достал кусок малахита, который начинал обрабатывать, но не доделал.
- Вот, посмотри. - Он протянул длинный узловатый камень племяннику. - Я хотел сделать подсвечник и уже начал, но понял, что могу испортить. А было бы жаль. Смотри, вот здесь низ, здесь чашечка, а форму я бы почти не менял, подчеркнуть только…
Тьелпэ ласково погладил заготовку, покачал в пальцах, проверяя центр тяжести. Камень и правда был хорош: гроздь крупных сферолитов, внутри которых даже не самый тонкий слух мог различить чёткий и яркий узор.
Часть работы Майтимо мог делать и сам, инструменты в протез подставлялись самые разные. Но гибкости не доставало, а даже простой удар молотком, как выяснил он когда-то, этой самой гибкости требует на удивление много. Особенно, если важен угол удара. И если, например, резец можно переложить в левую руку, то правой всё равно не всегда получается держать заготовку в нужном положении неподвижно, как ни прижимай, – так что помощник ему и в самом деле не помешал бы.
Сначала они работали молча, присматриваясь к друг другу, но по вежливому лицу младшего видно было только то, как тщательно он помнит о субординации, подавая инструмент и отвечая на замечания о погоде. Майтимо уже начал сомневаться в успехе своей затеи, но в какой-то момент, когда он перевернул заготовку, намечая место удара, и сказал племяннику придержать вот здесь и вот так, тот нерешительно замер.
- Что такое? - вопросительно поднял голову Майтимо.
Тьелпэ помедлил, отбрасывая, видимо, самые нелестные формулировки, и осторожно предложил:
- Может, немного левей?
- Левее? - он отложил зубило, ощупал заготовку. - Но тогда же сместится центр тяжести.
- Центр тяжести можно исправить потом. А так она расколется.
- Ты это слышишь или есть какие-то видимые признаки? – полюбопытствовал Майтимо, продолжая водить по камню пальцами.
- Слышу. Видимые признаки не знаю, но это и ушами слышно при ударе. И наощупь, вибрация в руку отдаётся.
- Куруфинвэ тебя хорошо натаскал, - улыбнулся Майтимо, ставя зубило левее. Но ударить ему не дали и теперь: Тьелпэ, снова помедлив, вопросительно взялся за свободную часть - мол, можно? – и когда Майтимо разжал пальцы, то передвинул зубило ещё на полпальца и немного изменил угол. И только потом вернул инструмент старшему и придержал заготовку.
Следующие несколько минут снова прошли в стоическом молчании, но после особо удачного удара камень задребезжал так печально, что Тьелпэ снова не выдержал:
- Не так.
Майтимо отложил зубило. Опёрся локтём на стол, потёр лоб над бровью и улыбнулся.
- Я знаю, что делаю плохо, мне говорили. И знаю, что ты можешь гораздо лучше. Но если бы я хотел, чтобы он, - кивнул на подсвечник, - был идеален, я бы просто попросил тебя или Курво.
- Прошу прощения. – Племянник мигом опять стал непроницаемо вежливым. - Я могу молчать. Или позвать кого-нибудь другого.
Майтимо рассеянно поднял заготовку, сдувая зелёную крошку и разглядывая чистый скол. Испортить камень он мог и сам, а племянника звал поговорить – но с этим пока не складывалось. Спросить-то можно о чём угодно, но если Тьелпэ просто отчитается о состоянии дел на Аглоне и о текущих проектах, разговор получится немного не тот, какой хотелось бы. Или если будет молча кивать и пожимать плечами, как в детстве. Когда они вообще говорили по-настоящему последний раз? - неожиданно задумался Майтимо. Так, чтобы не только о делах или погоде…
- Я ещё нужен? - Тьелпэ напомнил о себе раньше, чем он успел додумать.
- Нужен, - встряхнулся Майтимо. – Подержи вот так, хорошо? И говори, если я буду делать что-то совсем вопиющее. Испортить я его всё-таки не хочу.
Тьелпэ кивнул, придерживая злополучный подсвечник, как попросили, но с ценными указаниями уже не лез. То ли у Майтимо проснулся талант камнереза, то ли племянник решил считать вопиющими только попытки разбить заготовку вдребезги.
Когда они набросали нижнюю половину в первом приближении, Майтимо решил зайти с другой стороны. Как там зовут этого счетовода, Курво упоминал…
- А Тинтаэле уже не ошибается?
- Ошибается. Ещё больше.
“Чем ты” он вовремя проглотил, вспомнив о вежливости, но Майтимо легко додумал и так. Хмыкнул.
- И ты его исправляешь?
- Да. Но последнее время он редко в мастерской. Ему никогда не было особенно интересно, по-моему.
- Зачем тогда он учится?
- Не знаю. Теория ему интересна, наверное, - добавил Тьелпэ, подумав. – И на стройке точно интересней учить проектирование, чем копать.
- А тебе нравится учить?
- Не очень.
- Тогда почему ты учишь всё-таки?
- Он попросил.
Скучные сухие ответы вновь навели Майтимо на подозрение, что с ним разговаривают из уважения к главе дома, а не из наличия свободного времени и желания поработать в мастерской. Подозрение ему не понравилось, он-то хотел увлечь Тьелпэ тем, что ему интересно, а не воспользоваться служебным положением. К племяннику он до сих пор относился с интересом, но того сложно было разглядеть: то в работе, то прячется за Курво. Пару раз Майтимо видел его в компании какой-то молодёжи, но и там он держался, кажется, несколько отстранённо. До сих пор Майтимо списывал это на стеснительность – и на свой статус. Но чем дальше, тем больше укреплялся во мнении, что стеснительность здесь ни при чём. И тем больше интерес терялся за настороженной неприязнью.
Давать ей воли не хотелось, и Майтимо предпринял ещё одну попытку завязать разговор, но теперь не об общих знакомых, а о подсвечнике:
- А как ты стал бы делать?
Этот вопрос оказался правильным: сразу оживившись, Тьелпэ принялся увлечённо перечислять варианты, вертя заготовку в руках и неубедительно стараясь обходиться без лишних подробностей.
Майтимо слушал, задумчиво почесывая щеку, и гнал нараставшее исподволь раздражение. Да, племянник всё так же тщательно помнил о субординации, но ему отчаянно не хватало либо чувства такта, либо желания им пользоваться. Да, он предлагал, а не командовал, и добавлял к своим предложениям “наверное”, “возможно” и “мне кажется”, но на общее впечатление это мало влияло. Хуже всего, он всё назойливей напоминал Майтимо отца - который тоже с радостью говорил о камнях, а на эльдар ему было плевать. Этот, конечно, мечом не размахивает, но у него и братьев нет. И на своего отца он совершенно не похож. Майтимо всегда странно было слышать, как Курво сравнивают с Феанаро: они же абсолютно разные! Вот совсем, с какой стороны ни смотри…
Тьелпэ вывел его из раздумий, предложив перейти от теории к практике и отколоть один из сферолитов, мотивируя тем, что там всё равно трещина, а скол зато будет очень красивый. Майтимо согласился, но вместо того, чтобы браться за зубило сам, жестом предложил племяннику. Тот поспешил воспользоваться приглашением, пока старший не передумал и не испортил всё сам.
Лишний кусочек отвалился почти беззвучно, только зубило тонко звякнуло.
- Отлично, - одобрительно кивнул Майтимо. – Даже Курво бы лучше не сделал.
- Надо будет потом дошлифовать, - рассеянно отозвался Тьелпэ, критически оглядывая результат.
- Ну дошлифовать кто угодно сможет. - Улыбнулся. - Отец это даже мне поручал. - Потрогал срез рукой. - Ему бы понравилось, как ты работаешь.
На это Тьелпэ посмотрел заинтересованно – но и с сомнением. Пожал плечами:
- Он меня даже посмотреть не пускал никогда.
- Ну, тогда ты был несколько младше. - Майтимо подобрал инструмент, покачал в пальцах и добавил: - А сейчас ты даже похож на него. Может статься, и умением догонишь вскоре.
- Чем похож? - глянул удивлённо.
- Много чем… – Майтимо снова взялся за заготовку и попросил придержать, но после этого продолжил: - Его камень тоже интересовал больше, чем эльдар, даже если это были его близкие. И он тоже никогда не задумывался над своими словами и тем, как они могут кого-то ранить. Куруфинвэ должен быть доволен.
- Камень понятней. Но я думаю над своими словами. Я что-то не то сказал?
- Нет, Тьелперинкваро, - хмыкнул Майтимо, - мне ты не сказал ничего, чего я бы о себе не знал. Но я слышал, как ты говорил сегодня с Норнолассэ.
- С Норнолассэ? – опять удивился Тьелпэ. – Они забыли про лестницу, я напомнил. Что ещё там можно было сказать?
- Дело не в том, “что”, а в том, “как”. Но я не понимаю, зачем ты оправдываешься. Я сравнил тебя с величайшим из живших квенди. Куруфинвэ может гордиться.
- Я не оправдываюсь, - спокойно возразил Тьелпэ. - Разумеется, я бы хотел когда-нибудь сравниться с Феанаро. Просто до этого ещё очень далеко. Но я не знал, что у Норнолассэ кто-то погиб. Он мне не рассказывал.
- А о таком нужно рассказывать?
- Да, раз это влияет на работу.
- Нет, я имею в виду, разве и так это не ясно? Мне он тоже не рассказывал. Но я же знаю.
- А откуда ты знаешь, если не от него?
- Я читал отчеты. Но дело не в этом. Ты разве не заметил, что он ведёт себя не как всегда?
- Нет. Отчёты о погибших мне только про мастеров дают.
- Но с Норнолассэ ты разве не знаком? Мне казалось, он ещё с Митрима с вами работал.
- Знаком, конечно, - непонимающе подтвердил Тьелпэ.
Майтимо растерянно покачал головой, и, так и не придумав, что тут можно ответить, вместо ответа отправил племянника за свёртком промасленной бумаги на дальней полке: достать другое зубило, для проработки мелких деталей. Тот послушно принёс, положил свёрток на верстак, молча развязал шнурок – под озадаченным взглядом дяди, пытавшегося сложить в голове внятное объяснение, - и вдруг выдвинул теорию сам, задумчиво:
- Отец недавно говорил, что я даже не понимаю, насколько я не понимаю других. Я пытаюсь, когда некого спросить, но это утомительно и неэффективно. В мастерской мне проще.
- То есть, ты бы предпочёл вообще жить один? - недоверчиво уточнил Майтимо.
В задумчивости Тьелпэ даже перестал разворачивать свёрток на мгновение, но потом качнул головой:
- Мне нравится наблюдать.
Майтимо помолчал, раскладывая зубила в ряд на куске старой замши и пытаясь так же уложить в голове представление о племяннике, наконец-то переставшее метаться из крайности в крайность. Он просто не умеет общаться. Его никто этому не научил.
- То есть, тебе просто неинтересно разговаривать? – спросил Майтимо, проверяя теорию.
- По делу интересно.
Какое-то время они снова работали молча, потом Майтимо улыбнулся:
- Беру свои слова назад. Ты похож на кого угодно, только не на Феанаро.
- Он понимал, на что обижаются? - хмыкнул Тьелпэ.
- Не знаю, – задумчиво сказал Майтимо. – Скорее всего, понимал. Но ему было всё равно.
Параллельно разговору Тьелпэ то рассеянно гладил будущий подсвечник, то так же рассеянно смотрел по сторонам, вновь и вновь цепляясь глазами за венец. Но заговаривать на эту тему не спешил – пока Майтимо не переложил венец в сторону, освобождая место для замши с зубилами.
Тьелпэ молча подал ему нужный инструмент и помог придержать заготовку, а потом всё-таки заговорил, когда Майтимо уже не чаял дождаться.
- Отец давно тебе его отдал?
То ли Курво рассказывал ему об этом венце, то ли он просто услышал автора. Переспрашивать Майтимо не стал.
- Почти сразу как вы приехали.
- Ты будешь его носить? – спросил Тьелпэ, ещё помедлив.
Майтимо снова посмотрел на венец, выпрямляясь и укладывая руку с зубилом на стол. Незадолго до передачи короны Курво несколько раз подходил к нему и спрашивал, многозначительно шевеля бровями, вполне ли старший оправился, наведёт ли порядок, поставит ли на место зарвавшиеся младшие дома, а то как бы отношения не начали снова накаляться. Майтимо заверил его, что всё уладит – и сдержал обещание. Может быть, немного творчески. Нолофинвэ, хоть с ним и не договаривались ни о чём заранее, подарок принял со всеми подобающими случаю красивыми фразами о недопустимости вражды и надежде на полное примирение. А братья отреагировали… предсказуемо. Они едва дождались, пока останутся без посторонних, и тогда уж скандал бушевал до тех пор, пока Майтимо не рявкнул всем умолкнуть и не напомнил, что с венцом Финвэ или без, но первый дом он по-прежнему возглавляет и отчитываться перед ними не обязан. Если не успокоить, то хотя бы утихомирить братьев это помогло. Только Курво продолжал страдать до сих пор, но и тот с умеренной громкостью. Боялся зашибить недолеченного, что ли.
- А почему ты спрашиваешь?
- Просто, - пожал плечами Тьелпэ. - Интересно. – И снова взялся за ножовку, не настаивая на ответе и не дав понять, какой ответ ему больше понравился бы.
- Не знаю, Тьелперинкваро. Это… Сложно. Я не хочу обидеть Курво, ему и так тяжело. Но и… - Вздохнул, запустил пальцы в волосы. Тьелпэ только кивнул в ответ, и он спросил прямо: - А ты, наверное, разделяешь мнение отца по этому поводу?
- Я думаю, он согласен, что это было правильное решение. Просто оно ему не нравится. – Тон у него снова стал тщательно вежливым, немного ожив только в конце.
- Я знаю. А ты как считаешь?
- Я тоже согласен, что это было правильное решение.
Майтимо вздохнул, забирая у него подсвечник:
- Хорошо, Тьелперинкваро, спасибо. Памятуя всё, что ты мне сегодня сказал… Я вижу, тебе неинтересно со мной. Я не обижусь и могу закончить сам.
Тьелпэ с сомнением посмотрел на него, на заготовку, с таким похожим выражением лица думая о чужих способностях и загубленном камне, что Майтимо опять усмехнулся. И с нажимом заверил его:
- Справлюсь.
Перед уходом Тьелпэ ещё раз с сожалением посмотрел на заготовку, но спорить снова не стал. Окончательно убеждая Майтимо в том, что общается с ним не по старой дружбе, а как с главой дома.
Впрочем, мнение о нём у Майтимо улучшилось – особенно когда неприятные ассоциации из прошлого снова сменились интересом. Жаль, что нет времени с ним повозиться. Глядишь, удалось бы выяснить, что там прячется под вежливостью. Например, ясно, что от вопроса про Курво он ушёл, но какие отсюда делать выводы? То ли он не понял, что от него хотят услышать, и потому ответил формально. То ли не хочет ни с кем обсуждать отца. То ли ему тема неприятна. А может, он просто устал общаться. Поди пойми.
***
В Дортонион въезжали с юго-востока. Пару дней отдохнув на Аглоне (и передав Халиону список размытых участков дороги), двинулись сразу в горы. Была мысль проехать по Ард-Гален и перейти восточным перевалом, пониже, но никто толком не знал, в какой части Дортониона нужно будет искать лордов. Крепостей они не строили, только дозорные башни и посты по северной границе, где чаще всего появлялись орки, да вроде южнее был более-менее постоянный лагерь. Так что решили, не делая крюк, подняться к перевалу здесь и дальше уже узнавать у дозорных. К тому же погода установилась тёплая, снега в горах никто не ждал.
Снега там и не было, зато сразу за водоразделом лежала брюхом на скалах мутно-серая туча, всем видом намекая, что была здесь всегда и никуда уходить не собирается. В это, в общем, верилось: мокрым вокруг было абсолютно всё от скальных выступов по сторонам до одеял в сумках. Под ногами осторожно ступающих в промозглом тумане лошадей журчали ручьи, а мох на камнях, как губка, напитался водой, с хлюпаньем даря её путникам, стоило только надавить или хотя бы задеть плечом.
Из тучи скоро выехали, но она всё равно висела над головой, как грязно-белый потолок, время от времени спуская туманные языки и ероша ими макушки деревьев. Вместо тумана начался дождь, крупными каплями стекая по тёмным стволам сосенок, ручейки слились в один большой, и лошади то и дело переходили с одного его берега на другой, выбирая дорогу если не суше, то хотя бы ровнее. А скоро где-то внизу и сбоку многообещающе зашумела невидимая за деревьями речка, и Айраутэ тронул коня, догоняя Малторнэ.
- Скоро темнеть будет, где остановимся?
- За речкой. – Малторнэ для наглядности махнул рукой куда-то вперёд. – Там скороброд будет, а за ним стоянка с навесом и сухими дровами. Там заночуем, утром выедем и к обеду будем уже в лагере.
Айраутэ прислушался к шуму воды и уточнил, хоть и подозревал уже, что услышит в ответ:
- Ты уверен, что по такой погоде этот брод проходим?
- Конечно. – Малторнэ, вопреки обыкновению, не стал сыпать подробностями, а просто поехал вперёд. Айраутэ не мешал, а вскоре с ним поравнялся Финдекано, подтвердивший, что и стоянка, и брод действительно есть, и что осенью, когда он только ехал в Химринг, вода там не доходила и до колена. Айраутэ это успокоило мало, особенно когда за очередным поворотом река подошла ближе к тропке, и между валунами стало видно и бурую вспененную воду, и затопленные полянки. На одну из таких они как раз вскоре и вышли. Речка здесь растекалась широко и, видимо, обычно мелко. Сейчас же тропа уходила прямо в воду, и трава по её краям стелилась по поверхности, как водоросли, цепляя принесённую течением грязную пену и мелкий лесной мусор. Лошади упорно не хотели лезть в мокрую хлюпающую под копытами траву и, брезгливо поднимая ноги, разбрелись вдоль опушки. Айраутэ это пока устраивало, всё равно нужно было подождать растянувшийся отряд и осмотреться.
Противоположный берег отсюда казался выше, но и там деревья росли прямо из воды. А ниже по течению из реки торчали макушки камней, вокруг которых волны бурлили и наскакивали друг на друга с угрожающим рёвом. Глубоко там вряд ли было, но Айраутэ как раз предпочёл бы глубину. Если умеешь плавать, утонуть даже в быстрой воде сложнее, чем приложиться головой или коленом о камень.
- Что, страшновато? – весело поинтересовался Малторнэ, остановив лошадь рядом и успокаивающе гладя её по шее.
Страшно Айраутэ не было. Но и рисковать просто так он не любил. Обернулся, убеждаясь, что оба лорда уже выехали на поляну и ответил, больше обращаясь к ним, чем к Малторнэ:
- Если река вышла из русла, значит, воды сейчас больше, чем даже при весеннем таянии ледников. Лучше заночевать здесь - чуть выше подняться, чтобы суше было. И утром навешивать переправу.
- Тоже мне, знаток, - пренебрежительно отмахнулся Малторнэ. - Эту поляну регулярно заливает. А в половодье вода вон аж дотуда стоит, - он показал на рыжие отметины на стволах деревьев. – И выше ты сам видел, как. Ровного места нет. Там стоять негде толком, не то что ночевать.
Айраутэ посмотрел на него скептически и отвернулся обратно к лордам.
- Я здесь не был в половодье. Но если бы вода каждую весну доходила дотуда, - он махнул на отметины, - здесь были бы каменные наносы, а не кусты. И лучше заночевать на склоне, чем в реке. Хотя я допускаю, что Малторнэ этот вариант привычнее.
Куруфинвэ явно с сомнением покосился на следопыта, не обращая внимания на обычный обмен любезностями.
- Ты точно считаешь, что это безопасно?
- Он не знает, что значит это слово, – буркнул Айраутэ себе под нос.
Малторнэ широко ему улыбнулся и ответил лорду:
- Безопасно это никак быть не может в таких условиях, лорд. Но я считаю, что мы можем перебраться.
Понятно, что в таких вопросах Куруфинвэ больше бы доверял только самому Тьелкормо, и всё же Айраутэ собирался попробовать настоять на своём. Но тут на помощь следопыту неожиданно пришёл Финдекано:
- Он прав, на этой стороне нет удобного места для ночёвки. И мы переходили здесь и по высокой воде тоже. Может, нужно принять некоторые меры предосторожности…
Айраутэ понадеялся было, что уж теперь-то Куруфинвэ откажется переправляться хотя бы из чувства противоречия, но тот кивнул:
- Хорошо. Тогда говори, что делать.
Малторнэ соскочил с коня, хлюпнув мокрой травой, и принялся отвязывать сумки. Поднял голову, обращаясь к Финдекано:
- Поможешь навести перила? Ну, раз ты говоришь, что уже переправлялся.
Тот кивнул и пошёл за вещами к своим верным, традиционно остановившимся чуть в стороне от перводомовцев.
Где-то на юге, над невидимыми сейчас горами блеснула молния, все разом обернулись на вспышку, а потом гулко накатил гром. Во влажном воздухе казалось, что гремит сразу отовсюду, какая-то из лошадей испуганно заржала и вскинулась, её тут же подхватили с двух сторон, Куруфинвэ, перекрывая шум поднявшегося ветра, требовал от всех следить за животными. Айраутэ поставил свою лошадь у границы леса, ласково прошептал на ухо что-то успокаивающее и скрылся за кустами. Когда он вернулся с длинной и почти прямой палкой, Малторнэ уже успел перебраться на тот берег каким-то образом и теперь привязывал там верёвку. С этой стороны верёвку держали Финдекано и Кесиэль, отпуская ровно столько, чтобы она не провисала до воды.
- Может, хоть глубину промеряете? – Айраутэ остановился рядом.
Кесиэль едва глянула в его сторону:
- Мы и так промерили три раза, пока Малторнэ перебирался. Не видишь, гроза идёт!
Айраутэ видел. Равно как и то, что отговаривать кого бы то ни было поздно, под руку ссориться тоже не стоит, так что лучше всего просто помогать и надеяться на удачу и на опыт Малторнэ. Так что он просто кивнул, положил палку под куст, чтобы не наступили случайно, и пошёл перевязывать вещи поудобнее.
Громыхало уже часто и как будто над самой головой, а ветер наоборот притих, обещая, что ливанёт уже вот-вот. В этом затишье они успели натянуть над рекой две верёвки: одну туго, другую над самой водой. Между собой их соединяла короткая петля, к нижней верёвке привязанная, а по верхней – свободно скользившая, когда нижнюю тянули то к одному берегу, то к другому, переправляя сумки и возвращая петлю назад.
Ливень рухнул, мало не перекрывая шум реки, на второй сумке. Работа ускорилась, с сумками управились быстро, и Айраутэ начинал бы уже верить, что всё закончится благополучно, если бы не приближающаяся гроза. К Малторнэ перебрались ещё двое охотников, и теперь они вместе относили сумки подальше от воды и складывали под ёлки. Главная сложность была с лошадьми, не желавшими идти в холодную мокрую воду, фыркая, упираясь и вздрагивая от каждого удара грома. Каждую приходилось уговаривать и идти рядом, держась за холку, прячась от течения и надеясь, что течением ни из-под кого не выбьет ногу на скользких камнях. Айраутэ пошёл одним из первых, успокаивающе гладя лошадиную шею на каждом шагу, но следующие лошади уже спокойней пошли за вожаком, только вскидывали головы, отфыркиваясь от льющейся и сверху, и снизу воды.
Уже выбираясь на берег, он чуть не налетел на Малторнэ, который, держась за натянутую верёвку, шёл к воде.
- Ты бы отошёл лучше. – Айраутэ снова поскользнулся, и поэтому фраза прозвучала ещё менее дружелюбно, чем могла бы. - Не загораживай выход.
- Я и не загораживаю. Я на ту сторону иду.
Айраутэ отпустил холку лошади, которая в три прыжка поднялась, наконец, под ёлки и принялась отряхиваться. По всему берегу тут же разлетелись тучи брызг, но мокрее от этого никто уже не стал. Выпрямившись, Айраутэ глянул назад, на реку, из которой тут и там виднелись лошадиные спины и головы эльдар. Малторнэ уже зашёл по колено в воду, Айраутэ поморщился, но окликнул его:
- Зачем тебе туда? Все уже убедились в твоих талантах.
- А кто отвязывать верёвки будет? И обратно переходить?
- Кесиэль. Именно за этим её и оставили замыкающей. Отвяжет от берега, перевяжет на себя.
- А ты раньше видел, чтобы она такое делала?
- Не видел. Но вряд ли она наврала о таком опыте исключительно ради того, чтобы тебе досталось меньше внимания. И разве не к этому ты её всю дорогу готовил, пересказывал свои подвиги?
Малторнэ улыбнулся, но качнул головой:
- Я лучше подстрахую.
- Страхуй. Вон, уже готовятся выбирать верёвку, когда она привяжется. Верёвка мокрая, лишние руки не помешают.
Малторнэ собирался что-то ответить, но тут с другого берега отчаянно закричали, привлекая внимание, и они тут же перестали спорить, вытянув шеи в попытке понять, что происходит. На первый взгляд - ничего особенного, лошади и их хозяева так и торчали из воды посреди реки, а потом Айраутэ увидел. Из-за поворота выше по течению выплыло здоровенная сосна, зацепилась торчащей лапой за камень, развернулась поперёк течения и понеслась, подпрыгивая на бурунах, к переправе. Рядом кто-то тоже закричал и замахал руками, эльдар в воде завертели головами, кто-то отчаянно бросился вперёд, ещё кто-то – назад, Айраутэ рванулся к воде, сам пока не понимая, что собирается делать. Из воды, спотыкаясь, выбиралась чья-то лошадь без хозяина.
- Верёвка! – Малторнэ схватился за нижнюю, подвижную верёвку и потащил её на берег, оскальзываясь на камнях. – Хватайтесь!
Кто-то его услышал, кто-то даже успел дотянуться до верёвки, кто-то – за протянутые руки, а потом дерево подпрыгнуло на валу и пронеслось мимо, как щёткой сгребая барахтающиеся в воде фигуры. Айраутэ ещё заметил, что Куруфинвэ успел вернуться на правый берег, а вот Финдекано – уже нет. Коротко заржала лошадь – и тут же захлебнулась, волочившуюся по воде верёвку дёрнуло, но тут же отпустило - и сосна проплыла мимо, ударяясь о торчащие камни то одним концом, то другим, разворачиваясь и показывая над водой то одну обломанную ветку, то другую. На мгновение на приподнявшемся из воды стволе показались чьи-то руки, хватавшиеся за мокрую кору, потом бревно врезалось в очередной камень, и руки исчезли. Айраутэ предпочел думать, что их хозяин понял свою ошибку и отцепился сам, размазался по камню.
Тем временем верёвку с удержавшимися на ней эльдар подтянули к берегу, ещё несколько лошадей вышли сами, одна – прихрамывая. На том берегу на один валунов повыше вскочил Куруфинвэ, шаря взглядом по поверхности воды, а Айраутэ обернулся к лихорадочно сматывающему верёвку Малторнэ и рявкнул:
- Только попробуй нырять в реку вдогонку!
- Без тебя разберусь! – Малторнэ подхватил верёвку и кинулся бежать вниз по течению, продираясь через кусты и перепрыгивая с камня на камень.
Другие через реку кричали лорду подождать, сейчас новую переправу надо будет делать, и Айраутэ мельком подумал, что вряд ли эти крики слышны на другом берегу за шумом потока и ливня, но эту мысль быстро вытеснили более насущные, и он бросился следом за Малторнэ, не веря в его благоразумие.
Бежать через кусты и каменные завалы, разумеется, не получалось, это и на ходьбу не очень походило: на каждом шаге вверх-вниз, подныривая под сломанные деревья и перебираясь через поваленные, стараясь не проваливаться в невидимые подо мхом щели между камнями и не скатиться в реку. Мокрей от этого, впрочем, не стало бы. Вода была везде: во мху, во впадинах валунов, в ветках деревьев, ливнем на голову…
Со стороны перевала сверкнуло, распоров полнеба и высветив шевеление в заводи впереди. Спасатели кинулись туда, оскальзываясь на камнях, и под докатившийся гром подхватили под руки первого нечаянного ныряльщика, выбравшегося из воды, спотыкаясь, откашливаясь и падая.
- Я в порядке… – отмахнулся он. - Я там видел… Новимо… Его понесло, он за дерево зацепился…
Новимо нашёлся на следующей излучине. Когда течение выкинуло его на очередной торчащий из воды валун, он распластался на скользкой поверхности всем телом, и почти успел откашляться от воды, когда на берегу показался сперва Малторнэ, а потом Айраутэ. После короткой перебранки (“Куда?!” – “Да уж не утону, не надейся”) Малторнэ отцепил от пояса моток верёвки и кидал один конец Новимо, пока тот не сумел и поймать, и не свалиться обратно в воду.
Ещё одного ныряльщика – из охраны Финдекано – подобрали рядом на отмели, бессознательного. Пока его укладывали на берегу и учили дышать, Айраутэ остановился у самой воды, озабоченно оглядываясь. Ливень уже не висел плотной завесой, понемногу слабея, но больше никого не было видно, ни в реке, ни на берегах. Только некстати упавшее дерево дрожало на отмели и камнях, как больной зверь.
- Может, его на другой берег вынесло? – вдруг обнаружился у него за плечом Малторнэ. – Надо туда вернуться.
- Не надо. – Айраутэ развернулся и пошёл к остальным. – Там есть кому заняться поисками. Думаю, Куруфинвэ догадается их организовать.
- Да ты там не был просто! По правому берегу там сразу за бродом скалы, вдоль воды не пройти, только скакать по кустам в обход, иногда выходя к реке…
Они ещё три раза безуспешно прочесали левый берег, уходя всё дальше вниз за излучину, а на четвёртый Малторнэ куда-то пропал. Но ненадолго: едва его хватились, как кто-то вскрикнул, первым заметив, что он вразножку по мокрым валунам перебегает обратно на правый берег. Айраутэ устало махнул рукой.
***
На правом берегу действительно неудобно было ходить вдоль воды, но Куруфинвэ это действительно не остановило. Впрочем, никаких следов Финдекано не нашли и там, и появлению Малторнэ сначала обрадовались, а потом разочаровались, узнав, что обнадёживающих новостей он не принёс.
К тому времени, когда расчистившееся небо побледнело, а западный край ущелья окрасился поверху розовым, они достаточно отчаялись искать, чтобы приостановить поиски, но недостаточно, чтобы признать это вслух.
Лес просыпался; заметившие эльдар птицы расшумелись было, недовольные вторжением, но вторженцы вели себя тихо, и они успокоились.
Кто-то сходил обратно к броду, убедился, что вода после длившегося всю ночь ливня никуда не ушла. С левого берега ничего не было слышно уже с час, а по своему правому все пятеро оставшихся с примкнувшим Малторнэ уже нагулялись вдоволь, выучив, кажется, все буераки, заводи и излучины. Последние двое эльдар, уходившие прочёсывать берег, вернулись ни с чем, мокрые и злые, как и остальные до них. Куруфинвэ каждый раз вставал им навстречу с брошенной на камень сумки: убедиться, что никого не несут. Никого не несли.
Признавать поражение не хотелось, но думали все явно это – всё чаще поглядывая на лорда. Пока тот не решился и не встал, наконец.
- Давайте готовить новую переправу, - скомандовал он. – Малторнэ, покажи, где ты переходил. Там решим, что делать дальше и как искать Финдекано. Может, он и сам вышел куда-то.
Эльдар зашевелились как будто даже с облегчением: то ли поверив решительному тону, то ли просто устав от безуспешных поисков.
Куруфинвэ, хотя и преувеличивал свою уверенность, от паники был и в самом деле далёк, почти не сомневаясь, что Финдекано жив и относительно цел: иначе Майтимо уже требовал бы объяснений.
Малторнэ, у которого на этом берегу просто не было никаких вещей, собрался первым и теперь думал, сразу ли объяснить Куруфинвэ, как именно он переходил, или лучше показать. Но стоило ему сделать несколько шагов, как в зарослях, пока ещё по-зимнему голых, что-то мелькнуло, и на прогалину один за другим вышли трое незнакомых воинов.
- Вот вы где! – облегчённо объявил первый из них, высокий мечник со знаками третьего дома на одежде.
Малторнэ отшагнул от неожиданности, остальные заоборачивались.
- Кто вы? – требовательно спросил Куруфинвэ, вставая.
Вежливо поклонившись, мечник представился Тадионом, командиром разъезда, патрулирующего эту часть гор, и объяснил, что большая часть отряда осталась на стоянке на левом берегу, где они укрылись от непогоды.
- Если здесь все, кто оставался на этом берегу, и сильно пострадавших нет… - Тадион посмотрел, как все вразнобой качают головами, и приглашающе повёл рукой: - Тогда прошу следовать за мной. На стоянке к нашему приезду должны как раз приготовить завтрак.
- Вы нашли Финдекано? – этот вопрос интересовал Куруфинвэ больше, чем завтрак.
- Да, с ним всё в порядке, - кивнул Тадион. - Пойдёмте, здесь недалеко устроили переправу. Насколько я понимаю, отдохнуть ночью никому из вашего отряда не довелось…
- Неважно, - отмахнулся Куруфинвэ. - Главное, что он нашёлся.
Пока остальные собирали вещи и проверяли, что никто ничего не забыл, Малторнэ пристал к командиру разъезда:
- А как он вышел? Мы нигде не видели следов на берегу. Это ниже развилки с бревном?
- Да, ниже. И ниже притока. Он попытался подняться вдоль берега, но там пришлось обходить, так что он сам на нас вышел. Подробней он сам вам расскажет.
- Но там же отмель! - не унимался Малторнэ. – Мы думали, уж оттуда он бы догадался на наш берег выйти.
Куруфинвэ ещё раз оглядел прогалину – пусто, только темнеет примятый мох там, где эльдар сидели на камнях, - и кивнул Тадиону: веди, где там ваша переправа. Тот согласно наклонил голову и пошёл вниз по течению, на ходу заверяя Малторнэ, что он ещё успеет всё обсудить, у костра и в сухой одежде разговор будет гораздо приятней, а сейчас важно, что всё обошлось, все живы, и никто сильно не пострадал.
Новой переправой оказалась та самая сосна, из-за которой так неудачно закончилась старая. Пока на правом берегу Куруфинвэ гадал, что делать дальше, на левом надёжно привязали её макушку, ушедшую ниже по течению, а обломленный комель толкнули в стремнину, и течение развернуло его поперёк реки мостом, надёжно воткнув в излучину. По нему перешли.
Комментарий к 3.1 АГЛОН (2) Тактика и стратегия, маскировочная вежливость и гидромассаж
Доделывалось в спешке, так что возможны глюки. Заранее извиняемся и обещаем исправить, как только выспимся :>
========== 3.1 АГЛОН (3) Злопамятные соседи, знакомая планировка и неотвратимое дружелюбие ==========
***
Чувствовать себя дураком Куруфинвэ не любил, и ещё больше злился от мысли, что пока они под ливнем обшаривали кусты, Финдекано преспокойно сидел у костра, а чужой разъезд уже и переправу успел сделать. При виде долгожданного навеса, шатров и уютно потрескивающего огня, где промокшим перводомцам тут же уступили место, он поэтому поспешил не обсыхать, а выплеснуть паршивое настроение на хотя бы условного виновника ночных похождений.
- Мы тут за ночь оба берега по восемь раз прочесали! – накинулся он на “утопленника”. – А ты преспокойно ушёл к стоянке!
- Я не уходил… – Финдекано так опешил от напора, что начал оправдываться. – Я почти случайно к ним вышел. Ну и нашлись же все в итоге, всё хорошо.
- А если б случайно не вышел? Куда ты вообще шёл? Непонятно было, что мы выше по течению?
- Вверх по течению и шёл. Но там напрямик не пройдёшь, особенно, в такую погоду. А в обход как раз на стоянку и наткнулся. Откуда мы сразу пошли к вам помогать. Что это вообще за обвинения? – Он наконец вспомнил, что отчитываться если перед кем и обязан, то разве что перед королём.
Куруфинвэ, видимо, тоже об этом вспомнил, глядя как кузен выпрямляется и вскидывает голову, так что и в самом деле сбавил тон.
- Это не обвинения. Мне просто не понравилось искать неизвестно что под дождём.
Неизвестно что сердито глянуло в ответ, но продолжать спор не стало, запахнувшись в плащ с вышитыми по краю змейками и отворачиваясь.
На стоянке задержались ненадолго. Половина отряда во главе с Айраутэ уже успела обсушиться, а Куруфинвэ был не расположен к доверительным беседам у огня, так что только выпили горячего чая и тронулись. Только мокрые плащи сменили на сухие, пусть и с чужими гербами. Куруфинвэ думал отказаться, но потом представил долгие уговоры, а то и смешки за спиной - и решил не давать повода ни тому, ни, как он надеялся, другому. Смешки и так проклёвывались: ни Финдекано, ни Тадион, конечно, ничего не говорили о доблестных воинах первого дома, поехавших охранять своего гостя, но по дороге потерявших и его, и дорогу, но дозорным помоложе и побесшабашней эта шутка, похоже, пришлась по вкусу. Одёргивай их, не одёргивай… Справедливости ради, посмеивались немногие, негромко, и сразу умолкали под строгим взглядом командира, но Куруфинвэ и этого хватало для счастья. Ещё и часть сумок утонула, как выяснилось при их пересчёте, и он никак не мог вспомнить, было ли в утонувших сумках что-то важное или нет.
До лагеря оказалось всего часа три езды по неплохой конной тропе вдоль давешней речки: каменистой почве даже такой ливень оказался нипочём, только кое-где ручьи пересекали тропу или бежали прямо по ней, прежде чем нырнуть дальше по склону в реку.
Сам лагерь во многом напоминал их первый городок на северном берегу Митрима: земляной вал с деревянным частоколом, внутри – по большей части шатры да несколько домов, на скорую руку сложенных из речной гальки. В одном из таких гостям как раз и предложили отдохнуть и привести себя в порядок перед встречей с лордом, а через час Куруфинвэ и Финдекано уже пригласили в большой дом, обедать.
Остальные тем временем неспешно заканчивали обустраиваться: после вчерашних приключений вымыться, переодеться в сухое и чистое, не спеша пообедать и обменяться новостями с местными было особенно приятно. Кто-то остался в столовой лениво обсуждать, когда ехать дальше и будет ли время отдохнуть хоть несколько дней, а другие пошли кто проведать лошадей и помочь местным конюхам, кто - разбирать промокшие сумки и приводить в порядок оружие и снаряжение. Погода после ночной грозы стояла ясная и солнечная, и за домом, где разместили приезжих, быстро протянулась целая паутина верёвок с сушащейся одеждой: грязную и утонувшую в реке отдали стирать ещё утром, но большая часть вещей просто вымокла вместе с не выдержавшими ливня сумками.
Неладное Айраутэ заподозрил, когда вышел с обеда и увидел, как Нинкветинко, закончивший, вроде бы, и со своими вещами, и с вещами Куруфинвэ, снова что-то развешивает. На вопрос он охотно объяснил, что вот, Малторнэ куда-то запропастился, а вещи так и прели в сумке, надо бы развесить, а то это не дело. Довольно быстро выяснилось, что запропастился Малторнэ всё-таки после приезда в крепость: после обеда его видели в какой-то шумной компании, и видели, как в ответ на очередное участливое замечание местных он вскинулся, принялся описывать все переправы и сплавы, в которых участвовал, а после шумного обсуждения вся компания с примкнувшими любопытными пошла вон за ту рощицу к реке.
Дорожка от ворот уходила налево и вниз, петляя в соснах с нежно-зелёными молодыми побегами на кончиках веток и прихлюпывая под ногами на ровных участках. Река внизу шумела та же самая, по-прежнему вздувшаяся и бурая от грозы, но здесь, на плоскогорье, она бесновалась уже меньше, несколькими рукавами раскинувшись в низине под крепостью. Голоса и смех стало слышно ещё до того, как Айраутэ спустился к каменистой полосе берега над самой водой и увидел их источник.
Малторнэ стоял по бёдра в воде на излучине ближнего рукава, чуть в стороне от стремнины, и показывал веслом, как меняется поток воды при повороте лопасти. При повороте лопасти поперёк потока вода радостно взлетала рыжеватыми брызгами чуть ли не до его плеча, сверкая на солнце.
- Малторнэ!
- А? – Тот поднял голову, вынимая весло из воды. – Что такое?
- Ничего нового, - суховато сказал Айраутэ. - Пока ты убегаешь за приключениями, другие делают твою работу.
Спорить с мальчишкой он не собирался, только убедиться, что тот по-прежнему не утонул, и напомнить о существовании совести. Без особой надежды на действенность этого напоминания.
Оно и не подействовало, но Малторнэ поверил, похоже, что зануда теперь не отвяжется, и со вздохом выбрался на берег, вернув весло хозяину.
- Ну что там такое срочное? – тоскливо спросил он, подходя.
- Не забудь поблагодарить Нинкветинко за то, что твои вещи не остались в луже посреди двора.
- Ничего с ними не сталось бы, - недовольно пробурчал Малторнэ, понуро направляясь следом за ним обратно к крепости.
- Положить их обратно? – приподнял бровь Айраутэ.
- Без тебя разберусь. – Малторнэ хмуро подрыгал ногой на ходу, пытаясь стряхнуть воду. Вода подчинилась, сверкнула на солнце, и погасла, упав на белые цветки кислицы в тени, но мокрые следы за Малторнэ оставаться не перестали. - А ты не можешь, когда кому-то весело? Обязательно надо влезть и все испортить.
- Что толку было тебе сухую одежду выдавать… - качнул головой Айраутэ.
- Не твою же.
- А моя не по твоей вине вымокла?
- А что, это я дерево в реку уронил?
- Ты удачно выбрал момент для переправы. Сам, никому не доверил.
- В следующий раз доверю тебе.
- Отлично. Не забудь.
Впрочем, думал Айраутэ уже о другом. Независимо от успеха затеи Куруфинвэ, сам Айраутэ должен был ехать отсюда в Хисиломэ – Хитлум – к Нолофинвэ, с лордами или нет. Где Нолофинвэ, там и Турукано, а там и с Рингвайрэ, глядишь, выйдет увидеться. Лучше без лордов, конечно, чтобы Куруфинвэ не рычал потом неделю от воспоминаний о приятной встрече со старым знакомым. Айраутэ, в отличие от него, со старым знакомым увиделся бы с удовольствием, хотя тот каждый раз начинал разговор не с приветствий, а с вопросов про Нинвен: та как прибилась к дурной компании ещё в Митриме, так с ними и ездила до сих пор. Впрочем, всё познаётся в сравнении. Тому же Малторнэ, вон, и прибиваться ни к кому не надо, он сам себе дурная компания…
***
За отсутствием в крепости Ангарато говорить предстояло с Айканаро. Хорошо это или плохо, Куруфинвэ не мог сказать: с младшими арафинвиони он был знаком недостаточно, чтобы различать характер.
Своё мнение он поменял довольно быстро: уже после первых реплик за ужином, когда Айканаро, разливая тёплое вино, искренне посочувствовал злоключениям Финдекано и гораздо менее искренне восхитился смелостью путешественников, рискнувших в такую погоду переправляться через вздувшуюся реку.
Финдекано чуть улыбнулся, принимая кубок.
- Зря. Не такие уж мы храбрые, даже страховку провесили. Правда, её сорвало бревном.
- Вот в тебе я ничуть не сомневался.
- Может быть, способы переправ и связанные с ними сложности мы обсудим в другой раз? – мрачно предложил Куруфинвэ, предвкушая обсуждение куда более сложных тем. Как бы ещё Морьо не припомнили с его полувековой давности лекцией о чистоте нолдорской крови в третьем доме.
- Да, действительно, - не стал спорить Айканаро, - лучше перед обратной дорогой. – Сделал вид, что не заметил хмурого взгляда феанариона и двинул блюдо с нарезанным варёным мясом. – Угощайтесь. И рассказывай, зачем вы здесь всё-таки.
Куруфинвэ взял себе кусок, отломил хлеба, макнул его в подливу, собираясь с мыслями и положил на край тарелки, так и не надкусив:
- Я хочу договориться с третьим домом о сотрудничестве. В перспективе не только с третьим домом, а вообще со всеми эльдар, но с вами – в первую очередь. Надеюсь, вы поддержите наше начинание, потому что, не скрою, многое в нём зависит от вас. Но и потому, что это и в ваших интересах тоже.
Как он и надеялся, такое начало Айканаро если не смутило, то хотя бы заинтересовало, так что следующие четверть часа он молча слушал, пока Куруфинвэ детально излагал свой план, водя перевёрнутой вилкой по разложенной между сдвинутых в сторону блюд карте. Отсюда плоты начинают движение, сюда приходят. Таким образом, в единый путь включаются лаиквенди, первый дом, Дориат, Нарог и Фалас. А в перспективе, может, и наугрим. Это позволило бы гораздо быстрей доставлять некоторые полезные ресурсы на юг и к Кирдану, а заодно побудить Тингола активней включиться в эти новые связи. Первый дом готов организовать всё самостоятельно, так что нужно только помочь в переговорах с Тинголом, чтобы подать это как общую инициативу нолдор, а не лично первого дома. Всё казалось просто и понятно, всеобщие выгоды очевидны, но когда Куруфинвэ закончил и поднял голову, оказалось, что Айканаро откинулся на спинку кресла и смотрит более чем скептически. В ответ на вопросительный взгляд он взял со стола свой кубок, придерживавший край карты, так что та с тихим шорохом свернулась обратно в рулон. Пожал плечами:
- Спасибо за такую о нас заботу, но у нас пока и так неплохо налажены контакты и с вами, и с остальными соседями. И я не очень понимаю, зачем нам новые.
- Затем, что это будет единый путь для всех, – упрямо отозвался Куруфинвэ, уже понимая, к чему всё идёт, но решив довести дело до конца, хоть до какого-то. - Мы сможем обмениваться всем необходимым быстро и безопасно.
- У нас уже есть устоявшиеся пути, которые позволяют обмениваться всем быстро и безопасно. Если вы хотите искать другие - ищите, но не нужно нам указывать, куда, что и какой дорогой возить. Да мы просто не сможем выделить достаточно отрядов, чтобы они сопровождали эти плоты.
Куруфинвэ смиренно вздохнул и ответил, ещё успев опередить Финдекано:
- Вам не придётся выделять отряды. По крайней мере, не больше, чем вы это делаете сейчас. Это будет общий путь, и сопровождать грузы тоже будем все вместе.
- Мы вообще никакие отряды не сможем выделять, если не прекратим сообщение с Хитлумом, – отмахнулся Айканаро. - Так что либо не больше, либо не вместе, тут уж одно из двух.
Куруфинвэ поймал на себе хмурый взгляд Финдекано, который явно не был в восторге от хода беседы и от дипломатических навыков обеих сторон. Но решил пока не прибегать к его посреднической помощи. Сделал ещё одну попытку.
- Это было во-первых. Во-вторых, в этой цепи хотели бы ещё участвовать и мы, и лаиквенди, и наугрим. Это никак иначе не обеспечить. Да и Финдарато разве остаётся жить в Хитлуме?
Увы, Айканаро не оценил ни синдаринское название, ни телерийское имя старшего брата. Прищурился скептически:
- А вы уже и за наугрим говорите? Не много ли на себя берёте?
- Это в перспективе. Пока мы говорим за себя, и это тоже немало.
- Особенно, по мнению первого дома, безусловно, – хмыкнул Айканаро. - Другими словами, ты хочешь наладить сообщение между Химрингом, Дориатом и Фаласом - мимо Хитлума. И хочешь, чтобы мы помогли тебе в этом, потому что сами вы настолько хорошо себя зарекомендовали в коротком общении со всеми соседями, что без поручителей они вас на порог не пускают. Возможно, они догадываются, с каким уважением вы на самом деле относитесь ко всем, кроме себя самих?
Ну, вот и припомнили. Спасибо, Морьо. Больше всего хотелось грохнуть о столешницу кубком и выйти, но это бы означало, что весь путь от Аглона, включая вчерашнее купание, был проделан зря. И не факт, что не означало бы полный провал такого изящного и многообещающего плана. Куруфинвэ заставил себя снова проглотить злость и ответить спокойно:
- Сейчас я пытаюсь сделать так, чтобы мы все реально стали союзниками. Мы готовы снабжать вас и синдар всем, что мы добываем в Синих горах. Более того, мы готовы снабжать вас оружием, потому что я знаю, какого качества руда в Хитлуме. Я действительно хочу, чтобы мы объединились и добили Моринготто, пока он не отдышался и не накопил новых сил. Разве это не нужно и вам тоже?
- Надо же, как ты заговорил. Давно ли вы кричали, что будете распоряжаться во всём Белерианде и никто вам не указ? Или этот план как раз для того и придуман, чтобы добиться этой цели?
- Ты видишь, как этот план может способствовать такой цели?
- Да. И я не вижу, чего ты хочешь лично от меня, если возить своё оружие к Тинголу вы хотите сами. Я могу только пожелать вам в этом удачи.
Всякому терпению бывают пределы. Куруфинвэ шумно выдохнул, чтобы не скрипнуть зубами.
- Вы могли бы помочь убедить Тингола.
- В том, что первый дом уважает его власть и заботится о благе всего Эндорэ? Тингол, может, и редко покидает свои земли, но это ещё не значит, что он верит всему, что ему говорят.
- В том, что нолдор заинтересованы в союзниках для победы над врагом. Или в этом ещё и тебя нужно убеждать? – Финдекано влез очень вовремя. Куруфинвэ загнал обратно уже сорвавшийся было ответ и глянул на старшего кузена понимающе. Дескать, видишь, с чем приходится работать. Правда, сочувствия не встретил, Финдекано ждал реакции младшего, но смотрел хмуро на обоих.
Айканаро ответил не менее острым взглядом, поёрзал в кресле, явно подбирая фразы и отметая их одну за другой. Обидный для первого дома ответ на такой аргумент придумать было сложно. А ничего другого говорить ему явно не хотелось. Финдекано, видно, тоже это понял, так как кивнул почти сразу:
- Если ты не можешь сам принять такое решение, мы поедем дальше на запад поговорить с Финродом. Он сейчас в Хитлуме?
- На Сирионе, - хмуро бросил Айканаро, не глядя на Куруфинвэ.
- Это совсем недалеко.
- Если вы думаете, что он вам скажет что-то другое…
- Я уверен, что он нам скажет что-то другое. Он умеет думать, - Куруфинвэ надеялся, что Финдекано на этом и оборвёт фразу, но тот продолжил: - об общем деле. А вы тут, я смотрю, забываете, хоть и живёте ближе некуда.
К удивлению Куруфинвэ, относилось это как будто к обоим, но выяснять, так ли это, он не стал. Айканаро – тоже. Хмуро закончил ужин, так же хмуро пожелал удачи по дороге к Сириону и сообщил, что у восточного перевала тоже протекает река, так что есть где отточить мастерство преодоления водных преград. Проигнорировать это было даже приятно.
***
За следующие недели Тьелпэ благополучно выбросил из головы чужую обидчивость. К Вельвелоссэ он подошёл сразу после отъезда, напомнил о возможных конфликтах и попросил приглядывать не только за Суриэле с Фернионом, но и за другими мастерами, – и решать проблемы по возможности самостоятельно. Обещание приглядывать Тьелпэ получил, а докладов о новых конфликтах – ни одного, и счёл проблему решённой. Ситуацию с погибшим братом и забытой лестницей он воспринял, скорей, как досадную неизбежность, а не как повод к действию, потому что в свою способность однажды научиться различать чужие выражения лица всё равно ничуть не верил.
Запах берёзовых серёжек над крепостью сменился сначала цветущей вишней, потом липами, и лето окончательно просушило холмы после на редкость снежной зимы, когда эта зима снова напомнила о себе с неожиданной стороны. Грунтовые воды под одним из домов недалеко от бани, рядом с ручьём, поднялись почти к самому фундаменту и размыли угол, пуская трещины по стене над ним и с весёлым журчанием сбегая мимо старой ивы к ручью на дне оврага. Заметили это быстро, так что обрушение стене не грозило, но спускать в ручей половину склона вместе с клумбами тоже никому не хотелось, и думать о тонких материях Тьелпэ стало окончательно некогда. Устроить дренаж, укрепить берега ручья, укрепить фундамент, починить стену, пока её не нужно перекладывать заново…
Получив посреди этой суматохи приглашение к Майтимо, Тьелпэ ожидал (хотя и с лёгким раздражением) разговора о ходе ремонта, но никак не об орочьей дороге где-то на востоке.
- На востоке? – опешил Тьелпэ, не понимая, почему с такими вопросами обращаются к нему. - С востока мне сообщают только о результатах геологоразведки, и преимущественно осенью. Что за дорога?
Майтимо удивлённо посмотрел поверх листа бумаги, исписанного чьим-то аккуратным убористым почерком. Рядом на столе уже высилась стопка похожих листов с пометками самого феанариона.
- Насколько я знаю, именно ваши геологи и привезли эту новость. То есть, тебе тоже не сообщили?
- Наши геологи?.. – снова растерялся Тьелпэ. - Нет, мне ничего не сообщали. – Он быстро перебрал в уме недавно вернувшиеся отряды. С востока приехали всего два, вчера и позавчера, под началом Тиннена и… - К тебе приходил с докладом Ингасиндо?
- Нет, я узнал совершенно случайно. – Майтимо нахмурился, положил бумажку и придавил сверху железной рукой со вставленным в держатель карандашом. - И как раз хотел узнать, почему вся крепость уже обсуждает эти слухи, а я ничего не знаю? Или вы нашли что-то настолько ценное, что новость о дороге блекнет на фоне?
- Я сам не знаю пока, что они нашли. Отряд Ингасиндо вернулся позавчера, и с докладом никто из них ко мне не подходил. Ингасиндо сказал только, что отчёты оставил в кабинете, из чего я сделал вывод, что там нет ничего более срочного, чем оползень над ручьём. Может, это просто слухи, потому о них и не доложили официально?
- Может быть. Но очень уж устойчивые. Ты сам разберёшься или мне заняться этим лично?
Тьелпэ пообещал заняться сразу же и сразу же сообщить результаты, и по разрешающему жесту вышел.
Отряды, уходившие в сезон разведывать месторождения или составлять подробные карты, обычно возвращались на Аглон в конце осени или начале зимы, но бывали исключения: если кто-то забрался особенно далеко или почему-то опоздал уехать до распутицы. Тогда обратно их ждали уже к началу лета. Отряд Ингасиндо провёл в Синих горах уже третий сезон, составляя карту месторождений большого участка главного хребта и заодно проверяя, нет ли указаний на то, что наугрим собираются снова выходить на поверхность. На Аглон они всё это время не ездили, зимуя в Таргелионе: основные новости и предварительные отчёты проще передать с почтой, чем гонять весь отряд взад-вперёд вдоль границы. А в способности Ингасиндо перепроверить состав образцов Куруфинвэ не сомневался. Тьелпэ сомневался в его желании перепроверять что бы то ни было, но не спорил – за неимением подходящих кандидатур на замену. Слух у Ингасиндо всё же был отменный, потому его и отправили так далеко на восток. Прошлой осенью они почти закончили со своим участком, оставалась только одна небольшая долина, и Куруфинвэ передал им распоряжение остаться до весны, за зиму привести в порядок бумаги, весной доделать последние карты – и возвращаться, не дожидаясь конца сезона.
Вернулись они позавчера. Судя по предварительным докладам, намёков на возвращение наугрим не было, выдающихся находок – тоже, и Тьелпэ хотя и знал о возвращении отряда, требовать к себе Ингасиндо не стал, убедившись только, что тот принёс в кабинет несколько тетрадей с отчётами. Оползень под западной стеной требовал внимания более настойчиво – как ему казалось ещё четверть часа назад.
Сам он никаких слухов, как и следовало ожидать, не заметил. Может, Ингасиндо сам не знал про эту дорогу, а слухи пошли от кого-то другого из его отряда? Или о дороге подробно говорится в отчётах, так что докладывать устно он не стал? Но почему? Неужели только из-за личной неприязни?
Хотя бы на первые вопросы можно было найти ответ в тех самых отчётах, и Тьелпэ даже зашёл за ними в кабинет, но читать пока не стал, сразу направившись обратно к ручью, где оставлял вместо себя Тинто. Только попросил одного из рабочих найти Ингасиндо и прислать туда же.
У подмытой стены ничего не изменилось: так же суетились рабочие, так же опасно кренился правый край, только Тинто размахивал бумажками теперь у другого угла, да вода больше не журчала под самой стеной: отводная канава работала. Хоть что-то хорошее…
Ингасиндо пришёл через четверть часа. Прогулочным шагом спустился по широким ступеням от купальни, остановился рядом с Тьелпэ, критически разглядывая злополучную стену, и картинно изогнул бровь, но от остроумных комментариев воздержался, вместо этого утомлённо спросив:
- Что ты хотел?
- Что ты знаешь про орочью дорогу на востоке? - Тьелпэ отдал документы Тинто и жестом предложил отойти в сторону, чтобы не мешать рабочим.
- Что она есть, - тем же утомлённым тоном сообщил Ингасиндо.
- Это твой отряд привёз новости?
- Видимо, да. По крайней мере, я точно рассказывал об этом Раванелле.
- Почему мне не сообщил?
Они отошли на несколько шагов в сторону, к старой иве, раскинувшей над берегом три одинаково толстых ствола, так что один из них почти лежал на земле. Ингасиндо тут же устроился у соседнего, опираясь плечом о глубоко изрезанную морщинами кору.
- Я сообщил. Как ты просил, в письменном виде. Или ты отчёты не читаешь?
- В письменном виде я просил подавать геологические данные, а не сообщения о перемещениях врага, - нахмурился Тьелпэ. - Тебе не пришло в голову, что это более срочная новость и о ней можно сказать отдельно?
- Срочная? Эту дорогу проложили не вчера и даже не в прошлом году. И завтра она никуда не денется.
- То есть, не пришло. Кто обнаружил эту дорогу и где?
- Я. К северо-востоку от нашего последнего участка работ.
- Продолжай. Что за дорога, что именно ты видел.
- А разве в отчете про это не написано?
- Тебе видней, я не успел его прочесть. Или ты тоже не успел?
- Чего тогда пристаешь с этими бумажкам? – недовольно пробурчал Ингасиндо, подпирая иву теперь другим плечом. – Если даже не читаешь. - Но одолжение он всё-таки сделал и скучным тоном пересказал, что да, видел в северных отрогах Синих гор какую-то дорогу. Строили её, похоже, ещё наугрим, для орков слишком уж хорошо вымощена. Но сейчас ей пользуются орки, какой-то обоз как раз проезжал к северу: дорога идёт по ту сторону Синих гор вдоль их подножия, наверняка к Ангамандо, а откуда ведёт и как именно – из наблюдательных кустов видно не было.
- Лорду Карнистиро ты сообщил? – кивнул Тьелпэ, дослушав. - Или тоже не удосужился?
- Лично - не сообщал, мы вообще в Таргелион не заезжали. Но наша охрана была оттуда и туда же вернулась, так что, думаю, теперь он в курсе. Даже если его разведчики до сих пор не замечали дороги прямо у себя под носом.
Тьелпэ помолчал, посмотрел ещё на копошащихся под склоном рабочих, кивнул заметившему его взгляд Тинто и направился по тропинке вверх, в обход стены, скомандовав Ингасиндо “Пойдём” и не дожидаясь ответа.
- Куда? – снова пожал плечами Ингасиндо, не спеша отлипать от ивы. – К лорду Карнистиро? Тогда лучше взять лошадей.
- К лорду Нельяфинвэ, - бросил Тьелпэ через плечо, не останавливаясь. Ингасиндо постоял ещё немного, но потом любопытство взяло верх, и он всё-таки пошел следом.
С главой дома Ингасиндо держал себя приличней, хоть и ненамного. Во всяком случае, он довольно внятно повторил всё то, что рассказал Тьелпэ, показал на карте дорогу и перевал, через который его отряд выходил на восточные склоны Синих гор, и даже честно попытался ответить на вопросы о количестве орков, размерах обоза и его содержимом.
Тьелпэ слушал вполуха, листая отчёт и озадаченно хмурясь, но в разговор не встревал. И только когда они вышли из кабинета и начали спускаться с террасы вниз, в окольцованный крытыми галереями двор, спросил:
- Ты правда считаешь, что сведения об орках – это неважно и не срочно, так что специально о них докладывать не нужно? Или просто меня настолько терпеть не можешь?
- И какой вариант ты бы предпочел? – хмыкнул Ингасиндо.
- Второй. Я могу поручить кому-то другому принимать твои отчёты, если это решит проблему.
- Ты их лучше читай вовремя.
- Я как раз пролистал. - Тьелпэ положил ладонь на сумку с документами. - Дорога там упоминается одной фразой. Если ты не отличаешь срочную и важную информацию от несрочной, то пиши подробно обо всём.
- Одной фразой? – удивился Ингасиндо. – Дай посмотреть.
Теперь опешил Тьелпэ:
- Ты что, не помнишь, что писал?
- Я попросил Хесталассэ всё написать и потом не перечитывал, - как о чём-то само собой разумеющемся сказал Ингасиндо. - Мы так всегда делаем.
- Если такое повторится, работать с нами ты больше не будешь, - сухо сказал Тьелпэ, оправившись от удивления. - С отцом я как-нибудь договорюсь.
И ушёл, оставив возмущённого Ингасиндо придумывать удачный ответ.
***
Вечером, когда стена перестала, наконец, сползать в ручей, так что даже Тьелпэ поверил, что её можно оставить до утра без присмотра, он сидел в кабинете, перебирая старые чертежи и пытаясь разобраться, кто тогда так неудачно спроектировал фундамент и почему. Где-то за окном, заглушая запах старого пергамента, оглушительно пах шиповник, невидимый в зелени, сквозь которую золотистыми бликами угадывались фонари. Виновные не находились, и мысли всё равно то и дело перескакивали на другое. Отец прав, он совершенно не умеет учитывать все эти тонкости: кого с кем ставить, кому что и когда поручать… Ладно ещё, когда это вопрос умений. А если умения есть, а толку нет, как с Ингасиндо? Что тогда можно сделать? И где брать эти сведения?.. Про каждого.
До недавнего времени ему казалось, что основные моменты он всё же научился понимать – по сравнению с первым провалом на карьере ещё в Митриме. Но что-то непохоже.
Из раздумий его вывел Тинтаэле, боком открывая дверь и занося поднос с тарелками и чайником. Когда он собрался в столовую, Тьелпэ сказал, что пока не голоден, и рассчитывал поработать в тишине, но его, похоже, не услышали. Впрочем, пахли тарелки вкусно, так что он только сдвинул часть бумаг на край стола и задумчиво кивал в порядке поддержания застольной беседы, пока Тинтаэле взахлёб пересказывал, как в столовой вернувшиеся с востока разведчики рассказывали про знаки наугрим, виденные на какой-то скале.
- А об этих слухах ты знал? - спросил Тьелпэ, дождавшись паузы. - Про дорогу.
- Ну ты что, думаешь, у меня было время с кем-то болтать, что ли? – обиделся он. – Мы же всё время с тобой вместе работали.
- А про отчёты? Что их для Ингасиндо пишет Хесталассэ.
- Ну, это знал. А ты что, почерк не узнал?
- Мало ли, - пожал плечами Тьелпэ. - Может, Ингасиндо ему поручал начисто переписать. Мне и в голову не приходило, что сам он эти отчёты даже не читает… – Он помолчал, задумчиво водя ложечкой в чае. – Помнишь, где-то месяц назад Норнолассэ забыл лестницу построить в одном доме? Ты знал, что у него брат погиб тогда?
- Знал. Ну и по нему же видно было, что случилось что-то. Даже если и не знаешь точно.
- Ты можешь мне говорить такие вещи?
- Какие – такие?
- Какие слухи ходят, у кого что случилось, кого с кем нельзя ставить работать, а кого наоборот, кого когда нужно поздравить или дать выходной. Что ещё я обычно не учитываю? Можно другую твою работу поручить кому-то ещё, если не будешь успевать.
- Ну… – озадаченный Тинтаэле забыл, что обижался, и забыл жевать. Задумчиво покачал вилкой в воздухе. - Я тоже не знаю всё про всех. Настолько уж.
- Про всех не надо. Хотя бы про тех, с кем я работаю. Хотя бы про старших мастеров. Ты в любом случае лучше всё это понимаешь.
- А тебе это нужно?
- Да, это влияет на качество работы, - кивнул Тьелпэ и добавил, хмыкнув: - В идеале, хорошо бы ещё составить к каждому подробную инструкцию.
- Ну… ладно, - улыбнулся Тинтаэле, окончательно передумав обижаться. – Инструкцию не обещаю, и я же тоже не всё про всех знаю. Но я постараюсь.
- Спасибо, - Тьелпэ тоже улыбнулся. – Если нужно будет передать кому-то другие твои обязанности, говори.
- Да ну, не нужно. Я справлюсь.
Но вопроса с Ингасиндо это, к сожалению, не снимало. Вот уж где подробная инструкция точно не помешала бы.
***
На острове в ущелье Сириона вовсю шли приготовления к стройке. Ещё с наплавного моста Куруфинвэ заметил расчищенное пространство со столбиками отметок высоты, натянутыми лентами, прокопанными водоотводными канавками, и чуть в стороне – деревянные времянки. От моста к ним вела утоптанная тропка, тоже отмеченная яркими ленточками и камнями с нарисованными мелом знаками. Столовая, баня, жилая зона, конюшня. Видимо, работы начались недавно, и ещё не все строители приехали. Штабелей камня, кстати, тоже не было видно, только несколько слишком маленьких для чего-то серьёзного груд щебня и песка.
Коней оставили у левады, и Финдекано решительно двинулся вперёд, уточняя направление у попадающихся по дороге рабочих. Куруфинвэ шёл следом, без особого энтузиазма рассматривая будущую стройку. По дороге из Дортониона они несколько раз уже обсуждали неудавшуюся попытку переговоров, и Финдекано по-прежнему считал план хорошим, видя загвоздку только в излишней злопамятности младших арафинвиони. С Финродом, как он говорил, такой проблемы быть не должно. Он умеет прощать обиды и видеть главное. Насчёт первого Куруфинвэ не был уверен, но уж во втором не сомневался. Главное он умел не только увидеть, но и ухватить. Да ещё сделать это так незаметно, что никто обернуться не успеет, а он уже установил тёплые отношения со всеми важными союзниками и без его одобрения никакие переговоры можно даже не начинать, неважно, что корону вроде бы как носит кто-то другой. Нет, уж Артафиндэ поймёт выгоду плана, другое дело, захочет ли он делиться этой выгодой с первым домом? Вот в этом Куруфинвэ совсем не был уверен. Особенно сейчас. Чем дольше они с Финдекано гуляли, тем сильнее здешняя стройка напоминала ему один незаконченный проект, который он придумал ещё в Хисиломэ, но так и не довёл до конца. Кстати, тоже ведь про этот остров думал. Тьелпэ ещё спрашивал, кто оборонять будет…
- Вон он! – радостно сообщил Финдекано, махнув рукой вперёд, и пошёл быстрее.
Через несколько шагов размеченное пространство закончилось, и дальше пошла ещё не выровненная земля с кое-где ещё торчащими, а кое-где выкорчеванными пнями. Возле одного такого как раз возились рабочие. Корни с присохшей глиной уже обрубили, и они валялись отдельно, а оставшийся самый большой и тяжёлый остов как раз грузили в телегу под руководством Артафиндэ. В обычной рабочей одежде его было бы не узнать, если бы не толстая золотая коса, выбивающаяся из-под повязанного на голове платка. Финдекано подбежал к ним и молча взялся за пень рядом с кузеном, подставил плечо под грязный выступ.
- Ну-ка, на счёт три!
Куруфинвэ с сомнением посмотрел, прикидывая, нужна ли ещё помощь или вчетвером они всё-таки справятся. Решил, что справятся, но помочь всё равно подошёл. Вместе корень быстро взвалили в телегу, и рабочие принялись собирать обрубки и кидать сверху, а Артафиндэ радостно обернулся к кузенам.
- Очень вовремя, спасибо. – Обнял обоих по очереди. – Вы очень быстро добрались. Я вас ждал не раньше следующей недели.
Куруфинвэ кисло улыбнулся.
- Повезло с дорогой.
Значит, Айканаро успел брата предупредить. Следовало ожидать, конечно. Небось, и детали сообщил. Тогда у Артафиндэ было время обдумать и план, и свою позицию. Совсем отлично.
Финдекано глянул на него недовольно, явно не одобряя выбранный тон, и поспешил исправить впечатление:
- Да, повезло. И идея с гатями отличная. Не надо по пояс в болоте ползать.
Куруфинвэ кивнул, хотя инженерное исполнение этой идеи его совсем не впечатлило.
- Не надо, - согласно улыбнулся Артафиндэ. – Если, конечно, не забывать брёвна подновлять. Вы только приехали? Поесть ещё не успели? Я тут с утра что-то завозился…
Финдекано тут же согласился составить компанию за обедом, и Артафиндэ повёл обоих к оставшемуся после вырубки штабелю брёвен, возле которого лежало несколько сумок и плащей. Финдекано вовсю пересказывал зимнюю охоту в Химринге, Куруфинвэ шёл следом, мрачно гадая, какие выводы успел уже сделать арафинвион, какие коррективы собирается внести в его план и как хотя бы не остаться и без путей сообщения, и без оружия. И задумавшись, едва не налетел на Артафиндэ, который, нагнувшись, что-то поднял с земли.
- Смотри, - протянул на ладони тонкий корень с приросшим к нему обломком коры. – Это же сова. Корешок оставить как ветку, вот здесь немного убрать, и получатся крыло и голова.
Никакой совы в грязном куске дерева Куруфинвэ не видел. Пожал плечами:
- Если ты так говоришь… Я так понимаю, Айканаро уже рассказал тебе, куда и зачем мы едем?
- Написал. - Артафиндэ улыбнулся, убрал корень в карман. - В общих чертах.
Куруфинвэ кивнул и больше не стал пока ничего спрашивать, так что они успели дойти до брёвен, и Артафиндэ достал из одной из сумок полукружье хлеба, горсть сушёных яблок и фляжку. Финдекано сел рядом на бревно, развёл руками виновато:
- Наши припасы остались в сумках. Если хочешь…
- Успеем, - отмахнулся Артафиндэ, деля еду на троих. Протянул каждому его порцию, свою положил на бревно и, запрокинув голову назад, быстро перетянул растрепавшуюся косу. Куруфинвэ дождался, пока он усядется, и только потом спросил:
- И что ты решил?
- По поводу Тингола? – Артафиндэ отхлебнул из фляжки и передал её Финдекано. – По-моему, это прекрасный план. - Видимо, удивление Куруфинвэ было слишком заметным, потому что он улыбнулся и продолжил, не дожидаясь новых вопросов: - Отличная идея, да. Синдар волей-неволей начнут общаться со всеми нолдор, можно будет быстро обмениваться ресурсами. И нам можно будет сократить своё производство того же оружия до каких-то повседневных нужд, в остальном полагаясь на первый дом, - Куруфинвэ показалось, что он чуть улыбнулся. – Со всех сторон план выгодный. И не только для первого дома.
- Ты на что-то намекаешь? – Куруфинвэ выпрямился, проигнорировав протянутую флягу и сердитый взгляд Финдекано. Что б ему, этому Артафиндэ! Всё понял и смеётся ещё.
- Намекаю? – Артафиндэ теперь был сама искренность. – Нет, я же сказал, что план действительно хорош. Тем более, что путь будет проходить через город, который я собираюсь строить на юге, так что и моя выгода более, чем очевидна. Всё равно пришлось бы как-то по реке устанавливать сообщение с тем же Дортонионом. Так что – как видишь, меня всё устраивает. Я сам бы лучше не придумал.
Куруфинвэ глянул исподлобья, не спеша верить в такой радужный поворот событий.
- А твой брат считал иначе.
- Он просто сперва говорит, потом думает, - встрял Финдекано. – И я же тебе говорил, что Финрод поймёт.
- Я понял, - тут же подтвердил Артафиндэ. – Аэгнор поменяет своё мнение, когда план начнёт работать. Кстати, мне тоже нужно на юг, здесь и без меня справятся. Так что я мог бы вас проводить и поучаствовать в переговорах с Тинголом.
- Мы на это надеялись, - снова влез Финдекано, не давая отвечать Куруфинвэ. На всякий случай.
Куруфинвэ молча кивнул. Как-то очень уж хорошо всё складывается. Стоит младшим домам согласиться – и слишком сильным станет соблазн не разрабатывать с большими сложностями свою руду, а брать готовую сталь, поданную на блюдечке прямо к порогу. И если когда-нибудь этот подарок прибывать перестанет, дёргаться будет уже поздно. Если Артафиндэ действительно понимает, в какую зависимость от первого дома могут попасть не только нолдор, но и синдар, то почему он так легко соглашается? Хочет всё обернуть в свою пользу в последний момент? Как-то схитрить на переговорах? Или правда верит в объединение? Хорошо Финдекано, у того и тени сомнения нет.
Доев хлеб, Артафиндэ поднялся.
- Думаю, отсюда будет проще добраться на плоту, я так и делаю обычно. Вдоль Сириона проезжих дорог нет. Да и быстрее так получится. Можем отплыть послезавтра. Я как раз закончу свои дела, а вы можете посмотреть стройку.
- Я уже посмотрел. – Куруфинвэ хмыкнул, тоже вставая. – Отличная башня получится. Я сам бы лучше не спроектировал.
***
Привередливое начальство выдернуло Ингасиндо с весёлых посиделок в приятной компании, и поправлять испорченное настроение он пошёл туда же: в одну из комнат рядом с библиотекой, с удобными диванами, большим столом и окнами во всю стену с видом на внешнюю стену крепости и зелёные холмы за ней. Но к его возвращению из всей приятной компании в комнате остался один Раванелле, а на столе вместо чая и печенья стояли разномастные камни и склянки с песком. По дороге сюда из Таргелиона Раванелле переложил образцы из порванной сумки в другую, да так неудачно, что за время пути всё перемешалось, и он уже второй день сидел над разбором. Не столько, впрочем, разбирая, сколько ноя о несправедливости жизни.
- Ну что? – нетерпеливо приветствовал его приятель, как только Ингасиндо показался в дверях. - Чего ты так долго? Что он там говорит, куда теперь едем? Успеем же ещё разок за этот сезон, если недалеко.
- Да никуда не едем, - отмахнулся он, разваливаясь на диване и недовольно морщась. - Лорда нет.
- Да, я тут погулял-поспрашивал уже, Куруфинвэ надолго укатил, похоже, если аж в Дориат, да ещё и кружным путём. Но я думал, ты к Тьелперинкваро ходил узнавать, что дальше. А это что же получается, мы Куруфинвэ ждать будем? – приуныл Раванелле, пересаживаясь поближе. – Долго.
- А я откуда знаю, чего ждать? – зло огрызнулся Ингасиндо. - Пацану вечно что-то не нравится, то отчеты ему не так оформлены, то вместо бумажек устный доклад подавай! Он меня ненавидит!
- Да ладно, - с сомнением протянул Раванелле. - Это Тьелперинкваро-то к оформлению придирается? Хесталассэ, вон ровно на противоположное ругается то и дело.
- Да он требует теперь, чтобы я лично все отчёты писал! – Ингасиндо окончательно не выдержал и принялся обличать несправедливость в голос, подавшись к другу и потрясая рукой в воздухе. - По каждой ерунде! И ещё устно докладывал обо всём лично ему, даже если это вовсе не его дело! Это что такое вообще? Ему не всё равно, каким почерком бумажки заполнены?!
- Надо же. День у тебя удался, я смотрю.
- Не то слово, - невесело хмыкнул Ингасиндо, снова откидываясь на спинку дивана. Впрочем, досада немного прошла, и он продолжил, рассеянно трогая один из образцов на краю стола: - Не хочешь следующий отчет составить? Твоего почерка он, вроде, не знает пока.
- Жажду! - Раванелле, наоборот, образцы игнорировал, видя в приятеле отличный повод отдохнуть от работы. - Но как настоящий друг уступлю это счастье тебе. Ты рад?
Ингасиндо ответил ему сумрачным взглядом. Для разговоров один на один Раванелле решительно не годился, его следовало щедро разбавлять большой шумной компанией и, желательно, вином.
– Предвкушай! - ободряюще пихнул его в бок не смутившийся приятель. - Грядёт тот час, ради которого ты рвался возглавлять разведку!
Спорить Ингасиндо не хотелось, и он досадливо отмахнулся, поменяв несколько образцов местами и уныло подытожив:
- В общем, что теперь будет, непонятно.
- Почему это непонятно? Ну сдашь ты ему сам следующий отчёт, делов-то. Сколько там той работы? Пару часов?
Ингасиндо посмотрел на него уничижительно.
- На пару месяцев, я бы сказал. И главное, - это же абсолютно никому не нужная чушь! Главные точки я и так сам отмечаю, а остальное мы все равно разрабатывать не будем!
- А, ну тем более. Так ты не спрашивал, куда мы теперь поедем? Или уже только на следующий сезон? Мы на ту дорогу ещё поедем? – Его, как обычно, совершенно не смущало, что на половину из этих вопросов собеседник уже отвечал.
Ингасиндо поморщился и вычленил из их потока единственный значимый:
- На ту не поедем. Как я понял, ею теперь Карнистиро занимается. Ну и хорошо, всё равно там ничего интересного не было бы.
- Ну, не знаю. Всё интересней, чем тут сидеть. И вообще, я думал, что ты хочешь сам там осмотреться. Кстати, я слышал, ты и к Майтимо уже успел напроситься с докладом? Зачем?
- Я успел. Как же. Это всё пацан, – недовольно отозвался Ингасиндо, продолжая расставлять камни по столу в загадочную фигуру. - Ну и “осмотреться” одно, а ехать с отрядом и непонятно что там вынюхивать - другое.
- Ну ладно, - разочарованно протянул Раванелле. - Но мы-то что будем делать теперь?
- Не знаю, - пожал плечами Ингасиндо. Покатал очередной камешек в ладони и потянулся через весь стол, чтобы уложить его на противоположный край. Раванелле услужливо отодвинул локоть, не мешая играться.
- Ну, Тьелперинкваро тебе что сказал? Не только же про отчёты в с ним общались? Что он говорит про следующий сезон?
- Ничего, - снова поморщился Ингасиндо. – Пойди и сам его спроси, раз вы такие друзья, как ты говоришь.
- Спрошу, почему не спросить, - внезапно оживился Раванелле. – Не знаю, что вы с ним не поделили, но зря ты на него наговариваешь.
- Угу. Вот и спроси. Потом расскажешь.
- Да запросто. Вот прямо сейчас и схожу. – Он встал. - Я ему и про отчёты ещё скажу, по-дружески, чтобы не придирался по мелочам.
- Удачи, - скептически хмыкнул Ингасиндо. С сожалением окинул стол взглядом и тоже встал. – А я пойду поем. - Образцы потом сам подпишешь, я тебе их разложил по порядку.
***
Быстро выяснив, что лорд уже закончил возиться с оползнем и ушёл к себе в кабинет, Раванелле туда и направился, предвкушая своё триумфальное возвращение. В галерее, залитой вечерним солнцем через распахнутые резные решётки, было пусто, и из закрытого кабинета не доносилось ни звука, так что Раванелле даже заподозрил, что там тоже никого нет. Стукнул разок в дверь и сразу же распахнул её, не дожидаясь ответа. Тьелперинкваро удивлённо повернулся от стола, на котором шуршал пером по каким-то документам.
- Алар! – радостно сверкнул зубами Раванелле. - Ты не занят?
- Занят. – Лорд тут же озабоченно нахмурился, убирая перо в подставку: - Что-то случилось?
- Нет, я недолго.
Он покрутил головой, оглядывая кабинет, документы на полках вдоль стен и брошенный на кресло в углу плащ, и подошёл ближе. Остановился, заглядывая через плечо, что он там пишет.
Как-то странно покосившись, Тьелперинкваро отодвинулся, развернулся от стола, закрыл тетрадь и придавил её ладонью.
- Я слушаю.
- Бумажками замучили? – сочувственно покивал Раванелле, присаживаясь на край стола. Подобрал со стопки документов тяжёлый турмалиновый кристалл с палец длиной и принялся рассеянно вертеть его в пальцах. - Хорошо было в карьерах тогда, сразу брали и делали…
Тьелперинкваро молчал, и Раванелле с готовностью принял это за сочувствие и согласие. Кивнул понимающе, подкидывая разноцветный камень на ладони:
- А что там за ерунда с этими отчётами?
- С какими отчётами?
- Ну, которые на Ингасиндо повесили.
Тьелперинкваро встал, вежливо взял турмалин – Раванелле не возражал, мало ли, может, ему тоже хочется поиграться, - но вместо игр зачем-то отнёс кристалл к дальним полкам и убрал туда. Повернулся к гостю:
- Давай пройдёмся немного, - и приглашающе кивнул на дверь.
Хоть и немного удивившись (ну вот, а говорил, что занят!), Раванелле охотно согласился, но погулять удалось недалеко. Тьелперинкваро пропустил его вперёд на выходе из кабинета, сам остановившись в дверях, а когда не обративший на это внимания гость сделал ещё пару шагов, то сказал:
- Достаточно.
Сам он так и стоял, прямо дверях, и продолжил, игнорируя недоумение Раванелле:
- Отчёты на Ингасиндо “повесили” одновременно с ответственностью за геологоразведку. Это обычная обязанность главы отряда, и из всех мастеров только Ингасиндо, по-видимому, этого до сих пор не понимал.
- Да брось, это же всё ерунда… – неуверенно возразил Раванелле, подозревая за этим серьёзным тоном розыгрыш. Только странный какой-то, не смешной.
- Это не ерунда, а возможность для всех остальных мастеров пользоваться результатами разведки друг друга. Не разыскивая для этого по всей границе участников нужной экспедиции. Если Ингасиндо этого до сих пор не понимает, то я не вижу смысла ставить его во главе отряда.
- Да, да, это всё понятно, - перебил его Раванелле, отмахиваясь. – Но сдавали же нормально отчёты, ну и что, что их Хесталассэ писал?
- Ты думаешь, нет разницы, кто проверяет образцы, Хесталассэ или Ингасиндо?
- Да при чём тут это?.. – растерялся Раванелле. – Чего ты сейчас цепляешься, когда столько лет всё хорошо было? Конечно, с образцами всегда Ингасиндо работает, он просто с бумажками возиться не может, а Хесталассэ не сложно же с его слов написать. Сам-то он ты помнишь, как в камне разбирается.
На последней фразе он уже снова смотрел весело, но Тьелперинкваро шутку не поддержал. Рассеянно кивнул, как будто даже не слушая, а думая о чём-то своём.
- Так что, может, и ну его? – продолжил Раванелле, воодушевившись его молчанием. - Пусть Хесталассэ и дальше пишет отчёты, ему не сложно.
На этом лорд всё-таки вынырнул из своих раздумий и сфокусировался на собеседнике. Кивнул:
- Пусть.
- Ну и отлично! – разулыбался Раванелле, довольный, что это дурацкое недоразумение наконец разрешилось. – А что там с оползнем? Здорово всё размыло, да? Прямо вся стена уплывёт или спасёте всё-таки? А, и ещё я хотел спросить, куда мы в следующий раз поедем, в этот сезон или уже следующего ждать надо? А то Ингасиндо говорит, ты ему не говорил ещё…
- Да, - невпопад кивнул Тьелпэ и открыл дверь, чтобы уйти обратно в кабинет. Только сказал на прощание: - Извини, мне некогда, позже поговорим.
Раванелле почесал в затылке, удивляясь чужому трудоголизму, и пошёл обратно, порадовать друга и торжествующе предъявить доказательства, что он зря наговаривает.
Ингасиндо новость выслушал скептически, но проверять и переспрашивать, разумеется, не пошёл. Писать отчёты он не собирался в любом случае.
А на следующий день Тьелпэ снова вызвал его к себе – на этот раз вместе с Хесталассэ, - и сказал, что начиная со следующего выезда руководит экспедициями Хесталассэ, а Ингасиндо отвечает только за анализ проб и выбор перспективных участков. В наказания ради наказаний Тьелпэ не верил – зато верил, что Хесталассэ и с организацией, и с написанием отчётов справится гораздо лучше. Его смутно беспокоило только возможное недовольство отца, который высоко ценил Ингасиндо, в отличие от способности некоторых решать кадровые вопросы, как недавно обсуждалось. Но этой проблемой Тьелпэ рассчитывал заняться позже. Если придётся.
========== 3.1 АГЛОН (4) Петроглифы, грабители, мыло душистое и полотенце пушистое ==========
***
Здесь, на севере, где горы Химринга холмами стекали на Ард-Гален, разъезды сталкивались с орками с печальной регулярностью. Летом реже, чем в холодные и голодные зимы, но всё равно в отчётах отсюда то и дело попадались фразы вроде “заметили в отдалении”, “устроили засаду” или хотя бы “наткнулись на брошенную стоянку”. Поэтому без военного сопровождения сюда никому ездить не советовали. И поэтому же именно здесь сторожевые башни особенно нуждались в починке. Эта, как раз показавшаяся впереди на вершине холма, особенно пострадала прошлой осенью, так что кроме перекладки стен нужно было обновить колодец взамен разрушенного и поставить дополнительный наблюдательный пост над оврагом, по которому в прошлый раз сумели незаметно подойти орки. Неделю назад туда уже уехал Халион с отрядом строителей, но Тьелперинкваро решил заглянуть и посмотреть, как у них идут дела. Тем более, что дорога к Аглону всё равно шла почти что мимо, крюк получался небольшим. Хельянвэ, впрочем, эта идея не нравилась. И теперь, когда впереди между холмами разведчики заметили двух удирающих орков, он остановил отряд и озабоченно поглядывал то на холмы, то на лорда, который, кажется, этого даже не замечал. Равнодушно поглаживал шею коня и высматривал башню, как будто уже мог разглядеть какие-то детали с такого-то расстояния.
Рядом переступила с ноги на ногу лошадь, качнулись ленты в гриве.
- Кто расскажет Айраутэ, пеняйте на себя! – зловеще пообещала Нинвен, обводя взглядом весь отряд сопровождения. - А если он ещё и родителям расскажет, я буду мстить вам вечно.
- Вот ещё, - беспечно, но неубедительно отмахнулся Айкале. - Делать больше нечего.
- Ага, в прошлый раз тоже нечего было!
- Но в прошлый раз он так трогательно о тебе заботился! – напомнил Кветимо.
- В прошлый раз было смешно, - возразил Айкале. - А это? Тут даже и рассказать-то нечего. Кроме перепуганных орков на горизонте. Можно, конечно, добавить подробностей… Специально для него.
- Я тебе добавлю, - пригрозила Нинвен. - А потом ещё добавлю.
- Тихо вам! – цыкнул на молодежь Хельянвэ, приподнялся на спине лошади. Разведчики впереди помахали руками, что путь свободен, и поехали напрямик к башне, через холмы, чтобы не возвращаться на дорогу.
Теперь уже до башни доехали быстро. Пока Тинто отводил коней в небольшой загон и наливал воды из нового колодца, Халион и Ристэ показывали Тьелперинкваро стройку. Рядом с башней светлело свежими досками несколько сараев и навесов, да лежали готовые к укладке каменные блоки, на которые Тинто глянул только мельком и отвернулся. Камень успел ему порядком надоесть за эти годы. Он только надеялся, что не придётся надолго задерживаться, и они ещё успеют по дороге заглянуть к маме. Хисайлин жила чуть западнее Химринга и всё время звала в гости, но Тинто уже несколько сезонов не мог найти времени. Вот сейчас возможность появилась, если только лорд не застрянет на неделю у этой башни.
Ристэ вернулся к рабочим, которые выкладывали контур окна в разрушенной стене, а Халион развернул перед Тьелперинкваро какие-то чертежи и тыкал пальцем то в них, то в башню. Тинто немного подождал, не позовут ли его помочь с расчётами, но те справлялись сами, и скоро он, устав без толку ошиваться по двору, ушёл без толку ошиваться по окрестностям. Окрестности жужжали на все голоса в высокой траве, нагретые солнцем, холмы разбегались в стороны мягкими волнами, синея вдалеке и отбрасывая резкие полуденные тени в низины. Далеко впереди сияли на фоне неба снежные макушки Дортониона, чуть смазанные дымкой от парящей после ночного дождя земли. Под ногами сновали кузнечики и живность покрупней, над головой дрожала крыльями пустельга, а в круглых голышах на берегу ручья Тинто наткнулся на место, где она чистилась: светлый пух и несколько пёрышек покрупней. Он подобрал самое большое, рыжеватое с чёрным кончиком, из хвоста, и сначала бездумно помахивал им, шагая вброд по траве, а потом воткнул в волосы.
Левый склон холма уходил в заросший шиповником овраг. На противоположном склоне как раз собирались ставить наблюдательный пост, но пока не начали, только лежало несколько каменных блоков и сквозь кусты угадывалась тропинка, недостаточно ещё нахоженная, чтобы не цепляться за колючки.
Мимо вдруг проскакали несколько всадников из отряда сопровождения, и Тинто с удивлением понял, что вернулся к дороге. Со времени её прокладки остались неровные камни (то ли побились при строительстве, то ли просто место расчищали), которые теперь валялись вдоль обочины, и сейчас на них грелись ярко-зелёные ящерицы, следившие за чужаком немигающим взглядом. А чуть пониже…
Тинто остановился, присел на корточки и потянулся рукой к камню. Пара ящериц юркнула в расщелину между валунами, но Тинто было не до того. На подсохшем уже сером боку чётко выделялись нарисованные чем-то чёрным знаки. Несколько неровных кружков, каждый с точкой в центре. Ничего сложного, но они явно не случайно тут появились. Тинто осторожно дотронулся до одного пальцем, потёр оставшийся тёмный след. Похоже на золу…
- Ты бы не отходил далеко. Тут тебе не Аглон.
Шаги остановились рядом, и Тинто всё-таки поднял голову, чтобы радостной улыбкой поприветствовать Нинвен, настороженно оглядывающую равнину. Над ними небо было ясным и ярким, и равнина впереди сияла сочной, почти по-весеннему ещё свежей зеленью. Но дальше её пятнали тени от облаков, пенящихся вдоль всего северного горизонта. Ветер гнал тучи на запад, и тени бежали по траве за ними следом. Горы за ними совсем скрылись, зато видно было, что на востоке идёт дождь, двумя отдельными серыми столбами, с полосой отличной погоды между. Тинто ещё подумал, что где-то там должно быть видно замечательную радугу. А потом отвлёкся на свою находку.
- Смотри, тут значки какие-то! – он потыкал пальцем в бок валуна, и девушка подошла ближе, убедившись, похоже, что вокруг тихо. По Хисиломэ Тинто смутно помнил Нинвен смешливой и стеснительной, и даже не сразу узнал теперь посерьёзневшую, с внимательным прищуром, когда впервые увидел в отряде.
- Ого. – Она оперлась рукой на камень, разглядывая. И тут же погасила вспыхнувшую было у Тинто радость от встречи единомышленницы: - Надо же, совсем обнаглели, так близко подходить.
- Кто? Наугрим?
- Наугрим! – Нинвен рассмеялась. - От кого мы крепости строим, по-твоему?
- Ну… Разведчики же с востока привозили какие-то знаки. Правда, не такие, но тоже непонятные, и они говорят, что это, наверное, знаки наугрим. А это нет?
- Нет, это орки рисуют иногда. Если вот такое… – Нинвен присела рядом, чтобы нарисовать на земле пару завитков, - то где-то рядом родник. А это я не знаю.
- Оно похоже на родник, - сообщил Тинто, с любопытством разглядывая её рисунок. - А у наугрим не такие символы, абстрактные.
Нинвен пожала плечами, предпочитая высматривать что-то на равнине.
- А вы часто такие видите? – снова спросил Тинто. - Где обычно?
- У границы обычно и видим. Южней их мало попадается и больше старые. Вот таких, - она показала на свой рисунок, - больше всего. Число завитков может меняться, но это с размером родника не связано.
Тинто кивнул:
- А ещё какие-то видели?
- Так… – она рассеянно повела плечом и повернула голову к крепости, хмурясь чему-то. Жестом остановила заготовленное было Тинто рассуждение о том, что знаки наугрим проще и схематичней, наверное, больше используются…
- Слышишь? – тихо, чуть не шёпотом спросила Нинвен.
- Что? – Тинто удивлённо завертел головой – и почти сразу услышал тоже.
Возле башни что-то происходило, он бы и раньше заметил, если бы не увлёкся так сильно изучением рисунка. Невнятный шум, что-то звякнуло, кто-то вскрикнул… Тинто встал, вытирая ладони о штаны. Нинвен заново оглядела его - опять незнакомым пристальным взглядом, особо отметив отсутствие оружия.
- Ты что, за крепостные стены вообще не выходил? – и продолжила, приняв обиженное сопение за согласие: - Идём, пока никто не пришёл тебе объяснять, что эти рисунки значат.
Идти прямо ко входу они не рискнули, заметив там шевеление ещё от дороги, и вместо этого обошли башню по кругу, чтобы ползком взобраться по заросшему бурьяном склону от ручья, к сложенному штабелем камню, а оттуда незамеченными юркнуть за полупустой дровник – небольшой навес с сквозящими стенками из тонких брусьев и досок и небрежно сваленными внутри полешками. Перед навесом стояла рассохшаяся колода, и Тинто, случайно зацепившись за неё взглядом, задумался над очень важным и срочным вопросом: был ли там колун перед его уходом и если был, то куда делся.
По двору шарили орки, укладывая награбленное на телеги. Едой они уже давно не ограничивались, вполне оценив качество и ножей, и верёвок, и прочей бытовой мелочи, и сейчас их, к счастью, больше интересовал оружейный склад, чем кухня. Впрочем, по брошенному рядом с кухней мешку и просыпанной муке можно было предположить, что отсюда просто всё уже вынесли.
Под навесом со строительными материалами было, очевидно, больше полезного. Первые две бочки, с дёгтем и известью, как помнил Тинто, заглянувшего туда орка не особо обрадовали, он только крикнул своим что-то непонятное, бросил крышки и потерял к находке интерес. Зато третья бочка его обрадовала просто безмерно, он подозвал остальных, и через минуту там громко переговаривались, то и дело пихая друг друга и наклоняясь над бочкой, уже пятеро. Тинто безуспешно пытался вспомнить, что же там такое. Краска, что ли? Или грунтовка?..
Наобщавшись, орки ещё потоптались вокруг бочки, пытаясь её то ли поднять, то ли выбить крышку, потом на удивление бережно уложили набок и покатили куда-то к воротам.
Увлечённый наблюдением, он слишком далеко высунул голову, за что и поплатился: Нинвен дёрнула за рукав, заставляя нырнуть обратно. Тинто послушно сел, глядя теперь в просвет между брусьями. По ту сторону дровника орки с улюлюканьем гоняли лошадей. Нинвен беспокойно кривилась и поглядывала туда же, то и дело машинально кладя руку на меч и снова отдёргивая.
- Они там, смотри! – вдруг оживился Тинто, тыкая пальцем в сторону башни.
- Ш-ш! – снова одёрнула его девушка, но в указанном направлении глянула. В бойнице кто-то мелькнул, выглядывая и прячась снова. - Конечно, там. Куда они из башни денутся?
Тинто повернулся к ней, морща лоб, и ругая себя за недогадливость. В самом деле, где им ещё быть?
- Что они будут делать?
- Откуда ж мне знать… Ждать возвращения отряда, наверно. А вот что нам делать - это поинтересней вопрос.
- Мы к ним никак не попадём?
- А ты видишь, как? Как бы орки раньше к нам не попали.
- Что им тут надо-то вообще?
- Дрова. Зерно, - отозвалась Нинвен, снова всматриваясь на ту сторону. – Оружие. Бочка, вон, какая-то… Вот странно. Бочек у них нет, что ли? Или воды?.. – Со двора истошно завизжала лошадь, и Нинвен шёпотом выругалась: - Лошадь-то вам что сделала?!
- Тихо, - теперь Тинто потянул её за руку, старательно не выглядывая на звук. - Жрать они хотят, небось.
- Ничего, скоро перехотят, - мрачно пообещала Нинвен, дёрнув локтем и доставая лук. Стрелять, впрочем, не спешила, только натянула привычными движениями, аккуратно, чтоб ничего не скрипнуло и не хлопнуло тетивой.
- Да ну… – с сомнением протянул Тинто, тоже выглянув одним глазом. - Их там десятка полтора. Думаю, они заберут всё нужное и уйдут.
- Угу. А перед этим обложат башню и подожгут.
- Подожгут? - Закусил губу. - Может, тогда, пока они заняты?..
- Что? Пойти поискать наш отряд? Тут не угадаешь, кого найдём раньше. Вдруг орков? Пешком они могут и догнать. Как бы они и нас не забрали, уходя. Вдруг мы тоже нужные?
Тинто вспомнил рассказы синдар о пленных в Ангамандо. Настолько нужным ему оказываться совсем не хотелось.
Нинвен подвигалась вдоль дровника, выбирая щёлку поудобней, с видом на бойницу башни. Тинто автоматически шагал за ней, шёпотом продолжая расспросы:
- Их же там сколько? Больше ведь, чем орков?
- Больше… – Она нашла другую щель и выглянула туда. - Ох…
- Что там такое? – заинтересовался Тинто, решив, что за другими сараями прячется ещё кто-то и сейчас можно будет придумать какой-то общий план.
Нинвен молча уступила ему наблюдательную щель, и по её лицу Тинто уже заподозрил, что ничего приятного не увидит. Но открывшийся вид на конюшню всё равно превзошёл ожидания. В башню успели спрятаться не все. Перед бочкой с водой кто-то лежал – Айкале? – уткнувшись лицом в пыль и пятная её бурым. Чуть дальше, привалившись к колесу телеги сидел ещё кто-то, полускрытый этим колесом, но тоже, судя по безвольно упавшей руке…
Высматривать лицо Тинто не стал, обернулся, бледный. Что делать-то? Прорываться в башню смысла нет…
По ту сторону забегали, и Нинвен снова выглянула в щель, пока Тинто лихорадочно соображал, присев у стенки на корточки и прислонившись к ней спиной. Из оружия у него вообще один кинжал только…
Нинвен вдруг встала во весь рост, даже руку приподняла.
- Ты что делаешь? – панически зашипел снизу вверх Тинто, но девушка уже спряталась обратно – и сразу опять прильнула к щели между досками. Пару секунд смотрела просто, потом чуть расслабилась
- Вроде, пронесло, - через плечо бросила она, не отвлекаясь от наблюдения. - Нам надо в башню. Оттуда кто-то смотрел - вроде, в нашу сторону. Если они заметили и догадаются нас прикрыть…
- Ты им махала что ли? – догадался Тинто. - Я думал…
- Нда, - с досадой объявила Нинвен, посмотрев ещё. - Похоже, не заметили.
- Как ты поняла? – чувствовать себя дураком Тинто не нравилось, и голос поэтому звучал резковато. - Скажи, что ты делаешь!
- Ничего я не делаю! – неожиданно зло огрызнулась девушка. - И они ничего не делают. Сам смотри, что я тебе, пересказывать всё должна? Щелей хватает!
Тинто послушно выглянул – как раз вовремя, чтобы увидеть, как к их укрытию приближаются два орка, прикрываясь щитами от возможных стрел из башни. Неспешно так, спокойно, клыкасто улыбаясь. Когда они проходили мимо колоды, у одного из них под ногой неожиданно громко хрустнул кусок коры, и Тинто вскинулся:
- Бежим!
- Куда?! – Нинвен, ждавшая развития событий, положив стрелу на тетиву, к такому развитию оказалась не готова и не успела схватить его за локоть.
- Они нас заметили! Чего тут сидеть?
В одном он был прав: теперь орки их точно заметили, к первым двум от навеса кинулись на помощь ещё двое, и Нинвен вместо ответа принялась стрелять, прямо сквозь брусья. Дорогу к башне орки неудачно загораживали, и бежать можно было разве что прочь из крепости.
Пока они паниковали, из башни тоже начали стрелять, и спугнутые орки шустро убрались за сарай, оставив под башней одного раненого.
- Вот теперь бежим.
Она кивнула Тинто – мол, давай вперёд, и тот сначала послушался, а потом уже возмутился: чего это она с оружием за безоружного прячется? Нашла первопроходца!
Нинвен несколько раз выстрелила на бегу, не особо целясь, просто намекая преследователям держаться поодаль. Из бойниц башни в них летели такие же намёки, а когда Тинто подбежал к двери, внутри что-то глухо стукнуло – и дверь распахнулась.
Тинто нырнул внутрь сразу, а Нинвен задержалась немного, чтобы выстрелить ещё раз на бегу, и чуть не кувыркнулась через порог, не рассчитав. Её подхватили, но из-за этой заминки в дверь успела опрометчиво сунуться чья-то нога в грязном кожаном сапоге не по погоде, и Тинто полоснул её кинжалом повыше голенища, одновременно рванув на себя дверь. Снаружи взвыли, нога убралась, и со второго рывка, уже в четыре руки, дверь захлопнулась, лязгнув об порог металлическим краем.
- Чего вы такие внимательные? – набросилась на встречающих Нинвен, едва они разобрались с засовом. - Орки нас раньше заметили, чем вы! Я кому махала?
- Мы на орков смотрели, а не на вас. – Хельянвэ смерил её недовольным взглядом. - И они нам не только махали, знаешь ли.
- Вот не надо, в башню они не лезли!
Тинто обернулся, осматриваясь. Кроме Хельянвэ (у которого, как оказалось, была перевязана левая рука), тут же толпились ещё двое из его отряда, Кветимо и Танверо, – и почему-то Халион, все хмурые. Со ступенек смотрел Тьелперинкваро, вроде как с облегчением, хотя после яркого солнца Тинто приходилось щуриться в сумраке первого этажа, и лицо лорда в тени было не очень видно. Под лестницей было пусто и сумрачно, свет лился только сверху, яркими косыми лучами из бойниц ложась на стены и винтовую лестницу вдоль стен. В лучах плясали пылинки.
- Я видела Айкале, - мрачно сообщила Нинвен. – Как это получилось?
- Так и получилось! – в тон ей огрызнулся Хельянвэ, не горя желанием обсуждать приятную тему прямо сейчас. Задрал голову: - Что там?
- Пока тихо, - отозвались сверху. - Считают раненых, так что передышка, похоже.
- Ничего, ненадолго… – негромко, но отчётливо сказал Кветимо.
- Через два часа должен вернуться отряд, - напомнил Тьелперинкваро. – И не похоже, что орки всерьёз рвутся на штурм.
- Мы там значки нашли, - начал с самого важного Тинто, поднимаясь к нему. – Орочьи, на камнях нарисованные.
Тьелперинкваро ожидаемо поддержал беседу:
- Не уходи один, когда орки рядом. Хорошо, в этот раз повезло.
- Я и не один был.
- Потому что её послали тебя искать. Могло бы не повезти вам обоим.
Тинто помрачнел было, вспомнив тех, кому таки не повезло, но тряхнул головой и всё равно продолжил рассказывать – ему хотелось отвлечься, а лорд, похоже, свои обязанности по чтению нотаций уже посчитал выполненными, так что не перебивал, пока они поднимались следом за Хельянвэ под самую крышу, где уже собрались все остальные.
Внизу работы закончили ещё до их приезда, поэтому все инструменты, ящики с гвоздями, мешки с запасами и прочая смола и пакля лежали грудами как раз наверху, вдоль стен, оставляя свободной относительно широкую круглую площадку с круглым же отверстием в середине. Через него до самого пола падал двойной тросик, перекинутый через блок под центральной балкой крыши.
Обычно орки сюда не заходили, участок считался спокойным – до сих пор, - и башню поэтому охранял совсем небольшой отряд: всего десяток воинов, да плюс ещё столько же строителей, умевших если не сражаться в поле, то хотя бы стрелять. Большего здесь и от воинов обычно не требовалось, им и выходить-то за ворота лишний раз не советовали.
Видимо, именно потому большинство из них и напросились погонять орков вместе с верными Амбаруссар.
При первой атаке погибли не двое, как думал Тинто после увиденного во дворе, а аж пятеро, из знакомых – Айкале вот и Ристэ, как сообщил ему Тьелперинкваро, пока Хельянвэ расспрашивал Нинвен, есть ли ещё орки поблизости и не возвращается ли отряд. Нинвен отвечала мрачно и коротко, спросила о планах и ушла к бойнице высматривать что-то во дворе.
Планов пока не было. Тьелперинкваро считал, что нужно ждать подкрепления, а Хельянвэ с ним спорил, настаивая, что нужно прорываться и уходить в лес, пока подкрепление не пришло к оркам. Охрана явственно поддерживала своего командира, но подождать до темноты Тьелперинкваро их всё же убедил.
Снаружи всё стихло, и время до темноты они коротали в жизнерадостном обсуждении, попробуют ли орки поджечь башню, получится ли их расстреливать на подходе и хватит ли дыма, чтобы задохнуться внутри, если всё-таки подожгут. Потом на них прикрикнул вернувшийся от двери Хельянвэ, и обсуждение свернуло на планы прорыва и споры о том, кому из строителей стоит давать оружие, а кому не очень. А ещё потом к ним неожиданно присоединился Халион, которого, оказывается, очень интересовало, как бы так строить новые башни, чтобы можно было удобней стрелять прямо под стены и не подставляться при этом вражеским лучникам. Услышавший это Тьелперинкваро, разумеется, мигом заинтересовался и подключился к разговору…
Тинто слушал вполуха, надеясь, что лорда послушают и никуда не пойдут. Гореть ему не хотелось, но из десятка засевших сейчас в башне воинами были трое – считая раненого Хельянвэ, а остальные больше привыкли к чертежам, чем к стычкам. И лошадей нет…
Во дворе что-то грохнуло, отозвавшись эхом недовольных выкриков, и Тинто осторожно высунулся посмотреть. Орки о чём-то ругались рядом с кухней, размахивая руками над зачем-то вытащенной и брошенной под ноги горой посуды.
От увлекательного зрелища его отвлёк Тьелперинкваро, доспоривший с Хельянвэ и вернувшийся к бочкам. Оказывается, он успел уже выяснить, что с ушедшим гонять орков отрядом никто здесь связаться не может, и придумал другое развлечение: связаться с Химрингом через Тинто и Хисайлин. “Вот сам бы и связывался”, - думал Тинто, придумывая неубедительные отговорки. В конце концов, у него там тоже родня есть, вон, целый Нельяфинвэ, а Тинто пугать маму совершенно не хотел. Хотя бы подождать, может, ещё приедет отряд… Но спорить с лордом у него получалось куда хуже, чем у Хельянвэ. Тьелперинкваро рассудительным до отвращения тоном говорил, что лучше предупредить сейчас, сказать, что они ждут возвращения отряда, а если через два часа не выйдут на связь, пусть из Химринга отправляют подмогу. Тогда при необходимости из города отряд выйдет уже через два часа, а если только через два часа позвать, то Хисайлин ещё и дойти до крепости надо, а потом уже они начнут готовиться, и это при условии, что через два часа будет кому связываться…
- Ты прав, конечно… - вздохнул Тинто, надеясь избежать лекции хотя бы о том, почему через два часа связываться будет, возможно, некому.
- Тогда поговори с ней, - кивнул Тьелперинкваро.
Тинто со вздохом почесал затылок – и с удивлением уставился на очутившееся в руке перо, забытое за последними событиями. Почесал теперь висок и пером, снова тяжко вздохнул и поднял всё-таки аванир.
“Уже соскучился? – весело отозвалась Хисайлин, но не успел Тинто обрадоваться, что так талантливо скрывает своё беспокойство, как она спросила уже иначе, без улыбки: - Что случилось?”
“Мам, ничего не случилось, правда, - поспешил заверить её Тинто. Как воочию увидел ещё посерьёзневшее лицо и тут же усугубил: - Не волнуйся. Я так, ну, на всякий случай.”
“Вот теперь я начала волноваться. Что у вас там за всякий случай? Вы же с охраной?”
“С охраной, но… Ну, они уехали. Они там орков увидели, так что поехали проверить. А тут… в общем, тут ещё орки пришли.”
“Так. А охрана давно уехала?”
“Ну… да. Днем ещё.”
“Но с вами кто-то остался? Ты где сейчас? Не один, надеюсь?”
“Ну нет, нас тут… достаточно. Мы в башне сидим, ну, которую ездили проверять. Но орков больше. Я, в общем, хотел… если отряд не приедет, хотя он должен приехать. Но если нет, может, лорд Нельяфинвэ мог бы…”
“Вы сейчас в этой башне отбиваетесь от орков и ждёте, когда вернётся охрана?”
“В общем, да…”
“Ясно. Хорошо, я передам в крепость. Будут новости, сообщай.”
“Спасибо”, - с облегчением выдохнул Тинто, опуская аванир. Перед разговором он опасался, что мама начнёт паниковать, но Хисайлин, похоже, доверила это ответственное дело ему.
***
Засветло отряд не вернулся. То ли увлеклись погоней и не рассчитали время, то ли не рассчитали силы, а орков оказалось больше. Хотелось надеяться на первое.
Снаружи тени постепенно удлинялись, дальние холмы из бледно-голубых делались густо синими, над горами на востоке на темнеющем небе зажглась яркая звезда.
По лестнице взбежал Хельянвэ, остановился на верхней ступеньке и быстро окинул взглядом всех, отдельно отмечая вооружённых.
- Мы договорились подождать, - без удовольствия напомнил ему Тьелперинкваро.
Хельянвэ глянул на него, как на досадную помеху. Ему тоже не хотелось обсуждать в десятый раз.
- Нас мало, лошадей нет, стрел тоже немного, - начал повторять аргументы лорд. - Это необоснованный риск. По меньшей мере, нужно подождать, вернётся ли наш отряд в обещанное время.
От противоположной бойницы Кветимо буркнул себе под нос что-то про советчиков, просидевших всю войну в тылу, и Тинто с возмущением понял, что одёргивать его никто не собирается.
- Они должны были вернуться к вечеру, - отрывисто напомнил Хельянвэ. - Уже темнеет. Их нет. До утра нам помощи ждать неоткуда, а утром орки, скорее всего, уйдут. А перед уходом могут решить убедиться, что тут никого живого не осталось.
- А могут и не решить. Ты правда думаешь, что мы пешие сможем от них оторваться, с раненым на руках?
- В лесу даже вы смогли бы.
- До леса ещё добраться надо.
- Тут не так далеко, - уверенно возразил Хельянвэ. - Мы их задержим. А оттуда мы постараемся прорваться и уйти к Химрингу. Надеюсь, по дороге встретим лорда Нельяфинвэ.
- Зачем так рисковать? – не сдавался Тьелпэ. - Если они начнут штурмовать башню, тогда и попробуем прорваться. Но сейчас зачем?
- Тогда мы уже не прорвёмся! – Хельянвэ начал терять терпение. - Они же не идиоты, как бы вам там из штаба ни казалось. И догадаются, что мы пойдём на прорыв. И что-то предусмотрят. А сейчас они спят и оставили только часовых. Лучшего времени для прорыва не будет.
- Да чего тут спорить? – решительно встрял Танверо. - Мы даже не знаем, почему наш отряд задержался. Может, к оркам подкрепление придёт раньше, чем к нам!
Хельянвэ кивнул:
- И за безопасность отвечаю я. И у меня нет времени спорить.
- А нельзя повежливее? – не выдержал Тинтаэле, недовольный намёками на тыл и, особенно, тем, что лорд молчит и не спорит.
- На вежливость у меня тоже времени нет, - отрезал Хельянвэ.
Тьелперинкваро качнул головой, но спорить больше не стал.
- Хорошо. Что нам делать?
- То же, что и делали. Следите там и там, если орки зашевелятся – зовите.
Тинто посмотрел на одного, на другого, думая, продолжить ли спор, но Тьелперинкваро уже пошёл к указанной бойнице, на несколько ступенек ниже верхней площадки. Прислонился плечом к стене, осторожно выглянул во двор. Хельянвэ тоже отвернулся и быстро что-то объяснял Нинвен и Танверо, рисуя на полу башню каким-то прутиком, так что взгляда не заметил. Так и не придумав достойного ответа, Тинто тоже просто обошёл их, спустился до своего окна, не увидел там ничего нового и спустился дальше, чтобы стать рядом с лордом. Тот и ухом не повёл.
- Ну чего ты молчишь? – не выдержал Тинто. - Тебе же тоже не понравилась эта идея с прорывом.
- Да.
- Тогда почему ты им позволяешь так с тобой говорить?
Тьелперинкваро пожал плечами:
- Меня больше беспокоит рискованный план, а не вежливость. Пусть лучше говорят прямо.
- Но если ты с ним не согласен!
- У него больше опыта. И за безопасность действительно отвечает он. Если бы он полез командовать стройкой, я бы парой возражений не ограничился.
Тинто фыркнул, живо представив стройку под управлением верных Амбаруссар.
- Они вечно делают всякое…
Лорд вместо ответа молча смотрел наружу, Тинто проследил за его взглядом, но кроме мелькнувшей в сумерках летучей мыши ничего не заметил.
- И мы будем в этом участвовать, - с нажимом продолжил он. – Хотя ты считаешь это неправильным.
- Я считаю это рискованным. Но я не знаю наверняка, что опасней: ждать утра или устраивать вылазку сейчас.
- Утром приедет отряд из Химринга.
На это лорд тоже не стал отвечать, слушая с тем отсутствующим лицом, при виде которого Тинто неизменно казалось, что он с тем же успехом может для поддержания разговора декламировать детские считалки или, скажем, насвистывать. Что поделать, расслабляться и просто так болтать лорд и в спокойное время не очень умеет… Он вздохнул и почесал ухо пером, а Тьелперинкваро неожиданно громко сказал, не поворачиваясь от бойницы:
- К нам дрова тащат.
Хельянвэ материализовался рядом так быстро, что успел напряженно выглянуть в бойницу первым, обойдя замешкавшегося Тинто.
- Да, я думаю, они не хотят привлекать внимание большим костром раньше времени.
Просунувшийся, наконец, Тинто потеснил его и тоже увидел, как внизу копошатся почти чёрные в сумерках тени, деловито перенося к башне содержимое дровника, прячась под щитами и временами останавливаясь поодаль, чтобы радостно обменяться парой слов и приложиться к фляжке. Приступ жажды, похоже, наступил у всех одновременно, а фляжка была одна.
Под наблюдением Тинто они успели всего один раз прогуляться туда-обратно, прежде чем из-за кухни появился ещё один орк, вразвалочку подошёл к остальным, отчего очередной взрыв хохота вдруг зачах, и отвесил каждому по оплеухе, отобрав на прощанье фляжку.
Прогулки с дровами на этом оборвались, но Хельянвэ продолжил недовольно хмуриться.
- Перед уходом точно подпалят. Теперь видишь?
Тьелперинкваро хотел, кажется, что-то сказать, но не успел: Хельянвэ уже собирал своих додумывать детали плана, и через полчаса они приступили к его воплощению.
Рваться напролом с таким соотношением сил было бесполезно, как и вообще атаковать, поэтому план строился на том, что полтора десятка эльдар разделятся на две группы с примерно одинаковым числом лучников в каждой, и эти две группы, перебежками от укрытия к укрытию постараются удрать как можно дальше, прикрывая друг друга стрельбой. Потом, если придётся, разделятся и встретятся уже в лесу, оторвавшись от преследователей.
А чтобы преследователям было чем заняться вместо погони, Нинвен предложила не дожидаться чужого поджога и устроить его самим: зажигательными стрелами под тот навес, где орки опрометчиво оставили открытой бочку дёгтя. Если хорошо займётся, глядишь, удастся и вовсе удрать незамеченными: особенно, если выбираться не через дверь, за которой наверняка следят, а через одну из бойниц по верёвке – и дальше в овраг и через ручей.
Всё пошло не так с самого начала.
***
- А на этой реке вообще есть пороги?
Малторнэ поставил ведро между корней сосны и взялся за лежащий на земле конец верёвки.
- Это вот к тому дереву, - подсказал сверху Винетуро, просовывая свой уже обмотанный вокруг ветки конец в хитро сплетённую петлю. – И пороги да, есть. Но только выше, в горах. Тут-то что?
- Надо было выше и идти, - угукнул Малторнэ и быстро вскарабкался на нижнюю ветку соседней сосны.
Собственно, отсутствие каких-либо преград в течение реки было единственным, о чём он жалел. Ну и ещё неплохо было бы, если бы вместо Куруфинвэ посольство возглавлял Тьелкормо. В политике, пожалуй, младший будет получше, но зато в остальное время сидит с кислой миной и огрызается на всех. В Дортонионе ещё понятно было: сначала это купание неудачное, потом Айканаро встретил не так, как хотелось бы, ну и по дороге до Сириона можно было попереживать о том, как их примет Артафиндэ. Но хорошо же принял, поддержать пообещал. Что теперь-то не так? Если Тингол откажет сыну своей племянницы, то тут уж ничего не поделаешь, но это вряд ли.
В последний раз Куруфинвэ помрачнел, когда выяснилось, что в Дориате как раз гостит Ангарато. Тайной это не было, сам Артафиндэ и сказал, но Куруфинвэ с тех пор вот и косится. Думает, что брат ему каким-то образом передаст новости, и тот успеет на Тингола повлиять?
Винетуро спрыгнул на землю, проверил натяжение верёвки (Малторнэ как раз затянул узел) и заглянул в ведро. Оттуда на эльфа тускло глянули мёртвые щучьи глаза.
- Что ты с ней собираешься делать?
- Коптить. Головы могу отдать на уху. Кстати, а вы осанвэ тоже не пользуетесь?
- Осанвэ? – Винетуро обернулся удивлённо. – Нет, давно уже. А что?
- Да так…
Лагерь поставили быстро. Шатёр натягивать не стали, дождя от безоблачного неба никто не ждал. Огородили для лошадей кусок поляны между сосняком и заросшим травой ручьём, повесили просушиться вещи да костёр развели. Ещё одним поводом для хорошего настроения было отсутствие Айраутэ. Малторнэ толком не знал, зачем тот подался в Хисиломэ – письма что ли для Нолофинвэ от Майтимо передать? – но с этим и Финдекано прекрасно бы справился. Впрочем, его это и не слишком интересовало. Главное, никто больше не нудел над ухом, так что можно было не стоять с шестом весь день, оберегая плот непонятно от чего, а, например, наловить рыбы. Блесну, бечевку и крючок Малторнэ всегда носил с собой на всякий случай, а в качестве удилища прекрасно подошёл тот самый шест. Всё равно до дна он здесь не доставал.
Закончив с верёвками, Малторнэ прошёлся вокруг стоянки, выбрал более-менее ровное место, раскидал носком сапога шишки и бросил на расчищенное место одеяло. Потом выудил из груды вещей на плоту железный ящик с двумя горизонтальными решётками внутри и мешочек с ароматными опилками. Засыпал ими дно ящика, подпалил, разложил на решётках крупные куски рыбы, закрыл ящик крышкой и отнёс подальше от костра и лошадей, чтобы никто ненароком не споткнулся в быстро густеющих сумерках.
У костра повесили в двух котелках кипятиться воду для чая и супа, кто-то тихонько трогал струны арфы, а Артафиндэ под хмурым взглядом Куруфинвэ рассуждал, сколько ещё придётся ждать на границе Бретильского леса. Выходило, что сразу же по прибытии в Потаённое королевство не впускали ещё никого и никогда.
Слушать Малторнэ быстро надоело, и он взялся помогать чистить овощи, потом сбегал к плоту за чаем и хлебом, а когда вернулся, Йелломиро ткнул рукой с ножом куда-то в сторону коптильни:
- Ты неплотно закрыл, кажется. Дымом тянет.
Малторнэ принюхался и к своему удивлению тоже уловил запах опилок и полукопчёной рыбы, так что пошёл проверить и заодно перевернуть. Ещё не дойдя до коптильни, он увидел, что крышка действительно приоткрыта, и из-под неё тонко струится сизый дымок, а когда до ящика оставалось буквально несколько шагов, из-за него вдруг выкатилась какая-то тёмная фигура чуть выше колена ростом. Замерла на мгновение и опрометью ринулась в кусты, волоча за собой нечто круглое и тяжёлое, больше всего похожее на небольшой мешок. Малторнэ оторопел от неожиданности, потом подскочил к коптильне, убедился, что рыбы в ней осталось всего два кусочка на нижней решётке, и бросился к кустам, в которых скрылся похититель. Увы, это существо – кем бы оно ни было – оказалось очень шустрым и даже с полным мешком рыбы успело сбежать в неизвестном направлении.
Пока он растерянно озирался, от костра подошла Кесиэль, остановилась рядом:
- Что случилось?
Малторнэ разочарованно показал на открытую коптильню:
- У нас только что украли ужин.
- Хорёк? – недоверчиво уточнила девушка, явно пытаясь представить себе хорька, способного не только залезть в раскалённый ящик, но и съесть четыре крупных рыбины за раз.
- Если только хорьки умеют таскать мешки… - Малторнэ покачал головой и вернулся к коптильне, сел рядом на корточки. – Этот умел.
- Мешки? Тебе не показалось?
- Это мне тоже кажется?
Он провёл пальцем по влажной земле между корней, у коптильни, где осталось несколько следов, совершенно непохожих на звериные. Кесиэль заглянула ему через плечо:
- Что это такое? Орк, может?
- Что там у вас? – Теперь их возню заметили уже и от костра. - Рыба убегает?
- Да! – Кесиэль выпрямилась и помахала рукой. – В чужом мешке. Кажется, нам лучше поставить дежурных, если рядом есть орки.
Винетуро тут же встал с бревна, подошёл, потрогал следы тоже.
- Это не орки, - наконец, вынес он вердикт. – Это… Их синдар называют карликами. Маленькие злобные твари, живут вдоль реки по пещерам. И вот… Воруют, что могут.
- Так вы с ними уже сталкивались?
- Приходилось. Они и в тех пещерах жили, где мы город строим.
- Это что, где-то здесь недалеко?
Винетуро бросил быстрый взгляд на костёр, где уже перестали играть и разговаривать и прислушивались к их разговору, и качнул головой.
- Это южнее.
- Кстати, - вдруг подал голос Куруфинвэ. – Может быть, покажешь это место? Раз уж мы через него собираемся возить грузы.
Артафиндэ пожал плечами:
- Мы там проплывать не будем. Но возить будет удобно.
Брезгливо морщась, Малторнэ достал оставшиеся куски рыбы и побросал в реку, а когда вернулся к костру с вымытой коптильней, там всё ещё обсуждали будущий город:
- Так это на самом Сирионе? Или после спуска по реке нужно будет ещё и по суше везти? – Куруфинвэ развернул на коленке походную карту. Артафиндэ ковырял палочкой картошку в углях:
- Я пока не знаю даже, где будет конечная точка маршрута по реке. Да и город ещё строится. В том числе вот эти карлики сильно замедляют все работы.
- Конечная точка будет на южной границе Дориата, я полагаю. - Куруфинвэ упрямо поджал губы. - Но нужно разведать нижнее течение: насколько там удобно сплавляться. Может быть, в тамошних болотах и не получится.
- Да, - согласно кивнул Артафиндэ, подпихивая один из клубней ближе к краю кострища, - я их еще сам толком не изучил. Вместе будет быстрее.
- Если будем открывать этот путь, то разведывать придётся, конечно. Может, где-то русло расширить, берега укрепить. Наобум по тамошним болотам груз не провезёшь. Я потому и спрашиваю, куда дальше дорогу вести нужно будет. Прямо в Фалас или сначала по Нарогу?
- Ну, я пока точно не могу сказать, как будет удобнее. Нужно будет проверить маршруты. И ваша помощь в укреплении русла будет совсем не лишней.
- Для этого было бы неплохо представлять, докуда его нужно укреплять…
Малторнэ не стал дальше слушать, как Куруфинвэ упрямо пытается вызнать местонахождение города, а Артафиндэ не менее упрямо уходит от ответа. Сел рядом с Винетуро и спросил тихо:
- Так что, дежурных поставим?
Тот кивнул.
- Да, так лучше будет. Эти карлики трусливы и в открытом бою неопасны, но если ночью проберутся в лагерь, могут наделать много бед.
- Хорошо, - Малторнэ встал. – Тогда я лучше перенесу всё лишнее назад на плот.
***
Кветимо несколько раз ходил от бойницы к бойнице, но нужную бочку постоянно скрывала то крыша навеса, то угол соседнего сарая, то край самой бойницы, если не высовываться из неё по пояс, и лучник тихо бурчал что-то себе под нос, недовольно вглядываясь в трещащую сверчками темноту. В конце концов выбрал место и прицелился, стрела рыжей кометой перечеркнула двор, скользнула точно между столбами навеса и ткнулась в бочку – Нинвен успела подумать, что не в ту, но через мгновение дёготь послушно вспыхнул огненным столбом до самой крыши, и Кветимо довольно опустил лук.
Орки пока никак не отреагировали ни на зажигательную стрелу, ни на огненный столб, но их ответа и не ждали. Верёвка у нужной бойницы, выходившей к оврагу, была уже заготовлена, Танверо сбросил её по сигналу, и все снова замерли: не бежит ли кто. Никто не бежал, первая группа спустилась быстро, хотя не предназначенная для таких приключений бойница для большинства оказалась всё-таки узковата, особенно для Хельянвэ с его перевязанной рукой. Вторая группа не спешила, следя с натянутыми луками за каждым шорохом на склоне, но склон шуршал мирно, не проявляя никакого интереса к беглецам, почти беззвучно канувшим в камыши над ручьём.
С другой стороны башни уже долетали красные отблески: навес благополучно занялся.
Когда и вторая группа спустилась и в такой же тишине и спокойствии присоединилась в камышах к первой, на отблески заоглядывались уже все. Ладно бы оттуда доносился шум, выкрики – ясно было бы, что орки, как и планировалось, отвлеклись на пожар и поэтому не заметили беглецов. Но по безмятежному жужжанию холмов, нарушаемому только треском большого костра, скорей похоже было, что они не заметили и самого пожара.
- Они вообще хоть там?.. – озвучил общие мысли Танверо, растерянно опуская лук.
Хельянвэ, поколебавшись и кисло посмотрев на лорда, как будто снова ожидал возражений, решил рискнуть. Лорд великодушно оставил возражения при себе, с отсутствующим видом разглядывая красные блики на стенах башни и на траве, и через несколько минут довольная поручением Нинвен снова подбиралась к тому же штабелю уже проверенными днём зарослями.
На этот раз её снова никто не заметил – но и она тоже никого перед башней не видела. Груда посуды, мешок из-под муки, трупы – эльдар и лошадей – лежали на прежних местах. Навес вокруг бочки с дёгтем пылал ровным коптящим пламенем. Орков не было. Нинвен выждала ещё немного, перебежала за дровник, выждала там. Перед башней было пусто и тихо, только огонь шумел. Над бочкой прогорела балка, и крыша навеса, помедлив мгновение, с оглушительным треском просела. И ничего не произошло. Нинвен растерянно выпрямилась. Огляделась ещё раз, посомневалась – и рискнула перебежать к дальнему сараю, держась густой тени, и замерла там под прикрытием стены. На неё снова никто не обратил внимание. Зато из-за сарая донёсся какой-то странный хриплый шум, и Нинвен, убедившись, что шум не движется и не меняет тональность, заглянула за угол.
Вздрогнула и снова замерла, теперь от изумления. Источник звука раскатисто храпел под стеночкой, раскрывши рот с поблёскивающими в неровном свете клыками, а из неплотно закрытой фляжки в его руке натекла лужица, тоже поблёскивающая каплями на траве.
Опешившая Нинвен разглядывала его несколько секунд, прежде чем решилась подойти и осторожно ткнуть ногой в сапог. Орк что-то невнятно булькнул и перестал храпеть.
Нинвен осторожно наклонилась, потянула к себе брошенный тут же рядом топор – орк не просыпался, - собрала, обнаглев, остальное оружие и пошла дальше осматриваться.
Дальше – больше. За конюшней обнаружился ещё один костёр, гораздо меньше дегтярного и уже почти погасший. Несколько орков валялось вокруг него вповалку, а ещё одного отчаянно тошнило под стену конюшни.
Нинвен несколько секунд разглядывала эту картину, уже не скрываясь и частично успокоившись: похоже, загадочная болезнь подкосила если не всех орков, то по крайней мере большинство.
С этой мыслью она вернулась всё к тому же штабелю, помахала остальным возвращаться, убедилась, что её поняли, и пошла обходить оставшиеся постройки.
Один орк спал прямо возле пылающего навеса, куда и подходить уже было жарко, двое других нашлись в опустевшей конюшне, но на ногах из них не стоял никто. Нинвен разглядывала их от входа, гадая, что с ними такое приключилось и надо ли их добивать в благодарность за Айкале, или они сами справятся, и тут со стороны дровника раздался, наконец, запоздалый шум: какой-то нечленораздельный вопль, топот, удивлённый вскрик.
Пока Нинвен бежала туда, всё стихло, и столпившиеся перед навесом эльдар выглядели больше оторопевшими, чем испуганными.
- Что тут? – Нинвен решительно протолкалась в середину.
- Вот… – Танверо показал на лежащий в паре шагов труп. - Мы сами не поняли.
- Что не поняли? – сердито переспросила Нинвен. - Как он напал или как вы его убили?
- Да он выскочил невесть откуда, завопил и кинулся… – растерянно сказал всё тот же Танверо. - Я от неожиданности просто отмахнулся, даже не думал бить, а он как-то вдруг сам на кинжал насел. Как будто упал…
Нинвен недовольно смерила его взглядом, хотя какую-то четверть часа назад сама хлопала глазами ещё растерянней.
- А где Хельянвэ?
- Там остался, со строителями…
Хельянвэ отправил на приглашение Нинвен не всех, а примерно половину, выбрав тех, кто более-менее умел держать оружие в руках, и вместе они быстро ещё раз обшарили окрестности башни, убеждаясь, что опасность миновала. Часть орков, похоже, ушла, потому что даже после тщательных поисков найти удалось всего троих, вдобавок к обнаруженным Нинвен. Сражаться никто из них был не в состоянии; напавший на Танверо, похоже, оказался самым стойким. Ещё двое или трое при виде врага попытались подать признаки жизни, но совсем неубедительно.
Через час эльдар уже выставили часовых, связали и сложили на первом этаже башни всех найденных орков, потушили невинно пострадавший навес и собрались наверху. У дальней от лестницы стены лежали бок о бок погибшие, укрытые плащами, и на них то и дело кто-нибудь косился, мрачнея. Но вслух о них не говорили, предпочитая безуспешно гадать, что за внезапная болезнь так вовремя свалила целый отряд. В орочьих болезнях никто не разбирался, и только найденная у первого заболевшего фляжка помогла немного прояснить ситуацию.
- Действительно, спирт, - удивлённо подтвердил Хельянвэ, забирая у Нинвен её находку и понюхав. - Зачем они его пили?..
- От того, что на нас выскочил, тоже спиртом пахло, - вспомнил Танверо.
- Неужели для них он вкусно пахнет? – Кветимо протянул руку, забирая фляжку у Хельянвэ и тоже поднося к носу. Поморщился. - Может, они подумали, что это вино?
- И по вкусу не поняли? – недоверчиво переспросил Танверо.
Кветимо понюхал ещё раз на всякий случай, а Нинвен добавила:
- По ним не похоже, что им вкусно.
- Ладно, - махнул рукой Хельянвэ. - Если не подохнут, спросим.
***
Как и предполагал Артафиндэ, в Дориат их сразу не впустили. И через три дня не впустили тоже. Посольство стало лагерем на большой поляне, у которой река делала поворот и скрывалась в негустом березняке, за которым темнела полоса настоящего векового леса. Это и была граница, как объяснили им светловолосые и недружелюбные лучники, будто из ниоткуда возникшие между берёзками. На любые попытки ускорить события следовал холодный отказ и настоятельная просьба держаться на расстоянии. Впрочем, за лагерем никто особенно не следил, когда Малторнэ ради интереса прошёлся дальше на юг и там подошёл к берёзкам, стрелы в него оттуда не полетели, и вообще лес производил впечатление абсолютно дикого и населённого разве что птицами и зверьём. И эти лучники, как охотно рассказал Йелломиро, вовсе не охраняли границу, а передавали королю известие о прибывших гостях. А если кто-то захочет проникнуть в Дориат, не дождавшись официального разрешения, то, в общем, никто препятствий чинить не будет. Зачем? Всё равно выйдешь назад, проплутав недельку по одной и той же берёзовой рощице, только комары да клещи рады будут.
На четвёртый день пришёл ответ. Правда, не тот, на который надеялся Куруфинвэ: Тингол согласился поговорить, но только с племянником, никого другого король в своём дворце видеть не желал. Куруфинвэ, разумеется, рвал и метал, но Артафиндэ с мягкой улыбкой повторял раз за разом, что спорить с пограничниками бесполезно и лучше он попытается при личной встрече убедить Тингола пропустить всё посольство, так как подробно обсуждать план без первого дома никакого смысла не будет. Не то чтобы Куруфинвэ это успокоило, но выбора у него не было, и после отъезда Артафиндэ оставшиеся ещё неделю скучали, ловили рыбу, купались и грелись на солнышке. Все, кроме Куруфинвэ, который день ото дня становился всё менее разговорчивым и всё более мрачным, так что общаться с ним никто и не рвался.
Когда из леса, наконец, показались всадники, Малторнэ и Йелломиро заканчивали чистить грибы – горка подберёзовиков уже почти доросла до края котелка. Малторнэ отложил нож, вскочил на ноги, вглядываясь, Йелломиро тоже повернулся и встал, узнав своего лорда. Бок о бок Артафиндэ ехал Ангарато, хмуро кивнул пограничникам, и по этому жесту и по отсутствию улыбки на лице его брата Малторнэ уже понял, что с переговорами ничего не выйдет.
От плота раздался плеск воды, и Малторнэ вспомнил, как четверть часа назад Куруфинвэ проходил мимо них с мылом и полотенцем в руках. В это самое полотенце он сейчас и завернулся, выбравшись из воды и второпях выжимая волосы. Толком это у него не получилось, и он просто перебросил капающие и кое-где мыльные чёрные пряди за спину, вытер ладонями лицо и пошёл навстречу кузенам.
- Ну что?
Артафиндэ легко спрыгнул с лошади, провёл ладонью по её морде и вытащил из сумки перевязанный зелёной лентой свиток.
- Это ответ Тингола. Но он тебе не понравится.
Куруфинвэ молча выхватил свиток, сорвал ленту и развернул. Читал молча, хмурясь и покусывая губу, а по лбу стекали и повисали на бровях мыльные капли. Пока он читал, отовсюду подходили остальные нолдор и останавливались за спиной своего лорда, как будто вспомнив вдруг про разные дома, хотя всю неделю до этого и ели, и спали все вместе. Дочитав, Куруфинвэ смахнул капли с бровей и, скомкав бумагу, швырнул её в реку.
- Значит, вот как? Значит, никого, кроме третьего дома? Значит, ему стало известно?
Артафиндэ вздохнул, как показалось Малторнэ, искренне:
- Мне жаль. План был хорош.
- Жаль?! – Куруфинвэ так явно не показалось. - Будто неясно, кто ему это напел! Зачем ты вообще сюда поехал? Проследить, чтобы меня на порог не пустили?
- Куруфинвэ, постой, - Артафиндэ примиряюще поднял руки. - Я тоже хотел, чтобы этот план сработал.
- Так хотел, что даже отказывался обсуждать маршрут для плотов?
- Я не отказывался обсуждать.
Куруфинвэ отбросил лезущие в глаза волосы, вокруг полетели клочья мыльной пены, оседая на лошадях, на чужой одежде и волосах. Правда, если кто-то это заметил, то счёл за лучшее промолчать, пока разъярённый Куруфинвэ в одном полотенце наступал на кузенов:
- Да, как же! Только ни на один вопрос не отвечал внятно! И кто из твоих братьев о чём рассказывает Тинголу – тоже не знал?
- Я был готов вместе с тобой по этому маршруту проехать. – Артафиндэ вроде бы оставался спокоен, но всё же отступил на шаг. - И нет, не знал. Тингол узнал про Альквалондэ не от нас.
- Особенно, Ангарато молчал, я вижу! - он так зло ткнул в обвиняемого свитком, что тот даже отступил на шаг. - И так вовремя, главное! До сих пор не было поводов опасаться, что мы наладим с ним отношения? – Куруфинвэ резко развернулся к Ангарато. – Если хотел отыграться, хоть подождал бы до победы над Моринготто! Или вы про него давно забыли?
Ангарато рванулся было вперёд, но Артафиндэ тут же положил ему руку на плечо, с силой сжал пальцы и подчёркнуто ровно ответил:
- Я не знаю, как тебе доказать, что мы тут ни при чём.
- Да что мне с ваших доказательств?!
- А чего тогда ты от нас хочешь?
- Я хотел, чтобы третий дом помог мне договориться с Тинголом, а не разорвать отношения!
- Я и пытался.
- Да, отлично получилось!
- Куруфинвэ, давай поговорим позже, когда ты остынешь.
- О чём тут ещё разговаривать?
- Не знаю, но тебе явно нужно время об этом подумать.
Но Куруфинвэ уже отвернулся, чуть не споткнулся о сползшее полотенце, выругался, отшвырнул его в сторону, быстро дошёл до воды и принялся зло смывать с себя остатки мыла.
- Мне жаль, - ни к кому не обращаясь, повторил Артафиндэ и тихо кивнул Винетуро: - Сворачивайте лагерь.
========== 3.1 АГЛОН (5) Женевская конвенция, удалённая психотерапия и дендромутанты ==========
Узнав от Тинто о событиях вокруг башни, Хисайлин пошла в Химринг ещё до того, как он договорил, тоже рассудив, что лучше потом отозвать отряд, чем опоздать с помощью. Потерять вдобавок к мужу ещё и сына она была не готова.
Майтимо, по-видимому, в свою очередь, не хотел скармливать оркам племянника – или отчитываться потом об этом перед братом, - потому что отряд собрал быстро и без лишних вопросов, да ещё и сам его возглавил. Хисайлин навязалась с ними, аргументируя тем, что может потребоваться снова связаться с невезучими строителями. Лорд, похоже, думал запретить, но в конечном итоге только покачал головой и напомнил не лезть под руку в случае чего. Впрочем, Хисайлин и не стала бы подчиняться запрету: она, в отличие от Элесорно, ничьи приказы выполнять не клялась.
Ехали быстро, плотной цепочкой, никто не разговаривал, каждый следил только, чтобы не отстать от впереди идущего. Несколько раз сворачивали с дороги куда-то то вдоль ручья, то вверх по пологому холму, и вскоре снова выбирались на дорогу. Видимо, проводник их хорошо знал местность и способы немного сократить путь. Хисайлин только надеялась, что в сгустившихся сумерках он не заблудится.
Майтимо ехал не первым, но его голова то и дело ярким пятном показывалась впереди – через несколько спин от Хисайлин. Один раз он обернулся, окидывая взглядом отряд, проверяя, видимо, нет ли отстающих, и так же молча двинулся дальше.
Они были знакомы ещё в Амане – как раз через Элесорно – хотя близко, конечно, не общались. В Эндорэ тем более. Нет, Майтимо говорил ей обращаться, если что-то будет нужно, но Хисайлин знала, что что-то подобное он говорил семьям всех своих верных, и поехавшим с ним тогда на злополучные переговоры, и пропавших раньше, как Элесорно. И потом, в Химринге, если не считать незначащих реплик о погоде, говорили они за всё время всего однажды. И не слишком приятно.
Первый дом тогда как раз перебрался на выделенные Тинголом восточные земли, но стоял пока одним лагерем в окрестностях будущего Химринга, не успев ещё разойтись по разным крепостям. Химринг строился, лорды решили, что лучше сначала поставить одну крепость, а потом уже из неё осваивать более сложные участки, чем растянуться сразу вдоль всей границы, приглашая орков в гости. Когда первые стены подняли и спроектировали остальное, Майтимо поделил границу между братьями, и те начали понемногу перебираться на новые места, в первую очередь забирая с собой строителей и охрану. Хисайлин собрала тогда семейный совет, и мнения у всех разошлись. Линталле думала ехать в Таргелион с Карнистиро, Тинто – ровно на противоположную окраину к Тьелперинкваро. Вельвелоссэ тоже, но и в Таргелионе никакой беды не видел, обронил только, что строители в любом случае будут кататься вдоль всей границы, так что какая разница.
Сама Хисайлин, подумав, решила не переезжать вовсе. И самой из центра до обеих окраин съездить можно будет – и в гости, и по делам; кататься вдоль границы предстояло совсем не только строителям. И к ней чаще будут заезжать по дороге.
А на следующий день она пошла поговорить об этом с лордом Майтимо. Тогда тоже было лето, лорд сидел на ступеньках одного из первых построенных домов в будущей цитадели и возился с чем-то деревянным. Ступеньки накрывала ажурная тень от рябинки, росшей здесь ещё до прихода нолдор, и падавший сквозь крону свет играл бликами на лакированных досках и металлической руке Майтимо. Когда Хисайлин подошла, он как раз закончил простукивать боковые стенки и одним аккуратным движением вставил крышку, севшую в пазы, как влитая. Поднял голову.
Главным образом, Хисайлин хотела объяснить, что думает остаться здесь, когда Карнистиро поедет дальше на восток, и эта часть беседы прошла гладко. Лорд ничуть не возражал, они немного обсудили сложности устройства полей и садов вдоль границы и необходимость их охранять, Хисайлин похвалила красивый узор на досках, оказавшихся почти готовым шкафчиком для письменных принадлежностей. А когда лорд решил, что разговор окончен, и взял из стопки дощечек очередную, с чередой пазов и выступов по скошенному краю, Хисайлин замялась, перестав улыбаться и не спеша уходить. Вторая тема для разговора сейчас казалась ей куда менее здравой, чем в теории.
Майтимо взял вторую дощечку, тронул пальцем такие же пазы и выступы на ней и аккуратно установил её на первую. Подобрал лежащий у колена деревянный брусок и прошёлся, постукивая через брусок вдоль всего верхнего края вертикальной дощечки, плотно усаживая её в пазы. Деревянный молоток, лежавший чуть в стороне, похоже, именно для этой цели, он брать не стал, обходясь протезом.
- Ты что-то ещё хотела или просто интересно? – доброжелательно спросил он, видя, что Хисайлин не уходит, и от этого приветливого тона она опять заранее почувствовала себя сволочью.
- Да, - сказала она всё-таки и снова замялась. – У меня есть один… личный вопрос.
- Личный? - немного удивлённо переспросил Майтимо, откладывая брусок. - Ну что ж, задавай, постараюсь ответить.
- Я заранее прошу прощения. И пойму, если ты не захочешь отвечать.
Майтимо продолжал смотреть с тем же лёгким удивлением и вежливой готовностью помочь. Пока она не задала, наконец, вопрос.
- Ты не знаешь, что случилось с теми из твоих верных, кто тоже попал в плен? Ты видел их потом?
Теперь он помрачнел. Бездумно переложил с тихим стуком одну из дощечек, прежде чем заговорить.
- Ты об Элесорно спрашиваешь?
- Да. Хотя и о других есть кому беспокоиться.
О других просто не решались спрашивать, только между собой обсуждали – ещё с Митрима, - гадая, удастся ли если не увидеть их, то хотя бы узнать, что с ними стало.
Майтимо молчал, и Хисайлин начала уже думать, не пора ли извиниться и тихо уйти, когда он вынырнул из своих мыслей и снова взглянул прямо.
- Элесорно я там не видел. – Он уже не хмурился, и голос звучал ровно. - Остальных… видел некоторых.
- Кого? – тихо спросила Хисайлин, понимая, что она второй раз заговорить на эту тему не решится, а другие – тем более.
Майтимо молча уложил в будущий шкафчик остальные дощечки, брусок, молоток – и встал вместе с ним, расправляя плечи.
- Это неважно. Все, кого я видел, умерли. И я не буду вам рассказывать, как.
Он наклонил голову вместо прощания и ушёл в дом, прежде чем Хисайлин подобрала слова извинений.
Хуже того, ей этот разговор тоже ничего не дал, кроме чувства вины. Наверное, стоило ощутить облегчение, что Элесорно, возможно, ещё жив, но вместо облегчения только копилась усталость, и всё чаще казалось, что любая определённость лучше, чем такое безнадёжное ожидание.
С тех пор определённости не добавилось. А тут ещё Тинто со своими новостями…
До башни было всего несколько часов, но пока они ехали, короткая летняя ночь уже начала таять, трава по сторонам от дороги поседела от росы, а каменистая земля под копытами – потемнела. Небо понемногу бледнело, между холмами лентами вился в безветрии туман, дырявясь об редкие кусты и вытягивая кое-где прозрачные усы вверх.Над голой каменистой вершиной впереди он поднимался особенно высоко и плотно, но Хисайлин, задумавшись, не особенно обратила на него внимание, пока туда не стали один за другим поворачивать головы все остальные. И почти сразу дорога вышла на гребень, и стало видно, как она вьётся по этому гребню дальше, к почти чёрной на фоне розоватого неба башне и растущему за ней столбу дыма. Не слишком густому, но всё равно слишком тёмному для обычного костра.
***
Под утро Тинто разбудила мама с вопросом, откуда над башней столько дыма, по-прежнему ли туда нужно ехать и можно ли по дороге или лучше оврагами. Многословные и невнятные спросонья объяснения её вполне удовлетворили, а Тинто окончательно проснулся уже после того, как разговор закончился – и запоздало удивился, что мама не только передала новости, но ещё и сама приехала, получается…
Снизу доносились подозрительные звуки, и Тинто не поленился выглянуть с края настила, пытаясь высмотреть что там шуршит в темноте. Но увидел только лампу на ящике и скучающего Танверо, который задрал голову, услышав шорох наверху, и успокаивающе зевнул. Тинто повозился ещё, глотнул воды, разбудил Хельянвэ и Тьелперинкваро, чтобы сообщить им о приближении отряда, которые оба ограничились скучным “хорошо” и сразу легли обратно – а Тинто остался недоумевать: как можно спать, когда тут такое?! Но через минуту тоже заснул.
Впрочем, уже через час утро окончательно наступило. Тьелперинкваро, похоже, удивился, увидев во главе отряда целого Майтимо, а Хельянвэ, похоже, наоборот, но времени собраться с мыслями им обоим не дали, требуя отчёта куда делась охрана, есть ли потери, что случилось и в каком порядке.
Вокруг сразу стало шумно. От конюшни снова слышно было лошадей, чуявших, что с прежними здешними жильцами случилось нехорошее, и потому дуривших. Целитель смотрел раненых – и, менее охотно, пленных, из которых половина, оказывается, успела за ночь тихо помереть. Вокруг все обменивались новостями со всеми, Тинто думал было послушать разговор Майтимо с Хельянвэ – пока не заметил возле лошадей маму.
- Вы уже сами справились, я смотрю? – слегка улыбнулась Хисайлин, наобнимавшись и убедившись, что всё хорошо, как будто он смог бы скрыть что-то при осанвэ.
- Справились, - кивнул Тинто и обиженно напомнил: - Я же говорил, что всё в порядке.
- Ты говорил, что вы без охраны, а под окнами орки. У меня немного другие представления о порядке. Что с ними случилось, кстати? – она оглянулась к навесу, куда вытащили всех пленных, включая мёртвых. - У вас кончились стрелы, и вы топили их в спирте?
- Они сами топились, - фыркнул Тинто. - Зачем-то. Спасибо, что так быстро передала всё лорду… Но тебе вообще незачем было ехать.
- Как же незачем? Тогда с вами связаться нельзя было бы, как оказалось. Да и мне спокойней, чем сидеть и ждать.
- Ну просто если бы тут был бой…
- …то я постояла бы в сторонке, - спокойно закончила за него Хисайлин. - А до того отряду полезно было бы узнать, что впереди бой.
- Я понял, - вздохнул Тинто. – Спасибо, - обнял. Осознавать, что за тебя переживают, всё-таки было больше приятно, чем обидно.
- Уж удрать верхом я бы точно успела. Ну так ты расскажешь, что происходило-то?
- Да ничего не было. Они появились непонятно откуда, мы успели закрыться в башне.
- А зачем они спиртом отравились?
- Я не знаю, мам. Мы вышли, а они уже такие, - пожал плечами. – Может, они сами объяснят?
- Если будет, кому, - Хисайлин с сомнением посмотрела в ту сторону. - Целитель говорит, у них что-то с глазами теперь – у выживших.
- Ещё бы. Если бы он хоть винный был… А что с ними делать теперь будут?
- Не знаю. Лорд Майтимо решит.
Отравившихся орков обсуждали не только они, и многие оживлённее. Возле конюшни Кветимо рассказывал, что орки вообще хорошо так всё спланировали, они аж испугались. (“Говори за себя!”, - тут же поправили его от лошадей.) Вот, рассказывал Кветимо, пограбили и часть утащили, бочку спирта вот, мы ещё гадали, зачем бы, что они там красить собираются. А они его пьют, оказывается. И главное, зачем в такой момент, когда у них всё так хорошо складывалось? Неужели, они не знали, как на них спирт действует?..
