Свеча мертвеца (СИ) [Елена Ахметова] (fb2) читать онлайн

Свеча мертвеца. Ахметова Елена:

Глава 1. Первая ласточка

…между первой и второй перерывчик небольшой!

Грузопассажирский космопорт “Север”, второй по размеру на Иринее, рассчитан на одновременный взлет до четырех воздушных судов и объем перевозок свыше трех тысяч человек в час, а примыкающие к его территории ангары способны вместить двенадцать звездолетов, в том числе пять - тяжелейшего класса “А”.

Теоретически.

Проверить пропускную способность космопорта на практике мне не доводилось ни разу. Им почти не пользовались, отдавая предпочтение “Востоку”: там, может быть, и не такой ровный рельеф, зато пониженная влажность и ясное небо почти круглый год, а главное - никаких сюрпризов, на которые так горазда болотистая местность, подступающая к “Северу”.

Экран первого лидара драматически пустовал. Второй вообще выключился сам собой и на контакт упорно не шел, а починить его никто не мог уже несколько дней - да и особой нужды, по совести, в нем давно не было.

План полетов отсутствовал. По причине отсутствия полетов.

Когда строили “Север”, “Востока” еще не было даже в долгосрочных планах, а сравнительно недалеко от будущего космопорта разворачивался амбициозный проект по переработке болотного торфа в высокотехнологичное топливо для звездолетов. Пожилой ученый, занимавшийся им, горел неподдельным энтузиазмом и обещал грандиозную отдачу от затраченных усилий.

Отдача, справедливости ради, была что надо. Полосу для планетарного транспорта пришлось отстраивать заново, несмотря на то, что эпицентр взрыва находился в десятке километров. А вот большую часть научного городка так и не восстановили, и с вышки до сих пор открывался панорамный вид на огромное заболоченное озеро, к берегам которого робко подступали типовые белые домики на высоких сваях. Цапли и кулики к перемене места основных охотничьих угодий отнеслись философски и перебрались поближе к космопорту, добавив проблем пилотам и диспетчерам: птица, конечно, корабельную обшивку не повредит, зато может в панике метнуться на камеры, перекрывая обзор.

Самостоятельно векторить я умела только в теории. Но, по совести, за все время, проведенное на вышке, столь очевидно необходимый навык ни разу не пригодился.

Наверное, я бы вообще не смогла работать диспетчером в любом другом космопорте. Но чтобы принять пару-тройку аварийных да один запланированный корабль в месяц, особых талантов и не требуется. Тут скорее нужны железные уши, задница и более-менее быстрая реакция в сочетании с созерцательным складом ума, чтобы не сдвинуться по фазе от безделья.

Моя сменщица опаздывала уже на час, прямо как истинная женщина. Я начинала подозревать, что в другие диспетчерские пункты предпочитали набирать мужчин именно из-за этой милой черты, свойственной настоящим леди, но по-прежнему стоически вглядывалась то в прозрачное небо за панорамным остеклением вышки, то в мерцающий экран единственного рабочего лидара. Пусто было и там, и там.

- Кейли? - в дверь просунулась светловолосая голова начальницы смены.

Я сделала то, что не сделал бы ни один диспетчер “Востока”. Сняла гарнитуру, сложила ее на стол в опасной близости от тумблеров подсветки посадочных ячеек и отвернулась от экранов.

Самое смешное, что я действительно могу себе это позволить.

- Да, госпожа Райан?

- Лика сказала, что чем-то сильно отравилась, - так виновато сообщила начальница, будто сама подсыпала ей слабительного. - Ты не сможешь остаться и подменить?

За свою смену космодиспетчер “Востока” успевает вымотаться так, что ни о какой собранности и концентрации на работе и речи не идет, и, разумеется, никому и в голову не пришло бы оставлять его сверхурочно. Малейшая ошибка “воздушного дирижера” может обойтись слишком дорого.

Но мне выматываться было не с чего, и мы обе хорошо это понимали.

- А остальные четверо что? - больше из принципа поинтересовалась я.

На “Севере” диспетчеров шестеро. Для такого огромного космопорта - смешно. Для такого пассажиропотока - неслыханная роскошь. Нас бы и еще сократили, но иначе не получалось составить нормальный рабочий график.

- В Раинею уехали, на праздник, - госпожа Райан пожала плечами.

Могла и не спрашивать. Наверняка и “отравление” Лики объясняется тем, что ее парень счел романтичным увезти свою девушку на ночь в ближайший крупный город, чтобы вместе с толпой запустить пару-тройку летающих фонариков под бой курантов, вусмерть объесться мороженого и встретить рассвет где-нибудь на крыше небоскреба. Национальный праздник, как-никак. Мистическая Белая Ночь, когда якобы восстают из могил мертвецы и призраки, а на болотах поют навки, заманивая в трясину. Чтобы отпугнуть нечисть, люди зажигают все лампы и фонари, развешивают гирлянды и запускают фейерверки.

Раинея, наверное, сейчас похожа на рай. Кто бы удержался?

Но я-то туда изначально не собиралась. И это знали и коллеги-диспетчеры, и, что особенно прискорбно, начальница смены. Она, конечно, сочувствовала и чисто по-женски меня понимала, но деваться было некуда и ей, и мне.

- Хорошо, - вздохнула я и, дождавшись одобрительного кивка госпожи Райан, снова нацепила наушники.

Начальница смены просочилась обратно в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Я лениво потянулась в своем кресле, звучно хрустнув затекшей шеей, и вернулась к созерцанию рабочего лидара, дожидаясь темноты.

У меня хватало причин не стремиться в Раинею, и одна из них постепенно проявлялась в сгущающихся сумерках над болотами.

Сначала на еще светлом небе прорисовалась полупрозрачная дуга растущей луны; следом за ней одно за другим засветились окна в научном городке: те, кто не поехал на праздник, отмечали дома и точно так же зажигали все лампы и фонари.

Темнело.

Промчался по прилегающей дороге автофлакс начальницы, взрезая светом фар вечерний полумрак. Значит, ее сменщик уже заступил на пост и наверняка скоро проведает и меня - но, скорее всего, еще немного повременит.

Я оказалась права. Господин Брингейль предпочел дождаться, пока на небе не появятся звезды, и явился точно к началу шоу. Он не слишком удивился, застав в диспетчерской меня, а не Лику, сдержанно поздоровался и подошел ближе, встав за креслом: с моего места открывался лучший вид.

Сначала звезды, отражавшиеся в болотной воде, плавно закружились, будто сами по себе; их становилось все больше и больше, и в какой-то момент оказалось, что числом они превзошли своих неподвижных сестер на небе. А потом все эти огоньки разом взлетели над топью. В медленном, чинном танце стали обходить старые тропы, полузатопленные гати, и их отражение в воде затмило звезды.

Мы завороженно молчали, будто боясь неосторожным словом разрушить торжественное волшебство момента. Старик и девушка, безмолвные, одни в самой высокой башне среди бескрайних иринейских болот, где множатся далекие, холодные звезды и хороводом мелькают над топью бродячие огоньки.

Будто вселенная опустела. Словно не было тысячелетий прогресса, развития магии и космической техники, будто не было миллиардов людей на окрестных планетах. Как будто мир снова юн, необъятен, полон необъяснимых, волшебных вещей и зловещей красоты, за завесой которой прячется первозданная, мистическая сила.

“Кэнвилл корф”. Болотные огоньки.

Свечи мертвецов.

Мы оба смотрели вниз, на болота и озеро, и поэтому не заметили, как одна из звезд на небе начала двигаться с куда меньшей грацией, нежели ее земные товарки. Зато истошный вопль в моих наушниках, кажется, услышал весь порт.

- “Север”! “Север”! Запрашиваю аварийную посадку! - ударившийся в панику пилот, похоже, и думать забыл о том, чтобы назвать хотя бы класс своего корабля.

Но у меня немедленно зачесались уши и засвербело в носу, и это было индикатором едва ли не более надежным, чем техпаспорт звездолета.

- “Север” на связи, - отреагировала я и, чихнув, отправила кораблю координаты и автоматически рассчитанную траекторию. - Выделена ячейка 4А.

Господин Брингейль к этому моменту уже выбегал в коридор, экстренно вызывая ремонтную бригаду и единственную на весь космопорт медсестру, но я все-таки успела крикнуть ему вслед:

- Корабль хелльский, им для ремонта может понадобиться маг!

…которого, естественно, в штате не было. Иначе я бы сюда ни за что не пошла работать.

Начальник смены машинально кивнул и скрылся за дверью, а я повернулась к мониторам и увидела, что данные почему-то никуда не ушли. В наушниках царила драматическая тишина. В рабочих сенсорах - тоже, и я не знала, радоваться мне или грустить по этому поводу. Но дальнейшие действия, по счастью, четко определялись инструкцией, и я потянулась к тумблерам подсветки.

Сначала - вспышки огней ячейки: сигнал для всех немедленно освободить посадочную площадку. Вряд ли в Белую Ночь кто-то ошивался вне здания, но техника безопасности есть техника безопасности. Потом - зеленые вспышки, постепенно переходящие в постоянный свет вокруг выделенной ячейки.

Только выдав все положенные сигналы, я полезла в ящик стола и вытащила оттуда антигистаминные таблетки и припрятанный на всякий пожарный носовой платок.

Тут-то все и случилось.

Концентрация магии в окружающем воздухе резко подскочила до такой степени, что у меня заслезились глаза и стало тяжело дышать. Болотные огоньки будто стали ярче, и вдруг построились над топью в ровный прямоугольник.

Зеленый.

Мне очень хотелось выругаться, но я ограничилась тем, что закинула в себя две таблетки и бросилась к переносному прожектору, чтобы выдать серию красных вспышек на болотную поверхность. А потом наконец подняла голову, выискивая взглядом заходящий на посадку корабль, и все-таки помянула его мать. Бинокль остался на столе, но я и без него могла сказать, что чертов звездолет несется по прямой, как метеорит, сжигая обшивку. А я не могу даже посмотреть, целы ли у него маневровые двигатели и можно ли еще хоть как-то скорректировать траекторию и скорость!

Вот поэтому-то диспетчеры никогда не должны работать в одиночку. И начальники смены, и мои коллеги не раз повторяли эту простую истину директору, но тот только разводил руками. Космопорт и так не окупался. Чудо, что его не закрыли до сих пор. Владелец все надеялся на научный городок, но разбившийся в ясную ночь хелльский звездолет наверняка перевесит любые светлые ожидания.

Прожектор в моих руках подозрительно запах жженым пластиком. Им не пользовались уже года два, и, хотя очередную поверку он благополучно прошел, до следующей рисковал не дожить.

Я огляделась. Как назло, несмотря на нагромождение мониторов, системных блоков, рабочих столов и вышек-симуляторов, подпереть прожектор было нечем, а вся команда наверняка уже собралась внизу, готовясь выехать на подмогу пострадавшему кораблю.

- Есть свободные руки? - больше от безнадежности поинтересовалась я у микрофона внутренней связи.

- Сейчас будут! - неожиданно обнадежил меня кто-то и ушел с линии.

Но все равно опоздал.

Это была самая обычная “ласточка” - маленький кораблик, рассчитанный на десять человек экипажа и груз не более шестисот килограмм. На Хелле их особенно любили: если демонтировать один из двух хвостовых двигателей, заменив его пустотелым муляжом, то в него влезет еще с центнер контрабанды. А нехватку тяги легко подкорректировать соответствующим заклинанием - что, судя по моему беспрерывному чиханию, и было сделано.

Изоляционное стекло вышки задрожало, как покосившееся домашнее окошко в грозу. “Ласточку” уже было видно без бинокля - равно как и то, что маленький кораблик совершенно неуправляем. Пилот наверняка тоже понял, что сейчас разобьется, но поделать ничего не мог.

Скорость была такая, что место приземления никакого значения уже не имело. В нормальных условиях никто не заходит на посадку по прямой. Аэродинамически совершенные “ласточки” - тем более.

Куда бы она сейчас ни нацелилась, все равно воткнется носом. Разве что в случае выделенной ячейки смерть будет гарантированно мгновенной для всех внутри корабля. Да и космопорт тряхнет неслабо.

Я вдруг осознала, что торчу на верхнем этаже самого неустойчивого сооружения на много километров окрест, но даже испугаться толком не успела.

Уже поняла, что “ласточка” падает прямиком в болото. Туда, где пару минут назад горел зеленый прямоугольник с мерцающей красной точкой в центре.

А я - торчу на верхнем этаже самого высокого сооружения на много километров окрест.

- Какого черта творится?! Ли… Кейли?!

Рон, младший авиамеханик в бригаде, начал возмущаться еще в коридоре, но я его и так услышала. Наушники перекосились, а дверь господин Брингейль впопыхах не закрыл до конца.

Правда, ничего утешительного я сообщить не могла.

- Чтоб я знала! - рявкнула я, не опуская прожектор.

Понимала, что траекторию корабля уже не выправить, но все равно сигналила. Вдруг у них на борту все-таки есть маг, которому сейчас навешают люлей, и он все-таки уведет “ласточку” хотя бы подальше от топи?..

- Ты чего ревешь? - замявшись, спросил Рон.

- Аллергия! - лаконично отозвалась я. - На пол!

- Что? - окончательно растерялся авиамеханик.

Личный пример оказался куда более наглядным, и самого приземления (приболотнения?) “ласточки” мы не увидели, распластавшись по полу вышки и закрывая руками голову.

Зато в полной мере оценили непередаваемую какофонию из свиста, грохота, отчаянного дребезжания стекол и сочного финального чавканья, прорвавшегося даже сюда. А потом вдруг воцарилась такая тишина, что стало слышно, как поскрипывает раскачавшаяся вышка.

- Хорошо, - испуганно выдохнула я. - Если бы у них все двигатели были на месте, небось еще и взорвались бы…

Рон наградил мой оптимизм парой эпитетов и осторожно поднялся на ноги.

Остекление, как ни странно, уцелело, и сквозь антибликовый слой пылающий раздвоенный хвост “ласточки”, торчащий из топи, предстал во всей красе.

Глава 2. Второй вариант

…любопытство сгубило кошку, но, удовлетворив его, она воскресла!

Джок вынырнул из-за монитора и задумчиво поскреб подбородок, выставив челюсть вперед. Растрепанная бородка воинственно встопорщилась, придавая ему донельзя комичный вид.

- Все с твоим лидаром в порядке, - постановил он, с сомнением поглядывая на сплетение проводов за монитором и полуразобранный системный блок.

- А почему он тогда “ласточку” не засек? - поинтересовалась я.

Системный инженер развел руками.

- Электронная диагностика ошибок не выявила, я тоже ничего криминального не нашел, - сказал он и тут же добавил: - И нет, система электронной диагностики тоже в норме! Может, “ласточка” была в режиме “стэлс”?

- Тогда изобретателю этого режима пора срочно патентовать свое детище, - заметила я. - Она же рухнула у нас под носом!

Джок обернулся. Сквозь панорамное остекление вышки вид на обломки звездолета открывался незабываемый.

Вытащить его из болота не смогли: в космопорте, конечно, был эвакуатор, но только наземный, и, чтобы забрать “ласточку” ему пришлось бы преодолеть несколько километров по болоту, где дороги отсутствовали в принципе. Теперь кораблик уходил в топь по десять сантиметров за час, и на его спешно потушенном хвосте гроздьями висели спасатели. Они пытались пробиться внутрь в надежде, что выжил хоть кто-то, хотя и сходились во мнении, что для этого нужно было родиться в шелковой рубашке, расшитой золотой нитью и самоцветами.

Журналисты ухитрились опередить спасателей на четверть часа и теперь стервятниками кружили вокруг места катастрофы, то и дело втихую проныривая за ограждение. Двоих уже пришлось вытаскивать из бочагов, но исследовательский пыл это ничуть не охладило. Их более осторожные коллеги пытались пробиться в КДП, но господин Брингейль стоял намертво. Я была ему чертовски благодарна.

Мне и без того предстояло общаться с комиссией по расследованию происшествия. Ну, когда она до нас все-таки доберется.

Я очень надеялась, что это случится уже после того, как кто-нибудь из диспетчеров вернется из Раинеи и наконец-то меня подменит.

- Я могу внести лидар в список закупок, - предложил Джок.

- Ага, и я полгода буду его ждать?! - возмутилась я. - Ты как себе представляешь работу диспетчера без единого исправного…

Мой прочувствованный монолог на тему тяжелой доли “воздушных дирижеров” прервал злорадный писк лидара. К космопорту, руша все мои наивные надежды, приближался планетолет.

- Все равно вноси, - постановила я, нацепляя наушники. - Если что - поставим на место дублирующего, тот точно сдох.

Джок кивнул и быстро смылся, пока я не вспомнила что-нибудь еще. Но я и так была поглощена работой.

Мы ожидали, что комиссия по расследованию происшествия прилетит на ржавом казенном корыте, - а к “Северу” уверенно приближался юркий “таракан”, и его позывные и номер борта совпадали с заявленными в полетном листе. Мне пришлось спешно корректировать автоматически рассчитанную траекторию, но выделить и согласовать положенный коридор я все-таки успела.

“Таракан” - маленькое скоростное судно, столь неблагозвучно прозванное из-за овальной формы корпуса и двух лазерных пушек, в полетном режиме прячущихся под обшивкой и при необходимости выдвигающиеся над рубкой на манер усов, - шустро выскочил из зоны низкой облачности и, выписав положенную спираль, приземлился на полосу для планетарного транспорта. Полоса торможения, по большому счету, ему не требовалась - он бы и в обычную ячейку сел без особых проблем, - но порядок есть порядок.

- Первый рукав, - сообщила я в микрофон.

- Вас понял, первый рукав, - коротко отозвался пилот и порулил в указанном направлении.

Я на всякий случай проследила его траекторию и только потом позволила себе задуматься: а какого, собственно, черта вместо стандартного пассажирского судна сюда прилетел “таракан”, да еще не разоруженный, как утверждает навигационная программа? Что ж это за “ласточка” тут рухнула? Ничего умного в голову не приходило, и я, пожав плечами, отправила в центр сообщение о благополучном прибытии борта.

Нужно было морально подготовиться к неприятному разговору, но сейчас, когда в любой момент в КДП могли войти следователи или проверяющие, отворачиваться от мониторов явно не стоило. Я решила ограничиться дыхательной гимнастикой, но быстро бросила это занятие: “ласточка” все еще фонила остаточной магией, и глубокие вздохи неизменно заканчивались чихом.

- …а тут у нас командно-диспетчерский пункт, - донесся из коридора нервный голос господина Брингейля. Я подобралась и поправила наушники, но все равно отлично расслышала приближающиеся шаги. - Кейли, у следователя к тебе несколько вопросов. Переговори, я пока послежу.

Я согласно кивнула. Допуска у господина Брингейля не было - он все-таки начальник смены, а не космодиспетчер, - но проверяющим знать это совершенно не обязательно. На время расследования космопорт все равно закрыт.

- Кейли Кэнвилл? - тут же поинтересовался незнакомый мужской голос.

Я освободила место, передала господину Брингейлю наушники - и только тогда обернулась.

В выправке следователя проскальзывало что-то такое неуловимо вымуштрованное и деревянное, что первой моей ассоциацией было однозначное: “Армейский сухарь”. И выражение лица характерное: челюсти плотно сжаты, подбородок упрямо выпячен, глаза сурово прищурены - как будто, если вдруг выяснится, что я не Кейли Кэнвилл, немедленно прозвучит команда упасть-отжаться, и повторяться она будет до тех пор, пока искомый диспетчер не материализуется по стойке “смирно” в нужной комнате.

Обманчиво-строгий мундир насыщенного темно-синего цвета, отсутствие погон и желания тыкать мне в лицо документами я рассмотрела позже. Королевский спецкорпус - да в нашем научно-исследовательском захолустье?

К счастью, широкую спину, длинные ноги и поразительно идущий ему темно-русый армейский “ежик” я разглядела еще позже. Это было настолько вау, что от немедленной потери достоинства меня спас только вовремя вломившийся в КДП пилот, на ходу одергивающий мешковатую форму.

Я взяла себя в руки и даже вежливо улыбнулась.

- Да, это я.

- Что с вашим дублирующим лидаром? - сухо поинтересовался следователь, не удосужившись представиться. Моя улыбка, естественно, осталась без ответа.

- Неисправен, - честно ответила я, невольно подстраиваясь под его рублено-короткий стиль общения. - Подлежит замене.

Следователь поджал губы, сделавшись еще суровее. Кажется, от двух нарядов вне очереди нас с господином Бригейлем отделяли только те три секунды, которые требовались “сухарю” для набора воздуха в легкие.

- Во сколько “ласточка” появилась на ваших приборах? - встрял пилот.

Я неуверенно перевела на него взгляд. Ему-то какое дело?

Но следователь молчал, явно не возражая против участия пилота в допросе, так что пришлось сознаваться:

- Лидар ее не засек. Запрос аварийной посадки производился устно, около половины двенадцатого.

Тут следователь с пилотом взяли паузу, чтобы многозначительно переглянуться. Кажется, они и впрямь работали вместе, причем уже очень и очень давно.

- Но вы сразу начали расчет траектории, - обличительно заявил пилот, - и массу определили верно, хотя в запросе не был назван ни тип судна, ни его модификация.

Кажется, помимо моего рапорта к нему попали еще и логи. Правда, тогда непонятно, на кой черт им понадобилась я сама - история расчетов и обмена данными описывала ситуацию более чем полно. Или меня тут подозревают в злоумышленном уничтожении “ласточки”?

- У меня аллергия на магию, - сухо сказала я. - Проявляется тем сильнее, чем выше класс примененных рядом со мной заклинаний. “Ласточка” фонила весьма характерным образом, а связь с ней пропала сразу после запроса. У меня не оставалось времени на попытки ее восстановить.

Следователь удивленно хмыкнул, и это, кажется, было первым выражением эмоций, которое он позволил себе с тех пор, как переступил порог командно-диспетчерского пункта.

- Значит, сейчас вы не сможете выйти на место происшествия? - уточнил он.

- Почему? - я пожала плечами. - Если нужно, то выйду. Вопрос скорее в том, смогу ли я потом оттуда уйти на своих двоих.

- Мы не задержим вас надолго, - пообещал “сухарь”.

Но я все равно заглотила еще одну таблетку, прежде чем идти за ним.

- Могу я поинтересоваться… - начала было я, когда за нами закрылась дверь вышки.

- Нет, - ровным голосом ответил следователь, не дослушав, и замолк.

Более говорливый пилот тоже не спешил что-либо пояснять, из чего я заключила, что влипла по уши. Похоже, господа из спецкорпуса подозревали, что “ласточка” рухнула не случайно - и в качестве основной линии разрабатывали меня, невзирая на то, что с магией я не могла иметь ничего общего по медицинским показаниям, а остатки заклинания до сих пор висели над болотом.

Прорваться через заграждение оказалось на диво просто: стоило следователю вылезти из автофлакса и посветить своей суровой физиономией, как полицейские беспрекословно разошлись в стороны и тут же сомкнули ряды за нашими спинами, закрывая нас от журналистов, нацелившихся на брешь. Что характерно, к агентам спецкорпуса они приставать с вопросами даже не пытались.

Мы подоспели аккурат к тому моменту, когда из срезанной половинки “хвоста” звездолета вылез перемазанный в саже и масле спасатель. Вид у него был крайне озадаченный.

- Там пусто, - доложил он, едва разглядев следователя.

- Людей нет или вообще ничего? - педантично уточнил агент, остановившись четко на границе бочага в пяти метрах от тонущего корабля. Ближе подходить не рисковал - как будто лично облазил болото и знал все тропки наперечет.

- Там камни и мусор, - с недоумением сообщил спасатель. - Каюты пустые и необжитые, груза нет, пайков нет… как будто на “ласточке” никто и не летел с самого начала!

- А кто тогда посылал запрос? - растерялась я.

И только тогда заметила, что пилот пристально наблюдает за моей реакцией.

- Не врет, - с легким удивлением констатировал он, как будто все это время держал меня подключенной к детектору лжи. - Действительно не знала.

Следователь механически кивнул, принимая к сведению, развернулся и четким армейским шагом отправился обратно к автофлаксу. Только торжественного марша не хватало.

Я скептически вздернула бровь и перевела взгляд с его удаляющейся спины (ну, не совсем спины) на явно позабавленного пилота.

- Простите, госпожа Кэнвилл, мы должны были убедиться, - вот и вся вежливость, на которую его хватило. - Скажите, а с какой высоты вы засекли “ласточку”?

- Система аварийного отслеживания сработала на семнадцати тысячах метров, - скупо ответила я.

Пилот прищурился, и я поняла, что логи он читал очень, очень внимательно. И помнит, что расчет траектории начался с высоты именно в семнадцать километров - а значит, засечь падающую “ласточку” я должна была гораздо раньше.

По-хорошему - именно тогда, когда по дублирующему каналу связи, основанному на заклинании переноса звука, пришел запрос аварийной посадки.

- Аллергия у вас с детства?

- Сколько я себя помню, - кивнула я.

- С какого расстояния вы почувствуете замаскированное заклинание четвертого класса? - отчего-то заинтересовался пилот.

- Четвертого - это как для нормализации внутричерепного давления? - уточнила я и, дождавшись утвердительного кивка, созналась: - Метров с двадцати - двадцати пяти, в зависимости от мощности маскировочной сети.

- На вас применялись подобные заклинания? - продолжил докапываться пилот.

Объяснять он по-прежнему ничего не собирался, а следователь уже вернулся к автофлаксу и теперь нетерпеливо поглядывал на нас, застрявших у распиленной “ласточки”.

- Мои родители - дипломированные маги-целители, - все-таки ответила я. - Они никогда не применяли магию непосредственно на мне, но полностью изолировать меня от нее, разумеется, получалось не всегда.

“В связи с чем они и отпустили тебя в эту глушь так легко”, - крупным шрифтом обозначилось на лбу пилота. Я поленилась подтверждать очевидное. Рано или поздно гипосенсибилизация поможет, и я смогу находиться рядом с родителями, даже если им приспичит поработать дома. А переживать из-за этого сейчас - только напрасно травить душу.

- Госпожа Кэнвилл, вы согласитесь помочь следствию, если это будет связано с переездом? - посерьезнел пилот.

- Следствие намерено использовать меня в качестве детектора замаскированной магии? - скептически уточнила я, уже осознавая: соглашусь как миленькая. Иначе помру от любопытства. Или сломаю голову, пытаясь сообразить, кому и на кой ляд понадобилось ронять в болото набитую мусором “ласточку” и откуда следователи знали, что людей в ней нет.

Пилот, ничуть не смущаясь, кивнул.

- А ваш… - я неуверенно перевела взгляд с мешковатой формы пилота на подтянутую фигуру следователя у автофлакса, - напарник не будет возражать против привлечения гражданских лиц к расследованию?

- Тогда ему придется предложить мне вариант получше, - широко улыбнулся пилот и потащил меня к автофлаксу.

Глава 3. Третий лишний

…а также пара слов о молодцах и полках

- Гейл, я решил проблему с распознаванием! - сияя неоправданным оптимизмом, объявил пилот следователю и подтолкнул меня вперед.

Гейл окинул меня скептическим взглядом (“Так-так, салага, свеженькое мясцо!”) и задался тем вопросом, над которым, по совести, первой должна была задуматься я сама.

- Ваше начальство не будет возражать?

А я почему-то вспомнила, что форма на мне висит, ботинки перемазаны в болотной грязи, волосы собраны в небрежную кубышку, а накраситься я поленилась. Кажется, с совместной работой намечались непредвиденные сложности.

- По графику у меня отпуск со следующей недели, - каким-то чудом голос у меня не задрожал и не подскочил на пол-октавы вверх. - А сегодня я замещала другого диспетчера, так что могу написать заявление на уход на день раньше.

- Другого диспетчера? - слаженным хором переспросили следователь с пилотом.

- В ночную смену должна была выйти Алика Эванс, - честно сообщила я, - но она взяла больничный.

Главное, чтобы им не пришло в голову этот самый больничный проверить. А то он небось проштампован мужским парфюмом…

Но их волновало другое.

- Как давно вы узнали, что госпожа Эванс не выйдет на работу? - спросил так и не представившийся пилот.

Я едва не ляпнула: “В конце своей смены”, - но вовремя сообразила, что акцентировать на этом внимание не стоит. Если запросят график - и сами увидят, что я просидела две нормы подряд, но сообщить напрямую - все равно что подставить обоих начальников смен разом.

- Вчера в половину восьмого вечера, - выбрала я нейтральный вариант.

Если бы существовал чемпионат по многозначительным переглядываниям, эти двое на него не попали бы, потому что были бы заняты многозначительным переглядыванием. Похоже, теперь в недобром подозревали Лику, но про ее романтически настроенного парня я предпочла промолчать. Сама объяснит, с глазу на глаз, почему работу прогуливала.

- Вам придется подписать договор о неразглашении любой информации, которую вы получите в ходе поисков, - сурово постановил “сухарь”, в упор уставившись на меня. - Оба экземпляра доставят в течение суток. Вы сможете уехать сразу после подписания?

Что-то в его облике подсказало мне, что он очень надеется на ответ: “Нет”. То ли Гейл страшно не хотел привлекать к расследованию посторонних, то ли боялся, что я буду отвлекать его от многозначительного переглядывания, - но другого варианта следователь все равно не видел. Я тоже.

- Хорошо, - я пожала плечами. - Как долго продлятся поиски? Мне нужно знать, что складывать в багаж.

- Все должно решиться в течение недели, - не очень уверенно ответил пилот. - Не думаю, что вам потребуется много вещей.

Я уставилась на него с нескрываемым скептицизмом, но от замечания, что ему стоило бы проводить чуточку больше времени с противоположным полом или хотя бы прикупить пару журналов и изучить особенности поведения оного, каким-то чудом воздержалась.

Впрочем, это однозначно был день чудес: мой багаж уместился в одном рюкзаке - притом не таких уж внушительных размеров, - а обещанный договор мне привезли уже через три часа. Правда, курьер с порога заявил, что ему поручено дождаться подписания и сразу отвезти один экземпляр обратно. Я оценила толщину торжественно врученной мне стопочки, самоотверженную физиономию посыльного - и усадила последнего за чай. Подписывать договор, не прочитав, я не собиралась, а заставлять бедолагу ждать в прихожей, пока я продерусь через гроздья канцеляритов, не позволила совесть.

Курьер подобными изысками не страдал. К тому моменту, когда я все-таки осилила внушительный список того, о чем мне следовало молчать в тряпочку, и ничуть не менее основательный перечень способов, которыми это надлежало делать, посыльный приговорил весь чай, печенье и половину креманки с медом, лишив меня надежды на перекус. Что-то подсказывало, что такая оперативность с бумагами неспроста, и сгонять до ближайшего магазина я уже не успею, даже если очень постараюсь. Поэтому сборы пришлось завершить традиционным звонком маме. Основная сложность заключалась в том, что рассказать ей, зачем и куда я отправляюсь, я не могла: во-первых, сама толком не знала, а во-вторых, уже подписала чертов договор.

Мама немедленно пришла к выводу, что если я и не связалась с дурной компанией, то точно ее основала, но отнеслась к этому философски. Что я от рук отбилась, ей стало ясно давно, еще когда я вдруг взяла и поступила учиться на гражданского космодиспетчера вместо аллерголога, и теперь родители на все мои выходки смотрели сквозь пальцы. Жива - уже хорошо, способна отзвониться и сказать, что жива, - вообще отлично. Понесло невесть куда и невесть зачем - ладно, но не забывай звонить.

Клятвенно пообещать, что все будет нормально, я не успела: кто-то постучал в дверь. Я пошла открывать, прижимая плечом трубку, откуда умиротворяющим потоком лилась мамина речь: “…нагуляешь внуков по дороге - звони только мне, а то папа, сама знаешь…”. Всерьез она на продолжение династии не рассчитывала, скорее уж опасалась, что я действительно принесу в подоле, так и не выйдя замуж, но тема для обсуждения была уже привычная и накатанная.

- Непременно, - пообещала я трубке и открыла дверь. - Но, возможно, позвоню все-таки раньше, чем нагуляю пузо.

За дверью вместо ожидаемой комиссии по расследованию обнаружился смуглый улыбчивый парень лет двадцати пяти - двадцати семи, прямо с порога заверивший:

- На мой счет можете быть спокойны, но за Таррета не поручусь!

Я и сама успела с некоторым разочарованием отметить на его правой руке узкую полоску кольца, чуть потускневшего от долгой носки, и не нашла ничего умнее, чем поинтересоваться:

- А Таррет - это кто?

В трубке заинтересованно притихли.

- Второй следователь по вашему делу, - слегка озадаченно ответил парень. Я наконец-то сообразила, что это, должно быть, пилот - недаром же он так тщательно совал нос везде где мог? - но уточнить мне не дали.

“По ТВОЕМУ делу?!” - громогласно возмутилась трубка.

- Да не по моему, я просто свидетель! - машинально открестилась я и поспешно прикусила язык. - Мам, я попозже перезвоню, ладно? За мной приехали.

- Рино, - представился парень, тактично переждав бурю в трубке, и по-простому протянул ладонь для рукопожатия. - Представитель от ирейской стороны расследования.

На официальное лицо он, мягко говоря, не тянул - в потасканной куртке на шнуровке, растоптанных сапогах с темными следами болотной грязи и знатным зеленым пятном на штанах, как будто лично обползал все место крушения на четвереньках, - зато, должно быть, весьма гармонично смотрелся рядом с пилотом.

- Кейли, - я охотно пожала предоставленную конечность. Рука была сильной и теплой, и меня неуместно потянуло кокетничать - хотя бы осведомиться, готов ли новый знакомый поручиться за Гейла, - но воспитание победило. Тем паче что за этого сухаря я вполне могла поручиться сама.

- Помочь с багажом? - предложил Рино.

Я вежливо открестилась от помощи и вскинула рюкзачок на плечо.

- Гейл и Таррет ждут нас в космопорте, - сообщил ирейец, и не подумав спорить. - С намеченным планом возникла накладка.

- Какая? - настороженно поинтересовалась я.

- Настоящая “ласточка” с пассажирами должна была прибыть в восточный космопорт два часа назад, - просветил меня Рино и отошел в сторону, чтобы не мешать мне запирать дверь. - Но не прибыла. Сейчас проводится проверка всех космопортов планеты, но, похоже, “ласточка” даже близко не подлетала к легальным докам.

- А вы уверены, что она вообще на Иринее? - уточнила я и пошла за ним к матово-черному автофлаксу - идеально чистому и обихоженному, в отличие от владельца.

- Ее капитан связывался с “Востоком” за полчаса до назначенного времени посадки и интересовался, найдется ли в космопорте маг для подновления корабельных заклинаний и топливо без присадок для парного двигателя, - пожал плечами Рино и уселся за руль. - Судя по запрошенному количеству топлива и объему баков “ласточки”, у него было впритык, чтобы долететь и сесть. К настоящему моменту звездолет либо уже приземлился и заправляется, либо пора вызывать ритуальную службу и поиски уже неактуальны.

Ирейец бодро стартанул в сторону “Севера”, и я поспешила пристегнуться.

- То есть как неактуальны? - озадачилась я. - Разве мы не контрабанду в полом “двигателе” ищем?

- Контрабанду, - повторил Рино и криво усмехнулся. - Можно и так сказать. Но если “ласточка” расшибется, ее груз потеряет всякую ценность.

Я помедлила.

Конечно, в полом макете двигателя “ласточки” может уместиться много всякого интересного, но груз либо должен быть мягким, либо мелким: форма “контейнера” не позволит заставить его коробками и ящиками. Вот мешками - запросто, но что такого можно провезти в мешках, чтобы этим заинтересовался не только спецкорпус, но и Ирейя?

- У вас партию генераторов стащили, что ли? - рискнула предположить я.

- Если бы, - мрачно хмыкнул Рино. - Камарилл хоть сканер-детектором найти можно, если не на орбите, то в космопорте. А у нас стащили восемьдесят три кило чрезвычайно ценной органики.

- Погодите, - заторможенно сказала я. Восемьдесят три кило органики и заклинания четвертого класса сложности, традиционно применяемые для внутричерепных манипуляций, вместе складывались в какую-то совсем уж безрадостную картину. - У вас что, человека сперли и под заклинанием анестезии держат?!

Ирейец, не отрывая взгляда от дороги, открыл бардачок в подлокотнике и выложил мне на колени полиэтиленовый пакетик с холодным пирожком.

Глава 4. Четвертая власть

…все тайное становится явным, но когда это происходит, огребают все!

Если ирейец надеялся, что я вытру пыль в бардачке и положу пирожок обратно, то здорово разочаровался. А вот если рассчитывал, что я заткнусь и займусь делом, то однозначно заслужил медаль за догадливость. Пропущенный ужин, сон и перекус подействовали на меня весьма предсказуемо: я мгновенно слопала подачку и завозилась на сиденье, устраиваясь поудобнее. От моего дома до “Севера” было полчаса лету, и я еще вполне могла вздремнуть… если, конечно, удастся выбить из головы мысль о том, что несчастная скрюченная жертва неправильной анестезии, которую мне нужно отыскать, может вообще где-нибудь в космосе болтаться. И даже не факт, что живьем: температура в двигательном отсеке “ласточки” отлично располагает к воспалению легких, а своевременно пожаловаться на дурное самочувствие в таком положении весьма затруднительно.

Последняя мысль меня добила. Сна уже не было ни в одном глазу, и я снова повернулась к водителю.

- Вкусно, - запоздало похвалила я сгинувший пирожок. - Домашний?

И тут же поняла, что нормальной беседы на эту тему не получится.

- Нет, - коротко ответил Рино и, похоже, задумался о женщине, которая могла бы печь ему домашние пирожки: уж очень характерное выражение лица - кипучая смесь нежности, гордости и досады. Обсуждать свою жену он явно не собирался, да и я предпочла без перехода сменить тему на более насущную:

- А как вы собираетесь отличать, на что у меня будет аллергическая реакция - на усиленный заклинанием движок или зачарованного человека?

- Никак, - честно признался Рино. - Будем прочесывать все, на что вы начихаете.

Формулировка меня умилила, но печальной сути фразы не поменяла. Кажется, я погорячилась, когда решила, что одной упаковки антигистаминных таблеток мне хватит за глаза! Вопрос о том, как они намереваются прочесывать все иринейские корабли, которые большей частью принадлежат частным лицам или компаниям, наверное, задавать не стоило - но уж очень хотелось.

- У нас есть полномочия, - скупо просветил ирейец, едва я открыла рот.

- А у меня - нет, - прямолинейно напомнила я.

- Вам они и не потребуются, - пожал плечами Рино. - Никто не потащит вас в пропитанный магией звездолет.

Я успокоилась и, кивнув, отвернулась. Меня молчание не напрягало, а ирейец определенно не хотел лишний раз распространяться про предстоящее дело, хоть и чувствовалось, что обычно он гораздо болтливее и сейчас его прямо-таки распирают новые впечатления и идеи. Но Рино стоически держал язык за зубами, а я не стала навязываться, отвлеченно уставившись на пролетающий мимо пейзаж.

Старая трасса петляла среди густых зарослей осоки, будто выискивая местечко посуше. Ирейец, похоже, основательно превышал скорость, потому что на поворотах казалось, что сейчас мы нырнем капотом в кювет - и нам очень повезет, если конкретно там не окажется бочага. Насыпь давно не подновляли, и края антигравитационного дорожного покрытия терялись в болотной траве, упорно лезущей во все стороны, - и от превышения еще и высоты водителя явно удерживали только опасения вылететь за границу безопасности, где автофлакс точно хлопнется на колеса.

На полчаса сна в дороге рассчитывать уже не приходилось.

Погодите-ка!

- А если настоящая “ласточка” прибыла раньше срока? - подскочила я на сиденье.

- Ее капитан связывался с космопортом, - неохотно напомнил Рино и тут же притормозил, слепо уставившись перед собой. - А вот если его судно тоже было обманкой… о, все пепельные бури и их отродья, а ведь она могла!..

В следующее мгновение ускорением меня буквально впечатало в спинку сиденья: ирейец резко замолчал на середине фразы и взял настолько бодрый старт, что я невольно пожалела об отсутствии дополнительных страховочных ремней.

- А как выглядит похищенный? - поинтересовалась я, поспешно отвернувшись от суматошно замелькавших обочин.

Рино с сомнением покосился на меня. На такой скорости это было равносильно самоубийству, но он как-то ухитрился удержать автофлакс над антигравом, а после моего прочувствованного замечания по этому поводу снова уставился вперед.

- Возраст около тридцати лет, спортивного телосложения, рост - примерно метр восемьдесят пять, шатен, нос с горбинкой, в правом ухе серьга с крупным ониксом, - по-казенному скупо отчитался ирейец, никак не прокомментировав мой нецензурный вопль касательно его водительских талантов.

Я отодвинулась к двери автофлакса и окинула собеседника оценивающим взглядом. Рино, понятливо хмыкнув, продемонстрировал мне целехонькое правое ухо и как-то напряженно подтвердил:

- Да, похож на меня, - как будто в этом было что-то плохое.

- Ваш родственник? - уточнила я.

Невинный вопрос вызвал у ирейца приступ нездорового смеха.

- Нет, - успокоившись, ответил он и тут же снова нервно хихикнул. - Еще чего не хватало! - и опять умолк.

Я ощутила себя назойливой мухой и тоже заткнулась, насупленно уставившись на приборную панель. Смотреть на нее было однозначно спокойнее, чем на стремительно проносящуюся мимо топь за обзорными окнами, - если, конечно, не отвлекаться на спидометр.

Ирейец снова заговорил, только когда на горизонте обозначились парковочные ангары “Севера” и раздвоенный хвост “ласточки”, укоризненным напоминанием о необходимости соразмерных эвакуаторов торчащий из болота едва ли на треть.

- Простите мою немногословность, - вздохнул Рино, выдавая, что его-то как раз молчание бок о бок смалознакомым человеком тяготило, и неслабо. - Однажды я уже допустил постороннее лицо к расследованию… и поэтому не очень обрадовался вашему участию. Оно действительно необходимо, Таррет нашел идеальный выход, но я бы предпочел, чтобы вы знали об этом деле как можно меньше. Ради вашей же безопасности.

Вид у него был мрачный, и мне вдруг показалось, что он старше, чем выглядит, - или просто насмотрелся в жизни больше, чем ему хотелось бы. Я сглотнула, резко осознав, что соваться в дела, проходящие по ведомству спецкорпуса, не хочется совершенно.

- А то постороннее лицо?..

- Живет, здравствует и терпеть не может печь пирожки, - фыркнул Рино и снова посерьезнел. - Но я не могу гарантировать, что вам так же повезет.

- Понятно, - кивнула я.

Ирейец с заметным облегчением улыбнулся и порулил к стоянке возле космопорта. На полпути антигравитационное покрытие закончилось, и автофлакс грузно хлопнулся на колеса - по счастью, всего с двадцатисантиметровой высоты, но нас все равно основательно тряхнуло, а повисший на ремне безопасности водитель выдал заливистую тираду на родном языке и заметно покраснел. Потом, видимо, осознал, что я не понимаю сказанного, но все равно извинился.

- Я должна была вас предупредить, - не дослушав его извинений, виновато сказала я. - Просто все местные в курсе, и я привыкла…

Рино понимающе кивнул.

- Тут раньше устраивали испытания для будущих водителей, - со смешком пояснила я. - Инспектор-экзаменатор приказывал набрать максимальную разрешенную скорость и высоту и лететь к стоянке. Если тестируемый слушался, это был стопроцентный провал. Нужно было разогнаться на прямой и начать снижаться сразу от ворот.

Ирейец смущенно обернулся, оценивая то расстояние, с которого он должен был заменить изменение цвета дорожного покрытия с черного на темно-серый, и я призналась:

- Я сдала с третьего раза, после того, как разговорилась с начальницей смены и она мне про это рассказала.

Рино заинтересованно повернулся ко мне.

- А сейчас испытания не проводятся?

- Года два назад здесь сдавал на права какой-то заезжий журналист, - я пожала плечами. - Надеялся, что получить их в глухой провинции значительно проще, чем в крупных городах, и напоролся на любимую шуточку инспектора. История получила огласку, поднялась шумиха: обрыв антигравитационного покрытия должен выделяться подсвеченной разметкой, а за пятьдесят метров до нее устанавливается предупреждающий знак. Здесь проверялась внимательность, потому что за всеми дорогами не уследишь, и у водителя должна быть своя голова на плечах. А в итоге получился скандальный сюжет про головотяпство дорожных служб. Оно, конечно, тоже полезно, но… - я развела руками.

- Разметки-то до сих пор нет, - справедливо заметил Рино, заметно помрачневший при упоминании четвертой власти.

- Стерлась, - хмыкнула я. - А знак даже не ставили. Тут такой пассажиропоток, что уместнее были бы указатели вроде: “До ближайшего бара семьсот километров”.

- Ужасающая информация, - демонстративно содрогнулся Рино и заглушил двигатель: автофлакс как раз вписался в положенную ячейку. - О таком лучше не знать. Оставьте прибывающим в космопорт хоть какую-то надежду!

- Боюсь, вас я ее уже лишила, но Гейлу и Таррету, так и быть, оставлю, - покладисто согласилась я и выбралась из автофлакса.

В космопорте дежурила третья бригада. Их начальник смены к дисциплине относился куда суровее, нежели господин Брингейль или госпожа Райан (вероятно, потому-то их и выгнали на работу, пока тут трутся ребята из спецкорпуса), и на входе нас даже заставили пройти через металлоискатель. Мой спутник сыграл на темно-серой рамке затейливую мелодию, но выкладывать потенциально опасные предметы в соответствующее углубление поленился, вместо содержимого своих карманов предъявив охраннику широкую бронзовую бляху с гербом Безымянной династии.

Мы со стражником уставили на нее с одинаковым подозрением и шоком.

Для агента ирейского Ордена Королевы Рино был молод. Для агента Ордена Королевы, высланного с такими полномочиями на другую планету - считай, получившего полную свободу действий, - молод просто бессовестно. Кроме того, герб на предъявленной бляхе означал, что дело, которое расследует Рино, непосредственно связано с обеспечением безопасности представителей правящей семьи Ирейи.

Кого у них могли похитить, что на поиски бросился не только агент Ордена Королевы, но и двое из спецкорпуса Иринеи?

И во что, черт побери, я ввязалась?!

Рино обернулся, убедился в произведенном эффекте и кивком указал на коридор, ведущий к посадочному рукаву. Заговорил он, только когда мы отошли от охранника подальше, и то вполголоса:

- Похищен не Его Величество и даже не один из Их Высочеств, но если история получит огласку, скучать не придется никому, - доверительно сообщил он, - включая самих журналистов. Я очень надеюсь на вашу сознательность, госпожа Кэнвилл.

“Тогда дело плохо”, - обреченно подумала я, но покорно кивнула и потопала в планетолет.

Глава 5. Пятое колесо

У Гейла, как выяснилось, был по-армейски четкий план, в котором определялась последовательность осмотра космопортов, строго выверялось время на перелеты и на обыск каждого в зависимости от размеров и плотности пассажиропотока плюс еще час на форс-мажор. Согласно сему ужасающему детищу спецкорпусной бюрократии, мы должны были управиться за трое суток максимум, но столкновения с реальностью план предсказуемо не выдержал.

Первым по списку шел “Восток”, поскольку был ближе всего и прибытие “ласточки” ожидалось именно там. Уже во время перелета выяснилось, что в план следовало включить обязательные четверть часа на приведение в порядок Рино: доблестного агента Ордена Королевы знатно укачало, и в космопорт он прибыл нежно-зеленым и крайне несчастным.

- Я предлагал пустить меня за пульт, - справедливости ради заметил он, с облегчением отдыхиваясь на сходнях. - Когда я сам веду, меня не укачивает.

Гейл возвышался над ним молчаливым памятником попранной дисциплине.

- У тебя нет международной лицензии, - напомнил Таррет.

Рино выдал непереводимую тираду на родном языке и махнул рукой. Ирейского из нас троих не знал никто, но все как-то догадались, что королевский агент к международному лицензированию полетов относится крайне скептически и с удовольствием ограничился бы лицензией локальной, но исправлять что-либо было уже поздно.

Я чувствовала себя немногим лучше. Бесчестно съеденный пирожок, под которым следовало бы протереть пыль, внезапно возмутился моей невоспитанности и возжелал вернуться к прежнему владельцу. Я подозревала, что теперь-то тот будет не слишком рад его видеть, и стоически держалась, но небольшой передышке все равно искренне обрадовалась.

А потом начался ад.

Для начала мой организм счел вполне уместным начихать на начальника смены космопорта, явившегося лично встретить бляхоносных гостей. Рино тут же сделал на него стойку: по его поведению чувствовалось, что на Ирейе к повсеместному распространению магии пока не привыкли. Таррет мигом снял с перепуганного служаки все подозрения, просто поинтересовавшись, не посещал ли тот недавно целителей, и получив утвердительный ответ.

Начальник смены, тем не менее, предпочел держаться от нас подальше и быстро организовал нам четырехместный казенный автофлакс для перемещения по космопорту, дав добро на осмотр кораблей и задержание всех плановых вылетов. Я представила, какого мнения о нас тысячи людей, застрявших в своих звездолетах, и забилась в дальний угол нашего транспорта, предприняв попытку ввинтиться в спинку сиденья.

Следующим номером программы выяснилось, что определить направление, в котором применялась магия, невозможно. Едва приблизившись к зачарованному звездолету, я драматически заливалась слезами и уже ничего не чуяла вне зависимости от расстояния до аллергена. Выбор оказался невелик - либо ждать, пока пройдет приступ, либо обыскивать все корабли, оказавшиеся поблизости, когда он начался.

Гейл выбрал второе. Я неизменно оставалась сидеть в автофлаксе, переводя сначала свои носовые платки, потом - запасы предусмотрительного Таррета, а через час - чьи-то салфетки из бардачка, и мечтала о том моменте, когда, наконец, звездолеты закончатся и можно будет выпить таблетку.

Выносливость моего организма закончилась раньше, и на пятом обнаруженном заклинании я начала задыхаться. По счастью, Таррет замешкался, выбираясь из автофлакса, и успел-таки своевременно напичкать меня антигистамином. Но вместе с отеком снялись и все остальные симптомы, и пользы теперь от меня не было никакой - да и участвовать в дальнейших поисках уже что-то не тянуло.

- Как долго будет действовать ваше лекарство? - тут же уточнил Гейл.

- До сих пор мне не приходило в голову ставить на себе эксперименты, позволяющие это выяснить, - ядовито заявила я.

Следователь сухо кивнул, как будто я назвала ему точное время, и отвернулся, окидывая взглядом необследованную часть стоянки.

- Будем обыскивать все подряд, - постановил он.

- Слишком долго, - задумчиво возразил Таррет.

- Предлагаю проверить ту контрабандистскую точку к северо-западу от столицы, - сказал Рино. - “Востоку” и “Югу” можно временно запретить вылеты и вызвать туда по бригаде ищеек - вот они пусть и обыскивают все корабли подряд.

- Вы понимаете, что хотите фактически изолировать планету на двое суток? - скептически уточнил Гейл.

