Отступники: вернуться домой (СИ) [Ie-rey] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Отдалённый рубеж Империи Аракано,

Безымянная Система 5486,

исследовательское судно аракано “Горностай”

Человек предполагает и рассчитывает, а Бог ― или тот, кто за всем наблюдает откуда-то сверху или снизу ― решает сразу за всех, как Его душе угодно.

Вот Бог и нарешал так, что исследовательское судно Империи Аракано встало колом посреди чужой системы. Причина отказа двигателей до сих пор ускользала от команды, хотя облазили и осмотрели всё, что могли, раз по пять.

― “Любовь моя, ты сердце тоской гложешь…” ― мурлыкал себе под нос строчку из популярной песенки офицер по внешним контактам. Он с любопытством пялился внутрь пускового центра системы воздухообеспечения, не имевшего никакого отношения к двигателям.

Лейтенант технического отдела выразительно закатил глаза и слегка покачал головой.

― Нашёл там что-то интересное? ― ехидно спросил он у коллеги.

― Провода, коробочки, ерунда всякая… Хотя чисто эстетически выглядит симпатично. Красивый у нас двигатель, ― расправив складку на чёрной форме, сообщил офицер по контактам: в команде его обзывали по-простому ― переговорщик.

― Ючон, это не двигатель. Ты влез в систему воздухообеспечения, поэтому я слёзно молю тебя ― не трогай там ничего, а ещё лучше ― закрой от греха подальше. И отойди шагов на десять. Спасибо.

― Ну прости, я спец по иной части. Да отошёл уже, отошёл.

― Вот и я недоумеваю ― на кой чёрт мне дали тебя в нагрузку? ― пробормотал Джеджун, подцепив отвёрткой выкрученный болт и откинув панель с запасного аккумулятора.

― В качестве моральной поддержки? Ну, чтобы ты не чувствовал себя одиноко, ― предположил переговорщик и полюбовался на своё отражение в полированной крышке S-распределителя, поправил прядь, выбившуюся из чёлки, и довольно хмыкнул.

― Чёртов франт… Хватит мне мозги пудрить, умник. Помогал бы лучше.

― А? Сейчас…

― Нет-нет! Лучше стой там и ничего не трогай! ― вовремя спохватился Джеджун.

― Но я только…

― Стоять! А не то зашибу! ― мрачно предупредил лейтенант, для весомости ещё и погрозил отвёрткой, после чего полез дальше во внутренности аккумулятора. ― Ничего не понимаю…

― Что там? ― Рядом немедленно обнаружился любопытный нос Ючона.

― Ничего. Всё в полном порядке. Но почему тогда двигатели не запускаются? Бред какой-то.

― Не проще ли послать сигнал бедствия?

― Кому? Тут пусто, как в холодильнике после твоего дня рождения.

― Так ведь пять дней отмечали, ― развеселился переговорщик. ― Народ торкнуло.

― Именно. Где это видано? И мне пришлось торчать на кухне вместе с поварами.

― Сам ляпнул, что готовить умеешь, так что пострадал не безвинно. Зато пир был шикарный.

Джеджун коротко выругался сквозь зубы, поставил панель на место и принялся вкручивать болты обратно. Не то чтобы он злился из-за затянувшегося праздника, но хотелось слегка опустить Ючона на землю. Пак, кажется, вообще никогда не унывал, и его жизнерадостность порой слегка выводила из себя. К тому же, он умудрился подружиться буквально со всеми. Как? Чёрт его знает. Но факт, да.

― Дать бы тебе по башке… ― беззлобно проворчал Джеджун и выронил один из болтов. Ючон вовремя подхватил металлическое изделие и вручил напарнику.

― Если дать мне по башке, она же испортится.

― Скотина… ― развеселился лейтенант и вкрутил ещё один болт.

― Знаешь, всё-таки стоит попробовать послать сигнал. ― Ючон спокойно уселся на трубу перегонного комплекса ― его явно не беспокоили пары никония под чудовищным давлением, что могли просочиться сквозь микроскопические трещины, коль такие вдруг завелись бы, а заводились они часто.

― Некому, говорю же. Нас не услышат, мы слишком далеко от окраинных баз. В этой стороне только Фиано, а они не ответят. Им вообще плевать на нас, пока мы не сунулись на их территорию. Прямо сейчас мы и от них на приличном расстоянии.

― Попробовать можно. Или зря я учил их язык? Вот увидишь, я даже Фиано могу уболтать ― примчатся, никуда не денутся.

― Плюнь. Сейчас их лучше не трогать. Переворот был уже давненько, но вроде они там ещё бурлят. Лучше не связываться, да и инструкция есть: “Контактов с Фиано избегать всегда. Контакты допускаются только с их стороны и по их инициативе”. Если помнишь, они до сих пор отказываются иметь дело со Сферой. Да и сам подумай, они ж там все чокнутые, верят в какую-то Богиню, даже говорят с ней. Учитывая их возможности и способности… Чокнутые машины смерти. Ты хочешь иметь дело с психанутыми прирождёнными убийцами? Если эти придурки вдруг решат, что мы их чем-то и как-то ущемили, мы даже сказать “мама” не успеем, как отправимся к Адаму на пиво.

― Не сгущай краски, ― расплылся в улыбке Ючон. ― Чем мы можем их ущемить, если мы уже в полной заднице?

― Твой оптимизм меня убивает, ― вкрутив последний болт, фыркнул Джеджун и смахнул со лба тёмные пряди, чтоб в глаза не лезли. Переговорщик расхохотался и попытался что-то пояснить жестами, но ни черта не вышло.

― Хватит ржать!

― Ну ты и гусь, ― отсмеявшись, подытожил Пак. ― Тебе к лицу эти четыре чёрные полоски на лбу. Эротический макияж истинного воина ― враги сражены наповал и бегут с поля боя впереди собственного визга.

― Сейчас как… ― Джеджун замахнулся отвёрткой, офицер по контактам с хохотом слетел с трубы и ретировался к перегородке. ― Ладно, пошли на верхнюю палубу, узнаем, как дела у остальных. Вдруг кто-то нашёл причину неисправности.

Зря надеялись ― чуда не случилось. Корабль стоял по-прежнему колом. Все системы жизнеобеспечения работали автономно, а вот двигатели признаков жизни не подавали и подавать отказывались наотрез. По неизвестной причине.

― Дрейф ― ноль целых одна десятая. Показатель минимальный. Похоже, пройдёт немало времени, пока судно попадёт в зону притяжения ближайшей из планет, ― без энтузиазма просветил команду капитан. ― Все системы работают отлично, поэтому мы можем спокойно жить тут столько времени, сколько получится. Будь на борту бабы, хватило бы ресурсов и на воспитание нового поколения. Но баб-с нет, увы.

― Это как с Ноевым ковчегом, ― оживился Ючон, удобно устроившийся в мягком кресле у макета камина. Он взял бокал в другую руку, выдержал эффектную паузу, а когда все с любопытством уставились на него в ожидании продолжения, негромко поведал: ― Взял, значит, этот умник каждой твари по паре, как ему велено было свыше. А среди тварей прихватил и парочку динозавров, как же без них? И вот, случился потоп, ковчег ― вжик! ― рассекает по волнам, твари снимают стресс, как могут, люди ― тоже. И тут ― незадача! Выяснилось, что динозавры ― самцы.

Ючон умолк и припал к бокалу. Все затаили дыхание.

― И что? Что дальше-то? ― не выдержал кто-то из пилотов.

― Как что? Вот так они и вымерли ― приплода не получилось, а ведь так старались, бедняги…

― Трепло! Умолкни там! ― рыкнул капитан, но поздно. Его рык потонул в мощной волне всеобщего хохота.

Ючон поднял руку, призвав всех к тишине.

― Зря ржёте, через годик взвоете. И вот, дабы не взвыть, давайте пошлём сигнал о помощи.

― Некому, ― помрачнел капитан. ― Нас никто не услышит.

― А какая разница? Что мы теряем? Просто пошлём автосигнал. Услышат ― хорошо, не услышат ― хуже всё равно не будет. Это лучше, чем просто сидеть и ждать у моря погоды.

― Нас только Фиано и услышат, а они и мизинцем не шевельнут ради низшей расы. Их улаки могут подойти, чтобы убедиться окончательно, что мы угрозы не представляем. Помогать они не станут.

― И ладно, зато могут сообщить в Аракано. Мало ли.

― В Аракано? Издеваешься? Фиано если с кем и контачат, то только с пиратами и контрабандистами из буферов. В конце концов, там была тёмная история с Акинами. Акинами ― единственная представительница Аракано, с которой Фиано нашли общий язык. И у Акинами здоровенный зуб на императорскую династию.

― Ой, да ладно! Когда это было? Эта безбашенная давным-давно в прах превратилась. Сколько уже императоров сменилось с тех времён?

― Всякое возможно, ― вздохнул капитан. ― Говорят, её гены совпадали с генами Фиано больше, чем надо. Она ж ещё кучу всяких экспериментов ставила с никонием. Помимо прочего.

― Да уж, кражу Имперского Рубина ей вовек не забудут. Самая громкая кража за последние пять тысячелетий.

― У неё все кражи были громкими, ― фыркнул Ючон. ― И каждая ― шедевр. Как там её потом прозвали? Багдадский Вор? Сюда бы её, небось, сразу бы нашла причину неисправности проклятых двигателей. Капитан, так я пойду и начитаю текст сигнала?

― А чёрт с тобой. Иди, ― обмякнув на диванчике, махнул рукой старший. ― Делай, что хочешь. Эй, только не лезь к системе управления!

― Да пущай лезет, ― заржали в углу ребята из сервисного отдела. ― Движок всё равно мёртвый, что он там нарулит? Пусть хоть урулится, хуже не сделает, как и лучше. Можно даже аттракцион устроить: почувствуй себя пилотом, порули от души ― вдруг поможет?

― Ага, корабль придёт в ужас и сам по себе запустит движок, ― уставившись в потолок, заметил Джеджун. ― Кто хочет сыграть партию в покер?

Ючон не стал слушать дальше, а побрёл на мостик, на ходу размышляя над текстом сигнала. Если все правы, и услышать сигнал смогут лишь Фиано, следовало так составить текст, чтобы их заинтересовать, зацепить за живое. Перспектива торчать в космосе уйму лет ничуть не прельщала. При таком раскладе даже озверевшие Фиано намного предпочтительнее. И если эти ребята решат их прикончить, пускай приканчивают. Это тоже веселее, чем вечность в плену космоса.

На мостике Ючон проверил состояние спасательных капсул, вспомогательного буксира и яхты. Капсулы в данной ситуации отпадали сразу же. Они подходили для оживлённых маршрутов, где их всегда могли обнаружить проходящие мимо суда. В этой отдалённой системе от капсул пользы никакой. Разумнее оставаться на корабле, который точно заметят, если сюда хоть кто-то забредёт. Капсулы, скорее всего, просто затеряются в космосе навсегда. Буксир и яхта тоже не годились, ибо они не могли совершить перелёт к ближайшей окраинной станции Аракано. Их двигатели проще, им требовалось топливо. И если бы команда загрузила ту же яхту топливом под завязку, всё равно этого мало ― и половины пути не одолеть. Можно только до ближайших планет добраться, но смысл, если ни одна из планет не подходила для людей? Ни атмосфера, ни условия ― ничего. Промышленный малый буксир мог взять на борт только одного человека, двигался слишком медленно и вообще не был рассчитан на межзвёздные перелёты.

― Говорит “Горностай”, мирное исследовательское судно Империи Аракано. Мы находимся в Безымянной Системе 5486, наши координаты… ― Ючон сунул нос в навигационный журнал и продиктовал то, что красовалось в последней записи. ― Наши двигатели по неизвестной причине не функционируют. Судно слабо дрейфует и практически стоит на месте. Если кто-нибудь слышит нас, помогите, пожалуйста. Во имя чего-нибудь, что вам дорого. Пока не поможете, мы будем нагло засорять вам эфир как минимум лет восемьдесят. За добро вам воздастся, за грехи ― тоже, но не благом. А ещё мы можем гадить в космос всякими отбросами. Из вредности. А посему не вводите нас во искушение и просто помогите. “Помогиии мне! Сердце гииибнет… Ля-ля-ляяя… И восстааанем из пееепла, как зооомби, чтоб вершииить суд и мееесть… ля-ля-ляяя…”

Он так увлёкся, что через полчаса сигнал о помощи плавно превратился в концерт по заявкам на языке Фиано для одного слушателя, что по совместительству выступал сразу и ведущим шоу.

― А давайте ещё и флору спасём! “В траве сидел кузнечик…” Ой, или фауну? “Ох, рано встаёт охрана…” Да, работники безопасности ― редкий вымирающий вид. “Крепче за шофёрку держись, баран!” Кстати, о баранках! Где тут рулить? “Руль напрааааво, хвост налееееево, и порвалось в клоооочья наше звёздное таксиии!”

― Какого чёрта ты творишь? ― раздался внезапно над ухом недовольный голос Джеджуна.

― Пою, не слышишь? Сам же говорил, что никто не услышит, так что не мешай… “Я люблю тебя до слёёёз…”

― А ну, пошёл отсюда!

Ючон ловко увернулся от скрученного в жгут полотенца и пулей вылетел в коридор, проказливо хихикнув напоследок. Из коридора через минуту донеслось вновь: “Я люблю тебя до слёёёз…”

Джеджун обречённо вздохнул и запустил сделанную переговорщиком запись в автоповтор. Никто не услышит, конечно, но пусть хоть Фиано поломают себе головы над выходкой Пака.

Конфедерация Триада,

Тёмное Пограничье

Он задремал прямо в чжелли-доспехе и управлял сайчжиком во сне. Последнее считалось невозможным, но у него всегда получалось. Каким-то образом, хотя он сам не знал, каким именно.

Спать не собирался, само вышло. Ранение после неожиданной стычки с отрядом Агонов оказалось серьёзнее, чем он предполагал. На восстановление потребовалось больше сил.

Он зажмурился и потянулся, размял правую руку и плечо. Кажется, всё в полном порядке, даже длинный шрам на серебристой поверхности чжелли почти полностью разгладился. Через пару часов от него и воспоминаний не останется. Рука слушалась хорошо, лишь у плечевого сустава под кожей и мышцами ощущалось лёгкое жжение ― последствие попадания в кровь яда Агонов. Тоже должно пройти через пару часов.

― Ёрюнгэ-пять вызывает “Шторм”, ответь, пожалуйста. Ёрюнгэ-пять вызыва…

― Наследник дома Воды на связи, ― лениво отозвался он. ― Отряд разведки Агонов уничтожен в семнадцатом круге. Семь стандартных единиц и одна составная ― классическая восьмёрка. Есть вероятность, что будет ещё одно вторжение. Высылай патрульный караул.

― Будет исполнено, господин. И… тут у нас нечто странное.

― Только не говори, что до вас доковылял подбитый Агон и устрашил до дрожи в коленках, ― съехидничал Наследник.

― Если бы, господин Чанмин, ― вздохнул оператор связи. ― Господин рядом с пятым кругом Тёмного Пограничья, верно?

― Предположим. Ну и?

― Мы получили сигнал. Гм… странный сигнал.

― Сигнал Агонов? ― заинтересовался Чанмин, воодушевившись перспективой нанести ещё восемь свежих зарубок на крыло своего боевого сайчжика, дабы представители двух других правящих домов удавились от зависти. Хотя, в общем-то, им полагалось удавиться ещё два года назад, когда Наследник дома Воды переплюнул в этом плане всех, кого мог, заполучив титул лучшего боевого пилота Триады.

― В том-то и дело… Господин, сообщение на нашем языке, правда, модуляции голоса принадлежат Низшим. Я пересылаю запись. Источник ― в пятом круге, где-то рядом с тобой. Совет Трёх просит тебя разведать обстановку в рамках военного положения.

― В рамках военного? ― Чанмин довольно улыбнулся. Давненько дом Воды не разживался свежей кровью пленников. Какое упущение! Надо немедленно исправить ситуацию и дать новый повод двум другим домам удавиться от зависти ещё разок. ― Принято. Выйду на связь после того, как выясню, что там и как. Кстати, я тут один?

― Один, господин. Счастливой битвы!

― Счастливой победы, ― привычно отозвался на традиционную формулу Наследник и резко сменил курс на пятый круг. Сайчжик послушно разогнался и заложил головокружительный вираж, проскочив под небольшим астероидом практически впритирку. Чанмин хмыкнул ― он был уверен в том, что на матовой обшивке сайчжика не появилось ни единой царапины.

Проверив состояние чжелли-доспеха, довольный Наследник дома Воды запустил полученную запись сигнала.

― “Говорит “Горностай”, мирное исследовательское судно Империи Аракано. Мы находимся в Безымянной Системе 5486, наши координаты…” ― После тарабарщины, игравшей роль координат, Чанмин поставил запись на паузу и нелестно прошёлся по адресу Низших. Любят они всё усложнять. Бессмысленный набор цифр и букв ничего ему не говорил. Абсолютно. Он вновь прослушал этот кусок записи и слегка опустил веки. Чушь чушью, но вот голос говорившего ему понравился. Тихий, мягкий, бархатный, словно тёплой рукой погладили по голове. Пленник с таким голосом мог стать гордостью дома, если б и рожей вышел на уровне. И мог бы стать Возлюбленным Братом, коего Фиано полагалось завести ещё три года тому назад.

Конфедерация Триады образовалась не так давно ― после переворота в Уделе. За пять веков до переворота численность Фиано заметно сократилась. Точнее, их женщины слабели, пока каждая вторая не стала умирать при родах. Теперь же женщин ничтожно мало, поэтому рассчитывать на брак могли только представители почётных домов и лишь по достижении определённого возраста, да и то…

Те, кто остался в Уделе, позволили Богине запустить свою странную программу, положившись на результат, что должен проявиться через несколько поколений. Кто знает, может, Богине это и удалось, Чанмин не знал, потому что принадлежал к повстанцам, отвергшим волю Богини и саму Богиню. Фиано из Удела назвали их Отступниками и Еретиками, и они ушли, потеряв право называться Рыцарями Богини. Они ушли на самый край ведомой Сфере Вселенной и основали здесь Конфедерацию с Советом Трёх правящих домов во главе. Они сохранили многие традиции, но ввели ограничение на браки.

Большинство детей являлись продуктом генных разработок и не требовали участия в процессе женщин. Чанмин и был одним из таких детей. Стопроцентный гражданин Конфедерации Триада, что слышал лишь рассказы старших об Уделе, но никогда не бывал там.

Из-за того, что их малочисленные женщины почти ничем не отличались от мужчин, а может, по какой-то иной причине, Совет обязал воинов выбирать себе пару из пленников дома или других Отступников. Такой избранник назывался Возлюбленным Братом и разделял участь своего Старшего Брата.

Правда, пленники не могли похвастать тем же сроком жизни, что и Фиано. Низшие недолговечны, но генетики искусственно исправляли сей недостаток при необходимости, если Низшие не возражали.

И вот, тот Низший, что отправил сигнал, обладал удивительно красивым голосом даже на взыскательный вкус Наследника дома Воды.

― Ладно, что ты там ещё наворковал…

Чанмин запустил запись с начала, одновременно направив сайчжик в самую гущу мелкой туманности.

― “Наши двигатели по неизвестной причине не функционируют. Судно слабо дрейфует и практически стоит на месте. Если кто-нибудь слышит нас, помогите, пожалуйста. Во имя чего-нибудь, что вам дорого. Пока не поможете, мы будем нагло засорять вам эфир как минимум лет восемьдесят. За добро вам воздастся, за грехи ― тоже, но не благом. А ещё мы можем гадить в космос всякими отбросами. Из вредности. А посему не вводите нас во искушение и просто помогите. Помогиии мне! Сердце гииибнет… Ля-ля-ля-ааа… И восстааанем из пееепла, как зооомби, чтоб вершииить суд и мееесть… ля-ля-ляяя… А давайте ещё и флору спасём! В траве сидел кузнечик… Ой, или фауну? Ох, рано встаёт охрана… Да, работники безопасности ― редкий вымирающий вид. Крепче за шофёрку держись, баран! Кстати, о баранках! Где тут рулить? Руль напрааааво, хвост налееееево, и порвалось в клоооочья наше звёздное таксиии!”

Чанмин машинально поставил на паузу и ошарашенно уставился на вспомогательный монитор. У этого Низшего какие-то врождённые проблемы с мозгом? Или это короткий сбой мыслительных процессов из-за стрессовой ситуации? Следовало признать, что пел Низший прекрасно, приятно слушать, но он пел такой бред, что…

Будет не слишком красиво притащить в дом неполноценных пленников. Впрочем, все Низшие ― неполноценные. Зря их, что ли, назвали Низшими? Да и можно вколоть успокоительное на всякий случай ― никто и не заметит, что у Низшего проблемы с головой. Да и голова ему не особенно-то и нужна, ведь пленник дома не имеет права раскрывать рот в присутствии Высших. Исключение только одно: пленникам дозволено говорить после того, как Высший обратится к ним лично. Другое дело, что Низшие строптивы и не знают ничего об элементарном этикете. Дикари. Но дикари забавные. Иногда красивые.

Больше всего красивых дикарей в доме Огня, у Наследника ― Джунсу. В доме Воды красавцев поменьше. В доме Ветра почти нет пленников ― Юнхо слишком стремителен, после боя с ним большинство потенциальных пленников оказывались в числе ни на что непригодных трупов ― среди обломков их кораблей. Оно и понятно, ведь Юнхо ― сам глава дома и старший из них. Ещё в Уделе он привык воевать с Агонами, а Агонов в плен не берут ― они чуждые по природе гуманоидам и родственны насекомым. Агоны ― извечные враги Фиано, мир между ними невозможен.

Агонов нужно убивать. Совсем. Вот Юнхо и поступал так со всеми врагами. Наверное, все Рыцари Богини такие, как он. Чанмин не видел ни одного, ведь в Уделе он никогда не был. Он видел только Юнхо ― бывшего Рыцаря Богини. Джунсу родился в Уделе, но покинул Удел ещё ребёнком, так что стать Рыцарем он не успел.

Ну и ладно, Чанмин не сожалел об этом: трудно сожалеть о том, чего не знаешь. Он не видел ни Богиню, ни Храм, ни Рыцарей, ни Слуг. И вряд ли когда-нибудь увидит. Для Фиано из Удела он просто Отступник и Еретик. Ну и ладно. Ему в Конфедерации хорошо. Правда, было бы, наверное, куда лучше, если б они объединились в войне против Агонов. Низшие, быть может, даже не подозревают о существовании Агонов, ведь Фиано не позволяют этим мерзким тварям пройти дальше.

Но однажды…

Или никогда.

В мечтах Чанмин желал победы над Агонами. Полной победы. И тогда Низшие никогда об Агонах не узнают.

Хотелось бы. Если б ещё бои с Агонами не забирали столько жизней братьев.

Наследник обогнул на полной скорости дальнюю планету Седьмой Системы пятого круга и бросил короткий взгляд на данные телеоптических датчиков.

Длинное несуразное судно Низших болталось, как кое-что в проруби, меж двух планет-близнецов. Как раз угодило в свободный поток ― равное удаление от двух источников притяжения. И болтаться ему там уйму времени. В пересчёте на календарь Низших… Ууу… Столько они точно не живут.

Ну и понятно, с чего у них двигатели не работают. Ещё бы. Интересно, каким местом Низшие делали расчёт курса, когда совались в эту систему? Явно не тем, где располагался мозг. У данной системы было интересное строение ― идеально симметричное. Каждая планета обладала собственным аналогом, точным аналогом. И все они занимали симметричные места, вращаясь вокруг маленького солнца по определённой закономерности и образуя особые поля. Низшие пользовались двигателями, весьма чувствительными к разнообразным полям. С точки зрения Фиано, устаревшая технология. Хороший двигатель не должен зависеть от внешних факторов. Хороший двигатель должен создавать собственную внутреннюю систему, не подверженную никаким влияниям извне. И должен черпать энергию из себя же. Двигатели Низших извлекали энергию из внешней среды: в этом их слабость и несовершенство.

Вот даже любопытно: как они с подобными технологиями отважились вообще вылезть в космос? Такого рода двигатели пригодны лишь к полётам по проверенным маршрутам, где нет никаких опасностей и внезапностей.

Психи.

Или в их природу заложена склонность к самоуничтожению. Разумно, кстати, учитывая плодовитость Низших. Странно только, что на верную смерть шли их лучшие представители, а плодились ― худшие. С точки зрения эволюции… Гм, ладно, эволюцией это и при сильном желании не назвать. Деградация чистейшей воды. И Юнхо как-то сказал на Совете, что Низшие однажды уничтожат сами себя лучше, быстрее и эффективнее, чем их враги. Похоже на правду.

Чанмин остановил сайчжик в паре пробегов от корабля аракано и проверил показатели. Судно ― одна штука. Неповоротливый монстр, напичканный бесполезными мелкими коробками с ещё более бесполезными двигателями. Действительно, очень напоминало стандартную ёрюнгэ, только более маневренную и способную на долгие перелёты. Из оружия ― по одной лучевой пушке на носу, в хвосте и по бортам. Средство для раскалывания астероидов. Корабль точно не военный: защита неплоха, агрессия ― на нуле.

― Тепловой анализ, ― тихо приказал он системам сайчжика.

― На борту не более двух десятков мужских особей. Десяток в возрасте дебютантов, десяток в возрасте заходящего солнца. Расчёт приблизительный. Точность ― семьдесят процентов.

― Славная добыча, ― чуть прищурившись, подытожил Чанмин. ― Ну что, в атаку.

Сайчжик сорвался с места матовой пулей: невидимая, бесшумная и стремительная смерть по имени Фиано.

Еретик или Правоверный ― Низшим без разницы.

Фиано ― это всегда Фиано, всегда Машина Смерти.

Отдалённый рубеж Империи Аракано,

Безымянная Система 5486,

исследовательский корабль аракано “Горностай”

Джеджун сбросил две карты и взял две новые. Десятка и дама треф. Он сложил все пять карт вместе, постучал ими по столику и вновь развернул веером. Десятка, валет, дама, король и туз треф. Ючону крышка.

Переговорщик лениво заменил всего одну карту, новую просто придвинул к себе, но смотреть на неё не стал. Он весело подмигнул Джеджуну.

― Вскрываемся?

― Ты хоть посмотри, что у тебя.

― Незачем. Мне сегодня неприлично везёт ― ты уже тридцать раз продул.

― Двадцать девять!

― Неа, уже тридцать.

― Вот ещё! ― Джеджун сердито бросил на стол свою комбинацию. ― Ну что? Так кто проиграл? Твоё везение закончилось, жулик.

― Сам ты жулик. И колоду ты тасовал. ― Ючон положил поверх карт лейтенанта собственные: десятка, валет, дама и туз пиковой масти.

― Фигня! Без короля это пшик.

― Король есть.

― А покажи!

Ючон медленно и неторопливо перевернул последнюю карту.

― Да чтоб тебя! Чёртов жулик!

От подушки офицер легко уклонился и тихо рассмеялся. С последней карты на Джеджуна высокомерно смотрел пиковый король.

― Как ты это делаешь?

― Никак. Мне просто везёт в картах, а тебе зато ― в любви.

― Не издевайся, ― мрачно буркнул лейтенант. ― Какая ещё любовь? Последняя юбка осталась на том краю света.

― Любовь бывает разная: зелёная и голубая, и даже розовая.

― Ну всё!

Обстрел подушками стихийно перекинулся на весь зал отдыха. Бывалые члены экипажа тихо посмеивались под прикрытием диванной спинки и отпускали шуточные комментарии в адрес молодняка, а те старательно и прицельно метали мягкие снаряды друг в друга ― хоть какое-то развлечение в веренице бесконечно длинных часов ожидания и безделья. Заглянувший в зал капитан получил сразу пятью подушками в лицо и ошалело завертел головой. Шестую подушку запустил в него Ючон ― уже специально.

― Офицер Пак! ― взревел старший.

― Да, капитан?

― Чем ты занимаешься, чёрт бы тебя побрал?

― Убиваю время. Капитан против?

― Я сейчас сам тебя прикончу, разгильдяй!

― Не надо, капитан! ― взвыли остальные члены экипажа. ― Без Пака мы тут загнёмся намного быстрее. С ним хоть весело.

― Вот! ― воздев указательный палец вверх, просиял Ючон и запустил в капитана второй подушкой.

― Мерзавец! ― возопил старший, не ожидавший такой подлости.

― Капитан, у тебя все подушки. Кидай обратно, а то боеприпасы…

― Я вам устрою сейчас боеприпасы! Марш ремонтировать двигатели! Хоть разбирайте и собирайте их заново по чертежам!

― Так уже! ― убито отозвались от камина ребята из отсека с двигателями. ― Дважды.

― Бог любит троицу!

― Капитан, ты ж буддист, ― возмутился младший пилот.

― Тогда разбирайте и собирайте восемь раз, ― подумав, решил глава экипажа.

― Вот кто тебя за язык тянул? ― вызверились на пилота специалисты по двигателям.

Ючон с комфортом устроился в кресле и даже не потрудился скрыть веселье.

― Пака с собой возьмите, пусть сверяет всё по чертежам, ― немедленно подрезал ему крылья капитан.

― Нееет! ― простонал Джеджун. ― Он не даст нам работать. Опять будем ржать до отбоя.

― Не будем, ― потянувшись, опроверг предположение друга Ючон. ― Я голодный. Время обеда, да?

Он наклонился к вазочке с фруктами и стащил с самого верха красное наливное яблоко, демонстративно покрутил в руке и с аппетитом впился зубами в сочный бок.

― Держите меня семеро, ― тихо прорычал капитан.

― Джеджун, улыбнись капитану, ― скомандовал Ючон и ободряюще помахал надкушенным яблоком. ― “От улыбки станет всем светлей…” Нет, другую улыбку, эта мне не нравится. И не мне улыбайся, чудак, а капитану, а то я тебя неправильно пойму…

― Тревога! Разгерметизация на грузовой палубе Н, ― внезапно сообщила система, бесцеремонно вспоров, как ножом, атмосферу веселья, царившую в зале отдыха.

― Наличие угрозы? ― мигом собравшись, спросил капитан и шагнул к монитору внутренней связи. Все притихли на своих местах и уставились в спину старшему.

― В зоне видимости не обнаружено вражеских кораблей. Никаких сигналов на датчиках. Палуба разгерметизирована по неизвестной причине. Датчики не фиксируют проникновения, ― доложила система.

― Фиано? ― громким шёпотом уточнил один из пилотов. Закономерно. Фиано передвигались таким способом, что никакие технические средства не могли их отследить.

― Возможно. Никаких объектов, способных повредить обшивку, поблизости нет, и не было.

― Немедленно вооружиться и разбиться на пары, ― приказал капитан. ― Надо всё проверить.

― Если это Фиано… ― начал Джеджун.

― Сам знаю! Бить только наверняка и в целях самозащиты. В противном случае не давайте повода для агрессии! Выступаем! Джеджун, Ючон, остаётесь здесь, вы двое ― со мной на мостик, вы ― по верхним палубам…

Пак проводил взглядом выметнувшихся из зала коллег и бросил Джеджуну апельсин.

― Перекуси, пока есть возможность.

― Иди к чёрту, ― отстранённо отозвался лейтенант и замер рядом с дверью с мечом в руке. Потом медленно вытянул клинок из ножен и посмотрел на монитор.

― Что там?

― Пока ничего. Наши двигаются к грузовой палубе, капитан на мостике. Тихо… Вот чёрт!

― Что? ― Ючон с хрустом откусил от яблока.

― Минус два. Чёрт, минус четыре! Их там целая куча, что ли? Показатели в норме, но наши больше не двигаются. Минус шесть! Все переборки уровней закрыты, но…

Переговорщик лениво придвинул к себе коммуникатор и подключился к внутренней сети. А вот и картинка. Ребята из технического отдела аккуратной кучкой валялись на нижней палубе. Оружия нет ни у кого, показатели в норме, но все без сознания. И на шее у каждого мигали огоньками какие-то обручи.

― Проникновение в секцию С, ― сухо сообщила система.

― Минус двенадцать, ― пробормотал Джеджун. ― Всех как котят… Как они это делают?

Ючон молча прокрутил записи, но ничего не увидел. Просто члены экипажа друг за другом падали на пол без сознания, а через секунду на их шеях начинали мигать обручи, возникавшие буквально из воздуха.

― Идут к мостику. Минус пятнадцать, ― выдохнул лейтенант.

― Проникновение на мостик. Максимальная угроза, ― бесстрастно отметила система. ― Не могу функционировать. Мои датчики не видят противника. Средства защиты бесполезны. Рекомендую оставшимся членам экипажа немедленно эвакуироваться в спасательных капсулах.

Джеджун и Ючон переглянулись. Лейтенант машинально бросил ладонь на пульт, заблокировав вход в зал. Пак лениво куснул яблоко и отодвинул коммуникатор в сторону.

― Ты всегда такой спокойный? ― мрачно буркнул Джеджун.

― Есть варианты? Наших не убили, просто обезвредили. Возможно, нам помогут. Это чуть лучше, чем торчать до конца жизни в мёртвой зоне. Пока мы живы, есть надежда на лучшее.

― Придурок…

В перегородку грохнуло. Металл запузырился и выгнулся. Лейтенант невольно сделал шаг назад и поднял перед собой меч в правой руке, в левой он сжимал парализатор. Снова мощный удар, после которого дверная панель ввалилась внутрь и громыхнулась на пол. В зал будто бы влетел порыв ветра с серебристыми сполохами. Меч Джеджуна воткнулся в стенку, парализатор просвистел над головой Ючона, а сам лейтенант растянулся на ковре.

Переговорщик машинально цапнул зубами яблоко и моргнул, различив застывшую над телом Джеджуна фигуру.

Навскидку ― два с половиной метра, словно статуя из ртути или начищенного до блеска серебра. Вид вполне человеческий, как и пропорции, просто рост ― два с половиной. Эдакая ожившая статуя, изящная и грациозная даже. “Статуя” наклонилась и надела на шею Джеджуна обруч. Щёлкнул замок, тотчас же замигали огоньки.

Противник стоял спиной к Ючону и, кажется, вовсе не замечал офицера, сидевшего в уютном кресле.

Пак подбросил в руке обкусанное яблоко и метнул его в спину “статуе”. Разглядеть движение врага он не смог. Просто яблоко, рассечённое на две идеальные половинки, упало на ковёр, а на Ючона уставился выбеленный череп, в тёмных провалах глазниц которого плясало голубое пламя.

Переговорщик затаил дыхание, сообразив теперь, что перед ним действительно Фиано. Понял, когда увидел череп-маску. Пираты и контрабандисты болтали, что Фиано носят странные “живые” доспехи, а шлемы у них сделаны в виде черепов.

― Я не такой быстрый, но не отказался бы от поединка, ― тихо произнёс Ючон на языке Фиано. Его меч лежал справа на столе, но он не рискнул не то что потянуться за ним, а даже посмотреть в ту сторону.

― Ты недостоин, Низший, ― с нескрываемой иронией отозвался захватчик. ― У тебя нет права обращаться ко мне.

― Угу, уж прям. Я уполномочен вести переговоры.

Фиано спокойно повернулся спиной к Ючону, без усилия закинул Джеджуна на плечо, отнёс к выходу и сгрузил в коридоре за порогом, потом вернулся, опалил лицо Ючона голубым сиянием, струившимся из глазниц, и резко опустил руки. С едва слышным шелестом серебристый металл “полился” к полу, приняв форму двух клинков, в таком виде и затвердел. Две сабли как продолжение рук Фиано.

― Продолжай, Говорящий. Я дозволяю.

― Если только, ― фыркнул Ючон, умудрившийся скрыть удивление: действительно доспехи этого кадра казались живыми. Не стоило и думать о том, чтобы уделать Фиано в поединке. Воистину ― Машина Смерти. Такого фиг прикончишь, скорее, сам костьми ляжешь. Ни шанса, чтоб его черти… ― Это мирное исследовательское судно Империи Аракано. Мы ничего плохого народу Фиано не сделали. У нас почему-то отказали двигатели. На помощь мы особо не рассчитывали, но вы могли бы сообщить на нашу базу о нашем бедственном положении и…

― Умолкни, Говорящий, ― резко велел Фиано. ― Ты в Тёмном Пограничье, на территории военных действий. И подпадаешь под военные законы Конфедерации Триады. Выбирай: плен или смерть.

― Но почему? Мы же не собираемся воевать с вами.

― Не имеет значения. Плен или смерть, Говорящий. Или ты отныне принадлежишь дому Воды, или я могу оставить тебя тут, куда скоро нагрянут Агоны. Агоны не берут пленных ― только убивают. Здесь не место Низшим. Твой народ слишком слаб. Я щедр и позволяю тебе одному сделать выбор. Бросишь вызов ― права на выбор у тебя уже не останется. У меня хорошее настроение сегодня. И ты будешь глупцом, если этим не воспользуешься.

Ючону показалось, что противник даже развеселился.

― Вы… эээ… ― Он сбился и мотнул головой, вспомнив, что в языке Фиано не существовало вежливого обращения “Вы”. ― Ты сказал, Конфедерация чего-то там… Разве ты не из Удела?

― Еретик и Отступник, прошу любить и жаловать. Конфедерация Триады не есть Удел. Теперь умолкни, подумай тем, что заменяет тебе мозги, и сделай выбор. ― Прозвучал ядовитый смешок. ― Я подожду.

Фиано прикоснулся длинными пальцами к широкому металлическому ремню на поясе, где сразу вспыхнул синий огонёк.

― Ёрюнгэ-пять, высылай качжи в Седьмую Систему пятого круга. Всё чисто. ― Видимо, кадр в серебристых доспехах выслушал короткий доклад, после чего вновь тронул ремень. Огонёк погас.

Ючон включил голову на полную мощность. “Качжи” ― вид транспорта у Фиано, но какой именно? Вроде как, не военный, а грузовой или пассажирский. Согласно сведениям от пиратов, Фиано в основном совершали перелёты на улаках. Улаки ― маленькие проворные суда, идеально приспособленные для разведки. Очень быстрые, угнаться за ними было невозможно. Ещё пираты видели яты, напоминавшие космические яхты дальнего следования. Яты использовались в развлекательных целях, для путешествий и мирных торговых полётов. Впрочем, угнаться за ними тоже никак. Говорили ещё про сайчжики, но что это такое, никто не знал и не видел.

Дальше что? Ючон понятия не имел ни о какой Конфедерации Триады, но разумно предположил, что это государство, скорее всего, основано повстанцами, потерпевшими поражение после переворота в Уделе Фиано. Те же Фиано, только иного разлива. Хотя ему всё равно ― что совой о пень, что пнём о сову. Судя по поведению этого конкретного Фиано, Империя Аракано Триаде до лампочки.

Агон? “Агон” на языке Фиано означало “заклятый враг”. Но что именно Фиано подразумевали под этим словом, Ючон, опять же, не знал. Тем не менее, этот серебристый кадр был полностью уверен, что пресловутые Агоны без колебаний прикончат всех имперцев, до которых доберутся. И Фиано считал, что имперцы не в силах Агонам противостоять.

Ладно. Посмотрим.

Переговорщик медленно поднялся, осторожно прихватил меч со стола и подошёл к захватчику. Остановился в трёх шагах и невольно сглотнул, оценив разницу в их росте. Умом он понимал, что превосходство достигнуто за счёт странных доспехов Фиано, но от этого противник не казался менее опасным и менее низким.

― Я не откажусь от поединка, ― твёрдо произнёс Ючон. ― И я понимаю, что мои шансы на победу призрачны. Чтобы было интереснее, давай договоримся об условиях поединка.

― Да мне уже дико интересно, какой такой дивный недуг скосил твой разум, Говорящий Низших, ― с сарказмом отозвался Фиано. Жаль, что у него на башке чёртов череп ― эмоции можно прочесть лишь по голосу.

― Мой разум в порядке. И попрошу не оскорблять меня всякими “низшими”. Я аракано.

― Прекрасно. Мне наплевать на то, как Низшие себя обзывают, ― равнодушно пожал плечами собеседник.

― Эээ… Меня зовут Пак Ючон. Это моё личное имя. Запомнить в силах? Или слишком сложно? ― тихо зверея, поинтересовался офицер.

― Хозяину надлежит знать свою собственность, ― блестяще парировал Фиано. ― Скоро ты будешь Ючоном из дома Воды. Ют-чон… Это значит “благородный упрямый дурак”. Тебе подходит.

― О, великий гордец, а тебя-то как звать? ― фыркнул “благородный упрямый дурак”.

― Наследник Чанмин из дома Воды пред тобой. Ты счастлив выпавшей тебе высокой чести? ― Яда в голосе этого наследничка хватило бы на целую армию.

― На моём родном языке… Интересное у тебя имя, “воин копья”.

Чанмин промолчал на это, потому что значение его имени на языке Фиано было довольно… несколько… неподходящим для воина, тем более, для Наследника дома. Хуже того, значение его имени являлось поводом для насмешек.

― Так вот, про условия поединка… ― Ючон задумчиво почесал затылок свободной рукой и вздохнул. ― Твоя скорость за моими пределами. Думаю, будет справедливо, если ты не будешь использовать то, что мы называем “призрачным движением Фиано”.

― Боевой шаг? ― озадаченно уточнил противник. Исчез и возник уже за спиной Ючона в мгновение, что было короче секунды. ― Это?

― Похоже на то. Я не вижу этого и не понимаю, как ты это делаешь. Для меня ты просто исчезаешь. Напоминает порыв ветра.

― Низшие ещё бесполезнее, чем мне казалось, ― пробормотал Чанмин, вернувшись на прежнее место тем же образом, каким с него ушёл. ― Это так же естественно, как дышать. Я зря трачу на тебя своё время.

― Ничего ты не тратишь зря. Тебе всё равно нечего делать, пока ждёшь транспорт. Хоть время весело проведём в ожидании.

Фиано неожиданно рассмеялся.

― А ты забавный.

― Мне часто это говорят. А что ты будешь делать с пленниками?

― Заберу в свой дом. Как часть дома. Традиция. Любой пленник может стать Братом со временем, если захочет. В зависимости от умений пленникам дают работу, жильё, еду. И став частью дома, пленник больше пленником не является. Он принадлежит дому. Конечно, ты никогда не будешь воином, потому что слишком слаб. Но в любом доме нужны не только воины.

― То есть, пленники будут свободны? ― не понял Ючон.

― Да. Запрещено лишь покидать дом. Семью. Так понятнее? Преданность дому ― это всё, что требуется.

― А в твоём доме пленников много?

― Семьдесят моих. Двадцать ― тех, что привели Братья. Около двух сотен тех, что привели раньше, до моего рождения.

― И все остаются в доме?

― А почемуони не должны оставаться в доме? Они всем довольны. Мой дом может защитить гораздо большее количество и обо всех позаботиться. Дом Воды ― один из трёх правящих. Попасть в дом Воды ― большая честь для любого пленника.

Ничего себе! Ючон едва не присвистнул. Этот серебристый гордец испытывал удивительную уверенность в своих словах и действительно считал, что Ючону следовало радоваться перспективе угодить в плен в дом Воды.

Псих. Больной на голову. Придурок. Но опасный придурок. Сражаться с ним не тянуло, но если он и впрямь будет двигаться с человеческой скоростью, то шанс уделать его есть.

Ючон медленно снял ножны и отбросил их в сторону. Интересно, меч вообще в силах повредить доспехи Фиано? Интуиция подсказывала, что вряд ли, коль уж из этих доспехов выросли сабли, и сабли явно не игрушечные.

К чёрту.

Ючон с воплем атаковал. Меч вроде бы пошёл сверху наискось, но это был обманный удар, вслед за которым тут же последовал прямой выпад. Скрещенные сабли захватили клинок Пака, увели вниз, а затем холод ожёг шею. Лезвие замерло в миллиметре от кожи. Фиано даже с места не сдвинулся и пресёк все поползновения Ючона играючи и без усилий.

― Я предупреждал, ― насмешливо заметил он. ― Ты ничтожно слаб.

Переговорщик отшатнулся, ухватился за рукоять меча обеими руками и пробежался взглядом по доспехам с головы до ног. У всех есть уязвимые места. Не бывает так, чтобы защита была совершенной.

Ючон шагнул чуть в сторону. Вопреки его ожиданиям, противник не шевельнулся, даже голову не повернул. И он попытался нанести удар по незащищённому боку. Остриё меча с лязгом соскользнуло с подставленной сабли, затем Фиано сделал рукой круговое движение ― и оружие Ючона улетело в сторонку.

― Бессмысленно. Лучше развлеки меня светской беседой, тебя приятно слушать. ― Вслед за словами ― неуловимое движение, толчок в грудь. И Пак плюхнулся на диван. Фиано плавно опустился на пол, скрестив ноги и убрав сабли ― они втянулись в металл доспеха, растворились, став частью целого.

Ючон присмотрелся к “живому” металлу. На миг показалось, что поверхность его чешуйчатая, как у рыбы или змеи.

― Тебе сколько лет? ― спросил Пак от нечего делать.

― Наших? Или в исчислении Низших?

― Оба варианта, пожалуйста, ― сердито буркнул Ючон.

― Наших ― двадцать пять. Твоих… Сорок, наверное. Может, чуть меньше. Точно не знаю. А тебе?

― Двадцать пять, ― пробормотал переговорщик, мысленно попытавшись перевести свой возраст в счётную систему Фиано.

― Совсем ребёнок, ― бесцеремонно подытожил Чанмин. ― Тогда ясно, почему такой дурной.

― Сам дурной! ― огрызнулся Ючон. ― Мы живём намного меньше.

― Сто лет в среднем, ― кивнул Фиано. ― Низшие не умеют пользоваться организмом, поэтому он быстро изнашивается. Но потенциал у Низших тот же. Мозгов вот меньше, конечно.

Он внезапно упёрся локтем в колено, уронил подбородок на подставленный кулак и уставился на Ючона в упор светящимися глазами.

Неуютно. Даже мурашки по коже, когда на тебя пялится белый костяной череп. В провалах глазниц пляшет живое пламя, и не понять, куда именно направлен взгляд Машины Смерти. Словно он смотрит сквозь пространство ― в никуда и сразу повсюду.

― Срок жизни не имеет значения. Любое существо своим появлением на свет делает первый шаг навстречу смерти. И вся жизнь ― это путь к смерти. Достойный путь либо жалкий. Ты боишься?

― Вот ещё. Просто ты странно выглядишь. Непривычно.

― Нравится?

― С чего это? Скорее уж, жутковатый видок. И даже думать не хочется, что прячется под этими железками.

― Зря. Я красивый.

Ючон смог закрыть рот только через минуту, когда пришёл в себя от зашкаливающей самоуверенности Фиано.

― Какое мне дело до твоей внешности?

― Лучше красивый хозяин, чем страшный.

Дошло не сразу, что противник просто-напросто издевается над ним.

― Яблочко? ― предложил Ючон, передвинув на столе вазу с фруктами. Дальше случилось нечто дивное: Фиано шарахнулся от стола так, словно там свернулась кольцами кобра, изготовившаяся к прыжку. По его движениям можно было прочесть брезгливость и отвращение.

― Что-то не так?

― Нет. Просто иногда обычаи Низших отвратительны, ― мрачно ответил Чанмин, усевшись вновь в прежней позе.

― Не понимаю, ― признался Ючон. ― Чем провинилось яблоко?

― Ничем. Еда священна. Её нельзя выставлять на всеобщее обозрение.

― Если я сейчас начну есть яблоко, тебя стошнит? ― живо заинтересовался переговорщик и потянулся к красному плоду. Напрасно. Фиано в мгновение ока отодвинул стол вместе с вазой подальше от него.

― Не стошнит, но мне бы этого не хотелось. Поесть сможешь позже и в одиночестве, как и полагается.

― Глупый обычай. Есть вместе веселее.

― Однажды ты поймёшь, что ошибаешься. Что ты умеешь делать? Каково твоё назначение?

― Ну, я военный офицер…

― Кроме шуток. Я серьёзно.

― Я, вообще-то, тоже.

― Продолжай, ― ядовито предложил Чанмин с шутовским полупоклоном.

― Так вот, я военный офицер по контактам, занимаюсь переговорами и…

― Говорящий. И всё?

― Для этого талант нужен, ― обиженно буркнул Ючон. ― Тебе мало? А ещё я пою хорошо.

― Говорящий… Зачем мне Говорящий? ― задумчиво пробормотал Фиано. ― Хотя… В доме шута нет.

Повышение до придворного шута слабо вдохновляло Пака на подвиги.

― Ну вот раз я тебе не особо и нужен, то, может, подкинешь меня до нашей ближайшей станции, да и разбежимся? Остальные тоже тебе не пригодятся. Кому нужны такие бесполезные пленники?

― Пленники не бывают бесполезными. Раз я вас пленил, значит, теперь должен позаботиться о вас и защитить. Это мой долг.

Час от часу не легче. Долг идиотский какой-то. На кой чёрт Фиано так заморачиваться? Чем они вообще думали, когда составляли такие дикие законы?

― Пройти мимо нас, я так полагаю, ты просто не смог? ― отплатил Ючон захватчику его же сарказмом.

― Если есть надежда на бой, пройти мимо невозможно. Это урон чести воина.

Пак обречённо вздохнул. Ну точно идиот, а не Фиано. Никакой свободы выбора ― всё прописано в законах и традициях, буквально каждый шаг. Какое-то полностью военное общество у них. Следует признать, что это общество гуманное, но всё же.