А ещё через час вернулась долгожданная охрана, умчавшаяся вчера гонять орков. Догнать они никого не догнали, но скачкой увлеклись, и когда поняли, что до темноты не успевают вернуться, то просто разбили лагерь там, где их застала ночь. Не успели они вволю поудивляться сгоревшему навесу, оркам и гостям из Химринга, как Майтимо потребовал их командира в башню и устроил разнос теперь ему, заодно повторно пропесочив Хельянвэ. Тот упрямо огрызался, что со своими подчинёнными разберётся сам, а отстранять его от командования или нет – решать его лордам, и напрасно глава первого дома лично вникает в такие мелочи.
***
Несколько охотников с примкнувшим Тинто стояли у края навеса, у бочки с водой, с сомнением рассматривая лежащих в соломе пленных со связанными руками. Всерьёз связывать их поленились, пленных и до целителя-то дожило всего четверо, но один из них сейчас как-то странно подёргивался, а остальные выглядели ненамного лучше, морщась от света и резких звуков. Один тихо поскуливал. И запах… Тинто ещё накануне поразился: как будто они бежали сюда неделю от самого Ангамандо и ни разу по дороге не мылись и не переодевались.
Их уже успели расспросить – как сообщил Кветимо, на синдарине, потому что квенья они не понимали вовсе, - но Тинто при расспросах не присутствовал, да и вопросы хотел задавать совсем другие, о знаках на камнях, а не о войне. Убогий вид пленных немного поумерил его оптимизм, но до конца погасить не смог.
В противоположном углу лежали ещё орки, мёртвые.
- Может, они теперь всегда так будут? – вслух подумал Танверо, разглядывая ближайшего орка, скорчившегося у столба и накрывшего лицо рукой.
- Всегда точно не будут, - обнадёжила его Нинвен. – Даже если не добивать.
- Как это добивать? – Тинто возмутился. – Что ты такое говоришь!
- Ну, можешь отпустить, - великодушно разрешила девушка. - Только оттащи подальше, пусть мрут там, а не у нас под носом.
Тинто сердито нахмурился на неё, но возразить было нечего. Он пробовал уже обсудить с кем-нибудь, что делать с пленными, но все собеседники или говорили, что лорд решит, или пожимали плечами. А когда Тинто предположил, что можно взять их с собой в крепость, то проходивший мимо Хельянвэ обидно рассмеялся и рассказал, как на одной пограничной башне продержали так пленного почти полгода, пока он не сбежал, прихватив мешок еды и убив повара. А на следующую зиму на эту башню снова отважно напали орки – втроём, чтобы сдаться при первом же выстреле. Но командир там был уже другой, и ничего у них не вышло.
Ни названия башни, ни имён Хельянвэ не уточнял, и Тинто подозревал, что всю историю он просто выдумал, но ясно было, что с ними говорить об этом бесполезно. На орков они смотрели один ласковей другого - особенно Нинвен, пол-утра просидевшая у трупа Айкале.
С Тьелперинкваро снова заговаривать о знаках было некогда – тот спешил разобраться с прерванными работами, - а подходить прямо к Майтимо Тинто стеснялся. Тем более, тот постоянно с кем-то говорил, не влезать же в чужой разговор.
По другую сторону навеса раздались голоса, шаги, потом стукнул и звякнул поставленный на землю ящик с чем-то металлическим и пленные вразнобой заныли, подтверждая сомнения в их способности говорить членораздельно, но так просто сдаваться Тинто было обидно. Начать он решил с простого, сев рядом с одним из орков и как можно понятней спросив:
- Ты меня понимаешь?
Сначала ничего не происходило, потом орк издал какой-то звук, но связан ли он с вопросом, было непонятно.
- Дайте ему воды, - велел Тинто, не оглядываясь. В числе зрителей захмыкали от командного тона, но Танверо, стоявший ближе всего к бочке, всё же зачерпнул из неё и передал ковшик. Опыт по вливанию воды в орка сначала пошёл успешно: тот даже глотнул пару раз, но потом часть воды вылилась изо рта обратно, и пленный к разочарованию Тинто отрубился снова.
- Дались тебе эти знаки, - насмешливо протянула Нинвен.
- Ладно тебе, - неожиданно вступился за него Танверо. - Вдруг и правда чего интересного узнает. Может, они пишут друг другу тайные послания?
- Знаю я их тайные послания, - буркнула Нинвен. - “Близко вода” и “ходим тут”. Что они тут ходят, я и так пойму, что бы они ни нарисовали.
- Ну да! – горячо подхватил Тинто. - А что значили эти круги там, на камне?
- А что там было? – спросил Кветимо.
- Там, - махнул рукой Тинто.
- Объяснил, - хмыкнул Кветимо и вопросительно обернулся к Нинвен, поняв, что с Тинтаэле толку не добьётся. Девушка недовольно пожала плечами:
- Пять кругляшей нарисованы, кривенькие. – Повернулась к Тинто: - Они значат, что орки подошли достаточно близко, чтобы их нарисовать.
Тинто её проигнорировал и повернулся к Кветимо:
- А ты знаешь, что они значат?
- Ну… – протянул Кветимо. - Думаю, Нинвен отчасти права. А так – нет, не знаю.
- А я вот хочу узнать, - упрямо повторил Тинто, заново оглядывая навес – и наткнулся взглядом на ещё одного орка, самого мелкого из всех, сидевшего у самой стены. Он подозрительно поглядывал из-под бровей и молчал: то ли просто боялся привлекать внимание, то ли обещание добить или вид мёртвых товарищей пришлись ему не сильно по вкусу.
- Ты меня понимаешь? – без особенной надежды спросил Тинто, но пленный кивнул, и он мигом воодушевился: - Я знаю, вы рисуете разные знаки, которыми что-то обозначаете. Ручей, дорогу… Ты знаешь эти знаки?
- Да.
- Нарисуй, какие знаешь.
- Я нарисую, - закивал орк, - я знаю. Руки надо… – он неловко шевельнул связанными за спиной руками, и Тинто с сомнением нахмурился.
Сомнения разрешила Нинвен, решительно объявив, чтобы даже и не думал, в крайнем случае можно вытащить вон туда, поближе к охране, и привязать за одну руку, и если орк хотя бы ухом дёрнет…
Он не дёргал. Видимо тоже подсчитал вооружённых эльдар вокруг и решил, что хочет жить. Только болезненно щурился на яркий свет, чужих воинов и вручённый Тинто прутик, пока его привязывали за левую руку к столбу. От навеса с ними пошли только Нинвен, Кветимо и Танверо, остальные частью остались стеречь других пленных, частью разошлись кто куда.
Орк продолжал беспокойно коситься на зрителей, но и Тинто злить не решался, так что быстро начертил по его команде несколько картинок на утоптанной земле. Родник, брод, враг, день, какими метками просто дорогу отмечают…
- А так? – неожиданно поучаствовал в дискуссии Кветимо, нарисовав носком ноги перечёркнутый кружок.
- День.
- Всё равно день? – удивился Кветимо. - А в чём разница?
Орк замялся, подбирая слова. Ткнул в свой кружок, с точкой:
- День. - Ткнул в перечёркнутый: - Ещё день. – Широким жестом обвёл оба рисунка: - Два дня.
- Замечательно, - буркнула Нинвен. - Только уроков арифметики от орков нам не хватало
- Мы видели такие кружки там, - махнул рукой Тинто. - На камне. Что они там значили?
- Там шесть дней, - сообщил орк, проследив за рукой. - Шестой день с новой луны приезжают новые демоны. Вы четвёртый день приехали, неправильно.
- Неправильно мы приехали, ты посмотри. Так вы следили за этой башней?
- Да, следили.
- Зачем? Чего вы хотели?
- Почему хотели? Приказ был, враг, надо следить.
- Про это их спрашивали уже, - снова встряла Нинвен. – Им ничего не объясняли, приказывали только следить или нападать, а подробностей они или не знают, или врут. Командир их должен знать, но он уехал обратно на север с награбленным. Говорят, не доверил никому без присмотра спирт везти. А их оставил забрать остальное и догонять, но они успели из бочки пару фляжек нацедить и задержались поэтому.
- А спросили, зачем они его пили-то вообще? – Тинто обернулся к девушке, но ответил вместо неё Кветимо.
- Спросили, да. Они странно отвечали, как будто не понимают вопроса. Или не верят, что мы всерьёз спрашиваем.
- Они не понимают разницу между древесным и винным, как я поняла, - добавила Нинвен. – У них и тот, и другой только краденый, потому что сами делать не умеют.
- Крепкая бормотуха, у нас нет. Редко добудут, всё сами пьют, а мне нет, - пожаловался орк в подтверждение и снова повернулся к Тинто напомнить: – А я ещё знаки знаю. Много знаю.
- Ага, - оживился Тинто. - А вот если вам надо оставить сложное послание. Не просто, что это родник, а, например, что там только весной вода есть. Или что по дороге эльфы попадаются. Ты можешь это вашими значками написать?
- Я всё могу, - заверил его пленный, усаживаясь поудобней. - Ты корми, я буду всё говорить.
- Ну так пиши, – поторопил Тинто, невольно заулыбавшись от его наглости и невесть откуда взявшейся важности в голосе. Зрители, похоже, больше смеялись над ним самим.
Орк оценивающе их поразглядывал, поковырял землю палочкой, но всё-таки нарисовал загогулин. Потыкал в одну, в другую:
- Вода весной. Демоны, мало.
Вода была похожа на те завитки, как Нинвен рисовала накануне атаки, но спросить о них Тинто помешал Халион, подошедший сообщить, что отряд скоро выезжает обратно в Химринг, и неплохо было бы перед этим помочь с уборкой и сборами.
- Я занят, - отмахнулся Тинто.
- Занят, ага, - передразнила Нинвен. - Ты хоть понимаешь, что он тебе что угодно наврать может? Если бы несколько их по отдельности допрашивал, ещё куда ни шло.
- Я сам разберусь! – недовольно отозвался Тинто.
- Ага, - кивнула она, и все трое ушли за Халионом, поверив не столько в способность Тинто разобраться, сколько в неспособность орка сбежать.
- Я не вру, - забеспокоился орк, зло проводив Нинвен взглядом. - Она врёт, я всё знаю. Всё скажу.
- Это мы выясним, всё или не всё, - пригрозил ему Тинто, с неудовольствием сообразив, что насчёт вранья Нинвен может быть совершенно права. Он поспрашивал ещё, можно ли менять значки местами, есть ли какие-то правила про их порядок, но ни правил, ни порядка, похоже, не было, хоть вразброс по всему камню пиши. У разных племён часть знаков была разной, часть совпадала – впрочем, “день” с точкой и перечёркнутый орк тоже называл одинаковыми, так что о степени совпадения по его словам сложно было судить. Длинные и непонятные слова (когда Тинто, забывшись, начинал говорить сложнее) он игнорировал. Впрочем, угадывать общий смысл ему это обычно не мешало, про враньё, вон, сразу главное вычленил.
В таком духе они общались ещё с полчаса – и общались бы дольше, но суета в башне и между сараями начала стихать, лошадей начали готовить в дорогу, а потом и к Тинто пришли напомнить об обеде.
- Узнал что-нибудь интересное? – спросил Тьелперинкваро.
Тинто, сидевший рядом с пленным на земле, исчёрканной знаками уже в четыре слоя, тут же вскочил, радуясь слушателю, схватил его за локоть и затараторил, отводя в сторону, к штабелю камня, и вдохновенно блестя глазами:
- Ты понимаешь, у них есть зачатки письменности! Пока что только знаковой, но это всё равно очень интересно, если только всё это записать, может быть, изучить различия, у каких племён какие разные знаки есть… Попроси лорда, чтобы он разрешил мне его с собой взять!
- Куда с собой? На Аглон? – удивился Тьелперинкваро. - Я знаю троих лордов, которые будут против. Четверых, если считать Майтимо.
- Но это же не опасно! – отчаянным шёпотом объявил Тинто. - Ну что он там сделает?
- Откуда я знаю, что? Я бы не додумался, что они могут технического спирта напиться. Но за ним нужно будет постоянно следить. Кто будет этим заниматься?
- Я кого-нибудь попрошу.
- Проси, - хмыкнул Тьелперинкваро.
- Я найду кого-нибудь! – убеждённо объявил Тинто. - И вообще, я не так часто бываю вне крепости. И он же мне не навсегда нужен! Но сейчас я всё не успею, я только самые поверхностные вопросы успел задать пока что. А мне это надо записать, систематизировать, ещё вопросы появятся…
- Я верю, что это не последний орк в твоей жизни.
- А вдруг они неграмотные попадутся? Сколько их ловить надо будет, пока нужного поймаем.
- Если так подумать, то это из каждого племени надо хотя бы по паре орков расспросить. Чтобы проверить сведения.
- Ну, из каждого племени будет сложно…
- Только не говори, что ты собираешься селить на Аглоне их всех, - хмыкнул Тьелперинкваро.
- Нет, конечно! – Тинто ответил чересчур поспешно и чересчур живо, так что лорд усмехнулся ещё шире.
- Я могу, конечно, поговорить с Майтимо, - сказал он, помолчав. - Но даже если его убедить - я не думаю, что кого-то удастся убедить на Аглоне. И я не думаю, что Хельянвэ согласится по дороге доверить охрану орка тебе или выделить для этого кого-то из своих.
- Убить его никогда не поздно, - пожал плечами Тинто.
- И лучше сделать это после того, как ты привезёшь его домой и убедишь, что если он будет объяснять знаки, то его никто не обидит?
- Я его не собирался ни в чем таком убеждать…
- Или ты хочешь его выпустить после того, как он хорошенько изучит Аглон? Или держать там, пока он не умрёт от старости? Сколько они живут?
Тинто насуплено молчал. Ни один из этих вариантов ему не нравился. И как тут убеждать всяких лордов, если они, вон, коварные вопросы задают?..
От столба с орком послышался какой-то шум и обиженный звук, Тинто оглянулся – и кинулся туда опрометью.
- Что ты делаешь?!
Но было уже поздно. Нинвен придирчиво оглядела кинжал и убрала в ножны.
- Ты бы хоть следил за ним, что ли, - недовольно сказала она подбежавшему Тинто.
Тинто неверяще уставился на пленного. Тот всё так же сидел у столба, обмякнув, с застывшими испуганными глазами. На грязной старой куртке даже не сразу удалось понять, какая прореха свежая и какое пятно – кровь, а не грязь.
- Что, не надо было ему мешать развязываться?
Тинто развернулся к ней, сжимая кулаки.
- Он же сдался! Как так можно?!
- А сколько они наших убили, вчера и вообще, тебе плевать? – неожиданно вспылила Нинвен.
- Ничего мне не…
- Что они с нашими пленными делают, ты видел? Вынь нос из книжек уже и посмотри по сторонам!
- Ничего мне не плевать! И что, что они делают? Нам что, тоже теперь всё то же самое делать, что ли?! Он же сдался!
- Пойди, лорду скажи, чтобы отменил приказ, - огрызнулась Нинвен.
- Но он же сдался! – беспомощно повторил Тинто. - И ничего он не сбежал бы, он отвечал на все вопросы…
- Новых наловишь, они тебе втрое больше наврут, - уже равнодушно посоветовала девушка. - Заканчивай тут.
- Сами заканчивайте, - отмахнулся Тинто и пошёл к башне, не оглядываясь.
***
Везти куда-то погибших по летнему теплу было сложно - и незачем: из всех только у Ристэ и ещё одного строителя была родня в Эндорэ, но далеко: кто у Макалаурэ, а кто и в Таргелионе. Поэтому следующее утро, перед отъездом большей части отряда обратно в Химринг, началось с похорон. Выбрали место над ручьём, на невысоком холме, увенчанном прозрачной берёзовой рощей, и какое-то время постояли потом молча, глядя на четыре небольших груды камней в ажурной тени. Тинто неловко переминался с ноги на ногу рядом с лордами, отогревал замёрзшие от мокрых камней пальцы, чувствуя сквозь тонкие штанины, как ветер приминает мокрую траву, и чувствовал себя странно. Все четверо погибших были ему знакомы, с Ристэ и Айкале он даже общался, но от их смерти было не столько горько, сколько… неправильно.
Всё это было неправильно: война; бестолковые стычки без смысла и логики, как позавчерашняя, да ещё с убийством безоружных пленных. Неизвестность: возродятся ли погибшие? Когда? Можно ли будет их ещё увидеть когда-то, или дорога в Аман закрыта теперь навсегда?
Про родню Ристэ он даже не знал ничего до сегодняшнего дня…
Стоявшая справа от него Хисайлин вдруг отвернулась от могил и пошла вниз по склону – Тинто удивлённо обернулся, заметив движение, поколебался и пошёл следом. Как выяснилось, недалеко. Не пройдя и полсотни шагов, Хисайлин остановилась посреди склона, глядя куда-то перед собой и наглаживая левый локоть правой ладонью. Тинто остановился рядом.
Ручей чуть слышно журчал где-то впереди, невидимый за камышами.
- Ты про папу думаешь? – негромко спросил Тинто.
Хисайлин отпустила руку.
- Я его не слышу, - так же тихо ответила она. – Несколько месяцев назад поняла, что не знаю, жив он или нет. И не знаю, с какого момента.
Что на это отвечать, Тинто не знал. Сам он давно не слышал отца и как-то незаметно смирился. Пошевелил траву ногой, глядя вниз и пытаясь найти какие-нибудь слова.
- Тьелперинкваро говорил, - сказал он, - что лорды тоже не всегда слышали Майтимо.
- Может… - Помолчала. - Ты знаешь… может, так было бы и лучше.
- Как?
Она помолчала ещё.
- Где бы он ни был до сих пор, вряд ли в Чертогах будет хуже.
Тинто подумал, что зато оттуда сюда не вернутся, а из плена – может и да. Но вслух говорить не стал, только обнял молча, и несколько минут они стояли так, слушая ветер в кронах и ручей, пока Хисайлин сказала тихонько:
- Идём?
- Да, идём.
Собравшиеся наверху тоже начинали расходиться, не заметив, похоже, их отсутствия. Только Тьелперинкваро убедился, что они вернулись, но подходить и заговаривать не спешил. Тинто сам не знал, рад он этому или не очень. С одной стороны, не хотелось, чтобы кто-то лез сейчас с дурацкими вопросами, но с другой – заканчивать разговор с мамой на такой приятной ноте тоже не хотелось. По дороге, конечно, ещё успеют о чём-то другом поговорить, но всё равно…
Ничего умного не придумывалось, и, пока они шли обратно к башне, Тинто принялся говорить о чём попало, спрашивать, как там сад, так же много ёжиков или меньше стало? Не все яблоки перетаскали? Что значит - зачем им яблоки? Не будут же они червяков без гарнира есть! А что с тем лесом, под вырубку всё-таки?
Лес пострадал в прошлом году от каких-то расплодившихся жуков, название которых Тинто благополучно забыл ещё в прошлом же году, и за зиму не оправился, так что теперь только вырубать, да, и насаживать новый.
- А мне малинник жалко, - задумчиво протянул Тинто. - Он там отличный был, между сухими-то деревьями.
- Ну, малинник быстрей вырастет, чем сосны, - улыбнулась Хисайлин.
- Думаешь, уже к следующему нашему приезду?
- Вернусь - как раз займусь этим лесом. Ещё надо вывоз брёвен организовать… А вы куда теперь? Ко мне заедете?
- Конечно, договаривались же! Я ещё рассчитываю пробовать пироги из той смородины, которую мы собирали.
- Договорились. Там много чего ещё насобирать надо. Я соседей уже подрядила, но там ещё столько же останется. Кстати, ваша охрана любит лазать по фруктовым деревьям?
- Вот ещё! Я сам туда полезу.
- Ты лопнешь, - серьёзно предостерегла его Хисайлин. – Даже если Тьелперинкваро будет помогать.
Но Тинто опасностью не смутился.
- Вот когда лопну, тогда и зови остальных.
***
Делиться с братьями потрясающей новостью Куруфинвэ не спешил. Сразу он смыл с себя мыло, оделся и попытался собрать вещи. “Попытался”, потому что одеяла, миски, выстиранная одежда и тубусы с письменными принадлежностями, которые он зло покидал в сумку, там не улеглись толком и теперь топорщились буграми, не давая завязать шнуровку. Нинкветинко только глянул в его сторону и продолжил оттирать котелок песком. Куруфинвэ то ли заметил взгляд, то ли просто вспомнил что-то приятное, приглушённо выругался, схватил сумку за дно и тряхнул, так что только что собранные вещи снова разлетелись по всей полянке. Что-то звякнуло, упав под ноги Малторнэ. Тот нагнулся, подобрал небольшую украшенную чеканкой деревянную шкатулку и протянул её лорду.
- Да зачем мне теперь это всё?! – Куруфинвэ оттолкнул его руку вместе со шкатулкой, та снова упала, на этот раз раскрывшись и разбросав по траве блестящие драгоценными камнями украшения. Сам лорд на них едва глянул, тряхнул сумку ещё раз, но какое-то одеяло застряло поперёк горловины и вытряхиваться не хотело. Вытаскивать его Куруфинвэ не стал, вместо этого швырнул на землю всю сумку и рявкнул: - Нинкветинко! Что ты там застрял?! Собери вещи, наконец!
И не дожидаясь, пока тот подойдёт или хотя бы обернётся, развернулся и ушагал к загону с лошадьми.
Проводив его взглядом, Малторнэ присел на корточки, раздвинул траву и поднял тонкий браслет из сапфировых бусин, почти без оправы, только соединённых между собой тонкими серебряными сцепками. Камень был очень красивого сине-зелёного цвета, как морская вода на мелководье в солнечный день, а в довершение сходства сквозь него прорастали тонкие нити золотистых водорослей, склонённых в одну сторону, как будто их пригибало течение. Мастер почти не гранил камни, только нарезал одинаковыми пятигранными бусинами, отшлифовал и сцепил в браслет, сохранив и природный цвет сапфира, и необычный рисунок вкраплений.
- Это они делали для Тингола. Ещё в Хисиломэ. – Нинкветинко сел рядом с открытой шкатулкой в руках, аккуратно убрал внутрь подвеску с тёмно-синим круглым камнем, в центре которого пересекающиеся лучи складывались в звезду. Помимо неё в шкатулке уже лежали какие-то кольца и даже небольшая изящная диадема, больше похожая на венок из ивовых веток с вплетёнными в него цветами. Их Малторнэ уже не стал разглядывать, положил сверху браслет.
- Ну и обойдётся.
- Обойдётся, конечно, - хмыкнул Нинкветинко. – Я слышал, у него такого добра полный дом. – Закрыл шкатулку, встал и озабоченно посмотрел в ту сторону, куда ушёл Куруфинвэ. – Сходил бы ты за лордом, что ли. Вдруг его понесёт куда. Тут, конечно, не север, но кто его знает…
- А ты пока вещи соберёшь? – Малторнэ тоже встал.
- Ну, кому-то нужно это делать…
Куруфинвэ, однако, никуда не понесло. Он нашёлся почти сразу, стоило подняться на поросший травой пригорок, откуда прекрасно было видно петлявшую среди камышей реку и широкий заливной луг, часть которого как раз и отдали лошадям. Лорд стоял около деревянных прутьев, служивших оградой, и гладил по шее подошедшего поздороваться коня. Малторнэ уже собрался было окликнуть, но заметил механические движения и отрешённый взгляд и передумал, усаживаясь вместо этого на склоне холмика, сорвав травинку и сунув в рот. Пусть поговорит. Глядишь, успокоится.
Майтимо отозвался сразу же.
“Есть новости?”
“Есть, - похоронным тоном сообщил Куруфинвэ. - Тингол узнал про Альквалондэ.”
Последовала небольшая пауза, пока старший переваривал новость и прикидывал последствия. Спросил, наконец:
“Он тебя принял?”
“Нет. И не примет. Ни меня, ни кого-то ещё из первого дома. Об этом нам сообщили на границе.”
“Вот, значит, как, - вкрадчиво протянул Майтимо. – А из других, значит, примет?”
“Очевидно. Вряд ли они ему про себя что-то неприятное рассказывали.”
“Например, о том, что в Альквалондэ были не только мы?”
“Да, например, об этом.”
Майтимо снова помолчал, прислушиваясь к настроению младшего, и уточнил:
“Насколько всё плохо? Есть вероятность выправить отношения? Хотя бы в той мере, чтобы он поддерживал нас в войне.”
“Откуда я знаю?! – Куруфинвэ с силой сжал деревянную ограду под рукой. - Меня туда не пустили! Там были только арафинвиони! Может, у них спросишь, что они наплели своему родственничку? Потому что мне они не признаются!”
“Курво. Скажи мне, пожалуйста, что мы не разорвали отношения ещё и с третьим домом.” – У Майтимо, видимо, были догадки, в каких выражениях брат требовал признаний.
Первым ответом Куруфинвэ был просто поток злости, не оформленный ни в какие слова, но потом он всё-таки достаточно совладал с эмоциями, чтобы ответить внятно:
“Нет. Не разорвали. Хотя, может, и стоило бы. Зачем они нам теперь?”
“Пригодятся. Ты предпочёл бы, чтобы мы сражались с Моринготто в одиночестве?”
“Да с такими союзничками…”
“Других у нас нет, – резко оборвал его брат. - Обратно вы едете вместе?”
“Не знаю, – обиженно огрызнулся Куруфинвэ. - Мы как-то на другие темы говорили.”
“Так поговори на эту. – Он снова сделал паузу, но не настолько долгую, чтобы младший успел встрять с новым выпадом. - Курво, я понимаю, что ты зол. Меня всё это тоже не радует – тем более, Кано утверждал, что проблема решена и Нолофинвэ согласился не лезть с этими сведениями куда не следует. Но это не значит, что мы можем отказаться от всех союзников из-за неудачи с одним Тинголом. В одиночку мы в этой войне точно не победим.”
“А союзники ли они нам?”
“Ты уверен, что Тингола просветили именно арафинвиони?”
“Это, по-твоему, совпадение?”
“Даже если они. Одно дело, если это просто игры за власть среди нолдор, - и совсем другое, если они готовы вовсе отказаться от войны с Моринготто. Младшие дома в любом случае пришли сюда не из любви к нам. Но избежать войны им не удастся, сколько ни отказывайся. И для этого им тоже нужны союзники. Тебе не интересно, насколько хорошо они это понимают?”
Куруфинвэ выдохнул. Обнаружил, что конь ушёл к другому краю загона, где ограждения недавно переставили, захватив новый кусок луга с ещё несъеденной травой. Потёр запястье, морщась, и снова сосредоточился на осанвэ.
“Как тебе удаётся всегда сохранять спокойствие?”
“А я не сохраняю, - Майтимо, кажется, усмехнулся. - Я талантливо притворяюсь.”
Ничего особенного в его голосе не было, но Куруфинвэ почему-то прикусил губу:
“Прости.”
“Обязательно прощу. Особенно, если мы не разругаемся ещё и с третьим домом. Подумай лучше вот о чём: если арафинвиони добьются от Тингола военной помощи без всяких усилий и затрат с нашей стороны – тем лучше.”
“Да. Ты прав.”
“Удачной дороги. И терпения, - голос снова заулыбался. - Держи меня в курсе, если ещё что-то изменится.”
“Да, хорошо. – Куруфинвэ вздохнул, покрутил на пальце кольцо. - Как там Тьелпэ?”
Майтимо ответил вроде бы после секундной заминки, но уверенно:
“Хорошо. Я пытался ему объяснить, что необязательно так много работать, но он только непонимающе смотрит и говорит, что спит достаточно. Ты никогда ему не говорил, что в жизни теоретически могут быть ещё и другие занятия?”
Куруфинвэ хмыкнул вслух и ответил мысленно:
“Оставь его в покое, ему так нравится.”
“Кого-то мне это напоминает.”
“Ладно, привет ему.”
“Передам.”
И закрыл сознание. Куруфинвэ тоже успел подустать с отвычки, хоть здесь, на юге, и не так сильно бил в виски диссонанс. Тряхнул головой, огляделся, заметив Малторнэ на холме. Кивнул сам себе, оттолкнулся от деревяшки и пошёл обратно к лагерю. Снова говорить с арафинвиони. Может, даже извиняться. Как так выходит, что подставляют тебя они, а виноват оказываешься ты?
Но Майтимо прав, союзники нужны, пусть даже такие.
***
От башни выехали все вместе (Тинто всю дорогу недовольно подглядывал на Нинвен – она притворялась или правда не замечала, мрачно глядя вперёд), и только под самым Химрингом половина отряда свернула вдоль речки к югу, где стояло на отшибе несколько домов, Хисайлин в том числе. С дороги, впрочем, видно было лишь постепенно светлеющий лес, и даже когда он расступался, давая место полям, за ними снова поднимались деревья, а не крыши домов, и поворот к ним легко можно было пропустить, если не знать. Из отряда многие здесь уже бывали, а кто не был – тем объяснили, и всю последнюю часть пути Хисайлин рассказывала, где и что поспело в огромном саду, что уже успели обобрать предыдущие отряды, где брать вёдра, куда сносить потом собранное, и какую часть можно забрать с собой. Теплиц успели наставить хоть и много, но всё-таки не по всей границе, и в каждом отряде до сих пор попадался хоть кто-то, кто южных фруктов не ел чуть ли не с самого Амана.
Отряд собирался остаться здесь на пару дней, и все не спеша разбрелись по посёлку обедать и приводить себя в порядок. В домах для всех места не нашлось бы, но до вечера было ещё далеко, шатры поставить недолго. Дом Хисайлин стоял чуть в стороне от того самого огромного сада, чтобы было куда при необходимости спрятаться от очередных борцов за урожай, и окна дальних комнат выходили уже в лес, прозрачный и затянутый понизу сплошным ковром ягод. Брусника ещё не поспела, зато черники нашлось видимо-невидимо, и пока Хисайлин ходила за мылом, полотенцами и чистой одеждой, пальцы и губы у обоих гостей успели стать насыщенно-фиолетовыми.
После обеда их отрядили перетаскать к сараю дрова и уложить в поленницу, а Хисайлин ушла гонять остальных гостей, убедившись, что эти при деле.
Тинто вышел из дома первым и остановился на террасе, оглядываясь. Над ступеньками зелёным гротом вился дикий виноград, от него убегала через некошеный луг тропинка, огибая болотистый пруд с кувшинками и уходя дальше в сад. Когда они заезжали сюда в прошлый раз, деревья только начинали цвести, даже листьев ещё не было, а сейчас за ними не видно даже той каменной башенки, которую кто-то сложил возле старой груши. Вдоль границы таких башенок много попадалось, одна затейливей другой.
Не хотелось ничего складывать, хотелось залезть на грушу по теплому шершавому стволу и сидеть там в удобной развилке, объедая плоды с самых верхних веток, где под солнцем они самые сладкие…
Дверь позади тихо шорхнула по полу, пропуская Тьелперинкваро, и пришлось всё-таки идти сперва в сарай за тачками, а потом через луг к повороту дороги, где светлели в бурьяне сваленные грудой дрова. Полешки к дому свозили из того самого соснового бора, съеденного короедом. Строевой лес увозили сразу, а что на стройку не годилось – там же пилили, чтобы часть оставить здешним садовникам, а часть отправить дальше, в Химринг.
- А пироги - это приманка, да? – спросил Тьелперинкваро, пока они раскладывали по тачкам аккуратно напиленные чурбачки.
- Конечно, - фыркнул Тинто. - Те, кто поопытнее, уже знают и не ловятся.
- Ты поймался.
- У меня выбора нет, - вздохнул Тинто, укладывая последние две дровины, и махнул рукой: - Везём вон туда, за дом, к сараю.
До дома по гладкой тропе тачка катилась легко, а от дома к сараю вела между деревьями тропинка поуже, и ходить по ней было куда приятней, чем возить подпрыгивающую на каждом шагу тачку, норовящую прицельно плюнуть полешком кому-нибудь в ногу. Так что Тинто одним махом вывалил всё ещё на подступах к сараю, решив считать особенно бодрый подскок тачки сигналом к остановке.
- В крапиву-то зачем? – спросил Тьелперинкваро, которому он удачно загородил дорогу.
- Да она тут везде, - махнул рукой Тинто, щедро причислив к крапиве и лопухи, и лебеду. Но посторонился. - Заодно придавим, все равно таскаться тут к навесу.
- А ты складывал уже? – Тьелперинкваро увёз свою тачку дальше и теперь оценивающе разглядывал почти пустую пристройку к сараю, усыпанную разноразмерной щепкой. Только в дальнем углу оставалось несколько полешек. - Тут есть какие-то правила? Кроме того, чтобы не развалилось?
- Ну… Правила есть, и они как раз для того, чтобы не развалилось, - улыбнулся. – В общем, надо класть так, чтобы внешний край чуть выше получался…
Складывать поленницу было ненамного сложнее, чем крепостные стены, и дело спорилось. Ещё несколько раз сходив с тачками к дороге и вырастив поленницу примерно до пояса, они решили сделать перерыв на прогулку к колодцу. Колодец был с другой стороны дома, в цветнике с открытой сейчас теплицей, и они уже как раз обсуждали, в какую сторону идти оттуда: в лес за ягодами или в сад за грушами, - когда Тинто остановился, как вкопанный, и дёрнул Тьелперинкваро за рукав, с невнятным возгласом тыкая пальцем вправо.
За теплицей росло роскошное дерево, отложенное по кругу довольно крупными, с голову, камнями. В первый момент Тинто показалось, что даже в прошлый приезд его здесь не было, но потом он сообразил, что нет, видел уже и не раз, но сначала это был маленький саженец, который потом попадался на глаза или весной, когда он только начинал цвести вместе с ранними вишнями, то в конце лета, когда на нём висели какие-то плоды. Кажется. То осенью-зимой, когда дерево и подавно не привлекало внимания.
Сейчас на одних ветках тоже были только листья, но на других… Вишня, слива, алыча разного цвета и разной спелости…
Обогнув теплицу, оба снова остановились, уставившись на дерево. Тинто совсем по-детски задрал голову и раскрыл рот. И ещё больше обалдел, убедившись, что ему не кажется, ветки действительно растут все от одного ствола.
Тьелперинкваро медленно обошёл по кругу, явно тоже проверяя, не кажется ли. Под ногами сладко пахло падалицей и чернели следы от той, которую уже успели собрать.
Они переглянулись.
- Ну… Я знал, что мама делает всякие эксперименты… Но такое. – Тинто улыбнулся. - Интересно, так только с фруктами можно?
- Понятия не имею, - Тьелперинкваро тоже улыбался. - Это музыкой надо, наверно? Я думал, Хисайлин просто знает, как что выращивать, без музыки.
- Это и не музыкой сделано, - неожиданно осознал себя знатоком Тинто.
- Ты уверен? – Тьелпэ с сомнением задрал голову, переводя взгляд с одной ветки на другую.
- Ага, я видел пару опытов… В начальной стадии. – Он расплылся в довольной улыбке. - Видишь, вот тут кору надрезали? Но до сих пор она ветки одного вида присаживала.
Тьелпэ подошёл вплотную, положил ладонь на гладкую кору. Там, куда ткнул Тинто, ветка резко сужалась, образуя ступеньку в палец шириной. Но больше ничем до и после ступеньки не отличалась.
- А это дерево ты не видел раньше? – Тьелпэ обернулся. - Ему же явно не один год… А ты тут чаще меня бываешь.
- Видел, но как-то не в сезон. И листья разные не замечал. Хотя… они, вон, похожи все, листья…
Неизвестно, сколько они стояли бы так, разглядывая разномастные ветки и не решаясь сорвать что-нибудь и попробовать, если бы не Хисайлин.
- Всё сложили уже? – спросила она над ухом, приобняв сына за плечи.
- Мама, ну ничего себе! – обернулся тот.
- Нравится? – Хисайлин улыбалась, довольная произведённым эффектом.
- Тьелперинкваро даже подумал, что ты с музыкой работала! Как Яванна!
(Тьелперинкваро подумал вовсе не это, но поправлять не стал. Результат впечатлял в любом случае.)
- А они съедобные? – сразу же продолжил Тинто.
Хисайлин рассмеялась.
- Ну а ты как думаешь? Это всё самые обычные косточковые, просто разных сортов. И никакой музыки.
- Это уже здесь успели столько разных вывести? – спросил Тьелперинкваро.
- Если ты про нолдор, то не успели, конечно. Но лаиквенди и синдар можно убедить поделиться веточкой-другой. Если вежливо.
- А на вкус? – вернулся к важным вопросам Тинто. - Друг с другом смешиваются?
- Нет, не смешиваются. Да вы попробуйте, тут спелого хватает. Вишню давно пора обобрать…
На следующие несколько минут разговор прервался: после вишни нужно было попробовать сливу, черешню, всех сортов… Что-то, правда, было ещё зеленоватым, а что-то переспелым, но это никого не останавливало. Тьелперинкваро жевал с таким сосредоточенным видом, как будто ставил сложный эксперимент. Тинто ему радостно улыбнулся: вот, а ты не верил, что без музыки!
- Здорово, - серьёзно сообщил Тьелперинкваро в промежутке между абрикосами. - Я такого раньше не видел. Но в Амане такие деревья тоже есть, наверное? Просто у нас в Форменосе не было?
- Ну, вообще есть. Груши с яблоками я видела, и разные сорта персиков на одном дереве тоже. Но точно такое - вряд ли. Я не уверена, что все здешние сорта есть в Амане.
- Я не видел, - поддержал Тинто. - А это только с фруктами можно?
- Дело не в том, что это фрукты…
Хисайлин сорвала ещё несколько вишен и продолжила с перерывами то на еду, то на пополнение запасов в горсти рассказывать, что тут важно, чтобы виды были близкие, но тоже есть тонкости. Абрикос лучше прививать на абрикос, хотя если на сливу, как здесь, то плоды даже крупней получаются. А на грушу прививаются почти все семечковые. И всё потому, что о плодах, которые должны на них расти, помнят не корни, а ветки, даже почки. Зато корни умеют выживать, поэтому южные фрукты прививают на местные дикие, иначе они и первую зиму не переживут…
- В общем, это долгая история, и Тинто её уже слышал, - оборвала себя Хисайлин, улыбаясь. – Только не запомнил. Но если интересно, я могу показать даже план этого дерева, куда я что прививала и в какой последовательности. Что у вас там с поленницей, закончили?
- Ну… - Тинто покосился к поленнице, вспомнив: - Почти.
- Ясно, - улыбнуласьХисайлин. - Ну заканчивайте, и приходите ужинать.
Заканчивать оставалось и в самом деле немного, тачки стояли в крапиве пустые, и под навесом полешек почти не осталось - с дюжину, прикинул Тинто, подбирая очередное.
- У тебя что-то осталось? – спросил Тьелперинкваро поверх поленницы. - Подай парочку.
- Ещё чего! – звонко отозвался Тинто. Ему тоже было лень идти через весь луг за новыми. - Привези себе.
- А эти ты себе на память отложил? - подошедший Тьелперинкваро наклонился их подобрать, но Тинто ревниво заступил своё имущество:
- Эти я в следующий слой положу! Они как раз подходят.
Но когда Тьелперинкваро вместо продолжения войны за ресурсы просто взял тачку и пошёл к дороге, как-то сразу стало понятно, что укладывать поленницу в одиночку ничуть не увлекательней, чем ходить к дороге, и через несколько шагов Тинто его уже догнал.
На повороте дров оставалось уже немного, и их быстро собрали в две неполные тачки, оставив в траве только щепки и кусочки коры, и на всякий случай обшарили в поисках незамеченных полешек жужжащий и стрекочущий бурьян.
- Тинтаэле! – вдруг окликнул его лорд.
Тинто сморщил нос на щекотную травинку, выпрямляясь с находкой, - и удивлённо уставился на оказавшуюся прямо перед лицом руку с сидящим на рукаве коричневым кузнечиком.
- Тебе не надо? – деловито поинтересовался Тьелперинкваро.
Тинто недоумённо уставился на него, прежде чем вспомнить и фыркнуть. Кузнечик сидел неподвижно, только усами шевелил – но от протянутого Тинто пальца сразу шарахнулся и канул в траву.
- Ну и ладно, - отмахнулся Тинто. - Всё равно кормить некого. Думаешь, мне ещё одну сойку надо завести?
- Я не уверен, что у тебя будет время ловить ей кузнечиков, - задумчиво сказал Тьелперинкваро, пока они возвращались через лопухи на дорогу.
- Ну… Да, наверное. – Тинто первым выбрался из зарослей и развернулся спиной вперёд, не останавливаясь. - А всё равно жалко, что она тогда улетела.
- Ты ж сам говорил, что они всегда так делают, - напомнил Тьелперинкваро, останавливаясь на обочине, чтобы снять со штанины прилипшую пушинку иван-чая. - До конца лета с родителями, а потом молодёжь сбивается в стаи.
- Ну, говорил… Но это же не значит, что мне не жалко. – Ходьба спиной вперёд кончилась закономерной, но внезапной встречей с тачкой, и Тинто печально вздохнул, помахивая над ней полешком, прежде чем положить его к остальным. И неожиданно сказал: - Слушай, я тут подумал… Зови меня Тинто. Сколько можно.
Тьелперинкваро удивлённо обернулся к нему, но почти сразу растерянность сменилась улыбкой. А когда довольный Тинто уже взялся за свою тачку, разворачивая её к тропе, он вдруг продолжил:
- Ты тоже. Можешь звать меня Тьелпэ.
- Да? – теперь растерялся Тинто. - Спасибо. Но вообще ты не обязан.
- Я догадываюсь, - хмыкнул Тьелперинкваро. – Пойдём, а то не успеем второй раз за ягодами засветло.
***
- Ну давай, просыпайся уже, - Калайнис бросала бусины по лункам гораздо быстрей, будто не задумываясь, и потом нетерпеливо смотрела на медленного лорда.
Стояла уже осень, солнце теперь садилось рано, так что, когда Тьелпэ обернулся к окну, небо за ним уже стало синим поверху и жёлтым – у горизонта. Посередине эти цвета смешивались, как в желтовато-голубых сапфирах, которые находили недалеко от Форменоса. Здесь, в Эндорэ, такие пока не попадались.
Тьелпэ кивнул, покрутил свои бусины в кулаке, задумчиво глядя на полированную доску с четырьмя рядами лунок, почти в каждой из которых лежала одна или по нескольку таких – белых или чёрных. Белых было больше, Калайнис выигрывала. С другой стороны, победитель получал право сразиться в финале с Тинто и уж там проиграть наверняка, но второе место тоже неплохо.
В комнате стало заметно темнее, так что Тинто пересел ближе к окну, чтобы было удобнее читать. Зажигать лампу ему, похоже, было лень. Тьелпэ ещё посмотрел на лунки, подсчитывая, на какой из них нужно закончить ход, и как тогда изменится соотношения сил в игре, но принять решение так и не успел. Открылась дверь и запыхавшийся Фанайво объявил, что приехал Куруфинвэ.
Отца ждали давно, ещё с начала осени, когда он сообщил, что расстались с отрядом третьего дома и начинают подъём на перевал. С тех пор новостей не было, ни хороших, ни плохих. Тьелпэ несколько раз проверял только, что всё в порядке.
Сезонные работы почти закончились, отчёты собраны, новые месторождения отмечены на картах, стройку свернули почти везде – где-то доделали, где-то сделали паузу до весны. Всю прошлую неделю дождило, а на этой вот выдалось несколько погожих дней. Хорошо, что они как раз успели, видимо, проскочить перевал. Ещё на пару недель позже – и пришлось бы зимовать в Дортонионе.
- Спасибо. – Тьелпэ положил свои бусины на стол и встал. Кивнул Калайнис “потом доиграем” и пошёл встречать, перебирая в голове отчёты и новости. Что рассказать отцу прямо сейчас, а что подождёт, карты и отчёты точно можно показать позже… Оставался только вопрос с Ингасиндо, и Тьелпэ так и не придумал, как сообщить отцу, что поменял его решение.
Жилые дома на Аглоне стояли чуть южнее и ниже основных укреплений, но и тут перевал был слишком узкий, чтобы разместить все постройки на одном уровне, так что вся крепость лепилась к склону, а строения перемежались узкими лестницами-улицами, ведущими от дома к дому, и только внизу, у главного здания, была небольшая площадь. Туда как раз Тьелпэ и шёл, шагая через ступеньку. Но не успел всё равно.
Отряд уже заехал во двор и спешивался. Тьелкормо, конечно, успел раньше и уже обнимался с братом, так что Тьелпэ остановился на ступеньках в ожидании своей очереди и хмурясь на стражников, которые больше глазели и слушали, чем закрывали ворота. Надо будет с ними поговорить. Пусть ворота и внутренняя стена пока ни разу не пригождались, но не зря же их построили.
Куруфинвэ отмахнулся от вопросов, подтвердив только, что переговоры не состоялись, а подробности подождут до хотя бы после бани.
- Ничего, я тебе расскажу, - тут же пообещал улыбающийся Малторнэ. - В красках.
- А, ну и отлично, – не стал отказываться от добровольной помощи Куруфинвэ. - Пусть он и рассказывает.
И пошёл, наконец, обнять сына. Тьелпэ радостно улыбнулся, обнял в ответ.
- Доехали спокойно?
- Да, перевалы ещё проходимые. Попали один раз под снегопад, но уже на спуске.
- У нас тоже тихо. – Тьелпэ кивнул. - Было несколько нападений на отдельно стоящие башни, но ничего серьёзного. За лето шестеро погибших. Из охраны, часть из строителей.
- Кто из мастеров?
- Ристэ.
Куруфинвэ поморщился, стягивая перчатки.
- Понятно.
В следующем сезоне Ристэ должен был уже стать старшим мастером, ехать куда-то самостоятельно.
- Ремонт закончили, - продолжил Тьелпэ. - Геологи тоже все уже вернулись.
- Есть что-то интересное? - Куруфинвэ отдал плащ и перчатки Нинкветинко и пошёл к лестнице, ведущей в обход главного здания и выше, к бане. – Циркон подтвердили?
- Да, но там пласт залегает глубоко, и содержание совсем маленькое. – Тьелпэ пристроился следом, пропустив отца на шаг. – Если больше нигде не найдём, придётся повозиться. Больше ничего особенно интересного по месторождениям не было, хотя хорошие результаты есть. Да, ещё, помнишь орочью дорогу у Синих гор, я рассказывал? Карнистиро отправил туда отряд следить.
- И что, там что-то новое? На дороге.
- Насколько я знаю, там довольно давно никого не видели. То ли у них тоже сезон кончился, то ли они что-то заметили.
- Ясно. На карте все новые находки отмечены?
- Да. Я как раз на днях закончил сводить предварительные результаты. В отрядах я немного поменял состав. К Ингасиндо поставил командиром Хесталассэ.
Куруфинвэ удивлённо обернулся.
- Он же вроде сам командовал…
- Оказалось, что сам он только слушал камень, а организацией и отчётами всё равно занимался Хесталассэ. В следующем сезоне можно поменять обратно. Или сделать ещё один отряд.
Эта новость отца как будто не удивила. Он кивнул только и продолжил подниматься по ступенькам.
- С тобой он не спорил?
- В начале немного. Но против назначения Хесталассэ не возражал. Да, это он нашёл орочью дорогу. Потому и вернулся ещё в середине лета.
- Хорошо. Карту тогда посмотрю завтра. Я надеюсь, на нагрев воды у вас дров хватает?
- Да, - Тьелпэ улыбнулся. – Даже чистые полотенца должны быть.
Куруфинвэ почему-то хмыкнул, как будто он сказал что-то смешное, и скрылся за дверью.
Комментарий к 3.1 АГЛОН (5) Женевская конвенция, удалённая психотерапия и дендромутанты
Конец первой части про Аглон. Всего их в этой книге будет четыре, и следующую мы начнём вешать 11 ноября.
========== 3.2 АГЛОН (6) Начала экономики, перевербовка и вскрытие технологий ==========
ЧАСТЬ 2
***
В Таргелионе была своя северная линия укреплений, как и везде, но селились эльдар южнее и ближе к озеру, а на север ездили дозорами, и Ард-Гален из города видно не было. Вместо этого уже привычного вида за стеклом колыхались желтоватые верхушки деревьев, поверх которых уходили к горам буровато-красные покатые холмы. Некоторые из них по утрам уже блестели инеем, хотя здесь, внизу, было ещё тепло. Ну а в горах снег окончательно не сходил никогда.
Строили здесь именно крепость, в случае необходимости готовую вместить всех жителей - хотя бы тех, кто жил в Таргелионе изначально, - но в возможности загнать в цитадель нынешнее разросшееся население Куруфинвэ сильно сомневался. Расслабились за годы мира. Нужно это исправлять.
Показывающий дорогу Карнистиро толкнул одну из дверей, за которой, как правильно вспомнил Куруфинвэ по проекту крепости, оказалась терраса. Перила и стены затянул дикий виноград, самые смелые побеги свешивались и с верхних перекрытий, отчего жарко тут не было даже в самые солнечные дни, а сейчас – и подавно.
- Не лень тебе его чистить? – Куруфинвэ кивнул на цветастый ковёр на полу, в длинном ворсе которого уже успели запутаться сухие листья и какие-то веточки.
- Чистил бы сам, было бы лень, - отмахнулся Карнистиро, подошёл к одному из деревянных кресел, повернул его так, чтобы сидеть в пол-оборота к горам и возле стола, на который кто-то уже поставил кувшин и поднос с закусками. – Но вообще, здесь редко кто-то бывает. Как-то, когда мы проектировали все эти крепости, рассчитывали, что свободного времени у всех будет сильно больше.
- Я вижу, - Куруфинвэ кивнул на забытую на столе дощечку для игры в бусины. В лунках тоже было больше мусора, чем бусин.
Карнистиро развёл руками.
- Но ты рассказывай, что у тебя такое стряслось, что ты аж лично приехал. Я уже думал, раньше второго хора тебя не увижу.
- А может, я просто соскучился, - хмыкнул Куруфинвэ, усаживаясь в соседнее кресло.
- Хорошая версия. За полтора века-то. А если честно?
- Ну… – Куруфинвэ покрутил в руках сразу два яблока: красное и зелёное. За полтора века жизни врозь и бесконечных строек он успел не только соскучиться по братьям, но и отвыкнуть от синдарина, который начал было учить ещё в Митриме. А Карнистиро хоть и говорил на квенья, но слишком уж вольно обращался с окончаниями и дифтонгами. Видно, здесь синдарин использовали куда чаще, чем на Аглоне. Но уточнять, выполняет ли брат наложенный Тинголом запрет на квенья или ему просто удобнее так общаться с авари и наугрим, Куруфинвэ не стал. Забрал оба яблока и откинулся на спинку кресла: - Я вообще давно собирался. Много всего тут. И с наугрим давно хотел познакомиться, и на новые месторождения посмотреть не мешало бы. Ну и на тебя, конечно.
Карнистиро, наливавший по бокалам виноградный сок, поднял взгляд:
- А, ну познакомишься. – Провёл пальцем по горлышку кувшина, собирая стекающую розовую каплю, и отправил в рот.
Куруфинвэ кивнул и взял свой бокал.
- И ещё. Я говорил уже с Нэльо, но он всё на тебя кивает. По поводу этих орочьих обозов.
- А чего на меня кивать? – Карнистиро пожал плечами. - Я вам в первый же раз ответил. Проверили, дорога есть, следы попадаются, орков не нашли. Они с дороги тогда и ушли, похоже. А может, и вовсе меняют маршрут постоянно.
- Но всё равно ведь они ходят где-то по северным отрогам. Где им ещё ходить?
- Ну, где-то там, да.
- Ну вот. И пока они там ходят, мы можем хоть тройную линию крепостей тут построить, толку от этого не будет.
- Почему не будет? Южней нашей линии их уже лет семьдесят не видели. Так, пара штук заблудится иногда.
- Ну и? Чем это нас приближает к Моринготто?
Карнистиро посмотрел сначала непонимающе. Потом качнул головой неопределённо, допил сок и поставил бокал на стол:
- Ты думаешь, можно перекрыть Ангамандо каналы снабжения?
- Конечно! – Куруфинвэ подался вперёд, опираясь на подлокотники. - И тогда им некуда будет деваться. Или подохнуть, или вылезти, наконец.
Карнистиро его уверенности не разделял. Помолчал ещё, доливая сока обоим. Внизу, в невидимом отсюда дворике кто-то громко просил кого-то принести две корзины. На синдарине.
- А Нэльо что говорит на это? – спросил Карнистиро, не дав снова сбиться на мысли о Тинголе и давно провалившемся плане объединения эльдар. - Он, в отличие от тебя, видел карту этих отрогов? И равнин за ними.
- И что? – Настроение у Куруфинвэ стремительно портилось.
- Чтобы перекрыть весь этот район, нужно ещё одну линию крепостей ставить.
- Разъездами не получится?
- Ну… Может и получиться, – с сомнением и без энтузиазма протянул Карнистиро. - Но откуда ты собираешься слать разъезды? Отсюда? И северней никакой базы не ставить?
- Можно и поставить. – Куруфинвэ начинал терять терпение. - В чём сложность?
- В ресурсах. И в количестве войск.
Начинается. Куруфинвэ шумно выдохнул, потёр запястье:
- Если бы синдар не были так упрямы…
- Да ну хватит уже, – перебил его Карнистиро. - Всё никак не успокоишься! Зачем ты приехал? Хочешь, чтобы эти крепости строили лаиквенди? Они не умеют, я тебе и так скажу.
Очень хотелось рявкнуть в ответ, что если все успокоятся, то так и восемьсот лет пройдёт безо всяких изменений. Но ссориться с первого же дня не хотелось, и вместо этого Куруфинвэ потянулся, взял из лунки белые бусины, покрутил в пальцах, остывая, и ответил уже спокойно:
- Нет. Я хочу посмотреть на эти самые отроги и равнины. И поговорить с наугрим. Может быть, они нам помогут в этом деле. Раз эльдар не хотят.
Карнистиро глянул недоверчиво, убеждаясь, что брат действительно не кричит и не швыряется предметами при упоминании синдар, как делал это при прошлой их встрече, и покачал головой:
- Поговорить и посмотреть - это пожалуйста. Но воевать наугрим хотят немногим больше, чем лаиквенди. Случайных орков шугануть – это да.
- Разве? Я слышал, они помогали синдар раньше.
- Я ничего такого не слышал. Оружием, может. Но не войсками. Да и от них такая помощь… – Карнистиро сердито поморщился. - Эти… кудлатые коротышки за каждую ерунду дерут втридорога. Ты уверен, что у нас свой флюорит кончился? Вроде же находили ещё что-то где-то.
- Находили, - Куруфинвэ кивнул, несколько удивлённый такой сменой темы. - В Хисиломэ.
- Да хоть в Дориате. Сдаётся мне, даже от Тингола проще добиться уступок.
- Ну, вроде, недалеко от Аскара нашли месторождение. Скоро начнём разработку.
- Вот-вот, займитесь. Мне это очень пригодилось бы.
Куруфинвэ кивнул. Ссыпал бусины обратно, отряхнул ладони и потянулся к хлебу. Отломил кусок, но есть не стал. Помял в руках и бросил крошки к парапету. С винограда на них тут же слетел воробей, за ним – второй, третий…
- Сам мыть пол будешь.
Угроза не особенно подействовала. Куруфинвэ бросил туда же ещё немного хлеба, а остатки макнул в пиалу с мёдом и сунул в рот.
- Вообще-то я хотел сам поговорить с наугрим.
- Ну, попробуй, - фыркнул Карнистиро. – Ладно флюорит. Ты видел, сколько они за сталь просят? – Он покопался в кармане, извлёк помятую бумажку и возмущённо пришлёпнул на стол. - Это оптовая цена, говорят, постоянному клиенту. Они думают, я себестоимость посчитать не умею?
Куруфин запил хлеб соком и нахмурился в указанную строчку.
- Это что?
- Где? – теперь непонимающе посмотрел Карнистиро.
- Вот тут. Деньги. Я не первый раз встречаю это слово, но не очень понимаю. Это золото?
- Золото. Серебро. Медь, - медленно перечислил Карнистиро, недоверчиво глядя на брата. На третьем слове не выдержал и с преувеличенной заботой поинтересовался: - Ты где был последние сто лет?
- В последние сто лет, дорогой брат, - нравоучительно сообщил Куруфинвэ, откидываясь на спинку кресла и забирая мёд с собой, - я строил крепости нашей многочисленной семье. И там никаких вот этих денег, - он презрительно покрутил пальцем над таблицей, - не требовалось. Камень нужен был, это да.
- Да уж. Здесь тебя вообще из дома выпускать нельзя. - Карнистиро покачал головой, убеждаясь, что брат не шутит, и принялся исправлять ситуацию: - Значит, смотри… С чего начать-то? В общем, любой товар можно купить – то есть, поменять на деньги. Сейчас покажу.
Достав из кармана бархатный мешочек на завязках, он высыпал на стол несколько монет разного достоинства.
- Вот. Это золотая, они бывают большие и поменьше. Которая поменьше, равна трём серебряным, вот таким. А медь – это вообще мелочь, только еду на них покупать. Сейчас деньги только наугрим делают. Но я подумываю тоже начать.
- Вообще, это удобно, наверное. Когда не нужно подбирать ничего на обмен, всё с собой. – Куруфинвэ взял монетку, повертел в пальцах, разглядывая отпечатанные на ней крошечные клещи внутри языка пламени. – Качество работы, кстати, так себе.
- Суть не в том. Я не уверен даже, что их нужно делать из дорогих металлов, это же просто знак. Если ты оставишь на рынке расписку на сто монет, она будет стоить сто монет. Какой бы у тебя ни был почерк.
- А что мешает мне просто наделать таких? Много.
- Ничего, наверное.
- Интересно. - Куруфинвэ, взвесил монетки на ладони и ссыпал обратно в мешочек. – Но сути не меняет: они хотят взять больше, ты хочешь дать меньше. И вы договариваетесь. Так?
- Так. Кроме последнего пункта. С ним у нас пока проблемы.
- Понятно, - хмыкнул Куруфинвэ. - А как можно их убедить?
- Если б я знал, проблем не было бы. Вот после новой луны как раз еду в Белегост обсуждать в очередной раз поставки, но что-то я не верю в успех. А Нолофинвэ флюорит добывает? Можно пригрозить, что мы сменим поставщика.
Куруфинвэ откинулся обратно на кресло, задумчиво глядя мимо намекающе рассевшихся по парапету воробьёв. Покрутил кольцо на пальце, пожал плечами.
- Ну, добывает. Мало и плохо, но наугрим же этого не знают.
- Вот и не надо им этого знать.
- Понял, - кивнул Куруфинвэ. - А до какой цены ты хочешь договориться?
- Хорошо бы сбить вдвое. – Карнистиро поморщился. - Ты правда хочешь поторговаться?
- Я хочу с ними познакомиться, – поправил Куруфинвэ. - А там посмотрим. Может статься, нам тоже есть, что предложить.
- Ты особо губу не раскатывай, - качнул головой Карнистиро, поставил опустевший кувшин на пол к стене. - Я с ними уже не первый год знаком, и то дальше прихожей не пускают.
- Нам с ними всё равно нужно договариваться. - Куруфинвэ пожал плечами. - И не об этих вот - деньгах, - толкнул пальцами лист бумаги, - а о важных вещах. О войне. Поддержат они нас против Моринготто?
- Об этом мы как раз договорились, - устало вздохнул Карнистиро. - Оружием они нас поддержат, но сами воевать не рвутся. Но ты зря так пренебрежительно отзываешься о деньгах. На них можно выменивать не только вещи, но и многое другое. Услуги, например. Наугрим как раз отлично это понимают, потому и знают им цену.
- Лучше бы в качестве услуги они этим своим оружием пользовались на поле боя. Вот это было бы полезно, да.
- Столько денег у нас нет, - усмехнулся Карнистиро. - А их оружие ты видел уже? Они доспехи интересные делают, тебе понравится. Погуляй по рынку.
Рынок, в отличие от денег, в новинку не был. На одной из площадей Тириона мастера тоже меняли свои работы на чужие, а в Альквалондэ так и вовсе ездили специально, похвастаться своими изделиями и взять рыбы у тамошних моряков. Хотя, конечно, никаких денег там не было. И теперь Куруфинвэ начинал думать, что не так уж это было и удобно. Особенно если хочешь не просто рыбы, а какой-то особой, которую не каждый ещё ловит. Найти такого рыбака, выяснить, чего он хочет в обмен, - на это уходила уйма времени. Конечно, если очень нужно, давали и просто так, но никак не отблагодарить тоже считалось неправильным. С деньгами всё становилось куда быстрее и проще. Их, видимо, соглашаются брать все. На местный рынок посмотреть было интересно.
- Погуляю. – Он кивнул. – И оружие видел. Хорошее. А доспех они готовый предлагают? Как? Это ж мерки снимать надо.
- С кольчугой это проще, лишь бы по длине подошла, не жала и не болталась. И чинить легко.
Про такие доспехи Куруфинвэ тоже слышал: когда вместо литого панциря надевают по сути рубашку из мелких металлических колец. Для такой действительно точных мерок не надо. Кстати, проволоку тоже надо посмотреть. А то отливать сталь в нужном количестве пока получалось плохо: никакого топлива не напасёшься. Да и печь под каждым кустом не построишь. За все эти годы построили-то всего две: на Аглоне и в Химринге – очень мало для целой армии. А ковать сталь – и того дольше. Вот флюорит бы помог нарастить объёмы, но, оказывается, с ним тоже беда. Быстрее бы Ингасиндо отчитался, сколько его на том месторождении.
Он потёр бровь и кивнул.
- Да, я посмотрю. Но на рынке ведь тоже нужны эти деньги? Товаров наверняка слишком много разных, чтобы меняться напрямую.
- Нужны, – кивнул Карнистиро. - Но ты можешь расписку оставить, если хочешь что-то купить. Я расплачусь потом.
- Вместо меня?
- Ну да. Или ты хочешь именно с деньгами погулять?
- Мне начинает нравиться эта игра. Что нужно сделать, чтобы их получить? Откуда они берутся?
Карнистиро, хмыкнув, двинул по столу мешочек.
- Держи.
- Спасибо. - Куруфинвэ сгрёб мешочек, взвесил на ладони. - Но вообще, как я понял, они тебе дают сталь за деньги. А ты им что?
- Лично я ничего не даю. Главным образом, я даю место на рынке. Всё остальное сюда привозят другие.
- То есть, - Куруфинвэ удивлённо поднял брови, - ты разрешаешь им торговать на твоей земле. Но что им мешает торговать в другом месте?
- Орки, - усмехнулся Карнистиро. - И то, что все покупатели приезжают сюда.
- Так это же отлично! Ты ничего не делаешь, и просто так получаешь… деньги. На которые можно… купить полезные вещи.
- Но-но! Я бы посадил тебя на моё место, чтоб ты посмотрел, как я ничего не делаю. Ты себе не представляешь просто, сколько здесь таких изобретательных собирается. Глаз да глаз за всеми.
Куруфинвэ не очень понял, что здесь можно изобрести, но кивнул, решив, что у брата было больше времени во всём разобраться:
- Так я пойду посмотрю завтра.
- Посмотри. Походи сначала, посмотри цены, прежде чем всё тратить. Если ты всё это, - он небрежным жестом указал на кошелёк, - уронишь в реку, первый дом не разорится, но я огорчусь. Что бы ты ни думал, деньги на меня не с неба падают.
- Я понял. Сперва разобраться в правилах, потом играть.
- А стройкой, значит, ты заниматься не будешь? Только играть? У нас там пару башен неплохо бы подновить.
- Сам я всё равно не буду смотреть, сколько чего нужно, - пожал плечами Куруфинвэ. – Тьелпэ разберётся, да ещё у него друг завёлся, очень недурно считает. Так что дай побаловаться.
Карнистиро покачал головой неодобрительно:
- Ты к Амбаруссар по дороге не заезжал? Заразился.
- А почему только им можно развлекаться? Я не настолько уж старше их.
- Ладно, - хмыкнул, - можешь завтра погулять, уговорил.
- Верну это завтра в целости и сохранности, - Куруфинвэ подбросил мешочек, поймал на ладонь и сунул в карман.
***
Вид из стоящей над берегом беседки открывался яркий. Внизу лежало озеро, Хелеворн, а вокруг него взбегал по склонам город, свежий и живописный, расцвеченный зеленью и первыми пятнами осенних красок, ныряя в низины между гребнями окрестных гор. По водной глади были разбросаны лодки, с парусами и без. От берега до берега озеро делила надвое длинная тень западного хребта. Одна половина слепила бликами, другая казалась по контрасту совсем тёмной, а берег над ней – ещё темнее, так что ряды деревянных сушилок для рыбы, как каркасы для странных домов без крыш, терялись на фоне склона. Над сушилками и лодками особенно назойливо кружили чайки, сверкая на солнце белыми перьями.
Всё это Тинто уже видел в прошлые приезды, а один раз даже ходил по этому озеру под парусом. Ну как – ходил. Его пригласила тётя, он потащил с собой Тьелпэ, и они оба сидели на носу и старались не слишком лезть под руку, пока Линталле и Вельвелоссэ управлялись с парусом и рулём. Даже от Мелвен было больше пользы, хотя тогда ей только-только исполнилось десять.
К этому приезду двоюродных сестёр у Тинто стало уже две (вторую тоже назвали на синдарине), а за южной окраиной города, на месте большого луга, вырос палаточный городок рынка. С галереи его было не разглядеть, но Тинто видел его при въезде в город и надеялся в ближайшие дни побродить там, глазея на наконец-то вышедших из-под земли наугрим, и лично расспросить их про знаки в заброшенных шахтах.
Надо только запомнить, что сами они слово “наугрим” не любят, и квенийское “наукор” тоже, лучше уж “норнор”. Это Тинто узнал уже здесь – от Мелвен, подросшей и ставшей совсем уж нахальной всезнайкой. Бестолкового двоюродного брата она поучала охотно, но с такой снисходительностью смотрела при этом снизу вверх, что Тинто каждый раз разбирал смех – и сочувствие к её младшей сестре. “Ну ты сам подумай, - доверительно вещала она, - вот ты бы на что лучше отзывался, на “коротышку” или на “силача”? Вот и им тоже.”
Смех смехом, но про новых соседей она действительно знала больше всех приехавших. Жаль, приобщиться ещё к какой-то мудрости Тинто не успел, как и сходить на рынок: в первый же день полученное от Куруфинвэ поручение “помочь Карнистиро с расчётами” обернулось сверкой бесконечных столбиков цифр, от которых у Тинто начало уже рябить в глазах. Хорошо хоть, на улицу вышли, всё приятней, чем сидеть в кабинете, когда снаружи так хорошо. Тепло, приятный ветерок, чайки орут, карандаш шуршит по бумаге…
- Ты, значит, на Аглоне живёшь? – поинтересовался Карнистиро, наблюдая за его работой. Он как раз закончил проверять складские документы и решил, похоже, развлечь помощника светской беседой. – И чем занимаешься?
- Ну, мы сейчас везде живём. - Тинто выпрямился, пользуясь случаем размять пальцы. Они сидели за одним большим столом, заваленным бумагами – всё больше тетради, а не безразмерные чертежи во всю комнату, как у строителей. – То строим что-то, то чиним, дороги вот тоже. Сейчас меньше работы, чем в самом начале, но всё равно. А я учусь у Тьелперинкваро просто.
- Чему?
- Ну… Много чему. Работе с камнем. С металлом, - неохотно сознался Тинто, чувствуя себя обманщиком. Положим, Карнистиро его не экзаменовал, но ему казалось, что все кузнечные таланты у него прямо на лбу написаны.
- Так ты, значит, тоже с камнем и металлом любишь работать? А математикой только в свободное время?
- Ну… - Тинто замялся, гадая чего лорд к нему прицепился. И нужно ли врать, что любишь камни больше, чем математику. – Вообще, у меня считать получается лучше, - вздохнул он, наконец.
- И нравится, по-моему.
- Это интересно, - улыбнулся Тинто. - Как одно зависит от другого, и как что-то можно высчитать разными способами. И новые способы придумывать.
Карнистиро рассеянно покивал.
- А ты не хотел бы этим больше заниматься? Или в кузнице интересней?
- Я этим и занимаюсь больше. Ну, занимался, пока строили крепости. Так я больше пользы приношу, - добавил он, вспомнив гранитный карьер и погрустнев.
- Я к тому, что теперь-то башни обсчитывать не нужно, зато мне математики всегда нужны. Можешь иметь в виду, если надоест у Курво гвозди ковать. Или ты ему присягнул?
- Кому? - в священном ужасе выдохнул Тинто. - Лорду Куруфинвэ?!
- Так я не знаю, кому. Кому-нибудь. - Карнистиро только что не рассмеялся. – Сманивать тебя можно?
Окончательно смутившись, Тинто нахмурился и уткнулся опять в бумажку, успокаиваясь.
- Никому я не присягал, - не поднимая глаз, сообщил он. Далась им всем эта присяга. - И я не умею ковать гвозди.
- Настолько не повезло с учителем? – хмыкнул Карнистиро.
- У него просто времени почти не было! И вообще, я всё это плохо понимаю.
- И давно ты так учишься?
- Давно, - сухо отозвался Тинто, считая, что уже более чем достаточно опозорился и нечего допытываться. - С Хисиломэ ещё.
- Да-а… – протянул Карнистиро. - А математике ты сколько учился?
- Специально нисколько, - пожал плечами Тинто. - Я книжки читал. Ещё в Амане.
- Так на кой ты лезешь в мастерскую вместо того, чтобы заниматься тем, что получается? – удивился Карнистиро, от удивления даже перестав ухмыляться. - Любишь чувствовать себя идиотом?
- Я не идиот! – возмущённо вскинул голову Тинто. - И с Тьелперинкваро мне нравится работать. – Больше крыть было нечем, и он встал, подвинув бумаги по столу к опять разулыбавшемуся лорду. - И я всё доделал, вот.
- Был бы идиотом, я бы не предлагал остаться, - с усмешкой заверил его Карнистиро. - Завтра приходи, тут ещё считать и считать.
- Если я не буду нужен лорду, - буркнул Тинто и сбежал, едва поклонившись.
Как-то не очень у него получалось находить общий язык с роднёй Тьелпэ. Странно, что не со всеми ещё поссорился.
***
Первым его порывом было нажаловаться Тьелпэ, что вот, поцапался ещё с одним феанарионом, и попросить какое-нибудь поручение поскорей. Любое, лишь бы не в городе. Но поскольку всё равно было непонятно, где его искать, начал Тинто с беспорядочных блужданий сперва по крепости, потом по улицам вокруг, кое-где уже усыпанным жёлтыми листьями из чьих-то садов, и в процессе незаметно успокоился. В конце концов, хамить он Карнистиро не хамил, с документами помог, чего ему ещё надо? И сбежал больше от нежелания позориться, а не из страха наказания за непонятно что. А лорду, вон, и вовсе весело было.
В конце концов ноги привели обратно под самую крепость, на набережную, ограниченную с одной стороны ажурным каменным парапетом, а с другой – почти отвесным здесь склоном, увенчанным крепостной стеной.
Он остановился у парапета, глядя то на дальний берег, то вниз, где колыхались между камнями и поверхностью воды водоросли, и пытался придумать, что он и в самом деле делает на Аглоне. До сих пор отрабатывает ущерб, причинённый когда-то обвалом? А у Карнистиро и в самом деле интересно, столько чисел и со всеми играть можно, да ещё этот рынок, и книг наверняка можно найти всяких, и аварийских, и наугрим… Главное, здесь он был бы полезен, не то что на Аглоне. Ну да, на Аглоне Тьелпэ и Калайнис, но здесь зато Нертейон, Мириэт, родственники, в конце концов…
- Ты уже закончил?
Тинто быстро обернулся на голос, но сразу успокоился, узнав Тьелпэ.
- Ну… – неловко повёл плечами. - В общем, да.
- Завтра здесь продолжишь?
Тьелпэ знал, конечно, что его отправили к Карнистиро. И они оба знали, что работы с ремонтом старых зданий не настолько много, чтобы каждый мастер был на счету. Тинто помолчал, разглядывая чаек над водой.
- Ему понравилось, как я считаю.
- Ладно, - кивнул Тьелпэ, поворачиваясь уходить. - Тогда скажи, как освободишься.
- Подожди! – и опять замолчал, когда лорд остановился и вопросительно обернулся. Тинто почесал ухо, думая, что сказать-то. - А куда вы теперь поедете?
- К Майтимо. Но не теперь, а через пару недель. Может, через месяц.
- А там что?
- Как обычно, - пожал плечами Тьелпэ. – Отделка, дороги. – Но “вы” он заметил и насторожился: - А ты с нами не поедешь?
- Я не знаю… – Тинто вздохнул и опустил голову, снова облокачиваясь на перила. - Лорд Карнистиро правильно сказал. Ну какой из меня строитель? Только выгляжу идиотом.
- Откуда ему знать, какой из тебя строитель? – Тьелпэ подошёл и стал рядом, тоже положив ладони на парапет, но спину держал прямо и напряжённо, как будто боялся опереться.
- Ну… Он спрашивал, я отвечал. Так глупо я давно уже себя не чувствовал. – Заверений в том, что он отличный незаменимый строитель, к сожалению, не последовало, и Тинто продолжил: - Нет, я умею кое-что. Вот, считать всякое. Это тоже ведь нужно, и на стройке тоже. Но вы ведь уже всё достроили… Я не нужен больше, получается.
- По такой логике мы тоже больше не нужны. Считать много где нужно, не только на стройке. Но здесь, наверное, больше. Карнистиро предложил тебе остаться?
Тинто кивнул.
- Сказал, что… Зачем я лезу туда, где ничего не получается?
Тьелпэ по-прежнему молча смотрел в пространство над озером, не понимая намёка, и Тинто принялся переубеждать себя сам.
- С другой стороны, почему не получается? Не все же должны камни резать. Инженеры тоже нужны. А придумывать, как посчитать радиус башни вон, или длину плеча, чтобы не упало всё… Ну, такое что-то. Это интереснее, чем просто цифры на листке. Теперь строить не надо, но всё равно же всем дело найдётся, да?
- Дело всегда найдётся, - подтвердил Тьелпэ, помолчав. И сразу же снова всё испортил: - Но я не думаю, что в ближайшее время нужно будет что-то проектировать. Может, малые укрепления какие-то. Но для этого много инженеров не надо.
- И чем тогда вы будете заниматься? Руководить обороной?
- Я думаю, времени будет больше, у всех. Можно будет в мастерской больше работать.
- Ты всё ещё надеешься меня научить ковать гвозди? – Тинто грустно улыбнулся.
- Гвозди ты и так ковать умеешь. Чему там учить. Но я не думаю, что ты хочешь этим заниматься всю оставшуюся жизнь. Если ты хочешь учиться в мастерской, я буду тебя учить. Но если ты хочешь именно считать, то у Карнистиро тебе точно будет интересней.
- Да, я тоже так и подумал, - без воодушевления кивнул Тинто.
Кружившие над водой чайки вдруг, как по сигналу, разлетелись в разные стороны, и одна из них уселась прямо на парапет, недовольно разглядывая двуногих то одним глазом, то другим. Тинто шевельнул рукой – чайка недовольно раскрыла крылья, скрипуче ругнулась и улетела.
- Ты сказал ему, что останешься? – спросил Тьелпэ.
- Нет, - улыбнулся. Приступ паники и обиды прошёл, и теперь ему самому было забавно. - Кажется, я с ним поругался.
- О чём?
- Не знаю. Он что-то сказал, я обиделся. Наговорил всякого и убежал.
Тьелпэ впервые с начала разговора немного отмер и улыбнулся, то ли веря в его способность обидеться, то ли сомневаясь в способности разозлить Карнистиро.
- Чего наговорил? – спросил он, как будто ему и правда интересно, как Тинто обижает лордов.
- Ну… Что я не такой идиот, каким кажусь. И ушёл без разрешения. И что завтра не приду снова считать.
- Ничего, у нас в семье все так общаются, - хмыкнул Тьелпэ. – Но ты можешь извиниться, если хочешь.
- Завтра, - пожал плечами Тинто.
Спугнутая чайка вернулась с двумя подругами, и они уже расселись было по парапету, но сразу затеяли свару, оттесняя друг друга и всплескивая крыльями.
- Значит, ты тут останешься? – спросил переставший улыбаться и снова задеревеневший Тьелпэ, когда птичий скандал немного утих.
Тинто молчал, опять думая, что повода отказаться нет. Раньше, вон, было отличное объяснение: его учит Тьелперинкваро, так что он с ним везде ходит. А теперь что? Если этот самый Тьелперинкваро по сути подтвердил, что обучение давно отменилось само собой за полной бесполезностью?
- Я не хочу оставаться. Но и не хочу быть идиотом, который пытается лезть не в своё дело.
- Я не понимаю. Если ты не хочешь оставаться, то о чём мы говорим вообще?
- Что, и даже не спросишь, зачем? – Тинто прищурился. - Зачем я поеду с вами, если делать мне на Аглоне нечего.
- Надо же тебе где-то жить. - Тьелпэ пожал плечами, но послушно спросил: - Хорошо, зачем?
- Вот я и пытаюсь придумать ответ на этот вопрос, – вздохнул Тинто. - И ты мне совсем не помогаешь. Я не хочу быть бесполезным.
- Дело всегда найдётся, - повторил Тьелпэ, всё так же неподвижно придерживая парапет и упорно не понимая, чего от него хотят услышать. Но Тинто и сам уже немного успокоился.
- Это хорошо бы, - вздохнул он, выпрямляясь. И предложил, закрывая тему: - Пойдём завтра смотреть рынок? Мелкая обещала показать, где продают самое интересное и лучше всего кормят.
- Пойдём, - легко согласился Тьелпэ. - Срочной работы пока нет, отец и сам собирался сходить осмотреться.
***
Ночью прошёл дождь, и когда Куруфинвэ наутро вышел во двор, крепость и город под ней были мокрыми насквозь. Над озером курился туман, вытягиваясь вверх, к совсем побелевшим макушкам хребтов и низким облакам сразу над ними. От главного пика, Рерира, и вовсе осталась одна подошва: всю верхнюю половину горы скрыли облака.
Завтракать в крепости Куруфинвэ не стал и сразу направился за южную окраину, осматриваться. Поесть, по словам Морьо, можно и там – хотя не везде одинаково вкусно.
Тьелпэ с ним не пошёл. Отчасти потому, что Куруфинвэ не слишком хотел осваивать новые игры – и, возможно, делать глупые ошибки – в присутствии сына. И потому, что тот ещё накануне сказал, что родственники Тинто обещали показать им всё самое интересное. Терпеть под боком посторонних с их представлениями об интересном Куруфинвэ хотел ещё меньше.
Рынок занимал плоскую макушку большого холма почти вплотную к крайним домам, где в прошлый приезд не было ничего, только выгоревшая за лето трава и тёплый запах ромашки. Ромашкой здесь и сейчас пахло, но только на подходах, пока на Куруфинвэ не обрушились разом все звуки, запахи и суета торговых рядов.
Где-то на этом этапе все аналогии с площадью в Тирионе и рынком в Альквалондэ вылетели у него из головы. Такой толчеи нигде в Амане нельзя было и представить. Не только из-за большого скопления народа, но и потому, что половина этого народа не слишком церемонилась со встречными и куда-то торопилась, будто прилавки вот-вот могли исчезнуть. После пятого или шестого тычка Куруфинвэ усвоил, что извиняться здесь тоже не принято. И если от наугрим он не то чтобы ждал подобного, но был достаточно наслышан об их общительном и дружелюбном характере, то когда ноги ему едва не оттоптал вывалившийся из скрытого занавесом закутка нолдо, феанарион опешил. Не настолько, чтобы не рыкнуть в ответ, но впечатления рык всё равно не произвёл.
Впрочем, наугрим тут было большинство, а если не смотреть вниз, то проходы и вовсе казались почти свободными. Так, по нескольку эльдар на ряд. Нолдор большей частью что-то покупали, один раз Куруфинвэ наткнулся на стайку синдар, рассматривающих прилавок с ножами, а в остальном рынок полностью принадлежал низкорослому коренастому народцу. Даже прилавки - и те были низкими или же с широкой приступочкой, чтобы удобнее было смотреть товар. А высоким эльдар и авари явно предлагалось заглядывать через плечи впередистоящих. Сами наугрим различались, кажется, только цветом бороды: у кого-то совсем тёмные, у кого-то – ярко-рыжие, причём эти две разновидности встречались, как правило, по отдельности и друг с другом не перемешивались. Зато квенди одинаково присматривались к товарам, не обращая внимания на цвет растительности на лице продавца. И Куруфинвэ тоже скоро перестал.
Говорили кругом на синдарине – наугрим только изредка вставляли слово-другое на своём непонятном языке. Куруфинвэ попробовал было спросить какую-нибудь книгу на нём, но ответ получил отрицательный и невежливый: таких книг нет, не было и не будет. И вообще, их не существует. В последнем Куруфинвэ усомнился, но на наличие книг в продаже его сомнения никак не влияли.
Книжных прилавков он встречал немного, всего пару. В основном торговали продуктами: нолдор – сушёной и вяленой рыбой, и синдар – фруктами и зерном мешками с телег. И оружием. Последнего было в достатке и продавцов, и у покупателей, несмотря на все уверения Карнистиро о том, что последние годы орков на юге почти не встречали. Правда, мечей Куруфинвэ почти не увидел. Или кинжалы у синдар, - или разномастные топоры у наугрим. С другой стороны, от меча или лука в такой тесноте всё равно проку не будет. Да и непохоже было, чтобы кто-то здесьхватался за оружие.
Потолкавшись с час, Куруфинвэ остановился у пахнущего свежей выпечкой прилавка, позавтракал лепёшкой с какими-то пряными травками, попутно убедившись, что еду тут тоже продают любую – и поесть на месте, и с собой забрать. Обменял пару медяшек на кулёк брусники и двинулся дальше, уже больше глядя на прилавки, чем на толпу между ними.
Через несколько рядов наткнулся на прилавок с камнями, и остановился, удивлённо его оглядывая. На одном краю в открытых ящичках внавалку лежали необработанные камни, попадались кристаллы - некоторые даже целые, но ничего поражающего воображение. Ради таких вглубь горы лезть не стоило. А остальное место занимали бусы из простых кругляшей, из змеевика и яшмы – с акцентом больше на яркость рисунка, чем на оригинальность формы или сложность огранки. И ровные ряды почти одинаковых фигурок животных и деревьев, простых каменных чашечек и тарелочек, однотипных браслетов и кулонов вида “камень с дырочкой”. Завершал это великолепие ряд небольших камней, расколотых пополам и отшлифованных так, чтобы был виден рисунок. Там было несколько пейзажных агатов, не самых красивых, да один тёмный со светлыми прожилками, похожими на неровную морскую звезду.
Куруфинвэ остановился, недоумённо оглядывая прилавок, взял даже одного нефритового зайца, пытаясь понять, кому и зачем могла прийти в голову идея делать двадцать одинаковых фигурок, каждая из которых не отличалась ни тонкостью работы, ни красотой самого камня. Может быть, это фигурки для какой-то игры?
Рядом другой чернобородый торговался с продавцом за мешочек с негранёными турмалинами.
Спорили оба коротышки громко, азартно, покупатель вертел в руках мешочек, доставая то один камешек, то другой, и так расписывал все недостатки товара, что будь это всё правдой, камни оставалось бы только выбросить. После очередного горячего выпада у покупателя откуда-то вылетела монетка и откатилась к Куруфинвэ, который беглянку поднял, поразглядывал с интересом и вернул владельцу. С вопросом:
- Я до сих пор только из трёх металлов монеты видел. А такие, с латунью, насколько ценные?
Покупатель от этого вопроса побагровел, продавец начал размахивать руками, и оба принялись кричать друг на друга ещё громче и не на синдарине, причём покупатель то и дело тыкал пальцем в сторону Куруфинвэ.
Который так и ушёл, не дождавшись ответа.
В следующий раз он остановился у оружейной лавки. Прилавка тут и не было, наоборот, нужно было зайти в нишу из трёх стен, по которым висели те самые рубашки из проволоки, разной длины, плотности и цвета. Здесь Куруфинвэ застрял надолго. Продавец оказался дружелюбным и разговорчивым, насколько это вообще возможно для наугрим, охотно пояснил, какие бывают типы кольчужного плетения и чем они различаются, и что тёмные – дороже, потому что не боятся влаги и не ржавеют. Но на вопрос о том, как этот эффект достигается, только загадочно усмехнулся в бороду и сообщил, что у всех эльдар не достанет денег, чтобы убедить наугрим расстаться с некоторыми секретами. Куруфинвэ не стал спорить, вместо этого решив присмотреть что-то небольшое, чтобы на досуге как следует изучить ту самую тайную технологию.
Они поспорили немного о цене, вроде бы уже договорились, и продавец ушёл в палатку за какой-то особенной бармицей, но вернулся без неё.
- Так где она? – уточнил Куруфинвэ, отвлекаясь от мотков проволоки разного диаметра.
Бородач странно посмотрел на него и буркнул сердито:
- Что – где?
Куруфинвэ непонимающе нахмурился.
- Бармица.
- Вон лежат, – науко кивнул на тот самый стол с товаром, где минуту назад говорил ничего не смотреть, потому что всё там со слишком редким плетением и без воронения.
- Ты же обещал другую принести, – удивлённо напомнил Куруфинвэ, судорожно пытаясь сообразить, что происходит.
- Ничего я тебе не обещал, - заявил науко, снова как-то странно глядя на него исподлобья.
Куруфинвэ окончательно перестал понимать, что происходит и что со странным продавцом случилось за ту минуту, что он провёл в палатке.
- Как это не обещал?
Несколько секунд они оторопело смотрели друг на друга, потом науко начал осторожно, по стеночке пробираться к выходу, по-прежнему не спуская глаз с Куруфинвэ. Тот уже совсем было решил убраться подальше – на всякий случай, - когда из палатки вышел второй точно такой же науко, держа в руках маслянисто-чёрную бармицу.
- Вот, пожалуйста… – начал он, – и осёкся, заметив взгляд Куруфинвэ. Беспокойно обернулся, не обнаружил позади себя ничего страшного и спросил: – Что?
- Больной какой-то, - предупредил его тот науко, который ничего не обещал. – Смотри, как бы не цапнул. – Канул в толпу между торговыми рядами и быстро скрылся из виду.
- Это твой брат? - спросил Куруфинвэ, рассчитывая заполнить паузу и сгладить неловкость похвалами семейному сходству, но сделал только хуже.
- Нет, с чего ты взял? - буркнул продавец, почему-то тоже растеряв дружелюбие.
От растерянности Куруфинвэ купил бармицу почти не торгуясь, о чём тут же пожалел. Оставалось только надеяться, что новая технология того стоила.
Он ещё переживал свой промах, когда мельком заметил между палатками знакомое лицо, а нарочно вглядевшись в ту сторону, и в самом деле увидел сына. По одну руку от которого улыбался от уха до уха Тинтаэле, зачем-то напялив шлем, похожий на шлемы наугрим, но непохожий на настоящий даже с такого расстояния. А по другую толкались две девочки, постарше и помладше, без умолку галдящие и отбирающие друг у друга карамельное яблоко. Тьелпэ с намотанной на шею бумажной гирляндой неубедительно делал вид, что не с ними. Куруфинвэ внутренне содрогнулся и поспешил отвернуться.
Следующие несколько прилавков с одинаковыми коробками одинаковых кабошонов и малахитовых пластинок Куруфинвэ едва удостоил взглядом, зато к крайнему столу в этом ряду его как магнитом притянуло. Здесь тоже все камни были необработанными – но какими! Друзы всех цветов и размеров, агрегаты с кристаллами в палец длиной, каменные хризантемы, дендриты, похожие на причудливые растения, вросшие в камень или отдельные металлические…
Стол был невысоким, чтобы скучавшему в тяжёлом кресле науко удобно было наблюдать и за возможными покупателями, и за прохожими. То, что половине покупателей из-за этого приходится нагибаться, его, похоже, ничуть не волновало. На Куруфинвэ он смотрел сначала с вежливым, но неубедительным вниманием из-под кустистых чёрных бровей, а потом чем-то и правда заинтересовался. И, пока Куруфинвэ перебирал проросшие друг в друга кубики пирита, даже поднялся с кресла, чтобы подойти ближе.
Заинтересовали его, как оказалось, камни в парных браслетах – обычный кварц, но с ритмичными яркими фантомами по всей длине. Куруфинвэ сощёлкнул один с руки, дал посмотреть, науко поцокал языком, разглядывая камень сквозь линзу, а потом так же через линзу стал разглядывать защёлку. Похвалил камень и работу – и снова вернулся к застёжке.
- Остроумно, - с удовольствием заметил науко, наигравшись застёжкой и рассмотрев её со всех сторон, и снова поцокал языком где-то в недрах чёрной бороды. – Я таких раньше и не видел. Неужели, кто-то из ваших придумал?
- Из наших, - усмехнулся Куруфинвэ. – Я и придумал.
Первые такие застёжки он подарил Майтимо ещё с полвека назад, в очередной раз насмотревшись, как брат воюет со шнурками на куртке. А там уже и для украшений приспособил, уменьшив. В браслетах защёлка пришлась как нельзя кстати – их-то и здоровые застёгивают одной рукой.
Его ответ достаточно впечатлил науко, чтобы тот не только не ушёл обратно в кресло, но и достал из закрытого ящика большую, в два кулака полусферу, заполненную, как показывал спил, родохрозитом. Рваные концентрические слои нарастали в полости один за другим, то темнея почти до малинового, то светлея, пока не сошлись в почти белоснежном центре, как пышная астра в тонкостенной желтоватой чаше. Они пообсуждали условия образования жеод, потом за родохрозитом последовала гематитовая роза, потом дендрит меди в огромном кристалле хрусталя…
Несколько образцов спустя, когда Куруфинвэ вспомнил о браслете и подобрал его с прилавка, науко с таким сожалением проводил безделушку взглядом, что Куруфинвэ усмехнулся неожиданной мысли и протянул браслет на ладони, передумав надевать и хитро прищурившись.
- Сколько за него дашь? А за пару?
Когда науко немного оправился от неожиданности, они принялись торговаться, но довольно быстро сошлись в цене, оба уверенные, что оставили оппонента с носом, и довольные: науко – новой защёлкой, а Куруфинвэ – новым опытом.
- А больше у тебя ничего нет на продажу? – поинтересовался науко, заворачивая приобретение в замшу. – Я бы купил. Хоть вот фибулу эту.
- Нет, это не на продажу, - покачал головой Куруфинвэ, тронув удерживающую плащ луну в облаке и улыбнувшись.
Торг напомнил ему давешнюю монетку с примесью латуни, и Куруфинвэ решил спросить объяснения у нового знакомого. Тот, закончив раскатисто хохотать, объяснил в общих чертах концепцию фальшивых денег, ввергнув Куруфинвэ в недоумение: как так, это ж кем надо быть, чтобы не заметить?
- Уйма народу не замечает, и длинноухие в том числе. А ты-то как заметил?
- Но это же слышно сразу, - проигнорировал эпитет “длинноухий”. - Вы разве не умеете определять состав?
- Умеем, конечно, - обиделся науко. – Но, видно, не так, как вы. Это как так “слышно”? Магия ваша, что ли?
Ушёл от него Куруфинвэ часа через два, успев обсудить осанвэ, тесноту на рынке, предстоящую встречу Карнистиро и короля Белегоста и поспорить, чьи мастера лучше. Победу он засчитал себе: во всяком случае, как только он в качестве одного из аргументов скромно упомянул, что учился лично у Ауле, собеседник сперва не поверил, а после лекции о доме Финвэ с предложением сходить за подтверждениями к кому угодно из нолдор, надолго замолчал. И на прощание неожиданно сказал, что поговорит со своими и что если правители нолдор и в самом деле учились у величайшего из валар, то в Белегосте их примут со всем возможным гостеприимством.
Ничего более внятного Куруфинвэ от него не добился, но день и без того удался.
***
После прогулки Куруфинвэ успел сходить к брату, похвастаться покупками, потяжелевшим кошельком и перспективой поездки в Белегост, многозначительно поулыбаться в ответ на его удивление и спрятаться с новой игрушкой в мастерскую. Там его и застал Тьелпэ пару часов спустя.
- Не помешаю?
- Что ты хотел? – через плечо спросил Куруфинвэ от стола, продолжая звенеть колечками.
- Ничего срочного, – отозвался Тьелпэ, подходя и разглядывая разложенное по столу кольчужное полотно и раскрытую тетрадь с заметками: какие реактивы можно попробовать, чтобы добиться такого же покрытия. - Просто увидел, что ты вернулся. Это правда, что вы с Карнистиро собираетесь к наугрим в гости?
- Пока рано говорить, - отмахнулся Куруфинвэ. – Собраться недолго, но сперва неплохо бы дождаться приглашения. Это всё?
- Я хотел бы поехать с вами.
- Езжай, - рассеянно бросил Куруфинвэ и отвернулся обратно к столу.
- Спасибо. – И замолчал.
Но уходить не спешил, тоже с любопытством разглядывая чёрный кольчужный лоскут. Выждал, пока отец немного отвлечётся, и сказал задумчиво:
- Я ещё тёмно-коричневые такие видел, и тёмно-синие. Ты их слушал? Там состав этой плёнки другой, а свойства, говорят, примерно те же.
- Ты понял, как их делают? – обернулся Куруфинвэ.
- Нет. – Тьелпэ покачал головой. - Сами они не говорят, а слушать толку мало: состав-то услышишь…
- Думаю попробовать с разными реактивами. – кивнул Куруфинвэ, поняв, что он тоже не знает.
Тьелпэ кивнул, оценивающе разглядывая, как тот водит ладонью по бармице, посомневался ещё.
- Может, есть другой способ, - без лишней уверенности сказал он. - Тинтаэле умеет видеть, как вещь делалась. Я, правда, не знаю, во всех ли в подробностях.
- Видеть? – Куруфинвэ снова обернулся.
- Знаешь это упражнение, чтобы определить автора? Он пробовал несколько раз. В музыке он автора не слышит, но зато может увидеть прямо картинкой, что и как происходило, когда эту вещь делали. Кто делал и где. Но про технологический процесс я его не спрашивал, как-то не подумал. Он же на самых обычных вещах так тренировался.
- И он это с любой вещью может? – теперь заинтересовался Куруфинвэ, вспомнив так и не поддающиеся светильники-ниллераны. - И только процесс создания?
- Наверное, с любой. И какие-то детали, связанные с процессом создания, тоже видит
- Расскажи подробнее.
- Я сам не сильно подробней знаю. Но я так понял, он всё целиком видит, место, как что выглядит. Позвать его? Может, он про мастерскую наугрим что-то расскажет, если эту бармицу посмотрит?
Куруфинвэ посомневался, опять огладил покупку рукой и кивнул:
- Позови.
Светильники подождут. Признаваться какому-то мальчишке, что не может сам разобраться в работе отца, ему совсем не хотелось. Но почему бы не посмотреть, вдруг Тинтаэле ещё на что-то годится.
***
Тинто обнаружился во дворе у Линталле, непривычно тихом и пустом: никого, похоже, не было дома. И тоже за изучением добычи, с той лишь разницей, что его трофей был не металлическим, а пергаментным, и не покупкой, а подарком Мелвен. Тьелпэ тоже заглянул в эту книгу ещё по дороге с рынка, но в ней оказался сборник стихов о разных драгоценных камнях, только ребёнку и интересных, да и то не всякому. До сих пор Тьелпэ думал, что благодарил Тинто только из вежливости, но судя по довольному виду, с которым он разглядывал желтоватые страницы, ему и в самом деле нравились угловатые руны синдар и цветные рисунки. Он даже не заметил, что во двор кто-то зашёл, пока Тьелпэ не остановился, улыбаясь, у самой скамейки.
- Сильно занят?
- А что? – неохотно поднял голову Тинто, щурясь от низкого солнца в глаза.
- Отец тоже принёс с рынка трофей, - без предисловий начал Тьелпэ. - Думаем вот, как они это сделали. Можешь посмотреть осанвэ и сказать? Какие у них мастерские, тоже интересно.
- А я увижу?
- Я уже сказал, что ты так умеешь. Или ты разучился?
- Ну нет… – Тинто задумался над отговорками. Из-за деревьев доносились выкрики и смех, там на лугу играли в мяч. Работать в такой хороший вечер он определённо не хотел, как и ходить потом с головной болью. - Но я думал, это же с осанвэ связано, а наугрим ведь не умеют осанвэ. Может, и предметы их тоже поэтому…
- Идём, - кивнул Тьелпэ.
Нет бы поупрашивать. Тинто со вздохом закрыл книжку и переложил с колен на скамейку.
- Ну идём…
По дороге он не удержался и продолжил жаловаться на судьбу, уныло пиная перед собой камешек, пока они шли к мастерской мимо того самого луга с играющими.
- Ну что я там увижу? Очередную кузницу?
- Так не нашу же, а наугрим! – напомнил Тьелпэ, как будто это что-то меняло. - Может, у них там всё иначе? Инструменты другие есть, ещё что-то? Их тоже Ауле учил, конечно, но мы же разные. Наверняка и с металлом и камнем по-разному работаем. Ты же видел, какие они вещи делать умеют.
- Угу, и щипцы у них на треть длиннее, - скептически покосился Тинто. - И наковальня ниже.
- Но ты не только на высоту наковальни смотри, ладно?
- Ну я примерно такие же полезные данные буду выдавать.
- Почему? Нам же интересно.
- Потому что другого я не пойму, почему ещё?
- Но ты же теорию хорошо знаешь. Неужели, ты не можешь посмотреть и понять, что происходит? Состав и другие тонкости тебе слушать и не надо.
- Может, и могу…
Уже на ступеньках перед входом в мастерскую Тьелпэ вдруг посмотрел подозрительно:
- Тебе правда настолько не хочется слушать? – Тинто не спешил с ответом, и он сощурился ещё подозрительней: - Ты что, боишься его до сих пор?
- Да ничего я не боюсь, - встряхнулся Тинто, смирившись с невозможностью отступления и открывая дверь.
Сидевший у дальнего окна за столом Куруфинвэ глянул косо, дописал слово и поднял голову, скептически разглядывая Тинто. Глубокое доверие к его вдруг открывшимся способностям читалось на лице очень ясно, и Тинто ещё сильней захотелось извиниться и закрыть дверь снаружи. И вернуться к книжке. Тьелпэ, на чью помощь он отчаянно надеялся, тоже молчал. Только прошёл внутрь, увлекая за собой застрявшего на пороге друга.
- Ну что, - сказал, наконец, Куруфинвэ с тем же скепсисом, - рассказывай, что ты такое особенное умеешь видеть.
“Да ничего я не умею, можно я пойду?” – подумал Тинто, но вслух обречённо спросил:
- Что посмотреть нужно?
- Вот. – Куруфинвэ кивнул на покупку. - Меня интересует, по какой методу они делали это покрытие на бармице. На это твоих талантов хватит?
Тинто взял странный предмет в руки, повертел. Тесно переплетённые между собой колечки с тихим шорохом проливались между пальцами. Явно металлические, хотя и легче, чем можно было ожидать, только странные наощупь, не похожие на чистый металл.
- А какие методы бывают?
Куруфинвэ недовольно посмотрел на сына.
- Судя по толщине слоя, это какая-то химическая, а не механическая обработка, - с готовностью отозвался тот, обращаясь больше к Тинто, чем к отцу. - Но чем именно они обрабатывали и в какой последовательности, мы не знаем.
- Я не уверен, что смогу понять, чем, - мрачно предупредил Тинто, позволяя бармице с тихим звоном улечься обратно на стол и расправляя её.
- Ну так пробуй, - резковато поторопил Куруфинвэ, с каждой секундой всё больше недовольный, что его отвлекли от интересного дела. - Или иди дальше разглядывай книжки с картинками или чем ты там занимался.
Тинто молча насупился, звякнул колечками, расправляя последнюю складку, и попробовал всё-таки сосредоточиться. Мешало то, что на него смотрели оба лорда: один с любопытством, другой с кислой миной, ещё и про картинки угадал. Вот чего он опять злится?
С полминуты спустя лорды убедились, что быстрого ответа не будет, и перестали сверлить его глазами. Куруфинвэ поднялся из-за стола и пошёл звякать чем-то в дальнем шкафу, и дело у Тинто сразу пошло лучше. Тьелпэ его гораздо меньше нервировал.
- Там посудина какая-то, - сообщил Тинто, наконец, облегчённо вздохнув.
- Так. – Куруфинвэ без лишней спешки вернулся к столу и принялся расставлять в ряд выбранные из шкафа склянки, сверяясь со своими заметками.
- И вот в ней что-то кипит. Пахнет ещё так… – Тинто поморщился. - И туда они вот кладут такие штуки.
- Ты погоди, кипит, - отмахнулся Куруфинвэ. - Сначала надо почистить и обезжирить, так? Давай по порядку.
Он успел расставить все склянки в каком-то только ему известном порядке, прежде чем Тинто перестал снова щуриться в пространство и подтвердил:
- Ну… Да, это тоже в каком-то растворе.
- Ладно, допустим, – снова нетерпеливо отмахнулся Куруфинвэ. - Потом кипятят в чём-то? Состав ты не слышишь?
- По-моему, это какая-то щёлочь.
- И долго кипятят?
- Не могу понять. Оно всё отдельными картинками, а сколько между картинками времени прошло, я не знаю.
- Может, там по каким-то косвенным признакам понять можно? – заговорил вдруг Тьелпэ, пока старший недовольно хмурился. – Может, цвет меняется или вот запах.
- Ну… Может, только я же не знаю, как там что должно меняться.
- И не видишь, меняется ли?
- Ну… Оно там долго всё. Доливают что-то в бадью, и оно шипит и брызгается. А сами железки чернеют. И их переворачивают ещё.
- Это и всё, что ты видишь? – разочарованно уточнил Куруфинвэ.
- Потом… – Тинто честно постарался разглядеть что-то ещё, но получалось всё так же плохо. - Потом промывают. Или это до того промывают? Не пойму… Может быть, и до и после. И потом в масле ещё. Тоже в кипящем. И… Я вообще не уверен. – Он устало убрал руку с бармицы и потёр лоб. - Там, кажется, несколько растворов разных было. Они и по цвету разные, и по запаху. Но я не понимаю, какой из них раньше, а какой позже.
Куруфинвэ открыл рот, как будто хотел ещё что-то спросить, но в итоге только отмахнулся недовольно:
- Толку с тебя.
- А мастерскую ты видишь? – снова влез Тьелпэ. - Где это происходит? И мастеров? Ты же сказал, там не один кто-то?
- Я не смотрел. Я всё эти бадьи нюхал! – обиженно насупился Тинто. - И вообще, у меня уже голова болит.
- Можешь идти, - отмахнулся Куруфинвэ, и Тинто с готовностью подчинился. Да ну вас всех. Раз с меня толку нет, то смотрите сами.
Но далеко уйти ему не удалось. Тьелпэ задержался в мастерской немногим дольше, и догнал Тинто ещё до того, как тот дошёл до поворота к главному выходу из крепости.
Несколько шагов Тьелпэ просто молча шёл рядом, но потом спросил:
- Ты правда больше ничего не увидел?
Тинто набычился.
- А ты что, тоже думаешь, что это так легко?
- Не знаю, у меня так вообще не получается. Но я думал, ты видишь, что и как там происходит, как будто сам там находишься.
- Тогда я бы смотрел несколько часов, разве нет? – огрызнулся Тинто.
Из крепости они уже вышли и спустились по дороге, петлёй лежавшей на каменистом склоне. Склон казался ещё более пустым и голым по контрасту с городом внизу, где за зелёными и жёлтыми кронами не везде можно было разглядеть дома.
- Ты не можешь выбирать, какой момент увидишь? - спросил Тьелпэ, сворачивая следом за ним на узкую лесенку между домами. - И что именно.
- Очень примерно. Оно же всё обрывками. Как сон.
- Может, можно научиться, чтобы получалось лучше? Ты всего несколько раз попробовал и забросил.
- Угу, и чтобы голова побольше болела.
- Ну, поболит. Зато сколько узнать можно. Давай насобираем разных вещей наугрим, и ты посмотришь, где их делали. Интересно же, как они живут. Ты починку и исправления тоже можешь посмотреть или только создание?
- Не знаю, – хмуро покосился на него Тинто. – Это проверять нужно.
- Давно пора. Если бы ты не ленился так старательно, ты ещё в Хисиломэ выяснил бы, что ты можешь так увидеть, а что нет. И насколько это можно развить.
На самом деле, Тинто ещё в Хисиломэ и выяснял, просто не ставил лорда в известность, не желая зарабатывать головную боль от бесконечных попыток рассмотреть то, что он и вживую не умел рассмотреть. Под искреннее удивление Тьелпэ, который, кажется, до сих пор не мог поверить, что кто-то может не различать настолько явных вещей. Гораздо интересней вспоминать книги. Книг с собой из Амана брали немного – преступно мало, с точки зрения Тинто. Читать было решительно нечего, и он ещё до первого лагеря в Митриме временами с сожалением вспоминал тирионские библиотеки. А однажды, незадолго до переезда на Аглон, попробовал вспомнить одну книгу, читанную когда-то давно, чуть ли не в детстве. Вспоминалась она плохо, урывками, пока Тинто не попытался больше от скуки, чем всерьёз, увидеть себя, читающего эту книгу, - так же, как смотрел мастеров за работой. И увидел. И гораздо, гораздо легче, чем чужие кузницы.
Но зачем сообщать об этом Тьелпэ? Чтобы он зудел о вреде лени, как сейчас вот?
- Я не знал, что от этого умения может быть польза, - сказал Тинто, заметив, что от него по-прежнему ждут ответа.
- Не знал, что может быть полезно понимать, как делают разные вещи?
- Я думал, вы и так это можете.
- Мне просто странно, что тебе даже не интересно. Хотя бы узнать, что ты умеешь.
- Просто до сих пор такие детали не требовались, - недовольно.
- Я хотел бы знать на твоём месте, и мне странно, что ты не хочешь. - Тьелпэ пожал плечами, останавливаясь. Они стояли на углу двух улиц, к дому Линталле нужно было сворачивать вправо, и лорд туда, похоже, не собирался. - Сходи к целителям тогда, если так сильно голова болит. И в следующий раз сразу говори, если настолько не хочешь что-то делать. Силком тебя никто не погонит, - заключил он, уже нацеливаясь уходить.
- Ну куда ты сразу… - вздохнул Тинто, ловя его за рукав. - Просто и так ясно было, что вы будете спрашивать детали, которых я всё равно не знаю. А что там у них за раствор, а до какой температуры нагревают… Как будто я умею такие вещи слышать, хоть наяву, хоть так.
- Никто не ждал, что ты услышишь состав. Но я не думал, что ты настолько обрывочно это всё видишь.
- Ладно тебе. Я попробую ещё раз.
- Если тебе совсем неинтересно и неприятно, то незачем. Процесс можно иначе восстановить, а их города мы и так увидим, рано или поздно. Если повезёт, то даже в этот приезд.
- Ну мне тоже интересно. Но не когда с меня требуют вот так… – Он неопределённо мотнул головой, и Тьелпэ, разумеется, переспросил:
- Как?
С таким сосредоточенным видом, словно вот-вот достанет тетрадь и начнёт записывать. И обиду, как обычно, не заметил. По прошлому опыту Тинто живо представил, как будет объяснять, отвечать на безумные какие-то уточняющие вопросы… Потом Тьелпэ будет всё это анализировать, наверное, и приходить с новыми вопросами, чтобы по итогам принять меры, - или, что вероятней, принять к сведению и благополучно забыть. За годы знакомства у Тинто была куча возможностей оценить все преимущества этого метода.
- Неважно, - отмахнулся он. - В общем, мне интересно. Давай попробуем ещё вечером. И ты скажешь, на что мне обращать внимание.
- Думаю, отец не будет до самого утра с ней возиться, - кивнул Тьелпэ.
========== 3.2 АГЛОН (7) Пионерский костёр, спасение утопающих и внутренняя флексия ==========
***
Остаток дня Куруфинвэ провёл в мастерской. Тьелпэ пробовал помочь, но у обоих ничего не придумывалось, отец начал раздражаться… В конце концов Тьелпэ ушёл возиться со своей покупкой: чернильницей с хитрой крышкой, плотно закрывавшейся, стоило немного её наклонить. Зеркала его заинтересовали больше - но и стоили дороже. Здесь их продавали совершенно плоские и не искажавшие чистое и ясное отражение. Стекло и олово, насколько он услышал, с небольшим добавлением бронзы, чтобы картинка получалась теплей. Наверное, расплав заливали на плоский лист стекла, а не в стеклянный шар. Надо поговорить со стекольщиками, можно ли сделать такой лист. Это не выдувать надо, а как-то иначе делать, может, тоже литьём?..
До вечера оставалось не так много времени, и поиск стекольщиков Тьелпэ отложил на потом, а пока просто бродил по городу, отговорившись перед собой необходимостью проверить, не нужно ли где-то что-то чинить. Бродить просто так ему было неловко, хотя дальние поездки он любил именно за это: за возможность спокойно думать о чём угодно – хоть целый день, - и никто не станет дёргать с глупыми вопросами или срочными проблемами. Кроме Тинто. Но его вопросы, даже глупые, почему-то не раздражали, а в крайнем случае всегда можно было в порядке мести начать думать вслух. И просить встречных предложений.
Гуляя, он видел Тинто пару раз – то у причалов с родственниками, то в парке с кем-то ещё, плохо различимым в густеющих сумерках, - но каждый раз заблаговременно сворачивал в другую сторону. Опыт показывал, что молча послушать не получится, его начнут втягивать в разговор, который в итоге заглохнет.
Неумение общаться Тьелпэ не беспокоило. Временами смешило: когда он узнавал от Тинто, что год назад с кем-то сильно поссорился, оказывается, и этот кто-то с тех пор при каждой встрече говорит что-то обидное.
Нет, временами он думал научиться, пробовал выводить какие-то закономерности, которые почему-то никогда не работали на практике. Это, впрочем, тоже не особенно огорчало: интерес был слишком абстрактным и проходил так же внезапно, как возникал.
На практике он почти со всеми говорил одинаково: или сухо и по делу, или вежливыми формулами, которые отлично помогали переждать светскую беседу, не включая голову, не сообщая ничего и особенно – своего мнения. К его недоумению из бессмысленных разговоров о погоде многие делали вывод, что они хорошо знакомы и чуть ли не друзья, хотя Тьелпэ чужая вежливость настораживала.
Отец вот вежливым и красноречивым обычно бывал с теми, кем собирался манипулировать.
Словом, вежливость Тьелпэ не любил, хоть и считал полезной.
Поэтому ему ещё в Амане нравилось общаться с Амбаруссар: никаких намёков и недомолвок, никто не ждёт, что ты угадаешь мысли по неявным приметам. Когда-то, совсем уж в детстве, Тьелпэ думал, что все вокруг постоянно пользуются осанвэ, чтобы эти самые чужие мысли и намёки понимать, и только у него почему-то не получается. Он только настроение отца так замечал, даже если не присматривался специально.
С Амбаруссар было легко ещё и потому, что можно почти не думать, на что они обидятся или разозлятся. С другими это отнимало уйму сил. Больше, чем вежливость: она утомляла бессмысленностью и фальшью, а не сложностью.
С отцом тоже нужно было думать, что говорить: злить его не хотелось куда сильней. Но с ним хотя бы понятно.
С Тинто до сих пор понятно не было, хотя по открытости он мало отставал от Амбаруссар. Как-то систематизировать причины его обид Тьелпэ пока не сумел, но он давно привык считать чужие обиды неизбежным злом. И, видимо, не слишком страшным, раз Тинто до сих пор не ушёл.
После ужина бармица действительно освободилась, но Тинто не пришёл уточнять – как и ужинать. Наверное, у родственников кормили лучше. У них Тьелпэ и начал поиски, а уже Линталле отправила его к озеру.
К вечеру похолодало, упал иней, и пустая сейчас сушилка для рыбы на указанном холме искрилась этим инеем в свете костра. Возле костра действительно сидел Тинто – вместе с обеими девочками и полудюжиной их друзей – и приглушённым для пущего драматизма голосом вещал про холодные зимы в мире без света и героические сражения с орками.
Тьелпэ невольно заулыбался, подныривая под крайнюю балку и останавливаясь рядом с ним, не спеша перебивать. Тинто, глянув на него мельком, продолжил: про дым, туманы и жизнь в шатрах.
- Про самую главную битву рассказал? – спросил Тьелпэ, когда в рассказе наметилась пауза. Он уже предвкушал, как сегодня узнает через Тинто, а завтра сообщит отцу подробную технологию воронения стали, и настроение поэтому было очень неплохим.
- Это какая? – жадно спросила Линниэн.
- За еду, - охотно объяснил Тьелпэ. С двоюродным сёстрами Тинто ему больше нравилось общаться, чем скажем, с Линталле, которая каждый раз так ему радовалась, что будила отчаянную паранойю. Причин для такого дружелюбия Тьелпэ не видел, значит, радуется она из вежливости. Если прячется за вежливостью, значит, настоящее отношение скрывает. Если скрывает, значит, ничего хорошего не думает. Логично?
- Почему главную? – продолжил тем временем Тинто, воспользовавшись его задумчивостью. - Они постоянно такие случались. Стоило выйти из лагеря… – Он снова обернулся к детям: - Без вооружённого отряда из лагеря шагу ступить было нельзя. Мы тогда ещё были маленькие, чуть старше вас. Но я тоже так ездил. И в первый же раз наткнулся на орков.
Он сделал драматическую паузу и обвёл взглядом слушателей. Все были должным образом заинтригованы и жадно ждали продолжения, кроме одного, бессовестно улыбавшегося.
- Мы ездили за продовольствием для лагеря, - продолжил нагнетать Тинто, видимо, надеясь, что бессовестно улыбаться он и дальше будет молча. - Тогда была зима, и никакой еды не было, кроме того, что мы могли поймать на море. Тогда вообще было намного холоднее, Васа ведь хотя и появилась, но из-за дыма с севера её редко было видно.
Тьелпэ подумал и сел рядом. Торопиться было непривычно некуда. Бармица свободна до утра точно, а больше всё равно обязанностей нет.
- И что, всё время была зима? – спросил кто-то из детей, неразличимых сквозь костёр.
- Не всё время, но это же ещё и север. Именно тогда лорд Куруфинвэ придумал, как строить крепости по холоду. Потому что по-другому не получалось.
- Не перебивай! – цыкнула Мелвен на правах старшей. - Пусть про орков рассказывает.
- Ну, там нечего рассказывать особенно. Такое тогда каждый день случалось, - пренебрежительно отмахнулся Тинто. - В тот раз мы остановились лагерем, а они подкрались ночью.
- На запах еды, - уточнил Тьелпэ, и Тинто недовольно покосился в ответ, настороженный чем-то в его голосе.
- Ну да, мы везли тюленьи туши. - И тут же вдохновенно продолжил: - Говорю же, еду можно было только на море добыть, вот мы и ездили. Надо же было как-то весь лагерь кормить! А ездить зимой знаете, как опасно было? Оркам ведь тоже есть нечего особенно было. Кроме нас.
- Не бойтесь, - сказала Мелвен, но голос звучал неуверенно. - Он нас просто пугает.
- Ничего не пугаю, - зловеще подался вперёд Тинто. - Они и друг друга ели. Что могли поймать, то и ели.
Притихшие дети придвинулись ближе к костру, и Тинто вдохновенно продолжил рассказывать про внезапное пробуждение, полчища орков в ночи и такой туман, что неясно даже, в какую сторону кричать “на помощь!”.
- И тут на нас прямо сверху как кинутся! - (По ту сторону костра дружно пискнули.) - Нас на землю повалило, темно, вокруг только бой идёт, ничего не видно…
- Особенно, из-под тюленя, - вполголоса добавил Тьелпэ. По ту сторону костра его слышно не было, но по эту Тинто всё равно возмутился:
- Ну не мешай! Тебя там вообще не было!
- Мне уже кажется, что был, - хмыкнул Тьелпэ. – Столько раз слышал. Ты же сам не любишь, когда кто-то эту историю рассказывает.
- Почему? – удивлённо нахмурилась Линниэн.
- Из скромности, конечно.
- Ну и сам рассказывай тогда! – опрометчиво обиделся Тинто. Но стоило Тьелпэ открыть рот, как он сразу передумал, поворачиваясь за поддержкой к слушателям: - Вы как хотите, из первых рук узнать или из десятых? - Слушатели заныли вразнобой, но единодушно, и Тинто торжествующе продолжил: - Выбрались мы, в общем, а наших нет никого! И орки сбегают! А мы за ними!
Погоню он описывал красочно, помогая себе взмахами рук, и судя по восторженному писку, история имела большой успех.
- А почему ты сейчас в дозоры не ездишь? – дослушав, спросил какой-то мальчик, сидевший весь рассказ возле дальней балки, так что Тьелпэ его даже не замечал раньше.
- Сейчас скучно, наверно? – со знанием дела предположила Мелвен. - После вот этого всего до восходов.
- Всё дело в том, что здесь я нужнее, - снисходительно объяснил Тинто. - Ездить все могут, а считать - нет. Так-то, может, и ездил бы. А может, стекло бы делал. У меня хорошо получалось.
- Ну-у, - презрительно скривилась Мелвен, - стекло делать скучно. Это окна всякие? Ладно ещё витражи.
- Ещё зеркала есть, - обрадовался смене темы Тьелпэ. – Это тоже интересно.
Мелвен скривилась ещё презрительней, но Тинто поддержал:
- Мы цветы делали. И у меня получалось лучше. – Он мстительно глянул на улыбающегося Тьелпэ.
- Лучше всех? – обрадовалась Линниэн.
Тинто скромно потупился.
- Попросите, - предложил Тьелпэ, - может, покажет.
- Да я бы с радостью, но где время найти? – вздохнул Тинто. - И так некогда, а сейчас мне вообще лорд Карнистиро предлагает остаться порядок к ваших делах наводить.
- В каких таких наших делах? - наморщила лоб Мелвен.
- В счетах, - отозвался Тинто. - Там такой бардак…
Он начал рассказывать про счета, наверняка, привирая так же бессовестно, как только что про сражение. Но дурачиться и подначивать его Тьелпэ перехотелось. Впрочем, девочки тоже поскучнели – по крайней мере, вопросы задавать перестали, зато начали возню за какой-то прутик, особо удобный для ковыряния в костре. Наверное, про орков и цветы им было интересней. В задних рядах послышался шёпот, видимо, обсуждали услышанное. Кто-то горячо доказывал, что “так не может быть”. Тинто гордо не стал спорить, но заметил, что уже не в центре внимания, и отвлёкся на подкладывание дров.
- Так ты не пойдёшь смотреть бармицу? – спросил Тьелпэ, когда искры от потревоженных углей улеглись, а уложенные ветки обиженно зашипели, отогреваясь.
- А, да. Нет, сейчас пойдём, - заверил Тинто, хотя и без особой радости.
Девочки недовольно заныли, но Тинто напомнил им не засиживаться и затушить костёр, решительно встал, и они пошли через сушилки и дальше вниз, туда, где у подножия холма дрожал тёплыми огоньками город. Тьелпэ шёл молча, глядя под ноги. После костра тропинка, вьющаяся в похрустывающей под ногами траве, казалась неожиданно тёмной, а воздух холодным.
- Ну чего ты влезал вот с этими тюленями? – недовольно спросил Тинто. - Всё я правильно им рассказывал! Пусть знают, что не всегда было так мирно, как сейчас.
- Извини, - дежурно откликнулся Тьелпэ.
- Ладно уж. – Тинто великодушно пожал плечами. - А ты чего? За бармицу переживаешь, что ли?
- Нет.
- А за что?
Тьелпэ помолчал, бездумно трогая на ходу застёжку куртки и ёжась от холодного ветра с озера.
- Ты всё-таки останешься у Карнистиро?
- Ну, я не знаю, - протянул Тинто и принялся задумчиво теребить косичку на виске. - Может, задержусь немного. Помочь там… Но вы же тоже не прямо завтра уезжаете?
- Нет. Нужно дождаться первых результатов с месторождения. И отец хочет съездить с Карнистиро в Белегост.
Всё это Тинто, разумеется, знал, но выслушал ответ на риторический вопрос, не перебивая.
- Ну вот, - подытожил он. - А там посмотрим.
Тьелпэ помолчал, думая, говорить ли ещё что-то, но традиционно ограничился кивком. Настроение испортилось окончательно. Уж лучше бы сразу сказал, чем вот это “посмотрим”.
Но молча страдать Тинто ему не дал.
- Слушай, а обязательно нужно смотреть именно бармицу?
- Нет. Можно вообще не смотреть, если не хочешь.
- Да нет, я не о том, - отмахнулся Тинто. - Ну просто это же не единственная вещь, которую гномы делали. Ну… Да вот хоть та книга, которую мне Мелвен подарила. Это же тоже интересно!
- Ты всё перепутал, - хмыкнул Тьелпэ. - Интересней всегда металлы.
- Металлы там тоже есть! – живо возразил Тинто. – На корешке металлические вставки и по углам.
- Она разве не на синдарине? Я думал, её лаиквенди или дориатрим сделали.
- Ну… Может. Но тексты же с описанием камней. Вряд ли их лаиквенди составляли.
- Да уж, описания, - снова усмехнулся Тьелпэ, вспоминая мельком виденные стихи. Но спорить, разумеется, не стал. – Книга так книга. Тренируйся на чём интересно.
Через полчаса они уже сидели в библиотеке, беззастенчиво притащив туда чайник, и заново разглядывали подарок. Книга была тяжёлая, в красивом переплёте, действительно, с металлическими вставками, и пергаментная, а не бумажная. Такую можно веками хранить. Стихи Тьелпэ по-прежнему казались глупыми, но рисунки и в самом деле были неплохие: камни автор любил и знал - различал не только по цвету, по крайней мере.
С книгой у Тинто получилось быстрей, чем с бармицей – настолько, что Тьелпэ даже заподозрил, что до сих пор он сильно преувеличивал сложность задачи. Тинто полистал страницы, разглаживая их ладонью и настраиваясь, и почти сразу начал пересказывать, что видит. Сначала – какого-то лаиквендо, переписывающего стихи с бумажных набросков начисто. А потом возбуждённо поднял голову:
- Я же говорил, что это наугрим!
- Они вместе с лаиквенди работали? - удивлённо переспросил Тьелпэ.
- Нет, я смотрю на лаиквендо, а сквозь него какие-то наугрим проступают! И тут ещё какой-то текст есть! Был.
- В этой книге? Страниц не хватает?
- Нет, на этих же страницах… Сейчас… – Пригляделся уже без осанвэ, потрогал страницу пальцем и довольно заключил: - Ну да, его соскоблили.
Тьелпэ тоже наклонился приглядеться к указанному месту. Текста видно не было, но если знать, куда смотреть, то можно было и в самом деле заметить, что на этом листе когда-то был другой текст, который позже соскоблили и написали поверх новый.
- Это ты тоже осанвэ сначала заметил? – Он с интересом обернулся к Тинто.
- Ну да, так тут не видно, если не знать. – Тинто отвечал рассеянно, продолжая присматриваться осанвэ. - И текст какой-то странный. Это не синдарин.
- А какой? Как те знаки в их старых шахтах? – вспомнил Тьелпэ. - Это совсем другой алфавит, получается?
- Нет, здесь руны те же, просто слова непонятные.
- Ты только текст смог увидеть? Или автора тоже?
Несколько секунд Тинто сосредоточенно хмурил брови, но потом откинулся на спинку кресла и разочарованно выдохнул, отодвигая книгу:
- Это кто-то из наугрим. Это всё, что я вижу. Бороду, преимущественно. Ну, стол вижу ещё. И всё.
- Всё? - с сожалением переспросил Тьелпэ. - Где это? Там ещё кто-то есть? А ты можешь понять, о чём текст был?
- Нет. – На этот раз, в отличие от опыта с бармицей, Тинто искренне расстроился. - Просто знаки. Светильники какие-то рядом, а вокругтемно, как… ну да, как в пещере.
Тьелпэ помолчал, подумал, а потом вдруг пришла в голову мысль:
- А ты хорошо эти знаки помнишь?
- Ну… Да, они похожи на синдарин.
- Я имею в виду, достаточно хорошо, чтобы воспроизвести? Хотя бы пару слов. Отцу было бы интересно.
- А он уже где-то их видел?
- Нет, насколько я знаю. Но ему всё про наугрим было интересно. С тех пор, как про них в первый раз сказали.
- Я зарисую, что смогу, - кивнул Тинто.
- Спасибо.
***
На следующее утро неожиданно выпал снег, огромными мокрыми хлопьями, укрыв зелёные ещё кроны. Через час он благополучно стаял повсюду, кроме горных макушек, но Куруфинвэ весь день ходил недовольный и несколько раз посылал то Нинкветинко, то Тьелпэ узнать, не приехал ли отряд, который должен начать добычу флюорита. Конечно, нашли флюорит южнее, где снега не должно быть ещё месяца три, по меньшей мере, но раздражаться это Куруфинвэ ничуть не мешало. Осень, даже ранняя – не лучшее время для начала работ, но подтверждение пришло только месяц назад, и откладывать всё до весны Куруфинвэ совершенно не хотелось. Да и глубина залегания внушала надежду: если Ингасиндо не приукрасил действительность, нужный пласт выходил чуть ли не прямо на поверхность, и верхушку рабочие точно успеют снять до прихода настоящих заморозков.
Если приедут, наконец, а не задержатся ещё на неделю-другую.
Впрочем, задержись они и в самом деле на неделю, придётся отправлять другой отряд, хорошо вооружённый, на поиски пропажи – или того, что от неё осталось. Ехать геологи должны были по эту сторону границы, где больших орочьих отрядов не встречалось уже давно, так что всерьёз эту вероятность Куруфинвэ пока не рассматривал. Но она и без того не добавляла радости и спокойствия.
Да ещё и с наугрим до сих пор неясно: едут они с Морьо в Белегост, не едут, когда… Морьо только отмахивался, его больше занимал вопрос, строить ли торговые ряды и склады здесь – или переносить рынок ближе к городам наугрим и строиться уже там. В обещания случайного “кудлатого коротышки” провести их в город он не верил: мол, совпадение слишком уж удачное, чтобы быть правдой. А на рынке Куруфинвэ своего нового знакомого больше не видел.
Тайна воронения тоже пока не поддавалась, даже в теории. Куруфинвэ с утра набрасывал возможные составы на листке бумаги, поглядывая из окна во двор крепости и недовольно хмурясь на снег, пока тот не стаял, смутившись под взглядом. Наброски его пока тоже не радовали, хотя всё это нужно проверять на деле, конечно…
Он пробежал глазами листок, задумчиво покрутил в пальцах перо. Нет, нужно будет, по меньше мере, четыре этапа: очистить от ржавчины, окалины и всего прочего, потом обезжирить, потом как-то нанести само это покрытие, снова обезжирить… Да, и в конце их промасливают ещё, но это как раз просто…
Довести мысль до конкретики он не успел: за окном уже несколько минут нарастал и нарастал птичий гам, достигнув, наконец, такой громкости, что Куруфинвэ бросил перо и выглянул. Во дворе, мокром от стаявшего снега, пара десятков воробьёв с воинственными воплями гоняли по двору одинокую чайку. Что именно они не поделили, он так и не понял, но чайка перед лицом подавляющего численного превосходства отступила, метнувшись на прощание чуть ли не у самого лица.
В дверь постучали, и Куруфинвэ недовольно разрешил входить, оборачиваясь от окна и думая, что птиц здесь всё-таки на удивление много.
Вошедший Тьелпэ принёс не новости о задержавшемся отряде, как Куруфинвэ подумал было, а какой-то листок.
- Что это? – спросил Куруфинвэ, скользнув по нему взглядом.
- Тинтаэле обнаружил кое-что, - сказал Тьелпэ, протягивая листок. - Я подумал, тебе будет интересно. Он слушал осанвэ одну книгу с рынка. Книга пергаментная, и пергамент выскоблен, раньше там был другой текст. Вот этот.
Куруфинвэ непонимающе нахмурился, забрав у него бумажку и разглядывая. Угловатые руны синдар ему не нравились, как будто у их создателя не было для письма никакого инструмента изящней, чем зубило. Тем не менее, читать их он умел – но эти не складывались ни во что осмысленное. И согласных многовато для нормального языка.
- Кто-то учился писать руны? Или твой Тинтаэле что-то напутал.
- Он говорит, что смог точно рассмотреть. И что это, похоже, другой язык. По крайней мере, на случайную последовательность знаков непохоже – если руны читаются примерно так же, как в синдарине. Он говорит, это наугрим писали, - улыбнулся чуть. - Книги ему интересней слушать, чем доспех.
- Это он говорит с такой же уверенностью, как тогда про бадьи и растворы? – скептически поморщился Куруфинвэ.
- Нет. Про книги он всегда говорит уверенней, чем про растворы. – Тьелпэ снова улыбнулся и положил листок на стол перед отцом. - Я просто подумал, тебе может быть интересно. Он, вроде, собирался ещё дальше записывать, что разберёт.
Куруфинвэ хмыкнул, взял листок ещё раз.
- Я слышал, у наугрим нет письменности.
- От наугрим? Я тоже слышал. – Тьелпэ слегка усмехнулся, и по ответной усмешке понял, что отец тоже не слишком верит в способность без письменности строить города и шахты и развивать ремёсла. - Но это же руны синдар, ими и наши иногда пользуются. По крайней мере, здесь я видел пару раз.
- Да, похоже… – Он заново присмотрелся к рунам, вспоминая, как ругались между собой наугрим на рынке и прикидывая, похоже ли читается этот текст. Вспоминалось не особенно ясно, но сходство и правда мерещилось. - Интересно вообще. Он точно переписал?
- Он записал то, что точно смог разобрать.
Куруфинвэ положил листок на стол, разглаживая ладонями. Текста было совсем немного, строк десять.
- А другие тексты? Может, там тоже что-то есть? Из пары строчек сложно что-то выжать.
- Да, он тоже сказал, что по такому обрывку ничего не понять, - кивнул Тьелпэ. - В этой книге есть ещё страницы из скоблёного пергамента. Но не все. И непонятно, как это переводить: сопоставить не с чем. Только если синдаринский текст поверх написан о том же.
- Пусть посмотрит. И остальные здешние книги. Может, что ещё найдётся.
- Я передам, - кивнул Тьелпэ. - Пока что он с этой возится.
- Так пусть поторопится, - велел Куруфинвэ. - Мы тут не насовсем.
Он ещё раз пробежал глазами листок, уселся в кресло и вернулся к своим формулам, а Тьелпэ пошёл выполнять (“Тинто, тебе поручено за неделю проверить все книги на рынке”), стараясь не думать о том, что Тинто, в отличие от них, может и остаться насовсем.
Лучше не говорить “за неделю”, а то он точно решит остаться, чтобы читать всё медленно, с расстановкой и по нескольку раз, без спешки.
***
Справа и впереди тянулись рыжеватые к осени холмы, кое-где с прозеленью. Их западные склоны светлели от инея, уже не таявшего в тени – на плотно уложенных камнях дороги он поблёскивал водой. Слева от дороги холмы отступили, давая место просторному лугу, устланному поверх травы туманной дымкой, над которой мерно взмахивали крыльями два летящих к югу клина гусей. Поодаль вздымался параллельно дороге восточный отрог Синих гор, хмурый и серый сейчас. Низкое небо тяжело наваливалось на его белые макушки. Между горами и дорогой пасся табун, по бабки в траве и тумане, и только по этому признаку и можно было догадаться, что город уже близко.
Одна из лошадей подняла голову, прядая ушами и кося правым глазом на дорогу, а потом протяжно заржала, вызвав немалое оживление и в табуне, и в звонко цокающем по дороге отряде. И почти сразу впереди на дороге замаячила одинокая фигура всадника. Краем глаза Росселе заметил, как нахмурился Айраутэ, явно готовя хорошо уже знакомую лекцию об опасностях езды в одиночку, но следом за первой из тумана вырисовались ещё три или четыре конных фигуры.
Первый всадник, подъехав, перевёл коня на шаг и радостно замахал рукой:
- Ну наконец! Мы уже собирались ехать на поиски.
- Нам пришлось ехать в объезд, там обвал на одном из перевалов. Вот пару дней и потеряли, - объяснил Айраутэ. - У вас всё в порядке?
- Да, заждались только. И мы не рассчитывали на ещё одну ночёвку в поле, так что было бы неплохо поторопиться. Или вам нужен отдых?
Голос показался Росселе знакомым, и он подъехал ближе. Кивнул обернувшемуся Айраутэ - “Отдохнём уже на месте” - и радостно улыбнулся встречающему:
- Арессэ, алар!
- Росселе? – удивился тот. - Ты здесь откуда?
Тронул коня коленями, подъехал ближе, наклонился приобнять товарища.
Росселе скользнул ладонью по плечу друга, спрятанному под металлическими кольцами странного доспеха.
- Ну как - откуда. Еду вот на месторождение. Ну то есть, сначала вот в Таргелион к лорду Куруфинвэ, а оттуда уже… - Он скользнул взглядом по лицу друга и осёкся, заметив несколько ещё не сошедших рваных шрамов через всю правую щёку и половину лба. Но Арессэ, кажется, не заметил. Спросил удивлённо, пристраиваясь рядом:
- Ты за старшего мастера? И давно?
Не пялиться на шрамы было сложно, но Росселе заставил себя смотреть вперёд, делая вид, что разглядывает приближающийся отряд. Ещё двое из них были одеты в такие же доспехи из колец, а остальные – в простые кожаные, с латными нашивками на груди и плечах.
- Ну… нет, недавно. То есть, я же вот помогал Хелькасурэ давно уже, а одного меня вот первый раз отпустили только. Не считая маленьких совсем выездов на день, втроём или вчетвером с кем-то…
- О, тогда поздравляю! Так ты из Химринга сейчас?
Росселе снова запнулся, и вместо него отозвался успевший тоже оглядеть встречающих Айраутэ:
- Да, из Химринга. Вижу, вы с Росселе знакомы, это хорошо. Всего с ним дюжина геологов. Мы вас проводим тогда до стоянки и пообедаем там. Ты принимаешь группу или на этом участке ещё нам следить?
- Принимаю, - Арессэ кивнул. Обернулся к отряду. - Фанайво, возьми двоих, поедете головным дозором. – И пояснил для Росселе: - Тут редко орки бывают, последний раз видели ещё по снегу. Но кто его знает…
- Да, конечно, - Росселе опять поспешно отвёл взгляд от лица друга. Не смотреть никак не выходило: оно было каким-то странным. То ли из-за шрамов, то ли ещё почему-то, и Росселе никак не мог понять, в чём дело.
Арессэ его взгляд явно заметил, хмыкнул:
- Давай, спроси уже.
- Ну что тут спрашивать, - смутился Росселе. – Это вообще не моё дело.
- Да ладно тебе. Это в дозоре. Глупо так вышло… Мы их выслеживали, думали, по следам идем. Ну то есть, так и было, конечно. Но оказалось, что они нас выследили раньше.
- И они к вам незаметно подкрались? – недоверчиво спросил Росселе, живо вспомнив собственные хоть и редкие, но запомнившиеся встречи с орками, их талант бесшумно подкрадываться и необъяснимую ненависть к помывке.
- Нет, подкрались мы, - заулыбался Арессэ. - К тем, кого они на виду оставили. А что там за пригорком еще полсотни сидят, это мы не учли. Они вообще с каждым годом хитрее становятся. Как будто учатся у кого-то.
- Думаешь, они сами умеют такие вот вещи планировать? – с сомнением протянул Росселе. - Я вот слышал, что ими постоянно Враг управляет, а своей воли у них вовсе нет.
- Это кто тебе такого нарассказывал? – недовольно поинтересовался Арессэ.
- Да много кто, я не помню уже. Кевьянто вот, например. А ты так не думаешь?
- Да Кевьянто носа дальше перевалов не высовывает! И орков тех в глаза не видел!
- Ну, я-то никак не знаток, - сразу пошёл на попятную Росселе. - Просто спросил вот. Как бы то ни было, главное, что мы побеждаем. И ты извини, что я шрамы так вот сразу рассматривать стал. Просто непривычно тебя вот так видеть. Ну ничего, ещё пару лет и сойдут.
- Жаль, глаз новый не вырастет.
- Глаз?.. – удивлённо переспросил Росселе, присмотрелся – и наконец понял, что ему казалось таким странным в выражении приятельского лица. – Ой… – тихо добавил он.
Арессэ только хмыкнул. К такой реакции на неподвижный стеклянный глаз он не только успел привыкнуть, но и начал находить её забавной.
- А красиво сделали, да?
- Я вот даже не заметил сначала, - снова смутился Росселе.
- Потому что на шрамы отвлёкся, – рассмеялся приятель. - Как сойдут, будет заметней. Так, ладно, - заозирался. - Куда Айраутэ делся?
Айраутэ чуть приотстал было, давая друзьям пообщаться, но сейчас снова нагнал их. Глянул вопросительно.
- Вот, - Арессэ вытащил из сумки объёмный пакет из вощёной бумаги, протянул старшему. – Вы же возвращаетесь в Химринг? Здесь письма для лорда Майтимо.
Тот кивнул, забрал пакет.
- Хорошо, передам. От него тоже есть письма, они в общих документах, - он неопределённо мотнул головой назад, где несколько лошадей ехали без всадников, гружёные только сумками. – Как в городе? Всё в порядке?
- Да, - Арессэ кивнул и снова обернулся к Росселе. – Кстати, я слышал, лорд Куруфинвэ с сыном приехал, ну и Тинтаэле с ними. Правда, я всю неделю в дозоре, не виделся ещё. Но вот как раз вас провожу и поболтаем.
- Здорово! – тоже обрадовался Росселе. С Тинтаэле они виделись хоть и чаще, чем с Арессэ, но всё равно сильно реже, чем хотелось бы. – А Мириэт тоже в городе?
- Вроде бы. Если никуда не увязалась за Ингасиндо. – Он хохотнул, как старой, понятной только своим шутке. И добавил уже извиняющимся тоном. – Ладно, поговорим на обеде. А мне одним глазом сложно и с тобой болтать, и за горизонтом следить.
Росселе кивнул и придержал коня, не давая тому увязаться вслед за прибавившим ход Арессэ. Действительно, успеют ещё наговориться. Не отправит же Куруфинвэ их сразу, после недельного переезда. Пара дней на отдых точно будет.
В городе их не то чтобы встречали, но известие о приезде отряда быстро разошлось, и они не успели ещё даже отдать лошадей и унести сумки в дом – “геологическое” крыло большого дома в крепости, - как во дворе уже толпились знакомые, родственники и родственники знакомых. Кто-то спрашивал новости и письма из Химринга, а другие и правда соскучились.
Росселе первым делом заметил Халиона и Тинтаэле – и радостно замахал рукой, привлекая внимание. Халион, впрочем, направился не к нему, а к Арессэ.
- Ты не знаешь, Ингасиндо когда вернётся? Я его жду, жду…
- Не знаю, - развёл руками Арессэ. – Я же не оттуда, мы на севере в дозорах были.
- Он на месторождении ждёт, - ответил вместо него Тинтаэле. – Тебе Куруфинвэ не говорил разве?
- Не говорил. Это сколько же он там сидит? – удивился Халион. - И Мириэт ни разу не приезжала даже. Решительно невозможно такое терпеть. Когда вернётся хоть?
- Ну, теперь-то скоро, - снова ответил Тинтаэле. - Сейчас Росселе с отрядом туда переправят, Ингасиндо им подскажет с разметкой участков и сразу вернётся, он же их и ждёт.
- Главное, что Мириэт здесь, – улыбнулся Арессэ. – А то он как приедет, так и уедет сразу же, жди дальше.
- Ещё чего не хватало! – возмутился Халион, и Арессэ рассмеялся.
- При чём тут Мириэт вообще? – спросил Росселе, когда Халион ушёл.
- А ты не в курсе? – обернулся Арессэ. Заметил не меньшее удивление Тинтаэле и добавил: - Даже оба не в курсе? Они с Ингасиндо… ну не знаю, помолвлены ли уже, он новостями не особенно делится. Но если и нет, то всё к тому идёт.
- С Ингасиндо? – поразился Тинтаэле.
- Мириэт?.. – растерянно переспросил Росселе, вспоминая, когда видел её в последний раз и пытаясь прикинуть, сколько ей теперь лет. Она же, вроде, маленькая была. Когда-то.
- Ага, - ухмыльнулся Арессэ. – Ясно, значит, ещё не всех общих знакомых обсудили. Будет чем заняться за обедом. Тинтаэле, ты с нами или с лордами?
- С вами, - решительно объявил Тинтаэле. - Лорды подождут.
Менее категорично настроенный Росселе после обеда всё же сходил доложиться Куруфинвэ, но много времени это не заняло, друзья даже расходиться не стали. Общих знакомых и общих тем им хватило и на обед, и на прогулку после этого доклада. Арессэ с Тинтаэле не так давно виделись – во всяком случае, Тинтаэле на его шрамы внимания не обращал, отчего Росселе ещё больше смутился своего недавнего поведения и расспросов. Впрочем, Арессэ, кажется, это и в самом деле не беспокоило, хоть он не мог не понимать, какое впечатление он производит. Скорей бы шрамы зажили. Хотя тогда, действительно, станет заметней глаз…
Росселе уже видел пострадавших от войны, конечно. Но до сих пор ему везло, эти пострадавшие не были его друзьями и близкими, и до сих пор он не ловил себя на безотчётном отторжении, которое постоянно приходилось перебарывать, напоминать, что это Арессэ, ничего не изменилось. Но где-то глубоко и неискоренимо сидело убеждение: ведь тело – это отражение души. Не может быть, чтобы неискажённая душа была в искажённом теле!
Неужели, Тинтаэле это не мешает? Пока Росселе думал о возвышенном, эти двое вовсю обсуждали Калайнис, Оролиндо, местную родню Тинтаэле, Ондо, Мириэт с Ингасиндо – Тинтаэле, кажется, больше поразило то, что у Ингасиндо есть невеста, чем то, что эта невеста Мириэт.
Которая вскоре после обеда перехватила их на набережной, и обсуждение общих знакомых необратимо пошло на второй круг, теперь с особенным упором на Калайнис и с обвинениями в адрес Тинтаэле, который тут уже который день, а для встречи с подругой нашёл время всего один раз. Тинтаэле неубедительно отговаривался большой занятостью и в подтверждение рассказывал, как ему теперь поручения дают аж три лорда, хоть ты разорвись.
Новости о том, что он может остаться здесь, Мириэт из троих слушателей обрадовалась больше всех, и принялась рассказывать, сколько всего интересного здесь бывает в разное время года, и какую парусную регату устраивает Карнистиро в начале лета, и нечего делать вид, что ты умеешь ходить под парусом, Тинтаэле, ты мне сам рассказывал сколько раз и в каком качестве ты под ним ходил.
Напоследок она взяла с Росселе обещание, что тот возьмёт её на месторождение, а то сколько можно тут сидеть и ждать, пока Ингасиндо вернётся, и ушла, а почти сразу за ней ушёл и Арессэ.
Остальные достопримечательности Росселе показывал один только Тинтаэле, рассказывая про рынок, какие там есть книги, и как он читает на языке наугрим, и какую неоценимую помощь оказывает и Куруфинвэ, и Карнистиро с документами – вот с этими, кстати. Ни на минуту отвлечься от работы нельзя! Росселе уважительно посмотрел на предъявленную папку, которой Тинтаэле легкомысленно помахивал на ходу, рассказывая уже про то, как лорды собираются в гости к наугрим и, наверное, первыми из квенди попадут к ним в город. И как ты думаешь, кто из твоих знакомых едет с ними?
Они давно уже свернули с набережной в парк, тропинка между желтеющих берёз всё больше бугрилась, пока не уткнулась в овраг со стоячей водой на дне. Через него перекинули мостик в два бревна и без перил – невысоко ведь, всего в полуметре внизу колыхалась под ряской зелёная жижа. Колыхалась. Тинтаэле внезапно остановился, так что Росселе едва не спихнул его с мостика, ткнувшись в спину. Впрочем, Тинтаэле тут же спихнулся вполне самостоятельно: стал на колени, свесил голову, заглянул под мостик - и тут же спрыгнул в воду, провалившись выше колена. И полез под брёвна. Росселе метнулся было поймать папку, но та только качнулась на самом краю мостика, куда её не глядя бросил Тинтаэле, и скользнула за хозяином. Пока растерявшийся Росселе думал, лезть ли следом, и выбирал удобный спуск к берегу, Тинтаэле уже возник обратно, держа в руках нечто обвисшее и грязно-зелёное, больше всего похожее на измазанную в грязи тряпку. Положил капающую тиной добычу на мост - и охнул, оглядевшись. Наполовину утонувшая папка кокетливо увернулась от его руки, заставляя дёрнувшегося за ней Тинтаэле потерять равновесие и рухнуть на четвереньки. Он побарахтался, брызгаясь, отплёвываясь и вытирая ряску с глаз, схватил-таки папку и, сердито сопя, полез назад на мостик.
Росселе молча протянул ему руку, помогая взобраться на мокрые скользкие брёвна. Тинтаэле тут же сунул ему папку, с которой вовсю текла грязная вонючая вода, оставляя зеленые пятна, а сам поднял “тряпку”, счистил пальцами ряску, под которой оказалась слипшаяся шерсть, поднёс к уху, прислушался. Вздохнул:
- Вроде дышит.
- Кто это? – Росселе брезгливо стряхнул папку в сторону и знакомиться ближе с предположительно дышащей “тряпкой” вовсе не торопился.
- Куница. Молодая ещё.
- Они разве не умеют плавать? Может, вообще болеет чем?
- Может. – Тинтаэле в два шага вернулся на берег, положил куницу на траву и принялся счищать ряску с мордочки. Бросил через плечо: - Посмотри, что с документами, пожалуйста.
- Да, сейчас. – Росселе сел чуть в стороне, немного поборолся с холодным мокрым узлом на грязных завязках, потом просто разрезал их ножом, осторожно открыл папку, стряхивая воду наружу. Внутри всё было не так плохо: вода, конечно, просочилась, но только с одного угла. Больше всего пострадали верхние листы, мокрые почти наполовину и испятнанные зелёнью. Росселе аккуратно разлепил их, доставая по одному и раскладывая на траве, чтобы подсохли.
- Ну что там? – Тинтаэле поднял голову, заметил листы и потянулся разглядеть поближе. – Ну… - Протянул с сомнением, но тут же заулыбался увереннее. - Вот, видно же цифры. И высохнет ещё.
- Ага, - самому Росселе казалось, что цифры расплылись нещадно, но он решил, что Тинтаэле виднее. Может, там совсем простые цифры, которые и так все знают. Так что он закончил раскладывать мокрые листки, отложил подальше от воды сухие и повернулся к кунице. – А она как?
Ряски на мордочке уже не было, вместо неё торчала колтунами слипшаяся мокрая шерсть, на хвост налипли болотного цвета длинные стебельки и какой-то мусор. Зверёк лежал на боку, и второй его бок едва заметно поднимался и опадал.
- Не пойму, - признался Тинтаэле. – Вроде, ничего не сломано, и дышит спокойно. Если бы нахлебалась, хрипела бы.
На кунице действительно не было заметно никаких повреждений. Лапы торчали вроде бы в нужную сторону, крови тоже видно не было, только тина и остатки ряски. Хотя, может, в другом боку дыра? Росселе тронул зверька пальцем, собираясь перевернуть, но тот вдруг подскочил, извернулся в воздухе, клацнув зубами, и тут же исчез в траве.
- Эй! – Тинтаэле потянулся было поймать, но безнадёжно опоздал. – Ну вот, зато точно знаем, что живая.
- Но неблагодарная, - хмыкнул Росселе, потянулся взять папку, но отдёрнул руку, услышав, как ойкнул Тинтаэле. – Что?
И тут же сам заметил, как с пальцев стекают тёмно-бордовые капли.
– Ой! – Тряхнул рукой, разбрасывая капли по траве и разложенным на просушку листам. – Ой…
- Не тряси! – Тинтаэле потянул из кармана платок – такой же мокрый и пахнущий тиной.
Росселе только глянул с сомнением, но отвечать не пришлось. Откуда-то с дальнего конца улицы раздался грозный окрик: “Тинтаэле! Где тебя носит?” и окрикнутый испуганно вжал голову в плечи. Как показалось Росселе, он с удовольствием забрался бы обратно под мост, в ряску и тину, лишь бы не объясняться со стремительно надвигающимся на них Куруфинвэ.
Нырнуть ему никуда не дали. Зато в следующие три минуты выяснилось, что документы эти требовалось сдать ещё вчера вечером и что в таком виде их, конечно, никто прочитать не сможет, а значит придётся переделывать, так что ни к каким наугрим Тинтаэле не поедет.