Ирейец резко выпрямился, как будто заглотив палку, и внезапно оказалось, что он выше Гейла - просто до сих пор держался расслабленно и сутулился. Зато теперь он действительно выглядел полномочным представителем своего государства, официальнее некуда, невзирая на непрезентабельную куртку и грязные сапоги.

- Во-первых, я прошу не остановить инопланетное сообщение, - отчеканил он, - а всего лишь задержать уже прилетевшие борты, так как искомый корабль либо давно прибыл, либо не прибудет никогда. Во-вторых, я ни слова не сказал о “Севере”, а он вполне способен принять на себя нагрузку всего “Востока” и части “Юга”, если обеспечить его персоналом, разумеется. И в-третьих, я что, должен сейчас распинаться и доказывать, как важен Ирейе - и Иринее тоже - этот человек?

- Иринее важно, чтобы он молчал, - буркнул Таррет - и тут же заткнулся сам, недобро покосившись на меня.

Я понятливо изобразила мебель. Не хватало еще, чтобы Иринее понадобилось мое гарантированное молчание.

Правда, искать похищенного бедолагу расхотелось совсем. Сначала заколдовали, запихали в полый макет двигателя, где даже не распрямиться толком, потом отправили в космос - в машинном отделении, конечно, всегда поддерживается положительная температура, но комфортной-то ее не назовешь! - организовали покушение, уничтожив одну из “ласточек”, хорошо хоть поддельную… А теперь выясняется, что и ищут-то его только ради того, чтобы он точно замолчал. И ведь не в розыск объявили, а передали дело спецкорпусу - то есть это не террорист какой-нибудь и не заговорщик.

Просто человек, который узнал лишнего о какой-то из королевских семей. И лучше бы мне сейчас вообще ничем не интересоваться, а то еще окажусь на его месте!

- У вас есть сутки, асессор, - коротко сказал Гейл.

- И четыре бригады ищеек? - уточнил Рино. - По две на космопорт?

- Хорошо, - легко согласился Гейл и, забравшись на пассажирское сиденье, с отсутствующим видом откинулся на спинку: похоже, договаривался с начальством, задействовав вживленные сенсоры.

Я лишний раз порадовалась проглоченной таблетке и осталась на своем месте, старательно душа вопросы о том, как конкретно господа следователи намереваются обыскивать пиратские корабли. Что-то да подсказывает, что их капитаны не будут так же покладисты, как на “Востоке”!

Вопрос, впрочем, все равно отпал очень быстро.

За время перелета действие таблеток благополучно закончилось, и, когда наш кораблик приземлился на краю обширной поляны, сплошь поросшей ерником, я снова расчихалась, еще даже не спустившись со сходней. Посадочные ноги планетолета благополучно провалились не то в мочажину, не то просто в мягкий дерн, и теперь он фактически лежал на днище. Марь вокруг выглядела совершенно дикой.

Хмурые ребята в серой униформе Хелльской Магической Академии Рационализаторства, шустро снующие среди замаскированных грязью челночных корабликов, в пейзаж не вписывались категорически.

- А это… - растерянно протянула я, не решаясь идти вниз.

- А это - наши полномочия, - честно пояснил Рино, второй раз за день с облегчением вываливаясь на сходни. - Сейчас попросим их окружить стоянку частым кольцом, чтобы не фонили, и вы пройдетесь среди кораблей.

Я скептически оглядела бескрайнюю марь, печально - свои ботинки, только-только отмытые после прогулки по болоту возле “Севера”, - и вернулась в планетолет. Во второй раз на сходни я спустилась крайне специфической походочкой, объяснявшейся тяжелыми болотными сапогами до середины бедра. Сапоги были из спаскомплекта корабля, на два размера больше, чем нужно, но идею прилично выглядеть я забросила еще на “Востоке”. Шансов понравиться сухарю Гейлу у меня все равно уже не осталось - разве что красноглазые барышни с хлюпающей сливой вместо носа все-таки в его вкусе, но я как-то в этом сомневалась.

Придется отзваниваться маме как есть, без пуза. Но, думаю, она меня поймет и простит - хоть и после того, как отчихвостит за то, что едва не довела себя до анафилактического шока.

Зато Рино при виде моих сапог и всех связанных с ними обстоятельств вроде походки враскоряку пришел в совершеннейший восторг и едва не сверзился со сходней, пытаясь справиться с приступом дикого хохота.

- Погодите, - смущенно проворчала я, пробираясь мимо него, - вот спуститесь - и уже я над вами посмеюсь!

- Не сомневаюсь, - простонал ирейец. - Простите, они такие забавные…

Что да, то да. Я, в общем-то, не удивилась, обнаружив в спаскомплекте ярко-розовые болотные сапоги, и даже вполне понимала, почему их сделали такими: если планетолет в случае аварии сверзится в топь и начнет уходить в жижу, экипаж может перепутать сумки. В состоянии паники сложновато различить, что конкретно ты натягиваешь на ноги, а слишком тесные или, напротив, большие сапоги на коварных иринейских болотах могут стоить жизни. Цветовая маркировка позволяла, по крайней мере, не перепутать женские сапоги с мужскими, а уж в случае необходимости маскировочного окраса проблема легко решалась густой грязью.

Все это было логично и понятно. Но никак не отменяло того факта, что выглядела я, как кукла Барби после бурной ночи.

- Зато я несу людям радость, - успокоила я себя, едва не добив хохотом Рино, и поковыляла дальше.

Гейл и Таррет уже разогнали магов и теперь ждали внизу. Пилот проверял запасную батарею для бластера, следователь просто грозно зыркал по сторонам, одним только суровым видом деморализуя потенциальных противников. Ему, в отличие от меня, темно-синие болотные сапоги даже шли.

- Хелльский корпус будет на подстраховке, - сказал Таррет, прилаживая батарею в специальную ячейку на форменном поясе, и повысил голос. - Если кто-то вздумает кочевряжиться, они ударят атакующей магией, и от корабля зачинщика останется бочаг.

Я молча приготовила еще одну таблетку, переложив ее в нагрудный карман, и сошла со сходней. Болотная почва сыто чавкнула, вынудив быстро передислоцироваться поближе к следователям, и дальше я отправилась уже внимательно глядя под ноги.

Шагов через десять наш небольшой отряд спешно перестроился. Теперь Таррет шел след в след за Гейлом, а Рино - за мной. Оба честно старались не снижать темп передвижения, хотя им явно нестерпимо хотелось вернуться на корабль и переодеться в сухое и чистое.

- В вашем досье не указано, что вы умеете читать болотные метки, - констатировал Гейл. По его тону можно было понять, что составитель досье встрял как минимум на чистку картошки, как максимум - если он вдруг упустил криминальную составляющую моей биографии - на карцер.

Я хмыкнула и поспешила спасти бедолагу хотя бы от последнего:

- А я и не умею. Зато точно знаю, что хмарька растет только на относительно твердой почве, - пояснила я и выразительно ткнула пальцем в чахлые желтовато-серые побеги с короткими толстыми листьями. - В научном городке, помимо исследований, заниматься особо нечем. С развлечениями в принципе туговато, а уж для молодежи - вообще голяк. Мы и решили устраивать раз в году квесты на болоте. Организаторы разбрасывают по городку, озеру и болоту подсказки, где искать квестовый предмет, а участники делятся на команды по пять человек и соревнуются, кто его быстрее найдет. А чтобы не пришлось искать собственно участников, проводится ликбез на тему выживания на болотах.

Гейл скупо кивнул, принимая к сведению, и замолчал, зато Рино немедленно спросил:

- А участвуют только местные? - и тут же поскользнулся, несказанно порадовав Таррета, но интереса не утратил.

- Поначалу только местные на это и подписывались, - хмыкнула я. - А последние года два потихоньку подтягивается народ из Раинеи. Но они… мм… проблемные. Все-таки, когда твой дом каждую весну на всю высоту свай уходит под воду, а потом ты еще месяц ходишь исключительно по топи - это одно, а когда тебе один раз рассказали, по какой травке бегать, а к какой не приближаться - совсем другое.

За разговором мы прошли мимо первого звездолета. Сидевший на трапе мужик в засаленной куртке проводил нас недобрым взглядом и злобно сплюнул, хотя на его корабль я даже не почесалась. Гейл сделал всего один выразительный жест бластером, и контрабандист резко присмирел, но лично мне спокойнее не стало, и дальше я пошла молча, не к месту припоминая поговорку про загубленную любопытством кошку. А мне ведь так и не скажут, что же такого натворил тот несчастный мужик, затолканный в двигатель!

Звездолетов оказалось всего десять, но раскиданы они были так хаотично, что на обход мы потратили еще час. По его завершению Рино изъявил желание залезть в стиральную машинку целиком, а Таррет, хоть и молчал, явно мечтал о сухой обуви. С намеченной контрабандистами тропы пилот соскользнул всего один раз, зато точно в бочаг, и от гнилой болотной воды его не спасли даже высокие сапоги.

Но что было еще печальнее - я не среагировала ни на один из кораблей.

- Что ж, значит, он либо в одном из легальных космопортов, либо мы его все равно уже не поймаем, - мрачно постановил ирейец. - Остается только надеяться, что у него хватит совести… спасибо, госпожа Кэнвилл. Хорошая была идея, жаль, не помогло…

Я только вздохнула, не желая признаваться в своих смешанных чувствах.

Мне хотелось найти этого несчастного и помочь, но перелет в полом двигателе “ласточки” - испытание не для слабаков, и нужно было крупно влипнуть, чтобы решиться на такое. Не от спецкорпуса ли он спасался? Если там действительно засветилась какая-нибудь государственная тайна, агенты вполне могут просто пристрелить беглеца…

Наверное, оно и к лучшему, что я не смогла его найти. Надеюсь, он сумеет выпутаться.

- Мы отвезем вас обратно на “Север”, - сообщил Гейл. Никакой досады он не выказывал, но и благодарить меня не спешил.

- Не надо, - поспешно отказалась я. - Вы ведь должны вернуться в столицу на доклад - может, заодно отвезете меня?

- Вы уверены? - уточнил Таррет. - Там все-таки Академия Целительства и полно магов.

- Я не собираюсь в центр, - призналась я. - Хочу ребятам с работы какую-нибудь плюшку на память привезти, раз уж я так близко от Шитонга. Можно?

- Наглость - второе счастье, - со смешком прокомментировал Рино. - Хорошо, забросим.

Я сиятельно улыбнулась и отправилась обратно к планетолету, старательно игнорируя мрачные взгляды пойманных контрабандистов и проваливших операцию агентов. Настроение стремительно шло на поправку.

Может, я и оказалась в итоге пятым колесом, но зато на халяву попаду в Шитонг. Лика обзавидуется!

Глава 6. Шестое чувство

Задница - уникальный своей универсальностью предмет. Через нее можно делать абсолютно все, ею можно чуять, а еще в ней можно оказаться.

Первоначально я собиралась навестить родителей и даже раздобыла билет с датой вылета на третий день отпуска. Из-за канители с обыском космопортов его пришлось сдать, и, хотя теперь я вполне успевала на рейс, вернуть билет не удалось. Это в Раинею планетолеты отправляются полупустыми. А вот из нее…

Словом, вернувшись из Шитонга с увесистым рюкзаком, я обнаружила, что запланированный визит к родителям придется отложить на шесть дней, до следующего рейса.

В научном городке царила привычная сонная атмосфера. Слабый моросящий дождь только усугублял ее. Я прилетела ближе к ночи, дав крюк через Раинею, чтобы купить билет, и встречать меня было некому. Свет горел только в здании исследовательского центра да на вышке космопорта. Остальная часть городка мирно почивала.

Поразмыслив, я отправилась на работу. Сна все равно не было ни в одном глазу, а поделиться впечатлениями и распить бутылку весьма неплохого коньяка, чудом урванную за пристойную цену в дьюти-фри Шитонга, хотелось страшно. Так какой смысл ждать до утра, если можно ввалиться к дежурным прямо сейчас?

Уже на полпути к “Северу” я спохватилась, что Рино предлагал перераспределить транспортную нагрузку на время обыска, и сейчас, вполне возможно, спаивать дежурную бригаду нельзя категорически - а ну как следователи ошиблись и “ласточка” прибудет сегодня? - но возвращаться было лень. Я решила попытать судьбу.

Судьба, похоже, обиделась. Стоянка была забита под завязку, и мне пришлось оставить свой автофлакс поперек Ликиного, уповая на то, что, если ей вдруг приспичит выехать посреди смены, она уж как-нибудь догадается предварительно отвесить мне пинка. В ячейках на посадочном поле красовались три незнакомых звездолета, и еще один, мигая габаритными огнями, выписывал нисходящую спираль над космопортом, заходя на посадку. Я проследила за его выверенной траекторией, смиряясь с тем, что с коньяком придется-таки повременить, но быстро вспомнила о пирожных из столичной кондитерской и приободрилась.

Первым навстречу мне попался господин Брингейль. Вид у начальника смены был откровенно осоловевший (ну еще бы, целых четыре корабля за день!), но моему появлению он совершенно не удивился. Зато поспешил огорошить свежей новостью:

- С нами “Восток” персоналом поделился. На двое суток. Теперь смены по шесть часов, как положено.

Пожалуй, скажи он, что к нам прилетела делегация фей, я и то ошалела бы поменьше. Последний год все дежурили по полсуток, и ни о каком сокращении рабочих смен даже речи не шло, невзирая на положенные нормы, и прежнее расписание я вспомнила с трудом.

- То есть я как раз на пересменку попала? - уточнила я на всякий случай.

- Пересменка заканчивается, ребята уже в общаке, - сообщил господин Брингейль и деликатно попрощался, явно не намереваясь стеснять молодежь своим присутствием - особенно когда можно удрать домой вдвое раньше, чем обычно.

Я помахала ему рукой и потопала к блоку служебных помещений. Общаком почему-то все дружно именовали комнату отдыха персонала, где бригада обычно собиралась после своей смены, чтобы собрать глаза в кучку, прежде чем лезть за руль. В течение рабочего времени, впрочем, общак тоже не пустовал, но такого оживления в нем я не заставала ни разу.

- О, Кейли вернулась! - жизнерадостно заулыбался Рон, вскочив с единственного дивана. Его место немедленно занял незнакомый парень в светоотражающем жилете, прокомментировав сие действо незабвенным: “Попу поднял - место потерял!”. Рон беззлобно фыркнул и поспешил помочь мне с рюкзаком. - Ого, ты нам столичных кирпичей привезла, что ли?

- Столичные кирпичи - пустотелые, - авторитетно заявила Лика. Ее отец руководил какой-то стройкой недалеко от Шитонга, и подобные ликбезы моя сменщица проводила регулярно. - А такие тяжеленные изготавливают на другом заводе. Это, должно быть, парочка статуй с фонтанов?

- Судя по запаху, там труп, - разочаровал ее Джок.

- Нет, труп в заднем кармане, - припомнила я. Пахнуть столь подозрительно могли только выжившие на болоте, но бесславно промоченные под столичным дождем носки, которые я предпочла изолировать от остальных вещей. - А вот в основном отделении все необходимое для поминок.

Лезть в основное отделение Рон постеснялся, но решительно водрузил рюкзак на стол и предоставил мне рыться в нем самой: видимо, опасался, что шутка насчет трупа - не такая уж и шутка. Я не заставила себя упрашивать и вытащила бутылку коньяка (двое незнакомых парней, которым, похоже, предстояло заступать на дежурство, резко погрустнели), коробку с пирожными (тут они снова повеселели) и две плитки горького шоколада, вызвавшие тоску уже у Лики.

- Молочного не было, извини, - я развела руками, - а ехать в центр я побоялась. Этот тоже вкусный.

- Под коньяк - однозначно, - согласилась она и за неимением скатерти расстелила на столе свежую газету.

А я прочитала заголовок, с размаху хлопнулась на табуретку и намертво зависла.

- А, я тоже обалдела, - кивнула Лика, заметив мой интерес, и стала вынимать из посудного ящика маленькие стеклянные стаканчики, расставляя их по газете. Жирная надпись: “Любовник леди Джиллиан ди Морвейн?” - исказилась, но никуда не делась, хотя в ее реальность мне не верилось ну никак. - Это же надо - отхватить в мужья ирейского принца из прямой линии наследования, да еще самого симпатичного, - и пойти налево?! И чего ей только для счастья не хватало…

- А кто ж вас, женщин, разберет? - хмыкнул Джок.

Лика показала ему язык, но возражать не взялась.

- Мне больше интересно, как этому в прессу просочиться позволили, - хмыкнул парень в светоотражающем жилете и стащил пирожное, сразу отмахнувшись от коньяка. - Это ж какой сейчас, наверное, скандал на Ирейе… неужто нельзя было этого любовника придавить где-нибудь по-тихому, а Ее Высочеству мозги промыть как следует? Цены на нальмский гранит, наверное, теперь вообще до небес взлетят.

- А тебе-то гранит зачем? - удивился Рон.

Парень начал объяснять что-то про строительство родового гнезда и жестокосердно требовательную тещу, и разговор быстро свернул на родственников, дома и непомерные цены. Я залпом выпила пододвинутый мне коньяк, даже не заметив, кто его, собственно, налил. В животе разлилось тепло, но успокоиться у меня все равно не получилось.

“Иринее важно, чтобы он молчал”.

Черт подери, еще бы!

Измену принцессы я еще как-то могла понять - будь ее муж хоть тридцать раз принц и симпатичный, брак по расчету есть брак по расчету. Но с чего вдруг ее любовнику понадобилось поднимать такую шумиху? Если ему нужна была сама Джиллиан, просто прятался бы получше. А если ему требовалось что-то от нее - то оглаской он мог бы пригрозить. А сейчас даже шантаж смысла не имеет, все самое страшное уже случилось. Из вредности, что ли? Но ведь Джиллиан сама помогала ему сбежать, если я верно поняла оброненную Рино фразу про “она могла”…

А теперь выходило, что принц Ирейи должен оскорбиться и как минимум развестись с неверной женой, а как максимум - расторгнуть все достигнутые соглашения с Иринеей. Если он просто оставит все как есть, общественное мнение о нем как о тряпке и подкаблучнике гарантировано. А что же это за принц, если народ им не восхищается? Такие номера вообще только у хелльцев прокатывают, им-то не важно, любят они своих правителей или нет…

Кому это могло понадобиться, я решительно не понимала. Зато буквально пятой точкой чуяла, что неприятности в связи с этим будут и у меня тоже.

И чего мне приспичило проситься в Шитонг? Сидела бы на “Севере”, так хоть алиби обеспечила бы себе!

- Кейли, ты чего? - удивленно спросил Рон, подсаживаясь ближе.

- Не выспалась, - с вымученной улыбкой соврала я и поскорее сцапала пирожное, чтобы отвертеться от дальнейших разговоров, тем паче что застольное обсуждение сделало неуловимый финт ушами и снова вернулось к теме женской неверности вообще и Джиллиан в частности.

- Тебя подбросить домой? - сочувственно предложил авиамеханик. - Мне все равно пора уже.

- Я на своем автофлаксе прилетела, - неохотно призналась я.

- И собралась нетрезвая за руль? - грозно нахмурился Рон.

Я спохватилась, что, отключившись от разговора, успела приговорить еще два стаканчика. Пустая бутылка немым укором стояла посередине стола, а вкуса коньяка я так и не распробовала.

- Можно подумать, ты трезвый! - хмыкнула я и созналась: - Я Лике выезд перекрыла. Все равно отгонять придется, и лучше сейчас, пока дороги пустые.

- Тогда отгони сразу, - попросила Лика и сладко потянулась. - Мне, пожалуй, лучше тоже по пустым дорогам ехать.

- Вы там только не встретьтесь, - рассмеялся Рон и встал за курткой.

- Сам там ни с кем не встреться, - фыркнула я и, попрощавшись с остальными, подхватила полегчавший рюкзак.

Но пустым дорогам не суждено было меня дождаться.

Третьим рядом на парковке, перекрыв выезд уже мне, стоял полицейский автофлакс. Возле него, подпирая пятой точкой неуставно грязный капот, стоял хмурый Таррет и дымил как паровоз. Гейл, как обычно, невозмутимой статуей возвышался рядом. Рино не было. Да и не ожидала я его увидеть, если честно. Это же не он был второй стороной договора о неразглашении…

- Госпожа Кэнвилл, - мрачно кивнул Таррет и затушил сигарету о капот. - Мы как раз собирались подниматься. Вам придется пройти с нами.

Я сглотнула, поправила рюкзак и на всякий случай созналась:

- Это не я.

- Боюсь, госпожа Кэнвилл, мы должны доставить вас в участок и предоставить местной полиции разбираться, - предельно честно сообщил Гейл.

- Кейли? - Рон настороженно переводил взгляд с одного следователя на другого и явно не знал, что делать.

- Все в порядке, - снова соврала я. - Езжай домой. Можно мне хотя бы отогнать автофлакс? А то Лика не выедет.

- Давайте ключи, я сам отгоню, - сказал Таррет и уверенно протянул руку.

Я молча отдала ему брелок и полезла в полицейский автофлакс, пока в ход не пошли другие средства задержания. Руки тряслись, и я еще долго не могла пристегнуться, а уж избавиться от мысли о том, что меня кто-то крупно подставил, не удалось вовсе.

Глава 7. Седьмое небо

…тут был неуместный на первом свидании сарказм.

В камере предварительного задержания, помимо меня, сидела только хмурая женщина в грязном пальто и ее запах, под который, по совести, следовало выделить отдельное помещение. Четвертую стену камере заменяла частая решетка, за которой виднелся узкий коридор и плохо застекленное окно в основной зал полицейского участка, где непрерывно сновали люди в форме, постоянно звонили телефоны и царила непомерная суматоха. Наблюдать за ней мне быстро надоело. Сокамернице быстро надоела я - да она и не собиралась, в общем-то, идти на контакт, предпочитая выспаться впрок в сухости и тепле.

Через полчаса я выяснила, что в решетке тридцать четыре прута, от стены до стены - семь шагов, а единственное окошко высоко под потолком выходит на оживленную улицу. Но пялиться на стоячую автофлаксовую пробку было еще скучнее, чем на рабочий опенспейс.

На кой ляд было запирать меня здесь, когда я всячески демонстрировала готовность к сотрудничеству и даже не попыталась сбежать прямо из космопорта, где это было гораздо проще, я не понимала. Общаться со мной тоже никто не спешил.

Через час в участок быстрым шагом вошел еще один мужчина, одетый вместо формы в какой-то черный траурный костюм, и все засуетились вдвое активнее. Я отвлеклась от изучения крайне познавательных надписей на стене (и заодно от желания присовокупить пару слов от себя) и с интересом уставилась на картину маслом “Начальство приехало”.

Начальство посовещалось с трепещущей группкой следователей и, в свою очередь, с не меньшим интересом высунулось в коридор.

- Госпожа Кейли Кэнвилл? - уточнило начальство поразительно приятным для такой наглой рожи баритоном. Я начинала ненавидеть этот вопрос, но, тем не менее, подошла к решетке и честно призналась:

- Это я.

- Как же это Вас угораздило? - удивленно покачал светловолосой головой мужчина, так и не потрудившись представиться.

За последние четыре дня, впрочем, такая манера общения перестала меня удивлять.

- Я не нарушала договор, если вы об этом, - буркнула я. - И сама не понимаю, как меня угораздило здесь оказаться. Вот и помогай после этого спецкорпусу в поисках!

- Вас выпустят в течение четверти часа, - неожиданно объявил незнакомец. - Я сожалею, что Вам пришлось это пережить, госпожа Кэнвилл. Ваша помощь была неоценима, и я от имени ирейской короны выражаю Вам благодарность.

- Выпустят? - растерялась я, благополучно пропустив мимо ушей все извинения и благодарности. - Вот так просто? Зачем тогда меня вообще сюда притащили?

- Согласно должностной инструкции, - пояснил он и недобро сощурился. - Мне уже известно, что источником слухов были отнюдь не Вы. Дальнейшее заключение лишено смысла. Офицер уже заполняет бумаги для Вашего освобождения.

- Спасибо, - растерянно сказала я.

- Не за что, госпожа Кэнвилл, - отозвалось начальство, одарило меня неожиданно обаятельной улыбкой и вернулось в опенспейс, где громогласно посоветовало всем присутствующим пересдать физиогномику как можно скорее, после чего гордо удалилось, хлопнув дверью.

Наверное, я должна была насторожиться уже потому, что никто, включая капитана полиции, не изъявил желания слегка поправить данные для физиогномического анализа самому незнакомцу, но я все еще пребывала в изрядной растерянности, и меня гораздо больше волновал вопрос о том, стоит ли рассказывать о произошедшем маме. С одной стороны, выговориться хотелось страшно, с другой - не лучше ли и дальше держать язык за зубами? Как выяснилось, весьма полезная модель поведения, жаль, что я так редко к ней прибегаю…

Ни к какому решению за следующую четверть часа я так и не пришла. Зато забрала бумаги об освобождении и свой рюкзак - и выбралась, наконец, на волю, к той самой стоячей пробке, на которую так долго пялилась из камеры.

На улице моросил дождь - мелкий, нудный и нескончаемый: такой может идти неделями без перерыва. Прохожие из местных кутались в непромокаемые плащи, наивные приезжие, еще не изучившие, какие чудеса вытворяет с дождем порывистый ветер, несли над собой раскрытые зонты, постепенно убеждаясь в их бесполезности. Водители в пробке клевали носом, благоразумно опустив автофлаксы на колеса.

Жизнь в Раинее шла своим чередом. Если задуматься, то и моя тоже, но как следует задуматься у меня не получалось. Несмотря на все мои сомнительные увлечения и хобби, это был мой первый визит в участок, и впечатления он оставил незабываемые.

Что ж, будем считать это бесценным и неповторимым опытом, постановила я, и постараемся, чтобы он так и остался неповторимым. И больше никакого неуемного любопытства, когда дело касается спецкорпуса, какие бы симпатичные сотрудники там ни обнаружились!

Нужно было отзвониться маме и ехать домой. Разобрать вещи, выстирать промоченные носки и убрать в холодильник партию столичных гостинцев, заготовленных для родителей. А еще сообщить на работу, что все в порядке и я успею выйти в свою смену, несмотря на задержание, а то Лика, поди, ногти сгрызла уже по локоть, да и Рон наверняка переживает. Заодно и Джоку кайф пообломаю - этот-то, небось, страшно рад, что лидар можно будет зажать и никто его пилить не станет…

Я помялась на пороге участка, составляя и корректируя список дальнейших действий, и решительно потопала к полупрозрачной палатке летнего кафе через дорогу. Его в списке, разумеется, не было, но не пошло ли оно все к черту?

Увы, попавшие под дождь раинейцы, похоже, размышляли аналогичным образом, и свободных столиков внутри не оказалось, а выходить под теневой навес дураков не нашлось. Да еще тот мужчина, которого я приняла за местное начальство, восседал в углу и медитировал на огромную чашку с остывшим чаем. Вид у него был до того мрачный, что подсесть к нему никто не решался, несмотря на нехватку места: рядом с ним предпочитали стоять, но никак не составлять компанию.

Раз он тут торчит, то к участку отношения не имеет, там свое расписание выгула старшего командного состава. Интересно, какая у него тогда должность?

Я передернула плечами, засунула свой интерес куда подальше и подошла к стойке. После вчерашнего коньяка глушить разливное пиво казалось непростительным кощунством, но настроение располагало. Заполучив запотевшую холодную кружку и тарелку сухариков, я обернулась и с разочарованием обнаружила, что мест по-прежнему нет. Не садиться же к этому “начальству”?

Хотя… если все пошло к черту, то и он, пожалуй, тоже.

- Можно? - спросила я.

Он оторвался от чая и так удивленно уставился на меня, как будто я не разрешения присесть спросила, а пришла продемонстрировать рога и хвост. А то и сообщить, что на “Севере” теперь дежурят в четыре смены.

- Конечно, - кивнуло “начальство” и слегка подвинулось.

Парень, стоявший за его спиной, баюкая такую же здоровенную чашку, хмуро покосился на меня. Я с трудом удержалась, чтобы не показать ему язык. Кто ж тебе виноват, что у тебя стесняшечка в попе заиграла, и первой разрешения спросила я?

- Нервы шалят, - пояснила я свой выбор, потому как на мою кружку “начальник” покосился с явным неодобрением.

- От нервов лучше пить коньяк, - сочувственно посоветовал он и выразительно кивнул на свой чай - от которого и впрямь явственно попахивало тем, что в сем милом заведении стремились выдать за коньяк.

Я не удержалась и поведала ему поучительную историю о том, как я забоялась ареста, увидев газетный заголовок, и вылакала под это дело три стопки, не заметив, а в итоге все равно оказалась в камере предварительного задержания в компании какой-то бомжихи. Причем так не исключено, что и угодила-то я туда по большей части из-за сомнительного сивушного запаха, удачно дополненного ароматами из неразобранного рюкзака.

- А я предполагал, что в измене жены обычно обвиняют мужа, - как-то немного не в тему сознался мой невольный собеседник, которого пересказанный застольный разговор заинтересовал больше, чем обстоятельства моего задержания. - Вроде как если женщине хватает внимания и любви, но на стороне она их искать не станет.

Улыбался он как-то совсем не по-начальственному. Грустно, чуть смущенно, до неприличия обаятельно.

Ну, или пиво тут разбавляли по-черному, свято следуя рецепту: литр на ведро воды плюс бутылка водки для крепости. Я явно была не в том состоянии, чтобы определить на вкус.

- Не вижу смысла кого-то обвинять, - ответила я и цапнула с тарелки сухарик. Кажется, прошлое у него было куда насыщеннее, чем у меня самой: едва начав пережевывать, я перестала понимать, что конкретно хрустит - сухарик или мои зубы. - Измену можно объяснить сотней причин. Выяснять истинную у меня нет ни возможности, ни желания. Так с чего вдруг нужно всенепременно повесить на кого-то из супругов нелестный ярлык?

- Его же все равно повесят, - с какой-то злой обреченностью констатировал “начальник”. - Причем на обоих.

Я пожала плечами и залпом допила пиво. Рисковать зубами, доедая окаменевшие сухарики, все равно не тянуло.

- Лично я бы повесила нелестный ярлык на браки по расчету. Но, раз они до сих пор себя не изжили, то даже они зачем-то нужны.

- Нужны, - печальным эхом откликнулся мой собеседник. - И в большинстве случаев из них как раз-таки получается что-то стоящее. Остальные ирейские принцы ведь тоже женились отнюдь не по большой и чистой любви. Тем не менее, вокруг них никаких скандалов не разгорается. Живут себе спокойно, растят детей…

В его голосе звучала такая горечь, что я не удержалась и спросила:

- А вас тоже жена бросила? - и запоздало пришла к выводу, что пиво тут все-таки бодяжат. Иначе думала я бы быстрее, чем говорила. - Ой, простите… говорила мне мама не пить на пустой желудок!..

- А он у Вас пустой? - уточнил “начальник”, благовоспитанно пропустив первый вопрос мимо ушей, и с легким удивлением покосился на сухарики.

- Ага, - созналась я и пододвинула к нему тарелку. - Можете убедиться, что это в моих же интересах.

Он немедленно стащил крупный сухарик в белых кристаллах соли. Хруст у него вышел еще мощнее и подозрительнее, чем у меня, а физиономия сделалась такой задумчивой, что я по-дурацки захихикала.

- Действительно, - с чувством согласился “начальник”, с трудом дожевав, и поспешил запить зубодробительный сухарик остывшим чаем. Судя по выражению его лица, ситуацию это не исправило. - А Вы… - тут он глубоко задумался, оценивающе рассматривая меня, но все-таки закончил: - Не хотите сходить в заведение с… менее оригинальной кухней?

А парень, стоявший за его спиной, вдруг ни с того ни с сего выдал тираду на ирейском. “Начальник” обернулся и перебил его на полуслове, и, судя по резкости тона, ничего хорошего он ему не сообщил.

- Вы пришли вместе? - растерялась я. - А почему тогда он не сел за столик?

- Ему по должностной инструкции не положено, - усмехнулся “начальник”. - Это господин Лэнгли, мой телохранитель. Надеюсь, Вас не смутит его присутствие? Вы же составите мне компанию? - и улыбнулся так светло, что я мигом забыла про все свои планы и списки.

- Составлю, - согласилась я. - А как вас зовут? Или вам по должностной инструкции не положено представляться?

- Мне просто не стоит, - поколебавшись, признался “начальник”. - Знаете… зовите меня Третьим.

- Хорошо, - легко согласилась я и поднялась. - А почему Третьим? Это шифр агента?

- Нет, - рассмеялся Третий и без спросу забрал мой рюкзак. Впрочем, после полпинты пива на пустой желудок я все равно не смогла бы нести его, не шатаясь. - Если позволите, я бы не стал распространяться на эту тему. Лучше скажите, где здесь можно найти не слишком многолюдный ресторан с приличной кухней?..

Зачем только спрашивал? Все равно выбрал сам, причем настолько пафосный и дорогой, что я мысленно смирилась с тем, что там мне придется оставить весь остаток отпускных средств. Но отбрыкиваться было поздно, а спорить не хотелось. Все равно билеты я уже купила, а остаток отпуска проведу у родителей, где мне точно не придется голодать, скорее уж наоборот…

Да и “начальник” вел себя вполне корректно, сразу дав понять, что ему, по большому счету, нужно то же, что и мне: просто компания на один вечер, чтобы выговориться, выплеснуть всенакопившееся - и разбежаться в разные стороны, чтобы за выговоренное и выплеснутое не пришлось краснеть. Меня устраивало.

В “Феевом кружеве” я никогда не бывала, и обстановка потрясла меня до глубины души. Декораторы не поленились воспроизвести все внешние особенности настоящего обиталища фей: и белоснежные стены, и колонны причудливой рубленой формы, и разноцветные огни в маленьких жаровнях, и шелковые занавеси, скрывающие посетителей друг от друга, - и все это без капли магии! В интерьере не было использовано ни одной иллюзии, и, похоже, часть элементов декора пришлось и в самом деле заказывать в Сейвенхолле.

Я немедленно поделилась своими наблюдениями со спутником, и Третий покровительственно заулыбался.

- Сейвенхолл практически ничего не экспортирует. Почти вся их продукция изготавливается с помощью волшебства и существует только в плотном магическом поле самой аномалии. Но шелк, похоже, и в самом деле фейский, - задумчиво констатировал он, подойдя к указанной хостесс нише со столиком и сцапав занавеску. Я, не удержавшись, последовала его примеру - и немедленно получила все необходимые подтверждения.

- Точно фейский, - жалобно констатировала я, отдернув руку. - И совсем новый. Простите… а здесь нет столика, не занавешенного шелком?

Хостесс, уже направившаяся к своему месту у входа, притормозила и неуверенно покосилась на Третьего, безошибочно определив, кто тут принимает решения за всю компанию разом. Я виновато улыбнулась и почесала руку. “Начальник”, сообразив, в чем дело, покровительственно усмехнулся и кивнул.

Через пять минут мы уже ожидали свой заказ, гордо восседая на мягких диванчиках в отдельной комнатке, оформленной в том же стиле. От общего зала ее отделяли высокие раздвижные двери - такие же белоснежные, как и остальной интерьер. Господин Лэнгли, попытавшись испепелить меня взглядом, но не преуспев, остался дежурить снаружи, пугая грозной рожей официантов.

Я же тихо ужаснулась количеству столовых приборов. Будь я чуточку более трезвой и спокойной, ни за что бы не созналась, что понятия не имею, зачем нужно так извращаться с сервировкой, но, по счастью, стыд мне отшибло еще в предыдущей забегаловке, и свою проблему я, помявшись, все-таки озвучила. Третий немедленно заулыбался.

- Знаете, я подобную сервировку наблюдаю почти всю свою жизнь, но в вилках и сам путаюсь, - чуть смущенно сознался он.

Я не удержалась и хмыкнула.

- Не верю, - заявила я. - Но все равно очень мило с вашей стороны дать мне шанс сохранить лицо.

Третий иронично приподнял бровь, но констатировать, что свой шанс я только что профукала, благовоспитанно не стал.

- А какой вилкой положено есть рыбу? - поинтересовалась я.

- Второй слева, - еще шире улыбнулся Третий. - У которой зубчики короткие. Нож для рыбы - второй справа.

- На лопатку похож, - сказала я, отыскав его взглядом. - А вас не смущает?.. - я замялась, не зная, как сформулировать свой вопрос.

Но Третий как будто мысли читал.

- Что Вы привыкли есть, как все нормальные люди, одной вилкой и одним ножом? - непринужденно рассмеялся он. - Бросьте. Это я должен смущаться, что привел Вас в заведение, которое ставит пафос выше комфорта гостей. В качестве оправдания могу сказать только, что я впервые в Раинее, и не знал местной специфики.

Принесший нашу рыбу официант лучезарно заполыхал красными ушами, но дисциплинированно промолчал, расставляя тарелки. “Феево кружево” держало марку.

- Это трогательно, что вы готовы противопоставить себя нормальным людям, лишь бы я не смущалась, - вздохнула я, решив тоже не обращать внимания на официанта и сосредоточиться на еде.

- Вы очень прямолинейны, - улыбнулся Третий. Похоже, это было самое близкое к упреку замечание, какое он мог себе позволить, и я честно прикусила язык. - Вы очень сильно напоминаете мне жену моего брата.

- Комплимент от заведения, - негромко сказал официант, дождавшись паузы в разговоре, и предъявил нам темно-зеленую бутылку исключительно пафосного вида.

Мы с одинаковым сомнением уставились на презент. В любой другой ситуации я бы не думала ни минуты, едва рассмотрев этикетку, - но мешать разбавленное черт-те чем пиво с белым вином, которое старше моих корочек о допуске к управлению полетами? А уж Третьему после чая с коньяком и вовсе следовало бы воздержаться…

Но именно он первым благосклонно кивнул официанту и указал глазами на один из бокалов. После этого меня уже никто не спрашивал.

- За знакомство? - неуверенно предложила я, когда официант удалился, чеканя шаг. - Если это можно так назвать…

- За знакомство, госпожа Кэнвилл, - серьезно поддержал Третий и тоже приподнял бокал.

Вино было какое-то странное, со слишком сладким послевкусием, но к рыбе подошло идеально. Третий почти сразу расслабился и начал травить уморительные байки - почему-то про хелльский двор, хотя в его речи после третьего бокала появился заметный ирейский акцент, отчего истории казались еще забавнее. Господин Лэнгли поглядывал на нас все недовольнее, косясь через плечо и тут же снова отворачиваясь, пока я не предложила налить остатки вина ему. Телохранитель стоически отказался, но угомонился и стал следить только за залом, позволив своему работодателю мирно наклюкиваться дальше.

Третий хмелел быстро. Он честно признался, что всерьез не напивался с тех пор, как женился, и теперь становится хорош с пары бокалов - а приговорил уже больше, и, наверное, стоило бы остановиться. Я глубоко задумалась, пытаясь вспомнить, когда сама участвовала в попойках. Выходило, что последний раз - на первом курсе, когда знакомилась со своими одногруппниками. Перезнакомились мы тогда знатно, и подробностей я не помнила, но одна из девушек тогда ушла в академический отпуск по медицинским причинам - да так и не восстановилась.

- Тогда точно следует остановиться, - выступил в качестве здравого смысла Третий и, отставив бокал, принялся рассказывать про какого-то ирейского графа, которого по пьяному делу вообще женили, пока не протрезвел.

…У него заразительный смех и потрясающая улыбка. Только ему самому смешно не было ни капельки, и в конце концов он все-таки допил вино - причем уже в одиночку. Господин Лэнгли с опаской обернулся на звон бокала, но если телохранитель рассчитывал вовремя заткнуть своего работодателя, то все равно опоздал.

- Самое смешное, - вдруг без перехода заявил “начальник” и провернул обручальное кольцо на пальце, - я с самого начала опасался, что с ней так и будет. Сколько бы отец ни убеждал, что брак строится на взаимном уважении, одного его недостаточно. Должна быть какая-то привязанность, общие интересы, да хоть темы для разговора! А не… так.

Он поставил бокал на стол и мрачно уставился на оставшуюся на самом донышке светло-золотистую каплю.

- Я отлично знаю, чего ей не хватало. Того же, что и мне.

- Вы… разводитесь? - осторожно спросила я.

Третий молча кивнул, не отводя взгляда от пустого бокала. Я накрыла пальцами его руку, расслабленно лежащую на столе.

- Это правильное решение, - тихо сказала я. - Так будет лучше, чем жить вечно прикованным к человеку, который не видит смысла в том, чтобы быть рядом с вами. Ваш отец должен понять.

- А ты меня так и не узнала? - вдруг перешел на “ты” Третий, поднял взгляд и широко улыбнулся.

- А должна была? - растерялась я.

- Обязана, - заверил он и перехватил мою руку.

От него пахло дорогим парфюмом и дождем, а на губах остался пьяный винный привкус. Я удивленно хлопнула ресницами и закрыла глаза, но еще успела отметить, как поспешно господин Лэнгли задвинул двери, которые до того держал слегка приоткрытыми, чтобы следить за нанимателем. Третий оторвался от меня, тоже бросил взгляд в ту сторону, снова улыбнулся - и во второй раз я, не удержавшись, поцеловала его сама.

Мягкие ресторанные диванчики испытание выдержали с честью.

Глава 8. Восьмое чудо света

…а пара слов о невнимательности на пьяную голову, как обычно, не была замечена.

- М-да, неловко получилось, - задумчиво констатировала я и поджала колени к груди.

- А? - Третий, напротив, бесстрашно спустил ноги на пол: он, в отличие от меня, разуться так и не соизволил. Под сапогами глухо хрустнуло стекло. - Да ничего страшного, включат в счет.

- Я не о разбитом бокале, - усмехнулась я, не поднимая взгляд. В голове у меня звенело, а еще было тепло, хорошо и до одури лениво.

Среди осколков стекла и осыпавшихся на пол столовых приборов мои потасканные ботинки на толстой рифленой подошве смотрелись очень гармонично. Его педантично начищенные сапоги, стоившие, по всей видимости, как минимум втрое дороже белоснежного ковра, на котором стояли, - нет.

- А о чем? - заметно обеспокоился “начальник”, развернувшись ко мне всем корпусом. Тонкая серебряная цепочка на его шее перекосилась, и висевшее на ней простенькое кольцо уехало за спину.

- Я до сих пор не знаю, как тебя зовут, - флегматично напомнила я.

Третий с облегчением рассмеялся и притянул меня к себе, так и не застегнув свои официозно-похоронные брюки, хотя вроде бы собирался. Стало еще теплее и ленивее, но тут “начальник” вдруг выпрямился, замер и уставился перед собой невидящим взглядом, а я, мигом ощутив нарастающий зуд в прижатой к нему груди, поспешила отстраниться.

На самом деле активация вживленных сенсоров магии почти не требовала, и именно поэтому я решилась на имплантацию аналогичных устройств как очередную ступень гипосенсибилизации. Не то чтобы не помогло, но на чужие разговоры по сенсорам я до сих пор реагировала обостренно.

Полюбовавшись с безопасного расстояния на застывшую физиономию Третьего, я поняла, что ответа могу ждать до посинения, и забрала со стола свои джинсы, по ходу дела своротив еще два ножа и только чудом не наделав свежих прорех в одежде. Спускаться на пол без обуви явно не стоило, так что пришлось выполнить акробатический этюд с задействованием диванчика, стола и коленей Третьего, который даже не шелохнулся.

Дальнейшая задача оказалась повышенного уровня сложности. На столе лифчика не оказалось, на полу - тоже, а второй диванчик мы вообще опрокинули, но из-под него вроде бы ничего кружевного не выглядывало. Я огляделась, с подозрением покосившись на дверь и внимательно изучив бра и смятую кучку из футболки с курткой в углу, и в конце концов все-таки заметила свой бюстгальтер фривольно торчащим из кармана брюк Третьего. Поскольку сам он был все еще поглощен разговором, я сочла вполне допустимым выудить белье самостоятельно.

- Не вздумай! - рявкнул вслух Третий.

Я застыла, как нашкодивший щенок, вжав голову в плечи, и с недоумением уставилась на “начальника”. Но он смотрел вовсе не на меня.

- Почему? - с любопытством спросил подозрительно знакомый голос из-за закрытых дверей.

- Потому что не вздумай, - проворчал Третий на два тона ниже. - Подожди пять минут.

Я улучила момент и вытащила-таки из его кармана свой лифчик, а вместе с ним - зацепившуюся за кружево широкую бронзовую бляху. Точь-в-точь как у Рино.

Третий повернулся ко мне, смущенно улыбнулся и загреб бляху обратно в карман.

- Ты тоже из Ордена Королевы? - не удержалась я. - А почему тогда я должна была тебя узнать? - и тут же сама сообразила: у Рино-то телохранителя не было! Зато имелась весьма характерная пластика и выправка, свидетельствующая об определенной подготовке и возможности самостоятельно навалять потенциальным обидчикам по первое число. Третий держался совершенно иначе.

Изложить все это я не успела: “начальник” изменился в лице, резко посерьезнев. Хмурость ему не шла. Заставляла выглядеть более собранно, строго - и почему-то даже не старше, а старее. Улыбающимся он нравился мне больше. Пожалуй, заметно больше, чем вообще должен нравиться мужчина на одну ночь.

- Будет лучше, если ты меня так и не узнаешь, - задумчиво сказал он.

Я раздосадовано пожала плечами, чувствуя себя женщиной в квадрате. Вроде бы сама для себя решила, что больше, чем просто мимолетное увлечение, из него не выйдет, - а слышать от него подтверждение своих выводов почему-то до слез обидно.

С другой стороны, не далее чем час назад я твердо вознамерилась держаться подальше от ирейцев вообще и от темного дельца с любовником принцессы - в частности. Первый пункт можно считать бездарно (хоть и не без уважительной причины) проваленным, но вот с последним шансы у меня еще есть, особенно если я слиняю прямо сейчас.

Из-за двери донесся обмен репликами на ирейском: нежданный посетитель о чем-то разговаривал с телохранителем и, кажется, ругался. Но на наше уединение не покушался, пока Третий, убедившись, что я натянула на себя футболку и зашнуровала ботинки, не открыл ему сам. Обнаружившийся за дверями Рино (не зря голос знакомым показался!) прямо из-за порога моментально выдал пространную шипящую тираду на родном языке. Судя по тому, что “начальник” устало поморщился, а на физиономии телохранителя ясно обозначилось согласие и одобрение, ничего хорошего сказано не было.

- Пожалуй, я тебе все-таки вкатаю сутки карцера за нарушение субординации, - мечтательно отозвался Третий на унилингве, пока я не заинтересовалась переводом. Он явно не предназначался для прослушивания женщинами и детьми до восемнадцати, но любопытно было все равно.

Особенно - когда Рино, вместо того, чтобы извиниться перед начальством и отрапортовать, что он тут вообще забыл, нахально продемонстрировал неприличный жест, для пущей наглядности покачав им прямо перед носом у Третьего. А тот, скосив глаза, внимательно изучил предъявленную дулю и обреченно вздохнул, напрочь про всякие карцеры забыв.

- Еще и пьяный, - укоризненно постановил Рино, лишив меня последней надежды разобраться в орденской иерархии. - Госпожа Кэнвилл, добрый день. Надеюсь, Третий к вам хотя бы не… - тут его взгляд метнулся за мою спину, на сползшую скатерть и перевернутый диван, и следователь осекся, не находя слов.

Я густо покраснела.

- Не начинай, - предостерег Третий. - Одно дело - ставить в неловкое положение меня, и совсем другое - ни в чем не повинную девушку.

- И ведь месяца не прошло, как в твоем окружении обнаружили диверсантку, а ты… - Рино все-таки не выдержал и снова перешел на родной язык. Господин Лэнгли блаженствовал: по всей видимости, давно хотел изложить работодателю то же самое, но ему все-таки приходилось оборачиваться на субординацию.

- Я не диверсантка! - поспешно открестилась я, почувствовав себя крайне неуютно. - Я просто перенервничала. И уже ухожу. Надеюсь, больше пересекаться не придется.

Спина Третьего болезненно выпрямилась.

- В смысле… - растерялась я, не зная, куда девать руки. Двое лишних свидетелей спокойствия не добавляли. - Все было замечательно, правда. Но простым смертным от ваших дел лучше держаться подальше.

- Кажется, у госпожи Кэнвилл здравомыслия больше, чем у тебя, - брякнул Рино.

Спина просто окаменела. Я была готова сквозь землю провалиться.

Расслабилась, называется! Успокоилась подручными средствами! Да чтоб им всем, хоть заново напивайся - все равно протрезвела уже!

- Попросите счет, пожалуйста, - сказала я. Каким-то чудом голос не сорвался и даже не задрожал.

- Я заплачу сам, - твердо сказал Третий и наконец-то обернулся. Только смотрел уже совсем по-другому - нейтрально, безразлично, чуть отстраненно. Именно с такими лицами обычно изображали ирейцев на карикатурах, и я, не удержавшись, фыркнула - но он благовоспитанно не обратил внимания, как будто и впрямь собрался проиллюстрировать своей рожей какой-то бородатый неполиткорректный анекдот. - Боюсь, в большей части разрушений виноват именно я, мне и отвечать.

- Как хочешь, - я пожала плечами, невольно поразившись приключившейся с ним метаморфозе. Как будто на ковер к начальству попал…

- К сожалению, я не смогу тебя проводить, - ровным голосом продолжил Третий.

Я снова пожала плечами. В общем-то, я и не рассчитывала на его компанию по дороге домой. А уж при таком дополнении, как Рино и Лэнгли, сама буду рада отвязаться!

- Будет лучше, если вы уйдете через черный ход, - не замедлил вмешаться следователь.

- Зачем? - растерялась я.

Рино медленно перевел ошарашенный взгляд с меня на Третьего. Тот молча развел руками.

- У парадного входа сейчас дежурят два журналиста и пять папарацци, - сообщил следователь, явно проглотив еще одну витиеватую трех-, четырехэтажную фразу на родном языке. - Если вы не хотите мелькать в газетах наравне с агентами Ордена, вам лучше не показываться рядом.

Вот тут у меня в голове все-таки щелкнуло. То ли папарацци, то ли газеты запустили нужную цепочку ассоциаций, и я наконец-то вспомнила, как несколько лет назад читала статью о бракосочетании леди Джиллиан ди Морвейн и третьего принца Ирейи. И фотографию, на которой Ее Высочество напряженно улыбалась, мусоля в руках свадебный букет, а Его Высочество, болезненно выпрямив спину, с таким же вот нейтральным выражением лица взирал в камеру поверх голов приглашенных.

Лика тогда проехалась по поводу слишком тугих корсетов, а потом еще дня три вздыхала об истинном умении держать себя, ничтоже сумняшеся именуя манеры Безымянного принца восьмым чудом света. А мне подумалось, что счастливые родители новобрачных, должно быть, гнали тех к алтарю не иначе как пинками.

Кажется, все мои выводы немедленно обозначились у меня на физиономии, потому что Рино тут же прикусил язык, а Третий, укоризненно на него покосившись, шагнул ко мне и ласково скользнул пальцами по шее. Я поспешно подобрала челюсть и нервно сглотнула.