Транспорт Фиано прибыл куда быстрее, чем Ючон рассчитывал, поэтому большая часть его вопросов осталась без ответов. С другой стороны, он оценивал ситуацию уже намного спокойнее, чем в самом начале. Радужных красок в картине будущего, нарисованной Фиано, было не так и много, но она хоть оказалась не столь безрадостна, как перспектива провести всю жизнь на дрейфующем в космосе корабле. Да и кто знает, что будет дальше. Возможно, отыщется способ вернуться в Аракано.

Качжи управлялся двумя типами в тёмных невзрачных доспехах. Их латы отдалённо напоминали снаряжение Наследника, но не отличались великолепием, да и рост у них… чуть выше Ючона. От силы. И Ючону показалось, что поверхность тёмных доспехов тоже покрыта чешуйками, как у Чанмина.

Эти двое запихивали пленников по одному в прозрачные капсулы, затем очередь дошла и до Пака. Его бесцеремонно всунули в цилиндр с хрупкими на вид стенками и отнесли в грузовой отсек. И ему резко поплохело, когда внезапно раскрылся люк. Сначала одна капсула неторопливо выплыла в космос, затем другая, третья… Ючон настороженно замер, едва качнулась его собственная капсула, но и она последовала за прочими.

Парочка в тёмных доспехах ловила стеклянные ёмкости и закрепляла их на открытой платформе корабля, смахивавшего на буксир. Десять слева и десять справа. Ючон оказался в хвосте и через несколько минут смог полюбоваться на оставшийся вдали “Горностай”. Он повертел головой и прислушался к ощущениям. Дышал нормально, двигался тоже без проблем, но странно, конечно, понимать, что вокруг космос, от которого его отделяли невероятно тонкие стенки капсулы.

Неожиданно он увидел чуть в стороне штуковину, похожую на пулю. Заострённый нос, вытянутый корпус, едва заметное туманное облачко у кормы, да по бокам слабо выступающие то ли крылья, то ли плавники. Длина ― метров пять от силы. Совсем кроха, а не корабль. И эта кроха опять же пулей сорвалась с места, чтобы пропасть с глаз. Зато через пару секунд на месте “Горностая” распустился прекрасный цветок. Прекрасный, если не знать, что источником этой красоты стал взрыв, а последствием ― уничтожение исследовательского корабля.

― Проклятый дикарь… ― с сожалением пробормотал Ючон. “Горностай” стоил столько, что даже думать о сумме, потраченной на его строительство, страшно. Люди во время войн старались сохранить корабли ― свои и вражеские, потому что построить их не так и просто. А этот Фиано без колебаний прихлопнул роскошное судно, которое мог бы взять себе как трофей. Бедный “Горностай”.

Корабль-пуля метался вокруг качжи, как бешеная оса. Его скорость поражала воображение, как и маневренность. Ючон в жизни ничего подобного не видел. И он даже представить себе не мог, какими навыками следовало обладать пилоту этой крохи. Допустим, в открытом пространстве управлять “пулей” любой дурак сможет, но вот вблизи планет, астероидов и прочих преград и помех… Какие же там нужны реакции? Запредельные…

Конфедерация Триада,

Тёмное Пограничье

Юнхо бросил быстрый взгляд на карту четвёртого круга и полистал журнал докладов. Тихий рейд. У Агонов, видимо, спячки сезон. Хоть бы один попался, да уж как же… Или у них нюх на него? Шестой рейд без боёв ― так и со скуки протянуть ноги можно.

― Ёрюнгэ-четыре, скука и тоска. Что у вас?

― Всё в порядке, сиятельный. Враги не обнаружены. Все патрули на местах.

― Что у соседей?

― Тоже тихо. Наследник дома Огня в дозоре у столицы. Наследник дома Воды обнаружил отряд Агонов и уничтожил в пятом круге. Взял пленных из Низших ― их каким-то ветром занесло в Седьмую Систему.

― Вот проныра… ― пробормотал себе под нос глава дома Ветра.

― Сиятельный, новые данные! ― торопливо заговорил связной. ― В пятом круге два отряда Агонов. Восьмёрки. Идут к каравану с пленными.

― А нас зовут на помощь?

― Нет, сиятельный. Наследник дома Воды сказал, что справится сам.

― Какой у него отряд?

― Он без отряда. Один.

Юнхо беззвучно выругался и заложил крутой вираж, развернув сайчжик носом к пятому кругу. Остроконечное тело корабля прошило пространство, как игла. Через час на мониторе высветился сигнал, показывающий, где именно находились караван и слишком гордый мальчишка из дома Воды.

― Эй, Звонкий Колокольчик, ещё не надоело играть в героя?

― Проваливай туда, откуда пришёл, сиятельный, ― пришёл незамедлительный ответ.

― Если свалю, как я потом твоему отцу в глаза смотреть буду?

― Как-нибудь. Это твои проблемы.

― Взять бы да всыпать по самые уши… ― пробормотал Юнхо, прикинув расклад. Восьмёрки Агонов ещё не дошли до каравана и маячили на расстоянии в сотню перегонов. Если скорость не прибавят, то караван успеет уйти. Но это вряд ли. Агоны никогда не отказывались от нападений и добычи.

Сайчжик Чанмина завис над караваном, направив нос на приближавшихся Агонов. Юнхо подлетел к нему и остановился рядом.

― Две восьмёрки, Чанмин.

― Я справлюсь.

― Сомневаюсь.

― Напрасно.

― Пора тебе мозги вправить.

― Я не в твоём доме. Держи подобные мысли при себе. Или до сих пор мучительно больно за проигрыш на Тэлаш?

Юнхо стиснул зубы и промолчал. Устроить бы взбучку этому нахальному мальчишке, да только он же всё равно отыграется ― не в бою, так на словах. Ну и поганый же нрав у него. И да, в прошлый раз на Тэлаш победил именно он.

― И что ты собираешься делать?

― Пострелять издали и добить тех, кто доберётся сюда. А у тебя другие идеи?

― Засранец.

― Что?

― Кажется, у тебя проблемы со связью.

― Да нет, со связью порядок, а вот со слухом ― есть немного, ― ядовито поправил Чанмин. ― У меня очень нежные уши.

― Дать бы тебе по “нежным ушам”…

― Что-что? Опять ничего не слышу.

На сей раз нелестные эпитеты Юнхо оставил при себе и поскучнел, представив, как в будущем этот мальчишка станет главой дома Воды. Пилот он, безусловно, превосходный, но как же трудно с ним будет… Своевольный Ветер, Проказливый Огонь и Неуживчивый Вода. Лет через сотню Совет Триады превратится в бесплатный цирк. Очаровательная перспектива ― слов нет.

Огонь натворит что-нибудь ― и в кусты, а пока все будут искать Ветер для решения созданных Огнём проблем, Вода доведёт прочих до нервного срыва своими едкими замечаниями. Апокалипсис в радужных цветах.

Юнхо покосился на монитор. Агоны уверенно шли прямо на них и сворачивать явно не собирались.

― А что это вы тут делаете?

Помяни его всуе…

― От тебя прячемся, ― со скоростью света отреагировал Чанмин. ― Ты потерялся, бедняжка?

― А в ухо?

― Ой, я тебя плохо слышу.

― Джунсу, ты что тут забыл? ― мрачно поинтересовался Юнхо и полюбовался на зависший рядом золотистый сайчжик.

― Думал поиграть немножко, а тут такое…

― И ты не смог пройти мимо? ― ехидно уточнил Чанмин.

― Ну тебя… Давайте поскорее разберёмся, а то у меня тут целая команда на подлёте. Вкусного на всех не хватит. Как делить будем?

― Кто успел, тот и съел, ― рассмеялся Наследник дома Воды, стартовав с места и отправив в головного Агона первого отряда пару презентов в виде биомодификационных снарядов. При соприкосновении с твёрдым телом снаряды сдетонировали, разворотив броню и заразив микрочастицами внутреннее содержимое.

В отличие от прочих обитателей Вселенной Агоны не пользовались транспортом и путешествовали по космосу в своём натуральном виде. Перепадов температур они вообще не чувствовали и искали источники питания, поглощая всё, что попадалось им на пути. Убийцы планет и солнц. Там, где проходили Агоны, не оставалось ничего, лишь пустой первозданный космос. Сначала их считали неразумными чистильщиками, но оказалось, что они разумны. У них были странная иерархия, свой способ общения друг с другом, даже своя религия, но в контакт они ни с кем не вступали, просто пожирали всё на пути, пока не нарвались на Фиано, остановивших их марш.

Агоны обладали природной бронёй, но даже повреждение брони их не убивало. Собственно, существовало два способа прикончить этих тварей: биологическое оружие либо расчленение на мелкие куски.

Атака Чанмина прошла успешно, исключив из расчётов командующего первого отряда. Тот вскоре забился, задёргал конечностями, свернулся клубком и застыл. Оказавшиеся рядом Агоны сожрали его в несколько секунд, сбились в кучу и соединились в одно целое. Жаль, что биологическое оружие сохраняло свои свойства недолго, было бы неплохо, если б Агоны отравились своим собратом, но увы.

― Ой, нехорошо, ― пробормотал Джунсу, скользнул вперёд, помаячил перед составной единицей, а в последний момент свечой ушёл вверх, преследуемый широким лучом составной “пушки”. Зависнув над “пушкой”, сайчжик выпустил из обшивки хищные шипы-лезвия и стремительно рухнул вниз, прошив скопление Агонов. Сайчжик Джунсу ещё и вращался в полёте, рассекая броню и плоть Агонов в клочья.

― Посторонись, ― велел Юнхо и выпустил в кучу три снаряда.

― Так неинтересно, ― фыркнул Чанмин, пролетев на бреющем рядом с головным Агоном второго отряда и раскромсав бедняге левый бок от головы до хвоста. ― Слишком легко.

― Тебя учили говорить “спасибо”? ― возмутился Джунсу, раскромсав тому же Агону правый бок.

― Вас обоих учили доводить дело до конца? ― добив всё того же Агона, полюбопытствовал Юнхо.

― Не лезь! ― в один голос рявкнула парочка Наследников в адрес главы дома Ветра.

― А что такого я сказал?

― Говори поменьше, Юнхо, тебе сейчас кое-что подпалят, ― весело подсказал старшему Чанмин. ― Джунсу, давай в два огня?

― Я справа захожу.

― Лады. Юнхо, потанцуй перед придурком. Жми!

Ругаясь себе под нос, глава дома Ветра бросил сайчжик влево, потом вправо, уходя от залпов новой “пушки”. Светлый луч пушки состоял из поглощённой Агонами энергии, ещё не переработанной энергии. Стоило попасть под него ― и всё, чудесный взрыв с фейерверком был бы виден далеко. Иногда ― правда, куда реже ― “пушка” стреляла чёрными лучами. Те состояли из чего-то такого, с чем Фиано не сталкивались. Они не знали о природе чёрных лучей ничего. Всё, что попадало под чёрные лучи, просто исчезало бесследно. И уйти от чёрных лучей… Провернуть подобное сложно, очень сложно даже для лучших пилотов.

Пока Юнхо метался из стороны в сторону, вверх и вниз, Чанмин и Джунсу зашли в хвост “пушке” справа и слева и одновременно выпустили снаряды. Через несколько минут на поле боя остались две малые составные единицы от двух восьмёрок, которые не принимали участия в побоище и дрейфовали на безопасном расстоянии. Так называемый “десант” Агонов.

Эти боевые особи в размерах сильно уступали стандартным Агонам и походили на детёнышей. Возможно, они и были детёнышами, потому что вступали в бой тогда лишь, когда основные силы отряда погибали. Действовали они иначе и в “пушки” не собирались. Вероятно, они не умели генерировать лучи. Двигались они единым скопищем, а в бою рассыпались и действовали каждый сам по себе.

Юнхо, Джунсу и Чанмин выпустили шипы сайчжиков и сначала просто носились по толпе мелочи, кромсая на куски лезвиями всё, что попадалось на пути. Когда же тварей осталось штук десять и довольно далеко друг от друга, пришлось выбираться наружу из кораблей, упаковавшись в чжелли-доспехи, потому что малочисленные и мелкие цели ловко уходили с дороги. Скорость сайчжиков Агонов не пугала ― они и сами могли развивать почти такую же.

Чанмин запрыгнул на спину ближайшему мелкому Агону и принялся рубить броню саблями. Тварь задёргалась, заметалась в попытках сбросить с себя внезапного наездника.

Юнхо тем временем подобрался к другому противнику и ударил ногой снизу вверх. Острый шип пробил голову. Юнхо крутанулся волчком. Шип на носке сапога разворотил броню окончательно, а шип на пятке разметал голову в ошмётки. Осталось только бросить в рану маленький мячик-биобомбу, что Юнхо и сделал, а после направился к следующему врагу, не потрудившись даже обернуться и полюбоваться на судороги поверженного Агона.

Джунсу в сторонке с залихватским кличем полосовал своего противника золотистой плетью, разрезая беднягу на ленточки с каждым новым ударом. На кончике плети крепились острые пластины ― если пользоваться умеючи, никакой меч по эффективности не сравнится с таким оружием.

К тому моменту, когда прибыла “команда” Джунсу, троица добивала последних уцелевших Агонов.

Ючон в прозрачной капсуле ошеломлённо наблюдал за Фиано в доспехах: серебристый с парными саблями, назвавший себя его хозяином, золотистый с длинной плетью, что казался меньше своих сородичей, и дымчатый, предпочитавший драться ногами и руками. И двигались они намного быстрее, чем им полагалось бы в открытом космосе.

Ючон осторожно прикоснулся ладонью к стеклу и облизнул пересохшие губы. С кем эти трое сражались? Он никогда не видел прежде подобных созданий, напоминавших огромных жуков издали. И ему совершенно не хотелось думать о том, что было бы, если б эти твари нашли “Горностай” раньше, чем Фиано.

Троица Фиано вернулась на свои корабли, подобные стремительным пулям. Золотистый и подошедшие позже суда остались позади, а серебристый и дымчатый закружили рядом с качжи.

― Размял старые кости?

― Не вякай, ― огрызнулся Юнхо.

― Что ты сказал?

― Я забыл, что у тебя проблемы со слухом. Пропускаешь мимо ушей всё, что тебе хочется пропустить.

― Ага. Чего ты прицепился ко мне, как репей? Остался бы с Джунсу да поиграл бы.

― С ним играть скучно, всё равно он всегда выигрывает в эту дурацкую игру.

― Не всегда, ― хмыкнул Чанмин.

― Сомневаюсь, что ты стал бы играть в моей команде. Ты всегда играешь с ним. А против вас обоих уж точно играть нет смысла.

― Настоящий воин никогда не сдаётся.

― Настоящий воин никогда не тратит время на бессмысленные бои.

― Какой ты скучный…

― Много пленников?

― Два десятка. А что?

― Ничего, ― вздохнул Юнхо.

― Не завидуй. Просто прогуляйся как-нибудь в этот район ― вдруг и тебе повезёт, ― поддразнил Чанмин.

― Вот ещё. Мне больше делать нечего?

― Всё равно ты постоянно куда-нибудь пропадаешь. Совмести приятное с полезным, а то у тебя в доме пусто и уныло.

― Меня это полностью устраивает. В отличие от тебя я отвечаю за весь свой дом, ещё и на Советы хожу, ― напомнил Юнхо.

― Тебя пожалеть? ― с иронией уточнил Чанмин. ― Или демонстрации сочувствия за глаза хватит?

Глава дома Ветра привычно промолчал в ответ на новую шпильку.

― Юнхо, мелкий при тебе? ― вклинился в разговор глава дома Воды.

― О ком речь? ― надменно поинтересовался “мелкий” Чанмин.

― Отключи связь, негодяй. Слышать тебя не желаю, ― загремел отче на отпрыска. ― Юнхо, прихвати с собой и Джунсу. Как прибудете, ждём вас троих в зале Совета. Сразу же, ясно?

― Да, сиятельный. Будет исполнено, ― отчеканил Юнхо и слегка улыбнулся в предвкушении грандиозной выволочки, что ждала двух Наследников. Джунсу, впрочем, как обычно легко отделается, зато Чанмину влетит по первое число. А может, случится праздник, и оба получат по ушам одинаково. Хорошо бы.

― Давненько не вызывали всех троих, ― мечтательно протянул Чанмин, который и не подумал связь отключить. ― Порадуй беднягу Джунсу. Опять ребёнку поиграться не дают.

― Сказал другой ребёнок, постоянно ищущий приключений себе на… голову. Джунсу, закругляйся с игрой, Совет жаждет тебя видеть.

― Прямо сейчас? ― возмутился Наследник дома Огня.

― Прямо сейчас, ― бесстрастно подтвердил Юнхо. ― Догоняй.

Конфедерация Триада,

Округ Совета Трёх,

Чарра, столица Кенч

Ючону ощутимо поплохело, когда на подлёте к пятой по счёту планете корабли Фиано направились прямо в верхние слои атмосферы без какой-либо подготовки и предупреждений. Он привык к тому, что большинство кораблей останавливались на внешних космодромах, а планетарные космопорты предназначались только для лёгких судов вроде яхт, шлюпок и другой мелочи. Скоростные “пули” Фиано под мелочь вполне подходили, но качжи не так и мал.

Уж куда там…

Второй раз Ючону поплохело, когда он осознал, что у Фиано нет ни космодромов, ни космопортов. И приземлялись они там, где им хотелось приземлиться. А ещё у них не было городов, селений или чего-нибудь в этом духе. Вообще. Сверху виднелись отдельные постройки, отстоявшие друг от друга достаточно далеко. Одни покрупнее, другие помельче.

Отряд из трёх “пуль” и одного качжи направился к внушительной пирамиде на берегу моря. Рядом с пирамидой они и приземлились без проблем и шума. Сразу же набежали какие-то люди. Да, вполне себе люди. Они тащили трёхметровые ящики. Эти ящики поставили вертикально прямо на песке. Троица Фиано спокойно к ящикам подошла, развернулась к ним спинами и шагнула назад. Со стороны могло показаться, что Фиано окунулись в ртуть или жидкую амальгаму с головой.

Первым из ящика выбрался кадр, что щеголял в золотистых латах. Просто теперь он остался без доспехов и выглядел почти так же, как любой коренной аракано. Яркие красноватые пряди растрепались, но это, как видно, мало заботило Фиано, ибо он широко улыбался и казался очень довольным. Из одежды похвастать он мог только замшевыми брюками и высокими сапогами, правда, тотчас к нему подскочила парочка встречающих с длинной свободной рубахой наготове. Фиано запахнул золотистую рубаху и затянул широкий пояс, сразу преобразившись в явного аристократа.

Вторым из ящика вылез тот тип, что предпочитал драться руками и ногами и носил дымчатые доспехи. Высокий и загорелый, его тёмные волосы отливали рыжим в лучах солнца. Рубаха ему досталась серо-голубая, смешанного оттенка. Держался он значительно солиднее и строже, чем его коллега в золотом.

“Хозяин” Ючона выбрался на свет последним. Ему рубаху сразу не дали, а принялись осматривать правое плечо и длинный тёмный рубец на нём. В итоге рубец заклеили какой-то зелёной штукой и только тогда выдали серебристую рубаху.

Ючон разглядывал Чанмина с интересом. Всё-таки, именно этот Фиано будет решать судьбу пленников. Разумеется, если он правду сказал про традиции и прочую муть.

Чанмин в росте обогнал двух других Фиано и выглядел более утончённо. У парочки вид аристократический, а по этому сразу можно сказать ― голубая кровь. Правда, он нагло соврал, когда заявил, что он красивый. Пожалуй, красивым счесть смело можно лишь того Фиано, что носил дымчатые доспехи. Ючон красивым Чанмина не назвал бы, тут следовало употребить иное слово ― видный, потому что взгляд возвращался к нему будто бы сам по себе. Черты лица вовсе не классические, даже неправильные, но в сочетании они давали необъяснимо притягательный эффект. Словно загадка, которую хочется разгадать и понять, в какой именно детали заключается вся привлекательность.

Тем временем встречающие добрались до пленников, принялись извлекать их из капсул и приводить в чувство, а заодно защёлкивали на запястьях наручники.

― Этих зачем тащить-то? ― спросил Чанмин.

― Совет жаждет их узреть, ― устремив взгляд в небо, лениво ответил Юнхо. На пленных он ни разу не посмотрел. Ещё бы. Рыцари Богини пленных не брали. Вроде бы.

― Ностальгия замучила? ― поддел Наследник дома Воды.

― Погода хорошая, неохота лезть в зал Совета, ― вздохнул Ветер. ― А скоро Тэлаш, надо сайчжик готовить, чтоб надавать тебе по ушам за прошлую победу. Ты же не думаешь, что в этот раз всё будет легко?

― Сделаю тебя в два счёта, ― самоуверенно сверкнул улыбкой Чанмин.

― Разбежались. Это я вас обоих сделаю на раз, ― влез Джунсу.

― Давайте ещё и по этому поводу подерёмся, ― ядовито предложил младший. ― Хуже уже не будет. Усугублять ― так с душой.

Юнхо едва заметно улыбнулся и вновь принялся любоваться облаками в небе, Джунсу отреагировал более существенно ― засмеялся и хлопнул Чанмина ладонью по спине, последний сердито зашипел, однако веселье Джунсу столь слабыми способами не сдувалось ― тут требовалась тяжёлая артиллерия.

С пленниками разобрались, построили по двое и велели следовать за Чанмином. Ючону пришлось переводить остальным все распоряжения. К счастью, экипаж ныне покойного “Горностая” оклемался только частично, так что вопросами они пока Ючона не засыпали.

Троица Фиано двинулась к пирамиде, и пленники зашагали следом. Внутри монументального строения царила приятная прохлада. Длинные коридоры казались бесконечными, а их стены пестрели будто бы вплавленными в твердь яркими картинами, хотя смысл изображённых там сцен ускользал от восприятия. По крайней мере, Ючон точно ничего не понял, пускай и старался смотреть внимательно.

Минут через десять вся толпа добралась до огромного зала. В центре на возвышении стояли три каменных кресла. На спинках кресел красовались спираль, волнистая горизонтальная линия и такая же, но вертикальная. Два из трёх были заняты, а то, что со спиралью, пустовало.

Под вертикальной волной сидел беловолосый воин с узким суровым лицом, чуть в стороне от кресла застыл светловолосый юноша, в руках он с почтением держал длинный меч в богатых ножнах. Под горизонтальной волной расположился тот, кто чем-то неуловимо напомнил Ючону Чанмина.

― Явились? ― загремел глава дома Воды.

― Бежали со всех ног, ― негромко пробормотал Наследник дома Воды, ― кто-то даже занемог.

― Молчать!

― Молчу-молчу. Как рыба об лёд.

Джунсу чуть повернул голову влево и закусил губу, чтобы сдержать смех. Даже Юнхо прилагал усилия, дабы выглядеть серьёзным.

― Подлец! Тебе сообщили о военном положении! Почему не взял сопровождение? Я тебя спрашиваю!

― Как думаешь, ― толкнув Джунсу плечом, поинтересовался Чанмин, ― с кем он разговаривает?

Глава дома Воды только головой покачал и напустился уже на Юнхо.

― А ты куда смотрел?

― А я ни сном ни духом. Мне сообщили, когда было уже поздно, ― невозмутимо ответил глава дома Ветра.

― Джунсу, ты почему покинул пост без разрешения? ― строго вопросил глава дома Огня.

― Учения. Вроде того. Всё равно тут было тихо, ― соврал, не моргнув и глазом, Наследник.

Отец Чанмина громыхнул кулаком по подлокотнику.

― Все трое отстраняетесь от участия в Тэлаш!

― Что?

― Почему?

― Так нельзя!

― Проняло, ― скупо усмехнулся отец Джунсу. ― Ещё хоть одно нарушение ― со стороны любого из вас ― и будете отстранены от участия в Тэлаш все трое.

― Это несправедливо! ― возмутился Джунсу, стиснув кулаки. ― Это Чанмин постоянно нарушает что-нибудь. Почему из-за него должны страдать все остальные?

― Уж кто бы говорил, ― уронил негромко в пустоту Юнхо.

― Да ты б тоже помолчал, ― тотчас ужалил старшего Чанмин.

― Все трое хороши! ― рыкнул глава дома Воды. ― Даже подумать боюсь, какой из вас в итоге Совет получится.

― Тогда надо думать о чём-то светлом и приятном ― будет не так страшно, ― любезно подсказал отцу Чанмин.

― Умолкни! Что там с пленниками?

Наследник дома Воды промолчал.

― Я тебя спрашиваю!

― Ты сам велел мне умолкнуть.

― С каких пор ты стал таким послушным?

― С тех самых, как ты решил отстранить меня от участия в Тэлаш.

― Умница. Теперь рассказывай, что с пленниками.

― Говорят, из Аракано. Про нас ничего не знали. Идиоты сунулись в Седьмую Систему, ну и двигатели у них сдохли. Я проник на корабль, взял их в плен и привёз вот. А что, надо было там и бросить?

― Так, всё, забирай их домой и сам разбирайся. Все свободны. И да, помните: один прокол ― и Тэлаш вы больше не увидите.

Джунсу поскучнел, круто развернулся и зашагал к выходу. Вслед за ним пошёл Чанмин, пленники потянулись за хозяином. Ючон брёл последним ― сразу за Джеджуном. Чёрт его знает, как так вышло. Быть может, лейтенант не до конца пришёл в себя? Тем не менее, он споткнулся, налетел на Юнхо и шлёпнулся на пол.

Ючон хотел помочь бедняге, но не рискнул, нарвавшись на холодный взгляд главы дома Ветра. Кроме того, все вокруг подозрительно насторожились, как будто Джеджун сделал нечто такое, за что полагалась смертная казнь на месте.

Юнхо наклонился, ухватил пленника за обруч на шее и резким рывком заставил подняться. Ючон не знал, каково было Джеджуну смотреть в ледяные глаза Фиано, однако даже ему стало жутко.

― Смотри, куда идёшь. Проживёшь чуть дольше, ― тихо произнёс Юнхо, оттолкнул Джеджуна в сторону и отвернулся с безразличным видом.

Ючон поддержал лейтенанта и поволок его к выходу вслед за другими пленниками. Заодно отметил по реакции присутствующих, что Джеджуну крупно повезло, ― это укрепило подозрения Пака в том, что Юнхо мог и прикончить пленника.

― Что он сказал? ― шёпотом спросил напарник в коридоре.

― Кто?

― Ну этот… В серо-голубом.

― Велел тебе смотреть под ноги, чтобы ты пожил чуть дольше.

Когда они выбрались из пирамиды, Ючон потерял из вида Чанмина. Всех пленников загрузили в штуку, похожую на автомобиль, только куда более лёгкую, и повезли куда-то. “Штука” то ехала по земле, то летела на высоте полутора-двух метров. Их выгрузили на песчаном берегу узкого скалистого залива. И оказалось, что залив не просто скалистый, ― в скалах хватало пещер, а все вместе, вероятно, они и представляли дворец дома Воды. Скалы, зелень и вода ― везде. Абсолютно. К тому же пещеры были именно рукотворными ― их соорудили с использованием таких технологий, каких Ючон себе и представить не мог.

― Жить в пещерах? Если таких, то с радостью, ― невольно пробормотал он, заглянув в купальню.

Пленниками занимался другой пленник, ныне принадлежавший дому Воды. Он рассказал, что родом из Линнек и угодил к Фиано лет сорок тому назад. И больше пленником он не считался, заняв положение домашнего слуги.

― Пока у вас на шеях эти побрякушки, ― старик указал на обруч, украшавший шею Джеджуна, ― о побеге можете и не мечтать. А снимут их только тогда, когда Наследник будет уверен в вашей преданности. И вот, когда побрякушку с пленника снимают, пленник становится членом дома.

Линнек всмотрелся в лицо Джеджуна и довольно кивнул.

― А ты красивый, можешь достичь высокого положения, если не будешь дураком.

― В каком смысле? ― удобно устроившись в воде, уточнил Ючон с любопытством.

― А ты самый глазастый, как я погляжу, ― хихикнул старик. ― Заметил что-нибудь странное, когда оказался среди Фиано?

― Ну… А что должен был заметить?

― А подумай. Ну ладно… Видел хоть одну женщину?

― Эээ… ― опешил Ючон. ― Нет. Не видел.

― Вот. И не увидишь. Их почти нет.

― Из-за военного положения?

― Да какое там! У них вообще редко женщины рождаются, большая часть погибает в детстве, остальные ― при родах. И они на парней похожи. У Фиано с этим беда давно уже. Эти, хозяева наши, Еретики, пользуются генными программами. Собирают лучший генетический материал и выращивают детей искусственно.

― А как они тогда… ну… ― с недоумением спросил капитан.

― Заводят себе кого-нибудь из пленников, реже могут брать младших воинов дома. У главы дома Огня сейчас есть Возлюбленный Брат. Видели, наверное, на Совете. Светленький такой.

Экипаж в полном составе молча пялился на старика и медленно переваривал услышанное.

― Сейчас всё объясню… ― Линнек уселся на циновку и обхватил колени руками. ― Да и вам полезно будет знать такие тонкости. У Фиано всё строго расписано ― на каждый случай есть правило или закон. Очень удобно, на самом деле. Вот глядите: вас в плен взял наследник дома Воды, значит, вы его собственность теперь ― навеки, кстати. Обижать вас никто не имеет права, иначе будет отвечать головой перед Наследником. Но всё не так просто ― это пока. Чуть позже Наследник выберет из всех вас одного или двух личных пленников, остальные перейдут в собственность всего дома. То есть, один или два счастливчика будут выполнять только приказы Наследника и ничьи больше. Все остальные подчиняются общей иерархии дома. Да не переглядывайтесь вы так! С пленниками Фиано обращаются очень хорошо, тем более когда те становятся полноправными членами дома. У каждого есть возможность подняться так высоко, как получится. Вы тут не рабы и даже не слуги, а члены семьи, пока младшие, а дальше ― по заслугам. И не тряситесь, никто вас в постель не потащит против вашей воли, хотя предлагать будут ― и часто. Кроме того, иной раз полезно согласиться, особенно если предлагающий занимает высокое положение. Есть одна только проблема: уйти от хозяина нельзя. И нельзя уйти из дома. Вы теперь принадлежите дому Воды, так что присматривать себе покровителей лучше именно из этого дома ― никаких проблем не будет. Но будет беда, если выбрать покровителя из другого дома. Спать-то можно с кем угодно, но остаться навсегда ― только с представителем дома Воды. Возлюбленный Брат ― это, кстати, навсегда. Такой Брат делит судьбу со своим Старшим Братом. И каждый из вас может стать Возлюбленным Братом только для представителя дома Воды ― больше ни для кого. Пленников нельзя отобрать или продать, пленники навсегда принадлежат тому дому, что пленил их, поэтому и такой вот закон.

Старик вздохнул и обвёл слушателей внимательным взглядом.

― Пока вы с ошейниками, обязательно оказывайте знаки почтения главе дома, Наследнику и прочим воинам дома. Для всех остальных, включая высокопоставленных лиц иных домов, довольно обычного поклона. ― Линнек продемонстрировал всем лёгкий наклон головы. ― Для наших ― поклон должен быть ниже и с ладонью к сердцу. Обращаться к нашим воинам следует так ― “господин”. К наследнику ― “мой господин”. К главе ― “мой сиятельный”. К воинам прочих домов и Наследникам ― “господин”, к главам других домов ― просто “сиятельный”. Уяснили? Когда воины идут в бой, надо говорить “счастливой битвы”. Что ещё я упустил? ― Старик потёр подбородок. ― А, да. Если вам кто-нибудь из Фиано скажет “я люблю тебя”, то это не так просто ― это формальное предложение. Отказ будет означать, что этот Фиано больше не имеет права говорить такие слова вам. Однако я не советую так поступать. Существует более мягкая форма отказа ― промолчать трижды, потому что сделать одному и тому же человеку подобное предложение в случае молчания можно только трижды. Три раза без ответа ― это тоже отказ. Если же ответить теми же словами ― это официальное согласие, всё равно как обвенчали, так что осторожнее с этим. Тут таким не принято шутить.

Команда “Горностая” уже таращилась на старика квадратными глазами.

― В общем, делайте всё, что вам велят, и будете довольны. Да… К Наследникам и главам домов запрещено прикасаться ― могут руки отрубить, и никто их не упрекнёт. У Фиано это считается дурным знаком, дескать, как кража воинской удачи. Прикасаться к ним могут только жена, Возлюбленный Брат, кровные родственники и любовники. Остальным нельзя.

Джеджун заметно побледнел. Видимо, вспомнил, как налетел на Юнхо в зале Совета, даже потёр запястья, словно проверил, на месте ли руки.

― Жить будете пока на нижнем ярусе. В каждую комнату по двое. Завтра вам принесут соответствующую одежду, а сегодня дозволено отдыхать. И завтра начнутся занятия по языку Фиано. Господин сказал, что одного из вас от занятий можно освободить. Кто говорить умеет?

Ючон тихо отозвался.

― Ага… Ты, значит. Господин разрешил отвести тебя в библиотеку и дозволил шляться по дому даже одному ― без присмотра. Все остальные завтра строем на занятия. Эй, а ты чего такой белый? ― окликнул линнек Джеджуна. ― Лучше радуйся, что ты такой красавец, и запасайся амбициями. У тебя больше шансов достичь очень высокого положения, чем у любого из твоих друзей. Шевели мозгами, не пожалеешь.

Судя по виду Джеджуна, такие слова его отнюдь не обрадовали. Или, быть может, он ещё думал о том, что случилось в зале Совета.

Так вышло, что Ючону и лейтенанту досталась одна и та же комната. В помещении места хватало. У стен стояли низкие диваны, у окна ― длинный стол и пара стульев. Ничего лишнего, но удобно и уютно. Они улеглись на диванах, погасив свет, повертелись и помолчали. Потом Ючон скосил глаза в сторону дивана у противоположной стены и обнаружил, что Джеджун сидит, согнув одну ногу в колене и пристроив сверху скрещенные руки. Он смотрел в окно с сосредоточенным видом.

― О чём думаешь? ― не удержался от вопроса Ючон.

― Понятия не имею. Хотя… Я не думаю. Не могу думать. Ничего не понимаю. Такое впечатление, что я сплю и вижу сон. Всё вокруг кажется нереальным.

― Это не сон, ― прикрыв глаза, пробормотал Пак. ― Нам просто не повезло. Но могло быть и хуже.

― Хуже?

― Ты просто не видел это “хуже”. Поверь мне. Могло быть намного хуже. Однажды поймёшь, о чём я. Нам повезло встретить Фиано раньше, чем других.

― Кого ты имеешь в виду?

― Не знаю. Я просто видел бой Фиано с их врагами. Попробую завтра узнать больше, тогда объясню. Пока я сам ничего толком не знаю. Старик вряд ли нам врал, поэтому я не думаю, что нам тут будет так уж плохо. Расслабься.

― После его слов? Издеваешься?

― Ты про их предпочтения? Не так уж и страшно. Мы просто не привыкли к массовости подобного явления.

― Тебе легко говорить, ― буркнул Джеджун и вытянулся на диване.

― Успокойся. Старик же сказал, что против твоей воли никто тебя никуда не потащит.

― Я не об этом.

― А о чём?

― Ни о чём. Спокойной ночи.

Джеджун отвернулся к стене и осторожно ощупал свои запястья. Вспомнив холодный взгляд того Фиано, невольно передёрнул плечами. Отрубить руки… Почему же не отрубил? Меча при себе не было? Только поэтому? А при следующей встрече отрубит? Джеджун свернулся клубком и обхватил себя руками за плечи. Не то чтобы страшно… Пускай рубит, если хочет. Пугала неизвестность. Всего миг назад он сражался на “Горностае”, а потом оказался среди Машин Смерти.

Фиано всегда избегали контактов с людьми и иными мирными расами, точнее, чётко и ясно дали понять, что их не интересует Сфера. Ине интересуют обитатели Сферы. И гостям они не рады. С тех пор всё так и шло: Фиано никуда не лезли и никого не трогали, остальные платили им тем же. Запретная территория ― мир Фиано.

Когда-то давно линнек попытались сунуться к Фиано. Один бой ― и подобная идея больше ничьи умы не посещала даже в самых смелых фантазиях. Именно тогда Фиано раз и навсегда превратились для всех в Машины Смерти. В Союз Линнек не вернулся ни один солдат из посланной к Фиано армии. Ни души. Вместо армии в Линнек прибыл один маленький почтовый корабль Фиано, уничтоживший всех, кто стоял у него на пути. И один Фиано поднялся по ступеням Белого Дома в столице, устранив всю охрану из отборных солдат и киборгов. И этот одиночка лично в руки передал Первому Лицу Линнек послание, развернулся и ушёл. Останавливать его уже было некому. Улак спокойно покинул Союз Линнек и вернулся домой. И линнек сообщили Сфере, что Удел Фиано закрыт для всех. Фиано ни на что не претендуют, ничего не хотят и желают точно такого же отношения к себе.

Не самая весёлая история. Ею матери любят пугать детей. И Джеджун даже подумать не мог, что однажды Фиано из страшилок переберутся в реальность. Внешне они мало отличались от людей, но… Отличались. Ему до сих пор было холодно от того взгляда. Кончиками пальцев он провёл по саднящим следам от ошейника, оставшимся после резкого рывка.

Джеджун вновь сел и ощупал проклятый обруч на шее. Конечно, он не глава дома, не принц и даже не родственник какого-нибудь высокопоставленного чиновника, но этот Фиано не имел права смотреть на него так. Стоило лишь подумать о той ситуации, и внутри всё буквально переворачивалось от ярости и бешенства. Джеджун отстранённо посмотрел на свои руки ― они дрожали.

Он вытянулся на диване, закрыв лицо ладонями, сделал глубокий вдох. Немного полегчало. Кое в чём Ючон прав: необходимо адаптироваться к ситуации, потому что это, чёрт возьми, не сон. Если прикинуть уровень технологий Фиано… Шансы убраться отсюда ничтожно малы.

Надо подумать спокойно и рассудительно.

Итак, экипаж “Горностая” в полном составе в плену. Двадцать человек. Из них боевых офицеров… Трое. Капитан, Ючон и Джеджун. Остальные члены экипажа ― офицеры и солдаты внутренних войск, они ― в лучшем случае ― участвовали в подавлении общественных беспорядков. Семнадцать человек смогут без проблем приспособиться к переменам: у людей силён инстинкт выживания и самосохранения. Едва они осознают, в какое дерьмо влипли, и поймут, как малы шансы вернуться к жизни прежней… Они сломаются. Комфорт, еда, защита ― всё необходимое. Сломаются и сдадутся, если уже не сдались.

Капитан немолод, старый волк, этот упрям. Да, сказано про него: “Горбатого могила исправит”. Будет пытаться, его обломают. Останется ни с чем и долго не протянет. Тоже сломается, но по иной причине: осознает невозможность побега и не сможет смириться, будет ворчать до конца жизни и останется здесь. Грустно? Ещё как. Но факт.

Ючон… Ючон себе на уме. Он умеет очаровывать людей своим нравом, умён и даже проницателен. Не особо ответственный, чуть рассеянный, но умный, да. И вряд ли ему по душе нынешний расклад. Однако ему проще: язык он знает, кое-что уже видел, пришёл к каким-то выводам. Делать глупости Ючон точно не станет, а что тогда? Выжидать, верно. Он будет выжидать, будет очень осторожен и терпелив ― и дождётся нужного момента. Уж Ючон сможет. Это его специальность ― говорить и заговаривать. Он умеет при необходимости манипулировать людьми так, что они этого даже не замечают. Если держаться с Ючоном рядом, то шансы вырастут, потому что…

Потому что Ючон не станет делать глупостей, зато глупости будет делать Джеджун.

― Я буду не я, если не выберусь отсюда, ― прошептал он, устремив взгляд в потолок. ― Выберусь.

С Ючоном ― получится. Надо лишь отвлечь от него внимание всех прочих, поэтому Джеджуну придётся делать глупости и делать их хорошо.

― И заставить тебя заплатить подороже, ― ещё тише добавил он и сжал кулаки, воскресив в памяти тот самый взгляд.

Как там иногда напевает Ючон?

“Время тает, я останусь!

Пусть судьбу вершат

Девять жизней ― одна душа,

Несвободна, и не спеша…”

Пиратов видел, пару раз был в плену, участвовал в нескольких боевых операциях. Не сахар, а горечь дыма и привкус крови на губах. Терпение позаимствует у Ючона, поделится надеждой, а там ― время покажет, как сильно Фиано недооценили тех, кого они так презрительно называют “Низшими”.

Так, три правящих дома, да? И три заносчивых придурка-Фиано: мелкий ― красноволосый, надменный ― их хозяин и тот ― с холодными глазами.

“У Фиано всё строго расписано ― на каждый случай есть правило или закон. Очень удобно, на самом деле”.

― Посмотрим, ― выдохнул он, устало прикрыв глаза. ― И увидим, как удобно это будет.

Конфедерация Триада,

Округ Совета Трёх,

Чарра, столица Кенч

Дворец дома Воды

Им выдали одежду синего цвета ― всем одинаковую. Свободные брюки, что-то вроде туники до колен без рукавов, мягкие удобные тапочки и синие же кушаки. Потом их собрали в просторной комнате, где ожидал тот самый старик-линнек.

― У Фиано существует очень важное табу. Запомнить следует сейчас и никогда не нарушать. Это касается еды. Еда для них священна, её нельзя выставлять на всеобщее обозрение. Готовят еду… эээ… можете считать их жрецами. Это те, чья репутация безупречна, те, кто чисты в буквальном смысле слова. И с этого дня вам всем полагается есть в одиночестве. Есть прилюдно нельзя. Исключение было только вчера. Больше этого не будет. Не волнуйтесь, к этому вы привыкнете быстро. И да, еда божественна ― сами убедитесь. Поскольку сейчас вы живёте по двое, определяйте очередь. Сначала ест один, потом другой. После завтрака все на занятия. Кроме тебя. ― Старик указал на Ючона. ― Можешь делать всё, что хочешь. Надо будет в библиотеку, спросишь дорогу у кого-нибудь. Всё, разошлись. Живо-живо! Веселее!

Насчёт еды линнек не соврал. Ючон никогда такой вкуснятины не пробовал. И такой красоты. Каждое блюдо как произведение искусства. Он не имел ни малейшего понятия, из чего всё это приготовлено, но пальчики облизал в буквальном смысле слова.

Когда он выходил из комнаты, чтобы позавтракать мог Джеджун, последний ухватил его за руку и затащил обратно.

― Что думаешь? ― шёпотом спросил лейтенант.

― Ты о чём?

― Я не верю, что ты смирился с происходящим. Или вдруг загорелся желанием жить здесь и по местным законам?

― Не гони лошадей, ― одними губами отозвался Пак.

― Не гоню. Хотел убедиться. Есть просьба.

― Какая?

― Читать на их тарабарщине умеешь?

― Разумеется, это не так сложно, как…

― Неважно. В библиотеку ты прямо сейчас пойдёшь, да? Поищи книги с их законами. Мне нужно знать их все. Вообще все.

― Зачем?

― Надо. Буду делать глупости. Но я должен делать их так, чтобы не влипнуть. Понимаешь?

― Хочешь, чтобы они следили лишь за тобой? ― ухватил на лету замысел Джеджуна Ючон.

― Я заметный, старик ведь сказал. В библиотеке наверняка куча всего, и ты обязательно что-нибудь откопаешь ― даже не сомневаюсь. Но если кто-то поймёт, что ты делаешь…

― Ты хоть сам понимаешь, во что именно может вылиться твоя игра, если зайдёшь чуть дальше, чем нужно? ― помрачнел Ючон.

― Я понимаю, что не останусь здесь. Я уберусь отсюда к чёрту или сдохну, пытаясь. Не надо остужать мне голову, она без того ледяная. Ты поможешь?

― Конечно.

Джеджун кивнул и наконец выпустил Пака из комнаты. Тот потоптался у двери и побрёл по коридорам и переходам, вырезанным в скале. Скоро вышел к заводи внутри небольшой пещеры. Свет исходил откуда-то из водных глубин, причудливо раскрашивал зелень, бликами пробегался по стенам и потолку.

Ючон перебрался на другую сторону сказочной пещеры по слегка притопленным в волнах камням. Разок чуть не поскользнулся, однако на ногах удержался. Потом выбрался к песчаному пляжу у подножия скалы, напоролся на тварюку явно хищного вида и похожую на крокодила. Крупного крокодила. Тварюка с ленцой покосилась на Ючона и зевнула, продемонстрировав пасть размером с большой багажный чемодан, сплошь усаженную разнокалиберными зубищами. Зубы торчали не в ряд, а вообще везде и в хаотичном порядке, густенько так. Один укус ― и на выходе можно получить отличный фарш даже без процесса жевания. Видимо, у тварюки нежный желудок.

Оценив габариты твари, зубки и прочие прелести, Ючон благоразумно отказался от прогулки по пляжу, развернулся и потопал обратно. Поблуждав полчаса по нижнему ярусу, отыскал подъём на следующий и осторожно выглянул из-за поворота. Ни души. Он медленно двинулся по коридору, миновал площадку, похожую на летнюю террасу, и ввалился в помещение, где у стены серебрились доспехи. Те или нет?

Ючон бочком-бочком подобрался к доспехам и почти что носом в них уткнулся. Ну да, ему не примерещилось: на металле при желании можно было различить мелкие чешуйки. Из академического интереса он ногтем поскоблил пару чешуек. Остались полоски, но через секунду они исчезли, а чешуйки выглядели целыми и невредимыми. Ючон потыкал в доспехи пальцем. Палец впечатления на них не произвёл. Тогда он прижал ладонь к серебристой поверхности и надавил сначала легонько, а потом от души. Ничего. Твёрдый металл. Но ведь Чанмин как-то в них влезал. И как же?

В теории, если спереть пару таких доспехов, то они с Джеджуном могли бы… Чтобы спереть, надо узнать, как они работают.

В библиотеку! Найти бы ещё туда дорогу…

Отлипнув от доспехов, Ючон пошёл дальше. Попал в арсенал. Груды, завалы, горы оружия и без присмотра. В арсенале он проторчал битый час, ползая по вершинам гор и цапая всё, что только было можно цапнуть без риска остаться калекой на всю жизнь. Как ни печально, но в итоге Ючону пришлось признать, что ему знаком лишь один процент всех видов оружия. И он не имел ни малейшего представления, как пользоваться остальным. Шальную мысль спереть хоть дохлый кинжальчик он сразу же безжалостно отмёл в сторону. Не сейчас. Сейчас ему лишние подозрения ни к чему.

Следующим на пути возник живописный балкон с причудливым парапетом. Вид оттуда на залив открывался просто фантастический. Ючон замер с неприлично раскрытым ртом и даже почувствовал, как глаза увеличились в размерах. Оптический обман или реальность ― он не знал. Вдаль убегала лазурная гладь и сливалась с чистым синим небом, в котором всеми оттенками золотого, оранжевого и нежно-алого переливалось солнце. От солнца по лазурной глади бежала столь же буйными красками узкая дорожка. Слева и справа высились скалы, расцвеченные щедро зеленью. И вода внизу была столь чиста и прозрачна, что и с этой высоты всё дно ― как на ладони. Рыбы, всякие и разные, знакомые и диковинные, камни, кораллы или что там такое розовое, золотые диски, будто бы монеты россыпью, наполовину занесённый песком гигантский скелет то ли динозавра, то ли кого-то, чертовски на динозавра похожего, моллюски, ещё живность, водоросли, другие подводные растения. Ючону на ум приходили исключительно нецензурные возгласы, но от мощного приступа восхищения не хватало сил, чтоб эти возгласы озвучить.

И вот, он стоял дурак дураком с раззявленным ртом и фарами вместо глаз, чувствовал себя до неприличия счастливым и довольным…

За спиной внезапно ядовито прозвучало:

― Ещё чуть ― костей не соберёшь.

Ючон спохватился и понял, что опасно сильно перегнулся через парапет. От неожиданности он едва не перевалил на ту сторону, но некто крепко ухватил его за шиворот и вернул на твердь ― во всех смыслах.

― Понравилось? ― небрежно спросил Чанмин, облокотившись о каменную перекладину. ― Это всегда выглядит по-разному. На рассвете одно, днём другое, на закате опять иначе, ночью тоже. Говорят, пейзаж здесь никогда не бывает одинаковым. Он переменчив, как вода.

― А… Ага… ― буркнул Ючон, не придумав ничего умнее.

― Гуляешь? На пляж ходил?

― Ну… Хотел. Но там было что-то крупное и с зубами. И оно не захотело уйти, поэтому уйти пришлось мне.

― А, Чаль?

― Кто?

― Чаль. Ты испугался Чаль? ― развеселился Наследник и уставился на Ючона как-то подозрительно.

― Я не люблю крокодилов.

― Кого? Это сторожевое домашнее животное. Правда, её разбаловали. Сторож из неё… не сторож, а пуфик какой-то. Так, для красоты. ― Чанмин задумался на минуту и выдал на ломаном языке аракано: ― Собак.

― Что?

― Собак. Собакчжи. Собаки. Собака. ― Он коротко выругался. ― Не помню, как это очень правильно произносить. У вас они меховые ― видел в книжке картинку. И хвост бубликом. Ещё уши торчат вверх, а иногда висят двумя тряпками. Ещё они шумные.

― Собака? ― ошалел Ючон, когда сложил все данные в цельную картинку и убедился, что изначально не ослышался. ― Это на пляже-то собака была? Это крокодил, никакая не собака. Что, я собак не видел, что ли?