- А если я всё успею? – попытался встрять пунцовый сквозь ряску Тинтаэле. – Всё переделаю и утром принесу.
- И потом у наугрим какой-нибудь обвал устроишь или ещё кого-то в болото затащишь? – рявкнул Куруфинвэ и отмахнулся. – А ты тут что забыл? – Росселе похолодел, поняв, что обращаются на этот раз к нему. – Ингасиндо и так тебя лишних две недели прождал! Я думал, ты уже выехал!
Росселе коротко кивнул, сунул руку с ещё капающим кровью пальцем в карман и быстро сбежал, оставив Тинтаэле собирать с травы уже ненужные мокрые листы бумаги.
***
В городе Росселе задержался недолго, Куруфинвэ и вовсе хотел отправить его на месторождение сразу же, не оставив даже переночевать, но разум в конечном итоге возобладал. Как и с перекрытием орочьих поставок. По здравом размышлении от плана лично осматривать северные отроги и искать вражеские обозы Куруфинвэ с неохотой, но отказался. Карты у него на руках были, в отличие от шансов за несколько дней найти что-то такое, чего нарочно отправленные на север отряды не нашли за сезон. Карты Синих гор в Таргелионе были свежей и подробней, чем на Аглоне, но давали такой же неутешительный ответ на вопрос, какую площадь придётся прочесать, чтобы найти все возможные пути подвоза продовольствия с востока на Ард-Гален. И это если предположить, что возить его могут только южней Железных гор, а не по самим горам, под горами или вовсе за ними: кто его знает, как далеко они тянутся на восток и нет ли удобного объезда через север.
Впрочем, окончательно забыть свой план Куруфинвэ не спешил, рассчитывая всё же договориться с наугрим если не о немедленном штурме Ангамандо, то хотя бы о военном союзе. Орков они, по крайней мере, определённо не жаловали.
Карнистиро, наконец, согласовал с Белегостом время визита, и до выезда оставалось всего три дня, хотя свободного времени это не убавило: с текущим ремонтом здесь прекрасно справлялись и без приглашённых лордов, а карьер Куруфинвэ собирался инспектировать позже, когда там будет уже что инспектировать, кроме наспех разбитого лагеря. Выпавший несколько дней назад снег осознал свою ошибку и сменился ясной, почти по-летнему жаркой погодой, так что погодные опасения тоже понемногу рассеялись, и Куруфинвэ делил своё время между опытами по воронению стали, в которых уже начали проклёвываться некоторые успехи, и разговорами с братом о торговле. В первом Тьелпэ участвовал иногда, во втором – ни разу, но общее содержание этих разговоров знал, потому что отец с удовольствием пересказывал ему очевидные вещи, которых сам не знал ещё пару недель назад.
Тьелпэ тоже поддался общему ленивому настроению, и в свободное время то бродил по рынку, то придумывал оправы для найденных там интересных камней, то рисовал – город, Тинто за разговором или игрой, эскизы для украшений, лодки на озере и сушилки над озером.
Или рынок, как сейчас.
Открывавшийся с соседнего холма как на ладони, с разноцветными верхами палаток и взбегающими по склону дорогами с трёх сторон.
Тинто нашёл его, когда рисунок был уже почти готов.
- А чего ты тут один сидишь? – спросил он, заглянув через плечо и усаживаясь рядом.
- Уже не один, - хмыкнул Тьелпэ.
В последние дни Тинто добросовестно перерисовывал стёртый текст из своей книги и искал на рынке новые похожие, но пока безуспешно. Главное, он не говорил о том, чтобы остаться у Карнистиро, – и даже не особенно помогал ему со счетами, несмотря на давешнее выступление перед двоюродными. А после истории с куницей Тьелпэ и вовсе начал надеяться, что Карнистиро достаточно сильно разочаровался в Тинто из-за утонувших документов, а значит, всё ещё обойдётся.
- Ты потом в мастерскую?
- Да. - Тьелпэ кивнул. – Хочу с той друзой что-нибудь сделать.
- Со вчерашней? Ага, помню. А ты как, один работать будешь?
- Собирался один. Ты тоже хочешь? – удивился Тьелпэ.
- Нет, я думал, вы с твоим отцом будете…
- По-моему, он хочет с воронением сам разобраться. Без чужих идей интересней.
- А про этот язык наугрим ты его не спрашивал? Или он про это не думал пока ещё ничего?
- Что-то думал, но со мной ему обсуждать неинтересно. У меня не очень с языками. Лучше сам у него спроси.
- Ну… – Тинто отвёл взгляд, поёрзал, потрогал головку красного клевера в траве. – Просто я тут тоже думал… Но просто отвлекать его – тоже как-то…
- Если ты ему помешаешь, он так и скажет, - успокоил его Тьелпэ.
- Я лучше подожду, - вздохнул Тинто, ярко представив себе, в каких выражениях лорд скажет ему не мешать. Особенно, после утопленных недавно документов. - Может, потом можно будет…
- Потом мы в Белегост едем, там будет не до того.
Тинто панически моргнул.
- Если тебе интересно - сходи спроси, – улыбнулся Тьелпэ. Ему неожиданно стало интересно, решится ли Тинто на этот подвиг. – Он в кабинете.
- Ага… А он посмотрит так вот. - Тинто изобразил нечто предположительно жуткое. - И спросит: “А ты что, знаешь язык наугрим? А как тогда помогать собрался?”
- Он тоже не знает. – Тьелпэ оценивающе осмотрел рисунок, рынок, и добавил ещё несколько штрихов. – Хватит уже его бояться. Сколько можно?
- Ничего я не боюсь!
- Молодец, - похвалил Тьелпэ, но насупленное выражение с лица Тинто никуда не ушло.
Он посидел ещё немного, обиженный в лучших чувствах, а когда Тьелпэ собрался возвращаться к рисунку, то забубнил:
- А ещё на одной странице я нашёл формулы, они состав вещества записывают точно так же, как мы, представляешь? Это кто вообще придумал такую запись? Ауле, получается? Иначе как оно могло так совпасть?
Тьелпэ посмотрел с интересом и почесал висок карандашом.
- Не знаю. Наверное. Не совпадение же, действительно.
- Так ты его спросишь? – Тинто оживился.
- Нет. Могу сходить с тобой, если тебе настолько страшно. Но обрывов рядом с его кабинетом нет, я проверял.
- Да ну тебя! - обиделся Тинто, вставая. - Ну и как хочешь.
И ушёл гордой и решительной походкой, готовый умереть за идею: ну и пусть, ну и подумаешь, ну и выгонят или вообще выкинут из окна. И не приходи потом просить прощения.
Минут через десять Тьелпэ закончил рисунок – а заодно задумался, пошёл ли Тинто совершать подвиг или всё же передумал. А ещё минут через десять стоял под дверью кабинета, прислушиваясь к голосам внутри. На стук ему не ответили, но он всё равно заглянул – и замер на пороге.
- Нет, ну а что ещё это может быть, если не внутренняя флексия? – горячился Тинто, успев уже где-то потерять и смущение, и боязнь страшного лорда.
- Да что угодно! – Куруфинвэ широко отмахнулся. - Случайное совпадение.
Они оба стояли над столом, устланным разномастными пометками.
- Что-то оно очень уже системное для случайного.
- А как “–ул” вписывается в твою “систему”? – саркастически спросил Куруфинвэ. – Эта флексия тоже внутренняя?
- А внутренняя флексия обычной не отменяет, - не смутился Тинто, тыкая куда-то в исчёрканную страницу: – Ну вот же, смотри, единственное, множественное, родительный падеж…
От такого их общения Тьелпэ настолько опешил, что так и стоял в дверях, наблюдая и пытаясь уложить наблюдаемое в голове, пока Куруфинвэ не обернулся к нему:
- Чего ты хотел?
- Ничего срочного, - с запинкой от растерянности отозвался Тьелпэ.
- По сборам говори с Нинкветинко, мне некогда, - бросил Куруфинвэ и вернулся к обсуждению.
Тьелпэ постоял ещё немного – и тихо прикрыл за собой дверь снаружи.
Он, конечно, не ожидал, что Тинто побьют ногами и выгонят за порог, но такого он ожидал ещё меньше. Этой осенью Тинто просто нарасхват. И, главное, со всеми ему интересней. Друг, называется.
Впрочем, эту мысль Тьелпэ додумать не успел. Он только сворачивал из коридора в крытую галерею вдоль двора, когда ему в голову пришла уже другая идея. Может, так даже лучше. Пусть найдут с отцом общий язык, Тинто перестанет его бояться, решит, что языки интересней математики, и передумает оставаться в Таргелионе.
========== 3.2 АГЛОН (8) Туризм по блату, дорожные разговоры и небритый вала ==========
***
Из настежь раскрытого окна падал янтарный вечерний свет и ясно тянуло недавним дождём и дымом: чистым, без кухонных примесей. Мягкие лучи ложились на лаковое дерево стен, густея тенями в резьбе, и на стол - отсекая стопку документов с чернильницей от руки с карандашом и рисунка под рукой. На рисунке загоралось утро над озером, поднимавшийся от воды туман ледяной водой оседал на ромашке и вереске. Из ромашки росли пустые сушилки, на которых вместо рыбы были дети, а на тропинке под ними, задрав голову, стоял Тинто и улыбался.
Дети были ещё не прорисованы: просто силуэты, побольше и поменьше. Побольше – сидит на самом верху, болтая ногами, поменьше – стоит на поперечине пониже и ловит чужую болтающуюся ногу.
Тьелпэ покачал карандаш в пальцах и откинулся на спинку кресла, разглядывая потолок. Вообще-то он ещё вчера добыл у стекольщиков целую стопку небольших плоских стёклышек, чтобы с утра занять мастерскую и заняться зеркалами, но отец успел туда раньше, всё с тем же воронением. А для двоих в небольшом помещении не хватало места. Теоретически можно было пойти в какую-то другую мастерскую, но оттуда тоже пришлось бы кого-то выгонять, отбирать инструменты, разбираться, где что лежит… Чужие инструменты и чужие мастерские Тьелпэ не любил – даже если забыть о том, что вот так выгонять – это совсем уж хамство. И не всякий выгонится.
Днём он и так нашёл себе занятие, помог каким-то подчинённым Карнистиро с чертежами нового моста – чертежи он запомнил лучше, чем имена, о чём на обратной дороге пожалел: чертежи были толковые, - а на оставшееся до заката время засел в кабинете с набросками. Начал с эскизов зданий и украшений, но закончил вот почему-то сушилкой. А Тинто сбежал куда-то, хотя его друзей за последние дни в городе сильно поуменьшилось: Росселе уехал к месторождению и, сдавшись на уговоры, забрал с собой Мириэт. Только Арессэ продолжал бездельничать между сменами.
Дверь беззвучно открылась, разбудив сквозняк и потянув к себе листы бумаги со стола. Тьелпэ придержал беглецов ладонью и обернулся.
- А я тебя в мастерской искал, - объявил Тинто. – Ты ещё не ужинал?
- Нет.
Дверь закрылась, и Тьелпэ отпустил листки – как раз вовремя, чтобы подошедший и остановившийся рядом Тинто заглянул через плечо и заулыбался.
- Здорово. Я, кстати, к Линталле собираюсь. Только надо забежать по дороге на рынок, набрать вкусного.
- Хорошо, иди, - кивнул Тьелпэ. - Ты же вещи собрал?
- Вещи? – переспросил Тинто и помрачнел.
- Мы выезжаем завтра с утра.
До Белегоста отсюда было немногим ближе, чем до Аглона, но на сборы времени почти не требовалось. И не только потому, что половину их порывался сложить Нинкветинко: за себя, за Куруфинвэ, за Тьелперинкваро – который терпеть не мог, когда его сумку укладывал не он, и старался поэтому успевать раньше. Да и было той сумки… Это на добычу с Росселе приехал целый обоз – несмотря на то, что большую часть снаряжения собирали в Таргелионе и отправляли по реке уже отсюда, не гоняя грузы почём зря вдоль всей границы. Куруфинвэ со своим отрядом обычно ездил налегке, кроме оружия, шатров и котелков беря разве что одежду. Всё остальное имущество крупнее расчёски неминуемо расползалось по всей границе, оседая в каждой крепости понемногу. Хорошо бы новую чернильницу не забыть, как предыдущую, на какой-нибудь дозорной башне.
- Ну я же не еду, - хмуро пожал плечами Тинто, и теперь уже Тьелпэ повернулся удивлённо и растерянно. Первым делом мелькнула мысль, что он наконец определился и уже точно решил остаться в Таргелионе. Но почему не сказал раньше?..
- А ты разве не знал? – добавил Тинто, заметив удивление и не дождавшись ответа.
- Нет.
- Ну вот теперь знаешь. – И обиженно пожаловался: - Твой отец меня не берёт.
- Он тебе запретил ехать? – ещё больше удивился Тьелпэ. - Почему?
При чём тут вообще отец? Может, ему сказали, сколько сопровождения можно с собой брать в Белегост, и Тинто не уместился в список? Более разумных причин он придумать не успел, потому что Тинто ответил, обиженно:
- Потому что я документы в воду уронил.
Понятней не стало, и Тьелпэ сказал объяснять с начала.
- Да тут нечего объяснять, - уныло сообщил Тинто. Подвинул с края стола бумаги и присел на освобождённое место. - Ну я же документы должен был сделать недавно вот. Для него по башне и ещё для Карнистиро. Я и сделал всё. А по дороге потом уронил в болото. – Он, не поднимая головы, махнул рукой примерно в направлении злополучного парка. - Ну, он сказал переделывать и что к наугрим я не поеду. Хотя я уже переделал и отдал давно.
- Ты сказал ему, что успел переделать?
- Сказал.
- Он сказал, из-за чего не хочет брать тебя к наугрим?
- Ну, он сказал это, когда ругался из-за документов. Так что чего тут может быть непонятного?
Тьелпэ подумал было объяснить разницу между “после” и “вследствие”, но решил не отвлекаться от главного.
- Я правильно понял, что ты хочешь в Белегост?
- А ты как думаешь? – возмущённо обернулся Тинто. - Конечно, хочу!
Тьелпэ чуть улыбнулся от этого взрыва эмоций – и от облегчения: значит, хотя бы прямо сейчас Тинто перебираться в Таргелион не собирается. Очень хотелось допросить его с пристрастием и узнать уже, окончательно ли он передумал или только на время поездки к наугрим, но для начала нужно переубедить отца насчёт поездки. А это ещё неизвестно, возможно ли.
- Я поговорю с ним. Но обещать ничего не могу.
- Спасибо, - оживился Тинто, отлипая от стола. - Так ты пойдёшь к Линталле? Там весело будет, мелкие, Арессэ, ещё Вельвелоссэ специально для тебя. И вообще, тебя тоже приглашали.
Тьелпэ глянул в окно, оценивая гаснущий закат над крышами.
- Зачем?
- Ну как, - заулыбался Тинто, - вдруг я снова буду что-то неправильно рассказывать.
- Арессэ про тюленей? – хмыкнул Тьелпэ. – Рассказывай. Я сначала пойду к отцу. Потом зайду, заодно скажу тебе, нужно ли собирать вещи.
Уговаривать его Тинто не стал, тоже рассудив, видимо, что успешные переговоры с Куруфинвэ приоритетней. Тьелпэ уже думал о другом. Как именно убеждать отца, он пока не представлял. Ясно было только, что возмущаться и чего-то требовать бесполезно – тогда ещё и сам к наугрим не поедешь. Впрочем, на это и без возмущённых требований несложно нарваться.
Для начала можно о работе поговорить – глядишь, поможет задать нужное настроение.
***
Куруфинвэ нашёлся действительно в мастерской – точней, рядом с ней. Похоже, решил не зажигать свет внутри, и вместо этого вышел во двор, разложив на парапете над лестницей что-то, позвякивающее под пальцами и невидимое снизу со ступенек. Подойдя, Тьелпэ увидел раскрытую шкатулку – пустую, - и разложенное её содержимое: застёжки, украшения для волос, браслеты, пряжки для пояса, кольца, серьги и прочая мелочь, подготовленные, но ещё не оправленные камни… По большей части отцовской работы и то, что он сам носил.
Куруфинвэ покрутил в руках мозаичную каменную пряжку для пояса, пощёлкал замком – и положил влево, к кольцу с молочным опалом в оправе из серебряных веточек, тонкому ожерелью из витых цепочек и камней со сложной огранкой.
- Это ты с собой берёшь? – спросил Тьелпэ.
- Да. Им, похоже, нравятся необычные техники.
- Если до сих пор они общались преимущественно с лаиквенди, неудивительно, что наши работы произвели впечатление.
- Да, - хмыкнул Куруфинвэ, не споря с очевидным.
- А серебряный карандаш у тебя с собой? – вдруг вспомнил Тьелпэ. – Если они Ауле так уважают.
Куруфинвэ обернулся, нахмурившись – и заулыбался, поняв, о каком карандаше речь. Серебряным у него был только кончик, остальное из сплава на основе железа, хотя и точно того же цвета. На беглый взгляд он выглядел совсем простым – всех украшений только неровная прорезь в половину ширины. Но если присмотреться, неровный край прорези оказывался чередой холмов, увенчанных крошечными деревьями и кустарниками со спрятанными кое-где фигурками зверей и птиц.
- С собой. Хорошо, что напомнил, возьму.
Тьелпэ помолчал, наблюдая, как тот перебирает украшения. С шелестевшей над головой берёзки упал жёлтый лист, скользнул по плечу и ткнулся в основание парапета.
- Тинтаэле говорит, ты запретил ему ехать с нами.
- Да. – Куруфинвэ снова поднял голову. Судя по лицу, соскучиться по Тинтаэле он ещё не успел. - Что ему там делать?
- Он может там попробовать послушать что-то. Если не технологии, то хотя бы надписи, это у него лучше получается.
- А если наугрим заметят?
- Осанвэ? – с сомнением переспросил Тьелпэ. - Они умеют?
- Ну он же не просто пройдёт мимо и всё.
- Даже если они увидят, что он что-то разглядывает, то вряд ли поймут, зачем. К чему-то тайному нас всё равно вряд ли пустят. Как я понимаю, пока неясно даже, пустят ли в город.
Куруфинвэ кивнул, отчётливо задумавшись. Мысль о том, что Тинто может увидеть у наугрим что-то интересное, ему явно понравилась, но полностью сомнений не отменила. И насчёт наказания за документы Тинто, похоже, был прав.
- Да и если пустят, - решил дожать Тьелпэ, - если передумаешь, всегда можно оставить его снаружи. Всех нас они в любом случае вряд ли пригласят.
Куруфинвэ поморщился:
- Спроси у Морьо, если он ему не будет нужен тут. И если он там что-то на кого-то обвалит,спрошу я с тебя.
- Хорошо, - кивнул Тьелпэ и пошёл к выходу, хотя про себя опять возмутился. При чём тут Карнистиро вообще? Пусть своими математиками командует, мало у него, что ли? Мало что отец отправляет Тинто куда попало, теперь ещё и все дяди будут?
Нет, если бы речь шла только о поездке, это другое дело: едут Карнистиро и отец, вот они и решают, кого с собой брать. Но они же ещё и по работе Тинто распоряжаются! И, что больше всего задело Тьелпэ, его даже не удосуживаются поставить в известность! А как спрашивать – так с него, конечно.
Если бы он присягнул, - подумалось вдруг, - было бы гораздо проще. И не пришлось бы гадать, останется он здесь или нет. И хоть понятно было бы, чем возмущаться в такой ситуации и на что указывать. Может, и указывать не пришлось бы. Может, хоть Карнистиро не лез бы к чужим верным. А сейчас что? Объявить ему, что Тинто не хочет оставаться в Таргелионе, а хочет к наугрим, так что поедет к наугрим и нечего его дёргать? Блестящая аргументация. Особенно в отсутствие, собственно, Тинто.
Но не идти же к нему с требованием присягнуть просто потому, что так удобней. Это как-то совсем глупо. Может, он как раз и думает, что - было бы кому? Тьелпэ и сам, по сути, в свите отца, какой смысл присягать, если всё равно распоряжаться будет Куруфинвэ? Не заморачиваясь тем, чтобы и поручения, и наказания передавать через сына. Да и с присягой вряд ли всё резко поменяется. Тьелпэ не очень представлял, как пошёл бы спорить с отцом – даже если бы Тинто ему и правда присягнул. Неудивительно, что тот и не думает.
До Карнистиро идти было недалеко: пройти по улице, свернуть в арку, пересечь дворик, подняться на второй этаж… От кабинета, где Тьелпэ рисовал, было бы ещё ближе, и сейчас он с неудовольствием думал об этом, ускоряя шаг и надеясь, что Карнистиро не ушёл ещё ужинать. И опять старательно придумывая разумные доводы вместо бесполезного возмущения. Лучше бы Тинто вообще ничего не умел, а то, вон, сразу все оценили. Всю неделю то с отцом, то с Карнистиро, то родственников развлекает.
Только бы он ещё и Майтимо не потребовался. А то поселится вместе с Хисайлин, попробуй его оттуда вытащить.
До ужина он успел, хотя сумерки густели и Тьелпэ застал дядю за зажиганием свечей. В просторной комнате тонко пахло цветочным мёдом и воском. Перед большой, во всю стену, дверью на веранду стоял стол, заваленный такими кипами документов, словно Карнистиро решил перед отъездом лично закончить все дела одним махом.
- Что, Курво что-то нужно? – неприветливо буркнул он в ответ на приветствие, ладонью прикрывая уже горящую свечу. Огонёк на ней дрогнул и пригнулся, не спеша перескакивать на пока незажжённую.
- Да. Тинтаэле просится ехать с нами, и отец не против. Здесь есть срочная работа, с которой без Тинтаэле никак не справятся? – Тьелпэ остановился у стола.
- Я думал, он остаётся помогать Линталле, - брюзгливо поморщился Карнистиро, победив последнюю свечу и ставя первую на стол. - Он что, только что передумал?
Внезапная новость его не обрадовала, сломав, похоже, какие-то планы. А Тьелпэ на мгновение растерялся, пытаясь понять, при чём тут Линталле и как бы так всё же научить Тинто докладывать внятно. Но додумывать было некогда.
- Он не думал, что ему разрешат ехать. – Тьелпэ начал с понятного. - Получается, нужно спросить Линталле? Сейчас он как раз у неё.
Он надеялся, что Карнистиро, всё больше раздражавшийся из-за неожиданной новости, по достоинству оценит это предложение свалить вопрос на кого-то другого, и Карнистиро не разочаровал. Кисло глянул на племянника, неприязненно осмотрел завалы на столе и с грохотом выдвинул кресло.
- Разбирайтесь сами, - раздражённо отмахнулся он, садясь. - Если Линталле сама справится тут со всем, то мне всё равно, кого Курво с собой берёт. Хоть весь Аглон. Лишь бы наугрим пустили.
Похоже, не такой уж Тинто бесценный специалист, чтобы начальство забивало им себе голову. Жили без него как-то.
- Да, хорошо, - наклонил голову Тьелпэ, вполне довольный таким результатом. - Извини, не буду больше отвлекать.
Карнистиро кивнул, уже не глядя на него, а Тьелпэ пошёл к Линталле. Уговаривать чужих родственников он в любом случае не собирался, считая, что и своих уговорил достаточно. Но нужно сообщить Тинто про сумки.
***
Насчёт приглашения для них обоих Тинто не преувеличивал и даже, в отличие от Тьелпэ, знал, что лорда приглашают не только из вежливости. Вельвелоссэ и сам неплохо к нему относился, хотя манера общения с подчинёнными у Тьелпэ со времени их знакомства ощутимо поменялась. А у Линталле не было никакой возможности устоять перед атакой с трёх сторон: от мужа; от сестры, с Митрима норовившей подкармливать бедного ребёнка; и от племянника, регулярно отстаивающего право друга молчать в углу. Заочно Линталле тоже прекрасно относилась к Тьелперинкваро – но при каждой встрече терялась, когда он в ответ на гостеприимство странно косился, благодарил и уходил в угол молчать.
Девочки, как и Арессэ, относились к нему проще: ну косится, ну сидит. Главное, что болтать не мешает. Поэтому с одинаковым равнодушием покивали и на сообщение, что он пока занят, и на сообщение, что позже подойдёт.
Разговор шёл сначала о предстоящем отъезде лордов – Карнистиро оставил Линталле вместо себя, и та попыталась было разговорить племянника о предстоящей работе, но тот только уныло кивал, не радуясь такому ответственному поручению, и в конце концов сознался, что куда охотней уехал бы тоже к наугрим. После чего его наперебой стали убеждать, что наугрим гораздо проще рассмотреть здесь, в города они даже Карнистиро далеко не пускают, а здесь их целый рынок, смотри – не хочу. Тинто опять уныло кивал. В то, что Тьелпэ уговорит своих, он уже не особо верил.
- А как же их язык? – спрашивал Арессэ, разглядывая два пирожка в тщетной попытке угадать начинку. – Ты же говорил, вроде, что помогаешь Куруфинвэ что-то там разгадывать.
- Да ну какой уже теперь язык, - вздохнул Тинто, бессмысленно тыкая вилкой в уже объеденную косточку. – Без меня разберутся. Хотя там ещё такие знаки могли бы попасться, как вот в шахтах у них бывают…
Он снова тоскливо вздохнул. Арессэ сочувственно покивал и решительно вгрызся в ближайший пирожок – тот оказался с зеленью.
- А ты много насобирал?
- Ну… Не очень. И всё равно непонятно, как их переводить. У меня ещё орочьих немного есть, ты не видел новых, кстати?
- Да они все одинаковые, - махнул рукой Арессэ. – И про них-то тебе уже сто раз объясняли, что они значат.
- Ну это да… Слушай, а твои лорды ничего не знают про эти знаки? Или, может, про их язык? Они же интересовались тоже, вроде бы.
Арессэ сначала посмотрел непонимающе, а потом фыркнул.
- Ты про Телуфинвэ, что ли? Когда они вроде как “мирных” нашли? Так это когда было. Вот ты нашёл тему для застольного разговора.
- Ты смотри, наугрим не говори, что у них знаки или ещё что-то на орков похоже, - влезла с авторитетным мнением Мелвен. – У них все бороды дыбом встанут.
- Как бы не топоры, - рассмеялся Арессэ.
Тинто недовольно насупился.
Обсуждение снова перешло на наугрим, и Мелвен с тем же авторитетным видом принялась пересказывать слухи о ещё одном их языке, жестовом, но ни одного жеста показать не смогла - к разочарованию Тинто. Линниэн презрительно фыркнула, но старшую девочку неожиданно поддержала Линталле, хотя ничего определённого про эти жесты сказать тоже не смогла.
Они как раз всей семьёй пытались вспомнить, откуда вообще знают про этот язык и знают ли что-то внятное, когда появился Тьелпэ – с новостями, мгновенно поднявшими Тинто настроение.
Тот так умоляюще уставился на Линталле, что она рассмеялась:
- Езжай, что уж. Не привязывать же тебя.
- Ты же только что говорил, что без тебя считать некому и всё рухнет, - напомнил ухмыляющийся Арессэ.
Тинто мигом насупился и принялся многословно объяснять, где и что без него рухнет скорее, попутно извиняясь перед тётей. Пока Арессэ не пихнул его в бок:
- Тинтаэле, у тебя там лорд сбегает, - кивнул на дверь. - Он тебе ещё нужен?
С лордом он виделся не первый раз – и не первый раз видел, как тот растворяется в пейзаже при первой возможности.
Тьелпэ действительно попытался улизнуть, не дождавшись уточняющих вопросы, но его вовремя перехватили, а Вельвелоссэ потом ещё и не дал отмолчаться в углу: Тинто слышал краем уха, что они оживлённо обсуждают какие-то зеркала, но лезть в это обсуждение не стал. По делу с Тьелпэ было примерно так же интересно разговаривать, как с техническим справочником – если это дело и тебя не увлекало, конечно.
После ужина Тьелпэ ещё сказал ему, под каким предлогом уговорил отца, и предупредил, что в сам город могут не пустить. Тинто радостно кивал. Поболтать о языках он был не против – даже с Куруфинвэ, - а до города ещё доехать надо, чего сейчас загадывать.
***
Утром, когда они выехали, на холмах лежал мелкий дождь или слишком тяжёлый туман – так или иначе, ехать в этом мареве никуда не хотелось, а вся непромокаемая одежда и сумки пропиталась влагой, кажется, ещё до того, как они миновали городские стены. Их отряд, в отличие от недавно выехавших геологов, ехал сушей. После недолгого обсуждения над картой братья пришли к выводу, что речной путь хоть и ускорит продвижение, но до судоходного Гелиона нужно ещё дойти, а от него потом возвращаться вверх по Аскару. Этот последний участок, конечно, проходит по отличной дороге, сделанной наугрим ещё во времена оживлённой торговли с синдар до прихода нолдор, и возраст дороге ничуть не повредил. Но крюк всё равно получался слишком большой, чтобы выигрыш в скорости его оправдывал. Тем более, в предгорьях – от наугрим до Хелеворна напрямик – тоже проложили уже дорогу, пусть и не настолько хорошую.
С погодой, несмотря на промозглое начало, повезло. Ночами было уже прохладно, но днём солнце светило жарко, так что никто не надевал плащи, а многие – и куртки.
Разговоры по дороге велись предсказуемые. Лорды обсуждали предстоящие переговоры (Тьелпэ преимущественно слушал, не встревая без необходимости в общение старших) и то, пустят ли их в города, а если да, то кого. Куруфинвэ пару раз заговаривал ещё о возможности перекрыть поставки в Ангамандо, но Карнистиро по-прежнему встречал эту идею без лишнего оптимизма. Впрочем, против обсуждения её с наугрим не возражал, наоборот, обмолвился, что можно после Белегоста ещё и с Ногродом попробовать этот вопрос поднять, мало ли.
Во внутренние отношения наугрим он сильно не вдавался – как подозревал Куруфинвэ, потому что не слишком хорошо их знал, - но самые общие сведения они обсудили ещё в городе. Вроде того, что Ауле они называют Махалом или что Белегост – это синдаринский перевод с их языка, на квенья его тоже переводили как Туросто, “великая крепость”, но называли обычно всё же на синдарине: с квенья у наугрим не складывалось. Рыжие бороды не отсюда, а из Ногрода, а название здешнего клана Карнистиро перевёл как “Широкозады”, но Куруфинвэ подозревал, что это перевод вольный: даже его скромных познаний в синдарине хватало, чтобы второе слово больше походило на “балку”, чем на “зад”.
Впрочем, Карнистиро, похоже, до сих пор видел в нежданных соседях больше помеху, чем союзников, потому и в успех планов Куруфинвэ не верил. Судя по его рассказам, с началом торговли вся жизнь в Таргелионе встала вверх дном. Карнистиро любил порядок – а когда прямо под твоими окнами сам собой вырастает рынок и начинает бурлить по неизвестным тебе собственным законам, это не очень помогает хранить спокойствие и доброжелательность. За прошедшие годы он вполне оценил выгоды, которые к этому бурлению прилагались, но тяги к порядку за эти годы не убавилось, а самого порядка – не прибавилось.
И предыдущие переговоры шли не самым удачным образом. Он уже несколько раз встречался с обоими кланами для обсуждения пошлин, правил торговли, обустройства рынка – но пока ни до чего внятного не договорился. Рынок по-прежнему нужно было переносить, но непонятно, куда и насколько наугрим готовы вкладываться в этот перенос. Пошлины по-прежнему нужно было согласовать, но непонятно, как. И переговоры проходили по большей части на поверхности, в сами города Карнистиро пускали неохотно, что вселяло в него глубокую веру в соседскую доброжелательность.
Ближе к концу пути зарядил дождь. Резко похолодало, особенно ночами: отряд уже свернул выше в предгорья, подбираясь к перевалу. На отрогах по сторонам низко лежали тучи.
Ночью дождь прекратился – но не потому, что тучи ушли вверх, а потому что отряд накрыло лежащее на перевале облако. Выйдя из палатки в эту мутную морось, Карнистиро начал брюзжать сразу и весь день продолжал, пока они ехали чуть ли не ощупью: дорога стелилась широкая и гладкая, но шагах в пяти её уже не было видно. Копыта по мощёному камню цокали глухо и странно, звук тоже терялся в тумане и блуждал кругами. Туман оседал на одежде, попонах, сумках тяжёлыми ледяными каплями и падал с капюшонов на руки и лошадиные гривы. Карнистиро, в полном соответствии с жизнерадостным пейзажем, бубнил о том, как неприветливо его встречали в прошлые разы и как приятно будет вести переговоры в размокших полях, если их не соизволят впустить.
В прошлые разы его пускали только в парадный приёмный зал, у самого входа. Ничего особенного, по его словам. Ну, зал. Ну, большой. Ну, с колоннами и финтифлюшками. Непонятно, чего наугрим так раздувались от гордости, показывая первый раз. Вот переговоры там вести неудобно: можно подумать, они не на переговоры пришли, а к Манвэ на аудиенцию.
- Они вообще как, склонны разговаривать? – спросил Куруфинвэ, мокрой рукой стряхивая с лица капли. - Или озвучивают требования и всё?
- Ну… Смотря на кого попадёшь. – Карнистиро хмыкнул. - И смотря с кем сравнивать. Если с ваньяр, то они все хамы. А так-то - как и везде. В чём-то упрутся, в чём-то можно поторговаться…
О темах для обсуждения они не раз говорили ещё в городе. Карнистиро хотел, чтобы торговля шла через него, предлагая взамен рынок на безопасных землях, который все уже знают, склады и место под торговлю и обозы. Предложение выходило заманчивое: чтобы торговать мимо Таргелиона, наугрим пришлись бы ездить либо югом, либо севером - примерно там, где Куруфинвэ предлагал ловить орочьи обозы. Ни северного объезда, ни ссоры с нолдор наугрим не хотели. По словам Карнистиро, они сами, выбравшись из своих нор в Белерианд, первым делом стали спрашивать, чьи это теперь земли и будут ли в них стрелять за переход границы - помня, видимо, гостеприимство Тингола. У первого дома знакомых майяр для такой же завесы не было, но наугрим и сами, кажется, обрадовались возможности торговать прямо здесь, а не кататься каждый раз до самого Дориата.
Отказа Карнистиро не слишком боялся, главное, не слишком жадничать, чтобы наугрим не решили, что дешевле возить в объезд. Или вовсе новый выход пробить где-то в Оссирианде. (На последнем предположении Куруфинвэ живо представил объём и сроки работ и содрогнулся, боясь думать о масштабах необходимой жадности.)
Но главная сложность состояла не в этом. И даже не в том, что Карнистиро хотел брать с них деньги не только за место на рынке, но и за провоз товара по своей земле, под предлогом расходов на охрану границы и на поддержание дорог - самими же наугрим и построенных, но на этом можно не заострять внимания, а заострить его, например, на переносе рынка поближе к подземным городам, исключительно для удобства. Пусть выбирают, продавать рядом с домом, но дешевле - или возить подальше и продавать дороже, но платить за проезд.
Сложность была в согласовании пошлин, и именно её Карнистиро надеялся решить этими переговорами. Хотя и не понимал пока, как, несмотря на все обсуждения и в городе, и в дороге. Как сейчас вот, нахохлившись в мокром плаще по пути сквозь облако.
- С пошлинами, - говорил он, оживившись разговором настолько, что даже перестал брюзжать на погоду и отсыревшую одежду, - беда в том, как их считать. Размер-то ещё ладно…
- А как их считают?
- Ну, как. Можно было бы брать какую-то долю от товара. Но это не со всяким товаром удобно. А если брать деньгами, то надо сперва договориться о цене того товара. Но не буду же я торговаться за каждый мешок зерна, который сюда привозят. Даже если не лично я.
- А унифицировать не получается? – недоумённо нахмурился Куруфинвэ. Что может быть сложного в цене на зерно?..
- Как?
- Ну, назначить цену за мешок.
- И смотреть, как эти мешки день ото дня растут и пухнут? – приподнял бровь Карнистиро. - При той же цене. А если это камни? Или оружие? Или ткани? Не могу же я целую армию мастеров выставить, чтобы они всё это оценивали. А умников, мечтающих всех обдурить, там хватает. Если сам за неделю не заметил, поверь мне, я немного дольше наблюдал.
- И что ты придумал?
- Пока ничего, вот, будем обсуждать. Кстати, тебе какой-то коротышка обещал помочь с проникновением в город. От него по-прежнему ж ни слуху, ни духу было, когда мы выезжали?
- Может, он нас здесь встретит уже, - пожал плечами Куруфинвэ. В то обещание он и сам не очень верил, тем более, что ничего определённого ему и не обещали.
- Ну-ну, - с ещё большим сомнением протянул Карнистиро. - Он тебе хоть представился? Хоть из какого города?
- Из этого, - недовольно отозвался Куруфинвэ. Бороду он помнил, и рыжей она точно не была. Хотя… Он не знал, точно ли в Ногроде рыжие все поголовно, но углубляться в сложную тему (и позориться) не захотел, вернувшись вместо этого к главному: - А если брать пошлину с суммы продажи?
- То есть, брать не с каждого торговца разом, а с каждой сделки? – переспросил Карнистиро, посмотрев на него, как на Амбаруссар.
- Ну… – Куруфинвэ немного растерялся, не понимая, в чём проблема. - Да.
- Да-а. Конечно, народу в Таргелионе много, пусть стоят по полдня возле каждого прилавка, собирая по три медяка за каждого покупателя.
- Зачем? Пусть продавец сам считает.
Карнистиро уставился на него ещё более лестно и потом покачал головой.
- Знаешь, Курво, когда ты в следующий раз попросишь у меня денег, напомни об этом разговоре. А то с прошлого раза у меня сложилось ошибочное представление, что у тебя в голове что-то есть. В кого ты такой доверчивый?
Куруфинвэ оскорблённо фыркнул и некоторое время ехал молча. Нет, суть проблемы он уяснил…
- Но как-то же это делается.
- Кем? Если знаешь, где, кем и как - выкладывай
- Ведь наугрим и раньше торговали.
- Торговали. Но денег за проезд с них никто не брал. А за торговлю я брал одну цену со всех, но мелкие торговцы сразу взвыли.
- И пусть. Зачем тебе мелкие, если есть крупные?
- Так товара-то у мелких в совокупности больше. И выбор у них лучше. Но главное, зачем брать со всех одну цену, если можно с кого-то брать больше?
- Осталось придумать, как…
Но уйти в раздумья ему не дали. Карнистиро вошёл во вкус и следующие полчаса вещал попеременно то о торговцах, обманывающих друг друга на рынке, то о сложностях общения с наугрим, когда рожи у них у всех одинаковые и различаются они только цветом волос и одежды. Надо искать какую-то приметную деталь внешности или одежды, тогда неловких ситуаций будет меньше. А со временем, глядишь, примелькаются и начнёшь и так их различать. Хотя таких красавцев, положим, лучше было бы и не различать. Чего только стоят эти носы, огромные, широкие, брр!
***
За перевалом такого тумана не было, тучи завязли в горных вершинах, и ветер оказался не в силах прогнать их дальше на восток, как ни трепал. Ехать отряду оставалось совсем немного, дождь обещал не возвращаться в ближайшие дни, и последнюю стоянку устроили даже на две ночи, у красивого безымянного озера в ложбине между отрогами, на сухом каменистом берегу, бугрящимся мощными корнями сосен. От ровной, усыпанной хвоей поляны к озеру шёл удобный спуск, а чуть поодаль стояла над водой сложенная из крупных камней полая пирамида высотой примерно по пояс с торчащими рядом жердинами.
Следующий день прошёл расслабленно. Солнца не было, утром на песке у воды снова лежал иней, но эльдар, довольные уже отсутствием дождя, воспользовались передышкой и сушили у огня одежду, одеяла, палатки, сумки… Мокрым и местами подмёрзшим было всё. Куруфинвэ опасался, что и парадная одежда, взятая для официальной встречи с наугрим, тоже вымокла и прокоптилась, но свёртки из непромокаемой ткани - плотные, в несколько слоёв, - похоже, устояли перед дождями и поездкой сквозь облако. Остальное сохло быстро, тяжёлых тканей в поход не брали.
Каменную пирамиду с утра вычистили, подновили, заполнили растопкой, а потом и дровами, и топили до самого обеда, сперва высушивая землю и камни, а потом прокаляя их насквозь. Жар чувствовался за несколько шагов, и проходившие мимо с предвкушением улыбались. Конечно, даже на высоте было ещё не настолько холодно, чтобы в бане по-настоящему была необходимость, но почему бы нет?
После обеда, когда огонь в пирамиде прогорел, вокруг неё быстро, чтобы не тратить жар зря, поставили высокий шатёр, сверху накинули ещё один полог, и самые нетерпеливые уже спрятались греться.
Где-то в это время Куруфинвэ неожиданно осенило, хотя ни о торговле, ни о пошлинах, ни даже о переговорах с наугрим он особенно не думал, а просто сидел на высоком корне над озером, краем уха слушая весёлые голоса позади, разглядывая прохладную воду внизу и красные стволы сосен на противоположном берегу. Но блестящая идея решительно не давала сидеть на месте, а требовала немедленного действия: для начала найти брата. Поднимаясь к палаткам, Куруфинвэ внимательно высматривал его по сторонам – и не очень внимательно смотрел вниз, так что чуть не подскочил от неожиданности, когда из банного шатра прямо ему под ноги порскнуло что-то тёмное и гладкое, вильнуло вокруг вздыбленного корня и ухнуло в воду. Выдра, что ли? Мелкая какая-то…
Слева сдавленно зафыркали – но тут же перестали, стоило Куруфинвэ многообещающе обернуться в их сторону.
- Это что за?!..
Торчащие из шатра головы – молодёжь из охраны, - частично втянулись обратно.
- Просим прощения, лорд, - сообщила оставшаяся голова, всё ещё улыбаясь. – Она сама сюда забралась зачем-то, а мы не заметили.
- И даже не выгоняли! – крикнул кто-то изнутри, и там опять зафыркали.
Куруфинвэ только глянул на них неласково для острастки, но связываться не стал. Не то настроение. А через несколько шагов заметил, наконец, брата. Тот сидел у потухшего костра на уложенном рядом брёвнышке и рассеянно ворошил угли палкой.
- Договорись с наугрим, чтобы они ни с кем не торговали напрямую, - объявил Куруфинвэ, подходя.
- А я что с ними обсуждаю, по-твоему? – лениво отозвался Карнистиро и опять поворошил угли. - Составление духов?
- Ты не так это делаешь, - хмыкнул Куруфинвэ. - Ты пытаешься продавить. А они упёрлись.
- Курво, если у тебя есть идея, то я тебя слушаю. Но пока ничего не слышу.
- Ну ладно-ладно… – Куруфинвэ поднырнул под кривую сосну и уселся рядом с братом. - Смотри. Кто сейчас у них покупает товар? Ты и нандор ещё иногда, так?
- По сути да. Младшие дома сюда считай не наведываются. От Кирдана тем более, им проще перекупить у кого-то.
- Вот именно. И вот тут вступаешь ты. Объясни наугрим, только объясни нормально, а не как ты умеешь, что если у них начнут закупать оружие ещё третий и второй дома, то это сразу увеличит оборот ну… раза в три. Потому что при всём уважении к синдар, воюют они чуточку меньше наших кузенов. Несмотря на спрятавшихся Турукано и Артафиндэ.
- Думаешь, я им этого не говорил? Они и сами понимают, что оборот увеличится.
- А ты им говорил, что мы можем это обеспечить? Ну, убедить кузенов покупать у наугрим – и побольше?
- А что там убеждать? – непонимающе прищурился Карнистиро, подтверждая подозрения брата, что не говорил.
- Так я и думал, - удовлетворённо кивнул тот. И доверительно наклонился ближе: - А ты скажи. Что очень ценишь взаимовыгодное сотрудничество, и если они пойдут навстречу тебе, ты поможешь им. А выиграют все. Ты получишь пошлины, на которые будешь содержать в порядке северные укрепления, а они смогут спокойно торговать. И даже не придётся никого пускать в свои города. Я уже понял, они этого не любят.
- Ну допустим. А чего ты сам с ними не поговоришь, раз так уверен в успехе? Тем более, ты их уже успел очаровать.
- Вот именно поэтому. Они же знают, что в Таргелионе всё решаешь ты, и дальше договариваться с ними тоже ты будешь. Пусть лучше считают, что это всё твои идеи, а я просто в гости приезжал и ничем, кроме мастерской, не занимаюсь. Мало ли, когда пригодится.
- Мне кажется, ты зря мудришь, - хмыкнул Карнистиро. - Но можешь попробовать. На переговоры мы всё равно пойдём оба. Я надеюсь.
- Но говорить будешь ты.
- Про то, что ценю взаимовыгодное сотрудничество?
- И про то, что без нашей помощи им не наладить торговлю с младшими домами.
- А как ты собрался её налаживать? – задумчиво почесал ухо Карнистиро. - Зазывать их сюда? Или сам будешь возить им всё, что попросят?
Куруфинвэ улыбнулся:
- Это отдельный вопрос. Но не забывай, что к младшим домам товар в любом случае можно возить только через нас: через Таргелион и границу с Ард-Гален. Не поедут же они через Дориат или Нан-Дунгортэб. А уж как именно и кто именно это будет возить – вопрос десятый.
- Не знаю, всё равно сомнительно. Наугрим могут и задать этот десятый вопрос.
- Не зададут, если ты не начнёшь им рассказывать, как это всё “сомнительно”. А то они мигом просекут, что ты сам не уверен. А если и зададут – придумаем что-нибудь, время ещё есть.
- А сам ты ни с кем договариваться не собираешься, да? Чтобы всегда можно было сказать, что план был гениален, просто исполнители подкачали.
- План сработает, - хмыкнул Куруфинвэ. - И ты справишься.
- Вот спасибо, обнадёжил, - саркастически усмехнулся Карнистиро.
Брат ободряюще похлопал его по плечу:
- Мы всё обсудим. Ну и я буду там, подскажу, если что.
- Курво, - поморщился старший, вставая. - Не надо так громко думать, что головой в этой семье умеешь пользоваться только ты. Спасибо за идею, но теперь иди гордись собой где-нибудь в другом месте. Сыну похвастайся или ещё кому, если так уж неймётся. А мне ещё помыться надо. А потом доводить твой гениальный план до ума.
- А, ещё одна деталь. Чуть не забыл, - небрежно обмолвился Куруфинвэ. – Я придумал, как вам без споров определять цену для расчёта пошлины.
- Да? И как? – Голос звучал по-прежнему скептически, но уходить Карнистиро передумал и смотрел цепко. Куруфинвэ довольно заулыбался.
- Всё просто. Смотри…
Всё и в самом деле было просто: объяснение не заняло и минуты. Карнистиро многозначительно сказал “хм” и задумался, но дыр в этом плане так и не увидел. Они немного обсудили детали, прежде чем старший всё-таки ушёл мыться, оставив брата довольно улыбаться.
***
На следующий день было сухо и солнечно, и до места они доехали быстро. В город, правда, их всё же не пустили, заставив в темноте разбивать лагерь, зато приняли назавтра же с утра. По словам Карнистиро, ничего удивительного в этом не было: наугрим всегда старались побыстрее избавиться от толпы под дверью. Всех, конечно, не приглашали, но и одними лордами тоже не стали ограничиваться, так что даже Тинтаэле увязался.
За широкими двустворчатыми воротами оказался ещё более просторный зал, когда-то явно бывший природной пещерой, но с тех пор значительно расширенный и вымощенный гранитными плитами. Пещерной промозглости в нём от этого не убавилось, и после яркого дня она ощущалась особенно живо: плотные официальные наряды, взятые в расчёте на дождливую осень, пришлись как нельзя кстати.
Напротив первых ворот оказались вторые такие же, но туда делегацию не повели. Провожатые, облаченные в доспехи, слишком блестящие камнями и чеканкой, чтобы быть боевыми, свернули в тень между поддерживающими свод колоннами - где оказался проход в соседний зал, не меньший, но куда богаче украшенный. Колонн тут было куда больше, чем требовалось для простого укрепления потолка, и вокруг каждой спиралью закручивались огоньки ламп, уходя так далеко вверх, что Куруфинвэ заподозрил зеркала на потолке - поражавших в таком случае качеством и размерами, пожалуй, даже больше, чем предполагаемый размер зала. Под ногами вместо простого гранита оказались выложенные сложным узором плиты родонита и мрамора, а стены украшали громадные медальоны из красной и серой яшмы, на которых золочёными барельефами изображались какие-то сцены, видимо, из истории наугрим. Сражающиеся воины, кузнецы за работой, шахтёры, пробивающие ход к какой-то подземной пещере. У следующего барельефа Куруфинвэ чуть запнулся и сбился с шага: там мастер поместил огромного крылатого ящера, с которым готовились сразиться не меньше сотни наугрим. Художественный вымысел? Ни с чем подобным эльдар не сталкивались даже у самых стен Ангамандо, валараукар – и те были меньше. Хотя, может, эти и не служат Моринготто, а живут где-то сами по себе, как Унголианта?
Карнистиро проследил за его взглядом и хмыкнул понимающе. Он как раз не особенно глазел по сторонам, успев уже наглядеться за прошлые приезды.
Вскоре факелов стало больше, между колоннами стали попадаться напольные вазы из малахита, опала и оникса, с золотыми ручками и инкрустациями, золотые же массивные подсвечники, сверкающее драгоценными камнями оружие, - и Куруфинвэ тоже перестал озираться, пытаясь теперь понять, зачем здесь собрали такое количество совершенно непригодных к использованию предметов. Впечатлить гостей богатством? Это объяснение ему показалось странным – если в распоряжении наугрим все недра гор, то чего удивительного в том, что у них в достатке металлов и камней? – но ничего другого сходу придумать не удалось. А потом стало некогда, потому что впереди замаячил трон.
Плитка под ногами вдруг пропала, уступив место обычному, шершавому камню, который здесь вспучивался холмом, и из его вершины словно вырастало массивное кресло с высокой спинкой. Никаких следов обработки на камне не было, как будто он сам собой изогнулся причудливым образом, давая королю наугрим возможность усесться. Только над его косматой головой в золотом обруче короны в спинке кресла блестела – золотом, конечно! – кирка и россыпь бриллиантов под нею.
Сразу за этим холмом зал заканчивался – каменной стеной, уходящей вверх в бесконечность такими же рядами ламп (Куруфинвэ ещё подумалось, как же их всё-таки меняют? Или специально готовят к приходу гостей?). Позади трона, но чуть в стороне, чтобы видно было всем, стоял кузнечный горн, который мог бы показаться настоящим, не будь он слишком велик и целиком, до мельчайших деталей, вырезан из камня. А над ним склонилась соразмерно большая – в половину высоты зала – наполовину вышедшая из стены мускулистая фигура в кузнечном фартуке и с молотом в руке. Черт лица не было видно, но и так можно было догадаться, кого с таким уважением изобразили здесь наугрим. Правда, Куруфинвэ помнил его несколько ниже ростом и без бороды. И с бровями впятеро меньше.
Пока Карнистиро здоровался и рассказывал о важных вопросах, которые им нужно обсудить (что тоже было странно, так как все и так прекрасно знали, зачем приехали нолдор), Куруфинвэ перестал разглядывать каменного исполина и перевёл взгляд на трон, в полумраке вокруг которого, оказывается, стояло ещё нескольких наугрим, не сразу заметных на фоне королевского величия. Один из них вдруг кивнул, но Куруфинвэ не понял, специально ли это было, и если да, то что означало. Но на всякий случай кивнул в ответ.
Тем временем Карнистиро выразил желание немедленно приступить к переговорам, однако король придерживался другого мнения. Обсуждать вопросы торговли он был согласен, но начиная с завтрашнего дня. А сегодня…
- Я слышал, что среди вас есть мастера, которых обучал сам Махал. – Он сдвинул кустистые брови, строго глядя на гостей. – Это так?
Карнистиро покосился на брата одновременно с удивлением и неудовольствием, как будто не ожидал, что все эти рассказы про знакомство на рынке действительно окажутся правдой, и в любом случае предпочёл бы, чтобы они подтвердились чуть позже. Желательно после подписания соглашения. Но обсуждать это не стал, обернулся к королю и кивнул.
- Так и есть. Только не мастера, а мастер. Махал, знаешь ли, не всех подряд в свою мастерскую пропускал.
- Да, мы об этом слышали. От других эльфов, – с достоинством кивнул король.
- Тогда зачем переспрашиваешь? Или ты считаешь, что они все сговорились, чтобы обмануть вас?
- Я же говорил, это он, - вдруг подал голос тот науко, который кивал минуту назад. Куруфинвэ снова пригляделся, но так и не понял, его ли это знакомый с рынка или кто-то спохожей бородой. Но отмалчиваться дальше не имело смысла, так что он шагнул вперёд.
- Меня зовут Куруфинвэ, что в переводе с нашего языка означает “умелый”. И я действительно учился у Ауле. И я, и мой отец.
– Что ж, - неспешно сказал король, кивнув, - мы хотели бы сперва поговорить с тобой о нашем создателе. И если ты действительно так хорош, то показать некоторые наши мастерские.
- А нам, значит, подождать здесь, пока вы наговоритесь? – недовольно уточнил Карнистиро.
- Можете подождать снаружи. Снег ещё не идёт. – Король отмахнулся, встал с трона и, спустившись с холма, указал на стену прямо за ним. – Идём, умелый. Не знаю, какие чудеса ты видел у Махала, но, думаю, и нам найдётся, чем тебя удивить.
- Даже так? – прищурился Карнистиро, когда Куруфинвэ двинулся в указанном направлении. – Ну хоть сделай там что-то полезное.
- Не волнуйся.
Куруфинвэ пошёл следом за королём, стараясь приноровиться к его неспешному шагу. Обгонять было бы, наверное, невежливо. От трона подбежал и пошёл следом второй науко, усмехнулся в бороду довольно:
- Ну, теперь не подведи меня, нолдо. Надеюсь, кроме тех застёжек, ты ещё что-то делать умеешь.
- Умею, - Куруфинвэ улыбнулся, но смотрел уже на стену, где камень казался сплошным монолитом. Если тут и был проход, то ни петель, ни замка, ни даже щели между створками заметно не было.
- Сейчас, - довольно пояснил король, заметив его недоумение, - ты увидишь чудо, которое до сих пор видели очень немногие из вашего народа. Вы, может, и умеете колдовать там наверху, но магия камня подвластна только нашему народу.
Он с достоинством кивнул, и второй науко быстро снял со стены факел, подошёл к горну, что-то, как показалось Куруфинвэ, покрутил у его основания и взмахнул над ним факелом. Над горном тут же заполыхал язык пламени, растущий как будто из самого камня: ни дров, ни угля на возвышении не было, да и не загорелись бы они так быстро и так ровно. Куруфинвэ даже моргнул несколько раз, прежде чем понял, в чём дело.
- Горючий газ?
- Конечно, - буркнул король. – Не этими же вашими деревяшками дымить.
Особого разочарования в голосе не слышалось, из чего Куруфинвэ сделал вывод, что под чудом подразумевалось не это. Газа, видно, было много, и шёл он непрерывным потоком, горело пламя ровно и ярко.
- Это, - продолжил торжественно вещать король, показывая на каменную фигуру, которая теперь нависала прямо над ними, освещённая неярким газовым пламенем так, что половина лица и глаза всё равно оставались скрытыми глубокой тенью, - это то, как наши отцы впервые увидели великого Махала. Их уже давно нет с нами, но этот образ они сохранили и передали своим потомкам, чтобы каждый входящий сюда вновь ощутил на себе взгляд Владыки и задумался, достоин ли он называться его творением.
Слушать легенды Куруфинвэ было скучно, и он уже начал прикидывать способы хранения газа, исключающие взрыв, как вдруг стена впереди дрогнула и медленно поползла вперёд, открываясь двумя массивными каменными створками. Ни ручек, ни механизмов по-прежнему видно не было, камень как будто ожил и двинулся сам по себе, медленно и торжественно открывая проход куда-то в толщу скалы.
Интересно.
Под довольными взглядами наугрим Куруфинвэ подошёл к открывшейся двери и погладил ладонью толстую створку. Прислушался к сложной системе полостей, блоков и цистерн с водой внутри стены и под полом, соединяющих двери с горном. И обернулся, радостно улыбаясь.
- Отлично сделано! Мой отец использовал похожий принцип для подъёмника на карьере. Но как вы воду обратно переливаете? Не вручную же.
Лица наугрим вытянулись под бородами. Но рыночный торговец сориентировался первым. Гмыкнул как-то огорчённо и восхищённо одновременно.
- Да уж, не вёдрами.
- Голову о потолок не расшиби, - хмуро посоветовал король и, кивнув торговцу с факелом идти вперёд, пошёл по проходу.
========== 3.2 АГЛОН (9) Осанвэ против техники, стратегия против торговли, всё против Куруфина ==========
По ту сторону туннеля располагался ещё один зал, но уже гораздо более скромной высоты и без всяких излишеств вроде колонн, факелов и золотых украшений. Куруфинвэ ещё пооглядывал уходящие далеко вперёд стены с расставленными вдоль них ящиками и потолок, который вдруг оказался гораздо ближе к глазам, чем пол, прежде чем сообразил, что единственного факела в руках рыночного знакомого явно не достало бы на такой зал, да и освещение совсем не походило на факельное: слишком ровное и белое. А ещё через несколько быстрых взглядов он заметил световые колодцы в потолке. Видимо, до поверхности здесь было совсем недалеко.
- И для чего было тогда устраивать в том зале такую темень?
- Но впечатляет же? – Торговец воткнул факел в держатель в стене. Судя по следам копоти, факелы здесь стояли часто. Рядом с держателем на крючках висело ещё несколько масляных ламп, но ни одна не горела.
Не дождавшись должного восхищения, торговец хмыкнул и продолжил:
- Ты, кстати, можешь звать меня Годор. Ну, по-вашему, значит.
Куруфинвэ кивнул. О том, что короля на синдарине называли Аглароном, ему уже сообщил Карнистиро. Хотя бы об этом можно было не спрашивать.
- Так что вы мне хотите показать? – Куруфинвэ снова оглядел зал, на этот раз изучая ящики и деловито снующих вокруг них наугрим.
- Здесь – ничего, - Годор отмахнулся. – Это товары для рынка. Ты их ещё не насмотрелся что ли?
- Тогда где?
- Глубже. – Важно пояснил король. – Но ты что-то не так понял. Мы тебе, конечно, покажем кое-что, чтобы вы там не зазнавались слишком и своим знакомством с Махалом не особенно хвастали. Вы у него, может, и учились. А нас он создал. – Он гордо погладил бороду, выждал паузу, дождавшись кивка гостя, и продолжил: - Но нам интересно послушать, чему он учил вас и насколько это отличается от наших знаний.
С этим Куруфинвэ спорить не стал. Отчасти потому, что за этим и пришёл, отчасти – потому что самому было интересно. Когда сказали «глубже», он представил лестницу. Ну или долгий-долгий уходящий вниз коридор, это тоже не удивило бы. Но они сперва прошли по длинному залу с ящиками, потом попетляли по коридорам – нолдо пришлось нагибаться, чтобы не цеплять макушкой потолок, и он уже всерьёз пожалел, что не захватил каску, - и вышли на небольшую площадку под самым потолком узкого и глубокого зала. Здесь явно тоже действовала система световых колодцев, потому что других источников света Куруфинвэ не заметил. Да и особенно не искал, поражённый открывшимся зрелищем. Прямо напротив площадки, на другом конце зала (или пещеры? - Куруфинвэ так и не нашёл никаких следов обработки стен, кроме вот пробитых тоннелей) из-под потолка бил поток воды, разлетаясь тучами брызг и проваливаясь вниз белой пенистой стеной. Зал был таким глубоким, что нижнюю его часть почти полностью скрывала мокрая взвесь, так что когда Куруфинвэ подошёл к краю площадки, окружённому слишком низкими для него поручнями, та как будто парила где-то высоко в облаках, и только далеко внизу смутно темнел пол пещеры. Куруфинвэ обернулся, ловя на себе довольные взгляды наугрим.
- Это что, природная пещера?
- Ты хотел спросить, прорубили её мы или Махал? Это имеет значение? – Король пригладил встопорщившиеся волоски на бороде, мгновенно обросшие водяной пылью. Такие же капли блестели и на его короне, которую, наконец удалось рассмотреть вблизи. Неровные золотые зубцы очертаниями напоминали горную гряду, а рассыпанные по ним драгоценные камни – снежные шапки.
Куруфинвэ кивнул:
- Надо же знать, кому выражать восхищение. Даже в благословенном крае я не видел ничего подобного.
- Ну да, ну да, - хмыкнул король. – Все эльфы чуть что талдычат про этот свой Аман. Можно подумать, нигде больше гор нет.
Куруфинвэ снова кивнул, думая, что что-то в этом и есть. Особенно если говорить об Ауле, ведь гор он действительно создал немало. Глупо думать, что именно в Пелорах он собрал все свои любимые замыслы, а остальные так и стоят скучными и пустыми. Но добавлять наугрим ещё спеси он не хотел, и предпочёл сменить тему.
- Как мы спустимся?
Не сработало. Король фыркнул ещё самодовольней:
- Что, острый взгляд не способенрассмотреть простой механизм?
В этот момент Годор дёрнул какой-то рычаг у стены, вся площадка вздрогнула и медленно поползла вниз. Судя по ухмылкам, которые Куруфинвэ уже начал замечать, несмотря на бороды, спрятать удивление снова не получилось. Хотя оно и быстро прошло: когда из-под опустившегося края площадки на стене показались толстые натянутые цепи. Как можно было так купиться на обычный подъёмник? От обиды Куруфинвэ снова подошёл к краю и принялся разглядывать водопад и стену позади него, всю покрытую зелеными разводами мха и чуть голубоватыми – лишайников. Надо же, даже на это света хватает.
- Да ты не переживай так, - сквозь шум воды раздался где-то у пояса не слишком сочувственный голос Годора. – Пещера эта настоящая, мы только свет сделали и стену выровняли. И этот кусок скалы, - он слегка топнул ногой, - отколупали и приспособили. Но как получилось-то, а?
- Получилось, - нехотя кивнул Куруфинвэ, лихорадочно соображая, что теперь делать. План впечатлить наугрим с каждой минутой становился всё призрачнее. Наверное, глупо было рассчитывать на это с самого начала, хотя на поверхности ему так не казалось. И что самое обидное, уже не осталось времени на новый план.
Постепенно сквозь водяную взвесь показался пол пещеры. Под водопадом обнаружилось вполне предсказуемое озеро, из которого вытекала такая же предсказуемая речка, мелко журчала по камешкам и исчезала в тоннеле с теперь уже совершенно очевидно рукотворным и по меркам наугрим высоким сводом. Площадка с пассажирами опустилась на берег реки, к предусмотрительно уложенным каменным ступенькам. Подъёмных механизмов всё ещё не было видно, но Куруфинвэ так и предполагал, что их спрятали где-то в стене, чтобы не портить картинку. Уходящие в стену цепи эту догадку только подтверждали.
- Насмотрелся? – усмехнулся король, спускаясь со ступенек. – Идём, идём, не на неделю тебя сюда пустили.
Куруфинвэ кивнул, глянул ещё раз наверх, где из-за брызг теперь не видно было потолка, и вода лилась как будто прямо из облака, и пошёл за наугрим к тоннелю, в который утекала река. Вдоль её русла подземные мастера проложили узкую дорожку с перильцами, на которые через равные промежутки подвесили маленькие фонарики – видимо, спиртовые, судя по отсутствию копоти – с цветными стёклами, так что свет от них шёл то зеленый, то голубой, то фиолетовый. Отсюда вся тропинка казалась извилистой чередой разноцветных светлячков, скрывающейся где-то впереди за поворотом пещеры.
- А товары для продажи вы так же, подъёмником доставляете? – уточнил Куруфинвэ, догоняя Годора.
- Вот ещё. Так никаких цепей не хватит. Может, на обратном пути покажем. Но ты пока смотри, потом своим рассказывать будешь.
Он гостеприимным хозяйским жестом махнул вперёд, Куруфинвэ послушно поднял голову и чуть не споткнулся.
Нет, конечно, ему доводилось видеть сталактиты и раньше. Во многих пещерах в Пелорах были эти причудливые наплывистые столбы и сосульки, с которых медленно капала вода, так что на полу тоже вскоре образовывался встречный холмик. Но здесь из таких состояла вся пещера. В центре её вдоль русла реки высились столбы, не привычные, похожие на песочные часы, а почти ровные, поднимающиеся вверх каскадами, с которых “стекал” камень. Где-то они дотягивались макушками до самого потолка, а где-то успели вырасти только в рост наугрим. Такие же потёки сбегали по стенам, свешивались абсолютно со всех уступов, блестящих влажностью и окрашенных в странные тона цветными светильниками. Где-то они были большими и широкими и походили на толстые свечи или трубы, а где-то – совсем узкими, как пластинки исполинских грибов. И всё это переходило друг в друга, сплошь покрывая стены до потолка, с которого тоже свисали щупальца-сосульки. Как будто в какой-то момент камень в пещере был жидким и плавился, как воск на свечах, а потом застыл вот так.
Пещера и сама оказалась неровной, и тропинка то спускалась вниз ступеньками, то снова забиралась вверх, проходя сквозь каменную арку, то делала петлю, перепрыгивая мостиком через речку, и тогда светильники отражались в воде, ещё больше путая общую картину.
- А такое ты в своём Амане видел? – снисходительно уточнил король, дав нолдо насмотреться.
Куруфинвэ осторожно дотронулся до ближайшего каскада, провёл ладонью по «пластинам», собирая капли воды и качнул головой.
- Нет. Но мы и не забирались так глубоко. Мы ведь… гм, используем другие методы.
- Другие, - король хмыкнул и двинулся вперёд по дорожке. - Вы ж вообще под землю ходить не любите, я слышал. У вас шахты-то хоть есть? Или всё открытым методом?
- Есть, - несколько обиделся Куруфинвэ. – Может, не такие глубокие, как у вас…
- Конечно. – Даже со спины было видно, как доволен таким признанием король. – Удивительно вообще, что хоть какие-то есть. Мне тут рассказывали, вы на глазок всё делаете, без инструментов. Это правда?
- Совсем без инструментов – неправда. Но да, многое мы делаем без них.
- Даже если нужна точность? – недоверчиво переспросил шагающий позади него Годор. - Температуру там отследить или точный химический состав.
- Да, у нас получается достаточно точно, - Куруфинвэ с радостью ухватился за новую идею. Кажется, что-то ещё может получиться…
- Но зачем? – Король даже остановился, чтобы обернуться. Тропинка как раз делала поворот и здесь устроили что-то вроде обзорной площадки: и назад видно весь путь до самого водопада, и вперёд. - Даже если вы такие вещи магическим зрением как-то видите. Я вот, допустим, могу размеры на глазок определять. Но для проектирования всё равно буду линейкой и штангенциркулем пользоваться, а не надеяться только на глазомер.
Куруфинвэ пожал плечами с как можно более безразличным видом.
- Нам как-то хватало обычно.
Наугрим переглянулись недоверчиво, и король спросил:
- Покажешь? Что-то плохо верится…
Получилось!
- Хорошо. – Главное теперь – не выдать радости и не спугнуть. – Где будем пробовать?
- Здесь камнерезная мастерская недалеко, - с готовностью подсказал Годор. – Можно заглянуть.
Камень, ещё лучше. Куруфинвэ всё-таки улыбнулся. Кажется, ему снова начинает везти.
Идти до мастерской оказалось действительно недалеко. После пещеры со сталактитами начались обычные прорубленные в скале коридоры - без освещения, так что идущий впереди Годор взял со стены масляную лампу, зажёг фитиль и освещал путь. Больше чтобы высокий нолдо не стукнулся головой о потолок, потому что смотреть тут было не на что, а сами наугрим, кажется, дорогу прекрасно знали и так. Несколько раз навстречу попадались куда-то спешащие их соплеменники, с удивлением глазели на гостя, кланялись королю и спешили дальше. У самого Куруфинвэ спешить получалось не особенно: проветриванием здесь не злоупотребляли, так что он даже был рад необходимости приноравливаться к коротконогим спутникам. Им духота как будто была нипочём, даже несмотря на тяжёлые шитые золотом кафтаны и плащи с меховой оторочкой. В конце концов Годор привёл их в довольно просторный зал с уже знакомыми световыми колодцами в потолке, поделённый на несколько отдельных помещений. В самой большой его части вдоль стен стояли низкие верстаки с полочками для инструментов и заготовок, и рядом – вёдра для срезанной породы. Стены покрывала вездесущая белёсая каменная пыль, отчётливо пахло серой: кто-то из работавших за верстаками наугрим резал пирит. К счастью, свежего воздуха тут было больше: видимо даже привычным наугрим не нравилось дышать каменной пылью. На вошедших сперва не обратили внимания, но постепенно заоглядывались и повставали не то поклониться королю, не то посмотреть на нолдо. Пилы перестали крутиться и как-то стало сразу тихо, только где-то приглушённо журчала вода.
Пока Куруфинвэ с любопытством осматривался, замечая, что незанятые верстаки совершенно пусты и запасных инструментов тоже нигде не видно, Годор юркнул куда-то в соседнюю комнату и вернулся уже с двумя фартуками и ящичком инструментов.
- Извини, Куруфин, но на твой размер фартуками мы не запаслись. Разве что поперёк надеть, тогда как раз станет.
Наугрим захихикали, Куруфинвэ тоже усмехнулся и кивнул:
- Ладно, и так обойдёмся. Что ты хотел показать?
- Мы хотели посмотреть, и преимущественно на тебя, - уточнил король, повязывая фартук поверх парадного одеяния и снимая тяжёлый плащ. – Как ты сумеешь без инструментов определить состав камня.
- Вот. - Годор выложил на верстак несколько бесформенных кусков породы. Над одним из них уже начинали работать, видно было по срезанным углам, но остальные выглядели точно как только что из карьера. – Выбирай любой.
Куруфинвэ кивнул, взял наугад ближайший, взвесил на ладони, краем глаза наблюдая, как внимательно следят за ним наугрим. Улыбнулся, провёл подушечками пальцев по чуть синеватому сколу и поставил на место.
- Многовато кальция, будет слишком жёлтый.
Король вопросительно посмотрел на Годора, тот хмыкнул так же недоверчиво-уважительно, как у дверей с открывающим механизмом, и Куруфинвэ поспешил закрепить успех:
- Но иризация хорошая, яркая. Можно сделать что-то интересное. А жёлтый лабрадор – это даже забавно.
- Ты что, прямо вот так всё видишь? – Годор даже привстал на цыпочки, чтобы посмотреть на заготовку сверху, как нолдо.
- Не вижу. Слышу. Не думаю, что это можно объяснить, если вы сами слушать не умеете. Это как ещё одно чувство… - Гномы недоверчиво насупились, и Куруфинвэ перевёл тему: – А как это измеряете вы? Как вообще это можно измерить, не разбивая камень?
Сам Куруфинвэ, конечно, мог бы назвать пару таких способов, но решил, что не помешает подыграть. Приунывший было Годор радостно ухмыльнулся, глянул на короля, тот махнул рукой. Дескать, “Давай”.
- Идём, покажу, - Годор одним точным ударом отколол от лабрадора тонкий осколок с палец длиной, с торжественным видом прошествовал к массивной двери в стене, пропустил короля и Куруфинвэ в ещё один зал и зашёл следом.
Этот зал был меньше по размеру и хуже освещён, единственным небольшим светильником у самой двери. В противоположной стене обнаружилась ещё дверца и окошко, забранное плоским стеклом. Годор зашёл за дверцу, а король поманил гостя к стеклу, оказавшемуся ровным и удивительно прозрачным.
- Смотри внимательно, эльф.
Куруфинвэ смотрел. За стеклом Годор подправил металлические держатели, закрепив в них камень, и вышел обратно. Покрутил какое-то колесо на стене, и из-за стекла донеслось монотонное гудение на одной низкой ноте. Звук показался Куруфинвэ знакомым, но точно узнал он его только, когда Годор опустил ещё один рычаг, и под заготовкой вспыхнуло яркое пламя. Видимо, колесо открывало заслонку для воздуха, мощный поток которого раздувал пламя до нужной температуры. Это всё Куруфинвэ понял быстро, но весь смысл происходящего до него дошёл немного спустя, когда пламя коснулось заготовки и заискрилось красным и жёлтым.
- Кальций, натрий, кремний, - пояснил король. – Ты был прав, кальция многовато.
- Конечно, таким цветом горят не только они, - вставил Годор, выключая горелку и проворачивая обратно колесо, так что снова стало тихо, - но стронцию или литию тут взяться неоткуда.
- А точный состав вы по интенсивности цвета определяете? – Увлечённый зрелищем, Куруфинвэ даже забыл про политику. Он знал, конечно, что разные вещества горят разным цветом, но использовать это свойство для определения состава никогда не предполагал.
- Это нельзя объяснить, если ты сам не умеешь, - злорадно хмыкнул король, а Годор всё-таки пояснил:
- Это всего лишь один из способов.
- Ему вас тоже научил Махал?
- Он мудр. - Король с достоинством поправил фартук и кивнул Годору на выход. – Он не учил нас готовым вещам, но помогал нашим отцам постигать науки. И мы, их потомки, продолжаем их дело. У вас-то, небось, всё по-другому? На вас мало надежды, что сами догадаетесь.
- Почему? – обиделся Куруфинвэ. – Мой отец вполне самостоятельно придумал, как выращивать кристаллы в печи.
- Что-то их сейчас у вас не больно-то заметно.
- У нас и литой стали не очень заметно. По тем же причинам.
В мастерской уже снова жужжали пилы, наугрим старательно делали вид, что разговоры нолдо с королём их не интересуют. Впрочем, говорить тут и не стали, пройдя мастерскую насквозь и остановившись через три поворота в небольшом то ли зале, то ли гроте с резьбой по полированному камню стен и нишей со странной статуей в дальнем углу. Рядом с нишей стояло несколько кресел и столик с закусками, из чего Куруфинвэ сделал вывод, что и направление, и время прогулки было определено заранее. Ничего удивительного, конечно. Да и отдохнуть от бесконечных коридоров в самом деле не помешало бы. Как и перекусить – запах еды живо напомнил о том, как много времени прошло с завтрака.
Наугрим с удовольствием опустились в кресла – довольно высокие для них, но низковатые для гостя, - и вгрызлись в жаркое. Беседа на некоторое время прервалась хрустом челюстей, и Куруфинвэ коротал время, гадая, кто такой Годор и не родственник ли он королю (спросить, что ли, если не забудется?), и разглядывая скульптуру в нише. Скульптура была мраморной и больше всего походила на комок спутанных водорослей с плоскими листьями и узелками-утолщениями на стеблях. Или узловатые корни какого-то растения. Или разлившуюся на равнине реку.
Решить эту загадку он не успел: разговор возобновился раньше. Наугрим предсказуемо интересовали чужие методы работы с камнем, и Куруфинвэ честно попытался объяснить, надеясь, что это откроет ему двери ещё каких-нибудь мастерских. Но все известные ему методы были либо известны и наугрим в той или иной форме, либо требовали осанвэ. До сих пор он как-то не задумывался, насколько важную роль осанвэ играет во всех ремёслах – и тем более не думал, что в этих самых ремёслах осанвэ можно чем-то заменить. Но наугрим это как-то удалось, и с очень неплохим результатом.
В свою очередь, наугрим не представляли, кажется, что все их хитроумные устройства можно заменить чем-то нематериальным, необъяснимым и недоступным им. А может, и вовсе не поверили. Это было бы очень некстати.
Обратно король с ними не пошёл, то ли устав от обеда и прогулки, то ли действительно вынужденный отвлечься на какие-то другие дела. Куруфинвэ вежливо раскланялся и выразил уверенность в успехе завтрашних переговоров. Король хмыкнул, но спорить не стал.
Выходя из комнаты, Куруфинвэ ещё раз оглянулся на злополучную нишу. Что же это за скульптура всё-таки? Ветки? Корни? Вода?..
Обратно шли другой дорогой. Годор обмолвился, что проведёт “коротким путём”, пару раз зачем-то ощупывал стенки на перекрёстках, но в итоге свернул в явно недавно проложенную штольню – свежие сколы блестели в свете фонаря – уходящую полого вверх. Стена у дорожки была всего одна, вторую заменяли низкие перильца из натянутых верёвок, а дальше и вниз, и вверх шла широкая трещина. Глубину её в тусклом свете определить не получалось, но Куруфинвэ на всякий случай держался ближе к другому, безопасному краю тропы. Годора такое соседство, как видно, совершенно не беспокоило, он охотно пояснил, что трещина образовалась недавно, всего пару лет назад, и штольню эту проложили как временную, пока изучали опасность обвалов и выходы минералов по стенам трещины. Но потом закладывать не стали, так вот и осталась.
Куруфинвэ кивнул.
- Это мы глубоко, получается? Как вы сюда световые колодцы проводите? Не насквозь же.
- Ну, насквозь, конечно, - снисходительно пояснил науко, - осторожно тут трещина, перешагивай. Но не по прямой. На самом деле, всё просто, странно, что ты не понимаешь. Зеркала.
- Неплохо, - Куруфинвэ осторожно перешагнул дыру в полу в полшага шириной и догнал ушедшего немного вперёд провожатого. – У вас очень хорошо умеют делать стекло.
- У нас много чего умеют делать хорошо, - довольно признал Годор.
- Да. Я на рынке видел чёрные кольчуги. Впечатляет.
Годор покивал согласно, качнув фонарём и бросив странные тени от перил на другую стену трещины. - Сырости и ржавчины не боятся. Хороший доход приносят.
- Великолепная вещь, - кивнул Куруфинвэ. - Жаль, что они не доходят ни до нас на Аглоне, ни дальше на восток. В Хитлуме о таком и не слышали, я уверен.
- Если вы заинтересованы, уверен, мы сможем договориться о сходной цене. Карантир вот не заинтересован, похоже.
Куруфинвэ покивал, выражая сочувствие и пытаясь одновременно следить за потолком, который здесь поленились выравнивать, так что то и дело попадались неожиданные выступы, под которые приходилось нырять.
- Да, я слышал, вы не можете договориться о размерах пошлин.
- Да что тут договариваться, - буркнул Годор. - Можно подумать, мы не знаем, сколько он заработает, единолично торгуя нашим товаром. Это он нам доплачивать должен, чтобы мы сами его дальше не возили. А не сбивать оптовые цены.
- А вы готовы возить товар на Аглон и дальше? – приподнял брови Куруфинвэ.
- А ты думаешь, - усмехнулся гном, - до вашего прихода мы вообще из города не выходили?
Куруфинвэ хмыкнул:
- И вам понравилось? И я боюсь представить, сколько будет стоить такая штука, - подкинул в руке купленный на рынке кинжал, - если вы включите в цену затраты на доставку.
- Себя не обидим, не бойся, - заверил его Годор. - А с такими ценами, как предлагает твой брат, мы уж точно лучше сами съездим.
- Ну, я могу с ним поговорить, - задумчиво протянул Куруфинвэ.
- Поговори, если хочешь. – И самодовольно добавил: - Это вам нужно, а не нам.
- А со вторым и третьим домом вы уже пробовали договориться? – спросил Куруфинвэ, кивнув. И по тому, как Годор поморщился, заподозрил, что им лица эльдар кажутся такими же одинаковыми, а нумерация домов такой же труднозапоминаемой, как ему – лица и дома наугрим.
- Они сюда сами ездят. Так что договариваться надо разве что о цене. Но с местными эльфами мы отлично торговали много лет, без всяких дурацких условий. Это Карантир придумывает непонятно что.
- Второй и третий дом сюда ездят? – удивился Куруфинвэ.
- Ну, кто-то ездит, - неопределённо поводил рукой Годор. – Мы не все ваши дома различаем. Из-за моря какой номер пришёл?
Куруфинвэ покосился вниз, тщетно пытаясь разобрать, действительно ли науко не знает, к какому дому относится Артафиндэ, для которого его сородичи строили целый город… Или это были ногродские наугрим? Выражение бороды никак не изменилось и ничего не подсказывало, так что он пояснил:
- Из-за моря пришло три дома. Наш - первый, старший. Из других, думаю, если тут кто и был, то единицы. И они уж точно не способны оценить качество вашего товара.
- Но цену предлагали всегда хорошую. И не пытались нам диктовать, с кем торговать, а с кем нет.
- И много покупали?
- Смотря кто. Тингол больше украшения берёт и камни. Кирдан – оружие, но он давно никого не присылал, всё больше у Тингола перекупает. Один из пришлых вот Огнебородам денег отвалил, чтобы помогли ему построить город. И не торговался особо.
Точно, Ногрод. Куруфин поздравил себя с верным выводом.
- Один из пришлых, говоришь? Получается, это они с третьим домом отношения налаживают.
- Может, и налаживают. Но это он сам на них вышел, как я слышал. Если платит хорошо, чего ж не помочь.
- Вот как? – Куруфинвэ удивлённо склонил голову, почесал подбородок. - Надо же. А чем платит?
- Камнями, жемчугом. Золотом тоже, но больше камнями. При таких суммах это и удобней. А что, вам тоже что-то построить надо? Прицениваешься?
- Свои города мы строим сами, - хмыкнул Куруфинвэ. - А со вторым домом как?
- А почему тебя это интересует? Другие покупатели у нас есть и помимо вас. Или вы между собой враждуете?
- Нам с ними в бой идти. Должен я знать, чем они вооружены и во что одеты.
- Это тебе лучше у них спросить, я их войскам смотр не делал. А сюда из ваших мало кто приезжает. Твой брат вот только.
Продолжить расспросы не получилось: ход закончился, выведя их в обычный коридор без трещин и со встречными наугрим, а через несколько поворотов впереди замаячил знакомый уже зал с ящиками. Потускневшее освещение красноречиво намекало на то, что пора бы и возвращаться к своим. До переговоров ещё нужно было обсудить общую стратегию с Карнистиро. Всё важное Куруфинвэ уже узнал, а остальное можно было отложить до следующего раза.
***
После прогулок по мастерским стало окончательно ясно, что идея поручить переговоры Карнистиро провалилась: наугрим предпочитали общаться с Куруфинвэ и ничуть этого не скрывали. Тот, впрочем, всё равно был полон оптимизма: знакомство прошло более чем удачно, учитывая, что раньше эльдар не пускали дальше тронного зала, а для переговоров у него было припасено ещё целых две полезных идеи. Что может пойти не так? Только бы во время переговоров наугрим не вспомнили опрометчивое утверждение, что состав минералов слышат все нолдор, и не попросили продемонстрировать ещё раз. Ладно ещё, если попросят Тьелпэ, а ну как Морьо? Он, конечно, тоже что-то где-то слышал…
Перенести лагерь с поля в город их, несмотря на успешное знакомство, не звали. Очевидно, у гостеприимства наугрим были пределы – примерно совпадавшие с пределами города, - и потому следующую ночь эльдар снова ночевали снаружи, а утром продолжили по настоянию Карнистиро обустраивать временный лагерь. По меньшей мере, дров нужно было заготовить на несколько дней, пока лорды вдоволь наобщаются с Белегостом и съездят с теми же предложениями в Ногрод. От тамошнего гостеприимства Карнистиро ждал ещё меньше, чем от здешнего.
Здесь, впрочем, их всё же пригласили внутрь на официальную встречу – и даже не одного только Куруфинвэ. Он и сына с собой взял к недоумению Карнистиро, считавшего, что задавить наугрим числом в любом случае не получится.
Он вообще с утра был в превосходном настроении и первые несколько коридоров недовольно бурчал на ухо брату, что недавние прогулки и задушевные разговоры, похоже, ничего не дали: ведут их, похоже, всё в тот же зал, призванный вселять в гостей смирение и трепет, и в котором даже сесть негде, кроме как на королевский трон. Но его гостям, наверное, не уступят.
Но когда Карнистиро узнал нужный поворот к тому самому залу, а Куруфинвэ начал склоняться к тому, чтобы ему поверить, мрачные прогнозы неожиданно не сбылись: суровые проводники, позвякивая доспешной чешуёй, свернули в другую сторону – и за поворотом оказался другой зал, поменьше. Торжественностью он тоже уступал и тронному залу из рассказов Карнистиро, и тому, что видел сам Куруфинвэ, зато здесь был стол – относительно небольшой, на дюжину мест, и определённо накрытый к приёму гостей. В падавших из световых колодцев столбах света поблёскивали роскошные хрустальные или стеклянные графины с напитками, и яркими пятнами на тёмной столешнице выделялись блюда с закусками.
Поприветствовав короля, уже сидевшего с самым царственным видом во главе стола, эльдар по его приглашению принялись усаживаться в тяжёлые кресла с мягкими спинками и сиденьями, цепляясь непомерно длинными ногами друг за друга, за столешницу и ножки кресел напротив. Наугрим следили за этим представлением с большим интересом, отчего Карнистиро снова начал закипать. Вслух он пока ничего не говорил, но Куруфинвэ так и слышал его возмущённый голос. Наверняка думает, что лучше бы уж стояли, чем развлекать таким образом гостеприимных хозяев.
Успокаивать старшего, вопреки опасениям, не пришлось. Наконец, все расселись, обменялись приветствиями, Карнистиро церемонно, хотя и немного отрывисто, представил брата и племянника. Король благосклонно кивнул, шорхнув по столу бородой в косичках, и, в свою очередь представил своего сына и двоих советников – на синдарине. Годора среди них не оказалось, и остальные представленные моментально спутались у Куруфинвэ в голове, заставляя жалеть, что не взял с собой бумагу для заметок. На прозвища наугрим явно жалели творческой мысли: сплошь “славные”, “великие” и “благородные”, можно подумать, не в Белегосте сидишь, а на семейном торжестве с младшими домами. Или наугрим на них и равнялись, выбирая прозвища?
Дождавшись, когда все закончили уверять друг друга в безмерной радости от знакомства, Куруфинвэ встал, стараясь не цепляться коленями за стол.
- Прежде чем мы начнём. Хотел бы в знак уважения и восхищения вашим искусством, которое вчера тут мне немного показали, - он вежливо улыбнулся королю, - преподнести небольшой подарок.
С этими словами он достал из пояса и передал королю – благо, размеры стола позволяли, - небольшой свёрток мягкого бархата.
Развернув свёрток, король сначала непонимающе нахмурился на простой металлический карандаш, сведя кустистые брови на переносице, но потом разглядел тонкие фигурки в прорези – вплоть до крошечных перьев в крыльях крошечных птиц, хотя в способности наугрим разглядеть такие мелочи Куруфинвэ был не уверен. Брови колыхнулись и поползли в другую сторону.
Остальные наугрим тоже заинтересовались, и король, налюбовавшись, передал вещицу сначала сыну. Куруфинвэ удовлетворённо наблюдал, как наугрим наклоняют головы, всматриваясь, и наполовину ожидая вопроса, не он ли этот карандаш сделал.
- Благодарю за такой щедрый подарок, - церемонно объявил король. - Превосходная работа. Если ваш народ умеет так обрабатывать металл, то нам и в самом деле есть чему друг у друга поучиться.
Карнистиро хмыкнул себе под нос, явственно представив, как охотно Куруфинвэ объяснит, что так обрабатывать металл нолдор не умеют и учиться нечему.
- Наш народ умеет многое. – охотно подтвердил Куруфинвэ, игнорируя брата. - Но эту вещь делал сам Махал.
Наугрим уставились на него, как по команде. Один из советников буркнул что-то невнятное, но определённо скептическое и мотнул головой так, что чуть не сшиб бородой кубок. Куруфинвэ благожелательно кивнул и сел.
- Сам Махал? – поражённо переспросил король, переводя взгляд с карандаша на Куруфинвэ.
- Да, - кивнул тот. - Он иногда любит поработать руками, знаете ли.
Следующая четверть часа прошла крайне бестолково на взгляд Карнистиро, зато Куруфинвэ так и сиял, рассказывая о том, как эльдар и валар жили в Амане бок о бок, и особенно – о тесном знакомстве величайшего из мастеров Феанаро с лучшим кузнецом валар. Не забыв, конечно, скромно упомянуть, кто именно из сыновей Феанаро унаследовал его талант и продолжил его дело.
Карнистиро героически молчал, не закатывал глаза, не комментировал и не торопил, пока младший разливался соловьём и пока наугрим благодарили. Не выдержал он, только когда разговор перешёл на обсуждение сложностей работы с разными сплавами.
- Господа, - кашлянул он, дождавшись паузы. - Я понимаю, что всем гораздо интересней обсудить особенности тонкой работы и сложности отливки, чем таможенные пошлины, но давайте всё-таки разберёмся с делами. А то обсуждение отливки может затянуться не на один день.
Король с сожалением посмотрел на тонкую работу, бережно уложенную обратно в бархат, но спорить не стал.
- Кстати, да, о пошлинах, - кивнул Куруфинвэ.
- Обсуждение пошлин тоже может затянуться не на один день, - нахмурился король. - Как было нам наглядно продемонстрировано твоим братом. Мы свои условия уже объявляли, и больше тринадцати процентов я не одобрю. Даже в благодарность за подарки.
- Я думаю, мы быстро разберемся с этим вопросом, - улыбнулся Куруфинвэ. - Я предлагаю механизм, при котором места для споров больше не останется.
- Даже так? – король недоверчиво усмехнулся в бороду. - Что ж, предлагай. А там поглядим, для чего он оставляет место.
И он, и остальные наугрим немного насторожились, когда гости сразу после подарка заговорили о пошлинах, но смотрели всё же скорей заинтересованно: подарок подействовал. И, что особенно приятно, в личном знакомстве Куруфинвэ с Ауле больше никто не сомневался. По крайней мере, вслух.
- Мы согласны на тринадцать процентов, - обрадовал их Куруфинвэ. - Более того, мы предлагаем, чтобы цену товару озвучивали вы сами. И мы будем верить вам на слово. Никаких споров и дополнительных проверок.
Наугрим зашевелились. Один из советников, сидевший от короля слева (“великий” или “благородный” - Куруфинвэ не запомнил), презрительно хекнул с видом “как же, как же, ври больше”. Второй, правый, ещё пока все обсуждали сплавы начал что-то писать на и без того исчёрканном листке, но тут поднял голову, чтобы тоже наградить нолдо подозрительным взглядом и тут же уткнуться обратно в свои неизвестные расчёты.
Куруфинвэ благожелательно улыбался, рассеянно трогая стеклянный кубок с ажурной ножкой в виде переплетающихся змей. В своём полном контроле над ситуацией он не сомневался, и эта уверенность пьянила, как хорошее вино, помогая не замечать досадных мелочей вроде упирающихся в столешницу колен или неуважительных взглядов.
Король посмотрел внимательно, подозревая подвох, не пришёл ни к какому определённому выводу и улыбнулся где-то под бородой.
- Это что ж, всё это время мы общались не с тем феанорингом? Такие условия нас устраивают куда больше, чем всё, что предлагал Карантир. Если, конечно, это все условия.
- Есть один маленький нюанс, - улыбнулся Куруфинвэ, разом вернув наугрим веру в незыблемость мира.
- Насколько маленький? – хитро заулыбался король. Он заметно расслабился, поняв, что невиданной щедрости не будет, а значит, эти длинноухие не спятили всей толпой. Или, того хуже, не придумали настолько коварный план, что даже непонятно, в чём его коварство.
- Очень простой. Мы оставляем за собой право выкупить товар по заявленной цене. Вот и всё.
Несколько мгновений наугрим молчали, пока Куруфинвэ пытался по колыханию их бровей и бород определить, что они думают. Советник с листком, кажется, вообще всё прослушал, а второй недоумённо посмотрел на короля. А потом они оба расхохотались – один за другим.
- Чтобы, значит, без споров? – расплылся в ухмылке король. - Сам придумал, или это у вас там за морем все так торгуют?
Куруфинвэ скромно улыбнулся:
- Я про деньги впервые услышал, когда приехал в Таргелион месяц назад.
- Ладно сказки-то рассказывать, - фыркнул король, не поверив ни слову.
- Ну хорошо, - не стал настаивать Куруфинвэ, - что-то слышал про них. Но за морем денег действительно нет.
Король поразглядывал его и остальных гостей, после чего, видимо, осмотром удовлетворился.
- Значит, быстро учишься, - снова хохотнул он. И сразу посерьёзнел, цепко глядя теперь уже только на Куруфинвэ. - Ну что, тринадцать процентов от справедливой цены? Я согласен.
- Отлично, - довольно кивнул Куруфинвэ, торжествующе покосившись на брата. Было бы о чём спорить годами! Легко же всё решается. - А вдобавок мы приведем вам ещё покупателей из младших домов. Чтобы вам не нужно было никуда ездить, платить лишние пошлины и договариваться о проезде через Дориат с Тинголом. - Посмотрел, как скривился король при упоминании правителя синдар, и подытожил: - Тогда официальную часть можно закончить?
- Давно пора, - кивнул король.
Карнистиро ничуть не смутился – наоборот, усмехался с таким видом, как будто это он всё придумал, а младший просто рядом сидел.
- Нужно будет обсудить ещё некоторые технические мелочи, но главное согласовали, - кивнул он. - Это хорошо.
- Вот и отлично, - подтвердил Куруфинвэ. Правый советник тут же поднял голову, сложил листок пополам и начал было подниматься из-за стола, но Куруфинвэ продолжил: - Но раз уж мы все тут собрались… Может, обсудим ещё один вопрос?
- Какой? – снова насторожился король. Правый советник с явным разочарованием сел обратно.
Куруфинвэ тоже посерьёзнел.
- Я знаю, что с севера и востока мимо гор проходят дороги, по которым орки возят обозы.
Король коротко переглянулся со своими, и вместо него ответил левый советник:
- Дорога там только одна, с востока, наша. Но сейчас ей никто не пользуется. Орки что-то возят в обход Синих гор, это да. Но на большей части пути дороги там не обязательны.
Куруфинвэ задумчиво покрутил кольцо на пальце.
- А вы знаете, где они ездят? И есть ли где-то узкое место, где эти пути можно перекрыть?
- Самое узкое место там - между Железными и Синими горами. Но и там ширина приличная.
Куруфинвэ снова крутнул кольцо, в очередной раз с неудовольствием вспоминая карту. “Узким” местом тамошние равнины можно было назвать только при очень большом желании.
- Я слышал, вы раньше помогали Тинголу и прочим авари в войне с Морготом.
- Оружием помогали, было дело, - неохотно кивнул король. - В этом мы и сейчас не откажем, за хорошую плату, конечно. А о военной помощи мы уже отвечали и твоему брату, и другим эльфам.
- Почему? – удивился Куруфинвэ. - Вам всё равно, что происходит? И неважно, что Махал считает Моргота врагом?
- Разумеется, нам не всё равно, - усмехнулся король, ничуть не впечатлившись неубедительной попыткой манипуляции. - Но вы и сами предпочитаете отсиживаться в крепостях. Почему вы от нас ждёте чего-то другого?
- Не ждём, - признал Куруфинвэ. - Но мы как раз сейчас планируем решающую битву. И ищем тех, кто нас поддержит. Самостоятельно мы смогли загнать Моргота в Ангбанд, так что он оттуда носа не высовывал уже сто лет. Но на большее нам нужна помощь.
Король фыркнул.
- До вашего появления он не показывал сюда носа гораздо дольше. А теперь вы гордитесь тем, что вернули всё, как было, и считаете это великой победой? Вы хоть знаете, сколько у него войска? Или умеете захватывать такие крепости, как Ангбанд? К нам Моргот не суётся - видно, сам подземные крепости брать не умеет. Думаете, вы умеете это лучше? Научились в своей прекрасной стране без войн и болезней?
Куруфинвэ недовольно подвигал подбородком и неохотно признал:
- Ничего этого мы не знаем. Поэтому ищем способ заставить его выйти оттуда.
- Например, приглашающе подогнав поближе войско наугрим? – От былого дружелюбия не осталось и следа.
- Я ведь ещё ничего не говорил о войске.
- А я вовсе не уверен, что нам стоит выманивать Моргота в Белерианд, - отрезал король. И великодушно добавил: - Но если ты хочешь предложить что-то определённое, я слушаю.
Правый советник снова заёрзал, в надежде, чем тема исчерпана, но Куруфинвэ всё-таки предложил:
- Я не зря заговорил про их обозы. Если Ангбанд не будет получать достаточно продовольствия, им придётся выйти.
Король пошевелил бородой. Выманивать Моргота к себе в гости ему совершенно не хотелось, как бы старательно Куруфинвэ это ни игнорировал. Но дослушать всё же не мешало.
- Продолжай, - обронил он, ещё пошевелив бородой.
- Если к тому времени мы объединим силы с вами и синдар, у него не останется шансов, - убеждённо объявил Куруфинвэ.
Но короля его убеждённость всё так же не впечатляла.
- Как вы оценивали эти шансы? – Он скептически огладил бороду. – И количество войск? Вы следили за этими обозами, знаете количество провианта?
Куруфинвэ покачал головой:
- Мы судили по прошлой битве. Но отследить обозы - это хорошая мысль. Вы можете нам помочь с этим?
- О какой именно помощи ты говоришь? Следить, думаю, вы умеете лучше нас.
- Думаю, вы лучше знаете земли на востоке. И можете, по меньшей мере, подсказать, где эти сведения собирать.
- Хорошо, - кивнул король. - Примерную карту и описание восточных земель мы можем для вас подготовить.
Но этим дипломатический успех и ограничился. Правый советник вскочил из-за стола одновременно со словами короля о том, что они всегда будут рады видеть у себя в гостях самого искусного из эльфийских мастеров, и скрылся за дверью ещё до того, как все закончили вставать из-за стола.
***
Следующие несколько дней они оставались в том же лагере возле Белегоста. Карнистиро согласовывал обустройство нового рынка и убеждал наугрим, что гораздо удобней вместо шатров поставить на этом поле у входа небольшой дом для приезжих. Наугрим отнекивались, справедливо полагая, что голое поле всяко лучше отваживает гостей, чем специально для них выстроенный дом. Примерно так же охотно они отзывались и на все новые попытки Куруфинвэ договориться о совместной атаке или хотя бы разведке на севере, чтобы по её итогам спланировать расстановку сторожевых башен и перекрыть, наконец, вражеские поставки. Король твёрдо стоял на своём: если Моргот снова убрался из Белерианда – это только к лучшему, и совершенно незачем звать его обратно.
Всё это, конечно, не добавляло Куруфинвэ радости.
Примерно через неделю, переждав два дождливых дня, братья оставили почти весь отряд подновлять дренажные канавки вокруг шатров, а сами с небольшой охраной отправились в Ногрод. Карнистиро с самого начала договаривался о переговорах с обоими городами, и начали с Белегоста только потому, что в нём можно было надеяться на более приветливую встречу. В Ногроде их тоже ждали, но всё равно не пустили дальше порога – в полном соответствии с прогнозами Карнистиро и к большому разочарованию Куруфинвэ. Даже волшебное имя Ауле не помогло: возможно, потому что в Ногроде никто не проверял заранее правдивость этих заявлений феанариони. Или им просто не понравилось, что в Белегост нолдор поехали раньше, чем к ним. Или Артафиндэ и им что-то наплёл о первом доме, как бурчал раздосадованный Куруфинвэ.
Карнистиро, наоборот, остался поездкой доволен. Пошлины и место для нового рынка удалось согласовать с обоими городами, как и некоторые менее значительные вопросы, а к плану отрезать Ангбанд от поставок продовольствия он и сам отнёсся немногим менее скептически, чем наугрим. Но к тому моменту, когда из-за очередного отрога показался лагерь у Белегоста, злыми были уже оба. Куруфинвэ – из-за неудачи с отрезанием поставок, а Карнистиро – из-за того, что ему всю дорогу зудели над ухом о провале такого гениального плана.
В лагере за время их отсутствия ничего не изменилось. Утренний дождь клубился в траве туманом, выползая из оврагов и по пояс затапливая перелески. Над отвесной скалой – сплошь в серых и ржавых полосах, как в потёках, - едва угадывалось в облаках желтоватое пятно, только начавшее крениться к западу. От полудюжины шатров, разбросанных между этой скалой и перелеском, к отряду сразу заторопились встречающие – принять лошадей и выспросить новости.
Куруфинвэ, не горя желанием признавать неудачу, даже огрызаться не стал, молча направившись к своему шатру. И без него расскажут: не Карнистиро, так охрана.
Шатёр стоял чуть в стороне от остальных, на удобной ровной площадке, с одного края ограниченной почти отвесной стеной, а с другой - таким же почти отвесным обрывом, каменную осыпь у подножия которого сейчас скрадывал туман. Дальше, за осыпью тянулись укрытые лесом отроги, понемногу мельчая и теряясь во влажной дымке где-то у самого горизонта. Ещё одна полоса тумана между гребнями отмечала невидимую за деревьями реку.
На поваленной сосенке на краю обрыва сидел Тьелпэ, слишком увлечённый тетрадью, чтобы сразу заметить отца. Голову он поднял, только когда Куруфинвэ остановился рядом.
- Алар, - улыбнулся Тьелпэ.
Куруфинвэ кивнул - и тут же обернулся вправо: под обрывом затрещало. Куруфинвэ успел заметить спугнутого лося с раскидистыми рогами, лениво, будто нехотя потрусившего сквозь подлесок вниз, к реке.
Об успехе поездки Тьелпэ спрашивать не спешил. Может, по выражению лица догадался.
- Ты специально бревно сюда притащил? - спросил Куруфинвэ, садясь рядом. Бревно оказалось немного влажным. - Иначе рисовать неудобно?
- Нет. - Тьелпэ качнул головой, закрывая тетрадь. – Её ветром сломало, наверное, ещё до нашего приезда. - Он показал на скалу, под которой действительно торчал сосновый выворотень, уткнувшись обломком ствола в примятые молодые дубки. – Мы с Тинто просто переложили сюда, чтобы она поросль не давила.
Над обрывом рос ещё один дуб, куда старше, в окружении берёзовой свиты. Налетел ветер, сбивая к подножию жёлтые листья с берёзок и запах почему-то цветущего среди осени шиповника.
- Надеюсь, это все ваши новости? – больше для порядка спросил Куруфинвэ, но Тьелпэ неожиданно сказал, что нет, не все. В других новостях значился гонец от Росселе, и Куруфинвэ недовольно поднялся и недовольно направился вниз, к остальным шатрам, поняв, что отдохнуть не получится.
Росселе, уехавший до самого месторождения по Гелиону, существенно обогнал сухопутных дипломатов, но едва он осмотрелся на месте, как возникли проблемы. Поскольку он знал, что лорды должны в это время быть у наугрим, то и гонца за новыми указаниями отправил именно туда, а не к Рериру. А поскольку от месторождения до Белегоста было ещё несколько дней пути, гонец приехал как раз к возвращению лордов из Ногрода – накануне.
Всё это Тьелпэ коротко пересказал по дороге, поймав Тинтаэле и отправив его добывать где-то в шатрах тогосамого гонца.
Карнистиро, успевший, оказывается, угнездиться под навесом, где от котелка над костром тепло и пряно тянуло чем-то вкусным, выглянул было на разговор, но быстро спрятался обратно, рассудив, что с месторождениями и без него разберутся.
Тьелпэ спросил всё-таки об успехах в Ногроде – и без удивления кивнул резкому ответу. А там и гонец подоспел, на ходу счищая с рукава какой-то растительный сор.
- Что там? – нетерпеливо шагнул к нему Куруфинвэ, надеясь услышать хоть одну хорошую новость за сегодня. - Начали уже добычу?
Гонец – мальчишка ещё младше Тьелпэ, с щегольски заплетёнными волосами, - остановился, как вкопанный, словно не ожидал от лорда способности ходить, и неловко от неожиданности поклонился.
- Нет, лорд. Как выяснилось, местные лаиквенди недооценили размеры карьера, и теперь им не нравится, что так много придётся перекопать и вырубить часть леса.
Куруфинвэ глянул неверяще, подозревая, что неправильно расслышал. Ведение работ с лаиквенди согласовывали, они всё подтвердили ещё в прошлом году, когда только появились первые доклады о возможном месторождении.
- И что? – поторопил он непонятливого мальчишку, теряя надежду на хорошую новость. Косички, значит, он плести умеет, а внятно разговаривать – нет?
- И мастер Росселе просит кого-то из вас приехать и согласовать с лаиквенди этот вопрос.
От избытка эмоций Куруфинвэ растерял все слова, пытаясь уложить в голове, что всё это время – пока гонец ехал сюда, пока ждал здесь, пока они будут ехать обратно – всё это время мастер Росселе сидит на пригорке, греется на солнышке и нюхает пижму? После того, как ему триста раз объяснили, что работы нужно начать срочно и первую партию камня отправить на Аглон ещё до морозов?
Похоже, на его лице что-то такое отразилось, потому что гонец совсем сник и затараторил, оправдываясь:
- Росселе пробовал с ними договориться, но они твёрдо стоят на своём и требуют уступок. А сам он считает, что такие решения принимать не уполномочен.
- А какие решения он принимать уполномочен? – прищурился Куруфинвэ. - Что готовить на завтрак? Каких уступок они “требуют”?
- Ну… – протянул он, явственно борясь с желанием попятиться. - Или не открывать карьер вовсе, или уменьшить его площадь хотя бы вчетверо.
- Вчетверо? Они там что вообще думают?!
Гонец окончательно растерялся: и от его интонаций, и от резких движений. Впрочем, Куруфинвэ не стал дожидаться ответа.
- Требуют, говоришь? – вкрадчиво переспросил он. - Ну я им объясню. Раз Росселе не в состоянии!
Он подчеркнул это обещание решительным жестом и пошёл к шатрам, высматривая брата и раздражённо отмахиваясь от лезущей под руку мокрой травы вдоль тропинки.
Тьелпэ приотстал, чтобы обменяться ещё парой слов с гонцом – с облегчением выдохнувшим, поняв, что опасность миновала, - и размашисто шагавшего отца догнал уже под навесом, провисшим по центру под скопившейся дождевой водой и палыми листьями.
- Что, продолжишь знакомство с Таргелионом? – сочувственно усмехнулся Карнистиро, выслушав возмущённую тираду. - У нас очень живописные захолустья.
Он уже успел перекусить сыром и отдохнуть от братского плохого настроения, так что его собственное немного выправилось.
- Ты мне отдашь сопровождение? - нетерпеливо отмахнулся Куруфинвэ. - Или оно тебе нужно на обратном пути?
Карнистиро задумчиво почесал ладонь, прикидывая про себя предстоящие хлопоты по устройству нового рынка и переводу всех на новые пошлины, и покачал головой.
- Придётся делить. Или ехать с тобой - но этого мне не хотелось бы, я не рассчитывал задерживаться. Тем более, теперь, раз мы договорились. – Он снова оглядел немногочисленную охрану и с сомнением сказал: - Так-то у нас и правда мирно. Думаю, с небольшой охраной тоже безопасно.
Куруфинвэ недовольно дёрнул щекой, но спорить передумал.
- Ладно, мне всё равно нужно больше. Попрошу у младших.
- Зачем тебе больше? - приподнял брови Карнистиро. - Боишься, что лаиквенди начнут стрелять?
- Пусть попробуют, - не поддержал шутку Куруфинвэ.
- Ладно, как знаешь. – Карнистиро не стал спорить и вести душеспасительные беседы. - Подождать с тобой здесь, пока от младших кого-то пришлют?
- По пути встретимся. Там и так вот ждали уже… Зимы, видимо.
- Успеете хоть до морозов? Или мне готовить жильё для этих горе-добытчиков уже сейчас?
- Успеют, - заверил его Куруфинвэ самым мрачным тоном, не обещающим ничего хорошего тем, кто рискнёт не успеть.
С Амбаруссар он договорился сразу же: сами они были в Нан-Эльмоте и не могли принять участие в таком развлечении, но обещали написать на восточную границу, чтобы оттуда прислали отряд.
По итогам обсуждения решили, что Карнистиро уедет первым, оставив часть охраны. К самому Ногроду враг точно не сунется, и даже если Куруфинвэ поедет к месторождению, не дожидаясь отряда от Амбаруссар, шанс наткнуться по дороге на серьёзную опасность невелик. Всё-таки настолько далеко на юг орки не заходили, и правило не ездить без охраны последние лет пятьдесят-семьдесят держалось не столько на сознательности эльдар, сколько на старом распоряжении Макалаурэ, ещё времён Митрима. Которое Майтимо почему-то не отменял.
Комментарий к 3.2 АГЛОН (9) Осанвэ против техники, стратегия против торговли, всё против Куруфина
Извините за накладки с графиком, мы сдохли :( Греет только мысль, что до конца части 3.2 осталась одна глава, потом будем отсыпаться.
========== 3.2 АГЛОН (10) Охраны много не бывает, ловкость рук и внезапные нервы ==========
***
Обрадованный новостями Куруфинвэ до вечера зыркал на всех и зловеще молчал. На следующее утро уехал Карнистиро, забрав с собой большую часть охраны. Под вечер Куруфинвэ, всё больше раздражаясь от ожидания, попробовал уточнить у гонца, что на месторождении успели сделать до появления лаиквенди, выслушал сбивчивый доклад о предварительной разбивке на участки и остаток вечера кипел так, что к нему снова старались не подходить. А ещё через день не выдержал и скомандовал выезжать, на осторожный вопрос Тьелпэ бросив, что с посланным Амбаруссар отрядом можно встретиться и по дороге. К тому же, даже за вычетом уехавшей в Таргелион охраны, их было восемь, не все из этих восьми одинаково плохо обращались с оружием, а южная граница куда спокойней северной.
Тьелпэ только кивнул, хотя по-хорошему воинами можно было назвать из этих восьми разве что четверых. О своих воинских талантах он никаких иллюзий не питал, Тинто дрался немногим лучше него – успешное начало оказалось, в общем, последним его успехом на этом поприще. Куруфинвэ за прошедшие годы тоже немного научился сражаться, но ни времени, ни большого внимания этому не уделял – хватало других забот. Да и посланец от Росселе, как сообщил Тинто, из всех военных наук лучше всего освоил езду галопом. Впрочем, он как раз громче всех утверждал, что дорога вполне безопасна и ни орков, ни их следов на ней никто не видел.
Они выехали утром, а вечером уже поднялись к перевалу и стали лагерем, чуть не доходя седловины. В этот раз тучи здесь не лежали, рваными клочьями пролетая высоко в небе, и на восток, откуда они поднялись, открывался прекрасный вид. Мимо их стоянки, укрытой от ветра в закутке между скалами, убегала обратно дорога, на подъёмах красновато поблёскивая в закатных лучах. Обращённые к закату вершины гор сияли тёплой рыжиной. А внизу уже лежали синие сумерки пополам с туманом, густея к горизонту, и из тумана кое-где торчали острые еловые макушки, рядами по гребням. Наугрим, как обещали, поделились с ними картой восточных земель, но сами они давно ни с кем с востока не общались, и даже про своих же родичей не знали почти ничего. Кроме, разве что, самого старшего из их семи домов, чей город был помечен на карте на квенья рукой Куруфинвэ: “Касаррондо”, “пещеры наугрим”. Он ещё сказал, что с названиями городов наугрим так же изобретательны, как с прозвищами. Помимо этого города на карте были леса, реки, горы и прочий ландшафт, а жил ли там сейчас кто - и если да, то где, - наугрим не знали. Или не хотели рассказывать.
Низкое солнце позади Тьелпэ сползло вбок, выглядывая из-за скалы, и бросило красноватый отблеск на туман внизу. Тьелпэ опять мимолётно пожалел, что с собой есть только карандаш, а не краски. Удобней перехватил под мышку лесину, подобранную на дрова на ночь, и пошёл к шатрам, скребя сухими ветками по камням. Он ещё перед выездом от Белегоста думал спросить отца, какой у него план, но тот был ну совсем не в настроении объяснять. По дороге это, вопреки надеждам Тьелпэ, тоже не прошло.
На перевале их встретил присланный Амбаруссар отряд: три десятка. Куда столько?! Со слов гонца лаиквенди на том месторождении хорошо если полдюжины, и те приходят иногда, а не постоянно там сидят. А тут три десятка. Да их восемь. Да ещё все те, кто уже ждёт на месторождении.
Он свернул за большой, сплошь обомшелый валун, откуда уже доносились голоса и прозрачный дым. Засохшее деревцо, волочившееся следом, неудачно зацепилось за куст, и несколько мгновений Тьелпэ его выпутывал, прежде чем подтащить его к остальным дровам, пройдя между умножившимися с приездом охраны шатрами и стараясь не цеплять ветками их растяжки. Тинто, ушедший за дровами в другую сторону от дороги, ещё не вернулся, зато у костра, дымившего из-за только что подложенного сырого полешка, сидел отец. После ужина все разбрелись по лагерю, а он вот остался глядеть в огонь и молчать хмуро. Тьелпэ задумался на секунду, отряхивая руки от налипшей смолистой коры, и пошёл к нему.
На бревне рядом с Куруфинвэ вполне мог бы уместиться ещё кто-то, а то и двое, но желающих составить ему компанию, очевидно, не нашлось. На подошедшего Тьелпэ Куруфинвэ коротко взглянул и вернулся к сосредоточенному пережёвыванию вяленого мяса. Мясо было провялено хорошо, а жевалось – не очень. Усаживаясь, Тьелпэ прикидывал, насколько можно к нему лезть с разговорами, и выбирая вопрос. О размерах присланного близнецами отряда?
- Какой у тебя план? – начать он решил с другого.
- Обеспечить нормальную работу шахты, - объявил Куруфинвэ со слишком подчеркнутой уверенностью, чтобы она не вызвала сразу же сомнений.
- Ты знаешь, как можно переубедить лаиквенди?
- Думаешь, пяти десятков воинов для этого не хватит?
- А ты доверишь переговоры им?
- Переговоры? – хмыкнул Куруфинвэ. - Я не намерен терять время на ещё одну порцию бесполезной болтовни. Похоже, война здесь нужна только нам. Ну так если не хотят помогать, то пусть хоть не мешают.
Тьелпэ удивлённо посмотрел на него, отгоняя совсем уж бредовые мысли о том, как именно отец будет обеспечивать отсутствие помех. Тот решительно пережёвывал мясо.
- Ты думаешь постоянно держать охрану вокруг всего карьера? – спросил Тьелпэ, придумав, наконец, хоть сколько-то вменяемую версию.
- Посмотрим. Может быть, они поймут с первого раза.
Тьелпэ помолчал ещё.
- Ты говорил об этом с Карнистиро? Что если они разорвут отношения с Таргелионом? Вообще с нами.
- А у нас были отношения? Обойдёмся без встреч раз в полгода и обмена фруктов на сталь.
То есть, с Карнистиро он не говорил. Тьелпэ сомневался, что тот обрадовался бы такому плану: с соседями он, кажется, встречался немного чаще, чем раз в полгода.
- А если они пожалуются Тинголу?
- То что? – насмешливо поднял бровь Куруфинвэ. - Он тоже разорвёт с нами отношения?
- Я не знаю, - признался Тьелпэ. - Может, он посчитает, что обязан вмешаться.
- И как же он может вмешаться?
- Я не знаю.
- Тогда замолчи и займись чем-то полезным, - отмахнулся Куруфинвэ. - Хоть, вон, лошадей почисть.
Тьелпэ кивнул, прожёвывая остаток сыра, и послушно исчез в указанном направлении. Куруфинвэ остался мрачно вглядываться в присвистывающий от сырости костёр.
Пусть Тингол и не рвался выходить из-за завесы, он именовал себя королём всех мориквенди. И ссора с местными в любом случае будет означать ссору с ним – хотя Тьелпэ не очень представлял, что из этого может следовать, когда отношений с Дориатом у первого дома и так нет. Не начнут же они войну. Но и без того – думать, что отец нарывается на конфликт, Тьелпэ не хотелось. Только на хитрый план всё это было как-то не очень похоже.
***
Лошадей тоже прибавилось, и ещё заметней, чем шатров. По большей части чистить здесь никого уже не надо было: о лошадях позаботились сразу, как только разбили лагерь. Другое дело, что некоторые из них успели после этого на радостях поваляться в сухой траве, набрав полные гривы и хвосты сора. Видимо, чтобы хозяевам было чем заняться утром, перед выездом.
Прямо сейчас их повторно чистить не стали – всё равно бессмысленно – и разошлись большей частью к костру или бродить рядом с лагерем. Только в мелком, погнутом лавинами и красном сейчас от солнца березняке виднелись какие-то фигуры, две или три, то ли переплетали гривы, то ли просто разговаривали с лошадьми.
Ближе к шатрам, кроме лошадей, был один Тинто, тоже занятый как раз косичками в гриве. С дровами он вернулся почти сразу после Тьелпэ, но тот его за разговором не заметил, а подходить и перебивать Тинто не захотел. Три десятка охраны он тоже прекрасно рассмотрел, и даже успел с ними пообщаться. Зачем именно их позвали в таком количестве, подчинённые Амбаруссар не знали. Половина из них считала, что сурово стоять вокруг месторождения, добавляя лаиквенди сговорчивости, - скучно и ниже их достоинства. Вторая половина была рада и такому развлечению. Всё разнообразие, можно отвлечься от охоты и обучения новичков.
Беспокоиться Тинто начал ещё позавчера, не столько из-за настроения Куруфинвэ – давно уже привычного, - сколько из-за беспокойства Тьелпэ, ходившего с непробиваемо вежливым лицом, как обычно, когда хотел что-то спрятать. Да и карту того месторождения Тинто тоже видел. Чтобы действительно его окружить, трёх десятков не хватит. А сурово стоять – хватило бы и куда меньшего отряда.
Тинто помахал рукой, поняв, что иначе его снова проигнорируют: Тьелпэ хотя и шёл к лошадям, но слишком задумчиво и слишком мимо него. Когда Тинто уже отчаялся и собирался покричать или пойти наперерез, махание всё-таки помогло, Тьелпэ свернул в нужную сторону, хотя менее задумчивым не стал. Видно, разговор с Куруфинвэ особенно удался.
- Что он сказал? – спросил Тинто, когда Тьелпэ подошёл, кивнул и пристроился с другой стороны лошадиной шеи, молча взявшись переплетать вторую половину косичек. Смотрел он при этом не на косички, а поверх холки на костёр и отца. Понемногу темнело, и костёр был уже ярче гаснущего дня.
- Тьелпэ? – переспросил Тинто, убедившись, что ответа не будет.
- Что? – Тьелпэ посмотрел с таким видом, как будто только сейчас его заметил.
- Ты меня слышишь? – нетерпеливо уточнил Тинто. - Что он сказал?
- А, извини, - рассеянно отозвался Тьелпэ и попытался было вернуться к плетению, но лошадь тряхнула головой, высвобождая жёсткие пряди из его пальцев. Тьелпэ погладил бархатную холку и подобрал косичку обратно. - Мы едем проследить, чтобы с карьером не возникло проблем.
- И для этого нам нужно три десятка воинов?
Тинто успел взять с соседнего куста ленту и начал её вплетать, пока Тьелпэ придумывал ответ. Лишний раз подтверждая подозрения.
- Я думаю, - сказал он, выбирая пряди для следующей косички и глядя потому в гриву, - он просто погорячился, когда говорил с Амбаруссар. И попросил слишком большой отряд. А теперь - не отсылать же их обратно.
- Погорячился? – скептически посмотрел на него Тинто.
- Нам нужен флюорит. - Тьелпэ пожал плечами. – А им нет. Думаю, это просто недоразумение.
- Которое без нас не смогли выяснить?
- Видимо, раз послали за нами. Но возможно, всё уже решилось – после того, как Росселе отправил письмо.
Из чего Тинто заключил, что спорить бессмысленно: лорд добросовестно избегает сеять панику и лишние сомнения среди подчинённых, и поймать его на этом не получится. Но слушать официальную версию вместо честного ответа было обидно. За официальной версией можно было и к старшим лордам сходить.
- Да ты сам в это не веришь, - всё-таки сказал Тинто, понимающе хмыкнув.
Тьелпэ глянул коротко и опять пожал плечами.
- Если само не решилось, то будем решать на месте.
- Я только надеюсь, - добавил он, - что решать мы будем всё-таки мирно.
Тьелпэ помолчал, сосредоточившись на косичках. Тинто уже решил, что разговор окончен, когда он поднял голову.
- Что бы ты ни думал, я действительно верю, что с отрядом он просто погорячился. И если даже сейчас ясного плана нет, то к приезду – будет.
- Хорошо, - кивнул Тинто. Хотя на самом деле это уточнение его насторожило ещё больше. Получается, у Куруфинвэ ещё и плана нет. Совсем замечательно.
***
Росселе обнаружился на берегу одного из притоков Аскара, огибавшего будущий карьер по краю. Отмель на излучине даже отсюда казалась красноватой из-за вынесенных с месторождения и обкатанных рекой камешков. Начальник несуществующего карьера с самым беззаботным видом сидел посреди полегшей от дождей сухой травы и редких поздних цветов.
- Так что, есть новости? Ты утром не успел сказать, – напомнил Ингасиндо, остановившись рядом и тоже разглядывая высокий берег напротив, пятнистый от мешанины тёмного ельника и золотящихся берёзок. Понизу его уже заливали длинные вечерние тени.
- Нет, никаких новостей. – Росселе даже удивлённо поднял голову. – Откуда бы им взяться? Лорды ещё не приехали.
Ингасиндо уставился на него недоверчиво:
- И что, ты ничего не делаешь?
Сам Ингасиндо задолго до приезда остальных устал безвылазно и бездельно сидеть на месте будущего карьера, от скуки складывая из камней всё более замысловатые башенки, и он то и дело уходил осмотреться, то в лес на юге, то к горам на востоке, как сейчас. В последний раз его привлёк водопад в двух днях пути, о котором рассказывали лаиквенди, и когда Росселе вместо начала работ отправил гонца к лордам, Ингасиндо следующим же утром собрал вещи, забрал с собой Мириэт и исчез на неделю. Но он не ожидал застать всё без изменений, вернувшись.
- А что мне нужно делать? – снова удивился Росселе, смахивая с брови принесённую ветром паутинку. - Думаешь, надо ещё раз попробовать поговорить с лаиквенди? Но и так видно же, что они не передумали, раз по-прежнему тут сидят.
- Не знаю, - пожал плечами Ингасиндо. - Ты сейчас должен распоряжаться. И даже не попробовал договориться, пока меня не было?
- Почему это я не пробовал? – обиделся Росселе. - Очень даже пробовал. Конечно, я ещё несколько раз попробовал договориться, но они стоят на своём и всё. Что же я сделаю, если они не согласны, чтобы мы тут устраивали карьер?
- А что тогда сделает Куруфинвэ? Или кому ты там написал?
- Ну, я написал просто в Таргелион, пусть уж там лорды сами разбираются, кому из них этим заниматься.
Ингасиндо неопределённо пожал плечами, философски думая о странных критериях назначения начальства. Росселе, значит, хороший руководитель, да? Без спросу чихнуть боится, зато, наверное, отчёты хорошо пишет, каллиграфическим почерком. В Хесталассэ его эти качества почему-то не раздражали. Возможно, потому что Хесталассэ, прежде чем чихать, обычно советовался с ним, а не слал гонцов к лордам.
- А ты с Мириэт к водопаду ходил, верно? – улыбаясь, продолжил светскую беседу Росселе. - Здесь неподалёку есть небольшие пороги, ниже по течению. Ты видел? Очень красиво, особенно, утром. Там ещё туман такой бывает…
- Мы сюда приехали пороги смотреть? – очень уважительно смерил его взглядом Ингасиндо. - Я их лучше в Синих горах посмотрю.
Он развернулся в сторону рощи, полюбоваться на лаиквенди, но Росселе ещё успел задумчиво продолжить ему в спину:
- Ну так то в Синих, а здесь тоже много интересных мест. Попроси лаиквенди, они некоторые не против рассказать.
Но догонять не стал, решив, видимо, что Ингасиндо направился выполнять предложение.
Вся эта история с лаиквенди завязалась ещё в начале лета, когда один из отрядов, проверявших состояние старой дороги наугрим, заметил в Гелионе такие вот красноватые наносы. Они же поговорили ещё тогда со случайно встречными лаиквенди, расспросили, добывают ли они неподалёку флюорит и будут ли против чужих карьеров. Лаиквенди ответили не слишком внятно, упирая на то, что сами они такие вопросы решать не могут и надо бы с этим обратиться к лорду. Нолдор покивали и обратились - к своим. После этого сюда и отправили Ингасиндо: проверить, точно ли здесь есть флюорит и стоит ли затевать добычу.
Разведчики тоже не остались без внимания местных: скрываться от них нолдор не думали, а лаиквенди пусть не каждый день, но к своей северной границе наведывались. В этот раз наведавшиеся говорили менее приветливо, недовольные тем, что нолдор продолжают топтать приграничную траву, так и не обсудив свой визит с местными лордами. До скандала тогда не дошло, Хесталассэ очень убедительно рассказывал, что без разрешения начальства никто ничего делать не будет, просто надо же убедиться, что месторождение хотя бы есть и стоит того, чтобы его обсуждать. Лаиквенди в конечном итоге согласились с его доводами - тем более, потенциальный карьер должен был располагаться по нолдорскую сторону границы, а лаиквенди переживали, главным образом, о том, что он испортит пейзаж и распугает зверьё.
Но когда разведчики отчитались о результатах, из Таргелиона им написали оставаться на месторождении и ждать Росселе, чтобы помочь ему с разметкой. О переговорах с лаиквенди не было ни слова. Слать ещё одно сообщение Ингасиндо посчитал излишним, решив сперва дождаться Росселе, а на приезд Росселе с обозом и инструментами лаиквенди отреагировали ожидаемо.
Но до скандала и теперь не дошло: Росселе сразу пошёл на попятную, пообещав срочно пригласить сюда лордов, а Ингасиндо в глубине души судьбой карьера не интересовался. Всё интересное он уже сделал, и ему было всё равно, почему ему можно будет, наконец, уехать: потому что разметка участков завершится - или потому, что добыча отменится вовсе. Тем более, с Росселе приехала Мириэт, которой можно было теперь показывать живописные окрестности. И вообще, жизнь наладилась.
Вокруг было ещё зелено, только тысячелистник и репейник торчали сухими метёлками, да в березняке насыпало золотых и ржавых листьев, с шорохом рассыпающихся под ногами.
Чужих Ингасиндо заметил по звуку: мелкий кустистый ольшаник ещё не успел облететь и надёжно прятал одетую в коричневое и зелёное парочку. Но смех выдавал их так же верно, как сухие листья под ногами - Ингасиндо. Он вежливо улыбнулся, подойдя, и белоголовые лаиквенди приветливо заулыбались в ответ, наперебой здороваясь и с любопытством его разглядывая.
- Ты с севера приехал? – доброжелательно спросила девушка. - Я тебя тут раньше не видела.
- Ну что ты, - одёрнул её парень, - это из самого первого отряда, помнишь, в начале лета?
- Да, летом, - подтвердил Ингасиндо. - Но я уезжал, сейчас вернулся. Ездил к высокому водопаду там, - махнул рукой. - В ущелье.
- А весной ты там не был? – неожиданно заинтересовался парень. - Оттуда весной самый замечательный вид, когда всё только начинает зеленеть.
- Ничего подобного, мне в июне гораздо больше нравится! – мечтательно возразила девушка. - Там в начале ущелья огромное поле маков, от водопада на чашу с краской похоже.
Маков Ингасиндо не видел и даже задумался теперь, не съездить ли с Мириэт сюда ещё раз, в самом деле. Эти лаиквенди были незнакомые, но общаться с ними Ингасиндо нравилось: они, даже несмотря на обиду за пренебрежение нолдор к их пейзажу, совершенно не против были обсудить этот самый пейзаж с любым благодарным слушателем.
Благодарный слушатель подошёл поближе.
- А за водопадом пещера и что-то вроде ступенек к ней. Это вы сделали?
- Нет, - покачал головой парень. - Это Калхон, он в верховьях Аскара живёт. Мы тут не так часто бываем.
- На самом деле, он только ступеньки немного наметил, а так пещера там и была.
- Ну, я имел в виду, лаиквенди. То есть, лаэгрим, - поправился Ингасиндо, вспомнив синдаринское слово. - А зачем делали? Чтобы удобней к аметисту подобраться?
Лаиквенди переглянулись.
- Да нет, - неуверенно сказал парень. - Просто место красивое.
Девушка доверительно подалась к новому знакомому:
- Я слышала, в реке иногда аметисты находят, но только маленькие.
- Ну да, - немного удивился Ингасиндо. - Чуть выше пещеры их особенно много, но и внутри тоже в потолке есть кое-где.
И над пещерой, и в потолке аметисты были почти у самой поверхности, Ингасиндо их услышал сразу, чуть только выпрямившись после низкого входа и стряхнув дождь с волос. Но лаиквенди, похоже, и в самом деле об этом не знали.
- В самом деле? – восхитилась девушка. - Как интересно.
- А я аметисты не очень люблю, - отмахнулся парень. - Мне с искрами нравятся, пирит там или авантюрин.
Они немного поспорили о сравнительной красоте разных камней (девушка представилась Фимдис, а парень – Фаэльдир) а потом девушка спросила Ингасиндо, за ножку крутя в пальцах жёлтый берёзовый лист:
- Росселе говорил, к нему с севера должны привезти ответ на письмо, и тогда он уедет. А ты останешься?
- Наверное, - пожал плечами Ингасиндо. - А вы почему сами флюорит не добываете?
- Мы добываем где-то, - возразила девушка. - Кристаллы такие, фиолетовые и цветные, верно?
А парень добавил:
- Но здесь он же не такой, без красивых кристаллов.
- Так для производства стали кристаллы и не нужны, - пояснил Ингасиндо. - А без больших кристаллов он встречается гораздо чаще. И добывать проще.
Лаиквенди, как по команде, уставились на него пустыми глазами без единой мысли, кроме вежливого любопытства.
- То есть, вы не для этого его добываете? – растерялся Ингасиндо.
- По правде говоря, сами мы не очень представляем, зачем его добывают, - сознался в очевидном парень.
- А вам он зачем? – спросила девушка. - Вам даже такой некрасивый нужен?
Ингасиндо раскрыл было рот, чтобы вслух поразиться чужой глупости, начиная с Росселе – вот как он с ними обсуждал? – но вовремя сообразил, что обсуждать Росселе мог и не с этими. И кому он вообще нужен, этот Росселе.
- Всё зависит от того, для чего его применять, - начал рассказывать Ингасиндо, выбирая кочку помягче и усаживаясь. - Вообще флюорит - это очень интересный камень…
За следующие полчаса он успел рассказать им в густеющих сумерках, какие виды флюорита бывают, какие интересные у него бывают кристаллы разного цвета и как он полезен даже в некристаллической форме обычных красноватых голышей. Как он помогает плавить сталь, как из него можно получать разные полезные вещества, кислоты, краски, делать эмали… Новые знакомые смотрели на него с детским интересом, как будто он раскрывал им великие тайны мироздания. Правда, вопросов не задавали, то ли ничего не понимая, то ли зачарованные голосом, но раскрывать тайны мироздания Ингасиндо понравилось, и остаток лекции он читал уже по дороге в лагерь, заманив гостей обещанием показать интересное.
Лагерь лежал на небольшом взгорке у реки, и от воды тянуло по-осеннему холодным влажным ветром. У костра рядом с кухонным навесом несколько лаиквенди пытались чего-то добиться от Росселе, но тот в ответ только бубнил, что гонца лордам отправил, ждём, чего ещё вам нужно?
Покидать чужой лагерь с наступлением ночи никто из лаиквенди не спешил. Жили они всё равно южнее, за пару часов не дойти, а сюда явились из любопытства: посмотреть на нолдор и послушать об их загадочных планах. И о дивной стране за морем, конечно.
Предложенному Ингасиндо развлечению обрадовались, кажется все. Во всяком случае, к костру подтянулись не только лаиквенди, но и Росселе и некоторые другие нолдор, включая Мириэт. Росселе тут же раздобыл где-то лопату, которой извлёк из костра пышущий жаром большой камень и гордо понёс его в темноту за навес сквозь почтительно расступающуюся публику. За навесом камень был прямо на лопате уложен на землю, а Ингасиндо, дождавшись, пока зрители образуют вокруг лопаты круг, с видом предельно таинственным уложил сверху небольшой кирпично-красный осколок.
- И что теперь? – спросил кто-то из круга.
Ингасиндэ загадочно улыбнулся.
- Теперь ждём и смотрим, - ответила вместо него довольная Мириэт. Она этот фокус уже видела, но не против была посмотреть ещё раз.
Сначала смотреть было не на что. С одной стороны их укрывал от ветра полог навеса, с другой – светлели в сумерках стволы молодых осинок, шелестевших вполголоса о своём. Лопата в центре круга лежала смирно – как и булыжник на ней. Но красноватый осколок на булыжнике быстро нагревался и, прежде чем зрители стали разочарованно переминаться с ноги на ногу, он начал светиться. Кто-то из зрителей восторженно ойкнул. Камешек налился сперва бледно-зелёным светом, стекающим от тонких краёв с центру, потом бледно-голубым.
- Вот поэтому мы от костра ушли, - довольно пояснил Ингасиндо, когда бледно-голубой стал понемногу переходить в бледно-лиловый. – Свет неяркий, у огня видно не было бы. Ну, уже почти всё.
Но зрители не уходили к костру, наблюдая, как камешек тускнеет, покрываясь сетью мелких трещин, дробящих тихое сияние на отдельные искры. Даже нолдор залюбовались, хотя на лаиквенди это представление произвело ожидаемо больший эффект.
Который Росселе тут же постарался закрепить, перехватив у Ингасиндо инициативу и многословно рассказывая, какой это полезный камень, как часто используется в металлургии, как можно полезных вещей нолдор смогут сделать с его помощью для себя и для своих союзников.
Под этот рефрен они вернулись обратно к костру, растеряв при этом большинство зрителей. Большинству было интересней вспоминать общих знакомых и слушать пение лаиквенди, чем обсуждать флюорит, но один из гостей – представившийся Гвастаром, неожиданно заинтересовался. Рассказы Ингасиндо он слушал, кивал и говорил, что если даже сам он рудное дело знает плохо, то другие – вполне. А раз этот камень такой полезный, то, может, король и вовсе не захочет отдавать его нолдор, и лаэгрим сами его добывать и будут, на продажу – для нолдор, так уж и быть, в благодарность за разведку.
- Добывать? – Ингасиндо приподнял брови. Надо же, как они о торговле заговорили. У наугрим нахватались, не иначе. - В самом деле? У вас хоть один карьер есть вообще на все ваши реки?
- Конечно! И песчаный есть, и для камня – там целых полсотни мастеров работает, между прочим!
- А-а, ну тогда конечно, - насмешливо протянул Ингасиндо. И принялся рассказывать, сколько карьеров и шахт есть у нолдор, и сколько мастеров работает там. И сколько флюорита они собираются добыть здесь до зимы.
Гвастар слушал недоверчиво, поглядывая на остальных нолдор, но никто не смеялся.
- Зачем вам столько? - потрясённо уставился он на Ингасиндэ, убедившись, что его не разыгрывают.
- Я же объяснял, - утомлённо повторил Ингасиндо, - он нужен для изготовления оружия. А его много нужно на границе. Вы разве не заметили, что орков стало меньше сюда заходить?
Гвастар обиженно пошевелил губами и укоризненно объявил:
- Но тогда мы тем более не можем позволить вам здесь его добывать. Вы же весь холм разроете! А деревьев сколько под топор?
- Ну это же не так делается! – возмутилась Мириэт. – Смотрите, прежде чем вскрывать участок и брать щебень, мы выкапываем с него кусты и деревья, срезаем дёрн, убираем в сторонку. А потом, когда проработаем участок, то переходим на следующий. Первый участок, отработанный, засыпаем шлаком со второго, накрываем дёрном, сажаем кусты-деревья… Или вы думаете, нам нравится смотреть на мёртвые отвалы вместо леса? Мы же не орки какие!
Ингасиндо, сначала немного опешивший от взрыва красноречия с неожиданной стороны, быстро оправился и подхватил, не давая лаиквендэ вставить и слова:
- А флюорит, кстати, на треть уменьшает температуру плавления стали. Вы представляете, насколько меньше при этом топлива требуется, чем без него? Мы же не только наконечники стрел делаем, мы целые армии одеваем в доспех и вооружаем. Да ещё излишки остаются, чтобы вам поставлять.
На мгновение ему показалось, что удалось убедить лаиквенди, но потом кто-то из них пробурчал, что вечно эти аманские выскочки смотрят на всех свысока. Было бы чем гордиться – войной!
- Да, мы не умеем перекапывать живые холмы на горы отвалов! И что, это плохо?
Они ещё немного поспорили, всё больше распаляясь, пока скандал не остановил Росселе. Оказывается, пока Ингасиндо общался с новыми знакомыми, он общался со старыми, которые сообщили ему, что тоже послали за своим лордом и по расчётам тот должен приехать уже сегодня-завтра. Об этом Росселе и напомнил всем участникам перепалки, как и о том, что кричи не кричи, а решать всё равно будут лорды. И уж если они не придут к единому мнению, то ничего не поделаешь, придётся нолдор уезжать ни с чем. А жаль.
***
Какой у тебя план. Куруфинвэ и сам бы хотел знать, какой у него план. Пока что он точно знал только, что ужасно устал окольными путями убеждать якобы союзников в том, что войну нужно вести не только на словах. И что её вообще вести нужно. Понятно, наугрим удобно устроились под своими горами и твёрдо намерены предоставить эльдар право решить все проблемы самостоятельно. Чтобы потом выйти и помогать выжившим восстанавливать порушенное. За самую скромную плату, разумеется. Но если бы так считали только наугрим! Сперва кузены. Что один, что второй. Эти-то зачем шли через льды? Чтобы прятаться от Моринготто в потаённых городах? Ну так и оставались бы в Тирионе. Потаённей некуда. И дядюшка, который всё это разрешил. Странно, что сам не спрятался. Хотя, может, просто планирует понастроить крепостей на Эред-Ветрин, чем не завеса? Почти как у Тингола. А теперь ещё зелёные! Столько лет отсиживались за спинами нолдор, что вообще забыли, как орки выглядят! И вместо благодарности…
- Что ты там вытворяешь? Почему мне близнецы жалуются, что скучают в тылу, пока ты берёшь у них три десятка воинов и ведёшь развлекаться?
Осанвэ старшего резко выдернуло Куруфинвэ из мыслей. Он вздрогнул, вскинул голову, едва не начав оглядываться по сторонам. Но всё же удержался, только выпрямил спину, как будто Майтимо мог его видеть и ответил, не став тратить время на игры в “ты о чём” и “я тебя не понимаю”.
- Я обеспечиваю возможность продолжать войну.
- С лаиквенди? – Брат тоже явно не был расположен шутить.
- Если потребуется, то и с ними.
Ехавший рядом командир охраны покосился было вопросительно, но понял, что вопросов задавать не стоит, и придержал коня. Теперь впереди вовсе никого не было, если не считать маячивших где-то совсем далеко разведчиков. Но их было всего четверо, а вокруг расстилались бесконечные поросшие пожухлой травой холмы с ещё зелёными рощицами в распадках. Впрочем, любоваться пейзажем Куруфинвэ было некогда.
- Не тебе решать, с кем нам требуется война, а с кем нет, – безапелляционно заявил Майтимо и тут же приказал, не давая даже шанса заартачиться: - Доложи ситуацию.
Обычно такой приказ подразумевал вполне определённый ответ, и Куруфинвэ даже удивился, насколько мало его волновало недовольство старшего. Он ещё раз окинул взглядом холмы и спокойно ответил:
- Пока нечего докладывать, мы ещё не доехали.
- Что там за карьер?
- Флюорит. – Добавлять подробностей он не стал, считая, что брату должно хватить знаний, чтобы понимать важность минерала. А если не хватит, то помогать ему Куруфинвэ не собирался.
Майтимо чуть помолчал. То ли действительно понял, то ли просто не стал углубляться в детали. Спросил вместо этого:
- Из-за чего спор с лаиквенди? Они считают, что месторождение на их земле?
- Они считают, что месторождение испортит пейзаж.
- Что ты собираешься делать?
- Начать добывать флюорит. - Вновь это странное чувство уверенности. Куруфинвэ твёрдо знал, зачем едет, и ему было безразлично, как к этому отнесётся Майтимо. Или насколько будут возмущены лаиквенди. Настоять на своём у них всё равно не получится, а вежливыми расшаркиваниями он был уже сыт по горло.
- На сколько веков ты хочешь переселиться на юг к Амбаруссар? – Майтимо явно уловил отголоски этих мыслей.
И тут Куруфинвэ прорвало. Да сколько можно? Ладно наугрим, ладно зелёные, но родные братья? Сперва заигравшийся в торговлю Карнистиро, теперь вот Майтимо, приравнивающий военные приготовления к выходкам близнецов.
- Я что, один тут помню про войну и клятву?! – Куруфинвэ так сжал колени, что лошадь дёрнулась было вперёд, не понимая, то ли подниматься в галоп, то ли этот двуногий хочет чего-то другого, непонятного.
- Ты меня ни с кем не перепутал? – холодно и жёстко одёрнул Майтимо. - Прекрати истерику. Да, флюорит нам нужен. А война с лаиквенди - нет. Я знаю, что ты можешь уладить ситуацию, и не собираюсь тебя инструктировать. Хоть яблоками перед ними жонглируй. Но если они останутся недовольны…
- То им придётся смириться. – Куруфинвэ похлопал лошадь по шее, выпрямился, хмурясь и потирая запястье. - Всё, я не собираюсь больше спорить. Мне надоело, что я всех уговариваю помочь нам с войной, а мне только ставят палки в колёса, как будто их это всё не касается и как будто орки будут убивать выборочно только первый дом. И как будто этот флюорит нам нужен на украшения, а не для стали, чтобы их же и защищать. Если они этого не понимают, то мне всё равно, будут они довольны или нет.
- Курво, ты меня плохо слышишь? Или тебе показалось, что это была просьба? Отчитаешься по результатам.
Майтимо оборвал осанвэ так резко, что ответить Куруфинвэ не успел. И, наверное, к лучшему. С наугрим или Тинголом хотя бы понятно , почему проявлять изобретательность, убеждая выйти из безопасных укрытий и присоединиться к далёкой от них войне. Но с какой стати уговаривать зелёных, которых именно нолдор и защищают? Уж тут-то никаких игр в торговлю и дипломатию Куруфинвэ устраивать не собирался, но так ответить старшему означало бы открытое неподчинение, а к такому он пока не был готов. Что бы ни происходило, но бунт внутри семьи… Хорошо, что Майтимо не стал заканчивать разговор. А с лаиквенди как-нибудь разберёмся.
***
Месторождение находилось недалеко от впадения Аксара в Гелион, в виду старой дороги наугрим, и это обстоятельство было одной из причин, почему Куруфинвэ обрадовала находка. Флюорит не так редок, чтобы устраивать на него охоту по всему Белерианду, но достаточно чистое месторождение, достаточно большое, да ещё и удобно расположенное близко к поверхности и дорогам - редкость куда большая. И отступаться только потому, что каким-то мориквенди жалко ёлок, которые они и видят раз в полгода? Да ещё и тогда, когда старое месторождение возле Аглона окончательно истощилось? Ищите дураков!
За время пути Куруфинвэ несколько раз спрашивали, что планируется делать на месте, но тот только огрызался более или менее резко. На месте и увидите. А на подъездах сказал строиться в походный порядок, как при марше через опасные земли.
На самом деле, никакого плана он так и не придумал и надеялся, что у лаиквенди хватит ума при виде вооружённого строя извиниться и уйти.
Тьелпэ постоянно маячил рядом, время от времени будто невзначай поглядывая на отца. Непонятно, наболтал ли он что-то отряду сопровождения, но их командир тоже сперва поинтересовался, что же всё-таки им предстоит делать, и получил заверение, что в нужное время обо всём узнает. Кажется, это его не слишком обрадовало, но спорить он пока не решался.
Когда до месторождения оставалось минут десять ленивой рыси, передовые начали высматривать дозорных Росселе: выставлять их было так же обязательно, как брать с собой охрану в дорогу, тоже ещё с Митрима. Но первым признаком близкого лагеря стал не дозор, а каменный мостик, перекинутый через одну из безымянных речушек. Особой необходимости в нём не было, выше по течению был другой мост, на старой дороге северней, а немного ниже был довольно удобный брод. Зато здесь мостик смотрелся живописно: в ажурной тени крон, невесомо парящий над водой без опор – и без раствора, как оказалось, когда отряд пересекал речку. Тьелпэ даже прислушался, убеждаясь, что раствора и в самом деле нет, зато услышал автора: Ингасиндо. Совсем ему скучно было, похоже.
Вот Куруфинвэ наоборот ещё сильней разозлился от этого напоминания о безделье подчинённых и потерянном времени.
Подкованные копыта звонко процокали по светлому известняку и мягко ступили на тропу, проминая влажную почву. А за поворотом тропы обнаружились дозорные. Сначала один встал помахать отряду рукой из зарослей, а по ближайшем рассмотрении их оказалось аж пятеро. Причём знакомых – всего двое из пяти, остальные трое - и вовсе лаиквенди, две девушки и парень, вполне освоившиеся,похоже, на правом берегу Аксара. Во всяком случае, когда спешившийся Куруфинвэ (а также увязавшийся за ним Тьелпэ с увязавшимся за ним Тинто) подошёл ближе, на ровной полянке посреди зарослей ольхи все пятеро весело переговаривались, а один из дозорных передавал одной из девушек фляжку – хотелось бы надеяться, что с чаем. При виде лорда дозорные встали, но без лишней резвости. Приветливо заулыбались, второй помахал рукой ещё и охране за спинами у лордов, кого-то узнав.
На строгий взгляд Куруфинвэ они охотно отчитались, недоумённо поглядывая на три десятка охраны: да, стоим тут дозором, но всё тихо, только к мостику иногда ходят полюбоваться. Эти трое? Да нет, почему мешают. Наоборот, помогают: десять глаз лучше четырёх. Они как раз к мостику ходили, на обратной дороге задержались. А Росселе должен быть вон за теми ёлками на горушке, там, кстати, маслят – тьма. Кстати, лаиквенди тоже своего лорда позвали, мы вас заждались уже.
По мере этого жизнерадостного доклада, перемежаемого восторженными, хотя и короткими, отзывами о мостике, брови Куруфинвэ сползались к переносице, смущая докладчиков. Но громогласно возмущаться он не стал – как подозревал Тьелпэ, больше от удивления, чем от сдержанности и заботы о дружбе с соседями. Доклад его скорей озадачил, чем успокоил, и распускать походный строй он не спешил, послав вместо этого одного из дозорных за Росселе. Одна из девушек тут же вызвалась составить компанию, а остальные двое продолжили с детским интересом разглядывать вновь прибывших нолдор и задавать уважительные вопросы об опасной северной границе, вдоль которой приходится ездить с таким большим и так хорошо вооружённым отрядом.
Дозорный вернулся через четверть часа, приведя с собой не только Росселе, но и Ингасиндо.
- Что тут происходит? – хмуро приветствовал их Куруфинвэ, едва они подошли достаточно близко, чтобы для разговора не требовалось кричать.
- Ничего не происходит, мы же вас ждали. – Росселе, немного удивившись вопросу и тону, запнулся было, но быстро оправился и отшагнул, давая дорогу незнакомцу в кожаной куртке, видимо, лаиквендо. При виде которого сидевшие на полянке белобрысые бездельники не то чтобы встали, но сели немного ровней. А Росселе продолжил: - Вот, лорд, разреши представить, это лорд Эктельхон, родич короля Денетора, сына Ленвэ. Он приехал за несколько дней до тебя специально для обсуждения вопроса с флюоритом.
- В твоём письме было написано, что вам тут мешают работать.
Прозвучало это как обвинение: Куруфинвэ пока никаких помех не видел. Или Росселе жаловался на то, что лаиквенди отвлекают их от работы песнями?
- Мы уже решили эту проблему, лорд, - с готовностью встрял Ингасиндо. - Оказалось, что Росселе недостаточно подробно объяснил лаэгрим, что мы собираемся делать и зачем это нужно. Но мы уже всё уладили, правда? – он посмотрел на Эктельхона. - Всё объяснили, и договорились, правда, пока в самых общих чертах
- Да, мы согласны принять от вас часть флюорита в дар, - благосклонно кивнул Эктельхон.
- Зачем? – Куруфинвэ поперхнулся. - Вы собираетесь сами выплавлять сталь?
- Мне объяснили, - Эктельхон мягким кивком указал на Росселе и Ингасиндо, - что ювелирный флюорит вас не интересует. Если здесь вы его найдёте достаточно много, мы можем взять плату им. Если нет, то другими, столь же ценными товарами. Украшениями или инструментами и оружием из стали, которую вы и в самом деле, вероятно, умеете выплавлять лучше нас.
- То есть, - Куруфинвэ всё ещё недоверчиво переводил взгляд с одного на другого, - мы можем начинать добычу?
- Конечно, - кивнул Ингасиндо. - Я уже разметил участки.