- Я все понимаю, - быстро заверила я. - Ничего не видела, ничего не слышала, и вообще ничего не было.

Господин Лэнгли подавился смешком.

- Мне следовало тебя предупредить, - виновато вздохнул Третий и наклонился совсем близко. - Но откуда бы я тогда узнал, что… - он осекся и снова отстранился. - Прошу прошения, кажется, я все еще пьян.

- И все еще опаздываешь на планетолет, - флегматично напомнил деликатно отвернувшийся Рино.

Его Высочество кивнул и, чинно извинившись, отправился договариваться с администратором по поводу счета и черного выхода, оставив меня где-то посредине между полнейшим офигением и совершенно неуместным сожалением. Да еще со странной обреченностью звенела в нетрезвой голове так и не законченная фраза: “Но откуда бы я тогда узнал, что ты хотела меня, а не мой титул или образ в прессе?..”

Лифчика я хватилась уже в такси.

Глава 9. Девятый вал

…и встретить я была готова

Моей судьбы девятый вал.

(А.Ахматова)

Мама всегда говорила, что пацанка - это диагноз.

Иллюзий по поводу размера своей груди я не питала, но и комплексами обзаводиться не спешила. Чего, спрашивается, заморачиваться на пустом месте?

Хотя, сказать по совести, вряд ли кто-то, кроме меня, мог впопыхах напялить футболку на голое тело и уехать, не испытывая ни малейшего дискомфорта. С лифчиком можно было попрощаться. Если я забыла бюстгальтер на диванчике, при уборке его наверняка выкинули, а если Его Высочество так и загреб его вместе с бляхой обратно в карман…

Где-то тут я с излишней живостью представила себе, как третий наследник ирейского престола приходит к какому-нибудь важному свидетелю по делу о неверной жене и с непроницаемой физиономией предъявляет тому бронзовую бляху с прицепившимся к гербу кружевным лифчиком, и конструктивные размышления предсказуемо оборвались. Теперь меня гораздо больше занимал другой вопрос: что больше шокирует воображаемого важного свидетеля - сам бюстгальтер или вышитая на левой чашечке белая собака с любопытным черным носом?.. Зато домой я попала в прекрасном настроении, невзирая на все утренние перипетии, и первым делом осчастливила Лику и расстроила Джока одной и той же новостью: ночной арест был обычным недоразумением и ничьим планам не грозит.

А мои сомнения по поводу лифчиковой судьбы прожили ровно до выхода свежей газеты плюс те десять минут, которые потребовались Лике на ознакомление с ее содержанием и поиски телефона.

Поскольку за интригующей историей личной жизни иринейской принцессы и ирейского принца напряженно следили две планеты разом, статья о Его Высочестве, посетившем Раинею, красовалась на первой же странице. Как и фотография августейшей персоны, из кармана которой провокационно выглядывала черная лямочка с контрастным кружевом. В самой статье вразумительной информации, по счастью, почти не было: Его Высочество на логичный вопрос о хозяйке памятной вещицы только безмятежно улыбнулся и сообщил, что с леди Джиллиан они разводятся по обоюдному согласию и скандала не выйдет, как бы доблестные труженики пера ни старались. Журналист добросовестно разлил воды на всю первую полосу, но не зашел дальше тактично завуалированной догадки, что принц в “Феевом кружеве” не столько обедал, сколько утешался после разрыва с женой.

Лика немедленно предположила, что все это - запланированная пиар-акция ресторана, который теперь, несомненно, будет грести прибыль лопатой и быстро окупит средства, потребовавшиеся для найма Его Высочества в рекламных целях. Не мог же он и в самом деле учинить такое безобразие, не оформив развод?

Я кусала губы и стоически молчала. Воспринимать Третьего таким правильным, чинным и верным, как его преподносила пресса, у меня уже не получалось.

Ответственный и воспитанный - да. Но не святой. Скорее - одинокий, непонятый и чертовски по этому поводу задолбавшийся.

Кроме того, что-то не верилось, что он так уж сильно переживал по поводу разрыва с нелюбимой женой. Гораздо интереснее звучал вопрос о том, что из их развода выйдет и кому это выгодно. Вряд ли Ирейя и Иринея решат вместе с браком разорвать еще и достигнутые договоренности. А значит, целью был либо холостой принц, либо незамужняя принцесса. В марьяжных планах обоих государств я ничего не смыслила и строить гипотезы не могла, но Его Высочество наверняка пришел к тем же выводам, и уж у него-то вся необходимая информация имелась.

А учитывая, сколько в Альянсе насчитывается девиц, жаждущих заполучить его в мужья… как долго просуществовал бы третий брак славного Эльданны Ирейи?

Я бы на его месте тоже напилась.

Но объяснять Лике, почему я так считаю, определенно не стоило. Обе целее будем.

Утро среды в научном городке началось традиционно по-иринейски - с мелкого моросящего дождя, способного превратить весь день в блуждание в серых сумерках. Капельки тихо и ритмично стучали о карниз. Прохожие за окном превратились в ходячие непромокаемые палатки, оставляющие за собой глубокие размашистые следы, быстро заполняющиеся водой. Асфальтировать или мостить брусчаткой улицы городка, который затапливает каждую весну, не имело смысла, и цивильную дорогу еще на стадии проектирования было решено заменить насыпью и широкими бетонными плитами, способными вынести вес грузового автофлакса.

После взрыва в лаборатории и кардинального изменения рельефа плиты слегка перекосились и ушли в землю на несколько сантиметров, превратив прогулки по городу в заведомо проигрышную лотерею. Вкладывать средства в ремонт никто не спешил, и теперь приезжих можно было легко узнать не только по отсутствию дождевиков, но и по ровному слою грязи, в которую каждый хоть по разу да падал.

Я машинально насчитала троих и, вздохнув, смирилась с необходимостью все-таки выйти из дома. Я все равно собиралась пройтись по магазинам, когда буду в отпуске, да и потери в бельевом ящике надлежало восполнить.

Составить мне компанию оказалось некому. С мамой и госпожой Райан у нас слишком сильно разнились вкусы, Лика снова умчалась на свидание, Джока на подобные мероприятия я не звала с тех пор, как мы расстались, а остальных знакомых, пожалуй, не следовало дергать во избежание недоразумений, потому как женщин в моем круге общения насчитывалось трое, и все они уже отпали. Пришлось отправляться на шоппинг в гордом одиночестве.

В самом научном городке в плане нижнего белья ловить было практически нечего. Подавляющее большинство жителей относилось к категории молодых энтузиастов слегка не от мира сего и лифчиками интересовалось только в том случае, если в числе приезжих внезапно обнаруживалась симпатичная туристочка и лифчик требовалось с нее снять. В связи с этим дамские лавочки тут не задерживались, и ездить за покупками приходилось все в ту же Раинею.

Поэтому я честно вытащила из шкафа высокие сапоги, запаковалась в дождевик и даже успела нырнуть в капюшон, когда легкий зуд в висках заставил меня замереть на месте. Кто-то пытался связаться со мной по вживленным сенсорам.

- Кейли!

Я глянула в зеркало и обреченно подумала, что, пожалуй, такое могло случиться только со мной. Напиться с принцем чужого государства, переспать с ним по пьяни и удрать через черный ход в твердой уверенности, что Его Высочество сам офигеет от произошедшего, когда проспится, - запросто! А когда он действительно проспался и, похоже, решил проверить, не было ли это фантасмагорическим кошмаром, - так угадайте, кто стоит враскоряку в резиновых сапогах и сером плаще в дождевых разводах?..

- Ваше Высочество, - обреченно откликнулась я и глубоко задумалась: насколько этично просить третьего наследника ирейского престола вернуть мне лифчик при оказии?

Однако вопрос быстро перешел в разряд неактуальных.

- Жива? - обрадовался приятный баритон в моей голове. - Отлично! Где ты сейчас?

- Дома, - честно призналась я, офигевая не меньше Его протрезвевшего Высочества.

- Задерни все занавески и отойди от окон, - скомандовал Третий. - Выключи свет и никуда не выходи. Я выслал за тобой Рино, но он приедет только через полтора часа.

- Погоди, - я растерялась, но августейшие приказы честно выполнила, и домик наполнился крайне неприятным полумраком: занавески я в свое время выбрала светло-оранжевые, и уличный свет они все равно пропускали - хотя и очень скупо. - Почему? Что случилось?

С той стороны сенсоров явственно плеснуло чужим смущением.

- Кто-то стащил твой бюстгальтер у меня из кабинета, - все-таки признался Его Высочество. Вопрос о том, что в его кабинете делал мой лифчик, он опустил, и я деликатно не стала выяснять. Мало ли, вдруг просто выкинуть забыл, а я тут со своими предположениями? - Боюсь… боюсь, тебя попытаются найти. Заклинанием на основе твоей вещи. Я не заметил своевременно, что бюстгальтер зацепился за значок, и так и вышел на улицу…

- Я видела газеты, - сварливо пробурчала я. Не заметил он, видите ли! Мой любимый лифчик с собачкой! - Ну, найдут меня журналисты, я же не подписывалась им дверь открывать! Зачем окна-то зашторивать?

- Дело не в журналистах. - Его Высочество отбросил смущение, как смятую бумагу в урну, и резко посерьезнел. - Тебя ищут не только они. Я еще не знаю, кто все это затеял, но не собираюсь подставлять тебя, чтобы выяснить. Держись подальше от окон.

“Все-таки целью был холостой принц, - обреченно подумала я, оглядывая свое жилище. - Кто-то подсунул любовника его жене и трепетно ждал развода, чтобы прибрать Его Высочество к рукам. И тут он вдруг выходит из самого дорогого ресторана Раинеи, слегка помятый и безмятежный, и светит всем желающим чужим лифчиком из кармана… а в ресторане разгром и диван перевернут…”

Какая же придворная интриганка станет рисковать всей затеей из-за безродной девки, с которой в минуту печали изволил развлечься Его Высочество? Особенно когда можно подстраховаться и к чертям эту нежданную зазнобу пристрелить?..

И ведь даже выбегать на улицу и честно орать, что никаких видов на принца я не имею и иметь не собираюсь, бесполезно! Потому что, если я не имею, - это хорошо, а за самого Третьего-то кто поручится? Лично я бы на месте этих чертовых интриганов однозначно предпочла променять условно чистые руки на гарантию успеха…

Вряд ли меня так уж хорошо видно за задернутыми шторами, но и непроницаемыми их не назовешь. А в остальном… типовой однокомнатный домик с окнами на все четыре стороны и солидным дымоходом, приглашающе раззявившим пасть для всех не слишком упитанных товарищей, заинтересованных в моей скромной персоне. Ну ладно, заслонку я сейчас закрою, но все равно - где здесь прятаться? И, главное, с чего вдруг Его Высочество взял, что основная опасность - это какой-нибудь придурочный снайпер?

Городок маленький. Спроси у любого соседа - и тебе с охотой выложат все про чрезмерно активную девицу из этого вот домика, занятую совершенно не девичьим делом и - вот представляешь? - на прошлом квесте обставившую команду с кафедры высокоэнергетических технологий… И про аллергию мою - запросто потравят байки. Ибо где ж еще такой анекдот найдешь?

А потом любой охотник сложит два и два и сообразит, что вовсе не обязательно отираться по соседним улицам, привлекая к себе внимание. Достаточно запустить ко мне в дом какой-нибудь банальный “светлячок” на сто ватт - и я либо выскочу сама, либо меня вынесут с анафилактическим шоком.

Но самое смешное - что даже смываться отсюда смысла нет. Поисковому заклинанию без разницы, дома я или в панике ношусь по городу.

Я нервно сглотнула и сделала единственное, что могла в этой ситуации, - распотрошила аптечку, бросила сапоги у входа, натянув взамен вчерашние ботинки, и спряталась в шкафу.

И уже только там, вдумчиво оглядывая свое единственное приличное платье, давным-давно пылящееся без дела на вешалке, задумалась: а откуда вообще у Его Высочества координаты моих сенсоров?..

Глава 10. Десять негритят

…пошли играть в болотах!

По дому кто-то ходил.

Медленно, внимательно осматриваясь и с тихим шорохом приволакивая одну ногу. Я не слышала, как он открывал дверь, и сильно подозревала, что охотник попросту телепортировался прямиком в комнату и теперь терпеливо ждет, пока откуда-нибудь выпадет задыхающееся тело.

Тело злорадно грызло антигистаминную таблетку и вылезать из художественных завалов в шкафу даже не думало. Единственное, что я могла сейчас делать - это тянуть время до приезда Рино, и чем дольше охотник брезгует игрой в прятки, тем лучше для меня.

Шаги сместились к окну, и одна из досок немелодично скрипнула. Охотник застыл - и зачем-то начал переминаться с ноги на ногу. Мерзким скрипом меня выкурить надеется, что ли? Так я вроде привычная уже…

Следующим номером программы что-то зашебуршало, и я едва не расхохоталась. Люк! Поганец нашел потайной люк, который я разрешила сделать для прошлого квеста! Организаторам тогда казалось, что спрятать кубок победителя в доме члена команды, выигравшей в прошлом году, - отличная идея. Что это все-таки не совсем так, выяснилось только на следующей игре, когда половина команд, не сговариваясь, ломанулась прочесывать дома…

Веревочную лестницу я, естественно, убрала сразу после квеста, а люк украсила солидным замком и оставила. А охотник решил, что у меня там хитрый потайной ход, и теперь звучно копошился, пытаясь взломать. Замок был хороший, с доброй дюжиной ложных выемок и рычажков, и развлекаться с ним незваный гость мог еще очень и очень долго, что меня вполне устраивало - сидит себе, тычется, и на шкаф даже не оглядывается, сокровище, а не ищейка! - но он оказался умнее. Я с тоской прислушалась к шагам: сначала приблизились, вот они уже совсем рядом - я затаила дыхание - и снова отдаляются. По направлению к входной двери.

Зачем мучиться с заковыристым замком, если можно спуститься по парадной лестнице, свернуть под дом и проверить, не ведут ли куда-нибудь из-под люка свежие следы? Эх, была бы умнее, натоптала бы заранее… а так - охотник сходит, никаких следов не найдет - и убедится, что добыча спряталась в доме. Что ж, даже это - лишние пять минут…

Где-то тут вселенная решила, что я настроена излишне оптимистично, если решила, что появление Рино меня спасет, и раздался стук в дверь.

- Кейли? - стук повторился, а следом последовал мощный удар: не дождавшись ответа, ирейец попытался выбить дверь.

Охотник замер. Потом заметался, беспомощно выискивая, где бы спрятаться… Что образ мыслей у нас похож до неподобающего, я осознала с опозданием.

Охотник уже подскочил к шкафу и рывком распахнул дверь.

Все, что я успела рассмотреть, - массивная фигура, заслонившая собой почти весь свет, и смешно взъерошенные волосы. Кажется, он действительно был похож на Рино, но я предпочла отложить сличение на более подходящий момент, а для начала ознакомила незваного гостя с прошлогодней коллекцией коктейльных платьев от раинейских модельеров - по-простому обрушив на него вешалку с запылившимся образцом. Охотник шарахнулся назад, и почти одновременно раздался характерный треск: конец спору агента Ордена Королевы с входной дверью положил хлипкий косяк, обвалившийся внутрь вместе с запертой створкой.

- Из какого e’arr-uss этот дом построен?! - ошарашенно осведомился непонятно у кого Рино, застывший в облаке оседающей известки.

Охотнику ответить было нечего, да и чудесного спасения ждать, в отличие от некоторых, он не собирался. А потому, даже не потрудившись стряхнуть с себя платье, схватил меня за шкирку правой рукой, одновременно сотворив левой неуловимо сложный, но легко опознаваемый жест. Повинуясь его воле, пространство странно искривилось, сворачиваясь в причудливую воронку, и через мгновение рядом с ним уже переливалось негостеприимной мглой зеркало портала.

Рино молча бросился вперед, на бегу подпрыгнул - и с разгона въехал охотнику пяткой под колено. Тот нелепо взмахнул руками, отчего я едва не повисла на собственном плаще, а портал перекувырнулся и стал выглядеть еще более негостеприимным, - но равновесие каким-то чудом удержал и даже развернулся к виновнику переполоха, снова поднимая левую руку в замысловатом жесте. Он еще только начал поворачивать голову в сторону портала, а я, испуганно ругнувшись, рванула в сторону, оставив ему пустой дождевик.

Рино же безошибочно нацелился на левую руку, но что он там с ней проделал, я уже не видела, поскольку в дикой спешке выгребала из шкафа единственное, что могло мне сейчас пригодиться.

Болотные сапоги.

Ввязываться в бой мага и весьма неплохо натренированного агента Ордена Королевы тянуло не столько на геройство, сколько на несусветную дурость. Это в кабацкую драку можно вмешаться и растащить вояк в стороны - если силы хватит, конечно. А сейчас, когда у каждого каждый удар до долей секунды рассчитан и наверняка уже план боя построен детально, и подходить близко не стоило - только мешаться буду, причем обоим.

Зато я вполне могла смыться подальше и не путаться у Рино под ногами, вынуждая еще и беспокоиться за бестолковую девицу, которую куда-то пытаются утащить.

А вопрос куда, собственно, бежать, уже неактуален. В окрестностях есть всего один вариант, где не проедет ни одна машина и куда не сунется даже самый отчаянный телепортист, и я бы додумалась до этого гораздо раньше, не обладай Его Высочество столь непререкаемым авторитетом, что я без разговоров послушалась приказа сидеть дома, хотя никакой защиты эта бетонная коробка не давала.

Пробраться мимо противников, весьма профессионально раскатывающих друг дружку в ажурные блинчики, возможности не было никакой. Я и пытаться не стала, потратив вместо этого еще десять секунд на то, чтобы выхватить из ящика комода хитрой формы ключик от люка.

А потом - еще десять на то, чтобы отдышаться и взять себя в руки. Первый и единственный жилой этаж домика возвышался над землей на добрых два метра, чтобы даже самый большой весенний паводок не добрался, и на протяжении пяти лет меня это более чем устраивало - ровно до того момента, как мне пришлось с этой высоты прыгать! И добро бы хоть размеры люка позволяли уйти по диагональной траектории и перекатиться, гася инерцию, - так ведь нет, солдатиком придется!

Я швырнула сапоги в дыру и уселась на край, свесив ноги, грустно поглядела сначала вниз, потом - в сторону, где Рино изо всех сил мутузил мага, не давая ему приблизиться ко мне, и, обреченно выругавшись, спрыгнула.

Будь это ясный день, я бы, наверное, даже приземлилась нормально. Тело, в отличие от паникующей хозяйки, еще отлично помнило учения, и падало правильно - ноги вместе, колени согнуты, если теряешь равновесие - вначале подставлять бедро и ни в коем случае не пытаться опереться на локоть.

Но широко известная иринейская погода внесла свои коррективы. Дождь шел слабый, но уже отнюдь не первый день, а о такой роскоши, как ливневая канализация, в научном городке слыхом не слыхивали, - так что под моим домиком скопилась солидная лужа, в которую я и плюхнулась, поскользнувшись и подняв тучу брызг. Вопрос с камуфляжем на болотах можно было считать решенным, а вот вопрос о сухой обуви - увы…

Но до топи еще добежать надо, а драпать, перевернув сапоги голенищами вниз, мне точно никто не запрещал. Переобуюсь, когда это будет критично.

А там, на болотах, пусть хоть до посинения меня ищут!

Что я погорячилась, оставив в руках у охотника свой плащ, стало понятно уже через четверть часа.

Дождь, естественно, и не думал прекращаться, с нездоровым энтузиазмом долбя меня по темечку, как будто специально для этих целей выбирая капли покрупнее и похолоднее. Я промокла до нитки. В сапогах хлюпало еще хлеще, чем перед головизором в день мелодрам. Волосы липли к лицу, упорно набиваясь в рот - видимо, на предмет погреться. Внушительной толщины шерстяной свитер отяжелел от воды, и я чувствовала себя юным растяпистым оруженосцем, на спор натянувшим на себя кирасу своего господина. А то еще и коня на плечи закинувшим…

До ближайшего убежища оставалось еще полчаса ходу.

Душевный шалашик на островке относительно твердой земли воздвигли во время самого первого квеста. Тогда он служил финишной точкой, где игроков встречали организаторы с кубком и теплыми одеялами наперевес, причем чему победители радовались больше - кубку или одеялам - до сих пор вопрос. Впоследствии шалашик несколько раз использовался для посиделок “для своих”. Я очень надеялась, что с тех пор он не ушел под землю окончательно, поскольку в этом случае мне оставалось только последовать его примеру.

- Кейли! Где ты? - голос Третьего в моих сенсорах прозвучал так обеспокоенно и тепло, что я даже вздрогнула. Но решения, принятого еще в тот момент, когда по моему дому крался незнакомый охотник, не поменяла.

- Так я и сказала! - огрызнулась я.

- Ты злишься, - обреченно признал он, - понимаю. Я не уследил за бюстгальтером, а потом еще и не успел поймать вора. Но Рино только что скрутил исполнителя…

- Восемьдесят три кило чрезвычайно ценной органики? - злобно хмыкнула я. Под ногами мерзко зачавкало: я проходила самый опасный участок. Зато, стоит оставить его за спиной, - и за мной не сунется ни один агент. - Брось, мы оба понимаем, что поимка любовника твоей жены ничего не дает лично мне. Он же не такой дурак, чтобы переться на дело с женским лифчиком в кармане. Я все еще в опасности, и мне нельзя показываться ни в городке, ни у родителей, а тебя вообще лучше обходить за три парсека.

“…потому что ты тоже не такой дурак, чтобы переться в рабочий кабинет с женским лифчиком в кармане”, - осталось недосказанным.

Глава 11. Одиннадцатый довод

…хороший герой обязан сделать крюк, даже если от него требуется сидеть на месте.

Его Высочество был невероятно убедителен.

Его благодарность за чудесное утро не имела границ. Смущение за идиотскую ситуацию с украденным лифчиком - имело, и довольно четкие: никакого стыда принц не испытывал вовсе, хоть и пытался заверить меня в обратном. Зато его фантазии хватило на целый десяток доводов в пользу требования вернуться под надзор Рино, причем вариантом повторить безобразие в “Феевом кружеве” или любом другом заведении на мой выбор августейший отпрыск тоже не побрезговал. А уж в попытках склонить к оному даму и вовсе превзошел сам себя.

Я восторженно внимала. Такого количества комплиментов я не получала, пожалуй, с третьего курса института, когда осталась единственной девушкой в группе и других объектов для изъявления любви к женскому полу у дражайших однокурсников почти не осталось. Красноречие Его Высочества удачно отвлекало от чавкающей под ногами болотной грязи и ледяного ветра, хотя большая часть добрых слов досталась не уму и даже не внешности, а моей искренности. То бишь, если перевести с дипломатического на иринейский, дубовой прямолинейности, граничащей с бестактностью.

От мысли о том, почему принцу может так нравиться столь неаристократичное качество, становилось грустно. Но, по счастью, недостаточно, чтобы повернуть назад.

Я вполне допускала, что Его Высочеству очень одиноко. Только вот события последних дней оставили меня в твердой уверенности, что тут он сам виноват, и дальше смутной жалости дело не шло. Посему я юлила, кокетничала, увиливала - и продолжала упрямо топать прочь от города.

Шалаш слегка перекосился, но держался молодцом: недаром ребята потратили столько времени на возню с основанием и грузами, чтобы его не смыло первым же половодьем. Внутри по-прежнему можно было сидеть, не сутулясь и не опасаясь за свою макушку - только теперь, пожалуй, исключительно людям моего роста. Вросший в грязь чемоданчик со спаскомплектом, оставленный “чтобы вернуться”, оказался почти нетронутым. Не хватало только пакета с углем - его заменяла стопка чуть отсыревших торфяных брикетов - да половины бутылки жидкости для розжига. Я охотно удовольствовалась остатками, разложив вокруг беспощадно дымящего костерка топливо на просушку, и тут же сменила свои болотные сапоги на пару мужских из спаскомплекта. Уходить в ближайшее время я все равно не собиралась, а обе пары моей обуви безнадежно промокли.

Художественно развесив болотные сапоги голенищами вниз, я пришла к выводу, что, в общем-то, в сушке я нуждаюсь целиком.

Тощее одеяло из спаскомплекта тоже отсырело, но все равно было гораздо суше моей одежды. Только вот развесить ее оказалось некуда: если чемоданчик и сам шалаш весеннее половодье пережили благополучно, то палки-распорки, на которых вешался котелок с похлебкой, то ли уплыли, то ли вросли в землю настолько, что найти их не представлялось возможным. Вокруг, конечно, хватало чахлых кустиков, где можно было наломать веток, но одна только мысль о том, чтобы выйти под дождь, заставила меня содрогнуться и малодушно разложить вещи на пакете из-под торфа. Если бы меня сейчас видел Его Высочество, с красноречием у него наверняка наметились бы проблемы…

Но он не видел, апотому не замолкал. Под мерное мурлыканье его хорошо поставленной речи я деловито раскопала в спаскомплекте здоровенную жестяную кружку и выставила ее из шалаша - набирать чистую воду. По уму, пить лекарства из штатной аптечки не следовало - срок их годности истек аккурат за месяц до моего визита, а специфические условия хранения и вовсе подарили им неповторимую индивидуальность, но особого выбора у меня не было. Простуда в мои ближайшие планы не входила определенно.

- Кейли, ты же не собираешься прятаться всю жизнь? - ¬безнадежно взывал к моему здравому смыслу упрямый Третий.

Я шмыгнула носом и поплотнее закуталась в одеяло.

У меня явно намечались проблемы с тем, чтобы переждать здесь несколько дней, не говоря уж обо всей жизни. А что самое обидное - ведь опять билеты в Канаиль пропадут! А меня родители ждут, соскучились же… но раз уж мне хватило дурости засветиться рядом с третьим принцем Ирейи, вокруг которого вертится невесть какая интрига, то к родителям нельзя ни в коем случае. Не хватало еще привести вывести на них очередные ценные “восемьдесят три кило”…

По той же причине нельзя просить помощи у друзей. Они мне все еще дороги.

Но сколько я тут смогу высидеть?

Даже если опустить вопрос о гигиене и сухой одежде, провизия в спаскомплекте давно испортилась - за исключением разве что двух банок рыбных консервов, которые все равно погоды не делают. Для болотных ягод и манника еще рано, для рогоза - поздно. Разве что осот найти…

Но точно не сейчас, малодушно решила я и придвинула к костерку консервы.

- …и, кроме того, через две недели тебе нужно будет вернуться на работу, - продолжал разглагольствовать Его Высочество.

“Этого я ему тоже не говорила”, - машинально припомнила я и сходила за кружкой, чтобы поставить ее к огню.

Зачем я могла понадобиться интриганкам, затеявшим охоту на Его разведенное Высочество, я еще догадывалась: пропавшая без вести девушка и убитая в собственном доме девушка - это две большие разницы. Пристрелить меня где-нибудь в глуши, а то и вовсе на другой планете - с телепортом никаких сложностей, зато гораздо проще спрятать тело и замести следы. И ни-ка-ко-го риска, что принц вдруг предпочтет следовать зову сердца, а не долга.

Но что за игру затеял он сам, я не понимала.

Почерпнуть столь подробные сведения о моей бесценной персоне принц мог в полицейском участке Раинеи. Но при мне он ничего не читал, а вышел раньше меня. Значит, Его Высочество вдруг взял и специально вернулся в задрипанную провинцию, чтобы внимательно изучить протокол допроса? Пусть даже не лично, но все равно - перебор.

И зачем нужно было подставлять меня с этим лифчиком? Он же не мог быть уверен, что придет именно любовник его жены, да и вообще вряд ли рассчитывал на такую удачу. Кого Его Высочество собирался ловить на живца? Ведь не поймал, иначе не пытался бы уговорить вернуться. Хоть в лоб спрашивай… а в самом деле, почему бы и нет?

- Скажи-ка мне лучше, - прервала я его убаюкивающее мурлыканье, - вы наверняка уже допросили исполнителя, а то и вовсе ментально просканировали. Он ведь ничего не знал, верно?

Последовала долгая пауза. Я честно потратила ее на поиски нужного лекарства и высчитывание требуемой дозы. Мне уже казалось, что сейчас меня отправят по дальнему адресу или изъявят желание просканировать за компанию, а я только икну и вырублюсь, - когда Его Высочество совершенно другим тоном ответил:

- Ему очень хорошо заплатили, чтобы он внезапно воспылал порочной страстью к чужой жене. Но он и сам не отказался бы выяснить, кому именно это было нужно и зачем.

- Ну, вот зачем - как раз очень даже понятно, - ¬возразила я.

- Огласка романа Ее Высочества дискредитировала обе правящие семьи, - заметил принц. - С равной вероятностью целью мог быть и я, и она сама, и даже мы оба. Дворянство никогда не было особо щепетильным в вопросах упрочения своего положения. Сейчас мы, разумеется, внимательно следим за теми, кто проявляет повышенный интерес к марьяжным планам династий. Но и здесь есть подоплека. Во-первых, настоящий заговорщик не мог не понимать, что в лоб подобные вопросы не решаются и любые попытки вмешаться вызовут логичные подозрения. Право выбора принадлежит семье, а не мне лично, и просто подсунуть нужную девушку не выйдет, поскольку уже существует список конкретных кандидатур. Его, разумеется, тоже проверит Орден Королевы. Но поскольку отцов и братьев леди из списка, очевидно, будут подозревать в первую очередь, я бы предположил, что, если кто-то из них и задействован в заговоре, то исключительно как исполнитель, причем не слишком хорошо осведомленный… или не слишком умный. За ним стоит кто-то еще. Отсюда вытекает во-вторых. Брак со мной или с леди Джиллиан, конечно, выгоден сам по себе, но вряд ли может быть самоцелью. Особенно для настоящего организатора.

- И ты бы очень хотел выяснить, что именно ему нужно на самом деле, - закончила я и чихнула. - И еще - кто именно пытался ему помешать, устроив крушение “ласточки” на болотах, потому как до сих пор понятия не имеешь, общие у вас интересы или у тебя вдруг нарисовался еще один враг, чьи мотивы неизвестны от и до. Это ради него ты произвел такой фурор возле “Феевого кружева”?

- Я действительно утащил твой бюстгальтер случайно, - упрямо заявил Третий.

- А потом подумал: “Почему бы и нет, вдруг сработает?”, - устало усмехнулась я и вытянула ноги поближе к огню. - Сволочь вы, Ваше Высочество.

- Статья одиннадцатая, пункт “джи”, - вдруг объявил принц. - Открытое оскорбление лица, принадлежащего к королевской семье, от сорока часов исправительных работ до трех месяцев тюремного заключения.

Я подвисла, честно обрабатывая предоставленную информацию.

- Я верно понимаю, что совсем недавно кто-то попытался донести до тебя ту же мысль, а чтобы было что ответить, тебе пришлось рыться в административном кодексе?

- Это уголовный, - коротко сообщил Третий. По сути, видимо, возразить было нечего.

- Рино, - уверенно предположила я.

- И его жена, - обреченно подтвердил Его Высочество. - Но сработало ведь.

- Только вот исполнитель теперь сидит в болоте и вылезать не желает, - сочувственно поддакнула я. - А вторая сила, вовлеченная в игру, то ли не успела выманиться, то ли вообще не заинтересовалась. Несознательные все какие-то.

- Я знал, что ты меня поймешь, - невозмутимо отозвался Третий. - Так что, ты поможешь мне выяснить, что это была за вторая сила и что, собственно, нужно первой?

Я обреченно выругалась вслух.

- А мой лифчик? - все-таки поинтересовалась я.

- Заклинание поиска плел другой исполнитель, наша добыча даже не знает, кто именно. С ним связывались через курьера.

Теперь в мысленной речи Его Высочества не было ни напускного сочувствия, ни демонстративного смущения. Спокойная, равнодушная деловитость.

Он уже знал, что особого выбора у меня нет. Я, что прискорбно, понимала это не хуже.

Одиннадцатый довод оказался самым убедительным, хоть его так и не озвучили.

Глава 12. Двенадцатый день

По уму, мне следовало немедленно подорваться с места и быстро драпать наводить порядок. Нужно было найти мага, чтобы защитил мой домик от телепортации, и плотника - чтобы решил проблему с выбитой дверью. Или кого там следует вызывать, чтобы вернуть косяк на место? Оштукатурить, если что, я потом и сама смогу…

Но у меня по-прежнему не было ни сухой одежды, ни обуви. Глаза слипались: стресс и побочный эффект антигистаминов удачно дополнились иммуностимуляторами, и организм объявил бунт. Спать хотелось так, что даже проблема открытого настежь домика отошла на второй план. Документы надежно спрятаны, до денег все равно не добраться без доступа в банк, а из техники остался разве что планшет - и тот именной, слишком легко узнаваемый. Все прочие ценности я носила имплантированными.

А что до самого домика, то после сегодняшних событий я все равно не стану там жить. Животные инстинкты вопили в голос, требуя немедленно сменить поруганное логово на другое, безопасное и где-нибудь подальше, и я не видела смысла спорить с ними.

Главное - чтобы до работы было не больше часа лету. А таких вариантов предостаточно, можно даже в другой город переехать, хоть в ту же Раинею…

С этой успокаивающей мыслью я подкинула в костер еще один торфяной брикет, достала второе одеяло и свернулась на нем клубком. Подождет Его Высочество денек, не переломится.

Меня разбудила какая-то благословенная пиявка, решившая, что выпавшая с одеяла в лужу рука - самое то для ночного перекуса. Я отплатила ей черной неблагодарностью, ткнув в спину тлеющим торфяным брикетом и капитально переубедив.

И только попытавшись выругаться, поняла, что еще немного - и проснулась бы уже от отека гортани.

Прямо над моей головой, пьяно пританцовывая, пылал бледно-зеленым светом болотный огонек. Еще несколько кружили возле гаснущего костра, с живым интересом заглядывая в голенища сапог. Я чертыхнулась и, вытряхнув из обувки незваных гостей, проглотила очередную порцию антигистамина. Потом ненадолго загрузилась, судорожно вспоминая - какая по счету это была таблетка и не превысила ли я максимальную дозу в сутки? Выходило, что нет, но частота приема за последнюю неделю сильно возросла. Похоже, гипосенсибилизацию можно начинать заново…

С этими невеселыми мыслями я оделась, снова выругалась, потому что, естественно, ничего не досохло, и только тогда выползла из шалаша. И вот тут-то невольно позавидовала нецензурному красноречию Рино, потому как в тот момент оно мне бы очень пригодилось.

Болото сияло.

Бледно-зеленые огоньки сплошным ковром расстилались над топью, отражаясь в воде и щедро рассыпая блики. В таком количестве эстетического восторга они уже не вызывали, да и сомнений в их искусственном происхождении не оставалось.

Выходило, что охоту за мной начала и вторая сила. Те, кто нанял первого исполнителя, вполне могли отыскать меня повторно, и распыляться на такую площадь им не требовалось, хватило бы и пары-тройки огоньков. Второе же заинтересованное лицо то ли не сумело стащить что-нибудь из моих личных вещей, то ли вообще владело всего одним заклинанием - подчиняющим кэнвилл корф.

Его Высочество, по всей видимости, таки не переломился и спокойно ждал. А вот у меня времени на раскачку уже не осталось.

Я обреченно чертыхнулась и, сориентировавшись, направилась обратно в научный городок. Болотные огоньки подплывали совсем близко, почти касаясь рук, но в последний момент всегда прыскали в стороны. Из-за назойливого свечения высматривать хмарьку, дисциплинированно помечающую все твердые островки, было практически невозможно, и несколько раз я все-таки оступилась - но прочно укоренившаяся привычка сначала прощупывать, а уж потом переносить вес, позволила отделаться перемазанными до самого верха сапогами да подозрительным хлюпом под левой пяткой.

Радовало только то, что ни один из охотников не знает, где именно я выйду из болот, а полностью оцепить их не выйдет - да и подступают они практически вплотную к городку: когда я объявлюсь в пределах видимости, втихую укокошить или похитить меня уже не удастся. Из меня, естественно, все равно сделают живца, но, по крайней мере, это будет запланировано, и я сама смогу озаботиться вопросом собственной безопасности - как только выясню, чего же именно мне следует избегать… помимо Его Высочества.

Хотя я чертовски надеюсь, что охотники сменят тактику. Сколько ж можно жрать антигистамины?!

На “Севере” царило небывалое оживление: еще с болота я разглядела две солидные серебристые “капельки” - ирейские пассажирские звездолеты для перегонов не более пяти парсек. Несмотря на малую дальность и грузоподъемность, такие кораблики пользовались успехом у толстосумов - правда, благодаря скорее широкой разрекламированности, нежели надежности или легкости в обслуживании. Зато, помнится, на них можно установить тяжелую броню, способную выдержать не менее трех попаданий из наземных орудий: минус десять пассажиров и плюс дополнительный хвостовой реактор, зато - одни из лучших характеристик по безопасности и обтекаемости.

По крайней мере с одной из “капелек” именно так и поступили, судя по траектории посадки. Не иначе, Его Высочество наконец догнала свита. Или вовсе жена прилетела оформлять развод…

Мысль о леди Джиллиан заставила меня неловко передернуть озябшими плечами и снова оступиться. На этот раз я все-таки упала - по счастью, под водой оказалась не торфяная топь, а мягкое илистое дно. Руки ушли по локоть, но потом уперлись во что-то твердое, и я смогла подняться. До городка оставалось буквально минут десять ходу, и чистенькие белые домики на заляпанную болотной грязью неряху взирали с укоризной.

Неряха обреченно изучила черные ободки под ногтями, обернулась на сияющий огнями космопорт - но все-таки упрямо направилась домой.

На моей улице, презрев постановление о ночной тишине, зловеще взвизгивали шуруповерты и так громогласно и часто стучали молотки, что, водись здесь дятлы, они были бы посрамлены. Вычислить источник шума не составило труда. Возле моего домика мельтешили трое мужчин в темных комбинезонах с логотипом обслуживающей компании, сноровисто возвращая на приличествующее место входную дверь. На крыльце, как суровый надсмотрщик над усталыми рабами, маячил Рино, мрачно дымящий такой здоровенной и вонючей сигарой, что все соседи окрест поспешили поплотнее затворить окна.

При виде меня следователь поперхнулся и неблаговоспитанно вытаращился, невольно заулыбавшись.

- Доброй ночи, госпожа Кэнвилл, - дисциплинированно поздоровался он, убрав сигару, уставился на мои болотные сапоги и все-таки не утерпел: - О, я просто обязан расписать Третьему, что вы предпочли его обществу!..

Сердиться на Рино у меня почему-то не получалось в принципе, а уж эта его идея вызвала у меня живейшее одобрение. Я благосклонно кивнула и посоветовала:

- Не скупитесь на подробности.

- Как пожелаете, - серьезно согласился Рино, по-прежнему не в силах оторвать взгляд от моей обувки.

- Да, про это тоже можете рассказать, - щедро разрешила я и даже повертелась, позволив во всех ракурсах разглядеть хитромордых белых собачек, бодро чешущих по отворотам сапог, жизнерадостно задрав пушистые хвосты. Кое-где их скрывала болотная грязь, но общая тенденция просматривалась отлично.

- Обязательно! - клятвенно пообещал Рино и все-таки прыснул. - Госпожа Кэнвилл, м-м… перейдем на “ты”? Нам предстоит долго работать вместе, а все эти ирейские церемонии отбирают уйму времени…

В общем-то, он мог и не распинаться: я согласно кивнула сразу же, а вот продолжение фразы меня несколько напрягло.

- Основной состав комиссии по расследованию уже прибыл, - понятливо продолжил ирейец. - Думаю, разместится он в Шитонге. По официальной версии, делегация здесь для завершения формальностей с разводом. Фактически же мы считаем, что организатор недавних событий находится на Иринее, и ему зачем-то позарез нужна леди Джиллиан.

- А почему вы так решили? - немедленно клюнула я.

- Орден Королевы выяснил, что диверсантка, обнаруженная в окружении Его Высочества месяц назад, заслана отнюдь не с целью развалить брак. - Лицо следователя вмиг сделалось таким непроницаемым, что Третий удавился бы от зависти. - Ее задачей было узнать, передается ли проклятие династии Ариэни при простом смешивании крови.

- При простом? - неуверенно переспросила я. - А что, еще и сложное бывает?

- Можно и так выразиться, - хмыкнул Рино. - Когда женщина носит ребенка от мужчины из рода Ариэни, ее имя тоже забывают. Примерно на восьмой-двенадцатый день беременности, одновременно с имплантацией зародыша. А вот имена мужчин, женатых на представительницах династии, помнят.

- А, - сообразила я, - поэтому леди Джиллиан так легко согласилась на развод? Раз все по-прежнему помнят ее имя… И как?

- Что как? - переспросил Рино, не поспев за полетом моей мысли.

- Проклятие передается?

- При обычном смешивании - нет, - проворчал следователь. - И эти умники из филиала Гильдии Магов могли просто спросить, а не ставить на уши весь ирейский Сыск!..

Я невольно хихикнула и тут же зябко передернула плечами. Не досохший до конца свитер, для полноты картины искупнувшийся в бочаге, больше холодил, чем грел. К счастью, от Рино мой жест не укрылся, и он поспешно проводил меня в дом.

Внутри, правда, оказалось не теплее, чем снаружи. Открытый настежь люк скооперировался с вынесенной дверью, безнадежно выстудив единственную комнатку. Я с грустью осмотрела учиненный в ней бардак. Перевернутые стулья, развороченный шкаф, неведомо как сдвинутый с места тяжеленный комод, следы от уличной обуви на сбившемся ковре…

От домашнего уюта не осталось и следа. Мне хотелось уехать как можно скорее, а сидеть здесь одной и вовсе было страшно.

- Подожди, я сейчас, - попросила я Рино и быстро нырнула в такую же выстуженную ванную.

Когда я через четверть часа вернулась в комнату, следователь дисциплинированно дожидался меня, карауля люк. Похоже, мое состояние он отлично понимал, и в тот момент я была благодарна ему как никогда.

- Что конкретно от меня потребуется? - деловито поинтересовалась я, сворачивая еще влажные волосы в кубышку, и тут же вытащила из шкафа рюкзак.

Рино поглядел на мои приготовления и виновато вздохнул.

- Кейли… для протокола - я был против. Но Третьему втемяшилось, что второе вовлеченное лицо почему-то интересуется именно им, и он ему нужен свободным.

- А значит, на наживку в виде очередной фаворитки он клюнет так, что всю леску сожрет, - мрачно поддакнула я. - И какого черта ему приспичило подставить именно меня?!

На лице Рино крупным шрифтом обозначилось, что правильный ответ на этот вопрос он знает превосходно, но слишком хорошо воспитан, чтобы сплетничать о своем принце. Я полюбовалась на его щетинисто-неподкупную физиономию, глухо выругалась и подобрала с пола изрядно помятое платье. Оно, конечно, было вполне приличным - для прогулок по Раинее или даже Шитонгу… но изображать любовницу принца, будучи выряженной в практичный и немаркий, но дешевенький полиэстер? Да еще туфель подходящих к нему нет, развалились от сырости…

“Зато теперь, - подумала я, мстительно утрамбовывая платье на самое дно рюкзака, - это решительно не моя проблема…”

Глава 13. Тринадцать часов лету

…если бы мозги и гормоны действовали сообща, жизнь была бы проще. Но гораздо скучнее.

В Шитонге шел дождь, такой сильный, что фары арендованного автофлакса подсвечивали не столько дорогу, сколько сплошную стену воды впереди. Из серебристо-серого марева выглядывала разве что черная гладь антигравитационного покрытия да кованые ажурные балюстрады, отделяющие проезжую часть от искусственного обрыва.

На Иринее шутят, что основатели Шитонга долго искали на болотах такое место, где не было бы ни единой сухой кочки, и весьма преуспели в этом начинании. Путеводители именуют его Городом Мостов, потому что даже из здания в здание зачастую невозможно перейти по земле - по причине ее отсутствия. Местные же ничтоже сумняшеся прозвали Шитонг Тонущей Столицей. Это, конечно, преувеличение: на самом деле в болото медленно, по сантиметру в год, уходит только северная окраина, где, к моему тайному злорадству, расположены Академия Целителей и филиал Хелльской Гильдии Магов.

По счастью, посольство Ирейи находилось на другом конце города. Но от вездесущих мосточков, перил и балюстрад это не спасало.

Вопреки традициям возводить представительства других стран в их исконном архитектурном стиле, здание посольства представляло собой стандартную иринейскую постройку: приземистый дом на “курьих ножках”, густо поросших блаженствующим от вечной сырости мхом, с цветастой односкатной кровлей и всенепременным аистовым гнездом возле печной трубы. Высечь половину сооружения в скале, как это принято на Ирейе, не представлялось возможным - поскольку до ближайшего горного хребта насчитывалось тринадцать часов лету.

Об обычной для ирейцев подъездной площадке перед посольством тоже речи не шло. От основного моста-магистрали к зданию отходило узкое ответвление, старательно огороженное коваными перилами, и упиралось аккурат в порог. Развернуться здесь было негде - но привычный к столичной тесноте водитель легкомысленно взлетел над оградой и заставил автофлакс описать круг на месте. В какой-то момент нас ощутимо тряхнуло - видимо, оба бампера вывесились за пределы антигравитационного покрытия - и снова выровняло. А водитель невозмутимо приземлился и разблокировал двери.

Рино, преспокойно продрыхший всю дорогу, проснулся даже не от толчка, а только когда вышедший нам навстречу незнакомый мужчина в черном мундире услужливо открыл пассажирскую дверь. Сонный следователь от такой галантности едва не вывалился наружу, но повис на ремне и многословно и цветисто озвучил, что думает о зрении доблестного лакея, неспособного определить, с какой стороны сидит дама.

Мужчина вымуштрованно извинился, обошел автофлакс и открыл дверь уже для меня. Я покорно выбралась, поежившись, - пригрелась за время дороги, - и тут же нырнула под предложенный зонт. Проку от него было маловато, но хоть голова сухой останется.

- Госпожа Кэнвилл, добрый день, - невозмутимо поприветствовал меня лакей, терпеливо мокнущий под дождем. - Его Высочество ждет вас.

Я скептически мыкнула, оставив при себе размышления о том, что Его Высочество и дальше подождет, и за рукав втянула встречающего под зонт, благо места хватало. Этим, кажется, я удивила его даже больше, чем своим неподобающим видом, - если реакцию на последний он успел благополучно спрятать за каменной рожей, то на попытку оставить его сухим он удивленно хлопнул глазами и тут же вывернулся обратно под дождь, смущенно пробурчав что-то о неположенном поведении.

Я не стала протестовать - на должностных инструкциях у ирейцев пунктик, и спорить все равно бесполезно, только вымокнем оба - и бодро стартанула в посольство, едва дождавшись Рино в качестве моральной поддержки.

Нас действительно ждали. Его Высочество изволил появиться в холле в компании своей свиты, пестрой, многочисленной и какой-то даже подавляющей. Я беспомощно оглянулась на Рино - нам тут что, торжественную встречу устроить решили, не предупредив?! - и поняла, что моральной поддержки из него не получится, и вообще для общества он потерян.

Грозный асессор Ирейского Ордена Королевы просиял, как раинейская лампа в Белую Ночь, и подался вперед, едва не выскочив с “положенного” места за моей спиной. А темноволосая девушка из свиты Третьего чуть смущенно одернула длинное белое платье и ответила суровому следователю такой теплой и искренней улыбкой, что я сама заулыбалась, безошибочно распознав в ней яростную ненавистницу процесса выпечки пирожков.

Когда-нибудь, надеюсь, я буду так же светло радоваться каждому возвращению самого дорогого в мире человека.

Но для начала самого дорогого человека нужно найти, а для этого неплохо бы остаться в живых, решила я и перевела взгляд на основного виновника фарса.

И тут же пришла к выводу, что Его Высочество с чисто мужским снобизмом никакой проблемы не видел вовсе. С его точки зрения, я смотрелась неплохо и в линялых джинсах, удачно дополненных бесформенной футболкой на несколько размеров больше, чем нужно. Правда, когда он разглядел принт - белую пушистую псину, с жизнерадостным идиотизмом вывалившую язык набок, - в его лице все-таки что-то дрогнуло. Но своей свите принц представил меня с таким высокомерием, будто на мне красовалось неимоверной сложности и дороговизны вечернее платье по последней моде. Даже Рино, спохватившись, соорудил такую каменную рожу, будто вовсе и не стенал от смеха каких-нибудь полсуток назад.

Свита корчила физиономии не хуже. Но в байку про эксперта по замаскированной магии явно никто не поверил - как мы и ожидали. Для закрепления нужного впечатления Его Высочество проворно сцапал меня за руку, склонился - и вместо положенного этикетом выдоха над моим запястьем жарко прижался к нему губами. А я - хоть и не собиралась усиленно ему подыгрывать - вдруг вспыхнула и так заметно покрылась мурашками, что жена Рино с насмешливой заинтересованностью вздернула бровь.

Его Высочество убедился в произведенном эффекте и наконец выпрямился. Взгляд у него стал такой же темный и нетрезвый, как, подозреваю, и у меня. Про то, что руку можно уже и выпустить, он, кажется, и вовсе забыл.

- Я бесконечно рад видеть Вас снова, госпожа Кэнвилл, - его голос, тем не менее, звучал как ни в чем не бывало. Все такой же приятный, хорошо поставленный баритон, от которого я почему-то снова покрылась мурашками с головы до ног и ощутила некоторую слабость в коленях. - Надеюсь, Вы добрались благополучно?

“Да, только Рино храпит”, - едва не ляпнула я и наконец-то встрепенулась.

И вот теперь-то ощутила вполне объяснимое желание оказаться этак за тринадцать часов лету отсюда. Я же, помнится, на него крепко сердита, да?..

- Вполне. Благодарю вас. - А вот у меня голос сел. Заметно.

И не в меру наблюдательная жена Рино переводила взгляд с меня на Третьего с каким-то странным сожалением и обеспокоенностью, будто личная жизнь принца касалась и ее тоже. Впрочем, чем черт не шутит? Все ж любимая супруга королевского асессора, не хухры-мухры…

Поглощенная размышлениями о вовлеченности в расследование жены Рино и ужасно отвлекающим теплом чужого прикосновения к запястью, я благополучно прощелкала тот момент, когда Его Высочество вызвался лично проводить меня до выделенных мне покоев, породив едва слышный, но очень возмущенный шепоток у себя за спиной.

Я заставила себя сосредоточиться, подняла глаза и вежливо согласилась - уже вполне нормальным голосом, гип-гип ура мне. Его Высочество улыбнулся, перехватил мою руку поудобнее и невозмутимо повлек за собой, оставив свою свиту и несколько обескураженного лакея в холле.

- Ты очень хорошо держишься, - вполголоса сказал принц, отойдя подальше.

- И держалась бы еще лучше, если бы меня предупредили о встречающей делегации, - смущенно проворчала я и предприняла наивную попытку высвободить свою конечность.

Пустил он меня, как же.