― Значит, не видел, ― спокойно подытожил Чанмин. ― Это со-ба-ка Чаль. Отцу подарили лет тридцать назад. Редкая порода, трудно достать. Если Чаль продать кому-нибудь, можно купить половину гоночного сайчжика. Была б ещё одна такая со-ба-ка, я б продал. Сайчжик лучше со-ба-ка.

― Собаки, ― машинально поправил Ючон. ― Странные какие тут собаки. Если укусит, то сразу насмерть. Это не сторожевая собака, а собака-убийца.

― Чаль не кусается, ― отмахнулся Наследник. ― Говорю же, Чаль для красоты. Самое большее ― откусит что-нибудь всего лишь, а чтоб нормально кусать… Обленилась.

Ючон попытался вернуть на место уползшую на лоб бровь, получилось плохо. С его точки зрения, действия “укусить” и “откусить” в исполнении местной собаки ничем не отличались друг от друга.

― Что такое сайчжик?

― Ты видел военный. Я летал на нём. Гоночный стоит дороже. На гоночный сайчжик ставят всё самое-самое новое и лучшее, а потом испытывают на Тэлаш. Это Большая Гонка. Солнечная система Тэлаш вся полностью оборудована для гонок. Дома покупают у Гильдии новейшие разработки, ставят на сайчжики. Те новинки, которые хорошо себя проявляют на гонках, потом уходят за бешеные деньги тем домам, которые могут себе это позволить. Новые технологии ― большой плюс в сражениях. Надо всегда что-то новое, чтобы враг не знал, какие есть козыри в рукаве. Рассчитывал на одно, а получал совершенно иное.

Ючон пытался вернуть на место уже вторую бровь. Ничего себе! Ну и образ мыслей у Фиано. Интересно, они вообще хоть иногда думают о чём-то ином или всегда только о битвах и полётах?

― А на эти гонки можно всем смотреть? Или пускают только… ну… аристократов?

― Ты хочешь увидеть гонки? ― с лёгким удивлением спросил Наследник, откинув со лба волнистые слегка длинноватые пряди. ― Разве ты пилот?

― У нас не такие хорошие корабли. Дома я летал на одноместных для верхних слоёв атмосферы. Космические одноместные у нас не делают. Да и вообще, интересно же.

Чанмин задумчиво разглядывал его целую минуту, потом отвернулся к морю и тихо пробормотал:

― Странный ты, Говорящий Пак Ючон.

― А где библиотека? А то я уже пару часов пытаюсь найти.

― Пошли, ― скомандовал Наследник и двинулся в небольшую комнату, отдёрнул полог на стене, открыв лестницу. ― Можно с нижнего яруса по ней же подниматься. Это сквозная труба, она выводит на все ярусы.

― И что, мне можно бродить прямо по всем ярусам?

― Веди себя прилично и броди, где хочешь. Ты теперь тут живёшь и принадлежишь дому Воды. И это теперь твой дом в той же степени, как и мой, ― пожал плечами Чанмин. ― Библиотека на пятом ярусе.

На пятый они и поднялись. Свернули налево от лестницы и сразу уткнулись в тяжёлую деревянную дверь.

― Тебе сюда, ― хмыкнул Наследник, махнул рукой и пошёл обратно, бросив Ючона на произвол судьбы. Честно говоря, последний даже обрадовался. Воспринимать Фиано в обстоятельствах первой их встречи оказалось намного легче, тогда Чанмин был упакован в доспехи, выглядел устрашающе и оставлял простор для воображения, которое надеялось, что Фиано не так уж и похожи на людей. Теперь же он выглядел вполне себе человеком. Высоковат, с необычными чертами лица, что неизменно привлекали внимание и порождали уйму вопросов и нездоровый интерес, но всё же. Вполне человек, только думает странно. И в обществе очеловеченного Чанмина Ючон чувствовал себя не в своей тарелке. Это сбивало с толку. Мысли соскакивали с побега и убредали в совершенно других направлениях.

Побег! Надо сосредоточиться! И надо попасть на гонки. Вдруг он научится управлять этим сайчжиком? Без доспехов в кабину вдвоём с Джеджуном они должны влезть, а как влезут, так и поминай как звали. С той скоростью, на какую способны сайчжики, они доберутся в Аракано за считанные дни. В навигации Ючон разбирался и наверняка знал дорогу куда лучше, чем Фиано, коим Аракано до лампочки.

Кстати, а Фиано во многих вещах наивны, как дети. На их месте Ючон сам себя не подпустил бы к библиотеке и на пушечный выстрел. Это ж сколько информации можно отсюда вынести ― жуть просто.

Он толкнул дверь и зашёл внутрь хранилища книг. И…

…офигел. Более точного выражения для описания его состояния не существовало.

Полки, полки, полки… Книги, книги, книги… И ещё раз книги. Даже запах книжный, совершенно особенный. Книги маленькие, книги большие, свитки, книги, написанные на шкурах неведомых зверей, а то и не зверей, книги на дощечках, на стальных плитках… Ючону хотелось сразу и обнять всё это счастье, и обвиться вокруг драконом, и побыть собакой на сене, единолично вкушая собранную за века и тысячелетия мудрость или просто единолично любуясь на это сокровище.

Наверное, представители дома Воды как те хомяки ― тащат в дом всё без разбору…

Умницы какие.

***

Чанмин прислонился плечом к стене и внимательным взглядом окинул новых пленников, старательно внимавших старику. Тот давал им базовые знания языка: простейшие фразы, самые ходовые слова, наиболее распространённые жесты.

Взгляд Наследника постоянно возвращался к одному и тому же пленнику. Изысканные черты лица, выразительные глаза, что казались безмятежными, но таили в себе нечто большее, губы красивого рисунка… Над этим человеком будто бы кто-то долго и старательно работал, тщательно оттачивая каждую линию, каждую деталь. Точность и аккуратность ― вот его облик. Словно статуя от непревзойдённого мастера. Холодная статуя, внутри которой бушевали нешуточные страсти. Характерная форма подбородка и носа, манера смотреть на людей вокруг, жесты и движения ― всё выдавало горячий темперамент, прикрытый внешней отстранённостью и кажущимся хладнокровием.

Чанмин отметил, как время от времени губы этого пленника едва заметно подрагивали без какой-либо особой причины, намекая на сдерживаемые эмоции и некоторую нервозность, порождённую постоянным вынужденным самоконтролем. Человек напоминал собой цветок, что никак не может распуститься и показать свою истинную красоту.

Линнек вопросительно посмотрел на Наследника и вскинул бровь. Чанмин немного поразмыслил и небрежно кивнул. Старик мгновенно закончил занятие, велел пленникам построиться и приблизился к господину.

― Я так понимаю, что ты выбрал кого-то?

― Пожалуй… ― задумчиво отозвался Чанмин. ― Пока только одного. Но это пока. Мне нужны двое, но со вторым… я ещё не решил. Позови вон того, что так старательно разглядывает свою обувь. И присоединись к нам, мне потребуется переводчик. Остальных отпусти.

Линнек взмахнул рукой, коротко велел что-то ― и все потянулись к выходу. Старик бросил ладонь на плечо того самого пленника, которого выбрал Чанмин, и выразительной гримасой дал ему понять, что надо остаться.

Вскоре они остались в комнате втроём. Наследник присел на край стола и чуть наклонился вперёд, устремив на выбранного человека откровенный изучающий взгляд. Тот медленно опустил веки, спрятав за ресницами все свои мысли и намерения. Глухая стена. Очень красивая “стена”, но неприступная.

― Как твоё имя?

Линнек послушно перевёл вопрос.

― Ким Джеджун.

― Чечжун… “Не верящий в искренность чувств”, ― едва заметно улыбнулся Чанмин. ― Ему подходит, как считаешь? У этого Низшего так много масок, что даже он сам не знает, какая из масок ― его настоящее лицо.

― Да, подходит, господин. Для какой цели он тебе нужен?

― Он красивый.

― Господин, желаешь ли ты сделать его…

― Нет. Не сейчас. Время покажет. У меня самого много масок ― в этом мы с ним похожи. Но эта не та черта, что нужна моему сердцу.

― Понимаю, ― поклонился линнек. ― Жаль, что он так закрыт. Ему бы немного открытости и детской искренности ― был бы идеальным.

― Спроси его, придёт ли он в мою спальню, ― с проказливой улыбкой велел Чанмин.

― Вот прямо так?

― Ну да. Хочу увидеть его реакцию.

Старик наклонился к Джеджуну и негромко повторил ему слова Наследника. Пленник не изменил позу, и его лицо осталось таким же спокойным, глаза по-прежнему прятались в тенях от ресниц. Едва заметно дрогнули губы и пальцы ― вся реакция. Он что-то тихо произнёс.

― Ну и?

― Говорит, что придёт, если так надо.

― Даже так? ― фыркнул Чанмин, стремительно подался вперёд, поймал Джеджуна за подбородок и заставил посмотреть вверх. ― Ты принадлежишь этому дому, как и я. Я спрашиваю не о моих желаниях, а о твоих. Понятно? И ответ мне нужен честный.

Линнек торопливо перевёл всё сказанное.

Джеджун явно собрался что-то ответить, но заколебался. Вновь дрогнули губы. И он всё-таки произнёс несколько слов. Очень тихо.

― Говорит, что он придёт сам. Его пугает лишь его неопытность.

Старик и Чанмин переглянулись.

― Приведи его ко мне в полночь, ― подытожил Наследник.

― В полночь, господин. Да. Господин, нужно ли объяснять ему что-либо и как-то подготовить?

― Это лишнее. Я сам смогу о нём позаботиться. Да и сложён он хорошо ― точно никаких проблем не возникнет. А, да, приведи не только его, а ещё кого-нибудь из массажистов. Того, кто сможет переводить.

― Не думал, что господин любит вести светские беседы в подобные моменты, ― не удержался от смешка линнек.

― Господин любит вести светские беседы до и после, а не во время, старый лис. Я бы позвал тебя, но, боюсь, этот парнишка будет недееспособен в твоём присутствии. Ты же не хочешь испортить мне приятный вечер?

― Разве я посмею? ― в притворном ужасе всплеснул руками старик.

― Вот именно. Веди себя хорошо и присмотри за этим любителем масок.

Пока Чанмин не ушёл, Джеджун сидел неподвижно и смотрел вниз. Чёрт. Он согласился. Просто взял и сказал “да”. До сих пор не мог в это поверить. Да, он понял, что мог отказаться. И понял, что ему за это ничего не было бы. Вряд ли этот рослый парень с обликом принца крови нуждался в силовых способах по заполучению любовников. Высокое положение, интересная внешность, изысканные манеры ― выгодная партия с точки зрения местных обитателей.

И мишень номер один для Джеджуна.

Хотя, говоря по правде, он до сих пор сомневался. Логика подсказывала ему, что он действует правильно и безошибочно, но маленький кусочек его сущности активно протестовал. Пришлось приложить усилие, чтобы заставить этот кусочек умолкнуть. Другого способа не существовало. Либо сдаться и смириться, либо воевать с начала и до конца. Джеджун выбрал войну и не собирался менять уже принятое решение.

К полуночи старик привёл его в покои Наследника, занимавшие весь седьмой ярус. Сам Наследник с комфортом устроился в маленьком бассейне, заполненном тёплой водой. В углу сидел тихий юноша. Он скромно смотрел вниз и не глазел ни на Чанмина, ни на новых гостей.

― Тот мальчик знает твой язык, ― тихо просветил Джеджуна линнек. ― Он сделает тебе массаж, а потом будет сидеть за ширмой в дальнем конце комнаты. При необходимости он будет переводить тебе слова господина. Или ты можешь попросить перевести свои слова господину. А сейчас не мешкай. Как я уйду, раздевайся и лезь в воду. Понял? Если передумал, скажи прямо сейчас ― легко отделаешься. Передумаешь позже ― испортишь себе репутацию. Ну так что?

― Ступай. Я всё понял, ― пробормотал Джеджун и неловко потеребил кончик пояса халата. Наличие рядом юноши-массажиста энтузиазма, к сожалению, не прибавляло. Пусть даже мальчишка не будет смотреть, но уши-то у него на месте.

Старик попятился и быстренько вымелся из комнаты.

Джеджун сделал глубокий вдох, словно нырять собрался, и развязал пояс. Только теперь он почуял в воздухе тяжёлый терпкий аромат. Сначала запах показался неприятным, но через пару минут он изменил мнение, ощутив лёгкое возбуждение. Сделал ещё один глубокий вдох ― слабая, но приятная дрожь пробежала по телу. Он медленно сбросил халат и шагнул в воду, невольно влез по самую шею и рискнул бросить косой взгляд на Чанмина. Тот явно веселился, наблюдая за пленником. Наследник певуче что-то произнёс, не потрудившись скрыть иронию.

― Господин говорит, что всё, что он с тобой сделает, будет очень приятным. Не надо забиваться в угол и по-волчьи сверкать глазами, ― тихо перевёл юноша из угла.

Джеджун сердито велел себе расслабиться и постарался принять самую непринуждённую позу, на какую только был способен. Чанмин кивнул уже одобрительно, протянул руку и уверенно прикоснулся к подбородку Джеджуна, чуть наклонился и… понюхал кожу. Со смешком что-то сказал.

― Вот слова господина, ― послушно забормотал массажист. ― Ты не только похож на цветок, но даже пахнешь вкусно.

Жаль, что цветочный аромат не мог прикончить Фиано на месте. Сравнение с цветком отнюдь не польстило самолюбию Джеджуна.

― Господин хочет, чтобы я сделал тебе массаж. Тебе нужно лечь вот сюда, ― юноша указал на пушистый коврик рядом с бассейном.

― Это обязательно? ― чуть нахмурился лейтенант.

― Это не просто так. Я сделаю тебе массаж с особым маслом. На всякий случай. Господин не хочет причинить боль, поэтому и массаж. Масло… как это сказать… отключает чувство боли ― только его. Да, скажи, старый лис подготовил тебя? Если нет, это могу сделать я.

― Подготовил, ― мрачно отозвался Джеджун. Он послушно вылез из воды и хотел лечь на живот, но мальчик замахал руками и велел сначала вытянуться на спине. Массажист налил в ладонь немного масла и принялся аккуратно втирать его в кожу пленника, заодно разминая и мышцы. Приятные ощущения. Юноша неторопливо нанёс масло на шею, грудь, живот и ниже, умело и уверенно, со знанием дела. Сам перевернул подопечного на живот и продолжил. Плечи, спина, поясница… Потом он налил гораздо больше масла и тщательно обработал бёдра и ягодицы, всё так же уверенно позволил пальцам добраться до ключевой точки в нынешнем ночном представлении, добавил масла ещё больше и принялся осторожно втирать его в кожу кончиком мизинца. Его движения были спокойными и мягкими, поэтому Джеджун быстро оклемался, разжал стиснутые челюсти, выдохнул и немного расслабился. То ли масло подействовало, то ли всему виной терпкий возбуждающий аромат, но вскоре лейтенант ощутил удивительную лёгкость в теле ― внутри и снаружи. Он даже не обратил внимания на то, что массажист оставил его в покое, прихватил свои вещи и бесшумно скрылся за перегородкой в дальнем конце комнаты.

Джеджун просто лежал вниз лицом на пушистом коврике и не особенно хотел двигаться ― и так хорошо. Шею согрело горячее дыхание, по коже тотчас забегали мурашки, а чувство возбуждения усилилось. И лейтенант не думал упрекать Наследника за витавший в комнате аромат или за чудесное масло ― и то, и другое явно обладали чётко выраженными природными возбуждающими свойствами. Вдоль позвоночника ― лёгкие касания пальцами, и сразу стало неудобно лежать на животе. Джеджун попытался приподняться ― руки слушались плохо и дрожали всё от того же возбуждения. Ему помогли: бросили ладони на бёдра и плавно потянули вверх. Через минуту лейтенант стоял на коленях, прижавшись лбом к ворсу коврика. Меж бёдер скользили чужие пальцы, гладили, дразняще слегка царапали ногтями, потом немного нажимали одновременно с поглаживаниями. А после они почему-то оказались уже внутри. Впрочем, Джеджуну уже было всё равно, его куда больше беспокоило собственное неприкрытое возбуждение, представшее во всей красе как для него, так и для всех возможных свидетелей. И Наследник совершенно точно это заметил.

Джеджун с силой зажмурился и закусил губу, но восстановить контроль не смог. Наоборот ― ещё чуть-чуть, и он просто взорвался бы изнутри. Чужая ладонь твёрдо сжала его пульсирующую плоть, чем принесла пусть и слабое, но облегчение. Вслед за этим в тело лейтенанта проникло нечто куда крупнее пальца. Благодаря маслу, Джеджун почти сразу почувствовал, как его наполнили до конца. Необычное впечатление, словно его слегка распирало изнутри, и… безусловно приятное. Он слегка пошатнулся от мягкого толчка и громко выдохнул. Звук напоминал собой слабый томный стон. И это быстро вылетело из головы, когда толчки стали сильнее и быстрее. И он пропустил момент перехода со сбившегося дыхания на отчётливые короткие стоны, даже собственный голос не узнал.

На самом деле, он пропустил вообще всё и не соображал уже, что с ним делают, зачем, почему и как. Помнил только, что это было долго, а освобождения в первый раз он достиг бурно и мощно ― капельки долетели до его собственного подбородка. И такого восторга он никогда раньше не испытывал.

Да, это было долго, но всё равно закончилось как-то внезапно. Наследник после помог ему сесть, вручил халат и указал в сторону двери. Кое-как он собрал тени мыслей в кучку, сообразил, что ему велели идти к себе, с трудом натянул халат и побрёл по коридорам ярусов вниз. По пути слегка заблудился, чуть оклемался, добрался до комнаты и тихо скользнул внутрь.

Ючон не спал и ждал его, сидя на диване.

Джеджун добрался до своего дивана и рухнул на него.

― Что…

― Ничего, ― с трудом ответил он и прикрыл глаза. Слабые волны возбуждения всё ещё накатывали на него, всё кружилось даже перед закрытыми глазами.

― Ты…

― В порядке. Я просто устал.

― Ты… Тебе…

― Заткнись, ― буркнул он уже сердито. ― Не болит. Ничего. Вообще. Мне хорошо, и я устал. Очень сильно устал. Сил нет. На споры ― тоже.

Почувствовал, как друг осторожно погладил его по голове и укрыл одеялом.

― Жалеешь? ― через минуту спросил Ючон.

― Нет. Это было куда проще и легче, чем я представлял себе. Правда, я ничего не запомнил толком. Всё, дай поспать.

Ючон молча сидел рядом с диваном и смотрел на Джеджуна. Тот и впрямь уснул почти сразу, и на его губах застыла блаженная улыбка. Ючон озадаченно нахмурился. Он ожидал всякого, но уж точно не такого. Через полчаса перебрался на диван, закинул руки за голову и уставился в потолок. Попытался представить вместе Чанмина и Джеджуна. Ничего такого, просто постарался мысленно увидеть их рядом друг с другом, но не смог. Не получалось.

Чанмин в чём-то жесток, в чём-то безжалостен, в чём-то чист и наивен, однако он определённо умён. Как бы вся эта игра не вышла Джеджуну боком. Ючон не верил, что Наследника получится обвести вокруг пальца так просто. Тут нужно действительно безграничное терпение, изрядная толика искренности и откровенности, а ещё понимание. Всеми этими вещами Джеджун похвастать не мог ― слишком уж он замкнут. Точнее, он с лёгкостью создавал впечатление открытости, но лишь впечатление. И рассказывал он ровно столько, сколько считал безопасным для себя. Его трудно винить в такой замкнутости и отгороженности от всех ― жизнь часто бывала к нему несправедлива, но сердце у него доброе. Беда в том, что Чанмин не тот, кому подобное могло подойти. Наследник сам такой же замкнутый, если не больше. И ему нужен кто-то, кто бесцеремонно ломал бы все его “стены” и “броню”. Джеджун точно для такого не годился и так же сильно нуждался в близком человеке, способном разносить все ограды в пыль.

Это было бы смешно, если б не было так грустно.

Конфедерация Триада,

Округ Совета Трёх,

Чарра, столица Кенч

Дворец дома Воды

месяц спустя

Старый лис зорко следил с балкона за пленниками, прыгавшими с небольшого утёса в море и плававшими у берега. А вот и Джеджун ― разбежался и красиво пронзил толщу воды собственным телом, немного проплыл над дном и вынырнул в нескольких метрах от берега.

― С загаром дивно хорош, ― пробормотал линнек себе под нос.

― Да, это верно, ― рассеянно отозвался Чанмин. ― Близость моря ему на пользу, почти не узнать…

Старик повернул голову и с изумлением осознал, что Наследник смотрит в противоположную сторону. Он проследил за взглядом Чанмина и моргнул, различив на узкой песчаной полосе валяющуюся Чаль, к которой бочком подбирался один из пленников, сжимавший в руке рыбину. Самонадеянно. Чаль давно избаловали, она на рыбу даже не смотрела и предпочитала корм поэкзотичнее.

― Упрямый дурень, ― хмыкнул Чанмин с лёгкой улыбкой. ― Уже который день пытается соблазнить собаку едой. Лучше б шею ей почесал ― продалась бы ему в рабство с потрохами.

― Господин, я озадачен, ― признался старик. ― Спишь с одним, любуешься другим. Под рукой такой красавец, а ты глаз не сводишь с простого симпатяги.

― Один холодный, другой тёплый. И когда тёплый улыбается, всё остальное рядом меркнет. Так и хочется улыбнуться ему в ответ.

― Не такой уж он и холодный, ― проворчал линнек.

― Со мной ― холодный. И никогда не говорит того, что думает. Он вообще со мной не говорит. Возьми на заметку ― я выбрал. Этих двоих. Остальных можешь пристроить по своему хозяйственному разумению. Да… ― внезапно остановил уже собравшегося уходить старика Чанмин. ― Следи за ним.

― За которым, мой господин? Моя старая голова уже кругом идёт. Надо же… Одного держит в постели, с другим разговаривает. Где это видано?

― А ты не завидуй, старый лис, ― с досадой фыркнул Наследник. ― За Ючоном следи. Глаз с него не спускай. Смотри, чтоб к нему вообще никто не подходил.

― Вообще никто? Господин, разъясни старому дураку, как ты это себе представляешь?

― Придумай что-нибудь, ― отмахнулся Чанмин и сунулся в коридор, где столкнулся с Юнхо.

― Ну надо же… Сегодня солнце сядет на севере.

― Не сядет, ― успокоил Наследника дома Воды Ветер. ― Окажи мне услугу.

― Точно сядет на севере. Дважды.

― Мне надо в твою библиотеку.

― Не пущу. Ещё пропадёт что-нибудь, ― злорадно отказал Чанмин.

― Не пропадёт. Я был в Архивах Совета, там сказали, что Хроники Первого Исхода есть только у тебя. Можно почитать? Прямо в библиотеке. Можешь обыскивать меня на входе и выходе, если так сильно переживаешь за сохранность своей сокровищницы.

― Не стоит. Я лучше приплачу за то, чтобы увидеть главу дома Ветра с книгой в руках, ― не удержался от ехидного смешка законный владелец библиотеки.

― Приплачивай, ― Юнхо невозмутимо вытянул перед собой ладонь.

― Копишь на новый сайчжик? ― тут же заподозрил Чанмин.

― Эта новость уже протухла.

― Какое у тебя сегодня хорошее настроение… Дорогу в библиотеку знаешь? Ну так и иди, не порти мне полуденный пейзаж. Кстати, одно “но”. Хроники в плохом состоянии, поэтому запасись терпением. Чтобы что-то там прочитать, это что-то надо расшифровать.

Относительно состояния Хроник Чанмин не соврал, Юнхо убедился в истинности его слов, едва нашёл первый том книги и открыл на первой странице. Пострадав пару часов над одной страницей, Юнхо выбрался в коридор, отловил пробегавшего мимо представителя дома и послал за столом, писчими принадлежностями и кувшином воды. Вернувшись в библиотеку, глава дома Ветра застукал там ещё одного посетителя, прихватившего тот самый первый том Хроник, оставленный на подлокотнике кресла.

Посетитель сидел, балансируя на подлокотнике, и увлечённо водил пальцем по пострадавшим от времени строкам. Судя по одежде и обручу на шее, из свежих пленников.

― Кто разрешил тебе крутиться в библиотеке? ― громко вопросил Юнхо.

Любой иной на месте этого умника подскочил бы от страха и виновато поклонился бы. Этот же лениво окинул Юнхо рассеянным взглядом, уткнулся обратно в книгу и недовольно проворчал:

― Наследник разрешил мне шляться везде, где захочется. Если надо, иди к нему и спроси сам.

Заявить такое главе дома Ветра ещё никому в голову не приходило. Неудивительно, что он опешил от неожиданности.

― Эту книгу взял я. Она нуждается в расшифровке. Ты хоть вообще понимаешь, что там написано?

― Странно, но понимаю. Почему бы просто не снять изображения страниц и восстановить с помощью…

― Умолкни! Это священная книга! Как ты себе это представляешь? За такое святотатство…

― А, очередные местные заморочки… Любят тут усложнять себе жизнь.

В библиотеку ввалились слуги со столом, стулом, писчими принадлежностями и кувшином воды. Расположив всё это должным образом, они удалились. Юнхо отобрал том у пленника, устроился за столом и придвинул к себе чистый лист и лазерный карандаш. Он провёл пальцем под первой строкой и прочно задумался над второй половиной фразы. За спиной пренебрежительно фыркнули. Юнхо промолчал, одолел первую строку в неравном бою, накарябал свой вариант на листе и взялся за вторую строку. Вторая упиралась ещё отчаяннее, чем первая. После выразительного смешка глава дома Ветра сердито засопел. После хмыканья резко обернулся и смерил пленника убийственным взглядом.

― И что не так?

― Да всё не так. Смотри… ― Тип решительно потеснил Юнхо и указал на первую строку. ― Вот тут, глянь под другим углом, видишь оттиск? Тут речь не о тысяче лет, а о десяти тысячах. Теперь тут вот… Ты вообще умеешь читать? Твой вариант ― полнейшая бессмыслица. Если не трогать это вот слово, то фраза будет логичной. Теперь прикинь, когда эти Хроники написали, ну? Полагаю, в то время у этого вот слова было иное значение. А тут вот…

― Погоди, ты умеешь расшифровывать повреждённые записи? И на нашем языке?

― Да нет, я просто читать люблю, ― открыто улыбнулся в ответ странный пленник.

― Как тебя зовут?

― Ючон.

― Юнхо.

― Я знаю. О… сиятельный, ― вспомнил с серьёзным опозданием существенную деталь Ючон.

― Забудь, ― слегка поморщился глава дома Ветра, а потом его осенило. ― Я знаю, как ты можешь искупить вину за пренебрежение этикетом.

― Расшифровать тебе эти Хроники? ― предположил Пак.

― Точно! Будешь диктовать мне, а я ― записывать.

Ючон хмыкнул и опять уткнулся в книгу. Спустя час они вылакали воду из кувшина, охрипли от постоянных споров из-за значений отдельных слов и одолели пять страниц. Устроили перерыв, во время которого Юнхо неторопливо листал Хроники, а Ючон украдкой его рассматривал.

Он редко встречал людей с таким выразительным взглядом. Внутри будто бы мощный источник энергии, и даже самый обычный взгляд словно током бил по нервным окончаниям. Сразу встряхивал с головы до ног и вызывал целый шквал эмоций и впечатлений. Пугающе и притягательно одновременно. А ещё Юнхо казался очень одиноким, даже необъяснимо одиноким, без каких-либо веских причин. Ючон назвал бы его открытым и восприимчивым, временами склонным к одиночеству, умеющим быть как серьёзным, так и весёлым, только почему-то это не производило должного эффекта ― он всё равно казался одиноким.

― А ты тоже участвуешь в гонках, Юнхо? ― не удержался от вопроса Пак.

Глава дома Ветра вскинул голову и тепло улыбнулся.

― Меня называют Королём Скорости. В доме Ветра самые быстрые сайчжики. Разве могу я не отстаивать эту честь?

― И Джунсу тоже участвует?

― Конечно. Он ― Король Дрифта. Обойдёт любое препятствие на любой скорости с расстоянием в один миллиметр и никогда не оцарапает сайчжик. И просочится всюду. Никто не умеет так быстро и ловко проходить самые опасные астероидные поля, как он. Говорят, у Джунсу потрясающее чувство расстояния и безупречный врождённый глазомер.

― Опасаюсь спросить, какой Король Чанмин… ― пробормотал Ючон.

Юнхо заразительно рассмеялся и отложил Хроники в сторону, затем подался чуть вперёд и заговорщицким шёпотом сообщил:

― Чанмин ― Король Блефа.

Пак моргнул пару раз и тоже шёпотом поинтересовался:

― Это как?

― Он никогда не гоняет так, как гонял до этого. Всегда многое меняет. Когда остальным кажется, что он будет действовать по определённой схеме, то… Чанмин всё делает так, как не делает никто. И он любит делать вид, что совершит одно, а на самом деле потом отмачивает совсем другое. Если попадёшь на Тэлаш, сам увидишь и поймёшь. Ну и да, Чанмин ― наш лучший пилот. У него глаза есть даже на затылке. А ещё в его колоде всегда есть паралишних джокеров…

Юнхо и Ючон вывалились из библиотеки спустя три часа с громким хохотом и почти в обнимку. Правда, мгновенно осеклись и заткнулись, увидев перед собой мрачного, как туча, Чанмина. Бровь Наследника выразительно приподнялась и вернулась на место.

― Я позаимствую у тебя Ючона, хорошо? ― спросил Юнхо. ― На пару часиков.

― Запрещаю, ― нахмурившись, отрезал Чанмин.

― Почему? Мы только в Архивы метнёмся ― и сразу обратно. Ты в курсе, что он потрясающе расшифровывает старые записи?

― Ладно. Метнёмся всей кучей.

― Тебе-то зачем? ― искренне удивился Юнхо, потом покосился на спутника, слегка закусил губу и убрал руку с его плеча. ― Хотя ладно, давайте кучей ― веселее.

На выходе с нижнего яруса они столкнулись с Джеджуном, возвращавшимся с купания. Тот держал в руке снятую тунику, и капельки воды блестели на светлой коже. Лейтенант как раз откинул с лица влажные пряди и тряхнул головой, потом посмотрел вперёд и замер, уставившись на Юнхо, как на привидение. Глава дома Ветра одарил его коротким взглядом, обошёл по дуге и зашагал к лёгкой яхте, на которой и прибыл в гости.

Джеджун обернулся и посмотрел вслед троице, после чего чуть ли не галопом умчался в свою комнату. Закрыв дверь, он прислонился к ней спиной и отбросил в сторону тунику. Руки знакомо дрожали ― он весь дрожал. Опять этот пронизывающий и поглощающий холодный взгляд. Нет, не холодный. Наоборот ― обжигающий. Джеджун смахнул проступившие на лбу бисеринки пота и зажмурился, прижал с силой ладонь к животу, чтобы хоть немного унять бешено вращавшийся где-то внутри ком из множества эмоций и ярости. После этого машинально ощупал запястья ― руки на месте.

Чёрт возьми, этот проклятый Фиано никогда не забудет ему ту случайную неуклюжесть? Такой злопамятный? Наверное. Джеджун разъярённо сжал кулаки. Тем лучше. Он тоже злопамятный. И тоже ничего этому гаду не забудет.

Наследник и компания вернулись к полуночи. Джеджун разглядел яхту с балкона седьмого яруса. И народу там стало больше на одну единицу. Судя по искрящемуся весельем смеху, к ним присоединился Джунсу. Лейтенант помрачнел и вернулся в центральную комнату. Он надеялся отсидеться там в одиночестве, но промахнулся. Именно туда и ввалилась вся куча гостей вместе с хозяином. Они спорили о преимуществах и недостатках сайчжиков разных домов.

Джеджун хотел сесть рядом с Чанмином на двойном диване, но Наследник дома Воды усадил подле себя Ючона. Джеджуну пришлось выбирать между Юнхо и Джунсу. Он выбрал Джунсу.

Все продолжали увлечённо спорить, Ючон внимательно слушал и иногда встревал с вопросами, а Джеджун пропускал всё мимо ушей и старался ненароком задеть Джунсу плечом или обратить его внимание на себя любым иным дозволенным и вроде бы невинным способом. В итоге добился лишь того, что Ючон уставился на него квадратными глазами.

Неважно. Джунсу был мишенью номер два.

В конце концов, Наследник дома Огня подскочил на полметра, когда Джеджун уже откровенно припечатал ладонь к его колену. И теперь квадратными глазами на лейтенанта смотрели уже все поголовно.

Джунсу осторожно отодвинулся от компаньона, потом вовсе встал и двинулся к выходу.

― Пойду голову проветрю. Скоро вернусь, не поубивайте тут друг друга.

Джеджун немедленно последовал за Наследником дома Огня, проигнорировав мрачный взгляд Чанмина. Он совершенно точно знал, что имеет право на любые связи, пока не получил никакого официального назначения. И Чанмин не может ему это запретить, как и не может наказать.

На данный момент Джеджун являлся одним из личных слуг наследника ― и только. Это положение не налагало на него никаких обязательств. Хотя дело было в ином. Из связи с Джунсу можно извлечь немалую выгоду. Особенно, если Юнхо будет в курсе этой связи, ведь то, что доступно другим, главе дома Ветра никоим образом не светит.

Наследника дома Огня Джеджун нашёл на пляже. Тот и впрямь полез остужать голову ― в воде.

Лейтенант сбросил одежду, уселся на песок у кромки прибоя и принялся ждать. Джунсу выбрался из воды минут через десять и опять уставился на Джеджуна квадратными глазами.

― Господин желает массаж? ― спокойно поинтересовался лейтенант.

― Лучше скажи прямо, чего именно ты от меня хочешь.

Джеджун вздрогнул от неожиданности. Тот, кто сейчас стоял перед ним, ничуть не напоминал обычного озорника Джунсу. Отсутствие улыбки и искорок смеха в глазах мгновенно обнаружило твёрдые черты, прежде прятавшиеся за проказливостью и легкомысленностью. Любопытно, какой Джунсу из двух ― настоящий? Тот, забавный и милый, или этот, честолюбивый и сосредоточенный, который точно знал, чего он хочет, и планировал добиться желаемого?

― Хочу того, на что намекает мой вид, ― осторожно ответил Джеджун.

Наследник дома Огня посмотрел вверх ― на звёзды, потом хмыкнул с внезапным весельем.

― Ладно, мы оба сможем извлечь из этого выгоду. Но это просто сделка.

― Сделка? ― Джеджун запутался.

Джунсу шагнул к нему, затем толкнул ладонью в грудь, заставив растянуться на спине.

― Верно. Ты играешь в свои игры, а я в свои.

― Никаких игр нет… ― пробормотал лейтенант, послушно закинув ногу на плечо Наследнику.

― Считай, что я тебе верю, ― насмешливо отозвался Джунсу.

Чанмина Джеджун оценивал как жадного любовника и сибарита, Джунсу же был удивительно нежным и внимательным. Хотя после, когда они вытянулись на песке, переводя дыхание, Джеджун понял, о какой игре говорил Огонь. Его не интересовали мужчины, даже не возбуждали. Из-за этого у него возникли проблемы с отцом, требовавшим завести себе Возлюбленного Брата, дескать, возраст уже тот самый. Джунсу упирался и старательно выкручивался, как мог и как получалось.

― У вас проблемы с женщинами, ― напомнил ему Джеджун, ополоснувшись и натянув одежду поверх влажной кожи.

― Я в курсе.

― Забавно. Я думал, у вас тут все… гм…

― Не все. У кого-то нет выбора, кто-то скрывает, кто-то привык, а кому-то нравится. Нравится обычно тем, кто живёт пятую сотню или родился после исхода из Удела. Остальные помнят иное и ещё не потеряли надежду.

― Ты тоже помнишь?

― Мне было… лет десять, когда меня взяли на праздник Богини в Храм. Стены катакомб под Храмом украшены чудесными фресками. Я видел их ― наших женщин, тех, какими они были, настоящих. ― Джунсу запрокинул голову и грустно улыбнулся. ― Они были прекрасны, как эти звёзды. Выбрось из головы, я просто неисправимый романтик.

― Зря ты сразу не сказал. Я мог бы подыграть тебе.

― Я же предложил тебе сказать начистоту, чего ты хочешь. Ты не сказал. Получилось так, как получилось. Но я учту твоё желание “подыграть”. В будущем. Чисто формально.

― Все думали, что они любовники, а эти двое всю ночь просто читали друг другу стихи, да?

― Вроде того.

Они вернулись к компании и обнаружили участников ночных посиделок за очередным спором.

― В атмосферных слоях, тем более, низких…

― Чушь! ― отрезал Юнхо. ― Скорость ― это всегда скорость. Разница лишь в сопротивлении пространства и его преодолении…

― Много ты понимаешь! В том-то и дело, что сопротивление сводит скорость ближе к нулю!

Джунсу мгновенно понял, о чём речь. Ючон и Джеджун молча отыгрывали роли пней с глазами: первый честно пытался вникнуть, а второй ещё не так хорошо знал язык и не всегда понимал термины и сложные фразы правильно.

― А чего вы орёте? Слабо взять и проверить на практике? Вот у нас есть пирамида Совета со шпилем на макушке. И есть пирамида центральной фабрики с таким же шпилем. Между ними ровно пять тысяч пробегов. Берём сайчжики, стартуем от шпиля пирамиды Совета к фабрике, облетаем шпиль и возвращаемся. Итого ― десять тысяч. Смотрим результат по времени и вычисляем, кто прав, а кто придурок и страдает старческим маразмом, ― взял быка за рога наследник дома Огня и просиял ослепительной улыбкой.

― Сайчжики без разрешения… ― начал Юнхо.

Чанмин сверкнул глазами на Джунсу и с приторно-милым выражением лица напомнил:

― Один прокол ― и прощай, Тэлаш. Для нас всех. Как твой старческий маразм?

― Внезапно прозрел и скончался в муках. Ладно, запасной вариант. ― Джунсу с подозрительно невинным видом полюбовался на потолок и задумчиво спросил: ― Мой маразм твердит, что разрешения Совета на аэромодули не требуется. Маразм снова в пролёте? Или помнит верно?

Ючон повертел головой по сторонам и тихо поинтересовался:

― А что такое аэромодуль? Как у нас или другое что-то?

― А что у вас? ― оживился Юнхо.

― У нас это обычно такой байк, который по воздуху. Может подниматься метров на десять-двадцать вверх. Ну вот до середины этой вашей пирамиды. Примерно. Руль, сидение, нижний лёгкий аэродвигатель и две такие трубы, с помощью которых можно развить ускорение…

― Каракатица, ― подытожил Чанмин. ― Наши лучше. И они очень простые. Можно научить тебя летать на них буквально на пальцах.

― Кстати… ― Джунсу довольно кивнул. ― А научим. И стартуем всей кучей. Больше народа ― веселее. Эй, Звонкий Колокольчик, в этой хижине найдётся всего пять несчастных аэромодулей?

― Искорка, в этом доме есть всё, ― флегматично отозвался Чанмин.

― Как хорошо, что у меня имя нормальное, ― вздохнул Юнхо.

― И что означает? А у остальных что с именами? ― тут же вопросил любопытный Ючон.

― Поющий Ветер он, ― поскучнел Джунсу. ― И впрямь не подколоть. Чанмин вот “звонкий колокольчик”. Кто-то пошутил так, наверное. Или давал имя наугад и по пьяни.

― Джунсу вообще “крошечная искорка”, ― раскрыл тайну Наследник дома Воды.

― Да он и сам по себе не особо и крупный, ― озадаченно отметил Ючон.

― Так мы полетим на аэромодулях или нет?

― Полетим. Чанмин, куда идти-то?

― Можешь с балкона спрыгнуть.

― Спасибо, я уж как-нибудь ножками.

― Джеджун, а ты чего расселся на весь диван в одно лицо? Не жирно ли? А ну, двигай!

========== Часть 2 ==========

***

Аэромодули вполне себе походили на байки и действительно в управлении оказались куда проще, чем имперские аналоги, да ещё и летали выше раза в два. Нацепив шлемы, вся бравая пятёрка оседлала “скакунов”, поднялась к шпилю пирамиды Совета и задумалась, как дать сигнал к старту.

― Можно всем считать вслух до трёх, ― предложил неунывающий Джунсу. ― На три стартуем. Раз…

― Стоп! ― окликнул торопыгу Ючон. ― А лететь-то куда?

― Юнхо, голова садовая! Ты чего им навигатор не показал? ― напустился на виновника недосмотра Чанмин.

― Уймись. Все дружно нажали зелёную кнопочку слева. Все дружно посмотрели на одну пирамиду и на вторую. Всё понятно? Летим по прямой.

― Ну? Ну? Считаем? ― поторопил всех Джунсу. ― Раз! Два! Трииии!

Аэромодули рванули вперёд. Уже на старте Юнхо едва не сшиб Джеджуна, но, к счастью, они разминулись без проблем. Мрачно уставившись в спину, обтянутую серо-голубой тканью, лейтенант прибавил скорость.

Вперёд вырвались Чанмин и Джунсу, следом, чуть вихляя, гнал Ючон. Юнхо уверенно нагонял Пака, и к его хвосту пиявкой прилип Джеджун.

Джунсу оглянулся, что-то неразборчиво крикнул и ушёл вперёд, обставив Чанмина на пару корпусов. Ючон с досадой пощёлкал кнопками, внезапно удивлённо вскрикнул и откинулся назад, с трудом удержавшись за руль. И почесал вперёд так, что обогнал и Юнхо, и Чанмина, и даже Джунсу.

― Новичкам везёт! ― крикнул вслед Юнхо и тоже разогнался, через минуту пролетел над головами Чанмина и Джунсу и потерялся где-то впереди, как и Ючон.

Джеджун последовал примеру и перещёлкал все кнопки. Аэромодуль едва не сбежал из-под него, но в последний миг он всё же успел вцепиться в руль и припасть к нему. Встречный ветер рвал тунику с плеч. Через секунду позади остался Джунсу, потом Чанмин, затем Джеджун различил Ючона и даже обошёл, а вскоре нагнал и Юнхо и “сел” ему на хвост. Через несколько минут они обогнули шпиль пирамиды и помчались обратно. Джеджун по-прежнему сидел у Юнхо на хвосте и настойчиво пытался обогнать гада, но Ветер не позволял ему это провернуть. Когда же до финиша осталось чуть-чуть, Юнхо ушёл вперёд с такой скоростью, что уже не имело смысла думать об обгоне.

Чемпионом заезда объявили главу дома Ветра, второе почётное место всё-таки ухватил Джеджун, третье поделили по-братски Чанмин, Джунсу и Ючон. Они пришли к финишу почти вровень с разницей в жалкие сантиметры. В разгар бурного веселья и обсуждения заезда внизу ― у подножия пирамиды ― кто-то зашумел. По стене начал медленно скользить вверх мощный луч ночного прожектора.

― Делаем ноги! ― живо скомандовал Юнхо и рванул в восточном направлении ― к дворцу дома Воды. От греха подальше. Гонки на аэромодулях никто и никогда не запрещал, но мало ли что могло стукнуть в голову Совету.

Долетев до залива, хозяин и гости разбрелись по отведённым им комнатам. Джеджун с час вертелся на диване, потом прислушался и отметил ровное дыхание Ючона. Стало быть, уснул. Он сел и потёр переносицу. Заодно прокрутил в голове разговор с Джунсу на берегу и кое-какие мелочи из общего трёпа. Ючон рассказывал ему о правилах и законах Фиано, но прямо сейчас его интересовала одна, на первый взгляд, несущественная деталь. Ючон спал, не спросишь, зато можно сходить в библиотеку и попробовать поискать. Скорее всего, найти это легко.

Джеджун тихо поднялся, небрежно накинул халат на плечи и просто запахнул его, оставив пояс на диване. Выскользнув в коридор, он прокрался к сквозной лестнице и поднялся на ярус с библиотекой. Дверь постарался открыть так, чтоб не скрипнула.

― Ючон, ты вовремя, мне тут попалась… ― Знакомый голос.

Джеджун обернулся и изумлённо уставился на Юнхо, расположившегося за столом с какой-то толстой книгой.

Он поспешно уставился себе под ноги и глухо буркнул:

― Это не Ючон. Если нужно, я могу его позвать.

― Ни к чему, ― холодно отказался глава дома Ветра и вернулся к книге.

Джеджун потоптался на месте, развернулся и шагнул обратно к двери, оглянулся и убедился, что Фиано по уши в книге и совершенно не обращает на него внимания. Он вздохнул и тронул ладонью дверную ручку, нервно сглотнул и решительно отступил от выхода.

― Почему ты не отрубил мне руки? ― чуть хриплым голосом выпалил он вопрос.

Юнхо какое-то время смотрел в книгу, потом аккуратно закрыл её, выбрался из-за стола и поставил том на полку. Тогда лишь он искоса глянул на Джеджуна.

― У меня всегда будет такая возможность. Не знал, что тебя так расстроила моя снисходительность к глупому и неуклюжему Низшему.

― Всегда будет? ― Джеджун старался сохранить на лице невозмутимое выражение, но губы предательски дрогнули. ― Что ты хочешь этим сказать?

― То, что уже сказал.

Джеджун озадаченно смотрел на Фиано. И губы его дрогнули вновь. Он не понял, что случилось дальше, и как именно это произошло. Чёрт возьми, их разделяла уйма шагов. Он стоял у двери, а Юнхо у полки. Точно не меньше десяти-двенадцати шагов.

Когда Джеджун смог хоть как-то воспринимать происходящее, его спина старательно полировала гладкую поверхность массивного стола, всё тело горело и пылало внутри и снаружи, распахнутый халат сбился складками у шеи. Поднятую вверх левую ногу Юнхо прижимал к своей груди, ухватив ладонью за колено, отведённая в сторону правая тёрлась о край стола ― там приятно саднили мелкие царапины.

Джеджун слепо повёл руками: скользнул по животу Юнхо, погладил по бокам, опустил на бёдра. Удобнее ухватившись ладонями, резко и с силой дёрнул Фиано к себе. Ахнул от мощного толчка, но руки не убрал и опять привлёк Юнхо ближе. Прикрыв глаза, выгнулся и втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы.

Этого не должно было быть, но почему-то было. Так мало, что хотелось кричать от ярости. Наверное, по его венам струилась уже не кровь, а раскалённая лава. Этот жар сводил с ума и распалял голод только сильнее.

Джеджун чуть приоткрыл глаза и вздрогнул от того самого взора: холодный или горячий ― не понять. И нет сил отпрянуть, отвернуться, выскользнуть и убежать. Взгляд сам по себе опустился чуть ниже и остановился на губах.

Чанмин никогда не целовал его, Джунсу ― пару раз, но те поцелуи были щемяще-нежными.

Он с трудом чуть приподнялся, уперевшись рукой в столешницу, другую бросил Юнхо на затылок и притянул к себе. Короткие яростные поцелуи смешались так, что и не разобрать, кто кого целовал. Джеджун умудрился цапнуть Юнхо зубами до крови. И те поцелуи ― со вкусом крови ― оказались самыми сладкими. Но и после Джеджун не смог оторваться от губ Фиано ― всё его желание сбежать или остановиться растворилось и рассеялось под странным взглядом Юнхо.

Спина проехалась по столу, когда партнёр, которому Джеджун так мечтал отказать, чуть повернул его и придвинул ближе. Выгнувшись, он тихо застонал и смежил веки, закинул руки за голову, нащупал край стола, ухватился за него пальцами и всем телом качнулся навстречу Фиано, ещё раз и ещё, до боли, показавшейся призрачной и слишком слабой. Отталкиваться от горизонтальной поверхности оказалось трудно, но он упрямо продолжал это делать ― до тех пор, пока пальцы обессиленно не соскользнули с полированного дерева. По краю сознания пробежала припозднившаяся мысль, что ухватиться было бы разумнее за другой край ― тот, где пристроился Юнхо. Но уже слишком поздно, его руки могли лишь слабо и бессмысленно гладить столешницу в напрасных попытках уцепиться хоть за что-то на жалкий миг, дабы успеть вобрать в себя ещё больше твёрдой плоти, порождавшей в его теле сладкие и смущающие волны удовольствия. Как лёгкий бриз, медленно, но верно перерастающий в шторм, когда волны уже захлёстывают с головой.

С громким стоном он выгнулся и заметался, рванулся прочь, лишь бы прекратить это безумие и сбежать от грядущего наслаждения, что обещало просто убить его своим натиском.

Немного совладав с взбесившимся дыханием и вернувшись в реальность, Джеджун медленно открыл глаза. Юнхо всё ещё был внутри и стоял, выпрямившись и чуть запрокинув голову. Он часто и тяжело дышал, а из прокушенной губы по подбородку тонкой алой нитью струилась кровь. Затем он посмотрел на Джеджуна сверху вниз ― точно так же, как и раньше, с тем же то ли холодом, то ли обжигающим огнём. И дыхание Джеджуна вновь сбилось. Просто от одного взгляда.

Они молча смотрели друг на друга и не двигались оба.

Джеджун лихорадочно думал, пока мог. На насилие точно не похоже, чёрта с два обвинишь Юнхо в подобном проступке, но он действительно ничего не успел понять, даже не помнил, как Юнхо вообще… Как? Сам момент, когда они стали едины, куда сей момент подевался? Ведь невозможно же такое не заметить! Как, чёрт возьми, это получилось? Джеджун и рад был бы посопротивляться, но ― опять же ― ему просто не дали такой возможности…

Его вдруг осенило: пресловутый “боевой шаг” Фиано. Скорость, превосходящая пределы человеческих реакций. И Юнхо наверняка сделал именно это ― иного объяснения Джеджун просто не находил.

Вот сволочь…

Джеджун приподнялся, с трудом сел, когда Юнхо отступил на шаг. Натянул на плечи халат и сполз со стола. Запахнув полы, он тихо произнёс слабым голосом:

― Никогда не смей… смотреть на меня… так.

И врезал кулаком в челюсть Фиано. Удар произвёл слабое впечатление, даже укус был эффективнее. Выпрямившись, Джеджун твёрдыми шагами измерил расстояние от стола до двери и переступил через порог, аккуратно прикрыв за собой створку. Только на лестнице, едва не слетев вниз по ступеням, он заметил, что у него буквально подгибаются колени. До комнаты добирался уже по стеночке. Так и упал на диван, как пришёл, даже не смыл с себя следы ночного безумства.

Уткнувшись лицом в подушку, он решительно повторил своё заклинание:

― Я не останусь тут. Я вернусь в Аракано.

***

Ючону удалось соблазнить Чаль плодами, смахивающими на бананы, только более мясистыми и крупными. Он закинул целый десяток в пасть-чемодан и невольно поёжился от скрежета зубов.

― Покушала? Теперь иди гулять, ну же!

Ючону очень хотелось искупаться в море именно здесь, рядом с песчаной дорожкой и под сенью раскидистых деревьев. К тому же, именно тут в нескольких метрах от берега покоилась на дне голова вероятного динозавра. Но проклятая крокодиловая собака упрямо не желала уходить и надёжно перекрывала все подступы к воде.

― Глупая скотина… ― вздохнул Ючон, медленно стянул тунику, сверху пристроил брюки и сделал маленький шажок к воде. Чаль скосила на него глаз и шумно фыркнула.

― Тише, тише, собачка, ах ты мой зелёный крокодил… Лежи себе, лежи…

Псина внезапно шевельнула ухом, заставив Ючона шарахнуться назад.

― Зараза…

Он тоскливо прикинул варианты. Непробиваемая собака. Что ж делать-то? Осторожно и неторопливо опять придвинулся к воде и попробовал ступнёй. Вода не такая плотная, как обычно в море, наверное, не такая и солёная. Ючон попытался и вторую ступню сунуть в воду. Чаль глухо заворчала. Видимо, присмотрела это местечко исключительно для себя и не обрадовалась вторжению в суверенную акваторию.

Ючон поболтал второй ступнёй в воде и вернул её на песок. Чаль умолкла, а спустя миг внезапно оказалась рядом и легонько толкнула гостя боком, словно хотела, чтобы он отошёл подальше. Машинально Ючон потрепал её по ушам и пальцами потёр чешуйчатые наросты на загривке. Чаль взвизгнула, как настоящая собака, брякнулась на песок и принялась кататься по нему, загребая лапами так, будто поплавать решила. Крокодилий хвост замотался из стороны в сторону, а выпуклые глазищи стали бесконечно счастливыми.

― Ага… ― снизошло озарение на Пака. Он опустился на корточки и принялся наглаживать и чесать собаку, стараясь держать руки подальше от здоровенной пасти. Через пару минут его всего изваляли и почти втоптали в песок. Чаль довольно повизгивала и порыкивала, подставляла голову, загривок и бока.

― Продажная шкура, ― со смехом заключил он, загладив собаку до полусмерти. Бедняга растянулась на песке и едва шевелилась, даже глаз уже не раскрывала и тихо пофыркивала в такт поглаживаниям.

Ючон вскинул голову и, прищурившись, всмотрелся в небо у горизонта. Ничего не различил. Рано, наверное. Чанмин и Юнхо ушли в рейд, и никто так и не сказал, когда они вернутся. На вопросы все просто пожимали плечами и многозначительно повторяли “рейд”. Вспомнив про бой с Агонами, Ючон решил, что поэтому ему и не отвечали на вопрос о сроках. Кто знает, сколько врагов Фиано встретят во время рейда и встретят ли вообще. А любой бой может стать как коротким, так и длинным.

Хроники рассказывали о первом легендарном исходе из того места Вселенной, где ныне кишмя кишели Агоны. Считалось, что Хроники чрезвычайно сильно искажены и точной информации там почти нет. Юнхо говорил, что возвращаться в место Исхода было строжайше запрещено, но никто не знал, почему. Собственно, о периоде Исхода и тем более о периоде, предшествующем Исходу, вообще знали немногие. На вопрос, откуда он сам это знает, Юнхо туманно ответил что-то про какую-то Богиню, Рыцарей и Храм, но вдаваться в подробности не стал. И это Ючона сильно беспокоило.

Честно говоря, его в последнее время беспокоили совершенно иные вещи, а не те, какие должны бы. Он всё реже и всё меньше обсуждал варианты возвращения в Аракано с Джеджуном. Впрочем, лейтенант казался ему ещё более замкнутым, чем прежде. Может быть… Нет, вряд ли. Чанмин относился к Джеджуну хорошо, как и ко всем членам своего дома. Внутри дома вообще все старались ладить, и никто ничем Джеджуна не упрекал, наоборот, ему даже многие завидовали.

И вот, Ючона беспокоило то, что происходило с Чанмином, Джунсу и Юнхо. Ветер упорно копался в Хрониках, хотя любому дураку ясно, что это ― призвание не его. Юнхо пытался что-то найти, но что и зачем? И к чему военному полузабытые истории древности? Ещё ему явно не нравилось видеть время от времени, как Джунсу и Джеджун куда-то уходят вместе, порой надолго. Хотя на отношениях Юнхо и Джунсу это никак не отражалось.

Наследник дома Огня проводил непозволительно много времени во дворце дома Воды. Впрочем, к Юнхо это тоже относилось. Им ещё и замечания делали: отец Чанмина и отец Джунсу, но толку… Джунсу тоже вёл себя странно: к Хроникам не лез и в прошлом не копался, но уж точно старался избегать представителей собственного дома и не однажды напрашивался к Чанмину в гости с ночёвкой. С чего бы?

Наследник дома Воды наблюдал за всем происходящим с буддийской отстранённостью и показательным спокойствием. И это беспокоило сильнее всего. Ючон никак не мог понять, о чём Чанмин думает.

И все трое Фиано говорили в основном лишь о предстоящих гонках в системе Тэлаш, говорили с горящими глазами и восторженно. Это было важно для них. И на этом фоне творилось подспудно ещё нечто важное ― тщательно скрываемое, неясное и запутанное.

Ючон плеснул водой в лицо и зажмурился. Трудно играть вслепую на поле, которого не знаешь. И он до сих пор не нашёл информацию о доспехах Фиано и сайчжиках. Плохо. Джеджун молчит. Ещё хуже.

Джеджун…

Он и хотел бы помочь лейтенанту, но не знал, как это сделать. А тот даже не пытался облегчить ему задачу ― замыкался в себе всё больше. Ючон понимал, почему Джеджун принял правила игры и сблизился с Чанмином, но Джунсу?.. При чём тут вообще Наследник другого дома? И та бешеная гонка за Юнхо…

Ючон распахнул глаза и моргнул. Неужели… Чёрт возьми!

Сначала он хотел найти Джеджуна и вытрясти из него душу, метнулся было к одежде, но остановился. Не поможет ведь. Лейтенант уже не откажется от своих планов, коль зашёл так далеко, но… Но даже если у него получится то, что он задумал… Если получится, вряд ли они смогут выбраться хоть когда-нибудь из Конфедерации Триады. Тем более ― живыми.

Ючон напряг память. Что там у Фиано за порядок наследования? Произвольный, насколько он помнил. Глава дома выбирал Наследника из всех обычных наследников. Учитывались личные таланты, репутация в доме, ранги и военный статус. И даже обычным наследником мог быть только воин ― остальные члены дома наследовать главе не могли. А у Юнхо есть ли Наследник? И кто будет следующим в доме Огня? И как с Чанмином?

Чёрт возьми, надо присмотреть за Джеджуном, иначе всё может закончиться не просто плохо, а так плохо, что хуже не придумаешь.

Ючон забрался в воду и зажмурился от удовольствия. Приятно тёплые волны и ласковый песок под ногами. Чаль чуть приподняла голову и посмотрела на него умоляюще.

― Нет уж, ты больше не выдержишь. Вот вылезу, тогда снова поглажу столько, сколько захочешь.

Он сделал ещё несколько шагов по дну, а когда вода дошла ему до груди, оттолкнулся и поплыл. Скелет покоился недалеко от берега. Ючон прикинул сверху, что до огромного черепа всего метра два или три, вряд ли глубже. И вода не настолько плотная, чтобы опасаться малой глубины. Глубокий вдох ― и вниз. Мимо неторопливо проплыла стайка цветных рыбок с нежными длинными плавниками. Словно стайка тропических птиц. Ючон проводил их взглядом и стал спускаться ко дну, изучая по пути иную живность, которой тут водилось в изобилии.

Даже интересно, Фиано что-то делали с этой планетой или же нашли её уже такой да поселились на всём готовом? Кто знает, но морское дно не походило на рукотворный объект ― совершенно естественное.

Он забеспокоился. Кажется, прошло больше двух минут, а расстояние до черепа уменьшилось ненамного. Или всему виной искажение расстояния под водой? Или тут сильное течение? Ючон активнее подвигал ногами. Вот, череп стал ещё больше, чем думалось, когда он глядел на него с балкона или берега. Огромные пустые глазницы, оскаленные в усмешке смерти клыки. Он невольно вытянул руку и потрогал верхний клык. В чистой воде распустилось алое облако, чтобы медленно рассеяться и истончиться. Потом ладонь защипало, и Ючон удивлённо уставился на длинную глубокую царапину. Это такие острые зубы? Он же просто потрогал клык…

Всё остальное случилось слишком быстро для него. В спину ему врезалось что-то явно немаленькое, заставив распрощаться с остатками воздуха в лёгких. Затем это нечто крепко ухватилось за него и снесло в сторону, и в процессе они ещё вращались вокруг себя. И после из тёмной глазницы выскочило что-то крупное. Промахнулось и лишь вскользь зацепило правый бок Ючона, содрав кожу как наждаком.

Пак забарахтался, ибо дышать было нечем, щипало ладонь, а бок горел, как в огне. Ещё и некто тяжёлый крепко его держал. Вывернуться он не смог и начал задыхаться, успев отметить напоследок, что его потащили куда-то вверх.

Ючон пришёл в себя из-за того, что находился в кошмарно неудобной позе: что-то твёрдое вжималось в живот ― да он фактически лежал животом на каком-то твёрдом и узком выступе. Вдобавок ко всему, его безжалостно трясли и колотили по спине. Он не выдержал и распрощался с завтраком, накопившейся в организме морской водой и закашлялся. На губах осталась кислая горечь. Дальнейшую встряску Ючон претерпел с философским спокойствием, сообразив, что он отключился в воде и едва не утонул. Правый бок, включая руку и ногу, он не чувствовал вообще, как и левую ладонь, которую оцарапал о клык.

― Эй, ты живой?

Голос точно принадлежал Джунсу. И откуда тут Джунсу взялся? Разве он не должен быть…

― Эй! ― Ючона снова потрясли и, наконец, уложили на песок. ― Ты как?

― Хорошо… ― едва слышно отозвался он и закрыл глаза. Хотелось спать.

― Не спи! Эй! ― Ючон помечтал о том, чтобы огреть Джунсу по голове булыжником. Ему невыносимо хотелось спать, а его безжалостно трясли, пихали и награждали тумаками. Потом и вовсе закинули на плечо и куда-то поволокли, встряхивая на ходу так, что он щёлкал зубами, как кастаньетами.

― Что с ним? ― подскочил к Наследнику дома Огня Джеджун.

― Зови старого лиса. Живо. Я отнесу его на седьмой ярус. У Чанмина где-то там был бассейн с тёплой лечебной водой из подземного источника. Не стой на месте! Времени мало…

― Бассейн? ― сонно пробормотал Ючон. ― Бассейн ― это хорошо… Джунсу, а ты откуда?

Ючону ответили, откуда именно, но такие слова в приличном обществе произносить не стоило, о чём Пак немедленно и сообщил Наследнику.

― Заткнись. Хотя нет, лучше городи чушь дальше, только не спи.

― Голова…

― Ну прости, ― без особого сожаления извинился Джунсу, зацепивший головой Ючона за выступ на лестнице.

― Мне дурно, ― хихикнул пострадавший и что-то себе под нос замычал, потом обвис на плече Наследника и вздохнул обречённо.

― Не спи, слышишь?

― Но мне… хочется.

― Лучше думай о еде.

Ючон закашлялся, и его снова вывернуло, уже на сухую, правда.

― Плохая… идея…

Джунсу молча скинул “груз” в искомый бассейн и бесцеремонно похлопал по щеке. Пак неохотно приоткрыл один глаз.

― Ты как? Странные ощущения? Болит что-нибудь?

― Не болит. Ощущений никаких. Вообще.

― Паршиво, ― подытожил Наследник дома Огня и достал откуда-то острый нож.

― Э? ― не понял Ючон и зашипел, когда Джунсу уколол его остриём в правое плечо.

― Как теперь? Ощущения есть?

― Ну… ― Боль оказалась намного слабее, чем ожидалось. Словно не ножом укололи, а комарик укусил. ― Это значит, что я весь умру?

― А ты умеешь умирать по частям? ― неподдельно заинтересовался Джунсу, задумчиво осмотрел нож в руке и явно вознамерился ещё пару раз потыкать им Ючона, что последний заранее бурно не одобрил и постарался отодвинуться подальше от Фиано.

― Что? Что случилось? ― В помещение ввалились старик и Джеджун.

― Вот, ― Джунсу ткнул ножом в сторону ошарашенного Ючона, ― этот кадр поцеловался с драконом. Не знаю, как он умудрился обойти Чаль, но в воду влез, нырнул почти на десять метров, вряд ли вынырнул бы, полез к скелету, порезался, а потом поцеловался с драконом. Я еле успел. Хорошо, что заметил его с яхты. Судя по реакциям, он уже неплохо пропитался ядом. И скоро вырубится окончательно. Какие будут идеи?

― Да я в порядке… ― попытался возразить виновник переполоха и тут же плавно ушёл на дно, действительно вырубившись с концами. Джунсу успел поймать “тело” за волосы на затылке и вытянуть чуть из воды, дабы несчастный опять не нахлебался влаги в количествах, с жизнью не совместимых.

― И что будем делать? ― задумчиво уточнил Наследник.

― Надо подержать его в воде несколько часов, потом уложить где-нибудь в тёмном месте и привязать покрепче, ― решил линнек. ― Сейчас заставим проглотить противоядие. Дракон ему только бок поцарапал, так что выживет. Пару-тройку дней поваляется в бреду, конечно. Хорошо бы, чтоб господин вернулся попозже. Если вернётся раньше…

Джунсу и старик покосились на Джеджуна.

― Что тогда?

― Ничего. Тебе придётся просто господина отвлечь.

― А если он сейчас вернётся? ― возмутился Джеджун.

― Будешь отвлекать три дня кряду ― ничего не поделаешь.

― Обманывать нехорошо, ― огрызнулся лейтенант. ― И вряд ли он будет переживать из-за Ючона. Ты ж сам сказал, что с Ючоном всё будет в порядке.

― Обманывать и не будем, скажем тогда, когда всё уладится. И Ючон ― его личный пленник. Господин будет переживать. Яда мало, чтобы убить, но достаточно, чтобы причинить страдания. А облегчить их довольно трудно. Сложный яд. И как он умудрился уломать Чаль? Чаль ― ленивая и глупая скотина, но она никого из пленников к воде в том месте не пускает…

Ючона вымачивали в воде до вечера, потом уложили на пушистом ковре, закутали в покрывало, а вот руки и ноги привязали к ближайшим столбикам так, чтобы он не смог сам себе навредить в горячке. Раз в два часа ему давали попить холодной воды с разведённым в ней противоядием.

― А что это за дракон такой? ― тихо спросил Джеджун, помогавший старику напоить друга.

― Скелет видел? Ну вот. Такой же дракон, только маленький. Он живёт в черепе мамаши, пока мелкий. Они живородящие и вообще живут на суше, в море лезут на старости лет, рожают пару-тройку драконов и умирают. Мелкие питаются останками мамаши и живут в воде, когда вырастают метров до трёх-четырёх, выползают на сушу и живут себе дальше. Появляются на свет в воде и в воде умирают. Наш дракончик мелкий ещё ― метра два, наверное. Он один выжил, остальные два погибли. Одного унесло течением, второго сожрали хищники, пока был совсем беззащитным крохой. Этот остался.

― А чего не убили?

― Это ж водяной дракон пока что. Как убить? Да и за что? Он нападает только там, да и тогда лишь, когда кровь почует. Скоро совсем из воды уйдёт. Никому же мешает.

― Но Ючону вон досталось.

― Дурной потому что. Собака сидит, никого не пускает ― зачем было лезть? Да и язык есть ― спросить мог. А у дракона чешуя ядовитая. И зубы. И когти. И ещё повезло, что мелкий и кислотой не плюнул.

― Райское просто местечко, ― буркнул Джеджун и провёл мокрой губкой по лбу Ючона, чтобы стереть капли пота.

― Уж какое есть. Сегодня ещё ничего, а вот завтра ему туго придётся.

― Почему?

― Я тебе не медик. То ли яд будет распадаться, то ли ещё что. Мерзкая штука. Фиано к этой дряни невосприимчивы. Вон господину Джунсу тоже слегка перепало, а ему хоть бы что. А Ючону просто кожу оцарапало и ободрало, и вот… сам видишь. Уже и температура поднимается.

И правда, если раньше на лбу Пака проступали мелкие капельки, то теперь вся кожа блестела от пота. Джеджун вздохнул и осторожно обтёр лицо друга влажной губкой. Вот ведь… Вечно Ючон куда-нибудь влипнет.

Старик-линнек зря надеялся на благополучный исход этой истории. Чанмин и Юнхо вернулись из рейда ближе к полудню следующего дня. Джеджун как раз спустился с седьмого яруса. С утра он сидел с Ючоном, которому действительно стало намного хуже. Он вроде немного унялся, поэтому Джеджун и рискнул отлучиться. Вовремя.

Чанмин с лёгким недоумением посмотрел на пленника, преградившего ему путь и тихо пробормотавшего слова приветствия. При этом пленник ещё и неоднозначно намекнул, что так рад возвращению господина, так сильно соскучился…

Всё это возымело обратный эффект: Чанмин заподозрил неладное и попытался обойти Джеджуна. Тот, разумеется, не мог этого допустить и постарался Наследника задержать. Ну и через миг остался наедине с Юнхо, который проводил удивлённым взглядом Чанмина, переключившегося на “боевой шаг”. Джеджун вообще не понял, куда исчез господин и ошарашенно моргнул, когда осознал, что кроме него и Юнхо в длинном тёмном коридоре нет ни души. Попытка побега успехом бы не увенчалась ― Джеджун уже понял, что бесполезно соревноваться в скорости с Фиано. Он сжал губы, обошёл главу дома Ветра по широкой дуге и направился в сторону своей комнаты. Вроде бы пронесло…

Джеджун толкнул дверь и переступил порог, а вот закрыть дверь не смог ― здорово мешал нарисовавшийся в проёме Юнхо. Хотелось оттолкнуть его, но Фиано был при оружии. Мало ли. Быть может, ночного приключения в библиотеке маловато, чтобы счесть их любовниками, кто знает этих ненормальных…

― Что надо? ― глухо спросил Джеджун. И его не хватило на то, чтобы добавить “сиятельный”. Обойдётся.

Юнхо молча зашёл внутрь комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь. Пора паниковать, пожалуй, но паниковать не хотелось. Хотелось выплеснуть на этого самодовольного идиота всю накопившуюся злость. Какого чёрта? Ведёт себя так… как никто. И не понять, что именно ему надо. Спать ему больше не с кем, что ли?

― Есть разговор, ― спокойно сообщил Джеджуну Ветер.

Зашибись. Какой прогресс! В прошлый раз ему и в голову не пришло утруждать себя беседами, да и не похоже, чтобы он нуждался именно в беседах. Честно говоря, прямо сейчас Джеджун предпочёл бы старый сценарий: так проще и легче ― никаких сложностей, да и приятно в итоге ― приятнее, чем с кем-либо иным. Не в том смысле, что с другими было плохо. Вовсе нет. Но у всех ― свои желания и предпочтения. Его желания и предпочтения лучше всего угадывал Юнхо. С ним Джеджуну удалось в прошлый раз убежать от реальности и выпасть из этого мира, перестать думать, даже перестать быть. Хорошо это или плохо ― какая разница? Ещё бы этот придурок не смотрел на него вот так ― в упор, загадочно, жгуче. Под взглядом Юнхо можно было сгореть, осыпаться горсткой пепла и из пепла восстать, дабы повторить всю процедуру с самого начала ― и так по кругу, вечно.

Джеджун слегка мотнул головой, чтобы прояснить разум. Мысли куда-то не туда свернули.

А Юнхо спокойно запер дверь на замок.

Тихий щелчок прозвучал в ушах Джеджуна траурным аккордом.

***

Чанмин согнул ноги в коленях, сверху пристроил скрещенные руки и опустил на них подбородок. Взгляд скользнул по бутылке с противоядием ― наполовину пуста. И до сих пор никаких улучшений. Ючон что-то тихо шептал на своём языке ― ни слова не разобрать, бился в путах ― верёвки потемнели от крови.

Наследник осторожно прикоснулся к запястью с содранной кожей и нахмурился. Такими темпами… Он выдернул нож из чехла на предплечье и аккуратно разрезал верёвки на ногах Ючона, потом на руках. Ну вот, на коже остались следы от пут, а на левом запястье ― следы самые глубокие и серьёзные. Перевязать запястье оказалось сложнее, чем Чанмин рассчитывал, но всё же возможно. Через минуту Ючон попытался вырваться, проехался ногтями по рукам Наследника ― короткие ногти оставили глубокие красные полосы.

Чанмин прижал пленника к ковру собственным телом, едва тот собрался сорваться с места. Пак что-то сдавленно пробормотал и вновь дёрнулся. Ладони, крепко сжавшие его плечи, успокоили на время. Фиано прикрыл глаза и постарался дышать неглубоко, чтобы не чуять запах Ючона. Ещё бы придумать нечто эдакое, дабы не ощущать горячее тело под собой так остро и в деталях.

Пленник дышал сбивчиво и прерывисто, дрожал и заметно вздрагивал время от времени. Кожа под пальцами Чанмина была скользкой от пота и крови, раскалённой на ощупь и на запах. И при желании легко услышать быстрое биение сердца ― не нужно и прижиматься ухом к груди. Ючон едва не расцарапал себе в кровь плечо, потом грудь справа. Наследник успел перехватить его за запястье и мягко удержать. Понять, что именно творилось с пострадавшим, нелегко ― с Фиано ничего не случалось в сходных ситуациях, но Чанмин это уже видел. Несколько лет назад другой пленник едва не умер по такой же причине: мало того, что его убивал яд, так он ещё и сам едва себя не прикончил в бреду от сводящей с ума боли.

Конечно, глупо было резать верёвки, всё же они защищали Ючона от себя самого, но и смотреть, как эти верёвки натягивались и медленно ― миллиметр за миллиметром ― стирали кожу в кровь, угрожая повредить вены… Смотреть на это тоже больно.

Чанмин поймал оба запястья Ючона и крепко обхватил одной ладонью. Держал уверенно и надёжно. И мягко, чтобы не причинять ненужных страданий.Свободной рукой он тронул влажные пряди, отвёл со лба и пальцами смахнул прозрачные капли с виска. Под побелевшей кожей быстро-быстро билась голубая жилка, тёмные ресницы подрагивали… Губы покрылись сухой корочкой, треснувшей в нескольких местах, ― кое-где проступили крошечные алые капельки.

Он невольно наклонился. Ближе, ещё чуть-чуть. И замер, ощутив на подбородке обжигающее неровное дыхание Ючона. Нужно всего лишь преодолеть эту невидимую границу, поймать горячий выдох и помочь сделать вдох, чтобы они могли дышать вдвоём ― дышать друг другом, дышать допьяна…

Чанмин резко отстранился, но запястья Ючона не выпустил.

Нет, не так. Всё должно быть иначе. Этот пленник ― особенный, странный. И с самого первого мгновения их встречи он вёл себя по-другому, необычно. Даже сейчас он продолжал отличаться от своих сородичей. Может быть, дело в его познаниях, умении говорить на языке Высших? Но это неважно. Ючон мог бы оказаться в том же положении, что и прочие… как их… аракано, вряд ли это многое изменило бы. Он всё равно остался бы отражением с другой стороны зеркала.

― У зеркала нет другой стороны.

Чанмин моргнул и тронул лоб Ючона. Кажется, он умудрился брякнуть фразу про отражение вслух.

― Слышишь меня?

В ответ невнятный шёпот, и ничего не разобрать.

― У зеркала есть обратная сторона, просто никто про неё не думает. Всем она кажется бесполезной, но это не так. ― Чанмин наклонился, налил немного противоядия в подготовленный стакан с водой, помешал палочкой и поднёс стеклянный край к губам Ючона. Тот послушно выпил, выпил даже с жадностью. Ещё бы, у него такой жар, что пить хочется, наверное, постоянно. ― Блестящая сторона зеркала показывает то, что мы хотим видеть, и то, что видят все вокруг. Большинство. А обратная сторона зеркала… она никогда не лжёт и показывает только правду.

― Кажется, у меня бред, ― пробормотал Ючон. ― Или у тебя?

― У обоих, ― мрачно подсказал Чанмин и поставил стакан на место.

― Ты в рейде.

― Уже вернулся.

― Быстро… ― и почти неслышно: ― Надменный сукин сын.

― Ты щедр на комплименты.

― Хватит читать мои мысли.

― А ты их не озвучивай.

― Даже не пытался, ваше высочество Язва.

― Похоже, тебе намного лучше, ― вскинув бровь, подытожил Чанмин и осторожно выпустил запястья Ючона.

― Мысли разбредаются и очень жарко. И я пока не понял, сплю или всё-таки бодрствую. ― Он чуть поморщился. ― И иногда больно где-то под кожей…

Он потянулся к перевязанному боку, но Чанмин его руку перехватил на полпути.

― Не трогай. Постарайся просто перетерпеть, иначе только хуже сделаешь. Упрямый дурак.

― Обмен любезностями меня уже утомляет.

― Ничего, выдержишь.

― Ты сама доброта. И милосердие.

― Да, я очень милый.

― Исключительно по большим праздникам?

― Скорее, в приватном порядке. Под настроение.

Ючон уже не ответил ― уснул. В уголках растрескавшихся от сухости и жара губ притаилась сонная улыбка.

Чанмин вытянулся на животе рядом, уронил голову на скрещенные руки и принялся разглядывать улыбку спящего. И думать.

За пленниками следили тщательно, просто никто им об этом ничего не говорил. Лишнее. Возможно, Высшие и казались чужакам иногда чересчур наивными, но видимость и действительность редко соответствуют друг другу. Чанмин, как и любой другой Фиано, привык жить в паутине традиций и законов, что сопровождали каждый их шаг и жест. Сложная система и простая одновременно. Эта система оттачивала ум и память, и наблюдательность. И острой нужды в слежке за пленниками не было, но всё же.

Чанмин знал, что Ючон ― частый гость в библиотеке. Он даже знал, какие книги тот читал. И пленник пока вёл себя благоразумно. В отличие от Джеджуна. Не требовалось большого ума, чтобы понять всю ту игру, что они затеяли. Первый ― осторожен, второй ― самонадеян. Хотелось бы, чтобы всё закончилось хорошо ― при любом раскладе. Насчёт Джеджуна Чанмин пока не определился, но вот Ючон…

***

Джеджун оглянулся на скалистые стены, затем посмотрел на протянутую руку. Юнхо терпеливо ждал.

Глубокий вдох не помог прояснить мысли. Слишком уж всё сумбурно и внезапно.

Вопреки опасениям Джеджуна, глава дома Ветра не набросился на него, едва они оказались наедине и под замком. Вместо этого он сделал весьма странное предложение, от которого ещё не поздно было отказаться. Вот Джеджун и пялился на протянутую руку Юнхо да лихорадочно размышлял на тему.

Чёрт, как глупо…

― Я выполню любое твоё желание, ― так заявил ему Ветер в комнате, окрашенной лучами бредущего к закату солнца в яркие оранжевые цвета.

― Только потому, что я прыгну к тебе в постель? ― мрачно уточнил тогда лейтенант “Горностая”.

Юнхо в ответ промолчал. Непроницаемое лицо, непроницаемый взгляд… Он этого хотел или чего-то другого? Внезапен, как порыв морского ветра. Чёрта с два поймёшь. Зато Джеджун знал, что слово Фиано стоит дорого. Если Юнхо пообещал, что выполнит любое желание… Он сделает это, даже если ему придётся после заплатить собственной жизнью.

Какое искушение.

Но почему вот так вот вдруг? Зачем ему идти на подобный риск? Они ведь оба знали, что нельзя забрать пленника из другого дома. Юнхо ― глава дома Ветра, а Джеджун принадлежит отныне и навеки дому Воды. Законы Фиано нерушимы. В их случае возможна короткая интрижка, но не больше. Иначе у Чанмина будет повод бросить вызов Юнхо. Или наоборот. И это может закончиться для одного из них смертью.

Честно говоря, Джеджун и планировал подобный исход, но не так же вот… Он и представить не мог, что Юнхо сам добровольно полезет в ловушку. И в планах Джеджуна учитывались все три правящих дома, а не два.

Только это и останавливало пока. Он не знал, будет ли у него возможность увидеть Джунсу, если он согласится прямо сейчас.

Ладонь перед глазами не дрожала, хотя Юнхо, наверное, уже устал ждать. Джеджун чуть приподнял голову, чтобы рассмотреть лицо главы дома Ветра и прочесть хоть что-то, но не преуспел.

― Почему? ― Он не мог не спросить.

― Ты должен мне свои руки, ― напомнил Юнхо. ― Дело не в этом. Ответ столь очевиден, что задавать подобный вопрос не имеет смысла. Если ты не можешь принять решение, оставайся здесь. Я приеду через пару дней.

Холодный взгляд. Тот самый, что вызывал внутри Джеджуна волны неконтролируемой ярости. Сжав губы, он резко ухватился за ладонь Фиано и едва не сдёрнул его с палубы лёгкой яхты. Жаль, что едва. Юнхо сжал его пальцы почти до боли и одним движением втащил наверх. Через миг Джеджун оказался крепко прижат к гибкому телу Ветра и затаил дыхание, поймав его взгляд. Колени немедленно подогнулись, когда Джеджун различил в этом взгляде множество переплетённых друг с другом оттенков чувств, но каких именно, он не мог понять. Наверное, просто страсть. Или похоть. Или что-нибудь ещё. Или…

Какая разница? Юнхо должен ему одно желание. Любое. Выгодная сделка, учитывая, что цена не слишком и высока.

Фиано ничего не сделал, наоборот ― отпустил Джеджуна. И тот едва не полетел за борт, с трудом удержал равновесие и ухватился за поручни, чтобы устоять на непослушных ногах.

― Держись крепче, ― с почти незаметной насмешкой велел Юнхо и ловко взобрался на рулевое возвышение. Вскоре маневренное судно выскользнуло из залива и поймало парусом порыв солёного ветра. Джеджун перебрался на нос и встревоженно огляделся. Он понятия не имел, где располагался дворец дома Ветра, и не знал, как это далеко. Ориентироваться, стоя на носу, было проще, однако место не лучшее. Джеджун с силой вцепился в борт и зажмурился, когда в лицо полетели щедрые брызги. Закружилась голова от внезапного поворота, новые брызги на губах и щеках, а после ветер хлестнул по лицу наотмашь, заставив отвернуться. Помогло не сильно.

Фиано ― психи. Все поголовно. Кажется, у них просто не существовало средств передвижения, на которых они бы не гоняли. Юнхо сейчас именно гнал по волнам, словно соревновался с тенью собственной яхты и собирался обставить её в скорости. Безумные повороты паруса, виражи, почти что прыжки с волны на волну. И он уверенно двигался в северном направлении. Постоянно менял курс, но в итоге всё равно шёл на север.

Где-то через полчаса Джеджун выяснил, что очень даже подвержен морской болезни. И хорошо, что он не потащился на корму, иначе Юнхо легко мог потерять его во время этой безумной поездки наперегонки с ветром. Лейтенант привязался к кольцу, торчавшему из палубы, и повис ковриком на борту, чтоб не бегать туда-сюда сто раз. Ноги висели с одной стороны, а голова болталась над волнами. И в голове творилась та же каша, что в желудке. Хотя нет, в желудке уже ничего не осталось.

Ещё чуть позже Джеджун, почти убитый безумным морским родео, заподозрил, что всё это ― коварный план с пытками и истязаниями. Прямо сейчас ему хотелось умереть ― тихо и спокойно, лишь бы не ныл желудок, не раскалывалась голова, не крутилось всё перед глазами осколками цветных стекляшек калейдоскопа. Бред какой-то… Он точно знал, что не подвержен морской болезни, ведь проходил же тесты в космофлоте. И на яхте не работал двигатель. Они неслись по воде исключительно за счёт силы ветра. Но почему же так паршиво-то? И как этот чёртов Фиано умудрялся выжимать из судна подобную скорость?

Скорость как раз снизилась, и Джеджун с трудом приподнял голову, дабы увидеть впереди неохотно расступившиеся скалы. Походило на фьорд. Узкий такой проливчик с бешеными волнами меж убегавших ввысь отвесных стен. И холодно. Намного холоднее, чем во дворце дома Воды.

Пролив вывел яхту в небольшую гавань почти правильной круглой формы. И вот там, в гавани, было тихо и безветрено, даже слабые волны не плескались. Юнхо метнулся по палубе мимо Джеджуна и ловко пришвартовался, перемахнул через борт и остановился на высеченных в камне ступенях. Небось, посмеивался про себя, наблюдая, как неловко отвязывается пассажир, как его замёрзшие пальцы срываются с тугого узла. Джеджун ещё и перебирался через борт осторожно, чтобы не бултыхнуться в воду. Вода-то наверняка не парное молоко, как в заливе у Чанмина.

Вверх по каменной лестнице они поднимались, наверное, с час. Джеджун мрачно уставился на спину впереди, обтянутую серо-голубой тканью. Сам он обхватил себя руками за плечи и уже отчётливо постукивал зубами от холода.

На самом верху красовался… нет, на дворец это не походило. И на замок ― тоже. Дом огромный, конечно, но казалось, что он состоял из одних окон. И шпилей. Всюду ― свет и прозрачные стёкла. И даже когда Джеджун попал внутрь, ему не стало теплее. Складывалось ощущение, что в этом здании невозможно спастись от стылого ветра. К тому же, внутри их никто и не встретил. Быть может, Юнхо живёт тут совсем один? Тишина, покой, свет и рёв ветра за стёклами. И где-то далеко тяжёлые серые облака сливались с холодной морской гладью, затягивая горизонт невнятной пугающей пеленой. И просто трудно поверить, что они до сих пор на той же планете.

Джеджун отвернулся от стеклянной наружной стены и вздрогнул, обнаружив, что остался в одиночестве. Юнхо куда-то подевался. Лейтенант повертел головой, сделал несколько шагов к центру то ли комнаты, то ли зала и растерянно остановился.

На плечи внезапно легло что-то пушистое и тяжёлое. Джеджун ошарашенно уставился на полосатый серо-чёрный мех. Юнхо поправил меховую накидку и неуловимо быстро улыбнулся, оценив результат.

― Сильно замёрз?

― Вовсе нет! ― огрызнулся Джеджун.

― А, значит, это лишнее?

Он шарахнулся в сторону и вцепился в мех. Расставаться с тёплой накидкой не хотелось совершенно.

Юнхо спрятал новую улыбку, слегка опустив голову, но Джеджун всё равно успел её заметить и помрачнел. Фиано слегка кивнул и протянул спутнику руку ― жест почему-то отчётливо напомнил о придворном церемониале. Хотя почему “почему-то”? Наверное, это просто было в характере Юнхо: изысканность и отточенность каждого движения. Иногда складывалось впечатление, что глава дома Ветра не просто двигался, а танцевал под музыку, что звучала внутри него и которую слышал лишь он.

― Осталось двенадцать дней.

Джеджун споткнулся на ровном месте. Осталось? До чего? Какие двенадцать дней? Он вообще про что?

Юнхо задумчиво рассматривал удивлённое лицо спутника с минуту, потом лениво пояснил:

― До общего сбора в системе Тэлаш. Я могу взять тебя с собой.

― Не можешь. Чанмин…

― Чанмин не может мне запретить. Пока ещё у него нет оснований для этого.

― Неужели? И ты собираешься эти основания…

Горячая ладонь внезапно накрыла губы Джеджуна. Он ошарашенно умолк и уставился на Фиано, спохватился и хотел отвести взгляд, но не смог.

― Ты, кажется, до сих пор ничего не понял, да? Ты свободен точно так же, как у себя дома. Единственный твой долг ― верность дому Воды. И наказать тебя могут только за нарушение этого долга. То, что ты сейчас здесь, не отменяет твоего долга и твоей верности. И то, что я возьму тебя с собой на Гонку, тоже не отменяет твоей верности. Мы просто будем там вместе ― вот и всё.

Джеджун промолчал. Это не соответствовало его планам. Он как раз и хотел что-нибудь нарушить ― с далеко идущими последствиями. И, желательно, выставить виноватым при этом Юнхо. Ладно, время есть. Двенадцать дней до и двадцать после. Фактически, у него есть целый месяц, чтобы заставить главу дома Ветра совершить фатальную ошибку.

― Здесь есть тёплое и уютное место? Или везде сквозняки? ― мрачно проворчал он.

Фиано ухватился за полосатый мех, завернул гостя в него плотнее и притянул к себе. Джеджун застыл в его объятиях и слегка прикрыл глаза.

― Одно тёплое и уютное место для тебя всегда найдётся, ― тихо прозвучало у самого уха.

***

Джунсу мрачно прогнал данные телеоптических датчиков ещё раз и вздохнул. Хотелось в рейд, но увы. Ему приходилось торчать у столицы и патрулировать систему ― скучнейшая на свете работа. Можно подумать, хоть кто-нибудь в здравом уме и твёрдой памяти сунется в самое “сердце” Конфедерации, дабы лично поприветствовать флот Фиано. Посмертно.

Ага, как же…

Наследник дома Огня тоскливо повертел сайчжик на месте, завис вниз носом, покрутил вокруг собственной оси и выпрямил обратно. Детские трюки.

― Мне скучно, ― тихо сообщил он по внутреннему каналу связи.

― Э… ― бессодержательно ответил ему самый смелый из младших патрульных. В самом деле, не мог же бедняга прямым текстом заявить Наследнику, что тот засоряет эфир и пора бы ему заткнуться.

― Совсем скучно, ― печально добавил Джунсу и невольно улыбнулся. Интересно, надолго ли этих кадров хватит?

“Если я чего-то хочу, я это непременно получу”.

― Можно книжку почитать, ― ляпнул кто-то “особо умный”.

― Полагаешь, за то время, что мы тут торчим без дела, я не успел перечитать всё, что было? ― с академическим интересом вопросил Огонь и покрутил сайчжик в пространстве опять.

Ещё и Чанмин, чтоб его, торчал безвылазно в своей резиденции у койки Ючона, пылавшего нездоровой страстью к драконам. Понесло ж этого любопытного парня туда, куда никого и никогда не носило… И чего это Чанмин так из-за пленника трясся? Подумаешь, с драконёнком поцеловался. Помощь подоспела вовремя, и Ючон точно будет в порядке ― через пару дней снова сможет повторить свой номер на бис. К тому же, Ючон и Джеджун ― две существенные разницы даже с точки зрения Джунсу. И Джеджуна уволок в дальние дали Юнхо ― куда больший повод для беспокойства, чем спящий под рукой Ючон. Чанмин в своём репертуаре ― вечно поступает не так, как все нормальные разумные создания.

Джунсу всячески уламывал Наследника дома Воды составить компанию ему в патруле, но тот упёрся как… баран. Перепробовал всё ― не помогло. И сиди вот теперь, подыхай от скуки и занимайся эквилибристикой в невесомости от нечего делать. Практически в полном одиночестве, можно сказать. Младшие воины подчиняются правилам и традициям, сбить их с пути истинного не так уж и легко, но надо. Иначе Джунсу тут спятит с ними от бесконечного созерцания застывшей в безмолвном космосе панорамы.

― Ой, а у меня тут с собой эфу есть, ― обрадовался он опять же во всеуслышание по каналу внутренней связи. Эх, такой актёрский талант пропадает.

На канале связи тихо застонали и завздыхали. Судя по ноткам обречённости, почти готовы к капитуляции.

― Думаю, если мы с часик поиграем, никто возражать не будет. Кто принимающий?

― Может, жребием решим? ― после долгой паузы прозвучал неуверенный вопрос.

― Гонкой, ― подправил вариант Джунсу и довольно потёр руки. ― Отсюда и до седьмой. Кто последний ― тот принимающий. Старт на “три”. Все готовы?

Готовность патрульные подтвердили нестройным хором. На счёт “три” два десятка сайчжиков рванули с места до седьмой планеты системы. Так себе гонка ― по чистому пространству и на короткое расстояние. Не побегать, так хоть разогреться. И, разумеется, на финише Джунсу был первым. Всё-таки его сайчжик превосходил суда младших воинов по всем параметрам. Ну и да, если бы Джунсу играл принимающим, то игре пришёл бы конец на первой же минуте. Так неинтересно. А вот самый медленный принимающий ― это уже весело.

Суть игры сводилась к запуску эфу ― мягкой оболочки, слегка наполненной газом. Игроки на сайчжиках должны были двигать эфу любой частью корабля: толкать, задевать вскользь, пихать, пинать, отбрасывать ― что угодно, лишь бы заставить эфу двигаться и не повредить при этом тонкую термостойкую плёнку острыми фрагментами корпуса или кормой. Нос немедленно проколол бы игровой снаряд, а излучения в кормовой части могли иногда расплавить оболочку, что тоже плохо.

Потеря эфу завершала игру точно так же, как выполнение условия принимающим. Принимающему полагалось гоняться за эфу, чтобы проколоть снаряд носом.

Играть в это можно было как одной командой, так и несколькими. Сколько команд ― столько разноцветных эфу и столько же принимающих. Побеждала команда, принимающий которой ловил больше эфу ― причём сначала чужих, а свой в самом финале. Либо же команда, которая умудрялась сохранить свой эфу целым и невредимым в течение десяти часов. Ещё разрешалось красть эфу других команд и тоже удерживать их до истечения предельного срока ― такая победа считалась самой ценной. Ну и да, позор той команде, игроки которой сами же уничтожали свой эфу неаккуратным обращением без помощи принимающего.

Игра так и называлась ― сойма, что означало “кража”. Проще говоря, эфу принадлежал принимающему. И игра начиналась именно с этого ― принимающий занимал самую близкую к эфу позицию. Остальные игроки “крали” эфу и старались не подпустить принимающего к его собственности. Кража считалась успешной, если за десять часов владелец так и не смог вернуть себе имущество и лишить “воров” добычи.

Джунсу по праву носил звание лучшего “вора”, поскольку безумно любил сойма и умел в неё играть. Принимающим его не ставили никогда ― гиблое дело. И пока только Джунсу умудрился “украсть” сразу семь эфу и продержать их в своей команде те самые десять часов ― против шести команд соперников и семерых принимающих. Правда, в тот раз в его команде играл и Чанмин, что, несомненно, повлияло на успех дерзкой выходки наилучшим образом.

По результатам гонки принимающим стал самый юный и неопытный из патрульных. Его отправили в стартовую позицию у спутника седьмой планеты, а в двух перегонах от принимающего Джунсу выпустил на волю белый эфу. Мягкая меняющая форму оболочка повисла в пустоте. Она напоминала то цветок, то шарик, то плоский блин, то нечто вовсе непонятное и дивное. Смена форм усложняла игру, ведь надо было толкать эфу, учитывая его форму в момент соприкосновения с сайчжиком.

Игроки разбежались от эфу примерно на четыре-пять перегонов, чтобы дать принимающему его законную фору.

― Так мы только часик, да? ― рискнул тихо спросить кто-то из патрульных.

― Ага, там видно будет, ― жизнерадостно отозвался Джунсу, которого один час игры не устраивал ни в каком виде. И он весело завопил по общей связи: ― Крадём!

Сайчжики мгновенно сорвались со своих позиций и рванули к эфу. Принимающий ― тоже. Джунсу успел раньше всех и пролетел под эфу, наподдав по снаряду верхним скосом кабины. Оболочка уплыла назад с ускорением, где её чиркнул крылом другой “вор” и отправил в противоположную сторону, заставив принимающего резко сбавить скорость и сменить направление.

Джунсу помаячил перед носом принимающего, чтобы выиграть немного времени и позволить другим игрокам увести эфу подальше, затем рванул в кучу и поучаствовал в распасовке украденного имущества. Вскоре “хозяин” подключился к игрокам и честно попытался проткнуть оболочку носом, но в последний момент эфу спасли и переправили чуть дальше. Все старательно задерживали продвижение принимающего, мешали ему придерживаться выбранного курса, заставляли сворачивать тогда, когда он это делать не намеревался, и утаскивали эфу буквально у него из-под носа.

Джунсу обожал подобные игровые моменты, наполненные дрифтом и воистину филигранным способом управления сайчжиком. Такие игры ― лучшая тренировка из всех возможных. И приобретённые навыки были просто бесценны в массивных метеоритных потоках и астероидных полях, а также в коварных туманностях. Умение практически без помощи приборов вычислять нужный угол наклона в пространстве, безошибочно и вовремя пользоваться тормозом и вновь врубать высокие скорости, рассчитывать расстояния и размеры с точностью до миллиметра…

Час пролетел незаметно ― в полном смысле слова. О времени забыли все поголовно. О патрулировании ― тем более. Да и что могло случиться рядом со столицей?

Кое-что могло.

Джунсу умудрился в одиночку увести эфу подальше и как раз собрался ударить снаряд “скулой” сайчжика, когда между ним и эфу просочился незнакомый корабль с чёрным матовым покрытием, будто впитывающим в себя слабый свет. Навскидку ― напыление на металле или что-то в этом духе. Подобным способом обработки в Конфедерации не пользовались. Неизвестный ловко оттеснил опешившего Наследника дома Огня в сторонку, наподдал по эфу средней частью сайчжика, после чего, явно выделываясь, пустил судно вращаться вокруг своей оси в горизонтальной плоскости. Три стремительных оборота, безупречная остановка, мгновенный разгон и пролёт впритирку к сайчжику Джунсу. Нахал прошёл на бреющем прямо над кабиной Наследника, подогрев корпус кормовым излучением и подкоптив внешний колпак. Изящно развернувшись, чужак опять придал ускорение эфу и бросился за игровым инвентарём, сверкнув напоследок золотым треугольником слева у кормы.

Золотой треугольник ― упрощённый символ Удела Фиано, это Джунсу знал так же хорошо, как имена членов Совета.

― Ловите гада! Мерзавец из Удела! Что встали?! ― завопил по каналу связи Джунсу и рванул на полной скорости вслед за чёрным нахалом, вознамерившись проучить Правоверного за нарушение границ, за то, что подло подкрался, за то, что игру испортил, и вообще ― сразу и за всё.

Правоверный кокетливо поймал эфу на нос, поставив сайчжик вертикально, но не проколол, а какое-то время аккуратно подбрасывал вверх, опять ловил, подбрасывал, а потом сделал резкое вращение и запустил оболочку прямо в Джунсу. Разумеется, Наследник не ожидал подобной выходки и честно эфу протаранил, положив игре конец, при этом ― отнюдь не почётный для него. Вспомнив все нехорошие слова про себя и вслух по каналу внутренней связи, Джунсу погнался за гадом на всех парах. Гад ловко развернулся к нему кормой и помчался прочь. Патрульные, слегка оклемавшись и громко поддержав поток нехороших слов по каналу связи, кинулись за Джунсу, ибо ориентироваться по золотому сайчжику было куда сподручнее, чем по то и дело исчезающему в тенях чужаку.

Всей толпой они кучно вспороли верхний слой атмосферы Кенча и продолжили преследование уже в нижних слоях столицы. Свидетели этой кутерьмы, если таковые были, наверняка восторженно вопили, имея возможность лицезреть мастерство пилотов, скорость реакций и восхитительные по красоте манёвры по преодолению внезапных препятствий, возникающих на пути сайчжиков. Два десятка с лишним военных судов буквально разрывали воздух, оставляя за собой видимые невооружённым взглядом коридоры-следы, скользили над волнами океана, почти касаясь их, непредсказуемо бросались в стороны, петляли ― и всё это с безумной скоростью.

Чужак уверенно свернул к пирамиде Совета, гордо возвышавшейся на берегу. Джунсу следовал за ним по пятам. Пожалуй, только он и мог нагнать мерзавца, ведь у остальных корабли похуже. Сев Правоверному на хвост, Наследник попытался обойти его. Не вышло. Зато оба друг за другом прошли рядом со шпилем пирамиды и едва не своротили вершину.

В зале Совета с потолка посыпались пыль, обломки и мелкая крошка. Всё это красиво припорошило разложенную на столе карту и заставило троицу сиятельных вскинуть головы.

― Что это было? ― тихо вопросил глава дома Огня. В ответ с потолка вновь посыпалась всякая дрянь.

― Можно выйти наружу и посмотреть, ― задумчиво предложил Юнхо, которому уже здорово надоело вникать в бесплодные споры двух старших коллег по нововведениям в систему патрулирования. Внезапно заработал сигнал вызова. Ветер нажал кнопку принятия на ремне и слегка опешил, услышав подозрительно сладкий голос Чанмина:

― А не выйти ли тебе на солнышко?

― Что там? ― строго вопросил Юнхо, выбравшись из кресла и зашагав к выходу.

― Незабываемое зрелище. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, уж поверь.

Юнхо отключил связь и поспешил выйти наружу. Сначала он просто осмотрелся вокруг и обнаружил чуть в стороне Чанмина, восседавшего на аэромодуле. Тот глядел куда-то вверх. Последовав его примеру, глава дома Ветра вскинул голову, и через секунду у него медленно поползли на лоб брови.

В небе толпа патрульных сайчжиков гонялась за чёрным чужаком с золотым треугольником так, что глаза разбегались при попытке всё это рассмотреть в деталях. Правоверный. В Чарра, на Кенче. Более того, он явно дурачился. Точнее, самым бесцеремонным образом дразнил Джунсу и выжимал из бедняги всё, на что тот был способен. Идиотская ситуация, честно говоря.

Юнхо бочком сместился к Чанмину и спросил как бы между прочим:

― А что это они делают?

― Играют в салочки? ― ядовито предположил Наследник дома Воды. ― Самим скучно было, пригласили на гастроли залётного Правоверного. Ты же знаешь, что Джунсу может всё, когда очень хочет.

― Знаю. Но откуда он Правоверного взял?

― Хороший вопрос, ― с убийственно серьёзным выражением лица протянул Чанмин. ― Сам прилетел? Может, ему тоже скучно было.

― Что здесь происходит? ― загремел выскочивший из пирамиды глава дома Воды и метнул мрачный взгляд в сторону отпрыска.

― Мы как раз размышляем над этим вопросом. Совместными усилиями, ― с явно наигранным смирением выдал тот самый “отпрыск”. ― Пришли к выводу, что ответ известен Джунсу. Давайте его и спросим.

Означенный Джунсу как раз в этот момент сделал крутой разворот, скопировав движение чужака, и помчался обратно, прочно увязнув в воздушном коридоре Правоверного. Гость из Удела виртуозно пролетел рядом со шпилем, чуточку изменив траекторию. Джунсу просто не успел повторить этот тонкий манёвр даже при всех своих талантах ― да и видимость ему загораживало чёрное судно ― и зацепил-таки сайчжиком вершину пирамиды. Вниз брякнулся тяжёлый каменный блок, к счастью, брякнулся со стороны побережья и рухнул в воду, подняв грандиозный фонтан брызг. Джунсу же не так повезло: его сайчжик “провалился”, начал терять высоту и штопором ушёл к югу, где отчётливо бухнуло чем-то тяжёлым во что-то относительно мягкое.

― Носом в бархан? ― предположил с академическим интересом Чанмин спустя секунду.

Юнхо метнулся к нему, устроился за спиной и ухватился за пояс.

― Жми давай, умник! Вдруг ему помочь надо…

― Сомневаюсь, ― фыркнул Наследник, но стартовал с места. До золотого сайчжика, действительно вонзившегося носом в один из барханов в маленькой пустыне к югу от пирамиды, они добрались почти одновременно с кораблём Правоверного. Джунсу, к слову, уже вылез из кабины и разматывал свою золотую плеть.

Чёрный сайчжик легко и красиво опустился на песок, а затем на крыле выросла фигура столь же чёрная, как и судно. Гость спрыгнул на землю и неторопливо зашагал к Джунсу.

Чанмин едва не свалился с аэромодуля, впрочем, Юнхо тоже.

― Кажется, я сплю, да?

― Тогда мы спим оба и видим один и тот же сон, ― немедленно отозвался в своём духе Наследник дома Воды. Джунсу блестяще отыгрывал роль статуи, выронив плеть из пальцев.

Правоверный остановился перед недавним преследователем и слегка поводил рукой у того перед глазами, неподражаемо пожал плечами, вернулся к сайчжику, забрался внутрь и отправился обратно к пирамиде. Чанмин вместе с Юнхо машинально последовали за гостем на аэромодуле. Джунсу потребовалось время, чтобы прийти в себя, после чего он догнал аэромодуль за счёт возможностей чжелли-доспеха.

У пирамиды собралась внушительная толпа, глазевшая на чёрный сайчжик. Правоверный откровенно скучал, прислонившись плечом к обшивке. Скорее всего, ждал, когда доставят камеры для снятия чжелли-доспехов. Их доставили ― две: для чужака и для Джунсу. И когда эти двое шагнули к камерам, вся толпа затаила дыхание.

Первым выбрался на свет Наследник дома Огня, получил свою рубаху и с мрачным видом покосился на соседнюю камеру. Оттуда вскоре вылез Правоверный, уступавший в росте даже Джунсу. Впрочем, рост мало кого волновал, гораздо больше всех волновал тот факт, что гость оказался… девушкой. Настоящей. Совершенно не похожей на тех женщин, что ещё оставались в Конфедерации. И её без стеснения рассматривали, словно картину или иное ценное и редкое произведение искусства. И Джунсу пялился на неё откровенно и неприкрыто, и выглядел так, будто ему влепили по голове чем-то тяжёлым.

Причина была весьма прозаична, просто никто не знал о ней. Кроме самого Джунсу. Правоверная напомнила ему о тех самых фресках, что в детстве он видел в Храме. Казалось, что она сошла с тех самых фресок, ожившее изображение.

Девушка невозмутимо провела ладонью по серебристо-белым волосам, откинув пару прядей с лица, шагнула к Наследнику дома Огня и отчётливо фыркнула.

― Я просто хотела поиграть, гоняться за мной было не обязательно. С другой стороны, мне польстило подобное внимание. ― И она без какого-либо смущения тронула подбородок ошарашенного Наследника губами. ― Кто тут главный?

Если Джунсу и хотел что-то ответить, то явно нынче был просто не в состоянии. Судя по его виду, он на время ментально откочевал в какие-то свои фантазии или ещё куда.

― Может, ты займёшь визитёра, пока Джунсу недееспособен, ― задумчиво предложил Чанмин. ― Да ты и знаешь про Правоверных больше. Она тоже Рыцарь Богини?

― Спятил? Женщины не могут быть Рыцарями. Может, Дочь Богини… А почему это Джунсу недееспособен?

― Влюбился? ― Чанмин слегка пожал плечами.

― Вот прямо сразу?

― Ну это же Джунсу…

Юнхо взял на себя роль сопровождающего, Наследник дома Огня хвостиком побрёл за Правоверной, а в зале тем временем наводили порядок и пытались замаскировать как-нибудь дополнительный люк в потолке, образовавшийся по вине всё того же Джунсу.

Юнхо старательно вспоминал весь церемониал, уже неплохо подзабытый за ненадобностью, и в нужные моменты выдавал подходящие к случаю фразы. Его спутница рассеянно кивала в ответ и больше внимания уделяла фрескам на стенах коридоров. Её шаги сопровождались стальным бряцаньем множества пряжек на чёрном комбинезоне. На правом плече сиротливо золотился треугольник Удела. И, пожалуй, все продолжали на неё пялиться, поскольку отвыкли от вида нормальных женщин вообще. А эта конкретная ещё и не хрупкая, а фигуристая, поэтому с любого расстояния видно сразу ― точно не парень, вообще, вот совсем ни разу.

Сиятельные уже расселись в зале на своих законных местах, что, впрочем, не спасло их от шока. На гостью они уставились так же глупо, как и все прочие. И, кажется, у них нестерпимо чесались языки, дабы вопросить ― Фиано она или нет. Мало ли, может, просто хорошо притворяется.

Юнхо благополучно добрался до своего кресла в гробовой тишине, вопросительно покосился на двух других глав и чётко понял, что к беседе они прямо сейчас не готовы совершенно.

Чанмин явно развлекался, созерцая всё происходящее от входа.

Джунсу по-прежнему шёл хвостиком за Правоверной и остановился в шаге от неё, когда она замерла на месте. Девушка немного повернула голову, подмигнула ему и едва заметно улыбнулась, добив беднягу окончательно.

Юнхо тем временем лихорадочно вспоминал фамильные черты всех известных домов Удела. У кого из них были серебристо-белые волосы? Кажется, у Корачжо. Правда, глаза тогда не подходили. У Корачжо глаза обычно красные, а у гостьи ― золотисто-карие. А ещё глава дома Корачжо являлся Первым Рыцарем Богини и в своё время немало погонял Юнхо, обучая необходимым премудростям. После переворота именно Корачжо получил абсолютную власть в Уделе. Собственно, именно он и поддержал реформы, которые так не понравились повстанцам, ныне обитавшим в Конфедерации. И именно с его лёгкой руки повстанцев окрестили Еретиками.

Честно говоря, в то время Юнхо считал Корачжо простым фанатиком, свихнувшимся на почве религии. И свихнулся он так, что притащил в Удел девицу из Низших с громкой славой Багдадского Вора. Интересная тогда вышла ситуация: Фиано не могли принять её ― она же Низшая, а её народ отвергал её, называя “мутантом” и преступницей. К слову, она ограбила самого императора Аракано, что тоже слабо способствовало доверию. А ещё она ставила совершенно безумные эксперименты не только с никонием, но вообще с любыми материалами. И нынешняя гостья из Удела внешне весьма походила как раз на ту девицу, разве что цвет волос другой.

― Меня зовут Чжэбэ Акинами, я из дома Корачжо, ― невозмутимо представилась Говорящая, расставив сразу всё по своим местам. Принадлежала дому отца и носила имя матери, полукровка, существование которой веками считалось невозможным ― гены Фиано и Низших отличались, и отличались фатально. И Фиано из Удела, судя по результату, умудрились как-то это обойти или исправить.

― У меня есть важная информация, которая будет для вас очень ценной. И я предпочла бы сообщить её тем, кто обладает наивысшими полномочиями. Им и решать, разглашать эти сведения или хранить в тайне.

Полчаса ушло на выдворение из зала всех любопытных, привлечение к делу Чанмина и Джунсу и разбиение секретного лагеря в зале Совета. Прежде всего, Наследникам и гостье выделили места за столом, стряхнули с карты пыль и каменную крошку и вновь развернули.

Главы домов Огня и Воды являли собой степенность и невозмутимость, Юнхо держался просто и не скрывал интереса, Чанмин явно скучал, а Джунсу продолжал пялиться на Правоверную с непередаваемой гаммой эмоций на лице. Сама же Чжэбэ чувствовала себя вполне свободно и уверенно.

― А почему в качестве Говорящей отправили именно тебя? ― не удержался от вопроса глава дома Огня.

― Решили, что, увидев женщину, вы сначала подумаете, а уж потом начнёте стрелять, ― с усмешкой ответила девушка.

Чанмин фыркнул, но стал следить за беседой с куда большим интересом, чем прежде.

― Итак? ― напомнил о сути глава дома Воды.

Чжэбэ чуть потянулась, провела кончиком пальца по карте и указала на отдалённый район у Крайнего Пограничья. В какой-то степени Крайнее Пограничье отделяло территорию Конфедерации от Удела. Весьма условно, но тем не менее. Точка, которую выбрала Правоверная, располагалась за пределами как территории Удела, так и территории Конфедерации.

― Это в Пустоте, ― слегка обескураженно отметил Юнхо.

― Не совсем. На границе Пустоты. Там пока ещё есть несколько звёзд и систем. Конечно, скоро и они станут Пустотой.

Пустотой Фиано называли то, что оставалось после Агонов. Ничто. Пустой космос без звёзд, где изредка попадались обломки планет. Впрочем, Агоны чаще всего зачищали абсолютно всё ― даже мусор.

― Именно здесь наши разведчики обнаружили невероятно большое скопление Агонов. Что они там делают, мы так и не поняли. Если угодно, можете отправить свои улаки и взглянуть. Если у вас возникнут осмысленные идеи, мы будем рады услышать их. Если они решат сдвинуться с места, покончив с остатками материи, то основной удар придётся на Конфедерацию. Ваша территория прямо на их пути. Идти им больше некуда ― везде пустота. Они могли бы пойти в сторону Удела, но тогда их путь пройдёт через бедное материей пространство. Невыгодно. Проще начать с вас, оставив Удел на закуску. Проблема в том, что им нужна энергия. Пища, если угодно. Там, где мы их не трогали, они уже почти всё сожрали. Выбора у них теперь нет. Можно вспомнить битвы с ними и представить, как они будут действовать теперь, когда больше некуда отступать. Сейчас они похожи на загнанных в угол крыс, понятно?

― Я правильно понимаю?.. ― пробормотал Юнхо.

― Да. Удел предлагает заключить союз. Мы признаём ваше существование и выбранный вами путь. И мы признаём вашу независимость. Мы даже понимаем, насколько в сложившихся обстоятельствах ваш путь целесообразнее. Вы используете генные программы для восполнения потерь среди населения. Соответственно, вы в силах за короткие сроки восполнить свой боевой потенциал. Это оправданно, раз уж вы оказались на пути Агонов первыми. Мы можем оказать вам любую поддержку, которая вам потребуется. У нас есть более совершенное оружие для уничтожения противников. И сейчас наши учёные завершают проект по разработке защиты от “сырых” лучей составных пушек. Образец ― мой сайчжик.

― Матовое покрытие? Напыление? ― оживился Джунсу.

― Можно и так сказать, ― улыбнулась ему Чжэбэ. ― Это “напыление” в состоянии выдержать около десяти прямых попаданий “сырого” луча. И оно смертельно опасно для Агонов. Если даже просто оцарапать панцирь Агона шипом с таким покрытием, он погибнет в течение двух минут.

― Биореагент?

― Нет. Можно назвать это вирусом, который приводит к определённой химической реакции, завершающейся взрывом внутри панциря. Попадающее в корпус Агона вещество несовместимо с их базовой структурой и разрушает исходные молекулы и атомы. Скорее всего, это вас не удивит ― вирус разработан на основе никония. В кратчайшие сроки должны быть разработаны проекты излучателей на базе этого вируса. Главная сложность заключается в преобразовании структуры вируса в поражающие лучи, но это разрешимая сложность. Ряд экспериментов принёс положительные результаты.

В тишине все внимательно изучали карту. Делали вид. Юнхо покосился на старших представителей Совета и прикинул варианты. Согласятся на союз, непременно. Но для начала отправят кого-нибудь проверить информацию о скоплении Агонов. Перевёл взгляд на Чанмина: судя по всему, Наследник дома Воды пришёл к такому же выводу и теперь наблюдал за Джунсу и гостьей.

Чжэбэ держалась непринуждённо и словно бы не замечала пристальное внимание Наследника дома Огня, хотя улыбалась она только ему. Джунсу же бессовестно пялился на неё, а стоило ей повернуть к нему голову, и он тут же старательно делал вид, что смотрит в другую сторону. Намекнуть ему, что ли? Его интерес к Чжэбэ был очевиден всем и каждому ― даже самой Чжэбэ. К счастью, Правоверная реагировала на такое странное поведение похвально и нормально, вероятно, обладала полной информацией о Конфедерации и местных особенностях. С другой стороны, Джунсу ― местная экзотика, слабо вписывающаяся в местные же особенности.

Чанмин театрально вздохнул, а через миг Наследник дома Огня буквально подскочил на месте. Пинок ногой по колену под столом? Очень может быть, у Чанмина длинные ноги, вполне мог дотянуться. Джунсу возмущённо глянул на соседа, потом поймал осуждающий взор Юнхо и понурился, но через минуту вновь уставился на Чжэбэ. Она внезапно скосила на него глаза, и отвернуться он не успел.

― Со мной что-то не так? ― слегка наклонившись к нему, тихо спросила Правоверная.

― Нет, вовсе нет… Ты… ― Джунсу заткнулся и сел ровно, уперевшись взглядом в стол перед собой. Его хватило на пару несчастных минут, после чего он опять уставился на гостью. Ещё чуть, и этот псих мог бы излучать счастье, как мощная лампа.

Чанмин обречённо уронил голову на подставленную ладонь, расписавшись в собственном бессилии хоть как-то образумить друга. Это он и Юнхо прекрасно знали, что собой представляет Наследник дома Огня, а вот остальные главы домов ― ни сном ни духом. И кто его знает, что они могли там себе подумать, понаблюдав за поведением Джунсу. Но ладно, на первый раз всё можно списать на редкое зрелище, а вот как быть потом?

Юнхо незаметно выразительным жестом предложил Чанмину наградить Джунсу ещё парой пинков.Посильнее. Ну а вдруг поможет?

― Пожалуй… ― неторопливо начал отец Чанмина. ― Да, мы должны проверить информацию. Убедившись в её правильности, мы дадим окончательный ответ. Пока же, Говорящая, ты можешь остановиться у…

Глава дома Воды посмотрел на Юнхо, и тот немедленно опустил веки, спрятав за ними глаза. Джунсу любовался гостьей и витал в облаках, игнорируя всё остальное. Чанмин пожал плечами.

― У Наследника дома Воды, ― договорил член Совета, сделав верные выводы.

***

Ючону подарили пушистого щенка, о котором он мечтал с шести лет. Чёрно-белый мех, толстые проворные лапки, хвост бубликом, весёлое тявканье. Казалось, что вокруг него крутился не один щенок, а целая стая. Лукавая морда с высунутым языком ― будто бы щенок проказливо улыбался. Ючон не спешил играть с собакой, а тщательно подбирал в уме подходящую кличку.

Ему подарили щенка. Во сне…

Лёгкая боль в боку вернула к реальности и заставила весёлое тявканье отдалиться, растаять в сумраке помещения. Остался тихий шелест волн в бассейне, шелест занавесей на окне и боль, нудная и надоедливая, но терпимая.

Ючон лениво потянулся и повернулся на левый бок, машинально смежив веки. Потом понял ― что-то не то. Он удивлённо распахнул глаза и даже моргнул. Мысли в голове шевелились сонно и неторопливо, но всё-таки тот факт, что он прижимается щекой к груди Чанмина, до Ючона дошёл. Более того, он не просто прижимался щекой, он вообще устроился с максимальным удобством, превратив Фиано в подушку.

Ючон постарался стать маленьким и незаметным и аккуратно сползти куда-нибудь в сторонку, не потревожив при этом Наследника дома Воды. Из-за слабости, долгой неподвижности и замотанности в тонкое покрывало координация движений оставляла желать лучшего. Ступнёй Ючон немедленно зацепился за чертовски длинную ногу, опорная правая рука подогнулась, и он впечатался носом в плечо Чанмина. С размаху. Выиграло плечо. Тихо ругнувшись, Ючон прижал к носу левую ладонь и отчаянно забарахтался в плену покрывала, мешавшего ему отползти подальше. Барахтался до тех пор, пока не наткнулся на слегка задумчивый взгляд Чанмина.

― Пгости, не хотеф газбудить, ― гнусаво выдал Ючон ― зажимание носа не лучшим образом отразилось на его дикции.

― Я не спал, ― невозмутимо сообщил Фиано. Не спал он. То есть, как не спал? То есть, был в курсе всех поползновений пленника? Даже знал, что его превратили в подушку? Ючон малость поразмышлял на тему, как именно он спал и как лежал на Чанмине, но быстро понял, что совершенно не хочет знать все эти детали. Если он их не помнит, значит, их всё равно что нет.

Раньше ему бы и в голову не пришло переживать из-за такой ерунды, но человек ― существо живучее и привыкающее ко всему удивительно быстро. Почти два месяца в компании Фиано, а он уже замечал, кто и как смотрит на него. Увидеть, кстати, целующуюся парочку у Фиано почти невозможно ― они не выставляли эту сторону отношений на всеобщее обозрение, но вот другие нюансы ― этого навалом. К Ючону открыто никто не подкатывал, ведь он считался личным пленником Чанмина, но никто не отменял лёгкий флирт. И пофлиртовать с ним пытались даже очень. С одной стороны, поначалу дико было, с другой ― талант переговорщика тут пригодился. Со временем Ючон нашёл в этом даже свои плюсы: как правило, флирт получался и впрямь невинным, содержательным, поучительным и обогащал его информацией, которую в библиотеке можно и не найти.

И вот, теперь Ючон осознал, что невольно воспринимает Фиано не только как представителей окружающего социума, но и как… Ладно, он не всех поголовно Фиано так воспринимал, только тех, кто пытался с ним флиртовать. И Чанмина, хотя Чанмин как раз и не пытался.

Другое дело, что Чанмина чёрта с два поймёшь.

Ючон никогда не считал, что обладает выдающейся наблюдательностью, но понимал он и замечал многое. Например, как и все, он знал, что Чанмин спит с Джеджуном. Логично. Джеджун красивый по любым меркам. Но все странно смотрели не на Джеджуна, а именно на Ючона, потому что Чанмин с ним не спал, зато проводил в его компании гораздо больше времени. И это всем казалось странным и неправильным. Ючон разумно сделал вывод, что так быть не должно. Вероятно, Чанмину следовало проводить больше времени именно с тем, кого он утаскивал в свою постель. И тогда никто не стал бы странно смотреть. Только Чанмин поступал не так, как следовало, и тем самым шокировал местную общественность. Судя по реакции общественности, положение Чанмина надёжно затыкало им рты, но не мешало что-то там себе думать и выстраивать разнообразные теории. За пару таких теорий Ючон мог бы и полдуши продать дьяволу, лишь бы разобраться в ситуации хоть чуть-чуть. Но увы, дьявол на горизонте не маячил и не предлагал никаких сделок вообще.

Если мыслить здраво, то Джеджун ― идеальный вариант для Чанмина. Минус планы Джеджуна на будущее, разумеется. Тогда зачем Чанмину Ючон? Наверняка ему неплохо в компании Юнхо и Джунсу. Эти двое куда больше понимали в сайчжиках, пилотировании, военном деле и куче прочей всячины, что являлась необходимостью в жизни Фиано. Знания же Ючона были относительными, поскольку в большей степени касались Низших. По идее, с соотечественниками Чанмину должно быть интереснее, а с Джеджуном ― приятнее.

А если не врать самому себе и говорить прямым текстом, то Ючон уже начинал волноваться за собственную невинность во всех смыслах этого слова. Попытки флирта, так сказать, располагали и внушали нешуточные опасения. И да, тут это норма, но не для Ючона. И он не планировал оставаться в Триаде совсем. Он хотел вернуться домой. Дома осталась семья, у всех там собственная жизнь, и нельзя сказать, что его кто-то ждёт, но это мир, где он родился и вырос. Перспектива же остаться в мире чужом, одному среди Фиано, грела душу слабо. С одной стороны, интересно, да, и Ючон мог бы написать о Фиано книгу, рассказав потрясающую историю, которая пока никому не известна. Историю о Фиано-Еретиках. С другой стороны, остаться здесь ― это принять законы этого мира. Навсегда. И принять необходимость того, что его кто-нибудь вознамерится полюбить. Ну, шансы же есть? Он, конечно, не Джеджун, но мог рассчитывать, что кто-то из воинов назовёт его “Возлюбленный Брат”.

Ючон поспешно отогнал эти мысли подальше, отнял ладонь от пострадавшего носа и обнаружил кровь на пальцах.

― Ты ещё и нос себе расквасить умудрился, ― хмыкнул Чанмин и сел. Потянувшись рукой к низкому столику, ухватил салфетку и бесцеремонно прижал к носу Ючона.

― Я случайно, ― пробормотал переговорщик, отобрал салфетку и стёр кровь над верхней губой. К счастью, нос пострадал слегка, иначе кровь лила бы ручьём. ― А почему ты тут? Джунсу и Юнхо…

― Джунсу играет в сойма с самым лучшим противником на свете. Он впервые проиграл и намерен взять реванш, даже если ему придётся проиграть ещё тысячу раз. Юнхо, как обычно, куда-то подевался с концами.

― А Дже…

― Джеджун тоже куда-то подевался.

― А…

― Мне не хочется.

― Но…

― И за тобой всё равно кто-то должен присматривать. Ты зачем к дракону полез?

― Э? ― не понял Ючон.

― К дракону полез зачем? Там же Чаль сидит и не пускает, а ты обманул бедную собаку и полез к дракону.

― Не собака. Крокодил, ― упрямо возразил Ючон. ― И я полез к черепу. Там неглубоко. Интересно было посмотреть, что за оно.

― Не крокодил. Собака. Это драконий череп. Внутри черепа живёт маленький дракон. Почует кровь ― нападает. И у него чешуя ядовитая. Вот он тебя и…

― Не собака. А почему нет таблички? Была бы табличка…

― Собака. Какая ещё табличка? Ты всё ещё бредишь, кажется… ― Чанмин спокойно положил ладонь Ючону на лоб и прислушался к ощущениям. ― Вроде бы жара нет.

― Я в порядке. Зачем держать дракона у дома?

― Его никто не держит. Он просто тут живёт. Когда подрастёт, уйдёт на сушу. Кроме того, он подходит к обстановке, пока он водяной дракон. Сухопутный дракон будет уже хуже вписываться в антураж.

Ючон только головой покачал, в очередной раз поразившись странной и непробиваемой логике Фиано. Чанмин сунул ему под нос стакан с водой, мгновенно напомнив о жажде. Переговорщик осушил стакан в один миг и получил добавку, которую прикончил уже медленнее. Отставив стакан, он завернулся в покрывало и взглянул на Чанмина.

Зря.

Наследник дома Воды либо умудрился придвинуться ближе, либо же всё время сидел там, но заметил Ючон это только сейчас. Как-то непозволительно близко они оказались друг к другу. И Чанмин чуть наклонился. Близко так, что его дыхание отчётливо ощущалось на лице. И первая мысль, что промелькнула в голове Ючона, была о поцелуе. Он понятия не имел, верна она или нет, просто сначала подумал именно об этом, инстинктивно подался назад, неловко опёрся непослушной рукой о пол и едва не растянулся на смятых простынях. Чанмин ухватился за покрывало на его груди, удержав от падения.

― Тебе стоит ещё немного поспать.

Он поднялся на ноги одним слитным движением, вручил Ючону третий стакан воды и ушёл, ни разу не оглянувшись.

Вода в стакане напоминала по чистоте и прозрачности слезу. Ючон просто смотрел на неё и уже даже не пытался понять, что он сделал не так. Что-то сделал, несомненно, иначе Чанмин отреагировал бы по-другому. Наследник дома Воды не тот человек, которого можно легко задеть, обидеть или огорчить. Хотя ещё труднее его понять, если это вообще возможно.

Ючон выпил воду, поставил стакан на столик и вытянулся на простынях, завернувшись в покрывало плотнее, потом и вовсе забрался под тонкую ткань с головой. Он честно закрыл глаза и попытался уснуть, но перед мысленный взором вновь и вновь появлялась та самая картина: так близко, тёплое дыхание на коже и странное мерцание глаз… С чего он взял, что Чанмин собрался его поцеловать? У Чанмина Джеджун есть. Но чем ещё это могло быть? Других вариантов просто не существовало. Да и интуиция…

Ючон сердито повертелся, уткнулся носом в подушку и мысленно велел себе посчитать кого-нибудь, чтобы уснуть.

Один… Ну поцеловать же собрался! Какого чёрта он вообще так близко оказался? Когда ж успел только?

Два… Какого чёрта? Ему Джеджуна мало? Кстати, а куда это Джеджун подевался? Носит его где-то, а отдуваться придётся кому-то другому… Стоп! Почему это придётся?

Три… Заставить его никто не может, они ж сами так говорили. И старый лис тоже. Ну, спросит, например, и Ючон его пошлёт куда подальше. Всё отлично.

Четыре… А если спрашивать не будет?

Шесть… Но должен ведь!

Девять… Это Чанмин-то? Чанмин вообще никому ничего не должен.

Пять…

Почему “пять”?

Ючон выпутался из покрывала, сел и раздражённо потёр лоб ладонью. Может, у него жар? Уж куда там… Если подумать, то с Джеджуном вот всё в порядке, например. Ничего с ним не случилось ― цветёт и благоухает. По нему и не скажешь, что…

Чёрт!

Ючон шлёпнулся обратно, влез под покрывало с головой и приказал себе уснуть немедленно ― сию секунду.

В этот раз щенка ему подарил почему-то Чанмин, и почти сразу щенок куда-то подевался, зато остался Чанмин. То ли из-за него, то ли по какой иной причине, но Ючону было нестерпимо жарко. И куда бы он ни смотрел, везде натыкался на загадочный взгляд Наследника дома Воды. Такой же взгляд, что в тот самый момент, когда…

Ючон честно пытался убежать, спрятаться, оказаться подальше, но каждый раз Фиано пробирался лазейками, существование которых оправдывалось любопытством. Смутное понимание, что это лишь сон, не помогало. Ючон убегал и оставлял за собой тропку, вымощенную интересом к самоизолировавшейся ото всех расе. Наверное, все Фиано для него воплотились именно в Чанмине, в Отступнике, коего он встретил первым в своей жизни. Первый живой и настоящий Фиано. И Ючон ― его личный пленник.

Чанмин из сна сделал то же самое, что Чанмин из реальности, но на сей раз никто никуда не стал убегать. Не уклоняться и не шарахаться ― это же просто сон. Ючон всего лишь закрыл глаза.

Тёплое дыхание согрело щеку, губы. Ещё ничего и, в то же время, всё. Никаких прикосновений ― одно только дыхание на губах. Ну, и дальше что? Ничего. Чужое дыхание по-прежнему согревало губы Ючона ― и всё. Может быть, ему просто не хватало воображения, чтобы представить это? Чёрт возьми, да как вообще можно представить подобное, будучи в здравом уме и твёрдой памяти?

Попытка открыть глаза успехом не увенчалась, как и попытки сдвинуться с места. Ючон потерял контроль над собственными же сновидениями. Он будто окаменел, продолжал чувствовать, но не мог шевельнуть и мизинцем. Дыхание Чанмина всё так же играло на его губах: лёгкое, дразнящее. Ощущение необъяснимое, будто бы губы Ючона “таяли”, становились мягче, хотелось их приоткрыть немного, совсем чуть-чуть. И одновременно в голове бешеной белкой металась одна-единственная мысль: “Со мной что-то не так!”

Ну ладно, мысль звучала похлеще, но Ючону совершенно не хотелось её думать. Это же сон. Когда люди спят, они все поголовно… гм… ну, не извращенцы, конечно, но где-то близко к тому. Поэтому… Поэтому можно попробовать приснить не то, как Чанмин его целует, а наоборот. Тут воображение должно справиться. Кажется. А ещё лучше, приснить бы что-то нормальное. Про щенка, например. Где щенок?

Щенок не получился. Получился Чанмин и пытающийся его поцеловать Ючон. Ючон, который нарезал круги вокруг Чанмина и не представлял, как ему, во-первых, дотянуться до губ Фиано; во-вторых, какой придумать предлог, дабы никто не счёл его психом. Со вторым уже поздно, наверное. Бегающий кругами Ючон вызывал неслабые подозрения в адрес своей психики. По крайней мере, у себя подозрения он точно вызывал. Пускай даже и сон, всё равно подозрительно как-то.

Ну вот, даже во сне ничего не выходило, значит, всё в порядке. А лежать на Чанмине было здорово, кстати. И сон немедленно подсунул Ючону версию со спящим Фиано, на груди которого оказалось чертовски удобно пристроить голову. И к дьяволу подушку. Поскольку речь не шла о поцелуе, Ючон почувствовал себя куда увереннее. Повертевшись, прижался щекой к горячей коже и даже улыбнулся. И различил под ухом размеренное биение сердца. Интересно, у Фиано есть сердце? Вроде бы, да. И, вроде бы, не одно. Тем не менее, Ючон слышал биение одного сердца: ровное, неторопливое, сильное. И слушать его оказалось приятно.

Приятно ровно настолько, чтобы спокойно уснуть даже во сне.

***

Джеджун осторожно приподнялся на локте, окинул Юнхо оценивающим взглядом, затем бесшумно убрался подальше, прихватив хоть что-нибудь из одежды. Побродив по коридорам, вышел на застеклённую террасу. Сквозь прозрачную преграду виднелось море, прикасавшееся на горизонте к небу. И всё. Один и тот же пейзаж. Тёмно-серые волны и светло-серый небосвод. Только на рассвете пространство над горизонтом становилось нежно-голубым, всего на полчаса, а затем серые оттенки возвращались, и солнечный диск одевался в белую пелену.

Джеджун прислонился лбом к холодному стеклу и принялся терпеливо ждать. До рассвета немного, зато хоть какое-то разнообразие.

В последние дни он напоминал себе наложницу из гарема. Юнхо изредка мог куда-то уйти, но быстро возвращался. И он хотел Джеджуна постоянно. И хотел не просто где-то там в мыслях, но и на деле. Приходилось соответствовать. К тому же, Фиано умели заботиться о Низших. Или, правильнее сказать, о собственном удовольствии? Не совсем справедливо, потому что Джеджун удовольствие получал тоже. Пускай будет ― об обоюдном удовольствии и здоровье Низших. Всё-таки “активный отдых” никак на Джеджуне не сказался: он не чувствовал себя ни уставшим, ни разбитым, ничего у него не болело и не ныло.

Зато он не мог сказать того же о своём настроении. Его угнетал этот дом, Фиано ― вообще все, их мир, его положение в этом мире и… Всё.

Джеджун невольно поёжился от завывания ветра за стеклом и закутался в тонкий халат плотнее. Халат, кстати, принадлежал Юнхо ― в полумраке он случайно взял чужой.

Он остро чувствовал одиночество, а прозрачные окна-стены только всё усугубляли. Есть в одиночестве, ждать Юнхо опять одному… Фиано не то чтобы не разговаривал с ним, совсем наоборот. В первый день и несколько последующих пытался, но фразы оставались висеть в воздухе, потому что Джеджун не знал, как ему отвечать. Со статусом Наследника он разобрался и освоился, а вот со статусом главы дома не успел. На занятиях по изучению языка им то и дело рассказывали что-нибудь. И о главах домов говорили с уважением, почтением и чрезвычайно осторожно. Постоянно напоминали о церемониале и куче иных вещей, большая часть из которых была за гранью понимания аракано.

На практике Юнхо прекрасно вписывался в общество двух Наследников, и все трое держались на равных, но случалось и так, что решения принимал именно Юнхо, а Чанмин и Джунсу, не блиставшие послушанием, всё-таки подчинялись без возражений. Кроме того, в доме Чанмина царила неформальная обстановка, а в пресловутой “формальной обстановке” Джеджун видел главу дома Ветра лишь один раз. Лучше б не видел, конечно. И тогда мысли об отрубленных руках его посещали бы куда реже.

Ещё один камешек на чашу весов ― на ту сторону, что против общения с Юнхо. Джеджун хотел вернуться домой, а не умереть по глупости или по незнанию местных законов и правил. Фиано снисходительны к Низшим, но даже у их снисходительности есть предел. Где этот предел, Джеджун не имел ни малейшего представления. И он предпочитал оказываться в объятиях Юнхо чаще, чем говорить, рискуя найти тот самый предел.

Но это не избавляло от одиночества. Время растягивалось до бесконечности, теряясь лишь в огне одержимости их обоих друг другом. Но как долго будет гореть этот огонь? Хватит ли его, чтобы не сойти с ума от одиночества? Даже с Ючоном не поговорить…

Джеджун иногда ловил себя на том, что хочет что-нибудь спросить у Юнхо, хочет услышать его голос, но одёргивал себя, вспоминая об опасности. Фиано ему уж точно не друг, а очень даже наоборот. И за Юнхо до сих пор сохранялось право отрубить кое-кому руки. Согласно местным законам, у этого права не существовало срока давности. Удобно для мстительных натур, кстати. Джеджун не знал, мстительный Юнхо или нет, но с руками расставаться не хотел ни при каких обстоятельствах.

Он не услышал его, как и всегда. Просто вдруг оказался в кольце рук и в шатре из меха. Юнхо накинул на обнажённое тело меховую накидку вместо одежды, это Джеджун понял, когда почувствовал спиной жар груди Фиано ― Юнхо не просто обнял его, но и завернул в мех, прижав к себе.

― У тебя всегда такой вид, словно ты пытаешься в одиночку решить судьбу целого мира?

Джеджун промолчал и даже не попытался отстраниться, понял уже, что бесполезно. Фиано молчание явно не устраивало, поэтому он бесцеремонно развернул пленника лицом к себе и кончиками пальцев тронул подбородок, заставив поднять голову. Сведённые на переносице брови Ветра настроения никому не улучшали.

Джеджун упрямо продолжил хранить молчание.

― Ты умеешь улыбаться? ― тихо спросил Юнхо. ― Иногда. По большим праздникам хотя бы.

Праздников у Джеджуна не было. И поводов для улыбок ― тоже. И это совершенно не касалось Фиано, тем более ― Юнхо. Они оба прекрасно знали, что их связь ― это временная прихоть, всё остальное ― невозможно. Джеджун собирался использовать это себе на пользу, а Ветер знал изначально, что чужой пленник ― игрушка для него. К чему делать хорошую мину при плохой игре? Пусть будет всё, что угодно, главное, чтобы Юнхо заплатил в итоге цену, которую заплатить пообещал.

― Ладно, а говорить ты умеешь?

― Умею, ― едва слышно бросил Джеджун и отвернулся.

― Тогда почему всё время молчишь?

― Ты меня сюда притащил не для разговоров, ― мрачно напомнил он и принялся разглядывать узор на перегородке слева.

― Откуда тебе знать?

― Потому что почти всё время мы точно не разговорами занимаемся. И меня это устраивает.

Джеджун рассеянно отметил, что молчание подзатянулось. Он медленно повернул голову и взглянул на Юнхо только затем, чтобы вздрогнуть и невольно сделать шаг назад, уперевшись спиной в стекло, за которым ветер уже не просто выл, а рычал с едва сдерживаемой яростью. С точно такой же яростью, что тлела во взоре Юнхо.

Ярость постепенно рассеялась. Словно с помощью всё того же ветра, что порывом подхватил её и разметал, не оставив и следа. И Джеджуну даже показалось, что во взгляде Юнхо он различил грусть. А может, и нет. Не представилось возможности убедиться, поскольку Фиано занял его поцелуем. Это он точно умел ― все мысли до единой из головы вышибало. Тем лучше. Думать Джеджуну не хотелось, он и так постоянно и много думал. Наверное, он только и делал, что думал, время от времени отвлекаясь на Юнхо. Цинично переформулировал “мысли-Юнхо” в нечто нецензурное и едва удержался от улыбки. Не то чтобы он жалел себя, но картина не радовала, честно говоря.

Накидка Юнхо перекочевала на пол, следом спланировал халат, а сверху на это безобразие свалился Джеджун. Лишившись символического прикрытия в виде тонкой ткани, он задрожал отчётливее.

― Ты всегда так мёрзнешь? ― пробормотал Фиано и провёл губами по коже под подбородком. Джеджун запрокинул невольно голову и устремил взгляд на перевёрнутую линию горизонта: море и небо за стеклом поменялись местами, и пейзаж стал новым.

― Здесь просто холодно, ― отозвался он.

― Почему холодно? ― с искренним удивлением вопросил Юнхо, оставив в покое его шею. ― Тепло же.

― Холодно.

― Температура та же. Во всех домах температура одинаковая ― стандартная система отопления.

― Всё равно холодно, ― упрямо повторил Джеджун. Хоть какая система отопления, но он действительно мёрз в доме Ветра.

― Не понимаю, ― вздохнул Юнхо. ― Как можно чувствовать себя нормально у Чанмина и мёрзнуть тут при такой же температуре?

― Там есть стены. И ветер не воет.

― Тут тоже стены. И ветер не в доме воет.

― Нет тут стен ― окна одни, всё же видно. А как ветер воет, хорошо слышно.

― Тебе занавески подарить?

Джеджун вздрогнул от неожиданности. Это Юнхо шутить научился? Или всегда умел, но не признавался раньше? Хотя откуда ему знать, это их первый долгий разговор за всё время. Но дарить занавески ни к чему ― Джеджун тут не задержится. Впрочем, от занавесок он действительно не отказался бы. Всяко лучше смотреть на тканевые узоры, чем на один и тот же пейзаж из окна.

― Не нужно.

― Хочешь погонять на аэромодулях?

― Нет.

― Хоть что-нибудь хочешь?

― Нет. Только то, что ты мне должен.

Юнхо слегка помрачнел и вернулся к прерванному занятию. Джеджун вновь запрокинул голову и постарался зацепиться взглядом за перевёрнутый горизонт. Постепенно это становилось всё сложнее сделать, и это превратилось в непосильную задачу, когда Юнхо подхватил его ногу и потребовал его всего ― целиком. Горизонт ускользнул почти сразу. И Джеджун мог лишь злиться на себя, потому что забывал в такие моменты обо всём. Словно наваждение какое-то. Вместо горизонта он цеплялся за Юнхо ― руками и губами, вместо того, чтобы просто позволять прикасаться к себе, он хотел прикасаться сам. И ему нравился тот огонь, что опалял сразу обоих, а не одного из. Он и удовольствие испытывал просто потому, что Юнхо был в нём ― тот даже мог не двигаться, вообще ничего не делать ― только быть. Но Юнхо, видимо, хотел чего-то большего и просто “быть” его не устраивало. Тем лучше, Джеджун не собирался возражать, да и не смог бы ― был очень занят.

И когда он, опустошённый и полностью удовлетворённый, упал вновь на меховую накидку и запрокинул голову, то успел застать первое мгновение рассвета. Серый цвет так же медленно сменялся нежно-голубым, как медленно и неторопливо в тело Джеджуна впитывались волны удовольствия и тихого блаженства, недавно сотрясавшие его с неукротимым неистовством. Тяжесть Юнхо казалась совершенно не обременительной, как и тяжёлое дыхание, обжигавшее шею. Джеджун даже умудрился обнять его и легонько провести ладонью по влажной от пота спине. Мыслей таких не было, само вышло. Хотя мыслей не было вовсе, и Джеджуна это полностью устраивало. Он устал думать.

― Тебе нравятся рассветы? ― чуть задыхаясь, спросил внезапно Юнхо.

― Наверное. А тебе?

― Мне нравится любой вид из окон этого дома.

― Он всегда одинаковый.

― Именно поэтому.

Джеджун невольно отвлёкся от созерцания рассвета и посмотрел на главу дома Ветра. Тот тоже наблюдал за сменой красок на небе. Или за чем-то другим?

― Потому, что один и тот же вид? Какой в этом смысл?

― Это единственная вещь, которая остаётся постоянной. Как маяк или якорь. К этому всегда можно вернуться и начать сначала. ― Юнхо слегка нахмурился и мотнул головой. ― Забудь.

Если бы. Джеджун теперь пристально вглядывался в лицо Фиано и пытался “читать между строк”. Жаль, что он не так в этом хорош, как Ючон. Интуиция говорила ему, что он нашёл слабое место Юнхо, но разумом он пока не мог осознать, что именно нашёл и как оно выглядит. У Джунсу слабое место ― предпочтения, у Юнхо ― что-то пока невнятное, но оно есть, у Чанмина… У Чанмина слабых мест нет. Ну или Джеджун пока не нашёл их.

Негусто. И времени всё меньше.

Юнхо поймал его взгляд, тихо хмыкнул и заставил прикрыть глаза с помощью поцелуя.

Холода Джеджун больше не чувствовал.

***

Чанмин мысленно распрощался с отцовской коллекцией причудливых фигурок из цанского синего фарфора. Именно эти фигурки избрали в качестве моделей Джунсу и Чжэбэ. А модели им потребовались, чтобы изобразить в деталях и лицах ход сойма и похвастаться победами и поражениями.

Чанмин и Юнхо выдержали семь первых раундов театральной постановки с синими фигурками в главных ролях. Ещё шесть они как-то пережили, а вот следующие пять обещали их прикончить. Скорее всего, фарфоровые изделия тоже могли скончаться в муках.

― И тут я ловлю эфу…

― Неправда, это была просто случайность, ― возмутился Джунсу.

― Ладно, ― легко согласилась Чжэбэ. ― И тут я ― совершенно случайно ― ловлю эфу на крыло и…

― И он сдувается, ― злорадно продолжил Наследник.

― Нет, это было спустя два захода, и тогда я поймала эфу на нос. И это была твоя эфу.

― Был. Мой. Эфу. Стоп, не было такого!

― Было!

― Не было!

― А вот было!

Чанмин уткнулся лицом в диванную подушку и тихо застонал. Юнхо спокойно сидел в кресле, внимательно смотрел на спорщиков и мужественно стонал про себя. Всё-таки бывший Рыцарь Богини, он и не такое мог выдержать. Быть может.

― Слушай, а давай попробуем одновременно с двумя эфу? ― подбросив вверх фигурку, просияла Чжэбэ. Юнхо с академическим интересом проследил за полётом фарфора к потолку и прикинул, через сколько секунд этот снаряд разлетится осколками о стол или пол.

― С двумя? Мы же играли с двумя.

― Нет, ― Чжэбэ поймала фигурку прямо над столом и поставила на полированную поверхность. Чанмин и Юнхо синхронно выдохнули с нескрываемым облегчением. ― У нас ― у каждого ― был один эфу. А теперь у нас их будет по два сразу. И надо будет сразу два держать, соображаешь? Или лучше три?

― Но их же раскидает в разные стороны, ― засомневался Джунсу.

― Именно. Кто быстрее и ловчее ― узнаем сразу. Ну?

― Пошли! ― Наследник бодро вскочил на ноги.

― Сидеть, ― притормозил его Юнхо. ― Ночь уже. А на полёт сайчжика тебе потребуется разрешение Совета. Я тебе разрешение дам, но вот насчёт двух других глав я бы не был так уверен.

― Можно под шумок, ― хитро прищурившись, предложила Чжэбэ. ― Тихим сапом, пока все спят.

― Нельзя, ― поскучнел Джунсу. ― Если застукают, то меня не допустят до Тэлаш.

― А застукают всенепременно, ― добавил от “доброты душевной” Чанмин. ― Фигурку на стол поставь.

Наследник дома Огня небрежно поставил фарфоровое изделие на стол и вздохнул. Юнхо и Чанмин наоборот выдохнули. С облегчением. Коллекция главы дома Воды не пострадала.

― А что у вас в Тэлаш? ― откинувшись на спинку дивана и подтянув к себе ноги, поинтересовалась Правоверная. Её серебристо-белые волосы при нынешнем освещении казались пепельными.

― Большая Гонка.

― Вроде нашей Коттар?

Чанмин и Джунсу покосились на Юнхо, тот слегка смутился.

― Чуть поменьше, ― выдал он после паузы.

― “Чуть” ― это сколько? ― с усмешкой уточнила Чжэбэ.

― В два раза, ― неохотно подсчитал точно глава дома Ветра.

― Хм… неплохо, а то я уж думала, что у вас там совсем ясли для выгула ягнят. А мне можно? У меня сайчжик не гоночный, конечно, но вполне так. Хотя бы в вольном стиле без права на приз.

― Ты можешь потерять свой сайчжик, это опасно, ― напомнил Джунсу рвущейся в гонку гостье.

― А то я не знаю. В случае чего, вы же не отправите Говорящую домой на своих двоих, а?

― Это было бы примечательное зрелище, ― с иронией подметил Чанмин. ― В провожатые мы бы тебе выделили Джунсу. Тоже на своих двоих.

― Неплохой повод для визита в Конфедерацию Первого Рыцаря Богини, ― невольно улыбнулся Юнхо и спохватился: ― То есть, уже…

― Всё в порядке, ― махнула рукой Чжэбэ. ― Тогда он был Первым Рыцарем, таким тебе и запомнился.

― Странные у тебя манеры для Правоверной, ― отметил Джунсу и подвигал фигурку по столу, заставив тем самым Чанмина и Юнхо вновь заволноваться.

― Правоверными нас называете только вы. Моя мать не Фиано, и манеры у неё… Ну… Манеры. Нормальные такие. Отец их боится. Особенно, когда они не те или слегка не к месту. Честно говоря, её манер боятся вообще все. С другой стороны… ― Чжэбэ тоже подвигала свою фарфоровую фигурку, значительно ухудшив общее состояние Чанмина и Юнхо, тем более, что Джунсу тоже не оставлял хрупкое изделие в покое. ― С другой стороны, у меня справедливая мама. Она никогда не ругает чужие недостатки.

― Правда? ― Джунсу забыл о фигурке.

― Правда. Говорит, что людей надо не ругать за слабости, а пользоваться этими слабостями в своих интересах. С выгодой.

― Потрясающе! ― Чанмин продемонстрировал гостье поднятый вверх большой палец, полностью одобрив политику несравненной госпожи Акинами, умудрившейся даже выпнуть Еретиков из Удела. Это был не тот повод, что мог расположить Отступников к Акинами, но признавать чужие таланты, как и собственные поражения, они умели всегда.

― Рада, что тебе нравится, ― иронично отметила Чжэбэ. ― В её защиту могу сказать… Все наши достижения для борьбы против Агонов ― её заслуга. Её разум более свободен.

― В каком смысле? ― заинтересовался Юнхо и напрягся, когда девушка смахнула фигурку со стола и подбросила вверх, чтобы тут же поймать. Напрягся не он один ― Чанмин даже пересел на край дивана, словно собирался стартовать с места и поймать фарфор, если тот вдруг выпадет из руки гостьи.

― В прямом. Вот смотри, система Фиано напоминает… ― Чжэбэ задумалась и машинально подбросила фигурку раза три. Две пары глаз внимательно следили за ней. Правоверная чуть прищурилась и подбросила фигурку ещё несколько раз, тонко улыбнулась и аккуратно поставила изделие на стол. Чанмин и Юнхо тут же расслабились, сообразив, что Чжэбэ больше не будет трогать фигурку, ибо осознала причину их волнения. Зато Джунсу до сих пор этого не понял. То есть, он, разумеется, был в курсе, но не придавал особого значения “мелочам”.

― Так вот, система общества Фиано ― это совокупность частиц, соединённых в шар, где каждая частица не только соединена с соседней, но и может взаимодействовать с частицами из разных слоёв. Не с каждыми, но всё же. Хорошая рациональная система. Если взять Союз Линнек, то их система ― это пирамида, а связь между слоями осуществляется посредством каких-либо определённых частиц. С каждым слоем количество связных всё меньше. И для нижнего слоя практически невозможно связаться с верхним, тем более ― напрямую. Система Аракано подобна пирамиде Линнек, но более совершенна. Там возможны связи между слоями напрямую, хоть и не всегда. Система Ордоно напоминает систему Фиано, но менее совершенна. И так далее. У каждого общества есть своя система, накладывающая отпечаток на каждого члена этого общества. И на его мировоззрение, и на его мышление. Согласны?

Джунсу согласился бы с любым утверждением Правоверной, поэтому кивнул сразу. Юнхо помедлил, но тоже согласился.

― Насчёт большинства ― да, но насчёт каждого я не стал бы утверждать это столь категорично, ― ответил Чанмин.

― Верно, всегда есть исключения, но общий механизм верен, так?

― Допустим.

― Допустим, ― слабо улыбнулась ему Чжэбэ. ― Если бы все системы столкнулись с Агонами, в каждой было бы собственное оружие, собственные стратегия и тактика против Агонов. И они различались бы. Суть в том, что Акинами восприняла все системы. Её собственная система похожа на… воду. Любая частица может взаимодействовать с любой другой когда угодно, как угодно и сколько угодно. Её мышление сильно отличается, отсюда ― иной взгляд на любую проблему. Например, Акинами против полного уничтожения Агонов.

― Что? ― Джунсу подскочил на месте и едва не свалил фарфоровую фигурку со стола.

― Против? ― опасно тихо уточнил Чанмин.

Юнхо предпочёл промолчать, хотя и ему подобная позиция казалась дикой. Агоны уничтожали вообще всё, оставляя за собой пустоту. Какой смысл в их существовании?

Чжэбэ скрестила ноги и облокотилась на подушку. В золотисто-карих глазах заплясали чёртики.

― Как мне нравится ваше единодушие…

― Почему она против? ― нахмурившись, спросил всё же Юнхо.

― Это верный вопрос, ― подмигнула ему девушка, прищёлкнув пальцами. ― Что есть Агон?

Воцарилась тишина. Вопрос, вроде бы, и не сложный. Ответ, вроде бы, и очевидный, но как облечь его в слова?

― Ладно, ― вздохнула Чжэбэ. ― Кто такие Агоны? Откуда они взялись?

― Ну…

― Э…

― Гм.

― Понятно. Хорошо. Агонов кто-то создал? Или сами по себе возникли?

― Нууу…

Как-то Фиано никогда подобными вопросами не задавались. Да, они исследовали Агонов, дрались с ними, но вопрос их происхождения никого особо не волновал, да и зачем? Они настолько друг другу чужды, что ни о каком мире и речи быть не могло. Агонов следовало уничтожить.

― Они пришли настолько “издалека”, что и при желании мы не сможем узнать их историю. К тому же, там наверняка одна пустота ― и ничего больше.

Чжэбэ кивнула, согласившись со словами Юнхо.

― Верно. Но Агоны ― это естественное явление. Они не были созданы искусственно. Они были всегда, развивались и эволюционировали так же, как и мы с вами. Если они существуют, то они зачем-то нужны, логично? У всего во Вселенной есть свой смысл и свой противовес. Предположим, что Агоны будут уничтожены полностью ― все до единого. Что дальше?

― Ничего.

― И драться будет не с кем, ― загрустил Джунсу и вновь подвигал фигурку на столе, правда, всем стало уже не до редкой коллекции и её составляющих.

― Хуже. Нечто будет непременно, ― развеселилась Чжэбэ. ― Уничтожение Агонов приведёт к образованию пустой природной ниши. А природа непременно эту нишу заполнит ― таков её механизм. Вопрос: чем она её заполнит?

― Новая порция Агонов?

― Если бы. Какой смысл в этом, если Агоны оказались недостаточно эффективны, чтобы выжить? То, чем природа эту нишу заполнит, будет на несколько порядков круче. Проще говоря, через какое-то время мы получим нового врага, о котором не будем знать вообще ничего и перед которым будем безоружны до тех пор, пока не отыщется нужное средство. И это означает гибель многих братьев. Если же Агонов уничтожить не полностью, а оставить немного на развод, то, когда Агоны придут вновь, они будут сильнее, да, но большая часть их силы и их особенностей будет нам известна, соответственно, наши потери будут минимальны всегда. Такова точка зрения Акинами, и её поддерживает весь Удел.

Они сидели в тишине, обдумывая слова Правоверной, взвешивая и пытаясь представить грядущую картину.

― А… ― начал Джунсу, но договорить ему не дали.

― Акинами полагает, что нынешняя война завершится через два года. Остатки Агонов откочуют в туманность Сэда. Туманность нестабильна, поэтому там всегда образуется новая материя. Сэда станет чем-то вроде резервации для Агонов. Вероятно, они смогут создать подобие монархии, а через некоторое время начнут предпринимать рейды против Конфедерации и Удела. Мелкие вылазки, конечно. Чтобы накопить реальную силу, им придётся многое пересмотреть и переделать. И туманность Сэда не будет ими уничтожена. Она превратится в их базу. С точки зрения Агонов, это их усилит. С нашей точки зрения, в этом будет заключаться их слабость.

― Слабость?

― Именно. Чтобы победить кочевников без дома и родины, надо заставить их осесть. История показательна. Но Агоны не знают нашу историю. ― Чжэбэ с улыбкой отвела серебристую прядь за ушко и подмигнула Джунсу. ― А что это за фигурки?

― Это? ― Наследник дома Огня повертел в пальцах синий фарфор и принялся увлечённо рассказывать гостье про Цан и особенности их изделий. Под шумок Чанмин и Юнхо сбежали на террасу.

― И что ты думаешь? ― спросил Наследник дома Воды, полюбовавшись на луну и серебристую дорожку на морской глади.

― Это мне следовало бы спросить. У тебя. ― Юнхо опустил локти на мраморные перила и посмотрел вниз ― на белые барашки прибоя.

― Нелогично. Глава дома тут ты, а я ― так… ― ядовито напомнил о существующем порядке вещей Чанмин.

― Тебе это тоже светит.

― Но не прямо сейчас. Поэтому думай сам пока.

― Какой ты добрый.

― Я согласен.

Юнхо удивлённо глянул на собеседника. С чем именно этот умник согласен?

― Я согласен с Акинами. В её теории нет слабых мест. И она хорошо понимает Фиано, для которых жизнь без войны…

― Вовсе не жизнь, ― со смешком закончил Юнхо. ― Похоже, тебя пугает перспектива остаться без врагов?

― Ещё скажи, что тебя не пугает, ― тут же поддел Чанмин. ― И не говори, что мы могли бы воевать с Низшими. Глупо. Они нам не соперники. Пока что.

― Ага… Думаешь, Совет согласится на это?

― А куда этот Совет денется, если треть его уже согласна? ― индифферентно уточнил Наследник.

― Терпеть тебя не могу.

― Но ты так прекрасно это скрываешь, что мне очень хочется верить в иллюзию.

“Засранцем” Юнхо назвал Чанмина мысленно, дабы не дать тому повод ещё что ляпнуть эдакое. Кроме того, у него была причина не вводить Наследника во искушение. Веская причина.

Юнхо убедился, что Джунсу и Чжэбэ не намерены присоединяться к ним, других лишних ушей тоже рядом не наблюдается, поэтому…

― У меня есть просьба.

― В последнее время ты стараешься произвести на меня неизгладимое впечатление, ― фыркнул Чанмин, поставил локти на перила и скосил глаза на главу дома Ветра. ― Можешь начинать радовать. Я весь обратился в слух.

― Джеджун у меня.

― Мило, но я в курсе.

― Я хочу, чтобы ты объявил его дополнительным призом. На Тэлаш.

Внизу шелестели волны и разбивались о скалы. Согласится или нет? Или начнёт с того, что это невозможно?

― Хроники Первого Исхода, том семнадцатый, да?

Юнхо чуть не повис на перилах от неожиданности ― локти едва не убежали из-под него.

― Откуда ты знаешь? Ючон расшифровал только три первых тома.

― Неважно. Законы ― это законы. Ты хочешь использовать прецедент Райно, чтобы заполучить чужого пленника в собственность?

― Это ничему не противоречит. Джеджун мог бы и сам попросить тебя об этом ― это его право.

― Если б он ещё знал о существовании этого права, ― насмешливо уточнил Чанмин. ― А знаем пока только мы двое. Представляю, как ты будешь размахивать томиком Хроник перед Советом. Хотя нет ― я это предвкушаю.

― Совет ― это моя проблема. И ты знаешь, что они согласятся. И тебе Джеджун не нужен.

― Ну а вдруг? В разлуке понял, как сильно по нему скучаю, и вообще…

― Чанмин.

― Дааа?

― Хочешь полететь через перила?

― Только вместе с тобой. Вдвоём веселее.

― Так ты…

Наследник дома Воды оттолкнулся от перил, развернулся и зашагал к распахнутой двери комнаты, где остались Джунсу и Чжэбэ.

― Чанмин!

― Всё возможно. Иногда. Ты только помни, что ещё ж и победить надо. ― Чанмин на миг оглянулся и одарил Юнхо весёлой улыбкой, после чего исчез за занавесью.

Ветер с силой опустил кулак на прохладную мраморную поверхность и выдохнул с досадой:

― Зараза!

Вот только Чанмин прав. За победу будут бороться все. И если о других можно забыть, то о самом Чанмине и Джунсу забыть не выйдет― они не позволят. Участие в Большой Гонке ― это долг, тут и речи не может быть о фальшивой игре. Состязание будет предельно честным, и победит именно тот, кто победить сможет.

И именно это имел в виду Чанмин.

Даже если он хотел отдать Джеджуна в дом Ветра, он не мог пренебречь долгом и подыграть Юнхо от начала и до конца. Учитывая, что Чанмин ― их лучший пилот, и именно он выиграл в прошлый раз… Перспектива не радужная. Но Юнхо тоже выигрывал Тэлаш ― и не однажды.

Да, ещё и Джунсу в нагрузку… Причём у Джунсу есть все шансы на победу, он ведь тоже побеждал несколько раз. Хотя в случае Джунсу всё зависит от трасс второго этапа. И Наследнику дома Огня вряд ли будет интересно, что или кто прилагается к основному призу бонусом.

Кстати, есть ещё Чжэбэ, о сайчжике которой никто ничего не знает, как и о навыках. Она вряд ли будет бороться за основной приз, но имеет право на приз дополнительный. Сомнительно, конечно, что ей такой приз нужен, но ― опять же ― она может просто победить, не думая о призе. Любопытно, понравится ли Джеджуну путешествие в Удел?

Если это прогонит печаль из его глаз и заставит улыбнуться, то почему бы и нет?

========== Часть 3 ==========

Конфедерация Триада

Ёрюнгэ-28

в двадцати двух часах от системы Тэлаш

На ёрюнгэ Ючон и Джеджун оказались впервые. Добирались они на яте в качестве пассажиров и держали путь в систему Тэлаш. Все участники Большой Гонки собирались там за двадцать дней до начала, чтобы “обкатать” гоночные сайчжики и привыкнуть к новшествам. На пути все суда делали только одну остановку ― на ёрюнгэ с каким-то двухзначным номером.

Ёрюнгэ ― это станция. По крайней мере, так утверждали познания Ючона в языке Фиано. На самом же деле ёрюнгэ походила на громадный город, висевший в пустоте космоса. Словно мегаполис, усыпанный вечерними огнями. Небоскрёбы, мосты, улицы, машины, аэромодули. Эдакий муравейник развитой цивилизации, жизнь в котором кипела не только внутри, но и снаружи, пусть снаружи и сновали сайчжики, яты и прочий именно космический транспорт.

Их судно медленно вплыло в пустой ангар, позади закрылся люк, заработала система очистки и прокачки воздухом, а после им разрешили пройти в зрительный зал. Джеджун и Ючон слабо поняли, на кой чёрт им куда-то нужно идти, но все пассажиры ята, включая команду, весело в этот зал пошли.

Зал походил на зал, ничего особенного, просто ряды удобных кресел перед огромной стеной из прочного стекла. И стекло немного выпуклое. За стеклом разливался полумрак, слегка подсвеченный небольшими лампами-маяками.

Ючон, усевшись в первом ряду, прислушался к разговорам и узнал, что за стеклом ― искусственная трасса для сайчжиков, и кое-кто планирует на трассе размяться. Джеджун пристроился рядом и тоже повертел головой по сторонам, а после склонился к Ючону и хотел что-то сказать, но не успел. К ним подскочил Фиано из команды ята и вручил пару наушников с микрофонами. Наверное, это были именно наушники с микрофонами, другое сравнение в голову Ючону не пришло.

― Надевай, ― велел ему Фиано и показал маленький рычажок. ― Включишь и сможешь говорить с господином Наследником.

Очевидно, Джеджуну дали оборудование для бесед с Юнхо. Вряд ли Чанмин намеревался общаться сразу с двумя пленниками разом. И всё же ― выбор любопытный. Даже с точки зрения Фиано, ибо он странно посмотрел на Ючона.

― Сидишь? ― мгновенно прозвучал в ушах голос Наследника, едва рычаг был переставлен на позицию “включено”.

― Могу и встать.

― Не стоит. На левом подлокотнике снизу кнопка. Жми.

Ючон помедлил немного, но всё же кнопку нашёл и нажал. Сверху, с потолка, к нему опустился монитор. На мониторе он увидел стартовую позицию, наверное, Чанмина. В левом нижнем углу монитора светилась карта трассы, помеченная точками, отстоявшими друг от друга на одинаковом расстоянии.

― Как тебе?

― Внушительно… ― пробормотал он, оценив сложность маршрута и искусственные препятствия.

― Карту видишь?

― Ага.

― Её можно вращать. При надобности. Просто пальчиком. Справишься? Точки видишь?

― И что?

― Расстояние между точками условно называется одним пробегом. Это расстояние, которое условно можно пройти за пять секунд. Оно будет отличаться в космосе и в атмосфере, потому что предельная скорость сайчжика тоже отличается ― зависит от среды. У каждого сайчжика на самом деле своя длина пробега, но знает точную длину лишь пилот. Про временной пробег пространственной скорости мы говорить не будем ― в бою, как и в гонках, ею не пользуются.

― Как же тогда считать?

― Легко. Считает пилот во время полёта. Вычисляет погрешность и проводит мгновенный расчёт, получая точные данные.

― Это невозможно. Ты просто не успеешь, сайчжики очень быстрые и…

― Успею. Пилотов этому учат с пелёнок. И я не только умею двигаться быстрее тебя, но и думать ― имей это в виду.

― Север вверху карты?

― Нет. Север ― синий луч, юг ― жёлтый. Восток ― красный, запад ― белый. Условно.

― Угу… Где у тебя север?

― Найди самый крупный астероидный обломок. Как найдёшь, определишь, где для меня север.

Ючон обнаружил искомый обломок чуть левее носа сайчжика Чанмина, повертел карту, прикасаясь к ней кончиком пальца, и наложил синий луч на обломок.

― И что дальше?

― Ждём старт. Потом просто наслаждайся просмотром. Думаю, тебе понравится.

― Вы втроём…

― Нас четверо, ― хмыкнул Наследник. ― Юнхо уже тут, а вот Джунсу и Чжэбэ что-то задерживаются. И с нами ещё несколько добровольцев из местных.

― А связь зачем?

― Мне нравится слушать твой голос. Успокаивает.

Ючон моргнул и попытался скосить глаза на собственные уши, точнее, наушники. Он действительно это слышал? Или показалось? Просто констатация факта или комплимент? Или даже…

Чёрт.

Он мрачно уставился в монитор и закусил губу. С этими Фиано и спятить недолго. Вещи, которые раньше не беспокоили и воспринимались нормально, теперь пугали двусмысленностью. Особенно после всех последних событий. Либо же это началось гораздо раньше, просто Ючон заметил только сейчас.

― А почему не Джеджун?

― Можно подумать, он со мной разговаривает.

― Вообще-то разговаривает, ― напомнил Ючон. ― Просто не так часто, как тебе бы этого хотелось.

― Или наоборот. Чаще, чем мне бы хотелось.

― Или наоборот, ― иронично согласился он с язвительным замечанием Чанмина.

― Довожу до твоего сведения давно известный всем факт: у меня два личных пленника. И уделять внимание я должен обоим. Как думаешь, не слишком ли мало внимания я тебе уделяю? Может, стоило бы уделять побольше? А вдруг ты чувствуешь себя обделённым?

Ючон чуть ли не клубком свернулся в кресле и вцепился в подлокотники мёртвой хваткой. Не то чтобы его пугал обманчиво сладкий голос Чанмина ― вот как сейчас, но уж точно такой голос сулил крупные неприятности. Когда Наследник играл “душку”, это предвещало, как минимум, катастрофу локального масштаба ― внезапную и мощную. С другой стороны, их разделяло приличное расстояние, поэтому Ючон осторожно выдохнул, расслабился и решил отплатить той же монетой.

― Чувствую. Именно обделённым.

― Бедняжка, я был слишком к тебе жесток и так равнодушен… ― Сахара стало в два раза больше.

― Несказанно жесток, мой господин, ― с наигранной покорностью согласился Ючон. ― И чем же ты меня порадуешь?

― Посажу на цепь. ― Сахар превратился в патоку ― вязкую, густую и обволакивающую.

― Надеюсь, не в сырой холодной темнице?

― Ни за что. Цепь надену тебе на ногу, а другим концом прикую к моей кровати.

― Мой господин, ― почти таким же сладким голосом напомнил Ючон, ― у тебя нет кровати. Какая трагедия! Что же мы будем делать с цепью? Куда мы меня приковывать будем?

― Гм… К стенке. Стенки у меня есть. Прикуём рядом с моим любимым местом.

― И что я там буду делать? ― Сдерживать смех становилось всё труднее.

― Ну… начать ты можешь с приятного массажа, например.

― Мой господин, я и не подозревал, что ты настолько любишь спешить.

― Думаешь, массаж меня сразу прикончит?

― Непременно. На первой же секунде. Мой господин очень быстрый. Наверное. Но, быть может, мне это даже понра…

― Ещё слово ― и это уже не будет игрой. ― Сахар пропал, уступив место привычной язвительности.

― Так мне теперь молчать? ― на всякий случай уточнил Ючон. Губы сами по себе сложились в улыбку.

― Ну что ты… Я милосердный господин, можешь говорить. И было бы неплохо, если б ты сначала думал, а говорил уже потом.

― Мой господин, я дикий и невоспитанный, уж куда мне. Что думаю, то и говорю.

― Тогда не жалуйся, если тебя поймут… гм… правильно.

― Мой господин, разве я смею тебе указывать, как именно следует меня понимать? Главное, чтобы не пострадала моя невинность, но уж за этим ты проследишь, да, мой господин? ― Ючон чуть повернул голову и увидел Джеджуна. Тот смотрел на него, как на психа, и выглядел, мягко говоря, ошарашенным. Он подмигнул другу и широко улыбнулся. Дескать, всё в полном порядке, просто надо уметь обращаться с Наследником правильно.

― Я несказанно польщён твоей верой в меня, ― ядовито ответил ему Чанмин.

― Почему же?

― Потому что никто не рискнул бы доверить мне свою невинность.

― Мой господин, но разве ты сам не говорил мне, что в силах позаботиться о своих пленниках и защитить их? Господин не в силах защитить одного-единственного пленника от себя же? Мой господин, а я был такого высокого мнения о тебе…

― А я такого высокого мнения о твоей смелости. Заметь, она у тебя почему-то появляется именно тогда, когда нас разделяет приличное расстояние, и я жутко занят.

― Разве в этом моя вина? Едва я жажду увидеть моего господина, так он непременно сильно занят и далеко. Жизнь так ко мне несправедлива… ― Ючон шумно вздохнул.

Наверное, он потом сильно пожалеет и проклянёт себя за эту выходку, но прямо сейчас его “несло”, и остановиться он не мог. Не получалось.

― Думаю, я выиграю на этой трассе, ― задумчиво произнёс Чанмин.

― Откуда такая уверенность?

― Есть причина.

― Да? И какая же?

― Узнаешь сразу же, как только я до тебя доберусь. Джунсу и Чжэбэ всё-таки нас нашли.

Ючон задумался над выбором: на какую фразу из двух стоило реагировать и как именно реагировать. Впрочем, Чанмин прав, это уже слишком далеко зашло. Шутки шутками, но Наследник воистину непредсказуем ― как бы боком оно всё не вышло.

― А как дают старт? ― К счастью, невинный вопрос отыскался.

― Алой вспышкой. Наблюдать из зрительного зала на ёрюнгэ не слишком удобно, на самом деле. В Тэлаш есть много зрительных комплексов, вот там ― другое дело. Так говорят.

― Говорят? А ты сам ни разу не смотрел из зрительного комплекса?

― Только когда был совсем мал ― уже ничего не помню. Я либо участвую, либо смотрю на сайчжике. Дом Воды занимается вспомогательным обслуживанием Тэлаш. Иногда случаются неприятности, поэтому наши сайчжики патрулируют систему и трассы для оказания немедленной помощи или быстрого ремонта. Всё…

На мониторе Ючона действительно вспыхнул алый свет, раскрасивший космический полумрак. И восемь сайчжиков сорвались со стартовых позиций: серебристый, дымчатый, золотой, чёрный, светло-жёлтый, чёрно-белый, голубой и оранжевый. Вид из кабины Чанмина постоянно менялся ― так быстро и кардинально, что Ючон оставил все попытки разобрать что-либо и уткнулся носом в карту в левом углу. Через пару минут кое-как разобрался и смог увеличить её на весь экран.

Когда серебристый сайчжик пролетал тот самый “пробег”, соответствующая отметка на карте гасла. Вот поворот налево, петля, и трасса пошла в обход искусственного препятствия. Ючон включил в правом верхнем углу маленькое окошко, где давалось изображение восьмёрки участников с максимально удалённой точки наблюдения.

Впереди шла Чжэбэ, за ней впритык Юнхо. Джунсу и Чанмин проходили очередной крутой вираж и явно намеревались нагнать парочку лидеров. Четвёрка отставших тащилась по петле.

Вообще Ючон всякое себе думал и раньше плохо представлял разметку трассы, но на деле всё оказалось куда проще: вдоль трассы стояли маяки, выполнявшие заодно и роль фонарей, и маяки размещались как раз на стандартном расстоянии одного пробега друг от друга. Кроме того, временами на трассе попадались прозрачные трубы, кубы, шары и спирали. Ючон понятия не имел, из чего они были сделаны, но материал спокойно выдерживал кормовое излучение сайчжиков, пролетавших внутри этих конструкций. Трансляция с самой удалённой точки позволяла пусть и не насладиться мастерством пилотов в деталях, но хотя бы понять, кто из них впереди, а кто отстаёт, и давала представление о самой трассе и её сложности.

Сложность была умопомрачительной. С точки зрения Ючона, разумеется. Сайчжики вообще двигались быстрее, чем любой известный Ючону корабль родного мира. И они двигались быстрее намного даже в обычном режиме, какова их скорость в “пространственном” измерении, Ючон и представить боялся. В Аракано на сей случай существовали S-двигатели, позволявшие развивать скорость, с помощью которой преодолевались огромные расстояния между системами. Фиано называли нечто подобное просто “пространственной скоростью”, и двигатели их кораблей всего лишь переключались в другой режим. Чанмин вообще презрительно отзывался о таком способе полёта, дескать, любой дурак может лететь на всех парах в пустоте, где нет никаких препятствий.

Сейчас на трассе препятствий хватало, а корабли развивали скорость, близкую к той самой ― “пространственной”. И они ещё умудрялись препятствия при этом проходить.

Ладно, не все. Чёрно-белый сайчжик попытался обогнуть выступ небольшого астероида на чуть большей высоте, чем следовало, и зацепился “скулой” за этот самый выступ. Его отбросило в сторону, завертело, вынесло на другую линию трассы и врубило в маяк. Вместе с маяком сайчжик “провалился” на нижнюю линию трассы, где над ним прошла Чжэбэ, как-то сумевшая избежать столкновения. Юнхо промчался под потерпевшим. Джунсу здорово отстал в прямой длинной трубе от Чанмина, а Чанмин как раз из трубы вылетел ― прямо в тот самый момент, когда маяк взорвался. Чёрно-белый от взрыва не пострадал, но все невольно зажмурились из-за внезапной яркой вспышки.

Ючон с беспокойством потёр веки и уставился на монитор. Перед глазами всё ещё плавали яркие радужные пятна. Он поискал серебристый сайчжик на правом окошке, потом глянул на карту.

Чанмин остался на трассе и двигался дальше, но как-то странно. Всё казалось вполне обычным, тем не менее… Ючон не то чтобы часто видел, как Наследник управлял кораблём, но ведь видел не раз и не два. Сейчас что-то было не так. Через несколько секунд Ючон понял, что именно его обеспокоило: серебристый сайчжик двигался неуверенно, будто бы на ощупь.

― Всё в порядке? ― тихо спросил он, внимательно отслеживая перемещение Чанмина по карте.

― В полном.

Сайчжик едва не снёс маяк, но повернул в нужную сторону, рыскнул немного влево, выровнялся, пошёл вперёд, но чуть ниже, чем следовало бы.

― Наклон вверх на тридцать градусов, два пробега и прямо, ― ещё тише подсказал Ючон, начиная понимать, что случилось. ― Шесть пробегов, плавный поворот на запад… Три круто вверх… Один на восток и спираль ― вращение против солнца, угол… шестьдесят градусов… выход… семнадцать прямо и круто на север… Два вниз с наклоном тридцать градусов…

Чанмин двигался вперёд по его словам. Он ничего не видел или видел очень плохо ― вспышка ослепила его. Он оказался слишком близко в момент взрыва. И это был его обычный сайчжик, не укомплектованный полностью для гонок. Как раз на ёрюнгэ с него сняли разные детали для осмотра. Наверное, у Фиано предусматривалась какая-то защита на подобные случаи, но сейчас её у Чанмина не оказалось, либо защиту разрушило во время взрыва ― корабль выскочил из трубы и угодил как раз в пламя.

Теперь Чанмин умудрялся лететь на одних голых расчётах, вслепую. И без ориентиров Ючона он точно куда-нибудь врежется ― рано или поздно.

Ючон продолжал тихо говорить, одновременно пытаясь продублировать окно с картой и развернуть следующую часть трассы. Получилось. Сравнивая данные, он следил за Чанмином, представлял трассу так, словно смотрел на неё из кабины сайчжика, чётко проговаривал числа и направления, надеясь от души, что не забудет в самый неподходящий момент произношение слов на чужом языке. Через несколько минут Чанмин красиво обошёл Юнхо и Чжэбэ, но ни Наследник, ни Ючон не обратили на это внимания. Чанмин не видел, а Ючон мог думать только об одной цели: довести этого психа до финальной точки и помочь добраться до ангара, где хоть кто-нибудь сможет определить, что у него с глазами и насколько это серьёзно.

Когда желание Ючона сбылось, он устало стянул с головы наушники и обмяк в кресле, правда, через секунду подскочил на месте и ошеломлённо уставился на толпу Фиано, сгрудившуюся вокруг. Они все смотрели на него не просто странно, как и обычно, а очень странно. Никто, впрочем, не удосужился объяснить причину Ючону. Толпа просто медленно и неохотно рассосалась. Вовремя. Зато пришли Юнхо, Джунсу и Чжэбэ.

― Как Чанмин? ― сразу же накинулся на главу дома Ветра Ючон. Наверное, это не вписывалось в церемониал, но сейчас ему точно было не до таких мелочей.

― Нормально. Правда, ему несколько часов нельзя будет подходить к сайчжику. Он вылетел напрямую к маяку, стандартную защиту тут же расплавило, взрыв ещё, поэтому нагрузка на зрение оказалась слишком большой. Сейчас ему вправляют мозги. Он обязан был сойти с дистанции и сообщить о проблемах со зрением. Как всегда, вечно он… ― Юнхо обречённо покачал головой. Ну ещё бы, Чанмин ведь умудрился выиграть.

― Ну, он же ваш лучший пилот, да? И сложного же ничего не было ― просто сделать быстрые расчёты…

― Просто? Ты шутишь? ― уточнил Ветер.

― А разве… Чанмин говорил, что пробег ― это условная единица, и у каждого сайчжика свой собственный пробег, и его знает только пилот, поэтому расчёты надо делать на ходу в уме…

― Меньше слушай ту ерунду, что несёт Чанмин, ― фыркнул Юнхо. ― У каждого сайчжика своя настройка систем. Не надо там ничего в уме рассчитывать ― системы сами справятся.

― Но… как он тогда… я же ему просто говорил данные по карте. Стандартные.

Юнхо пожал плечами.

― Не знаю. Значит, ты ни разу не ошибся. И он ― тоже.

― Но если рассчитать невозможно без приборов…

― Я не сказал, что это невозможно. Это просто очень сложно. И я не знаю, считал он или нет, но многие болтают, будто бы он чувствует движение сайчжика в космосе. Вообще-то, это нереально. Так твердят учёные. Правда, они же твердят, что нельзя управлять сайчжиком во сне. А вот Чанмин всё равно умеет.

Ючон растерянно потоптался на месте, после ему пришлось идти вместе со всеми и устраиваться на вынужденный отдых. Впрочем, Джунсу заявил во всеуслышание, что они опережают график, поэтому могут себе позволить задержку и на более долгое время.

Планировалось, что Ючон и Джеджун устроятся в одной комнате, но попал в неё по факту только Ючон. Напарник исчез вместе с Юнхо. Куда именно исчез и зачем, догадаться было легко. Жаль. Хотелось поговорить с Джеджуном и объяснить, к чему дело идёт. Как бы он ещё больше не влип: вообразил себя великим интриганом, но Фиано не так просты, как кажутся. Ючон всё-таки волновался.

Есть в одиночестве он уже привык ― это действительно оказалось не так уж и сложно. Полчаса брождений по комнате, выглядывание в коридор, попытки уснуть ― всё бесполезно. Он не мог усидеть на месте даже в течение пары минут. Вскакивал, начинал ходить кругами, садился или ложился, опять срывался с места. И ещё у него жутко устали язык и губы, если такое вообще возможно. Наверное, так старался правильно произносить числа и направления, что перетрудился от усердия и с непривычки.

И это всё ― вина Чанмина.

А вот это он зря…

Ючон сделал ещё пару кругов по комнате и остановился у выхода. Помедлив, всё-таки тронул ручку, повернул и вышел в коридор. Методом чтения надписей на панелях вычислил нужную дверь. Надписи делал кто-то из младших сотрудников ёрюнгэ: просто размашисто писал синим толстым стержнем статус и имя на металлической пластине. Перед глазами Ючона красовалось “Ханэдан Шим, Вэлиаат Чанмин”. На двери напротив ― “Ханэдан Чон, Эгэмэн Юнхо”. По крайней мере, ясно теперь, где искать Джеджуна. Может быть…

Ючон потоптался перед дверью Ветра, даже хотел было постучать, но передумал в последний момент, шагнул обратно к двери Чанмина и тихо поскрёбся. Мало ли, вдруг Наследник там уснул?

Не уснул, потому что дверь приглашающе приоткрылась. Сама по себе. Точнее, по воле Чанмина ― кнопку нажал или что-то в этом духе. Отступать не годилось, поэтому Ючон зашёл и аккуратно дверь прикрыл, после чего осмотрелся. Освещение приглушённое, вероятно, по указанию медиков. И непривычно тихо. Или же Ючон уже так привык к постоянному дыханию моря и шуму бегущей воды во дворце дома Воды, что отсутствие этих звуков ощутимо давило на уши.

Чанмин растянулся на роскошном диване, закинул ногу на ногу и немного раздражённо болтал в воздухе узкой ступнёй. Интересно, он понял, кто пришёл, или нет? Учитывая, что глаза ему закрывала плотная салфетка…

― Долго будешь изваянием стоять?

Вот ведь…

― Разве нельзя?

― Тебе ― можно.

― Как глаза?

― Прекрасно.

― А если честно?

― Это было честно.

― Плохо верится.

Чанмин промолчал, потом прижал ладонью салфетку к глазам и сел на диване, подтянув левое колено к груди и выпрямив правую ногу.

― Присаживайся. ― Он похлопал свободной рукой по дивану рядом. ― Тебя ещё украсть не попытались?

― А должны? ― Ючон осторожно подошёл, поколебался немного, но всё же сел на край дивана, постаравшись оказаться подальше от Наследника. И так, и эдак он пытался разглядеть, что у Чанмина под салфеткой, но не преуспел.

― Не то чтобы должны, но такое желание у некоторых могло возникнуть. Ты ни разу не ошибся.

― Когда называл ориентиры?

― Ага.

― Ничего же сложного ― просто читать по карте, ― с искренним недоумением пробормотал Ючон.

― По космической карте, где нет чётких направлений, прошу заметить. И по карте, которая весьма условна для пилота, ведь сайчжик вращается.

― Но ты же сам мне сказал, где у тебя север.

― Ты запомнил, ― весело хмыкнул Чанмин. ― Этого мало. Я же сказал ― карта очень условна. То, что ты видишь на мониторе, отличается от того, что в реальности вижу я. В космосе нет верха или низа ― только пустота, и направления там тоже условны. Условно абсолютно всё.

― Но я смотрел и на тебя, и на карту. Достаточно было представить, что…

― Именно, ― перебил его Чанмин. ― Представить само по себе не так уж и сложно, но представлять это так долго и ни разу не ошибиться в направлениях, наложить карту на движение и ни разу не ошибиться… Интересно, о каких твоих талантах я до сих пор не знаю?

― Талантах? ― обескураженно повторил Ючон. ― Слушай, я не первый раз в космосе. Если помнишь, мы встретились на космическом корабле. И хоть я не пилот в полном смысле слова, но пилотировать даже мне доводилось, поэтому…

― Не городи ерунды. Что тебе доводилось пилотировать? Тот хлам, на котором Низшие пытаются ползать по космосу? Не смеши меня.

― Даже не пытался, но рад, если получилось, ― огрызнулся Ючон, до сих пор так и не постигший грандиозности собственного деяния.

― Получилось, ― ядовито подтвердил Чанмин. Даже изобразил улыбку, хотя не стоило бы, наверное, ― вышло слегка пугающе. ― Ещё раз: скорость сайчжика за пределами разумного для Низших; сайчжик вращается постоянно, просто ты не в состоянии это увидеть; единицы измерения условны, как и направления. Чтобы сделать то, что сделал ты, нужно пройти специальные тренировки. Много. Это сложно даже для опытного пилота-Фиано. И поэтому у нас считается, что пилот, который не видит, обязательно погибнет, потому что никто другой не в состоянии настроиться на его сайчжик и указать верные направления и расстояния. К тому же, указывать надо вовремя. Ты умудрился точно рассчитать все свои указания и ни разу не ошибиться. И тебя этому не учили.

― Всё равно я не…

― Неважно. ― Чанмин убрал с глаз салфетку. Вроде бы и впрямь всё в порядке. Он, кажется, хотел приоткрыть глаза, но невольно чуть поморщился, а после из-под ресниц выскользнула прозрачная капля и пробежала по щеке.

Ючон отобрал салфетку у Фиано. Немного влажная, с приятным запахом. Пропитана каким-то лекарством? Он осторожно стёр мягкой тканью влагу на щеке, но прижать обратно к глазам не успел ― Чанмин обхватил пальцами его запястье и удержал. Веки Наследника по-прежнему были опущены, но примерещилось, что взгляд устремлён именно на Ючона.

― Перестань, ― тихо велел Фиано. ― Лучше поговорим о том, что ты нёс перед стартом.

― А что я нёс?

― Что-то любопытное по поводу твоей обделённости моим вниманием, про цепи, массаж, твою невинность и другие интересные вещи.

Вот чёрт! Как раз это у Ючона напрочь вылетело из головы.

― Или теперь твоя смелость куда-то подевалась? ― ехидно спросил Чанмин.

― Моя смелость всегда при мне. Так что же более всего интересует моего господина? ― вернулся к светскому тону Ючон. Правда, в мыслях он лихорадочно соображал, как ему выкручиваться на сей раз.

― Меня интересует то, что ты думаешь. Сейчас думаешь. Озвучишь?

― Э…

― Или я могу попробовать сделать это за тебя?

― Не стоит. Если ты ещё и телепат, это меня прикончит, ― пробормотал Ючон. Ну ещё бы ― легко же догадаться, о чём он думает. С другой стороны, к чёрту панику. В конце концов, у Фиано нет права на насилие, и Наследник должен сначала спросить, надо ли это пленнику. Спросит ― и Ючон его пошлёт далеко и надолго. Всего-то.

― Ты имеешь что-то против телепатов? ― развеселился Чанмин.

― Вовсе нет, но я ценю право на уединение.

― Уединение… Какое очаровательное слово. Мне оно по душе. Кстати, мы сейчас вполне себе уединились.

― Можно подправить формулировку? Я ценю право на одиночество.

― Мы сейчас одиноки.

― Вот уж нет. Нас тут двое.

― Ага. И при этом каждый сам по себе, ― пожал плечами Чанмин с невозмутимым видом.

― Мой господин жаждет увязнуть в философской дискуссии?

― Твоему господину дико любопытно, насколько хватит твоих учтивости и хитроумности. Хотя, на самом деле, ты сейчас похож на угря, который отчаянно ищет лазейку, чтобы сбежать. Как там твоя смелость? Ещё дышит? Или уже не дышит вовсе?

― Кажется, я перестаю понимать моего господина. Наверное, мои познания в языке высших существ не так уж и хороши, как я полагал прежде.

― Твой высокий штиль это определённо отрицает.

― Я просто хорошо воспитан.

― Мне нравится твоё хорошее воспитание. Пока что.

― А что моему господину не нравится? ― схитрил Ючон. Всё-таки хорошая идея ― повернуть разговор в более безопасное русло. И Чанмин до сих пор держал его за запястье. Чёрт, какая у него горячая рука…

― Трудно сказать. Ты пока не демонстрировал мне свои плохие стороны.

― Я зануден, ― немедленно подсказал Наследнику Ючон.

― Да? Я не заметил как-то. Надо же.

― Ещё я слишком любопытен.

― Вот незадача. А мне нравится твоё любопытство.

― Болтаю много.

― Мне нравится слушать твой голос.

― Но должно же что-то не нравится.

― Да? Ладно… Мне не нравится твоя постоянно исчезающая смелость. Ты говорил, что жаждешь моего внимания. И когда я готов тебе его уделить, ты сразу же пытаешься сбежать. Подозреваю, что ты так пытаешься меня соблазнить.

― Соблазнить? ― возмутился Ючон. Нет, ну он всякого ожидал от Чанмина, но чтобы так вот… “Соблазнить!” Это кто тут и кого именно вообще соблазнить пытается?

― И кто бы мог тебя заподозрить в подобном коварстве… ― притворно вздохнул Наследник.

― Тебе не кажется, что наша беседа стала откровенно глупой?

― Не кажется. А тебе?

― Очень даже кажется. Думаю, тебе лучше просто отдохнуть и… ― Ючон попытался отнять руку ― ну да, разбежался. Фиано даже не подумал ослабить хватку: держал крепко, не стискивал с силой, но и высвободиться не позволял.

― Я как раз отдыхаю.

― Я имел в виду нормальный отдых. Мне бы тоже отдохнуть не мешало, поэтому… ― Ючон опять попробовал отнять собственную конечность у Чанмина и опять потерпел поражение. ― Пусти.

― Не могу.

― Почему?

― Потому что.

― Это не ответ.

― Ответ такой же, как и вопрос. Ты меня так сильно боишься?

― Я тебя не боюсь. Почему ты не можешь просто отпустить?

― Потому что я ничего не вижу, и мне нужна опора, ― едва заметно улыбнувшись, произнёс Наследник. Он всё же немного приоткрыл глаза, моргнул. Наверное, смог что-то разглядеть, но насколько хорошо?

― Как глаза?

― Я тебя не вижу. Если ты об этом. Разве что силуэт. ― Внезапно Чанмин отпустил его руку, вытянулся на диване, прикрыв глаза ладонью, и вздохнул. ― Иди к себе.

Ючон неуверенно поднялся и сделал пару шагов к двери, помедлил и обернулся. “Мы сейчас одиноки”. Наверное, Чанмин говорил о себе, потому что сейчас он действительно выглядел одиноким. Или просто Ючону так показалось.

― Я могу тут посидеть. В углу где-нибудь. Приковывать цепью не обязательно. Тихо посижу ― так, за компанию.

― Я же сказал ― проваливай.

― Мне не хочется, ― упрямо возразил Ючон, вернулся обратно и снова уселся на край дивана. ― Наверное, лучше снова к глазам приложить…

― Ты врач?

― Нет, но…

― Тогда заткнись. И уходи. Мне надоели эти игры.

― Какие игры?

― Я же велел тебе сначала думать, а потом уже говорить.

― А я предупреждал ― я говорю то, что думаю.

― Ложь, ― тихо вздохнул Чанмин. ― Ты никогда не говоришь то, что думаешь. Или же говоришь так, что я тебя просто не понимаю. Точнее, думаю, что понимаю, а потом оказывается, что нет… Или же ты специально это делаешь? Но зачем?

Ючон молча смотрел на Наследника и упорно складывал в голове произнесённые слова пирамидкой, чтобы получить хоть какой-то смысл. Точнее, смысл-то был, просто он хотел найти “более безопасный” смысл или…

― Иногда мне кажется, что я вижу в твоих словах отражение собственных мыслей, но потом… Словно примерещилось. И словно ты меня боишься. Тебе страшно? Почему? Я знаю, что мы разные, но ведь не настолько же, чтобы сложно было понять друг друга. Пленники у нас живут давно, и проблем с привыканием у них никогда не было. Хотя это неважно. Может быть, слишком мало времени. Не знаю. И да… Тебе всё-таки лучше уйти.

― Что ты имеешь в виду под “привыканием”? ― сердито уточнил Ючон. Уходить он не собирался ― уж точно не сейчас. Как раз после такого заявления ему самому захотелось остаться и поворошить Чанмина, чтобы немного разобраться в мыслях Фиано. Интерес исследователя ― ничего больше. По крайней мере, ему хотелось верить именно в это.

― А что ты бы так назвал? ― насмешливо ответил вопросом Чанмин и кончиками пальцев потёр переносицу, потом вновь прикрыл глаза ладонью.

― Могу выключить свет, ― предложил Ючон. Наверняка свет отзывался болью в пострадавших глазах.

― Нельзя, ― вздохнул Фиано. ― Свет не должен быть ярким. И выключать совсем тоже запрещено.

― Врач сказал?

Чанмин коротко кивнул.

― И не уходи от темы. Или проваливай совсем, ― через минуту добавил он. Лениво откинул тёмные пряди со лба, снова потёр переносицу и закрыл глаза ладонью.

― Я привык к другому миру. Если ты об этом, ― передразнил его Ючон. ― Там всё по-другому.

― Так уж и всё?

― Ну… да.

― То есть, такие понятия как “дружба”, “привязанность”, “разочарование”, “радость” тебе ничего не говорят?

― Нет, я не это хотел сказать…

― Но они одинаковы и там, и здесь. И вообще везде. Так в чём же сложность?

― Наверное, мне действительно лучше уйти… ― пробормотал Ючон, повернув голову к двери. Когда же вновь взглянул на Чанмина, то обнаружил, что Фиано успел сесть. И его дыхание потревожило теплом кожу на щеке. Глаза закрыты, но ощущение взгляда в упор…

Прикосновение горячей ладони к затылку вызвало сумятицу в мыслях. Лёгкое давление заставило податься чуть вперёд, а мягкое касание губ окончательно выбило из колеи.

Не то чтобы Ючон никогда не целовался, как раз наоборот. Но прямо сейчас у него даже думать не получалось. Всё как-то вышло внезапно и неожиданно. Да, на периферии сознания маячила мысль, что целует его отнюдь не девушка, да и сам он на девушку не похож, но как-то бледно мысль маячила. Наверное, он невольно привык к этому ― к укладу Фиано, привык и, быть может, подсознательно допускал такой вариант, хотя и надеялся, что ему подобное не светит.

Странно, дико… и любопытно. То ли дело в Фиано вообще, то ли дело конкретно в Чанмине. Чанмин ― одна сплошная загадка, разгадать которую у Ючона никак не получалось. Честно говоря, Ючон до сих пор не так уж и хорошо понимал Фиано, особенно Отступников. Правоверные чуточку проще: у них есть их Богиня и их вера. Если разобраться, то наверняка можно убедиться, что почти все грани их жизни так или иначе привязаны к их вере. Но Отступники отреклись от веры и от Богини. Так что же у них тогда осталось? Что позволило им создать собственное государство и жить дальше?

Ючон медленно прикрыл глаза, упёрся ладонью в грудь Чанмина и попытался оттолкнуть его. Если бы всё было так просто… Губы Фиано не потеряли настойчивости, и выпускать Ючона Наследник точно не собирался. Пришлось замереть, затаить дыхание и буквально превратиться в статую. Казалось, что даже одно-единственное неосторожное движение способно привести к катастрофе.

Чанмин не останавливался, словно увлёкся всерьёз. Или пробовал на вкус? Его прикосновения были нежными и неторопливыми, замедленными. Или это просто время остановилось? Ючон уже чувствовал себя тающим в горячих ладонях куском воска. Таяли и его губы, потому что уступали ― мало-помалу, но уступали. Мысли по-прежнему маячили где-то на окраине сознания и не позволяли себя рассмотреть как следует.

Пока он размышлял над этой проблемой, внезапно оказался на диване ― между спинкой и Чанмином. Ючон попытался вывернуться и сбежать, но уж куда там ― Наследник уверенно припечатал его к горизонтальной поверхности и склонился над ним, согрев подбородок глубоким немного неровным дыханием. Ючон отчаянно рванулся в сторону, но опять растянулся на пушистой обивке. Глаза Чанмина мерцали ― словно блики лунного света на морской глади ночью. И он молчал ― просто смотрел. Наверняка ему хотелось прикрыть глаза, поскольку освещение до сих пор доставляло ему неудобство, но он терпел.

― Я не думаю, что… ― пробормотал Ючон во время очередной попытки тихо уползти подальше.

― Просто успокойся, ― велел Фиано, одним движением вернув его на место.

― Не могу, ― сердито буркнул Ючон.

― Надо же… ― Только этой вот иронии и не хватало для полного счастья. ― Уймись. Твоя невинность не пострадает. По крайней мере, сегодня.

― Звучит весьма ободряюще!

― Ещё бы. Просто сейчас у меня с собой ничего нет. Поэтому придётся ограничиться тем, что мы имеем под рукой.

― Э?! ― забеспокоился Ючон и снова попытался хоть как-нибудь удрать от Чанмина.

― Не волнуйся, тебе понравится.

― Что-то я сомнева…

Поцелуй поставил жирную точку в коротком споре, а тяжесть Чанмина надёжно зафиксировала Ючона на диване, окончательно лишив возможности вывернуться и удалиться на безопасное расстояние. Он не представлял, куда ему деть руки. Благо, хоть не надо было думать, куда деть губы. Под пальцами сминалась тонкая ткань рубахи, ладони то пытались оттолкнуть, то просто соскальзывали бессильно с плеч и груди Чанмина… А потом он случайно прикоснулся к шее Фиано и, кажется, обжёгся ― кожа под кончиками пальцев буквально пылала и горела. Странно, но этот “ожог” не отбил охоту прикоснуться вновь, а лишь сильнее заинтриговал. И спустя минуту Ючон ошеломлённо осознал, что обнял Чанмина. Правда, осознал туманно ― поцелуй здорово отвлекал.

― Погоди, я… ― Новый поцелуй заставил оставить фразу при себе. И все остальные попытки приводили к тому же результату. Пожалуй, сейчас Чанмин был не склонен слушать его голос. Либо даже одно слово, произнесённое с усилием и задыхающимся голосом, провоцировало на новые подобные деяния, то есть, поцелуи. Кроме того, Ючон мало-помалу начинал всё отчётливее ощущать тело Наследника, прижимавшееся к нему. Тоже горячее, обжигающе горячее.

Губы мягко скользнули по его щеке, спустились на подбородок, ниже, оставив на коже память о лёгких почти невесомых прикосновениях. Невольно Ючон крепче обхватил руками шею Фиано и попытался вновь озвучить свой протест, несколько не сочетавшийся с его реакциями, но подавился словами, почувствовав забравшиеся под одежду пальцы. Ткань медленно поползла вверх, к груди. На напряжённые мышцы живота легла твёрдая ладонь, погладила и сместилась выше, ещё выше. Ногти, будто невзначай, задели сосок ― это, казалось бы, незначительное касание заставило Ючона содрогнуться всем телом и зажмуриться. А когда к ногтям и пальцам присоединились губы, Ючон уже с силой вцепился в Чанмина так, словно не намеревался его отпускать ни за что в жизни.

― Мне снова нравится твоя смелость… ― приглушённо пробормотал Наследник, заодно коснувшись языком кожи на груди Ючона. Его ладонь уверенно вернулась на живот пленника, опять погладила успокаивающе и двинулась вниз. Пальцы забрались под пояс брюк, слегка оцарапав кожу, и сомкнулись на той самой “смелости”, которую Ючон однозначно назвал бы иначе. Если приложить столько усилий к любому человеку, то он непременно отреагирует. И это вовсе никакая не смелость, и вообще…

Мысли Ючона по этому поводу остались тайной навеки, ибо говорить он не мог совсем. Даже протестовать не мог ― лишь смиренно понимал, что почти полностью обнажён и всецело во власти умелых рук и губ. Любые его движения пусть и не читались заранее, но опережались за счёт скорости Фиано. Что бы он ни делал, Чанмин всегда успевал раньше. Сначала это злило и выводило из себя ― ровно до того момента, когда стало всё равно. Точнее, стало хорошо настолько, что всё прочее потерялось где-то и больше уже не имело значения. И Ючон слышал лишь самого себя: тихие стоны, неровное дыхание, сдавленные приглушённые звуки, царапанье обивки ногтями или царапанье обруча на шее, шорох смятой одежды, судорожные вдохи, смахивающие на всхлипы…

Хуже всего, что это не заканчивалось. Как будто Чанмин решил превратить нечто простое и обыденное в долгую изматывающую пытку. Дарил иллюзию близкой развязки, но в самый последний момент возвращался к началу, заставляя проходить весь путь заново и не позволяя пленнику вмешаться в процесс. Ючону никогда не приходило в голову, что удовольствием можно измотать человека так же легко, как изнурительной тренировкой. В отличие от тренировки, правда, это было безумно приятно. И на тренировках Ючону никогда не приходилось просить добавки ― даже мысли такой не возникало. А прямо сейчас он внезапно понял, что согласен сразу и на всё. И к чёрту то, что его просьба “Остановись!” чудесным образом мутировала в хриплое “Ещё!”

В ярком мареве удовольствия он отстранённо подумал, что никому прежде не хотелось делать с его телом именно это ― долго, ласково, изысканно, с упоением. Как будто Чанмину это доставляло не меньшее наслаждение, чем Ючону. И вот опять… Почти до предела ― и снова предел остался вне досягаемости, а разум понемногу начал возвращаться.

Фиано спокойно улёгся на пленника и тихо вздохнул, тронув губами кожу над ошейником. Ючон зажмурился и невольно закусил губу от противоречивых эмоций. Наверное, это называлось “ощутить себя обманутым”. Учитывая всё, что Чанмин с ним сотворил… Оставить его после этого без заслуженного восторга и освобождения… Свинство же! Вот гад!

Чанмин ещё и хмыкнул довольно где-то в районе шеи, после чего вновь легонько поцеловал. Ючон старательно пытался прийти в себя и отдышаться, чтобы высказать всё, что он думает об этом… этом… напыщенном высокомерном ядовитом снобе. Придумал себе, чёрт бы его побрал, развлечение! Удавить бы…

― Я же сказал, что твоя невинностьсегодня не пострадает, ― со смешком отметил Фиано. ― Она не пострадала, верно? Хотя искушение было… почти непреодолимым. Ты очень впечатлительный.

― Что? ― возмущённо выдохнул Ючон. Спихнуть Чанмина в сторону не вышло.

― Впечатлительный, ― медленно повторил Наследник с лукавым видом. ― Восприимчивый. Чувственный. Какое определение тебе нравится больше? Ещё ты шумный, но это тоже хорошо. Мне нравится слушать твой голос ― он странно на меня действует.

― Слезь с меня! ― забуянил окончательно рассвирепевший Ючон. Такого ему никогда в жизни не говорили, ещё и так иронично… Чёрт его знает, что бесило больше всего, но терпеть это и дальше невыносимо просто.

Терпеть пришлось, ибо Чанмин поймал его подбородок пальцами и поцеловал мягко, трогательно нежно и долго. Неохотно отстранился и слабо улыбнулся.

― Видел бы ты себя сейчас… Соблазн во плоти. Красивый, сердитый, а в глазах до сих пор искорки смеха. ― Уткнувшись носом в шею Ючона, Чанмин тихо пробормотал: ― Так трудно сдерживаться… Твоя невинность пострадает завтра. Обещаю. И я уделю тебе столько внимания… тебе будет не на что жаловаться. И мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу ― даже спрашивать не буду.

― Но…

― Ты хочешь этого так же сильно, как я.

― Неправда!

― Правда. И ты прекрасно это знаешь. Это ведь ты недавно просил ещё или нет?

Ючон растерянно промолчал. Разумеется, у него нашлись бы вполне весомые доводы против такого нелепого обвинения, но и у Чанмина наверняка хватало собственных доводов. С ним трудно спорить. И завтра ― это завтра. Всегда может что-нибудь случиться. А прямо сейчас не стоило давать повод для беспокойства.

― Как твои глаза?

― Можно сказать, что я прозрел, ― ядовито ответил Чанмин. ― Чудо, да?

― А если серьёзно?

― Лучше, не волнуйся.

― Даже и не думал волноваться. Но, может, ты хоть теперь слезешь с меня?

― Не стоит.

― Почему?

― Ты слегка не одет. Если слезу ― увижу.

― Мило. Но ты же не можешь лежать на мне постоянно!

― Очень даже могу.

Вот сволочь…

***

Джеджун уже полчаса пытался уйти от Юнхо, однако получалось паршиво. Они занимались всем, чем угодно, но точно не прощанием. По крайней мере, за полчаса ему удалось-таки добраться до двери, и вот к этой самой двери он сейчас и прислонился спиной. Как бы до ручки дотянуться и выскользнуть в коридор? Пока никак… Пока приходилось обнимать Фиано и отвечать на его поцелуй.

Интересно, это всегда так, или Джеджуну просто повезло нарваться на представителя иной расы с буйным темпераментом? Наверное, второе, поскольку небольшой опыт Джеджуна сводился к трём партнёрам, и двое из них вели себя куда сдержаннее, чем третий. На деле Юнхо вообще неохотно отпускал от себя пленника и предпочитал держать его в поле зрения постоянно. Прямо неисправимый собственник какой-то. При условии, что Джеджуну было необходимо встретиться с Джунсу и переговорить с Ючоном… это проблема. Большая проблема.

Он нашёл ручку на ощупь и решительно повернул. Поцелуй продолжался. Джеджун шагнул назад, переступив через порог. И Юнхо последовал за ним, не прерывая поцелуй. Правда, почти сразу он замер, вскинул голову и посмотрел куда-то поверх макушки Джеджуна. Пришлось обернуться.

Напротив примерно в том же положении застыли Чанмин и Ючон. Судя по их виду, они отнюдь не философские беседы вели.

Слева выразительно хмыкнули. Все четверо синхронно уставились на Джунсу и Чжэбэ, выскользнувших из комнаты Наследника дома Огня.

― Чуть позже это обсудим, ― невозмутимо произнесла Правоверная, спокойно прикоснулась губами к подбородку ошарашенного Джунсу и двинулась по коридору. На ходу ухватила левой рукой Джеджуна, правой ― Ючона и с интересом уточнила: ― Вы видели редкий астероид необычной формы? Ах, не видели? Ничего, сейчас я вам его покажу ― в жизни такое чудо не забудете…

Троица Отступников проводила удаляющуюся компанию изумлёнными взглядами, затем, когда странная компания свернула за угол, все трое принялись активно и увлечённо изучать пол под ногами.

― Ну… ― начал Джунсу, ковырнув несчастный пол носком сапога.

― Джунсу! ― в один голос рявкнули Юнхо и Чанмин.

― Так я ж и сказать ещё ничего не успел, ― обиженно пробормотал Наследник дома Огня.

― Как бы… ― заговорил Наследник дома Воды.

― Чанмин! ― Теперь рявкнули Юнхо и Джунсу.

― И вообще…

― Юнхо!

Воцарилась неловкая тишина. Затем глава дома Ветра шагнул чуть в сторону и жестом пригласил всех присутствующих зайти к нему.

― Куда?! Живо зашли. Устроим небольшой совет. Джунсу, назад! Чанмин, я что сказал?

Спустя пять минут возни и тихой ругани троица расположилась в комнате Ветра. Джунсу рухнул в мягкое кресло у окна, Чанмин устроился на диване, а Юнхо принялся измерять комнату шагами.

Джунсу не выдержал и хмыкнул.

― Ты вообще молчи! ― тут же накинулись на него Юнхо и Чанмин.

― Так я и молчу, ― пожал плечами Наследник дома Огня с подозрительно весёлым видом. ― Как в том анекдоте…

― Джунсу!

― Сами знаете, в общем. Молчу-молчу. В отличие от некоторых я на чужую собственность не покушаюсь. Всё, молчу.

― Кстати, да, ― поддержал Джунсу Чанмин и покосился на мечущегося по комнате Юнхо. ― Тебе не кажется, что ты ведёшь себя глупо? Гарантий победы у тебя никаких нет, тогда зачем ты позволяешь Джеджуну к себе привыкнуть? Если ты не сможешь победить, обманешь его надежды и причинишь ненужную боль.

― Отец рвал и метал после Совета, когда Юнхо совал всем под нос томик Хроник, ― пробормотал Джунсу. ― Вы, конечно, гении. Додумались до прецедента Райно. Все на ушах стоят теперь из-за дополнительного приза на Тэлаш. Вряд ли Джеджуну это понравится.

― Заткнитесь оба! ― велел Юнхо, притормозив у столика с резной вазой. ― Шансы на победу у меня есть. И я собираюсь победить.

― А если нет? ― флегматично уточнил Чанмин. ― Что тогда? Джунсу, тебе Джеджун тоже нужен?

― Я откажусь в пользу законного владельца, ― оперевшись на подлокотник кресла, ответил Наследник дома Огня.

― Ясно. Если выиграю я, то Джеджун опять же останется у меня, ― подытожил “законный владелец”.

― Он тебе не нужен. Как я понимаю, тебя больше интересует другой пленник, ― холодно отметил Юнхо.

― Сердцу не прикажешь, ― развёл руками Чанмин. ― Но мы оба знаем законы. И мы оба знаем, что Тэлаш ― это всерьёз. Я даю тебе шанс получить то, что получить ты хочешь, но предсказать результат невозможно. Ты ещё и выиграть должен, причём честно. И тут уж, извини, ничьей вины нет. Если ты проиграешь, ты Джеджуна не получишь. Поэтому я и говорю тебе ― не держи его постоянно при себе. Дело не в том, что я против, а в том, что ты играешься живым и разумным существом, у которого тоже есть чувства. Если ты для него многое значишь, то разлука в случае твоего проигрыша может его убить.

― Я намерен выиграть, ― резко возразил Ветер. ― И я не играюсь никем.

― Нет, ты просто не понимаешь…

― Я всё понимаю, но не намерен…

― Ты просто эгоистичный!..

― Да кто бы говорил!

Джунсу вздохнул и полюбовался на потолок, постаравшись не слушать перебранку Юнхо и Чанмина.

― Оба идиоты, ― заметил он негромко. ― Пускай Юнхо держит парня у себя. Ну, не выиграет он в этот раз, а что мешает на следующую Гонку выставить тот же дополнительный приз? У Юнхо есть как минимум семь попыток выиграть Джеджуна. В конце концов, он это сделает. Поэтому нет нужды забирать Джеджуна из дома Ветра, раз он туда всё равно попадёт ― так или иначе.

Чанмин и Юнхо с минуту молча пялились на Джунсу, потом сорвались с мест и вылетели в коридор.

Наследник дома Огня откинулся на спинку кресла и едва заметно улыбнулся.

― Два умника, уж точно. Любят создавать себе лишние проблемы.

― Ты и о себе? ― Чжэбэ прислонилась плечом к косяку и скрестила на груди руки.

― Может быть, ― развеселился Джунсу. ― Хотя я бы предпочёл, чтобы на этой Гонке Юнхо проиграл.

― Тщеславие?

― Отнюдь. Просто понаблюдай за Джеджуном ― ему нужно время. Хотя бы год. Если Юнхо выиграет сейчас… вряд ли это закончится хорошо. Поэтому в этот раз либо выиграю я, либо выиграет Чанмин.

― Ты кое-что забыл.

― И что же?

― Выиграть могу и я.

― Тебе нужен Джеджун?

― Нет. Я не беру пленных, ― с улыбкой ответила Чжэбэ.

― Природная свирепость?

― Может быть. В любом случае, гадать бессмысленно. Имя победителя мы узнаем только после Гонки ― не раньше. А теперь выбирайся из кресла ― ты мне кое-что обещал.

― Это жестоко.

― Несомненно. Но ты обещал. Или предпочитаешь, чтобы я вытащила тебя из кресла за ухо?

― Звучит заманчи… Иду-иду!

Конфедерация Триада

Система Тэлаш

Ёрюнгэ-Тэлаш

Юнхо чихнул и помахал рукой перед носом, чтобы разогнать поднявшуюся в воздух пыль. Пыль осталась после запуска сайчжика. Новым деталям требовалась “притирка”. Механизм простой: установка деталей и систем, запуск двигателя, разогрев и отключение. После этого внутри и появлялась та самая пыль от стесавшихся лишних фрагментов деталей. Но это лишь первый этап “притирки”. Выдувать пыль придётся ещё несколько раз после испытания гоночного сайчжика в деле на окраинных трассах Тэлаш.

Вспомнилось выражение лица Джеджуна, когда они добрались до системы. Подобного бедняга в жизни не видел. Целая система, полностью приспособленная только для гонок. Одиннадцать планет, у каждой от пяти до двадцати спутников, семнадцать астероидных поясов, два метеоритных облака и сложная система трасс из составных прозрачных труб ― узких и широких, прямых и извилистых. Всего трасс ― пятьдесят. И это лишь первый этап Тэлаш.

Сама гонка состояла из двух этапов, разделённых временным промежутком в час. Первый этап сводился к прохождению пятидесяти трасс элитными гоночными сайчжиками высоких домов. Временные показатели и прохождение тщательно записывались и выводились на центральной таблице внешней ёрюнгэ, служившей стартовой площадкой. В конце первого этапа все сайчжики возвращались на старт. С момента возвращения последнего участника запускалась система переустановки трасс и начинался отсчёт того самого часа, разделявшего два этапа.

Традиционно первый этап считался самым лёгким, потому что пилоты уже знали пятьдесят трасс наизусть. Второй этап был сложным, поскольку во время переустановки создавались новые трассы в случайном порядке ― их пилоты не знали вообще и знать не могли. Второй этап проходился с “чистого листа”. И именно во время второго этапа случались всякие неприятности в больших количествах.

Когда истекал час перерыва, первым стартовал тот сайчжик, который первым же прошёл пятьдесят трасс первого этапа. Остальные стартовали по своим результатам в таблице. В итоге время первого и время второго этапов складывались, и там уже определялся победитель по итогу.

В прошлый раз Юнхо отстал от Чанмина на двенадцать секунд. Джунсу ― на четырнадцать. Причём на втором этапе Джунсу обошёл Юнхо и Чанмина и потерял время за счёт первого этапа. Джунсу действительно представлял наибольшую угрозу на втором этапе из-за своего таланта к ювелирному управлению сайчжиком. Зато первый этап обычно выигрывал именно Юнхо за счёт скорости. За счёт чего выигрывал Чанмин, знал лишь сам Чанмин.

В обычных условиях в гонке по прямой догнать Юнхо не мог никто. В гонке с большим количеством препятствий всегда побеждал Джунсу. Но если гонка была комбинированной, выигрывал почему-то Чанмин, не блиставший ни на прямой трассе, ни на трассе с препятствиями. А однажды Наследник дома Воды умудрился обойти Юнхо на одну несчастную секунду во время возвращения на стартовую площадку после второго этапа. Этот умник просто рассчитал оптимальную траекторию в атмосферных слоях ёрюнгэ-Тэлаш, где его сайчжик щеголял лучшими показателями, чем сайчжик Юнхо, выдававший потрясающую скорость в космосе. По итогам разница во времени вышла в полсекунды. Юнхо проиграл жалкие полсекунды из-за ерунды какой-то. Просто потому, что Чанмин эту ерунду учёл и использовал в своих интересах. Было обидно, честно говоря. Справедливо, но всё равно обидно.

Сейчас Юнхо проверял и учитывал всё, что знал, и всё, что мог. Он действительно собирался выиграть. Дело не только в Джеджуне, но и в чести дома Ветра. Чанмин уже дважды выигрывал Тэлаш, хоть и считался при этом дебютантом. Нынешняя Гонка была для Наследника дома Воды пятой. Джунсу побеждал девять раз из двадцати с лишним. Юнхо побеждал намного чаще, но только потому, что старше и опытнее. Когда же Джунсу и Чанмин перестали “ходить пешком под стол”, за выигрыш пришлось драться всерьёз, да и сами Гонки уже были намного интереснее. Ещё бы, ведь учил эту парочку именно Юнхо. Разбаловал он их, кстати. Никакого почтения к наставнику и главе дома. Конечно, почтение это всегда весьма условно, поскольку понятие возраста тоже условно, но тем не менее.

― Что это?

Юнхо от неожиданности дёрнулся и приложился макушкой о край панели. Ничего себе, вот и задумался, даже прозевал, как Джеджун подошёл. Он потёр пальцами ушиб, посчитал звёздочки, моргнул и осторожно скосил глаза на прислонившегося к крылу пленника.

― Сайчжик, ― тихо ответил и снова потёр ноющую после удара голову.

― Я про движок, ― уточнился Джеджун. Собственно, он и смотрел не на Юнхо, а на детали, видневшиеся в проёме. ― Конструкция любопытная.

― Почему любопытная?

― Не вижу источник энергии.

― Его нет. Ты разбираешься в двигателях?

― Это моя работа… ― Джеджун запнулся. ― Была. Если нет источника энергии, то как оно летает?

― Я пилот, а не конструктор. ― Юнхо поставил панель на место и позволил автоматике надёжно закрепить деталь на её законном месте. Потом он протянул руку пленнику, тот предсказуемо шагнул назад и с опаской глянул на ладонь, испачканную серыми частицами пыли. Ветер мысленно чертыхнулся, сунул руки под очиститель и протянул Джеджуну уже чистую ладонь. ― Покажу, как оно летает, хочешь?

― Ну…

― Мне всё равно надо сайчжик обкатать, чтобы новые детали притёрлись. И чтобы новые системы показали себя во всей красе.

― Сиятельный, а как же доспехи? ― вмешался один из сотрудников ангара.

― Это просто пробный пролёт, ― отмахнулся Юнхо. ― И без доспехов можно.

― Разве мы вдвоём поместимся? ― недоверчиво поинтересовался Джеджун. Он с сомнением полюбовался на корабль.

― Увидишь.

Юнхо привычно забрался в кабину и упал в кресло пилота. Как он и предполагал, без доспехов тут вполне себе просторно. Джеджун остановился рядом, пригнулся немного, чтобы не полировать головой опустившийся колпак. Юнхо ухватил его за руку и потянул к себе, усадил в кресле перед собой и крепко сжал ногами бёдра пленника. Заодно и ремень застегнул, которым обычно не пользовался. Обычно он сидел тут в чжелли-доспехе, а доспех сам по себе достаточно тяжёлый, чтобы обеспечить комфортное положение. Без доспеха существовал риск вылететь из кресла на каком-нибудь вираже или крутом повороте.

― Смотри прямо, ― на ухо Джеджуну велел Юнхо и глянул на монитор, закреплённый у левого подлокотника. Все детали на местах, контуры чистые, системы тоже в порядке ― можно взлетать.

Пара минут ушла на очистку ангара, потом дрогнули ворота и неторопливо распахнулись. Юнхо не знал, чего именно ожидал Джеджун, но уж вряд ли стремительного старта с места. Он невольно прижался спиной к груди пилота, ладонями ухватился за колени Юнхо и вцепился в них пальцами. Хватило его на минуту полёта, потом он отвернулся и даже зажмурился.

― Страшно?

― Нет. Просто слишком быстро. Я даже ничего не вижу толком, мельтешение какое-то.

Юнхо невольно улыбнулся и остановил сайчжик рядом с одним из спутников третьей планеты, плавно развернул носом к солнцу так, чтобы слепящий свет падал в кабину. Защитная плёнка смягчала лучи, только Джеджун вряд ли бы смог выдержать их долгое время. Ему всё равно пришлось бы отвернуться и посмотреть на Юнхо.

Ветер мысленно поздравил себя с дебютом в роли профессионального соблазнителя.

― Можешь открывать глаза, мы стоим на месте, и ничего вокруг не мелькает.

Джеджун осмотрелся и, как Юнхо и предполагал, вскоре постарался расположиться так, чтобы свет не слепил глаза: ухватился за колено Фиано и немного повернулся, опустив веки. Юнхо изучал изысканные черты его лица, отмечал игру солнечных бликов на тёмных волосах и чистой коже, подрагивание губ.

― Похоже на ваши корабли? Ощущения те же? ― негромко поинтересовался, продолжая наблюдать за пленником.

― Н-нет. У нас есть области со стандартной гравитацией, а в трюмах обычно невесомость. Тут же… Странно как-то.

― Странно? ― Юнхо расстегнул ремень, чтобы тот не мешал Джеджуну устроиться поудобнее.

― Да. Гравитация вроде нормальная, но…

― Но что?

― Чувство… лёгкости? Трудно описать.

Джеджун застыл, когда Юнхо потянул вверх его рубашку. Потом пришёл в себя и попытался вернуть одежду на место.

― Ты же не… Перестань!

― Мне всегда было любопытно, на что это похоже… ― Юнхо решительно отбросил рубашку в сторону и продолжил процесс раздевания. ― И любопытно увидеть тебя в лучах солнцах.

Выпускать добычу из рук он не собирался, а собирался сделать именно то, о чём подумал Джеджун. С одной стороны, он понимал, что следовало бы быть сдержаннее и не пугать пленника такой жадностью, но он не мог. Ему постоянно казалось, что у него совсем мало времени. Необъяснимое ощущение, но было, да. С другой стороны, только это позволяло увидеть настоящего Джеджуна. В остальных случаях пленник замыкался в себе и выглядел бесконечно далёким, печальным, чужим. Но в объятиях Юнхо он оживал, не скрывал, что ему это нравится, даже проявлял инициативу.

Юнхо машинально тронул пальцами панель управления, закрепив сайчжик на одном месте, разложил кресло так, что оно почти превратилось в кровать, и свалил Джеджуна на горизонтальную поверхность. Тот упёрся ладонями в его грудь и сердито посмотрел снизу вверх. Лёгкое движение ноги заставило сайчжик сделать “свечку” носом вниз. От неожиданности Джеджун ухватился за плечи Юнхо и прижался к нему. Великолепно.

Юнхо медленно выпрямил правую ступню, вернув сайчжик в исходное положение

― Ты просто идиот, ― мрачно сообщил ему Джеджун, сообразив, что к чему. ― Острых ощущений захотелось?

― Может быть…

Он умолк, потому что пленник коротко без замаха ударил его. Губу разбил, кстати. Тёплые капли медленно поползли по подбородку.

Тёмные глаза Джеджуна спрятались в тени от ресниц.

― Зря, да? Тебе даже не больно.

― Больно. Но я могу и потерпеть.

Лёгкое недоумение на лице. Он ещё красивее, когда удивляется.

― Неужели тебе мало собственных пленников?

― Неверный вопрос. Если ты рассчитывал, что три правящих дома передерутся из-за тебя, то напрасно. Этого не будет.

Джеджун вздрогнул и посмотрел в упор, внимательно и испытывающе. Под ресницами ― гневный огонь.

― Неужели?

― Ага. Ты нужен только мне.

― Возможно, но ты мне кое-что обещал.

― Я помню. Но я пока ещё не выиграл Тэлаш, поэтому тебе придётся потерпеть ещё немного. ― Юнхо сильнее прижался к Джеджуну, позволив лучше ощутить нынешнее положение дел.

― Ты всегда такой? Или так везёт лишь мне?

― Да, ― тихо произнёс Юнхо и поймал губами выдох Джеджуна. И было неясно им обоим, то ли это ответ на первый вопрос, то ли на второй, то ли сразу на два. Ветер отмахнулся ещё от одного удара и решил на сей раз не церемониться, позволив себе показать желание таким, какое оно есть.

Может быть, он хотел слишком многого, но хотеть меньше от понимания этого не переставал. И он устал быть заложником собственного положения, что возводило вокруг него высокие стены. Чанмин считал его слишком добрым и снисходительным, но как иначе? Его и так все боялись ― особенно пленники. Бывший Рыцарь Богини, жуткая легенда во плоти, глава дома, пусть и самый юный из представителей Совета. Живая власть. Недостижимый кумир.

Он устал.

Джеджун не боялся. Джеджун вообще намеревался использовать его в своих интересах. Смело и самонадеянно, но ведь попытался же. Да, переживал за свои руки, видимо, ему уже успели наплести страшилок, но это, пожалуй, лишь делало его ещё более смелым. Жаль, что он… так далёк. С точки зрения Фиано он похож на цветок: красивый, хрупкий, горячий, своенравный. Было бы здорово возвращаться домой и находить его там всегда. Вообще было бы здорово возвращаться к нему, устраивать гонки на аэромодулях или яхтах, ловить его в объятия и окунаться в его пламя, сходить вместе с ним с ума и просыпаться под одним одеялом. Это…

Это напоминало утраченный дом. Джеджун напоминал Ветру его дом, который он потерял навсегда.

Больно, что дом ему не принадлежал. Пока что. И больно, что этот дом печален и тих. Больно, что дом становился тёплым лишь в его объятиях, поддавшись страсти. Только так.

Юнхо заглушил поцелуем тихий стон, смахнул со лба Джеджуна тёмные пряди и сильнее толкнулся навстречу горячему телу, чтобы ощутить, как мышцы мягко сжимают его плоть и откликаются на его желание. Что ж, по крайней мере, это честно. По крайней мере, они всё ещё хотели друг друга, пускай их и многое разделяло.

Джеджун обвил руками его шею и притянул к себе, жадно потребовав новый поцелуй. Хоть тысячу ― для Джеджуна.

Потом они просто молча лежали в тишине и слушали дыхание друг друга. Глупо, наверное, но почему бы и нет?

Юнхо приподнялся на локте и медленно провёл пальцами по скуле Джеджуна, наслаждаясь этим простым прикосновением так же, как и недавним огнём.

― Слишком рано, сам знаю… ― Он умолк и ещё немного поколебался. Всё-таки это многое означало, трудный шаг для любого Фиано с их склонностью хранить в себе память веками. ― Я люблю тебя.

Интересно, кто-нибудь хоть когда-нибудь произносил эти слова в сайчжике, висевшем в космосе перед солнцем? Или это только Юнхо хватило на подобное то ли ума, то ли глупости?

Джеджун явно хотел что-то сказать, но после поморщился слегка, будто сам себе язык прикусил в последний момент. В глазах застыло настороженное выражение. Через минуту он отвернулся. И он молчал всё время до их возвращения в ангар.

― Иди к себе. Мне ещё нужно полетать, ― напутствовал его на ёрюнгэ Юнхо. Выбрался из кабины и направился к ёмкости с чжелли-доспехом.

Джеджун смотрел ему вслед, но Ветер ни разу не оглянулся.

***

Ючон нервно расхаживал по комнате. Он уже знал, что Фиано обкатывали новые сайчжики, а “завтра” стремительно растянулось на несколько дней. Чтоб черти взяли Чанмина! Из-за его обещания Ючон места себе не находил и извёлся весь в ожидании неминуемой расправы, которой всё не было.

Когда в комнату ввалился Джеджун, Ючон подскочил на месте и уставился на него с видом затравленного зверя.

― Ты чего? ― удивлённо протянул друг.

― А, это ты… ― вздохнул с облегчением Ючон и опустился на край дивана.

― Кажется, мой план не сработал.

― Да уж. Очень умно было думать, что из-за тебя сцепятся три правящих дома, а мы сможем под шумок улизнуть.

― Ты тоже догадался? Давно?

― Когда ты начал приставать к Джунсу. Бедняга явно удивился несказанно. Оно и понятно, учитывая, как именно он смотрит на леди из Удела.

― Откуда мне было знать, что у него нестандартные предпочтения? ― огрызнулся Джеджун.

― Нестандартные? По-моему, как раз вполне себе стандартные, ― не удержался от смешка Ючон.

― На фоне остальных ― нестандартные. И откуда мне было знать, что ты активно соблазняешь Чанмина?

― Что? ― опешил Ючон.

― Ну ты и жук…

― Что?!

― И кто бы мог подумать, что тебя потянет на такие приключения?

― Да не было ничего!

― Ты издеваешься?

― И не пытался даже. Я думал, что Чанмин и ты… ну… как бы… это… А тут он вдруг… Ну и… как бы… И что мне теперь делать? ― обречённо закончил бессвязный монолог Ючон. Он вздохнул и поник.

― Э? Он врубил скорость Фиано и заставил тебя? Это же вроде как преступление, да?

― Да ничего он не врубал и не заставлял. То есть… Тьфу! Не было ничего. Но он сказал, что будет.

Джеджун осторожно присел на подлокотник кресла и тихо уточнил:

― А что было-то?

― Ничего.

― Уверен?

― Уверен, ― рыкнул Ючон, правда, выглядел он отнюдь не уверенным. ― Как это вообще?

― Обычно.

― В смысле?

― Успокойся. После первого раза вряд ли ты вообще что-то запомнишь. Просто устанешь ― и всё. ― Джеджун порылся в карманах и вручил ошарашенному Ючону плоскую металлическую баночку. ― Вот. Эта штука отключает боль. Только боль ― больше ничего. Намажешься ― и порядок. А потом привыкнешь.

Ючон теперь смотрел на друга большими квадратными глазами.

― Ну что? Если он сказал, что всё будет, никуда ты уже не денешься. Сбежать раньше, чем закончится эта Гонка, не выйдет, поэтому он точно успеет. Сочувствую, но больше ничем помочь не могу. К тому же, его трудно назвать жестоким в этом плане.

― Ты знаешь уже, что тебя Чанмин поставил дополнительным призом? ― рассеянно сунув в карман чудесное средство, поинтересовался Ючон.

― Да. И что?

― А ты знаешь, что имеешь право на одну просьбу к победителю? И что твою просьбу обязаны выполнить, какой бы она ни была?

― Кто тебе это сказал? ― напрягся Джеджун.

― Никто. Я в Хрониках прочитал. Юнхо воспользовался прецедентом Райно, чтобы получить тебя в свой дом. Если он выиграет, конечно. Таких прецедентов было два. И оба раза пленнику давали право на просьбу. В случае Райно пленник попросил отменить наказание за то, что он прикоснулся к главе дома без разрешения ― по ходу, там была попытка убийства, за которую… Во втором случае пленник был понаглее, как видно, и попросил, чтобы его вернули домой. Обе просьбы выполнили.

Они сидели в тишине. Джеджун переваривал услышанное, а Ючон размышлял над возможной просьбой Джеджуна.

― Ты всё ещё хочешь вернуться?

― А ты уже нет? ― резко ответил вопросом на вопрос лейтенант.

― Не знаю. У меня не было повода переживать раньше. Раньше на мою невинность никто не покушался. Но, судя по твоим словам, моя невинность пострадает в любом случае.

― Ты бы сначала думал, что говоришь. Твоей невинности пришёл конец тогда, когда ты начал заигрывать с Машиной Смерти. Иногда у тебя тормоза отказывают напрочь. Видимо, это был тот самый случай.

― Чанмин вовсе не Машина Смерти, ― буркнул Ючон.

― Не говори ерунды. Они все такие. Помешаны на своих сайчжиках и сражениях. Ничего больше им не надо. Только пару пленников под рукой, дабы сбросить напряжение, если драк не хватило.

― Перестань. Юнхо ради тебя перелопатил горы страниц нечитаемого текста.

― Они целеустремлённые.

― Ты серьёзно? Я не думаю, что Юнхо так старался только ради того, чтобы затащить тебя в постель. Затащить тебя в постель он и так мог. Похоже, тут всё намного серьёзнее.

― Хватит чушь нести. Он не человек. Или ты забыл, что они называют нас Низшими? Мы для них просто игрушки, жизни которых как раз на забавы и хватит. Надоест ― вовремя сдохнут. К чёрту. Я хочу вернуться домой, где ко мне будут относиться нормально.

― Да? ― Ючон подпёр подбородок кулаком и хмыкнул. ― Интересная у тебя позиция. На мой взгляд, разницы особо и нет. Точнее, Фиано куда внимательнее относятся к пленникам, чем у нас вышестоящие к подданным. Заметь, ты сам это недавно упомянул, у Фиано применение силы к пленникам без веских оснований считается преступлением. И за такое они действительно наказывают своих. Если уж на то пошло, хоть раз тебя тут кто-нибудь обидел? Или Чанмин хоть раз устраивал тебе сцены за интрижки с Джунсу и Юнхо? Ему это не понравилось, но он оставил за тобой право выбора.

― Теперь ты намерен защищать Чанмина? И Юнхо заодно? Блестяще! ― Джеджун вздохнул. ― И ты не особенно и хочешь возвращаться, да?

― Я не знаю. Тебе не кажется, что я сейчас в довольно затруднительном положении? Может, ты задашь мне этот вопрос чуть позже, когда я не буду переживать каждую минуту о том, что со мной может случиться?

― Ты сам сказал, что заставить тебя они не могут. Вот и пошли Чанмина с его планами куда подальше.

― Плохо же ты его знаешь…

― Почему? Просто откажи ему.

― Если бы это было так просто… Он умный.

― Можно подумать, ты дурак.

― Не дурак. Но мне не хотелось бы перемудрить себя самого, а в случае с Чанмином это вполне реально.

Джеджун поднялся с подлокотника, сунул руки в карманы и мрачно подытожил:

― Он тебе нравится.

― Спятил?

― Это мне впору у тебя спросить. Ты спятил? Он не человек. Он просто собирается переспать с тобой. Ты ему никто, и плакать по тебе он не будет. Хочешь остаться тут и подставлять задницу каждому желающему?

― Тебя это не смутило, ― упрямо наклонив голову, негромко отметил Ючон.

― Ну да, получил удовольствие. Ты это хотел услышать? Юнхо хорош в постели, не могу отрицать, но мне мало…

― Заткнись, ― ещё тише, чем прежде, попросил Ючон. ― И не говори так про Юнхо. Он и без твоих оскорблений выглядит очень одиноким. Не думаю, что его жизнь так уж прекрасна, как ты думаешь. И могу напомнить тебе ― ты всё ещё с руками. Если б ему было наплевать на тебя, давно бы он тебе руки отрубил и думать о тебе забыл. Он вообще слишком добрый. На его месте я тебе мозги непременно бы вправил.

― Добрый? С чего это ты взял, что он добрый?

― Я с ним разговаривал вообще-то. Не раз и не два. У него отличное чувство юмора и потрясающая улыбка. И вообще, ничего плохого про него я сказать не могу. Он даже спустил на тормозах тот факт, что я забыл про формальности и необходимый церемониал. И ни разу после он меня этим не упрекнул.

― Скажи Чанмину, чтобы тебя он тоже дополнительным призом выставил. Юнхо будет рад получить и меня, и своего обожателя.

― Я вовсе не обожатель…

― Ну да. Он же у тебя добрый и замечательный! Чего ж ты до сих пор не напросился к нему в постель? Или пока выбрать не можешь между Чанмином и Юнхо?

― Ты что несёшь?

― Правду, чёрт бы тебя…

Джеджун резко развернулся и почти что вылетел из комнаты. Дверь закрылась сама через пятнадцать секунд.

Ючон устало упал на диван и откинул голову на спинку. Это что вот вообще было? Ревность? С чего вдруг? Или просто накопилось много эмоций? Больше похоже на правду. Но почему Джеджун так зол на Юнхо? Глава дома Ветра ответственный и внимательный. Ну да, иногда он может исчезнуть на время и пропасть где-то в космосе, но ведь всегда же возвращается. И вообще, Юнхо, конечно, строгий, но очень милый. Уж точно ничего общего с вечными подколками Чанмина, будто пропитанного ядом гадюки насквозь.

Да, Чанмин…

Ючон вскочил с дивана и заметался по комнате. Что же делать? На ходу выудил из кармана баночку, скрутил крышку и даже понюхал масло без цвета. Запах сначала сильно ударил в нос и показался неприятным, но после… Возбуждающий аромат? Очень на то похоже. Ючон торопливо закрыл банку и сунул обратно в карман. Думать на эту тему не хотелось совершенно.

Он выскочил из комнаты и побрёл в зрительный зал. В первом ряду у окна почувствовал себя в относительной безопасности и принялся наблюдать за обкаткой сайчжиков. Корабли сверкали свежей то ли краской, то ли полировкой. Ючон понятия не имел, как всё это правильно называлось.

Сразу же углядел Юнхо ― знакомый дымчатый сайчжик. Очертания чуть иные, но всё та же остроконечная “пуля” с едва заметными то ли крыльями, то ли плавниками. На фоне прочих судов сайчжик Юнхо воплощал собой саму скромность классическими линиями и изысканным цветом. Рядом держался чёрный корабль Правоверной ― знакомый во всех отношениях корабль. Единственный боевой сайчжик, допущенный до участия в Тэлаш. Чжэбэ прошла на нём испытание и доказала, что по общим параметрам её судно ни в чём не уступает гоночным кораблям Конфедерации.

За Чжэбэ пытался угнаться яркий золотой сайчжик. Джунсу, кто ж ещё. Он и время находил, чтобы повыделываться. Чжэбэ же делала вид, что не замечает трюков бедняги в её честь.

Потом Ючон отыскал-таки в тенях дальней трассы серебристый сайчжик Чанмина. Похоже, Наследник дома Воды решил переплюнуть Короля Дрифта и пройти умопомрачительную трассу в кратчайшие сроки. И он уже дважды вылетел за пределы трассы на одном и том же месте. Что-то у него не получалось.

Слева от Ючона столпились Фиано из других домов и нечто яростно обсуждали, потом не выдержали и вышли на связь с троицей Королей. Судя по обрывкам фраз, они требовали пробный пролёт по семнадцатой трассе.

― Давайте и Правоверную включим? ― предложил кто-то.

После получасовой перебранки удалось уломать всех участников. Фиано вовсю делали ставки, пока четыре сайчжика занимали стартовые позиции на внешней ёрюнгэ-Тэлаш. На семнадцатой трассе тем временем зажгли игровое освещение жёлтыми маяками. Ючон даже сполз с сидения и перебрался к окну вплотную ― обзор лучше. На огромном табло высветились имена четвёрки, и пошёл стартовый отсчёт.

Трасса сама по себе представляла несколько сотен труб ― длинных, коротких, прямых и извилистых, примерно по центру её пересекал пояс астероидов, ближе к финалу красовалась область с обломками то ли планеты, то ли планетарного спутника. Одна из дорожек огромной “паутины”, которую напоминала собой система Тэлаш.

Ёрюнгэ на миг утонула в алой вспышке, и почти одновременно с этой вспышкой четыре корабля рванули к началу трассы сквозь слои искусственной атмосферы, окружавшей ёрюнгэ. Сайчжики одновременно влетели в первую трубу и понеслись вперёд. Если даже на Ючона в зрительном зале их скорость производила неизгладимое впечатление, то как это выглядело из кабины пилота? Невообразимо, наверное.

На первой четверти трассы вперёд вырвалась Чжэбэ. Зрители тут же поскучнели ― никто на Правоверную не ставил вообще. Потом Чжэбэ обошёл Джунсу и лидировал он вплоть до пояса астероидов. После пояса его обставил на прямом участке Юнхо. И теперь стало ясно, почему именно он ― Король Скорости. Ючона даже на таком расстоянии замутило от взятого Ветром разгона.

Первым финишировал Чанмин, который всё это время вёл себя скромно и вперёд не лез, аккуратно проходя все участки трассы. Противников он красиво обставил на пути к стартовой ― и финишной же ― площадке. Вроде бы дело было не в скорости и не в маневренности, но в чём? Он просто заложил крутой вираж при вылете из последней трубы трассы и направился прямо к ёрюнгэ на постоянной скорости. И финишировал на две секунды раньше Юнхо. Джунсу и Чжэбэ пришли одновременно ― на секунду позже Юнхо.

― Вот и думай теперь, кто победит в Тэлаш, ― сокрушённо завздыхали свидетели пролёта. Оказалось, что результат пролёта семнадцатой трассы подтверждал шансы всей четвёрки на победу. Дескать, разница в три секунды между первым и третьим местами не давала никакого представления о преимуществах хоть одного из пилотов. И любой из четвёрки мог взять приз в Тэлаш. Вот семь или хоть пять секунд разницы погоду бы сделали, но три ― никак. Особенно с учётом второго этапа гонки, когда будут новые трассы.

― Чанмин опять подловил Юнхо на траектории, ― бросил кто-то.

― Как он умудряется её высчитывать?

― Спроси что полегче. Он даже во сне умудряется летать.

― Да уж…

― И что ты тут делаешь?

Ючон подскочил от неожиданности и оглянулся. Чанмин мрачно смотрел на него сверху вниз ― явно от результата пролёта не в восторге.

― Смотрю. Вроде же не запрещено.

― А вид чего такой взъерошенный?

― А… ну… поддерживал тебя воплями. Болел.

― Да ты что? ― Чанмин выразительно вскинул брови с недоверием. ― Вплоть до этого?

― Почти. С победой. Пойду я…

― Куда?

― Спать.

― С кем?

― С собой! ― огрызнулся Ючон.

― И как ты предлагаешь мне на это реагировать? Ты хоть знаешь, какие картины я сейчас представляю?

― И знать не хочу! У меня не настолько живое воображение. ― Ючон машинально стиснул пальцами баночку в кармане. Зачем-то.

― Тогда пойдёшь спать со мной. Тут воображение тебе не потребуется вовсе.

― Нет, спасибо. Я уж сам как-нибудь.

― Ты опять пытаешь моё воображение?

― И не собирался. ― Ючон решительно обошёл Чанмина по дуге и сунулся в коридор. Ну да… Через секунду Фиано возник рядом ― буквально из воздуха воплотился, ухватил за руку и потащил в противоположную сторону. ― Эй, я…

― Не испытывай моё терпение. Я и так слишком долго ждал.

― Как мило. А предупредить меня об отсрочке не судьба?

― Лишнее.

― Уж конечно! Куда ты меня тащишь?

― Ко мне. Спать.

― Я не хочу к тебе. Тем более, спать.

― Хорошо, я не дам тебе уснуть. ― В устах Чанмина эта фраза больше всего походила на угрозу. Ючон малость запаниковал.

― В каком смысле?

― В прямом.

Стало ещё хуже.

― Ты же не собираешься?.. Ну…

― Собираюсь.

― Что?!

Чанмин припечатал Ючона спиной к двери, чуть наклонился, опалив жгучим взглядом, и тихо пояснил:

― Я собираюсь тебя раздеть, засунуть в ванну, исследовать каждый сантиметр твоего тела и продемонстрировать всё, на что ты меня вдохновляешь. У тебя есть особые пожелания? Можно включить их в программу. И нет, возражения не принимаются.

― Я против! ― тут же выпалил Ючон.

― Прости, кажется, я тебя плохо слышу. У меня, знаешь ли, очень нежные уши.

― У тебя удобные уши ― слышат только то, что слышать хотят. Надменный сукин сын.

Ючон вывернулся и решительно почесал прочь от Чанмина по коридору. Ну, почесал ― это так, фигурально, ибо после первых же двух шагов его изловили за шкирку и вернули обратно.

― Что ты там сказал?

― Ты глухой?

― Временами.

― Иди ты…

Наследник молча подхватил Ючона, перекинул через плечо и внёс в комнату. Активное сопротивление пленника он проигнорировал.

― Это преступление! Нельзя же так вот… Пусти! Придурок! Да не хочу я! Пусти, а то закричу!

― Кричи. Преступлением это будет только после того, как оно будет. И ладно. Пока я тебе ничего сделал, стало быть, вины пока нет.

― Но если ты это сделаешь, тебе потом придётся отвечать!

― Отлично. Отвечу. Оно того стоит.

― Что?

― Что слышал. Ты заткнёшься или нет?

Ючон затыкаться не собирался, но невольно умолк, озадаченный словами Чанмина. Выходит, наследник соображал, что он делает, и даже собирался после за всё ответить по законам Фиано? Но почему?

Додумать не успел, потому что Чанмин бесцеремонно скинул его с плеча прямо в бассейн с тёплой водой. Ючон поспешно вынырнул и смахнул с лица прозрачные капли. И ошарашенно уставился на уже почти полностью раздевшегося Фиано. Кажется, Чанмин не шутил.

― Ты же не всерьёз?

― Всерьёз, ― хмыкнул Наследник, небрежно сдвинул ногой в сторону одежду и влез в воду. Ючон забился в угол и с подозрением уставился на “господина”. Вариант “сбежать” отпадал сразу. Вариант “телепортироваться прямо с места на другой край Вселенной”, к сожалению, находился за пределами возможностей Ючона. Ещё существовал призрачный вариант “давить на жалость”, но с Чанмином он вряд ли бы сработал. Тогда оставался только вариант “заболтать”.

― Может, побеседуем о редких породах кроко… собак?

― Я не расположен к беседам, друг мой, ― ядовито ответил Чанмин. Логично. Выглядел он, мягко говоря, взволнованным.

― Но мы же беседуем. Как два цивилизованных существа.

― Цивилизованные существа уделяют время не только беседам.

― А чему ещё, например?

― Друг другу. Например.

― Это можно делать разными способами.

― Не волнуйся ― я знаю уйму таких способов, ― “утешил” Наследник.

― Именно этого я и опаса… на это и надеюсь.

― Тебе не обязательно пытаться втиснуться в ту щель. Тут места много ― нам обоим хватит.

― Я никуда не втискиваюсь, просто стараюсь не мешать.

― Ты мне совершенноне мешаешь, ― просиял улыбкой Фиано, поймал Ючона за мокрый рукав и подтащил поближе к себе.

― Я грязный, невоспитанный, дикий, глупый… А ещё мне бы надо…

― Ты вполне чистый, воспитанный, ручной, умный… И тебе никуда не надо.

― Почему это ручной? ― возмутился Ючон.

― Потому что тебя приятно носить на руках. А ты о чём подумал? ― Чанмин подтащил Ючона ещё ближе к себе.

― О приручении. Диких зверей.

― Поскольку ты не зверь, вопрос отпадает сам собой, как думаешь? ― Фиано слегка наклонился, устремив взгляд на Ючона ― на его губы.

― Мой господин действует слишком опрометчиво, ― тихо произнёс Ючон, вернувшись к тому самому высокому штилю, что слегка остужал горячую голову Фиано. ― А как же обещание заботиться обо мне? Я ведь пленник моего господина и имею право на защиту.

С едва слышным стоном Чанмин прижался лбом к щеке Ючона.

― Просто замолчи, хорошо? ― хрипло попросил он. ― Что угодно ― для тебя. Но я не могу так больше.

― Чего мой господин не может? ― помедлив, уточнил Ючон и невольно прикрыл глаза.

Чанмин резким рывком притянул его к себе окончательно и обнял. Его ладони обжигали спину даже сквозь влажную ткань. Губы легонько тронули ухо, пощекотав теплом.

― Твой господин ничего уже не может. Пытался выкинуть тебя из головы, не думать, не замечать, не желать… Не получается, знаешь? Мне даже снится твой голос. Поэтому ты можешь говорить всё, что угодно, ― бесполезно. И мне всё равно, что будет потом. Просто хочу побыть немного тобой, в тебе, остаться на время с тобой, поймать твои мысли и потрогать твоё сердце. Быть может, часть меня останется навсегда с тобой. Большего мне и не нужно. Поэтому замолчи и просто позволь мне эту малость.

Ючон застыл статуей в объятиях Чанмина. У него уже тоже не получалось думать связно и трезво. Как-то много всего вдруг. Ну, он и раньше понимал, что Наследнику интересно с ним, иначе с чего тот вдруг стал бы тратить на него так много времени, но чтобы вот так… Рука сама потянулась к волнистым прядям, успокаивающе погладила. Фиано отплатил поцелуем. Кончиками пальцев ласкал лицо Ючона и неторопливо целовал, словно пробуя на вкус губы и упиваясь ощущениями. Потом медленно стянул рубашку и уронил в воду. Ладони прошлись по плечам, спине, спустились на бёдра. И Чанмин чуть отстранился. Забрался в карман и вытащил ту самую баночку, о которой Ючон позабыл. Тёмные брови Фиано выразительно поползли вверх.

― Это… Это мне Джеджун дал… ― пробормотал Ючон, возмечтав провалиться на пару уровней вниз сию же секунду. Чанмин хмыкнул, небрежно положил баночку на плитки возле своей одежды и вновь взялся за пленника. Пришлось переступить ногами и выбраться из брюк. Ючон не знал, что ему вообще делать и как. Всё-таки рядом с ним не просто какой-то парень ванну себе спокойно принимал, а стоял конкретный Фиано, воспринимающий его как вполне себе сексуальный объект.

― Так и будешь трястись?

― Я не трясусь.

― Я вижу.

― Просто… Это сложно.

― Нет ничего сложного. Здесь все братья, просто всегда есть один, который особенно дорог. Вот и всё.

― Особенно дорог? ― повторил Ючон до того, как Чанмин лишил его возможности вновь что-либо сказать. Оставалось лишь таять в поцелуях и чувствовать лёгкие прикосновения ладоней. Потом в ход пошло то самое масло ― подарок Джеджуна. Наследник просто наносил его на ладони и гладил Ючона прямо в воде. Чарующий запах всё равно ощущался отчётливо, а кожа реагировала на прикосновения острее, чем обычно. Других изменений Ючон не заметил.

― А разве в воде не смоется? ― озадаченно спросил он, когда Чанмин вновь нанёс масло на ладони.

― Смоется, но эффект останется. Тебе хватит на пару дней. ― Не отпуская его взгляд, Фиано притянул его к себе и провёл ладонями по спине, ниже. Ючон вздрогнул, почувствовав смелое прикосновение к ягодицам. Пальцы уверенно тронули кожу, скользнули внутрь, заставив опять вздрогнуть всем телом и невольно прижаться к Чанмину сильнее, чтобы избежать более ощутимого проникновения. Не помогло. Наследник едва заметно улыбнулся и погладил там мизинцем, чуть надавил и позволил кончику пальца оказаться внутри. Ючон закусил губу и зажмурился, постаравшись расслабиться настолько, насколько это вообще было возможно. Чанмин коварно этим воспользовался и втолкнул почти весь палец. Получилось легко то ли за счёт масла, то ли за счёт ещё чего-нибудь. Ючон не испытывал желания размышлять на эту тему, просто попытался как-то прекратить безобразие. Как ни странно, Чанмин не настаивал на продолжении. Он послушно убрал руку и продолжил гладить ладонями спину. Зато вот с поцелуями он по-прежнему был настойчивым и неутомимым.

Из воды они выбирались полчаса ― из-за тех самых поцелуев. Чанмин как будто остановиться не мог, или же ему казалось, что нынешнего количества мало. У Ючона же губы просто пылали и, наверное, отзывались бы томным упоением на любое ― даже самое незначительное ― касание. Прямо так ― мокрые и вдвоём ― они свалились на что-то мягкое. Диван? Очень может быть. Или пушистый ковёр. Ючон потерялся в пространстве и не испытывал особого желания заново изучать планировку комнаты, куда больше его беспокоил Чанмин. Как наваждение из сна.

Он думал, что это будет походить на прошлый раз. Зря. Наследник просто провёл ладонью по его груди, но этого хватило, чтобы он выгнулся и закусил губу, дабы сдержать внезапный стон, рвущийся на свободу. Похоже, из-за проклятого масла обострилась чувствительность. И Чанмин это понял лучше, чем он сам.

Пальцы тронули бедро, погладили кожу на внутренней стороне и заставили отвести ногу в сторону. Та же участь постигла и другую ногу. Вот теперь Ючон понял, что означало выражение “быть открытым”. Именно так он себя и чувствовал. Распахнул глаза, чтобы увидеть Фиано ― черты лица, спаянные в своей неправильности в нечто удивительно гармоничное.

Поначалу это было едва ощутимое давление, которое становилось более отчётливым. Без боли, просто мягкое давление. И потом как-то резко ― наполненность, больше, чем надо. Наполненность постепенно перерастала в чувство цельности и удовлетворённости. Ючону захотелось прикрыть глаза и просто утонуть в этом ощущении. Чанмин либо понял это, либо догадался по его виду, и оставил всё, как есть. Дотянулся до губ Ючона и наградил долгим поцелуем. Тепло на губах, тепло где-то глубоко в животе ― и спокойно.

Пожалуй, это и впрямь оказалось совсем не таким, как Ючон себе представлял. Он думал, что это будет гораздо быстрее и менее осторожно, но Наследник обращался с ним, как с хрустальной вазой или фигурками цанского фарфора из дорогой коллекции. Причём Фиано это стоило многого. В тёмных глазах плясали бешеные огоньки ― наверняка Чанмин с трудом держал в узде все собственные желания. Не хотел напугать? Или хотел, чтобы у Ючона остались исключительно приятные воспоминания?

Неважно, в данный конкретный момент Ючон просто испытывал благодарность за терпение и нежность. И ему это нравилось.

Конфедерация Триада

Система Тэлаш

Ёрюнгэ-Тэлаш

Время Х

Поговорить с Джеджуном не получилось. Всё время он ловко скрывался с глаз либо заранее, либо под удобным предлогом, а за два дня до начала Гонки его забрали Фиано с отличительными знаками Совета. Ючону сказали, что “призу” надлежит пребывать под охраной, пока решается вопрос о его принадлежности одному из домов. Ну и, конечно, к “призу” никого не пускали.

Чёрт возьми, кто бы ни выиграл Гонку, у Джеджуна всё равно будет право на просьбу. И Ючон опасался именно этой просьбы. Кто его знает, что взбредёт в голову этому упрямцу…

В тот самый знаменательный и долгожданный день все зрительные залы были битком забиты, вокруг системы носились толпами сайчжики, улаки, яты и даже качжи. Хотелось бы взглянуть на всю кутерьму со стороны и понять, на что походила система Тэлаш для любого случайного свидетеля. Наверное, на огромный космический балаган.

Чанмин позаботился о том, чтобы устроить Ючона в секторе Совета на ёрюнгэ ― как раз напротив стартовой площадки. Внутри зала повсюду мерцали мониторы, и обзор получался почти таким же, как из кабины корабля. Кроме того, Ючон нахально воспользовался ключом Наследника и выбил себе личный монитор, удобное кресло и наушники с микрофоном.

― Нравится?

― Пока не знаю. Шума много.

― Угу, можешь мне что-нибудь спеть, ― предложил Чанмин.

― Угу, и на меня посмотрят, как на психа. Тут же я не один, а весь Совет в сборе.

― Не весь. Юнхо нет, ― педантично поправил Фиано.

― Знаю. У тебя старт скоро. Думай о победе.

― Не хочется. Лучше о тебе думать буду.

― Боюсь, тогда Гонка станет для тебя печально короткой.

― А ты не соблазняй.

― Так я ж ещё и не начинал, ― обиделся Ючон и покосился на соседей ― те с явным интересом прислушивались к его репликам. Вот чёрт. ― Смотри на табло, придурок.

― Смотрю. Кстати, я читал, что у вас есть такой вид развлечения… Человек залазит на стол с шестом, танцует, облизывает шест и в процессе раздевается…

― Знать не хочу, где ты такое вычитал!

― Ага, значит, правда. А можно…

― Нельзя!

― Но почему? Я буду давать тебе золотые монетки.

― Оставь себе.

― Ты станцуешь бесплатно?

― Нет! ― глухо прорычал Ючон. Это уже ни в какие рамки не лезло. Интересно, Чанмин ― гипотетически ― способен хоть пару минут обойтись без яда, иронии, сарказма и насмешек?

― Но мне любопытно. Я же ни разу такое не видел.

― Моему господину позволено многое, но отнюдь не всё.

― А ты вредный.

― Что? Это я вредный? Это ты вредный!

― Одного поля ягодки, чего уж там. Кстати, про ягодки…

― Три секунды! ― торопливо напомнил Ючон, не желавший слышать ни про какие “ягодки” в изложении Чанмина, а то такого наслушается, что потом начнёт задаваться вопросом… Каким-нибудь вопросом, которым никогда в жизни задаваться не хотел.

― Счастливой битвы, ― тихо выдохнул он на последней секунде.

Почти сотня сайчжиков взмыла вверх, словно осиный рой. И этот рой помчался к началу первой трассы, сверкая яркими красками и бликами. Чёрный сайчжик Удела “открыл” трассу и стремительно бросился вперёд, грациозно обходя препятствия.

― Вот будет позорище, если Правоверная победит, ― недовольно проворчал глава дома Огня.

― Их технологии опережают наши, ― невозмутимо пожал плечами отец Чанмина. ― Пока мы искали себе угол, они не сидели сложа руки. К тому же, у нас перевешивал военный потенциал, а не научный.

― А я тебе говорил ― прихвати парочку головастых.

― Не до того было.

Видимо, удирать из Удела повстанцам пришлось не просто быстро, а очень быстро. Надо будет потом помучить вопросами Юнхо, он же всё-таки живой очевидец тех событий в истории Фиано.

Тем временем Чжэбэ уверенно продолжала идти впереди. Действительно, забавно. В конце концов, она трассы впервые увидела только двадцать дней назад, но пилотировала так, словно знала их как свои пять пальцев. Вторым номером шёл Чанмин, Юнхо и Джунсу торчали пока где-то в середине. Наверное, дело было в густой толпе участников, что снижало маневренность в трубах.

Вторую трассу “открыл” Чанмин, умудрившийся обойти Чжэбэ за счёт пресловутой траектории при выходе из одной трассы и входе в другую.

― Знаешь, мне печально это признавать… Но если у Чжэбэ боевой сайчжик способен участвовать в Гонке наравне с нашими, то какой же у неё гоночный сайчжик? ― пробормотал Наследник.

― Думай о приятном, ― подсказал господину Ючон с коварной улыбкой.

― Например?

― Например, о том, что Джунсу может по твоей просьбе уговорить Чжэбэ подарить тебе гоночный сайчжик, собранный в Уделе. И тогда ты всем сможешь помахать ручкой. И надобность в Тэлаш отпадёт сама собой.

― Вряд ли это можно назвать приятным.

― А что же тогда?

― Тебя. Сейчас представлю, как ты раздеваешься под музы…

― Заткнись и рули молча! И вообще ― вперёд смотри! Маяк на носу!

Чанмин выразительно хмыкнул и красиво обогнул маяк, правда, его едва не обогнала Чжэбэ. Наследник тихо выругался и слегка потеснил Правоверную, чтоб больше так не наглела. Чжэбэ в ответ “провалилась” вниз и стрелой пронеслась под днищем сайчжика, вмиг обставив Наследника дома Воды почти на целый пролёт.

― Вот зараза…

― Уж кто бы говорил, ― фыркнул Ючон. ― У тебя на хвосте Юнхо, кстати. Будешь хлопать ушами, полюбуешься и на его корму.

― Нет уж, пусть пока на его корму Джунсу любуется.

― Это вряд ли, Джунсу мечтает добраться до нынешнего лидера… Ну, теперь уже до бывшего лидера, ― исправился Ючон, когда Чанмин вновь вырвался вперёд. ― Или нет…

Теперь лидировал Юнхо, оставивший соперников за спиной в длинной прямой трубе. Ючона опять слегка замутило, когда он представил себе скорость Ветра.

― Интересно, я смогу пилотировать сайчжик когда-нибудь? ― слабым голосом задал он риторический вопрос.

― Увы, ― жестоко обломал его Чанмин.

― Почему это?

― Потому что. Сразу же вмажешься во что-нибудь. Ты физически не приспособлен к такой скорости. То есть, посадить-то тебя в сайчжик можно, научить управлять ― тоже, но летать ты сможешь исключительно на минимальной скорости, да и то ― сомневаюсь я как-то. Сайчжик жалко.

― А меня?

― Тебя тоже. По умолчанию.

― Дать бы тебе по башке…

― Если дать мне по башке, она же испортится, ― развеселился Чанмин, а Ючон вцепился пальцами в подлокотники и потрясённо моргнул. Это же были его слова… Но он никогда не произносил их в присутствии Чанмина, так откуда Фиано знает их?

― Сейчас Джунсу нам покажет…

― Что покажет? ― немного придя в себя, осторожно уточнил Ючон.

― Много всего. Впереди астероидный поток. Зато для Юнхо настанут чёрные времена ― придётся ему любоваться на нас издали.

Чанмин не ошибся. В гуще обломков вперёд далеко ушёл именно Джунсу, виртуозно бросавший сайчжик в любых направлениях и без промедления. Он проходил препятствия с такой ошеломляющей лёгкостью и так стремительно… Казалось, что его соперники в сравнении с ним просто на месте стоят. Наследник дома Огня умудрился выиграть почти полминуты отрыва из-за астероидного потока, в котором все увязли намертво.

Глава дома Огня даже что-то там сказал ободряющее в адрес сына. Правда, музыка играла недолго. Картину испортила Чжэбэ. Она прошла поток не так элегантно и быстро, но тоже впечатляюще. После она лихо обошла Джунсу и пристроилась впереди. Попытки обогнать пресекались ею немедленно и эффективно. Возможно, Чжэбэ могла бы прибавить скорость, но она почему-то этого не делала и двигалась вперёд с той же скоростью, что и Джунсу. В итоге тридцатисекундный отрыв накрылся медным тазом, а Чанмин и Юнхо догнали-таки парочку лидеров. Вновь началась драка за лидерскую позицию. На табло с именами просто чехарда творилась. В первой строке сначала засветилось имя Юнхо, но не успело толком загореться, а уже проступило имя Джунсу, тут же погасло и вспыхнуло имя Чжэбэ, едва буквы налились ярким сиянием, как уже превратились в имя Чанмина ― и так постоянно.

Зрители через пару минут плюнули на табло и прилипли кто к окнам, кто к мониторам, чтоб уж собственными глазами узреть возню на лидерской позиции. Шумели отменно даже в зале Совета, даже сами представители Совета. Ючон постарался стать незаметнее и не привлекать к себе внимания. Мало ли. Если даже уважаемые главы домов лезли на стенку, кто знает, что ещё они могли отмочить. Затопчут ещё в пылу…

Возня лидеров продолжалась уже на седьмой трассе. Чанмин молчал, только иногда тихо ругался себе под нос. Ючон тоже молчал, чтобы не отвлекать его ― всё-таки грызня за первое место получилась напряжённой. На табло в итоге даже что-то перегорело, и туда кинулась бригада ремонтников. Судя по репликам вокруг, такого на Тэлаш давненько не было. Обычно если и случались острые моменты на лидерской позиции, то с участием троицы Королей и ненадолго, а тут же… Четыре сайчжика ― и перетасовка каждую секунду на протяжении девя… десяти трасс. И это ещё не конец, как видно. Про остальную толпу участников все благополучно забыли. Ребята там где-то маячили, но до четвёрки лидеров ни разу добраться не смогли.

― Чтоб тебя… ― сердито рыкнул Чанмин и прошёл впритирку над Юнхо. И тут же Чанмина слева подрезала Чжэбэ. ― Гори Удел синим пламенем!

Золотой сайчжик точно так же подрезал Чжэбэ, но справа и даже сделал полный оборот на предельной скорости. Джунсу выпендривался.

― В постели занимайтесь любовью, а не на трассе! Придурки… ― Чанмин снова обошёл чёрно-золотую парочку. Ючон уже тихо ржал в кресле и старательно пытался зажать себе рот ладонью.

― Хватит ржать!

― Не могу…

― Ты за кого вообще болеешь?

― За победителя. Кем бы он ни был.

― Зараза.

― Вперёд, мой господин, а то тебе Юнхо покажет.

― Я сам им всем покажу… Да чтоб их!

Чжэбэ и Джунсу обошли Чанмина одновременно и удрали вперёд. Их имена светились на табло рекордно долго ― целых три секунды, а потом им помахал хвостом Юнхо. Правда, Чанмин испортил Ветру малину и красиво подрезал через две секунды.

Шум, гвалт и крики стихли на сорок первой трассе. Зрители просто выдохлись и без сил расползлись по местам. Все уже со скучающим видом глазели на продолжающийся цирк, а единственные вопли издавали сами пилоты, причём их было слышно на весь зал даже из наушников.

― Убери свою корму, черепаха!

― Ненавижу Удел!

― Чанмин, сволочь!

― Юнхо, задолбал уже!

― Джунсу, уйди в аут!

― Задавлю!

― Хватит выделываться!

― Добавь в движок сахарку!

― Съели?

― Исчезни! Да не туда!

― Парам-пам-пам… ― флегматично напела Чжэбэ, изящно обогнув всю троицу разом и пристроившись впереди.

― Ну чтоб тебя!!! ― взвыла вся троица разом.

― Мне это начинает нравиться… ― задумчиво пробормотал себе под нос Ючон и фыркнул, дабы не расхохотаться в голос. Чанмин злостно проигнорировал его реплику и пригрозил Юнхо чем-то страшным. На Юнхо впечатления это не произвело, зато на него произвёл впечатление Джунсу, вырвавшийся вперёд на сложном повороте. Мурлыча себе под нос какую-то песенку, Чжэбэ вновь всех обставила, вызвав волну негодования.

Пятидесятую трассу четвёрка закончила одновременно и рванула к финишу. Чанмин нагло воспользовался своим талантом по расчёту оптимальной траектории и финишировал первым с отрывом в пять секунд от Юнхо. Джунсу и Чжэбэ опоздали на шесть секунд. Пока дожидались остальных участников, четверо лидеров метнулись умыться, перекусить и передохнуть. Как только финишировал последний участник, запустили систему перестройки трасс для второго этапа.

Ючон приник к окну и потрясённо уставился на перемещающиеся в пустоте конструкции, что соединялись заново в случайном порядке, формируя новые трассы. Зрелище впечатляло, мягко говоря. Словно вся система Тэлаш вдруг ожила и превратилась в гигантского космического спрута, хищно шевелившего огромными щупальцами-трассами. Одновременно и величественно, и красиво, и пугающе.

Мощь расы, превратившей целую систему в гоночный трек, подавляла. Ючон прежде иногда задумывался над вариантом космических гонок, как и многие другие люди, но воплотить это… В условиях Империи Аракано, быть может, и реально, но нецелесообразно. Никто не стал бы тратить умопомрачительные средства на постройку таких конструкций, да и смысл? У человечества не было настолько маневренных и малых кораблей, даже гонки на яхтах неразумны, всё-таки яхты намного больше сайчжиков. К тому же, иногда корабли разбивались или ломались, а это означало дополнительные затраты на ремонт, страховку и прочие мелочи, требующие денег.

Печально…

Ючон вышел из зала и отправился на поиски Чанмина, однако нашёл Юнхо.

― Ну как тебе? ― подмигнул ему Ветер и присел на выступ у стены.

― О… ну… Трудно подобрать подходящий эпитет. А ты что тут делаешь?

― В доспехе система забарахлила. Ремонтируют.

― Как настрой?

― Победный, ― с едва заметной улыбкой ответил Юнхо. ― Второй раз обойти меня за счёт финальной траектории у Чанмина не выйдет, не бойся.

― Я и не боюсь, но он полон сюрпризов.

― Это точно, ― немного помрачнев, признал глава дома Ветра и потёр кончиком пальца левый глаз. Помолчал немного и тихо добавил: ― Я всё равно выиграю.

― Тебе это надо прямо сейчас? ― поинтересовалась незаметно подкравшаяся к ним Чжэбэ. Юнхо едва не свалился с выступа, а Ючон подскочил на месте.

― Я просто выиграю, ― повторил Ветер, упрямо взглянув на Правоверную.

― Ясно… Пускай у тебя голова болит только из-за Чанмина. Джунсу можешь вычеркнуть из расчётов.

― Вряд ли. Джунсу всегда показывает лучшие результаты на втором этапе.

― Не сегодня, ― хитро улыбнулась Чжэбэ. ― Я не слишком заинтересована в победе, мне просто интересно взглянуть на ваш общий уровень. Поэтому мне не трудно взять Джунсу на себя.

― Он не скажет тебе спасибо.

― Я смогу искупить вину, не волнуйся, ― самоуверенно щёлкнула пальцами девушка и улыбнулась. ― Дело ведь в дополнительном “призе”? Скажу честно, вряд ли из этого выйдет что-то хорошее, но если ты считаешь, что должен получить его именно сейчас… Пусть будет так. Забудь про Джунсу. Теперь у тебя остался только один соперник.

Чжэбэ грациозно развернулась и направилась к стартовой площадке, знакомо мурлыча под нос ту самую песенку.

― Забавно… Она всерьёз? ― пробормотал Юнхо, проводив Правоверную удивлённым взглядом.

― Почему нет? Она же участвует на боевом сайчжике и не заинтересована в победе. И если она победит, Триада ещё обидится на Удел окончательно.

Юнхо тихо рассмеялся.

― А ты умный. Действительно будет обидно, если она на боевом сайчжике обставит все наши гоночные. Удар по гордости выйдет неслабый.

― А она может?

― Вполне. Скорее всего, она вообще ни разу не показала истинные свои возможности. И впрямь играет. Слишком уж легко она нас обходила пару раз. Удел не стоит на месте, а мы сейчас как раз на уровне того Удела, который я помню. Да, они могли улучшить свои корабли.

― Тогда тебе тем более стоит забыть о Джунсу и сосредоточиться на Чанмине. С другой стороны, ты уверен, что тебе нужна победа именно сейчас? Даже если ты победишь, у Джеджуна будет право на просьбу.

― Я знаю. ― Юнхо слегка закусил губу. ― Я обещал ему это.

― А ты хоть знаешь, что именно он попросит?

― Это неважно. Я буду рад исполнить любую его просьбу.

― Любую?

― Любую, ― подтвердил Ветер и рассеянно провёл пальцами по тёмно-рыжим прядям. ― Любую. Какой бы она ни была. Поэтому я должен победить. Именно я. Понимаешь?

Пожалуй, Ючон действительно начал кое-что понимать. А Джеджун просто идиот, если до сих пор до него не дошло. К слову, до Ючона дошло и ещё нечто, но уже связанное не с Юнхо, а с Чанмином.

― Тебе придётся трудно.

― Я знаю, ― хмыкнул Ветер. ― Чанмина я знаю куда дольше, чем ты. И знаю, что он далеко не подарок.

― А если попросить его подыграть тебе?

― Нет, ― отрицательно мотнул головой Юнхо. ― Даже Джунсу не станет мне подыгрывать. Ни один из них. Не потому, что им наплевать, а потому, что так нельзя. На Тэлаш побеждает только тот, кто это заслуживает. Это не способ для решения личных проблем. Это честная игра. По результатам Тэлаш комплектуются новые корабли, а нечестная игра поставит под удар жизни братьев. Ни один Фиано не возьмёт на себя такой грех. Побеждает только лучший пилот и на лучшем сайчжике. Если даже я проиграю, это будет означать лишь то, что конструкции моего дома уступают в надёжности конструкциям дома Воды. И значит, именно конструкции дома Воды должны быть исходными для боевых кораблей. Это правильно.

― Но как же Чжэбэ? Она же собирается действовать нечестно?

― Кто тебе это сказал? Она просто будет соревноваться именно с Джунсу. Как вольный участник. Если Джунсу примет её вызов, то сам допустит ошибку как пилот. Это будет его решение. Всё честно. Ну и… вообще-то она девушка, а девушкам разве можно что-то запретить? Всё равно девушки всегда играют нечестно. По определению.

― А ты, случайно, не женоненавистник?

― Э?

― Забудь. Ты уверен, что сможешь победить Чанмина?

Юнхо поколебался. Уже ясно, что он совершенно в этом не уверен.

― Я просто хочу это сделать. И сделаю. Как именно ― буду думать в процессе.

― Чанмин ― ваш лучший пилот.

― Я в курсе, спасибо, что напомнил. Но это не значит, что он должен побеждать всегда. На Тэлаш победа зависит не только от пилота, но и от сайчжика. Мой ― быстрее.

― Но победа не может зависеть только от скорости.

― Знаю.

― Сиятельный, твои доспехи… ― высунулся в коридор один из ремонтников и уволок Юнхо к чжелли-доспехам для проверки. Ючон прикинул оставшееся до старта время и побрёл на площадку, чтобы отыскать-таки Чанмина. Наследник предсказуемо торчал рядом с сайчжиком и проверял лично все показатели, тыча пальцем в монитор тестера. Из доспехов он даже не подумал вылезть и живо напомнил своим видом о первой встрече на борту “Горностая”.

― Как настроение?

― Исчезни.

― Я тоже рад тебя видеть.

― Ты меня отвлекаешь, ― сердито сообщил “новость” Чанмин и сунулся куда-то под крыло корабля.

― А я думал, что вдохновляю на победу.

― Вдохновлял. Вчера ночью. И сегодня, ― бесцеремонно напомнил Фиано и выглянул из-за крыла. ― Можно бы и сейчас, но сейчас мы точно уже не успеем. Вот если б ты пришёл пораньше…

― Такое впечатление, что ты только об этом и думаешь, ― слегка смутившись, пробормотал Ючон, уставившись себе под ноги.

― Поскольку это целиком и полностью твоя вина, то вот и угрызайся.

Ну ничего себе! Вот это наглость…

― Не буду угрызаться. Поделом тебе, авось и проиграешь.

― Жестоко… ― подытожил Чанмин и облокотился о крыло. ― Я опять уделяю тебе мало внимания? И ты снова чувствуешь себя обделённым и страдаешь? Мне следует быть ещё внимательнее?

Ючону несколько поплохело, когда он представил себе ударную дозу того самого пресловутого “внимания”, коим мог наделить его Чанмин. Само по себе “внимание”, в общем-то, было… можно сказать, замечательным, но так много “внимания”… Как бы в этом “внимании” не утонуть с концами.

― Хочешь в кабине посидеть?

Не дождавшись ответа, Наследник спокойно ухватил Ючона, перекинул через плечо и забрался в кабину сайчжика. Времени на протесты не хватило, а потом стало не до них.

Ючон повертел головой, осмотрелся внутри и даже потрогал какие-то мониторы. Чанмин тихо снял шлем, пристроил рядом и дотянулся губами до шеи Ючона, заставив последнего вздрогнуть.

― С ума сошёл? Тебе скоро на старт. Ты же первый стартуешь…

― Да знаю я. Время ещё есть…

Над площадкой прозвучал первый стартовый сигнал, по которому пилотам полагалось вернуться в сайчжики и приготовиться к взлёту.

― Уже нет.

― Помолчи.

Ючон протестующе упёрся ладонями в металл доспеха, подумал немного и перестал сопротивляться поцелую. Наоборот, он даже проявил инициативу, чем изрядно озадачил Фиано. Вскоре Ючон уже всерьёз заинтересовался делом. В обычной ситуации ему, может быть, и не хватило бы духа на такой поступок, но прямо сейчас был и стимул, и даже удовольствие от процесса. Целовать Чанмина и прикасаться кончиками пальцев к его лицу оказалось интересно и приятно. Он вслепую изучал лицо Наследника на ощупь и по-прежнему пытался найти ответ, почему это лицо столь притягательно. Ответ ускользал, но охота на него становилось всё более захватывающей.

Второй сигнал они благополучно пропустили и спохватились только на третьем, по которому Чанмину полагалось стартовать. Пока Ючон выпутался из объятий, пока выбрался из кабины… В общем, Наследник дома Воды по собственной вине стартовал одновременно с Юнхо. Или не по собственной.

Ючон вздохнул с чувством выполненного долга. Как бы там ни было, но сейчас он считал так же, как Юнхо: победить следовало именно главе дома Ветра. Что бы ни пожелал в итоге Джеджун, пусть его желание выполнит именно Юнхо. Конечно, ещё неизвестно, будут ли потерянные Чанмином пять секунд иметь значение, но это всё-таки шанс.

Нога за ногу Ючон вернулся в зал и тихо забрался в кресло, постаравшись не замечать мрачный взгляд главы дома Воды. Наверняка все в своё удовольствие полюбовались на мониторах, как личный пленник Наследника выбирался из кабины сайчжика. И они явно не считали, что он там с Чанмином кофе пил или вёл светскую беседу о нюансах кораблестроения.

Ючон постарался втиснуться в кресло как можно глубже и сделать вид, что его тут нет вовсе. С одной стороны, он же не виноват, что Чанмин отвлёкся на него, с другой стороны, потом-то “отвлёкся” сам Ючон. Проще говоря, оба хороши, но сердито смотрели почему-то только на пленника.

Ючон уткнулся в монитор и отметил, что теперь даже скорость лидирующей четвёрки упала. Незнакомые трассы, новые препятствия, и да, табло уже не так сходило с ума, как на первом этапе. Лидеры менялись постоянно по-прежнему, но удерживали позиции дольше. Зрители продолжали делать ставки. Теперь, правда, брали в расчёт и Правоверную, но явно не желали, чтобы она победила. Пока что в равном объёме ставили на Юнхо, Чанмина и Джунсу, несколько смельчаков рискнули поставить на Чжэбэ. Зря. Хотя это Ючон знал наверняка, что девушка не собирается побеждать.

Чжэбэ как раз занялась вплотную Наследником дома Огня. Десятая трасса ― вовремя. Она тщательно опекала Джунсу и даже тратила время на бесполезные трюки. Джунсу попробовал оторваться от Правоверной, стремительно ушёл вперёд, обогнав Юнхо и Чанмина. Чжэбэ с лёгкостью его нагнала и вновь взялась за старое. Обошла в спиральной трубе и заняла позицию впереди, не позволила обогнать и сбросила скорость. Джунсу попытался пройти снизу, но уткнулся носом в корму, попытки пройти сверху и справа завершились тем же результатом.

― Заканчивай свои брачные игры, ― рыкнул по внутренней связи глава дома Огня.

― Не могу же я не уделить внимание даме, коль она настаивает, ― со смешком отозвался Наследник и попытался вновь обогнать соперницу. Куда там… Чжэбэ вцепилась в него намертво. Наверняка Джунсу понял, что “дама” блокирует его намеренно, но свои мысли по этому поводу озвучивать не стал. Он упрямо пытался вырваться вперёд, а ему не позволяли. Тоже своего рода мастерство, напоминавшее игру в сойма.

Юнхо и Чанмин миновали чёрно-золотую парочку и уже перешли к одиннадцатой трассе. Они постоянно менялись местами как на трассе, так и в строках на табло. Тут уж шло настоящее состязание на скорость. Перед длинной трубой тринадцатой трассы Юнхо внезапно резко сбросил скорость и аккуратно влетел внутрь на дрейфе, пока Чанмин совершал сложный обходной манёвр. Затем Юнхо ушёл вперёд на предельном ускорении. Ючон даже глаза зажмурил от этого внезапного стремительного рывка. Ветер урвал лишние семь секунд и закрепился в первой строке на две трассы. На третьей Чанмин повторил его уловку и выиграл пять секунд и место в первой строке на две с половиной трассы. После серебристо-дымчатую парочку обставили Джунсу и Чжэбэ, которые так увлеклись внутренними разборками, что заметили это и спохватились только пять трасс спустя. Точнее, спохватилась Правоверная, Джунсу и так всё устраивало.

На двадцать пятой трассе баланс восстановился: впереди опять грызлись Юнхо и Чанмин, а на третье место претендовали Джунсу и Чжэбэ.

Ючон никогда не замечал за собой привычки грызть ногти, но прямо сейчас именно этим он и занимался. Вопрос о победителе висел в воздухе и как-то пока совершенно не собирался решаться. Более того, сам Ючон одинаково сильно хотел как победы Чанмина, так и победы Юнхо. Но не могли же они победить вместе. Кто-то всё равно будет первым, а кто-то вторым. И Юнхо победа нужна больше, чем Чанмину. Чанмин мог и обойтись ― у него ещё уйма гонок впереди. И всё же несправедливо… Он ведь отличный пилот и тоже тратит силы на состязание. Но Юнхо… Ладно, чёрт с ним. Пусть победит Юнхо, а Чанмин пусть обвинит в проигрыше Ючона. Ючон переживёт. Как-нибудь. Он не Фиано ― с него взятки гладки.

Он вздохнул и вновь вцепился зубами в ногти. Чёрт бы их побрал, ну пускай уже хоть один вырвется вперёд окончательно! Сорок первая трасса, а они до сих пор в пятнашки играют. Зрители все извелись в буквальном смысле слова: бегали туда-сюда по залу, бросались на окна, теребили мониторы. Снаружи и те ребята, что наблюдали за гонкой из кабин кораблей, метались вдоль трасс, как оглашённые. Расклад оставался прежним и меняться пока не собирался, судя по всему.

Ючон обмяк в кресле горкой желе и устало прикрыл глаза. Хотелось есть, спать, пить и тишины. И к дьяволу эти чёртовы гонки ― так и спятить недолго. А Джеджун там как? Ему разрешили смотреть или нет? Наверное, разрешили. Интересно, что с ним сейчас творится? Или ничего не творится? Ему ведь действительно всё равно, кто победит. Вряд ли его волнует хоть что-то кроме права на просьбу. Ючон тихо злился на друга. Мог бы ведь и подбодрить Юнхо. И не только подбодрить. И вообще, мог бы держать глаза открытыми и видеть чуть дальше собственного носа. С другой стороны, эти же слова Ючон и себе мог сказать.

На последней трассе в зале Совета воцарился форменный бардак. Ючон забился в кресло с ногами и в обнимку с монитором. Чанмин и Юнхо шли ровно, одновременно разобрались с облаком обломков и влетели в последнюю трубу, вылетели тоже одновременно и сделали одинаковый разворот, словно решили заняться синхронным пилотированием. Ючон через секунду сообразил, что Юнхо рассчитал траекторию так же, как и Чанмин. Только вот Юнхо ещё и врубил своё предельное ускорение.

Ючон зажмурился и открыл глаза только под оглушающие вопли. На табло имя Юнхо светилось первым. Чанмин проиграл с минимальным отрывом в несколько десятых секунды. Джунсу пришёл третьим, а Чжэбэ спокойно пролетела над стартовой площадкой, но не остановилась, поэтому временной отсчёт рядом с её именем продолжался. Она рисовала в пустоте сложные фигуры и выделывалась совсем как Джунсу в обычное время, потом угомонилась и всё же финишировала.

Церемония награждения проходила на месте, то есть, на стартовой площадке после извлечения пилотов из чжелли-доспехов. Ючон метнулся перекусить, ибо первая часть церемонии его не интересовала. Всё равно он ни черта не смыслил в конструкциях сайчжиков и вряд ли смог бы оценить по достоинству наградные детали, которые получали три пилота.

Зато вторая часть церемонии касалась его напрямую. К счастью, он успел вовремя. Просочился сквозь толпу и остановился рядом с Чанмином, заодно и увидел, как к Юнхо подвели Джеджуна. Вопреки всем опасениям Ючона процедура прошла без цепочек и ошейников, и прочих атрибутов, подчёркивающих такое явление как “частная собственность”. На Джеджуна даже бантик не повесили. Просто привели, указали в сторону Юнхо и кивнули, мол, туда иди.

Лейтенант прогулялся к Ветру и немного нервно огляделся. Ну ещё бы, народ не рассосался, всем было интересно, что ж попросит пленник, а пленник искал взглядом Ючона. Многие Фиано всё же отошли в сторонку, сообразив, что своим любопытством смущают беднягу.

Ючон невольно поёжился от растянувшегося ожидания и резкого порыва ветра. Горячие пальцы скользнули по его левой ладони, оплели её и легонько сжали, согрев теплом. Вряд ли кто-то мог заметить этот жест, поскольку Ючон стоял чуть боком к Чанмину и загораживал соединённые руки от возможных любопытных взглядов в их сторону.

― Так чего ты хочешь? ― негромко спросил Юнхо. Он смотрел на Джеджуна прямо и открыто ― любому сразу становилось ясно, что он действительно намерен сдержать обещание.

Джеджун покосился на Ючона, переступил с ноги на ногу и так же негромко произнёс:

― Хочу, чтобы меня и Ючона вернули домой, в Империю Аракано.

Пальцы Чанмина дрогнули и крепко сжали прохладную ладонь Ючона.

Юнхо молча смотрел на Джеджуна в упор, потом чуть повернул голову в сторону пленника Наследника дома Воды и уточнил:

― Ючон, ты хочешь вернуться домой?

Теперь дрогнули пальцы Ючона.

― Нет.

― Что? ― почти одновременно вопросил Джеджун, метнулся к другу и ухватился за ворот его рубахи. ― Но почему? Ты всего лишь личный пленник. Завтра он о тебе и думать забудет, ― сверкнув на Чанмина глазами, заявил лейтенант.

Фиано ещё крепче сжал ладонь Ючона, но промолчал.

― Я знаю. Но я хочу остаться здесь, ― прозвучало едва слышно.

― Но у тебя же семья дома!

― У каждого из них собственная жизнь. Они не ждут меня обратно.

― Но…

― Не нужно. Я не хочу возвращаться. И уже не уверен, что смогу. После всего, что… Нет. Прости, но возвращаться тебе придётся одному.

Джеджун отпустил рубашку Ючона и сделал шаг назад. Выглядел он сбитым с толку и расстроенным. Сердито посмотрел на Чанмина и наконец подошёл к Юнхо.

― Тогда вернусь один, ― упрямо заявил он.

― Ты действительно этого хочешь? ― с тихим вздохом спросил Ветер. Джеджун коротко кивнул. Юнхо жестом подозвал одного из воинов своего дома, резко приказал подготовить ят и доставить Джеджуна в Аракано ― туда, куда Джеджун сам пожелает. Воин почтительно поклонился и увёл пленника с собой к ангарам для ятов.

Юнхо сунул большие пальцы за ремень и чуть опустил голову. Слабый ветер перебирал его волосы, бросал пряди в лицо, но он словно и не замечал. Другие Фиано расходились в тишине, будто старались лишний раз не потревожить главу дома Ветра. К нему подошёл Джунсу, бросил ладонь на плечо и слабо улыбнулся.

― Слишком быстро. Впрочем, ты всегда такой. Веселее.

Сразу же вслед за Джунсу к Юнхо подошла Чжэбэ.

― Если ты планируешь напасть на собственный ят и снова захватить этого кадра в плен… Не рекомендую. Судя по лицам представителей Совета, они тебя потом по голове не погладят. Аракано ― это не край света. ― Правоверная подмигнула слегка ошарашенному её словами Ветру и тоже удалилась.

Чанмин подходить к Юнхо не стал, он по-прежнему сжимал пальцами ладонь Ючона и выпускать её, похоже, не намеревался. Он даже не сдвинулся с места, когда на площадке никого кроме них не осталось. Глава дома Ветра обернулся, взглянул на Чанмина, слегка кивнул и направился к ангарам.

На ходу Юнхо включил связь с пилотом ята.

― К вылету готов, сиятельный.

― Хорошо. Переключи в громкий режим.

Он дождался характерного щелчка и остановился в пределах видимости судна, готового к отлёту.

― Пара слов на прощание. Наверное, ты не очень хочешь слышать мой голос, но всё же… Надеюсь, это было действительно твоё самое ценное желание. И когда ты вернёшься домой, вспомнишь, что умеешь улыбаться. Ещё я хотел поблагодарить тебя. Вряд ли у меня когда-нибудь снова появится возможность поговорить с тобой, поэтому сделаю это сейчас. ― Юнхо помолчал, по привычке бросил взгляд на искусственный горизонт ёрюнгэ и отметил, что момент для взлёта удачный. ― Благодарю тебя за те воспоминания, что у меня есть теперь. Я сохраню их все. Счастливого возвращения домой, Джеджун.

Юнхо решительно отключил связь, сделал шаг назад, второй, третий, круто развернулся и отправился в зал Совета. Ему полагалось ещё доклад составить, правда, он совершенно не представлял, с чего начинать доклад, что говорить и как, и зачем это вообще нужно. Просто решил ― опять же ― по привычке разбираться с проблемами по мере их возникновения. До зала ещё десяток коридоров ― время, чтобы собраться с мыслями, точно есть.

Ючон проводил взглядом главу дома Ветра, потом с минуту наблюдал, как ят скользит по площадке и взмывает вверх. Он слегка повернулся и уже бесцеремонно прислонился спиной к груди Чанмина, вскинул голову, чтобы посмотреть вслед удаляющемуся кораблю.

― Надеюсь, ты сейчас не сожалеешь, ― едва слышно пробормотал за спиной Чанмин.

Ючон невольно улыбнулся. Улыбка, конечно, вышла грустная из-за того, что Джеджун выбрал иной вариант для себя. Жаль. Предсказуемо, да, но жаль.

― Мне как-то сон приснился, ― прижавшись спиной к груди Чанмина плотнее, негромко начал рассказывать Ючон. ― Или это был просто бред, не знаю. Мне приснилось, как некто рассуждал о зеркале. О его обратной стороне.

Наследник дома Воды мягко обнял Ючона и прижал к себе ещё плотнее. Ючон не возражал.

― И что тебе приснилось потом?

― Обратная сторона зеркала. Та самая. Настоящая. Наверное, этобыла она.

― Ты не уверен?

― Нет, конечно. Это же был сон. Или бред. ― Ючон слегка нахмурился и поискал взглядом ят, но уже не увидел его.

― И как твой сон связан с твоими сожалениями?

― Никак. ― Ючон злорадно выдержал непозволительно долгую паузу. ― Потому что у меня нет сожалений.

― Тогда на кой ты морочишь мне голову каким-то дурацким сном?

― Просто так. А что, нельзя?

Дальше предсказуемо последовала словесная перепалка, но это уже не имело значения. Всё, что Ючон хотел сказать, он сказал. И Чанмин его понял.

Обратная сторона зеркала не могла лгать.

Обратная сторона зеркала всегда показывала лишь правду.

Эпилог

Отдалённый рубеж Империи Аракано,

Безымянная Система 5486,

крейсер аракано “Гром-15”

Человек предполагает и рассчитывает, а Бог ― или тот, кто за всем наблюдает откуда-то сверху или снизу ― решает сразу за всех, как Его душе угодно.

Вот Бог и нарешал так, что военное судно Империи Аракано встало колом посреди чужой системы. Причина отказа двигателей до сих пор ускользала от команды, хотя облазили и осмотрели всё, что могли, раз по пять.

― Джеджун, хватит спать!

― Я не сплю, ― уткнувшись в книгу, лениво отозвался лейтенант.

― Ты двигатель проверил?

― Дважды.

Джеджун солгал ― он к двигателю даже близко не подходил. И знал заранее, что двигатель откажет. Не то чтобы он скрыл информацию, наоборот ― рассказал всё. Просто он действительно полагал, что “Горностай” всё ещё в системе. В Аракано решили вернуть исследовательский корабль, а он напросился в команду крейсера “Гром-15” по собственному желанию. Мотивов особых у него не было, или же он считал, что их не было, а сам просто… Хотя это не имело значения.

― Пошлите сигнал о помощи.

― Спятил? Нас никто не услышит.

― Просто пошлите автосигнал. Это лучше, чем сидеть у моря и ждать погоды. От вас не убудет.

Интересно, о чём думал год назад Ючон, когда посылал сигнал с просьбой о помощи? Вряд ли о том же, о чём думал сейчас Джеджун.

― Тебе надо, ты и посылай этот чёртов сигнал.

― Легко… ― Джеджун закрыл книгу и слабо улыбнулся.

“Посмотрим, до сих пор ли он Король Скорости”.

Конфедерация Триада,

Тёмное Пограничье

пятый круг

Чанмин преследовал удиравшего Агона и тихо поражался. Впервые в жизни он видел, чтобы Агон из разбитой восьмёрки отступал. Солнце встанет на севере ― не иначе.

― Да стой ты, придурок!

Агон оклик проигнорировал и скорость прибавил. Чанмин покосился на данные на мониторе и коротко выругался. Если так и дальше пойдёт, то сайчжик не сможет догнать этого несчастного труса.

― Ёрюнгэ-пять вызывает “Шторм”. Ёрюнгэ-пять вызывает…

― Как ты вовремя… Что горит? ― сердито отозвался Наследник и запустил в удирающего врага биоснаряд. Агон “провалился”, благополучно пропустив над собой угрожавший его здоровью и жизни объект. ― Да чтоб тебя…

― Господин… тут у нас нечто странное.

― Только не говори, что к вам нагрянули Агоны целым стадом, а у вас все сайчжики в ремонте, ― съехидничал Наследник.

― Если бы, господин Чанмин, ― вздохнул связной. ― Господин рядом с пятым кругом Тёмного Пограничья, верно?

― Предположим. Ну и?

― Мы получили сигнал. Гм… странный сигнал.

― Сигнал Агонов? ― заинтересовался Чанмин и запустил в драпающего Агона сразу два снаряда.

― В том-то и дело… Господин, сообщение на нашем языке, правда, модуляции голоса принадлежат Низшим. Источник ― в пятом круге, где-то рядом с тобой. Совет Трёх просит тебя разведать обстановку в рамках военного положения.

― В рамках во… Стоп. Почему у меня стойкое ощущение, что это уже было? Да чтоб тебя! Опять промазал!

― Господин, так что делать-то?

― Принято. Выйду на связь после того, как выясню, что там и как. Пересылай сигнал.

― Да, господин. Счастливой битвы!

― Счастливой победы, ― привычно отозвался на традиционную формулу Наследник, активировал излучатель на носу и располовинил Агона издали. ― Хорошая штука, но неудобная…

Убедившись, что враг мёртв, Чанмин резко сменил курс на пятый круг. Сайчжик послушно разогнался и устремился в заданном направлении.

Проверив состояние чжелли-доспеха, довольный Наследник дома Воды запустил полученную запись сигнала.

― “Говорит “Гром-15”, военное судно Империи Аракано. Мы находимся в Безымянной Системе 5486, наши координаты…” ― После тарабарщины, игравшей роль координат, Чанмин поставил запись на паузу и остановил сайчжик.

― Кажется… ― Он откинулся на спинку кресла и запустил запись. Вновь прослушал первый кусок и опять поставил на паузу. Минуту просто сидел в кресле и размышлял. ― Ну уж нет… “Шторм” вызывает ёрюнгэ-пять.

― Господин так быстро добрался до пятого круга?

― Нет. Свяжись с главой дома Ветра и сделай доклад по вопросу с сигналом от Низших.

― Господин, но это противоречит…

― Сошлись на меня. И передай запись сигнала главе дома Ветра. Он поймёт, почему я отдал такой приказ.

Чанмин отключил связь и нелестно прошёлся по адресу всех Низших разом и по адресу одного конкретного Низшего особо.

― Сам пускай разбирается…

Конфедерация Триада,

Тёмное Пограничье

четвёртый круг

Юнхо со скукой листал журнал докладов и на коленке рисовал график активности Агонов. Внезапно раздавшийся в кабине не по расписанию сигнал заставил его провести вместо прямой линии кривую.

― Твою…

― Ёрюнгэ-пять вызывает представителя Совета и главу дома Ветра по приказу Наследника дома Воды, ответь, пожалуйста.

― Что там у вас горит? Внезапное массовое нападение Агонов и нужна поддержка?

― Нет, сиятельный. У нас тут что-то странное. Мы перехватили сигнал о помощи от Низших, а господин Наследник приказал перенаправить сигнал тебе. Причину он не объяснил, сказал, что ты сам разберёшься с вопросом. Я могу переслать сигнал?

― Пересылай, ― вздохнул Юнхо.

Опять Чанмин что-то натворил и решил всё свалить на него? Интересно, мальчишка вообще хоть когда-нибудь уймётся? И это ещё хорошо, что Джунсу в Конфедерации нет, а то казусы случались бы направо и налево. С другой стороны, Юнхо никогда бы не пришло в голову отправить Джунсу в составе посольской делегации в Удел. Он же такое там отмочить может, что любой альянс накроется медным тазом. Правда, альянс с Уделом пока что вполне себе жив, значит, Джунсу ещё ничего отмочить не успел.

Юнхо машинально включил запись сигнала и одновременно продолжил рисовать график.

― “Говорит “Гром-15”, военное судно Империи Аракано. Мы находимся в Безымянной Системе 5486, наши координаты…”

При первых же словах лазерный карандаш застыл над бумагой. Потом бумага полетела на пол вместе с карандашом.

― Чанмин! Отвечай мне, придурок!

― Ты с кем разговариваешь?

― С тобой!

― У меня уши нежные, забыл?

― По ушам бы тебе… Какие координаты?

На канале связи прозвучал тихий, но отчётливый смешок.

― Координаты дорого стоят, Юнхо.

― Перестань, хорошо? Какие координаты?

― Пятый круг, Седьмая Система. И брать пленных положено мне, кстати.

― Вот и бери. Мне там всего один нужен.

― Не пойдёт. Или всё, или ничего. Ну так как?

― Ладно. Думаешь, он сам вернулся?

― Отстань, а? Тебе надо ― ты и разбирайся.

― Передавай привет своему Возлюбленному Брату. И, да… Спасибо, Чанмин.

Вновь прозвучал тихий смешок, после чего Наследник дома Воды отключил связь ― Юнхо, впрочем, уже этого не заметил.

Дымчатый сайчжик мчался на предельной скорости к пятому кругу, где в трёх часах полёта от Юнхо дрейфовал угодивший в ловушку крейсер “Гром-15”. И где терпеливо ждал Джеджун, гадавший, какие именно слова он услышит от Ветра первыми.

========== Примечания ==========

Глоссарий:

Империя Аракано ― объединение систем, населённых различными нациями. Глава ― император из рода Тора. Император ― верховный судья, военачальник и правитель. Оф. языки ― аракано (яп.) и бранденбург (нем.)

Коммуникатор ― устройство, близкое к компьютеру, но более сложное и совершенное.

Никоний - природный редкий минерал, необходимый для генных модификаций, создания мощных источников питания и многого другого.

Парализатор - пластиковый пистолет, стреляющий иглами, обработанными парализующими веществами.

Правом на ношение холодного оружия обладает каждый подданный Империи Аракано. В других государствах это право есть только у военных.

Союз Линнек ― объединение систем, населённых преимущественно потомками европейцев и американцев. В состав парламента входят представители планет, по одному от каждой. Решения принимаются парламентом, главой которого является Первое Лицо Союза.

Маленький глоссарий терминов Фиано:

Фиано (Fîâno) ― наиболее близкая людям раса гуманоидов.

Улак (Ulak) ― гонец/разведчик/почтальон Фиано, лёгкое и быстрое почтовое или разведывательное судно-невидимка с максимальной защитой, которое практически невозможно засечь никакими приборами.

Тэлаш (Telaş) ― Большая Гонка в солнечной системе с тем же названием.

Сайчжик (Saycik) ― гоночный/военный сверхскоростной корабль Фиано, расчитанный только на одного пилота.

Чжелли-доспех (Celli) ― “живые” латы из неизвестных людям сверхпрочных сплавов с биоактивной составляющей, обеспечивающей быструю регенерацию и повышенную стойкость к любым повреждениям.

Ёрюнгэ (Yörünge) ― космическая станция Фиано. Как правило, статична и имеет постоянные координаты.

Сойма ― игра Фиано, подробнее о ней рассказывается в тексте.