- Мы только тебя ждали, лорд, - подхватил Росселе. - Чтобы ты подтвердил то, что мы обсуждали с Эктельхоном. Если у тебя нет возражений, конечно.
Куруфинвэ строго нахмурился, отчего Ингасиндо посмотрел на него с недоумением, а Росселе принялся судорожно думать, в чём оплошал. Дело было, конечно, вовсе не в них. Просто перейти от настроения “разогнать всех пинками и будь что будет” (а заодно выместить копившуюся десятилетиями злость за всеобщую нерешительность) к обсуждению незначительных деталей незначительного соглашения было сложно. Конечно, поставка оружия – это тоже хорошо. В перспективе. Но если всё так радужно, то с какой стати эти идиоты потеряли столько времени?!
У него за плечом осторожно кашлянул Тьелпэ, а когда отец на него недовольно обернулся, сказал:
- Возможно, удобней будет продолжить разговор в лагере? Я думаю, Росселе и Ингасиндо вполне успели всё обустроить, и там есть где отдохнуть с дороги. Не лучше будет говорить с лордом Эктельхоном предметно, посмотрев разметку участков и оценив масштабы?
- Да, конечно же, - смутился Росселе, - прошу прощения, что не сказал сразу. Я уже распорядился, чтобы подогрели обед…
Куруфинвэ недовольно дёрнул щекой, но мысль была здравая: действительно, лучше осмотреться перед обсуждением. И лучше обсуждать не при таком количестве слушателей. Он обвёл слушателей взглядом и небрежно кивнул Росселе, который сразу заулыбался и засуетился, показывая дорогу и рассказывая о том, как замечательно удобно устроен лагерь.
***
Показывать ни в лагере, ни на будущем карьере было особенно нечего, если только не вникать в технические подробности. Сейчас это были просто рыжевато-зелёные осенние холмы, покрытые кое-где перелесками, и Эктельхон их прекрасно разглядел ещё до появления здесь нолдор. Но доклад Ингасиндо о разметке участков слушал с интересом, переводя доброжелательный, но цепкий взгляд с одного нолдо на другого.
- Конечно, мы только что приехали и не успели вникнуть, но здесь могут и другие минералы быть, - развлекал его Тьелпэ, пока Куруфинвэ разглядывал карту, остановившись над очередным овражком, заросшим непролазным малинником. – Сфалерит, например. Он иногда красивые кристаллы образует, и разного цвета. Ещё из него можно получать цинк. Но кроме флюорита здесь вряд ли много полезного найдётся. Навскидку только доломит слышно, немного чистого кальцита…
- Где ты кальцит услышал? - перебил его Ингасиндо.
- Вот здесь, – отозвался Тьелпэ, показывая на небольшой холм слева, достаточно отвесный, чтобы на осыпистом склоне не смогла удержаться трава.
- Я проверял, там только кальцит только в других породах. Преимущественно, в доломите.
- Возможно. - Тьелпэ кивнул, не собираясь спорить при госте. – Безусловно, у тебя было больше времени проверить.
Ингасиндо недовольно скривился, но продолжить спор ему помешал Куруфинвэ, теперь уже сам принявшись заговаривать гостю зубы обещаниями огранить для лаиквенди весь кристаллический сфалерит, какой найдётся. Вы пробовали его гранить? При такой хрупкости это требует огромного мастерства, и если у вас нет достаточного опыта, то можете вполне довериться нам…
После прогулки настроение Куруфинвэ заметно улучшилось, и когда Эктельхон предложил обсудить детали соглашения наедине, Тьелпэ не стал ни напрашиваться с ними, ни думать над способами подслушать. Вмешаться он в любом случае вряд ли смог бы, но даже если просто присутствовать – уже спокойней.
Росселе с сожалением посмотрел лордам вслед – он уже привык считать успех переговоров наполовину своим, а тут то Ингасиндо лезет, то лорды не приглашают с собой, - и ушёл ужинать. А Ингасиндо, скучавший всю последнюю часть прогулки настолько отчаянно, что даже Тьелпэ заметил, неожиданно предложил сходить к тому холму и выяснить, есть ли там всё-таки чистый кальцит. Тьелпэ согласился: ему тоже было интересно.
Тинто пошёл с ними, а по дороге присоединилась ещё и Мириэт, искавшая, как оказалось, Ингасиндо. И, как оказалось, не только потому что соскучилась, но и потому что спешила защитить его от предвзятого лорда.
- Поспорили? – налетела она сходу на обоих. – Опять ему не нравится, как ты делаешь?
Предвзятый лорд удивлённо хлопнул глазами, но ответить не успел, потому что Ингасиндо взял девушку за руку и сказал успокаивающе:
- Подожди, мне самому интересно. Пусть ищет.
В своей правоте он, видимо, не сомневался, а посмотреть на копошащегося в земле лорда – почему бы и нет. Мириэт глянула на него возмущённо, но нападать на лорда перестала. По крайней мере, вслух. Смотрела она по-прежнему, с праведным негодованием. Впрочем, Тьелпэ этого уже не замечал: с полминуты он возился в прохладной каменистой почве, перебирая мелкий щебень, но в конце концов встал, счищая комья земли с очередного мутно-белого камешка с гладкими гранями. Разочарованно протянул находку Ингасиндо.
- Да, ты прав. Доломит.
Ингасиндо обернулся от Мириэт, которой как раз что-то тихо шептал на ухо, от чего девушка хихикала, почти забыв про лорда и его несправедливость, взял камешек, подбросил на ладони и великодушно признал:
- Всё равно неплохо. Росселе даже не заметил.
Тьелпэ хмыкнул, оценив похвалу. Он бы ещё с Тинто сравнил. Можно, кстати, у Тинто спросить, была ли это попытка обидеть. А то тот пока только с удовольствием наблюдал сцену, не очень-то спеша помогать.
Мириэт торжествующе наставила палец на Тьелпэ:
- Вот! Сам ничего не можешь, а к другим цепляешься!
- Что значит не может? – неожиданно возразил Ингасиндо. - Он много чего может. И многое лучше меня.
Тьелпэ тоже удивлённо на неё уставился, но ничего умнее “Что?..” сказать не придумал. Ингасиндо громко окликнули от дальнего шатра, он обернулся, высматривая, кому понадобился, и Мириэт, пользуясь моментом, продолжила восстанавливать справедливость:
- А ничего! Он мне всё рассказал, как ты к нему придираешься постоянно! То отчёты тебе не тем цветом написаны, то доклады не тем голосом!
Ингасиндо обернулся, хмурясь, но от дальнего шатра его позвали второй раз, теперь на два голоса и упоминая какие-то образцы, так что он всё-таки сказал “я сейчас” и ушёл, на прощанье махнув рукой куда-то в пространство между собеседниками, но ближе к Мириэт. Которая вопреки надеждам Тьелпэ, осталась и продолжила смотреть на него обвиняюще.
Тьелпэ растерянно посмотрел сначала на неё, потом на Тинто за пояснениями – но тот то ли не понял взгляда, то ли не хотел объяснять при всех, ограничившись неопределённым шевелением плечами.
- Он мне уже давно отчёты не сдаёт, - сообщил Мириэт Тьелпэ, отчаявшись разобраться в происходящем и решив просто внести ясность на всякий случай. – И спор был всё равно несущественный: нам ни доломит, ни кальцит, в общем, не нужны.
- Конечно, - фыркнула Мириэт. – Будешь доказывать, что несущественный, раз проспорил.
Тьелпэ снова беспомощно обернулся к другу, и на этот раз тот ответил:
- Ей скучно просто, вот она и цепляется. Пойдёмте лучше чай пить.
Мириэт тут же вздернула носик, но Ингасиндо всё ещё не возвращался, так что она с видом большого одолжения позволила себя увезти. По дороге заявив гордо:
- И ничего мне не скучно. Мы с Ингасиндо к водопаду ездили. Он там аметисты нашёл, целую друзу, - гордо покосилась на Тинто, ожидая реакции на умное новое слово, но тот не особенно впечатлился. Так что она помолчала и начала уже на другую тему: – Но вы всё равно договаривайтесь уже с этими лаиквенди скорее, а то сил уже нет здесь сидеть. Даже у меня, хоть я совсем недавно приехала. А Ингасиндо и подавно.
- Ему разве не нравится заниматься разведкой? – удивился Тьелпэ. Они шли к костру напрямую, через рощу, и палые листья шуршали под ногами даже мокрые.
- Да вроде, нравится, - без особой уверенности сказал Тинто. За душевным равновесием Ингасиндо он как-то не очень следил. Его, конечно, Тьелпэ просил присматривать за всеми, но одно дело – за всеми, а другое – за Ингасиндо. К Тинто он относился не то чтобы плохо, но как-то… Тинто предпочитал, чтобы к нему относились хорошо. Так что быстро перевёл тему: – И вообще, он не жалуется. Это только Мириэт без мощёных дорог шагу ступить не может. Помнишь, как мы первый раз тебя из Тириона в лес взяли?
- А ты вообще не влезай, - воинственно предупредила Тинто Мириэт. – А то я про тебя тоже могу рассказать всякое! Как ты зерно у голубей забирал…
- И как ты собак выселяла? – охотно поддержал Тинто, и Мириэт обиженно надулась.
- А что за история с зерном и собаками? – поинтересовался Тьелпэ.
Мириэт надулась ещё обиженней, а Тинто заулыбался.
- Ну, вообще, это две истории. Я в детстве сырое зерно любил и таскал его из папиных запасов для голубятни. Думал, родители не знают и ругаться будут, пока они на один из мешков не повесили табличку “для Тинто”.
Теперь заулыбался Тьелпэ, невольно представив, как Хисайлин планирует, подписывает и вешает эту табличку. Может, это и не неё идея была на самом деле, но незнакомого Элесорно представить в этой роли было сложней. И скучней.
Тем временем они пробрались всё-таки к костру, лавируя между эльдар и увешанными сушащейся одеждой кустами, и несколько минут потратили на поиски своих чашек, очередь к котелку с чаем и поиски сухого места, где сесть.
- А вторая история? – спросил Тьелпэ, когда они уселись на свёрнутый запасной полог, а Мириэт, расстроенная неудачным шантажом, начала надеяться, что опасность ответного миновала.
Тинто весело покосился на неё, покачивая чай в кружке.
- Ну… Это её потеряли как-то раз, когда она ещё мелкая совсем была. Весь дом обыскали, все окрестности, к нам тоже заходили – мы же рядом жили. Главное, её родители слышат, что всё нормально с ребёнком, но дозваться не могут – так крепко спит. А у них собака была, здоровая такая. И у собаки своя лежанка с одеялом. Так Мириэт, как оказалось, собаку согнала, сама улеглась, в одеяло закопалась и уснула – а собака рядом на голом полу.
Мириэт недовольно пробурчала, что ну и ладно, ну и что, ну, спать хотелось, и нечего тут смеяться. Но послушался её только Тьелпэ, который и так не смеялся, а только улыбался. Впрочем, всерьёз обижаться девушка не думала, и разговор окончательно свернул с обсуждения потенциально обиженного Ингасиндо на других общих знакомых и детские воспоминания. Тьелпэ преимущественно молчал под треск дров и слушал, хотя без очередной вдохновенной лекции Тинто о загадочной орочьей письменности и не менее загадочном языке наугрим вполне мог бы обойтись. Но перебивать не спешил: в конце концов, Тинто слушал его вдохновенные лекции о теплопроводности очередного сплава и тому подобных поразительных открытиях.
Мириэт слушала на удивление заинтересованно: оказывается, в городе им не удалось достаточно подробно обсудить этот животрепещущий вопрос перед её отъездом с Росселе на месторождение. А когда Тинто принялся чертить эти самые знаки, Мириэт даже оглядываться на будущий карьер перестала, хотя Ингасиндо оттуда по-прежнему не вернулся.
- Слушай, а я правильно помню, - неуверенно начала Мириэт, морща лоб, - что вы с Нертейоном ещё в Тирионе какую-то книжку читали, ну, про орков, какие есть разные версии их происхождения и всё такое. Может, там и про знаки это что-то было? Жалко, сейчас в библиотеку не сходишь уже…
Тинто на мгновение задумался и с сожалением покачал головой:
- Нет, про это там точно не было.
- Уверен?
- Ну да, я вообще книжки хорошо помню. Интересно, ходит сейчас кто-то в ту библиотеку? На нашей улице, кажется… Одна семья только осталась.
- Ой, а на нашей я и не знаю даже… Нет, кто-то оставался…
- Если про нолдор говорить, - неожиданно встрял Тьелпэ, то семь из десяти ушли, если не больше. Значительно больше половины. Про других я не знаю, но всё равно, там много теперь должно быть таких улиц.
Тинто согласно угукнул:
- Столько лет прошло… В моей комнате, наверное, всё пылью заросло.
- Хорошо если не деревьями поверх пыли, - хмыкнул Тьелпэ, задумчиво глядя в костёр. Ему тоже эта идея только что пришла в голову – до того Тирион представлялся по детским воспоминаниям, да и Форменос тоже всё больше живым, а не пожарищем.
- Там не на чем деревьям расти, - возразил Тинто. - Там книжки одни. Ну и перья ещё, разные.
Насчёт своей комнаты Тьелпэ не был так уверен. Бывший Форменос мог и в самом деле лесом зарасти, пусть пока и редким. Зола вообще хорошее удобрение.
Остальные молчали, думая, похоже, об одном. О пустом Тирионе, брошенном почти всеми жителями. О запущенных парках, покосившихся оградах, траве сквозь щели в мостовой, хлопьях старой краски на стенах. Интересно, там живёт вообще кто-то или все ушли?
Или наоборот, зазвали соседей в освободившиеся дома? Выкидывать чужие вещи, обживать чужие комнаты.
От полешка со щелчком отскочил красный уголёк и, зашипев, упал под ноги. Всё-таки, отлично удаётся поддерживать разговор, думал Тьелпэ, прутом подталкивая его обратно в огонь. Странно, что Тинто сразу с Карнистиро в город не поехал, предпочтя такую сомнительную компанию. Ещё и отец в таком настроении… Поговорить с Тинто он ещё тогда думал, но тот заговорил первым, о поездке на месторождение, и Тьелпэ решил отложить неприятный вопрос до Таргелиона, а потом отвлёкся на всю эту историю с флюоритом и тремя десятками охраны. Но теперь с флюоритом, вроде бы, решено…
Куруфинвэ приводил Эктельхона ужинать и на вопрос сына рассеянно кивнул: да, договорились, всё хорошо, спокойной ночи. Мириэт ещё немного посидела и тоже ушла то ли спать, то ли искать Ингасиндо.
Позже, когда костёр уже почти прогорел, а Тинто ушёл болтать с лаиквенди, из безлунной темноты в светлый круг вдруг вынырнул Ингасиндо. Сказал, что перепроверил тот холм, и чистый кальцит там действительно где-то слышится, но то ли глубоко, то ли мало, то ли и то, и другое. И надо бы при случае проверить.
- Я не уверен, что успею, - с сожалением отозвался Тьелпэ. Ошибиться оказалось куда менее обидно, чем он ожидал, но он и в самом деле соскучился по интересной работе. – Это вскрывать надо, а послезавтра мы уже поедем, наверное.
- Я тебя и не звал, - пожал плечами Ингасиндо, поддев носком сапога торчавшую из костра толстую ветку, и подпихнул её к центру, вздымая фонтан искр. – Сам справлюсь.
Тьелпэ кивнул, но тот уже не смотрел. Сдул с рукава пёрышко пепла и повернулся уходить.
- Спасибо за помощь с лаиквенди, - сказал ему вслед Тьелпэ. Ингасиндо недоумённо нахмурился, обернувшись, и равнодушно бросил через плечо:
- Было бы с чем помогать. Только такой идиот, как Росселе, мог с ними поругаться.
Он ушёл, а Тьелпэ подумал, глядя вслед, что со светлыми волосами и в коричневой с прозеленью одежде на местный манер он сам больше похож на лаиквендо, чем на нолдо.
***
Из леса пахло сыростью и грибами. После вчерашнего дождя и того, и другого там накопилось предостаточно, как Тинто уже успел убедиться. За те пару дней у будущего карьера дел ему так и не нашлось, так что он с чистой совестью выспался, выслушал рассказы синдар про водопад, понял, что даже одним глазком посмотреть не успеет, и в качестве компенсации облазил оба берега реки, каждый раз с некоторой опаской переходя по новому мосту. Вряд ли, конечно, Ингасиндо сумел подстроить так, чтобы он рухнул именно под Тинто, но мало ли. Западный берег был круче, песчанее и щедро порос ельником, задушившим, в конце концов, весь подлесок, так что, если ходить там, продираясь сквозь сухие нижние ветки ёлок и не глядя вверх, начинало казаться, что лес вообще мёртвый. А потом из толстого мягкого слоя палой хвои вдруг выныривали блестящие шляпки с налипшими хвоинками, причём выныривали там, где ты только что проходил и ничего не было, а отошёл на два шага, обернулся – вон они, блестят на солнце. Как только не наступил ещё.
С утра, видимо, делать было нечего не только Тинто. Потому что когда он вернулся в лагерь с полной корзиной маслят, Тьелпэ уже корпел над второй такой же. Подцеплял ножом липкую плёнку и, аккуратно стянув со шляпки, бросал в мусорную кучу, а розовый гриб – в котелок.
- С маленьких можно не снимать, - Тинто поставил свою корзину рядом и тоже сел, доставая нож. – Только промыть от иголок.
Тьелпэ глянул почему-то хмуро. Странно, вроде бы с утра ничего ещё случиться не успело. Будь какие-то неприятности, вряд ли он бы тут грибы спокойно чистил. Тинто подождал ещё и уточнил на всякий случай:
- Всё в порядке?
- Да. – В мусор шлёпнулась ещё одна плёнка. – А они не будут горчить?
- Маленькие – не будут, – уверил его Тинто, принимаясь сортировать свой улов. – Мне они так даже больше нравятся, с плёнкой. Вкус у них другой что ли…
Следующие полкотелка они чистили молча, изредка обсуждая только, считается ли такой-то гриб маленьким или уже нет. Тинто ополоснул очередной маслёнок, разгоняя накопившиеся в чашке кусочки сухих листьев, иголочки и прочий мусор, и уже начал прикидывать, хватит ли на всех или лучше сходить за речку ещё раз, когда лорд вдруг спросил, не поднимая головы:
- Ты решил, останешься в Таргелионе или едешь на Аглон с нами?
- Не знаю, - Тинто удивлённо глянул на склонённую макушку, вытер щёку рукавом. - Мне кажется, Карнистиро вряд ли предложит теперь.
- Если ты решишь остаться, он вряд ли будет возражать.
- Но и вряд ли будет поручать мне что-то интересное. - Тинто пожал плечами, всё больше удивляясь выбору темы. За последними событиями Таргелион и Линталле с семьёй отступили на второй план, и Тинто не то чтобы окончательно передумал там оставаться, но давно не вспоминал про эту возможность. А лорд вон, оказывается, помнит.
- Значит, не останешься?
- А что?
- Ничего. – Тьелпэ вдруг глянул неожиданно зло, в упор. - Скажи уже да или нет!
Тинто так и замер с ножом в руке, ошарашенно глядя в ответ. Не то чтобы он, как многие, считал, что эмоций Тьелпэ не испытывает, но до сих пор не приходилось видеть столь бурного их проявления. Особенно по такому дурацкому поводу. И что сказать теперь, он совершенно не понимал.
- Ты чего? – выговорил он, так и не придумав ничего умнее. Но Тьелпэ уже опустил голову, возвращаясь к недочищенному грибу.
- Извини. – Неудачно резанул, сколупнув изрядную часть шляпки вместе с плёнкой.
Пару-тройку маслят они снова молчали, но лорд сидел смирно и предметами не швырялся, так что Тинто перестал бросать на него недоумённые взгляды и пожал плечами:
- Ну я не останусь.
Тьелпэ недоверчиво покосился сквозь упавшую на глаза прядь, дождался нового пожатия плечами, теперь уже демонстративного, и кивнул:
- Хорошо. - Немного расслабился.
Тинто снова посмотрел удивлённо. Правда, что ли, так переживал из-за этого? Кто бы мог подумать. И чего молчал?..
Маслят оставалось ещё полведра, и пока в ведре не начало проглядывать донышко, Тинто всё думал, как бы спросить, почему его это так волновало. Спросить, почему он просто не сказал, мол, не оставайся тут, мне будет обидно? Тинто тихонько усмехнулся про себя, покосившись на лорда. Так он и объяснит, как же. А может, не спрашивать? Может, наоборот объяснить, что всерьёз про Таргелион и не думал, и вообще, интересно же с ними. Это вам не Карнистиро, который сидит под Рериром безвылазно. А Тьелпэ с отцом то и дело по всей границе ездят, то к наугрим, то ещё куда.
И вообще…
Комментарий к 3.2 АГЛОН (10) Охраны много не бывает, ловкость рук и внезапные нервы
Конец второй части.
Ещё раз извините за задержку. Мы надеялись закончить с этой частью до начала декабрьского аврала, но увы.
Следующую часть (3.3) начнём выкладывать 12 мая.
И снова с праздниками :> Мир, труд, май - очень актуальная тема для романа о трудоголиках :>
========== 3.3 АГЛОН (11) Роспись по извёстке, аварийные шахты и чуждый разум ==========
ЧАСТЬ 3
***
Погода переменилась в третий раз, небо очистилось так же быстро, как до того помрачнело, и клонящееся к закату солнце мигом прогрело воздух до летней жары. О мимолётном ливне напоминали только мокрые и оттого ярко-зелёные стволы осинок да разбегающаяся с дороги вода. Маленький отряд во главе с Тьелпэ вчера выехал с Аглона и направлялся в посёлок в верховьях Ароса: тамошние эдайн прислали сообщить благородным господам, что на шахте делали всё как сказано, но всё равно приключился обвал, так что следующий обоз с медью задержится.
Примерно век назад, когда очередная волна переселенцев из-за Синих гор добралась почти к самому Аглону, Куруфинвэ был настроен к ним более чем скептически, но согласился перетерпеть, пока пришельцы разбредутся по другим землям: половина их собиралась идти дальше на запад, а другая – обратно за горы. Первые оправдали его надежды и ушли топтать западные границы Дориата, а вот вторые внезапно передумали и попросились в вассалы Майтимо. Который тоже надежд не оправдал и присягу принял.
Так Химринг обзавёлся несколькими тысячами пополнения в армию, а Аглон – посёлками эдайн на южных равнинах и в Дор-Динене на западе. Куруфинвэ с их присутствием смирился после того, как рядом с одним из них оползень обнажил небольшой выход азурита, и эдайн совершенно самостоятельно взялись его разрабатывать, плавить медь и отсылать часть в город.
С медью они, по всей видимости, работали ещё у себя на востоке – во всяком случае, слово это было у них своё, не заимствованное у синдар или авари, как слова для большинства инструментов. Да и бронзу, в отличие от железа, умели не только покупать и перековывать, хотя и считали её почему-то отдельным металлом, а не сплавом, и на вопросы о добыче мышьяка и защите горняков от отравления смотрели непонимающе. Тинто полагал, что они просто не знают синдарского слова, а их собственное слово для мышьяка просто не удалось пока вызнать, но по мере расспросов Тьелпэ начал подозревать, что им просто повезло с рудой, содержавшей и то, и другое.
Всё это Тьелпэ обсудил с отцом ещё при первых известиях об оползне, и тогда они решили оставить выплавку людям и брать с них уже металл, а не сырую руду. Первое время добыча шла бодро. Люди охотно переняли у нолдор несколько приёмов, но вполне справлялись сами – пока не выбрали небольшой верхний пласт подчистую. Месторождение, как показала проверка, на этом не истощилось, но дальше ныряло вглубь, и подкапываться к нему сверху сквозь сплошную породу было нерационально. Тогда Тьелпэ и приезжал в первый раз с небольшой группой мастеров: изучить месторождение подробней, спроектировать пару штолен и объяснить эдайн, как этот проект воплотить, не уронив себе на головы половину горы.
Как показали недавние события, урока хватило всего на тридцать лет.
Самое удивительное, что мастеров и даже целителей из города эдайн не звали, посланец – шустрый подросток, путавший в своей речи синдарин с аварином и оживлённо жестикулировавший, если слов из обоих языков не хватало, - даже удивился, узнав, что обратно поедет с целым отрядом. Он, похоже, рассчитывал только сообщить о срыве сроков с поставками и при необходимости передать в посёлок начальственный гнев.
Сейчас он ехал в хвосте, не встревая в разговоры, хотя его соседи специально говорили на синдарине, а не на квенья. Только с интересом слушал всё утро, как Тинто свистом перекликается с птицами, и откровенно огорчился, когда тот отвлёкся от птиц на Тьелпэ.
Перед отъездом Тинто успел только собрать вещи, но не выспросить подробности, так что слушал их теперь, заодно поневоле участвуя в рассуждениях о том, что могло пойти не так и какие особенности породы он мог не учесть при проектировании.
- Не вовремя это всё, - заключил рассуждения Тьелпэ. – Ещё с письмом Майтимо разобраться не успели…
- А?.. – рассеянно обернулся Тинто, отвлёкшийся на разглядывание человека. Те, как и наугрим, отращивали волосы на лице и – тоже как наугрим, - общаться с квенди предпочитали на чужом языке. Сейчас всё больше на синдарине, аварин понемногу забывая. Хорошо хоть, имена свои на чужой манер не переиначивали и не скрывали своего языка. – Это которое письмо? Которое об учениках? Это они уже скоро должны приехать, получается?
- Да.
- Но ими же, вроде, твой отец должен заниматься. Нельяфинвэ же так писал. Разве нет?
- Да, - кивнул Тьелпэ. – Так что времени на остальное у него станет ещё меньше.
Тинто пожал плечами, бездумно теребя ленту в лошадиной гриве. Можно подумать, без учеников Куруфинвэ много внимания уделял городским делам. Кроме, разве что, военных – вместе с Тьелкормо. Остальное по большей части и так лежало на них. Он и на шахту поехал по делу, а не за компанию: оценить, нужна ли эдайн помощь в ремонте, какая и сколько. Да ещё сколько руды они успели добыть, насколько меньше пришлют, чем в прошлом году…
Медь из посёлка возили южней, через большие броды, но едущим налегке всадникам не было нужды спускаться так далеко: речки, сливавшиеся ниже в Арос здесь только собирали со склонов ручьи, не разливаясь пока широко, да и весенняя вода с ледников уже сошла – невысокая, к тому же, из-за малоснежной зимы. В прошлый раз Тьелпэ приезжал сюда ближе к осени, и тогда каменистое русло казалось совсем уж непомерно большим для обмелевшего потока, змеящегося и ветвящегося между наносами в несколько раз шире его самого. Сейчас через самый большой рукав кто-то перекинул солидное неошкуренное бревно и несколько жердин поменьше, и Тьелпэ в который раз подумал, что нужно сделать здесь мост. Как только убедить отца, чтобы освободившихся строителей перекинули сюда, а не на Ард-Гален, ставить очередную заставу?
Мокрые от брызг жердины лошадям не понравились, но они и вброд уже могли пройти, едва замочив колени, и через несколько минут, недовольно пофыркав для вида, зацокали копытами по правому берегу.
На этой стороне тропа не шла вдоль речки, а забирала к востоку, понемногу вползая на гребень и переваливая его – к главной, мощёной дороге, связывавшей посёлок и броды. Где тоже моста так и не поставили.
Ближе к посёлку потянулись луга, а затем и поля: небольшие лоскуты зелени, с которых за несколько поколений уже успели выбрать прилично камней, сложив их по краям в низкие, едва по колено, стенки.
Вброд перейдя ручей, небольшой отряд свернул вниз по течению к деревянным мосткам у плоского валуна, где плескалась малышня вперемешку с собаками, мешая девочкам постарше стирать что-то яркое и хлёстко получая от них за это по плечам и спинам. По мере их приближения мостки затихли, разглядывая приезжих с раскрытыми ртами. Приезжие отвечали им почти таким же любопытством – только местный посланец гордо выпрямился с непроницаемым и внушительным видом. На него смотрели почти так же зачарованно, как на его спутников.
Большинству в отряде уже приходилось видеть посёлки эдайн, но этот отличался: сложенные из плоской щебёнки дома стояли чаще и выше, не разбросанные среди просторных полей и садов, а вытянутые внутри периметра довольно стройными поясами. Скорей, городок, а не село.
Тьелпэ преимущественно сравнивал с прошлым визитом и замечал отличия. Домов стало больше и лепились они теперь тесней, многие обмазаны глиной и выбелены местной известью, через один расписаны: орнамент и мелкие цветы углём и красной глиной.
В посёлке было немноголюдно, только дети возникали из ниоткуда стайками и вытягивались широким хвостом за гостями, переговариваясь и не подходя близко. Женщина, мывшая посуду в сбегавшем между домами ручье, рядом с плещущимся там же утиным семейством, подняла голову, удивлённо рассматривая процессию из-под мокрой ладони, звонко крикнула что-то детям, и сразу трое сорвались со своего места в хвосте и умчались вперёд, сверкая босыми пятками по каменистой дорожке и распугивая кур.
Сотню шагов спустя третий, внутренний круг домов раздался, уступая просторному лугу, служившему заодно и главной площадью. На краю луга спящий под одиноким развесистым вязом старик пас полдюжины коз и ползающего ребёнка, длинным шнурком привязанного за ногу к руке пастуха.
Отвлёкшись на эту картину, эльдар не сразу заметили, что из большого бревенчатого дома над лугом к ним уже спешат встречающие, под взглядом высокого полноватого мужчины, ждущего у дверей, выделяющегося на фоне остальных чисто выбритым лицом. Посыльный неожиданно встрепенулся, будто вспомнив о чём-то, и тронул лошадь пятками, перебираясь из хвоста группы ближе к голове, но выйти вперёд уже не успел: они пересекли луг и остановились на вытоптанной до камня площадке перед крыльцом, где у них приняли поводья и сразу повели лошадей куда-то за дом, а человек спустился с крыльца и с поклонами принялся приветствовать дорогих гостей, сетовать, что об их приезде его не предупредили (посыльный мигом затерялся среди лошадей и уводящих их эдайн), и извиняться за скромный приём.
Человека звали Гаудин. При открытии шахт Тьелпэ общался не с ним, а с его дедом, но и это лицо, впрочем, было ему знакомо: несколько лет назад человека привозили на праздник в Аглон старые уже по человеческим меркам родители, оставив по себе лёгкое недоумение. На воротах они сразу объявили, что нужно поговорить с лордами, Тьелкормо в городе не было, так что гостей проводили к Куруфинвэ – надо так надо, мало ли. А у Куруфинвэ – к его удивлению и раздражению – они так и не смогли внятно назвать цель такого визита, кроме того, что у так принято, приехать познакомиться, представить наследника, заверить в почтении и дружбе… Зачем для этого было просить срочного разговора, осталось загадкой. Весь инцидент списали на недопонимание и заверения приняли, но этот дипломатический подвиг совершенно истощил запасы терпения Куруфинвэ, так что эдайн сочли за лучшее до самого отъезда на глаза ему больше не попадаться.
Тогда, впрочем, Гаудин был куда тоньше.
Чужую память Тьелпэ проверять не стал, представившись после обмена приветствиями, и сразу перешёл к делу.
- Да, случилось несчастье, - покивал человек, широким жестом снова предлагая проходить в дом и одновременно изгоняя с дороги то ли растерявшихся, то ли просто любопытных. - Но шахты вскорости запустим, не беспокойтесь. Уже расчистили почти завалы, через три дня думаем работать уже, как раньше. Вы проходите, сейчас же накроют на стол, отдохнёте с дороги…
- Прошу прощения, - сказала Амилвендэ, шагнув вперёд и вызвав у Гаудина удивлённый взгляд, – но я бы хотела сразу посмотреть пострадавших. Много их?
- Не извольте волноваться, - почему-то поморщился в ответ человек, - мы уже о них позаботились.
- Тем не менее, я бы хотела их посмотреть. Буду только рада помочь, чем смогу.
Человек снова странно на неё посмотрел, но быстро оправился и радушно кивнул:
- Посмотреть можно, отчего ж нельзя, уж если хотите. Но прошло уже три дня…
Тьелпэ кивнул, не поняв, при чём тут три дня, но не видя смысла уточнять сейчас, если можно спросить потом у Тинто. Пока же он ограничился просьбой проводить целительницу к пострадавшим, вопреки очевидному желанию Гаудина начать работу с общего застолья. Тот, наконец, сдался. Позади нолдор по-прежнему топтались, как оказалось, дети, притихшие, но с интересом вытягивавшие шеи, ловя знакомые слова. Когда Гаудин подозвал нескольких и о чём-то сурово распорядился, сводя брови, оживлённый галдёж поднялся снова.
- Вот, ребята покажут, куда идти, можете посмотреть… - повернулся Гаудин почему-то к Тьелпэ, а не к Амилвендэ. Выбранные ребята светились от возложенной на них ответственности под завистливые взгляды остальных. Впрочем, когда Амилвендэ – тоже поблагодарив – направилась к своим провожатым, следом потянулась и остальная детвора, рассудив, что в большой дом их всё равно не пригласят, а на эльфийскую магию посмотреть ещё и интересней.
В дом за человеком пошли всего двое, остальные отправились обустраиваться.
Внутри пахло свежим деревом, и Тьелпэ мимолётно удивился этому – снаружи дом не выглядел новым, - пока они не прошли мимо светлой некрашеной лестницы наверх.
- Да, только что поставили взамен обветшавшей, - сразу же заметил его взгляд Гаудин. – Даже выкрасить ещё не успели, уж не обессудьте…
Тьелпэ рассеянно кивнул, снова ленясь выяснять, чем его должен обидеть свежий ремонт. Гаудин ему сразу не понравился. Вроде бы, держался тот приветливо, говорил по делу – точней, разговоров о погоде вёл не больше других. Меньше Тинто. Но Тьелпэ не покидало ощущение неискренности. Он, как обычно, не понимал, что именно ему не договаривают и о каких невысказанных мотивах предлагают догадываться, но что говорят не всё – слышал отчётливо.
Недосказанность смутно раздражала.
Под пустые любезности и недосказанность их провели сквозь ещё одни двери, где оказался довольно просторный зал, разделённый на равные квадраты тяжёлыми деревянными столбами. В центре чернел погашенный очаг, а вдоль дальней и боковых стен тянулись длинные столы, на которые сейчас спешно сносили такое множество блюд, как будто гостей ожидалась не одна дюжина. Однако других гостей видно не было, как убедился Тьелпэ, когда Гаудин, пользуясь растерянностью, увлёк их к самому дальнему от входа столу и усадил на почётные, видимо, места на небольшом возвышении.
Тьелпэ озадаченно уставился на тяжёлое серебряное блюдо, украшенное по краю такими же тяжёлыми камнями и предложенное ему вместо тарелки, и переглянулся с Тинто. Тот с живым интересом разглядывал и застолье, и блюда, и прочую – не менее громоздкую и непрактичную посуду, как будто обычной под рукой не оказалось.
Еду на стол продолжали нести – в количестве, наводившем уже на мысли о запасах на зиму, а не одном обеде, и Тьелпэ начал подозревать, что нужно было последовать примеру Амилвендэ и сразу заняться делом, а не едой.
Перекусить с дороги и в самом деле не мешало, тем более, что работать после этого Тьелпэ собирался до вечера. Но от второй перемены блюд он уже решительно отмахнулся, как и от заверений Гаудина, что смотреть в шахтах пока нечего, завалы ещё не разобрали, зато прошлогоднее вино удалось на удивление, только попробуйте!
Вопросы пришлось повторить ещё дважды, прежде чем Гаудин вздохнул и сдался, отставляя кувшин с вином:
- Ну что произошло, потолок обвалился, вот что произошло.
- Ваши мастера знают, почему?
- Нет, лорд, откуда ж нам? Всё, как вы сказали, мы делали. Следили вот. А всё равно видишь как…
- И это уже не первый раз?
- Да, раньше падало, но как-то мало. Несколько камней, бывало. Но мы не хотели вас беспокоить понапрасну. Всякое же бывает, дело это опасное…
- Но хотя бы погибших не было?
- Мастера не пострадали, к счастью, - отмахнулся человек, снова ошарашив Тьелпэ, который о погибших спросил только из вежливости, полагая, что и пострадавших не было, раз о прошлых обвалах человек говорит, как о пустяке. Он и в Аглоне сомневался, брать ли целительницу, пока та сама не настояла.
Человек понял его замешательство по-своему:
- Не ходили бы вы сейчас туда, а ну как ещё что рухнет…
- Ты же сказал, что там уже завалы разбирают, - непонимающе нахмурился Тьелпэ. - Они же следят при этом, чтобы ничего больше не рухнуло?
- Конечно! Подпорки ставят! Но вы бы всё-таки обождали, я велю сейчас же позвать мастеров, они дадут полный отчёт, что там и как…
- Спасибо, - кивнул Тьелпэ. – Но мне кажется, что всё это удобней будет обсудить прямо на месте, заодно и я осмотрюсь. Если там опасно, думаю, я успею заметить.
Гаудин снова сдался, печально махнул уносить вино и повёл дорогих гостей уже знакомой дорогой к выходу, по дороге неубедительно отвечая на попытки Тьелпэ уточнить причины и степень повреждений. То ли не хотел рассказывать, то ли не понимал, как правильно разговаривать с эльдар, то ли просто не знал ответов.
***
Шахта лежала недалеко от посёлка, но существенно выше по ущелью, и туда, к тихому облегчению Тьелпэ, толпа провожающих за ними не пошла. Дети не дождались их у порога, а от почётной свиты, которую Гаудин пытался им навязать, он решительно отказался.
Перейдя луг, куда уже выпустили их лошадей, они поднялись по узкой улочке и свернули вправо, оставляя по левую руку башню из крупного необработанного камня. Единственная дверца локтях в десяти от земли была открыта, и на приставленной к ней лестнице бездельничал кто-то маленький, болтая ногами.
При прошлом визите дорога вверх от посёлка была грунтовой, хотя и хорошо утоптанной, но с тех пор укрылась тем же мелким необработанным камнем, что складывал дома в посёлке. Большого оживления на ней не было. По словам Гаудина, руду плавили наверху, а металл свозили вниз по необходимости, не каждый день. За четверть часа им встретилось три коровы, сосредоточенно жующие посреди дороги, глядя в пространство (Гаудин кинулся их прогонять с таким пылом, будто коровы его чем-то оскорбили), и стайка детей, сперва хихикавшая позади, а после возмущённого взгляда Гаудина быстро обогнавшая их, унося за поворот запах горячей еды.
А скоро они и сами обогнули горку и оказались на большой расчищенной площадке, где дорога раздваивалась, с обеих сторон обнимая склон с чёрным провалом входа.
При взгляде снаружи обвал не впечатлял. Видно было, что из штольни потоком шла вода пополам с грязью и камнями, но поток этот выплеснулся недалеко от выхода, всего на несколько шагов. За те дни, пока посыльный ехал до Аглона и возвращался с отрядом, штольню существенно вычистили, угваздаввзамен всю площадку перед ней.
- Вот, - охотно сообщил Гаудин, широким жестом обводя пейзаж. – Грязь уже лопатами повыгребли, теперь завал разбирают. Там, стало быть, где потолок рухнул. А в других штольнях, сами изволите видеть, работы идут.
Они остановились чуть в стороне от цепочки, не мешая людям передавать обломки камней из заплывшего лаза наружу, где начиналась более-менее расчищенная площадка и где тачками возили к обрыву и скидывали вниз мелкий щебень и грязь. Причин обвала Тьелпэ по-прежнему не понимал. Как там могло накопиться столько воды? Всё проверяли и просчитывали, неужели, кто-то из его мастеров настолько ошибся? Или сам он? Да ещё и прорвало так внезапно, что никто из горняков не заметил заранее и не догадался проверить?
Тинто, аккуратно переступив обломок набухшего от влаги бревна, остановился рядом, щурясь на залитый солнцем вход в шахту, и откинул косички на спину. Здесь селевой поток мазнул только самым краем, но даже после трёхдневной уборки вместо брусчатки здесь под ногами поблёскивали лужицы в следах.
- Как считаешь, что тут могло такого случиться?
Что ответа у Тьелпэ пока нет, он и так знал, так что тот только покачал головой и ответил не ему, а Гаудину:
- Я хотел расспросить мастеров, как и откуда пошла вода. К кому мне обратиться?
- Ну… – Гаудин неожиданно озадачился, как будто на этот вопрос тоже не помнил ответа. – Так-то кто в штольне тогда был, те под завалами и остались. Но можно узнать, кто накануне там работал и кто выскочить успел, пока всё не рухнуло.
Тьелпэ кивнул:
- Будь добр, попроси их найти, - и направился ко входу в штольню, осторожно ступая между грудами щебня и грязными лужами.
- Лорд, не дело тебе туда ходить!.. - перепугался Гаудин, будто только сейчас поверив, что смотреть обвал высокие гости собираются не снаружи. - Там еще не расчистили толком. Что ты там увидишь? А рабочих расспрашивать лучше в доме, с толмачом, они многие и не знают-то по-вашему!
- Я немного знаю талиску. И как раз хочу посмотреть, что не успели расчистить, - терпеливо повторил Тьелпэ, не останавливаясь. - Нужно выяснить, что произошло и почему, я для этого и приехал.
Тинто направился следом, хотя ему точно не было необходимости лезть в грязь, а за ним и Гаудин, поколебавшись, заторопился догонять, раздражёнными взмахами разгоняя рабочих с тележками.
Их, наконец, заметили. Тихо стоявшие поодаль, они не слишком привлекали внимание, но теперь один рабочий остановился, как вкопанный, разглядев, кто кидается ему под колесо, другой прикрикнул на него и тоже остановился, скрипнув тележкой. Гаудин отрывисто сказал им что-то на талиске, отчего оба перестали пялиться, сникли и заспешили дальше, глядя под ноги.
Когда они задержались в нескольких шагах от входа, пропуская ещё одну тележку, Тьелпэ, наконец, понял, что ему во всей картине казалось странным, и невольно улыбнулся. Многие эдайн были заметно шире в кости, чем квенди, и с расстояния – да ещё и на фоне шахты – своими бородами и общими пропорциями здорово напоминали наугрим. Разве что немного потрёпанных, ну и с инструментами попроще и дорогами похуже.
Гаудин уныло вглядывался в тёмный проём, в глубине которого угадывались дрожащие огоньки масляных ламп. Тьелпэ тоже нахмурился, жалея, что не захватил ничего на голову: не поймать бы ею потолок ближе к завалу. Только Тинто был полностью доволен жизнью: его как магнитом притянуло к странному столбу опоры с вытянутым к солнцу длинным, в руку, сучком, увешанным множеством разноцветных шнурков. Видно было, что Тинто хочет шнурки потрогать, но не уверен, как на троганье отреагируют эдайн.
Пока что эдайн реагировали однообразно: ближняя к гостям часть цепочки замерла, разглядывая. Из штольни их непонятно и недовольно окрикнули, отчего один из задумавшихся рабочих неожиданно улыбнулся во все зубы, крикнул что-то в ответ и вспомнил, что надо передать камень дальше.
- Чего встали? - сердито прикрикнул Гаудин тоже на талиске, но в понятных Тьелпэ пределах. – Дайте лорду пройти!
“Правильно не стали переодеваться из походного”, - подумал Тьелпэ, кивнув рабочим, прежде чем нырнуть в прохладную нору следом за ним, и глядя, как по расшитым полотняным штанинам Гаудина ползёт вверх грязь с сапог. Тот во что-то более подходящее переодеваться почему-то не стал. И правда не думал, похоже, что пойдут внутрь.
Через десяток шагов по ненадёжной влажной почве наружный свет уступил место подземным сумеркам, разбавленным только лампами на выступах стен – дрожавшими гораздо ярче вблизи, чем при взгляде снаружи. Одну из них Гаудин прихватил с собой, отводя руку с ней вбок и поминутно оглядываясь, достаточно ли хорошо она светит под ноги благородным гостям. Благородные гости держались ближе к стене, чтобы не мешать рабочим, но те всё равно остановились: движение обломков по цепочке замедлилось, и люди вдали от входа хотя и не поняли причины, но сочли её достаточной для небольшого перерыва. А потом по цепочке побежал вглубь шепоток, обгоняя гостей. За второй развилкой он отразился и покатился обратно, теперь на шаг опережая смутно различимую в полутьме фигуру без лампы: кто-то также вдоль стены шёл им навстречу.
- Ну что такое? – неожиданно звонким голосом спросил этот кто-то. - Чего встали?
- Хейлан! – резко одёрнул обладателя голоса Гаудин, прежде чем ему успели ответить. – Смотри, с кем разговариваешь!
Другие рабочие посторонились, давая дорогу Хейлану, на поверку оказавшемуся молодым парнем (немногим больше сорока – автоматически подумал Тьелпэ, быстро понял ошибку, попытался сделать поправку на быстрое взросление эдайн, но бросил эту затею: слишком уж пугающее получалось число). Послушно присмотревшись, парень и в самом деле смутился, потянулся вытереть грязную щёку рукавом. Волос на лице он, в отличие от Гаудина, не сводил, но росли они пока коротко и редко.
- Ремисто где? – так же резко спросил его Гаудин.
Парень неопределённо пожал плечами, подозрительно косясь на нолдор.
- До ветру пошёл.
“Понаоставляют мальчишек за старших, неудивительно потом…” – вполголоса пробурчал Гаудин, вызвав у Хейлана хмурый взгляд исподлобья. За спиной у Тьелпэ негромко, но отчётливо фыркнул Тинто.
- Это вот Хейлан, - услужливо повторил Гаудин на синдарине. – Он тоже в этой штольне был, как всё потекло, но поближе к выходу. Я говорил вам. Думал, правда, на месте кто-то поопытней будет.
- Да, спасибо, - кивнул ему Тьелпэ и повернулся к парню. - Моё имя Келебримбор, это Тинтэль. Ты сейчас руководишь разбором завала?
- Вроде как я, - хмуро подтвердил тот, глядя в сторону.
- Ты можешь рассказать, что здесь случилось? Наткнулись на грунтовые воды?
О решении обойтись пока без синдарина он пожалел уже на “грунтовых водах”. Впрочем, Хейлан понял. Коротко сказал что-то рабочим, поторопив жестом, отчего те неспешно потянулись к выходу, повернулся к гостям и выразительно пожал плечами.
- Да балрог его знает, на что наткнулись. Давно капало.
- И вы не проверяли, откуда капает?
- Чего там проверять? С потолка.
- Хейлан, - встрял Гаудин, - отвечай на вопросы лорда! Он не просто так приехал! Наверняка вы тут всё неправильно делали, раз обвалилось!
- Что неправильно делали? Ты думаешь, дядя не умеет руду добывать? Да он работал на этих шахтах ещё пацаном вот таким!
Гаудин смерил уничижительным взглядом сначала его, потом рабочих. Те проходили мимо особенно неспешно: на нолдор всем было интересней поглазеть, чем на привычную картину снаружи.
- Пройдём дальше? - предложил Тинто, заслужив, как раньше Амилвендэ, удивлённый взгляд от Гаудина. Вместо ответа тот повернулся к Тьелпэ.
- Я хочу посмотреть место обвала, - кивнул тот, не хотевший ни слушать чужие ссоры, ни, тем более, мешать работе. - Заодно покажете, где впервые начало капать. Или это как раз под обвалом?
- Конечно, конечно, - закивал Гаудин. - Хейлан и покажет, и расскажет вам всё.
- Пройти-то можно, - подтвердил парень, когда все посмотрели на него. - Но там ещё не разобрали до конца, и ничего мы отсюда не увидим. Можно по верхней штольне пройти, как раз до места обвала. Если не боитесь, вдруг под ногами снова рухнет.
- Сначала здесь посмотрим, потом поверху, - кивнул Тьелпэ. Под этой штольней, насколько он помнил результаты разведки, рушиться было некуда. – Ты был здесь, когда случился обвал? Расскажи.
- Ну чего рассказывать? Сыро тут было, потом грязь потоком, а там и потолок рухнул. Только я не видел всего, я у выхода был.
- Верхнюю штольню тоже размыло?
- Да в ней уже лет двадцать никто не работает, - неопределённо ответил Хейлан, но Тьелпэ не стал пока настаивать, кивком предложив ему показывать дорогу.
Какое-то время они шли рядом (Тинто – позади, с Гаудином), только пропустили пару задержавшихся рабочих и обогнули уложенные вдоль стены опоры на замену испорченным. Шаги громко отражались от стен и потолка, при ходьбе по лужам – даже слишком громко, чтобы разговаривать, так что беседа ограничивалась короткими предупреждениями от Хейлана о глубоких лужах и скользких участках. Тинто с неожиданным интересом разглядывал на стенах следы от кайла, оставшиеся кое-где синие крапины руды и вспыхивающий от ламп конденсат. Маслянистый дымок от лампы в сырой духоте тянулся прямо вверх, теряясь в чёрном от копоти потолке.
Дорога делалась хуже, воздух – плотней, поддерживающие свод опоры стали попадаться чаще, и кое-где между ними натянулась мелкая просмоленная сетка, уберегая головы от падения каменной мелочи. Кое-где сетка свисала с потолка или торчала из завалов обрывками. Расчистить здесь действительно успели не всё.
- Может быть, выйдем наружу, лорд? – предложил Гаудин, догоняя их после очередной лужи и хлюпая ногами так выразительно, что сразу стало ясно: сапоги его для таких прогулок годятся ещё хуже, чем штаны. - Поговорить и там ведь можно…
- Тебе необязательно с нами ходить, - кивнул Тьелпэ. - Я не знаю, сколько времени у меня уйдёт на осмотр, а у тебя наверняка и без нас хватает работы.
Гаудин поколебался, но не решился воспользоваться этим щедрым предложением. Попробуй доверь этому Хейлану разговор с благородными господами без присмотра. Не наизвиняешься потом!
Штольня шла почти горизонтально, но воды в ней прибывало. Между не до конца расчищенными завалами здесь и там красновато блестели в свете ламп лужи, делаясь всё больше, пока не начали через одну растекаться от стены до стены. Пол понемногу забирал вверх. То заползал грязью и щебёнкой на стену до самого потолка, так что пройти можно было только прижавшись к другой стене. То дыбился горбом поперёк штольни, заставляя сгибаться вдвое и внимательней смотреть под ноги, чтобы не съехать с горба в очередную лужу.
Через пару минут ход вильнул и покосился: пригодной для ходьбы здесь оставалась только узкая лужа вдоль правой стены, а слева пол крутой осыпью загибался вверх, плавно переходя в потолок. Пришлось растянуться цепочкой. В воздухе ещё отчётливей запахло сыростью. Хейлан замедлил шаги, нащупывая дно и придерживаясь то за стену, то за такие же мокрые и скользкие опоры. А вот замыкавший шествие Гаудин как будто и вовсе никогда не ходил смотреть завалы, и теперь время от времени разбавлял эхо от капели и чужих шагов ударами головой в потолок и шорохом поползшей земли.
Тьелпэ перестал крутить головой по сторонам, больше доверяя осанвэ: как бы и в самом деле не начало что-нибудь на голову рушиться.
А вскоре дорога и вовсе кончилась: пол впереди полого взбирался вверх и смыкался с потолком. Хейлан остановился у торчащего из щебня и грязи обломка то ли балки, то ли опоры, и по-хозяйски положил на него руку.
- Пришли, - сообщил он очевидное.
Капель, не заглушаемая шагами и многократно отражённая стенами, самую малость не дотягивала до звучной барабанной дроби, но концентрировался Тьелпэ не на ней. Наверху гулко слышались пустоты и много сыпучей породы, набухшей и тяжёлой от накопленной воды.
- Вы хотите разобрать завалы и использовать эту штольню дальше?
- Там еще много руды осталось, - уверенно кивнул ему Гаудин в ответ на взгляд Хейлана. - Разберём, а там видно будет.
Тьелпэ кивнул, укладывая ладонь на сухой кусок стены и оглядывая завал уже глазами и прикидывая, где лучше всего ставить опоры. Как бы не пришлось обшивать досками весь потолок здесь… Хорошо бы это можно было доверить эдайн, но виденные по дороге не внушали доверия. Нужно проверить, прежде чем уезжать. Или приехать позже ещё раз, или хоть прислать кого.
- Опоры вы когда менять собираетесь?
- Я бы эти вообще не ставил, - пробурчал Хейлан себе под нос.
- Когда новые привезут, - заверил гостей Гаудин, похоже, не услышав парня. - День-два…
Хейлан одним взглядом показал, как крепко верит в реальность этих сроков, но бурчать под нос больше не стал.
- Стены укреплять собираетесь тогда же? – уточнил Тьелпэ. Гаудин нравился ему всё меньше и меньше.
- Как же, если надо будет, то и укрепим, конечно… – неуютно повёл плечами тот. Ему всё меньше и меньше нравились вопросы.
Впрочем, Тьелпэ ждал кивка не от него, а от Хейлана.
- Этим ты будешь заниматься?
- И я тоже.
- Покажи, пожалуйста, что и где вы собираетесь ставить.
- Если не веришь, что мы знаем, как потолок укреплять, - пробурчал парень, - так сразу и скажи.
- Ты можешь лорду ответить? – снова шикнул на него Гаудин. - Нет бы поблагодарить: он специально приехал помочь!
- Да поздно помогать уже! – неожиданно вспылил Хейлан. - Помогать раньше надо было! Делаешь-делаешь всё как сказано, а оно всё равно падает! Но нам же на головы, не им!
Гаудин смерил его многообещающим взглядом и тут же повернулся к Тьелпэ, почти заискивающе, для пущей убедительности снова перейдя на синдарин:
- Лорд, прости уж этого дурня. Парень молодой, горячий, ума не нажил… – “дурня” он ухватил за рукав, как будто намереваясь оттащить в сторону. Тьелпэ остановил его жестом.
- Я и пытаюсь выяснить, почему случился обвал. Чего именно не учли и как этого избежать. Потому что повторения никому не нужно. Нужно ставить новые опоры и укреплять стены. Мокрое дерево не удержит такой вес. Здесь продолжать разбор завала можно разве что сегодня, потом придётся остановиться. Иначе эта стена поползёт, и будет новый обвал. Поэтому если новые опоры и доски для стен привезут только через несколько дней, то до тех пор придётся ждать.
Хейлан сердито молчал, то ли не понимая синдарина, то ли, наоборот, понимая. Гаудин посмотрел на него гневно и с сомнением обернулся к лорду:
- А продолжать разрабатывать эту штольню можно будет?
- Думаю, да, - кивнул Тьелпэ. - Но нужно будет принять некоторые дополнительные меры предосторожности. За сегодня-завтра я постараюсь оценить ситуацию и вместе с вашими мастерами составить примерный проект. Через какое-то время нужно будет приехать ещё раз и посмотреть за выполнением. При необходимости внести коррективы. Но сначала мне нужно посмотреть ещё верхнюю штольню.
- Конечно, как прикажешь, лорд. И новые балки непременно сделаем.
Тьелпэ кивнул и повернулся к Хейлану:
- Покажешь вход в ту штольню?
- Это обойти нужно гору, - парень всё ещё недовольно махнул рукой в нужном направлении, едва не загасив лампу, смутился и убрал руку за спину. - С того склона вход.
Можно ли считать это согласием, Тьелпэ не понял, но кивнул, решив трактовать в свою пользу.
- Там одна штольня? Я давно здесь не был.
- Нет, не одна. – Хейлан неопределённо мотнул головой. - Ладно, после обеда сходим. Раз уж тут не работаем больше.
- Сейчас сходите, раз лорд хочет посмотреть, - одёрнул его Гаудин. - Ничего, не оголодаешь за час!
- Не обязательно идти на такие крайности, - сказал Тьелпэ: отчасти из-за недовольства интонациями Гаудина, отчасти из-за взгляда Тинто, надеявшегося, что кто-то вспомнит про вежливость. - Я могу пока посмотреть обстановку над штольнями.
Хейлан хмуро глянул на Гаудина и пожал плечами.
- Да сходим уж. Чай, недолго.
Настаивать на вежливости Тьелпэ не стал.
Когда они вышли и привыкли к свету, выяснилось, что обедать рабочие никуда не уходили: расселись прямо здесь, на сложенных под скалой брёвнах. У некоторых откуда-то взялись даже горшки, парящие чем-то аппетитным. Хейлан под любопытным взглядом Тинто снял с входного столба последний оставшийся там шнурок и перевязал себе на руку.
Ремисто уже вернулся, подошёл со стороны обедающих, ему быстро пересказали новости, обсудили, какие работы и где можно продолжать, пока не подвезут ещё брёвен, и направились по плотно наезженной дороге вокруг горы и вверх. Впрочем, уже на первом повороте Тинто, задумчиво косившийся в сторону посёлка, запросил свободы, отговариваясь от очередной подземной прогулки целью, в общем-то, своего приезда: можно пока посмотреть, насколько сильно уменьшился объём добычи, оценить запасы и прочее. Хейлан на это предложение посмотрел с лёгким презрением работяги к бюрократам, а вот Гаудин охотно поддержал. Поняв, что проверять запасы собирается только один уважаемый гость, а не оба, он долго и пространно уточнял нужна ли Тьелпэ его помощь, а потом так же пространно извинялся за свою неспособность сопровождать их обоих. Тинто, сразу охотно признавший, что действительно ничего не понимает в развлечениях, на его фоне казался образцом немногословности.
***
Дорога к верхней штольне загибала влево, взбираясь на пологую горку через прозрачный буковый лес, надрезанный в верхней части свежими промоинами. Потом дорога нырнула в распадок, выбралась на следующий гребень, потеряв лесок по дороге, и вильнула ещё левей, выводя уже прямиком к расчищенной площадке перед штольней. Склон под ней темнел мёртвым кустарником с отдельными зелёными пятнами. “Помёрзли, видать”, - сообщил Хейлан, заметив взгляд.
У самого входа в эту штольню, в противоположность нижней, было чисто и пусто, только трава пробивалась сквозь когда-то утоптанную площадку. Рядом со входом стоял такой же резной столб с длинным сучком, как и внизу, но на этот раз без шнурков. Это последнее Хейлан быстро исправил, перевязав на столб свой. Изнутри тянуло прелью и холодной сыростью. Попросить лампу здесь было не у кого, и Тьелпэ подумал было с досадой, что зря не принесли с собой: придётся теперь возвращаться. Но Хейлан уверенно нырнул куда-то в малинник рядом со входом, откинул крючок на старой рассохшейся двери и, ненадолго исчезнув за ней и чем-то постучав, вернулся с охапкой лучин, наструганных ёлочками. Одна из них уже горела.
- Ты сюда ходил после обвала? – спросил Тьелпэ, шагая за ним следом в штольню, обманчиво сухую у входа, хотя и затянутую землёй и мусором.
- Нет. Чего я там не видел?
- А до обвала? Как часто вы её проверяли?
- Мы ещё малышнёй тут лазили, - небрежно похвастался парень. И снисходительно добавил: - Только чего там проверять? Говорю ж, двадцать лет стоит пустая.
- Например, проверять, скапливается ли там вода, - терпеливо объяснил Тьелпэ. – Откуда. Может ли это повредить нижним штольням.
Он почти ждал возражений, но с тем, что вода скапливалась и нижним штольням повредила, Хейлан спорить не стал. Впрочем, с частотой проверок и так уже было ясно. Может, Гаудин и не зря его обвинял. Непонятно только, почему сам ничего не сделал, если знал о недочётах.
Через пару десятков шагов – куда не дотягивалось низкое утреннее солнце, - сор на полу перестал похрустывать и начал прихлюпывать. Кое-где угадывались не до конца забитые им отверстия водостоков, Тьелпэ косился на них, недоумевая, но проверять пока не лез, оставив это развлечение на обратную дорогу.
- Вы знали, что она затоплена?
- Ну, сыро тут всегда было, да, - неохотно пожал плечами Хейлан. - Но чтоб прям затоплена…
Эта штольня меньше ветвилась и была короче, но извилистей нижней, отчего на поворотах громоздились целые холмы грязи. Полосы на стенах отмечали уровень ушедшей воды. После обвала она почти вся ухнула в нижнюю штольню, но до того стояла здесь долго – и высоко, на многих участках выше середины бедра. Под ногами хлюпала оставленная водой грязь с замешанными в неё ветками, обрывками каких-то тряпок и прочим сором. Кое-где поднимались из грязи или свисали со стен белёсые до полупрозрачности грибы с крошечными шляпками на длинных ножках. Ниже назойливым беспокойным дребезжанием слышалась опасность, понемногу нарастая: трещины. Тьелпэ замедлил шаг, обходя ползущую под ногами кашу по более плотным участкам. Человек, приотставший зажечь новую лучину и выкинуть догоревшую старую, теперь наоборот ускорил шаги, догоняя. Сначала Тьелпэ не обратил на это внимания, концентрируясь на осанвэ и ненадёжном полу, и обернулся только когда позади что-то влажно скрежетнуло, сдвигаясь, и отскочивший назад Хейлан схватил за руку и отдёрнул туда же своего нерасторопного спутника.
- Нельзя дальше, - объяснил он благородному болвану в ответ на удивлённый взгляд. - Обвалится.
Досадуя на себя, Тьелпэ задумался на мгновение, перепроверяя дорогу, и только потом кивнул.
- Держись за мной. Или возвращайся, если хочешь. Я тебя найду, если будут ещё вопросы.
- Обвалится же… – беспомощно повторил Хейлан, не понимая, как ещё это объяснить.
- Не обвалится. - Тьелпэ тоже не понимал – и не испытывал ни малейшего желания тратить на объяснения время. - Пока надёжных участков больше, чем ненадёжных, надо просто выбирать, куда наступать. – Он оценивающе оглядел колеблющегося парня и протянул ему лучину, от которой всё равно было меньше толку, чем от осанвэ. – Держи. Хочешь - иди назад. Только следи, куда ступаешь.
- Ладно уж, - с сомнением протянул Хейлан, - пойду ещё… Пока совсем не начнёт рушиться.
- Держись за мной.
Отсюда места обвала ещё не было слышно, но по прикидкам Тьелпэ до него оставалось уже недалеко, да и пол штольни не настолько рушился под ногами, чтобы стремглав мчаться к выходу. Достаточно только тщательно выбирать дорогу и присматривать за человеком, чтобы тот снова не попытался провалиться сквозь землю.
К самому провалу, впрочем, Тьелпэ подходить не собирался – только чтобы расслышать, насколько всё плохо и велика ли вероятность повторного обвала.
За очередным завалом Тьелпэ остановился, слушая музыку и вгоняя своего и без того напряжённого спутника в глубокое недоумение нечеловеческими повадками.
- Идём назад, - снова предложил тот, осторожно тронув за локоть. - Тут всё и так шатается.
- Сейчас, - рассеянно отозвался Тьелпэ. - Мы уже дошли. Подожди немного, мне надо осмотреться.
- Держи тогда.
Протянутую им новую лучину Тьелпэ сначала механически взял и только затем недоумённо посмотрел и чуть заметно дёрнул щекой:
- Свет туда не достаёт всё равно. Я музыку слушаю. Помолчи минутку.
- Какую музыку?.. – не понял человек, но он уже отвернулся.
- Потом. Помолчи.
Слушать было далеко и неудобно, слишком много разных мелодий мешалось и путалось, не хватало только светской беседы с бесполезным проводником. Тот, к счастью, со второго раза понял и умолк, а через пару минут Тьелпэ убедился, что ничего больше не выслушает, и с облегчением закрылся.
- Идём, - скомандовал он, первым направляясь обратно.
- И как там музыка? – подозрительно осведомился Хейлан, игнорируя его попытку показывать безопасную дорогу и пристраиваясь рядом.
- Потолок придётся укреплять шагов на пятьдесят дальше завала, - рассеянно отозвался Тьелпэ. Спорить с попутчиком ему не хотелось, да и пол по большей части был не настолько плох, чтобы не пройти бок о бок.
- Это ты понял, просто постояв там? – Хейлан скептически нахмурился.
- Я проверял пол и стены. Когда выйдем, я набросаю план этого участка. Возьму в посёлке копии старых планов и карты пластов, с ними будет проще. Здесь верхняя штольня идёт почти параллельно нижней, и её пол совсем размыло.
- И поэтому он обвалился?
- Да.
- Я не понимаю, как они успели настолько забиться всего за двадцать лет, - задумчиво сказал Тьелпэ, подходя к ближайшему водоотводу, почти свободному от наносов. - Даже если вы их не проверяли и не чистили.
Подошедший следом Хейлан как будто даже не понимал, куда смотреть.
- Кто – они?
Тьелпэ, просто думавший вслух и не слишком ожидавший диалога, попытался вспомнить слово на талиске, усомнился, что вообще его знал, и сказал на синдарине:
- Водоотводы.
- Кто?
Разочаровавшись в языкознании, Тьелпэ просто ткнул пальцем в водоотвод, приседая рядом и поднося лучину. От увиденного он настолько опешил, что едва заметил подошедшего и любопытно наклонившегося человека. Водоотвод не был забит, он просто заканчивался ровным, аккуратным тупиком, уходя вглубь едва на пару ладоней. Не доверяя глазам, Тьелпэ перепроверил осанвэ – ничего, сплошной камень, никаких намёков на то, что водоотвод за тупиком продолжается. Тьелпэ потрогал влажную стенку пальцами и удивлённо обернулся к Хейлану. Тот ответил непонимающим взглядом и удивлённо окликнул: “Эй! Ты чего это?” – когда Тьелпэ молча встал и пошёл к следующему водоотводу. Тот ничем не отличался от первого: аккуратная, ровная ниша длиной в пару ладоней, заканчивающаяся тупиком.
Тьелпэ выпрямился, не сводя глаз с этого загадочного явления, словно надеялся, что под пристальным взглядом оно одумается и приведёт себя в соответствие с рабочей инструкцией. Сорвавшаяся с потолка капля звонко разбилась об макушку и вывела его из ступора.
- Это что? – спросил он Хейлана, обернувшись и обвиняюще тыкая пальцем в пародию на водоотвод.
- Отверстия, - пожал плечами тот.
- Зачем?
- Тебе лучше знать. Это вы говорили их делать.
- Я не говорил такого делать, - окончательно опешил Тьелпэ.
- Ну ,может, не ты, - покладисто признал Хейлан. – Эльфы.
Тьелпэ уставился на него, безнадёжно пытаясь угадать, шутка это, недоразумение или плохое знание талиски. Или к ним рыжие приезжали блеснуть тонким юмором? Нет, это было бы слишком уж, даже для них.
- К вам ещё какие-то эльфы приезжали помогать с добычей? – на всякий случай уточнил он. - Кроме как с Аглона?
- Я вообще эльфов первый раз вижу, - заверил его Хейлан, окончательно запутав.
- Вы во всех штольнях такие… отверстия делаете?
Парень кивнул, почесав светлый реденький ус.
- И никто не задумывался, зачем?.. – поразился Тьелпэ.
- Ну как – зачем?.. – растерянно моргнул парень. – Положено так. Всегда так делали.
Тьелпэ опять уставился, но недоразумение опять не пожелало развеяться.
- И вы делаете только такие отверстия? – спросил он, решив переключиться на что-то потенциально более конструктивное. - А водоотводов вообще нигде нет?
- Да что за водоотводы-то?
- Штольни для отвода воды. Вроде таких, - он кивнул на “отверстие”, - но выходящие на поверхность или в подземные реки. Я же оставлял подробное описание, где и как их устраивать и в каких случаях.
- Какое описание? – Хейлан присел на корточки, снова заглядывая в водоотвод. Ничего интересного там не было.
- В прошлый раз я на словах объяснял мастерам правила безопасности и прочее. И ещё на всякий случай записал.
- А, ну записи – это у Гаудина, где им ещё быть… – задумчиво отозвался Хейлан, вставая и с неудовольствием оглядываясь на свои промокшие штанины.
- Он занимается проектированием выработок? – недоумённо обернулся Тьелпэ, направившийся было к выходу.
- Гаудин-то? – фыркнул парень. – Как же!
- Тогда зачем ему эти записи?
- Так он же читать умеет.
Тьелпэ сначала повернулся непонимающе: это что же, всем умеющим читать нужен учебник по проектированию шахт? А потом у него возникла другая версия, почти такая же поразительная, как никуда не ведущие водоотводы.
- А все остальные не умеют?
- Чего это все? – обиделся Хейлан. - Из нашей штольни, вроде, Геби учился.
Значит, забывать они хорошо умеют, думал Тьелпэ, молча выбирая, куда ступить. И умирать от старости в пятьдесят лет. А читать - не умеют. И сообщать об этом неумении – тоже. Как они вообще научились хоть что-то строить?
Когда впереди показался желтеющий вечерний свет, Хейлан, молча шагавший рядом, помахивая пучком запасных лучин, как веником, вывел его из задумчивости:
- А вот эти… Водоотводы. Их как делать надо?
- Я расскажу подробней, - рассеянно пообещал Тьелпэ, безуспешно пытавшийся составить на ходу план обучения безопасности и проектированию, который не требовал бы умения читать. – Проще всего выводить их на поверхность или в реку. А от воронок и трещин на поверхности над штольнями вы тоже воду не отводите?
- Нет, - Хейлан почесал затылок. - А куда её отводить-то? Тоже в реку?
- Можно в реку. В сад. Куда-нибудь. – Отвечать длинными фразами из-за обилия внезапных открытий было сложно, но Тьелпэ сделал над собой усилие. – Просто устроить канавы так, чтобы во время ливня вода шла не в трещины над штольнями, а мимо.
- Она же всё равно в трещины набираться будет.
- Ну да, дождь в них всё равно попадать будет. Но только напрямую, а всё, что стекает потом по земле, можно отводить
- Это от каждой выемки, что ли? Никаких рук не напасёшься.
- Не от каждой. Но если в выработку при каждом ливне попадает много воды, то неплохо бы выяснить, откуда.
- Да она всё равно пустая была… - без особой уверенности возразил Хейлан.
Тьелпэ глянул косо.
- Да, очень удачно.
- Тебе легко говорить! – Хейлан снова окрысился. - Я тогда даже не родился, когда ты приезжал и рассказывал!
- Я не понимаю, почему они не передали другим. Даже если не читать инструкцию.
- Они передали! Как поняли, так и передали. Отверстия вон до сих пор долбим!
Тьелпэ открыл было рот, но задавил очередное “зачем”. С потолка сорвалось сразу несколько капель, недовольно зашипев на догорающей лучине, и Хейлан, по-прежнему набыченный, принялся выдёргивать из пучка новую. Новая сопротивлялась, цепляясь за товарок.
- Надо было написать на талиске? – спросил Тьелпэ, когда он всё-таки одолел лучину и поджёг её от предыдущей. - Или я плохо объясняю?
- Нет, ты хорошо объясняешь, - вздохнул Хейлан.
- Но через десять лет вы опять будете делать “отверстия”? Не спрашивая, зачем?
Хейлан насупился и упрямо выпятил подбородок. Тьелпэ коротко качнул головой. Весь этот разговор совершенно его ошарашил с самого начала, и это пока оставалось его основной эмоцией. Всерьёз злиться на кого-то, кому нет ещё и - сколько ему там на самом деле?
– кто даже читать ещё не выучился! – не получалось. Но что с ними делать-то? Назначить кого-то, кто будет читать им инструкции вслух? Или приезжать каждые пять лет с проверками?..
- Я не понимаю, - признался Тьелпэ, - вы же многое сами придумываете. Почему здесь это не работает?
- Ну… Потому что это не сами придумали.
- Тогда что, нам лучше вообще не вмешиваться?
Вопрос прозвучал скептически: доверие Тьелпэ к способностям эдайн существенно пошатнулось после сегодняшнего.
- Чего ты меня-то спрашиваешь? – Парень снова почему-то разозлился. – Я что, благородный, что ли?
- А это здесь при чём? – непонимающе нахмурился Тьелпэ. - Я так понимаю, ваши лорды не разбираются в добыче руды.
- Ну а кто должен решать, вмешиваться вам или нет? Я, что ли?
- Не знаю. Но это вы нас пригласили.
Хейлан раздражённо пожал плечами и не ответил, что лично он никого не приглашал.
Комментарий к 3.3 АГЛОН (11) Роспись по извёстке, аварийные шахты и чуждый разум
Встречайте расу младую, незнакомую :> Обвинения авторов в очернении, обелении и перевирании чего угодно по-прежнему категорически приветствуются.
В пять глав мы в этот раз не уложимся, будет 6-8. В следующей части Браголлах, а там и до Нарготронда недалеко :>
========== 3.3 АГЛОН (12) Методы воспитания, наглый грабёж и обзорные экскурсии ==========
Рабочие заканчивали обед – виденные по дороге сюда дети, похоже, как раз его и несли во вкусно пахнущих узелках, - и понемногу начали снова исчезать в прохладных устьях штолен.
Дети шумно возились среди валунов с несколькими собаками и никуда пока не уходили. Наоборот, их как будто даже стало больше, от совсем малышей до подростков разной степени чумазости. Тинто замечал их краем уха, больше занятый спором с Гаудином о том, нужно ли проверку документов предварять фруктовым вином из прошлогоднего урожая (“Лучший с тех пор, как мы перешли Синие горы!”), и обернулся приглядеться только после громкого окрика, когда шум возни неожиданно стих, сменившись обиженным бухтением. Рядом с валунами стоял какой-то мужчина и раздражённо выговаривал что-то источникам шума, помогая себе жестами и подзатыльниками. Дети постарше потянулись ко входам следом за взрослыми, а остальные – ко спуску в посёлок.
Большинство быстро утешились, кто продолжив возню, кто - поглядывая на возню свысока. Только одна девочка из уходящих обернулась с несчастным видом, шмыгнула носом, заметив взгляд Тинто, и с интересом уставилась было в ответ, но тут на неё снова прикрикнули – теперь Гаудин – и она побрела догонять остальных, обнимая обеими руками пустой глиняный горшок и подбивая его коленками на каждом шаге.
- Мы совершенно напрасно спорим, лорд, - продолжал тем временем Гаудин, решив зайти с другой стороны. – Почему бы нам пока не спуститься в посёлок, а уж по дороге обсудим, куда ты хочешь зайти первым делом, а куда попозже, и я как раз всё чин чином расскажу, где у нас что есть…
- Да, - растерянно отозвался Тинто, - пойдём.
Оживившийся Гаудин снова начал разливаться соловьём о сытости и благополучии, но Тинто прервал его почти сразу.
- Это что же, у вас тут дети работают?
- А как же. – Человек удивился внезапному вопросу, но ответил охотно. – Какая там работа, конечно, по малолетству, шума больше чем пользы. Но если пролезть где надо в тесную нору или ещё чего – тут они помогают, не без того. У нас бездельников нет, прадеды наши трудились и нам завещали.
Говорил он даже с гордостью, и Тинто возмутился:
- Но насильно-то их зачем гнать в шахту?
- Почему же насильно? – удивился Гаудин. – Никого насильно не гонят, кто не хочет сюда – в посёлке и в поле тоже работы хватит.
- Но я же видел, их подзатыльниками гнали!
- Так ведь дети, господин хороший, - развёл руками Гаудин. – Как с ними иначе? Слов не понимают, только бы и скакали целыми днями.
Тинто обернулся через плечо на штольни – но снаружи уже никого не осталось.
- Так что, показать тебе посёлок? По дороге-то, пока до архива дойдём.
- Показывай, - сдался Тинто. Кто их разберёт, в самом деле. Может, он и правда что-то не так понял? Не требовать же теперь от Гаудина, чтобы он разом поменял обычаи всего посёлка, только бы гостям больше нравилось.
С первого знакомства они по возможности не лезли во внутренние дела эдайн. Свои вожди у тех были ещё на востоке – у каждого рода собственные, верховного короля они не знали, утверждая, что все вожди равны между собой. Но на деле разница была, и большая, хотя зависела не столько от старшинства, сколько от размеров народа. Амлах, тот вождь эдайн, который почти век назад сперва собирался уводить своих людей обратно за горы, а потом присягнул Майтимо, возглавлял один из самых многочисленных. Но среди поступивших с ним на службу первому дому был не только его народ, но и другие, с собственными вождями, которые Амлаха вовсе не считали своим верховным королём и так же свободно могли заключать союзы между собой, как и с ним заключили на время похода на запад. Эти другие народы различались и по обычаям, и по языку, и по численности. Некоторые насчитывали десятки деревень, их вожди держали большие дружины и могли выставить войско в несколько сотен воинов. У Гаудина, напротив, дружины не было вовсе, хотя в случае войны Синие Камни – как назывался посёлок – могли бы выставить целых три десятка, о чём тот с гордостью сообщил, показывая Тинто два шлема, дюжину копий с разными наконечниками, куртку из толстой кожи с железными клёпками и четыре раскрашенных деревянных щита с железной оковкой и умбонами.
Тинто не очень понимал, почему вместо объёмов добычи они обсуждают войну и смотрят оружие, но кивал, вежливо хвалил и уважительно приподнимал брови в нужных местах. В прошлый визит, насколько он помнил, у здешнего правителя и шлема не было – да и дом был поменьше. Шахты определённо пошли посёлку на пользу.
После пятого напоминания о документах и небольшого спора Гаудин всё-таки учёл пожелания “лорда эльфа” и проводил его из большого дома к соседнему, поменьше и всего с одним маленьким окошком в белёной стене. Дверь была открыта, увесистый замок лежал на краю стола внутри единственной комнаты, заставленной сундуками, бочками и мешками с чем-то бесформенным. А возле стола другой человек, помоложе и тоже чисто выбритый, бормоча себе что-то под нос, водил пальцем по строчкам большой книги в деревянном переплёте. Рядом стоял открытый сундук, с такими же переплётами внутри.
- Это и есть те документы, про которые ты говорил?
- Конечно, видите сколько, - тут же заверил его Гаудин, - там всё найдётся, что нужно. Миро – мой племянник, уж он вам всё покажет, что надо. Он эти книги все и ведёт.
Судя по вытянувшемуся лицу, Миро вовсе не разделял уверенности дяди в том, что сможет показать прямо “всё”, но на всякий случай кивнул и двинул книгу по столу поближе к Тинто. Пока Тинто разбирался, что означают цифры в неровных столбиках, Гаудин в красках живописал праздничный ужин, на который соберутся самые уважаемые жители деревни, три раза повторил племяннику, чтобы слишком не задерживал лорда и лично проводил его затем в комнаты, где уже нагреют воду для умывания. И вышел, сославшись на необходимость лично контролировать подготовку к такому важному событию. Дверь он за собой прикрыл, так что внутри стало ещё темнее. Тинто передвинул книгу обратно к краю стола, под окошко. На сундуке рядом стояла незажжённая лампа, но света пока хватало. Снаружи Гаудин послал кого-то за Ремисто.
В книгу каждый день вписывали количество поступившей руды, а раз в месяц все записи отчёркивали и размашисто надписывали, сколько всего передано в Аглон, а сколько осталось на складе. Последняя такая надпись проходила по предыдущей странице, а на открытой в столбики были вписаны новые цифры – и чернила кое-где ещё не успели высохнуть.
- Это всё понятно, - кинул Тинто, дочитав, и повернулся к Миро. - Но у вас же есть разбивка по штольням? Откуда сколько добывается, предельная нагрузка, число работников?
Первые же технические вопросы загнали Миро в тупик, он долго и обречённо перебирал бесполезные свитки, пока в дверь не постучались и на пороге не появился коренастый мужчина со светлой бородой и почти чёрными бровями. Поклонился уважительно и остался стоять с опущенной головой, тщетно пытаясь обтереть грязные руки о не менее грязные штаны, пока Миро выговаривал ему, что мастер где-то ходит вместо того, чтобы отвечать на вопросы лорда. Тинто не стал ни разуверять его в своём благородном происхождении, ни узнавать, почему его привели от штолен сюда к Миро, если говорить нужно с Ремисто, - он уже порядком устал от непонятного и решил сначала разобраться с важными вещами. Попутно подумав, что хорошо Тьелпэ: просто не замечаешь странные вещи и всё, никакой головной боли.
Про шахты Ремисто действительно знал не в пример больше, хотя тоже не понимал причин обвала. Зато точно знал, когда была открыта какая штольня, где уже выбрали жилу, а где только подкапываются к главным залежам. Тинто помечал себе всё это, пытаясь не гадать, почему знающий всё это Ремисто терпит незаслуженные попрёки от кладовщика Миро, а управляет всем Гаудин, который не знает ни шахт, ни количества поставляемой руды. Когда вопросы иссякли, Миро ещё раз цыкнул на мастера для острастки и выгнал его обратно к шахтам. Как показалось Тинто, сам Ремисто обрадовался возможности вернуться к работе ничуть не меньше.
Дальше Тинто стал сверять записи, но и тут от Миро внезапно помощи оказалось немного. Тут же убирал документы, стоило Тинто отвернуться, как будто боялся, что с ними что-то произойдёт. Долго не мог найти записи прошлого года, перебирая и откладывая свитки раз за разом, пока Тинто сам не выцепил нужный – со второй попытки: первый свиток оказался перечнем находок каких-то камней с незнакомым Тинто названием на талиске. Их названия на синдарине беспокойно заглядывавший через плечо Миро не знал и от вопроса сильно смутился.
Остальные свитки Тинто проверять не стал: общую картину он понял, цифры более-менее сошлись, и он не был уверен, что нужно вникать во все мелочи. Кто его знает, что там нашёл Тьелпэ.Может, придётся совсем другое выяснять.
Миро тоже не горел желанием обсуждать объёмы добычи и выплавки, вместо этого увлечённо рассказывая, как у них все с детства учатся владеть оружием, и сам он тоже умелый копейщик, хотя хуже эльфов, наверняка, те-то за такую долгую жизнь все должны становиться страсть какими воинами!
Тинто рассеянно кивал, хмурясь на свои записи и прикидывая, что ещё вечером спросит Тьелпэ. Очень не хотелось утром приходить сюда ещё раз и заново всё перекапывать.
- Я тут слышал, - не унимался Миро, - вы у себя в городах и людей принимаете на службу?
- Мм, да, есть такое дело, - отозвался Тинто. - Лорд Куруфин организует отряды.
- Ага… – оживился Миро. – И прямо всех желающих берут? Или смотрят на родовитость там, или кто как копьём владеет?
- Ну, я не очень про это знаю. Но что-то нужно уметь, да. Там будут дальше учить, но не с самого начала. Детей точно не берут. - Он вздохнул, закрыл свою тетрадь с пометками и сунул её в сумку. - На этом пока всё.
Пока они возились, солнце сползло почти до крыш и свет в окошке стал золотистее, но сумерки ещё не упали, так что Тинто отмахнулся от настойчивых попыток Миро выполнить поручение дяди и увести лорда к горячей воде и пошёл смотреть человеческий посёлок. Ему это редко удавалось, и ещё реже – не верхом и не в свите кого-то из лордов.
***
Под вечер на улицах стало попадаться больше людей, и не только дети. Возле одного из домов двое мужчин выгружали из телеги брёвна с яркими следами от свежеобрубленных сучков, дальше по улице у колодца несколько женщин набирали воду и попутно что-то активно обсуждали – похоже, гостей из города. Во всяком случае, все разом замолчали, когда Тинто подошёл, но почти сразу заулыбались в ответ на его улыбку, а через минуту уже оживлённо расспрашивали его про Аглон и земли за морем. Тинто рассказывал, заодно помогая им набирать воду с помощью странной конструкции, заменявшей здесь ворот: жердь потолще лежала на раздвоенном столбе, как качели, а с длинного её конца свисала жердь потоньше с прицепленным ведром, которое можно было опускать в колодец и поднимать, орудуя большой жердью как рычагом.
Посреди разговора солнце вдруг упало за горку, уронив на посёлок сумерки, и сразу стало прохладней. Вслед за прохладой мимо колодца спустилось с горы стадо, подгоняемое парой собак и мальчиком, едва достающим макушкой коровам до носа.
Там же у колодца он встретил усталую Амилвендэ и узнал от неё, что пострадавших на самом деле осталось мало. Самые тяжёлые успели уже умереть, а остальные и так шли на поправку. Все, кроме одного, с загноившимся переломом, над которым она собиралась ещё поработать завтра. Поудивлялась ещё, что люди придумали окуривать больных особым дымом, слегка снимающим боль, но не придумали хотя бы мыть руки перед тем, как перевязывать открытые раны, отказалась от торжественного ужина и пошла обратно.
Женщины с водой тоже ушли, а следом и Тинто отправился бродить между домами, переходя через лужи где по грязной траве, а где по выложенным в цепочку камням, пока не оказался на неширокой полосе между сыпучим меловым обрывом и задами домов, откуда нельзя было подняться в жилые комнаты, но можно было зайти в коровники: скот здесь держали для тепла не в отдельных сараях, а на первом этаже, наполовину врытом в землю. Тинто уже собирался идти обратно, но заметил возле одного из домов ту девочку, которую днём прогнали в посёлок. В руках она держала лопату с черенком выше её макушки, которой, однако довольно ловко сбивала присохший навоз у входа и перебрасывала его в стоявшую рядом тачку, шаркая ногами в непомерно больших башмаках. Тинто невольно замедлил шаг, приглядываясь, а потом всё-таки подошёл ближе. Девочка его тоже заметила, опустила лопату и прищурилась, прикрывая глаза от заходящего солнца чумазой ладонью. Из тёмного провала ворот пахло навозом, прелым сеном, и слышалось жевание и вздохи коров.
- Привет. – Тинто присел на корточки, чтобы не нависать над ребёнком.
Девочка кивнула.
- Ты потерялся? Большой дом там, - махнула рукой неопределённо.
- Да нет, я так… Поговорить хотел.
- А… – как-то без интереса протянула девочка, снова берясь за лопату. Копнула свежую кучу под ногами, но больше для вида, так что Тинто решил продолжить расспросы:
- Ты здесь… работаешь?
Девочка угукнула, продолжая ковырять лопатой тёмное пятно и искоса разглядывая гостя. Ей было интересно.
- И ты это любишь делать?
- Говно-то? – щербато заулыбалась девочка. – Так его не любить, его убирать надо.
Видимо, Тинто выдал своё удивление, потому что она тут же перестала улыбаться, вытерла нос кулаком, засопев, и снова взялась за лопату. Тинто спросил, поколебавшись:
- Может быть, тебе помочь?
Теперь удивлённо посмотрела девочка. Перехватила лопату покрепче.
- Чего это? Зачем это?
- Ну, ты устала же, наверное. – Растерянно объяснил Тинто, уже жалея, что затеял этот разговор.
- Чего это устала? Ничего я не устала… – Девочка зачерпнула побольше. - И лопата у меня одна только.
- Ну хорошо, нет так нет, - Тинто, на всякий случай, отступил на шаг. - Но ты же не только это делаешь?
Девочка сосредоточенно перекидывала в тачку навоз с торчащими из него соломинками, солнце почти село, протягивая от тачки длинную тень, а внутри коровника стало совсем темно, и пол казался одинаково чёрным и грязным везде. Тинто уже подумывал уйти, но тут девочка, видимо, сочла, что достаточно опровергла предположение об усталости и, наконец, ответила:
- Не только. Работы-то всегда много. Лениться некогда.
В последних её словах послышалась даже гордость, так что Тинто приободрился.
- Ну вот. А что тебе больше всего нравится делать?
Девочка задумалась, легко вынув ногу из безразмерной обуви и почёсывая пальцы босой ноги о лопату. Наконец, вынесла вердикт:
- Кушать.
- Э-э… – растерялся Тинто. - Готовить?
- Почему готовить? Кушать. – Девочка посмотрела на него с подозрением и решила объяснить подробней, а то мало ли, может, эти эльфы и вовсе не кушают. – Хлебушек там, кашу. Мясо, ежели праздник.
- Ну, я, наверное, непонятно сказал… Что тебе нравится делать? Ну… Из работы. Лепить горшки или за животными ухаживать? Или, может, рисовать?
Девочка удивлённо похлопала глазами, даже чесаться перестала.
- Ну… Не знаю… Горшки я не умею. Рыбачить люблю, но это ж так, забава больше.
- Рыбу я тоже ловить умею, – обрадовался Тинто. - А часто тебе приходится делать то, что тебе не нравится?
- Чего?
Тинто подумал, что неправильно подобрал слова на талиске, так удивлённо посмотрела на него девочка. Но прежде чем он придумал новую формулировку, она всё-таки ответила:
- Не знаю… Чего это не нравится? Надо значит надо, работа сама себя не сделает.
Смотрела она странно, почти снисходительно, и Тинто сам недоумённо посмотрел на свои сапоги, штаны, но не заметил ничего особенного и не успел спросить, что с ним не так: на девочку прикрикнули сверху, из окна, так что она быстро поставила лопату внутрь, закрыла шатающуюся дверь, закрепила её верёвочкой и, выскочив из обуви, умчалась в обход дома через прореху в малиннике.
***
Когда Тьелпэ с Хейланом вернулись на поверхность, низкое солнце уже красило осыпистые склоны жёлтым мёдом. Обсудить предстояло ещё многое, но надувшийся парень молчал, разглядывая свои измазанные башмаки, и заменять разговором ужин вряд ли хотел. Так что Тьелпэ ограничился благодарностью и просьбой продолжить разговор завтра. Хейлан кивнул, неопределённо шевельнув плечами, попрощался и ушёл к той штольне, с которой они начали осмотр, а Тьелпэ направился дальше в посёлок, раздумывая, искать ли Тинто или сразу идти в большой дом. Густеющие сумерки решили за него: когда он спустился, было уже слишком темно для поисков. Для прогулки, очевидно тоже: Тинто успел не только вернуться в дом, но и вымыться, переодеться и вытирал полотенцем влажные волосы, но при виде Тьелпэ прервал это увлекательное занятие, убирая мокрые пряди за спину.
- Вы долго. Что нашли интересного?
Тьелпэ сел в кресло, вытянул ноги, с завистью глядя на чистого друга:
- Они не делали водоотводы. Удивительно, что эту штольню раньше не залило.
- Не догадались или забыли?
- Я не понимаю. Они долбили ответвления, я сначала их и принял за водоотводы. Но они короткие совсем и тупиковые. Я не понимаю, зачем они это делали. Мастер тоже не смог объяснить.
- Может, кого-то другого спросить? – Тинто легко пожал плечами, не удивляясь неспособности людей объяснять простые вещи. Тьелпэ покачал головой:
- Я думаю, они скажут то же самое. - Помолчал, пока Тинто рылся в сумке, выудил гребень и принялся разбирать мокрые пряди. - Они не умеют читать. Я же оставлял подробные справочники, но ими никто не может пользоваться. Он сказал, что Гаудин умеет читать, но не занимается шахтами, а только управляет. Я не понимаю, что они считают управлением.
- Да, я тоже заметил, - хмыкнул Тинто. - У них командуют те, кто в добыче смыслит меньше меня.
- Но у них же есть мастера, они многое и сами умеют, без наших подсказок. И многое придумывают сами. Почему они подчиняются тем, кто ничего не знает? Какой в этом смысл?
- Ну это их лорды, как я понял. – Тинто чему-то улыбнулся сквозь волосы.
- Ну и что? – Тьелпэ пожал плечами, ярко вспомнив, как охотно подчинялись ему поначалу. - Если они не разбираются в добыче. Я же не лезу командовать целителями, например.
Ответить Тинто помешал стук в дверь и Миро, заглянувший сообщить, что для лорда Келебримбора тоже готова горячая вода, а после этого обоих лордов зовут к ужину.
Тьелпэ моргнул непонимающе – под вторым лордом, похоже, подразумевался Тинто. Тот пожал плечами и улыбнулся: похоже, его это обстоятельство тоже немного удивило, но больше забавляло.
- Спасибо, - кивнул людям Тьелпэ. - Остальной отряд разместили?
- Разместили, разместили, а как же, - подтвердил Миро. - Вон в том доме, поодаль, и там места поменьше, конечно, сами понимаете…
Тьелпэ обернулся к Тинто за подсказкой, что из этого нужно понять, но тот только вежливо кивнул, согласился на вторую бочку воды и пообещал вскоре спуститься.
- Ты ведь руководишь какой-то частью работ? – спросил Тьелпэ, прежде чем Миро успел скрыться за дверью.
- Да, я веду учёт и новыми штольнями руковожу, - человек гордо поднял голову. - Мы с лордом, - он кивнул на Тинто, - всё обсудили уже. Там всё в порядке, работы ведутся.
- Это очень хорошо, что всё в порядке, - не стал спорить Тьелпэ. С Тинто они ещё успеют поговорить наедине. – Ещё мне интересно, как у вас организована работа. Как вы обучаете мастеров, как распределяете обязанности? Ты не мог бы вкратце это рассказать?
- Ну как… – Миро тут же отвёл взгляд, потеребил рукав расшитой рубашки. - Мастерами обычно ставим самых опытных. Ну чтобы не меньше десятка лет проработали. А за это время кто ж не обучится-то? – Он хмыкнул как-то очень снисходительно и продолжил уверенным убаюкивающим тоном: - Ну а в шахте они уж сами смотрят. Мы не лезем, зачем мешать? Мастера своих людей всяко лучше нас знают. Знают, кого куда поставить, что поручить.
Тьелпэ кивнул.
- Да, конечно. А ты сколько лет работаешь уже? – Ему казалось, что Миро ненамного старше Хейлана, но с людьми было легко ошибиться.
Миро замялся, будто подыскивал правильные слова:
- Ну… Я с весны здесь.
- Я имею в виду, вообще. С камнем.
- Так я это, с юга. Там у нас шахт нет. Я сюда вон дяде приехал помогать. – И поспешил сменить тему. - Так вы поняли, что они наворотили-то нам? Сами виноваты, небось?
- Понял, да, - подтвердил Тьелпэ, начиная проникаться неприязнью теперь и к Миро. Местные мастера хотя бы работают, а этот только приехал, а уже ищет, на кого бы свалить вину. - Я вот думаю, как бы сделать, чтобы такого больше не подтвердилось. Мне сказали, что у вас даже мастера в большинстве не умеют читать. Это верно?
- Голытьба, - пожал плечами Миро. – Откуда им?
- Это плохо. – Тьелпэ сделал вескую паузу, дождался от Миро согласного кивка, и продолжил: - Будь у них была возможность сверяться со справочниками, им было бы гораздо удобней. И как они ведут учёт?
- Они и не ведут, - удивлённо пожал плечами Миро. - Откуда им ума на это взять? Это люди учёные нужны. Я за этим вот и приехал же.
- А кто следит за соблюдением правил безопасности? Я оставлял подробные рекомендации на этот счёт. Для этого тоже нужны учёные люди.
- Так разве ж они за десять лет не выучили все правила, какие нужно? Даже на это ума не хватило?
- Хейлан сказал, что мои описания лежат у Гаудина. Получается, кто-то из вас должен был объяснять мастерам и рабочим правила безопасности и следить за их соблюдением, раз сами они читать не умеют. А кто проектирует выработки?
- Что? – моргнул Миро. - Это где новую штольню открыть, что ли?
- Да. Кто решает, где именно и как её прокладывать?
Миро опять растерянно моргнул и легко признался, что этого не знает, к его приезду все штольни работали уже. Это у Гаудина спрашивать надо.
Тьелпэ кивнул и отпустил его за водой. Всё больше и больше недоумевая, каким образом они вообще ведут добычу уже столько лет.
***
Сразу по приезду Тьелпэ от умывания отказался, собираясь в шахты, но теперь они не стали упускать возможность привести себя в порядок и переодеться. Как выяснилось, не зря. Ужин для дорогих гостей накрыли ещё торжественней, чем обед, и заметно многолюдней. Спустившись в уже знакомый зал следом за Миро, они обнаружили весь свой отряд, усаженный за один из столов и окружённый полудюжиной любопытствующих эдайн. Гаудин что-то напористо говорил какой-то женщине в расшитом платье, растерянно трогавшей пальцами зелёные бусы, но умолк на полуслове, заметив вошедших, и поспешил встречать и приветствовать, радушно улыбаясь.
- А вот и наши долгожданные гости! Добро пожаловать, добро пожаловать!
Остальные эдайн по этому сигналу притихли и развернулись в их сторону. Тьелпэ оценил степень торжественности и надел соответствующее лицо, благодаря за гостеприимсттво.
Женщина в зелёных бусах, собрав по дороге четверых детей разного размера, но одинаково круглолицых, остановилась рядом с Гаудином, и тот, улыбаясь ещё шире и суетливо жестикулируя, представил благородным господам свою жену и детей. Тьелпэ вежливо кивал и улыбался, к пятому имени забыв первые два. Малахит в бусах был местный, глубокого зелёного цвета со светлыми разводами. С восточного склона, наверное, первая разведка нашла там небольшое вкрапление зелени в азурите. Жаль, бусины получились неровные. И дополировать бы…
Заметив взгляд, женщина смутилась и снова потянулась потрогать бусы, а Гаудин и вовсе оттеснил её вместе с детьми, приглашая гостей к столу, пока всё горячее. Тинто при виде этой сцены удивлённо приподнял брови, а Тьелпэ только вновь поблагодарил, и оба направились следом за радушными хозяевами.
К сожалению, ужинать молча у эдайн было так же не принято, как и у нолдор, и следующие два часа ушли на обмен любезностями, после чего Тьелпэ не выдержал и подтвердил удивлённому Гаудину, что и так уже достаточно откладывал разговор.
- Что ты хотел обсудить, лорд? – спросил Гаудин, когда за опустевшим столом остались кроме него только двое гостей. - Происшествие в шахте? Вы узнали, кто виноват?
- Да. Заброшенную штольню затопило из-за того, что при её строительстве не предусмотрели водоотводы. И не проверяли, по-видимому, с момента закрытия.
Утвердившийся в своих подозрениях Гаудин охотно закивал и принялся поминутно повторять, что так и знал, местные дурни эльфийских мастеров не поняли, эльфы-то уж точно всё правильно начертили и описали… Тьелпэ раз, другой попытался свернуть разговор на предотвращение обвалов, но человек только кивал и твердил своё: всё было замечательно, работали много лет, а потом какой-то остолоп неправильно прочёл эльфийские премудрости, другой его пересказ недослышал, но книга-то с премудростями есть, как не быть, всё в сохранности.
- Хорошо, начнём с этого, - кивнул Тьелпэ, сдавшись. – Пусть мне в комнату принесут эту книгу и письменные принадлежности, я просмотрю перед сном. Завтра мне нужно будет проверить остальные штольни. Все. И поговорить с мастерами, разъяснить им основные требования безопасности. По-видимому, придётся задержаться на несколько дней.
Гаудин поёрзал.
- А что с другими-то? Работают ведь. Чего вам время терять? Такие же они. Вы им скажите, что делать, они всё сделают, уж я прослежу
- Спасибо, но я предпочту проследить сам. Хотя твоё содействие, конечно, тоже будет полезно. Особенно, если ты хорошо помнишь все требования безопасности и другие инструкции. Можем обсудить это как раз после обеда, когда пойдём смотреть, где они у вас хранятся.
- Лорд, - печально начал Гаудин, - ты у ж прости, наизусть я, может, чего и не вспомню. Но всегда ж могу прочитать. Да и мастера, хоть и ошиблись вон, но своё дело знают.
- Я не говорю, что ваши мастера не знают своё дело. Но если бы они умели ещё и читать, многих проблем просто не возникло бы.
- Это конечно, - вздохнул Гаудин. - Да где ж нам грамотных-то взять?
- Вот с этого я и предлагаю начать. Выделить несколько часов в неделю на обучение грамоте и началам математики. Хотя бы только для мастеров, но в обязательном порядке
- Лорд… - Гаудин почесал шею. – Да они ж сами не захотят.
- Я же говорю, в обязательном порядке. Кроме того, я уверен, что смогу им объяснить, зачем это нужно. Сколько у вас сейчас есть грамотных?
Гаудин подумал, пошевелил губами.
- Ещё трое. Кроме вот Миро.
- Отлично, этого вполне достаточно. Сделать несколько списков со справочника - и можно сразу по нему и учить. Заодно мастерам будет ясно, зачем им это нужно. С математикой сложней. Но самые основы, я полагаю, они и так знают?
- Да, конечно, - неохотно кивнул Гаудин. - Уж цифры-то вписать… Как без этого? Но переписывать - это ж сколько пергамента изведут? А чернил сколько?
- Это в любом случае дешевле, чем лечить пострадавших после таких аварий и восстанавливать штольни.
- К тому же, - встрял Тинто, - учиться письму можно и не на пергаменте. Мало ли возможностей. Хоть мелом по дощечке или вообще царапать по воску или глине.
- А учить их кто будет? – Гаудин только что за голову не схватился.
- Ты же сказал, что грамотных здесь четверо, - удивился Тьелпэ.
- Помилуй, лорд, так ведь все четверо работают! Да и те трое, кроме Миро, умеют тоже так, что по десять минут одно слово читают! Хоть и из приличных семей – а вот, не дали боги ума.
- Значит, нужно будет им помогать. – Тьелпэ недоверчиво нахмурился. - Это же вам всем нужно. Может, на ближайшие несколько недель придётся немного замедлить работы. Но долгосрочная выгода гораздо больше.
- А в чём выгода-то, лорд? – спросил Гаудин. – На что им эта грамота? Ну один раз объясним, так они многое ж уже и сами знают. А что не знают, это быстро подсказать. Уж куда быстрее, чем грамоте учить.
- Выгода в том, чтобы эта авария была здесь последней. И чтению научиться недолго. А быстрые подсказки, судя по сегодняшней ситуации, недостаточно эффективны. А после проверки остальных штолен могут всплыть ещё какие-то проблемы.
- А может, там никаких проблем и нет? – заулыбался Гаудин. – Может, всё правильно делаем, вот это вот только, с водоотводами исправили, и всё в порядке будет? Не совсем уж мы беспомощные, лорд.
- Может быть, - легко кивнул Тьелпэ. - Если проверка покажет, что больше проблем нет, я буду только рад.
- Почему вы так не хотите учить мастеров грамоте? – спросил Тинто.
- Лорд, ну ты сам подумай, - ласково улыбнулся ему Гаудин. - Они люди простые, а это наука сложная и долгая. Руки тоже, уж извините, не эльфийские, перышко держат не привыкли. Это много дней уйдёт, пока они самую малую закорючку научатся выводить. А кто эти дни работать станет? Вы же и заволнуетесь, если меди меньше станем присылать. А мы ведь понимаем, вы важное дело делаете, всех нас от врага бережёте. Никак нельзя вас без меди оставлять.
- Я думаю, - сказал Тинто, - это как раз будет восполнимая потеря.
Гаудин покачал головой:
- А пока одного научим, уже и новый придет. Снова учить, скажешь?
- Я не думаю, что обучение займёт больше нескольких недель, - ответил вместо него Тьелпэ. - Те, кто сами научатся, смогут научить других, вам этим, возможно, даже не придётся заниматься. И главное, они смогут проще и надёжней оценивать, что и как нужно сделать для безопасной работы. Неужели недостаточно очевидно, что это эффективней, чем каждый раз звать кого-то из нас? Или ждать следующей аварии.
- Лорд, так зачем каждый раз-то? – поразился Гаудин. - Работают ведь. Одна ошибка вот всего.
- Всего? Ещё и полувека не прошло, а у вас уже было несколько мелких аварий и одна серьёзная. Это никуда не годится. Если сложность в том, что все слишком заняты, я спрошу, не хочет ли кто-то из наших помочь. Возможно, найдутся желающие приезжать иногда и проводить уроки.
Гаудин, примиряюще поднял руки:
- Давайте поговорим об этом после того, как вы другие штольни посмотрите.
- Я рассчитываю, что пока я буду смотреть другие штольни, ты уже поручишь кому-то сделать копии со справочника.
- Что ты, лорд. Так быстро никак не успеем.
- Я покажу, какие разделы нужно сделать в первую очередь. Там немного. И копии нужно будет раздать мастерам. Если кто-то из них не умеет читать, пусть грамотные им помогают, пока те сами не научатся.
Гаудин понял, наконец, бесполезность сопротивления и понуро кивнул.
***
Когда они закончили разговор и разошлись по комнатам, небо в окнах уже начинало светлеть. Тьелпэ мимолётно удивился этому, но ужин и начался через час после заката, если не позже, и тянулся долго, а время коротких ночей ещё не прошло. Сонливости не было – и очень кстати, работы хватало, а оставаться здесь на неделю Тьелпэ не собирался. Остальные, кажется, ушли спать, а он устроился в своей комнате с письменными принадлежностями, рассчитывая быстро восстановить испорченную инструкцию, а там уже смотреть, то ли утреннее солнце окончательно прогонит сон, то ли всё-таки наоборот.
Вместо бумаги ему дали пергамент. Он не знал, умеют ли эдайн делать бумагу, но начал уже понимать закономерность: судя по посуде и обстановке комнат, предложить гостям что-то простое или хотя бы не самое дорогое Гаудин был никак не готов. Даже если простое и дешёвое удобней.
Заглянул Тинто, покосился на нетронутую кровать, поставил на маленький столик у окна поднос с тарелкой бутербродов и двумя чашками чая (простыми глиняными – не иначе, ограбил кого, только ложечки серебряные).
- Всё-таки нет документов? – спросил он, вчитавшись и узнав инструкцию. – Я, вроде, посмотрел – твоё сочинение лежало. Правда, никем не читанное и под здоровенным замком. А что с ним там случилось? Мыши его попортили, что ли?
- Нет, почти всё сохранилось, - отозвался Тьелпэ. - Всего пару отсыревших страниц восстановить. Но они действительно никакими этими документами не пользовались. Надо это исправить. А у тебя что?
Он дописал до точки, убрал перо в подставку и осторожно отодвинул плотный тяжёлый лист в сторону, придавив с одного края чернильницей, а с другого подставкой с пером. От вида еды сразу проснулся голод.
- Так… – Тинто вслед за ним взял бутерброд и задумчиво позвенел ложечкой в чашке, отчего в комнате запахло мёдом. – Я погулял вот после архива немного по посёлку, осмотрелся слегка. Документы тут у них, конечно… – Он улыбнулся: - Ты знаешь, немногим лучше, чем у Ингасиндо.
Тьелпэ хмыкнул, думая, продолжить ли тему, но от окна послышалось хлопанье крыльев, и Тинто мигом отвлёкся. Ставни никто на ночь не закрывал, и сейчас в окне сидела сорока – большая, лоснящаяся, снисходительно разглядывая комнату и её обитателей. Снаружи понемногу нарастала перекличка других пернатых. Где-то поодаль заполошно вскрикнул припозднившийся петух, тут же облаянный собаками. От этого звука Тинто встрепенулся, поворачиваясь обратно в комнату.
- Они тут что-то от нас скрывают, - объявил он, продолжая краем глаза следить за сорокой. Сорока так же искоса следила за ним.
- Почему ты так думаешь?
- Ну, для начала, Гаудин врёт. Он нам говорил, что объём поставок не уменьшится – только это никак невозможно, у них нет таких запасов руды. Я посмотрел по записям, они почти всю её переплавляют сразу. А ещё Миро, по-моему, пытался прятать от меня документы. И за ужином был какой-то странный момент, когда ты эти вот бусы рассматривал. Они как будто испугались, что ты их заметил.
- Смутились, что малахит плохо обработан? – хмыкнул Тьелпэ. – Мне было бы стыдно на их месте. Был бы это нефрит или ещё что сложное…
- Кстати, - оживился Тинто, - в тех документах, что Миро от меня прятал, как раз какой-то зелёный камень упоминался. Я, правда, не знаю, как на их языке малахит, но что тут ещё может быть зелёное?
- Ну… - Тьелпэ задумчиво качнул головой, но перечислять возможности, к облегчению друга, не стал. – Допустим, они нашли немного малахита. Зачем это скрывать?
- Вот и мне тоже непонятно. Может быть, они ищут ещё малахит вместо азурита?
- Думаешь, они знают, что малахит перспективней для выплавки? – с сомнением нахмурился Тьелпэ.
- Да нет, - отмахнулся Тинто, снова с интересом наблюдая за сорокой. Птица, кажется, отвечала ему взаимностью, поблёскивая чёрным глазом и по полшага подходя. – То есть, не знаю я, что они знают. Но мало ли, может, они его на бусы вот хотят пускать. У них ещё и объём добычи недавно уменьшился – я не считал точно, но, по-моему, один обвал всей этой разницы не покрывает. Как ты думаешь, это может быть не единственная авария?
Сорока покрутила головой, разглядывая комнату, и решительно перепорхнула с окна на дальний от них край стола. Тьелпэ покосился на неё, задумчиво отщипывая хлеб и отправляя отщипнутое в рот, но лишать друга развлечения не стал.
- Может. – Он с сомнением покачал головой. – Но я других следов не видел. И я не понимаю, зачем им это скрывать. Они не наносили некоторые штреки на карту, но мне показалось, они просто плохо это умеют. Не уверен, что от их карты вообще есть какой-то прок. Неудивительно, что они о ней забывают.
На столе сорока снова напряжённо замерла, подозрительно переводя взгляд с одного двуногого на другого, готовая удрать в любой момент. Тинто отломил кусочек сыра, одним пальцем медленно подвинул его к птице и так же медленно убрал руку, чтобы не спугнуть.
- Ты знаешь, - откликнулся он через плечо, - объём добычи они вообще учитывают примерно так же. Тот же Миро и сам толком не знает, что у них записано и где, а что нет.
- Может…
Договорить Тьелпэ не успел: сорока наконец одолела стеснение и одним рывком метнулась на середину стола – но не к сыру, а к начищенной до блеска ложечке. Увернулась от Тинто, с возмущённым возгласом взмахнувшего обеими руками, просела в воздухе от непривычной тяжести в клюве, тут же выровнялась и почти с такой же скоростью метнулась обратно в окно. На виражах птицу слегка заносило, но ложечку она держала крепко и мимо окна не промахнулась. А Тинто промахнулся, хоть и вывесился наружу по пояс.
- Может, они этого и боятся? - задумчиво предположил Тьелпэ, дождавшись, пока он отвозмущается и вернётся из окна в комнату. – Что мы увидим бардак с безопасностью, с документами, с уменьшением объёмов. Отца это точно не обрадует.
Тинто бросил в окно последний обиженный взгляд и повернулся к другу, хмыкнув:
- Если они успели уже достаточно хорошо изучить его характер, то конечно. Тогда неудивительно, что опасаются.
Тьелпэ пожал плечами, отщипывая ещё немного хлеба, а Тинто вдруг нахмурился, задумавшись:
- Что, думаешь, и правда будут проблемы?
- Если не принять мер, точно будут. По меньшей мере, новые аварии. – Обсуждать отца Тьелпэ всё-таки не любил. Даже с Тинто. - Как там остальные наши? Ты к ним заходил?
- Ну, заходить не заходил. – Тинто не стал возражать против смены темы. – Но я на ужине с ними поговорил немного. Всё хорошо, говорят. Устроились, помыться им тоже предложили, покормили, лошадей тоже. Вокруг бегает орава любопытных детей, - добавил он и нахмурился.
- Что, спать не дают? – хмыкнул Тьелпэ.
- Да нет, не в том дело. Просто… – Тинто в задумчивости попытался прочесать волосы рукой, но запутался в косичках. – Ты видел, у них в штольнях дети работают?
- Да, - одобрительно кивнул Тьелпэ. За время сегодняшних подземных прогулок он больше смотрел на стены, чем на эдайн, но детей краем глаза заметил, хотя и не особенно обратил внимание. Но сейчас, вспомнив, слегка улыбнулся. Тинто, наоборот, поморщился.
- Да вот ты знаешь, я не уверен, что они сами довольны! Люди так обращаются с ними… Я видел, некоторых прямо силой куда-то гнали, хотя они упирались и чуть ли не плакали. Как так можно?!
Тьелпэ помолчал.
- Не знаю. Они многое делают иначе, но мы слишком мало знаем, чтобы делать выводы, по-моему. Раз они так поступают, значит, для этого есть какие-то причины.
- Например какие тут могут быть причины? - потёр бровь Тинто.
- Я и квенди не всегда понимаю, - пожал плечами Тьелпэ. – Ты уверен, что это у меня нужно спрашивать?
- Ладно, - вздохнул Тинто. - Что дальше будем делать?
- Я завтра посмотрю остальные штольни и склоны над ними. Надо убедиться, что нас не ждёт новых аварий. А ты можешь поговорить с грамотными. Нужно помочь им с организацией, чтобы они как можно раньше начали учить остальных. Можно спросить наших, нет ли желающих дать уроки чтения и математики. Может, кто-то из отряда решит остаться, или из города потом прислать.
- Так это надолго. Пары дней не хватит.
- Главное, чтобы они знаки запомнили, вряд ли это долго. А для скорости чтения и почерка учителя особенно не нужны, нужна практика. Но лучше рассчитывать пока на то, что точно есть: есть у них четверо грамотных – пусть они этим и занимаются. Скажи им, что в следующий приезд мы будем проверять ещё и число грамотных.
***
С белой тропинки, тянувшейся по гребню между двумя старыми карстовыми воронками, сорвался камешек, вывернувшись из-под ноги, проскакал по лысой промоине и с шелестом канул в куст шиповника. Тьелпэ свернул исчёрканную карту, убрал в сумку к остальным и остался стоять, катая в пальцах небольшой синий камешек. От соседней рощи мягко пахло цветущей липой. Правки в карту он уже внёс – основные, если не все, - но спускаться обратно не хотелось. Людей было много, синдарин знали не все, в талиске Тьелпэ не хватало нужных слов, а собеседники ещё и боялись говорить прямо. Нельзя сказать, чтобы совсем безосновательно.
За утро, пока Тинто общался с четырьмя грамотными и выяснял, насколько они в самом деле умеют читать и разборчиво ли пишут, Тьелпэ осмотрел остальные штольни. Взятая у Гаудина карта оказалась почти бесполезна. Даже первые штольни, открытые ещё по проектам нолдор, оказались нанесены на неё неточно и не полностью. Предоставленные самим себе люди переделывали и дополняли проект, кажется, хаотически. Само по себе это не составило бы ещё большой беды: ясно, что слушать руду они не умеют и ищут её во многом наугад. Но они эти изменения ещё и не отмечали. Или отмечали примерно. Например, две вчерашние штольни, заброшенная и обвалившаяся, на этой карте проходили вовсе не одна над другой, а параллельно, хотя и рядом. Вертикальное расстояние никто, кажется, и не пытался измерять. Спустившись под землю, люди стали рисовать карту так же, как на поверхности: в двух измерениях, а не в трёх.
Увидев, как Тьелпэ сверяется с картой, пытаясь соотнести её с коридорами, мастера сразу отмахнулись: нечего туда смотреть, а дорогу мы и так знаем. Тьелпэ всё-таки вносил правки и дополнения, но тоже приблизительно: для составления точной карты потребовалось перемерить всю гору. Ни за день, ни за неделю он этого не успел бы сделать – и не собирался. Но окончательно утвердился во мнении, что одними уроками чтения не обойтись. Эдайн нужны собственные мастера, или кому-то и в самом деле придётся ездить сюда по нескольку раз в год и водить каждого за руку. Примерно как Тьелпэ после осмотра шахты привёл мастеров сюда, на плоскую вершину над штольнями. Несколько человек послушно ходили за ним хвостом, сминая нескошенную траву и с подозрением заглядывая в указанные провалы, и сначала преимущественно молчали. Но итогами прогулки Тьелпэ остался доволен. Да, эдайн сами не могли понять, какие провалы находились над штольнями, но отметили их узлами на траве и живо обсуждали, куда и как удобней отводить воду. Впрочем, некоторую веру в успех обучения ему дало другое обсуждение, ещё внизу.
Начало осмотра прошло в почтительном молчании, хотя из всех сопровождающих Тьелпэ сумел избавиться только от Миро, похищенного Тинто на экзамен по чистописанию. Гаудин стоически спотыкался из коридора в коридор, то и дело чесал головой низкий потолок и недовольно шипел за это на мастеров, тянувшихся бесполезной процессией следом и заговаривавших только в ответ на прямые вопросы. Они хмуро молчали даже тогда, когда Гаудин начал было ругать их за бесполезность карты, хотя по его же собственным словам хранилась карта в большом доме и мастеров к ней просто не подпускали. Где-то здесь Тьелпэ подобрал осколок азурита и трогал его на ходу, заглушая прохладной каменной мелодией бесполезные разговоры. А на выходе, не слушая возражений, отправил Гаудина помогать Тинто. Человек с сомнением оглядел подчинённых, особенно тёплым взглядом одарил Хейлана, как раз любопытно выглянувшего из своей штольни, но под этим взглядом нырнувшим обратно.
- Спасибо за помощь, можешь идти, - повторил Тьелпэ, и Гаудин с извинениями, заверениями в вечном почтении и просьбами немедленно звать, если что понадобится, всё-таки ушёл.
А мастеров Тьелпэ отвёл с утоптанной площадки в траву под стеной, расспросить, кто какие штольни проектировал и кто пересказывал им инструкцию. Хейлан после ухода Гаудина снова возник из-под земли и тихонько устроился за спинами мастеров, подпирая столб со шнурками. Приезжего начальства он, похоже, опасался меньше, чем своего. Впрочем, гнать его Тьелпэ не собирался.
Об инструкции мастера отвечали предсказуемо: пересказывали её четыре уважаемых человека во главе с Миро и, очевидно, выборочно. Проектирование же, по большей части, сводилось к простукиванию стен на прочность и готовности бежать, если вдруг что пойдёт не так. С таким подходом удивительней было не наличие аварий, а их малое число. Тьелпэ в очередной раз с неудовольствием подумал, что для решения всех здешних проблем пришлось бы здесь остаться на год. Пока придётся ограничиться самым основным, а потом всё же прислать кого-то из города.
Его рекомендации по водоотводам из верхней штольни слушали так же хмуро и молча, как Гаудина – только Хейлан что-то пробурчал в задних рядах. На него зашикали, но Тьелпэ заинтересовался:
- Кому есть, что сказать, говорите громче. Я плохо знаю ваши порядки и могу чего-то не учесть.
Стоявший перед Хейланом высокий мужчина с такими же светлыми усами, только погуще, негромко сказал ему что-то через плечо, но парень только недовольно нахмурился и звонко объявил:
- Чего уж учитывать! Мало что Гаудин требует не снижать добычу, несмотря на обвал, так ещё новые ходы год долбить будем.
- Лучше дождаться ещё одного обвала? – уточнил Тьелпэ, заново разочаровываясь в эдайн.
- А почему канавами не обойтись? По полу той штольни до выхода, всё одно она брошенная уже.
После этого они сходили ещё раз в заброшенную штольню, набросали примерный план канав, Тьелпэ убедился, что мастера понимают, на что обращать внимание и как укреплять дно и берега, чтобы вода не уходила в ненужные трещины, и на изъеденную карстом вершину поднялись уже напоследок. Потом мастера ушли, а Тьелпэ остался бродить в одиночестве, оттягивая возвращение и новые разговоры. Невозможность побыть одному и помолчать утомляла больше любой работы. Здесь было хорошо: тихо, тянуло прохладой и цветущими травами, вдоль тропинки мелко цвела кашка, разбавляя жёлтые и седые одуванчики. В глубокой тени под одиноким валуном пили из лужи бабочки. Молчали, правда, и здесь не все, но общения с двуногим никто из них не жаждал.
Тьелпэ свернул с тропинки, вброд по траве подошёл к обрыву и свернул влево, распугивая насекомых и бездумно разглядывая белые слоистые склоны балки, уходящей, изгибаясь, к посёлку. Где-то там внизу, под деревьями, бежал ручей, на одном из берегов которого Тьелпэ ещё в прошлый приезд заметил плавильные печи: врезанные в склон, чтобы холодный ветер снизу сам раздувал огонь. Сейчас их было видно ещё лучше: почти весь лес вокруг эдайн свели, видимо, на дрова. Новых посадок Тьелпэ не замечал, но думал сейчас о другом: могут же и сами думать. Печи им тоже никто не подсказывал, сами как-то додумались. И с шахтами должны справиться, если подучить.
========== 3.3 АГЛОН (13) Вербовка студентов, неправильный город и вводная лекция ==========
***
Гаудин посоветовал искать Хейлана в шахте, подтвердив предположение Тинто, но парень нашёлся гораздо раньше, ещё на первой трети склона, вместе с каким-то ещё человеком сидел на длинном бревне. При виде эльфа, правда, оба как-то засуетились, принялись поднимать бревно на плечи. У Хейлана получилось лучше, а его напарник поскользнулся, пустив вниз по склону пару мелких камешков и чуть не выронив свой конец бревна. Тинто еле успел перехватить его и подставить плечо. Второй парень, занятый спотыканием, облегчённо выругался, когда его не придавило бревном, душевно поблагодарил – и только потом удивился, обернувшись и разглядев нежданного помощника.
- Куда это? – спросил Тинто, кивнув в ответ.
- Это… Да вот, к нижней штольне, - человек махнул свободной рукой куда-то за отвал. – Укреплять будем.
- Не боишься одёжку свою попортить? – задиристо поинтересовался Хейлан с другого конца бревна. - Дорогая, небось.
- Дорогая? – удивился Тинто, покосился было на придавленное шершавой корой плечо, но оглядываться было неудобно. - Да нет, почему дорогая, самая обычная, у нас полсклада сейчас занято такой. Из Таргелиона прислали на весь гарнизон недавно.
Хейлан хмыкнул как-то странно, а второй парень быстро заверил эльфа:
- Да ты не беспокойся, господин хороший, дотащим уж. Благодарим за помощь, конечно. И за шахты не беспокойтесь, мы быстро всё восстановим.
- Восстановите, - покивал Тинто, догадываясь по вчерашнему приёму, что людям странно видеть “господ”, к которым почему-то причислили весь их отряд, за простой работой. - Главное - чтобы снова такого не было. Но не будет, думаю. Уж этому-то вас точно научат.
- Научат? – нахмурился Хейлан.
- Это ты про чтение, что ли? – отозвался второй. - Вроде, говорили что-то такое, только верится с трудом. Это ж возни сколько…
“Не то что со спасением шахтёров, раскапыванием и восстановлением заваленной шахты”, - подумал Тинто, но вслух только мотнул головой, деранувшись ухом о не до конца отпиленный сучок:
- Нет, это я про обучение на Аглоне. Там времени хватит и на чтение, и на вот технику. Пока не научитесь, не уедете.
- Мы? – второй парень снова споткнулся, чуть не уронив бревно. – В вашем городе? На кой мы там сдались?
- А вам не сказали что ли? – удивился Тинто, прихватывая ношу ещё и второй рукой для надёжности. – Ну, то есть, не знаю, как насчет тебя… Но Хейлана лорд точно хотел взять.
Теперь уже споткнулся Хейлан, больше держась при этом за бревно, чем помогая его держать. Тинто послушно ждал, пока зашатавшаяся шестиногая гусеница выровняется.
- С чего вдруг такая честь? – так недоверчиво осведомился Хейлан из-за бревна, что Тинто живо представил, как Тьелпэ вчера обсуждал с ним безопасность в шахтах, в обычной своей манере, с обилием похвалы и комплиментов, и громко думая о халатности и бестолковости. Хоть ты разъясняй человеку теперь, что он про всех так думает. Ну, почти про всех. Тинто немного поколебался, но нашёл более удобные формулировки:
- Ты хорошо думаешь. Только не хватает теоретических знаний. – “Теоретических” он сказал на синдарине, тут же усомнился, поймёт ли человек, и на всякий случай перевёл: - Общих. Ну, как всё работает и почему.
Если Хейлан и не понял, то переспрашивать не стал.
- И что, он тебя прислал сказать, чтоб я собирался уезжать? – недоверчиво и как-то недовольно спросил он. – Надолго хоть? Не на пятьдесят лет?
- Нет, он не присылал. - Тинто немного растерялся от его тона. - Я думал, тебе уже Гаудин сказал.
Хейлан скептически угукнул и уточнил:
- Так мне к нему зайти за распоряжениями?
- За какими распоряжениями?..
Тинто уже жалел, что вообще завёл этот разговор. Нужно было подойти к Гаудину просто и попросить передать. Зачем он лично пошёл искатьчеловека? А если он теперь обидится и откажется? И как объяснять Тьелпэ то, чего сам не понимаешь?
Хейлан помолчал, как будто тоже собирал в кучу расползшиеся от странного вопроса мысли.
- Ну, ты говоришь, - неуверенно начал он, - меня лорд Келебримбор собирается взять на Аглон. Могу я узнать хотя бы, когда, зачем и надолго ли? И где мне это узнать?
- Ну я же сказал, учиться, – аккуратно повторил Тинто, опасаясь сделать хуже: - А как долго - я не знаю. Наверное, смотря как успевать будешь.
Хейлан опять замолчал, сосредоточившись на том, чтобы вписать бревно в узкий поворот, не застряв им в ветках по обочинам, и в паузу встрял его товарищ:
- А вы только Хейлана берёте? А мне можно тоже? Я и писать умею!
- О, - Тинто обрадовался сразу и новости, и возможности сменить тему. – Это отлично. Значит, ты сможешь помочь в переписывании инструкций и в обучении других.
- Да, но… - запротестовал было человек, но Хейлан с силой ткнул свой конец бревна в землю, так что остальным носильщикам пришлось вместо разговора спешно выдёргивать из-под него конечности
- Так и когда ехать-то? – хмуро спросил Хейлан, вытирая лицо рукавом рубашки, от чего по коже поползли серо-розовые разводы. Очевидно, с его стороны кора бревна тоже царапалась.
Тинто всё-таки положил свой конец бревна на землю, выпрямился, мельком глянув на двух мальчишек с тачками, отвозивших от провала шахты землю и сбрасывавших её с обрыва, заметно более лысому и пологому здесь, чем дальше по склону. Только кое-где из-под щебня ещё торчали особо упрямые кусты. Тьелпэ не говорил, сколько ещё им придётся провозиться, но вряд ли он захочет тут задерживаться ещё на один день.
- Думаю, мы завтра будем выезжать. Утром, наверное.
Хейлан коротко кивнул, отвернулся и подошёл к подвешенному на дерево умывальнику: деревянному ведру с затычкой в донышке. В паре шагов тут же стояла большая бочка под крышкой и ещё одно ведро. Пробка послушно утопилась в дно ведра под руками Хейлана, выпуская в ладони струйку воды. Часть её пролилась под ноги, плеснув на мокрую землю и пару брошенных поперёк лужи досок. Оставшийся у бревна человек отвлёк Тьелпэ от этой картины, продолжив расспросы:
- А что, и правда прямо сам лорд будет учить? – Судя по блеску в глазах, он то ли знал что-то про Тьелпэ, то ли, что вероятней, одинаково уважал всех лордов – а эльфийских особенно.
- Правда, ага. – Тинто кивнул, улыбнувшись, но продолжая озадаченно гадать о причинах поведения его товарища. - Он это не очень любит, но там всё равно ещё другие ученики приедут, из Химринга. Так что и Хейлан с ними заодно уж.
- Это мне что, прямо с эльфами учиться, что ли?! – потрясённо переспросил тот от умывальника.
- Да, - почти так же удивлённо подтвердил Тинто. - А что такого-то? Или ты думаешь, эльфы как-то по-особенному учатся?
- Откуда ж я знаю! И чего это… – Хейлан напился и принялся вытирать брызги с подбородка ладонью, а ладонь о штаны. - Они тоже читать не умеют?
- Умеют. Но этому ты тоже быстро научишься, – заверил его Тинто и поспешил успокоить: - Да ты не переживай. Лорд строгий, да. Но объясняет, сколько нужно.
Вряд ли это сильно исправило ситуацию, но, по крайней мере, не ухудшило. Хейлан хмыкнул что-то невразумительное и пошёл снова поднимать бревно. От шахты подошли ещё трое людей, так что Тинто больше не стал лезть с помощью. По крайней мере, новости он Хейлану сообщил.
Ещё днём они с Тьелпэ пришли к выводу, что оставить кого-то из своих мастеров здесь не выйдет, слишком часто меняются поколения рабочих, так что высылка к эдайн грозит затянуться. Значит, нужно организовать обучение у самих эдайн, и проще всего для этого взять нескольких учеников на Аглон, обучить их, с тем чтобы они затем сами обучали остальных людей. Гаудин неожиданно легко согласился на предложение, пообещал даже выбрать молодёжь потолковей, на что Тьелпэ сказал, что одного выбрал уже сам. Утром, правда, выяснилось, что даже второго выбирать не из кого, потому что Гаудин предложил забирать только Миро, который и сам, кажется, прямо не отказывался только из уважения к дяде и благородным гостям, а Тьелпэ его тем более брать не хотел. У Тинто осталось впечатление, что Хейлану уже всё предали, так что искал он его больше, чтобы уточнить детали вроде времени отъезда. Уточнил, называется.
Нужно учиться понимать этих людей, в конце концов.
***
Назавтра Тинто проснулся ни свет ни заря и решил, пользуясь случаем, ещё раз побродить по окрестностям без провожатого. Посёлок спал, укутанный наползшим с реки туманом, только откуда-то с горы слышалась странная, перебивчивая мелодия дудочки. Тинто успел обойти посёлок кругом, но так и не понял, где именно сидит музыкант. А потом долину внезапно залило солнце, успевшее, оказывается, уже высоко взобраться по небу, и Тинто поспешил обратно – чтобы на полпути нагнать тоже идущего к большому дому Хейлана. Все его сборы в дорогу ограничились, похоже, одной тощей сумкой. На пожелание доброго утра он ответил так хмуро, что Тинто разом перехотелось обсуждать погоду. Осталось, правда, лёгкое недоумение: если Хейлан по какой-то причине не хочет ехать, почему не сказал об этом? Может, у него здесь какие-то нерешённые проблемы, а попросить отряд задержаться он стесняется?
Тинто уже решил было спросить у человека прямо – мало ли, вдруг что-то серьёзное, - но они уже подходили к дому, перед которым расселся остальной отряд – кто на траве, кто на крыльце, кто в развилке старой ивы. Лошади бродили рядом, выбирая необъеденные козами кусты и передёргивая шкурой от насекомых. Одна с интересом поглядывала на полосатую кошку, снисходительно наблюдавшую за гостями с перил крыльца. Тинто видел несколько таких в посёлке: поменьше местных лесных, наверное, эдайн привезли их с собой откуда-то из степей. Лошадь шагнула ближе, качнув гривой и любопытно потянулась к кошке. Та на миг прижала уши, но с места не сдвинулась, а потом и потянулась навстречу лошадиной ноздре со взаимным интересом. Пару мгновений они мирно обнюхивались, но потом лошадь протяжно фыркнула – и сама испугалась эффекта: кошка возмущённо присела, снова прижимая уши и шипя, и ответила на оскорбление когтистой лапой. Лошадь удивлённо попятилась от пощёчин, задирая голову и дико кося глазом.
Отряд был уже готов ехать, и Тинто не стал всех задерживать, рассудив, что случись у Хейлана и в самом деле что-то плохое, он и сам сказал бы. А что хмурый – так он, похоже, всегда такой.
Новый повод для беспокойства человек ему дал уже через три часа, когда позади остался не только посёлок, но и окружавшие его поля. Хейлану дали седло, поводья и прочую человеческую упряжь, и даже попросили для этого у Гаудина их же лошадь, привычную ко всем этим приспособлениям, пообещав вернуть с первым же обозом, но держался парень всё равно не слишком уверенно. Вот, опять: как-то странно дёрнулся, когда лошадь сбилась с шага, с брезгливым видом переходя лужу. Заметив это, Тинто глазами показал обернувшемуся Тьелпэ на причину своего отставания и придержал лошадь. Задумавшийся Хейлан заметил это не сразу и потянул поводья слишком поздно. Его лошадь пошла тише, но не остановилась.
- Ты не умеешь ездить верхом? – спросил Тинто, когда они поравнялись, и цокнул, посылая лошадь шагом.
- Умею, - огрызнулся Хейлан, садясь ровней. Выждал немного, убеждаясь, что за недоверчивым взглядом никаких вопросов больше не последует, и снова натянул поводья, пропуская Тинто вперёд. Тот не стал пока настаивать, но поделился своими сомнениями и с Тьелпэ, и с Амилвендэ, и оставшееся до привала время от времени поглядывал на человека, иногда ловя ответные хмурые взгляды и убеждаясь, что у парня пострадал левый бок.
А на привале подошёл к нему вместе с целительницей. Когда они сели рядом, Хейлан только покосился и продолжил водить прутом в золе старого кострища. Огня они не разжигали, рассчитывая пока только перекусить, а горячим уже поужинать.
- Ну, рассказывай, что у тебя там болит? – как можно дружелюбней улыбнулся Тинто.
Не оценивший его стараний Хейлан раздражённо дёрнул плечом со здоровой стороны.
- Ерунда.
- Дай я посмотрю, - ласково, как ребёнка, попросил Тинто. Хейлан в ответ покосился неприветливо и как будто с вызовом. Но прямо отказывать не стал.
- Ты целитель?
- Он – нет, - вступила Амилвендэ, - но я могу помочь.
Девушка передвинула себе на колени висевшую сбоку небольшую сумку, укладывая на неё ладонь. Хейлан поколебался, но кивнул. Неохотно, не развязывая пояс, выдернул из-под него рубашку и задрал, показывая пару синяков на рёбрах. Ничего опасного, но от насыщенности расцветки Тинто аж присвистнул.
- Это где ты так?
- Так… – неопределённо покрутил головой Хейлан, недовольный таким вниманием. - Помирать я пока не собираюсь, не беспокойтесь. Работать тоже могу.
Тинто взглянул на Амилвендэ и кивнул вслед за ней. Она ободряюще улыбнулась Хейлану и вопросительно протянула ладонь – мол, можно? Парень с нарочитой небрежностью пожал плечами, но напрягся, как будто ждал, что в синяки ему станут тыкать палкой, а не пробегутся прохладными пальцами. Удивлённо опустил голову, следя за этими пальцами, и не менее удивлённо пощупал синяки сам, когда Амилвендэ убрала руку.
- Держи, - сказала она, порывшись в сумке. - Вот это завари в чай.
Хейлан всё с тем же растерянным лицом кивнул, отпуская задранную рубашку, и забирая протянутый пучок сушёной травы, мягко пахнущей мятой и чем-то ещё. На Тинто он по-прежнему смотрел неприветливо, но умирающим и в самом деле не выглядел. Даже пошёл помогать дежурным, спрятал траву в пояс, заправив рубашку обратно, хотя до того всё время держался от всех в стороне. Тем более, что не все в отряде и говорили-то на талиске.
Расспрашивать Тинто не стал: видно же, что человек не хочет рассказывать. Да и нечего рассказывать, наверняка в обвале и пострадал, Гаудин ведь говорил, что он был тогда в штольне.
***
За один день от Синих камней до Аглона доехать было можно, и гонец, посланный недавно сообщить про обвал, так и сделал. Но вызванный им отряд что из города, что теперь обратно ехал хоть и быстро, но не во весь опор, сейчас вновь остановившись на той же заимке, отмечавшей половину пути. Хейлан неловко сполз с седла и с огромным облегчением выпрямился, радуясь твёрдой земле под (менее твёрдыми) ногами и завистливо следя, как спешиваются эльфы. Им дорога, кажется, вовсе была нипочём.
Нет, Хейлан умел ездить верхом, хотя лошадей в посёлке было мало, и привычных больше к телегам, чем к седлу. Правда, от эльфийских они отличались, как бык от оленя: пузатенькие, приземистые, с жёсткой щёткой гривы, не то что эти, тощие и лоснящиеся, с гривами как бы не мягче человеческих. Ещё и лентами заплетены, да ещё такими яркими, где только такие краски нашли! Первый час парень украдкой их разглядывал, но потом стало не до того: и устал с непривычки, и ноющий бок ёкал на каждой кочке. Сейчас снова выдался повод разглядеть поближе, так и так нужно лошадок почистить, покормить, напоить…
Этим Хейлан и занялся, снимая со своей лошадки седло и укладывая его прямо под кустистую ольху, а заодно искоса разглядывая своих попутчиков. Двое или трое возились с лошадьми здесь же, негромко переговариваясь то ли друг с другом, то ли с ними. Лошади в ответ раздували ноздри, принюхиваясь к журчащему за ольхой ручью. Ближе к заимке кто-то, полускрытый отсюда травой, кормил уже разгоревшийся костёр. Ещё кто-то – кажется, Тинтэль, - наклонился, положив руку на притолоку и заглянул в низкую дверь заимки, но внутрь даже заходить не стал, посмотрел только, принюхиваясь к закопчённым стенам.
“В землянку им, небось, нос сунуть противно,” – думал Хейлан, начищая горячий и остро пахнущий потом бок и снова начиная злиться.
До обвала он не особенно думал об эльфах: ну, есть где-то и есть, держат границу, помогают в голодные годы, спасибо им. Но проситься к ним на службу Хейлан, в отличие от Геби и многих других, вовсе не думал. Он и так был вполне доволен своей жизнью, успев сравнить её с деревенской, в гостях у отцовой сестры, и лишний раз убедившись, что если уж копаться всю жизнь в земле, то пусть в ней хоть красивые камешки попадаются, а не только сорняки да навоз. За синими каменными цветами – быстро тускневшими на солнце, но такими яркими сначала, - и за страшными историями детвора начинала лазать в шахты задолго до того, как это лазанье начинало приносить пользу, и Хейлан с братьями и сестрой не был исключением. Дети знали по имени каждый закуток в горе и каждый бугор на ней, пугали друг друга рассказами про застрявших в трещинах и заблудившихся, про подземных демонов, крадущих дыхание, которых можно заметить только по гаснущим лампам. Знали, чьи родители и родичи пробивали каждый ход, и какая воронка проглотила старуху, искавшую на горе пропавшего козлёнка – потому что нельзя подниматься на гору ночью в новолуние.
Обвал всколыхнул посёлок, но не напугал: гора сурова и не прощает ошибок, это тоже все знали. И чего эти эльфы примчались, как на пожар? И без них бы справились!
Дочистив второй бок, парень досадливо стукнул скребком о камень, сорвал пук травы и принялся растирать следы от седла и подпруги, придерживая лениво переступающую лошадку ладонью на холке и гоняя оживившихся с сумерками комаров. Можно было, конечно, управиться куда быстрей, но тогда пришлось бы идти к остальным, к костру, а Хейлану этого совсем не хотелось.
С того первого разговора в штольне он то злился, то чувствовал себя болваном. Ну правда, долбили эти дырки зачем-то. И сам он долбил. Но это ещё не даёт чужакам, будь они хоть сорок раз эльфы, смотреть на их гору и их штольни с такой брезгливой миной, будто с вином клопа проглотили и не сплёвывают только чтобы не оскорбить хозяев.
И мастера тоже хороши! Дядя Ремисто, который ни Миро, ни Гаудина сроду не стеснялся послать на болото за поганками, - при этих боялся лишний раз рот раскрыть. Ещё бы, бессмертные, мудрые, всё знающие – тьфу! Хейлан вспомнил, как эльфийский лорд беспечно шагал вброд по завалам, а грязь с сапог скатывалась, как с гуся, и снова разозлился. Зыркнул искоса на костёр, но тот давал больше жара, чем пламени, придавленный котелком, и в красноватом отсвете плохо было видно, кто именно там копошится, смеясь и переговариваясь. Почти все собрались, кажется.
Кто-то, будто заметив взгляд Хейлана, окликнул его, приглашая ужинать, и парень со вздохом подчинился. В животе и в самом деле бурчало, а вечно прятаться от мудрых и всезнающих не выйдет, уж в их городе точно. Проще привыкать сейчас.
За ужином, к счастью, к нему никто не лез, после он снова сбежал к ручью, теперь под предлогом чистки котелка. Когда половина отряда не улеглась спать, Хейлан признал котелок достаточно чистым, а когда он вернулся к костру, то был награждён за труды тонким одеялом, в которое немедленно и завернулся, надеясь отдохнуть от эльфов хотя бы до утра. Но не тут-то было. На этот раз надоедать Хейлану снова пришла Амилвендэ. Спросонья он сначала не мог понять, чего от него хотят, а потом – убедить заботливую целительницу, что не загибается от очередной человеческой болезни, и звуки вовсе не странные, с синяками на боку вовсе не связаны, обычный храп. Между прочим, не такой уж громкий! Наконец, эльфийка ушла по ту сторону костра, всё равно, кажется, не вполне поверив, а Хейлан остался с досадой сопеть на звёзды и щупать бок. Хрипа и кровавой пены, как от сломанных рёбер, он конечно, не опасался, но синяки и правда ныли. Только жаловаться на это благородным господам ничуть не хотелось.
С синяками история вышла мало что дурацкая, так ещё и помнилась смутно. Восторженный Геби вчера разнёс всем встречным и поперечным, что эльфы берут с собой Хейлана на учёбу, и вечером к ним в дом набилась половина посёлка, опасно скрипя полом и пугая скотину. Еды и пива натащили столько, что, наверное, ещё и завтра доедать будут. Даже Миро заглянул – похоже, только затем, чтобы всем объяснить, что настоящие мужчины просятся к эльфам на военную службу, а не вот так, невесть какие сказки про горное дело слушать. От него досадливо отмахивались, но пива налили.
И подрался Хейлан не с ним, а почему-то с Геби, но хоть убей не помнил, почему. Парень осторожно почесал ноющий бок, в поясе зашуршало, напоминая о забытых травках. Ладно, не вставать же теперь, разводя костёр заново. И так пройдёт.
Драку он помнил так же смутно, как и её причину, но рёбра, кажется, болели всё-таки не поэтому. В драке они с Геби свалились на кадку с тестом для завтрашнего хлеба и развезли её по всему полу, за что сперва от бабки ухватом прилетело – обоим, - и остаток ночи они соскребали тесто с пола, стараясь не слишком шуметь. Проводы удались.
Второй день пути ознаменовался унылой моросью (скатывавшейся с эльфов так же бесследно, как и подземная грязь – к завистливому недоумению Хейлана) и тем, что после обеда человек сам, добровольно первым завязал разговор. Он успел заметить, что остальные попутчики с титулом обращаются только к Тьелпэ и решил всё же выяснить у “господина Тинтэля”, почему это и как к нему положено обращаться людям.
- Да нет у меня никакого титула, - обрадовался собеседнику тот. – Обращайся, как тебе удобно.
Хейлан озадаченно на него уставился, подозревая подвох, а Тьелпэ тронул лошадь пяткой, подъезжая ближе:
- Кстати, мне тоже интересно. Почему они тебя лордом называли?
В посёлке он то забывал спросить, то неудобно было посреди разговора с эдайн.
- Это потому что я постоянно с тобой хожу, - отмахнулся Тинто, которого эта странность по-прежнему забавляла. – Вот на меня и распространили часть твоего влияния.
Хейлан потрясённо переводил глаза с одного на другого. Тьелпэ скептически приподнял бровь: нолдор как-то не распространяли ничьего влияния. А эти с чего вдруг? Но вслух сомневаться в своём консультанте по чужим мотивам не стал.
- Так ты чего, не из благородных? – недоверчиво спросил у того Хейлан.
- Нет. - Тинто с улыбкой пожал плечами. - А что, похоже?
- Похоже. Ну, ты держался так… – Под любопытными взглядами обоих Хейлан попытался изобразить что-то лицом, но неубедительно. - И с лордом, и вообще.
Он снова начал подозревать, что над ним издеваются. Как вчера: приказали ехать в город, не уточняя, когда, надолго ли и что там делать. До сих пор он списывал это на благородные замашки, но этому Тинтэлю, выходит, и без благородства совесть не мешает.
- И как же я держался? – заинтересовался Тинто, даже вперёд подался немного, чтобы лучше расслышать. Смутившийся от такого внимания Хейлан неопределённо пошевелил рукой и бровями, задумался и наконец пожал плечами, сдаваясь:
- Ну, как благородный.
- А как себя ведут благородные? – не унимался Тинто.
- Ну… – Хейлану окончательно захотелось сбежать обратно. Можно пешком и даже без сумки. – Так. – Он ещё пошевелил рукой и бровями, совершенно не представляя, как можно объяснить свои смутные впечатления. Нагло они себя ведут и беспечно, как будто в рыло никогда не получали. И вообще.
Тинто с большим интересом наблюдал это представление, пока Хейлан не сложил руки на коленях, смутившись окончательно.
- Ладно, - смилостивился Тинто, поняв, что человеку не хватает знаний синдарина и мешает стеснительность. - А другие, - показал на конвой, - _так_ себя не ведут?
- Не знаю, - нахмурился Хейлан, бросив короткий взгляд на этих других. - По вам трудно понять, я не знаю ваших обычаев. По ним тоже непонятно. Но ты ещё и к лорду обращался так… – он покосился на молча слушавшего лорда, - запросто. Прошу прощения, я не знаю, как у вас принято.
- Мы ваших тоже не знаем, - заверил его Тинто. - Но у нас будет время это исправить. Если меня не закидают делами…
Он тоже покосился на Тьелпэ, но тот ограничился неопределённым “Посмотрим”.
- Ну, сколько-то времени же точно будет, - не слишком огорчился Тинто. - Не целыми же днями ты его будешь заставлять учиться.
- Не целыми, - кивнул Тьелпэ. За время отсутствия в городе наверняка накопилось работы, которую нужно будет сейчас навёрстывать. И часть этой работы он собирался навёрстывать руками Тинто. Тот понимающе хмыкнул и улыбнулся Хейлану, подозрительно переводившему взгляд с одного на другого, думая, что учёбу точно надо будет отрабатывать:
- Ну вот. Если не знаешь, что как делать, можешь спрашивать у меня. Но даже если ты сделаешь что-то не так, никто не будет обижаться.
Хейлан покивал, зная, что господские “обиды” могут помять рёбра не хуже бабкиного ухвата, но Тинто его молчанием остался вполне доволен: хоть не огрызается уже, глядишь, скоро получится приручить.
- Думаю, у тебя будет время осмотреться и выучить тенгвар, - неожиданно подключился к приручению Тьелпэ. - После этого сможешь сам заниматься в свободное время.
Тинто хмыкнул, оценив представления о свободном времени. Это человек пока не понимал, во что ввязывается.
***
К Тинто стали подходить и многозначительно молчать, кажется, ещё на подъезде к цитадели. Так что поручив лошадей конюхам, он быстро пообещал зайти вечером, забрал растерянного Хейлана и ушёл к складам, на ходу спрашивая что-то про ячмень и одновременно рассказывая про поставки меди.
Тьелпэ ждал примерно такого же приёма, но его как раз пока не трогали, догадываясь, что первым на повестке дня всё равно будет доклад Куруфинвэ. А вот потом можно уже и с вопросами подходить. Тоже так рассудив, Тьелпэ быстро напился, протёр сапоги от пыли и пошёл к отцу. На лестнице встретил Нинкветинко с подносом с тарелками, а уже в коридоре на этаже – внезапно оказались Хелькасурэ и Вельвелоссэ.
Последний раз Тьелпэ виделся с ними обоими в Таргелионе и тогда они никуда не собирались, так что остановился поздороваться и узнать, что они здесь делают, да ещё и вдвоём. Оказалось, что они приехали вслед за письмом Майтимо, в котором тот настоятельно предлагал Куруфинвэ обучить всяким тонкостям нескольких мастеров поопытней, раз уж тот сам не выбирается никуда дальше ближайших к Аглону районов Химринга. Да и в самом деле, не наездишься каждый раз, когда где-то оползнем стесало дозорную башню. Письмо Тьелпэ, конечно, видел, но не думал, что так быстро приедут и ученики. Оказалось, что им Майтимо написал ещё раньше, и теперь четверо мастеров уже который день слонялись по Аглону и ждали начала занятий. Куруфинвэ ничего о сроках не говорил, но и не отменял обучение, так что сами ученики уже плохо понимали, что происходит и чего ждать. И главное, как долго. Тьелпэ выслушал, покивал, пообещал спросить у отца, и пошёл в кабинет.
Рабочий кабинет Куруфинвэ выходил окном на северную сторону, так что в хорошую погоду оттуда были видны пики Дортониона, и в любую – уходящая к перевалу мощёная дорога. Дальше по перевалу её перекрывали несколько рядов укреплений, то больше на северном спуске, так что отсюда их увидеть было нельзя, но сама мысль об их наличии вселяла чувство уверенности в торговцев всех мастей. Так что последние несколько десятилетий город неуклонно рос и уже можно было начинать задумываться о втором кольце городских стен. Первое давно не вмещало все постройки, но Куруфинвэ пока отказывался признавать неизбежное.
За две недели их отсутствия за окном ничего не поменялось, даже дождь капал так же, как и в день их отъезда. И отец так же сидел за столом, вырисовывая квадратики и треугольники на здоровенной карте Железных гор. Тьелпэ скользнул по ней краем глаза - значимых деталей, вроде, не прибавилось. Как и на громоздившемся на отдельном столе макете Ангамандо. Периодически группы разведчиков приносили какую-то новую информацию. Но, видимо, не в эти две недели. И, видимо, именно этим объяснялось хмурое настроение Куруфинвэ.