- Нас все еще видно из вестибюля, - проинформировал меня Его Высочество и, хитро прищурившись, снова поднес мою руку к губам.

Я дисциплинированно выдала уже изученную им реакцию, с полным комплектом мурашек и вспыхнувших щечек, но все-таки воспользовалась моментом и поспешно высвободила ладонь. Выводы Третий, несомненно, уже сделал, но я с заговорщическим видом приподнялась на цыпочках, смяв пальцами рукав его мундира (и очень несвоевременно нащупав много всякого интересного), и интимно шепнула на услужливо подставленное ушко:

- Ваше Высочество, вы же отдаете себе отчет, что я здесь только потому, что жить хочу?

- В таком случае, ты великолепная актриса, - широко ухмыльнулся принц и так ловко толкнул дверь за моей спиной, что в свои покои я ввалилась, вообще их не видя, зато очень красноречиво цепляясь за его мундир.

Полагаю, аплодисменты благодарных зрителей заслужили мы оба.

Глава 14. Четырнадцатая статс-дама

- А это был не перебор? - неловко уточнила я, когда за нами закрылась дверь. - И вещи мои…

- Уже тут, - нейтрально отозвался Его Высочество, как ни в чем не бывало дистанцируясь согласно этикету. Обсуждать чьи-либо актерские способности и дальше, на мое счастье, он явно не собирался, равно как и повторно покушаться на остатки моей чести. - Даже если перебор, со слухами успешно поработает Рино. А я еще немного подыграю. Ты же не против посетить королевских портных?

- Чтобы все решили, что я так вырядилась ради того, чтобы раскрутить тебя на подарки? - невольно сделала выводы я. Предстоящая “работа со слухами” напрягала, пожалуй, даже больше бесконечных метаний (на “Восток”, на пиратскую базу, в Шитонг, в Раинею, на “Север” и в болота, снова в Шитонг, с ума сойти!) и всех покушений на мою жизнь, вместе взятых.

- А ты разве не?.. - насмешливо приподнял бровь Его Высочество.

- А я - не, - сухо ответила я. - Считай, что я против.

Его Высочество закатил глаза (“Да что я, кокетства женского не видел, что ты со мной споришь-то?!”) и даже открыл рот, начав прочувствованную речь о положении неофициальной фаворитки, но я тут же перебила:

- Придумаешь какую-нибудь красивую отмазку, вроде как сражен моими дурными манерами, всклокоченной головой и мальчишеским видом. Это хоть будет звучать больше в духе дамских романов, нежели попытка завалить свою подстилку подарками. И обойдется дешевле, и выглядит эффектнее, и сопливой популярности среди девочек от двенадцати и старше тебе добавит. Бонусом.

Принц захлопнул рот и моргнул. Но комментариев по внесенному экспромтом предложению последовать не успело. Когда Его Высочество наконец-то сформулировал свою мысль и собрался ее озвучить, одна из внутренних дверей шумно распахнулась безо всякого стука, и в комнату ввалилась сначала широченная улыбка, а уж следом за ней - донельзя довольный собственной бесцеремонностью Рино.

- Сдается мне, вы теряете время даром! - бестактно возвестил он и тут же с удивительной внимательностью придержал дверь для своей жены.

Теперь глазами хлопала уже я. Нет, в том, что супружеская пара выходит из спальни, я ничего удивительного не видела. Но почему из моей-то?!

Да и, помнится, они вообще оставались в холле…

- Потайной ход в гардеробной, - не дожидаясь закономерного вопроса, сказала жена Рино и с виноватой улыбкой развела руками, будто это из-за нее мне достался проходной двор вместо спальни. - Старая ирейская традиция, я полагаю, специально выдуманная, чтобы гости ни в коем случае не заскучали.

Третий почему-то заметно смутился, но она будто и вовсе не обратила внимания.

- Меня зовут Мира, - сообщила эта невероятная женщина, опять-таки не дожидаясь, пока мужчины вспомнят о хороших манерах, и бросила вопросительный взгляд на кресла, бдительно окружившие единственный в комнате столик. - Ты не возражаешь?..

Я запоздало сообразила, что это она не стала дожидаться, пока о хороших манерах вспомню уже я, и, смущенно кивнув, подала пример.

- Ты будешь компаньонкой Миры на время пребывания в посольстве, - пояснил Третий и тоже сел. - Если я приставлю к тебе одного из своих телохранителей, это однозначно распугает нам всю добычу. А так - за вами будут следить охранники Миры.

Она благосклонно кивнула, подтверждая его слова, снова улыбнулась - очень искренне и отчего-то виновато - и спросила:

- Надеюсь, ты не против?

Настоящего лидера во всей этой спевшейся компашке было видно сразу. Мира не пробыла в гостиной и пяти минут - а все уже построены, рассажены и обсуждают дело, а любые острые углы она явно намерена сглаживать, не дожидаясь полномасштабного конфликта.

Пожалуй, я начинала понимать Рино.

- Не против, - невольно улыбнулась я.

- Это хорошо, - стрельнув недобрым взглядом в Третьего, вклинился Рино, - потому что на время пребывания в посольстве Мира войдет в свиту леди Джиллиан. Четырнадцатой статс-дамой, поскольку остальные тринадцать сочли неподобающим оставлять своих мужей одних при ирейском дворе.

Я застыла в кресле, недоверчиво переводя взгляд с одного на другого. У Его Высочества каменная мина получалась лучше всех, но вручать ему кубок что-то не тянуло.

- Не переживай, - сказала Мира, снова не дожидаясь вполне логичных в подобной ситуации возражений. - Леди Джиллиан знает, кто ты и зачем ты здесь. Она достаточно умна, чтобы понимать, кому в первую очередь выгодно твое присутствие.

Я скептически заломила бровь. По-хорошему, следовало промолчать и довериться - а этой женщине действительно хотелось довериться - но спокойно пройти мимо столь очевидного противоречия я не могла.

- Но все же недостаточно, чтобы обходить по широкой дуге внезапно валящихся к ногам кавалеров?

Мира откинулась на спинку кресла и удовлетворенно улыбнулась, и я поняла, что моя неожиданная и малообъяснимая приязнь вполне взаимна, а в молчаливом порицании откровенно подлой стратегии Его Высочества мы с Рино вовсе не одиноки.

- Войдя в свиту, мы сможем заодно прояснить и причину ее измены, - сказала она. - Да и охрана, опять же, будет гораздо надежнее. Мне хотелось бы выйти из этой дурно пахнущей истории без потерь, и я не вижу причин пренебрегать парой-тройкой лишних бластеров.

Я вынужденно согласилась. С ее доводами было трудно поспорить, но они никак не отменяли того факта, что Его Высочество вознамерился на голубом глазу впихнуть свою любовницу в свиту законной жены. Пусть спать я с этим козлом больше и не собиралась, а с леди Джиллиан принц намерен развестись… кажется, я нашла невербальное определение понятия “неловкость”.

И ведь возразить-то нечего!

- Леди Джиллиан прибывает завтра вечером, - сообщил Третий. - Я понимаю, что первое время тебе будет несколько некомфортно в ее обществе, но, уверяю…

Это было уже слишком.

- “Несколько некомфортно”?! - взвыла я. - А ей каково будет, ты не подумал? Может, мне еще обвязаться красной ленточкой с надписью: “Мелочная месть за измену”, - и так к ней и явиться?! - и резко замолчала, потому что лица у них сделались такие нейтрально-постные, будто я была в корне не права - а объяснить почему ни у кого не хватало духу.

- Боюсь, наши отношения с леди Джиллиан несколько сложнее, чем может показаться на первый взгляд, - обтекаемо сформулировал Его Высочество, когда пауза стала затягиваться. - Помимо того, что брак был заключен по расчету, Ее Высочество… мм…

- Была моей любовницей, - мрачно закончил за него Рино.

Я проглотила напрашивающийся комментарий на тему аррианских сериалов, потому что смешным он точно не получился бы.

“Да, похож на меня”. Кажется, так он сказал про этого чертова диверсанта, соблазнившего принцессу?

- Рино - это фамилия? - осторожно уточнила я. - А как тебя зовут?.. - И попала в такую точку, что измена Ее Высочества стала выглядеть совсем уж некрасиво.

Асессор Ордена Королевы честно представился. Но имя я забыла сразу же, стоило ему вновь замолкнуть.

- Рино - это прозвище, - неохотно пояснил он.

Мира молчала. Было видно, что ей эта история не то чтобы неприятна, как любые воспоминания о бывших любимого мужа, - а скорее заметно напрягает, будто она вовлечена в нее не меньше самой Джиллиан. Во всяком случае, мне не верилось, что Миру может раздражать напоминание о том, что ее муж - бастард.

- То есть, если я верно понимаю, подослать того рокового красавца с серьгой мог только человек, весьма приближенный к вашей семье? - уточнила я. Не афишировала же леди Джиллиан свой роман?

- Вероятнее всего, - хмуро кивнул Рино. - Хотя, пожалуй, я не стал бы исключать вероятность того, что кто-то мог подкупить прислугу леди Джиллиан. Камеристки преданы ей безоговорочно, но они не единственные, кто может войти к ней в покои.

- Понятно, - обреченно кивнула я.

Похоже, и в самом деле придется торчать среди светских дам, старательно развесив уши и язык. А я и вышивать-то не умею…

Глава 15. Пятнадцатая соната

…и пара слов о пользе презумпции невиновности

К счастью, мне не пришлось выдумывать повод, чтобы вломиться на рюмку теплой беседы к Ее Высочеству. Леди Джиллиан ди Морвейн оказалась действительно умной женщиной и, чтобы не ставить в неловкое положение себя и мужа, отправила к нам фрейлину с приглашением на сегодняшний музыкальный вечер, едва узнав о моем прибытии.

Фрейлина вела себя подчеркнуто вежливо и сухо, никому не выказывая ни особого почтения, ни неприязни, хотя Мира обрадовалась ей, как подруге детства, и сразу попыталась разузнать, кто же будет выступать на вечере.

- Леди Джиллиан хочет устроить сюрприз, - ровно ответила ей фрейлина и, чинно попрощавшись, выплыла из моей гостиной.

- Значит, будет играть сама, - с какой-то нежной грустью вздохнул асессор, которому приглашения почему-то не досталось.

- Плохо, - констатировал третий принц и аккуратно положил свое приглашение на столик. - Если она будет играть, разговорить ее не удастся. Уверен, именно на это моя леди и рассчитывает.

- Вы же не надеялись расколоть ее за один вечер, Ваше Высочество? - мягко улыбнулась Мира.

- Надеялся, - признался Третий. - Но не рассчитывал.

Асессор к отсутствию приглашения отнесся философски, да и, кажется, вовсе не ждал, что его позовут - сразу строго велел принцу никого там не обижать, поцеловал в лоб жену, дернул за нос меня, скомандовав не кукситься, и бодро учесал по своим делам. В гостиную Ее Высочества мы так и отправились - втроем, без Рино. Третий деликатно поддерживал Миру под руку, а я плелась на шаг позади и прикидывала, как бы мне исхитриться выбраться в город.

На фоне придворной моды со всеми ее жесткими корсажами и юбками в пол мое коктейльное платье до середины бедра выглядело так, будто я вышла в нижней рубашке. А еще - хоть мне никто и слова не сказал - я вполне отчетливо понимала, что я успела нарушить добрую дюжину правил этикета, хотя до гостиной, собственно, пока не дошла.

Словом, мне определенно требовалась основательная прогулка по торговым рядам. И толковая ведьма: вдумчиво изучать солидные библиотечные тома по хорошему тону у меня не было времени, а прибегнуть к магическим информационным кристаллам, позволяющим мгновенно запомнить записанные на них данные, я по понятным причинам не могла. Оставался только старый добрый ведовской порошок. Знания, конечно, большей частью выветрятся со следующими месячными, но и оставшейся до них недели мне вполне хватит, чтобы запомнить основной минимум естественным путем.

Только вот выходить из посольства в одиночестве мне противопоказано. Нужно как-то подбить на это непотребство Миру…

Впрочем, вот уболтать по дороге супругу Рино я не успела. Мы пришли.

Покои леди Джиллиан от моих, что характерно, отличались разительно. Если в мою гостиную помещались аккурат четыре кресла, столик и комод, то у Ее Высочества, помимо двух отодвинутых к стенам диванов, стояли три ряда массивных стульев и здоровенный рояль - и еще оставалось достаточно места для слоняющихся туда-сюда приглашенных. От обилия людей у меня запестрело в глазах. Но сидящую за роялем ослепительно белокожую девушку я все же разглядела сразу - да и Третий уверенно взял курс на нее.

- Моя леди, - неестественно ровным голосом произнес Его Высочество и поднес к губам ее запястье. - Вы так давно не радовали нас своей игрой, что мне не верится в это чудо.

Прозвучало очень двусмысленно - будто игра имелась в виду вовсе не на рояле. Впрочем, наверняка так и было задумано, и леди Джиллиан ход оценила.

- У меня как раз подходящее настроение, - она улыбалась так светло и беззаботно, что я сразу поняла, у кого Третий брал пару-тройку уроков максимально вежливого обольщения, на которое так легко попалась я. - Надеюсь, я не растеряла навыки и не разочарую Вас.

- Не сомневаюсь в этом, - сознался Его Высочество. - Позвольте представить…

- Госпожа Кэнвилл, - не дослушала его ди Морвейн. Доставшаяся мне улыбка была еще более трогательной и искренней, чем первая. - Все посольство только и говорит о Вашей любви… к животным.

Я прикинула, о чем реально могло говорить все посольство и кем в связи с этим Ее Высочество считала мужа, но каким-то чудом удержала лицо, хотя за его цвет ручаться уже не стала бы.

- О, я крайне неравнодушна к самоедским собакам, - с непрошибаемой наивностью подтвердила я. - Очень жизнерадостные, искренние и прямолинейные создания.

Его Высочество молчал, явно не собираясь вмешиваться, но Мира, едва почуяв, что, несмотря на всю вежливость, запахло жареным, мгновенно вклинилась:

- Их, кажется, разводят на севере, в Канаиле?

- Не только, но там - один из крупнейших питомников, - охотно подтвердила я. - Самоеды очень хорошо приспособлены к холодному климату.

Разговор тут же свернул на мою излюбленную тему, и неожиданно оказалось, что, когда леди Джиллиан не топорщит колючки, с ней действительно легко и приятно общаться - а в компании Миры долго топорщить колючки не получалось ни у кого. Со вкусом обсудив ездовые качества самоедов и заспорив на тему рентабельности собачьих грузоперевозок, мы как-то поздновато спохватились, что приглашенных набилась полная гостиная и половина уже косо поглядывает на меня. Им полагалось подойти и засвидетельствовать почтение хозяйке вечера - а она тут с горящими глазами доказывает, что таскать грузы маленькими порциями невыгодно, а действительно большими не получится, если только не заменить породу, и на гостей даже не глядит, а вклиниваться в разговор вроде как и невежливо…

- Простите, - с явной неохотой отвлекаясь от спора, вздохнула леди Джиллиан, - я излишне увлеклась. При дворе у отца всегда держали свору… я буду очень благодарна, если вы задержитесь после окончания выступления, госпожа Кэнвилл. Мне очень хотелось бы завершить спор.

- Как пожелаете, Ваше Высочество, - озадаченно согласилась я и отправилась следом за Третьим и Мирой - занимать места.

- Не знала, что твое увлечение так серьезно, - улыбнулась супруга Рино, вольготно расположившись между мной и принцем.

- Мои родители держат двух самоедов, - призналась я. - Я все детство с санок не слезала. А когда стало понятно, что без изоляции от аллергена мне не вылечиться, и пришлось съехать, то скучала по собакам, пожалуй, не меньше, чем по самим родителям. Только вот… ее ведь не самоеды интересуют. И даже не грузоперевозки…

Мира согласно кивнула. Если уж Ее Высочество вдруг заинтересовалась моей несравненной компанией - то отнюдь не потому, что с ума сходит по собакам, а потому, что изначально не собиралась разговаривать только с мужем и Мирой, а меня вовсе не считала серьезным противником.

Что ж, оно и к лучшему. Я совершенно не собиралась записываться в ее противники.

- Не переживай, - неизвестно в который раз повторила Мира вполголоса. - Если леди Джиллиан с тобой заговорила на равных на отвлеченные темы, никто из ее свиты тебя тронуть уже не посмеет. Это все равно что получить разом одобрение половины ирейского двора. Что бы она ни хотела на самом деле, будет здорово, если вы подружитесь. Можешь даже сказать, на что мы рассчитывали. Она и так знает, но честность оценит.

- Как и то, что это был твой совет, - вздохнула я.

- В придворных играх я не так сильна, чтобы не было понятно, где чей совет, - виновато улыбнулась Мира. -Но разве он плох?

- Нет, - вынужденно признала я. - Пожалуй, я бы и без него поступила именно так.

В течение вечера меня действительно не трогали. Все недобрые взгляды и перешептывания за спиной достались Третьему, который проигнорировал их с истинно королевским величием.

Ее Высочество выбрала для вечера пятнадцатую сонату придворного иринейского композитора - произведение длинное, сложное, невероятно красивое. Оно так и называлось - “Игра”. Словно принцесса Иринеи желала бросить вызов - не то мужу, не то обществу в целом.

Я мало что могла оценить касательно исполнения (признаться, это вообще была первая композиция, услышанная мной вживую), но зачарованно следила за тем, как обманчиво легко и быстро порхают над клавишами тонкие пальчики леди Джиллиан. И невыносимо жалела, что дружбы у нас не получится.

Ее Высочество играла самозабвенно, с головой уйдя в музыку, напрочь забыв про нотные листы. Ее, казалось, не волновало ни повышенное внимание зачарованных гостей, ни присутствие среди них новой любовницы мужа, ни надвигающийся развод, ни сплетни и пересуды, ни предстоящий разговор, о чем бы он ни был. В ее прикрытых глазах светилось торжество.

Я смотрела на эту невозможно красивую, невыразимо довольную собой и своей жизнью женщину - и обреченно думала, что или я окончательно перестала что-либо понимать в людях…

Или там, в моем далеком белом домике на болотах, Рино поймал совершенно не того человека.

Глава 16. Драма шестнадцатилетней принцессы

Две женщины - источник сплетен. Три - шабаш. Четыре - скандал. А пять - это вообще из книжек про девочек-волшебниц!

Леди Джиллиан сидела прямо. В огромном кресле с массивной спинкой, украшенной узором из позолоченных (золотых?) листьев, она казалась маленькой и хрупкой. Ослепительная белизна кожи контрастировала с темно-алой обивкой. Кончики изящных атласных туфелек, выглядывающих из-под расшитой верхней юбки, покоились на резной скамеечке для ног.

Если бы меня спросили, как выглядит воплощенная женственность, я бы тут же ткнула в нее пальцем, дабы не заморачиваться поисками метафор.

Закончив выступление и проводив гостей, Ее Высочество сразу взялась за вышивку - кажется, она вовсе не умела сидеть без дела - и теперь я с нарастающей неловкостью наблюдала, как игла в свете ламп перемигивается с тяжелым фамильным перстнем Ариэни на ее пальце. Двое оставшихся фрейлин с натянутым весельем щебетали о чудесной игре и демонстративно не обращали на меня внимания.

Принц носил на цепочке совершенно другое кольцо. Женское, несомненно, но простенькое и тоненькое. Такое не подобает принцессе.

Я отнюдь не первая, ради кого он отвернулся от своей жены. Только какого черта ему это вообще понадобилось?

Ведь наверняка еще можно было как-то спасти этот брак. Ценой скандала, может быть, судебного разбирательства и пересмотра договора, - но спасти. Остаться с ней, с ее светлой, непередаваемой улыбкой, со всей выгодой, которую может принести принцесса Иринеи… С нелюбимой. Не любящей. Но разве Его Высочество не знал, на что шел?

И откуда у меня стойкое ощущение, что третий принц Ирейи ловко подставил не только меня, но и собственную жену красиво использовал?

- Вам, должно быть, придворные обычаи кажутся странными, - мягко сказала Ее Высочество, дождавшись паузы во фрейлиновых хвалебных одах. - Скажите, откуда вы?

…такая шарахнутая свалились.

- Я живу в Дирвиэле. Это маленький научный городок…

- Недалеко от космопорта “Север”? - тотчас подкинула нужную реплику одна из фрейлин.

Я забыла, как их зовут, почти сразу. Не потому, что свиту леди Джиллиан кто-то тоже проклял, - просто фрейлины были на диво одинаковыми, будто специально подобранными, чтобы оттенять красоту своей госпожи.

- Да.

- Говорят, недавно там произошло крушение, - включилась вторая.

Ее Высочество сидела, отстраненно вырисовывая иглой бледно-розовый цветок на канве, будто разговор ее не касался и никоим образом не затрагивал ее интересы. Наверняка она уже знала о моей биографии больше меня самой. А о крушении так и вовсе могла книгу написать, содержательную и с картинками.

Хочет выяснить, как много известно мне?

Так ведь практически ни черта.

- “Ласточка”, - все же кивнула я. - Все навигационные системы отказали, и связь пропала. Пилот успел только запрос на аварийную посадку отправить, а посадить корабль - уже нет. Траектория не поддавалась корректировке, но обошлось без жертв.

- А сам пилот? - недоверчиво ахнула первая фрейлина.

А, вот оно что.

- Когда “ласточку” вскрыли, внутри никого не оказалось.

А над болотом стояло такое марево из кэнвилл корф, что кто угодно мог бы телепортироваться незамеченным. Я не знала, где пилот, и был ли он вообще в корабле, когда тот начал падать. Сигнал бедствия пришел по аварийному каналу и отслеживался с точностью до среднего диспетчерского квадрата. Если отлететь чуть дальше - никакой лидар не засечет.

Даже исправный.

Я бы и сама не отказалась выяснить, где ошивается козел, попортивший мне столько крови - да еще по чистейшей случайности, - и собралась было все это честно изложить. Но перевела взгляд с фрейлины на замершую с напряженной спиной принцессу - и не к месту прониклась сочувствием.

- Он… так и не вышел на связь? - осторожно спросила я. - Я полагала, когда станет известно об аресте напавшего на меня человека, ваш настоящий фаворит найдет способ…

Ее Высочество вскинулась, и я проглотила окончание фразы, на всякий случай приготовившись уворачиваться от иглы, пялец или вот скамеечки - чем черт не шутит? Но принцесса только устало покачала головой.

- Не бойтесь.

Легко ей говорить. Это ее телохранители стоят за дверью, и ее фрейлины так жаждут порвать на кусочки подлую разлучницу, что даже не опасаются за свой маникюр. А защищать и беречь меня - некому, кроме меня самой.

- Я не собираюсь мстить, госпожа Кэнвилл. Ни вам, ни Его Высочеству, - продолжила принцесса как ни в чем не бывало. - Единственное, чего я хочу, - расторгнуть брачный контракт и убедить моего короля-отца не слишком спешить со следующим. Видите ли, тот, кто затеял все это, умнее и опытнее, нежели я. Кроме того, возможностей у главы заговора оказалось достаточно, чтобы вторая “ласточка” - вам ведь уже известно о ее существовании? - исчезла, так и не приземлившись.

Она говорила сухо и спокойно, уставившись неподвижным взглядом перед собой. Будто куколка чревовещателя, а не живая женщина.

- Я должна была удостовериться, что вы - не посланница… моего фаворита. Теперь я вижу, что надеяться на встречу с ним - глупо.

Я промолчала. Леди Джиллиан аккуратно отложила вышивку, и только пляшущие на кончике иглы блики выдали, как сильно дрожат ее руки.

- Мне очень неприятно сознавать себя пешкой в чужой игре, - сказала она и натянуто улыбнулась. - Должно быть, вы понимаете меня, как никто другой. И, госпожа Кэнвилл, если позволите…

Попробовала бы я что-нибудь ей не позволить!

- Мне было шестнадцать, когда Его Высочество принял решение жениться… на своей первой жене. - Лицо леди Джиллиан окаменело, и я затаила дыхание. - Он готовился долго. Расставлял силки, заключал договоры, обзаводился полезными связами. Леди Адриана не хотела, пыталась переключить его внимание на меня, но он добился своего. Всегда добивается.

На свою голову.

Толковых, жизнеспособных версий, почему Его Высочество спешно развелся с первой женой, которую так долго уламывал на брак, не было. Официальная версия - “не сошлись характерами” - выглядела бы весьма правдоподобно, если б речь не шла о союзе государственной важности.

Слухи ходили разные. Про измену, про покушение, про то, что принц еще надеется вернуть вероломную жену… пресса не спешила ни доказывать, ни опровергать, ограничиваясь сплетнями.

- То кольцо у него на шее?.. - начала было я - и тут же прикусила язык. Нашла у кого спрашивать!

Но Джиллиан будто бы вовсе не задело лишнее упоминание о неверности мужа.

- Да, это леди Адрианы.

Должно быть, для очаровательной шестнадцатилетней принцессы такое пренебрежение было шоком. И не перестало им быть даже шесть лет спустя.

- Я тоже не хотела выходить за него замуж, - помедлив, призналась леди Джиллиан. - Было слишком очевидно, что даже после развода и следующего брака Эданна Хеллы много значит для Его Высочества. Но король Ариэни отдал ему прямой приказ, и он был исполнен. Мы оба пожалели об этом. Как бы кощунственно ни прозвучало, я рада, что кто-то взялся нас разлучить. У меня вышло бы менее изящно.

- Но признаваться, что этот разлучник ударил и по вам тоже, не собираетесь, - констатировала я.

- Разумеется, нет, - уже искренне улыбнулась принцесса. - Я совершенно не хочу потерять лицо. Но вы можете передать ему, что я не держу зла.

- Передам, - растерянно согласилась я. - А почему вы не поговорите с ним сами?

- Потому что зла не держу, - с совершенно другой интонацией поведала Джиллиан, хищно смяв пальцами верхнюю юбку. - И, боюсь, так и не удержу.

Я нервно сглотнула и выпрямилась, чем немало ее насмешила.

- Вам нечего бояться, кроме него самого, - сказала Ее Высочество, не скрывая улыбку. - Вы сыграли свою роль, но все еще ему нравитесь.

- О да, симпатия из него так и перла, - не вытерпела я. - Потому-то, вероятно, Его Высочество и изволил удрать в числе первых, бросив меня на растерзание.

Фрейлины дружно изъявили готовность провести требуемую процедуру немедля, но принцесса только рассмеялась.

- Вы все еще живы, госпожа Кэнвилл, - заметила она. - Вас перевезли сюда, под его надзор, и охраняют, тогда как для приманки хватило бы и меня одной. Зачем, как вы думаете?

- Чтобы вам досадить, - прямолинейно предположила я. - Чтобы отвлечь толпу, переключить ее с негодования по поводу развода на зависть и пересуды. И чтобы использовать меня как буфер обмена при общении с вами - впрочем, это перекликается с первой причиной.

- Умная девочка, - насмешливо похвалила Джиллиан, и я поняла, что как раз с первой причиной я катастрофически не справляюсь. - Полагаю, именно поэтому ты ему и нравишься, и у меня будет к тебе личная просьба.

- Какая? - неуверенно уточнила я, не спеша соглашаться.

- Нейтрализуй его, - велела принцесса. - Отвлеки. Что угодно, лишь бы ноги его не было в моих покоях!

Я поднялась со стула и по-мужски поклонилась на прощание, ничего не ответив.

Слишком сильно тянуло заметить, что двадцатидвухлетние принцессы не держат зла столь же специфично, как и шестнадцатилетние.

Глава 17. Семнадцать фрейлин

…и пара слов о пользе прочных семейных связей

Моя надежда запереться в выделенных мне покоях и посидеть в блаженной тишине и одиночестве на поверку оказалась чрезмерно наивной.

У входа дежурило четверо здоровенных лбов - двое снаружи, двое внутри. Объяснялось их неожиданное присутствие просто. В гостиной, коротая время за светской беседой и чашечкой чая, сидела Мира и какой-то незнакомый господин с низким мурлыкающим голосом гордого серого вожака дворового прайда, на которого потом похожи все котята.

- Кейли, - тепло улыбнулась любимая супруга королевского асессора и отставила чашку. - Как хорошо, что Ее Высочество не слишком тебя задержала! Граф ри Кавини очень хотел с тобой познакомиться.

Внешне она хранила подобающее случаю дружелюбное спокойствие, но чувствовалось, что ей хочется рассмеяться и вцепиться графу в лицо одновременно. С чего бы, интересно?

- Просто Темер, прошу вас, - промурлыкал Его Сиятельство и вежливо встал.

Впечатление в целом он производил вполне благоприятное. Среднего роста, темноволосый, ухоженный мужчина в традиционном ирейском мундире со сложной вышивкой на левой половине груди. Аккуратно подстриженная бородка удачно скрывала квадратную челюсть, одновременно смягчая и подчеркивая небывало теплую и искреннюю улыбку.

Только вот если бы масло из взгляда могло материализовываться, мы бы тут к чертям в нем захлебнулись. Кажется, предположение насчет похожих на него “котят” было катастрофически близко к правде.

- Как скажете, Темер, - настороженно согласилась я и заняла свободное кресло.

Меня терзало смутное подозрение, что за эти две недели я натреплюсь на два года вперед. Оно, в отличие от надежды, грозило всецело оправдаться.

Его Сиятельство не потрудился даже выдумать достойный повод для знакомства. Его интересовала исключительно возможность пригласить девушку на утренний кофе в постель, хоть и называл он это предложением составить компанию при прогулке по вечернему городу. Хоть бы за окно выглянул для начала, красавчик в замшевых ботинках…

Мира держалась стоически невозмутимо, вмешиваясь лишь когда графа начинало заметно заносить на поворотах и еще один раз - когда я едва не согласилась на “прогулку”, чтобы деликатно потерять навязчивого спутника в ближайшей канаве. Тогда жена Рино ловко перевела тему и как-то ухитрилась вежливо и ненастойчиво выставить Темера за дверь - что не спасло, впрочем, от угрозы как-нибудь меня все же “выгулять”.

Когда он ушел, я вздохнула с облегчением.

- И как тебе первый подозреваемый? - как ни в чем не бывало поинтересовалась Мира, допив чай.

Я покосилась на дверь. Отчего-то очень хотелось запереться и придвинуть к ней комод.

Мира понимающе кивнула, не дожидаясь ответа.

- Да, он всегда такой. Главное - ни на что не соглашайся. Отстать не отстанет, но, по крайней мере, в темный угол насильно не потащит.

- Хотелось бы в это верить, - пробурчала я, обессиленно стекая по спинке кресла. - И зачем ему разрушать чужой брак? Он хочет заполучить Джиллиан?

Хотя я, в общем-то, и второму варианту не удивилась бы.

- Не совсем, - покачала головой Мира. Я застыла в полулежачем положении, неожиданно осознав, что насчет отсутствия удивления погорячилась. Манерного, лощеного графа в компании мужчины я еще могла представить, благо на фантазию никогда не жаловалась. Но Третьего?!

Мира поняла, что сказала что-то не то, и рассмеялась.

- В смысле, сам Темер женат, - пояснила она, справившись со смехом. - Собственно, только благодаря жене он и был помилован после предыдущей авантюры, поэтому на новый брак ему рассчитывать нечего. Но положение его серьезно пошатнулось, и ему нужна поддержка - чем мощнее, тем лучше. У Его Сиятельства есть младший брат. Холостой.

- Не слишком ли рискованно? - усомнилась я. - Он ведь наверняка не единственный, кто рассчитывает на руку принцессы. Что, если Ее Высочество выберет другого?

- Выбирать будет не она, - погрустнела Мира, - а ее семья. И вот тут Темер очень удачно вписывается. Его Сиятельство прилетел на Иринею за сутки до выхода статьи о любовнике принцессы и тут же начал добиваться высочайшей аудиенции. Официально - чтобы договориться о поставках иринейской золотой руды, а фактически - кто его знает?..

- А подслушать аудиенцию не выйдет? - наивно уточнила я.

- На подслушивание аудиенции очередь еще длиннее, чем на саму аудиенцию, - серьезно возразила Мира. - Темер еще не дождался. Что не мешает ему крутиться возле посольства, строя глазки всем наличным дамам.

- О! - оживилась я, услышав о наличных. - Кстати, о дамах! Мне бы к ведьме…

- Прямо сейчас? - растерялась Мира. - Я хотела познакомить тебя с восемнадцатой фрейлиной Ее Высочества…

- Восемнадцатой? - переспросила я, воскрешая в памяти кошмарный музыкальный вечер. - Их же всего семнадцать было?

- Было, - согласилась любимая супруга королевского асессора. - А теперь вот еще одна откуда-то появилась. Рино сказал, что рекомендации чрез него не проходили, и вообще о ней он знает гораздо меньше, чем о предыдущих семнадцати. Это возмутило его до глубины души, и теперь девушка подозревается во всех смертных грехах разом.

- Тогда однозначно - сначала к ведьме, - постановила я и честно объяснила зачем.

Мира, к моему удивлению, тут же загорелась.

- А на Ирейе так не делают, - пожаловалась она. - И ведьм нет почти.

Это отлично объясняло, почему она не испугалась.

- Пойдем! - Мира подскочила, как на пружинках, и уверенно нацелилась на спальню, ничуть не волнуясь по поводу позднего времени. - Наконец-то я выясню, регламентируется ли этикетом глубина реверансов!..

Глава 18. Восемнадцатая фрейлина Ее Высочества

…и пара слов о пользе своевременного откусывания головы

Справочника толковых ведьм, педантично отсортированных по алфавиту и толковости, увы, не существовало в природе. Профессия хоть и не была запрещена, но изобиловала таким количеством шарлатанок и мошенниц всех мастей, что уважением не пользовалась категорически - особенно в Шитонге, где никогда не наблюдалось нехватки квалифицированных магов, которые могут все то же самое, но с гарантией. Поэтому настоящие ведьмы сидели тихо. Их основным козырем было то, что они, в отличие от магов, не обязаны о каждом чихе клиента докладывать в гильдию. Если что-то нужно провернуть в тайне, идут к ведьме. Если требуется чек и справка на работу - к магу.

Маги, гадалки и шарлатаны давали объявления и заказывали рекламу. О хорошей ведьме можно было узнать либо от знакомых - либо по паре условных знаков, оставленных возле нужных дверей. За попытку их скопировать, не обладая достаточной силой, на подражательницу насылалась банальная порча с обязательным чирьем на носу - чтобы уж точно никто не ошибся.

Поэтому, хоть у меня и не было точного адреса, я примерно представляла, что и где искать. Не впервой.

Сначала, правда, пришлось притормозить и приодеть Миру по столичной моде - резиновые сапоги с цветочным орнаментом и дождевик. Мой предсказуемо оказался мал ей в груди, и за искомым отправили к прислуге телохранителей - заодно и сами прибарахлятся.

Прибарахлились. До того основательно, что обратное шествие парочки хмурых телохранителей возглавлял еще более хмурый Рино, прямо с порога драматически возопивший:

- Опять!..

Вид у Миры тотчас сделался до того невинный, что для полноты картины не хватило разве что нимба над головой, дабы удачно оттенить трогательные темные кудряшки.

- Я же буду не одна, - попыталась успокоить его дражайшая супруга.

Я припомнила, при каких обстоятельствах они познакомились, и с трудом скрыла улыбку. Рино же резко оглянулся - и два здоровенных лба, способных посрамить габаритами аррианского медведя средней упитанности, дружно сделали шаг назад, прижимая к широкой груди шелестящие дождевики.

- Не одна, - сурово подтвердил асессор и отобрал у ближайшего телохранителя плащ. Присмотрелся, отдал Мире, отобрал у второго. - Ты! Дежуришь у дверей. Всем интересующимся сообщаешь, что госпожу Кэнвилл велено не беспокоить, а то Третий голову откусит. Можешь намекнуть, что произойдет это гораздо быстрее, чем господам интересующимся по незнанию кажется.

Глядел он при этом так, будто в случае чего готов Третьего подменить - и начать как раз с телохранителя. Тот дисциплинированно изобразил деревянную рожу, рявкнул дежурное: “Так точно, лорд асессор!”, - и поспешил выместись за порог.

Напарник покосился на него с нескрываемой завистью. Я тоже.

Целых полночи в абсолютно безлюдном коридоре! Пожалуй, за такую неслыханную роскошь я бы и сама пару голов пооткусывала.

Над столицей по-прежнему шел дождь. К счастью, он ослаб и едва моросил, совсем чуть-чуть размывая свет неоновых вывесок и глянцевый блеск дорожных указателей, и от услуг хищно кружащих возле посольства таксистов я отказалась. Мира не возражала, а Рино, кажется, готов был передвигаться хоть вплавь, лишь бы не оставлять нас без присмотра. Оставшийся телохранитель стоически молчал, ухитряясь бесшумно ступать даже по вездесущим лужам.

Я повела их к окраине, уверенно нацелившись в направлении, противоположном Академии Целительства. Ведьмы обычно предпочитали держаться подальше от конкурентов - особенно если те еще только учились и могли элементарно не удержать собственную силу в повиновении. Рядом с филиалами хелльских гильдий, впрочем, тоже никто селиться не спешил - потому как эти заядлые экспериментаторы могли не удержаться и в рамках научного исследования. Медленно возвращающееся в свои права болото и вовсе сделало северную окраину практически необитаемой.

Зато стоило нам повернуть на юг, как здания вдоль дорожного настила стали лепиться практически вплотную друг к другу, не рискуя, впрочем, набирать больше трех-пяти этажей в высоту: слишком тяжелое сооружение на здешних почвах долго не застоится. Под лавочки и магазины обычно отводился первый этаж, возвышавшийся над мостами. На нижнем, в тролльей темноте, предлагалось оставлять автофлаксы и маленькие планетолеты вроде “тараканов”. Пилоты и водители, невзирая на все старания мэрии, предпочитали оставлять транспорт вдоль дорог - но никак не ниже ливневых стоков.

Мои спутники, видимо, были неплохо осведомлены об этой особенности, и на съезды на подмостовые парковки даже не смотрели. А зря.

Нужный знак - маленькая черная змейка, с сомнением разглядывающая трещотку на кончике своего хвоста, - обнаружился на третьей ступени эвакуационной лестницы, ведущей из нижнего этажа заурядной жилой четырехэтажки. До посольства отсюда было полчаса ходу, зато от центра - часа два езды, и в эту глушь совались разве что местные да клиенты ведьмы. Полицейские патрули по негласной договоренности обходили такие улицы стороной. Того, кто рискнет устроить бедлам в непосредственной близости от жилища ведьмы, все равно уже не арестуешь.

Я потопталась на верхней ступеньке, рассматривая змейку с не меньшим сомнением, чем та - свой хвост. Судя по ее размеру, ведьма была молодой. А раз змейка всего одна - еще и не рожавшей.

Но трещотка на хвосте означала, что хозяйку этого места считают сильной даже ее товарки. Если сейчас окажется, что у нее и чирья на носу нет, невзирая на столь вызывающий условный знак, рекомендации можно считать более чем достаточными.

- Это здесь? - с любопытством спросила Мира, заглянув через мое плечо. - Сыростью пахнет.

Чувствовалось, что, кабы не муж, она бы уже вприпрыжку бежала вниз по ступенькам.

- В Шитонге везде сыростью пахнет, - непатриотично сообщила я и провела короткий ликбез по расшифровке условных ведьминских знаков, заодно поделившись своими сомнениями.

- Странно, - согласился Рино, с таким подозрением оглядывая лестницу, будто собирался в случае чего допросить с пристрастием, и продолжил ликбез вместо меня - видимо, специально для жены, поскольку сам асессор явно в нем не нуждался. - Ведьма входит в полную силу, только став матерью. Чтобы ни разу не рожавшую признали хозяйкой улицы…

- Не улицы, - педантично поправила я. - Района. Трещотка большая. - И, решившись, начала спускаться.

Уже на четвертой ступеньке запах сырости развеялся, сменившись терпким травяным духом. Мира с непривычки чихнула, как захлебнувшийся котенок, Рино вовсе раскашлялся, заработав пристальный взгляд жены и клятвенное обещание как-нибудь заменить ему легкие, проканавшее за серьезную угрозу. Телохранитель только изменил темп дыхания, подстраиваясь.

А я, едва разобрав, чем именно пахнет, остановилась как вкопанная.

- У нее клиент, - пояснила я и поймала за рукав Рино, который попытался спуститься ниже. - Нам лучше подождать снаружи.

- Почему? - немедленно заинтересовалась Мира, покорно остановившись.

Я замялась.

Пахло адонисом и древесной корой. Я здорово сомневалась, что та женщина, которая сейчас сидит у ведьмы, хотела бы, чтобы кто-то знал, зачем ей это понадобилось.

- Запах - не условный знак, - констатировал Рино, не дождавшись ответа. - Там сейчас происходит что-то не слишком законное?

- Не знаю, - честно ответила я и начала подниматься, пока не уперлась в неподвижного телохранителя. Он и не думал скрывать, чью сторону занял.

А Мира, словно что-то поняв, со странной смесью ужаса и понимания вгляделась в полумрак парковки и решительно пошла вниз. Телохранитель, не интересуясь моим мнением, двинулся следом и без труда смел меня с дороги. От напутственно-воспитательного пинка под зад меня удержало только осознание, что вместе с этим хамлом с лестницы слетят и Рино, и его жена.

- Мира, что? - мгновенно уловив решительный настрой супруги, асессор без сомнений пошел следом.

- Я могу сделать лучше, - ничтоже сумняшеся заявила она. - Без яда.

- А ты уверена, что та женщина этого хочет? - скептически уточнила я сверху, опередив вопросы Рино. - Любой маг может лучше. Но она пришла сюда.

- Я не собираюсь действовать как маг, - ответила Мира, но все-таки остановилась, будто натолкнувшись на собственную мысль, и обернулась. - А откуда ты?..

Отвечать, к счастью, не пришлось. Как и объясняться с потревоженной невовремя ведьмой.

Навстречу нам вышла, размеренно цокая каблучками, молодая девушка в непрактично длинном черном платье с предсказуемо отсыревшим подолом. Но портила ее отнюдь не неудачно подобранная одежда - а злое, какое-то обреченное выражение лица.

- Доброй ночи, леди Анделл, - Рино, в отличие от нас с Мирой, не растерялся, а будто даже обрадовался неожиданной встрече.

Леди Анделл его чувств не разделила, но послать по дальнему адресу агента Ордена Королевы ей не позволило воспитание.

- Доброй ночи, лорд асессор, сестра Мира, - ровным голосом отозвалась леди и присела в реверансе - удивительно изящном, несмотря на исходивший от нее густой травяной дух и отяжелевший от воды подол.

“Сестра”?

- Вы в порядке, леди Анделл? - презрев всякую логику и вежливость, осведомилась Мира, с готовностью расстегивая плащ и спрятанный под ним жакет.

Промелькнувшая в вырезе пентаграмма Равновесия мигом ответила все накопившиеся у меня вопросы. И почему Мира решила, что поможет лучше любого мага, и почему она мастерски сглаживала все конфликты, и даже с чего Рино так перепугался, услышав о замене легких.

Жрица Храма Равновесия - пусть даже и младшая, судя по возрасту, - вполне могла все это провернуть, не особо напрягаясь. Только как он ее вообще замуж заманил?..

- Благодарю, сестра Мира, все уже хорошо, - вымученно улыбнулась леди Анделл, которой явно не было хорошо. И еще долго не будет. - Я очень сильно волновалась перед представлением ко двору и позволила себе купить несколько зелий. Я слышала, что в ближайшее время в посольстве не следует пользоваться магией… - леди перевела на меня вопросительный взгляд.

И Мира, традиционно не дожидаясь, пока хоть кто-то вспомнит о хороших манерах, таким же ровным голосом сообщила:

- Да, все верно. Это госпожа Кейли Кэнвилл, эксперт по поиску замаскированной магии.

Я вежливо кивнула, получив в ответ реверанс - уже отнюдь не такой глубокий, как перед лордом асессором.

- Кейли, позволь представить тебе леди Лаварину ди Анделл, виконтессу Кароиль, восемнадцатую фрейлину Ее Высочества.

Глава 19. Девятнадцатая статья уголовного кодекса

…и пара слов о причинах дурного нрава

Как и следовало ожидать, новая фрейлина принцессы совершенно не горела желанием продолжать знакомство на пустующей парковке, а уж от не в меру любопытного асессора и вовсе сбежала сразу же, не особо раздумывая над предлогом - время позднее, и все тут. Пришлось оставить ее в покое и идти к ведьме.

После неестественно сдержанной леди Анделл та произвела на редкость приятное впечатление.

Деловитая пухленькая женщина с неуправляемой копной рыжих кудряшек на голове радушно встретила нас у дверей специально выгороженной в углу парковки комнатки и, безапелляционно оставив мужчин снаружи, проводила к прилавку. Она суетилась и улыбалась, как родная бабушка, к которой внезапно приехали горячо обожаемые внуки, и в ее лавочке, насквозь пропитанной терпким травяным духом, я мгновенно почувствовала себя как дома. Общее впечатление портила разве что свернувшаяся на свободной полке змея, при нашем появлении заинтересованно приподнявшая треугольную голову с черными жемчужинками глаз.

- Здесь на заказ не варю, - сразу предупредила ведьма. - Вытяжка не та, жильцы не в восторге.

Утверждать, что змея не бросится и не укусит, не стала. Впрочем, кто б ей поверил.

- Нам нужно зелье хороших манер, - сказала я, в некоторой нервозной растерянности рассматривая нестройные ряды пузырьков и баночек, выстроенные на полках и прилавке. - Две порции.

Змея высунула раздвоенный розовый язычок, не то пытаясь обмахнуться им, как трепещущим веером, не то пробуя воздух на вкус, и резко отвернулась, начисто потеряв к нам интерес. Ведьма же облокотилась на прилавок и нехорошо прищурилась.

- Нет.

- Ну вот, - расстроилась я. - А где его можно раздобыть?

- Тебе его никто не продаст, - неожиданно грубо отрезала ведьма. - А ей, - кивок в сторону Миры, - оно вообще не нужно.

Кажется, я глупо захлопала ресницами.

У ведьм часто бывает дурной характер. Работа с людьми и их темными секретами - вроде того, с которым так не хотела расставаться леди Анделл - в принципе дурно сказывается на впечатлении о человечестве в целом. Чтобы не бросить такое занятие, нужна дубовая шкура, алмазные нервы, недюжинный талант и отточенное умение относиться к людям, как к мясу.

Но одно дело - нежелание сопереживать каждой клиентке (этак и впрямь никаких нервов не хватит!), и совсем другое - откровенная грубость. Как будто я ей чем-то успела насолить.

Ведьма, похоже, и сама поняла, что хватила лишку, но позиций не сдала.

- Попроси подругу дать тебе пару уроков. Постепенно выучишь все необходимое, - посоветовала она и выставила на прилавок плотно закупоренную склянку с зеленовато-коричневой жидкостью. - А пока лучше попей вот это. Меньше проблем будет. По три капли на стакан воды раз в день.

Этикетки с подробным составом, разумеется, не прилагалось, и я здорово подозревала, что это для моей же пользы и душевного спокойствия.

- Но… - все-таки рискнула я.

- Брысь, - благосклонно посоветовала ведьма и без лишних церемоний указала на дверь.

Я с трудом удержалась, чтобы не высказать вслух догадку, что обе порции зелья она припасла для себя, и молча развернулась в заданном направлении.

В моих покоях, куда мы как-то до незаметного быстро добрались в спорах, почему ведьма отказалась продавать нужное зелье, продолжался незапланированный бардак.

В гостиной, сурово вперившись в какую-то книгу в темной обложке, восседал лично Его Высочество, причем с таким видом, будто голову телохранителю уже откусил, но не готов на этом успокоиться. Когда наша спорящая троица в компании стоически молчащего охранника вывалилась из спальни, принц почему-то сначала покосился на так и не убранный чайный сервиз - и на глазах подобрел. Я поспешила испортить его благостный настрой, водрузив в центр настольной композиции немелодично булькнувшую склянку.

Третьему хватило выдержки вежливо поздороваться, кивком выставить за дверь телохранителя - и только потом поинтересоваться:

- Что это?

- Обычный общеукрепляющий настой, - с некоторым недоумением констатировала Мира, все еще подозрительно поглядывая на склянку, будто та угрожала взорваться или превратить свое содержимое в быстродействующий яд. - Мы с Кейли ходили к ведьме…

- О! - тотчас оживился Рино, которому на манеры было глубоко наплевать - что на мои, что на ведьмины. - А знаешь, кого мы там встретили? Саму леди Анделл! Только эти две паршивки, - церемонный кивок в нашу с Мирой сторону, - никак не сознаются, что она там делала!

Я уже была готова в подробностях расписать, что именно, лишь бы меня оставили в покое, но вовремя вспомнила о скромной “просьбе” Джиллиан держать мужа от нее подальше. Ну вот он, сидит, любопытствует, держи - не хочу… Только вот держать действительно не хотелось.

- Она купила зелье на основе заячьего мака и коры лавра, - разрешила мои сомнения Мира, сердито нахмурившись, и плавно опустилась в свободное кресло, не дожидаясь приглашения.

Я спохватилась и тоже села. Рино последовал моему примеру, но вопросов меньше у него не стало.

А вот Его Высочество, к моему искреннему удивлению, понял гораздо больше, чем следовало бы. Поскольку он женской солидарностью не заморачивался и вообще явно не задумывался о таком понятии, то сразу сделал выводы - и не постеснялся их озвучить.

- Аборт на раннем сроке, - хладнокровно констатировал Его Высочество. - Интересно, кто отец? И в курсе ли он, как собираются поступить с его ребенком, или это девятнадцатая статья?

Мы с Мирой переглянулись и совершенно одинаково поморщились.

Мужчины!

- Лично я бы для начала уточнила, кто мать, - не удержавшись, фыркнула я.

И только когда Рино и Третий уставились на меня с одинаковым шоком и недоверием, поняла, что все-таки ляпнула лишнее.

Могла бы и прикинуть для начала, ради кого фрейлина из благородной семьи как миленькая лично рванет на ночь глядя в не самый благополучный район чужого города, чтобы навестить ведьму!..

- Та-ак, - нехорошо прищурившись, протянул Его Высочество и резко побелел. Удачно контрастирующая с черным мундиром физиономия придала ему такой вид, будто абортировали его самого, причем уже очень и очень давно. Но прокомментировать его блистательные внешние данные я не успела: принц, больше ни слова не говоря, подорвался с места и вылетел за дверь.

Рино устало потер переносицу и остался сидеть. В коридоре резко уменьшилось число праздношатающихся телохранителей. Двое оставшихся бдительно заглянули в комнату, ничего особо подозрительного не заметили и вежливо прикрыли дверь.

Мира хранила молчание и сосредоточенно расшнуровывала куртку.

- Но ведь это не его ребенок, - растерянно сказала я. - Иначе все бы уже забыли имя леди Джиллиан.

- Разумеется, - мрачно согласился Рино. - Я и не думаю, что он побежал ее останавливать.

