Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
— Сама загогулина, и дети твои Загогулины! — в хмельном недовольстве провозглашает папенька маме, и ему кажется, что в этот момент он высказывает самую глубинную, самую что ни на есть правду жизни. После чего все сразу поймут, кто они такие, и бросятся поздравлять его с этим открытием.
Папенька призывает нас к мудрости и точному расчёту, порицает за отсутствие логики в действиях, чуть ли не на транспарантах пишет, что главное — это ум. А после уж разные там эмоции и чувства. Но мы-то его знаем, как облупленного.
Наш папенька — шалун и проказник. А в молодости был так вообще. Вот сидел он как-то молодым дома, листал телефонный справочник. И от нечего делать вдруг попалась ему на глаза фамилия — Загогулин Б. И. Папашка возьми и набери этот номер.
Поднимают трубку.
— Алле, — говорит наш молодой папашка, — здесь живут загогулины?
— Ну да. — отвечает ему сочный мужской голос.
— Одни вообще сплошные загогулины? И никого прямого нету? — начал шалить папенька.
На том участке некоторое время молчали, а затем выразились громко и лохмато, однако трубку не повесили.
— Ого! Вот это завернул! Вот это сила! Эй, на проводе, а ты сам-то что, тоже Загогулин?
— Загогулин. Да я и есть тут у них самый главный Загогулин! утвердительно провопили папане в ухо голосом самого главного Загогулина. И попрошу это иметь в виду!
В ответ на последнюю реплику откуда-то из глубины загогулинской квартиры донёсся звонкий и наглый голос:
— Это какой-то позор — жить с такой фамилией! Опозорили меня на весь город! У всех на работе бирки нормальные — хоть Ёлкина, хоть Палкина, одна я, как дура, должна ходить с табличкой «Вас обслуживает продавец Загогулина»!
— Эй, мужик, слышишь, что она там орёт? — обратился к юному папеньке Загогулин.
— Конечно, слышу.
— Фамильная фамилия ей не нравится!
— Какая ещё «фамильная фамилия»! — пронзительный голос подобрался ближе и настойчиво рвался в папенькино ухо.
— Во, во, слышишь?
— Ты что, совсем? Была б фамилия, а то какая-то Загогулина! — крик души страдающей рядом с телефоном Загогулиной пронзил молодое и доброе папенькино сердце.
— Слушай, мужик, это хорошо, что ты позвонил! — взволнованно заговорил Загогулин. — Слышь, ты погоди, трубку-то не вешай. Тебя как звать?
— Лёха.
— Слышишь, Лёха, ну что мне с ней делать? Мается девка, вот как чума на неё находит. Орёт благим матом. И плачет — стыдно, говорит, жить с такой фамилией.
— Стыдно, конечно! Одна мать только дурочка и нашлась, что согласилась добровольно стать Загогулиной! — в далёком голосе снова ушедшей в недра квартиры Загогулиной послышались слёзы. — А её на заводе Загогулиной никто и не зовёт. И имя у неё хорошее — О-ольга… А я как дура — Ира. Загогулина Ира-дыра, дыра-дура…
— Эй, Загогулин, а твоя Ира случайно не больная? Ты уж прости. — наш папа насторожился.
— Хо! — крикнул Загогулин. — Здоровая как конь! Только на этой почве запросто может съехать. Говорит уже: какой-никакой завалящий жених если вдруг и попадётся, то как узнает, говорит, что она Загогулина, так сразу и сбежит от неё. Ну что за дура.
— Сколько же твоей загогулине лет? — папик, как он впоследствии клялся, спросил это просто так, ну честное слово просто так, он ничего не имел виду.
— Девятнадцать, самое оно! — гордо заявил Загогулин. И вдруг его словно осенило. — Слышишь, Лёха, а тебе-то сколько?
— Да вот скоро двадцать два. — сообщил папенька.
— А жена есть? — в голосе на том конце провода затрепетала надежда.
— Не…
— Да что ты к людям пристаёшь! — звонко плеснуло голосом Иры Загогулиной в ухо нашего папеньки. — Эй, там, кто это звонит, срочно положите трубку, а то мы тоже положим!
Ира выдвинула ультиматум, но трубка перекочевала к её отцу. Разговор прекращать никто не собирался.
Загогулин заторопился.
— Эй, Лёха, ты приезжай к нам, а? Выручай! Приезжай просто срочно! Слышишь? Вот наш адрес………. Приезжай!
— Зачем? — так был наказан папенька-шалун, который, повинуясь порывам своего чувствительного сердца, через три месяца сочетался законным браком с маменькой Ирой. На свадьбе гуляли все Загогулины, и все папенькины родственники, под чьей гордой фамилией Проящуровых маменька похоронила свою ненавистную Загогулину.
Слава князю и дружине!
Последние комментарии
6 часов 4 минут назад
6 часов 8 минут назад
6 часов 20 минут назад
6 часов 21 минут назад
6 часов 35 минут назад
6 часов 52 минут назад