Навстречу сыну он, правда, поднялся, обнял, выслушал доклад про то, что люди затопили одну выработку и не читают инструкции, потому что читать не умеют. Хмыкнул с непонятным выражением. То ли “я так и знал”, то ли “а чего ещё от них ожидать?”. И уточнил:
- И что ты сделал? – Сомнений в том, что Тьелпэ ситуацию решил, его тон не оставлял никаких.
Тьелпэ, правда, подозревал, что источник этого доверия в том, что на самом деле, отцу было безразлично, как именно решили проблему.
- Я поручил Гаудину организовать обучение на месте, чтобы хотя бы мастера умели читать все, но думаю на днях отправить к ним кого-то из наших, проследить за работами. И одного из их мастеров привёз сюда. Он, вроде, более-менее знает дело, но теории не хватает.
Куруфинвэ кивнул, поворачиваясь обратно к карте и берясь за измеритель.
- У тебя есть для меня срочные поручения? – Уточнил Тьелпэ на всякий случай, надеясь, однако, что можно будет хотя бы поесть, прежде чем бежать затыкать очередную дыру в стройке или логистике.
Куруфинвэ отмерил расстояние, поставил точку карандашом и поднял взгляд, то ли раздумывая, то ли проверяя, не обваливается ли где потолок.
- Срочных нет. Но когда освободишься глянь верхнюю башню. Что-то про неё Халион говорил…
- Хорошо. Документами, - Тьелпэ кивнул на стопку сдвинутых на угол стола запросов и докладов, - ты занимаешься или мне что-то взять?
Куруфинвэ тоже покосился на стопку, поморщился и отмахнулся:
- Сначала башню посмотри. Там посмотрим.
Тьелпэ кивнул, прикидывая размеры стопки и осознавая, что ещё как минимум такая же ждёт на его собственном столе. И на Тинто не переложишь, у него наверняка своих дел не меньше. Тьелпэ прогнал безрадостную картинку, решив разбираться с проблемами постепенно, и спросил другие новости. Новостей было немного. Орки по-прежнему иногда просачивались к югу от границы, но маленькими отрядами, обычно успевавшими сбежать до появления патруля. Вреда такие отряды приносили немного, но, по твёрдому убеждению Куруфинвэ, их целью было не мародёрство, а разведка. А раз так, значит, Моринготто тоже готовится к нападению, и надо что-то делать, чтобы его опередить. Майтимо эти доводы год от года не убеждали, несмотря на количество писем, которыми его заваливали попеременно Куруфинвэ и Тьелкормо, и в последнем, недавнем послании, он ещё раз просил заняться укреплением обороны, что, очевидно, должно было помочь и с проблемой орочьей разведки тоже. Других новостей тоже было не густо, Эол обратно не проходил, по крайней мере, не через Аглон. Песок с нового участка опять оказался недостаточно чистым, так что на поиски нового Куруфинвэ для надёжности послал Ингасиндэ. А Тьелкормо три дня как уехал на северные укрепления с проверкой и далее, патрулировать ближайшую часть Ард-Гален.
Уже собравшись уходить, Тьелпэ вспомнил встречу в коридоре и спросил:
- Там к тебе Вельвелоссэ и Хелькасурэ пришли, узнать про обучение. Им что-то передать, или ты сам поговоришь?
- Опять? – Куруфинвэ раздраженно бросил карандаш на карту.
- Я так понял, что ты ещё не начинал с ними заниматься, - слегка пожал плечами Тьелпэ. Он догадывался, что мастера пришли не в первый раз, но понятия не имел, как часто они этим развлекаются. - Они спрашивают, на какой срок рассчитывать.
- Почему я вообще должен с ними возиться? – недовольно буркнул Куруфинвэ. - Потому что Майтимо кажется, что мне больше нечем заняться?
- Возможно, ему кажется, что у нас не хватает специалистов?
- Не хватает? Кто же тогда построил крепости? Вырыл шахты? Я один что ли?
- Думаю, он тоже понимает, что ты не можешь быть одновременно везде. – Тьелпэ помолчал, глядя, как отец снова берётся за карандаш. Судя по всему, другого ответа не предвиделось. - Так я скажу, что у тебя нет времени?
- Я им это уже несколько раз сказал, – отмахнулся Куруфинвэ. - Им обязательно нужно услышать ещё раз и от тебя?
- Они спросили, - пожал плечами Тьелпэ и вопросительно посмотрел: можно ли уходить или будут ещё вопросы? С учёбой ему, в общем, уже было ясно.
Куруфин недовольно мотнул головой в сторону двери, отпуская, но через несколько секунд окликнул:
- Тьелпэ! – и продолжил, когда тот обернулся, не отпуская ручку ещё закрытой двери. - Если тебе кажется, что это так важно, бери и учи. Не вижу тут ничего, с чем ты не справился бы.
- Хорошо, - кивнул Тьелпэ, вместо гордости за оказанное доверие ощущая лёгкую досаду. “Кажется”. Ему казалось, что кто-то просто не хочет отвлекаться от игры в стратегию на объяснения с Майтимо – как и на возню с мастерами.
Снаружи его терпеливо ждали, и Тьелпэ помолчал под взглядами, закрыв за собой дверь и подойдя к развернувшимся к нему мастерам, к которым за это время успел присоединиться сердитый Норнолассэ.
- Отцу некогда заниматься обучением, и он поручил это мне. Я правильно понимаю, что вас четверо, и все уже здесь?
Они переглянулись.
- Совсем некогда? – недоверчиво переспросила Хелькасурэ.
- Пока да, - кивнул Тьелпэ, решив оставить им некоторую надежду на лучшее.
Норнолассэ недовольно нахмурился. но Вельвелоссэ его опередил:
- Понятно. Да, мы все уже приехали.
- Хорошо, - кивнул Тьелпэ. - Тогда приходите послезавтра к беседке над южной стеной, с утра.
Мастера явно ожидали других новостей. Но спорить не стали, по крайней мере, сразу. Только Вельвелоссэ уточнил:
- План занятий остаётся такой же?
- А вам его сообщали? – оживился Тьелпэ, понадеявшись, что не придётся ничего придумывать. Но Вельвелоссэ его разочаровал:
- В общих чертах.
Видимо, примерно в тех же, в каких его описал Майтимо в письме.
Получив подтверждение, что – в общих чертах – план таким и останется, они сдержанно поблагодарили и попрощались до послезавтра, хотя Вельвелоссэ задумчиво оглянулся, будто хотел что-то ещё обсудить, но передумал.
Догонять и уточнять Тьелпэ не стал. Он и правда собирался поесть, прежде чем на него навалятся остальные срочные вопросы.
***
До вечера Тьелпэ успел поговорить с Халионом и другими мастерами, убедиться, что город пока не рушится, а с мелочами справляются и без него, так что можно с чистой совестью засесть в кабинете и придумать для внезапных учеников занятие хотя бы на первое время. Здравый смысл упорно твердил, что за день этого успеть всё равно нельзя, отчего только сильней хотелось махнуть рукой и уйти в мастерскую, свалив на учеников часть своих обязанностей, пусть учатся на практике, самый эффективный метод.
Исполнению этой мечты, к сожалению, мешало сначала чувство долга, а потом Тинто, заглянувший на огонёк уже перед самым закатом, когда небо расчистилось и проглянули первые звёзды. Днём они не виделись: Тинто тоже ушёл разбирать накопившиеся дела и собирать слухи, но про внезапных учеников, похоже, услышать не успел. Во всяком случае, разговор начал не с этого, а с Хейлана, для которого пока нашли небольшую каморку прямо в цитадели.
- Нам там Калайнис встретилась по дороге, - сообщил он, наискось от двери проходя к окну и усаживаясь на ещё мокрый от дождя подоконник. - Заинтересовалась, так что я её попросил, чтобы помогла ему освоиться. Он пока растерян, конечно, но хорохорится. Как обычно.
На самом деле, Калайнис встретилась им уже у самой двери: Тинто мог, конечно, просто показать Хейлану нужное направление и сказать, чтобы объяснил ситуацию на месте, но любопытство и желание повозиться с человеком пересилило дорожную усталость и голод. Калайнис, похоже, полностью это любопытство разделяла, и на неё Хейлан, вроде бы, не смотрел с такой неприязнью, как на Тинто. Может, с ней проще найдёт общий язык? Тинто всю дорогу думал, не обидел ли где человека ненароком, но для ответа на этот вопрос нужно было либо разговорить этого самого человека, либо куда больше узнать об их обычаях и правилах вежливости.
- Как обычно? – переспросил Тьелпэ, отрываясь от своих пометок и непонимающе хмурясь.
- Ну он всё время огрызается где нужно и не нужно, - небрежно пояснил Тинто, заглядывая другу под руку. - А ты во что уже закопался?
Тьелпэ сдвинул руку в сторону, показывая разрозненные заметки на обороте старого отчёта.
- Помнишь, мы говорили про письмо Майтимо? – Тинто, уже успевший услышать о приезде мастеров, кивнул, и Тьелпэ продолжил: - Он просил отца проработать безопасность в шахтах с мастерами. Отец сегодня перепоручил это мне.
- А он сам? – спросил Тинто, уже зная ответ.
Тьелпэ оправдал его ожидания:
- Он занят.
- Ну ясно. - Тинто понимающе кивнул и присел на край стола, осторожно отодвинув документы. И что, когда теперь это всё начинается? Хоть не сильно скоро?
- Я сказал им приходить послезавтра. Оказывается, они уже несколько дней ждут, сразу после нашего отъезда начали приезжать.
- Погоди, а как же Хейлан? – удивился Тинто, перестав щуриться на неразборчивые сокращения и подняв голову на друга. Но тот удивил его ещё больше:
- Как раз с ними и будет заниматься.
- С ними?.. С Хелькасурэ и Вельвелоссэ? Разве Хейлан потянет?
- А куда ему деваться? – хмыкнул Тьелпэ.
- Ну, не знаю… – Тинто задумчиво покатал по столу шуршащий свиток. – Как-то это слишком для него будет, по-моему.
- Я вообще не понимаю, зачем прислали их, а не кого-то из новичков, - пожал плечами Тьелпэ. - А у тебя всё в порядке, или тоже какие-то сюрпризы были?
Тинто коротко пересказал свои новости, заключив, что город отлично справляется и без них, можно было уезжать и надольше.
- Я же как раз освободился вот, хотел узнать, что у тебя. Может, к Арессэ заглянуть успеем? Там и Калайнис будет, и вообще приятная компания.
- Может, - без особой уверенности подтвердил Тьелпэ, но потом оценивающе оглядел припорошенный бумагами стол и тряхнул головой: - Да нет, давай заглянем. Скажешь Хейлану, чтобы приходил послезавтра с утра к беседке? А я как раз закончу.
Ответить Тинто помешал стук в дверь и вошедший по приглашению Вельвелоссэ, которого интересовало, не слишком ли лорд занят. Убедившись, что нет, тот охотно воспользовался приглашением войти, приветливо улыбнулся Тинто (“И ты здесь? Линталле привет передавала”), но злоупотреблять терпением не стал. Пришёл он, похоже, выяснить, не случилось ли на Аглоне чего-то, срочно потребовавшего внимания лорда Куруфинвэ, так что пришлось в последний момент перестраивать планы, и не нужно ли с этим случившимся помочь. Прямо он этого не говорил, но намекал достаточно прозрачно, чтобы даже у Тьелпэ были шансы догадаться. Объяснять действия отца тот не стал, но и от помощи не отказался. Правда, немного в другом: в двух словах объяснил, что привёз из человеческого посёлка ученика для изучения техники безопасности.
- Я постараюсь сам с ним заниматься, но не уверен, что всегда будет на это время. Буду благодарен, если ты сможешь помочь.
- Мастер из эдайн? – Вельвелоссэ немного удивился – то ли просьбе, то ли наличию у эдайн мастеров. – Конечно, это интересно.
- Ну, они многого не знают, - влез Тинто, - но у них свой… творческий подход. Так что скучно точно не будет.
С молчаливого попустительства Тьелпэ они ещё немного поговорили об эдайн: в Таргелионе ни сами они не стремились проектировать шахты, ни соседи – их учить. Зачем плодить конкуренцию? Только-только успели ресурсы поделить, а наугрим и претензиям нолдор, мягко говоря, не обрадовались. Что уж говорить о каких-то эдайн. Попробуй их подпусти – замаешься потом дырки в потолке заделывать. До этого момента Тьелпэ ещё слушал вполуха, но потом Тинто стал расспрашивать про Линталле и двоюродных, и Вельвелоссэ первым спохватился, что обсудить родню они могут и не в кабинете у лорда, извинился, ещё раз пообещал присмотреть за человеком и попрощался, уже в дверях попросив Тинто заглянуть к нему и забрать передачу от Линталле. Тот покивал, а когда дверь закрылась, виновато посмотрел на задумчиво чёркающего по черновику друга. Тьелпэ заметил взгляд и пожал плечами, отрываясь от рисунка. Против минутного отдыха он не возражал – и не постеснялся бы выставить за дверь обоих, если бы разговор затянулся. Тинто, видимо, тоже это сообразил.
- Так ты правда уже послезавтра думаешь начинать? – с сомнением спросил он, возвращаясь к главной проблеме. – Или это ты только поздороваешься с ними? Просто ты же не успеешь всё подготовить за один день.
- Я и за два не успею, - качнул головой Тьелпэ. - И пытаться не буду.
- А что ты будешь делать тогда?
Тьелпэ хмыкнул, качая перо в пальцах:
- Самый заманчивый вариант - тоже кому-то делегировать. Например, Хелькасурэ, у неё как раз опыта хватит. Да и Вельвелоссэ…
- Что они тогда тут делают?
Тьелпэ покачал головой, как будто тоже задавался этим вопросом – хотя Тинто как раз спросил риторически, подозревая, что кое-кто может просто переоценивать чужой опыт. Вельвелоссэ, кажется, именно в шахтах особенно и не работал…
- Главное, чтобы это всё не оказалось пустой тратой времени, - перебил его мысли Тьелпэ. - Но я думаю, не окажется. У нас есть инструкция, которую я писал для эдайн. За основу можно взять её, но в любом случае глупо пересказывать им всем прописные истины. Лучше брать конкретные ситуации и обсуждать их. У них у всех, я думаю, хватает примеров из личного опыта. И положительных - и наоборот.
- И ты предложишь каждому поделиться?
- Да. И обсудить. Хорошо бы в итоге составить общий для всех свод правил, ещё и с учётом подсмотренного у наугрим. Это точно будет полезно.
- Да, - медленно сказал Тинто, подумав. - Это, наверное, будет правильно. Совместно придумать, я имею в виду.
Несколько секунд оба бессмысленно смотрели в наброски, но в более удачный план они не складывались. Потом Тинто сказал “хм”, забрал у друга перо, которое тот задумчиво крутил в пальцах, макнул его в чернильницу и добавил к рисунку на полях круглый глаз, отчего абстрактные завитки неожиданно сложились в падающего на добычу сокола. Тьелпэ заулыбался, но перо отобрал. И перевёл тему.
- Хейлан ведь говорит на синдарине?
- Ну… – с сомнением протянул Тинто, продолжая коситься на сокола и думая, что левое крыло у него немного кривовато. – Очень относительно. Самые общие фразы. Дорогу спросить точно сможет, а вот с учёбой не знаю, как получится.
- Будем надеяться, что понимает лучше. Или что остальные четверо знают талиску, - “лучше меня” Тьелпэ вслух не сказал, но думал отчётливо. Тинто почесал нос, крепко сомневаясь, что талиска подойдёт для обучения. Судя по тому, что он слышал, люди и так почти все рабочие вопросы обсуждали синдаринскими терминами, даже говоря на своём языке.
- Ну, Вельвелоссэ точно должен, - сказал он. – В Таргелионе-то.
- А тамошние эдайн говорят на талиске? – нахмурился Тьелпэ. – У них тоже несколько языков, я плохо помню, у кого какой.
Обрадованный интересным вопросом Тинто принялся рассказывать, как именно человеческие языки перемешались за время их переселений, но Тьелпэ его почти сразу прервал: всё равно это не доказывало, знают ли талиску приехавшие ученики. Проще спросить послезавтра, чем гадать сейчас.
- Хочешь, я приду, - предложил Тинто. – Поработаю переводчиком, в случае чего.
- Приходи, если время будет. Но если мы не найдём общий для всех язык, боюсь, это не поможет. И нужно учителя для Хейлана найти, чтобы помогли ему разобраться с азбукой.
- Да, я поспрашиваю, кто возьмётся.
- Спасибо, - кивнул Тьелпэ, снова принимаясь задумчиво разглядывать документы.
- А если потом окажется, что Майтимо не этого хотел? – спросил ещё не наговорившийся Тинто, не спеша уходить. Но Тьелпэ только пожал плечами. Хотел Майтимо точно не этого, поскольку поручил обучение не ему. Но что уж тут поделаешь. Предлагать отцу поменяться – заниматься вместо него обороной, чтобы тот мог учить мастеров, - Тьелпэ не хотел. Да и не потянул бы, о чём отец прекрасно знал.
***
Город Хейлана разочаровал и оглушил одновременно. С тем, что вернувшихся лордов (или даже одного лорда) не приветствовали трубящие рога и строй воинов, ещё можно было смириться, но и всё остальное было… не таким. Хейлан сам не мог бы сказать, чего ждал от волшебного города, смутно сознавая только, что чего-то другого. Но ни хрустальных дворцов с золотыми воротами, ни стен высотой с гору на пути не попадалось. Выселки и вовсе мало отличались от человеческих, разве что дома побольше и скота почему-то не видно. И вместо полезного насажена глупость всякая, сплошь цветочки.
А вот насчёт размеров города торговые люди не врали. На широченные, сплошь мощёные улицы без колеи и выбоин, Хейлан смотрел, раскрыв рот. Огромные окна – сразу видно, что дрова не жалеют и выстудить не боятся, - были затянуты не то хрусталём, не то стеклом, да таким прозрачным, что хрусталь вышел бы дешевле. Кое-где между домами были насажены деревья – такие же бесполезные, - и текла прямо из стен вода. На вопрос Хейлана ответил вместо Тинтэля лорд, принялся охотно и непонятно объяснять, что это не стены выстроили вокруг родников, а родники в стенах – в это Хейлан ещё мог поверить, но потом эльф пошёл врать, что вовсе это не магия и люди тоже могут себе такое устроить, и он обиженно умолк. А скоро отряд въехал в прилепившуюся к скалам над городом крепость и там разделился. Хейлан вздохнул посвободней.
Тинтэль ещё проводил его за поворот, но там поручил заботам встречной девушки,которая уже довела гостя до небольшого домика под одной крышей с ещё парой таких же, извинилась за тесноту и обещала зайти попозже и всё объяснить, когда он устроится.
Раньше неё снова заглянул с книжкой Тинтэль – здесь его почти все называли “Тинтаэле”; прозвище это или другое наречие, Хейлан пока не понял, но опять обиделся. Про буквы он только и знал – смутно и со слов Геби, - что у эльфов их аж два вида разных.
- И зачем мне это вот? – Хейлан непочтительно ткнул пальцем в дорогую вещь. – Я всё равно букв не знаю. Сколько мне нужно листать книгу, чтобы это прошло?
- Ты не переживай, совсем недолго, - успокоил его Тинтэль, опять притворяясь, что не заметил неуважения. – Я попрошу кого-нибудь тебе помочь завтра, или сам приду.
Сам он, конечно, не пришёл, зато вместо него явились сразу двое: вчерашней приветливой девушке составил компанию Арессэ, один из лучников, провожавших лорда в Синие камни. Обоим как будто нечем было больше заняться, кроме как водить приезжего по городу, показывая бьющую из каменных чаш воду, цветы, нарочно высаженные по грядкам так, чтобы получились узоры, и необъяснимо, противоестественно чистые улицы.
То есть, на самом деле они показывали, рынок, поле для обучения воинов, большой обеденный дом с бесплатной едой (возможно, бесплатной не для всех, но точнее Хейлан не понял), бани и множество других домов с непонятными эльфийскими названиями, о назначении которых он расспрашивать постеснялся. Завели даже на гору над крепостью, откуда было видно и весь город, и ущелье – широкое и приветливое здесь, - по которому можно было доехать до самой Ард-Гален.
Провожатые охотно рассказывали про город и про здешние порядки, просили в случае чего обязательно спрашивать, но Хейлан только кивал и молчал. Уже спросил раз: в обеденном доме в одной миске был и хороший хлеб, белый, и совсем никудышный, мука мало что серая, ещё и половину зерна и вовсе поленились смолоть, так целиком в тесто и покидали. Арессэ в ответ на его возмущение удивлённо рассмеялся, а Калайнис оказалась сдержанней, но тоже улыбалась, объясняя, что хлеб разный бывает, кому что нравится, хочешь белый – бери белый, на здоровье. Хейлан обиженно сопел, дожёвывая неправильный хлеб из плохо смолотой муки, и другие вопросы всё больше оставлял при себе.
Куда эльфы прячут своих детей, что их на улицах почти не видно? Почему скота никакого нет? Ни одного самого малого лужка в городе нет, хоть бы коз и свиней выпустить можно было. Неужели, всех гонят пастись за город? Умаешься каждый день гонять! И прятать потом куда? Ни в одном доме даже курятника не видно, не говоря уж про коровники. Как он умудрился этих стад не заметить по дороге в город? Было бы у каждого жителя хоть по одной тощей коровёнке, и то страшно подумать, какое огромное стадо вышло бы.
Да что стада – даже грядок возле домов нет. Неужели они за каждой мелочью на рынок ходят? Хоть бы петрушки какой посадили с огурцами! Но нет, в городе, как и на выселках, место нашлось только для бесполезных деревьев и цветущей травы.
А музыканты? Когда они в третий раз за день прошли мимо одних и тех же музыкантов над убранной в каменные берега рекой, Хейлан сперва заслушался, потом полюбопытствовал, что это за праздник, что они целый день знай себе поют и бренчат. А потом не мог уложить в голове: как это – никакой другой работы у них нет? Не слепые же, не безногие, да и слепой безногий мог бы хоть корзины плести!
Но провожатые и на расспросы о празднике смотрели странно, будто с жалостью, окончательно отбив Хейлану желание что-то у них выяснять.
Общаться с ними было всё же чуточку проще: эти-то уж точно не благородные. Арессэ хоть и воин, но в отряде с ним обращались запросто, небось, тоже руки к топору больше привычны, чем к пёрышку. А девушка и вовсе мела крылечко, когда Тинтэль её подозвал и поручил Хейлану всё показать. Даже слуги у эльфов, оказывается, были из своих. Людям даже веник доверить не могут? Боятся, что сломаем?
На обратном пути заглянули к Калайнис домой за мылом, свечами и прочей мелочью, которой в “его” комнате не было. Здесь Хейлана снова раскрыл рот, прямо с порога: от бумажных фигурок, рассаженных по полкам, рябило в глазах. А целая стайка белоснежных птиц парила прямо под потолком на разной высоте – прицепленная тонкие, как паутина, нити. И откуда у неё столько денег: переводить хорошую белую бумагу на такое вот? Что, из перьев сделать нельзя было, раз так хочется? Калайнис заметила его удивлённый взгляд и пообещала научить делать такие же фигурки. Бумаги столько дать, впрочем, не обещала.
Проводила до комнаты и ещё раз сказала всё спрашивать и не огорчаться, если что-то непонятно или не получается. Последнее уточнение снова разозлило. Хейлан хмуро кивнул, забрал подарки и отгородился от этого непонятного города красивой, обитой металлическими полосами дверью.
***
В первый день Тьелпэ, вопреки обыкновению, хотел не приступать сразу к делу, а просто поздороваться и всё обговорить, и обнадёжив учеников, и выгадав на подготовку чуть больше времени, чем один вечер. Вчерашняя идея свалить большую часть работы на самих учеников, безусловно, сделала задачу куда реалистичней, но активного участия всё равно требовала: составить общий план, выбрать темы, которые нужно будет разрабатывать ученикам… Придумать, как вписать в этот план Хейлана, чтобы он не молча слушал, а занимался чем-то полезным. Когда Тьелпэ и догнавший его по дороге Тинто пришли в небольшой дворик, с трёх сторон ограниченный слепыми стенами из крупного камня, а с четвёртой – укреплённым обрывом, остальные уже ждали. В углу дворика пряталась в тени беседка, окружённая седой от росы травой, а рядом четверо нолдор переговаривались о чём-то под утренним солнцем. До них тянулась от обрыва длинная тень Хейлана: парень с нарочитой небрежностью стоял у края, заткнув большие пальцы рук за пояс, и неубедительно притворялся, что любуется поверх крепостной стены убегающими на юг холмами, разгладившимися здесь до мягких складок. В овражках трава зеленела ещё совсем по-весеннему, а на южных склонах подёрнулась поверху желтоватыми метёлками семян. Прорезавшая холмы дорога одним концом терялась где-то на юго-западе, уходя к бродам через Арос, а другим вливалась в город, рыжевший крышами сквозь фруктовые кроны прямо под стеной и вытянувший предместье далеко вперёд, навстречу дороге.
Куруфинвэ этот пейзаж не нравился: он строил город как очередной рубеж обороны, который оброс садами и усадьбами самовольно и вопреки плану. Хорошо хоть, только под южными стенами.
Представляться Тьелпэ не стал, рассудив, что его и так все знают, а мастера успели друг с другом перезнакомиться, уж за четыре дня-то. Так что сразу начал с объяснения своей гениальной идеи про отсутствие теоретического блока и замену его разбором конкретных ситуаций из опыта сразу трёх рас. Углубиться в тему ему не дал недовольный Фернион:
- Я правильно понимаю, - начал он, - что это получится больше обсуждение, чем обучение? И что вести его будешь ты?
- Да, - кивнул Тьелпэ. Он чего-то подобного ожидал ещё позавчера, когда сообщил ученикам о смене планов, - правда, не от Ферниона, а от старших, у которых опыта работы больше, чем у него самого – жизни.
- Тогда прости, лорд, но меня это не устраивает. Изначально речь шла совсем о другом. Я приехал учиться у лорда Куруфинвэ, а раз его не будет, то и вовсе не уверен, что есть смысл здесь задерживаться.
- Как знаешь, - легко согласился Тьелпэ. Точного числа учеников никто не назначал, и он, скорей, обрадовался, что это число уменьшилось. А вот Фернион наоборот растерянно умолк, как будто ждал какого-то другого ответа. Оглянулся на остальных за поддержкой или подсказкой – Вельвелоссэ даже думал было что-то сказать, но не заметивший этого Тьелпэ уже предложил расположиться в беседке и пошёл туда, подавая пример. Остальные потянулись следом, человек, растерянный не меньше Ферниона, хотя и по другой причине, - последним. Фернион проводил их взглядом, будто недоумевая, как это так получилось, тряхнул головой, пересёк дворик, нырнул в арку и скрылся из вида.
В этот раз и время, и место Хейлану сообщили без обиняков. Дорогу Калайнис и вовсе показала ещё вчера, опасаясь, как бы непривычный к городу гость не заблудился: аж два дома обойти надо! Гость, слегка оглушённый размерами города, безропотно подчинился и поблагодарил за заботу, а заново злиться на покровительственные улыбки начал уже сегодня, попытавшись найти дорогу не от выделенной ему комнаты, а от кухни – и в самом деле чуть не заблудившись. В нужный дворик он потому пришёл не первым, а предпоследним, и почти весь первый разговор пропустил мимо ушей: отчасти занятый своими мыслями, а отчасти просто не понимая незнакомое наречие. Понял только, что ушедший был чем-то недоволен и даже выговаривал лорду, но ничем за это не поплатился. Хейлану, впрочем, было не до того: он только сейчас поверил, что его и в самом деле будут учить вместе с эльфами, и теперь судорожно гадал, как бы садиться в лужу пореже, хотя бы не с каждым словом.
Но когда лорд, будто подслушав его мысли, принялся спрашивать у остальных эльфов, хорошо ли те знают талиску, Хейлан взбунтовался. Они что, думают, люди даже язык их выучить не смогут? Чего уж тогда говорить о шахтах и прочих премудростях? Пришлось собрать все свои познания в синдарине, но Хейлан сумел, кажется, убедить их, что ему проще наловчиться понимать синдарин, чем обучить всех талиске.
***
Объяснив мастерам план обучения и договорившись о темах обсуждения на следующее занятие, Тьелпэ не стал их больше задерживать и подошёл к Хейлану. Всё занятие парень сидел тихо, то ли убеждаясь, что переоценил своё знание синдарина, то ли стесняясь, хотя остальные поглядывали на него сочувственно и нарочно говорили медленней и разборчивей, чтобы человеку было легче. На подошедшего лорда он глянул со странным выражением, насупившись и заранее ожидая выговора, но Тьелпэ хотел только объяснить, что ему пока можно просто слушать и запоминать, спрашивая непонятные слова и напоминая остальным озвучивать пометки на чертежах.
- Как освоишь азбуку, - продолжал Тьелпэ, - я дам тебе учебник, скорей всего, что-то вроде тех инструкций, что остались у вас в посёлке. Заодно сделаешь с него список, когда почерк получше станет.
- У вас своих переписчиков нет? – буркнул Хейлан со смесью разочарования, облегчения и обиды. Было бы ради чего тащить его в город. Дома, вон, со списыванием даже Миро справится.
- Ты передумал учиться читать и писать? – удивился Тьелпэ.
- А я могу отказаться? – недоверчиво поинтересовался Хейлан.
- Разумеется. – Тьелпэ уставился на него с полной взаимностью. - Если ты не хочешь учиться, то зря не сказал этого сразу. Но уехать никогда не поздно.
- Да не хочу я уезжать! – возмутился парень, окончательно сбив его с толку, но не с мысли.
- Тогда учи пока азбуку, - повторил Тьелпэ, возвращаясь к главному и привычно проигнорировав непонятные чужие эмоции. - И начинай думать над докладом о вашей шахте. Что там есть и что можно исправить.
- Ты хочешь, чтобы я что-то рассказывал?! – Хейлан окончательно убедился, что над ним издеваются. - Им?!
Тьелпэ от его возмущения слегка опешил, но кивнул:
- Да. Через несколько занятий, как будешь готов. Конкретную тему выбирай сам. Думаю, тебе будет удобней после того, как научишься писать
- А про что им рассказывать? – теперь опешил Хейлан. - Они же в сто раз больше меня про всё знают!
- Например, про организацию работ на вашей шахте. Думаю, это всем будет интересно. Независимо от того, какую её часть ты решишь обсудить
- Ладно… – парень смотрел по-прежнему недоверчиво, но спорить перестал.
- Если сам не сможешь определиться, можешь обсудить с остальными, о чём они собираются говорить и что им интересно послушать.
- Я подумаю, - пообещал Хейлан, так посмотрев на “остальных”, будто они в любой момент могли на него кинуться с дубинами. Но Тьелпэ одобрительно кивнул, довольный уже тем, что приступ агрессии у человека прошёл.
- С обустройством тебе помогли?
- Да, - всё ещё растерянно отозвался Хейлан и, вспомнив про вежливость, добавил: - Спасибо.
Тьелпэ кивнул, решив, что агрессия ему померещилась: этот разговор лишний раз подтвердил, что эдайн он понимает ещё хуже, чем квенди. Поискав глазами Тинто, он обнаружил, что тот не сбежал, убедившись, что переводчик не нужен, но так живо обсуждает что-то с Хелькасурэ, что жаль прерывать. Тьелпэ пошёл к мастерской.
========== 3.3 АГЛОН (14) Культурный шок, стеклопакеты и банные традиции ==========
***
Несколько дней спустя, когда Тьелпэ убедился, что план учёбы себя оправдывает, чтением с человеком занимается Калайнис, а остальные срочные дела уже удалось решить, ему наконец-то удалось уйти в мастерскую на весь день и заняться зеркалами. Плоские и чистые зеркала, подсмотренные когда-то у наугрим, они давно уже научились делать и сами, но теперь Тьелпэ интересно было, насколько можно уменьшить слой серебра на стекле, не теряя яркости. По расчётам выходило, что отражающий слой может быть совсем тонким – тоньше, чем у него пока получалось. Он с переменным успехом пробовал разные металлы, пробовал лить стекло на металлическую фольгу и расплавленный металл на стекло, но пока что раз за разом получалось хуже, чем он надеялся.
- Ну, чего тут у тебя? – жизнерадостно послышалось от раскрытой двери.
Тьелпэ сперва недовольно поднял голову: что за день такой, постоянно отвлекают! Закончишь тут. Но на этот раз в дверях стоял Тинто с ящиком, и он сразу поменял своё мнение:
- Это реактивы? Как раз вовремя.
Подойдя по его жесту, Тинто с облегчением брякнул ящик на стол. Ноша была не то чтобы сильно тяжёлая, но неудобная, и острые края неудобно врезались в руки.
- Да, вроде ты это просил, - кивнул он, потирая красную вдавленную полоску поперёк пальцев. - Ну и в любом случае, другого ничего нет. И так пришлось взять из запасов, а пополнение будет, только когда Кветимо приведёт обоз. В общем, новых я не смогу достать, имей в виду.
- Ничего, на первое время хватит. У меня всё равно не так много времени на опыты.
Тьелпэ с сожалением покосился на гудящий горн, а потом на полку над столом, где в миске стояла зажжённая свеча с воткнутым в неё гвоздиком, готовым упасть, когда до него дойдёт пламя. Огоньку оставалось ещё два деления.
Тинто только хмыкнул: учитывая, сколько времени – и серебра – ушло за последние месяцы, экономия даже при успехе выйдет сомнительная. Но обсудить Тинто хотел не это.
- А ты уже решил, кого в Синие Камни отправлять? – спросил он, усаживаясь на край стола. С креслами в мастерской было негусто.
Тьелпэ покачал головой:
- Кого-то надо, но в городе пока нет свободных мастеров. Вот как Суриэле и Тиннен с отрядом Кветимо вернутся, можно кого-то из них попросить.
В голосе слышалось сомнение: только-только вернувшиеся в город мастера захотят отдохнуть хоть немного, а не уезжать сразу на другое задание. Не говоря уж про отчёты. К счастью, у него было встречное предложение:
- Да просто я тут Ферниона видел. И он спрашивал как раз, не нужны ли где-то лишние руки.
- Он ещё в городе? – удивился Тьелпэ.
- Ну зря приехал что ли? Раз учиться не получилось…
- От учёбы он сам отказался.
- Это ты так решил, - сказал Тинто и тут же схлопотал знакомый озадаченный взгляд. Для разнообразия, взглядом Тьелпэ не ограничился:
- Он же сразу сказал, что не будет у меня учиться, - напомнил он, решив, видимо, что скучавшему у входа в беседку Тинто было плохо слышно тот разговор.
- Он сказал, что не этого ждал.
- Да. - Озадаченный взгляд не изменился. – И что учиться у меня он не хочет и не видит смысла оставаться.
- Пфф, ты прям всё воспринимаешь буквально, да? – Тинто оборвал себя и фыркнул, не дожидаясь ответа: - Ну да, чего я спрашиваю. В общем, он не это имел в виду.
- А что?
- Как бы так объяснить, чтобы ты понял… - В ответ на это смелое заявление Тьелпэ поднял брови, но улыбался, и Тинто только отмахнулся, не сомневаясь, что его поняли правильно. - Ну, он был недоволен и хотел обратить на это внимание. Донести, как он возмущен. И чтобы его уговорили и показали, что сделают всё возможное для исправления ситуации. Как-то так.
- Ты прав, - хмыкнул Тьелпэ, - если бы я это всё понял, то точно сам решил бы его прогнать. – И задумался, начиная сомневаться, стоит ли отправлять такую тонкую натуру к эдайн. Хотя с техникой безопасности у Ферниона, кажется, всегда было хорошо. - Как думаешь, от эдайн он будет требовать всего возможного для исправления ситуации? Или только извинений и уговоров?
- Вряд ли, - улыбнулся Тинто, щупая сползшую заколку и пытаясь вернуть её на положенное место. - Там он будет наоборот ощущать свою незамени… - Заколка щёлкнула и расстегнулась, выскальзывая из-под руки и змейкой стекла по волосам на пол. Тинто нырнул следом. - Незаменимость, - закончил он, возвращаясь из-под стола.
Тьелпэ покачал головой:
- Это замечательно, но неплохо бы ещё и работать. – Он задумался ненадолго, глядя, как Тинто пытается вернуть заколку на место. - Ладно, выбирать пока не из кого, а ждать не хочется. Поговоришь с ним? А то я опять неправильно пойму.
- Поговорю, - рассеянно кивнул Тинто, отчаявшись исправить причёску вслепую и пытаясь искоса заглянуть в одно из крошечных зеркал. - Обратно на учебу ты его брать все равно не будешь, как я понимаю.
- Обратно? – от этого предложения Тьелпэ опешил ещё сильней. - Если бы он попросился обратно, я бы ещё подумал. Может быть.
- Ну понятно. Ладно, скажу ему про людей… – Тинто снова замолк, продолжая возиться с заколкой, но только окончательно разлохматил косичку под ней.
- Дай сюда, - не выдержал Тьелпэ, вставая. – А то ты до вечера провозишься.
Но, завладев заколкой, прицепил её не на место, а к поясу, взявшись для начала переплетать растрёпанную косичку.
- Только, наверное, нужно будет как-то это официально назначить, нет? – вернулся к обсуждению Тинто.
- Я потому и прошу тебя, а не Халиона. Или ты предлагаешь Нинкветинко попросить, чтобы не от моего имени?
- Да, так будет лучше, - кивнул Тинто, забывшись, и тут же осознал свою ошибку: выпустить косичку Тьелпэ не успел. - Это для него почетнее.
- Знаешь, нет, - решительно сказал Тьелпэ, подумав. - Отчитываться всё равно нужно будет передо мной. Если его это не устраивает, пусть уезжает. Или идёт охранять границу, если так уж хочет работать именно с отцом.
- Пусть отчитывается. Нинкветинко ему скажет, чтобы к тебе ходил, - предложил Тинто.
Тьелпэ опять ненадолго задумался, держащие косичку пальцы остановились. Нет, глупая мысль. Объяснять отцу, почему приказы отдаёшь от его имени, а не от своего, да ещё предупреждать, что Фернион может явиться к нему с вопросами, чего доброго. Ради того, чтобы поберечь чьё-то больное самолюбие?
- Нет. Могу сам с ним поговорить, если ты не хочешь, - заключил Тьелпэ, окончательно утвердившись во мнении, что если самолюбие Ферниону важнее работы, то пусть забирает его с собой из Аглона куда хочет.
Тинто, кажется, хотел ещё что-то сказать, но отмахнулся.
- Да ладно, я поговорю. Занимайся своими зеркалами. Как там успехи?
- Не очень. Попробую ещё один сплав, - Тьелпэ кивнул на тихо гудящий горн, хотя видеть его друг не мог, - и сделаю паузу. Мне кажется, нужно какой-то другой подход искать. – И коварно добавил: - Можешь поучаствовать, если не сильно занят.
Фыркнувший Тинто заверил, что страшно, беспросветно занят, выслушал обвинение в том, что как кхуздул разгадывать – так время находится; пожаловался, что кхуздул как раз не разгадывает никто в последнее время, Куруфинвэ сам не о том думает. И тут же об этом пожалел, потому что Тьелпэ перестал улыбаться: ему тоже давно не доводилось поработать с отцом, и его это, в отличие от Тинто, и правда огорчало.
Перевести тему ему помешал стук в дверь – открытую. В проёме застыл Хейлан, с таким удивлённым видом, что Тинто даже оглянулся, убеждаясь, что позади них ничего страшного не происходит. Но в мастерской было тихо, полки с инструментом не выбросили веток, валарауко из горна не выскочил.
- Здравствуй, - кивнул человеку Тьелпэ, укладывая косичку на положенное место и перещёлкивая туда же заколку с пояса. – Проходи, я сейчас закончу опыт и поговорим.
*
Хейлан вошёл, неуверенно оглядываясь и возвращаясь мыслями от чужих странностей к своим бедам. Переживать он начал ещё на прошлом занятии, когда лорд Келебримбор велел ему зайти сегодня к нему в мастерскую, чтобы что-то обговорить. А сегодня он самым глупым образом заблудился в огромном незнакомом городе – Калайнис говорит, здесь не меньше трёх тысяч жителей, - и назначенный полдень давно прошёл. Если его хотят гнать поганой метлой, то самое время. Впрочем, непохоже было, чтобы его заждались. Несмотря на раскрытые окна в мастерской было жарко от горящего горна, по столу разложены инструменты – большей частью ничем не похожие на знакомые кузнечные.
- Вот, с Хейланом можешь обсудить зеркала, - щедро предложил Тинтэль, улыбаясь ему и вставая. – А я пойду Ферниона ловить. Я тебе вечером тогда скажу, что он ответит.
Лорд кивнул, и обернулся уже к Хейлану:
- А ты в зеркалах разбираешься?
- Так… – неопределённо пожал плечами парень. На столе действительно лежала россыпь зеркалец, но слишком маленьких, чтобы от них был толк. Проще уж в нож смотреться. И… – А зачем на них стекло? Чтобы серебра меньше тратить, что ли? – Он даже недоверчиво пошевелил ближайшее зеркальце пальцем. Нет, в самом деле стекло. Оно здесь, похоже, совсем дешёвое, раз даже в сараях забирают им окна, его можно не беречь. Но неужто эльфийских сказочных богатств не хватает на такую маленькую вещь, как зеркало?
- Да, я хочу сделать слой металла как можно тоньше, - легко признал лорд. И неожиданно заинтересовался: - А вы делаете зеркала?
- Делаем! - с вызовом объявил Хейлан. – Только мы металла не жалеем, и целиком из серебра делаем, а то и из золота.
Это была чистая правда, хотя о золотых зеркалах Хейлан знал только понаслышке: в Синих Камнях они были всё больше оловянные и бронзовые, да одно серебряное у жены Гаудина. В бронзовых лицо казалось загорелым, даже зимой, но если хорошо отполировать, разглядеть можно всё, до последнего волоска.
- Полированные? – уточнил лорд и, когда Хейлан кивнул, разом потерял интерес, не став ни хвалить человеческое изобилие, ни уверять, что и люди когда-нибудь чему-нибудь научатся.
Немного разочарованный парень хотел было уже спросить, зачем его позвали, но тут с полки над столом раздался звон, будто от бубенца, и Хейлан обернулся с раскрытым ртом уже туда. Лорд, даже не взглянув в ту сторону, отправился к горну и остановился там, будто прислушиваясь. Хейлан же, поколебавшись, решил проверить, что упало. Но полка пустовала, не считая бронзовой чаши с валяющимся на дне гвоздём и догорающей свечой, полосатой, как пчелиное брюхо.
- Погасил? – окликнул его лорд. Хейлан удивлённо обернулся – лорд, по локоть спрятав одну руку в здоровую рукавицу с подпалинами, достал из горна небольшой черпак с чем-то красным и дымящимся и тащил его куда-то через комнату. Хейлан посторонился и, опомнившись, действительно погасил свечу, как просили. Лорд, впрочем, не проверял. Бросил только:
- Подожди, я сейчас закончу, - и принялся наливать своё густое варево в странную посудину, расчерченную на четыре гнёзда. В каждом гнезде лежало по небольшому стёклышку, вроде тех зеркал на столе. От встречи с варевом первое стёклышко зашипело, дымя, и лорд недовольно нахмурился. Каким-то скребком в свободной от черпака руке смахнул со стёклышка излишки металла и стал заливать следующее. На этот раз дыма почти не было, что понравилось лорду больше.
Залив все четыре гнезда, он убрал черпак к горну, снял рукавицы и вернулся к столу, и Хейлан неохотно оторвал взгляд от подёргивающегося плёнкой и стынущего металла.
- Интересно? – улыбнулся лорд. Хейлан кивнул.
- У вас таких не делают?
Хейлан помотал головой и неожиданно для себя признался:
- У нас стекла такого нет.
- Да, мы тоже не сразу нашли подходящий песок, - рассеянно кивнул лорд, придирчиво рассматривая свою работу. – И печи у вас другие. Вы их всегда на склонах ставите?
- Ну… – Хейлан замялся, оглядываясь на горн. Ему, наоборот, было интересно, как это у эльфов огонь не задыхается. – Нет, можно и без склона, если глубокий колодец сделать рядом.
- Колодец?
- Огонь рождается в глубокой воде, - объяснил Хейлан, гадая, смеётся над ним лорд или проверяет неуча. В кузнечном деле он и правда не понимал, но уж это-то каждый ребёнок знает! – Если сделать ему из горна окошко в колодец, он чует свои истоки и оттого делается сильней.
Лорд нахмурился было, но сразу заулыбался. Подобрал со стола тонкую серебристую палочку и протянул Хейлану, подвинув и так уже исчёрканный листок.
- Набросай.
Хейлан недоумённо покрутил палочку, но попытался, надеясь только, что держит её не вверх ногами. К его удивлению палочка оставляла на бумаге тонкие серые линии.
- Ясно, - довольно объявил лорд, разглядывая рисунок с печью и колодцем, поставленными бок о бок. Набросок был нужен ему, похоже, только в подтверждение догадки, потому что нарисовать, как это устроено внутри, Хейлан не догадался. – Действительно, тяга должна быть неплохая. – И продолжил, не дав Хейлану спросить, какой магией они кормят свои горны, чтобы без колодцев и не на склоне: - Тебя удобно разместили? Вопросы есть?
- Нет… – растерялся парень. – То есть, да, удобно. Всё хорошо.
Лорд задал ещё несколько вопросов про чтение, учёбу и обустройство, и удовлетворённо кивнул.
- Я хочу, чтобы ты рассказал про ваш обвал и его причины, как ты их понимаешь. До завтра ты вряд ли успеешь подготовиться, поэтому ориентируйся на следующее занятие.
- Но я же не знаю, почему. - Хейлан посмотрел на него недоверчиво. - Знал бы - сделал бы что-то до того, как обвалилось.
- Перед обвалом никак нельзя было понять, что что-то не так? Всё было как обычно?
- Ну… Не всё, конечно. Но поди ж знай, что там именно виновато. И другие шахты ж не обвалились. А дождь на них тоже лил.
- Я и хочу, чтобы ты подумал, почему обвалилась именно эта штольня, а не другие. – Отвернувшись, лорд пошуршал чем-то на одной из полок и протянул Хейлану желтоватый свиток. - Это план вашей шахты. Я внёс некоторые поправки по итогам осмотра, но приблизительно. Если заметишь неточности, исправляй. Если будут вопросы, можешь обращаться ко мне или к другим ученикам.
- Ты хочешь, чтобы я за четыре дня выяснил то, что мы все неделю понять не могли?
- Я хочу, чтобы ты попытался. Выяснять это всё равно нужно, как и принимать меры на будущее. И да, я собираюсь поручить это тебе. Не за четыре дня, но для описания ситуации в первом приближении этого хватит. Если не сможешь найти никаких закономерностей, просто перечисли факты.
- Все, что ли?
- Связанные с обвалом или хотя бы с шахтой на момент обвала и незадолго до него. И расскажи, что вы делали в момент обвала и сразу после него, какие меры принимали.
“Тебе ж уже рассказывали, - подумал Хейлан. – Чего ещё раз повторять?” Незнакомые слова он привычно пропустил мимо ушей. Хмуро спросил:
- А если я неправильно скажу?
- Ты ведь слышал, как докладывали другие. Кто-то рассказывает, остальные могут просто слушать, но чаще участвуют в обсуждении, особенно, если заметят какие-то неточности.
Хейлан кивнул, хотя совершенно не понял, как это связано с его вопросом. На первом чужом докладе он молчал, как рыба, страдая от своей глупости и от того, как она должна быть очевидна всем. Потом, правда, увлёкся и даже почти всё понял, хотя с началом обсуждения эльфы окончательно забыли говорить просто и коротко, жалея его. Ко второму разу он осмелел достаточно, чтобы заговорить сам. Они обсуждали неизвестный Хейлану карьер, где из какого-то сарая вечно исчезал какой-то инструмент. Когда Хейлан логично спросил, почему бы просто не повесить замок, остальные уставились на него, как на говорящую мышь, но потом оживились: в самом деле, здравая мысль, только лучше не замок повесить, а памятку у входа: что в сарае лежит и зачем это нужно, а то вдруг кто подумает, что это просто запасной инструмент…
Хейлан не стал им объяснять, что не совсем это имел в виду. И остаток обсуждения молчал.
А теперь, выходит, надо будет всё занятие говорить? От предвкушения позора аж зубы заломило. Посмеются да выгонят, небось. Непонятно, зачем вообще было тащить его сюда, только чтобы так быстро выгнать обратно, но кто этих эльфов разберёт, что они там себе думают. И что они считают причинами обвала. Ремисто ворчал, что у него колено ломило, как всегда к беде. Это считается?
Нет, нужно непременно найти кого-то, кто поможет подготовиться. Только кого?
***
Хейлан осторожно потянул за резную деревянную ручку – прозрачная створка и в самом деле послушно отворилась, впуская запах цветущих каштанов откуда-то и обработанных кож из седельной мастерской внизу. И, неожиданно, звуки. Парень вздрогнул и уставился за окно, только сейчас поняв, что до сих пор звуков оттуда не слышал. Прямо за окном была узкая деревянная галерея, опоясывавшая внешнюю стену крепости, как одно большое крыльцо со множеством лестниц для всех комнат второго этажа. Напротив, через дворик, стояли два высоких дома из нарядного белого и красного камня, а проулок между ними открывался в другой двор, побольше, с теми самыми цветущими каштанами с одного края.
Большей частью, как с извинениями объяснила ему Калайнис ещё в первый день, в стене размещались склады и мастерские, но часть комнат была и жилой, как та, где его поселили. “Тесновато, конечно, но город разросся больше, чем ожидали строители, так что места у нас не очень много”. Хейлан кивал, не спеша признаваться, что в Синих Камнях отдельные спальни были только в самых богатых домах, а в прочих комнат было всего две: для скота и для людей. Да ещё сеновал, там спать даже приятней, особенно летом, просыпаясь под крики птиц и мычание из хлева.
Здесь птицы тоже пели, под галереей слышались неразборчивые голоса и смех, в мастерской что-то металлически щёлкало, в дальнем дворике процокали копыта.
Хейлан недоверчиво толкнул створку обратно – окно закрылось, оставив внутри немного запахов, но отрезав звуки. Открыл – звуки хлынули вновь.
Один из них - сзади: негромкое покашливание, от которого Хейлан снова вздрогнул и смущённо обернулся, оставив окно в покое. Сидевшая у крошечного столика Калайнис смотрела на него с весёлым изумлением, покачивая в пальцах острую палочку для чёрканья по восковой дощечке: так проще и удобней, чем портить бумагу. Неправильный знак и стереть можно.
- Хочешь позаниматься на улице? – предложила она, поняв, что смущённое молчание может затянуться. - Можно сесть где-то в парке, погода отличная.
Хейлан помотал головой, возвращаясь сесть рядом и делая вид, что внимательно разглядывает круглые завитки, выстроившиеся рядами на странице. Когда девушка попросила открыть окно, он сначала подумал, что неправильно понял, но переспросить её постеснялся. Ещё начнёт участливо спрашивать, есть ли у людей окна в домах. Как будто настоящее окошко – маленькое, чтобы не растерять тепло, а в самые морозы и вовсе закрытое ставней и заткнутое комом шерсти, - идёт в какое-то сравнение с этими прозрачными стенами. Как их открывать-то, если ставень у них нет? Не заметь он в прозрачной стене ручки, решил бы, что эльфийка над ним смеётся, ему бы и в голову не пришло, что стена может открываться целиком.
Ну ладно, половина стены.
К этому ещё можно было бы привыкнуть, если бы не стекло. Стекло Хейлан тоже знал: если нагреть песок, как руду, получится вязкая, как сосновая смола, жижа, из которой можно делать разные дорогие вещи. Но не такие же огромные плоские доски, больше похожие на озёрный лёд, чем на стекло! Стекло мутное, буроватое или зеленоватое, с разводами. И стоит столько, что дешевле, наверное, из хрусталя сделать.
Пожалуй, окна больше всего походили на хрустальные дворцы с золотыми воротами, которые Хейлан ждал здесь увидеть…
- Хейлан, ты меня слушаешь?
- А? – парень встрепенулся, возвращаясь в реальность, где Калайнис смотрела на него участливо и немного озабоченно. – Конечно, слушаю!
- Если ты устал, можно сделать перерыв, - заботливо предложила девушка, и Хейлан снова начал раздражаться. Носятся с ним все, как с младенцем, чуть какая оплошность – старательно прячут улыбки и кидаются утешать, будто боятся, что он разрыдается и убежит к мамке.
- Не устал, просто отвлёкся. Извини.
Калайнис взглянула на него с сомнением, но кивнула:
- Тогда смотри, одна буква осталась. Как она называется?
Хейлан обречённо уставился на загогулину, больше всего похожую на слипшиеся горошины, но честно постарался вспомнить:
- Мальта?
- Нет, не мальта, - тем же терпеливым и ласковым тоном возразила Калайнис. – Ты же помнишь: все губные пишутся с подчёркиванием.
Он помнил, да, только не понимал, что такое “губные”. Какое слово ни говори, губами всегда шлёпать приходится, как тут понять, на каких звуках больше? Хейлан снова уставился в череду горошин. Горошины молчали, но Калайнис только что их всех заново представила. Одиночную хвостатую зовут “харма”, вторую он опять забыл, пузатый горшок под крышкой – “ламбе”. Мелкий крап сверху, который Калайнис называла “техтар”, он даже не пытался запоминать, угадывая смысл по главным знакам. Или не угадывая.
- Попробуй прочитать сначала, - улыбнулась Калайнис. – “Хе”…
- “Хейлан”, - с досадой и облегчением сказал он. – Это моё имя.
- Молодец! – девушка, в отличие от него, аж светилась гордостью за такой успех. – Я же говорила, что это совсем несложно, а ты не верил!
Хейлан угукнул, отчаянно желая провалиться сквозь пол. Как написать своё имя, Калайнис показала ему в первый же день, он потом полвечера разглядывал эту бумажку. И какой уже раз не может прочитать? То один знак забудет, то другой. А через три дня ещё их мастерам про обвал рассказывать, пусть послушают, как люди ничего не умеют. Тоже, небось, будут ласково утешать. Хейлан покосился на Калайнис, решившую ещё раз объяснить, на какие семьи знаки делятся и по каким признакам эти семьи узнавать – так что у него уже звенело в ушах от незнакомых слов на синдарине. Слова были простые, вроде губ или нёба, но Хейлан предпочёл бы обсудить залегание разных пород. Такой синдарин он знал, в шахте им и без всяких гостей из города пользовались, это нёбо с губами можно и на талиске назвать.
Но девушку он всё равно стеснялся меньше, чем других “учеников”. И когда она закончила объяснять, Хейлан решился:
- Скажи, а ты про шахты что-то знаешь?
- Что? – удивилась Калайнис.
- Я что-то не то спросил? – Хейлан принялся гадать, каких ошибок можно было наделать в одном коротком вопросе, но слова, вроде, все правильные.
- Просто неожиданно, - успокоила его Калайнис. - Нет, я в горном деле не очень разбираюсь. Это тебе лучше к Келебримбору.
- Так это он мне и дал задание, - вздохнул Хейлан.
- Тогда тем более с вопросами к нему. Ты его боишься, что ли? – девушка снова заулыбалась. – Зря.
- Ну, он сказал, что можно вопросы кому-то еще задавать, но я их не знаю никого.
- Можно и ему, - заверила его Калайнис. - А так он, наверное, предлагал спросить Вельвелоссэ и кто там ещё с тобой вместе учится. То есть… – она ненадолго наморщила лоб, - Гвельвилос, да? Как он тебе на синдарине представлялся?
Хейлан пожал плечами. Он понял, о ком говорит девушка: самый приветливый из “других учеников”, как выразился лорд. Но специально Хейлану он не представлялся, а остальные называли его то так, то сяк.
- Это дядя Тинтэля, кстати, - продолжала Калайнис. - Да и его можешь спросить, он тоже в шахтах понимает. Ты не знаешь просто, где их искать?
- Не знаю, - покачал головой Хейлан. - И не знаю, удобно ли надоедать им с вопросами.
- Надоедай, конечно! Смотри, Тинтэля обычно можно найти на старом складе, знаешь, где это?
Хейлан кивнул. Большой дом с красной черепичной крышей, широкими дверями и заставленным ящиками двором ему уже показывали, это рядом. Кажется, Арессэ упоминал, что большие склады есть ещё возле рынка, а этот только для крепости.
- Ну вот, - ободряюще улыбнулась Калайнис. - А если куда-то ушёл, он оставляет записку, куда и надолго ли. Но лучше к Гвельвилосу тогда, и нечего его бояться. Его тоже в крепости поселили, ближе к центральной башне. Уютный такой домик на десяток комнат, с балконами. Я могу показать – или просто спроси там, где обычно селят приезжих мастеров.
- Да не боюсь я, - насупился Хейлан. - Просто будто у него и так дел нет.
- А какие у него дела? Он за тем же сюда приехал, что и ты. Но если ему некогда, он так и скажет, договоритесь на другое время
- И что, кто угодно вот так может прийти к лорду и задавать любые вопросы? – снова не поверил Хейлан. - Или это потому, что мне лорд Келебримбор разрешил?
- Почему любые? И смотря какого лорда. Лорда Келегорма про шахты спрашивать точно бесполезно. Но при чём тут Гвельвилос? А так - ну да, если у тебя есть к лорду вопрос, идёшь и спрашиваешь. А как ещё?
- Ну, он же дядя Тинтэля. Гвельвилос.
- Ну да, - удивлённо кивнула Калайнис.
- Ну и вот, - пожал плечами Хейлан. Заявлениям Тинтэля о простом происхождении он по-прежнему не верил.
Калайнис пару мгновений растерянно его разглядывала, но переспрашивать тоже не стала, списав заминку на плохое знание синдарина.
- В общем, нечего его бояться, - повторила она. - Если хочешь что-то спросить - спрашивай, он хороший мастер.
- Хорошо. Спасибо.
***
От дома с балконами, где Гвельвилоса не оказалось, Хейлана отправили в загадочную “библиотеку” там же неподалёку, рядом с домом лордов. В ту часть крепости парень до сих пор старался не лезть лишний раз, мало ли, куда здесь ходить нельзя. Эльфы, конечно, говорят, что везде можно, а где нельзя – там так и написано, но Хейлан поэтому предпочитал обходить все надписи без разбору. Разобрать всё равно не выходит.
Загадочная “библиотека” (тоже с надписью на входе) оказалась домом с большими окнами, высоким потолком на непомерно тонких столбах из резного камня и огромным множеством книг и свитков. До сих пор Хейлан не подумал бы, что их вообще есть столько в мире. В Синих Камнях за всё время с прихода в Белерианд, наверное, не было столько коров, чтобы сделать весь здешний пергамент. Не говоря уж про бумагу. И всё чистое, аж светится, страшно подумать, сколько народу скоблит эти блестящие полы каждый день! Или каждую ночь, раз днём никого не видно.
В противоположной стене виднелись ещё две двери, время от времени туда кто-то входил или выходил оттуда. Эльфы бродили между наставленными одна на другую полками, тихо переговариваясь и ничуть не смущаясь топтать блестящий пол, а Хейлан застыл у дверей, всё растерянней оглядываясь и понимая, что Гвельвилоса может и не найти, даже если он здесь. И, хуже того, сомневаясь, что сможет отличить его от десятка таких же эльфов. Они же все одинаковые, высокие, тощие, ни усов, ни бороды, даже цвет волос у большинства одинаково тёмный!
Ему повезло: следующий вышедший из дальней двери эльф направился прямо к нему, улыбаясь и приветственно подняв руку.
- Хейлан? – он переложил книгу под мышку, продолжая улыбаться. - Первым делом к знаниям тянет? Правильно.
Хейлан кивнул, довольный, что нужный эльф нашёлся сам собой.
- Что, подсказать, где тут что? – дружелюбно улыбнулся тот.
- Да нет, я вообще тебя искал.
- Да? И что ты хотел? – Гвельвилос обернулся, заметив, что к загороженному ими выходу идут две девушки, и тронул Хейлана за локоть: - Только давай от входа отойдём всё-таки…
- Ну… – неуверенно начал тот, когда они вышли за дверь, - Мне лорд Келебримбор дал задание. И сказал, можно у тебя спрашивать, если непонятно.
- Конечно, - кивнул Гвельвилос, выставил ладонь за крыльцо. Но дождь пролетел так же быстро, как начался, даже мостовую успел только испятнать, а не закрасить полностью, и эльф перехватил книгу небрежней, не пряча. Продолжил объяснять, пока они спускались по мокрым, но не скользким из-за насечек ступенькам: - Он всем раздал задания, и мы их в любом случае будем обсуждать. Но если ты хочешь заранее что-то спросить - давай, постараюсь ответить.
- Ну, мне пока нечего обсуждать. Но если тебе некогда, то и ладно! – последнее Хейлан хотел сказать уверенно и независимо, но тут же по улыбке Гвельвилоса понял, что в нём снова видят бестолкового ребёнка, повторяющего “я сам”!
- У меня есть время, - заверил его эльф, что-то, похоже, заметивший в его лице и пригасивший улыбку. - Что ты хотел спросить?
- Ну… Ты на шахтах работал же?
- На карьерах, пожалуй, больше. Но и в шахтах доводилось.
- А вы можетекак-то сказать, что обвал скоро будет? Ну там, трещины какие или ещё что.
- Если трещины появляются, это совсем уже плохо, конечно. Услышать обычно раньше можно.
- Услышать?
- Н-да, вы же так не умеете, вроде? Осанвэ пользоваться. То есть, по музыке состав породы различать, пустоты, напряжение.
Хейлан мотнул головой и недоверчиво уточнил:
- А без этого никак, что ли?
- Даже не знаю. - Гвельвилос переложил книгу в другую руку и почесал затылок. - Нет, что-то всё равно можно заметить, в зависимости от конкретной шахты, но это всё косвенные признаки. А ты к чему спрашиваешь, собственно? Может, на примере понятней будет?
Может, и стало бы, знай Хейлан, что такое “пример”. Забывшись, Гвельвилос стал говорить как привычно, а не попроще для человека. Которому затея с расспросами снова начала казаться глупой. Что толку позориться перед ним сейчас, если через несколько дней всё равно придётся позориться сразу перед всеми?
- Ну, у нас же обвал был, - неохотно объяснил Хейлан. - И лорд сказал вспомнить, что перед этим такого было, ну что он будет. А откуда ж я знаю?
- А, так тебе нужно не наши средства обдумать, а ваши. Это уж я не знаю. Что вы там отслеживаете в таких случаях? Звуки какие-то, не знаю, опоры, может, чаще ломаться стали. Или с потолка сыпаться больше…
- Да ну если бы так, мы бы заметили, - протянул Хейлан, обиженный за человеческий род. - Если опоры бы ломались… Ты скажи, что может быть вообще. А я подумаю, что из этого у нас было.
- Вообще может быть разное. От землетрясений и горных ударов до плохо просчитанной расстановки опор. И признаки будут разные.
- С потолка сыпется? Балки ломаются? Вода выступает? Ещё что-то?
- Трещины могут появляться, треск какой-то. Да мало ли. Плывун, или дамбу где-то выше по склону прорвало… – Гвельвилос покачал головой. – Но вот как это замечать заранее без осанвэ, я и не знаю, честно говоря.
- Хорошо, я понял, - соврал Хейлан. И добавил, помедлив: - Спасибо.
- Да не за что, - улыбнулся Гвельвилос. - Тебе что лорд поручил? Рассказать, как у вас авария случилась и что перед ней было? Вот это и расскажи, а там обсудим уже предметно.
- Ладно, - кивнул Хейлан. Покосился на собеседника – но тот смотрел приветливо и гнать его не спешил, так что парень кивнул на книгу: - А это что?
- Так, отчёты старых экспедиций.
Они обогнули красный дом, и Хейлан вдруг узнал место: дворик, наискось пересечённый сбегающим с горы ручьём, впадающим в каменную чашу, вмурованную в мостовую. В чаше плавали кувшинки. По дороге в библиотеку Хейлан ещё удивился, куда девается вода, когда чаша переполняется.
- И про что эти отчёты? – спросил он, отвлекаясь от кувшинок и снова поворачиваясь к своему спутнику. Они шли, похоже, к комнате Гвельвилоса, только срезали путь немного.
- Про разведку минералов здесь вот, на границе Химринга и Дортониона. Как раз рядом с вами, получается.
- А-а… А зачем тебе? Если уже все разведали.
- Да низачем, в общем. Просто две горные системы сходятся, геология интересная. Ну, может и пригодится что-то, конечно… – Он снова заулыбался: - Но книгу я взял не поэтому.
- А… А тебе не дали задания?
- Дали, но мне дня на подготовку хватит. Успею ещё.
Хейлан вздохнул и несколько шагов шёл молча, опустив голову и искоса разглядывая дома по сторонам, с неизменными огромными окнами и без единой неровности, ровнёхонько всё, как луч сквозь облако. И зачем этому Гвельвилосу ещё чему-то учиться? Если он и так всё знает.
- Ты не переживай, - улыбнулся тот. - Вы разве у себя там не обсуждаете какие-то сложные вопросы вместе?
- Обсуждаем, - пожал плечами Хейлан. - Но не так.
- А как?
- Ну… Тут же он меня проверить хочет.
- Думаешь, причины вашего обвала никого не интересуют?
- Думаю, что лорд и без меня все знает уже. Он же был там.
- Не знаю, всё ли… – задумчиво протянул Гвельвилос. – Но тут важней, какие признаки обвала вы можете заметить, а какие нет.
- А ему что за дело?
- Так ведь надо решать, как предотвратить такие ситуации в будущем. Думаю, это тебе и поручат в конечном итоге. Ты не за этим приехал?
- Поручат мне что? – поразился Хейлан.
- Безопасность этой вашей шахты. Ты разве не для этого приехал учиться?
- Не знаю… – Хейлан совсем растерялся. - Нет, конечно. Я же из простых, не из благородных.
- И что? – непонимающе сдвинул брови Гвельвилос.
Хейлан сначала уставился на него так же непонимающе, а потом подумал: а и с самом деле. Может, так и будет, отвечать будет он, а приказывать – Миро.
- Да не, - сказал он, заметив, что Гвельвилос по-прежнему ждёт ответа. – Ничего.
Тот посмотрел внимательно, будто надеясь угадать, о чём Хейлан молчит, но парень только передёрнул плечами, и Гвельвилос сдался:
- Словом, я не знаю, как у вас там всё устроено. Но тебе разве самому не хочется обеспечить безопасность своей шахты?
- Ну… Конечно, только я не умею.
- Научишься. Было бы желание, а знания накопить несложно.
Хейлан недоверчиво прищурился. Накопить-то, может, и несложно, только кто ж станет рассказывать чужаку настоящие тайны ремесла.
- Можно подумать, меня вот прям всему будут учить.
- Всему сразу – нет, конечно. Тут нужна постепенность.
- Так это сколько времени уйдет!
- Всем нам на всю жизнь хватит, - хмыкнул Гвельвилос. - Я так надеюсь, во всяком случае. Был бы интерес – учиться можно и на опыте, и книг вон сколько. Ну, здесь-то ещё мало, конечно. Но для начала хватит. Ты на квенья читаешь?
Хейлан мотнул головой.
- Ну, научишься, - успокоил его эльф. - Языки с синдарином сходные.
Что он и на синдарине ещё не научился, Хейлан говорить не стал.
***
Дописав столбик из слов на восковой таблице, Калайнис полюбовалась немного и отложила её в сторону.
- Вот, до завтра каждое слово перепишешь по пять раз, хорошо? – Хейлан понуро кивнул, но она уже привыкла, что учёба мало его радует. Хотя и учиться человек тоже не отказывался. – И дочитаешь страницу, которую мы начали.
Дождалась повторного кивка, заложила книжку привязанной к корешку лентой, заметив, мимоходом, отпечатки собачьих зубов на нижнем углу кожаного переплёта. Кто-то из детей любит собак больше, чем читать. Калайнис встала, но к двери не пошла, с сомнением глядя на Хейлана. Всё занятие она пыталась понять, идёт ли неприятный запах от рубашки человека или от него самого, так и не поняла, и теперь думала, как бы спросить так, чтобы его не обидеть.
- Чего? – Хейлан поднял голову, убирая со лба маслянистые грязные волосы.
- Ничего. Просто хотела спросить, как ты устроился. Тебе всё уже показали? Столовую, баню?
Видимо, спросить как бы между прочим не получилось. Парень нахохлился и даже как будто попытался отодвинуться, вместе со стулом.
- Ну, показали. Но я так и не понял, когда баню эту топят. Проще уж к реке сходить. Только далеко, и с этими заданиями… - кивнул на книжку.
- Можно и к реке, конечно, - поскорее согласилась Калайнис. - Только в бане удобней. Давай я тебе подскажу, где там что. Это с непривычки непонятно только.
Хейлан как будто колебался, и Калайнис привычно начала подбирать более простые слова:
- С первого раза может быть сложно, но я покажу…
- А она протоплена уже? – недоверчиво спросил человек.
Калайнис быстро кивнула, сообразив, что в его посёлке баня вряд ли соединена с общей кухней, а протапливать отдельно стоящий дом куда хлопотней. Неудивительно, что Хейлан стесняется.
- Тёплая вода там есть всегда, - успокоила она. - И мыло. А если нужно горячую, то можно подогреть на маленьком огне отдельно. Тебе помочь разобраться? Я как раз собиралась сходить.
Хейлан снова посмотрел как-то странно, и она ободряюще улыбнулась. Человека, впрочем, это не убедило. Он кашлянул, в кулак, продемонстрировав потемневший от давнего ушиба ноготь, и переспросил:
- Ты со мной хочешь пойти?
- Конечно, – терпеливо повторила Калайнис. Обычно человек стеснялся задавать вопросы, но уж если спрашивал, то по нескольку раз. То ли плохо понимал синдарин, то ли у них принято на каждую мелочь трижды просить позволения. - Подскажу, что тебе там непонятно. Там всё просто, не переживай.
- Ну… – Хейлан смотрел удивлённо, но уже не так насупленно. - Хорошо. Когда?
- Можно сейчас или после ужина.
Хейлан решил всё-таки сначала поужинать, так что Калайнис успела сходить к себе, взять два больших полотенца на всякий случай и пахнущее сиренью мыло с бусинами и лепестками внутри бруска. В бане было и общее, но попроще, а это прислала из Таргелиона Мириэт, и Калайнис особенно любила его запах.
Когда она подошла к бане, Хейлан уже подпирал стену, колупая ногтем каменную кладку между свисающими зелёными языками папоротников. Папоротники здесь не задумывались изначально, но, видимо, влажность сыграла свою роль, и они выросли – сначала один или два, а когда их не стали трогать, и они разрослись, топорщась кустами из швов между камней.
- Что там? – Услышав её голос, он вздрогнул и отдёрнул руку. Калайнис сделала вид, что не заметила вредительства. – Отстаёт раствор? Нужно будет сказать Халиону, пусть подновят.
Хейлан буркнул что-то невразумительное. У него с собой не оказалось ни мыла, ни полотенец, только чистая рубаха, перекинутая через плечо.
Из дверей бани навстречу им выскочили две девушки и парень с мокрыми волосами, оживлённо обсуждающие что-то. На них Хейлан тоже посмотрел удивлённо, но спрашивать ничего не стал. Для густого жара в парилке они припозднились, кухни уже перестали работать и начнут только под утро. Но тёплой воды должно было остаться достаточно, а летом сильно горячей и не нужно. Калайнис повесила полотенца на крючок в предбаннике, заглянула в опустевший уже зал с душем и мочалками, обернулась к Хейлану, который почему-то остался стоять на пороге.
- Там никого нет, - как-то резко сообщил он, как будто Калайнис и так этого не видела.
- Ага. Ну идём. Тут и правда всё просто. Смотри, здесь раздеваться, в следующей комнате моются, а потом бассейн. – Хейлан продолжал стоять и смотреть, так что она продолжила, развязывая пояс платья и пытаясь понять, что теперь-то не так. - Ну, давай. Вот на эти полочки можно одежду складывать, вот тут у входа обувь, дальше босиком. Или ты взял банные тапочки?
- Нет. – Хейлан как-то неохотно потянул вверх рубашку, открывая рёбра с пожелтевшим уже синяком. Может, он его стеснялся?
Калайнис скинула обувь, сложила платье на полочке, подоткнув норовящий дотянуться до мокрого пола пояс, и пошла к душевым, на ходу объясняя Хейлану, из какого крана подаётся горячая вода, а из какого холодная (“Хотя вряд ли она сейчас понадобится. Уже вечер, горячая вода тоже начала остывать”), где лежат “ничьи” мочалки, которые можно брать, если нет своей, и где стоят ведёрки с жидким мылом.
Хейлан молча слушал, взял первую попавшуюся мочалку и принялся намыливаться с таким остервенением, как будто хотел смыть эти самые синяки, чем ещё больше убедил Калайнис, что проблема была именно в них.
Калайнис тоже быстро намылилась и подошла похвастаться сестриным мылом, но почему-то оно впечатления на человека не произвело. Он едва понюхал и нырнул под душ. Может быть, конечно, сирень не входила в число его любимых ароматов.
В бассейне Хейлан, наконец, расслабился. Уселся на ступеньку, заправив мокрые тёмные пряди за уши, вытянув ноги и прислонившись спиной к выложенному мозаикой бортику. Сидящая по другую сторону крана Калайнис на пробу задала пару вопросов про человеческие бани, и скоро Хейлан уже рассказывал, как правильно вязать пучки из берёзовых веток, чтобы… Зачем именно, Калайнис не очень поняла, но решила, что их используют вместо мочалок.
- В общем, хорошо в бане-то, - заключил Хейлан, поднимая руки вверх и потягиваясь. - Но, конечно, там явно не хватает девушек.
Его левая рука опустилась прямо на плечо Калайнис, приобнимая её и чуть придвигая к человеку.
- Ты чего? – удивилась та. Вроде бы раньше за ним таких жестов не водилось.
На всякий случай она немного отодвинулась, но человек двинулся следом, кладя вторую руку на колено.
- В смысле, чего? Что не так?
Калайнис пока не поняла, что именно происходит, но происходящее ей категорически не понравилось. Она упёрлась ладонью в грудь человека и слегка его оттолкнула.
- Перестань. Что ты делаешь?
Хейлан послушно выпустил колено, убрал руку с плеча и спросил удивлённо:
- А что надо делать?
Такого вопроса она совершенно не ожидала. Что значит “надо”? Там намыливаться, тут отмокать. Что ещё “надо” делать в бане? Но, может, у людей как-то иначе принято?
- Ну, можно посидеть ещё, – осторожно пояснила она, на всякий случай ещё отодвинувшись. - Если надоело – вылезать.
- Ты меня что, просто посидеть звала? – неожиданно сердито глянул Хейлан.
- Нет, ещё помыться. Ну, ты же сам сказал, что тут всё непонятно, попросил объяснить… А ты что подумал?
- Мужчина с женщиной? – продолжал допытываться Хейлан. – Ночью? Одни? Голые?! Просто помыться?
Калайнис сперва совсем растерялась и только молчала, лихорадочно соображая, что сделала не так, но потом её вдруг озарила идея:
- А по вашим обычаям нельзя мыться вместе?
- Да чтоб тебя! Я подумал… – Хейлан, запустил пятерню в мокрые волосы, потянул за них и быстро выбрался из бассейна. - Извини.
Калайнис показалось ещё, что он покраснел, но от смущения или от горячего душа – она понять не успела: Хейлан скрылся в раздевалке. Калайнис ещё немного посидела, прислушиваясь к лихорадочному шуршанию одежды, и пошла догонять. Уже у самой двери вспомнила, что одним из аргументов было “голые”, быстро завернулась в оставленное кем-то у бассейна полотенце и вышла в раздевалку так. Надеясь, что голые ступни и плечи шокируют людей меньше.
Хейлан сидел на скамейке уже полностью одетый и возился с ботинками. Калайнис он заметил, судя по тому, что склонился ещё ниже, старательно не глядя в её сторону. Девушка остановилась на пороге, поправила полотенце:
- Не переживай. Просто разные традиции, так бывает.
Хейлан, наконец, обернулся, потёр подбородок с мокрыми клочьями бороды. Но глаза прятал.
- То есть, для вас это ничего особенного - вот так вместе мыться?
- Я до сих пор не очень понимаю, что не так, - покаялась Калайнис. - А ты подумал, что я тебя позвала на свидание?
- Ну… – бросив мучить шнурки, человек сел ровнее и даже посмотрел в лицо, наконец. - Вообще, да.
Калайнис отругала себя ещё раз за недогадливость. Почему она решила, что что нормально для эльфов, подойдёт и для людей? Разве до сих пор недостаточно было причин считать иначе? Она вздохнула и решила исправить ошибку хотя бы новыми знаниями:
- Думаешь, такое вообще возможно? Я как-то не думала вовсе…
- А почему нет-то? – насупился Хейлан, снова на что-то обидевшись.
- Ну, я не знаю, - осторожно начала Калайнис, опасаясь огорчить и смутить человека ещё больше. - Разные народы всё-таки. Думаешь, все народы могут между собой заключать браки? С наугрим там.
- С наугрим? Они же волосатые и вообще одни мужики.
- А у вас считают, что у наугрим нет женщин? - спросила Калайнис, но Хейлан, видимо, всё-таки заметил быстрый взгляд на его бородку, и поэтому смутился. Даже прикрыл рукой редкую растительность вокруг рта.
- Откуда я знаю, я не проверял, что у них там как…
Калайнис кивнула, взяла своё платье с полки и быстро влезла в него, даже не зашнуровывая как следует. До дома и так дойти можно, а там разобраться. Пока она вешала мокрое полотенце на крючок, ей неожиданно пришла в голову другая мысль. А что если человек влюблён? Калайнис обернулась, глядя на Хейлана встревоженно. Тот закончил, наконец, со шнурками, и теперь как будто сомневался, то ли сидеть тут и ждать её, то ли сбежать поскорее. Так что она спросила, пока он не надумал:
- А ты уверен? Ну, что… ты именно со мной на свидания ходить хочешь. Может, у тебя ещё всё сложится…
Хейлан хмыкнул, но как-то неуверенно:
- Я думал, это ты меня позвала.
- А… - Калайнис облегчённо улыбнулась, на что человек почему-то снова обиделся. Встал, буркнул что-то про завтра, и вышел, забыв на полу свою грязную рубашку.
Комментарий к 3.3 АГЛОН (14) Культурный шок, стеклопакеты и банные традиции
Да, кажется, PG-13 получилось :> Возможно, “банные традиции” в заголовке стоило бы поменять на “лёгкая озабоченность” :>
========== 3.3 АГЛОН (15) Контрактники, настольный Ангбанд и малый бизнес ==========
***
- О, смена приехала! – послышалось позади, слишком громко для разговора, но в самый раз для оклика. Обернувшись, Хейлан убедился, что понял правильно: со стороны длинного дома к нему шли через поле двое мужчин, одетых по-здешнему, так что их происхождение выдавал только говор: откуда-то с юга, ближе к лесу. У одного русая борода была коротко острижена, другой и вовсе без бороды, зато с длинными усами.
- Пойдём, - продолжил бородатый, улыбаясь и поправляя холщовую сумку за спиной, - выпьешь для храбрости перед границей.
- Идём-идём, не боись, - поддержал второй, тоже южанин. – Пропустишь кружку-другую, и никакие чудища не страшны будут.
- Чего там бояться, - небрежно откликнулся Хейлан. - Гоняете двух полудохлых орков всем отрядом. Было бы чем хвастаться. Я вовсе не на границу приехал.
- А-а… – разочарованно протянул усач. - Торговец, что ли?
Оба заново – с сомнением – оглядели Хейлана, который от такого внимания убрал за спину левую руку в протёртом рукаве, а правой гордо отмахнулся:
- Сам ты торговец. Я у лорда учусь шахты строить. Он сам меня выбрал.
- Ну, учись землекоп, - добродушно, но с ноткой превосходства усмехнулся усатый. Землекопов он, похоже, уважал не больше, чем торговцев. Хотя бы и учёных.
- Ладно, пива-то выпить всё равно можно. Пойдём, - повторил бородач, - расскажешь, как тебя сюда занесло. Меня Кетиль зовут, это Берси. Ты откуда сам? Из Синих Камней или с Бродов?
- Я Хейлан. Из Синих Камней, да, - кивнул он. - А где тут выпить можно? Я тут недавно, ещё не разобрался толком.
- Пошли, – Кетиль приглашающе махнул рукой и первым зашагал куда-то в сторону рынка. Хейлан поколебался, но зашагал следом. Он уже знал, что бесплатно кормят не везде, и сам ел пока только в том же доме, который ему показали в первый день. Но денег у него ещё немного оставалось.
- Выпить много где можно, - продолжал болтать бородатый, - но самое лучшее пиво наливают в “Дубках”. Благородные всё больше вином развлекаются, так что у них пиво всё больше дрянное. А в “Дубках” сами варят.
- А вы с границы вернулись? Как там?
Усатый набрал воздуха, со значением нахмурился и только раскрыл рот, как бородач его опередил, смерив смешливым взглядом:
- Тихо. У крепостей так совсем, а подальше разъезды натыкаются иногда на небольшие отряды, но тоже нечасто.
Усатый глянул хмуро, недовольный, видимо подтверждением истории про двух полудохлых орков, но оспаривать товарища не стал.
С приезда в город прошёл уже почти месяц, а с бани – пара недель, и Хейлан успел не только помолчать на нескольких занятиях, но и рассказать про свой обвал, убедиться, что за ошибки его и в самом деле не гонят сразу же обратно, и немного успокоиться. Возвращаться домой, не доучившись, было бы обидно. Да и интересно здесь, хоть и постоянно страшно опозориться. Калайнис по-прежнему учила его грамоте, нахваливая за каждую правильно написанную букву, а в последнее время он и сам начал верить, что научится, и не за десять лет. Даже похвастался после одного из занятий, за что схлопотал новый ворох похвал, теперь от Гвельвилоса и Хелькасурэ, снисходительную улыбку от Норнолассэ и новое поручение от лорда: на следующий день тот выдал Хейлану книгу, вроде оставленной в Синих Камнях, и велел изучать и переписывать. Писал Хейлан медленно, коряво и отчаянно боясь испортить дорогую бумагу, сколько бы Калайнис ни говорила, что испорченную можно переварить и сделать новую, чистую. Поэтому на переписывание у него запросто уходило по целому дню, аж пальцы сводило поначалу. Если же выдавалось свободное время, он бродил по городу. Сегодня вот забрёл к югу от крепости, где улочки и сады вдруг расступались, давая место просторному полю, на краю которого стоял длинный дом с конюшней, кухней и обычными человеческими умывальниками во дворе. На другом краю поля Хейлан заметил людей и как раз думал, подходить ли, когда его нагнали Кетиль и Берси.
До нужной пивной они добрались быстро. Немного прошли в сторону северных ворот по большой дороге, тянувшейся за их спинами на юг и дальше к востоку, покидая город и уводя до самого Таргелиона. Свернули между чьих-то садиков направо, попетляли между домами – с этого края города часть была даже человеческой постройки, - и в самом деле вышли к рынку. Но вместо того, чтобы углубиться в ряды, снова свернули, оставляя их по правую руку, пока не оказались у белёного домика под черепичной крышей, стоявшего вроде как и в рядах, но крыльцом наружу, в череду молодых дубков. Изнутри тянуло кислыми овощами, свежим хлебом и жареным мясом.
Внутри оказалось неожиданно светло: дом хоть и был построен людьми, но эльфийские невозможные окна с невозможным стеклом были и здесь, почти такие же огромные, пару локтей в ширину. Уходящее к западу солнце уже заглянуло в них, бросив тени от переплёта на противоположную стену – и на дверь в ней, войти в пивную можно было и с рынка. Пока они шли от входа вглубь, петляя между столами и опорными столбами, Хейлан неожиданно подумал, что дом-то вовсе не маленький, чуть поменьше господского в Синих Камнях. Это здесь он рядом с эльфийскими казался приземистым.
Его новые знакомые тем временем перездоровались со всеми приятелями – Хейлан не сразу сообразил, что они не свободное место ищут, а идут обходом по всем столам, - и уселись, наконец, сами.
Под пиво разговор пошёл бодро. Хейлан рассказал про учёбу, упомянув личное приглашение от лорда и умолчав, что причиной приглашения стал обвал на шахте. Новые знакомые рассказывали про службу на границе, про обучение – желающие служить приходили в город достаточно часто, чтобы здесь же, на южных окраинах Аглона, для них построили особый дом и выделили поле для учёбы. Сами они, впрочем, служили уже давно и охотней рассказывали о последних приключениях на границе, чем о занятиях в городе. На границу отряды ездили посменно, и его новые знакомые как раз недавно вернулись отдыхать. По их словам, стражей не хватало, так что через несколько дней уже придётся ехать обратно. Но лорды, вроде бы, зовут ещё людей на службу, и не только военную. Но сами они к другой службе относились снисходительно: славы и почёта там не выслужишь, а денег и дозорным хватает. Последнего, впрочем, они даже не говорили, Хейлан сам поразился, когда Кетиль достал тяжёлый кошель заплатить за пиво.
- Да, не бедствуем, - самодовольно кивнул Берси, заметив его взгляд.
- Еду, одежду и оружие так выдают, за службу, - объяснил Кетиль, двигая к себе кружку. Остальные двое последовали его примеру. - А деньги - это сверху, на пиво или ещё что. Можно и домой отправлять, прямо деньгами или там гостинцами, и всё равно жить припеваючи.
- Ну и так, приработок тоже найти несложно.
Берси со значением усмехнулся в усы, Кетиль тоже осклабился и отхлебнул пива.
- Приработок? – послушно переспросил Хейлан, и Кетиль вместо ответа глухо брякнул сумкой и выудил оттуда широкий охотничий нож с берёзовой рукоятью.
- Ну так - умный человек всегда найдёт, где заработать, - заверил Хейлана Берси. – Скажем вот, тебе нож не нужен? Вроде такого, - он показал на выложенный товарищем.
- Ты не сомневайся, нож хороший, эльфийской работы, - заулыбался тот. – И недорого. У меня просто лишний оказался.
Хейлан взял, повертел в руках, избегая пятнать лезвие грязными пальцами. Нож приятной уверенной тяжестью лёг в ладонь – добротный, с ровными спусками от обуха, отполированный в зеркало. Из стали, а не из железа – что работа эльфийская, понять можно было уже из этого. Не погнётся, да и затупится нескоро.
- Откуда вы его взяли? – спросил он, возвращая нож. Денег у него всё равно не было.
- Да уж знаем, откуда, - непонятно улыбнулся Берси.
Кетиль жестом показал ему замолчать, кивнув на открывшуюся дверь, а Хейлану сказал вслух, убирая нож обратно в сумку:
- Ты, Хейлан, ясно что парень надёжный, смотри, мы тебе доверяем. Ну и поможем, если вдруг что, по-свойски. Но кому попало об этом рассказывать не надо.
Хейлан мимолётно удивился, откуда это им ясно после первой кружки пива и о чём не надо рассказывать кому попало, но отвлёкся на ещё одного человека, только что вошедшего.
- Вот ему не нужно, - кивнул на того Берси.
Вошедший тоже был одет, как пограничный страж, но ни бороды, ни усов, в отличие от новых знакомых Хейлана, не носил. Оглядел комнату, щурясь после яркого света на дворе, кивнул кому-то за соседним столом – и пошёл прямо к ним.
- А я думаю, с кем вы тут, - приветливо улыбнулся он. - Ты новенький?
- Да, но я не на границе, а у лордов учусь горному делу, – отозвался Хейлан, стараясь подпустить в голос важности. Было даже обидно, что обучение вместе с эльфами никого не впечатляло.
- Вот, новичку рассказываем, как тут что, где новые штаны просить, если понадобится. – Кетиль развалился на лавке, уперев плечи в стену и на вновь вошедшего смотрел насмешливо. Небрежно качнул рукой от него к новичку: - Эгиль, это Хейлан.
- Вы расскажете. - Эгиль сдержанно кивнул, подозрительно глянул на сумку и повернулся к Хейлану. - Ты их не слушай особо, они вредного насоветуют. Как где обмануть кого.
- Тоже нашёл вредность, - рассмеялся Берси.
- Когда мы кого обманывали? – весело поднял брови Кетиль. - У нас всё честь по чести.
- Хоть бы постыдились, - проворчал Эгиль. - Вам дали работу, крышу над головой, а вы что? Только и думаете, где бы чем разжиться.
- Если они что за так раздают, то мы не отказываемся, конечно, - пожал плечами Кетиль. - Чай, от них не убудет.
- Ваше счастье, что Тинтэль пока слишком занят, чтобы вас ловить.
- А почему их должен ловить Тинтэль? – не выдержал Хейлан, отчаявшись понять, о чём речь.
- Вот у него других дел нет, - согласно с ним хмыкнул Кетиль. - Если бы их заботило, сколько портянок на складе, они бы не раздавали их всем подряд.
- Тинтэль у них складами заведует, - объяснил Хейлану Берси. - Ты его наверняка видел, он с младшим лордом обычно ходит.
- Видел, конечно. Только не знал, что он портянки считает. Думал, он так… – Хейлан растерянно умолк, сам не зная, что он думал. Благородный этот Тинтэль или нет, какими там делами он занят, как говорит Эгиль?.. И, поняв, что молчание затягивается, брякнул: - …лорду косички плетёт.
Это заявление имело сокрушительный успех. Кетиль грохнул хохотом, Берси тоже – прямо в кружку с пивом, и теперь сквозь смех кашлял и отфыркивался от пены. А вот Эгиль побагровел так, будто сейчас наденет эту кружку ему на голову.
- Побойтесь валар! Последний стыд потеряли! Ещё и новичкам всякие мерзости рассказываете?
- Ничего мы ему не рассказывали, - честно объявил Берси, откашлявшись, наконец, и сверкая ухмылкой сквозь усы с остатками пивной пены. - Он сам додумался.
- Ты зачем сюда приехал? – напустился Эгиль уже на Хейлана. - Защищать границу или злословить про лордов в благодарность за то, что они тебя кормят?
- Да не кипятись ты, - осадил его едва отсмеявшийся Кетиль. - Ну, удивился парень. Так они ж все как бабы выглядят, хоть бы один бороду для приличия отпустил. А тебе лишь бы пристыдить кого.
- Чему удивился?! – продолжал бушевать Эгиль.
- Ну, это… – Хейлан под его натиском стушевался и замолчал, разглядывая щербатины на столе. Его новые знакомые, наоборот, развлекались вовсю.
- Косы они плетут при всём честном народе, тебе ж сказали, - охотно напомнил Кетиль.
Зыркнув на них уничижительно, Эгиль повернулся к Хейлану и сердито сказал:
- Чем ерунду городить, подумал бы лучше, что они тебе крышу над головой дают, кормят и учат. А вот такие как они, - мотнул головой на двух других стражей, - пользуются их доверчивостью и гадят, где могут. Потому что никак без грязи не привыкли обходиться. Если и ты такой, то пей с ними почаще, они тебя научат тут.
Он окинул притихший стол строгим взглядом (Хейлан ошарашено молчал, стражи ухмылялись), вздёрнул подбородок и пошёл к выходу.
- Очень у нас Эгиль уважает всё эльфийское, - доверительно сообщил Кетиль, прихлюпывая пивом. - Он ещё любит про ихнее искусство рассуждать и как у них глаза сияют нездешним светом.
Хейлан отлепил глаза от уходящей спины и с некоторой растерянностью посмотрел на оставшихся:
- Так это что, правда, что ли?.. – вернулся он к самому важному. – Про… ну… про косички.
- Да пёс их знает, - ухмыльнулся Берси.
- Да ну, - лениво отозвался Кетиль. - Я так думаю, их, может, и вовсе ничьи косички не интересуют. Так, пяток раз за жизнь… того. Только чтоб совсем народ не вымер. Так что в этом Эгиль прав, наверно. Но попервоначалу тут многие косятся.
- Они, вон, купаются вовсе голышом, - поддержал Берси, - и хоть бы кто почесался.
- В нужном месте, - поддакнул Кетиль, и оба опять расхохотались, а Хейлан, наоборот, покраснел. И тут же спросил, чтобы скрыть смущение:
- А вы тоже в эту баню ходите? Или есть другая?
Скрыть смущение не получилось, приятели заухмылялись шире.
- В эту - это в какую? – заулыбался Кетиль.
- Ну, тут. – Хейлан мотнул головой неопределённо. - Возле той кухни, которая общая.
- Что, ходил на баб смотреть? – заулыбался Берси. - Я так про речку говорил.
- Да чего я там не видел, - как можно небрежней бросил Хейлан, чувствуя, что опять краснеет. Рассказывать им про Калайнис совсем не хотелось. Он и с ней то злополучное купание вспоминать не решался, а она делала вид, будто ничего не случилось. - Просто думал, всем ли туда можно. Может, только лордам.
- Всем, - махнул рукой Кетиль. - И можешь не краснеть, им хоть бы хны. Они нас за зверьё считают, мол, было бы кого стыдиться.
- Вы ж говорите, они и друг друга не стыдятся, - с сомнением протянул Хейлан.
- А нас - тем более, - не смутился Кетиль.
- Ну, это ты уже загнул про зверьё, - с сомнением протянул Берси. - Живём вот - грех жаловаться. – В подтверждение своих слов он приподнял кружку и снова макнул в неё усы, отхлебывая.
- Это конечно, - согласился бородач. - Я ж не спорю, они со зверьём лучше обращаются, чем у нас иные с людьми.
***
Разговор о том, как эльфы раздают всем подряд ножи и портянки, Хейлан вспомнил через несколько дней, по пути на очередное занятие. Во дворике с ручьём и фонтаном его нагнала Хелькасурэ, и повода не идти вместе он не придумал. Впрочем, разговаривать девушка не рвалась, за что Хейлан был ей благодарен. К ней он успел немного привыкнуть, а хуже всего пока получалось с третьим эльфом, Норнолассэ. Он Хейлана, кажется, недолюбливал, хотя и старался это скрывать. То ли не любил всех людей, то ли злился, что двое других на них обоих смотрят одинаково покровительственно.
Когда они проходили мимо мастерской – той самой, где лорд Келебримбор делал зеркала, - Хелькасурэ сказала, что он просил захватить по дороге какие-то документы, и пока она собирала их со стола, Хейлан бродил вдоль стен, разглядывал инструменты и странные камни на полках и убеждал себя, что пора бы уже перестать удивляться дверям нараспашку. В конце концов, в Синих Камнях тоже никто не запирается.
Удивление упорствовало. Мало ли, что Синих Камнях. Сколько домов в Синих Камнях – и сколько тут? Хейлан ездил как-то в большое торговое село на ярмарку, и там все двери были заперты, потому что мало ли кого дорога приведёт. А тут ни открытых дверей, ни водяной нечисти не боятся, оставляют воду в непокрытых чашках, как так и надо. Или их магия сильней водяной нечисти?
В мастерской виденные в прошлый раз зеркальца перебрались с большого стола на одну из полок, сложенные неровной стопкой. На столе, у ближнего к выходу края, теперь стояла небольшая шкатулка, закрытая, но не запертая. Поверх шкатулки лежал листок с буквами. Хейлан оглянулся на Хелькасурэ – та укладывала какие-то листы в сумку, - и попытался разгадать надпись. Получалось, кажется, “можно забирать”.
Он озадаченно наморщил лоб, пытаясь сообразить, не перепутал ли какие буквы, но прийти к какому-то выводу не успел.
- Идём, - предложила Хелькасурэ, возникнув вдруг за плечом.
Хейлан обернулся, всё ещё морща лоб. Спросил, посомневавшись:
- А тут что написано?
- “Можно забирать”, - подтвердила она, бросив быстрый взгляд на листок. Заметила недоумённую мину Хейлана, щёлкнула замком и открыла крышку, показывая несколько застёжек, пряжек и безделушек. – Лорд Келебримбор иногда оставляет всякую мелочь, ненужную. Если хочешь, можешь взять что-то.
Хейлан недоверчиво посмотрел сначала на неё, потом в шкатулку. Дно было устлано какой-то дорогой с виду тканью. На этом тёмно-синем фоне цветные камешки терялись, зато металл словно светился. Парень потрогал пальцем застёжку-вьюнок с закрученным усом вместо обычного крючка и снова обернулся к Хелькасурэ:
- Но это же серебро.
Она кивнула.
- И что, прямо кто угодно может взять? Насовсем?
Хелькасурэ снова кивнула.
- Что посложней, он не раздаёт так, конечно. А такую мелочь ему не жалко.
- И это всё он делал? – Хейлан снова заглянул в шкатулку. Вещиц там было немного, с полдюжины, но ему казалось, что лорд чаще бумаги разбирает, чем работает в мастерской. Это когда же он успевает? Да ещё так тонко…
- Здесь только он работает, так что большая часть должна быть его, - говорила тем временем Хелькасурэ. - Хотя иногда и другие мастера могут что-то положить… – Она шагнула ближе, погладила пальцами несколько вещиц и выбрала одну, крупную резную бусину из агата. – Вот это Халион.
- Откуда ты знаешь? – удивился Хейлан.
- Слышно. – Она пожала плечами. – А вы как определяете, кто какую вещь сделал?
- Мы?.. – Хейлан ещё не успел уложить в голове это “слышно”. Они всё, что ли, магией делают? – Ну, обычно никак. А если надо, то мастер клеймо своё ставит или там гравировку.
К эльфийской магии у него привыкнуть пока не получалось. И серебро тоже. Если серебро у них так дёшево, что можно легко раздавать кому угодно, то зачем тогда лорд старается тратить его на зеркала поменьше? Если беречь его всё равно не надо.
Он бы и всё занятие просидел, задумавшись, если б эльфы не взялись снова обсуждать его шахту. После того первого рассказа о приметах перед обвалом прошло уже три занятия, а они всё продолжали обсуждать, какие вообще приметы бывают и что нужно делать, если они появились. Эльфы знали их много больше, чем Хейлан, зато не знали некоторых человеческих, вроде ворона, севшего над входом, или непременного плевка под ноги, прежде чем зажигать внезапно погасшую лампу. Когда он рассказывал в первый раз, Норнолассэ подозрительно закашлялся, а лорд сперва допытывался, как вороны связаны с прочностью стен, а потом просто повторял “это вычеркни”, “это тоже”, не замечая укоризненных взглядов Гвельвилоса. Хейлан только страдальчески морщился.
Тем обсуждением дело не закончилось. К вопросу возвращались чуть ли не на каждом занятии: кто-то из мастеров то и дело начинал говорить об этом своём осанвэ, как можно эльфийской магией понять одно, другое, десятое, - и разговор неизменно сворачивал на людей, которые ничего такого не понимают, а туда же, лезут работать.
Нет, конечно, такого никто вслух не говорил, но Хейлану оно упорно слышалось всё равно.
Как сегодня. Сегодня они из-за надвигающейся грозы встретились не в беседке, а в одной из маленьких комнат в библиотеке, куда кто-то уже принёс чай, орехи и фрукты и расставил всё это по столу, чтобы удобней было крошить на документы, взятые Хелькасурэ в мастерской и выложенные между чашками. Карты разных шахт и карьеров, слишком подробные для случайных набросков. Верхняя подписана (Хейлан свёл брови, сосредотачиваясь) “Аскар”. Интересно, это имя, название или вовсе какое-то мудрёное слово для редкого камня?
Карты разошлись по столу (“Аскар” остался между Хейланом и Гвельвилосом), эльфы принялись обсуждать укрепление стен в разных случаях, а Хейлан отмалчивался, хотя вскоре разговор снова сполз на то, как бы приспособить всё это ещё и для людей. Нет, кое-что он успел усвоить с прошлых таких занятий, а часть даже раньше, в Синих Камнях, когда лорд говорил, где ставить опоры или что свежие воронки и трещины над выработками нужно окапывать, отводя дождевую воду. Но эльфы опять говорили про осанвэ и “музыку”, а в таких разговорах он через пять слов переставал понимать, о чём речь.
Вздохнув, Хейлан кинул в рот ещё один орешек, а потом подвинул к себе чайник, чтобы приятней было пережидать непонятное обсуждение. Горячая заварка побежала не в неё, а по носику вниз, срываясь на стол, и только потом прыгнула в чашку, а Хейлан, тоже подпрыгнув от неожиданности, кинулся ловить её по столу полотенцем, не пуская к “Аскару”. Эльфы великодушно сделали вид, что ничего не заметили. По-прежнему сокрушённо качали головами, жалея людей, не умеющих слушать скалу эльфийской магией, и всё думали, как бы с этой бедой справиться.
“Лучше бы они с чайниками справились!” – обиженно думал Хейлан, пламенея ушами. Улучив момент, когда на него никто не смотрел, он тронул носик чайника пальцем. Носик был влажный, тёплый – и совсем ровный, будто нарочно, чтобы вода проливалась получше. У них все такие, что ли?
- Что поделать, - говорил Норнолассэ. – Придётся слать проверки почаще, раз такое дело.
- Может, - с сомнением начал Гвельвилос, - они смогут как-то научиться осанвэ?
Келебримбор хмыкнул, будто что-то вспомнив, и ничего не сказал, но его молчание успешно истолковали.
- Как этому учиться? – спросил вместо него Норнолассэ. – Слух или есть, или нет.
- Это сколько проверок надо? - качнула головой Хелькасурэ. – Фернион там жить останется.
- Да не нужно… – начал Хейлан, и к нему немедленно обернулись все, мигом убавив ему решимости. – Да не нужно никого присылать, - всё-таки продолжил он, отгоняя мысль, что все смотрят на чайное пятно и мокрое полотенце. - Что мы, трещины не заметим, что ли? Тем более, если уж сыпаться начнёт или лить.
Келебримбор качнул головой.
- Если начнёт, уже будет поздно.
- Нужно раньше следить, - тут же принялся объяснять Гвельвилос. – Отдельные камни могут быть не очень опасны, но если из-за этого целый пласт сдвинется, это плохо.
Хейлан кивнул и сразу непонимающе нахмурился:
- Ну так это сразу и будет заметно, если такая громадина двинется.
- Не совсем, - поправил его Гвельвилос. – Сначала пласт может сдвинуться всего на волосок. Тогда его ещё легко остановить, но тогда и не заметишь просто так глазами.
- Глазами и не надо, - пожал плечами Хейлан. – Да хоть тростиночек взять, поставить их в опасных местах враспор между пластами этими. И посматривать иногда: если выпала - значит расширяется щель. Если сломалась - значит, сужается.
Эльфы опять уставились на него, и Хейлан опять с досадой ощутил себя говорящей мышью - хотя чего тут-то особенного? Ещё мать так проверяла, лазит ли детвора в погреб за мёдом без спроса. Или они думают, люди даже на такую малость без их науки не способны?
- А если просто стояли плохо? – уточнила Хелькасурэ. – Вот и выпали от стука или сквозняка.
- Ну… – отвлёкшийся на досаду и воспоминания Хейлан на мгновение растерялся, почёсывая ухо. - Можно, закрепить немножко, чтоб держались, просмолить, чтобы не мокли. Оба конца вот в смолу окунуть – и всё, сама не выпадет.
Остаток занятия они обсуждали уже тонкости: как выбирать места для таких тростинок, как отмечать, когда их поставили, как часто обходить и проверять…
Хейлан поглядывал под разговор, как эльфы наливают себе из того же чайника, не промахиваясь мимо чашки, и вспоминал, попадались ли ему где в городе чайники с правильными носиками. Правильных не вспоминалось.
***
Тьелпэ зашёл в кабинет отца, тщетно пытаясь оттереть с пальца бурое пятно в цветных разводах. Остановился у стола, но отец даже не обернулся, склонившись над тетрадью с то ли рисунком, то ли чертежом.
- Мне сказали, ты хотел меня видеть, - сообщил Тьелпэ, не дождавшись внимания.
Подействовало. Куруфинвэ, наконец, отложил карандаш и коротко взглянул на сына.
- Опять присадки переводишь?
- Я по-прежнему считаю, что на зеркала можно тратить гораздо меньше серебра, -отозвался Тьелпэ, чуть улыбнувшись. Он не терял надежды заманить отца в мастерскую, чтобы переводить присадки вдвоём, но интерес Куруфинвэ к зеркалам пока оставался сугубо теоретическим.
- Самая важная из имеющихся у нас проблем, безусловно, - скептически бросил он, закрывая тетрадь и откладывая на край стола. Та опасно качнулась, но удержалась от падения навстречу протянутой Тьелпэ руке.
- Много времени это не занимает, - Тьелпэ пожал плечами. - А что ты хотел обсудить?
Куруфинвэ кивнул на макет Ангамандо, за последние дни заметно приросший парой горных хребтов к западу. Обсуждение зеркал, очевидно, откладывалось на потом. Возможности для штурма Ангамандо они тоже регулярно обсуждали, но здесь у Тьелпэ с идеями было хуже, чем с присадками. Он сделал пару шагов, ожидая дополнительных пояснений и разглядывая макет – вдруг какие-то пояснения стоят там в боевом порядке. И заранее чувствуя себя Тинто, которого пытаются разговорить о сплавах.
Вопросы у отца оказались всё те же. Да, он думал о валараукар (не так много, как о зеркалах и о новоявленных учениках), нет, средств от жара не придумал. Всё, что ему пришло в голову, это выманить огненных тварей наружу, где драться в любом случае будет проще, чем в узких подземных тоннелях. Особенно если штурм будет зимой. Сразу вспомнилась Калайнис и её способ тушить костёр сшибанием снежной шапки, но отцу это пересказывать, пожалуй, не стоило.
Ожидаемо, идея отца в восторг не привела, но заставила о чём-то задуматься, что Тьелпэ, в общем, устраивало. В его способность придумать план он верил куда больше, чем в собственную. Поняв, что вопросы окончились, он хотел было спросить разрешения вернуться в мастерскую, но вспомнил предыдущий разговор:
- А что с планом крепости? Никто из пленных так и не помог с восточными воротами?
- Пока нет, - поморщился Куруфинвэ. - Давно пора свою разведку организовывать. Осталось Майтимо убедить выделить отряды.
- А у него есть свободные разведчики?
- Если гонять их вдоль Химринга, то, конечно, нет.
- Кстати, - Тьелпэ тут же вспомнил, что у Майтимо не хватало не только разведчиков, - он же просил прислать строителей для ремонта ещё одной заставы. Я отправлю отряд Тиннена?
- Куда ты его собрался отправлять? - с мгновенным раздражением отозвался Куруфинвэ. - Они будут башню ставить на роднике возле Куньей балки. Я третий сезон пытаюсь тот овраг укрепить! В прошлом месяце там снова орочьи следы видели. Я же говорил, их шпионы там воду берут, но кто бы меня слушал?
- С башней Тиннен ещё не начал, - напомнил Тьелпэ, не споря с остальным. - А кроме них некого отправить. Ингасиндо неизвестно, когда вернётся, Халион занят, Суриэле в Таргелионе. Ферниона я отправил в Синие Камни. Хелькасурэ, Вельвелоссэ и Норнолассэ тоже заняты.
С одной стороны, Тьелпэ понимал раздражение отца: тот давно пытался выделить ресурсы на постройку этой башни, но каждый раз у мастеров находились более срочные проекты, а у скопленных стройматериалов – более полезное применение. Но, с другой стороны, и снимать кого-то из мастеров с уже начатого проекта очень не хотелось. Куруфинвэ, видимо, тоже.
- Вот этих троих бездельников можно бы и отправить. Всё полезнее, чем… – Он красноречиво махнул рукой в сторону Тьелпэ.
Тьелпэ догадывался, как рад будет Майтимо, если ему вернут тех самых мастеров, которых он просил обучить. Но аргумент привёл другой:
- Втроём они не справятся. – Наполовину ожидая услышать в ответ “Поумничай мне тут”, хотя свободных рабочих и в самом деле было немногим больше, чем свободных мастеров.
Но Куруфинвэ “умничанья” не заметил, занятый возмущённым расхаживанием по кабинету.
- А вообще мог бы и сам вспомнить, чему учился! В Форменосе попробовал бы он сказать, что не знает, как башню переложить!
Предложение так ему и написать Тьелпэ не стал озвучивать. Других решений в голову тоже толком не приходило, но он всё-таки решил предложить наименее неудачное:
- Можно выписать Росселе и взять понемногу рабочих из других мест. Но они долго будут все вместе собираться.
- Поставь хоть дозор в овраг постоянный!
- Хорошо, я передам Малторнэ, - кивнул Тьелпэ, посчитав это разрешением отправить строителей к Химрингу, и поспешил сменить тему. - А куда ты хочешь слать разведку?
- Спроси лучше, куда не хочу, - буркнул Куруфинвэ. - У нас непростительно мало информации для планирования штурма. Внешняя стена ещё как-то изучена, а после второй линии - вообще ничего!
- Для этого, скорей, пленных спрашивать нужно, а не разведчиков.
- Пленных! Они право-лево не различают. Что уж про высоту стен или длину коридоров спрашивать!
- А разведчики? Кого ты весной отправлял. Они ещё не вернулись?
- Вернутся к осени. Может быть, при удаче, осмотрят ущелье-другое, - хмыкнул. - В год по два ущелья, и ещё через четыреста лет у нас будет полная информация о состоянии рельефа вокруг Ангамандо четыреста лет назад.
Тьелпэ помолчал.
- Может, всё-таки есть смысл отправлять эдайн? Или хотя бы делать смешанные отряды. На границе они, как я понимаю, неплохо справляются.
- Эдайн? Они буквы не могут запомнить месяцами. Сколько у них времени уйдёт на то, чтобы научиться чертить карты? Хотя бы отдалённо правдоподобные?
- В первом приближении они их рисуют, - с сомнением сказал Тьелпэ, вспомнив карту шахты. - Но я потому и предлагаю делать смешанные отряды. Своих разведчиков у нас вряд ли прибавится в обозримом будущем. А так - лучше чем ничего.
Куруфинвэ шумно выдохнул, остановился у окна, глядя, как по склонам Химринга ползёт облако, раздумывая, перемахнуть через прореху перевала или остаться на этой стороне. Если опять перевал накроет, обоз к укреплениям снова не уедет, а Тинто ещё вчера переживал, сколько остаётся припасов у дозоров и не начнут ли они проедать осадные запасы.
- Надо обдумать эту идею, – неожиданно спокойно сказал Куруфинвэ. Видимо, уже приступив к обдумыванию. – Какую-то информацию смогут собрать и эдайн. И даже если какой-то отряд не вернётся, мы хотя бы будем знать, где стоят орочьи разъезды.
- А младшие дома ничего нового не разведывали? – спросил Тьелпэ.
- Да какие… – Куруфинвэ опять начал злиться, но оборвал сам себя. Махнул рукой. - Я от Майтимо не могу ничего добиться, чего уж про младших говорить!
Тут он немного преувеличил. Возиться с пленными младшие дома действительно не любили, но иногда всё же присылали какую-то информацию – и от пленных, и от разведчиков. Другое дело, что толку от этой информации было чуть. Часть Куруфинвэ и так уже знал, часть больше запутывала дело, чем проясняла. Может, у младших домов макетов не было, так что сложней согласовывать донесения. А может, орочьим отрядам, сталкивающимся с разными домами, специально давали разную информацию, чтобы запутать нолдор, если кто-то из этих отрядов попадёт в плен.
Пока Куруфинвэ объяснял, что он думает о младших домах и их методах разведки, за дверью что-то брякнуло, послышались неубедительные увещевания Нинкветинко, и в комнате возник Турко, в походной одежде, пахнущий дождём и смятой травой. Покивал приветственно, послушал, как Куруфинвэ продолжает свою тираду, и уложил пару полосок сушёного мяса перед воротами игрушечного замка.
- Что ты делаешь? – опешил Куруфинвэ, перебив себя на полуслове и от неожиданности даже не подумав убрать “подарок” из своего макета. Турко жизнерадостно отмахнулся:
- Со своей стратегией ты опять забываешь один фактор.
Куруфинвэ нахмурился, откидываясь на спинку кресла, но подыграл:
- Просвети же меня.
- Вот этот, - охотно просветил Турко, высаживая в центр “Ангамандо” крысу. Некрупную, испуганно припавшую к столу, быстро-быстро шевеля носом и усами. Ткнул пальцем в мясо: - Смотри, это штурмующий отряд.
Снова опешивший Куруфинвэ уставился на “отряд”, на крысу, метнувшуюся в одну сторону, потом в другую. Приманку она, наверное, чуяла, но чуяла и много других запахов, непонятных и опасных, и метнулась не к еде, а в укрытие: в ворота главной цитадели.
- Это что такое?! – оправился от изумления Куруфинвэ.
Крыса высунула усы из ворот, метнулась к приманке и так же молниеносно скрылась обратно.
- Не узнаёшь? – Турко довольно улыбался, заговорщицки переглядываясь с маячащим в двери Малторнэ, по не менее довольному лицу которого было очевидно, что эту демонстрацию они планировали вместе. – Гребня и крыльев у неё нет, конечно, да и огнём дышать плохо умеет…
О драконах они знали уже века полтора: с тех пор, как первый из них выполз из Ангамандо, перебил целый табун лошадей, пасшийся на равнине, и попытался повторить тот же фокус с младшими домами, но обломал зубы об Эред-Ветрин и Финдекано.
- Я же тебе передавал, - продолжал Турко, - орки рассказывают, их там уже целый выводок. Врут, что летать учатся.
- И что? – недовольно нахмурился Куруфинвэ. Зыркнул в сторону Малторнэ, но тот уже отвлёкся на что-то снаружи и прикрыл дверь. - Словами не мог сказать? Как ее доставать оттуда?
- Вот! - Турко со значением воздел палец к потолку. - Очень хороший вопрос! Хотя полезней подумать, как бы их оттуда не выпускать.
- Нам вообще-то внутрь нужно!
- А я не знаю повадок их драконов. Может, они тоже не любят наружу выходить, как крысы. И проще их заманить глубже внутрь, чем выманить. Нам же не надо их всех перебить, нам важней пройти в самое логово. А со всякой нечистью потом можно разобраться, когда разберёмся с её хозяином.
- Я уверен, Моринготто ими как-то управляет. Иначе зачем они ему?
- Как-то. Орками он тоже “как-то” управляет. Но при встрече с ними не похоже что ими управляют хотя бы их же головы. Нам надо больше узнать об этих проклятых ящерицах! – Турко потыкал в крысу. - А ты строишь планы так, как будто их вовсе нет. А я ещё раз повторю: они летать умеют.
- Ну так узнай! – отмахнулся Куруфинвэ, прислушиваясь к крысе, жующей где-то в недрах макета не то сушёное мясо, не то фундамент. - Неделю уже дальше перевала не выходишь. И тем более, чего мы ждём? Чтобы их стало так же много, как орков?
- Ну нет, если не врут, размножаются эти твари куда медленней орков.
- Ну хоть что-то.
- Если ты ещё сто лет будешь сидеть тут и планировать, то размножиться они всё равно успеют.
- Я буду сидеть?! - Куруфинвэ вскочил, с хлопком опираясь ладонями на стол. - Да я только и делаю, что пишу про это всем подряд! Но такое впечатление, что никому, кроме нас, это и не нужно уже!
- Так ты предложи Майтимо такой план, чтоб он одобрил!
- Я ему уже сколько разных предлагал! А он все ждет разрешения от дяди! Которому, похоже, плевать и на Моринготто, и…
Тьелпэ в разговор не встревал. О причинах безделья Турко знал не хуже отца, и тоже злился, а это веселей делать в компании, чем молча. Так что он просто ждал, пока старшие наругаются, и рассматривал макет, рассеянно думая, почему эти горы назвали Железными. Если из-за количества железных руд, то это на руку Моринготто, не нужно издалека возить. И ещё подумалось, что они должны быть тогда рыжими вблизи. Спросить, что ли, Амбаруссар при встрече? А вот это ошибка картографа или в самом деле такой грабен глубокий в странном месте?..
- Извините, что мешаю приятной беседе. – Дверь без стука приоткрылась, и в проёме возникла голова Малторнэ.
- Чего тебе? – огрызнулся Куруфин, переставая ругаться.
- Ну, они приехали.
Куруфинвэ озадаченно нахмурился.
- Да, я чего зашёл-то, - спохватился Турко. – Ты спрашивал, нельзя ли оставить Ангамандо без воды – вот, разведчики как раз поймали несколько орков, можешь с ними поговорить. Хотя вряд ли что-то полезное узнаешь, они сразу сказали, что воды там хоть залейся. Хочешь выяснить подробности?
- Хм. – Куруфинвэ вдруг задумчиво обернулся к макету. – Залейся, говоришь? Надо изучать реки наверху. Вот тут. - Он ткнул пальцем в место схождения двух пиков почти над центральными воротами Ангамандо. - Сначала засылать разведку, а через год – мастеров, которые всё подготовят в верховьях. И к началу лета, когда половодье, – готовить штурм.
- О да, - ухмыльнулся Турко. – Даже если перенаправить реки в принципе возможно. Я так и вижу, как вся наша драгоценная родня в едином порыве поднимается на штурм. И заодно прихватывают с собой Тингола и лаиквенди. Особенно учитывая, что успех обеспечивают разведчики первого дома, которые ушли год назад и с тех пор с ними связи нет. И весь этот год они сидели на крыше у врага. И что если с ними что-то за этот год случилось, то весь штурм закончится очень-очень быстро.
- Тебе смешно?! – возмутился Куруфинвэ, резко оборачиваясь и хлопая по столу ладонями. – Ты доволен, что все _союзнички_ сидят по своим углам и мхом обрастают, а мы с них берём пример? Я один помню о клятве?!
- Нет, что ты, ничуть не смешно, - неубедительно заверил его Турко, широко улыбаясь. Сменил улыбку на участливую. – Я наоборот предлагаю тебе начать с простого: уговорить Нэльо.
- Нэльо… - начал было Куруфинвэ, но оборвал сам себя. – Напишу ему десятое письмо, уговорил. С новым планом. Посмотрим, какие у него в этот раз будут причины мне отказать.
- То есть, слушать орков ты не пойдёшь? – ничуть не смутился Турко. Брат метнул в него испепеляющий взгляд, но тот только заулыбался шире.
- Ну идём, - буркнул Куруфинвэ, сдаваясь. - И забери свое животное.
Турко скис, посмотрел на животное-точнее, на макет, из которого его предстояло выколупывать, и тут же придумал:
- Тьелпэ, выкинь её куда-нибудь, ладно?
И вышел вслед за братом.
На лестнице к Куруфинвэ тут же кинулся сидевший на ступеньках человек.
- Лорд!
- Что? – Замедлять шаг Куруфинвэ, конечно, не стал, но человек торопливо пристроился рядом, сунул ему под нос какие-то бумажки с каракулями, отдалённо напоминающими буквы.
- Вот, я доделал. Можно будет обсудить ещё до занятия?
- Что ты доделал? – Куруфинвэ всё-таки остановился на мгновение, пробежал глазами неровные строчки и отпихнул руку, рассыпав часть листков. - Какое занятие? Кто тебя вообще сюда пустил?
- Я… – Человек аж открыл рот, глядя изумлённо, и забормотал, так же неровно, как и писал. - Ты же мне вчера говорил переделать рассказ про шахту…
- Я? Тебе? Да что ты можешь мне рассказать? – Куруфинвэ заметил догоняющего Нинкветинко, раздражённо махнул ему рукой на человека: - Разберись, что ему надо, - и пошёл за успевшим таки обогнать их обоих Тьелкормо.
Человек так и остался стоять, изумлённо глядя ему вслед и даже не пытаясь подобрать рассыпанные листки. Их поднял Нинкветинко, подходя. Протянул человеку обратно:
- Тебя как зовут?
- А?.. – Человек вздрогнул, обернулся растерянно. – Хейлан.
- А что ты хотел от лорда? Он тебя, кажется, не знает.
- Это как так не знает? Он меня учит и сам же сказал занести, как будет готово…
- Так и занеси. Лорд Келебримбор, верно? Он ещё в кабинете, скоро выйдет. А его отец другими делами занят.
- Я и… – Человек широко распахнул глаза, начиная понимать. - Это его отец был?
- Да, конечно. Ты разве не знаешь, что лорд Куруфин отец лорда Келебримбора? – терпеливо уточнил Нинкветинко.
- Нет… То есть, да… Знаю, конечно, просто… – Человек как-то вдруг порозовел, выхватил бумажки, смяв посредине. И уже собирался метнуться вниз по лестнице, когда дверь снова открылась, выпуская Тьелпэ с шуршащим бумажным пакетом в руках.
- О, а вот и лорд Келебримбор. – Нинкветинко кивнул ему на человека вопросительно. - Этот человек тебя искал.
- Да, спасибо. Выпусти её, пожалуйста. – Он вручил пакет Нинкветинко и обернулся ко всё ещё красному Хейлану. - Ты уже закончил или возникли вопросы?
***
На следующей неделе Хейлан снова сидел за пивом с дозорными. Кетиль оказался превосходным рассказчиком, а иногда, если остальные гости пивной достаточно старательно его упрашивали, принимался нараспев говорить про великих героев и богов, за неимением инструмента помогая себе барабанной дробью ладоней об стол. Песен он знал великое множество, и про поход с востока, и про всякие сражения, и про эльфийскую волшебную землю далеко за морем, где на золотом и серебряном деревьях выросли солнце и луна. И про огромного орла, хлопающего крыльями на краю неба, отчего возникает ветер. Эльфы говорят, орлами и ветром управляет Манвэ, их старший бог, пояснил Кетиль, закончив песню. Но сам он больше любил рассказывать песни о битвах, а не об орлах и волшебных землях: как в Таргелионе люди Халет сражались бок о бок с эльфами, или как из Ангбанда однажды выполз крылатый огненный змей. В другой раз его попросили спеть об одноруком Маэдросе, старшем брате здешних лордов, и Хейлан слушал, раскрыв рот, как тот четверть века висел на горе и всё равно не подчинился врагу, пока этот же хитлумский Фингон с волшебной арфой и волшебным орлом его не спас, а король с тех пор потерял руку, но обрёл великую мудрость.
Про эту песню Хейлан даже спросил как-то Гвельвилоса, улучив момент (после злополучной бани его он стеснялся меньше, чем Калайнис). Про плен и помощь Фингона мастер подтвердил, но, расспросив поточней о песне, неопределённо хмыкнул и спросил, правда ли люди считают, что можно выжить, провисев на одной руке не то что двадцать лет, а хотя бы двадцать дней.
Спрашивал он, кажется, без подначки, но опять с такой участливой улыбкой, что Хейлан буркнул что-то невразумительное и других вопросов не задавал.
С людьми общаться было куда проще, чем с эльфами, хотя и стражи тоже бессовестно над ним потешались то и дело. Например, когда он жаловался, что все буквы выучил, а надписи в городе всё равно через одну прочитать не может. На что те, отсмеявшись и переведя дух объяснили, что половина надписей тут на квенья, а не на синдарине, они и должны быть непонятными.
Но с ними было не так обидно, да и глупости он говорил чем дальше, тем реже. Только вот несколько дней назад опрометчиво упомянул свой бестолковый разговор с лордом Куруфином, вызвав у приятелей бурю веселья. Тогда Хейлан успел сбежать, а сегодня сперва понадеялся, что эту историю уже не вспомнят, отвлёкшись на песни, а там и вовсе расслабился. Пока Берси после песен не повернулся к нему с широкой ухмылкой:
- Расскажи хоть, как тебе удалось перепутать-то.
- По рожам не различаешь – смотри на выражение, - доверительно сообщил Кетиль, двигая миску с колбасками на середину стола. Берси благодарно угумкнул, хватая одну. - По Куруфину обычно сразу видно, что к нему лучше без острой нужды не соваться.
- А к младшему, значит, можно? – хмыкнул Хейлан. Колбаски издевательски пахли мясом, но он держался.
- Нет, по младшему, значит, хуже видно.
Кетиль заразительно рассмеялся своей же шутке. Хейлан тоже улыбнулся: это да, душа нараспашку, поди пойми, что у него на уме.
- Да мы с младшим и не видимся, считай, - сказал Берси. - А средний к нам на границу приезжал пару раз с проверкой – злющий!
- Средний? – растерялся Хейлан.
- Ну, Куруфин, - пояснил Берси. - Сперва нам сказали, что обороной занимается старший лорд, Келегорм. Но они то вместе наезжают, то по очереди, не понять.
- А-а… – понимающе протянул парень, думая о другом. Его больше заботило, как бы так уйти незаметно, ничего не покупая и не признаваясь, что денег нет.
- Слухи ходят, - продолжил Кетиль, - что они ещё в Хитлум, ихнему главному королю какие-то письма шлют, чтобы, значит, ближе к Ангбанду подбираться. Но тут я точней сам не знаю.
- Если прикажут подбираться, мы узнаем, - успокоил его Берси.
- Ну, с их терпением это ещё когда-а будет, - досадливо махнул рукой Кетиль. - Мы и состариться успеем, пока они планировать завершат.
- Они хотят идти в поход на север?
- Вроде как, - кивнул Кетиль. - Но хотят они уже лет триста, как я слышал, и север никуда не девается.
- Кажется, ихние лорды между собой договориться не могут, – поддержал его второй страж. - Пора выступать в поход, не пора, достаточно сил собрали, не достаточно… Они ж за этим сюда пришли. Откуда там… – он покрутил рукой в воздухе.
- А теперь хотят, чтобы мы им помогли в этом?
- Вроде как, - повторил Кетиль. - Но на деле пока помогать нужно только в охране границы.
- Да ты пей, ещё закажем. – Берси напомнил Хейлану о более приземлённых вещах. - Или без закуси не идёт?
- А платить за меня вы будете? – не выдержал тот. - Я тут учусь, мне за это деньги не платят!
Оба отвлеклись от пива удивлённо, Кетиль фыркнул.
- Тише, тише, - заулыбался Берси, вытирая намокший левый ус.
- Вечно, конечно, не будем, - сказал Кетиль. - Но разок могу и заплатить, у меня есть лишние. Вернёшь, когда сможешь.
- Спасибо, я уж лучше потерплю, - буркнул Хейлан. В Синих Камнях, в отличие от сёл вокруг, деньги водились. Хотя бы потому, что горняки сами держали только скотину и огороды, за редким исключением, а прочее обычно покупали у соседей. Но тот узелок с монетами, который собрали ему в город родные, уже почти опустел – во многом как раз благодаря пиву с новыми знакомыми.
- Да брось, заработать тут несложно. Хоть, вон, в работники к кому попросись, - предложил Берси. - Если работа простая, то могут и взять.
- Да это-то не можно. Времени нет только. Мне же нужно на равных с их мастерами учиться. А они знаешь, по сколько лет в шахтах работают…
- Тю, - отмахнулся от них обоих Кетиль. - Тоже мне, “заработать”. Такие деньги можно и проще получить. Крутку, вон, продай, - неожиданно предложил он Хейлану. - То же и выйдет.
- Это как так? – опешил парень. - Кому продать?
- Да хоть кому. На рынке или так, поспрашивай, не нужна ли. Тебе ж её тут выдали? – Кетиль оценивающе прищурился. - Новая, вроде.
- Ну, тут… – Хейлан немного отодвинулся по лавке от этого прищура и ковырнул ногтем грязное пятнышко на рукаве. Пятнышко не сковырнулось, но размазалось. – Наверное ж, обратно заберут, когда уезжать буду.
- Как же, заберут, - ухмыльнулся Берси. - И донашивать будут.
- Ты не носи её, - заботливо посоветовал Кетиль, - в изголовье спрячь, а то вдруг запачкаешь или ещё что. Как возвращать будешь?
- Да ну вас совсем! Можно подумать, вот так просто дарят подарки всем подряд.
Оба хитро заулыбались.
- Вот так просто и дарят, - подтвердил Кетиль. - И оружие, и одежду. Обувку там, если тебе нож не нужен.
- Ну, тебе-то оружие не дадут, - небрежно добавил Берси. - Одёжку, может. Не знаю уж, что тебе обещали, кроме учёбы.
Одежду Хейлану действительно дали, не спросив денег, но он и не подумал, что можно просить ещё. Он и это до конца учёбы сносить не успеет – особенно, если беречь и надевать пореже. Да эльфы и сами знают, сколько их одёжки могут служить. Не говоря уж про ножи.
- И что, не спросят, куда старое делось? – Хейлан недоверчиво мазнул пальцами по светлой полированной рукоятке.
- Может, и спросят, - кивнул Кетиль. – Ну так скажешь, что сапоги сносились, нож зазубрился или потерялся. С доспехом только не выйдет, их даже испорченные нужно назад отдавать, в починку.
- И они вот так запросто поверят и выдадут новые? – наморщил лоб Хейлан, недоверчиво разглядывая приятелей. Те рассмеялись так заливисто, что на мгновение он окончательно убедился, что его дурачат.
- Да ты сам глянь, какое у меня лицо честное, - предложил Берси, выставляя это лицо под лучи из окна, так что усы вокруг улыбки блеснули рыжиной. – Чего бы не поверить?
- А что не так-то? – сказал Кетиль. - Ты к ним на службу пошёл - они тебя одевают и кормят, как же иначе?
- Ну, я не на службу, - уже менее убежденно отозвался Хейлан, с новым интересом разглядывая куртку. Надел он её больше для красоты: дни стояли солнечные, в рубашке не замёрзнешь, даже когда с горы тянет холодным ветром. А к осени, глядишь, он уже домой вернётся.
- Да чего ты его уговариваешь? – фыркнул Берси, заметив его сомнения. - Работать ему некогда, торговать он не хочет… Да пусть так и ест пустую кашу каждый день.
- Я не уговариваю, - усмехнулся Кетиль. – Мне-то что. Пиво я и сам допить могу. – Он демонстративно потянулся к кружке Хейлана, тот обиженно посопел, но решительно подгрёб кружку к себе.
- Нет уж. Кому продать-то можно?
- Да мало ли, - крутанул ус Берси. - Говорю ж, можно поспрашивать на рынке, может, кто из торговцев возьмёт…
- А я бы и сам взял, пожалуй. – Зубасто улыбнулся Кетиль. - В счёт пива. Ну и сверху отсыплю чуток.
- Смотря какой чуток, - хмыкнул Хейлан.
Приятели снова расхохотались.
- Вот, сразу на человека стал похож, - одобрительно объявил Берси.
- Возьми мне ещё кружку и вот того мяса вяленого.
- По рукам, - усмехнулся Кетиль и тут же грохнул пустой кружкой об стол, подзывая хозяев.
Кроме пива и мяса Хейлану досталась ещё и щепотка мелкого серебра: Кетиль решил не скупиться. Разговор тем временем свернул в другую сторону: Берси рассказывал о торговом поезде, который отправлялся из города на следующей неделе, и оба стража принялись обсуждать, каких гостинцев набрать и с кем из обозников договариваться о передаче.
- А ты как, - спросил у Хейлана Кетиль, - будешь что своим посылать? Соль там, нож, ткань хорошую на одежду…
На это Хейлан сперва подумал, что да, хорошо бы, а потом – что у него всего одна куртка. Была.
- Угу, поглядим, - мрачно кивнул он.
- Гляди, - заулыбался Кетиль. – Наглядишься – айда с нами на рынок. И выбрать поможем, и присмотрим, чтоб не облапошил никто.
- Да уж, вы сами кого угодно… – пробурчал Хейлан, прячась в новую кружку.
Они снова рассмеялись. Кетиль звонко хлопнул его по плечу:
- Не боись, освоишься ещё.
Хейлан от хлопка поперхнулся и закашлялся, вызвав новый взрыв веселья и получив в порядке извинения толстый кусок хлеба с сыром.
Домой он шёл уже после заката – без куртки, – задумчиво трогая сквозь ткань спрятанные в пояс монеты. На что-то дорогое их, конечно, не хватило бы, но на гостинцы родным – вполне. Родителям, бусы сестре, Геби что-нибудь… Надо и в самом деле сходить на рынок, осмотреться.
Комментарий к 3.3 АГЛОН (15) Контрактники, настольный Ангбанд и малый бизнес
С понедельниками у нас тоже как-то не складывается. Извините за задержку :>
========== 3.3 АГЛОН (16) Работа для студентов, слепой дождь и попытка к бегству ==========
***
Хейлан вздрогнул и рывком поднял голову, просыпаясь. Потревоженные листки на столе перед ним вздрогнули тоже – и с радостным шелестом потекли на пол под обеспокоенными взглядами эльфов, отчего Хейлану разом захотелось нырнуть под стол следом за листками. И выспаться уже там, на цветном деревянном полу.
- Ты болен? – повторил лорд, дождавшись открытых глаз и осмысленного взгляда.
- Нет. – Хейлан всё-таки нырнул подобрать беглые бумаги и снова сложил их ровной стопкой, виновато опустив голову. – Прошу прощения.
Краем глаза он видел, что смотрят на него не возмущённо или насмешливо, а, скорей, обеспокоенно, но ждать взбучки это не мешало. Однако лорд только кивнул – то ли отложил взбучку на потом, то ли, как надеялся Хейлан, посчитал оплошность пустяковой.
Стол стоял в небольшом закутке у окна одной из комнат библиотеки. Из главного зала сюда можно было пройти через архив со старыми отчётами – за прошедшие месяцы Хейлан достаточно научился читать, чтобы понимать это по надписям, не спрашивая у эльфов, только сокрушался первое время, что отчёты, в отличие от надписей, понятны не все и с трудом. Пока Хелькасурэ не объяснила ему, что надписи сделаны на синдарине, а половина отчётов – на квенья.
Снаружи мерно шумел дождь, смазывая красные крыши нижней улицы и размывая дальние холмы почти до белизны. Под окном с недовольным урчанием возились невидимые из комнаты голуби. Спать хотелось по-прежнему.
Эльфы обсуждали преимущества разных сплавов для креплений балок, убаюкивая не хуже дождя. Ни одного из этих сплавов Хейлан в глаза не видел и не отличил бы, попадись он ему в руки. В Синих Камнях такой спор никому в голову не пришёл бы. Какое железо пришлют из города, тем и будут крепить. Или своей бронзой на худой конец.
Обычно обсуждения были ближе к жизни – и уже почти все понятно. Иногда они по очереди рассказывали о всяких несчастьях, приключавшихся на разных шахтах и карьерах, и обсуждали, что тогда нужно делать. Иногда искали ошибки в чьих-то чертежах, выискивая, что может стать причиной обвала или потопа, и как это поправить. Пару недель назад лорд поручил Хейлану составить список таких исправлений для шахты в Синих Камнях, и он с изумлением узнал, что и остальные чертежи настоящие, даже те, которые лорд давал проверять ему, а не своим мастерам.
Всё это было интересно, хотя и странно. До приезда в город Хейлан как-то иначе представлял себе учёбу у эльфов – о чём каждый раз вспоминал, когда те старые представления оправдывались, разговорами про эльфийскую магию или невиданные сплавы, как сейчас. Но каждый раз кто-то из эльфов уже через минуту другую бросал взгляд на Хейлана (обычно не на звук храпа, а просто так), и все услужливо принимались говорить о чём-то поинтересней, понятном и для бестолкового человека.
Вот и теперь: разговор о сплавах увял, спугнутый вознёй Хейлана, и скоро он вместе со всеми оживлённо спорил об укреплении сводов, забыв сонливость и недавний позор.
Как оказалось, рано: раздав всем поручения после обсуждения, лорд прямиком направился вокруг стола к Хейлану, заступив пути к отступлению.
- Почему ты спишь на занятии?
Хейлан опустил голову и снова хмуро извинился, досадуя про себя, что зря обрадовался отсутствию взбучки. Просто при всех ругать не стали. Впрочем, и на том спасибо.
В дверях комнаты возник Тинтэль, потолкался, перешучиваясь, с выходящими мастерами, помахал рукой лорду – тот кивнул, мол, сейчас, погоди, продолжая ожидать ответа от Хейлана. Кричать он и сейчас не собирался, но недовольно поджал губы, подтверждая, что простым извинением не отделаться.
- Это не ответ, - подтвердил он ещё раз, уже словами. Но продолжил неожиданно: - Я не знаю, какие у вас бывают болезни. Но если ты почему-то не высыпаешься за ночь, это вряд ли хороший признак. Возможно, тебе стоит сходить к целителям. Знаешь, где это?
Хейлан ещё в начале этой речи перестал разглядывать паркет и удивлённо уставился на лорда, но ответа придумать не успел. Открыл рот, растерянно кивнул и снова закрыл, прежде чем сказать, наконец:
- Я высыпаюсь ночью.
- Непохоже.
Хейлан пожал плечами: непохоже так непохоже, но зачем же на целителей время терять?
Покровительственная забота эльфов нравилась ему ничуть не больше взбучек. Все, от Калайнис до прохожих, у которых он спрашивал дорогу, улыбались ему, как заблудившемуся ребёнку. Кроме лордов, разве что: со старшим он не говорил ни разу, со средним всего раз, и тот только отмахнулся от него, как от комара, но и лорд Келебримбор ни к улыбкам, ни к поблажкам для дураков привычки, кажется, не имел. Чего ему теперь-то приспичило отправить дурака к целителям? Чтобы своими падениями под стол не мешал обсуждать шахты?
- Не надо целителей. – Он предпринял ещё одну попытку оправдаться. - Я здоров. Устал просто. Прошу прощения, лорд, я буду внимательно следить, чтобы без ошибок.
Поверили ему или нет, осталось неизвестным.
- Я вчера видел тебя поздно вечером у складов на рынке, - заметил подошедший Тинтэль, устав топтаться в дверях. - С мешком.
- Ну и что? - с вызовом посмотрел Хейлан, недовольный вторжением. – Нельзя, что ли?
- Это ты там работаешь, да? – Тинтэль продолжал дружелюбно улыбаться.
- Ну работаю. И что?
- Тебе хватает времени на занятия и работу, но не хватает на сон?
Хейлан передёрнул плечами, не желая отвечать очевидное, но теперь продолжил допытываться лорд:
- Тебе нужны деньги?
- Ну да, - вздохнул Хейлан, сдавшись. - Я хотел отправить семье чего-нить с обозом. Что в этом плохого?
Лорд ненадолго задумался.
- Ты обещал на рынке, что продолжишь там работать?
- Нет. Там платят сразу. Отработал - получил.
- Хорошо. Не бери больше такой работы, если потом спишь на ходу. Денег я тебе дам.
- Ещё и деньги? – Хейлан неожиданно разозлился. Теперь и работать не дают! Чтобы не пачкал своими лапищами их чистых мешков? И чтоб можно было подачки кидать с высоты своих хрустальных башен? Конечно, за работу людям платить – это уже не так великодушно, как бескорыстные подарки. - Может, ещё и землю мне пожалуешь с посёлками? Чтобы мне точно всего хватало уже!
Лорд посмотрел на него странно, но тут же продолжил, как ни в чём ни бывало:
- Платить тебе будут за переписку новой инструкции для вашей шахты, постранично. Почерк у тебя уже сносный. Принеси завтра всё, что у тебя скопилось, и я посмотрю, что из этого нужно переписать набело.
- Ну да, будто это кому-то нужно… – пробурчал Хейлан, не обманывавшийся ни насчёт красоты своего почерка, ни насчёт клякс.
- А ты считаешь, вам по-прежнему не надо знать технику безопасности? – резко спросил лорд, похоже, наконец разозлившись.
- Ну, нужно, - пошёл на попятную Хейлан. – Только раньше ты про эту инструкцию не вспоминал…
- Не вспоминал? – Лорд неприязненно сощурился и продолжил совсем уже холодно и неприветливо. - Если ты считаешь, что это ерунда, и важнее таскать мешки на рынке - таскай. И хватит тратить моё время. Я лучше потрачу его на кого-то, кто хочет учиться и знает, зачем.
Опешивший под неожиданно колючим взглядом и отповедью Хейлан опомнился и кинулся догонять, только когда лорд взялся уже за дверную ручку, собираясь выйти.
- Лорд. – Эльфы обернулись оба; Келебримбор - сомневаясь, кажется, что Хейлан передумал зря тратить его время. И тот поспешил заверить: - Я хочу учиться. И завтра принесу записи.
Лорд кивнул и вышел, оставив Хейлана гадать: поверили в его желание учиться или нет.
Он по-прежнему был зол на этих благородных, чистеньких, для которых и шахты, и люди были забавной игрой, - но которые не стеснялись при этом людям указывать, что и как делать. Нет, Хейлан достаточно слышал и чужих разговоров, и обсуждений на занятиях, и рассказов той же Калайнис или мастеров, чтобы понять: на добыче они и в самом деле работали, и не только рисуя картинки и покрикивая на людей с кирками. И лорд тоже. Но никто из них не остался бы голодным и без крыши над головой, если бы не работал вовсе. Им всё и даром досталось бы.
Хейлан завидовал, конечно, но злился не поэтому. Его злило, что эльфы со своими играми и забавами имеют наглость смотреть свысока на тех, кто работает всю жизнь, не разгибаясь. Считают себя лучше, умней – и почему? Потому что умеют магией отличать слабину в камне? И привезли из своих заморских земель много умных книжек?
Но они готовы были делиться этими книжками, объясняли непонятное и почти не смеялись уже – Хейлан достаточно освоился, чтобы попадать впросак реже и незаметней. И ещё они из-за своей учёности не понимают самых простых вещей, привыкнув полагаться на всё готовое. И если выучиться здесь, то они все ещё за головы схватятся, увидев, сколько всего люди могут выдумать с их учёностью и своей смекалкой.
Эта мысль грела Хейлана уже не первую неделю, хотя уложить свои переживания в слова он не смог бы под страхом смерти. Но позорное изгнание теперь было бы совсем некстати. Ему не только нравилось учиться, он ясно знал, зачем учится. Не только чтобы утереть нос эльфам, конечно. Гора забрала у посёлка много сил и жизней – из поколения в поколение, - и если эльфы не врут, и в самом деле можно будет положить конец обвалам, то ради этого можно и потерпеть снисходительные улыбки и смешки.
***
Несомненной пользой из этой истории стало то, что у Хейлана наконец завелись деньги. Нет, голодать он и раньше не голодал, но рядом с приятелями-стражами чувствовал себя одинаково неловко и отказываясь от пива, и признаваясь, что платить нечем, и отговариваясь делами, когда его звали на рынок выбрать гостинцев для родни.
Теперь наконец-то можно было не отговариваться – но как раз сегодня его и не звали. Хмурый день клонился к концу, по-осеннему холодный ветер дёргал рыжеющие листья на ветках перед “Дубками” – Хейлан равнодушно прошёл мимо, сворачивая мимо винных рядов вглубь рынка. Кетиль и Берси были на границе, а другие знакомые у него хоть и завелись за лето, но особой любви к “землекопу” не испытывали. Одни – потому что не воин, другие – потому что безденежный. Да и времени у Хейлана было не так много, даже после того, как он сделался из грузчика переписчиком. Как и денег. Как раз на гостинцы и хватит.
До Аглона Хейлан много раз бывал на рынке, с дюжину, может. В Бродах – селе на берегу Ароса - весной и осенью исправно собирались купцы и просто окрестные жители, обменять сыр, зерно, горшки или кожи на хорошее железо, цыплят или привозные диковинки. В неурожайные годы торг бывал унылый, но тут уж ничего не попишешь. Да и для Синих Камней неурожай был не так страшен, как для пахарей: если на ярмарках покупателей на медь и бронзу не найдётся, то всегда можно продать эльфам, у которых неурожая, кажется, не бывало вовсе.
Городской рынок отличался от тамошнего примерно так же, как Аглон – от Бродов. Сельские торговали прямо с телег или вовсе разложив свои товары на земле или наскоро соорудив для скота загон. В городе торг шёл всегда, без разбора сезона и дня недели. И не с телег, а с нарочно поставленных рядов, с каменными столбами и крышей, чтобы товарам не страшна была непогода. Первые несколько раз Хейлан ходил сюда смотреть, раскрыв рот, даже не на товар, а на эту крышу и столбы, невесть как вырезанные из цельного камня и поставленные стоймя.
Сейчас уверенно прошёл винные ряды, фруктовые (резьба на столбах поменялись с виноградных листьев на яблоки), ткани… На товары он первое время тоже глазел подолгу, не всегда угадывая даже, что это. То диковинные инструменты, то яркие, как весенний луг, горки мелкого порошка, которые Хейлан принял за краску, а потом так расчихался, что забыл спросить, верно ли угадал. Не было здесь только скота: его пригоняли в сезон и не сюда, а на особое поле южней города.
Здесь и в не базарный день, как сейчас, торг не останавливался, а лишь чуть затихал. Без гостей из ближних посёлков и обозов издалека покупателей в рядах становилось меньше, так что путь через рынок насквозь занял немного времени. Остановиться пришлось всего раз, пропуская телегу с металлической посудой, въезжавшую в ворота, звонко гремя и бросая блики на стены, колонны и прохожих. Хейлан коротал время, разглядывая длинный приземистый дом по ту сторону ворот. Из обеих труб на крыше тянулся дым – ветер трепал его в клочья, не давая подняться. Сюда парень давно подумывал заглянуть. В эльфийские бани он после первой неудачи вовсе не ходил, обходясь мокрым полотенцем каждый день и речкой раз в неделю. Но лето заканчивалось, всё чаще начинались дожди, холодная после спуска с гор вода бодрила на ветру всё сильней. Торговцы и приезжие, как он знал, ходили не на речку, а сюда, и Хейлан пообещал себе не тянуть больше, а на обратном же пути узнать, нельзя ли ему тут мыться в обмен на колку дров, чтобы не тратить зря деньги.
Он крепко подозревал, что на обратном пути денег у него уже не будет. Надо ведь никого не забыть, и родителей, и бабку, и сестру с братьями, и Геби, и Ремисто…
Хейлан вздохнул, прижимая замотанные в пояс монеты, и пошёл следом за телегой к рядам с посудой, оружием и безделушками.
Хоть ряды были и эльфийской постройки, торговали на рынке всё больше люди. Гвельвилос сказал как-то Хейлану, что старшие лорды и вовсе не жаловали торговлю здесь – да и весь город тоже. По приказу старшего брата лорд Куруфин поставил здесь крепость, стеречь выход с перевала на южные равнины, и сам перевал перегородил чередой застав. Крепость и сейчас была первым, что бросалось в глаза на подъездах к городу: круглые башни, кольцами зубчатых стен пришитые к красноватым скалам на западе. Город стелился понизу, выплёскивался от подножий крепости на равнину, прорывая южную стену, хоть та была поставлена куда позже северной, когда лорды смирились с мыслью, что поселенцев из-под цитадели не выгнать. Хейлан видел в архиве старую карту: северная стена, вросшие в неё дома для стражей с конюшнями и складами, крепость, да бегущая от северной стены дорога мимо крепости. Никакого города здесь тогда не было, лишь редкие дома вдоль этой дороги. Город вырос уже потом, между крепостью и дорогой, а ещё позже пришли люди, торговли через перевал пошло больше, и по другую сторону дороги возник рынок и новые склады, и даже дома для торговцев и проезжих.
На эльфов, продающих свои же изделия прямо из мастерской, Хейлан глянул пару раз и решил, что для таких покупок ещё недостаточно курток продал и страниц переписал. Подарки родным нужно было выбирать попроще, в рядах, где торговали люди.
Хотя и там почти всё было слишком дорогим.
У одной лавкиХейлан остановился, приглядываясь. Торговец, седеющий грузный мужчина, коротавший время за полировкой медных пуговиц, поднял голову от своего занятия, окинул парня оценивающим взглядом, задержавшись на застиранной рубашке (Хейлан тут же пожалел, что не надел новую, здешнюю), - и потерял к нему интерес, убедившись в безденежности. Воров торговец тоже не боялся: может, не верил, что Хейлан бегает быстрей стражников, а может, прекрасно понимал, что дотянуться прохожий может только до лежащих с самого краю бросовых безделушек, их хоть целую горсть унеси – никого не разоришь. К тому же, почти все они были нанизаны на прочную бечёвку, попробуй ещё оборви.
Но Хейлан смотрел не на них.
- А вот то у тебя что? – Он ткнул пальцем в стенку за спиной торговца, где среди дюжины украшений мягко блестел на тёмном дереве знакомый вьюнок: застёжка из мастерской лорда. Парень присмотрелся, сомневаясь – да нет, точно он, вон и скрученный усик приметный…
- Это эльфийская работа, - снисходительно пояснил торговец, намекая додумать цену самостоятельно. Обернуться и посмотреть, куда именно показывает глупый парень, он даже не подумал.
- Да, мне тоже так показалось. И я даже знаю, кто это делал. Откуда это у тебя?
- Тебе-то что? Если и так знаешь, кто делал. – Торговец снова смерил его насмешливым взглядом, но решил сделать одолжение, раз покупателей всё равно нет, и лениво обернулся, убеждаясь, что показывает Хейлан на эльфийские поделки. И даже ответил: - По большей части местное всё.
- Ну, он тебе разрешал это брать и продавать?
- Кто?.. – растерялся торговец, но тут же растерял ленивое добродушие. Подался вперёд, выпрямляясь: - Ты меня что, в воровстве обвиняешь? Смотри, как бы я не обсудил со стражей, зачем ты-то здесь отираешься!