- Брак особы королевской крови не может быть расторгнут, если в результате него был зачат ребенок не далее третьей линии наследования, - процитировала Мира и выпуталась из рукавов куртки. - Согласно ирейскому своду законов, наследником считается совершеннолетний член семьи, получивший соответствующее образование либо доказавший, что обладает достаточными знаниями. Пока не подрастут дети старших принцев, любой ребенок Его Высочества принадлежит к третьей линии.

Она снова замолчала, предоставляя присутствующим додумать самостоятельно.

Заговорщики, кто бы они ни были, добивались расторжения брака. Если о беременности леди Джиллиан станет известно, выход у них останется только один, - убить одного из супругов.

Я не без труда отогнала неуместно циничную мысль, что это был бы отличный способ точно выяснить, кто конкретно является целью заговорщиков, и адресовала Мире вопросительный взгляд. Она кивнула, поняв меня безо всяких слов, и легко поднялась из пригретого кресла. Рино намылился следом, уже даже не спрашивая, куда это собралась его непоседливая супруга, но та решительно притормозила его в коридоре.

- Иди спать, - скомандовала Мира. - Джиллиан тяжело и без лишних свидетелей. Я постараюсь ей помочь.

Рино, собравшийся было возражать, при упоминании помощи обреченно захлопнул рот и развернулся в нужном направлении, напоследок грозно зыркнув на одного из телохранителей. Тот беспрекословно остался у моих дверей, не дожидаясь вербальной команды.

Я устало сползла по спинке кресла, гипнотизируя взглядом склянку. Та отвечала мягким зеленоватым блеском, и, кроме него, в моей квадратной голове уже ничему не было места.

Глава 20. Двадцатая статья уголовного кодекса

…если вам хочется убить всех, кто подвернется под руку, составьте список. Будьте последовательны.

Это позволит систематизировать имеющуюся информацию и угробить гораздо больше народу.

Первая ночь в посольстве прошла на удивление спокойно.

В гостиной меня дожидался завтрак, заботливо накрытый выпуклой серебристой крышкой, настолько внушительной, что я заранее впечатлилась размером порции (как выяснилось, преждевременно). Позолоченную карточку, исписанную витиеватым почерком, я заметила с опозданием, уже совершив вооруженный налет на кофейник, и тут же отставила чашку в сторону.

Могла и не торопиться. Карточка с искренним сожалением сообщала, что леди Джиллиан нездоровится, в связи с чем ее лечащий врач рекомендовал ограничить число визитеров - поэтому мои услуги Ее Высочеству сегодня не потребуются.

Ничего удивительного в том, что принцесса не желает в такой день видеть любовницу собственного мужа, я не видела. Зато теперь передо мной во всей красе встал вопрос: а чем мне, собственно, заняться? Если бы дело было на “Севере”, я бы уже вприпрыжку бежала спаивать дежурную бригаду или висела на телефоне с Ликой, подбивая ее на внеплановую поездку в Раинею, благо над поводом долго раздумывать не пришлось бы: проблема с пропажей нижнего белья так и не решилась.

А, кстати!..

Я подскочила и высунулась в коридор, с облегчением обнаружив за дверью бдительного мужика размером собственно с дверь. Сменщик ночного телохранителя грозно зыркнул на меня сверху вниз и пожелал доброго утра - с таким видом, будто оно одно и бедолага его просто от сердца оторвал.

- Плащ есть? - поинтересовалась я у него и едва не захихикала, сообразив, что только что от души обрадовалась тому, что за моей дверью всю ночь проторчал незнакомый вооруженный мужик. Во дожила, а!

Кстати, помнится, Третий вообще рекомендовал обойтись без охраны. Интересно, что заставило его передумать?

- Не положено, - сурово постановил телохранитель, перенаправив мои мысли в другое русло.

Ну да, вполне ведь логично. Вдруг ему меня срочно спасать придется, а он тут ногами в плаще запутается, как настоящий супергерой?

Увы, я слишком хотела увидеть это воочию, поэтому сбегала в комнату и притащила два плаща: один мой, до сих пор не просохший после прогулки к ведьме, и второй, сухой, - Рино, который благоразумно оставил дождевик аккуратно расправленным и крайне неблагоразумно его забыл.

Неожиданный дар заставил телохранителя заметно занервничать.

- Госпожа… - неуверенно начал он, держа плащ на вытянутых руках, как будто опасался, что сейчас оттуда, как чертик из портала, вылезет лорд асессор и накостыляет обоим по первое число.

- Просто Кейли, - жизнерадостно улыбнулась я и замоталась в свой дождевик. - А ты?

- Дил, - честно представился он и спохватился. - То есть Дилан Лейн, госпожа. Мне поручено…

Я навскидку процитировала, что Рино обычно “поручал” подчиненным и просто подвернувшимся под руку, и вопросительно приподняла бровь. По всей видимости, цитата, даром что на ирейском, вышла даже излишне правдоподобной: телохранитель никак не ожидал услышать ее от подопечной, и потому на секунду завис - а потом звучно захохотал на весь коридор.

- Мне нужно в город, - смущенно созналась я, переждав взрыв хохота. - Ненадолго.

- А мне Третий голову не откусит? - иронично уточнил телохранитель. Похоже, его сменщик не поленился передать инструкции в первозданном, так сказать, виде, и Дилан до сих пор пребывал под впечатлением.

- Если что, я за тебя отомщу, - клятвенно пообещала я.

- Статья двадцатая, покушение на особу королевских кровей! - с восторгом согласился Дилан.

Потенциальная возможность посмотреть, как принца сравняют в росте с его очередной пассией, подкупила телохранителя с легкостью, которую не смогла бы гарантировать даже самая огромная и бессовестная взятка, и он наконец тоже накинул плащ.

Дилан неожиданно оказался бесценным источником сведений. Его “дама сердца”, как он выразился, осталась на Ирейе, и телохранитель успел в свободное время обойти весь Шитонг в поисках памятных подарков, чтобы задобрить расстроенную разлукой девушку. Изрядно поистратился, зато теперь уверенно перечислил приглянувшиеся магазинчики подальше от центра города и даже направление указал.

На унилингве он говорил очень правильно, но порой выдавал столь архаичные обороты, что я долго соображала, то ли это манера общения такая, то ли изощренное чувство юмора. В конце концов, не выдержав, без задней мысли спросила прямо - и окончательно бедолагу засмущала.

- Я родом с архипелага Лиданг, - признался Дилан. - Это очень отдаленная провинция. На унилингве там мало кто говорит. Обычно ее учат жрицы, как сестра Мира, и высокопоставленные чиновники, обязанные отчитываться о своей деятельности в столицу. Мне знание языка не требовалось, пока почтенная сестра не пожелала видеть меня в своей охране, и я очень поздно начал его учить. Я делаю ошибки?

- Нет, - виновато улыбнулась я. - Просто разговорная речь сильно отличается от того, что излагают в учебниках. Оборот “дама сердца”, к примеру, практически не используется. Говорят: “Моя девушка”.

Телохранитель послушно повторил новое выражение - почти без акцента - и тут же нахмурился.

- Его Высочество называл свою первую жену дамой сердца. И сестра Мира иначе о ней не говорит.

- Сестра Мира - это аргумент, - согласилась я, немедленно припомнив простенькое серебряное кольцо на тонкой цепочке, с которой Его Высочество не расставался, похоже, никогда.

Джиллиан этого ему не простит. Не сможет. Но если уж о привязанности принца с такой обреченностью говорит даже жрица Равновесия, которую с детства приучали видеть человеческие души насквозь, - ее прощение здесь никакой роли не играет. И, наверное, не играло с самого начала.

А если хотя бы десятая часть того, что я слышала о посланницах Ирейского Храма, - правда, то сестра Мира наверняка погрязла в этой истории по самую макушку. Такие люди не умеют быть равнодушными. Но сама она, бьюсь об заклад, на эту животрепещущую тему и слова лишнего не скажет.

- А из-за чего Его Высочество развелся с первой женой? - спросила я, с показным интересом заныривая в рекомендованный магазинчик.

Телохранитель тут же поскучнел, пробурчал общую версию про несовместимость характеров и демонстративно отстал на несколько шагов. Дальше он так и шел, педантично соблюдая дистанцию, на любые просьбы подойти отговариваясь служебной инструкцией, которую с таким удовольствием нарушал в начале прогулки. После третьего по счету сурового “не положено” я перестала настаивать.

И так поняла, что “животрепещущая тема” не подлежит обсуждению ни с кем и ни под каким предлогом.

После третьего магазинчика, где обнаружились умопомрачительные майки с принтами, способные одарить икотой всю ирейскую делегацию, под весом пакетов меня начало заметно кренить вправо, и телохранитель, невыдержав, по-рыцарски взвесил все на себя. А потом опрометчиво поинтересовался, все ли намеченные покупки я сделала.

Я честно призналась, что к намеченным еще не приступала.

Погрустневший Дилан печально сгреб все пакеты в левую руку, проверил что-то под плащом и дисциплинированно повел меня в магазин нижнего белья.

Потом был обувной, случайно подвернувшаяся кондитерская, сувернирная лавка со стеклянными шарами, в которых шел иллюзорный дождь над разнообразными мостами (оттуда я убежала очень быстро), огромный торговый центр, где мы умудрились заблудиться и застрять на полтора часа, не теряя, впрочем, времени зря; дегустационный зал павеллийского пивзавода, откуда меня удалось вытащить только под клятвенное обещание вернуться с бутылкой побольше - торговали там на развес, а собственная тара закончилась…

В крошечном парке перед ратушей разбили несколько палаток гости с солнечного Аррио, под прикрытием передвижной ярмарки союзных государств приторговывающие из-под прилавка контрабандными экзотическими фруктами. Покупать их я не рискнула, зато охотно променяла остаток наличных на широкий ярко-зеленый шарф из воздушно-тонкой ткани и два рожка мороженого с орехами (надеюсь, все-таки прошедшими санитарный контроль).

Где-то тут я осознала, что увлеклась.

Мороженым телохранителя пришлось кормить с рук. У него свободных уже не было.

Пожалуй, мне нравилось в Шитонге, несмотря ни на что. А вот Дилан, кажется, еще нескоро согласится на шоппинг - в чьей бы то ни было компании.

В посольство мы вернулись, нарушив все мыслимые инструкции, включая продиктованные исключительно здравым смыслом. Впрочем, волновать нас это перестало уже после дегустационного зала, поэтому все, на что хватило нашей конспирации, - это войти с черного хода и ломиться не напрямую в покои, а воспользоваться потайным коридором, ведущим в мою гардеробную.

Коридор, к моему неописуемому возмущению, начинался в незапертом чулане под лестницей на чердак. Оставалось только гадать, как Третий, Мира и Рино, регулярно шастающие этой дорогой, умудрились не пропахнуть характерным духом кладовки со швабрами - потому как лично меня сей неповторимый аромат преследовал до самой гостиной.

Там его перебил запах травяного чая.

Дилан мгновенно протрезвел и побледнел, но ухитрился с истинно ирейским самообладанием аккуратно сгрузить все пакеты у стеночки, почтительно склониться перед незваными гостями и испариться, прежде чем те изъявили желание что-либо откусывать.

Мира явно была не в состоянии покушаться на дурные головы, но Его Высочество, судя по выражению белой как мел физиономии, собирался выложиться за двоих. Для гармоничного завершения композиции не хватало Рино, но я и так почувствовала себя виноватой во всех смертных грехах разом.

Могла бы и сообразить, что надо хотя бы записку оставить!

- Добрый день, - тихо поздоровалась я.

Желудок поздоровался громче. И на всякий случай повторил - вдруг там кто не понял, что мороженое, даже с пивом, полноценным обедом не считается?

- Добрый день, - спокойно отозвался Его Высочество и благовоспитанно встал.

Мира только устало кивнула вместо приветствия.

- Как леди Джиллиан? - поинтересовалась я и угнездилась в свободном кресле, едва сдержав блаженный стон.

- Спит, - коротко отозвалась жрица. - С ней все будет в порядке. Она сильная.

Я промолчала, отстраненно глядя, как Его Высочество с достоинством усаживается обратно.

Она умная, сильная, талантливая, красивая. На леди Джиллиан все рассчитывают. Никто не интересуется, чего ей стоит оправдывать все эти ожидания. А ее муж умудряется еще и любить другую, а спать вообще с третьей.

Наверное, на месте иринейской принцессы я бы подала на развод гораздо раньше.

- Вы ездили по Шитонгу? - поинтересовалась Мира, сделав акцент на первом слове.

- Ну да, - виновато кивнула я. - Мне показалось, что одной выходить не стоит. Прости, следовало предупредить…

- Я буду чрезвычайно признателен, - выразительно произнес Его Высочество, - если в следующий раз ты так и сделаешь.

- Дилан тут ни при чем, - сразу заявила я, подскочив в кресле. - Он же не мог…

- С ним будет разговаривать его непосредственное начальство, - с непроницаемой физиономией сообщил принц, болезненно выпрямившись в кресле. - Я хотел бы обсудить другой вопрос. Ты принимала снадобье, которое дала ведьма?

Я честно кивнула. Почему бы и нет? Обычный витаминный настой, при такой-то погоде не повредит.

- Хорошо, - ровным голосом отозвался Третий и умолк, на диво вдумчиво подбирая слова.

Мира устало закатила глаза и объявила мне в лоб:

- Его Высочество выдвинул предположение, что ведьма не продала тебе зелье хороших манер, потому что оно может навредить ребенку. А мне не продала потому, что боялась, что я передам свою порцию тебе.

- Какому ребенку? - ошарашенно хлопнула глазами я - и сразу же сообразила. - Типун тебе на язык! Мне же не пятнадцать, чтобы я не предохранялась и на авось надеялась!

Мира отвела взгляд и промолчала. Его Высочество сохранял прежнее невозмутимое выражение лица. Я не к месту подумала, что, будь здесь Рино, то вот уж ему-то, в отличие от этих двоих, хватило бы бестактности поинтересоваться, что такого я наделала в свои пятнадцать.

- Кроме того, это элементарно проверяется, - нервно напомнила я. - Причем даже без врачебной помощи. Как меня зовут?

- Кейли, - мягко отозвался Его Высочество, - ближайшую неделю это не показатель. Ты уверена, что все в порядке?

А я ощутила насущную необходимость откусить кое-чью голову.

За минувший месяц я дважды пропускала прием таблеток: на внеплановом дежурстве - просто из головы вылетело, рухнувшая “ласточка” затмила всю привычную рутину, - и в тот самый памятный день, когда впервые в жизни загремела за решетку: тогда у меня их банально не было с собой. В общем-то, не особо критично, но… мало ли что?

Похоже, размышления излишне отчетливо обозначились у меня на физиономии, потому что Его Высочество, вмиг позабыв о благородном воспитании, подался вперед и удивительно ровным тоном напомнил:

- Если это мой ребенок, я как гражданин Ирейи имею право решать его судьбу наравне с тобой. Ты же знакома с девятнадцатой статьей?

- Я чертовски хочу ознакомиться с двадцатой, - чистосердечно призналась я.

“Если это мой”, видите ли!

- В любом случае, - невозмутимо продолжил Его Высочество, - пока мы не выясним точно, ты вносишься в списки охраняемых особ и не покидаешь свои покои без необходимости.

- А как же заговорщики? - возмутилась я - и, похоже, наступила на его любимую мозоль.

Такую каменную маску на лице он не сооружал даже на людях. Как будто кто-то подобрался к рубильнику эмоций и резко дернул его в положение “выкл.”, а потом рычаг уперся в позвоночник, заставляя неестественно выпрямить спину.

- Я не могу отрицать, что повел себя, как последний засранец, чтобы выяснить, кому понадобился этот балаган с разводом, - сказал он. - Но есть черта, которую я не готов переступить даже ради интересов Ирейи. Я не стану подвергать опасности своего ребенка.

- Даже если получишь прямой приказ от Его Величества? - вдруг вклинилась Мира, нехорошо прищурившись.

Третий перевел на нее взгляд, стиснул зубы и промолчал.

Глава 21. Двадцать первое мая

Двадцать первое. Ночь. Понедельник…

(А.Ахматова)

Если Его Высочество и начал переживать за мою сохранность, то проходило сие занимательное действо без моего ведома. При мне принц был каменно спокоен и безупречно вежлив даже с внезапно ощетинившейся Мирой, так и норовившей задать Третьему как можно более неудобный вопрос. Телохранители честно бдели, и никто не дергал их на внеплановый инструктаж. Я начала незаметно задремывать в кресле, невзирая на препирательства принца с возмущенной жрицей, и в конце концов махнула рукой и ушла в спальню, оставив взаимно недовольных друг другом гостей в общей комнате.

А что что-то пошло не так, я заметила только утром.

На комоде красовался неуместно роскошный букет из ужасающего количества белых роз, но на него я едва обратила внимание. Кто-то разобрал все пакеты и аккуратно разложил покупки по полочкам в гардеробной, а потом тщательно закрыл и зашторил все окна, наполнив комнаты напряженным полумраком. Вместо телохранителя Миры, обычно дежурившего за порогом, прямо в гостиной стояла навытяжку женщина. Незнакомка была коренаста, хмура и вооружена двумя бластерами разной мощности, изумительно сочетающимися с традиционной ирейской военной формой. При виде меня, сонно выползающей из спальни, эта внушительная дама поклонилась - отработанно, очень неглубоко и ни на секунду не выпуская из виду панораму за моей спиной, - и бодро поздоровалась на родном языке.

Понятно. Интересно, как долго Его Высочеству пришлось искать на Иринее ирейскую телохранительницу, не знающую унилингву? Хотя чего только ни сделаешь, лишь бы потенциальный инкубатор для его возможного ребенка не сумел договориться насчет внеплановой вылазки в город… к той же ведьме, например.

Зато охранница умела крайне выразительно (хоть и не вполне соответствующим изысканным придворным манерам образом) тыкать пальцем в сторону накрытого стола. Вчерашнее меню дополнилось свежим творогом и белой баночкой с элитными аррианскими витаминами. На десерт предлагался аккуратно сложенный рядом лист, на котором изящным летящим почерком значилось: “Госпожа Кейли, я вынужден с прискорбием сообщить, что лорд асессор счел небезопасным Ваш способ связи с родными, равно как и любые контакты с ними до выяснения обстоятельств. Надеюсь, Вы отнесетесь к этим временным неудобствам с пониманием и не станете подвергать риску своих родителей. Ваш телефон передан на сохранение лорду асессору. С уважением”, - вместо имени под текстом красовалась неимоверно сложная подпись. Похоже, Его Высочество опасался, что записку, помимо меня, прочитает уйма постороннего народу - иначе с чего ему так расшаркиваться?

Зато Рино, по всей видимости, предпочитал, чтобы опасались его самого, потому что ниже шли короткие деловитые инструкции, написанные другой рукой. Не подходить к окнам, не отдергивать шторы, не подставлять госпожу Алливи, ибо фиг кто еще согласится меня охранять после разноса, учиненного Дилану Его Высочеством, и не звереть раньше времени, потому как это его, асессорово, амплуа, и он как раз занят вдумчивым исполнением репертуара.

Я немедленно нарушила последний пункт инструкции: громогласно выругавшись, скомкала лист и прицельно швырнула в урну для бумаг.

- Трехочковый, - мрачно пошутила я и отправила туда же витамины.

Госпожа Алливи проследила взглядом полет беленькой баночки с пафосной надписью. Я не сомневалась, что к моменту моего возвращения подачка будет на прежнем месте, между молочником и чайником (Черт! Этот паршивец еще и утреннего кофе меня лишил!!), но все равно сходила в спальню за ведьмовой склянкой.

Телефона в рюкзаке и вправду не было. И запасного - тоже. Хорошо хоть вживленные сенсоры не вырезали, доброжелатели хреновы…

Я недобро покосилась на презентованный веник. Но цветы было жалко, и присовокуплять букет к теплой компании в мусорке я не стала. В отличие от чудесным образом вернувшихся на столик витаминов.

Пожалуй, больше всего меня бесило то, что беситься вообще не было никакого смысла. Третий сделал то, что, по совести, я от него с самого начала и хотела: взял на себя ответственность за подставу с лифчиком, обеспечил мою безопасность и теперь выжидает - кто рискнет клюнуть на такую примечательную приманку. А я провожу отпуск в Шитонге за чужой счет и казенными харчами перебираю…

Если же мы с Его Высочеством натворили-таки дел и я беременна, то выбора меня никто не лишал. Как бы ни поносили девятнадцатую статью ирейского кодекса за пределами собственно Ирейи, она всего лишь позволяла отцу быть в курсе судьбы своего будущего ребенка и - в случае, когда женщина рожать не планирует, а папаше страстно хочется разветвить фамильное древо - найти для зародыша суррогатную мать или арендовать техноинкубатор.

То есть, опять-таки, ничего непоправимого не произошло. А внезапная забота Третьего о правильности моего питания в какой-то мере даже трогательна.

Чем я, спрашивается, недовольна?

Я выругалась и прицелилась скомканной салфеткой в урну. Промахнулась.

Ну чего ему стоило хотя бы сделать вид, что его волнует не только теоретически возможный ребенок, но и я сама? Куда, спрашивается, вся вежливость подевалась?

Под невеселые размышления о последовательности и логичности женского мышления завтрак съелся как-то быстро и незаметно. “Все-таки Его Высочество - козел”, - печально постановила я в продолжение предыдущей темы и снова встала из-за стола.

Когда Третий вытащил меня в Шитонг, последнее, что пришло мне в голову, - это необходимость захватить с собой пару книг или, на худой конец, не полениться и найти отдельную сумку для планшета. Грандиозно-кровожадные планы Его Высочества и возможность еще разок погулять по столице оставляли чертовски мало времени на скуку, и я ничуть не заморачивалась, как же организовать досуг.

Зато теперь - не иначе как по закону подлости - времени на скуку оказалось предостаточно.

Инвентаризация рюкзака дала вполне предсказуемые результаты. Помимо сменного белья, неведомо как очутившегося в кармашке черного маркера и полупустого полиэтиленового пакетика с разноцветными резинками для волос (куда они вечно деваются?!), я обнаружила только дырку в подкладке, куда завалилась идентификационная карта и маленькая печенька в шуршащей упаковке, случайно оставшаяся с прошлой поездки в Шитонг.

Печеньку я, подумав, отправила в урну: срок годности у нее еще не истек, датой изготовления стояло двадцать первое мая, - но тот факт, что она не раскрошилась, провалявшись столько времени в битком набитом рюкзаке, вряд ли говорил в ее пользу. Не в меру серьезной девице на идентификационной карте я показала язык - и на этом список доступных мне занятий закончился.

Ну… почти закончился. Еще, конечно, оставался несмываемый маркер и целых шестнадцать неисписанных стен плюс одна телохранительница, но пока моего воспитания худо-бедно хватало, чтобы воздержаться.

А кроме этого оставалось разве что активировать сенсоры и пожаловаться на жизнь маме.

Но тут, если вдуматься, полно подводных камней. За последнюю неделю я натворила много всяких дел, о которых маме не расскажешь. Всего ее философского отношения к жизни не хватит, чтобы спокойно пережить известие о покушении на единственную дочь и ее потенциально возможное пузо. Черт! Вот о пузе точно лучше бы промолчать… стоит ли вообще выходить на связь, если даже свое местоположение сообщать нельзя?

Но мама, как обычно, все сомнения разрешила за доли секунды, не дожидаясь просьб с моей стороны. В сенсорах знакомо щелкнуло, и в висках поселился рабочий зуд, сопровождаемый обеспокоенным голосом:

- Кей, что происходит?

Я подпрыгнула над рюкзаком и машинально спрятала маркер, как будто мама все-таки поймала меня за подрисовыванием истершегося номера автофлакса. И только потом сообразила, что, с точки зрения мамы, у меня всего-навсего не получилось прилететь в Канаиль из-за накладки с делом об упавшей “ласточке”, и о незапланированном визите в Шитонг (и тюрьму!) она знать не знает.

- Если что-то происходит, то у тебя, - честно ответила я и уселась поудобнее. - Я в порядке.

- Да? - скептически уточнила мама. - Тогда почему оба телефона выключены, на работе тебя не видели уже пять дней, а какой-то левый мужик утверждает, что ты у него в заложниках?

Я вытаращилась в совершенно непричастный рюкзак.

Третий или Рино, в общем-то, вполне могли сообщить маме, где я и почему не выхожу на связь. Но, во-первых, тогда бы им пришлось либо снова поднять мое личное дело, либо просить у меня, где, собственно, мои родители и как с ними связаться. И во-вторых, им бы и в голову не пришло заявлять, что я заложница! Уж Третий-то так бы расписал мое нынешнее положение, что мама еще и позавидовала б, как я хорошо устроилась!

¬ - Стоп, мам, - я тряхнула головой в надежде, что беспорядочно реющие там мысли улягутся по полочкам. - Я в безопасности. Никто меня не похищал. А телефоны выключены, потому что… черт. Потяни время, хорошо? Сделай вид, что ты ужасно перепугана, на все согласна и сейчас закатишь истерику. Сейчас с тобой свяжется… - я снова запнулась и бессильно закатила глаза.

Как, спрашивается, сказать, кто именно с ней сейчас свяжется и как так получилось, что он за меня вступается?!

- Ты уверена, что мне придется делать вид? - уточнила мама.

Я беззвучно хмыкнула.

- Ты никогда не закатываешь истерики. Подожди немного. С тобой свяжется… черт. Он тебе сам скажет, кто он, а то ты решишь, что меня не только похитили, но и по голове огрели в процессе, - обреченно сообщила я и отключилась, чтобы перебрать в памяти сенсоров недавние входящие сигналы.

Эти координаты я не стала сохранять в списке контактов. Я была твердо уверена, что никогда не стану связываться с ним сама. Как в очередной раз показала практика, твердо уверен всегда только тот, кто полной информацией не то что не владеет - а вообще даже не мечтал ее в глаза увидеть.

- Ваше Высочество, - окликнула я, дождавшись характерного щелчка в висках, и бодро поинтересовалась: - А вы в курсе, что меня похитили?

Глава 22. Двадцать два процента

…и это не кредит

Наверное, даже сообщи я, что телохранители забыли мое имя, и то не подняла бы такой шумихи.

Через минуту количество телохранителей в гостевых покоях утроилось, через две - в мою спальню вломился лично Его Высочество, на ходу вещая что-то по-ирейски и не давая идущему следом Рино и слова вставить. Судя по кислой физиономии королевского асессора, августейший отпрыск благородных кровей только что заткнул его за пояс по части нецензурного красноречия, которое следователь до нынешнего момента считал своим коньком.

Мира пришла только минут через пять, когда телохранители уже были доведены до ручки, а Рино потихоньку начал зеленеть - не то от зависти, не то от сдерживаемого смеха. Ее появление, как обычно, мгновенно расставило все на свои места. Охранники рассредоточились по помещению, Его Высочество прервал свою прочувствованную речь и вежливо поздоровался, а асессор выдохнул и вернулся к нормальному цвету лица.

- Ты в порядке? - первым делом поинтересовалась жрица.

Я утвердительно пискнула из своего кресла, куда меня запихали сразу же по завершению диалога с принцем. Видимо, высокая спинка, массивные подлокотники и стратегически важное расположение в самом темном, максимально отдаленном от дверей и окон углу подкупили госпожу Алливи мгновенно и безоговорочно, и любые мои попытки переместиться безжалостно пресекались.

- Своих агентов в Канаиле у Ирейи нет, так что я подключил королевский спецкорпус, - коротко отчитался Рино. - Но им нужны подробности. Для начала - хотя бы имя и адрес, но предположения, почему твоей безопасностью шантажируют твою мать, а не Его Высочество, тоже будут очень кстати.

Вот тут я уже не удержалась и мрачно хмыкнула. Кажется, ответом на вопросы Рино было одно только мамино имя. А если спецкорпусу вдруг все-таки покажется мало - можно еще и папино присовокупить.

- София Гирджилл, - вздохнула я и даже дисциплинированно начала припоминать адрес родительского офиса, но по вытянувшимся физиономиям присутствующих поняла, что это уже лишнее.

- Твою мать… - с чувством начал Рино, но вовремя спохватился.

- Та самая София Гирджилл? - уточнила Мира, азартно подскочив в кресле. - Личный врач семей Айгор и Морвейн?

- Не то чтобы личный, - я устало покачала головой. - У моих родителей частная практика в Канаиле. Но в столицу маму с папой тоже иногда вызывают. Они, разумеется, никогда не отказывают.

Я замолчала и встретилась взглядом с Третьим. Он каким-то образом ухитрялся сохранять совершенно спокойное выражение лица, хотя думал наверняка о том же самом.

Именно мою маму собирались вызвать в Шитонг, как только вопрос о разводе Их Высочеств дойдет до суда. Разумеется, отсутствие беременности у леди Джиллиан очевидно, но заключение врача все равно потребуется. Такие доводы, как отсутствие фамильного проклятия, суд воспринимает крайне неохотно.

Но вряд ли кто-то из заговорщиков знал о беременности принцессы. Да и генетическую экспертизу еще в позапрошлом столетии изобрели… А значит, никто особо не опасался, что с расторжением брака по обоюдному желанию сторон могут возникнуть какие-либо трудности.

Тогда чего хотели добиться от мамы, шантажируя ее моей безопасностью?

- Лет десять назад, - медленно сказала я, - мне отказались вживлять сенсоры. Первый случай за всю историю сенсорной связи. Об этом даже в газете писали. А вот о том, что я уехала от родителей и начала курс гипосенсибилизации - нет. Равно как и о том, что имплантации я все-таки добилась, хоть и совсем недавно. Я хочу сказать, кто бы это ни был этот чертов шантажист, у него нет доступа ни к архиву вживленных камарилловых имплантатов, ни к данным полицейских участков, ни к единому диспетчерскому центру. Иначе он учел бы, что мама, не дозвонившись мне по телефону, первым делом активирует сенсоры. Зато ему откуда-то известно, что происходит непосредственно в посольстве. И нахальства этому паршивцу не занимать.

Его Высочество повернулся к Рино. Асессор кивнул, не дожидаясь приказов и пояснений, и молча вышел из комнаты. Третий же глубоко вздохнул, болезненно выпрямившись в своем кресле, опустил расслабленные руки на подлокотники - и я пришла к выводу, что мне уже заранее не нравится то, что он собирается сказать.

- Я знаю, кто стоит за шантажом, - спокойно сообщил Его Высочество. - Но, пока это дело официально касается только граждан Иринеи и не проходит по ведомству Ордена Королевы, для ареста нам нужны доказательства. Я считаю, что самый простой способ гарантированно их получить - позволить злоумышленнику считать, что все идет по плану. Он не станет причинять вреда твоим родителям, поскольку ему что-то от них нужно, а до тебя не сумеет добраться.

- Другими словами, ты решил использовать в качестве наживки еще и мою маму! - я едва не задохнулась от возмущения.

В его лице не дрогнула ни единая черточка.

- За госпожой Гирджилл будет установлено круглосуточное наблюдение. Как только шантажист изложит свои требования, его арестуют.

- Еще скажи, что риска никакого нет! - рыкнула я.

- Предложи другой вариант, - терпеливо ответил Его Высочество.

Я с шипением выпустила воздух сквозь сжатые зубы.

Он прав. Можно издевательски похохотать над горе-шантажистом и отказаться выполнять его требования - и что тогда? Вряд ли заговорщик тотчас же раскается и оставит свои цели. Скорее всего, он просто найдет придворного целителя с менее твердыми принципами (или более прочными семейными узами), а мама исчезнет быстро и бесследно, как вторая “ласточка”.

А вот если разыграть трагедию перепуганной женщины, у которой пропала единственная дочь, вероятно, удастся не только поймать шантажиста на горячем, но и выяснить, с какой целью был затеян весь этот фарс.

- Для начала, - я медленно вздохнула, с усилием успокаиваясь, - было бы очень мило с твоей стороны уточнить у мамы, согласна ли она принять участие в спектакле.

- Разумеется, - кивнул Его Высочество и, извинившись, откинулся на спинку кресла. Спустя мгновение его лицо застыло отрешенной каменной маской - как это обычно бывает у людей, активировавших сенсорную связь.

Я слишком хорошо знала маму, чтобы не догадываться, чем закончится разговор.

- Он приказал Рино проследить за всем лично, - вклинилась Мира, мгновенно и безошибочно уловив мой настрой. - Не переживай. Королевскими асессорами не становятся за красивые глаза.

В этом сомневаться не приходилось. Хотя вряд ли красивые глаза Рино не сыграли никакой роли в его карьере: слишком уж они у них с Третьим похожи…

Я перевела взгляд на Его Высочество и с некоторой обреченностью проследила, как по его отрешенному лицу расплывается улыбка - без лишних слов свидетельствующая, что бесчисленная армия маминых поклонников только что обзавелась новым рекрутом. Но прокомментировать, по счастью, не успела.

Молоденький паж заметно струхнул, когда вместо госпожи Алливи дверь открыл один из телохранителей Миры, но все равно доложил, что прибыл передать госпоже Кэнвилл приглашение от лорда Темера ри Кавини.

- Граф очень любезен, - мрачно констатировала я, - но, к сожалению…

- А для меня приглашение есть? - перебила меня Мира, обворожительно улыбаясь.

Паж мгновенно залился краской.

- Есть, почтенная сестра, - промямлил он, собравшись с мыслями, - его доставят к вам в покои.

- Передай Его Сиятельству, что мы непременно будем, - благосклонно кивнула жрица и заговорщически подмигнула мне, когда смущенный паж скрылся за дверью.

- Рино откусит нам головы? - азартно предположила я, исходя из предыдущего опыта.

- Возможно, я его опережу, - благодушно сообщил позабытый за непривычной немногословностью принц, переводя взгляд с меня на Миру и обратно. - А возможно, Рино сдержит обещание и выбьет из Его Сиятельства все e’arr-uss, как собирался сделать еще в прошлый раз, когда обнаружил, что его жена регулярно получает приглашения на закрытые вечера.

Судя по выражению лица Миры, дословного цитирования Третий до сих пор себе никогда не позволял, и все его внешнее спокойствие яйца выеденного не стоило.

- Но ведь ты тоже наверняка считаешь, что сам Темер до такой комбинации ни за что не додумался бы, - сказала жрица и легонько коснулась рукава его мундира. - За ним кто-то стоит. И он сейчас в посольстве, иначе не сумел бы так оперативно среагировать на меры по защите Кейли. Нам нужно…

- Мира, - устало вздохнул принц, не дослушав. - Ты не можешь быть уверена, что он придет на вечер к графу. А если и придет, как ты собираешься выяснить, кто это? Прости, но я нахожу твою затею несколько необдуманной. Сейчас вам обеим лучше оставаться под присмотром. Не спорь, пожалуйста! - чуть повысил голос Его Высочество. Почтенная сестра, которая как раз собиралась именно этим и заняться, обижено закрыла рот. - Ты - слишком хороший рычаг давления на Рино, чтобы идти в гости к потенциальным заговорщикам. А Кейли… - он осекся и как-то беспомощно обернулся ко мне.

- Ты все еще помнишь, как меня зовут, - срезала я.

- А я и не забуду, - серьезно возразил принц. - Ни я, ни Рино, ни один проклятый. Первыми обычно забывают случайные знакомые, потом - коллеги и друзья. В последнюю очередь - родственники. А мы будем всегда…

- …заговаривать зубы, - покивала я.

Его Высочество коротко усмехнулся и не стал ничего отрицать.

Зато Мира, кажется, как раз придумала достойный повод, чтобы не торчать еще один день безвылазно в покоях, будто под домашним арестом, и даже подалась вперед, чтобы его озвучить - но вдруг нахмурилась и резко поднялась, впившись взглядом в какую-то точку за спиной Его Высочества.

- Кто сюда заходил? - отрывисто спросила она.

- Сюда-то? - хмыкнула я, обводя взглядом наводненную незваными гостями комнату. - По-моему, проще перечислить, кто этого не делал.

- Тоже подход, - согласилась жрица и, обойдя недоумевающего принца, сосредоточенно закопошилась в мусорном ведре. По результатам исследований нам был предъявлен маленький красный ярко-красный пакетик с кричащей надписью, в котором я без труда опознала печеньку из столичной кондитерской, и крайне неутешительное наблюдение: - Тут примерно двадцатидвухпроцентный отвар из белокрыльника в пропитке.

Его Высочество поднялся и незамедлительно конфисковал подозрительную выпечку.

- Погоди, - растерялась я. - Я это печенье купила сама во время предыдущей поездки в Шитонг! Целую пачку! Да с такого отварчика меня должно было срубить на добрую пару дней!

- Возможно, даже на больший срок, - мрачно согласился принц и наглядно продемонстрировал крохотную дырочку в упаковке - будто от иглы. - Когда ты ездила в Шитонг в прошлый раз?

Я почувствовала себя круглой дурой, в чем удрученно призналась присутствующим, добавив:

- Двадцатого.

И ведь даже не почесалась, обнаружив в рюкзаке печенье с датой изготовления на день позже! Секрета из своей поездки я не делала, но всю пачку слопала еще в Шитонге - а это не тот поступок, в котором можно без опасений признаваться коллегам. Помнится, я тогда проявила весьма похвальное (и крайне редкое) благоразумие.

- Значит, следить за мной начали еще до того, как Его Высочество посветил моим лифчиком в камеры, - сделала вывод я. Третий заметно смутился, но акцентировать на этом внимание я не стала. - И кое-какая страховка от сенсорной связи все-таки предусматривалась… вам не кажется, что что-то не так? Если уж меня должно было вырубить на двое суток, зачем присылать приглашение?

Его Высочество, не отвечая, вертел в пальцах шелестящую упаковку. Мира поглядывала на него с опаской.

Но он вдруг посветлел лицом и улыбнулся, быстрым движением спрятав печенье в карман.

- Я передумал, - возвестил принц. - Его Сиятельство обязательно нужно навестить. Но, пожалуй, следует напомнить ему, что для меня приглашение тоже есть.

Глава 23. Двадцать третий проспект

…и пара слов о ловле врасплох

На вечер мы опоздали: процесс сборов слишком уж затянулся. В первую очередь - потому, что сначала все комнаты обыскивали телохранители. Во вторую - потому, что все обыскивала Мира. А в третью - потому что после неоценимой помощи посольской прислуги с разбором пакетом и двух обысков подряд я затруднялась не то что найти подходящее платье - а хотя бы раскопать дверь в гардеробную!

Впрочем, третий по счету шмон наглядно продемонстрировал, что приобрести подходящее платье я так и не сподобилась. Зато “неподходящие” выгодно отличались тем, что в них можно было дышать и спокойно ходить, не опасаясь оттоптать себе подол, - так что особо сожалеть о своем выборе я не стала. Ради кого здесь выпендриваться-то?

Светское общество, как выяснилось, где-то подходящих кандидатов находило.

У графа гостей было ощутимо меньше, чем у принцессы, но они очень старались заполнить все предоставленное пространство. По крайней мере, трое незнакомых дам щеголяли в столь роскошных и пышных платьях, что я невольно задалась вопросом: насколько реально пройти в таком в дверь, не поворачиваясь боком? Сколько эта красота весит, даже задумываться не хотелось. Недаром же подняться с диванов красотки соизволили только когда вошел принц?..

Кажется, приглашения на подобные мероприятия Его Высочество отвергал с постоянством, достойным лучшего применения, потому что его появление под руку с Мирой произвело небольшой фурор. Дамы ахнули и почти синхронно присели в реверансах, неуловимым движением поправляя юбки и судорожно обыскивая себя взглядом: все ли в порядке? А высокородные лорды согнулись в отточенных поклонах, с одинаково окаменевшими лицами уставившись в пол. На меня никто не обратил внимания - за исключением, разумеется, самого графа.

- Госпожа Кэнвилл, - ласково улыбнулся Его Сиятельство, закончив расшаркиваться с принцем и Мирой. - Я так рад, что вы нашли время! На сегодняшний вечер приглашен специалист по магической подготовке малотоннажных звездолетов, я подумал, вам будет небезынтересно послушать…

У графа определенно имелись свои плюсы. Я начала потихоньку понимать, откуда у него репутация заядлого сердцееда, но умилиться, что хоть кто-то поинтересовался моими увлечениями (и есть ли разница, с какой целью?), мне традиционно не позволили.

- Я надеюсь, он предупрежден, что ему не следует колдовать и приближаться к госпоже Кэнвилл? - вклинился Его Высочество, окидывая приглашенных подчеркнуто невыразительным взглядом. - Мне не хотелось бы прерывать его лекцию из-за технических накладок, поскольку мне тоже крайне интересна тема.

Он вроде бы и не сказал ничего особенного, но двое лордов, оказавшихся поблизости, вдруг вспомнили о неотложных делах в противоположном углу гостиной. Пресловутый специалист, легко узнаваемый по ошеломленному лицу и простенькому деловому костюму-тройке, заметно побледнел и сглотнул. А я осознала, что на меня только что шлепнули метафорический штамп: “Собственность Его Высочества. Охраняется озверевшим Рино и Третьим, склонным откусывать головы”, причем мне самой и вякнуть не позволили.

Но Его Сиятельство держался как ни в чем не бывало.

- Разумеется, Ваше Высочество, лекция сугубо теоретическая, - заверил он. - Я не мог пренебречь благополучием дамы и во всем следовал указаниям.

Он говорил еще что-то - про несказанную радость от встречи, очаровательную меня и обворожительную Миру (хотя, возможно, наоборот), про большую честь и про то, что лекция вот-вот начнется, - но эту часть я благополучно пропустила мимо ушей. Едва дождавшись, пока граф уберется инструктировать напоследок неприкрыто мандражирующего лектора, я вцепилась в свободную руку Третьего.

- Каким еще указаниям он следовал?

- Моим, - преспокойно отозвался Его Высочество, ловко перехватив меня под локоток. Мира, перехватив его взгляд, решительно отправилась вслед за Темером; лектора, похоже, ожидало незапланированное умиротворение и душевное равновесие.

Чего не скажешь обо мне.

- То есть восемнадцатая фрейлина леди Джиллиан не просто “слышала”, что магией пользоваться не стоит? - уточнила я. Хотя, в общем-то, уже и так все поняла.

Его неописуемо заботливое Высочество изволил приказать всему посольству обходиться без колдовства. Хорошо хоть электричество заодно не вырубил для полноты картины.

Из-за меня!

- Виконтесса - очень ответственная и исполнительная леди, - невозмутимо сообщил Его Высочество, пресекая мою попытку усесться в указанное распорядителем кресло, и с любезной улыбкой пододвинул мне другое, крайнее, после чего с достоинством опустился в соседнее. Метафорический штамп переливался всеми красками.

- Это делает ей честь, - мрачно согласилась я.

- Несомненно, - поддакнул Третий. - Потрясающая преданность своей госпоже. Не представляю, кто еще мог бы повторить ее поступок. - И перешел на мысленную речь: - А откуда ты знала, за каким зельем она пришла, Кейли?

Каким-то чудом мне удалось не подскочить в кресле. За выражение лица, правда, я бы ручаться не стала.

- По запаху определила, - честно ответила я.

Если сейчас начать огрызаться и открыто вопрошать, с чего Его Высочество взял, что, если меня застать врасплох, то я всенепременно разоткровенничаюсь, - то к этой теме Третий прицепится, как весенний клещ к собаке.

Но он будто почуял мой настрой и умолк, в глубокой задумчивости теребя ворот. Из-под ткани коротко блеснул округлый серебряный бочок кольца - и снова спрятался.

Вернулась Мира; приглашенный специалист откашлялся и начал выступление - ровным, спокойным голосом человека, вполне уверенного в своих знаниях и умениях. Поначалу я нервно косилась то на подчеркнуто невозмутимого Третьего, то на явно разочарованного графа, которому пришлось соседствовать с одним из лордов, - но постепенно втянулась и переключила внимание на лекцию. Маг ухитрялся излагать довольно сложную теорию замены двигателей заклинаниями достаточно простыми словами, не перегружая аудиторию техническими подробностями, к месту вворачивал истории из практики и неожиданные шуточки. Я слушала с искренним интересом, и потому упустила тот момент, когда Его Высочество перебросился с кем-то парой слов по сенсорной связи - и вдруг начал тихонько сползать вниз.

Зато Мира, кажется, только за ним и бдела.

- Ваше Высочество! - испуганно вскрикнула жрица.

Принц словно специально ждал этого момента, чтобы рухнуть с кресла.

Посланница Равновесия тут же подскочила к нему и приложила два пальца к шее. Выждав некоторое время, не обращая внимания на воцарившуюся вокруг суматоху, заинтересованно вздернула бровь и без лишних церемоний расшнуровала мундир - ровно настолько, чтобы добраться до потайного кармана.

- Ваше Сиятельство, - деловито окликнула Мира, - вас не затруднит вызвать сюда моего мужа? - и продемонстрировала пустую ярко-красную упаковку, только что вытащенную из кармана принца.

Граф ри Кавини заторможенно моргнул и уставился на предъявленную ему улику с искренним недоумением.

- Я позову, - ответил вместо него один из приглашенных лордов и опрометью выскочил за дверь.

Мира проводила его взглядом.

- С печеньем что-то не так? - спросил ри Кавини, жестом подзывая слуг и выразительно кивая на свободный диван.

- По всей видимости, - кивнула жрица, неотступно следуя за пациентом. - Вы знаете, где его готовили?

- На Двадцать третьем проспекте, - машинально ответил граф. - Но…

Мира раздраженно отмахнулась и изобразила страшную занятость, хотя помощь ее “пациенту” не требовалась вовсе - разве что в транспортировке премии за лучшую мужскую роль первого плана, которую он, несомненно, заслужил.

Глава 24. Двадцать четыре года строгого режима и химическая кастрация

…что еще нужно для семейного счастья?

Первое, что сделал Рино, когда причитающая процессия перепуганных придворных осталась за дверями покоев принца, - отвесил всем троим по подзатыльнику. Его Высочеству - особенно щедро. Подзатыльник сотворил чудо: потерявший сознание, беспомощный и бледный принц мгновенно пришел в себя и попытался дать сдачи. Его остановила Мира, жаждущая в первую очередь не восстановить справедливость, а выяснить, за что нам, собственно, попало.

- Вы его спугнули, - охотно просветил Рино и примерился для еще одного подзатыльника, но умудренная опытом жрица успела увернуться.

- Кого его? - переспросила я и тут же выяснила, что опытом умудрена еще недостаточно, но лезть со сдачей не стала - уж очень расстроенным выглядел асессор.

- Шантажиста, - ответил Рино, спустив пар. - Требования он выдвинул, а на условленное место встречи уже не явился. Похоже, как раз узнал о спектакле с печеньем… К вашему сведению, у королевского спецкорпуса неплохая агентурная сеть, и выяснить, где пекли эту отраву, вполне реально и без сомнительных визитов! Кстати, Третий, напряги для разнообразия мозги: зачем было требовать, чтобы госпожа Гирджилл написала в заключении, что леди Джиллиан не принимала противозачаточные?

Но ему и напрягать не пришлось.

Принц разом побелел и уставился в стену. Он ничего не сказал. Только машинально растеребил ворот и вцепился в кольцо на цепочке, будто оно и было сосредоточием всех сил, которые ему требовались, чтобы держать лицо.

- А ей-то зачем это могло понадобиться? - растерялась Мира, глядя на кольцо.

Похоже, речь шла отнюдь не о Джиллиан. Я притихла и затаила дыхание, пока ирейцы не вспомнили, что мне об Адриане лишнего знать не положено.

- Не ей, - покачал головой Его Высочество, будто очнувшись, и привычным движением перекатил колечко между пальцев, как фокусник - монетку. - Но она была в очень похожей ситуации. После нашего развода и вынесения ее дела на рассмотрение Совета Альянса леди Адриана довольно долго не получала предложений руки и сердца от равных ей. Помнишь? - он обернулся к Рино. - На подготовку бумаг для Фирса ри Джогрин ушел почти месяц. А разведенная и освобожденная ото всех обвинений единственная наследница престола Хеллы все равно его дождалась, потому как остальные лорды опасались, что она не оправилась от болезни полностью и не сумеет продолжить их род.

- А вот на это у них были все основания, - брякнул Рино - и только тогда перевел взгляд на меня.

Я понятливо изобразила, что закрываю рот на замок и выбрасываю ключ. Асессор криво усмехнулся и махнул рукой. Он не хуже меня понимал, что я увязла по уши не в своем деле, и предпринимать что-либо поздно.

А вот Мира почему-то вскинулась и продемонстрировала обоим Ариэни маленький, но очень крепко сжатый кулачок, произведший на них такое впечатление, будто жрица как минимум вытащила из карманов по штурмовому бластеру и взвела курки.

Рино поспешно захлопнул рот. Его Высочество выпустил многострадальное колечко и смущенно поправил воротничок.

- Из поддельного врачебного заключения будет следовать, что принцесса прожила год в браке, не пользуясь противозачаточными средствами, но так и не забеременела, - констатировал он. - Заговорщики хотят выставить леди Джиллиан… не самой выгодной партией. Уменьшить конкуренцию. Следовательно, как минимум один из заговорщиков ниже ее родом, но всерьез рассчитывает на брак.

- В посольстве на настоящий момент два виконта и три барона, - кисло напомнил Рино, и мне живо представилось, как он отвешивает подзатыльники всему персоналу посольства - просто в ходе знакомства. - Причем памятную кондитерскую на Двадцать третьем проспекте посещают четверо из пяти. Изумительно популярное заведение! А уж сколько здесь холостых мужчин, вообще не отягощенных родовыми владениями, но падких на печенье и богатых невест…

- Заговорщик должен быть знаком с Темером, но не слишком близок, - добавила я. - Иначе, полагаю, они бы лучше координировали свои действия. Возможно, имеет смысл… - я замялась, не зная, как поточнее сформулировать свое предложение.

Но Его Высочество понял и так.

- У нас действительно нет людей в непосредственном окружении графа, равно как и нет возможности их внедрить, поскольку Его Сиятельство в свое время работал в Ордене Королевы и слишком хорошо знаком с его методами. Но, Кейли, сейчас все посольство уверено, что ты моя фаворитка!

- А ты так опасаешься, что по посольству поползут лишние слухи? - криво улыбнулась я.

- Если они поползут, - терпеливо вздохнул принц, - я буду вынужден тебя отставить. Вместе с моим благоволением придется отозвать всех телохранителей. Кроме того, Его Сиятельство и не глянул бы в твою сторону, не будь он уверен, что ты - приближенная особа.

- Ты же глянул, - огрызнулась я, ощутив насущную необходимость срочно потренировать на ком-нибудь женские чары - будто они у меня и в самом деле имелись.

Третий слегка приподнял левую бровь.

- Это, вероятно, не слишком справедливо, - подобающе ровным тоном отозвался он, поправляя манжеты, - но жизненные обстоятельства сложились так, что я - не глава разоренного рода, чье финансовое положение не исправило даже весьма солидное придание жены. А потому склонен руководствоваться несколько иными критериями привыборе круга общения.

Под критериями, надо полагать, подразумевался бесценный талант напиваться медленнее Его Высочества и достаточно низкий уровень интеллекта, чтобы, несмотря на предыдущее качество, не ограничиться потом устной благодарностью за чудесно проведенное время. Но вместо того, чтобы честно выложить принцу свои наблюдения, я зачарованно уставилась на его пальцы, аккуратно поправляющие пуговку на белоснежной манжете.

Я еще помнила, какие они теплые и сильные, и не могла отделаться от ощущения, что на мне только что потренировали чары типично мужские. И не то чтобы совсем безуспешно…

- Я бы предположила, что Темера просто использовали, - будто ничего и не заметив, сказала Мира. Я спохватилась и отвела взгляд. - У ри Кавини достаточно счетов к семье Ариэни, чтобы развалить выгодный короне брак, раздуть из него скандал и, скажем, потребовать отстранить Третьего из Совета Нальмы - под предлогом утраты общественного доверия. Или что там еще можно подвести под это же основание… да хоть потребовать пересмотра указа о запрете на работу с камариллом в графстве. Вариантов множество. Темер, может, уже и не купается в роскоши, как привык, но у него хватило бы средств, чтобы нанять для Ее Высочества пару-тройку подходящих любовников и подкупить прессу, а потом убедить наемников исчезнуть.

- Только на полноценный анализ последствий, как обычно, чутка не хватило мозгов, - задумчиво кивнул Рино. - А вот у того, кто подкинул ему эту идею, пытался добраться до Кейли и подкупить госпожу Софию, увы, ума побольше. Пока что вся информация о его личности сводится к тому, что это, вероятно, мужчина не очень высокого рода, имеющий связи с магами и знающий, какие световые сигналы подаются при отказе средств связи со звездолетом. И он в посольстве, где-то прямо под носом ошивается, - пробурчал асессор и добавил к размытому портрету предполагаемого преступника несколько выражений, которые, воплотись они в реальность, наделили бы злоумышленника множеством крайне оригинальных особых примет, передающихся преимущественно по наследству. - Должен заметить, вы с Кейли решили бы множество проблем, если бы покинули посольство, оставив здесь Джиллиан. За Его Высочеством ринется толпа непричастного народу, а вот интересующий нас паршивец наверняка воспользуется моментом, чтобы утешить несчастную принцессу.

- Или предпочтет отправиться следом и спереть меня, чтобы добиться-таки реального шанса на ней жениться, - я покачала головой. - Нет, нужно все-таки как-то подобраться к Темеру и как следует прочесать его круг общения.

- Следует, несомненно, - задумчиво кивнул принц, - но не тебе.

Мира неловко передернула плечами.

- И думать забудь! - мигом вызверился Рино. - Темер хоть и не гений, но не настолько же, чтобы откровенничать с женой королевского асессора!

Жрица устало вздохнула и взяла его за руку. Грозный королевский асессор мигом сдулся и умолк.

- Я не Миру имел в виду, - окончательно успокоил его Третий.

- А кого тогда? - наивно поинтересовалась я. - Что-то мне подсказывает, что лиц своего пола господин граф не слишком жалует.

- А леди Джиллиан - лицо отнюдь не его пола, - с убийственной серьезностью просветил нас Его Высочество. - Я склонен считать, что от ри Кавини будет просто в восторге, если принцесса изволит обратить на него внимание. Он ни за что не упустит такой шикарный шанс женить своего младшего братца. Кстати, надо бы принять меры, чтобы Аргер ди Кавини не исчез внезапно, как это до сих пор случалось со всеми недостаточно осмотрительными соперниками.

Я недоверчиво уставилась ему в глаза.

- А саму леди Джиллиан спросить для начала не хочешь?

- Спрошу, разумеется, - мигом кивнул принц, и мне отчего-то показалось, что до моего вопроса он об этом и не думал. - Но я уверен, что леди Джиллиан не пожелает оставаться в стороне. По ней заговор ударил больнее всего. Вряд ли она готова просто переложить это на чужие плечи и забыть.

- Ты же готов, - ляпнула я - и невольно сделала шаг назад.

Еще ни разу не видела, чтобы он вот так темнел лицом.

- О да, - кивнул принц. Его голос звучал как обычно - ровно и спокойно, создавая жутковатый контраст с содержанием речи. - Это не мой пропавший без вести любовник оказался предателем. Не меня обвиняют в неверности и развале союза государственной важности. Не я решился наглотаться отравы и убить собственного ребенка, лишь бы расторгнуть брак. Знаешь, я действительно готов позволить ей своими руками удавить ублюдка, который заварил эту кашу. Потому что будь я на ее месте, это было бы единственным, чего мне бы хотелось.

Он замолчал. Я тоже.

Ей двадцать два. У нее еще вся жизнь впереди.

Только ей самой вряд ли так кажется.

- Я могла бы помочь, - не очень уверенно сказала Мира. - Рискну предположить, что леди Джиллиан не полегчает, даже если она все-таки удавит кого-то. Ни ее фаворита, ни ее ребенка это не вернет. Я попробовала бы провести ритуал Внутреннего Равновесия, только… - она замялась и устало потерла лицо руками, отчего следующий вопрос прозвучал несколько невнятно: - Третий, ты же опять решил, что кругом виноват, да?

Вероятно, чтобы предположить что-либо подобное, нужно хорошо знать принца, потому что лично мне это и в голову не пришло бы. Он всегда выдавал ровно столько эмоций, сколько было необходимо, чтобы слегка отличаться от пластикового манекена. Чувство вины для этого определенно не требовалось.

Но лицо Его Высочества вмиг сделалось таким непроницаемо-невыразительным, а рука так сильно вцепилась в спрятанное под рубашкой кольцо, что я поняла: Мира знает Третьего очень, очень хорошо. А я - ни черта не понимаю в людях.

- Леди Джиллиан выступала против нашего брака, - все тем же ровным голосом сообщил Его Высочество. - Я ее уговорил, хотя время показало, что к ее возражением следовало прислушаться сразу. Чувство долга перед своей страной - не самая подходящая основа для счастливого брака. Я должен был понять это с первого раза.

Мира и Рино смотрели на него с одинаковой смесью жалости, страха и невольного уважения. Я, наверное, тоже, но…

- Ну, отчего же, если бы у одного неизвестного засранца было чуть больше чувства долга перед страной, брак продержался бы гораздо дольше, - заметила я и, не удержавшись, осторожно коснулась его руки, все еще цепляющейся за кольцо. - Только вот чтобы быть счастливым, нужно несколько чаще вспомнинать о том, что ты хочешь, а не исключительно о том, что ты должен. Будь ты хоть тысячу раз принц.

Кажется, это тоже было из области тем, которые не следовало обсуждать.

Взгляд принца метнулся в сторону Миры, переключился на Рино, вернулся на мою макушку, потом сфокусировался на светильнике у меня за спиной - и почему-то снова у меня на макушке.

Жрица молчала. А асессор ни с того ни с сего состряпал изумительно постную физиономию, невыразительности которой обзавидовался бы и сам Третий.

- “Кэнвилл” значит “свеча”? - не в тему спросил Его Высочество. Его рука наконец отпустила воротник - но исключительно затем, чтобы ловко сцапать за запястье меня.

- Да, - внутренне подобравшись, созналась я. - Знаешь, Джиллиан ты все-таки…

Но перевести тему все равно не успела.

- Чья это фамилия, Кейли? - поинтересовался принц.

Судя по тому, как хищно прищурился Рино, его этот вопрос тоже занимал. А вот Мира - кажется, я ее люблю - молча потянула мужа на выход. Но он, как и следовало ожидать, уперся и не сдвинулся с места.

Я устало поморщилась.

В общем-то, все давно позади. Никакой великой тайны в этом нет - а если бы и была, при должном желании Рино все равно докопался бы.

- Моего мужа, - созналась я - и тут же пискнула от боли, рывком высвобождая пережатое лично Его Высочеством запястье. - Что?!

- И где твой муж сейчас? - уточнил принц таким спокойным тоном, что я поняла: воротнику снова угрожает опасность.

К счастью, на этот вопрос я могла дать предельно честный ответ, который Третьего устроил бы целиком и полностью.

- Канаиль, Северный проезд, строение семь, третий этаж, - оттарабанила я.

- Э-э… откуда такая точность? - несколько растерялся Рино.

- А куда он денется с полки тюремного крематория? - невозмутимо поинтересовалась я.

Цинизм вопроса заставил, наконец, заткнуться обоих Ариэни. Я не сомневалась, что подробности они выведают и сами, а про нижнюю границу брачного возраста и наказание за подделку документов на Иринеи и так знают лучше меня. А что заставило счастливого новобрачного, окрутившего несовершеннолетнюю дуреху, повеситься на казенной простыне прямо в тюремной камере, едва услышав приговор, - наверное, никого уже и не волнует.

Зато можно было не переживать, что кому-то снова хватит бестактности интересоваться, как я узнала, за каким зельем приходила к ведьме восемнадцатая фрейлина Ее Высочества.

- А теперь, если только вдруг не окажется, что кто-то знает, как сделать ситуацию еще более неловкой, - мрачно проговорила я, - может, все-таки вернемся к делу?

- Я поговорю с Джиллиан, - тихо кивнула Мира и выскользнула за дверь. Рино молча последовал за ней - отчитываться, равно как и извиняться, он не собирался, но явно чувствовал себя чем-то средним между бестактным козлом и полным идиотом.

Не то чтобы мне от этого было легче.

- Наверное, будет лучше, если вы с Мирой вернетесь к исполнению обязанностей компаньонок принцессы, - поколебавшись, заявил Третий и машинально поправил растерзанный воротничок.

- Как скажешь, - кивнула я и высунулась в коридор.

За дверью, помимо телохранителей принца, дежурил бледный и несколько напряженный Дилан Лейн. Опасения за родную головушку значились у него на лбу крупным шрифтом, и он старался держаться так, чтобы его не было видно из комнаты, но мне вроде бы обрадовался вполне искренне.

- О! - заулыбался было телохранитель. - Госпожа… госпожа… - он снова нахмурился, будто силясь что-то вспомнить.

У меня создалось устойчивое впечатление, что мои ноги приросли к полу.

- Госпожа останется, - сообщил Третий, высунувшись следом за мной. - Ты можешь быть свободен.

Снова побледневший телохранитель согнулся в почтительнейшем поклоне. Его Высочество втянул меня обратно в комнату и захлопнул дверь перед его макушкой.

- Это ведь еще ничего не значит, - пролепетала я.

- Конечно, - легко согласился принц и прижал меня к себе.

Часть II. Обратный отсчет

…Десять.

…опять двадцать пять!

В полупрозрачной ткани балдахина прятались предрассветные тени. Задернутые занавеси превращали роскошную кровать в отдельную теплую комнатку. Снаружи не доносилось ни звука, и тяжелое, сбившееся дыхание лежащего рядом человека оглушало не хуже пулеметной очереди.

Вчера для проверки я связалась с парой случайных знакомых в Дирвиэле - и все-таки закатила истерику. А Его Высочество изволили не растеряться и качественно угомонили чужую подданную. Дважды.

Кажется, этот человек был способен урвать свою выгоду в абсолютно любых обстоятельствах. Наверное, чтобы достичь таких вершин мастерства, нужно с рождения жить под гнетом вечного “я должен”.

Словом, мне они определенно не светили. Просвета в сложившейся ситуации я вообще не видела.

Рассуждая о том, что не произошло ничего непоправимого не произошло, я упустила из виду один немаловажный нюанс. Если бы отцом ребенка был любой другой мужчина, девятнадцатая статья ирейского уголовного кодекса сыграла бы мне только на руку, добавив свободу выбора и тучу возможностей по разрешению внезапного кризиса в личной жизни.

Но раз уж меня угораздило спутаться с Третьим, не имеет значения, что я предприму. Мое имя начали забывать. Я могу сбежать к ведьме, могу потребовать найти суррогатную мать, могу скрыться с планеты, могу попытаться выносить и родить этого ребенка - и в любом случае останусь проклятой. Безымянной. Самой удобной и уязвимой мишенью для тех, кто хочет добраться до королевской семьи.

И, наверное, если бы Третий не пытался так яростно защищать меня, я и то была бы в большей безопасности. А сейчас… я слишком хорошо понимала, какой план действий диктует королевское чувство долга.

За моей спиной не стоят города, деревни, производства и рудники. Я не приношу выгоды. Очередной безымянный бастард точно не стоит того, чтобы потом всю жизнь охранять одну безродную дуреху и подставлять под удар несвоевременно привязавшегося к ней третьего наследника престола, который однозначно будет должен жениться снова - и, разумеется, не на мне.

На месте короля Ирейи я бы просто умыла руки и позволила заговорщикам сделать все самим. В моей жизни начался обратный отсчет. Я должна придумать, как исчезнуть, пока еще не поздно.

Сын короля хмурился, придерживая меня поперек живота, не позволяя отодвинуться, - очень собственническим, очень властным жестом. Сумрачные тени разрисовывали его лицо траурным макияжем, лишний раз подчеркивая усталые глаза, впалые щеки и упрямо сжатые губы. Ему не шло.

А еще, в отличие от одной иринейской шалопайки, легкомысленно отмахнувшейся от возможности внеплановой беременности, Третий относился к печальным перспективам куда ответственнее. Оттого, вероятно, и не спал - последние дня три, если не больше.

На фотографиях в прессе он всегда вежливо улыбался и неизменно был центром всеобщего внимания - светлый, необъяснимо обаятельный человек в угольно-черном мундире ирейского двора. Ни на одной из них не показывались темные круги под глазами и обреченное напряжение во взгляде, не говоря уж об измятом воротнике - и неизменной цепочке с простеньким серебряным кольцом.

Кажется, эту его сторону не было позволено видеть никому - кроме разве что Миры и Рино. А теперь - и мне.

- О чем задумалась? - тихо спросил принц, покрепче прижимая меня к себе.

Рука была теплой. Сам принц - горячим. А одеяло, похоже, обреталось где-то за пределами кровати. Лучшего момента для объятий и придумать было нельзя, но малодушно прятаться от реальности носом в высокопоставленную подмышку я не стала.

Надеюсь, у меня еще будет время об этом пожалеть.

- О болотных огоньках, - честно призналась я.

Он приподнял голову над подушкой, вопросительно заломив бровь.

- В древних иринейских сказках их называют свечами мертвецов, - нехотя пояснила я. Мне самой шуточка уже не казалась забавной, но, раз уж ляпнула, придется объяснять. - “Кэнвилл корф”. “Кэнвилл” переводится как “свеча”, а “корф”… - я осеклась и вжалась затылком в подушку.

Нависший надо мной Безымянный принц медленно выдохнул, с заметным усилием расслабил перекошенное в бессильно-злобной гримасе лицо и - в продолжение неудачной шуточки - нежно поцеловал меня в лоб, как покойницу. Бессменная цепочка мазнула меня по кончику носа.

“Кэнвилл - корф”.

- Я еще не знаю, что мне придется сделать, - тихим, но почему-то очень грозным голосом сказал Третий, не спеша убраться в сторону, - но я тебя не отдам. Никому.

Я с выражением собственного лица воевать не стала - так и уставилась на него с нескрываемым скептицизмом. Я не сомневалась: если Его Величество попросит - отдаст как миленький.

- Проще всего было бы заявить, что ребенок не твой, - я пожала плечами. - Объявить отцом кого-нибудь из проклятых, но не высокопоставленных. Наверняка же среди бастардов вашей династии числится не один только Рино? - И уже по одному натужно нейтральному выражению его лица поняла: даже если и есть кто-то, кроме асессора, Его Высочество не согласен. Категорически. - Третий, очнись! Стоит тебе объявить об отцовстве - и я труп! Ты же чертов принц! Да один только граф ри Кавини из шкуры вон вылезет, чтобы отомстить тебе за навязанную жену! При таком раскладе проще сразу навестить ведьму!

Его Высочество и глазом не моргнул.

- Я бы предложил решать проблемы по мере их поступления, - старательно придерживаясь доброжелательно-ровного тона, сказал он. - Для начала было бы неплохо пройти обследование. К сегодняшнему утру госпожа Гирджилл как раз прибудет в посольство, чтобы навестить леди Джиллиан. Уверен, ты захочешь с ней увидеться.

Кажется, я побледнела слишком заметно, потому что по-прежнему нависающий надо мной принц едва справился с ехидной усмешкой, но все равно продолжил:

- Я не вижу смысла скрывать что-либо от твоей матери. Она вправе знать… да и узнает так или иначе - через пару-тройку дней, когда проклятие войдет в силу. А тебе не помешает консультация грамотного специалиста. Все-таки условия зачатия были не самыми подходящими. Да и образ жизни, подозреваю, тоже.

С этим поспорить было трудно.

- Вариант с ведьмой ты даже не рассматриваешь?

- А ты? - тихо спросил Его Высочество.

Я не выдержала и отвела взгляд.

Черт побери, да это был бы практически идеальный выход! Избавиться от ребенка, пока мое имя еще помнят хотя бы близкие друзья и родственники - и мало ли, чего там забыли случайные знакомые? С кем не бывает? Его Высочество сохранил бы свою бесценную репутацию сказочно-идеального мужчины, я - свою бесценную шкуру, Его Величество - свои бесценные нервные клетки…

Только, положа руку на сердце, - я не смогу убить еще и этого ребенка. Просто не смогу.

И чертов принц, кажется, знал это не хуже меня. У нас с ним, если задуматься, вообще взгляды на многие вещи совпадали чаще, чем следовало бы.

- Хорошо, - сквозь зубы выдохнула я. - Я поговорю с мамой. Но, Третий, послушай. Мы не выживем, если отцом будут считать тебя.

Его Высочество выразительно прикусил губу и наконец-то улегся на бок, подперев голову рукой. Вторая ладонь упрямо вернулась на мой живот - пока ничем особо не примечательный.

- Из всех бастардов моего короля-отца сейчас жив только Рино, - недовольно сообщил принц. - Ее Величество, разумеется, пыталась разобраться и с ним, но семейство его покойной матери оказалось достаточно могущественным, чтобы прятать Рино до тех пор, пока он не стал незаменимой фигурой при дворе. Наверное, он даже согласился бы прикрыть тебя - если бы это потребовалось годом раньше. Но сейчас Рино прочно и безнадежно женат и не поступится доверием Миры. Ни за что. А сказать ей правду… знаешь, я в жизни не встречал человека, который врал и играл бы хуже, чем она. Да и что прикажешь делать, когда ребенок родится? Мы с Рино слишком мало похожи даже для сводных братьев.

Что правда, то правда. Массивный, смуглый, насквозь прокуренный королевский асессор и аристократически изящный, безупречно держащийся, светловолосый Третий становились похожи только в одном случае: если нужно было сделать рожу кирпичом и изобразить Очень Важную Шишку. Да и то - таким сходством вполне могут обладать и близкие друзья, и просто люди одной профессии.

- Кроме того, - невозмутимо продолжал принц, - о моем трогательно безнадежном романе с не слишком высокородной девушкой с дурными манерами, всклокоченной головой и мальчишеским видом в народе уже ходят если не легенды, то анекдоты - точно. Все, как ты заказывала. Я не готов поручиться, что в таких условиях абсолютно все вдруг возьмут и поверят, что ты беременна не от меня.

Я подавилась смешком.

Легенд я не заказывала, но стать героиней народных анекдотов - это точно моя судьба! Да и героини народных легенд обычно заканчивают не очень…

- Я думаю, пока лучше не делать официальных заявлений, - сказал Третий и снова поцеловал меня - на этот раз в нос. Выглядел Его Высочество почему-то крайне умиленным. - От твоей мамы, впрочем, скрывать правду не стоит. Сдается мне, я и так сполна получу все то, что уважаемая госпожа посулила, узнав, что охота на ее обожаемую дочь ведется из-за меня. Не в моих интересах ухудшать свою участь лишними тайнами.

Я поперхнулась и тоже перевернулась набок. Третий подначивающе улыбался.

Вряд ли, конечно, после долгих лет тесного общения с Рино его можно было смутить тем, что способна сообщить скромная иринейская целительница любовнику своей единственной дочери, но…

- Ты ей так и не сказал, кто ты?

- Я побоялся, что в таком случае мне посулят что-нибудь еще более ужасающее, - чистосердечно признался принц.

- Прекрасно, - обреченно выдохнула я и рухнула обратно на подушку. - Кажется, ты решил все проблемы разом. Мама убьет нас обоих, и ни о каком бастарде беспокоиться не придется, а вопрос о заговоре отпадет сам собой.

- Пока что, - резко посерьезнев, сказал Его Высочество, - имеет смысл беспокоиться о тебе одной. Это несколько проще.

- Да куда уж проще, - пробурчала я. - Это же не тебе через пару-тройку часов придется объяснять маме, почему ты даже не помнишь имени того, кто сделал ее бабушкой!

- Через пару дней - запомнишь, - тепло улыбнувшись, посулил принц, и это, пожалуй, было куда страшнее того, что могла насулить любая иринейская целительница достаточной квалификации. - А Темера с его заговором… - тут в его речи образовалась пауза. Рино наверняка воспользовался бы ею, чтобы объяснить, куда он намерен затолкать графу его заговор и сколько раз провернуть, но Его Высочество благородно придержал подробности при себе. - Предоставь мне, хорошо?

- Забирай со всеми потрохами, - пробурчала я - и все-таки уткнулась носом ему в плечо. - Впрочем, нет, печенку мне оставь - я ее выгрызу… Третий, а как тебя все-таки зовут?

- Дориан Риндвист ди Ариэни, - равнодушно отозвался он.

- Дориан, - повторила я. Принц молча кивнул. - А что, если ликвидировать меня захочет не только Темер, но и Его Величество?

Это был нечестный вопрос. Несправедливый.

Чего я могла от него ожидать? Он всего лишь третий принц. Ему нечего противопоставить собственному отцу. Да и любая попытка что-либо противопоставить - лишний повод для смуты, за который придворные акулы вцепятся всеми зубами, плавниками и хвостом. Его Высочество воспитывали, чтобы служить стране, а не шкурным интересам.

Будь это не мои шкурные интересы, пожалуй, я бы даже попыталась его простить.

- Я приложу все усилия, чтобы ему не захотелось, - неестественно ровным голосом пообещал принц.

Я молча кивнула. Вряд ли следовало ожидать большего.

Я буду жить. Мы будем жить.

Это уже дорогого стоило.

…Девять.

…беги, Кейли, беги!

Рино ввалился в апартаменты Его Высочества, по обыкновению, без стука. Непрерывно извергавшаяся из него ругань причудливо меняла тональность в зависимости от того, к кому была обращена: все три дежурных телохранителя, тихо идущая следом Мира, сам принц и, кажется, даже я удостоились личной переливчатой тирады на великом ирейском.

Выбранный для общения язык несколько затруднил понимание, но, похоже, моему присутствию в гостиной Третьего королевский асессор ничуть не удивился, невзирая на кошмарно раннее время. Да и чему там удивляться-то, мой помятый вид и слегка отсутствующий взгляд принца говорили сами за себя куда красноречивее, чем мог себе представить относительно благовоспитанный Рино, еще ни разу не ставивший свою обожаемую супругу в подобное положение.

Впрочем, события конкретно этого утра асессор явно собирался прокомментировать крайне нелестным образом, потому что Мира, едва увидев, что он открыл рот, мигом вылезла вперед и объявила:

- Леди Джиллиан согласна и просит передать свою глубочайшую признательность Вашему Высочеству за проявленную доброту.

Судя по откровенно развеселившемуся Рино и мгновенно состряпавшему постное лицо принцу, оба не сомневались, что в оригинале фраза звучала совершенно иначе и изобиловала тщательнейшим образом завуалированными колкостями и изощренно тонкими попытками облить собеседника помоями с ног до головы. Следовало признать, манеру изъясняться леди Джиллиан оттачивала всю жизнь и немало преуспела в крайне вежливых светских оскорблениях, но вряд ли она и впрямь не оценила подаренную возможность отомстить.

- Я счастлив, что сумел порадовать Ее Высочество, - невозмутимо объявил принц. - Господин Лэнгли, Вы не могли бы распорядиться о чае для гостей? Я хотел бы выслушать все последние новости, а лорд асессор и почтенная сестра, несомненно, очень устали и не успели позавтракать.

Судя по их виду, не успели они не только позавтракать, но и поужинать, поспать и своевременно завернуться в погребальный саван, так что телохранитель безропотно выскользнул за дверь. Снабжение гостей чаем в его обязанности явно не входило, но камердинер вчера вечером крайне невовремя заглянул в спальню, и с тех пор как испарился, а лишней возможностью избежать общения с Рино господин Лэнгли никак не мог пренебречь.

Оставшиеся два телохранителя посмотрели ему вслед с плохо скрываемой завистью и молча перераспределились по постам. Королевский асессор окинул их бдительным взглядом, но предпочел отложить всевозможные разбирательства на потом и выдвинул тяжелое кресло для своей супруги.

- Госпожа Гирджилл прибыла в посольство час назад. Сейчас она, должно быть, как раз навещает леди Джиллиан, - сообщил Рино. - Я распорядился, чтобы после осмотра ее проводили в комнаты Кейли. Она… была очень настойчива в этом вопросе.

Я подавилась смешком. Еще бы!

- Не сомневаюсь, - широко улыбнулся Его Высочество. - Но в этом нет необходимости. Распорядись, чтобы ее проводили сюда.

- Ты хорошо подумал или как обычно? - на всякий случай уточнил Рино, переварив распоряжение.

Неслышно вернувшийся телохранитель принца расплылся в довольной улыбке, но быстро спохватился и, состряпав морду кирпичом, занял вакантное место в углу, откуда хорошо просматривались окна и собравшаяся чуть в стороне кодла благородных да приближенных. Излишнего уважения к клиенту он, может быть, и не испытывал, но к работе относился с должной ответственностью. Сам же принц, похоже, привык вовсе не обращать на него внимания.

- Хорошо, как обычно, - сообщил принц и благосклонно кивнул служанке с подносом, которая тотчас сноровисто сгрузила свою ношу на столик и моментально испарилась, повинуясь второму по счету кивку. - Ситуация несколько изменилась. - Тут все взгляды, как по команде, отдрейфовали ко мне - и тотчас разбежались в стороны. - Боюсь, попытки спрятать Кейли теперь обречены на провал.

- Вы уверены? - с робкой надеждой спросила Мира.

Я развела руками.

- Мое имя уже начали забывать. Тебя, видимо, это не коснулось исключительно потому, что в последнее время мы общаемся довольно часто и подолгу.

Рино откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди и вытянув ноги под стол, и тяжело вздохнул.

- Меня зовут Вейланд Риндвист ри Гейб, - сообщил он и тут же коварно поинтересовался: - Что я только что сказал?

Я покорно повторила.

Лорд асессор адресовал брату пространную и, несомненно, многоэтажную тираду, от которой Его Высочество обреченно поморщился, а Мира, не вытерпев, вмазала любимому мужу локтем под ребра. Рино извинился на унилингве и снова перешел на родной язык, обращаясь к принцу уже совершенно спокойным тоном. Но, судя по каменному выражению лица Третьего, излагал он абсолютно то же самое, и я поспешила все-таки вклиниться:

- Здесь вообще-то не он один виноват, - справедливости ради заметила я. - Это я решила не идти к ведьме.

От неожиданности на благородной физиономии Его Высочества крупным шрифтом обозначилось саркастичное: “Да ты что?!” - но принц все-таки предпочел промолчать.

- И я понимаю, что теперь убрать меня с пути постараются не только заговорщики, но и Его Величество собственной персоной, - продолжила я. - Но, возможно, король прислушается, если я поклянусь, что не стану препятствовать матримониальным планам династии? Если Третий спокойно женится на кандидатке, которую выберет семья… - я осеклась.

В последнее время я, пожалуй, научилась слишком хорошо разбираться в спектре его каменных гримас. Конкретно эта значила: “Черта с два!” - и не сулила ничего хорошего.

- Ни одна кандидатка не оставит тебя в покое, - честно сказал Рино. Вопрос согласия короля он деликатно обошел, и воображение охотно нарисовало мне почтенного седого папашу Третьего, величественно восседающего с точно таким же “черта с два!” на лице.

- Просто потому, что меня он выбрал сам? - недоверчиво переспросила я. - Как по мне, это выглядит унизительно в первую очередь для самой кандидатки.

- Ты говоришь с позиции человека, который всю жизнь выбирал сам, - криво улыбнулся Третий. - Ни мне, ни женщинам, которых будет рассматривать семья, никто и никогда не позволял подобной роскоши.

Рино смотрел прямо и серьезно. Мира с нескрываемой жалостью переводила взгляд с меня на принца и, кажется, едва справлялась с желанием загнать Третьего на пентаграмму Равновесия немедленно.

Я наконец вспомнила, что ее муж остался сиротой из-за королевы, которая не смогла простить собственной фрейлине однажды сделанный ею выбор, и заткнулась.

Но напряженная тишина повиснуть не успела. В коридоре раздался хорошо поставленный, очень властный голос, возмущенно выясняющий у кого-то подвернувшегося под руку, почему его хозяйку сочли допустимым оставить ждать в пустых покоях и точно ли подвернувшийся под руку в курсе, с кем имеет дело.

Заглянувший в гостиную дежурный телохранитель (я уже махнула рукой, не пытаясь запомнить, чей именно) выглядел слегка пришибленным и бледным, но поклон отвесил согласно всем придворным традициям.

- Ваше Высочество, - обратился он. - Там…

- Мы уже слышим, - широко и немного нервно улыбнулся принц. - Пригласите госпожу сюда, пожалуйста.

- Ты об этом пожалеешь, - на всякий случай предупредила я.

- Позволь не согласиться, - усмехнулся он.

Я великодушно позволила (“Ну-ну, попытайся ей понравиться!”) и встала из кресла.

Вовремя. В комнату как раз ворвался черный смерч, крушащий все на своем пути - властностью потомственного врача, весьма специфическим характером и внушительным черным же чемоданом, которого одинаково боялись и в королевском дворце, и во всем Канаиле.

- Привет, мам, - обреченно поздоровалась я, и смерч на мгновение притормозил, звучно хлопнув дверью прямо перед носом у телохранителя, бдительно проверяющего сохранность доверенного ему клиента.

У нас с ней нет ни единой общей черточки. Мама - высокая, очень смуглая, темноволосая, в неизменном деловом костюме на редкость траурного цвета, который перед каждым выходом приходится по полчаса чистить от белой собачьей шерсти, потому что любой волосок сразу становится заметен; про таких, как она, говорят - “жгучая брюнетка”. Хотя лично у меня она всегда ассоциировалась скорее с готовым вспыхнуть угольком.

Как у нее получилась я - мелкая, плоская, рыжая и бледная, с неизбывной любовью к безразмерным футболкам и ярким принтам, - тот еще вопрос. Мама всегда говорила, что я пошла в папу - но тот, по крайней мере, был выше ее на какой-никакой, а пяток сантиметров.

- Ну, привет, - зловеще отозвалась мама и перевела кейс в атакующую позицию. - И что, позволь спросить, ты опять натворила, что тебя тут держат под замком?

Я с трудом удержалась и от замечания, что под замком меня держали вовсе не тут, и от напрашивающегося ответа: “Переспала вот с этим”, - который грешил излишней честностью. И тогда передо мной во всей красе встал вопрос: в чем из уже натворенного можно сознаваться, а о чем лучше бы все-таки промолчать?..

- Познакомилась со мной, - опередив меня, покаялся Его Высочество и поклонился - неглубоко, но изящно. - Доброе утро, госпожа Гирджилл. Надеюсь, леди Джиллиан в порядке?

- В полном, - кивнула мама, едва заметно поджав губы, что значило, несомненно, традиционно не озвученное “…во многом благодаря мне”. - Все подписанные заключения и сопутствующие рекомендации я оставила Ее Высочеству, и Вы сможете с ними ознакомиться с позволения миледи. Не затруднит ли Вас, милорд, указать, где я смогу поговорить с моей дочерью наедине?

- Разумеется, - вежливо кивнул принц, - но прежде позвольте украсть у Вас несколько минут.

По его знаку из гостиной мгновенно исчезли три телохранителя плюс еще один ранее мной незамеченный и вовсе незнакомый, но дисциплинированно раскланявшийся с Рино господин, сам Рино и его супруга, воодушевленно пожирающая глазами светило иринейской медицины. Тишина и покой были восстановлены в кратчайшие сроки.

Но маму такое положение вещей, разумеется, не устраивало категорически.

- Кейли, ты не выйдешь на время осмотра? - равнодушно поинтересовалась она и привычным движением пристроила чемодан на столик, зловеще щелкнув замочками. - Что Вас беспокоит, Ваше Высочество?

- Здоровье Вашей дочери, - с непроницаемым лицом ответил принц. - Присядьте, госпожа Гирджилл.

Ей хватило одного взгляда на то, как мы стоим рядом друг с другом. Мама поджала губы, уселась в указанное кресло, держа спину так прямо, что при желании ее можно было использовать как эталон линейки, и воинственно скрестила руки на груди.

- До меня доходили слухи, но я не сочла необходимым обращать на них внимание, поскольку звучали они крайне глупо, - сурово поведала целительница. Смуглость кожи успешно скрывала подступающую к щекам болезненную бледность, но я уже привыкла различать малейшие оттенки ее лица. - Выходит, это Вы выходили на связь со мной, Ваше Высочество?

- Да, госпожа Гирджилл, - покаялся принц.

Если ее и смутило осознание, что она угрожала третьему наследнику ирейского престола, узнать об этом не было суждено никому.

- Так это правда? - переспросила мама, и ее хладнокровие дало первую трещину, позволив голосу дрогнуть.

- Правда, мам, - обреченно созналась я. - И, понимаешь… тут такое дело… в общем, я помню, что обещала позвонить до того, как нагуляю пузо, но… как-то не успела.

Мама молча уткнулась лицом в ладонь - и так и осталась сидеть.

- Я готов взять на себя всю ответственность, - немедленно вклинился Его Высочество. - Но все же склонен считать, что в первую очередь Кейли требуется консультация специалиста.

Мама невнятно угукнула из-под ладони.

- И он имеет в виду не психиатра, - поспешно вставила я.

- Напрасно, - пробурчала мама. - Психиатр - это один из немногих специалистов, которых ты могла бы посетить непосредственно на Иринее. Все остальные не смогут даже элементарный осмотр провести, не пользуясь магией!

Я нахмурилась. Рассматривать проблему в этом ключе я как-то не догадалась, а ведь и не поспоришь! Попробуй-ка найти на Иринее целителя без магического дара - одни ведьмы да шарлатаны, и доверять им ведение беременности - себе дороже!

- Получается… мне нужно лететь на Павеллу? - неуверенно уточнила я.

- И как можно скорее, - кивнула мама. - Насколько я тебя знаю, ты успела съесть и выпить столько всего, о чем ребенок в ближайшие лет пять-шесть вообще знать не должен, что хотя бы минимальный осмотр необходим немедленно. Но ни у меня, ни у кого-либо еще в Шитонге нет необходимого оборудования. Его давным-давно заменила магия. На Павелле же у тебя будет шанс.

- Хорошо, - деловито кивнул Его Высочество. - Я распоряжусь, чтобы для нас забронировали билеты на рейс через два дня.

- На Павеллу вылетает по три-четыре судна ежедневно, - машинально напомнила я. - Зачем столько ждать? Чем быстрее я уберусь отсюда…

- Мне нужно, чтобы ты присутствовала на завтрашнем разбирательстве и последующей церемонии, - неохотно признался Третий. - Кроме того, потребуется время, чтобы пересмотреть штат твоих телохранителей. Предыдущие не оправдали оказанного доверия.

Я запоздало сообразила, что доблестная госпожа Алливи прощелкала тот момент, когда кто-то пробрался в комнату и подбросил мне в рюкзак отравленное печенье. Момент был упущен, и выяснить, случайна такая рассеянность или хорошо проплачена, уже не представлялось возможным. Наверное, перетряхнуть кадры и впрямь быстрее и проще, чем разбираться. Но следующего вопроса это не отменяло:

- А зачем я нужна тебе на завтрашней церемонии? - спросила я. - Завтра же твой развод! Тебе не кажется, что мое присутствие на нем - это явный перебор?

- Вынуждена согласиться, - заметила мама.

- Поверьте, это необходимо, - упрямо заявил Его Высочество. - Поверьте, госпожа Гирджилл, если бы я придумал иной способ сохранить добрые отношения с леди Джиллиан и жизнь Вашей дочери одновременно, я бы всенепременно к нему прибег. Но я не вижу альтернативы, кроме как держать Кейли под постоянным присмотром, а пропустить судебное разбирательство и церемонию просто не имею права. Все же это вопрос, касающийся сразу двух государств, и я считаю недопустимым проявлять неуважение к королевской семье Иринеи.

- Как по мне, идея притащить на развод новую фаворитку тянет на тяжелое оскорбление королевской семьи Иринеи, - несогласно пробурчала я.

Но по одобрительному взгляду мамы поняла: ей идея держать меня под присмотром нравится до непристойности, и в таком ключе ей плевать и на Морвейнов, и на Айгоров, и на всю Иринею в придачу. А с такой поддержкой Его Высочество мне не то что мявкнуть не даст - и подумать об этом не позволит!..

…Восемь.

…и пара кило сора из избы

Судью для бракоразводного процесса, похоже, выбирали долго, вдумчиво и основательно, остановившись в итоге на самой флегматичной и уравновешенной кандидатуре. У солидной женщины в форменной мантии было всего два минуса: очень мягкий, убаюкивающий и почти неслышный на записи голос и отменно отработанный удар молотком. Пронырливые журналисты совали микрофоны и звукозаписывающие амулеты практически ей под нос - и каждый резкий стук, призывающий зал к порядку, устраивал в нем форменный бардак: оглушенные операторы кривились, ругались и все никак не могли приноровиться к наушникам. Такое интригующее событие, как развод самого принца, разумеется, транслировалось в прямом эфире по всем возможным частотам, и времени на отладку у тружеников желтогазетного фронта не оставалось.

Третий своевременно подливал масла в огонь, отыгрывая свою привычную роль. Строгий черный мундир высшего сословия при ирейском дворе, дополненный сложной серебряной вышивкой младшего наследника, своей траурной официозностью резко контрастировал с коротко обрезанными светло-золотистыми волосами, взъерошенными чуть больше, чем следовало бы, чтобы выдать это за привычный художественный беспорядок. Принц был бледен, но, разумеется, больше никоим образом свою нервозность не выдавал. Он вежливо и чуть виновато улыбался своей блистательной супруге, тихо разговаривал с судьей, когда ему давали слово, - но в основном просто сидел, болезненно выпрямив спину.

- Рыцарь печального образа, - шепотом прокомментировала Мира, проследив мой взгляд.

Я смутилась, но отворачиваться не стала. Чего уж там? Даже на саму леди Джиллиан и то пялились меньше. Журналисты хищно кружили поблизости, явно строя коварные планы, как изловить принца между судом и церемонией “всего на пару слов!”, камерам и голографам в том углу так и вовсе было как медом намазано.

Зато незаконнорожденный брат Его Высочества чудесным образом генерировал вокруг себя “мертвую зону”. Его не снимали, к нему не подкрадывались с вопросами, в его сторону не смотрели присяжные, и даже бесстрастная судья демонстративно не обращала на него внимания.

Я этим нахально воспользовалась, разом отгородившись ото всех возможных посягательств.

Отгородиться от мысли, что мой ребенок при дворе будет таким же изгоем, было гораздо сложнее. А еще меня со страшной силой клонило в сон, и суть дела я уже не улавливала. Задремывала под размеренную речь адвокатов, резко подскакивала, когда к их выступлениям примешивался ропот из зала и судья спешила его унять, прислушивалась, снова задремывала…

Леди Джиллиан по ходу дела становилась все грустнее. Его Высочество - нейтральнее и сдержанней.

Судья, наконец, перешла к сути и пригласила в зал госпожу Гирджилл.

На фоне придворных дам мама выглядела очень скромно. Все тот же черный деловой костюм, лаконичные туфельки-лодочки на невысоком каблуке, полное отсутствие украшений и косметики. Но именно этот резкий контраст приковал к ней все взгляды. Потом мама невозмутимо представилась и в качестве бонуса еще и оказалась под прицелом приличной части камер, что ничуть не помешало ей скупо отчитаться о многолетнем наблюдении за здоровьем леди Джиллиан ди Ариэни-Морвейн.

- Госпожа Гирджилл, можете ли вы подтвердить, что расторжению брака Их Высочеств ничто не препятствует? - мягко осведомилась судья.

Я заметила, что Рино выпрямился во весь свой немалый рост, с хищным интересом оглядывая присутствующих. Несколько внушительных господ в разных точках зала сосредоточенно занимались тем же.

- Могу, Ваша Честь, - скупо кивнула мама. - Ее Высочество не беременна, о чем составлено медицинское заключение за номером…

- Вы можете назвать причину, по которой Ее Высочество не понесла? - бесцеремонно перебила ее судья, начисто проигнорировав вскочившего с протестом представителя леди Джиллиан.

Мама честно выдержала паузу, давая судье время одуматься и выслушать адвоката принцессы, но излишних проявлений здравого смысла не последовало.

- Да, Ваша Честь, - чрезмерно нейтрально, с великолепно скрываемым отвращением отозвалась мама. - Я назначала ей соответствующий препарат. Беременность могла наступить только в результате пропуска в приеме, но Ее Высочество, по счастью, очень внимательна и педантична.

По залу пробежал шепоток. Особенно яростное обсуждение завязалось на дальней галерее, где в него охотно вмешался очередной внушительный господин.

- Почему она об этом спрашивает? - не утерпела я.

- Я ей тоже потом пару вопросов задам, - многообещающе пробурчал Рино, не отрывая взгляда от галереи, и невольно вздрогнул, когда судья попыталась восстановить тишину заведомо проигрышным способом.

До галереи то ли не доносился стук молотка, то ли внушительный господин тоже задал участникам обсуждения “пару вопросов”, оказавшихся излишне провокационными, и попросту его заглушил, - но дискуссия развивалась как ни в чем не бывало. Нам снизу был слышен только нарастающий гул голосов, да и операторы в очередной раз забубнили себе под нос что-то нелестное.

Рино не вытерпел и на пару секунд отключился от происходящего, активировав сенсоры. К внушительному господину на галерее присоединились трое человек в темно-зеленых мундирах, и наверху быстро воцарилась тишь да гладь - по причине резкого уменьшения числа действующих лиц.

Судья перевела дух и прицепилась к маме с вопросом о сертификации назначенного препарата.

- Надо бы узнать, чем шантажировали ее, - обеспокоенно шепнула Мира. - Она, похоже, ожидала, что госпожа Гирджилл даст основания считать леди Джиллиан бесплодной, и сейчас пытается вытянутьвсю партию в одиночку… - жрица быстро замолчала под снисходительным взглядом супруга.

Рино успокаивающе похлопал ее по руке и нетерпеливо обернулся на опустевшую галерею, явно строя кровожадные планы касательно уведенных оттуда господ. Мама занудным голосом зачитывала номер свидетельства обязательной сертификации.

Следом прозвучали вопросы о сроках годности, правильности назначенной дозы и времени приема. Целительница уверенно отбилась.

И тогда судья метнула всего один - но очень красноречивый - взгляд куда-то в зал. Рино подскочил на месте, пытаясь проследить его поверх наших с Мирой голов, а поймав взглядом скупой кивок одного из своих “господ”, и вовсе несолидно заерзал в кресле, но стоически остался сидеть.

Я удивленно покосилась на его каменную физиономию. Не то чтобы я так уж хорошо его знала, но даже столь недолгий опыт общения давал все основания предполагать, что королевский асессор никогда не откладывает дела на потом - особенно если они напрямую касаются его семьи.

А тут у него целая галерея изловленных на непристойном поведении придворных, один подозреваемый, с которым как раз внушительно беседовал вполголоса какой-то солидный господин, простым взмахом бляхи мгновенно заткнувший всех соседей и судью разом… Но Рино остался в зале. Почему?

Я вздрогнула и обернулась, но принц по-прежнему сидел перед судьей, выпрямив спину и сложив руки на столе, как примерный ученик. Леди Джиллиан соревновалась с ним по части каменно невыразительных гримас - не то чтобы совсем уж безуспешно. Пока все шло гладко, но асессор сидел как на иголках.

- Тот лорд - это кто? - шепотом спросила я у Миры, указав глазами на тихо удаляющегося из зала мужчину в компании внушительного господина.

- Тайрон ри Гаттри, баронет Хоули-Ран, - машинально скользнув взглядом по его спине, отчиталась жрица. - Раньше работал на Темера ри Кавини, но, когда серебряные рудники в графстве истощились, предпочел… - она прервалась, вынужденно отвлекаясь на очередной резкий стук, и виновато развела руками - потом, мол.

Но я и так видела, что он предпочел - не очень высокую, но хоть как-то оплачиваемую должность при дворе. Такая простецкая вышивка на мундирах была у половины служащих, мелькавших в посольстве. Ничто не мешало бедствующему баронету быть осведомителем заговорщиков - но, судя по тому, что ушел он без конвоя и наручников, повода подозревать себя до сих пор не давал.

Судья тем временем переждала прочувствованное бурчание операторов и переключилась на убаюкивающий спор с представителем леди Джиллиан. Я кое-как подавила зевок и поудобнее устроилась в кресле, жалея, что обстановка не слишком располагает подремать на плече у всепонимающей жрицы.

А потом заметила, что Рино снова отключился, переговариваясь с кем-то по сенсорам, и у Третьего - точно такой же отсутствующий вид. Тут явно затевалось что-то недоброе, а судья, как назло, будто нарочно тянула время, снова вызвав в зал маму и пристав к ней с совсем уж идиотскими вопросами. Мне нестерпимо хотелось последовать ее примеру, выбрав в качестве цели невозмутимого асессора, но снова шептаться я не рискнула.

А зря. Наверное, решись я, хоть знала бы, чего ждать.

Мама в очередной раз сухо перечислила факты, подтверждая отменное здоровье пациентки, и Его Высочество, дождавшись тяжелой паузы, попросил слово. Судья настороженно позволила.

Принц дисциплинированно поднялся и встал перед кафедрой, повернувшись лицом к залу. Камеры и микрофоны мгновенно отстали от мамы, нацелившись на него.

Его Высочество выглядел напряженно - пожалуй, даже в большей степени, нежели при обсуждении детородной способности супруги. Голос, тем не менее, звучал ровно и спокойно, оплетая весь зал отлично поставленными бархатистыми нотками.

- Прежде всего, я приношу извинения моей леди, - начал он, с нескрываемым уважением поклонившись жене. - Ее Высочество приняла удар, который должен был достаться мне, и приняла достойно. Сейчас, когда отсутствие беременности подтверждено квалифицированным специалистом и нет никаких опасений, что я мог бы навредить ей подобными заявлениями, я намерен признаться. - Принц глубоко вздохнул и поднял взгляд. - Я был ей неверен.

Наверное, после такого объявления должен был подняться несусветный гвалт. Но вместо этого воцарилась такая тишина, что я впервые услышала, как жужжат камеры. Представитель от ирейской стороны сидел молча, уронив голову в ладони.

Новость, в общем-то, на сенсацию не тянула уже неделю как. А вот тот факт, что Его Высочество признался в этом вслух, в присутствии толпы народа, посреди процесса, который транслировался на две страны разом…

- Наш брак был дальновидным поступком, принесшим выгоду и Иринее, и Ирейе, и я не могу сказать, что не опасаюсь последствий своего шага, - выдержав паузу, продолжил Третий. - Мне остается лишь надеяться, что мы сумеем договориться, невзирая на обстоятельства, потому что…

Он еще раз глубоко вздохнул - и вдруг уставился на меня поверх всех камер. Я замерла в кресле, боясь шелохнуться.

- Потому что я люблю другую женщину, и она носит моего ребенка, - недрогнувшим голосом сказал принц. - Я прошу суд учесть это.

- Отклонено. Согласно восьмой статье Семейного кодекса королевства Ирейя, подпункты один и три, Ваши личные предпочтения не могут влиять на решение суда, поскольку от Вашего союза зависят многие аспекты международных отношений, Ваше Высочество, - с каменной физиономией ответила судья. “А после развода Вам все равно навяжут ту жену, которая будет выгодна Ирейе”, - осталось недосказанным.

Его Высочество молча склонил голову и вернулся на свое место. Он все это тоже преотлично знал.

Но я не я, если сейчас пол-Альянса не обрыдалось перед визорами!

- К чему было это шоу? - наверное, мне следовало бы злиться, но - ах, женская логика! - я и сама едва не обрыдалась.

- Увидишь, - зловеще пообещал Рино, окидывая взглядом подконтрольную территорию. Внушительных господ в окрестностях стало ощутимо больше.

- Его Величество нас прибьет? - с нескрываемым азартом осведомилась Мира. - У Третьего очередной безумный план?

- Ты не представляешь, насколько, - с чувством сознался асессор, и его вопль души совпал с суровым: “Суд удаляется на обсуждение!”.

Обсуждение было недолгим.

Вернувшаяся на свое место судья окинула зал уже откровенно испуганным взглядом, но решение было принято.

- …постановил: считать брак Их Высочеств, лорда Дориана Риндвиста ди Ариэни, леди Джиллиан ди Ариэни-Морвейн, недействительным с момента начала действия данного документа, - нервно зачитывала она, глядя то в листы с постановлением, то в зал. - В качестве компенсации за…

Его Высочество начал нетерпеливо, но почти неслышно барабанить пальцами по столу, явно мечтая пропустить неустоечно-контрибуционную часть, но дисциплинированно дослушал до конца. В целом, он еще легко отделался: Ирейя обязывалась вернуть Иринее приданое леди Джиллиан, включая корабли, и добавить сверху процент за упущенную выгоду. Договоренности о беспрепятственном перелете через космическое пространство обеих планет остались в силе. Иринея встряла на право разработки камариллового рудника и лишилась такого солидного куска, что лучше бы оставила Ирейе приданое.

Решение было озвучено и заверено. Но напряжение и не думало спадать.

Его Высочество извинился и целеустремленно направился к нашему углу. Камеры мчались за ним хвостом кометы, не успевая, и оттого в кадр попадала только идеально прямая спина в черном мундире - и, подозреваю, моя перепуганная физиономия.

Что он творит?!

- Кейли, - широко улыбнулся Его Высочество, остановившись передо мной - и в этот момент одна из камер все-таки исхитрилась его облететь, наверняка словив удачный кадр с нарочито сияющим от счастья принцем. - По-хорошему, я должен дождаться еще и окончания религиозной церемонии, но это уже выше моих сил. Кроме того, решение уже принято и не может быть пересмотрено, поэтому…

Тут он вытворил такое, что потихоньку расползающаяся публика разом замерла на своих местах.

Благовоспитанный, всецело преданный своему долгу третий принц суверенного королевства отпихнул ногой мешающееся ему кресло (кажется, вместе с какой-то возмущенной дамой, сидящей в нем) и плавно опустился на одно колено, пристально глядя мне в глаза.

- Выходи за меня, - просто сказал он, и я второй раз за день услышала жужжание камер.

…Передо мной и раньше стояли на коленях. На спор. Секунд пять.

…А у него, оказывается, глаза зеленые, как у папы. В спальне мне всегда казалось, что черные, и я думала, что ребенку достанутся такие же.

…И руки теплые. А мои - заледенели.