- Честно куплен? – возмутился Хейлан. - У лорда?
- Почему у лорда? – поразился торговец. Нахмурился на вьюнок, будто прикидывая, нельзя ли поднять цену впятеро, раз безделушка такая знатная. - У дозорных с границы взял.
- У дозорных? – У Хейлана возникло нехорошее подозрение. - Это у Кетиля, что ли?
Торговец равнодушно пожал плечами.
- Да не помню я, как его звали.
- А тебя не удивило, откуда у него такие вещи?
- Да ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался? – презрительно скривился торговец. Сделал изгоняющий жест. – Иди отсюда.
Хейлан хмыкнул со значением: мол, “я-то пойду…” – но торговец значения не то не заметил, не то не принял всерьёз, вернувшись к своей замше, едва только назойливый парень шагнул прочь.
В то, что лорд и правда сам приторговывает своими поделками от большой нужды, Хейлану не верилось, и бусы для сестры он купил в другой лавке, подальше. Отгоняя назойливую мысль, что если другие берут безделушки из мастерской для продажи, то уж в подарок точно можно было бы. Для подарка, может, лорд и правда не возражал бы, даже если спросить. Но после сегодняшнего спрашивать как-то не хотелось.
***
Через неделю на границу уехал новый отряд на смену, и на третий день после этого Хейлан с утра пришёл к полю к югу от крепости, где стоял большой дом для стражей и где учили только пришедших на службу новичков. Из овражка полз туман, не спеша таять под пасмурным небом и роняя на траву мелкие капли. Люди виднелись на другом краю поля, повыше и посуше возле дома, и Хейлан свернул с дороги на голоса, решительно сводя брови и настраиваясь на спор. Сразу высмотреть Кетиля не удалось, и подойдя к вытоптанной площадке перед самым домом Хейлан двинулся в обход, переходя от одной группы людей к другой и кивая знакомым. Знакомые – и незнакомое большинство – смотрели не на него, а в центр площадки. Там боролись двое, блестя взмокшими голыми спинами и стараясь вытолкнуть друг друга из очерченного круга. Пока борцы топтались почти в самой серёдке, и неясно было, чья возьмёт, но один из них был почти на голову выше другого, и когда ему почти удалось выбить из-под своего противника ногу точным пинком, сидевшие и лежавшие вокруг зрители сперва зашумели, а потом разочарованно загудели, когда пинок не удался.
Высокую траву в поле уже не раз выкашивали, и теперь пополам с сухой остью из земли тянулась свежая зелень, почти по-весеннему яркая.
Под огромным узловатым вязом возле конюшен по правую руку сидело ещё несколько человек, передавая по кругу выпивку и пересмеиваясь. Хейлан остановился, щурясь из-под руки: один из затылков показался знакомым, но в лицо разглядеть удалось только сидящего рядом мужика с таким красным лицом, что светлая борода на нём казалась рыжей. Не успел Хейлан приглядеться, как с вытоптанного круга донёсся глухой удар, зрители заревели – но когда Хейлан снова обернулся к бойцам стоял в круге только один, тот что поменьше, а второй перекатился на живот и поднимался теперь на четвереньки, мотал головой. На мокрой спине узорами темнела налипшая пыль.
- О, Хейлан! – позабытый было затылок под вязом и в самом деле оказался Кетилем и теперь призывно махал деревянной фляжкой. Пока заулыбавшийся Хейлан шёл на зов, тот успел схлопотать тычок под ребро от краснолицего соседа, которого сперва причесал ремень этой фляжки, а потом сбрызнуло пивом из-под неплотно воткнутой пробки. Кетиль добродушно отмахнулся, сгоняя соседа подальше: двигай, не видишь, новому человеку место дать нужно?
Хейлан вброд пересёк нескошенный сухой бурьян в канаве и уселся на освобождённый пятачок, здороваясь. Стражи по большей части не обратили на него особого внимания, только Берси отозвался да угукнули ещё двое смутно знакомых.
- Ну как, что нового на границе? – спросил Хейлан, умащиваясь и вынимая из-под зада суковатую ветку.
- Всё старое, - усмехнулся Кетиль. - Степь лежит, небо висит, солнце бегает.
Сразу говорить о деле Хейлан не стал: отчасти потому что вновь прибывшему первым делом вручили фляжку с шибающим в нос пивом и потребовали выпить, отчасти потому что не хотел стыдить приятелей при всех. Да и соскучился по людям – в кои-то веки можно спокойно посидеть, не боясь ляпнуть глупость или перепутать бумагу для вытирания рук с писчей.
Разговор ходил кругами: обсудили борцов, вспомнили, что осенью лорды устраивают большой праздник, куда съедутся лучшие воины со всей округи – ну и так, мальчишки, мечтающие напроситься к эльфам на службу. По слухам, обещали взять всех желающих, так что и знали эти слухи даже те, кто на военную службу не собирался. На границе пополнения ждали: поговаривали, что новичков поставят стеречь границу, а кого поопытней могут и на север слать разведчиками – вот где и отличиться, и заработать много проще будет.
Стражи немного поспорили, будут ли в разведку слать людей – своим эльфы доверяли больше, - и как-то незаметно перешли к жалобам, что эльфы не разрешают с подбитых орков доспехи и оружие обдирать, а когда Хейлан удивлённо спросил, зачем, обидно рассмеялись.
- Ну, положим, доспехов у них у многих нет, - неспешно рассказывал потом Кетиль. – Но у кого есть, хорошие, из толстых пластин. И оружие хорошее.
- Да откуда там хорошее? – усомнился Хейлан. – Они ж даже говорить не умеют, я слышал. Рычат только, клыки – во!
Стражи расхохотались ещё обидней.
- Клыки-и, – насмешливо протянул Берси. - Ты хоть одного орка сам видел? Не красавцы, конечно…
Хейлан обиженно насупился.
- Рычат они там или нет, - так же неспешно продолжил Кетиль, - но оружие хорошее. Уж получше нашего. Эльфы носы воротят, конечно, но им ладно. Да и нам есть из чего выбирать: за службу-то эльфийское оружие выдают. А если кто торговый обоз охраняет с дедовским копьём? Думаешь, орки отойдут в сторонку, как оно у тебя погнётся? Пока выпрямишь, они весь обоз уж давно перебьют, выпотрошат и жарить начнут. Начиная с тебя.
Пока Хейлан потрясённо молчал, стражи продолжили перемывать косточки начальству, которое то безлунными ночами без факела по бурелому бродит, а то осторожничает на пустом месте, хватаясь за голову из-за каждого сломанного носа. Но больше всего вояки страдали от запрета пить на границе – даже по чуть-чуть, даже слабую бражку.
- Мол, это думать мешает, - жаловался Берси, дорвавшийся до пива впервые за месяц и спешивший наверстать, попеременно прикладываясь к фляге и дыша перегаром Хейлану в ухо. – А сами-то? Им и пить не надо… Вон, брат мой… Кетиль, помнишь? Прошлый раз в городе были – он всё отпрашивался к родне съездить, на свадьбу. А там дороги в одну сторону – неделя. Ну, командир отпустил, но, говорит, чтобы через 20 дней вернулся. А брат-то мой считать сроду не умел. Так командир знаешь, чего учудил? Хотел отправить с ним кого-то из эльфов, специально чтоб дни считал!
- Зачем?.. – удивился Хейлан. Сам он считать умел, но с не умеющими тоже работал часто. – Да хоть зарубок наделать или чего. Или камешков отсчитать.
- Вот! Кетиль взял шнурок с пояса, навертел узелков, на, говорит, развязывай по одному в день. Так командир от удивления чуть глаза не выронил.
- Они и правда простых вещей не знают, - вспомнил Хейлан. – Взять хоть чайники. - Стражи рассмеялись, подтверждая, что не один он обливался кипятком, и он продолжил: - Я думал даже поправить хоть один, но чужие вещи переделывать как-то…
- А не надо переделывать, - заверил его Берси, отмахиваясь от пролётной паутинки. – На рынке есть хорошие чайники, там же и делают. С правильными носиками, а не как это безобразие, с которым только эльфы справятся.
Остальные опять зафыркали, и только Хейлан наоборот помрачнел, с упоминанием рынка вспомнив, зачем вообще-то пришёл сюда. Но при всех ругаться с приятелями по-прежнему не хотелось, так что ещё добрый час он любовался, как стражи строем носят щиты с копьями из одного конца поля в другой, как Кетиль со знанием дела рассказывает, что эта наука нужна вовсе не для граничных разъездов, а для штурма аж самого Ангбанда, а Берси рассказывает про своего шурина, побившего эльфа на мечах, с такой гордостью, будто лично его учил.
- Помяни моё слово, на осеннем празднике он всех раскидает, как цыплят!
Пиво с разговорами иссякли только к обеду, и стражи потянулись кто куда. Кетиль и Берси направлялись в город, и Хейлан пристроился с ними.
- Что, соскучился? – подмигнул ему Кетиль. - Про тебя, кстати, Эгиль спрашивал. Насчёт совратили мы тебя с пути истинного или ещё есть надежда на совесть. Обещал сам заняться, берегись.
Но Хейлан не поддержал ни темы, ни легкомысленного тона.
- Вы что, продаёте на рынке то, что лорд Келебримбор делает?
- А? - оба удивлённо обернулись.
- Его поделки, которые он у мастерской оставляет, - уточнил Хейлан. - Вы их оттуда забираете, да?
- Ты глянь, какой он почтительный стал, пока нас не было, - заулыбался в бородку Кетиль. - Лордов с титулами величает.
- Они там для того и лежат, - пожал плечами Берси. – Поделки эти.
Кетиль и вовсе отвлёкся от разговора, обрывая в букет припозднившиеся придорожные одуванчики.
- Но не на продажу же! – возмутился Хейлан. – Соображать же надо! Думаете, никто не заметит? Да эльфы за полгорода чуют, чья это работа! Если уж я узнал, то они и подавно!
- Погоди, чего ты расшумелся? – неспешно начал Кетиль, по одной отщипывая со своего букета жёлтые макушки и отправляя в рот. - Я специально спрашивал, это вот всё, что возле мастерской, можно забирать себе насовсем. Раз взял, значит, моё. И какая разница, чья там работа? И что я со своим имуществом делаю. – Он хитро прищурился: - Даже если бы это и правда мы продавали.
- А то не вы. – Хейлан ожидал, что его обвинения встретят живей, и при виде спокойных усмешек подрастерял пыл. - Мне продавец тамошний сказал.
- Да хоть бы и мы, - отмахнулся Берси, тоже подтверждая, что разоблачения они не боятся. - Кому какое дело? Мы ж не воруем эти цацки.
- И вы уверены, что лорд примет такие объяснения?
- Ты ж сам говоришь, они всё за полгорода чуют. – Кетиль отщипнул последний цветок, размахнулся и бросил куцый букетик на торчавший из лопухов валун, спугнув бурую в крапинах ящерку. - Но никто не возражал пока.
- Пока вам везло просто, - решительно объявил Хейлан и строго велел: - В общем, прекращайте это. Ладно, ножи с портянками. Но это слишком уже!
- Да что ты перед ним оправдываешься? - Берси сердито ткнул приятеля в плечо и так шагнул к Хейлану, что тот аж попятился. - Нашёлся тоже святой. Как сам дарёную одежду продавал - так ничего, беспокоился только, как бы чего не вышло. А как мы – так чуть ли не казнить нас за это?
- Ладно, ладно, - осадил его Кетиль. - Поругались - и хватит. - Он повернулся к Хейлану: - Спасибо за предупреждение, мы будем иметь в виду
- Вот-вот, имейте, - кивнул тот. - Это заметят.
- С чего им вдруг замечать? До сих пор всё тихо было, пока ты не начал вот, – пренебрежительно фыркнул Берси, но приятель снова его придержал:
- Хорош уже. Нам всем не нужно лишнего шума и лишнего внимания. К драгоценностям уж или курткам - дело десятое. Значит, будем осторожней.
Хейлан кивнул, смутно недовольный разговором, но чем настаивать, отговорился спешкой и сбежал. Его и в самом деле должна была уже ждать Калайнис с очередными страницами для чтения, но по пути он думал не об учении, а о знакомых и их приработке. Наушничать про них лордам было противно, но если предупреждение не поможет, наверное, придётся.
***
К празднику начали готовить ещё две недели назад. Выбрали большое, ровное и не вспаханное поле не слишком далеко от Аглона, но и не под самыми стенами. Разделили на участки: где ставить шатры, где еду готовить, где отхожие места ставить, а где – маршировать и кидать копья. Всё это нужно было обустроить, снабдить указателями для особо непонятливых, так что первые шатры – строителей – появились на поле намного раньше начала самого праздника. Потом начали подтягиваться гости: люди из далёких деревень выезжали заранее, чтобы не опоздать к началу, так что некоторые и приехали за пару дней. Которые и провели, днём помогая эльфам в подготовке, а вечерами – громко отмечая приближение праздника. Они и сейчас составляли основное население лагеря.
Так что когда к полю подъехали лорды со свитой, жизнь там уже кипела вовсю. Шатры для них поставили в стороне, чтобы протискиваться через гомон общего лагеря не пришлось, но всё равно долго объезжали собравшихся вокруг уличного театра зрителей (Тьелпэ озадаченно покосился на помост, где выпачканный сажей человек с пришитыми к одежде двумя лишними парами рук наскакивал на второго – чистого и без лишних конечностей, зато в слишком большой короне). А потом перевалили через небольшой холмик и поехали вниз, к реке, к заготовленным шатрам, стараясь не наехать ненароком на бегущих вровень с лошадьми и только что не кидающихся под копыта детей. Конечно, им было интересно: поглазеть сразу на пятерых лордов. Даже если они частично одинаковые.
Идея сделать праздник традицией возникла у Куруфинвэ уже давно. Даже время выбрал правильное – осенью, как раз после сбора основного урожая, но до холодов и дождей. Оставалось главное: приучить людей не просто праздновать наступление осени, а делать это правильно. Вот этим Куруфинвэ и занимался уже третий год, в этот раз взявшись за дело серьёзно.
- Ты не передумал? – спросил Тэльво, догоняя старшего и придерживая лошадь, чтобы не шарахалась от мельтешащих двуногих. – Правда хочешь, чтобы мы их побили?
- Не побили, а показали, как можно обращаться даже с тренировочным оружием, - отозвался Куруфинвэ, оглядываясь в поисках левады или хотя бы коновязи.
- Я так и сказал. Кстати, Майтимо считает, что увеличивать армию за счёт людей – плохая идея.
- Я бы с удовольствием увеличил её за счёт эльдар и наугрим, но почему-то они не горят желанием. Так что пользуюсь тем, что есть.
- Кстати, твой план с наводнением ему тоже не понравился, - сообщил подъехавший с другой стороны Питьо, сочувственно сверкая свежим шрамом от щеки до уха.
С возрастом близнецы не набирались осторожности, а как будто наоборот избавлялись от неё, даже в тылу поочерёдно нарываясь на всё новые боевые украшения. Пока что между приключениями проходило достаточно времени, чтобы к очередному следы предыдущего уже исчезли, но тенденция Куруфинвэ не нравилась.
- Я читал его письмо, - буркнул он через плечо.
- Да что там в письме. Это он там только про ресурсы вежливо пишет, - охотно выдал секретную информацию Тэльво. – А так и вовсе сказал, что каждая твоя новая идея бредовее предыдущей.
- Если не посылать разведку, не вникать и не рассчитывать, то любая идея будет бредовой. Кроме как сидеть в обороне и строить новые башни.
- Так ты рассчитай что-нибудь и убеди его уже, - подал крайне полезную идею Питьо. - Думаешь, тебе одному надоело сидеть в обороне?
Куруфинвэ хмуро глянул на обоих непрошеных советчиков и двинул коня к коновязи, которая таки нашлась рядом с речным берегом. Пересказывать рыжим свои аргументы он не собирался. Решают не они, а Майтимо он и так подробно описывал свою идею несколько раз, и не только в этом году.
Пока привязывали лошадей, подошёл Турко, уточнил, что соревнования стрелков намечены только на завтра, и тут же растворился в толпе, утянув за собой и младших, разочарованных отсутствием интереса к их секретным сплетням.
Нинкветинко забрал сумки и пошёл выяснять, какой из шатров с флагами предназначался кому из лордов, рядом топтался только Тьелпэ, но и его Куруфинвэ быстро отправил искать Тинтаэле, чтобы выяснить, всё ли готово для угощения после турнира и особенно – привезли ли призовое оружие.
***
Для турнира выбрали большое ровное поле на краю Ард-Гален, в паре дней пути от Аглона и недалеко от Куньей Балки, где Куруфинвэ всё надеялся поставить башню. Подходящее место можно было найти и южнее, но и сюда большинству гостей ехать недалеко, а Куруфинвэ хотел лишний раз подчеркнуть, что линия крепостей вдоль Химринга – последняя линия обороны, а не первая, и Ард-Гален принадлежит первому дому, даже если где-то на севере по ней и бродят вражеские отряды.
Тинто приехал на место будущего праздника заранее: нужно было подготовить место, поставить трибуны для зрителей, устроить кухню и прочее… Размещать всех гостей, конечно не было возможности, но это и не требовалось, только дать место, где оставить телеги, да устроить несколько навесов на случай дождя. Настоящие холода ещё не начинались, и одна ночёвка под открытым небом сложности не составит, а в крайнем случае можно будет использовать те же телеги, а запасных одеял взяли с излишком. До сих пор рабочие и вовсе обходились без шатров, поставив всего один, на случай болезней у людей или травм. За два дня он понадобился один раз: когда на сложенные стопкой на траве одеяла внезапно посыпал мелкий дождик, и до шатра бежать оказалось ближе всего. За следующие дни дождь срывался ещё однажды, но к тому времени оказалось, что прятаться от него – и прятать вещи – удобней всего не в шатрах, а под трибунами, которые привезли разобранными и поставили всего за день. Исключение составляла только еда, которую прятать нужно было не от дождя, а от животных и птиц, для чего шатры подходили куда лучше. К приезду лордов и остальных гостей шатров поставили больше, и теперь от турнирной площадки к югу уходила целая улочка - как небольшой тканый отрог основного хребта Химринга.
Между этими шатрами от ручья поднималась тропа, – пока просто смятой травы, а не вытоптанной до земли, но идти здесь уже было удобней, чем по сухому травостою рядом, путь и полёгшему частично от ветра и дождей. Выбравшись из оврага, Тинто на ходу покрутил головой, убеждаясь, что здесь тоже всё в порядке, и замедлил шаг: рядом с одним из шатров поодаль от тропы, положив одну руку на край полога, а другой убирая с глаз растрёпанную ветром прядь, стояла Хисайлин, улыбаясь и оживлённо обсуждая что-то с Айраутэ. Обернулась по его подсказке, улыбнулась – Тинто помахал рукой в ответ, - и пошла навстречу, обходя растяжки шатров.
Она, как и Тинто, приехала на место праздника заранее, хотя и с другой целью: увидеться с сыном и несколькими друзьями, раз всё равно оказалась в этих краях. Она объезжала посёлки эдайн, рассказывая тем, в каком порядке сажать в разные годы озимые и яровые, и проследить за подготовкой. До морозов ещё оставалось достаточно времени, чтобы успеть отвлечься на турнир посмотреть. Впрочем, сама она драками не особенно интересовалась, наоборот, подтрунивая над Тинто, который всё надеялся стать великим воином – если не в этом тысячелетии, так в следующем. Впрочем, за вчерашний день они так и не успели толком обсудить ни его славное будущее, ни планы Хисайлин. Большинство рабочих были эдайн, мастеров из города приехало совсем мало, и хорошо наладить работу никак не получалось. То квенди забывали объяснить эдайн что-то очевидное, то эдайн делали что-то странное, ни с кем не согласовав… Отвлекаясь на всё это, Тинто никак не находил времени на долгий разговор.
Вот и с сейчас они разговориться тоже не успели. Только обнялись коротко, обменялись парой фраз и пошли по тропе вглубь лагеря, туда, где над сухой травой и шатрами светлели доски трибун и развевались в низком небе флаги.
Сосна справа от тропы зашумела, вытряхивая из кроны порыв ветра. Под ноги упала тяжёлая капля, и они одновременно подняли головы. Небо задумалось на миг - и рухнуло сплошным потоком.
Тинто поднял руку, будто хотел спрятаться от ливня под ладонью, заметил весёлый взгляд мамы, заулыбался тоже, и они наперегонки кинулись к трибунам, куда уже стекались другие жертвы непогоды: спрятаться на их изнанке и под примыкающим к ним навесом.
С большой сосны сорвался ошалевший вяхирь, метнулся над полем в одну сторону, в другую, – казалось, ещё немного, и его прибьёт потоками воды к мокрой траве и пузырящимся лужам. И вернулся под защиту сосны.
Над головами по-весеннему прокатился гром, и Хисайлин заливисто рассмеялась на бегу. Тинто перескочил лужу, в пару шагов скользнул по деревянной дорожке и укрылся под навесом. Только тут заметив, что смех отстал. Тинто обернулся, вытирая лицо и вглядываясь через льющиеся с края навеса водяные нити и стену дождя за ними. Хисайлин стояла всего в нескольких шагах, по-прежнему улыбаясь, ветер трепал её волосы, выдернув несколько прядей из причёски и гоняя волны по ливню, сверкающему в лучах солнца россыпью холодных искр.
- Мама? – голос тут же потерялся в грохоте дождя по навесу, доскам настила и земле, но кричать громче не потребовалось, Хисайлин сама обернулась, улыбаясь, - отчего Тинто невольно заулыбался тоже, - и вдруг подняла взгляд немного выше, любуясь. Он обернулся – по другую сторону навеса два ряда мокрых шатров сбегали в овражек, дальше поднимались белёсые сквозь ливень холмы, поросшие сосняком и облетевшими берёзками, а над холмами уходила в небо радуга, удивительно яркая на фоне чёрного грозового неба.
Хисайлин всё же зашла под крышу и остановилась рядом, по-прежнему с улыбкой разглядывая радугу и рассеянно стряхивая дождь с рукавов. Отмахнулась на взгляд сына:
- Ерунда, мне есть во что переодеться.
Под навес продолжали стягиваться вымокшие люди и эльфы, и они отошли от края вглубь, давая дорогу. Под трибунами уже сидели и стояли многие, но места не толкаться хватало, несмотря на обилие узлов и бочек и даже одну задвинутую почти под самые скамьи телегу. Из-за низкого бортика блестели четыре пары любопытных глаз, никак неспособных выбрать: на радугу смотреть, на эльфов или на размытые силуэты тех, кто ещё не успел спрятаться и шлёпал теперь по лужам не спеша, всё равно сильней вымокнуть невозможно. За телегой что-то со смехом обсуждала небольшая группа людей – почему-то сплошь мужчины. Тинто скользнул по ним взглядом без особого интереса, но вдруг заметил смутно знакомое лицо – чисто выбритое, - и удивлённо присмотрелся. Нет, всё верно, Миро из Синих Камней, так и сияет улыбкой, глазами и начищенным доспехом, одним из виденных тогда в посёлке.
О той поездке Тинто маме тоже почти не рассказывал, только обещал поделиться впечатлениями при личной встрече – зная, что она как раз общалась с эдайн куда больше и могла бы, наверное, объяснить некоторые странности их повадок. Живя в разных местах, обсуждать такие вещи было сложно. В письмах, разве что – а осанвэ в последнее время все пользовались меньше и меньше, и не для долгих разговоров, а просто договориться о встрече на турнире, например. Не то чтобы кто-то нарочно следил за этим или напоминал, что опасно открывать сознание недалеко от Ангамандо, но искажение, хоть и почти привычное уже, по-прежнему мешало. Осанвэ по-прежнему требовало большей концентрации, чем в Амане, и по-прежнему вызывало головную боль, если перестараться. Те, кто постарше, помнившие Аман, ещё цеплялись за эту привычку, а родившиеся уже здесь не понимали, почему. Несколько лет назад на очередном сборище у мамы Тинто впервые задумался об этом, когда кузины объясняли своим родителям, почему отказываются говорить почаще. Зачем нужно это ваше осанвэ, если поговорить толком всё равно не выйдет? И устанешь, и голова потом болит. Ладно ещё, если что-то срочное, но в остальных-то случаях зачем мучиться? Есть же письма, в конце концов.
Вот и сейчас девочки даже с Вельвелоссэ почти не говорили по осанвэ, за всё то время, что он был в Аглоне, предпочитая узнавать новости от него через Линталле.
Хисайлин, похоже, думала примерно о том же.
- Пойдём. – Она тронула сына за локоть, с улыбкой кивнув в сторону скамейки, затащенной сюда же под навес и полускрытой поленницей и парой бочек. – Хоть поговорим, раз возможность есть. – Сморгнула всё ещё капающий с волос дождь и улыбнулась, снова вытирая лицо: - А при удаче ещё и полотенце найдём.
Тинто охотно принял приглашение. Полотенца не нашлось, но в остальном план удался, и следующие полчаса они болтали, обсуждая работу и общих знакомых. Работа у Хисайлин последнее время всё больше сводилась к обучению людей – свои поля и сады нолдор давно уже обустроили, а вот эдайн с этим справлялись куда хуже. Впрочем, как быстро понял Тинто, послушав короткий перечень элементарных вещей, которых они не знают, сам он справился бы примерно так же. Проще уж было бы охотиться – если бы такое множество народа могло прокормиться в Белерианде охотой. Пока что у эдайн и земледелием кормиться получалось не каждый год.
Хисайлин по этому поводу спросила о подарках для победителей турниров (“Если бы у них хоть инструменты хорошие были…”) и покачала головой, выслушав ответ.
- Так может, надо просто сказать лордам: так мол и так, людям сейчас нужнее эти самые инструменты, а не оружие? – предложил Тинто. – Если без них они сами себя прокормить не могут.
– Да я кому уже только не говорила, - отмахнулась Хисайлин. Иронично улыбнулась: - Никто не спорит, все согласны – и где обещанные плуги? Почему они опять имеют форму копий? Деревянными мотыгами они много напашут…
Тинто в ответ тоже пожаловался на лордов, на поставки и на сложную геологическую логистику, а заодно пообещал посмотреть, есть ли возможность какие-то инструменты выделить дополнительно, если на складах есть лишние запасы. Или хотя бы железо, а не готовые инструменты.
- Составь список, что им там нужно, - предложил Тинто. И добавил, оживившись: - А лучше приезжай в гости, сколько можно звать! Хоть поговорим нормально. Я тебе свои комнаты покажу, у меня прямо под окнами трясогузки бегают, целая стайка… А тут я сам бегаю, даже поболтать некогда.
- Может, и приеду, - улыбнулась Хисайлин. – - А Тьелпэ тебе не помогает? У тебя с его приездом станет меньше дел и мне стоит задержаться ещё немного? Или он не строить сюда приехал?
Тинто почесал нос.
- Если честно, я не знаю, зачем он едет. Кажется, просто чтобы все лорды тут оказались. Так-то ему тут заняться нечем. Да и не любит он такие праздники, ты же знаешь его.
- Так участвовать ему не обязательно, можно просто рисовать.
Досмеяться им помешал Куруфинвэ, вдруг возникший под навесом.
- Тинтаэле, тебе заняться нечем? – резко поприветствовал он, осторожно ступая по мокрым доскам и недовольно покосившись на отсутствие поперечных брусков.
Но Тинто давно отучился испуганно подпрыгивать при звуках начальственного рыка. Только посмотрел на маму с сожалением и извинился взглядом, мол, потом договорим.
- Почему я тебя лично искать должен? – хмуро бросил Куруфинвэ, подчёркнуто игнорируя стоящую рядом с ним Хисайлин. - Почему в восточном лагере нет настилов? Телеги на руках носить должны? Чем вы тут занимались неделю?
- Как нет?.. – растерялся Тинто. Должны быть настилы. Вчера были. Что с ними могло случиться?..
- Нет - это как есть, только наоборот, - любезно объяснил Куруфинвэ. - Ты даже временный лагерь подготовить не можешь, что ли? Иди разберись!
Тинто раскрыл рот, поморгал и послушно пошёл в указанном направлении. Ливень прекратился так же внезапно, как начался, окончательно уступив место солнечным искрам в мокрой траве и листве.
- Подожди. – Куруфинвэ повернулся теперь к Хисайлин. - Раз уж ты тоже здесь.
Тинто опасливо оглянулся, услышав, но возвращаться не стал, разумно предположив, что если Куруфинвэ и собирается скандалить, то переубедить его вряд ли можно. Особенно, отлынивая от работы.
- Да? - вежливо улыбнулась Хисайлин, не возражая подождать.
Куруфинвэ вздохнул, переключаясь. Вытер воду с волос:
- Что там у тебя с посадками?
- Что именно тебя интересует? – осторожно поинтересовалась Хисайлин, выбитая из колеи как внезапным вопросом, так и ровной интонацией. - А то я могу долго рассказывать :>
- Меня общая картина интересует, - отмахнулся Куруфинвэ. - Ты там всё жаловалась, что они голодают. Это исправляется?
- Ну… - Вытерла висок – у неё тоже ещё текло с волос. - Исправляется, но медленно. Им больше нравится получать помощь в виде бесплатного зерна, а не в виде рассказов, что до сих пор они всё делали неправильно и надо переучиваться.
Неожиданного собеседника она разглядывала с недоверчивым интересом, ожидая подвоха.
- Меня не волнует, что им больше нравится, - поморщился Куруфинвэ. - Когда ты их научишь работать нормально?
- Я работаю над этим, - улыбнулась Хисайлин. - Поверь, мне тоже хочется, чтобы они работали нормально без моего присмотра. Но мне как раз приходится учитывать, что им больше нравится. Они учатся, хоть и медленно. Когда они только пришли сюда, урожай приносил им в полтора-два раза больше зерна, чем посеяли весной. Сейчас – в три-четыре. – Куруфинвэ смотрел на неё пустыми глазами, и она уточнила: - Это почти в десять раз меньше, чем у нас.
Рассказать про все остальные культуры она не успела, Куруфинвэ раздражённо тряхнул головой:
- Отлично, - отрезал он совсем не подходящим к этому слову тоном. - Значит, им нужно меньше людей для работы в полях. Я собираюсь набирать людей на границу. Сколько максимум я могу взять, чтобы ты потом не писала слезливых писем Майтимо?
Хисайлин задумчиво поправила узел пояса, снова озадаченная внезапным вопросом, но и довольная, что цель разговора наконец прояснилась. И всё ещё удивлённая тем, что Куруфинвэ готов к конструктивному обсуждению – и не на повышенных тонах.
- Мне сложно сказать навскидку, - призналась она. - Но в идеале стоило бы дать им ещё несколько лет на то, чтобы освоиться с новыми методами работы. Пока что у них по-прежнему мало на что хватает ресурсов, кроме пропитания. С другой стороны, уже сейчас у них гораздо меньше работы, чем летом, а через месяц, когда закончим с озимыми, свободных рук станет ещё больше.
- Совсем никого не брать я не могу. Поэтому лучше, если ты скажешь, чем я решу сам.
- Хорошо, - кивнула Хисайлин, по-прежнему ожидая подвоха, но не желая спорить. Вдруг это спугнёт готовность лорда к сотрудничеству? Пока он кричал, хотя бы понятно было, идёт ли разговор не так. А теперь гадай, что у него на уме. - Давай я уточню и напишу тебе через пару недель. Хотя на зиму можно, пожалуй, просто приглашать всех желающих - до начала посевной.
- Во время праздника я буду их приглашать на службу.
Зачем об этом сообщают ей, Хисайлин не поняла, но на всякий случай кивнула.
- Так что информация мне нужна сейчас, - с лёгким раздражением на чужую несообразительность пояснил Куруфинвэ. – Хотя бы приблизительная.
- Ну… – Она снова задумалась. – На зиму и в самом деле можно забирать почти всех. А насчёт весны мне нужно подумать. Давай я через пару часов тебя найду с ответом. А дальше можно будет уточнить эти примерные цифры. Ты же можешь сказать, что весной останутся, например, те, кто лучше выучился.
- Могу, - кивнул Куруфинвэ. - Хорошо. Я буду возле арены или в своём лагере.
***
К утру погода стала только хуже. Всё небо, от самых Железных гор до Химринга затянуло равномерно-серым облачным покрывалом, из которого то и дело сыпал мелкий дождик, обещая изменения разве что к ночи. Торжественное начало праздника Тьелкормо и Куруфинвэ объявили, но его план пришлось наскоро переделывать, поменяв местами соревнования лучников и показательные бои на шестах. Потом пришлось разгонять собравшихся лучников, разочарованных погодой и не справившейся с ней эльфийской магией; потом снова и с нова объявлять об изменениях на общем поле и на всех концах лагеря, чтобы все желающие успели прийти и поучаствовать… Лично Куруфинвэ с этим, конечно, не бегал, но достаточно настоялся на мокрой трибуне, чтобы вид горячего чая, который разливали по кружкам под навесом, его несказанно обрадовал. А вид уходящих в мокрые кусты братьев – нет.
Тоже заметившие его беглецы нервно оживились, оглядываясь на приближающуюся угрозу, но сообразили, похоже, что кричать и бросаться врассыпную будет подозрительно.
- Эй, вы куда собрались? – окликнул Куруфинвэ, догоняя их и отпихивая лобастую и мокрую морду Хуана, сразу возникшую под рукой и полезшую здороваться. - Турко, убери его, я всё равно уже здесь.
- Именно по этой причине он с тобой и здоровается, - жизнерадостно отозвался тот. Но Хуану всё-таки свистнул. Пёс вздохнул в ладонь Куруфинвэ и пошёл жаловаться на несправедливость Малторнэ, который уже вышел назад из-за куста, выяснить, почему отстали лорды, а выяснив – потрепал за ухом Хуана и присел на корточки ждать.
Лорды, тем временем, поняли, что тихо сбежать не выйдет. Питьо недовольно выглянул из-под капюшона.
- А чего ты хотел?
- Что я хотел? – Куруфинвэ смахнул со лба упавшую сверху каплю. - Чтобы вы уже переоделись и взяли тренировочное оружие. А вы чем-то не тем занимаетесь.
Он выразительно махнул рукой на сумки за плечами братьев. Близнецы переглянулись.
- А нам-то зачем тренировочное оружие? – спросил Малторнэ, непонимающе хмурясь, будто только сейчас впервые об этом услышал. Куруфинвэ недовольно посмотрел на Турко.
- Вот-вот, - поддержал Тэльво, - пусть им эдайн машут.
- Мы же договорились! – возмутился Куруфинвэ. - Вы вообще зачем приехали? Хуана пасти?
- А тебе-то что? – мигом взъерошился Тэльво.
- Зачем надо, затем и приехали! – поддержал его близнец.
- Надо, чтобы вы через полчаса уже на арене были!
- Да кому это надо-то? – презрительно прищурился Питьо. - Они всё равно разницы не увидят, мы дерёмся или твои строители. Вон, Тьелпэ поставь.
- Или сам стань, - поддержал Тэльво, ухмыляясь.
- Хватит паясничать. Живо развернулись и пошли переодеваться! - распорядился Куруфинвэ, раздражённо дёрнув подбородком в нужном направлении.
Малторнэ заинтересованно покосился, не переставая чесать за ухом довольного выпасом Хуана. Их обоих, кажется, не волновало, отпустят ли в итоге рыжих с ними или заберут на общественно-полезные работы в лагерь, а волноваться за себя они ещё не сообразили. Вот Тьелкормо начал тихонько скисать: когда с одной стороны близнецы возмущённо повернулись к нему за поддержкой, а с другой – выразительно улыбнулся Куруфинвэ, намекая, что Амбаруссар уедут обратно на юг, а он останется. Турко поморщился, убирая выбившуюся прядь за ухо, и разочаровал рыжих:
- Не спорьте со старшими.
- Да ты же сам говорил…
- А теперь говорю: не спорь! – рявкнул Тьелкормо, злой на всех младших братьев сразу. - Если вы что-то обещали Курво, то идите и выполняйте!
Рыжие ещё немного повозмущались внезапной сменой планов, попробовали клятвенно пообещать вернуться ко времени финальных боёв и показательных выступлений, наткнулись на скептический взгляд Куруфинвэ, одарили обоих братьев многообещающими и нехотя пошли обратно, хмуро оглядываясь, на ком бы сорвать досаду, а пока переругиваясь между собой.
- А вы чего стоите? – кивнул оставшимся Куруфинвэ.
Тьелкормо, провожавший младших недовольным взглядом, с готовностью обернулся на оклик. Вскинул голову надменно:
- Стою? Мы уже уходим. – Он махнул рукой своим – усевшийся было на мокрую траву Хуан тут же вскочил, увлекая за собой и Малторнэ.
- Турко! – больше удивлённо, чем сердито окликнул Куруфинвэ. - А стрельбы? Не хватало ещё, чтобы ты на Амбаруссар равнялся!
- Сам на них равняйся, - поморщился Тьелкормо. – И тоже не спорь со старшими. – Он шагнул в кусты вслед за умчавшимся вперёд Хуаном, бросив на прощание: - Как дождь кончится, вернёмся.
Комментарий к 3.3 АГЛОН (16) Работа для студентов, слепой дождь и попытка к бегству
Что-то похоже, что это только середина части про людей. Да, нас объём тоже уже пугает :>
========== 3.3 АГЛОН (17) Об охоте, стрельбе и вреде одиноких прогулок ==========
***
Низкий северный берег небольшого озера, испещрённый следами приходившего на водопой зверья и птиц, обрывался прозрачным лесом с обомшелым буреломом, ржавым папоротником и голыми веточками черничника. Ягоды брусники кое-где ещё держались, частью уже преющие или ссохшиеся до бордового, в цвет красных и чёрных плотных листьев.
Олень стоял в небольшом распадке между двумя покрытыми не по-осеннему зелёным мхом камнями, на котором, как пятна на шкуре, желтели палые листья. В распадке было узко, и можно было сделать пару шагов и выбраться на ровное, но олень почему-то оставался на месте, только переставлял то одну, то другую ногу, удерживая равновесие, и выискивал молодые травинки, так упрямо пробивающиеся сквозь серо-желтые пожухшие кусты, как будто лето ещё только начиналось. Что-то его тревожило. Только опустив голову, он тут же снова выпрямлял шею и напряжённо оглядывался, снова переставляя ногу и срывая с камня комочки мха.
Дождь унесло к северу, и мокрый ещё лес начал оживать, перекликаясь птичьими голосами. В зарослях за прогалиной удачно сливался с подлеском Турко – Малторнэ и сам бы его не разглядел, если бы не видел движение там пару минут назад. Одеты они были на манер нандор в цвета осеннего леса – в самый раз для охоты. Всё-таки не зря убедил его сыграть, хоть Турко и отмахивался. Они подкрадывались к оленю с разных сторон – последняя попытка, потом пора и возвращаться. Тем более, дождь ушёл, да и Турко начал уже бурчать, что надоело заниматься ерундой. Ладно бы охотились…
В прошлые разы Малторнэ даже не клал стрелу на тетиву: игра была не добыть мяса – его и так хватало, - а подкрасться как можно ближе, не спугнув оленя. Сейчас он и лук не доставал из-за спины, только что тетива натянута. Первый раз выиграл Малторнэ, во второй он тоже подкрался ближе, но спугнул белку, зашуршав палой листвой. Не шуршать ею было, вообще говоря, невозможно в это время года, она покрывала всё сплошным слоем, местами выше щиколотки, и недавно прошедший дождь если и сделал её тише, то совсем ненамного. Фокус в том, чтобы замаскировать свои шаги под – что угодно, ветер, шмыгнувшую в подлеске птицу или ещё какую-то мелочь… Он сделал ещё один осторожный шаг и снова замер. У Турко положение было менее удобным: едва он зашёл с юга, как ветер переменился и с тех пор так и тянул от него к оленю, заставляя делать крюк, больше обходя зверя по кругу, чем приближаясь к нему. Но и Малторнэ пока не очень везло: чтобы подойти ближе, ему нужно было пересечь или обойти прогалину, и оба варианта ему не нравились. Подлеска на прогалине почти не было, зато вокруг он сплетался в такие заросли, что ещё попробуй продраться – не говоря уж про тихо. Да и олень беспокоился, вытягивал шею, нюхал воздух, никак не желая успокоиться и приняться за еду.
Наконец, ветер переменился, относя звуки к озеру, олень испуганно вскинул голову, поворачивая уши на северо-восток, где закричали всполошившиеся почему-то сороки, и Турко не замедлил воспользоваться короткой возможностью. Он подошёл сразу на несколько шагов, но вместо того, чтобы снова замереть и спрятаться – вскинул лук и выстрелил. Олень совсем по-лошадиному всхрапнул, осел на передние ноги и повалился набок, ломая стрелу.
- Ну зачем? – раздосадованный Малторнэ, опешивший немногим меньше оленя, тоже выпрямился, уже не скрываясь. С плеча солнечным бликом скользнул жёлтый лист. - У тебя ещё были шансы!
- Шансы? – недовольно скривился Тьелкормо. - Продвинуться в этих кустах ещё на три шага за полчаса? Хватит уже этой ерунды! Так мы хоть не с пустыми руками вернёмся.
- А с чем? – устало вздохнул Малторнэ, подозревая, что оленя друг застрелил, только чтобы прекратить бессмысленную наскучившую игру. Но всё равно попытался воззвать к разуму:- Как мы его потащим? Даже если разделать… И вообще, мы ведь для этого и ушли - развеяться. Уж можно один день в год-то!
- Да какой в этом смысл? Я тебе ещё когда сказал, что мне скучно. Что это за развлечение в таком случае?
- А что тебе не скучно? – Вспылил Малторнэ, махнул рукой раздражённо. - Орков гонять по Ард-Гален? - Он обиженно глянул на друга, но тот уже направился вырезать стрелу из туши и взгляда не заметил.
- Да их тоже гонять толку мало, - Тьелкормо присел на корточки рядом с тушей, наклонился и недовольно тряхнул головой, пытаясь убрать тут же попадавшие на глаза растрепавшиеся за время игры волосы. В конце концов, стянул их обратно в неровный пучок и обернулся. – Разве что припугнуть, чтобы не наглели… Всё равно ты снова выиграл. И ближе всего подобрался в этот раз.
- Угу, - всё ещё сердито буркнул Малторнэ, подпирая клён и складывая руки на груди. - И мог ещё подойти.
- Мог… – Тьелкормо задумался, хмурясь и оглядываясь. Хуан, независимо стоявший в стороне, пока они спорили, теперь подошёл и задумчиво шевелил носом. - Он на нас вообще внимания не обращал, как будто прислушивался к чему-то. Ты бы лучше беспокоился, что его напугало.
- Да мало ли что… – буркнул Малторнэ, недовольный очевидной попыткой уйти от разговора, но оглядываться начал – сначала на Хуана. Пёс насторожил уши, поворачивая их то туда, то сюда, но тоже, кажется, ничего пока не разобрал. Ветер играл против них: что бы ни услышал олень, сейчас терялось в шуме крон и грибной сырости с озера.
- Волки? – с сомнением предположил Малторнэ. Тьелкормо ответил скептическим поднятием бровей, и он пожал плечами, не настаивая. Волки к озерцу и в самом деле почти не ходили – именно поэтому они пришли играть в охоту именно сюда, и именно поэтому олени старались держаться здесь же. За оврагом на востоке начиналась территория одной волчьей семьи, в получасе ходьбы на запад – территория другой. Места хватало, и волки предпочитали не тесниться, обходясь без грызни на границах, а олени, зная это, по возможности держались как раз безопасной ничьей земли. Сюда мог забрести разве что молодой волк, недавний щенок, или изгнанный за что-то из семьи. Но одиночка оленю не страшен.
Разве что…
Додумать Малторнэ не успел: все трое – с Хуаном, - как по команде повернулись в ту сторону, куда смотрел олень перед самым выстрелом, и почти сразу поменявшийся ветер добежал до них по кронам, принося шум трущихся друг об друга веток и проминаемого подлеска. С северо-запада к ним бежал не только ветер.
Невысказанную мысль озвучил Тьелкормо:
- Эдайн?
- Что-то слишком громко даже для них, - негромко отозвался Малторнэ, глядя как друг вытирает нож об оленью шкуру и встаёт.
Человеческие охотники обычно вполне подкрадывались незамеченными если не к разведчикам нолдор, то хотя бы к добыче. А тот, кто ломился через лес сейчас, вовсе не думал скрываться. Но не орки же, в самом деле…
Оба прислушались, забыв про спор. Тьелкормо положил новую стрелу на тетиву, Малторнэ потянулся к колчану последовать его примеру – и вдруг ткнул пальцем в мелькнувшее движение. Всё-таки человек. Маленький какой-то…
- Давай лучше туда подкрадёмся, - предложил Тьелкормо, азартно улыбаясь. Эта игра нравилась ему больше. - Всё интересней. Не зря же так бежит, сломя голову.
Малторнэ отступил обратно к кустам, поднимая руку. Погони, в отличие от беглеца, слышно не было, зато беглец пробежал, спотыкаясь, совсем рядом с ними и оказался подростком, девочкой, напуганной и часто, со всхлипами, дышавшей на бегу.
Они синхронно двинулись следом, пока держась чуть в стороне и продолжая скрываться, но никаких следов опасности по-прежнему не было ни видно, ни слышно.
Далеко девочка не пробежала, уже через пару десятков шагов споткнулась о корень, упала в рыжую листву, немного там побарахталась, переползла поближе к стволу дерева, да так там и осталась, вжавшись в ямку, дрожа и отчаянно всхлипывая.
Они остановились, разглядывая торчащие из-за дерева светлые косички с выбившейся голубой ленточкой и прислушиваясь. Турко парой взглядов и одним жестом отправил Хуана проверить, нет ли поблизости погони, и они вышли из-за деревьев. Всхлипывающая девочка их даже не заметила, пока Малторнэ не помахал ей рукой, нарочно ступая погромче:
- Э-эй! Всё хорошо уже, можешь больше не убегать.
Она вздрогнула и подняла лицо, испуганно уставившись на незнакомцев и готовясь бежать снова, подобрала порванный, но всё ещё длинный подол испачканного травой, грязью и явно кровью платья. Но эльфы, похоже, мало походили на испугавшую её опасность.
- Вы их убили? – жадно спросила девочка.
Они ошарашено переглянулись.
- Кого – их? – переспросил Турко.
- Орков! Они всех убили! – девочка снова судорожно задышала. – Всех! И откуда они тут? Уже доехали ж почти…
- Погоди, с кем ты ехала? И где вы на орков наткнулись? - Турко нахмурился, гадая, не нападёт ли сейчас целая орочья армия на необученных эдайн и горстку воинов. - Много их там ещё?
- Много, очень много! – замахала руками девочка, и тут же спохватилась, наморщив нос и роняя левую руку обратно. К плечу рука крепилась, очевидно, прочно, но махать ей было больно.
Малторнэ покачал головой и сел на корточки, осторожно осматривая девочку и прикидывая, откуда натекла кровь. Вряд ли рана серьёзная, иначе так не побегала бы. Хотя всякое от страха бывает.
- Пять? Десять? Пятьсот? – Тем временем азартно допытывался Турко, заинтересовавшийся возможной стычкой куда больше, чем бесполезными охотничьими играми.
- Не знаю… – так тоскливо протянула девочка, как будто за это невежество её сейчас прогонят обратно на съедение оркам. И пожаловалась: - И оставалось-то всего полдня, и тут вот… Как свалились. Откуда бы им тут взяться?
- Так они на обоз напали? Далеко отсюда?
- Да где там далеко? – посмотрела на раненое плечо, где на рукаве снова проступило ярко-красное пятнышко и опять начала подрагивать губами. - Совсем рядом они…
Малторнэ решился, наконец, достал ножик и разрезал рукав. Девочка разом притихла, как будто даже дышать перестала. Рана оказалась поверхностной, но крови из неё успело набежать много, и наскоро наложенная повязка из платка и обрезанного рукава делу хотя и помогла, но недостаточно. Но девочка, видимо, поняла, что отрезать руку насовсем эльф не будет, и снова начала дышать и разговаривать.
- А вы тут откуда? Тоже на праздник едете?
- Охотились, - сказал Малторнэ, избегая смотреть на злосчастную добычу и думать о том, что теперь её точно придётся так здесь и бросить.
- Вдвоём? – ужаснулась девочка. - Так они нас сейчас догонят и убьют! Нужно уходить быстро!
Уходить они согласились, но не сразу и не туда. Посовещавшись, девочку они решили отправить с новостями к месту турнира – не тащить же её с собой на разведку. Но выдвинулись сначала в противоположную сторону, на северо-восток: рассчитывая быстро встретиться с Хуаном и обрадовать его почётной должностью провожатого.
Расспросы по дороге толку принесли совсем немного. Девочка ехала с роднёй и соседями как раз на тот турнир, с которого охотники сбежали. Выехать вовремя они не смогли из-за недавних ливней: пришлось ждать день, пока дорога хоть немного просохнет. Когда же наконец выбрались из холмов на главную дорогу и повернули на запад, к месту праздника, то почти сразу пожалели, что вообще выехали: вскоре после поворота на их небольшой обоз в две телеги напали орки - взявшиеся из ниоткуда несметные полчища, если верить девочке. Ей за минуту до этого повезло отойти в кусты, откуда она и следила за короткой стычкой. Двоих или троих самых воинственных орки убили сразу, а остальные без сопротивления дали себя связать. При попытке уточнить, много ли людей погибло и что случилось с остальными, девочка вновь начинала дрожать губами и всхлипывать, хотя точного ответа, кажется, и не знала: насколько удалось понять из сбивчивого рассказала, она бросилась наутёк, как только стало ясно, что победили не те, на кого она надеялась. Её заметили и даже выпустили пару стрел вслед – что, возможно, её и спасло: угодившая в плечо стрела бросила девочку кувырком в овраг, и преследовать её никто не полез, как и проверять, жива ли она. Впрочем, дожидаться преследователей она не стала, снова кинувшись наутёк, чуть только голова перестала кружиться от падения, и не прислушиваясь к непонятным возгласам с дороги: всё равно никак не поймёшь, возвращаться стрелку кричат или добить беглянку.
Ни числа напавших орков, ни другой полезной информации она сообщить не смогла. Вместо этого, немного успокоившись, уцепилась за опрометчивый вопрос Малторнэ, что ей-то делать на турнире, и принялась рассказывать, какое это важное событие: и на эльфийских лордов посмотреть можно, и поесть вкусного, и на воинов полюбоваться… Не сидеть же дома одной! Все-все поехали же!
Мысль о поездке напомнила ей о главном, и девочка снова принялась ёжиться, беспокойно озираться и спрашивать, далеко ли ещё идти в ту сторону и не лучше ли сбежать, и уверены ли благородные господа, что смогут своей эльфийской магией поубивать всех орков и всех спасти… Отвечать про магию и снова успокаивать ребёнка не пришлось: она сама вдруг уставилась куда-то за Малторнэ, забыв про новый приступ паники. Там из кустов материализовался Хуан, неспешной трусцой пересёк прогалину и остановился рядом с Турко, всем своим беспечным видом показывая, что погони поблизости не нашёл, и вежливо помахивая хвостом девочке. Та продолжала таращиться, раскрыв рот. А когда Тьелкормо начал пересказывать собаке новости и объяснять просьбу, девочка уставилась сначала на него, как на сумасшедшего, а потом снова на волшебную эльфийскую собаку, зачарованно.
Объяснения заняли недолго, и через минуту Хуан уже, вздохнув и оглянувшись на охотников напоследок, повёл свою подопечную в обход озера на запад.
***
Дождь закончился, и по поляне теперь расплескались пятна мелких лужиц, то и дело поблёскивающих солнечными зайчиками. Куруфинвэ стоял у края навеса, смотрел, как на дальнем конце поляны, у рощицы, начинают выставлять соломенные мишени для лучников, и думал, пора ли поторопить Тьелкормо, а если да, то какими словами, чтобы он пришёл обратно, а не остался гулять ещё на неделю. Попутно думалось давнее и привычное: что из эдайн имеет смысл делать пехоту с копьями – и конницы, и лучников хватало и так. А если и не хватало, это ещё не повод разбавлять хорошие отряды недоучками. Копейщики же обучаются проще, даже эдайн должны успеть, прежде чем помереть от старости. Жаль, что накапливать их по этой же причине не получится, как и сбить из них профессиональную армию. Хисайлин, как обещала, принесла свои примерные цифры – сколько эдайн можно забрать с полей, не обрекая их при этом на голодную смерть. Или первый дом – на необходимость вечно их подкармливать. Цифры Куруфинвэ разочаровали даже больше, чем он опасался. Наверняка с большим запасом считала, и запас делала в свою пользу.
Ладно, пока важней научить их хоть чему-то, мотивировать их обучать других и быстро собираться по первой команде в какое-то подобие армии. А через год-два видно будет, как решать проблему с Хисайлин, если она за это время так и не удосужится заняться делом и научить эдайн выращивать пищу самостоятельно.
Зато проблема с Тьелкормо решилась сама собой, когда его голос вдруг пробился сквозь диссонанс – правда, не с теми новостями, на которые рассчитывал Куруфинвэ. Турко, напротив, о внезапных орках рассказал с воодушевлением и азартом, велел взять запасных лошадей и ехать по дороге на восток до места стычки, а там по следу. Отговаривать его от погони Куруфинвэ, не стал, зная, что эффект прямо противоположный, и довольный уже обещанием не лезть в драку без подкрепления. Закончив разговор и бегло оглядевшись, он направился к площадкам, где тренировались и боролись бойцы, уже упустившие шанс н главную награду, но желающие доказать всем, что это – досадная случайность. Быстрые расспросы по дороге привели его на пригорок к стоящей под молодым дубком пустой телеге в окружении небольшой толпы, преимущественно эдайн и преимущественно маленьких. На них Куруфинвэ почти не взглянул, мигом вычленив в толпе два нужных лица: Нинкветинко, мастерившего, сидя на телеге, очередной игрушечный кораблик (дети вокруг гонялись друг за другом с уже готовыми вертушками и бабочками), и Айраутэ, с улыбкой пробиравшегося к нему через мельтешащих детей со свежим запасом деревяшек для мастерения.
Удачно, что и он здесь. Да ещё и без Хисайлин, вчера та весь день попадалась на глаза то с Айраутэ вот, то опять с Тьелпэ. Взрываться от их общения Куруфинвэ давно перестал, но сам с матерью Тинтаэле всё равно избегал сталкиваться без рабочей необходимости.
- Айраутэ! – Куруфинвэ не стал ждать, пока тот отряхнёт руки от щепок и поприветствует лорда, как полагается. - Срочно готовь отряд. Орки.
Наскоро оценив варианты, он с сожалением отказался от мысли проверить выучку пеших ополченцев и решил не рисковать.
- Здесь? - нахмурился Айраутэ. Деревяшки он положил на край телеги рядом с Нинкветинко, смотревшим теперь так же обеспокоенно, но продолжавшим механически подстругивать свою поделку. - Много их?
- Не знаю точно, Турко ещё их не догнал. Но по следам около двух десятков. Они захватили каких-то людей и уходят на север. Нужно догонять.
- Они же там вдвоём? – заволновался Нинкветинко. – Ты им запретил нападать до вашего приезда?
- Как будто это имеет какое-то значение, - буркнул Айраутэ и без лишних вопросов побежал к импровизированной леваде.
- А ты чего сидишь? - Куруфинвэ развернулся к своему верному. - Готовь лошадей и скажи Тьелпэ, что он за старшего!
Нинкветинко ещё не успел кивнуть и отложить ножики и недоделанный кораблик, Куруфинвэ уже сбежал по склону вниз к большой площадке перед трибунами, где рыжеволосый эльф наступал с шестом сразу на двоих противников.
Второй рыжий нашёлся у края площадки, вспотевший и с синяком на боку, но довольный. Видимо, синяк был жестоко отомщен. Впрочем, когда Куруфинвэ остановился рядом, Тэльво перестал улыбаться, старательно игнорируя старшего и следя за происходящим на арене. Разбираться в его настроении Куруфинвэ было некогда.
- Вы всё ещё со мной не разговариваете или поедете со мной орков бить?
Шесты на площадке звонко встретились и разбежались несколько раз, прежде чем Тэльво обернулся, глядя хмуро и недоверчиво:
- А как же твои сборы? Или вдруг неважно уже?
- Сборы – важно, – сурово отрезал Куруфинвэ. - Но орки слишком нагло подошли. Не отпускать же. Так вы идёте или остаётесь?
Тэльво глянул на машущего шестом брата, но тот почему-то подсказывать не спешил, с такой силой впечатав шест одному человеку в живот, что тот аж отлетел на второго, сложившись пополам и сбив того с ног.
- Ну ты ж сам не справишься, - подчёркнуто равнодушно пожал плечами Тэльво, с интересом наблюдая, как сбитый с ног барахтается, пытаясь нашарить в траве отлетевший шест или хотя бы выбраться из-под товарища.
Куруфинвэ фыркнул, ничуть не сомневаясь в ответе.
- Мне Турко поможет.
- Погоди, на него напали, что ли? – Тэльво мигом перестал изображать обиду.
- Нет, это он напасть собирается. А я собираюсь ему помочь.
Последний оставшийся противник на арене поскользнулся, но Питьо не стал пользоваться его оплошностью, чтобы добить, а вдруг развернулся и пошёл к братьям.
Тэльво, кивнул ему между делом, пробормотав обиженно:
- А вот если бы мы с ним поехали, мы бы уже напали и помогать не надо было бы.
- Всё, мне некогда с вами пререкаться, - Куруфинвэ кивнул Питьо и развернулся уходить. – Жду вас у левады.
***
Отряд ехал на запад по северной дороге вдоль Химринга, испятнанного светом из прорех в облаках, быстро гонимых ветром на юго-восток. Западней, слева и немного позади, Ард-Гален лежала ровная и серая: бледная трава, низкое сплошное небо, река в плоских берегах, похожая под этим небом на булатный клинок. Лиственницы вдоль дороги, высвеченные косыми лучами солнца, пылали золотом на этом пасмурном фоне.
Главная дорога из Аглона в Таргелион лежала южней, по ту сторону Химринга, но и этой нередко пользовались. За провоз товара южной дорогой пограничные заставы нолдор брали пошлину, так что любители риска и экономии иногда ездили здесь, рассчитывая пройти мимо застав либо через холмы, либо в окрестностях Ворот Маглора, где хребет Химринга почти сходил на нет. Нолдор их не ловили – и так разведчиков не хватает. Орки обычно тоже, хотя Куруфинвэ давно ругался на неосмотрительных идиотов, которые возят товары грабителям на Ард-Гален, вместо того чтобы безопасно доставить их в Аглон. И на недостачу дозорных башен: хотя бы у крупных водоёмов поставить, как у той же Куньей Балки. И кто его слушал?
Слышавшиеся позади голоса близнецов и их верных неожиданно стихли (чего Куруфинвэ почти не заметил) и тут же сменились гиканьем и дробью галопа по утоптанной дороге – что заметили уже все. Но не все успели сдержать лошадей, когда Хельянвэ промчался мимо, пригибаясь под нависшими над дорогой ветками и на два корпуса обгоняя своих лордов и с гиканьем гнавшихся за ними остальных верных Амбаруссар. С лиственниц за ними моросью посыпались жёлтые иголки.
Куруфинвэ нахмурился вслед близнецам, поймал такой же взгляд Айраутэ, и поморщился, отпуская приплясывающего коня вдогонку. Далеко рыжие не ускачут во весь опор, а упускать их из виду незачем.
Айраутэ ехал хмурым с самого лагеря, временами бросая по сторонам недовольные взгляды и мрачнея ещё больше. Когда к собранному им отряду присоединился Куруфинвэ с Тарьендилом, Эканаром и ещё несколькими верными – своими и Тьелкормо, - он попытался возразить, что лорду разумней остаться. Тот не удостоил его ответом. Потом к ним присоединились ещё и близнецы, и Айраутэ снова попытался воззвать к разуму (на этот раз Серкенаро, а не лордов), и снова безуспешно: Амбаруссар со своими верными сразу помчались вперёд, только Серкенаро виновато оглянулся, но поделать ничего уже было нельзя. Слушать возражения Куруфинвэ и не собирался, полагая, что шансы нападения на лагерь минимальны, тут случайным вражеским отрядом не обойдёшься, потребуется целая армия. Которая точно не пройдёт незамеченной мимо застав. А значит, лагерь нужно не оборонять, а организовывать - и с этим вполне справится Тьелпэ.
Через пару часов, как и обещал Турко, они нашли место стычки. Вытертая полоса дороги ныряла здесь в мокрую ложбину, поросшую кривыми рябинками и усыпанную по левую руку валунами. Видимо, оттуда засада и выскочила. Вправо за бугром темнел небольшой овраг, сплошь в колючем кустарнике, а прямо дорогу перегораживала живописная композиция из двух телег (одна опрокинута) и мёртвой лошади. На телегах и вокруг были разбросано какое-то тряпьё, узелок с хлебом сороки утащили в поросшую морошкой лужу и воевали теперь за добычу.
Половина отряда без команды спешилась и рассыпалась вокруг, ориентируясь на вспорхнувших из кустарника ворон. Под возмущённые крики кружащих над головами птиц они почти сразу нашли трупы – два мужских и один женский – и явный, как нарочно оставленный след: пара десятков пеших уходила к северу. Куруфинвэ снова начал опасаться побега рыжих, но по такому следу всадникам даже не пришлось замедляться, и на этот раз быстрая рысь близнецов, похоже, устраивала. Развлечений они, конечно, хотели, но не настолько, чтобы влипать в них вдвоём. Только пару раз нетерпеливо прикрикивали, когда кто-то из передовых придерживал лошадь, выскочив в каменистую старицу, где следы видны хуже, и оглядываясь.
- Ну чего застрял? – с глубоким уважением в голосе окликнул Тэльво, нагоняя задумавшегося над вялым ручьём брата и описывая вокруг него круг. Подковы глухо звенели по мелкой гальке. – Нам туда.
Куруфинвэ даже не обернулся, всматриваясь в горизонт. Бросил только:
- Я Турко ищу.
Вместо Железных гор – и гораздо ближе – в той стороне висело белое марево, скрадывая границу между землёй и тучами, бросившими вниз тяжёлое покрывало дождя. На полпути от всадников до ливня поднимался взгорок с тёмной полосой ельника по хребту: солнечный, перечёркнутый узкой тенью от облака. В любом другом ландшафте он остался бы и вовсе незамеченным, но посреди плоской равнины казался холмом. В озерце у его подножия отражалась синева между облаками: сюда дождь ещё не дошёл. Вода в озерце была мелкая, мутная и затхлая, и любой здравомыслящий командир повёл бы свой отряд на северо-восток, к роднику в Куньей балке. Где до сих пор не было дозорной башни.
- Не обогнали же мы его, - возник с другой стороны Питьо, отвлекая Куруфинвэ от нового приступа злости и грузно поднявшейся над озерцом пары цапель. - Он тебе что сказал? По следу идёт, так? А ты куда смотришь?
- Вон они! – крикнул справа кто-то из верных, и рыжие поскакали догонять, не оглядываясь.
Остальные во главе с недовольным Куруфинвэ потянулись следом, уже на скаку высматривая охотников, заметных на фоне жёлтого и бурого бурьяна больше движением, чем силуэтами. Через минуту стало ясно, что рыжим повезло: Турко действительно заметил их раньше, чем орки. Двое остановились поджидать подкрепление у одинокой сосны на макушке пологого холма, присыпанного серой каменной крошкой. По мере приближения всадников крошка росла и, когда они забрались на холм, оказалась россыпью валунов, один или два даже выше сидящего в седле Куруфинвэ.
О заметности всадников он беспокоился зря: охотники держались от орков на почтительном расстоянии, чтобы сами могли ещё разглядеть врага, а те их уже нет.
- Ну наконец-то! – поприветствовал подкрепление Тьелкормо, радостно улыбаясь, но почему-то не братьям, а запасным лошадям.
- Рассказывай, - скомандовал Куруфинвэ, подъезжая. Брат встал ему навстречу с камня, подёрнутого ржавчиной лишайника, и беспечно пожал плечами.
- Да что рассказывать? Ничего неожиданного не случилось. Сам смотри, вон где они, спешат. Думаю, они через Кунью балку прошли. И сюда, и обратно надеются.
Куруфинвэ поморщился и кивнул, снова скользнув взглядом по тёмным точкам у горизонта, и потянул повод, разворачивая коня к отряду.
- Ну что ты, поделись: сильно ли счастлив, что твои прогнозы сбываются? – едко поинтересовался Тьелкормо, схлопотав хмурый взгляд. Но продолжать обсуждение Куруфинвэ не собирался.
- Амбаруссар, берите своих, обгоните их по дуге и не дайте сбежать. Остальные, готовимся атаковать.
- Погоди, там же эдайн, - вспомнил Малторнэ, тоже покинувший свой наблюдательный пост под сосной и положивший руку на холку подведённой для него свободной лошади. - Как бы их не зашибить. А то и сами орки перебьют, назло нам.
- Они их и так перебьют, - равнодушно напомнил Куруфинвэ. - В любом случае.
- Да брось, - вмешался Питьо, - мы орков быстро перестреляем и всё! Тут и вдвоём можно справиться.
Малторнэ упрямо тряхнул головой, по-прежнему загораживая дорогу, вместо того чтобы сесть верхом, по примеру Тьелкормо.
- Давайте подумаем, наверняка же есть какой-то способ, чтобы и орков разбить, и пленные не пострадали.
- Подкрадываться с двух сторон, у кого ближе получится? – насмешливо поднял брови Тьелкормо, глядя на него с высоты коня.
- Да хоть бы и так! – не смутился Малторнэ. – Мы же обсуждали. Хоть внезапность на нашей стороне будет.
- Мы не успеем по степи подойти близко. – Куруфинвэ поморщился, пытаясь направить коня в обход внезапной толчеи на свободу. - Всех не перебьют.
Малторнэ обернулся на Тьелкормо, надеясь на поддержку – зря, - зато неожиданно дождался её от Серкенаро:
- В самом деле, лорды, почему не потратить минуту на обдумывание?
- Удрать они не успеют, - воодушевившись, продолжил взывать к разуму Малторнэ. - В конце концов, можно и поговорить с ними. Пообещать что-то в обмен на то, чтобы отпустили пленных.
- Пообещать? – Куруфинвэ презрительно скривился. – Пообещать что? Рассказать всё, что они хотели тут узнать? В самом деле, зачем им люди, если мы им всё сами преподнесём. Всё, мне надоело. Когда я говорил, что они сюда лезут шпионить, меня не слушали. А теперь я должен отпустить их со всей информацией? Ты совсем идиот, если так думаешь.
Он развернул коня и пустил его напролом, не слушая больше возражений. Амбаруссар, как по команде, подняли лошадей в галоп – только Питьо, чуть замешкавшийся, пропуская брата, успел язвительно пожелать спорщикам доспорить раньше, чем орки кончатся.
- Амбаруссар, подождите! – окликнул Малторнэ.
- Турко, уйми уже своего верного! – резко бросил Тэльво, не оглядываясь. - Пока я этим не занялся!
***
Они разделились почти сразу, целясь обойти орков с флангов. Амбаруссар повели своих верных правей, остальные, включая Малторнэ, пошли левее за старшими лордами. Невнятное пятно на дальнем холме приближалось рывками, сперва распавшись на отдельные силуэты, в которых затем стало возможно отличить эдайн или орков. Подойти незамеченными им, разумеется, не удалось. На голой равнине даже близорукие орки заметили их ещё в нескольких полётах стрелы и всполошились, перейдя с шага на бег и переругиваясь, насколько можно было понять по жестикуляции. До сих пор они направлялись на север, но теперь почему-то свернули западней. Верные Амбаруссар не замедлили на это ответить, подгоняя лошадей, а кто-то особенно рьяный даже выстрелил. Стрела вскинулась по пологой дуге, тускло блеснув наконечником на её вершине, и клюнула жёлто-бурую траву в добрых ста шагах позади беглецов. Те ускорились, подгоняя эдайн. Одна из них споткнулась, едва не упав, и тут же получила за это такой удар копьём по хребту, что Малторнэ охнул про себя. И успел испугаться, что пленных сейчас просто перебьют, избавляясь от неповоротливой добычи, чтобы быстрей убегать или свободней драться. Но женщина поднялась, а орки, очевидно, решили не тратить и так скудное время на резню, продолжая вместо этого гнать пленных перед собой, хоть те и старательно спотыкались, несмотря на убедительные копья в спину. Малторнэ, наконец, понял, куда они направляются. Соревноваться в скорости со всадниками в поле – затея заведомо безнадёжная, и орки вовсе не собирались бежать от них до самого Ангамандо. Вместо этого с треском проломились через низкий вереск на очередном взгорке и свернули в берёзовую рощицу, давно облетевшую и торчавшую теперь в небо белым рыбьим скелетом. Под этой неубедительной защитой орки перестали удирать, быстро поругались о чём-то, согнали эдайн в кучу и укрылись за ними, мешая эльдар воспользоваться преимуществом прицельной стрельбы.
Один из орков зачем-то высунулся из-за этого прикрытия, но не успел Малторнэ подумать, что переговоры всё-таки будут, как вражеской неосторожностью воспользовались сразу двое лучников. Первая стрела взвизгнула по одной из нагрудных пластин и ушла куда-то в ноги пленным, но другая воткнулась глубоко, швыряя орка навзничь, на ржавую листву. Роща взорвалась птицами, прыснувшими в небо и с гвалтом заметавшимися над голыми кронами.
После этого, как по команде, засвистели стрелы от верных Амбаруссар и мгновением позже – вокруг Малторнэ. Орки открыли ответную стрельбу – навесом, даже не пытаясь целиться. Из-за пленных они предусмотрительно не выглядывали.
Сократив расстояние ещё на треть, всадники по команде Тьелкормо рассыпались полукругом, продолжая стрелять и двигаться, но держа дистанцию – и с берёзками, и между собой, чтобы от навесной стрельбы орков было меньше толку. От прицельной, к сожалению, его было немногим больше. Первая стрела Малторнэ канула где-то позади пленных, попав или нет - неизвестно. Пленные что-то кричали на разные голоса и дёргались, мешая целиться, но почему-то не догадались залечь. На втором выстреле лошадь под ним с хрипом шарахнулась в сторону, избегая чужих копыт, и стрела ушла левей, гулко ткнувшись в одну из берёзок и скупо осыпав орков остатками листвы. Ряд пленных вдруг просел в середине, показывая в прорехе мёртвого орка с торчащей откуда-то из головы стрелой и лучников над ним. Малторнэ выстрелил, ловя момент – и не только он: в прореху канули сразу три стрелы, свалив ещё одного орка и срикошетив от доспеха другого, а следующие вдруг угодили в эдайн, вздёрнутых обратно на ноги. Малторнэ тупо таращился на девушку в светлом платье, стоящую со странно повисшей головой и стрелой под ключицей – он даже не понял, чьей – пока не понял, что её просто держат сзади. Пленные залегли бы давно и охотно, если бы им позволили.
Справа визжала лошадь, слева изобретательно ругался возникший над самым ухом Турко. Малторнэ отмер, потянувшись к колчану у бедра, - и тут же отдёрнул, едва не получив стрелу – вражескую – прямо в руку. Промахнувшись, стрела ткнулась в колчан и застряла там, дрожа от разочарования.
- …в порядке?! – сложился вдруг в слова голос Турко, и он поднял голову, кивая и выбрасывая сперва выдернутый рывком орочий подарок, а затем и часть собственных стрел, сломанных им.
Перестрелка продолжалась недолго. В пленных стрелы втыкались легче, чем в доспешных орков, но те по непрерывно движущимся всадникам попадали ещё хуже, и скоро стычка перешла в рукопашную – сперва силами пленных, сумевших в суматохе завладеть оружием, когда орки потеряли численное преимущество, а потом и эльдар подоспели. Через минуту всё кончилось.
Малторнэ, под конец перестрелки не только заметивший, но и ощутивший, наконец, рану в ноге, подъехал в числе последних и остановился у края рощи рядом с Куруфинвэ, глядя, как спешившиеся разведчики с Тьелкормо и Амбаруссар помогают уцелевшим эдайн добивать орков.
- Может, там живые есть, - не очень уверенно предположил Малторнэ. - Хоть узнаем, зачем они приходили.
Ни к кому конкретно он не обращался, но лорд пожал плечами. Цель ему и так была понятна: пусть орки и плохие разведчики, но какую-то информацию могут собрать и они. Либо принести с собой, либо не вернуться и доказать тем самым, что наткнулись на разъезд. Главное он и отсюда видел: орки в бой уже не рвались, лежали смирно мёртвые или умирающие. А лезть к причитающим эдайн не видел смысла. Пусть целители лезут, благо Айраутэ включил в отряд Амилвендэ на этот случай.
Какое-то время все бродили в пятнистом бело-медовом перелеске скупо перекликаясь и вытаскивая из-под мёртвых орков выживших людей – и наоборот. Подсчёт трупов немного сбил воодушевление.
Грибов в березняке оказалось множество, и растоптанные они пахли оглушающе, мешаясь с запахом крови и вспоротых внутренностей.
У эдайн хватало и раненых, и погибших, над которыми уже хлопотала Амилвендэ или рыдали родственники. Но рыдающих было не так много – меньше, чем благодарных. У эльдар оказалось четверо легко раненых, да ещё лошадь Тьелкормо, тоже легко.
Благодарности преимущественно он и принимал, царственно кивая и улыбаясь: Куруфинвэ по-прежнему держался немного в стороне, а Амбаруссар продолжали обход берёзок, иногда поддевая кого-то из лежащих орков сапогом и излучая смесь победного воодушевления и досады, что развлечение кончилось.
Их верные вполголоса обсуждали орочье оружие (“Из Ангамандо или дикие?” – “Брось, диких ты когда последний раз видел? Их давно или перебили всех, или в тот же Ангамандо загнали. Да и не было у диких никогда такого доспеха.”).
Амилвендэ, приговаривая что-то успокаивающее, перевязывала всхлипывающую девушку, почти того же возраста, что встреченная ими в лесу беглянка. Рядом стоял парень постарше и с непонятным выражением смотрел на лежачую берёзку, к которой сносили погибших эдайн. Пока что там лежало три трупа, но Малторнэ видел, что верные Куруфинвэ несут туда же ещё одного, придерживая голову на надрубленной шее… Сколько их было всего-то?
У ближнего края березняка Серкенаро, присевший на колено рядом с бесформенной кучей тряпок – то ли раненый, то ли мёртвый, и непонятно даже, человек или орк, – встал, отряхивая штанину, и махнул рукам своим лордам. Те не заметили, оживлённо перебрасываясь непонятными короткими репликами, и остановились только возле Малторнэ. К Серкенаро вместо них подошли несколько человек, а потом и Амилвендэ.
Малторнэ хотел было позвать её и избавиться, наконец, от стрелы в ноге, но зацепился взглядом за непонятную картину: по другую сторону от берёзки, полускрытый камнем, кто-то из эдайн сидел на корточках над орочьим трупом и возился там с чем-то, то ли рассматривая оружие, то ли…
- Вот видишь, - снисходительно обернулся Тэльво, отвлекая его от недоумения, - почти всех спасли.
- Особенно, по сравнению с тем, что угнать хотели всех, - добавил Питьо, рассеянно перебирая пёрышки попавшему под руку рыжему папоротнику на склоне. Тот сухо шуршал, но не осыпался. – И нечего было панику наводить.
Малторнэ глянул в ответ хмуро. Ответить ему помешал удивлённый возглас от лежачей берёзы: туда как раз донесли ещё два трупа, и нёсшие их трое человек и Тарьендил так и остались стоять там же. На возглас Тарьендила к ним подошли ещё двое нолдор и тоже остановились. Смотрели все на один из трупов – невидимый для Малторнэ за их спинами.
- А он тут откуда?.. – растерянно сказал Танверо.
- Что там у вас? – лениво окликнул Питьо, довольный собой, братьями и удачной поездкой в целом. Перед ним расступились, пропуская, но он тоже удивлённо остановился всего через пару шагов. Нахмурился озадачено:
- Откуда он тут взялся?
- Вот и я говорю…
Предмет их интереса, как обнаружил подошедший Малторнэ, положили немного в стороне от трупов людей: смутно знакомый ему эльда с подсохшей уже кровью под разбитым носом и растрепавшимися светлыми волосами. Больше нигде на нём крови не было, даже вокруг торчащей из груди стрелы с полосатым оперением. На лице застыло удивлённое и обиженное выражение, как будто он и сам недоумевал, как с ним могло такое приключиться.
В толпе у лежачей берёзы запереглядывались, косясь на Куруфинвэ. Когда Малторнэ тоже обернулся, тот уже заметил столпотворение и повышенный интерес к своей персоне, но пока по-прежнему сидел верхом, и никуда не двигался, дожидаясь доклада.
Тэльво тем временем повернулся к стоящим рядом людям:
– С вами был эльда?
- Да, лорд, - поклонился ближайший человек.
- И вы не удосужились об этом до сих пор сообщить? – буркнул Питьо. - Откуда он с вами ехал?
- Эльда? – встрепенулся Куруфинвэ, услышав. Выругался и тронул коня пятками, направляясь посмотреть лично. Тьелкормо за ним.
- От старой заимки, лорд, - продолжал человек, косясь на приближающихся ещё двоих лордов. - Вышел из леса, попросился на телегу.
- Кто там? – спросил Куруфинвэ с высоты коня, подъезжая.
Питьо откликнулся:
- Ингасиндо, - и Малторнэ снова опешил, сообразив, наконец, откуда ему знаком погибший. Они никогда не общались, но это же кто-то из мастеров Куруфинвэ, вроде. Что ему делать здесь, да ещё в одиночестве?..
Остальные, похоже, задавались тем же вопросом.
- Он к тебе ехал, что ли? – озвучил его вслух Тьелкормо.
- Ингасиндо? – недоверчиво переспросил Куруфинвэ. - Он должен был со своими проверять месторождение вообще на южных отрогах.
- Так что он тут делал тогда? – непонимающе обернулся Питьо сначала к брату, потом к людям. Ни тот, ни другие отвечать не спешили. Куруфинвэ и вовсе возразил:
- Да ну, как его сюда-то занести могло? – Придумал правдоподобную версию и ускорил шаги, спеша проверить: - Это точно он вообще? – надеясь, что мало знакомые с геологами близнецы что-то напутали.
Опознавать ему не мешали. И судя по его реакции, близнецы не напутали, это действительно был Ингасиндо.
- Ах ты ж…
Куруфинвэ обернулся к Тьелкормо:
- Это ещё что такое? Почему эта девчонка ваша не сказала ничего?
- А что, ты бы иначе действовал? – язвительно поинтересовался Малторнэ, без лишнего пиетета к младшему брату друга. Тот отвечал взаимностью:
- А ты вообще заткнись, не с тобой говорю! – и повернулся к Тьелкормо, по-прежнему ожидая ответа.
- Что? – опешил тот, до сих пор считавший вопрос риторическим. – Мне-то откуда знать?!
Столпившиеся поодаль люди смотрели на ругающихся с опаской: интонации в переводе с квенья не нуждались. Да и валяющийся под ногами труп эльфа тоже намекал…
- Как вы её расспрашивали вообще?!
- Быстро! – огрызнулся Малторнэ. - Перевязали и отправили к тебе, а сами побежали выслеживать орков! А ты как её расспрашивал?
- Я её вообще не видел! А жаль, узнал бы уж точно больше, чем вы!
- Я видел, как ты старался всё узнать перед атакой! А теперь виноватых ищешь?
- Перед атакой! – издевательски повторил Куруфинвэ. - Что я там мог узнать? От кого? От вас же?
- Хватит вам! – влез, наконец, Турко. - Криком делу уже не поможешь. Давайте расспросим эдайн, не знают ли они ещё чего-нибудь. Хотелось бы закончить здесь до того, как стемнеет.
- О да, может, они ещё десяток моих мастеров прячут! Я лично здесь уже закончил!
С этими словами Куруфинвэ пошёл прочь, не слушая больше возражений. Но не успел дойти до коня, как его окликнул Тарьендил, приподнявший было тело Ингасиндо, но тут же положивший обратно:
- Лорд, здесь что-то есть. – Он осторожно потянул шнуровку на испачканной кровью рубашке и выудил толстую потрёпанную тетрадь. Быстро пролистал страницы и пошёл к Куруфинвэ. – Какие-то записи, рисунки. Может быть, тут найдётся что-то про его находку.
Куруфинвэ раздражённо вырвал тетрадь у него из рук, так же быстро долистал до последней исписанной страницы и швырнул в мокрую траву. Молча забрался на коня и поехал обратно к дороге, доверив возню с трупами и освобождёнными эдайн другим. Его верные, помедлив от неожиданности несколько мгновений, разобрали лошадей и поехали следом.
Подошедший Тарьендил остановился над тетрадью, растерянно глядя на шуршащие под ветерком страницы, где рваные строчки записей змеились вокруг горных хребтов и водопадов. Малторнэ подобрал тетрадь, стряхнул с обложки грязь и прилипший коричневый лист и сунул в сумку.
Амбаруссар собрались было следом, но Серкенаро объяснил им, что без них никак не справятся – что, в общем, соответствовало действительности. Нужно было натаскать воды для обработки ран, да трупы бросать посреди поля не хотелось, даже вражеские. На роль орочьей могилы, за неимением лопат, определили подходящую промоину и кое-как заложили трупы камнями. После чего, наконец, умылись из того же ручья, разобрали по лошадям раненых (хорошо хоть, тяжёлых ранений не было) и своих погибших и направились к югу – куда медленней, чем умчавшийся вперёд Куруфинвэ.
Впрочем, до самого лагеря гнать во весь опор и он не стал, так что отряд ненадолго догнал его возле брошенных на дороге телег, где Куруфинвэ остановился проверить, не валяется ли под ногами ещё каких документов экспедиции - полезней, чем тетрадка с картинками.
Спасённых эдайн к тому времени успели расспросить все, включая Тьелкормо, Серкенаро и снова заскучавших Амбаруссар. Но они так и не смогли ничего толком ответить, хотя тетрадку с рисунками вспомнили: эльф цеплялся за свою сумку, даже когда их погнали куда-то на север, но орки, заинтересовавшись таким его поведением, сумку отобрали и выпотрошили, а потом ещё и побили пленника от разочарования, что внутри не обнаружилось ожидаемых ценностей. Мол, нечего было вводить в заблуждение. Но тетрадку он после этого всё равно подобрал.
Кроме разбитого носа, этот рассказ мало что объяснил. Мастер свалился на людей, как снег на голову, по дороге на праздник. Просто возник из-за очередного бугра и радостно попросился в компанию. Говорил много и охотно, но всё о ерунде, из полезного эдайн запомнили только, что он был чем-то очень взбудоражен и рад, повторял, что нашёл что-то очень важное, и даже объяснял непонятными словами, что именно. Но непонятных слов никто не запомнил, а насчёт места и вовсе сомневались, что Ингасиндо что-то говорил. Только что направлялся он на тот же праздник, поскорей сообщить лорду о своей находке.
Где-то на этом этапе расспросов у Куруфинвэ снова кончилось терпение, и он снова поехал вперёд, не желая сперва дожидаться, пока эдайн починят свои телеги, а потом тащиться рядом с этими телегами со скоростью пешего. Тащиться им предстояло в ту же сторону: Амилвендэ настояла, что в лагере им проще будет оказать помощь, чем в деревне, где ни одного целителя нет. К тому же, лагерь был куда ближе.
В лагере и без того счастливого Куруфинвэ ждало ещё одно приятное известие. С первого взгляда его ничего не насторожило: дети по-прежнему бегали, лучники и щитовики по-прежнему тренировались, у южного края лагеря снова показывали какое-то представление. Ну, хоть что-то. Тьелпэ догадался, похоже, поменять расписание, отодвинув на вечер всё, что требовало участия или судейства уехавших феанариони, но Куруфинвэ всё равно досадливо морщился и про себя проклинал невовремя проснувшихся орков. Почти полгода сидели смирно – чего им сейчас-то вожжа под хвост попала? Весь турнир из-за них кувырком! А сколько времени на подготовку убито!
Впрочем, ситуация ещё не безнадёжна. Озабоченные лица вокруг попадались,но это можно было объяснить беспокойством за уехавший отряд или неудачей в поединке – мало ли чем. Выражением лица Куруфинвэ, в конце концов.
Подозревать неладное он начал уже после того, как они оставили лошадей у левады и направились к трибунам: когда Райтандо спросил:
- Лорд, а кого ты оставлял командовать лагерем?
Тьелпэ и в самом деле не было видно, а найдя Нинкветинко и узнав причину, ругаться Куруфинвэ потянулся, даже не дослушав.
“Тьелпэ!”
Отозвался тот не сразу, возмутив Куруфинвэ ещё больше, так что тот сразу напустился на сына:
“Это ещё что за новости? Я кому сказал оставаться в лагере?”
Тьелпэ был в порядке, только настроение странное, слегка пришибленное. Ответил он из-за этого тоже с запинкой:
“Извини. Нам сообщили про ещё один отряд орков.”
“И ты решил поохотиться на них лично?” – саркастически поинтересовался Куруфинвэ, испытывая желание пришибить его ещё сильнее.
“Я не знал, кого ещё отправить, - сказал Тьелпэ и замолчал, старательно не упоминая, по чьему решению из лагеря одновременно пропали сразу все кандидаты в командиры. Не говоря уж о старших родственниках. Но продолжил, не дожидаясь очередного “поумничай тут”: - Мы уже возвращаемся.”
Желание пришибить усилилось, но затягивать разговор Куруфинвэ не собирался. Ему и так хватило уже осанвэ на сегодня.
“Вы ещё в деревне?”
“Только выехали.”
“Орки вокруг есть?”
Тьелпэ помолчал – подсчитывает орков, что ли? – и заключил:
“Не думаю.”
“Хорошо. Езжайте назад по дороге, вас встретят.”
“Хорошо.”
Куруфинвэ снова подумал было спросить, почему Тьелпэ сегодня соображает ещё медленней, чем обычно, тот первым спросил, посомневавшись:
“У тебя всё в порядке?” – тоже, значит, заметил чужое настроение.
“Да”, - коротко ответил Куруфинвэ и разорвал связь. Обмен впечатлениями от приятного дня он решил приберечь на потом, после головомойки не в меру самостоятельному мальчишке. Что бы ни испортило ему настроение, добавить не помешает.
И только утвердился в этом решении, когда оказалось, что тот и Тинтаэле своего зачем-то потащил воевать, бросив организацию лагеря и все хозяйственные вопросы на Нинкветинко.
Комментарий к 3.3 АГЛОН (17) Об охоте, стрельбе и вреде одиноких прогулок
В эту главу все трупы не влезли, немного осталось на следующую
========== 3.3 АГЛОН (18) Драка, похороны и прочие культурные мероприятия ==========
***
Поговорив с сыном, Куруфинвэ отрядил Эканара взять свежих лошадей и ехать навстречу неожиданным героям, а сам сразу двинулся в сторону арен - проверить, окончательно загублен турнир или что-то ещё можно исправить. К его удивлению, отсутствия лордов никто как будто не заметил. Тревоги на встречных лицах не наблюдалось, на площадках продолжали упражняться с копьями и топорами, разве что зрителей поубавилось. Увиденное немного подняло настроение, так что на подскочившего Нинкветинко Куруфинвэ не рявкнул, а всего лишь хмуро взглянул и терпеливо выслушал десяток вопросов об изменениях в расписании. В отсутствие старших лордов Тьелпэ перенёс все финальные поединки на утро, но на заключительный день изначально намечали групповые построения и отработка быстрого перестроения и выполнения команд. Простейших, конечно: всем вместе пойти, остановиться, развернуться, добежать до холмика и построиться там… В общем, ради этих занятий Куруфинвэ весь праздник и затевал, давно решив, что раз прилично владеть оружием эдайн всё равно обучиться не успеют за такой короткий срок жизни, то хотя бы можно составить из них не требующую особого индивидуального мастерства пехоту. Самые ценные призы он назначил именно за этот вид программы в надежде привить людям привычку готовиться и тренироваться (не к войне, так хоть к играм), и заменять этот план просмотром сомнительных достижений человеческих мечников никакого желания не имел. О чём и сообщил Нинкветинко: финальные поединки пройдут параллельно с завершающим праздник угощением, и если кому-то кусок пирога важнее, чем внимание лордов, то лорды запрещать не будут, но выводы сделают.
Осчастливленный и слегка озадаченный ответом верный ушёл выполнять, а Куруфинвэ ещё постоял у площадки копейщиков, слушая, как кто-то из стражей учит эдайн шагать строем и не болтать копьём на ходу, и старательно не замечая, как растоптанная в мокрую грязь трава потихоньку засасывает в себя новые сапоги. Потом счёл, что достаточно показался людям, чтобы никто не подумал, что лордам праздник и турнир неинтересны, и двинулся в обход, стараясь выбирать лужи попрозрачней.
У поворота к трибунам его настиг доносящийся из овражка шум и выкрики. Куруфинвэ нахмурился и пошёл посмотреть, что происходит – а то мало ли, эти эдайн умеют устраивать бардак на пустом месте не хуже близнецов. Чего стоят безумные игры, о которых докладывали первое время стражи, пока Тьелкормо не приказал им следить за всеми развлечениями эдайн и немедленно пресекать. То они ежами кидаются без малейшего сочувствия к ежам и друг к другу, то перетягиванием намыленных ужей развлекаются – и каждая такая игра обязательно заканчивается дракой.
Вдоль края овражка зрители толпились не слишком плотно, так что Куруфинвэ не пришлось проталкиваться, чтобы убедиться, что в этот раз до драки пока не дошло. Человеческая молодёжь каталась с горки. Кубарем и наперегонки, ломая остатки можжевельника и вереска на мокром и грязном склоне, чтобы с хохотом и уханьем свалиться в итоге в ручей. Любуясь этим безобразием и вяло гадая, обойдётся ли без переломанных ног, Куруфинвэ хмуро думал: почему за такими глупостями никогда не застают орков? Фантазии не хватает? Или её удачно купирует Моринготто?
Смотреть, кто выиграет, он не стал. Остановился чуть в стороне, сорвал пучок травы и принялся стирать засохшие капельки грязи с голенищ сапог. За этим интересным занятием его и застал Турко, тоже не успевший переодеться с дороги и, видимо, поэтому жутко недовольный:
- Вот ты где! Почему ты умчался один?
Куруфинвэ поморщился, но не стал пояснять, что в его случае «один» означало «всего лишь в компании полудюжины верных». Швырнул грязный пучок в лужу, стряхнул налипшие травинки со штанов.
- А что там было делать? В десятый раз слушать рассказы про героическую оборону обоза? У меня тут дел полно вообще-то.
- Дел? – Тьелкормо насмешливо поднял бровь. - То-то ты их все бросил, как только появился повод. Амбаруссар уже просили у тебя узнать, что передать Майтимо, а то он спросит же, как праздник прошёл.
Народ вокруг снова заржал, и Куруфинвэ дождался, пока они успокоятся, чтобы уточнить скептически:
- Я что, должен был спокойно любоваться тупыми копьями, пока мой брат в одиночку гоняет орков?
- Ты не должен был бросать лагерь без охраны! – заявил брат, вместо благодарности вспомнивший о старшинстве. И продолжил отчитывать: - Кого ты тут оставил? Нинкветинко? Я тронут твоей заботой, конечно, но кто тебе сказал, что все лорды первого дома в полном составе должны лично срываться в погоню по каждому сообщению о замеченных орках?
- Я оставил тут Тьелпэ! – отрезал Куруфинвэ, быстро теряя терпение. Приступы начальственного тона случались у Турко редко, но всегда некстати. - Тут пара тысяч только людей. Это какой отряд должен быть, чтобы напасть на лагерь? А с организацией Тьелпэ справится получше многих.
Очевидно о побеге племянника Тьелкормо ещё не знал, иначе не упустил бы возможности съязвить в очередной раз. А так просто махнул рукой:
- Мало ли что! Ты бы хоть Айраутэ здесь оставил, если уж близнецов не смог! Сам же три месяца день и ночь зудел про этот турнир. А теперь ещё три месяца будешь зудеть, как он провалился?
Куруфинвэ хмыкнул, догадываясь, что это и была главная причина недовольства старшего.
- Чего это он провалился? Ты по сторонам смотрел? Мне нужно было набрать людей в обучение. Я набрал.
- Когда это ты успел? Или тоже Тьелпэ доверил? И набирать, и судить поединки?
- Поединки будут завтра! – отмахнулся Куруфинвэ. - И групповые построения тоже. Если вы снова не сбежите ни на какую охоту!
- Не сбежим, - проворчал Тьелккормо. Но начальственный задор у него уже иссякал, и он только подпустил шпильку напоследок: - Амбаруссар в тебе разочаровались и отправили Серкенаро с Айраутэ проверять ближайшие дороги. А сами хотят завтра организовать людей, чтобы разъезжались все вместе, а не по одной телеге, как обычно.
Если он и хотел этим поддеть брата (даже младшие умней тебя поступают!), то план провалился. Куруфинвэ только кивнул, отмечая про себя, что хоть чему-то рыжие в тылу научились. И что нужно было подумать об этом самому, если бы время было. Но сейчас это навело его на другую мысль:
- Нужно на Аглон отправить сообщение. Что орки снова проснулись. Мало ли.
- Отправлю, - хмуро кивнул Турко, недовольный то ли тем, что сам не подумал, то ли тем, что не получилось вволю поругаться. – Ты идёшь переодеваться?
- Пока нет, - Куруфинвэ снова обернулся к оврагу, где явный победитель, стоя по колено в мутной воде, размазывал грязь по лицу, делая вид, что умывается. – Хочу коротко рассказать о случившемся. В правильном ключе.
- Думаешь, стоит? Кажется, они и так не особенно беспокоятся.
Куруфинвэ вздохнул, борясь с соблазном отмахнуться и без объяснений сделать по-своему. В какой-то момент, несколько десятков лет назад, он вдруг понял, что это гораздо проще, чем пытаться кого-то в чём-то переубеждать. С братьями, правда, не всегда получалось.
- Пока не беспокоятся. Но сейчас те эдайн, которых вы привезли, начнут рассказывать, что с ними случилось, поползут слухи о том, что в окрестностях орудуют сотни головорезов, и к утру мы недосчитаемся половины людей – разъедутся по деревням проверять, цел ли любимый коровник. – Тьелкормо ожидаемо фыркнул, и Куруфинвэ продолжил. - Так что я собираюсь опередить события и объявить, что наши доблестные стражи только что героически уничтожили трусливых орков, которые случайно сюда забрели и пытались сбежать побыстрее. Если есть желание, можешь задержаться и добавить подробностей в рассказ.
Задерживаться Тьелкормо предсказуемо не стал, глянул тоже в овраг, хмыкнул и ушёл переодеваться. А Куруфинвэ остался ждать удобного момента для объявления и возвращения Тьелпэ. К сыну у него тоже было много вопросов.
***
Сорвавшись на помощь брату, Куруфинвэ не потрудился объяснить разведчикам, куда ехать и зачем, но этим и без него занялись Айраутэ и Амбаруссар. Конечно, и они рассказывали не всем, а только своим же подчинённым, но те поделились уже и с кем-то из прохожих людей. Потом Хуан привёл девочку, и через какое-то время новость распространилась с подробностями – в первую очередь захватив тех, у кого в той деревне была родня или знакомые. Таких оказалось немного: окраинные посёлки, стоявшие в горах (пусть и невысоких) вместо удобной равнины, ставились там не от большой любви к чужакам.
Паниковать же и всерьёз опасаться нападения на лагерь никто не стал. Больше всего эмоций вызвала новость, что лорды лично поехали гонять мародёров, – и больше всего расхождения во мнениях. Эльдар всё больше недоумевали, зато эдайн кивали одобрительно и радовались таким примерам доблести. Некоторые хотели и сами проявить доблесть и просились на разведку. Тьелпэ всех благодарил и говорил, что разведкой уже занимаются разъезды, а покидать лагерь по одному-двое небезопасно. Даже если вы давно служите на границе. Даже если у вас есть лошадь.
Впрочем, прямо никому покидать лагерь Тьелпэ не запрещал, поэтому, когда чем-то взволнованный бот доложил, что один из добровольных разведчиков вернулся с новостями, он не удивился. Только выпрямился и отложил карандаш, надевая официальное лицо и бросив взгляд на спустившегося к самому ручью Тинто. Тот ещё вчера разобрался с большинством хозяйственных дел и теперь намеревался скучать до самого сворачивания лагеря, чем и воспользовался Тьелпэ, рекрутировав товарища во второй раз перекраивать расписание. Первый раз этим занимался ещё Куруфинвэ, по причине внезапного дождя, а теперь пришлось Тьелпэ – по причине внезапного отсутствия Куруфинвэ. Нужно было перенести все соревнования, для которых требовалось наличия благородных судей или хотя бы зрителей, на завтра и распределить их по площадкам. Да ещё и по возможности избежать накладок со всем тем, что там было запланировано изначально. Программу сегодняшнего вечера Тьелпэ уже поменял, перенеся сюда все отборочные этапы, которые лорды и так бы смотреть не стали, и дополнив представлениями на сцене для тех, кому в связи со всеми этими перестановками оказалось нечего делать. Что особенно удачно – его личного присутствия там тоже не требовалось, так что они с Тинто уселись на почти успевшем просохнуть каменистом пригорке у полноводного после дождя ручья, каждый с тетрадью и кипой перечерканных листков. Из одного Тинто уже успел сделать кораблик, и торжественный спуск судна на воду как раз и прервало появление тяжело дышавшего человека с растрёпанными взмокшими волосами и бритым лицом, в одежде приграничной стражи. Штаны на нём были сплошь в мелкой грязной крапинке, как будто мчал галопом, не разбирая дороги.
Рассказал он, напрасно пытаясь перевести дыхание, что и в самом деле поехал один осмотреться, рассчитывая в случае опасности заметить врага первым и уйти верхом. Так и получилось: в паре часов бодрой рыси к юго-западу от лагеря он заметил ещё один отряд оков и даже проследил за ними немного издалека. Орков в отряде было не меньше пары десятков – точно человек не разглядел, - и дорогу они явно знали, двигаясь дальше на юг, к незаметному со стороны входу в овраг.
Пока он говорил, со всех сторон подтягивались ещё стражи – и частью просто проходившие мимо люди, заинтересовавшиеся сборищем вокруг последнего оставшегося в лагере лорда. Примерно на середине рассказа Тьелпэ перестал обращать на это внимание и вспомнил только теперь, когда кто-то из толпы воскликнул:
- Там же Озерки!
Тьелпэ быстро глянул в сторону голоса, нахмурился, вспоминая, откуда ему знакомо это название, наткнулся глазами на побледневшего Тинто, успевшего вернуться от ручья, и вспомнил. Из этой деревушки в шесть домов на турнир приехала примерно дюжина эдайн с некоторым количеством детей. Но в состязаниях им не везло, и сегодня утром они уже направились обратно вместе с Хисайлин, которая согласилась заехать к ним, выяснить, почему урожай настолько мал, и объяснить как уберечься от этой беды в следующем. Хисайлин и так собиралась ехать в ту сторону – правда, с отрядом Айраутэ и немного позже, но по такому случаю поменяла планы, рассчитывая дождаться Айраутэ уже в деревне.
Тьелпэ быстро перебирал варианты, ни один из которых ему не нравился. Интересно, откуда они знают, куда идти? Рассчитывают, что дозоры сейчас охраняют только лагерь, и деревню можно грабить безнаказанно? Тем более, пока она полупустая. Или о досрочном возвращении тамошних жителей домой они тоже знают?..
Или наоборот хотят выманить отряд отсюда, чтобы напасть на лагерь? Да нет, это вряд ли. На такое количество людей если и нападать, то целой армией, а её незаметно через границу не проведёшь.
Додумать ему не дали: собравшиеся стражи зашумели, как только человек досказал свои новости, а теперь этот шум сложился во внятный вопрос:
- Лорд, - окликнул его один из стражей. - Что будем делать?
Тьелпэ помолчал ещё немного, вспоминая его имя. Да, Новимо. И глядя, как в мутной воде ручья крутятся сухие травинки. Кораблика там не было, как и у Тинто в руках, впрочем. У орков, получается, час форы. Они пешие, верхом гораздо быстрей, но им и до деревни куда ближе…
Он снова огляделся, отмечая лица знакомых стражей.
- Готовьте лошадей. Новимо, собери десятка два эльдар. Может, ещё успеем их перехватить.
Новимо кивнул и в несколько быстрых шагов сбежал с пригорка, перемахнув через ручей, и там остановился, собирая остальных эльдар и отсылая их с короткими приказами: кого к лошадям, кого за запасными стрелами. По ручью с плеском пробежало несколько ног в сапогах. Тьелпэ нагнулся подобрать тетради и понял, что толпа поредела не слишком: на освободившиеся места поближе к пригорку начали пробираться люди.
Один – усатый и безбородый - подошёл совсем близко, поднял с земли укатившийся карандаш, на который только чудом ещё никто не успел наступить, подал Тьелпэ с поклоном и спросил:
- Лорд, почему же только эльдар? У меня родня там, в Озерках-то!
- А уж бить нечисть мы не хуже ваших умеем! – поддержал его другой человек, наоборот бородатый, с какой-то не то травинкой, не то палочкой в углу рта. – Небось, не хуже ваших!
Именно в этом Тьелпэ и не был уверен. Сам он воинских талантов эдайн не видел и оценивать не мог, но доверял отцовской оценке. Но за людей неожиданно вступился услышавший разговор Новимо. Сказал, что знает их, а некоторые и вовсе оказались из его отряда, так что Тьелпэ согласился. Пусть берёт, кого знает.
- Мы и обход знаем хороший! – снова выступил бородатый, обрадованный поддержкой. - На случай, если орки успеют туда раньше нас или засаду устроят на главной дороге! – он хлопнул по плечу своего приятеля – тот аж покачнулся, отступил на шаг по склону, ловя равновесие, но воодушевился и тут же начал рассказывать, какой возле деревни есть холм, из-за которого можно подойти незамеченными, и какой там брод прямо напротив холма, за рощей…
Из всего этого и сложился нехитрый план. Ни на что более сложное времени всё равно не было.
Да и заезжать через ту же балку с севера, где прибежавший с новостью человек видел орков, Тьелпэ и так не собирался, надеясь, что при виде отряда орки просто сбегут той дорогой, какой пришли.
Когда на вопрос Новимо о командире Тьелпэ сказал, что сам и поведёт отряд, люди воодушевились ещё больше: а как же, целый эльфийский лорд! Разведчики из нолдор только переглянулись, но ни вопросов, ни возражений не последовало. Похоже, не только ему было ясно, что выбора особо нет.
Тьелпэ постоял пару секунд, глядя, как ветер гоняет по ручью ажурную тень от качающихся кустов, и думая, что ничего разумного в этой затее, конечно, нет. Стоявший рядом Тинто вздохнул, потёр висок и заморгал, прекращая слепо таращиться в тот же ручей.
- Предупредил? – уточнил Тьелпэ, хотя не сомневался в ответе.
- Это-то да… – он болезненно сморщился, так что Тьелпэ самому захотелось поёжиться от чужого грызущего беспокойства.
- Спасибо, - тихо сказал Тинто чуть позже, когда они уже направились к шатрам за своим оружием.
Тьелпэ кивнул. Главное, теперь не положить всех в этой великой и славной битве с мародёрами. Отец будет счастлив.
Дорогу до брода знал не один человек, а сразу несколько, и до реки отряд долетел быстро, хотя тропа больше годилась для пеших, чем для конных. У реки она и вовсе потерялась на низком каменистом берегу и пришлось замедлиться, чтобы не гнать лошадей по сырой щебёнке. Их что-то беспокоило, заставляло беспокойно храпеть и раздувать ноздри. Всадникам приходилось успокаивать: вряд ли ржание услышат в деревне, но лишнего шума всё равно не хотелось.
А потом они увидели дым.
Он поднимался из-за холма и тянулся на юг, стелясь по склонам и макушкам деревьев.
Слишком тёмный для обычного костра или очага. И слишком широко поднимался.
Опоздали?
Ехать быстрей было нельзя, не рискуя переломать ноги лошадям, и оставалось только надеяться, что опоздали не слишком сильно.
Тем более, до брода оставалось уже недалеко.
Тьелпэ переправился первым и остановился на берегу, обернувшись посмотреть, как переходят другие. Теперь только обогнуть холм - лучше собраться всем и огибать уже строем.
Несмотря на недавние дожди, осенняя вода в речке бурлила невысоко, из потока выглядывали макушки валунов, рассекая течение и завивая его петлями. На месте брода вода едва доходила лошадям до колен.
Переправлялись все хмурые, вереницей, кто-то сжимал рукоять меча, кто-то доставал лук, едва оказавшись на берегу.
Тинто, оказывается, отстал гораздо сильней, чем думал Тьелпэ, и ехал не сразу за ним, а почти в самом конце. Встретив взгляд, он отвернулся. Но Тьелпэ успел заметить закушенную губу и следы от слёз на щеках.
Всё-таки опоздали.
Тьелпэ ненадолго перевёл глаза к холму, туда, где поднимался дым, и повернулся обратно. Уже последние переправляются, пора собирать строй.
***
Гостей орки если и ждали, то не с этой стороны: на северной дороге, которой сами пришли, и западной, уходившей к турнирному лагерю. Со стороны брода не было никого.
Когда отряд вылетел из-за холма, деревня горела. Между поставленными без всякого порядка приземистыми деревянными постройками шёл бой: люди, вооружённые кольями и ножами, проигрывали.
Пока отряд огибал колодец и вытягивался цепью между двумя домами, увлечённые дракой эдайн и орки их не заметили - если и ждали свежий отряд, то с другой стороны. Прямо, на грядках возле следующего дома, двое вооруженных дрыньями эдайн отбивались от орков в доспехах. Слева, от горящего сарая, к ним бежали ещё трое с копьями вроде тех, что приготовил раздавать победителям Куруфинвэ, а другой человек тоже в доспехе и с мечом, заметив подкрепление, радостно завопил “Эльфы пришли!” - убив надежду застать врага врасплох, но зато подкосив вражеский боевой дух как раз к тому моменту, когда Тьелпэ скомандовал стрелять.
Он ещё на подъездах обсудил план со стражами - все сходились, что врага главное отогнать, а для этого выгодней стрелять вместо рукопашной и догонять не особенно рьяно. Пока что никто не догонял вовсе, стреляя по ближним и почаще, чтобы выглядеть многочисленней.
Орки покладисто кинулись куда-то вглубь деревни, спугнув мечущихся между горящими сараями коз и оставив несколько погибших. Только в грядках ещё продолжали отбиваться: как раз подоспевшие копейщики, воодушевлённые помощью, перекрыли им путь отступления, оттесняя к длинной не то луже, не то канаве, отороченной золотистыми камышами, особенно яркими на фоне почти чёрных досок сарая.
Всадники двинулись дальше, стрелами оттесняя орков дальше, но Тьелпэ сидел в седле всё так напряжённо и надеялся только, что не слишком беспокойно оглядывается, пытаясь угадать, откуда ждать подвоха. Из-за сарая? Из горящего дома впереди? Сзади, от колодца? От того амбара на высоких столбах?
Боевого опыта у него за годы в Эндорэ не то чтобы совсем не было… В город война не докатывалась, на большие вооружённые отряды тоже никто не нападал, а в разъезды Тьелпэ не ездил. В тех же редких случаях, когда он всё-таки натыкался на что-то опасное – при объезде строек, например, - решения всегда можно было на кого-то свалить, чем он охотно и пользовался.
Взгляд выхватывал отдельные пятна, которые никак не хотели складываться в единую картину.
Тинто сидит прямо, как на параде, сосредоточенно глядя в никуда поверх гривы. Новимо, азартно щурясь, высматривает цель, уложив на тетиву яркую полосатую стрелу, но не спеша натягивать. Тонкий дым над весело полыхающим сеновалом рвётся на ветру, открывая розоватый полумесяц на фиолетовом вечернем небе, над самым коньком провалившейся крыши. Впереди кто-то мечется, орки отступают, затаптывая плетень, один или два падают от нового залпа.
Конь перескакивает через груду бурого тряпья в мокром бурьяне, та сжимается и пытается удрать, но судя по треску рвущейся кожи кто-то из ехавших позади останавливает её копьём, уже насовсем.
Оставшаяся по левую руку драка сместилась с грядок в лужу - и оттуда с громким плеском, гоготом и хлопаньем крыльев выскочили один за другим полдюжины гусей и опрометью побежали под копыта, вытягивая шеи, шипя и сбивая прицел.
Пока выпутали лошадей из гусей, стычка в луже закончилась, и следующий дом, пышущий больше едким дымом, чем жаром, всадники огибали уже в компании победивших эдайн. Те, в отличие от отряда, ни с кем не договаривались избегать рукопашной в пользу обстрела и кинулись к оркам, не разбирая дороги, едва завидели их между высоким длинноногим абмаром и горящим сеновалом. Слева за ними с храпом метнулся конь, понукаемый всадником, и Тьелпэ, опешив, уронил поднятую было руку. А ещё через пару мгновений послал своего коня следом. Он собирался сдержать своих, чтобы прикрыть людей, - но Тинто, решил иначе и уже нагонял беглецов, пригнувшись к гриве и хватая вместо лука притороченное с другого бока короткое копьё.
Реальность снова развалилась на отдельные клочья, и самый крупный клок – стена стоящего на сваях амбара, сбитая из неошкуренных досок, - заслонял почти все остальные, приходясь как раз вровень с лицом всадника. Из-за него урывками виднелся Тинто, то стреляя, то замахиваясь копьём в кого-то невидимого. Тьелпэ послал коня в обход – и тот заплясал, едва не вставая на дыбы, когда ему почти под копыта повалился один из давешних людей – бородач, подначивавший товарища рассказать дорогу через брод. В суматохе Тьелпэ не разглядел, почему человек не удержался в седле и не удержал копьё, но помочь не успел: пока он успокаивал коня, бородач, не огорчившись потерей оружия, схватил с чурбана брошенный топор и, со свистом размахнувшись, рубанул – мимо трёх орков, по столбу лабаза. Столб с кряканьем подогнулся, человек нырнул под покосившийся пол лабаза, и тут же на орков повалились из раскрытой двери мешки, звонко лопаясь об головы и копья и щедро обдавая их тяжёлым пшеничным ливнем.
Пока Тьелпэ объезжал это стихийное бедствие через заросли сухого бурьяна, согнав с насиженных мест несколько кур и одного орка, Тинто тоже успел справиться без посторонней помощи и дико оглядывался теперь, сжимая копьё, с незнакомым выражением на бледном лице. Но стычка была уже почти кончена.
Орки рассчитывали угнать немного скота да попугать деревенских, а вовсе не драться, и при первой возможности сбежали, бросив добычу и швырнув на прощание горящее поленце ещё в один сеновал, чтобы эдайн и их нежданным помощникам было чем заняться помимо погони. Те послушно кинулись тушить – Тьелпэ только выставил несколько часовых следить, чтобы орки не вернулись незамеченными, да отправил целителя и местную знахарку перевязывать раненых.
Их было не слишком много - по большей части пострадавших ещё до приезда отряда. После орки больше думали о побеге, чем о нападении. Из отряда всего у троих были ранения серьёзней ссадин и синяков, да ещё один из эдайн лишился почти целиком правого уса и заковыристо ругался об этом на нескольких языках.
Когда пожар затушили, живые цепочки с вёдрами, протянувшиеся от реки и от колодца, рассыпались кто к раненым, кто разглядывать дотлевающий амбар, а большая группа решительно двинулась к колодцу – вокруг которого только и можно было разместиться отряду всадников.
К тому времени почти все уже успели спешиться и теперь зачерпывали ладонями воду из ведра, к которому, раздувая ноздри, тянулись и ближайшие лошади.
Выйдя к колодцу, эдайн заозирались, выискивая главного. Кто-то из пограничников кивнул на Тьелпэ, и толпа направилась к нему – благодарить.
Отвлекая его от друга, безучастно сидящего на чурбане посреди рассыпавшегося зерна.
Говорил преимущественно один человек, кланяясь, прикладывая руку к сердцу и благодаря богов и эльфийского лорда за помощь и предупреждение.
- Повезло нам, что ваша садовница здесь была. А вот ей… мда. И не побоялась же…
Тинто повернул голову, прекратив пока щуриться по сторонам сквозь редеющий дым и вернувшись из своих мыслей.
- Да, очень жаль, что с ней так вышло, - кивнул Тьелпэ. - Но ей неоткуда было знать, что на деревню нападут.
- Так-то оно да, - кивнул человек и с непонятным сомнением почесал голову. – Тут ведь какое дело, лорд. Она ведь в полях была, - он махнул рукой куда-то к юго-западу. – С некоторыми нашими пошла, значит, посмотреть, что там как получше устроить, обряды какие для плодородия или не знаю уж что. А как узнала про разбойников этих, так побежала предупредить, да вперёд всех.
- Сказала, быстрей добежит, - влез ещё один человек, невысокий и крупный, с блестящим от пота лицом. – А мы и верно не угнались.
- Вот, значит, и добежала, и предупредила, - заключил первый рассказчик, покивав и поглядывая на переменившегося в лице Тинто.
Который молча развернулся и пошёл куда-то за дымящийся сеновал, оставив Тьелпэ самого разбираться с прочими рассказами. Тот растерялся на мгновение, не зная, идти ли следом, но всё же остался – объяснить поведение Тинто (люди поражённо уставились вслед ушедшему, услышав, что погибшая девушка – его мать, и только потом принялись выражать соболезнования не по адресу) и задать ещё несколько вопросов.
Как именно она погибла, человек не знал. В общей суматохе, когда орки перехватили у околицы уходящих людей: услышав новость, те хотели было спрятаться в холмах, но далеко уйти не успели. Пока собрались, пока похватали орудие, пока поспорили, что из имущества забирать, а что бросить – урожай-то жаль бросать, не голодать же без него до весны… А орки чего не утащат, то пожгут, известное дело.
Так и оказалось: эти орки пришли не за пленными, а пограбить, так что на убегающих людей обращали немногим больше внимания, чем отряд Тьелпэ потом на них. Часть людей поэтому смогла уйти, только нескольких порубили сразу, да ещё некоторых, кто остался прикрывать отход. С ними стычка и длилась ещё, когда подоспевший отряд из турнирного лагеря оттеснил всех обратно в деревню.
С того момента, когда орков заметили на входе в балку, и до конца стычки не прошло и трёх часов.
Разговор с отцом застал Тьелпэ уже на пути к давешнему колодцу у южного края деревни. Отряд готов был выезжать обратно, оставалось только забрать погибшую. И Тинто, который так и сидел рядом прямо на земле, глядя, как ветер перебирает спутанные волосы. Только сумка рядом добавилась: эдайн передали вещи Хисайлин.
Тьелпэ остановился рядом, избегая смотреть на её мёртвое лицо и не представляя, что тут можно сказать.
Какое-то время оба молчали. Потом Тьелпэ положил ему руку на плечо. Сказал негромко:
- Нам нужно ехать обратно. Отец послал отряд нам навстречу.
Тинто поднял голову, сглотнул, вытер рукавом щёки и встал, подобрав сумку.
Носилки для Хисайлин уже наскоро сделали, закрепив между двух коней. Пострадавших людей катать туда-сюда не стали, оставив им целителя - завтра здесь будет разъезд, с которым Хисайлин должна была ехать изначально, и с которым можно будет вернуться на Аглон.
***
Вскоре после выезда обратно их встретил обещанный отряд, который Тьелпэ коротко ввёл в курс дела. Тинто всё ещё безучастно молчал, время от времени опуская голову посмотреть на труп матери, покачивающийся, когда лошади справа и слева от импровизированных носилок шагали не в такт. Хотя видеть в них можно было разве что плащ, которым мёртвую укрыли с головой – только контур угадывается.
Тьелпэ тоже молчал - не зная, что сказать и нужно ли говорить. Жалость к Тинто мешалась с виной и оглушающим непониманием: как же так? Совсем недавно говорили с ней, обсуждали, как она приедет в город, и подарок для Тинто…
Он-то о чём сейчас думает? Что лучше бы не предупреждал её?.. Что бы этому человеку промолчать…
Надо было выехать быстрей, не тратить время на споры, не выбирать, кого брать. Может, тогда бы…
Задумавшись, он отвёл рукой еловую ветку – и остаток дороги нюхал оставшийся на коже липкий смолистый след, стараясь отвлечься от неприятных мыслей. Запах помогал слабо – хотя и лучше, чем мёртвое тело у колена. Ещё перед отцом объясняться…
Для этого в лагере всё-таки пришлось оставить Тинто одного: на доклад его точно тащить не стоило.
Куруфинвэ обнаружился рядом с полупустым в сумерках стрельбищем (близнецов Тьелпэ узнал больше по голосу и смеху их верных в ответ на глухие удары очередной стрелы в мишень, чем по сумеречным силуэтам). Придирчиво оглядел сына и хмуро велел рассказывать. А когда Тьелпэ кратко пересказал получение известия и битву за деревню, недовольно поинтересовался:
- Сам-то зачем поехал? Надоело прятаться в мастерской, потянуло на передовую?
“Кто бы говорил”, - хмуро подумал Тьелпэ, но отвёл взгляд. И повторил то, что уже говорил осанвэ:
- Больше некого было отправить.
- Кроме великого воина Тинтаэле? – язвительно уточнил отец, и Тьелпэ сдался. Да и зачем скрывать? Всё равно узнает.
- Там была Хисайлин.
- Обрадовалась вам? – не меняя тона, поинтересовался Куруфинвэ. И понимающе прищурился, когда Тьелпэ промолчал, ещё ниже опуская голову. Сухо бросил, отворачиваясь обратно к стрельбищу: - Надеюсь, у него больше нет родственников.
Тьелпэ только глянул хмуро, окончательно передумав обсуждать, что можно было сделать иначе. Но отца этот ответ устроил. Он спросил ещё, всех ли орков перебили, недовольно поморщился, услышав, что половина унесла ценные сведения обратно на север, но ругаться больше не стал. Как и выговаривать за то, что Тьелпэ не связался с ним первым и не спросил разрешения. На осторожные вопросы о собственной поездке, впрочем, отвечал коротко: догнали, отбили, погиб Ингасиндо.
Тьелпэ, пытавшийся найти взглядом запропастившегося Тинто, удивлённо обернулся, но тоже не стал спрашивать уточнений. Где должен был быть Ингасиндо, он и сам знал. Как и его манеру гулять в одиночестве, с верой в свою неуязвимость.
Со второй попытки он всё-таки нашёл взглядом Тинто: тот ненадолго показался между шатрами на спуске к ручью и снова скрылся за чьим-то пологом. Тьелпэ растерянно продолжил смотреть вслед, снова не понимая, что делать. Оставить его одного? Или наоборот?
Со стрельбища громко считали хором: “три! два! один!” – секундная пауза на странный, будто сдвоенный удар в мишень, и новая волна радостного галдежа. Тьелпэ поморщился и перестал сверлить взглядом прилипшие к мокрому шатру бурые дубовые листья. На стрельбище уже и силуэты виднелись с трудом – как они там стреляют? По памяти? На звук? Весело всем… Может, потому Тинто и ушёл спрятаться, чтобы не спотыкаться глазами об чужое веселье, к которому так невовремя решили присоединиться орки.
- Как-то много совпадений, - задумчиво сказал Тьелпэ, вспомнив свои мысли по дороге к Озеркам. И пояснил, заслужив острый взгляд отца и поняв, что думал об этом не только он. – Два набега, здесь, одновременно с праздником…
Куруфинвэ пренебрежительно фыркнул:
- Совпадение! На как раз опустевшую деревню за скотом и на обычно пустую дорогу за пленными? Это не совпадение, а разведка: они знали о празднике – вот и решили воспользоваться. Может, и ещё какие-то набеги были в это же время, просто их мы как раз не заметили.
Смутные силуэты на стрельбище сгрудились в одну оживлённо колыхающуюся кучку. Кто-то, чиркнул кресалом, зажёг факел, высветив несколько голов и зачернив остальные. Мокрые кусты рядом с факелом вспыхнули россыпью ало-золотых капель.
Версия о других набегах Тьелпэ не нравилась, но правдоподобия от этого не теряла. Будь набегов всего два – вряд ли им повезло бы случайно заметить оба.
- И что ты думаешь делать?
- Сейчас – ничего, – раздражённо отрезал Куруфинвэ. – Делать надо было раньше. Но кто меня слушал?
Он замолчал, хмуро щурясь на веселящихся Амбаруссар.
- Может, теперь послушают, - негромко предположил Тьелпэ, но ответа не дождался.
***
Накануне мысль оставить Тинто одного казалась здравой и логичной, но уже ночью, перед сном, эта уверенность прошла. Поэтому наутро, не увидев его на завтраке, Тьелпэ только спросил у отца, точно ли не нужен ли ему на трибунах, и пошёл на поиски под предлогом подготовки к завтрашнему сбору лагеря.
Ни на ограниченных яркими лентами аренах с финалами поединков, ни на просторном лугу с островками недовытоптанного сухого тысячелистника Тинто не было, а расспросы показали, что его уже пытались найти – обсудить подготовку к отъезду, - и нашли в шатре, но выманить откуда не смогли.
Тьелпэ уже подходил, когда изнутри шатра донёсся приглушённый стук, будто что-то рассыпалось, и увиденный внутри беспорядок не стал для него сюрпризом. Тьелпэ поморгал, привыкая к полумраку. На столе оказался почти нетронутый сыр с хлебом и подсвечник с догоревшей свечой, на полу - раскрытый ящик с ворохом каких-то вещей и бумаг, часть вещей выброшена на пол. Под ногами у сидящего на постели Тинто валялось несколько свечей, а на смятом одеяле рядом с ним лежал развязанный свёрток с ещё тремя. Он с шорохом покатал их по шуршащей вощёной бумаге, огладил ладонью подушку, заметил что-то под пальцем и вытянул пёрышко. За ним выглянуло второе, Тинто потянул и его, бросив первое в свёрток к свечам.
- Что, меня снова кто-то ищет? – обречённо спросил он на третьем, по-прежнему не оборачиваясь.
Подошедший и остановившийся рядом Тьелпэ покачал головой: он уже нашёл. Присел, подбирая рассыпавшиеся свечи, протянул Тинто. Тот бездумно взял, положил в свёрток к остальным, потеребил подушку и снова нащупал пальцем дырку с лезущим пухом.
- Я не знаю, что делать, - со вздохом признался он, поднимая, наконец, голову. - Можно я просто уеду и всё?
Глаза у него были красные, и от этого потерянного взгляда Тьелпэ снова накрыло отчаянной виной за свою беспомощность, за неспособность ничем помочь, даже внятно посочувствовать.
- Куда? – спросил он, извинений тоже не придумав.
- Не знаю. В город хотя бы. – Тинто снова отвернулся к подушке, выковыривая из неё очередное пёрышко. – Вот и чего они пристали все? Как будто я знаю сейчас, как нам лагерь сворачивать. Я не хочу думать про это. Они что, сами не могут сделать?
Тьелпэ помолчал. Он как раз собирался предложить отвлечься на работу, но раз так…
- Я разберусь. – И снова растерянно замолчал. Оставлять его здесь тоже не дело – и не похоже, чтобы помогало отвлечься. Ещё бы знать, какие можно предложить альтернативы…
Он прошёлся по шатру, остановился у стола, ткнул пальцем в хлебную крошку на полотенце, и та сухо хрупнула, вместо того, чтобы прилипнуть. Но хлеб ещё не успел зачерстветь и вкусно пах свежей выпечкой. Из-под нарезанного сыра выглядывала пара ломтиков вяленого мяса. Тьелпэ оглядел стол, налил из кувшина воды в чашку, переложил еду из тарелки в полотенце и вернулся к постели с чашкой в одной руке и этим полотенцем в другой. Тинто, насобиравший из подушки уже хорошую горсть пуха, непонимающе уставился сначала на лёгшее рядом полотенце, потом на протянутую чашку, потом на Тьелпэ.
- Ешь, - подсказал тот.
На мгновение ему показалось, что Тинто откажется, но затем он отмер, поставил протянутую чашку на колено и принялся безучастно жевать, даже вспоминая время от времени запить водой. Похоже, спорить ему сейчас хотелось ничуть не больше, чем решать что-то со сбором лагеря. И когда полотенце опустело, Тьелпэ снова не стал спрашивать.
- Пойдём.
Тинто помедлил и просто кивнул, вставая следом и даже не спросив, куда его зовут.
Пока они шли через лагерь, пару раз к ним обращались со срочными вопросами, Тьелпэ всем отвечал односложно и обещал подойти разобраться позже. Тинто молчал. Ходить следом ему было не трудно, но с разговорами лезть в кои-то веки совсем не хотелось.
Выведя понурого Тинто к окраине лагеря, на незанятое щитовиками поле, Тьелпэ остановился. В нескольких шагах от них две группы собрались вокруг расстеленных в траве покрывал с трупами. Эдайн, все надевшие или хотя бы повязавшие что-то красное, были многочисленней и громче. В головах у мёртвых горел небольшой костёр, испуская сладковатый приторный дым, кто-то из женщин то ли рыдал, то ли пел странным надрывным голосом. Нолдор поглядывали на них, но держались в стороне. Полчаса назад Тьелпэ именно отсюда и начал поиски, но нашёл только приятелей Ингасиндо, да ещё Айраутэ.
Тинто, остановившийся рядом, разглядывал оба сборища всё так же молча. Потёр нос рукавом.
Тьелпэ покосился на него, помолчал ещё.
- Я подумал, может, тут лучше, чем одному в шатре. – Тинто не соглашался, но и не спорил – уже неплохо. Сам он не представлял, что делать в таких случаях. Говорить бессмысленные формулы соболезнования? А здесь вон сколько эльдар и эдайн – может, они знают. Он помолчал ещё немного и добавил: - Эдайн своих погибших увезут домой, а Ингасиндо хоронят прямо здесь через несколько часов. Если у тебя нет других предложений… Хисайлин тоже можно.
Предложений у Тинто не было. Как и голоса, похоже. Он вяло шевельнул рукой, не то отмахиваясь от разговора, не то разминая запястье, и пошёл сквозь мокрый от росы бурьян к трупу матери, обходя ближнее покрывало, где смутно знакомая Тьелпэ девушка раскладывала вокруг головы Ингасиндо яркие листья, плети хмеля и поздние цветы. Тьелпэ, помедлив, пошёл следом и бесполезно топтался то с одной стороны, то с другой, рассеянно вспоминая, где уже нюхал этот сладковатый дым, которым тянуло от эдайн, и по-прежнему сомневаясь, не лучше ли было оставить Тинто в шатре. Хотя вернуться он всегда успеет…
Но потомТинто, вяло отмахивавшийся от сочувственных вздохов и вопросов об украшении могилы, неожиданно возмутился срезанными цветами и слегка ожил, при поддержке Айраутэ объясняя остальным, что цветы нужно сажать, а не резать. Уж Хисайлин это точно понравилось бы больше.
За этим Тьелпэ их и оставил, надеясь разобраться с делами – своими и Тинто – до похорон.
***
Когда он вернулся к трибунам, вдоль всего уже слегка подсохшего поля пестрыми рядами выстроились деревенские отряды. Построение было последним из упражнений, и довольно лёгким, по сравнению с быстрыми разворотами или оборонным порядком, но крестьяне успели порядком устать, так что местами ряды проседали усевшимися на корточки отдохнуть людьми, а по краям и вовсе сильно к центру: так было лучше видно трибуну с лордами. Судя по заваленному призовыми копьями и топорами помосту, победителей ещё не объявляли. А судя по сидящим на трибуне лордам, это вот-вот должно было исправиться.
Тихонько поднявшемуся к своему месту Тьелпэ только близнецы и кивнули: старшие готовились говорить, и Куруфинвэ встал поднял руку, привлекая всеобщее внимание.
Зрители притихли. Тьелкормо продолжал улыбаться. Амбаруссар со скучающим видом развалились в креслах. Питьо поймал взгляд племянника и со значением закатил глаза. Речи и торжества они и в самом деле не любили примерно одинаково, хотя рыжий страдал громче.
- Прежде чем объявлять, кому достанутся призы, - начал вещать Куруфинвэ, - я хочу поздравить вас всех с победой, которую некоторые из вас уже одержали! И я говорю сейчас не о турнирах. Моргот хотел отравить нам праздник, запугать нас, прислав сюда своих рабов, способных только жечь мирные деревни и убивать женщин и детей! Но рабы, не имеющие собственной воли, никогда не смогут сравниться со свободными народами – что ваши братья уже доказали сегодня в Озерках! Они учились военному искусству плечом к плечу с вами – всего несколько дней! Представьте, какого мастерства можно достичь за год!
Отец продолжал говорить что-то о важности воинского искусства и о том, почему с врагом бессмысленно договариваться, но Тьелпэ слушал вполуха. Он никогда не видел смысла в эпитетах и никогда в глубине души не верил, что кто-то может принять их всерьёз – даже когда видел, что принимают. Как сейчас вот.
Из людей уже никто не сидел, дальние колыхались и просили передних передавать сказанное – не Макалаурэ выступает, не по всей Ард-Гален слышно. Многие оживлённо шумели в положенных местах, жадно поглядывая на помост с оружием, рядом с которым красовались верные Тьелкормо во главе с Малторнэ и Тарьендилом, готовые вручать подарки. Через поле от них, над рядами воодушевлённых эдайн ветер теребил гроздья сухих серёжек на ясенях. Тьелпэ смотрел, как их голые ветки царапают пасмурное небо, и недоумевал, зачем отец вообще взял его сюда. Сидел бы сейчас в городе спокойно. И Тинто тоже. Может, Хисайлин и в самом деле осталась бы жива, если бы не кинулась предупреждать эдайн. И может, в его отсутствие отец оставил бы в лагере кого-то из стражей, кто сумел бы приехать вовремя…
Под рёбрами снова зашевелилась тоскливая тяжесть. Он обещал после закрытия турнира вернуться на похороны, но по-прежнему не понимал, что там говорить и делать. Рассказывать, как погибшие возродятся в Амане? Но живым-то что с этого, если вернуться туда нельзя? Погибшие тоже – если и возродятся, то неизвестно ещё, через сколько веков. Тьелпэ нахмурился, поднимая голову и сел ровней, вспоминая прощальное напутствие Намо. Воплощённая справедливость, как же, один приговор на всех – от Феанаро до таких вот, как Хисайлин. Или Тинто.
Додумать ему помешали Амбаруссар, оживившись и заёрзав впереди. Тьелпэ качнул головой, отгоняя мысли и вслушался. Отец и в самом деле заканчивал говорить.
- …и каждый раз, когда видите людей с таким оружием в руках, знайте: это благодаря им вы, ваши жёны и дети можете жить на этой земле!
Победителей объявлял Тьелкормо как старший, и хотя он тоже не обошёлся без речей, через полчаса оружие было роздано, другие подарки тоже, и заждавшиеся эдайн ушли пировать, а Тьелпэ – снова бессмысленно топтаться рядом с Тинто, теперь над могилой.
========== 3.3 АГЛОН (19) Непрошеные подарки, уличные инсталляции и нобелевская премия ==========
***
Осень ещё держалась за стены и крыши города, но снежные шапки на вершинах Дортониона уже поползли вниз, разрастаясь. На излюбленной стражами полянке между учебным полем и конюшнями сидела на солнышке небольшая компания, ловя последнее неуверенное тепло. Северо-западный ветер сочился сквозь одежду почти зимним холодом, и Хейлан раз за разом подсчитывал в уме свои сбережения, как будто надеялся, что от пересчёта итог подрастёт и не придётся выбирать между отсылкой денег домой и покупкой новой куртки. Пока выходило, что придётся отложить до следующей луны либо то, либо другое, и каждое новое промозглое утро всё настойчивей подталкивало к правильному решению.
Очередной порыв ветра с противным скрипом столкнул ветки над головой, смахивая остатки листьев, и Хейлан с благодарностью принял у соседа ходившую по кругу фляжку. Жидкость обожгла горло и тепло зашевелилась где-то в животе, приглашая сделать ещё один глоток, но пока парень думал, фляжку у него уже бесцеремонно отобрал Берси. Тоже глотнул, с удовольствием эхнул, привычно потянулся вытереть рот – и страдальчески скривился, когда поднятая рука вместо лелеемых усов наткнулась на жалкий обрезок. Правый ус оставался на месте и был сейчас вдвое, если не втрое, длинней левого. Над несчастьем Берси смеялись все, кому не лень, но ровнять усы тот наотрез отказывался, предпочитая громко и многословно страдать.
Но сейчас в центре внимания, как обычно, был Кетиль, который удобно устроился на широком пне, подобрав под себя для мягкости длинный тёплый плащ и забросив ногу в высоком ботинке на колено другой, и неспешно, со вкусом рассказывал о недавней охоте. Он сочувственно усмехнулся Берси, не прерывая рассказа. Тот с мученическим вздохом передал фляжку дальше и вернулся к нарезанию куска телячьей кожи на тонкие полоски, из которых собирался сплести новый темляк для любимого ножа.
- …там ещё над заводью два приметных взгорка есть, - продолжал Кетиль, - Сиськи называются. А по-эльфийски – Медвежьи уши.
Слушатели зафыркали, но всерьёз разойтись не успели: из-за угла конюшни возникли две эльфийки – Калайнис и Глаэрет, - из-за чего веселье рассыпалось на отдельные смешки, а Хейлан, нахохлившись сильней, чем от ветра, принялся смущённо гадать, слышали ли девушки шутку и если да, то поняли ли. Остальных это, кажется, не заботило, хотя продолжать Кетиль не стал, первым привстав и вежливо поклонившись, когда стало ясно, что идут к ним. Девушки его, кажется, не узнали, одинаково поздоровавшись со всеми, и Калайнис прямо направилась к Хейлану, оставив свою спутницу с интересом разглядывать остальных с дорожки.
Извинившись за вторжение, она объяснила вставшему ей навстречу парню, что хочет кое-что вручить, пока он в городе, и с улыбкой наблюдала, как он шуршит промасленной бумагой большого свёртка. Внутри оказалась куртка, с местного склада, примерно такая же, как Хейлан продал Кетилю летом.
- Зачем это? – Хейлан окончательно растерялся, но заметил любопытные взгляды приятелей и предпочёл отойти на дорожку ко второй девушке и разбираться в происходящем уже там, пока никто не начал. Беспечно улыбающаяся Калайнис шагнула следом.
- Ну я же вижу, что тебе холодно, - мягко упрекнула она, для убедительности обхватив себя за плечи и показывая, как Хейлан дрожит, покрывается пупырышками и меняет цвет.
Он недовольно покосился сначала на неё, потом снова на Кетиля, но хмурый вид и молчание не спасли его от непрошеной заботы.
- Ты не переживай, - успокоила его девушка. - Не стесняйся, говори, если что нужно.
- Хорошо, – кивнул Хейлан, снова морщась от покровительственного тона. За последние месяцы Калайнис немного этот тон убавила, поверив, что бестолковый человек не утонет в умывальнике и не заблудится на двух улицах, но временами снова начинала обращаться с ним, как с пугливым младенцем. Наверное, они про всех людей так думают: несмышлёныши, помирающие от старости, не успев набраться ума. Хотя Хейлан ей даже чайник подарил правильный человеческий, из которого чай течёт прямо в чашку, а не по носику и по чайнику.
- А тебе не давали куртку сразу, как ты приехал? – неожиданно спросила Глаэрет, пока он бережно, шов ко шву складывал подарок, хотя куда больше хотел надеть его прямо сейчас. – Должны были.
Хейлан ответил ей удивлённым взглядом: куртку и всё остальное как раз эта светловолосая девушка ему и выдавала, даже имя его спросила и вписала в большую книгу. Но чем напоминать ей сейчас об этом, он только неопределённо пожал плечами с лёгкой надеждой, что она отстанет.
- Да-да, - погасила надежду Калайнис, - мне тоже казалось, что у тебя была новая куртка.
- Ну была, - сдался Хейлан, разом бросив вялые попытки уйти от разговора и набычиваясь. - Больше нету. Вы теперь всё, что у меня есть, будете пересчитывать?
И тут же пожалел о своём тоне, когда обе девушки уставились на него со странным выражением.
- Да нет, зачем пересчитывать… – растерянно начала Калайнис. - Просто ты же сказал, что первая испортилась или что там…
- Я сам её испортил, - хмуро сообщил Хейлан и снова сразу пожалел об этом.
- Ну неважно, - отмахнулась Калайнис, уже оправившись от растерянности и решив, похоже, что он просто стесняется просить. - В общем, это тебе. В дороге пригодится.
Хейлан обречённо принялся заворачивать куртку обратно – под взглядом Глаэрет, в котором к удивлению мешалось ещё что-то непонятное, а Калайнис принялась объяснять ей, что Хейлана отправляют с Гвельвилосом на один из карьеров, посмотреть на работы и подумать, как чужой опыт можно приспособить к условиям в Синих Камнях.
Хейлан неловко отводил глаза и от них, и от шуршащего свёртка в своих руках. Ну что это такое? Сами же приносят и упрашивают взять, а ты потом ещё и виноватым себя из-за них чувствуешь…
Возвращаться к стражам с таким подарком не хотелось – начнут же спрашивать, что, да откуда, - и Хейлан поневоле пошёл вместе с девушками к крепости, тихо досадуя, что перенял у эльфов привычку оставлять на двери записку, куда ушёл и когда вернёшься. По этой записке Калайнис его и нашла, а Глаэрет увязалась с ней со склада просто за компанию – работы у неё сегодня не было. Заодно девушки успели сходить и к южным воротам, где Калайнис отдала обозникам передачку для сестры. Обоз, похоже, был тот же, с которым отправлялся и Хейлан через несколько дней, но передачка, в отличие от Хейлана, пойдёт до самого Таргелиона, как раз к сестре.
- У неё муж погиб недавно, - вздохнула Калайнис. – Вот, его дневник отправлю.
Хейлан посмотрел сочувственно.
- Это в стычках во время недавнего турнира, да?
Тогдашние орочьи нападения обсуждали много, хотя Хейлан спрашивал – а приятели рассказывали – всё больше про людей: кто, откуда, какого рода. Про эльфов он как-то не любопытствовал, слышал только про мать Тинтэля, которую вспоминал Гвельвилос, да ещё про одного мастера.
- Да, - кивнула девушка. – Но он вообще случайно там оказался. Они искали песок для стекла, ничего не нашли. Он поехал один, не дожидаясь пока соберут лагерь, - ну и… Не повезло, в общем.
- Это Ингасиндо, что ли? – поразился Хейлан.
- А ты его знаешь? – удивилась Калайнис.
- Ну сам я его не видел никогда. Но вроде он хороший был мастер. И самое обидное, никто не знает, что он нашёл! Непонятно же, где именно он ходил. А гулять по всем долинам… – Хейлан махнул рукой с видом знатока и тут же смутился. - Извини. Жалко, что его убили, в общем.
Калайнис покачала головой.
- Жалко, конечно, но тебе-то что извиняться.
Эту историю и это имя Хейлан знал преимущественно с чужих слов – мастера пару раз обсуждали погибшего после занятий, - и подробностей всё равно рассказать не смог бы. Зато, как оказалось, могла Глаэрет, принимавшая снаряжение у отряда Ингасиндо, который вернулся в город через несколько дней после турнира. С Калайнис она уже говорила об этом, но, видя интерес Хейлана, повторила для него.
По рассказу вернувшихся выходило, что на своём участке они ничего интересного не нашли, а Ингасиндо решил заглушить разочарование прогулкой, пока остальные соберут лагерь и кружным путём обойдут отрог. Видимо, на прогулке он и наткнулся на что-то интересное – настолько, что передумал встречаться со своим отрядом и поехал напрямик к месту турнира, зная, что Куруфинвэ сейчас там. Но что именно и где он нашёл – так и осталось загадкой, и даже его дневник ничуть не помог, заполненный рисунками, а не картами и описанием маршрута, так что раздосадованный Куруфинвэ отдал его Калайнис для её сестры, убедившись, что пользы от этих рисунков всё равно не будет.
- Я слышал, Куруфинвэ из-за этого кричит на всех, - заметил Хейлан. - Ну, потому что мастер погиб, да ещё и месторождение найти не могут.
- Да ладно, напрасно на него наговаривают, - пожала плечами Глаэрет. – По-моему, не особо он и кричит.
- Сейчас он и правда стал потише, - задумчиво признала Калайнис. - Но ты знаешь, лучше бы кричал. Хоть понятно было, когда к нему можно подходить, а когда не стоит.
Глаэрет не согласилась, утверждая, что не любит, когда на неё кричат, и Калайнис, качнув головой, не стала настаивать.
***
Стволы деревьев за окном кабинета потемнели от дождей, а утро Тинто теперь начинал с того, что смахивал вниз новый слой коричневато-жёлтых листьев. К вывешенной за окно кормушке успела наведаться одинокая синица-разведчица, убедилась, что на положенном месте снова начали появляться семечки и сушёное мясо, и больше не прилетала. Пока что еды и так хватало. Но когда начнутся заморозки, она вернётся с друзьями.
В городе жизнь тоже продолжалась, несмотря на неудачный праздник. Хоть в последние пару столетий ни одного действительно крупного сражения и не было, но мелкие стычки случались постоянно, и недалеко от города уже появился небольшой парк памяти, как его называли. С маленькими холмиками курганов и ажурными мостиками через ручей. Так что хоть разговоры на складе теперь и начинались с выражения сочувствия, но заканчивались всё равно просьбами разобраться с опаздывающими материалами или разрешить выдачу дополнительного инструмента. Тьелпэ так и вовсе обходился без первого пункта. Зато Калайнис стала заходить чаще, то с книгами, то с игрой в шарики, которые приятно было и просто погонять по лункам, когда играть не с кем.
Сегодня, впрочем, пришла и без того, и без другого, зато с твёрдым намерением вытащить Тинто погулять в Нижний парк, украшенный осенними работами разных мастеров. Тинто пытался сопротивляться, показывая стопку не просмотренных документов и точно такие же, на его взгляд, деревья за окном, но Калайнис была непреклонна, и пришлось сдаться, в качестве оправдания выбрав папку, которую давно нужно было занести на склад, да всё никак руки не доходили. А парк всё равно по дороге.
Нижним его называли в противовес Верхнему – разбитому между кольцами крепостных стен на обрывистом северном склоне замкового холма, укреплённого ещё в те времена, когда все постройки на Аглоне ограничивались военной заставой. Сейчас дома и площади подступили к парку вплотную, но внутрь так и не забрались, запнувшись о стекающий с холма ручей, который весной превращался в красивый каскадный водопад, а осенью – в тёмные пятна на каменных лбах. Под ними всегда было сыро, отчего жилые дома предпочитали держаться поодаль – в отличие от комарья, бузины и рябинника. В их центре и подальше от тропок кто-то из мастеров установил бронзовую фигуру оленя, которого впервые попавшие в город люди и даже эльдар поначалу принимали за настоящего.
Палые листья в городе убирали только с мощёных улиц, где они быстро размокали и превращались в грязное месиво, а в парках под ногами вовсю шуршали жёлтые ковры. В Нижнем, правда, этого кому-то показалось мало, и почти под каждым деревом выросло что-то своё, красивое и необычное. Зажжённые с приходом сумерек фонарики в кронах, огромные перья из ветвей, листьев и проволоки. Уронившая их птаха должна была быть даже больше того орла, чьё перо до сих пор висело над кроватью у Тинто, теперь уже в Аглоне.
Посреди перьев они наткнулись на Глаэрет, которая тут же принялась пересказывать, куда ещё стоит сходить, причём смотрела почему-то в основном на Тинто, а к Калайнис обращалась только за одобрительным угуканьем. По её словам выходило, что парк как будто специально украсили для Тинто, и каждый из мастеров смертельно обидится, если на его работу не посмотрят. Тот сдался - поверив не столько в обиду, сколько в невозможность просто пройти парк, - и убрал папку в наплечную сумку, позволив девушкам выбирать дорогу.
У болотца с оленем кто-то играл на свирели, на полянке рядом несколько сидящих кружком эльдар играли в стихи, по очереди отпивая из кубка с вином и добавляя по строчке к только что сочинённому. Кубок как раз сменил владельца, тот встал, картинно держа его перед собой, сделал несколько глотков и закашлялся, растеряв всю картинность и насмешив остальных. Тинто немного удивлённо узнал в поэте Норнолассэ, но не стал ни окликать его, ни ждать, пока он докашляется до вдохновения.
По тропинкам бродили группки эльдар и людей, останавливаясь то у одной работы, то у другой и восхищённо ахая. У многих уже собралось по своему букету или венку, так что количество украшений обещало только расти. Сначала Тинто тоже увлёкся, разглядывая красоту, но потом Калайнис подтащила его к собравшему целую толпу дереву, и при первом же взгляде на разномастные ветви с листьями всех цветов и сортов, гулять ему расхотелось. Он отпустил руку подруги, оставив её разглядывать диковинные ветви вместе с Глаэрет, отвернулся от дерева и пошёл напрямик между тропинок, заложив большие пальцы рук за пояс и загребая ногами листья.
Не прижились бы они так. Разные ж совсем растения. Это не то что персик к вишне присаживать.
Далеко уйти, впрочем, не получилось. Уже через пару десятков шагов Тинто едва не споткнулся о какой-то камень, и его немедленно сцапали за локоть, оттянули в сторону и зашикали. От неожиданности резко вырвавшись, Тинто оглянулся и стушевался, сообразив, что чуть было не разрушил очередную композицию: невысокие башенки, сложенные из разномастных балансирующих камней. Большие валуны стояли на маленьких, а то и вовсе торчали в стороны, держа на себе ещё несколько уровней сцепленных, казалось, только углами камней. С некоторых ещё и свисали яркие ленты, позвякивая колокольчиками. Что-то похожее он видел уже где-то, только… Вспомнить не дал знакомый голос.
- Ты всё-таки поосторожнее. Понимаю, что не шедевр, но мастера старались, - сообщил один из эльдар, дружески похлопал Тинто по плечу и, наклонив голову, с видом знатока оглядел ближайшую башенку. – Тяжеловато немного, и текстура не очень подобрана, но ничего… Может, со временем получится лучше.
Он отступил на шаг, наклоняя голову в другую сторону, и Тинто запоздало узнал Раванелле. Тот широко улыбнулся и снова огляделся, как будто высматривая кого-то.
– Вы все тут? Я вот решил зайти, пока не уехали, а то ведь скоро уже. А тут вроде красиво. Ну, смотря с чем сравнивать, конечно.
- Угу, - вяло передернул плечом Тинто, выискивая взглядом, на какое бы освещённое место уйти, чтобы не нужно было разговаривать с Раванелле, но чтобы и девушки его нашли, когда насмотрятся на чудо-дерево.
- Вот, и я так считаю, – непонятно с чем согласился Раванелле, показывая на камни. - Сам посуди, каково мне смотреть на эти поделки. Ингасиндо с закрытыми глазами такие башенки выстраивал, что им и не снилось! А с открытыми он все эти мог в одну объединить, и сверху ещё и тебя бы усадил. Это он от нас ушёл тогда без охраны, ты знал? Ну, его отговаривали, конечно, но ты же его знаешь! – Он грустно заулыбался, но тут же снова затараторил: - Жалко, что его тут нет, правда? Вы же работали вместе, я помню, и я слышал, у тебя же ещё и мать погибла, тоже печально…
Тинто бросил быстрый взгляд на пирамидки, прикидывая, какая из них пострадает меньше, если выдернуть из неё веский метательный аргумент. Не надо было вообще из кабинета выходить. А раз уж вышел, то и идти, куда собирался. Тинто резко развернулся уходить, но, как назло, путь отступления как раз перекрыли девушки.
- О, привет! – Раванелле заулыбался им так же дружелюбно. - А я так и думал, что вы все тут где-то рядом, раз Тинтаэле тут. А мы тут искусство обсуждаем.
- С Тинтаэле? – удивлённо посмотрела Глаэрет, и Тинто всё-таки не выдержал.
- А ты-то тут что делаешь? – накинулся он на Раванелле. - Тебе разве не надо на склад? Они не закрываются, ждут тебя за одеялом.
- За одеялом? – переспросил Раванелле, удивлённый столь бурной реакцией. - Да я подумал, чего я туда пойду, на другой конец города. Не так уж оно мне и нужно, это одеяло. Я лучше погуляю вот, развеюсь.
- Вот бы и погулял как раз через город, - Тинто мотнул головой в сторону выхода из парка. - Развеялся. Чего смотреть на некрасивые камни.
Краем глаза он заметил, что удивлённо на него смотрят и обе девушки, но ему уже было всё равно.
- Так в городе и некрасивых нет, а тут хоть что-то. - Раванелле пожал плечами, снова снисходительно оглядывая парк. - Ну и деревья неплохо украсили, что есть, то есть. Народу много, опять же, возле мостика поют красиво, вы туда ещё не ходили? Очень красиво поют. Ну, не Макалаурэ, конечно, но тоже, смотря с чем сравнивать…
За неведомых певцов тоже было обидно, но едкого ответа в голову не приходило, да и надоело уже гулять, притворяясь, что всё хорошо.
- Да, - кивнул Тинто, обращаясь больше к девушкам. - Красиво. Но мне некогда. Думал с тобой на склад документы передать, но раз тебе уже не нужно это одеяло, пойду сам.
- А-а, ну ладно, - кивнул Раванелле и тут же заботливо поинтересовался: - И не лень тебе туда тащиться?
- Не лень. – Тинто глянул на Калайнис. – Нет, спасибо вам, правда. Здесь всё замечательно, но мне после склада надо будет ещё много всякого сделать. Вы гуляйте. - Вздохнул. - Вот то дерево красивое.
Проследив за его взглядом, Калайнис кивнула и спросила с сожалением:
- Точно не останешься? Успеешь ещё всю работу переработать.
- Ой, а давай я занесу, - вдруг предложила Глаэрет. - Я тоже собиралась зайти, мне там надо отчёт один доделать…
- Точно? – засомневался Тинто, разрываясь между вежливостью и нежеланием ходить туда-сюда между складами и кабинетом. - Сможешь передать?
- Конечно, – закивала она. - Я-то никуда не уезжаю, успею ещё по парку нагуляться.
- Спасибо. – Тинто благодарно кивнул и зашуршал сумкой, доставая папку.
Но больше всех предложению Глаэрет обрадовался Раванелле:
- О, замечательно! – Он шагнул к девушке, лучезарно улыбаясь. - Может, ещё и одеяло мне принесёшь? Я где-то тут буду до вечера, а потом - знаешь, где я живу?
Папка так и осталась наполовину в сумке. Все трое разом обернулись, глядя на него ошарашенно.
Первым отмер Тинто. Рывком сунул папку обратно и выставил палец обвиняюще:
- Ты же говорил, оно тебе не нужно!
- Ну, так вообще не сильно нужно, но не помешает, - беспечно отозвался Раванелле.
- А больше тебе ничего не надо? – возмущённо поинтересовалась Калайнис, и от её голоса Тинто вдруг стало легко и весело. И чего они так долго стеснялись и сдерживались? Можно же было просто сказать всё один раз и больше даже не здороваться.
- А что не так? – ничего не понимающий Раванелле снова повернулся к Глаэрет. - Так что, занесёшь?
- Не надо, - не дал ей ответить Тинто. - Не нужно, так незачем и таскать лишний раз. На границе точно пригодится.
Калайнис удивлённо подняла брови, и Тинто ей заговорщически подмигнул.
- Да ладно, - обиженно возразил Раванелле, - ты же сам сказал, что его уже для меня отложили.
- Ничего, они найдут ему применение.
- Конечно, найдут, - поддержала игру Калайнис. – Мне Вельвелоссэ как раз говорил, что ему холодно бывает на одном спать.
- Да ладно тебе. – Раванелле теперь растерянно переводил взгляд с одного лица на другое. - Ну вы чего? У тебя одеял не хватает, что ли? И я ж не навязываюсь, Глаэрет же сама вызвалась помочь.
Глаэрет, кажется, совсем перестала понимать, что происходит, но на всякий случай не спорила с начальством.
- Так не тебе же! – воинственно ответила вместо неё Калайнис.
- И ты мне помочь отказался! – с другой стороны напомнил Тинто.
- Когда? - вытаращился в ответ Раванелле. - Когда просишь, я тебе всегда помогу, мы же друзья. – И обиженно добавил: - Я так думал, по крайней мере.
- Иди камни смотри, - отмахнулся Тинто. - И ничего я не работал с Ингасиндо! Он бросил меня одного и даже не объяснил, что делать!
- Да чего с ним разговаривать, - поддержала Калайнис. - Пойдёмте лучше к ручью. – Со значением посмотрела на Раванелле: - Там тише.
Она взяла за руку удивлённо хлопающую глазами Глаэрет, уцепила локоть Тинто, и повела обоих к увешанному светильниками ажурному мостику.
- Одеяла он пожалел, надо же! – напутствовал их вдогонку опомнившийся Раванелле. - Это твоя обязанность, между прочим, их выдавать! Скажи спасибо, что я не мстительный и не пойду на тебя Тьелперинкваро жаловаться! Тебе самому не стыдно?
Тинто не было стыдно. Он зачерпнул ногой горку кленовых листьев и улыбнулся.
***
Утро следующего дня он провёл у Тьелпэ в мастерской, разглядывая выложенные по всем свободным поверхностям ряды стёклышек с разным покрытием и слушая воодушевлённые объяснения о новой идее, требующей кучи времени и опытов, чтобы хотя бы убедиться, что идея в принципе осуществима. В её основе лежал простой детский опыт, когда в стеклянный сосуд наливают аммиачный раствор оксида серебра, и оно оседает на внутренних стенках, образуя как раз зеркало – но такая плёнка слишком нестойкая…
Дальше пошли рассказы о уже проведённых неудачных опытах по её закреплению, пересыпанные формулами – Тинто жевал бутерброд и кивал, понимая общий принцип, но даже не пытаясь следить за деталями. Зеркала его не очень интересовали – примерно, как Тьелпэ морфология кхуздула.
Во время разговора принюхавшийся Тинто не замечал химических ароматов, и встретивший его снаружи влажный осенний воздух стал сюрпризом. Как и навязчивое послевкусие от бутерброда, будто бы тоже задним числом пропитавшегося йодом и ещё чем-то резким и малосъедобным. Тинто успел пересечь крепость и сбежать по блестящей от недавнего дождя лестнице от ворот в город, прежде чем осевший в носу запах наконец выветрился. Он шёл к ближнему складу, откуда выдавали оружие и одежду стражам: проверенный утром свежий отчёт показал, что некоторые запасы снова слишком быстро расходятся, и Тинто подозревал ошибку.
Но с Тьелпэ он обсуждал не это. Несколько дней назад к нему подошёл Вельвелоссэ – передать привет от Линталле, гостившей сейчас, оказывается, в Химринге, и намекнуть, что и Тинто стоило бы съездить туда же, разобрать мамины вещи и забрать что-то, если захочет. Сезон был для этого не самый подходящий – но такие события разве бывают когда-то ко времени?
Тьелпэ отпустил его без вопросов, настояв только на дополнительной охране и, как всегда в эти дни, избегая упоминать Хисайлин. Он, кажется, тоже чувствовал себя виноватым, хотя это не он воспользовался осанвэ, чтобы предупредить.
Это предупреждение не давало Тинто покоя. Если бы только он промолчал, догадался, что мама не прятаться побежит, а помогать… Если бы даже вовсе не узнали об этом нападении заранее. Всё равно и эдайн не защитили, да ещё и…
Чувствовал он себя странно. Когда папа пропал, Тинто долгое время ещё надеялся, что он вернётся – особенно, когда вернулся Нельяфинвэ. Но сам он перестал чувствовать папу почти сразу, и почти сразу же перестал расспрашивать об этом маму. Сначала чтобы не поднимать лишний раз больную тему, когда изменить ничего нельзя, потом старался отвлекаться – и со временем получалось всё лучше. И когда мама в конце концов сказала, что тоже его больше не слышит, Тинто больше переживал не от этой новости, а оттого что ничего особенного по этому поводу не чувствует. Как будто давно уже смирился.
А теперь это. С мамой всё было ясно сразу: ещё до того, как они прискакали в посёлок, ещё по дороге он ясно понял, что опоздали. И её тело потом в грязи на улице, не похожее на неё, пустое и ненастоящее… Произошедшее больше оглушило Тинто, чем ужаснуло, и до сих пор не укладывалось в голове. Как так?.. Только что говорили… Она обещала приехать весной надольше… Иногда ему казалось, что он по-прежнему ощущает её осанвэ, как будто она просто вернулась в Химринг, но в любой момент можно дотронуться и поговорить…
И тихо, где-то в уголке сознания крутилась мысль: хорошо бы, война быстрей закончилась. Может, тогда получится вернуться домой, как раз к тому времени, когда Намо даст им отдохнуть и набраться сил для новых тел.
Но думать об этом, осмысливать случившееся совсем не хотелось, проще сдаться и отвлекаться на работу, настойчиво подсовываемую Тьелпэ. Другие тоже старались его отвлечь – играми, прогулками и песнями, как недавно в парке, - но работа годилась для этого и в самом деле лучше. Плотней занимала голову. Разобраться с возвращающимися исследовательскими отрядами, переодеть стражу в зимнее, ещё и Тьелпэ своих учеников отправляет грязь месить по бездорожью…
Огибая небольшой сквер за низкой и широкой стенкой, задумавшийся Тинто едва не врезался в двух девушек, одна из которых ойкнула, а из рук второй с шорохом полились разноцветные листья. На извинения смущённому Тинто вручили жёлтый дубовый лист с буровато-красными прожилками и предложили приходить попозже, когда всё будет готово. Половина каменной стенки уже была укрыта поверх лиственной радугой, от зелёного до красного, коричневого, фиолетового – и обратно. Как будто осень целиком перебралась с деревьев на эту стенку, оставив ветки голыми.
Следующее столкновение с реальностью ждало Тинто уже на складе, где уже его приветственно ткнули охапкой длинных досок и из сумрачных по контрасту с дневным светом глубин закричали не стоять на проходе.
Узнав его, Лонаэр, управляющий складом, тон сбавил, но загораживать проход по-прежнему не стоило, и разговор переместился в небольшой кабинет, почти пустой, с методично пронумерованными и подписанными ящиками для документов в большом шкафу. В углу между большими окнами стоял идеально чистый стол, осквернённым только письменным прибором и ровной стопкой чистой бумаги.
- Да, действительно, быстро портятся вещи, - признал Лонаэр, выслушав претензии и полистав свой же отчёт. - Но что тут поделать. Всякое бывает на границе.
- Бывает-то бывает, но не настолько же, - возразил Тинто, с неожиданной неприязнью глядя на пустой стол. Он тут вообще работает или только столешницу полирует? - Куда они деваются с такой скоростью? Вот, смотри, в прошлый раз завезли четыре ящика. Вы точно правильно считали?
- Это разве в прошлый завоз было? – нахмурился в мелкие строчки Лонаэр. - Мне казалось, в позапрошлый…
Некоторое время они сосредоточенно шуршали записями, дополнив отчёт складскими книгами и другими документами, совсем скрыв под ними весь стол и едва не стукаясь над ними головами.
- Похоже, это эдайн с северной границы, - заключил Лонаэр, когда они сверили все записи и в третий раз пересчитали запасы, но бочек и мешков больше не стало. - То пояса у них рвутся, то ножи ломаются. Совсем не умеют ценить хорошие вещи.
Чаще всего портилась разная мелочёвка, с доспехом и оружием эдайн ходили не на склад, а чинить. Мда. Тинто почесал ухо, обнаружил, что успел бездумно сунуть в волосы дубовый листок, выпутал его и задумчиво погладил им себя по носу. Даже если они не умеют вещи ценить, всё равно, что они этими ножами делают? Гранит пилят? Надо тогда объяснить им, что ножи нужны не для этого и не для рубки гвоздей. Даже если получается. А то на них никакой стали не хватит.
*
План был очень прост: собрать всех эдайн, которые сейчас в городе, и рассказать им о бережном обращении с оружием и снаряжением, а с остальными говорить по мере возможности. И желательно – силами их же командиров, пусть сами следят. А для этого, в первую очередь, нужно было найти Малторнэ, который мог, в отличие от Тинто, давать стражам такие поручения.
После коротких расспросов Малторнэ обнаружился возле конюшен: проверял снаряжение у боковой стены конюшен, дожидаясь, видимо, пока ему подготовят лошадь. Под старым дубом, росшим здесь ещё до постройки крепости, стояло прислонённное к стене копьё. Но дальше всё пошло не так. Малторнэ интересней было завязывать шнурки на одежде, чем общаться с Тинто, и он возмутился сначала тому, что его задерживают и отвлекают, а потом – обвинениям в бестолковости эдайн и невнимании командиров.
- Задерживать кого-то в городе из-за твоей прихоти я не стану, - отрезал он, подтянув ремешок, удерживающий колчан у бедра, и легонько подпрыгивая, чтобы убедиться, что ничего не болтается и не брякает. – Делать мне больше нечего, менять состав отрядов или время выездов в последний момент. Хочешь с ними обсуждать свои ножи – обсуждай, но не мешай заниматься делом.
- С каждым отдельно? – возмутился теперь Тинто. - И ножи не мои, они ваши! Если бы вы лучше обучали людей и они не ломали бы ножи каждую неделю, я бы не лез.
- Ещё я с тобой не советовался, как стражей обучать, - фыркнул Малторнэ. - Тебе настолько надоело сидеть на складах? Не знаешь уже, чем заняться?
- Мне есть, чем заняться, - буркнул Тинто. - Поэтому я и удивлен, что вы так к этому относитесь. Неужели никто не заметил, что у них постоянно ломается снаряжение? Или вам всё равно?
- А что, у нас ножи кончились? – принимать проблему всерьёз Малторнэ решительно не собирался. - На кухне ещё есть, точно.
- Кончились. Второй раз уже с начала лета.
- Ну, спроси у кузнецов, что они за ножи такие делают, что даже на одно лето не хватает.
- Вот сам и спроси. У Куруфинвэ, например. Он объяснит.
- А что, он вспомнил дорогу в мастерскую? – заулыбался Малторнэ. - Да так, что лично делает ножи для всех разъездов?
Тинто только рукой махнул:
- Слушай, мне некогда с тобой в остроумии соревноваться. Все равно проиграю. - Малторнэ заулыбался ещё самодовольней, а он добавил: - Поговори с командирами, - и пошёл прочь, негодуя про себя на чужое равнодушие, глупость и безалаберность. Ну как так можно?! И выполнять его просьбу Малторнэ не собирается, конечно же. Неужели, ему и правда всё равно, в чём ходят и как вооружены его подчинённые?!
Он ещё с четверть часа решительно наматывал круги по крепости, возмущённо сопя, пока не придумал простое и очевидное, хоть и не очень практичное, решение. Раз собрать людей и сделать внушение сразу всем им не получится, пусть хотя бы при получении новых вещей слушают, как с ними обращаться. С этой мыслью он так же решительно, но уже осмысленно пошёл к складу, где предложил заодно спрашивать у людей, как именно они испортили старое снаряжение, чтобы нотации читать адресно и по делу.
***
Последнюю неделю Куруфинвэ видел сына только за ужином, и это несмотря на то, что навязанные им Майтимо ученики благополучно разъехались на время. Возможно, отсутствие Тинтаэле сказывалось, хотя Куруфинвэ смутно припоминал, что делами своего приятеля Тьелпэ напрямую не занимается и вроде бы научился за последние столетия раздавать приказы. Но на что бы он ни тратил всё своё время, хоть на перевод реактивов в мастерской, срочных поручений у Куруфинвэ для него не было. Сам он от приглашений в мастерскую отмахивался, полностью сосредоточившись на результатах праздника. Сколько людей можно безболезненно забрать из деревень, Хисайлин ему по понятным причинам не подсчитала, так что приходилось прикидывать самому. А в перерывах – отмечать на карте места, где видели орков – сразу после праздника и позже. Ждать разрешения Майтимо на постройку застав он больше не собирался. Надоело.
Тьелкормо, пока не лёг снег, сорвался в своё обычное не то патрулирование, не то охоту, так что на Куруфинвэ оказались ещё и все текущие дела перевала. Словом, он как-то упустил из виду занятия сына, и поэтому удивлённо обернулся, когда однажды вечером Тьелпэ пришёл к нему в кабинет с серебристым пёрышком в руках.
- Что это? – Куруфинвэ обернулся от макета Ангамандо, возле которого уже скопилась небольшая стопка не разнесённых данных, осторожно взял перо из рук сына – отливавшее чистым серебром, но в остальном неотличимое от настоящего. До мелочей, вплоть до тонкого пуха там, где ворсинки заканчивались и переходили в голый стержень. Чем дольше Куруфинвэ смотрел на него, тем непонятнее становилось. Такой тонкой работы…. Ну да, он не видел никогда, и в данном случае “никогда” означало именно “никогда”, а не “никогда, кроме как в мастерской отца”.
- Это ты сделал? - Куруфинвэ с усилием перевёл взгляд на сына, оторвавшись от пера.
- Да, - Тьелпэ довольно улыбался. - С металлами и стеклом просто оказалось, а тут никак не получалось подобрать состав.
- Состав? - На вид перо было полностью серебряным, но, пожалуй, слишком лёгким. Куруфинвэ ещё раз внимательно оглядел вещицу и догадался наконец послушать. Правда, вопросов это только добавило. - Там… настоящее перо? – Видимо, его недоумение прорвалось наружу, потому что Тьелпэ слегка смутился.
- Ну да.
Куруфинвэ в третий раз молча оглядел перо, осторожно коснулся кончиком пальца щетинок. Покрытие было таким тонким, что перо оставалось почти невесомым. Мастер разглядывал щетинки со всех сторон, пытаясь понять, как же этого можно было добиться? Как удалось нанести серебро настолько тонким слоем? Больше всего это было похоже на чёрную плёнку, которую наугрим наносят иногда на доспех, чтобы защитить его от сырости. Но с плёнкой они давно разобрались: её получали кипячением стали сначала в кислоте, потом в щёлочи, перо такого точно не выдержало бы. И здесь не сталь и не чёрная плёнка, а серебро…
Так ничего и не придумав, через пару минут он выдохнул, потёр лоб тыльной стороной пальцев.
- Как ты… - Ещё раз коснулся пера и перевёл взгляд на сына. - Как ты это сделал?
Теперь уже Тьелпэ посмотрел изумлённо, но рассказывать начал почти сразу.
О своих опытах с зеркалами он уже говорил, но Куруфинвэ тогда слушал вполуха, запомнив преимущественно итоговый доклад, который переслали потом Карнистиро с подробными формулами и описанием процесса: как осадить соединение серебра на стекло или металл, предварительно вычистив и обезжирив поверхность. Но на других поверхностях металл никак не хотел закрепляться, либо не ложась вовсе, либо ложась слишком неровным слоем - особенно, на пористые предметы сложной формы. Поэтому теперь Куруфинвэ не перебивал, только про себя отмечая всякие “а как?” и “при какой температуре?”, чтобы спросить позже, а когда Тьелпэ договорил – вместо вопросов снова принялся рассматривать и слушать перо. После объяснения стал немного понятнее сам принцип, но от этого только интереснее стали детали.
Тьелпэ смотрел на него так же удивлённо, как он сам – на перо, и немного недоверчиво, как будто ждал подвоха. Не верит, что отец может чего-то не знать? Наконец Куруфинвэ осторожно вернул ему вещицу, положил на место отчет разведчиков по одной из восточных долин у Тангородрима, и встал.
- Идём, покажешь всё.
В мастерской остро пахло йодом, аммиаком, смесью ещё чего-то, и раскрытые настежь окна только частично исправляли ситуацию. Тьелпэ сразу, не смущаясь ароматами, принялся рассказывать, какой состав для повышения смачиваемости, какой лак, как для некоторых образцов приходится наносить лак в два слоя, как потом его высохший обрабатывать… Как он подбирал разные составы, как разные лаки по-разному металлизировались, серебрение получалось чёрным или неровным, пока он не нашёл подходящий состав…
Дослушав, Куруфинвэ потребовал повторить процесс, с пояснениями. Просить “дай я попробую” было всё-таки стыдно. Хоть и хотелось. Он и сейчас не до конца понимал – окончательно всё прояснялось только по ходу, когда Тьелпэ показывал высушенные, уже покрытые лаком заготовки – ещё несколько перьев, веточки мха и тысячелистника – подвешенные над столом со множеством стеклянных флаконов с содержимым разного цвета, и рассказывал, как нарочно выбирал хрупкую основу с мелкими деталями – так интересней.
Куруфинвэ кивнул и следующие минут сорок сначала наблюдал, как Тьелпэ смешивал раствор для серебрения и восстановитель, рассказывая пропорции, а потом они стояли над одной из таких высушенных лакированных заготовок, дожидаясь результата, и Тьелпэ снова поглядывал искоса, как будто ждал оценки и вопросов.
Но Куруфинвэ только молча смотрел, как ворсинки мха сначала чернеют, а потом начинают отливать серебристым блеском – с каждой минутой всё ярче и светлей, пока вся веточка не стала серебряной. Правда, не сплошь, с тёмными пятнами.
Он вспоминал, как гордился всё детство, что отец дал ему своё имя – “умелый”. Но никогда, никогда, никогда не смог бы сделать ничего, чего Феанароне умел.
- Всё, - сказал Тьелпэ, разглядывая веточку. – Потом надо будет ещё один слой нанести.
И снова покосился с тем же недоверчивым выражением. Куруфинвэ улыбнулся, молча потрепал его по плечу и пошёл на воздух.
В небольшом дворике перед мастерской было особенно хорошо заметно, что крепость стоит на склоне. Выйдя в ограниченный с трёх стороны закуток, Куруфинвэ свернул в единственную открытую сторону – налево, оставляя по правую руку резную деревянную дверь в лёгкой стене из ракушечника и огибая угол мастерской. За ракушечником, теоретически, была лестница в один из верхних дворов, но Тьелпэ ещё полвека назад гостеприимно загородил резную дверь старой треснувшей наковальней, на которую сейчас насыпало листьев с растущего у стены клёна.
За углом открывался закуток побольше, тоже ограниченный с трёх сторон, но с четвёртой, в рамке из ажурных перил и затянутых плющом стен по бокам, открывался прекрасный вид на крыши и башенки города и холмы за ним. Позади тихо закрылась дверь мастерской и послышались шаги, но Куруфинвэ не оборачиваясь прошёл мимо столика в окружении кованых кресел с плетёными сиденьями, задумчиво коснувшись спинки одного из них, и остановился, опираясь на резные мраморные перила. Под пальцами было мокро: оказывается, дождь прошёл, пока они возились в мастерской. К утру всё заледенеет.
Слева перила обрывались ступеньками, не доходя до стены. Внизу был ещё один дворик, поменьше и зеленей, с таким же парапетом на краю. С севера дул привычный уже ветер, принося пряный запах палых листьев, мокрой земли и близких морозов. На улочке под нижним двориком процокали копыта, призывно заржала лошадь - ей отозвались с конюшни. Чей-то голос, смех, скрип открываемых ворот. Куруфинвэ обнаружил, что бездумно разглядывает затянутую плющом стену, и перевёл взгляд поверх сбегающих ещё ниже улочек и крыш – к горизонту, где слева на фоне ещё светлого неба чернели горные вершины, а справа уже высыпали первые звёзды. В это время года Валакирка вставала поздно, глубоко заполночь, и Куруфинвэ рад был её отсутствию. Последнее время в её сиянии мерещилась злая ирония. Так могли бы светить сильмарилы, будь их видно отсюда.
Подошедший Тьелпэ тихо остановился за плечом.
Что же, получается, отец ему теперь и не нужен? – усмехнулся про себя Куруфинвэ. - Мальчик и сам вон всё умеет, даже лучше.
Валар не любят таких, слишком талантливых. Завидуют, что ли.
- Как сделать сильмарилы, ещё не думал? – обернулся он к сыну, с той же лёгкой усмешкой, теперь в голосе.
- Нет… – Тьелпэ на миг растерялся. - Ну уж… Где серебряное перо - и где сильмарилы. – Он сделал ещё шаг и остановился рядом, тоже кладя руки на влажный парапет. Хмыкнул, поворачивая голову: - Думаешь, трёх недостаточно?
- Достаточно. Более чем.
Они ещё постояли молча, глядя, как темнеет небо, ярче высвечивая звёзды.
Мальчик. А ведь ему больше четырёхсот лет, Куруфинвэ при его рождении ненамного старше был…
Куруфинвэ отстучал мелкую дробь пальцами по парапету и оттолкнулся от него ладонями:
- Ладно, если будут ещё интересные затеи, зови поучаствовать.
- Конечно, - улыбнулся Тьелпэ. - Я просто… – Он засомневался было, но продолжил. - Я хотел сам попробовать сделать, без подсказок.
Оба уже поняли, что подсказок было бы не сильно много.
- У тебя получилось, - сказал Куруфинвэ. А когда Тьелпэ совсем по-детски заулыбался похвале, неожиданно даже для себя добавил: - Жаль, отца здесь нет. Он бы теперь не отказался с тобой поработать.
Тьелпэ так недоумённо нахмурился, перебирая пальцами завитки на парапете, что Куруфинвэ без всякого осанвэ понял, о чём он думает. Вспоминает, сколько раз его не брали в мастерскую к деду и сколько раз прогоняли, когда он увязывался следом без спросу.
Заговорил он, когда Куруфинвэ уже уверен был, что вопрос исчерпан и пора идти в дом.
- Расскажешь про него? Как вы работали вместе. Я ведь почти не знаком с ним, на самом деле.
- С Феанаро? – с лёгким удивлением приподнял бровь Куруфинвэ.
- Да. Мы и не говорили ни разу толком. Дольше всего, - хмыкнул Тьелпэ, – когда он выгнал меня со стройки в тот раз.
Куруфинвэ снова озадачился, но теперь по другой причине – он ничего такого не помнил. То есть, что Феанаро выгнал ребёнка со стройки, он легко мог представить. Но что там обсуждать можно было? Направление?
Заметивший его непонимание Тьелпэ помедлил – и открыл сознание, бросая не столько картинку, сколько намёк, пробудивший воспоминание.
Стрекочущая на все лады жара, перекопанная будущая улица Форменоса, пахнущие свежей стружкой леса, стук молотков и перекличка голосов. Они у лесов, и Феанаро с усмешкой слушает Тьелпэ, важно хвастающегося, сколько книг из библиотеки отца он успел прочитать и какими инструментами его учили пользоваться.
- А что ещё тебе показывали на стройке?
- Про стройку я мало знаю, - неохотно признался Тьелпэ. – Про виды растворов только, как они застывают по-разному в разную погоду. А чертежи не умею делать и считать нагрузку тоже. И меня прогоняют всё время. Я геологию лучше знаю.
Феанаро уже успел задать несколько простых вопросов о составе камешков, тут же выуженных им из кошелька на поясе, и уверен ли Тьелпэ, что всё это яшма, раз все эти камни такие разные.
- Может, для них ещё столько названий не придумали, – пожал плечами тот, недовольный, что его держат за дурака. – Вон, бериллы по составу совсем похожие, но их почему-то называют разными словами. Я не знаю, почему. А для точности есть формулы.
Но дальше убедившийся в его слухе Феанаро начал задавать вопросы всерьёз, не по книжкам, а по работе с разными видами камня, как понять, в какой плоскости камень более хрупок, как влиять на минералы температурой и давлением… Тьелпэ где-то пытался угадывать, где-то сразу говорил, что не знает, и Феанаро быстро потерял к нему интерес.
Поверх всего звенела детская обида и возмущение: я умный, так нечестно! Ты скажи, что надо – я до завтра выучу!
Он и вслух тогда попытался возражать, но спорить – не только с детьми – Феанаро считал ниже своего достоинства, и просто ушёл, играя яшмовыми камешками в ладони.
- Но он вообще мало с кем общался, - добавил Тьелпэ, обрывая воспоминание. - Кроме тебя.
Разумеется, Феанаро говорил со многими – и не всегда только о работе, - но Куруфинвэ был согласен, что раздачу команд сложно считать общением. Он почесал висок, раздумывая и щурясь в вечерний сумрак после яркого дня в памяти. Усмехнулся, коротко взглянув на сына. Вот чего он именно сейчас заинтересовался? Почувствовал себя мастером? Папа уже не авторитет? Жалеет, что более умелых мастеров рядом не осталось?
- Что ты хочешь узнать?
- Ничего определённого, - пожал плечами Тьелпэ. - Я просто подумал, что ты его помнишь… иначе, чем все остальные.
Куруфинвэ кивнул, но смотрел не на него, а вдаль, прищурившись, задумчиво.
- Я не сумею объяснить, - сказал он, наконец. Но всё же попытался, сначала осторожно, но потом всё более увлекаясь. - Он был… Он был азартен. – Улыбнулся, найдя нужное слово. - Чем сложнее была задача, тем больше он стремился её решить. Зарисовывать звуки, видеть на огромном расстоянии, запереть свет в камне. Следить за ним было… завораживающе. - Выдохнул, тряхнул головой. – Когда увидишь его работу один раз, поневоле начинаешь верить ему во всём. А как не верить, если он только что на твоих глазах сделал невозможное? Те, кто сейчас говорят… Они не понимают, что для него не существовало правил и законов. Он стоял выше. Его нельзя судить по нашим меркам.
Куруфинвэ по-прежнему смотрел в пространство, где сумерки постепенно вытягивали из города цвет и объём, оставляя лишь мягкие контуры, и только рассеянно отметил, что не придумавший ответа Тьелпэ кивнул. Может, он и хотел услышать какую-то повседневную ерунду, о поездке в Пелоры или о празднике плодов, но ерунду Куруфинвэ вспоминать не хотелось. Он редко вспоминал, до сих пор слишком остро ощущая пустоту там, где должно быть знакомое присутствие. А вслух что-то говорить – для кого? Для всех этих идиотов, которые теперь берутся судить, хотя раньше и взглянуть слишком нагло побоялись бы? Которые совершенно ничего не знают о нём, кроме перевранных сплетен? Какой смысл с кем-то всерьёз разговаривать, убеждать?
- Кое в чём он был похож на Мелькора, это правда, - снова заговорил Куруфинвэ, схлопотав новый удивлённый взгляд – за продолжение рассказа, за сравнение или за аманское “Мелькор” вместо “Моринготто”? Или за всё сразу. - Ему было мало просто жить в мире. Он хотел его изменять.
Пока они молчали, небо окончательно погасло, и Куруфинвэ глубоко вздохнул и тряхнул головой выныривая из воспоминаний.
- Неудивительно, что он разругался с валар, - заметил Тьелпэ. - Если так.
- Ни с кем он не ругался. Это они идиоты. – Куруфинвэ решительно оттолкнулся от парапета, поворачиваясь. - Пошли в тепло. Дождь собирается.
========== 3.3 АГЛОН (20) Горячая встреча, незнакомые имена и план сокрытия улик ==========
***
До города оставалось совсем немного, о чём лучше всего свидетельствовала сама дорога: мощеная её часть осталась той же ширины, но кусты вдруг разбежались по сторонам, а по вымокшей от дождей земле пролегли глубокие неровные колеи. Дорогу давно было пора расширить, но Куруфинвэ, кажется, сознательно не стремился облегчать жизнь торговцам ни в городе, ни вокруг него.
Сейчас уже мало какие срочные дела могли заманить кого-то в горы навстречу первым снегопадам, так что разъезжаться со встречными обозами пришлось всего пару раз, а остальное время Тинто рассеянно разглядывал отцветший вереск и облетевшие перелески над ним.
К северу холмы поднимались выше, а на юг сбегали предгорьями, тоже кое-где расцвеченными прозрачным лесом и ельником. Если спуститься пониже, к ручьям, наверняка можно насобирать клюквы. В это время мама обычно пекла пироги.
Тинто вздохнул и спрыгнул с лошади, решив размять уставшие от долгой езды ноги. Обоз двигался не спеша, и Тинто пристроился рядом с телегой, в которой помимо товаров из Таргелиона и продуктов из окрестностей Химринга лежали и его сумки. И от их вида мысли снова вернулись к клюкве, пирогам и маме.
Мамин дом без неё самой казался чужим и незнакомым. Какие-то эльдар, возившиеся в пустом предзимнем саду, ничуть не смущаясь отсутствием хозяйки, неприятно царапнули, хоть Тинто и понимал умом, что мама работала не одна и без неё работа не остановится. Он бродил из комнаты в комнату, замечая знакомые вещи, незаконченные дела – здесь собирались стену подновить, тут на рукодельном столике у большого окна с видом на пруд лежит недорасшитый пояс – для него – с воткнутой иголкой. И как-то вдруг осознал, что мамы и правда нет. Ни здесь, ни где-то ещё, разве что у Намо…
Сначала они услышали рог, и всадники из охраны заозирались, выискивая встречный отряд. Тинто глянул по сторонам больше из любопытства (и так понятно, что это не орки), но на убегающей за отрог холма дороге было пусто, а потом рог прозвучал ещё раз – и теперь стало ясно, что сзади. Их догоняли, а не встречали.
Ещё через несколько минут стало слышно цокот копыт, а потом на дороге показались высокие лоснящиеся кони, одного взгляда на танцующий бег которых было достаточно, чтобы понять: едет кто-то из лордов. Таких тонконогих красавцев на всех давно не хватало, аманская кровь понемногу растворялась в местной и проявлялась всё реже и слабей.
Кто именно ехал, тоже можно было не гадать. Куруфинвэ последний раз выезжал из Аглона на праздник, и с тех пор никуда не собирался. А Тьелпэ так торжественно и вовсе не ездил никогда.
Следующий взгляд подтвердил его правоту: во главе кавалькады блеснула светлая шевелюра Тьелкормо, рядом с которым ехал и вездесущий Малторнэ.
Тинто отвернулся, неспешно шагая себе рядом с телегой и придерживая воткнутый между двумя тюками горшочек с черенком пиона, так бережно укутанным в полотенца, что ни горшка, ни черенка в этом кульке узнать было решительно невозможно. Горшок он взял с того же столика, что и пояс.
Всё связанное с маминой работой Тинто оставил тем, кто работал с нею, им полезней все эти схемы привитых деревьев, семена и прочее. Но помимо рабочих записей и семян, в доме хватало личных вещей. Книги, несколько старых игрушек - некоторые старше самого Тинто. Заколки, одежду и украшения он, поколебавшись, оставил почти всю. По словам Вельвелоссэ, Линталле тоже хотела сюда заехать и тоже наверняка захочет взять что-то на память о сестре. Себе он взял немного книг, да ещё старую низку невзрачных камушков с дырками. Когда-то они несколько лет подряд ездили втроём на море и всегда привозили каждый по одному дырявому камешку. Папа говорил, что когда-нибудь сделают маме бусы, мама говорила, что лучше по браслетику каждому… Потом случился исход из Амана, и всем стало не до того. Но камешки мама, оказывается, привезла сюда.
За камешками в сумку отправился недошитый мамой пояс, за поясом – чернильница-гагара, которую ей когда-то подарил папа, и как-то незаметно сумка набралась доверху.
Охотники догнали и обогнали их, рассыпаясь справа и слева от дороги, красуясь перед неуклюжими телегами и перекрикиваясь с приятелями в охране обоза. Все они ехали налегке, без крупной дичи, да и мелкой негусто. У нескольких охотников были приторочены к сёдлам тушки перелинявших уже в ожидании снега зайцев, две или три ласки, один горностай… Но не успел Тинто додумать, нарочно ли они ходили за пушным зверем или это им просто не повезло с крупным, как его сбил с мысли раздражённый окрик Тьелкормо, прокатившийся над холмами и дорогой, заставив половину обоза повернуть головы.
- Тинтаэле!
- Я здесь, - обернулся Тинто, больше озадаченный вниманием лорда, чем обеспокоенный его тоном, но тот не ждал ответа, уже отделившись от прочих гарцующих охотников и направляя к нему коня решительной рысью.
- Как поживаешь? – ласково спросил он, нагнав Тинто и зловеще нависая над ним. - Хорошо съездил? Не утомился?
- Ну… - Тинто посмотрел удивленно, но хамить лорду вместо приветствия постеснялся. Не спросишь же в лоб, чего ему надо. - Вообще в горах уже снег кое-где выпал, так что дорога не из лёгких была.
- Вот именно, снег уже выпал! – обвиняюще изрёк Тьелкормо, сдерживая завидующего чужой беготне коня. - А из-за твоего дальновидного приказа половина отрядов не успела вовремя получить тёплой обуви! Ты не потому ли решил уехать из города, чтобы не слышать горячих благодарностей?
- Не получили обуви? – опешил Тинто. - Почему? Из-за какого приказа?
- Не притворяйся глупее, чем ты есть! Ты перед отъездом угрожал Малторнэ, что не будешь выдавать нового снаряжения, потому что якобы стражи его портят! К твоему сведению, обуви и одежде от природы свойственно с годами портиться!
Тинто снова опешил, лихорадочно соображая, то ли это Лонаэр настолько творчески подошёл к разъяснениям для эдайн, то ли это Тьелкормо что-то путает.
- Я не говорил, что выдавать не буду, а только что надо учить людей не портить вещи. При чём здесь обувь?
- Эти люди по десять лет служат на границе и со сталью обращаться умеют получше тебя!
Пока двуногие отвлеклись на перепалку, конь, завистливо косивший глазом на резвящихся товарищей, от скуки принялся обнюхивать тележную поклажу, и в кульке из полотенец что-то подозрительно хрупнуло.
- Убери своего коня! – Тинто схватил пион, сдвинул вглубь телеги и для надёжности передвинул сумку, отгораживая его от наглого животного. Вряд ли холёные скакуны позарились бы на полузасохший жёсткий черенок, но проверять Тинто не собирался.
Тьелкормо машинально двинул коленями, отводя коня от телеги, но тут же удивлённо прищурился. Однако даже сказать ничего не успел, потому что Тинто, убедившись в безопасности растения, обернулся и продолжил наступление:
- И раз умеют обращаться, то пусть перестанут портить сапоги за две недели! Тогда и выдавать начнём! А сейчас из-за ваших “умельцев” склады пустые!
- Ты помнишь, с кем разговариваешь? – наконец перебил его Тьелкормо, ещё больше выпрямляясь в седле. - Твоё дело - кивать и выдавать снаряжение по требованию!
- Помню, - буркнул Тинто, следя больше за конём, который снова косился в сторону телеги. - Но сапоги новые от этого не появятся.
- Так найди, кто их портит, и скажи Малторнэ, он передаст командиру. Или пусть привозят больше сапог. И чтобы я больше об этом не слышал! - Не дожидаясь ответа, он поднял коня в бодрую рысь, проскакав по разбитой обочине и брызнув грязью под колёса телег. Тинто про себя искренне пожелал ему в дорогу ливня или, ещё лучше, мокрого снега, но, как назло, в светлых волосах лорда продолжало радостно поблескивать солнце. Хоть бы одна ленточка растрепалась.
Тинто вздохнул, посмотрел на свои серые от пыли сапоги, переставшие сиять пару дней назад, и пошёл догонять грязную по самые бортики телегу.
*
Стоило обозу въехать во внутренний двор складов, оставляя по правую руку длинное приземистое здание с большими окнами в самом его начале и несколькими запертыми воротами дальше, и приблизиться к коновязи, как Тинто спешился. Во дворе было пусто, только у приоткрытых ворот поодаль разгружалось две телеги. С посудой, судя по номеру на открытой части ворот.
Когда он уезжал, ветер гонял по двору сухие листья. Сейчас их уже почти не осталось, только кое-где вмёрзли в лёд коричневые ошмётки, а вдоль стен и между камнями мостовой белела первая позёмка.
Тинто кивнул спешащим конюхам, хлопнул лошадь по крупу, махнул в сторону первой из накрытых промасленной тканью телег (остальные восемь ещё только вползали во двор, медленно разъезжаясь с пешеходами), коротко попросил занести свои сумки прямо на склад, выхватил из-под сбившегося от тряски мешка укутанный в полотенце цветочный горшок, огляделся, не нашёл, куда его можно пристроить побезопаснее, и так с горшком в руках и двинулся ко входу между окнами.
На звук открывшейся двери обернулись двое, ждавшие нагревающийся на жаровне чайник, - один быстро сунул за спину длинный исчёрканный список. Второй попытался поздороваться и вроде бы даже начал спрашивать про дорогу, но Тинто только глянул гневно и, не останавливаясь, прошагал к двери в углу комнаты, одной рукой на ходу развязывая шарф и то и дело поддерживая сползающий из объятий цветочный горшок.
В кабинете Лонаэра ничего не поменялось, разве что прибавилось бумаги на столе. И сам начальник склада сидел там же, старательно что-то дописывая в самом низу заполненной страницы.
- Что тут происходит? – Тинто грохнул горшком о стол, не дожидаясь приветствий. - Почему меня Тьелкормо встречает жалобами на то, что со склада им не выдают снаряжение? Я вам какие распоряжения оставлял?
Перо подпрыгнуло и поставило жирную кляксу прямо посреди страницы, Лонаэр разочарованно цокнул, но тут же вскинул голову, растерянно переводя взгляд с Тинто на бесформенный куль с горшком:
- Как это не выдают? Всем выдаём, кто просит. И разъяснение проводим, всё как положено…
- Тогда почему Тьелкормо возмущается? Или он всё выдумал?
Тихонько скрипнула дверь, пропустив тёплый воздух и запах травяного чая, но никто так и не зашёл.
Лонаэр сунул перо в чернильницу, грустно покосился на расплывающееся пятно и промокнул его и без того грязным черновиком.
- Он уже и Тьелкормо привлёк?
- Кто - он?
- Малторнэ… – Лонаэр вытянул шею, глядя поверх горшка, и махнул кому-то заходить. В ответ на этот жест в дверях показалась Глаэрет, по примеру Тинто – тоже в обнимку с ценным имуществом, которым в её случае был не пион, а книги учёта.
- Тинтаэле, алар! Вы про Малторнэ говорите? Он нас замучил уже! Ходит и ходит, сам ругается и стражей своих подсылает ругаться…
- На что ругается? – Тинто сложил руки на груди.
- На всё! – с жаром объявила Глаэрет, подходя.
Лонаэр объяснил немного подробней:
- Ему не нравится, что мы спрашиваем теперь, как люди поломали снаряжение и почему нужно менять. Говорит, будто бы они из-за этого вообще не хотят ничего нового просить, даже если надо.
- Но выдаете всё равно? – нахмурился Тинто. - А то он говорит, что нет.
- Конечно, выдаём, - заверил его Лонаэр. - Получается медленней, конечно…
Тинто ещё подумал и кивнул. Действительно, если бы дозоры на Ард-Гален замерзали под снегом в летних ботинках, Тьелкормо встречал бы его совсем другими словами. Да и вряд ли бы стал дожидаться возвращения.
Глаэрет устала держать щит из книг и плюхнула их на стол рядом с горшком:
- Вот, Лонаэр мне потому же и сказал записи принести. Но они и правда стали меньше брать. Только мы думали, это разъяснения помогают.
- С другой стороны, - задумчиво продолжил Лонаэр, - они теперь чаще присылают одного кого-то забрать нужные вещи на весь отряд. Это наоборот сберегает время.
- Вот, сам посмотри, - принялась листать Глаэрет. - Меньше берут! Не то что раньше. Я тогда ещё думала, они этими ножами вместо дротиков пользуются, что ли, что так часто теряют…
Тинто осторожно переставил горшок со стола на свободную полку и заглянул через плечо Глаэрет, придерживая полу плаща рукой. Пробежал взглядом строчки. Действительно, зимние плащи, сапоги. Но что-то же лорда не устраивает. Необходимость давать объяснения? Жалобы людей на просьбы о бережном обращении? А пропажи снаряжения его устраивают, значит?
- Ну и что это дало? – раздраженно спросил он. - Ну получит один, но потом-то всем раздаст, и никакие разъяснения не проведёт! Лучше выясните, в каком отряде больше всего вещей ломается. Я ткну в нос этому Малторнэ, пусть разбирается! Записано же, кто брал.
- Да мы просим передать, чтобы бережно обращались, - неуверенно начал Лонаэр, посмотрел на Глаэрет и нахмурился. – Так ты что, не можешь вспомнить, кто чаще всего брал?
- Ну как я запомню? – удивилась девушка. - Я их и не различаю даже! Они ж все… - пошевелила пальцами вокруг рта. - Хуже наугрим. И я не знаю, кто там в каком отряде. У нас только списки с числом стражей есть…
- А что, так сложно выяснить? - снова завёлся Тинто. - За три недели нельзя было разобраться? Казармы так далеко отсюда находятся?
- Имена же есть! – Лонаэр ткнул пальцем в строчки книги. - Я ещё когда сказал проверить!
- Да я проверяла! – возмутилась Глаэрет под нападением с двух сторон. - Никакие имена чаще других не встречаются, сами посмотрите!
- Давай сюда записи, - велел Тинто, забирая книгу. Пролистал несколько страниц, поморщился. - Будем проверять ещё. За этот год и за прошлый тоже.
На ближайших страницах действительно чаще других встречались только имена тех, кому по должности положено было часто наведываться. Конюхи. Мастера, чинившие доспех и одежду.
Он отлистал ещё назад, увидел несколько имён, одно из которых оказалось знакомо по первым страницам, и постучал ногтем над ним:
- Ну вот, например. Из какого отряда эти люди? Кто командир у них?
Лонаэр привстал, тоже заглядывая в книгу, но на вопросы не ответил.
- Я могу узнать, - неуверенно предложила Глаэрет. - Но про кого узнавать? Про всех?
- Вот хотя бы про этих. А так вообще – про всех, кто встречается по нескольку раз. Особенно если брали одно и то же.
- Хорошо…
- А пока нам что делать? – осторожно спросил Лонаэр. - Ты хочешь отменить инструктаж? Или продолжаем?
- Пока выдайте им зимнюю одежду сколько нужно, а потом разберемся.
- Да мы выдали! – обиделась Глаэрет. – У тебя же вот! – Она пролистнула обратно страницы книги, которую Тинто всё ещё держал на весу. - Вот число стражей, вот выданная одежда! Мы что, заморозим их, что ли?
Да, кто-то явно что-то преувеличил. И несложно было догадаться, кто. Но - без повода они бы так не возмущались.
- Ладно, - он захлопнул книгу и положил её поверх остальных. - Разберитесь с людьми.
Запахнул куртку, снял горшок с полки и двинулся обратно к двери на улицу, возле которой от сложенных у порога сумок уже успела натечь грязноватая лужица.
- Он тебя прямо у ворот перехватил, что ли? – пожалела Глаэрет, выходя из кабинета Лонаэра вслед за ним. – Ты хоть бы чаю попил. А мы разберёмся, не переживай.
Тинто покивал, соглашаясь, что попьёт, не переживает и верит в их способности, попросил девушку присмотреть за его вещами, а укутанный пион, не доверяя никому, забрал с собой – к Тьелпэ. Пожаловаться на негостеприимную встречу ему хотелось сильней, чем чаю.
*
В кабинете Тьелпэ, несмотря на раскрытые окна, почему-то пахло реактивами, как будто он опять не удержался и притащил очередной вялотекущий опыт сюда, чтобы не так скучно было возиться с документами. Следы прошлых таких опытов пятнали стол тусклыми кляксами и захламляли подоконник разномастными склянками. Сразу видно: незаменимые вещи, которые обязательно понадобятся мастеру уже через час. Явно бесполезным, зато и самым понятным, был стакан с торчащим из него пучком серебряного папоротника, мха и каких-то травинок.
Тинто хмыкнул и пристроил рядом свой горшок.
- Это мне? – дописавший формулу Тьелпэ поднял голову, улыбнулся ему и подозрительно нахмурился на новый предмет обстановки.
- Ну я вернулся, - сообщил Тинто, отстёгивая фибулу и снимая плащ, чтобы небрежно бросить его на спинку свободного стула. Снимать куртку в выстуженной комнате не хотелось. И как только у Тьелпэ руки не мёрзнут писать?
Тьелпэ ещё раз с сомнением смерил “подарок” взглядом и осторожно переставил стакан с травинками на другой конец стола, сложив лохматой стопкой какие-то записи и рисунки, чтобы освободить место.
- Все дела там закончил? – спросил он после паузы. После смерти мамы Тинто то и дело наблюдал теперь, как он напрягается каждый раз, когда разговор сворачивает в эту сторону. И думает над каждым словом ещё дольше, чем обычно, хотя до сих пор неумение сочувствовать вовсе не считал недостатком, кажется.
- Там дел особенных не было, - пожал плечами Тинто. - Все её рабочие записи уже разобрали, я только из личного кое-что взял… Цветок вот. Кажется, это тот, с розовыми цветами. Помнишь, на подоконнике рос?
Тьелпэ покосился на горшок, неубедительно делая вид, что вспомнил, и ещё отчётливей не понимая, нужно ли и можно ли что-то говорить. Тинто вздохнул и поправил помятую веточку, рассеянно разглядывая лохматую стопку бумаги между горшком и серебряным букетом. Беспорядочно разбросанные химические формулы, заметки и вопросительные знаки – что-то про осаждение серебра; видимо, черновики к этим самым опытам. В них Тинто не вчитывался, зацепившись взглядом за рисунок посреди формул в углу верхнего листка. На рисунке он же, только нарисованный, держал одетой в рукавицу рукой клещи, а в клещах – кусок металла неправильной формы, и хмурился на этот кусок возмущённо и обиженно. Мол, я ж правильно всё сделал, чего оно упрямится?
- И ничего я не так выгляжу! – обиделся Тинто – уже не нарисованный.
- Хочешь порвать и сжечь? – Тьелпэ, наоборот, от его обиды бессовестно расслабился и снова улыбнулся. - А мне ты зачем этот цветок принёс? – спросил он, переждав возмущённое пыхтение. - Похвастаться?
- Угу… – ещё обиженно отозвался Тинто, но охотно объяснил: - Да я не успел вернуться, а меня уже Тьелкормо в какой-то ерунде обвиняет!
- Да, ко мне он тоже заходил. Что у вас происходит?
- Да ничего не происходит! – Тинто наклонился вперёд, опираясь на стол, и с жаром принялся пересказывать, как именно происходит ничего и с кем он успел поругаться за полчаса с приезда. - Какой-то бред вообще, – устало заключил он, выдохшись, и сел, придвинул стул со своим плащом. - Не понимаю, что сложного - взять и провести обучение для людей?
- Как я понял, - медленно начал Тьелпэ, - их не устраивают задержки с выдачей. И либо я что-то неправильно понял, либо люди предпочитают вовсе не просить новое снаряжение, чем проходить обучение. Это можно как-то упросить, чтобы не сильно замедлять выдачу? И выяснить, что не устраивает людей. Может, они синадрин не понимают, а на границе общаются жестами?
Под конец он заулыбался, но Тинто вся эта история вовсе не казалась смешной.
- Я сразу сказал, как упростить! - недовольно объявил он. - Провести обучение один раз, а не каждому при выдаче. Но кого волнует моё мнение? И тебе тоже жаловались, получается? - с внезапным подозрением спросил Тинто, вдруг задумавшись, не считает ли Тьелкормо его верным Тьелпэ. А то давно что-то никто из знакомых о присяге не вспоминал. - Чего к тебе-то с этим лезть? Ты же вообще к складам отношения не имеешь.
- Я имею отношение к управлению всеми делами города, кроме военных, - как само собой разумеющееся напомнил Тьелпэ, привычно не заметив подтекста. - Очевидно, Тьелкормо рассчитывал, что я решу вопрос либо через тебя, либо напрямую.
Тинто подмывало возразить, что формально всеми этими делами города занимался Куруфинвэ, так что Тьелкормо вполне мог бы попытать счастья с ним, но тогда Тьелпэ точно надел бы официальное лицо, смотреть на которое Тинто не хотелось. Так что он просто хмыкнул:
- Ну вот и пусть то время, которое он тратит на жалобы, употребит на обучение своих людей.
- Ты хочешь, чтобы я убедил его этим заняться? - приподнял брови Тьелпэ, усмехаясь ровно настолько, чтобы непонятно было, считает ли он задачу невыполнимой.
- А у тебя получится?
- Не уверен. К тому же, я сказал ему, что ты разберёшься, когда вернёшься. Что ты сказал на складе?
- А что я мог сказать? Разрешить выдавать всё и всем? Сказал найти, в каком отряде самые кривые руки.
- Держи меня в курсе, - кивнул Тьелпэ.
- Угу. – Тинто оглядел комнату, перевёл взгляд на веточки и спросил, пока Тьелпэ не уткнулся носом обратно в тетрадь: - Это то, что ты пытался сделать?
Вопрос оказался правильным, Тьелпэ довольно заулыбался, забыв пока о писанине.
- Нет, я пытался сделать зеркало с меньшим расходом серебра. Оно у меня получилось почти сразу после твоего отъезда, а с растениями пришлось повозиться ещё три недели. Даже отец оценил.
- Ого. Красиво. – Тинто тронул листок пальцем, провёл пальцем по тонким жилкам. Сам он о сложности работы мог судить большей частью по времени, затраченному на неё Тьелпэ, но хорошо понимал, что Куруфинвэ впечатлить сложней. - Оно теперь так навсегда останется?
- Вряд ли. Они довольно хрупкие.
Тинто быстро отнял руку.
- А если не ломать?
- Если не ломать, то менее хрупкие, - иронично подтвердил Тьелпэ. – Но там внутри живые веточки, рано или поздно они рассыплются в труху. Хотя можно сделать больше слоёв металла, тогда самые мелкие детали сгладятся, но зато они сохранят форму даже полые. Глазу и незаметно будет, есть там что внутри или нет.
Когда за Тинто закрылась дверь, отрезая запах дорожных костров, Тьелпэ не сразу вернулся к работе, вместо этого перекладывая по столу спугнутые гостем листки. Под рисунком с Тинто обиженным был ещё один, где его же, но радостного, приобняла за плечи улыбающаяся Хисайлин под деревом с разными плодами. Тьелпэ помедлил, разглядывая рисунок, расправил закрутившийся уголок, аккуратно запрятал набросок в середину стопки и убрал всё в коробку с черновиками о серебрении.
***
Вопреки опасениям Тьелпэ, цветочный горшок занял место не на его подоконнике, а у Тинто, и теперь подставлял осеннему не греющему солнышку сухую землю с обрезанным черенком. Тинто помнил, что мама всегда срезала его на зиму.
На Аглоне его не было всего недели три, но за это время слой бумаг на столе успел существенно вырасти, зря он рассчитывал, что Лонаэр и без него сможет принять урожай и распределить по складам. Хотя с этим он как раз справился; затруднения возникли, только когда собранное зерно привезли на южный склад вместо южного, потому что дорогу как раз ремонтировали, а оставлять зерно в телегах под дождём никто не хотел. И теперь следовало решить, перевозить ли его или оставить уже как есть, а на северный склад отправить овощи. С одной стороны, не так уж важно, с другой, северный ближе к пекарням…
Тинто придвинул к себе листок и принялся набрасывать новую схему размещения продуктов, но тут дверь открылась, пропуская румяную Глаэрет с ещё не растаявшими снежинками на волосах и кожаных переплетах двух пухлых книг.
- Нашла! – так обвиняющее объявила она, что Тинто даже растерялся.
- Кого?
- Вот! – Девушка припечатала книгами стол. - Представляешь, они постепенно всё больше и больше наглели, а мы не замечали! И главное, почти всё в моё дежурство! Почему в моё-то?!
- Подожди, - растерялся Тинто, почему-то вспомнив, как поначалу морщился Тьелпэ от его собственных докладов. – Что – в твоё дежурство?
- Вещи берут!
Поняв, что вопросы могут затянуться, Тинто поднапрягся и сложил эти обрывки информации с памятью о прошлом разговоре.
- Люди? Именно в твоё дежурство? Больше, чем в другие?
- Да! Вот, сам посмотри! – Глаэрет провела руками по волосам, стирая капельки, заткнула пряди за уши и, склонившись над столом, принялась листать сразу обе книги. - Смотри, сколько они шесть лет назад брали - и сколько за этот год! Смотри, какая разница!
Тинто вытянул шею, разглядывая мелкие цифры.
- Ну их шесть лет назад и меньше было…
- Но не настолько же!
- Ну да, не настолько… - Снова посмотрел на цифры. - Ну это ладно, мы знаем, что они больше стали брать всякого.
- Это ещё не главное, - отмахнулась Глаэрет, видимо, тоже согласная, что это ладно. – В моё дежурство почему-то больше всего берут! Я почему проверять и начала, Лонаэр ещё бухтел, что это я что-то неправильно записываю, представляешь?
- Не представляю, - сочувственно кивнул Тинто, и воодушевлённая Глаэрет продолжила:
- Ну и ты же сказал узнать, из чьего отряда чаще всего берут. И знаешь что?
- Что? Отряд Малторнэ?
Это бы многое объяснило и усложнило одновременно.
- Нет! – торжествующе объявила Глаэрет. - Никакой это не отряд! Половины этих имён вообще никто не знает, ни Тавор, ни кого он там ещё спросил!
- Ты уверена? – Тинто нахмурился. - Может, это новенькие просто? И сейчас на границе.
- Уверена, - мрачно кивнула девушка. - Мы ещё по другим стражам прошлись, никто таких не знает.
Дальнейший рассказ содержал меньше драматических эффектов и таинственных пауз, но всё равно ничего толком не объяснил, хотя Тинто и удалось более-менее восстановить последовательность событий.
После его с пионом визита на складе проверили все записи по нескольку раз, но полезного нашли мало. Да, люди стали чаще ломать вещи, но особой злостностью никто не отличался – во всяком случае, никакие имена не встречались чаще других. По странному совпадению чаще всего с поломками приходили к Глаэрет, и Лонаэр снова напустился на неё с обвинениями в невнимательности, после чего возмущённая девушка решила разобраться в этой дурацкой истории во что бы то ни стало.
Начала она с предложения Тинто: выяснить, чьи люди так безалаберно относятся к хорошим вещам, - и, вооружившись длинным списком человеческих имён, обошла знакомых стражей, которых у неё за время работы на складе набралась половина границы. Но вопрос о том, зачем люди едят так много ножей, остался без ответа и там. С составом отрядов пошло лучше, про некоторых людей ей сказали сразу, но о других не знали ни её приятели, ни их командиры, ни даже Брасбен, занимавшийся обучением всех поступающих на службу людей.
Удивлённые, они сходили даже к Лотиэле (идти к Малторнэ Глаэрет наотрез отказалась) за списками всех людей, служащих на аглонской части границы. Но и там загадочных имён не нашлось.
- Подожди. – Тинто тряхнул головой, как будто пытаясь уложить там всю эту совершенно невероятную ситуацию. - Но этого не может быть. Не могут люди, которых никто не знает, приходить к нам на склад брать снаряжение.
- Почему это не могут? Мы же не знаем их всех!
- Ну, они всё равно должны где-то быть, - продолжал недоумевать Тинто, гоня из воображения несуразную картину с толпами случайных людей, блуждающими по складам. - В городе жить хотя бы. Или как они на склад-то попадают?
- Ну, в городе они живут, я думаю, - успокоила его Глаэрет. - К нам всё-таки за снаряжением в нашей одежде приходят, а не в человеческой. Мы со стражами посоветовались и подозреваем, что они просто выдуманными именами называются.
- Выдуманными? - Тинто ошеломлённо уставился на неё. С каждым новым её ответом смысла во всей истории становилось всё меньше и меньше. Он быстро откинул первые несколько вопросов и задал тот, который, с его точки зрения, мог хоть что-то прояснить: - Зачем?
Глаэрет снова вытерла волосы ладонями и пожала плечами.
- Чтобы нельзя было по записям посчитать, кто больше всего вещей берёт.
Её как будто происходящее не удивляло. По крайней мере, не настолько.
- Подожди. – Тинто осенила неприятная догадка. - Ты считаешь, они это специально что ли?
- А ты думаешь, они нечаянно чужими именами называются? – снова возмутилась Глаэрет. - Или нечаянно кто-то приходит из лесу или где они там водятся, нечаянно переодевается в наш плащ и нечаянно заходит на склад за нужными вещами?
- Ну… – Тинто потёр щеку и сник.
Совсем случайный человек зайти на склад и забрать там вещи и в самом деле не смог бы. Не то чтобы за этим особо следили, просто склады выдавали вещи своим: эльдар, которые по большей части знали друг друга в лицо, и людям, служащим на границе. Они сменялись слишком часто, чтобы их запоминать, но всем им при поступлении на службу выдавали одежду, и все они ходили именно в ней, гордясь своим отличием от торговцев и приезжих. Случайных людей без пограничных плащей и вовсе обычно не видели у этого склада, жавшегося к самой крепости. Люди предпочитали держаться ближе к рынку у северных ворот или, наоборот, у южных, возле казарм и в предместьях. Возможно, потому что лишних домов в городе не было, а для каждой новой постройки Тьелпэ требовал проект, составленный по всем правилам пожарной безопасности и прочего, которые люди в большинстве своём и прочитать не сумели бы.
Тинто ещё поколебался и спросил, уже почти не надеясь разобраться:
- Но зачем им столько ножей?
- Не знаю. Чтобы свои не делать?
- А своих им столько зачем?
- А свои у них вообще есть? – фыркнула Глаэрет. – Может, проще у нас взять, чем учиться самим делать.
- Проще. Ну взял один, ну три. Но четырнадцать?
Глаэрет явно не собиралась вникать в мотивы столь глубоко обидевших её людей и только махнула рукой:
- Ну так и людей не трое и даже не четырнадцать. Пока ещё всех ножами обеспечишь… Не знаю, может, родне в подарок берут? Они же сами ничего не умеют! Обувь у них рвётся за несколько лет всего, ножи не режут, и вообще.
- Что-то тут не так, - задумчиво сказал Тинто, помолчав. - Они понимают, что так делать нельзя, иначе бы не выдумывали имена.
- Конечно, понимают. Собака тоже понимает, что со стола красть еду нельзя, потому и прячется потом, когда хозяева вернутся.
- Но они же не воруют. Сломалось, взяли новый… Мы же сразу сказали, что так можно…
Тинто задумчиво крутил в пальцах перо. Что-то тут не сходилось. Знают, что неправильно, но всё равно делают. Для этого должна быть причина. Более веская, чем просто лень.
- Да не знаю я. – Глаэрет закрыла книги и встала. - И кого спрашивать, тоже не знаю. Но я из-за них, пока не разобралась, сама уже начала думать, что неправильно записываю! Пойду покажу вот Лонаэру… А ещё, - обернулась она уже от двери, вспомнив, - Калайнис недавно ходила одному такому куртку отнести, чтобы не замёрз. Я ещё удивилась, неужели ему сразу куртку не выдали, когда только приехал? Так он даже подтвердил, что выдали, да. Но с тех пор куртка куда-то делась.
- Да? Это кто был?
Девушка обняла книги покрепче, вспоминая.
- Который у Тьелперинкваро учится.
- Хейлан? – удивился Тинто.
- Да, точно.
- Хм. Ладно, попробую у него спросить.
- Спроси, - решительно кивнула. - Может, он тебе объяснит, куда они все эти вещи девают. И почему в моё дежурство-то? Что я им плохого сделала?
***
Хейлан сидел в своей комнате за столом, по которому были разложены разномастные лоскутья, и накладывал на каждый понемногу пыли с каменной крошкой, зачёрпывая ложкой из миски. Миска оставалась заполнена ещё примерно наполовину, а часть её содержимого покрывала стол подозрительно правильными, хоть и нечётко очерченными кругами.
Парень отложил ложку, привычными движениями один за другим увязал в каждый лоскут по паре щепоток пыли и сгрёб всё на дальний край стола вместе с миской. Ближний край он протёр мокрой тряпкой, взял наугад один из узелков и сосредоточенно потряс его над столом, как будто просеивая муку через слишком частое сито. Мука послушно просеялась, налипая на влажный стол и защекотав в носу – Хейланпоспешно зажал нос пальцами, чтобы этот чих не закончился такой же пыльной бурей, как прошлый.
На эльфийской шахте, куда он ездил с Гвельвилосом, его больше всего поразило не то, как эльфы своей магией безошибочно находят нужную жилу. И не то, как они ловко откалывают огромные глыбы разными хитроумными приспособлениями. И даже не то, что они бросают без присмотра решительно всё, будто вовсе не знают, что такое воры.
Больше всего его поразило, что уже в лагере, разбитом здесь же при шахте, нельзя отличить только что поднявшихся из шахты – и просидевших весь день в шатре. За пределами шахты все были чисто вымытыми и опрятно одетыми, как будто не камень добывают, а прогуливаются по этой своей библиотеке в городе.
И ещё в шахте никто не кашлял. Им с Гвельвилосом тоже дали такие повязки на рот и нос, и озадаченный Хейлан счёл за лучшее молча повторять за эльфами, а дурацкие вопросы приберечь для более важных вещей. Сперва он просто таращился по сторонам, бездумно замечая такие же повязки у всех, и только когда отколотый пласт щебёнки и глины взметнул столько пыли, что свет лампы рассыпался в ней, как в тумане, Хейлан наконец понял. Оказывается, дышать пылью под землёй не обязательно.
Всю обратную дорогу он не давал покоя Гвельвилосу, хотя тот сразу предупредил, что таких повязок не делал никогда и не знает, как. А в Аглоне Хейлан сразу взялся за опыты, загоревшись мыслью сделать такую повязку самому, да хорошо бы ещё из обычного человеческого полотна, а не каких-то эльфийских волшебных паутинок.
Самые простые ткани, какие были под рукой, он испробовал сразу же по возвращении и быстро убедился, что толку от них чуть - что от сухих, что от мокрых. Какие потоньше, не задерживали никакую пыль вовсе, а плотные, вроде промасленного холста, сначала обрадовали Хейлана – пока он не сообразил, что через такой холст и дышать не получается. Следующие дни он после учёбы бродил по рынку в поисках тканей со всех концов света, и был приятно удивлён их количеством и неприятно – ценой. Хорошо хоть торговцы почти все соглашались отдавать мелкие обрезки за бесценок, но самых тонких и дорогих тканей приходилось покупать больше, чтобы проверить, не пойдут ли они в дело, если сложить их в несколько раз.
Этим Хейлан и занимался сейчас, за нехваткой рук помогая себе зубами, когда в дверь сперва постучали, потом вошли, правильно истолковав невнятное приглашающее мычание. Гость оказался Тинтэлем, удивлённо уставившимся на странные человеческие ритуалы с жеванием кожи. Немного смутившийся Хейлан выплюнул шнурок и встал поздороваться, гадая, как бы вежливо спросить по-эльфийски, зачем такой важный господин припёрся к нему без приглашения. Подошедший Тинтэль с таким же недоумением разглядывал запасы пыли в миске, припорошенный стол и разномастные узелки. Но спрашивать ничего не стал, решив, видимо, что от диких людей и не того можно ожидать. Мало ли, вдруг они испокон веков по осени вяжут пыль в тряпицы.
- Ты очень занят? – спросил Тинтэль, глядя как Хейлан от растерянности укладывает шнурки ровненько один к одному. - Можешь на пару вопросов ответить?
- Могу, а что такое?
Отвечать на вопросы ему не хотелось. Разумней было не клянчить на рынке лоскутья и не толочь землю в кухонном горшке, а попросить готовые повязки у эльфов – только просить что-то у эльфов ему хотелось ещё меньше, чем объясняться. Но Тинтэля интересовало вовсе не это.
- В общем, мне тут сказали, что тебе за полгода выдали со склада две куртки, - огорошил он Хейлана, и тот живо изменил мнение насчёт вопросов об узелках. На то, чтобы задушить панику и прогнать из головы хоровод мыслей об эльфийских казнях для такого случая, ушло ещё несколько непростительно долгих мгновений.
- Ну… да, - осторожно сказал он, наконец. Радуясь, что хотя бы не сшиб ничего со стола с перепугу. - А что?
- Ну, дело в том, что у нас люди часто берут по нескольку одинаковых вещей, как оказалось. И мы не можем понять, зачем. Вот думал, может, ты знаешь?
- А почему ты меня спрашиваешь? – взъерошился Хейлан. - Я что, больше всех взял? Я вообще эту вторую куртку не просил даже, Калайнис мне сама её всучила.
Тинтэль посмотрел на него странно и пояснил:
- Я тебя спрашиваю, потому что я тебя знаю. А других не знаю.
- И ты не знаешь, зачем кому-то могут быть нужны хорошие вещи? – буркнул Хейлан, убедившись, что эльф нарочно прикидывается дураком.
- Несколько одинаковых?
- Ну так лишние всегда продать можно.
- Продать… – медленно повторил Тинтэль, просветлев лицом. - Им денег не хватает?
Хейлан снова уставился на него с недоверием. Нет, ну точно притворяется, не могут же они настолько уж ничего не соображать!
- Деньги лишними не бывают, - буркнул он. И опять подозрительно нахмурился: - Вы же сами тоже торгуете. И с нами, и со своими, и с гномами этими. Чего тут непонятного?
- Ну мы своими вещами торгуем, - небрежно оскорбил всё человечество Тинтэль. Хейлан возмущённо запыхтел, борясь с желанием огрызнуться и не представляя, что вежливого можно на это ответить.
Но Тинтэль и не дожидался его ответа. Кивнул задумчиво.
- Ясно. Хорошо, спасибо. – И обернулся, уже направившись было к выходу. – О! А ты не знаешь, кто это делает?
- Что? Торгует? – Хейлан растерялся окончательно. Он только что был вполне уверен, что сейчас его потащат запирать в какой-нибудь погреб, пока не придумают достаточно суровое наказание, а эльф вместо этого вдруг решил уходить. И так же вдруг передумал.
- Ну да, - кивнул Тинтэль. - А то они какие-то несуществующие имена называют, когда берут вещи на складе.
- Ну… – Хейлан, впечатлённый выдумкой неизвестных злоумышленников, честно задумался. Из хитроумных знакомых вспоминался только Кетиль, но и про него Хейлан наверняка знал только о своей же куртке, напоминать о которой Тинтэлю не хотелось. - Нет, чтобы точно знать…
- Ладно, спасибо.
- Ага…
Тинтэль вышел, а огорошенный до полного безмыслия Хейлан так и остался таращиться ему вслед, даже не попрощавшись. И только когда навязал ещё несколько узелков и немного успокоился, он вспомнил виденные когда-то на рынке украшения из господской мастерской. Но догонять Тинтэля с рассказом не побежал.
Продававшего их ювелира он видел потом ещё раз, в лавке одного торговца. Хейлан заходил туда пару недель назад за обрезками тканей и вынес их целую сумку и обещание новых после новолуния, но тут же подрастерял хорошее настроение, столкнувшись с ювелиром в дверях. Руки сразу так и зачесались проверить все тряпочные обрезки: не краденые ли?
Едва Хейлан успокоил чесотку здравым размышлением, что не всякий знакомый с жуликом сам жулик, как уже в цитадели к нему прицепился Эгиль с ровно противоположной мыслью. Обычную свою проповедь он на этот раз дополнил призывами покаяться перед эльфами во всём и смиренно надеяться на прощение. И всё про Кетиля спрашивал, намекая, что каяться можно не только в своих, но и в чужих грехах.
Как Хейлан узнал вечером того же дня в кабаке, обход грешников Эгиль со товарищи начал сразу после отъезда Тинтэля, когда на складах вдруг стали спрашивать, как именно порвался очередной плащ и обо что сломали новую бритву.
Хейлан обещал тогда Эгилю подумать, но отвлёкся на свои узелки и на план переделки шахты в Синих Камнях. А теперь и в самом деле задумался.
К эльфам у него было сложное отношение. Искренняя благодарность за помощь и учёбу всегда мешалась с досадой: то на недостаток помощи, то на избыток, и неизменно - на снисходительные улыбки, в которых сами эльфы даже не отдавали себе отчёта. Но больше всего - на то, как меняются в присутствии эльфов люди.
Хейлан видел это и в Синих Камнях, и здесь: народ поплоше не думал о таких вещах вовсе, легко и охотно получая еду, одежду, всё прочее - лишь бы даром. Или обжуливая слишком гостеприимных эльфов, или терпеливо дожидаясь подачек - не пытаясь даже что-то делать самим. Зачем, когда получать подачки проще? В Синих Камнях все от мала до велика гордились своей бронзой и богатством городка в сравнении с соседями. Все, кроме бывавших у эльфов. Зачем учиться и работать годами ради домишка чуть побольше, чем в соседнем селе, где и лошадей для распашки нет, если можно пойти на службу в город - откуда даже хоромы старосты покажутся унылым и нищим сараем? Зачем придумывать что-то, если всё давно придумано?
Эльфы, кажется, вовсе не видели здесь никакой беды. Может, не врут, и они в самом деле получили всё готовым от богов, не задумавшись, вот и считают, что так и надо. Иногда Хейлан думал, что лучше бы они и вовсе не знались с людьми. Сидели бы в своих волшебных королевствах, как эти, в Дориате, и не морочили простым смертным головы.
Но и воровать у них тоже не дело. Он отложил узелок, которым в задумчивости потряхивал, запорошив уже весь стол перед собой, решительно встал и пошёл на улицу.
Ударивший ночью мороз за день не только не оттаял, но, кажется, даже укрепился под ясным небом, схватив жухлую траву до хруста. Ветра не было, но Хейлан всё равно зябко и виновато втягивался в новую куртку шеей и ладонями, привычно обходя подмёрзшую лужу на тропе между конюшнями и сараем с упряжью и выходя на любимую стражами полянку. Сегодня полянка пустовала, и парень остановился у бревна-скамейки, рассеянно прислушиваясь к щебету от пруда и выбирая, куда дальше: в кабак или на кухню? Или в конюшнях спросить?
Птица над прудом снова тонко крикнула, и Хейлан запоздало удивился: какие птицы? Снег скоро выпадет, давно пора было всем улететь. Он оглянулся на тихие и с виду безлюдные конюшни – и пошёл к прудам: посмотреть на странных зимних птиц и потянуть время перед разговором с Кетилем. Что именно ему говорить, Хейлан не очень пока представлял, и повод сделать крюк оказался очень кстати. И отговорка есть: кроме птиц, от пруда доносились, кажется, и голоса, можно их спросить о Кетиле.
Он миновал поле, похрустел через заросли ивняка по тропинке, усыпанной светлыми узкими листьями, похожими на мальков, снующих в зелёной цветущей воде. За ивняком тропинка ныряла по косогору к воде, и здесь голоса стали отчётливей, перемежаясь с теми же странными птичьими криками. Ни на одну из знакомых птиц голос не походил, но ни на что другое тоже, а человеческие голоса ещё и сбивали с толку, что-то восклицая после особенно громких и переливчатых птичьих криков.
Обычно осыпистый песок высокого берега сейчас тоже схватило морозцем, и выбравшийся из кустов Хейлан быстро сбежал по нему к самому пруду, сразу увидев и людей, и источник непонятного звука. Пять или шесть стражей сидели на коряге или расслабленно бродили вдоль кромки воды – укрытой тонким льдом, - и вновь прибывшего хотя и заметили, но отвлекаться ради него от своего безделья поленились. Ни Кетиля, ни Берси среди них не было.
Один из стражей, выбиравший что-то под ногами, выпрямился, взвесил на ладони камешек – и бросил его на лёд, как будто пуская жабку. “Жабка” послушно заскакала, и прозрачный ледок в ответ запел тонко и тягуче, и в самом деле похоже на птицу.
Остановившийся рядом с ним Хейлан зачарованно слушал, пока камешек не устал прыгать и не ткнулся с шорохом в белый матовый лёд в зарослях камыша у противоположного берега. Хейлан присел, выбирая камешек поровней и потоньше, примерился и тоже кинул его над поверхностью, но его “жабка” ткнулась в лёд раз и заскользила по нему, не прыгая. Лёд отозвался тихо и жалобно.
- Не по воде кидаешь, - хмыкнул страж. – Тут зыби нет, чтобы его подбрасывать.
- Ага…
Быть плоской ледяной “жабке” тоже не обязательно, как оказалось.
Некоторое время они самозабвенно бросали в пруд всякую мелочь, заставляя его петь на разные голоса и соревнуясь в громкости и сложности этого пения, пока незнакомый Хейлану и самый тощий из стражей не запустил по льду, закрутив, увесистую палку, которая взбила на своём пути весь набросанный уже сор, рассыпая по льду заливистую трель, состязаться с которой оказалось уже безнадёжно.
Отряхнув руки, Хейлан всё-таки спросил про Кетиля. Пограничники почему-то заухмылялись, но посоветовали заглянуть в пристройку к конюшне, где жили конюхи. Не все, все туда давно уже не помещались, и “лишние” обитали теперь в казармах рядом с пограничной стражей. Оттуда до конюшен тоже было недалеко, но старая пристройка была меньше, всего на полдюжины человек, и поэтому, наверное, занимали её самые старшие, кто уже не первый год при эльфах подвизался. Что там делать Кетилю, Хейлан не очень понял, зато вроде бы вспомнил, что видел в той пристройке одного из стражей с “жабками”. А может, и остальных.
Причина веселья скоро выяснилась сама собой. Кетиль действительно оказался в пристройке, и не один. Когда Хейлан толкнул дверь, та приоткрылась на пол-ладони и застряла, подклиненная изнутри большой щепкой. Внутри завозились, шурша соломой, и недовольный голос Кетиля заявил:
- Э, рано ещё! Уговор был про пару часов!
- Я ни о чём не договаривался, - отозвался Хейлан, вдруг разозлившись. Кому это надо, в конце концов? Ещё не хватало бегать за ним. – Нужно поговорить.
- Обязательно прямо сейчас?
За дверью снова зашуршало, приглушённый женский голос что-то спросил, и Хейлан уже с меньшей уверенностью глянул на дверь. Может, и правда стоило подождать? Час или даже два ничего не изменят… Но дверь уже открылась, на порог вышел в одних штанах Кетиль, взлохмаченный, но довольно жмурящийся на неяркое солнце после темноты пристройки.
- Ну чего там тебе приспичило? – Потёр бородку тыльной стороной ладони и сунул в рот соломинку. - Продать чего?
- Допродавались уже, – хмуро бросил Хейлан, стараясь не заглядывать внутрь пристройки поверх его плеча. - Поговорить надо.
Изнутри тот же женский голос потребовал или вернуться, или выйти и прекратить сквозняк, так что Кетиль кивнул сразу обоим, притворил дверь, прошёлся босиком по инею к стоящей у стены бочке, зачерпнул воды, хрустнув ледком, и умылся. Стряхнул брызги с лица и благодушно, с ленцой кивнул Хейлану, разрешая:
- Ну говори.
Хейлан посопел, недовольный, что его не принимают всерьёз, и бдительно огляделся, убеждаясь, что никто не подслушивает (Кетиль на это насмешливо приподнял брови и перекинул соломинку в другой угол рта).
- Слушай, - начал Хейлан, - я знаю, что вы с Берси приторговываете эльфийским добром. И думаю, не я один это знаю. А Эгиль сейчас ходит всем проповедует, что надо покаяться и надеяться на господскую милость, потому что неспроста они выдачу со складов усложнили.
- Не знаю, что ты там такое знаешь… Эгиль вечно ко всем цепляется, не обращай внимания.
- Угу, конечно. Ты просто имей в виду, что эльфы хоть и медленно, но тоже соображают. Меня тут Тинтэль спрашивал, зачем людям брать по несколько лишних вещей со складов.
- О, аж сам Тинтэль… – насмешливо впечатлился Кетиль, подпирая голым плечом столб коновязи и почёсывая правой ногой левую. - И что ты ему сказал?
- Ну чего, то и сказал, что лишнее продать можно, - ещё сильней нахмурился Хейлан. – Ему и без меня это скажут. И это, и кто продаёт обычно. Приятеля вашего, который на рынке цацки из господской мастерской продаёт, тоже наверняка не только я знаю. Может, и Эгилю уже рассказали.
Кетиль выплюнул изжёванную соломинку, то ли демонстрируя уважение к Эгилю, то ли просто так совпало. Покосился на ивовую рощу, проверяя, видимо, не возвращаются ли хозяева занятого помещения, и пожал плечами:
- Ну и чего ты от меня-то хочешь?
- Не знаю, - честно признался Хейлан. Предлагая поговорить, он надеялся, что говорить будет всё-таки не только он. Кто ж знал, что у Кетиля другие планы. – В одном Эгиль прав: неправильно это. Как бы к эльфам ни относиться, воровством на гостеприимство отвечать нельзя. А теперь ещё и опасно. Объясни им, что вы не так поняли, что ли. Или хотя бы просто бросайте уже эту торговлю. И так же неплохо платят. Или ты скажи, чего ты сам делать теперь собираешься. Потому что я думаю, ещё немного, и они сами во всём этом разберутся. И если меня будут прямо спрашивать, я не вижу смысла отпираться.
Кетиль прищурился, оценивающе разглядывая возможного доносчика, с которого под этим взглядом несколько сдуло уверенность в своей правоте. В истории с курткой больше виноват был сам Хейлан, а другое – что он знает? Про ювелира только? Он сам не знал, почему подумал тогда на Кетиля…
Тот будто подслушал чужие сомнения.
- Не знаю, что ты там себе надумал, - так же лениво начал он, берясь за ручку двери, - а мне бояться нечего. А если сам думаешь, что тебя за продажу куртки выгонят или выпорют, то чего продавал тогда?
Кетиль вернулся в тепло, щепка скрипнула по полу, снова подклинивая дверь, внутри опять зашуршали, негромко пересмеиваясь на два голоса, а Хейлан всё не мог придумать достойного ответа.
***
После полудня следующего дня Кетиль, разгорячённый утренними учениями и довольный сухим морозцем, обходил вызолоченную солнцем цитадель понизу, парком, общипывая с кустов тонкие веточки и обгрызая с них кору. Новости от Хейлана не стали для него неожиданностью. О проповедях Эгиля он и сам давно знал, да и про эльфов ясно было, что рано или поздно они проснутся и начнут пересчитывать своё добро. Некоторые намётки на такой случай у него были, а по дороге до рынка он додумал остальное, рассчитывая найти в “Дубках” Берси и всё обсудить.
Уже сворачивая между облетевшими дубками ко входу, Кетиль заметил в просвете между лавками Герсими, которая заметила его первой и теперь весело улыбнулась и помахала рукой, прежде чем свернуть к воротам, придерживая невидимый в поясе, но увесистый кошелёк. Сегодня вечером они тоже условились встретиться, но сейчас ей своих дел хватало – или в лавке, или договориться с обозниками, судя по кошельку. Торговля у неё была устроена просто и безотказно. Когда нужно было пополнить запасы товара, она выбирала знакомого понадёжней, отправляющегося с обозом в Таргелион, и просила обменять на нужные специи полный кошелёк – вроде того, что прятался сейчас у неё в поясе. За вознаграждение, конечно. Откуда в Таргелионе специи, Кетиль не знал и знать не желал, но у Герсими был там какой-то родич, умевший выбрать хороший товар и иногда присылавший к ней такого же порученца с кошельком и просьбой о соли, жемчуге или ещё чём-то, приходящем в Аглон с запада.
Если надёжного человека в нужный момент не находилось, она умудрялась договориться о такой услуге даже с эльфами – то ли улыбка действовала и на них, хотя и человеческая, то ли вежливость не позволяла отказаться. У эльфов ещё и порученные деньги никогда не пропадали, можно было даже незнакомым спокойно давать сразу все, а не половину.
В “Дубках” было шумно и людно, как обычно. Кто-то пил, кто-то играл тесной толпой – судя по выкрикам, на деньги. Между столами сновал чуть сутулый мужик в обтрёпанной куртке вместо пограничного плаща, прозванный Глухарём за обыкновение пропускать мимо ушей требования кредиторов и дружеские советы проваливать. Этим он сейчас и занимался: велеречиво просил в долг у всех знакомых, у всех получая отказ и после каждого отказа начиная клясться всё замысловатее. От него отмахивались; на новичков сегодня случился неурожай, и над Глухарём всерьёз нависла угроза трезвости. Заметив Кетиля, он взбодрился и кинулся навстречу, радушно улыбаясь и издалека восклицая, как рад видеть своего дорогого друга, но тот уже высмотрел в толчее нужную голову и двинулся между столами в противоположную сторону, окликая Берси. Тот остановился, заоглядывался, перегородив и без того неширокий проход, и после второго тычка отошёл в сторонку, пропуская девчонку с огромной бутылью и соразмерными кружками. Подоспевший Кетиль отвёл его ещё на несколько шагов, чтобы поговорить без помех под лестницей. От остального зала их отделял средний сын хозяина кабака, бривший кого-то на лавке у стены, поминутно макая бритву в курящуюся паром миску с водой, да плотный частокол плеч и спин, скрывших из вида какую-то оживлённую игру. За галдежом игроков подслушивания можно было не бояться.
Выслушав новость, что теперь ещё и Хейлан угрожает всё рассказать эльфам, Берси насмешливо пошевелил неравными усами.
- Да и пусть его. Будто он что-то знает.
- Знает – не знает, а эльфы могут и не только его расспросить, раз уж начали. Так что пока лучше сидеть потише. Тут и без их складов неплохо, а в другом месте неизвестно ещё, удастся ли что-то затеять. Главное, опираться от всего. Ну и сумку далеко не убирать.
- Ну да, понял, - кивнул Берси. - На случай, если прижмут. – И недовольно добавил: - Рано они проснулись. - Денег хорошо если половина набралась. Хотя всё лучше, чем ничего. Может, и полегче будет, с деньгами-то.
- Давай вот не суетиться, - осадил его Кетиль. - Обсуждали уже, нечего раньше времени показывать, что у нас деньги завелись. Как наберётся достаточно – другое дело.
- Так может, того, прихватить чего на прощанье, если прижмут? Чтоб набралось. В седло – и галопом, если снежную ночь выбрать, то ищи потом ветра в поле. Схорониться где-то, а деньги припрятать в условленном месте, чтобы кто-то из наших забрал потом.
Кетиль недовольно покачал головой.
- Если уж сбегать, то потише, а не влазить впопыхах на склады с ограблением.
Между столами поднялся шум, заглушивший даже игроков рядом: кто-то громогласный не только отказывался дать Глухарю денег, но и обещал взыскать уже накопившиеся долги прямо сейчас – хоть плащом и штанами, если денег нет. Угроза подействовала, послышалась возня с топотом, вызвавшая очень мало любопытства в этом конце зала, - пока должник не возник вдруг возле стола с игроками, на три скачка опережая своего преследователя. Метнулся между игроками и Кетилем, отдавив ему ногу, едва не сшиб брадобрея и петляющим зайцем вылетел на улицу. Опешивший клиент с брадобреем ещё пару мгновений одинаково выпученными глазами смотрели на бритву, каким-то чудом не воткнувшуюся никуда при столкновении, а потом так же дружно ринулись вдогонку беглецу и его первому преследователю, роняя на бегу клочья мыльной пены и зазевавшихся встречных.
- Надо Сигвату сказать, чтобы уезжал, - вернулся к делу Кетиль, налюбовавшись. – Нечего ему на вопросы отвечать.
- А Герсими?
- А её-то в чём обвинить? Всё честно куплено, ихние же эльфы и подтвердят, если надо будет.
- А нам сидеть смирно и надеяться на удачу? – нахмурился Берси, оглаживая усы. – Ты смотри, раз уже проверяют, так не успокоятся, пока кого-то не найдут. Может, сказать им про кого? Мол, доподлинно знаем, что вор. А наши подтвердят.
- По примеру Эгиля? – фыркнул Кетиль. - Первым делом доносчиков и проверят.
- Вот Эгиля бы и проверили, - недовольно пробурчал Берси. - А что? Не зря же он такой безупречный и эльфам пятки лижет. Это ещё подозрительней.
- Не поверят, – с сожалением возразил Кетиль.
- Ну что ж теперь, и помечтать нельзя?
- Можно, но подставлять лучше того, кого и так уже подозревают. У кого деньги водятся, и про кого если начнут выяснять, то обязательно хоть что-то да найдут. Ну и чтоб про нас не знал, конечно.
- Да кого они подозревают? Хейлана разве что. И про вторую куртку не только мы, но и эльфийки эти подтвердить смогут, если вопрос всплывёт. И Эгиль его с первой встречи невзлюбил, - со смешком вспомнил их знакомство Берси. – А жаловаться на нас они оба собираются, похоже.
Кетиль ухмыльнулся:
- Не жалко тебе парня? Он тебя пивом угощал.
- Почему не жалко? Жалко. Только ему, может, и не будет ничего. Новенький, с лордами дружит. Погрозят ему пальцем и простят. Ну, в худшем случае домой отправят – так он и сам уезжать скоро собирается.
========== 3.3 АГЛОН (21) Аресты, допросы и наказание непричастных ==========
***
По-осеннему унылый день густел до унылого вечера, когда Хейлан, зажимая под мышкой скрутку документов и пряча руки в рукава, вышел на середину небольшой площади, ограниченной с двух сторон домами, а с третьей – огромным валуном, разноцветным от пятен мха и лишайника и потёков талой воды с заросшей макушки. Этот валун Хейлану называли как примету, но обещанного “зимнего сада” рядом он не видел, только очередной странный дом с огромными окнами, у эльфов таких много. Огромные окна запотели, но внутри точно кто-то был, мелькали тени и свет, и Хейлан с сомнением покосился на белую дверь. В этой части цитадели ему ещё не приходилось бывать, но он охотно верил, что где-то здесь есть ещё один сад, хотя и не понимал, зачем уточнять, что сад зимний – зима же, они сейчас все зимние. Но на входе он ожидал увидеть ворота или калитку, а не окна. Не за валуном же ворота? Хейлан ткнулся обойти его с одной стороны, с другой – но проходов не нашёл, только ещё одну дверь, в другом доме. Там окна были поменьше, но не светились, и Хейлан, посомневавшись ещё немного, пошёл к белой, надеясь найти за ней если не проход в загадочный сад, то хотя бы эльфов, которые подскажут дорогу.
На стук изнутри ответили что-то невнятно-утвердительное, парень всё ещё неуверенно потянул дверь на себя – и застыл на пороге, поражённый сперва тёплым влажным воздухом и запахами, а потом источниками этих запахов, свисающими, торчащими и тянущими к нему ветки со всех сторон.
Мокрый снег падал на скруглённую крышу над пышной зеленью и таял; сквозь запотевшие стёкла в тонком переплёте смутно змеились ручейки, и Хейлан так и застыл, задрав голову и раскрыв рот. Нет, он видел на столах ягоды не в сезон, но после остальной эльфийской магии забыл обратить на это внимание и уж точно не думал, что эльфы умеют не то что отдельные ягоды, а целое лето запирать в таких стеклянных коробках!
В спину толкнул резкий порыв холодного ветра, и Хейлан опомнился, шагнул внутрь и закрыл дверь. Искомый лорд Келебримбор в самом деле был здесь, обсуждал что-то с двумя девушками у большого стола, занимавшего почти весь свободный от растений угол зимнего сада, и подошедший Хейлан убедился, что их разговор хоть и на синдарине, а не квенья, но понятен с пятого на десятое. Что-то про несущие конструкции, допустимые нагрузки, монтаж стекла в переплёт…
Его заметили, но бросать разговор и бежать к нему лорд не стал: он сам просил Хейлана показать, что там у него с планами шахты, и прекрасно знал, что спешить с этим уже поздно. Из трёх учеников в городе теперь был только один: Гвельвилос остался на том месторождении, куда возил Хейлана полюбоваться чужой работой, а недавно – наконец-то! – уехал и Норнолассэ, при каждой встрече смотревший с плохо скрываемым снисходительным недоумением: и как только человеческого выскочку занесло в ученики к феанорингу?..
А выскочка никуда не уезжал, продолжая возиться и с планами, и с переписыванием правил безопасности. Хотя в последнее время он наловчился управляться с пером так, чтобы не угваздать в чернилах себя и полкомнаты впридачу, и дело пошло на лад быстрей.
Хейлан вздохнул, поудобней перехватывая скрученные чертежи начавшими оттаивать пальцами, и пристроился ждать по другую сторону стола от эльфов. На столе вперемежку с рассадой и подозрительного вида грязью в горшочках стояли кисти и краски, и одна из говоривших с лордом девушек рассеянно пыталась стереть с пальца ярко-синее пятно. На ней был выпачканный красками передник поверх платья, сизо-зелёного и не вышитого даже по вороту. У них по одежде и не поймёшь, кто лорд даже. Они ещё в первый приезд эльфов обсуждали это с Геби: тот ещё никак не мог поверить, что эти двое – важные господа. Тощие же оба, как коровий хвост. Неужели у них еды не хватает? Или глисты у них? Говорят же, что эльфы всякую живность любят – может, глистов выводить им тоже жалко?
Лорд оглянулся на него и кивнул: мол, подожди, сейчас подойду, - и Хейлан быстро отвёл глаза, как будто кто-то мог подслушать его мысли, и сосредоточился на разглядывании ближней к нему части стола, занятой коробками с сухими красками, набросками местных кустов и высокой чашкой с отмокающими в воде кистями. Красок было много, и таких ярких, что полгода назад Хейлан снова заподозрил бы магию, но с тех пор достаточно наслушался о разных минеральных “пигментах”, как говорила Хелькасурэ. Нет, в Синих Камнях тоже знали не только мел, уголь и охру…
- Любишь рисовать? – вопрос, хоть и дружелюбный, раздался над ухом слишком внезапно, и выдернутый из раздумий Хейлан отдёрнул руку от мисочки с ярко-синей краски, едва не опрокинув чашку с кистями. Зажатые под мышкой другой руки чертежи опасно зашуршали, сминаясь, и парень принялся их поправлять, пряча смущение. Когда только эльф успел договорить и подкрасться?
- Куда мне рисовать. Так, просто, с нашей медной синью сравниваю.
Лорд неожиданно заинтересовался:
- А откуда ты знаешь, что это не из вашего азурита?
Хейлан смутился ещё больше и озадаченно уставился на мисочку. Поди объясни, откуда знаешь. Видно же. Но лорд продолжал ждать ответа, и он нерешительно попытался:
- Ну… видно же. Наша не такая.
Ничего более внятного эльф от него не добился: Хейлан мялся, всё больше досадуя на себя, что ни полсловом не получается объяснить, только и смог указать на мисочки с зелёными и синими красками из “своих” камней. Но когда лорд стал спрашивать его ещё и про другие краски – можешь ли отличить, какие из одного места привезены, а какие из разных? – Хейлан помотал головой:
- Я наши камни знаю, какие у нас водятся. Откуда мне чужие знать?
По лорду не было похоже, что это признание его разочаровало, наоборот, он заинтересованно хмыкнул и принялся было спрашивать, умеет ли Хейлан так же отличать другие товары из Синих Камней (например, бронзу) от привозных, но парень отвечал коротко и неуверенно и поспешил развернуть свои чертежи на свободной части стола между рисунками и ящичками с ростками, запоздало испугавшись ошибок в них уже после того, как лорд начал разглядывать, прижав край ладонями. Второй край держал Хейлан, напряжённо переводя взгляд с лица лорда на чертежи и обратно. Чертить у него получалось плохо, он и сам это видел в сравнении с чужими, и хотя оценивать лорд должен был не аккуратность чертежа, а предложенные изменения в обустройстве штолен, Хейлану было мучительно стыдно за каждую грязно прочерченную линию. И когда лорд нахмурился, он приготовился к худшему.
- А это что за подписи? – не оправдал его опасений Келебримбор, указывая на одну из многочисленных пометок.
- Ну… - Хейлан снова смутился. – Это для подсказки, что где.
Он не горел желанием напоминать лорду, что никто в Синих Камнях такие чертежи читать не умеет, а буквы всё-таки некоторые знают. И уж точно знают по имени каждый закуток своей шахты – Хейлану и самому удобней было ориентироваться по таким именам, чем по самым подробным эльфийским картам, содержавшим уйму полезных сведений, но ничего привычного и напоминающего о с детства знакомых местах.
Про знакомые места и их названия Хейлану всё же пришлось сбивчиво объяснить, то и дело напоминая себе, что эльфам неинтересно, за какие заслуги эта выбоина в стене зовётся кислой вишней и как люди узнали, что она кислая, но лорд слушал с вежливым интересом, кивая своим мыслям, а потом снова его огорошил:
- Но почему тогда ваши карты штолен такие неточные, если вы каждый камень в лицо и по имени знаете?
- У нас есть карты штолен?.. – поразился Хейлан, прежде чем задумался, стоит ли говорить это вслух – или лучше не ронять человеческое достоинство ещё ниже. Зато новых вопросов о картах не последовало, лорд только хмыкнул, возвращаясь к изучению чертежа. Окончательно сбитый с толку Хейлан предложил поубирать названия, если не положено, но лорд от этого предложения отмахнулся и начал придираться уже по делу: где-то сквозняк слабый будет, где-то нужно проверить, чем сложен потолок, прежде чем думать, как его укреплять…
Из зимнего сада Хейлан вышел уже в сумерках, довольный тем, что не такой уж он и дурак, как опасался, и предвкушая, как сейчас быстро всё исправит. Нужно только зайти к этому торговцу тканями сначала, набрать новых лоскутков.
Торговец, в отличие от эльфов, яркую одежду и сапоги очень любил, и Хейлан снова задумался о странных обычаях и одинаковых нарядах для всех. Уж эльфы-то могли бы наряжаться так, чтобы глаза слепило! А у них часто о цене одежды напоминает разве что мелкое плетение ткани. Хотя, наверное, потому они и не наряжаются повычурней, что на одежду у них у всех денег хватает, так что особо ею и не похвастаешься. Неудивительно, что они пропажи со складов так поздно обнаружили – всем хватает же, не то что кто-то последние сапоги накануне зимы вытащил.
***
Стоило солнцу свалиться за горы Дортониона, как, словно по команде, пошёл снег, от которого на улице стало даже светлее, чем днём до заката. Уютно было смотреть на падающие хлопья из окна кабинета. Тинто ещё немного полюбовался и снова взялся взрыхлять землю в горшочке с растением, свесившим зелёные членистые стебли, как низки плоских продолговатых бусин. Как он назывался, Тинто не помнил, поэтому про себя звал его “зимним” за привычку цвести именно зимой. Но пока что вместо цветов он выпустил лишь несколько новых “бусин”, как светло-салатовые шишечки на кончиках стеблей.
Превращать кабинет в оранжерею Тинто не собирался, но пустой горшок с черенком пиона смотрелся слишком одиноко, всё время бросаясь в глаза и напоминая – в том числе и о том, что он понятия не имеет, как выращивать пионы. Может быть, что-то ещё зимой с ними надо делать? Вдруг он за зиму вообще умрёт, а бестолковый садовник так и не узнает об этом до самой весны, продолжая исправно поливать сухой черенок раз в месяц. Тинто задумчиво нахмурился, пытаясь сообразить, что ещё он мог забыть. Может, на дно горшка под грунт нужно было какие-то определённые камешки класть? Он подумал было, что можно узнать это всё по осанвэ – посмотреть, как делала мама. У мысли были отчётливые интонации Тьелпэ, уже который век советовавшего упражняться, и Тинто привычно отмахнулся, предпочитая думать, что причина в настырности друга, а не в том, что слушать мамины вещи он просто не решается. Многое он помнил и так – жаль, что не о пионах. Какие цветы лучше ставить у окна, какие в тени; какие из них делают воздух в спальне свежей, а какие – более влажным… Он как раз озадачился, не поспрашивать ли у кого-то об удобрениях для пиона, когда в дверь постучали – и затопотали по полу в ответ на рассеянное “да, войдите”.
Первым в комнату вошёл торжествующий Эгиль, уже несколько раз подходивший к Тинто с предложениями помощи и заверениями, что воры не уйдут от правосудия, затем двое незнакомых, затем Хейлан со скрученными в трубку и немного помятыми документами под мышкой…
- Что случилось? – удивлённо поморгал Тинто, оборачиваясь к ним от окна. Но Хейланом поток посетителей не закончился, ввергая Тинто во всё большее недоумение с каждым очередным кланяющимся человеком в плаще приграничной стражи, пока он не ужаснулся подозрению, что стражи намерены ввалиться в небольшую комнату полным составом. Реальность оказалась не так жестока, и шестой или седьмой человек всё же оказался последним. Убедившись, что дверь за его спиной закрылась и уже не открывается, Тинто облегчённо выдохнул и воткнул, наконец, измазанную в земле палочку в горшок.
Вошедший в числе первых Эгиль всё это время что-то говорил, принося извинения за вторжение и за нарушенный досуг, и Тинто только рассеянно кивал, вытирая руки об фартук, пока в словах человека не мелькнула, наконец, цель визита:
- Мы поймали воров! – объявил Эгиль, сияя гордостью, и одним широким жестом обвинил набыченного Хейлана и незнакомого полного человека с куцей бородкой на красном от возмущения лице. Во второй руке у Эгиля была увесистая сумка из потёртой тиснёной кожи, которой он со значением потряс в воздухе, не то предлагая Тинто ознакомиться с брякнувшим содержимым, не то просто хвастаясь.
- Сами вы воры! - вскинулся Хейлан, перекрывая радостно загудевших стражей и бубнящего что-то себе под нос второго “вора”. - Разбирались бы, прежде чем кулаками махать!
- Тихо-тихо-тихо. – Тинто примирительно поднял ладони, и люди неохотно послушались, продолжая неприязненно зыркать друг на друга. - Расскажите по порядку. Кого и где вы поймали?
Просьба помогла только отчасти: Эгиль действительно начал рассказывать с начала и по порядку, но в этот рассказ вклинивались то остальные стражи с подбадривающими выкриками, то возмущённый Хейлан, то незнакомый человек принимался тыкать в Эгиля ответным обвиняющим пальцем, притопывая от избытка чувств ногами в ярко-красных сапогах, отчего с расшитых голенищ на пол сыпались брызги. Но суть дела Тинто понял.
Эгиль искал виноватых уже второй месяц – едва только узнал, что господин Тинтэль спрашивает о пропажах вещей со складов. Но повезло ему только позавчера, когда один из его товарищей услышал в кабаке о предстоящей встрече Кальва (он указал на алые сапоги) с неизвестным другим вором, которому он должен был продать сразу много краденого. Поэтому сегодня Эгиль и другие стражи с самой ночи ждали у дома Кальва в засаде, а когда тот наконец вышел, то к нему сразу же кинулся Хейлан – а следом и стражи.
- И что бы ты думал? В мешке краденое эльфийское добро со складов! Вот! – Эгиль снова торжествующе брякнул сумкой и принялся развязывать слишком затянувшийся мокрый шнурок.
- Да я вообще за лоскутками пришёл! – не выдержал Хейлан, которого уже дважды дружескими тычками в бок просили не перебивать. - А они сразу в рыло!
- Кхм. – Тинто недоумённо оглядел всех, задержавшись взглядом на втором обвиняемом, Кальве. Это кто вообще такой?.. Но начать расспросы он решил с простого: - За какими лоскутками?
Кальв заметил, что Тинто на него смотрит, и живо включился в разговор:
- Клевета это всё! Я ни в чём не виноват!
- Ну… – замялся Хейлан. - За всякими.
- Наверное, они ещё и ткани у вас крадут! – уверенно объяснил вместо него Эгиль.
- Зачем тебе лоскутки? – Тинто попытался разобраться хотя бы в одном вопросе до конца, но ответил ему снова Эгиль, не давая Хейлану вставить ни слова, а Тинто – уйти от главной темы:
- Господин, ты сам посмотри, сколько у него добра! – он снова потряс сумкой, суетливо переступая на месте от нерастраченной энергии и от досады, что разговор норовит свернуть на какие-то бесполезные лоскутки. - Разве у честного человека было бы столько ваших ремней или ножей вот? Для чего? И кто бы ему дал столько? Может, на складах у вас тоже кто-то нечист на руку, в сговоре с ними?
- Подожди, - Тинто поднял руку, останавливая его. И спросил Кальва, сдавшись: - Ты кто вообще?
Тот с готовностью шагнул вперёд и принялся с такой уверенностью рассказывать свою родословную и названия родных мест, что Тинто снова растерялся, отчаявшись уловить логику или хотя бы понятные слова. К счастью, второй раз останавливать человека не пришлось, он и сам всё-таки перешёл к делу:
- Торгую помаленьку у вас тут, который год уже – всё без обмана, это я перед людьми и богами в любом суде скажу! Ничего не воровал, а что мне продают, так откуда мне знать, где оно взято?
- Как же, честный! – насмешливо прервал его Эгиль. - Да весь рынок знает, что ты эльфийским добром торгуешь!
Тинто кивнул – оба человека приняли кивок на свой счёт и торжествующе заулыбались.
- А у кого покупал?
- Да мало ли у кого, - отозвался Кальв, игнорируя Эгиля. – Бывает, что и приносят иногда разное.
- И что, никого не вспомнишь? – усомнился Тинто.
- Где ж мне всех помнить, кто приходил в лавку? – развёл руками Кальв. - Это ж сколько народу каждый день. Вот он, - торговец мстительно указал на одного из товарищей Эгиля, - сапоги эльфийские приносил как-то раз. Может, и ещё кого вспомню…
Он назвал ещё одно или два имени, но Тинто их едва расслышал за взметнувшимися возмущёнными голосами. Громче, но и невнятней всех (“ах ты, да я тебя сейчас!”) возражал предположительный владелец сапог.
- Да чего его слушать! – поддержал товарища Эгиль. - Врёт он всё! – И напустился на Кальва: - А ну живо говори, кто тебе по многу приносит! Кетиль? Сигват? Вот этот вот? – ткнул пальцем в сторону Хейлана.
- Да я-то тут при чём! – снова возмутился тот. - Вы бы ещё всех прохожих похватали!
- Тихо! – Тинто снова вскинул руку, прекращая ругань. - Хорошо, я понял. У него вы нашли вещи. А Хейлан тут при чем?
- Вот именно, ни при чем! – шагнуть вперёд Хейлану снова не дали, и он только возмущённо уставился – почему-то на Тинто, а не на стражей или Эгиля, продолжавшего, как ни в чём не бывало:
- Так это они вдвоём что-то торговать хотели! Мы все слышали, Хейлан его окликнул и напомнил что-то, мол, куда ты уходишь, договаривались же. И с Кетилем он постоянно пьёт!
- Да с Кетилем полгорода пьёт! – снова не выдержал Хейлан.
- А Кетиль тут при чём? – вклинился Тинто, пока на него не вывалили ещё десяток незнакомых имён и непонятных подробностей.
- Так это главный вор! – взмахнул рукой Эгиль. Стражи согласно загудели, подтверждая, что один только Тинто во всём городе и не знает такой очевидной вещи. - Вон, Хейлана прижать как следует, всё расскажет! Обо всех.
Хейлан шумно, возмущённо вздохнул, и тут же вступил Кальв, почуяв слабину:
– Клевета! Клевета одна! Только и умеют честных людей хватать почём зря!
Тинтопомотал головой.
- Постой, я что-то не совсем понял, что там с Хейланом. Он что, что-то купить хотел?
- Точно хотел, - уверенно кивнул Эгиль. - Был у них с Кальвом уговор, мы все слышали.
- Чего вы слышали? – Хейлан дёрнулся к нему, но один из стражей заступил ему дорогу, и он только беспомощно выкрикнул, вытягивая шею из-за чужого плеча. - Ничего вы не слышали!
Тинто посмотрел на Хейлана с лёгким удивлением. Это что же, у него появились деньги? Откуда бы, в самом деле?
- А что вы слышали? – спросил он, решив разбираться с непонятным по порядку.
- То и слышали, - охотно продолжил рассказ Эгиль. - Хейлан его догонять побежал, мол, куда ты уходишь, договаривались же, что продашь.
Остальные стражи закивали: мол, да, всё так и было, но теперь их перебил Кальв:
- Да лоскутки он взять хотел! Сказано же вам.
- Да! – с жаром поддержал его Хейлан.
Тинто отогнал мысль, что все эти люди нарочно над ним издеваются, и спросил снова, почти не надеясь уже на ответ:
- Да что за лоскутки-то?
- Всякие, - подробно объяснил Кальв. - Просил разных с плетением потоньше. Раз уже брал, на той неделе, но у меня не всех сортов были, вот я и сказал в другой раз зайти.
- А кому тогда ты собирался продавать вот это? – Тинто кивнул на сумку.
Кальв поколебался, но в этот раз назвал имя, уже упомянутое Эгилем:
- Сигвату.
Хейлан и пара стражей посмотрели на него удивлённо, как будто этого имени не ждали, но зато Эгиль засиял ещё ярче.
- А его вы не видели? – повернулся к нему Тинто.
- Нет, не видели. Но мы не знали, с кем он встречаться должен. – Тот немного растерял запал. Покосился на Хейлана. - С ним, вон, встретился же.
Кто-то из стражей заворчал всё то же “да врёт он всё, выгораживают друг друга”, но на этот раз Эгиль его не поддержал, и ворчание быстро улеглось. Тинто снова кивнул, уже почти убедившись, что Хейлан там оказался случайно. А вот что делать с Кальвом?..
Этот вопрос неожиданно поставил его в тупик. Он искал виноватых, конечно, но как-то совсем не задумывался о следующих шагах. Ладно ещё забрать складские вещи и, может, деньги – хотя и тут надо определиться, какая часть всего этого получена нечестно. Но дальше-то что? Гнать виноватых из города? И кто вообще должен принимать решение по таким делам? Склады, конечно, в его управлении, но люди-то не на складах служат. Такой вот Кальв и брать оттуда вещи не вправе был. И какое к нему Тинто имеет отношение, чтобы как-то им распоряжаться? Наверное, надо звать кого-то из лордов, но кого? Тьелпэ хотя и ближе всего, но формально мирными делами занимается его отец, который точно не обрадуется нелепой истории с хищением трёх ботинок и двух ножей. А если замешаны окажутся и стражи, тогда и вовсе к Тьелкормо идти, наверное?.. Или вовсе не вмешивать лордов, а решить самостоятельно?..
Тинто вдруг обнаружил, что до сих пор стоит в измазанном землёй фартуке, быстро стянул его, бросил на спинку стула, но тут же снял, попытался сложить грязными частями внутрь, сунул на полку рядом с пионом. Кто-то из почтительно наблюдавших за этими манипуляциями людей собрался заговорить, но Тинто уже обернулся:
- Мне придётся о тебе рассказать лорду Куруфину.
- Так мы их придержим пока? – воодушевился Эгиль, торжествующе глядя на понурого Кальва и снова набычившегося Хейлана. - А ты потом уж скажешь, что лорды велят с ними делать.
- Ты что, поверил им? – неубедительно возмутился Кальв, впервые, кажется, испугавшись. - Они сами толком сказать не могут, в чём нас обвиняют!
- Да, поверил. – Тинто коротко кивнул на сумку с вещами. - Просто так столько ножей ниоткуда не возьмутся. И если ты хочешь, чтобы я поверил, что ты их не сам украл, то вспоминай, откуда они.
- Помилуй, как бы я их крал! – Бородка Кальва мелко затряслась. Он схватился за неё, отпустил, снова дёрнул, продолжая лепетать: - Я и близко не ходил к вашим складам! А приносили разные, больше всего вот Сигват… Нужно всех вспомнить, кто приходил? – Кальв судорожно заозирался, словно высматривая тех, кого надо вспомнить. - Кто за последнюю неделю-другую приходил, я вспомню, а может и больше…
В подтверждение он быстро назвал ещё пару незнакомых Тинто имён и снова неуверенно умолк.
- У него в лавке ещё больше можно найти, наверное! – уверенно объявил Эгиль. - И у Сигвата, и у Кетиля, и у подельников. Всех проверить надо! И кто им на складах выдавал помногу! У вас там людей не работает?
- Нет, - качнул головой Тинто. Задумчиво тронул пальцем косой срез черенка и принялся распоряжаться. Эгилю – проводить к лавке этого Сигвата, Кальву – вспоминать и записать всех, кто может быть связан с пропажами со складов…
Хейлан растерянно переминался с ноги на ногу, не понимая, почему про него забыли, но не спеша напоминать. Кальв, услышав поручение, немного приободрился, зато забеспокоился Эгиль, подозрительно на него оглядываясь:
- Господин, а охрану оставить? Позволь я хоть троих людей оставлю, чтобы их стерегли. А лучше повязать и в погреб, для надёжности
- Зачем? – удивился Тинто. - Ты думаешь, он сбежит?
- Конечно, сбегут! – ещё больше него удивился Эгиль. - Это же воры, подлый народ, они и друг друга продадут, и наврут с именами этими, всё проверять нужно. И сами сбегут, и как бы отсюда ещё не прихватили чего ценного!
- Нечего всех по себе мерить! – запротестовал Хейлан, пока Тинто озадаченно соображал, что у него в кабинете может быть ценного. Пион? - Где это видано, хватать людей без суда посреди улицы! Нашёлся честный! Ещё и дружков себе подобрал таких же, хоть сейчас на большую дорогу, проезжих ловить!
- Тихо! – Тинто хлопнул ладонью по столу и кивнул, довольный эффектом: - Хейлан тут ни при чем, мы же выяснили. Но раз ты думаешь, что Кальв может сбежать, то хорошо, оставь тут кого-нибудь.
- Чего это вы выяснили? – недоверчиво обернулся к нему Хейлан. - Отпустишь меня, что ли?
- А ты считаешь, что не нужно? – Тинто в конец отчаялся понять этих эдайн. Но Хейлан, видимо, считал всё же что-то другое, и теперь настала его очередь растеряться и умолкнуть. Под усталым взглядом он окончательно скис и поспешил распрощаться и отгородиться от Тинто дверью, пока тот, чего доброго, не передумал.
Кальв явно хотел бы поступить так же, но пока только заверял в своей готовности вспомнить всех, кто хотя бы смотрел в сторону эльфийских вещей. Если понадобится, до самого утра вспоминать. Тинто хмуро кивнул в ответ на поток клятв, накинул на плечи куртку и, увлекаемый Эгилем, вышел в снегопад.
***
Прогулка до рынка пользы принесла мало, разве что Эгиль во главе своих стражей сиял от гордости, распушившись под удивлёнными взглядами встречных, как токующий глухарь.
Всю дорогу он уверял Тинто в том, что если в одной сумке было столько вещей, то в лавке наверняка весь погреб забит сапогами и куртками. Тинто слушал вполуха, думая больше о том, что Кальв действительно никак не мог брать вещи со склада сам, значит, кто-то ему их носил и продавал. И как теперь выудить из Кальва, кто? Вопрос был слишком сложным, а дорога – слишком короткой, так что поиск решения пришлось отложить.
Лавка Сигвата стояла не на самом рынке (уже затихшем и обезлюдевшем на сегодня), а в одном квартале от него, и Тинто, представлявший себе именно лавку, чуть не прошёл мимо – хорошо, Эгиль вовремя указал на нужную дверь. Торговля у ювелира, похоже, и в самом деле шла бойко: небольшой дом под красной черепицей, припорошенной сейчас снегом, выглядел уютно даже на взгляд Тинто. Но окна оставались тёмными, труба бесполезно торчала в небо, не только не дымясь, но и обрастая понемногу снежной шапкой, так что гости не слишком удивились, когда на стук никто не открыл. Ничуть не смутившийся этим Эгиль разослал своих людей по соседям, и уже вторая попытка расспросов увенчалась успехом. Выглянувшая на порог женщина, кутаясь в плед, посетовала, что они опоздали совсем немного: Сигват уехал всего несколько часов назад, получив из деревни какое-то известие. Приболел у него, что ли, кто-то, так что он даже лавку закрыл, отпустив слуг. Но обещал вернуться через пару недель.
- Но как тогда он мог встречаться с Кальвом? – недоумённо нахмурился Тинто, оборачиваясь к Эгилю. - Кальв снова врет?
- Может и врёт, - озабоченно признал Эгиль. - Но про Сигвата у нас давно подозрения были. А когда это он уехал? – подозрительно осведомился он у женщины, и Тинто только теперь пришло в голову, что во внезапную болезнь человек не поверил.
- Уж этого я не знаю, - покачала головой соседка. - Вроде, после обеда собирался.
Эгиль неловко переступил с ноги на ногу, вдруг заподозрив, что Сигват потому и сбежал, что заметил слежку за подельником. Но ответил о другом, не желая выставлять своих людей дураками:
- Надо его лавку обыскать, там наверняка что-то нечисто!
Тинто с сомнением посмотрел на запертую дверь, живо представив, как люди её выбивают, а он потом извиняется перед злополучным Сигватом, вернувшимся от родных в разгромленный дом. Даже если там и было что-то краденое, теперь уже наверняка нет.
Он задумчиво потеребил нагревшийся об руку браслет и решительно скомандовал возвращаться, поблагодарив женщину за помощь. Тем более, что в голове неожиданно возникла идея. Пусть Эгиль тоже запишет свои подозрения, лишними не будут. Особенно, если кто-то из людей будет в обоих списках, и у него, и у Кальва.
О ювелире, как рассказал Эгиль на обратной дороге, давно ходили слухи, что он даёт хорошую цену за эльфийские вещи, не задавая вопросов, и сам перепродаёт потом - от одежды до украшений. Но поймать его за руку товарищам Эгиля ни разу не удалось, как и узнать, кто именно носит ему краденое со складов.
- Послушай, - остановил его Тинто, отчаявшись разобраться. - Если вы всё это знали, почему нам никто не говорил?
- Так ведь слухи всё это. – Эгиль развёл руками. - Отпираются все! Всего-то нескольких честных людей найти, чтобы за самыми подозрительными проследить. Так-то надёжней будет, если с поличным взять. Мы подельника Кальвова надеялись взять, правда…
- Так значит, есть подельник-то. И кто это, если не Хейлан? Говорите уже, какие там слухи у вас ходят.
- Ну вот Сигват явно не случайно уехал. Кого Кальв называл, про некоторых мы тоже слышали. А Хейлана сразу в оборот взял один скользкий тип, Кетиль его зовут. И ещё с его же деревни несколько. Вот о них тоже слухи ходят, что они продают и покупают всякое, а у Кетиля ещё любовница есть, как раз лавку держит. Всё, значит, среди своих крутят. И у Хейлана деньги завелись, как он с ними пить начал. Вы ведь, прости, господин, в некоторых вещах, как дети, всем верите. Нельзя так с людьми.
Воодушевившийся Эгиль готов был продолжать ещё долго, но Тинто остановил его, не дослушав перечень и до середины (чем очень его огорчил) и пообещал поговорить со всеми перечисленными. Этого Эгилю показалось мало, и он хоть и перестал сыпать именами, зато принялся убеждать господина Тинтэля, что нужно приставить ко всем подозреваемым охрану, а то прослышат же, что эльфы ищут виноватых, и тоже поразбегутся, а надо же наказать, чтоб неповадно было!
С необходимостью навести справедливость Тинто был вполне согласен, но крайне смутно представлял себе, что именно для этого нужно делать. Эгиля послушать – так половину людей надо взять под охрану второй половиной. И кто тогда служить будет?
И как выяснять, кто виноват? Не обыскивать же половину лавок в городе, в самом деле…
***
Когда через полчаса один из стражей, многозначительно ухмыляясь, постучался к Тинтэлю и придержал дверь для снова вызванного Хейлана, эльф сидел за столом, просматривая какие-то два документа и время от времени спрашивая то Кальва, то Эгиля о непонятных местах почерков. Хейлану он приветливо улыбнулся, не замечая с каким мрачным и набыченным видом тот топчется у двери, ожидая объяснений: зачем-то же его притащили опять сюда, едва отпустив. Спасибо хоть чертежи успел домой отнести, а то ещё одной прогулки под снегопадом они могли и не пережить. В чём его теперь собираются обвинять, Хейлан не понимал – не в пьянках с Кетилем же! – а бояться второй раз не тянуло, тянуло злиться на непоследовательного Тинтэля, который не может даже решить, отпускать кого или нет.
Дочёркав до конца листа, Тинтэль поблагодарил своих помощников и попросил их подождать за дверью, а Хейлана пригласил подойти и садиться, и Эгиль одарил его цепким многообещающим взглядом: мол, в этот раз так просто не отделаешься! Ответное фырканье Хейлана удачно заглушила закрывающаяся дверь.
- Вот, смотри. - Тинтэль повернул свои записи так, чтобы занявшему освободившееся кресло человеку было удобней читать. Тот послушно вгляделся в два незнакомых почерка - один беглый и мелкий, другой покрупней и красивее, - складывавшиеся в списки имён с пометами. Красивый почерк постепенно мельчал к низу листа, по мере того как бумаги оставалось всё меньше, а имён – нет. Хейлан снова фыркнул, не сомневаясь уже в авторстве, а чтение “обвинений” в пометах ещё больше утвердило его в этом мнении. Знакомых имён в обоих списках было немного, но в меньшем знакомые отличались манерой сорить деньгами, а в большем к ним приписали ещё и всех недостаточно почтительных насмешников, во главе с Кетилем. Некоторые имена встречались на обоих листах, и именно их Тинтэль и подчёркивал – в более длинном и подробном списке Эгиля. Половина помет вовсе никак не была связана с пропажей вещей со складов, наводя Хейлана на мысль, что оба доносчика вписывали всех своих обидчиков без разбору, полагая, видимо, что не могут же такие нехорошие люди не воровать.
- Так меня только Эгиль вписал, - обвиняюще поднял голову Хейлан, закончив разбирать чужие буквы и убедившись, что его имя не обведено. - И меня, и весь город.
- А вот эти, которых оба написали, - показал Тинтэль, рассеянно кивнув. - Ты их знаешь?
- Подожди, так меня ты обвиняешь в чём-то? – грозно нахмурился Хейлан, недовольный попыткой увильнуть от главного. Что будет, если он не сдаст всех по примеру Эгиля? Выпорют и выгонят, или как?
- Нет, - не оправдал его ожиданий Тинтэль. - Тебя я прошу помочь мне разобраться со всем этим.
Ждавший угроз Хейлан глянул огорошено и на несколько мгновений растерялся, а потом взглянул на список по-новому, уже не выискивая там собственное имя. Тинтэль озабоченно хмурился, крутя в пальцах перо, потом заложил было его за ухо, но сразу же вытащил.
- Послушай, - вздохнул он, - я знаю, что ты когда-то что-то такое тоже делал. – (Хейлан снова напрягся, вскинув глаза от списка.) - Один или несколько раз, это я не знаю. Тогда же, когда ты на рынке мешки носил. А потом Тьелпэ… ринкваро тебе дал работу, и ты перестал таким вот заниматься. И про продажу лишних вещей ты же мне подсказал. Так что я и подумал, что ты, наверное, не против нам помочь тут разобраться. Или я ошибся?
Работу (не считая тех мешков с зерном) Хейлану пока давал только один эльф здесь, так что он больше смутился напоминанием о куртке, чем непонятным именем, и неопределённо пошевелил плечами.
- Ну нет, я помогу… – он снова заглянул в список и честно признался: - Но я мало что знаю.
- Вот смотри, - благодарно кивнул Тинтэль, склоняясь над тем же листом. - Эгиль, понятно, написал всех, кто хотя бы говорил плохо про нас. Но Кальв-то явно кого-то из настоящих воров знает.
- Я с Кальвом почти и не знаком вовсе, - неохотно сказал Хейлан. Сдавать Кетиля почему-то не хотелось, хоть и предупредил его, что не будет выгораживать. Но что там сдавать, в самом деле? Ничего внятного он не знал. - Ну, Сигвата я видел, хотя тоже не сказать, чтоб хорошо знаком. Он и правда торговал всяким таким, наверно… – Здесь он замялся уже по другой причине, опасаясь вопросов, почему раньше не сказал, – и быстро закончил: - Но он же сбежал, так что что толку.
Тинтэль кивнул и стал спрашивать про другие обведённые имена, Хейлан хмурился, вглядываясь и безуспешно вспоминая. Многие имена он видел впервые, про одного или двух честно сказал, что если и продавали, то по разу, так что денег не заработали (а что заработали, то немедленно превратили в пиво). Тинтэль продолжал сосредоточенно кивать, делая пометки, а Хейлан чувствовал себя Эгилем. Но не говорить же эльфу, что не хочешь своих сдавать! Да и чего там “своих” – это воров, что ли?
- Слушай, это всё ерунда! – не выдержал он наконец, решительно припечатав стол ладонями, и быстро продолжил, чтобы не передумать под удивлённым взглядом Тинтэля. - Ну да, можно понаходить виноватых. Но беда не в том, что кто-то там особенно бессовестный. Обычно люди себя так не ведут. Это у вас тут здоровенный город, можно приехать и уехать, и никто тебя не заметит. Половина ваших и вовсе людей не различает. И у вас слишком много всего, и вы сами это всё в руки пихаете. Конечно, многим завидно. И хочется себе тоже красивой одежды и чего там ещё. А вы ещё и не следите, кто чего сколько взял. Вы начните следить, и всё, воровства не станет. Вы же золото и серебро только что в поле не сеете: подходи, бери кто хочет. Было б тут двадцать домов, ещё ладно бы, всё равно все на виду. Но так-то! А за куртку я деньги отдам. И ничего я не брал лишнего со склада, я и не собирался. Но как мне было Калайнис объяснить, куда прошлая куртка делась? Если она мне новую суёт!
Не ожидавший такой вспышки Тинтэль, тем не менее, не перебивал, внимательно слушая и даже прекратив крутить в пальцах перо. Когда Хейлан выдохся и умолк, уже сомневаясь, стоило ли всё это говорить и напряжённо вглядываясь в эльфа, тот как нарочно не спешил отвечать. Убрал перо в подставку, почесал висок, поправил висюльку в волосах.
- Так мы же вроде следили, кто берёт что, - сказал он наконец. - Записывали вон даже.
- А толку? – пренебрежительно фыркнул Хейлан. - Вам что говорят, то вы и записываете. А та девушка со склада, Глаэрет, – я вот помнил, что куртку это она мне тогда давала. Но она-то не помнит!
- Да, она вас в лицо не различает. Так и многие люди эльфов не отличают, что ж тут удивительного? А как нам ещё записывать, если не то, что говорят?
Хейлан помолчал.
- Не знаю. – Он покачал головой, усаживаясь обратно. - У нас такого не было. У нас все друг друга знают. И толку брать чужое, если все всё равно знают, какие вещи чьи.
Тинто кивнул:
- Может, кого-то из людей взять на склад? Думаешь, поможет?
- Ну… – Внезапное предложение застало Хейлана врасплох. Это зачем? Чтобы по совету Эгиля у воров был свой человек на складе? Или самого Эгиля и ставить, чтоб наверняка? - Смотря кого из людей. Но я не знаю, а сколько людей всего тут? Может, столько и никому невозможно запомнить.
Тинто подумал.
- Ладно, у меня есть ещё пара мыслей, как всё исправить. Но сейчас нам всё равно нужно найти виновных. Может, не всех, кто продал одну куртку, те просто деньги вернут, и всё. Но есть же кто-то, кто постоянно это делал.
- Ну, точно я ни про кого не знаю. А слухи пересказывать - Эгиль лучше справится, - не удержался Хейлан.
- Эгиль вон сколько всего написал. – Тинто потряс списком. - А если одни и те же слухи слышали он, Кальв, ты… Значит, это не просто слухи.
“Ну чего ты от меня хочешь?” – с тоской подумал Хейлан, неловко поёрзав.
- Мне все говорят, что ты вот с Кетилем общаешься, - решил облегчить ему задачу Тинто. - Про него что-то знаешь?
- Ну, общаюсь, - неохотно признал Хейлан. - С ним все общаются.
- Я не об этом спросил.
- Так я же уже сказал, что ничего точно не знаю, - уныло повторил Хейлан. Перебрал в памяти свои разговоры с Кетилем, снова не вспомнил ничего определённого и неохотно сказал: - Ну, это он у меня тогда куртку купил.
Тот разговор, наверное, и навёл его впервые на мысль, что с заработком у стражей нечисто, но ведь ничего особенного Кетиль тогда не сказал. Говорил ещё обращаться, если что нужно будет, помощь предлагал – редкостный злодей, словом.
- Ну, купил… – разочарованно протянул Тинтэль, тоже не спеша приравнивать покупку к воровству. - Ладно, хорошо. Если что, я к тебе зайду.
- Так я могу идти? - Хейлан выдохнул с облегчением.
- Да, конечно.
В смежной комнате по-прежнему маялся Кальв под бдительным взором Эгиля, не спешившего отпускать от него охрану, и мысли Хейлана скакнули совсем в другую сторону. Это где же теперь лоскутки брать? Попросить у Кальва, чтоб выдал, пока его в погреб не заперли? Пообещать взамен носить пиво в обход Эгилевой охраны?
И с чертежами шахты ничего не сделал за вечер из-за этой возни. Интересно, посчитает ли лорд возню веским оправданием? Или наоборот, сразу выгонит, на всякий случай?
Интересно, что это за прозвище у него такое – “тьелпэ”, - думал Хейлан, спускаясь по резным ступенькам и старательно отгоняя мысли о порке и позорном изгнании. Он слышал как-то, что лорд Куруфин окликал младшего лорда этим словом, но до сих пор подумал бы, что это значило “сын” или что-то подобное, а не прозвище – да ещё такое, которым можно пользоваться и не благородным, как ему настойчиво повторяли про Тинтэля.
От дверей он свернул налево и нырнул в закуток между большим домом и конюшнями, срезая дорогу. В проулке висел запах лошадей и сена, особенно тёплый в зимнем уже воздухе, но не всех животных уже завели внутрь: молодой жеребчик скучал в углу левады, кося глазом на Хейлана и сосредоточенно грызя верхний брус забора.
Нет, снова говорить с Кетилем не о чем. Только если притворяться, что всё в порядке. Угрожать ему не хотелось, предупреждать тоже. Да и о чём? Что его по-прежнему подозревают? Теперь аж в двух списках, это важное изменение. Хейлан вздохнул, запуская пятерню в волосы. Вроде и правильно всё, но так противно…
***
Ночью снова выпал снег и теперь уже не спешил таять, всем своим видом намекая на зиму и – как следствие – отсутствие новых докладов от разведчиков по меньшей мере до весны. Из развлечений оставалась только переписка с братьями, от которой Куруфинвэ тоже уже ничего хорошего не ждал. Карнистиро в последних письмах только здоровался, прилагал урезанный вдвое список запрошенных Куруфинвэ металлов и заготовок и просил предать дальше отдельное письмо для Кирдана. Их дружескую ругань о ценах на соль разбавляли малопонятные споры о том, какие паруса лучше для каких манёвров да при каком ветре, и взаимные намёки на некомпетентность в больших или малых парусниках соответственно. (Куруфинвэ разок заглянул из любопытства в эту переписку и больше такой ошибки не повторял.)
Майтимо отвечал всё реже и всё менее подробно расписывая, почему отвергает очередной план штурма и что ещё нужно построить в тылу, прежде чем идти в атаку на Ангамандо. А почерк близнецов и Макалаурэ он и вовсе уже почти забыл.
Съездить на охоту с Турко? Он же звал. Правда, охотится он последнее время всё больше на Ард-Гален и на двуногих, но это даже где-то и хорошо.
На жаровне вскипел чайник, Куруфинвэ бросил прямо в кружку щепотку листьев, поленившись искать сетчатый шарик, и открыл лежащий на столе альбом. Последние несколько страниц занимали наброски долин, ущелий и хребтов Железных гор, а также схемы внутренних помещений Ангамандо – настоящие, виденные разведчиками с соседних склонов, и додуманные Куруфинвэ по косвенным признакам. На последнем рисунке был тщательно вырисован внутренний двор и часть стены в разрезе, остальное – набросано крупными штрихами карандашом. Куруфинвэ недовольно поморщился, глянул на закрытую чернильницу, так и оставшуюся с вечера пустой. Быстро пролистал альбом к началу, иногда останавливаясь, разглядывая какой-то из рисунков и сравнивая с более поздней и более подробной версией. Хоть так заметно, что эти годы не прошли совсем уж впустую.
На стол вдруг скользнул лежавший между первыми страницами листок с десятком разномастных восьмиконечных звёзд. Куруфинвэ озадаченно нахмурился на одну из них, перечёркнутую странной загогулиной – под локоть его толкнули, что ли? – перевернул листок боком и усмехнулся: загогулина оказалась застёжкой на изнанке звезды-фибулы. Надо же. Давно же это было. Когда у них ещё оставалось время и желание на такую ерунду. А может, и не ерунда это вовсе, а обычная жизнь, которая продолжается, вопреки всем пророчествам валар, вопреки Моринготто? Вопреки клятве.
Бросив листок куда-то в недра альбома, Куруфинвэ с шумом его захлопнул, встал и вышел из кабинета.
Конечно, можно послать за чернилами Нинкветинко, но сидеть и ждать было невыносимо. Да и вообще, когда он последний раз выходил из цитадели – особенно, не верхом и не вместе с Турко? А ведь это и его город. Вроде бы.
На улицах снег таял – по крайней мере, под ногами, копытами и колёсами, - но сверху в таком количестве сыпал новый, что к утру не растопчут. Цитадель Куруфинвэ прошёл быстрым уверенным шагом, будто не гуляет, а спешит куда-то, и за воротами замедлился, чтобы не пробежать насквозь и весь город. Нижние улицы были оживлённей, чем дворы цитадели, и под неожиданным снегопадом на них оказалось полно гуляющих. Снег валил, отчего казалось, что город непрерывно моргает светящимися окнами, отделённый этой белой завесой не только от большого мира с идущей где-то войной, но и от окрестных холмов, и Куруфинвэ начал надеяться, что прогулка и правда поможет если не вернуть хорошее настроение, то хотя бы отвлечься, отмечая на ходу, где нужно заменить истрепавшийся флаг, а где подновить краску…
Спустившись полукруглой лестницей к извилистой улочке, Куруфинвэ обнаружил, что такой ерундой недосмотры не ограничиваются, скопившись под нижней ступенью в огромную лужу, достававшую дальними отмелями аж до противоположного дома. Куруфинвэ остановился на берегу этого стихийного бедствия, высматривая причину и виновных, но навскидку обнаружил только товарищей по несчастью, по стеночке пробирающихся мимо лужи, брезгливо подбирая полы одежды. Шумная компания молодёжи, возникшая со стороны парка со смехом и пением, растерялась ненадолго и качнулась было обойти подворотнями, но кто-то весёлый и нахальный вместо этого направился вброд, увлекая за собой остальных, и форсированная лужа поднялась немногим выше подошвы.
Могли бы хоть деревянный настил бросить, раз стоки не справляются, - мрачно подумал Куруфинвэ, обещая себе сегодня же найти автора этих стоков и как следует разъяснить ему основы проектирования. И заодно устроить разнос Тьелпэ, который сам почему-то разъяснениями не занялся.
А обходя лужу краем, он обнаружил, что деревянный настил здесь был – но какой-то уличный торговец стащил его за угол и сложил там аккуратной стопкой, уберегая от сырости свой товар. Самого этого находчивого человека (что это человек, Куруфинвэ не сомневался) на месте сейчас не было – к его счастью, и Куруфинвэ обругал уже себя, что вообще пустил торговцев в свою когда-то военную крепость. Сидел бы сейчас на стене на перевале, планировал атаку…
- Лорд!
Куруфинвэ сначала не обратил внимания на голос, его часто окликали на улицах по ерунде, с которой он, не вникая, гнал всех к Тьелпэ, но после второго оклика всё-таки скользнул взглядом по противоположной стороне улицы – и отвернулся, увидел всего лишь Тинтаэле.
Но через несколько шагов тот снова окликнул, целеустремлённо лавируя между лужами и прохожими, и Куруфинвэ остановился, удивлённо нахмурившись. Похоже, “лорд” относилось всё-таки к нему, а не к Тьелпэ, которого поблизости и в самом деле видно не было.
- Мне надо поговорить, - подтвердил подозрения Тинтаэле, нагнав.
“Это я и так понял.”
- О чём? – недовольно обронил Куруфинвэ, ожидая очередной стопки документов на подпись от Тьелпэ.
- Это по поводу склада и пропажи оттуда вещей.
- Каких вещей? – Куруфинвэ нахмурился ещё сильней, непонимающе. Тьелпэ за все эти годы не научил его рассказывать связно и по порядку?
- Ну я узнал, что некоторые люди берут много лишних вещей со склада и продают их. Потом я узнал, кто именно это делает. Определил нескольких. И теперь надо решить, как их наказывать. Чтобы и другим неповадно…
- А ты куда смотрел? – резко одёрнул Куруфинвэ, с каким-то удовлетворением наблюдая, как мальчишка замолчал и озадаченно вылупился. - Ты всем подряд что угодно раздаёшь, что ли?
- Ну, - Тинтаэле растерянно потеребил браслет, сработанный явно Тьелпэ. - Если они приходят и говорят, что куртка, скажем, прогорела от костра, то что ж, не давать и пусть мерзнут что ли? Так что ли?
- Это я должен об этом думать? – рыкнул Куруфинвэ. - И лично разбираться, кто мёрзнет, а кто продаёт? Ты чем занимаешься целыми днями вообще?
А ведь и Турко ругался недавно на склады и лично на Тинтаэле. Надо было внимательнее слушать тогда, а то лишь в общих чертах запомнил, что с выдачей снаряжения были какие-то проблемы. И вот, понятно теперь, что за проблемы. Совсем распустились! Куруфинвэ раздражённо поджал губы. Будь Тинтаэле простым мастером, он бы знал, что сказать. Но он вроде как служил Тьелпэ, а тот вовсе не умеет следить за подчинёнными.
- Я разобрался уже, я же сказал, - повторил Тинто с таким видом, как будто это его время тратят на всякую чушь, а не наоборот. - Мне нужно наказать виновных. Мне что, самому решить, как?
Судя по тону, решать сам он не возражал, спрашивая только подтверждения, и в другой ситуации Куруфинвэ охотно отмахнулся бы: мол, делай что хочешь. Но если этот остолоп раздаривает склады кому ни попадя без проверок, то какие решения ему вообще можно доверять?
- А что за люди? – Куруфинвэ с лёгкой надеждой уточнил: - Торговцы? – отличный был бы повод выгнать их из города.
- Некоторые да, а ещё стражи с границы.
Со стражами дело обстояло сложнее, формально решения по ним мог принимать только Турко. Но ему тоже доверяться опасно: ещё выкинет что-то такое, что поток эдайн, желающих поступить на службу, совсем иссякнет. Или вообще отмахнётся: подумаешь, для стражей лишней пары сапог не жалко.
Как всегда. Если нужно, чтобы что-то было сделано правильно, приходится делать это самому. Хотя, стоило немного подумать, и план уже начал складываться. Пока без подробностей, конечно, и ещё надо продумать, как подвести к нужному решению Турко… Как это надоело за столько лет! Родился немного позже – и всю жизнь мучиться!
Он тряхнул головой и обнаружил, что Тинтаэле так и стоит перед ним, глядя вопросительно. Кивнул коротко:
- Составь список стражей. А у торговцев отбери деньги или что у них там и гони взашей. Хоть всех. Всё?
- Хорошо, - как-то слишком согласно кивнул Тинтаэле. Как будто только этого и ждал. - И режим работы склада поменяю.
Он что, сам так и хотел сделать? И добивался от лорда нужного решения? Куруфинвэ раздражённо двинул челюстью.
- Для этого тебе тоже нужно моё разрешение?!
- Нет.
- Ну так иди работай! На складе бардак, а он тут по улицам разгуливает! Чтоб за неделю порядок навёл и всё пропавшее вернул, а то пойдёшь из города вместе с людьми.
Видеть, как самоуверенность сменяется удивлением и испугом, было на редкость приятно. Куруфинвэ позволил себе ещё махнуть рукой, указывая примерное направление к складу, и пошёл дальше, уже не оборачиваясь.
В том, что Турко легко выставит Тинтаэле из города по его слову, Куруфинвэ не сомневался. Как и в том, что Карнистиро не станет возражать, если обнаглевшего мальчишку отправят к нему.
Комментарий к 3.3 АГЛОН (21) Аресты, допросы и наказание непричастных
Со сроками выкладки ничего не понятно. В график мы раньше следующей части не вернёмся, пока просто довыложим уже эту, как получится.
С праздниками всех!
========== 3.3 АГЛОН (22) Создание опергруппы, дуэль на обидах и последняя капля ==========
***
Тинто проводил лорда удивлённым взглядом, моргнул несколько раз, пытаясь понять, действительно ли последние слова значили то, что он услышал, и как это вообще получилось. Утром ещё он порадовался, что почти разобрался с пропажами, и шёл к лорду только за разрешением назначить наказание, а в результате оказался виноват сам. Да ещё и с невыполнимым условием. Вернуть всё пропавшее – за какой срок? За последние полгода? Или с того момента, когда люди появились среди пограничников? Или вообще в городе?
И почему во всех этих пропажах виноват он? Что, на складе больше никто не работает? Да если бы он не обратил внимание, воровать бы продолжали ещё не одно поколение. А может, и продолжают – сколько ещё таких Глаэрет сидит на других складах? Но нет, Куруфинвэ нашёл крайнего, можно подумать, проблема от этого решится.
Он вообще может не дожидаться ничьего приказа, а просто поехать в Таргелион, Карнистиро ещё в тот раз звал остаться!
Мимо проехало два всадника, пахнув теплом и лошадиным потом, один из них недовольно покосился на застывшего посреди дороги пешехода, но ничего не сказал. Зато Тинто, наконец, перестал изображать столб, крутанулся на каблуках и пошёл вдоль стены, облицованной розовым с черными прожилками камнем.
Уехать. Снова накатила обида, и с ней ребяческое желание и в самом деле уехать: никому ничего не говоря, не подбирая никого себе на замену, не передавая дела – ни по пропажам, ни по складам. Пусть сами разбираются. Тогда у них тут и воровать не надо будет, само всё попропадает…
Дважды свернув направо, Тинто увидел в дальнем конце улицы приземистое здание любимого людьми кабака и остановился. До складов осталось идти совсем недалеко, но – через рынок, куда как раз ушёл Куруфинвэ. Тинто сердито выдохнул в перчатку, потёр щёку и решительно свернул налево, сбежал по ступенькам короткой лестницы и пошёл в обход. Куда ему теперь торопиться?
По дороге он ещё немного попредставлял, как тяжело придётся Лонаэру, но радостней от этой картинки не стало. Да и уезжать ему на самом деле не хотелось. Одно дело – остаться в Таргелионе по личному приглашению, и другое - приехать вот так вот, потому что из дома выгнали. Да и Тьелпэ бросать разбираться тут со всем… Лонаэр же к нему пойдёт жаловаться, к кому же ещё?
Сам Тинто тоже вполне мог пойти жаловаться, но старательно гнал эту мысль. Ну в самом деле, что Тьелпэ сделает? Пойдёт заступаться? Это было бы гораздо проще, будь Тинто его верным, но тогда Куруфинвэ бы такого и не сказал. Тогда его тоже смогли бы выгнать из города – но только вместе с Тьелпэ.
А так что Тьелпэ может сделать? Уговорить отца изменить решение? Убедить, что Тинто ни в чём не виноват?
Надо было вообще не ходить к Куруфинвэ, а спросить у Тьелпэ. Угу, и он сказал бы, что такие решения принимает отец, и предложил бы придумать подходящее и утвердить у него. Может, и сам бы сходил, спросив перед этим, неужели Тинто до сих пор его боится.
Вот, не боялся, сам поговорил, да ещё так удачно.
Мысль о Таргелионе снова начала казаться привлекательной.
По улице ему навстречу – по направлению к рынку – ехала телега, груженая глиняными горшками и кувшинами, выглядывавшими из-под соломы. Человек на козлах старательно загонял недовольную лошадь поближе к противоположной стороне улицы, чтобы дать больше места явно заблудившемуся эльфу. Тинто заставил себя улыбнуться, кивнул и сам отошёл к стене, пропуская повозку. Тронул ладонью шершавый холодный камень с прожилками инея, тряхнул головой.
Хватит уже. Сколько можно себя жалеть? Уехать он всегда успеет. А пока ещё есть целая неделя, чтобы что-то придумать. Самое обидное, что он и придумал вон, сразу две идеи. Во-первых, можно выдавать полный комплект снаряжения на отряд командиру и с него же спрашивать, а там пусть между собой делят: внутри одного отряда всяко заметнее, если что-то пропадает. Или ещё установить нормы износа. Не так, конечно, чтобы при порче единственных сапог оставлять виноватого босым до весны, но проверять, как и почему вещь испортилась. А если, скажем, изнашивают больше пары сапог за сезон – списывать стоимость из жалования. Тогда все мигом научатся аккуратно обращаться. Ещё и будут просить, чтобы показали и научили.
Тинто немного ещё подумал эти мысли, прежде чем откинуть их с сожалением. Вернуть украденное это не поможет. Да и как его вообще вернёшь, если его наверняка уже давно продали, а то и не раз, и деньги потратили. Разве что пройти по всем лавкам на рынке и забрать оттуда всё, что найдётся эльфийского - но эта идея совсем уж никуда не годится, даже от отчаяния. Воров мало, а эльфийскими товарами так или иначе все здесь торгуют. Не только ими, конечно, но и Кальв тоже – не только.
Как они только придумали это всё?.. Читать-писать толком не умеют, а тут не только воровать научились, но и скрыли всё так, что не найдёшь их. Небось, и как найти украденное придумали бы. Так что, само бы всё как-то незаметно на склад и вернулось…
А может, Тьелпэ даже и не пришлось бы с отцом ругаться из-за присяги. Покивал бы ему, заверил, что со всем разберётся, пересчитает каждую пропавшую пуговицу и даже отчёт представит для проверки, на трёхстах страницах. Так бы Куруфинвэ и взялся сверять…
Тинто недовольно тряхнул головой. Ни присягать из таких соображений, ни хитрить с документами он не собирался, но прогнать заманчивые мысли оказалось не так-то просто. За неимением более здравых.
Обходя рынок, Тинто забрал слишком далеко к западу и решил срезать путь через тот самый парк, в котором гуляли недавно в шуршащей разноцветной листве. Сюда, под склон, реже заглядывало солнце, и снег не таял, а утоптанные дорожки присыпали красной кирпичной крошкой, чтобы не скользили. Тинто прошёл парк уже почти насквозь, когда услышал знакомые голоса, а потом и увидел двух девушек, увлечённых лепкой какого-то диковинного зверя, свернувшегося под кустом. Завидев Тинто, Калайнис оторвалась от выкладывания по фигуре веточек и замахала рукой, подзывая. Глаэрет тоже подняла голову, заулыбалась, и они уже наперебой принялись зазывать подошедшего Тинто то ли на чтения какой-то интересной новой книги в библиотеке, то ли на конкурс виноделов, то ли эти события были как-то связаны – девушки перебивали друг друга и то и дело подхихикивали над потерянным выражением лица Тинто, отчего понятней ему не становилось, только обидней. А ну как и правда придётся уезжать из-за этой дурацкой истории, когда здесь столько всего интересного?
- И вовсе незачем так тяжко сопеть, - с улыбкой сообщила румяная Калайнис, стряхивая с варежек снежинки. И любезно разрешила: - Ладно уж, можешь не идти на чтения, если так сильно не хочешь.
Тинто вздохнул ещё горестней.
- Я не только на них не пойду, но и к музыкантам послезавтра тоже. Я тут с Куруфинвэ поговорил на свою голову.
- Меня выгонят? – ужаснулась Глаэрет, которую Лонаэр уже вторую неделю подготавливал к этой мысли. - Пусть людей гонят, мы-то ни в чём не виноваты!
Калайнис успокаивающе тронула её за локоть, а Тинто непонимающе насупился.
- А ты-то тут при чем?.. Я спрашивал, что делать с виноватыми. Ну он и сказал, чтобы выгнать, да. И меня в том числе.
Калайнис нахмурилась, потёрла варежкой нос, от чего на коже заблестели капельки. Глаэрет бросила на подругу неуверенный взгляд и затараторила:
- Вот я так и думала, что лорд всех людей выгонит. Лонаэр говорит, он и не звал их сюда, а только на границу, а их вон сколько понаехало…
- И прямо сказал, чтобы всех людей выгнали? – вклинилась Калайнис, жестом намекая подруге не отвлекаться. - И тебе тоже уходить? Ты-то при чём?
Тинто переступил с ноги на ногу, с завистью посмотрел на чужие варежки и капюшоны. Он не собирался выходить на улицу надолго, как не собирался обходить рынок и гулять по заснеженному парку. Иначе оделся бы теплее, а не просто куртку накинул. И можно было бы махнуть на всё рукой и остаться тут, долепить… что они там строили? Он вытянул шею, пытаясь разглядеть творческий замысел через плечо Глаэрет, но тот был слишком творческим и идентификации не поддавался.
- Тинто? – позвала его Калайнис, снова хмурясь.
- Что? – Тинто снова нахохлился. – Нет, не всех людей выгонят. Виноватых только. Ну и меня с ними, я же не уследил. То есть, пока что официально я ещё могу что-то сделать, но на самом деле… Куруфинвэ сказал найти всё пропавшее. Или я перееду в Таргелион…
- Да ну, глупости, - как-то слишком уверенно сказала Глаэрет. - Это он разозлился просто, наверное. Я за себя и то переживала, потому что в мою смену же брали больше. А так - это сколько народу надо выгонять? Со складов половину?
- Ты думаешь, он не сможет? - скептически посмотрел на неё Тинто. - Извинится, что погорячился? И всех простит?
Глаэрет скисла и опустила плечи, тоже не предлагая проверять. Но тут же снова нашла лазейку:
- Необязательно извиняться. Просто тебя же только лорд Тьелперинкваро может выгнать, а он не выгонит.
Тинто насупился, неопределённо пошевелив плечами, и сделал вид, что его очень интересует забытый кем-то на ветке ленточный хвост, печально обвисший под мокрым снегом. Девушек его молчание ничуть не смутило, Калайнис охотно пояснила, что присягнуть он за жалкие века пока не удосужился, вопреки распространённому в городе заблуждению. Глаэрет тут же предложила исправиться, пока повод есть, и Калайнис, тоже, похоже, переставшая верить в серьёзность угрозы, радостно поддакнула: ага, и не говорить заранее об этом самом поводе, а сказать попозже – например, в день отчёта перед лордом Куруфинвэ, пусть станет приятнымсюрпризом…
Когда Тинто возмущённо на них напустился, запоздало оправившись от такой бесцеремонности, Глаэрет хотя бы смутилась, а Калайнис только отмахнулась со смехом, и сердито пыхтящий Тинто мрачно пообещал себе, что теперь точно ни за что не будет жаловаться Тьелпэ.
- Но всё равно, хватить вешать нос, - заключила Калайнис, сжалившись наконец над пыхтением. - Поищешь то, что они лишнее забирали, вот и всё. Ты ведь и так собирался этим заняться.
- Я собирался на чтения, - отозвался Тинто, обиженный теперь не только на судьбу, но и на подругу. – И к музыкантам ещё. Но вы идите, чего уж…
Проникшаяся его трагичным тоном Глаэрет сочувственно вздохнула, но Калайнис снова фыркнула:
- А ты останешься тут страдать? Пойдём с нами, под музыку страдать приятней. А там и придумается что-нибудь.
Девушка подцепила его под локоть и повлекла через сквер к библиотеке, не дожидаясь возражений, и Тинто, попыхтев ещё несколько шагов, сдался.
- Ну… вообще у меня есть пара идей, - признался он. - Если вы мне поможете…
- Конечно поможем! – горячо заверила Глаэрет, примериваясь к другому локтю. Калайнис кивнула:
- По дороге расскажешь, да и там будет время додумать и обсудить.
*
Идея отвлечься оказалась удачной. В библиотеке помимо обычных чтений оказался проезжий музыкант из Гаваней с целым арсеналом разнокалиберных дудочек, свирелей и странных длинных трубок, внутри которых – если плавно перевернуть – что-то перетекало и пересыпалось с мелодичным журчанием. Телеро покачивал их в ладонях, то по одной, то по нескольку сразу, превращая их голоса то в шуршание набегающих на берег волн, то в пение ручейка в лесу, а то в стук дождя по черепичной крыше.
После концерта телеро охотно объяснял конструкции своих трубок, даже показывал одну недоделанную, а готовые давал подержать и понаклонять, и Тинто с удовольствием подумал, что хотя бы между квенди отношения наладились. Вернётся этот музыкант в свои Гавани и расскажет там, что на Аглоне эльдар тоже любят музыку и лепить зверей из снега. И пропавшие сапоги в сравнении с этим – сущая ерунда, даже странно понимать, что о сапогах лорды беспокоятся сейчас больше.
По дороге до складов Тинто уже более воодушевлённо пересказал свои идеи о том, как лучше контролировать расход снаряжения, выслушал одобрения и обещания девушек помочь с поисками виновных (Калайнис предложила расспросить Хейлана ещё раз, объяснив ему, как всё это важно, а Глаэрет – выяснить у пограничников, какие из записанных в толстой тетради имён точно были фальшивыми, и не помнят ли складские работники, кто из людей мог ими представляться). И к своему кабинету Тинто подошёл, уже насвистывая одну из мелодий телеро, собираясь только забрать список отгрузок на завтра и идти спать. И удивлённо уставился на людей Эгиля, вскочивших с пустующей по случаю позднего времени скамьи для посетителей.
- О, а вы всё ещё здесь?
- А как же! – бодро отрапортовал один из них. - Всё как приказано! Эгиль отлучился на минутку, сейчас вернётся.
- Да, хорошо, - растерянно кивнул Тинто, проходя мимо них, открывая дверь в кабинет и натыкаясь на страдальчески-умоляющий взгляд стоящего у стола Кальва.
Вздохнул, не зная, на кого сердиться: на излишне усердных охранников или на себя. Первое было очень соблазнительно, но как-то слишком напоминало одного знакомого лорда, так что Тинто предпочёл посчитать ситуацию недостаточно серьёзной для поиска пострадавших и виноватых. Вздохнул ещё раз, обошёл стол, отметив заодно, что натёкшая с ног людей лужа куда-то успела деться, и сел в кресло.
- Ну, я всех написал… – пролепетал Кальв, переминаясь с ноги на ногу, пока он думал.
- Ладно, отпустите его пока домой, - Тинто кивнул, огорчив стражей и вызвав ликование на лице торговца, и строго спросил напоследок:
- Уверен, что всех?
Кальв поспешно кивнул, несколько раз для верности.
- Ну иди тогда, - разрешил Тинто. И тут же добавил: - Из города не уезжать.
Последнюю фразу как раз успел услышать появившийся в дверях Эгиль, рассыпался в извинениях за отлучку и принялся громко распоряжаться, кто из стражей будет присматривать за Кальвом. Тинто об этом вроде бы не говорил, но, может, так люди поняли запрет уезжать? В любом случае, одёргивать Эгиля Тинто не стал, дослушал безнадёжные заверения Кальва, что убегать он не собирается, кивнул закрывающейся за ним двери, и устало прикрыл глаза. Всё хорошее настроение, навеянное музыкой, куда-то исчезло.
Что же делать-то…
Снова приоткрылась дверь. Тинто глянул туда, ожидая снова увидеть Кальва, но там только Эгиль передавал в коридор ведро и тряпку. Заметил взгляд лорда, быстро закрыл дверь и с готовностью обернулся, явно готовый сорваться куда угодно по первому приказанию. Тинто внезапно подумал, что и Эгиль тоже ведь проторчал здесь полдня и весь вечер – пока некоторые музыкой развлекались.
- Ты хоть спал сегодня? – вздохнул Тинто.
- А как же, - с готовностью отозвался Эгиль. - Не беспокойся. Может быть, тебе что-нибудь нужно?
Тинто задумался на мгновение и попросил чаю. И себе пусть нальёт, чем зря у стены стоять.
***
Послезавтра к вечеру Тинто закрылся в кабинете, разогнав всех обеспокоенных новостями и второй день прибегавших чередой: кто посочувствовать, кто спросить об успехах, кто просить за напуганных людей… Лонаэр взял на себя часть работы по складам, но оставшейся части хватало за глаза, и до подсчёта пропавших вещей руки у Тинто дошли только сейчас. Складские книги медленно перекочёвывали из нечитанной стопки на столе в стопку просмотренных, устроенной на полке рядом с цветочными горшками. Рядом с раскрытой сейчас книгой лежал листок с выдуманными именами – и список вещей, в котором Тинто делал пометки о количестве. До конца книги оставалась ещё треть, а думать об остальных непроверенных пока и вовсе не хотелось.
В дверь коротко стукнули, и сразу же отворили её. Обернувшийся Тинто сонно кивнул молча вошедшему Тьелпэ, но при виде еды у него в руках немного оживился и принялся расчищать место на столе. Сегодня и вчера они не виделись, занятые каждым своим…
- Что именно тебе сказал отец? – поприветствовал его в ответ Тьелпэ, ставя поднос с чашками и рагу и усаживаясь рядом.
Тинто вздрогнул от неожиданности, верхний листок со стопки в его руках вздрогнул тоже и метнулся вбок, а попытка поймать беглеца разметала по полу остальную стопку.
- А ты откуда знаешь, что мы вообще говорили? – недовольно спросил Тинто, собрав листы и убедившись, что Тьелпэ сидит, как статуя, и ждёт ответа.
- Мне рассказал Хейлан, - нарочито ровным тоном сообщил тот, и Тинто вздрогнул ещё раз, прекрасно расслышав под этим тоном обвинение. – Почему я об этом узнаю от него и случайно, а не от тебя и сразу?
- Узнаёшь что? - дёрнул плечами Тинто. У него непроницаемое лицо и интонация выходили куда хуже, да и стопка документов шлёпнула на стол слишком звучно.
- Что отец может указать тебе на дверь через неделю.
Вопреки распространённому мнению, обижаться Тьелпэ прекрасно умел – просто подавляющее большинство населения Арды считал недостойными этой высокой чести, а список меньшинства пополнял редко и неохотно. Но когда о последнем разговоре отца с Тинто он узнал с опозданием в два дня и совершенно случайно, то почти всерьёз задумался, не промолчать ли. Ладно бы ещё от отца или от приятелей услышать – так нет, даже пришлые эдайн узнают новости раньше него!
За час, прошедший с разговора с Хейланом, обида не только не прошла, но и усилилась, почему Тьелпэ и решил молчание заменить допросом.
Тинто плюхнулся в кресло, но ни отвечать, ни объясняться не спешил.
- Ты хочешь уехать? – спросил Тьелпэ, и так почему-то уверенный, что дело не в этом.
- Не хочу, - подтвердил Тинто и недовольно засопел, уткнувшись носом в чашку. - Я работаю над этим.
- Я помогу. Что именно он тебе сказал?
- Ну так и сказал, - горестно вздохнул Тинто, бросив безуспешные попытки казаться спокойным. - Чтобы нашёл виноватых и всё вернул. Или тебя конкретные слова интересуют?
- Возможно. – Главным образом, Тьелпэ интересовало, позволяют ли конкретные слова приравнять “организовал выплату в рассрочку” к этому “вернул”. Но сказал пока о другом, задумчиво водя пальцами над курящейся паром чашкой. - Я надеялся, Хейлан преувеличил. – Он растёр пар между пальцами, недовольно нахмурился и повторил в третий раз: - Почему ты мне не сказал?
- Потому что ты всё равно ничего не можешь сделать, - развёл руками Тинто. - Что толку жаловаться?
Тьелпэ помолчал. Он действительно надеялся, что человек что-то перепутал, но если всё так серьёзно, то Тинто тем более обязан был предупредить.
- Даже если не смогу. Я не хочу о твоём отъезде насовсем узнать с опозданием в три дня и от эдайн.
- Не волнуйся, попрощаться я зайду, - кисло заверил Тинто.
- Чтобы мне пришлось искать тебе замену не за неделю, а в тот же день?
Тинто обиженно насупился:
- Так тебя замена интересует, значит? Не переживай, я найду преемника, тебе не придётся искать. - И демонстративно отвернулся к полкам.
- Меня не только это интересует, - прохладно сообщил Тьелпэ. - Но раз ты твёрдо намерен не говорить со мной ни как с другом, ни по работе, то приятного тебе аппетита.
Встать он не успел, Тинто так поспешно обернулся, что чуть не разлил чай.
- Ну ладно, подожди… Ну я думал, сам справлюсь как-то. А если не справлюсь, то чего дергать? Вряд ли у тебя в запасах есть двадцать пар сапог. А вообще мы уже и виновных нашли даже. Сейчас выясняем, кто конкретно из них и в чем виноват, но это уже мелочи… – Под конец запал у него иссяк, и закончил он непоследовательно и совсем обречённо: - Только какая разница? Они все равно ничего не вернут уже.
- Сразу - точно нет, - медленно кивнул Тьелпэ, подумав. – Смогут отработать. Но тоже не за неделю.
- Ну, через неделю мне уже всё равно будет, - трагически объявил Тинто, вогнав Тьелпэ ещё глубже в задумчивость, и тоже умолк, возвышенно страдая и размазывая рагу по тарелке.
Тьелпэ молча наблюдал, обдумывая одно простое и очевидное решение этой дурацкой ситуации. Ни отец, ни дядя не смогли бы выгнать Тинто из города, если бы тот присягнул. Тут, правда, возникал букет новых сложностей, начиная с необходимости объясняться с отцом, но по-настоящему останавливало Тьелпэ другое. Решение было слишком очевидным, чтобы Тинто про него не подумал – а он не только о присяге, но и о перспективе изгнания говорить не хотел. И не требовать же с него бессрочной клятвы верности в обмен на одну услугу.
- Если хочешь, ты всё равно ведь можешь остаться. Вокруг города вон сколько людей живёт, никого из них сюда не звали. Работать только не получится.
- И что мне делать тогда? – скептически фыркнул Тинто.
- Музыку слушать? – нарочито задумчиво предположил Тьелпэ. - Главное, в цитадели лишний раз на глаза не попадаться.
- Угу, поставлю шалаш на окраине.
- Я могу тебе проект подготовить. И шалаша, и водопровода.
- Очень смешно, - буркнул Тинто в ответ на это заботливое предложение, и снова насупился.
Тьелпэ помолчал, постукивая пальцами по столу и глядя в окно на стену соседнего дома, расцвеченную тенью от берёзки и пятнами рыжеющего к вечеру солнца.
- Я поговорю с отцом, - сказал он наконец. - Это самое разумное решение: что-то они вернут имуществом, что-то отработают.
- Разумное, да. Вещей у них уже нет, денег, скорее всего, тоже. Так что только отрабатывать. Но он, кажется, его не рассматривал.
- Я так понимаю, у него не было толком времени на рассмотрение. Нужно только оценить, сколько лишних вещей забрали со складов. И их стоимость уже взыскивать с виновных. Не знаю, получится ли для каждой вещи определить, насколько обоснованно её взяли. Но можно посмотреть среднее число до приезда виновных в город, например.
- Я ещё работаю над этим, - напомнил Тинто, недовольный сомнением в его способностях. - Но точно же они их брали не для того, чтобы складывать и хранить. У меня есть список тех, кто может быть виноват, но со всеми пока поговоришь… А ещё и обычные дела делать надо, у меня и так на северных складах всё кувырком…
- Есть такая штука, называется разделение труда, - сообщил Тьелпэ, глубокомысленно покивав.
- Да ну тебя, - обиделся Тинто, и некоторое время молча сопел, но потом начал, ковыряя рагу, объяснять, что всё возможное он и так делает. И поиск денег как раз поручил Глаэрет, которая уже выспросила про людей у знакомых стражей. Ей рассказали, у кого из названных Эгилем и Кальвом водятся деньги, и обещали разузнать получше, но пока что главным итогом её трудов стал третий список: выдуманных имён, которые не знал никто на границе, но которыми представлялись люди на складе.
Сначала Тинто надеялся, что рассказы стражей помогут как-то сократить список, но теперь склонялся к тому, то придётся говорить со всеми. А то и Эгиля просить, чтобы позаглядывали на рынке под прилавки – вдруг найдут у кого-то лишний эльфийский товар.
Тьелпэ посоветовал не радовать отца беспорядками на рынке и если заглядывать, то осторожно и вежливо.
- А у тебя не получится увидеть этих просителей на складе? – спросил он на прощание. И пояснил в ответ на недоумённый взгляд Тинто: - Когда будешь смотреть, сколько вещей получали выдуманные имена.
- Как же я посмотрю?.. Засаду устроить, что ли? Так они не придут же сейчас, не настолько ж они дураки!
- Осанвэ посмотри. По книгам.
- Ну… – недовольно протянул Тинто. – Да ну, там только Глаэрет будет видно, наверно…
Но Тьелпэ только кивнул, и по обречённому вздоху понял, что дополнительных уговоров в этот раз не требовалось.
***
С той дурацкой истории с Эгилем и Кальвом прошло три дня, и за это время зима успела насупить по-настоящему. Просвеченный солнцем воздух над городом морозно искрился, вчерашний туман за ночь осел на деревья и стены, и парковая беседка тёмного камня, где лорд собирал приехавших учеников ещё летом, сверкала, схваченная инеем, как стале-серебряное ажурное украшение.
Сегодня Хейлан бродил по городу без ясной цели, просто глазея по сторонам, примечая, что рассказывать потом дома. Засечки на ступенях каменной лестницы, чтобы не скользко было зимой. Невысокая стенка вдоль речки, прорезанная кое-где спусками к самой воде. На высокой ступени одного такого спуска кто-то нарисовал череду разных креселец с низкими спинками, и липкий снег лежал сейчас между кресельцами, как подлокотники. А по ту сторону речки берег не забирали в камень, так и оставили - кирпично-красный глинистый склон, слоистый и слишком яркий в сером пейзаже, чуть припорошенный снегом под ельником. У опушки ельника бугрилась корнями и далеко выставила верхние ветки одинокая сосна, ствол в цвет глинистого склона.
Несколько дней назад на этих рисованных креслах и вокруг них собралась небольшая компания эльфов, и Калайнис подозвала к ним проходившего Хейлана, рассказать о человеческих легендах. Впрочем, запомнились ему не легенды, а как один из эльфов уже под конец разговора отвлёкся на эту самую сосну: красивая какая!
Все послушно восхитились, и расслабившийся за время разговора Хейлан тоже, да так что ляпнул, не подумав, честно: мол, да, отличная сосна, толстая, ровная, полдома можно такой сосной обставить, да ещё на утварь останется.
После мгновения обалделой тишины кто-то из эльфов рассмеялся, кто-то – как Калайнис – прятал улыбки, стараясь не смутить человека, а один весело уточнил: “Это же тот человек, что у лорда учится? Сразу видно,” – и все рассмеялись мало не громче прежнего.
А Хейлан сбежал. Ему по-прежнему казались странными все эльфы без исключения, но лорд Келебримбор, в отличие от остальных, искренне этого не замечал. Неудивительно, если его и свои считают странным, вот он и принимает это как должное. И сам, наверное, тоже считает странными всех, так что, может, и человек не особо отличается. Ему, вон, любопытно, как это люди без магии обходятся в своих ремёслах. Хорошо бы ещё с теми гномами повстречаться, о которых он вспоминал, что будто бы тоже без магии работают. Может, у них бы и лучше учиться было, да так, чтобы и эльфы потом позавидовали!..
Вчера он как раз ходил к лорду – обсудить ошибки в проекте, которых оказалось меньше, чем Хейлан боялся, и рассказать, в свою очередь, про человеческие ремёсла. Но сам он вчера надеялся расспросить о другом.
Ему об изгнании рассказала Калайнис утром до разговора у лорда. Хейлан сначала ей обрадовался, потому что думал перед тем, не поспрашивать ли её про сорта бумаги и их фильтрующие свойства, чтобы опыты ставить не только на тканях. Но при встрече успел только подумать об этом ещё раз, отложив очередной опыт и потыкав пальцем в пыль на столе, но живо передумал, едва девушка начала осторожно звать его в доносчики. Новость о том, что за кражи выгонят не кого иного как Тинтэля, совершенно Хейлана огорошила.
Он и у лорда вчера набрался смелости спросить, что же будет с людьми, если за кражи целого Тинтэля выгоняют, но лорд тогда мигом растерял приветливость, сухо заверил, что всё непременно решится наилучшим образом, и только что не сказал не совать нос в чужие дела. Настаивать Хейлан не решился.
Калайнис насчёт людей тоже ничего определённого не сказала, больше беспокоясь о своём друге, но и о нём объяснений почти не дала. По всей видимости, Тинтэль как раз её и подослал: подговорить уже пойманного на неблаговидных знакомствах человека, чтобы он присматривал за своими знакомыми и повыспросил, кто виноват в кражах и где они прячут краденое. Вроде, если краденое вернут, Тинтэля выгонять не станут, но где уж теперь-то найти пропажи. Их сто раз уже продали, проели и пропили.
Судя по тяжким вздохам Калайнис, эта мысль приходила в голову не только ему, но эльфы твёрдо вознамерились вернуть хотя бы часть, и Хейлан теперь невольно раздумывал об этом, петляя между домиков вблизи рынка.
С другой стороны, торговцы же отправляют краденое куда-то из города, и если нужный обоз ещё не ушёл, то, может, и найдётся что. Не здесь же продавать – здесь опасно, да и не так выгодно. В крупные сёла надо куда-то, на ярмарки…
Об этом Калайнис как раз и просила разузнать.
- А чего ты меня просишь? Чего не Эгиля? – хмуро предложил он в ответ. – Вот уж кто только рад будет.
- Ну, ему разве скажут? – удивилась девушка, глядя честными глазами. – А ты… с ним не особенно в дружбе…
Хейлан не только не был в дружбе, но и решительно не хотел повторять его судьбу. Даже если уехать домой и забыть про всё это – мир тесен, дома тоже узнают про эльфийского доносчика. Когда и без того хлопот хватит: мало – переделать шахты, но надо ведь ещё и убедить старших, что это не прихоть и не попытка подсидеть их да выслужиться перед лордами…
Надо поскорей отдать уже Калайнис или Тинтэлю деньги за куртку, чтобы не ходили с такими просьбами!
На самом деле, ему нравилось говорить с Калайнис, даже когда та, увлёкшись, начинала рассказывать про забавных людей, мешающих в кучу сказки с историей, а живых валар с выдуманными существами, - и как будто забывала при этом, что один такой забавный человек как раз её слушает. И уклончиво отвечать на её просьбы о помощи было стыдно. Хейлан вовсе не сомневался, что воровство надо пресечь. Он сомневался в наказаниях, которые за это назначат. И обсудить было не с кем.
Хейлан вздохнул, вспоминая друзей из дома, но из них посоветоваться можно было бы с одним только Геби – если б на письма было время. А здесь с кем? Не с Кетилем же! На Кетиля он ещё и обижен был за последний разговор – хотя и не настолько, чтобы мечтать сдать его на расправу. Вряд ли, конечно, виновных будут долго бить палками на главной площади, но всё равно…
Ноги сами вынесли Хейлана знакомой дорогой к “Дубкам” и он уже внутри остановился, в паре шагов от своего обычного места, сообразив, что это не его, а Кетилево с товарищами обычное место, и они там и сидят.
В спину тут же толкнули с руганью, и Хейлан послушно шагнул дальше.
Все слушали в кои-то веки не Кетиля, а какую-то женщину, статную и молодую ещё, но со вдовьими косами. Траур, впрочем, она сняла уже давно – судя по беспечному тону и смеху. Статная, румяная – вот уж у кого точно глистов нет, - она вкусно рассказывала, как из их деревни мальчишки ходили летом вверх по ущелью до ледника, чтобы накопать там под слоем вытаявшей земли и щебня чистый снег, уложить в толстостенный горшок поплотнее, чтобы дольше не таял, а сверху немного лепестков кипрея или чему случится цвести. И бегом обратно, горными козлами по осыпям, чтобы в деревне залить снег сливками и мёдом и сунуть под дверь красивой девчонке. И ей тоже притаскивали, но всё такие олухи, что принять стыдно. А полакомиться хотелось – вот и приходилось самой гулять до того же ледника. Ещё и ягод пару горстей наберёшь по дороге…
Сидевший рядом Кетиль приобнял её за плечи, уверяя, что здешний снег ничуть не хуже и что он готов хоть сейчас притащить с улицы целую бадью, и даже белого. Женщина заливисто рассмеялась, а Хейлан наконец вспомнил, откуда ему знаком голос. Но не успел он, засомневавшись, выйти или хотя бы спрятаться в угол подальше, как Кетиль его заметил – и, как ни в чём ни бывало, с улыбкой кивнул и махнул рукой, мол, подходи, присаживайся. Хейлан, нерешительно глянув на дверь, споткнулся глазами об недобро сощурившихся с дальнего стола подручных Эгиля и решительно пошёл на приглашение.
Компания раздалась и потеснилась, освобождая для него место на скамье, Кетиль сгрёб в сторону пустые кружки и махнул принести новую, полную. Хейлан, отвечая на приветствия, неловко умостился между ним и каким-то мужиком, рябым даже сквозь клочковатую бородёнку. Из всей компании с сомнением на него посмотрел только Берси, да ещё подружка Кетиля, представленная им как Герсими. Разговор, ненадолго угасший, завязался снова, Хейлан всё больше молчал, поддакивая и посмеиваясь в нужных местах и разглядывая свежеразвешанные по дощатым стенам картинки: где рыба, где свиная нога, где круг сыра или хлеб, и над каждой картинкой её название на синдарине.
Ему успели принести пиво и шмякнуть на стол, роняя хлопья пены, прежде чем Хейлан убедился, что либо о последнем их разговоре Кетиль не распространялся, либо узнал откуда-то, что эльфам про него говорили только Кальв да Эгиль. Хотя насчёт Хейлана он с самого начала знал, что сказать тому нечего…
Рябой мужик рядом вынул из-за пазухи деревяшку размером в кулак, а с пояса – нож и принялся выстругивать кружку, уже узнаваемую, но ещё далеко не готовую. Хейлан успел угреться, прихлёбывая пиво, и уже спокойней раздумывал, обводя компанию взглядом, нельзя ли посоветоваться с кем-то из городских приятелей, когда разговор необъяснимо вильнул, и все вдруг принялись спрашивать, что там с воровством, всех ли Эгиль заложил и что господа намерены делать на этот счёт. Кетиль, воспользовавшись таким поворотом, небрежно упомянул о разговоре Хейлана с Тинтэлем, но прямо ни о чём не спрашивал, препоручив это товарищам. Хейлан попробовал было неловко отговориться, что сам ничего не знает, но тогда любопытствующие начали хохмить о так же ничего не знающих эльфах и торжествующе поглядывать на приятелей Эгиля у другого стола…
- Думаете, это всё очень смешно? – не стерпел Хейлан, двигая от себя кружку, задребезжавшую по липкому столу. - Да, я говорил с Тинтэлем. И знаете, что? За пропажи со складов его собираются гнать из города. А с людьми что сделают, по-вашему? Если даже своего же эльфа гонят, несмотря даже на дружбу с младшим лордом!
С “чужого” стола кто-то отозвался согласно, и Хейлан возмущённо обернулся туда:
- Вы тоже хороши! Думаете, от ваших доносов эльфы о нас лучше думать будут? Они и так нас не пойми чем считают, а вы ещё поддакиваете! Или вы думаете, они вас отличат от остальной толпы, когда погонят всех ссаными тряпками?
На это уже свой стол отозвался одобрительным гомоном, высказываясь в том смысле, что если погонят, то всех, найдут, к чему придраться. Рябой мужик оторвался от кружки:
- Разве что предложить им взыскать ущерб с представителя, а не лично с виноватого.
Герсими коротко взглянула при этом на Кетиля, но тот отмахнулся:
- Чтобы брать с представителя, эльфам надо знать, из каких мест воры. А они и спросить не догадаются, схватят, в лучшем случае, самого богатого купца в городе, решив, что между собой люди разберутся. А как разберутся и кто разорится при этом – не господская забота.
- Да чего им разбираться. Назначат самого виноватого, как того Кальва, и готово.
- А если нет? – не унимался Хейлан. - Если дальше выяснять станут? Тут каждый второй, если не каждый первый хоть по мелочи, но запачкался! Если ждать, пока всех найдут, то как раз всех и выгонят, не разбираясь уже! И хорошо, если просто выгонят! Бес бы с ними, с ихними городами! Но в неурожай вы к кому пойдёте, если с эльфами сейчас разругаемся? А с болезнями всякими?
- А мне прабабка говорила, - снова вклинился рябой, продолжая чиркать ножом деревяшку, - что в старину к людям никакая немощь не липла, а как к Синим горам подошли и начали с эльфами якшаться, так и началось.
- Ты-то чего предлагаешь? – Кетиль, щурясь, повернулся к Хейлану. – Тоже вон, всей толпой сходить покаяться? Да может, и лучше, если погонят. Без них справимся.
- Может! – кивнул Хейлан. - Но лучше б мы сами решали, от какой помощи отказываться, а не отговаривались потом так, получив пинка под зад!
Ругаясь себе под нос, он выпутался из лавки и соседей и пошёл прочь. Его не останавливали.
На пороге он обернулся, но оживлённая компания вокруг Кетиля говорила уже о другом. Герсими, потрясая указующим пальцем на картинки с кушаньями, высмеивала нарисованное вверх ногами слово “рыба”, а Кетиль возражал, что всё правильно: дохлая рыба всплывает кверху брюхом, а живой здесь не кормят. Когда они начали спорить, не нужно ли тогда перевернуть и слова для видов мяса и птицы, Хейлан сердито выпятил челюсть и вышел.
***
Куруфинвэ никакого отношения к пограничникам не имел, но затею с привлечением эдайн на службу считал своей, так что на учениях бывал часто, хоть для этого и приходилось пробираться к полю за городом через ярмарочные ряды у рынка, наспех возведённые не собиравшимися упускать многолюдную оказию торговцами. К строевым занятиям прилагалось бесплатное питание для всех и зачисление в стражу – для лучших, так что желающих хватало.
Тьелпэ, обычно не проявлявший интереса ни к ярмарке, ни к учениям, в этот раз увязался следом – посмотреть на какие-то стеклянные капли из Таргелиона, привезённые последним обозом. Самого Куруфинвэ достижения стекольщиков волновали мало – при атаке на Ангамандо всё равно не помогут – так что рассказы то ли об удивительной прочности, то ли об удивительно ломких хвостах этих капель он слушал вполуха. Заинтересовался только, когда Тьелпэ упомянул, что эдайн сами хотя и не могут выплавлять стекло, но умеют угадывать происхождение чужого – в чём-то похоже на наугрим, тоже компенсирующих отсутствие осанвэ разными выдумками. Куруфинвэ, начавший было слушать, снова потерял интерес. Осанвэ у эдайн дало бы хоть какую-то надежду приучить их к слаженной работе – очень бы кстати пришлось, на фоне вчерашних многочасовых и безуспешных попыток повернуть строй копейщиков по команде, когда эдайн толпились, наступали друг другу на ноги, поскальзывались, падали, роняли соседей, ломали копья, - словом, делали всё возможное, чтобы даже самые медленные орки успели добежать и вклиниться в строй до завершения манёвра.
Ярмарку, судя по всему, организовывали они примерно так же. Если на рынке хотя бы ряды друг на друга не находили и между прилавками почти всегда можно было пройти, не спотыкаясь о мешки и бочки, то ярмарку как явление временное, очевидно, посчитали свободным от обычных городских правил. А может, просто ставили самодельные столы где придётся, не задумываясь. Самые вкусно пахнущие тут же облепляла толпа прохожих, заполняя улицу чуть ли не до противоположных стен домов, а потом через эту толчею пытались протиснуться телеги с новым товаром и ошалевшими от гомона лошадьми.
- Им что, рынка мало? – хмуро спросил Куруфинвэ то ли у сына, то ли у пространства, глядя на эдайн, непривычно не спешащих уступить дорогу. – Как только с этих складов что-то до города довезти могут? Если этот кошмар продлится ещё пару дней, мы вообще без хлеба останемся?
- Не останемся, - ответил Тьелпэ, тоже высматривая, с какой стороны лучше обойти толпу. – Тинто ещё до начала сборов перевёз часть зерна на север.
- Предусмотрительно, - хмыкнул Куруфинвэ.
- Да. Пока его не было, накопилось проблем, но он быстро всё решил.
Куруфинвэ коротко глянул на сына, как старательно тот делает вид, что случайно заговорил про своего приятеля. Тряхнул головой и пошёл через толпу, бросив через плечо:
- Вот чем он занимается, вместо того, чтобы за складом следить?
Тьелпэ охотно воспользовался поводом и принялся рассказывать о достижениях Тинтаэле в обычной работе и в пресечении пропаж. Половина рассказа тонула в окружающем шуме, но и услышанного Куруфинвэ вполне хватило, чтобы сделать вывод, что стекляшки сыну понадобились именно сейчас совсем не случайно. Значит, пожаловался. Все они горазды за чужими спинами прятаться… Кто именно они, Куруфинвэ додумать не успел, едва не столкнувшись с отходящим от прилавка мужиком с полной чашкой в руках. От самого мужика Куруфинвэ бы увернулся, но тот испуганно ойкнул, увидев перед собой целого эльфа, лихорадочно попятился, выставив кружку перед собой, налетел на соседа по очереди, получил от него тычок локтём и невнятное “куды прёшь!”, и, споткнувшись, упал – куда угодно, только не на эльфа!
“Куда угодно” оказалось наскоро сложенным прилавком, не выдержавшим такого обращения и поехавшим вбок - вместе с бочкой, из которой по кружкам разливали что-то жарко пахнущее мёдом и яблоками. Толпа прыснула в стороны, что-то покатилось, кто-то рядом, падая, дернул Куруфинвэ за край плаща, слева заржала лошадь…
Куруфинвэ с силой рванул плащ, высвобождая, и успел заметить, обернувшись, как из-за упавшего прилавка выскочил, придерживая шапку, человек в бесформенной меховой одежде и метнулся за бочкой, всё ещё катившейся по мостовой и разбрызгивавшей вокруг себя ароматные брызги. Встречные с руганью убирались с дороги, кто-то залихватски засвистел, перекрывая шум.
Беглая бочка резво подпрыгнула несколько раз – и сочно крякнула в стену, выплеснув остатки содержимого под ноги запряженной в телегу лошади. Лошадь испуганно шарахнулась, оскальзываясь в луже поверх льда, и едва не уронив телегу.
Куруфинвэ молча скривился и принялся пропихиваться дальше по улице к перекрестку, за которым вроде бы было свободнее. Но когда до угла оставалось уже немного, из-за него вывернуло несколько всадников во главе с Тьелкормо. Его лошадь тут же решила, что на такую шумную улицу им совсем не надо, попятилась, но Тьелкормо её осадил, привстал на стременах, огляделся и рявкнул:
- Что здесь происходит? А ну разойтись!
Эдайн безо всякого приказа пытались сделать именно это, кто-то ещё упал, где-то расплакался ребёнок. Мужик в меховой куртке всё-таки догнал бочку и теперь пытался утащить её обратно к прилавку как можно незаметнее. Рядом то причитал, то ругался хозяин телеги с лошадью, которая пыталась встать, путаясь в упряжи и оскальзываясь.
Тьелкормо сделал знак спутникам не выезжать на запруженную улицу, а сам сердито двинул лошадь вперёд, ровняясь с телегой, и прикрикнул на хозяина:
- А ты чего ждёшь? Убирай живо! Что ты тут вообще забыл?
- Да я что, - залепетал человек, стягивая с головы и комкая в кулаке шапку. – Я ж на рынок еду. А вот эти… нехорошие люди заняли все улицы! Разве ж это дело? Есть же рынок, я вот на рынок еду, там продавать. А они мало что пошлину не платят, так и честным людям проехать не дают. Это куда ж годится?
Эдайн вокруг, тем временем, раздались широким кругом – подальше от разгневанного лорда. Пользуясь этим, Куруфинвэ подошёл к брату. Завидев второго лорда, хозяин телеги заговорил ещё быстрее:
- Вот и брата твоего, лорд, чуть не зашибли. Где ж это видано – ставить жаровни посреди улицы, да ещё на такой хлипкой досочке?
Тьелкормо кивнул брату и племяннику, ещё раз осмотрелся, только сейчас заметив покосившийся прилавок, сдвинул брови сурово и кивнул мужику в мехах:
- Это твоё?
- И ничего она не хлипкая, если не падать сверху. Стояла ведь третий день, и никому не мешала, пока не повалили. Ты уж прости, лорд. Твоя лошадка-то не пострадала? А тут мы мигом всё уберём, никто и не заметит даже…
Заручившись вниманием лордов и собравшихся зевак, оба человека заголосили наперебой, то ругаясь по-своему, то вспоминая синдарин и призывая лордов в свидетели…
- Да что вы тут вообще оба делаете? – не выдержал Куруфинвэ. – Это не для телег улица! И торговать тут нельзя! Я сколько раз говорил, что для этого рынок есть?
- Так ведь… - попытался оправдаться торговец, но Куруфинвэ не собирался спорить, да ещё и по такому очевидному вопросу.
- Я этот город не для торговцев строил и тем более не для эдайн! Пришли – так делайте что говорят! Значит, так. – Обернулся, нашарил взглядом Тьелпэ: - Сегодня же всех вот таких вот, - махнул рукой на покосившийся прилавок, - собрать с улиц и вышвырнуть из города! Хватит, раз слов не понимают. А через неделю за ними ещё и рынок со складом пойдёт, допрыгались тоже. У них там воруют направо-налево, а мы терпеть должны? - Обернулся к сыну. - И плевать мне, что он там придумал. Пока не было эдайн тут, и придумывать ничего не надо было!
Тьелпэ молча нагнул голову, глядя то на телегу, то на исходящие паром лужи на мерзлых камнях, зато оба человека как по команде повалились на колени и принялись в голос сокрушаться, как тяжело нынче заработать, какая семья каждого ждёт дома и как они никогда бы и не подумали нарушать законы, если бы только знали…
Дослушивать Куруфинвэ не стал. Подошёл к Тьелкормо, забрался к нему на лошадь и кивнул.
- Поехали отсюда. Нет сил сегодня смотреть на них.
========== 3.3 АГЛОН (23) Перенос рынка, краудсорсинг решения и рисунки на полях ==========
***
Мелкий и тяжёлый, как крупа, мокрый снег падал на вчерашние рассыпчатые сугробы, оплавляя их под своей тяжестью. Тьелпэ остановился у входа, стряхивая уже почти растаявшие хлопья с капюшона и плеч и разглядывая дом напротив, расцвеченный ожившими в сумерках окнами. Пористая травертиновая облицовка сквозь снегопад казалась игрой теней. Дворик был пуст и отрезан снегом от остального мира, только смутно угадывалось начало лестницы справа и деревья, тянущие головы из парка снизу, чтобы любопытно заглянуть сюда. Шевельнулась чья-то тёмная фигура, беспечно перегнувшаяся навстречу деревьям через невысокий парапет, и Тьелпэ успел недоумённо сдвинуть брови, прежде чем на ближней к парапету ветке вспыхнула лампа, раздвигая очерченные снегом границы мира, и тёмная фигура выпрямилась и зашагала вдоль парапета дальше.
Досмотреть Тьелпэ не успел: из-за угла вышли двое, и он поспешно сбежал в дом. Вполне возможно, искали не его, но рисковать не хотелось – день и так выдался слишком долгим, и общаться он сейчас согласен был разве что с Тинто.
У которого долгий день тоже едва закончился, и который при виде вошедшего радостно воткнул перо в подставку и с хрустом потянулся.
- Что, уже вечер? Наконец.
- Полностью с тобой согласен, - улыбнулся Тьелпэ, пока он удивлённо смотрел сначала за окно, а потом на зажжённую лампу на столе, как будто только сейчас по-настоящему заметил, что источник освещения переместился с улицы в абажур. Кивнул на пустую тарелку на столике у окна: – Удачно, что я бутербродов не захватил, - и с удовольствием устроился в кресле рядом, вытянув гудящие ноги. Рядом с тарелкой на такой же точно салфетке стоял горшок с каким-то неуверенно выглядывающим растением, как будто тоже предназначенным на ужин.
- А, это… – Тинто рассеянно повёл рукой в воздухе. – Это Глаэрет приносила, да.
В последние дни она сильно сочувствовала ему, придавленному работой и угрозой переезда, и всячески старалась помочь, принося еду и взяв на себя часть документов и дав приятелям отличный повод для шуток над Тинто. Калайнис, впрочем, утверждала, что после столетий вытирания носа её место в сердце Тинто не займёт никто.
- А мне никто больше еду не носит, - пожаловался Тьелпэ. – Отговариваются занятостью в связи с переносом складов. Надо бы мне тоже такую Глаэрет найти. Тебе это как удалось?
- Главное - это уметь правильно страдать, вслух и обстоятельно, - нравоучительно поднял палец Тинто. - А ты страдаешь неправильно.
Тьелпэ хмыкнул, живо вспомнив обстоятельные страдания по поводу и без, на которые он ещё пару веков назад приучился молча кивать, потому что конструктивным советам Тинто при таких разговорах почему-то обижался.
- Кстати, где ты пропадал весь день? – спросил тот. - Не знаешь, что там на ярмарке случилось? С южного склада обоз не пришёл, говорят, не проехать вообще.
- До сих пор? – удивился Тьелпэ, тут же начиная прикидывать, что он мог сделать не так, устраняя проблему. - И объехать даже не смогли?
- Не знаю, может, уже и смогли. Это в середине дня было. Так что там случилось?
Тьелпэ помолчал, сел ровнее.
- Мы проходили там с отцом около полудня, тоже проехать невозможно было, да ещё какая-то суматоха случилась. Отец возмутился и велел гнать всю уличную торговлю взашей.
- Куда? – Тинто зачем-то передвинул цветочный горшок на палец влево, вынул из земли воткнутую палочку и переткнул её с другой стороны растения.
Тьелпэ пожал плечами:
- Он не уточнял. Они с Тьелкормо покричали немного и уехали. Я остался присмотреть, чтобы последствия суматохи разгребли. И сказал им пока собирать вещи, а завтра перебраться за город, южней казарм и учебного поля.
Вся конкретика была чистой импровизацией со стороны Тьелпэ, потому что старшие распорядились и уехали, не задумываясь о таких мелочах, а он остался растерянно хлопать глазами без малейшего представления, что происходит и как на это реагировать. В ситуации с людьми и торговлей возможные последствия для Тинто его волновали существенно больше, чем возможные последствия для всех остальных. Но и эдайн, и стража с отъездом старших предсказуемо обратились к единственному оставшемуся лорду: одни с просьбами смилостивиться и переубедить старших, а другие просто в растерянности: как именно гнать, кого, куда, в какой срок? И насколько вежливо? Не на руках же их выносить вместе с товаром…
Вслух Тинто ничего не сказал о манере Куруфинвэ отдавать распоряжения, но успешно выразил гамму чувств лицом и встал, подходя к камину.
- Это только с ярмарки или рынок тоже?
Тьелпэ помолчал, глядя, как обиженные угли плюются искрами сначала под кочергой, а потом под поленцем, брошенным Тинто сверху.
Камины во многих комнатах – включая эту – были больше для уюта, чем для тепла: почти все здания в цитадели отапливались тёплым воздухом в стенах. Тьелпэ свой обычно и не зажигал, ограничившись тем, что зарисовал пару раз уложенные в подставке полешки, плотно пригнанные торцы которых образовывали замысловатую мозаику. Тинто зажигал, и от огня действительно становилось приятней – и ещё меньше хотелось работать после и так долгого дня.
- Рынок тоже, через неделю, - сказал Тьелпэ. - Но это был вопрос времени. Им давно уже тесно в городе. Я думаю, надо в следующем году сделать новый рынок немного в стороне от города, как в Таргелионе.
Тьелпэ знал не больше ответов на эти вопросы, чем стража, но, в отличие от стражи, ему не на кого было свалить ответственность, и пришлось от хлопанья глазами переходить к более развёрнутой трактовке слов отца и объяснять эдайн, какие неудобства создаёт торговля на улицах, почему стихийный рынок больше подвержен пожарам и почему сегодня ещё можно до вечера собрать прилавки и прочее, а завтра ставить их на улицах будет уже нельзя. Жить в городе эдайн пока никто не запрещал, а разогнанный рынок Тьелпэ по собственной инициативе разрешил перенести пока на свободное поле дальше по таргелионскому тракту, и этим своим решением был очень доволен. В городе торговцам и в самом деле было уже тесно, а на Таргелион как раз хорошо будет ссылаться как на пример успеха Карнистиро, столкнувшегося с той же проблемой немного раньше. И для убедительности намекнуть отцу, что если ярмарку не перенести, а разогнать, то она переместится к младшим домам.
- Думаешь, он поэтому их выгоняет? - Тинто скептически покосился через плечо. - Что тесно стало?
- Я думаю, скоро рынок пришлось бы переносить в любом случае.
Тинто закатил глаза, но ничего не сказал. Тьелпэ отчётливо понимал, что он думает и в каких выражениях – достаточно наслушался за годы, хоть Тинто и старался в его присутствии не говорить плохо о Куруфинвэ. И это он ещё не знал о том, что сам перенос рынка вместо его закрытия – вольное истолкование, а не ясный приказ. Отцу Тьелпэ доложил,что торговля на улицах прекращена и не возобновится, а заодно упомянул об устройстве в поле за городом еды и некоторых других удобств для приехавших на сборы. Ведь лучше там, чем в цитадели, где и без эдайн тесно, верно? И хорошо бы туда немного стражей отрядить, чтобы помогли расчистить место от снега.
В такой подаче план отцу понравился, и Тьелпэ не стал уточнять масштабы удобств в поле – как и рассказывать теперь про это толкование приказов и осторожную подачу планов. Тинто и так достаточно громко думал нелестное о Куруфинвэ.
- А склады? – хмуро спросил он, отворачиваясь к огню. - Тоже переносить?
- Не знаю пока. Но для нового рынка нужны будут новые склады, и желательно ближе к нему, чем к цитадели. В городе небольшие только останутся, для наших нужд. Хотя это тебе лучше знать, - продолжил Тьелпэ, не дождавшись ответа от уныло ковыряющегося в углях друга. - Ты сможешь посмотреть, какие склады переносить к новому рынку и что для этого нужно? Какого размера нужны новые и всё такое прочее.
- Ты уверен? – снова скептически покосился Тинто. Со стуком вернул кочергу в подставку и отряхнул руки. - Может, это уже будет делать тот, кто вместо меня тут будет? Когда я тоже перееду к новой ярмарке? Вместе с рынком и складами, вот через неделю уже. Или даже нет, уже через три дня.
- Далеко уезжать не придётся, это всего пару миль по тракту на восток. И теперь на рынке и складах наверняка тем более нужны будут знающие организаторы.
- Вот-вот. – Тинто не слишком весело, но всё же поддержал шутку. - Думаешь, попроситься к людям на работу?
- Могу рекомендацию дать.
- Угу, буду к тебе отправлять с вопросами.
- Ещё воров попроси тебя отрекомендовать. Ни одна булавка не пропадёт, проверено.
- Сперва их поймать надо, - пробурчал Тинто, но полностью задавить улыбку не удалось, и тоска в голосе вышла уже неубедительной.
Тьелпэ покосился на пустую тарелку. На кухне, наверняка, что-то ещё осталось. Можно будет зайти на обратно пути. Тинто сел обратно, снова взялся за палочку в горшке, а Тьелпэ вспомнил ещё один важный вопрос:
- Кстати, как там у тебя с осанвэ? Получилось кого-нибудь увидеть?
- Ну как сказать… - Тинто неопределённо покачал головой, прицеливаясь палочкой в ещё недостаточно взрыхлённый клочок земли. – В большинстве случаев никого рядом с Глаэрет не видно было вовсе, но пару человек я всё-таки разглядел, вроде бы. Только я никого не знаю из них.
- Может, попробовать описать внешность? Кладовщикам или ещё кому-то, кто часто с эдайн общается. Этим… Кто там тебе списки подозрительных лиц составлял?
- Ну можно, но как её описывать-то? Человек, два глаза, русые волосы, борода. Таких полгорода у нас.
Тьелпэ задумался, ковыряя резной завиток на подлокотнике. Думать не хотелось, он и так устал за день – и насмотрелся на эти полгорода. Жаль, Тинто не умеет рисовать…
Вот его собственные рисунки, давно не влезавшие в выделенную под них коробку, пробрались даже сюда. На стене напротив, между шкафом и окном, висел один: Ард-Гален в начале лета, с пятнами света из прорех в облаках, с ребристой колонной дождя в отдалении, и парой цапель, взлетающих из камышей. Вода между камышами почти не угадывалась.
После цапель Тьелпэ тогда немного отвлёкся, и в нижней правой части листа камыши с водой плавно переходили в схему формирования рельефа и смещения пластов.
- Ты, главное, найди виновных, - сказал он, тряхнув головой и гоня желание поправить схему с учётом последних разведок. - С остальным я разберусь. Кроме переноса складов, для этого мне нужна будет информация либо от тебя, либо сам скажи, от кого. Но можно не прямо сейчас.
- Найду, - снова покосился на него Тинто, вложив в одно слово всю бездну своей уверенности, что именно это сейчас самое главное. - У меня список есть, лица я видел. Осталось пойти и посмотреть на тех, в списке. Завтра и займусь.
- Ты зря пыхтишь громче чайника. Вся эта суета вокруг ярмарки может быть даже кстати.
- Да? Каким это образом?
- У меня появилось несколько удобных аргументов. Во-первых, как раз перенос складов. Без тебя это сделать будет сложно. А если ты действительно уедешь через три дня, ты даже дела передать за это время не успеешь.
Тинто скептически хмыкнул:
- Перенос ярмарки за день же никого не смутил.
- Он не требовал переносить ярмарку за один день. За один день он сказал убрать торговцев с улиц, где они и правда перегородили всё.
- Ну хорошо, - вздохнул Тинто, - задержусь на пару недель.
- Во-вторых, - наставительно продолжил Тьелпэ, - если ты сейчас действительно найдёшь виновных с помощью осанвэ, то из этого выйдет прекрасный слух для эдайн. Они и так верят всяким глупостям про нашу “магию”, пусть хоть что-то будет основано на реальности. Тогда само твоё присутствие может быть достаточным, чтобы они больше не воровали.
Теперь Тинто заинтересовался – настолько, чтобы отвлечься от сверления чайника глазами и взглянуть на друга.
- Если я найду, - всё-таки возразил он.
- Ты сам только что говорил, что найдёшь. Сверишь лица со списком.
- Ну я же ещё не пробовал. Но надеюсь, что эти люди окажутся в списке. Должны. Хоть кто-то. А у них и остальных узнаю.
Их прервал стук в дверь, заставив обменяться вопросительными взглядами. Тинто пожал плечами и громко пригласил войти, но вместо Глаэрет на пороге возник Эгиль – только заглянул и смутился при виде лорда, всем видом выражая готовность вернуться позже, если помешал. Не успел он достаточно подробно выразить эту готовность на словах, как Тинто с обречённым вздохом махнул рукой:
- Да ладно, заходи. Что ещё случилось?
Эгиль прикрыл дверь и снова рассыпался в извинениях, видя, что лорд перестал ковырять подлокотник и надел строгое официальное лицо:
- Я ничуть не хотел помешать вашей беседе, прошу меня извинить…
- Поэтому говори быстрее, что там ещё? – поторопил его Тинто.
Эгиль ещё раз с опаской покосился на молчащее начальство, но быстро оправился, переведя взгляд на Тинто и радостно заулыбавшись.
- Замечательные новости! Мы - все люди в городе - осознали глубину своей вины и начали собирать вещи, чтобы вернуть их к вам на склады!
- Все люди в городе? – ошарашенно уставился на него Тинто, живо вообразив череду из сотен людей, в руках, мешках и тележках уносящих содержимое складов куда-то вдаль, весело и деловито, как рабочие муравьи на муравьиной тропе.
- Да! - радостно покивал Эгиль. - Ну, покамест не все участвуют, но мы всех убедим! Не беспокойтесь, всё как есть вернём! С прибытком!
- Постой-постой… – на последних заверениях Тинто слегка перевёл дыхание, но смысла в происходящем всё ещё не улавливал. - Ты же ещё только вчера говорил, что не найти теперь украденного…
- Чего нет того нет, - сокрушённо развёл руками человек. - Что ж поделать. Но вы не беспокойтесь, - поспешил заверить он, бегая глазами между слушателями, - в накладе не останетесь, валар свидетели! Уже второй возок собираем!
- Какой второй возок? – не понял Тьелпэ. - И кто собирает? Вы нашли виноватых?
- Как же их найдёшь? – вздохнул Эгиль. - Но все несут, кто по скольку может! Не беспокойтесь, всё будет в лучшем виде! Ещё денёк-другой…
Оба уставились почему-то на Тинто – один непонимающе, другой с гордостью, - и он попытался зайти с другой стороны.
- Тогда кто несёт, если виноватых не нашли?
- Все, как есть все, - заверил его Эгиль. - То сомневались ещё, а как слух прошёл, что лорд Куруфин всех погонит, так все и осознали и покаялись. У кого какие эльфийские вещи, всё сносят, - воодушевлённо продолжал Эгиль, не замечая ошарашенных лиц. - Ну или деньгами, на худой конец.
- То есть, даже невиновные?
- Ну а что поделать. Всё одно всем отвечать. А между собой мы уж сочтёмся.
Тинто со значением посмотрел на Тьелпэ: мол, видишь, что твой отец творит! – но тот едва заметил взгляд и не понял. Поражён он был не меньше приятеля, но поведением эдайн, а не отца. К отцу он привык.
- Нет, почему же, - Тинто обратился к человеку, пытаясь вернуть пошатнувшийся мир на место. - Отвечать не всем, конечно. Только тем, кто правда виноват.
Человек в ответ уставился непонимающе:
- А как же… Так что же, неправду говорят, что торговлю на улицах запретили?
- Торговлю на улицах запретили бы в любом случае, - объявил Тьелпэ, прежде чем Тинто успел обернуться к нему за ответом. - Она мешает проезду, повышает опасность пожара и создаёт другие неудобства. Рынок тоже перенесут из города за его пределы, так будет удобней для всех. С пропажей вещей со складов это не связано.
- Да, - кивнул Тинто. - Вернуть вещи - это отлично, но уличным торговцам не поможет.
- За пропажи действительно должны отвечать только виновные, - вернулся к главному Тьелпэ. - У вас разве не так?
Эгиль растерянно переводил взгляд с одного на другого.
- Ну… Так-то оно так… Но что ж делать, если виновного прямо сейчас не достать. Тогда взыскать нужно с его рода или с уважаемого человека из тех же краёв. А там уж пусть они промеж себя разбираются. Если, скажем, купец должен останется в чужом городе и уедет - можно взыскать с его земляка.
- Даже если они не родственники? – поразился Тинто.
- Как не родственники? – непонимающе нахмурился человек. - Говорю же, с земляка, с родича.
- Так с земляка или родича? – не сдавался Тинто, усугубив непонимание и растерянность на лице человека.
- Ну да… – кивнул тот.
Они ещё несколько секунд таращились друг на друга, пока Тьелпэ не прервал затянувшуюся паузу.
- Но сейчас вы не знаете, откуда виновные, так?
Человек охотно закивал:
- Потому вот и приходится с миру по нитке собирать. Так и так проще нам между собой разобраться будет, чем… Прости уж, лорд, сильно все испугались, что вы от нас совсем отвернётесь. Это и наша вина, что не уследили. И куда годится, если вы из-за нескольких подлецов обо всех людях станете думать, что мы воры?
Тинто молчал, сражённый человеческой логикой. Если так думать, то квенди и вовсе все должны друг за друга отвечать. Все ведь земляки, а если считать от перворожденных, то и родичи. Но идея начинала ему нравиться – а особенно забрезжившая благодаря ей надежда на спасение.
- Но они все потом не потребуют это назад, если торговцев всё равно выгонят? – осторожно спросил он.
- Как же тут требовать? – удивился Эгиль. – Вы только простите уж нас за такую неприятность.
- Так прощать не мы будем, - вздохнул Тинто, но человек взглянул с таким испугом и отчаяньем, что даже Тьелпэ заметил и решил тоже вступить в разговор:
- О рынке и торговле будет объявлено позже, - пояснил он, - но главное я уже сказал. Ярмарка возобновится уже завтра, торговцы знают, где. А с пропажами и возвратом - записывайте, кто что сдаёт. И не нужно отдавать всё. Тинтэль подготовит перечень, чего и сколько пропало - вот это и нужно вернуть. Не больше.
- И виновных мы всё равно найдём, - кисло кивнул Тинто, отчётливо услышав надежду на то, что книги он листал не зря, и тоже не желая обсуждать при эдайн, кому из них легко говорить, а кому предстоит эти перечни, собственно, готовить.
Эгиль покивал, поблагодарил и откланялся, оставив у Тинто смутное ощущение, что человек хотел что-то ещё обсудить, но передумал. Он обернулся к Тьелпэ, когда за человеком закрылась дверь:
- Ты понимаешь что-то?
- Смутно, - признался тот, помолчав. - Я понимаю, что они не хотят с нами ссориться и не верят, что мы найдём воров и тем успокоимся.
- Почему?
- Что почему?
- Почему не верят?
- Я сам в это не очень верю. Мы не знаем, чего от них ждать и какие меры принять, чтобы защититься от новых проблем. Зато, если он не преувеличивает насчёт скорости сборов, ты всё-таки сможешь предъявить отцу возмещённые пропажи.
- Как-то я даже не верю пока, что оно так вот само всё решится…
- Удачно, - кивнул Тьелпэ. Он всё ещё не вполне представлял, как именно будет докладывать обо всём отцу, чтобы добиться правильного ответа, но обсуждать это с Тинто не хотел. Ещё придётся опять выслушивать, как всё безнадёжно и беспросветно…
- Но теперь мне ещё больше хочется найти виноватых. – Тинто поёрзал. - А то странно как-то всё равно получается. Что у них все за всех отвечают.
- Их лица ты уже знаешь. Возможные имена - тоже. Думаю, надежда есть.
- Да, - кивнул Тинто. - Завтра прям с утра пойду.
- Мне нужны знать, какие склады нужно переносить в первую очередь и со всем ли содержимым. Хотя бы в первом приближении. Поручишь это кому-то? И перечень пропавшего для этого человека.
- Да, хорошо, - вздохнул Тинто и авансом зевнул, предвкушая интересную ночь.
***
Следующий день выдался солнечным и морозным, искрящимся на просвет. Тинто начал обходить подозреваемых по составленному Эгилем списку, но подозреваемые или клялись в своей невиновности, или каялись в краже одного ремня или лишней фляжки вина, и никто не был похож на виденных в осанвэ. Было уже за полдень, когда Тинто вышел из южных ворот и, поскрипывая сапогами по утоптанному снегу, зашагал по таргелионской дороге между белых холмов под редким кустарником, мрачно думая, что вот так же и пойдёт через пару дней, только с сумкой и обозом и до самого Таргелиона. Тьелпэ хорошо шутить про шалаш за городом и рекомендацию для нового человеческого рынка. Не ему же предстоит позориться.
На новый человеческий рынок он сейчас и направлялся. Точней, на большое учебное поле, рядом с которым рынок успел вытаять из сугробов всего за сутки. Выставленные из города, торговцы охотно воспользовались предложением Тьелпэ подготовить для них временную площадку в ожидании весны и строительства постоянного рынка, и сейчас между южными воротами и учебным полем так и сновали телеги, возки, пешие носильщики и просто любопытствующие, так что Тинто стоило некоторого труда держаться в стороне от возможных попутчиков – чтобы никто не мешал страдать с полной отдачей.
За невысоким мостиком через безымянный ручей, вливавшийся ниже по течению в один из притоков Ароса одиночество вдруг окупилось: правая обочина густо заросла рябиной, сплошь усеянной сейчас алыми ягодами – и дроздами, оставшимися в этом году зимовать. Тинто невольно замедлил шаг и даже заулыбался, забывшись, но по мосту громыхнула, нагоняя его, чья-то телега, всполошила птиц и напомнила о беспросветном будущем, и Тинто снова насупился и зашагал быстрее.
Нет, при других обстоятельствах он и сам мог бы перебраться в Таргелион, но не так же! Не оттого же, что Куруфинвэ опять психует!
Принимая решение о переносе рынка, Куруфинвэ тоже руководствовался вовсе не тем, что в городе человеческой торговле давно тесно, как бы Тьелпэ ни пытался намекать на обратное. Оба это понимали. По крайней мере, Тинто надеялся, что оба. Впрочем, это не отменяло того обстоятельства, что переносом следовало озаботиться давно, по примеру Таргелиона, и Тьелпэ, похоже, решил воспользоваться этим примером вполне буквально: расположение рядов, складов и дорог даже сейчас смутно напоминало таргелионское.
Впрочем, сейчас Тинто свернул не к будущему рынку, а к нынешнему учебному полю, куда собрали тех, кто хорошо себя показал в осенних учениях, и тех, кто хотел поступить на постоянную службу. Толпа поэтому была куда меньше, чем осенью, но всё же куда больше, чем могло вместить ближнее поле рядом с южными казармами.
Ориентируясь по флагам, Тинто довольно быстро пробрался к центру и принялся высматривать подходящих знакомых, которые могли бы помочь в поисках нужного человека. Почти сразу попавшихся на глаза Тьелкормо и Куруфинвэ он быстро исключил из списка подходящих, как и Малторнэ. А следующим знакомым лицом оказался Тарьендил, стоявший в компании таких же молодых стражей, большей частью незнакомых Тинто и оживлённо споривших о чём-то - на синдарине, хотя ни эдайн, ни других приезжих рядом не было. Тинто остановился, не уверенный, что перебить будет вежливо – и что вообще получится. К его удивлению, один из стражей, смутно знакомый ему как приятель Глаэрет, напористо рассказывал о Митриме и первом появлении там младших домов, причём с его слов выходило, что младшие дома явились сразу под стены лагеря с оружием наперевес и стали требовать извинений и выкупа за корабли под угрозой штурма.
- Да, только угрожать умеют! – подхватил второй страж, совсем уже незнакомый, но такой же убеждённый. – Чего уж удивительного, что они и к Ангбанду сходили только покрасоваться, даже не попытались атаковать! И с тех пор что изменилось? Чего мы тут дожидаемся? Пока Моргот побольше драконов вырастит?! Уж от союзников таких точно толку не дождёмся!
Опешивший Тинто молча слушал, забыв даже, зачем к ним подошёл. Кто-то невидимый из-за спины Тарьендила попробовал было неуверенно возразить, что в Славной битве и против дракона, вроде, все дома выступали, но смущённо затих под возражениями со всех сторон.
- Конечно, если на них нападают, им приходится отбиваться, - снисходительно объяснил Тарьендил. – И ясно же, что мы можем легко победить! Что, кто-то здесь не видел, на что способны эти орочьи отряды? Им бы только десяток баранов угнать – уже великий подвиг! Ну так надо идти на штурм! Будь воля наших лордов, так Ангбанд давно бы уже сравняли с землёй! А союзники нам даром не нужны!
Дальше Тинто не стал слушать. Он уже достаточно пришёл в себя, чтобы вклиниться, ядовито извиниться, что мешает обсуждать судьбы мира, спросить про человека по имени Кетиль и с облегчением удалиться в указанном направлении, выбросив услышанное из головы. Поплутав немного среди шумной толпы, неприятно напомнившей прошлые учения с нападениями орков, и ещё дважды спросив, где упражняются стрелки, Тинто наконец набрёл на ровную полянку, ограниченную взгорками с трёх сторон. Тинто остановился там, где вытоптанная через снег и сухой репейник тропа вливалась в учебную площадку, и заподозрил, что спрашивать про нужного человека придётся ещё не раз: видно с его места было только спины лучников и рассыпавшихся по боковым склонам зрителей. Потом смутно знакомый голос скомандовал стрелять, и Тинто мимолётно нахмурился, прежде чем свернуть влево, на ближний склон со зрителями.
Расчёт оказался верным. Сверху отлично видно было и стрелков, и мишени у дальнего взгорка, откуда несколько человек в плащах городской стражи гоняли самых бесстрашных зрителей, и командира стрелков, улыбчивого человека в плотной кожаной куртке с нашитыми стальными пластинками и с коротко остриженной русой бородкой, стоящего на валуне по этому же левому взгорку, между зрителями и мишенями.
В тот раз, который Тинто видел по осанвэ, в этой же куртке он и ходил на склад. Но представлялся вовсе не Кетилем.
Люди, не занятые в учениях прям сейчас, при виде Тинто зашушукались, вызывая у него смешанные чувства. Пугать Тинто никого не любил, не Куруфинвэ же он, в конце концов. Но чего эти люди себе думали, когда растаскивали чужие вещи? Это им должно быть неловко, а не ему!
К тому же, утаскивать подозрительного человека за ногу при всём честном народе не хотелось, даже если подозрительный человек наверняка виноват, и Тинто остановился в стороне, дожидаясь перерыва и безуспешно гадая, почему это лицо и без всякого осанвэ кажется ему знакомым.
Крикнув что-то отрывистое, человек взмахнул рукой, и очередной рой стрел взвился по команде, но порадоваться за человеческую выручку не успел, потому что одна стрела на полпути отклонилась от товарок и клюнула в землю совсем рядом с русобородым, отчего Тинто снова нахмурился от невнятного, никак не дающегося в руки воспоминания.
Человек тем временем, ничуть не смутившись, только хмыкнул, огладив бороду, и принялся раскатисто ругать стрелков криволапыми кротами и обещать им, что с такой меткостью они скорей в зад себе попадут, чем в орков.
Зрители встречали ругань и обещания взрывами хохота к неловкой досаде стрелков и явной радости Кетиля, но уже через пару минут он скомандовал прекращать, и все люди – зрители и стрелки - смешались в одну шумную толпу, рассыпавшуюся группами обедать, доставая еду из сумок или покупая у выросших из сугробов разносчиков. Собравшиеся вокруг Кетиля так и пошли все вместе к утоптанной площадке с парой брёвнышек для сидения, укрытой от ветра взгорком. Тинто немного отстал, неправильно оценив, куда направляются люди, и сделав из-за этого лишний крюк вдоль длинной импровизированной стойки для щитов и копий. Когда он подошёл к рассевшимся людям, те уже жевали и со смехом обсуждали кормёжку. Кетиль, вытирая аккуратно стриженую бородку, передал соседу мех с чем-то резко пахнущим и охотно поддержал разговор о вкусной эльфийской еде – особенно, если бесплатно. А если что-то не очень нравится, значит, ты ещё не голодный.
- Мы, помню, застряли как-то посреди поля в засуху, ни воды, ни зверья, жрать нечего. Нашли на одной стоянке дохлого оленя, недоеденного волками, и раз в час ходили к нему, надеясь, что в прошлый раз вонь померещилась, и олень ещё съедобный.
Несколько слушателей отвлеклось от рассказа на Тинто, и тот подошёл ближе со списком и суровым выражением лица, не видя смысла затягивать.
- Кетиль?
Человек с любопытством обернулся, закидывая в рот комок чего-то непонятного, больше всего похожего на древесную смолу. Остальные люди, узнав Тинто, встали, вежливо кланяясь, и один из них обеспокоенно глянул на Кетиля, бездумно подкручивая правый ус, слишком короткий в сравнении с левым.
А Тинто наконец вспомнил и голос, и эти лица. При осанвэ он не заметил сходства – мысли были не о том. Но теперь, под свист стрел, да ещё и оба они здесь, усатый тоже, как осенью, когда они вызвались показать короткую дорогу в Озерки…
- Господин Тинтэль? – напомнил о себе Кетиль, и Тинто встряхнулся, отбрасывая лишние воспоминания. Всё равно не успели.
- Мне нужно с тобой поговорить. Ты закончил упражнения?
Человек пожал плечами, беспечно улыбаясь, но он и в драке смотрел, кажется, также. Усатый при виде этой беспечной улыбки попытался отрастить себе такую же, но не особенно преуспел. Тинто нахмурился на него задумчиво, но из осанвэ это лицо не вспоминалось.
- Покамест закончил, - кивнул тем временем Кетиль. - А случилось чего?
- Да, случилось, - кивнул Тинто. - На складе. Но лучше это обсудить у меня в кабинете. Идём.
Человек чуть нахмурился, оглянулся на своих товарищей, на лордов, явно беспокоясь, как тут всё пройдёт без него. На какой-то миг Тинто показалось, что сейчас его добыча пожалуется Тарьендилу, добьётся отсрочки до конца учений, а там и вовсе улизнёт. Но человек снова пожал плечами, кивнул усатому и шагнул к Тинто, подобрав плащ и выражая готовность идти куда угодно.
- Как прикажешь, надо так надо.
Пройдя между стоек с копьями, они миновали оживлённую группу стражей, частью сидевших на запасном навесе, брошенном поверх сугроба, частью столпившихся вокруг разносчика какой-то выпечки. Тинто держал суровое лицо, искоса разглядывая человека, который шагал всё так же беспечно, разве что не насвистывал. Оторвал от куртки разлохмаченный хвостик замшевого шнурка и сунул в рот, пожевал задумчиво, но через несколько шагов выплюнул и заменил сорванным прутиком, а ещё через сотню шагов спугнул дроздов с ближайшего рябинного куста и сорвал целую гроздь, чтобы потом закидывать ягоды в рот на ходу. Но долго молчать не сумел, даже жуя:
- Так чего случилось-то? Помощь какая нужна?
Тинто снова покосился на него, сворачивая на плотно сбитую тропу в снегу, уводящую к главной дороге.
- Придём - расскажу.
Он не успел ещё собраться с мыслями, и беспечная болтовня в этом только мешала бы. А ведь только что всё было так просто и понятно…
По сторонам змеились другие такие же тропы, натоптанные за пару дней в изобилии как вокруг учебного поля, так и вокруг импровизированного нового рынка, вклинившегося между двух холмов. Ну хоть с этим Тьелпэ не прогадал: люди, кажется, были только довольны, а Куруфинвэ не удостоил изменение лишним взглядом.
- Всё о пропажах расспрашиваешь? – не согласился терпеть до места Кетиль. - Я слышал, ты кого только ни расспрашивал уже. Ну я тоже расскажу, конечно, что знаю.
- Расскажешь, - кивнул Тинто и добавил, поколебавшись: - Ты давно служишь?
- Да года уже три… – задумчиво задрал голову человек. - Или нет? Четвёртый пошёл, пожалуй.
- А почему ты пришёл на службу?
- Так ведь небольшой выбор, - хмыкнул Кетиль. - В земле копаться, за скотиной ходить или вам служить. Но на земле не добьёшься ничего, с голоду не помереть - уже хорошо. На границе хоть веселей. Ну и почёт совсем другой.
- Почёт? – снова покосился Тинто. - Так и убить же могут.
- Ну что ж, если и убьют. На охоте тоже помереть можно, а то и просто ногу или руку рассадишь - хоть колуном, хоть чем - а она загноится. Ну и поминай как звали. Точно так же в землю ляжешь, только зря.
- А так не зря, значит?
- А так я пока не помер, - ослепительно улыбнулся Кетиль. Тинто кивнул и снова замолчал. Он сам не очень понимал, зачем спрашивает. Начинал - чтобы по возможности прощупать почву, вдруг повезёт понять, зачем человек ворует. Но ответы только больше запутывали. Не может же человек быть плохим и хорошим одновременно?
Глаэрет встретила у кабинета с докладом о том, что разобрала половину документов к переезду склада, свела три списка в один…
Кетиль скользнул по ней равнодушным взглядом, улыбнувшись и наклонив голову только из вежливости и ничуть не смутившись, когда девушка нарочно особо упомянула, как мешает разбору документов путаница с пропавшими вещами.
В кабинете Тинто подошёл к столу и снова оглянулся на человека. Тот так и стоял в куртке, с интересом рассматривая обстановку и продолжая что-то грызть. Что-то с пугающим треском ломалось об зубы – или ломало их. Тинто вдруг вспомнил, что в подсмотренном через осанвэ визите на склад человек тоже что-то жевал, и тоже что-то непонятное.
- Есть хочешь? – спросил он участливо, подвигая к гостю тарелку с хлебом, мясом и сыром, то ли оставшуюся с завтрака, то ли самозародившуюся на столе за время его отсутствия.
- Можно, спасибо, - кинул оживившийся Кетиль, принюхиваясь. - А разговор надолго, выходит?
- Не знаю. Как получится.
Полюбовавшись, как он азартно вгрызается в вяленое мясо и благодарит сквозь хруст челюстей, Тинто сел напротив, повозился на стуле, устраиваясь удобней и оттягивая необходимость спрашивать и что-то решать.
- Я знаю, что это ты брал лишнее снаряжение со склада.
Кетиль удивлённо поднял брови.
- Я? – переспросил он с набитым ртом. Прожевал, проглотил и продолжил задумчиво: - Может, спутали меня с кем-то? У меня ни снаряжения, ни денег лишних нет - это тебе всякий подтвердит
- Нет, я различаю вас в лицо, в отличие от Глаэрет. И я видел тебя с помощью осанвэ.
- Это как? – Человек чуть не поперхнулся от удивления, но быстро оправился, испытующе уставившись на Тинто.
- Это с помощью осанвэ. Я не знаю, как тебе объяснить, вы ведь не умеете это делать. В общем, я знаю. И мне нужно, чтобы ты рассказал, кто ещё это делал, потому что ты был не один. А потом подумаем, что с вами всеми делать.
- Нет, погоди. Я не понимаю. Что ты увидел-то? Как я беру чего-то со склада? Так для этого ни магии не надо, ни глаз: конечно, беру. – В подтверждение он выразительно подёргал себя за рукав куртки.
- Я увидел тебя на тех страницах, где твоего имени нет. Ты представлялся какими-то другими именами.
Кетиль промолчал, только глянул недоверчиво, задумчиво работая челюстями.
- Я могу назвать тебе эти имена. Они у меня выписаны.
Кетиль качнул головой, подобрал пальцем крошки с тарелки.
- Спасибо за угощение.
- Это вкуснее, чем ветки, - хмыкнул Тинто.
- Привычка, - заулыбался в ответ Кетиль. - Но ветки тоже вкусно, хоть и не сытно. Смотря какие, конечно.
Тинто кивнул, не желая спорить о достоинствах незнакомых блюд.
- Ну так расскажи, куда ты дел все вещи?
Кетиль стряхнул крошки с тарелки в ладонь, слизнул, и только после этого откинулся на спинку кресла и пожал плечами, приняв, кажется, решение.
- Продал. И что теперь?
Тинто с неудовольствием переставил чернильницу и поправил покосившуюся стопку бумаг, надеясь скрыть это неудовольствие и то, что сам задавался тем же вопросом и тоже безрезультатно. В самом деле, что с ним делать? Просто заставить отработать пропажи? Но где тут наказание? И чем это поможет решить главную проблему?
Надо будет снова с Тьелпэ обсудить. К Куруфинвэ уже находился, спасибо.
- Теперь надо всё как-то вернуть.
Кетиль уставился на него недоверчиво.
- Как же его вернёшь?
- Не знаю. Например, ты можешь вспомнить, кому продавал, - подсказал Тинто, любуясь своим спокойным голосом и строгим видом.
- Я и вещей-то не помню уже, - покачал головой Кетиль. - А если бы и помнил - что толку? Вон, Кальв покупал, это все знают. И много вы у него нашли?
- Кое-что нашли. И ещё деньгами взяли часть.
Кетиль кивнул, разглядывая его оценивающе.
- А что делать потом… – продолжил Тинто, - будет решать лорд Куруфинвэ.
- Не лорд Келегорм? – удивился человек. - Или ты именно про Кальва говоришь?
- Лорд Келегорм обычно такими делами не занимается. Складами и городом занимается его брат.
Человек подумал было что-то сказать, но передумал и покладисто кивнул. То ли вспоминал, кто из лордов чем занимается, то ли жалел, что решать будет не старший, знающий даже почти всех пограничников лично, даже людей. Облегчать Тинто жизнь и сознаваться он не спешил, удобно расположившись в кресле и с беззаботным интересом разглядывая собеседника, камин, рисунки на стенах и растения на полках.
У Тинто возникло неприятное ощущение, что контроль над ситуацией ускользает из рук. Он поймал себя на том, что ёрзает, не представляя, что делать дальше, и поспешил задать следующий вопрос:
- Так что?
Кетиль весело поднял брови.
- Это я хотел тебя спросить.
- Так ты расскажешь, кому продавал? – резче, чем собирался, спросил Тинто. - И кто помогал тебе забирать вещи со склада?
- Сколько ж я оттуда выносил, по-твоему, если в одиночку не утащить?
- Ну вот, сколько у нас пропало. – Тинто достал и выложил на стол список – Кетиль пробежал его глазами и присвистнул с уважением.
- Что? – недовольно спросил Тинто.
- А Хейлан не врёт, выходит, что тебя могут погнать за пропажи?
- Не врёт, - сухо обронил Тинто, недовольный сменой темы. - Но вам это не поможет.
Кетиль качнул головой.
- Мне жаль. Думаю, не только я, а никто из наших не думал, что ещё и эльфам может за это прилететь. Но это, - он помахал рукой над списком, - не всё я. И ни вещей этих, ни денег у меня давно нет.
Тинто помолчал.
- Ты знаешь, что люди собирают вещи для нас?
- Знаю.
- И тебе не совестно, что за вас будут расплачиваться совершенно посторонние люди?
- За нас? - ухмыльнулся Кетиль. - Больше половины будут расплачиваться за себя, не сомневайся.
В дверь постучали, и вошёл Тьелпэ. Пока он отвечал на кивок Тинто, Кетиль встал и поклонился лорду, и тот, поколебавшись мгновение, закрыл за собой дверь и выбрал себе зрительское место сбоку от стола. Кетиль хотя и сел при виде него поровней, но смотрел с любопытством, без лишнего почтения. Привстал невысоко, поклонился неглубоко – не то что Эгиль. Тинто некстати вспомнил, что человек имел счастье видеть их обоих в бою и оценил, наверное, в сравнении с верными Тьелкормо.
Он кивнул на человека Тьелпэ:
- Это Кетиль. Я его видел по осанвэ.
Тьелпэ коротко глянул на человека с должной строгостью, но без должного эффекта. И спросил:
- Ты уже всё выяснил?
- Мы только начали. – Тинто расправил плечи и сурово сдвинул брови. - Так ты собирался рассказать, кто тебе помогал. Я видел ещё несколько лиц, и я всё равно их найду. Но с твоей помощью будет быстрее. И, может быть, это тебе зачтётся.
- Да? – заинтересовался Кетиль. - А кого ты видел? Может, я по описанию узнаю?
Тьелпэ поудобней подпёр стенку.
- Ты и так должен знать, кто тебе помогал, - строго сказал Тинто, не желая сообщать человеку, кого он видел, а кого нет. И всё равно не уверенный, что сумел бы узнаваемо описать.
- Да не помогали мне. Но с другими могу помочь, если угадаю их с твоих слов.
- Не может быть, чтобы не помогали. Если ты не скажешь, я скажу остальным людям, что это был ты. И долг будут взимать с тебя и твоих земляков.
Угроза подействовала, но не так, как надеялся Тинто. Кетиль коротко рассмеялся, как-то неприятно глянул на Тьелпэ и подался вперёд немного, опираясь на стол.
- С земляков? Будто с них есть чего взять. - Сел обратно. - Нечего там помогать, дело нехитрое. Кальва вы взяли уже, да ещё Сигват сбежал. Вот им я сбывал.
Что взять нечего, Тинто поверил и не удивился – он видел человеческие деревни. Но Кетиль разозлился – отчётливо, хотя и быстро взял себя в руки. Как будто это эльфы виноваты, что брать нечего.
- Ты поэтому воровал? Что бедно живёте?
- Уж не от большого богатства, - равнодушно пожал плечами Кетиль.
Тинто отчаянно шарил в голове в поисках полезных мыслей, Тьелпэ с интересом наблюдал, а человек наслаждался ощущением сытости и тепла и озадаченно поглядывал на пион, как будто прикидывал, нельзя ли попробовать на зуб и его. Так и не придя к однозначному выводу, принялся общипывать и отправлять в рот обрезки старых бумаг, которые Тинто третий день забывал выкинуть.
Снова вернуться к вроде бы зацепившей человека теме не получалось, и Тинто начала заново издалека:
- Насколько я знаю, ты не проматывал деньги в кабаке. У меня есть способы узнать на рынке, что и у кого ты покупал. Но если скажешь сам, то сбережёшь мне время, а я потом это учту при расчётах.
Кетиль охотно кивнул и неспешно начал:
- Ну, чего покупал… Соль вот покупал. Чай. – Он показательно задумался. – Бритву.
Он готов был перечислять дальше, но тут даже Тьелпэ заподозрил бы неладное. Тинто фыркнул.
- Значит, не хочешь рассказывать? Я узнаю сам, и тогда тем, с кем ты торговал, тоже придётся расплачиваться.
- Я что, я б рассказал, - пожал плечами Кетиль. - Но мне не на что было так уж закупаться. И на рынке тебе это подтвердят, и в отряде нашем.
- Тогда куда ты девал те вещи со складов?
- Да сколько там тех вещей было? – устало вздохнул Кетиль. - На казённых харчах не разжиреешь, а пива и вовсе не дают. Вот, с продажи как раз хватало.
Тинто постучал пальцем по своему списку.
- Очень сомневаюсь. Так что, где это всё? У кого-то из твоих помощников?
- Про всё я не знаю. А помощники в таком деле лишние, самому не хватало.
- Я в это не верю. И жаль, что ты не хочешь помочь. Вам бы всем зачлось.
- Ну, я вот сознался, что да, брал у вас вещи со складов, - хмыкнул Кетиль. - Чем мне от этого лучше? Хотя за угощение спасибо.
Тинто нахмурился на него, недовольно и безрезультатно. Значит, человек либо тратил совсем незаметно, либо не тратил. Но если не тратил, то почему? Копил на что-то? Отдавал кому-то? Землякам, с которых брать нечего? То-то так на них отреагировал. И попробовал снова закинуть удочку:
- Ну ладно. Не хочешь говорить, не надо. Посидишь под арестом. Может, твои друзья окажутся сговорчивее.
- Про мои дела они не знают, а о деньгах скажут тебе то же самое. И взять с них тоже нечего, - уверенно сказал Кетиль, но самую малость задумался перед ответом – достаточно, чтобы Тинто убедился, что копает в правильную сторону.
Но пока он думал над следующим вопросом, вдруг заговорил Тьелпэ. Судя по успокаивающему тону, больше для Тинто, чем для человека:
- Мы вернём пропавшее - так или иначе. Сейчас весь город собирает возмещение. Вопрос только в том, с кем виновные будут объясняться в первую очередь: с нами или с другими людьми.
- Это их дело, кому что собирать, - Кетиль снова равнодушно отмахнулся от угрозы.
- Мы это уже обсуждали, - с нажимом сказал Тинто, оглянувшись на Тьелпэ и от души жалея, что нельзя при человеке выгнать его или хоть попросить не лезть. - Но насчёт того, что и с кого можно взять, мы как раз и проверим. Если не у друзей, то может, у вашей родни.
Но снова застать человека врасплох не удалось, и теперь обошлось без пауз и лишней резкости в голосе, он только утомлённо вздохнул:
- Нет у меня ничего, сколько раз повторять. Дальше-то что?
- Ладно, понадеемся, что твои друзья будут более благоразумны. Но даже если они за тебя тоже беспокоятся и решат вернуть твой долг, это уже им поможет, а не тебе.
На это Кетиль наконец оживился – не ответил, но хотя бы перестал лениво разглядывать кабинет и посмотрел на Тинто, прямо и остро. Выходит, всё же есть что возвращать? Но почему он так упирается, если в краже уже сознался? Неужели денег ему больше жалко, чем себя?
- Здесь пока всё? – снова невовремя отклеился от стены Тьелпэ, явно довольный завершением беспредметного с его точки зрения разговора. - Или ты остальных сразу же будешь расспрашивать?
Тинто недовольно оглянулся, представляя, как было бы замечательно, если бы кое-кто умел понимать намёки.
- Нет, я ещё кое-что уточнить хочу.
- Долго? – не унимался Тьелпэ.
Да помолчи уже, бестолочь! – раздосадовано подумал Тинто. – Ну чего ты лезешь? Только ведь начало получаться!
Вслух он только неопределённо пошевелил плечами, но Тьелпэ уставился на него удивлённо и с запинкой кивнул:
- Ладно, я у себя подожду.
- Что? – Теперь уставился Тинто.
- Как закончишь, приходи в мой кабинет, - повторил Тьелпэ и вышел.
Тинто отодвинул истерзанные бумажки подальше от края стола и растерянно повернулся к человеку. Тот ответил весёлым взглядом: представление его развлекло, хотя и озадачило.
Тинто посмотрел на Кетиля, на дверь, поёрзал и предпринял последнюю попытку:
- Ладно, тогда я предложу желающим тебя выкупить. Мне нужно вернуть украденное. Раз ты не хочешь мне помогать, может, захотят они.
- Тебе Эгиль уже помогает. А что такое страшное меня ждёт, чтобы мне стоило надеяться на выкуп?
- Это будет решать лорд Куруфин, а не я, - повторил главную угрозу Тинто. На человека она почему-то производила меньше впечатления, чем на него самого, и Тинто веско добавил: - И поверь, у него терпения куда меньше.
Но разговор уже не клеился. Кетиль снова принялся беспечно разглядывать стены и тетради на столе, Тинто думал о другом и ёрзал в кресле, то и дело поглядывая на дверь, и спустя десяток бестолковых вопросов не выдержал. Позвал Эгиля, велел ему найти для пойманного место и придержать там, проследил за прощальным взглядом Кетиля на пустую тарелку, дождался ухода людей – и поспешил к Тьелпэ.
*
Тот сидел на диване под лампой, умостив на коленях какой-то толстый отчёт и задумчиво чёркая в нём грифелем.
- Ты почему ушёл? – спросил Тинто, подходя и заглядывая через плечо.
- Чтобы не мешать. – Тьелпэ поднял голову, отвлекаясь от орнамента. - Ты узнал, что хотел?
- Нет, но… Постой, я же не говорил, что ты мешаешь. По крайней мере, не вслух.
- Ты очень громко думал, - усмехнулся Тьелпэ.
- Раньше это не помогало.
- Видишь, как полезно тренироваться.
- Ты поэтому меня все время заставлял?
- Нет, - Тьелпэ отложил отчёт на столик рядом и улыбнулся шире. – Я надеялся, что ты будешь вскрывать чужие технологии, а не ругаться.
- Ну я не имел в виду вообще. - Тинто несколько смутился; особенно, когда в ответ Тьелпэ задумчиво протянул:
- Не знаю… звучало искренне.
- Ну да, я только-только нащупал, что его цепляет! И тут ты.
- А я так и не понял, что ты там нащупал.
- Ну… – Тинто почесал ухо, оглянувшись, развернул ближайшее кресло так, чтобы удобней было говорить, и уселся в него, попутно продолжая объяснять. - Кажется, деньги действительно есть. И у кого-то из его подельников.
- Он подтвердил? – с интересом спросил Тьелпэ.
- Нет, но я это и так понял. Надо только их найти теперь. Но я не уверен, что хватит времени.
Тьелпэ кивнул.
- С поисками эдайн можно не очень спешить. Если со сбором вещей успеется.
- Просто я не знаю, как ещё спрашивать, - пожаловался Тинто. – Они реагируют странно.
- Все реагируют странно, - усмехнулся Тьелпэ. - Я давно заметил.
Думал он, кажется, не о том, но Тинто и сам отвлёкся от страданий по своей горькой участи. Несмотря на обилие приятелей, до сих пор он по осанвэ общался совсем с немногими. Кроме родителей – только с давнимиаманскими друзьями, вроде Калайнис и Арессэ, но это в Амане и было. А здесь как-то не возникало такой потребности. Не то что сегодня, вопрос жизни и смерти, подумалось вдруг, и Тинто тоже заулыбался, посмотрев на Тьелпэ:
- Как думаешь, так только ругаться можно?
- Я тут думал… – начал тот, помолчав. - Возможно, я и раньше что-то слышал. Какие-то отголоски. У меня иногда получалось угадывать твоё настроение - или казалось просто, что угадываю. Но я думал, я просто привык и, ну, знаю, как ты обижаешься, например.
- А как я обижаюсь?
На внятный ответ он вовсе не рассчитывал, но Тьелпэ только на мгновение задумался и начал рассказывать – куда и как он смотрит при обиде, насколько дольше молчит, как меняется речь…
- Всё-всё, перестань, - замахал на него Тинто. - Я сейчас обижусь.
Тьелпэ хмыкнул, ничуть не испугавшись угрозы, а Тинто вспомнил, как несколько лет назад нашёл у него странный список с описаниями фраз и ситуаций – и того, что под ними подразумевают и как на них реагируют. По каким признакам можно догадаться, что тебя хотят выпроводить, но стесняются, например. Тьелпэ тогда пожал плечами и сказал, что замечать это всё в целом возможно, только скучно и очень утомительно. Вот, видимо, иногда всё-таки не ленился.
- А ты меня слышишь? – спросил Тьелпэ, всё ещё улыбаясь.
- Ну… До сих пор думал, что нет.
Тинто вдруг задумался, как именно он угадывает чужое настроение. Это вообще возможно – пользоваться осанвэ, не замечая этого? До сих пор ему казалось, что нет, но Тьелпэ же услышал…
Тот тоже молчал, думая, но заговорил вовсе о другом, выдернув Тинто из размышлений и заставив удивлённо вздрогнуть.
- Я не хочу, чтобы ты уезжал. Ты сможешь остаться, сколько захочешь. Даже если с возвратом пропавших вещей ничего не выйдет. А с отцом я договорюсь, так или иначе.
Тинто внимательно посмотрел на него, озадаченный уверенностью в голосе, и медленно кивнул.
- Да я тоже не хочу.
*
После его ухода Тьелпэ некоторое время так и сидел задумчиво за столом, протягивая тот же орнамент вдоль полей и то улыбаясь неожиданной хорошей новости, то хмурясь предстоящему разговору с отцом. Он предпочёл бы обсуждать с отцом хорошую новость об осанвэ, а не отъезд Тинто.
Который, кажется, и теперь не до конца поверил ему – в конце концов, он уже несколько раз говорил, что решит проблему, но до сих пор не помогало. Тинто никогда не говорил этого вслух, но так выразительно молчал иногда, что безо всякого осанвэ ясно было и его отношение к Куруфинвэ, и уверенность, что Тьелпэ слишком хорошо думает об отце.
Тьелпэ знал, что может переубедить отца – или хотя бы заставить выслушать. Конечно, нужно подгадать момент, продумать, что и как говорить. Но так ведь в любом разговоре, и убедительные доводы он всегда умел находить. Непонятно, почему Тинто в это до сих пор не верит. До сих пор боится Куруфинвэ после неудачного первого разговора? Или просто нынешнюю ситуацию считает безнадёжной? Или не верит, что Тьелпэ рискнёт из-за него ссорой с отцом?
Он остановился, удивлённый неожиданной мыслью. А он правда готов рискнуть? Вдруг разговор всё-таки не сложится, вдруг отец будет в недостаточно хорошем настроении? Или сам он скажет что-то не то и всё испортит? Если отец скажет нет – он действительно готов будет настаивать?..
Тьелпэ тряхнул головой и вернулся к орнаменту. Не хватало ещё самому сомневаться в успехе. План уже и сейчас неплох, а за оставшиеся дни можно его хорошенько доработать и продумать все опасные повороты. Не говоря уж о том, что это запасной план, на случай, если отец недостаточно напугал эдайн и они не соберут нужного количества вещей.
Только бы Тинто не додумался упереться и объявить такой сбор несправедливым. Хотя… Они обсуждали кражи несколько дней назад, и Тинто всё возмущался эдайн, знавшими о кражах и молчавшими, и отдельно Хейланом, который вместо благодарности за учёбу покрывает воров, хотя его прямо попросили помочь. И, кажется, недалёк был от мысли, что виноваты в таком случае все, не только воры.
“А если бы они город оркам сдать собирались? – бушевал Тинто. - Нельзя же просто молчать и смотреть, как что-то плохое делают. Даже если они из одной деревни!”
Тьелпэ не спорил, но в глубине души больше был согласен с Хейланом, чем с другом. В городе человек поучится и уедет, а со своими ему ещё всю жизнь жить.
Учёба, по-видимому, как раз подходила к концу. Нет, безусловно, можно было и продолжить, но Хейлан слишком хотел вернуться домой и делать что-то полезное уже сейчас, и смысла переубеждать его Тьелпэ не видел. Планы шахты обрастали подробностями и уточнялись, одобренные человек складывал в самодельный кожаный тубус и охотно рассказывал, с чего дома нужно будет начать и что исправлять в первую очередь. Замечаний к этим планам тоже находилось всё меньше, и последнее время Тьелпэ звал его даже не столько для проверки, сколько из любопытства. Если Хейлан так легко отличил краску из местного азурита, то что ещё он может? Только ли с азуритом? А с другими породами, какие встречаются неподалёку? А с медью и бронзой? И, самое главное, как?
Они ещё с Куруфинвэ обсуждали похожий вопрос, но в связи с наугрим: как им удаётся работать с камнем и металлом, совершенно его не слыша? Эдайн научились меньшему, но у них нет не только слуха, но и большинства приспособлений, какие есть у наугрим…
Орнамент замкнул страницу в рамку с четырёх сторон, и Тьелпэ рассеянно принялся листать дальше, пробегая глазами старые схемы и выкладки, пока не наткнулся на вложенный между страницами листок другого цвета, неровно оборванный по одному краю. На листке была нарисована мастерская, подсмотренная через окно и потому перечёркнутая прозрачными солнечными бликами на стекле между зрителем и двоими внутри. Одинаково увязавшими чёрные волосы за спину и одинаково склонившимися над верстаком с расставленными по нему стеклянными сосудами причудливых форм.
Внешне они и в самом деле были похожи, но один из них не собирался пускать в мастерскую ребёнка, а другой пустить не мог, потому что это была не его мастерская, а просьбы не действовали. Хотя и непонятно почему: Феанаро на рисунке был полностью поглощён работой и едва замечал даже сына рядом с собой, не то что менее значимые детали. А Куруфинвэ, слегка повернув голову, смотрел вправо, на окно и зрителя, и улыбался.
Тьелпэ смахнул с рисунка прилипшую ворсинку, взял из подставки перо и подправил контуры полок, едва намеченных на стенах рядом с верстаком.
В детстве его страшно возмущал этот запрет даже стоять рядом и смотреть, как они работают. Сейчас он мог бы понять нежелание отвлекаться на глупые вопросы, когда работаешь над чем-то интересным, но само присутствие посторонних его не раздражало. А во многих случаях не раздражали и глупые вопросы – и не только от Тинто, как он с удивлением выяснил, пока возился с Хейланом. Его скорей раздражало бы, пожалуй, отсутствие таких вопросов, простое нежелание понять и разобраться. Что с того, что человек не знает очевидных вещей? В его возрасте Тьелпэ тоже не знал. Но живой интерес и желание всё проверить и выяснить он вполне разделял, и с одинаковым вниманием следил, как Хейлан, тоже увлёкшийся, пробует отличать местные камни от привозных и безуспешно объяснять успешные попытки или рассказывает про человеческих мастеров, которые умеют расколоть камень точно по нужным трещинам для огранки, всего-навсего зашлифовав пару окошек и посмотрев в них.
Ни Тьелпэ, ни Хейлан, не представляли, как это возможно, но человек куда меньше удивлялся принципиальной возможности чего-то добиться без чужих подсказок. Хотя и гордился умениями своих сородичей – и реакцией на них со стороны Тьелпэ. И в ответ на очередное удивление недоверчиво спросит:
- А вас что, и правда прямо всему валар научили? Должны же вы были и сами чего-то напридумывать, за столько-то веков!
Тьелпэ растерялся, но всего на мгновение, и стал рассказывать про Феанаро, светильники, сильмарилы и палантиры, довольный смесью недоверия и восхищения на лице слушателя.
Но после его ухода вдруг задумался. Эдайн, живущие на этих землях сейчас, и эдайн, пришедшие сюда всего пару веков назад, - это совсем разные народы. И не только потому, что научились многому у эльдар. У них есть свои знания, но им никто не объяснял, почему при такой-то реакции происходит это, при другой то, как рассчитать максимальную нагрузку и почему арка прочнее прямоугольного проёма. Да, они часто не знают, как добиться нужного результата. Но они не знают и границ возможного. Они просто пробуют – часто неудачно, потому что тычутся вслепую, не моделируя возможных результатов заранее. Но они продолжают пробовать, снова и снова, и иногда – вслепую – натыкаются на что-то удивительное, чего никакие формулы не смогли бы предсказать, потому что никому в голову не пришло бы выводить такие формулы.
А какие-нибудь лаиквенди живут тысячелетиями в своих лесах, не меняясь сами и не меняя ничего вокруг. Неудивительно, что эдайн не остановились ни у авари, ни у лаиквенди – они и здесь не остановились бы, если бы не уткнулись в океан.
Случайно ли, что даже Феанаро самые свои лучшие творения создал именно в Амане, под присмотром валар? А тысячи нолдор в Арде вот уже почти пятьсот лет ровным счётом ничего нового не придумали, и даже аманских достижений повторить не в состоянии, только и хватает умений, чтобы удивлять младшую расу.
Вместо того, чтобы удивляться самим. И младшей расе, и миру вокруг, не обманывая себя уверенностью, что и так всё об этом мире знаешь.
Тьелпэ задумчиво сгустил тень под нарисованным верстаком, ещё раз оглядел рисунок, убрал его обратно между страницами и закрыл отчёт.
========== 3.4 АГЛОН (24) Непредвиденные обстоятельства, налоговая политика и попытки манипуляции ==========
Вернувшись в кабинет, Тинто попросил снова позвать Эгиля и поручил ему составить список ближнего окружения Кетиля, надеясь найти в нём тех, кто укрывает деньги или краденое. Памятуя прошлый список, особо обговорил, что туда не нужно заносить полгорода. Нужно именно ближнее окружение, а не всех, с кем он здоровается. Эгиль покивал огорчённо и выбросил начатый было список пограничного отряда.
Сам Тинто обложился складскими документами и с помощниками сводил в один подробный список полтора десятка накладных, и потом переписывал разные её части для разных работ. Что перевозить, сколько оставить, чем занять освободившиеся помещения, откуда привезти то, чем занять, и что положить на место привезённого…
Готовый список друзей Кетиля оказался значительно короче, чем Тинто предполагал: в нём остался Берси, ещё пара сослуживцев, и конюхи при казармах. Тинто задумчиво ковырял щепку, одним концом торчавшую из дешёвой бумаги, пока Эгиль излагал свои версии о том, кто может прятать деньги за украденное. Первый же кандидат в сообщники (“Больше всего он с Берси общается. Может, видел их вместе? Усы у Берси знатные”) поверг Тинто в уныние, снова напомнив про Озерки, где они не успели спасти маму. Вот что он должен к этим людям испытывать? Благодарность? Несмотря на то, что они воруют и подставили его перед Куруфинвэ?
Второе имя, на которое Эгиль указал особо, было незнакомо Тинто и обозначало, как выяснилось, девушку Кетиля, уже упоминавшуюся, как смутно вспомнил Тинто. Со слов Эгиля выходило, что она вдова, до разгона рынка торговала специями, и дело шло бойко. Этот вариант и правда казался неплохим, за тем исключением, что торговать она начала задолго до Кетиля.
- Сперва-то здесь её муж торговал, покойник, - рассказывал Эгиль. - А потом уж ей Кетиль голову задурил. Видно, позарился на чужие деньги.
- А до того они что, честно торговали?
- Не знаю, - сознался Эгиль, помявшись. - Чего не знаю, того не знаю. Поди разбери. Её лавка и у ваших на хорошем счету, кто ж знает, как там что было…
Попросив Эгиля найти и привести Берси, Тинто вернулся к документам, думая, что торговкой лучше тогда заняться позже и самому, вежливо. Но человек, прежде чем уйти, гордо протянул ещё один листок: вот, ведём учёт собранному, как приказано.
- Это на сегодня? – озабоченно спросил Тинто, просмотрев столбики собранных денег и товаров с их количеством.
- Это вот сейчас уже столько собрано. И продолжают нести!
- До завтра ещё принесут? – Тинто нервно потёр лоб, раз за разом пробегая глазами цифры, как будто надеясь, что они одумаются и изменятся.
- Конечно принесут! – воодушевлённо кивнул Эгиль. - И завтра, и послезавтра…
- А быстрее никак не получится? – Тинто потёр на этот раз шею. В снисходительность Куруфинвэ ему сложно было поверить, что бы там ни обещал Тьелпэ. Тьелпэ слишком хорошо думал о своём отце.
- Уж как получится, - с плохо скрытой обидой и огорчением сказал Эгиль. - Стараемся.
- Да, конечно. – Тинто стало совестно. Эти-то люди даже и не виноваты вовсе. - Хорошо. Спасибо, что вообще делаете.
Пока он раздумывал, надо ли спросить ещё или можно отпускать человека, тот потоптался неуверенно и заговорил первым, как будто угадав чужие мысли.
- Люди ведь разные все. Понятно, что вам нас терпеть теперь незачем: польза и так невеликая, а ещё и сложностей сколько. Но вы нам только дайте возможность себя показать, такого больше не повторится, мы уж сами проследим, чтобы вам не приходилось больше наши ошибки разбирать. Ты не мог бы перед лордами походатайствовать? Тебя же послушают…
Тинто вздохнул, представив, как идёт ходатайствовать перед Куруфинвэ за людей, но вдаваться в подробности не стал. Кивнул.
- Если они станут меня слушать, то обязательно.
Берси радостно покивал и принялся многословно благодарить, ничуть не сомневаясь, что господин Тинтэль прибедняется. Тот не стал долго спорить. Вздохнул снова, решил, что тут уже ничего не сделаешь, и взял с края стола стопку накладных с крупными вопросительными знаками на полях.
- Когда приведёте Берси, позовите меня, я буду на северном складе.
- Как скажешь, конечно. Может, туда и привести? Чего тебе ходить туда-сюда.
- Нет, мне нужно спокойно поговорить. Так что пусть лучше тут подождёт.
Сколько придётся ждать, Тинто уточнять не стал. Сам не знал. Только надеялся, что не так долго, как бедному Кальву. По крайней мере, ни на какие поэтические вечера в этот раз Тинто заходить не собирался. Дочитал сводку по рыночным складам и направился туда, проверять неясные моменты и мечтать по дороге, как хорошо бы использовать осанвэ для поиска спрятанных денег. Интересно, так можно только историю вещей смотреть? Или человека тоже? Человек и деньги, покажитесь вместе…
***
Тьелкормо собирался дойти до нового рынка и посмотреть, как его расположили со стратегической точки зрения. Конечно, место временное, но по своему опыту уже он знал, что такие временные постройки имеют привычку со временем обрастать каменными стенами, улочками вокруг и тысячами непонятно откуда взявшихся эдайн. А занимавшийся всем этим Тьелперинкваро, конечно, хорошо продумает подъездные пути и дороги, но об удобстве обороны – или хотя бы наблюдения за окрестностями – забудет точно. Орков, правда, так близко к городу давно не встречали, ну так они и на праздниках раньше не показывались. И вот пожалуйста.
Ехать верхом не хотелось, хотелось взять Хуана и погулять по свежему снегу за городом. Пёс это намерение хозяина поддержал в полной мере, нарезая вокруг него круги и проверяя на прочность встречные сугробы.
Тьелкормо свою инспекцию начал со старого рынка – посмотреть, что теперь будет на его месте. Пока что на его месте была ещё большая суматоха. Грузились телеги, между ними сновали торговцы, следя за погрузкой своего товара ругались, требовали поменять местами какие-то совершенно одинаковые ящики. Рядом на жаровне кто-то грел чай и куски лепёшки, а на дороге, перегородив её полностью, медленно и неуклюже разворачивалась телега, видимо, не знавшая о закрытии рынка и теперь перенаправленная за город.
Любуясь суматохой, Тьелкормо не сразу заметил, что неподалёку кто-то трётся. Точней, заметил, что Хуан заметил. Обернувшись, он увидел человеческую женщину. Понурую и неуверенную, кажется, прилично ли ей нарушать уединение благородного лорда с благородным псом.
- Чего тебе?
Женщина посомневалась, но несмело подошла и поклонилась.
- Прошу прощения за беспокойство, лорд. Я не хотела помешать…
Тьелкормо осмотрелся по сторонам и поманил женщину отойти в сторону от бурлящей жизни. А то неизвестно, из какой бочки криворукие эдайн выплеснут эту жизнь посреди дороги на этот раз. Женщина послушно пошла следом, кажется, до сих пор сомневаясь, не погонят ли её, и с уважением поглядывая на кружащего рядом Хуана.
- Я слушаю, - сказал Тьелкормо, когда они остановились на краю сквера, и Хуан улёгся рядом в сугроб, вывалив язык мало не до снега и неодобрительно поводя ухом в сторону рыночной суеты. Тьелкормо поймал его взгляд и понимающе кивнул.
Женщина помялась ещё.
- Прошу прощения за беспокойство, но я не знаю, к кому ещё обратиться… Я хотела просить за своего жениха, Кетиля. Пограничники ведь в твоём ведении, лорд? Может, он мог бы рассчитывать на снисхождение?
Имя было Тьелкормо смутно знакомо, но зачем этому человеку снисхождение, оставалось непонятным. Вроде, несколько лет уже служит, без нареканий. И на учениях сегодня тоже никаких происшествий не было.
- Может, мог бы. Что произошло?
- Его обвиняют в воровстве, - неловко призналась женщина и зачастила, всё более жалобно: - Только вот сегодня схватили и допрашивают, наверное, я даже поговорить с ним не могу. Но это наверняка какая-то ошибка, может быть, господина Тинтэля ввели в заблуждение… Сколько лет он уже тут, никогда никаких нареканий не было…
- Воровстве? Что он успел украсть на учениях?
- Почему на учениях? На учениях ничего! И вообще ничего, я уверена, это какая-то ошибка! На складах же теперь считают, даже кто сколько рукавиц износил - вот и про него что-то там насчитали. Но он бы ни за что лишнего не взял! Разве что от совсем большой нужды, у них вся деревня нищая… Но если даже окажется, что в чём-то виноват, то мы расплатимся, вы только не казните его совсем уж…
Тьелкормо поджал губы. Что-то разошёлся этот мальчишка.
- Веди. Где он? Ты знаешь, куда его повели допрашивать?
- Да, его к господину Тинтэлю водили, - покивала женщина. - Но сейчас заперли… Возле цитадели. Я покажу где… – Она снова поклонилась. - Спасибо…
- Тебя как зовут?
- Герсими, лорд.
Тьелкормо кивнул ей и окликнул Хуана:
- Ты со мной? Пойдём разобраться, что там происходит.
Пёс встал, отряхнулся и неспешно описал полукруг по сугробам вдоль дорожки.
- Откуда ты узнала о том, что его схватили? – спросил Тьелкормо, когда они прошли парк и выбрались на одну из улиц, боковую и потому меньше запруженную переезжающими торговцами.
- Его друг рассказал, он там же на учениях был, видел, как его увели. Его же прямо с учений увели.
Тьелкормо холодно кивнул. Прекрасно. Лучше не нашли момента, чтобы схватить, скрутить и увести. Опасный человек, надо думать. Если бы немедленно не задержали, надо думать, была бы прямая опасность жизни и имуществу всего города.
Женщина продолжала рассказывать, как где и как сражался этот Кетиль, как для него это важно, какая у них в деревне земля бедная, если бы не служба - вообще на налоги не хватало бы. А он деревню одну помог отбить на осенних сборах, когда орки напали. Сам вызвался.
Тьелкормо одобрительно кивнул, смутно припоминая, что уже слышал про упоминаемые события. Лица человека, правда, пока не мог вспомнить, но уже не сомневался, что узнает при встрече.
- Ты сама чем занимаешься?
- Торговала вот понемногу, у меня родня в Таргелионе, вот, пересылают сюда товар с попутными обозами, а я уже тут… Не знаю, как теперь будет, когда рынок разогнали. У меня лавка тут… Была…
Тьелкормо поджал губы, и женщина поспешила исправиться, неправильно поняв, чем он недоволен:
- Но мы всё равно найдём, чем расплатиться, если вдруг окажется, что он и вправду какую-то вещь лишнюю взял!
- Я один раз это уже слышал. Провалами в памяти пока не страдаю.
- Да, конечно… Прошу прощения… – сникла женщина.
- Родня в Таргелионе, говоришь? А ты здесь одна живешь, выходит?
- Ну… У меня муж здесь был, это его лавка сначала-то была. Но мы всего три года пожили.
Тьелкормо задумчиво теребил застежку плаща. Погиб, значит.
- И детей нет.
- Нет, не дали боги.
Тьелкормо кивнул.
- Чем торговала?
- Специями, лорд. Свой-то обоз снаряжать дорого, а так можно знакомого охранника попросить, чтоб небольшой мешочек привезли.
О жизни эдайн Тьелкормо задумывался не особенно часто, но всякий раз при этом поражался. Такой короткий срок, столько горя. Налоги платить нечем, жить не на что. А они всё равно что-то делают, на что-то надеются.
Но порядок вычисления налоговой ставки он не представлял совершенно. Морьо наверняка очень хорошо знает, как. Теоретически этим занимался Курво, но он давно забыл обо всём, кроме обороны. Хотя… Тьелкормо не очень хорошо помнил, когда назначали налоги. Тогда же, когда люди только пришли и поселились тут рядом?..
Курво, выходит, спихнул всё на сына. Надо выяснять, а то это как-то неразумно. Если брать с людей больше, чем они могут дать, они ведь перемрут с голоду, и платить просто некому будет. Правда, эти эдайн быстро плодятся, но всё равно, куда это годится!
Немного не доходя до казарм, Тьелкормо велел своей спутнице ждать здесь, - рядом с ней со вздохом улёгся на снег Хуан, и Герсими смущённо ему улыбнулась, видимо, не в силах решить, уместно ли гладить такого умного пса, - и решительным шагом направился к сарайчику для лопат и прочего малоценного инструмента, выделенному сейчас под арестанта - судя по паре человек охраны, топтавшимся под стенами. Несмотря на эту деталь, на мрачную темницу пейзаж всё не слишком походил, потому что дверь оставалась приоткрытой и сквозь неё охране рассказывали что-то смешное. При виде внезапного лорда эта идиллия сменилась суетливыми попытками стать поровней и незаметно закрыть дверь за спинами товарищей.
- Почему он задержан? – поприветствовал ближайшего стража Тьелкормо. - Кто отдал приказ? В чем он обвиняется?
- Так это… – растерялся человек. - Так ведь пропажи со складов, лорд. Господин Тинтэль попросил придержать подозрительных пока, чтоб не сбёгли, как Сигват вон.
- Где Тинтэль?
Страж ещё больше растерялся, переводя взгляд с лорда на Герсими и обратно. Изнутри сарайчика за беседой наблюдал ещё один внимательный глаз.
- В цитадели? У себя он, видимо. Склады же переносят, он документы с утра разбирал…
- Он вообще знает, что этот человек… придержан?
- А как же. Он его расспросил сперва, а потом вот попросил придержать.
- Лорд Келегорм! – окликнули из сарайчика. - А что со мной будет-то? А то я так ответа и не добился.
- Сейчас разберёмся, - пообещал Тьелкормо, хмурясь, и обернулся к охране. - Значит, так. Без моего личного приказа к нему никто не заходит, и с ним ничего не делают. – Турко покопался в сумке, выискивая припасённые для прогулки кусок хлеба с вяленым мясом, и передал арестованному. Тот немедленно заулыбался, благодаря. - Ни допросов, ничего без моего личного приказа, ясно? Закройте дверь, и никто туда не входит.
Из сарая послышались сердечные благодарности, и Тьелкормо ещё успел заметить в закрывающуюся дверь, как человек вынул изо рта разлохмаченную щепку и заменил её прозрачно-рубиновой жилкой, хваля эльфийскую щедрость и кухню. Пока охрана кивала и обещала всё выполнить в точности, с одной стороны к Тьелкормо подбежал Хуан, сокрушённо понюхал сумку хозяина, облизнулся и вздохнул в сторону сарая, где скрылась еда, а с другой – Герсими, тоже грустно смотревшая на закрытую дверь, но, надо думать, по другой причине.
К складам, разбираться с проблемой, за ним увязались оба.
***
Направляясь обратно к цитадели следом за лордом, Герсими обернулась и довольно помахала рукой сараю, уверенная, что Кетиль смотрит, и тот улыбнулся, отодвигаясь от наблюдательной щели в стене, и развалился на груде старых одеял, заложив руки за голову. Пока что эльфийская справедливость ему нравилась. Целый сарай в его распоряжении, работы никакой, кормят то и дело, есть кого байками развлечь… Знал бы – давно бы сдался.
Нет, он опасался за своё будущее, но боялся преимущественно недовольства лорда Келегорма, который наверняка отправился сейчас на склад за подробностями, - а не какого-то Тинтэля с его расходами. Тоже мне, беда: из сотни штанов одних не досчитались. Чай, не последние.
Он слегка обеспокоился только, когда Тинтэль предложил вернуть деньги в обмен на снисхождение – вдруг друзья согласились бы? Но, к счастью, Герсими нашла решение получше. Зачем всё это было, если теперь просто отдать накопленное? Наверняка, к ней Берси сходил сразу, и хорошо бы Герсими его спровадила из города, как договаривались. И направилась прямиком к нужному лорду.
Кетиль заухмылялся, представляя жалостные речи и несчастные глаза бедной женщины, умоляющей о снисхождении. Которая ещё до их знакомства отлично справлялась с делами покойного мужа, а со складами не связывалась только потому, что не видела надёжных людей, чтобы и сами не попадались, и с толком использовали мысль про ложные имена. Может, ещё о проблемах с соседями и налогах напомнила, вдруг лорд пожалеет неимущих.
Вопреки мнению Эгиля, Кетиль вовсе не думал об эльфах плохо и даже уважал их – отчасти. Многое и в самом деле вызывало у него усмешку или зевоту. Например, музыка, под которую хорошо спать, но не плясать или пить. Или наивность в торговле и странным образом сочетающееся с ней пристрастие к красивым вещам и сложным причёскам, неспособность гулять широко, от души, не заботясь о разбитых кувшинах и пролитом пиве.
Хорошо, пусть эльфы получили какую-то великую мудрость от богов за морем. Но это их, бессмертных мудрость, от которой людям меньше проку, чем от языка морских гадов без умения дышать под водой. И ради этого отказываться от своих обычаев, от своего языка? Как Эгиль или этот знакомый Хейлана с прошлых учений, Миро. Который всем рассказывает, что имя у него эльфийское, хотя Хейлан ещё тогда сказал, что назвали его в честь прадеда. Слышал бы его прадед!
Вот эльфийские воины Кетилю нравились. Их эльфийское оружие и манера сражаться в строгом порядке, чтобы каждый в отряде подчинялся командиру беспрекословно, а не заботился о собственной славе больше, чем об общем деле. И службой на границе он дорожил вовсе не из-за денег.
Но о принятом решении сейчас не жалел и рад был, что Герсими не стала его выкупать. Наказания он не боялся. Жаль будет только, если эльфы погонят его отсюда с позором, но он найдёт, где искупить этот позор новыми битвами. А если позволят искупить прямо здесь, то лучшего и желать нечего, даже если придётся погибнуть. Погибать всё равно придётся, раньше или позже. Зато о возврате долга больше думать не надо будет.
***
В цитадели Тинтаэле не оказалось, и вынужденная прогулка по городу до северного склада не улучшила расположение духа Тьелкормо. Оставив девушку во дворе, он вошёл в раскрытые настежь двери – и очутился внутри разворошенного муравейника. Все куда-то бегут, что-то несут, Тинтаэле даже не сразу удалось разглядеть, хотя он стоял всего в нескольких шагах у окна, сверяя с кем-то в четыре руки две стопки накладных. Хуан подумал и не стал лезть внутрь, устроившись снаружи, хоть снег там весь и затоптали.
- Оставь нас, - велел Тьелкормо помощнику, подходя. Тот с готовностью испарился, а Тинтаэле поднял голову от документов, удивлённо глядя на лорда. Тьелкормо кивнул на приветствие. - Ну, здравствуй. Не беспокойся, надолго не задержу. Может быть. – К Тинтаэле в обход него попытался было сунуться какой-то счетовод с бумажкой, но поспешил удрать, поймав хмурый взгляд лорда, который хмуро повернулся к Тинтаэле. - Рассказывай. Что за история с воровством со складов?
- Ну… – Тинтаэле свернул листок в руках. Шумно выдохнул, выпрямился и заговорил уже увереннее. - Это недавно выяснилось, когда мы пересчитывали запасы и оказалось, что за последнее время расходуется какое-то огромное количество снаряжения. Сначала я думал, что люди его используют неаккуратно, вот оно и ломается. Даже просил Малторнэ провести с ними занятия, но он почему-то не захотел.
Тьелкормо хмуро кивнул. Злился он ничуть не меньше, чем при прошлом разговоре на дороге у города, но раз без старшего никто не в состоянии разобраться с вопросом, то надо не отрывать подчинённым головы, а выяснять. Соизмеряя гнев с ситуацией.
- А потом выяснилось, - продолжал Тинтаэле, - что люди эти вещи не ломают, а продают на рынке. А чтобы мы не заметили, вообще записываются под разными именами. Представляешь, до чего додумались? А мы их считаем глупыми!
- И ты выяснил, кто именно это делает.
- Да, выяснил, - гордо кивнул Тинтаэле. - Не всех, наверняка. Но многих. Но большинство брали по чуть-чуть, так что я просто потребовал возместить убытки.
- А Кетиль, значит, расхищал казенное имущество в особо крупных размерах.
- Ну, в общем, да. Я составил список всего, что пропало. То есть, я не могу утверждать, что это он один всё взял, но многое - точно. Он чаще других на склад ходил.
- И что же ты планировал с ним сделать за это?
- Я не знаю пока. Я думал, это должны решать лорды. Но лорд Куруфинвэ приказал мне вернуть украденное, вот я и работаю над этим.
Турко оперся на стол, наклонился, посмотрел в упор, понизив голос:
- Тинтаэле, впредь о подобных возмутительных случаях среди моих людей я хочу слышать в первую очередь.
- Ну… Я думал, что… – начал тот, но запнулся об тяжёлый взгляд собеседника и кивнул. - Да, конечно.
- Очень хорошо. Я разберусь с ним сам. Кто еще задержан?
- Пока больше никто. Тех, кто по чуть-чуть брал, я не трогал. Ну, они обещали заплатить просто.
- Они все из одной деревни?
- М-мм, не знаю. А это имеет значение?
- Имеет. Выясни на досуге и доложи. – Турко выпрямился. - Ты докладывал Куруфинвэ о задержанном?
- Нет, он не просил уведомлять его о ходе расследования.
Тьелкормо кивнул и вышел. Хуан поднялся и понуро поплёлся следом, явно понимая, что прогулка за городом на сегодня отменяется.
***
В сарайчике ничего не изменилось, разве что еда у арестанта снова кончилась. Турко жестом отогнал стражу и вошёл внутрь. Человек встал навстречу и поклонился, вынимая очередную жёваную щепку изо рта.
- Ты знаешь, в чем тебя обвиняют?
- Да, лорд.
- Что скажешь на это?
Кетиль посерьёзнел, помолчал.
- Это правда, что я брал вещи, называясь чужим именем. Мне нечем возвращать, но я надеялся, что мне позволят искупить это службой.
- Значит, так. - Тьелкормо сгрёб его за грудки и тряхнул. - По пунктам. - Поставил на место. - Во-первых, ты больше так не делаешь. Иначе своими руками убью. Мои люди не должны так пятнать свою и мою честь. В честь твоих прежних заслуг я не устрою полномасштабный суд, но в следующий раз могу изменить мнение. Во-вторых, я наслышан, почему ты так делал. Обо всем этом можно было доложить мне лично. Я не откусил голову твоей защитнице, тебе тоже бы не откусил. Это ненормально - решать проблемы с помощью лжи. Мы примем меры. Вопросы?
Пару секунд опешивший от такого напора человек помолчал, переваривая, затем осторожно спросил:
- Герсими сказала тебе, на что мне нужны деньги?
- Нет, твои конкретные планы она мне не озвучила. Рассчитываю услышать их от тебя.
Кетиль помолчал немного, собираясь с мыслями, и в нескольких словах рассказал, что его родная деревня должна вернуть долг соседней, и деньги собирали на это все, хотя и не так удачно, как он. Если бы расплатиться, то стало бы проще.
- Может, пару лошадей купили бы даже. А с лошадьми мы и налоги смогли бы сами платить, а не только заёмными деньгами, - закончил человек. Тьелкормо поджал губы.
- Ваш староста докладывал об этой ситуации кому-то из нас?
- О чём докладывать?.. – снова опешил тот. - Нет, так-то… Ещё в самом начале, дед рассказывал, отправляли в город просителей, объяснить, то есть, что наша деревня отдельно, соседи не могут за нас говорить. Но нам тогда сказали, что это наши внутренние дела, а вы такие вопросы не решаете.
- Ясно. Кто сказал, не помнишь?
Кетиль уставился на него так, будто его спросили о личном знакомстве с Манвэ, а когда через несколько мгновений отмер, то смог только помотать головой. Тьелкормо поджал губы ещё недовольней.
- Возвращайся к своим обязанностям.
- Прям вот так? – поразился человек, забыв от удивления половину синдарина и всю вежливость. - И всё?
- А ты хочешь еще посидеть посреди зимы в ветхом сарае.
Кетиль помотал головой снова и, оправившись немного, вспомнил, как улыбаться.
- Спасибо, лорд.
Тьелкормо хмуро кивнул, предвкушая, как нужно будет порваться на много маленьких грозных лордов, разгребая чужие обязанности. Хотя первым делом следует слегка, любя, настучать в темечко бездельнику Курво. В конце концов, это его обязанности! В отличие от игры в обучение людей военному делу!
***
Тьелкормо ворвался в комнату вдруг и без приглашения, как сквозняк в неплотно закрытую дверь. Так же хлопнул ею, на что Куруфинвэ удивлённо поднял брови. Прошествовал к столу, небрежно стянул из тарелки перед братом кусок пирога и удобно устроился в кресле напротив.
- Там ещё есть, - хмыкнул Куруфинвэ.
- Обязательно отведаю. Но сначала дела. Что ты знаешь обо всей этой истории с перерасходом вещей на складе?
Куруфинвэ вздохнул, пригладил волосы, перечитал недописанную строчку и воткнул перо в чернильницу.
- И тебя уже к этому подвязали. Ну знаю, что те, кто должен был за складом следить, хлопали ушами и раздавали всё подряд направо и налево. Очнулись, когда половину склада вынесли. Но с ними я разберусь.
- Ясно. – Тьелкормо надкусил пирог, прожевал и собрал крошки с рукава. - Причины воровства тебе доложили?
- Причины? – Куруфинвэ пожал плечами, с сожалением взглянул на перо и присыпал лист песком. - Жадность? Зачем о ней докладывать?
- Я вижу, ты совсем устал, - с деланым сочувствием сказал Тьелкормо, откидываясь на спинку стула. Я возьму на себя эту проблему, раз так.
Куруфинвэ нахмурился, пробарабанил пальцами по столешнице:
- Какую проблему? Что на складах считать не умеют?
- Нет. Что у эдайн, как гласит эдайнская же поговорка, в кармане блоха на аркане. Мы ведем себя неправильно в их отношении. Пока не поздно, пора это менять. Они бедны. И достаточно глупы, чтобы взять взаймы у других эдайн на налоги. Теперь они не должны нам, но должны сородичам. И продолжают голодать. Просто великолепно.
- И при чём тут я? Как ты предлагаешь решать эту проблему? Кормить их бесплатно?
- Разумеется, нет. Я подумываю над рядом мер. Ты вообще в настроении их выслушивать? Или так и будешь сидеть с лицом, будто я при тебе переплавляю твое оружие им на серпы?
- Ну давай уже, рассказывай. – Куруфинвэ откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, понимая, что дописать письмо ему всё равно не дадут. - Мне прям интересно, какие меры ты придумал.
- Сделаю вид, что не понял взгляда “с ума сойти, Турко знает слово «налоги»”. – Турко подался вперёд, положил недоеденный пирог на стопку чистых листов бумаги. – Значит так. Для начала я намерен провести перепись населения. Мы должны знать точное количество рабочих рук. Возможно, придется в зависимости от этого пересмотреть систему налогообложения. Далее. Неправильно, когда основная статья доходов эдайн - это наше жалованье солдатам. Ну и торговля. Я проверю всякое мелкое производство у них. Возможно, что-то можно развить. И им доход, и нам - так как они смогут платить больше налогов.
- - Ты представляешь, сколько времени на это уйдет? – перебил его Куруфинвэ, прекрасно зная ответ.
- Представляю. – Кивнул Турко. - И что, из-за сроков не делать этого теперь? И ещё надо разработать систему наказаний. Воровать будут все равно. По щелчку пальцев даже у эдайн уклад не меняется. А у нас негде даже содержать тех, кто ждет суда. Эти эдайн такие слабые. Подержишь их полдня в сарае - они уже заболели. Неразумная трата ресурсов. Если они все помрут, кто будет воевать?
Куруфинвэ стянул со стола листок, махнул им в воздухе, ссыпав песок на пол, сложил пополам и с силой провёл пальцами по сгибу, не обращая внимания на то, как тонкие буквы соприкоснулись и смазались.
- А вот всё то время, пока ты будешь поднимать у них производство, воевать кто будет? – Он сложил лист снова. - Или ты, как наши кузены, считаешь, что мы уже никуда не торопимся и раз Моринготто сидит в Ангамандо, то можно и успокоиться?
- Прекрасно! – Турко хлопнул ладонями по столу. - Давай теперь вообще закроем глаза на эти проблемы. Голозадое тощее воинство, половину которого мы перевешаем за воровство - прекрасное подспорье в выполнении Клятвы!
- Поэтому ты предлагаешь её не выполнять? – Куруфинвэ с усилием сложил листок в четвёртый раз и принялся сдавливать пальцами сгиб. - Или ты планируешь взять Ангамандо в одиночку? Нам нужна армия! И пока я вижу только одну возможность её создать: эдайн! А ты предлагаешь их всех за плуг поставить!
Турко вскочил, оттолкнувшись ладонями от столешницы, и остался нависать над столом и братом. Сказал доверительно:
- Курво, они не муравьи. Они не плодятся с такой скоростью, чтобы можно было думать “а, эти помрут - другие будут”.
- Ну тогда давай, решай их многочисленные проблемы! - Куруфинвэ швырнул, получившийся твёрдый бумажный комок на стол и тоже встал, не желая смотреть на брата снизу вверх. - Можешь начать с пропавших сапог! Раз это тебе важнее клятвы!
Турко качнулся взад-вперёд, хлопнул обеими ладонями по столу и выпрямился.
- Может, и начну. И соизволь не вскидываться на меня, я не твой сын. Спокойной ночи.
И вышел, хлопнув дверью и оставив Куруфинвэ швыряться бумагой в одиночестве.
***
- Вот. – Тинто хлобыстнул пачкой листов об стол. - Твой склад. Забирай. А я, видимо, уезжаю.
Дописав фразу, Тьелпэ взялся было за стопку, но передумал и покосился на гостя, гадая, нужны ли уточняющие вопросы или он сам всё расскажет. Но пока он в раздумьях сгребал старые рисунки с соседнего кресла и думал, куда бы их примостить, Тинто уже вовсю делился возмущением.
- Сначала они мне говорят найти виноватых и вернуть всё украденное. – Он шумно выдохнул, усаживаясь. - А когда я нахожу виноватого, они его выпускают! И как я должен что-то делать в таких условиях? Так и надо, по-твоему?
- Кто его выпустил? – удивился Тьелпэ, осторожно, чтобы не обрушить лавину, укладывая рисунки на стопку старых чертежей и придавливая сверху подвернувшейся под руку пустой чернильницей. - Отец?
Чернильница скользнула по листу, и стопка угрожающе накренилась. Тинто тут же вскочил с кресла, схватил верхнюю часть стопки:
- Да дай сюда. - И принялся складывать ровнее, не переставая возмущаться: - Нет, Тьелкормо! И запретил мне трогать пограничников вообще! И как я должен теперь искать виноватых?
Тьелпэ посмотрел с сомнением, не нужна ли помощь, решил, что нет, и уточнил:
- Сколько виновных ты нашёл?
- Ну главного - одного. Остальные по мелочи. Обещали заплатить. Но не удивлюсь, если теперь не заплатят. Я-то ничего не могу им сделать теперь!
- Они все пограничники?
- Да. - Тинто собрал стопку ровнее и приплюснул её на место и добавил: - Ну, была там пара конюхов тоже. Но в основном да.
- Брать с них компенсацию Тьелкормо тоже запретил?
Тинто хмыкнул, сел обратно в кресло:
- Ты думаешь, я прям вот всё с ним сразу проговорил? А он стоял терпеливо отвечал?
- Что именно он тебе запретил? – терпеливо спросил Тьелпэ.
- Трогать его людей, - не менее терпеливо повторил Тинто, и Тьелпэ вздохнул, поняв, что точного ответа не добьётся и проще прояснить формулировку у дяди.
- А уезжать ты почему собрался? Он приказал отдать уже собранные компенсации обратно?
- Да ничего он не приказал! – огрызнулся Тинто, отчётливо злясь на зануд и их дурацкие вопросы. - Но собранных уже недостаточно! А новые мне теперь взять негде!
- Некогда, - поправил Тьелпэ, схлопотав за это важное уточнение возмущённый взгляд. - Тебе же не пойманные платили, а люди вообще. Но времени уже нет.
- Но я точно знаю, что у этого Кетиля есть деньги! И я бы узнал, где.
Тьелпэ подобрал торчащую между бумагами веточку меди, поросшую бутонами куприта, и покачал головой, трогая изгибы дендрита.
- Прямо сейчас ты всё равно этого не успеешь. Если вдруг успеешь, зайди ко мне завтраутром. До того, как я пойду к отцу. У тебя есть какие-то документы, сколько собрали и сколько всего было пропаж?
- Я же тебе передал списки. Тебе не принесли?
Тьелпэ оглядел стол со свежим интересом, будто только что его заметил под слоем документов, образцов минералов, огрызков шлифовальной шкурки и прочего хлама, и следующие пару минут они перекапывали эти залежи под стенания Тинто о том, что только этого не хватало, пока он же и не нашёл пропажу, смирно лежавшую на краю стола между тисками для колец и небольшой деревянной клеткой с камешком внутри.
Злиться к тому времени он уже перестал, обмякнув в кресле и нахохлившись с обречённым видом. Тьелпэ кивнул, просмотрел списки, кивнул ещё раз.
- Хорошо. Можешь рассказать вкратце, как ты их нашёл и какие предлагаешь меры к предотвращению новых пропаж?
-Это зачем ещё?
Тьелпэ посмотрел удивлённо, но ответил:
- Мне нужно продумать, что говорить завтра отцу.
- Какая разница, что говорить? – Буркнул Тинто, стаскивая со стола странную клетку и бездумно поворачивая её в пальцах. - Условие-то не выполнено.
- Я же сказал, что разберусь. Но чем лучше я представляю ситуацию, тем лучше.
- Как ты разберешься?
Подробно рассказывать о своих планах на прямой и доверительный разговор с отцом Тьелпэ решительно не хотелось. Не хватало ещё посторонним рассказывать о внутрисемейных сложностях. Даже если это не посторонние, а Тинто. Он пошуршал документами, с неудовольствием думая о том, как всё сложно в последнее время, положил их на стол.
- Я примерно представляю, что и как ему говорить. Но пока только примерно: нужно будет ещё с Тьелкормо поговорить и узнать, обсуждал ли он эту историю с отцом и до чего они договорились.
Тинто брякнул перекатывающимся в клетке камешком, потыкал в него пальцем сквозь прутья, не поднимая глаз:
- Ты правда, думаешь, что это имеет смысл?
- Сколько раз мне нужно повторить, что я разберусь? – недовольно нахмурился Тьелпэ. - Или проще выдать тебе официальную бумагу с печатью?
- Я не про это.
- А про что?
- Ну убедишь ты его в этот раз. И что? Тьелкормо меня терпеть не может. Люди теперь тоже. Сколько времени пройдёт, прежде чем они снова придерутся к чему-то и на этот раз сразу выгонят, чтобы наверняка.
- Тьелкормо забудет об этой истории через неделю, если не раньше. Люди сами признают за собой вину, иначе не приносили бы тебе вещи. Тем более, они знают, что если этого не делать, тебя выгонят. По крайней мере, Хейлан слышал об этом, и вряд ли молчал.
- Ты ещё скажи, что они меня пожалели, и поэтому вещи несут.
- Я думаю, они себя пожалели. Но о тебе они с переносом рынка и сейчас уже думают меньше всего. Или ты надеешься затмить в их глазах отца, пинающего прилавки?
- Это вряд ли, - хмыкнул Тинто. Снова покрутил погремушку, тряхнул, попытался ухватить камешек двумя пальцами и вытащить через щель, но камешек не поддавался. Прутья тоже выглядели цельными, нигде не было заметно никаких соединений. Тьелпэ вздохнул:
- А если ты решил уехать, то скажи об этом до того, как я пойду завтра к отцу. Я не особенно предвкушаю этот разговор.
- Да ничего я не решил, - отмахнулся Тинто. - Слушай, как они его туда впихнули?
- Кого? – хмуро спросил Тьелпэ, думая о другом. Вот зачем было планировать такой разговор с отцом, рисковать ссорой вообще, если Тинто всё равно собирается уехать? Потому что его, видите ли, эдайн недостаточно ценят. И Тьелкормо недостаточно вежлив.
- Ну этот камешек вот… - Тинто поднял голову, не дождавшись ответа: - Ты-то на что обижен?
- Глупо получится, - сказал Тьелпэ, помолчав, - если я договорюсь с отцом - а ты всё равно уедешь. Так что скажи заранее.
- Не хочешь с ним говорить - не говори, - теперь обиделся Тинто.
Тьелпэ наградил его взглядом, который когда-то приберегал для особенно глупых ошибок в мастерской, повторённых лишний десяток раз. Но повторять одно и то же ему надоело, и он решил просто игнорировать те реплики, на которые уже отвечал, и вернуть разговор в конструктивное русло. Тинто то ли слишком увлёкся своим камешком, то ли устал отнекиваться, но всё-таки пересказал, как увидел Кетиля по осанвэ и узнал уже в лицо на учениях. Тьелпэ довольно кивнул.
- Ясно. Нужно про это рассказать кому-нибудь поболтливее.
- Зачем? – поразился Тинто.
- Они и так боятся нашей “магии”. Пусть боятся с пользой.
Тинто моргнул.
- Ты хочешь, чтобы они думали, что мы всех так можем увидеть?
- Что так можешь ты. Если ты остаёшься.
- Чтобы они меня не только ненавидели, но и боялись?
Тьелпэ фыркнул, поражённый образом нахохленного Тинто, грозы небрежных счетоводов, но потом задумался. С одной стороны, настроения Тинто действительно понимает лучше. Но сейчас-то он просто разобижен на всех… Нужен ещё один знаток чужих настроений, чтобы сверять. Но пока имелся только один, и Тьелпэ спросил его с любопытством:
- А тебя ненавидят?
- Ну, Кетиль-то уж точно, – тяжко вздохнул Тинто. - И все те, кого я заставил платить.
- А меня?
- Тебя? Тебя нет. Тебя-то за что?
Тьелпэ пожал плечами:
- Ты заставляешь платить, я заставляю работать. Но ты хотя бы тактичный. - Тинто на это снова тяжко вздохнул, и он глубокомысленно добавил: - А больше всех тогда должны ненавидеть торговцев. Они всех заставляют платить.
Головы Тинто не поднял, но всё-таки фыркнул, методично проверяя, не удастся ли вытащить камешек хоть через какую-то щель в погремушке.
- А что это у тебя? – спросил Тьелпэ, устав наблюдать со стороны.
- Не знаю, у тебя на столе стояло.
Тьелпэ оглядел стол с таким интересом, как будто впервые задумался, что у него там стоит. Или живёт. Тинто отставил так и не сдавшуюся погремушку и откинулся на спинку стула.
- Ну ладно, он признался вообще. Кетиль этот.
Они обсудили это признание, обменялись впечатлениями от разговоров с Тьелкормо, но, не договорившись ни до чего нового, вернулись к человеческой погремушке. Обоим не давало покоя, как люди засунули туда этот камешек, и остаток вечера они пытались найти в игрушке скрытые замки или разгадать секретную трудоёмкую технику. Вращивать камешек в дерево? Или растить деревянную клетку вокруг него, сгибая и сплетая прутики, пока они ещё молодые?..
Попутно Тьелпэ думал – не вслух, о том, что надо и в самом деле проверить, что там думают о Тинто эдайн и жители города. На всякий случай. Попросить ту же Калайнис или Глаэрет, чтобы придумали, как собрать эти сведения, а потом показать Тинто успокоительный отчёт. Если он окажется успокоительным.
***
Перо бежало по обёрточной бумаге, роняя чёрные лужи проталин и ажурные тени от лысого кустарника на склонах. Чернильные линии набухали, расползаясь по рыхлой желтоватой бумаге, как проталины по снегу на холмах.
Холмы были те же, куда Тьелпэ переместил городской рынок и для которых в последние дни спешно проектировал с другими строителями дороги, склады и прочее, но на рисунке близилась весна и часть построек уже росла на расчищенных площадках.
После первой неудачной попытки Тьелпэ не говорил пока с отцом – ни о Тинто, ни о делах. Отец занимался эдайн и учениями, а Тьелпэ обдумывал новую попытку, стараясь на этот раз предусмотреть все острые углы и по возможности сгладить их заранее.
Может, всё же стоило рассказать Тинто об этих соображениях. Глядишь, меньше бы переживал.
Но Тьелпэ слишком не хотел вслух сознаваться, насколько сложно бывает договориться с отцом.
Он отнял перо от листа, рассеянно оглядывая стол, пока не уткнулся взглядом в посеребрённый букет из перьев и мха в высокой колбе. Коснулся посеребрённых ворсинок обычными. Жаль, что отец редко заходит в мастерскую. Раньше ему работа всегда поднимала настроение – даже просто намёк на неё, какой-нибудь камешек лепидокрокита или ещё что-то ерундовое, но красивое, и слышно, что под скучной серой коркой прячутся яркие алые хлопья в чистом кварце, как осенние листья во льду.
Как в тот раз, когда поймали обоз эдайн, торговцев, пытавшихся пройти с Ард-Гален на юг, не заплатив пошлины. Отец до того пошлинами не интересовался, но эта новость застала его почти одновременно с новостью о провале разведки в окрестностях Тангородрима, и обоз едва не погнали от ворот взашей, несмотря на орочий отряд на горизонте.
“Раньше думать надо было! – бушевал Куруфинвэ. – Эти недоумки решили, что заплатят только третьему дому и доедут аж до Таргелиона! Можно подумать, восточней Аглона их третий дом охранять будет!”
Тьелпэ покивал тогда, намекнул, что лучше взять с обоза хоть часть пошлины товаром, раз уж денег у них нет, чем дарить этот товар оркам или третьему дому – этого уже хватило, чтобы отец задумался.
“Кстати, они сказали, что Макалаурэ пропускает бесплатно при виде орков и раненых.”
“Макалаурэ? – сощурился Куруфинвэ. – Он там совсем допелся?”
“Об этом они ничего не говорили.”
“Ты поумничай тут мне!” – но после этого отец злился уже не на экономных эдайн, а на соседей и брата, и проблема решилась. Почему бы ей не решиться и в этот раз? Только вместо третьего дома и Макалаурэ использовать Тьелкормо. На братьев отец и так часто злится – но они хотя бы могут ответить. В отличие от Тинто.
И настроение сейчас поднимать новостями про ополченцев. Тоже подгадать после обеда, узнать, кто сейчас готовит отчёт о результатах учений. И начинать разговор с этих отчётов. Кто бы их ни готовил, наверняка не откажется уступить такую почётную обязанность, как беседа с Куруфинвэ.
Хорошо хоть, Тьелкормо не прямо во время этого разговора явился, - неодобрительно вспомнил Тьелпэ чужую инициативу. – Замечательно было бы: разговор идёт медленно и осторожно, но по плану. И вдруг вламывается любезный дядя и говорит: всё, я решил, я спасаю прекрасную даму. И отец немедленно счастлив.
Тьелпэ недовольно качнул головой и продолжил рисунок.
Отец точно не станет сверять каждый сапог со списком пропаж. Особенно, если подготовить об этом отчёт потолще. Он вовсе не хочет этим заниматься и будет только рад, если ему скажут, что вопрос решён и новых сложностей не возникнет. Разбавить хорошими новостями про перенос рынка или сборы, рассказать, как именно Тинто нашёл воров и как можно подать это людям для предотвращения новых краж… Отцу должно понравиться. И вряд ли он начнёт требовать подробностей, вникать, кто из эдайн сколько украл и сколько вернул. Но если и начнёт – дать список сданного, желательно без имён, чтобы не создавать впечатление, что эдайн всем городом выносили вещи со складов. И предложить рассказать всё в деталях.
В глубине души Тьелпэ надеялся, что и половины тщательно продуманных мер окажется достаточно. Да, слишком многое по-прежнему зависело от случайного отцовского настроения, но даже если первые аргументы он и прошибёт на полном ходу, то дальше должен хотя бы замедлиться. И задуматься.
А если этого всё же окажется недостаточно?
Перо, бросавшее тени в нарисованные овраги, снова остановилось, Тьелпэ откинулся на спинку кресла и задумчиво прикусил перо, невидяще глядя сквозь рисунок и стол.
У него был ещё более запасной вариант и на такой случай. Но этот вариант ему не нравился.
В крайнем случае можно просто отказаться высылать Тинто из города. Сказать, что сам с ним разберёшься. А если отец вспомнит, что Тинто не присягал, то сказать, что это легко исправить, я вернусь через четверть часа и продолжим беседу.
Когда Тьелпэ обещал, что решит вопрос так или иначе, он был уверен, что так и сделает. Но чем ближе к делу, тем больше сомневался, что ему хватит духу.
И особенно удачно выйдет, если духу ему хватит, но Тинто после этого откажется присягать и уедет всё равно.
***
Настроение со вчерашнего дня особенно не улучшилось. Только-только попытки привить людям военные традиции начали давать первые всходы. И на тебе. «Нужно сделать так, чтобы заработок на границе не был их основным источником дохода». Отлично. Давайте научим людей пахать, сеять, строить шахты. А заодно торговать, играть на арфах и ходить под парусом. Чтобы у них точно не осталось ни времени, ни желания участвовать в какой-то там войне. А зачем им? У них Моргот ничего не крал, клятв никаких они не давали. И ради чего они пойдут умирать? В знак благодарности за уроки музыки?
Ладно младшие дома, ладно эта вредная Хисайлин, но от Тьелкормо он никак не ждал такого удара в спину.
Тихо приоткрылась дверь, Куруфинвэ глянул на вошедшего сына и продолжил просматривать записи разведки, безжалостно выдирая листы с устаревшими сведениями. Тьелпэ постоял немного, давая возможность дочитать страницу, но, когда одной страницей Куруфинвэ не ограничился, спросил:
- Мне зайти позже?
- Зачем? – Бросил Куруфинвэ, так и не глядя на него. - Что ты хотел?
- Вот, - Тьелпэ протянул верхнюю часть стопки документов. - Это сводка о сборах.
Тихо переступил с ноги на ногу. Куруфинвэ бросил быстрый взгляд.
- Что там?
Тьелпэ очевидно обрадовался и принялся бодро докладывать о том, насколько выросла точность у лучников, что в построениях участвовало на три шеренги больше, чем на осенних сборах, и провели даже учебный бой. А желающих записаться в пограничную стражу уже больше, чем свободных мест в отрядах. «Это потому, что у нас кормят,» - мрачно додумал Куруфинвэ, отмечая внезапный интерес сына к военному делу и прикидывая, для чего тот пытается его задобрить. Хоть чему-то научился. Уже лучше, чем можно было надеяться каких-то пару сотен лет назад. Кивнул:
- Хорошо. А со складом что?
- Перенос рынка и смежных складов идёт по плану. Пока готовим временные постройки, но проекты долгосрочных тоже есть - у меня есть копии из Таргелиона. – Послушно оттарабанил явно заготовленный текст Тьелпэ. - С расследованием тоже неплохо, виновные найдены, люди вернули вещей на две трети суммы. Вот здесь у меня список виновных и возвращённого имущества, здесь записи из складских книг. К сожалению, главного подозреваемого Тьелкормо отпустил и арестовывать пограничников запретил, но против взыскания компенсации с них он не возражает.
- Да, - поморщился Куруфинвэ, - у Турко внезапно появился свой взгляд на эти вещи. Ты с ним говорил?
- Да. После того, как он вмешался в расследование. Он сказал, что сам будет заниматься этими вопросами и попросил копии всех документов. Мне держать в курсе вас обоих?
«Или только тебя?» - повисло в воздухе недосказанным. Куруфинвэ хмыкнул, но напоминание о предательстве брата смазало всё впечатление.
- Какими вопросами он собрался заниматься?
- Извини, я так понял, что вы с ним обсуждали это. Пока что он попросил информацию о расследовании и документы о людях, их кланах, налогах и состоянии хозяйства. Что именно он намерен делать, я не знаю. Но, вроде бы, прямо сейчас и в городе – ничего.
- Он к тебе приходил?
- Он приходил к Тинто. Потом я уже ходил к нему уточнить, что он имел в виду под запретом трогать пограничников.
- Значит, Турко решил поиграть в игры с деньгами. - Куруфинвэ скептически хмыкнул. - Надо написать Карнистиро, пусть пришлёт ему руководство.
- Мне показалось, - сказал Тьелпэ, посомневавшись, - он думает, что до него этими вопросами вовсе никто не интересовался. Сообщать тебе, если у него будут какие-то предложения?
- И если он попытается что-то делать, не сообщив мне? Конечно.
Тьелпэ кивнул. И добавил, помолчав:
- Рассказать основное по переносу рынка и расследованию? Или посмотришь подробней в отчётах?
Он качнул в воздухе увесистыми отчётами, но Куруфинвэ отмахнулся, не спеша в них вцепляться.
- Потом. Я сейчас на сборы иду.
- Хорошо. – Тьелпэ посомневался ещё немного, но не уходил. Пришёл он явно не принести отчеты и не на дядю пожаловаться, и Куруфинвэ надеялся, что намёк сподвигнет его перейти, наконец, к сути.
Но он успел сложить тетради и встать, прежде чем Тьелпэ продолжил:
- Тинто нашёл одного из виновных с помощью осанвэ - увидел, как его вписывали в складскую книгу под чужим именем. Я хочу намекнуть эдайн, что он может так следить за всеми работами на складах. Как думаешь?
- Если мы никак не будем наказывать виноватых, то им будет всё равно, поймают их или нет. – Отмахнулся Куруфинвэ, игнорируя топорную попытку намекнуть на полезность Тинтаэле, замаскированную под заботу о сохранности складов. И начиная догадываться об истинной причине этого странного разговора. Тьелпэ чуть заметно поморщился и зашёл с другой стороны.
- Тьелкормо предлагает обойтись компенсацией, а у тех, кто не может расплатиться, удерживать из заработка.
Куруфинвэ снова нахмурился.
- И чем тогда это будет отличаться от покупки на рынке? Только тем, что платить нужно не сразу? А то и вообще не нужно?
- Я не могу просто игнорировать его пожелания. Да и спорить… – Печально вздохнул Тьелпэ.
Печаль, впрочем, получилась вполне искренне. Огорчился тем, что предыдущие попытки провалились? Ну вот теперь почувствуй, каково это – быть младшим в большой семье, - и учись манипулировать тоньше.
- Ладно, я с ним разберусь, - кивнул Куруфинвэ, откладывая тетрадь и вставая. И сдвинул брови, «вспомнив»: - А что с твоим Тинтаэле?
- Вот, - Тьелпэ опять пошевелил листками и снова взялся докладывать, сколько вещей вернули эдайн, где посмотреть подробный перечень, какая сумма деньгами… Это у него получалось лучше, долго готовился. Куруфинвэ не стал дослушивать, уверенный, что цифры подготовлены хорошо и убедительно, вклинился посередине списка:
- Какие люди всё это вернули? Арестованные?
- Не только. Некоторые виновные сбежали, в документах это есть. Некоторые давно продали краденое. Кто-то вернул деньгами, за кого-то внесли компенсацию родичи. С пограничниками сложней, потому что на их счёт распорядился Тьелкормо.
Куруфинвэ поднял взгляд, услышав что-то в его голосе. Как будто он перестал осторожничать, подбирать слова и интонации. Кончились аргументы? Или добавилось смелости?
- И всех вот этих вот… - Куруфинвэ неопределенно повёл рукой, пристально глядя на сына. - Нашёл Тинтаэле?
Тот взгляда не отвёл. Но и врать не стал.
- Ну, ему помогали со складскими документами и с приглашением подозреваемых на разговор. В остальном - да.
- Надо же, - хмыкнул Куруфинвэ. - За неделю столько собрали. То есть, неправ Турко, с голоду они не умирают?
- В городе - нет. Но все они в наших городах не поместятся. – Тьелпэ помолчал. - Ты же видел их деревни.
- Ещё чего - помещаться в наших городах! - Куруфинвэ отмахнулся. - Ладно, иди.
***
Выйдя от отца, Тьелпэ миновал недлинный коридор, сбежал по лестнице и остановился уже во дворе, за углом у старой сосны, надёжно скрытый от возможных взглядов из окна. Положил ладонь на растрескавшуюся кору, пытаясь разобраться в странной смеси досады и облегчения.
Столько подготовки, продумывания, тщательно заготовленных аргументов, правильно выбранное время и, по возможности настроение… Отцу просто не интересно было ничего из этого обсуждать. Даже идею припугнуть эдайн магией Тинто отец не заметил и не оценил, хотя Тьелпэ этой идеей гордился и рассчитывал если не на одобрение, то хотя бы на заинтересованный смешок.
Но отец слишком разозлился на Тьелкоромо, чтобы отвлекаться на скучные вопросы складов. Может, и вовсе не вспомнил бы о Тинто, зря только всполошились оба.
Тьелпэ досадливо тряхнул годовой, тоже недовольный и дядей, и отцом, и неудачным разговором… и остановился, поражённый своими мыслями. Можно подумать, он в самом деле хотел спорить с отцом и проверять, чем это кончится. Скорей уж впору поблагодарить Тьелкоромо, обрадовать Тинто и радоваться самому, что всё обошлось. И надеяться, что проверять вовсе не придётся.
Последние комментарии
2 часов 40 минут назад
11 часов 31 минут назад
11 часов 34 минут назад
2 дней 17 часов назад
2 дней 22 часов назад
3 дней 4 минут назад