Вихрь несвязных мыслей и эмоций вышел бурным, но коротким. За более продолжительные эмоциональные реакции в экстренных ситуациях можно было и звания космодиспетчера лишиться.

- Нет, - словно со стороны услышала я свой голос - внезапно севший и дрожащий - и нервно сглотнула. - Сожалею, Ваше Высочество, но я не смею. Вы - третий наследник престола, и ваш брак должен быть одобрен высочайшими лицами Ирейи, поскольку он имеет колоссальную важность для династии и страны.

Он должен был отступить и знал это не хуже меня. Но, кажется, его благоразумие осталось где-то под кафедрой.

- Да, ты права, - медленно кивнул он, упрямо сжав губы. - Брак наследника должен быть одобрен королем. - Он отпустил мою руку и, не отрывая от меня какого-то нетрезвого и отчаянного взгляда, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Где-то рядом экзальтированно ахнула дама. Кажется, та самая, подвинутая. А следом - я сама.

Его Высочество вытащил из-под рубашки кольцо на цепочке. Тот самый простенький серебряный ободок, с которым принц не расставался.

- Я заключал два брака по воле Его Величества, и оба они распались, хотя и принесли немалую выгоду моей стране. Но ни один из них не сделал меня счастливым. Я долго трудился для блага Ирейи, и мне хотелось бы верить, что она простит мне мой следующий шаг, - ровным голосом проговорил Третий. - Я, лорд Дориан Риндвист ди Ариэни, законный сын Его Величества Риндвиста Крайта ри Ариэни, короля Ирейи, первого этого имени, и Ее Величества Фрины Карит ри Ариэни, королевы Ирейи, будучи в здравом уме и твердой памяти, отказываюсь от права наследования трона моего отца.

Кажется, у меня на лице ясно обозначились все сомнения насчет здравого ума и твердой памяти, но принц все равно протянул мне серебряное колечко.

- Я не могу дать нашему ребенку имя моего отца, - честно сказал он. - Но, по крайней мере, могу дать свое. Прошу тебя, не отказывайся.

Кажется, если бы я рискнула, все женское население Альянса в возрасте от пяти до пятисот возжелало бы порвать меня на кусочки!

…А кольцо неожиданно пришлось впору.

…Семь.

На пути излишне заинтересованных журналистов как по волшебству возникали внушительные господа в форме (а то и королевский асессор собственной персоной), а жилая часть посольства была закрыта для посторонних, но в покои принца мы все равно отправились кружным путем через два потайных хода и достопамятную кладовку. Я все еще пребывала в легком ступоре и ужасно жалела, что не видела маминого лица, когда Третий изволил исполнить свой финт ушами. На конструктивные мысли я настроилась только наткнувшись в гостиной на двух насупленных агентов спецкорпуса - зато внезапно вышло.

- Ваше Высочество, - дисциплинированно поклонились они, повернулись ко мне - и намертво зависли.

- Гейл, Таррет, - весело улыбнулась я, отнюдь не горя желанием облегчать им жизнь. - Какими судьбами?

- Его Высочество поручил нам организацию вашей охраны, госпожа, - бодро выкрутился пилот. - Мы бы хотели уточнить некоторые детали, если позволите.

Гейл продолжал сосредоточенно хмуриться, изучая мою макушку с чисто армейским тупым упорством в стиле “копать отсюда и до понедельника”. Многие солдаты, отдавая свой долг Родине, возлагали на ее алтарь благополучную семейную жизнь, годы юности, а то и вовсе жизни; в общем-то, следователь еще легко отделался, оставив там исключительно гибкость мышления. Я одарила его еще одной улыбкой, мгновенно примерзшей к лицу.

Гибкость мышления, мать ее!

Помимо не слишком приятных воспоминаний, вызванных агентами спецкорпуса, в голову робко постучалась логика. Я внезапно осознала, что мне необходимо срочно переговорить с леди Джиллиан - но есть некоторая опасность, что Ее Высочество мне голову откусит.

- Я взял на себя смелость привлечь к вопросам охраны иринейский спецкорпус, поскольку Орден Королевы подконтролен Его Величеству, - встрял принц, по-своему истолковав мое остолбенение. - Мне хотелось бы быть уверенным, что никто не сумеет отдать твоей охране приказ, который окажется приоритетнее моего.

- Понятно, - легко кивнула я и нырнула в свободное кресло. - Какие именно детали? - поднимать вопрос о леди Джиллиан в присутствии Третьего определенно не стоило. Его Высочество, конечно, ни за что не даст мне повода волноваться лишний раз, но это означает лишь, что о его ответных действиях я узнаю с изрядным опозданием - если узнаю вообще.

В покоях принцессы, несмотря на поздний час, царила тщательно спланированная суматоха. Ее Высочество больше ничто не держало в посольстве Ирейи, и она могла вернуться в герцогский дворец, к родителям и младшей сестре, но сборы грозили затянуться. Меня в ее гостиной не ждали, все еще озадаченного моим не запоминающимся именем Гейла - тоже, но компания “почтенной сестры” с удивительной легкостью открыла все двери.

Подбить почтенную сестру на очередную авантюру среди ночи, пока ее дражайший муж занят проверкой звездолета на Павеллу, оказалось до смешного плевым делом. Жрица Равновесия никак не могла мне отказать, если речь шла о душевной гармонии двух людей сразу, а Его Высочество, по счастью, решил составить компанию сводному брату, и вломиться к принцессе удалось без проблем.

- Леди Джиллиан, - ласково заулыбалась Мира с порога. - Я очень рада, что вы позволили нам присоединиться. Я подумала, что вам может потребоваться наша помощь.

Принцесса отвлеклась от трех фрейлин, зачем-то притащивших по платью, и с оскорбленной усмешкой отозвалась:

- Благодарю, сестра Мира, я вполне способна сама справиться с ситуацией. В конце концов, все разрешилось именно так, как я рассчитывала, а уж госпожа Гирджилл была совершенно неподражаема. Я уверена, в посольстве найдутся люди, нуждающиеся в ваших услугах гораздо больше, чем я.

Похоже, Джиллиан решила, что ее собираются в добровольно-принудительном порядке затолкать на пентаграмму Равновесия, и поспешила откреститься от предложенного блага. Но Мира проигнорировала вежливый посыл с истинно жреческим дружелюбным спокойствием, а там уже и я справилась с собой в достаточной мере, чтобы захлопнуть дверь перед носом Гейла и шагнуть вперед.

- Леди Джиллиан, мы здесь не ради интересов Храма, - начала я.

Невинная фраза вызвала приступ веселья: весьма бурного у принцессы и сдержанного, на секунду запоздавшего - у фрейлин.

- О, госпожа, поверьте: сестра Мира везде и всюду появляется ради интересов Храма, - бесцеремонно сообщила принцесса.

Жрица умиротворенно улыбнулась, и не думая что-либо отрицать. А вот гримаска Ее Высочества выглядела напряженной, и я внезапно осознала: Джиллиан вовсе не собиралась ни демонстративно оскорбляться, ни обвинять Миру в излишней меркантильности. Просто принцесса была настолько выбита из колеи, что сквозь ее привычную маску высокородной язвочки начала просвечивать испуганная, незаслуженно обиженная девочка, которая она на самом деле и являлась.

Ей всего двадцать два.

Вряд ли она сумеет провернуть тот же номер, что и Третий, но кто я такая, чтобы отказывать ей в малейшем шансе?

- Хорошо, я здесь не ради интересов Храма, - терпеливо сообщила я. - И не в интересах вашего бывшего мужа, если уж на то пошло.

Вот тут ее проняло. Поразительно, сколь многим человека можно заинтересовать, если предложить сделать что-то назло!

- Оставьте нас, - велела принцесса.

Фрейлин как ветром сдуло. Ее Высочество выждала некоторое время и звучно хлопнула в ладоши.

- Вы тоже, леди Анделл, - сказала она.

Виконтесса выскользнула откуда-то из внутренних помещений, коротко присела в реверансе и молча скрылась за дверью. Там немедленно зашушукались, но командный голос леди Анделл легко перекрыл все остальные, и следом раздался удаляющийся стук каблучков.

- Не в интересах моего бывшего мужа будет даже если вы просто расстанетесь со своим телохранителем на слишком долгий срок, - тонко улыбнулась принцесса, убедившись, что ее любопытная свита больше не подслушивает под дверью. - Но я рискну предположить, что вас мучает совесть, не желание покончить собой руками заговорщиков. Не так ли?

Совесть, справедливости ради, меня особо не мучила - она у меня вообще дама флегматичная, садистскими наклонностями обделенная и оттого профнепригодная. Но ради душевного равновесия разведенной принцессы я охотно притворилась, что она права на все сто, и виновато развела руками.

- У меня есть предположение, но нет возможности его проверить, и я очень боюсь дать вам ложную надежду, - вздохнула я. - Но не думаю, что мне следует молчать, если до сих пор никто не выдвинул такую версию.

Она молчала, изображая воплощенную внимательность, как это делают люди, которых всю жизнь учили вытаскивать из собеседника больше, чем тот собирался сказать. Я и не думала сопротивляться.

- Видите ли, леди Джиллиан, рухнувшая под Дирвиэлем “ласточка” не отобразилась на лидаре и впоследствии оказалась пустой, - обстоятельно начала я. - Из-за атмосферного трения уже невозможно установить, запускался ли двигатель, но я склонна предполагать, что нет. “Ласточку” засекла система аварийного отслеживания - но она и на метеориты реагирует, если они не сгорят в атмосфере до незначительных размеров на высоте около семнадцати километров. Но запрос на посадку пришел раньше. - Я прищурилась, вспоминая. - Если “ласточка” не могла затормозить перед вхождением в атмосферу, то с высоты примерно в сорок тысяч километров.

- Вы… вы хотите сказать, что сигнал пришел с низкой околоземной орбиты? - просекла леди Джиллиан.

И в самом деле умная девочка. Как вообще Третий умудрился не влюбиться?

- Это не зафиксировалось в логах, - мирно улыбнулась я. - А на допросе господ агентов интересовали системы отслеживания. Но если две “ласточки” были сцеплены, а потом одну из них отстрелили в сторону планеты, одновременно посылая запрос, полученного импульса вполне могло хватить, чтобы вывести рабочий корабль на стабильную орбиту, где уже неважно, сколько осталось топлива в баках. На такой высоте ни один лидар не отличит заглушенный хелльский звездолет от богатого металлами астероида. Если “ласточка” не угодила на геосинхронную орбиту, вполне возможно, что подозрений она ни у кого не вызвала.

Теория пестрела дырами и сомнительными предположениями, очевидно требовала проверки и своевременного затыкания фонтана Мириной прямолинейности, - зато могла объяснить, почему планетарные поиски звездолета с почти пустым баком ничего не дали. Корабль принцессиного фаворита и не думал приземляться, преспокойно пережидая всю суматоху в ближайшем космосе.

Оставалось только надеяться, что на связь пилот не вышел из предосторожности, а не потому, что у “ласточки” отказали резервные аккумуляторы - а вместе с ним и системы жизнеобеспечения. Но я не сомневалась, что леди Джиллиан подойдет к вопросу проверки со всей тщательностью, и, если я все-таки права, - то не останется в долгу.

Я сильно подозревала, что ее расположение мне еще ой как пригодится.

…Шесть.

Когда я вернулась, гостиная Его Высочества пустовала, давая надежду на то, что неурочный визит не привлечет излишнего внимания.

Надежда, впрочем, оказалась ложной: в спальне тоже никого не было. А вот в кабинете, куда я еще ни разу не заходила, бодро горел свет.

Его Высочество не спал и, похоже, вообще не собирался. От педантично разложенных по всей столешнице стопок листов, кое-где перемежаемых планшетами, его отвлек только сенсорный вызов - и теперь принц сидел в кресле, невыразительно уставившись перед собой, погруженный в разговор.

Я не сомневалась в личности человека, который запросто мог потревожить Его Высочество среди ночи, а даже если бы и засомневалась - побелевшие от напряжения костяшки пальцев Третьего говорили сами за себя.

Король Ирейи как раз выкроил время, чтобы высказать своему сыну, что он думает по поводу его последней выходки. Принц дисциплинированно внимал.

Я недисциплинированно сунулась в разложенные бумаги и незамедлительно обнаружила кривую записку от руки. Ознакомиться с содержимым мне не светило - судя по почерку, автором был Рино, а значит, перевод с ирейского на унилингву мне не озвучил бы ни один человек, хоть сколько-нибудь обеспокоенный моим моральным обликом. Зато намалеванная после текста косоглазая рожа, искривившаяся в злорадном оскале, в переводе не нуждалась: лорд асессор заколебался ждать, пока Его Величество закончит сыноспасительную проповедь, и предпочел откланяться.

Содержимое остальных бумаг заставило меня всерьез задуматься о том, что ирейский придется-таки выучить. Вряд ли Его Высочеству и впрямь позволят на мне жениться, но, по крайней мере, секретов и недоговоренностей между нами станет меньше…

Если, конечно, еще останется, о чем говорить.

Унилингва обнаружилась только на одном планшете. Там излагался протокол ненавязчивого и по-придворному вежливого допроса лорда Гаттри, из которого следовало, что глубокоуважаемый баронет Хоули-Ран крайне заинтересован в благосклонности госпожи судьи, но исключительно из личных мотивов, никак не связанных с разводом Их Высочеств. Сэр как раз подумывал о том, чтобы сделать ей предложение, но теперь, после душещипательного выступления третьего принца, пожалуй, еще долго не рискнет, поскольку боится выглядеть недостаточно убедительным.

Я неопределенно хмыкнула. Об убедительности там речи точно не шло: это ведь судья бросала на него отчаянные взгляды, а не наоборот! Да и если бы баронет действительно имел на нее столь серьезные планы, то уж наверняка бы наскреб решимости попросить руки желанной женщины. А пока все выглядело так, будто он с ней банально спал - и не собирался что-либо менять. Что, в свою очередь, с равной долей вероятности может объясняться и уже заключенной договоренностью о браке с другой женщиной, и желанием повлиять на судью. Но в любом случае, уважаемый баронет врал как сивый мерин и даже не особо пытался это скрыть.

Я сунулась к следующим записям, но они непреклонно пестрели округлыми завитушками ирейской вязи. А автоматический переводчик был только в телефоне - который мне, разумеется, и не подумали вернуть, хотя мое местоположение и роль во всем этом идиотском абсурде уже давным-давно стали очевидны двум странам разом.

Пришлось признать, что в кабинете мне делать нечего, и вернуться в спальню. Поворочавшись с полчаса, я обреченно сползала в ванную, заодно внимательно исследовав собственные глаза: сна не было ни в одном, зато лопнувшие сосуды обнаружились в обоих. Красотка!

На что Его Высочество только повелся? При такой-то жене, как леди Джиллиан…

Я замерла и затаила дыхание, будто опасаясь спугнуть внезапную мысль лишним звуком. Отражение в зеркале отвечало мне шальным взглядом.

Аналогичным меня встретил и Его Высочество, когда я влетела в кабинет, звучно хлопнув дверью.

- А с чего мы вообще взяли, что вас с Джиллиан разлучили исключительно из корыстных побуждений?! - выпалила я с порога.

Взгляд принца из ошалевшего сделался сочувствующим: “И как же тебя, невинное дитя, занесло в наше бурлящее болото? Какими еще они могли быть?” Я несколько стушевалась, но все равно запрыгнула в кресло для посетителей, поджав под себя ноги.

- Нет, я знаю, что женили вас исключительно из-за них, - натянуто улыбнулась я. - Но сам подумай: Темер ри Кавини до сих пор ни словом не заикнулся о своем брате. До сих пор вообще никто не подкатывал к леди Джиллиан или ее семье с матримониальными планами.

- Такие вопросы не решаются за один день, - возразил Его Высочество.

Я насмешливо вскинула бровь и скрестила руки на груди. Третий машинально проследил за блеснувшим кольцом на моем пальце и слегка смутился.

- В большинстве случаев, - исправился он.

- Ладно, допустим, - не стала спорить я. - Но все же. Леди Джиллиан ведь не только титул в юбке. Она проницательна, красива, хорошо образована и, насколько я могу судить, обладает весьма неплохим чувством юмора. Ее есть за что полюбить. Просто так. Безо всяких расчетов и планов, как это обычно делает большинство людей. Что, если кто-то мог провернуть все это - ради того, чтобы просто ее заполучить? А мы тут тужимся, корыстные мотивы выискиваем…

- Идея из неземной любви подсунуть чужой жене подкупленного любовника даже мне кажется излишне циничной, - криво усмехнулся Его Высочество. - Равно как и попытка опорочить ее перед двумя планетами разом. Хотя, если уж исходить из предположения, что заговорщиков двое, и один заинтересован в том, чтобы насолить мне, а второй как раз-таки охотится за рукой леди Джиллиан… - принц задумался.

- Вот-вот, - подхватила я. - И на болотах за мной прислали полчище кэнвилл корф вовсе не из-за борьбы за твое расположение, а просто чтобы сорвать злость из-за того, что любимая женщина предана ее собственным мужем, да еще черти с кем… - я осеклась под его взглядом. - Давай называть вещи своими именами, а? Даже если ты уже тогда собирался развестись, для человека публичного это еще не повод демонстративно ходить налево. Для любого еще не повод, по совести.

- То есть, если бы я тебя тогда не споил, ничего бы и не было? - прищурился принц и хитро улыбнулся.

И я с пугающей отчетливостью осознала: было бы. А разговор сейчас съедет куда ни попадя.

Его Высочество, как обычно, поспешил оправдать ожидания.

- Кроме того, - с потрясающим, невозможным спокойствием продолжил он, - если уж на то пошло, то жене я изменил отнюдь не “черти с кем”. Я выбрал девушку, которую интересовало то же, что и меня, которая сопереживала мне и стремилась понять. Которая не стеснялась прямо сказать, что думает, и у которой слова не расходились с делом ни на йоту. Которую не волновал ни мой титул, ни мое звание, ни даже мое имя. Ты представляешь, как много значит искренность и честность для тех, кто родился и вырос во дворце? - он помолчал и невесело усмехнулся. - Наверное, это не то, что следует говорить невесте. Я должен рассыпаться в комплиментах твоей внешности и характеру, уму… но, хотя первое ты и склонна недооценивать, то во втором и третьем и без меня ничуть не сомневаешься и, похоже, ценишь гораздо больше внешнего лоска.

- Ну, положим, твой внешний лоск тоже сыграл некоторую роль, - цинично усмехнулась я, не желая скатываться в обсуждение, кто кому понравился и почему. Понадеялась только, что когда-нибудь для него найдется более подходящее время, поскольку тема и впрямь вызывала живейший интерес.

Его Высочество хитро блеснул на меня глазами, явно рассчитывая, что внешний лоск свою роль сыграет еще не раз, но все-таки поймал мой настрой, вздохнул и шутить на тему своего несравненного интеллекта и характера не стал. Наверное, и так имел представление, что я могу о них сказать после эпопеи с похищенным лифчиком.

- Я поговорю с Рино насчет твоей версии, - сказал он. - Но все же сомневаюсь, что тут дело в большой и чистой любви.

Я удовлетворенно кивнула. Ожидать большего все равно не стоило.

- Что сказал Его Величество? - поинтересовалась я вместо уговоров в пользу своей версии.

Третий мгновенно состряпал нейтральнейшую из каменных гримас и машинально выпрямил спину. В переводе с невербального на унилингву это определенно значило, что дело дрянь, что бы он сейчас ни ответил.

- Я поставил его в очень неудобное положение, - осторожно сформулировал принц. - Видишь ли, я… как бы объяснить… обо мне часто пишут, снимают передачи, - все в строго положительном ключе. Но королю не пристало мелькать в желтых газетенках и журналах для юных леди, и мнение общественности нужно формировать как-то иначе. Ты не замечала, что об изменениях в законодательстве, о реакции правительства на какие-либо события или о нововведениях в сфере документооборота Его Величество никогда не говорит лично? Все официальные заявления делают либо министры и представители, либо, если дело требует внимания более высокопоставленных чинов, то выступаю лично я. А король появляется, если реакция общества оказывается негативной, и милостиво изменяет принятое решение. Получается, что ни одно его заявление не встречает неодобрения. Все, что он делает, по умолчанию считается мудрым и правильным. Я - самое удобное из его прикрытий, потому что, вообще говоря, могу нести с должным апломбом полную чушь - и она все равно вызовет бурный восторженный писк, по крайней мере, у женской половины населения. А в свете того, что я устроил на суде… - Третий светло улыбнулся и развел руками. - Если Его Величество попытается запретить наш брак, его живьем съедят. А его министров я легко заткну парой-тройкой интервью. Но король не может позволить себе лишиться прикрытия. Тогда придется формировать соответствующий образ для Даниэля, а это - дело отнюдь не одного дня. И даже не одного года. На протяжении всего этого времени я буду незаменим. Его Величество не позволит мне отречься от титула.

- То есть он все-таки попытается меня устранить, - упавшим голосом констатировала я.

Его Высочество улыбнулся еще шире.

- Перед отлетом Рино запланировал небольшую утечку информации, - сообщил он. - Один из секретарей случайно проболтается приятелю с центрального канала, откуда и когда мы с тобой вылетим на Павеллу. Я подумываю объявить на всю планету, что опасаюсь за твою жизнь, поскольку мои действия не получили одобрения семейного совета, но идти на попятную я не готов.

Я подобрала челюсть. Попыталась внятно обдумать его план. Потом попыталась еще раз.

- Его Величество тебя убьет, - напророчила я затем.

Третий склонил голову к плечу и мечтательно прищурился.

- Хорошо, если так, - сказал он. - Лучше уж меня.

…Пять.

…даже если автор не помнит точно, какие ружья он развесил по стенам, выстрелить все равно придется.

План Его Высочества я, разумеется, одобрить не могла. Но упрямо прущего к цели принца такие мелочи волновали мало.

“Случайная” утечка информации удалась на славу.

Полицейские и охранники космопорта, несмотря на их многочисленность, имели крайне бледный вид и напряженные лица. По подотчетной территории шлялись вдохновленные толпы в топорщащейся в самых неожиданных местах одежде: открыто досаждать Его Высочеству излишним вниманием камер журналисты побоялись, но притащиться совсем без камер - просто не смогли. И хотя каждого успели прогнать через металлоискатель и удостовериться, что камеры - это всего лишь камеры, спокойствия процедура не добавила никому.

Да и от голографов это не спасало. Стоило нам выползти из автофлакса, как раздался нарастающий гул щелчков, а безумное количество вспышек заставило меня философски задуматься о том, что совпадение векторов светового давления и моей чуйки на неприятности склонно приводить к недостойным мыслям - например, нырнуть обратно и заблокировать все двери изнутри.

А я-то думала, что после вчерашней Ликиной истерики (“Что, правда Безымянный принц?! Когда ты с ним познакомилась? Почему не познакомила меня?!”) и папиной отповеди (“Неужели я был настолько плохим отцом, что моя родная дочь не желает делиться столь важными новостями, пока они еще новости, а не пафосные заголовки в прессе?”), не говоря уж о беседе Третьего с Его Величеством, - мне уже ничего не страшно.

Наивная.

- Ваше Высочество, позвольте пару вопросов! - сходу выпалила молоденькая девушка из-за мощной спины мгновенно выросшего перед ней телохранителя принца. Телохранитель, что характерно, ее ничуть не смутил. - Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились?

Я припомнила сей неотразимо романтичный эпизод, представила его изложенным в стиле популярных женских журналов, и подавилась смешком. А потом вдруг подумала, что, пожалуй, о нем никому не стоит знать.

Поддатый принц в придорожной забегаловке и перепуганный космодиспетчер, только что выпущенный из камеры предварительного задержания, - это не красивая история с обложки. И даже не скромная статейка со второй. Такие знакомства не встречают одобрения у публики, а значит, для публики оно будет другим. Ложным, но красивым.

И, кажется, определение “ложный, но красивый” тянет на описание всей жизни Третьего.

Он как раз повернулся к восторженно внимающей журналистке, одарил ее дежурно сногсшибательной улыбкой и сделал телохранителю знак отступить в сторону, - как всегда, невозмутимый, обаятельный, безупречный. На фоне ясного неба принц, казалось, сиял своим собственным внутренним светом - будто над “Востоком” нежданно-негаданно взошло второе солнце.

Внимание он оттягивал мастерски. По уму, мне следовало просто не путаться у него под ногами, но…

- Надеюсь, вы не расстроитесь, если я скажу, что хотела бы оставить эту историю при себе? - мягко улыбнулась я, слегка оттеснив Третьего в сторону. - Мне кажется, никому не пойдет на пользу, если в место нашего знакомства зачастят поклонники Его Высочества.

Принц ухитрился удержать на лице нейтрально-дружелюбное выражение. Зато Рино, по обыкновению, сдерживаться и не подумал и звучно расхохотался: не иначе, тоже представил себе изысканную компанию утонченных леди, еле умещающих свои роскошные юбки на узких шконках камеры предварительного задержания.

Журналистка бросила на асессора острый взгляд, но быстро скисла. Этого не раскрутишь на подробности; да и упоминать о бастарде в статье для первой страницы - дурной тон.

Я не сомневалась, что желающие сделать свои выводы все равно найдутся, но неожиданно поняла: мне - по барабану. Пусть думают что хотят, лишь бы жить не мешали.

- Простите, - вежливо улыбнулся принц, не дожидаясь, пока к нему пристанут с дальнейшими расспросами, - но Кейли права. Я думаю, нам следует выступить с официальным заявлением после возвращения с Павеллы… - тут он картинно помрачнел и, не глядя, взял меня за руку.

После столь многообещающей фразы холл космопорта мгновенно погрузился в выжидающую тишину, и скептическое замечание Рино: “Если вернетесь”, - прозвучало неожиданно громко, даром что лорд асессор невнятно пробурчал его себе под нос.

А Третий машинально кивнул, принимая поправку, - и только потом снова заулыбался, хоть и с заметным усилием.

- О точном времени будет объявлено после разбирательства дела о моем отказе от титула на Семейном совете династии, - сообщил он и сжал мою руку. - Я все же надеюсь, что Его Величество прислушается ко мне и не станет препятствовать… как бы то ни было. - И его улыбка сделалась до того картонной, что я уже не сомневалась: если со мной что-то случится, злые шепотки королю Ирейи обеспечены - даже если он действительно окажется ни при чем.

Оно нам точно надо? Слишком уж удобный повод пошатать под Его Величеством трон, да и сам король вряд ли сумеет смотреть на меня с одобрением после такой выходки. Я не настолько наивна, чтобы думать, будто очередной внук резко исправит внутрисемейные отношения Ариэни.

Это Третьему уже на все плевать. Он-то, похоже, отродясь не видел гармоничных, счастливых семей, а уж про ту, в которой Его Высочество вырос, и говорить-то нечего. Там, где на кону государственные интересы, личные приходится задвигать на второй план; даже если ты еще только-только агукать научился, ты уже принц, все взоры обращены на тебя - и король не может позволить тебе ни единого необдуманного поступка. А значит, и быть любящим отцом он не может позволить - себе самому.

Но я так жить не смогу.

Пусть в мою дальнейшую судьбу и не вписываются мечты о тихом домике на берегу моря, беседке в саду и паре (ну, может, тройке) хитромордых псов с хвостами колечком, - это же не значит, что пора опускать руки?

Я потянула Третьего за руку, демонстративно утаскивая от журналистки, но говорила все же достаточно громко, чтобы все заинтересованные лица отлично меня расслышали:

- Это же твой отец. Я уверена, он сумеет найти решение, которое устроит всех. Всегда находил.

Принц повернулся ко мне, чтобы не попасть в поле зрения камер, и насмешливо приподнял бровь. А потом, осознав, зачем я вообще несла эту пропагандистскую чушь про идеального короля, резко остановился и, разом позабыв про зрителей, сжал меня в объятиях.

Я неловко перескочила с ноги на ногу, пытаясь удержать равновесие, и именно поэтому первый выстрел достался мне, а второй - Рино, бросившемуся наперерез.

Что случилось потом, я помнила плохо. Вроде бы вокруг нас внезапно вырос заслон из черных мундиров - но ручаться я бы уже не стала.

Было больно. Было страшно. Было радостно, что третьего выстрела так и не последовало.

Крики толпы и вой сирены почти заглушали отрывистые команды Рино, перемежающиеся жуткими хрипами. Я дышала не лучше: будто лихорадочно стучащее сердце передавило мне горло.

- Быстро, в звездолет! - асессор все-таки переорал всеобщий гвалт и закашлялся, уже не пытаясь вытирать темно-красную дорожку, протянувшуюся из уголка губ до воротника рубашки.

Дорожка маслянисто поблескивала, и я смотрела на нее остановившимся взглядом. Откуда-то знала, что смотреть на лицо Третьего будет еще страшнее. Нестерпимая боль в боку постепенно расползалась по всему телу, прозрачно намекая: дороги до Павеллы я не выдержу. А вместе со мной погибнет и нерожденный ребенок…

Черные мундиры расступились - но вместо безопасного нутра звездолета передо мной предстали чрезвычайно ценные восемьдесят три кило органики в компании готового портала, переливающегося негостеприимной мглой. А принц почему-то и не думал утаскивать меня прочь!

- Держись, - только и сказал он, решительно направляясь в портал.

Я и так держалась за него изо всех сил, но глаза закрылись сами собой - и больше не открывались.

Последним, что я увидела, был королевский асессор, медленно сползающий по внутренней переборке звездолета, и темный след, остающийся за ним.

…Четыре.

…если вы поклялись не наступать на старые грабли, выбирайте новые с умом.

Меня окружала темнота - густая, красноватая, тяжелая. Наверное, глаза все еще не открывались.

Ощущения в горле описанию не поддавались. Что-то страшно давило и саднило, с похвальной наглядностью демонстрируя, что за неимением визуальной картинки прислушиваться к собственному организму может быть весьма опрометчиво. К горлу мгновенно подкатилась волна тошноты. Я в ужасе попыталась задержать дыхание, но рвотный позыв вдруг остановился безо всякого вмешательства с моей стороны… а что до дыхания, то, кажется, я отлично обходилась без него и раньше.

Рядом что-то гудело, щелкало и ритмично попискивало, и звук шагов за этим фоновым шумом почти терялся. Окликнуть и выяснить, кто тут шляется, когда я помирать изволю, предсказуемо не получилось.

“Интубационная трубка, - машинально определила я. - И, судя по настроению, перебор с наркозом”.

Писк становился чаще. Я хотела постучать по койке (или на чем я лежу?), но предсказуемо не смогла пошевелиться.

“С наркозом - конкретный перебор, - безразлично подумала я. - Анестезиолога хоть предупредили, что я беременная?”

Стоп! А зачем мне вообще понадобился наркоз? Я вроде от удушья и без него преотлично отрубилась, зашивай - не хочу, только интубируй сначала…

А куда мне, собственно, попали?

От следующей подленькой мыслишки писк истерично зачастил, и кто-то, ходивший рядом, наконец-то обратил на меня внимание.

- Кейли, ты очнулась? Только не двигай головой! Пошевели пальцами, если слышишь!

Голос был бодр, обеспокоен и подозрительно знаком. Подозрительно - потому что Лики никак не могло быть на Павелле.

Тогда где я?

И с чего она вообще взяла, что я могу двигать чертовой головой?!

Вот тут в неподвижную и восхитительно пустую башку безжалостно постучалась реальность.

Меня подстрелили и протащили через портал. У меня сильнейший аллергический отек. Но я все еще жива.

А мама говорила, что даже на Павелле нет такого антигистаминного препарата, который не был бы опасен для нерожденного ребенка. Я боялась даже тогда, в первый раз… а сейчас - уже почему-то нет.

Наверное, будь я в полном сознании, я бы разревелась. А так - будь благословенен изобретатель общего наркоза! - только вдруг вырубилась на ровном месте.

По пробуждению глаза уже открывались, хоть и не полностью. В получившейся щелке помещался идеально белый потолок и вентиляционная решетка. Идеально белая. Судя по теням на стене, мне поставили капельницу - древнюю, павеллийского образца. На Иринее такими не пользовались.

Интересно, мне померещилась Лика - или то, что я выжила и опять лежу в павеллийской медицинской капсуле?

Ритмичный писк снова учащался. Неестественное безразличие никуда не делось, и в какой-то степени я, наверное, была этому рада - ровно до того момента, как начала прокручивать в голове свое первое пробуждение.

Ликин голос я помнила отчетливо. А вот сказанную ею фразу осознала только сейчас.

Она помнила, как меня зовут!

Я не выдержала - и все-таки повернула голову.

Горло взрезало бритвенно-острой полосой боли, но сквозь пелену навернувшихся на глаза слез я еще успела разглядеть, что в единственном кресле спит, свернувшись беззащитным клубочком, серая от усталости Мира. Потом я, кажется, хлюпнула трубкой, почти беззвучно закашлялась - и снова отключилась, не успев даже испугаться удушья.

Третье пробуждение привнесло приятное разнообразие.

Я очнулась от того, что что-то зашипело - должно быть, открылась герметичная дверь бокса - и нестерпимо сдержанный голос поведал:

- Я подежурю. Иди, он без тебя встать пытается и ругается так, что врачи восторженно записывают.

- Встать?! - едва не взвыла Мира, уносясь с такой скоростью, что вопль завершала уже откуда-то из коридора - во всяком случае, звучал он уже гораздо тише.

На этот раз я поостереглась поворачивать голову, но глаза все-таки открыла, снова внимательно изучив предоставленный мне вид - потолок ибелая решетка. Даже освещение не поменялось.

Потом в поле зрения появился лично Его Высочество, красочно перемазанный в крови. Я вытаращилась, едва не подскочив, но он только улыбнулся - безумно ранимо, виновато и натянуто. Кажется, то, что он до сих пор не повесился, можно было считать личной заслугой всех его воспитателей и учителей разом. В самом деле, не мог же принц прохлаждаться в петле, когда тут жрица не припахана, доктора не запуганы и Рино не при деле?

- Это чужая, - “успокоил” меня Третий и, продолжая улыбаться, машинально попытался оттереть кровь с рубашки. - Здравствуй.

Я хотела заговорить с ним. Сказать: жизнь продолжается, несмотря ни на что. Сказать, что теперь у нас снова есть выбор, и он вовсе не обязан на мне жениться, что бы ни твердили ему советники по поддержанию образа в прессе. Кроме того, принц сможет помириться с отцом и спокойно обсудить с ним, что делать дальше.

Ну и, наконец, чем винить себя во всех грехах, лучше бы принес мне голову того ублюдка, который убил моего ребенка! Я даже на голубой каемочке на блюде настаивать не буду!

Но сказать я, разумеется, ничего не смогла. Интубационная трубка в трахее - вообще безотказное средство борьбы с женской болтливостью.

Поэтому пришлось протянуть к нему руку и терпеливо дожидаться, пока Его Высочество догадается ее взять - сама я на такие сложные телодвижения еще не была способна.

- Я должен извиниться перед тобой, - тихо сказал принц и поднес мое запястье к губам.

В моем распоряжении из всех средств общения была только мимика - и та не слишком выразительная из-за отека. Поэтому я ограничилась тем, что демонстративно закатила глаза и сделала вид, что мурашки у меня по коже не бегают. Ну вот ни разу.

- Да, снова, - виновато кивнул Третий, преотлично меня поняв. - Я… тебя ранили в живот. Я приказал вставить трубку, пересадить зародыш в инкубатор и только потом позволил сделать укол и наложить швы. Мира согласилась помочь с последствиями двойной операции и повреждениями внутренних органов, если это будет в ее силах, но, разумеется, после того, как вытянет Рино с того света, - сообщил принц и прижался щекой к моей руке. - Я понимаю, что не имел права принимать подобное решение единолично, но у меня не было возможности обсудить ситуацию с тобой. Я надеюсь, ты сумеешь понять, почему я так поступил.

Я чуть трубку в него не выплюнула.

Он приказал отложить жизненно важную операцию, разрезать меня, вытащить ребенка из моей, черт подери, рассеченной матки - в условиях павеллийской, так сказать, медицины, без моего согласия, не потрудившись поставить меня в известность! Держу пари, еще и маме с папой не сообщил и не посоветовался!..

Но если бы он позволил себе смалодушничать и промедлить, перекладывая ответственность на врачей и родственников, ребенка я бы потеряла однозначно.

Кажется, я начинала понимать, почему Его Величество никогда не сообщал о принятых постановлениях лично.

Согласно служебной инструкции, врачи должны были спасать в первую очередь меня. Незамедлительно вколоть антигистамин и наркозный препарат, пусть даже они фактически либо убили, либо изуродовали нерожденного ребенка, вставить трубку в горло и начать художественно штопать простреленные кишки. Я очнулась бы гораздо раньше, всего с одним шрамом - и направлением на аборт и чистку.

Третий приказал инструкцию грубо нарушить. Его, что характерно, послушались. Как следствие - у меня наверняка весь живот перепахан, сенсоры придется удалить, а с интубационной трубкой я еще сродниться успею, прежде чем ее можно будет вытащить из горла.

Его решение позволило оставить в живых и меня, и ребенка. Он спас нас обоих.

Но от одной мысли, что со мной, беспомощной и задыхающейся, кто-то сотворил такое по его приказу, у меня нестерпимо чесались кулаки. Наверное, просто от страха. Мне ведь есть за что быть благодарной принцу. Правда есть.

Осталось только убедить себя в этом.

- Инкубатор уже вывели на основной рабочий режим, - по-своему истолковал выражение моего лица Третий. - Жизненные показатели в норме. - Он нервно сглотнул и снова прижался губами к моей руке. - Мира сказала, что ребенок не пострадал.

Вырвавшийся у меня облегченный выдох закончился фривольным присвистом в трубке. Мы с принцем уставились на нее с одинаковым подозрением, но больше никаких звуков она не издавала.

- Зато на этот раз Темер попался, - злорадно проинформировал меня Его Высочество и все-таки нажал кнопку вызова санитара. - Граф совершил ужасную ошибку: нанял исполнителя, который бегает медленнее, чем Гейл. Сейчас этот доморощенный снайпер поет слаще мифических сирен и уже сдал первого посредника, причем выяснилось, что наш перевербованный агент с ним еще и знаком. Рино порывался вскочить и арестовать Его Сиятельство прямо сейчас. Кажется, до сих пор не может поверить, что это сделали без него.

Явившийся на зов медбрат гнусно хихикнул над последней фразой, выдавая, что лорд асессор своим неуемным трудоголизмом уже успел всех задолбать. Я бы тоже посмеялась, но, во-первых, не могла, а во-вторых, уже и не собиралась, потому как медбрата узнала. Он работал на полставки в лечебном блоке научного центра в Дирвиэле и с удовольствием играл за команду противника на квестах.

Если примерещившуюся мне Лику еще можно было как-то объяснить последствиями наркоза, то появление Линта ни в какие гипотезы не вписывалось.

- А, - проследив мой ошарашенный взгляд, заулыбался Третий. - Мы на Иринее. Первоначально планировалось, что мы зайдем в звездолет на глазах у всей толпы, преспокойно удерем через аварийный шлюз и пересядем на планетолет, а корабль отправится на Павеллу для отвода глаз. Кстати, должен отметить, ваши болота - вещь бесценная. Где еще можно запросто посадить медицинский челнок, чтобы о нем слышали только в командном центре? - принц заговорщически подмигнул и освободил место медбрату.

Его Высочеству чертовски повезло, что даже во время замены трубки я по-прежнему не могла ничего сказать. Подбадривающих слов в его адрес у меня почему-то уже не оставалось.

Интересно, сколько детей потребуется от него родить, чтобы он наконец-то взял за привычку обсуждать со мной свои чертовы планы?!

…Три.

Рино не был бы Рино, если б не добился своего. Королевский асессор все-таки выбрался из своего бокса - причем с шиком.

Если бы он мог сидеть, то наверняка изобразил бы виранийского принца в паланкине. Но ранение никуда не делось, равно как и бдительно следящая за заживлением жена, поэтому Рино смиренно лежал на носилках, благосклонно поглядывая на красных от натуги санитаров.

В коридоре раздавался ритмичный шум шагов, как будто множество чрезвычайно занятых людей быстро расходятся решать поставленные задачи, ни на секунду не забывая, что за их спинами остался лично лорд асессор, причем он очень недоволен и может вспомнить об этом в любой момент.

Принц ирейский терпеливо пронаблюдал, как его брата церемонно перекладывают на специально поставленную в моем боксе вторую койку, витиевато поблагодарил санитаров и даже дождался, пока за ними с шипением закроется дверь. Заржал он только после этого.

Лорд асессор, картинно растекшийся по идеально белым подушкам, взирал на него с легкой отеческой укоризной.

- Я бы, пожалуй, тоже посмеялся, - согласился Рино, - но уже пробовал, и мне не понравилось. А эти олухи… - тут он не выдержал, кровожадно покосился на дверь и подробно изложил, что с “этими олухами” не так. Судя по тому, что для живописания ситуации лорд асессор перешел на родной язык, претензий у него накопилось вопиюще много. А боль и невозможность поржать за компанию с братом вряд ли поспособствуют уменьшению их числа.

- Зато Темера наконец-то повязали, - немедленно вклинилась Мира, осторожно усаживаясь на край койки Рино. Он тут же сцапал жену за руку, умиротворенно улыбнулся - но успокаиваться и не подумал, адресовав Третьему какой-то вопрос на ирейском.

Я традиционно не поняла, но прозвучавшее имя графа заставило невольно насторожиться. Мира знала, какой темой всегда можно занять и мужа, и его венценосного брата. Даже если первый традиционно жаждал лично рвать зубами глотки заговорщикам и нерадивым подчиненным, а второй отлично вжился в роль заботливой сиделки, старательно не позволяющей пациенту нервничать лишний раз.

- Запел, - рассеянно отозвался принц на унилингве и нахмурился. - Его Сиятельство обвиняет Тайрона ри Гаттри. Все складывается: баронет, точно знал, что происходит в посольстве, но не имел доступа к документам полицейского участка, внезапно раздобыл где-то деньги на ремонт родового поместья, да и с судьей спал… - Его Высочество нахмурился и побарабанил пальцами по отложенной на колени книге, которую читал мне вслух, пока не появился Рино. - У меня нет веских доказательств, но мне кажется, что ри Гаттри - не тот человек. Брать взятки за протаскивание писем в верхнюю канцелярию и водить за нос влюбленную в него женщину - это он может. А разрушить чужими руками брак венценосных особ, организовать слежку за Кейли и охоту на меня… не его уровень. Будь у него такие блестящие организаторские таланты, в нижней канцелярии баронет бы не задержался. Но он работает там уже полтора года, и, судя по отзывам начальства, продвигать его особо не за что.

- Его уволили? - немедленно насторожился асессор.

- Разумеется, - кивнул принц. - Доказательств участия Тайрона в заговоре нет, зато деревянный паркет для родового поместья на зарплату секретаря никак не приобрести.

- А если не на Ирейе покупать? - скептически уточнила Мира.

- Тогда встанет вопрос о том, где он взял деньги на аренду грузового звездолета, - благожелательно оскалился ее супруг. - Хорошо, я на этого паршивца давно зуб точил… а недавно еще и выяснил, что он - сводный брат леди Анделл. А Лаварина, если припомнить, появилась в свите леди Джиллиан аккурат месяц спустя после ее знакомства с фаворитом. Учитывая, что за последние семь лет это - первое изменение в составе свиты, произведенное самой принцессой, я на всякий случай перепроверил личное дело леди Лаварины. Виконтесса по уши в долгах.

Я нахмурилась. Может, так-то оно так… но леди Джиллиан виконтессе доверяла явно больше, чем всей остальной свите. И, судя по тому, что факт ее незапланированной беременности так и не стал достоянием общественности, не зря.

Мира и Безымянный, похоже, прокрутили в голове примерно то же самое, потому что переглянулись и пожали плечами.

В долгах и долгах. Зато с головой на плечах. Такие дамы отлично понимают, в какие дела можно ввязаться, а к каким и приближаться не стоит.

- Но, похоже, она-то как раз играла на стороне Ее Высочества, - осторожно вклинилась Мира и, виновато покосившись на меня, добавила: - Да и деньги на аренду второй “ласточки” у нее откуда-то взялись.

- Да, кстати, Кейли, как долго ты собиралась молчать про настоящего фаворита принцессы?! - тут же взвился лорд асессор, попытавшись приподняться.

Жрица попытку мигом пресекла, а я продолжила злонамеренно молчать. Интубационная трубка и сенсоры, удаленные во избежание повторных приступов аллергии, - отличный повод не подыскивать себе оправдания в подобных вопросах.

- Рискну предположить, что Кейли, по обыкновению, судила с позиции человека, который считает, что каждый вправе выбирать, - криво усмехнулся принц.

Я бы улыбнулась ему в ответ, но все еще испытывала сложности с мимикой. Пришлось ограничиться церемонным пожиманием руки.

Рино посмотрел на эту идиллию, типичную скорее для престарелых семейных пар, нежели для людей, знакомых меньше месяца, и обреченно вздохнул. Мира, мгновенно уловив перемену его настроения, нахмурилась и осторожно сказала:

- К слову о позициях…

- Его Величество все-таки сумел надавить на спецкорпус и выяснить, где мы. Гейл сказал, что против аргумента с раненым сыном, будь он хоть тридцать раз незаконнорожденный, особо не поспоришь, - сообщил Рино и посмурнел окончательно. - Для короля организовали портал в Дирвиэль, и здесь он будет так скоро, как только сможет. Охрана уже начала прибывать. В общем, если говорить о позициях, то тебя, Третий, он намерен нагнуть в крайне неудобную.

Принц встретил известие традиционной каменной физиономией. Даже не улыбнулся, потому как шутки на тему своего августейшего родителя явно считал провокационными даже в устах брата.

А вот руку мою стиснул так, что я невольно поняла: замену кольцу, которое он обычно принимался вертеть в пальцах, когда нервничал, Его Высочество уже нашел. Пожалуй, это было гораздо важнее, чем любые прилюдные признания и огромные букеты, но…

Чертова интубационная трубка. Лучший, мать его, способ заткнуть фонтан розовых соплей. Эргономично совмещенный со встроенной напоминалкой о том, что ты выглядишь так, что с тобой только за ручку и держаться.

- Агенты спецкорпуса, выделенные для охраны Кейли, все здесь? - первым делом уточнил принц и, дождавшись кивка, приказал: - Отправь кого-нибудь понадежнее к инкубатору.

Я похолодела и вцепилась в его руку едва ли не сильнее, чем он - в мою.

- Лучше, пожалуй, даже двоих, - правильно понял меня принц. - Его Величество планирует прибыть один или с супругой?

- Один, - сочувствующе улыбнулся Рино. - Ее Величество слишком занята в столице.

Мы с Мирой встретились взглядами и, разумеется, промолчали. Мы обе не сомневались, что для бастарда королева всегда будет слишком занята.

Принц кивнул, видимо, придя к тому же выводу, и задумчиво оглядел медицинский бокс. Прятать тут телохранителей было негде, зато в углу заговорщически подмигивала красным огоньком камера наблюдения.

- Нужно удвоить число дежурных на посту, - велел Третий и сосредоточенно нахмурился. - Будет не слишком самонадеянно с моей стороны, если я попрошу тебя остаться здесь?

- Будет, - обреченно вздохнул Рино. - Но чего уж там, проси…

К моменту торжественного прибытия Его Величества в мой бокс набилась внушительная толпа народу.

В углу, под камерой, дежурил Гейл, Таррет бдел в коридоре. Рино, разумеется, оставили на соседней койке: Третий умел быть убедительным. Мира осталась с мужем, терпеливо пресекая его попытки превратить бокс в рабочий кабинет. Его Высочество бессменно сидел рядом со мной и усложнял жрице жизнь: к нему то и дело кто-то да забегал обсудить неотложные вопросы. Периодически появлялся то врач - седой мужчина с гладко выбритым лицом и обреченной почтительностью во взгляде, - то его ассистентки, почему-то каждый раз разные.

Если бы инкубатор можно было передвигать, его, несомненно, тоже притащили бы сюда. Но, увы, пришлось ограничиться двумя агентами спецкорпуса, дежурящими в соседней комнате. Третий то и дело гонял кого-нибудь проверить их и показания инкубатора.

Словом, я чувствовала себя в центре событий, хоть принять в них участие не имела никакой возможности. А когда в бокс заглянул один из личных телохранителей Его Величества и Рино жизнерадостно подскочил, начав традиционно матерный допрос на родном языке, Мира натурально взвыла и едва не выставила короля из медицинского модуля.

Авторитета разъяренной жрицы Равновесия хватило, чтобы пятеро охранников картинно побледнели и, позабыв все служебные инструкции, беспрекословно вымелись в коридор. На короля, увы, ее возмущение особого впечатления не произвело.

- Отрадно видеть, что вы по-прежнему сильно переживаете за моего сына, - ровным, в меру дружелюбно-нейтральным, но ничуть не радостным голосом сказал высокий, совершенно седой мужчина в обычном придворном мундире, с неожиданной для такого массивного телосложения грацией входя в бокс. Стул для себя он нес собственноручно - не иначе, успел отобрать у телохранителя, пока тот не удрал за горизонт. - Я слышал, он задолжал вам еще одну жизнь?

Рино трогательно залился краской. Мира приобрела загадочно-таинственный вид, которым зачастую отличались посланницы Равновесия за исполнением своего нелегкого долга.

Если б я не видела, как за минуту до этого она шипела на телохранителей так, что пятеро матерых мужиков, явно прошедших не один десяток полицейских, а то военных кампаний, бледнели, блеяли и спешили скрыться с глаз, то, пожалуй, прониклась бы.

А так мне оставалось только удивленно таращиться.

Его Величество с истинно королевским достоинством опустился на хлипкий больничный стул и благожелательным кивком дал понять, что присутствующие могут спокойно сесть или, по крайней мере, угомониться и не дергаться в попытках решить, что важнее - этикет и субординация или риск иметь дело с новым кровотечением. Стул жалобно скрипнул: для него субординация явно никакого значения не имела.

Мне почему-то вспомнилась привычка Рино с размаху хлопаться на кресло. И точно так же устало вытягивать ноги.

Если бы меня попросили описать, как лорд асессор будет выглядеть лет через сорок, я бы, пожалуй, без долгих раздумий предъявила вопрошающему ирейского короля.

- Равновесие найдет способ восстановиться, - очаровательно улыбнулась Мира и опустила очи долу.

- Не сомневаюсь, почтенная сестра, - согласился Его Величество. - Но, тем не менее, я считаю, что любое доброе дело должно быть вознаграждено. - Тут он взял паузу: его сыновья почему-то азартно переглянулись, и если Его Высочество выдал интерес, машинально подавшись вперед, то Рино опять попытался привстать - за что и поплатился. Королю пришлось переждать, пока лорд асессор заткнется и сползет по подушкам. Мира ненадолго вышла из образа почтенной сестры, сказав пару ласковых на ирейском, но быстро спохватилась, и Его Величество спокойно продолжил, не меняя выражения лица: - Но, поскольку я, в отличие от Вейланда и Дориана, ничуть не сомневаюсь, что вы снова попросите что-то для Храма, по поводу материальной части своей благодарности обращусь непосредственно к Верховной жрице.

Братья Ариэни снова переглянулись - на этот раз разочарованно, как будто у них отобрали любимую игрушку, но возраст уже не позволяет вопить и скандалить. А ведь хочется!

Мира же не выдержала и откровенно усмехнулась.

- Вы, как всегда, рассудительны, Ваше Величество, - сказала жрица.

Король чуть склонил голову, принимая комплимент, и перевел взгляд на меня.

А я машинально подумала, что общее впечатление о человеке складывается в первые минуты знакомства, и изменить его позже - очень, очень сложно. И если король вызвал немедленные и прочные ассоциации с Рино, отчего плохо думать о его планах на мой счет уже толком не выходило, то я сама…

Интересно, каково мнение Его Величества о чудом живых гремлинах с трубкой во рту?

Понять это по выражению его лица или интонации мне определенно не светило. Со мной он заговорил с той же долей вежливости и дружелюбия, что и с Мирой.

- Госпожа Кэнвилл, о вашем героическом поступке стало известно всему Альянсу. Собственным телом закрыть Дориана от выстрела… - он выразительно склонил голову. - Запись показали по всем каналам. Должно быть, это самая красивая история о любви, что я видел.

“Запись показали? Мама меня убьет!” - только и подумала я. А потом машинально вжалась затылком в подушку.

На моей памяти самые красивые любовные истории на поверку оказывались трагедиями. По закону жанра не должна была выйти отсюда.

Но если семь человек медперсонала еще можно как-то убедить, что их пациентка трагически погибла от осложнений после операции, то целый иринейский спецкорпус, охотно сунувший нос в мое дело, - навряд ли. Король отлично это понимал, но смиряться с ситуацией в его планы явно не входило.

- Вы будете рады узнать, что Ваш внук выжил, - вставил Третий, с кошмарной точностью копируя ровные отцовские интонации. - Я считаю себя обязанным…

- О ваших обязанностях, сын, я намерен говорить позже, - обрубил король. Принц заметно побледнел. - А прежде всего я должен выразить благодарность спасительнице. Я восхищен вашей отвагой, госпожа Кэнвилл…

- Как и я, - неожиданно перебил его Третий.

Судя по воцарившейся следом тишине, привычки перебивать венценосного родителя за ним отродясь не водилось.

- Я знаю, что вы считаете неприемлемым мое решение отречься от титула, - невозмутимо продолжил Его Высочество. - Но человек, отказывающийся от своих обязательств перед женщиной, спасшей его жизнь, имеет куда меньше прав называться принцем, нежели высокородный, связавший свою судьбу с человеком простого происхождения. Я недостоин этого титула в любом случае, Ваше Величество.

Принц стиснул зубы и замолчал, а я не к месту подумала, что, должно быть, в каморке дежурных, куда передается запись с камеры, сейчас торчит кодла специально приглашенных журналистов в роскошных болотных сапогах. А павеллийцы отныне зарекутся отправлять свои медицинские капсулы по срочным вызовам - а то отмывай их потом от торфяной жижи…

- Семейный совет учтет ваше мнение, - бросив короткий взгляд на камеру, отозвался король.

- Как учитывал его, когда решал вопрос о предыдущем моем браке? - прохладно поинтересовался принц.

- Разумеется, - король и бровью не повел. - Ваш брак имел колоссальное значение. Сын. Как бы то ни было, госпожа Кэнвилл, я не могу выразить словами свою благодарность за спасение жизни принца. Если есть что-то, что я мог бы сделать для вас, сообщите мне об этом, как только сможете. - И пригвоздил меня взглядом к подушке, ясно давая понять: о браке со спасенным сыном лучше даже не заикаться.

Я кротко прикрыла глаза, выражая согласие и признательность, и легонько сжала ладонь Третьего, чтобы он не решил ненароком высказаться еще разок.

Уже решила: когда я смогу говорить, просить я буду вовсе не о брачных узах.

И свидетелей тому будет очень, очень много…

…Два.

Его Величество, разумеется, не горел желанием тратить время на простолюдинку, которая и ответить-то ни черта не может. На Иринею он прибыл ради своих сыновей. И если касательно Рино ему было достаточно убедиться, что тот не собирается ставить коньки в угол, то Третьему предстояла долгая, обстоятельная беседа, ради которой король бесцеремонно оккупировал освобожденный бастардом бокс. Возражать никто не рискнул - включая самого асессора, даром что он уже плавно зеленел и явно мечтал тихонько вырубиться в уголочке. Высокородный лорд изо всех сил боролся со сном: отключиться в ноль в спальне незамужней дамы, по его словам, не позволяла гордость. Но собеседником я была, прямо скажем, немногословным и не очень-то интересным, и в конце концов Рино все-таки уснул, подарив любимой супруге неиссякаемую тему для скользких шуточек.

Мире не терпелось озвучить пару-тройку, но она стоически держалась. Что толку смешить двух неудачников со свежими швами в самых неожиданных местах?

Зато в отсутствие короля в бокс рискнул заглянуть пожилой врач-павеллиец. Двигало им не что иное, как безоглядное восхищение моим отеком: заметив, что объект его нежной платонической любви пошел на спад, доктор заметно погрустнел и пообещал, что, если тенденция сохранится, трубку можно будет удалить уже завтра.

От немедленного расцеловывания на месте печального павеллийца спас только мой шейный воротник. Ей-ей, меня бы даже сама трубка не остановила!

А об отбытии Его Величества я узнала только после конца смены в космопорте, когда в бокс заглянула умирающая от любопытства Лика.

- Красотка! - цокнула языком сменщица, едва оценив мою физиономию, и приветственно махнула рукой Мире, бессменно дежурящей возле вырубившегося мужа.

Я бы покивала, если б могла. Вот, зацени, подруга: я тут лежу, ни слова сказать не могу, вся опухшая, не накрашенная, лохматая, черт-те сколько не мытая - а медицинский бокс таки полон молодых мужчин! Представляешь, что будет, когда я поправлюсь?

Но, поскольку озвучить все это мне не светило, я ограничилась тем, что выжидательно скосила глаза. Лика знала меня достаточно хорошо, чтобы догадаться, что сейчас крутится в одной рыжей голове.

- Сюда еще Рон и Джок рвались, - доверительным шепотом сообщила космодиспетчер и подмигнула. - Может, Рона и стоило взять, а?

…а еще, если бы меня попросили описать, как должна была бы выглядеть моя сестра по разуму, я бы молча ткнула пальцем в Алику. Хотя бы с целью остроту маникюра проверить.

- Не знаю, кто этот несчастный, но его лучше держать от капсулы подальше, - тут же предостерегла Мира. - Третий вообще склонен головы откусывать, а уж сегодня… - жрица выразительно закатила глаза.

- Судя по тому, как долго меня не пускали за периметр, ему самому голову отгрызли, - картинно надулась Лика и еще раз осмотрела бокс. Зацепилась взглядом за Гейла, но, как и я в свое время, сочла “армейского сухаря” бесперспективным и так ласково улыбнулась Таррету, что свободный стул материализовался практически мгновенно. - А даже если и не успели, то госпожа Гирджилл будет только рада, поскольку имеет аналогичные намерения, но являться твоему, Кейли, гиперчувствительному взору пока не рискнет. Поэтому передать могу разве что список наиболее распространенных способов сворачивания шеи, философское рассуждение о том, что все могло быть гораздо хуже (например, аллергия могла проявиться на собак, тогда бы тебя сразу выселять пришлось), требования немедля предоставить отчет об инкубаторе… а, ну и пожелания скорейшего выздоровления.

Я попыталась усмехнуться и тут же нахмурилась. В “передаче” определенно недоставало веского папиного слова, и означать это могло только одно: он его уже высказал, только вот не Лике. Оставалось только надеяться, что это произошло до того, как Третьему отгрызли голову: в противном случае папа мог и лично заявиться, и тогда вряд ли обошлось бы без мордобоя.

Этой мыслью мне пришлось терзаться до самого вечера, пока Его Высочество не вернулся в мой бокс. Вид принц имел, как обычно, непроницаемый и бодрый; душевных сил ему вполне хватило, чтобы поздороваться с Ликой и отвесить ей дежурный комплимент.

Алика немедленно растаяла и закокетничала. Третий сногсшибательно заулыбался и старательно изобразил, что повышенного внимания очередной дорвавшейся фанатки не замечает, а если и замечает - то принял за обычную вежливость.

А я уже по одной его напряженной спине могла сказать: Его Высочество действительно нуждается в регенерационной камере. Только отращивать заново ему нужно не голову, а чувство собственного достоинства, которое его папаша (возможно, за компанию с моим) размазал тоненьким слоем по всей капсуле. И презрительно плюнул сверху.

Но пережитое потрясение ничуть не помешало Третьему завоевать мою безграничную признательность пополам с благоговейным обожанием.

А всего-то и требовалось - метнуться до моего домика и найти планшет!

Я сцапала это неописуемое сокровище и поскорее открыла текстовый редактор.

Молчать в тряпочку мне пришлось всего трое суток, причем половину времени я провела без сознания. Но выговориться все равно хотелось страшно!

Сказать, что уже боялась, что молчаливой понравлюсь всем гораздо больше и трубку так и оставят. И что, кажется, хочу продлить отпуск. И что никто до сих пор так и не сказал мне, сколько шрамов у меня останется и где. И что инкубатор мне так и не показали и вообще отчитываются про него возмутительно редко. И что между лопаток чешется, сил никаких нет…

- Прочитать-то дашь? - не выдержала Лика.

Я глянула на нее поверх вожделенного планшета, добавила пару ласковых про ее новую помаду - но первым прочитать дала все-таки Третьему.

Если Его Высочество и удивился, получив внушительный кусок текста, где ни слова не было посвящено ему самому, то виду не подал.

- Если я почешу, то придется заново проверять правильность установки трубки, - только и припугнул он и честно передал Лике мои размышления о подборе цвета.

- Да просто тебе самой такую же хочется, - невозмутимо хмыкнула она. - Но тебе-то точно не пойдет.

И вот тут-то я и поняла, как же, на самом деле, мало нужно, чтобы сделать человека безгранично счастливым.

Я закрыла текстовый редактор, открыла графический - и через полминуты предъявила Лике кислотно-желтый смайлик с высунутым языком.

Через полчаса милого воркования Третьего с Ликой, когда я уже подумывала о том, чтобы вырубиться самой, в бокс робко заглянули два санитара и, заметно оробев в присутствии венценосной особы, попросили разрешения конфисковать у нас королевского асессора.

Мира, не удержавшись, сообщила, что без него беседа будет скучной, но так и быть: забирайте. Санитары озадаченно покосились на Рино, мирно продрыхшего все на свете, но от обсуждения воздержались и утащили его вместе с койкой, пока мы не передумали. Лика поспешила откланяться за компанию: при всей ее бестактности и сомнительном чувстве юмора (и кого ж она мне напоминает?), быть третьей лишней ей не улыбалось.

Теперь в боксе стало пустовато.

Зато в отсутствие свидетелей принц, наконец, перестал изображать несгибаемого бойца за справедливость и социальное равенство, попутно взявшего приз зрительских симпатий. Расшнуровал мундир, не позволявший сутулиться, присел на край моей койки и устало вытянул ноги.

- В Нальме срочно собирается внеочередной семейный совет, - тихо сказал Третий и прижал к губам мою руку. - Я потребовал рассмотреть дело о моем отречении. Его Величество в ярости, но противопоставить пока ничего не может. Я в своем праве. На самом деле это, конечно, мало кого волнует, но… огласка - великое дело.

Я молча сжала пальцы.

- Я должен буду уехать, - грустно улыбнулся принц. - Ненадолго. Я хотел бы взять тебя с собой, но капсулу нельзя перемещать, пока в ней есть пациенты, а без систем жизнеобеспечения пока нельзя оставлять ни тебя, ни Рино, ни, тем более, инкубатор.

Я потянулась к планшету. Его Высочество понятливо выпустил мою руку, но я малодушно медлила.

Черта с два у него были серьезные намерения, когда он затащил меня в ресторан. Принц искал повод отвлечься и отдохнуть если не душой, то телом - и я отлично сошла под пиво.

Он сделал из меня мишень. Да, потом Его Высочество приложил все усилия, чтобы защитить, даже рассорился с отцом и устроил неимоверный фарс на бракоразводном процессе… да и заранее выдернутая за пять световых лет медицинская капсула тоже много о чем говорит.

С ним хорошо. Он - предусмотрительный, понимающий и решительный.

Но если уж начистоту, то все человеческое в нем я увидела отнюдь не тогда, когда помощь нужна была лично мне.

Насколько вообще дальновидно то, что я собираюсь сделать?

Пальцы дрожали и плохо слушались. Последний раз я писала эту фразу на погребальной урне - и с тех пор прошло очень, очень много лет.

“Я люблю тебя”.

И, кажется, мне уже плевать, что ты со мной сделал - и сделаешь. Ты никогда и ни для кого не был тем, что принято называть “надежное мужское плечо”, но, положа руку на сердце, - так ли оно мне нужно?

Его Высочество улыбнулся - по-прежнему грустно - и в продолжение старой неудачной шуточки поцеловал меня в лоб.

“Кэнвилл - корф”.

- Таррет отвезет меня к космопорту. Его Величество обещал организовать еще один телепорт. Я вернусь так скоро, как смогу. Гейл останется с тобой.

“Сухарь” скупо кивнул. Его Высочество сжал мою руку - и вышел из бокса, не оборачиваясь.

Я прижала к груди планшет и зажмурилась. Дверь зашипела, и удаляющихся шагов в коридоре я уже не слышала.

На повторное шипение я среагировала не сразу: успела задремать, - зато потом невольно встрепенулась. Ресницы слиплись от соли, и глаза снова не открывались до конца.

- Утро в аррианской деревне, - иронично прокомментировал кто-то мою выразительную физиономию. - Я уже думал, что в этом боксе весь космопорт передежурит!

Голос я узнала не сразу. До сих пор я слышала его исключительно сухо лающим краткие фразы и равнодушно сыплющим армейским канцеляризмами, и насмешливые интонации изменили его радикально. А уж широкая, хоть и несколько злорадная, улыбка сделала Гейла вовсе неузнаваемым.

Следователь отошел от двери и склонил голову набок. Под его внимательным взглядом мне стало не по себе, но возмутиться я, естественно, не могла. Его такое положение вещей вполне устраивало.

Оно позволяло мерзко ухмыльнуться и надежно пережать пальцами интубационную трубку у самого края.

…Один.

…если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем все будет скучно и предсказуемо. Не забудьте повесить рядом

мачете, базуку и пару роялей.

Это было настолько неожиданно и глупо, что в первое мгновение я даже не испугалась, а искренне возмутилась.

На что он вообще рассчитывал?!

В боксе же камера установлена! А как только я начну задыхаться, чувствительная павеллийская аппаратура поднимет такой гвалт и хай, что сюда не то что медперсонал - все лягушки с болота прискачут!

Но агент спецкорпуса не мог этого не знать. Сам же перед королем под самой камерой позировал.

Раз он решился лично перекрыть мне кислород, значит, уверен, что в диспетчерской никого нет и на призывный писк никто не примчится.

С момента отбытия принца прошло не больше получаса. Что такого могло случиться, что весь медперсонал взял и оставил капсулу вопреки профессиональным клятвам, служебным инструкциям и здравому смыслу?!

Варианта я видела всего два, и оба какие-то безрадостные. Но ситуация настойчиво требовала решать проблемы по мере их поступления.

Для начала я оборвала с себя половину датчиков.

Гейл не препятствовал, а надрывный вой систем мониторинга заставил его разве что самодовольно ухмыльнуться. Значит, в диспетчерской действительно никого нет! И кого бы я сейчас ни позвала на помощь (еще бы придумать как!), до момента прибытия спасателей я уже не доживу.

Из подручных средств у меня оставался только пучок иголочек с датчиков и еще одна, покрупнее - от капельницы, но ее нужно было как-то вытащить из вены. Дергать за нее я очень логично побоялась. Пришлось ограничиться пучком датчиков, глубоко воткнутых в любезно подставленную руку.

Система мониторинга озадачилась, но верещать не перестала - наоборот, казалось, заорала еще громче и противней. Гейл и то мелодичнее ругался.

Но меня это волновало мало. Внезапная боль в руке заставила-таки агента спецкорпуса разжать пальцы, и я судорожно пыталась втянуть побольше воздуха через деформированную трубку.

- Что, сука, все никак перед смертью не надышишься? - прошипел агент и швырнул вырванные датчики на пол. Крови было совсем немного, но даже эта пара капель привела его в ярость. - Ты у меня эти датчики целиком проглотишь!

У меня имелись некоторые сомнения насчет скорости восстановления глотательной функции, но разъяренный вид Гейла подсказывал, что в помощи мне не откажут, как бы я ни старалась от нее отвертеться. Поэтому вместо ответа я швырнула в него планшетом. Метательное орудие из чуда инженерных технологий вышло так себе: агент успел поймать его в воздухе и отбросить в сторону. Но потраченного на это времени мне как раз хватило, чтобы выдернуть из вены последнюю иглу. На смертельное оружие она тоже не тянула, но сдаваться я не собиралась.

А Гейл, увы, не собирался подставляться. Даже под такое смехотворное орудие.

- Ну что ж, на несчастный случай это все равно уже не похоже, - пробурчал агент и коварно остался стоять на месте.

Что он задумал, я поняла только когда первая “свеча мертвеца” просочилась сквозь стену за его спиной. Как будто многослойная оболочка медицинской капсулы, вполне способная перенести и космический холод, и атмосферное трение, не имела никакого значения.

Я не к месту вспомнила, что, согласно народным поверьям, болотные огоньки часто являлись умирающим. И с пугающей отчетливостью осознала, что это - удар ниже пояса, и мне совершенно нечего ему противопоставить.

Теперь ему достаточно просто выдернуть трубку. Стоять и пережимать ее уже не никакой необходимости.

Я покрепче стиснула зажатую в кулаке иглу. Пусть подойдет сначала!

Но торопиться чертову засранцу было некуда, и он отлично это понимал. Какая-нибудь четверть часа - и я уже не подергаюсь, прикованная к койке нарастающим отеком. Разве что конвульсивно…

Не слишком-то воодушевляющий вид на армейского “сухаря”, окруженного потусторонним сиянием кэнвилл корф, подернулся позорной рябью: не то злые слезы, не то начинающаяся аллергическая реакция.

“Тебе же это все равно с рук не сойдет!” - озлобленно подумала я.

Гейла грядущая (да и грядущая ли?) расплата не занимала. Он только молча ухмыльнулся, поманил пальцем самый яркий огонек и повелительно махнул в мою сторону. “Свеча” повиновалась, со зловещей медлительностью проплывая над полом, переливаясь всеми оттенками зеленого - от бледного, почти белого, до насыщенной изумрудной черноты.

Мы зачарованно смотрели на огонек, и шипение входной двери стало полной неожиданностью - что для меня, что для Гейла. Про еще одного вынужденного гостя медицинской капсулы оба успели забыть.

- Я высплюсь вообще когда-нибудь?! - с драматическим надрывом вопросил Рино и нацелил бластер на агента спецкорпуса.

Тот с нескрываемым скептицизмом уставился сначала на ходящее ходуном дуло, потом - на темное пятно, медленно расползающееся по безликой медицинской робе.

- Полагаю, очень скоро, - заверил его Гейл. Прозвучало как-то неоптимистично, но Рино только оскалился. - Опусти ствол, - поморщился агент. - Здесь и срикошетить может, когда промахнешься.

Асессор это и так знал. Иначе бы палил, а не точил лясы.

- Кто тебе заплатил?

- Еще спроси сколько.

Я сморгнула слезы и испуганно уставилась на зависший прямо у меня перед лицом блуждающий огонек.

Почему-то вспомнилось, как Гейл рассердился, узнав, что я хожу по болотам не хуже его.

И что из полицейского участка агентов спецкорпуса вежливо, но безапелляционно выставили, едва завершив процедуру передачи задержанного.

- Сколько? - охотно поинтересовался Рино. - Корона даст больше. Погаси огни.

- Нашел идиота, - поморщился Гейл, явно себя оным идиотом чувствуя.

Да, у него тоже есть бластер. В кобуре. Но даже если он решится посоревноваться с асессором в скорости реакции, то проблема рикошета от стен, рассчитанных на космические перегрузки, никуда не денется!

- Хорошо, я дам больше, - предложил Рино. - Погаси уже чертовы огни! Она все равно не задохнется, пока не экстубируешь!

Гейл молча ухмыльнулся, и не подумав повиноваться. А до Рино, судя по стремительно побледневшему лицу, наконец дошло, что отек - еще не самое страшное, что может случиться с аллергиком.

Анафилактический шок тоже никто не отменял.

- Погаси огни! Или я выстрелю!

Гейл заинтересованно приподнял бровь - и в два шага оказался аккурат за моей койкой.

- Ну, рискни, - предложил он.

Я и рискнула.

Руки слушались плохо, цели я уже почти не видела - но, чтобы воткнуть иголку в бедро, и не нужно быть чемпионом Иринеи по стрельбе.

Гейл вскрикнул от неожиданности и отвесил мне затрещину. В глазах потемнело окончательно, но обрушить на него капельницу я все-таки успела.

А Рино этого времени вполне хватило, чтобы красивым прыжком перемахнуть через койку и смачно впечатать приклад Гейлу в висок.

Рухнули они одновременно. С первого удара агент спецкорпуса, увы, не вырубился, и внизу завязалась драка, от которой я подпрыгивала вместе с койкой, проклиная трубку и шейный фиксатор, не позволяющие повернуть голову и посмотреть, что там происходит.

Когда возня стихла, проклятия стали еще заковыристее. Но, увы, так и остались беззвучными.

Зато потом огонек перед моим носом замерцал и растаял - будто его и не было вовсе.

- Мира меня убьет, - скорбно напророчил королевский асессор, даже не пытаясь встать. - Особо прочувственной нотацией… - тут последовала такая длинная пауза, что мне уже показалось, будто Рино предпочел умереть, не дожидаясь столь ужасной расправы.

Но из-под койки раздалось пять слегка приглушенных выстрелов и смущенное:

- Все-таки промазал… впрочем, это ему Третий и так оторвал бы, когда очнулся.

Я не выдержала и треснула кулаком по койке. Что за чертовщина творится-то?!

Вместо ответа раздался щелчок предохранителя и грохот упавшего тела.

- Не волнуйся, я Миру позвал, - невнятно пробурчало тело и отключилось.

Жрица примчалась на зов четверть часа спустя - и выглядела так, будто пара-тройка ритуалов Внутреннего Равновесия не помешала бы ей самой. При виде меня, слегка перепачканной в темной крови (с иглой все прошло не так гладко, как хотелось бы) Мира только обреченно вздохнула и решительно направилась к койке. Я поспешила выразительно потыкать пальцем вниз. Там, похоже, картина была куда печальнее, потому что жрица испуганно охнула и выдала переливчатую тираду на родном языке. Судя по тому, что несколько слов я уже неоднократно слышала от Рино, если это и была предсказанная им нотация, то асессор рисковал почерпнуть из нее много нового.

- Ну а что я должен был делать? - смущенно пробурчал высокопоставленный лорд из-под койки. - Все умчались к космопорту, инкубатор - и тот без присмотра оставили… а тут аппаратура как заорет!..

- Лежи и молчи! - шикнула Мира и сбросила с плеча сумку. Судя по звуку, в ней было что-то ну очень тяжелое.

За койкой шумно сглотнули и выразили не очень цензурное сомнение насчет того, получится ли молчать. И вообще, где дражайшая супруга собралась брать кровь для переливания, на котором она столь деятельно настаивает?..

Обеспокоенная тирада оборвалась таким воплем, что я попыталась подскочить и посмотреть наконец, что там происходит и все ли живы.

- Лежать! - скомандовала Мира, даже не поворачиваясь, и стиснула зубы, отчего продолжение фразы прозвучало несколько невнятно: - Все под контролем, он просто потерял много крови.

На это заявление благодарный супруг ответил на родном языке. Для потерявшего много крови - пожалуй, даже слишком пространно и громко.

- Цыц, - значительно тише оборвала его Мира. - Я могу перелить кровь, но не могу остановить кровотечение, не открыв такую же рану на себе. Поэтому я буду очень благодарна, если ты спокойно полежишь до возвращения врачей. Иначе придется повторить, а крови во мне все-таки поменьше, чем в тебе.

Под койкой сердито засопели, но возражений не последовало, и я рискнула привлечь к себе внимание. Поскольку внятно изложить, что меня беспокоит, я не могла, Мире пришлось разыскать планшет. На мое счастье, повреждения ограничились трещиной в стекле и сколотым пластиком в уголке, что не помешало мнеоткрыть текстовый редактор и набрать: “Что случилось с Третьим?”.

По одному только смятенному выражению лица Миры стало понятно, что ответ мне не понравится. Но ни черта не понимать в происходящем мне не нравилось еще больше.

- Портал для принца должны были открыть в одной из посадочных ячеек “Севера” в заранее оговоренное время. Его Высочество опаздывал и приказал водителю автофлакса поспешить. Таррет послушался и превысил и скорость, и высоту, - почтенная сестра умолкла, не решаясь продолжать: видимо, подумала, что продолжение истории о непунктуальном принце, задерживающегося возле больничной койки своей любовницы, окончательно выбьет меня из колеи.

Но меня преотлично выбили и уже сообщенные сведения. Я отлично помнила, что обрыв гравитационного покрытия возле “Севера” так ничем и не пометили - и чем грозит в таком случае превышение скорости и высоты.

“Автофлакс?..” - нерешительно набрала я.

- Перевернулся, - скрепя сердце, призналась Мира и быстро добавила: - Но все живы! Во многом благодаря тому, что врачи из капсулы согласились немедленно выдвинуться на помощь. Но им понадобились проводники, чтобы выбраться из болота, и пришлось отзывать охрану. Здесь оставался только Гейл. Никто не ожидал, что он подкуплен, - заоправдывалась сестра Равновесия, будто в произошедшем была ее вина.

Но я хмурилась вовсе не из-за этого.

“Таррет не первый раз летел на “Север”, он не мог не знать про обрыв!” - поспешила напечатать я.

- Та-ак, - медленно протянула почтенная сестра и ввернула пару эпитетов в духе любимого мужа. - Рино… только не вскакивай! Кто из ирейской охраны Третьего сейчас рядом с ним и на ногах?

- Джолл и ди Ангри, - не задумываясь, отозвался асессор. - А что?

Мира без лишних слов продемонстрировала ему планшет - и потратила очень много лишних слов, чтобы Рино остался на месте и просто связался с подчиненными, приказав арестовать водителя.

Если вы видите крепкую женскую дружбу, не сомневайтесь: эти милые дамы дружат против кого-то очень, очень несчастного.

Павеллийский техноинкубатор больше всего напоминал детский кубик для юного великана. Из яркого защитного кожуха выглядывали только индикаторы состояния, да из-под днища выныривали провода и шланги - как будто змеиному гнезду, уютно расположившемуся в великанском кубике, что-то срочно понадобилось в машинном отделении.

Родительского умиления эта картина не вызывала совершенно. Материнский инстинкт сладко спал и даже с боку на бок не вертелся.

Но я пришла сюда сразу, как только смогла. И возвращалась раз за разом.

Больше всего на свете мне нужно было подтверждение: мы выжили. И даже относительно целы. А что про нас забыли, едва СМИ жахнули новостью об аварии, в которую попал третий принц Ирейи, - так самим же и спокойнее. Круг посетителей резко сузился, и мне уже не приходилось регулярно демонстрировать заранее сохраненные файлы с объяснениями, извинениями и оправданиями.

Голос так и не вернулся.

Лика печально вздыхала, что так, как я, больше никто фальшивить не умеет, и посиделки у костра на выходных потеряли изрядную часть очарования. Мама сердито хмурилась: будь я обычным пациентом, вся проблема решалась бы одним-единственным заклинанием; но она стоически держалась и повторяла вслед за павеллийским врачом, что все идет нормально, голос вернется, нужно только подождать. Рино наслаждался и утверждал, что собеседник, который тебя не перебивает, - просто бесценен. А потом, едва начав ходить, удрал из бокса вместе с Мирой, невзирая на мою сохраняющуюся бесценность.

Третьего же отправили в Раинею, и от него до сих пор не было ни слуху, ни духу. Пользуясь его отсутствием, забежал Рон - но, в отличие от королевского асессора, немого собеседника по достоинству не оценил и быстро удрал. А я вернулась к инкубатору, привычно провела рукой по гладкой пластиковой крышке и уселась рядом, положив на колени планшет.

Живые. Выжили.

Еще пара дней - и я, наверное, даже смогу порадоваться этому.

Визит леди Джиллиан неожиданностью не был. Она единственная из всех посетителей предупредила заранее, когда прибудет, и даже ухитрилась добраться вовремя, невзирая на окружавшую капсулу топь.

В обычном дождевике и болотных сапогах (на которых бахилы смотрелись особенно трогательно) принцесса выглядела моложе - но все равно сногсшибательно, в отличие от собственной свиты. Насупленные фрейлины, напротив, были так перемазаны в болотной жиже, будто их самих регулярно сшибали с ног.

Будь у меня голос, я бы не удержалась от вопроса в духе: “Как добрались?”. Но, увы, пришлось ограничиться поклоном и передать слово принцессе - благо что в отсутствие лишних ушей она была кратка, деловита и свите не позволяла даже рта раскрыть.

- Полагаю, тебя уже посетил король Ариэни, - чуть усмехнулась Джиллиан. - И у тебя сложилось определенное мнение о благодарностях высшего света. Тем не менее, я пришла по той же причине, хотя, должна признаться, сейчас мои возможности несколько ограничены. Но мне действительно есть за что тебя благодарить.

Я вскинулась, вопросительно заломив брови. Ее Высочество только спокойно улыбнулась в ответ, не став ничего говорить вслух. Но уже и так было понятно: ее фаворит все-таки нашелся - именно там, где я и предполагала.

- Его Высочество сказал, что ты пока не можешь говорить, поэтому пишешь, - продолжила принцесса. - Я сделаю для тебя все, что в моих силах.

Я поколебалась.

Хотелось всего и разом. Узнать, как там Третий, как продвигается расследование, поймали ли второго организатора и кто он, правда ли, что Мира все-таки загнала мужа в угол и заменила ему легкие… но были вещи и поважнее.

“Вы здесь инкогнито, Ваше Высочество?” - набрала я.

- Разумеется, нет, - покачала головой леди Джиллиан. - Думаю, ты достаточно поварилась в нашем адовом котле, чтобы понимать, что такие вещи, как благодарственный визит к любовнице бывшего мужа, ни в коем случае нельзя сохранять в тайне. Иначе новости обрастут столь неожиданными подробностями, что пару-тройку новых способов выдирания волос сопернице придется взять на вооружение.

Я хмыкнула и честно попыталась представить принцессу за этим занятием. Получалось не очень.

“Отлично. Мне нужно, чтобы Вы передали мою просьбу Его Величеству. Он обещал, что выполнит ее в благодарность за спасение сына. Поговорите с ним при большом скоплении народа, желательно, с участием журналистов и придворных. Сейчас как раз подходящий момент: король прибыл в Раинею, чтобы навестить Третьего.

Я хочу, чтобы мой ребенок был безоговорочно исключен из матримониальных планов семьи Ариэни и получил свободу выбора профессии и спутника жизни”.

Леди Джиллиан замешкалась, прикидывая последствия. Я успела подумать, что она уже готова плюнуть и взять назад свои слова о благодарности, когда Ее Величество коротко усмехнулась и сказала:

- Я даже немного жалею, что ты не моя мать, - принцесса помедлила, склонив голову к плечу. - Верно ли я понимаю, что Его Величество так и не смирился с выбором Третьего?

“Да. Думаю, он не согласится, о чем бы я ни попросила. А врач еще и не может сказать, когда ко мне вернется голос. Мне хотелось бы, по крайней мере, обезопасить ребенка - чем скорее, тем лучше. Вы возьметесь? Я понимаю, это рискованно, Его Величество рассердится, но мне больше некого попросить”, - нерешительно набрала я.

Принцесса прочитала - и неожиданно рассмеялась.

- Шутишь? Ни за что не упущу возможность посмотреть на его физиономию, когда он это услышит! - она покачала головой, успокаиваясь, и хитро прищурилась. - А ведь я могу сделать больше.

На этот раз я не стала ничего печатать. Только вопросительно заломила бровь. Ее Высочество вместо ответа обернулась к свите.

- Леди Анделл, если я правильно помню, Хоули-Ран остался без баронета?

Если виконтессу и задевал сей факт, то узнать об этом мне было не суждено. Лаварина невозмутимо склонила голову и чинно изрекла:

- Вы, как всегда, правы, Ваше Высочество.

Принцесса снова повернулась ко мне, насмешливо приподняла бровь и заговорила только когда я спохватилась и подобрала отвисшую челюсть:

- Разумеется, у тебя нет ни образования, ни опыта, и с реальным управлением баронетским наделом ты не справишься. Поэтому передачу титула я могу организовать только в том случае, если она будет чистой формальностью и ты не станешь претендовать на земли леди Анделл, что бы ни случилось. Разумеется, брак баронетессы и третьего принца - по-прежнему мезальянс, но, - принцесса улыбнулась, и в ее гримаске мне почудилось что-то крайне хищное и злорадное, - никто не мешает мне пустить слушок, что проблемы с фертильностью - как раз-таки у него. Очень удачно, что твое имя не забыли, правда?

Наверное, я бы онемела, если бы эта нехитрая процедура не была проделана заранее.

Его Величество меня убьет.

А вот иринейскую баронетессу, после такого-то скандала с родом Морвейн, - уже не рискнет. Даже если она насквозь липовая.

Что же до самого Третьего, то он, кажется, и сам дорого дал бы, чтобы распрощаться с репутацией безупречного папочкиного прикрытия.

- Но у меня есть одно условие, - посерьезнела леди Джиллиан, не утруждаясь уточнять, заинтересована ли я - кажется, у меня все на лбу значилось еще разборчивее, чем я могла бы написать на планшете. - В общем-то, ничего нового. Держи Его Высочество подальше от меня. А если у Его Величества вдруг возникнет мысль восстановить предыдущий брак Третьего, ты позаботишься, чтобы он как можно скорее ее отмел. Я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы подобная идея была в принципе трудноосуществима.

Я усмехнулась в ответ. В ее намерениях я не сомневалась ни на секунду, только…

“Леди Джиллиан, если это не будет слишком уж откровенной наглостью с моей стороны… ваш фаворит не мог бы пролить свет на историю с разваленным браком?”

У нее на мгновение застыло лицо - точно так же, как у Третьего, когда он отчаянно не хотел что-либо говорить.

- Его помощь уже не требуется, - отрезала принцесса. - Дело закрыто.

Похоже, я подскочила на месте столь выразительно, что даже планшет не потребовался.

- Прости, но Рино слишком занят, выискивая мелких исполнителей и связных, сестра Мира не рискует оставлять его без присмотра, Его Высочество пока не встает, а у остальных нет допуска к информации по делу, - развела руками леди Джиллиан. - Поверь, если бы не это, ты бы никогда не узнала подобные новости от меня.

Ее Высочество обернулась и привычно шикнула на свиту. Фрейлины, не пытаясь даже справиться с кислыми лицами, покорно вымелись из бокса. Осталась одна леди Анделл - и та в основном с целью проследить, чтобы дверь была закрыта полностью.

“Это сам Гейл, да?” - нерешительно напечатала я.

Еще одна каменная гримаса.

- Да. Сэр Гейл ди Гаттри. Как все просто, правда?

Я подвисла, переваривая полученную информацию. Как по мне, на “просто” не тянуло совершенно.

Зачем младшему брату обнищавшего баронета Хоули-Ран идти в военные структуры и спецкорпус, я еще понимала. Большой ли выбор у безземельного дворянина?

Но какого черта ему приспичило всенепременно развалить брак собственной принцессы, а потом пытаться убить невесту ее бывшего мужа?

- Признаться, он всех одурачил, - мрачно усмехнулась леди Джиллиан и, резко поднявшись на ноги, подошла к инкубатору. Смирно сидеть на месте, похоже, ей было невыносимо. - Если бы не неудачная попытка шантажировать госпожу Гирджилл, сэр так и не попался бы.

Она помедлила, отстраненно глядя на подсвеченные показатели техноинкубатора и осторожно коснулась панели - будто та была хрупкой, как недоношенный младенец.

- Ему нужна была я. Не знаю, зачем. При его ментальном сканировании не всплыло ни одной рациональной причины… а Третий изволит говорить загадками. Утверждает, что ты была права даже в самых бредовых, с точки зрения среднестатистического придворного, предположениях, и что в чем-то он Гейла понимает. Справедливости ради, за леди Адрианой Его Высочество действительно охотился с такой же маниакальной настойчивостью. Но когда она открыто предпочла своего нынешнего консорта, Третий отступил.

А Гейл предпочел с помощью старшего брата подкинуть графу Темеру ри Кавини гениальную идею, что принц сломал ему жизнь и скандал вокруг распавшегося брака будет достойной местью. Заодно под шумок можно было бы поднять вопрос о подорванном доверии и потребовать пересмотра решения о передаче права на обработку камарилловой руды. Его Сиятельство, к сожалению, прислушался. Но не придумал ничего умнее, чем найти наемника, похожего на Рино, и подослать ко мне.

Полагаю, примерно на этом этапе Гейл сам едва не удушил обоих и оборвал все контакты, решив проработать вариант с шантажом госпожи Гирджилл и вопросом наследника Ариэни-Морвейн, - принцесса замешкалась, машинально поглаживая крышку инкубатора, но все-таки продолжила: - А я… я послала куда подальше наемника - и познакомилась с его пилотом. И план ри Кавини все-таки сработал, хоть и по чистой случайности. Я понимала, что моему фавориту не выжить, и, когда Его Высочество начал что-то подозревать, организовала побег с подменной “ласточкой”. Видимо, информация о найме звездолетов куда-то просочилась, потому что здесь корабли уже ждали, и вся история всплыла на поверхность.

В результате ты встретила Третьего, а он в очередной раз наглядно продемонстрировал, как следует использовать средства массовой информации в своих интересах - и, заодно, как не следует обращаться с девушками, - леди Джиллиан криво усмехнулась. - Тогда Гейл со злости едва не убил тебя на болотах: до принца ему было не добраться, а его измена агента спецкорпуса просто разъярила. Он до такой степени хотел отомстить Его Высочеству, что готов был поставить под угрозу весь свой план. Но ты выжила и вернулась к Третьему.

Я мрачно кивнула, и она замолчала, позволяя мне додумать самой.

Посольство в связи с визитом высоких гостей охранялось так, что мышь не проскочила бы - не то что целый агент спецкорпуса. Зато его старший брат благодаря статусу придворного служащего мог беспрепятственно разгуливать где хотел, обеспечивая “сухаря” свежими сплетнями и новостями. Наверняка и подход к госпоже Алливи нашел именно он.

А идиотская накладка, когда Гейл попытался опоить меня белокрыльником, а Темер - использовать, чтобы подобраться ближе к принцу, объяснялась тем, что с графом агент больше не контактировал. Да и в принципе был достаточно зол на него, чтобы, когда Его Сиятельство отчаялся отомстить принцу и решил попросту его пристрелить от отчаяния, лично поймать исполнителя в надежде, что тот сдаст нанимателя с потрохами.

Но прощать женщину, из-за которой Его Высочество изменил своей сиятельной супруге, ди Гаттри не собирался. Он по-прежнему хотел меня убить. Даже нашел отличный яд, выключивший дежурных лучше любого удара тупым предметом по голове, и бесследно растворившийся уже к приезду внушительных господ под командованием хмурого заместителя Рино.

Гейл все просчитал: и что Его Высочество задержится, и что преданный напарник Таррет сумеет разбить автофлакс так, чтобы принц угодил в больницу, и что все врачи окрест немедля рванут спасать жизнь третьего наследника престола Ирейи… но не учел, что лорд асессор в приступе трудоголической ломки (или просто от обострения общей паранойи) оставил дверь своего бокса приоткрытой - и расслышал писк в диспетчерской.

Леди Анделл безмолвным изваянием застыла у двери. Принцесса молча стояла, положив ладонь на крышку инкубатора. Тот заговорщически подмигивал ей ярко-зеленым индикатором температуры и давления.

Она ведь винит во всем себя, неожиданно сообразила я. Ее Высочество уверена, что должна была заметить недвусмысленный интерес агента гораздо раньше - до того, как он перерос в маниакальную идею заполучить в личное пользование младшую дочь семьи, которую поклялся защищать.

Леди Джиллиан считала, что виновата и в том, что ее бывший муж до сих пор не может встать после аварии, и в том, что его ребенок будет расти в инкубаторе, а ее собственный - мертв. В том, что Рино ранен, и в том, что медицинская капсула со всем персоналом застрянет на Иринее на долгие тридцать восемь недель. И даже в том, что я не могу обвинить ее во всем этом вслух.

Но главное… когда она попалась с любовником, миллиарды людей затаили дыхание. Обойдется ли? Проглотит ли Ирейя такое оскорбление? И если нет - то во что выльется ее месть?

Тысячи внезапно расторгнутых договоренностей, сорванных сделок. Миллионы испуганных - не за себя - матерей. Приведенные в повышенную боевую готовность космические армады. Сотни вмиг поседевших дипломатов, контактеров, агентов.

Из-за нее.

Из-за того, что она позволила себе быть любимой, счастливой и бездумной. Каких-то пару недель.

И ее не осадить отрезвляющим вопросом: “Не много ли ты на себя берешь?”. Потому что теперь, после развода, леди Джиллиан ди Морвейн - снова четвертая наследница престола Иринеи, и она берет на себя ровно столько, сколько должна.

Черт подери, ей всего лишь двадцать два! Много ли разумных решений я принимала в ее возрасте?! Но… не мне определять меру ответственности для принцессы. Все, что я могу сейчас сделать для леди Джиллиан - отвлечь, не дать ни малейшего повода думать, что я в чем-то ее виню.

Любовь порой принимает омерзительные, пугающие формы. Мне ли не знать?

Я снова потянулась к планшету. Леди Джиллиан обернулась на стук пальцев - и была немедленно огорошена сообщением:

“Есть еще два момента.

Я знаю, что вы не религиозны, да и себя не могу причислить к набожным людям. Но, подозреваю, моему ребенку в жизни понадобится любая помощь, какую только можно получить… словом, вы согласитесь быть его крестной?”

Она молчала, но рука на крышке инкубатора лежала уже иначе. Не робко, изучающе, а как-то покровительственно и даже властно.

А сейчас Ее Высочество еще и прикинет, что приключится с физиономией короля Ирейи, если четвертая принцесса Иринеи открыто выступит на стороне этого ребенка, да от своего имени, а не просто передавая мою просьбу…

О да, от такого хода выиграют все, кроме собственно Его Величества. Леди Джиллиан получит чудесный повод пустить сплетню, что она разрушила собственный брак, потому что не могла видеть, как мучается от своей тайной любви безоглядно обожаемый Безымянный принц. А мы с Третьим и ребенком обретем хоть и призрачную, но поддержку иринейского престола.

После этого королю все-таки придется проглотить наш брак. Что бы он по этому поводу ни думал.

Мой ребенок не будет бастардом.

- А ты знаешь, о чем просить, - не удержавшись, рассмеялась леди Джиллиан. - Как наверняка знаешь, что я ни за что не откажусь. А какой второй момент?

Я конфисковала у нее планшет и, резко посерьезнев, набрала:

“Его Высочество обещал мне, что позволит мне лично выгрызть печень Темера ри Кавини. Но я тут подумала и пришла к выводу, что после такой кровопотери одной печени мне будет маловато. Уступите мне печенку Гейла?”

Леди Джиллиан сурово поджала губы и отрицательно покачала головой.

- Прости, но в этой просьбе я вынуждена отказать. Его печень и все отрывающиеся части уже обещаны леди Анделл.

А любимая фрейлина принцессы так выразительно оскалилась, что я поняла: просить ее о подобной любезности - попросту бесполезно.

Но за то, что Ее Высочество снова улыбается, она будет выгрызать эту печенку очень медленно и со вкусом.

А потом - всенепременно поделится подробностями.

Эпилог

Я так и не поняла, как он вообще ухитрился добраться до капсулы.

Его Высочество, скандальный Безымянный принц Ирейи, теперь обожаемый своим народом больше, чем когда-либо, появился на пороге инкубаторного бокса только спустя три недели после аварии - и был, разумеется, неотразим. Любое зеркало треснуло б, пытаясь вместить в себя все то впечатление, которое производил несравненный Третий.

С заляпанной клюки грязи натекло даже больше, чем собственно с принца; доктор Шеллрайн заставил-таки Дориана надеть бахилы, но, кажется, гораздо уместнее было бы поставить Его Высочество в поддон и пустить кататься по капсуле в свое удовольствие.

Хромым на болотах не место. Третий рисковал в полной мере прочувствовать эту простую истину на собственной шкуре - если бы не пара хмурых телохранителей, постеснявшихся ломиться во внутренние помещения капсулы. Судя по всему, теплая компания по дороге развлекалась тем, что поочередно ныряла во все подвернувшиеся бочаги и спасала друг дружку по мере возможностей.

Зато инициатор столь сомнительного квеста улыбался так, что у меня, вопреки всякой логике, вдруг стали ватными коленки и напрочь вылетела из головы заранее заготовленная речь про то, что, хоть Джилл и была неподражаема, когда передавала Его Величеству мою просьбу, принц ни в коем случае не обязан и дальше рисковать своей шкурой.

Он ей уже рискнул - одним только решением притащиться в капсулу, не долечившись.

- Кейли, - Его Высочество улыбнулся еще шире и сделал шаг вперед, но своевременно задумался и, потратив секунду на осмотр себя, любимого, остался на месте. - Господин Шеллрайн сказал, что к тебе вернулся голос…

- Ну, это он погорячился, - хрипло прошептала я и, наплевав на неотразимость принца, обняла его сама.

Третий обнял меня - одной рукой, не без труда перенося вес с левой ноги на клюку, - и уткнулся носом в мою макушку. Внешне его усталость была совершенно незаметна, но я поспешила отстраниться и повелительно кивнуть на свободный стул.

Его Высочество упрямо дождался, пока я усядусь на соседний, и только потом тяжело рухнул, куда велено, с нескрываемым блаженством вытянув ноги.

- Что ж, в оперные дивы тебя пока не возьмут, - констатировал он и без того очевидный факт. - Но, по большому счету, это и не страшно. Мне так много нужно тебе сказать… я даже не знаю, с чего начать, - с неуверенным смешком сознался принц.

Я внутренне напряглась.

Одно дело - если бы мне пришлось его убеждать, что он ничем мне не обязан. Его Высочество и без того обеспечил мне лучшее лечение, какое я только могла получить во всем Альянсе, и тем самым спас и мою жизнь, и жизнь моего ребенка; полностью оплатил и аренду инкубатора, и вынужденный простой челнока - а такие суммы не то что простому космодиспетчеру, они и королевским целителям с частной практикой не снились! Кроме того, капсулу по-прежнему охраняли, хотя с момента ареста Гейла ди Гаттри ничего не происходило, - правда, теперь усилиями подчиненных Рино, которых он проверял (и регулярно третировал) лично.

А вот если все это было лишь попыткой откупиться…

Впрочем, не могу не признать, что вышло более чем щедро. И рассчитывать на большее… он по-прежнему принц. Третий наследник престола Ирейи. Его Величество хоть и проглотил мою просьбу об исключении ребенка из матримониальных планов Ариэни, но семейный совет так и не провел.

- Начинай с худшего, - обреченно прохрипела я.

- Хорошо, - тяжело вздохнул принц. Я ожидала, что он потупится, но Его Высочество упрямо не отводил взгляда. - Сознаваться в этом несколько унизительно, - помедлив, признался Третий, и я отчетливо поняла, что сейчас прозвучит “но”. И не ошиблась. - Но я не в состоянии соблюсти некоторые требования этикета.

Я успела прикусить губу и призвать на помощь всю свою гордость, когда этот титулованный паршивец сознался:

- Правую ногу пока нельзя сгибать, - и протянул мне вычурную ювелирную коробочку.

Некоторые мотивы в ее отделке показались мне подозрительно знакомыми, так что хватать предложенное я поостереглась.

- Его Величество отказался проводить семейный совет, - несколько напряженно сообщил Третий. - Мой титул остается за мной. Но, поскольку леди Джиллиан, как выяснилось, играет в придворные игры, пожалуй, даже лучше своего тайного воздыхателя… папа сказал, что, по всей видимости, то, чего я так рьяно добиваюсь, для меня действительно важно.

- Что-то мне подсказывает, что формулировка была несколько иной, - пробурчала я еле слышно. Это вырвавшееся у него “папа” говорило само за себя.

- Разумеется, - невозмутимо кивнул принц. - Оригинальная формулировка была длиннее на полчаса и включала прочувствованную нотацию о расстановке приоритетов, не подобающей наследнику престола. Пришлось возразить, что в наследники я как раз и не мечу… как бы то ни было, я по-прежнему принадлежу к Ариэни, но выбыл из числа достойных партий. Тем не менее, я искренне надеюсь, что тебя не остановит мое положение при дворе.

Прозвучало весьма двусмысленно.

Именно оно меня и останавливало - но потому, что было слишком высоким. Даже для дамы Кейли ри Кэнвилл, баронетессы Хоули-Ран, будь она хоть тридцать раз фрейлина иринейской принцессы.

Хапнутый неделю назад титул и кое-как прочитанная книга по этикету никак не делали меня равной. Чтобы занять место подле обожаемого третьего принца, мне придется вылезти из собственной шкуры - и еще не раз.

Но в соседнем боксе, в цветном кубике юного великана, подрастала отличная мотивация не только самой вылезти, но и остальных вытряхнуть.

- Дама Кейли, - с убийственной серьезностью сказал Его Высочество. - Окажете ли Вы мне честь стать моей женой?

Память робко вякнула что-то по поводу свидетелей помолвки. И заткнулась, прикинув количество народу в дежурке.

Тяжелый фамильный перстень третьего наследника престола повис на суставе пальца, прозрачно намекая, что Его Высочество встрял на услуги ювелира: если не закатывать древнее украшение, то хоть цепочку под него заказать.

- Придется тебя откормить, - сделал свой вывод принц.

Я бледно усмехнулась. В голове устроили бешеную пляску традиционные ирейские свадебные увеселения, неправильные глаголы, правила этикета и очень точное и меткое определение слова “мезальянс”, высказанное как-то леди Джиллиан: брак, который кажется неравным людям, не вступившим в него.

Что-то мне подсказывало, то план Его Высочества сэкономить на ювелире обречен на провал.

- Я люблю тебя, - запросто сознался Его Высочество и прижал дважды окольцованную руку к губам. Но, не успела я растаять на месте, как он коварно поинтересовался: - Первое июля тебя устроит?

Я прикинула, сколько всего нужно выучить и организовать, тихо ужаснулась, запаниковала - и ляпнула:

- Устроит.

Оглавление

Свеча мертвеца. Ахметова Елена: