Два мира. Том 1 (СИ) [Lutea] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Арка 1. Враги и Товарищи ==========

Пролог

— Так, дети, успокаиваемся! — прикрикнул Ирука-сенсей на не в меру шумный класс. — Сегодня вам очень повезло. Хокаге-сама, — он с почтением указал на седовласого старца в мантии главы деревни, стоявшего рядом, сцепив руки за спиной, — согласился уделить своё время вам и провести этот урок.

— Ску-у-ука! — хмыкнул с заднего ряда мальчонка-блондин, складывая на груди руки и демонстративно отворачиваясь. — И зачем нам вообще этого старика слушать?

— Наруто! — разозлился учитель. — Прояви уважение!

Пацан состроил рожицу и отвернулся вновь. Сидевший рядом с ним мальчик с красными татуировками-клыками на щеках усмехнулся и пихнул приятеля в бок.

— Наруто как обычно, — прошептала девочка со светлыми, достающими до плеч волосами на ухо своей розоволосой соседке. — Дурак.

— Да уж, — согласилась та, бросив при этом взгляд на расположившегося в первом ряду симпатичного темноглазого мальчика с торчащими забавным ёжиком чёрными волосами, сосредоточенно смотревшего исключительно на взрослых.

— Тишина! — вновь повысил голос Ирука. — Все послушайте, что хочет сказать Хокаге-сама!

Старец кивнул молодому шиноби и начал:

— Сегодня я хочу поговорить с вами о кое-чём крайне важном. Скажите, как по-вашему, что значит слово «товарищ»?

— Человек, который тебе помогает, — ответила розоволосая девочка, одна из лучших учениц в классе.

— Твой единомышленник, — задумчиво добавил юный Учиха.

— Тот, с кем можно просачковать уроки, — хорошо слышным полушёпотом добавил мальчик-задира, и многие дети засмеялись.

— Тихо! — крикнул Ирука. — Наруто, про прогулы мы с тобой и Кибой потом отдельно поговорим.

Мальчишки тут же насупились. С улыбкой наблюдавший за ними Третий кивнул.

— В общем, все вы правы, — сказал он. — Шиноби важно понимать, кто для него товарищ и что он готов для этого человека сделать. Во время битв мне много раз доводилось рисковать жизнью ради напарников, выносить их из гущи сражения… Готовность пожертвовать всем ради родных, друзей, деревни — отличительная черта шиноби Конохи, в сердцах которых пылает Воля Огня.

— А что это такое? — робко спросила девочка с серебристыми глазами, застенчиво пристроившаяся с самого края.

— Воля Огня, — произнёс Сарутоби Хирузен, смакуя эти слова, — это души тех, кто жил до нас с вами, их чувства, мечты, порывы и мысли, дающие нам силу бороться против сложностей, не отступать ни перед чем ради защиты тех, кто нам дорог, — он повернулся к каменным лицам прежних Хокаге, высеченным на скале за его спиной. — Мой учитель, Второй Хокаге, передал Волю Огня, унаследованную от его брата, Первого Хокаге, мне; я же, в свою очередь, передал её своим ученикам, они — своим, и так далее. Эта цепь не прервётся, пока будет существовать Коноха, пока будет дышать хоть один шиноби, с гордостью носящий протектор Селения, Скрытого в Листве.

========== Глава 1. Миссия ранга А: храм в Стране Водопада ==========

Наруто бодро шагал по лесу, с интересом оглядываясь по сторонам. Новая миссия, которую поручила Хокаге парню и его товарищам, обещала быть интересной, и он собирался как следует насладиться ею.

Когда несколько дней назад Цунаде вызвала седьмую команду к себе, Наруто лишь сделал страшные глаза и всю дорогу до резиденции Хокаге непрестанно ворчал, жалуясь на скучнейшие задания, которые только и давала им в последнее время Цунаде. Впрочем, стоило ей произнести приятные слуху слова «миссия ранга А», Наруто чуть не запрыгал по кабинету от радости, вмиг забыв о своём плохом настроении.

Шпионам Конохи стало известно, что в Стране Водопада находится древний храм, в котором, согласно информации разведчиков, было сокрыто наследие Рикудо Сеннина. Что именно это было, никто доподлинно не знал, однако Цунаде рассудила, что оно уж никак не помешает Листу, особенно учитывая намечавшуюся войну против вышедшей из тени Акацуки. Так что Пятая, проигнорировав вечные доводы советников о том, что нельзя выпускать джинчурики из селения, отправила на миссию объединённый отряд седьмой и восьмой команд.

— Как думаешь, Сакура-чан, далеко нам ещё? — поинтересовался Наруто у шедшей рядом с ним подруги.

— Откуда мне знать? — отмахнулась та, выглядевшая, в отличие от парня, настороженной и явно раздражённой. — Не я здесь специалист по выслеживанию.

— Эй, Киба! — окликнул Наруто ушедшего вперёд приятеля. — Где вообще этот храм?

— Я, между прочим, как раз и пытаюсь это выяснить, а ты мне мешаешь, — буркнул Киба, принюхиваясь. — Как-то странно здесь пахнет… Ты что-нибудь заметил, Шино?

— Жуки мои ведут себя необычно, — отозвался его товарищ, разглядывая ползавшую по его пальцу букашку, — те, что отправлены были на север. Сбивает с толку их что-то, не даёт дальше идти.

— На севере, значит, — протянул Киба и обернулся. — Хината, ты не могла бы посмотреть?

— К-конечно, — кивнула девушка и быстро сложила печати. — Бьякуган!

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Наруто, подходя ближе. — Эй, Хината, что ты?..

— Не мешай ей, — негромко сказал Ямато, стоявший чуть в стороне от молодых шиноби.

Наруто скорчил недовольную мину, но промолчал. Минута прошла в тишине, а затем неожиданно Хината негромко, удивлённо вскрикнула и, непроизвольно попятившись, развеяла технику.

— Хината, ты в порядке?! — Киба быстро подскочил к девушке и крепко схватил её за плечи. — Что случилось?

— Там… там… — она судорожно хватала ртом воздух, опираясь на руку товарища. — Я не знаю, что это… Похоже на какой-то барьер, но когда я попыталась заглянуть за него, оно словно бы атаковало меня, вернее, мои глаза.

— Сай, поднимись наверх, посмотри, что там, — распорядился Ямато.

— Три километра к северу, — негромко произнесла Хината.

Парень просто кивнул и взмыл вверх на только что нарисованной птице. Спустя некоторое время вернувшись к товарищам, он доложил:

— С виду ничего примечательного, всего лишь лес. Однако когда я отправил туда птицу, она пропала.

— Пропала? — удивлённо переспросила Сакура.

Сай кивнул.

— Пролетев ровно три километра на север, как и сказала Хината.

— Имеешь в виду, что техника развеялась? — уточнил Ямато, нахмурившись.

— Не совсем, — отозвался Сай задумчиво, подбирая слова. — Я просто перестал ощущать вложенную в неё чакру.

— Что-то там нечисто, — проворчал Киба, машинально поглаживая Акамару по голове.

— Кажется мне, что это именно то место, что ищем мы и всё найти не можем, — сказал Шино.

— Наверняка, — согласился капитан. — В любом случае, стоит проверить, что там и может ли это «что-то» представлять угрозу для Конохи.

Три километра были преодолены быстро. Вскоре шиноби остановились у невидимого барьера, за которым не видел Бьякуган, теряли ориентацию жуки Шино и ничего не мог унюхать Киба. Впрочем, на первый взгляд нельзя было даже предположить его наличие в этом месте — ничто в окружении не выдавало присутствия мощнейшей преграды, хотя Хината, вновь активировавшая Бьякуган, и уверяла, что ниндзя стоят прямо перед ней.

— Возможно, стоит вызвать подкрепление? — негромко предложила Сакура, как-то растеряв всю свою обычную решительность. — Мне кажется, что команда АНБУ лучше разберётся с этим, чем мы.

— У нас нет на это времени, — возразил Наруто. Отчасти ему просто не хотелось уступать наконец-таки доставшуюся ему важную миссию спецотряду, отчасти не хотелось подвести Коноху, не выяснив, что за хрень здесь происходит… Но вместе с тем нечто иное влекло его за преграду. Нечто, куда менее понятное и привычное, чем профессиональный интерес или чувство долга.

И Наруто, не дожидаясь решения Ямато, шагнул через барьер.

На миг парень ощутил себя так, словно его резко бросили в ледяную воду. Невидимый барьер оказался на поверку обжигающе холодным, и Наруто аж передёрнуло, настолько гадостным было ощущение. Но это был лишь миг — всё кончилось, а Наруто оказался по ту сторону стены. Оглянувшись назад, он увидел товарищей, с испугом на лицах глядевших прямо сквозь него.

Наруто они явно не видели.

Хитро улыбнувшись, он просунул руку обратно через барьер и, крепко схватив Сакуру за локоть, потащил её к себе. От неожиданности и неприятных ощущений, связанных с переходом, девушка испуганно вскрикнула, однако стоило ей увидеть довольное лицо друга, как она не на шутку разозлилась.

Когда спустя минуту остальные товарищи присоединились к ним, Сакура улыбнулась всем ангельской улыбкой; Наруто же потирал щёку, на которой красовался свежий и до неприличия красный отпечаток ладони девушки.

— И что теперь? — спросила Сакура, не обращая внимания на недовольно сопящего друга.

— Запахи поменялись, — сообщил Киба, выглядевший необычайно растерянным и сбитым с толку. Акамару согласно гавкнул, поддерживая хозяина.

— Я попробую осмотреться, — сказала Хината, активируя додзюцу. — Видно очень плохо… как будто этот барьер продолжает влиять на Бьякуган.

— Там впереди есть что-нибудь, похожее на храм? — спросил Наруто, вглядываясь в окружавший их лес — какой-то странный, тихий и очень гнетущий.

— Примерно в четырёхстах метрах отсюда какое-то здание, — неуверенно проговорила Хината, прищуриваясь. — Но я никак не могу разглядеть.

— Не напрягай глаза, Хината, — посоветовал Наруто, дружески хлопая её по плечу. — Нужно идти туда, — предложил он, отворачиваясь от покрасневшей до ушей девушки.

— Опасно быть это может, — резонно заметил Шино. — Стоит проверить сначала, а уж потом идти.

— Вот дойдём и проверим! — в своей традиционной манере упёрся Наруто. Разумом он понимал, что Шино, конечно, прав, но влечение… влечение усиливалось.

— Идиот, — насмешливо фыркнул Киба, но, судя по взгляду, и сам хотел поскорее собственными глазами увидеть это загадочное здание.

Все повернулись к Ямато, ожидая окончательного решения.

— Я согласен с Наруто-куном, — немного подумав, сказал капитан. — Мы пойдём туда вместе, но только осторожно.

Молодые шиноби кивнули и направились в чащу. Наруто и Киба шли впереди, причём последний крепко сжимал загривок Акамару, щерившего клыки и возбуждённо размахивавшего хвостом из стороны в сторону. По бокам от Сакуры и Хинаты шагали Шино и Сай, готовые, в случае чего, защитить медика и обладательницу додзюцу. Замыкал небольшую процессию Ямато, внимательно вглядывавшийся в каждое дерево, в каждый куст, мимо которого они проходили.

Постепенно лес стал редеть; за кронами уже появились пока ещё размытые очертания наполовину разрушенного здания, когда коноховцы неожиданно услышали доносившиеся с прогалины голоса.

— Ну сколько можно? — ворчал молодой, судя по голосу, шиноби. — Мы уже всё тут облазили, перевернули каждый камень. Ещё не поняли, что здесь ничего нет, мм?

— По твоей логике выходит, что мощнейший барьер здесь поставили просто так, забавы ради, — с явной насмешкой ответил ему спутник. — Как думаешь, может, это Рикудо Сеннин баловался?

— Надеюсь, что нет, — произнёс третий мужчина крайне серьёзно. — Если так, то это может обернуться проблемами для нас.

— Перестаньте, — усмехнулся кто-то четвёртый. — Не думаю, что возникнут проблемы, с которыми мы не сможем разобраться, Итачи-сан…

Злость в Наруто вскипела мгновенно — мощная и практически не контролируемая.

— Учиха Итачи! — прорычал он, буквально вылетая на полянку; вслед ему что-то зашипела Сакура, но парень не слушал.

К нему мгновенно повернулись четверо нукенинов.

— Обалдеть! — воскликнул молодой Акацук с длинными светлыми волосами, вскакивая с камня, на котором сидел. — Девятихвостый!

— Ты! — воскликнул Наруто, не веря своим глазам — он был уверен, что подрывник погиб в прошлом бою. — Зря ты, придурок, попался мне, даттебаё!

— Сам ты придурок! — не остался в долгу Дейдара и хотел было добавить что-то ещё, но напарник взглядом осадил его.

— Невозможно, — проговорила Сакура, подходя к Наруто, с недоверием рассматривая кукловода. — Я же сама видела, что ты…

— Умер? — ядовито закончил за неё Сасори. — Ты и в самом деле поверила, глупая девчонка, что та кукла была моим настоящим телом?

— Вы у меня сейчас за всё ответите! — гнев всё разгорался, и Наруто, быстро создав двух клонов, хотел было кинуться на противников, однако обвившийся вокруг его ноги корень не дал тронуться с места; то же самое случилось и с клонами.

— Да сколько вас там ещё?! — картинно всплеснул руками подрывник, глядя на показавшегося из-за дерева Ямато.

— И действительно, — подал голос Итачи; он уже активировал Шаринган, и теперь его взгляд насквозь пронизывал кусты, за которыми притаились остальные коноховцы. — Выходите. Все четверо.

— Интересно, — без малейшего намёка на данную эмоцию в голосе протянул Сасори, когда восьмая команда и Сай присоединились к товарищам.

— Убить их, Итачи-сан? — поинтересовался Кисаме, взваливая на плечо свой огромный меч.

— Джинчурики нам нужен живым, — бесстрастно напомнил напарнику тот.

— Как будто вам кто-то его отдаст! — воинственно крикнул Киба; Акамару зарычал, припав к земле, готовый в любой момент броситься на противников.

Дейдара прищурился и усмехнулся. В следующий момент в коноховцев уже летели две небольшие глиняные птички — шиноби отпрыгнули в разные стороны, спасаясь от взрыва.

Не теряя времени, Наруто напал на Итачи — тот, впрочем, легко увернулся от атаки, но в следующую секунду Двойной Клык в исполнении Кибы и Акамару заставил Учиху быстро отпрыгивать в сторону. Неподалёку Ямато отбивался от Кисаме при помощи своих древесных техник, покуда Шино, державший дистанцию, отправлял в атаку на мечника своих жуков. Сакура и Хината вдвоём атаковали Сасори, уже призвавшего одну из своих марионеток, а Сай на нарисованной птице упорно не давал взорвать никого из коноховцев Дейдаре, тоже поднявшемуся в небо.

Уклонившись от очередного Расенгана, Итачи отскочил назад и сложил печати.

— Катон!..

Неожиданно раздался странный гул, и земля под ногами шиноби мелко затряслась. От того места, где стоял Итачи, по траве стали расползаться какие-то странные линии — эти линии, будто бы высеченные огнём, медленно складывались в замысловатый рисунок.

— Какого чёрта?! — воскликнул Наруто, не понимая, что происходит.

— Учиха, мать твою, прекрати, мм! — крикнул Дейдара, спрыгивая на землю; даже воздух вибрировал, причём с такой интенсивностью, что подрывнику пришлось развеять свою птицу. — Я не!..

Он резко осёкся, встретившись взглядом с Итачи; Наруто тоже с удивлением различил в обычно бесстрастных глазах нукенина Конохи непонимание и откровенное беспокойство.

— Это не ты? — проговорил Дейдара чуть слышно, напрочь, казалось, забыв о стоявшем в нескольких метрах Наруто.

Итачи резко дёрнул головой и вдруг прижал руки к глазам. Его тело содрогнулось, а между пальцами и по щекам потекли ручейки крови. Кисаме рванул было к напарнику, но Ямато не дал ему сделать и шага, атаковав вновь. В следующий момент страшной силы водяной дракон буквально смыл Шино и Кибу, а затем, с грозным рёвом подняв голову, сбросил с птицы Сая. Ямато удалось устоять лишь только благодаря тому, что он в прямом смысле врос в землю.

Тут же, опомнившись, Наруто бросился на Итачи, рассчитывая воспользоваться его состоянием, но дорогу ему преградил Дейдара — кунаи со звоном и скрежетом столкнулись. Подрывник оказался силён, и Наруто вынужден был отступить, успев заметить, как мимо тенью мелькнул Сасори. «Девочки!..» Сделав сальто и приземлившись в стороне, Наруто улучил момент и бросил быстрый взгляд туда, где в последний раз видел Сакуру и Хинату — они были живы, но под ударами уже трёх марионеток им явно приходилось нелегко. Быстро создав отряд клонов и послав им на помощь, Наруто в последний момент успел заблокировать удар куная и в ответ ударить подрывника в живот. Уклоняясь, Дейдара разорвал дистанцию и бросил мелкие бомбы, чтобы не дать Наруто последовать за ним.

А рисунки на земле тем временем всё продолжали расползаться.

Отшатнувшись от протянувшейся мимо него огненной линии, Наруто нашёл глазами Акацук — и удивлённо вскинул брови, когда Сасори вогнал Итачи в шею иглу небольшого шприца. «Что это? — Наруто нахмурился, подняв на уровень груди руку, в которой сжимал кунай. — Средство для усиления?..» Итачи вдруг вздрогнул особо сильно и, возможно, даже упал бы, если бы Сасори его не поддержал.

— Что с ним такое?! — крикнул подскочивший к ним Дейдара, не отрываясь, следя за движениями Наруто. Но он пока ничего не предпринимал — происходящее казалось чем-то до безумия странным, и злость и желание порвать нукенинов несколько притупились.

— Не дай никому приблизиться, — приказал Сасори.

Коротко кивнув, Дейдара встал спиной к спине напарника и, сжав в зубах кунай, опустил обе руки в сумки на поясе — стал готовить новые бомбы.

К Наруто подбежали Сакура и Хината; при помощи клонов разобравшись с марионетками, которые Сасори контролировал, что называется, вполглаза, они были готовы к новому бою. Коноховцы уже готовы были броситься на подрывника, но вдруг Хината, следившая за противниками при помощи Бьякугана, охнула.

— Хината, что?.. — начал было Наруто, но девушка просто указала дрожащей рукой на Итачи. Все трое посмотрели на него, и даже Дейдара обернулся, нахмурившись.

Томое в глазах Учихи вращались с безумной скоростью. Не прекращая вращения, обычный Шаринган стал медленно преобразовываться в Мангекью — весь этот процесс происходил явно против воли Итачи, причиняя тому страшную боль.

— Да что же это?.. — прошептала Сакура.

Неожиданно движение томое прекратилось. Миг они наблюдали Мангекью Шаринган — а затем в глазах Итачи стал проступать странный, будто бы начертанный огнём узор. Такой же, какой был на земле. Опустив голову, Наруто с запозданием понял, что рисунок под их ногами замкнулся, приняв очертания круга.

— Ребята! — как будто бы издалека донёсся крик Кибы.

Странный свет окружил, поглощая всё вокруг, а воздух со всех сторон нестерпимо сдавил, грозясь сломать кости. Когда же дышать стало совсем невозможно, давление неожиданно исчезло, и что-то с силой швырнуло Наруто на землю.

========== Глава 2. Исчезновение ==========

— Что за фигня, даттебаё?! — первым делом спросил, особо ни к кому не обращаясь, Наруто.

Подняв голову, он увидел в полуметре от себя Сакуру, руки которой, приложенные к ссадине на колене, светились голубоватым светом медицинской чакры.

— Сакура-чан… — позвал Наруто. Девушка подняла на него взгляд и кивнула, давая понять, что она в порядке.

Голова немного кружилась, но Наруто упрямо сел и огляделся по сторонам в поисках остальных своих товарищей. Хината лежала в нескольких метрах от него, обняв себя за плечи и тяжело дыша. Чуть дальше сидел Сасори; он осторожно приподнял веки явно бывшему без сознания Итачи и рассматривал его глаза. Дейдара попробовал было подняться, но затем, видимо, передумал и растянулся на земле, прикрыв глаза, словно собрался вздремнуть.

— Дейдара! — резко окликнул напарника кукловод.

Его голос словно напомнил всем об истинном положении вещей. Наруто тут же вскочил и, выхватив кунай, заслонил собой тоже поднявшуюся на ноги Сакуру. Хината, заставив себя встать, подбежала к ним, и втроём коноховцы теперь пристально наблюдали за действиями противников.

В мгновение ока Дейдара оказался рядом с напарником; он бросил быстрый взгляд на Итачи, неподвижно лежавшего на земле, однако в кои-то веки от комментариев воздержался. Шиноби Конохи и Акацуки уже готовы были вновь сойтись в схватке, однако вдруг пришло осознание того, что чего-то не хватает.

— Где все, даттебаё?! — воскликнул Наруто, озираясь по сторонам.

Никто ему не ответил.

— Уходим, — коротко сказал Сасори.

Дейдара кивнул и, подбросив в воздух небольшую бомбу, подорвал её. Пространство вокруг заволокло облако густого дыма, а когда оно развеялось, шиноби Конохи были одни.

— Стоять! — закричал зачем-то Наруто вслед исчезнувшим Акацукам.

— Наруто!

Парень обернулся. Обе его подруги стояли возле высокого дерева, настороженно озираясь по сторонам. Только тогда Наруто обратил внимание на то, что окружавший их теперь лес был совершенно не похож на тот мощный и светлый, в котором шиноби обнаружили заброшенный храм. Здесь деревья были высоченные, с плотно сомкнутыми кронами, но какими-то болезненными, с посеревшей корой. Между стволами тянулись сети огромных паутин.

— Где мы? — неуверенно спросила Сакура с явной надеждой, что хотя бы один из её товарищей знает ответ на этот вопрос.

— Это наверняка гендзюцу Итачи, — довольно-таки уверенно заявил Наруто. — Вот посмотрите, сейчас отовсюду эти его вороны полетят!..

— Это не гендзюцу, — подала голос Хината; она активировала Бьякуган и осматривала местность. — Я не вижу вокруг характерного потока чакры. Я… — на миг она растерянно запнулась, — я вообще никакой чакры, кроме нашей, не вижу.

— Быть не может! — Наруто ощутил нарастающую тревогу.

Девушка не ответила, но вдруг сдавленно ойкнула и прекратила технику.

— В чём дело, Хината? — обеспокоенно спросила Сакура, подходя ближе к ней.

— Моя чакра… совершенно истощилась, — негромко проговорила Хината.

— Если подумать, — задумчиво протянула Сакура, медленно сжимая и разжимая кулак, — я тоже чувствую себя опустошённой.

Наруто тоже прислушался к своим ощущениям. Уровень чакры действительно плескался где-то на самом дне, и даже Девятихвостый, казалось, был обессилен — потрясённо затих, на время оставив попытки взять под контроль тело парня.

— Надо попробовать понять, где мы, — серьёзно сказал Наруто, глядя на девушек. — И поискать выход из этого дурацкого леса, даттебаё.

— В какую сторону пойдём? — спросила Сакура, бросая недоверчивые взгляды на окружавшие их серые стволы.

— Эм… — Наруто покрутил головой, однако принципиальных различий между направлениями так и не увидел, поэтому указал в случайном. — Туда.

К его удивлению, Сакура не стала спорить и называть его идиотом, а молча пошла следом. Хината последовала за ними, задумавшись о чём-то своём.

Товарищи шли около часа. Где-то за густо переплетающимися кронами деревьев солнце уже медленно начало клониться к закату, окрашивая небо в опасные алые тона, а под пологом леса, по которому брели коноховцы, делалось всё более темно и сыро. Они не бежали — это было бы непросто из-за становившихся с каждым метром всё гуще сетей паутины, — просто шли, ощущая, как жутко медленно, словно бы нехотя, восстанавливается запас чакры. В тот момент Наруто, чувствовавший себя просто отвратительно, даже позавидовал Джирайе, умевшему в режиме Отшельника пополнять запас своей чакры природной. «Когда вернусь, попрошу его меня тоже научить».

— Может, пойдём в другую сторону? — робко предложила Хината, когда путь им преградила совсем уж плотная стена паутины.

— Да ладно, конец леса уже наверняка скоро — вон мы уже сколько идём, — возразил Наруто с деланной бодростью. Он поднапрягся и, создав клона, начал с его помощью закручивать свою чакру в небольшой шар на ладони. — Расенган!

Паутина поддалась — и Наруто вывалился прямо на довольно большую поляну. Деревьев здесь почти не было, однако паутины не убавилось.

— Ну вот, уже лучше ведь, даттебаё! — усмехнулся Наруто, поворачиваясь к куноичи.

И вдруг увидел на их лицах неподдельный испуг.

— Наруто-кун!..

— Наруто, сзади!

Парень резко обернулся. Позади него стоял, громко клацая челюстями, огромный, почти с него ростом паук.

— Что за чёрт?! — крикнул Наруто, отскакивая в сторону, спасаясь от удара гигантских ног непомерно большого животного. Выхватив из прикреплённого к ноге чехла кунай, он метнул его в противника.

Паук, казалось, на миг опешил, когда кунай вонзился в его ногу, но затем лишь громче защёлкал жвалами и напал вновь. Со всех сторон из-за деревьев стали вылезать другие твари, такие же огромные и поменьше, плотным кольцом обступая шиноби.

Однако вдруг раздался голос, заставивший пауков остановиться. Медленно, с неохотой, они попятились. Наруто обрадовался и подался вперёд, чтобы поблагодарить неожиданного союзника… Но слова застряли у него в горле, когда он встретился взглядом с восемью непроглядно-чёрными бусинками глаз говорившего.

Огромный, намного выше любого из своих собратьев паук взирал на незваных гостей с определённым интересом.

А затем он заговорил. Заговорил спокойно и уверенно, словно это было нормой. Конечно, Наруто не пугали говорящие животные — он и сам призывал весьма болтливых жаб, — однако чутьё подсказывало, что это существо с призывами никоим образом связано не было.

Никто из коноховцев так и не понял, что сказал паук. Он говорил на странном, незнакомом языке, однако в его интонации безошибочно угадывался вопрос. Постаравшись успокоиться, Наруто решил взять дело в свои руки.

— Привет! — сказал он, силясь выдавить из себя дружелюбную улыбку, однако результат, как он подозревал, больше напоминал страдальческую гримасу. — Меня зовут Узумаки Наруто, даттебаё. Мы тут сражались, а затем как-то оказались в вашем лесу. Не подскажете, как из него выйти, даттебаё?

Паук не двинулся с места, продолжая разглядывать подростков. Слов он явно не понял, однако о сути вопроса догадался — животное негромко защёлкало челюстями, как будто смеясь. А затем медленно, словно судья, выносящий приговор, паук воздел гигантскую ногу и указал на шиноби, что-то сказав при этом сородичам. Те тотчас же бросились на коноховцев.

— Бежим! — крикнул Наруто, метнув в противников сюрикены.

Ему не пришлось повторять дважды — девушки быстро запрыгнули на ближайшую ветку и со всей возможной скоростью понеслись в чащу. Наруто поспешил за ними, на ходу подорвав дымовую гранату, надеясь сбить преследователей с толку.

Они не знали, сколько бежали так. И без того немногочисленные силы быстро таяли, однако страх быть съеденными оравой гигантских пауков гнал вперёд. Но вскоре даже это не могло больше заставлять их держать скорость. Первой не выдержала Хината: она негромко окликнула товарищей и, спустившись на землю, обессиленно осела под деревом. Сакура присоединилась к ней, и даже Наруто вынужден был признать, что бежать больше не может — адреналин в крови утих, навалилась усталость. Чуть передохнув, коноховцы — вымотанные, разбитые — продолжили брести по лесу, едва не спотыкаясь о торчавшие из земли корни.

Наконец впереди показалась опушка, освещённая уже успевшей высоко подняться на небе луной. Полоса леса заканчивалась, а за ней виднелось какое-то строение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся хижиной, сложенной из серого камня. Негромко застонав, что в теперешней ситуации вполне могло сойти за радостный возглас, Наруто по возможности быстро зашагал к дому — и свалился прямо на его пороге с вытянутой вперёд для стука рукой.

Оставив коноховцев на небольшой поляне, Акацуки быстро двигались по лесу. Сасори бежал впереди, ориентируясь по солнцу, выглядывавшему из-за крон деревьев, и держал курс на юго-запад — если они всё ещё, как полагал кукловод, где-то на территории Страны Водопада, то именно этот путь должен был привести Акацук в Страну Дождя, где у организации была ближайшая база. Сасори понимал, что по-хорошему стоило бы сначала отыскать Кисаме, однако с учётом состояния Итачи предпочёл не тратить на это время и не рисковать вновь столкнуться с отрядом из Конохи.

Был ещё один повод для беспокойства: после странного пространственного скачка чакры осталось очень мало, будто бы её высосали. Сасори перебирал в уме техники, потенциально способные на такое, однако вынужден был признать, что подобных дзюцу ему не известно. «Это явно связано с Шаринганом Итачи, — понимал он. — Вот только по своей ли воле Итачи применил эту технику? Сомневаюсь. Что же тогда вынудило его глаза активироваться?..»

Сасори украдкой покосился через плечо. Чуть отстав, за ним следовал Дейдара; даже через разделявшее их расстояние Сасори безошибочно угадал на лице напарника раздражение и гнев.

— Эй, Данна!

— Что?

— Может, сделаем привал, мм?

— Нет, — отрезал Сасори, даже не обернувшись. — Мы должны вернуться на базу как можно скорее.

Он считал, на том тема была исчерпана, однако его напарник явно придерживался другого мнения.

— Тогда давайте меняться! — крикнул Дейдара ему в спину. — Иначе я его прямо здесь брошу, да!

— Нет, не бросишь, — ответил Сасори, всё так же не оборачиваясь.

Его холодность, видимо, разозлила напарника окончательно.

— Вот возьму и брошу! — заявил он, резко останавливаясь. Сасори тоже прекратил движение и соизволил, наконец, обратить взгляд на своего боевого товарища. — И вообще, почему это я должен тащить Итачи, мм?

— Потому что ученица Хокаге сломала мне руку, — бесстрастно произнёс Сасори. Всего один раз Сакуре удалось задеть ударом его самого, но и этого раза хватило для получения увечья.

Дейдара тихо проворчал что-то, насупившись.

— Ладно уж, — буркнул он. — Понесу я вашего Учиху, мм.

Сасори молча кивнул и продолжил путь, слыша, как Дейдара вполголоса ругает сложившуюся ситуацию.

— Чёртов Учиха, — бубнил подрывник, совершенно не заботясь о том, слушает его напарник или нет. — И угораздило же его вляпаться в эту… это… Что это вообще было, мм?..

У Сасори не было ответа, даже если вопрос и был обращён к нему.

Напарники преодолели лес со странными серыми деревьями и вскоре выбежали на поле. Дальше пошла нескончаемая череда лугов, лесов, холмов, перемежавшихся большими и малыми озёрами. Постепенно местность изменилась: холмы превратились в равнины, по которым бежала многочисленными реками вода.

Они продолжали свой путь до захода солнца. Когда же стемнело окончательно, Сасори остановился и предложил, наконец, устроить привал и отдохнуть. Дейдара воспринял это предложение с огромнейшим энтузиазмом; он крайне небрежно свалил Итачи у какого-то дерева, а сам развалился на траве, блаженно вытянув ноги. Сасори тем временем опустился на колени рядом с Учихой.

— Разведи костёр, — бросил он напарнику.

Дейдара недовольно поморщился.

— А волшебное слово?

— Немедленно, — сверкнул глазами Сасори. Он был раздражён, и Дейдара, видя это, без дальнейших пререканий исполнил распоряжение.

Всё то время, пока его напарник собирал сухие ветки в окрестностях и возился с костром, Сасори сидел на том же месте, не двигаясь, почти не моргая, глубоко уйдя в свои мысли. Приступы болей, вызванные болезнью, у Итачи бывали и прежде, но чтобы вот так, прямо посреди боя, да ещё и такой силы…

Когда его легко тронули за плечо, Сасори едва не выхватил на автомате сенбон.

— Данна, ваша рука…

— Что моя рука? — мрачно осведомился Сасори — он ненавидел, когда напарник вот так подкрадывался, пока он думал.

— Надо её перевязать, мм, — уверенно сказал Дейдара, не обращая внимания на его тон.

Сасори надменно взглянул на парня, намереваясь отказаться от его помощи (он собирался чуть позже позаботиться об этом сам), но подрывник смотрел очень настойчиво; желания и сил спорить с ним совершенно не было, и Сасори, вздохнув, снял плащ. Перелом был закрытый, что однозначно радовало; Дейдара достал из сумки рулон свежих бинтов и принялся тонким слоем втирать в ткань свою глину. Закончив с этим, он аккуратно обмотал руку напарника, а затем, сложив печати, коснулся повязки, пропуская через неё чакру, заставляя мягкую глину затвердеть до уровня гипса. Чуть отстранившись, он удовлетворённо оглядел своё творение.

— Спасибо, — негромко сказал Сасори, всё это время молча наблюдавший за ним.

Дейдара просто кивнул.

— Вы знаете, что с ним? — спросил он, косясь на по-прежнему бывшего без сознания Итачи.

— Нет. Чисто визуально его глаза пришли в норму, но без анализов я не могу сказать, насколько сильны повреждения.

— Он болен, да? — тихо спросил Дейдара. Сасори знал, что его напарник ненавидит Итачи за то стыдное поражение, которое тот ему нанёс, поэтому его так удивила тень беспокойства, мелькнувшая в голосе парня.

— Да, — подтвердил Сасори, не видя причин и дальше скрывать это. Конечно, Итачи, обращаясь к нему за помощью, потребовал не говорить никому о своём недуге, однако теперь на нарушение обещания вынуждали обстоятельства.

— А что вообще это была за техника, которая перенесла нас от храма, мм?

— Без понятия. Вернёмся на базу, сообщим Лидеру — пускай он с этим разбирается.

— Точно, Лидер! — вспомнил Дейдара. — Надо попробовать связаться с ним, мм!

— Вперёд, — махнул здоровой рукой Сасори, про себя досадуя, что, поглощённый мыслями о состоянии Итачи, первым не догадался до этого весьма очевидного шага.

Дейдара, явно гордый собой, улыбнулся и зажмурился, устанавливая мысленную связь с Пейном. С минуту он сидел неподвижно, но вдруг широко распахнул глаза и удивлённо уставился на напарника.

— Ну?

— Я не могу с ним связаться.

Сасори нахмурился. Он сконцентрировался и мысленно позвал Лидера, однако неудача постигла и его.

— Что за?.. — пробормотал он.

Дейдара бросил на него обречённый взгляд.

— Ложись спать, — коротко сказал Сасори, не показывая напарнику, что его обеспокоило неожиданное отсутствие ответа от Пейна.

— А вы?

— Мне надо подумать. Заодно покараулю.

Дейдара одобрительно кивнул.

— Только разбудите меня через пару часов, ладно? — попросил он, вновь растягиваясь на траве. — А то ж опять в себя уйдёте и просидите так всю ночь, мм.

Сасори кивнул и отошёл к костру. Буквально несколько минут спустя до его слуха донеслось тихое посапывание уснувшего напарника. Сасори подбросил в костёр ещё несколько веток и сел возле огня, настраиваясь на долгое и детальное обдумывание сложившейся ситуации.

Тем временем в Амегакуре богоподобный лидер организации Акацуки, носитель Риннегана и просто сильный шиноби Узумаки Нагато умирал со скуки. Тендо — единственный Пейн, которого он сейчас контролировал, — устроился в глубоком кресле в комнате на самом верху башни и маялся от безделья.

Прошла уже почти неделя с тех пор, как Нагато отправил четверых своих подопечных на разведку в Страну Водопада, и с тех пор от них не было никаких известий. Конечно, ни Сасори, ни уж тем более Итачи никогда не имели привычки докладывать о каждом своём действии и шаге, однако на этот раз отсутствие вестей от них Нагато почему-то беспокоило.

Уже какое-то время в нём шла внутренняя борьба, однако желание прояснить ситуацию победило, и Нагато, очистив разум от посторонних мыслей, попытался связаться с подчинёнными.

«Итачи», — мысленно позвал он, однако ответа неожиданно не последовало. Это привело Нагато в определённое замешательство — Итачи отвечал всегда, вне зависимости от того, удобно ему говорить или нет. Но этот раз явно был исключением.

«Сасори», — несмотря на всё своё высокомерие, кукольник непосредственного начальника предпочитал не игнорировать. Однако сейчас не ответил и он.

«Дейдара», — молчание там, где обычно был поток громких мыслей и междометий.

«Кисаме», — а что, если не ответит и он?..

«Чего?» — довольно резко осведомился мечник; он был явно не настроен на беседы.

«Не «чего», а «здравствуйте, Лидер-сама»», — строго одёрнул его Нагато. Свой авторитет главе организации необходимо было поддерживать.

«Здрасьте, Лидер-сама, я занят, Лидер-сама, так что свалите из моей головы, Лидер-сама», — с намёком на сарказм пробубнил Кисаме.

«Что у вас там происходит? — спросил Нагато, решив закрыть глаза на грубость подчинённого. Пока что. — Почему никто не отвечает?»

В потоке мыслей Хошигаке закопошился червячок беспокойства.

«Мы были возле старого храма, — начал объяснять Кисаме. — Он был окружён каким-то странным барьером, поэтому мы решили, что там может оказаться что-нибудь интересное и пошли посмотреть. Мы уже почти всё проверили, когда на нас из кустов выскочили коноховские ниндзя с чокнутым джинчурики во главе. Завязалось сражение, а затем на земле появились какие-то непонятные рисунки…»

«И что потом?» — нетерпеливо спросил Нагато, стоило Кисаме замолчать.

«Они исчезли», — просто ответил тот.

«Как исчезли? Кто?»

«Итачи-сан, Сасори, Дейдара, джинчурики Девятихвостого и две коноховские девчонки».

«Ты хочешь сказать, что они просто взяли и исчезли?» — недоверчиво переспросил Нагато.

Кисаме мысленно кивнул.

«Я обыскал все окрестности. Ни следа».

«Так… — протянул Нагато задумчиво. В том районе, по его данным, давно не было странностей и уж точно — ничего такого, что могло бы заставить исчезнуть в одночасье шестерых шиноби. Если это не игра, затеянная его подчинёнными, то что-то принципиально новое. — Ладно, Кисаме, оставайся на месте. Я пошлю к тебе Зецу — поищете вместе».

«Ага», — отозвался Кисаме, как показалось Нагато, с облегчением.

Нагато разорвал связь и вздохнул. Здесь определённо было над чем подумать.

В задумчивом состоянии его и застал Тоби, неожиданно материализовавшийся прямо из воздуха. Тендо кивнул, всё так же продолжая глядеть в потолок, ничуть не настроенный на беседу, однако у гостя явно были другие планы.

— Ты уже знаешь? — требовательно спросил человек, именовавший себя Учихой Мадарой, сверкая красным глазом из прорези маски.

— Про исчезновение? — уточнил Нагато.

Красный глаз удивлённо округлился.

— Какое ещё исчезновение?

«А-а-а, про это ты сам не знаешь», — мстительно подумал Нагато, но вслух ровно ответил:

— Только что Кисаме сообщил мне, что во время битвы с шиноби Конохи Итачи, Дейдара и Сасори пропали.

— Что значит «пропали»? — вскинулся Мадара, сверля своим Шаринганом его Риннеган. — Куда ты дел половину организации?

— Я к этому не причастен, — твёрдо сказал Нагато. — К твоему сведению, мне самому это невыгодно.

На его заявление Мадара хмыкнул.

— Что ты уже предпринял для их поиска? — спросил он более спокойно.

— Послал к Кисаме Зецу. И вот если он ничего не найдёт, то тогда точно стоит начинать волноваться.

Мадара кивнул, не имея причин не согласиться с верностью доводов Узумаки, и устроился в соседнем кресле, приготовившись ждать. Довольно долго шиноби сидели в молчании; полностью поглощённые каждый своими мыслями, они даже не смотрели друг на друга, но в воздухе всё равно чувствовалось повисшее ядовитым облаком напряжение.

Когда, наконец, раздалось негромкое шуршание листьев, и из стены высунулась двухцветная голова разведчика Акацуки, Пейн вопросительно вскинул бровь.

— Ну?

— Никаких следов, — коротко ответил Чёрный Зецу.

— Мы осмотрели тот лес на пять километров вокруг храма, но нигде нет признаков чакры наших товарищей или тех детей из Конохи, — добавил Белый.

Пейн многозначительно посмотрел на союзника.

— Что предпримем?

На миг Мадара задумался.

— Я хочу сам взглянуть на то место, — сказал он.

========== Глава 3. Новая местность ==========

Очнувшись, Наруто первым делом осознал, что лежит на кровати. Это несколько удивило — страшный кошмар про лес и огромных пауков никак не вязался с пробуждением в тёплой, пахнущей травами и лекарствами комнате. Из последнего Наруто сделал логичный вывод, что находится он в госпитале, но вот только госпитале какой деревни?..

С трудом разлепив словно налитые свинцом веки, он огляделся. Высокий потолок, стены с причудливыми, вырезанными из камня украшениями, белые ширмы, составленные вместе в углу — пока Наруто понял только, что это не Коноха.

— Сакура-чан, — позвал он лежавшую на соседней кровати девушку. Она поморщилась во сне и перевернулась на другой бок. — Сакура-чан!..

— Пожалуйста, дай ей отдохнуть, Наруто-кун, — негромкий голос откуда-то справа заставил обернуться. Хината лежала на кровати по другую сторону от него.

— Ты сама-то как, Хината? — участливо спросил Наруто.

— Н-нормально, — она почему-то мгновенно смутилась под взглядом.

Наруто удовлетворённо кивнул.

class="book">— Ты знаешь, где?..

— Добрый день, молодые люди, — раздался спокойный голос.

Наруто быстро обернулся — у дверей стоял старец с длинной седой бородой и такими же волосами, сцепивший руки за спиной.

— Э-э… чего? — переспросил Наруто, не понявший ни слова из сказанного.

Старик с интересом посмотрел на него и подошёл ближе, попутно извлекая из рукава своего одеяния недлинную палку.

— Эй, что за шутки? — возмутился Наруто, когда незнакомец направил на него своё странное приспособление и что-то забубнил, и резко отпрыгнул в сторону, недоверчиво поглядывая на старика. Тот проворству парня явно удивился и стал приглядываться к нему ещё более внимательно, однако никаких действий не предпринимал. Наруто уже прикидывал в уме, как бы так изловчиться и, забрав подруг, выбраться из этого подозрительного места, как вдруг позади него воскликнули:

— Инкарцеро!

Тело Наруто быстро обвили неизвестно откуда взявшиеся верёвки. Он попытался стряхнуть их, но путы держали крепко.

— Наруто-кун! — воскликнула Хината, бросаясь на помощь, однако дорогу ей преградил мрачный тип, приставив к горлу девушки короткую палочку, — та послушно замерла, явно не желая показывать прямо сейчас, на что способна.

Этот вновь прибывший что-то спросил с отчётливо сквозившей в тоне насмешкой, однако старик лишь неопределённо пожал плечами. Он приблизился к лежавшему связанным на полу Наруто и, присев на корточки рядом, вновь направил на него палку. На этот раз Наруто не стал сопротивляться — вовремя заметил красноречивый взгляд Хинаты — и более-менее терпеливо ждал, пока старец совершал подозрительные движения веткой у его горла. Второй мужчина делал с Хинатой то же самое.

— Что за чёрт, даттебаё? — проворчал Наруто, когда старик вновь выпрямился во весь свой немалый рост и аккуратно расправил складки на одеянии.

— Какой невоспитанный молодой человек, — проговорил второй противник с неодобрением.

— Скорее, очень напуганный, Северус, — спокойно отозвался старик. Один взмах палочки — и верёвки исчезли. Наруто тут же вскочил на ноги, сверля незнакомцев грозным взглядом.

— Отпустите Хинату! — потребовал он. И сам удивился, осознав вдруг, что говорит с этими людьми на одном языке.

Старец кивнул своему товарищу, и тот с кислой улыбкой убрал палочку от лица девушки.

— Кто вы такие, даттебаё? — громко спросил Наруто.

— Вы знаете, я хотел задать вам тот же вопрос, — задумчиво произнёс старик. Он подошёл ко всё ещё спавшей Сакуре и провёл над ней те же манипуляции, что и над Наруто минуту назад.

Парень бросил на него недовольный взгляд и промолчал.

— Отвечайте, — медленно, чуть ли не по слогам проговорил Северус, направляя на коноховцев палку. В этой штуковине, судя по всему, была какая-то сила, раз уж взрослый мужчина на полном серьёзе угрожал ею.

Возможно, Наруто бы с ним и поспорил — этот тип крайне раздражал его, — но инстинкты шиноби подсказывали, что не стоит. При этом со стороны дедушки он не чувствовал угрозы, что вселяло надежду на мирное урегулирование ситуации.

— Меня зовут Хьюга Хината, — негромко представилась Хината, решив взять переговоры на себя. — Моих товарищей — Узумаки Наруто и Харуно Сакура.

— Я — Альбус Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», — произнёс в ответ старец. — А мой коллега — профессор Северус Снегг, наш преподаватель зельеварения.

Столько непонятных слов за раз Наруто не слышал, пожалуй, с того памятного дня, когда Сакура попыталась объяснить ему в теории принцип действия чакры.

— Чего? — только и смог выдавить из себя он. — Какого ещё волшебства, даттебаё?

— Самого настоящего волшебства, Наруто, — дружелюбно сказал Альбус.

Парень взглянул на него, как на сумасшедшего. Вероятно, именно им старик и был — ну, или же крайне хитрым шиноби.

— По всей видимости, они маглы, но с минимальной чувствительностью магии, директор, — холодно поделился своими умозаключениями Северус. — Только так можно объяснить то, что они сумели найти Хогвартс.

Дамблдор кивнул, соглашаясь с ним.

— Скажите, вам приходилось видеть нечто, что окружавшие вас люди не замечали? — спросил он ребят располагающе-доверительным тоном. — Привидений, к примеру?

— Ну… д-да, — очень правдоподобно изобразив смятение (впрочем, изображала ли?), солгала Хината, и Наруто поспешил подстроиться под её игру. Судя по всему, определение «маглы», значение которого ни он, ни, по всей видимости, Хината, не знали, могло избавить от львиной доли объяснений.

— Тогда понятно, — произнёс Альбус, улыбнувшись шиноби.

— Как вы попали сюда? — осведомился Северус, настроенный явно не так миролюбиво, как его товарищ.

— Мы собирали травы в лесу, — подала голос, бросив притворяться спящей, Сакура.

Наверное, не будь Снегг таким неэмоциональным, он бы отшатнулся.

— Маглы собирали травы в Запретном лесу?! — он повернулся к товарищу. — Вы слышали это, Дамблдор?!

— Слышал, — меланхолично отозвался Альбус. — И как, нашли?

— Нашли, — кивнула Сакура. — Мы как раз собирали аконит, когда на нас напали…

— Пауки! — вклинился Наруто, решив поучаствовать в составлении легенды и придать ей красок. — Огромные — во! — он махнул рукой у себя над головой, немного преувеличивая размер животных. — Набросились на нас, даттебаё, хотели сожрать!..

— Нам каким-то чудом удалось убежать, — перебила его Сакура и вздохнула. — Жаль, все травы растерялись по дороге.

На некоторое время в комнате повисло молчание.

— Извините, — обратилась к Альбусу Хината, — но где мы?

— Вы в Хогвартсе, — отозвался тот. — Не переживайте, — добавил он с улыбкой, — как только вы окрепнете, мы сотрём вам память о случившемся и целыми и невредимыми вернём домой. Где вы?..

— Что значит «сотрём память»?! — возмутился Наруто. — Я не позволю вам копаться своими грязными гендзюцу у меня в голове, даттебаё!

Не успели мужчины непонимающе переглянуться, как он создал трёх клонов — двое из них подхватили на руки девушек и рванули к выходу, а оригинал вместе ещё с одним атаковал противников Расенганом.

— Протего!

Техника словно бы ударилась в невидимую стену, однако разбила её, и Северусу пришлось быстро отскакивать в сторону, чтобы избежать увечий.

— Остолбеней!

Вспышка красного света попала в клона, и тот с громким хлопком исчез. В подсознании раздался предвкушающий рык Кьюби — он чувствовал, что собственной чакры у джинчурики всё ещё было мало, и явно намеревался при первом же удобном случае попытаться взять его тело под свой контроль. «Не бывать этому, Лис!..»

Из коридора донеслись крики, и Наруто почувствовал, что и остальные его клоны были развеяны. Мгновение спустя немолодая, очень серьёзно выглядевшая женщина и карлик ввели в комнату девушек, судя по всему, связанных каким-то невидимыми путами.

— Альбус, что тут происходит? — строго спросила женщина сухим учительским тоном. — Вы сказали, что Хагрид нашёл возле Запретного леса подростков, однако не упомянули, что они будут прыгать по стенам и исчезать при попадании заклинаний.

— Я и сам этого не знал, Минерва, — произнёс Дамблдор, переваривая новую информацию. — Что ж, молодые люди, нас с вами, похоже, ждёт долгий и очень интересный разговор.

Ночь прошла спокойно. Напарник, как и обещал, разбудил Дейдару несколько часов спустя, а сам устроился на отдых.

Некоторое время добросовестно посидев у костра, оберегая сон товарищей, Дейдара вполне ожидаемо заскучал. Решив немного размять ноги, он побродил по леску, в котором разбили лагерь Акацуки, нашёл большую поляну с черникой и собрал спелые ягоды в слепленное тут же на месте из глины ведёрко. Вернувшись к костру, он какое-то время порылся в своей сумке, извлекая на свет всё, что было в ней съестного, а затем безо всякого стеснения обыскал на предмет пищи сумки коллег. Сложив аккуратными кучками фрукты, вяленое мясо, небольшие упаковки галет, Дейдара прибавил к этому богатству пару пачек рамена быстрого приготовления, обнаруженных им, как ни странно, у Итачи. «Правильное питание, правильное питание, — злорадно хмыкнул Дейдара про себя. — Видать, на миссии гению нашему не до него, мм».

Солнце уже поднялось над горизонтом, когда Дейдара услышал позади себя какую-то возню; обернувшись, он увидел, что это проснулся его напарник. Сасори не спеша поднялся на ноги и, по привычке, которую заметил за ним за время совместной работы Дейдара, взъерошив и без того растрёпанные красновато-рыжие волосы, подошёл к костру.

— Доброе утро, мм, — поздоровался Дейдара, деловито засыпая рамен из пачек в воду, кипящую в небольшом котелке над огнём. Этот котелок, обычно запечатанный в свитке, он таскал с собой на все миссии, так, на всякий случай. Теперь вот пригодился.

— Ты рылся в моей сумке, — беззлобно заметил Сасори, бросая взгляд на лежавшие в общей куче припасы; по-настоящему ругаться у него, похоже, не было настроения.

— А Учиха втихаря поедает рамен, — сообщил Дейдара таким тоном, словно это открытие должно было загладить все его прегрешения.

— Не понимаю, в чём проблема, — раздался за спинами напарников спокойный голос.

— Очнулся, наконец, — произнёс Сасори, поворачиваясь к Итачи. — И как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке, — отозвался тот.

— Так уж и в порядке? — насмешливо вскинул бровь Сасори.

Дейдара фыркнул — на его взгляд, болезненно-бледного, с залёгшими под глазами тенями Учиху можно было наградить практически любым другим эпитетом, но точно не «в порядке».

— Главное, что не ослеп, — сказал Итачи совершенно серьёзно; для него, похоже, это и в самом деле был основной критерий оценки состояния собственного здоровья.

— Не, слепого Учиху я бы точно бросил, мм, — тут же заявил Дейдара.

— Ты что-нибудь помнишь о случившемся? — поинтересовался Сасори, зачерпнув из ведра с черникой пригоршню спелых ягод.

— Почти ничего, — покачал головой Итачи, присоединяясь к товарищам. — Помню лишь, как на земле начал появляться рисунок, а потом заболели глаза, и я перестал воспринимать происходящее.

Сасори кивнул, однако видно было, что его беспокоит что-то ещё, какая-то проблема, по всей видимости, довольно серьёзная.

— Тогда возле храма твоё тело стало отторгать лекарство, — сказал, наконец, он, пристально глядя на Итачи. — Такое когда-нибудь раньше было?

Прежде, чем ответить, Учиха бросил короткой взгляд на Дейдару.

— Я в курсе насчёт твоей болезни, мм, — мстительно сообщил он. — Данна мне рассказал.

Итачи это явно не понравилось

— Весьма нечестно с твоей стороны, Сасори.

— Обстоятельства вынудили, — произнёс кукловод без тени раскаяния в голосе. — Так что, было такое?

— Нет, — коротко ответил Учиха и предпочёл перевести тему. — Что произошло после того, как я потерял сознание?

Когда товарищи вкратце описали пропущенные им события, Итачи нахмурился.

— Значит, у вас так и не получилось связаться с Лидером…

— К сожалению, — отозвался Сасори. — Если честно, у меня уже начинают возникать сомнения относительно нашего местоположения.

— Ну, ваши предположения можно проверить, мм, — подал голос Дейдара. — Недалеко от леса какая-то деревушка, можно порасспрашивать местных.

— Разумное предложение, — согласился Итачи. Он выглядел уставшим и измождённым, но вполне способным к самостоятельному передвижению. К несказанной радости Дейдары.

— Значит, идём туда, — подытожил Сасори.

Деревня оказалась не очень большой, но чистой и ухоженной. Аккуратные дома, ровными рядами расположившиеся по бокам главной улицы, были совсем не такими, какие обычно строили в странах шиноби, и это несколько настораживало.

Жаркое летнее солнце палило нещадно, и местные жители, обряженные в короткие майки и шорты, с удивлением и непониманием смотрели на Акацук, шествовавших по улице в своих форменных плащах с высокими воротниками. Местные показывали друг другу на путников, некоторые хихикали и обменивались фразами на каком-то незнакомом нукенинам языке.

— Не нравится мне тут, да, — пробурчал Дейдара, попутно показывая пялившейся на него малолетней девчонке язык. На руке.

— Прекрати, — одёрнул его Сасори, наблюдая за тем, как ребёнок с тяжёлой моральной травмой и громким плачем уносится куда-то вдаль.

— А вот нечего пальцем в меня тыкать, мм! — грозно заявил Дейдара, но вести себя всё же стал скромнее.

Когда некоторое время спустя Акацуки остановились на главной площади, раздумывая, что делать дальше, к ним подошли двое мужчин в одинаковой униформе.

— …полиция… — разобрали они из всего предложения только одно знакомое слово, хотя и произнесённое несколько непривычно.

Нукенины переглянулись. Стражи порядка. Только этого не хватало.

Впрочем, судя по тому, что эти воины не напали на разыскиваемых преступников сразу, они их просто не знают. А в таком случае можно было попробовать сыграть в порядочных ниндзя.

— Не подскажете, в какой стороне Амегакуре? — почти даже дружелюбно поинтересовался Дейдара.

Сасори бросил на напарника быстрый взгляд, однако ничего не сказал — он и сам видел, что парень нашёл далеко не худший способ подтвердить предположение, что эти люди не только не понимают их речи, но и не имеют ни малейшего представления о том, что такое Амегакуре.

Опыт дал положительный результат: мужчины в форме обменялись недоумёнными взглядами.

— Ам…стердам? — неуверенно переспросил один из них.

Чуть прищурившись, Дейдара победно усмехнулся. Он успел заметить, как на миг глаза Итачи полыхнули красным, однако в следующий же момент они вновь приняли обычный оттенок. Полицейский глупо уставился перед собой, что-то сказал товарищу, и вдвоём они удалились, оставив нукенинов в покое.

— Совсем с ума сошёл? — зашипел Сасори на товарища, устало прикрывшего глаза ладонью. — Уже забыл, что чуть не ослеп?

— Всё в порядке, — с неожиданной резкостью перебил его Итачи. — Этот человек не шиноби, наложить на него простое гендзюцу не представляет труда.

— Как знаешь, — отмахнулся кукловод. — Только если ещё раз доведёшь себя до потери сознания, точно тебя где-нибудь бросим.

— Договорились, — прохладно отозвался Учиха.

— Давайте-ка уберёмся отсюда, мм, — буркнул Дейдара, косясь на прохожих. — А то мы тут как звери в зоопарке.

Так и не собрав никакой особо важной информации, Акацуки покинули деревню и через поле направились куда глаза глядят. Постепенно приходило осознание того факта, что неизвестная техника, по всей видимости, забросила их намного дальше, чем шиноби могли предположить. Местные жители говорили на странном языке и не имели ни малейшего намёка на чакру. Довершало картину отсутствие связи с Лидером и хотя бы даже примерного представления относительно того, куда им стоит идти.

Почти весь день Акацуки провели в пути. Переговаривались они мало, каждый был погружён в свои мысли. По пути они миновали несколько небольших городов и обзавелись там кое-какой провизией, однако и это ничуть не подняло упавшего ниже плинтуса настроения Дейдары. «Дурацкая миссия, — думал он, шагая вслед за Сасори. — Дурацкое место, дурацкая ситуация… Ладно бы нас вдвоём с Данной закинуло, но Учиха!..» Однако замыкавший шествие Итачи явно не чувствовал его настроения — ему, казалось, за день так и не стало лучше. Что, впрочем, Дейдару совершенно не огорчало.

Ближе к вечеру шиноби, остановившись на короткий привал на вершине холма, заметили в нескольких километрах от себя одиноко стоявший среди поля дом. Сасори, весь день внимательно наблюдавший за Итачи, предложил попытать счастье и попроситься на ночлег. Предложение это прозвучало из уст кукловода настолько странно и необычно, что Дейдара едва удержался от подколки — лишь взгляд напарника, немного усталый, но зато крайне раздражённый, удержал его от этого.

Уже смеркалось, когда Акацуки подошли к дому. В нескольких сотнях метров от строения они вдруг почувствовали нечто, отдалённо напоминавшее ощущения от перехода через барьер, окружавший заброшенный храм в Стране Водопада, и мгновенно насторожились. Впрочем, не они одни — стоило шиноби подойти ближе, как на них выскочили рыжеволосые мужчина и женщина, до смешного уверенно направлявшие на гостей короткие и тонкие палки.

— Кто вы и что вам нужно? — не требовалось знание языка, чтобы понять содержание вопроса.

— Мы путешественники, — начал Сасори. — Мы хотели бы…

— Экспеллиармус! — взмахнув своей палкой, выкрикнула какую-то несуразицу женщина.

Сасори инстинктивно отпрыгнул и приземлился в нескольких метрах от того места, где стоял всего миг назад. Рыжая парочка уставилась на него в недоумении.

— Остолбеней!

Двойная вспышка света — теперь направлен он был и в шагнувшего вперёд Дейдару. Увернувшись от красного луча, вылетевшего из конца палки, Дейдара отскочил в сторону — ровно туда, куда нацелен был очередной красный луч, запущенный высоким, но хлипким мужчиной. Парень поздновато это заметил и едва бы успел уклониться в полёте от неведомой техники, если бы Сасори не оттащил его нитями чакры, голубоватыми лентами отходившими от пальцев его здоровой руки. Когда кукольник успел прикрепить нити к напарнику, оставалось загадкой.

— Мама! Папа!

Через поле к месту сражения бежали двое мальчишек, таких же рыжих, как и их родители. Завидев противников, они тоже подняли странные палки, использование которых вкупе с непонятными словами, по всей видимости, было в этих краях способом сражения.

— Отступаем, — скомандовал Сасори.

Однако путь Акацукам неожиданно отрезали возникшие буквально из ниоткуда фигуры в свободного покроя плащах. Тут же со всех сторон раздались странные восклицания, и в шиноби полетели разноцветные лучи яркого света. Ловко уворачиваясь от них, подрывник засунул обе руки в сумки с глиной — он всерьёз намеревался показать этим невежам мощь Истинного Искусства.

Вдруг по полю боя прокатилась волна чистой энергии, накрыв шиноби, — и Дейдара почти со страхом осознал, что не может двигаться хотя бы даже вполовину так быстро, как обычно; впрочем, судя по ошарашенным лицам, враги были безмерно удивлены тем, что нукенины в принципе способны шевелиться.

Миг спустя в них вновь полетели странные вспышки. Уклоняться от них теперь было непросто и стало ещё труднее, когда прокатилась вторая энергетическая волна. Мышцы переставали слушаться, в голове мутилось, однако Дейдара кое-как умудрялся избегать попаданий — и тут увидел, как сгусток алого света задел Сасори. Удивлённое выражение на миг застыло на лице кукловода, а затем он обмяк и рухнул на землю. Дейдара бросился к напарнику, однако вдруг почувствовал, что луч угодил ему в спину. Уже теряя сознание, Дейдара увидел, как сразу две разноцветные вспышки поразили Итачи, и провалился во тьму.

========== Глава 4. Площадь Гриммо, 12 ==========

Поначалу голоса раздавались как будто издалека. Затем Сасори более отчётливо стал слышен жаркий спор, который вели между собой на местном языке мужчина и женщина; их голоса были резкими и взволнованными. Чуть приоткрыв глаза, Сасори отметил, что мер предосторожности противники, на первый взгляд, не приняли никаких, только что сняли его плащ и изъяли всё оружие и свитки, которые сумели найти. Помимо этого другим минусом нынешнего положения было то, что чакра по-прежнему не восстановилась до нормального уровня, хотя после активации того пространственного дзюцу и прошло уже порядка двух суток. Этот факт определённо заставлял беспокоиться. «Если повреждена сама система циркуляции чакры, это очень плохо, — думал Сасори. — При первой же возможности необходимо проверить…»

Вдруг спорщики замолчали; их внимательные, с примесью опаски взгляды кукловод ощущал кожей. Послышались негромкие шаги, а затем над ним взмахнули чем-то — Сасори мгновенно перехватил непозволительно приблизившуюся к его лицу руку и, открыв глаза, встретился взглядом со склонившимся над ним человеком. Этот мужчина выглядел старше своих лет и имел вид человека, которому довелось пережить немало голодных лет и невзгод. В его острых тёмных глазах застыло то затравленное выражение, какое бывало у тех, кому пришлось долгое время провести за решёткой. «Значит, то добропорядочное на вид семейство связано с бывшим заключённым?» — мысленно усмехнулся Сасори, в который раз убедившись, что первому впечатлению нельзя доверять. Впрочем, он хорошо контролировал лицо, и на нём не отразилось и тени эмоции.

Мужчина что-то спросил на том же языке, которым пользовались все обитатели этого края.

— Я не понимаю, — медленно, с расстановкой произнёс Сасори, не разрывая зрительного контакта.

Незнакомец задумался ненадолго, а затем вновь направил на него короткую палку. Кукловод с подозрением покосился на неё и чуть сильнее сжал запястье мужчины, предупреждая. Тот криво усмехнулся, задумался на пару секунд, а затем свободной рукой медленно указал на себя и изобразил без слов речь, затем показал на Сасори и поставил руку за ухом, чуть его оттопырив, изображая внимательное слушание, и в конце постучал пальцем по палке. Сасори прищурился; в глазах этого человека он не видел желания напасть, а такие вещи он улавливал на раз, поэтому решился и коротко кивнул, разжимая захват. После этого мужчина, опять-таки не решаясь двигаться слишком резко, принялся махать своей палкой и пробубнил какие-то совсем уж непонятные фразы; закончив, он опустил её и вновь обратился к Сасори:

— Ну и хватка же у тебя, парень… Как, говоришь, тебя зовут?

Сасори опешил — он и представить себе не мог, что есть способы буквально за считанные секунды изучать неизвестные ранее языки. Впрочем, вида не подал.

— Невежливо спрашивать имя, не представившись вначале самому.

Склонившийся над ним мужчина зашёлся лающим смехом.

— Ну ты даёшь! Неужели не знаешь меня? — он состроил страшное лицо, по-звериному оскалив клыки, как будто это должно было добавить ему узнаваемости.

Сасори вопросительно вскинул бровь, продолжая глядеть на него, как на законченного психа. Попутно прикидывая, может ли оказаться этот псих действительно опасен.

— Похоже, и вправду не знает, — проговорил явно больше для себя самого мужчина. — Моё имя Сириус Блэк, — представился он, вперив в кукловода взгляд, буквально требующий узнавания.

Имя ничего не сказало Сасори, зато прозвучало непривычно для слуха. «Он не шиноби, это не вызывает сомнений, — размышлял он, стеклянными глазами глядя на собеседника. — Мускулатура развита, однако недостаточно, чтобы у него были шансы против меня. Единственную проблему представляет это его своеобразное оружие…» Помимо Сириуса в комнате была также ранее спорившая с ним женщина — невысокая, полноватая, суетливая, уже виденная Сасори прежде у дома.

Так и не дождавшись ответа или хотя бы подобия реакции со стороны кукольника, Сириус явно расстроился и спросил:

— Ну а ты?..

— Акасуна Сасори, — ответил он, прикинув и решив преобразовать своё прозвище в фамилию.

— Кто ты такой, Акасуна Сасори? — спросил Сириус, устраиваясь в кресле рядом с диваном, на котором лежал кукловод. «Как неосмотрительно». — И зачем ты с приятелями напал на «Нору»?

— «Нору»? — переспросил Сасори.

— Дом Артура и Молли, — Сириус кивнул в сторону женщины. — Вы с дружками — Пожиратели Смерти?

Чутьё шиноби подсказывало, что брошенные, буквально выплюнутые им слова — очень серьёзное обвинение. Противостояние же с местными воинами было делом совершенно ненужным и с нынешним уровнем чакры потенциально опасным (до тех пор, по крайней мере, пока не будут выяснены их способности); следовало попробовать сперва договориться мирным путём.

— Ой-ой, зачем сразу делать такие поспешные выводы? — протянул Сасори весьма непринуждённо.

— Тогда кто вы?

— Мы с товарищами путешественники, — он решил придерживаться ранее созданной легенды, рассчитывая, что его коллеги поступят так же. — Мы немного сбились с пути, попали в незнакомую местность, а затем увидели дом и решили попроситься на ночлег. Однако нас, по всей видимости, приняли за других.

— Конечно приняли! — резко ворвалась в разговор Молли. — Вы прошли через защитный барьер!

Услышав слово «барьер», Сасори мгновенно насторожился.

— Как-то само получилось, — пожал плечами он, не выдавая заинтересованности. — Мы не хотели причинить неудобства.

— А то, что было потом?! — грозно спросила женщина, уперев руки в бока. — Без палочек прошли через защитный барьер — ладно, в теории я могу это понять. Но все эти сальто, прыжки… Нет, ты представляешь, Сириус, они уклонялись от заклинаний! Да ещё с какой скоростью!

— Мы не используем палочек, как вы успели заметить, — произнёс Сасори, на ходу подстраиваясь под реальность окружения. — Поэтому мы тренировались избегать повреждений другими способами.

Тут с верхнего этажа донеслись бессвязные крики и страшный грохот. Сириус тотчас вскинулся, словно пёс, почуявший добычу. Сасори же только на миг поднял взгляд к потолку — ему даже не пришлось напрягать воображение, чтобы представить, что там происходит. «Великолепно, значит, Дейдара тоже пришёл в себя».

Молли открыла дверь, за которой он различил лестничную площадку, и, подняв вверх голову, крикнула:

— Артур, что у вас там творится?

— Н-ничего, милая! — отозвался некий Артур.

— Я помогу им, — пробасил, подходя к Молли, крепкий чернокожий мужчина, который в принципе мог бы сойти на шиноби Кумо, если бы не был облачён в синюю мантию вместо стандартной формы и бронежилета.

Не успел мужчина преодолеть и половину лестничного пролёта, как крики сверху стали ещё громче, а затем раздался звук удара и чьего-то падения. Мгновение спустя по лестнице вниз стремительно пронёсся Дейдара. Вслед ему уже летели разноцветные вспышки.

— Мерзавцы! — прокатился до дому визгливый женский крик. — Негодяи!..

Одним быстрым ударом лишив сознания поднявшегося было из кресла Сириуса, Сасори толкнул прочь Молли и выскочил на площадку. Притворяться безобидным уже не было смысла — бестолковый напарник их рассекретил. «Хоть бы раз для разнообразия подумал, прежде чем делать», — раздражённо подумал Сасори, ловко увернувшись от луча. Он подцепил нитью чакры стоявшую на столике неподалёку покрытую пылью вазу и запустил ею в человека, перегнувшегося через перила лестницы и целившегося в подрывника. Снаряд попал в цель, и мужчина выпустил красный луч совсем не в том направлении, в котором хотел.

Перепрыгнув через перила, сорвав при этом чей-то судорожный вздох, Сасори секунду спустя уже стоял в длинном, тускло освещённом коридоре тремя этажами ниже бок о бок с напарником.

— О, Сасори-но-Данна! — Дейдара, похоже, вполне искренне обрадовался. — Ну что, прорываться будем?..

— Мерзкие полукровки! — надрывалась где-то не так далеко невидная женщина. — Как смеете вы осквернять дом моих предков?!..

— Нужно найти Итачи! — попытался перекричать её Сасори, попутно поднимая нитями чакры в воздух круглый стол, заслоняя себя и напарника от летевших сверху лучей.

— Только не говорите, что мы опять ради него должны подставляться! — буркнул Дейдара и, высунувшись из-под стола, кинул в противников чем-то небольшим, не то блюдцем, не то пепельницей; оружие у него тоже отобрали.

— Жалкие полукровки! Твари! Отребье!..

— Нам также желательно вернуть снаряжение,— сказал Сасори, не обращая особого внимания на ворчание напарника.

— Ага, глина мне сейчас пригодится, мм, — неожиданно согласился Дейдара и тут же рванул из-под стола. Заметив вспышку, блеснувшую со стороны слепой зоны напарника, Сасори резко прикрепил к нему нити чакры и втянул обратно. В место, где за миг до того стояла нога подрывника, со свистом врезался яркий луч.

— Внимательнее! — прошипел Сасори. За такую вопиющую безалаберность — не может даже банально головой покрутить прежде, чем выскочить! — он начинал порой своего напарника ненавидеть.

Дейдара бросил на него обиженный взгляд, но сдержался, наверняка понимая собственную ошибку. Так как в пределах досягаемости не было метательных снарядов, он явно решил, что пора перестать экономить чакру и прибегнуть к техникам, и быстро сложил печати.

— Дотон!..

Перед глазами мелькнула тень — крупный пёс прыгнул на парня и вцепился ему в руку, вытаскивая из-под прикрытия стола. Дейдара даже не поморщился и с силой приложил собаку головой об пол, попутно пытаясь вернуться в укрытие, однако собака была упорна.

— Уроды! Мутанты! Прочь из дома моих предков!..

— Сверху! — предупредил Сасори, заметив перегнувшийся через перила силуэт с занесённой палочкой. Дейдара перекатился на спину, и неизвестная техника, предназначавшаяся ему, попала в оказавшуюся сверху собаку. Пёс тут же обмяк, его челюсти разжались, и Дейдара, отбросив животное в сторону, отпрыгнул на ведущую куда-то вниз лестницу, спасаясь от очередного направленного в него луча.

— Сюда!

Запустив стол в бежавших к нему по лестнице с верхних этажей людей, Сасори метнулся следом за напарником. Дейдара уже успел юркнуть за приоткрытую дверь, выходившую на небольшую площадку на пролёт ниже, и оттуда махнул товарищу. Едва Сасори оказался внутри, Дейдара резко захлопнул дверь и оперативно подпёр её комодом.

— Добрый вечер.

Напарники резко обернулись на голос. Помещение, в которое они ворвались, оказалось кухней, где горело всего несколько свечей, немного разгоняя тьму в этой большой и донельзя мрачной комнате. За длинным столом спокойно сидел Итачи, неспешно попивая чай. Напротив него расположились мужчина и женщина из местных; их лица аккуратно лежали на столешнице так, словно бы люди спали.

— Ты!.. — заорал на него Дейдара, на данный момент явно не способный выдать что-либо более содержательное. — Как?!

Удивительно, но Итачи даже соблаговолил пояснить:

— Я пришёл в себя около часа назад. После этого мы с Римусом и Тонкс, — жест в сторону отдыхавших лицами на столе людей, — пообщались. Они поверили в историю о том, что мы путешественники, и предложили мне чай. Однако вследствие ваших действий мне пришлось пренебречь легендой и усыпить их при помощи Шарингана.

В дверь снаружи ударили — местные, по-видимому, всё-таки решили попробовать добраться до забаррикадировавшихся Акацук.

— Грязнокровки! Паразиты! Мерзавцы!..

— Как будем сваливать, мм? — небрежно поинтересовался Дейдара. Прокушенную насквозь и сильно кровоточащую руку парень напрочь игнорировал. — Без глины взрыва не будет, но могу Дотоном стену выломать, да.

— Очень изящно, — съязвил Сасори. — Как насчёт?..

Взгляды троих шиноби синхронно обратились к камину.

— А это прям ну очень изящно, — закатил глаза Дейдара.

Дверь в кухню содрогнулась от ударившей в неё вспышки. Медлить было нельзя — нукенины бросились к камину, как вдруг лениво тлевшая в нём зола взвилась вверх ярким изумрудным пламенем. Акацуки отскочили, когда прямо из этого пламени в комнату шагнул человек; за ним ещё один, и ещё, и ещё.

— Итак?..

— Что итак? — проворчал Наруто, настороженно косясь на Альбуса.

— Кто вы? — Дамблдор выглядел озадаченным. Его коллеги, стоявшие рядом, напряжённо вглядывались в лица шиноби, словно надеясь прочесть на них ответ.

Никто из коноховцев не стал отвечать на вопрос — они не собирались делиться с потенциальными врагами информацией. Теперь, после того, как легко эти профессора справились со стихийной попыткой Наруто удрать, становилось понятным, что они представляют реальную угрозу.

— Мне сходить за сывороткой правды, директор? — спросил Северус с деланным равнодушием.

— Хочу напомнить вам, Альбус, — подала голос женщина, — что сегодня вечером прибудет инспекция из Министерства, и оставить этих детей в Хогвартсе мы не можем.

— Вы совершенно правы, Минерва, — согласился с ней Альбус, поправляя съехавшие на нос очки-половинки. — Предлагаю отправить их на площадь Гриммо.

Профессора молча кивнули и вновь направили палочки на шиноби.

— Следуйте за нами, — произнёс Северус.

— Куда? — требовательно уточнил Наруто; он как-то не особо доверял этим людям, носившим мантии, выпускавшим странные вспышки из палок и нёсшим чушь про магию, которой, как известно любому ребёнку, только поступившему в Академию, в природе не существует.

— Туда, откуда мы сможем вас переправить в другое место, — пояснил карлик.

Наруто быстро прикинул расклад. Сакура и Хината всё ещё были связаны — неизвестно, были ли эти невидимые путы способны навредить более серьёзно, но рисковать и проверять не хотелось. Кроме того, чакра так до сих пор и не восстановилась. «Что-то медленно, — подумал Наруто, и это его напрягло. — Раньше никогда такого не было, даттебаё». Большая часть доступной чакры уходила на поддержание печати на клетке, в которой после некоторого времени пребывания в бездействии активизировался Кьюби. «При таком раскладе нам новый бой не выиграть. Выходит, надо подыграть им пока?..» Перехватив взгляд Сакуры, Наруто понял, что подруга пришла к тем же выводам, и украдкой ей кивнул.

Коноховцы последовали за людьми с палками. По длинным коридорам, широким, просторным, освещённым уже начавшим клониться к закату солнцем, заглядывавшему в большие арочные окна, профессора вели шиноби мимо стоявших на каменных постаментах доспехов, и Наруто бегло приценился к оружию, которое те держали. «Старое, тупое, но в крайнем случае сойдёт». Хогвартс, судя по всему, был замком, причём большим и крайне сложно устроенным; Наруто постарался запомнить дорогу, но даже он, шиноби, едва не запутался в этом лабиринте.

Минут десять спустя профессора остановились, достигнув, по всей видимости, места назначения. Перед ними высилась вырезанная из камня горгулья.

— Шоколадная лягушка, — спокойно сказал ей Альбус.

«Бред какой-то», — подумалось Наруто, но статуя вдруг резво отскочила в сторону, открывая взорам винтовую лестницу. Следом за Дамблдором он и девушки поднялись в просторную, но сильно захламлённую странными приборами и приспособлениями комнату. Видя настороженность посетителей, замерших на пороге, Альбус жестом пригласил их подойти ближе, всем своим видом давая понять, что не представляет угрозы. Его коллеги, замыкавшие шествие, впрочем, не опустили палочек и остались возле двери, втроём загораживая выход.

— Что вы намерены с нами делать? — прямо спросила Сакура.

— Я провожу вас в другой дом, — ответил Альбус, беря с каминной полки небольшой горшочек. — Минерва, Северус, Филиус, я постараюсь вернуться к прибытию инспекции, однако, если что, я полагаюсь на вас.

— Отправить их можем и мы, Альбус, — сказала Минерва, очень по-кошачьи щурясь.

Директор ответил ей легчайшей улыбкой, а затем протянул горшочек шиноби.

— Это Летучий порох, — сообщил он, снимая крышку; внутри оказался сероватый, тускло поблёскивавший порошок. — Чтобы воспользоваться им, вы должны стать в камин, произнести громко и чётко место назначения: «Площадь Гриммо, 12» — и бросить порох…

— Нашли дураков в камин лезть! — вскинулся Наруто. На самом деле хотелось схватиться за виски и завыть — Кьюби явно решил устроить взрыв мозга своему джинчурики, активно рвясь наружу, испуская чакру, борясь с печатью. Бидзю чувствовал слабину и не упускал случай попробовать воспользоваться ей.

— В этом нет ничего страшного — это довольно обычный у нас способ перемещения, — с чисто учительским терпением стал объяснять Альбус. — В пламени, которое образует Летучий порох, нет опасности сгореть.

— Ага, конечно!..

— Наруто, — судя по взгляду, Сакура чувствовала, что творится с другом; повернувшись к старцу, она серьёзно спросила: — Вы гарантируете, что это безопасно?

— Гарантирую, — кивнул тот.

— Тогда…

— Я пойду, — голова уже начала, казалось, потихоньку раскалываться на куски, но Наруто не мог позволить, чтобы первой пробовала эту странную пространственную технику Сакура — вдруг это всё же опасно.

Не тратя время на дальнейшие пререкания и споры (а Сакура, похоже, хотела поспорить), он зачерпнул горсть «пороха» из протянутого Дамблдором горшка. И всё-таки, забираясь в камин, Наруто думал, что идея о том, что чудо-пыль способна перенести его в другое место, пожалуй, самая бредовая из всех, которые он когда-либо слышал (и это учитывая его довольно долгое знакомство с Джирайей!). Впрочем, он выполнил указания старика в точности — и тут же взвившееся из-под ног изумрудное пламя с силой толкнуло его куда-то. Несколько секунд он летел, перед взглядом мелькали нескончаемой вереницей дома и каминные трубы, а затем Наруто вывалился из очага в полутёмной, совершенно незнакомой ему комнате. Вслед за товарищем появились Сакура и Хината, а ещё чуть погодя — Альбус Дамблдор. Отряхнувшись от золы, в которую умудрился вымазаться, Наруто осмотрелся.

Каково же было его удивление, когда он увидел буквально в нескольких метрах от себя троих шиноби Акацуки.

— Вы… — прорычал Наруто приглушённо.

Сдерживаться стало почти невозможно. Наруто знал, что радужка его глаз уже налилась опасной краснотой, зрачок вытянулся, став вертикальным, а губы разошлись в хищном, зверином оскале, обнажая удлинившиеся клыки. Взгляд джинчурики обратился к Итачи.

«Убей его!» — громкий рык Лиса отозвался в многострадальной голове Наруто многократным эхом.

«Замолкни», — коротко бросил Наруто, вовсе не настроенный на беседу с разбушевавшимся бидзю. Он пытался подавить Кьюби, но тот продолжал вещать, теперь уже более вкрадчиво:

«Но ты ведь хочешь этого».

«Закройся, я сказал! Не до тебя».

«В этом желании нет ничего противоестественного. Ты ведь шиноби, больше того, ты — джинчурики, а Итачи — твой враг…»

«Отвали, кому говорю!» — окончательно разозлился на него Наруто.

«Тебе стоит только попросить, — произнёс Кьюби. — Сними печать — а я сделаю остальное. Неужели ты не хочешь сделать это? Ради Саске?..»

«Ради Саске…» — вслед за ним повторил Наруто. Как всегда, когда дело касалось друга, его защита, сейчас и так как никогда слабая, дала трещину.

Поглощённый внутренней борьбой, Наруто даже не почувствовал, что его тело стало покрываться алой чакрой Девятихвостого. Охота на него Акацуки, провал миссии по возвращению Саске, неожиданные и не очень приятные приключения последних дней — всё это навалилось с новой силой, подстёгнутое демонической волей Кьюби, и пришла мысль, что скопившуюся злобу надо на кого-то выплеснуть. А Учиха Итачи был для этого самой подходящей кандидатурой.

— Убью, — прорычал Наруто, делая шаг вперёд.

Акацуки, всё это время внимательно наблюдавшие за ним, мгновенно приготовились к бою. Дейдара на автомате потянулся рукой к поясу, где обычно висела сумка с глиной, которой теперь не было. Сасори прикрепил нити чакры к лежавшим на столе ножам. Итачи активировал Шаринган.

В этот момент Наруто остановился и вздрогнул. Он сам — вернее, его сущность — находился сейчас в том месте, где был запечатан Лис. Стоя у самых ворот, парень уже протянул руку, чтобы сорвать печать, однако неожиданно его остановил голос возникшего рядом человека:

— Не делай этого, Наруто-кун.

Он резко отдёрнул руку и во все глаза уставился на Итачи.

— Ты?! — закричал он, сжимая кулаки. — Ты что здесь делаешь, даттебаё?!

Итачи проигнорировал. Его глаза, в которых различимы были сплошные томое Мангекью Шарингана, были направлены на нетерпеливо замершего за решёткой Девятихвостого. Лис тем временем пристально рассматривал молчавшего нукенина.

— Учиха, — прогремел он, угрожающе щурясь. — Попытаешься захватить меня?

— Не сегодня, — произнёс Итачи, не отрывая от бидзю взгляда. — Сегодня я не стану сражаться с тобой, Кьюби.

— Тогда зачем?..

— При нынешних обстоятельствах я не могу позволить тебе завладеть Наруто-куном, — Итачи воздел руку и коснулся прутьев ворот, сдерживавших Лиса, смело глядя ему в глаза. Совершенно неожиданно Кьюби стушевался и отступил обратно во тьму, угрожающе рыкнув напоследок.

В тот же миг Наруто, быстро моргнув, очнулся. Он поймал на себе опасливые взгляды Сакуры и Хинаты, недоуменные и удивлённые — застывших в дверях людей с короткими палочками, бывших немыми свидетелями этой сцены. Итачи же устало прикрыл глаза, сделавшись ещё более бледным, чем раньше.

— Грязнокровки!Низкие животные! Вон!..

— Закрой рот! — надрывный крик какой-то женщины, доносившийся из коридора, перекрыл зычный мужской голос.

— Мерзкий осквернитель рода! — завизжала женщина, переходя на какие-то совершенно запредельные тона. — Исчадие ада!..

— Рот закрой, я сказал! — крикнули в ответ. Затем всё стихло. Послышались шаги, и в комнату вошёл, грозно озираясь по сторонам, крепкий мужчина.

— Дамблдор! — удивлённо воскликнул он, нарушая висевшую в комнате напряжённую тишину. — Что здесь происходит?!

— Добрый вечер, Сириус, — спокойно приветствовал его Альбус. — Я вижу, сегодня в твоём доме как никогда оживлённо.

Сириус буркнул что-то неопределённое в ответ; он выглядел особенно помятым по сравнению с остальными, а волосы на его затылке промокли от крови.

— Что это за ребята с вами, Альбус? — поинтересовалась полноватая рыжеволосая женщина. Она с интересом поглядывала на коноховцев, по-прежнему направляя палочку на Акацук.

— Этих молодых людей Хагрид обнаружил возле Запретного леса, — пояснил Альбус, в свою очередь изучая внимательным взглядом пронзительных голубых глаз нукенинов. — А ваши гости?..

— Как раз пытаемся это выяснить, — отозвался чернокожий мужчина.

— Они прошли через защитный барьер «Норы», — добавил рыжий в очках. — Мы решили, что лучше доставить их сюда.

В комнате вновь воцарилась тишина.

— Вы что сотворили с Римусом и Тонкс?! — вскричал Сириус, заметив двоих, лежавших лицами на столе.

Акацуки не ответили, однако в их причастности к случившемуся можно было не сомневаться.

Коноховцы тоже молчали. Гнев, по большей части навязанный Лисом, уже почти улёгся, и Наруто обратил внимание на детали: на то, как изменились с момента их расставания нукенины. Они были без своих форменных плащей, без оружия, выглядели неожиданно потрёпанными (по крайней мере кукольник с подрывником). В глаза сразу бросался самодельный гипс на предплечье Сасори, свежие следы укусов на руке Дейдары, необычно сильная бледность и измождённость Итачи. «Кто это их так?» — подумал Наруто не без мстительного удовольствия, но в то же время с осознанием, что если здешние воины способны справиться с шиноби Акацуки, то ситуация реально плоха.

— Давайте все успокоимся, — миролюбиво предложил Альбус, внимательно наблюдавший за «гостями». — Присаживайтесь, дамы и господа.

Он сам подал пример, заняв место во главе длинного стола. Рыжеволосая пара присела рядом с ним; остальные тоже стали рассаживаться. Сириус пристроился на противоположном конце стола, рядом с пришедшими в себя Римусом и Тонкс. Коноховцы, помедлив, тоже сели. Дейдара бросил вопросительный взгляд на Сасори; тот кивнул, и Акацуки заняли места напротив Сириуса и его товарищей, подальше от истинных врагов — и, скорее намеренно, чем случайно, поближе к двери.

— Что ж, — начал Альбус, — стоит, пожалуй, для начала познакомиться. Я — Альбус Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Мои друзья — Артур и Молли Уизли, — рыжеволосые кивнули, — Кингсли Бруствер, — чернокожий мужчина величаво склонил голову, — Элфиас Дож, — уже немолодой, но довольно воинственно настроенный человек чуть дёрнул головой, — Гестия Джонс, — черноволосая женщина выдавила из себя нервную улыбку, — Римус Люпин и Нимфадора Тонкс, с которыми, по всей видимости, некоторые из вас уже успели познакомиться, и Сириус Блэк, любезный хозяин этого дома.

— Так уж и любезный, Дамблдор? — невесело усмехнулся Сириус, небрежно откидывая назад упавшую на глаза длинную прядь.

Альбус улыбнулся ему и перевёл выжидательный взгляд на шиноби.

— Узумаки Наруто, даттебаё, — представился парень, по-прежнему косясь на Акацук.

— Харуно Сакура.

— Хьюга Хината.

Теперь все взоры были направлены на нукенинов.

— Акасуна Сасори, — произнёс кукловод, — мои товарищи — Тсукури Дейдара и Учиха Итачи, — добавил он, видя, что ни хмурый Дейдара, ни поглощённый своими мыслями Итачи не торопятся отвечать.

Дамблдор кивнул.

— Надеюсь, теперь вы объясните нам, кто вы и откуда…

— И что это за странная сила, которой вы пользуетесь, — закончил за него Сириус. Все укоризненно посмотрели на мужчину, перебившего, как видно, лидера группы, однако тот лишь отмахнулся.

— Это у нас-то странная сила, даттебаё? — поворчал Наруто, но Сакура осадила его строгим взглядом.

— Мы не из здешних краёв, — начала говорить девушка. — Там, откуда мы родом, не используют, как здесь, эти…

— Волшебные палочки, — подсказала Молли, заметив красноречивый взгляд куноичи, направленный на деревяшку в её руке.

— Да, — кивнула Сакура.

— Вы проводите магию всем телом? — уточнил Кингсли, явно вспомнивший покрывавшую Наруто не так давно алую чакру.

— Простите, но что вы вкладываете в понятие «магия»? — осторожно спросила Хината.

— Это своего рода дар, — стал объяснять Альбус, подбирая слова, — врождённая способность к колдовству, — он легко взмахнул своей палочкой — и тут же все свечи в комнате сами собой загорелись, а в очаге весело затрещал огонь. — Сосредоточившись, маг при помощи волшебной палочки и слов заклинания может развести огонь, к примеру, или изменить форму и размеры предмета и много чего ещё. А вы?

— Мы используем чакру, — ответила Сакура; Акацуки, внимательно ловившие каждое слово, между тем явно не собирались участвовать в объяснении. — Эта энергия в принципе доступна любому, однако на то, чтобы научиться управлять ею, уходят годы тренировок. Если в теории, то для создания чакры мы соединяем энергию тела с духовной энергией, а затем преобразуем её в различные техники.

Сириус негромко присвистнул.

— Никогда раньше о таком не слышал, — сказал он и открыл рот, чтобы спросить что-то ещё.

— У нас тоже есть к вам вопросы, — произнёс прежде него Сасори. — Где мы находимся? Почему вы атаковали нас, едва завидев?

— Вы сейчас находитесь в Англии, точнее в Лондоне, — стала объяснять Гестия. — Тогда, возле «Норы», мы напали на вас, потому что приняли за Пожирателей Смерти.

— А эти Пожиратели?..

— Слуги лорда Волан-де-Морта, — ответил Блэк.

При звуке этого имени многие из присутствовавших магов вздрогнули, что показалось Наруто странным.

— Я так понимаю, вы с ним сражаетесь, да? — уточнил Дейдара.

— Уже много лет, — с тяжёлым вздохом сказал Римус; судя по заметно помрачневшим лицам волшебников, эта затянувшаяся битва была не из лёгких.

— А вы? — спросил престарелый Элфиас, недоверчиво поглядывая на шиноби, будто хотел поймать их на лжи. — Против кого сражаетесь вы?

На этот вопрос, казавшийся таким простым, на самом деле было очень нелегко ответить. Простым вариантом было ткнуть пальцем в Акацук — но чутьё настаивало, что делать этого не стоит. Не здесь, по крайней мере, не сейчас.

— В нашем мире нет строгого понятия союзников и врагов, — заговорил хранивший до того молчание Итачи. — Альянсы создаются и распадаются, и вчерашние противники в новой войне могут стоять бок о бок.

Что-то подсказывало Наруто, что его посыл адресовался в первую очередь коноховцам.

— Как такое возможно? — нахмурился Сириус; похоже, у него в голове не укладывалось, как можно так быстро перезаключать союзы.

— Мы — шиноби, — спокойно ответил Итачи. — Такова наша реальность.

— Наёмники?.. — негромко проговорил Римус, обменявшись с Сириусом тревожными взглядами.

— Тогда понятна реакция, — проговорил в ответ тот.

— Значит, вы союзники? — с довольно хитрой полуулыбкой поинтересовался Альбус.

— Мы не совсем союзники, — немного торопливо сказал Хината.

— Хотя на данный момент и не враги в полной мере, — добавил Итачи, вновь обращаясь скорее к шиноби, чем к магам.

Последние, похоже, уже почти перестали понимать туманные и противоречивые объяснения ниндзя.

— Мы конкуренты! — объявил Дейдара, довольный тем, что отыскал подходящее слово.

Все тут же повернулись к нему, как к спасительному лучу во тьме.

— И нас, — он указал на себя, Сасори и Итачи, — и их, — кивок в сторону коноховцев, — послали на разведку, мм.

— В заброшенный храм, в котором предположительно было что-то спрятано, — подхватила Сакура. — Когда же мы случайно встретились возле того храма, что-то перенесло нас сюда.

Волшебники переглянулись.

— И, надо полагать, вы не знаете, как вернуться? — уточнил Дамблдор.

— Всё именно так, — кивнула девушка.

— Но вы ведь нам поможете, дедушка? — прикинув, Наруто решил, что «включить дурака» сейчас самый подходящий момент, чтобы разрядить обстановку.

— Прояви уважение, Наруто-кун, — сухо попросил Итачи.

Однако Альбуса это, по всей видимости, только позабавило.

— Я бы предпочёл «профессор Дамблдор», с твоего позволения, — заметил он без злобы, озорно блестя глазами из-за своих очков-половинок.

Наруто улыбнулся.

— Замётано, даттебаё!

Некоторые из наблюдавших за ним волшебников засмеялись; напряжённость постепенно отступала из комнаты, как парень и хотел.

— Нам всем есть о чём подумать, — произнёс Альбус, обводя присутствующих взглядом. — Предлагаю нашим гостям отдохнуть наверху, а мы пока обсудим свои дела.

— Разумеется, — кивнул Сасори; было понятно, что маги собирались решать, что дальше делать с «гостями».

— Я провожу вас, — сказал Сириус, поднимаясь с места. Вслед за ним коноховцы и Акацуки (не выпуская при этом из вида друг друга) вышли из кухни. — Ведите себя потише, — вполголоса предупредил Сириус, когда они шли по длинному тёмному коридору, где, похоже, недавно было сражение.

— А что это за женщина орала, мм? — негромко полюбопытствовал Дейдара, вертевший головой по сторонам. Похоже, не один Наруто умел и практиковал режим простака.

— Портрет моей мамаши, — как парню показалось, с ненавистью ответил Сириус. — Отодрать его от стены у нас всё никак не получается — старуха точно обработала его Заклятием вечного приклеивания — вот и стараемся в коридоре не шуметь, а то старая карга просыпается и начинает вопить про осквернителей рода и мутантов.

Хотя упоминание о говорящих портретах и удивило шиноби, они виду не подали. По лестнице они поднялись на второй этаж; открыв одну из дверей, Сириус жестом пригласил их внутрь.

— Подождите здесь, пока не закончится собрание Ордена, — сказал он, кивая в сторону на вид довольно удобных, хоть и полинялых, кресел и диванов.

Стоило ему уйти, в гостиной повисло гнетущее молчание. Не сводя друг с друга недоверчивых взглядов, ниндзя Конохи и Акацуки заняли позиции в противоположных концах гостиной, однако нападать пока явно никто не собирался. Пользуясь этим временным затишьем, Сакура стала о чём-то очень тихо расспрашивать Наруто; сидевшая рядом с ними Хината молчала, то и дело нервно поглядывая в сторону нукенинов. Устроившись в кресле, Итачи затих, отстранённо наблюдая за активно пререкающимся джинчурики, как, впрочем, наблюдал бы за любым другим объектом в комнате. Бросив на Итачи быстрый взгляд и решив, что он не нуждается в помощи, Сасори изволил обратить внимание на то, что его собственный напарник ранен, и тихо приказал:

— Покажи руку.

Дейдара почему-то недовольно поморщился, но, встретившись взглядом с напарником, протянул ему руку. Внимательно осмотрев глубокие раны, оставленные зубами собаки, и про себя отметив, что не займись он этим сейчас, могли бы быть осложнения, Сасори начал лечение. Украдкой поглядывавшая на нукенинов Сакура, судя по взгляду, несколько удивилась — она впервые видела, как противник применял медицинскую технику. «Минус один козырь, но Дейдара нужен полностью дееспособным».

Примерно через полчаса на лестнице вновь послышались шаги.

— Пошли вниз, — сказал Сириус, заглядывая в гостиную. — Молли уже начала готовить ужин.

— Давно пора, да! — усмехнулся Дейдара, вставая и потягиваясь. Сасори тихо хмыкнул; у напарника, похоже, наконец-таки включился мозг, и он догадался, что им всем стоит сейчас постараться убедить магов в отсутствии угрозы со своей стороны и усыпить их бдительность. А заодно потихоньку поискать выход из дома — на всякий случай.

— На твоём месте я бы не возмущался, — нахмурился Сириус, осторожно дотрагиваясь до затылка, где его волосы были покрыты свежей коркой запёкшейся крови. — Знаешь, за избиение хозяина дома вполне и без ужина можно остаться.

— Ты о чём, мм? — удивился Дейдара. — Когда это я тебя бил?

Блэк фыркнул. Его тело стало быстро менять очертания — и вот уже перед шиноби стоит громадный чёрный пёс.

— Ого! — присвистнул Наруто.

— А, ну это… извини, — проговорил Дейдара. — Но ты тоже молодец — покусал меня, мм!

Сириус только насмешливо гавкнул и, вильнув хвостом, выбежал из комнаты.

На кухне осталось не так уж много людей. Возле разведённого очага над кастрюлями колдовала — в прямом и переносном смысле — Молли. Её муж Артур присматривал за ножами, самостоятельно крошившими овощи. Римус и Тонкс о чём-то негромко переговаривались, сблизив головы, однако замолчали, стоило шиноби войти.

— Я бы хотел извиниться перед вами, — произнёс Итачи, понимая, что именно этого волшебники от него и ждут. — С моей стороны было невежливо усыплять вас после того, как вы отнеслись ко мне столь радушно, однако я должен был помочь товарищам.

— Мы понимаем, — сказала Тонкс, кивая ему.

Итачи кивнул в ответ и вместе с Сасори устроился за столом. Сириус, вернувший себе человеческий облик, тотчас же подсел к ним; было видно, что у него накопилась уйма вопросов, которые магу не терпелось задать.

— Альбус-сан уже ушёл? — спросил Сасори, не давая Сириусу возможности начать спрашивать.

— У него дела в Хогвартсе, но завтра ближе к вечеру вернётся, — ответил Римус. — Он обещал за это время подумать, как помочь вам.

Сасори испытывал определённые сомнения по поводу того, будет старик обдумывать план помощи шиноби или варианты, как избавиться от неожиданно свалившейся на его седую голову проблемы, однако вслух их озвучивать не стал. Наруто уселся рядом с Тонкс (и по возможности подальше от Акацук) и принялся расспрашивать магов о Хогвартсе — школе, которой руководил Альбус Дамблдор. Итачи предпочитал молчать, опасаясь, видимо, напоминанием о своём существовании опять довести джинчурики до потери контроля над бидзю, однако рассказ слушал с не меньшим вниманием.

Сасори видел, каким красноречивым взглядом сверлит его Дейдара, явно недовольный тем, что напарник предпочёл ему общество магов и Учихи; чуть склонив голову на бок, Сасори как бы невзначай коснулся мочки уха. На миг парень прищурился, а затем усмехнулся и чуть приметно кивнул — он прекрасно понял этот уже давно установленный ими сигнал собирать информацию. Сам Дейдара — Сасори знал — предпочёл бы сражение (с коноховцами, с магами — не важно), доказавшее бы, чего стоят нукенины Акацуки в бою, но сейчас это было не самым умным решением, а потому он с готовностью включился в игру.

— Давайте я помогу, — предложил Дейдара, подходя к Молли. «Может же, когда захочет», — удовлетворённо заметил про себя Сасори.

Молли неуверенно покосилась на парня.

— Не стоит…

— Очень даже стоит! — обезоруживающе улыбнулся Дейдара. — Было бы нечестно заставлять вас готовить на всех в одиночку, тем более что мы так неожиданно к столу нарисовались, мм.

— Ну хорошо, если ты хочешь, — кивнула Молли, явно приятно удивлённая готовностью парня помочь.

— Я тоже помогу, — заявила Сакура, подозрительно косясь на Дейдару.

— И я, — тихо произнесла Хината, подходя ближе.

Женщина, похоже, была сражена наповал таким порывом гостей. Она быстро наладила работу на кухне, приставив каждого к своему делу. Постепенно стал завязываться разговор, к которому Сасори прислушивался больше, чем к беседе Сириуса и Итачи — по части того, что этот его коллега не сболтнёт лишнего, он совершенно не беспокоился.

— Вы, наверное, сейчас учитесь в школе, да? — спросила Молли, обведя оценивающим взглядом коноховцев.

— Нет, — покачала головой Сакура. — Своё обучение мы уже давно закончили.

Молли удивлённо посмотрела на неё.

— Так рано? Что же у вас за школа такая?

— Ну, не совсем школа. У нас дети лет с шести-восьми поступают в Академию Шиноби. Там их учат основам, а после её окончания всех делят на команды по три человека и за каждой закрепляют наставника. Учителя помогают нам тренироваться, искать свои сильные стороны, осваивать новые техники и так далее.

— Ух, как необычно! — воскликнула Молли с радостью маленькой девочки, открывшей для себя что-то новое и очень интересное. — А в нашей стране юные маги в одиннадцать лет получают письмо из Хогвартса. В школе их распределяют по четырём факультетам: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин, — где они и учатся следующие семь лет.

— Бедолаги, — хмыкнул Дейдара. — Всю юность провести за партой — такое и в страшном сне не приснится, да.

— А до скольки учатся у вас? — спросил Артур.

— По-разному, — отозвалась Сакура. — Учёба в Академии занимает несколько лет — это уж у кого как, — и на этом, собственно, обучение школьного типа заканчивается; выпускники поступают под начало более опытного шиноби, руководящего ими и обучающего. В дальнейшем, сдав необходимые экзамены, ниндзя получает более высокий ранг, открывающий ему доступ к руководству собственной командой и выполнению более сложных миссий.

— Какая интересная система, — восхитилась Молли, украдкой переглянувшись с мужем. — А что за миссии вы упомянули?

— Выполнение миссий — наш хлеб. Скрытые Селения получают различные заказы, ранжируют их по сложности и выдают своим шиноби. После выполнения заказа селение получает деньги клиента, а шиноби затем — зарплату. Миссии бывают самые разные: от поиска сбежавших домашних животных и помощи фермерам со сбором урожая до охраны важных людей и боевых заданий.

— И вы всё это выполняете? — Молли чуть ли не с сочувствием посмотрела на коноховцев. — Вам же так мало лет!.. Вам не может быть больше семнадцати, я уверена.

— Нам троим по пятнадцать, даттебаё, — вставил Наруто, тоже прислушивавшийся к разговору.

— О, так вы с моим Роном ровесники! — умилилась женщина, мгновенно забывая о миссиях и битвах. — И с его друзьями, Гарри и Гермионой. Думаю, вы поладите, когда они приедут!..

Наверное, так радостно щебетать она могла ещё долго, однако тут её взгляд упал на Дейдару.

— А тебе сколько, дорогой?

Обращение «дорогой» подрывника определённо прибило, но он всё-таки ответил:

— Девятнадцать, мм.

— Прямо как Перси… — Молли резко осеклась и опасливо покосилась на мужа, но тот говорил что-то Римусу и её реплику не услышал. — А Итачи? — поспешила она перевести тему.

— Он меня вроде года на два старше, — Дейдара задумчиво почесал затылок.

По взгляду Молли в свою сторону Сасори понял, что настал его черёд отвечать.

— Тридцать, — произнёс он, чуть поколебавшись.

— С хвостиком, — не удержался от комментария напарник, за что был удостоен ледяного взгляда.

Маги же, казалось, были поражены до глубины души.

— Ты, это… моложе выглядишь, — заметил Сириус.

«Сам знаю», — мысленно хмыкнул Сасори. Наследственность и странные препараты, которыми Орочимару в свою бытность членом организации пичкал «любимого напарника» в рамках исследовательского проекта «Вечная молодость», сделали своё чёрное дело: Сасори прекрасно знал, что выглядит в лучшем случае ровесником Дейдары.

— Что поделать — гены, — пожал плечами он.

Волшебники взглянули на него так, будто он замысловато ругнулся.

— А у вас, как я поняла, двое сыновей? — чтобы разрядить обстановку, спросила Сакура у Молли.

Молли важно приосанилась.

— У нас с Артуром шестеро сыновей и дочь.

Дейдара поперхнулся супом, который проверял на готовность; закашлявшись, он поднял на женщину слезящиеся, широко распахнутые от удивления глаза. Наруто негромко присвистнул, Хината и Сакура переглянулись, и даже Итачи повернул голову, услышав такое. В мире шиноби семьи даже с двумя детьми встречались не часто, а уж больше трёх — единичные случаи.

— Да вам, тётя, просто памятник при жизни ставить надо, даттебаё! — заявил Наруто.

Молли смущённо улыбнулась.

— А у вас у кого-нибудь есть братья или сёстры?

— У меня сестра, — негромко сказала Хината, — она младше меня. И ещё старший двоюродный брат, но он мне как родной.

— Ну а я одна в семье, — поделилась Сакура.

— У Итачи есть младший братишка, да, — не преминул вставить Дейдара.

Наградой ему стали гневные взгляды Наруто и Сакуры; девушка при этом сжала рукоять кухонного ножа с такой силой, что ещё немного — и сломала бы. Хината испуганно и в то же время умоляюще смотрела на друзей, но они, похоже, не замечали её.

— У нас с братом в последнее время отношения несколько напряжённые, — спокойно сообщил Итачи магам, удивлённым такой реакцией на простое, вроде бы, сообщение. — Из-за этого Наруто-кун и Сакура, как его друзья, реагируют столь остро.

Коноховцы покосились на него не очень-то дружелюбно, но всё же более-менее успокоились и отступили. К счастью, волшебникам хватило ума понять, что продолжать обсуждение темы семей по меньшей мере неосторожно.

— Ох, а что у тебя с рукой, Сасори? — спросила Молли, словно только сейчас заметив загипсованное предплечье шиноби.

— Перелом, — коротко ответил Сасори. Сакура мстительно усмехнулась.

— Дай-ка я посмотрю, — не терпящим возражений тоном сказала Молли. Взмахом палочки избавившись от гипса, она осторожно ощупала руку кукловода (он пока просто наблюдал, в определённой мере заинтересованный) и принялась рисовать невидимые загадочные рисунки в воздухе, шепча при этом какие-то магические формулы. А затем Сасори совершенно неожиданно почувствовал, что его рука в полном порядке.

— Так лучше? — улыбнулась Молли, наблюдая за озадачено рассматривающим руку кукольником.

— Да, спасибо, — несколько рассеянно кивнул Сасори. Сращивать переломы в считанные секунды — это что-то новенькое.

Сакура с неподдельным интересом смотрела на данное медицинское чудо, однако спросить ничего так и не решилась.

— Садимся ужинать! — объявила Молли некоторое время спустя.

Вскоре все уже заняли места за столом, и дальше был слышен только стук ложек о тарелки. «Ну, хоть кормят тут вкусно», — про себя отметил Наруто. За супом последовало рагу, а после этого женщина извлекла из шкафа пару вазочек с печеньем и заварила чай. Постепенно всеми овладевала усталость.

— А теперь пора всем спать! — уверенно сказала Молли, с умилённой улыбкой глядя на широко зевавшего Наруто. — Пойдёмте, я вас устрою.

Кивнув всем на прощанье, шиноби вышли из кухни и вновь стали подниматься по лестнице. Сириус тоже увязался за ними, хотя в этом и не было особой необходимости.

На втором этаже Молли остановилась и повернулась к девушкам.

— Пойдёмте со мной, — она поманила их к одной из дверей. — Сириус, устроишь ребят?

— Конечно.

Наруто грустно взглянул вслед подругам, на что Дейдара ехидно ухмыльнулся. Впятером они стали подниматься дальше; на третьем этаже хозяин дома махнул рукой в сторону двух расположенных рядом комнат.

— Этот дом довольно долго был заброшен, — поведал Сириус, — и мы ещё далеко не все помещения успели привести в пригодное для жизни состояние, так что придётся вам пожить по двое в комнате. Чистое постельное в шкафу.

— Спасибо, — коротко кивнул Сасори и, не дожидаясь, когда остальные примут решение, скользнул за левую дверь.

Дейдара среагировал мгновенно и поспешил следом за напарником. Глядя ему вслед с тенью досады, Итачи тяжело вздохнул; впрочем, что так его расстроило, Наруто понял уже буквально через секунду.

— Я что, должен жить с ним?! — не веря в происходящее, воскликнул он.

— Ну, или с Клювокрылом в старой комнате моей мамаши, — откликнулся Сириус.

— Кто такой Клювокрыл? — для проформы спросил Наруто.

— Мой гиппогриф, — охотно сообщил Блэк, однако его объяснение не внесло абсолютно никакой ясности.

«Это в любом случае не может быть хуже», — рассудил Наруто и, пожав плечами, потопал вверх по лестнице.

— Стой! — давясь от смеха, окликнул его Сириус; парень сделал вид, что не услышал его, и побрёл дальше. — Нет, ну дурак же! — добродушно сказал Блэк Итачи и бросился догонять шиноби.

Проводив их безразличным взглядом, Итачи вошёл в комнату. Помещение оказалось достаточно просторным и вмещало две массивные деревянные кровати с пологами на толстых ножках, большой шкаф, два прикроватных столика и кресло. Опустившись в него и вдохнув исходивший от обивки запах старины, Итачи в полной мере осознал, как сильно в действительности устал.

Он бы, возможно, так и уснул в кресле, если бы дверь не открылась с лёгким скрипом и Сириус буквально не втянул в комнату недовольно ворчащего Наруто.

— …а будешь выделываться, отправлю тебя спать в чулан к Кикимеру! — наиграно хмурился Блэк, явно боровшийся с желанием расхохотаться. — На, кстати, держи, — добавил он, возвращая Итачи его сумку и плащ.

— Спасибо, — кивнул он, хотя и несколько удивлённый таким порывом волшебника.

За стенкой послышался грохот.

— А эти уже что там делают?! — всплеснул руками Сириус и пошёл разбираться. Впрочем, судя по его лающему смеху, зазвучавшему буквально через секунду и разбудившему портрет его матери, ничего криминального не произошло. Отсмеявшись, Сириус пошёл успокаивать мать — на лестнице были слышны его торопливые шаги.

Не имея желания терпеть на себе гневный взгляд Наруто, Итачи оставил на время комнату в полном распоряжении соседа (очень при этом надеясь, что не обнаружит, вернувшись, кунаи или взрывные печати в своей постели) и отправился к товарищам. Вместе с тем они оба понимали, что для сохранения легенды им обоим придётся хотя бы на время с вынужденным делением комнаты смириться, — Итачи, по крайней мере, на это рассчитывал.

Сасори сидел на одной из кроватей и со скучающим видом наблюдал за попытками Дейдары выбраться из-под обрушившегося на него полога. При этом Итачи видел тонкие нити чакры, удерживавшие ткань, не давая вылезти подрывнику.

— Не отпустишь? — отстранённо спросил Итачи, хотя и так знал ответ на свой вопрос.

— Ну уж нет, — отозвался Сасори, откидываясь на матрас. — Тогда весь урок насмарку.

Что именно он пытался вбить в голову напарнику на этот раз, Итачи уточнять не стал и перевёл тему на более важную:

— У меня почти закончилось лекарство, Сасори, — получилось несколько скованно — он не любил показывать свою слабость и уж тем более просить о чём-либо.

— И ты, надо полагать, хочешь, чтобы я приготовил ещё? — осведомился кукловод. На его лице мелькнула тень удовлетворения, когда Дейдара, перестав, наконец, горячиться, более методично и обдуманно принялся выбираться из плена.

— Если тебя не затруднит.

— Не затруднит, — произнёс Сасори, всё так же продолжая следить за действиями напарника. — На твоё счастье я помню рецепт наизусть. Однако мне потребуются ингредиенты.

— Стоит, я думаю, спросить у Молли или Сириуса.

Сасори провёл рукой по волосам и устало прикрыл глаза.

— Когда спросишь — позовёшь, — протянул он. — Это всё-таки тебе надо, Итачи.

— Тогда я сообщу, когда что-нибудь узнаю, — ровно произнёс Итачи. Подобное поведение мастера ядов раздражало, однако Сасори был нужен ему для борьбы с прогрессирующей болезнью, и оба прекрасно это понимали.

— Шиноби должен сохранять ясность мысли и не терять голову перед лицом опасности, — поучительно заметил Сасори, когда из-под полога, наконец, показалась блондинистая голова подрывника.

— Идите вы лесом, Сасори-но-Данна! — буркнул Дейдара, обижено косясь на напарника. — И ты тоже! — со злостью добавил он, заметив Итачи.

— Я тут вообще при чём? — устало вздохнул он.

Сасори усмехнулся и махнул на дверь. Гордость, конечно, воспротивилась такому отношению, однако Итачи лишь кивнул товарищам и вернулся в свою комнату. Ему повезло: Наруто, вымотанный событиями последних дней, уже спал, отгородившись от вынужденного соседа парой простых, но действенных сигнальных ловушек, расставленных в радиусе метра от его кровати.

========== Глава 5. Нежелательное соседство ==========

«Нет ничего лучше, чем после долгого и тяжёлого дня как следует выспаться», — первая мысль, посетившая Хинату, когда она открыла глаза следующим утром. Комната, в которой Молли устроила на ночлег девушек, была не очень большой, несколько мрачноватой из-за тёмно-зелёного цвета обоев, штор и ковра, но зато чистой и, что вызывало наибольшую радость, с двумя добротными деревянными кроватями, оснащёнными очень мягкими матрасами.

Накануне вечером Сакура уснула почти мгновенно, однако Хината ещё некоторое время стояла возле окна, глядя на огни незнакомого ей ночного города, который маги называли Лондоном. Целая гамма чувств колыхалась в ней, но доминировали смятение и опаска.

«Подумать только, мы каким-то образом попали в совершенно другой мир, — думала Хината, провожая взглядом одинокого позднего прохожего, спешившего куда-то по своим делам. — И мир этот не имеет ни малейшего представления о странах шиноби. Я здесь вместе с Сакурой и Наруто-куном… и Акацуками». От воспоминания о нукенинах девушка непроизвольно вздрогнула. Они пугали её, пугали своей репутацией, своей силой — и тем, что теперь они оказались так близко к ней и её друзьям, да ещё и на неопределённый срок.

У шиноби нет эмоций — эту аксиому знали все. Но если ниндзя Конохи, находясь дома или в компании друзей, могли себе позволить откинуть в сторону маски бесстрастных наёмников, Акацуки были совсем не такими. Они нукенины — отступники, люди холодные и расчётливые, давно свыкшиеся с ролями безэмоциональных существ, единственная цель которых — исполнение приказов их неизвестного Конохе, но наверняка довольно жуткого лидера.

«А сейчас трое из них совсем рядом, в этом самом доме, буквально где-то за стенкой…» — Хината содрогнулась вновь.

— Доброе утро, — заметив, что она тоже проснулась, приветствовала Сакура.

— Доброе, — немного через силу улыбнулась в ответ Хината, стараясь отогнать прочь мрачные мысли.

Сакура не спеша встала с кровати и потянулась, подвигала головой, разминая шею; выглядела она при этом озабоченной.

— Интересно, как там Наруто? Ведь ему, похоже, придётся жить с одним из Акацук.

— Н-наверное, — Хината почувствовала, как отливает последняя краска от лица. «Ками-сама, только бы с Наруто-куном всё было в порядке!..»

Одевшись и приведя себя в порядок, девушки собрались спуститься на кухню — накануне Молли сказала им приходить туда, когда проснутся. Хотя, похоже, все обитатели дома ещё спали; время было раннее, и в старинном доме было так тихо, что собственные лёгкие шаги казались Хинате необычно громкими.

На лестнице девушки столкнулись с Дейдарой. Он поднимался откуда-то с нижних этажей, с кухни, судя по тому, что неспешно летевшая перед ним глиняная птица крепко сжимала в клюве ручку большого медного чайника, а сам подрывник нёс в руках поднос, накрытый салфеткой. Впрочем, аромат, исходивший от него, выдавал спрятанную под тканью только что приготовленную яичницу.

— Д-доброе утро, — неуверенно поздоровалась Хината, когда парень проходил мимо.

Дейдара, явно не ожидавший приветствий, застыл на месте и обратил на неё взгляд такой подозрительный и недоверчивый, что Хината тут же пожалела, что вообще открыла рот.

— Ну доброе, мм, — прохладно отозвался он.

— Что, несёшь кому-то завтрак в постель? — едко осведомилась Сакура; в отличие от подруги, она явно не собиралась даже пытаться быть приветливой с нукенином.

— А что, малышка, завидно? — в тон ей поинтересовался Дейдара, удерживая поднос одной рукой, а вторую упирая в бок. — Заботы в жизни не хватает? Джинчурики твой уж наверняка готовить не умеет, а Учиха младшенький так вообще к Орочимару сбежал, только бы от тебя подальше, мм.

При упоминании Саске Сакура быстро сжала и разжала кулаки.

— Забота, говоришь… О-о, так значит, это ты напарнику своему завтрак несёшь, — протянула она со сталью во взгляде. — Скажи, а ты кукольнику по доброй воле прислуживаешь или он тебя заставляет как-то?

Что-то шевельнулось в глазах парня — какая-то тень, может, отголосок воспоминания, — и настроение его изменилось мгновенно.

— Знаешь, в желании убить тебя я с ним совершенно искренне солидарен, — произнёс Дейдара тихим, угрожающим тоном. Он привычным движением опустил руку в сумку с глиной, вновь бывшую при нём, и сделал шаг к Сакуре, но Хината подалась вперёд, как бы случайно встав между ними.

— Но это же хорошо — заботиться о своих товарищах! — она очень старалась, чтобы улыбка выглядела беззаботной, чтобы только не выдать, как ей на самом деле страшно. — Киба-кун и Шино-кун всегда заботятся обо мне; Киба-кун даже как-то раз приготовил мне суп, когда я болела.

Хината облегчённо выдохнула, увидев, что противники, переключив внимание на неё, немного поостыли.

— Ну, лично я бы стряпню Кибы есть не рискнула, — отозвалась Сакура, отворачиваясь от подрывника и спускаясь по лестнице.

Посмотрев ей вслед, Дейдара скривился и фыркнул, но ничего не сказал и перевёл взгляд на Хинату — та мгновенно залилась краской и потупилась. Несколько долгих мгновений понаблюдав за ней, Дейдара удостоил девушку микроскопического кивка и продолжил путь наверх; за ним следом полетела птица, послушно тащившая в клюве чайник.

— Придурок, — буркнула Сакура, когда подруга нагнала её. — Слово ему скажи — и сразу убить грозится. Видно, что нукенин.

Хината не ответила. Из рассказов Неджи она знала, что этот шиноби, несмотря на молодость, сумел победить Казекаге, да и коноховцам во время сражения с ним удалось выжить только благодаря технике Какаши-сана — и при этом Дейдара был самым молодым и неопытным из Акацук, которые вместе с ними попали в этот мир. Что же касается Итачи и Сасори… что тут говорить, когда и так понятно, что в бою даже трое на одного у ребят нет ни шанса на победу.

Однажды, после одной из тренировок, отец сказал Хинате, что единственное, в чём она превосходит свою сестру, да и, пожалуй, Неджи, — это умение разбираться в людях. Конечно, чтобы быть достойной звания наследницы клана этого недостаточно, но в теперешней ситуации подобный талант вполне мог пригодиться. Хината прекрасно понимала, что справиться со столь сильными нукенинами, как шиноби Акацуки, она и её товарищи могут исключительно дипломатическим путём.

— Знаешь, Сакура, я тут подумала… — нерешительно начала она. — Мне кажется, нам стоит попытаться как-то наладить отношения с Акацуками, раз уж так случилось…

— Вот уж сомневаюсь, что выйдет, — фыркнула Сакура. — Вся эта троица — чокнутые нукенины, забыла? Мы должны держать ухо востро, а то кто знает, что им в головы взбредёт.

— Но…

— Они уже пытались захватить Наруто, — вдруг посерьёзнев, негромко сказала Сакура. — Им нужны все бидзю, Хината, и они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить их. Они не такие, как мы или шиноби из других деревень, поэтому не стоит тешить себя надеждой договориться по-хорошему. Такие, как они, признают только силу, — она сжала руку в кулак.

Несмотря на несогласие, Хината не стала спорить. Она понимала, что Сакуре, уже сражавшейся с Акацуками, очень нелегко принять саму идею сотрудничества с ними. Когда пару недель назад они и ещё Ино вместе обедали, и речь зашла о последних миссиях, Сакура горько призналась, что битва против Сасори стала для неё тяжёлым испытанием; хотя формально они с госпожой Чиё в тот раз и победили, Сакура знала, что кукольник проиграл нарочно. Однако мысль эта, не причинявшая боли, пока она думала, что противник мёртв, теперь наверняка не давала покоя, и Хината отчаянно боялась, что рано или поздно Сакура не выдержит и сгоряча потребует у Сасори реванш.

В то же время для Хинаты было очевидно, что как-то сотрудничать с нукенинами надо. Она понимала, как понимала, наверняка, и Сакура, что пространственная техника, забросившая их сюда, каким-то образом связана с глазами Итачи, и, скорее всего, только с его помощью можно вернуться обратно.

— Да чего ж вы все встаёте в такую рань?! — воскликнул Сириус, когда девушки вошли на кухню; хозяин дома в одиночестве сидел за длинным столом, попивая чай.

— Привычка, — пожала плечами Сакура.

— Кошмар, и как вы там у себя живёте? — Сириус поднял глаза к потолку, будто надеясь прочесть на нём ответ. — Да, кстати, насчёт завтрака: Молли отправилась в «Нору» проведать детей, так что едим пока кто что найдёт.

— Ничего страшного, — улыбнулась Сакура; к ней постепенно возвращалось хорошее настроение. — Хината, ты мне поможешь?

— Да, конечно, — поспешно кивнула она.

Пока куноичи готовили, Сириус принялся за чтение газеты. Украдкой глянув на неё, Хината с удивлением заметила, что фотографии на страницах двигаются.

— Они что, живые?! — поразилась Сакура, смотревшая в ту же сторону.

— Ну да, — будничным тоном отозвался Сириус. — А что, у вас газеты тоже как у маглов?

— Кто вообще такие маглы? — поинтересовалась Сакура.

— Не волшебники, — охотно объяснил Сириус. — Они совершенно не способны колдовать, но в их семьях иногда рождаются дети с магическими способностями, которых приглашают в Хогвартс. Некоторые зазнавшиеся чистокровные волшебники считают, что это неправильно.

— Почему? — искренне не поняла Хината.

— Потому что эти дети, видите ли, не имеют длиннющей волшебной родословной, — фыркнул Сириус.

— Но это неправильно, даттебаё! — раздался со стороны входа возмущённый голос; Наруто, растрёпанный и, судя по всему, ещё не до конца проснувшийся, в силу характера просто не мог не отреагировать на подобную несправедливость.

— Ты точно поладишь с Гарри, — Сириус с одобрительной улыбкой насмотрел на него. — Жду не дождусь, когда он наконец приедет.

— А кто это? — полюбопытствовал Наруто, плюхаясь на стул напротив Блэка.

— Мой крестник, — Сириус вновь тепло улыбнулся: мальчика он явно любил. — Именно он в прошлом месяце стал свидетелем возвращения Волан-де-Морта, поэтому Дамблдор решил, что пока что Гарри безопаснее оставаться в доме дяди и тёти. Но я думаю, скоро Альбус разрешит перевезти его сюда.

Наверху что-то громко бахнуло. Среагировав на звук, тот час же проснулся портрет сириусовой матушки и зашёлся истошным визгом:

— Грязнокровки! Мутанты! Отребье!..

— Я же просил быть потише в коридоре! — раздражённо рявкнул Блэк и быстро вышел. Некоторое время спустя крики смолкли, а затем на кухню вернулся всё ещё недовольный Сириус вместе с виновато опустившей глаза Тонкс.

— Чёрт, ну сколько можно? — ворчал мужчина, хмуро поглядывая на спутницу. — Я тебе, Тонкс, эту подставку для зонтов подарю.

— Я же извинилась, Сириус! — воскликнула девушка; её волосы прямо на глазах удивлённых шиноби сами собой изменили цвет с фиолетового на ярко-красный.

— Ты бы лучше не извинялась, а попробовала не ронять эту чёртову троллью ногу каждый раз, когда проходишь мимо, — буркнул Сириус, однако было видно, что он уже не сердится.

— Как у тебя это получилось? — спросил Наруто у волшебницы, указывая на её волосы.

— Я метаморф, — ответила она. — Могу менять внешность по желанию.

— О, это круто! — восхитился Наруто. — А нам приходится Хенге использовать.

— Хенге?

— Техника превращения, — Наруто сложил печати. Лёгкий хлопок — и вот уже перед ними стоит точная копия Сириуса.

— Ого! — воскликнул сам Сириус, подходя поближе. — Смотри, Тонкс, и безо всяких Оборотных зелий!

Хината и Сакура переглянулись, но ничего не сказали. «Но потом обязательно нужно будет попросить Наруто-куна быть осмотрительней», — сказала себе Хината, хотя и понимала прекрасно, что раньше неё это сделает Сакура.

— А что это был за странный красный покров, когда вы?..

— Сириус! — недовольный голос Дейдары не дал Тонкс закончить вопрос. И куноичи были этому несказанно рады.

— Чего орёшь? — буркнул Сириус, поворачиваясь к подрывнику.

— Какого чёрта этокопошится под нашей дверью, мм? — Дейдара весьма грубо втолкнул в кухню то самое существо, которое Хината накануне заметила за подслушиванием их разговора в гостиной: невысокое, взрослому человеку едва ли по пояс, с большими ушами и длинным носом-рыльцем, завёрнутое в какую-то старую тряпку.

— Кикимер! — рявкнул Сириус, с ненавистью глядя на существо. — Ты что, теперь шпионом заделался?

— Кикимер чистил, — последовал уклончивый ответ. — Кикимер верой и правдой служит благородному семейству Блэков…

— Знаю я, как ты чистил, — перебил его Сириус. — Чтоб больше к комнатам гостей близко не подходил, понял?

Существо поклонилось, пробубнив в ответ что-то невнятное, и с лёгким хлопком исчезло.

— Кто это? — спросил Наруто, порой бросая недобрые взгляды на подрывника.

— Мой домовой эльф, слуга, по сути, — без особой радости отозвался Сириус. — Он и в молодости был странный, а теперь совсем свихнулся — да и не удивительно, учитывая, что последние десять лет, пока дом пустовал, он жил тут один и выполнял приказы мамашиного портрета.

— Это, конечно, очень трогательно, — фыркнул Дейдара, демонстративно складывая руки на груди, — но если это чучело ещё раз появится под нашей дверью, обратно ты его получишь по частям, мм.

— Ну что, разобрался с этим? — спросил напарник, когда Дейдара вошёл в комнату.

Бросив на него быстрый взгляд, парень недовольно поджал губы — Сасори как всегда не стал дожидаться какого бы то ни было разрешения и уже приступил к приготовленному напарником завтраку.

— Это, чтоб вы знали, называется домовой эльф, мм, — сказал Дейдара, наливая себе чай и берясь за вилку (столовый прибор довольно-таки непривычный, но ничего такого, что бы могло создать трудности).

— Что, бесспорно, очень важно для понимания устройства этого мира, — произнёс Сасори с лёгкой иронией.

Дейдара фыркнул и отвернулся; его взгляд упал на Итачи, тихо сидевшего с какой-то книгой в кресле, где и провёл всё утро.

— А тебе что, отдельное приглашение нужно, мм? — раздражённо поинтересовался Дейдара.

— Я не предполагал, что приглашение к столу распространяется и на меня, — совершенно спокойно отозвался Итачи.

— Считай, что сегодня твой счастливый день, — буркнул Дейдара. Утром у него было настолько хорошее настроение, что он не только соблаговолил впустить в их с Сасори комнату Учиху, пришедшего ещё на рассвете во избежание столкновений с соседом по комнате, но и даже приготовил завтрак с расчётом на Итачи. Однако затем мелкой коноховской стерве буквально за минуту удалось его настроение в значительной мере ухудшить.

— Как обстановка внизу? — спросил Сасори, когда Итачи сел рядом с ним и тоже принялся за ещё тёплую яичницу.

— Коноховцы уже сидят на кухне, треплются с Сириусом и Тонкс о всякой ерунде, — отозвался Дейдара. — А джинчурики опять блещет умом и показывает местным свои техники, мм.

— Жаль, мы не можем поприсутствовать, — протянул Сасори, ломая тост. — Это в значительной степени облегчило бы нам его поимку.

— Сейчас не до этого, — покачал головой Итачи. — Нам не стоит ничего предпринимать против Наруто-куна, пока не вернёмся обратно.

— Не хочешь ссориться с этими коноховскими детьми?

— Хотелось бы этого избежать, ведь всегда остаётся вероятность, что они раскроют магам, кто мы, и совершенно неясно, как события после этого обернутся.

— Ну, в случае чего уйдём к этим Пожирателям Смерти, — легко пожал плечами Сасори. — Судя по всему, их род деятельности и статус ближе к нашему.

— Наша чакра всё ещё не восстановилась до конца, и это ограничивает наши возможности, — заметил Итачи, серьёзно глядя на кукольника. — Более того, пока ещё у нас нет достаточного количества информации о способностях местных магов и об их противниках. Не думаю, что будет разумно предпринимать что-либо сейчас.

Несколько мгновений Сасори внимательно смотрел на Итачи; на его губах играла лёгкая полуулыбка, однако в глазах не было ни капли тепла.

— И что же нам делать? — негромко, преувеличенно вежливо и мягко поинтересовался он.

— Ну, — подал голос Дейдара, — перед магами нам уж точно стоит продолжать разыгрывать «обычных шиноби», тем более, что пока они вроде нами довольны. А коноховцы… знаете, сегодня с утра та девчонка с Бьякуганом поздоровалась со мной. Похоже, по крайней мере она настроена не особенно воинственно, мм.

— Клан Хьюга всегда отличался большим здравым смыслом, — заметил Итачи.

— И это можно использовать, — удовлетворённо кивнул Сасори.

Ближе к вечеру в дом на площади Гриммо вернулся Альбус Дамблдор. Быстро переговорив с Сириусом (не иначе как узнавал, чем были заняты весь день «гости»), он предложил шиноби подняться в гостиную на втором этаже.

— Итак, друзья мои, — начал Альбус, когда все расселись. — Я обдумал ваше положение. Как я понимаю, пока не будет найден способ вернуть вас на родину, вы относительно свободны?

— Ну типа того, даттебаё, — закивал Наруто.

— Тогда я хотел бы предложить вам контракт, — Альбус взмахнул волшебной палочкой и протянул шиноби, уже более-менее привыкшим к подобным фокусам, возникший прямо из воздуха исписанный мелким почерком лист. — Я найму вас на то время, что вы находитесь здесь, для защиты Хогвартса и его студентов.

— Вы считаете, что школе что-то угрожает? — спросила Сакура, пока Итачи и Сасори вчитывались в условия договора.

— Всё возможно, — кивнул Альбус, — с тех пор как Волан-де-Морт вернулся в прошлом месяце.

— Здесь идёт речь о том, что мы должны выдать себя за студентов и преподавателей, приехавших из Японии для обмена опытом, — заметил кукловод тоном, требовавшим пояснений.

— Верно, — подтвердил директор. — Я предлагаю вам, Сасори, и вам, Итачи, выбрать любой из хогвартских предметов, пройти по нему дополнительную подготовку и сыграть роли молодых преподавателей, приехавших в Хогвартс на стажировку.

Нукенины переглянулись и сдержанно кивнули.

— А я? — несколько обиженно поинтересовался Дейдара.

— А вот что делать с вами, ума не приложу, — честно признался Альбус. — По возрасту вы ещё не имеете права преподавать в Хогвартсе, однако и для студента уже староваты. Впрочем, если вы будете говорить всем, что вам семнадцать, то вполне сойдёте за семикурсника.

— Ну ладно, семнадцать так семнадцать, — пожал плечами подрывник.

— Простите, — негромко произнесла Хината, обращаясь к Дамблдору, — но ведь для того, чтобы притворяться студентами Хогвартса, нам необходимо использовать магию…

— Уверен, у вас получится, — с энтузиазмом сказал Альбус. — Раз на вас не подействовали мощные маглоотталкивающие чары, расставленные вокруг Хогвартса и «Норы», то совместимость с магией у вас однозначно есть. Так что в ближайшее время, пока идут школьные каникулы, члены Ордена Феникса обучат вас азам волшебства, а с Итачи и Сасори дополнительно позанимаются профессора, ведущие выбранные ими специальности.

— Вот блин! — сокрушённо воскликнул Наруто, хватаясь за голову. — Опять учиться, даттебаё!

Акацуки же только молча переглянулись — готовность волшебников учить их казалась подозрительной, однако пока что нукенины подвоха не видели.

========== Глава 6. В мире шиноби ==========

Резиденция Хокаге в буквальном смысле стояла на ушах — только что Цунаде получила от Ямато, отправленного во главе разведывательного отряда в Страну Водопада, сообщение о том, что Наруто, Сакура и Хината загадочным образом исчезли, а вместе с ними и трое Акацук, с которыми они сражались. Теперь у Хокаге было много забот: необходимо было быстро собрать поисковые группы и отправить их к храму, послать известие Джирайе, постараться оттянуть момент, когда о случившемся станет известно Данзо и его Корню АНБУ… Всё это выматывало физически и духовно, а Цунаде никогда не отличалась особым душевным равновесием и терпением. Поэтому когда пришли Хомура и Кохару со своим обычным надменным видом и осуждающим «А мы предупреждали», Цунаде не выдержала, и только своевременное вмешательство Шизуне уберегло стариков от полёта из окна.

Пока Шизуне в коридоре с виноватым видом выслушивала всё, что старейшины о Пятой думают, сама Цунаде, получив, наконец, короткую передышку, отошла к окну и задумалась.

Определённо, происходящее, скорее всего, является делом рук Акацуки. Подчинённые Цунаде уже сталкивались с нукенинами из этой организации и все как один заявляли, что способности этих шиноби зачастую находятся за гранью понимания. Чего стоит один только Учиха Итачи, чтоб его вместе с его Шаринганом!.. А тут ещё выясняется, что считавшаяся устранённой парочка любителей искусства — Сасори и Дейдара — жива и здравствует по сей день. «Чёрт… — Цунаде закусила губу. — Ну почему именно эти трое? Почему не Хошигаке Кисаме, тоже бывший тогда возле храма, почему не другие коноховцы, а именно они?..»

После возвращения с миссии по спасению Гаары Сакура рассказывала учительнице про битву с Сасори, причём Цунаде так и не поняла до конца, что в этом нукенине страшило девушку больше: талант к составлению невероятных ядов, запредельный контроль чакры, позволяющий одновременно управлять сотней марионеток, или же сам характер кукольника. Впрочем, судя по докладу команды Гая, его напарник не лучше — обладатель Кекке Генкай, в одиночку сумевший победить Казекаге, оказался парнем крайне самоуверенным и наглым, имеющим склонность взрывать всё, что на его взгляд плохо движется.

И ещё Учиха Итачи. Именно он вызывал наибольшее беспокойство у Цунаде. Итачи — отступник из их деревни, шиноби, уже один раз пытавшийся вместе с напарником захватить Наруто (тогда, помнится, парня спасло только вмешательство Джирайи). А его глаза… что тут говорить, достаточно просто вспомнить, что после секунды, ставшей внутри иллюзии тремя сутками, воздействия его техники даже столь сильный шиноби, как Какаши, надолго отправился в госпиталь.

И эти люди пропали вместе с Сакурой, Наруто и Хинатой. Хуже, наверное, быть не может.

Впрочем, когда недовольные старейшины, посчитав недостаточным высказать своё негодование Шизуне, вновь вошли в кабинет, Цунаде кисло подумала, что это уж точно не лучше. С Акацуками можно было хотя бы сразиться в открытую, а этих старых баранов даже не стукнуть как следует.

— Верх безответственности с твоей стороны, Цунаде!

— Надо было слушать нас!

— Всё, хватит, я вас услышала! — прикрикнула она, из последних сил сдерживаясь.

— Цунаде-сама, — осторожно подала голос Шизуне, стоявшая возле двери. — Там Хиаши-сама… Он хочет поговорить с вами.

— Хорошо, — быстро кивнула Пятая, довольная тем, что появился веский повод выпроводить советников. — Проводи старейшин и зови его.

Кохару и Хомура смерили главу деревни возмущёнными взглядами, однако спорить не стали и с гордым видом удалились. Глубоко вздохнув, успокаиваясь, Цунаде приготовилась выдержать ещё один далёкий от приятного разговор.

Хьюга Хиаши вошёл в кабинет поступью размеренной и уверенной, приличествующей главе древнего, уважаемого клана. Что творилось в его душе, Цунаде могла только догадываться — на лице Хиаши не отражалось ни единой эмоции, хотя среди пропавших и была его старшая дочь. Цунаде уже морально собралась с силами для произнесения длинной успокоительной речи, однако Хиаши заговорил первым:

— Цунаде-сама, я бы хотел обратиться к вам с просьбой.

— Я вас слушаю.

— Мы все прекрасно знаем, как часто шиноби пропадают на миссиях, — голос Хиаши звучал ровно, а его взгляд был прям. — Однако насколько я могу судить, нынешнее исчезновение имеет характер, отличный от обычного несчастного случая на задании. Полагаю, вы уже собрали команду для расследования произошедшего, однако я бы хотел, чтобы в её состав вошёл шиноби моего клана.

— Разумеется, — без лишних споров согласилась Цунаде; раз уж сам глава Хьюга предоставляет ей пару первоклассных глаз, то грех отказываться. — Кого вы предлагаете?

— Так как Неджи всё ещё на задании, я предлагаю Токуму. Он в приёмной внизу, ждёт ваших распоряжений.

— Хорошо, — кивнула Цунаде и, поддавшись внезапному порыву, добавила: — Обещаю, мы приложим все усилия для поиска и возвращения Хинаты и остальных.

Несколько мгновений Хиаши молча смотрел на неё всё с той же отрешённой бесстрастностью, а затем чуть склонил голову.

— Благодарю вас. Пожалуйста, известите меня, если появится какая-то новая информация.

В дверь кабинета постучали; получив разрешение, в комнату шагнул Нара Шикаку.

— Я помешал? — спросил он, обводя внимательным взглядом Пятую и её посетителя.

— Нет, — отозвалась Цунаде, — мы уже закончили.

Хиаши склонился перед ней в лёгком, полном достоинства поклоне и направился к выходу. Поравнявшись, мужчины обменялись короткими кивками, после чего Хиаши удалился, и Шикаку закрыл за ним дверь.

— Я собрал аналитическую группу на базе АНБУ, — доложил он. — Приступаем к работе немедленно.

— Шикамару вошёл в её состав?

— Я не хочу подключать сына, пока, по крайней мере — всё-таки пропали его друзья, он может быть необъективен.

— Ты прав, — согласилась Цунаде; вновь отвернувшись к окну, приложив ладонь к прохладному стеклу, она вгляделась в черноту летней ночи. — Скажи, Шикаку, если бы пропал твой сын, как бы ты себя повёл?

— Как минимум неделю не рисковал бы показываться на глаза его матери, — ответил он, но в голосе не было и тени веселья. — И я бы искал его, перерыл бы носом землю, но нашёл парня и привёл домой.

— Ясно, — негромко протянула Цунаде, взглянув на него. — У меня никогда не было детей, поэтому я плохой судья, но всё-таки чувствую себя ужасно, зная, что Сакура в беде, да и за Наруто и Хинату тоже переживаю. И я совершенно не понимаю, как Хиаши может оставаться настолько безучастен.

— Трудно понять, что творится в головах шиноби из таких кланов как Хьюга, — серьёзно сказал Шикаку. — Они живут в своём мире и посторонних пускают в него крайне неохотно.

Цунаде горько усмехнулась.

— Точно так же любил говорить мой дед Тобирама, — заметила она, но тут же посерьёзнела. — При этом он всегда добавлял, что таких вот обособленцев стоит опасаться — никогда не знаешь наверняка, что они замышляют. Впрочем, он тогда имел в виду скорее Учих, однако… — она ненадолго задумалась. — Шикаку, мне нужно знать всё, что происходит внутри клана Хьюга.

— Я передам приказ АНБУ, — сдержанно кивнул Нара. — Полагаю, в подразделении ещё остались те, кто прежде занимался слежкой за Учихами.

— Когда соберёшь их, пришли мне список группы, — распорядилась Цунаде. — Не нужно брать много, максимум человека четыре-пять — это всего лишь профилактическая мера.

— Как прикажете, Пятая.

Когда он ушёл, Цунаде не удержалась от тяжёлого вздоха. Какой же всё-таки ужасный вечер! Сейчас бы напиться, желательно в хорошей компании, чтобы было кому пожаловаться на жизнь… Но Джирайи нет в Конохе, он путешествует где-то далеко, то ли собирая информацию об Акацуки, то ли опять занимаясь всякой ерундой типа подглядывания за девушками на горячих источниках. При последней встрече он, кажется, намекал, что собирается в ближайшем времени выпустить новую книгу, и что это будет настоящая бомба.

Подумав о том, с каким восторгом её друг всегда занимался своим бумагомаранием, Цунаде даже ощутила лёгкий укол совести оттого, что придётся прервать его «исследования». Однако Джирайя как никогда нужен сейчас в качестве шпиона, к тому же, пропал его ученик, а вся Коноха знает, как тепло он относится к Наруто.

Ещё раз вздохнув, Пятая взяла себя в руки и быстрым, решительным шагом покинула кабинет. У неё нет времени на сантименты; подумать и попереживать можно будет позже, а сейчас её ждёт ещё как минимум одно дело.

Шизуне нагнала начальницу в коридоре.

— Я ввела Хьюгу Токуму в команду разведки и объяснила им всем текущее положение дел.

— Молодец, оперативно, — похвалила Цунаде свою верную помощницу; ей не надо было даже приказывать, Шизуне сама знала, что делать.

Когда Цунаде вошла в небольшую комнату рядом с приёмной, находившиеся в ней шиноби тут же построились перед Хокаге.

— Итак, Шизуне уже ввела вас в курс дела, — сказала Цунаде, по очереди разглядывая каждого ниндзя. — Ваша цель — узнать всё, что известно противникам об этом инциденте, будь то Акацуки или Орочимару. Это задание имеет ранг S, поэтому я надеюсь на вашу силу и мастерство.

— Можете положиться на нас, Цунаде-сама, — на редкость серьёзно ответила Митараши Анко.

Саске не спеша шёл по тёмным коридорам убежища Орочимару. Да и, впрочем, ему совершенно некуда было торопиться — тренировки на сегодня закончились, а больше делать в этом месте решительно нечего. Придётся, наверное, опять брать у Кабуто что-нибудь почитать, по ходу выслушивая гаденькие замечания этого книжного червя. Но даже это уж всяко лучше, чем просто лежать без сна на постели и пялиться в потолок.

Проходя мимо комнаты Орочимару, Саске услышал доносившиеся оттуда голоса.

— Ты уверен? — хриплый голос Змея звучал как-то необычно растерянно.

— Абсолютно, — ответил ему Кабуто; Саске почти видел, как он с умным видом поправляет очки. — Ошибки быть не может. Эти сведения поступили из надёжного источника.

— Интересно, — усмехнулся Орочимару. — Кто бы мог подумать, что Акацуки способны на такое.

Услышав слово «Акацуки», Саске, уже собравшийся было идти дальше, передумал и затаился у двери.

— Не уверен, что это они, Орочимару-сама, — отозвался Кабуто. — Насколько мне известно, в Акацуки тоже не знают причин.

— Очень интересно, — хриплый смех, переходящий в свистящий шёпот: — Джинчурики Кьюби, протеже Цунаде и девчонка Хьюга вместе с Сасори, Дейдарой и Итачи… — от звука последнего имени Саске чуть приметно вздрогнул и стал прислушиваться ещё внимательнее. — И что, неужели Лидеру до сих пор не удалось их найти?

— Нет. Как видно, эта пространственная техника была оставлена какой-то… четвёртой стороной.

— И, раз уж Пейн до сих пор со всеми своими ресурсами не нашёл пропажу, забросила она их очень далеко, — в тоне Орочимару слышалось злорадство.— Это же замечательно, Кабуто! Я готов пожать руку тому, кто так ловко избавился от трети Акацуки за раз.

— Что будем делать с Саске? — спросил Кабуто минуту спустя. — Расскажем ему?

— Нет, — Орочимару с характерным звуком облизнул тонкие губы. — Нет, Кабуто, мы ему не скажем. Не можем же мы так расстроить мальчика, сказав ему, что его цель исчезла неизвестно куда…

Саске услышал всё, что хотел, и направился в свою комнату. Заперев дверь, он, не зажигая свет, лёг на кровать.

Итачи исчез. Где он теперь — непонятно. Орочимару этого не знает, Акацуки, по всей видимости, тоже. И уж точно никто не собирался делиться результатами поисков с Саске.

Он хмыкнул в темноту. «Что ж, похоже, не остаётся ничего другого, кроме как вносить коррективы в план».

========== Глава 7. Когда находишь то, что и не думал искать ==========

Следующим утром шиноби ждало весьма важное и примечательное событие: окончательно, похоже, плюнувшие на бдительность и настороженность по отношению к «гостям» волшебники намеревались не только выпустить их из дома, но и, более того, отвести в Косой переулок — магическую улицу в Лондоне, где располагалось множество волшебных магазинов. Потребность в этом была очевидна: новоиспечённым «магам из Японии» нужно было обзавестись вещами, необходимыми студентам и преподавателям Хогвартса, соответствующей одеждой и, что самое главное, волшебными палочками.

Впрочем, первая проблема возникла ещё до выхода из дома на площади Гриммо. Когда маги за завтраком сообщили о походе, Наруто, весь предыдущий день мужественно державшийся и молча игнорировавший нукенинов, решительно заявил:

— Никуда я с этими не пойду, даттебаё!

Молли и Артур удивлённо переглянулись; они знали, что между двумя группами шиноби особой дружбы нет, но и настоящей вражды пока ещё не видели. В отличие от волшебников, Акацуки явно ожидали негодования Наруто — на его высказывание Сасори только едва заметно прищурился, а Итачи вовсе оставил его без внимания. Но зато не менее Наруто вспыльчивый Дейдара мигом завёлся.

— Да с тобой идти — себе дороже! — фыркнул он, упирая руки в бока. — Ты ж неадекватный, спалишь контору — не успеем на улицу выйти, мм.

— Это я-то спалю, даттебаё?! — Наруто аж задохнулся от возмущения. К явной радости Кьюби, уже немного оклемавшегося от внушения Итачи. — Да ты сам направо и налево всё взрываешь, придурок!

— А вот и нихрена подобного, да!

— Очень даже хрена, даттебаё!

— Мальчики, хватит, — попыталась вразумить их Молли, однако шиноби не вняли ей.

Кипевший в Наруто праведный гнев, до того старательно сдерживаемый из соображений конспирации, наконец вырвался наружу.

— Ты напал на Гаару, чуть всю Суну не подорвал, даттебаё! — парень подался вперёд; Хината испуганно охнула, а Сакура вцепилась в плечо друга, стараясь удержать его на месте. — Вы убили Гаару, даттебаё, и если бы не бабулька Чиё!..

— Послушай-ка, лисёнок!..

— Дейдара, — одёрнул напарника Сасори.

— Отстаньте, Данна, — зло рыкнул подрывник, продолжая сверлить взглядом Наруто, отвечавшего ему тем же. — Я этого джинчурики!..

— Дейдара, — на этот раз в происходящее счёл нужным вмешаться Итачи. — Довольно. Ты и так уже сказал слишком много.

— Тебя не спросил, мм! — огрызнулся Дейдара; ему явно было без разницы, на ком вымещать своё плохое настроение. — Ты мне не указ, понятно?! Думаешь, самый умный?..

Отвечать Итачи не стал. Просто поймал взгляд подрывника, активировал Шаринган — и парень, подавившись следующим оскорблением, задрожал всем телом, порывисто схватившись за голову. Неспешно поднявшись с места, Сасори взял напарника за шиворот и вывел из кухни, провожаемый ошарашенными взглядами волшебников. Впрочем, стоило им опять обратиться к Итачи, додзюцу вновь сверкнуло в полутьме комнаты.

— Они не вспомнят о произошедшем, — ровно сообщил нукенин оторопевшим коноховцам. — Успокойтесь и ведите себя естественно.

Наруто только открыл рот, чтобы поспорить теперь уже с ним, но Сакура крепче сжала пальцы на его плече, грозя что-нибудь сломать. Парень покосился на неё, но куноичи только отрицательно покачала головой. Прошлым вечером она говорила другу, что не стоит конфликтовать с Акацуками — они банально сильнее, к тому же, пока ещё не понятно до конца, можно ли ждать от магов помощи в деле избавления от нукенинов (ведь местные воины, находящиеся в преддверии войны, вполне могут соблазниться на силу отступников, и тогда уже подросткам придётся несладко).

Стоявшая рядом Хината выглядела такой несчастной и напуганной, что Наруто против воли стало совестно за своё поведение. Глубоко вздохнув, он усилием воли заставил себя расслабиться. Видя, что он относительно успокоился, Итачи прекратил действие гендзюцу, и волшебники тут же пришли в себя.

— Ну, так как мы поступим? — деловито спросила Молли. — Наверное, не стоит идти всей толпой.

— Да, вы правы, — быстро согласилась с ней Сакура, отпуская плечо товарища.

— Тогда, дорогая, бери Сакуру, Хинату и Наруто и перемещайся с ними в «Дырявый котёл», — предложил Артур. — Я с остальными пройдусь пешком.

Молли тут же согласно закивала, а вот Наруто опять насупился. Идея прогуляться явно принадлежала не самому Артуру, а тому, кто успел порыться в его голове, но никто из коноховцев всё-таки спорить не стал.

«Так даже лучше, — про себя решил Наруто. — А свалят куда-нибудь — скатертью дорожка, даттебаё!»

Воспользовавшись сетью Летучего пороха, шиноби буквально несколько мгновений спустя очутились в «Дырявом котле» — трактире, соединявшем миры магов и маглов, о котором прошлым вечером Сириус много рассказывал гостям. Сейчас, утром, здесь было довольно много народа: постояльцы неспеша завтракали, многие читали газеты с забавными двигающимися фотографиями, а парочка крайне чудных на вид престарелых ведьм с разноцветными кудряшками громко смеялась непонятно с чего. Это уже привлекло внимание сгорбленного старичка, который, выйдя из-за барной стойки, поспешил к ним, что-то раздражённо бормоча себе под нос про памирские травы.

Однако в полной мере насладиться диковинной атмосферой этого места Наруто так и не успел — едва возникнув из камина, Молли решительно увлекла компанию к выходу на задний двор. Там она достала волшебную палочку и постучала по одному из кирпичей стены, отчего та тут же разошлась, образовав арочный проход.

— Ух ты! — не удержавшись, воскликнул Наруто, с восторгом глядя на открывшуюся перед ним улицу.

Молли тепло улыбнулась.

— Добро пожаловать в Косой переулок, ребята.

Поддаваясь мгновенно охватившей его почти детской радости вперемешку с любопытством, Наруто, не дожидаясь остальных, нырнул в толпу, шатавшуюся от магазина к магазину. Длинная улица, застроенная вкривь и вкось деревянными и каменными домишками, пестрела всевозможными вывесками, от которых буквально разбегались глаза. Наруто хотелось как можно скорее всё тут осмотреть, и он как раз остановился у одной из витрин, разглядывая выставленные там мётлы (летательные, наверное, простые бы не вызвали такого восторга у стоявших рядом мальчишек), когда кто-то отвесил неслабый подзатыльник, от которого он ткнулся носом в стекло.

— Ай, Сакура-чан! — воскликнул Наруто, разворачиваясь к подруге, потирая нос.

— Не убегай! — прикрикнула на него Сакура; стоявших рядом мальчишек как ветром сдуло. — Ох, Наруто, ну что ты как маленький? Мы же договорились, что будем держаться все вместе.

— Правда? — искренне удивился Наруто, эту часть обсуждений явно прослушавший.

— Правда! — Сакура занесла руку для нового подзатыльника, но парень со смехом увернулся и подбежал к Молли, увлечённо рассказывавшей Хинате план действий.

Закупка всех нужных вещей заняла неожиданно много времени. Книги, письменные принадлежности, одежда (как школьная, так и повседневная), котлы, ингредиенты для зелий, телескопы — всё это находилось в разных магазинах, разбросанных по всему Косому переулку. Когда примерно через час Молли предложила сделать перерыв и поесть мороженого в симпатичном на вид летнем кафе, коноховцы уже были увешаны пакетами со всевозможными обновками.

День выдался жарким, и холодный десерт пришёлся как нельзя кстати. К счастью, в средствах шиноби стеснены не были — профессор Дамблдор в качестве аванса за работу, а также имея в виду, как много им необходимо приобрести, выдал своим «профессорам и студентам по обмену» довольно приличную сумму денег. Судя по недоверчивым взглядам Сакуры и Хинаты, которыми те обменялись, получив на руки по увесистому мешочку с монетами, они явно подозревали директора Хогвартса в чём-то. Сам Наруто подвоха со стороны старика не чувствовал, поэтому, в отличие от подруг, просто наслаждался возможностью купить любую магическую диковинку, какую захочет. Он даже чуть было не раскошелился на метлу, но миссис (как объяснил Сириус, это вежливое обращение к замужним женщинам) Уизли вовремя заметила это и удержала парня.

— Так, теперь пойдём к Олливандеру, — когда все доели, сообщила Молли бодрым тоном — так, наверное, говорят матери, стремящиеся как можно скорее покончить с делами.

Пройдя по мощёной булыжником улице мимо всевозможных магических лавок, компания остановилась возле небольшого, довольно-таки обветшалого магазинчика с потемневшей от времени позолотой на вывеске «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Когда они вошли внутрь, где-то в хитросплетениях узких проходов между наставленными от пола и до самого потолка коробками раздался короткий звонок.

— Добрый день, — приветствовал посетителей довольно странный на вид старик.

— Здравствуйте, мистер Олливандер, — улыбка у Молли получилась несколько скованная. — Профессор Дамблдор просил…

— Да, я получил его письмо, — отозвался Олливандер. — Кто первый?

— Я! — решительно заявил Наруто, выходя вперёд.

— Хорошо, молодой человек. Вы — правша?

— Это… — как и подобает шиноби, он пользовался обеими руками совершенно равноценно, хотя предпочтение всё-таки отдавал правой. — Ну да.

— Тогда вытяните правую руку вот так, — Наруто поспешил сделать, что от него требовалось. Олливандер взмахнул своей палочкой — и лежавшая на столе сантиметровая лента сама собой подлетела к парню и стала деловито измерять его пропорции. Некоторое время понаблюдав за этим, старик отошёл к нагромождениям коробок.

— Что ж, давайте попробуем, — сказал он, возвращаясь с несколькими футлярами, и, достав первую палочку, протянул её парню. — Взмахните.

Ох, лучше бы Наруто этого не делал! Бабахнуло так, что чуть оконные стёкла не повылетали, а Сакура и Хината переполошились и потянулись к спрятанному оружию, явно испугавшись нападения. Однако это всего лишь, как объяснил Олливандер, означало, что клиент не подходит данной палочке. Следующая предложенная оказалась более длинной и светлой, но она, едва попав в руки Наруто, принялась распылять щиплющий глаза дым. Третья разнесла в щепки один из стульев для посетителей, на котором, по счастью, никто не сидел, четвёртая уничтожила ближайший канделябр…

В общем, двадцать минут спустя в помещении всё было перевёрнуто вверх дном. Молли уже давно эвакуировалась на улицу, сказав, что подождёт лучше там, а Сакура и Хината опасливо пристроились в самом дальнем от друга углу. И только старик выглядел счастливым; его тусклые серые глаза распахивались с каждым отвергнутым вариантом всё шире, и казалось, ещё немного — и они попросту вывалятся.

— Ах, какой вы непростой клиент, мистер Узумаки! — довольно воскликнул Олливандер; похоже было, что разруха в магазине его ничуть не смущает. — Уж и не знаю, найдётся ли у меня палочка, которая примет вас… Хотя постойте, — он поспешно нырнул в один из проходов и вернулся прежде, чем коноховцы успели обменяться удивлёнными взглядами. — Ну же, ну же, пробуйте!

С опаской (девушки так вообще забились в самый угол) Наруто принял чёрную палочку, украшенную вязью каких-то странных закорючек, и взмахнул ею. Однако неожиданно ничего криминального не произошло — из конца палочки посыпались золотисто-рыжие искры, и на этом всё.

— Вы уникум, мальчик мой! — вскричал Олливандер. — Чешуя саламандры и эбеновое дерево, пятнадцать дюймов. Одна из моих первых палочек; подумать только, сколько лет она ждала своего волшебника, мистер Узумаки! — радость старика была настолько безгранична, что Наруто просто опешил. — Да-да, эта палочка для очень целеустремлённого человека, мой дорогой, несомненно храброго, не идущего на компромисс со своей совестью. Уверен, в скором времени нам следует ожидать от вас замечательных успехов в боевой магии!

— Э-э… спасибо, даттебаё, — проговорил Наруто, передавая палочку обратно Олливандеру. Тот легко провёл по ней рукой, будто гладя, а затем проворно уложил в тонкую и узкую коробку.

— Хорошо, теперь вы, юные леди.

Ещё минут через десять коноховцы, наконец, покинули магазин. Хината крепко прижимала к груди футляр, где лежала ивовая палочка с волосом из хвоста единорога, а Сакура с интересом крутила свой магический инструмент в руках.

— Вишня, — бормотала она, водя пальцами по древесине. — Нет, это даже смешно…

— Тебе подходит, Сакура-чан, — вставил Наруто, милейшим образом улыбаясь ей. Впрочем, его улыбку как ветром сдуло, когда, подойдя к Молли, коноховцы обнаружили рядом с ней Артура и Акацук.

— Ну что, подобрали? — спросил мистер (ещё одно вежливое обращение, тоже пришлось запомнить) Уизли.

— Подобрали, — кивнула Сакура, предупреждающе косясь на товарища.

Утренняя злость вновь поднималась в нём, стремительно вытесняя хорошее настроение, однако в то же время Наруто понимал, что нельзя ругаться с Акацуками. Не здесь уж точно: улица полна народа, а бой шиноби — крайне разрушительное и опасное дело. Сакура чувствовала настроение друга, поэтому решительно увлекла его ко входу в торговый центр «Совы», где висели клетки с разными породами этих птиц.

Видя, как из последних сил сдерживается от очередного раунда взаимных оскорблений джинчурики, Дейдара почувствовал, как у него самого зачесались руки. Сейчас подрывник, с утра заведённый, с трудом понимал, как это он весь вчерашний день умудрялся спокойно реагировать на коноховцев — Наруто его напрягал ещё с первой встречи, Сакура тупо не нравилась, а Хината раздражала своим амплуа невинной скромницы. «Всё из-за этого дурацкого перемещения в другой мир, да. А ведь как бы здорово было размазать этих сопливых детишек по стеночке, уничтожить при помощи Истинного Искусства…» Впрочем, свою жажду крови приходилось сдерживать. С утра ему досталось по полной от напарника, во фразах крайне язвительных, но доходчивых объяснившего, что Дейдара — одно из самых бестолковых созданий на земле, не смыслящее ничего в стратегии. Из-за этого парень почти поругался с ним, разозлённый таким отношением, однако вовремя вспомнил, что вовсе не Сасори его настоящий враг. И даже совсем не коноховцы.

Хоть поведение кукловода порой и раздражало, во всём мире один лишь Учиха Итачи способен был ввести Дейдару в апогей бешенства. То, как легко этот урод нагибал людей, вызывало у подрывника жуткую, просто дичайшую ненависть… Однако в эту самую минуту ничего предпринять он не мог, поэтому, стоя неподалёку от Итачи, что-то обсуждавшего с Артуром и Молли, успокаивал нервы тем, что в который раз представлял, как взорвёт долбанного Учиху.

«Одной бомбой разом, мм? Или установить по маленькой на разные части тела и взрывать по очереди, чтоб помучился? Но тогда уж лучше нанобомбами, чтобы разъели каждую клетку, да. А может, вообще сначала вырвать эти чёртовы глаза и заставить его их сожрать?..»

— Чем пожирать Итачи взглядом, просто пойди и признайся ему в своих нежных чувствах.

— Идите вы знаете куда, Сасори-но-Данна? — буркнул Дейдара, отрываясь от своих мыслей. — К Орочимару своему идите, да. У вас же с ним тоже любовь до гроба.

— Разве что до его, — флегматично отозвался Сасори и тут же предупредил: — Держи себя в руках, Дейдара. У нас нет права на ошибку.

Парень скорчил страшное лицо, но промолчал. Наконец, мистер и миссис Уизли всё обсудили, и Молли повела коноховцев к выходу из Косого переулка, а Акацуки направились к лавке Олливандера, торговавшей магическим оружием. Там нукенины после обмена с хозяином вежливыми приветствиями подверглись атаке сантиметра; быстро сняв мерки с новых клиентов, старик поманил пальцем Сасори и протянул ему палочку.

— Попробуйте взмахнуть, — сказал он в ответ на вопросительно вскинутую бровь кукловода. Сасори взмахнул — и со стола мгновенно слетели лежавшие там листы пергамента. — Явно не то, — сообщил старик, предлагая другой вариант.

Так продолжалось ещё некоторое время, пока в руках Сасори не оказалась тонкая и совершенно прямая палочка с рукоятью, выполненной в форме сложившего крылья дракона. Внезапно возникший в помещении порыв тёплого ветра с золотистыми кристалликами, похожими на песчинки, взъерошил волосы кукловода.

— Да-да, это именно то, что вам нужно! — заявил Олливандер. — Вяз и сердечная жила дракона, тринадцать с четвертью дюймов, очень гордая палочка, не допускает глупых осечек, превосходно подойдёт для элегантной боевой и защитной магии.

Сасори, молча рассматривавший инструмент, полностью поглощённый какими-то своими мыслями, ограничился коротким кивком.

— Теперь вы, молодой человек, — старик кивнул Дейдаре, приглашая его выйти вперёд. — Граб и дракон, четырнадцать и три четверти дюйма. Попробуйте.

Это было стопроцентное попадание — Дейдара почувствовал это, едва его пальцы коснулись гладкого дерева. Светлая, почти белая палочка удобно легла в руку и тут же, словно отвечая вредной натуре парня, заставила исчезнуть ножку стула, к которому подошёл было Сасори.

— Я так и думал, — кивнул старик с важным видом из серии «Видали, какой у меня глаз-алмаз!». — Я так понимаю, молодой человек, у вас в жизни есть страстное увлечение, которому вы отдаёте всего себя?

— Есть, да, — согласился Дейдара, силясь сдержать смех. Он уже чувствовал, что с грабовой палочкой они быстро поладят.

— Уверен, ваши начинания будут успешны, — сказал Олливандер. — От себя могу добавить, что вам стоит попробовать свои силы в освоении заклинаний, использующих стихию земли — эта палочка просто создана для них.

Тут уже все Акацуки удивлённо уставились на магический инструмент. Как мог этот кусок дерева узнать, что Дейдара использует как раз элемент Земли?

После такой новости парень отошёл в угол и с интересом исследовал каждый миллиметр своей палочки, пропустив большую часть попыток подобрать инструмент для Учихи. В конце концов, Итачи обзавёлся буковой палочкой с пером феникса, и нукенины, расплатившись, простились со стариком.

Они обошли ещё пару магазинов. Артур при этом всё время поглядывал на часы.

— Послушайте, — решился сказать, наконец, он. — У меня здесь неподалёку встреча с одним маглом по поводу почти нового двигателя для автомобиля… только, ради Мерлина, не говорите Молли! — спохватившись, добавил он. — Она не одобряет этого увлечения, сами понимаете… Так что не могли бы вы закончить тут сами?

— Конечно, — вежливо кивнул Итачи.

— Отлично! — Артур просиял. — Тогда давайте встретимся через час в «Дырявом котле».

Акацуки вновь выразили своё согласие, и крайне довольный волшебник поспешил их оставить. Едва его рыжая макушка окончательно растворилась в людском потоке, Учиха повернулся к Сасори.

— Иди, я сам куплю ингредиенты, — махнул рукой он.

— Спасибо, — Итачи кивнул и удалился.

Сасори мысленно усмехнулся; Итачи действительно умный мальчик, отлично понимает, что ему не стоит находиться рядом с Дейдарой, когда у того очередное обострение старой ненависти. В такие моменты подрывник становился просто невыносим, и Сасори искренне поражался выдержке Учихи.

Ещё немного постояв на месте, рассматривая окружающие витрины, Сасори делал вид, что не замечает пристального взгляда напарника. На самом деле, он был даже чуть-чуть удивлён, что Дейдара не унёсся как обычно исследовать окрестности, изменив привычной стратегии.

— Пошлите уже, — буркнул Дейдара, не выдержав. — Быстрее купите свои корешки — быстрее пойдём куда поинтересней, мм.

Сасори ничего не сказал и не спеша направился к приглянувшейся ему аптеке. Там было всё, что только мог пожелать мастер ядов: знакомые ему с детства травы, росшие в странах шиноби, но здесь нередко имевшие другие названия; заспиртованные органы или даже целые звери в разного размера препаратах; драконьи когти, глаза жуков, засушенные крылья летучих мышей и масса других необычных, неизвестных ещё ему ингредиентов. В кои-то позволив себе забыть о привычке экономить, Сасори набрал всевозможных ингредиентов. Напарники также сходили за котлом и весами, после чего Сасори, получивший всё, что хотел, от этого похода, предоставил выбор дальнейшего пути Дейдаре, к которому в отсутствие Итачи стала возвращаться обычная любознательность.

Ещё какое-то время потратив на приобретение необходимых вещей, напарники незаметно отделились от толпы волшебников и волшебниц, гулявших между лавками, и свернули в проулок. Запечатав покупки в небольшие свитки, они задумались, что делать дальше.

— А куда ведёт этот переулок, мм? — вдруг спросил Дейдара, с интересом поглядывая в сторону, противоположную той, откуда они пришли.

— Ладно, давай посмотрим, — снисходительно произнёс Сасори. — Только недолго: не хочу из-за тебя опоздать.

Буквально минуту спустя напарники вышли на улицу, шедшую, по всей видимости, параллельно Косому переулку — только эта была в разы темнее и уже, а покосившиеся хилые домишки угрожающе склонялись над дорогой. Расположившиеся в них лавки торговали всякой дрянью, начиная с человеческих черепов и заканчивая заляпанными кровью магическими артефактами. К стенам зданий жались подозрительные личности, предпочитавшие скрываться в тени, внимательно следившие за нукенинами.

Лютный переулок (название сообщила выцветшая, видавшая виды табличка на ближайшем доме) был воплощением традиционного представления об «опасных районах» в больших городах гражданских, только что с волшебной атрибутикой, поэтому Акацуки чувствовали себя в этом месте вполне естественно — во время миссий им ещё и не в таких гадюшниках доводилось бывать. Решив, раз уж сюда попали, собрать хотя бы немного информации о новом месте, напарники обменялись быстрымивзглядами и направились к самой большой лавке в поле их зрения. «Горбин и Бэркес» — гласила вывеска над дверью, в которую они вошли.

Помещение освещалось лишь тусклым светом, проникавшим внутрь сквозь покрытые толстым слоем пыли окна, оттого в нём царил густой полумрак. В противоположном конце комнаты над прилавком висели пыточные инструменты, в витринах поблёскивали проклятые, судя по прилагавшимся этикеткам, украшения, на чёрных бархатных подушках покоились чаши и кубки, стенки которых были пропитаны ядом, и множество других, куда более необычных на вид вещей.

— Как будто у Орочимару в лаборатории, — проворчал Дейдара, вертя головой по сторонам.

Сасори неопределённо пожал плечами; в целом, он был согласен с напарником, однако лаборатория Змея выглядела бы более опрятно, чем это место. Сасори уже хотел было уйти, но его взгляд упал на стоявший отдельно от других стенд. Там на подставке под стеклом находилась книга в обложке из чёрной кожи; на ней были изображены девять насыщенно-алых магатама в три ряда, а выше их…

— Что угодно господам?

Напарники резко повернулись к человеку, появившемуся из комнаты за прилавком. И без того сутулый, хозяин лавки низко кланялся Акацукам, приняв их, по всей видимости, за важных господ. Впрочем, его можно было понять — сменившие простую одежду, одолженную у Сириуса, на довольно дорогие мантии, они выглядели весьма представительно.

— Расскажите об этой книге, — произнёс Сасори, подходя ближе к витрине. Дейдара тоже обратил внимание на фолиант; глаза парня удивлённо округлились, когда он увидел изображённый на обложке книги Риннеган.

— Уникальная вещь, господин, — проговорил хозяин. — Эта книга уже много поколений хранится в моей семье. Её страницы пусты, однако все знающие специалисты говорят, что она насквозь пропитана магией. К несчастью, за прошедшие годы никому так и не удалось прочесть скрытый текст.

— Какова цена? — осведомился Сасори таким тоном, будто задавать подобные вопросы для него было делом привычным.

— Прошу прощения, она не продаётся, — решительно сказал маг.

— Всё в мире продаётся и покупается, — Дейдара очень веско и своевременно процитировал Какудзу.

— Сколько? — вновь спросил Сасори.

Хозяин лавки на миг задумался, а затем неприятно оскалился.

— Тысяча галлеонов.

Сасори нахмурился. Накануне Сириус прояснил для шиноби вопросы, касавшиеся покупок и денег в мире волшебников, так что он понимал, что названная сумма — непомерная цена за какую-то там книгу. Краем глаза Сасори заметил, как Дейдара шагнул вперёд, явно намереваясь добыть необходимое силой, однако входная дверь вдруг распахнулась.

— Мистер Горбин.

— Здравствуйте, мистер Малфой! — засуетился хозяин лавки, поворачиваясь к вошедшему. — Чему обязан?..

— Идём, — коротко сказал Сасори, крепко сжав локоть напарника. Дейдара недовольно фыркнул, однако всё-таки позволил увести себя из магазина. Быстрым шагом преодолев Лютный переулок, напарники оказались около большого здания со стенами, облицованными белым мрамором — волшебного банка «Гринготтс». Они снова были в людном Косом переулке.

— И что это сейчас было, мм? — проговорил Дейдара, на лице которого был написан восторг пополам с недоверием. — Данна, вы же видели то же, что и я, да?

— Наверняка, — отозвался Сасори, переваривая случившееся.

— Но почему на этой книге?..

Дейдара оборвался на полуслове — напарник взглядом приказал ему замолчать: к ним подошёл Итачи.

— Что-то случилось? — спросил он, внимательно глядя на товарищей.

— Не здесь, — коротко ответил Сасори; так у него было время как следует обдумать, что сказать Учихе.

Смирившись на время с недосказанностью, Итачи спокойно кивнул и первым направился к «Дырявому котлу», из которого они должны были вернуться на площадь Гриммо. Неспешно идя следом за ним, Сасори с лёгким недоумением следил за Дейдарой — тот не только никак не отреагировал на возвращение «заклятого врага», но и вообще выглядел прямо-таки неприлично довольным, что было верным сигналом нового коварного замысла. Вскоре он что-то бросил про необходимость отлучиться и скрылся в толпе прежде, чем Сасори или Итачи успели ответить.

В трактире нукенины встретились, как и было условлено, с Артуром; тот был абсолютно счастлив и сразу же принялся вещать о результатах своих переговоров. Он как раз вдохновенно рассказывал не особо интересовавшимся данной темой Акацукам об устройстве автомобильного двигателя, когда соизволил, наконец, явиться Дейдара. Прервав словоизлияния мага, он, весь сияя, продемонстрировал всем клетку, в которой сидел совсем ещё маленький чёрный котёнок, с виду совершенно обычный и немагический, если не считать глаз: радужка у животного была алого цвета.

— Ну согласитесь, на Учиху похож, да!

Сасори по обыкновению насмешливо фыркнул, однако даже он не мог не признать, что доля правды в словах напарника была. Причём большая.

— Прелесть, просто прелесть! — умилился Артур, большой поклонник не только маглов, но и животных. — Как назовёшь?

— Даже не знаю… — в притворной задумчивости протянул Дейдара. — Хотя, как-то раз сенсей рассказывал мне про одного шиноби, так что, — он усмехнулся и покосился на Итачи,— как насчёт Мадара, мм?

Теперь уже и Сасори не смог удержаться от едкой улыбки; всё-таки дерзость парня была просто бесподобна. Итачи же лишь смерил подрывника мгновенно потяжелевшим взглядом, однако за честь знаменитого предка вступаться не стал.

— Как угодно, — произнёс он и отвернулся.

Дейдара победно оскалился и сквозь прутья решётки погладил питомца. Котёнок Мадара довольно заурчал и ткнулся носом в его руку.

========== Глава 8. Недоверие рождает подозрения ==========

Несмотря на относительное перемирие, установившееся между всеми противоборствующими сторонами, в доме на площади Гриммо витало напряжение. Многие члены Ордена Феникса (так называлась секретная организация, созданная Альбусом для борьбы с Волан-де-Мортом, в штаб которой по воле судьбы попали шиноби), узнав о «гостях», совершенно не обрадовались присутствию целого отряда неизвестных со странной силой прямо в их штабе. Некоторые маги — в том числе и знакомый ниндзя пока только по рассказам Грозный Глаз Грюм, чей авторитет в Ордене был практически так же велик, как авторитет Альбуса, — открыто высказывали своё недоверие к новым союзникам. Сириус и Молли, проведшие с «гостями» больше всего времени и успевшие проникнуться к ним определённой симпатией, были на их стороне, как, впрочем, и Артур с Тонкс, в то время как Римус и Кингсли предпочли занять нейтральную позицию. Непрестанные дебаты волшебников велись за закрытыми дверями (и за плотным слоем Заглушающих чар), но общая их суть была ниндзя превосходно известна.

Доставляли неудобства и внутренние проблемы шиноби. Хотя Наруто и всячески старался побороть свою ненависть к Акацукам, Сакура видела, как трудно другу мириться с их постоянным присутствием рядом; пока что он стоически держался, однако велика была вероятность, что рано или поздно (причём первое вернее) Наруто не выдержит и сорвётся. Это с большой долей вероятности могло закончиться боем, что в нынешней ситуации невыгодно никому, поэтому шиноби обеих групп старались как можно меньше пересекаться друг с другом. Весь остаток предыдущего дня после возвращения из Косого переулка и большую часть сегодняшнего Акацуки провели в комнате Сасори и Дейдары. Никто не знал, что они там делают и обсуждают, и вот это уже вызывало у Сакуры беспокойство — от нукенинов можно было ожидать чего угодно.

В конечном итоге Сакура не выдержала неизвестность и решилась на весьма отчаянный шаг: подслушку. Во время очередного собрания Ордена, когда все маги были на кухне, Наруто в одиночку исследовал чердак, а Хината коротала время за чтением в библиотеке на втором этаже, Сакура осторожно, со всеми предосторожностями, подкралась к комнате, в которой засели нукенины. Специально, как учила госпожа Цунаде, приостановив циркуляцию чакры в своём организме, чтобы Акацуки не заметили её, Сакура, затаив дыхание, прижалась ухом к двери.

— …решительно не можем на это пойти, — голос кукольника звучал необычно раздражённо.

— Почему же, Сасори? — негромко уточнил Итачи. — На мой взгляд, это вполне резонно.

— Ты и в самом деле так считаешь? Тогда я совершенно не понимаю, что за игру ты ведёшь.

— Игры нет. Что бы вы ни думали, предлагая это, я беспокоюсь о наших общих интересах.

— Что-то слабо верится, мм, — процедил Дейдара. — Зачем разводить весь этот гемор, если можно просто жахнуть кого-нибудь из магов гендзюцу — и решена проблема?

— Легко предлагать то, что не собираешься делать сам, — заметил Итачи и добавил, пока подрывник не принялся с ним спорить: — Поймите, поступить так, как предлагаю я, более выгодно с точки зрения перспектив на будущее.

— Перспективы, значит… — протянул Сасори; помолчав пару секунд, он сказал задумчиво: — Знаешь, может, ты и прав.

— Что?! — сердито воскликнул Дейдара. — Сасори-но-Данна, вы чего?! Он же нам мозги пудрит, да! Сто пудово, у него есть какой-то план, а нас он хочет использовать!

— Если бы я имел своей целью заставить вас поступать так, как хочу, то применил бы Шаринган, — с определённым недовольством ответил на выпад Итачи.

— Угрожаешь, урод?! — взъярился Дейдара.

— Нет, — серьёзно произнёс Итачи. — У нас с вами есть разногласия, однако в теперешнем положении нам необходимо пересмотреть своё отношение друг к другу, по крайней мере до возвращения обратно.

Сасори тихо усмехнулся.

— Я понимаю, что в нынешней ситуации могу положиться на тебя, Итачи, — куда более мягко, чем прежде, сказал он, хотя в его искренность Сакуре слабо верилось. — Да и на это бестолковое недоразумение, данное мне в напарники, тоже.

— Эй, Данна!..

— Раз с этим всё, — чуть повысив голос, произнёс Сасори, игнорируя напарника, — давайте лучше обговорим…

Вдруг Сакура почувствовала прикосновение к лодыжке. Испуганно вздрогнув, она опустила взгляд — на неё снизу вверх пристально смотрели ярко-алые глаза котёнка Дейдары.

— Мяу, — осуждающе выдал кот, словно и в самом деле понимал, чем Сакура занимается под дверью его хозяина. От этих глупых мыслей девушка, разумеется, тут же отмахнулась, однако от двери всё-таки отошла — звуки могли привлечь внимание Акацук, каким-то чудом до сих пор не заметивших шпионку.

— Иди сюда, малыш, — позвала она котёнка, опускаясь на корточки и протягивая вперёд руку.

Мадара склонил головку набок, навострив уши; несколько мгновений он пристально смотрел на Сакуру, а затем, вновь негромко, предупреждающе мяукнув, гордо прошествовал мимо неё в сторону лестницы. Немного расстроившись (она всегда любила котов, а этот магический нравился ей особенно сильно, хотя и принадлежал врагу), Сакура быстро спустилась на этаж ниже и направилась в библиотеку. Хината всё ещё была там; она с ногами забралась в глубокое кресло, удобно устроив на коленях большой том. Впрочем, когда Сакура вошла, взгляд Хинаты был направлен вовсе не на пожелтевшие от времени страницы; Бьякуган скользил по нижнему этажу, судя по направлению — по кухне.

— Видела что-нибудь интересное? — плотно прикрыв за собой дверь, спросила Сакура, подходя ближе.

— Много новых лиц, — ответила Хината. — А ещё — план какого-то места. Я думаю, что это лишь часть очень большого здания.

— Не знаешь, что это? — от нетерпения Сакура подалась вперёд — возможно, это был ключ к разгадке тайной деятельности Ордена, посвящать в которую шиноби никто не торопился.

Однако, к её разочарованию, Хината покачала головой.

— К сожалению, нет, — извиняющимся тоном произнесла она. — На планах не было подписи, только две буквы: ОТ.

— ОТ? — переспросила Сакура. — Как думаешь, что это?..

Скрип двери не дал ей закончить.

— Собрание закончилось, даттебаё, — оповестил подруг Наруто, заглядывая в библиотеку.

— Они в коридоре? — уточнила Сакура, заговорщицки щурясь.

— Ага, — кивнул Наруто, так же заговорщически улыбаясь; он догадался, что задумала девушка.

Втроём коноховцы выскользнули из библиотеки и затаились возле перил лестницы, уводившей вниз. В коридоре нижнего этажа толпилось немало народа, причём многие маги были ниндзя совершенно не знакомы. «Сегодня и вправду было большое собрание…» Они втроём пытались разобрать хотя бы отдельные слова в приглушённом гуле голосов волшебников, когда неожиданно позади них раздался короткий щелчок, на который коноховцы резко обернулись.

— Ну прям фото для пособия «Как сидеть в засаде», мм, — едко проговорил Дейдара, убирая в карман джинсов небольшой оптический прибор, который во время миссий обычно носил на левом глазу.

— Совсем офигел, даттебаё?! — яростным полушёпотом возмутился Наруто, вскакивая на ноги. — Ты какого хрена нас фоткаешь?!

— Что хочу, то и делаю, да, — хмыкнул в ответ Дейдара. — И ты, лисёнок, мне не… — он вдруг осёкся и повернулся к своему только подошедшему напарнику. — С чего это, мм?!

— Ведёшь себя, как глупый ребёнок, — холодно произнёс Сасори. — Лишил нас возможности.

Дейдара насупился, но неожиданно промолчал. Сакура догадалась, что нукенины и сами хотели попробовать ухватить хотя бы какие-то обрывки разговоров членов Ордена — при всей своей гениальности ни один из Акацук так до сих пор и не придумал, как обойти магические заглушающие барьеры.

— Ой!.. — вдруг пискнула Хината, продолжавшая изучать Бьякуганом волшебников внизу. Но сейчас она дезактивировала додзюцу и попятилась, пока не наткнулась спиной на Наруто, всё ещё сверлившего взглядом подрывника.

— Что случилось? — взволнованно спросил Наруто, мигом перенося внимание на Хинату.

— Н-наруто-кун… — поняв, в кого врезалась, она отчаянно покраснела. — Т-там какой-то мужчина… Его глаз…

На лестнице послышались тяжёлые шаги, и на площадку вышел, громко клацая деревянным протезом ноги, немолодой мужчина с обезображенным шрамами лицом и без изрядной части носа. Один его глаз был вполне нормальным чёрным, а вот второй — большим и ярко-голубым, явно магического происхождения.

— Вы, — маг недоверчиво уставился на шиноби разномастными глазами. — Шпионите?

— Беседуем, — отозвался Сасори. — А вы, полагаю, — Аластор Грюм?

— Верно полагаешь, — известный мракоборец явно понятия не имел о манерах. — И не надо представляться! — рыкнул он, стоило кукольнику вновь открыть рот. — Я знаю, кто вы!

— В самом деле? — довольно язвительно протянул Дейдара.

— Дейдара, довольно, — негромко вмешался Итачи, до того не принимавший участия в спорах. — Мистер Грюм, вы имеете полное право не доверять нам, однако не стоит обвинять понапрасну.

Мысленно Сакура поразилась тому, как честно и убедительно умеет говорить старший брат Саске. Стоявший рядом с ней Наруто всё ещё кипел, но благоразумно помалкивал, а Хината по-прежнему пряталась у него за спиной, боясь поднять на Грюма взгляд.

Магический глаз Аластора вперился в Итачи, однако тот оставался предельно спокоен и невозмутим. В конце концов, бросив пытаться разоблачить его ложь, Аластор отрывисто кивнул и захромал в сторону выхода; за это время прочие члены Ордена успели покинуть дом.

— Что ты говорила про его глаз, Хината? — спросил Итачи, когда клацанье деревянной ноги затихло вдали.

Хината, только было расслабившаяся, мелко задрожала.

— Он… — всё-таки залепетала она, явно боясь промолчать, — он видел нас… через потолок…

— Работает как Бьякуган? — судя по тону, Сасори в определённой мере заинтересовался.

— Я н-не знаю… не уверена…

— Аластор заметил, что ты следила? — уточнила Сакура.

Хината отрицательно покачала головой. Ненадолго повисла пауза, которую неожиданно прервало громкое урчание живота Наруто.

— Что? — поймав на себе взгляды прочих шиноби, насупился парень, потирая живот. — Я голодный, даттебаё.

На кухне царило оживление. Молли уже привычно хлопотала у очага; Римус помогал ей, стараясь мягко отговорить от участия в приготовлении ужина Тонкс, которая была неуклюжа, точно малолетний ребёнок. Едва шиноби вошли, Артур принялся представлять им высокого молодого человека с серьгой в форме клыка в ухе — своего старшего сына Билла. Кингсли и Сириус о чём-то перешёптывались в стороне ото всех, однако вскоре, достигнув, по-видимому, согласия, вернулись к остальной компании.

— Дамблдор дал «добро», — доверительным тоном произнёс Сириус. — С завтрашнего дня будем учить вас магии.

— Отлично! — обрадовался Наруто.

— К сожалению, сейчас почти все заняты, — пробасил Кингсли, — поэтому поначалу вы будете заниматься все вместе под руководством Сириуса и Молли. Через несколько дней, если появится свободное время, мы с Римусом присоединимся к вам.

— Когда освоите азы, вами займутся профессора из Хогвартса, — добавил Сириус, угадав следующий вопрос шиноби. — Мы передали Дамблдору ваше решение относительно предметов. В общем, ты, Итачи, будешь работать с Минервой МакГонагалл. Она женщина строгая, но справедливая и умная; думаю, ты с ней найдёшь общий язык. Ну а ты, Сасори, уж извини, сам подписался, — Сириус фыркнул. — Зелья преподаёт только этот патлатый…

— Профессор Северус Снегг, — быстро закончил за него Римус, явно опасаясь, как бы друг не ляпнул что-нибудь непристойное. — Он довольно непростой человек, но зато великолепный зельевар.

— Ничего, Сасори-но-Данна тоже не подарочек, — с хитрой улыбкой заметил Дейдара. — Посмотрим ещё, кто кого первым достанет, мм.

Кукольник от комментариев воздержался, но его взгляд не сулил ничего хорошего.

Анко быстро бежала по лесу. Вот всегда так: как только начинала происходить какая-то чертовщина, Пятая сразу посылала её. Впрочем, Анко совершенно не была против, ведь миссия, содержавшая в описании заветные слова «ранг S», «Акацуки», «возможно участие Орочимару», непременно должна была быть интересной. Это вам не быть экзаменатором — это сложнее и не в пример более захватывающе. К тому же, если в случившемся может быть замешан Змей…

Когда Шизуне вкратце изложила ей положение дел, Анко даже поначалу не поверила своим ушам. Конечно, они наверняка не знали и половины того, на что способны Акацуки, но это… Одновременное исчезновение джинчурики Девятихвостого, ученицы Хокаге и обладательницы Бьякугана, да ещё и вместе с носителем Мангекью Шарингана, гениальным марионеточником и известным подрывником (последние двое вообще по сведениям Конохи должны были быть мертвы) — это как-то уж чересчур даже для них. «А с другой стороны, если не они, то кто? — рассуждала про себя Анко, по пути к храму в Стране Водопада. — Насколько мне известно, техниками, связанными с перемещениями, Орочимару никогда не занимался. Ни в одном из Скрытых Селений, в том числе и у нас, не может быть такого дзюцу — слишком высок уровень, его бы сразу же внесли в список запрещённых. Тогда да, остаются только Акацуки — организация, состоящая из шиноби с исключительными возможностями. Если только…»

— Капитан Анко, — её нагнал Хьюга Токума. — До барьера осталось всего полкилометра, но нас кто-то быстро догоняет.

— Кто?

— Не могу сказать точно — барьер создаёт помехи моему Бьякугану, как и говорилось в отчёте.

— Идите вперёд, я разберусь, — резко остановившись на очередной ветке, Анко развернулась лицом в ту сторону, откуда приближался неизвестный.

— Есть! — отозвались входившие в отряд шиноби.

Они стремительно пронеслись мимо неё и побежали дальше, а Анко осталась стоять на широкой ветке, пристально вглядываясь в лес. Звуков приближения она не услышала, но на зашевелившиеся ветви среагировала мгновенно. В следующий миг в направлении подозрительного движения полетели кунаи — и из-за веток выскочил шиноби. Сделав сальто, он, рассекая воздух длинным хвостом растрёпанных белоснежных волос, приземлился рядом с Анко. Та уже хотела было атаковать, но мгновенно опустила оружие, увидев, кто перед ней.

— Джирайя-сама! — Анко одновременно была удивлена и раздражена. — Чего вы так подкрадываетесь? Мы вас за противника приняли!

— Ну прости, Анко, — усмехнулся Саннин, обводя девушку с головы до ног своим особым оценивающим взглядом; его лицо тут же приняло игривое выражение. — Эх, эх, твоя короткая юбочка как всегда мешает мне мыслить здраво…

Из рукава пальто Анко тут же вылетели в его направлении змеи. Джирайя успел закрыться щитом из волос.

— Ладно, понял, не будем про юбочку! — засмеялся Джирайя, убирая щит. — У вас есть новая информация? — спросил он уже серьёзнее.

— Нет, — покачала головой Анко, тоже прекращая технику. — Но, думаю, когда прибудем на место, нам расскажут что-нибудь интересное — кроме команды Ямато там уже должен быть отряд АНБУ.

— АНБУ, значит, — протянул Джирайя. — Среди них есть люди Корня?

— Только этот Сай. Но он пока работает как рядовой шиноби под началом Ямато, так что доступа к собранной АНБУ информации у него нет.

— Хорошо. Чем меньше Данзо знает, тем лучше.

Вдвоём они продолжили путь. Как и предупреждал Ямато в своём отчёте, барьер Анко не увидела, но зато почувствовала — ощущение было такое, словно её сунули в ледяную воду.

— Уже близко, — заметил Джирайя. Из его глаз полностью пропала дурашливость, и теперь рядом с Анко бежал действительно один из Легендарных Саннинов, а не престарелый ловелас, пописывающий на досуге любовные романы.

Когда впереди показалась поляна, шиноби перешли на шаг и направились к шагнувшим из тени им навстречу людям в масках в виде морд животных.

— Хорошо, что вы смогли прибыть так скоро, Джирайя-сама, Анко, — сказал один из них, выходя вперёд.

— Нашли что-нибудь? — первым делом спросил Джирайя.

— Мы сами только что прибыли, — ответил АНБУ. — Но Ямато и его команда имели возможность как следует осмотреться.

— Они всё время были здесь?

— Нет, — покачал головой подошедший Ямато. — Чтобы передать сообщение, нам пришлось на время покинуть пределы барьера.

— Как долго вас не было? — уточнила Анко, по привычке глубоко засовывая руки в карманы любимого пальто.

— Киба-кун и Сай-кун были ранены в схватке с Хошигаке Кисаме, однако мы лишились медиков, поэтому нам пришлось отправиться в ближайшее поселение. Без надзора это место оставалось около десяти часов.

— Значит, скорее всего, Акацуки тут уже порылись, — задумчиво протянула Анко.

— Шиноби из клана Инузука сказал, что почуял два новых запаха, когда они вернулись к храму, — по голосу и фиолетовым волосам Анко без труда узнала Югао; маска, скрывавшая её лицо, медленно повернулась к Кибе, который вместе с Акамару рыскал среди развалин строения, снова и снова обнюхивая каждый сантиметр.

Джирайя нахмурился.

— Да, это наверняка были Акацуки.

— Но тогда мы вряд ли что-то найдём, — заметил один из АНБУ. — Акацуки не оставляют следов.

— Следы оставляют все, и эти ребята — не исключение, — хмыкнул Джирайя. — Как я понял, из них всех только Кисаме ушёл, скажем так, своим ходом?

— Именно так, — кивнул Ямато.

— Тогда поступим следующим образом, — Джирайя заговорил очень серьёзно, и даже шиноби из спецотряда вытянулись по струнке, внимательно слушая его.— АНБУ остаются на месте и стерегут храм, не давая посторонним приблизиться. В это время я, команда Анко и команда Ямато двинемся на поиски Хошигаке Кисаме — нам необходимо захватить его живым и доставить в Коноху для допроса. Понимаю, прошло уже четыре дня, но попробовать стоит.

— Есть, Джирайя-сама.

— Отлично, тогда я отправлюсь на юго-запад в сторону Стран Травы и Дождя. Ты, Анко, — на восток, к Отогакуре; всё ещё нельзя исключать вероятность, что Орочимару замешан в этом, а если даже и не замешан, у него может иметься какая-нибудь информация. Ты, Ямато, вместе со своими ребятами как следует обыщи округу и возвращайся в Коноху за дальнейшими указаниями Цунаде.

— Есть!

— Тогда вперёд.

— Эй, Токума, Мута, Ранка! — громко крикнула Анко, созывая свою команду. — Выдвигаемся.

========== Глава 9. Диверсия ==========

Утром девушек разбудила как всегда бодрая Молли. Буквально через четверть часа Сакура и Хината, приведя себя в порядок и наскоро позавтракав, вместе с женщиной спустились на самый нижний уровень дома, где им бывать ещё не доводилось. Подвальное помещение за прочными, окованными железом дверями оказалось довольно большим и практически пустым, не считая дальнего угла, куда было небрежно сдвинуто всё то, что раньше, вне всяких сомнений, захламляло комнату.

— Только вас и ждём! — улыбнулся девушкам Сириус, одобрительно кивая; он был так счастлив, словно учить магии собирались его самого. — Так, ну что, Молли, с чего начнём?

— С основ, — отозвалась женщина, открывая на оглавлении учебник по заклинаниям за первый курс. — Вы уже читали что-нибудь по этой теме? — поинтересовалась она у шиноби.

Сакура вместе с большинством новоиспечённых учеников закивала; только Наруто помотал головой, а Дейдара хмыкнул с гордым видом «Больно надо».

— Вот и славно! — сказала Молли, кладя книгу на небольшой столик и доставая свою волшебную палочку. — Тогда не будем останавливаться на теории, хорошо?

— Да вообще супер, даттебаё! — обрадовался Наруто, ещё с Академии не выносивший теоретических занятий. — Хочу скорее колдовать!

— На это потребуется время, — остудил его пыл Сириус. — На твоём месте я бы не рассчитывал на головокружительные успехи уже на первом занятии.

Судя по тому, что улыбка с его лица так и не пропала, Наруто не особо поверил волшебнику.

— Знаешь, Сириус, — задумчиво произнесла Молли, обведя шиноби взглядом, — нам, наверное, стоит разделиться.

— Ты права, Молли, так будет удобнее, — кивнул тот и махнул Акацукам, отзывая их в дальний конец помещения.

Покосившись на них, Сакура украдкой с облегчением вздохнула. Ей вовсе не улыбалась перспектива пытаться осваивать магию перед гениальными нукенинами — отчасти девушке было просто стыдно облажаться. Наруто тоже выглядел довольным таким поворотом.

— А теперь, — бодро начала Молли, — давайте попробуем что-нибудь простое. Внимательно следите за моими движениями палочкой и попытайтесь их правильно повторить, но пока без слов, хорошо?— она сделала лёгкое и одновременно довольно резкое движение кистью. — Вингардиум Левиоса!

Учебник по заклинаниям, на который указал кончик палочки, поднялся над столом и завис в воздухе.

— Круто! — восторженно воскликнул Наруто.

— А теперь попробуйте вы, — сказала Молли, возвращая книгу на прежнее место. — Только…

— Вингардиум Левиоса, даттебаё!

Из чёрной палочки парня вырвался сноп рыжеватых искр, которые, стремительно подлетев к несчастному учебнику, с силой швырнули его, что характерно, в сторону нукенинов. Мгновенно среагировав на звук, те синхронно пригнулись, и книжка, так никого и не задев, врезалась в стену и глухо шлёпнулась на пол.

— Наруто! — негодующе крикнула Молли. — Я же сказала: без слов!

— Это… простите, — пробормотал он, неловко почёсывая затылок.

— Сзади нападаешь?! Я тебе это припомню, мм! — мстительно крикнул из противоположного конца комнаты Дейдара, ровно над головой которого книжка и просвистела.

— Да чья бы корова!..

Дальнейшее возмущение Наруто прервал смачный подзатыльник от Сакуры, после которого парень присмирел и демонстративно повернулся спиной к Акацукам.

Потратив минут пять на то, чтобы добиться идеального движения рукой (Молли, похоже, была удивлена таким быстрым результатом, но промолчала), коноховцы ещё какое-то время потренировались в правильности произнесения заклинания. Только после этого Молли выдала каждому по перу для письма и разрешила попробовать осуществить простейшие чары левитации.

— Вингардиум Левиоса, — произнесла Сакура, но ничего не произошло. — Вингардиум Левиоса!

Ей потребовалось порядка десяти минут, чтобы заставить перо подняться над полом. Довольная и гордая собой, Сакура выслушала похвалы откровенно шокированной Молли, украдкой при этом наблюдая за тоже справившимися с первым заданием Акацуками, которым Сириус теперь объяснял что-то новое.

— Ты молодец, Сакура-чан! — улыбнулся Наруто, умудрившийся уже спалить своё перо и немного обуглить стол. — А у меня что-то какая-то ерунда выходит.

— Мне кажется, ты просто вкладываешь в заклинание слишком много сил, — с видом авторитетного специалиста сказала Сакура. Молли же отошла понаблюдать за успехами Хинаты.

— А что, не надо? — удивился Наруто. — Ого, а я-то думал, что, наоборот, мало чакры через палку пускаю, даттебаё.

— Ох, Наруто, — Сакура хлопнула себя ладонью по лбу и сокрушённо покачала головой. — Ты что, пытаешься колдовать чакрой?

— Ну-у-у…

— Тогда понятно, почему у тебя всё наперекосяк! Пойми, здесь ты не должен специально высвобождать энергию; просто взмахни палочкой, скажи слова, сосредоточившись при этом на конечной цели, и магия выйдет сама.

— Эм, ну я попробую, даттебаё, — Наруто прокашлялся в кулак и последовал совету подруги. Ещё какое-то время — и у него получилось.

— Отлично! — похвалила Молли. Хината, объект тренировок которой уже парил в воздухе, счастливо улыбнулась парню.

— Это Сакуре-чан спасибо, — проговорил Наруто, выглядевший крайне довольным.

К тому времени, как было решено прерваться на обед, Сакура чувствовала некоторую усталость. Голова гудела от количества новой, довольно сложной из-за своей необычности информации, однако результат того стоил. Было ли это следствием длительных тренировок концентрации и использования чакры или просто так сложилось, однако все шиноби освоили простейшие заклинания без особых проблем.

Конечно, что-то удавалось быстрее, что-то медленнее, да и у каждого по-разному. Сакура с удивлением и лёгкой завистью наблюдала за Итачи, идеально повторявшим все взмахи палочкой за Сириусом безо всякого использования Шарингана, произносившим магические слова уверенно и чётко, что в большинстве случаев обеспечивало ему успех чуть ли не с первой попытки. Не очень отставал от него и Сасори; человек, способный за раз управлять сотней марионеток, поистине знал всё о концентрации и о том, как направлять в нужное русло свою внутреннюю энергию, будь то чакра или волшебство. Хината очень старалась, но у неё, как и у Сакуры, бывали осечки, которые, впрочем, обе куноичи довольно быстро исправляли, прислушиваясь к советам Молли. Но вот зато с Наруто и Дейдарой маги намучались — оба шиноби чересчур импульсивны и неусидчивы, далеко не всегда делали всё правильно, а когда им начинали советовать, лишь отмахивались. Впрочем, после того, как Сасори отвёл напарника в сторону и что-то негромко сказал ему, Дейдара поумерил свой пыл. Наруто же никто не трогал, и он до всего доходил своим умом — как, в общем-то, и обычно.

Сакура видела, как сильно нравится её другу магия, в частности заклятие левитации, над практическим применением которого Наруто, судя по лицу, как раз теперь размышлял. Помимо этого, маги показали ещё парочку полезных в быту чар, а единственным боевым заклинанием был Экспеллиармус — обезоруживающие чары, одна из основ боевой магии, как успела узнать Сакура из книг.

Стоило Молли уйти накрывать на стол, Сириус, уже изнывавший от скуки, оживился.

— Думаю, со всякой банальщиной мы закончим, — бодро заявил он, — давайте-ка я покажу защитные чары, — он поманил к себе Сасори. — Попробуй обезоружить меня.

Кукольник сдержанно кивнул и вышел вперёд, подняв палочку с рукоятью в виде сложившего крылья дракона. Изначально фигурка имела лишь очертания величественного ящера, однако Сасори, не терпевший несовершенство своих вещей и великолепно умевший обращаться с резцом, буквально за пару часов создал истинный шедевр, на который все обитатели дома смотрели с открытыми ртами.

— Готов? — осведомился он у мага и, дождавшись кивка, произнёс: — Экспеллиармус!

Красный луч вырвался из его палочки, однако прежде, чем он достиг противника, Сириус сделал изящное движение рукой.

— Протего!

Луч словно бы ударился в невидимую стену и отлетел в сторону, угодив прямо в гору сдвинутых в угол вещей. Пока Сириус, негромко ругаясь, заклятиями сдвигал разлетевшиеся предметы старины обратно в угол, коноховцы обменялись удивлёнными взглядами.

— Это ведь… — негромко проговорила Сакура, глядя на Хинату.

— Это не очень похоже на Вращение, — покачала головой та. — Но уровень защиты, мне кажется, почти так же высок.

— Не считая того, что этот щит, по всей видимости, прикрывает только с одной стороны, — заметил Итачи скорее для себя, задумчиво глядя на Хинату.

От его внимания она мгновенно залилась румянцем и украдкой шагнула за спину подруги. Сакура вздохнула, но говорить ей ничего не стала — Хината и раньше не отличалась особой храбростью в общении, а теперь, поблизости от Акацук, оробела окончательно. Ну, хоть при разговорах с Наруто в обморок, как раньше, не падает, и то ладно.

— Как насчёт небольшой проверки, мм? — лукаво прищурившись, спросил Дейдара.

— Какая ещё проверка? — мгновенно насторожился Наруто.

Однако подрывник проигнорировал его и сделал шаг вперёд.

— Ну же, Хината-чан, — певуче протянул он, растягивая губы в почти даже приятной улыбке, — иди-ка сюда…

— А ну отвали от неё, даттебаё! — вскинулся Наруто, заслоняя девушек собой и недовольно хмурясь. — Хината тебе не подопытный кролик!

— Но нам же надо узнать, могут ли дзюцу отбивать заклинания, мм, — пожал плечами Дейдара. — Другого способа я что-то не вижу; вроде больше никто из нас не владеет техниками такого плана.

— О чём спор? — поинтересовался вернувшийся к компании Сириус.

— Да вот интересно просто стало, что сильнее: твоя защитная техника или Хинаты, — охотно ответил ему Дейдара, прекрасно понимая, что Блэк не отвяжется, пока упомянутую технику ему не продемонстрируют.

— Классная идея! — закивал Сириус. — Давай, Хината, попробуем.

— Я… я не уверена… — залепетала она.

— Тут все стены укреплены мощными чарами, ничего с ними не станется, — беспечно махнул рукой Сириус. Подойдя к девушке, он приобнял её за плечи и вывел на центр комнаты.

— Вот и отлично, мм! — весело воскликнул Дейдара, занял позицию напротив Хинаты и направил на неё волшебную палочку.

— Эй, ты ли не офигел?! — возмутился Наруто.

— Это действительно важно, Наруто-кун, — серьёзно произнёс Итачи. Сасори подошёл к нему и остановился рядом, пристально наблюдая за действиями напарника.

— Откуда мне знать, что этот маньяк не покалечит Хинату, даттебаё? — Наруто крепко стиснул кулаки, поочерёдно бросая злые взгляды то на Учиху, то на подрывника.

— Не покалечит, — просто сказал Итачи.

— Если что, мы покалечим его, — серьёзно пообещала Сакура, демонстративно разминая кулаки.

— Ну, вы там разобрались, мм? — поинтересовался Дейдара, нетерпеливо поигрывая палочкой. — Разрешение на опыты дано?

— Только аккуратно, — отозвался Сасори.

Его напарник демонстративно закатил глаза и вновь повернулся к Хинате, которую Сириус всё ещё пытался убедить, что никакой разрухи она учинить не сможет, что бы ни сделала.

— Ты там готова, мм?

— Да-да, Хината готова, — ответил за девушку Сириус и, в последний раз похлопав её по плечу, отошёл к остальным.

Всё ещё напуганная, с густым румянцем на щеках, Хината быстро скосила глаза на Наруто; получив в ответ ободряющую улыбку, она чуть-чуть посмелела и приняла боевую стойку своего клана. Сакура подалась вперёд, готовая, в случае чего, немедленно атаковать нукенина.

— Бьякуган, — шепнула Хината. Жадно наблюдавший за происходящим Сириус чуть не поперхнулся воздухом, впервые увидев додзюцу девушки.

Дейдара прищурился, а затем сделал быстрое движение рукой.

— Экспеллиармус!

Прежде, чем красный луч достиг её, Хината крутанулась на месте, и поток стремительно вращающейся чакры укрыл её, защищая от заклинания. Срикошетив от барьера, луч ударился в потолок, а затем отскочил вниз, чуть не угодив в успевшего вовремя отпрыгнуть Дейдару.

— Всё, Бьякуган победил, — объявил тот, отбрасывая с лица длинную чёлку. — Будь на моём месте какой-нибудь волшебник, валялся бы он сейчас без сознания, мм.

— Без палочки, — поправил его Сасори.

— Для них это, похоже, один чёрт, — махнул рукой подрывник.

— Твои глаза… — обретя, наконец, дар речи, Сириус подскочил к Хинате. — Как?.. Что?..

— Это Бьякуган, — тихо пояснила она, — наследственная техника моей семьи.

— А что он может? — спросил Сириус, весь светившийся счастьем первооткрывателя.

— Многое, — осторожно ответила Хината; раскрывать тайны клана, тем более в присутствии Акацук, она не собиралась. — Если применительно к вашему миру… — она на миг замолчала, скользнув взглядом по комнате, — я вижу магию, которой укреплены эти стены, точно так же, как вижу потоки чакры моих товарищей.

Сириус громко присвистнул. Сасори и Итачи мельком переглянулись.

— Что вы тут устроили?! — грозно осведомилась Молли, вернувшаяся звать всех на обед. — Что ты им показывал, Сириус?!

— Это скорее они мне, — усмехнулся он, рассматривая воронку в полу, оставленную техникой девушки.

— Извините, — проговорила Хината, опуская глаза.

— Не волнуйся ты, всё в порядке, — махнул рукой Сириус. — Потом прикажу Кикимеру заделать.

После обеда занятие продолжилось и длилось до позднего вечера. Обучая шиноби Защитным чарам, Сириус упросил-таки Хинату показать Вращение ещё раз. На Молли техника произвела огромное впечатление; довольно долго она рассматривала глаза Хинаты, поинтересовалась, не болезнь ли её Бьякуган, и, даже получив отрицательный ответ на свой вопрос, предложила отвести девушку в больницу и показать целителям.

Пока смущённая Хината и в принципе не способный остаться в стороне от дискуссии Наруто объясняли Молли, что для шиноби подобные вещи хоть и редки, но вполне нормальны, Сакура украдкой наблюдала за Акацуками. Их поведение было абсолютно естественным (за исключением, разве что, странных скачков настроения у подрывника), и не было даже намёка на то, что эта троица — опаснейшие преступники мира шиноби. И всё же, всё же… Подслушанный накануне разговор не давал Сакуре покоя — предчувствие говорило, что Акацуки что-то замышляют, однако что именно оставалось загадкой.

«Это надо обсудить, — думала Сакура, стоя в стороне от остальных. — Но вот только с кем?..» Это и в самом деле была проблема. В любой другой ситуации Сакура без раздумий доверила бы свои тревоги Наруто, на которого всегда могла положиться, но только не в этот раз — он всё ещё был довольно нестабилен в эмоциональном плане и, как ни тяжело было Сакуре признавать это, потенциально опасен. «Он ведь почти потерял над собой контроль, когда мы впервые попали в этот дом, — с горечью вспоминала она. — Ещё немного — и Кьюби вырвался бы… Сейчас Наруто вроде бы спокоен, — она бросила быстрый взгляд на друга, — но всё равно не стоит провоцировать его, заводя речь о планах Акацуки. Что ж, тогда остаётся Хината».

Отчего-то эта мысль не принесла Сакуре никакого удовольствия. И в самом деле, что могла посоветовать ей в таком непростом деле застенчивая куноичи, никогда не блиставшая умением выводить людей на чистую воду. Сакуре нужен был кто-то, способный помочь разгадать замыслы нукенинов, а Хината… С другой стороны, у неё есть Бьякуган, а это здорово облегчало слежку. «Поговорю с ней вечером», — решила Сакура.

Однако после ужина, когда она собралась было последовать за ушедшей раньше Хинатой, к Сакуре подскочил Наруто, заметно повеселевший после целого дня тренировок.

— Сакура-чан, давай ещё немного потренируемся! — предложил он, обезоруживающе улыбаясь. — У тебя так здорово выходят эти защитные, а у меня что-то не сильно получается, даттебаё.

— Лучше бы Хинату попросил, — заметила Сакура. — Вот уж кто действительно их освоил.

— Так она ж, это, опять в библиотеку ушла, — сказал Наруто, почёсывая затылок. — Ну, вот я и подумал, если ты свободна…

— Как будто на свидание её приглашает, честное слово, — не преминул громко прокомментировать Дейдара, делая вид, что обращается к напарнику.

— Завались! — посоветовал Наруто, яростно сжимая кулаки.

— С чего бы, мм? — притворно удивился Дейдара. — Попал побольному?

— Идём, Наруто, — решительно сказала Сакура, беря товарища за руку и буквально вытаскивая его из кухни. Ей и самой очень, ну просто очень хотелось врезать нукенинам, наглому подрывнику в особенности, однако она держалась.

Потренировались они очень хорошо. Через некоторое время у Наруто даже стало что-то получаться, хотя сразу было понятно, что защита — совершенно не его стиль. Но парень старался, и Сакуре было приятно наблюдать за тем, как он вновь и вновь делает попытки чарами отразить её атаки. «Никогда не сдаваться, да?» — про себя улыбнулась Сакура, радуясь тому, что всё ещё остались вещи, неизменные даже в этом безумном мире.

Подумав об этом, она негромко вздохнула. Что-то сейчас творится дома?.. Цунаде-сама, наверное, сильно переживает — хоть её учительница и казалась со стороны женщиной жёсткой и даже временами грубой, Сакура знала, как Пятая беспокоится о каждом шиноби Конохи. А ведь и Наруто, и сама Сакура — не чужие Цунаде люди. Так что наверняка пропавших уже ищут; конечно же, Хокаге бросила на это сильные команды, да и Джирайю-саму известила — уж он-то точно найдёт следы! И Какаши-сенсей сто процентов ему в этом поможет, а когда они обнаружат зацепки, аналитики придумают, как вернуть ребят домой. «Нас не бросят», — уверенно подумала Сакура, непроизвольно улыбаясь. Заметив это, Наруто, хотя явно и не понял причину весёлости подруги, светло улыбнулся ей в ответ.

Когда Сакура вошла в их с Хинатой комнату, той ещё не было. Хината вообще имела обыкновение засиживаться в библиотеке допоздна; что она пыталась найти в старинных фолиантах, оставалось для Сакуры загадкой. «Надо подождать её, — сказала себе Сакура, опускаясь на кровать. — Я должна сегодня поговорить с Хинатой… Должна…» — подумала она и провалилась в сон.

Хината бежала через лес. Высокие деревья с серыми стволами обступали её со всех сторон, окружали, словно шиноби вражеской армии на поле боя. На ветвях, укрытых тончайшим кружевом паутины, сидели вороны, неотрывно следя глазами за бегущей девушкой. Вдруг один ворон громко каркнул, взмахнув крыльями, сорвался с места — и тот час же за ним в воздух поднялись остальные птицы. Шурша перьями крыльев, оглушительно каркая, вороны заметались над её головой. Хината кинулась прочь от них.

Неожиданно птицы отстали; в лесу повисла гробовая тишина, посреди которой сбившееся дыхание девушки казалось раскатами грома. Бежать Хината уже не могла, поэтому просто брела дальше, интуитивно понимая, что останавливаться не должна. Она шла довольно долго, пока, наконец, деревья не расступились, и перед Хинатой не раскинулась большая, смутно знакомая поляна. Хината на всякий случай достала кунай и неуверенно шагнула вперёд, опасливо поглядывая на толстые слои паутины, покрывавшие всё вокруг.

За ближайшим деревом что-то хрустнуло.

— К-кто здесь? — проговорила Хината, поворачиваясь на звук.

Послышался шорох — и на поляну вышел огромный, куда выше её самой косматый паук. Он пристально посмотрел на девушку, негромко щёлкая жвалами.

— П-простите, я не хотела тревожить вас, — залепетала она, медленно отступая. — Пожалуйста, п-позвольте мне уйти…

— От судьбы не уйдёшь, — ответил паук голосом деда.

Хината охнула и попятилась, выставляя вперёд руку, крепко сжимая кунай. Из-за деревьев стали выходить и другие пауки: большие, совершенно белые, с чёрными бусинками глаз… «Они же из глины!» — вдруг осознала Хината. Над поляной кружили уже знакомые ей вороны, хрипло каркая, ожидая конца небольшого представления.

Услышав у себя за спиной шорох, Хината резко развернулась — и прежде, чем она успела что-либо сделать или хотя бы даже осмыслить увиденное, её сердце пронзило длинное острое жало.

Огромный скорпион стоял перед ней, изогнув хвост в смертоносном выпаде.

— За что?.. — прошептала Хината, падая на колени. Из раны на груди уже текла кровь, её кровь, смешавшаяся с ядом. Где-то в вышине пронзительно каркнул ворон.

Скорпион резко вырвал жало из тела девушки и отступил назад, обратно в тень. Лишившись хоть какой-то опоры, Хината рухнула на четвереньки, больно ударившись локтями о твёрдую землю. Чувствуя, как яд медленно разливается по цепенеющему телу, она уткнулась в землю лицом и зарыдала.

— Эй, Хината!

Знакомый голос заставил её вздрогнуть. Подняв покрасневшие от слёз глаза от земли, Хината увидела стоявшего прямо перед ней Наруто.

— Ты чего разлеглась? — спросил он, улыбаясь. — Ты же пообещала себе, что не будешь больше так просто сдаваться, даттебаё! Давай, вставай! Подъём!..

— Эй, подъём!

И серый лес, и пауки, и склонившийся над ней Наруто исчезли. Хината почувствовала, как чьи-то сильные руки немилосердно трясут её за плечи.

— Данна, а вы уверены, что дали ей то противоядие, мм?

— Глупый вопрос.

— Точно? А то ведь в вашем возрасте и до склероза недалеко.

Переборов себя, Хината приоткрыла глаза. Трясшим её оказался Дейдара, сейчас, впрочем, отвернувшийся от девушки и лукаво глядевший на своего напарника. Сам Сасори стоял чуть поодаль, склонившись над столом с разложенными на нём листами пергамента, которых, как вспомнила Хината, там не было, пока она не заснула. Итачи устроился в кресле около тлеющего камина, безо всякого выражения в глазах наблюдая за происходящим.

Поняв, что кукловод не настроен на шутки, Дейдара вновь перевёл взгляд на девушку; та мгновенно съёжилась и отодвинулась от него как можно дальше.

— Всё-таки очнулась, мм,— протянул он. — Ладно, Данна, беру назад свои нелестные отзывы о вашей памяти.

— Умолкни, — бросил Сасори, не отрываясь от чтения.

Дейдара усмехнулся и обратился к Хинате:

— Значит так, нам нужно провернуть одно дельце, и для этого пригодится твой Бьякуган, да.

Прозвучало это безапелляционно, а оттого весьма жутко. Хината сдавленно охнула и лишь сильнее вжалась в кресло, с опаской глядя на подрывника.

— Сасори и Дейдара обнаружили артефакт, потенциально способный помочь нам отыскать возможность вернуться в наш мир, — пояснил Итачи, спокойно глядя на неё. — Получить его законным путём не удалось, поэтому придётся добывать его самим. Однако на место, где данный предмет хранится, скорее всего наложены охранные чары. Мы пока ещё не обладаем познаниями, достаточными для их обнаружения, но и обращаться за помощью к магам было бы неразумно, поэтому не остаётся ничего другого, кроме как положиться на силу Бьякугана, который, как ты сама сказала, видит магию.

«Так много слов и так мало конкретной информации…» — мысленно вздохнула Хината, по-прежнему не решаясь говорить.

— Это надо нам всем, так что не спорь, — не терпящим возражения тоном добавил Дейдара.

Хотя ситуация и внушала ей страх, Хината понимала, что он прав (если, конечно, правда то, что сказал Итачи). Однако одна деталь не давала ей покоя.

— Вы… вы говорили о противоядии… — пролепетала она. — П-почему оно мне понадобилось?

— Потому что я всех в этом доме усыпил, — бесстрастно отозвался Сасори, делая пометки на каком-то листе. — Волшебникам не нужно знать о наших планах, как и твоим товарищам. Пока, по крайней мере.

— Вы хотите, чтобы я помогла вам за спинами друзей?! — от возмущения Хината даже забыла на миг о своём страхе.

— Для этого дела не нужно много людей, — Итачи объяснял терпеливо, совершенно не обращая внимания на её недовольство. — К тому же, Наруто-кун сейчас слишком неуравновешен, чтобы предлагать ему работать с нами.

— Не знаю, как вы, а я что-то совсем не хочу опять видеть его хвосты, мм, — хмыкнул Дейдара.

В искренность слов подрывника Хината без труда поверила. Неджи говорил ей, что во время миссии по возвращению Казекаге Наруто потерял голову, и только вмешательство Какаши остановило начавшуюся уже трансформацию в зверя.

— Противно, но мы все угодили в одну лодку, — продолжил Дейдара, разводя руками. — И лично я не собираюсь сидеть, сложив лапки, и тупо ждать, когда нас кто-нибудь вытащит, мм.

Опустив взгляд, Хината задумалась. В желании вернуться в свой мир она всем сердцем поддерживала подрывника — дома её ждали родные и друзья, наверняка перепугавшиеся из-за случившегося. В Конохе остался отец, которому Хината так отчаянно хотела доказать, что она не совсем бесполезна для клана; Неджи, старший брат, наконец принявший её и даже помогавший тренироваться; Ханаби, любимая маленькая сестричка, за которой нужно приглядывать…

Глубоко вздохнув, Хината подняла голову и кивнула со всей решительностью, на которую была способна.

— Хорошо, я согласна помочь.

— Вот и молодец, — довольно усмехнулся Дейдара. — Даже не пришлось тебя заставлять, мм. А то Итачи, вон, на низком старте с горящими глазами…

— Сделай одолжение, замолчи, — перебил его Сасори, в то время как Итачи просто проигнорировал очередную подначку.

Закатив глаза, Дейдара махнул рукой, зовя Хинату к столу.

— Итак, — заговорил Сасори, когда остальные шиноби подошли к нему и склонились над нарисованной от руки картой. — Наша цель — книга, находящаяся в магазине «Горбин и Бэркес» в Лютном переулке, — он указал на необходимое здание. — Лавка наверняка охраняется чарами, для обнаружения которых ты нам и нужна, — он в упор посмотрел на Хинату; у девушки ёкнуло сердце, когда она вспомнила скорпиона из своего недавнего сна. — Снять мы их в любом случае не сможем, поэтому путь внутрь будем искать на месте, исходя из обстоятельств. В это время ты должна будешь следить за окрестностями и предупредить, если кто-то приблизится к лавке.

— Остальное мы сделаем сами, — добавил Дейдара.

— А как мы туда доберёмся? — робко спросила Хината.

— Летучий порох, — коротко ответил Сасори, доставая из сумки небольшой мешочек. Акацуки были в одежде шиноби, при оружии и с сумками для снаряжения, только что в обычных чёрных плащах с капюшонами вместо своих форменных. — Доберёмся до «Дырявого котла» — оттуда недалеко. Есть ещё вопросы?

Хината быстро помотала головой.

— Тогда отправляемся.

— Постойте, — нерешительно проговорила Хината. — М-могу я сходить за оружием?..

— Так боишься нас, да? — съехидничал Дейдара, но достал из сумки кунай и протянул ей. — Потом вернёшь.

— С-спасибо, — пробормотала Хината, принимая клинок. Сердце билось очень часто, подстёгиваемое охватившим её волнением. Конечно, в такого рода миссии не было совершенно ничего необычного (Хината не могла даже вспомнить, сколько раз её команде поручали подобное), однако новые, хм… товарищи… «Успокойся, — приказала себе она. — Нужно быть сильной — ради Наруто-куна и Сакуры, ради того, чтобы вернуться домой».

Акацуки подошли к камину; Итачи отправился первым, за ним последовал Дейдара. Глубоко вздохнув и постаравшись успокоиться, Хината взяла немного порошка из мешочка в руках Сасори и, шагнув в камин, исчезла во всполохе изумрудного пламени.

Они оказались в главном зале «Дырявого котла». В помещении было темно; в такой поздний час все постояльцы уже разошлись по своим комнатам, а работавшие в заведении люди убрали оставшуюся после них посуду, погасили свечи, и лишь свет тусклой, постоянно скрывавшейся за облаками луны скромно освещал зал. Впрочем, темнота ничуть не беспокоила шиноби.

Негромко скрипнула дверь, и на лестнице послышались шаги — не иначе как хозяин трактира, старый Том, проснулся от звуков движения внизу и решил проверить, не поздние посетители ли это.

— Идите, — шепнул Сасори, появившийся следом за Хинатой. — Я разберусь.

От его слов она вздрогнула, однако всё-таки последовала за Акацуками на задний двор.

— Ч-что Сасори-сан будет делать? — не выдержав, с беспокойством спросила Хината у подрывника.

— Ничего такого, — беспечно отозвался Дейдара. — Данна владеет техниками, запечатывающими воспоминания человека очень глубоко, да.

Хината мысленно охнула, вдруг осознав, что Акацуки, воспользовавшись её Бьякуганом, вполне могут заставить её забыть о произошедшем, чтобы не делиться информацией с коноховцами. Как видно, страх отразился на лице Хинаты; Дейдара усмехнулся.

— Да не бойся ты, твои воспоминания никто не тронет. Хотя такой вариант рассматривался, мм, — доверительно шепнул он, подмигивая девушке.

Стену, отделявшую задний дворик «Дырявого котла» от переулка, шиноби просто перепрыгнули. Надвинув капюшоны на лица, они скользнули в тень домов и, оглядываясь по сторонам, направились к Лютному переулку. Вскоре их догнал Сасори; обменявшись короткими кивками с товарищами, он занял место во главе отряда.

— Это здесь, — негромко сказал Сасори, когда они достигли цели.

Понимая, что теперь настал её черед действовать, Хината, не дожидаясь напоминания, активировала Бьякуган и стала исследовать довольно большую, но совершенно неухоженную лавку.

— Внутри никого, — проговорила девушка, сосредоточенно изучая взглядом магазин. — Передняя и задняя двери окружены чарами. То же и с окнами.

— Потайные ходы?

— Нет. Никаких лазеек.

К её удивлению, Дейдара довольно усмехнулся.

— Сейчас будут, мм.

Стянув с руки перчатку (Сасори с самого первого дня на площади Гриммо заставлял напарника носить перчатки без пальцев — наверняка чтобы подрывник не травмировал психику магов ртами на своих ладонях), Дейдара запрыгнул на крышу здания. Остальные последовали за ним. Итачи подал девушке сигнал, чтобы она следила за окрестностями, и Хината, быстро кивнув, стала обводить взглядом улицу, в то же время украдкой наблюдая за действиями нукенинов.

Запустив руку в сумку с глиной, Дейдара опустился на корточки, придирчиво осматривая участок крыши. Сасори остановился рядом с ним; дождавшись, когда его напарник закончит приготовления, он прикрепил нити чакры к черепице. Взрыва Хината, хотя и стояла всего в паре шагов от них, не услышала — только увидела, как Сасори аккуратно поднял отделённую от общей массы черепицу, открывая лазейку, большую ровно настолько, чтобы шиноби могли в неё проникнуть. Эти двое действовали на удивление слаженно; теперь Хината, удивлявшаяся раньше, как подрывник и кукловод, разные во всём, часто друг с другом спорящие, могут работать вместе, поняла, что неизвестный ей лидер Акацуки ничуть не ошибся, сделав их напарниками.

— На полу тоже натянуты заклинания, — шёпотом предупредила Хината, заглянув в магазин.

— Да, будь мы магами, это была бы проблема, мм, — хмыкнул Дейдара и скользнул внутрь. — Третья витрина по правую сторону от входа, — сказал он несколько мгновений спустя.

— Заперта на замок, но другой защиты нет, — тут же отозвалась Хината.

Не говоря ни слова, Итачи присоединился к подрывнику. Хината осталась на крыше, как и Сасори; они оба присели рядом с отверстием, прислушиваясь к происходящему внутри.

Осматривая Бьякуганом переулок, Хината в то же время бросала короткие взгляды на Акацук. Дейдара и Итачи по потолку подобрались к интересующей их витрине; внутри неё девушка увидела довольно объёмный фолиант в чёрной кожаной обложке, на которой были изображены девять магатама в три ряда, а над ними Риннеган — легендарное додзюцу, глаза Мудреца Шести Путей. Увидеть здесь, в этом мире, символику Рикудо Сеннина было настолько странно и неожиданно, что Хината не удержалась от тихого изумлённого возгласа. Сасори опалил её жёстким взглядом, и девушка, быстро прикрыв рот ладонью, продолжила наблюдение.

Перебравшись с потолка на соседнюю с нужной им витрину, Дейдара отправил маленького глиняного паучка в замочную скважину. Звука взрыва Хината опять не услышала, но увидела, как Дейдара в воздухе поймал раскрывшийся замок, не дав ему упасть на пол. Открыв витрину, он взял тяжёлый том с его бархатного ложа и поднял выжидательный взгляд на Итачи. Перепрыгнув на стоявший рядом невысокий столик, Итачи опустил в витрину другую книгу, взятое из библиотеки пособие по борьбе с вредителями, кажется. Затем он активировал Шаринган и наложил на книгу какую-то иллюзию, чтобы всякий, кто на неё взглянет, видел точную копию только что украденного фолианта. Дейдара приладил замок на место, после чего Итачи, взмахнув волшебной палочкой, сосредоточенно шепнул: «Репаро!», и замок крепко сомкнулся, как ни в чём не бывало.

Вдруг в переулке метрах в ста от магазина прямо из воздуха возникли двое мужчин. Хината резко припала к крыше.

— Двое, с восточной стороны, — шепнула она Сасори, и он мгновенно пригнулся.

Тем временем мужчины уверенно и быстро шли в сторону «Горбин и Бэркес», явно не собираясь никуда сворачивать.

— Они идут сюда, — чуть слышно выдохнула Хината.

Сасори не ответил ничего, только на миг прикрыл глаза; Хината уловила небольшой всплеск чакры на его акацуковском кольце. Внутри магазина Дейдара заозирался в поисках укрытия, и Итачи указал ему на высокий и узкий старинный шкаф, дверцы которого были чуть приоткрыты. Незнакомцы были уже почти у порога. Итачи проворно перескочил ближе к шкафу, балансируя на готовом, казалось, упасть стуле, чуть шире приоткрыл створки и скользнул внутрь. Дейдара последовал за ним, в прыжке бросив тяжёлый фолиант в направлении дыры в потолке.

— Книга!.. — взволнованно шепнула Хината. Сасори коротко кивнул и, заглянув внутрь магазина, подцепил том нитями чакры и притянул его к себе.

Входная дверь начала со скрипом открываться, когда Итачи и Дейдара прикрыли створки шкафа, а Сасори быстрым движением набросил свой плащ на отверстие, не позволяя проникавшему сквозь него в помещение лунному свету и дальше выдавать наличие дыры в потолке.

Распластавшись на крыше, Хината Бьякуганом наблюдала, как двое мужчин вошли в лавку, не прекращая разговор.

— …нужны как можно скорее, — говорил один из них.

— Да, конечно, — кивал второй; по алчной физиономии Хината догадалась, что это и есть владелец лавки.

Не дожидаясь приглашения, его спутник шагнул в помещение. Воздух тут же прорезал истошный визг.

— Прошу прощения! — воскликнул хозяин, суетливо взмахивая палочкой; визг тот час же исчез. — Приходится наставлять Воющие чары, вы понимаете, от воров…

Клиент не удостоил лавочника ответа.

— Извольте проследовать за мной! — затараторил хозяин, услужливо склоняясь перед посетителем и показывая ему дорогу, держа подсвечник в другой руке. — Я покажу вам, что у меня есть…

Вскоре голоса умолкли — мужчины спустились вниз по лестнице в подвал, где хранились такие мерзкие вещи, что Хината поморщилась и поспешила отвести взгляд Бьякугана от них. Она увидела, как дверца шкафа немного приоткрылась и из-за неё высунул нос Дейдара. Хината кивнула Сасори, и он убрал плащ с отверстия. Несколько мгновений спустя к ним присоединились оба диверсанта. Дейдара выглядел раздражённым — виной чему, как Хината догадывалась, было вынужденное прятанье в узком шкафу с Итачи — и мрачно молчал, пока прилаживал черепицу на место, закрепляя её своей глиной, не пропитанной чакрой.

— Идёмте, — когда его напарник закончил, негромко сказал Сасори, спрыгивая на грязную мостовую, побитую временем и неухоженную, как и весь остальной Лютный переулок.

«Дырявого котла» отряд достиг без приключений. Том приветствовал их низким поклоном и, не говоря ни слова, протянул шиноби горшочек с Летучим порохом. Сасори вновь уходил последним; Хината не знала, что он сделал с хозяином трактира, но очень хотела верить, что ничего плохого.

Когда за стеной ярко-изумрудного пламени возникла библиотека на площади Гриммо, Хината позволила себе тихий вздох облегчения. Она уже направилась было к уютному креслу, из которого всего каких-то полчаса назад Акацуки её так неожиданно выдернули, однако Итачи удержал Хинату, положив руку ей на плечо.

— Пойдём с нами. Ты имеешь право это видеть.

Смутившись, но не желая отказывать (и подозревая, что исчерпает сегодня свой лимит смелости на месяц вперёд), Хината последовала за нукенинами в комнату Сасори и Дейдары. Там она, не удержавшись, с интересом осмотрелась. Изначально это помещение наверняка выглядело примерно как их с Сакурой комната, однако теперь о пребывании в нём Акацук явственно говорили лежавшие на полу запечатывающие свитки, пара каких-то деталей от марионеток, нагромождение разнородного оружия на столе, соседствовавшее с более-менее ровной стопкой различных книг, тремя чашками из-под чая, вазочкой с печеньем, исписанными и ещё чистыми листами пергамента и ингредиентами, разложенными по кучкам, баночкам, коробочкам и мешочкам. И только два акацуковских плаща с красными облаками были аккуратно повешены на привинченные к двери с обратной стороны крючки.

— У нас тут чуток беспорядок, — беспечно заметил Дейдара, снимая плащ и кидая его в кресло. Для этого его «чуток беспорядка» куда больше подошло бы определение «полнейший хаос», однако Хината тактично промолчала.

На одной из кроватей раздалось копошение, и на девушку уставились два прищуренных алых глаза. Взгляд у чёрного котёнка был настолько цепкий, что порой становилось даже немного жутко. Но Дейдара, похоже, ничуть не беспокоился на этот счёт; он подхватил питомца на руки и, усевшись на кровать, принялся почёсывать у него за ухом. Мадара тут же расслабился и блаженно заурчал.

— Проходи, — сказал Итачи девушке.

— Только внимательно, на оружии мог остаться яд, — флегматично предупредил Сасори, привычным движением задвигая ногой под стол туловище марионетки. Он опустился на другую кровать напротив напарника и, положив на колени сумку, выжидательно глянул на остальных. Итачи сел рядом с ним, а Хината, осторожно пробравшись мимо раскиданных на полу кунаев, смущённо отведя взгляд, присела возле Дейдары.

— Барабанная дробь!.. — усмехнулся он. — Трофей на бочку!

Сасори хмыкнул и осторожно извлёк из сумки книгу.

— При свете она выглядит ещё круче, мм, — довольно сообщил Дейдара, подаваясь вперёд. Устроившийся на его коленях кот тоже с интересом поглядывал на том.

— Она вся пропитана чакрой, — серьёзно сказал Сасори, проводя пальцами по обложке.

— Я могу посмотреть? — неуверенно спросила Хината. Кукловод кивнул и передал книгу. — Тут… тут действительно много чакры, — проговорила она, Бьякуганом исследуя фолиант, устроив его на коленях. — Она очень сильная и… — на миг Хината запнулась, не зная как выразить то, что видела, — она немного похожа на вашу чакру, Итачи-сан, и на чакру Цунаде-самы тоже…

— Значит, наши предположения оказались верными, — Сасори чуть приметно нахмурился.

— Думаете, к этой книге действительно приложил руку Рикудо Сеннин? — спросил Дейдара, пододвигаясь ближе к девушке и с любопытством рассматривая обложку.

— Только так можно объяснить то, что видит Хината, — произнёс Итачи. — Рикудо Сеннин — общий предок кланов Учиха и Сенджу, поэтому в моей и Цунаде-сан чакре есть отголоски его силы.

— Ну а что там внутри, мм? — полюбопытствовал Дейдара и, не дожидаясь ответа, открыл книгу на первой странице.

Лист оказался пуст.

— Эй! — возмущённо воскликну подрывник. — Что за ерунда?!

— Это называется «защита от нежелательных глаз», — поучительно заметил Сасори, тоже, впрочем, раздосадованный.

— И как нам её прочитать, мм? — спросил Дейдара, особо ни к кому не обращаясь.

— У меня есть идея.

Все вопросительно посмотрели на Итачи. Хината передала ему книгу, и он, вновь открыв её на первой странице, активировал Шаринган. Повисло молчание.

— Ну? — проворчал Дейдара минуту спустя.

— Я был прав, — негромко произнёс Итачи. Его глаза бегали по строчкам, однако выражение их не менялось. — Текст в этой книге виден обладателям Шарингана.

— И что там написано?

— Я не знаю, — просто ответил Итачи.

— Чего?! — возмутился Дейдара, порывисто махнув рукой. Мадара недовольно мяукнул и отскочил к ногам Хинаты. — Скажи ещё, что читать разучился, мм!

— Нет, не разучился, — прохладно отозвался Итачи. — Но использованные в книге письмена мне совершенно незнакомы.

Повернувшись, Сасори нитями чакры дотянулся до лежавших на столе чистого листа бумаги и карандаша и передал их товарищу. Итачи положил пергамент на книгу и изобразил на нём, сверяясь с текстом, несколько странных символов.

— У кого какие идеи? — спросил он, показывая листок остальным шиноби.

Ответом ему было молчание.

— Думаю, на сегодня хватит, — вдруг сказал Сасори; его внимательные карие глаза пристально следили за Итачи. — Обсудить загадочные письмена можно потом, а пока что нам всем стоит отдохнуть и набраться сил — Сириус грозился показать с утра какие-то чары из трансфигурации.

— Ты прав, Сасори, — кивнул Итачи, возвращая глазам обычный оттенок. Что-то в течении его чакры неуловимо изменилось, однако продолжать его рассматривать не стоило, поэтому и Хината дезактивировала своё додзюцу.

— Книга пока останется у нас, — заговорил Сасори деловым тоном. — Я уберу её подальше от волшебников, им совершенно не стоит о ней знать. Если у кого-то появятся соображения относительно происхождения этих символов — говорите. А тебя, Хината, — его голос заметно похолодел, — я ещё раз настоятельно прошу ничего не говорить твоим товарищам.

— Я обещаю, — негромко сказала Хината, хотя и не была до конца уверена в правильности принимаемого ею решения.

Сасори кивнул, и девушка, пробормотав пожелания спокойной ночи, поспешила к выходу. Краем глаза она успела заметить серьёзный, многозначительный взгляд, который кукольник бросил на своего напарника. Тот недовольно хмыкнул и вышел вслед за девушкой. «О чём Сасори-сан может хотеть поговорить с Итачи-саном наедине?..» — задалась вопросом Хината, но, взглянув на Дейдару, вдруг вспомнила и спохватилась.

— Ой, точно… — она протянула подрывнику так и не пригодившийся кунай. — Спасибо.

— Да не за что, — отозвался Дейдара, принимая оружие; он был явно раздосадован чем-то, однако старался это скрыть. — Хороший у тебя Кекке Генкай. Удобный.

— Д-да, — пробормотала Хината, снова краснея. В Конохе Бьякуган ни для кого не был в диковинку, поэтому если с девушкой и заводили речь о её глазах, то обычно это было в рамках сравнения со способностями Неджи или Ханаби.

— А Бьякуган сильнее Шарингана? — вдруг спросил Дейдара.

— Я не знаю, — честно ответила Хината. — Ни я, ни мой брат никогда не сражались с Учихами, и отец тоже ни о чём таком не…

— Наверняка не сильнее, мм, — довольно резко перебил её подрывник, отводя взгляд. Он нахмурился, а в его глазах Хината увидела ярость, за которой проскальзывали отголоски стыда и старой обиды.

— Я не знаю, — повторила она и чуть поклонилась. — Спокойной ночи, Дейдара-сан.

Подрывник не ответил, и Хината оставила его, погружённого в мрачные мысли, и поспешила в свою комнату. Сакура негромко посапывала, свернувшись на покрывале калачиком и обнимая подушку. Из того, что её подруга уснула, как была, в одежде, Хината заключила, что Сакура хотела дождаться её возвращения из библиотеки, однако снотворное начало действовать раньше.

========== Глава 10. Краеугольный камень ==========

Утро навалилось на Наруто спутанным комком воспоминаний. Из-за тяжелой ночи, полной тревожных сновидений, пробуждение оказалось далёким от приятного. Во сне Наруто бежал по подземным коридорам, бежал, ища Саске, а нашёл… нашёл только его тело, по которому ползали белые змеи.

— Ты опоздал, — раздавалось со всех сторон, отражаясь эхом от стен, насмешливое шипение Орочимару, в котором слышалось злое торжество.

— Нет! — закричал Наруто. «Этого не может быть, не может!..»

— Ты опоздал, — шипение теперь исходило откуда-то из-за спины Наруто, будто бы Орочимару стоял прямо позади него. — Ты не смог выполнить обещание, которое дал. Смотри, из-за тебя Сакура опять плачет…

Белые змеи сползлись вместе, превратившись в Сакуру, рыдающую на груди трупа. Прямо как тогда, во время миссии в Стране Волн, когда они оба решили, что Саске погиб…

— Ты обманул меня, — подняв голову от тела, проговорила Сакура, с ненавистью глядя на Наруто. — Ты обещал мне вернуть Саске-куна, но теперь он… он… — она снова заплакала, судорожно хватаясь за рубаху Учихи.

— Ты не справился, — Какаши-сенсей говорил холодно, словно с чужим человеком.

— Я разочарован в тебе, — Джирайя недовольно нахмурился и скрестил на груди руки.

— Ты не оправдал моих надежд, — Цунаде смотрела с нескрываемым презрением.

— Ты жалок…

— Ни на что не способен…

— Хватит! — воскликнул Наруто. — Не говорите так!

— Только скажи, — прорычал Лис в глубине сознания. — Только скажи — и они замолчат.

— Нет!

— Чудовище!..

— Монстр!..

— Демон!..

— НЕТ!

Последнее отрицание Наруто прокричал, резко распахивая глаза и рывком садясь на кровати. Со всех сторон его окружали тёмно-зелёные полотняные стены — сердце заколотилось пуще прежнего. Лишь несколько секунд спустя сообразив, что к чему, Наруто, устыдившись минутной слабости, раздвинул полог.

В комнате было довольно темно, однако тусклый утренний свет уже понемногу начал проникать в помещение сквозь незашторенные окна. «Так рано», — с неудовольствием подумал Наруто и перевёл взгляд на соседнюю кровать. Та была пуста и явно нетронута; похоже, в эту ночь его сосед так и не приходил.

Если отбросить тот факт, что он — жуткий нукенин, повинный в уничтожении собственного клана, у Итачи как человека была странность: он всегда ложился спать только после того, как засыпал Наруто, а утром уходил из комнаты ещё до его пробуждения, отчего нередко невозможно было понять, ночевал ли он здесь вообще. Не то чтобы Наруто был особо против — лицезрение Итачи не доставляло ему ровным счётом никакого удовольствия, — но вместе с тем такое его поведение настораживало.

Однако обычно, просыпаясь утром, Наруто замечал хоть какие-то следы того, что Итачи всё-таки был в комнате: лежащие немного не так, как накануне, книги на столе; сдвинутые на половину Наруто вещи парня, которые тот имел обыкновение «забывать» на полу; открытая форточка (у Итачи, похоже, насчёт свежего воздуха в комнате был пунктик), хоть что-нибудь. Но сегодня не было ничего.

— Чёрт его разберёт, — проворчал Наруто. И тут же мысленно одёрнул себя: «Да без разницы, где он, главное, что не здесь, даттебаё!»

Воспоминания о ночном кошмаре вновь нахлынули на парня. Отмахиваясь от них, Наруто подскочил с кровати и стал быстро одеваться — он не знал лучше способа изгнать плохое настроение, чем тренировка. Накануне они с Сакурой неплохо позанимались (причём вдвоём, что не могло не радовать), однако Наруто за прошедшую неделю уже здорово успел соскучиться по техникам шиноби, поэтому решил немного попрактиковать их.

Выглянув в коридор и прислушавшись — и убедившись, что в доме царит тишина, — он бодрым шагом спустился в подвал, где накануне они тренировали заклинания. Сами по себе эти размахивания палочкой и выкрикивания непонятных слов казались Наруто сущим бредом, однако он не мог не признать, что магия — довольно весёлая штука, да и полезная тоже; шиноби уже научились при помощи волшебной палочки левитировать предметы, освещать окружающее пространство, обезоруживать врагов и кое-чему ещё. Все заклинания (ну, кроме глупого Экспеллиармуса, просто выбивавшего из рук противника палочку и ни на что другое не способного) были очень даже полезны в быту, а если верить Сириусу, всё это только цветочки.

Открыв дверь в подвал, Наруто настороженно замер на пороге. Посреди помещения стояли два клона Итачи; один из них был вооружён палочкой, другой — кунаями. Когда Наруто вошёл, клон как раз метнул оружие в противника, однако тот легко отбил атаку, использовав при этом Защитные чары, с которыми так намучился парень накануне.

— Доброе утро, Наруто-кун.

Наруто нахмурился и посмотрел на третьего Итачи — настоящего, судя по всему, — сидевшего на стуле, явно вытащенном из груды старой мебели, сваленной Сириусом в углу, с какой-то книгой в руках.

Надо сказать, присутствие в подвале Итачи это утро для Наруто окончательно испортило.

— Ты что тут делаешь? — проворчал он, не спеша подходить ближе — мало ли что придёт нукенину в голову.

— Тренируюсь, — спокойно отозвался Итачи. Он сложил печати, и клоны исчезли с негромким хлопком. — Проверяю, что может отразить магический щит.

Наруто фыркнул.

— Тоже мне важность, даттебаё!

Захлопнув книгу, Итачи поднялся со стула.

— Что ты хочешь от меня, Наруто-кун? — прохладно спросил он. — Хочешь сразиться со мной? Если ты до сих пор не заметил, мы не в нашем мире, где шиноби Конохи и Акацуки могут биться, сколько душе угодно. Здесь всё по-другому: даже те не самые сильные техники, которые маги уже видели, они считают крайне опасными; несмотря на то, что к нам относятся дружелюбно и даже учат чему-то, до конца нам никто не доверяет. В теперешней ситуации любой промах — и нам придётся сражаться с волшебниками, но и мы всю их силу до сих пор не знаем. А самый вероятный промах на данный момент — это если ты так и не возьмёшь себя в руки, и Кьюби получит над тобой контроль. Если это случится, пострадают все, кто окажется поблизости, и тогда уже точно нам не придётся рассчитывать на перемирие с магами. Как видишь, в итоге всё упирается в тебя, — Итачи пристально посмотрел в глаза Наруто. — Придержи свою агрессию хотя бы до тех пор, пока мы не вернёмся домой.

Не дожидаясь ответа, он прошёл мимо парня к выходу.

«Что это вообще сейчас было?! — мысленно воскликнул Наруто, едва захлопнулась дверь. — С каких пор он таким разговорчивым стал?! Зачем мне объясняет что-то?! Что вообще происходит?!..»

Потренироваться так и не удалось. После разговора с Итачи Наруто совершенно не мог сосредоточиться ни на чём, вновь и вновь вспоминая слова нукенина.

«Всё упирается в тебя…»

— Всё упирается в меня, — пробормотал Наруто.

Несмотря на ранний час, на кухне было много народа. Когда Итачи вошёл, сидевший за столом Сасори коротко кивнул ему, обведя взглядом таким пристальным и серьёзным, что даже Итачи стало немного не по себе. Дейдара утруждать себя приветствиями не стал, сделав вид, что ищет что-то в одном из кухонных шкафчиков; в отношениях с ним перепады настроения от почти дружелюбного до откровенной ненависти у подрывника случались постоянно, поэтому Итачи, не особо интересовавшийся тараканами товарища, оставил без внимания его холодность. Хината негромко пожелала доброго утра, даже Сакура расщедрилась на короткое приветствие, однако… В это утро во взглядах, словах, действиях всех шиноби что-то неуловимо отличалось от того, что было накануне.

Секреты. Недоверием, казалось, был пропитан воздух.

Вся жизнь Итачи была пронизана тайнами и заговорами, поэтому их ядовитую атмосферу он ощущал не хуже, чем прирождённый сенсор ощущает чакру. Итачи сразу бросилось в глаза то, как внимательно Сасори следит за ним, чуть при этом щурясь, как делал всегда, когда обдумывал какой-то план. Как много, намного больше, чем обычно, было во взгляде Сакуры, обращённом на Акацук, недоверия. Хината выглядела очень несчастной, из чего можно было сделать вывод, что она так и не рассказала товарищам о вчерашней её совместной с нукенинами операции, однако Сакура то и дело бросала на неё многозначительные взгляды, за которыми явно скрывалось что-то, объединявшее двух куноичи. Даже Дейдара, редко встревавший в подковёрные игры, улучив момент, шепнул что-то подозрительно похожее на «Никому ни слова о вчерашнем» мигом опустившей взгляд Хинате, причём Итачи чувствовал, что речь вовсе не о походе в Лютный переулок.

Наливая себе чай, Итачи глубоко вздохнул. А ведь им всем столько нужно было сделать: заняться поиском зацепок, которые позволили бы найти путь в родной мир; попытаться понять, что задумал Альбус и как он намерен использовать силы шиноби в своих интересах; разобраться со странной книгой, отмеченной знаками Рикудо Сеннина… И это не говоря о банальной необходимости составить, наконец, легенду для общественности за пределами дома на площади Гриммо. Однако остальные шиноби с потрясающим единодушием не замечали насущных проблем, предпочитая вместо их решения увлечённо скалиться друг на друга и устраивать свары на ровном месте. И всё же, время поджимало, так что Итачи больше не мог позволить себе оставаться в роли индифферентного наблюдателя; действовать он, как всегда, решил самостоятельно и уже этим утром попробовал подтолкнуть одного из шиноби на верный, с точки зрения всеобщей выгоды, путь.

— Доброе утро, даттебаё.

Собравшиеся повернулись к Наруто, с крайне задумчивым выражением на лице появившемуся в дверях кухни. А тот, приняв, по всей видимости, для себя какое-то окончательное решение, открыл было рот, но тут на лестнице загремели шаги, и в следующий миг в комнату вошёл крайне довольный чем-то Сириус.

— И чего вы постоянно встаёте ни свет ни заря?! — воскликнул он наполовину удивлённо, наполовину с укором.

— Привычка, мм, — отозвался Дейдара, демонстративно захлопывая дверцы шкафа. — Знаешь, у тебя на кухне мышь повесилась.

— Непорядок, — фыркнул хозяин дома. — Кикимер!

На зов явился старый эльф-домовик — неприятное, вечно брюзжащее существо с непомерно огромными ушами и длинным носом-рыльцем. Окинув гостей недовольным взглядом, он забубнил:

— И эти здесь, уроды заграничные, хуже грязнокровок, ах, бедная моя госпожа, если бы она видела…

— Кикимер, умолкни, — буркнул Сириус; оттого, что его слуга без стеснения оскорбляет гостей, Блэку становилось неловко. — Принеси продуктов, а потом приготовь нам завтрак.

— Как будет угодно хозяину, — проговорил домовик, низко кланяясь. — Мерзкий осквернитель рода, — негромко добавил он прежде, чем исчезнуть.

— Спасибо, конечно, за предложение, — с лёгкой насмешкой произнёс Сасори, — однако я бы предпочёл, чтобы это оставалось в стороне от приготовления еды. Жизнь всё-таки одна, а умереть от отравления я что-то не горю желанием.

— Он, вообще, порядочно готовит, когда захочет, — заметил Сириус.

— Охотно верю. Но лично я больше доверяю своему напарнику, чем твоему домовику.

— Ну нет, Данна, не буду я готовить! — тут же заявил Дейдара, прекрасно понимая, к чему клонит кукловод.

— В принципе, скоро должны вернуться Молли и Артур, — с надеждой сказал Сириус, тоже не горевший желанием заниматься едой. — Они сегодня привезут сюда своих детей и Гермиону, так что, думаю, праздничный завтрак по случаю их прибытия устроят…

Не успел он закончить фразу, как шиноби ощутили, что в доме буквально из ниоткуда появилось ещё несколько людей. Когда в коридоре первого этажа раздались приглушённые шаги, Сириус повернул голову к двери.

— А вот, кстати, и они, — довольно сообщил он. Шиноби не стали ему говорить, что и сами уже догадались.

Буквально минуту спустя в кухню вошла небольшая толпа. Молли приветливо улыбнулась присутствующим и быстро направилась к разделочному столу с явным намерением заняться завтраком, чем крайне обрадовала всех. Артур, чья лысеющая макушка маячила где-то на задних рядах, поторопил своих отпрысков, неуверенно мявшихся на пороге.

— Сириус! — к Блэку подскочила девушка лет пятнадцати, выделявшаяся в компании Уизли своей копной каштановых волос; миг поколебавшись, она заключила мужчину в объятия.

— Я тоже рад тебя видеть, Гермиона, — улыбнулся Сириус, неловко поглаживая её по спине. — Привет, Рон, — он протянул руку долговязому парню, тоже подошедшему поближе.

Тот улыбнулся и с удовольствием пожал протянутую руку.

— Быть не может! — в один голос произнесли два близнеца на пару лет старше.

— Сириус Блэк! — воскликнул один из них.

— Настоящий! — подхватил второй.

— Приятно познакомиться!— сказали они уже снова в один голос.

— Это Фред и Джордж, — представил близнецов Артур. — И наша младшая, Джинни.

Девочка подошла ближе и улыбнулась Сириусу.

— Билл будет немного позже, — сказала Молли, уже принявшаяся замешивать тесто для какого-то пирога. — У него срочные дела на работе: надо окончательно оформить перевод в лондонское отделение Гринготтса.

Исчерпав на время интерес к Сириусу, молодые волшебники повернулись к шиноби.

— Это гости из Японии, о которых мы с мамой вам говорили, — сказал Артур своим детям и Гермионе.

— Очень приятно! — близнецы, до того стоявшие чуть ли не в противоположном конце комнаты, в мгновение ока оказались около ниндзя. Те сразу же напряглись — до сих пор никто из магов не демонстрировал способности ко мгновенному перемещению.

— Фред, Джордж, ну сколько можно! — прикрикнула на них Молли. — Если вы сдали тест, это вовсе не означает, чтодолжны трансгрессировать через каждый шаг!

— Прости, мам! — откликнулись близнецы, однако на их лицах не было ни капли раскаяния.

— Кто-нибудь хочет сладкого? — стоило Молли отвернуться, негромко спросил Джордж, наклоняясь к шиноби и доставая из кармана небольшую коробочку с конфетами.

— О, я буду! — обрадовался Наруто и тут же запустил в коробку руку. Дейдара последовал его примеру, однако стоило ему достать весьма приятный на вид двухцветный батончик, его запястье крепко сжали пальцы Сасори.

— Вы чего?.. — начал было Дейдара, однако Сасори, не слушая протесты, отобрал у напарника лакомство и принюхался.

— Не советую тебе это есть, — спокойно произнёс он, кладя батончик обратно в коробку. — Если только ты, конечно, не хочешь провести ближайшие пару часов в обнимку с унитазом.

От его слов Наруто вздрогнул и быстро выплюнул на ладонь конфету, которую как раз собирался проглотить. Близнецы же посмотрели на Сасори с абсолютно одинаковой смесью удивления и восхищения на лицах.

— Как ты догадался? — спросил Фред.

Итачи заметил, как кукловод чуть приметно поморщился — конечно же, эти парни приняли его за ровесника.

— Я специализируюсь в области составления различного рода снадобий, — расплывчато объяснил Сасори. — При производстве этих конфет вы были небрежны и даже не потрудились перебить запах некоторых очень характерных для рвотного ингредиентов.

— Круто! — воскликнули близнецы, обменявшись идентичными хитрыми взглядами.

Тем временем Гермиона устроилась за столом напротив коноховских куноичи.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер!

— Очень приятно, я Сакура Харуно.

— Хината Хьюга, — девушка поспешила отвернуться, заметив, с каким удивлением посмотрела Гермиона на её серебристые, без зрачков глаза.

— Так здорово познакомиться с волшебниками из другой страны! — восторженно сообщила Гермиона, лучившаяся радостью. — Скажите, а вы к нам надолго? И что планируете делать? Вы ведь наши ровесники, значит, будете учиться в Хогвартсе, да?..

— Не наседай на них, Гермиона, — усмехнулся Рон, плюхаясь на соседний стул. — На твой поток вопросов ответить нереально.

— Но интересно же, Рон! — поддержала Джинни, тоже устроившаяся рядом.

— Ничего, мы всё понимаем, — примирительно улыбнулась Сакура. — Если честно, мы и сами не знаем, сколько пробудем здесь, но пока да, мы с Хинатой и Наруто, — она кивнула на парня, всё ещё поглощённого изучением содержимого коробочки близнецов с опасными сладостями, — будем учиться на пятом курсе в Хогвартсе.

— Ой, так это значит с нами! — захлопала в ладоши Гермиона. — А вы уже знаете, на каком факультете будете?

— Директор сказал, что наше распределение на факультеты подождёт до начала учебного года, мм, — подрывник подошёл неслышно и опёрся руками на спинку незанятого стула. — Дейдара Тсукури, — представился он, — будущий седьмой курс.

— Если тебя распределят на Гриффиндор, будешь учиться с Фредом и Джорджем, — сказала Джинни, дружелюбно улыбаясь ему.

— А кто эти двое с вами? — спросил Рон.

— Они преподаватели, — ответила Сакура.

— Преподаватели?! — на лице Гермионы отразилась поистине безграничная радость. — А что они преподают?

— Сасори-сан занимается зельями, — при упоминании кукольника в голосе Сакуры замелькали холодные нотки, однако их было легко не заметить, — в частности различными ядами. А Итачи-сан преподаёт трансфигурацию.

— Ага, особенно он у нас любит изменения времени и пространства, мм, — хмыкнул Дейдара, в упор глядя на Итачи, не оставлявшего попыток среди всеобщего гвалта сосредоточиться на своей книге.

Итачи смерил подрывника пронзительным взглядом. Его наглое поведение начинало уже всерьёз раздражать, но пока Итачи сдерживал себя; впрочем, скорее всего, в ближайшее время всё же придётся преподать парню урок, который напомнит, как опасно выводить из себя обладателя Мангекью Шарингана.

А юные маги меж тем подозрительно притихли.

— Правда, что ли? — осторожно поинтересовался Рон, поглядывая на Итачи.

Он на миг прикрыл глаза, понимая, что от ответа теперь не уйти, и повернулся к беседовавшим шиноби и волшебникам.

— Дейдара несколько не так всё преподносит, — спокойно произнёс Итачи. — Мои исследования касаются в большей степени ментальной трансформации материй и объектов внутри сознания другого человека.

Оба Уизли и Грейнджер переглянулись.

— Это… потрясающе! — воскликнула Гермиона. — Такая необычная тема! Лично я никогда не рассматривала трансфигурацию в подобном контексте…

Дейдара очень выразительно закатил глаза.

— Хотя, насколько я знаю, в Британии исследования, затрагивающие человека, запрещены, — продолжала тем временем девушка, задумчиво глядя на Итачи. — А разве в вашей школе это позволено?

— У нас тоже существуют ограничения, — ответил он. — То, что использую я, не наносит непоправимого ущерба здоровью, и разрешение нашего директора у меня есть.

— А я и не знала, что стандарты Хогвартса и Махоутокоро так различаются, — сказала Гермиона. — Вы ведь из Махоутокоро? — уточнила она на всякий случай.

Момент был щекотливый. Ещё во время работы в АНБУ Итачи учили, что при составлении правдоподобной легенды лучше опираться на хорошо известные тебе факты, а про школу, упомянутую девушкой, он не знал ровным счётом ничего. Итачи понимал, что кивать нельзя, ведь тогда они непременно рано или поздно проколются, не обладая достаточным количеством «повседневной» информации о школе, в которой якобы учатся и работают. В то же время заранее подготовленной легенды не было, так что оставалось лишь импровизировать на ходу.

Тут совершенно неожиданно в разговор вклинился Наруто.

— Нет, конечно! — уверенно заявил он. — Мы из Конохи, даттебаё.

Судя по всему, Дейдара хотел прикрыть глаза ладонью, но в последний момент передумал и поправил чёлку, чтобы как-то оправдать своё движение. Сакура и Хината переглянулись, пряча улыбки, а Итачи лёгким кивком подтвердил слова парня.

— Коноха? — удивлённо переспросила Гермиона. — Никогда не слышала.

— Потому что это скрытая школа волшебства, — сообщил Наруто с потрясающей убедительностью.

— Мы не афишируем своё существование, — перевела его высказывание на более понятный магам язык Сакура, — да и на эту обменную программу директор согласилась только потому, что хорошо знакома с профессором Дамблдором.

— Нет, Дамблдор — просто нечто! — восторженно выдохнул Рон. — Он, похоже, вообще всех крутых волшебников в мире знает!

«Надо будет не забыть поставить его самого об этом в известность», — сделал для себя мысленную заметку Итачи, догадавшись, что в директора только что созданной школы магии «Коноха» подростки автоматически записали Цунаде.

Наверное, юные маги ещё долго терзали бы шиноби вопросами, но Молли помешала им, сообщив, что завтрак готов. За едой было не до обсуждений — все слушали впечатляющие своим размахом планы Молли по приведению старого дома Блэков в состояние, пригодное для жизни, — а затем Сириус предложил пойти в подвал позаниматься; видимо, сам хозяин дома желанием участвовать в уборке не горел.

— Ты справишься пока один, Сириус? — озабочено спросила женщина, оглядывая сидевших за столом. — А то мне надо устроить детей.

— Не беспокойся, Молли, справлюсь, — Сириус ухмыльнулся; судя по всему, у него были грандиозные планы на сегодняшний урок. — Ты, Артур, как я понимаю, в Министерство?

— Да, — кивнул тот, протирая платком очки. — Работа сама собой не сделается, а уж тем более моя.

— Желаю успехов, — Сириус быстро поднялся из-за стола и жестом пригласил шиноби последовать его примеру, и они покинули кухню, пока Гермиона допытывалась у Молли, чем будут заниматься с Сириусом гости.

— Ментальная трансформация материй и объектов внутри сознания другого человека, говоришь? — прищурился Дейдара; он специально отстал от остальных, чтобы составить компанию шедшему позади всех Итачи. — А ещё длиннее определение для своего гендзюцу не мог придумать, мм?

— Мог бы, если бы ты заранее сообщил, что намерен меня подставить, — холодно отозвался Итачи.

— Это была простая констатация факта, — пожал плечами Дейдара. — Я же не стал рассказывать тем детям про все прелести твоего Цукиёми, мм.

— Ты и сам до конца не знаешь, что это такое.

Дейдара быстро обогнал Итачи на пару шагов и резко остановился прямо перед ним, не давая пройти дальше.

— Я не боюсь тебя, Учиха.

— В этом-то и проблема, — поймав взгляд подрывника, Итачи активировал Шаринган, однако парень не дрогнул, смело заглядывая в алый омут. — Ты не ценишь свою жизнь, Дейдара, а она одна, как верно заметил сегодня Сасори.

— Если ты думаешь, что сможешь запугать меня!..

— Если бы я хотел тебя запугать, я бы сделал так.

Иллюзорный мир. Мрачные краски, вокруг тьма, проникающая в разум жертвы, сковывающая душу. Прошло несколько секунд, прежде чем Дейдара понял, куда попал, — и Итачи впервые увидел в его глазах нечто, похоже на испуг. Впрочем, Дейдара быстро подавил эту эмоцию, которую считал для себя постыдной, и хотел было отскочить подальше от всё ещё стоявшего перед ним Итачи, но цепи, появившиеся из ниоткуда, обвили его ноги и руки, не давая сдвинуться с места.

В руке Итачи возникла катана; очерчивая в воздухе полукруг, клинок стремительно приближался к незащищённой шее парня — и замер, лишь немного оцарапав кожу.

Дейдара судорожно вздохнул и попятился, непроизвольно хватаясь за шею. Крепко стиснув зубы, Итачи на секунду прикрыл глаза, борясь с приступом боли; его Цукиёми длился лишь краткий миг, однако и этот миг дался нелегко. В этом мире, полном загадочной магии, непонятно как влияющей на их чакру, Мангекью Шаринган выматывал Итачи куда сильнее, чем обычно.

И всё же Итачи собрался с силами и поднял взгляд на подрывника — если он хочет достичь результата, урок необходимо закрепить.

— Почему ты остановился, мм? — не дав ему сказать ни слова, спросил Дейдара необычно хриплым голосом.

— Потому что мы товарищи, — негромко ответил Итачи, подходя ближе к нему; подрывник беспокойно дёрнулся, но не отвёл взгляда от вновь ставших чёрными глаз. — В противном случае я бы уже давно избавился от такого необычайно настырного раздражающего фактора. Однако сейчас мы оба в Акацуки, поэтому ты мне не враг, как и я тебе. Очень надеюсь, что до тебя это, наконец, дойдёт.

— Ладно, ладно, не враг, — неожиданно, хотя и с явной неохотой, признал Дейдара; он выпрямился и расправил плечи, в его осанку вернулась обычная гордость. — Но я всё равно не успокоюсь, пока не возьму реванш, да.

«И в самом деле, не успокоится», — подумал Итачи с определённым смирением, а вслух сказал:

— Пробуй, если угодно. Однако не жди, что это будет игра в поддавки.

— А мне поддавки и не нужны, мм! — решительно отрезал Дейдара.

Пространство между ними заполнило тягучее молчание.

— Простите, конечно, что прерываю, — недовольный Сасори выглянул из-за двери подвала, буквально в нескольких метрах от которой они остановились, — но только вас все и ждём.

— Ой, да ладно вам, Данна, не заржавеете, — отмахнулся Дейдара, быстро преодолевая оставшиеся ступеньки и проскальзывая мимо напарника в помещение. Итачи последовал за ним, по пути опять поймав на себе слишком уж внимательный взгляд Сасори.

Когда в подвал вошли отставшие Акацуки, Наруто задумчиво посмотрел на них. Обычно он не был склонен подолгу обдумывать что бы то ни было, однако слова Итачи не давали ему покоя. Такая, казалось бы, простая формулировка — «Всё упирается в тебя», — но именно из-за неё Наруто вдруг почувствовал на своих плечах груз ответственности за происходящее.

Пока Сириус пространно описывал раздел магии под названием трансфигурация, Наруто размышлял над тем, что предпринять. Как бы поступил на его месте более опытный шиноби, скажем, Какаши-сенсей? Или Эро-сеннин? Или Четвёртый Хокаге? Чутьё подсказывало, что они уж точно не вели бы себя опрометчиво… но Наруто ведь не такой, его отличительная черта — свершение безумных, на первый взгляд, поступков во имя справедливости и дружбы. Однако в нынешней ситуации ничего такого вроде бы не требовалось, и из-за этого парень в определённой мере растерялся. Да и в словах Итачи, как ни противно, однозначно было рациональное зерно…

Где-то в глубине сознания слышалось недовольное ворчание Лиса, но Наруто игнорировал его — беседы с сожителем ещё ни разу не заканчивались для джинчурики чем-то хорошим.

Вскоре Сириус перешёл к демонстрации возможностей трансфигурации на практике, без каких-либо видимых усилий превратив стул в козла и обратно. Это в высшей степени занимательное действо мгновенно привлекло внимание парня.

— Я тоже так хочу, даттебаё! — заявил он, ткнув пальцем в стул.

— На это нужно время, — улыбнулся Сириус. — Начать стоит с превращения спичек в иголки или вроде того.

— Кунай подойдёт? — серьёзно спросил Наруто, быстрым движением извлекая оружие из чехла на ноге, который продолжал по привычке носить.

— Э-э… давайте лучше со спичек начнём, — Сириус почесал затылок, поглядывая на клинок с некоторой опаской.

— Хорошо, — кивнул Наруто, усаживаясь прямо на пол.

Блэк усмехнулся и дал каждому шиноби по спичке, которые тут же и наколдовал, после чего объяснил, что нужно делать, ниндзя принялись за тренировки. Трансфигурация оказалось сложнее, чем представлял себе парень, однако он не оставлял попыток хоть как-то изменить форму своей спички. Впрочем, мысли Наруто по-прежнему были заняты совершенно другим, и сосредоточиться никак не удавалось, так что вся его тренировка, по сути, свелась к тому, что он раздражённо тряс над своей спичкой волшебной палочкой, а та испускала то клубы разноцветного дыма, то снопы искр, норовивших подпалить кому-нибудь одежду.

У его товарищей по обучению результаты были немногим лучше, и спустя двадцать минут занятий только Итачи удалось справиться с поставленной задачей (если не считать того, что Дейдара умудрился превратить спичку в зубочистку, причём так и не сумел объяснить, как это сделал). Успеху нукенина Сириус явно удивился, но Итачи объяснил, что уже пробовал делать это. Когда он успел, осталось для всех загадкой. «Неужели он по ночам тренируется?» — подумал Наруто; такого усердия от признанного гения Учихи Итачи он совершенно не ожидал.

Ничего сказать никто так и не успел — в приоткрытую дверь подвала резко ворвался донёсшийся с верхних этажей грохот и мгновенно последовавшие за ним вопли мамаши Сириуса.

— Мерлиновы кальсоны, ну что опять?! — вскинулся Сириус и стремительно выбежал из помещения.

— С каждым днём во мне всё крепнет желание взорвать этот портрет к чертям собачьим, мм, — сообщил Дейдара напарнику.

— Это, пожалуй, одна из тех немногих вещей, в которых я с тобой готов согласиться, — отозвался Сасори. Не выдержав, он прикрепил нить чакры к двери и плотно прикрыл её; в подвале тут же повисла тягучая тишина.

«Чёрт с думаньем, была ни была, даттебаё!»

— Эй, народ!

Шиноби, только было вернувшиеся к своим спичкам, несколько удивлённо посмотрели на вскочившего с места Наруто.

— Чего надо, мм? — поинтересовался Дейдара не то чтобы очень дружелюбно.

Его тон разозлил парня, но он сдержался.

— Нам надо… нам надо вместе придумать нормальную легенду, даттебаё!

Несмотря на то, что это был лишь миг, Наруто успел заметить мелькнувшее в глазах Итачи удовлетворение.

— О, с нами не только разговаривают, нас ещё и посотрудничать приглашают! — деланно восхитился Дейдара. — Нет, вы это слышали, Сасори-но-Данна?!

— Это прогресс, — бесцветно отозвался кукловод, поглощённый какими-то своими мыслями.

— Не хотите помогать — не надо! — рыкнула Сакура. — И без вас справимся!

— Сакура не серьёзно! — поспешно замахала руками Хината. — Наруто-кун прав, нам действительно стоит сделать это всем вместе.

— Действительно, — спокойно согласился Итачи.

— Тогда давайте в полночь устроим совещание… у нас, — предложил Наруто несколько неуверенно, но всё-таки надеясь, что его поддержат.

— Нейтральная зона, да? — усмехнулся Дейдара, поигрывая палочкой. — Вообще логично, мм.

— Мы согласны, — ответил за себя и напарника Сасори.

— Ладно, ладно, мы тоже, — махнула рукой Сакура. Наруто знал, что как и он сам, нукенинов она не любила, но выполнение миссии для шиноби куда важнее личных переживаний и чувств. А задачу выжить в этом мире и благополучно выбраться из него вполне можно было трактовать как миссию ранга S+.

========== Глава 11. Легенда о скрытой школе «Коноха» ==========

— Хината, лови!

От неожиданности Хината вздрогнула и неловко поймала деревянную шкатулку, которую скинула ей Сакура.

Сегодня Сириусу наконец позволили ненадолго выйти из штаба по делам Ордена, и он, крайне довольный этим обстоятельством, унёсся куда-то ещё с утра. Так как Римус до сих пор был на задании, а Кингсли, Тонкс и Артур — на работе в Министерстве магии, шиноби остались без преподавателей, чем не преминула воспользоваться Молли.

— Вы всё равно ничем не заняты, — заявила она коноховцам за завтраком, внушительно потрясая в воздухе половником. — Так что поможете с уборкой.

И вот теперь Хината вместе с Сакурой и Наруто, а также Гермионой, Роном и Джинни счищали пыль с бесчисленных полочек и фолиантов в библиотеке.

— Блин! Сколько тут пыли!.. — простонала Сакура, заглядывая в нишу, из которой извлекла шкатулку. Куноичи стояла на самом верху приставной лесенки и, вооружившись тряпкой, чистила верхний этаж стеллажей.

— Вот использовать бы сейчас клонов, даттебаё… — мечтательно протянул Наруто так, чтобы его не услышали юные волшебники.

— Нельзя, — покачала головой Сакура, моя тряпку в ведре, которое ей подставил друг.

Хината украдкой улыбнулась, слушая товарищей, и принялась аккуратно стирать пыль со шкатулки.

— Я чувствую себя эльфом-домовиком! — пожаловался Рон, строя мученическую рожицу.

— Может, ты теперь наконец поймёшь, как важно бороться за их права! — с надеждой сказала Гермиона, однако ответный взгляд Рона говорил о том, что такого она не дождётся.

— Напоминает отработки в Хогвартсе, — заметила Джинни.

— Ага, и надсмотрщик есть, — негромко съязвил её брат.

Впрочем, сидевший в кресле в углу Итачи всё равно услышал его и поднял взгляд от книги. Несколько секунд он молча смотрел прямо в глаза Рону, которому вдруг стало крайне не по себе, а затем всё так же молча вернулся к чтению.

Так как Акацуки были людьми взрослыми, Молли не чувствовала за собой права указывать им, что делать. Однако она всё же попросила Итачи, и так собиравшегося посвятить время чтению, посидеть в библиотеке и понаблюдать за тем, как идёт там работа. Смекнув, что к чему, Сасори, прежде чем раздача просьб дошла до него, учтиво откланялся и скрылся в своей комнате, выставив оттуда напарника, обосновав своё действие необходимостью побыть одному и спокойно поработать. Дейдара на кукловода сперва обиделся, пригрозил взорвать всю его работу, однако быстро остыл и совершенно добровольно согласился заняться приготовлением еды, предоставив Молли возможность лично руководить нелёгким процессом очистки ещё не убранных спален на четвёртом этаже, в который были вовлечены Фред с Джорджем и на свою голову решивший провести выходной с семьёй Билл.

— А у вас в школе есть отработки? — полюбопытствовала Гермиона, отжимая излишки воды с тряпки в ведро.

— Есть, и ещё какие, даттебаё! — сообщил Наруто.

— Иногда нас заставляют выкладывать сад камней, причём если учителю не понравится, он всё уничтожает и заставляет начинать заново, то есть, собственно, со сбора и приноса материала, — добавила Сакура.

Про сад камней накануне во время обсуждения легенды поделился Дейдара, вспомнив своё детство и учёбу; так коноховцы узнали, что подрывник был учеником Цучикаге.

— Но это же такой трудоёмкий процесс! — воскликнула Гермиона.

— Без магии! — сделав страшные глаза, добавил Наруто.

Девушка охнула и сочувственно покачала головой.

— Но это помогает в учёбе, — сказала Хината. — Такие тренировки позволяют достигнуть душевного равновесия, чтобы лучше контролировать магию.

— Гляньте вон на Итачи-сана, — шепнула Сакура доверительным тоном, кивая на Учиху. — Образец равновесия.

Гермиона задумчиво посмотрела на нукенина, а затем подошла поближе к Сакуре, и та наклонилась к ней.

— Кстати об этом: профессор Учиха такой молодой, — прошептала Гермиона на ухо куноичи. — Разве у вас можно преподавать таким молодым?

— Да, можно, — кивнула Сакура. — В нашей школе никто не смотрит на возраст; если маг способный, ему позволяют…

— Нет, ты точно попадёшь на Гриффиндор! — уверенно заявил Рон, смеясь над какой-то шуткой Наруто. — А круто вообще, будем вместе учиться! Мы с Гарри тебе поможем освоиться!..

— Как будто нас с Хинатой тут и нет! — возмутилась Сакура, запустив в парней своей тряпкой. Наруто, привычный к подобного рода вещам, успел увернуться, а вот Рональд — нет.

— Эй, ты чего творишь?! — возмутился он.

— Скажи спасибо, что не этим, — серьёзно сказал ему Наруто, с опаской косясь на увесистый фолиант в руках подруги.

Тут же на книгу обратила внимание Гермиона.

— Ой, подожди, не кидай его! — воскликнула она, спешно забирая из рук Сакуры том. — Это очень редкий словарь древних рун, он как раз нужен мне для моего домашнего задания!

— Кто о чём, а Гермиона об учёбе, — закатил глаза Рон.

— Тебе бы тоже стоило подумать о ней, братец, — ехидно улыбнулась Джинни, протиравшая фарфоровые вазы. — У тебя в этом году СОВ, а мама тебе не простит, если сдашь хуже Фреда и Джорджа.

— Да перестань, — отмахнулся Рон. — Хуже этих оболтусов сдать невозможно.

— А что такое СОВ? — спросила Сакура, выразительно взглянув на Наруто. Тот намёк понял и кинул ей обратно тряпку, забрав её у Рона.

— Экзамен по Стандартам Обучения Волшебству, — с жаром ответила Гермиона; Хинате показалось, что девушка жила в предвкушении этого события.

— Полный кошмар, — резюмировал Рон. — Сто процентов, преподы целый год будут нас грузить.

— Это очень серьёзно, Рон! — вскинулась Гермиона, сверля его осуждающим взглядом. — Ничего, вот вернёмся в Хогвартс, я разработаю для вас с Гарри план подготовки к экзаменам!..

— И так каждый год, — обречённо сообщил Рон Наруто.

— Как я тебя понимаю, друг, — вздохнул тот, поглядывая на вновь вытиравшую пыль Сакуру.

Так как продолжать работу с книгой наперевес было бы затруднительно — хотя Гермиона была явно не прочь прямо тут усесться за домашку, — девушка, повертев головой по сторонам, отошла в тот угол, где сидел Итачи, и аккуратно положила своё сокровище на стол.

Когда она приблизилась, Итачи посмотрел на неё, однако мыслями он был где-то далеко. Впрочем, стоило его взгляду случайно скользнуть по книге, в тёмных глазах мелькнул интерес.

— Древние руны?.. — задумчиво произнёс Итачи, обращаясь то ли к Гермионе, то ли к себе самому.

— Да, — кивнула Грейнджер; похоже, не ответить преподавателю, пусть даже он, возможно, разговаривает и не с ней, она не могла.

Итачи коснулся пальцами обложки ветхого фолианта и осторожно открыл первую страницу. При взгляде на пожелтевший от времени лист выражение его лица не изменилось, однако Хината заметила, как немного расширились, словно от удивления, его глаза. Остальные были поглощены обсуждением предстоящих в конце года экзаменов и не заметили этого.

Не в силах побороть любопытство, Хината подошла ближе — и тут же поняла, что привлекло внимание Итачи. Символы, аккуратными столбцами выстроившиеся на страницах, очень походили на те, которые он рисовал, когда демонстрировал увиденный им в книге Рикудо Сеннина текст.

Хината и Итачи быстро переглянулись. Захлопнув словарь, Итачи вернулся к чтению, словно бы ничего и не произошло, а Хината и не заметившая их переглядывания Гермиона снова взялись за тряпки.

— Какие у вас факультеты? — спросил тем временем Рон у Наруто.

— В нашей школе пять факультетов, — ответила ему за товарища Сакура. — Они названы в честь пяти стихий: Огня, Воды, Ветра, Земли и Молнии.

— Вы выделяете молнию в отдельную стихию? — изумилась Гермиона.

Джинни легко толкнула её локтём в бок.

— А как у вас идёт распределение? — спросила она.

— Имена первогодок записывают на специально заколдованной бумаге, — стала объяснять Сакура, — и напротив них появляются символы факультетов.

Взяв с небольшого столика кусочек пергамента и карандаш, извлечённые ранее из одного из бесчисленных ящиков, она изобразила символы Конохи, Кири, Суны, Ивы и Кумо.

— Ученики каждого факультета носят на одежде его эмблему, — продолжила Сакура, демонстрируя рисунки жадно слушавшим магам. — Это, — она показала эмблему Конохи, — символ нашего факультета — факультета Огня.

— Так вы тоже вместе учитесь! — воскликнул Рон.— Сразу чувствуется, что вы трое — одна компания.

— А Дейдара с какого факультета? — спросила Джинни, за что тут же удостоилась подозрительного взгляда от брата.

— Земли, — ответила Хината, показывая символ Ивы. — Мы с разных факультетов, поэтому нечасто общались до этой… обменной программы.

— А что, факультеты у вас друг с другом не общаются? — усмехнулся Рон.

— Общаются, — возразил Наруто. — Но не очень.

— У нас каждый факультет занимается отдельно, — пояснила Сакура. — У каждого своё здание, своя территория, и все тренируются отдельно, чтобы не выдавать свои особые заклинания. Дважды в год между факультетами устраивается большое соревнование на несколько дней. За это время студенты всех курсов соревнуются друг с другом в разных учебных дисциплинах.

— Это восхитительно! — воскликнула Гермиона. — Вот бы в Хогвартсе тоже устроили такие состязания!

— Вот уж не надо, спасибо, — буркнул Рон. — Слизеринцы не умеют соревноваться честно, от них только подлости и жди.

— Ну, у нас тоже не всегда бывает всё гладко, — честно призналась Сакура, явно вспомнив их первый экзамен на чунина, который был в конечном итоге прерван нападением Орочимару на Коноху, — но мы стараемся выкладываться по полной, чтобы не посрамить свой факультет.

— У нас в Хогвартсе тоже ежегодно идёт соревнование факультетов, — сказала Джинни, — хотя немного и не такое, как у вас. За успехи студентов на занятиях и в спорте факультету начисляются призовые очки, а за нарушения школьных правил очки вычитаются. В конце года факультет, набравший больше баллов, побеждает в соревновании.

— Звучит интересно, — улыбнулась Сакура. — Надеюсь, мы тоже сможем принести факультетам, на которые подпадём, пользу.

— Надеюсь, вы попадёте на Гриффиндор, — опять сказал Рон, которого явно манила перспектива обзавестись на факультете людьми, готовыми трудиться и зарабатывать баллы.

Пока всё шло хорошо.

— Привет трудящимся, мм, — в комнату заглянул Дейдара, нёсший в руках большой поднос. — Меня послали принести вам ленч. Так, тут сандвичи, чай, печенье и данго.

Услышав слово «данго», Хината оживилась — это лакомство было словно приветом из далёкого дома.

— Никогда раньше их не пробовала, — сказала Гермиона, с интересом рассматривая разноцветные шарики, по три нанизанные на тонкие палочки.

— Ну не знаю, как по мне, лучше сандвича ничего в жизни нет! — заявил Рон, ухватив сандвич одной рукой, а другой наливая себе чай.

— Нужно быть открытым к новым ощущениям, — поучительно заметила Гермиона и попробовала сладость. — Вкусно!

— Конечно вкусно, — хмыкнул Дейдара, приосанившись. — Профессионал готовил, мм! Да и вообще, это вы ещё основное блюдо не видели… На, кстати, держи,— он повернулся к незаметно подошедшему Итачи и протянул ему целую тарелку данго. — Специально для тебя приготовил отдельную порцию, Итачи, — произнёс он с не совсем правдоподобным, скорее саркастическим дружелюбием.

— Спасибо, Дейдара, — без расположения, но спокойно кивнул тот, принимая угощение. — Давай отойдём, мне нужно тебе кое-что показать.

— Ни фига себе он с преподом разговаривает, — шёпотом подивился Рон, наклоняясь поближе к остальным.

— Они дружат с детства, — поспешила ответить Сакура. Называть Итачи на «вы» и обращаться уважительно Дейдара наотрез отказался, поэтому пришлось придумывать оправдание его фамильярности.

Хината украдкой глянула на нукенинов — они вдвоём склонились над руническим словарём и о чём-то негромко разговаривали. Впрочем, о чём у них речь, она без труда догадалась.

В библиотеке ребята провозились до вечера. Когда же они спустились на ужин, старый дом огласил, разбудив портрет миссис Блэк, полный радости крик Наруто:

— Рамен!

Ждать, когда Сакура уснёт, не пришлось долго — она ещё до полуночи сладко задремала, обняв подушку и чуть ли не с головой укутавшись в одеяло. Убедившись, что подруга спит, Хината тихонько выскользнула на лестницу. Быстро поднявшись на этаж выше, она замерла в нерешительности, но затем осторожно постучала в дверь комнаты Дейдары и Сасори, которая практически мгновенно открылась.

— Так и знал, что ты придёшь, мм, — усмехнулся подрывник.

Он впустил девушку в комнату и, плотно прикрыв за ней дверь, вновь уселся на кровать, попутно прихватив со стоявшей на столе тарелки данго. Вообще, как заметила Хината, помещение выглядело теперь более опрятно, чем в её прошлый визит, оружия и частей марионеток больше не наблюдалось, только возле одной из кроватей высилась аккуратная кучка разнообразных свитков. Нововведение представлял маленький котёл, установленный прямо на столе и нагреваемый голубоватым пламенем явно магического происхождения. В котле что-то кипело, и от этого снадобья исходил приятный серебристый пар, поднимавшийся строго по часовой стрелке.

Именно этот пар, чуть прищурившись, рассматривал Сасори, сидевший за столом, опустив подбородок на переплетённые пальцы. На Хинату он не обратил ни малейшего внимания, равно как и на напарника, прошедшего мимо. Задумчивость кукольника была настолько глубокой, что он почти не моргал и даже никак не отреагировал, когда сравнительно недалеко от его лица просвистела пущенная Дейдарой палочка от данго, которая, врезавшись в стену, упала точно в мусорное ведро.

— Да проходи ты, не бойся, — хмыкнул Дейдара, скосившись на нерешительно замершую на пороге девушку. — Чай будешь, мм?

— Ну… если можно, — робко кивнула Хината, устраиваясь в кресле. Тут же на колени к ней запрыгнул Мадара; немного потоптавшись, он улёгся и очень требовательно мяукнул. Хината стала гладить кота, значительно выросшего за эти несколько дней.

— Ты не мог бы налить и мне? — попросил Итачи, сидевший на кровати Сасори с добытой ими в «Горбин и Бэркес» книгой на коленях. Он активировал Шаринган и перерисовывал символы из книги на чистый лист пергамента, то и дело сверяясь с текстом.

— О, разумеется, ваша светлость! — отвесив ему насмешливый поклон, отозвался Дейдара язвительно, но не злобливо. — Мне же, плебею, надлежит окружать вас заботой, пока вы изволите разбираться с очень важной книгой, мм.

— Если тебе тяжело, я сам.

— Да нет уж, сидите!..

— Давайте я, — предложила Хината.

Дейдара быстро взглянул на неё и улыбнулся, как будто именно этого предложения и ждал. Осторожно переложив уснувшего котёнка на кресло, из которого встала, Хината взяла чайник; она заметила укоризненный взгляд, брошенный Итачи на Дейдару, но тот лишь пожал плечами. Что-то в поведении этих двух Акацук по отношению друг к другу едва уловимо изменилось, однако пока Хината не могла ещё для себя это сформулировать.

— Вам уже удалось расшифровать что-нибудь, Итачи-сан? — спросила она, подавая шиноби чашку.

— Пока ещё нет, — покачал головой Итачи; возможно, это казалось девушке, но день ото дня он выглядел всё более усталым, почти болезненным. — Сейчас я просто переношу руны на бумагу, а расшифровывать буду уже потом.

— Если понадобится, я могу вам помочь, — сказала Хината, но тут же залилась краской, смущённая собственной смелостью.

Итачи посмотрел на неё внимательно, оценивающе, а затем кивнул.

— Спасибо.

— Я тут подумал, хм, — Дейдара растянулся поперёк кровати и, перевернувшись на живот, поднял взгляд на шиноби. — Мы всё время тратим на налаживание контактов с магами, изобретение каких-то там легенд, теперь вот — на возню с этой книгой, которая, ещё неизвестно, может ли нам помочь. Но мы совсем не думали о том, как мы сюда попали.

— Ты имеешь в виду ту пространственную технику? — уточнил Итачи.

Дейдара кивнул.

— Так не пойдёт, — вдруг ни с того ни с сего заявил Сасори, обращаясь то ли к себе, то ли к поднимавшемуся над котлом пару.

— О, Сасори-но-Данна к нам вернулся, — усмехнулся Дейдара. — Ваша гадость там, случайно, не выкипела?

Сасори недовольно посмотрел на него, но говорить ничего не стал. Заметив Хинату, снова устроившуюся в кресле с котом на коленях, он вскинул бровь, словно спрашивая, когда она пришла. Впрочем, особого интереса к девушке он не испытывал и повернулся к товарищам.

— О чём разговор?

— А вы о чём говорили, мм? — поинтересовался Дейдара, явно заинтригованный. — Что не пойдёт?

— Мы говорили о том, что неплохо было бы понять, каким образом мы попали в этот мир, — сказал Итачи марионеточнику, прекрасно понимая, что на вопросы напарника тот отвечать не собирается.

— Я думаю, всё упирается в рисунок, появившийся тогда на земле, — произнёс Сасори, мгновенно включаясь в обсуждение. — Ты что-нибудь можешь сказать о нём?— спросил он у Хинаты.

— К-к сожалению, я не успела как следует рассмотреть его… — она быстро опустила глаза, под его взглядом почувствовав себя виноватой. — Но он точно был из чакры.

— В некоторых книгах приводятся примеры рисунков на земле, которые древние маги использовали в своих обрядах, — сказал Итачи, и Хината в который раз подивилась количеству информации, уже усвоенной им. — Возможно, эти ритуалы каким-то образом связаны с тем, что мы видели у храма.

— Было бы неплохо вспомнить сам рисунок, — заметил Сасори.

— Знаете, а может, и вспоминать не придётся, — задумчиво сказал Дейдара. Порывшись в своей сумке, стоявшей на полу рядом с кроватью, он извлёк и продемонстрировал всем небольшой прибор, который во время миссий обычно носил на левом глазу.

— Ты снимал, — негромко проговорил Сасори.

Его напарник кивнул.

— Надеюсь, что фотографии не смазались, мм.

— И как их посмотреть? — поинтересовалась Хината.

— Никак, — покачал головой Дейдара. — Их надо распечатать.

— Но где? Волшебники, по всей видимости, не пользуются компьютерами…

— Значит, придётся идти в магловский мир, — подытожил Сасори.

Какое-то время Итачи лежал на кровати, глядя в потолок, прислушиваясь к мерному дыханию спящего Наруто. Сам же он не мог уснуть. Опять. Было это следствием его болезни или же магия каким-то образом влияла на его состояние, Итачи не знал, однако за всё время, что они провели в этом мире, ему так ни разу и не удалось толком выспаться. Порой он впадал в состояние, сходное с дрёмой, но просыпался от малейшего шороха, от легчайшего скрипа кровати соседа или половицы под ногами решившегося на ночную прогулку обитателя дома.

Итачи чуть слышно вздохнул и поднялся с кровати. Он не любил терять время попусту, поэтому решил продолжить тренировки — как-то ведь надо было коротать эту очередную бессонную ночь.

Во всём доме было тихо, только где-то на самом верху лестницы — на чердаке, как предположил Итачи, — было слышно копошение. Скорее всего, это Кикимер, опять пытавшийся уберечь какие-нибудь «семейные ценности Блэков» от чистки, устроенной Молли. Не придавая этому особого значения, Итачи спустился в подвал. Абсолютно никакие звуки не проникали в это помещение, расположенное под землёй, укреплённое всевозможными чарами, и именно поэтому оно казалось Итачи наилучшим местом для тренировок.

В подвале было непроглядно темно, однако Итачи уверенно направился к небольшому столику, на котором обычно стоял подсвечник и, ощупью найдя его, извлёк из кармана волшебную палочку. Идеально простая, без каких-либо украшений, она полностью отвечала вкусу Итачи.

— Инсендио, — негромко, но чётко произнёс он, делая взмах палочкой — свечи тут же загорелись. Итачи нравились огненные чары, так напоминавшие Катон, и он специально нашёл в книгах по заклинаниям несколько их вариантов (почти все они были довольно сложны, однако гения клана Учиха это остановить не могло) и решил их опробовать. Открыв учебник, который принёс с собой, он принялся вдумчиво читать описание к Заклятию огненной стены, всерьёз его заинтересовавшему, когда неожиданно услышал позади себя лёгкий смешок.

— Значит, ты опять здесь.

Итачи обернулся и встретился взглядом с Сасори.

— Ты шпионишь за мной? — спокойно спросил он, не показывая товарищу, как раздосадован тем, что не заметил его приближения.

— Зачем за тобой шпионить? Ты и так чуть ли не каждую ночь проводишь здесь, — пожал плечами кукловод.

На короткое время повисла пауза.

— Что ты хотел, Сасори? — сухо осведомился Итачи.

— Поговорить.

— О чём же?

— Почему ты не сказал, что у тебя бессонница?

— Не видел в этом необходимости.

Сасори раздражённо фыркнул.

— Знаешь, раз уж попросил меня заниматься твоим здоровьем, потрудись хоть ставить в известность о новых симптомах. Может, ты ещё не заметил, Итачи, но твоя болезнь слишком серьёзна, чтобы не обращать внимания на мелочи.

— Учту, — отчеканил он. — И всё же, не советую тебе продолжать в том же тоне, Сасори.

— Правда? — прошипел кукловод, недобро щурясь. — Ну а что если я пренебрегу советом?

— Будут последствия, — предупреждающе активировав Шаринган, Итачи тоже понизил голос, сурово глядя на товарища.

Любой нормальный человек стушевался бы, отступил — а Сасори тихо засмеялся.

— Какой-то ты сегодня несдержанный, — заметил он, с подчёркнутым спокойствием проводя рукой по волосам. — Это была всего лишь шутка, Итачи. Я ведь не Орочимару и прекрасно понимаю, что глупо совать руку в пасть льву.

— Надеюсь на это, — отозвался Итачи, постепенно возвращая свою обычную бесстрастность. Однако едва Шаринган погас, тело пронзила резкая боль, и Итачи закашлялся, быстро прикрыв рот ладонью.

Чуть склонив голову набок, Сасори без какого бы то ни было выражения на лице молча наблюдал за приступом. Заговорил он лишь когда Итачи откашлялся и без сил опустился на стул.

— Вот тебе ещё одно доказательство моего благоразумия, — сказал он, кидая товарищу полотенце, которое принёс с собой. — Зная, что ты болен, Змей бы не преминул использовать это в своих целях. Я же не только не добавил тебе яд в лекарство, но даже беру на себя труд самостоятельно следить за возникновением новых симптомов.

— Несколько подозрительная забота, не находишь? — не удержавшись, съязвил Итачи, вытирая с рук и лица свою кровь.

— Это не забота, — отозвался Сасори, скрещивая руки на груди. — Просто я не терплю несовершенство, Итачи. А стремительно слепнущий Учиха, откашливающий кровь вперемешку со своими лёгкими, от совершенства явно далёк, — он усмехнулся. — К тому же, для меня живой ты куда интереснее мёртвого.

Итачи прищурился, стараясь понять, что кроется за этими словами, однако даже ему сложно было прочесть что-то на лице Сасори. Хотя, это было скорее не лицо, а великолепная сработанная маска с застывшим на ней выражением спокойствия и лёгкого участия; глаза же кукловода, как и всегда, оставались пусты и бесстрастны.

— Начни принимать это, — подойдя ближе, Сасори поставил на стол перед ним флакон. — Думаю, по две капли на стакан воды перед сном будет вполне достаточно. Если нормальный сон не вернётся, то ты мне об этом скажешь, — он сделал акцент на последнем слове, — и мы попробуем увеличить дозу. Это снотворное хорошо совместимо с твоим лекарством, поэтому осложнений быть не должно.

— Что-нибудь ещё? — вяло уточнил Итачи.

— Побольше прогулок на свежем воздухе и поменьше Шарингана, — отозвался Сасори. —И ещё: я, конечно, не специалист в лечении чакрой, но попробовать стоит.

Поняв, куда он клонит, Итачи снял майку и повернулся к товарищу спиной; Сасори и в самом деле редко прибегал к подобным процедурам, предпочитая полагаться на различные снадобья, однако порой всё же снисходил до традиционных методов. Руки кукловода окружил ореол мягкого света медицинской чакры, практически тут же Итачи почувствовал, как лечебная техника прошлась по повреждённым болезнью лёгким.

— Это всё, что я могу сделать, — несколько минут спустя сказал Сасори, отстраняясь.

— Спасибо, Сасори, — вполне искренне произнёс Итачи, одеваясь.

— Благодарностью сыт не будешь, — хмыкнул тот.

— И что же ты хочешь за свою помощь? — спросил, мгновенно насторожившись, Итачи.

Но Сасори лишь загадочно улыбнулся.

— Однажды узнаешь, — отозвался он, захлопывая книгу по заклинаниям, всё ещё лежавшую на столе. — А пока иди спать, Итачи; все эти чары никуда не денутся, если ты отложишь их до утра.

========== Глава 12. С ног на голову ==========

— Ну Данна!..

— Нет.

— Вам что, так сложно?

— Мне не сложно, просто нет.

— А если я вам?..

— Даже так: нет. И вообще, это твоя миссия, так что сам её и выполняй.

— А вот это нечестно, да! Мы же напарники, значит должны работать вместе!

— А тебе напомнить, как категорично ты запретил мне вмешиваться в твой бой с джинчурики Сюкаку, когда мы шли в Суну?

Нахмурившись, Дейдара недовольно засопел. Что ж, можно было догадаться, что напарник использует в данной ситуации именно этот аргумент.

— Я хочу поэкспериментировать с одним зельем, — продолжил говорить Сасори, аккуратно взвешивая на весах толчёные когти какой-то магической твари, — у меня нет времени на посторонние дела. Так что, если не хочешь идти один, позови кого-нибудь другого.

— Кого, например? — буркнул Дейдара, недовольно поглядывая на него. — Вашу подружку бой-бабу? Скромнягу с Бьякуганом? Ах, нет, лучше тогда сразу джинчурики Кьюби — мы же с ним закадычные друзья, мм.

— А Итачи чем плох? — поинтересовался Сасори таким потрясающе наивным тоном, что Дейдара чуть воздухом не поперхнулся.

— Всем! — рявкнул он и выскочил из комнаты, ляпнув при этом дверью с таким грохотом, что на нижнем этаже проснулся и завизжал портрет сириусовой мамаши. Её ор настроения не прибавил, и Дейдара, раздражённый сверх всякой меры, затопал вниз по лестнице, как вдруг рядом с ним с двойным хлопком возникли близнецы.

— Опа-опа, кажется, кто-то сегодня встал не с той ноги! — усмехнулся Фред.

— И точно! — воскликнул Джордж, стараясь перекричать надрывные завывания портрета, утихомирить который уже делали попытки Сириус и Молли.

— Отвалите, мм, — процедил Дейдара, вовсе не настроенный на шутки.

— Ах, какой взгляд! — Фред театрально схватился за сердце и сделал вид, что сейчас упадёт. — Ещё чуть-чуть, и убил бы!

— Чёрт, прицел всё-таки сбился, — буркнул Дейдара. — Вам чего надо, мм?

Фред что-то ответил, однако его фразу заглушил вопль «Предатели крови! Выродки! Вон отсюда!».

— Просто мы услышали твои волшебные крики, — громко сказал Джордж, — вот и решили посмотреть.

— Кстати, Дей… Мы же можем называть тебя Дей?

— Нет, — почти со злобой рыкнул Дейдара.

— Вот и отлично! — Фред дружески хлопнул его по плечу. — Так вот, Дей, скажи мне, а чего это ты в одной комнате с преподом живёшь, а? Да и Наруто тоже.

— А вам какое дело? — у шиноби была разработана легенда и на этот счёт, но Дейдара был совершенно не в настроении её рассказывать.

Близнецы обменялись взглядами.

— А парень-то не промах, — заметил брату Джордж, — за просто так сведениями не делится.

— А если не за просто так? — Фред повернулся обратно к подрывнику; засунув руку в глубокий карман штанов, он извлёк плотно скрученный телесного цвета шнур. — Ну что, ты нам ответ, а мы тебе — Удлинитель ушей, идёт?

— Чего удлинитель? — переспросил Дейдара.

— Ушей, — Фред заговорщицки понизил голос: вопли в коридоре стихли, и в доме опять воцарилась гнетущая тишина. — Наша разработка. Один конец вставляешь в ухо, а второй направляешь под дверь, например, — и слышишь всё, что происходит в комнате.

— Прикольно, — заинтересовавшись, Дейдара взял из рук Фреда Удлинитель и стал его рассматривать.

— Ну так что, по рукам?

— Ладно, хрен с вами, мм, — усмехнулся Дейдара, уже мысленно перебирая варианты использования этой штуковины по возвращении в мир шиноби. — Что вы там за него хотели?

— Почему ты живёшь с профессором? — любезно напомнил Джордж.

— А, это… Директор приказала, да. Считает, что мы с Узумаки поубиваемся, живя вместе. А вообще, Данна мой куратор, скажем так; я на последнем курсе, потом хочу остаться при школе, чтобы исследовать все возможности магии взрыва, а он согласился помочь мне выбить место в штате и бюджет. К тому же, мы с ним напарники в одной школьной структуре, мм.

— Ого, — Фред казался искренне изумлённым. — Какая странная система в вашей Конохе.

— А что за структура? — полюбопытствовал Джордж. — И почему ты называешь профессора Акасуну «Данна»? Что это вообще значит?

— Э нет, — покачал головой Дейдара, пряча Удлинитель в карман. — Больше одного секрета за раз не выдаю.

— Фу, вредный ты, — деланно надулся Фред.

— Не вреднее вас, — не остался в долгу Дейдара и, махнув напоследок близнецам, спустился на кухню. Наскоро приготовив себе бутерброды, он устроился за длинным столом и принялся за еду, попутно искоса поглядывая то на одного, то на другого обитателя дома.

Накануне в ходе обсуждения Акацуки решили, что Дейдара сам отправится в магловский мир, чтобы распечатать фотографии со своего прибора. Это было логично, и Дейдара не был против, но вот только он также понял, что не отказался бы от компании кого-нибудь из шиноби: независимость — это, конечно, хорошо, но всё-таки новый мир куда интереснее исследовать вместе с кем-то. Тем более, что этот мир, хотя и похожий на их родной в какой-то мере, превосходил его в техническом плане; чего стоят хотя бы эти автомобили, так сильно удивившие Дейдару, когда Акацуки вместе с Артуром шли в Косой переулок через город.

Конечно, лучшим вариантом компании был Сасори. Но у него, похоже, опять включился режим сволочистости и эгоизма, так что с этой стороны Дейдаре ловить было нечего. Наруто и Сакура не рассматривались им в принципе, ровно как и Итачи (которого что-то сегодня вообще на удивление не было видно). Правда, оставался ещё один, запасной вариант; как говорит Учиха — перспектива.

— Эй, Хината, — когда куноичи проходила мимо, окликнул её Дейдара. — Я собираюсь прогуляться в мир маглов; пошли со мной.

— Хей! — тут же вскинулся Наруто, вскакивая с места. — С какой это радости Хината должна идти с тобой, даттебаё?

— А почему нет, мм? — едко осведомился Дейдара. — Боишься, что уведу?

— Что?.. — не понял Наруто, но тут же обвинительно ткнул пальцем в его сторону. — Я не доверяю тебе!

— Всё в порядке, Наруто-кун,— решилась-таки вмешаться Хината. — Мне не трудно…

— Не в этом дело! — заявил парень, продолжая сверлить противника гневным взглядом. — Ты же!..

— Наруто, — предупреждающе проговорила Сакура, выразительно косясь на Рона и Гермиону, удивлённо слушавших перепалку. — Зачем тебе в мир маглов? — с подозрением спросила она у подрывника.

— Надо фотки кое-какие распечатать, мм, — беспечно отозвался Дейдара. — Потом покажу.

— Что, прости, сделать? — вежливо уточнила Молли, оставив на время приготовление обеда.

— Распечатать фотографии, — повторил Дейдара. — Но у меня такой прибор, что для этого понадобится компьютер, да.

— О, вы используете компьютеры?! — восхитилась Гермиона.

— Немного, — отозвалась Сакура; она быстро переглянулась с Хинатой и кивнула ей.

Дейдара слегка прищурился. Его интуиция в голос утверждала, что эта зеленоглазая стерва замышляет что-то, и парень твёрдо решил поделиться своими предчувствиями с напарником.

— А это точно необходимо? — судя по тону, Молли вовсе не хотела выпускать шиноби из дома.

— Точно, — уверенно заявил Дейдара, на время абстрагируясь от коноховских заговоров.

Женщина колебалась.

— Ну ладно, хорошо, — сказала она, но не то чтобы очень уверенно. — Но только пусть с вами пойдут Гермиона и Рон, они помогут сориентироваться в городе.

— Я из семьи маглов, — добавила девушка, — поэтому хорошо знаю немагический Лондон.

— Вот и договорились, мм, — кивнул Дейдара.

— Эй! — Наруто подался вперёд, сузил глаза, словно пытался взглядом просверлить в черепе подрывника дырку и прочесть его мысли; в конце концов, после некоторой паузы, он решительно заявил: — Я тоже пойду, даттебаё.

Тут уж был черёд Дейдары раздражаться.

— Ну и на кой ты нам нужен, мм?

— Я не с тобой иду, а с ребятами и Хинатой!

— Вообще-то, это мне надо в город!..

— Так! — резко вмешалась Молли, хлопнув ладонью по столу. — Вы оба мне надоели! Слушайте сюда: пойдёте вместе с Роном и Гермионой, вдвоём. Хината, милая, ты останешься и поможешь с уборкой. Всем всё ясно?

Наруто втянул голову в плечи и осторожно улыбнулся, явно надеясь, что это поможет избежать продолжения бури. Дейдара же настолько обалдел от подобного обращения, что даже не принялся по обычаю спорить — он уже и не помнил, когда на него в последний раз вот так наезжали.

На улицах Лондона было очень шумно и оживлённо. Идя по ним, Дейдара думал, как не похожа здешняя атмосфера на ту, что царила в Скрытых Селениях шиноби. Город был большим, бурлящим, похожим на муравейник, и это безумно нравилось парню; хотелось подняться в воздух, посмотреть на всё с высоты, но он с сожалением осознавал, что не может позволить себе такую роскошь.

— Как у этих маглов всё странно, — вполголоса поделился Рон, крутя по сторонам головой с интересом ничуть не меньшим, чем шиноби.

Шедшая рядом с ним Гермиона сокрушённо вздохнула.

— Ты каждый раз так удивляешься… Тебе стоило ходить на изучение маглов.

— Вот уж не надо! — мигом запротестовал Рон, для пущей убедительности замахав руками. — Хватит с меня дополнительных предметов!

— Долго нам ещё, мм? — спросил Дейдара у девушки; как бы ему ни нравилось просто гулять по городу, быстрее распечатать снимки хотелось больше.

— Нет, уже близко, — отозвалась Гермиона, свернув в проулок, и хотела было сказать что-то ещё, но тут в разговор вклинился Наруто:

— Гермиона, а что это, даттебаё? — он ткнул пальцем в стоявший у тротуара странный металлический агрегат, больше велосипеда, но меньше автомобиля.

— Мотоцикл, — пояснила она, останавливаясь возле сего чуда техники. — Это тоже средство передвижения, довольно быстрое, особенно некоторые модели…

— Эй, мелкота! — прервал её познавательную лекцию грубый голос. — А ну свалили от моей красотки!

Ещё не до конца отошедший от утреннего спора с джинчурики, Дейдара вскипел мгновенно.

— По-моему, весьма уродливо, мм, — протянул он, с демонстративной критичностью изучая отполированные до блеска трубы и детали мотоцикла.

За его спиной раздались грузные шаги, и на плечо с размаху опустилась сильная рука.

— Слышь, деточка… — начал было мужик в подранной кожанке, но запнулся, стоило Дейдаре повернуться к нему. — Ты чё… пацан?

Дейдара быстро сжал и разжал кулаки. Руки нестерпимо зачесались.

— А ты слепой? — процедил он, очень стараясь всё же не сорваться. — Хотя, так понятно, чего ты это убожество называешь «красоткой», мм.

Незнакомец зарычал и обрушил на подрывника кулак. Рон охнул, Гермиона отчаянно взвизгнула, но Дейдара легко увернулся и отскочил в сторону прежде, чем противник понял, что произошло.

— Придурок, ты чего творишь? — проворчал Наруто.

— Что хочу! — огрызнулся Дейдара и взглянул на своего оппонента. Тот, похоже, наконец осознал, что его удар так и не достиг цели; лицо мужчины побагровело, а на шее вздулась вена. Обернувшись к дверям находившегося позади него бара, он крикнул:

— Мужики! Тут надо детишек хорошим манерам научить!

— Побежали скорее! — взмолилась Гермиона, хватая Рона за локоть, испуганно таращась на вышедших на зов громил. — Это же байкеры!..

— И не таким хвосты выкручивали, да! — запальчиво крикнул Дейдара. Драка была сейчас как нельзя кстати для успокоения нервов.

— Варежку захлопни, патлатый! — рявкнул один из байкеров.

— Щас личико подправим и тебе, и братцу твоему…

— Кому?! — в один голос заорали Дейдара и Наруто. У Рона-то, отошедшего вместе с подругой к самой стене дома, не было причин думать, что замечание относилось к нему.

— Вот теперь вам точно хана, даттебаё! — крикнул Наруто и первым бросился на врагов.

Собственно, вопрос решился в течение пары минут.

— Ну что? — многозначительно поинтересовался Дейдара, ставя ногу на живот байкера, первым окликнувшего их, и наклоняясь ниже. — Кто после этого деточка, мм?

Мужчина прохрипел что-то в ответ и отключился; из его разбитого носа ручейком текла кровь.

— Фу ты, даже не интересно, — буркнул Дейдара и перевёл взгляд на джинчурики. Тот как раз поставил заключительный фингал под глазом последнему своему противнику и тоже повернулся.

Взгляды парней пересеклись над полем небольшого сражения. «А с этим должно быть повеселее, мм…»

— Наруто! Дейдара! — Гермиона перестала прятаться за спиной Рона и подскочила ближе, случайно или намеренно встав между шиноби. — Что вы наделали?!

— Нечего было им обзываться, — проворчал Наруто, которому в голову тоже, по всей видимости, пришла мысль о более серьёзном бое. — Мы с этим совсем не похожи, даттебаё!

— Вообще-то…

— Парни, ну вы даёте! — перебив подругу, восторженно воскликнул Рон. — Вы офигенно дерётесь!

— Ага, — безразлично бросил Дейдара, поправляя чёлку. Джинчурики продолжал сверлить его свирепым взглядом.

Со стороны улицы послышались шаги.

— Ни с места! — крикнул какой-то мужчина в толстом чёрном жилете и смешной каске. Он и его напарник уже спешили к месту драки.

— Полиция! — испуганно пискнула Гермиона.

— Вот теперь бежим! — крикнул Наруто, хватая её за руку и утягивая по переулку в противоположную стражам порядка сторону.

На ходу подталкивая Рона, Дейдара рванул за ними. Петляя в хитросплетениях лондонских улочек, они буквально пару кварталов спустя оторвались от преследователей. Пройдя ещё немного, они смешались с толпой, сновавшей взад-вперёд по широкой пешеходной аллее.

— Уф!.. — шумно вздохнул Рон, падая на скамейку, переводя дыхание. — Вот это да! Никогда ещё от магловской полиции не бегал!

— Скучная у тебя жизнь, даттебаё! — засмеялся Наруто, которого внеплановое приключение явно приободрило.

— Это… это было ужасно! — воскликнула Гермиона, резко опускаясь на лавку рядом с другом, в её голосе звенели слёзы. — Как вы могли так поступить с теми людьми?! Они же просто грубияны, зачем было их калечить?! Я всё расскажу миссис Уизли, так и знайте!

— Ну Гермиона! — Наруто сделал проникновенно-щенячьи глаза и умоляюще посмотрел на девушку. — Не сдавай нас, ладно, а?

— Ваше поведение отвратительно! — продолжала бушевать Гермиона; Рон боязно поглядывал на неё, не решаясь вмешиваться, хотя и однозначно поддерживал шиноби. — Как малые дети!..

— Обороты сбавь, — перебил её Дейдара, оглядываясь по сторонам. — На нас уже коситься начали, мм.

Гермиона поперхнулась следующим обвинением и насупилась, но не признать справедливость замечания не могла — прохожие и в самом деле возмущённо поглядывали на слишком громко спорящую молодёжь.

— Где копицентр, куда ты нас вела, мм?

— После переулка с баром мы побежали направо, а надо было налево, — сквозь зубы процедила Гермиона. — Там на углу, красная вывеска.

— Ждите здесь, я быстро, — Дейдара сделал было шаг в сторону, но обернулся и со смешком добавил: — Пока меня нет, лисёнок за старшего, да.

— За старшего? — недоумённо переспросил Рон.

— Что ещё за «лисёнок», даттебаё?! — вскинулся Наруто.

Дейдара не ответил и, усмехаясь себе под нос, отправился на поиски нужного заведения. Нашёл он его быстро и вошёл в зал, где в этот час было немного народа, что не могло не радовать.

— Добрый день, — приветливо поздоровался с ним стоявший за прилавком молодой человек, на бейджике которого значилось «Грэг». — Чем могу помочь?

— Нужно распечатать фотографии, мм, — сказал Дейдара; подойдя ближе и достав из сумки свой оптический прибор, он извлёк из него карту памяти и протянул Грэгу.

— От «Тошиба», да? Их не так давно в продажу запустили, вам повезло, что у нас есть для них переходники — наш владелец любит идти в ногу со временем, — сказал Грэг с заметным уважением и покосился на прибор, который держал подрывник. — А вот таких штук никогда не видел.

— Он сделан на заказ, — отозвался Дейдара, нетерпеливо барабаня пальцами по стойке.

— Похож на шпионский гаджет.

Слово «гаджет» подрывник понял, но эпитет «шпионский» его насторожил.

— Я фотограф, мм, — выкрутился Дейдара.

— Что снимаете? — будничным тоном поинтересовался Грэг, подключая карту памяти к компьютеру.

— Когда как, — туманно отозвался парень.

— Распечатывать всё?

Дейдара задумался, потом кивнул.

— Да, пожалуй.

— Интересные фотки, — заметил Грэг, когда аппарат заработал и стал выдавать фотографии. — Очень динамичные. И постановка кадров классная, — молодой человек взял в руки снимок, на котором Дейдара различил момент из их с Гаарой боя; он и забыл, что не очищал память так давно, — как будто действительно какое-то сражение идёт.

— Мы с друзьями снимаем фильм, — мгновенно сориентировавшись, заявил Дейдара. — Хотим послать фотографии на студию, мм.

— Крутой фильм будет, — улыбнулся Грэг, упаковывая фотографии в бумажный пакет и отдавая его парню. — Я бы на такой сходил.

— Ага, спасибо, — кивнул Дейдара, расплатился и вышел на улицу.

Не в силах ждать, он вскрыл пакет, едва захлопнулась дверь копицентра. Медленно идя по направлению к лавке, где оставил спутников, ловко уворачиваясь от столкновений с прохожими, Дейдара быстро просматривал снимки.

Битва с Гаарой, стычка с коноховскими командами возле убежища, несколько совсем непонятных и размытых кадров, храм в Стране Водопада… Увидев следующую в стопке фотографию, Дейдара резко замер на месте, отчего в него влетел шедший сзади мужчина. Коротко извинившись, игнорируя его негодование, Дейдара сорвался с места и бегом бросился к спутникам.

— Что с тобой? — озадаченно спросил Рон, подняв взгляд на подрывника.

Не обратив на него внимания, Дейдара сунул снимок под нос джинчурики.

— Эй!.. — возмутился было тот, но осёкся и тут же во все глаза уставился на фото, на котором был Мангекью Шаринган Итачи, а поверх него — словно бы начертанный огнём узор.

— Чёртова печать попала в кадр! — прошептал ему на ухо Дейдара. — Понял теперь, зачем мне это надо было, мм?

— Так это… — пробормотал Наруто, но тут же широко улыбнулся.

— Что там у вас? — полюбопытствовала Гермиона; она явно ещё дулась, но не спросить не могла.

— Кадры с факультетского соревнования, мм, — отрезал Дейдара и убрал снимки в сумку, пока девушка не попросила дать посмотреть. Он уже представлял, как будет хвастаться напарнику успехом своей затеи.

Когда его напарник ушёл, Сасори вздохнул с облегчением. В последние дни Дейдара — этот источник шума и хаоса — всё время был рядом, что в определённой степени утомило кукловода. На базе Акацуки у него была отдельная комната, была мастерская — места, где он мог уединиться, побыть в одиночестве и спокойно подумать, но в этом сумасшедшем доме, да ещё и с вечно требующим к своей персоне внимания Дейдарой под боком, Сасори всё никак не удавалось сосредоточиться. Он в какой-то мере даже начал завидовать Итачи, обладавшему необычайным талантом напрочь игнорировать происходящее вокруг, однако тут же отмахнулся от этих мыслей.

Итачи его беспокоил. Его лёгкие были уже серьёзно повреждены болезнью, глаза, перегруженные постоянным использованием додзюцу, видели всё хуже, а теперь ещё эта бессонница… Родители Итачи как в воду глядели, давая ему имя — ласка, согласно поверью, приносит болезни и несчастья, а проблемы со здоровьем липли к Учихе, словно сенбоны к магниту, и это было даже в какой-то мере смешно. «Впрочем, — подумал Сасори, — мне придётся бороться против этой мифической ереси. Лидер не простит, если прознает, что я не уберёг от смерти его лучший кадр». Но пока Пейн ничего не знал о болезни подчинённого — это было решением самого Итачи, которое Сасори и Кисаме вынуждены были принять, раз уж не хотели на себе опробовать действие Цукиёми.

Сасори прекрасно понимал, что его самого посвятили в эту тайну исключительно из-за того, что кому-то надо было заниматься лечением Итачи (обращаться к посторонним врачам нукенин, за голову которого дают целое состояние, естественно, не мог себе позволить). Хоть и не являясь в полном смысле этого слова медиком, Сасори согласился помочь — но не из страха, сострадания или ещё чего-то такого. Просто он не любил нерешённых задач; мог сколько угодно демонстрировать окружающим полное отсутствие интереса к проблеме, однако не прекращал думать о ней, пока не находил решение. Воплощал Сасори это решение в жизнь или нет — это уже другое дело; ему просто было важно знать, что он разгадал загадку.

Когда раздался громкий стук в дверь, Сасори тряхнул головой, отгоняя прочь мысли о состоянии товарища; поднявшись с кровати, где лежал, одетый, глядя в потолок, он подошёл к двери. Едва его рука легла на выполненную в виде змеи ручку, стук повторился, сделавшись настойчивей.

— Если продолжишь так молотить, сломаешь дверь.

— Там на кухне профессора из Хогвартса, — отчеканила Сакура. — Хотят вас с Итачи видеть.

— Великолепно, — Сасори уже давно ждал возможность познакомиться с тем самым специалистом по зельям, с которым ему предстояло работать.

Он видел, что куноичи украдкой косит взгляд за его спину, в комнату, а потому вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. Смерив его неприязненным взглядом, Сакура круто развернулась и удалилась, гордо задрав подбородок. Насмешливо хмыкнув ей вслед, Сасори постучал в дверь соседней комнаты; так и не получив ответа, он повернул ручку и вошёл.

В помещении было тихо и на первый взгляд пусто, однако полог одной из кроватей был задёрнут, и из-за него доносилось мерное дыхание спящего. «Начало одиннадцатого, а Итачи спит? — подумал Сасори почти сочувственно. — Неужели бессонница настолько вымотала его?»

Неслышно приблизившись к кровати товарища, он отогнул полог и непроизвольно замер. Спящий Итачи… Было в этом зрелище что-то, заставлявшее остановиться взгляд. Во сне исчез уже ставший привычным Сасори налёт холода и безразличия, черты лица смягчились, в глазах не сиял опасным алым светом Шаринган — и начинало казаться, что этот худой, немного болезненный на вид молодой человек совершенно безобиден. Более того, Учиха Итачи, всегда такой собранный, осторожный, выглядел сейчас на удивление беззащитным.

С холодным интересом Сасори разглядывал Итачи, пока не задержал взгляд на шее. «Из него получилась бы восхитительная марионетка…» — подумал он, но вдруг Итачи, во сне чуть повернув голову на бок… улыбнулся?!

Сасори удивлённо заморгал, пытаясь понять, не привиделось ли ему это. Но нет, Учиха Итачи действительно улыбался, впервые на его памяти. «Что же ему снится?..»

Сасори глубоко вздохнул и негромко позвал товарища по имени. Однако тот спал действительно крепко, и кукловоду пришлось позвать его ещё несколько раз, прежде чем Итачи открыл глаза.

— Сасори? — он буквально за мгновение надел на себя маску спокойного шиноби с непроницаемым взглядом.

— Вижу, моё снотворное работает, — протянул Сасори, продолжая задумчиво глядеть на него.

— Да, оно помогло, — Итачи чуть прищурился; он прекрасно понимал опасность момента, когда двое нукенинов, пусть даже и работающих на одну организацию, остаются наедине и при этом один из них спит. — Что-то случилось?

— Приехали хогвартские профессора, — отозвался Сасори, отворачиваясь и направляясь к двери. — Приходи на кухню.

Итачи кивнул, и кукловод, оставив его, стал быстро спускаться вниз.

«Нельзя даже думать об этом, — приказал он себе. — За такую марионетку Лидер мне точно голову открутит». Однако Сасори знал, что остановило его вовсе не воспоминание о Пейне, а улыбка Итачи. Новая загадка, стоившая того, чтобы поломать над ней голову.

Толкнув кухонную дверь, Сасори неслышно вошёл в комнату. За длинным столом сидели немолодая, очень строго выглядевшая женщина и мужчина с въедливыми чёрными глазами и крючковатым носом, которого явно раздражённый Сириус сверлил очень неприятным взглядом.

— Добрый день, — подходя ближе, приветствовал собравшихся Сасори; волшебники, не слышавшие, как он вошёл, прервали разговор и обратили взгляды на него. — Приношу извинения, что заставил ждать. Моё имя — Сасори Акасуна.

— Так это вы будете со мной работать? — черноволосый гость смерил его откровенно разочарованным и несколько пренебрежительным взглядом. Конечно, он наверняка рассчитывал увидеть кого-то… более представительного.

— Если вы профессор Северус Снегг.

— Да он это, он, — фыркнул Сириус, недружелюбно косясь на мужчину. — Если что, всегда найдёшь по немытым патлам и вечно сующемуся не в своё дело носу.

— Сириус, — строго одёрнула его женщина — судя по всему, профессор Минерва МакГонагалл. — Скажите, а где мистер Учиха? — спросила она у Сасори.

— Сейчас придёт, — отозвался он, продолжая изучать взглядом Северуса Снегга. — Я полагаю, вы прибыли затем, чтобы обсудить нашу совместную работу?

— Для начала мне нужно понять, достаточно ли у вас знаний по моему предмету, — с ноткой едкого превосходства отозвался Северус.

— Надеюсь, вы проявите осмотрительность и не станете делать выводы, основываясь только на субъективном восприятии, — холодно произнёс Сасори.

Развитие спора прервал вовремя появившийся Итачи. Пока он знакомился с Минервой МакГонагалл, кукольник и зельевар обменивались оценивающими взглядами.

— Давайте поговорим наедине, — вдруг предложил Северус. Сасори сухо кивнул, и вместе они покинули кухню.

В гостиную на втором этаже Сасори вошёл первым и с удобством устроился в наименее пострадавшем от времени кресле. Северус, следовавший за ним по пятам, как бы невзначай сел спиной к окну; Сасори знал, что гражданские пользуются таким нехитрым приёмом, чтобы сделать более затруднительным для собеседника прочтение их эмоций, в то же время прекрасно видя его лицо. Однако кукловода это ничуть не беспокоило — чтобы прочесть его мысли на лице, нужно было вначале заставить их показать, а это далеко не всегда удавалось даже таким изощрённым шиноби, как его товарищи по Акацуки.

— Итак?.. — первым нарушил молчание Сасори, ненавидевший ждать.

— Как я уже сказал, мне необходимо проверить, на что вы способны, — заговорил Северус, устраивая руки на подлокотниках. — Для этого необходимо, чтобы вы сварили какое-нибудь зелье, для начала, скажем, уровня СОВ.

Достав из кармана небольшой фиал, Сасори легко перекинул его собеседнику. Тот растерялся, но ёмкость поймал.

— Я уже кое-что попробовал на досуге.

С подозрением взглянув на него, Северус откупорил флакон и принюхался.

— Напиток Живой Смерти? — с явным удивлением проговорил он.

— Весьма занятное снадобье, хотя в книге рецепт и утяжелён непонятно зачем совершенно лишними ингредиентами, — Сасори поднялся из кресла. — Я уже протестировал его, однако вы, наверное, захотите убедиться в его действенности сами.

Подойдя к окну, он дёрнул шторы — из них тот час же выпорхнуло два небольших существа, покрытых густым тёмным мехом (Молли называла их «докси» и боролась с этими вредителями по всему дому; до гостиной она ещё не добралась, поэтому именно здесь Сасори брал себе подопытные образцы для проверки новых зелий). Докси тут же полетели на него, оскалив острые зубки, однако Сасори ловко перехватил их прямо в воздухе. Одной из них — той, что поменьше — он сразу свернул шею, чтоб не мучилась, и, оставив трупик на подоконнике, отошёл к мелко подрагивавшему письменному столу. Северус присоединился к нему, с некоторой растерянностью наблюдая за тем, как Сасори умело прижимает тварь рукой к столу и, не давая укусить, раскрывает ей пасть.

— Ну что же вы? Вливайте, — произнёс Сасори, с лёгкой насмешкой глядя на него.

Быстро вернув себе невозмутимый вид, Северус вновь вынул из флакона затычку и влил каплю зелья в пасть отчаянно пытавшейся вырваться докси. Та мгновенно перестала двигаться и обмякла, и Сасори разжал хватку. Склонившись над существом, Северус тщательнейшим образом осмотрел докси.

— Зелье составлено правильно, — кисло констатировал он.

— Противоядие тестировать будем? — решив окончательно закрепить победу, Сасори извлёк из кармана другой флакон и помахал им перед Снеггом.

— Не стоит. Уверен, с ним тоже всё в порядке, — сказал тот, отходя от стола, чьё мелкое подрагивание его явно настораживало.

— Как вам угодно, — пожал плечами Сасори. — Полагаю, к моей квалификации у вас больше нет вопросов?

— Нет, — согласился Северус и вдруг, усмехнувшись, протянул руку. — Пожалуй, наше сотрудничество может выйти плодотворным.

— Я рассчитываю на это, — кивнул Сасори, пожимая его руку. Он испытывал огромное желание заявить, что хочет проверить способности самого профессора, и усадить Северуса искать противоядие к какому-нибудь своему яду, однако удержался, понимая, что портить отношения сходу не стоит. Это он всегда успеет.

Дверь в гостиную резко распахнулась, чуть не сорвавшись с петель.

— Данна! — радостно закричал, вваливаясь в комнату, Дейдара. — У меня такие новости!..

Увидев стоявшего рядом с напарником Снегга, подрывник замер на месте.

— А это ещё кто, мм? — ворчливо поинтересовался он, мигом растеряв свой задор.

— Профессор Снегг, один из твоих будущих преподавателей, — сообщил Сасори, тоном подчёркивая своё превосходство. — Северус, это мой напарник, Дейдара Тсукури.

— Очаровательно, — скривился Северус, обводя парня с головы до ног насмешливым взглядом. — Я так понимаю, потенциальный гриффиндорец, судя по количеству производимого шума.

Коротко усмехнувшись, Сасори кивнул профессору и вышел из гостиной. Смерив Снегга взглядом из серии «Я тебя запомнил!», Дейдара последовал за ним.

— И что это сейчас было, мм? — раздражённо спросил он, поравнявшись с напарником.

— Да так, знакомлюсь с коллегой, — меланхолично отозвался Сасори.

— Он мне не нравится, — насупившись, заявил Дейдара.

— Ой, ну только не ревнуй, — протянул кукловод.

— С чего это я ревновать должен? — фыркнул парень, демонстративно отворачиваясь. — Просто этот мужик по степени противности близок к Орочимару, а я же знаю, как вас к таким ненормальным тянет, да.

— Вот только про Орочимару не начинай, — закатил глаза Сасори; подрывник прекрасно знал, какие «тёплые» чувства он питает к бывшему напарнику, и регулярно на эту тему прохаживался. — Кстати, что у тебя за новости?

Хитро улыбнувшись, Дейдара протянул ему фотографию, где был изображён Шаринган Итачи, поверх которого пылал огненный узор.

— О-о… — протянул Сасори, улыбаясь. — Ведь можешь же быть полезным, когда захочешь.

Когда в старом доме Блэков все уснули, шиноби собрались в комнате Итачи и Наруто. Безо всякого стеснения растянувшись поперёк кровати товарища, Дейдара, подперев кулаком голову, поглядывал на коллег по несчастью. Итачи сидел рядом с ним, прислонившись спиной к изголовью кровати, и просматривал объёмную стопку фотографий, принесённых подрывником. Наруто и Сакура сидели на другой кровати, негромко обсуждая успехи джинчурики в трансфигурации, неожиданно появившиеся во время сегодняшней тренировки. Сасори устроился на широком подоконнике, забравшись на него с ногами, и в большем масштабе перерисовывал со снимка на лист пергамента печать, что способствовала их переносу в этот мир. Хината расположилась в кресле и затихла, следя глазами за движением карандаша кукольника.

«Мир точно перевернулся с ног на голову, — мысленно усмехнулся Дейдара. — С шиноби Конохи мы должны сражаться, а сейчас сидим с ними рядышком и обсуждаем планы на жизнь. У Итачи задание поймать джинчурики Кьюби, а он живёт с ним в одной комнате. Хината не пытается отомстить мне за то, что я чуть не убил её братца, а миленько так здоровается по утрам. Сакура не кидается на Данну, а вполне нормально с ним разговаривает, учитывая, что во время их боя было… А Сасори-но-Данна вообще начал со мной шутить. Эх, видел бы нас сейчас Лидер…»

— Готово, — сообщил Сасори, демонстрируя остальным завершённый рисунок. — Для начала, кто-нибудь прежде видел подобное?

— Чуток похоже на печать призыва, даттебаё, — заметил Наруто, почесав затылок. — Но не очень.

— Как будто взгляд сверху на какой-то лабиринт, — сказала Сакура, внимательно изучая рисунок.

— Очень заковыристый Мангекью Шаринган, мм, — усмехнулся Дейдара, кося взгляд на Итачи. Парень думал, что тот как обычно проигнорирует колкость, но Итачи неожиданно поднял взгляд от фотографий и несколько секунд задумчиво на него смотрел, а затем покачал головой.

— Не думаю, что пространственная техника такого уровня может быть доступна Шарингану, — негромко произнёс он.

— А если… что если это иллюзия? — спросила Сакура.

— Тогда бы Итачи знал об этом, — хмыкнул Дейдара. — Он у нас по этому делу спец.

— Это точно не его иллюзия? — в голосе Наруто вновь зазвучала подозрительность.

Дейдара задумался. Он, конечно, сомневался, что Итачи стал бы так с гендзюцу заморачиваться, но всё-таки кто знает, на что способна больная учиховская фантазия…

— Нет, Наруто-кун, не моя, — отозвался Итачи спокойно. — Это было бы непрактично и слишком затратно с точки зрения расхода чакры.

— Возможно, мы думаем не в том направлении, — заметил Сасори. — Пока ещё нет полной уверенности в том, что происходит эта печать из мира шиноби. Может оказаться и так, что она…

— Магическая? — Дейдара вскинул бровь. — И как она тогда попала к нам, мм?

— Возможно… между нашими мирами существует некая связь, — робко предположила Хината. — Это может быть что-то вроде тоннеля…

— Ты хочешь сказать, что мы как-то открыли его с одной стороны, и нас выбросило с другой? — уточнила Сакура, на что Хината кивнула.

— В этой теории есть смысл, — согласился Сасори. — Тогда получается, что вход был возле заброшенного храма в Стране Водопада…

— А выход — в том сером лесу, — опять перебил его Дейдара, за что удостоился недовольного взгляда напарника.

— Это Запретный лес вокруг Хогвартса, — сказала Сакура.

Дейдара переглянулся с Сасори.

— Когда выдвигаемся, мм? — будничным тоном поинтересовался парень, разминая затёкшую шею.

— Хочешь поискать тот выход? — спросила Сакура.

— Это же логично, — усмехнулся он. — Найдём дверь — придумаем, как её открыть.

— Я… я пойду с вами, — со всей решимостью, на которую была способна, сказала Хината, выпрямляясь в кресле. — Мой Бьякуган лучше всего подойдёт для поиска.

— Я тоже пойду, даттебаё, — заявил Наруто, и без того поразительно долго молчавший.

— Думаю, имеет смысл пойти всем вместе, — заметил Итачи. — Это важно для нас всех, к тому же, так не будет проблем с доверием.

— И ещё стоит позвать с собой волшебников, — одобрительно кивнув, добавил Сасори. — Чтобы они не решили, что мы ведём какую-то свою игру.

— Так когда выдвигаемся? — снова спросил Дейдара, довольный тем, что им предстоит что-то интересное.

— Может, завтра? — предложила Сакура. — Утром скажем магам, а после обеда отправимся.

— Пожалуй, — согласился Сасори, легко соскакивая с подоконника. — Главное — убедить людей Ордена в необходимости этого похода.

— Уверен, они поймут! — бодро заявил Наруто, от радужности перспектив даже смягчившийся в отношении нукенинов. — Они нормальные ребята.

— Завтра узнаем, — отозвался Сасори. — Пока нам всем стоит подготовиться к миссии.

— Действительно, — Сакура поднялась с места и направилась к двери. — Пойдём, Хината.

— Спокойной ночи, — произнесла Хината и вышла вслед за ней. Сасори тоже покинул комнату, предварительно взглядом поторопив напарника; Дейдара не спеша встал и потянулся.

— Дейдара, подожди, — Итачи поманил его к себе. Недовольно поджав губы, парень всё-таки подошёл, и Итачи показал ему одну из фотографий. — Это Мангекью Шаринган Какаши-сана?

— Ага, — кивнул Дейдара, поправляя чёлку. — А что?

— Ничего особенного, — ох, как же много скрывается за этими словами, когда их произносят таким тоном…

— Ты что, снимал нас, когда мы сражались? — недовольно проворчал Наруто.

— А что, нельзя было? — по привычке огрызнулся Дейдара, которого куда больше, чем джинчурики, интересовал сейчас как-то уж очень крепко задумавшийся Итачи.

— А вот представь себе — нельзя!

— Вообще-то это полезно, мм!..

— Да, полезно, — негромко согласился Итачи. Голос при этом у него был такой отстранённый, почти что загробный, что обоим шиноби как-то сразу расхотелось ругаться. — Спасибо, Дейдара.

— Э-э… Что? — удивлённо заморгал он. «С чего это он вдруг благодарит?!»

— Ты помог мне кое-что понять, — серьёзно ответил Итачи, возвращая снимки. — За это обычно благодарят.

Наруто смотрел на Акацук, совершенно не понимая, что происходит, ровно как, впрочем, и Дейдара; он растерянно кивнул Итачи и принял фотографии. «Нет, мир точно сошёл с ума, мм».

========== Глава 13. Враги и товарищи ==========

Вопреки ожиданиям шиноби, желание посетить место их «высадки» в этот мир не вызвало у магов удивления. Напротив, те, казалось, были готовы к подобному — во всяком случае, такое впечатление сложилось у Наруто, когда Альбус, с которым Сириус связался посредством сети Летучего пороха, понимающе закивал, выслушав просьбу ниндзя.

— Конечно, друзья мои, я вас понимаю. Искать ответы в том месте, где всё началось, правильно. Вот только не знаю, отыщете ли вы его — Хагрид, хогвартский лесничий, по моей просьбе тщательнейшим образом обследовал лес вокруг паучьих гнёзд, но, к несчастью, так ничего и не обнаружил.

— Скорее всего, никаких видимых глазу следов и не осталось, — сказал Сасори вполне вежливо, но настойчиво. — Однако там могут быть следы чакры или магии в зависимости от того, какая из энергий всё-таки создала тот пространственный тоннель. И что-то мне подсказывает, что ваш лесничий не имеет способностей для обнаружения чакры.

— Вы правы, — вынужден был согласиться Альбус, — не имеет. Не поймите меня неправильно, мне тоже не безынтересно, где этот портал и что с ним, ведь он находится слишком близко к школе, за которую я в ответе…

Кукольник чуть прищурился, Сакура нахмурилась, но Наруто не совсем понял, почему.

— Однако исследование этого места может быть сопряжено с риском, — продолжал тем временем Дамблдор. — Неизвестно, как энергия, его создавшая, отреагирует на попытки воздействия.

— Мы не станем воздействовать на него специально, — негромко произнёс Итачи, стоявший позади всех. — В данный момент это не в наших интересах.

— Почему? Разве вы не рвётесь домой? — нахмурился Сириус, до того молча слушавший разговор из стоявшего у камина кресла.

— В прошлый раз перемещение отняло у нас много энергии, — призналась Сакура, бросив быстрый настороженный взгляд на нукенинов, однако Сасори неожиданно кивнул, подтверждая её слова.

— Слишком много, — сказал он, складывая руки на груди и пристально глядя на лицо Альбуса, висевшее в камине в обрамлении изумрудных языков пламени. — Хотя сейчас наша чакра и восстановилась до обычного уровня, нет гарантии, что новое перемещение спустя столь короткий промежуток времени не станет критическим.

«Этот рыжий дело говорит, —прозвучал в голове Наруто глухой рык Кьюби. — В тот раз вы выжили только потому, что портал высосал мою чакру, а не вашу».

— Наруто-кун? — шепотом позвала парня Хината, с беспокойством глядя на его лицо, явно принявшее без его воли ошарашенное выражение. — Что-то случилось?

— Это из-за него мы живы, даттебаё, — так же тихо ответил Наруто, указывая себе на живот, где стояла печать.

Глаза Хинаты удивлённо расширились, однако она промолчала, чтобы не привлечь внимание остальных собеседников, поглощённых дискуссией с Альбусом. Прижав руку к животу, Наруто почти что кожей ощутил недовольство, излучаемое вновь затихшим Лисом; на этот раз парень сам попробовал разговорить своего бидзю, однако успеха не достиг.

Слишком увлёкшись мысленными попытками добиться ответа от Кьюби, Наруто не услышал, как кто-то подошёл к нему сзади. Лишь когда рука опустилась ему на плечо, он, вздрогнув, обернулся — и встретился взглядом с Шаринганом.

— Что за чёрт?! — воскликнул парень.

— Пожалуйста, Наруто-кун, не кричи, — спокойно попросил Итачи. — Если верно то, что ты сказал, нам необходимо поговорить с Кьюби.

Наруто удивлённо посмотрел на него, а затем покрутил головой по сторонам, с запозданием понимая, что они оба находятся теперь не в гостиной дома Блэков, а внутри его сознания, перед клеткой Девятихвостого.

— Опять ты, Учиха Итачи? — недовольно прорычал Лис, косясь на гостя из-за прутьев решётки. — Что на этот раз?

— Мы с Наруто-куном хотели бы задать тебе несколько вопросов.

— Уже «мы»? — насмешливо фыркнул Кьюби. — А как же твоё задание поймать моего джинчурики?

— Сейчас оно не имеет значения, — отозвался Итачи, подходя ближе. — В этом мире все мы должны действовать сообща.

— Да, — переборов недовольство, поддержал Наруто, понимая, что добиться ответа от бидзю действительно важно.

— Что-то ты быстро спелся с ним, — рыкнул Кьюби ему. — Уже забыл, что он и его товарищи сделали с Однохвостым и тем парнем, в котором он был запечатан?

— Гаара жив, — возразил Наруто.

— Только из-за глупой жертвы той старухи. Акацуки убили его. А если поймают, убьют и тебя.

— Не поймают, даттебаё!

— Уверен? Ты сейчас окружён троими из них. Если они нападут, кто тебя защитит? Те две девчонки?..

— Замолчи!

— Но вместе мы можем решить эту проблему, — Кьюби встал и немного подался вперёд. — Дай мне контроль над своим телом — и я избавлю тебя от них раз и навсегда.

Наруто яростно сжал кулаки. Как ему хотелось броситься на чёртова Лиса и выбить голыми руками из него всю дурь!.. Но парень знал, что не может это сделать. К тому же, если разобраться, в словах бидзю была правда: Акацуки ведь и правда убили Гаару, когда извлекли из него Сюкаку, и если бы не старушка Чиё…

И вдруг Итачи шагнул вперёд, становясь между Наруто и Девятихвостым.

— Пока я здесь, тебе бесполезно провоцировать Наруто-куна, Кьюби, — произнёс он, пристально глядя на бидзю. — Просто ответь на несколько вопросов. Тем более, я полагаю, ты не хочешь, чтобы я использовал свои глаза.

— Ты смеешь угрожать мне?! — стремительно скользнув между прутьями решётки, огромные когти Лиса вонзились, взметнув фонтан брызг, в залитый водой пол всего в каком-то полуметре от него, однако Итачи даже не шелохнулся.

— Я не угрожаю, — ровно и чётко сказал он. — Я предупреждаю, что пойду на это ради ответа.

Наруто не понимал, почему Девятихвостый вдруг негромко хмыкнул, словно хотел рассмеяться.

— А ты меньше похож на Мадару, чем твой брат, — проговорил он.

В глазах Итачи отразилось удивление, однако спрашивать ничего не стал. Лис снова хмыкнул.

— Считай, что на этот раз тебе удалось убедить меня, Учиха, — сказал он, выдёргивая когти из каменного пола и убирая обратно в клетку. — Что вы хотели спросить?

По взгляду Итачи Наруто понял, что привилегию задавать вопросы тот оставляет за ним.

— Скажи, правда то, что твоя чакра спасла нас во время перемещения?

— Не думай, что это было по моей воле, — Кьюби улёгся и, положив голову на лапы, повернул морду к шиноби. — Это было неожиданно и быстро закончилось, поэтому я не успел прервать поток чакры.

— А ты хотел?

— А какой мне резон помогать вам? — насмешливо оскалился он. — Впрочем, тебя бы я всё равно спас, потому что мы связаны, но до остальных мне дела нет.

— Так нельзя, даттебаё, — хмуро сказал Наруто.

Взгляды, которыми наградили его Кьюби и Итачи, вышли на удивление похожими.

— Не забывай, с кем разговариваешь, — прорычал Лис. — Я бидзю, мне плевать на ваши глупые человеческие эмоции.

— Но!..

— Скажи, — перебил парня Итачи, обратившись к Девятихвостому, — не показалось ли тебе, что чакра той техники была похожа на чакру того, кто создал тебя?

— Старика Рикудо? — Лис задумчиво пошевелил ушами, с интересом поглядывая на Итачи. — Люди редко спрашивают меня о нём. С чего вдруг?

— Бабулька Цунаде же говорила, что в том храме может быть спрятано наследие Рикудо Сеннина, когда отправляла нас на миссию, — вставил Наруто. — Ты не слушал?

— Неужели ты думаешь, что мне интересно, какие миссии тебе дают? — лениво поинтересовался Кьюби.

— Подруга Наруто-куна, обладающая Бьякуганом, сказала, что энергия той печати была похожа одновременно на чакру кланов Учиха и Сенджу, — опять не дав им начать препираться, вмешался Итачи. — Это можно объяснить только вмешательством Мудреца Шести Путей.

«Когда это Хината ему такое говорила?» — мысленно удивился Наруто. Лис прищурился.

— А ты соображаешь, в отличие от моего джинчурики, — усмехнулся он. — Да, угадал, это действительно была чакра старика.

— Вот как… — протянул Итачи, задумавшись. — А тебе не доводилось слышать от него об этом мире?

— Нет, — Кьюби вновь встал и потянулся. — Всё, вы мне надоели. Убирайтесь, и чтобы больше не смели учинять мне допросы.

— Не могу обещать, однако постараюсь не тревожить тебя без острой необходимости, — произнёс Итачи и исчез.

— Очень не похож… — пробормотал Девятихвостый себе под нос и перевёл взгляд на Наруто. — Ты всё ещё здесь?

— Здесь! — решительно кивнул он, а затем улыбнулся бидзю. — Спасибо, Кьюби. Ты тоже можешь быть хорошим, когда хочешь.

Замерший на месте Лис только скептически хмыкнул в усы, и Наруто тоже вернулся сознанием в реальный мир.

— …Кингсли и Нимфадора уже на пути к вам, а Аластор сможет прибыть к восьми часам, — вещала голова Альбуса из камина.

— Грозный Глаз, значит, — недовольно проговорил Дейдара. — А он не будет опять повторять каждую минуту, что нам доверять нельзя, мм?

— Не могу ручаться, — тонко улыбнулся Альбус. — Но Аластор Грюм — опытный мракоборец; если всё-таки в том портале заложена магия, он сможет установить, какая именно.

Наруто очень хотелось сказать всем, что в этом нет нужды, что та техника — или портал, как её называли маги, — дело рук Рикудо Сеннина, но он не был уверен, что стоит это делать прямо сейчас. Он обернулся, чтобы спросить у Итачи, однако тот уже отошёл обратно в свой тёмный угол и там, прислонившись спиной к стене, устало прикрыл глаза.

— Вообще-то!..

— Хватит, Дейдара, — довольно резко осадил напарника Сасори. Наруто заметил, как он быстро посмотрел в сторону Итачи и что увиденное ему явно не понравилось. — Хорошо, директор, если вы считаете, что без Аластора Грюма никуда, мы согласны.

— Рад это слышать. Что ж, друзья мои, тогда я с вами прощаюсь. Пошлите мне весточку, если что-нибудь найдёте.

— Конечно, — кивнула Сакура.

— Как будто этот Грюм ему всё не доложит, — негромко проворчал Дейдара, когда голова Дамблдора исчезла.

Сасори повернулся к нему, сверкнув глазами.

— Дейдара…

— Я так рада, что всё получилось! — сказала Сакура, подходя к Наруто и улыбаясь ему. — Так хорошо, что Альбус-сан согласился отпустить нас туда уже сегодня.

— Это точно, Сакура-чан! — с жаром согласился Наруто. — Хоть бы только там было что-то.

— Если там есть какая-то чакра, я её обнаружу, — заверила друзей Хината. — Я очень постараюсь!

— Мы все постараемся, — кивнул Наруто.— Мы найдём эту штуку и придумаем, как вернуться домой, даттебаё.

— Обязательно, — согласилась Сакура и вдруг спохватилась: — Ох, надо же идти готовиться! Хината, пойдём.

— Да, — кивнула та и вслед за ней вышла из гостиной.

Покрутив головой по сторонам, Наруто вдруг понял, что остался один — и Акацуки, и Сириус успели уйти, пока коноховцы разговаривали. Посомневавшись немного, он решил поговорить с Итачи о том, что произошло возле клетки Девятихвостого, узнать, всерьёз ли Итачи угрожал бидзю своим Шаринганом, и почему Кьюби вдруг согласился помочь, и что за Мадару они обсуждали… В общем, вопросов было много, а времени их задать — не то чтобы очень.

Однако его ждало разочарование. Когда Наруто вошёл в их комнату, та была пуста — как видно, Итачи предвидел возможность расспросов и решил провести оставшееся до выхода на задание время с товарищами. Поворчав немного, Наруто уселся на полу и взялся перебирать оружие, которое намеревался взять с собой на миссию.

К восьми часам он пришёл в гостиную на втором этаже, где уже были Сакура и Хината. Наруто очень хотелось поделиться с подругами своим открытием, однако он так и не решился — чувствовал почему-то, что эту тайну лучше сохранить, пока, по крайней мере. К тому же, рядом, на соседнем диване, пристроилась Тонкс, а Сириус и Кингсли о чём-то негромко разговаривали, стоя у большого гобелена, отражавшего родословную Блэков. Вслед за Наруто в комнату зашла Молли, выглядевшая очень уставшей — весь день она вместе с детьми и Гермионой отмывала кухню. Временами к ним присоединялся и Сириус, но всё-таки больше хозяин дома потратил времени на обсуждение с Кингсли плана предстоящего «похода», как называли его маги. Сам Наруто предпочитал определение «миссия» и даже оделся соответственно: в свой любимый, хоть и потрёпанный в прошлых битвах, оранжевый костюм. Сакура и Хината, по всей видимости, думали в том же направлении, что и он, и тоже предпочли джинсам и футболкам одежду шиноби.

Не успел завязаться разговор, как появились Акацуки. Несмотря на то, что Наруто уже с большего привык к ним, он всё же непроизвольно напрягся, впервые с момента расставания в лесу с серыми деревьями увидев нукенинов в их форменных чёрных плащах с красными облаками. В отличие от товарищей, Дейдара пока ещё свой плащ не застегнул, и было видно, что на поясе у него висят две сумки, наверняка наполненные глиной; избавившись от перчаток, которые заставлял его носить кукловод, парень уже что-то лепил, то и дело бросая напарнику замечания по поводу Истинного Искусства. Сасори безразлично наблюдал за ним, изредка лениво отвечая. Итачи же был идеально спокоен и собран, как это обычно было в их родном мире.

Да, теперь это действительно те самые Акацуки, которых Наруто знал.

— Ну что, все на месте? — громко клацая протезом ноги и тростью, в гостиную вошёл Аластор Грюм по прозвищу Грозный Глаз — один из известнейших мракоборцев Британии (как Наруто понял, эта организация была здесь чем-то вроде АНБУ).

— На месте, на месте, — отозвался Сириус, вместе с Кингсли подходя ближе. — Выдвигаемся?

— Не торопись, Блэк, — Аластор повернулся к шиноби, уставив на них оба свои разномастных глаза: один из них был вполне нормальным маленьким тёмным, а вот зато второй — большим и ярко-голубым; этот глаз умел смотреть не только как обычный, но и вбок, и назад, сквозь череп Грюма, а вдобавок к этому ещё и видел через предметы и стены на небольшом расстоянии, что делало его похожим на довольно примитивный и крайне уродливый Бьякуган.

— Ну что ещё, Грозный Глаз? — обречённо вздохнула Тонкс, его протеже. — Инструктаж по технике безопасности?

— А как ты хотела? — фыркнул Аластор. — Так, передвигаемся строго группой. Отклоняться от курса только с моего разрешения. На животных в лесу не нападать, если только они не нападут первыми. И главное…

— О, я знаю! — засмеялась Тонкс, с видом прилежной ученицы поднимая в воздух руку. — Не совать волшебные палочки в задние карманы.

— И это тоже, — кивнул Аластор; его обычный глаз по-прежнему был направлен на шиноби, а вот магический, сделав резкий оборот вокруг своей оси, уставился сквозь висок на девушку. — Но важнее этого — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!

Он выкрикнул это так неожиданно, что маги, находившиеся в комнате, вздрогнули.

— Теперь всё, — удовлетворённо кивнул Грюм, ещё раз обведя взглядом присутствующих. — Идите все сюда.

— Удачи вам, — сказала Молли и оставила их.

Шиноби и волшебники подошли к Аластору, который держал в руке старый полинялый галстук.

— Коснитесь галстука, — сказал он, видя вопросительные взгляды ниндзя. — Быстрее!

Хоть и с недоверием, они подчинились. Несколько секунд ничего не происходило, а затем Наруто почувствовал, как что-то резко подхватило его и, закружив, помчало вдаль. Миг спустя эта неведомая сила отпустила его, и парень рухнул на землю.

Он потряс головой, чтобы немного прийти в себя, и стал осматриваться. Волшебники, привычные к такому способу перемещения, сразу приземлились на ноги, Итачи и Сасори тоже умудрились устоять, а вот куноичи и подрывник были в точно таком же горизонтальном положении, как и Наруто.

— Подъём! — поторопил их Грозный Глаз. — У нас нет времени лежать.

— Пожалел бы людей, — с укоризной покачала головой Тонкс. — Они же в первый раз перемещались порталом.

— Всё равно, нужно спешить, — отрезал Аластор и шагнул было к Дейдаре, но тот проворно вскочил на ноги и скользнул поближе к напарнику, внимательно оглядывавшему окрестности.

— Ну что, Хината, ты готова? — поднимаясь, спросил Наруто.

Она кивнула.

— Бьякуган.

Волшебный глаз Грюма, пристально следивший за ними, увидев додзюцу девушки, сделал полный оборот.

— Значит об этом ты, Сириус, мне рассказывал, — проговорил Аластор.

— Ага, — отозвался очень довольный Блэк, искренне радовавшийся возможности прогуляться. — Ну так что, куда идём?

— С-сейчас я найду, — пробормотала Хината, изучая взглядом окружавший их лес с серыми деревьями. — Вижу поляну, на которой живут пауки; тогда наша должна быть… — её взгляд скользнул левее. — Нашла! Три километра на северо-запад.

— Три километра?! — в ужасе воскликнула Тонкс. — Через лес?!

— А что ты хотела? — фыркнул Сириус и, превратившись в громадного чёрного пса, весело побежал вперёд. Переглянувшись, Акацуки последовали за ним, без труда пробираясь между торчавшими из земли корнями, за которые то и дело цеплялась неуклюжая Тонкс. Один раз девушка зацепилась особенно сильно и непременно бы упала, если бы шедший рядом Кингсли вовремя не поймал её. Коноховцы шагали осторожно, практически беззвучно, и от этого шарканье, издаваемое замыкавшим процессию Грюмом, казалось нестерпимо громким.

Несмотря на то, что над кронами деревьев ещё светило клонившееся к закату солнце, под пологом Запретного леса царил полумрак. Чтобы лучше видеть препятствия на своём пути, маги использовали Люмос — заклинание, вызывавшее свет на конце волшебной палочки. На их вынужденные меры шиноби смотрели если не с высокомерием, то с осознанием собственного превосходства — им, разумеется, подобные вещи не требовались.

Какие бы твари ни водились в этом лесу, пока они компанию то ли не замечали, то ли игнорировали, что не могло не радовать Наруто, которому вдруг вспомнился второй этап их экзамена на чунина, который проходил в коноховском Лесу Смерти. Воспоминания о том месте у парня остались далеко не радужные, ведь там им пришлось сражаться со всякими тварями, с шиноби Звука… а ещё именно там Орочимару поставил Саске Проклятую Печать, с чего и начался путь друга во тьму.

Погрузившись в свои мысли, Наруто не сразу обратил внимание приближающийся топот. Он становился всё громче и громче, и парень уже потянулся к прикреплённому к ноге чехлу с кунаями, как вдруг из-за деревьев прямо перед ними выскочило два…

— Что это, даттебаё?!

— Кентавры, — негромко прорычал Аластор, подходя ближе. — Мы пришли в лес с мирными намерениями, — сказал он, обращаясь к существам, бывшим наполовину людьми, наполовину конями.

— Вы пришли в поисках ответов, — спокойно произнёс один из кентавров, более молодой, с белым телом и волосами.

— Вы что-нибудь знаете? — спросил Наруто, подаваясь вперёд.

Оба кентавра обратили на него внимательные взгляды — и парню вдруг стало не по себе. У него возникло такое чувство, словно эти глаза пронизывают его насквозь, забираясь в самые тайные уголки сознания, даже туда, где угрожающе рычал из своей клетки Девятихвостый.

— В полнолуние лес всегда полон жизни, — туманно ответил второй из них, рыжеволосый и гнедой.

— И что это значит, мм? — поинтересовался Дейдара.

Давать ответ кентавры не торопились.

— Идёмте, — буркнул Аластор и прошаркал мимо них в направлении цели. — Нам надо спешить.

То и дело оглядываясь на существ, шиноби и волшебники последовали за ним в чащу.

— Никогда от них помощи не дождёшься, — ворчал Грозный Глаз, стуча при ходьбе тростью по корням.

— На то они и кентавры, — резонно заметил Кингсли.

— Не нравится мне, как они на меня смотрели, — буркнул Наруто, засовывая руки в карманы штанов.

— Неужели они могли почувствовать его? — шёпотом, чтобы не услышали маги, спросила Сакура.

У Наруто не было на это ответа, поэтому он только пожал плечами.

Вскоре впереди показалась небольшая полянка. Выйдя на неё, парень огляделся по сторонам.

— Да, это то место, даттебаё.

— Действительно, — согласилась с ним Сакура, подходя к одному из деревьев и касаясь его рукой.

— Тонкс, Сириус, следите за местностью, — распорядился Аластор, доставая свою волшебную палочку и проводя ею по воздуху. — Мы с Кингсли поищем следы магии.

— Так точно! — с улыбкой кивнула девушка и отошла к краю поляны. Сириус, снова превратившийся в человека, занял позицию на другой стороне прогалины.

Куноичи обменялись взглядами, и Хината, не говоря ни слова, активировала Бьякуган.

— Ну как, Хината, нашла что-нибудь? — какое-то время спустя поинтересовался Наруто.

— Видно очень плохо, — негромко сказала она. — Как и в тот раз возле храма… как будто что-то подавляет Бьякуган.

Взгляд Сасори скользнул к Хинате и задержался на ней.

— Ну а хоть что-нибудь ты разглядела, мм? — спросил Дейдара с претензией на недовольство в голосе.

— Я… я не вижу здесь никакой чакры, кроме нашей… — девушка виновато посмотрела на окружавших её шиноби. — Простите…

— Не извиняйся, Хината, — Наруто дружески похлопал её по плечу. — Это же не твоя вина, что её тут нет.

Потеряв к Хинате интерес, Сасори повернулся к Итачи, осматривавшему поляну при помощи Шарингана.

— Итачи?

— Я тоже ничего не вижу, — отозвался тот и вернул глазам обычный тёмный оттенок.

Наруто разочарованно вздохнул. Оба додзюцу ничего не нашли… Да уж, совсем не на такой исход он рассчитывал.

— Тогда остаётся одно из двух, — сказала вернувшаяся к остальным ниндзя Сакура. — Либо это всё-таки магия, либо…

— Либо пространственный тоннель открывается в одном месте всего раз, не оставляя при этом следов своего присутствия, — закончил за неё Сасори.

— Тогда у нас проблемка, мм, — проворчал Дейдара. — Мы не знаем, где он откроется в следующий раз.

Никто ничего не сказал, да и не нужно было — все шиноби в полной мере осознавали, насколько плохо обстоит дело.

После этого Акацуки отошли в сторону и принялись что-то негромко обсуждать, а коноховцы, усевшись на корнях дерева, молча наблюдали за волшебниками, увлечённо размахивавшими палочками и шептавшими какие-то непонятные формулы.

— Как думаете, мы выберемся отсюда? — вдруг грустно спросила Сакура; она вся поникла, из глаз пропал обычный блеск.

— Конечно выберемся, даттебаё! — заявил Наруто, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. — Мы обязательно найдём эту дверь и вернёмся домой, вот увидишь, Сакура-чан!

Сакура улыбнулась ему, благодаря за поддержку. Улыбнувшись ей в ответ, Наруто повернулся к притихшей Хинате, однако та не смотрела в его сторону — её глаза были направлены на нукенинов. Наруто даже показалось, что Хинате хочется подойти к Акацукам, однако она не могла заставить себя сделать столь решительный шаг.

Сидели они так довольно долго. К тому времени, когда маги закончили свои исследования, солнце уже скрылось за горизонтом, и на мир опустились густые сумерки.

— Ничего нет, — коротко сообщил Аластор, недовольно хмурясь, отчего его испещрённое шрамами лицо перекосилось. — Никаких следов магии.

— И чакры тоже, — со вздохом отозвалась Сакура.

— А вы уверены, что это то место? — спросил, подходя к ним, Сириус.

— Уверены, — кивнул Наруто. — Это точно было здесь, даттебаё.

Волшебники переглянулись.

— Ну, Грозный Глаз, что дальше делать будем?

— Нужно возвращаться, — коротко бросил Аластор, поднимая с земли сухую ветку и вновь берясь за волшебную палочку.

— Постойте, — неожиданно сказал Сасори. Он и его товарищи, стоявшие на краю поляны, вглядывались в лесную тьму. — Хината, посмотри, что там.

— Хорошо, — девушка вновь активировала Бьякуган. — Там люди, — сказала она, — много, около тридцати.

— Люди? — Сириус нахмурился. — Кто может в такое время бродить в лесу?

— Как насчёт посмотреть, мм? — Дейдара подбросил в воздух небольшую глиняную сову и, увеличив её, запрыгнул на спину своему творению. Не дожидаясь ответа, он взмыл выше деревьев и направил птицу в сторону, где шли неизвестные.

— Что он творит?! — прорычал Аластор, и его магический глаз бешено завращался в глазнице.

Сасори усмехнулся и, не говоря ни слова, запрыгнул на ближайшую ветку и побежал за напарником. Чуть помедлив, Итачи последовал за ними.

— И как только это у них получается? — пробормотала Тонкс, с завистью глядя на легко перепрыгивавших с ветки на ветку шиноби.

— Я же говорил никуда не уходить! — негодовал Грозный Глаз, со всей возможной скоростью отправляясь догонять нукенинов.

Недолго думая, Наруто, опередив магов, побежал за Акацуками. Пару минут спустя он услышал впереди громкие голоса и вскоре увидел самих говоривших. В этом месте, находившемся уже не так далеко от гор, земля стала каменистой, почти без деревьев, с огромными валунами по всей прогалине. На дальней её стороне замерла толпа людей, в сгущавшихся сумерках казавшаяся чёрной тучей; напротив них остановились Итачи и Сасори, а Дейдара парил над товарищами на своей птице.

— Кто вы и что вам здесь нужно? — холодно спросил кукловод у неизвестных.

— А вы сами кто? — от толпы отделился и вышел вперёд высокий мужчина, лицо которого скрывала маска.

— Докажите сначала, что достойны знать наши имена, мм! — воинственно крикнул Дейдара; рты на его ладонях уже активно смешивали глину с чакрой — как видно, подрывник был очень даже настроен на бой.

По толпе прокатился грубый хохот.

— Вы вообще кем себя возомнили? — фыркнул другой мужчина, тоже носивший маску. — Втроём лезете на нас всех? Да вы больные!

— Не втроём! — неожиданно для себя самого Наруто вышел из-за деревьев. К нему присоединились Сакура и Хината.

Неизвестные вновь издевательски захохотали.

— Уже боюсь! — крикнул один из них, без маски, очень дикий на вид, со спутанными волосами и горящими безумным огнём глазами. — Эй, парни, да нам ведь угрожает толпа школьников!

— Вот это защита у Дамблдора! — хохотнул ещё кто-то.

— Вы хотите навредить Хогвартсу? — спокойно уточнил Итачи.

— А если даже и да, — мужчина в маске заговорил негромко, с угрозой в голосе. — Что тогда?

— Мы вам не позволим! — заявил Наруто, быстрым движением выхватывая кунай.

Снова пренебрежительный хохот. Но он вмиг оборвался, когда красный луч, вылетевший из-за деревьев позади шиноби, ударил в грудь одному из мужчин и повалил его на землю.

— Пожиратели Смерти! — прорычал Сириус, стремительно выскакивая на открытое место.

— Орден Феникса, — прошипел мужчина в маске и повернулся к товарищам, подняв свою палочку. — Убить их!

Засверкали разноцветные вспышки. Маги Ордена, среагировав мгновенно, уже выставили щиты и из-за них посылали ответные заклятия в противников. Некоторые из врагов атаковали и шиноби, полагая, что справиться с ними не составит труда — впрочем, ошибку свою они поняли почти сразу же, когда те стали с поразительной быстротой и ловкостью уворачиваться от атак. Один из мужчин, безрассудно приблизившийся к Сакуре на расстояние вытянутой руки (небось, хотел припугнуть хрупкую девушку своей «грубой мужской силой»), познакомился с её кулаком и, пролетев по воздуху несколько метров, рухнул на землю и теперь скулил там, не рискуя подняться снова. Его товарищи, увидев это, смекнули, что их противники — не обычные школьники, как они решили вначале. Тут же каждого шиноби окружило трое волшебников — и начался бой.

Ещё в тот день, когда они составляли свою легенду, коноховцы и Акацуки условились в случае, если придётся сражаться при магах, не использовать никаких сильных техник. Поэтому Наруто не стал атаковать врагов Расенганом, а пока что просто уклонялся, думая над тем, как бы это изловчиться и, подобравшись ближе, вырубить их, не причиняя особого вреда. Его подруги поступали так же, не применяя свои дзюцу, отсиживаясь в обороне.

Когда над полем боя прогремел мощный взрыв, все маги от неожиданности вздрогнули и повернулись к его источнику — как оказалось, это одно из заклятий угодило в сову, на которой летал Дейдара. Сам он успел вовремя соскочить с птицы; приземлившись на землю, подрывник мгновенно запустил руки в сумки с глиной, но противники уже обступили его и принялись увлечённо расстреливать заклинаниями. Дейдара уклонялся без особого труда, но его окружило уже полдюжины волшебников, и это начинало становиться довольно опасным даже для нукенина.

Ливень сенбонов заставил магов оперативно выставлять щиты. Подрывник усмехнулся, когда рядом с ним возник Сасори.

— О, как мило, что вы пришли мне на помощь, Данна, — ехидно протянул Дейдара, попутно лепя из глины небольшие бомбы.

— Не болтай, — отрезал Сасори; резко раскрыв свиток, он в следующую секунду уже прикрепил нити чакры к четырём возникшим марионеткам. Сасори сделал неуловимое движение пальцами — и куклы, отлетев в разные стороны метра на полтора, расставили в стороны руки и образовали вокруг нукенинов прозрачную, легко светящуюся голубоватым светом преграду.

— Чего встали?! Нападайте! — крикнул волшебник в маске. Его подчинённые тот час же атаковали, однако их заклинания отскочили, так и не достигнув цели.

— Что за ерунда?! — закричал кто-то.

— Щит из чакры, — негромко сказала стоявшая недалеко от Наруто Хината, переведя взгляд со своих противников на Акацук.

— А вот теперь начинается веселье, мм! — крикнул Дейдара; брошенные им бомбы прошли через барьер, и парень, сложив печать, направил их во врагов.

И вдруг что-то изменилось. Из-за гор медленно показалась большая и серебряная полная луна, разливая свой свет на поляну. Противники шиноби — те, что были без масок — резко замерли, подняли к небесному светилу головы.

— Оборотни! — крик Сириуса, в котором страх смешивался с неверием, достиг Наруто. Сначала он не понял, о чём Блэк, но затем стоявший перед ним мужчина прямо на глазах стал меняться: лицо его и тело вытягивались, плечи сузились, руки превратились в когтистые лапы, а кожу покрыла густая шерсть.

— Не дайте им укусить вас! — проорал Аластор, оглушая заклятием замешкавшегося врага.

Шиноби не нужно было повторять дважды; отскочив подальше от мохнатых врагов, коноховцы достали кунаи и сюрикены.

Воздух прорезал грозный рёв. Сразу четыре оскаленные волчьи морды с блестящими маленькими злобными глазками повернулись к Наруто — и оборотни бросились в атаку. Спасаясь от их когтей, он отметил про себя, что эти существа быстрее людей, почти так же ловки, как шиноби. Двоих Наруто отбросил тайдзюцу, но тут же получил увесистый удар когтистой лапой; отлетев назад, парень врезался спиной в один из огромных валунов, бывших на поляне. От удара на миг его сознание помутилось, и Наруто слишком поздно заметил, что ещё два оборотня бегут к нему, оглушительно клацая челюстями.

Но вдруг противники упали, точно подкошенные, у ног Наруто. Подняв от них удивлённый взгляд, парень увидел возвышавшегося над поверженными врагами Итачи, державшего в руке катану. Освещённый лунным светом, с горящим алым Шаринганом в глазах, Итачи казался призраком, порождением ночи, сотканным из тьмы и теней, — существом, которое стоило бояться. Однако сейчас этот воин с катаной был на стороне Наруто — и он был несказанно рад этому, хоть и ни за что не признался бы вслух.

— Они не успели укусить тебя, Наруто-кун?

— Нет, — ответил он, усилием воли заставляя себя отвести взгляд.

— Хорошо, — коротко кивнув, Итачи направился туда, где обменивался заклятиями с тремя противниками Кингсли.

— Наруто! — к другу подбежала взволнованная Сакура.— Как ты?!

— Я в норме, даттебаё, — поспешил заверить её парень.

— Итачи… помог тебе?

— Да, — рассеянно отозвался он.

Где-то не так далеко от коноховцев прогремела череда взрывов, сократившая количество оборотней примерно на половину.

— Отступаем!.. — прокричал кто-то из Пожирателей Смерти, но тут же упал, сражённый чарами Тонкс. Однако оборотни, не контролировавшие себя, свою жажду убивать, не слышали приказа и продолжали нападать.

— Бросьте их! — крикнул другой мужчина в маске остававшимся ещё на ногах товарищам и, взметнув полами плаща, исчез. За ним последовал ещё один, успев прихватить двух раненых. Последняя троица, продолжая отражать заклятия медленно окружавших их магов Ордена, сбилась вместе, тоже готовясь трансгрессировать.

— Не так быстро, мм! — крикнул Дейдара. К волшебникам уже стремительно неслись маленькие, но очень шустрые четырёхкрылые птички; две из них упустили цели и круто взмыли в небо, но зато третья успела вцепиться лапками в полы плаща, прежде чем Пожиратель Смерти переместился.

Дейдара хищно оскалился.

— Кац!

Две бомбы взорвались в небе над полем боя, но вот где сработала третья, никто из шиноби не знал.

Оставшихся оборотней переловили довольно быстро; маги оглушили их, а коноховцы крепко связали. Пожиратель Смерти, которого сразила Тонкс, теперь лежал в стороне неоформленной кучкой разрозненных частей тела — двое его мохнатых товарищей, отвлёкшись от боя, решили поужинать доступным и не сопротивляющимся мясом. Итого Тёмные силы понесли в ходе этой битвы потери: убитыми — семнадцать человек, в том числе одного Пожирателя, пленными — шесть оборотней.

— Дошутились, мм, — без капли сострадания резюмировал Дейдара.

Тут к шиноби подошли четверо магов Ордена Феникса.

— Хорошая работа, — сказал Аластор; его магический глаз прошёлся по ниндзя, оценивая их состояние после битвы. — Мы с Кингсли и Тонкс закончим здесь со всем, а вы возвращайтесь с Сириусом в штаб.

— Ясно, даттебаё, — кивнул Наруто и первым отошёл к Блэку. Тот выдернул торчавший из земли кунай и, коснувшись его кончиком палочки, шепнул: «Портус!». Клинок озарился голубоватым свечением, но уже через миг этот свет погас. Шиноби поняли, что это означает, и без лишних слов прикоснулись к только что созданному порталу.

Как и в прошлый раз, неизвестная сила подхватила их, помчала сквозь пространство, пока, наконец, не бросила в тёмную кухню дома на площади Гриммо. На сей раз приземление удалось Наруто не в пример лучше, и он принялся довольно потягиваться, пока Сириус зажигал свечи и очаг.

— Как насчёт чая, мм? — будничным тоном поинтересовался Дейдара, снимая плащ и небрежно кидая его на спинку стула.

— Желательно с тостами, — отозвался Сасори. — И джемом.

— Вот сами и сделайте, Данна! — проворчал парень, недовольно поглядывая на напарника.

— Не забывай: ты мне должен, — веско сказал тот, садясь за стол. — Так что отрабатывай.

Дейдара недовольно поджал губы, но почему-то не стал спорить и отошёл к очагу.

— Я помогу, — робко предложила Хината, прекрасно понимая, что от чая и её товарищи не откажутся.

Подойдя к Наруто, Сакура, не слушая возражений парня, принялась критически осматривать его царапины. Убедившись, что серьёзных повреждений у него нет, девушка опустилась на стул и занялась собственными мелкими ранками. Устроившись напротив Сасори, Итачи с отстранённым видом стал водить тряпкой по своей катане, счищая с лезвия кровь.

— Вы так спокойны?.. — проговорил Сириус, с каким-то странным чувством глядя на шиноби. Он отошёл к буфету и, достав из него уже початую бутылку чего-то спиртного, налил себе; Наруто видел, что руки его при этом мелко подрагивали. — Только что был такой бой…

— И что, мм? — вскинул бровь Дейдара. — Не понимаю, в чём…

— В нашем мире шиноби являются военной силой своих стран, — поспешила сказать Сакура, пока подрывник не ляпнул что-нибудь не то, — поэтому для нас битвы — дело привычное.

— Неужели вы совсем не переживаете из-за того, что вам приходится убивать людей? — спросил Сириус, и в его голосе уже почти не слышалось обычного тепла.

— Есть люди, заслуживающие смерти, — негромко произнёс Итачи. — Те, к примеру, с кем мы сражались сегодня — если бы мы не заметили их, они могли бы напасть на Хогвартс. Лучше мы обагрим свои руки кровью, чем пострадают невинные.

Такие речи в исполнении Учихи Итачи стали неожиданностью для коноховцев, однако ничего говорить они не стали — видели, как смягчился взгляд Сириуса, поверившего преступнику.

Около получаса шиноби провели в ожидании; разговаривать ни у кого не было желания, и на кухне было тихо, лишь только изредка кто-нибудь вставал, чтобы подлить себе чая. Наконец, тонко скрипнула дверь, впуская в помещение Альбуса и Аластора.

— Добрый вечер, друзья мои, — приветствовал всех Дамблдор. — Аластор уже ввёл меня в курс дела. От лица всего преподавательского состава Хогвартса хочу принести вам благодарность за то, что уберегли школу от грозившей ей опасности.

— Вы ведь ради этого нас и наняли, даттебаё, — пожал плечами Наруто.

— Вам удалось узнать, что те люди замышляли? — спросила Сакура.

— Кингсли и Тонкс доставили их в Министерство магии и как раз пытаются это выяснить, — ответил Альбус. — Я и сам сейчас направляюсь туда; надеюсь, мне удастся убедить министра в том, что это подтверждает возрождение Волан-де-Морта.

— Особо не рассчитывайте на это, Дамблдор, — усмехнулся Сириус, откидываясь на спинку стула. — Спорю, Фадж опять упрётся и заявит, что связи тут никакой нет.

— И всё же я пока не теряю надежды, — отозвался Альбус, хотя и было видно, что надежда эта у него ничтожно мала. — Однако сейчас я бы хотел кое-что обсудить с вами, дамы и господа, — он повернулся к шиноби. — Случившееся сегодня показало, что вы обладаете великой силой…

Наруто успел заметить, как Сасори и Итачи быстро настороженно переглянулись.

— …и сила эта способна послужить нашему делу борьбы со злом, — Альбус внимательно посмотрел на всех ниндзя по очереди, особенно долго задержав взгляд на Акацуках. — Так что, как глава Ордена Феникса, я предлагаю вам присоединиться к нашей организации.

— Со всеми вытекающими правами и обязанностями, — добавил Грозный Глаз.

— Что, правда?! — обрадовался Наруто. Ему уже давно было интересно, чем занимается Орден, а теперь волшебники предлагали ему в их тайной деятельности поучаствовать.

Однако не все были настроены так же, как он.

— Мы все уже состоим в своего рода организациях, — прохладно сказал Сасори, — и наша преданность им неоспорима…

— Данна хочет сказать, — перебил напарника Дейдара, — что насовсем мы в вашем Ордене остаться не сможем, мм.

— Только на то время, пока не найдём способ вернуться домой, — кивнув, поддержала их Сакура.

— Я прекрасно это понимаю, — улыбнулся Альбус, однако неясно было, что скрывалось за этой улыбкой старого мага, — поэтому не стану удерживать вас, когда придёт время.

Шиноби переглянулись между собой. Наруто видел в их глазах интерес, и недоверие, и желание согласиться на предложение магов… Но все молчали, поэтому он решительно взял дело в свои руки.

— Мы согласны, даттебаё!

— Рад это слышать, — снова улыбнулся Альбус. — Что ж, тогда отдыхайте, а завтра на собрании Ордена мы официально примем вас в наши ряды.

— Отлично! — просиял Наруто, делая вид, что не заметил направленных на него взглядов куноичи и нукенинов.

— Тогда до завтра! — помахав на прощанье рукой, Дамблдор вышел в сопровождении Грюма. Кивнув шиноби, Сириус выскользнул вслед за ними.

— Ну что, — хмыкнул Дейдара, — теперь мы все вроде как товарищи?

— Получается так, — осторожно кивнула Хината.

— Кому сказать — не поверят, — протянула Сакура, косясь на кукловода.

— Будем надеяться, что никто и не узнает, — флегматично отозвался Сасори.

Повернувшись, Наруто встретился взглядом с Итачи.

— Сработаемся, Наруто-кун? — серьёзно спросил тот.

Перед глазами парня пронеслись все их прошлые бои с Акацуками, всё то, что нукенины сделали и в их родном мире, и в этом за прошедшие десять дней, разговор с Кьюби, сегодняшняя битва на одной стороне…

— А что делать? — пожал плечами Наруто. — Будем пытаться, даттебаё.

========== Арка 1. Эпилог ==========

В особняке Малфоев царила тишина — мёртвая, гнетущая, нарушаемая только лишь тихим шипением змеи. Лорд Волан-де-Морт прислушивался к нему, поглаживая тонкими пальцами голову питомицы. Нагайна, свернувшись у него на коленях блестящим в отблесках пламени камина клубком, рассказывала обо всём, что видела, когда ползала по дому: про Люциуса, готовившего очередную взятку Фаджу, которую оба называли «пожертвованием»; про Нарциссу, читавшую в библиотеке; про их сына Драко, экспериментировавшего с какими-то зельями в отцовской лаборатории…

Впрочем, жизнь этих жалких людей не волновала лорда Волан-де-Морта вовсе; его мысли были далеко, на кладбище в городке, где в далёком прошлом жил его жалкий магл-отец, там, где случилось его возрождение. Он так долго, целых четырнадцать лет шёл к этому дню, однако радость победы как всегда сумел омрачить мальчишка Поттер, ускользнувший от Тёмного Лорда и его Пожирателей Смерти.

Гарри Поттер. Мальчик, который постоянно умудряется срывать планы Волан-де-Морта. Мерзкое существо, уничтожить которое он так хотел.

Однако пока рано. Сейчас он не готов ещё выступить в открытую и объявить войну. Пока нет. Но вот когда придёт время, Поттера уже не спасёт ни Дамблдор, ни весь Орден Феникса, ни магическая защита его грязнокровки-мамаши…

Этот поток мыслей, которые Волан-де-Морт вполне мог бы назвать приятными, был грубо прерван странным, неестественно громким звуком, никогда прежде не раздававшимся в меноре.

Взрывом.

Нагайна, потревоженная, подняла голову и угрожающе зашипела, высунув из пасти длинный раздвоенный язык. Хлопнула дверь — и в комнату вбежал самый, пожалуй, жалкий из всех слуг Волан-де-Морта.

— М-мой Лорд!..

— Что там происходит, Хвост? — холодно осведомился он, смерив вошедшего презрительным взглядом.

— Мой Лорд!.. Там… там те, кого вы послали к Хогвартсу!..

— Ну что ты лопочешь, Хвост? Приведи их ко мне.

— П-простите, милорд, простите!.. Я не могу…

— Ты бесполезен, — скривился Волан-де-Морт и поднял палочку. — Круцио!

Петтигрю упал перед ним на колени и, скорчившись, закричал от боли. Вдоволь насладившись его страданиями, Тёмный Лорд медленно прошёл мимо него и направился в ту часть особняка, где раздался взрыв.

Люциус Малфой уже был там, как и его домочадцы; впрочем, стоило появиться хозяину, Люциус спешно махнул рукой Нарциссе, чтобы она увела Драко. На это Волан-де-Морт не обратил ни малейшего внимания — куда больше его заинтересовало зрелище, открывшееся за услужливо распахнутыми перед ним дверями большого обеденного зала.

Стоявший прежде в центре зала длинныйдеревянный стол был превращён в щепы, ровно как и большая часть стульев и прочей мебели. А ещё везде была кровь. Много крови. И частей того, что в прошлом было его слугами.

— Мой Лорд… — чья-то рука ухватила его за подол мантии, когда он проходил мимо.

Опустив взгляд, Волан-де-Морт увидел у своих ног Пожирателя Смерти, лицо которого по-прежнему скрывала заляпанная кровью маска; мужчина лежал в луже собственной крови, сочившейся из обрубков чуть обгоревшей плоти в тех местах, где раньше были ноги.

— Провал? — ледяным тоном осведомился Волан-де-Морт, брезгливо выдёргивая мантию.

— Милорд, сжальтесь!.. — простонал Пожиратель, протянув руки к нему, но не решаясь больше коснуться хозяина. — Мы ничего не смогли сделать!.. Они…

— Сколько их было?

— Десять, милорд…

— Десять? — прошипел Волан-де-Морт. — Против вас тридцати? Круцио!

Пожиратель Смерти стал кричать и извиваться, и ещё больше крови покинуло его тело.

— Кто это был? — спросил Тёмный Лорд, прекращая пытку. — Люди Ордена?

— Н-не только… — хрипло проговорил мужчина. — Четверо из Ордена, но остальные… — он закашлялся.

Волан-де-Морт презрительно глянул на него, понимая, что так он особо ничего не узнает. Что ж, есть способы и побыстрее. Опустившись рядом с Пожирателем, Тёмный Лорд заклятием повернул голову мужчины, заставил встретиться с ним взглядом — и перед его внутренним взором замелькали воспоминания слуги.

Вот он вместе с товарищами и стаей оборотней идёт по Запретному лесу в направлении Хогвартса… На одной из полян дорогу им преграждает резко спланировавшая огромная, совершенно белая птица, на спине которой стоит какой-то парень… Тут же из леса выскакивают ещё двое молодых мужчин, облачённых в такие же, как и у парня на птице, чёрные плащи с красными облаками… Появляется мальчишка лет пятнадцати и две девчонки — его ровесницы… Эти шестеро заявляют, что не позволят навредить Хогвартсу… Пожиратели смеются… Из-за деревьев выходят маги Ордена Феникса… Начинается бой… Вспышки… Пролетающие мимо странной формы ножи… Взрывы… Обращение оборотней… Снова ножи, снова взрывы… Битва проиграна… Он трансгрессирует, но в последний момент видит, как небольшая белая птица вцепляется в плащ его товарища… Слышится взрыв… А потом только тьма, боль и кровь…

Волан-де-Морт вынырнул из сознания Пожирателя Смерти, поднялся, посмотрел на него своими красными, полными Тьмы глазами.

— Интересно… — прошипел Тёмный Лорд. — Твои сведения пригодятся мне, — мужчина радостно дёрнулся, на миг поверив, что спасён. — Однако ты провалил задание, поэтому… Авада Кедавра!

========== Арка 2. Истина где-то рядом ==========

Пролог

— Отец…

— Да?

— Скажи, что такое истина?

Глава клана Хьюга несколько удивлённо посмотрел на свою восьмилетнюю дочь.

— Откуда такой интерес?

— Понимаешь… — девочка смутилась, но справилась с собой и продолжила, потому что знала, что отец не одобряет, когда она начинает мямлить, — сегодня в Академии Ирука-сенсей рассказывал нам о Третьей мировой войне. Он говорил, что истинное положение дел было именно таким, как записано в наших свитках, и я тогда подумала: ведь в других странах, наверное, на уроках в Академиях учителя говорят то же самое. Мне кажется, шиноби Суны и Ивы тоже, как и мы, считают, что именно их деревня сражалась за правое дело, а в Аме и Кусе, наверное, уверяют, что Великие Страны беспричинно вторглись на их территорию…

— Ты не должна сомневаться в том, что говорят на уроках, — резко заявил Хиаши, и девочка низко склонила голову и сжалась, боясь гнева отца. — Это — условие, — более мягко продолжил он, — того, что новое поколение вырастет с правильным с точки зрения идеологии селения взглядом… Но вместе с тем ты, как будущий лидер клана Хьюга, должна понимать, что мир не устроен так просто. У каждой деревни своя правда, и лишь узнав их все, проанализировав, откинув всё лишнее, что было добавлено к фактам ради чьей-либо выгоды, только сложив все эти знания вместе, ты получишь нечто, близкое к истине.

— Но всё-таки, что сама истина такое? — робко спросила девочка, нерешительно поднимая глаза.

— На мой взгляд, это голые факты, — после недолгой паузы сказал Хиаши. — Холодные, лишённые эмоций, порой жестокие. То, что не зависит от желаний или взглядов человека. Но это только моё мнение. Кто-то скажет тебе, что истина — это нечто проверенное и подтверждённое свидетельствами уважаемых людей, кто-то — это то, что записано в свитках. Главное, запомни раз и навсегда, Хината: истину можно скрывать, её никогда не бывает просто доискаться, но она всегда одна, в отличие от правд, которых, как ты уже поняла, может быть много.

========== Глава 1. Жаркий день, холодная ночь ==========

Нестерпимая жара удушливым облаком висела над городком Литтл-Уингинг, расположившимся в окрестностях Лондона. Обычно столь ухоженные газоны перед идеально чистыми, похожими друг на друга домами из-за засухи, державшейся уже который день, пожухли и приобрели нездоровый вид. Это очень возмущало обитателей домов; ограничение властями разрешения на использование садовых шлангов стало для них настоящим ударом, и теперь они, лишённые таких важных дел как полив газона и мытьё машин, сидели перед телевизорами в своих комнатах, где было хоть немного, но прохладнее, чем снаружи.

На улицах городка не было ни души, и только в небольшом парке всё-таки порой можно было встретить людей. В основном это были молоденькие парни и девушки, наслаждавшиеся обществом друг друга, пользуясь тем, что их родители были слишком озабочены проблемой сохранения презентабельного вида газонов, чтобы следить за своими отпрысками. Одна из таких парочек как раз устроилась на отдых на скамейке в тени раскидистого дуба.

— Жа-а-арко, — протянул парень; его длинные светлые волосы были собраны в конский хвост, только чёлка падала на лицо, закрывая левый глаз.

— Действительно, — согласилась сидевшая рядом с ним девушка, обводя окрестности внимательным взглядом необычных серебристых глаз с лёгким лиловым оттенком.

Этих двоих завсегдатаи парка видели иногда, но никто из местных не знал, кто они и откуда; полагали, что мажорные детки из Лондона, приезжавшие насладиться спокойствием и умиротворением пригорода. В тот день на девушке было простое светло-голубое платье и соломенная шляпка, украшенная синей лентой и живыми незабудками. Молодой человек — судя по виду, на несколько лет старше спутницы — был в лёгких светлых брюках и белой рубашке с короткими рукавами, открывавшей его сильные руки с хорошо очерченным рельефом мышц.

— Мне так жарко, что даже не хочется ничего взрывать, мм, — пожаловался парень. — Хотя нет, их хочется, — спустя минуту добавил он, с откровенной неприязнью поглядывая на расположившуюся неподалёку парочку. Девица лет четырнадцати сидела на коленях у огромного спортсмена и прижималась к нему всем своим хрупким тельцем. Парень же целовал её так, словно хотел съесть целиком.

— Отвратительно, — резюмировал блондин, запрокидывая голову и устремляя взгляд в пышную крону дерева.

Девушка отвернулась, пряча улыбку.

— Ты сегодня очень ворчливый, — заметила она. — Опять с Сасори-саном поругался?

— Ничего я с ним не ругался! — мигом вскинулся парень. — Я его предупреждал, что если он опять будет варить какую-нибудь дрянь прямо в комнате, я её взорву, мм!

— Пожалуйста, говори тише, — прошептала девушка, беспокойно озираясь по сторонам.

Спортсмен и его подружка, привлечённые громким голосом, оторвались друг от друга и с удивлением и непониманием уставились на соседей, ведущих себя до жути целомудренно.

— Ах да, конспирация, — закатил глаза парень. Вдруг он хитро улыбнулся и, придвинувшись ближе, взял руки девушки в свои, несмотря на жару облачённые в короткие перчатки, как для езды на мотоцикле. — Наверное, пора развеять все сомнения наших соседей относительно того, что мы просто влюблённая парочка. Как считаешь, Хината?

— Д-дейдара, перестань… — смущённо краснея, проговорила Хината, делая попытку отстраниться.

— Тогда пошли за мороженым, — бодро сказал подрывник, поднимаясь с места и увлекая её за собой. — А то если эти двое опять начнут целоваться, меня точно стошнит, мм.

Продавщица, стоявшая за прилавком небольшого магазинчика на углу улицы Глициний, лениво подняла глаза от журнала, когда вошли покупатели. Было видно, что ей жарко, скучно и что она только и ждёт момента, когда можно будет закрыть магазин и уйти домой.

— Два пломбира, — сказал ей Дейдара, останавливаясь возле прилавка и постукивая по нему длинными пальцами.

Продавщица состроила кислую физиономию и не спеша направилась к холодильнику. Привлечённая заголовком первой полосы, Хината взяла со стойки газету и углубилась в чтение статьи об аномальной засухе, властвовавшей на юго-востоке Англии.

— Что-то интересное? — расплатившись, Дейдара подошёл к девушке.

— Ничего такого, — покачала головой она, кладя газету на место. — С погодой в последнее время происходит что-то странное.

— Главное, чтоб без ураганов, — отозвался Дейдара, протягивая ей мороженое. — А то не полетать, мм.

На улице было по-прежнему нестерпимо душно, однако жара уже постепенно стала отступать, теснимая приближавшейся ночью. Неспешно шагая рядом с подрывником, наслаждаясь уже чуть подтаявшим, но от этого не ставшим менее вкусным мороженым, Хината поражалась самой себе и всей нынешней ситуации.

Если бы всего месяц назад ей кто-нибудь сказал, что она будет вместе с шиноби из Акацуки выполнять охранную миссию, порученную им самыми настоящими волшебниками, Хината бы, наверное, упала от такого заявления в обморок. Но теперь, пробыв в этом мире, полном магии и прочих необычных вещей, уже целых три недели, она чувствовала себя в компании нукенина если не совершенно надёжно, то, во всяком случае, спокойно.

Сейчас в рядах шиноби наконец-то воцарилось перемирие. После принятия в Орден Феникса все ниндзя окончательно смирились с мыслью, что им придётся работать вместе, если они хотят вернуться домой; теперь даже Наруто почти не ворчал, когда ему поручали какое-то совместное с Акацуками задание (хотя маги благоразумно делали это не слишком часто). Но больше всего миссий сыпалось именно на головы Хинаты и Дейдары: Аластор Грюм решил, что мощная разведывательная техника типа Бьякугана будет превосходно сочетаться с возможностью быстрого перемещения на большие расстояния, предоставляемой глиняными птицами подрывника, поэтому гонял молодых шиноби с одной миссии на другую.

— А эти опять за своё, — насмешливо фыркнул Дейдара.

Проследив направление его взгляда, Хината увидела компанию парней её возраста, зажавших в угол мальчишку лет десяти. Их предводитель, грубо схватив мальчика за майку, что-то говорил ему под гогот дружков, внушительно потрясая увесистым кулаком прямо у носа испуганного ребёнка.

— Может, нам вмешаться? — неуверенно спросила она, с жалостью глядя на мальчика.

— С чего бы? — вскинул бровь Дейдара. — Не умеет быстро бегать — пусть огребает, да.

Хината ничего не сказала, только грустно вздохнула — порой она всё-таки забывала, что он отступник.

Бросив на неё быстрый взгляд, Дейдара усмехнулся.

— Эй, парни! — громко позвал он, подходя ближе.

Услышав окликнувший их голос, хулиганы отвернулись от своей жертвы и обратили взгляды на подрывника.

— Чего тебе? — довольно грубо спросил один из них.

— Да так, поражаюсь тому, как хорошо поставлен удар у вашего друга, мм, — отозвался Дейдара, указывая в сторону крупного парня, державшего жертву.

— Дадли у нас чемпион по боксу! — гордо заявил другой парень, очень напоминавший внешностью крысу.

— О-о… — протянул Дейдара, притворяясь впечатлённым. Хотя на самом деле этот факт о кузене юного волшебника, за которым они наблюдали, шиноби прекрасно знали. — Скажи, а удар у тебя сильный?

— Сильный, — усмехнулся Дадли Дурсль, гордо выпятив грудь. — Моего противника после финала минут двадцать откачивали!

— Неплохо, — произнёс Дейдара, чуть склоняя голову набок, словно в задумчивости. — А кирпич рукой разбить можешь?

— А зачем? — тупо уставившись на него, спросил Дадли.

— Ну как же! — Дейдара снисходительно улыбнулся. — Это же оптимальный способ проверить, насколько сильны твои руки, мм.

— Да, я что-то слышал такое, — поспешил вставить похожий на крысу парень, явно хотевший произвести на приятелей впечатление своими познаниями.

Вожак шайки наморщил лоб, думая.

— Не пробовал, — честно признался он.

— А ты попробуй, — подзадорил его Дейдара, кивая на аккуратно сложенную неподалёку стопку кирпичей, изъятых рабочими, судя по всему, из наполовину разобранной пристройки соседнего дома.

Пожав плечами, Дадли отпустил свою жертву и вместе с друзьями и подрывником направился к стопке. Прежде, чем присоединиться к ним, Хината выразительно глянула на мальчишку; тот намёк понял и поспешил улизнуть.

— Давай покажу, как это делается, — усмехнулся Дейдара, видя, что парень не знает, с какой стороны к кирпичу подступиться.

Выйдя вперёд, он аккуратно поставил два кирпича вертикально параллельно друг другу, а ещё один положил на них сверху. Не снимая перчаток, Дейдара резко ударил по кирпичу ребром ладони; Хината успела заметить, как его рука всего за миг до удара покрылась тонкой бронёй, сотканной из чакры элемента Земли.

Кирпич ожидаемо раскололся.

— Круто! — не заметив маленькую хитрость, закричали парни и принялись восторженно хлопать Дейдару по плечам. А тот с самым невозмутимым видом перевёл взгляд на Дадли.

— Ну как, попробуешь? — Дурсль был слишком занят оценкой собственных возможностей и не уловил уже вполне отчётливо сквозившую в тоне подрывника издёвку.

Повторив незамысловатую конструкцию, которую строил Дейдара, парень со всей дури обрушил огромный кулак на кирпич. Тот, надо сказать, чуть треснул, но не поддался.

— Эй, Большой Дэ, ты как? — участливо поинтересовался один их хулиганов, с опаской поглядывая на вожака.

— Нормально, — сквозь зубы процедил тот, стараясь быстро и максимально незаметно сморгнуть навернувшиеся на глаза слёзы.

— Тут всё дело в практике, — поучительно заметил Дейдара, с трудом сдерживая смех при взгляде на побагровевшего от боли, схватившегося за ушибленную руку Дадли. — Ладно, детишки, вы тут развлекайтесь, а мне пора уделить внимание моей даме, мм.

Отсалютовав парням, Дейдара взял Хинату за руку и повёл прочь. Во время дежурств они играли влюблённую парочку, поэтому он часто брал её за руку, и она даже перестала уже вздрагивать и смущённо краснеть, когда чувствовала кожей прикосновение его перчаток.

Отойдя на расстояние, с которого хулиганы не могли их услышать, Дейдара громко восторженно расхохотался.

— Нет, ты видала?! — воскликнул он. — Реально попробовать решил, идиот! Надо было ему предложить головой с разгона об стену удариться, мм!

Хината не стала говорить, что это было жестоко. Неожиданно она поняла, что ничуть не сочувствует хулигану, постоянно избивавшему детей куда младше его самого.

— Надеюсь, он ничего себе не сломал, — только и сказала она.

— Да хоть бы даже и сломал! — отмахнулся Дейдара.

По противоположной стороне улицы неспешно шла, шаркая обутыми в матерчатые шлёпанцы ногами, миссис Фигг. Она была сквибом — человеком из волшебной семьи, не умеющим колдовать — и выполняла для Ордена Феникса примерно ту же работу, что и Хината с Дейдарой в этот раз. Завидев шиноби, она опасливо, настороженно осмотрелась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого больше нет, поманила их к себе.

— Что, бабуль, через дорогу перевести? — полюбопытствовал подрывник, подходя к ней.

— Ты мне ещё поумничай, — буркнула миссис Фигг, с неодобрением поглядывая на парня. — Чем вы двое тут занимаетесь?

— Мы патрулируем, миссис Фигг, — примирительным тоном ответила Хината, улыбаясь женщине.

— Патрулируют они, — фыркнула та, качая головой.— Ладно, хоть по углам не обжимаетесь, и то хорошо…

— Мы просто работаем вместе, — отрезал Дейдара. Почему-то с самой первой встречи старушка решила, что шиноби действительно встречаются, и постоянно говорила об этом, что заставляло краснеть куноичи и раздражаться подрывника.

— Ой, да знаю я, как это в вашем возрасте бывает, тоже молодой была… — вдруг миссис Фигг замолчала, а затем заговорила уже серьёзней: — Вы видели Флетчера?

— Где-то в обед, — отозвался Дейдара, пожимая плечами. — Он нёс какую-то чепуху про котлы по хорошей цене. А потом нет, не видели.

— Я же ему говорила, чтоб не смел уходить с дежурства! — миссис Фигг грозно потрясла в воздухе верёвочной продуктовой сумкой. — Вот расскажу Дамблдору, он ему устроит!..

— Стоп, а за парнем кто следит, мм? — не слушая её, спросил Дейдара, хмурясь.

— Вы не знаете, где он? — уточнила Хината, начиная беспокоиться.

— Дома его нет, — сказала миссис Фигг, поправляя сбившуюся сеточку для волос, из-под которой выглядывали седые пряди. — Я как раз собиралась…

— Ладно, нам пора, — опять не дав ей закончить, Дейдара быстро зашагал в сторону Тисовой улицы. — Найдёшь его? — спросил он вполголоса у Хинаты, когда девушка нагнала его.

Хината кивнула и, ниже надвинув на глаза шляпку с широкими полями, активировала Бьякуган.

— Он на детской площадке, — сказала она минуту спустя.— Нет, теперь встал, идёт следом за кузеном и его друзьями…

— В какую сторону?

— К улице Магнолий.

— За ними.

Вскоре впереди замаячили спины парней, с которыми не так давно разговаривали шиноби. Чуть позади них шёл худощавый подросток лет пятнадцати в растянутой, подранной одежде. Когда юные хулиганы остановились, чтобы попрощаться друг с другом, паренёк оперативно юркнул за куст сирени.

— Нашёлся, мм, — довольно протянул Дейдара.

Держась на некотором расстоянии, ниндзя осторожно последовали за Гарри Поттером и его кузеном, теперь уже вместе направлявшимися к проулку, соединявшему улицу Магнолий с Тисовой. Мальчики о чём-то спорили, но слов было не разобрать.

И вдруг что-то изменилось. Красивая тёмно-синяя ночь с яркими искрами звёзд на небе в мгновение ока потемнела, сделалась непроглядно-чёрной и очень, очень холодной. Леденящий холод, пробиравший до костей, заставлявший стынуть кровь, в одночасье пришёл на смену ласковому тёплому ветерку.

— Что за чёрт?.. — проговорил Дейдара; по лёгкому колебанию воздуха Хината поняла, что он крутит головой по сторонам, пытаясь осмотреться.

Не видно было ровным счётом ничего, словно бы кто-то закрыл ей глаза плотной повязкой, и Хината вновь воспользовалась своим додзюцу. Они с Дейдарой стояли в самом начале проулка; дальше, ближе к другому его концу, напряжённо замерли двое подростков. Было слышно, что Дадли кричал, приказывая кузену прекратить это и грозясь рассказать всё отцу, а Гарри тем временем с волшебной палочкой наготове всматривался во тьму, напряжённо прислушиваясь, словно ожидая чего-то.

И тут Хината услышала. Долгие, клокочущие хрипы, столь жуткие, что она содрогнулась.

— П-прекрати! Перестань это делать! Я тебе в-врежу, слышишь?!

— Дадли, замол…

Девушка увидела, как Дадли с размаху ударил Гарри кулаком в скулу. Тот отшатнулся и упал, выпустив из рук палочку.

— Нет!..

Вот теперь Хинате стало на самом деле страшно — никогда прежде она не слышала столько ужаса, столько муки в голосе подрывника. Он вжался спиной в стену гаража и закрыл лицо руками, словно хотел отгородиться от чего-то.

— Дейдара! — испуганно воскликнула Хината, бросаясь к нему. — Что?..

Неожиданно её саму охватило отчаяние. Страшное, липкое, оно сковывало разум, не давая мыслить, лишая контроля над чакрой. Бьякуган затух, а в голове девушки звучал голос отца:

«Ты слабая. Слабее даже своей младшей сестры…»

«Ты слабая…» — повторил вслед за ним Неджи. Перед глазами выросло воспоминание об их битве на экзамене чунина, когда брат так сильно её ненавидел.

«Ты слабая…»

«Слабая…»

«Слабая…»

— Нет… — прошептала Хината; ища опору, она судорожно схватилась за плечо подрывника.

— Я не… я не слабее его… — чуть слышно проговорил Дейдара. — Я никогда больше ему не проиграю!..

В другом конце проулка мелькнул свет. Яркий луч, отходивший от волшебной палочки Гарри, осветил его и высокую фигуру в плаще с капюшоном, медленно плывущую к парню.

— Экспекто Патронум!

Это заклятие было неизвестно Хинате, однако прозвучало оно неуверенно, и лишь тонкая струйка серебристого дыма отделилась от дрожавшей в руках Гарри палочки. В его свете Хината вдруг увидела ещё одну фигуру, замершую всего в нескольких шагах от неё самой. Из-под плаща высунулись руки, покрытые слизью и струпьями, и потянулись к девушке.

— Кац!

Небольшая птичка, вылетевшая из-за её спины, взорвалась, оторвав одну из склизких лап. Хината в испуге попятилась и наткнулась спиной на нукенина.

— Я не проиграю! — крикнул Дейдара, резко отталкивая девушку в сторону, готовя новую бомбу. Из его глаз полностью исчезла осмысленность, в них остались лишь ярость и жажда мести.

Существо на миг застыло, а затем стремительно полетело на подрывника, не касаясь земли. Дейдара отскочил и бросил в него бомбу — раздался взрыв, негромкий, но достаточно сильный для того, чтобы отбросить нападавшего назад.

Вдруг мимо них стремительно пронёсся олень. Серебристо-серый, будто бы сотканный из лунного света, он ударил мощными рогами странное существо в плаще — оно дрогнуло и спешно ретировалось, забрав с собой холод и мрак, поглотивший звёзды.

Прижавшись спиной к высокому забору, Хината смотрела на стоявшего перед ней парня. Он тяжело дышал, судорожно комкая в левой руке перчатку, а рот на его правой ладони ещё продолжал смешивать глину с чакрой, создавая взрывчатку. Взгляд Дейдары был направлен в сторону, где исчез, расправившись с врагом, серебристый олень.

— Дейдара?.. — осторожно позвала его девушка.

Он вздрогнул и перевёл взгляд на Хинату, только сейчас, казалось, вспомнив о её существовании.

— Ты цела? — спросил он голосом необычно хриплым и нервным.

— Да, — кивнула Хината. — Спасибо…

— Не убирай ее, глупый мальчишка! — крик миссис Фигг не дал ей закончить. — Может, здесь и другие рыщут! Я просто растерзать его готова, этого Наземникуса Флетчера!

— Что? — переспросил Гарри Поттер, ошарашено глядя на свою соседку. С волшебной палочкой в руке, он сидел на корточках рядом с кузеном, скрючившимся на земле, бездумно смотревшим прямо перед собой, плотно сжав губы.

— Отлучился он, видите ли! — гремела миссис Фигг, заламывая руки. — Котлы дешёвые!.. Дементоры в Литтл-Уингинге!.. А вы двое почему ему не помогли?!

Поняв, что разнос дошёл и до них, шиноби подошли ближе.

— Не успели, — сказал Дейдара, вновь натягивая перчатку; он старался говорить спокойно, но Хината по-прежнему видела в его глазах отголоски того маниакального возбуждения, с которым подрывник атаковал существо. — Зато я одной из этих тварей руку оторвал, мм, — добавил он, непринуждённо помахав перед магами трофеем.

Миссис Фигг поморщилась, борясь с подступающей рвотой. А вот Дадли, на свою голову поднявшего взгляд на подрывника, обильно стошнило.

— Вставай! — прикрикнула на Гарри миссис Фигг, хватая парня за плечо. — Мы должны отвести тебя обратно!.. Я убью этого Флетчера, точно тебе говорю!

— Постойте, — совладав, наконец, с удивлением, подал голос Гарри. — Вы… волшебница?

— Я сквиб, и Наземникусу об этом известно! — фыркнула старушка в ответ, заставляя парня подняться. — И как я могла помочь в борьбе с дементорами?.. И вы тоже совсем ни на что не годитесь!

Дейдара хотел было сказать что-то, но Хината опередила его.

— Нам никогда прежде не приходилось сталкиваться с этими существами, — произнесла она, виновато склонив голову. — Прошу прощения.

— Что толку в твоих извинениях, девочка? — буркнула миссис Фигг, делая теперь попытки поставить на ноги Дадли. — Ой-ой, что-то скажет Дамблдор!..

— Вы знаете Дамблдора? — почти жалобно спросил Гарри, в голове которого явно с трудом укладывалось происходящее.

— Ещё бы я не знала Дамблдора! Кто его не знает? Но пошли же! Если они вернутся, от меня помощи не жди, я за всю жизнь даже половую тряпку не трансфигурировала!

Дейдара без труда поднял с земли Дадли и, поставив его, отступил было назад, однако тут же вновь подхватил, когда парень стал опасно заваливаться набок. Опомнившись, Гарри помог ему, и вдвоём они, перекинув через плечи тяжёлые руки Дадли, пошли к выходу из проулка в сторону Тисовой улицы.

— Там вроде нет никого, — сказала миссис Фигг, опасливо выглядывая из-за угла.

— Всё в порядке, на Тисовой улице никого нет, и тех существ я в округе тоже не вижу, — негромко сказала Хината, усилием воли вернув контроль над чакрой и активировав Бьякуган.

Взглянув на её глаза, Гарри удивлённо открыл рот, но так ничего и не сказал, словно бы опасался. Вместо этого он повернулся к старушке.

— Почему вы раньше мне не сказали, что вы сквиб, миссис Фигг? — спросил Гарри; хоть его кузена они с Дейдарой и тащили вдвоём, было видно, что ему нелегко. — Столько раз я к вам приходил… Почему вы молчали?

— Приказ Дамблдора. Я должна была за тобой следить, но скрытно от тебя. Знаю, что большой радости тебе не доставляла, но Дурсли ни за что не стали бы пускать тебя ко мне, если бы видели, что тебе у меня весело. Нелегко всё это было, ты уж поверь… Батюшки мои, — сказала она трагическим тоном, опять заламывая руки, — когда Дамблдор про это услышит… Но надо скорее сообщить ему!

— Мы отправимся, как только проводим вас, мм, — сказал Дейдара, довольно грубо пихая Дадли локтём в бок, надеясь заставить его хоть немного переставлять ноги самостоятельно. Однако ко внушению тот оказался невосприимчив, продолжая наваливаться всем своим немалым весом на спины спутников.

— Если хотите, я могу одолжить вам свою сову, — предложил Гарри.

— Ах, Гарри, ты не понимаешь! — нервно затрясла головой миссис Фигг. — Дамблдору надо будет действовать очень быстро. В Министерстве уже знают, помяни мое слово… Кому-то нужно трансгрессировать, а ни я, ни эти двое не… Наземникус Флетчер, я убью тебя своими руками!

С громким хлопком прямо перед ними возник самый неприглядный, по мнению Хинаты, член Ордена Феникса. Наземникус, вечно воровато озиравшийся мужчина в драном, насквозь провонявшем алкоголем и табаком пальто, поднял на старуху по-собачьи грустные, налитые кровью глаза.

— Что стряслось, Фигги? — спросил он, обводя всех затуманенным взглядом. — Вам же вроде как надо было скрытность соблюдать.

— Я тебе покажу скрытность! — закричала миссис Фигг. — Дементоры, понятно тебе, никчемный ворюга и лоботряс!

— Дементоры? — в ужасе переспросил Наземникус. — Дементоры… здесь?

— Да, здесь, жалкая ты куча драконьего дерьма, здесь! — заорала миссис Фигг. — Дементоры напали на мальчика, которого тебе велено было охранять!

— Да ты что… — проговорил Флетчер слабым голосом. — Да ты что, а я…

— А ты как обычно, мм, — процедил сквозь зубы Дейдара, неприязненно глядя на мужчину.

— Да вас тут и так было достаточно! — стал оправдываться Наземникус. — Я отлучился-то всего только на часок, сделка была очень выгодная…

— Сделка выгодная?! — всё-таки сорвался на крик Дейдара, резко сбрасывая с плеч руку Дадли и надвигаясь на Наземникуса; Гарри застонал, когда туша кузена оказалась полностью на его спине, однако подрывник не обратил на это внимания.— Сделка выгодная, Кьюби тебя за ногу?! Я тебе сейчас такую сделку устрою, что потом никакой Дамблдор не соберёт, мм!..

— Дейдара, успокойся! — взмолилась Хината, прекрасно понимая, что в таком состоянии он вполне может свою угрозу выполнить и разнести незадачливого дежурного, а с ним и половину городка.

— Я… понимаешь, я… — было видно, что Наземникусу очень не по себе. — Это… это была очень выгодная сделка, понимаешь…

Тут уже не вытерпела миссис Фигг; замахнувшись рукой, в которой болталась верёвочная сумка, она съездила Наземникусу этой самой сумкой по лицу.

— Ох… Кончай… Кончай, ты, старая летучая мышь! Кто-то должен сказать Дамблдору!

— Да, кто-то должен! — завопила миссис Фигг, продолжая охаживать мужчину сумкой по всем местам, до которых могла достать. — И пусть этим кем-то будешь ты! Скажешь ему, почему тебя не было на месте!

— Да хватит тебе! — крикнул Наземникус, пригибаясь и защищая руками макушку. — Иду я, иду!

Он поспешил трансгрессировать с новым громким хлопком.

— Очень надеюсь, что Дамблдор его прикончит! — яростно воскликнула миссис Фигг. — Ну же, Гарри, пошли, чего ты ждёшь?

Судя по несчастному виду Гарри, он и просто на ногах-то стоял с трудом, не говоря уже о том, чтобы куда-то идти. Недовольно буркнув что-то, Дейдара вновь пришёл ему на помощь.

— Как вернёшься домой, сиди там, никуда не выходи, понял? — бубнила миссис Фигг, шлёпая впереди маленькой процессии. — Думаю, скоро получишь весточку.

— Получается, Дамблдор устроил… устроил за мной слежку? — спросил Гарри, тяжело дыша.

— Конечно, — отозвался Дейдара, дыхание которого даже не сбилось. — А ты что, думал, Дамблдор тебя без прикрытия оставит, учитывая твоё последнее приключение с этим лордом, мм?

— Не упоминай его! — рявкнула на парня миссис Фигг.

— А вы вообще кто? — Гарри с интересом, но в то же время и с определённым недоверием глянул на подрывника.

— Твои ангелы-хранители, — фыркнул Дейдара.

— Нашим заданием было охранять тебя, Гарри, — поравнявшись с ним, произнесла Хината. — Прости, что так вышло…

— Ой, Хината, только не начинай опять извиняться! — проворчал Дейдара, закатывая глаза. — Слушать противно, мм.

— Ну… не переживай, — попробовал подбодрить девушку Гарри. Страх ещё не совсем отпустил его, однако за ним Хината различала определённую… радость?..

— Пришли, — объявила миссис Фигг, останавливаясь возле дома номер четыре по Тисовой улице. — Слышишь, Гарри, сиди тихо, жди известий от Дамблдора и ни в коем случае не выходи на улицу. Ты меня понял?

— Да, но…

— Тогда спокойной ночи.

Миссис Фигг развернулась и неожиданно резво засеменила прочь. Коротко кивнув напоследок Гарри, шиноби оставили его, растерянного, с тяжеленным кузеном на плечах, и скользнули в ночь. Буквально несколько секунд спустя воздух прорезал испуганный крик миссис Дурсль, тётки Гарри по матери, увидевшей бледного, потерянного сыночка. Когда же раздался рвотный позыв и Дадли стошнило прямо на коврик перед дверью, её испуг превратился в истерику.

— Какие все нежные, мм, — хмыкнул Дейдара, засовывая оторванную руку дементора в сумку; с трофеем он так и не расстался. — Ну, подумаешь, напали, всего делов…

— Всего делов?! — только великолепная реакция позволила подрывнику вовремя пригнуться и избежать удара верёвочной сумки, от которой так пострадал Наземникус. — Ему пришлось использовать магию, понимаешь ты или нет?! Мальчика теперь могут исключить из Хогвартса!

— Дамблдор разберётся, — беспечно махнул рукой Дейдара. И снова увернулся от сумки. — Нам вообще пора возвращаться в штаб, да.

— Спокойной ночи, — попыталась улыбнуться Хината, но миссис Фигг не ответила.

— Старая кошёлка, — буркнул Дейдара, когда они отошли достаточно далеко. — Только и знает, что орать, мм.

— Она просто испугалась, — покачала головой Хината.

Они быстро вышли за город. Пройдя немного по полю, шиноби остановились под вновь ярко сиявшими в вышине звёздами. Вокруг было безлюдно, только вдалеке светилась огнями оживлённая автомагистраль.

Быстро слепив из пропитанной чакрой глины сову, Дейдара увеличил фигурку и запрыгнул на неё, и Хината присоединилась к нему. Она уже в общем-то и привыкла к любимому способу передвижения подрывника, однако всё равно вздрогнула, когда глиняная птица, оттолкнувшись от земли, поднялась в воздух, стремительно набирая высоту — чтобы оставаться незамеченными, шиноби всегда держались на большой высоте. Лететь им предстояло около двадцати минут, поэтому Дейдара уселся на птице, скрестив ноги. Хината зябко поёжилась от прикосновения холодного ночного воздуха к коже и устроилась рядом с ним.

— Что это вообще за твари были, мм? — спросил у неё Дейдара негромко.

— Дементоры, — отозвалась девушка, обнимая себя за плечи; от одного воспоминания о существах в плащах с низко надвинутыми на отсутствующие лица капюшонами ей стало холоднее. — Я читала о них… Они питаются радостными эмоциями человека, оставляя ему только страх и отчаяние. Они стерегут Азкабан — тюрьму для волшебников.

— Стерегут тюрьму? — Дейдара нахмурился. — Интересно тогда, что они делали здесь.

— Действительно, — согласилась Хината, опуская взгляд на стремительно проносившуюся под ними местность.

Некоторое время шиноби сидели в молчании.

— Тогда в переулке, — заговорил Дейдара, избегая смотреть на неё, — когда он напал на нас… Ты слышала, что я говорил, да?

— Да, — честно призналась Хината.

— Не говори никому, — буркнул Дейдара. — Никто не должен знать.

— Я не скажу, — пообещала девушка и, не справившись с любопытством, спросила: — А о ком ты говорил тогда?

Глаза нукенина сверкнули. Хината не почувствовала толчка — в следующий миг она просто слетела с птицы, лишь секунду спустя осознав, что падает, а земля стремительно несётся ей навстречу.

Перед глазами промелькнуло что-то белое — и Дейдара подхватил Хинату на руки.

— Ещё раз спросишь об этом — убью, — холодно предупредил он, опустив куноичи на птицу, и вновь уселся спиной к ней, будто ничего не произошло.

Чувствуя, как тело бьёт крупная дрожь, Хината отодвинулась как можно дальше от парня и прижала руки к груди, словно надеялась таким образом унять своё бешено колотящееся сердце.

«Он… он чуть не убил меня!..»

«Но не убил же», — возразил негромкий голос внутри её сознания.

«И всё-таки… мы же с ним, пусть и на время, но товарищи! А товарищи должны помогать друг другу, а не пытаться…»

«Так ли это удивительно? Дикий зверь тоже кидается и скалит клыки, когда ранен и истекает кровью».

Хината посмотрела на спину подрывника. В одной из книг, прочтённых ею, говорилось, что дементоры поднимают из глубин памяти самые неприятные воспоминания человека, то, чего он больше всего боится. «Насколько же глубока его рана?..»

— Прости, — вдруг сказал Дейдара, не оборачиваясь. — Зря я так с тобой. Просто не спрашивай об этом больше.

— Хорошо, — только и могла ответить Хината.

— Такая послушная, — фыркнул парень, косясь на неё.

«Он хочет, чтобы ему помогли справиться с болью, — поняла Хината. — Но сам он об этом ни за что не попросит».

— Если захочешь, я тебя выслушаю, — ответила она, тщательно подбирая слова. — И, клянусь, никогда в жизни никому не расскажу об этом.

Дейдара повернулся к ней. На миг Хинате показалось, что она всё же допустила ошибку и сейчас вновь будет сброшена с птицы… но Дейдара только тяжело вздохнул.

— Это был единственный раз, когда я проиграл по всем статьям, — негромко проговорил он. — Когда за мной пришли, чтобы «пригласить» в Акацуки. Я не хотел никуда вступать, я хотел творить, заниматься своим Искусством, но у них был приказ. В тот раз Итачи предложил мне пари: если сражение выиграю я, они уйдут, но если он — я присоединюсь к организации. Я был совершенно уверен в своих силах и без раздумий согласился… А затем чуть не подорвал сам себя, попавшись в его гендзюцу.

Хината молчала, не шевелясь, боясь даже лишний раз вздохнуть, опасаясь спровоцировать подрывника на новый срыв.

— Как же я ненавижу его! — прорычал Дейдара, с силой ударив кулаком по спине птицы; та дрогнула, но продолжила полёт. — Но, в то же время, не могу не восхищаться им… И за это ненавижу ещё больше.

Хината всё так же молчала, прекрасно понимая, что сейчас ему и не нужны её слова. Мельком взглянув на неё, Дейдара вновь отвернулся, но Хината чувствовала, что ему стало хоть немного, но легче.

Вскоре на виду показалась площадь Гриммо; убедившись, что на ней никого нет, Дейдара заставил глиняную сову спланировать на крышу одного из зданий. Рассеяв не нужную более птицу, он ещё раз обвёл внимательным взглядом площадь и спрыгнул на тротуар. Хината присоединилась к нему, и вместе они подошли к стыку домов одиннадцать и тринадцать. На миг прикрыв глаза, Хината произнесла в уме адрес: площадь Гриммо, 12 — и увидела появившийся прямо из ниоткуда старый обветшалый дом с поистесавшимися за годы ступенями и видавшей виды входной дверью, на которой местами облупилась краска.

— Пошли, — позвал Дейдара, быстро поднимаясь по ступеням.

Вслед за ним войдя в дом и спешно захлопнув дверь, Хината застала необычное оживление. В коридоре горели газовые рожки, демонстрируя всю яркость, на которую были способны. Подставка для зонтов в виде отрубленной тролльей ноги лежала, опрокинутая, на полу, но никто не спешил её поднимать. По лестнице туда-сюда сновали маги, переговариваясь друг с другом во весь голос, чтобы хоть как-то их было слышно за воплями портрета миссис Блэк, надрывавшего горло в попытках словами изгнать из дома осквернителей рода. Однако, вопреки обыкновению, никто не старался утихомирить старуху, прекрасно понимая, что посреди всей этой суматохи она всё равно опять проснётся.

— Дейдара! Хината! — на шиноби налетела Гермиона, раскрасневшаяся и взволнованная. — Это правда?!

— Что правда? — проворчал подрывник, пытаясь отстранить от себя девушку.

— Нападение дементоров! — Гермиона и не думала отставать. — Что с Гарри?! Он в порядке?! Наземникус ничего не сказал!..

— Да цел он, цел, — заверил её Дейдара. — Обошлось лёгким испугом, мм.

— Ох, я так рада! — не помня себя, Гермиона крепко стиснула в объятиях сначала его, потом Хинату и бросилась вверх по лестнице. — Рон! Рон! Ты слышал?! Он в порядке!

— А я тебе что говорил?! — донёсся откуда-то сверху голос Рона. — Нашего Гарри так просто не возьмёшь!..

— Ох, милые, вы наконец-то здесь! — к шиноби, всё ещё пытавшимся прийти в себя после атаки Гермионы, подошла Молли. — Вы целы? Всё в порядке?

— Да, да, всё хорошо, парень жив-здоров, — быстро проговорил Дейдара. — Дамблдор уже предпринял что-нибудь?

— Он сейчас в Министерстве, — ответила Молли, беря их за руки и решительно увлекая в сторону кухни. — Гарри исключили из Хогвартса, но Альбус пытается добиться назначения слушания…

— Хината! — стоило им зайти в комнату, к ней подскочил взволнованный Наруто и схватил за плечи. — Ты как? Не ранена?

— Я… я в порядке, — кивнула Хината, мгновенно заливаясь краской.

Расположившиеся вокруг длинного стола члены Ордена Феникса выжидательно смотрели на вновь прибывших, явно ожидая подробного рассказа о случившемся.

— Данна, а я вам сувенир привёз, мм, — заявил Дейдара, плюхнув на стол перед напарником свой трофей.

— Всегда о такой мечтал, — съязвил Сасори, всё же с интересом рассматривая подарок.

— Это что… рука?! — Сириус брезгливо поморщился.

— Рука дементора, прошу заметить! — поправил его Дейдара.

— И почему я даже не удивлён? — протянул Сасори, аккуратно заворачивая трофей напарника в салфетку.

— Что случилось? — спросил Кингсли, сидевший напротив кукловода. — Наземникус толком ничего не объяснил.

Пока Дейдара пространно описывал события прошедшего вечера, Хината отошла к Сакуре и Наруто.

— Ужас какой, — прошептала Сакура, наклоняясь к подруге. — Я об этих дементорах читала — просто жуть!

— Да, — кивнула Хината, непроизвольно вздрагивая. — Если бы не Дейдара…

— Ой, да ладно, ты бы и сама справилась! — бодро заявил Наруто. — Ты ведь сильная, Хината.

Хината благодарно улыбнулась ему и не стала спорить, хотя сама прекрасно знала, что, не приди подрывник ей на выручку, могло случиться непоправимое.

— Сообщение от Дамблдора! — влетая в комнату, воскликнула Тонкс. По пути сшибив пару стульев, она опустила на стол перед Аластором Грюмом записку, на которой был различим убористый почерк директора Хогвартса.

— ДелоПоттера будет разбираться, — отрывисто сообщил Аластор, обратив на записку оба своих глаза: и человеческий, и магический. — Слушание в Министерстве назначено на двенадцатое августа.

— А что до тех пор? — взволнованно спросил Сириус, глядя на клочок пергамента так, словно тот мог дать ответ.

— Временно исключён, — сказал Грозный Глаз, передавая обеспокоенному крёстному Гарри письмо. — Но палочку не уничтожат.

— Слава Богу! — с явным облегчением выдохнула Молли.

— Странно как-то всё это, — заметил Билл Уизли, задумчиво поглаживая свою серёжку в форме клыка. — Сначала попытка провести оборотней на территорию Хогвартса, теперь вот нападение на Гарри… Что-то мне слабо верится, что это просто совпадение.

— Действительно, — согласился с ним Римус.

— Что будем делать? — спросила Тонкс. — Не можем же мы Гарри там оставить! Надо его…

— Рано, — отрезал Аластор; его волшебный глаз, сделав полный оборот, посмотрел через затылок в ту сторону, где стояла девушка. — Ждём приказ Дамблдора.

========== Глава 2. Мальчик, Который Выжил ==========

Следующие дни в штабе Ордена Феникса царило оживление. Многие входившие в организацию маги, услышав о нападении, приходили на площадь Гриммо, надеясь узнать подробности произошедшего и услышать распоряжения Дамблдора.

В ночь после происшествия, закончив с делами в Министерстве магии, Альбус прибыл в дом Блэков; таким разгневанным, как в тот раз, Дейдара никогда его прежде не видел, да и, откровенно сказать, больше не хотел видеть — от старика, казалось, исходили потоки магии, способные разнести всё вокруг. По счастью, Альбус свою энергию контролировал, поэтому обошлось без инцидентов.

За прошедшие дни члены Ордена уже неоднократно порывались плюнуть на придуманный им план и, не дожидаясь условленного дня, поскорее вытащить Гарри из дома дяди и тёти. Особенно настойчив был Сириус, крёстный отец мальчика, однако его всё-таки насилу удержали, не без определённой помощи со стороны Итачи, надо сказать; Дейдара в который раз убедился, что он превосходно умеет уговаривать людей, даже не используя Шаринган. Сам Дейдара тоже был бы не прочь начать действовать поскорее, но всё-таки держал свои мысли при себе.

Так прошло три дня. На четвёртый же напряжение достигло своего апогея — именно он был выбран днём проведения спасательной операции. В обед в подвальной кухне дома собралось много людей, в той или иной мере задействованных в плане.

— Значит так, — говорил Аластор, внимательно глядя на всех по очереди. — В основном отряде будем я, Люпин, Бруствер, Тонкс, Дож, Дингл, Вэнс, Подмор и Джонс. В запасном…

— Стоп, я что-то не понял, — перебил его Дейдара. — А мы?

— Вы остаётесь.

— Почему это нам нельзя участвовать в операции, мм?! — грозно осведомился Дейдара, уперев руки в бока. — Как караулить пацана — так, значит, мы с Хинатой, а как перевозить его!..

— Чёрт, Тсукури, напряги мозги, — проворчал Аластор, недовольно поглядывая на него своими разномастными глазами. — Твой полётный агрегат слишком заметен.

Дейдара аж задохнулся от возмущения.

— Это тебе не агрегат! Это Искусство, да!.. И вообще, по-твоему, летающая метла — это нормально, а птица в небе — заметно?!

— Эта птица размером с небольшого дракона, — рыкнул Грозный Глаз, нетерпеливо постукивая тростью по полу. — И вообще, почему мы спорим? Я сказал: нет!

— Как будто мне интересно твоё мнение!

— Проще будет разрешить, — флегматично заметил Сасори, не глядя на напарника. Большую часть последних дней он проводил за опытами с рукой дементора и не посещал собрания, только нынешнее. — Всё равно ведь увяжется.

— Вот и увяжусь! — заявил Дейдара, с вызовом глядя на Аластора.

— Дело принципа, да? — понимающе усмехнулся Сириус, которому Альбус лично запретил участвовать в операции. — Любишь доводить дела до конца?

— Да, — быстро кивнул Дейдара. На самом же деле он в глубине души надеялся, что опять столкнётся с теми существами — и уж на этот раз не проиграет им и своим воспоминаниям.

— Прошу, позвольте нам поучаствовать, — негромко сказала Хината. — С помощью Бьякугана я замечу любую опасность — у моих глаз радиус обзора около десяти километров.

Было видно, что Грюму очень не хочется уступать подрывнику, но перспектива заполучить в команду Хинату с её додзюцу была чересчур заманчива.

— Ладно, что с вами поделать, — махнул рукой Аластор. — Но только чтоб никакие маглы вас не заметили, ясно?

— Полмесяца не замечали, а тут вдруг заметят, мм, — с сарказмом фыркнул Дейдара. Получив то, что хотел, он, невероятно довольный, пропустил большую часть дальнейших обсуждений мимо ушей, отдаваясь приятным размышлениям о том, стоит ему в случае повторного боя с дементорами сразу переходить к любимому дракону С2 или же всё-таки начать с чего попроще.

Когда собрание закончилось, Сасори отвёл напарника в сторону.

— Я знаю, о чём ты думаешь, Дейдара, — сказал он таким тоном, что парень и в самом деле поверил, что кукольник знает его мысли. — Если наткнёшься на них, не спеши взрывать — мне нужны новые образцы для исследований.

— И что с того? — ворчливо поинтересовался Дейдара, вырывая локоть из цепких пальцев напарника. — Вам надо — вы и ловите, да.

— А если я попрошу?

Вот теперь стало интересно.

— Я весь внимание, Данна.

Сасори скривился, словно собирался сделать нечто весьма неприятное, а затем глубоко вздохнул и негромко произнёс:

— Пожалуйста, Дейдара, если во время миссии представится возможность, добудь мне образцы тканей тех существ.

— А что взамен, мм? — уже почти не скрывая ехидства в голосе, спросил парень.

— Как обычно, — отозвался Сасори.

Дейдара прищурился.

— Сколько?

— Пять.

— Пятьдесят.

— Совсем обнаглел? — недовольно проговорил Сасори. — Десять.

— Ничего не обнаглел, Данна, я же не сказал сто, — усмехнулся Дейдара. — Сорок.

— Губу закатай, а то она вон уже по полу волочится, — фыркнул кукловод. — Пятнадцать.

— Да ладно вам, Сасори-но-Данна, с вас не убудет! Тридцать пять.

— Двадцать.

— Да за двадцать сами идите своих дементоров ловить, мм!.. Тридцать.

— Всё, Дейдара, двадцать пять — это моё последнее слово.

Парень на миг задумался, а затем кивнул.

— Ладно, уболтали. Согласен на двадцать… шесть, да! — в последний момент поправился он, всё же не желая окончательно уступать напарнику.

Сасори очень выразительно закатил глаза.

— Ладно, считай, что один тебе бонусом, — протянул он. — Но материал должен стоить того.

— Спокойно, Данна, всё будет! — победно улыбнулся Дейдара.

— Вот, возьми, — Сасори протянул ему небольшой флакончик, наполненный какой-то настораживающей серовато-синей жидкостью. — Это пока пробная версия, но определённый эффект должен быть.

— Эй, я вообще-то не подписывался вашу гадость тестировать! — возмутился Дейдара. — Тридцать!

— Договор уже заключён, так что уймись, — с насмешливой полуулыбкой сказал Сасори. — Если будешь хорошо себя вести и сделаешь всё, как надо, подумаю о выдаче премии.

— Ненавижу вас, Сасори-но-Данна, — буркнул Дейдара, но всё-таки спрятал флакон в карман.

— Взаимно, — отозвался тот и отошёл к Итачи.

Когда мягкие сумерки опустились на Лондон, волшебники Ордена Феникса, напряжённо озираясь по сторонам, вышли из дома на площадь; все они несли в руках мётлы разной степени потрёпанности, что очень забавляло Дейдару.

— И как только на этой палке можно летать, мм? — фыркнул он, наблюдая за тем, как маги седлают своих «деревянных коней». — Неудобно же.

— Зато быстро, — проворчал Аластор, косясь на парня своим магическим глазом. — И уж точно незаметнее, чем эти твои…

— Ля-ля-ля, — скучающим тоном протянул Дейдара, стараясь не заводиться и не поддаваться желанию продемонстрировать, чего стоят его творения в бою. — Зато на метле твоей девушек не покатаешь, а на моей птице можно. Правда, Хината?

— Д-да, — кивнула она, отводя взгляд. Теперь Хината, конечно, стала смущаться и краснеть значительно меньше, чем в то время, когда они только познакомились, однако, по мнению Дейдары, она по-прежнему была чересчур уж пугливой и скромной.

— Кто о чём, — буркнул Грозный Глаз.

— Ладно, полетели, что ли, пока вы не поругались, — сказала Тонкс, с улыбкой слушавшая перепалку.

По команде они поднялись в воздух. Когда птица выровняла полёт, держась выше стремительно несущейся над полями группы волшебников на мётлах, Дейдара уселся, скрестив ноги, и при помощи оптического прибора на глазу, то приближая, то удаляя землю под ними, стал осматриваться. В отличие от совы, на этой птичке — более компактной и узкой, четырёхкрылой, предназначенной для быстрого полёта, — места было не то чтобы очень много, поэтому шиноби приходилось сидеть близко друг к другу. На Дейдару вдруг напало желание поэкспериментировать — и он, отодвинувшись чуть назад, прижался спиной к спине Хинаты. Полностью поглощённая проверкой окрестностей на предмет потенциальных угроз, она вздрогнула от неожиданного прикосновения, заставив парня тихо усмехнуться.

О том, что случилось четыре дня назад во время полёта из Литтл-Уингинга, они по немому уговору не вспоминали, и Дейдара был девушке за это весьма признателен. Он не имел привычки анализировать свои действия, да и раскаяние посещало его, мягко говоря, нечасто, но в этот раз он испытывал нечто, похожее на чувство вины, вспоминая, как сталкивал девушку с птицы. Конечно, он прекрасно знал в тот момент, что успеет поймать её, но всё же, всё же… Хината всегда была по-своему добра к нему, общалась с ним не как с нукенином, а как с товарищем, пусть даже и временным, а он за это отплатил ей такой монетой. Хотя, с другой стороны, потом он доверил этой девчонке своё самое неприятное воспоминание, обнажил перед ней душу, можно сказать, так что она должна ещё быть благодарна ему, да!

Волшебники под ними пошли на снижение, и Дейдара тоже направил птицу к земле, но чуть дальше, намереваясь посадить её в поле, как делал всегда. Спрыгнув на землю, он дождался, когда Хината присоединится к нему, и развеял птицу. Быстро пройдя по полю, шиноби вошли в городок и уверенно направились к хорошо знакомому им дому номер четыре по Тисовой улице, за которым они так часто в последнее время наблюдали.

Как оказалось, маги оставили для них незапертой входную дверь. В доме было темно, только на кухне, где и собрались все, горел свет.

— Сколько народу за тобой пожаловало, Гарри! Есть чему удивляться, да? — услышал Дейдара голос Римуса.

— Чем больше, тем лучше, — мрачно проговорил Аластор. — Мы твоя охрана, Поттер.

— И мы тоже, мм, — подал голос Дейдара. Как это обычно бывало, волшебники заметили шиноби лишь когда он заговорил; некоторые от неожиданности даже вздрогнули.

— Вы… — протянул Гарри Поттер, обводя взглядом подрывника. Конечно, на фоне высокого и крепкого Кингсли и даже того же Грюма, имевшего очень внушительный вид за счёт густой седой гривы и многочисленных шрамов на лице, Дейдара по меркам этой реальности навряд ли мог показаться тем, кто способен защитить.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулась ему Хината. Парень с некоторой опаской присмотрелся к её глазам, но тут же расслабился, не увидев в них Бьякугана.

— Кажется, мы в прошлый раз не представились, — заметил подрывник. — Дейдара Тсукури. А это Хината Хьюга.

— Очень приятно, — пробормотал Гарри, которого явно беспокоили молодость и необычные для Британии имена «охранников». — Послушайте… — он опять повернулся к Римусу. — Что происходит? Никто ничего мне не говорит. Что известно про Волан…

— Тсс! Тсс! — зашикали на него сразу несколько чародеев и чародеек.

— Молчи! — рявкнул Аластор.

— Почему?

— Мы не обсуждаем ничего здесь, слишком опасно, — сказал Грюм, глядя на Гарри своим обычным глазом; волшебным же он почему-то смотрел на потолок. — Тьфу ты, — буркнул он. — С тех пор, как им пользовался этот гад, всё время заклинивает.

Не обращая внимания на мгновенно скривившихся спутников, он с неприятным хлюпаньем выдернул глаз.

— Грозный Глаз, ты ведь понимаешь, как это противно, правда? — непринужденно поинтересовалась Тонкс.

— Гарри, будь добр, принеси мне стакан воды, — игнорируя девушку, попросил Аластор.

Пока Гарри вынимал из посудомоечной машины чистый стакан и наливал в него воду, Дейдара выскользнул из кухни в гостиную. Его вовсе не занимал Гарри Поттер, местная знаменитость, много лет назад остановивший Тёмного Лорда. Парень был его заданием, однако разводить сопливого восторга, как это делали многие волшебники, вокруг его так называемого подвига Дейдара совершенно не собирался.

Мальчик, Который Выжил… Что за бред. Ну, подумаешь, не смог какой-то там злодей младенца убить. На взгляд Дейдары, это скорее повод сомневаться в компетентности убийцы, чем возводить в ранг героя его жертву.

Свою известность Гарри получил только за то, что просто не умер. Нет, конечно, Сириус рассказывал, что мальчишка в одиннадцать лет помешал Волан-де-Морту захватить какую-то штуку под названием философский камень, в двенадцать победил здоровенную змею, убивающую взглядом, и ещё что-то там совершил… Но всё же, неужели этого достаточно в этом месте, чтобы стать героем? «В нашем мире это была бы миссия хорошо если ранга В, — думал Дейдара. — Генина, конечно, за такие достижения похвалили бы, а учитель проставился и накормил учеников обедом. Хотя, я в свои двенадцать лет получил бы за такое от старика Ооноки максимум фразочку вроде «Как и ожидалось от моего ученика», быстро перетекающую в очередную промывку мозгов, что не надо в ходе выполнения миссии разносить местность на километр вокруг… У нас герои — это такие люди, как Сенджу Хаширама, объединивший люто ненавидевшие друг друга на протяжении многих поколений кланы Страны Огня и создавший первое Скрытое Селение. Тут даже я не буду спорить, действительно герой, да. И Третий Казекаге был героем, хм… пока Сасори-но-Данна из него марионетку не сделал. И Четвёртый Хокаге, и Второй Цучикаге, да и старик Ооноки тоже, хотя я его и терпеть не могу. Вот если бы кто-нибудь сумел завалить нашего Лидера — точно стал героем, ведь это действительно был бы подвиг, а не то что там не позволил бесплотному духу заграбастать какой-то камень, мм…»

— Дейдара?

— Что, уже пора? — он повернулся к Хинате, отгоняя бесполезные рассуждения, навеянные скукой.

— Пока нет, — покачала она головой, подходя ближе. — Что-то случилось?

— Всё хорошо, — с вызовом заявил подрывник. — С чего это ты спрашиваешь, мм?

— Просто… просто мне показалось… — пролепетала Хината, опуская взгляд. — Прости.

— Блин, кончай уже извиняться, — раздражённо цыкнул Дейдара.

Хината ещё ниже склонила голову и вся как-то сжалась. Видимо, она вспомнила, во что вылился прошлый раз, когда она решилась задать ему личный вопрос, и теперь боялась его гнева, отчего Дейдаре вновь захотелось поэкспериментировать.

— И вообще, — сказал он уже спокойнее, подходя к девушке, — если говоришь с человеком, смотри ему в глаза.

Не решившись спорить, Хината робко подняла на него взгляд.

— Уже лучше, — одобрительно кивнул Дейдара. — Так, а теперь ещё выпрямься и повтори свой вопрос, но только уверенно и настойчиво, и тогда я тебе отвечу.

Хината, хотя и была удивлена его поведением, видимо, действительно хотела, чтобы подрывник ей честно ответил, поэтому постаралась сделать так, как он сказал.

— Что случилось, Дейдара?

В своих мыслях он довольно улыбнулся — всё-таки в этой девчонке больше сил, чем кажется на первый взгляд.

— Меня бесит то, что я спасовал перед дементорами в прошлый раз, — признался он. — И я знаю, что не успокоюсь, пока не возьму реванш, мм.

— Понятно… — Хината вновь опустила глаза; что ж, сразу ожидать от неё кардинального преображения и не стоило. — Я… я буду их искать на обратном пути, — вдруг пообещала она, — и если увижу, обязательно скажу!

— Ага, — кивнул Дейдара и, пройдя мимо неё, вернулся на кухню. Туда же в скором времени пришла и Хината, а чуть позже — Гарри и Тонкс, ходившие наверх собирать вещи парня.

Пока Грозный Глаз накладывал на Гарри какие-то замысловатые маскировочные чары, Дейдара с удовольствием думал о том, как удачно вместе с ними в этом мире застряла обладательница Бьякугана. А ещё лучше было то, что ему удалось наладить с девушкой контакт, что потенциально означало возможность использовать её глаза для своих целей. Чёрт, всё-таки прав был Итачи, когда говорил о перспективах!..

— Пошли! — закончив с Гарри, скомандовал Аластор, отпирая волшебной палочкой заднюю дверь.

Дейдара первым вышел на газон, сильно пострадавший от засухи последних дней. Пожухлая трава неприятно хрустела под ногами, и он против воли с сожалением подумал об изумрудно-зелёных, мягких, как дорогой шёлк, бесконечных лугах Страны Травы, где они с напарником периодически бывали по заданиям Акацуки.

— Сегодня ясная ночь, мм, — заметил Дейдара, подняв взгляд к небу.

— Плохо, — проворчал Аластор, озирая небо волшебным глазом. — Кой-какая облачность нам бы не помешала… Так, слушай меня, — рявкнул он, обращаясь к Гарри. — Полетим сомкнутой группой. Тонкс перед тобой, держись за ней вплотную. Люпин прикроет тебя снизу, я сзади. Тсукури и Хьюга сверху. Остальные вокруг нас. Строй не нарушать ни под каким видом, понял меня? Если кого-нибудь из нас убьют…

— Такое может случиться? — с тревогой спросил Гарри, но Грюм точно не слышал.

— …то другие летят дальше, не задерживаются, не ломают строя. Если погибнут все, кроме тебя, Гарри, в игру вступит вспомогательный отряд. Он пока выжидает. Продолжай двигаться на восток, и они возьмут тебя под защиту.

— Не слишком ты радостные речи ведёшь, Грозный Глаз, — заметила Тонкс, закрепляя чемодан Гарри и клетку с его совой ремнями, свисавшими с её метлы.

— Я просто рассказываю парню план, — прорычал Аластор. — Наша задача — доставить его в штаб-квартиру невредимым, и если это будет стоить нам жизни…

— Это никому не будет стоить жизни, — успокаивающе пробасил Кингсли.

— Не дрейфь, парень, прорвёмся! — усмехнулся Дейдара и, подбросив в воздух новую фигурку четырёхкрылой птицы, увеличил её. Гарри смотрел на это действо с явным непониманием и удивлением, особенно когда оба шиноби запрыгнули на спину птицы, и та круто взяла с места вверх. Волшебники, впрочем, тоже не заставили себя ждать, и вскоре группа направила мётлы в сторону Лондона.

Так как руководил операцией Грозный Глаз, летели они не по прямой, а то и дело меняя направления, избегая городов и автомагистралей, тянувшихся внизу нескончаемыми паутинами и лентами света. Впрочем, когда Аластор на полном серьёзе предложил сделать петлю, чтобы посмотреть, нет ли за ними хвоста, маги не выдержали.

— Ты в своём уме, Грозный Глаз?! — заорала Тонкс, летевшая перед Гарри. — Мы уже к метлам примёрзли! Всё время с курса сходить — за неделю не доберёмся! И ведь почти уже на месте!

Птица парила на несколько метров выше волшебных мётел, но острый слух позволил Дейдаре расслышать слова. Тонкс была права: впереди и в самом деле раскинулось огромнейшее скопление огней, бывшее столицей здешних владений. На миг нахмурившись, Дейдара бросил взгляд на Хинату. Девушка и в самом деле очень старалась, исследуя Бьякуганом окрестности, но, похоже, нигде не видела противников, что вовсе не радовало подрывника, у которого уже начинали чесаться руки.

— Эй, Грюм! — крикнул он, заставляя птицу спуститься чуть ниже к магам. — Летите на базу, а мы сделаем ещё круг, посмотрим, всё ли в порядке!

— Добро, — отозвался тот, и по команде Римуса группа начала снижение.

Хината не стала ничего спрашивать — прекрасно поняла, чего хочет её временный напарник, поэтому сосредоточилась на поиске дементоров. Птица повернула на запад и стала медленно облетать Лондон, держась окраин; сам же Дейдара следил при помощи прибора за тем, чтобы они не попали в поле зрения какого-нибудь праздного зеваки, решившего на ночь глядя попялиться в небо.

— Нашла, — сказала Хината, наконец. — Восемь километров на юго-запад.

— Сколько, мм?

— Трое.

— Отлично, — оскалился Дейдара и, взметнув полами плаща, запустил руки в сумки с глиной, висевшие у него на поясе.

Хината с некоторой опаской взглянула на парня.

— У тебя есть план? — осторожно спросила она.

— Не-а, — усмехнулся Дейдара, и птица стремительно понеслась в погоню за ничего не подозревавшими врагами.

Чёрные тени скользили по берегу реки плавно, неспешно. От могильного холода, исходившего от этих существ, воды реки замерзали, покрывались коркой свежего льда даже несмотря на то, что на дворе был ранний август. Мелкие звери, вышедшие на охоту ночью, в страхе разбегались от тварей в плащах, приносивших с собой только холод и смерть.

Дементоры резко остановились, когда Дейдара возник прямо перед ними, спрыгнув откуда-то сверху. Обведя противников взглядом, он чуть прищурился и усмехнулся, и твари, питающиеся положительными эмоциями, не могли не учуять, что парень очень доволен. Они мягко скользнули навстречу, протянули к нему руки, как вдруг Дейдара воскликнул:

— Кац!

Тонкая глиняная змея, незаметно обвившая шею одного из существ, с громким хлопком взорвалась, сжигая плоть, дробя кости. Двое других дементоров моментально разлетелись в стороны, а Дейдара стремительно запрыгнул на спину спланировавшей к нему птицы и взмыл в небо. Не в силах допустить, чтобы ужин убежал от них вот так просто, твари тоже взлетели и погнались за ним, не заметив, как из укрытия выскочила Хината, которая, подбежав к поверженному противнику, развернула на земле свиток и запечатала в нём тело и голову.

В воздухе тем временем началась самая настоящая гонка. Четырёхкрылая птица носилась по небу, закладывая немыслимые виражи, не позволяя противникам приблизиться. Дементоры летали за ней, силясь догнать, но куда им до скорости творения нукенина!.. То и дело в их сторону направлялись небольшие птички-бомбы, но твари, уже, похоже, смекнувшие, что эти белые глиняные фигурки представляют опасность, отлетали прочь прежде, чем звучал взрыв.

Даже держась на расстоянии, дементоры не оставляли попыток дотянуться до души Дейдары, выпить из него всю радость, пробудить боль и страх. Где-то на задворках сознания уже вспыхивало золотистое закатное солнце, на фоне которого высилась чёрная фигура в плаще с высоким воротником, с горящими алым огнём глазами, но Дейдара отмахивался от воспоминаний и продолжал атаковать, упорно подавляя эмоции, сознательно растворяясь в животном, не замутнённом мыслями и рассуждениями желании убивать.

Сириус как-то упомянул мимоходом, что дементоры, питающиеся высшими эмоциями, доступными только человеку, не могут ничего противопоставить примитивным звериным инстинктам. Что ж, тогда именно на инстинктах Дейдара этот бой и проведёт. Он не раз видел, как во время сражения Хидан, теряя голову, бросался на противников, точно бешеный зверь, — ни тени мысли, ни капли сознания, никакого распознавания своих и чужих. Просто голая цель — убить.

Один из дементоров всё-таки попал в зону поражения — его разорвало на мелкие куски. Последний оставшийся враг вильнул в сторону, однако не заметил тончайший сенбон, метко пущенный ему в то место, где у людей было сердце. Игла, как и ожидалось, достигла цели — и тварь, хрипло втягивая в себя воздух, стала падать, пока не повалилась кучей чёрного тряпья на землю.

Приземлившись рядом с существом, Дейдара спрыгнул с птицы и подошёл ближе. Дементор был временно обездвижен ядом Сасори, которым был щедро смазан сенбон, однако всё ещё жив, если можно сказать так, конечно, об этом существе. Тварь неподвижно лежала на сухой, пожухлой, теперь ещё и покрывшейся ледяной корочкой траве, с клокочущим хрипом втягивая в себя воздух, усиливая ментальный натиск на Дейдару — и за завесой гнева и ненависти, которой он укрылся, точно щитом, зазвучали голоса, негромкие, но уже довольно отчётливо различимые:

«Он из тех идиотов, что умирают молодыми…» — самые первые слова, сказанные Сасори о нём.

«Ты попался в иллюзию в тот самый момент, когда посмотрел в Шаринган Итачи-сана…» — Кисаме скрежещет острыми треугольными зубами, словно хочет засмеяться.

«Ты проиграл…» — спокойный низкий голос врага обволакивает, сжимает в тисках, воздействуя не хуже глаз, заставляя склониться, признать поражение…

— Чёрта с два, — процедил Дейдара. — Чёрта с два я поддамся на эту фигню ещё раз. Твоё недогендзюцу даже рядом с учиховским не лежало и не сработает на мне дважды, да!

Дейдара вовсе не был уверен, что дементор его понимает; ему просто надо было выговориться, доказать противнику, но в первую очередь себе самому, что он сильнее собственных страхов. Впрочем, Дейдара мгновенно замолчал, услышав позади себя тихие шаги. Это Хината, весь бой следившая за ним с расстояния, как и было договорено, подошла ближе, видя, что сражение окончено.

— Оно… оно ещё живо? — запнувшись, спросила она.

— Да, — отозвался Дейдара.

Дементор опять захрипел, и подрывник понял, что враг пытается воздействовать на Хинату. Отчего-то это разозлило ещё больше, и Дейдара, отобрав у девушки пустой свиток, который та крепко сжимала в подрагивающих руках, сам запечатал в нём обездвиженного дементора.

— Давай второго, — сказал Дейдара, требовательно протянув руку.

— В-вот, — Хината подала ему ещё один свиток.

Не глядя на неё, Дейдара быстро убрал оба свитка в сумку. Он прямо-таки кожей чувствовал исходивший от девушки страх и спросил, решив окончательно всё прояснить:

— Что ты видишь, когда они рядом, мм?

Хината вздрогнула и поспешно опустила глаза.

— Я?..

— Что вижу я, ты знаешь, — Дейдара постарался говорить холодно и с лёгкой угрозой, тоном, какой обычно использовал его напарник, когда хотел незамедлительно получить ответ. — Ну?

— Родных, — после паузы ответила Хината негромко, — и других близких мне людей. Они отворачиваются от меня, потому что я слабая.

Дейдара недоверчиво покосился на неё, но по выражению её лица понял, что девушка говорит правду.

«Боится своей слабости, — он усмехнулся. — Какая знакомая проблема».

— Не такая уж ты и слабая, раз первая из коноховцев решилась на сотрудничество с нами, мм, — как можно более непринуждённо заметил Дейдара.

Хината, наконец, подняла на него взгляд. Кто бы мог подумать, что в глазах, заключающих в себе силу одного из трёх легендарных додзюцу, способно отражаться столько искреннего облегчения и робкой благодарности?..

Чаще всего по отношению к нукенинам люди испытывают всего два вида чувств: страх или ненависть (ну, или оба сразу). Порой ещё к ним добавлялось презрение. Но эта девчонка не ненавидела его, не презирала, да и перестала уже бояться полноценно, хоть и продолжала опасаться в какой-то мере. Самая пугливая и робкая из тройки коноховцев, почему Хината была так уверена, что опасный террорист, по воле случая и магов ставший временным напарником, не причинит ей вреда? Вот даже сейчас, когда они одни посреди какой-то хреновой равнины, а вокруг на многие километры ни души — Дейдара мог бы, если бы захотел, сделать с девчонкой всё, что угодно. Так какого ж чёрта он просто стоит и играет с ней в гляделки?..

«Нет-нет, — мысленно фыркнул он. — Хоть я и отступник, даже у меня рука не поднимется на этот образчик невинности и доверчивости. И она, похоже, это понимает…»

От раздумий Дейдару оторвало ощущение лёгкого покалывания чужой чакры на указательном пальце правой руки, который обхватывало акацуковское кольцо. Благодаря этим кольцам, особенным у каждого из Акацук, члены организации при большом желании могли общаться между собой на расстоянии. Ещё для этого, правда, нужно было, чтобы в теле того, с кем хочешь связаться, была твоя чакра, но они с напарником порой делились друг с другом энергией, поэтому с этим пунктом проблем не было.

«Алло, я вас слушаю».

«Прекрати паясничать, — прозвучал в его голове холодный голос Сасори. — Где тебя носит?»

«Как будто вы сами не знаете, Данна! На разведке мы, ловим ваших дементоров. Вот, кстати, уже взяли двоих, мм».

«Возвращайтесь», — коротко приказал Сасори и разорвал связь.

Дейдара недовольно фыркнул — вот всегда напарник так.

— Нас уже потеряли, — сказал подрывник Хинате, которая с удивлением наблюдала за ним. — Мысленная связь, — он постучал пальцем по кольцу.

— Тогда, наверное, стоит поторопиться.

— Это да, — согласился Дейдара, прекрасно знавший, что лучше не заставлять кукловода ждать.

Когда шиноби вошли в дом Блэков, их окружила звенящая тишина; лишь со стороны кухни доносились приглушённые голоса, но о чём шла речь, разобрать было невозможно.

— Наконец-то.

Дейдара повернулся к напарнику; благодаря годам совместной работы его чакру он ощущал не хуже, чем собственную, поэтому уловил её, едва войдя в дом. Хината же, не заметившая кукловода, легко вздрогнула, когда он подал голос.

— Почему так долго? — спросил Сасори, медленно поднимаясь со ступеньки лестницы, где сидел, просматривая какие-то свои записи; в тоне марионеточника не было особого недовольства, и это в определённой мере порадовало Дейдару.

— А вы, Данна, что же, прямо на пороге нас встречаете, мм?

— На собрании скучно, — отозвался Сасори, пожимая плечами. — Итачи потом расскажет вкратце самое интересное.

Ненадолго повисла пауза, только откуда-то с верхних этажей слабо доносились приглушённые стенами крики негодования.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Хината и проскользнула мимо подрывника в сторону кухни.

Дейдара проводил её взглядом, а затем протянул напарнику два запечатывающих свитка.

— Там один живой, мм.

— Ой ли? — вскинул бровь Сасори.

— Хотите проверить?

Сасори не ответил; резко запрокинув голову, он неуловимым движением прикрепил нити чакры к телесного цвета шнуру, свисавшему откуда-то сверху, и дёрнул его на себя. Наверху послышался недовольный возглас — и шнур упал в подставленные руки кукловода.

— Я тебе верю, — сказал Сасори, словно ничто не прерывало их разговор.

Вот и всё. Три простых слова, объясняющих, почему они, двое нукенинов, разных абсолютно во всём, умудряются более-менее мирно сосуществовать так долго.

— Опять Удлинители ушей, да? — хмыкнул Дейдара, узнав в трофее напарника одну из разработок близнецов. — Кстати, за живого мне премия полагается! — тут же заявил он, стоило кукольнику отвернуться и вознамериться уйти.

Сасори покосился на него, сначала недовольно, но затем его колючий взгляд немного смягчился.

— Ладно, заслужил. Дам тебе ещё девять.

— Итого тридцать пять, мм! — победно усмехнулся Дейдара.

На кухне открылась дверь, и в коридор стали выходить маги Ордена Феникса. Многие из них, поравнявшись с шиноби, приветливо кивали им, другие вежливо здоровались, но всё же некоторые проходили мимо, предпочитая делать вид, что не заметили Акацук — несмотря на то, что ниндзя были приняты в Орден, определённая часть волшебников им по-прежнему не доверяла. Впрочем, Дейдаре было плевать на это, как и Сасори.

— А я всё гадал, чем это вы таким важным заняты, что не соизволили поприсутствовать на собрании, Сасори, — раздался позади нукенинов едкий голос, мгновенно заставивший Дейдару недовольно нахмуриться. — Очередная минутка воспитания подрастающего поколения?

— Нет, как ни странно. На этот раз поглаживание по головке и раздача похвал, — в тон подошедшему Северусу отозвался кукольник, демонстративно потрепав товарища по макушке.

Дейдара ограничился тем, что увернулся от прикосновения, хотя на самом деле ему до безумия хотелось заломить напарнику руку и ткнуть его носом в стенку. Но парень всё-таки сдержался — он слишком уважал Сасори, чтобы сделать нечто подобное.

Криво усмехнувшись, Северус обратил взгляд на Дейдару и чуть наклонил голову.

— Мистер Тсукури.

— Снегг, — добавлять к обращению «профессор» или даже хотя бы «мистер» он не считал необходимым.

— Вам бы стоило научиться обращаться к преподавателю, как подобает, а иначе в Хогвартсе факультет, которому не посчастливится вас получить, будет регулярно лишаться баллов, — лениво заметил Северус.

— Да как будто мне!.. — вспылил Дейдара, однако неожиданно вновь ощутил покалывание чакры кукловода, исходившее от кольца.

«Уймись, он прав».

— Вы что-то хотели, Северус? — спокойно спросил Сасори, не обращая внимания на недовольный взгляд напарника.

— Да, хотел, — кивнул Снегг, отворачиваясь от подрывника. — Вчера я…

Не дослушав до конца, Дейдара круто развернулся и стал подниматься по лестнице. Парня не слишком занимало то, что его напарник собирался обсуждать с этим скользким типом — это почти наверняка касалось какой-нибудь очередной отвратительно пахнущей гадости, которую один из них задумал варить, — а продолжать и дальше терпеть общество профессора зелий он не имел ни малейшего желания.

На площадке третьего этажа Дейдара увидел Гарри, Рона и Гермиону, перегнувшихся через перила лестницы и с интересом прислушивавшихся к тихому перешёптыванию находившихся в коридоре внизу магов. Впрочем, секунду спустя члены Ордена Феникса направились к выходу, и подростки разочарованно вздохнули.

— Шпионим, детишки? — не удержавшись, вкрадчиво проговорил Дейдара, незаметно подходя ближе.

Троица вздрогнула и быстро повернулась к нему.

— Чего ж ты всегда подкрадываешься?! — возмутился Рон.

— Привычка, — протянул Дейдара, довольно ухмыляясь. — Вы бы вообще поосторожней были, когда подслушиваете — там внизу Сасори-но-Данна, и он уже…

Закончить Дейдара не успел — прямо рядом с ним трансгрессировали близнецы Уизли.

— Дей, дружище! — Фред подскочил к подрывнику и положил руку ему на плечо. — Дело есть!

— Акасуна опять забрал наши Удлинители… — сказал Джордж, проникновенно заглядывая в глаза парню.

— Помоги вернуть! — закончил за брата Фред, строя умоляющую рожицу.

— Вот ещё! — фыркнул Дейдара, демонстративно складывая руки на груди и отворачиваясь, гордо задрав нос. — Хрен я буду ради вас подставляться, мм. Да и вообще, я уже сто раз говорил вам не сокращать моё имя!

— Мы ж не виноваты, что оно у тебя такое длинное, — развёл руками Фред. — Произносить долго.

— Точно, пока выговоришь — забудешь, что хотел, — поддержал его Джордж.

Дейдара закатил глаза.

— С кем это Снегг разговаривает? — пока парни препирались, негромко поинтересовался Гарри у друзей.

— Профессор Акасуна, — шёпотом ответил ему Рон. — Он будет в этом году вместе со Снеггом преподавать зелья.

— А ещё он его напарник, — доверительным тоном сообщил Фред, кивая на подрывника.

— Напарник? — переспросил Гарри, удивлённо вскинув бровь.

— У нас в школе есть особая структура, называется Акацуки, — стал ворчливо объяснять Дейдара. — Она отвечает за обеспечение безопасности школы и за то, чтобы посторонние не раскрыли её местоположение. В Акацуки входят почти все преподаватели и некоторые старшие студенты, мм.

— Военная организация прямо в школе? — пробормотал Гарри. — Разве так можно?

— У нас — можно, да.

— Школа «Коноха» специализируется именно на сражениях и боевой магии, — с видом авторитетного специалиста заявила Гермиона, хотя подрывник знал, что всю эту лапшу ей на уши развесила никто иная как Сакура.

— Представляешь, их даже в Орден приняли! — сказал Рон с обидой в голосе.

— Мы вообще только ради этого вашего Ордена и приехали, мм, — отозвался Дейдара. — Дамблдор попросил нашу Цунаде-саму, вот она и отправила нас в Хогвартс.

Гарри понимающе кивнул; по всей видимости, Гермиона и Рон уже успели рассказать ему об «обменной программе» и скрытой школе «Коноха».

— Дейда-а-ара!..

— Отстаньте, близняшки, не буду я у него ничего просить, да, — проворчал Дейдара, с досадой понимая, что эти двое так просто от него не отвяжутся.

— Ай, ну что тебе стоит?.. — протянул Фред, надвигаясь на него.

— Всего-то разок! — добавил Джордж; братья уже обступили его с двух сторон и оттеснили к стене, не давая прорваться к спасительной лестнице.

— Отвалите, кому говорю! — прикрикнул Дейдара; само собой, он бы без труда справился с парнями, если бы захотел, несмотря на то, что оба выше и крупнее его.

— Помощь нужна? — с первыми же звуками этого насмешливого голоса шутливая потасовка сама собой прекратилась.

Отпихнув близнецов, Дейдара увидел Сасори, который, чуть склонив набок голову, наблюдал за небольшой сценкой.

— Лично мне — нет, — с достоинством отозвался он, игнорируя язвительность напарника. Тот с сомнением хмыкнул и перевёл взгляд на Гарри.

— Наслышан о вас, мистер Поттер, — произнёс Сасори, внимательно изучая лицо парня.

— Надеюсь, не от Снегга, — не удержавшись, буркнул Гарри, приглаживая топорщившиеся в разные стороны волосы; похоже, ему уже кто-то за короткое время пребывания в доме успел испортить настроение… или, может, это упоминание зельевара так на него действовало.

— На ваше счастье, не только от него, — отозвался Сасори. — Вы бы спускались вниз, вас там уже все заждались.

— Угу, — кивнул Гарри и вместе с друзьями поспешил вниз по лестнице.

Состроив напоследок Дейдаре умоляющие рожицы, Фред и Джордж с громким хлопком трансгрессировали. Войдя вслед за Сасори в их общую комнату, Дейдара снял и кинул в кресло куртку и сумку со снаряжением; помедлив ещё момент, он всё же обратился к напарнику:

— Сасори-но-Данна…

— Отдай близнецам, — коротко сказал кукольник, протягивая товарищу телесного цвета шнур. — И скажи им, чтобы больше не попадались.

— Хорошо, — Дейдара кивнул и поспешил догонять Фреда и Джорджа. Сасори же остался комнате; в его кармане негромко позвякивали стеклянные флакончики, из чего парень с неудовольствием заключил, что Северус опять принёс какие-то зелья, экспериментировать с которыми напарник наверняка будет всю ночь.

Не успел Дейдара преодолеть и полпролёта, как воздух вдруг огласил страшный грохот и истошные вопли портрета старухи Блэк:

— Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…

Спешно спустившись в коридор, Дейдара увидел Тонкс, пытавшуюся поставить на место огромную подставку для зонтов в форме ноги тролля, которая, похоже, и была причиной шума, разбудившего портреты многочисленных поколений семьи Блэк, вывешенные на стенах и вторившие визгам мамаши Сириуса. Уже в принципе привыкший к этой какофонии воплей (ну ещё бы, привык же он к трёпу Хидана, бесконечному и никогда, к тому же, не отличавшемуся особой цензурностью) Дейдара стал помогать Молли заклинаниями оглушать кричащие портреты. Римус в это время делал безуспешные попытки задёрнуть портьеры, обычно скрывавшие миссис Блэк, пока ему на помощь не пришёл стремительно вскочивший из кухни Сириус.

— Ты-ы-ы-ы! — взвыла старуха, вылупив на него глаза. — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти!

— Закрой рот! — рявкнул Сириус в ответ, и с колоссальным усилием они с Римусом сумели, наконец, задёрнуть портьеры.

Вопли старухи утихли, и к радости всех в коридоре воцарилась гулкая тишина. Бросив последний взгляд на занавески, Сириус повернулся к крестнику.

— Ну здравствуй, Гарри, — сказал он несколько хмуро. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.

Парень удивлённо посмотрел на него.

— С твоей…

— Да-да, с моей дражайшей престарелой матушкой, — проворчал Сириус. — Мы хотели её убрать на месяц-другой, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания… Ну, пошли скорее вниз, пока они опять не проснулись.

Как это обычно бывало после собрания, на кухне царил беспорядок: многочисленные стулья и кресла, принесённые специально для членов Ордена, загромождали пространство, плотным кольцом обступая длинный стол, на котором всё ещё громоздились кипы разнообразных свитков, перья, чернильницы, пустые бутылки из-под вина, кубки и, что больше всего не порадовало Дейдару, Наземникус Флетчер, со стороны выглядевший, как куча старого тряпья,зачем-то наваленного на стул и стол. Артур и Билл, о чём-то негромко переговаривавшиеся, повернули к вошедшим головы.

— Гарри! — воскликнул Артур, быстро подходя к парню и энергично тряся его руку. — Я страшно тебе рад!

— С прибытием, Гарри! — улыбнулся Билл, попутно убирая со стола оставшиеся после собрания свитки.

Обведя взглядом стол в поисках места, Дейдара заметил Итачи; несколько секунд в нём шла внутренняя борьба, а затем он всё-таки сел рядом.

— Что я пропустил, мм? — поинтересовался Дейдара максимально непринуждённо.

— Ничего принципиально важного, — отозвался Итачи, пристально рассматривавший Гарри, с которым теперь шумно знакомился Наруто, и добавил: — Хината сказала, ты захватил двух дементоров.

— Ага, — кивнул Дейдара, покосившись на девушку, уже помогавшую Молли с ужином. «Надо же, сказала не «мы захватили», а «Дейдара захватил»… Какая честность».

— Что ты думаешь о Гарри Поттере? — вдруг негромко спросил, продолжая наблюдать за Гарри, Итачи.

— Тебе что, интересно моё мнение?

— Да.

Дейдара откинулся на спинку стула.

— Парень как парень, ничего особенного, — протянул он, озадаченный, впрочем, необычной просьбой. — Физической формой не блещет, смекалка вроде есть, но особой гениальности я пока не наблюдал. Раздражает только, что его тут считают этаким героем, мм.

— Тебя это и вправду беспокоит? — несколько удивлённо спросил Итачи.

— Нет, конечно! — тут же махнул рукой Дейдара; не станет же он, в самом деле, признаваться Учихе, что половину сегодняшнего вечера думал о всякой такой ерунде.

Судя по взгляду, Итачи ему не особо поверил, но ничего говорить не стал.

— Вот, Гарри, а это Сакура-чан! — радостно вещал Наруто, за локоть притягивая подружку поближе. — Она очень умная и классный медик, даттебаё!

— Ой, перестань, Наруто… — всё-таки, похоже, даже Сакура умеет смущаться, как любая нормальная девушка, когда ей отвешивают комплименты.

Джинчурики широко улыбнулся подруге и обвёл взглядом комнату, думая, кого бы ещё представить. И тут он заметил нукенинов.

— Итачи Учиха, — произнёс Итачи, не дав Наруто и рта раскрыть. — Ближайшее время я буду совместно с профессором МакГонагалл преподавать в Хогвартсе трансфигурацию.

— Приятно познакомиться, сэр, — сказал Гарри; по всей видимости, Итачи понравился ему больше, чем Сасори. Дейдара же немного расстроился — ему было очень интересно, как стал бы джинчурики представлять его.

— Садись, Гарри, — поторопил крестника Сириус, видя, что тот неловко переминается с ноги на ногу. — Ты, кажется, знаком с Наземникусом?

Груда тряпья пришла в движение и, вздрогнув, медленно выпрямилась на стуле.

— Это кто меня кличет по имени? — сонно пробормотал Наземникус. — Я присоединяюсь, я как Сириус…

Он поднял очень грязную руку, как будто голосовал «за». Его тоскливые, налитые кровью глаза пялились неизвестно куда.

Джинни и Сакура, переглянувшись, захихикали.

— Собрание кончилось, дружище, — проговорил Сириус, пока все садились за стол. — Уже и Гарри здесь.

— Э? — Наземникус мрачно уставился на парня, стараясь сфокусировать на нём взгляд. — Разрази меня гром, точно, он самый. Хех… Как дела-то, Гарри?

— Ничего, — отозвался тот.

Всё ещё глядя на Гарри, Наземникус нервно пошарил в карманах и выудил чёрную закопченную трубку. Он сунул её в рот, запалил концом волшебной палочки и затянулся; за какие-нибудь несколько секунд его заволокли густые клубы зеленоватого дыма. Едва смрад дошёл до Акацук, Итачи чуть побледнел и коротко кашлянул.

— Звиняюсь, — прохрипело из середины вонючего облака.

— Я в последний раз тебя предупреждаю, Наземникус! — крикнула Молли. — Прошу тебя не курить это на кухне, тем более, когда мы собираемся ужинать!

— Присоединяюсь к требованию, — серьёзно сказал вошедший Сасори. — Себя трави, сколько угодно, но нас не обязательно.

— Э… да, — согласился Наземникус, виновато опустив голову; из-за отсутствия сноровки и какого бы то ни было намёка на душевный стержень, он не мог долго выдерживать взгляд кукловода. — Простите, господа хорошие.

Он быстро спрятал трубку обратно в карман, и дымное облако исчезло, но в воздухе остался едкий запах — словно бы от сгоревших носков. Ещё раз смерив провинившегося уничтожающим взглядом, Сасори подошёл к товарищам и сел напротив них.

— Итачи…

— Всё в порядке.

Дейдара покосился на Итачи. Раньше, в родном мире, они с ним никогда не проводили столько времени бок о бок, почти не имея совместных миссий, поэтому в мыслях подрывника он всегда оставался холодным, бесчувственным и до отвращения идеальным нукенином. Однако теперь Дейдара знал, что Итачи болен, что он стал видеть хуже, любит сладкое и крепкий чай, весьма остро реагирует на сильные запахи… И эти знания, постепенно накапливавшиеся, углублявшиеся, составленные из мелочей, на которые раньше он не обращал внимания, медленно разрушали представление Дейдары об Итачи как о совершенном шиноби, вдруг принося осознание того факта, что он такой же человек, как любой из них — открытие почти столь же неожиданное, как обнаружение в этом мире следов Рикудо Сеннина.

— Фред, Джордж… Ну почему не в руках?! — крикнула Молли.

Слегка вздрогнув, Дейдара обернулся на голос — и в ту же секунду вынужден был резко отъехать на стуле, потому что мимо него пронеслись большой котёл с тушеным мясом, железная фляга со сливочным пивом, доска для резки хлеба и лежащий на ней хлебный нож, которые приманили к себе с помощью чар близнецы. Закопченный котел проскользил по всему столу, оставляя на деревянной поверхности длинную чёрную полосу, и резко замер лишь на самом краю. Фляга и доска были спасены от падения Наруто, ловко перескочившим через стол и подхватившим их почти уже у самого пола, а нож, соскользнув с доски, воткнулся, зловеще подрагивая, в стол в точности там, где пару секунд назад лежала правая ладонь Сириуса, успевшего вместе с Гарри и Наземникусом вовремя нырнуть под стол.

— Ради всего святого! — взмолилась Молли. — Ну зачем было это делать?.. Нет, с меня довольно! Если вам теперь можно использовать волшебство, это не значит, что надо махать палочками направо и налево!

— Мы просто время хотели сэкономить! — объяснил Фред; бросившись к ножу, он не без труда выдернул его из стола. — Прости, Сириус, дружище. Мы не хотели…

А Сириус и Гарри уже от души хохотали, в большей степени над Наземникусом, который завалился назад вместе со стулом, и теперь, ругаясь, поднимался на ноги.

— Мальчики, — внушительно сказал Артур, — ваша мать права, вы теперь совершеннолетние и должны вести себя ответственно.

— Ни один из ваших братьев ничего подобного не делал! — бушевала Молли. — Билл не считал нужным трансгрессировать через каждые пять шагов! Чарли не пробовал заклинания на всём, что попадалось под руку! Перси…

Она резко умолкла и испуганно, не дыша, посмотрела на мужа, чьё лицо вдруг застыло. Дейдара знал, что третий сын семьи Уизли не так давно порвал все отношения с родными, заявив, что поддерживает Министерство магии и министра Фаджа, упорно не желавших признать возвращение Волан-де-Морта. Когда шиноби узнали об этом от близнецов, Наруто на полном серьёзе предложил наведаться к этому Перси и провести с ним разъяснительную работу, но, по счастью, его удалось отговорить от этой затеи.

— Давайте же есть, — быстро предложил Билл, стараясь разрядить обстановку.

Все шумно с ним согласились и принялись за тушеное мясо. Напряжённость постепенно отступила, и за столом потекли разговоры. Старшие маги обсуждали важные вопросы, касавшиеся проблемы гоблинов (единственное, что Дейдара знал об этих странных существах, так это то, что они работают в волшебном банке «Гринготтс»), девушки с интересом наблюдали за тем, как Тонкс забавно меняла свою внешность, а Наруто и братья Уизли прямо-таки с упоением слушали рассказы Наземникуса об очередной его авантюре. Сириус и Гарри тоже беседовали о чём-то своём, довольные тем, что наконец встретились.

— Сасори-но-Данна…

— Мм?

— Вы ведь не успели ещё разложить на столе у нас в комнате труп дементора, правда?

— Нет, но уже думал об этом, — безразлично отозвался Сасори.

— Давайте не надо! — раздражённо воскликнул Дейдара. — А то, обещаю, будет из вашего эксперимента большой бум, да!

— Да успокойся ты, не буду, — хмыкнул Сасори. — Я уже договорился с Сириусом: он отдаёт чердак под лабораторию, но только с условием, что порядок мы там наводим своими силами.

— Кто мы? — полюбопытствовал Дейдара.

Тут же последовал очень выразительный взгляд напарника.

— Да ни за что! — яростно замотал головой парень.

— Двадцать, Дейдара.

— Шестьдесят! — мигом парировал он. И тихо цыкнул, поняв по усмешке Сасори, что прокололся, начав торговаться.

— Тридцать.

— Пятьдесят!

— Тридцать пять.

— Сорок, и вы мне завтра готовите завтрак!

— Сорок, и ты перестаёшь на меня кричать.

— Сорок и завтрак, Данна, или убираете всё сами, — заявил Дейдара, всё же понижая громкость. Он обожал ставить ультиматумы. Особенно напарнику. Особенно когда знал, что тот не сможет отказаться.

Сасори недовольно нахмурился, но всё-таки кивнул, сдаваясь.

— Хорошо, шантажист, я согласен, — произнёс он. — Но учти: это только в этот раз.

— Вы каждый раз так говорите, Данна, — усмехнулся Дейдара. — Но когда доходит дело до уборки…

Со стороны двери донеслось рассерженное шипение. Повернувшись на звук, Дейдара увидел Мадару, буравившего взглядом пространство под шкафом, где затаился Живоглот — крупный рыжий кот Гермионы, отвечавший не менее грозным шипением. Предчувствуя возможную бурю, Дейдара поспешно подошёл к своему питомцу и, подхватив его на руки, вновь уселся рядом с товарищами.

Всего за месяц Мадара из миловидного комочка чёрной шерсти с огромными ярко-алыми глазками превратился в матёрого котяру, вечно лохматого, нахохлившегося, с коварным прищуром, устроившего жесточайшую войну с прочими обитателями дома своей весовой категории. Однако особенно страшна была его нелюбовь к Живоглоту. Эти двое всякий раз, когда видели друг друга, норовили надрать противнику уши, но обычно хозяева их вовремя разнимали. После этого Живоглот всегда мгновенно успокаивался, только неприязненного поглядывал на врага из объятий Гермионы, а вот Дейдаре от своего питомца пару раз весьма неплохо досталось.

— Уймись, бандит, — проворчал парень, потрепав кота, не оставлявшего попыток вырваться, по лохматому загривку. Мадара смерил его недовольным взглядом, но всё-таки успокоился.

— Не пора ли честной компании разойтись по спальням? — сонным голосом предложила Молли.

— Нет, Молли, погоди немного, — сказал Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, — это задавать вопросы про Волан-де-Морта.

Все маги, присутствовавшие в комнате, тут же напряглись, услышав ненавистное имя.

— А то я не задавал! — воскликнул Гарри. — Задавал Рону и Гермионе, но они сказали, что мы не состоим в Ордене и…

— Они совершенно правы, — заметила Молли, выпрямляясь в кресле. — Ты ещё слишком юн.

— С каких это пор, чтобы задавать вопросы, надо быть членом Ордена Феникса? — спросил Сириус. — Гарри целый месяц проторчал в магловском доме. Он имеет право знать, что проис…

— Постой! — громко перебил его Джордж.

— Почему именно Гарри получит ответы на свои вопросы? — сердито спросил Фред.

— Мы месяц пытаемся выудить хоть какие-то сведения, но нас не удостоили даже завалявшегося кусочка! — крикнул его брат.

— Вы ещё слишком юные, вы не члены Ордена, — произнес Фред тонким голосом, очень похоже пародируя мать. — А Гарри — пожалуйста, хотя он несовершеннолетний!

— В том, что вам не рассказали про дела Ордена, я лично не виноват, — спокойно проговорил Сириус. — Так решили ваши родители…

— Ну а они?! — Джордж обвиняюще ткнул пальцем в сторону мгновенно насторожившихся коноховцев. — Они нас младше, но их-то вы в Орден приняли!

— Эй, не заводись, даттебаё! — примирительно улыбнулся Наруто.

— У нас просто несколько по-другому строится иерархия, — сказала Сакура. — Я же уже говорила, у нас не смотрят на возраст…

— Вот, а почему на наш возраст все смотрят?! — негодующе перебил её Фред, обращаясь к матери. — И вообще, мы с Джорджем уже взрослые!..

Острые когти пока ещё несильно впились в руки Дейдары — это Мадара давал понять хозяину, что вовсе не в восторге от криков и шума.

— Ладно, мне не интересно, чем это закончится, — сказал Дейдара и, быстро поднявшись из-за стола, вышел из комнаты. Уже в коридоре кот спрыгнул с его рук и стал подниматься по лестнице вместе с ним, однако на втором этаже резко свернул в сторону и исчез в гостиной. Проводив его тоскливым взглядом, Дейдара вздохнул и стал подниматься дальше.

В их с Сасори комнате опять было довольно захламлено — в последние дни ни у одного из напарников не возникало желания убирать, поэтому на всех горизонтальных поверхностях находились свалки всевозможных вещей. Впрочем, нукенинов это не особо беспокоило — «творческий беспорядок» всегда был отличительной чертой организации жизненного пространства обоих Акацук, так что не было ничего удивительного в том, что вдвоём они устроили в комнате настоящий развал.

Дойдя до кровати и скинув с неё прямо на пол пару маек и книги, Дейдара повалился, уткнувшись лицом в подушку. Теперь, когда не требовалось больше держать лицо перед напарником, Итачи, магами, коноховскими шиноби, он позволил себе расслабиться. Однако, стоило парню ослабить контроль над эмоциями, на него нахлынуло всё то, от чего он так упорно отгораживался весь бой против дементоров: усталость, опустошённость, безнадёжность… Хотя чувства эти и были притуплены прошедшим после битвы временем, они от этого не становились менее тяжёлыми.

Дейдара старался не думать ни о чём, употребляя оставшиеся силы на борьбу с волнами накатывавшим на него каким-то глупым, иступлённым отчаянием, и даже не сразу обратил внимание на стук закрываемой двери. Он уже хотел было усилием воли заставить себя собраться, встать, сесть хотя бы, чтобы пришелец не видел, что ему плохо, но ощущение знакомой чакры остудило его желание что-либо менять — за время, что они были напарниками, Сасори его и не в таком состоянии видел, да и Дейдара кукольника тоже.

На кровать рядом с Дейдарой с глухим шлепком что-то упало, немного натянув ткань покрывала. Повернув голову набок и приподняв веко, парень увидел прямо перед собой большую плитку шоколада.

— Маги говорят, что шоколад помогает восстановить душевное равновесие после столкновения с дементорами, — объяснил Сасори, заметив чуть-чуть приподнятую бровь подрывника. — Ешь.

— В чём подвох, мм? — тихо проговорил Дейдара, поднимая взгляд на напарника, остановившегося рядом с его кроватью.

— Ни в чём, — отозвался тот, пожимая плечами. — Это просто — как это называется? — ах да, забота о товарище.

— Что-то не похоже на вас, — пробормотал парень, продолжая подозрительно коситься на него. — Сколько?

Сасори прищурился, а затем чуть улыбнулся уголками губ.

— Нисколько. Просто так.

Переборов себя, Дейдара всё-таки сел, осторожно взял в руки плитку шоколада, развернул её, принюхался, вновь покосился на кукловода, а потом, плюнув на опасения, откусил кусочек. Было вкусно, хорошо и, похоже, всё-таки не отравлено.

— Ну что, лучше? — почти даже участливо осведомился Сасори.

— Лучше, — честно признался Дейдара, с удовольствием отмечая, что на душе и в самом деле стало теплее. — Спасибо.

Напарник кивнул и опустился на свою кровать.

— Неужели и вправду этим дементорам так сложно противостоять? — протянул он, возвращая в тон обычную язвительность.

— Ну, не то чтобы очень, — Дейдара откусил ещё кусок шоколада. — Но они же, гады, выкапывают все самые худшие моменты жизни и начинают крутить их у тебя в голове, а это немного отвлекает в бою, мм.

— Вот значит как, — Сасори задумался, явно не намереваясь продолжать разговор. Однако тут на Дейдару резко напало желание поговорить.

— А какое ваше самое неприятное воспоминание, Сасори-но-Данна? — полюбопытствовал он, поглядывая на кукловода с некоторой опаской, но и с не меньшим любопытством.

— И почему ты считаешь, что я должен делиться этим с тобой?

— Потому что мы напарники.

На свои слова Дейдара ожидал любой реакции кукловода — но только не смеха.

— Что смешного, мм? — проворчал он, совершенно не понимая причин внезапного всплеска эмоций товарища. Сасори вообще смеялся очень редко, скорее почти никогда, а чтоб вот так, без особого повода…

— Я порой тебе поражаюсь, — отсмеявшись, проговорил он. — Ведь уже не первый год в Акацуки, а до сих пор не вывелась из тебя до конца эта трогательная наивность.

— Никакая это не наивность, Данна! — обиженно заявил Дейдара. — Вы и сами прекрасно понимаете, что для нукенина нет ничего лучше, чем надёжное плечо, на которое можно в случае чего опереться, да!

— Ишь завернул, — хмыкнул Сасори.

Дейдара прищурился.

— Вам напомнить, что было после вашего сражения с Сакурой и старухой Чиё?

Сасори моментально посерьёзнел и нахмурился.

— Тогда ведь вы были совсем не против моей помощи, — продолжил тем временем парень. — Помнится, после того боя у вас не было ни чакры, ни сил куда-то идти или хотя бы просто сообщить Лидеру, где вы.

Дейдара действительно отчётливо помнил тот момент. Сбежав от преследовавших его коноховцев, он вернулся в пещеру — убежище Акацуки, где остался сражаться напарник. Правда, после битвы от пещеры мало что осталось: потолок обвалился, повсюду были обломки камней, марионетки, разбитые и относительно целые, кунаи, катаны, сенбоны, пропитанные ядом… Тогда внимание Дейдары привлекли три марионетки, лежавшие посреди поля боя: две из них, довольно старые, судя по виду, пронзали мечами ещё одну, и в этой третьей он узнал Скорпиона — самую совершенную, самую смертоносную марионетку Сасори, точную копию его самого. Это был последний рубеж обороны кукловода; если уж он воспользовался ею, значит, битва шла для него действительно плохо.

Напарника Дейдара обнаружил тогда в укромном месте за одним из валунов; на Сасори не было ни царапины, но выражение лица у него было такое, словно он находился при смерти. У Сасори практически не осталось чакры, но куда хуже, чем физическое бессилие, был его взгляд — пустой, ничего не выражающий, совершенно мёртвый…

— Не вернись я тогда за вами, что бы с вами было, мм?

— В худшем случае меня бы заметили и захватили коноховцы, когда вернулись бы осматривать место сражения, — спокойно отозвался Сасори. — В лучшем я бы просто умер от недостатка чакры.

— Что и произошло бы, не поделись я тогда с вами своей, — заметил Дейдара.

Сасори фыркнул.

— Раз уж на то пошло, если бы не я, ты бы сейчас ходил без рук.

— А я и не отрицаю, — пожал плечами Дейдара. — И благодарен вам за то, что нормально срастили мне ткани, а то был бы я, как Хидан, штопанный-перештопанный нитками Какудзу. И за кровь вам спасибо, мм.

— Удачно, что у нас одна группа.

— Вот видите! — теперь уже настал черёд Дейдары смеяться. — Кровь у нас с вами, можно сказать, общая, чакра общая, за столько лет мы всё ещё не поубивали друг друга… Так что мы с вами очень даже неплохие напарники!

— Не спорю, — усмехнулся Сасори. — Но рассказывать тебе о своих неприятных воспоминаниях всё равно не буду, — добавил он, стоило парню открыть рот.

— Эй, Данна! Так нечестно!

— Нормально, — отозвался Сасори и отошёл к рабочему столу.

Дейдара фыркнул и откинулся на перину, возвращаясь в столь приятное горизонтальное положение.

========== Глава 3. Союзы желательные и не очень ==========

В небе над Конохой в тот день разыгралась небывалой силы гроза. Мощные порывы ветра срывали с деревьев листья и уносили их вдаль, кружа в безумном танце, а каменные лица Хокаге, высеченные на возвышавшейся над селением скале, то и дело освещались вспышками молний. Косой дождь настойчиво стучал в окна домов, и все жители деревни, кроме стражей, которым непосчастливилось в тот день получить назначения на охрану ворот, предпочитали не выходить на улицы.

Цунаде стояла возле окна в своём рабочем кабинете, наблюдая за ненастьем. Уже сейчас женщина прикидывала в уме, сколько средств потребуется на устранение ущерба, причинённого непогодой, однако делала она это отчасти для того, чтобы не поддаваться другим, куда более мрачным мыслям.

— Цунаде-сама, — в кабинет заглянула Шизуне. — Пришло донесение от Анко.

Отвернувшись от окна, Цунаде посмотрела на неё.

— Опять ничего?

Шизуне виновато кивнула. Женщина нахмурилась и села за свой рабочий стол.

— А что Джирайя?

— Джирайя-сама ничего не присылал, — ответила Шизуне. Последние известия от него в Конохе получили около недели назад; в письме, принесённом одной из призывных жаб, Джирайя сообщал, что намерен тщательно обследовать Страну Дождя.

«Итак, у нас по-прежнему ни одной зацепки, — когда Шизуне ушла, подумала Цунаде, откидываясь на спинку кресла. — Возле храма сенсоры ничего не обнаружили, Хошигаке Кисаме мы так и не поймали, Акацуки затаились, что делает Орочимару не понятно…» Но это было ещё не всё. Не так давно в Коноху прибыло послание от Цучикаге, в котором высказывалось недовольство Скрытого Камня по поводу того, что Лист позволяет себе вести столь активные действия в непосредственной близости к границам Страны Земли. Цунаде, конечно, тут же послала в Иву длинное письмо, пространно описывавшее острую необходимость держать храм в Стране Водопада под постоянным наблюдением ради поимки нукенинов Акацуки, и всё такое… Но всё же она прекрасно понимала, что в скором времени вполне могут начаться стычки между её подчинёнными и шиноби Скрытого Камня.

В такой ситуации стоило как можно скорее обзавестись сторонниками. У Конохи уже был заключён союз с Суной, что хорошо. Вдобавок, Гаара принимал всё, что касалось Наруто, его друга, близко к сердцу, поэтому Цунаде была уверена, что ей удастся добиться поддержки молодого Казекаге в деле сохранения за Листом права оставаться возле храма. Как раз это, а также ряд других вопросов она собиралась обсудить с посланником Суны, который должен был прибыть в ближайшее время.

Стук в дверь оторвал Цунаде от мыслей.

— Войдите, — отозвалась она. — А, Какаши. Что ты хотел?

Она не подала вида, но внутренне вся напряглась — прекрасно знала, чего хочет один из лучших её джонинов.

— Я пришёл за вашим ответом на мою просьбу, — ровно произнёс Какаши, останавливаясь перед столом.

Прикрыв на миг глаза, Цунаде набрала в грудь воздуха и решительно ответила:

— Нет, Какаши.

На его лице, наполовину скрытом маской, не дрогнул ни единый мускул; лишь только мгновенно ожесточившийся взгляд выдавал его отношение к решению.

— Могу я спросить, почему?

— Потому что в этом нет абсолютно никакой необходимости! — довольно резко ответила Цунаде. — Знаю, ты хочешь найти своих учеников — я сама в этом заинтересована не меньше, — но этим делом занимается спецотряд, и точка.

— Поэтому я и прошу у вас маску АНБУ, — возразил Какаши. — Когда-то я был одним из них…

— Вот именно, что когда-то, — отрезала Цунаде. — Третий вывел тебя из отряда. Не знаю, что послужило причиной, но пересматривать его решение я не стану.

— Вас понял, — взяв себя в руки, произнёс Какаши с холодком. — Разрешите идти?

— Подожди, — женщина взяла свиток со списком миссий S-ранга и развернула его; не найдя ничего подходящего, она просмотрела доступные миссии уровня А. — Я собираюсь послать команду прошерстить пару подпольных моргов, — сказала она, наконец. — Возглавишь?

— Как прикажете, Цунаде-сама.

— Подробности задания у Шизуне.

— Есть.

Когда он ушёл, однозначно недовольный решением, Цунаде тяжело вздохнула. Состояние Какаши её беспокоило; конечно, он крепкий, сильный, но всё же, всё же… сколько ещё ударов судьбы он сможет вынести, не сломавшись?..

Однако поразмыслить над этим ей не дали; в дверь вновь постучали — на этот раз негромко, неторопливо.

— Вызывали, Пятая? — Шикамару снял капюшон насквозь промокшего плаща и шагнул ближе.

— Да, — отозвалась она. — Для тебя есть задание.

— Какое?

— Через несколько дней прибудет посол из Песка. Я хочу, чтобы ты сопровождал его во время пребывания в деревне.

— Посол, значит, — Шикамару чуть прищурился. — Получается, Суна всё-таки решила поддержать нас в вопросе с храмом?

— Как раз это и будем обсуждать, — подтвердила Цунаде; ей нравилась смекалистость этого парня, растущего достойным преемником отца, — но предварительное согласие уже дано. Ну что, берёшься?

— Конечно.

— Хорошо. Инструктаж для тех, кто участвует в переговорах, будет завтра в полдень. Понял? Тогда можешь идти.

Пройдя по почти пустынной в этот час резиденции Хокаге, Шикамару остановился на пороге, прежде чем выйти на улицу, и вновь натянул капюшон. Ливень усилился (хотя совсем недавно казалось, что усиливаться ему уже некуда); шлёпая по сплошным лужам, в которые превратились улицы Конохи, Шикамару лениво думал о том, как бы не утонуть по пути домой, как вдруг его внимание привлёк шедший в десятке метров впереди человек. В отличие от прочих жителей деревни, бегом торопившихся под спасительные крыши, этот мужчина двигался медленно, словно бы хлеставший по плечам и в лицо дождь не тревожил его вовсе. Немного поколебавшись, Шикамару последовал за Какаши, направлявшимся к окраине Конохи.

На тренировочном полигоне было темно и пустынно; река, вышедшая из берегов, подступала уже почти к самым трём толстым деревянным столбам. Пройдя мимо них, Шикамару притаился за деревом, откуда было хорошо видно небольшую площадку перед монументом из чёрного гранита. Белый флаг, обычно гордо развевавшийся над ним, теперь висел на флагштоке жалкой мокро-серой тряпкой; порывы ветра то и дело предпринимали попытки сорвать его и унести прочь, но знамя пока держалось.

Какаши остановился перед монументом, засунув руки в карманы, невидяще глядя на имена, высеченные на гранях памятника. Он был глубоко задумчив, и Шикамару, не желая мешать, попятился было прочь, но тут джонин его окликнул негромким, ровным голосом:

— Я знаю, что ты здесь, Шикамару. Выходи.

— Простите, Какаши-сенсей, — проговорил парень, подходя к нему. — Не хотел вам помешать.

— Ничего, — отозвался Какаши; его волосы промокли насквозь и теперь не торчали, как обычно, в разные стороны, а уныло обвисли, роняя на плечи ручьи влаги. — Ты хотел что-то спросить?

Шикамару замялся. Вопрос, крутившийся в голове, был не очень тактичным, но парень всё-таки решился и задал его:

— Вы часто приходите сюда, Какаши-сенсей. К кому?

— К отцу, — немного помолчав, отрешённо ответил он. — К лучшему другу. К учителю. Ко многим погибшим товарищам, — он коснулся рукой холодного мокрого камня. — Все они отдали свои жизни за деревню, — Какаши вздохнул. — Я бы не хотел, чтобы к их именам присоединились имена моих учеников.

Внимательно глядя на него, Шикамару кивнул с пониманием.

— Уверен, они прорвутся, — серьёзно заявил он. — Наруто упёртый, он не сдастся и не умрёт, пока не станет Хокаге. Да и Сакура с Хинатой тоже не промах.

Скосив на него глаза, Какаши несколько мгновений молчал, а затем чуть склонил голову.

— Я рад, что ты веришь в них, Шикамару, — более мягко, чем прежде, сказал он.

— Мы все в них верим, — отозвался парень и, кивнув ему, ушёл, оставляя Какаши наедине с воспоминаниями.

А ливень меж тем по-прежнему не утихал. Борясь со шквальным ветром, Шикамару по возможности быстро зашагал домой. Едва войдя в поместье клана Нара, он подвергся атаке матери; Ёшино, вооружившись полотенцем, принялась строго внушать ему, что не стоит шататься по улице в такую погоду, на что парень лишь кивал, прекрасно зная, что спорить с ней совершенно бесполезно. Когда же, наконец, мать его отпустила, Шикамару поспешил в другое крыло дома, рассчитывая поговорить с отцом.

Шикаку он нашёл в зале, выходившем во внутренний двор; они с Асумой снова играли в шоги. Судя по озадаченному выражению лица сенсея, тот как обычно проигрывал.

— Привет, Шикамару, — Асума кивнул ученику и, чуть подумав, передвинул ладью на три поля вперёд.

— Плохой ход, — прокомментировал парень, садясь рядом с ними и разглядывая положение фигур на доске.

— Ну, это лучшее, что я смог придумать, — засмеялся Асума, доставая из кармана пачку сигарет. — Доиграй за меня, а то твой отец уже заскучал.

Шикамару бросил вопросительный взгляд на отца; тот кивнул, и парень занял место учителя у доски.

— Зачем тебя вызывала Пятая? — спросил Шикаку, уверенно передвигая слона.

— Новое задание, — Шикамару атаковал слона отца золотым генералом. — Сопровождение посла Суны.

— Цунаде-сама тебе действительно доверяет, раз поручает столь важные миссии.

— Похоже на то.

Какое-то время тишину в зале нарушали только дробь дождя по крыше, завывания ветра и стук переставляемых фигур.

— С каждым днём наши дела становятся всё хуже и хуже, — произнёс Асума, выпуская изо рта струйку табачного дыма. — Как будто мало нам было стычек с Акацуки, теперь ещё и эти проблемы с Ивой.

— Если нам удастся укрепить союз с Суной, как планирует Пятая, думаю, всё обойдётся, — Шикамару невольно нахмурился: он замыслил весьма хитрую атаку, однако отец обрубил её на корню. — Цучикаге не дурак, он не станет выступать против союза Листа и Песка.

— Но всегда остаётся вариант, что другие страны создадут альянс в противовес нашему, — заметил Асума, задумчиво наблюдая за ходом партии. — Шиноби Кумо не то чтобы очень нас любят, а парни из Кири всегда были себе на уме.

— Будем надеяться, что угроза Акацуки удержит Великие Страны от новой войны друг с другом, — спокойно сказал Шикаку. — Нам же следует сейчас сосредоточить силы на решении своих внутренних проблем.

— Ты о поиске Наруто и остальных?

— Джинчурики имеют огромную ценность для селений, которым принадлежат. Они — военный козырь, это факт… Однако я имел в виду не только это.

Шикамару поднял взгляд на отца.

— Что же тогда?

— Клан Хьюга.

— Хьюга? — парень был удивлён. — А что с ними?

— Они собираются включиться в игру, — Шикаку оставил без внимания пешку сына, видя, что это уловка. — У меня вчера состоялся крайне любопытный разговор с Хиаши. Он сказал, что подождёт ещё месяц, самое большее — два и обратится к Пятой с требованием признать ту троицу погибшими на миссии.

— Даже Хинату? — Асума нахмурился и крепче стиснул в зубах сигарету. — Она ведь его старшая дочь.

— Скорее всего, именно поэтому, — Шикаку, казалось, привёл в замешательство неожиданный ход сына конём, в результате которого образовалась опасная вилка. — Для поддержания своего авторитета клану Хьюга нужен сильный наследник. Хината и раньше не слишком их устраивала, а теперь она ещё и пропала, что является ощутимым ударом для Хьюг. Вдобавок ко всему, без официального признания девочки погибшей Хиаши не может назначить новой наследницей свою младшую дочь.

— Почему? — спросил Шикамару. — Разве он не вправе выбрать преемника?

— Когда дело касается древних кланов, всё не так просто, — отозвался отец. — Издавна у Хьюг лидерство передаётся по главной ветви к старшему ребёнку в поколении. Прочим же ставится Проклятая печать, и они становятся членами побочной ветви; уже само по себе то, что Хиаши не поставил Печать младшей дочери, является достаточно серьёзным нарушением традиции. Впрочем, в правилах есть одна лазейка, которой он явно собирался воспользоваться: необходимо провести между претендентами на титул наследника официальный бой при всём клане, который и выявит более достойного.

Ни для кого не секрет, Хиаши хочет видеть своей преемницей Ханаби. Для этого он готовил поединок между дочерьми к тому времени, когда Ханаби исполнится тринадцать (Хинате, соответственно, восемнадцать), то есть через два года. Вплоть до боя же официально наследницей останется старшая девочка, оттягивая тем самым на себя внимание врагов клана, пока младшую тренируют и готовят к тому, чтобы победить сестру. Согласно плану Хиаши, после поражения Хината получит Печать и войдёт в побочную ветвь, а Ханаби возглавит после отца клан.

Однако теперь Хината пропала, что лишает Хиаши возможности решить всё поединком. Но есть ещё один путь перехода титула, сугубо естественный: в случае смерти основного наследника звание достаётся старшему из оставшихся детей. Именно поэтому теперь, потеряв надежду на возвращение дочери и проведение внутрикланового ритуала, Хиаши собирается добиться от Пятой признания той троицы мёртвыми. Похоронив Хинату, он откроет путь к титулу её сестре.

— Ужасно, — проговорил Шикамару, хмуро глядя на доску.

— Неужели родитель может так относиться к собственному ребёнку? — теперь и Асума стал серьёзен и положил уже почти истлевший окурок в пепельницу.

— Хьюга — очень жёсткий клан, — негромко произнёс отец. — У них строгая власть, осуществляемая исключительно главной ветвью. В отличие от Учих, у них нет клановых собраний, на которых каждый может высказать своё мнение. Решения принимаются главой, дело остальных — претворять их в жизнь. Собственно, Проклятая печать является символом именно того, что побочная ветвь, численно преобладающая, не имеет права голоса; все попытки возмущения решительно пресекаются. Так предводители Хьюг удерживают власть. Роднит же их с Учихами то, что они во главу угла всегда ставят собственные интересы.

— И всё равно, не думаю, что Пятая согласится на требование Хиаши-сана, — покачал головой Шикамару, забирая серебряного генерала отца. — Всё-таки Сакура — её ученица, Наруто — ученик Джирайи-самы. К тому же, на желании Гаары помочь спасти Наруто она намерена сыграть на переговорах с Суной.

— Всё не так просто, сын, — серьёзно сказал Шикаку, делая королю парня шах. — Порой для поддержания баланса в собственной деревне Каге приходится жертвовать не только своими шиноби, но и договорами с другими странами. С тех пор, как Учихи были уничтожены, клан Хьюга приобрёл наибольшее влияние в Конохе; они — внутренняя сила, с которой нужно считаться.

— Мне кажется, ты сгущаешь краски, — пожал плечами Шикамару, закрывая короля слоном.

— Беспечность, свойственная молодости, — хмыкнул отец, атакуя вновь, но затем добавил: — Цунаде-сама относится к этому весьма серьёзно. Всё-таки подозрительностью она пошла в своего двоюродного деда, Сенджу Тобираму, а ведь именно он в своё время начал то, что впоследствии вылилось в полномасштабное притеснение Учих.

— Притеснение? — удивился Шикамару, впервые слышавший о подобном.

Старшие шиноби переглянулись.

— Всё это строго между нами, — Шикаку одним быстрым ходом поставил сыну мат и выпрямился, скрестив руки на груди. — Всё началось, как я уже сказал, ещё со Второго Хокаге, который, поручив Учихам полицию деревни, фактически отстранил их от управления Конохой. Однако если поначалу это их мало волновало, постепенно появились те, кого не устраивало подобное положение дел. Учихи хотели уважения, хотели власти — а их выселили в отдельный квартал на самой окраине деревни, что, конечно, только больше разозлило их. Всё-таки это плохая благодарность клану, который вместе с Сенджу основал Коноху.

Ситуация значительно ухудшилась после атаки на Лист Девятихвостого почти шестнадцать лет назад: многие решили тогда, что Учихи причастны к нападению, потому что их глаза в состоянии контролировать Кьюби. Кроме того, в ту ночь погиб Четвёртый; Минато дружил с Фугаку и всегда по возможности поддерживал Учих. Третий, вернувшийся на пост Хокаге после того случая, тоже был против притеснения клана, однако его советники придерживались другого мнения.

— Не иначе как Данзо, — Шикамару перестал рассматривать поле и взглянул на отца.

— Не только он, — покачал головой Асума. — Хомура и Кохару тоже. Настроение руководства передавалось и рядовым шиноби; клан постепенно терял доверие внутри селения, а у Учих кровь горячая, терпеть это молча они не могли.

Парень с сомнением вскинул бровь. Ему вспомнился Саске, чья надменно-равнодушная рожа в своё время так бесила Наруто.

— В их квартал было не зайти без того, чтобы тебя не провожали гневными взглядами, — продолжал тем временем Асума, делая вид, что не заметил гримас ученика. — Семена ненависти, посеянные ещё Вторым, дали весьма обильные всходы.

— В последние годы их недовольство политикой селения было очень заметно, — мрачно добавил Шикаку. — Даже Фугаку — их последний лидер, человек весьма благоразумный — всё чаще обращал взгляд в то время, когда клан под предводительством Мадары сражался лишь за себя, и чаще всего — против Сенджу.

— Вы думаете… Учихи могли замышлять что-то против Конохи? — Шикамару переводил взгляд с учителя на отца, не веря своим ушам; ещё с Академии им всегда внушали, что Учихи — элита деревни, одни из самых сильных шиноби и ярых защитников Листа, а тут такие намёки.

— Никто этого так никогда и не узнает, — произнёс Шикаку, и голос его стал совсем уж холоден.

Асума кашлянул и потянулся за новой сигаретой.

— Кто бы мог подумать, что именно Итачи…

Раскат грома заглушил его последние слова, а вспышка молнии бросила свой мёртвенно-белый отблеск на лица мужчин.

— Итачи всегда был слишком талантлив, чтобы оставаться обычным шиноби, — Шикаку стал аккуратно выставлять фигуры шоги обратно на доску. — Такие, как он, становятся либо героями, либо опаснейшими преступниками.

— А ведь он мог после отца возглавить Учих, — Асума затянулся и выдохнул приличных размеров облако дыма, отчего у Шикамару защипало в глазах, хоть он в общем-то и свыкся уже с пагубным пристрастием сенсея к сигаретам.

— Не будем ворошить прошлое, — сказал Шикаку, поднимаясь с татами. — Сейчас у Конохи много проблем, которые требуют срочного решения, и мы…

Закончить он не успел — из глубин дома донёсся крик Ёшино:

— Мальчики, мне сколько вас звать?! Поторопитесь!

Отец вздохнул и с видом человека, покоряющегося неизбежности, раздвинул двери, и по примыкавшей к залу террасе направился на зов жены. Переглянувшись с учителем, Шикамару тоже поднялся и последовал за отцом. Выйдя на энгаву, он почувствовал босыми ногами влагу — от косого ливня крыша не спасала, и терраса была наполовину мокрая.

Недовольно кривясь и стараясь ступать по сухому, парень поспешил на кухню. Там было светло и тепло, пахло чем-то вкусным, и это уютное сочетание, столь сильно контрастировавшее с напряжённым разговором в зале для игры в шоги, доставило Шикамару ни с чем не сравнимое удовольствие. Отец уже занял своё обычное место и теперь покорно выслушивал недовольство жены по поводу того, что ей пришлось кричать, чтобы дозваться их.

— А ты, Асума, что же, не останешься? — удивилась Ёшино, когда появившийся следом за парнем джонин вежливо отказался от приглашения за стол.

— Я это… — Асума почесал затылок. — У меня назначена встреча.

— Ну как знаешь, — пожала плечами мать. — Заходи как-нибудь.

— Непременно, — улыбнулся Асума и, кивнув на прощанье Шикаку, поспешил к выходу.

— Передавайте Куренай-сенсей привет, — сказал Шикамару, провожая учителя до двери.

Тот заметно смутился.

— С чего ты решил, что я встречаюсь с ней? — проворчал он, довольно-таки неправдоподобно хмурясь.

— Да так, — парень зевнул и лениво потянулся. — До встречи.

— Пока.

«Если уж так хотел сохранить свой роман с Куренай в тайне, не стоило постоянно покупать цветы в магазине Яманака, — подумал Шикамару, возвращаясь на кухню. — У Ино всё-таки нюх на такие дела».

В Амегакуре как обычно лил нескончаемыми потоками дождь, в полной мере оправдывая название страны, в которой располагалось селение. «Эта страна постоянно плачет, как девчонка, — говорил порой Яхико, вглядываясь в водную пелену, застилавшую город. — Плачет, потому что страдает. Но я хочу изменить это, всем сердцем хочу положить конец страданиям нашегонарода…»

Нагато вздохнул. Как же давно это было. Это было до того, как он возглавил Амегакуре, до Тоби с его планом «Глаз Луны», когда Акацуки была в целом мирной группой под предводительством Яхико. В то время Нагато был в организации рядовым шиноби, и ничуть не жалел об этом, добровольно отдав первенство лучшему другу, человеку, в идеалы которого верил и которым всегда восхищался. Тогда Конан ещё не разучилась смеяться и радоваться жизни, особенно когда Яхико был рядом с ней…

Но теперь всё в прошлом. Теперь Нагато — глава преступной организации Акацуки, давно погибший Яхико — одно из тел Пейна, а Конан больше не смеётся, даже почти не улыбается, замкнувшись в своих мыслях. «Как же далеко мы ушли от того, с чего начинали, — думал Нагато, ударившись в необычную для него меланхолию. — Что бы сказал Яхико, если бы увидел, из кого состоит Акацуки теперь?..»

После того, как первый состав организации был полностью уничтожен — чутьё подсказывало Нагато, что тут не обошлось без Мадары, — было принято решение набрать новых членов из нукенинов. И Нагато с лёгкой душой согласился — он презирал людей такого рода и был уверен, что им ни за что не стать для него товарищами, которых жаль будет потерять. И вот теперь, глядя на ливень за окном, он всё отчётливей понимал, как ошибался. Смешно сказать, но он действительно в какой-то мере привязался к ним; именно поэтому Нагато так некомфортно было теперь, когда трое из его подчинённых пропали.

Несмотря на то, что прошло уже около месяца после их исчезновения, о пропавших Акацуках — ровно как и о коноховских шиноби, которые были с ними, — не поступало никаких известий. Мадара, похоже, тоже ничего не знал — а иначе не стал бы он регулярно заявляться в Аме и спрашивать заискивающим тоном, что новенького. После того, как он вместе с Зецу наведался к храму и никаких зацепок там не обнаружил, Мадара день ото дня становился всё мрачнее; более того, своё плохое настроение он почему-то считал необходимым выместить именно на Нагато. Вот и сейчас опять…

Мадара как всегда появился в тот самый момент, когда Нагато был меньше всего настроен на разговор. Но в этот раз с ним определённо что-то было не так.

— Ну привет, рыжий, — протянул Учиха.

От него пахло кровью, сыростью и… алкоголем?

— Ты что, пьян? — Нагато нахмурился; если уж Мадара запил, то всё очень плохо.

— Ничуть, — хмыкнул тот, однако пошатнулся и, ища опору, ухватился рукой за спинку кресла, в котором по обыкновению расположился Тендо.

Вконец растерявшись, Нагато поднял взгляд на союзника.

— Если б ты знал, рыжий, как я тебя ненавижу, — вдруг заявил Мадара, сверля взглядом Пейна. — Столько времени из-за тебя потеряли! Хорошо хоть Ханзо додумался тебя убить… И ты, Нагато, тоже хорош! — теперь он переключил своё внимание непосредственно на Узумаки. — Кой чёрт тебя дёрнул послать их в эту чёртову Страну Водопадов на чёртову разведку?..

«Ну всё, его понесло», — закатив глаза, подумал Нагато.

— Успокойся, — ровно сказал он. — Уверен, мы найдём способ вернуть Итачи, Сасори и Дейдару…

— Да кому они нужны?! — сорвался на крик Мадара. Он отшатнулся от кресла и встал посреди комнаты, уперев руки в бока. — Им при желании я найду замену! А вот джинчурики!.. Кьюби!.. Девятихвостый один на свете, понимаешь?!

«Надо молчать, — беззвучно повторял себе Нагато, направив на союзника ничего не выражающий взгляд Риннегана. — Молчать…»

— Без него у нас ничего не получится! — продолжал кричать Мадара, потрясая в воздухе кулаками. — Это конец! Весь план Джуби под хвост!..

Нагато уже не слушал его — суть претензий он понял. Напрочь игнорируя причитания Учихи, он мысленно позвал Зецу. Буквально несколько минут спустя из стены показались сначала листья, а затем голова разведчика.

— Что случилось? — проскрипел Чёрный Зецу.

— Мадаре плохо, — ответил Нагато, неспешно поднимаясь из кресла. — Позаботься о нём.

— Хорошо, — сказал Белый в спину уходящему Тендо. А тот уже покинул комнату наверху башни и направился туда, где лежали в своих хранилищах остальные пять Пейнов.

«И это — легендарный Учиха Мадара?..» — пронеслось в голове Нагато.

========== Глава 4. Первые результаты ==========

Утро следующего дня застало Сасори в гостиной второго этажа за несколько странным занятием: с удобством устроившись в кресле, он нитями чакры дёргал длинные болотного цвета бархатные шторы и всё так же нитями ловил вылетавших из них докси, которых сажал в большую клетку с прочными стальными прутьями, стоявшую на полу у его ног. Сасори спешил, потому что скоро в гостиную должна была подняться уборочная команда под предводительством Молли; кукловод подозревал, что женщина всё ещё в не лучшем расположении духа после того, как накануне вынуждена была уступить Сириусу и позволить ему рассказать детям часть планов и надежд Ордена. Сам Сасори мало интересовался воспитательной политикой в этом мире, однако сталкиваться с недовольной Молли он не очень-то хотел.

Прошлым вечером Сасори так и не удалось поработать — его напарник уснул быстро, а кукловоду неожиданно стало совестно тревожить уставшего Дейдару своим копошением с пробирками и котлом, тем более после того, что парень ему наговорил. Всё сказанное тогда, конечно, не было новостью, они оба прекрасно это знали и понимали, но только раньше не видели необходимости озвучивать это вслух.

Тяжёлый вздох вырвался против воли. Всё-таки с Орочимару работать было куда проще — никаких откровений, никаких эмоций, просто миссии, вынужденное сосуществование, но с постоянным настороженным взглядом на товарища, чтобы не получить клинок под рёбра. За почти двадцать лет жизни в роли отступника Сасори чётко усвоил, что откровенность нукенинам противопоказана. В отличие от зачастую довольно-таки беспечных шиноби из Скрытых Селений, за которыми стояли друзья и товарищи, нукенинов всегда окружали лишь враги: ниндзя из их собственных деревень, охотники за головами, временные союзники… Но вот Дейдара, похоже, ещё не усвоил этот урок, продолжая со всем своим ослиным упрямством долбиться головой в барьер, которым Сасори много лет назад отгородил себя от мира. В последнее время всё стало только хуже — мало того, что Дейдара совершенно не желал учиться на собственных ошибках, так теперь он ещё насмотрелся на не в меру дружных коноховцев, особенно на Наруто, у которого лозунг «Мир, дружба, взаимопонимание», казалось, был написан на лбу, и стал пытаться заявлять свои права на то, чтобы быть для Сасори не просто напарником, но человеком, которому тот может доверять целиком и полностью.

Однако доверие между напарниками в Акацуки никогда особо не практиковалось; во всей организации (без учёта Пейна и его верной спутницы, разумеется) доверяли друг другу разве что только Итачи и Кисаме. Сасори не понимал, почему Итачи, такой скрытный и замкнутый, ближе всех подпустил к себе именно Кисаме, производившего впечатление безжалостного мясника, к тому же ещё и не слишком умного, но допускал, что просто чего-то не знает. Кроме того, он не мог не признать, что в глубине души восхищался слаженностью этого тандема, тем, как чётко они всегда действуют. То, как просто вспыльчивый, легко впадающий в ярость Кисаме подчиняется приказам Итачи, поражало, и Сасори даже поначалу хотел выстроить некое подобие таких отношений со своим новым напарником, когда они только привели мальчика в организацию. Но мальчик оказался крайне непокладистым и упёртым, как баран, из-за чего пришлось пересматривать все планы на совместную работу.

Впрочем, Дейдара был прав: они действительно неплохо сработались. В отличие от команды товарищей, в их паре не было лидера, потому что оба шиноби были слишком горды и принципиальны для того, чтобы уступать первенство. При этом Сасори всё чаще стал ловить себя на мысли, что так, пожалуй, даже лучше — обладая простором для собственных действий, не ограниченным ничьими приказами (кроме, конечно, конкретной задачи, поставленной Лидером), они оба постепенно научились вписывать в эти самые действия напарника.

Слишком задумавшись, Сасори лишь в последний момент заметил стремительно летящую сбоку разъярённую докси, явно намеревавшуюся впиться острыми коготками ему в лицо. Впрочем, реакция не подвела кукловода, и в следующий момент существо было надёжно приколото к стене точно пущенным сенбоном.

«Кошмар, и чего только меня понесло в эти глупые рассуждения? — в мыслях фыркнул Сасори, издеваясь над самим собой. — С каких это пор меня вообще заботят вещи, как доверие и тому подобное? Неужто Дейдара прав, и я действительно старею и становлюсь сентиментальным, а?»

Поймав последних докси и затолкав их в клетку, он подошёл к своей жертве, без особого интереса отметив, что длинная тонкая игла прошла аккурат через сердце твари и крепко засела в стене. Подцепив сенбон нитью чакры, Сасори без труда выдернул его; маленькое тельце с глухим шлепком упало на пол, а на покрытом многолетней пылью серо-зелёном гобелене, обтягивавшем стену, осталось небольшое алое пятнышко. Уже ставшим привычным за последнее время движением достав волшебную палочку, Сасори устранил улики и вернулся к клетке с докси, когда заскрипела дверь. «Надо же, как вовремя».

— Ох, Сасори! Доброе утро.

— Доброе утро, Молли, — чуть склонил голову он, делая вид, что не заметил вошедших следом за женщиной подростков. Впрочем, взгляды всех были уже надёжно прикованы к клетке, которую кукловод успел накрыть тканью.

— А что там? — спросил Наруто, беззастенчиво тыча пальцем в сторону заинтересовавшего его предмета.

— Докси, — коротко ответил Сасори, чуть приподнимая край ткани. И тут же отодвинул подальше руку, потому что одно из существ просунуло лапку сквозь прутья решётки и попыталось царапнуть.

Фред и Джордж обменялись очень хитрыми взглядами.

— А мы как раз собирались их травить, — растерянно сказала Молли, демонстрируя бутылку с насадкой-распылителем.

— Там ещё остались, — отозвался Сасори, аккуратно прилаживая материю на место. — Этих я заберу к себе в лабораторию — мне надо на чём-то тестировать новые зелья, а докси подходят лучше всего.

«На людях-то нельзя», — про себя добавил он. Судя по колючему взгляду, Сакура прекрасно уловила недосказанную часть фразы. В отличие от неё, Гермиона таращилась на Сасори с огромным интересом; то, что эта девчонка — маньяк до учёбы, он понял уже давно и сразу решил держать её как можно дальше от себя и своих экспериментов, в суть которых Грейнджер так отчаянно хотела вникнуть.

— Ох, ну не знаю, — проговорила Молли, задумчиво рассматривая кукловода. — Ты уверен, что стоит их использовать?

— А что делать? — картинно развёл руками Сасори. Взяв клетку, он направился было к выходу, но уже в дверях остановился. — Ах да, Молли, я хотел попросить одолжить мне на сегодня Хинату — мы с Дейдарой будем наводить порядок на чердаке, и некоторая помощь нам не повредит.

— Да, пожалуйста, — кивнула женщина и, жестом подозвав к себе остальных тружеников, стала раздавать им платки, как она сказала, для защиты лиц от попадания доксицида.

— Почему именно Хинату, нэ? — негромко, чтобы волшебники не услышали, спросил Наруто, подозрительно косясь на Сасори. Сакура тоже настороженно на него поглядывала.

— Потому, наверное, что она не четвертует меня взглядом, — у Сакуры хватило такта отвести глаза, — и не задаёт глупых вопросов.

— Вот и чего сразу глупых?! — вскинулся Наруто.

— Всё хорошо, Наруто-кун, мне не сложно! — поспешно сказала Хината, улыбаясь, впрочем, несколько натянуто.

— К тому же, Бьякуган всяко полезнее при разборе груд магического хлама, чем вы двое вместе взятые, — добавил Сасори и, поудобнее перехватив клетку, покинул комнату.

Ещё раз улыбнувшись товарищам, Хината, пропустив в гостиную Гарри и Рона, спешивших на помощь остальным, вышла вслед за кукловодом, и вдвоём они стали подниматься по лестнице.

— Значит, мне нужно будет помочь вам разобрать старые вещи на чердаке? — осторожно спросила девушка; Сасори знал, что она по-прежнему его побаивается.

— Забудь, — отозвался он. — Нет, конечно, если у тебя возникнет желание помочь с уборкой, я препятствовать не стану, но на самом деле я позвал тебя по несколько иному поводу: Итачи готов, наконец, поделиться с нами тем, что расшифровал.

Самому Сасори эта затея не то чтобы нравилась. И в самом деле, зачем было делиться расшифровкой Книги Мудреца с Хинатой, которая по робости душевной сама свои права на эти сведения не заявит (хотя, в общем-то, участвовав в добыче артефакта, и имеет их)? Но во время обсуждения этого вопроса товарищи на удивление синхронно упёрлись, заявив, что раз уж взяли Хинату в кружок заговорщиков, то держать её надо до конца. Так как переспорить их обоих одновременно не представлялось возможным априори — Итачи по жизни невероятно дотошен, а упрямство Дейдары вообще не поддаётся описанию, — Сасори просто махнул рукой, смиряясь с необходимостью делиться с девчонкой информацией.

Открыв ведущую на чердак дверь, Сасори стал свидетелем крайне занимательной картины: возле большого шкафа на полу лежал старинный гобелен, а рядом с ним стояли с волшебными палочками в руках Дейдара, хохочущий до слёз, и необычно раздражённый Итачи. Оба нукенина, а также и гобелен, и пол на метр вокруг были щедро усыпаны чем-то белым.

— Не вижу ничего смешного, — не замечая вошедших, сухо произнёс Итачи, недовольно глядя на подрывника, который всё никак не мог успокоиться.

— Ты… ты просто себя со стороны не видел! — сквозь смех проговорил Дейдара. — Я не могу! Ну прям вылитый пряничный человечек, мм!

— Что?

Без лишних слов Дейдара указал ему на большое зеркало, прислонённое к противоположной стене. Несколько мгновений поразглядывав себя, Итачи провёл рукой по волосам и обречённо вздохнул, что вызвало новый приступ хохота у подрывника.

— Вот и дал же Лидер напарничков, — протянул Сасори негромко, но так, чтобы товарищи его услышали. Те тот час же обернулись.

— Данна! — радостно заулыбался Дейдара, тыча пальцем в сторону Итачи. — Видали?!

— На себя бы посмотрел, — заметил Сасори, всё-таки слегка улыбнувшись. Хината же, судя по всему, не знала, можно ей улыбаться или лучше не стоит.

Подойдя ближе, Сасори провёл пальцем по плечу напарника, снимая белый сыпучий налёт, и внимательно рассмотрел его.

— Мука, — констатировал он.

— Ага, мука, — усмехнулся Дейдара, снова косясь на Итачи.

— Всего один вопрос, — сказал Сасори, переводя взгляд с одного товарища на другого. — Как?

— Ну, понимаете, — начал объяснять Дейдара, явно борясь с желанием опять расхохотаться, — нам было интересно, что в этом шкафу, но когда я стал открывать дверцу, на нас упал гобелен, который какой-то гений крайне удачно на шкаф запихнул. Тряпка была пыльная, вся эта грязь оказалась на нас, мм…

— А потом Дейдара решил немного поколдовать и вместо того, чтобы просто убрать пыль, каким-то немыслимым образом превратил её в муку, — закончил за него Итачи, потому что парень всё-таки не выдержал и засмеялся вновь. — И, что самое чудесное, чистящими заклинаниями эта мука почему-то не убирается.

— Похоже, у тебя талант к нестандартной трансфигурации, напарник, — саркастично заметил Сасори и добавил: — Сходите умойтесь.

Коротко кивнув, Итачи удалился, а вслед за ним выскочил Дейдара, не забыв по пути одарить нерешительно замершую Хинату довольной улыбкой. Закатив глаза, Сасори отошёл к длинному столу и стал расчищать на нём место, чтобы поставить там клетку с докси. Аккуратно притворив за ушедшими дверь, Хината неуверенно покосилась на него, а затем взяла ведро с водой и швабру, уже с утра приготовленные для уборки, и направилась к мучному кругу.

— Оставь, — покачал головой Сасори, всё-таки втиснув на стол клетку. Он развернул небольшой свиток — и в следующую секунду перед ним возникла марионетка. Подлетев к девушке, кукла уверенно забрала у неё чистящие принадлежности и стала убирать беспорядок.

— Спасибо, — робко улыбнулась ему Хината и опустилась в относительно чистое кресло, стоявшее рядом.

«Она благодарит за то, что я позволил ей не делать то, что делать она и так совершенно не обязана? — мысленно усмехнулся Сасори. — Да уж, Дейдара прав, девчонка просто находка». Стоило ему вспомнить о напарнике, тот тотчас же изъявил желание поговорить; Сасори почувствовал чакру подрывника на своём кольце.

«Данна…»

«Что?»

«У меня к вам дело, мм».

«И какое же?»

«Я бы хотел, чтобы вы осмотрели глаза Хинаты», — уверенно заявил Дейдара.

Сасори даже немного удивился.

«Зачем?» — с весьма правдоподобным безразличием спросил он, заставляя марионетку свернуть грязный гобелен и засунуть его в мешок для мусора.

«Я тут подумал: в этом месте зрение Итачи слабеет быстрее, чем у нас дома, так?»

«Ну допустим».

«Вот, но тогда ведь то же самое, что с Шаринганом, может случиться и с Бьякуганом, мм», — Дейдара, судя по всему, был действительно обеспокоен этим обстоятельством.

«Занятная теория, — усмехнулся Сасори. — Но какой резон нам, Акацукам, беспокоиться о состоянии глаз куноичи из Конохи?»

«Потому что в этом мире она — наш козырь, да!»

«А может, ты просто влюбился?», — не упустил возможность поддеть напарника Сасори.

«Данна, вы перегрелись, да? — проникновенно поинтересовался Дейдара. — Ну с какого рожна я стал бы в неё влюбляться? Не спорю, с телом у неё всё нормально, даже очень, но самосознание застряло где-то на возрасте лет двенадцати, судя по постоянным красным щёчкам и жалкому лепетанию. А я, в отличие от вашего прошлого напарника, детьми не интересуюсь, мм».

«И откуда тогда эта забота?» — спросил Сасори, подавляя улыбку. Ох, Дейдара… Сам ещё сущий подросток, особенно мозгами, а сколько гонору, что почти дожил до целых двадцати…

«Просто так, — отозвался напарник. — Она полезная, будет плохо, если не сможем больше её Бьякуганом пользоваться».

«Как-то неубедительно, — протянул Сасори, уже откровенно над ним издеваясь. — А может, всё-таки нежные чувства?»

«Да ну вас, Сасори-но-Данна!» — огрызнулся Дейдара и разорвал связь.

Кукловод выждал минуту и сам позвал напарника.

«Ну, не дуйся, — насмешливо-ласково произнёс он. — Я сделаю это, если как следует попросишь».

«С годами вы становитесь меркантильным, как Какудзу», — проворчал Дейдара, однако Сасори отчётливо улавливал его интерес, поэтому пропустил колкость мимо ушей.

«Я пока что не слышал просьбу».

«Мстите мне за вчерашнее, да?» — буркнул подрывник, наверняка при этом недовольно хмурясь.

«Ты потрясающе догадлив», — отозвался Сасори; он и в самом деле считал, что Дейдара перегнул палку с этим требованием завтрака. Одно дело, когда это было на миссиях, ну или даже на базе, ведь остальные Акацуки были в курсе их постоянных пари. Но здесь, в присутствии магов, это было однозначным перебором.

«Ладно, ладно, — протянул Дейдара, капитулируя; он явно понимал, что лучше поскорее загладить вину. — Уж извините, Данна, на колени упасть и в ножки вам поклониться не могу, но очень прошу ваше сиятельство снизойти до помощи мне, мм».

«И я снизойду, — произнёс Сасори. — Но цена этому пятьдесят, и точка».

«Данна!..» — негодующе воскликнул Дейдара, но вдруг резко замолчал, и кукловод почувствовал через его чакру отголоски боли.

«Ты там живой?» — поинтересовался он. Марионетка тем временем закончила с уборкой и с негромким хлопком исчезла, а Сасори отошёл к столу и сделал вид, что рассматривает сваленные на нём вещи.

«Блин, Сасори-но-Данна! — негодующе крикнул Дейдара. — Из-за вас я поскользнулся! Теперь лежу на полу в ванной, а Итачи смотрит на меня, как на конченого придурка!»

«И я виноват?»

«Ну а кто, мм?!»

«То есть идея о том, что ты виноват сам, не рассматривается в принципе?»

Дейдара ничего не ответил и вновь прервал связь, но на этот раз Сасори не стал пытаться восстановить её — парню нужно было дать время подумать.

Минут через десять Акацуки вернулись, уже в чистой одежде, с тщательно вымытыми, всё ещё влажными волосами. Напустив на себя донельзя серьёзный вид, Дейдара подошёл к напарнику и остановился перед ним.

— Я согласен на ваши условия, Сасори-но-Данна, — чинно произнёс он.

— Согласен на пятьдесят?

— Да.

— Хорошо, — сдержанно кивнул Сасори.

Итачи наблюдал за ними довольно безразлично, но вот Хината сразу заинтересовалась.

— Простите… а о чём вы говорите? — осторожно поинтересовалась она; по всей видимости, ей действительно было очень интересно, раз уж она пренебрегла своей обычной тактичностью.

— Ах да, ты же не знаешь, — усмехнулся Дейдара. — Это наша особая система решения проблем, мм.

— Каждая услуга, которую мы друг другу оказываем, что-то стоит в балловом эквиваленте, — пояснил Сасори, видя, что подрывник только больше её запутал.

— Вот, например, за то, что я помогаю с уборкой, Данна отдал мне сорок баллов, — довольно сообщил Дейдара.

— То есть, это накопительная система? — спросила Хината, глядя на него.

— Не совсем, — покачал головой парень.

— Это работает по принципу качелей, — пояснил Сасори. — В этой системе тот, кто просит, отдаёт свои очки тому, кто выполняет. Когда мы всё это начинали, у каждого было по пятьсот баллов…

— У меня сейчас, с учётом последней просьбы, триста пятьдесят девять, — перебил его Дейдара. — А у Данны шестьсот сорок один, мм.

Сасори кивнул, подтверждая его слова; обычно отрыв у него был куда больше, но в последнее время он что-то слишком часто стал просить о чём-то напарника. Ну и, конечно, много баллов потянула та помощь после битвы с коноховцами в Стране Реки; Сасори тогда, несмотря на то, что и сам оказал напарнику услугу, всё-таки остался в минусе.

— Как интересно, — улыбнулась Хината. — И очень сложно. Почему бы вам не помогать друг другу просто так?

— Вот ещё, — протянул Дейдара, тряхнув длинной золотистой гривой, и капельки влаги разлетелись вокруг него, чуть не попав на кукольника. — Без этого было бы неинтересно, мм.

— К тому же, так не возникает вопросов, кто кому и что должен или не должен делать, — добавил Сасори, на всякий случай отходя от напарника к Итачи, который молча слушал их рассказ. — Никаких проблем, пустых споров и бесполезной траты времени.

— Понятно, — Хината на миг задумалась. — А скажите… — она запнулась и нерешительно взглянула на Сасори, и тот кивнул, позволяя ей задать вопрос, — можно ли в вашей системе опуститься ниже нуля?

Напарники переглянулись.

— В принципе-то можно, — ответил Дейдара, лениво потягиваясь, — но это чревато, мм.

— Тот, кто перейдёт нулевую отметку, проиграет, — произнёс Сасори серьёзно. — В то же время другой, набрав тысячу баллов, победит.

— И что тогда?

Напарники вновь обменялись взглядами, и на их лицах появились очень похожие, немного хищные улыбки.

— Это уже сугубо наше дело.

Что произойдёт тогда, действительно знали только они двое. Это была их маленькая тайна, которую кукловод и подрывник надёжно оберегали от посторонних.

В случае если порог будет преодолён, победитель будет иметь право потребовать у проигравшего всё, что угодно.

Как-то после очередного спора на тему Истинного Искусства Дейдара заявил сгоряча, что в случае, если победит, заставит Сасори собственноручно уничтожить всю его коллекцию марионеток. В другой раз в приступе жутчайшей ненависти к Итачи он решил, что потребует у напарника отравить «этого высокомерного урода с Шаринганом»…

Все его угрозы и предположения Сасори по традиции встречал скептической усмешкой. Сам же он никогда не озвучивал свои мысли, что, он знал, крайне бесило парня. Но Сасори не привык раскрывать свои карты, тем более, что до сих пор до конца не решил, что бы ему потребовать от напарника в случае победы. Всё-таки абсолютное требование — это очень серьёзно. Он мог даже приказать Дейдаре стать его марионеткой, будучи при этом уверен, что напарник не откажет, сдержит слово, слишком гордый, чтобы отступить… Хотя, в последнее время идея сделать крикливого мальчишку частью своего вечного Искусства была уже не так притягательна для Сасори, как раньше — всё-таки он действительно по-своему привязался к напарнику.

— Всё это так интересно, — улыбнулась Хината. — Спасибо, что рассказали.

— Я полагаю, ты понимаешь, что об этом распространяться не стоит, — заметил Сасори, пристально посмотрев на девушку.

— К-конечно, — поспешно кивнула та.

— Знаешь, Хината, тебе уже известно столько, что ещё немного — и тебя можно будет в Акацуки принимать, да! — пошутил Дейдара.

Хината не ответила, да это, впрочем, и не требовалось — все они прекрасно понимали, что Бьякуган нукенины получат только в том случае, если по возвращении в их родной мир захватят куноичи в плен. А такую возможность теперь, оценив всю прелесть этих глаз, Сасори вовсе не исключал.

— Ладно, что-то мы отвлеклись, — произнёс он, поймав на себе внимательный взгляд Итачи, расположившегося в старом, побитом жизнью кресле.

— А, точно, Итачи же нам собирался сказку почитать, — усмехнулся Дейдара. Пододвинув ближе большой деревянный сундук, окованный железом, парень уселся на него. Сасори опустился на более-менее расчищенный край стола и выжидательно замер, приготовившись слушать.

— Хочу сразу предупредить, что текст несколько сложен для восприятия, — произнёс Итачи, аккуратно извлекая из книги Рикудо Сеннина, принесённой им, исписанные листы. — Однако я бы хотел, чтобы вы сначала дослушали до конца, и только потом задавали вопросы.

Он положил пергамент на колени и, достав из кармана резинку, по привычке стянул всё ещё влажные волосы в хвост на затылке, и только несколько длинных, до подбородка прядей выбились и остались по краям его бледного лица. К удовольствию и определённой гордости Сасори, сейчас Итачи выглядел значительно лучше, чем когда они только попали в этот мир.

— Итак, слушайте, — Итачи набрал в грудь воздух и начал читать:

«Я, Оцуцуки Хагоромо, сын и наследник принцессы Оцуцуки Кагуи, первой овладевшей энергией божеств, именуемой нами ныне чакрой, пишу теперь эти строки, втайне надеясь, что они так навсегда и останутся непрочтёнными.

В скором времени я вернусь в свой мир, из которого отсутствую уже долгих три года, однако прежде, чем навсегда покинуть сие место, я поведаю на бумаге о том, что приключилось со мной и как оказался я в своих странствиях столь далеко от дома. Но строки эти не дано будет прочесть никому, кроме моего наследника, ибо лошадиным провидцем было предсказано, что настанет день, когда кровь моя и плоть вернётся в этот мир. Сердце моё замирает при мысли, что однажды потомок мой, как я сам теперь, окажется в этом мире, чуждом нам, воинам чакры, и уповаю я на то, что пророчество так и останется лишь только пророчеством, однако всё же считаю необходимым ради того, чтобы наследник мой не испытал столько же трудностей, сколько я сам, оставить ему сию книгу, дабы он или она принял верное решение и не сбился с пути мира, завещанного мной.

Началось всё в тот самый день, когда сошлись я и брат мой Хамура в схватке с великим монстром о десяти хвостах, пришедшим наказать людей за то, что вкусили они плод с древа Бога и овладели силой, не предназначавшейся им. Страшна была та битва и длилась она долго, но в конечном итоге нам удалось одолеть зверя и заключить в себе его дух, а тело запечатать. Но в самый последний миг боя монстр разверз под нами пространство и время; я успел лишь толкнуть прочь обессилевшего брата — и провалился во мрак.

Очнулся я среди ночной тьмы в глубине незнакомого мне леса. Изнурённый сражением с хвостатым чудовищем, не ощущал я в себе прежних сил, однако не стал ждать, когда вернётся моя чакра в тело, и двинулся через лес, ища людей, чтобы сказать им, что зверь побеждён и нечего им больше бояться.

Вскоре вышел я к великому озеру, столь большому, что не было видно ему конца. В кольце из гор оно лежало, блестя в лунном свете, и, залюбовавшись красотой природы, не сразу заметил я на одном из утёсов его берега каменные стены. Крепость была далека ещё от завершения, но уже видно было, что станет она прекрасна и горда, под стать месту, где неизвестный мне дайме решил возвести её.

Десятихвостый монстр в моём теле бесновался и рвался наружу, поэтому поспешил я к крепости, надеясь найти там приют, дабы восстановить силы и взять зверя под контроль. Когда был я уже у врат, из них вышли ко мне четверо: двое мужчин и две женщины. Один мужчина, высокий и крепкий, вне всякого сомнения сильный воин, с длинным мечом на поясе, шагнул навстречу и задал вопрос на незнакомом мне языке. Я ответил, что не понимаю его речи, и тогда черноволосая женщина приблизилась ко мне и заговорила что-то на всё том же языке, направляя на меня недлинную, прямую и тонкую палку. Не ощущая со стороны людей этих недоброжелательности или угрозы, я сопротивляться не стал, а когда женщина закончила и спутник её повторил свой вопрос, я понял его речь.

Как уже упоминал, я не чувствовал их врагами, потому поведал им свою историю, а люди эти, в свою очередь, рассказали мне, что именуются они магами, и что ведут они на этой земле строительство школы, в которой смогли бы обучаться волшебству дети со всех окрестных владений, которая смогла бы сплотить этот край, погрязший в пучине междоусобиц. Сразу поняли мы, что сражаемся за одни идеалы, а посему новые мои знакомые без опасений впустили меня в будущую школу и назвали свои имена.

Воина с мечом, прямодушного и открытого, звали Годрик Гриффиндор. Он больше всех говорил в тот вечер, задавал мне всё новые вопросы о битвах, происходивших в моём мире. Когда же спрашивал я, отвечала чаще черноволосая женщина, умная, хотя и холодная, как зимняя вьюга, — Кандида Когтевран. Ещё одна женщина, добрая и робкая Пенелопа Пуффендуй, окружала меня весь вечер вниманием и заботой хорошей хозяйки. Последний же из четверых — Салазар Слизерин — больше молчал, наблюдая за мною пристально, как змей перед броском наблюдает за дичью.

Когда пришло утро, отправился я вместе с волшебниками на то место, где оказался по воле ныне заточённого во мне зверя. Осмотревшись там, ни один из нас не нашёл ничего, что могло бы дать ответ на вопрос, как именно попал я сюда и каким образом мне вернуться домой. Разочарованные, мы отправились обратно в крепость и стали перебирать древние свитки и книги, принадлежавшие магам, думая над решением задачи.

В силу молодости, всё ещё гордый недавней своей победой над Десятихвостым монстром, я был уверен, что в очень скором времени нам удастся раскрыть тайну моего перемещения в этот мир. К несчастью, тогда не мог я и представить, что это время растянется столь надолго…»

После того, как Итачи закончил читать, на какое-то время повисло молчание.

— Всё плохо, — коротко, но крайне ёмко охарактеризовал ситуацию Дейдара.

— Давайте по порядку, — предложил Сасори, переваривая новую информацию. — Оцуцуки Хагоромо — это, насколько знаю, настоящее имя Рикудо Сеннина, верно?

— Верно, — кивнул Итачи. — О нём мало что известно, то, к примеру, что жил он приблизительно тысячу лет назад.

— Как и основатели Хогвартса, которые упоминаются в тексте, — заметила Хината.

— Это подтверждает гипотезу, что время в наших мирах течёт одинаково, может, лишь с небольшими различиями, — сказал Итачи, прикрыв глаза и массируя переносицу. — Значит, у нас дома тоже прошло чуть больше месяца.

— Что возвращает нас к мысли, что всё плохо, — хмыкнул Дейдара. — Раз уж до сих пор здесь не нарисовались спасательные отряды шиноби, мм.

«А вернее, если Лидер с его глазами Мудреца до сих пор не разобрался с той пространственной техникой», — подумал Сасори.

— Кстати, меня одного смущает слово «Десятихвостый»? — поинтересовался Дейдара, глядя то на напарника, то на Итачи. — Бидзю же вроде девять, мм.

— Когда-то был один, — произнёс Итачи негромко. — Джуби, абсолютная форма бидзю с десятью хвостами. Рикудо Сеннин сумел победить его и подчинить себе, став первым джинчурики. Однако демон был слишком силён, и Мудрец опасался, что после его смерти Джуби вырвется и вновь станет опасен для мира, а потому разделил чакру монстра на девять частей, тем самым создав девять хвостатых, какими мы их знаем сейчас.

— Чёрт, и откуда ты всегда всё знаешь? — проворчал Дейдара.

Итачи только пожал плечами и повернулся к задумавшемуся Сасори.

— Что не так?

— Всё в порядке, — отозвался он, тряхнув головой. — Там вначале говорилось что-то о пророчестве.

— …лошадиным провидцем было предсказано, что настанет день, когда кровь моя и плоть вернётся в этот мир… — прочитал Итачи.

— Верно, — кивнул Сасори. — Лошадиный провидец — это, я полагаю, кентавр, а кровь и плоть Мудреца Шести Путей…

— Это ты, Учиха, — закончил за напарника Дейдара, становясь как-то неожиданно серьёзен.

Сасори видел, что в Итачи шла какая-то борьба, но в конце концов он вздохнул и сказал:

— Не только я. Потомками Рикудо Сеннина по линии его младшего сына, ставшего прародителем клана Сенджу, также является клан Узумаки.

— Наруто-кун… — прошептала Хината, прижимая руки к груди.

Дейдара резко зажмурился, а затем широко распахнул глаза и уставился на товарища.

«Интересно, он когда-нибудь достанет все скелеты из своего шкафа, мм?» — мысленно спросил подрывник у напарника. Тот не ответил, потому что вопрос был однозначно риторическим.

— Что ещё мы должны знать об этом? — спросил Сасори.

— Пожалуй, на этом всё, — по лицу Итачи было совершенно непонятно, действительно ему нечего больше сказать на эту тему или он опять что-то утаивает.

— В итоге, на сегодняшний день мы имеем только пророчество, текст которого не известен, зацепку с основателями Хогвартса и оптимистическое знание, что Мудрец после трёх лет отсутствия таки вернулся домой, — подытожил Дейдара. — Класс. Просто супер.

— Думаю, в книге должны содержаться подсказки, как открыть портал в обратную сторону, — сказал Сасори, машинально ероша волосы. — Хотя, с нынешней скоростью расшифровки мы тут застрянем очень надолго.

— Данный текст переводить довольно тяжело, — отозвался Итачи. — Для начала необходимо расшифровать руны, однако сам текст написан на древнеанглийском языке, который в немалой степени отличается от современного. В качестве простого примера, слов, таких как «чакра» и тому подобные, не существует в древнем языке, и написаны они различными образами и синонимами. На самом деле, я сейчас прочёл вам адаптированный вариант текста, прямой перевод с древнеанглийского на современный понять очень сложно.

— Говорить загадками и пудрить людям мозг — это у вас, похоже, семейное, — съязвил Дейдара, но Итачи проигнорировал его подначку.

— Возможно, стоит заняться переводом всем вместе, — робко предложила Хината. — Если бы Итачи-сан переписал из книги руны, каждый из нас мог бы взять себе кусочек текста и работать с ним.

— Я тоже так считаю, — кивнул Сасори. — Нам вообще следовало поступить так с самого начала.

— Эй, Данна, подождите минутку! — вскинулся Дейдара. — Я, конечно, всё понимаю, но когда нам этим заниматься, мм? Нас с Хинатой Грюм постоянно гоняет по заданиям Ордена.

— Ну а я готовлю запас зелий для Ордена, — сказал Сасори. Конечно, большую часть времени он именно этим и занимался, но также было ещё кое-что, о чём пока не знал даже его напарник: со всей кропотливостью и методичностью опытного в подобных делах шиноби кукловод налаживал в мире магов собственную шпионскую сеть.

— Кроме того, все мы продолжаем тренировать владение волшебством, — добавила Хината примирительным тоном. — Конечно, у всех нас почти нет свободного времени, но нужно постараться его выкроить!

— Хината права, — согласился Итачи. — Вчетвером мы переведём быстрее, чем я один.

Сасори и Дейдара быстро переглянулись.

«Что думаете, Данна?»

«Что они правы».

— Ладно, мы тоже в деле, — протянул Дейдара. — Когда приступать, мм?

— Я подготовлю тексты в ближайшие дни, — произнёс Итачи, убирая свои листы с записями обратно в книгу.

— Хорошо, — кивнул Дейдара. — Хотя, конечно, не очень, но что делать.

— Что ж, раз мы с этим закончили, пора заняться уборкой, — с недоброй ухмылочкой сказал Сасори, легко спрыгивая со стола. — Дейдара?

Парень обречённо застонал, но с сундука всё-таки поднялся.

— Я уже говорил, что ненавижу вас, Данна? — поинтересовался он, собирая волосы в хвост, чтобы опять их не испачкать.

— Пару-тройку раз, — отозвался Сасори, вновь призывая марионетки, на этот раз сразу три.

— Давайте я помогу, — предложила Хината.

— Хорошо, тогда на вас тот угол, — Сасори кивнул в ту сторону, где стоял шкаф, с которым его напарник уже успел познакомиться.

— Я вам не помешаю, если останусь? — вежливо уточнил Итачи. Как оказалось, он принёс с собой папку с документами по «обменной программе», которые заполнял для подачи в Министерство: личные дела преподавателей и студентов, их медицинские карты и многие другие формуляры и характеристики. Причём все они были заполнены ну совершенно разными почерками, а подписи и печати были прямо как настоящие.

— Не помешаешь, — сказал Сасори, не дав напарнику возможность вставить очередное едкое замечание, и, опустившись в оставленное девушкой кресло, направил марионетки на разбор завалов. Дейдара немного поворчал и тоже вместе с Хинатой принялся за дело. Итачи же, устроившись поудобнее, взялся за перо.

На захламлённом чердаке воцарилась атмосфера, которую Сасори вполне мог бы назвать уютной. Досюда не долетали шумы жизни дома, и в помещении царила мягкая тишина, периодически нарушавшаяся голосом кого-нибудь из шиноби, нашедшего нечто интересное. Дейдара, к примеру, отыскал — и моментально присвоил себе — пару коротких перчаток из великолепно выделанной кожи мантикоры (судя по небольшой этикетке на коробочке, в которой они лежали), тонких и лёгких, мгновенно севших на его руку так, словно на неё и шились. Сам же Сасори на некоторое время выпал из процесса уборки, когда в дальнем углу обнаружился сундук со старинными книгами, в которых содержались описания таких вещей как яды, некромантия и Тёмная магия. Его интерес к находке быстро привлёк обоих товарищей и Хинату; правда, Итачи, едва пробежав взглядом по оглавлению одного из фолиантов, тут же со всей серьёзностью заявил, что это лучше отдать Сириусу. Не слушая возражений любопытного Дейдары, он быстро запечатал сундук и, левитируя его магией, унёс сдавать законному хозяину. Впрочем, Сасори не особенно расстроился — некромантия его интересовала мало (это бы скорее пришлось по душе Орочимару), а вот пару книг по зельям он незаметно для товарища умыкнул.

Но с некоторыми находками пришлось не так сладко. Хинате, например, непосчастливилось наткнуться в одном из шкафов на скелет, моментально принявшийся увлечённо её душить, причём ему бы наверняка удалось довести это дело до конца, если бы не джентльменский порыв Дейдары. Была ещё старинная длинная коса из странного тёмно-бордового металла, которая стала летать за шиноби и настойчиво пытаться их зарубить, пока Сасори не поймал её нитями чакры и не запечатал в свиток — у него появилась пара весьма интересных идей для применения её в качестве оружия для марионетки.

Ближе к вечеру в дверь настойчиво постучали.

— У вас тут всё хорошо? — с беспокойством спросила Молли. — Вас весь день не было видно.

— Всё замечательно, да, — заверил ей Дейдара, вытирая щёку об рукав майки; всё-таки не вымазаться ни в чём он не мог.

— Вы так много за сегодня успели, — заметила Молли, заходя в помещение и обводя его оценивающим взглядом. На чердаке теперь и в самом деле было намного чище и свободнее.

— Ещё день-два, и мы закончим, — кивнул Сасори, переводя взгляд на маячившую позади женщины Сакуру. Та очень выразительно округлила глаза, давая понять, что хочет поговорить с ним без свидетелей.

— Ах, вот бы мои ребята работали, как вы! — улыбнулась Молли. — Но пойдёмте уже ужинать, хватит на сегодня.

— Я за! — тут же заявил Дейдара и, забрав у Хинаты тряпку и небрежно кинув её на какой-то кривоногий табурет, потянул девушку к выходу с чердака.

Итачи не спеша поднялся из кресла и вышел вслед за ними. У дверей его поймала Молли и, взяв под руку, стала с чисто материнским напором говорить про то, что он слишком много читает и такими темпами непременно посадит себе зрение.

— Что ты хотела? — спросил Сасори у Сакуры, когда они остались одни.

— Хината говорила, что они привезли вчера вам двухдементоров, — сказала девушка; в последнее время она обращалась к нему подчёркнуто-вежливо, исключительно на «вы», и за этим наверняка крылась какая-то цель.

— И что?

— Я бы хотела осмотреть их.

Сасори лениво вскинул бровь.

— С чего ты взяла, что я стану делиться с тобой своими материалами для экспериментов?

— Потому что я — ирьёнин высокого уровня, — игнорируя издёвку в его голосе, ответила Сакура, — и могу в ходе вскрытия добыть информацию, которая поможет вам улучшить ваш яд.

— О-о… — Сасори чуть склонил голову набок. — Так значит, Хината и про яд узнала.

— Ну так что? — нетерпеливо спросила Сакура, видя, что он не торопится продолжать.

Сасори ненадолго задумался.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Я допущу тебя к своим исследованиям. Но, — добавил он, заметив, как радостно заблестели зелёные глаза куноичи, — в обмен на услугу.

— Какую? — мгновенно насторожилась Сакура.

Сасори позволил себе улыбку.

— Не беспокойся, для вас это тоже будет полезно. Я хочу знать, не повлияло ли каким-то образом нахождение в этом мире на Бьякуган, а для этого необходимо провести определённые анализы и осмотры.

— Вы хотите, чтобы это сделала я?

— Других альтернатив не вижу — меня ведь вы вряд ли подпустите близко к драгоценным глазам Хинаты.

— Вне всяких сомнений. Но с чего вдруг у вас такой интерес? — Сакура прищурилась. — Неужели с Шаринганом?..

— С ним всё в порядке, — совершенно спокойно соврал Сасори. — Но я хочу убедиться, что оба додзюцу вне опасности, всё-таки они — наши главные козыри.

— Согласна, — кивнула Сакура. — Тогда хорошо, я принимаю ваши условия.

— Кошмар, уже докатились до совместной работы, — вдруг фыркнул Сасори, закатывая глаза. — Бабулька моя, наверное, в гробу от такого переворачивается.

— Не трогайте госпожу Чиё! — вмиг завелась Сакура; всё-таки, как он и предполагал, её спокойствие было по большей части напускным. — Она вас любила даже после того, как вы предали Суну, а вы!..

— Ой, ну только кричать не начинай, — протянул Сасори и направился к двери, но, поравнявшись с девушкой, остановился и негромко добавил: — И не суй свой любопытный нос туда, куда не следует, а иначе мне придётся его тебе укоротить. И на этот раз в бою я не стану нарочно поддаваться.

Сакура гневно на него зыркнула, но Сасори уже отвернулся и прошёл мимо неё. Он не искал ссоры с ученицей Цунаде, но и не собирался позволять ей читать ему нотации. В конце концов, им обоим нужно было это сотрудничество, и ради него стоило немного поумерить свою ненависть и попытаться сработаться.

========== Глава 5. Разрыв договорённостей ==========

Новый день в Амегакуре был в точности такой же, как и многие до него: дождливый, серый и сырой. Тендо как обычно сидел в кресле и смотрел в окно, ожидая новостей, а остальные пять Пейнов лежали в хранилище.

Правда, некоторое разнообразие в этом дне всё же было.

«Мы обнаружили укрытие Двухвостой», — безо всяких предисловий доложил Какудзу, неожиданно установив связь с Нагато.

«Хорошо, — откликнулся он; по правде, это было не то чтобы очень хорошо, но Какудзу об этом знать не следовало. — Продолжайте наблюдение».

«Чего?! — тут же подал голос Хидан, новым приказом крайне недовольный. — Эй, хренов Лидер, какое ещё наблюдение?!»

«Самое обычное, — Нагато не нравилось, что подчинённый разговаривает с ним подобным образом, но сделать с религиозным фанатиком в этом плане ничего не мог даже он. — Не торопитесь с захватом цели».

«Чё за?!..»

«Мы поняли», — коротко ответил Какудзу, перебивая напарника.

«Можете пока заняться чем хотите», — добавил Нагато, прекрасно зная, чем купить.

Явно довольный Какудзу мысленно кивнул и разорвал связь. Хидан ещё какое-то время поворчал, жалуясь на скуку и напарника (причём на последнего куда больше), но в конце концов понял, что решение окончательное, и оставил Лидера в покое.

Нагато вздохнул — он так ничего и не сказал им о случившемся. Решил, что не стоит им знать. Пускай выполняют себе миссии, ну или там за головами охотятся, но только пусть не начинают вести свою игру, узнав об исчезновении товарищей. Именно по этой причине он так не хотел, чтобы Какудзу и Хидан захватывали джинчурики Двухвостого сейчас — для запечатывания бидзю собиралась вся организация, и не заметить три пустующих места на пальцах статуи Гедо они бы не смогли.

Кисаме же после того, как тот вернулся со столь неудачно завершившейся разведывательной миссии, Нагато приказал оставаться в убежище на территории Страны Дождя. Так мечник был всегда под рукой, но и, в то же время, достаточно далеко, чтобы не опасаться от него удара в спину. Конечно, Кисаме был далеко не самым хитрым или коварным из его подчинённых, да и подковёрные игры вроде не вёл, но всё же Нагато не был до конца уверен, что Кисаме в случае, если Мадара откроется ему, не перейдёт под его начало. Впрочем, Нагато всё-таки надеялся, что желание вернуть напарника — единственного человека в Акацуки, с кем Кисаме связывали вполне человеческие отношения — в нём возобладает.

Конан вошла как всегда неслышно; если бы Нагато не почувствовал чакру подруги, то даже не догадался бы об её присутствии.

— Ты хотел меня видеть, Пейн?

Это имя почему-то пришлось не по душе Нагато, хотя только так она его теперь и называла.

— Да, хотел, — отозвался он. — Но только с глазу на глаз.

Конан поняла, куда он клонит, и направилась к комнате, в которой находился он сам. Тендо последовал за ней.

— Что случилось, Нагато? — только в этом помещении Конан называла друга его собственным именем. — Я слышала, ночью здесь был Тоби. Вы повздорили?

— Вроде того, — отозвался Нагато; Тендо остановился позади куноичи, но та даже не шелохнулась. — Он долго кричал, что весь его гениальный план летит к чертям, а потом заявил, что в этом есть и моя вина.

— Не похоже на Тоби.

— А ещё больше не похоже на Учиху Мадару, каким его представляет история, — хмыкнул Нагато. — Не думал, что такая легенда, как он, станет напиваться и так переживать из-за неудавшегося плана.

— Разве что план имеет лично для него очень большое значение.

Слегка нахмурившись, Нагато задумался, однако так и не смог представить, чем важно было лично для Мадары погружение мира в гендзюцу. Теперь в нём проснулось любопытство; определённо, пора уже собрать, наконец, больше информации о союзнике.

— Да, пора, — негромко пробормотал он.

Конан пристально на него посмотрела.

— Ты хочешь больше узнать о нём.

Нагато молча кивнул.

— Это будет непросто, — заметила Конан. — Мадара очень скрытен.

— Но попробовать стоит, — сказал Нагато, а затем, подумав немного, добавил: — В Акацуки, мне кажется, только Итачи могло быть что-то известно о нём — всё-таки именно Мадара привёл Итачи к нам.

— Но его здесь нет.

— Да, и это скверно, — вздохнул Нагато. — Это серьёзно ограничивает наши возможности. Но, думаю, не помешает на всякий случай обыскать вещи Итачи — он мастер загадок и вполне мог оставить какую-нибудь информацию. Если счёл необходимым, конечно.

— Ты хочешь, чтобы это сделала я?

— Нет, этим я займусь сам. Тебя я хотел попросить попробовать незаметно проследить за Мадарой, когда он снова появится в Амегакуре.

Конан сдержанно кивнула.

— Я поняла.

— Хорошо. Тогда пока всё.

Снова кивнув, Конан развернулась на каблуках — и наткнулась взглядом на стоявшего позади Тендо. Его глазами Нагато видел, как на миг боль мелькнула на её лице, но Конан как всегда быстро справилась с эмоциями и, не говоря ни слова, вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Нагато вздохнул и посмотрел на самого себя. Слабое тело, измождённое, осунувшееся лицо — жалкое зрелище. Он знал, что именно так теперь и выглядит. Жалко.

Нагато невольно нахмурился — ему показалось, что взгляд у Тендо какой-то осуждающий.

— Не смотри на меня так, — проговорил он. — Я знаю, что ей тяжело видеть твоё тело каждый день, но я не могу отпустить тебя.

Да, он разговаривал с трупом. Порой Нагато позволял себе такую роскошь, предварительно убедившись, что никто его не видит и не слышит. А самое приятное было то, что Пейн умел отвечать ему голосом Яхико, голосом лучшего друга, погибшего уже так давно…

Но вот только то, что он говорил, всегда было лишь мыслями самого Нагато.

— Я всё понимаю, — произнёс Тендо.

«Как бы я хотел в это верить…»

— Сорок девять…

Резко развернувшись на месте, Саске ударил подкравшегося сзади противника кулаком в скулу. Тот отлетел и затих, не в силах больше встать.

— Пятьдесят…

На него напало сразу двое подопытных, которым пообещали свободу в обмен на победу, однако клинок Саске разрубил все их надежды.

— Пятьдесят два…

«Чёрт, бесит», — мысленно процедил парень, но говорить ничего не стал. У его наставника была эта странная склонность многих учёных всё записывать, всему вести строгий учёт, и количество побеждённых во время тренировки противников не было исключением.

Оставшиеся ещё на ногах оппоненты сбились в кучки по трое-четверо и стали нападать скопом. Раскидывая их, Саске фыркнул — ну неужели до них, наконец, дошло, что по одному не победить уж наверняка?

— Пятьдесят семь… — счёт ускорился, — пятьдесят восемь… шестьдесят один…

Пора заканчивать, а то от возбуждённого шипения Змея уже голова болит. Замерев на миг, Саске активировал Чидори. Вспышка молнии завершила бой.

— Семьдесят пять! — радостно воскликнул Орочимару, подходя ближе к ученику, переступая через подопытных. — За минуту сорок девять, Саске-кун; новый рекорд.

Саске не удостоил его ответа, продолжая флегматично счищать кровь с катаны. Видя его холодность, Орочимару мгновенно перестал ворковать и спустился к обычным своим шипящим интонациям:

— Только вот ты так никого из них и не убил… Сентиментальность? Жалость? А тебе бы стоило забыть о них, если хочешь победить Итачи.

Саске хмуро зыркнул на него. «Вот змей… Месяц прошёл, а он до сих пор притворяется, что Итачи никуда не пропал». Самое отвратительное, что и ткнуть его носом во враньё не удастся — новой информации об исчезнувших до сих пор, по сведениям парня, не было.

— Когда я встречусь с ним, во мне не будет ни капли жалости, — уверенно и серьёзно сказал Саске, поддерживая игру. Вовсе не стоит наставнику знать, что он на самом деле в курсе происходящего, ведь это наверняка ему совершенно не понравится. А если Орочимару что-то не нравится, он становится очень опасным и внимательным противником; именно его настороженность нужна Саске Учихе меньше всего.

— Ну-ну, — протянул Орочимару в ответ, и его глаза блеснули в ярких лучах полуденного солнца.

Не глядя на учителя, Саске прошёл мимо него в сторону убежища. В последние дни общество Змея напрягало его всё больше; судя по нетерпеливо-коварной улыбке, словно приклеившейся к губам Орочимару, он собирался в скором времени провести ритуал переселения души. Что ж, ещё один повод начать действовать.

Вещи были собраны ещё с утра, однако Саске всё равно терпеливо ждал наступления сумерек. Не то чтобы он боялся уходить посреди дня, просто обычно такие вещи делались под покровом ночи, а нарушать традиции ему не хотелось. Тем более, сразу после заката выбраться с базы Орочимару куда проще, чем в остальное время — когда садилось солнце, Кабуто собирал всех своих подопытных в самой большой лаборатории, расположенной на нижнем ярусе, где делал им ежедневные инъекции каких-то препаратов их со Змеем совместной разработки. Сам же Орочимару сидел в своей комнате, просматривая свитки с не изученными ещё техниками, читая донесения шпионов со всего света, вынашивая зловещие планы, направленные против Конохи или Акацуки. Оставалась, конечно, ещё охрана, но Саске это смутить или уж тем более остановить не могло.

В подземном убежище не было окон, и приближение условного часа он отслеживал по небольшим часам, стоявшим на столе. Стрелки ползли до безобразия медленно, словно бы кто-то нарочно некой хитроумной техникой заставил их замедлить движение, однако Саске упорно подавлял желание разбить дурацкие часы о стенку и прямо сейчас направиться к выходу — с таким противником, как Орочимару, горячность была непозволительной роскошью. И уж тем более нельзя было поддаваться ей, имея своей главной целью Итачи; в прошлый раз, года три назад, столкнувшись с братом, Саске потерял голову, поэтому и не смог тогда достойно противостоять ему (хотя и то, что в тот раз Итачи был объективно сильнее его, Саске не мог отрицать).

Теперь всё иначе. За прошедшее время Саске стал намного сильнее, научился держать себя в руках и теперь-то мог сражаться с братцем на равных. Мог убить его, чтобы отомстить за клан.

Наконец, короткая стрелка часов добралась до цифры одиннадцать. Поднявшись с кровати, Саске взял со стула дорожный плащ, небольшую сумку, в которой лежали припасы, некоторые медикаменты, пара запечатывающих свитков с дополнительным оружием и деньги, закрепил ножны с мечом на поясе за спиной и, осторожно приоткрыв дверь и убедившись, что поблизости никого нет, выскользнул в коридор.

За годы, проведённые в качестве ученика Орочимару, Саске хорошо изучил все его убежища, поэтому найти кратчайший путь к выходу, не натолкнувшись при этом ни на кого из охранников, не составило труда. Скрывая свою чакру, держась при этом на максимальном расстоянии от комнат Змея, он прокрался по базе и, никем не замеченный, через потайной ход, расположенный в нескольких сотнях метров от основного, выбрался наружу.

«Элементарно», — про себя хмыкнул Саске.

Куда сложнее было решить, что делать дальше. Логичнее всего, пожалуй, было вернуться в Коноху и, состроив виноватое лицо, попроситься обратно, уверяя в искренности своего раскаяния и в желании помочь найти Наруто и Сакуру… а заодно и Итачи. Однако в этом плане было несколько «но». Во-первых, Саске совершенно не был уверен, что Скрытый Лист примет его — раньше, когда в деревне были товарищи по команде, с этим не возникло бы проблем, однако теперь они пропали, а Какаши умён и слишком хорошо знает бывшего ученика, чтобы поверить, что тот мог раскаяться в своём уходе к Орочимару. Во-вторых, парень, покинувший селение вскоре после смерти старика Третьего, почти совсем не знал Цунаде, Пятую Хокаге, а потому не мог быть уверен в том, что она согласится принять беглого шиноби обратно. Ну а в-третьих, в ход вступала банальная учиховская гордость, из-за которой признать, пусть и напоказ, неправоту своих действий для Саске было стократ труднее, чем выйти на бой против всех подопытных Змея.

Был ещё один вариант, но он нравился парню даже меньше первого. Саске был уверен, что теперь, лишившись Шарингана его брата, Акацуки совсем не прочь заполучить другого Учиху, особенно если он скормит им вдобавок кое-какие сведения об Орочимару, любви к которому, как он понял, в этой организации абсолютно не испытывали. Однако Саске догадывался, что этот их Лидер будет, как и Змей, просто использовать его в своих корыстных целях. Более того, стоит Итачи вернуться — и Акацуки мигом примут его обратно, потому что в отличие от Саске у него есть Мангекью. Тогда-то парню придётся оперативно уносить ноги; отомстить братцу ему уж точно никто не даст.

Всё это, а также некоторые другие соображения натолкнули Саске на третий вариант решения проблемы: собрать собственную команду, которая бы подчинялась лично ему и делала только то, что он бы приказал. Конечно, найти троих шиноби необходимой ему силы было непросто, однако Саске уже имел кое-кого на примете, и за ними он намеревался теперь отправиться.

— Куда идёшь, Саске-кун? — раздалось за спиной приглушённое шипение.

Саске обернулся. Орочимару стоял метрах в трёх позади него, прислонившись спиной к мощному стволу дерева и скрестив руки на груди; взгляд его странных, горящих чуть маньячным огнём янтарных глаз был прикован к парню.

— Я ухожу, — отозвался Саске ровно и спокойно.

— В самом деле? — оскалился Орочимару. — И куда же?

— Это не твоё дело, — Саске не шевелился, однако уже начал незаметно концентрировать в руке чакру элемента Молнии. — Больше ты не можешь меня ничему научить, поэтому я разрываю наш договор.

— Подумай хорошенько, глупый птенчик, — теперь уже в тоне Орочимару отчётливо чувствовалась угроза. — Неужели ты полагаешь, что я так просто отпущу тебя?

— Нет, — просто ответил Саске и атаковал Змея.

Дверь в убежище Акацуки в Стране Дождя отворилась почти неслышно. Этот дом, одиноко стоявший вдали от селений и дорог, был основной базой организации, особенно теперь, когда их пещера в Стране Реки была разрушена во время битвы Сасори и Дейдары с шиноби Конохи (жаль, конечно, место было удобное, но что уж теперь сокрушаться). Этот же дом был однозначно хорош тем, что находился относительно недалеко от Аме, и Нагато при желании мог отправить в него Пейна, оставаясь при этом в своей башне — длины сигнала чакры вполне хватало.

Кисаме в одиночестве сидел на кухне и чистил свой меч. Судя по низкому урчанию, доносившемуся из оскаленной в жутковатой улыбке пасти Самехады, процедура извлечения из-под острых чешуек мясной нарезки, бывшей в недавнем прошлом противником Хошигаке, была весьма приятной.

— Добрый день, Кисаме, — поздоровался Нагато, подходя ближе.

— Добрый, — то ли с иронией, то ли печально отозвался мечник. — Есть новости?

— Никаких. Всю местность вокруг храма оцепили шиноби Листа, но Зецу говорит, что они до сих пор ничего интересного не обнаружили.

— Понятно, — протянул Кисаме и вернулся к своему занятию. На разговоры он явно очень мало был настроен.

Понимая это, Нагато оставил товарища одного и поднялся на верхний этаж. Конечно, уходя на миссии, нукенины свои комнаты надёжно запирали, но он не был бы Лидером, если бы не обзавёлся дубликатами всех ключей. Щёлкнул замок — и он без труда проник в комнату Итачи.

Просто, лаконично, без излишеств. Очень в стиле Итачи. Мало мебели, никаких украшений на стенах — только книжные полки, заставленные самыми разнообразными томами и свитками. Искать какие-то секретные сведения здесь было, конечно, полнейшим безумием, но Нагато всё-таки решил рискнуть и, плотно прикрыв за собой дверь, принялся за дело.

Ни в ящиках стола, ни в шкафу, ни под кроватью не было ничего интересного. Под подоконником — тоже. Он даже наудачу простучал все стены, но так и не обнаружил никаких тайных хранилищ.

Спустя час Нагато уже готов был сдаться; комната Итачи, даже если и имела какой-то секрет, упрямо не желала выдавать его. Он устало опустился на стул и прикрыл глаза.

«Думай, как Итачи, — приказал себе Нагато. — Где мог спрятать что-нибудь важное бывший член АНБУ Конохи, мастер иллюзий, скрытный человек, единственное известное мне увлечение которого…»

Он резко распахнул глаза и уставился на стеллаж.

В книге!

Всё гениальное просто.

Быстро поднявшись, он подошёл к полкам и остановился напротив них, уперев руки в бока. Ну что ж, осталось всего ничего: выяснить, в какой именно.

Сначала Нагато стал перебирать все тома подряд, однако быстро понял, что такими темпами застрянет тут надолго. Он опять остановился и задумался.

«Будь я Учихой Итачи, где бы я спрятал что-то, чтобы тайник мог, пораскинув мозгами, найти Узумаки Нагато?..»

И тут его взгляд притянула небольшая книга в светлой обложке. «Повесть о бесстрашном ниндзя» — первая книга Джирайи, задуманная Саннином как раз в то время, когда он был наставником троицы сирот из Амегакуре. Нагато быстро взял томик в руки и пролистал страницы, а затем, ничего между ними не обнаружив, осторожно поддел кунаем обложку — и из неё выпал аккуратно сложенный пополам листок.

Подобрав его, Нагато развернул лист. Это оказался кусок какого-то старого рукописного свитка, явно принадлежавшего клану Учиха — в тексте шло довольно напыщенное описание одной из битв против клана Сенджу, которую Учихи, возглавляемые Мадарой, выиграли. Скользя глазами по тексту, Нагато всё больше недоумевал, почему Итачи так старательно спрятал такую ерунду.

Он понял это только когда дошёл до конца страницы. Там, в самом углу, был размещён небольшой рисунок, сопровождавшийся подписью: «Мангекью Шаринган нашего предводителя, Учихи Мадары».

— Вот ты и попался, Тоби, — усмехнулся Нагато.

Глаз, смотревший на него с пожелтевшего от времени листа, не имел ничего общего с тем, который выглядывал из прорези маски лже-Мадары.

Когда Лидер вновь спустился на кухню, Кисаме был всё ещё там. Он как раз закончил бинтовать свой меч и теперь, отложив его в сторону, просто сидел за столом, подперев рукой голову, и смотрел в окно.

— Может, для меня есть какая-нибудь миссия? — поинтересовался он, переведя взгляд на главу организации.

— Пока нет, — покачал головой Нагато, садясь напротив; он прекрасно понимал, что мечнику, уже месяц практически безвылазно сидевшему на базе, должно быть безумно скучно, однако позволить себе отпустить его далеко попросту не мог.

Кисаме проворчал что-то и опять отвернулся; его недовольство сделалось практически осязаемым, и Самехада, изогнув эфес, обвилась им вокруг лодыжки хозяина, словно хотела подбодрить. Скользнув по мечу туманным взглядом, Нагато задумался, переваривая новую информацию.

В ходе одной из бесед с Итачи он узнал, что первым человеком, пробудившим Мангекью Шаринган, был Мадара, считавшийся погибшим уже много лет назад в битве с Первым Хокаге. В начале своего знакомства с Тоби, выдававшим себя как раз за каким-то чудом выжившего Мадару, Нагато думал, что из ныне живущих Учих Мангекью обладает только он, но затем в Акацуки пришёл Итачи, тоже с такими глазами. Ещё какое-то время спустя выяснилось, что у Итачи есть младший брат, который потенциально способен пробудить Мангекью. Теперь ещё вдобавок оказалось, что Тоби — вовсе не Мадара, но кто он неясно, а Итачи, уже начавший, похоже, что-то про него искать, внезапно исчез непонятно куда… «Как же с этими Учихами тяжело», — мысленно фыркнул Нагато. По-видимому, это отразилось на лице Пейна, потому что Кисаме, безо всякого стеснения наблюдавший за ним, вопросительно изогнул бровь, но Лидер только неопределённо дёрнул головой.

Глядя на мечника, Нагато вдруг вспомнил, как года три назад Итачи и Кисаме, не предупредив его, отправились в Коноху, где по официальной версии намеревались захватить джинчурики Кьюби. Там они сразились с несколькими джонинами, в том числе и знаменитым Копирующим Ниндзя Какаши, потом погнались за джинчурики, которого коноховцы предусмотрительно увели из селения, но вынуждены были отступить, когда на поле боя возник Джирайя.

За этим память подкинула Нагато рапорт Дейдары, который тот, злой, как чёрт, с горящим в глазах мстительным огнём, делал, вернувшись вместе с чуть живым Сасори из Страны Реки после боя с коноховскими шиноби. Оба эти воспоминания были как-то связаны, и Нагато пытался найти ниточку, соединявшую их — и довольно быстро нашёл.

Хатаке Какаши. Думая об Учихах, Нагато почти и забыл, что есть ещё кое-кто, владеющий Шаринганом. «Мангекью Шаринганом», — подсказали ему воспоминания голосом Дейдары.

«И в самом деле, — согласился Нагато. — Единственный не принадлежащий Учихам глаз, владеющий их додзюцу…»

Стоп. Глаз.

Мысль безумная, но чем чёрт не шутит?..

— Кисаме?

— Чего? — мечник, всё это время неотрывно следивший за ним, немного подался вперёд.

— Ты хорошо помнишь Хатаке Какаши?

— Ну неплохо, — отозвался Кисаме, явно удивлённый тем, куда завели собеседника мысли. — А что?

— В каком глазу у него Шаринган?

— В левом, — не задумываясь, ответил мечник.

«А у Тоби в правом», — подумал Нагато. Может ли быть, если эти два глаза — кусочки одной мозаики?..

Он встал из-за стола.

— В ближайшее время у тебя не будет миссий, Кисаме, — сказал он, серьёзно глядя на подчинённого. — Однако в этой местности много разбойничьих банд; можешь заняться ими, если не побрезгуешь.

— Я сейчас не против любой драки, — оскалив острые треугольные зубы, отозвался Кисаме, тоже поднимаясь и легко взваливая на плечо свой огромный меч. — Надеюсь, этот сброд сможет меня хоть немного повеселить.

Забавная вещь — Риннеган с этим его общим полем зрения. Странно было даже после стольких лет использования Пейнов одновременно видеть и мокрую от недавно прошедшего дождя землю с полями, по которым пролегал путь от убежища Акацуки до Амегакуре, и стену комнаты в самой высокой башне Аме, где Нагато сидел, точно узник, неспособный передвигаться иначе, как при помощи Пейнов. Эта комната, мрачная и полутёмная, хотя и тёплая, до жути опротивела Нагато, деятельный ум которого рвался на волю, прочь из этой тюрьмы, поэтому он закрыл свои собственные глаза, полностью отдавшись восприятию мира через Тендо. Но и это не доставляло ему полноценного удовольствия: Тендо — труп, он не различает запахов влажной земли и трав, не ощущает лёгкого дуновения по-летнему тёплого ветра; ему доступны лишь зрение и слух… и ощущение чакры. И вот сейчас отголоски какой-то энергии, чуть различимой, явно не принадлежавшей ни жителям Амегакуре, ни Акацукам, заставили Нагато нахмуриться.

«У нас гости, Конан?» — в отсутствие Тендо за порядком в деревне следила она, и ещё не было ни раза, чтобы от её техники укрылся посторонний.

«В селении чужих нет, — тут же отозвалась Конан. — Ты почувствовал кого-то?»

«Не знаю, — Нагато уже и в самом деле не был уверен, не почудилась ли ему та чакра; сконцентрировавшись, он проверил окрестности ещё раз, но ничего не обнаружил. — Возможно, показалось, — сказал он и перевёл тему: — В вещах Итачи я кое-что нашёл. Зайди ко мне, когда Тендо вернётся в деревню».

«Хорошо», — лаконично отозвалась Конан.

Прервав связь с подругой, Нагато задумался о насущном. Конечно, то, что человек в маске — не Мадара, было однозначно хорошей новостью. В то же время, если этот шиноби осмелился прикрываться именем такой легенды, как Учиха Мадара, у него должны быть веские на то причины; впрочем, это в полной мере подтверждалось его грандиозным планом «Глаз Луны».

Куда важнее теперь было решить, что делать дальше. Продолжать молчать и следовать за Тоби? Отвоевать лидерство? Нагато был уверен, что с силой Риннегана и шести Пейнов сумеет победить, но вот только Тоби слишком хитёр и наверняка не выйдет против него в открытую, прекрасно понимая, что в этом бою ему не выиграть. Он скорее будет действовать исподтишка — и в первую очередь попробует переманить на свою сторону оставшихся Акацук. Конечно, в битве один на один никто из них Лидеру не ровня, но вот если Тоби заполучит оставшуюся троицу и ещё найдёт, как грозился, замену пропавшим, то силы, можно считать, уравняются. Сражение между нукенинами такого уровня будет ужасным и неминуемо повлечёт за собой большое число жертв, что в конечном итоге только ослабит Акацуки, сделав её лёгкой мишенью для Конохи или даже для того же Орочимару, чего Нагато допустить никак не мог.

«Значит, пока стоит молчать, — заключил он. — Молчать, потихоньку вернуть на базу Какудзу и Хидана так, чтобы это не вызвало подозрений, и думать, думать, как устранить Тоби». Сейчас Нагато как никогда остро чувствовал, что ему нужен Итачи — единственный человек в организации кроме него самого и Конан, кому известно истинное положение дел. Итачи, как видно, уже что-то искал по их лже-Мадаре и наверняка мог бы помочь Нагато справиться с ним. К тому же, у него есть Мангекью Шаринган — а это хорошее подспорье в борьбе с другим Учихой. «А может, это всё-таки Тоби? — кисло подумал Лидер. — Понял, что Итачи копает под него, и отправил его в другое измерение своей пространственной техникой… Но при чём тут тогда Сасори и Дейдара, да и те дети из Конохи? Просто случайно попались в приготовленную для Итачи ловушку? Нет, если бы джинчурики Кьюби был во власти Тоби, он не закатывал бы мне истерик. Или это делается специально, чтобы отвести от него подозрения?..»

Много, слишком много вопросов. И никаких ответов.

Вдруг его вновь пронзило ощущение чужой чакры. Теперь её источник был близко, слишком близко — прямо перед замершим посреди редкого перелеска Пейном.

— Яхико?.. — голос из прошлого мигом пробудил в Нагато череду воспоминаний, как и весь облик стоявшего перед Тендо человека.

— Джирайя-сенсей, — спокойно, не выдавая своих чувств, произнёс он. — Значит, посторонний — это вы.

За прошедшие с их последней встречи годы учитель заметно постарел, больше морщин появилось на его лице, однако лохматые белоснежные волосы были всё те же, как и взгляд, и гордая осанка.

Встретившись с бывшим учеником взглядом, Джирайя нахмурился и ощутимо напрягся.

— Эти глаза… Яхико, откуда они у тебя?

— Я не Яхико, сенсей, — в этом разговоре не было никакого смысла, но Нагато почему-то не хотелось, чтобы Джирайя считал, что перед ним второй его ученик. «Наверное, потому что Яхико бы никогда не опустился до того, что намерен сделать я», — подумал он, посылая чакру в тела других пяти Пейнов; те тут же открыли глаза и, покинув хранилище, поспешили на поле предстоящего боя.

— Нагато?! — по его голосу Нагато понял, что учитель боится, но не стоящего перед ним шиноби, а правды, которую он предполагал. — Почему в этом теле? Что ты сделал с Яхико?

— Яхико мёртв, — голос не дрогнул, и он был этому рад. — Как и Нагато. Теперь мы — Пейн.

Джирайя снова нахмурился, но быстро взял себя в руки.

— Как бы ты там себя ни называл, — вокруг него стала концентрироваться мощная чакра, — на тебе этот плащ, а значит я должен захватить тебя и допросить.

— Вы думаете, это будет так легко?

Джирайя не ответил; вместо этого он выстрелил в противника своими затвердевшими и принявшими форму сенбонов волосами, а сам отскочил назад, за пределы перелеска. Прежде, чем иглы достигли его, Тендо воздел руку.

— Шинра Тенсей.

Иглы застыли в воздухе перед ним на несколько мгновений, а затем упали на землю, и Тендо бросился вперёд. Однако он немного опоздал — Джирайя успел сложить печати и призвать огромную жабу, вооружённую не менее огромной двойной булавой и щитом. Саннин обменялся с жабой несколькими короткими фразами, которые Нагато за дальностью расстояния не расслышал, но стоило ему приблизиться — и гигантское оружие тут же обрушилось на него. Пейн отскочил в сторону, увернулся от новой атаки, ещё от одной, успев при этом заметить, как бывший учитель вновь складывает печати.

— Катон: Дай Эндан!

Огромный снаряд пламени стремительно нёсся на Тендо; отступать было уже поздно, а Шинра Тенсей эту технику отбить попросту не сможет…

Когда огненный поток иссяк и немного развеялся оставленный им дым, Джирайя, стоявший на голове жабы и с надеждой вглядывавшийся в завесу, различил на том месте, где всего несколько мгновений назад стоял противник, шесть пока ещё нечётких силуэтов. Налетел ветер и унёс дымовое облако — и Саннин непроизвольно вздрогнул, увидев шесть шиноби в чёрных с красными облаками плащах Акацуки, разных внешне, но похожих своими ярко-рыжими, как когда-то были у Яхико, волосами, огромным количеством пирсинга и глазами, сиреневыми, с рисунком в виде кругов на воде, расходящихся от зрачка.

— Что за?.. — пробормотал Джирайя, хмурясь.

— Настоящее сражение, — произнёс Тендо, перед которым с выставленными вперёд руками стоял Гакидо, полностью поглотивший огненную технику противника, — начинается теперь, сенсей.

— Это конец, — негромко сказал Тендо.

Это действительно был конец. Битва была долгой и тяжёлой, однако даже Джирайя не смог справиться с мощью шести путей Пейна. Теперь они стояли над ним, поверженным и израненным, потерявшим сознание, и сделать осталось лишь одно.

Из рукава Тендо выскользнул длинный кол из тёмного металла.

— Подожди, Пейн! — Конан, чью чакру он ощущал поблизости уже с середины битвы, покинула своё укрытие и подошла к Лидеру.

Нагато удивлённо посмотрел на неё; подруга с ним спорит?

— Не стоит его убивать, — продолжала тем временем Конан, останавливаясь между Тендо и лежащим на земле без сознания учителем. — Он может обладать ценной для нас информацией.

— Конохе ничего не известно о случившемся у храма, Конан, — возразил Нагато, но действовать всё же не спешил.

— Это тебе Тоби сказал?

Сначала остановила его, а теперь проблески сарказма в обычно бесстрастном голосе? Нет, с этим днём определённо что-то не так. Но всё-таки, как же давно Конан не перечила ему, не доказывала свою точку зрения, не защищала от него кого-то. Как давно она не была такой, как раньше, до смерти Яхико. Ради такого случая можно и…

— Хорошо, — Пейн кивнул и убрал оружие. — Мы забираем его.

========== Глава 6. Отпуск в окопах ==========

На улице стояла кошмарная жара, которую не мог умалить лёгкий ветерок, шелестевший песком, перебиравший его, изменявший форму барханов на побережье. Неподалёку, всего в каких-то метрах трёхстах, шумело море, призывно, маняще, но Наруто вынужден был продолжать изнывать от жары, пока что лишь мечтая об отдыхе.

— Терпи, — негромко шепнула ему Сакура, видя, что друг на пределе.

— Это несправедливо, Сакура-чан! — воскликнул он, мученически глядя на девушку. — Почему насчёт дома пошёл договариваться этот, а нам тут сидеть, даттебаё?!

— Потому что из нас четверых он единственный по местным меркам совершеннолетний, — терпеливо ответила Сакура, хотя и сама была явно не слишком рада нынешнему положению вещей.

— А почему он с собой Хинату забрал? — продолжал негодовать Наруто, обливаясь потом. — Что этот козёл удумал?

— Как что, сбежать конечно, мм, — раздался позади коноховцев насмешливый голос. — А Хинату я нагло похитил, чтобы использовать для своих грязных целей.

Наруто резко обернулся — позади него стоял, коварно улыбаясь, подрывник.

— Дейдара, прошу тебя, — пробормотала Хината, — не говори такие вещи.

— Я ему щас зубы повыбиваю, и не будет, даттебаё, — заверил девушку Наруто, показывая нукенину кулак.

— Боюсь! — картинно вскрикнул тот, хватаясь за сердце. — Хината, спасай! Лисёнок меня бить собрался! Из-за тебя, между прочим!

— И-из-за меня? — Хината покраснела и со странной надеждой посмотрела на Наруто, но он её взгляд не понял.

— Ты кого лисёнком назвал, козёл?! — прикрикнул он, всё-таки бросаясь на Дейдару с кулаками. Тот, впрочем, от удара без труда увернулся.

— А ну прекратите! — прикрикнула на них Сакура, терпение которой лопнуло. А это было страшно. — Как дети! — она резко схватила обоих за шкирки и с силой и лёгкостью, точно котят, швырнула их в разные стороны. — Достали!

— Сакура, з-зачем ты так? — пролепетала Хьюга, прижав руки к груди, нервно крутя головой и переминаясь с ноги на ногу, не зная, к кому из парней бежать на помощь.

— Заслужили, — отрезала Сакура, демонстративно разминая кулаки. — И получат ещё, если не уймутся.

— Сакура-чан, это жестоко… — простонал Наруто, потирая затылок, ушибленный о столб прочного деревянного забора.

— Да ты вообще ненормальная, да, — буркнул Дейдара, вылезая из бархана и отплёвываясь от песка.

— Вы дом сняли? — грозно осведомилась Сакура у нукенина.

— Сняли, сняли, — проворчал в ответ тот, отряхиваясь. — Четыре дня и три ночи, но если что, сможем продлить, мм.

— Хорошо, — кивнула девушка и, взяв всё ещё неловко мявшуюся Хинату под руку, повела её к небольшому деревянному домику, видневшемуся невдалеке.

Парни обменялись недовольными, но в то же время признающими временное перемирие взглядами и, подхватив рюкзаки и пару небольших чемоданов, последовали за напарницами.

Самое странное, на взгляд Наруто, во всей этой ситуации было то, что находилась их бравая команда здесь, на северо-западном побережье Англии, неподалёку от Ливерпуля, по приказу Ордена Феникса. Дело в том, что появилась информация, согласно которой именно в этом месте, к югу от деревушки Айнсдейл, в особняке на побережье должна была в скором времени состояться сходка Пожирателей Смерти, на которой членам Ближнего Круга предстояло провести смотр новобранцев для организации Тёмного Лорда. И, разумеется, Аластор не придумал ничего лучше, чем послать на слежку за мероприятием шиноби. «Только следить, — рыкнул он напоследок, когда выпроваживал команду из штаба. — Не спугните. Это место мы долго искали, если из-за вас они опять переменят промежуточную базу, я вам устрою весёлую жизнь».

Вот так получилось, что Наруто был командирован вместе с куноичи и подрывником на море, причём вовсе не развлекаться. Хотя, упускать свой шанс парень не собирался.

— Ну что? — требовательно спросил он, войдя в дом и кинув поклажу прямо на застеленный циновками пол. — Купаться?

— Вообще-то мы здесь на задании, — сурово напомнила Сакура, принимаясь распаковывать вещи. — Нужно следить за особняком.

— Вот и чудно, — протянул Дейдара, разваливаясь на невысоком диване и закидывая ноги на подлокотник. — Идите следите, вы как раз уже местечко под забором нагрели, мм.

Домик, снятый шиноби, был маленьким и состоял всего из трёх комнат: относительно просторной гостиной, совмещённой с кухней, спальни с двухместной кроватью и санузла (каким чудом и за каким чёртом провели сюда водопровод, Наруто мог только догадываться). Но пал выбор шиноби именно на эту халупку исключительно по той причине, что находилась она почти впритык к территории интересовавшего их особняка.

— Ещё чего! — тут же заспорил Наруто, плюхнувшись прямо на пол и усевшись там, скрестив ноги. — Я моря не видел уже о-го-го сколько!

— Спорим, моё о-го-го больше? — хмыкнул Дейдара. — Ты знаешь, какой рельеф у меня на родине? Скалы, скалы, скалы, скалы, скалы, о-па, озерцо размером с два плевка. А в путешествиях самая большая вода, которую я видел, — это озёра в Стране Дождя, мм.

— Ха! Неудачник! — подзуживая, ткнул в него пальцем Наруто. — А у нас даже миссии на море были, даттебаё.

Дейдара хитро улыбнулся.

— Вот поэтому вы сейчас идёте в караул, а я — купаться.

— Перебьёшься!

— Заткнитесь! — опять повысила голос Сакура, выглядывая из ванной, куда относила что-то. — Или вы хотите добавки?

— Всё-всё, Сакура-чан, мы молчим! — пообещал Наруто; бросив на них последний предупреждающий взгляд, она вновь скрылась в смежной комнате.

— Подкаблучник, — издевательски протянул Дейдара, прикрывая глаза.

Ничего не ответив, Наруто прицельно запустил в него шлёпанцем. Попал, к собственному удовольствию.

По плану, разработанному магами, шиноби должны были изображать компанию друзей, приехавших на пару дней на море отдохнуть. И, разумеется, все протесты и заявления Наруто и Дейдары, что друзьями они прикидываться станут только через чей-нибудь труп, были напрочь проигнорированы относительно бесстрашными (просто они не понимали, что угроза вполне реальна) и крайне упёртыми волшебниками. Впрочем, в итоге обошлось без жертв — Сакура в свойственной ей дружелюбной манере призвала к порядку Наруто, а подрывника утихомиривал напарник какими-то своими методами. Что Сасори сказал или сделал, выведя тогда товарища из кухни минут на двадцать, никто так и не узнал, но после этого Дейдара согласился участвовать в плане, хотя и не прекращал ворчать всю дорогу.

Не самой, конечно, приятной деталью было то, что у молодых шиноби собственные же товарищи отобрали волшебные палочки. Как объяснил Итачи, и проводивший изъятие, колдовать подросткам всё равно нельзя (хотя они и не были под Надзором, но привлекать к себе внимание местных жителей и предполагаемых противников не стоило), поэтому и палочки брать с собой совершенно не обязательно. Это, конечно, поначалу вызвало новую бурю негодования — Наруто в последнее время проникался всё большей любовью к магии, созданной, казалось, специально для таких лентяев, как он, — но переспорить Итачи никому так и не удалось. Как обычно.

Однако, несмотря ни на что, новое задание Наруто почти даже нравилось. Операция обещала быть довольно весёлой — разумеется, просто сидеть в засаде самый непредсказуемый шиноби Конохи не собирался. Его уделом была борьба со злом во всех его проявлениях, и раз уж с Акацуками бороться в данный момент нельзя, он всерьёз собирался заняться Пожирателями («Нет, всё-таки, кто придумал им такое название, даттебаё?!») Смерти и, если повезёт, их змееподобным предводителем.

К тому же, они сейчас на море, а это означает отдых, пляж, водные развлечения… и Сакуру-чан в купальнике! «Уж я-то свой шанс не упущу, — думал Наруто, заговорщицки ухмыляясь ипотирая руки. — Не посрамлю честь учителя, даттебаё!..»

— Эй!

С неохотой оторвавшись от своих мыслей, он поднял взгляд на неслышно подошедшего и остановившегося рядом подрывника.

— Чего тебе?

— Ты меня вообще не слушал, мм? — хмыкнул Дейдара. — Так вот, гений, внимай и проникайся: еды нет, так что обед откладывается на неопределённое время.

— Что?! — воскликнул Наруто и, подскочив, метнулся к холодильнику. — Почему?!

— Ты дебил, да? — проникновенно поинтересовался Дейдара. — Понятное ж дело, что никто нам поесть не купит.

— Но, наверное, кому-то нужно сходить за продуктами, — предложила Хината, выйдя на порог спальни.

— Точно, — Сакура вновь выглянула из ванной и добавила безапелляционным тоном: — Вот вы, парни, и пойдёте.

— С какой радости?! — возмутился Дейдара. Наруто ещё хотелось жить, поэтому он промолчал.

Когда минут пять спустя шиноби покинули домик, подрывник всё ещё недовольно сопел и осторожно потирал затылок.

— Она не девушка, — ворчал он сквозь зубы. — Бой-баба просто, мм.

— А ну не оскорбляй Сакуру-чан! — мигом вступился за подругу Наруто.

Дейдара лишь отмахнулся. По всей видимости, ему надоело ругаться по каждому поводу.

— Соревнование? — вдруг предложил он ещё шагов двадцать спустя.

— Какое? — заинтересовался Наруто, уже вынашивая коварный план, как бы опустить Акацука.

— Кто быстрее до деревни, мм.

— Да вообще без проблем, даттебаё! — воодушевился Наруто. — Порву тебя, как!..

— Тогда старт! — объявил Дейдара и резко сорвался с места.

— Эй! — заорал Наруто ему вслед и тоже побежал.

Шесть километров были преодолены в считанные минуты; остановились парни за пригорком, спускавшимся вниз к Айнсдейлу.

— Я победил, да, — проговорил Дейдара, откидывая с лица чёлку и вытирая мокрый от пота лоб.

— Ни хрена! — обиженно заявил Наруто. — Ты сжульничал, даттебаё!

— Это ты медленно стартуешь, — Дейдара оскалился в предвкушении. — Ну, и как будешь отдавать проигрыш, лисёнок, мм?

— Суну тебя головой в песок, даттебаё, — буркнул Наруто, обиженно поджимая губы и отворачиваясь.

— Да ладно тебе, не расстраивайся, — Дейдара нарочито дружески хлопнул его по спине. — Пошли, куплю тебе мороженое за почётное первое место с конца.

— Придурок, — проворчал себе под нос Наруто, но всё же вместе с подрывником перебрался через песчаный пригорок и вошёл в деревню.

Небольшая, но чистая и ухоженная, какая-то уютная, она была полна отдыхающих, тянувшихся в сторону пляжей с большими сумками, в которых виднелись полотенца, крема для загара и (в с утра пустом желудке Наруто предательски заурчало) разнообразная еда. Проследив направление его тоскливого взгляда, Дейдара усмехнулся и, тормознув прохожего, поинтересовался, где ближайший магазин. Получив необходимые разъяснения, парни направились в указанную сторону и вскоре добрались до супермаркета.

И вот там-то Наруто, безостановочно крутивший головой по сторонам, конкретно офигел.

— Вау! — воскликнул он, ничуть не заботясь, что на него мгновенно обернулись с десяток посетителей, стоявших в очереди в кассы. — Большой, даттебаё!

— Ага, — отозвался Дейдара, старавшийся сохранять серьёзную мину; впрочем, долго он не выдержал и, наклонившись к стоявшей рядом бабульке, доверительным тоном шепнул: — Он дурачок от рождения, часто падал, не обращайте внимания, мм.

Но старушка явно не поняла юмор; уставившись на Дейдару во все глаза, она поспешно зашаркала прочь, бормоча:

— Ох, срамота! Парни ходят патлатые, как девки…

Теперь уже черёд Наруто был мстительно смеяться, пока Дейдара кипел от гнева и пытался подыскать слова для описания своего негодования. Впрочем, унялся он довольно быстро и заговорил серьёзней.

— Так, выбор чего я могу тебе доверить?.. — он оценивающе посмотрел на коноховца, отчего тому резко захотелось дать подрывнику подзатыльник. — Короче, иди за хлебом, овощами и фруктами. Справишься?

— Разумеется, — заявил Наруто; хотелось немного подурачиться, и он быстро добавил: — Чур, тележку я вожу!

Закатив глаза, Дейдара свернул в сторону мясного отдела, тогда как Наруто, отстегнув тележку, толкнул её в проход с крупами. Проигнорировав овсянку (уже опротивевшую, потому что именно ею Молли кормила обитателей дома на площади Гриммо почти каждое утро), менее известную ему гречку и ещё несколько видов круп, парень невольно задержался у полки с рисом. Пораскинув мозгами, он взял пачку белой крупы и покатил дальше. Однако, не пройдя и пары метров, Наруто остановился снова; на сей раз причиной задержки стал большой стеллаж с чипсами самых разных видов. «Не то, что у нас: с сыром, с мясом да с луком, — думал он, загружая в корзину яркие пачки. — А тут-то прям раздолье, даттебаё!..» Хлебный отдел тоже порадовал «изголодавшегося» парня: хлеб ржаной, пшеничный, какой-то странный узкий и длинный, подписанный как «багет», разнообразные пирожные, выпечка на любой вкус… В общем, когда подошёл Дейдара, свободного места в тележке уже почти не было.

— Это что? — преувеличенно ровно осведомился подрывник.

— Это всё надо, даттебаё! — тут же стал оправдываться Наруто. — Смотри, рис сварим, он без ничего не очень, но ладно, полезный; чипсы нам, чтобы перекусывать, когда в засаде сидеть будем, а булочки… это так просто, девочек порадовать, вот!

У Дейдары дёрнулась бровь.

— Бестолочь, — резюмировал он, перехватывая поудобнее бутылку с молоком, которую держал подмышкой: руки были заняты. — Всему тебя учить, мм.

— Вообще-то я с детства один живу, по магазинам ходить умею, даттебаё! — возразил Наруто.

— Странно, как ты с таким умением до сих пор себе язву не заработал, — бросил подрывник. — Давай, освободи мне место. Сейчас будет курс молодого бойца, да.

— Чего? — Наруто был так ошарашен, что застыл с открытым ртом.

— Место расчисти, говорю! — всё ещё пребывая в шоке, Наруто подчинился, и Дейдара свалил в тележку то, что принёс. — Смотри, вот у меня колбаса и сыр; с ними можно делать бутерброды, причём как по отдельности с каждым продуктом, так и вместе, мм. Молоко; в жару из холодильника — самое оно. Творог — забавная штука, чем-то на тофу похож; можно и так просто, и с джемом — кстати, надо взять небольшую баночку, его на тосты вкусно. Так, чипсы твои… о, «Огненный васаби», «Соус чили», хм… ладно, оставим парочку, да.

— Зацени, там ещё с беконом, и с огурцом, и с паприкой есть, — стал деловито демонстрировать упаковки Наруто.

— Хм… — Дейдара задумался. — Ну ладно, возьмём — нас четверо, так? — возьмём восемь разных вкусов, но остальное немедленно унеси!

— Есть! — вытянувшись по струночке, шутливо отдал честь Наруто и побежал избавляться от лишних чипсов. Когда же он вернулся, подрывник уже выложил большую часть булочек; пресеча взглядом намечавшееся недовольство компаньона, он толкнул тележку к Наруто, и тот, перехватив её ручку, последовал за Дейдарой дальше.

— Что нам ещё надо, мм? — вслух рассуждал тот. — Мясо — однозначно, да; разведём вечером костерок, пожарим. Но его лучше в конце возьмём, а то такая жара. Яйца? Ну, можно… так, сбегай, возьми дюжину.

— Я тебе в прислужники не нанимался! — по привычке заспорил Наруто.

— О, ваша лисья светлость, — картинно поклонился подрывник, — сделайте одолжение, метнитесь за яйцами, а то хрен вам, а не омлет с утра, мм.

— Ладно, схожу, — милостиво кивнул Наруто, давясь от смеха.

— Эй, ты тележку-то оставь! Я в овощи, встретимся там.

«Ну просто жесть, — подумалось Наруто, пока он выискивал на полках яйца. — Вот вернусь, расскажу Эро-сеннину, как с Акацуком по магазину ходил, а он меня ещё пытался научить правильные продукты выбирать… Он же помрёт от смеха».

Искомое, наконец, обнаружилось, и Наруто бодро поспешил к спутнику; подойдя, он застал того за придирчивым изучением помидоров.

— Фу ты, химией воняют, — наморщив нос, Дейдара поспешно положил насыщенно-красный плод обратно в лоток и даже вытер о шорты руки. — Ещё хуже, чем у Данны в лаборатории, мм.

Наблюдать нукенина Акацуки таким было до жути прикольно, и Наруто, не выдержав, расхохотался.

— Не, я не могу… — пробормотал он, сгибаясь пополам, вытирая навернувшиеся на глаза слёзы. — Ты прям как заправская домохозяйка, даттебаё!

— Придурок! — огрызнулся Дейдара и стукнул парня кулаком по макушке. Единственным, что удержало Наруто от ответного удара, стало смущение в его глазах.

— Ладно, что ты там выбирал? — чтобы сгладить неловкость, Наруто подскочил к коробкам с разными овощами.

В итоге ещё где-то через полчаса парни, расплатившись и рассовав покупки по рюкзакам и пакетам, вновь вышли из магазина на солнцепёк. Обратная дорога была медленней, однако наконец впереди замаячила их временная база. Подойдя ближе, они услышали доносившуюся из распахнутых настежь окон громкую музыку.

— Кажись, девочки зажигают, — хмыкнул Дейдара.

Уже в предвкушении (воображение мгновенно нарисовало танцующую Сакуру-чан в бикини), Наруто быстро взбежал по деревянным ступенькам и распахнул дверь — и чуть не сбил с ног проходившую мимо Хинату, но вовремя, к счастью, успел её поддержать.

— На-наруто-к-кун… — пролепетала Хината, краснея так стремительно, что Наруто искренне испугался за состояние её здоровья.

— Прости, я случайно, — быстро извинился он, отпуская подругу и крутя головой по сторонам. — А где Сакура-чан?

— Я тут! — отозвалась Сакура, выходя, пританцовывая, из спальни с влажной тряпкой наперевес. — Мы с Хинатой, пока вас ждали, решили немного пыль протереть, — объяснила она.

— А за особняком кто следит? — полюбопытствовал Дейдара, решительно направляясь к холодильнику и начиная его заполнять.

Музыка стала тише, и бодрый голос диктора произнёс:

— Ну и жара сегодня, верно, страна? Но от наших песен температура в ваших домах и автомобилях поднимется ещё на несколько градусов! А теперь, по многочисленным просьбам романтично настроенной публики: Джессика Джей — Касабланка!..

— Четвёртый раз за час, — проинформировала парней Сакура, но недовольной она не выглядела. Более того, как только заиграла мелодия, девушка задвигала бёдрами, сначала медленно, потом быстрее, провела по воздуху руками…

— Так что со слежкой, мм? — оторвал Наруто от восторженного наблюдения за девушкой уже недовольный голос Дейдары.

— Я проверяю дом Бьякуганом каждые десять минут, — ответила Хината, помогавшая ему раскладывать покупки. — Внутри по-прежнему никого.

— Oh! A kiss is still a kiss in Casablanca.

But a kiss is not a kiss

Without your sigh!..

— Сакура-чан, от твоего пения только что чайка утопилась, — бросил Дейдара, демонстративно затыкая пальцами уши.

— Не слушай его, Сакура-чан, ты отлично поёшь, даттебаё! — тут же воскликнул Наруто, с широченной улыбкой глядя на подругу.

— Дейдара, зачем нам столько чипсов? — спросила у него Хината, явно чтобы перевести тему.

— У лисёнка своего спроси, мм, — отозвался подрывник. — Хотя, не думаю, что он в ближайшее время сможет формулировать нормальные фразы. А вот слюни пускать кончит — авось и ответит.

— I guess our love story will never be seen

On the big white silver screen.

But it hurts just as bad,

When I had to watch you go…

— Душещипательно, — фыркнул Дейдара.

— Заглохни! — прикрикнул на него Наруто.

Хината почему-то грустно вздохнула.

До покупаться в тот день дело так и не дошло — после ужина (парни из магазина вернулись только часов около шести, а там ещё пока готовка, сервировка, все дела) шиноби отправились на разведку в поместье, чтобы лучше представлять местность. Дом оказался довольно старым, полузаброшенным, с обтянутой плёнкой мебелью, но зато просторным, с высокими потолками и большими арочными окнами, некоторые из которых были очень кстати разбиты. Оставаться на ночь дежурить в особняке не хотелось никому, поэтому Наруто благородно предложил отрядить двух клонов на наблюдение, чтобы вся команда имела возможность отдохнуть как следует. Предложение возражений не встретило, и шиноби, вернувшись к себе и наскоро перекусив, банально завалились спать: парни — в гостиной, девушки — в спальне.

Утром Наруто разбудил восхитительный запах еды. Разлепив один глаз, парень какое-то время лениво наблюдал за Дейдарой, крутившимся на кухне. На одной из полок стоял радиоприёмник, обнаруженный куноичи накануне во время уборки, из которого негромко доносился какой-то задорный ритм. Весело насвистывая, подрывник нарезал перец, а закончив, высыпал его на разогретую сковородку и тут же залил взбитыми с молоком яйцами.

Сладко потянувшись, Наруто неспешно сел, почёсывая под майкой живот (благо, диванов было два, так что в обиде не остался никто). Услышав копошение, Дейдара обернулся.

— А, проснулся, — весело бросил он, снимая с волос резинку и затягивая хвост потуже. — Сделай чай, мм.

— Уже бегу, — с сарказмом отозвался Наруто, широко зевая, но всё-таки встал.

— Тоже, кстати, мотай на ус, — заметил Дейдара, засовывая в тостер новую порцию батона. — Завтрак в постель считается очень милым жестом, да.

— А ты, смотрю, большой специалист по милым жестам, — ухмыльнулся Наруто, ставя чайник на плиту рядом со сковородкой и прислоняясь боком к кухонному шкафчику.

— Опыт, мм.

— Откуда? — ещё шире заулыбался Наруто. — Ты ж меня всего года на четыре старше.

— На целых четыре! — многозначительно заявил Дейдара, указав на парня металлической лопаткой. — Да и вообще, в Акацуки чего только не нахватаешься, да.

— И от кого ж ты научился кадрить девчонок? — ехидно поинтересовался Наруто.

Дейдара закатил глаза, но тут же усмехнулся и замотал головой.

— Э нет, это я тебе не скажу.

— Не, серьёзно! — Наруто стало и в самом деле интересно, он даже подался вперёд. — Кто у вас там такой заправский ловелас?

— Иди нафиг.

— Ай, ну скажи!..

— Нет!

— Ну Дей!..

— Ты какого хрена сокращаешь моё имя, мм?!

— А ты какого называешь меня лисёнком, даттебаё?!

Дальнейшее развитие спора прервала приоткрывшаяся дверь спальни.

— Вы так кричите, — с мягким укором проговорила Хината, прикрывая ладошкой рот, пряча зевок.

— Ох, мальчики, вы приготовили завтрак?! — удивилась Сакура, вышедшая следом за подругой. Она ещё не успела переодеться в нормальную одежду и предстала перед командой в короткой ночнушке. Улыбка Наруто сама собой расширилась просто до неприличных размеров.

— Вообще-то…

— А то, даттебаё! — обезоруживающе улыбнулся Наруто, перебив подрывника. — Садитесь.

— Спасибо! — радостно кивнула Сакура, устраиваясь за небольшим квадратным столиком. Хината села напротив неё и украдкой улыбнулась Дейдаре, прекрасно, наверняка, понимая, что готовил именно он; подмигнув ей в ответ, он разложил омлет по тарелкам и поставил их на стол, пока Наруто наливал чай и втискивал на свободное место блюдо с тостами и баночку джема. Сделав музыку погромче, парень занял, наконец, своё место за столом и принялся за еду.

— А теперь прогноз погоды, — объявил диктор. — Сегодня, двенадцатого августа, на большей части Соединённого Королевства…

— Тофно, эоня э веасаое! — спохватившись, воскликнул Наруто через заполнявший его рот омлет.

— Культура так и прёт, мм, — прокомментировал Дейдара.

Недовольно зыркнув на него, парень проглотил еду и повторил более внятно:

— Сегодня двенадцатое — день слушания Гарри в Министерстве.

— Слушай, а точно, — кивнула Сакура, отхлебнув чая. — Я и забыла совсем.

— Надеюсь, у Гарри всё будет хорошо, — искренне проговорила Хината, сжав кулачки.

— Будет, будет, — протянул Дейдара, беря тост и придвигая ближе к себе джем. — Сегодня ночью Альбус был в штабе и сказал, что заступится за парня на слушании, мм.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Сакура.

— Я телепат, — на полном серьёзе соврал подрывник. — А ты не знала?

— Ну и ладно, не говори, — махнул рукой Наруто, которого в данной ситуации крайне мало заботил источник информации, если она верная. — Но это вообще правда? Про дедушку Альбуса?

— Ага, — отозвался Дейдара.

— Не, если он реально поможет, тогда всё хорошо, даттебаё, — мудро рассудил Наруто.

— Очень на это надеюсь, — горячо кивнула Сакура. — Ты, телепат, сможешь узнать, как прошло слушание?

— Придётся поднапрячься, — трагическим тоном ответил Дейдара. — Но я постараюсь справиться со сверхзадачей.

Дальше завтрак шёл в молчании под звуки радио.

— Следующая композиция посвящена вышедшему в прокат в июне фильму «Бэтмен навсегда». Итак, наслаждаемся официальным саундтреком фильма: Сил — Поцелуй Роуз!..

— Кстати, — подала голос Сакура, когда ребята убирали со стола, — Наруто, как там твои клоны?

— А, сейчас, — сложив печать, парень развеял двойников, и тут же от них ему передались воспоминания о ночном дежурстве. Как-то раз — он уже и не помнил, как вообще зашла такая тема, — Итачи мимоходом поинтересовался, в курсе ли Наруто, что после прекращения техники клонирования оригиналу передаётся опыт, полученный копией. Тогда Наруто, разумеется, гордо задрал подбородок и заявил, что прекрасно это знает. Нет, впрочем, Эро-сеннин или даже тот же Какаши-сенсей могли упоминать это, но информация как-то не отложилась в подкорке. А тут, после слов Итачи, прямо даже запомнилась. — В доме никого не было, даттебаё.

— Отлично, — обрадовался Дейдара. — Тогда можно отдыхать и веселиться, мм!

— Я — за! — тут же поддержал его Наруто.

— Парни!.. — начала было Сакура.

— Не боись, Сакура-чан, я опять пошлю туда клонов следить, — пообещал Наруто.

— Я тоже буду периодически проверять дом Бьякуганом, — негромко добавила Хината.

— Большинство за отдых! — бодро подытожил Дейдара и кинул Сакуре кухонное полотенце, которое та, хотя и растерялась, поймала. — А хочешь работать — помой посуду.

До самого вечера шиноби только и делали, что купались, ели и нежились на солнце. Полноценного отпуска ни у кого из них не было уже сто лет, а потому все наслаждались возможностью покайфовать в своё удовольствие.

Лично Наруто особенно кайфовал, когда из домика, переодевшись в симпатичный открытый купальник в горошек, вышла Сакура. Он был в полнейшем восторге от лицезрения подруги в таком виде и даже не заметил, что в его помощи отчаянно нуждалась Хината.

Дело кончилось тем, что Наруто схлопотал от Сакуры неслабую пощёчину за излишнюю настырность.

— Сакура-чан, ну за что ты так со мной?!

— Нечего руки распускать, извращенец!

— Ну чего сразу?..

— Кьюби меня дери!

Крик подрывника мгновенно привлёк внимание спорящих коноховцев. Обернувшись, они стали свидетелями весьма занимательной сцены: красная, как рак, Хината в открытом купальнике смущённо переминалась с ноги на ногу, нервно сминая в руках только что снятую майку, а Дейдара обводил девушку с головы до ног ошарашенным взглядом.

— Хината, как?! — вскричал он, едва дар речи вернулся. — Как ты можешь прятать такую красоту под толстовками и широкими майками, мм?!

— Д-дейдара, не надо… — пробормотала Хината, но осеклась: взгляд парня остановился на её груди и явно не собирался перемещаться в другое место.

Не в силах терпеть подобное нахальство, Наруто быстро снял с ноги шлёпанец и запустил им в подрывника. Попал. Опять. И опять к удовольствию.

— Придурок, ты что творишь?! — возмутился Дейдара, резко разворачиваясь к обидчику.

— А ты не пялься так на Хинату, даттебаё!

— Н-наруто-кун…

— А ты слюни на Сакуру-чан не пускай, а то она в них скоро утонет, мм!

— Какие ещё слюни?!

— Да ты у меня сейчас отхватишь, даттебаё!

— Наруто-кун, Дейдара, Сакура, прошу вас…

— Тихо, Хината, я намерен отстаивать право на тебя пялиться!

— Д-дейдара!..

— Совсем страх потерял, ловелас доморощенный?!

— Ого, откуда словато такие умные, лисья морда?!

— Ты опять?!

— Не опять, а снова!..

От драки шиноби спас, как ни странно, пляжный джип, проезжавший мимо них по песку, одним колесом в воде. Из больших колонок, установленных на нём, раздавалась громкая музыка, а ехавшая в машине молодёжь орала песни и хохотала. Перестав расчленять друг друга взглядами, шиноби сосредоточили внимание на незваный гостях; они только больше напряглись, когда джип вдруг остановился напротив домика.

— О, тут тоже туса! — весело крикнул водитель автомобиля. — Эй, народ, вы откуда?

— Из Лондона, — буркнул в ответ Наруто, с подозрением поглядывая на шумную компанию.

— Ого вас занесло! — хохотнул другой парень. — А мы из Ливерпуля — тут всего ничего ехать.

— Не хотите с нами? — вновь взял слово водитель. — Сегодня вечером в городе будет крутая вечеринка. А у вас, гляжу, и тёлочки зачётные!

— Особенно та брюнеточка, — третий парень обвёл оценивающим взглядом Хинату, мгновенно сжавшуюся и отвернувшуюся. — Ух, да она ещё и скромница! Не то, что наши!

— Эй, тебе что-то не нравится?! — визгливо осведомилась крашеная блондинка, сидевшая на заднем сидении вместе с подружкой и вторым говорившим.

— Всё так, детка, ты супер, — успокоил её водитель и вновь повернулся к шиноби. — Ну так как, подвалите?

— Зачем нам куда-то валить, если у нас и тут всё есть, мм? — хитро улыбнувшись, Дейдара шагнул ближе к Хинате, нагло приобнял её за талию и притянул к себе.

Последовал взрыв хохота.

— Твоя правда! — кивнул один из парней. — Лады, поехали мы! Оттянитесь тут по полной!

— Непременно! — задорно крикнул подрывник и даже помахал новым знакомым рукой, пока джип не тронулся и не отъехал от дома. После этого он сразу отпустил находившуюся уже в предобморочном состоянии Хинату — и увернулся от второго шлёпанца Наруто. — Это была конспирация, дебил!

— Я тебе за такую конспирацию руки поотрываю, даттебаё!

— Вот же ж где ревнивый самец, мм. Так оберегает гарем…

— Что?!

Драка была неизбежна. Парни прекрасно отвели друг на друге душу, после чего их разняла (почти даже не покалечив) Сакура. Немного покричав, она всё-таки залечила травмы Наруто, пока всё ещё красная Хината оказывала первую помощь Дейдаре. После этого все как-то успокоились и до вечера сосуществовали вполне мирно.

— В доме по-прежнему никого, — доложила Хината, дезактивируя Бьякуган.

Вечерние сумерки уже опустились на побережье, и с моря подул лёгкий бриз. Шиноби расположились вокруг небольшого костра, на котором Дейдара жарил мясо и картошку.

— Значит, вся ночь в нашем распоряжении, — улыбнулся он даже почти не двусмысленно.

Приёмник, выставленный на подоконник, ласкал слух нежной, романтичной песней, от костра разлетались искорки, а его мягкий свет освещал лица молодых шиноби.

— Напоминает миссии дома, — негромко произнёс Наруто, отстранённо глядя в пламя.

— Ага, — отозвалась Сакура, сидевшая рядом с ним на песке.

Все трое коноховцев на удивление синхронно вздохнули.

— Как-то там наши?.. — проговорил Наруто.

— Переживают, я думаю, — в голосе Сакуры сквозила печаль.

— Твои родители, наверное, уже извелись от беспокойства.

— Да и твои тоже, Хината.

Их коллективную тоску по дому бесцеремонно прервал хруст ломаемой ветки.

— Что? — хмыкнул Дейдара, поймав на себе укоризненные взгляды коноховцев. — Я сирота, ни родных, ни друзей, — он кинул поломанные ветки в костёр и вновь взялся за решётку для гриля, отрытую в домике среди прочего хлама, забытого отдыхающими. — Так что не понимаю ваш скулёж, мм. Кстати, — добавил он, ковырнув мясо кунаем, — скоро будет готово. Сходите кто-нибудь за тарелками и остальным.

— Я принесу, — сказала Сакура и, как-то слишком уж быстро поднявшись, скрылась в доме.

— Я помогу, — бросил Наруто и поспешил за девушкой — чувствовал, что ей сейчас нужно дружеское плечо.

Интуиция не обманула парня — войдя в хибарку, он увидел Сакуру стоящей у разделочного стола, опёршись на него ладонями. Плечи девушки легко подрагивали.

— Сакура-чан? — осторожно позвал Наруто, подходя ближе.

Она обернулась, попытавшись незаметно вытереть рукой слёзы.

— Наруто? — её голос слегка дрожал, и это было ужасно необычно. — Ты… ты что-то хотел?

— Просто убедиться, что ты в порядке, даттебаё, — проговорил парень несколько смущённо, потирая затылок и отводя глаза. — Я беспокоюсь за тебя, даттебаё.

Он ожидал, что Сакура гордо выпрямится, заявит громко, что ей не нужно ничьё беспокойство или сочувствие, но вместо этого на глаза девушки вновь навернулись слёзы. Ещё секунда — и она уже плачет на плече у товарища по команде, заливая слезами его майку.

— Мне страшно, — проговорила Сакура, хлюпая носом. — Я… я так боюсь, что мы не сможем вернуться домой! Мои родители… они же наверняка действительно с ума сходят… И Цунаде-сама волнуется за нас… И Ка… Какаши-сенсей… Может быть, мы никогда больше не увидим их, Наруто! Не увидим… не увидим Саске-куна, не вернём его домой…

— Мы вернёмся, — пообещал Наруто, крепко обнимая подругу. — Обещаю, мы вернёмся домой, а потом за уши притащим Саске в деревню, даттебаё.

Пару минут они стояли в молчании. Такие срывы нетипичны и неприемлемы для шиноби, но иногда всё же нужно давать выход чувствам, делиться ими с близкими, чтобы тоска и горечь не уничтожили тебя изнутри. Многие считали Наруто дураком по части отношений, но это он знал наверняка и понимал.

— Спасибо, — пробормотала Сакура, мягко отстраняясь от него и утирая слёзы. — Прости, Наруто, что вывалила на тебя это всё…

— Ничего страшного! — нарочито бодро улыбнулся он. — Мы же друзья, Сакура-чан!

Девушка робко улыбнулась сквозь остатки слёз.

— Спасибо, — повторила она и стала составлять на поднос посуду, стараясь вести себя так, словно бы ничего не произошло.

— Какой замечательный вечер сегодня, — говорил диктор мечтательным тоном. — Так и настраивает на философский, романтический лад. Специально для вас, мои влюблённые слушатели, поёт Брайан Адамс — «Любил ли ты когда-нибудь по-настоящему»…

To really love a woman,

To understand her —

You got to know her deep inside,

Hear every thought — see every dream,

And give her wings — when she wants to fly.

Then when you find yourself

Lying helpless in her arms

You know

You really love a woman…

— Смотри, — сказал Наруто подруге, указывая за окно.

Там в свете пламени костра медленно танцевали Хината и Дейдара; его руки лежали на талии девушки, а она обнимала подрывника за шею. Наруто видел, как шевелятся их губы — шиноби разговаривали, но тихо, и в доме не было слышно ничего.

— Неужели Хината с ним реально?..

— Не думаю, — покачала головой Сакура, вновь подходя к другу и глядя в ту же сторону, что и он. — Хината знает, что слежка за Акацуками — её особое задание, пока мы здесь. Она единственная, кто может если не втереться к ним в доверие, то по крайней мере не вызывать подозрений, — она вздохнула и добавила, беря в руки поднос: — К тому же, Хинате уже давно нравится другой парень.

— Правда? — искренне удивился Наруто. — Кто?

Сакура бросила на него какой-то странный, печальный взгляд и, так и не ответив, вышла на улицу. В непонимании почесав затылок, Наруто последовал за ней.

— …зверя тоже можно иногда приласкать, да?

— Не говори так. Ты же не зверь.

— Брось, как будто я не знаю, кем нас, нукенинов, считают в Скрытых Селениях, мм…

Наруто громко кашлянул. Завидев товарищей, Хината как-то сразу смутилась и хотела было отстраниться, но подрывник удержал её.

— У нас есть время, пока не стихнет мелодия, — мягко шепнул он; при всей гадостности характера Дейдара умел быть и обаятельным, когда того хотел.

— А я не поленюсь, схожу выключу, даттебаё, — проворчал Наруто. Он и сам не до конца понимал, почему его так задевают постоянные полуподкаты подрывника к Хинате, но успокаивал себя тем, что просто не может позволить, чтобы с подругой случилось что-то плохое.

— Не ломай кайф, мм, — протянул Дейдара, легко прижимаясь щекой к руке ещё больше смутившейся девушки.

Наруто фыркнул и демонстративно сел к парочке спиной.

— А теперь десятичасовые новости. В Йоркшире на автомагистрали произошло крупное ДТП; по счастливому стечению обстоятельств никто не погиб, но пятеро человек доставлены в больницы с травмами разной степени тяжести. В лондонском районе Паддингтон в многоквартирном доме прогремел мощный взрыв, причиной стал, как утверждает следствие, неисправный газопровод; по последним данным, погибло одиннадцать человек, ещё более тридцати доставлено в госпиталь. О политике. Премьер-министр Великобритании посетил с официальным визитом…

— Гарри оправдали, мм, — вдруг сообщил Дейдара; едва музыка закончилась, он отпустил Хинату и в последний раз проверил степень готовности ужина.

— Супер! — обрадовался Наруто, от такой новости даже забывая о злости на подрывника.

— Есть ещё какие-нибудь новости? — спросила Сакура, подавая тарелки, чтобы Дейдара мог наложить еду.

— Маги сейчас празднуют избавление Гарри от перспективы вылететь из школы, Гермиона и Рон на седьмом небе, Аластор допытывается, как идёт наша с вами миссия, Фред и Джордж чуть не спалились перед Молли с Удлинителями, Итачи развлекается в подвале с огненными заклинаниями, мм, — коротко усмехнувшись, Дейдара добавил: — А Сасори-но-Данна ставит опыты на докси.

— Ах, да, он говорил что-то такое, — задумчиво кивнула Сакура, с возросшим интересом глядя на него.

— Сакура-чан, вот, возьми салат, даттебаё, — сказал Наруто, стараясь отвлечь подругу от мыслей об этих мерзких экспериментах Сасори, в которых она теперь даже иногда участвовала.

Ночь была тёплая, звёздная. Удобно устроившись на песке, шиноби негромко разговаривали: о море, о лете, об этом забавном мире — старательно избегая любых тем, связанных тесно с Конохой или Акацуки. Они долго сидели так, но постепенно от тепла и сытости всех разморило; Хината первая стала клевать носом и вскоре уже уснула, свернувшись калачиком, подложив под голову один из пледов, взятых в доме.

— Пора, наверное, закругляться, — проговорила Сакура, широко зевая и прикрывая рот ладошкой.

— Я отнесу Хинату в дом, — предложил Наруто и, легко подняв девушку на руки, направился в сторону хижины; Сакура последовала за ним. В спальне Наруто опустил Хинату на кровать и отступил назад.

— Она красивая, — сказала вдруг Сакура, со странным чувством зависти глядя на спящую девушку, — правда?

— Э… ну… — пробормотал Наруто, не зная, что сказать. — Симпатичная, даттебаё.

— Да, — Сакура почему-то тяжело вздохнула и махнула другу рукой. — Спокойной ночи, Наруто.

— Спокойной ночи, Сакура-чан.

Плотно прикрыв за собой дверь комнаты девушек, Наруто какое-то время постоял посреди гостиной, пытаясь понять, что творится с Сакурой в последнее время. Так и не придумав ничего путного, парень перевёл задумчивый взгляд за окно, на неспешно накатывающее на берег и уходящее обратно море. Дейдара всё ещё сидел у догорающего костра, рассеянно водя чуть обугленным прутиком по песку.

— А ты чего спать не идёшь? — выключив радио, спросил Наруто у него.

— Что? — встрепенулся Дейдара, отрываясь от своих мыслей.

— Спать иди, говорю, — буркнул Наруто, прикладывая все усилия, чтобы в его тоне не было ни капли заботы.

— Один заснуть не можешь, да? — съехидничал подрывник.

— Вот и могу, даттебаё! Я просто так спросил!

— Вот и иди, а я ещё посижу.

— Вот и пойду, а ты сиди!

— Свали уже, — отмахнулся Дейдара.

— А ты не командуй! — бросил Наруто, хотевший во что бы то ни стало оставить последнее слово за собой.

Третий день «отдыха» начался в точности так же, как предыдущий, однако затем ситуация приняла новый оборот. Ближе к вечеру на территории особняка появилось двое подозрительных мужиков; побродив какое-то время туда-сюда, побросав через забор косые взгляды на показательно развлекавшихся шиноби, эти неизвестные исчезли резко и бесследно.

— Наши клиенты, мм? — полюбопытствовал Дейдара, но скорее для галочки, ведь это и так было понятно.

— Они волшебники, — сказала Хината, всё это время украдкой следившая за пришельцами Бьякуганом.

Интереса ради развеяв технику клонирования, Наруто удивлённо воскликнул:

— Ого!

— Что? — тут же спросила Сакура.

— Один мой клон догадался поближе к этим мужикам подобраться и послушать, о чём они говорили, даттебаё. Он не всё разобрал, но они точно упоминали Лорда и что собрание будет сегодня ночью. А ещё они говорили что-то про то, что на маглах по соседству можно будет проверить способности новичков, даттебаё!

— То есть на нас, — подытожил Дейдара, выглядевший прямо неприлично довольным.

— Мы здесь только для слежки, — серьёзно напомнила ему Сакура, явно догадавшись, что задумал подрывник. — Никаких драк. Наруто, к тебе это тоже относится.

— Ну конечно, Сакура-чан, я и не собирался ни с кем драться, даттебаё, — не очень убедительно соврал парень. Его ложь подруга мгновенно раскусила и стала ещё внимательней следить за обоими.

Когда стемнело, шиноби погасили все огни в своём домике, в то время как в особняке, напротив, в одном из окон зажёгся свет.

— Разделимся, мм, — предложил Дейдара; перестав дурачиться, он собрался и заговорил серьёзным тоном. — Мы с Хинатой зайдём со стороны моря, вы — с центрального входа.

— Договорились, — кивнула Сакура и сочла не лишним на всякий случай напомнить: — Никуда не встревать. И оставайтесь на связи.

— Ага, — бросил Дейдара и повёл Хинату на их позицию.

— Ну что, Сакура-чан, и мы пойдём? — Наруто тоже посерьёзнел, в нём проснулась ответственность по отношению к выполнению миссии.

— Да, — отозвалась куноичи, проверяя, хорошо ли сидят на руке плотные тканевые перчатки.

Пробираться через барханы, заметая следы, вместе с надёжной напарницей, когда твой путь освещают лишь звёзды, а луна словно указывает серебристым пальцем на цель, где тебя поджидают враги, — может ли вечер проходить лучше для истинного шиноби? Теперь эта миссия больше напоминала те, которые поручались ниндзя в Скрытых Селениях; она отдавала той особенной романтикой тайных, осторожных действий, незаметных проникновений, при которых необходимо призвать на помощь всё мастерство, всю осторожность — да, сейчас Наруто был рад, что именно им маги поручили это дело.

Парень украдкой покосился на шедшую рядом Сакуру. Из её глаз, к счастью, исчезло то затравленное выражение, что было вчера вечером, куноичи взяла себя в руки, была собрана и насторожена, и это радовало — слишком уж непривычно, неестественно, неправильно было видеть её плачущей, потерянной, почти сдавшейся…

— Стоп!

Привычка реагировать на команды мгновенно не подвела, и Наруто резко замер прямо перед оградой поместья.

— Что случилось, даттебаё? — спросил он, коснувшись кнопки передачи на рации. Эти приборы, состоявшие из наушника и тканевого «ошейника» с прикреплённым к нему микрофоном, были частью снаряжения, оставшегося при коноховцах после перемещения. В своих миссиях шиноби пользовались рациями нередко, но вот в большинстве мест обитания волшебников приборы магловского типа просто глушились чарами.

— Барьер, — ответила Хината негромко. — Появился буквально секунду назад.

— Где он? — уточнила Сакура, замершая в метре позади друга.

— Его граница проходит по забору.

Наруто обменялся взглядом с напарницей.

— Нам барьер не снять, — вынужденно признала Сакура. — Итачи, возможно, смог бы сделать лазейку, но я не знаю нужную формулу.

— И что делать будем, даттебаё? — Наруто уже мысленно злился на себя за то, что развеял обоих находившихся в доме клонов буквально за полчаса до начала операции.

— Предлагаю проникновение со взрывом, мм, — раздался на волне Хинаты голос Дейдары.

— Плохая идея, — отрезала Сакура. — Повторяю ещё раз: наша цель…

Раздавшийся рядом громкий хлопок не дал ей закончить. Недолго думая, Наруто стремительно выхватил кунай из чехла на ноге и секунду спустя уже прижимал клинок к горлу даже не успевшей толком испугаться волшебницы.

— Тонкс?! — парень ошарашено уставился на неё. — Ты что тут делаешь, даттебаё?

— Тихо! — шикнула на него Сакура, переводя внимательный взгляд с девушки на трансгрессировавшего одновременно с ней Римуса. — Что происходит?

— Мы пришли к вам на подмогу, — проговорила Тонкс, опасливо поглядывая на кунай. — Эй, Наруто, может, уже уберёшь свой ножик?

— А, да, точно, — спохватился парень и отступил назад. Но вот в его подруге подозрительности не убавилось.

— Докажите, что вы те, за кого себя выдаёте, — потребовала Сакура, предупреждающе сжимая кулак.

— Я — один из четвёрки хогвартских Мародёров, носивший кличку Лунатик, — спокойно произнёс Римус.

— Хорошо, — кивнула Сакура и немного расслабилась.

Римус одобрительно улыбнулся.

— Ты молодец, Сакура. Не забываешь об осторожности.

Прежде, чем девушка ответила, вновь раздался голос из рации:

— Сакура, Наруто-кун! Здесь маги Ордена.

— Мы знаем, даттебаё, — ответил Наруто.

— С нами Римус и Тонкс, — добавила Сакура.— А кто?..

— Какого, хрена вы тут делаете, мм?!

— Прекратить истерику! Мы здесь в качестве подкрепления.

— Подкрепления?! Это наша миссия, Грюм!

— Это задание Ордена, и если вас послали, это вовсе не значит…

— А вот и значит, кунай тебе в глаз!..

— С нами Аластор и Стерджис, — произнесла Хината, тяжело вздохнув. — Вы всё слышали.

— Не, реально, а чего вы здесь? — спросил Наруто, повернувшись к магам.

— Как зачем? — шутливо удивилась Тонкс. — Мы собираемся штурмовать особняк!

— Почему никто не предупредил нас? — нахмурилась Сакура.

— Грозный Глаз хотел держать операцию в секрете, — пожала плечами волшебница.

— Додержался, даттебаё, — буркнул Наруто, чувствовавший себя обманутым, а потому разделявший негодование Дейдары, чьё возмущение всё ещё доносилось из рации — свой передатчик Хината не стала выключать. — У вас хоть план-то есть?

— Мы ненадолго создадим прорехи и через них проникнем на территорию поместья, — отозвался Римус, доставая палочку. — После этого необходимо найти и обезвредить всех противников.

— Захват или ликвидация? — уточнила Сакура.

— Захват, — серьёзно сказал Римус. — Нам необходимы пленники, которых можно было бы предоставить Фаджу. Пленные Пожиратели станут доказательством возвращения Волан-де-Морта, если их допросят специалисты.

— На этот раз до допроса дойдёт, — воинственно пообещала Тонкс. — А то ведь в прошлый раз захваченные нами оборотни загадочным образом умерли прямо в следственном изоляторе Отдела правопорядка… Как же Фадж слеп! Люди противника везде, даже у него под носом в Министерстве, а он в ус не дует!..

— Обсудим это потом, — прервал пламенную речь девушки Римус, взглянув на часы. — Пора.

Обе стрелки на циферблате сделали последнее движение и замерли на цифре «двенадцать». Тут же Римус вскинул палочку и принялся бубнить какую-то сложную формулу.

— Приготовьтесь, — шепнула Тонкс, доставая свою палочку.

Предупреждение было излишним — шиноби были уже давно готовы и скользнули в дыру в барьере, едва Римус закончил и прореха обозначилась по краям слабым синим светом. Не дожидаясь магов, Наруто и Сакура в считанные секунды оказались возле дома; парадные двери снаружи были заперты на замок, но в расположенных по бокам от входа окнах были выбиты стёкла.

— Мы на позиции, — сообщила Сакура.

— Мы тоже, — ответила Хината.

— Орденские где-то сзади ковыляют, мм, — добавил Дейдара, опять воспользовавшись микрофоном напарницы. — Предлагаю их не ждать.

— Действительно, давайте вперёд пойдём, — поддержал его Наруто, которому всё ещё было обидно, что магисразу не поставили их в известность о полном плане операции.

— Ладно, согласна, — сдалась Сакура, явно испытывавшая схожие чувства.

— Вперёд, — скомандовал парень и проник в дом.

Его окружила тишина. Не звенящая, не напряжённая — абсолютная. Ни шороха занавесей, колышимых ветром, ни скрипа половиц, ни единого вздоха живой твари вокруг.

Дом был мёртв и пуст.

«Но мы же видели, — подумал Наруто, в душе которого начало подниматься нехорошее предчувствие, — Хината видела, что внутри были люди, даттебаё…»

— Наруто!

Парень резко обернулся. Взволнованная Сакура стояла чуть позади него, прямо перед окном… наглухо замурованным.

— Я всего на секунду отвернулась, — беспокойно зашептала она, оглядываясь по сторонам, — хотела посмотреть, где Римус и Тонкс…

Сердце Наруто предательски ёкнуло.

— Хината, — позвал он, коснувшись кнопки передачи на рации. — Ты меня слышишь? Где вы?

Ответом ему была всё та же тишина. Прибор не подавал признаков жизни.

— Что за хрень, даттебаё?.. — пробормотал парень, насупившись. Ох, чуяло одно его место, что дело пахнет крупными неприятностями…

— Нужно идти, — сказала Сакура уже более уверенно. — Давай двигаться на другую сторону дома, навстречу Хинате и Дейдаре; с Бьякуганом они нас найдут.

Наруто согласно кивнул и, осторожно ступая по пыльному ковру, пересёк холл и стал первым подниматься по лестнице. Сакура не отставала от него ни на шаг, внимательно следя за тем, чтобы никто не подкрался сзади.

Дальше было лишь хуже. На втором этаже почти не было света, только слабые, непонятно откуда идущие блики — они почти не освещали тёмных коридоров; все окна здесь оказались также замурованы. Осторожно, чуть ли не ощупью, шиноби медленно продвигались вперёд, мысленно радуясь тому, что догадались в первую ночь подробно изучить особняк, а потому знали его внутреннее устройство.

— Мы должны уже быть на другой стороне дома, — напряжённо прошептала Сакура спустя несколько минут. — Они уже должны были перехватить нас.

Наруто отрывисто кивнул. Под «они» девушка явно понимала вторую команду; это и в самом деле было странно, почему Хината, благодаря Бьякугану способная ориентироваться где угодно, даже в кромешном мраке, до сих пор не вышла на друзей, не нашла их…

Откуда-то из глубины особняка донёсся далёкий, приглушённый крик.

— Быстрее! — крикнул Наруто и припустил вперёд по коридору, на помощь товарищам, как вдруг…

— Наруто!

Мгновенно остановившись и развернувшись к подруге, парень невольно похолодел. Со всех сторон Сакуру обступали странные твари, похожие на людей, выползавшие из ближайших комнат.

Бросившись на выручку, Наруто всадил кунай ближайшему существу в голову по самую рукоять, но противник никак не отреагировал на смертельную рану. Напротив, голова повернулась к парню, пустые глаза тупо уставились на него.

— Трупаки, даттебаё! — заорал Наруто, забывая напрочь о конспирации.

Мимо со свистом пронеслось тело и врезалось в стену, но тут же встало и присоединилось к новой волне атаки. Стоя спина к спине, напарники отбивались от хрен его знает почему оживших трупов, но грубая сила противникам была нипочём, а количеством они превосходили во много раз…

«Точно! Количество!» Откинув от себя парочку настырных зомби, Наруто сложил печать — и вот уже коридор заполонили десятки его копий.

— Бежим! — крикнул настоящий, схватив Сакуру за руку и стремительно увлекая прочь, пока теневые клоны боролись с трупами.

Где-то вдалеке раздались взрывы — этот звук принёс неожиданное удовольствие Наруто, и коноховцы дружно рванули в сторону его источника. По пути на них несколько раз из тёмных углов выскакивали зомби, но шиноби раскидывали их, не сбавляя скорости. Добежав до конца длинного коридора, они завернули за угол — и столкнулись с несущимися навстречу товарищами.

— Целы?! — встревожено спросил Наруто, осматривая их и, к облегчению, не замечая серьёзных ран.

— Валим! — рявкнул в ответ Дейдара. — Там хренова туча скелетов!

И действительно, по коридору, из которого выскочили они с Хинатой, неуклюже бежали, гремя костями, скелеты со старинным ржавым оружием наперевес. По следам же Наруто и Сакуры брели неровными рядами трупы.

— Сюда! — быстро сориентировавшись, Наруто резко распахнул ближайшую дверь и взмахом руки подогнал остальных. Прежде, чем вбежать в комнату следом за девушками, Дейдара бросил в преследователей пару бомб и вместе с Наруто шмыгнул в укрытие.

— Кац, мать вашу!

По ту сторону двери раздался взрыв, а затем всё стихло. Несколько томительных секунд шиноби стояли в абсолютной тьме, напряжённо прислушиваясь, но пока в коридоре не было слышно шагов.

— Нужно забаррикадировать дверь, — негромко предложила Сакура, стоявшая, судя по звуку, в нескольких шагах от Наруто.

— Чем? — уточнил он, бесцельно крутя головой впотьмах. — Кто-нибудь уже наткнулся на мебель?

— Наруто-кун, в трёх шагах справа от тебя большой шкаф, — подала голос Хината.

— Хината, ах ты моя умница, — проговорил Дейдара с нервным смешком; наверное, он хотел немного разрядить обстановку, но получилось слабо. — Подойди, кстати, ко мне, мм.

— Эй, а поискать ещё какую мебель не хочешь? — буркнул Наруто, уже добравшийся до шкафа и начавший его двигать.

— У меня руки заняты, да, — отозвался Дейдара; судя по тихому чавканью, заняты были рты на его ладонях производством взрывчатки. — Хината, пожалуйста, засунь ручку в передний карман моих шорт…

— Что?! — вскинулся Наруто, одним сильным толчком поставив шкаф вдоль двери (та открывалась внутрь).

— Заткнись, нам же нужен свет, — процедил Дейдара недовольно. — В темноте, конечно, интим, но сейчас как-то не до того.

Прежде, чем Наруто ответил, щёлкнула зажигалка, и её огонёк дал хотя бы минимальный свет.

— А ты ещё спрашивал, зачем она нам, — хмыкнул подрывник. — Учись, я лишнего не куплю, мм.

— Дейдара! — вдруг испуганно воскликнула Хината, переведя взгляд на его руки; ладони парня были в крови, стекавшей по пальцам, сочившейся из глубоких, может, даже сквозных ран. — Неужели та ловушка всё-таки?..

— Со мной всё нормально, — отрезал он.

— Покажи, — требовательно сказала Сакура, решительно шагая к нему.

Дейдара скривился, но под настойчивыми взглядами обеих девушек сдался и с неохотой протянул Сакуре руки, продолжая ворчать, что это лишь царапины. Пока девушка залечивала его раны, Наруто решил осмотреться и понять, где они всё-таки забаррикадировались. Света зажигалки не хватало, чтобы полностью осветить комнату, но и так было понятно, что находятся шиноби в спальне — из темноты выступал один из столбиков кровати с балдахином, рядом виднелась тумбочка, а что было дальше, скрывал мрак.

— Наруто-кун?

Он обернулся; все товарищи пристально смотрели на него, словно чего-то ожидали.

— Что делать будем, даттебаё? — Наруто постарался вложить в свой голос всю уверенность. — Прорываться?

— Не знаю, — пожала плечами Сакура, прекращая медицинскую технику. — Снаружи ведь должны были остаться орденские; странно, что они до сих пор не проникли в дом.

— В этом здании сейчас сильно изменены потоки магии, — Хината извлекла из шкафа, которым была заблокирована дверь, кусок какой-то ткани и подала его подрывнику, чтобы тот мог стереть с рук свою кровь. — Такое чувство, что весь этот дом…

— Ловушка, да? — закончил за неё Дейдара.

— Причём рассчитанная явно на нас, раз не впустила никого из магов, — добавила Сакура.

На какое-то время все замолчали, задумавшись. В коридоре меж тем стало раздаваться тихое, настораживающее шебуршание.

— Инферналы, — ни с того ни с сего сказал Дейдара, заставив всех вздрогнуть. — Те трупы так называются, мм.

— Откуда ты знаешь? — спросила Сакура, прищурив яркие зелёные глаза.

— Я ж телепат, забыла? — бросил Дейдара.

— Не знаешь, как с ними бороться? — поинтересовалась Хината; у Наруто сложилось упорное ощущение, что о «телепатстве» подрывника она знает куда больше друзей, хотя и не признаётся. — Физические атаки их не берут.

— Должен взять огонь, да, — проговорил Дейдара немного погодя. — Тепло, свет — что угодно такого плана.

— И чего ж мы не додумались захватить с собой Учиху, даттебаё? — картинно сокрушённо вздохнул Наруто.

Дейдара хмыкнул. Шорох под дверью сделался громче.

— Да, без обладателя Катона плохо, — согласилась Сакура и обратилась к нукенину: — А твои взрывы пойдут?

— Мои взрывы — Истинное Искусство, да! — воскликнул Дейдара с плохо скрываемой гордостью. — Я порву этих зомби, как нефиг делать!

— А если их, того, Расенганом? — полюбопытствовал Наруто, в отдельности ни к кому не обращаясь.

— Это тоже физическая атака, Наруто, — покачала головой Сакура. — Кстати, а что насчёт скелетов, которые гнались за вами?

— Не проблема, мм, — отозвался Дейдара, хмуро поглядывая на прислонённый к двери шкаф; тот мелко трясся — кто-то снаружи толкал дверь. — Ты их чем ни долбани — рассыпаются, если силу приложить, конечно. Проблема в том, что их много и что они машут своими железяками направо налево; так нет-нет, да и попадут.

— Значит, нужно прорываться, — решил Наруто.

— А что, если просто выбить стену? — спросила Сакура.

— Не получится, — сказала Хината. — Стены укреплены чарами, как и в доме Сириуса, и их не пробить… Правда, чары слабее всего у парадного входа.

— Можем там попробовать, даттебаё. Ударим сразу все вместе — должно получиться.

— В этом есть резон, мм.

— Да, пожалуй, — согласилась Сакура. — Ну что, попробуем?

— Да! — закивал Наруто, не показывая товарищам, как на самом деле волнуется — не за себя, за них.

— Лучше будет разделиться, — заметила Сакура. — Пойдём в холл разными путями.

— Тогда я беру на себя трупаков, да, — Дейдара продемонстрировал всем горсть сделанных за время разговора маленьких бомб-паучков. — Хината, держись рядом; если что, будешь наводить, мм.

— Хорошо, — просто кивнула она; за прошедшее время эти двое, как ни странно, и в самом деле сработались.

— Тогда на счёт «три», — Наруто создал двух клонов, которые тут же встали по бокам от шкафа, готовые по команде его отодвинуть. — Раз… Два… Три!

Дверь со свистом распахнулась, и Наруто, сметя мявшихся за порогом скелетов, вылетел в коридор.

— Разбежались, даттебаё! — крикнул он и метнулся прочь от временного убежища.

Сакура, не мешкая, бросилась за ним, а Хината и Дейдара побежали в другую сторону. Отпихивая прочь с пути скелеты, выбивая у них из рук ржавые мечи и секиры, Наруто нёсся по коридору, в уме прикидывая план дома и кратчайших путь отсюда в вестибюль. Вдруг на него выскочила парочка инферналов, и парень, уклоняясь от протянутых к нему рук, стремительно отскочил в распахнутую дверь какой-то комнаты. Но стоило ему переступить порог, створка со скрипом захлопнулась, и Наруто вновь очутился в кромешной тьме.

Схватившись за ручку, он из всех сил потянул её на себя, но дверь не поддалась.

— Сакура-чан! — крикнул Наруто, забарабанив в дверь кулаком.

Ответом ему была тишина. В это помещение, казалось, не проникали вообще никакие звуки внешнего мира, и это окончательно обострило и без того разыгравшуюся паранойю парня.

Наруто быстро обернулся. Из темноты на него воззрились кроваво-алые глаза.

— Итачи?.. — неуверенно проговорил Наруто, не решаясь подойти ближе.

Резко вспыхнули свечи в настенных канделябрах, немногочисленные, почти оплывшие, но и их скудного света хватило, чтобы парень смог разглядеть сидевшего в кресле в противоположном конце комнаты человека. Невероятно худой, бледнее смерти, безносый и совершенно лысый, странный мужчина впился в него жадным взглядом красных глаз с вертикальным зрачком, а затем молниеносно воздел палочку.

— Круцио!

Жуткая, нечеловеческая боль пронзила все тело Наруто. Он упал, стал кататься по полу, до крови кусая губы; продержался, сколько смог, но всё же закричал, когда терпеть не стало больше сил.

Пытка прекратилась так же неожиданно, как началась, оставив после себя тупую, тянущую боль во всех мышцах.

— Ты долго смог выносить Круциатус, мальчик.

Наруто зарычал и чуть приподнял голову над полом; тихое шипение врага моментально напомнило ему об Орочимару.

— Ты кто такой, даттебаё? — выдавил из себя он, отчаянно пытаясь подняться, но мышцы всё ещё не повиновались ему.

— Кто я? — незнакомец разразился холодным, высоким смехом, резанувшим по слуху. — Я — лорд Волан-де-Морт!— его голос вновь понизился до едва уловимого шёпота. — А кто ты, мой маленький друг?.. Неужели один из тех новых солдат Дамблдора?

— А если и да? — нагло поинтересовался Наруто; он и перед обладателем Мангекью Шарингана-то страха не выказывал, вот ещё он будет бояться этого мага!

Тёмный Лорд прищурился.

— Глупец… — прошипел он, медленно поднимаясь из кресла и направляясь к парню. Наруто дёрнулся было, но магические путы тут же сковали его, не давая и шелохнуться. — Глупый маленький мальчик… — Волан-де-Морт опустился на корточки рядом с парнем и, взяв его за подбородок длинными пальцами, повернул лицом к себе, заставляя встретиться взглядом.

Среагировать Наруто не успел. Будь сейчас его противником Итачи, парень бы пошёл на что угодно, только бы не встретиться с ним глазами — но он никак не ожидал, что этот Лорд станет лезть к нему в голову каким-то странным гендзюцу. Перед мысленным взором калейдоскопом замелькали отрывки каких-то воспоминаний; мгновенно на ум пришли уроки Джирайи, и Наруто, напрягшись, прервал циркуляцию чакры в своём организме, чтобы разбить иллюзию. Однако вновь восстановить поток он не успел; Волан-де-Морт напористо устремился в образовавшуюся на миг брешь — и очень крупно просчитался.

— Ну, и кто у нас здесь? — пророкотал Кьюби, с некоторым интересом разглядывая представшего перед его клеткой волшебника.

— Это этот, Волан-де-Морт, даттебаё, — проинформировал бидзю Наруто, морщась и потирая виски.

— Вообще-то, вопрос был риторический, — насмешливо хмыкнул Лис.

— Что ты такое? — первый шок прошёл, и Тёмный Лорд направил на Кьюби палочку.

— О, это ты зря, — прокомментировал Наруто.

Бидзю меж тем фыркнул.

— Ты смеешь мне угрожать, человек? — проговорил он, поднимаясь на лапы и эффектно расправляя все девять хвостов. — Это даже смешно.

И тут Волан-де-Морт сделал неожиданное: собрался и выпустил в решётку какое-то заклятие. Яркий луч ударился в прутья, не сломав их, конечно, но Наруто всё равно пополам согнулся от молнией пронзившей его живот боли.

Потом всё происходило в считанные секунды. И мага, и парня выбросило словно взрывной волной из сознания последнего, и тут же тело Наруто стало покрываться алой чакрой бидзю. Быстро вскочив на ноги, Тёмный Лорд с непониманием уставился на джинчурики, а тот уже по-звериному припал к полу, скаля клыки, готовясь напасть. За его спиной резко метались из стороны в сторону два длинных хвоста. Миг спустя Волан-де-Морт летел к дальней стене; когда он столкнулся с ней, что-то произошло — словно пал барьер, и на Наруто нахлынул поток звуков, криков, голосов, зовущих его по имени…

Очнулся он под открытым небом, усеянным россыпью звёзд, уже начавших предрассветно тускнеть. Всё тело болело, и парень тихо застонал, не в силах даже просто пошевелить конечностями.

— Очнулся, наконец, — в поле зрения возник Дейдара и опустился на песок рядом с ним. — Ну и наворотил же ты дел, мм.

Немного прищурившись, Наруто смог лучше рассмотреть нукенина. Весь в ссадинах и кровоподтёках, выглядел он мягко говоря не ахти, а на щеке и груди виднелись длинные и глубокие царапины, весьма красноречиво указывавшие на виновника произошедшего.

— Это я тебя так? — пробормотал Наруто, хотя вопрос явно был лишним.

— Не, это я сам себя, — с сарказмом бросил Дейдара. — А расцарапали меня девчонки в порыве страсти.

Сердце Наруто ёкнуло — в который раз за эту ночь.

— Сакура-чан и Хината…

— С ними всё хорошо. Вообще чудо, что ты никого не убил, да.

— Сколько их было?

— Пять, — ответил Дейдара, догадавшись, что речь о хвостах. — Начал вылазить шестой, но кое-что его остановило.

— Что? — Наруто приподнялся на локтях, неотрывно глядя на подрывника.

— Это, — наклонившись, Дейдара извлёк из-за отворота майки парня серовато-синий кристалл, болтавшийся на тонкой цепочке.

— Ожерелье старика Первого? — удивился Наруто, уставившись на свой выигрыш в давнем споре с Цунаде.

— Так вот это что… — протянул подрывник, но поморщился и потёр плечо. — От этой штуки исходила очень сильная чакра, мм. Она-то и подавила трансформацию.

— Обалдеть, — пробормотал Наруто; впрочем, секунду спустя он нахмурился. — Скажи, а этот Лорд?..

— Дал дёру вместе с дружками. Пожиратели, как оказалось, пока мы от трупаков бегали, неплохо так развлекали орденских, да. Тонкс ранена, но не сильно, Стерджис в капитальной отключке — Аластор говорит, его каким-то проклятьем зацепило. В общем, сражались на улице маги, никому не мешали, а тут ты разнёс к чертям собачьим полдома…

— Что я сделал?!

— Не беспокойся, в конечном итоге ты его весь доломал…

Резко сев, не обращая внимания на боль, Наруто повертел головой по сторонам, пока взгляд его не остановился на дымящейся куче камней в том месте, где прежде стоял особняк.

— Вот я и говорю, что чудо, что никто не погиб, мм, — вздохнул Дейдара, проследив направление его взгляда.

Наруто крепко стиснул кулаки и опустил голову. Вот опять, опять он не смог удержать чёртова Лиса! А если бы Сакура-чан, или Хината, или ещё кто-нибудь пострадал?..

— Наруто! — на парня налетела и неожиданно сжала его в крепких объятиях Сакура. — Ох, наконец-то ты очнулся! Я так волновалась!

— Сакура-чан, прости, — проговорил парень ей в плечо. — Я…

— Не извиняйся, — перебила его подруга. — Не надо.

Подчинившись, Наруто замолчал и тоже обнял её; краем глаза он заметил, как Дейдара поднялся с песка и медленно побрёл прочь, к стоявшей в стороне Хинате.

— Он молодец, — тихо сказала Сакура, тоже проводившая подрывника взглядом. — Когда ты… вышел из себя, Дейдара создал птицу и перенёс нас с Хинатой и орденских подальше… Только ему не говори, что я его хвалила.

— Конечно, — на автомате согласился Наруто. Он был безумно рад, что всё обошлось, что непоправимого не случилось.

— Нам нужно будет что-то сказать магам, — отстранившись, заговорила Сакура более серьёзным тоном, — как-то объяснить, что сейчас было…

— В этом нет необходимости.

От звука этого голоса Наруто вздрогнул и обернулся.

— А ты что здесь делаешь, даттебаё?

— Дейдара сообщил Сасори, что у тебя началась трансформация, Наруто-кун, — спокойно произнёс Итачи, внимательно рассматривая его. — Я уговорил Сириуса помочь мне добраться сюда.

— Трансгрессия? — уточнила Сакура.

Итачи кивнул.

— Я уже всё объяснил магам, — сказал он негромко. — Теперь они уверены, что у тебя, Наруто-кун, есть своего рода дух-хранитель, защищающий тебя с помощью своей особой энергии. Правда, ты эту силу плохо контролируешь, поэтому порой она может быть весьма разрушительной.

— Зашибись придумал, — с вялым сарказмом буркнул парень.

— Спасибо, Итачи, — тихо сказала Сакура, лучше друга понимавшая всю ценность оказанной им услуги.

Невозмутимо кивнув, принимая благодарность, Итачи направился к товарищу, которого лечила Хината. Не удержавшись, Наруто всё-таки окликнул его:

— Ты что, реально за меня переживал, даттебаё?

По глазам обернувшегося нукенина он понял, как ошибся.

— У нас достаточно проблем, — отозвался Итачи ровно, хотя и прохладно, — и добавлять к ним борьбу с захватившим твоё тело Кьюби я не хочу.

— Учиха, — пробормотал ему в спину Наруто, словно бы это оправдывало и объясняло все странности этого шиноби.

========== Глава 7. Саннины и их ученики ==========

Джирайя не знал, сколько пробыл во тьме. Она окружала его со всех сторон, забиралась под кожу, норовила своими призрачными, холодными пальцами добраться до мыслей и сердца, однако Саннин последние оставшиеся силы употреблял на то, чтобы не поддаться ей — он ведь всегда был воином, вот и теперь отвоёвывал своё право на жизнь с остервенением человека, знающего, что должен выжить, если не ради себя, то ради других уж точно.

Изредка за завесой тьмы ему слышались голоса, неуловимо знакомые, однако думать, кому они принадлежат, у Джирайи не было сил. Уже само по себе то, что слышит их, он считал хорошим знаком, хотя и не был до конца уверен, что они реальны, а не очередной плод его больного воображения. Последнее, после практически полного отключения разума получившее свободу деятельности, всё чаще стало подкидывать ему воспоминания, в особенности о том случае, когда Джирайя — в то время ещё молодой и даже более горячий, чем теперь, — осмелился подглядывать на источниках за Цунаде. Правда, воображение было милосерднее реальности, и вместо того, чтобы ломать ему рёбра, как она сделала это тогда, заметив его, девушка только заливалась смущённым румянцем, но затем раскрывала объятия товарищу, любившему её всю жизнь…

Чья-то холодная рука осторожно коснулась его лба, и в голове Джирайи мелькнула безумная мысль, что его нашли свои, что он дома, в Конохе, в её госпитале, а над ним сейчас склонилась Цунаде, загораживая полмира своим огромным бюстом… Но, приподняв веки, Джирайя увидел вместо карих глаз янтарные, тоже, впрочем, знакомые.

— Конан? — он почти даже не удивился, только чуть прищурился, чтобы лучше видеть лицо бывшей ученицы. — Значит, и ты здесь.

— Да, — коротко ответила она и, отстранившись, отступила назад. В этой невысокой, но холодной, словно ночь в Стране Железа, молодой женщине почти ничего не осталось от той девочки, что он знал когда-то, только синие волосы с заколотой в них бумажной розой и янтарные глаза, теперь лишившиеся былой доброй искринки.

— Не думал, что Акацуки оставят меня в живых, — сказал Джирайя как можно более непринуждённо, садясь на кровати и массируя шею. — С чего вдруг?

— Таково решение Пейна, — да уж, даже в голосе Ибики Морино, ведущего допрос, и то мягкости и тепла побольше будет, чем в её теперь.

— Почему ты зовёшь его Пейн? — Джирайя покосился на куноичи, внимательно следя за её лицом. — Это ведь Нагато, верно?

Конан ничего не ответила и, повернувшись к нему полубоком, стала переставлять какие-то ёмкости со стола, стоявшего рядом с кроватью, на небольшой металлический поднос. Прислушавшись к себе, Джирайя с неудовольствием отметил, что чакры в нём совсем чуть-чуть, словно бы что-то подавляло её. Бросив быстрый, оценивающий взгляд на бывшую ученицу, облачённую в ставший уже ненавистным ему чёрный плащ с кровавыми облаками, Джирайя решил, что попытка сбежать, используя одну только грубую силу, была бы полнейшей глупостью с его стороны (особенно учитывая, что он только-только очнулся), поэтому вновь попробовал завязать разговор.

— После того, как вернулся в Коноху, я продолжал следить за вами. До меня доходили слухи о ваших успехах, — Джирайя сделал паузу, но так и не дождался реакции. — Я слышал, что вы собрали небольшую группу и стали защищать тех, кто нуждался в помощи. В этих краях вы заработали себе имя, и даже Ханзо Саламандра вас признал… Но затем мне сообщили, что вы трое погибли.

— Это и в самом деле так, — произнесла Конан. — Те дети, которых вы знали, действительно погибли в тот день.

— А Яхико?

— И Яхико, — хотя она и говорила спокойно и ровно, Джирайя различил слабый отголосок боли за внешним безразличием.

Некоторое время они молчали.

— Как он умер? — Джирайя задал вопрос мягко, с отеческой заботой, с которой всегда относился к своим ученикам.

— Защищал нас, — негромко ответила Конан; на лице её не дрогнул ни единый мускул, но пальцы чуть крепче сжали ручки подноса. — Защищал меня.

Не дожидаясь новых вопросов, Конан вышла, даже не взглянув на бывшего учителя. Джирайя негромко вздохнул и вновь лёг на кровать. Ему бы следовало думать о побеге, раз уж он всё ещё жив, ну или о том, как передать послание в Коноху, однако из головы не шли три сироты, которых он когда-то встретил в Стране Дождя, особенно рыжеволосый мальчишка, в отличие от своих товарищей всегда активный и шумный, заявлявший, что станет сильным шиноби и принесёт мир в Амегакуре. «Яхико ведь был точно таким же, как Наруто, — с тяжёлым вздохом подумал Джирайя, — и теперь он мёртв, как и Минато. Нагато и Конан стали преступниками, вошли в Акацуки. Даже Наруто я не смог уберечь, хотя обещал Минато и Кушине. Паршивый же из меня учитель…»

В следующий раз Конан пришла на закате; кроваво-красные отблески проникали в помещение, отведённое пленнику, бывшее не то камерой, не то комнатой, через небольшое окошко под самым потолком, узкое насколько, что даже руку в него было не просунуть. Куноичи принесла плошку риса, немного овощей и воду, которые поставила на стол, и тут же направилась к выходу.

— Что вы намерены делать со мной? — прямо спросил Джирайя, когда она была уже у двери.

— Это решать Пейну, — ответила Конан и вновь оставила его одного.

Цунаде разбудил стук в дверь. Поначалу она никак не могла понять, что происходит, и где она, собственно, находится; выяснить последнее помог беглый взгляд, брошенный на горы бумаг и свитков, устилавших стол, который служил ей подушкой. Осознав, что находится в своём рабочем кабинете, Цунаде попыталась вспомнить, что прервало её отдых. Здесь на помощь услужливо пришёл повторившийся стук, ставший более настойчивым.

— Войдите, — нехотя проговорила Пятая, поправляя немного растрепавшуюся за время сна причёску. Она была абсолютно уверена, что за дверями стоит Шизуне с новой кипой бумаг и арсеналом вопросов, требующих срочного рассмотрения, и разумеется, была абсолютно права.

— Письмо от Цучикаге, — сосредоточенно доложила Шизуне, раздвигая стопки документации на столе, чтобы вместить новые папки. — Наши АНБУ, находящиеся возле храма, сообщают, что заметили в окрестностях присутствие спецотряда Ивы, но до столкновений пока не дошло. Так, это последние донесения от шпионов, хотя, по всей видимости, ничего существенного они не обнаружили. Новые заявки на миссии в этих папках; я уже предварительно рассортировала их по сложности, но там есть пара спорных моментов, которые я бы хотела обсудить… — она осеклась и недовольно посмотрела на учительницу, отстранённо пялившуюся в окно. — Цунаде-сама!

— Что? — встрепенулась Пятая.— Хорошо, оставь всё здесь, я потом посмотрю.

Во взгляде Шизуне, всё ещё направленном на неё, негодование сменилось на беспокойство. Замявшись, она обошла стол и, остановившись возле Цунаде, мягко опустила руку ей на плечо.

— Всё в порядке? — участливо спросила Шизуне. — Вас что-то тревожит, сенсей?

Цунаде вздохнула; ох, как бы она хотела сейчас найти в себе силы соврать…

— У меня плохое предчувствие, — отозвалась она негромко. — Не знаю, из-за чего. Просто такое ощущение, что скоро произойдёт какая-то пакость.

— Например? — вопреки ожиданию, Шизуне отнеслась к её словам весьма серьёзно.

— Не знаю, — повторила Цунаде, откидываясь на спинку кресла. — Только бы это не касалось Сакуры и Наруто…

За ночь Джирайя почти не сомкнул глаз. После еды разум прояснился окончательно, и Саннин задумался о своём текущем положении. Насколько ему было известно, обычно Акацуки пленных не брали; то, что он ещё жив, представлялось Джирайе чудом, но и внушало однозначное беспокойство, ведь противнику такого уровня, как он, эти нукенины могли оставить жизнь только имея какой-то весьма немалый в этом интерес.

Первым на ум приходило недавнее происшествие с исчезновением шиноби у храма в Стране Водопада. Скорее всего, Акацуки рассчитывали выяснить у него, что известно Конохе об этом случае. Впрочем — Джирайя не сдержал довольного смешка при мысли об этом, — их будет ждать разочарование: хотя он лично и обследовал за прошедший месяц все окрестности, Саннин так и не нашёл никаких следов, ровно как и отряд АНБУ, оставленный им у храма, и команда Анко. С другой стороны, то, что Акацуки ради информации нарушили свои принципы и пошли на захват пленника, может означать лишь только, что и у них никаких сведений об этом инциденте нет.

Однако нукенинов наверняка интересует много других вещей, помимо происшествия у храма, тем более что уж кого-кого, а одного из легендарных Саннинов Конохи им точно есть, о чём спросить. Джирайя был уверен, что сможет выдержать пытки — но что если у кого-нибудь из этих нукенинов, сплошь обладающих уникальными способностями, окажется техника, против воли развязывающая языки? В этом плане он был очень рад, что исчез именно Учиха Итачи с его расчудесным Шаринганом.

С рассветом Конан пришла вновь, на этот раз с приличного размера порцией мисо супа, в котором даже наблюдались куски мяса.

— Кормите вы меня, как дорогого гостя, — съехидничал Джирайя, налегая на еду, прекрасно понимая, что нужно как можно скорее восстанавливать силы; что-то подсказывало ему, что яда можно не опасаться. — Сама готовила, Конан?

— Да, — на этот раз она не ушла, а, наоборот, села на поставленный возле стены стул, словно ожидая чего-то.

— Вкусно. — Конан к похвале осталась равнодушна. — Кстати, вы уже решили, что будете делать со мной?

— Да.

— И что же?

— Скоро узнаете.

От этих слов холодок пробежал по спине, однако Джирайя вида не подал. Пока он ел, Конан терпеливо ждала, но даже когда Саннин отставил от себя пустую тарелку, всё так же осталась сидеть на своём стуле, недвижимая и молчаливая, словно высеченная из глыбы льда.

— Скажи, Конан, что случилось с вами, когда погиб Яхико? — Джирайя уже понял, что это — больное место куноичи, и решил немного на него надавить и посмотреть, не получится ли разговорить её.

— Вам вовсе не нужно знать это, сенсей, — спокойно отозвалась Конан.

— Нужно, — сказал Джирайя серьёзно, глядя ей прямо в глаза. — Вы трое — мои ученики.

— Мы были ими, очень давно.

— Для меня прошедшее время не имеет значения. Важно лишь то, что я до сих пор чувствую ответственность за вас.

Миг ему казалось, что Конан колеблется. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и подавила сомнения.

— Не имеет смысла говорить о прошлом, ведь изменить его мы всё равно не в силах.

— Я просто хочу понять, — не сдавался Джирайя, — причину, почему вы присоединились к Акацуки.

К его удивлению, Конан чуть улыбнулась уголками губ.

— Мы никогда не присоединялись к Акацуки, сенсей.

— Мы её создали.

Джирайя повернулся на голос — в дверях стоял Яхико. То есть, то, что раньше было Яхико — теперь они называли это Пейн.

— Создали? — до Джирайи дошёл смысл его слов. — Нагато, только не говори мне, что их Лидер это…

— Конан, оставь нас, — проигнорировав его, Пейн обратился к куноичи. Та сдержанно кивнула и вышла, прихватив с собой поднос с опустевшей тарелкой. — Пришло время поговорить, сенсей.

— Ну давай, — сев поудобнее, Джирайя устремил внимательный взгляд на ученика.

— Вам что-нибудь известно о причинах произошедшего у храма?

— Нет, — он отметил, что вопрос был задан равнодушно, словно бы ответ на него был заранее известен Нагато.

— Но Коноха до сих пор пытается решить эту загадку?

— Да.

— Безуспешно.

— Как и вы.

Пейн прищурился.

— Что ж, раз вы не можете быть нам полезны в этом деле, поговорим о другом, — его Риннеган сверкнул в полутьме комнаты. — Что вам известно о Шарингане Хатаке Какаши?

Вопрос был неожиданным, и Джирайю он очень насторожил. «Неужели после исчезновения Итачи он решил обзавестись новым Шаринганом? Но почему Какаши, а не Саске?..»

— Молчанием вы ничего не добьётесь, — сказал Нагато, видя, что Джирайя не торопится отвечать; дверь вновь открылась, и вошёл ещё один Пейн. — Нингендо, — он указал на вошедшего, — обладает способностью читать мысли людей, вытягивая при этом из них душу, так что я в любом случае узнаю то, что мне необходимо.

«Как я и опасался, — нахмурился Джирайя; перед его мысленным взором возникло лицо Наруто, пропавшего вместе с тремя нукенинами, как никогда нуждавшегося в помощи. — Но позволить убить себя я не могу».

— Об этом я тоже почти ничего не знаю, — сказал он, чувствуя отвращение к самому себе. — Только то, что Какаши, хоть и не является Учихой, великолепно освоил их додзюцу и даже смог пробудить Мангекью.

— Как выглядит его Мангекью Шаринган?

Джирайя удивлённо вскинул бровь — этот допрос становился всё страннее и страннее.

— Тебе на словах объяснить или нарисовать?

Впрочем, Нагато пропустил колкость мимо ушей и протянул ему небольшой лист бумаги, который всё это время держал в руке.

— Это он?

Бросив на него новый удивлённый взгляд, Джирайя посмотрел на бумагу. Там карандашом был нарисован глаз с Мангекью Шаринганом — точно таким же, какой был у Какаши.

— Ну? — Нагато позволил себе проявить нетерпение; оба Пейна пристально смотрели на Саннина, внимательно следя за малейшими движениями его лица.

— Да, это он, — нехотя признал Джирайя, понимая, что врать бесполезно. — Но откуда?..

— Вас это никоим образом не касается, — отрезал Нагато. — Кто дал Какаши этот Шаринган?

«Почему это его так волнует?»

— Странный вопрос, Нагато. С чего это тебя интересуют такие вещи?

— Вы просто не понимаете, насколько это важно, — отозвался Нагато очень серьёзно. — Итак?

Что-то в его тоне и взгляде заставило Джирайю поверить в то, что эта информация действительно нужна Нагато. В Саннине вновь поднялось то чувство заботы, беспокойства об учениках, которому он так и не научился противостоять; он всегда был привязан к своим ученикам так сильно, что не мог не волноваться об их интересах, причём зачастую куда больше, чем о собственных.

Не зная, правильно ли он поступает, Джирайя решил довериться интуиции и сказал:

— Учиха Обито.

Глаза обоих Пейнов сверкнули, и в них на миг отразилось торжество.

— Спасибо, сенсей, вы очень помогли нам, — произнёс Нагато, забрав у него рисунок. — Покойтесь с миром.

Длинный кол из тёмного металла пронзил насквозь сердце Джирайи.

У Анко в те дни настроение было не просто плохое — оно было преотвратное. Такого не случалось, пожалуй, с тех пор, как три года назад во время экзамена на чунина Орочимару заявился в Коноху, и куноичи столкнулась с ним в Лесу Смерти. И, главное, Анко не видела никаких объективных причин для настолько поганого настроения — конечно, отсутствие результатов у её разведывательной команды не радовало, да и таскание взад-вперёд по Стране Звука в поисках тайных убежищ Змея особо приятным не назовёшь, но ей ведь и раньше поручали подобное.

Помимо всего прочего, Анко беспокоило предчувствие чего-то нехорошего, а своим предчувствиям она предпочитала верить, учитывая, что посещали они её нечасто и зачастую оказывались правдивы. К тому же ещё и Проклятая Печать последние дни почти не переставая ныла…

— Капитан Анко, — к девушке подошёл Токума, с явным беспокойством на неё глядя. — Всё в порядке?

— Да, — отозвалась Анко и поспешно убрала руку от шеи, только сейчас осознав, что держится за место, где «любимый учитель» поставил ей Джуин. — Мута и Ранка ещё не вернулись?

— Нет, — покачал головой Токума. — Что будем делать теперь? В этом районе мы всё осмотрели.

— Пойдём дальше, — Анко не очень хотелось соваться на земли, находившиеся не так уж и далеко, по сути, от Страны Молнии, особенно теперь, когда так обострились отношения Листа со Скрытым Камнем, однако выбора не оставалось.

За деревьями послышались негромкие шаги — и к временному лагерю, который разбили шиноби Конохи, вышли другие двое членов разведывательной команды.

— Ну как? — спросила Анко, подходя ближе к ним.

— Ничего, похожего на убежище, мы так и не нашли, — несколько виновато развёл руками Ранка.

— Но мои жуки учуяли поблизости чакру, — добавил Мута; как и все члены клана Абураме, он всегда был уравновешен и собран. — Тех шиноби по крайней мере шестеро, но они не очень сильны.

— Если они подопытные Орочимару, не стоит спешить с выводами, — заметила Анко. — Мы с Токумой пойдём посмотрим, а вы пока отдохните.

— Уверены, капитан? — Ранка постоянно проявлял к ней участие большее, чем положено проявлять подчинённому к командиру отряда, однако куноичи упорно игнорировала это. — Может, нам всё-таки пойти с вами?

— Сядьте поешьте хотя бы, — не допускающим возражения тоном отрезала Анко. — Если что, мы вас позовём. Идём, Токума.

Хьюга молча кивнул и последовал за ней в направлении, указанном товарищами. Когда они отошли довольно далеко от лагеря, он активировал Бьякуган.

— Они в четырёхстах метрах от нас, на два часа, — доложил Токума. — И их шестеро, как и говорил Мута.

— Попробуем подобраться поближе, — негромко отозвалась Анко и побежала в чащу, неслышно перепрыгивая с ветки на ветку.

Вскоре она и вправду увидела их: шестеро мужчин, бредущих по лесу. Четверо из них были в форме шиноби Звука, ещё двое — в безликих лохмотьях. «Те двое — подопытные, — тут же догадалась Анко, затаившаяся на одной из мощных ветвей большого дуба. — Скорее всего, их переводят из одного убежища Змея в другое».

Справа от неё замер Токума, ожидавший приказаний.

— Вернись в лагерь, приведи Муту и Ранку, — негромко распорядилась Анко, не отрывая взгляда от небольшой процессии. — Этих нужно захватить и как следует порасспрашивать.

— Есть, — коротко кивнул Токума и тут же исчез.

Люди Орочимару тем временем уже почти скрылись из поля её зрения, и Анко последовала за ними. Она не особо скрывалась, и судя по тому, что её до сих пор не заметили, эти шиноби были невысокого ранга, максимум чунины, в придачу ещё, похоже, не слишком умны. «Или слишком озабочены чем-то другим», — подумала девушка, когда, присмотревшись к их лицам повнимательнее, отчётливо увидела волнение подручных Змея.

Некоторое время спустя оставшиеся члены команды возникли рядом с ней, готовые к бою.

— Вперёд, — скомандовала Анко и первой спрыгнула на врагов.

Следовало отдать ниндзя Звука должное: несмотря на то, что противники были однозначно сильнее, они не струсили и не побежали, а попытались отбиться от неожиданной атаки, однако их всё равно довольно быстро одолели и, отобрав оружие, связали. А вот с остальными двумя команде Анко пришлось повозиться — как и опасалась куноичи, на этих подопытных стояла Проклятая Печать, и они не преминули пустить её в ход. Видя, как подопытные звереют, почти утрачивают человеческий облик при переходе на второй уровень Джуина, Анко лишний раз убедилась в верности своего решения никогда не использовать «подарочек» Змея. Впрочем, подопытные оказались не из самых сильных, и четверым джонинам не составило большого труда обезвредить их.

— Ну а теперь, — когда закончился бой, Анко подошла к сидящим на земле, связанным спиной к спине шиноби Звука, — рассказывайте про Орочимару.

Ниндзя обменялись какими-то странными взглядами.

— Мы ничего не скажем вам, — бросил один из них, главный, судя по всему.

— Правда? — притворно изумилась Анко. Мужчина мгновенно напрягся, когда к нему на колени забралась большая змея и, подняв голову до уровня его лица, выбросила из пасти раздвоенный язык. — Знаешь, раз уж ты такой отважный, то с тебя я, пожалуй, и начну. Ранка, отвяжи-ка мне его и отведи в сторонку — я хочу поговорить с этим храбрецом наедине…

Но когда минут десять спустя Анко вернулась к товарищам, ожидавшим её возле пленных шиноби, на лице её не осталось ни следа той кровожадной игривости, с которой она разговаривала с ниндзя Звука. Теперь губы девушки не растягивались в хищном оскале, а были плотно сжаты, а светло-карие глаза были пусты.

— Что случилось? — Ранка откровенно забеспокоился, увидев выражение лица капитана.

— Орочимару мёртв, — ответила Анко ровно и отстранённо. — Его убил Учиха Саске.

========== Глава 8. В стане Тёмных сил ==========

class="book">Малфой-менор. Старинный особняк, расположенный посреди огромного, ухоженного, продуманного до мельчайшей детали, до каждого растения парка. Место красивое и если не гостеприимное в обычном понимании, то во всяком случае весьма приятное. Но сейчас и дом, и окрестности его были словно накрыты огромной грозовой тучей, погружены во мрак — сказывалось присутствие в поместье Тёмного мага, находившегося, мягко говоря, не в лучшем расположении духа.

Северус возник на дорожке с негромким хлопком и, взметнув полами длинной чёрной мантии, уверенно направился к высоким кованым воротам. Пройдя прямо сквозь них, будто были они не из металла, но из плотного тумана, он чуть ускорил шаг, спеша к поджидавшим его почти на середине тисовой аллеи, ведущей к дому, мужчинам.

— Паркинсон, Роули, — кивнул им Северус.

— Снегг, — Паркинсон встретил товарища довольно приветливо, Роули же ограничился сухим кивком. — Нечасто вы забредаете к нам, профессор.

— Издержки работы, — криво усмехнулся Северус. — Однако если Тёмный Лорд вызывает…

— Поспешим, — процедил Роули, почти со злобой поглядывая на него. — Не будем заставлять милорда ждать.

Снегг и Паркинсон переглянулись и последовали за ним к дому, двери которого распахнулись, стоило Пожирателям Смерти приблизиться. Миновав просторный, богато обставленный холл, они стали подниматься по широкой лестнице на второй этаж, когда их настиг несколько приглушённый стенами и расстоянием чудовищный крик боли.

— Похоже, уже началось, — пробормотал Паркинсон себе под нос.

Никто не ответил, и маги ещё ускорили шаг — опоздания карались их хозяином весьма строго. Перед дверями большого обеденного зала они замерли на какой-то момент, прислушиваясь к воплям, раздававшимся внутри, а затем Северус шагнул вперёд и толкнул тяжёлые створки.

В этой комнате уже давно были устранены последствия того чудовищного взрыва, заменена мебель, вставлены новые окна, вот только пол, как ни старались малфоевские домовики, так и остался запятнанным — старинные дубовые доски надёжно впитали в себя кровь и приобрели насыщено-бордовый оттенок почти повсеместно. Когда шагаешь по ним, создаётся впечатление, что ступаешь по лужам крови, причём Северус подозревал, что в приобретении полом такого эффекта не обошлось без определённого магического вмешательства одного известного всем поклонника театральности. После случившегося, разумеется, в этом зале уже никто не обедал, но именно его Волан-де-Морт избрал местом проведения собраний своих слуг.

Стоило распахнуться дверям, все головы обратились к прибывшим. Лишь только Тёмный Лорд продолжал задумчиво рассматривать какой-то предмет, лежавший перед ним на столе, направляя при этом палочку на корчившегося от боли Эйвери.

— Займите места, — шипяще бросил Волан-де-Морт своим замершим на пороге в ожидании приказа слугам. — Северус, подойди ко мне.

Паркинсон и Роули поспешили сесть, а Северус приблизился к Тёмному Лорду, чувствуя, что все взгляды прикованы к нему.

— Сядь, — Волан-де-Морт небрежно махнул в сторону стула по правую руку от себя; когда кончик палочки отвернулся от него, Эйвери перестал биться в конвульсиях, только сжался и, мелко дрожа, тихо заскулил. — Скажи мне, Северус, что это?

Скользнув быстрым взглядом по сидевшему напротив Малфою, сосредоточенному и напряжённому, зельевар посмотрел на предмет, лежавший на столе. Им оказался свиток из плотной чёрной с тонкой красной окантовкой бумаги, обёрнутой вокруг довольно толстого деревянного основания; по центру же свитка стояла эмблема: красное облако с белыми краями, — показавшаяся Северусу подозрительно знакомой.

— Этот символ, — негромко произнёс он, не отрывая глаз от свитка, — я видел раньше. Красное облако — эмблема Акацуки, военного подразделения школы «Коноха», к которому принадлежат трое новых членов Ордена Феникса.

— Великолепно, — прошипел Волан-де-Морт, внимательно наблюдавший за ним. — Мне только совершенно непонятно, как к тебе, Эйвери, попал этот свиток и почему ты принёс его мне.

— М-мой Лорд… — пробормотал Эйвери, поднимая на хозяина подёрнутые пеленой боли глаза с полопавшимися сосудами. — Я… я не помню… Клянусь, милорд!.. Нет, нет, умоляю!..

— Круцио! — Провинившийся вновь истошно заорал, извиваясь, посреди мёртвой тишины, царившей в зале. — Какая вопиющая безалаберность, Эйвери. Неужели история со взрывом тебя ничему не научила? Нечего тянуть в дом всякую непроверенную гадость, — поглумившись вволю, Тёмный Лорд прекратил пытку. — А теперь подойди сюда — ты удостоен чести открыть это послание для меня.

Во всё той же звенящей тишине Эйвери встал на четвереньки, затем медленно поднялся, но отчаянно трясущиеся ноги не выдержали, и он вновь упал. С третьей попытки Эйвери всё же удалось устоять и доковылять до хозяина. Криво усмехнувшись безгубым ртом, Волан-де-Морт указал палочкой на свиток, не отрывая от лица слуги жестокого взгляда красных глаз.

Нервно сглотнув, Эйвери дрожащими руками взял свиток и, отойдя назад, подальше от стола, раскрыл его — из бумаги тут же повалил густой белый дым, заставив мужчину испуганно отбросить от себя странный предмет, а прочих магов — мгновенно выставить щиты. Однако ничего криминального не произошло; несколько секунд спустя туман развеялся, и все впились любопытными, хотя и опасливыми взглядами в лежавший на полу раскрытый свиток, на котором стоял, пялясь в пространство пустыми глазницами, человеческий череп.

— Интересно… — прошептал первым пришедший в себя Волан-де-Морт. Эйвери же, держась за сердце, сполз по стенке на пол и затих, явно молясь про себя, чтобы хозяин больше о нём не вспомнил.

Взмахнув палочкой, Тёмный Лорд заставил и свиток, и череп перелететь на стол и лечь перед ним. Отставив в сторону кости, он взял в руки свиток и принялся за чтение. Все по-прежнему молчали, Малфой настороженно косился то на господина, то на Эйвери, находившегося на грани сердечного приступа, а вот Северус не мог отвести взгляд от черепа, на темени которого алой краской был начертан другой знакомый ему символ: рамка в форме ромба со вписанным в неё скорпионом.

— Очень интересно, — усмехнулся Волан-де-Морт и вслух зачитал послание:

Тёмному Лорду.

Хотите вести войну с Орденом Феникса — ведите. Однако ещё один намеренный выпад именно в нашу сторону — и в следующей посылке будет голова кого-нибудь из ваших слуг.

— Как жаль, что отправителю не хватило смелости подписаться, — процедил Волан-де-Морт; он ещё пытался держать себя в руках, но собиравшуюся грозу уже все чувствовали.

— Он подписался, мой Лорд, — негромко произнёс Северус.

Взгляд злых красных глаз метнулся к нему.

— Вот его подпись, — Северус повернул череп так, чтобы Волан-де-Морт мог полностью увидеть знак. — Отправитель этого послания — Сасори Акасуна.

Тёмный Лорд прищурился; Нагайна, скользившая по полу вокруг его кресла, подняла голову и тихо зашипела.

— Все вон, — прошептал Лорд на пределе слышимости.

Просить себя дважды никто не заставил — Пожиратели Смерти оперативно ретировались, кто-то даже на свой страх и риск унёс Эйвери. Покинув зал одним из последних, Северус зашагал по направлению к холлу, когда его остановил прохладный голос.

— Снегг, подожди.

Обернувшись, он вопросительно вскинул бровь, глядя на подошедшего Малфоя.

— На пару минут, — произнёс Люциус, манерно растягивая слова. — Нужна консультация мастера зелий.

— Разве что на пару.

Малфой чопорно кивнул и повёл его в подвал, где располагалась большая лаборатория, оснащению которой позавидовали бы многие профессиональные зельевары. Сам Малфой, хотя и недурно разбирался в сей тонкой науке, профессионалом никогда не был, и зачем ему такая лаборатория, оставалось загадкой.

Плотно прикрыв за собой дверь, Люциус повернулся к остановившемуся возле длинного стола Северусу.

— Северус, у нас проблемы.

«Мог бы и не говорить, — Снегг едва удержал себя от того, чтобы закатить глаза. — У тебя всегда проблемы».

— Что случилось? — устало спросил он.

— Как ты не понимаешь?! — Люциус подскочил к нему и с силой схватил за плечи. Северуса всегда поражало, как он может за долю секунды переходить из состояния «Самоуверенный и изворотливый лорд Малфой» в «Люциус. Просто без комментариев». — У меня в доме живёт опаснейший Тёмный маг нашего поколения, официально, к тому же, мёртвый! А вдруг опять мракоборцы придут с обыском?..

Сразу после возрождения Тёмный Лорд сам себя пригласил пожить в особняке Нотта; впрочем, что-то там его не устроило, и он буквально неделю спустя перекочевал к другому своему товарищу по школьной скамье. С тех пор, как его сынка упекли в Азкабан, Мальсибер-старший жил один в огромном родовом поместье (домовых эльфов, разумеется, никто не считал); это место, тёмное и мрачное, даже в лучшие свои годы нагоняло нестерпимое уныние. Не миновали депрессивные позывы и Волан-де-Морта, и без того пребывавшего не в лучшем настроении, поэтому он быстро покинул Мальсибер-холл. Завершились скитания Тёмного Лорда предсказуемо в роскошном и весьма уютном Малфой-меноре, где хозяина приняли, разумеется (расставаться-то с жизнью никому не хотелось), с распростёртыми объятьями.

— Как будто твои прикормленные чиновники тебе о новом рейде не доложат, — проговорил Северус, пытаясь отстранить своего бывшего школьного старосту.

— Доложат, — отрывисто кивнул Люциус, но тут же завёлся опять: — Ну а вдруг не доложат?!

— Прекрати истерику. Ты кормишь половину Министерства, начиная с Фаджа и заканчивая поломойкой Отдела Тайн. Ну кто в здравом уме станет без предупреждения приходить к тебе с обыском?

На лице Люциуса возникла тень мысли. Подумав немного, он отпустил Северуса.

— Ты прав, — совершенно спокойно признал Малфой, расправляя складки на его одежде. — Знаешь, единственный ощутимый плюс его пребывания здесь — так это то, что менор теперь защищён не хуже Министерства магии. После того взрыва Лорд ведь закрыл всю территорию поместья для перемещения, причём как для трансгрессии, так и для порталов, к тому же окружил дом всеми возможными охранными чарами, которые пришли ему на ум. Нет, конечно, менор и раньше был неплохо защищён — мои предки тоже были в немалой степени параноиками, — но теперь, мне кажется, сюда вообще не прорваться…

— Люциус, хватит, ты во мне дырку протрёшь, — перебил его Северус, делая шаг назад. — Это всё, что ты хотел мне сказать?

— Нет, — покачал головой тот. — Ты знаешь, что Лорд мне вчера заявил? Что было бы неплохо вызволить из Азкабана его преданных слуг.

— И что? — отстранённо уточнил Северус.

— Как что?! — в голосе Малфоя опять стали прорезаться истеричные нотки. — Сев, как будто ты не знаешь, что «было бы неплохо» в исполнении нашего хозяина стоит расценивать как прямой приказ к действию!

— Ну а ты притворись непонятливым.

— А если он опять об этом заговорит?

— Притворись очень непонятливым, — процедил Северус, чувствуя, что начинает закипать. Вот что Малфой за человек? Он ведь чуть ли не единственный на сегодняшний день способен порой довести Северуса до белого каления. — В конце концов он поймёт, что до тебя — идиота не достучаться, и начнёт намекать кому-нибудь другому.

— Я так не могу, — упрямо заявил Люциус. — Я всё ещё не уверен, что он до конца простил мне то, что я за идею не сел в тюрьму, как Лестрейнджи.

— Тогда бери это задание, — пожал плечами Северус.

— Ты в своём уме?! Оно же невыполнимое! Не знаю, каким чудом Блэк умудрился сбежать, но незаметно вывести из Азкабана с дюжину особо охраняемых узников… Да я трёх шагов не успею сделать, как меня остановят и под белы рученьки проведут в мой новый дом. А за мой провал Лорд будет на Нарциссе и Драко отыгрываться, с него станется.

— И что ты хочешь от меня?

Малфой проникновенно заглянул ему в глаза.

— Совета.

— Какого, к Моргане, совета?! — всё-таки сорвался Северус. — Из твоих слов выходит, что отказаться от задания — которое, кстати, ещё даже не дано — ты ни в коем случае не можешь, но и принять его не можешь тоже. Определись сначала, потом и поговорим!

— Сев, откуда столько агрессии? — обиженно проговорил Люциус. — Я же к тебе, как к другу…

— А может, просто Нарциссе надоело слушать твой бред? — не удержавшись, поддел его Снегг.

— Я с ней об этом не разговаривал, — Люциус гордо приосанился. — Джентльмен не должен пытаться скинуть свои проблемы на даму, тем более на свою жену.

— Жаль, что ты с ней этим не делишься — Нарцисса вразумила бы тебя раньше, и мне сейчас не пришлось бы выслушивать всё это.

Люциус хмыкнул и отвернулся. Впрочем, молчание продлилось недолго.

— Ну а что, если Тёмный Лорд всё-таки поручит мне это задание? — спросил он серьёзно. — Отказаться ведь я и в самом деле не смогу.

— Лучше, чтобы до этого не дошло, — Северус уже полностью успокоился и тоже стал серьёзен. — Разведи какую-нибудь бурную деятельность, покажи, что и так занят по уши, трудясь на благо хозяина.

— А что, это идея, — одобрительно кивнул Люциус и задумался, а затем проговорил: — В принципе, я могу заняться этими новыми людьми Дамблдора…

— О, Люц, искренне не советую, — покачал головой Северус, очень надеясь, что друг шутит. — Даже не так: и думать забудь.

— Нет, я не в том смысле, — отозвался Малфой всё так же задумчиво. — Есть у меня одна идея…

Тут дверь лаборатории открылась, и оба мужчины повернулись ко входу.

— Отец, крёстный, — Драко остановился на пороге, чуть сощурив глаза. — Тёмный Лорд требует вас к себе.

— Зачем? — уточнил Люциус, несколько нервно поправляя рукава.

— Не знаю, — отозвался Драко, обводя взглядом стол, возле которого стояли волшебники. — Отец, ты показал крёстному тот яд?

— Это подождёт, — перед публикой вновь предстал лорд Малфой, хладнокровный и надменный даже в общении с домочадцами.

— Ты опять взялся экспериментировать с ядами, Драко? — вкрадчиво поинтересовался Северус, когда они стали подниматься по лестнице в холл.

— Просто наткнулся в библиотеке на старый дневник исследований одного из моих предков, решил попробовать сварить кое-что, — мгновенно ответил юноша, отводя глаза. Не рискует встречаться взглядом с легилиментом — значит, почти наверняка врёт.

— А это точно не очередной раунд вашего с Теодором соревнования? — нарочито мягко уточнил Северус.

— При чём здесь молодой Нотт? — осведомился Люциус, шедший впереди.

— Ни при чём, отец, — сквозь зубы процедил Драко. — Крёстный просто шутит.

Северус легко усмехнулся, но говорить ничего не стал. Уж он-то, в отличие от лорда Малфоя, полностью поглощённого разработкой плана, как бы так удержаться на плаву при любом режиме, прекрасно знал, чем занимается подрастающий наследник древнего рода. В частности, не спускал Северус своего пристального внимания с состязания интеллектов, которое устроили между собой Драко и Тео; впрочем, обоим это было скорее на пользу — мальчишки уже который год оставались одними из лучших студентов на курсе, — а опасные их затеи, как, в частности, опыты со старинными родовыми ядами, Северус держал под строгим контролем и в любой момент готов был пресечь.

Едва они поднялись на второй этаж, Драко свернул в другое крыло — явно не горел желанием приближаться к хозяину. А вот Северус и Люциус, коротко переглянувшись, вновь отправились в обеденный зал с кровавым полом. Волан-де-Морт был всё ещё там, задумчиво водя пальцем по лежавшему на столе черепу, и на вошедших обратил внимание не сразу.

— Мой Лорд? — осторожно обратился к нему Люциус.

Волан-де-Морт поднял на них взгляд.

— Расскажи мне, Северус, — прошипел он, — об этом Сасори.

— Он очень способный зельевар, милорд, — отозвался Снегг, ступая чуть ближе, попутно припоминая, что Альбус разрешил сообщать Тёмной стороне о шиноби, — особенно в области всевозможных ядов. По всей видимости, за это товарищи называют его Скорпионом.

— Скорпион, значит… — что-то Тёмный Лорд сегодня слишком много шепчет; не к добру это. — Змеи питаются скорпионами…

— Мой Лорд, — Люциус, похоже, всё-таки решил озвучить очередную свою гениальную идею, — эти люди сейчас подают заявку в Министерство на разрешение обменной программы с их школой. Одно ваше слово, и им будет отказано, более того, мракоборцы проследят, чтобы они покинули страну.

— Нет, — ох, как нехорошо ухмыляется Тёмный Лорд. — Наоборот, Люциус, ты должен будешь приложить все усилия, чтобы Фадж подписал разрешение, и министерские крысы как можно меньше совались к этим людям.

— Как вам угодно, мой Лорд, — почтительно поклонился Малфой, хотя и, похоже, не понимал, чем вызвано такое решение.

— Они должны оставаться в Хогвартсе, — задумчиво, скорее для самого себя проговорил Волан-де-Морт. — Этот Сасори пишет, что мы можем воевать с Орденом, если хотим… Что ж, видимо, это значит, что они не станут вмешиваться, если не трогать их. Как считаешь, Северус?

— Вполне возможно, — кивнул он. — Дамблдор вызвал их для охраны Хогвартса, и только. Сейчас они выполняют поручения Ордена, но лишь до начала учебного года.

— Это нам на руку, — произнёс Тёмный Лорд вполне удовлетворённо. — Люциус, твоя задача — отвадить от этих людей министерских сотрудников. Северус, в школе ты будешь наблюдать за ними, сообщать обо всём, о малейшей детали; выясни их способности, сильные и слабые стороны. В конце концов, это поможет мне заманить их в ловушку и уничтожить.

— Как прикажете, мой Лорд, — с тренированной синхронностью ответили маги и, получив разрешение хозяина, покинули зал.

— Как всё хорошо сложилось, — с облегчением проговорил Люциус, когда они вернулись в лабораторию.

— Даже слишком хорошо, — отозвался Северус, задумчиво поглаживая подбородок. — Неестественно.

— Да ладно тебе, — не очень-то аристократично отмахнулся Люциус, принявшись что-то искать среди выставленных на полках флаконов. — Теперь у меня есть задание, можно не опасаться, что он отправит меня вызволять узников Азкабана.

Вообще, Северус считал, что Малфой — последний человек, кому бы Тёмный Лорд поручил такую сложную боевую операцию, но говорить этого не стал, щадя самолюбие друга.

— Вот, держи, — найдя, наконец, что искал, Люциус протянул ему небольшой фиал. — Последний эксперимент Драко; он просил, чтобы ты посмотрел.

— Хорошо, я займусь этим, когда будет время.

На самом деле Северус искренне ненавидел в жизни сравнительно мало вещей, но посещения дома номер двенадцать на площади Гриммо однозначно входили в этот небольшой перечень. Полузаброшенный, мрачный, особняк таил в себе Тёмную, очень негостеприимную магию, старавшуюся отпугнуть всякого, кто переступал порог, если только пришедший не был чистокровным лордом. Впрочем, оно и неудивительно — дом ведь принадлежит Блэкам, а Блэки… Из всех представителей сего семейства, с которыми был знаком в своей жизни Северус, нормальной ему казалась только Нарцисса, да и то если опустить тот момент, что она жутко ревнива, особенно была в молодости, когда ещё не научилась сдерживать свои собственнические порывы. В то время, помнится, Люциусу весьма ощутимо перепадало от новоиспечённой леди Малфой за любой взгляд в сторону (впрочем, Люциус свою жену в самом деле любит, поэтому не давал благоверной поводов для ревности). Что до остальных Блэков, то в них горячая кровь проявилась сильнее: чего стоит хотя бы безумная маньячка Беллатриса, да и Сириус не лучше с этим его вечным бахвальством и спонтанными, идиотическими действиями, последствия которых приходится потом разгребать за ним ещё долго…

Но всё-таки появляться на площади Гриммо Северусу приходилось — его и так в Ордене Феникса недолюбливали, а если он ещё перестанет появляться на их сборищах… Нет, ему самому-то было, в общем, плевать на мнение «товарищей по оружию», но Дамблдор упорно настаивал, что Северус не должен отрываться от коллектива слишком уж сильно. Ну а как отказать почтенному директору Хогвартса, особенно когда просьба его звучит крайне похоже на ультиматум?

До собрания Ордена было ещё около часа; обычно в подобной ситуации Северус предпочитал коротать время где угодно, но только подальше от этого дома, однако сейчас у него появился вариант, как скрасить ожидание прямо в штабе. Миновав занавешенный побитыми молью портьерами портрет миссис Блэк, он стал подниматься по лестнице наверх, справедливо полагая, что обнаружит своего нового коллегу на чердаке, где тот обустроил полноценную лабораторию.

Слишком задумавшись о своём, Северус не уследил за резко распахнувшейся дверью и чуть не был сбит с ног выскочившим из комнаты парнем.

— А, это… простите, даттебаё! — быстро проговорил блондин, опасливо поглядывая на своего будущего преподавателя.

— Минус двадцать баллов Гриффиндору, мистер Узумаки, — холодно процедил Северус.

— Э-э? — не понял Узумаки. — Вы о чём?

— Да так, репетирую, — отозвался Северус и продолжил путь.

Этот мальчишка всерьёз заинтересовал Тёмного Лорда. После той истории в окрестностях Ливерпуля Волан-де-Морт вернулся в менор в очень странном, настораживающем состоянии: чем-то среднем между бешенством и неконтролируемым восторгом. Собрав Пожирателей Смерти, он долго и увлечённо пытал тех четверых, кто был с ним тогда; они пришли в Тёмные ряды недавно, и это задание было для них своего рода проверкой на пригодность. Однако в результате операции ни один член Ордена Феникса убит не был, все цели благополучно сбежали, что считалось полным провалом и жестоко каралось.

Когда же Лорду надоело наказывать провинившихся, он разразился, как с ним обычно бывало в моменты радости или, наоборот, неудовольствия, долгой речью, суть которой на сей раз заключалась в том, какие бестолочи его подчинённые, что не могут поймать кучку подростков. Затем, правда, он переключился на то, что подростки эти обладают весьма недурными способностями, особенно один мальчик-блондин, ровесник Гарри Поттера (не вспомнить Поттера хоть раз за вечер он просто не мог). Что именно такого интересного в мальчишке, Волан-де-Морт не сказал своим слугам, но глаза его при этом очень нехорошо горели.

«В Хогвартсе нужно будет приглядеться к Узумаки повнимательнее», — сделал для себя мысленную заметку Северус, открывая ведущую на чердак дверь.

Зрелище, открывшееся ему там, было не для слабонервных. Прямо на середину просторного помещения был выдвинут большой деревянный стол, на котором лежал наполовину вскрытый дементор.

— А, Северус. Заходите.

Оторвавшись от стола, взгляд Снегга скользнул к говорившему. Удобно расположившись в кресле, Сасори что-то рисовал на листе пергамента, подложив под него объёмную книгу.

— Здравствуйте, профессор, — вежливо поздоровалась Сакура Харуно, ненадолго отрываясь от своего занятия, заключавшегося, видимо, в выборе подходящего скальпеля из ряда аккуратно разложенных на другом столе, стоявшем возле стены. — Так что, Сасори-сан? Ещё в брюшной полости поковыряемся или грудную клетку ломать будем?

— Как угодно, — отозвался Акасуна, откладывая в сторону рисунок. — Хотя, пожалуй, лучше пока прервёмся, а то ещё сломаем профессору Снеггу психику.

— Для этого вам придётся постараться, — криво усмехнулся Северус, хотя и не мог не признать, что вид пятнадцатилетней девочки, с готовностью взявшейся за большие рёберные кусачки, в определённой мере его покоробил. — Я знал, что вы занимаетесь ядом против дементоров, Сасори, но резать-то его зачем?

— Научный интерес, — пожал плечами он, указывая Северусу на соседнее кресло; Харуно, стянув с рук резиновые перчатки, устроилась на невысокой лежанке и прикрыла глаза. — Чтобы довести до совершенства яд, стоит вначале изучить внутреннее строение существа, против которого он будет использоваться. Однако сколько бы книг мы ни просмотрели, ни единого описания строения дементоров не обнаружили. Не знаете, почему ваши исследователи веками обходили стороной столь важный вопрос?

— Возможно, потому что ни один здравомыслящий маг не стал бы ловить дементора и уж тем более расчленять его, — проговорил Северус, которого задело пренебрежение, сквозившее в тоне шиноби.

— Да, волшебники ведь и в самом деле не любят работать руками, — Акасуна уже не скрывал откровенную насмешку в словах. — Вы во всём полагаетесь на палочки, а отними их у вас — и всё, вы неопасны.

— Для начала нужно ещё отнять, — прошипел Северус; его расшатанные Люциусом и Лордом нервы с трудом переносили как-то уж слишком язвительного сегодня Скорпиона.

— Ну, не сердитесь, — с раздражающей снисходительно-мягкой улыбкой протянул Сасори. — Я не хотел вас обидеть. Просто акцентирую внимание на том, что магам стоило бы меньше полагаться в жизни на чары… Не удивлюсь, если узнаю, что даже разрезы при операциях у вас производят магией.

— У нас операции, подобные тем, которые делают маглы, исключительно редки, — процедил Северус. — Абсолютное большинство повреждений можно устранить заклятиями или зельями.

— Мы тоже используем в лечении снадобья и специальные техники, — справедливости ради заметила Харуно со своей лежанки.

— Но вместе с тем медик обязан владеть навыками работы руками, — парировал Акасуна. — Возможно, вы не поверите, Северус, но если Сакуре завязать глаза, дать в руки инструмент и поставить перед трупом, она его без затруднений разделает.

— Вы проверяли? — мрачно вскинул бровь Северус.

— Я знаю, как обучают медиков, — отозвался Сасори, — хотя сам и не принадлежу к их числу.

— Мисс Харуно?

— Если бы я этого не научилась делать, моя учительница бы меня приби… наказала, — спокойно сказала девушка.

Не удержавшись, Северус скривил лицо. Ему на подсознательном уровне не нравился мир, в котором детей заставляют сражаться, резать трупы и делать ещё много всякого, о чём он сам мог лишь догадываться. Наблюдавший за ним Сасори усмехнулся, явно довольный произведённым эффектом, и вновь взялся за рисунок, оказавшийся топографией внутренних органов дементора. На какое-то время повисла пауза, а затем без стука распахнулась дверь.

— Данна, вот и какого хрена это значит, мм?! — гневно осведомился, переступая порог, Тсукури. — Что ещё за «Принеси нам чая»?! Я вам что, горничная?!

— Ну ведь принёс же, — протянул Акасуна, взмахом палочки заставляя поднос, который держал парень, перелететь на стол. — Северус, угощайтесь. Полагаю, в ставке зла вас покормить забыли.

— Тут вы правы, — кивнул Снегг, и в самом деле ощутив голод при взгляде на корзиночку с ещё тёплыми круассанами.

Приоткрыв один глаз и оценив обстановку, Сакура подошла ближе и стала наливать чай. Приняв из её рук чашку, Сасори поднял взгляд на парня, стоявшего в дверях, обиженно хмурясь. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а затем Тсукури хмыкнул, махнул рукой и присоединился к остальной компании.

— Как поживает предводитель мирового зла, мм? — буднично поинтересовался он и добавил с усмешкой, скосив глаза на прищурившегося напарника: — Профессор.

— Ба, вас научили слову «профессор», — хмыкнул Северус; он уже предчувствовал, что с этим парнем, как и с Узумаки, он в школе намучается. — Прогресс налицо.

Харуно прыснула в кружку; Тсукури наградил её уничтожающим взглядом, но прежде, чем он успел вставить хоть слово, Северус продолжил:

— Тёмный Лорд получил ваш подарок, Сасори. И он ему совершенно не понравился.

— Как? — деланно удивился Акасуна. — А мне казалось, ему просто обязано прийтись по вкусу.

— О чём речь? — полюбопытствовала Харуно.

— Я отправил Лорду через одного из его прислужников послание, — флегматично произнёс Акасуна. — Череп и предупреждение, что если он ещё раз рискнёт целенаправленно атаковать нас, шиноби, то получит голову кого-нибудь из своих Пожирателей.

— Данна, вы что, реально это сделали?! — Тсукури заливисто расхохотался. — Мы же с вами тогда просто шутили!

— Идея мне понравилась, так что я её воплотил.

— Эйвери за доставку пытали, — серьёзно сказал Северус.

— Наверняка он заслужил, — безразлично отозвался Сасори. — И правда, нечего тянуть в дом всякую непроверенную гадость.

Тсукури вновь рассмеялся, Харуно одобрительно кивнула, а вот Северуса передёрнуло — шиноби только что в точности повторил фразу Тёмного Лорда, да и тон, которым он это сказал… И почему мудрый Дамблдор до сих пор не удосужился поинтересоваться личностями своих новых союзников, ну или хотя бы их послужными списками?! Что-то подсказывало Северусу, что если копнуть в прошлом ниндзя, а особенно из этой странной организации «Акацуки», можно обнаружить такое, после чего Том Реддл покажется бандитом среднего звена.

— Дейдара, скажи мне, — произнёс Акасуна, сделав глоток, — ты умеешь готовить змей?

Парень отчего-то насторожился.

— Сасори-но-Данна, если вы опять взялись придумывать, как бы так поизвращённей убить Орочимару…

— Я вовсе не об этом, — перебил его напарник; Северусу же стало искренне жаль этого неведомого ему Орочимару. — Я просто слышал, что у Лорда есть змея.

— И вы хотите… — Тсукури удивлённо распахнул глаза, но почти моментально хитро сощурился и оскалился. — Всеми руками за, мм.

— А может, лучше не стоит, — довольно резко вмешалась Сакура. — Сасори-сан, вы же не собираетесь проникать на базу Пожирателей Смерти, чтобы выкрасть змею Волан-де-Морта, правда?

— Нет, конечно. Это так, заготовка плана на будущее.

— Слушайте, Данна, а может всё-таки…

«Маньяки», — отстранённо заключил Северус, допивая свой чай.

— Собрание начинается, — вдруг сказал Акасуна, ставя пустую чашку на поднос.

— Тогда пойдёмте, — кивнула Харуно и, прихватив поднос, первая вышла из комнаты.

Прежде, чем покинуть чердак, Северус, не удержавшись, подошёл ближе к столу, на котором лежал дементор. Ноги существа были практически атрофированы, просто кости без мышц, покрытые жёсткой тёмно-серой кожей. Желудок, судя по всему, изначально отсутствовал, как и кишечник, и одна из почек, а маленькая печень была сильно смещена к центру тела.

— Уродливо, не правда ли, — негромко произнёс Сасори, неслышно подойдя ближе. — Даже искажённое ранами человеческое тело красивее этого жалкого его подобия.

— Это ведь уже не первый дементор, которого вы с Харуно вскрыли, — Северус не спрашивал, а утверждал. — Где вы их берёте?

— Мой напарник считает, что охота на дементоров — это весело, — отозвался Акасуна со странной улыбкой. — Ну а нам никогда не помешает новый материал.

Он взмахом палочки погасил последние свечи на чердаке и вышел, и Северус последовал за ним.

— Это переходит всякие границы, Альбус!

Директор Хогвартса несколько удивлённо смотрел на своего всегда спокойного преподавателя зельеварения, сейчас разве что не плевавшегося огнём.

— О чём вы, Северус? Боюсь, я не совсем вас…

— Ваши шиноби! — на миг остановившись, рыкнул он, а затем вновь принялся мерить шагами директорский кабинет. — Один развлекается, ловя дементоров, другой — расчленяя их, даже не так: глядя, как это под его чутким руководством делает пятнадцатилетняя девчонка! А Узумаки вообще стал у Тёмного Лорда навязчивой идеей номер два, после Поттера, конечно же. Вы хотя бы знаете, как мальчишке удалось отбиться от него?!

— Итачи объяснил мне, что мальчик обладает уникальными способностями, — ровно произнёс Альбус. — У него есть дух-хранитель, и красная энергия, покрывающая его тело, которую видели в том бою Аластор и остальные — это своеобразная защита Наруто.

— А, хорошо, что вы про Учиху вспомнили! — Северус продолжал кипеть и останавливаться не собирался, пока не выплеснет всё накопившееся за последнее время раздражение. — Вот скажите, как он смог убедить чиновников в существовании выдуманной школы? Малфой аж обалдел, когда пришёл в Министерство давать по приказу Лорда взятки затем, чтобы к «обменной программе» не было претензий, — а там, оказывается, всё уже схвачено, и при этом не потрачено ни единой монеты. Вот как Учихе это удалось, а?!

— Талантливый мальчик, — с каким-то ну совершенно непонятным Северусу удовольствием резюмировал Дамблдор.

— Альбус! — вскричал Северус, резко подлетая к его столу и с громким хлопком опуская на столешницу ладони. — Это не группа талантливых мальчиков и девочек! Это сборище маньяков! Вы как хотите, а я не допущу, чтобы в Хогвартсе!..

— Поэтому они и должны быть здесь, — негромко перебил его Альбус, многозначительно сверкая глазами из-за очков-половинок. — Под моим постоянным наблюдением. И вашим тоже, Северус.

Под его решительным взглядом Северус как-то сразу остыл и рухнул в кресло, потирая виски.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — устало произнёс он.

========== Глава 9. Посол Сунагакуре-но-Сато ==========

Резкий звон будильника нарушил тишину утра, спугнув сидевшую на подоконнике птицу. Прибор гремел и трезвонил, аж надрывался, однако лежавший на кровати Шикамару никак не реагировал на него. «Что ж за привычка дурацкая — просыпаться за несколько минут до будильника?..» — с неудовольствием думал парень, безучастно пялясь в потолок.

Вставать ему было лень, но и терпеть тоже невмоготу — Шикамару специально купил будильник с самым резким и противным звоном, прекрасно зная, что в противном случае он просто забьёт на сигнал и уляжется спать дальше. Но вставать было необходимо, поэтому парень, переборов себя, тяжёло вздохнул и медленно сел на кровати. Будильник стоял в другом углу комнаты на полке — ещё одна хитрость, направленная на повышение вероятности подъёма, — поэтому Шикамару волей-неволей пришлось встать и доковылять туда, пока трезвон не разбудил всегда очень чутко спящую мать.

Минут через пятнадцать Шикамару вышел из дома и не спеша направился к главным воротам деревни — сегодня должен был прибыть посол из Суны, сопровождать которого ему поручила Хокаге, и Шикамару решил, что лучше будет встретить важного гостя, что называется, на пороге. Несмотря на ранний час, на улицах Конохи уже было оживлённо: шиноби делились друг с другом новостями и расходились на миссии, гражданские открывали свои магазины и кафе, маленькие дети носились туда-сюда, а те, что были постарше, спешили на занятия в Академию. Несмотря ни на что, селение жило своей жизнью, и это не могло не радовать.

В тот день на посту возле ворот дежурили, как это часто бывало, Котецу и Изумо. После бессонной ночи в дозоре шиноби зевали и лениво потягивались, только и ожидая, когда закончится их смена. Впрочем, увидев Шикамару, они немного оживились.

— Привет, Шикамару! — Котецу махнул ему рукой. — Чего это ты тут делаешь в такую рань?

— Пятая поручила новое задание, — отозвался парень, подходя к посту.

— Интересное хоть?

— Может статься.

— Уж наверняка интереснее нашего, — Изумо зевнул так широко, что, казалось, вот-вот вывихнет себе челюсть. — Даже генину понятно, что если Акацуки решат напасть на Коноху, через главные ворота они не пойдут.

— Ну а вдруг, — усмехнулся Шикамару, прекрасно понимая, что он ворчит больше напоказ, прекрасно понимая важность своей миссии.

— Если рискнут сюда сунуться, тут мы их и остановим! — засмеялся Котецу. — Уверен, если Акацуки увидят, как Изумо зевает, они испугаются, что он их съест, и сразу кинутся бежать.

— Поговори мне ещё! — Изумо пихнул хохочущего друга и опять повернулся к Шикамару. — От Джирайи-самы нет вестей?

— Нет, — покачал головой Шикамару, против воли хмурясь. То, что Саннин не присылал донесений уже больше двух недель, не могло не насторожить.

— Как-то там Наруто и девочки?.. — протянул Котецу, задумчиво глядя в небо, по которому медленно плыли облака. — Надеюсь, с ними всё хорошо, где бы они ни были.

— Да уж, — согласился Изумо. — Но с ними, похоже, Акацуки…

Он замолчал, но заканчивать фразу и не было необходимости — все трое чунинов понимали, что нахождение в непосредственной близости от их товарищей нукенинов значительно понижает вероятность того, что у ребят всё хорошо.

Солнце неторопливо поднималось над крышами домов, и всё больше шума доносилось с улиц селения. У главных ворот тоже начали сновать люди: несколько команд покинуло Коноху и отправилось выполнять свои миссии, ещё две группы с задания вернулись. Среди них Шикамару заметил Шино и Кибу и приветливо кивнул товарищам. Киба помахал ему в ответ и крикнул, что нужно идти на доклад к Хокаге, и что они поговорят потом.

После исчезновения Хинаты Киба заметно изменился. Если раньше он, как и Наруто, вечно жаловался, когда ему давали миссии невысокого ранга, то теперь брался за любое задание за пределами Конохи. Шикамару подозревал, что Киба использует эти возможности для того, чтобы продолжать самостоятельный поиск подруги (Хокаге поручила расследование АНБУ и запретила всем остальным, кроме тех, кого она назначала сама, вмешиваться), однако явно безрезультатно. Шино же, в отличие от товарища по команде, если и испытывал какие-то чувства по поводу пропажи Хинаты, их не показывал, предпочитая проявлять типичное для клана Абураме хладнокровие.

Какое-то время возле ворот было тихо и безлюдно. Затем на ведущей в селение дороге показались трое шиноби, по крайней мере двое из которых носили стандартную форму Скрытого Песка.

— Это и есть твоё задание, Шикамару? — полюбопытствовал Изумо, заслоняя ладонью глаза от солнца и рассматривая приближавшихся ниндзя.

— Ага, — отозвался парень.

Отделившись от стены поста, которую подпирал последний час, он вышел навстречу посланникам Казекаге, прикидывая в уме, какая учтивая фраза лучше подойдёт для приветствия. Впрочем, все любезности мигом забылись, стоило ему увидеть возглавлявшую небольшую команду куноичи.

— Ну привет.

Темари уставилась на него с таким видом, словно не знала, смеяться ей или биться головой о стену.

— Опять ты? — проворчала она, с явно напускным недовольством поджимая губы. — У Хокаге что, других шиноби нет, раз она постоянно тебя ко мне приставляет?

— Лично я не знал, что ты посол, — ответил Шикамару, про себя думая, было ли это известно Пятой.

— Ладно, не важно, — махнула рукой Темари и перевела взгляд на двух сопровождавших её куноичи. — Это Маки и Мацури.

— Шикамару, — представился он. — Что, теперь ты важная шишка и ходишь только с охраной?

— Это Гаара настоял, — судя по тону Темари, решением младшего брата она была не очень довольна. — Он посчитал, что на посла Суны могут напасть в дороге.

— Гаара-сама прав! — вступилась за Казекаге Мацури, совсем ещё молоденькая девушка с короткими каштановыми волосами.

— Нынешние переговоры крайне важны для обеих наших стран, и мы не можем позволить себе подвергать риску посла, — серьёзно произнесла Маки.

Темари ничего не ответила, только закатила глаза.

— Пойдёмте, я провожу вас к Хокаге, — сказал Шикамару. Краем глаза он заметил хитрые улыбки Котецу и Изумо, но предпочёл оставить их без внимания и повёл отряд через селение к резиденции главы Скрытого Листа.

В отличие от сестры Казекаге, Мацури и Маки были в Конохе впервые, поэтому с интересом глядели по сторонам, то и дело вполголоса обмениваясь впечатлениями. Шедшая рядом с парнем Темари держалась спокойно и уверенно, как всегда, но Шикамару слишком хорошо успел изучить её за то время, что они вместе работали над организацией экзаменов на звание чунина, и ничуть не обманывался её показным высокомерием, прекрасно зная, что она тоже рада встрече.

В приёмной резиденции Хокаге шиноби столкнулись с Шизуне; помощница Пятой отдавала распоряжения команде генинов доставить некоторые свитки в архив, но, заметив посетителей, тот час же подошла к ним и лично проводила к начальнице. Та прибытию послов крайне обрадовалась, но не стала начинать переговоры сразу же, а предложила подождать с этим до завтра, чтобы Темари и её спутницы могли как следует отдохнуть после долгой дороги. Предложение было принято с заметным удовольствием, и вскоре куноичи из Суны в сопровождении Шикамару добрались до гостиницы.

Пока Темари и Маки регистрировались, Мацури подошла к стоявшему в стороне парню.

— Скажите, Шикамару-сан… — начала она, стесняясь.

— Можно просто Шикамару.

Девушка кивнула с явным облегчением.

— Скажи, ты давно знаешь Темари-сан?

— Года три, — пожал плечами Шикамару, удивлённый таким вопросом. — Чего спрашиваешь?

— Просто, как бы это сказать, я редко видела Темари-сан такой довольной, как сейчас, вот и подумала, чтовы… — Мацури опять смутилась. — Ой, прости, мне не стоило это говорить!

— Да ладно, — устало отмахнулся Шикамару. — Пол-Конохи думает, что мы с ней встречаемся.

— Правда?! — судя по тому, как загорелись глаза Мацури, она была падка на сплетни.

— Как будто я стала бы встречаться с кем-то вроде него, — фыркнула Темари, незаметно подошедшая ближе и слышавшая их разговор. Её спутница тут же потупила взгляд, явно опасаясь гнева. — Мацури, возьми у Маки ключ от своей комнаты и устраивайся; вы обе на сегодня свободны.

— Но как же так, Темари-сан?! — воскликнула Мацури. — Гаара-сама приказал…

— Успокойся, ничего со мной не станется, — Темари с неожиданной теплотой положила руку ей на плечо. — К тому же, здесь за мою безопасность отвечает вот он,— она довольно-таки пренебрежительно кивнула на Шикамару.

— Сплошной геморрой, — протянул он и вышел на улицу. Как он и ожидал, Темари буквально минуту спустя присоединилась к нему.

— Неплохо было бы поесть, — заметила она.

— Твоё высочество будет рамен? — не удержавшись, съехидничал Шикамару. — Или для принцессы Песка это слишком просто?

— Да ну тебя, — буркнула куноичи и, гордо задрав нос, решительно направилась в сторону Ичираку.

Украдкой улыбнувшись, Шикамару поспешил догнать её.

— Это правда, что тут многие думают, что мы встречаемся? — не глядя на него, спросила Темари.

— Посмотри по сторонам.

Они как раз проходили мимо цветочного магазина клана Яманака. Помогавшая матери перебирать розы Ино, заметив их, поздоровалась, а затем крайне многозначительно улыбнулась и подмигнула другу.

— Кошмар, — холодно констатировала Темари.

— Ага.

Какое-то время они шли в молчании.

— Как дела дома?

— Не очень, — призналась Темари. — Перед советниками Гаара, конечно, держит лицо, как подобает Казекаге, но я-то вижу, что исчезновение Наруто его сильно задело.

— А что Канкуро?

— Заперся в своей мастерской. С тех пор, как вы сообщили, что Сасори жив, Канкуро почти не выходит оттуда, всё делает что-то со своими марионетками.

— Ясно, — Шикамару покосился на неё. — Нелегко тебе приходится.

— Но ведь никто кроме меня за ними не присмотрит, — пожала плечами Темари. — Для меня эти двое всегда будут в первую очередь младшими братьями, хотя они уже и не дети.

— Добро пожаловать! — стоило им войти, задорно крикнул старик Теучи, хозяин Ичираку Рамен. — О, Шикамару, давно тебя не видел!

— Здравствуйте, — кивнул парень, усаживаясь на высокий табурет перед стойкой; Темари села слева от него. — Два мисо со свининой, пожалуйста.

— Сейчас сделаю, — старик улыбнулся и ушёл готовить заказ.

— А что происходит у вас? — спросила Темари, продолжая прерванный разговор. — Большой суеты я не заметила.

— А её особо и нет, — отозвался Шикамару. — Пятая поручила расследование АНБУ, других почти не подпускают. Хотя, конечно, Хьюг отстранить не получилось, всё-таки Хината — наследница клана.

— Но ты ведь в курсе дела, — в голосе девушки слышалась уверенность.

Шикамару вскинул бровь.

— С чего взяла?

— Твой отец — советник Хокаге, — теперь Темари заговорила очень серьёзно. — А ты — один из лучших стратегов Конохи.

«Нечасто услышишь от неё похвалу, — мысленно усмехнулся Шикамару. — Похоже, эта информация ей действительно нужна».

— Я знаю только то, что мне говорят, — вслух сказал он.

— Остальное ты сам додумываешь.

— Не спорю.

Теучи как раз поставил перед посетителями две полные до краёв миски ароматного супа с лапшой и мясом, и Шикамару, взяв из подставки палочки, принялся за еду. Темари меж тем продолжала внимательно смотреть на него.

— Так ты…

— Вот ты где! — на Шикамару неожиданно обрушился Киба, как всегда громкий и пахнущий собакой; Акамару тоже засунул голову в ресторанчик и гавкнул. — О, и ты здесь, — Киба покосился на куноичи и принюхался. — Только с дороги?

— А ты только с псарни, судя по запашку, — бросила в ответ Темари.

Киба отмахнулся от неё и вновь повернулся к Шикамару.

— Слушай, надо поговорить. Я на миссии обнаружил кое-что.

— А это не может подождать? — проворчал Шикамару, бросая взгляд на Темари. Та невозмутимо завтракала, давая понять, что ей безразлично происходящее вокруг.

К его неудовольствию, Киба яростно замотал головой; вид у него был до того возбуждённый, что Шикамару не стал спорить и вместе с товарищем вышел на улицу.

— Ну, так что ты нашёл? — спросил он, когда парни зашли на задний двор ресторанчика, где не было ни души.

Без лишних слов Киба достал из сумки на шее Акамару небольшой волчок, выполненный из стекла и какого-то светлого металла.

— По заданию мы прочёсывали местность недалеко от границ со Страной Водопада, — понизив голос, горячо зашептал парень, не отводя взгляда от находки, — искали бандитов, укравших кое-что у дайме, — и Акамару учуял это.

— Учуял? — переспросил Шикамару.

— Да, — подтвердил Киба, всё так же не повышая громкость. — Акамару сказал, что эта штука пахнет как-то странно. Я не поверил сначала, но потом принюхался… — он со свистом втянул носом воздух. — Я такого запаха ни разу не чуял, но он такой, как будто… — он замолчал, стараясь подобрать слова. — Как будто не отсюда, понимаешь?

— Не понимаю, — отозвался Шикамару, всё-таки с интересом рассматривая странный волчок. — Кроме неизвестного тебе запаха, есть ещё основания полагать, что с этой штукой что-то не так?

— Слушай дальше. Я, конечно, волчок подобрал на всякий случай, в карман засунул, да и, в общем-то, забыл о нём. На другой день разбили мы лагерь на ночь; мне как раз выпало дежурить, и от нечего делать я вспомнил об этом волчке, достал его, стал рассматривать… И вдруг он как будто с ума сошёл! Ни с того ни с сего дёрнулся, сам по себе закрутился, засвистел… Я хотел было закинуть его куда подальше, но вдруг на нас напали те самые бандиты, которых мы искали. К счастью, наши от свиста проснулись, и мы без проблем разобрались с теми придурками.

— То есть, ты считаешь, что эта штуковина почувствовала опасность и предупредила о ней? — недоверчиво уточнил Шикамару.

— Именно! То же самое было уже на обратном пути, когда мы пробирались через лес, и на нас тамошнее зверьё напало.

Покрутив в руке волчок, Шикамару нахмурился.

— Ты уже показывал его Пятой?

— Шутишь, что ли?! Она бы сразу его отобрала и отдала АНБУ! Нет, мне кажется… — Киба запнулся, — кажется, что этот волчок как-то связан с тем, что произошло с Хинатой и остальными.

— Почему?

— Ну… Они ведь пропали куда-то, а эта штука пахнет не так, как другие вещи у нас…

Рассуждения Кибы, конечно, на первый взгляд казались полнейшим бредом, но Шикамару чувствовал, что этот бред вполне может оказаться недалёк от истины.

— Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я попробовал с ним разобраться.

— Ага, — закивал Киба; Акамару завилял хвостом и утвердительно гавкнул.

— А что сам думаешь делать?

— Хочу вернуться на то место и осмотреться как следует.

— Как будто Пятая тебя так просто возьмёт и отпустит.

— Я уже всё придумал. До тебя я показал этот волчок Неджи — он, кстати, сказал, что в нём какая-то странная энергия, что-то вроде чакры, но не чакра; у него как раз новая миссия в том районе вместе с Тен-Тен и Ли, и он согласился попросить Хокаге включить меня в команду типа для того, чтобы было четыре человека, как по нормам.

— Неплохая идея, — одобрил Шикамару. «Всё-таки удобно, что Неджи уже джонин, — подумал он. — И что он тоже очень хочет найти Хинату».

— Ну так что, ты в деле? — спросил Киба.

— Конечно, — Шикамару спрятал волчок в карман. — Получается, знаем только мы с тобой и Неджи?

— Да. Ли и Тен-Тен, наверное, придётся сказать, но больше пока никому.

— Договорились.

Кивнув напоследок товарищу, Шикамару вернулся в Ичираку, где его ждала откровенно заскучавшая Темари.

— Что-то случилось? — спросила она, когда парень сел рядом и принялся за свой уже порядком остывший рамен.

— Да так, — неопределённо дёрнул головой Шикамару.

Темари пристально посмотрела на него, но ничего не сказала. Какое-то время они молчали; только доев и отставив пустую миску, парень сказал:

— Если хочешь, приходи сегодня вечером ко мне домой.

— Зачем это? — прищурилась Темари.

— Сыграем в шоги, — Шикамару многозначительно посмотрел на неё. — Обсудим планы и стратегии.

========== Глава 10. Опасность шутки ==========

Так как его напарник ещё с утра умотал куда-то с Северусом, Дейдара на весь день фактически остался без компании, а потому от скуки и тотального нечего делать сел за перевод отрывка из книги Рикудо Сеннина (Итачи уже отдал товарищам и Хинате переписанные куски текста, с которыми они все теперь в свободное время мучились). Как ни противно, Дейдара не мог не признать, что Итачи не врал, когда говорил, что расшифровка этих записей — дело нелёгкое; приходилось изрядно поломать голову, чтобы разобрать, что Мудрец Шести Путей пытался донести до потомков.

Уже около получаса парень бился над одним крайне мудрёным предложением и всё острее чувствовал постепенно закипающий гнев и желание взорвать к чертям собачьим дурацкий листок с рунами. Однако вместо этого Дейдара решил поступить по-умному и, отложив перо в сторону и поднявшись из-за стола, покинул комнату. Спускаясь по лестнице, он услышал доносившийся из гостиной хохот.

— …А потом, представляете, поворачивается к ней и говорит такой на полном серьёзе: «Милая девушка, вы промокли, давайте я вам помогу»!

— А она что?! — Рон жадно уставился на Наруто.

— А она такая: «Ох, какой благородный мужчина! Я так вам признательна!»

— И не заметила, что это он её облил?!

— Нет, конечно! Эро-сеннин профессионал своего дела, даттебаё!

Последовал новый взрыв хохота.

— Простите, конечно, что отвлекаю, мм, — протянул Дейдара, уже с минуту, никем не замеченный, стоявший на пороге. — Кто-нибудь видел Итачи?

— В библиотеке посмотри, — сквозь смех отозвался Фред; его близнец заливисто хохотал, привалившись спиной к плечу Гарри, державшегося за живот. — Нет, слушай, неужели у тебя реально такой учитель?!

— Ага! — счастливо усмехнулся Наруто.

«Великолепное трио Конохи: Извращённый Отшельник, Легендарная Неудачница и Змеиный Маньяк, — подумал Дейдара, оставляя хохочущую компанию. — Куда катится мир, если одни из самых сильных шиноби носят такие клички?..» Впрочем, проблемы подобного рода никогда всерьёз не интересовали подрывника, поэтому он, заглядывая в библиотеку, уже и не помнил об услышанном. Гермиона с видом прилежной ученицы сидела за старинным письменным столом и корпела над своей домашней работой по нумерологии. Устроившаяся рядом с ней Хината изучала один из объёмных рунических словарей с интересом, явно носившим практический характер, но, услышав стук закрываемой двери, подняла от книги голову и приветливо улыбнулась. Конечно, за советом можно было обратиться и к ней, но Дейдаре вовсе не улыбалось выставить себя в глазах девушки неспособным справиться с какими-то жалкими рунами, поэтому он ограничился кивком и перевёл взгляд на товарища, по привычке сидевшего в самом дальнем углу.

— Эй, Итачи! — позвал Дейдара, подходя ближе и останавливаясь перед ним. — Надо поговорить, да.

— Я слушаю, — захлопнув книгу и положив её на широкий подлокотник, Итачи внимательно посмотрел на парня.

— Не здесь. Пошли ко мне.

Учиха пожал плечами и последовал за подрывником.

Была у Итачи такая черта: он любил, чтобы работа была сделана идеально. Собственно, чем Дейдара и собирался воспользоваться: если намёк на то, что разбор древних текстов — вовсе не его конёк, выйдет достаточно наглядным и доходчивым, возможно даже получится скинуть на этого педанта весь свой кусок перевода. Ради такого можно было даже немного подыграть и построить из себя ничего не понимающего в этой жизни простака, неспособного справиться с рунами без помощи гения клана Учиха.

По лестнице Акацуки поднялись в молчании. Шедший чуть впереди Дейдара пытался худо-бедно придумать, как бы так сыграть, чтобы при этом не уронить окончательно своё достоинство; впрочем, в конце концов на планирование он ожидаемо плюнул и решил как всегда положиться на вдохновение. Войдя в комнату, Дейдара приблизился к рабочему столу, на котором громоздилось множество всевозможных вещей, оставленных им и напарником, и замер там на миг, собираясь с мыслями. Услышав, как спутник закрыл за собой дверь, парень повернулся к нему.

— Итачи… — начал он, но осёкся, поняв, что товарищ смотрит куда-то мимо него. Дейдара посмотрел в ту же сторону, что и он — и вопросительно вскинул бровь. — Ты чего таким взглядом кота буравишь, мм?

Итачи не ответил — он моментально выхватил из рукава кунай и метнул его в свернувшегося в кресле Мадару… Но вот поймал оружие уже черноволосый мужчина. «Анимаг? — нахмурился Дейдара, но затем пригляделся. — Кьюби меня дери, шиноби!.. Шиноби?!»

— Раскусил, значит, — произнёс мужчина негромко, с явной насмешкой.

Итачи вновь промолчал, крепко сжимая на уровне груди второй кунай и хмурясь. Дейдара был в замешательстве, что не помешало ему тоже выхватить оружие.

— Ты ещё кто, мм? — нахмурился он.

Неизвестный слегка прищурился, а затем растянул губы в надменной улыбке, полной осознания собственного превосходства.

— Учиха Мадара.

Дейдара уставился на него, растерянно хлопая глазами.

— Бред… — пробормотал он.

«Такого просто не может быть. Не может, и всё тут!.. Но что тогда это? Подарочек от коноховцев? Происки магов? Данна замешан быть не может, он никогда не занимался воскрешениями и прочей хренью. Но тогда…»

— Итачи, если это твоё гендзюцу, прекрати немедленно, не смешно, мм,— пробурчал Дейдара, но крайне неуверенно. Он-то знал, что Учиха Итачи не умеет шутить.

— Разве я похож на гендзюцу? — фыркнул назвавший себя Мадарой.

Неспешно поднявшись из кресла, он подошёл к парню. Дейдаре очень хотелось отпрыгнуть подальше от этого странного человека, но он не позволил себе проявить слабость, только крепче стиснул кунай и прикрыл правый глаз, левым, натренированным на распознание иллюзий, глядя на противника. Увидев это, шиноби усмехнулся, а затем неожиданно щёлкнул его пальцем по лбу — и Дейдара почувствовал, как по телу прокатился разряд чужой чакры.

— Ещё сомнения? — поинтересовался шиноби, с насмешкой глядя на моментально побагровевшего от злости подрывника.

— Никаких, Мадара-сан, — ответил Итачи. Внешне он был собран и вполне спокоен, а активированное додзюцу сделало его взгляд абсолютно нечитаемым. — Мой Шаринган видит вашу чакру, и её сила не оставляет сомнений в том, кто вы.

— Хорошо, — кивнул Мадара и, отойдя от Дейдары, вновь опустился в кресло. — В таком случае…

— Ты же должен быть мёртв, да!

— А я и был мёртв, — сказал Мадара таким тоном, что подрывнику стало очень не по себе. — Однако вы двое воскресили меня. В некотором роде.

— И что это значит, мм? — недовольно осведомился Дейдара; он совершенно запутался, и это ему не нравилось.

— Тебе не стоит разговаривать со мной в таком тоне, — негромко, предупреждающе проговорил Учиха.

Дейдара заметил на себе взгляд Итачи — суровый, но вместе с тем какой-то… советующий, что ли. И сейчас, кажется, была та самая ситуация, в которой совету вполне неплохо было бы последовать.

— Прошу прощения за грубость, мм.

Потеряв к Дейдаре интерес, Мадара повернулся к его товарищу.

— А ты, похоже, действительно достойный мой наследник, Итачи. У твоих глаз большой потенциал, но он пока ещё не весь раскрыт… Да и потом, стоит отметить то, что ты вместо меня уничтожил тот жалкий сброд, в который превратился наш клан.

Итачи остался всё так же непроницаем.

— Это был хороший способ проверить мои возможности, — бесстрастно отозвался он.

— Судя по тому, что твой младший брат ещё жив, ты знаешь о секрете Мангекью Шарингана.

— Да.

— Великолепно.

Прикусив язык, Дейдара внимательно слушал их, стараясь не упустить ни слова — всё-таки диалог двух Учих был событием прямо-таки уникальным, тем более что говорили они о таких вещах, которые обычно при посторонних явно не обсуждались. «Тогда почему?.. Чёрт, они что, меня мебелью считают?!» Дейдара хмуро покосился на товарища — и как последний дурак попался.

«Будь осторожен», — прозвучал в голове голос Итачи.

«Мать твою Учиху! Не смей на мне использовать свои гендзюцу, мм!»

«Успокойся, Дейдара, и возьми себя в руки. Всё очень серьёзно».

«Ты знаешь, что происходит?» — мрачно поинтересовался Дейдара.

«Нет. Но если это и в самом деле Учиха Мадара — а судя по чакре это именно он, — лучше по возможности с ним не конфликтовать».

«Это ещё почему?!»

«Потому что нам даже вдвоём не справиться с ним».

Вот теперь действительно появился повод для беспокойства — если уж Итачи на полном серьёзе заявляет, что двоим нукенинам Акацуки не под силу одолеть одного противника…

— Как вы оказались здесь? — спросил Итачи умеренно вежливо, но вместе с тем довольно настойчиво. — И почему в теле кота Дейдары?

— Запутанная история, — протянул Мадара, внимательно наблюдая за выражениями лиц Акацук. — В этом мире есть существа, которых называют котами-оборотнями, обладающие не только кошачьим, но и человеческим обликом. Тот кот, которого ты,— он взглянул на Дейдару,— купил, был как раз одним из них. Когда же ты решил пошутить и дать ему моё имя, то неосознанно призвал мой дух в это тело, а Итачи затем закрепил его там, согласившись на это имя. Я полностью подавил личность самого оборотня и завладел его телом, а затем собирал энергию для первого превращения, которое должно было стать самым сложным; впрочем, как показала практика, это не проблема, — немного помолчав, Мадара хмыкнул. — Немного не на такое возвращение к жизни я рассчитывал, но всё же это лучше, чем быть мёртвым.

Итачи слегка нахмурился, однако ничего не сказал.

— А теперь по существу, — Мадара убрал с глаз растрёпанную чёлку. — Мне нужно попасть в мир шиноби. Есть дела, которые необходимо завершить, поэтому оставаться здесь мне не резон.

— С возвращением в свой мир у нас определённое затруднение, — заметил Итачи.

— Я в курсе, — отозвался Мадара. — Впрочем, пока время терпит. Я подожду.

— А помочь не судьба, мм? — вырвалось у Дейдары.

В следующий миг он схватился за голову, в которую, казалось, разом воткнули сотню сенбонов. Он мелко задрожал, до крови закусил губу, подавляя стон, но боль была слишком сильна, и Дейдара рухнул на колени, не имея сил отвести взгляд от Шарингана Мадары.

— Я, кажется, говорил, что ты не будешь разговаривать со мной в таком тоне.

Учиха Мадара поднялся из кресла. Подойдя к Дейдаре, он остановился прямо перед ним, величественный и окутанный силой, надменно на него глядя.

— Знай своё место, мальчишка, и не смей больше открывать рот, когда не спрашивают.

Последовал новый ментальный удар, и Дейдара сдавленно зарычал, только сильнее впиваясь пальцами в волосы, почти их выдирая.

— Оба уясните, что я вам не товарищ и не союзник, — чётко проговорил Мадара. — Если вы посмеете панибратничать или, — он перевёл властный взгляд с Дейдары на Итачи, в глазах которого тоже горел Шаринган, — замышлять что-то против меня, я в тот же миг вас уничтожу. Это понятно?

— Да, — коротко ответил Итачи, дезактивируя своё додзюцу.

— Так бы сразу, — усмехнулся Мадара. Когда он отвёл взгляд от Дейдары, боль стала постепенно слабеть, но её отголоски не давали парню встать или даже хотя бы поднять голову. — О том, что я жив, не должен знать никто, включая вашего кукольника. Что до шиноби Конохи, среди них самый сильный сенсор — девчонка из клана Хьюга; только она с её глазами способна заметить мою чакру.

— В данный момент её убийство невыгодно, — сказал Итачи серьёзно.

— Бьякуган… нужен… — прохрипел Дейдара, пересиливая себя и поднимая взгляд на Мадару. — Он полезен…

— Знаю, — отозвался тот, без интереса наблюдая за борьбой парня с болью. — Поэтому пока что пускай живёт. Ваша задача — не дать ей раскрыть мой секрет, ну а если раскроет…

— Мы поняли, — лаконично кивнул Итачи.

— Что ж, — Мадара ещё раз пристально посмотрел на обоих Акацук, — тогда спектакль начинается.

Он подошёл к двери и приоткрыл её, но вышел из комнаты уже чёрный кот, напоследок махнув хвостом. Плотно притворив за ним дверь, Итачи опустился на корточки рядом с подрывником.

— Дейдара…

— Отвали, — буркнул он, не глядя товарищу в глаза. Его только что унизили, причём опять Учиха, причём перед Итачи…

— Я могу помочь, — Итачи говорил спокойно, даже с сочувствием. — Я могу наложить новое гендзюцу поверх гендзюцу Мадары, и боль пройдёт.

— Мне не нужна твоя помощь! — вспылил Дейдара, но тут же поморщился — похоже, иллюзия старого Учихи обладала весьма долгосрочным эффектом, продолжавшимся даже после разрыва зрительного контакта.

Итачи ничего не сказал, просто повернул лицо Дейдары к себе, заставляя встретиться взглядом с его Шаринганом. Томое в глазах Итачи стали медленно вращаться, и несколько секунд спустя Дейдара действительно ощутил, что дикая боль отступила, оставив после себя лишь лёгкое покалывание в висках.

Когда глаза Итачи вновь приняли обычный оттенок, Дейдара медленно поднялся на ноги и опустил взгляд на него. Первый раз, когда он смотрел на своего противника сверху вниз.

— Ну… Спасибо, мм.

— Пожалуйста, — кивнул Итачи, тоже выпрямляясь во весь рост. Магия момента тут же пропала — Итачи был выше на полголовы, и эта разница в росте особенно остро ощущалась, когда они стояли рядом. — Но постарайся больше не раздражать его.

— Постараюсь, — Дейдара отошёл и сел на свою кровать. — Как долго на мне будет твоё гендзюцу?

— Оно само исчезнет, когда закончится действие техники Мадары, — произнёс Итачи, опускаясь в кресло.

Какое-то время они молчали, не глядя друг на друга, погружённые каждый в свои мысли.

— Что будем делать, мм? — наконец спросил Дейдара.

— Необходимо всё как следует обдумать, — негромко ответил Итачи. — Но однозначно понятно, что Мадара — самая большая проблема из всех, с которыми мы до сих пор сталкивались.

— Неужели мы действительно не можем победить его?

Итачи внимательно посмотрел на парня.

— Что ты вообще знаешь об Учихе Мадаре?

— Когда я ещё учился, старик Ооноки рассказывал мне о своём сражении с Мадарой, мм, — отозвался Дейдара, вспоминая тот разговор. — Эта битва случилась ещё когда Цучикаге не был таким старым пнём, как теперь, но старик сказал, что за всю жизнь больше не встречал противников, подобных ему.

— Мадара и в самом деле был одним из сильнейших шиноби своего времени, — кивнул Итачи, — и уступал он только Сенджу Хашираме. В эпоху междоусобных войн наш клан и клан Сенджу были противниками; если одна из враждующих сторон нанимала Учих, их противники непременно призывали под свои знамёна знаменитый клан леса. Само собой, в таких условиях Мадара и Хаширама — лидеры двух кланов, постоянно сходились друг с другом в бою. Однако время шло, но ни один из них так и не смог одержать окончательную победу. Оба клана были истощены и потеряли многих шиноби, поэтому их предводители заключили мир, а затем подписали договор со Страной Огня — и возникла Коноха. Я не буду вдаваться в подробности, просто скажу, что в итоге, как ты и сам знаешь, главой новообразованного селения, Первым Хокаге, стал Хаширама.

К удивлению многих, старые противники смогли найти общий язык и теперь сосуществовали мирно. Единственным, кто был недоволен сложившейся ситуацией, оказался Мадара; опасаясь, что его собственный клан будет подавлен Сенджу, он попытался убедить всех в необходимости взять власть в свои руки. Однако на этот раз Учихи, уставшие от войн, не пошли за своим лидером. Предательство собственного клана стало для него серьёзным ударом, и Мадара покинул деревню. Он нашёл Кьюби и подчинил его себе при помощи Шарингана, а затем вернулся для того, чтобы вновь сразиться с Хаширамой. Их битва состоялась в месте, позже получившем название Долина Завершения, где Мадара и принял смерть.

— Ого, — только и мог сказать Дейдара — он совершенно не ожидал, что всегда столь молчаливый Итачи расщедрится на такой длинный рассказ.

— За всю историю клана Учиха не было шиноби сильнее Мадары, — продолжил Итачи, видя интерес слушателя. — Кроме того, он — обладатель Вечного Мангекью Шарингана.

— Чего? — удивился Дейдара, впервые слышавший о подобном.

Необычно тяжёлый взгляд Итачи прямо-таки пригвоздил его к месту. Несколько секунд Учиха размышлял, но затем всё-таки ответил:

— В отличие от обычного Мангекью, такого как мой, эти глаза не подвержены угасанию и слепоте. Это — совершенный Шаринган, и, насколько я знаю, лишь Мадаре удалось получить его.

«Нечто более сильное, чем Мангекью Итачи?..» — подумал Дейдара, ощущая, как холодные пальцы страха сжимают его сердце. Устыдившись, он постарался подавить это чувство и поспешно спросил:

— А его что, так сложно получить, раз только Мадара смог, мм?

— Для его обретения есть определённое условие, — в голосе Итачи проскользнула какая-то новая, незнакомая нотка.

— Какое? — продолжал допытываться парень, не совсем, впрочем, уверенный, что хочет знать ответ.

— Нужно забрать глаза родного брата.

Дейдара почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— И Мадара сделал это, — продолжил Итачи с ледяной отстранённостью. — Из-за постоянного использования Мангекью Шарингана он ослеп, однако, пересадив себе глаза младшего брата, прозрел вновь и с того момента мог больше не бояться тьмы.

А вот теперь, глядя на него, Дейдара действительно пожалел, что вообще заговорил на эту тему. В голове назойливо крутился ещё один вопрос, очень нехороший, однако подрывник знал, что не осмелится задать его.

— Всё это — тайна клана Учиха, — из голоса Итачи пропали последние отголоски тепла, расположения, хоть каких-либо положительных эмоций; теперь его тон был до ужаса похож на тот, которым Мадара недавно предупреждал, что сделает с Акацуками в случае предательства. — Я рассказал тебе это лишь потому, что в борьбе с Мадарой ты — мой союзник, однако распространяться на этот счёт я тебе искренне не советую.

— Не пытайся меня запугать! — вскинулся Дейдара, но затем добавил уже спокойнее: — Я и сам понимаю, что трепаться об этом не стоит, мм.

— Рассчитываю на это, — Итачи вернулся к своим обычным ровным интонациям. — Необходимо хорошо продумать план дальнейших наших действий. Пока же постарайся по возможности не конфликтовать с Мадарой.

— Да знаю я, знаю, — буркнул Дейдара.

========== Глава 11. Конфронтация ==========

После того случая, когда он заявился пьяным, Тоби в Амегакуре не появлялся, а все распоряжения передавал через Зецу. Впрочем, Нагато это было только на руку — он до сих пор не решил, как действовать в отношении этого противника, а потому предпочитал не сталкиваться с ним лицом к лицу, выдержать паузу в общении, воспользоваться ею для обдумывания ситуации.

Однако помимо Тоби была ещё одна вещь, тревожившая Нагато: в последнее время с Конан творилось что-то неладное. Наглухо замкнувшись в себе, она теперь даже с ним почти не разговаривала, лишь по делам, предпочитая большую часть времени проводить в уединении. Хотя, о причине такого состояния подруги Нагато догадывался, ведь именно он в какой-то мере был повинен в этом. По правде, он вовсе не предполагал, что смерть Джирайи вызовет у Конан такие чувства.

Когда он вышел из камеры после последнего разговора с учителем, куноичи всё ещё стояла в коридоре, прислонившись к стене спиной, отстранённо глядя в пространство. Услышав тихий скрип двери, Конан повернулась к Пейну; её лицо было бесстрастно, однако в глазах едва различимыми бликами отражались усталость и печаль. В тот момент Нагато ждал от неё чего угодно, от поздравления до проклятия, но Конан лишь попросила позволить ей на день отлучиться из Аме, на что он, конечно же, дал согласие.

Следующим утром Конан ушла, забрав с собой тело Саннина. Как подобает другу, Нагато не стал следить за ней, однако догадывался, что местом последнего пристанища Джирайи Конан выбрала местность возле их старого дома, где сенсей жил с ними и обучал троих сирот техникам шиноби и правилам выживания в этом жестоком мире. Да, места лучше и в самом деле не отыскать.

Вернулась Конан из своего небольшого путешествия совершенно спокойной, подавившей печаль, заперев её в самом дальнем уголке сердца, как сделала когда-то давно, после гибели Яхико. Больше они не говорили о случившемся; Нагато знал, что она ни в чём не винит его, прекрасно понимая, что они просто не могли позволить Джирайе жить, когда он столько узнал об организации, однако стена, которой Конан отгородилась от него ещё после смерти Яхико, заметно увеличилась. С этим стоило бы попытаться что-то сделать, но пока никаких стоящих идей у Нагато не было, и он, оставив на время данный вопрос, решил заняться другим.

«Какудзу, Хидан».

«Да?» — тут же откликнулся Какудзу.

«Наконец можно забить на чёртову охоту за головами и идти за джинчурики, да?» — раньше времени обрадовался его напарник.

«Нет. Вы должны незаметно и в кратчайшие сроки вернуться в Скрытый Дождь».

«Чего?! — завёлся Хидан. — Вот чё за хрень, Лидер?! То лови тебе Двухвостую, то не лови… Определись, блять, уже!»

«Я определился, — холодно произнёс Нагато, клятвенно пообещав себе при следующей встрече надрать фанатику уши. Или ещё лучше зашить рот. — Возвращайтесь на базу».

«Всё-таки, как быть с джинчурики?» — уточнил Какудзу, пока его напарник громко высказывал своё недовольство приказом и лично Лидером.

«Это может подождать, — ответил Нагато серьёзно. — Появилась вещь куда более важная, чем охота за хвостатыми», — сказав это, он разорвал связь, оставив подчинённых в замешательстве. Так Нагато мог быть уверен, что они выполнят приказ хотя бы из любопытства.

Как убедить эту оголтелую парочку сохранить верность ему, Лидер в принципе знал. Какудзу достаточно было пообещать возможность и дальше вести его левые подработки с отловом шиноби, за головы которых назначена награда; по натуре Какудзу всегда был консерватором, поэтому почти наверняка не станет дёргаться и перебегать под начало Тоби, если условия сделки будут равны. С Хиданом было несколько труднее — слово «преданность», насколько мог судить Нагато, в словаре этого его подчинённого отсутствовало напрочь; для фанатика было важно только поклонение кровавому богу Джашину и жертвы, которые он должен был этому самому богу приносить. В этом плане очень верным в своё время было решение поставить Хидана в пару именно с Какудзу (один получает жертву, другой — деньги за голову), но вот в борьбе за его лояльность кровожадность парня могла сыграть и против Нагато — в отличие от него Тоби пообещает фанатику полную свободу действий, и не одарённый большим умом Хидан вполне может купиться на посулы.

Оставался ещё третий нукенин, находившийся под его началом. Около часа назад Конан по просьбе Нагато отправилась в убежище Акацуки, чтобы поговорить с Кисаме; она всегда разбиралась в людях лучше, чем друг, поэтому куда больше подходила для того, чтобы осторожно расспросить мечника. Им необходимо было убедиться, что в предстоящем противостоянии Кисаме будет на их стороне, ну а если нет… Об этом «нет» Лидер предпочитал не думать. Кисаме был их товарищем, поэтому Нагато очень не хотелось избавляться от него, да и Итачи тоже бы не обрадовался такому исходу. Однако — и Нагато уже чётко для себя это решил — если придётся, он пойдёт на крайние меры. На карту поставлено слишком многое, чтобы поддаваться сентиментальности.

Однако главной проблемой Нагато был всё же не вопрос лояльности его подчинённых, а Учиха Обито. За прошедшие дни Нагато достаточно много узнал об этом шиноби. Оказалось, к примеру, что Обито был товарищем по команде Хатаке Какаши и вместе с ним учился у Четвёртого Хокаге. Во время Третьей мировой Обито вместе с товарищами по команде прорывался к мосту Каннаби, где немногим позднее произошла одна из самых известных битв той войны, однако на них напали, и Обито, успев отдать один из своих Шаринганов Какаши, который потерял глаз в бою, умер. Так, по крайней мере, считалось в Конохе.

Как он выжил, Лидеру не удалось выяснить. Затем — и это уже было воспоминаниями самого Нагато — этот шиноби неожиданно возник на их с Яхико и Конан пути и предложил Нагато свою помощь в овладении силой Риннегана. В тот раз Яхико весьма ясно дал понять новому знакомому, представившемуся Мадарой, что они в нём не нуждаются. После этого Обито вроде бы отстал, но наверняка продолжал из тени наблюдать за созданием Акацуки и первыми её успехами; на какое-то время о нём забыли. Но когда Хандзо Саламандра захватил в плен Конан, а Яхико затем отдал свою жизнь в обмен на жизнь той, которую всем сердцем любил, когда Нагато, мстя за друга, уничтожил всех людей тогдашнего главы Амегакуре и его союзника Данзо из Конохи — вот тогда-то Обито и появился опять и поведал о своём плане «Глаз Луны».

Мир бесконечной иллюзии, в котором человечество навечно уснёт, раз и навсегда избавившись от войн, страданий и кровопролитий… В то время идея показалась Нагато действительно заманчивой — но теперь перестала быть для него таковой. Пару раз они с Итачи обсуждали этот план, и он был согласен с Нагато в том, что люди заслуживают лучшей участи, чем забвение внутри гендзюцу. Они уже даже, в общем-то, начали думать над тем, как остановить Тоби, но Итачи очень некстати пропал, и теперь Нагато остро ощущал ответственность за судьбу мира на собственных плечах.

Неожиданно на своём акацуковском кольце он почувствовал чакру Конан. Связь была короткой, и мысленно произнесла куноичи всего одно слово:

«Приходи».

«Ловушка», — мгновенно понял Нагато — если подруге было нужно что-то передать ему, она предпочитала использовать свою технику бумажных бабочек.

— Я уже думал, ты не придёшь.

Тоби стоял перед входом в убежище Акацуки. По его оранжевой маске, в единственной прорези которой сверкал Шаринган, стекали капли дождя. Рядом с ним, на мокрой земле, на коленях стояла Конан; её руки были связаны за спиной, а рот закрывала повязка.

— Навевает воспоминания, не правда ли?

— Отпусти Конан.

— Помнится, в той стычке с Ханзо всё было так же, — продолжал Тоби, напрочь игнорируя Нагато. — Правда, в тот раз перед ним вас стояло двое… до определённого момента. Кстати, — он смерил Пейна взглядом, — а где сегодня твой рыжий друг?

— Что тебе от меня нужно? — Чикушодо сделал шаг вперёд.

— А-а, не так быстро, — Тоби приставил кунай к горлу Конан. — Что мне нужно? Мне интересно, что это за бурную деятельность ты развёл, не посоветовавшись со мной.

— Разве я должен докладывать тебе о каждом своём шаге?

— Чего ты точно не должен был делать, так это копать под меня, — он прищурился. — Из тебя плохой крот, Нагато.

— А из тебя плохой Мадара… Обито.

Всё. Он разыграл свою карту. Теперь пути назад нет.

Шаринган противника сверкнул ярче.

— Что ж, ты знаешь, — Обито провёл рукой по маске, словно намеревался снять её, но в последний момент передумал. — И что ты теперь намерен?..

В дверном проёме за его спиной возникла тень.

— Выходи, Кисаме, — позвал Нагато, переводя взгляд на нового участника сцены.

— Да, Кисаме, присоединяйся. Мы как раз обсуждали будущее Акацуки.

— Я понял, — отозвался Хошигаке, из-под защиты кровли выходя под дождь.

— Так что ты намерен делать, Нагато? — ещё раз спросил Обито. — Важно ли для тебя то, что я врал относительно своей личности?

— Для меня важно, что ты приставил нож к горлу Конан.

— Ах, это… Не мог же я прийти на переговоры без козыря, как считаешь?

Чикушодо прищурился.

— Ты говорил о Ханзо Саламандре. Помнишь, какая участь постигла его?

— Я так понимаю, это значит, что мы не договоримся, — хмыкнул Обито. — Что ж, очень жаль, — он повернулся к мечнику. — А что скажешь ты, Кисаме? Мой план ты знаешь; последуешь ты за мной или за Нагато?

Лидер пристально смотрел на Кисаме, с нетерпением ожидая его ответа. Однако Кисаме не торопился; он стоял молча, глядя то на одного шиноби, то на другого.

— Итачи-сан как-то раз упомянул, что в уничтожении клана ему помог третий оставшийся в живых Учиха, — наконец, задумчиво произнёс он. — Это был ты?

— Верно, — кивнул Обито, голос которого звучал несколько удивлённо. — Не думал, что Итачи делился этим с кем-то.

— Ну а мне зачем-то сказал, — пожал мощными плечами Кисаме. — А ещё он добавил, что если я когда-нибудь встречусь с этим Учихой — я не должен ему доверять!

Самехада метнулась к Обито, но тот пропустил удар сквозь себя и спешно отскочил в сторону. Пользуясь моментом, Чикушодо призвал пять остальных Пейнов. Тендо тут же подбежал к Конан, которую Кисаме заслонил от противника, и быстро развязал ей руки.

— Прости, Нагато, прости, — проговорила Конан, едва друг освободил её рот от кляпа. — Он перехватил меня по дороге…

— Всё в порядке, — успокоил её Тендо. Другие Пейны и Кисаме тем временем уже атаковали врага.

«Спасибо, Кисаме», — установив связь с товарищем, поблагодарил его Нагато.

«Фигня вопрос, — отозвался мечник. — Он меня этим своим планом ещё в Киригакуре кормил, когда контролировал нашего прошлого Мизукаге. Мне сначала даже понравилось, но Итачи-сан вправил мне мозги на место… Вы ведь тоже хотите вернуть его, да?»

«Бесспорно, — подтвердил Нагато, про себя подумав, что его долг перед Итачи всё растёт и растёт. — Значит, ты со мной?»

«А то как же!»

В его мыслях, простых и ясных, Нагато не чувствовал подвоха — и доверился нукенину из Скрытого Тумана.

«Тогда, Кисаме, мне нужно, чтобы ты отправился в самую высокую башню Амегакуре, — сказал он. — Там на третьем этаже есть комната с двойными металлическими дверями. Ни в коем случае не дай Обито пробраться туда — и ничему не удивляйся».

«Понял, Лидер-сама», — Кисаме оскалился в своей обычной манере и резко сорвался с места.

Обито, ожидавший новой атаки, явно удивился, когда Кисаме пробежал мимо него и покинул поле боя. Однако в следующий миг Пейны вновь бросились на него, и Обито пришлось уклоняться; он отступал всё дальше и дальше, однако сам не нападал.

— Почему ты убегаешь? — некоторое время спустя спросил Нагато оказавшегося на этот раз далеко от него противника.

— Сражаться за раз против шести путей Пейна? Я не настолько глуп, чтобы ввязываться в заранее обречённую на поражение битву, — пространство вокруг прорези маски Обито стало искажаться. — Возможно, в другой раз, Нагато…

Пейны атаковали вновь, однако опоздали — и Обито исчез в вихре своей пространственной техники.

— Всё-таки сбежал, — проговорил Нагато, шестью парами глаз принадлежавших ему Пейнов рассматривая то место, где миг назад стоял Учиха Обито. Седьмая же пара глаз, его собственная, продолжала видеть просторную, почти пустую комнату и металлические двери.

Конан поднялась на ноги и неуверенно шагнула к нему.

— Нагато…

— Когда-то давно я поклялся, что защищу вас, Конан, — сказал он негромко, не глядя на неё. — Однако до сих пор не делал для этого ничего.

— Это неправда, — возразила куноичи. — Ты столько раз спасал нас…

— Из-за меня погиб Яхико, — перебил её Нагато; Пейны стояли всё так же неподвижно, однако он сам уже складывал печати призыва. — Из-за меня твоя жизнь постоянно подвергалась опасности, даже сегодня.

— Прекрати так говорить, Нагато! Ты ни в чём не виноват.

— Пришло время исправлять ошибки, — негромко произнёс он. За спиной Нагато появилась призванная им статуя Гедо; для комнаты она была велика и пробила головой потолок, но Узумаки не обратил на это внимания. От статуи протянулись тонкие трубки, которые прикрепились к его спине, и он, почувствовав прилив чакры, стал складывать новые печати.

Конан не могла видеть, что именно делает её друг, однако как всегда безошибочно угадала его намерение. Налице куноичи отразился страх.

— Нагато, нет! Остановись!..

Но было уже поздно.

— Гедо: Ринне Тенсей но Дзюцу.

— Ты серьёзно?!

— А что, обычно я имею привычку шутить, Наруто-кун?

— Ну а вдруг сегодня решил начать? — буркнул Наруто, косясь на видавшую виды красную телефонную будку, возле которой шиноби остановились в глубине какого-то довольно-таки неприглядного проулка.

Сакура тоже с подозрением поглядывала на кабину. В то, что это — вход для посетителей в британское Министерство магии, и в самом деле верилось с трудом, и если бы утверждавшим это был не Учиха Итачи, Сакура точно расценила бы такое заявление, как шутку.

— Мне уже приходилось пользоваться этим входом, — спокойно произнёс Итачи. — Насколько я помню, Гарри тоже рассказывал тебе о нём, когда вернулся со слушания.

— Рассказывал, — вынужден был признать Наруто.

— Тогда не вижу смысла продолжать тратить время на пустые споры, — легко пожал плечами Итачи и первым вошёл в будку.

Переглянувшись с товарищем, Сакура последовала за Учихой. Наруто втиснулся последним, случайно толкнув при этом подругу, отчего та уткнулась носом в крепкий торс Итачи и мгновенно смутилась, непроизвольно представив на месте нукенина Саске-куна.

— И что теперь? — ворчливо осведомился Наруто, плотно прикрыв за собой дверь. Сакура же, взяв себя в руки, постаралась устроиться как-то по-другому, но вскоре сдалась — для троих места было мало, приходилось довольствоваться своим текущим положением.

— Подожди, — прижатый к задней стенке будки Итачи с ловкостью, отдававшей должное его гибкости, протянул руку к телефонному аппарату и, сняв трубку, стал набирать нужный номер. Когда диск в последний раз с лёгким стрекотанием встал на место, в кабине раздался женский голос, доносившийся не из трубки, но, казалось, одновременно со всех сторон.

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Итачи Учиха, Сакура Харуно, Наруто Узумаки, — четко произнёс Итачи. — Встреча с первым заместителем министра магии.

— Благодарю вас, — отозвался голос. — Возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите к мантии спереди.

По металлическому желобку для возврата монет скользнули три квадратных серебряных значка, на которых значилась информация о посетителях. Итачи осторожно извлёк их и отдал коноховцам. Стараясь не толкать друг друга, шиноби прикололи значки к одежде, когда вновь послышался женский голос:

— Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

Тут же пол дрогнул и стал медленно уходить вниз, под землю. Движение продолжалось с минуту, после чего перед глазами Сакуры стал медленно возникать длинный зал со стенами, обшитыми идеально гладкими панелями из тёмного дерева, перемежавшимися золочёными каминами. Дальше, ближе к другому концу атриума, виднелась большая скульптурная группа, стоявшая в центре круглого бассейна.

— Министерство магии желает вам приятного дня, — сказал женский голос.

Наруто открыл дверцу и с явным облегчением выскочил на чёрный паркетный пол, отлакированный до зеркального блеска. Сакура спешно вышла за ним — слишком неоднозначные чувства у неё вызывала вынужденная близость с Итачи. А тот как обычно остался предельно невозмутим и уверенно направился в противоположный конец зала; Сакура и Наруто последовали за ним, вливаясь в толпу чародеев и чародеек, спешивших на работу в свои кабинеты.

Проходя мимо фонтана, Сакура остановилась, чтобы лучше рассмотреть статуи. Самая высокая из фигур изображала благородного мага, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Из концов волшебных палочек, наконечника стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа били сверкающие струи кристально-чистой воды.

— Сакура-чан, не отставай! — позвал Наруто, уже успевший вместе с Итачи подойти к одиноко стоявшему в стороне от людского потока столику с табличкой «Охрана» над ним. На его крик обернулись с десяток магов, опалив парня в разной степени недовольными взглядами. Полный заспанный волшебник, сидевший за столом, лениво разлепил глаза и посмотрел на подошедших.

— Сюда, пожалуйста, — сказал дежурный не особо приветливо, словно посетители отрывали его от крайне важного занятия.

Итачи первым шагнул к нему, безропотно позволяя волшебнику, взявшемуся за длинный, тонкий и гибкий золотой прут, провести им по своему телу.

— Волшебную палочку, — распорядился охранник, положив щуп обратно на стол и протянув ладонь.

— Моя палочка уже зарегистрирована, — произнёс Итачи, протягивая колдуну небольшой листок из плотной бумаги, похожий на визитку, которыми пользовались гражданские.

— Да, точно, — кисло отозвался охранник и повернулся к Наруто и Сакуре. — Теперь ваша очередь.

Отступив в сторону, Итачи вежливым жестом пригласил Сакуру подойти ближе. Девушка покосилась на него, но всё-таки шагнула вперёд, дождалась, когда охранник проверит её странным щупом, и подала свою палочку. Волшебник принял её и опустил на латунное приспособление, похожее на весы с единственной чашечкой. Мелко задрожав, устройство выдало узкую полоску пергамента; охранник оторвал её и пробежал по написанному глазами.

— Двенадцать дюймов, вишня и волос единорога, используется полтора месяца. Так?

— Да, — кивнула Сакура. Наруто же с огромнейшим интересом рассматривал прибор, явно борясь с желанием спросить, как он работает.

— Сделать вам карту постоянного посетителя Министерства?

— В этом нет необходимости, — ответил за девушку Итачи.

Равнодушно пожав плечами, охранник вернул палочку, и Сакура, пропустив к столу друга, светившегося счастьем первооткрывателя, отошла к Итачи. Тот наблюдал за толпой, спешившей мимо них к лифтам, видневшимся ещё дальше, в самом конце атриума.

— Ты не могла бы попросить Наруто-куна вести себя немного скромнее? — негромко произнёс Итачи, повернувшись к ней. — Меня он вряд ли послушается, а нам не стоит привлекать к себе излишнее внимание.

— Хорошо, — коротко кивнула Сакура.

Итачи тоже кивнул и вновь обратил взгляд на людской поток.

Стоя рядом, Сакура украдкой рассматривала его. Всё-таки они с Саске очень похожи: те же черты лица, тонкие губы, красивые чёрные глаза… При этом братья похожи далеко не только внешне; и в поведении, и в мимике нукенина Сакура часто видела такие знакомые, любимые черты, что сердце невольно сжималось, и начинало казаться, что Саске-кун никуда не уходил, что он здесь, рядом, а сейчас подойдёт как всегда опаздывающий Какаши-сенсей — и они вчетвером отправятся на миссию, как раньше… Но сладкая иллюзия никогда не длилась долго. Она разрушалась с первыми же звуками более низкого и глубокого, чем у Саске, голоса; фразами, более сдержанными, чем если бы они были произнесены младшим; взглядом, отстранённым и абсолютно непроницаемым.

Он не такой, как Саске. Уж Сакура знала, что под внешним безразличием и надменностью у Саске скрывается душа, живая, горячая, не утратившая ещё способность смеяться, когда весело, и плакать, когда грустно и больно. А вот у Итачи души нет — он член Акацуки, нукенин, уничтоживший свой собственный клан, человек, которого Саске ненавидит больше всех на свете, ради убийства которого покинул деревню и ушёл к Орочимару. От мыслей об этом Сакура непроизвольно сжала кулаки, концентрируя в них чакру, больше всего на свете желая стереть с лица Итачи это его вечно одинаковое бесстрастное выражение, выбить из него ответ на вопрос, почему он поступил так с собственной семьёй и родным братом… Но Сакура прекрасно понимала, что ей ни за что не справиться с Итачи, поэтому лишь глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.

— Куда дальше, даттебаё? — поинтересовался Наруто, подходя к ожидавшим его шиноби, засовывая волшебную палочку в карман.

— К лифтам, — отозвался Итачи и пошёл вперёд.

— Веди себя потише, — негромко сказала шедшему рядом другу Сакура. — Нам не нужно, чтобы на нас всё Министерство оглядывалось.

— Понял-понял, Сакура-чан, — поспешно закивал Наруто; он лучился такой радостной улыбкой, что девушка не могла не улыбнуться в ответ.

Шиноби присоединились к одной из длинных очередей, собравшихся возле лифтов, которых было довольно много, никак не меньше двадцати. Спустя несколько минут ожидания они вошли в лифт, и он стал медленно подниматься вверх. Когда он достиг самого верхнего этажа, в кабине кроме ниндзя остались только двое очень серьёзно выглядевших колдунов в строгих мантиях, разговаривавших о чём-то своём.

— Уровень первый. Министр магии и обслуживающий персонал, — объявил тот же прохладный женский голос, который встречал их в телефонной будке на входе в Министерство.

Все пассажиры покинули лифт, вместо них зашли несколько волшебниц с кипами бумаг, крайне несчастного вида старичок и пара энергично спорящих магов. Пройдя по длинному широкому коридору, шиноби остановились перед дверью с аккуратной табличкой «Долорес Амбридж. Первая заместительница министра».

— Готовы? — спросил Итачи, аккуратно поправляя воротник своей чёрной рубашки; так как добирались они через мир маглов, все трое были в гражданской одежде, а не в мантиях.

— Готовы, — сказала Сакура, придавая себе скромный и невинный вид, какой всегда был у Хинаты.

— Готовы, даттебаё, — подтвердил Наруто, решительно кивая.

Ещё раз скользнув по коноховцам взглядом, Итачи коротко постучал и, выждав несколько секунд, открыл дверь.

Когда Сакура вслед за ним шагнула в кабинет, ей показалось, что она попала в какое-то очень извращенское гендзюцу. Повсюду были кружевные ткани, салфеточки, оборочки, рюшечки, на стенах висели декоративные тарелочки с изображёнными на них котятками с бантиками на шеях. В отличие от знаменитой чёрно-красной вселенной Цукиёми Итачи, этот мир был выдержан в розовых тонах и сражал наповал своей однозначно зашкаливавшей миловидностью.

— Кхе-кхе.

С трудом заставив себя отвести ошарашенный взгляд от декоративных тарелочек, Сакура повернулась на звук. Как оказалось, его издала полная женщина, сидевшая за письменным столом, украшенным яркой скатертью с цветочным узором. Стоит ли говорить, что хозяйка кабинета тоже была сплошь в розовом, несмотря на свой далеко не молодой возраст.

— Доброе утро, мадам Амбридж, — учтиво приветствовал Итачи источник покашливания.

— Ах, это вы, мистер Учиха, — жеманно улыбнулась заместительница министра; Сакуру поразило то, каким высоким и девчоночьим был её голосок. — Рада вам. Проходите и представьте мне ваших маленьких друзей.

Наруто, обалдевши смотревший на женщину, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но смешался и захлопнул его, только подошёл ближе к подруге и встал с ней рядом, словно ища моральной поддержки.

— Мисс Сакура Харуно, — представил Итачи девушку; его то ли ничуть не смущало окружавшее шиноби розовое безумие, то ли он просто очень хорошо скрывал эмоции (второе, пожалуй, вернее), — одна из лучших наших студенток. И мистер Наруто Узумаки, тоже крайне способный ученик, наследник древнего рода Узумаки.

— Вот как! — Долорес улыбнулась парню, как ей, наверное, казалось, очень мило и дружелюбно. — Я смотрю, мистер Учиха, в вашей школе много родовитых преподавателей и студентов.

— Нередко именно кровь определяет способности, — отозвался Итачи, и Сакура поняла, что он имеет в виду наследственные клановые техники.

Долорес же явно истолковала его фразу по-своему; маги Ордена Феникса предупреждали шиноби, что у этой Амбридж пунктик насчёт родовитости и чистоты крови.

— Ах, что же вы стоите?! — воскликнула она, перестав разглядывать Наруто. — Присаживайтесь, присаживайтесь! Хотите чаю?

— Да, пожалуйста, — кивнул Итачи, опускаясь в стоявшее перед столом кресло, на подголовник которого была любовно наброшена кружевная салфеточка. От резкого контраста всегда столь холодного и собранного Учихи с обстановкой становилось смешно, но Сакура пока держалась. Обменявшись хитрыми взглядами (друг явно испытывал те же чувства, что и она), Сакура и Наруто сели в свободные кресла по разные стороны от Итачи.

Тем временем Долорес уже колдовала над небольшим фарфоровым чайничком для заварки с цветочным узором.

— Сахар?

— Нет, благодарю вас.

Женщина пожала плечами и с очередной жеманной улыбкой протянула Итачи чашку на блюдечке из того же сервиза, что и чайник. Итачи принял чашку, после чего Долорес угостила и коноховцев. С каждой минутой эта ситуация всё больше напоминала Сакуре рассказ Гермионы о чаепитиях, которые, играя, маленькие девочки в этом мире устраивали для своих куколок (у них в Конохе не было таких «развлечений», но всё равно Сакура после рассказа новой приятельницы весьма живо представляла себе, как это происходит). Какое-то время Долорес беседовала с Итачи, изредка обращаясь к Наруто и Сакуре, от которых требовались только короткие ответы и милые улыбки примерных студентов, счастливых оттого что получили возможность поучаствовать в уникальной обменной программе.

Так продолжалось до тех пор, пока вновь не раздался стук в дверь.

— Да-да? — наигранно встрепенулась Амбридж, поворачиваясь к двери. — А-а, Люциус! Проходите, мы как раз вас ждём.

— Здравствуйте, госпожа заместитель министра, — чуть приметно кивнул вошедший — высокий и стройный мужчина с длинными платиновыми волосами и холодным блеском стальных глаз.

— Мистер Учиха, знакомьтесь, лорд Люциус Малфой, глава Попечительского совета Хогвартса, — представила его Долорес. — Люциус, это профессор Итачи Учиха из японской школы магии «Коноха».

— Очень приятно, — сухо отозвался Люциус, слегка опираясь на трость с серебряным навершием в виде головы змеи.

Итачи поднялся из кресла и шагнул к тоже подошедшему ближе волшебнику.

— Взаимно, — ничуть не менее холодно произнёс Итачи, обмениваясь с ним, как было принято в этой стране, рукопожатиями, безропотно встречаясь взглядом с острыми серыми глазами. Повисло молчание; Долорес выжидательно глядела то на одного мужчину, то на другого, и в конце концов не выдержала.

— Ну что же вы, господа, располагайтесь! Люциус, вы будете чай?

— Благодарю, Долорес, но нет, — отозвался Малфой, переводя взгляд с Итачи на неё; говорил он нарочито-лениво, растягивая слова, словно бы делал одолжение им всем тем, что вообще разговаривал с ними. — Я ненадолго. Хотел только передать мистеру Учихе, что все формальности улажены, и Попечительский совет официально дал разрешение на присутствие в Хогвартсе студентов из другой школы.

— Замечательно, — жеманно улыбнулась Амбридж. — Уверяю вас, Люциус, это верное решение; я как раз сейчас беседовала с учениками, — свою порцию улыбок получили и Сакура с Наруто. — Такие замечательные дети!

— Ни минуты не сомневался, — отозвался Люциус с вполне отчётливо различимым сарказмом в голосе, — однако, насколько я помню, в заявке говорилось о четырёх студентах и двух преподавателях, — заметил он, вновь повернувшись к Итачи.

— К сожалению, остальные не смогли прийти сегодня, — произнёс он. — В данный момент мой коллега, профессор Акасуна, вместе со своими студентами заканчивает важную для школы исследовательскую работу у нас на родине, и прибудут они лишь к началу учебного года.

Итачи говорил убедительно, и маги легко проглотили его ложь. На самом деле всё обстояло несколько иначе: Хината и Дейдара были отправлены Аластором в добровольно-принудительном порядке следить за каким-то волшебником, которого подозревали в связях с Пожирателями Смерти. Дейдара довольно долго и громко выражал своё недовольство (ему очень даже хотелось попасть в такое интересное место, как Министерство магии), но в конце концов всё-таки вместе с Хинатой ушёл на миссию, пообещав, что припомнит это Грозному Глазу. Сасори же, как раз находившийся в разгаре крайне занимательного эксперимента с тканями дементора, одним многозначительным взглядом дал всем понять, что не собирается покидать свою лабораторию на чердаке в ближайшее время.

— В любом случае, — Люциус извлёк из складок мантии свиток пергамента, перевязанный лентой и скреплённый восковой печатью, — вот разрешение совета. Мы надеемся, что ваше пребывание в Хогвартсе пройдёт успешно, и нам удастся сделать эту обменную программу постоянной.

«Вот уж не надо, спасибо», — подумала Сакура.

— Благодарю вас, мистер Малфой, — чуть склонил голову Итачи. Люциус кивнул ему и, простившись с Долорес, гордо удалился, так и не удостоив коноховцев взгляда.

Ещё какое-то время ушло на обмен любезностями с Амбридж, после чего шиноби получили, наконец, возможность покинуть её кабинет.

— Фу-у, — протянул Наруто, когда они шли к лифтам. — Я думал, мы уже никогда оттуда не выберемся.

— Это действительно просто кошмар, — скривилась Сакура. — Хотелось вырвать себе глаза.

— А этот мужик с тростью? — как раз подъехал пустой лифт, и шиноби, войдя в него и нажав кнопку «Атриум», получили возможность разговаривать во весь голос, не боясь быть услышанными. — Такой уже весь из себя пафосный, даттебаё!

— Да уж, мерзкий он какой-то, — согласилась Сакура, складывая руки на груди. — Сириус говорил, что Малфои как раз из тех чистокровных семей, которые мнят себя лучше всех остальных.

Наруто проворчал что-то про необходимость вправления кое-кому на место мозгов, а затем повернулся к задумавшемуся Итачи:

— Эй, а чего ты?..

Но тот словно не слышал парня. Взгляд Итачи был прикован к акацуковскому кольцу, обхватывавшему безымянный палец его правой руки.

Скачок чакры был необычайно силён, а на смену ему пришло сильнейшее давление и странное ощущение, словно бы кто-то настойчиво пытался оторвать от Итачи кусок.

«Итачи!..»

«Ты тоже это чувствуешь?»

«Да, — подтвердил Сасори, во всегда столь стройных мыслях которого на этот раз был полный сумбур. — Дейдара тоже».

«Как будто отрывают часть от тебя…»

«Это может означать только одно…»

«Лидер! — голос подрывника отразился в голове Итачи многократным эхом. В другой ситуации Итачи бы удивился тому, что им с Дейдарой удалось установить связь, ведь чакрой они никогда не обменивались, но сейчас было не до того. — Неужели он мог?..»

«Он жив, — сказал Итачи, сосредоточившись на восприятии энергии Нагато. — Я чувствую его чакру, но очень и очень слабо…»

«Да что за фигня там творится?!» — перебил его Дейдара; ментальное давление и в самом деле было слишком сильным, и у парня, похоже, начали сдавать нервы.

«Успокойся! — резко одёрнул напарника Сасори. — Мы сейчас ничего не можем сделать. Нужно закрыть сознание».

«Но Данна!..»

«Сасори прав, — взяв себя в руки, ровно согласился Итачи. — Разве ты не чувствуешь отток чакры?»

Дейдара на миг опешил.

«Ты хочешь сказать, Лидер из нас энергию вытягивает?» — как-то разочарованно спросил он.

«Сработал резонанс наших колец, — предположил Итачи. — Он сейчас настолько силён, что даже мы с тобой, Дейдара, можем связаться через те крохи чакры, которыми невольно обменялись через Сасори. Кольцо Лидера — главное, и, похоже, все остальные стали передавать на него энергию, почувствовав резкое падение уровня чакры у его обла…»

«Стоп! А это что?!»

Итачи тоже это почувствовал. Новый скачок чакры — но на этот раз вверх. И пришедшее на смену ему чувство покоя, стабильности, прекращение оттока собственной энергии шиноби. Вот только…

«Я не знаю эту чакру», — заметил Сасори.

«Я тоже», — поддержал напарника Дейдара.

Итачи ничего не ответил. Он тоже не имел понятия, кому принадлежит эта чакра, однако — и это не могло не радовать — явно не Тоби; она была яркой, с лёгким оттенком энергии Нагато.

«Закрываем сознание», — не терпящим возражений тоном сказал Сасори.

«Да», — согласился с ним Итачи и прервал связь; тут же перестала существовать и связь с Дейдарой.

Итачи вынырнул из своих мыслей и наткнулся на озадаченные и даже, пожалуй, немного обеспокоенные взгляды Наруто и Сакуры.

— Итачи, ты…

— Всё в порядке, — ровно произнёс он. — Просто задумался.

— Задумался?! — воскликнул Наруто. — Ты залип в одну точку минуты на три, даттебаё, вообще на нас не реагировал!

— Глубоко задумался, — пожал плечами Итачи.

Наруто явно хотел сказать ещё что-то, но тут, к счастью, раздался женский голос, возвестивший: «Атриум». Первым покинув кабину лифта, Итачи направился к выходу. Шагал он размеренно и чётко, как обычно, однако по-прежнему чувствовал напряжение во всех мышцах. Глубоко вздохнув, он принудил себя расслабиться, возвращая контроль над собственным телом, вновь надевая маску ледяного спокойствия, которую обычно носил. На миг Итачи подумал, что стоит, наверное, заставить коноховских шиноби забыть о том, что они видели, однако всё-таки отказался от этой идеи — ток его чакры был нарушен вмешательством извне, и использовать сейчас Шаринган было бы безрассудно. Поэтому не оставалось ничего другого, кроме как держать лицо и возвращаться поскорее в дом на площади Гриммо, чтобы поговорить с Сасори, а через него, если понадобится, и с Дейдарой — после прекращения резонанса пропала и возможность установить связь с подрывником.

В штаб-квартире Ордена Феникса было как всегда довольно темно и мрачно. Впрочем, Итачи, привыкшего за время пребывания в Акацуки к постоянным сборам в различных пещерах, это ничуть не смущало. Вместе шиноби стали подниматься по лестнице; на втором этаже их перехватил высунувшийся из гостиной Сириус.

— Ну, как всё прошло? — поинтересовался он, дружелюбно кивая ниндзя.

— Хорошо, — коротко ответил Итачи.

— Подробности из тебя, как обычно, так и хлещут, — фыркнул Сириус, за спиной которого уже маячили любопытные физиономии Гарри и Рона.

— Подробности сейчас будут, даттебаё! — бодро заявил Наруто и, пройдя мимо Итачи, скрылся в гостиной; Сакура же, воспользовавшись тем, что на неё никто не смотрит, ускользнула вверх по лестнице.

Предоставив Наруто утолять любопытство волшебников, Итачи отправился прямиком в свою комнату.

«Сасори?»

«У меня Сакура, — отозвался кукольник, уже вернувший своё обычное спокойствие, — хочет поговорить об эксперименте. Как только отвяжусь от неё, приду к тебе».

«Хорошо», — мысленно кивнул Итачи, берясь за дверную ручку.

По крайней мере, у него теперь было время, чтобы как следует всё обдумать. Помимо самого происшествия проблема заключалась ещё и в том, что товарищи не знали правды о главе Акацуки; для всех Лидером было главное из шести тел Пейна — Тендо, а вот самого Нагато кроме Итачи, Конан и Тоби никто в глаза не видел и даже не подозревал о его существовании. Сейчас крайне остро стоял вопрос, стоит ли посвящать Сасори и Дейдару в одну из главных тайн Акацуки или лучше оставить всё, как есть, раз уж они трое всё равно никак не могут Нагато помочь.

Однако спокойно подумать Итачи давать явно не собирались — прежде, чем он успел закрыть за собой дверь, в комнату проскользнул крупный чёрный кот. Чуть приметно нахмурившись, Итачи изнутри запер дверь на ключ и повернулся к уже принявшему человеческий облик Мадаре.

— Вы что-то хотели? — уточнил он. Мадара вообще изъявлял желание поговорить с ним и Дейдарой крайне редко, а чтобы вот так, среди бела дня, когда в принципе любой мог зайти в комнату и увидеть его…

— Ты знаешь, у кого сейчас мой Риннеган?

А вот это поставило Итачи в тупик.

— Ваш Риннеган?

Мадара проигнорировал его вопрос.

— В нашем мире Риннеганом владеет Узумаки Нагато?

— Да, — вынужден был признать Итачи; всё-таки его предок был первоклассным сенсором, и учуять враньё по течению чакры для него не составило бы труда. — Но откуда вы знаете о Нагато?

Погружённый в свои мысли, собеседник отрешённо бросил:

— Потому что я сам пересадил ему эти глаза.

«Как такое возможно? — опешил Итачи. — Мадара ведь умер задолго до рождения любого из нас. Или всё-таки?..»

— Ты правильно понял, — словно бы прочитав его мысли, сказал Мадара; узнав, что хотел, он соблаговолил уделить внимание потомку. — После сражения с Хаширамой я выжил, однако об этом не было известно никому. Точнее, почти никому; незадолго до моей настоящей смерти мне повстречался мальчик из нашего клана.

— Обито, — негромко произнёс Итачи.

Теперь всё встало на свои места. С тех самых пор, как на фотографиях, сделанных Дейдарой во время боя с коноховцами, он увидел форму Мангекью Шарингана Какаши, Итачи понял, кто выдаёт себя за Мадару в их мире. Во время Третьей мировой войны он слышал о том, что на одном из заданий погиб Учиха Обито, перед смертью, однако, успев отдать один из своих Шаринганов потерявшему в бою глаз товарищу по команде — Хатаке Какаши. И в тот момент, когда Итачи увидел фотографию, когда вспомнил Мангекью Тоби, который тот, осторожничая, показал ему всего только раз, он вспомнил эту давнюю историю и понял, кто скрывается под маской.

Мадара прищурился.

— А ты много знаешь, — усмехнулся он. — Да, это и в самом деле был Обито. Я нашёл его, близкого к смерти, и помог восстановиться, научил многим вещам — а взамен потребовал от него стать мной.

— Стать вами? — вопросительно вскинул бровь Итачи.

— Я так полагаю, план «Глаз Луны» тебе тоже известен?

— Обито сам посвятил меня в него.

— Что ж, — произнёс Мадара, — ты действительно много знаешь. Так и быть, потрачу немного времени и расскажу тебе оставшуюся часть этой истории.

Присев на подоконник, он задумчиво посмотрел на Итачи, оставшегося стоять возле двери.

— Как я уже сказал, в битве против Хаширамы мне удалось выжить и скрыться. Мои раны были сильны, я был на грани смерти, однако, — он оскалился, — у меня был трофей: его клетки, обладающие огромной регенерационной способностью. Я имплантировал их себе в места ранений и стал ждать; поначалу моё тело отторгало чужеродные ткани, но в конце концов клетки Хаширамы прижились, и я не только излечился, но и получил некоторые его способности.

— Мокутон? — предположил Итачи, слушавший с величайшим вниманием. Этот порыв Мадары был неожиданным, странным и однозначно настораживал, но всё же Итачи, хотя и не видел причин для такой внезапной снисходительности, не собирался упускать случай получить ценную и редкую информацию.

— Да, — кивнул Мадара, не скрывая удовольствия от одной мысли об этом. — Знаменитый Кекке Генкай Хаширамы — Древесный элемент, неподвластный никому, кроме него. Ну, и меня, в конечном итоге. Но это был не последний подарок, который Хаширама мне невольно сделал; после того, как ткани Сенджу прижились во мне, Учихе, пробудилась сила, по сравнению с которой Мокутон и Мангекью Шаринган — техники генинов, — он замолчал на миг, пристально глядя на собеседника. — Риннеган. Додзюцу из легенд, глаза Мудреца Шести Путей. Это последняя из тайн Шарингана: тот, кто объединит в себе способности Учиха и Сенджу, обретёт силу Рикудо Сеннина.

— Вот как, — негромко произнёс Итачи. — Значит, благодаря жизненной силе Сенджу вам удалось дожить до наших дней. Однако даже они не смогли бы дать вам вечную жизнь.

— Верно. Чувствуя приближение смерти, я вживил свой Риннеган мальчику из клана Узумаки, но он этого не помнит. Узумаки — такие же наследники Рикудо Сеннина, как мы и Сенджу, но ближе к последним; вдобавок, все шиноби этого клана обладают невероятной чакрой, поэтому только у одного из них могли прижиться глаза Мудреца.

— А после этого вы спасли Обито и рассказали ему о вашем плане и о том, где он сможет найти Риннеган, необходимый для призыва тела Джуби. И, исходя из того, что вы сказали нам с Дейдарой, когда раскрыли себя, вы предполагали, что будете впоследствии воскрешены Ринне Тенсей.

— Ты всё правильно понял.

Итачи внимательно рассматривал знаменитого предка, всё отчётливей осознавая, почему именно за ним навсегда закрепился титул сильнейшего, опаснейшего и коварнейшего шиноби их клана. Так распланировать события на годы, десятилетия вперёд… По сравнению с этим собственные планы Итачи казались придумками малолетнего ребёнка.

— Однако, — продолжил Мадара, — я не учёл одной небольшой детали, имя которой — человеческий фактор. Я не предполагал, что Обито может оказаться бесполезен; он, по всей видимости, не смог контролировать Нагато, и техника, предназначавшаяся мне, была сегодня потрачена на кого-то другого.

«Так вот что это было…»

— Мои нынешние глаза имеют некоторую связь со старыми, — пояснил Мадара, предвосхищая следующий вопрос Итачи. — По этой причине я почувствовал критические изменения в чакре Нагато, сопровождавшие Ринне Тенсей, — он перевёл взгляд на акацуковское кольцо нукенина. — По всей видимости, ты и твои товарищи тоже уловили это — от кольца кукольника исходили мощные колебания чакры.

— Да, мы действительно почувствовали их, — подтвердил Итачи. — Верно ли моё предположение, что Нагато ещё жив?

— Верно.

В своих мыслях Итачи облегчённо вздохнул. Всё-таки если их Лидеру удалось пережить применение Ринне Тенсей, то ничего страшного с ним, скорее всего, уже не случится — всё-таки все в клане Узумаки потрясающе живучи.

— В конце концов, мы подобрались к цели моего визита сюда, — Мадара легко соскочил с подоконника и подошёл ближе к Итачи, который мгновенно насторожился. — Когда был всплеск чакры Узумаки, я сумел, если можно так выразиться, урвать себе кусочек. Это, конечно, жалкие крохи, однако, — он улыбнулся очень опасно, — эти крохи вернули мне некоторые способности из прошлой жизни.

Итачи чувствовал, как вокруг предка концентрируется чакра, увидел в его глазах Шаринган — и сам непроизвольно активировал додзюцу. Интуиция подсказывала, что собирается гроза, и что обрушится она именно на его голову.

— Ты действительно превосходный мой наследник, Итачи, — произнёс Мадара, подходя ещё ближе, останавливаясь совсем близко к молодому шиноби, который уже чувствовал спиной холод стены, — такой способный, такой умный… Даже, пожалуй, немного слишком умный. Ты ведь уже понял, к чему всё идет, да?

— Вам нужна моя чакра, — проговорил Итачи, активируя Мангекью Шаринган.

Мадара оскалился.

— Именно.

В тот же миг горло Итачи было сжато в стальной хватке. Итачи схватил удерживавшую его руку, попытался стряхнуть её, вырваться, однако вдруг почувствовал резкий отток сил.

— Одна из вернувшихся ко мне способностей, — небрежно пояснил Мадара; легко, будто играючи, он одной рукой поднял Итачи над полом, по-прежнему сдавливая его горло, вжимая спиной в стену. — Не беспокойся, много времени это не займёт. Ну а пока ждём, открою тебе маленький секрет, — он прямо посмотрел в глаза потомку, совершенно не страшась его гендзюцу. — Всё это время, — заговорил Мадара негромко, доверительным тоном, — я был практически беззащитен. Вплоть до сегодняшнего дня у меня были лишь крупицы чакры… и только обычный Шаринган.

Итачи дёрнулся, попытался заговорить, однако вместо слов с его губ сорвались только нечленораздельные хрипы, а лёгкие, и без того сильно повреждённые, отреагировали на нехватку кислорода острой болью.

— Вы с Дейдарой состорожничали, — продолжил тем временем Мадара, не обращая внимания на его потуги. — Вы решили, что у меня изначально была вся моя сила; стоит признать, что это моя репутация хорошо поработала… Так или иначе, — томое в его глазах стали вращаться, медленно перетекая в плавные очертания Мангекью Шарингана, который Итачи видел на рисунке в старинном свитке Учих, — вы упустили свой единственный шанс убить меня.

Итачи ещё раз дёрнулся, но затем пальцы его, обхватывавшие руку Мадары, разжались, веки стали опускаться, а Шаринган — затухать…

— Уже почти всё, — довольно констатировал Мадара.

Но вдруг Итачи резко распахнул глаза, вновь горящие алым огнём Мангекью.

Мадара, не ожидавший более сопротивления, успел только удивлённо посмотреть на него — и в следующий миг был отброшен к противоположной стене рукой из алой чакры. Та же чакра окружила всё тело Итачи, прислонившегося спиной к стене, тяжело, рвано дышавшего.

— О-о… — протянул Мадара, поднимаясь и с интересом изучая технику потомка. — Даже в таком состоянии ты способен использовать Сусано? Я впечатлён. Однако, — его окутала холодная синяя аура, из общего потока которой быстро выделились две руки, — как долго выдержит твой Сусано против моего?

Он шагнул к Итачи, однако тот вдруг согнулся пополам и закашлялся, прижав ладонь ко рту.

— И точно, — Мадара скользнул взглядом по ручейкам крови, стекавшим по руке шиноби. — Мне нет смысла самому убивать тебя — это сделает твоя болезнь.

Он развеял свою технику, прошёл мимо Итачи к двери и, повернув ключ в замке, достал его.

— Думаю, до сердечного приступа ждать недолго. Не буду настаивать на своём присутствии при агонии — всё-таки мы из одного клана, и я прекрасно понимаю, как важно для Учихи уйти, не уронив достоинства.

И он вышел, заперев за собой дверь. Едва щёлкнул замок, алый Сусано исчез, а Итачи, кашляя и задыхаясь, упал на четвереньки.

«Не отключаться, главное — не отключаться…» — твердил он себе правило, которому научили ещё в Академии. Он начал в уме проговаривать весь свой план, всё то, что ему ещё нужно до смерти сделать, сосредотачиваясь на том, чтобы оставаться в сознании.

Но оно стремительно покидало Итачи, утекало, как вода сквозь пальцы. Он отчаянно пытался словить его, удержать, но оно всё равно ускользало, и медленно шиноби стала накрывать тьма. Сердце замедляло свой ритм, и каждый удар звучал траурно и глухо, а каждый новый мог оказаться последним.

Сокращение мышцы, ещё одно, а за ним — пустота, звенящая тишина.

«Конец…»

Он закрыл глаза — и перед его мысленным взором возникло лицо Саске.

«Маленький глупый брат, — пронеслось в голове Итачи. — Похоже, он так и не отомстит за клан, за родителей, за себя…»

В ту ночь, когда им и Тоби был полностью уничтожен клан Учиха, тогда ещё только будущий член организации Акацуки сказал напуганному, рыдающему мальчику, что будет ждать его, когда тот пробудит свой Мангекью.

Впрочем, он ведь всегда врал брату. Врал, говоря, что всё хорошо, врал, обещая поиграть с ним потом… Постоянно говорил: «Прости, Саске, в следующий раз», — хотя сам прекрасно знал, что этого никогда не будет…

«Нет… — мысли рваные, вспышками посреди тьмы. — Хотя бы одно… обещание… сдержу…»

Удар…

Должен…

Удар… Удар…

Должен выжить…

Удар… Удар… Удар…

Должен выжить сейчас…

Итачи приподнял веки. Перед глазами всё мутилось и плыло, но он всё-таки нашёл взглядом свою сумку. Он знал, там есть то, что ему нужно; в ней — маленький шприц, всего один среди гор разнообразных медикаментов, тот, который Сасори дал ему со словами: «На самый крайний случай».

С огромным трудом Итачи стал медленно ползти к сумке. Он понимал, что сердце бьётся только чудом, что мышца сокращается лишь потому, что воля и решимость хозяина не позволяют ей остановиться. Откашливая кровь, он подбирался к своей цели, волосы падали на лицо, влажно блестящие, остро пахнущие металлом, застилая взор, но Итачи не позволял себе прекратить движение, не позволял себе умереть вот так.

Он уже потянулся к стоявшей на стуле сумке, однако сил всё-таки не хватило. Итачи рухнул обратно на пол, от его рта стала растекаться кровь; он смотрел на неё безучастно, отстранённо, словно бы она принадлежала не ему, а кому-то другому, незнакомому, чужому…

Не может. Просто не может. Это выше его сил.

Итачи глухо застонал, мысленно взывая о помощи. Его должны найти. Наруто, Сасори, кто-нибудь из волшебников, товарищи по Акацуки, Кисаме, хоть кто-нибудь…

«Кисаме…»

Он попытался позвать напарника, но с губ не сорвалось ни звука, они только чуть-чуть двигались, немо выговаривая столь знакомое, привычное сочетание.

Кисаме… Он ведь всегда приходил на помощь, всегда. Даже когда Итачи был совсем плох, Кисаме не пытался его добить, как водилось в среде нукенинов, а откачивал напарника, а потом, когда тот приходил в сознание, с извечным своим жутковатым оскалом говорил: «Рано вам ещё на тот свет, Итачи-сан».

Ещё рано. Он ведь столько ещё не успел. Не успел сразиться с братом, повзрослевшим, возмужавшим за прошедшие годы… Не успел рассказать Нагато правду о лже-Мадаре… Не успел разгадать мотивы помощи Сасори…

Или успел? Сейчас для Итачи всё слилось в сплошную полосу, границы между воспоминаниями и планами перестали существовать, только отдельные обрывки мыслей возникали в его постепенно затухающем сознании. Единственно чётким осталось лишь осознание того, что он точно не успел сделать главное: умереть так, как планировал ещё тогда, в тринадцать лет, когда шёл по кварталу клана с обнажённой катаной в руке…

Глаза стали медленно закрываться.

«Прости, Саске… Похоже, следующего раза всё-таки не будет…»

========== Глава 12. Подаренная жизнь ==========

Конан стояла под проливным дождём, не имея сил даже пошевелиться. Прямо на её глазах, словно марионетки, которым обрезали ниточки, Пейны упали на землю, лицами прямо в вязкую грязь, взметнув на миг фонтаны брызг из луж.

Все, кроме Тендо. Он остался стоять, и мёртвенно-бледная кожа трупа порозовела, налилась цветом и жизнью. Из глаз его исчез рисунок в виде кругов на воде, и они стали карими, какими были когда-то давно.

— Яхико?.. — чуть слышно проговорила она, не смея поверить в то, что видела.

— Конан?.. — искреннее удивление на таком родном лице, лёгкое беспокойство в карих глазах. — Что… что случилось? Где мы? Где Нагато?..

— Яхико… — горячие слёзы потекли по щекам куноичи — впервые с того дня, как он умер. — Яхико… — она подошла к нему, обвила руками его шею, как любила делать раньше. — Яхико… — прошептала она, прижимаясь губами к его губам.

Шиноби ласково обнял её за тонкую талию, отвечая на поцелуй. Так они стояли, прижавшись друг к другу, под дождём, не в силах разделиться, не желая больше отпускать.

— На загробную жизнь это мало похоже, — в конце концов сказал Яхико, чуть отстраняясь и глядя по сторонам.

— Дурак ты, — сквозь слёзы улыбнулась Конан.

— Так я что, получается, не умер? — с ноткой удивления в голосе спросил он.

— Ты… — куноичи запнулась, не зная, как это сказать. — Ты был мёртв… много лет.

— Что?! — ошарашено воскликнул Яхико, во все глаза глядя на неё. — Конан, ты меня разыгрываешь? Хочешь сказать, я был мёртв, а тут внезапно ожил?

— Это всё Нагато, — со вздохом ответила она. — Он применил одну из техник Риннегана и воскресил тебя.

— Ничего себе, — присвистнул Яхико, но тут же посерьёзнел, догадавшись. — Что с ним?

— Не знаю, — честно сказала Конан, печально опуская глаза.

— Где он?

— В Амегакуре.

— Мы сейчас далеко от неё?

— Нет, совсем рядом.

— Тогда пошли скорее! — взяв куноичи за руку, Яхико решительно потянул её в сторону видневшегося вдали леса.

— Не туда, — невольно улыбнулась Конан.

— Хм… — он смущённо отвёл взгляд. — Тогда сама показывай.

Конан кивнула и повела его в сторону селения. Некоторое время они молчали, просто наслаждаясь тем, что могут вновь идти рядом. Впрочем, куноичи чувствовала, что Яхико что-то беспокоит.

— Слушай, Конан, — наконец, не выдержав, заговорил он, — про плащи, ладно, не спрашиваю, но почему я весь в пирсинге? И почему… — он поднял руку на уровень лица, внимательно её рассматривая, — у меня ногти накрашены?

— Это не пирсинг, а чакроприёмники, — терпеливо объяснила Конан. — А ногти… ну, у нас в организации так принято.

— В организации? — Яхико так оживился, что даже на время забыл о ногтях. — Значит, Акацуки до сих пор существует?

— Да, — кивнула Конан. — Но она сильно изменилась после того, как ты… — заставить себя закончить она не смогла.

— Так, — с деланным недовольством нахмурился он. — Стоило только умереть на год-другой, сразу в организации чёрти что! Вот Нагато у меня сейчас получит!..

Быстро пройдя по улочкам Аме, они вошли в самую высокую башню, в которой располагалась своего рода резиденция главы селения. Вместе с Яхико Конан поднялась на третий этаж и направилась к комнате, где обитал их друг. Вопреки обыкновению, тяжёлые металлические дверибыли настежь открыты; в полутёмном помещении Конан различила очертания статуи Гедо, от которой отходили три длинные тонкие трубки, крепившиеся к спине сидевшего в кресле Нагато, голова которого склонилась на грудь, вздымавшуюся совсем чуть-чуть. Других признаков жизни он не подавал.

— Быстро вы, — проскрипел за спинами вошедших голос; Кисаме, неподвижно стоявший до того в тени, шагнул к ним, убирая руку с эфеса закреплённой у него за спиной Самехады. — Ну что, уделали вы там Обито?

— Эм… — протянул Яхико, явно удивлённый вопросом и тем, что адресован он был именно ему.

— Обито сбежал, — поспешила сказать Конан.

— Что с Нагато? — спросил Яхико, склоняясь над другом. — Он как скелет и почти не дышит… Конан, помоги мне!

— Сейчас, — стараясь не обращать внимания на озадаченный взгляд Кисаме, она подошла к Яхико, и вдвоём они осторожно перенесли Нагато на кровать, стоявшую в дальнем углу комнаты. Яхико хотел было выдернуть трубки из его спины, но Конан остановила его — чувствовала, как по трубкам от статуи бежит чакра, поддерживающая жизнь в их друге.

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — полюбопытствовал Кисаме. — Лидер-сама?

— Мы знакомы? — удивился Яхико, отрывая от осунувшегося лица Нагато взгляд и переводя его на Кисаме.

— А с ним что? — мечник повернулся к Конан. — Чем уже Лидера контузило?

— Ничем меня не контузило, — буркнул Яхико, с недоверием поглядывая на Хошигаке. — Мне, конечно, приятно, новенький, что ты знаешь, что я глава Акацуки, но вот я тебя вижу впервые.

— Новенький?! — Кисаме засмеялся, обнажив острые треугольные зубы. — Это становится интересно.

— В общем-то да, — Яхико покосился на подругу.

Конан тяжело вздохнула.

— Так, похоже, я должна вам обоим кое-что объяснить.

Подперев голову рукой, Наруто слушал доклад Дейдары об итогах слежки, с которой они с Хинатой только что вернулись. Сама Хината стояла в стороне, не вмешиваясь в повествование временного напарника, только изредка кивала, подтверждая его слова, когда маги смотрели на неё.

— Всё-таки послать вас было верным решением, — бодро рыкнул Аластор, чьё испещрённое шрамами лицо висело в кухонном очаге в обрамлении изумрудных языков пламени. — Вы двое за день успеваете разведать больше, чем любой наш агент за неделю.

— Ну а то, — хмыкнул Дейдара, складывая руки на груди и с гордым видом задирая нос. — Могли бы, кстати, ещё и допросик тому мужику учинить, мм.

— Известия о его причастности к деятельности Пожирателей Смерти вполне достаточно, — заверил нукенина Римус, сидевший за столом напротив Наруто и Сириуса. — Лучше не будем действовать столь явно, тем более с министерским работником.

— Как хотите, — пожал плечами Дейдара. — Ваши методы мне не понять, но если вдруг передумаете…

Аластор коротко кивнул и исчез; зелёные искры взметнулись, а затем огонь принял свой нормальный цвет. Римус взглядом дал Сириусу понять, что хочет поговорить с ним наедине, и маги вышли, оставив шиноби одних.

Дейдара широко зевнул, потянулся и повернулся к Хинате.

— Обед?

— Было бы неплохо, — кивнула девушка и подошла к нему. — Я помогу…

— Нет, — не допускающим возражения тоном отрезал Дейдара. — Ты сегодня перетрудила глаза, тебе надо отдохнуть, да.

— Уверен? — Хината и в самом деле выглядела уставшей, но не сдавалась. — Ты ведь и сам…

— Нормально, — вновь перебил её подрывник и, развернув её за плечи, легко подтолкнул к столу. — Не мешайся под ногами.

Хината, обернувшись, робко улыбнулась ему и села напротив Наруто.

— Надо же, какой заботливый! — Наруто лукаво подмигнул подруге. — Всё закадрить тебя пытается, а, Хината?

— Н-нет!.. — замахала руками девушка, заливаясь краской.

— А что, ревнуешь, мм? — ехидно осведомился подрывник, ставя на стол кубки и графин с водой.

— С чего бы? — вполне искренне поинтересовался Наруто.

Хината, до того смотревшая на него с каким-то совершенно непонятным парню выражением, вмиг сникла и отвела взгляд. Дейдара, с интересом следивший за ней, усмехнулся.

— Придурок ты, Узумаки Наруто, — объявил он и вернулся к разделочному столу.

— Сам ты придурок, даттебаё! — крикнул ему в спину Наруто, но подрывник проигнорировал оскорбление.

— А где остальные, Наруто-кун? — явно чтобы отвлечь его от Дейдары, спросила Хината, наливая себе воду из графина.

— Ну, из орденских в доме только Сириус и Римус, — отозвался парень, почесав затылок. — Своих и Гарри с Гермионой Молли увела в подвал разгребать те завалы, так что не потренироваться даже. А Сакура-чан с тех пор, как пришли, опять уже варит что-то на чердаке с этим Сасори, даттебаё.

Это его и в самом деле злило. Ну, может, не именно злило, но раздражало уж точно: то, как искренне обрадовалась Сакура возможности работать с кукловодом, которого, между прочим, на дух не переносила, удивляло Наруто и даже, пожалуй, заставляло немного ревновать.

— Блин, значит, Сасори-но-Данна опять застрял там надолго, — недовольно протянул Дейдара, радости у которого от чердачных экспериментов Сасори и Сакуры было не больше, чем у Наруто. Он, казалось, хотел ещё что-то спросить, но раздумал и вновь вернулся к готовке.

— А Итачи-сан? — спросила Хината, наблюдавшая за его метаниями с лёгкой улыбкой.

— Без понятия, — пожал плечами Наруто.— Наверняка опять в библиотеке со своими книжками сидит.

Дейдара заинтересованно покосился на коноховских шиноби, но, заметив улыбку Хинаты, тут же состроил безразлично-гордое лицо и отвернулся. Этих их постоянных переглядываний Наруто не понимал абсолютно, и это ему не нравилось.

— Ладно, пойду я, — сказал парень, поднимаясь из-за стола.

— А ты не хочешь с нами пообедать, Наруто-кун?

— Не, я недавно ел, как мы из Министерства вернулись, — вид насупившегося Дейдары, которого на прогулку в Министерство не пустили, доставил однозначное удовольствие.

Хината пожала плечами, и Наруто вышел. Так как в отсутствие возможности потренироваться в подвале заняться было решительно нечем, парень не придумал ничего лучше, чем пойти к себе в комнату и вздремнуть часок-другой, чтобы потом ночью не хотеть спать и потратить время на «добивание» книги по заклинаниям за четвёртый курс. С этим и в самом деле не стоило затягивать — до окончания каникул и отправки в Хогвартс оставалось чуть больше недели, а Наруто надо было ещё усвоить помимо заклинаний довольно приличный кусок материала по трансфигурации, какой-то там раздел из зелий и хотя бы начать читать книжку по травологии. Для шиноби, конечно, курсы в значительной мере сократили, но всё равно, чтобы не «плавать» на занятиях, поддерживая образы «одарённых студентов по обмену», им многое пришлось выучить.

В голове у Наруто уже несколько дней зрел план и даже созрел, в общем-то, но претворению его в жизнь сильно мешала гордость — всё-таки не так-то просто было обратиться к Учихе за помощью. Однако необходимость в этом чувствовалась — трансфигурация была для парня тёмным лесом, а Итачи, при всех его недостатках, умел очень хорошо и доходчиво объяснять (когда хотел, чтобы его поняли, разумеется; в противном случае из него было либо не вытянуть ни слова, либо из всего сказанного им не представлялось возможным выудить хоть какую-то конкретную информацию).

Вообще, Наруто не без удивления замечал, как понемногу стало меняться его отношение к Итачи; всё-таки прав был Джирайя, когда говорил, что нет лучше моста ко взаимопониманию, чем совместный быт. До той памятной встречи у храма в Стране Водопада Наруто сталкивался со старшим братом Саске всего два раза (причём во второй раз это был даже не он сам, а какой-то очень крутой клон), и Итачи неизменно представал в его мыслях как холодный и собранный отступник, но теперь… Теперь Наруто скорее бы сказал, что этот шиноби не холодный, а чересчур спокойный, очень организованный, вечно задумчивый, любящий почитать и сладкое, особенно данго, неприхотливый, но с чётким набором привычек и предпочтений, которые следовало учитывать, чтобы нормально сосуществовать с ним.

А ещё Итачи бывал порой до жути похож на Саске, но только более уравновешенного, совсем не язвительного, но точно такого же скрытного и замкнутого. Парень хорошо знал, почему его друг так сильно ненавидит родного брата, и сам не мог простить нукенину то, что он сделал… Однако в последнее время Наруто всё больше хотелось узнать причину, заставившую Итачи предать Коноху и уничтожить свой клан. А ещё больше хотелось понять, почему он, убив всех, оставил Саске в живых.

У самых дверей своей комнаты, уже потянувшись к дверной ручке, Наруто резко замер — изнутри доносились приглушённые, едва слышные голоса. Любопытство нахлынуло на него, и парень, притаившись у двери и прислушавшись повнимательнее, вскоре стал различать слова.

— Скажи, Итачи, ты что, издеваешься? — раздражённо шипел кукловод. — Мы с тобой разговаривали совсем недавно. Как за столь короткое время ты сумел довести себя до такого состояния?

— Ты говоришь так, словно считаешь, что мне эти приступы нравятся, Сасори, — голос Итачи звучал так слабо, что Наруто с трудом расслышал его.

— Я вот не знаю, может, в самом деле нравятся, — бросил в ответ Сасори. — Вот сейчас ты зачем встал?

— Мне нужно кое-что проверить.

— А со стороны выглядит так, словно ты новый приступ захотел. В этот раз, ладно, я вовремя нашёл тебя и успел помочь. Но что если меня не окажется поблизости? Что тогда будешь делать, гений ты наш?

— Я делаю лишь то, что необходимо сделать, — Итачи говорил уже чуть твёрже, но по-прежнему тихо. — И не надо отчитывать меня, как ребёнка.

— Ах, ну да, твоя учиховская гордость этого не переживёт.

— Ты перегибаешь палку.

— И что?

— Это чревато последствиями. Орочимару поплатился рукой.

— В отличие от Змея, я на тебя не нападал. К тому же, не станешь же ты, в самом деле, отрубать руку, которая тебя лечит, правда, Итачи?..

«Лечит?! — изумлению Наруто не было предела. — От чего?..»

Вдруг какая-то тень нависла над ним. Он резко обернулся — и увидел позади себя Дейдару. Подрывник вопросительно вскинул бровь, но Наруто только отмахнулся от него, продолжая напряжённо прислушиваться — что-то слишком важное происходило сейчас в комнате, и парень просто не мог позволить себе это пропустить.

И тут Дейдара его удивил: вместо того, чтобы поднять шум и предупредить товарищей, он неслышно подкрался ближе и затаился рядом.

— Разумеется, не стану, — сказал Итачи с большим холодом, чем прежде. — Я благодарен тебе за то, что ты делаешь для меня, однако это не даёт тебе право…

Окончание фразы растворилось в приступе сильного кашля.

— Поразительно, — проговорил Сасори, — даже стоя одной ногой в могиле ты пытаешься диктовать свои условия. Но ты ведь понимаешь, — его голос понизился до чуть слышного шёпота, — что со мной это не пройдёт, верно?

Итачи не ответил ему, и слышно было лишь его тяжёлое дыхание.

— Верно, Итачи? — с нажимом повторил кукольник.

— Я не собираюсь подыгрывать твоему самолюбию, Сасори, — ответил тот хриплым, сбившимся голосом. — Мы оба знаем, что твоя помощь мне жизненно необходима, но унижаться ради неё я не стану.

Совершенно неожиданно Сасори рассмеялся, очень тихо, почти мягко.

— И действительно, — произнёс он, — маска АНБУ — это на всю жизнь. Сколько же всегда приходится прикладывать сил, чтобы сорвать её с тебя; даже крови твоего клана и то нелегко пробиться сквозь эту выработанную завесу непроницаемости… Хотя, надо признать, обожаю моменты, когда ей это всё-таки удаётся.

— Теперь ты, я полагаю, удовлетворён? — с необычным для него раздражением осведомился Итачи.

— Пожалуй, — с лёгким смешком отозвался кукловод и добавил более серьёзным тоном: — А сейчас ложись.

Уже почти до боли вжавшись в дверь ухом, Наруто смотрел на стоявшего рядом с ним Дейдару. Тот тоже отчаянно прислушивался, и его глаза расширялись в удивлении всё больше и больше с каждой фразой, прозвучавшей в комнате. Впрочем, Наруто понимал, что сам выглядит точно так же.

Судя по лёгкому скрипу, Итачи всё-таки подчинился приказу.

— Что ты задумал? — сухо спросил он.

— Хочу попробовать… кое-что.

Несколько мгновений прошло в звенящей тишине.

— Сасори!

— Лежи спокойно, а то привяжу.

— Что это? — ни разу ещё Наруто не слышал в голосе Учихи столько тревоги. Дейдара, судя по выражению его лица, тоже.

— О, ради того, чтобы добыть это, я пожертвовал своим лучшим шпионом в Суне, — протянул Сасори. Парень не знал, что этот маньяк делает там с братом Саске, но ему очень, просто до жути хотелось это знать.

Сообразив быстрее, Дейдара опустился на колени и припал глазом к замочной скважине. Мысленно обругав себя, Наруто присел рядом с ним и попытался неслышно оттолкнуть подрывника, однако тот оказался сильным и упорным противником, и шиноби затеяли беззвучную борьбу за место у скважины. В конечном итоге, поняв, что силы примерно равны, они жестами уговорились смотреть по очереди и тут же разыграли право первенства в «камень-ножницы-бумага». Сходу победив, Наруто показал Дейдаре язык и заглянул в комнату.

Спальня была видна далеко не целиком, но парень рассмотрел лежавшего на кровати Итачи; Сасори сидел рядом с ним, и его руки, прижатые к груди Учихи, светились необычным бледно-голубым светом. Наруто показалось, что он уже где-то видел раньше эту технику, однако Дейдара сбил его с мысли, отпихнув в сторону и заняв его место. Недовольно поджав губы, Наруто вновь прислушался.

— Сасори, это же…

— Да, это киндзюцу.

— Откуда оно у тебя?

— Ну, тут оказалось, что бабулька моя баловалась на досуге запретными техниками. Так что, можно считать, это моё наследство.

И вдруг Наруто вспомнил. Потеснив Дейдару, он впился взглядом в руки кукольника. Бледно-голубая аура, и это чувство…

— Почему ты заходишь так далеко ради меня? — тихо спросил Итачи.

— Потому что ты — наш ключ, — ответил Сасори, прекращая технику; он старался держаться, как прежде, однако голос его ощутимо подрагивал. — К тому же, я ведь, кажется, уже говорил: живым ты для меня представляешь куда больший интерес, нежели мёртвым.

— Всё-таки ты не такой безжалостный циник, каким хочешь казаться, — заметил Итачи почти дружелюбно.

— Не обольщайся, больше я это дзюцу использовать не стану. Так что придётся тебе в ближайшее время обойтись без твоего любимого Мангекью, а ещё лучше — без Шарингана вовсе.

— Как быть с книгой?

— Это подождёт.

— Хорошо, Сасори, если так нужно.

Без лишних слов кукловод кивнул и направился к двери. Увидев это, Наруто тут же махнул Дейдаре, и вместе они быстро и бесшумно убежали на четвёртый этаж. Там, затаившись на лестничной площадке, парни услышали, как хлопнула дверь, чуть погодя — ещё раз, уже другая: Сасори, по всей видимости, ушёл в свою комнату. Только тогда шиноби облегчённо вздохнули и позволили себе расслабиться.

— Ты знаешь, что это было? — вопрос Дейдары прозвучал больше как утверждение, и Наруто, не став спорить, кивнул.

— Этой техникой человек вроде как другому свою жизненную силу передаёт, даттебаё, — честно ответил он. — Бабулька Чиё ею воскресила Гаару, а ещё до этого вылечила Сакуру-чан, когда Сасори очень серьёзно её ранил.

— И Данна использует это для Итачи? — проговорил Дейдара с тревогой в голосе, которую, впрочем, старался скрыть. — Неужели всё настолько…

И тут до Наруто дошло.

— Итачи чем-то болен?! — вышло немного громче, чем он хотел, и подрывник тут же шикнул на него.

— Тебя это не касается, — заявил Дейдара.

— Касается, даттебаё! — обиженно воскликнул Наруто, однако причин, почему касается, не знал сам.

— А вот и нет, мм!

— А вот и да!

На этаж ниже снова хлопнула дверь.

— О чём бы вы ни спорили, замолчите немедленно, — Сасори смерил обоих парней убийственным взглядом. — Раздражаете.

— Простите, Данна, — мигом убавив громкость, отозвался Дейдара, спускаясь к нему. — Что-то вы неважно выглядите, мм.

— Не выспался, — коротко бросил кукловод, отворачиваясь, чтобы напарник не видел его бледность.

— А чего на вызовы не отвечали?

— А что тебе было нужно? — полноценно ругаться у Сасори, казалось, не было ни сил, ни желания, однако терпеть этот допрос он однозначно не собирался.

— Хотел спросить, будете ли вы обедать с нами, — ответил Дейдара; кукловод посмотрел на напарника с определённым подозрением, однако тот без труда выдержал его взгляд.

— Нет, пожалуй.

— Как хотите, — пожал плечами Дейдара и тут же быстро ускользнул вниз по лестнице.

Глянув ему вслед, Сасори повернулся к Наруто, и парень, придав себе по возможности невинный вид, прошёл мимо него в свою комнату.

Итачи лежал на кровати, отстранённо рассматривая потолок; впрочем, стоило парню зайти, нукенин перевёл на него взгляд непривычно тусклых глаз. Чуть заметно прищурившись, будто стараясь лучше разглядеть вошедшего, он убрал с лица прядь волос, всё ещё влажных, словно бы их не так давно от чего-то отмывали. Вроде, в комнате всё было, как обычно, но вот только воздух, даже несмотря на открытую форточку, был пропитан запахом свежей крови.

— Почему у нас тут запашок, как после битвы, даттебаё? — ворчливо осведомился Наруто. Подойдя к окну, парень открыл его на всю ширину, украдкой при этом косясь на Итачи.

— Порезался, — отозвался тот, прикрыв рукой глаза, стоило яркому солнечному лучу попасть на его лицо.

— Ты? Порезался? — усомнился Наруто; ему вспомнилось, как виртуозно Итачи обращался с катаной, да и с любым другим оружием.

— И такое бывает, — Итачи говорил негромко, но ровно, убедительно, и парень бы даже, наверное, поверил ему, если бы не слышал его разговор с Сасори.

Вопреки обыкновению, говорить ничего Наруто не стал, только чуть задёрнул шторы, чтобы солнце не падало на нукенина, и прокашлялся.

— Кстати… Ты не занят сейчас?

— Не очень, — Итачи убрал от лица руку и посмотрел на него. — Ты что-то хотел, Наруто-кун?

— Ага, вроде того… — переборов гордость, парень всё-таки решился. — Объясни мне трансфигурацию, а то в этих учебниках ничего не понятно, даттебаё.

На усталом лице Итачи отразилась тень удивления, но быстро пропала.

— Хорошо. Что именно тебе непонятно?

— Ну… — взяв со стола учебник «Трансфигурация. Средний уровень», Наруто подошёл ближе и, открыв книжку на оглавлении, показал ему. — Вот отсюда и досюда.

Получилась четверть учебника.

— Что ж, — взяв у него книгу, Итачи пробежал взглядом по темам, — занятие ты нам нашёл на весь день. И даже, пожалуй, не на один.

— Не думай, что мне в кайф тут с тобой сидеть, даттебаё, — проворчал Наруто, за недовольством стараясь скрыть смущение; всё-таки просить Акацука о помощи…

— И в мыслях не было, — произнёс Итачи совершенно спокойно, и Наруто неожиданно проникся невольным уважением к этому шиноби, державшему лицо даже после того, как чуть не умер.

========== Глава 13. И у врагов могут быть сходные цели ==========

Яхико стоял на крыше высочайшей башни Амегакуре, глядя на раскинувшееся у его ног селение. Тёплые капли летнего дождя стекали по лицу, и он наслаждался этим, как когда-то давно, в своей прошлой жизни.

Казалось, только дождь и остался прежним в этом месте, сильно изменившемся за прошедшие годы. Там, где раньше были трущобы, выросли новые башни, на улицах стало чище и меньше попадалось теперь на глаза нищих и бездомных детей. А ещё здесь больше не было войны. Нагато её прекратил. Метод, которым воспользовался его друг, не нравился Яхико, однако он не мог не признать, что действия Нагато были эффективны.

Яхико перевёл взгляд на свой протектор, который сжимал в руке. На нём символ Амегакуре был перечёркнут — обычный знак нукенинов, говорящий, что все связи с прошлым порваны. Но в Аме теперь протекторы всех шиноби выглядели так — ещё одно доказательство того, что старого порядка больше нет. Однако рядовых ниндзя это явно не волновало и даже, скорее, радовало; несколько раз Яхико выбирался в селение и гулял по нему, слушая разговоры жителей, пытаясь понять, как они относятся к новому режиму — и каждый раз всё больше удивлялся, какое уважение люди питают к господину Пейну, хотя никто из них в глаза не видывал своего предводителя и уж тем более не подозревал, что на самом деле руководил ими вовсе не «господин Пейн», а Узумаки Нагато.

Теперь, после всего случившегося, возглавить Амегакуре должен был он, Яхико. Шиноби чувствовал себя игроком, которого неожиданно усадили за стол и дали в руки карты, но правила игры не сочли нужным объяснить. Впрочем, не ответственность пугала его — он попросту не знал, как лучше будет поступить. Скрываться в тени, как это делал Нагато, было не по нраву Яхико, всегда предпочитавшему открытый диалог действиям исподтишка. С другой стороны, невозможно было предсказать, как отнесутся жители деревни к резкому изменению политики и не возникнет ли на этой почве новых недовольств и мятежей.

Вдобавок, у него ещё оставалась Акацуки. Конан рассказала, что случилось после его смерти, и Яхико был, разумеется, благодарен друзьям за то, что они даже после этого сохранили организацию… Но вместе с тем они изменили её настолько, что он почти не узнавал своё детище.

Новый символ, новые члены, новые цели… Из всего, пожалуй, претензий у него не было только к красным облакам на плащах. Однако плащи эти носили теперь не простые шиноби, желающие добиться мира и справедливости, а опаснейшие нукенины. Кроме того, Яхико в упор не понимал, какой чёрт дёрнул Нагато следовать за тем подозрительным Учихой — Мадарой, Обито или как там его; план «Глаз Луны» был, на взгляд Яхико, полнейшим идиотизмом и безумием, а человек в маске — не тем, кому можно доверять.

С головой уйдя в свои мысли, Лидер Акацуки не услышал тихие шаги и обернулся только когда Конан подошла совсем близко.

— Со мной только что связался Какудзу, — сказала куноичи, останавливаясь рядом с ним. — Они с Хиданом в убежище.

— Хорошо, — кивнул Яхико. — Тогда сейчас же отправляемся туда.

— Я передам Кисаме, — произнесла Конан, но он остановил её, положив руку на плечо.

— Погоди, я сам.

Яхико закрыл глаза и сосредоточился.

«Кисаме».

«Чего?» — мигом отозвался мечник.

«Пора наведаться на базу».

«О, значит, наш зомби-дуэт наконец-то доковылял, — усмехнулся Кисаме. — Хорошо, я буду ждать вас с Конан внизу».

Яхико мысленно кивнул и открыл глаза. Как работает эта необычная связь, которую могли устанавливать друг с другом Акацуки при помощи своих колец, он понятия не имел, что, впрочем, не помешало ему по достоинству оценить её удобство. За прошедшую неделю Яхико освоился с ней и теперь, обменявшись чакрой с Конан и Кисаме, регулярно вёл с ними невербальные беседы.

— Кисаме ждёт нас, — сказал он спутнице. — Кстати, тебе не обязательно было передавать мне сообщение лично, — Яхико провёл рукой по её волосам, потемневшим и слипшимся от дождя. — Ты вся промокла.

— Ничего страшного, — Конан улыбнулась и, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась его губ своими.

Проливной дождь, мимолётный поцелуй, пока никто не видит… Всё-таки некоторые вещи не изменились.

— Ты у меня сейчас отобьёшь всякое желание куда-то идти, — прошептал Яхико, прижимаясь лбом ко лбу любимой.

— Но идти нужно, — Конан отстранилась от него, не отрывая внимательного взгляда. — Этот разговор действительно важен для всех нас.

— Я знаю, — серьёзно сказал Яхико. — Только вот согласятся ли они пойти за мной? Я ведь не нукенин S-уровня, и Риннегана у меня нет.

— Мне кажется, сейчас не стоит волноваться об этом, — успокоительно заметила Конан. — Я неплохо знаю Какудзу и Хидана и уверена, что вначале они подчинятся тебе без вопросов — в их понимании шиноби, ради которого пожертвовал собой обладатель Риннегана, априори силён. Но со временем они начнут испытывать тебя на прочность, и ты ни в коем случае не должен будешь показать слабину.

— Не покажу, — пообещал Яхико.

Кисаме ждал их возле выхода из башни. К немалому удивлению Яхико, мечник оказался, несмотря на свою репутацию, довольно неплохим — если такое определение, конечно, можно дать нукенину — человеком. С ним было, о чём поговорить, да и никаких тайных планов Кисаме явно не вынашивал; такие, как он, предпочитают в случае возникновения разногласий просто сразиться с противником в открытую, а уж никак не вести подковёрные игры. Это нравилось Яхико, ведь он сам предпочитал действовать так же.

— Может, кому-нибудь всё-таки остаться, а? — спросил Кисаме, когда товарищи подошли к нему. — А то вдруг Обито решит прийти сегодня за Риннеганом, а встретить его некому.

После применения Ринне Тенсей Нагато впал в своего рода кому, и то, что он всё ещё жив, выдавало лишь слабое дыхание и сердцебиение, — нечего и говорить, что в таком состоянии он был крайне уязвим. Однако у Нагато всё же была своего рода защита: странный барьер из чакры появился через пару часов после произошедшего с Узумаки и окружил его, защищая от любых воздействий. Никто из троих Акацук не знал, откуда он взялся, но было подозрение, что это либо техника Риннегана, которую Нагато успел активировать прежде, чем отключиться, либо причуда статуи Гедо, по-прежнему подпитывавшей шиноби чакрой.

— Я буду следить за башней при помощи своей техники, — отозвалась Конан.

— Да и я не думаю, что Обито решится действовать сейчас, — добавил Яхико, завязывая на лбу повязку с протектором. — Ну а если всё-таки надумает заявиться, Нагато защитит тот барьер.

— Ну, как знаете, — пожал плечами Кисаме.

До убежища Акацуки, располагавшегося недалеко от Амегакуре, они добрались быстро. После короткой стычки с Обито земля вокруг дома была испещрена воронками и прочими неровностями, которые наверняка вызвали массу вопросов у Хидана и Какудзу, когда они прибыли.

Своих товарищей Лидер и его спутники нашли на кухне; хоть Яхико и видел эту пару впервые в жизни, он мгновенно узнал их по описаниям Конан. Хидан — парень лет двадцати двух с пепельно-серыми, тщательно зачёсанными назад волосами — рылся в холодильнике, что-то ворча себе под нос про безбожных ублюдков, не потрудившихся оставить ближним своим мяса. Его напарник, Какудзу, так и не снявший закрывавшую нижнюю половину лица матерчатую маску, которую носил на миссиях, поставил на стол открытый кейс и методично пересчитывал лежавшие в нём деньги.

— С возвращением, — приветствовал их Яхико.

— А, Лидер, — буркнул Хидан, оборачиваясь. — Есть чё пожрать? А то мы пёрлись сюда вообще, блять, почти без остановок.

— Зато на ваши левые подработки времени, я смотрю, хватило, — усмехнулся Кисаме, косясь на кейс.

— А ты вообще заткнись! — громко ляпнув дверцей холодильника, Хидан повернулся к нему. — Учиху, Джашин его дери, Лидер-то бережёт, вот и выбирает вам работку самую непыльную, а нам потом со всякой херотенью маяться!.. — он привстал на носки и, вытянув шею, заглянул за спину мечника, словно искал кого-то. — Эй, а красноглазый где? Чё, неужто замочили?!

— Искренне советую тебе заткнуться, — угрожающе проговорил Кисаме, потянувшись к рукояти меча.

Хидана это ничуть не смутило.

— Э-э! — восторженно заорал он, тыча пальцем в его сторону. — Реально, чё ли, замочили химе твою?!

Движение Кисаме было невероятно быстрым, но Хидан успел схватить прислонённую к стене косу с тремя лезвиями и блокировать удар Самехады. Напряжённо наблюдавший за этим Яхико покосился на Конан, однако та оставалась совершенно спокойна, словно подобное поведение товарищей было нормой.

— Чтобы ты знал, — проговорил Кисаме, — моя Самехада не рубит противника — она режет его на ленточки. Так что никакой Какудзу тебя не сошьёт, когда мы закончим.

Хидан не ответил, продолжая буравить мечника злым взглядом поверх скрещённых клинков; тот, впрочем, отвечал ему тем же.

— Довольно, — резко сказал Яхико, неспособный более молча стоять в стороне. — Прекратите этот балаган.

— Ладно, ладно, — Кисаме, хоть и с неохотой, подчинился и шагнул назад.

— Ишь ты, обидчивый, — проворчал Хидан, опираясь на свою косу. — Я же просто спросил, где этот…

— Хидан, — подал голос его напарник, не отрываясь от своего занятия, — помни про ленточки.

Парень фыркнул и повернулся к Яхико.

— Не, реально, чё нас так мало? Про Учиху, ладно, не спрашиваю, но где эти два творческих шизика и Зецу?.. — он вдруг наморщил лоб и внимательней присмотрелся к лицу Яхико. — Э, Лидер, да ты сам как-то не так выглядишь!

В этом Хидан был прав. В отличие от Тендо, которого всё Акацуки и считали своим предводителем, у Яхико не было Риннегана. Кроме того, он при первой же возможности стёр с ногтей дурацкий лак и избавился от чакроприёмников, которыми Нагато ранее контролировал его тело, ныне ставших бесполезными.

Теперь уже и Какудзу поднял взгляд на Лидера; его холодные глаза впились в лицо шиноби, подмечая каждую деталь.

— Зачем вы просили нас вернуться? — спросил он, откладывая деньги и захлопывая кейс.

— Я объясню, как только вы все сядете и успокоитесь, — серьёзно сказал Яхико.

К его удовольствию, нукенины подчинились и заняли места за столом: Хидан рядом с Какудзу, Кисаме и Конан — напротив них. Яхико же остался стоять; обведя Акацук долгим взглядом, он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.

Пока Лидер говорил, все молчали. Какудзу пристально смотрел на него, не пропуская ни единого слова. По его глазам невозможно было понять, что Какудзу думает об услышанном, в то время как Хидан по мере рассказа то хмурился, то морщился, то вообще начинал негромко посмеиваться над чем-то, и со стороны это — особенно на фоне холодной сосредоточенности прочих Акацук — выглядело по меньшей мере странно. Впрочем, никто Яхико не перебивал, и заговорили шиноби только когда он закончил.

— Чё за нахер?! — первым крикнул Хидан, вскакивая с места. — То есть типа ты всё это время был жмуриком и тобой управлял чувак с Риннеганом, которым командовал этот кретин Тоби?!

— Всё именно так, — подтвердил Яхико, стараясь не обращать внимания на манеру парня изъясняться.

— Да Тоби же конченый дебил! — не унимался Хидан. — Он только и делал, что бегал хвостом за Зецу и тупо стебал всех!

— Уверена, Обито будет счастлив, когда узнает, что произвёл на тебя именно такое впечатление, — негромко произнесла Конан, — ведь именно этого он своим спектаклем и добивался.

Хидан скривился и хотел было что-то ответить ей, но Какудзу его перебил:

— Получается, здесь присутствующие — это всё, что осталось от Акацуки?

— До тех пор, пока мы не отыщем Итачи, Дейдару и Сасори — да, — отозвался Яхико. — Впрочем, я ещё не слышал вашего с Хиданом мнения, — он пристально посмотрел на них и прямо спросил: — Вы останетесь в организации?

— Ну, блять, у меня особых вариантов нет, — развёл руками Хидан. — Одному нукенину напряжно, уж лучше быть в стае.

Лидер кивнул ему и повернулся к задумавшемуся шиноби.

— Какудзу?

— В принципе, меня Акацуки устраивает, — сказал тот, постукивая пальцем по металлической крышке кейса. — К тому же, если человечество погрузят в гендзюцу без войн, будет не на чем делать деньги.

— Вот-вот! — закивал его напарник. — Этот безбожный идиот Тоби сто пудово не подумал о жертвах великому Джашину!

— Да заткнись ты уже со своим божком, — проворчал Кисаме, всё ещё державший на парня обиду. — Никому до него дела нет.

Как и ожидалось, Хидан мгновенно завёлся.

— Слышь, ты!..

«Нагато, как только ты с ними управлялся?..» — тоскливо подумал Яхико, но вслух твёрдо сказал:

— Прекратите, вы оба, — нукенины замолчали и повернулись к нему. — Я не желаю, чтобы Акацуки кидались друг на друга, словно цепные псы. Нас и так осталось мало, не хватало ещё начать грызть горло собственным товарищам.

— Яхико прав, — поддержала его Конан. — Врагов у нас хватает и за пределами этого дома.

— Нас осталось пятеро, — продолжил Лидер, — и если мы хотим достойно противостоять своим врагам, каждому придётся работать за двоих. Сейчас нашим главным противником является Учиха Обито, однако о его техниках нам практически ничего не известно, не считая способности пропускать физические атаки сквозь себя и перемещаться в любое место по своему усмотрению.

— Могу поспорить, что это особые техники его Мангекью Шарингана, — сказал Кисаме.

— Наверняка, — согласился Яхико. — Поэтому нам необходимо как можно больше узнать об этих дзюцу и о том, как им противостоять. А удобнее всего это будет сделать, напрямую изучив возможности глаз Обито.

Кисаме понимающе оскалился.

— Хатаке Какаши?

— Хатаке Какаши, — подтвердил Лидер. — Если предположение Нагато верно, его Мангекью Шаринган принадлежал прежде Обито и, следовательно, обладает теми же свойствами.

— Тогда надо просто поймать этого Какаши, — пожал плечами Хидан.

Яхико кивнул.

— И как раз вам с Какудзу я намерен это поручить.

— Ну а кому ж ещё, — закатил глаза парень.

— Хорошо, мы доставим его, — сказал Какудзу таким тоном, что Яхико счёл не лишним на всякий случай уточнить:

— Живым.

— Само собой.

— Тогда идём дальше. Недавно пришло известие, что Орочимару был убит.

— Ого! — воскликнул Хидан. — Вот кукольник расстроится!

— Да нет уж, скорее обрадуется, — хмыкнул Кисаме. — Сасори Змея никогда особо не любил.

— Кто это сделал? — спросил Какудзу.

— Учиха Саске, — ответила ему Конан

— Ну ни хрена ж себе! — парень развеселился ещё больше. — А малой Учиха не промах, весь в братца!

— Что наводит нас на мысль, — вновь заговорил Яхико, — о необходимости присмотреться к парню, как следует. Пока ещё он не принял ничью сторону в этом противостоянии, но нельзя исключать вероятность, что Обито решит перетянуть родственника в свой лагерь.

— Если он окажется хотя бы вполовину так же силён, как Итачи-сан, мальчик может стать для нас большой проблемой, — протянул Кисаме, задумчиво поглаживая Самехаду.

— Именно поэтому я хочу добраться до него раньше Обито. Для нас было бы весьма желательно привлечь Саске с его Шаринганом на сторону Акацуки, — Яхико повернулся к мечнику. — Кисаме, эта работа для тебя; из нас именно ты лучше всех разбираешься во внутреннем мире Учих, так что, я думаю, сможешь найти к парню подход.

Кисаме вздохнул.

— Чего и следовало ожидать, — проворчал он. — Но чтоб ты знал, Яхико, у Учих в этом их внутреннем мире Рикудо ногу сломит.

— Потому я и посылаю на эту миссию самого опытного бойца, — с напускной серьёзностью произнёс Яхико, старательно сдерживая смех от вида жалующегося на жизнь нукенина.

— А ты чё будешь делать, Лидер? — поинтересовался Хидан.

— Я намерен заняться поиском способа вернуть Нагато в рабочее состояние, — отозвался он. — Его Риннеган — наш главный козырь, и позволить ему просто лежать без дела мы не можем. Конан, ты останешься в Амегакуре и будешь в моё отсутствие руководить селением; всё, как и было, пока в политике ничего не меняем.

— Я поняла, — сдержанно кивнула куноичи.

— Что ж, — подытожил Яхико, — тогда даю всем пару дней на отдых и подготовку, а затем — в путь.

Последний день августа был таким же душным и жарким, как всё это лето. Солнце палило нещадно, и Шикамару, устроившийся в парке в спасительной тени высокого дерева, уже мечтал об осени с её прохладными дождями и красивыми, неспешно плывущими по небу облаками. Перевернувшись на спину, парень поднял взгляд вверх, на бескрайнее голубое небо с ярко-жёлтым диском на нём, висевшим как раз над тем местом, где лежал на траве шиноби. В парке Шикамару провёл всё утро, предаваясь размышлениям о насущных проблемах.

За последние дни поводов для радости было всего два, первым из которых стало удачное завершение переговоров со Скрытым Песком. На этот раз обеим сторонам удалось в полной мере удовлетворить свои желания, и расстались все друг другом крайне довольные. Темари находилась в настолько приподнятом настроении, что даже, когда Шикамару провожал послов Суны до ворот сегодня на рассвете, расщедрилась на дружелюбное рукопожатие на прощанье, что, к неудовольствию парня, вызвало новую лавину хитрых улыбок у видевших это коноховцев.

Второй приятной новостью было пришедшее от Анко известие о смерти Орочимару. Пятая, конечно, немного расстроилась — всё-таки Змей был когда-то её товарищем по команде и другом, — но старалась не показывать этого, прекрасно понимая, что Конохе случившееся только на руку. Куда большим шоком стало для всех то, что именно Саске победил одного из Легендарных Саннинов; хотя эта информация была, в общем-то, и закрыта от рядовых шиноби, Шикамару всё равно порой слышал на улицах, в магазинах или кафе разговоры об этом, которые велись генинами и чунинами напряжённым полушёпотом. Все они недоумевали, как мог Саске, которому только недавно исполнилось шестнадцать, убить нукенина, которому было уже о-го-го сколько (правда, точное значение этого «о-го-го» никогда не приводилось, дабы не обижать Пятую, бывшую ровесницей Змея).

В отличие от младших по рангу шиноби, джонины, официально посвящённые в произошедшее, особого удивления не выказывали. Многие из них (в том числе и Шикаку, который с разрешения Хокаге и рассказал сыну о случившемся), ещё помнили Итачи, который уже в одиннадцать лет был принят в АНБУ, поэтому сила младшего из братьев Учих явно не стала для них неожиданностью. Куда больше они беспокоились теперь о том, что Саске может окончательно пойти по стопам брата и стать врагом деревни и угрозой для её благополучия.

«Был бы здесь Наруто, он бы уже понёсся искать Саске и возвращать его в Коноху, — думал Шикамару, принявшись непроизвольно рвать траву. — Впрочем, Саске сейчас, учитывая исчезновение его брата, единственный живой Учиха, поэтому Пятая наверняка пошлёт кого-нибудь на его поиски — упускать последнюю чисто учиховскую пару Шаринганов было бы глупо». Больше всего Шикамару опасался, что такие же выводы могут прийти на ум и Акацукам — всё-таки Итачи был членом этой организации много лет, и не оценить плюсы обладания шиноби с Шаринганом их лидер попросту не мог. Так что Конохе стоило бы пошевелиться и найти своего бывшего шиноби как можно скорее, если она не хочет в скором времени увидеть и на нём плащ с красными облаками.

В конце концов, Шикамару решил озвучить сегодня эти соображения отцу и, оставив в покое многострадальную растительность, достал из кармана небольшой волчок. Как и говорил Киба, эта штуковина была какой-то странной. Перед отправлением его команды на миссию Шикамару успел поговорить с Неджи, и тот подтвердил сказанное им раньше Кибе: в волчке заключалась некая энергия, по ощущениям напоминавшая чакру, но ею не являвшаяся. Кроме того, Шикамару лично наблюдал и другую особенность этого предмета. Пару дней назад он лежал себе, никого не трогая, в своей комнате, проводя честный выходной (Темари и её спутницы были весь день на переговорах) в излюбленном горизонтальном положении, когда лежавший на прикроватном столике волчок вдруг закружился и начал издавать подозрительные звуки. Всё ещё полусонный, Шикамару благополучно забил на это, однако буквально минуту спустя в его комнату влетела крайне недовольная чем-то Ёшино и на весь день запрягла сына помогать ей с уборкой в не таком уж и маленьком доме. После того случая парень предпочитал предупреждения волчка не игнорировать и спешно ретировался всякий раз, когда странная штуковина начинала сходить с ума.

Само собой, правильнее было бы отдать этот волчок людям из АНБУ, и пусть бы они над ним головы ломали, но Шикамару, как и его друзья, не хотел, чтобы ребята из спецотряда завладели их единственной зацепкой и опять отстранили от дела (а что всё будет именно так, ни у кого не возникало сомнений). Можно было, конечно, рискнуть и обратиться к Пятой с официальной просьбой разрешить им участвовать в расследовании, но шансы получить её согласие практически равнялись нулю.

— Эй, Шикамару!

Заслышав голос друга, парень мигом спрятал волчок.

— Что случилось, Чоджи? — поинтересовался он, заслоняя ладонью глаза от солнца, чтобы лучше видеть идущих к нему товарищей по команде.

— Цунаде-сама нас вызывает, — отозвался Чоджи, останавливаясь рядом с ним. — Вроде какпоявилось новое задание для нас.

— Одни проблемы, — протянул Шикамару, лениво зевая и с неохотой поднимаясь с травы. — Даже день не даст отдохнуть…

— Ой, как будто ты сильно устал! — хмыкнула Ино. — Хотя, я слышала, что Темари пару раз была у тебя дома, — она хитро улыбнулась, легко пихая друга локтём в бок. — Признавайся, уже родителей со своей девушкой знакомил?

— Она не моя девушка, — устало проворчал Шикамару.

— А зря, — заявила Ино. — Вы с ней отличная пара.

Парень не стал ничего отвечать, только бросил обречённый взгляд на Чоджи; друг его понял и поспешил перевести тему.

— Как думаете, что это будет за миссия? — спросил он, когда товарищи направились к резиденции Хокаге.

— Надеюсь, не поиск сбежавшего кота жены дайме, — засмеялась Ино, на время оставив Шикамару в покое.

— Нет, эта миссия навечно закреплена за седьмой командой, — покачал головой Чоджи.

— Но из них сейчас никого нет, — вздохнула девушка. — Сакура и Наруто пропали, а Саске-кун… Скажи, Шикамару, это правда, о чём все говорят?

— Да, — честно признался он — врать лучшим друзьям попросту не мог.

Ино снова тяжело вздохнула и опустила взгляд. Чоджи нахмурился.

До самого кабинета главы Конохи никто из них не проронил больше ни слова. Цунаде уже ждала их, как и ещё трое шиноби, стоявшие перед её столом.

— Проходите, — поторопила чунинов Пятая. — Команда десять, на этот раз у вас миссия, совместная с командой семь.

— А где Асума-сенсей? — спросил Чоджи; хотя Асума формально и не был капитаном их группы с тех пор, как его ученики сдали свои экзамены на чунинов, но он всё равно часто выполнял задания вместе с ними.

— У Асумы другое задание, — ответил ему Какаши. — На время этой миссии я буду командиром объединённого отряда.

«Неполная команда десять и реорганизованная команда семь, — подумал Шикамару, глядя на Ямато и Сая, стоявших рядом с Какаши. — Как-то не очень обнадёживающе это выглядит».

— Так что у нас за миссия, Цунаде-сама? — спросил Шикамару, уже, впрочем, догадываясь, что услышит в ответ.

— Найти и вернуть в деревню Учиху Саске.

========== Глава 14. Коалиции и планы ==========

Последний день летних каникул на площади Гриммо проходил в оживлении. Больше всех, правда, волновалась и суетилась Молли, бегавшая туда-сюда со стопками уже выстиранной и всё ещё грязной одежды, но её состояние передавалось и остальным обитателям дома. Наруто и сам весь извёлся; как это часто бывает, последние сутки перед событием, которого очень ждёшь, тянулись бесконечно долго, и парень, подскочивший с кровати ещё на рассвете, к полудню уже изнывал от нетерпения. Впрочем, не он один.

— Когда же прибудут письма из Хогвартса?.. — стонала Гермиона, меряя шагами гостиную на втором этаже. — Не может же быть, чтобы в этом году не было новых учебников!..

— Да хватит уже причитать, мм, — проворчал Дейдара, растянувшийся на диване. — Меньше книжек — легче чемодан.

Гермиона смерила его укоризненным взглядом, но метания свои прекратила и уселась на другой диван рядом с Наруто.

— Я просто волнуюсь! — сказала она, складывая руки на груди и по-прежнему недовольно глядя на подрывника. — А тебе стоило бы быть более ответственным, Дейдара! Ты ведь всё-таки на седьмом курсе!

— И что, мм?

— Как что?! — возмутилась девушка. — У тебя такой сложный год впереди, а ты наши учебники даже не открывал!

— Вот не надо! — обиделся Дейдара, резко садясь. — Открывал и даже читал, да!..

Его пламенная тирада была прервана трансгрессировавшими в гостиную близнецами.

— Дей, дружище, ты так голосишь, что тебя во всём доме слышно! — бодро возвестил Фред; они с братом плюхнулись на диван по разные стороны от нукенина.

— Неправда, мм, — буркнул Дейдара, недовольно хмурясь. — Если бы это было так, то мамаша Сириуса уже бы глотку надрывала.

— Но вообще, мы с тобой абсолютно согласны, — не слушая его, сказал Джордж. — На каникулах беспокоиться об учёбе — глупая трата времени.

— Тем более, что препод, если захочет, всегда найдёт, к чему придраться.

— А тот же Снегг, к примеру, точно захочет.

— Особенно если попадёшь на Гриффиндор.

— А ты попадёшь.

— И ты попадёшь, — Фред повернулся к Наруто. — Так что, ребятки, готовьтесь — на зельях вас ждёт ад.

— Ну вот что вы такое говорите? — укоризненно покачала головой Гермиона. — Профессор Снегг, конечно, не очень приятный человек, но зато хороший специалист в своей области. К тому же, в этом году ведь у некоторых занятия будет вести профессор Акасуна.

— Ещё хуже, даттебаё, — вставил Наруто, искренне недолюбливавший кукольника.

— Ага, — неожиданно поддержал его Дейдара с какой-то странной тенью тревоги на лице.

— Что, с ним всё так плохо? — проникновенно спросил Джордж.

— Он на занятиях сильно зверствует? — поинтересовался Фред.

Дейдара нервно усмехнулся.

— Вам-то, может, ничего и не будет, но если я попаду в его группу… — он картинно провёл большим пальцем по шее, изображая перерезание горла.

— Но вы же с ним напарники, — сказала Гермиона, удивлённо на него глядя.

— Вот именно поэтому.

— Пришли письма, — в комнату заглянула Джинни, державшая в руках несколько конвертов.

— О, давай! — обрадовался Наруто и, подскочив к девушке, забрал у неё своё письмо. В стопке он также увидел конверт с именем Итачи и, чуть поколебавшись, вытянул и его.

— Наконец-то! — воодушевлённо воскликнула Гермиона.

Выйдя из гостиной, Наруто направился в свою комнату. В отличие от парня, за сборы ещё даже не бравшегося, Итачи все свои вещи уже уложил в большой чемодан и теперь сидел в кресле, читая свежий номер «Трансфигурации сегодня».

— Тебе письмо, — сообщил Наруто, кидая нукенину конверт на манер сюрикена.

— Спасибо, — Итачи не глядя поймал его и, отложив газету, аккуратно сломал восковую печать с гербом Хогвартса. Наруто тоже не стал терять время и, разорвав плотную бумагу, пробежал глазами по списку литературы. Дочитав своё письмо, Итачи поднялся и направился к выходу; немного подумав, парень потёр нос и, выскочив следом за ним, тоже стал подниматься по лестнице.

— Что? — проворчал Наруто, перехватив вопросительный взгляд Итачи. — Мне надо поговорить с Сакурой-чан, даттебаё.

На чердаке шиноби обнаружили помимо девушки, поглощённой изучением своего письма, и Сасори, осторожно переливавшего какое-то зелье из небольшого котла в хрустальные флаконы, ещё и Дейдару, оживлённо что-то рассказывавшего напарнику.

— Ну что, Сакура-чан? — Наруто подошёл к подруге. — Уже видала новые книжки?

— «Теория защитной магии» и «Общая теория заклинаний для пятого курса», — кивнула она. — Теперь надо бы сходить за ними.

— Я иду! — мигом заявил Дейдара, весело помахивая конвертом. — Надоело уже дома сидеть, прогуляюсь хоть.

Сасори поднял на него взгляд.

— Тогда я дам тебе список ингредиентов, которые необходимо докупить, — произнёс он и, отложив черпак в сторону, взялся за перо.

— Эй, Данна, не так быстро! Я ещё не сказал, что согласен, мм!

Сасори пристально посмотрел на него; Дейдара, впрочем, взгляда не отвёл, только чуть прищурился и нагло ухмыльнулся. В такие моменты у Наруто возникало ощущение, что эти двое ведут какой-то немой диалог.

— Ладно, пишите свой список, — милостиво сказал подрывник, убирая с глаз чёлку и усаживаясь на край рабочего стола напарника. Марионеточник бросил на него довольно-таки мстительный взгляд и стал быстро писать на листе пергамента.

— Я тоже пойду с тобой, — произнёс Итачи, задумчиво наблюдая за движением пера Сасори.

— Я тоже в Косой переулок хочу, даттебаё, — заявил Наруто, которому безделье последних дней надоело не меньше, чем Дейдаре.

— А ты травологию дочитал, Наруто-кун? — поинтересовался Итачи с легчайшим намёком в голосе.

— А твоё какое дело? — буркнул парень, прекрасно, впрочем, понимая, что нукенин прав, пытаясь засадить его за учебники.

Наблюдавший за ними Дейдара расхохотался.

— Полюбуйтесь, Сасори-но-Данна, Итачи уже включил добропорядочного сенсея, мм!

— Смотри, как бы я не последовал его примеру, — флегматично произнёс кукольник, не отрываясь от своего занятия.

— Данна!..

Тут уже настал черёд Наруто и Сакуры смеяться; Итачи же, как обычно, остался предельно невозмутим.

До «Дырявого котла» нукенины решили идти пешком; конечно, намного удобнее и быстрее было бы воспользоваться сетью летучего пороха, но Акацукам нужно было тактично отвязаться от Молли, тоже отправившейся в Косой переулок за всем необходимым для своих детей, Гарри и Гермионы. Вопреки обыкновению, сделать это оказалось не так уж сложно — узнав, что Рона назначили факультетским старостой (судя по всему, это довольно почётная должность в школе), Молли так обрадовалась, что не думала ни о чём, кроме достижения сына, и утратила свою обычную бдительность. Тяжелее пришлось с Наруто; парень ни в какую не хотел уступать, но в конце концов Итачи всё же удалось найти достаточно веские аргументы и убедить его остаться дома.

Теперь, когда они с Дейдарой, наконец, остались одни, можно было обсудить одну весьма насущную проблему. Можно было бы.

— Меня это напрягает, мм, — чуть слышно проговорил подрывник, нервно косясь через плечо на большого чёрного кота, шедшего в паре шагов позади них.

Итачи промолчал, хотя и был абсолютно согласен с Дейдарой. Вдобавок к закономерно возникающему у каждого адекватного человека при нахождении поблизости Учихи Мадары беспокойства, лично у него были и другие мотивы нервничать.

В три прыжка обогнав их, кот требовательно махнул хвостом, приказывая следовать за собой, и нырнул в какую-то подворотню. Акацуки, обменявшись мрачными взглядами, подчинились. Пройдя до самого тупика, они остановились перед принявшим человеческий облик Мадарой.

— Давно не виделись, Итачи, — протянул он, внимательно изучая взглядом лицо потомка.

— Зачем вы здесь, Мадара-сан? — ровно спросил Итачи, не выдавая своего напряжения, но вместе с тем готовясь каждый миг отразить нападение.

Не ответив ему, Мадара обернулся к подрывнику.

— Иди вперёд.

Фыркнув, Дейдара круто развернулся и гордо прошествовал к выходу из проулка. Когда они остались вдвоём, Мадара вкрадчиво произнёс:

— Ты всё это время очень хорошо избегал меня, Итачи. Но это не могло продолжаться вечно.

— Я бы не хотел сражаться с вами, Мадара-сан, однако, если придётся, я сделаю это.

— Расслабься, — лениво усмехнулся тот. — Я не стану нападать на тебя.

— В вашем присутствии расслабляться опасно, — произнёс Итачи, но всё-таки последовал за ним обратно на улицу.

— Сейчас тебе действительно не нужно бояться меня, — заметил Мадара. — Мне была необходима чакра Учих для того, чтобы уравновесить поглощённую мной энергию Узумаки, и той чакры, что я получил от тебя в прошлый раз, вполне хватило.

— Пожалуй, можно расценить это, как хорошую новость, — отозвался Итачи с легчайшим намёком на иронию в голосе. Мадара хмыкнул и на некоторое время замолчал.

— Я удивлён тем, что ты выжил, — они повернули за угол и вышли на большую площадь. — Ты действительно силён, а ваш кукольник куда больший медик, чем признаётся.

— Вас такое положение вещей не устраивает?

— Не сказал бы. Занять твоё место мне было бы, конечно, куда удобнее, чем продолжить скрываться в облике кота, но твоё желание жить меня в определённой мере заинтересовало.

— Вы поэтому оставили в замке ключ с наружной стороны, когда уходили? — спросил Итачи, следя взглядом за блондинистой макушкой Дейдары, маячившей в нескольких десятках метров впереди.

— Как знать, — хмыкнул Мадара с минимальной издёвкой. — Может так, а может это во мне родственные чувства взыграли… — он помолчал немного, а затем продолжил более серьёзно, косясь на спутника из-под лохматой чёлки: — Немногим даже среди обладателей Мангекью удавалось овладеть Сусано, и ещё меньше способны использовать его, находясь при смерти. Когда представится возможность, я хочу, чтобы ты показал мне максимальную форму своего Сусано.

— Хорошо, Мадара-сан, — подавив эмоции, спокойно кивнул Итачи; он прекрасно понимал, что продолжать демонстрировать своё недовольство чревато последствиями.

Тем временем они достигли места назначения — впереди уже виднелась вывеска «Дырявый котёл», незаметная для маглов, как и сам трактир. Под ней остановился, поджидая Учих, Дейдара.

— Кстати, мальчишка знает про то, что у тебя был приступ, — негромко сказал Мадара Итачи, — и, кроме того, догадался, что это я чуть тебя не убил, — он усмехнулся, увидев лёгкое замешательство на лице Итачи, и первым подошёл к подрывнику. — Это здесь?

— Да, — отозвался Дейдара.

Втроём шиноби вошли в общий зал «Дырявого котла», где как всегда было очень шумно и людно, быстро пересекли его и вышли на задний двор. Там Итачи достал волшебную палочку и постучал по строго определённому кирпичу стены; тотчас же в стене появилась дыра, которая быстро увеличилась до большой арки — и шиноби шагнули на мощёный булыжником тротуар Косого переулка.

— Делайте, что вам надо, через час встретимся здесь же, — сказал Мадара и, не дожидаясь ответа, влился в поток волшебников и волшебниц, ходивших по улице.

Акацуки переглянулись.

— Куда это он, мм? — настороженно поинтересовался Дейдара.

— Кто знает, — отозвался Итачи, в принципе даже довольный тем, что Мадара избавил их хотя бы на час от своего общества.

Не теряя времени зря, нукенины направились в магическую аптеку. Пока Дейдара, вооружившись длинным списком ингредиентов, который ему дал напарник, гонял пожилого травника за всем необходимым, Итачи, стоя в стороне, задумчиво наблюдал за товарищем.

Уже сейчас Дейдара знает много, больше даже, чем Сасори, с которым Итачи связывало куда больше проведённых бок о бок лет, чем с подрывником. Впрочем, эта давняя связь вовсе не означала, что он доверял кукольнику. Как и любой человек, постоянной ведущий какую-то свою игру, Сасори настораживал, и хотя он был посвящён в некоторые секреты товарища, ближе подпускать его Итачи вовсе не имел намерения. Всё-таки с Дейдарой проще — он более прямолинеен, не скрывает того, что думает, за хитрыми взглядами и загадочными полуулыбками. Поэтому, пожалуй, Итачи был даже рад тому, что не с Сасори, а с его напарником делит тайну воскрешения Мадары.

Итачи против воли тяжело вздохнул; стоило подумать о напарниках, ему тот час же вспомнился Кисаме. Скучал ли он по своему боевому товарищу? Пожалуй что нет. Не хватало ли Учихе его? Однозначно.

Был бы Кисаме здесь, было бы проще. Ему Итачи доверил бы и воскрешение Мадары, и правду об их Лидере, Нагато, и грандиозные планы Обито… Но Кисаме рядом не было. В то же время Итачи понимал, что кому-то должен рассказать правду, учитывая возможность того, что Мадара опять передумает и всё-таки придёт за оставшейся у него чакрой. В отличие от многих признанных гениев, Итачи не страдал излишней самоуверенностью и всегда трезво оценивал свои возможности и возможности своих врагов, а потому прекрасно понимал, что если его воскресший предок, теперь ещё и вернувший свой Мангекью Шаринган, нападёт в полную силу, у него практически нет шансов выжить.

— Ты придумал, что нам делать с ним, мм? — спросил Дейдара, когда они вышли из аптеки.

— Мы не можем с ним ничего сделать, — честно признался Итачи, пробираясь через толпу в сторону книжного магазина. — К сожалению, мы упустили свой шанс.

— В смысле?

Акацуки вошли во «Флориш и Блоттс», где столпотворение было просто чудовищным. Продолжая хранить молчание, Итачи — а вслед за ним и Дейдара — направился в самый дальний отсек, тёмный и совершенно безлюдный.

—Ты какого чёрта творишь?! — крикнул парень, всё-таки успев зажмуриться прежде, чем посмотрел в Шаринган. Мгновенно бывший АНБУ прижал подрывника спиной к высокому, до потолка, стеллажу с книгами, не оставляя возможности сбежать.

— Открой глаза, Дейдара, — приказал Итачи.

Но Дейдара решительно замотал головой и с силой ударил его кулаком в солнечное сплетение; Итачи поморщился, но постарался абстрагироваться от острой боли и перехватил руки подрывника. Тот попытался вывернуться, но Итачи держал крепко.

— Сопротивляться бесполезно, — негромко сказал он. — Просто сделай, как я говорю.

— Да пошёл ты!..

Нахмурившись, Итачи отпустил одну руку Дейдары и прежде, чем тот успел нанести новый удар, быстрым движением поднял веко парня. Взгляды встретились — и Дейдара вмиг ослаб и прекратил вырываться. Итачи было неожиданно неприятно от того, что он делал, но других вариантов не было. Не прерывая гендзюцу, он стал исследовать мысли товарища, ища в них подвох, умысел, даже сговор с Мадарой — и остался доволен, не обнаружив ничего подобного.

Развеяв иллюзию, Итачи перестал удерживать подрывника и отступил назад. Сам же Дейдара, едва сознание вернулось к нему, судорожно вздохнул, попытался ухватиться за книжную полку, стараясь не упасть, но рука соскользнула, и парень осел на пол.

— Ненавижу… — прохрипел он, поднимая на него взгляд, полный ярости.

— Я знаю, — устало произнёс Итачи, опускаясь рядом с ним на колени. — Прости, я должен был убедиться, что ты не…

Закончить он не успел — едва оказался в пределах досягаемости, Дейдара весьма ощутимо заехал кулаком ему по скуле. Шаринган видел его движение, однако уклоняться Итачи не стал, прекрасно понимая, что заслужил это.

— Теперь мы можем поговорить? — по возможности спокойно спросил он.

— Поговорить?! — к счастью, шумное выражение Дейдарой недовольства заглушали разговоры собравшихся в магазине людей. — Тебе мало было в моей голове порыться?!

— Не кричи, — Итачи прислонился спиной к стеллажу и, достав из сумки антисептик и кусок бинта, которые всегда носил с собой, осторожно стёр кровь с разбитой скулы. — Повторяю: мне нужно было убедиться, что я могу довериться тебе.

— Иди ты знаешь куда со своими проверками!.. — подрывник резко подскочил на ноги, но пошатнулся, опёрся рукой на книжную полку и сделал шаг прочь.

— Дейдара, — негромкий голос Итачи всё-таки заставил парня остановиться. — Вернись. Я должен рассказать тебе нечто крайне важное.

На миг Итачи показалось, что он всё-таки уйдёт, однако Дейдара шагнул обратно и, остановившись рядом, скрестил руки на груди.

— Ну? Я жду, мм.

— Посмотри мне в глаза.

Чуть поколебавшись, Дейдара всё-таки встретился взглядом с Шаринганом. Новая иллюзия оказалась просто потоком воспоминаний Итачи о Нагато, Обито, плане «Глаз Луны», о том, как Мадара напал на него и что он говорил при этом.

Когда гендзюцу закончилось, Дейдара некоторое время просто стоял, потрясённо моргая.

— Ты… ты зачем мне всё это сейчас показал?

— Я могу в скором времени умереть, — отозвался Итачи, возвращая глазам обычный цвет. — Должен быть кто-то, кроме меня, знающий правду.

— Но почему я, мм? — продолжал допытываться подрывник. — Почему не Сасори-но-Данна?

— Пожалуй, тебе я всё-таки доверяю больше.

Несколько мгновений Дейдара молча смотрел на него, но потом вздохнул и, сев на пол рядом с товарищем, привалился спиной к стеллажу.

— Ты хоть понимаешь, как сильно только что усложнил мне жизнь, мм?

— Конечно понимаю, — Итачи покосился на него, но парень был на удивление спокоен. — Пока не говори об этом Сасори, хорошо?

— Плохо, — отозвался Дейдара. — Но ладно, не скажу.

— Спасибо, — кивнул Итачи, впервые за долгое время чувствуя искреннее облегчение.

— Только не думай, что спихнул на меня все проблемы — и можешь помирать спокойно! — заявил подрывник с вызовом. — Никакого того света, пока мы опять не сразимся, да!

— Опять ты об этом, — со вздохом покачал головой Итачи.

Тут тонкий слух нукенинов различил торопливые шаги, направлявшиеся в их сторону. Шиноби быстро вскочили с пола и, схватив с полок первые попавшиеся под руки книги, стали увлечённо вглядываться в их страницы. В конце ряда стеллажей показались молодые парень и девушка, державшиеся за руки и прямо на ходу целовавшиеся; увидев в проходе Акацук, девушка тихо ойкнула и залилась смущённым румянцем, а парень, пробормотав что-то совершенно невразумительное, потянул её дальше. Дейдара пренебрежительно фыркнул и, небрежно запихнув увесистый фолиант обратно на полку и отряхнув джинсы от пыли, отправился на поиски необходимых учебников.

Когда Акацуки пришли на место встречи, Мадара уже ждал их; прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки, он рассматривал лица проходивших мимо него людей. Мадара не сказал им ни слова, а Итачи и Дейдара сочли за лучшее не спрашивать его, куда он ходил и что делал.

В молчании нукенины провели большую часть обратного пути. Лишь когда они были недалеко от площади Гриммо, Мадара заговорил.

— Пожалуй, нам стоит обсудить некоторые аспекты пребывания в замке, — он взглянул сначала на потомка, затем на подрывника, шедших по разные стороны от него. — Надеюсь, это понятно, Дейдара, что прикидываться твоим домашним зверьком я не собираюсь.

— Конечно, — быстро кивнул тот, явно борясь с желанием вставить какое-нибудь едкое замечание на сей счёт.

— Но иногда появляться в общежитии факультета, на который поступит Дейдара, вам всё же стоит, — справедливости ради заметил Итачи. — В противном случае могут возникнут вопросы, куда пропал кот.

— Ладно, избавлю вас от необходимости придумывать и этому разумное объяснение, — хмыкнул Мадара, пребывавший в каком-то настораживающе приподнятом настроении. — Следующий вопрос к тебе, Итачи: я хочу, чтобы ты наложил на меня языковую технику, которая позволила бы мне говорить по-английски.

— Я ещё не до конца освоил её, Мадара-сан, — отозвался Итачи, — однако постараюсь закончить с этим как можно быстрее.

— Постарайся, — произнёс он тоном, которым обычно Хокаге напутствовали своих шиноби на миссию ранга А. Явно исчерпав на этом лимит интересовавших его вопросов, Мадара превратился в кота и вместе с Акацуками вошёл в дом, но ускользнул куда-то во тьму, как только они переступили порог.

Быстро переглянувшись, нукенины стали подниматься по лестнице; Сасори, как и ожидалось, они нашли на чердаке заканчивающим укладывать флаконы с зельями и ингредиенты в отдельный чемодан.

— Вы долго, — протянул кукольник, поднимая взгляд на товарищей. — А это ещё что за боевые отметины? — удивился он, заметив разбитую скулу Итачи.

— Это я, Данна, свою давнюю мечту в жизнь воплощал, мм, — усмехнулся Дейдара и, подойдя к столу, принялся выкладывать из рюкзака купленные ингредиенты. Сасори проводил его озадаченным взглядом и повернулся к Итачи.

— Ничего не говори, — покачал головой тот.

Марионеточник фыркнул, а затем осторожно коснулся повреждённого места на лице Итачи; мягкий аквамариновый свет медицинской чакры окружил его руку, и рана быстро затянулась.

— Не можешь же ты завтра в школе в таком виде показаться, — пояснил своё действие кукловод, заметив вопросительно приподнятую бровь товарища. — Студенты не поймут.

Наблюдавший за ними Дейдара не удержался от хмыканья, за которое был удостоен недовольного взгляда Итачи и мстительного — Сасори. Тут раздался стук в дверь.

— Простите, можно?

— Заходи, — Сасори отступил назад и обратил взгляд на вошедшую Хинату.

— Я хотела отдать вам, Итачи-сан, — девушка протянула ему несколько исписанных листов пергамента.

— Ты уже перевела?! — воскликнул Дейдара, выхватывая записи и листая их.

— Ну, да…

— Ты вообще когда успела?! Мы же на миссиях постоянно были!

— Вот пример того, как должен работать шиноби, — назидательно произнёс Сасори. — Тебе бы стоило поучиться.

— А сами? — буркнул Дейдара, недовольно косясь на напарника.

— Я уже почти закончил. А ты хоть брался?

— Конечно брался, мм!

— И как?

— Ну…

Сасори закатил глаза.

— Я так и думал.

— Если хочешь, я могу помочь, — предложила Хината, с улыбкой наблюдавшая за ними.

— Хочу, — закивал Дейдара, бросая на кукольника победный взгляд.

— Но это не значит, что ты должна переводить для этого бестолкового создания весь текст, — спокойно уточнил Сасори.

— Данна!..

— Кстати, нам всем не мешало бы обсудить план действий на ближайшее время, — продолжил кукловод, игнорируя парня. — Как считаешь, Итачи?

— Согласен, — сдержанно кивнул он, забирая у Дейдары перевод. — Можно сегодня собраться у нас после того, как маги лягут спать.

— Я скажу Сакуре и Наруто-куну, — сказала Хината и вышла.

Когда Хината передала им предложение Акацук собраться, Наруто довольно улыбнулся — он и сам уже думал о том, что стоило бы перед отправлением в Хогвартс ещё раз обговорить то, что они будут там делать.

В глубине его сознания Лис насмешливо фыркнул.

«Глупые дети! Вы так быстро поверили в то, что эти нукенины вам товарищи…»

«Уймись», — перебил его Наруто, у которого настроение было настолько радужное, что даже Кьюби не удалось бы его испортить.

Не обращая более внимания на бидзю, Наруто поспешил завести разговор с Сакурой, вместе с ним подошедшей к заставленному разнообразной едой столу; в честь праздника Молли решила устроить не просто сидячий ужин, а небольшой фуршет. Вдобавок, над столом висело большое алое полотнище с золотой надписью «Поздравляем новых старост — Рона и Гермиону!». Сами виновники торжества так и лучились счастьем, особенно Рон; в честь назначения старостой родители подарили ему новую летательную метлу, о которой Рон теперь восторженно рассказывал всем, кто хотел его слушать.

— А ты чего грустный, Гарри? — спросил Наруто подошедшего парня, который и в самом деле выглядел немного расстроенным.

— Да ничего, — отозвался тот, наливая себе сливочного пива.

— Точно? — допытывался Узумаки, который в силу собственного великолепного настроения хотел видеть радостными абсолютно всех.

От необходимости отвечать Гарри избавил небольшой красочный салют, которым ознаменовал своё появление на кухне Дейдара. От неожиданности Гермиона и Джинни вскрикнули, и тот час же из коридора первого этажа им отозвались портреты Блэков с сириусовой мамашей во главе. Сириус и Римус поспешили наверх усыплять картины, а вернулись уже в сопровождении Аластора, с которым Молли тут же завела разговор о письменном столе в гостиной, чьё мелкое подрагивание уже давно беспокоило всех обитателей дома. Гарри же под шумок откочевал куда-то в сторону, спасаясь от новых расспросов.

— Напоминает о том, как мы все вместе собирались поесть барбекю, — сказала Сакура, обводя взглядом собравшихся.

— Ага, — кивнул Наруто и вдруг ощутил тяжесть на сердце: они ведь были далеко от дома, от друзей, от Конохи уже так давно… — Когда вернёмся, обязательно устроим большую вечеринку, даттебаё!

— Да! — улыбнулась Сакура.

— А потом вернём Саске в деревню и устроим ещё одну вечеринку!

— Да, — согласилась она уже тише, грустно вздохнув; после последней встречи с Учихой, когда он напал на них, Сакура, похоже, разуверилась в том, что им удастся вернуть друга домой.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не подслушивает, Наруто нагнулся поближе к девушке.

— Я вот что придумал, Сакура-чан, — сказал он доверительным тоном, — Саске ведь ищет Итачи, да? Ну так мы сразу, как вернёмся, схватим его и приведём в Коноху, и тогда Саске сам придёт, даттебаё.

— Это будет нелегко, — заметила Сакура, задумчиво глядя на друга. — Всё-таки речь об Итачи.

— Мы справимся! — заявил Наруто, а затем добавил серьёзнее: — Да и вообще, он же болен чем-то, значит не сможет сражаться в полную силу.

О разговоре, подслушанном несколькими днями ранее, парень просто не мог не рассказать подругам, ведь касалось это не кого-то, а Итачи — одного из самых разыскиваемых отступников Конохи и цели Саске. Услышав об этом, Хината, похоже, вполне искренне нукенину посочувствовала (её всеобъемлющая доброта порой приводила Наруто в замешательство), а вот Сакура мигом поняла, какие возможности это для них открывает.

— Но товарищи будут его защищать, — сказала она, украдкой поглядывая на подрывника, хохотавшего вместе с близнецами над какой-то шуткой.

— Мы справимся! — уверенно повторил Наруто.

Сакура не ответила, потому что как раз в этот момент в комнату вошёл Итачи. Не привлекая к себе внимания, он набрал в две тарелки еду и уже направился было к двери, но, заметив коноховцев, подошёл к ним.

— Хината передала вам наше предложение?

— Ага. Мы согласны, даттебаё.

— Хорошо.

— Э-э… А ты вообще куда? — Наруто кивнул на тарелки в руках Акацука. — Чего бы тут не поесть, нэ?

— Составлю компанию Сасори, — пожал плечами Итачи. — Он считает, что младшие маги его недолюбливают, и не хочет портить им праздник своим присутствием.

— А-а-а… — понимающе протянул Наруто; всё-таки кукольник был действительно умён и понятлив, хоть и не нравился парню.

Сакура лукаво улыбнулась.

— Знаешь, иногда ты ведёшь себя с ним, прямо как с Саске-куном, — сказала она, когда Итачи удалился.

— Ничего не правда, Сакура-чан! — тут же запротестовал Наруто, для пущей убедительности замахав руками. — Он даже не похож на Саске!.. Нет, ну, похож, конечно, — поспешно поправился он, заметив озорной блеск зелёных глаз девушки. — Но я вообще не об этом!..

— Хотите ещё фейерверк?! — громко осведомился Дейдара, проворно вскакивая на стул.

— Да! — в один голос отозвались Фред и Джордж. К ним присоединились Джинни с Тонкс, Сириус и Рон, Наземникус Флетчер, которого привели Артур и Билл, и даже Хината подошла поближе, с интересом ожидая, что будет дальше.

Дейдара извлёк из кармана несколько подготовленных заранее небольших глиняных бабочек и сложил печать. Фигурки ожили и самостоятельно спорхнули с его ладони, разлетелись в разные стороны, а затем подрывник крикнул своё любимое «Кац!», и они взорвались под потолком, рассыпавшись мириадами алых и золотых искр, обдавших всех присутствующих своим тёплым дождём.

— Гермиона, Рон, поздравляем!

— Поздравляем! — подхватили остальные и подняли кубки, салютуя новым старостам Гриффиндора.

Было уже за полночь, когда шумное празднество, наконец, завершилось, и все разошлись по своим спальням. Впрочем, шиноби вскоре собрались вновь, на этот раз в комнате Наруто и Итачи, успевшей стать за последние два месяца своего рода нейтральной зоной между коноховцами и Акацуками.

— Итак, — заговорил Сасори, по привычке устроившись на подоконнике, — сегодня с утра нам с Итачи пришли письма от директора, в которых он напоминал, что кроме учёбы и преподавания в наши обязанности в Хогвартсе входит также защита школы.

— Значит, опять патрулировать, — проворчал Дейдара, усевшись рядом с ним. — И опять, я так понимаю, мы с Хинатой, мм.

— О патрулировании особой речи не шло, — отозвался Итачи. — Наша задача — не дать никому навредить учащимся и преподавателям, однако директор предоставляет нам свободу действий. Полагаю, план будет лучше составить, когда как следует осмотримся и изучим школу.

— Ага, на месте разберёмся, — бодро кивнул Наруто.

— Раз с этим вопросов нет, — вновь подал голос Сасори, — я бы хотел обсудить само пребывание в школе.

Наруто удивился.

— Ты о чём?..

— А вот и первая проблема, — кукольник буквально пригвоздил парня к месту своим кошмарно пристальным взглядом. — Я понимаю, что для тебя это сложно, но хотя бы ради конспирации постарайся обойтись без фамильярности. В Хогвартсе принято обращаться к преподавателям на «вы», попробуй это запомнить.

— Да понял я, понял, — буркнул Наруто.

— В замке у нас с Сасори будут отдельные помещения, — произнёс Итачи, — однако вы будете жить в общежитиях с другими студентами.

— Так что убедительная просьба вести себя разумно, — теперь кукловод повернулся к своему напарнику, но у того, похоже, к его взгляду уже выработался иммунитет.

— Не беспокойтесь, Сасори-сан, всё будет хорошо, — заверила его Хината.

— Мы и сами понимаем, что не должны выдать себя, — прохладно сказала Сакура.

— Надеюсь на это. Директор пишет, что всех учителей уже поставили в известность о том, что в этом году в школе будут находиться студенты по обмену; от вас не станут требовать ничего сверх программы, просто ходите на занятия и делайте, что скажут.

— Если что-то будет непонятно, можете обращаться за помощью, — добавил Итачи.

Все без исключения шиноби посмотрели на него.

— Это у меня сейчас глюки? — спросил Дейдара у напарника. — Учиха Итачи предлагает простым смертным свою помощь? Ущипните меня, Данна, а ещё лучше впустите в меня чакру, а то вдруг гендзюцу…

Сасори фыркнул и в порядке компромисса дал парню подзатыльник.

— Спасибо, Итачи-сан, — тактично улыбнулась Хината.

Итачи кивнул ей, игнорируя товарищей, сверливших друг друга недовольными взглядами; Наруто опять показалось, что они беззвучно переругиваются.

— Мы завтра поедем все вместе? — поинтересовалась Сакура.

— Нет, — покачал головой Итачи. — Мы с Сасори воспользуемся летучим порохом — нам нужно быть в школе до обеда. Ваш поезд, «Хогвартс-Экспресс», отправляется ровно в одиннадцать. До станции вас проводят маги Ордена, но в поезде вы сами по себе; вы не должны показывать, что уже знаете Гарри, Гермиону и семью Уизли.

— Это понятно, даттебаё,— Наруто сложил руки на груди и состроил серьёзное лицо. — Значит, встретимся уже там, в школе.

— Сразу же после прибытия будет традиционный пир по случаю начала учебного года, — сказала Сакура, по настоянию Гермионы проштудировавшая книгу «История Хогвартса». — А перед его началом новичков будут распределять на факультеты… ну, и нас, наверное, тоже.

— Поскорее бы! — воодушевлённо улыбнулся Наруто. — Никогда не думал, что скажу это, но я хочу в школу, даттебаё!

========== Глава 15. Шиноби клана Учиха ==========

В то время как сильные мира сего строили свои грандиозные планы на его счёт, Саске уверенно двигался к своей цели, бывшей на сей раз одним из тайных убежищ Акацуки. Он нарочно искал нукенинов этой организации, которых обычно люди старались избегать, — Саске нужно было выяснить, что им известно об исчезновении его брата. К тому же, это был оптимальный способ проверить силу его новой команды.

На то, чтобы собрать группу, у Саске ушло немало времени и терпения, однако результат того стоил — теперь под его началом было трое шиноби, способных сражаться с нукенинами Акацуки если не на равных, то, во всяком случае, достойно.

Хозуки Суйгецу был ровесником Саске, выходцем из Киригакуре, талантливым мечником и одним из самых удачных экспериментов Орочимару; каким-то чудом пережив все опыты Змея, Суйгецу приобрёл способность превращать своё тело или его части в воду. Кроме того, парень был в своё время учеником одного из Семёрки Мечников Тумана и теперь горел желанием собрать все семь легендарных клинков (один из них — Обезглавливатель — он уже добыл, не без помощи Саске). Это делало его для Учихи идеальным компаньоном — напарник Итачи в Акацуки, Хошигаке Кисаме, владел самым сильным из этих мечей — Самехадой, что автоматически делало его для Суйгецу целью номер один.

Но всё-таки главной боевой мощью команды Саске считал вовсе не Хозуки, а другого своего нового товарища, Джуго. Именно на основе врождённого таланта этого парня Орочимару создал свою Проклятую Печать, однако ни один из инфицированных Джуином (в том числе и Саске) не мог хотя бы даже сравниться с Джуго и его силой после трансформации. Помимо этого, парень обладал даром разговаривать с животными, что крайне удобно при сборе информации и поиске людей или мест.

Последним членом команды стала Узумаки Карин. В отличие от Суйгецу и Джуго, она была не подопытной Орочимару, а его ассистенткой, поэтому имела доступ ко многой информации. Как и все шиноби клана Узумаки, девушка обладала уникальной чакрой, позволявшей ей применять сильные медицинские техники. Однако главной причиной того, что Саске выбрал именно её в свою команду, было то, что Карин являлась очень хорошим сенсором, способным выслеживать противников по чакре.

Разумеется, Саске был доволен тем, что привлёк под своё начало столь талантливых шиноби. Однако он, порядком отвыкший за последние годы от командной работы, только теперь, когда вся троица оказалась вместе, осознал, что собрать группу — это ещё полбеды. Куда сложнее было с ней управиться.

Главная проблема заключалась в том, что новые товарищи друг друга на дух не переносили. Суйгецу, мягко говоря, недолюбливал Карин, помогавшую Змею ставить над ним эксперименты, и постоянно старался уколоть её. Та, в свою очередь, люто ненавидела мечника, считая того полным придурком, к тому же она была очень раздражительна и затевала с ним ссоры на ровном месте. Но вот зато на Саске девушка прямо-таки вешалась (к огромному, но тщательно скрываемому недовольству Учихи), ничуть не пряча своих пылких чувств к нему, что очень забавляло Суйгецу и давало ему только новые поводы для острот. И только Джуго выглядел нормальным, однако ему были свойственны припадки ярости, во время которых он становился неуравновешенным психопатом, начинавшим крушить всё и вся, даже товарищей, если они имели несчастье попасть в поле его зрения, и только Саске был в состоянии успокоить его.

В общем, теперь Саске даже стал в какой-то мере понимать Какаши, порой начинавшего то ли в шутку, то ли всерьёз жаловаться на неугомонную троицу своих учеников.

— Эй, ну сколько нам ещё идти?.. — стонал Суйгецу. — Давайте устроим привал…

— Заткнись и шагай быстрее! — отрезала Карин, недовольно косясь на него. — Хотя нет, лучше оставайся, а мы без тебя пойдём.

— И не мечтай, — оскалился парень, обнажая острые треугольные, как у акулы, зубы. — Если я останусь, кто будет защищать Саске от твоих домогательств?

— Ты что сказал?!..

— Тихо, — не оборачиваясь, бросил шедший впереди Саске. — Мы почти на месте.

Карин насупилась, но спорить не стала и поспешила догнать его. Суйгецу же, гаденько улыбаясь, достал из держателя на поясе бутылку и принялся прямо на ходу с наслаждением поглощать воду.

Вскоре впереди, за стволами деревьев, показалась скала, в которой, подойдя ближе, шиноби различили не очень большой — в человеческий рост — разлом, явно ведший в пещеру.

— Птицы говорят, что там никого нет, — негромко сообщил Джуго, останавливаясь рядом с Саске.

— А это точно убежище Акацуки? — Суйгецу недоверчиво поглядел на вход. — Как-то не круто выглядит.

— Тайное убежище и не должно выглядеть круто, имбицил, — фыркнула Карин. — На то оно и тайное, чтобы не привлекать внимание.

— Грудь у тебя, видимо, тоже тайная, — с ехидной улыбкой заметил парень. В следующий миг кулак куноичи обрушился на него, однако Суйгецу успел превратить свою голову в воду и избежал повреждений.

— Всё равно стоит проверить пещеру, — произнёс Саске, игнорируя их перепалку. — Джуго, попроси птиц осмотреть окрестности. Суйгецу, останься здесь на случай, если у нас будут гости. Я же пойду внутрь.

— А я? — поинтересовалась Карин, хлопая ресницами.

— Будь с Суйгецу, — не дожидаясь ответа, Саске вышел из-под полога леса и уверенным шагом направился ко входу в убежище; иногда эта парочка настолько утомляла его, что он позволял себе мелкие гадости.

Ступая неслышно и осторожно, Саске прошёл по коридору с грубо отёсанными каменными стенами, в конце которого и в самом деле оказалась пещера. Она была достаточно велика, и её дальние стены терялись во мраке. В просторном помещении было абсолютно пусто, и рассчитывать найти здесь что-либо было глупо, но Саске всё равно решил на всякий случай проверить, что на другой стороне пещеры, там, куда не падал свет. Покинув участок, ещё кое-как освещавшийся солнечными лучами, проникавшими через вход, юноша зашагал вперёд.

И вдруг он ощутил нечто, похожее на слабое дуновение ветерка. Это насторожило — ещё секунду назад в пещере не было никаких признаков движения воздуха.

— Кто здесь? — властно спросил Саске, кладя руку на меч.

Посреди тьмы внескольких метрах впереди него возник глаз — ярко-алый, светящийся во мраке, с тремя чёрными томое вокруг зрачка…

Саске среагировал мгновенно. Удар клинка Чидори пришёлся в грудь противника, пронзив его насквозь; чакра Молнии осветила красные облака на чёрном плаще этого человека и его оранжевую маску с единственной круглой прорезью для правого глаза.

— Меньшего я и не ожидал от брата Итачи, — произнёс Акацук, внимательно рассматривая парня.

— Кто ты такой? — Саске нахмурился: клинок в груди, казалось, нукенина ничуть не смущал.

— Такой же Учиха, как и ты.

— Третий выживший, — проговорил Саске, чувствуя, как закипает гнев. — Значит, это ты был тем, кто помог Итачи уничтожить клан.

Нукенин чуть прищурился.

— Верно.

— Тогда ты умрёшь, — парень послал больше чакры в клинок; лезвие увеличилось в размерах, разрывая плоть, но нукенин остался предельно спокоен.

— Я тебе не враг, Саске, — произнёс он. — Я пришёл для того, чтобы поговорить.

— Мне не о чем разговаривать с таким, как ты.

— А если я скажу, что это касается Итачи?

Юноша слабо вздрогнул — и это не укрылось от взгляда Акацука.

— Вижу, ты заинтересовался, — он шагнул ещё ближе, однако Саске, прекратив Чидори, стремительно отскочил в сторону и сложил печати.

— Катон: Гокакью но Дзюцу!

Огненный шар на миг разорвал в клочья темноту в пещере, раскалив воздух докрасна. Юноша был уверен, что его техника попала в цель — однако, стоило огню иссякнуть, Саске увидел своего противника, целого и невредимого, стоявшего ровно на том же месте, что и до атаки. На чёрном плаще не было ни единого опаленного участка… не было даже прорехи в том месте, где его пронзил клинок Молнии.

— Твои атаки не подействуют на меня, — Акацук направился к нему. — Скажу ещё раз: я пришёл просто поговорить.

Хотя Саске и хотелось напасть вновь, он всё-таки сдержался, понимая, что продолжать расходовать чакру попусту не имеет смысла. Сейчас стоило потянуть время и постараться понять, как бы всё-таки разделаться с этим врагом.

— Допустим, — произнёс Саске по возможности спокойно, — я соглашусь выслушать тебя. Что именно ты хочешь рассказать?

Нукенин остановился в паре метров от него и ответил:

— Правду.

— Правду?

— Правду, — сказал шиноби в маске, — об Учихе Итачи.

Саске встретился с ним взглядом — и тут же попался в гендзюцу. Оно состояло из череды воспоминаний, в которых то и дело мелькало такое знакомое, в далёком прошлом любимое лицо старшего брата, Коноха, события, произошедшие задолго до рождения парня; в ушах звучал голос Акацука, говорившего такие вещи, которые не были, просто не могли быть правдой…

— Ложь! — крикнул Саске, едва завершилась иллюзия.

— Нет, Саске, — нукенин посмотрел на него пристально, серьёзно. — Это — истина, которую твой брат так тщательно от тебя скрывал.

— Ты лжёшь! — парень отшатнулся от него, попятился, пока не упёрся спиной в стену. — Итачи — враг Конохи! Он уничтожил клан и пытался убить меня!

— Если бы он действительно хотел, то убил бы, не задумываясь.

— Он дважды использовал на мне Цукиёми!

— Чтобы ты ненавидел его.

— Он предатель… — проговорил Саске дрожащим голосом. — Убийца…

— Повторяю, уничтожение клана было для Итачи…

— Саске!

Акацук обернулся на звук — и вынужден был спасаться от обрушившегося на него Обезглавливателя. Отпрыгнув в сторону, нукенин выпрямился во весь рост, глядя на новых участников сцены.

— Без понятия, кто ты, — сказал Суйгецу, указывая на противника своим огромным мечом, — но Саске не трожь.

Джуго молча кивнул и встал рядом с ним, хмурясь и недобро косясь на Акацука. Скользнув по ним взглядом, мужчина вновь повернулся к Саске.

— Я понимаю, тебе сложно поверить в то, что я сказал. Однако всё это чистая правда. — Пространство вокруг прорези его маски стало искажаться. — Сейчас я удаляюсь, чтобы дать тебе время осмыслить; когда же ты поверишь, приходи ко мне, Саске. Я буду ждать, — сказал нукенин и исчез.

— Это что сейчас было? — осведомился Суйгецу, закидывая меч на плечо. — Кто этот чудик?

— Один из Акацук, — ответил Саске, усилием воли беря эмоции под контроль: проявлять слабость перед этой троицей ему не стоило. — Нёс всякий бред.

«Бред ли?..» — промелькнуло у него в голове, но Саске поспешил отогнать эти мысли.

— А крысы-то задёргались, — усмехнулся Суйгецу.— Уже, похоже, опасаются нас.

— Только не подумай, что тебя лично, — по привычке съязвила Карин, с беспокойством поглядывая на Учиху.

Суйгецу уже открыл было рот, но Джуго его перебил:

— Что будем делать дальше, Саске?

— Отправимся в тайное место моего клана, — решил юноша; он с самого начала планировал сделать это перед тем, как идти проверять убежища Акацуки, в эту же пещеру они зашли только потому, что она была по пути. — Необходимо подготовиться как следует — нельзя исключать вероятность, что Акацуки нападут снова.

— Пускай нападают, — беспечно махнул рукой Суйгецу. — И пусть это в следующий раз будет Кисаме-семпай.

— Этого только не хватало, — буркнула Карин.

— Далеко дотуда? — спросил Джуго.

— Пара дней пути, — отозвался Саске, первым направляясь к выходу из пещеры.

«Это не может, просто не может быть правдой! — твердил себе Саске. — Но… — в его сознании вновь и вновь звучали слова шиноби в маске, — зачем бы ему придумывать столь замысловатую ложь?..»

========== Арка 2. Эпилог ==========

Над Долиной Завершения догорал закат, бросая длинные, словно бы сотканные из золотых и алых нитей лучи на огромные, высеченные прямо в скалах статуи двух основателей Конохи, расположившиеся по разные стороны от водопада. Рокот низвергавшихся с утёсов водных потоков был единственным звуком, нарушавшим умиротворённую тишину вечера в этом месте, символичном для всех шиноби Скрытого Листа, а особенно для кланов Учиха и Сенджу.

Учиха Обито по привычке сидел на голове статуи своего знаменитого предка. Он всегда приходил сюда подумать (благо, Камуи позволяла перемещаться куда угодно и очень быстро). А подумать на сей раз действительно было о чём; многое, слишком многое произошло за последнее время такого, что нельзя было оставлять без внимания.

Исчезновение джинчурики Кьюби и троих Акацук, в том числе и Итачи, смерть Орочимару, предательство Нагато, личное знакомство с Саске… Даже ему, человеку, на протяжении многих лет успешно игравшему роль Учихи Мадары, было непросто разобраться со всем этим. Однако обстоятельства вынуждали действовать быстро — и свои первые два хода Обито уже сделал.

Солнце почти скрылось за далёкой линией горизонта, когда рядом с ним из-под земли — или, вернее, из головы статуи — возник Зецу.

— Эй, Обито… — протянул Белый. — Мы поговорили с Какудзу.

— И что он ответил?

— Что они с Хиданом останутся в Акацуки.

— По крайней мере, до тех пор, пока ты не сделаешь предложение лучше, чем их Лидер, — добавил Чёрный Зецу.

— Что Нагато им предложил?

— Он не сказал, — проговорил Чёрный.

— И не Нагато, — мягко поправил Белый. — Яхико.

При звуке этого имени Обито непроизвольно сжал руку в кулак.

— Значит, тот всплеск чакры на твоём кольце всё-таки был Ринне Тенсей, — произнёс он по возможности ровно. «Но как ему удалось добиться лояльности Акацук? — нахмурившись, подумал Обито. — Прошлый Яхико не обладал никакими особыми способностями или выдающейся силой — но нукенины уровня Акацуки не пошли бы за простым шиноби. Нагато, что же ты сделал с ним?..»

— Я смотрю, ты всё-таки не привёл Саске, — проскрипел Чёрный Зецу, отрывая его от раздумий.

— Мальчику нужно дать время, — отозвался Обито. — Итачи, надо отдать ему должное, своего добился: его брат настолько сильно верит в созданную им иллюзию истины, что напрочь отказывается принимать настоящую правду. Но это не страшно; скоро Саске всё поймёт и сам найдёт меня.

— Почему ты так уверен?

— Я увидел это по его глазам, — туманно ответил Обито.

— А что с ними? — полюбопытствовал Белый Зецу.

Под маской Обито довольно усмехнулся.

— Они изменились.

========== Арка 3. Тайны магии и чакры ==========

Пролог

— Брат! Брат! — мальчик влетел в комнату, позабыв о стуке. — Давай поиграем!

— Я ещё не закончил с уроками, — отозвался старший.

— Всё ещё? — проворчал мальчонка, недовольно насупившись; он ждал уже целых полчаса, а это было очень-очень долго!

Старший мальчик внимательно посмотрел на него, а затем махнул рукой, подзывая неугомонного ребёнка к себе. Тот радостно подался вперёд, но стоило ему приблизиться, брат легко щёлкнул его пальцами по лбу.

— Прости, Саске, поиграем в другой раз.

— Ты всегда так говоришь, — буркнул Саске, потирая лоб и искоса поглядывая на обидчика, — и это «потом» никогда не наступает. Ты врун, Итачи.

— Есть немного, — признал старший брат, вновь отворачиваясь к своим свиткам.

Но Саске был в том настроении, когда не сдавался просто.

— Что ты читаешь? — спросил он, садясь рядом с самым прилежным, по словам всех учителей, студентом Академии за последние годы.

— Я попросил у сенсея дополнительные свитки о контроле чакры.

— Ух ты! — Саске засунул нос в лист и пробежал по тексту взглядом, но не понял ничего. — Это всё так сложно… Как ты это понимаешь?

— Придёт время, и ты поймёшь, — сказал Итачи, рассматривая таблицу с рисунками, изображавшими ручные печати. — В Академии тебя всему научат.

— А я хочу сейчас! — упрямо заявил Саске и, вырвав у брата листок, проворно вскочил на ноги и отбежал в сторону. — Смотри, я тоже так могу! — он заглянул в таблицу и принялся ломать пальцы, пытаясь правильно сложить печати.

— Саске, — позвал его брат, — если хочешь, я покажу тебе кое-что действительно интересное.

— Хочу! — мигом заявил он, забывая про свои безуспешные попытки и вновь подбегая к Итачи.

Тот достал из сумки, с которой ходил в Академию, маленький, совершенно белый квадратный листок и опустил его на свою раскрытую ладонь. Лицо Итачи приняло сосредоточенное выражение, а затем бумажка на его руке вдруг вспыхнула настоящим пламенем.

— Как это у тебя получилось?! — удивлённо воскликнул Саске, неотрывно глядя на догорающий листок.

— Пускай, — улыбнулся Итачи, сдув с ладони пепел, — пока это останется для тебя одной из тайн чакры.

========== Глава 1. Кошки и Учихи ==========

Когда на горизонте показались руины города, первым возмутился, разумеется, Суйгецу.

— Эй, Саске, только не говори, что это и есть твоё тайное место! — воскликнул он, указывая пальцем вдаль.

— Это Сора-ку, — отозвался Саске бесстрастным голосом. — Когда-то здесь был довольно большой город, но теперь остались одни руины. Оружейный склад моего клана находится в них.

— Как можно было устроить склад в таком месте? — пробормотал Суйгецу, потянувшись к висевшей у него на поясе ёмкости с водой. — У меня уже сил нет тащиться по этим пустошам.

— Тебя никто не держит, — сварливо заявила Карин.

— А с каких пор ты решаешь, кого в отряде держат, а кого нет? — уточнил парень. — Мне казалось, у нас Саске за главного.

— Так и есть! — поспешно сказала Карин, косясь на Учиху. — Просто ты достал уже, нет сил слушать твоё!..

Суйгецу шумно втянул воду через соломинку.

— Прости, ты, кажется, что-то говорила?

— Ах ты!..

— Стоило бы закрыть вас вдвоём где-нибудь на день-другой, — проговорил Джуго. — Глядишь, и нашли бы общий язык.

— Не, меня нельзя с этой ненормальной закрывать, — смачно причмокнув, заявил Хозуки. — У меня тонкая душевная организация, я не выдержу.

— Откуда у тебя душевная организация? — фыркнула Карин. — Да в твоей башке умещается всего две мысли: как бы воды похлебать и про мечи твои дурацкие.

— Ты ещё забыла, как бы до тебя доколебаться…

Не слушая их пререканий, уже осточертевших ему, Саске направился к Сора-ку. Ещё некоторое время он слышал у себя за спиной громкие голоса, но затем они смолкли, и спутники быстро нагнали его. Это была, пожалуй, лучшая их черта: даже отстав, эти трое всегда возвращались. Саске не мог назвать это преданностью — скорее это были просто общие амбиции и интересы, державшие всех их вместе. Впрочем, большего Саске от них и не требовалось.

В город шиноби вошли в молчании. Спутники Саске озирались по сторонам с определённым беспокойством, настороженно вглядывались в окна с выбитыми стёклами, тёмными провалами, зиявшими в стенах высоких домов, но юноша был спокоен — он прекрасно знал, что в этом месте ему не стоит ждать нападения. Уверенно петляя в лабиринтах пустынных улиц, он вывел товарищей к нужному зданию и стал спускаться в его подвал.

— Этим тоннелям нет конца, — проговорил Суйгецу после пяти минут ходьбы. — Так и заблудиться недолго.

— Мне здесь не нравится, — негромко сказала Карин, обводя взглядом тёмный коридор. — Воздух такой спёртый…

Джуго в два размашистых шага нагнал шедшего впереди юношу.

— Саске, за нами хвост.

— Знаю, — он остановился и обернулся. — Давно не виделись, Денка, Хина.

Мягко ступая по каменному полу, из темноты за спинами путников выскользнули два кота.

— Привет, малыш Саске, — мурлыкнула Хина, светло-серая кошка.

— Что привело тебя к нам? — спросил бурый Денка, принюхиваясь к гостям.

— Нам нужно подготовиться к предстоящему делу, — ответил Саске и кинул им пузырёк валерьянки. — Проведёте нас к Некобе?

— Конечно, — Денка побежал вперёд, а Хина ловко поймала пузырёк и последовала за ним.

— Кто это? — спросила Карин.

— Кошки-ниндзя, — пояснил Саске. — Они живут здесь вместе с Некобой, которая содержит магазин оружия; в этом месте мой клан закупал снаряжение, к тому же Некоба была нашим информатором.

— Занятненько, — усмехнулся Суйгецу. — Значит, любишь кошек, Саске?

Ничего не ответив ему, Учиха зашагал дальше по коридору. В последний раз он был здесь пару лет назад, тогда ещё как член седьмой команды, и вместе с Наруто и Сакурой по заданию добывал отпечаток лапы Некоматы… Как же давно это было.

— Рада видеть тебя, Саске, — когда они вошли в комнату, сказала старая Некоба, сидевшая на подушке в окружении полудюжины котов. — Много времени прошло с нашей последней встречи.

— Да, — отозвался он, опускаясь на пол напротив хозяйки магазина. — Мне нужна одежда, оружие и кое-какие медикаменты.

Некоба поднесла к губам курительную трубку с длинным чубуком и затянулась.

— А ты всё такой же нетерпеливый, — проговорила она, выпустив через рот струйку табачного дыма и через его клубы рассматривая шиноби. — Что ж, хорошо. Тамаки! — На её зов из соседней комнаты выглянула девушка лет шестнадцати, при виде Саcке тут же зардевшаяся. — Подбери всё, что им нужно.

— Хорошо, бабушка, — кивнула Тамаки и отошла к Карин, которая стала деловито перечислять необходимые медикаменты. Суйгецу присел на корточки неподалёку от них и принялся гладить подошедших к нему котов (предварительно уточнив, что они обычные, а не ниндзя). Джуго остался стоять, разглядывая оружие, висевшее на стенах.

— До меня дошли слухи о том, что произошло, — негромко сказала Некоба, удостоверившись, что кроме Саске её не слышит никто. — Значит, ты теперь идёшь по следу Итачи?

— Вроде того, — произнёс он, вновь невольно обращаясь мыслями к словам человека в маске.

Немного понаблюдав за внучкой, вместе с Карин просматривавшей запасы лекарств, Некоба неспешно поднялась и отошла к одному из стеллажей. Взяв с полки самодельную книгу в светло-розовой обложке, она вернулась на место и подала её Саске.

— Ты до сих пор хранишь её? — с некоторым удивлением спросил он, принимая «Энциклопедию кошачьей лапы». Ловля кошек и сбор их отпечатков — старая игра, придуманная когда-то давно для него Итачи, чтобы Саске не мешался под ногами, пока старший брат разбирается с делами клана. В то время это была хорошая тренировка ловкости и проворства для мальчика, тогда ещё даже не поступившего в Академию.

— Она дорога мне, как память, — сказала Некоба, не сводя пристального взгляда с его лица. — Только она теперь и напоминает о том, какими вы с братом были прежде.

Саске промолчал и открыл книгу с конца. Последним добытым был отпечаток Некоматы, но ткань с ним была слишком велика, чтобы помещать её сюда, поэтому на странице находилась только фотография. На фоне огромного полотнища с отпечатком стояли серьёзная Некоба, Денка с Хиной и три генина Конохи; Наруто широко улыбался и светился радостью и гордостью от удачно выполненной миссии, Сакура тоже улыбалась, но более скромно, пристроившись рядом с как всегда демонстративно безучастным Саске.

Некоба вновь затянулась.

— Я слышала, вместе с Итачи пропали и эти двое, которые приходили с тобой в прошлый раз.

— Так и есть, — подтвердил Саске, переворачивая страницу. Следующая была посвящена единственному отпечатку в энциклопедии, добытому не им; впрочем, оно и не удивительно — всё-таки только джинчурики Двухвостой Демонической Кошки могла взять отпечаток лапы своего бидзю без особого вреда здоровью. — Что тебе ещё известно об этом?

— Почти ничего, как и всем, — отозвалась Некоба. — Не могу утверждать, но вроде бы пока ни Коноха, ни Акацуки не смогли разобраться в произошедшем.

— Ясно, — сказал Саске, продолжая листать энциклопедию. Вскоре он дошёл до самой первой страницы — и резко захлопнул книгу и положил её перед собой.

Взяв самодельный томик, Некоба открыла его на первой странице и тяжело вздохнула.

— Когда-то вы были очень дружны, — тихо заметила она, рассматривая фотографию двух улыбающихся мальчишек. — Кто бы мог подумать, что всё обернётся так…

Саске поднялся на ноги и молча направился к выходу.

— Ты куда? — удивился Суйгецу, но тот не ответил ему и прошёл мимо. — Эй, Саске!..

— Не ходи за ним, — сказала Некоба, убирая энциклопедию на прежнее место. — Давайте лучше подберём вам хорошие плащи в дорогу…

Тем временем Саске вышел на улицу. Сейчас он не хотел видеть никого и зашагал прочь от входа на тайный склад. Он был зол на старуху, что она завела речь об Итачи, однако не мог позволить себе показывать слабину перед новыми товарищами, поэтому предпочёл уйти подальше от них и спокойно подумать в одиночестве. За два дня, что они добирались от убежища Акацуки в Сора-ку, у него не было возможности как следует осмыслить и проанализировать ситуацию — с такими спутниками сосредоточиться на чём-то было просто невозможно. И вот теперь, наконец оставшись в одиночестве, Саске поднялся на крышу какого-то обветшалого здания и, усевшись на самом её краю, отдался мыслям.

«Ты ничего не знаешь ни о своём клане, ни о брате, — сказал тогда в пещере нукенин в маске. — Ты был в то время слишком мал, поэтому не знал: Учихи, недовольные тем, что их отстранили от власти в селении, готовили государственный переворот, и во главе его стоял твой отец, Фугаку…»

Отец… Неужели мог такой человек, как он, готовить переворот? Глава полиции Конохи, образцовый лидер клана, всегда заботившийся о его благополучии, — неужели он это самое благополучие видел в том, чтобы свергнуть Сенджу и поддерживавшие их кланы и поставить Учих на первое место в Листе, отобранное у них ещё Первым Хокаге?..

«Учихи были ослеплены жаждой восстановить, как им казалось, справедливость, даже если ценой этому стала бы гражданская война. Однако, вне зависимости от того, кто бы победил, внутреннее противостояние сделало бы Скрытый Лист как никогда уязвимым, что неминуемо поставило бы его под удар со стороны других стран. Слепая гордость Учих повлекла бы за собой новую войну. Но Фугаку не думал об этом; его желание совершить переворот было настолько сильно, что он не чурался никаких методов — в частности, намеренно добился принятия своего старшего сына в АНБУ, чтобы тот мог шпионить за верхушкой деревни…»

Неужели он и вправду мог? Отец всегда любил Итачи больше, возлагал на него все свои надежды, а послать его шпионом в АНБУ значило подвергнуть огромной опасности! Но ведь отец действительно говорил, что Итачи — связующее звено между кланом и деревней…

«Однако Фугаку даже не подозревал, что всё было с точностью наоборот: Итачи был двойным агентом, и работал он на верхушку Конохи…»

Получается, он предал клан ещё до того, как уничтожил…

«Нельзя винить твоего брата за это. Когда разразилась Третья мировая война Шиноби, Итачи было четыре года; он был ещё слишком мал, чтобы сражаться, но уже слишком взрослым, чтобы не понимать, что происходит. Он видел все ужасы нескончаемых битв, смерти многих людей, и это сделало его пацифистом. Умный и мудрый не по годам, Итачи прекрасно понимал, к чему могут привести амбиции Учих; клановые узы не были властны над ним и не мешали ему видеть всю картину в целом, поэтому он предпочёл принять сторону Конохи…»

Да, Итачи говорил. Когда пришли члены полиции, чтобы обвинить его в смерти Шисуи — он сказал тогда, что люди переоценивают значение кланов, и это мешает им видеть по-настоящему важные вещи…

«Чтобы предотвратить новую войну, он стал по приказу старейшин шпионить за собственной семьёй и соклановцами. Итачи очень любил деревню и всеми силами хотел защитить её — черта, так нравившаяся в нём руководству. Основываясь на информации о действиях клана, предоставляемой твоим братом, Хокаге и его советники стали работать над планом предотвращения переворота. Третий хотел решить это дело мирным путём; он считал, что сможет договориться с Учихами и избежать трагедии. Но он был одинок в своём мнении — его советники, в частности Данзо, были уверены, что деревня должна нанести удар первой. Итачи старался выиграть для Хокаге время, чтобы тот смог подготовить всё для переговоров, однако вскоре стало понятно, что действия Хирузена обречены на провал — и Данзо решил действовать незамедлительно. Он вызвал к себе Итачи и дал ему особое задание: уничтожить весь клан Учиха…»

Задание… Нет, это немыслимо, просто немыслимо!..

«Трудно представить, что тогда чувствовал Итачи. Для всех он был гением, талантливейшим шиноби, самым молодым АНБУ за всю историю этой организации — но всё это не отменяло того факта, что ему было лишь тринадцать лет, и он искренне любил свою семью. Однако в то же время он осознавал, что если не остановить Учих сейчас, из-за их мятежа погибнет много невинных. Поэтому Итачи решил, что сделает всё сам, возьмёт на себя всю вину, станет убийцей и предателем; благодаря его жертве честь клана не была запятнана позором бунта, и Учиха вошёл в историю как великий клан, основавший Коноху…»

Но зачем?.. Почему честь семьи ему была дороже её жизни?!..

«Данзо хотел избавиться от всего клана. Однако был один человек, которого Итачи не мог убить несмотря ни на что: ты, Саске, его любимый младший брат. Твоё благополучие было для Итачи важнее всего, даже мира в селении. В ночь уничтожения клана он запугал Данзо, пригрозив, что в случае, если хоть волос упадёт с твоей головы, он раскроет врагам Конохи её тайны, которых, как член АНБУ, знал много. Также Итачи потребовал от Третьего клятвы, что ты никогда не узнаешь о том, что замышлял клан Учиха. Он хотел, чтобы ты гордился кланом, чтобы ты возродил его из пепла, преисполненный уверенности в том, что Учихи всегда были надёжной опорой и гордостью Листа. Ради будущего деревни, имени Учиха, но в первую очередь ради твоего будущего Итачи стал чудовищем — единственным, вместо целого клана. Твой старший брат сознательно обрёк себя на ненависть самого дорогого для него человека, чтобы мир не увидел новую мировую войну…»

Только теперь Саске осознал, что по его щекам скатываются прозрачные, солёные ручейки. Дождь лил изо всей силы, и Саске промок насквозь, однако даже не заметил этого.

Тот странный Акацук мог ведь всё это выдумать — но зачем, какой ему от этого прок?..

Серая стена окружала юношу, а холодный ливень что есть мочи хлестал по его плечам.

Доказательств не было ровным счётом никаких — но если сказанное нукенином правда, их просто не может быть, ведь свою причастность к такому делу верхушка Конохи наверняка бы замела с особой тщательностью…

Перед глазами всё плыло, и Саске казалось, что краски исчезли из мира, и в нём осталось лишь два тона: красный, цвет пролитой крови, и чёрный, цвет тьмы, в которой столько лет существовали он и его брат.

«Правда об этом, кроме меня, была известна лишь четверым, — сказал Учиха в маске, — Третьему Хокаге, Данзо из Корня АНБУ и советникам Кохару и Хомуре».

Всего четверо во всём мире знают, кто есть Итачи на самом деле.

«Старый Хокаге погиб, поэтому осталось всего трое».

Осталось трое, кто может ответить на вопросы.

«Если тебе понадобятся доказательства, найди кого-нибудь из них».

Данзо. Хомура. Кохару. Цели определены.

— Саске! — на крышу запрыгнул Суйгецу; миг спустя к нему присоединились Карин и Джуго. — Где тебя носит?!

— Тебя так долго не было, — проворковала Карин, заботливо накидывая на его плечи плащ. — Мы переживали…

Саске молча поднялся на ноги. С каменным лицом он прошёл мимо товарищей и вернулся на оружейный склад.

— Некоба, — он говорил уверенно, полный решимости. — Прежде, чем мы уйдём, мне нужно ещё кое-что.

— Помогу, чем смогу, Саске, как всегда, — откликнулась Некоба, покусывая мундштук. — Что тебе нужно?

— Самая подробная, какая найдётся, карта окрестностей Конохи.

========== Глава 2. Школа чародейства и волшебства «Хогвартс» ==========

Утреннее пробуждение оказалось на удивление приятным. Несмотря на тоску по дому, родителям и друзьям, Сакура испытывала искреннее удовольствие от одной только мысли о том, что сегодня, наконец, после почти двух месяцев подготовки, они попадут в Хогвартс. Вспоминая своё первое, довольно короткое пребывание в замке, Сакура думала о том, сколь интересно будет жить в древней крепости с бесчисленными лестницами, этажами и коридорами. Перспектива изучать локации внутри и в окрестностях Хогвартса радовала девушку, как, она была уверена, и её товарищей.

— Доброе утро, — раздвинув полог, приветствовала Сакура тоже уже проснувшуюся соседку по комнате.

— Доброе, — улыбнулась Хината; она была полностью одета и теперь аккуратно расчёсывала свои длинные иссиня-чёрные волосы. — Я как раз собиралась тебя будить.

Покосившись на небольшие часы, стоявшие на столе, Сакура с удивлением обнаружила, что уже половина десятого, в то время как «Хогвартс-Экспресс» отправлялся в одиннадцать.

— Что-то я заспалась, — проговорила она, подскочила с кровати и кинулась на поиски одежды; майка и джинсы нашлись довольно быстро, но вот обувь очень упорно избегала попадаться на глаза хозяйке. — Хината, ты не видела мои кеды?

— Секунду, — Хината активировала Бьякуган и обвела взглядом комнату. — Один под твоей кроватью, а второй… — она осмотрелась снова, — на шкафу.

— Спасибо, — Сакура опустилась на четвереньки и запустила руку под кровать. Когда она извлекла оттуда искомый предмет, Хината уже вернулась к своему прежнему занятию.

Натягивая кед на ногу, Сакура покосилась на подругу с определенной завистью. Волосы у неё, надо признать, очень красивые: длинные и густые, очень мягкие, словно шёлковые. Сама Сакура не могла похвастаться тем же; единственной примечательной чертой её шевелюры был природный нежно-розовый цвет, который, однако, самой девушке не то чтобы очень нравился.

Поспешно отвернувшись от Хинаты, она проворно запрыгнула на шкаф (благо, потолок был достаточно для этого высок). К своему величайшему удивлению, помимо второго кеда Сакура обнаружила там пару резинок для волос, небольшую книжку «Достопримечательности исторического волшебства» и старые заметки по эксперименту с тканями дементора, которые она не далее как вчера искала.

Дверь распахнулась так резко и неожиданно, что Сакура вздрогнула и, позорно не удержав равновесие, грохнулась на пол.

— Слушай, Хината, ты… — начал было Дейдара, но осёкся, увидев растянувшуюся на полу Сакуру. — О-о, а я-то думал, что за слона уронили, мм.

— Заткнись, — буркнула девушка, садясь и недовольно потирая поясницу; в другой руке она крепко сжимала злосчастный кед и изрядно помятый листок пергамента с записями. — Тебя вообще стучаться учили?!

— Без стука интересней, — усмехнулся Дейдара. Он отвёл с лица чёлку, и Сакура увидела на его левом глазу небольшой прибор. Раздался короткий щелчок.

— Зараза! — окончательно разозлившись, крикнула Сакура и запустила в парня кедом. Подрывник успел увернуться, и снаряд исчез в дверном проёме за его спиной.

— Мимо, — констатировал Дейдара и повернулся к Хьюге. — Хината, как соберёшься, зайди ко мне, помощь нужна, — он бросил ехидный взгляд на Харуно. — А я пойду, пожалуй, лучше, пока розовый слонёнок не нашёл, чем ещё в меня кинуть, мм.

— Придурок, — проворчала Сакура, когда подрывник скрылся за дверью.

— Он просто… — начала Хината, но дверь открылась опять.

— Я, конечно, всё понимаю, — проговорил Наруто, потирая макушку, — но Сакура-чан, зачем ты так, даттебаё?

В руке у него болтался кед девушки, который он держал за шнурок.

— Прости, Наруто! — виновато воскликнула Сакура. Подойдя к другу, она забрала у него свою обувь и, приподнявшись на цыпочки, слегка коснулась рукой макушки парня. — Сильно попала?

Лицо Наруто мгновенно приняло смущённо-хитрое выражение.

— Не то чтобы очень… — протянул он, — но ты лучше посмотри, Сакура-чан.

Сакура видела, что Хината украдкой наблюдает за ними. Когда же Наруто присел перед подругой на корточки, чтобы та могла осмотреть его ушиб, губы Хинаты чуть приметно задрожали, и она, отложив расчёску, быстро и тихо вышла. А Наруто, похоже, даже не заметил этого.

— Всё с тобой нормально, — объявила Сакура, проведя рукой по голове товарища и убедившись, что шишки нет.

— Раз ты говоришь… — немного расстроено сказал парень, выпрямляясь во весь рост и потягиваясь. — Ну что, пошли завтракать?

— Сейчас, — она села на кровать и наконец-то обулась по-человечески. — Уже все встали?

— Не-а, — потряс головой Наруто, засовывая руки в карманы джинсов. — Гарри и Рон ещё спят и…

Последние его слова заглушил истошный визг, донёсшийся сквозь приоткрытую дверь:

— Уроды! Мутанты! Отребье! Прочь из дома моих предков!..

— Ну всё, понеслось, — вздохнула Сакура и вместе с другом вышла на лестничную площадку.

Как оказалось, кто-то, таская вниз школьные чемоданы, нечаянно сшиб пресловутую подставку для зонтов в виде отрубленной тролльей ноги, и теперь миссис Блэк в очередной раз демонстрировала всю мощь своего старческого голоса:

— Мерзкие полукровки! Животные! Вон!..

— Сириус, твою же ж мать! — донёсся с третьего этажа раздражённый голос Дейдары.

— Да как будто я от неё в восторге! — громко огрызнулся в ответ Сириус, вылетая из кухни и бросаясь к портрету, при виде его зашедшемуся визгами: «Осквернитель рода! Предатель крови!»

— Позволь мне, — произнёс появившийся вслед за ним Итачи. На миг в его глазах, направленных на нарисованную старуху, сверкнул Шаринган — и портрет тут же умолк и погрузился в сон.

Сириус завесил портьеры и повернулся к нему.

— А чего ты раньше не сказал, что так можешь? — недовольно осведомился он.

— Я и не знал, что могу, — совершенно спокойно отозвался Итачи и перевёл взгляд на коноховцев. — Вам следует поторопиться, если хотите успеть позавтракать до отправления.

— Идём мы, идём, — отозвался Наруто.

На кухне было немного народа — почти все суетились на верхних этажах. Обменявшись приветствиями с Римусом, Артуром и Гермионой, Сакура и Наруто сели за стол и принялись за овсянку и поджаренный хлеб. Итачи опустился на место напротив Сасори и вернулся к своему недоеденному завтраку. Тот же, казалось, вовсе не заметил ухода и возвращения Итачи; он держал в руке чашку, но не пил, а не моргая смотрел поверх неё в пространство.

— Что это с ним, даттебаё? — проворчал Наруто, с подозрением поглядывая на марионеточника.

— Такое бывает, — ответила Сакура, уже видевшая подобные приступы задумчивости Сасори.

— Как же я ненавижу Сириусову мамашу, мм, — заявил Дейдара, вместе с Хинатой входя в комнату.

— К сожалению, ничего сделать с ней мы не можем, — вздохнул Римус, наливая себе ещё чая.

— Как это ничего? Взорвать, да.

При слове «взорвать» Сасори быстро моргнул и опустил чашку.

— В доме ничего взрывать нельзя, — поучительным тоном сказала Гермиона. — Это небезопасно.

— Зато эффективно, — пожал плечами Дейдара и, обойдя стол, сел рядом с напарником.

— А ты где была, Хината? — поинтересовался Наруто. — Я тебя утром не видел.

На миг в глазах девушки мелькнула такая печаль, что Сакуре стало искренне жаль её.

— Я помогала Дейдаре, — справившись с чувствами, ответила Хината, устраиваясь рядом с товарищами. — Мы ловили Мадару.

— Их хвостатое высочество, видите ли, не пожелали забираться в клетку, мм, — хмыкнул Дейдара. Итачи бросил на него какой-то странный, то ли обеспокоенный, то ли предупреждающий взгляд, на что подрывник только неопределённо дёрнул головой.

— Ловля кошек, да?.. — Наруто улыбнулся и повернулся к подруге. — Помнишь, Сакура-чан, кошку жены дайме, которая всё время сбегала, а нас посылали её ловить?

— Конечно, — с улыбкой подтвердила Сакура, провожая взглядом вышедших из комнаты магов. — Бедное животное… Хотя, будь я на её месте, я бы тоже от такой хозяйки сбегала.

— Это точно! — засмеялся Наруто. — А помнишь ту миссию с Некоматой?

До того вовсе не интересовавшийся разговором Итачи посмотрел на парня.

— Некомата?

— Ага, — закивал Наруто. — Кошачья бабушка заказала нам достать отпечаток лапы Некоматы.

— Саске-кун тогда, помнится, был очень серьёзен, — добавила Сакура, следя за реакцией Итачи. — Он запретил нам с Наруто вмешиваться и сражался сам.

— А какое у Саске было лицо, когда оказалось, что для того, чтобы проникнуть в крепость кошек-ниндзя, надо надеть обруч с ушками!.. — Наруто, похоже, с головой ушёл в воспоминания, и даже присутствие нукенинов его более ничуть не смущало. — Кстати, тебе они, Сакура-чан, очень шли, ня.

— У меня такое чувство, что в Конохе все какие-то грибы галлюциногенные едят, мм, — проговорил Дейдара, глядя то на Наруто, то на Сакуру. — Итачи, пролей свет истины.

Однако Итачи не ответил; он отвернулся и вновь задумался о чём-то своём.

Наверху раздался грохот, и вновь послышались вопли, на этот раз в исполнении Молли:

— Чем вы думали?! Вы могли нанести ей серьёзную травму, кретины!..

Доедали шиноби уже в молчании. Наруто предавался воспоминаниям, как, впрочем, и Сакура, но она ещё размышляла о том, с чего вдруг Итачи заинтересовался такой мелочью, как незначительная миссия давно брошенного им брата. Хината всё ещё выглядела крайне несчастной и смотрела только в свою тарелку. Дейдара периодически косился то на неё, то на Сасори, опять ушедшего в себя, но ничего не говорил.

Минут через десять ниндзя присоединились к магам в коридоре первого этажа. Выяснилось, что кричала Молли на близнецов — они умудрились, отправив школьные чемоданы вниз при помощи волшебства, сбить Джинни, которая спускалась по лестнице, после чего она проскользила на животе два лестничных марша. Молли, раскрасневшаяся и недовольная, как раз заканчивала лечить дочь, когда подошли шиноби.

— Быстро идите за своими чемоданами, — распорядилась она. — Уже пора выходить.

— Бежим, — Наруто первым сорвался с места и в самом деле побежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Вскоре уже все обитатели дома собрались в тесном коридорчике, в котором теперь было совсем не протолкнуться из-за нагромождения различной поклажи.

— Я буду жаловаться! — громогласно распространялся Аластор, хмуря брови. — Точно буду жаловаться Дамблдору на Стерджиса: второй раз за неделю его нет на месте!..

— Грозный Глаз, уймись, — буркнул Дейдара, пробираясь мимо него со своим чемоданом и клеткой с недовольно шипящим котом наперевес. — Мы и сами в состоянии добраться до вокзала, да.

— Так не положено, — упорствовал Аластор. — Дамблдор приказал…

— Гарри! — крик Молли заглушил все остальные голоса в коридоре. — Ты пойдёшь со мной и Тонкс! Чемодан и сову оставь, багажом займётся Аластор… Ну как же так, Сириус! Дамблдор ведь ясно сказал: нет!

Глянув на пробиравшегося к женщине Гарри, Сакура увидела рядом с ним большого чёрного пса, в которого мог по своему желанию превращаться Сириус.

— Просто нет слов, — в отчаянии сказала Молли. — Учти, своей головой будешь отвечать!

Протиснувшись мимо подрывника, всё ещё спорившего с Грюмом насчёт сопровождения, Молли — а вслед за ней и Гарри с псом — покинула дом.

— Всё, мы пойдём прямо за ними, да! — заявил Дейдара. — Так мы точно не потеряемся. Доволен, Грозный Глаз?

— Ладно, пойдёт, — проворчал тот, вместе с Римусом грузя чемоданы юных магов на большую тележку (ниндзя, в порядке конспирации, предстояло свои вещи тащить до станции самим).

— Что ж, — произнёс, подходя к коноховцам и подрывнику, Итачи, — встретимся в школе.

— Надеюсь, за этот неполный день вы не успеете ничего натворить, — добавил Сасори, останавливаясь рядом с ним.

Наруто хотел было ответить на шпильку кукольника, но Сакура свободной от чемодана рукой схватила друга за плечо и потащила парня к выходу. Примерно так же, но в более мягкой форме, поступила Хината с подрывником.

— Пойдёмте быстрее, — буркнул Наруто, когда они вышли из дома. — Не хочу опоздать, даттебаё.

Ориентируясь на маячившие впереди головы Молли, Гарри и Тонкс — а также на громкий собачий лай, — шиноби буквально за двадцать минут дошли до вокзала Кингс-Кросс. Теперь осталось самое трудное: попасть на платформу девять и три четверти, от которой отходил поезд на Хогвартс. В теории маги объяснили им, как это делается, однако ниндзя всё равно с удивлением смотрели на то, как их знакомые незаметно для окружавших маглов прошли сквозь разделительный барьер между платформами девять и десять.

— Ну что, хм…

— Я первый! — перебил нукенина Наруто и, поудобнее перехватив чемодан, быстро пошёл к барьеру. В следующий миг от взглядов спутников его отгородила толпа людей, сошедшая с прибывшего на платформу десять состава. Когда людской поток иссяк, парня не было и в помине.

— Давайте сюда чемоданы, — сказал вдруг Дейдара; оказалось, пока девушки следили за Наруто, подрывник успел раздобыть где-то багажную тележку.

— Спасибо, — улыбнулась ему Хината.

Сакура кивнула Дейдаре, вместе с подругой направилась к барьеру и как бы невзначай прислонилась к нему. Тут же вокзал Кингс-Кросс пропал, и куноичи оказались на изолированной платформе, над которой висела табличка: «Платформа № 9 и 3/4». Возле перрона, который был полон детей и их родителей, пришедших проводить своих чад в школу, стоял, пыхтя и извергая клубы дыма, большой алый паровоз.

— Эй, народ, не тормозим! — поторопил их Дейдара, возникший с багажной тележкой из сплошной стены за спинами девушек. — Надо ещё найти свободные места, мм.

Шиноби двинулись вдоль состава, заглядывая в окна купе, ища незанятое. Вскоре они увидели увлечённо машущего им Наруто и поспешили к нему.

— Я уже забил места, даттебаё! — гордо возвестил он, кивая на дверь вагона, возле которого стоял. Вдвоём парни занесли в купе все чемоданы и закинули их на багажные полки.

— А что, очень даже миленько, — вынес свой вердикт Дейдара, плюхнувшись на сидение и с интересом разглядывая через окно толпившихся на перроне школьников.

— Да, неплохо, — согласилась Сакура, вместе с Наруто устраиваясь напротив него.

— Держи, — Хината отдала подрывнику клетку с его котом и села рядом.

— Спасибо, — кивнул Дейдара. Из клетки доносилось рассерженное шипение — Мадара был явно недоволен тем, как с ним обошлись.

Машинист дал предупредительный свисток — дети на платформе тут же заторопились в вагоны. Вскоре «Хогвартс-Экспресс» тронулся, и вокзал остался позади. Лондон промелькнул за окном довольно быстро, а затемпотянулись нескончаемой чередой поля.

— Чем займёмся, мм? — спросил, нарушая тишину, Дейдара.

— Не знаю, — пожал плечами Наруто. — Есть идеи?

— Можно в карты сыграть, — предложил Дейдара, извлекая из рюкзака довольно потрёпанную колоду карт.

— Круто! — оживился Наруто. — А во что?

— Кажется, я должна вам напомнить, — вмешалась Сакура, серьёзно глядя на парней, — что карты — это для взрослых.

— Я взрослый, — тут же заявил Дейдара с ноткой превосходства в голосе. — Даже по местным меркам, мм.

— Да ладно тебе, Сакура-чан, — невинно улыбнулся Наруто, махнув рукой. — Подумаешь, сыграем разок!..

— Ты когда-нибудь слышал о трёх пороках шиноби?

— Деньги, алкоголь, женщины, — с важным видом знатока перечислил Дейдара.

— И мой учитель умудряется сочетать их все, — понизив голос, доверительно сообщил Наруто. — Брось, Сакура-чан, мы же не на деньги играть будем!

— Смотрите мне, — погрозила пальцем Сакура, вдруг осознав, что, наверное, очень похожа сейчас на учительницу, которая точно так же порой начинала отчитывать Джирайю.

— Можно и мне с вами? — спросила Хината.

— Конечно! Сакура-чан?

— Ладно, раздавайте, — махнула рукой она, сдаваясь.

После этого дорога пошла значительно веселей. Шиноби играли то поодиночке, то парами, и Сакура с каждой новой партией получала всё больше удовольствия от такого времяпрепровождения. Дейдара, как оказалось, знал много карточных игр, ещё несколько накинул Наруто, который за те два года, что путешествовал с Джирайей, перебывал с ним во многих игорных домах. От Сакуры, как видно, все тоже ожидали какого-то вклада в разноображивание игрового меню — всё-таки как-никак её учительница была известна как самый большой игроман во всех странах шиноби — и очень удивились, когда девушка призналась, что держит карты в руках впервые в жизни. Впрочем, смеяться никто не стал, а Наруто тут же принялся активно объяснять подруге правила.

После полудня дверь в купе открылась, и к ребятам заглянула добродушного вида женщина.

— Хотите чего-нибудь, дорогие? — спросила она, указывая на свою тележку, на которой высились горы разнообразных сладостей.

— Хотим! — тут же заявил Наруто и выскочил в коридор. Дейдара, отложив в сторону карты, вышел вслед за ним, прикрыв за собой дверь.

— Хината, — понизив голос до чуть слышного шёпота, окликнула Сакура.

— Да?

— Пока есть возможность, хочу поговорить с тобой насчёт тех анализов, которые я недавно у тебя брала.

— Что-то не так? — спросила Хината с беспокойством, так её насторожил серьёзный тон подруги.

— Нет, — покачала головой Сакура, — вроде бы всё в норме. Но есть пара показателей, которые изменились.

— Какие?

— Больше всего — скорость реакции чакры. — Хината удивлённо вскинула брови, и Сакура объяснила: — Если коротко, это время, за которое после получения сигнала от мозга чакра образуется и достигает тенкецу на поверхности тела. Для каждого шиноби это значение индивидуальное и обычно стабильное на протяжении большей части жизни, поэтому этот анализ делают так, чисто для галочки.

— И как мой показатель изменился?

— Уменьшился, — отозвалась Сакура, хмурясь,— не то чтобы очень сильно, но всё же. Обнаружив это, я интереса ради взяла пробу и у себя.

— У тебя он уменьшился тоже, — догадалась Хината.

— Причём значительнее, чем у тебя.

— А что у Наруто-куна?

— Норма. Я понятия не имею, чем вызваны эти скачки и от чего это зависит.

— Ты говорила об этом Сасори-сану?

— Нет, — покачала головой Сакура, — и пока не собираюсь. Я хочу как следует всё проверить. Да и вообще, не думаю, что стоит делиться нашей слабостью с Акацуками.

Хината ничего не сказала — парни как раз вернулись в купе и сгрузили на свободные места купленные сладости.

— Куда нам столько?! — ахнула Сакура.

— Не боись, съедим, — заверил её Наруто и, вытащив из кучи «шоколадную лягушку», уселся обратно к окну.

— Вы уже думали, на какие кто попадёт факультеты, мм? — спросил Дейдара, открывая упаковку тыквенного печенья.

— Гриффиндор! — тут же заявил Наруто, попутно откусывая голову «лягушки». — Вообще без вариантов, даттебаё.

— Ну пожалуй, — согласился Дейдара.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась Сакура.

Все посмотрели на притихшую Хинату.

— Мне кажется… — проговорила она, пряча глаза, — что я попаду на Пуффендуй.

— Трудолюбие и доброта, — понимающе закивал Наруто. — Это как раз про тебя, Хината.

Девушка слабо улыбнулась ему, но Сакура чувствовала, что она хотела услышать вовсе не это.

— Вот интересно, — сказала Хината, переводя тему, — куда бы попали Итачи-сан и Сасори-сан?

— Слизерин, — хмыкнул Наруто, чуть ли не целиком заглатывая новую «лягушку». — Сто пудово.

— Ну нет, не обязательно, — протянул Дейдара, которого этот вопрос, похоже, всерьёз заинтересовал.

— Сасори-сан, мне кажется, мог бы ещё на Когтевран, — сказала Сакура.— Вот только…

— Да уж, непонятно, чего в нём больше: мозгов или вредности, — усмехнулся Дейдара.

— А Итачи-сан? — спросила у него Хината.

— Итачи?.. — парень вдруг замолчал и задумался. — Не знаю, — сказал он, наконец, и отвернулся к окну.

Девушки обменялись взглядами.

— Пойду прогуляюсь, мм, — сказал Дейдара, резко поднявшись с места.

— Чего это он? — удивился Наруто, когда за подрывником закрылась дверь.

— Без понятия, — отозвалась Сакура и вновь посмотрела на Хинату, но та лишь коротко пожала плечами.

Шиноби снова взялись за карты, однако ощущения от игры были уже не те. Дейдара не возвращался довольно долго, и Хината, забеспокоившись, активировала Бьякуган и стала искать его. Сакура не знала, что такого она увидела, но Хината вдруг тихо ойкнула и чуть ли не бегом выскочила из купе.

— А это что сейчас было? — теперь уже и Наруто стал волноваться.

Не успела Сакура ничего сказать, как дверь открылась. Девушка повернулась к ней, рассчитывая увидеть Хинату и Дейдару, но на пороге стояли трое незнакомых мальчишек их возраста.

— Так значит, это вы те самые студенты по обмену, — произнёс стоявший посередине парень; говорил он нарочито лениво, растягивая слова, и эта манера показалась Сакуре смутно знакомой. — Отец рассказывал мне о вас. Я — Драко Малфой. Это Крэбб и Гойл.

— Наруто Узумаки, — представился Наруто.

— Сакура Харуно.

— Я слышал, все вы четверо — чистокровные, — продолжил Драко (Сакура едва удержала себя от удивлённого возгласа «Да?!»; по всей видимости, Итачи, когда заполнял документы, решил облегчить коноховцам жизнь, раз уж записал их в чистокровок). — Вы входите в элиту и должны, — парень шагнул в купе, — общаться с такой же элитой.

— Как видно, ты себя к элите причисляешь, мм.

Протиснувшись мимо массивных Крэбба и Гойла, в купе вошёл Дейдара и остановился рядом с Драко, пристально на него глядя; подрывник выглядел не просто недовольным, а скорее даже взбешённым и явно искал, на ком бы своё плохое настроение выместить. Вошедшая за ним Хината спешно опустилась на сидение и отодвинулась к окну.

— Разумеется, причисляю, — важно подтвердил Малфой. — Мой род…

— Меня не волнует.

Драко прищурился.

— А ты, похоже, из тех, кто не ценит своё происхождение.

— В Конохе никто на происхождение не смотрит, — сказал Наруто, становясь рядом с Дейдарой. — Есть вещи и поважнее, даттебаё.

— У вас это, может, и так, — лениво протянул Драко, — но здесь именно чистокровные волшебники правят бал. Вы ещё многого не знаете об устройстве нашего общества, поэтому, — он протянул Наруто руку для пожатия, — я предлагаю вам свою помощь.

— Спасибо, конечно, но мы как-нибудь сами разберёмся, — буркнул он; Сакура прекрасно знала, как сильно не любит её друг таких задавак.

— Что ж, очень жаль, — картинно вздохнул Драко, как бы невзначай поправляя прикреплённый к мантии значок старосты Слизерина. — Впрочем, ладно; вы новенькие, поэтому дам вам время всё обдумать и принять верную сторону…

— Слушай, вали-ка отсюда! — не выдержал Дейдара. — А то я, честное слово, сейчас врежу тебе от всего своего чистокровного сердца!

Окинув четвёрку шиноби долгим взглядом, Малфой ничего не сказал и покинул купе в сопровождении своих товарищей, выполнявших, казалось, роль телохранителей.

— Ты, это, молодец, что помог его на место поставить, даттебаё, — проговорил Наруто, поворачиваясь к подрывнику.

Дейдара поморщился.

— Ненавижу зазнающихся уродов, мм, — сказал он и сел рядом с Хинатой.

Погода в тот день была по-сентябрьски неустойчивой: то светило солнце, бледное, как будто утомлённое своей летней работой, то хлестал дождь, быстро, впрочем, прекращавшийся. По мере того, как поезд пробирался всё дальше на север, небо становилось серее, а дожди — продолжительней.

— Надо, наверное, переодеваться в форму, — заметила Сакура, когда за окном стемнело совсем и в вагоне зажглись лампы.

Спутники согласились с ней, после чего парни вышли в коридор.

— Слушай, Хината, — вполголоса сказала Сакура, доставая из чемодана школьную форму, — чего ты так быстро выскочила, когда пошла Дейдару искать? Что он делал?

— Сидел на крыше и лепил бомбы, — со вздохом ответила Хината, расправляя мелкие складки на одежде. — Он, похоже, обеспокоен чем-то.

— Не знаешь, чем? — спросила Сакура.

К её разочарованию, девушка покачала головой. Сакура слегка нахмурилась и, придвинувшись ближе к Хьюге, прошептала ей на ухо:

— Я не хочу давить на тебя, Хината, но ты должна разузнать об этом всё, что сможешь.

— Я знаю, — кивнула та.

— Прости, — Сакура отступила на шаг назад, — но это действительно не может сделать никто, кроме тебя.

— Знаю, — вновь кивнула Хината.

Девушки вышли в коридор и поменялись местами с Наруто и Дейдарой. Парни переоделись даже быстрее них, и буквально через пару минут шиноби вновь все вместе устроились в купе, пытаясь сквозь покрытое дождевыми подтёками окно различить очертания замка.

Состав начал замедлять ход.

— Через пять минут поезд прибывает на станцию «Хогсмид», — разнёсся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно.

— Приехали, — довольно улыбнулся Наруто.

Когда за последними уходившими магами закрылась дверь, в доме номер двенадцать на площади Гриммо повисла гнетущая тишина.

— Пожалуй, нам тоже стоит отправляться.

— Да, конечно, — кивнул Сасори, отвлекаясь от мыслей, которыми был поглощён всё утро.

Он и Итачи принесли свои чемоданы в гостиную второго этажа и остановились перед камином. За их спинами раздались негромкие шаркающие шаги, и в комнату просочился Кикимер. Старый домовик что-то бубнил себе под нос в обычной манере, совсем, казалось, не замечая шиноби.

— Кикимер.

Обращение к нему Итачи заставило эльфа вздрогнуть и повернуться на голос.

— Доставь наши вещи в Хогвартс.

— Как будет угодно, — хрипло проговорил Кикимер. Подойдя к чемоданам, он взялся за их ручки и тут же с негромким хлопком исчез.

— Полезная вещь — Шаринган, — заметил Сасори; домовик не особо охотно слушался даже Сириуса, собственного хозяина, но вот редкие приказы Итачи выполнял всегда, причём даже не сопровождая это оскорблениями.

— Это удобнее, чем забираться с чемоданами в камин, — пожал плечами Итачи и, подойдя к каминной полке, снял крышку со стоявшего на ней горшочка с летучим порохом.

Сасори посмотрел на товарища, и ему на мгновение вроде бы даже стало неуютно от того, что он собирался сказать.

— Итачи, пока мы одни, нам необходимо кое-что обсудить.

Учиха повернулся к нему.

— Готовы результаты моих последних анализов?

— Да, — кивнул Сасори.

— И сколько мне осталось? — спросил Итачи совершенно спокойно.

— Год.

— А в лучшем случае?

— Это и есть лучший случай. В худшем — месяца четыре, может, пять.

На лице Итачи не дрогнул ни единый мускул.

— Скверно, — произнёс он ровным голосом. — Необходимо поторопиться с расшифровкой книги и возвращением домой.

«Его самоконтроль просто поразителен», — в очередной раз подумал Сасори, внимательно разглядывая лицо Итачи и не видя ни тени страха, тревоги или хотя бы даже разочарования.

— Я начну разрабатывать новое лекарство, — неожиданно для себя самого пообещал он. — Возможно, удастся выиграть для тебя немного времени.

Итачи кивнул.

— Спасибо, Сасори.

Взяв горсть летучего пороха, он бросил его в огонь и исчез во всполохе изумрудного пламени. С минуту постояв в задумчивости, Сасори последовал за ним.

— Хогвартс, кабинет директора.

Буквально миг спустя Сасори вышел из камина в нужной комнате. Это помещение было странное, сплошь заставленное разнообразными серебряными приспособлениями и приборами, назначения которых кукловод не знал. На стенах висели портреты прежних директоров и директрис Хогвартса; некоторые из изображённых на них людей всё ещё мирно посапывали в своих креслах, но большинство уже пробудилось и теперь изучало взглядами гостей нынешнего главы школы. Сам Альбус Дамблдор расположился в кресле с высокой спинкой, стоявшем за письменным столом на когтистых лапах.

— Здравствуйте, Сасори.

— Доброе утро, директор, — учтиво кивнул Сасори, подходя к столу. Итачи стоял чуть в стороне, заинтересованно рассматривая крупную алую птицу с длинным золотым хвостом, сидевшую на жёрдочке возле двери.

— Я как раз рассказывал Итачи о фениксах, — Альбус указал на птицу. — Фоукс живёт у меня много лет, и, надо сказать, я очень привязан к нему.

— Насколько я знаю, слёзы феникса обладают большой целительной силой, — сказал Сасори, тоже разглядывая питомца директора.

— Верно, — улыбнулся Альбус. — Кроме того, фениксы очень умны и сильны, и их пение способно вселять мужество в сердца чистых духом и повергать в страх недостойных.

— Восхитительно, — негромко произнёс Итачи. Протянув руку, он осторожно коснулся головы птицы. Фоукс, не мигая следивший за ним своими тёмными умными глазами, тихо курлыкнул и потёрся о руку.

— Вы ему нравитесь, — довольно констатировал и без того понятный факт Альбус.

— Это взаимно, — отозвался Итачи, мягко поглаживая птицу. — В моём клане есть легенды о фениксах… Никогда не думал, что увижу одного из них вживую.

Сасори вскинул бровь — ему ни разу прежде не приходилось видеть, чтобы Итачи так чем-то проникался. Казалось, что феникс произвёл на него куда большее впечатление, чем весть о скорой и неотвратимой смерти.

Раздался стук в дверь.

— Входите, — сказал Альбус и добавил, обращаясь к переступившей порог МакГонагалл: — Минерва, я бы хотел попросить вас провести для наших новых преподавателей небольшую экскурсию по Хогвартсу.

— Хорошо, Альбус, — ответила она, обменявшись приветственными кивками с нукенинами.

— Что ж, друзья мои, — директор повернулся к шиноби, — я надеюсь, вы меня извините; сегодня начинается учебный год, и есть ещё дела, которые необходимо уладить.

— Разумеется, — чуть склонил голову Сасори. — У Учих и в самом деле есть легенды о фениксах? — спросил он товарища, когда они спускались по винтовой лестнице.

— В этом нет ничего удивительного, — отозвался Итачи. — Мой клан издревле специализируется на огненных техниках, и огненные существа, такие как фениксы и драконы, близки нам.

— Насколько я помню, у вас и палочка с пером феникса, — сказала Минерва, тоже прислушивавшаяся к разговору.

— Действительно.

Минерва кивнула с таким видом, словно на основании этого факта сделала для себя какие-то выводы. Сасори же предпочёл уделить внимание рыцарским доспехам, стоявшими в коридоре, в который они вышли.

Замок Хогвартс оказался не просто велик — он был огромен, к тому же ещё и довольно сложно устроен. В нём было восемь этажей, множество башен разных размеров и сто сорок две лестницы, которые, по словам Минервы, были способны менять своё направление.

— Кроме того, будьте внимательны, — предупредила она, — на некоторых лестницах есть ступени, которые имеют свойство исче…

Как раз в этот момент ступенька под ногой Сасори пропала, однако кукловод, привыкший избегать куда более хитроумные ловушки, резко подпрыгнул и, сделав сальто, ловко приземлился на полпролёта ниже.

— Отлично, молодой человек! — похвалил его нарисованный на висевшем рядом портрете престарелый колдун.

— Благодарю, — на автомате откликнулся Сасори, делая для себя мысленную заметку внимательнее следить за тем, куда ставит ногу.

Решив начать с главного, Минерва показала Акацукам больничное крыло, где познакомила их с мадам Помфри, школьной медсестрой, библиотеку, сильно заинтересовавшую Итачи, расположение основных кабинетов и учительской, которая в этот час была пуста.

— А теперь я покажу отведённые вам покои, — сказала Минерва, когда они вышли из учительской, миновав стоявшие на страже перед её дверями и тихо переговаривавшиеся каменные горгульи. За её спиной Акацуки обменялись взглядами. Слово «покои» звучало возвышенно и даже несколько пафосно — особенно для шиноби, привыкших к скромным условиям существования, — но говорить ничего нукенины не стали.

По бесчисленным коридорам они направились в левое крыло Хогвартса. За время перехода у Сасори сложилось впечатление, что в этом замке всё следило за ними, провожало взглядами: живые портреты, к которым за время обитания в доме Блэков кукловод в общем-то привык, какие-то маленькие тени, мелькавшие в тёмных углах, и даже старые рыцарские доспехи, со скрежетом поворачивавшиеся на своих постаментах вслед за проходившими мимо. Один раз прямо из стены на них выплыл самый настоящий призрак; он вежливо поздоровался с Минервой, и она спокойно ответила ему тем же.

— Если пройти по этому коридору дальше и подняться на этаж вверх, можно попасть в башню Когтеврана, — сообщила Минерва; она вообще рассказывала охотно, было видно, что женщина искренне любит школу. — Обычно преподаватели зельеварения занимают помещения в подземельях, но Альбус сказал, что вы, Сасори, просили подобрать вам другой вариант.

— Да, я подземелья не слишком люблю, — отозвался он, невольно вспоминая периодические отсидки с прошлым напарником в его тайных лабораториях.

— Тогда, я думаю, вам понравится эта комната, — сказала Минерва и открыла дверь.

Первым, что увидел Сасори, шагнув в помещение, было окно — большое, арочное, за которым открывался вид на огромное Чёрное озеро, на берегу которого расположилась школа. Свет из окна падал прямо на стоявший перед ним большой письменный стол из тёмного дерева. Вдоль стен тянулись стеллажи, уже заполненные различными книгами и ещё пустые. Камин, заблаговременно растопленный кем-то, тихо потрескивал, а перед ним стояла пара довольно старых, но на вид удобных кресел. Сбоку виднелась ещё одна дверь, которая вела, по всей видимости, в спальню.

— Вы были правы, Минерва, — произнёс Сасори, оборачиваясь к ней, — мне здесь нравится.

— Приятно это слышать, — дружелюбно улыбнулась ему женщина. — Через два часа в учительской будет небольшое собрание преподавателей. Приходите туда, как устроитесь.

— Непременно, — кивнул Сасори.

— Пойдёмте, Итачи, — сказала Минерва Учихе и вышла вместе с ним, оставив кукловода одного.

«А что, и в самом деле неплохо», — про себя заметил Сасори, обводя взглядом комнату. Он уже давно решил, что раз уж они застряли в этом необычном мире на неопределённо долгий срок, он, по крайней мере, постарается получить от пребывания в нём максимум пользы и удовольствия.

Первым делом, впрочем, Сасори тщательно осмотрел каждый уголок кабинета, желая убедиться, что нигде нет никаких ловушек или устройств слежения — всё-таки доверие доверием, а осторожность никто не отменял. Удостоверившись, что всё в порядке, он проверил и спальню — по размерам та была меньше первой комнаты — и взялся распаковывать вещи, прекрасно понимая, что вечером на это не будет ни сил, ни желания. Он уже почти закончил, когда вдруг ощутил на своём акацуковском кольце чакру напарника.

«Ну как, мм?»

«Что именно?»

«Хогвартс».

«Весьма интересно. А что у вас?»

«Пока ничего не разнесли, если вы об этом», — несколько раздражённо отозвался Дейдара.

Сасори чувствовал, что парня что-то гнетёт, однако открыто спрашивать об этом не собирался.

«Ты что-то хотел или тебе просто нечем заняться?»

Вопреки обыкновению, Дейдара не стал заводиться.

«Скажите… — начал он, но запнулся, и Сасори понял, что напарнику стыдно за вопрос, который он собирался задать. — Здоровье Итачи… насколько всё плохо, мм?»

На миг Сасори даже растерялся.

«Тебя эта информация никоим образом не касается», — произнёс он, желая посмотреть, что будет дальше.

«Сколько?»

«Ты считаешь, что дело в цене?»

«Сколько, Сасори-но-Данна?»

«Сто», — немного подумав, сказал марионеточник.

Даже в своих мыслях Дейдара нахмурился.

«Пятьдесят, мм».

«Сто».

«Шестьдесят».

«Сто».

«Семьдесят».

«Сто».

«Блин, так не честно!» — заявил Дейдара.

«И всё равно сто», — отозвался Сасори.

Повисла пауза. Воспользовавшись перерывом в дискуссии, Сасори стал расставлять флаконы с зельями на полках в кабинете.

«Чёрт с вами, я согласен».

«Всё очень плохо, — сказал кукловод, подровняв ёмкости с ядами. — В лучшем случае жить ему осталось год».

Снова воцарилось молчание.

«И что, вы ничего не можете сделать, мм?»

«Я не медик, Дейдара, — Сасори не понимал, с чего вдруг его напарник заинтересовался судьбой своего «заклятого врага», — и чудес творить я не могу».

«Заставьте Сакуру помочь, — сказал подрывник неожиданно серьёзно. — Коноховцы и так уже знают, что Итачи болен».

А вот это стало для Сасори новостью.

«Откуда?»

Ему показалось, что Дейдара немного смутился.

«Понимаете — только постарайтесь не злиться! — когда у Итачи был приступ с неделю назад, мы с Наруто случайно подслушали ваш с ним разговор, мм…»

Сасори резко ударил по стеллажу кулаком, отчего несколько флаконов упали и разбились вдребезги о каменный пол.

«Почему ты раньше не сказал?» — с холодной яростью осведомился он.

«Вы тоже многие вещи мне не рассказываете, да!» — ощетинился Дейдара.

«Ты хоть понимаешь, — прошипел Сасори, — что из-за твоих детских капризов наши враги получили информацию, которая даже в Акацуки неизвестна никому кроме нас с тобой и Кисаме?»

«Плевать я хотел!» — огрызнулся парень. Сасори резко разорвал связь и наглухо закрыл сознание — он был слишком зол на напарника, чтобы продолжать терпеть его присутствие в своей голове.

Впрочем, когда кукловод в условленное время появился в учительской, по нему совершенно нельзя было сказать, что буквально недавно он был в бешенстве.

— Добрый день, — приветствовал Сасори собравшихся магов. — Моё имя — Сасори Акасуна, я являюсь преподавателем зельеварения в школе магии «Коноха».

— Очень приятно! — к нему подошёл мужчина, такой маленький, что даже невысокому кукловоду был едва ли по грудь. — Филиус Флитвик, профессор заклинаний и декан факультета Когтевран, к вашим услугам!

— Рад знакомству, — вежливо ответил Сасори, пожимая его руку. За спиной хлопнула дверь, и он, обернувшись, увидел Итачи. Оставив марионеточника, Филиус отправился знакомиться со вторым новым коллегой, а к Сасори подошла добродушно улыбающаяся женщина в не слишком опрятном, перепачканном землёй платье.

— Помона Стебль, — представилась она. — Я полагаю, мы с вами будем видеться часто — в моих теплицах растёт много растений, которые вы, зельевары, любите использовать.

— Вы ведёте травологию?

— Да. Если что-то понадобится, можете обращаться ко мне в любое время.

— Благодарю вас.

Примерно в том же ключе прошло знакомство и с остальными профессорами. Все они, с большего, показались Сасори людьми довольно приятными и бесхитростными, всегда готовыми прийти на помощь молодым иностранным специалистам. Несколько насторожила его лишь женщина по имени Сивилла Трелони — невероятно худая, увешенная разнообразными бусами и цепочками преподавательница прорицания, которая очень странно смотрела на него из-за толстых стёкол своих больших очков. Она довольно долго следила за Сасори из угла, но затем, когда он остался один, всё-таки решила подойти.

— Дорогой мой, — заговорила она таинственным, потусторонним голосом, — зачем вы носите на себе этот недобрый символ? — она коснулась его мантии, где был вышит небольшой красный скорпион.

— Это моя эмблема, — ответил Сасори спокойно, не выдавая женщине своего раздражения, — моё имя и мой знак зодиака.

— Конечно же, я знаю это, — всё так же потусторонне сказала Сивилла, на что он позволил себе недоверчиво вскинуть бровь. — Я чувствую — чувствую!.. — для пущего эффекта она прикрыла глаза и чуть запрокинула назад голову, — скорпиона внутри вас. Он опасен для всех, он — смертельная угроза… Откажитесь от него, — горячо зашептала Сивилла, положив руку напротив его сердца. — Откажитесь, иначе собственный же яд вас и отравит…

— Приму к сведению ваше предостережение, — прохладно произнёс Сасори и, отстранив её, отошёл к Итачи и Минерве, разговаривавшим возле камина.

— Что Сивилла вам наговорила? — немного устало поинтересовалась МакГонагалл.

— Рассказывала про моего внутреннего скорпиона, — хмыкнул Сасори, напрочь игнорируя слегка ироничный взгляд Итачи.

— Не судите её строго, — покачала головой Минерва. — Она верит в то, что у неё дар к ясновидению.

«Прежде чем просить меня не судить, убрала бы из собственного голоса осуждение», — подумал Сасори, но ограничился кивком. Тут к ним подошёл Северус, с ленивой снисходительностью улыбающийся, и Сасори отвлёкся на разговор с ним. Сивилла ещё какое-то время побуравила его взглядом, но в конце концов поняла, что это бесполезно, и покинула учительскую.

Вообще, как понял Сасори, преподаватели собрались сейчас только ради того, чтобы познакомиться с ним и Итачи; выполнив свой коллективный долг, некоторые из них удалились — не иначе как готовиться к праздничному пиру, который должен был состояться вечером. Из всего профессорского состава шиноби до сих пор не видели только учителей истории магии (этот был призраком, как объяснил Северус, ничем, кроме собственного предмета, не интересовавшимся) и защиты от Тёмных искусств.

— Кхе-кхе.

Все обернулись. В дверях стояла невысокая, полная женщина, с ног до головы облачённая в розовое, несмотря на свой далеко не молодой возраст.

— Прошу меня простить, дорогие коллеги, я, кажется, немного опоздала, — сказала она, проходя в комнату; говорила женщина неприятным высоким голоском с придыханием, крайне противным, но идеально дополнявшим её пушистую розовую кофточку. — Я только-только из Министерства.

— Ничего, Долорес, — довольно-таки холодно отозвалась Минерва. — Коллеги, позвольте представить вам профессора Долорес Амбридж, с этого года преподавателя защиты от Тёмных искусств.

— Для меня такая честь стать частью вашего замечательного коллектива! — Долорес одарила всех одной из самых приторных улыбок, какие Сасори видел за всю жизнь.

Профессора пробормотали что-то в ответ, переглядываясь между собой; Долорес же, не обращая на это внимания, подошла к шиноби.

— Рада снова видеть вас, мистер Учиха.

Итачи слегка склонил голову.

— Как и я вас, мадам Амбридж, — спокойно произнёс он, хотя марионеточник, за годы совместной работы в принципе научившийся видеть сквозь маску товарища, уловил его легчайшее раздражение.

— Ну что вы, можно просто Долорес, — жеманно улыбнулась женщина и повернулась к Сасори. — А вы, я полагаю, профессор Акасуна?

— Верно, — подтвердил он, про себя думая, как может это быть специалистом по защите от Тёмных сил.

Несколько секунд Долорес продолжала смотреть на него, словно бы ожидая ещё каких-то слов, но, так и не дождавшись, обратилась к МакГонагалл:

— Вы не знаете, Минерва, профессор Дамблдор у себя?

— Да, — почти не разжимая губ ответила та.

— Чудесно, — с очередной улыбкой Долорес Амбридж удалилась.

Повисла пауза.

— Если хотите, — сказала, наконец, Минерва Акацукам, — можем продолжить нашу экскурсию по замку.

— Да, пожалуйста, — кивнул Итачи.

— Скажите, — обратился Сасори к МакГонагалл, когда они покинули учительскую, — неужели эта женщина в самом деле обладает квалификацией, достаточной для преподавания защиты?

Губы Минервы сжались в тонкую линию.

— Министр Фадж нам её навязал, — отозвалась она, быстро шагая по коридорам. — Министерство намерено усилить контроль над школой.

Подъезжая к станции Хогсмид, паровоз совсем замедлил ход. Громко пыхтя, он в непроглядной темноте подкатил к перрону и остановился окончательно. Тут же школьники завозились, похватали клетки и корзины со своей живностью и стали покидать купе, медленно пробираясь к тамбуру.

— Давайте подождём, пока все выйдут, — предложила Сакура.

Хината согласно кивнула — сквозь стеклянную дверь было видно, что в коридоре невообразимое столпотворение, а толкаться ей вовсе не хотелось. Нетерпеливо ёрзавший на сиденье Наруто бросал быстрые взгляды то на школьников в коридоре, то на тёмный перрон.

— Пойдёмте уже, даттебаё, — подскочив с места, сказал он, когда народ с большего вышел.

— Только давайте не будем расходиться, — попросила Сакура. — Лучше держаться вместе.

— Да, — Хината покосилась на Дейдару; вторую половину пути он пребывал не в лучшем настроении и даже сейчас недовольно хмурился, беря с багажной полки клетку с Мадарой.

К тому времени, как шиноби сошли с поезда, на станции осталось совсем немного народа. Первокурсников уже увели (их по традиции должны были переправить в замок по озеру на лодках), и только несколько отставших, разговаривавших о чём-то своём старшекурсников тянулись в сторону дороги, грязной после недавно прошедшего дождя, на которой стояли кареты. Пропустив товарищей вперёд, Хината нарочно отстала и пошла рядом с подрывником.

— Дейдара, что случилось?

Он, прищурившись, посмотрел на неё.

— Тебе какое дело, мм?

— Я просто волнуюсь, — Хината постаралась говорить уверенно, зная, что в противном случае он ей ни за что не ответит. — Всё же было нормально, а потом ты ушёл и…

— Я поругался с напарником, — буркнул Дейдара. — Довольна?

Она вздохнула — могла бы и сама догадаться.

— Надеюсь, ничего серьёзного?

— Да он, блин, сам всегда темнит, а от меня требует кристальной честности!.. — Дейдара резко осёкся, словно бы спохватившись, а затем добавил почти со злобой: — И вообще, тебя это не касается, да.

— Прости, — отведя взгляд, проговорила Хината. «Осторожнее, — напомнила она себе, — надо быть осторожнее».

Дейдара покосился на неё, а затем обречённо вздохнул.

— Ну вот что ты за человек такой, мм? На тебя даже злиться невозможно.

— Прости…

— Вообще-то это не обвинение, — хмыкнул Дейдара и немного приободрился.

Они как раз подошли к экипажу, возле которого остановились Наруто и Сакура, во все глаза глядя на существо, которое было запряжено в него. Тварь была похожа на лошадь, но только очертаниями — скорее это был скелет лошади, обтянутый чёрной блестящей шкурой так туго, что можно было увидеть рельеф даже мельчайших косточек. Когда существо повернуло к шиноби голову, похожую на драконью, и посмотрело на них своими большими, лишёнными зрачков и абсолютно белыми глазами, Хината непроизвольно вздрогнула.

— Эм… что это? — спросил Наруто, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Без понятия, — проговорила Сакура, опасливо поглядывая на странное животное и поскорее залезая в экипаж.

Бросив взгляд на растущие из холки существа большие кожистые крылья, Хината последовала за Наруто. Стоило забраться внутрь и Дейдаре, карета тронулась и, покачиваясь и трясясь на всех ухабах, покатила по направлению к видневшемуся вдали замку. Постепенно он вырастал из ночи, освещённый прямоугольниками множества окон, и шиноби даже забыли о крылатых конях-драконах, завороженно глядя на приближающееся строение.

— Наверное, сверху он выглядит ещё круче, мм, — задумчиво проговорил Дейдара, обращаясь скорее к себе самому, чем к спутникам.

«Будет просто чудо, если он сегодня же ночью не полетит исследовать окрестности», — подумала Хината. Впрочем, после того, как Дейдара во время летних миссий показал ей, как выглядит мир с высоты птичьего полёта, девушка не могла не понять его.

— Офигеть, офигеть, офигеть, даттебаё!.. — широко улыбаясь, возбуждённо бормотал Наруто, прямо-таки впившись горящим взглядом в Хогвартс.

Вскоре их карета, как и многие другие до неё, остановилась перед парадным входом в замок. Быстро поднявшись, чуть ли не взбежав по каменным ступеням и войдя в дубовые двери, шиноби оказались в холле — огромном, освещённом висящими в держателях на стенах факелами помещении, по которому тянулись потоки школьников, входивших в приветливо распахнутые двери по правую сторону от входных.

— Наконец-то. Мы уже начали думать, что вы заблудились по пути.

— То-то, небось, обрадовались, мм, — буркнул Дейдара, враждебно косясь на подошедшего вместе с Итачи напарника.

Сасори, чуть склонив голову набок, посмотрел на парня, а затем крепко взял его за локоть и, не говоря ни слова, отвёл в сторону.

— Церемония распределения скоро начнётся, — сообщил коноховцам Итачи; он был так спокоен, словно нахождение в школе магии было для него делом обычным и совершенно естественным. — Вначале распределят первокурсников, а затем директор представит нас.

— Скорее бы, даттебаё! — воодушевлённо проговорил Наруто.

Минут через десять холл совсем опустел, и тогда из боковой комнатки, находившейся рядом с залом, где собрались все ученики, потянулась колонна первогодок под предводительством профессора МакГонагалл, которая несла табурет с покоившейся на нём старой, побитой годами и жизнью шляпой.

— Это она, да? — Сакура поглядывала на головной убор чуть ли не с благоговением. — Распределяющая шляпа?

Итачи кивнул, провожая взглядом профессора и детей.

— Пошли посмотрим, — предложил Наруто и, не дожидаясь ответа, скользнул к оставшимся открытыми дверям Большого зала.

Когда шиноби приблизились, новички уже выстроились перед преподавательским столом, располагавшимся на небольшом возвышении в противоположном конце зала, лицом к четырём длинным столам факультетов. Минерва аккуратно поставила перед шеренгой табурет со Шляпой и почтительно отошла назад. Тут же разрез на тулье Шляпы открылся, и она запела:

В стародавние дни, когда я была новой,

Те, что с целью благой и прекрасной

Школы сей вчетвером заложили основы,

Жить хотели в гармонии ясной.

Мысль была у них общая — школу создать,

Да такую, какой не бывало,

Чтобы юным познанья свои передать,

Чтобы магия не иссякала.

«Вместе будем мы строить, работать, учить!» -

Так решили друзья-чародеи,

По-иному они и не думали жить,

Ссора — гибель для общей идеи.

Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья!

Пуффендуй, Когтевран — вот подруги!

Процветала единая эта семья,

И равны были магов заслуги.

Как любовь несогласьем смениться могла?

Как содружество их захирело?

Расскажу я вам это — ведь я там была.

Вот послушайте, как было дело.

Говорит Слизерин: «Буду тех только брать,

У кого родовитые предки».

Говорит Когтевран: «Буду тех обучать,

Что умом и пытливы, и метки».

Говорит Гриффиндор: «Мне нужны смельчаки,

Важно дело, а имя — лишь слово».

Говорит Пуффендуй: «Мне равно все близки,

Всех принять под крыло я готова».

Расхожденья вначале не вызвали ссор,

Потому что у каждого мага

На своем факультете был полный простор.

Гриффиндор, чей девиз был — отвага,

Принимал на учебу одних храбрецов,

Дерзких в битве, работе и слове.

Слизерин брал таких же, как он, хитрецов,

Безупречных к тому же по крови.

Когтевран — проницательность, сила ума,

Пуффендуй — это всё остальные.

Мирно жили они, свои строя дома,

Точно братья и сёстры родные.

Так счастливые несколько лет протекли,

Много было успехов отрадных.

Но потом втихомолку раздоры вползли

В бреши слабостей наших досадных.

Факультеты, что мощной четвёркой опор

Школу некогда прочно держали,

Ныне, ярый затеяв о первенстве спор,

Равновесье своё расшатали.

И казалось, что Хогвартс ждёт злая судьба,

Что к былому не будет возврата.

Вот какая шла свара, какая борьба,

Вот как брат ополчился на брата.

И настало то грустное утро, когда

Слизерин отделился чванливо,

И, хотя поутихла лихая вражда,

Стало нам тяжело и тоскливо.

Было четверо — трое осталось. И нет

С той поры уже полного счастья.

Так жила наша школа потом много лет

В половинчатом, хрупком согласье.

Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять,

Чтобы всем новичкам в этой школе

Для учёбы и жизни места указать, —

Такова моя грустная доля.

Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,

И никто пусть меня не осудит:

Хоть должна разделить я вас, думаю я,

Что от этого пользы не будет.

Каждый год сортировка идёт, каждый год…

Угрызеньями совести мучась,

Опасаюсь, что это на нас навлечёт

Незавидную, тяжкую участь.

Подаёт нам история сумрачный знак,

Дух опасности в воздухе чую.

Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг,

Врозь не выиграть битву большую.

Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,

И ничем мы спасенье не купим.

Всё сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.

А теперь к сортировке приступим.

Школьники зааплодировали, но вместе с этим по залу пошли разговоры — все обсуждали слова, сказанные Шляпой.

— Чтобы выжить, сплотитесь, — негромко повторил Наруто.

— Иначе развал, — почти неслышно произнёс Итачи.

Посмотрев на остальных, Хината поняла, что они тоже ощутили это: чувство единения, нечто общее, связывавшее их шестерых вместе. На миг для всех перестали существовать Коноха, Акацуки, прежние разногласия и сражения против друг друга; значение имело единственно то, что все они — шиноби, соратники, союзники… Хината видела взгляды, которыми обменялись Дейдара и Сасори, видела лицо Итачи, лишь наполовину освещённое лившимся из дверей зала светом. Стоявший между Хинатой и Сакурой Наруто взял подруг за руки.

Несколькими грозными взглядами заставив переговаривавшихся школьников замолчать, профессор МакГонагалл опустила глаза на длинный свиток пергамента и вызвала первого новичка:

— Аберкромби, Юан.

Мальчик, трясясь от страха, подошёл к табурету и надел Шляпу. Та задумалась ненадолго, а затем разрез в нижней части тульи снова зашевелился, и прозвучало:

— Гриффиндор!

Распределение первогодок тянулось бесконечно медленно. На головах некоторых детей Шляпа задерживалась всего на миг, на других могла покоиться довольно долго, но кончалось всё тем, что она выкрикивала название одного изчетырёх школьных Домов — и тут же стол, за которым сидели новые товарищи первокурсника, взрывался аплодисментами и одобрительными криками. У Хинаты вдруг перехватило дыхание, когда она подумала, как сама вскоре будет сидеть на трёхногом табурете с древней Шляпой на голове, ожидая её решения под пристальными взглядами всего зала… «Ты — шиноби, — строго напомнила она себе, — наследница клана Хьюга. Веди себя соответственно».

Наконец, последняя девочка присоединилась к пуффендуйцам за их столом, и на ноги поднялся директор Хогвартса. Выйдя из-за стола, он встал за кафедру, выполненную в виде расправившей крылья совы.

— Нашим новичкам, — звучно заговорил Альбус, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнёзда! Прежде, чем начнётся наш восхитительный пир, хочу сделать объявление. В продолжение начатого нами в минувшем году проекта по укреплению связей со школами волшебства из разных уголков мира, в этом году Хогвартс вновь будет принимать иностранных учеников. Счастлив представить вам наших друзей из японской школы магии «Коноха»!

Итачи и Сасори обменялись короткими кивками и первыми бок о бок вошли в Большой зал, под сводами которого уже звучали аплодисменты. Шагая следом за Итачи, Хината старалась успокоиться; она не смотрела по сторонам, зацепившись взглядом за изображённый на спине мантии нукенина небольшой, почти скрытый длинным, низко завязанным хвостом герб клана Учиха, словно за спасительную соломинку.

— Всё хорошо, — чуть слышно шепнула ей шедшая рядом Сакура, собранная и готовая ко всему. — Не волнуйся так.

— Постараюсь, — проговорила Хината.

Шиноби поднялись на возвышение и остановились рядом с директором, приветливо им улыбавшимся, и Альбус заговорил снова:

— Впрочем, в отличие от прошлого года, на этот раз наши гости будут не просто находиться в Хогвартсе, но активно участвовать в жизни школы, — он сделал короткую паузу, и по залу тут же поползли шепотки, мгновенно, однако, прекратившиеся, стоило ему заговорить вновь: — Итак, поприветствуем профессора Учиху, преподавателя трансфигурации, и профессора Акасуну, специалиста по зельеварению.

Когда его представили, Итачи сдержанно кивнул; Сасори же чуть улыбнулся на первый взгляд довольно приятной, но на самом деле не предвещавшей ничего хорошего улыбкой.

— Также, — продолжил директор, когда стихли вежливые хлопки, — в ваши ряды сегодня вольются четверо новых товарищей. По традиции, факультеты, на которых будут учиться новые студенты, выберет Распределяющая шляпа, — Альбус сделал жест рукой в сторону трёхногого табурета и древней Шляпы. — Профессор МакГонагалл, прошу вас.

Директор спустился с кафедры и пригласил нукенинов проследовать вместе с ним к преподавательскому столу и занять места. Теперь все без исключения взгляды оказались прикованы к ним четверым, отчего Хината почувствовала себя крайне неуютно, но усилием воли подавила волнение. За слизеринским столом она заметила мальчика, приходившего к ним в купе, — Драко Малфоя, выжидательно смотревшего на шиноби.

Минерва вновь развернула свой свиток.

— Тсукури, Дейдара, седьмой курс.

Дейдара вышел вперёд, и Хината позавидовала лёгкости и непринуждённости, с которой он преодолел путь до табурета и надел Шляпу. На несколько мгновений в зале повисла тишина, но затем воздух огласил крик:

— Гриффиндор!

Стол, за которым сидели студенты с вышитыми на мантиях золотыми львами на красном фоне, взорвался оглушительными криками. Крайне довольный собой, Дейдара прошествовал к гриффиндорцам, по пути пожимая протянутые ему руки, и уселся рядом с близнецами Уизли.

— Узумаки, Наруто, пятый курс.

— Гриффиндор! — заорала Шляпа, едва коснувшись головы парня.

Львиный факультет опять разразился приветственными воплями, под которые Наруто занял место напротив Дейдары.

— Харуно, Сакура, пятый курс.

В отличие от Хинаты, Сакура держалась уверенно и смело надела на голову Шляпу. Магический артефакт, казалось, крепко задумался и молчал с минуту, после чего провозгласил:

— Когтевран!

Второй слева стол громко зааплодировал, приветствуя новую студентку. На миг Хинате показалось, что подруга растеряна, но она быстро взяла себя в руки и приветливо заулыбалась когтевранцам, на мантиях которых были бронзовые орлы на синем фоне.

— Хьюга, Хината, пятый курс.

Хината почувствовала, как сердце её рухнуло в пятки. Она подошла к табурету и присела на него, опустив на голову Распределяющую шляпу.

— Так-так, что тут у нас? — прозвучал у неё над ухом тихий голос. — Вне всяких сомнений, доброта — главное твоё качество. Вижу ум, талант и много скромности, робости, неуверенности в своих силах… Что ж, я знаю, где тебе помогут раскрыть свой потенциал…

«П-простите, Шляпа-сан… — мысленно обратилась к ней Хината, чувствуя, что будет услышана. — Прошу, отправьте меня, пожалуйста, в Гриффиндор».

— Какой в этом смысл? — вкрадчиво спросил голос. — В тебе все качества истинного пуффендуйца. Львиный факультет хорош, но люди там зачастую слишком прямолинейные и грубые, тебе придётся нелегко.

«Я должна попасть туда, — как можно увереннее ответила девушка. — Я должна присмотреть за Наруто-куном и Дейдарой, чтобы они не наделали глупостей…»

— Вот оно что… — усмехнулась Шляпа. — Самоотверженная храбрость. Когда дело касается тебя самой, смелости нет и в помине, но как только опасность грозит дорогим тебе людям… Что ж, раз так, то будь по-твоему…

— Гриффиндор!

Услышав вердикт, Хината открыла глаза, которые, оказалось, крепко зажмурила, пока ждала решения. Чувствуя, как бешено колотится сердце, она отдала Шляпу стоявшей рядом Минерве и поспешила к своему столу. Гриффиндорцы вставали с мест и хлопали её по плечам, говорили приветственные слова, и девушка робко улыбалась им.

— Отлично, Хината! — воскликнул, стоило ей приблизиться, Наруто, усаживая подругу рядом с собой. Дейдара через стол подмигнул ей.

Когда приветственные крики затихли и профессор МакГонагалл унесла из зала табурет со Шляпой, Альбус вновь поднялся на ноги.

— Да будет пир! — провозгласил он.

Тут же стоявшие на пяти столах, всего за миг до того совершенно пустые блюда наполнились всевозможной едой.

— Мне тут уже нравится, даттебаё! — сообщил Наруто, нагружая в свою тарелку всего и побольше.

— Хината, — позвал девушку Дейдара, — знакомься, это Фред и Джордж Уизли, — близнецы улыбнулись ей так, словно видели впервые в жизни, — и Ли Джордан, — сидевший рядом с Джорджем чернокожий парень с дредами на голове приветливо помахал куноичи, — они тоже на седьмом курсе, мм.

— Если что будет надо, обращайся, — сказал Фред. — Кстати, видишь вон того рыжего веснушчатого, который сидит рядом с парнем в очках? Это Рон, наш брат, он факультетский староста и на одном курсе с тобой и Наруто.

Хината улыбнулась близнецам и их другу и перевела взгляд на находившийся по-соседству стол Когтеврана. За ним Сакура о чём-то оживлённо болтала с сидевшими вокруг девочками, но Хината чувствовала, что смеётся она несколько принуждённо.

— П-погодите! — вдруг воскликнул Наруто, продолжая смотреть в ту сторону, где сидели Гарри, Рон и Гермиона и вели разговор с жемчужно-белым, просвечивающим насквозь мужчиной в трико. — Это что… привидение?!

— А, это Почти Безголовый Ник, призрак башни Гриффиндор, — преспокойно отозвался Ли. — Он дружелюбный, не пугайся.

— Это кто тут пугается, даттебаё? — пробубнил Наруто, предпочтя вновь перенести своё внимание на отбивные.

Дейдара довольно-таки вредно заулыбался.

— Тут вообще много привидений, мм? — спросил он у близнецов.

— Достаточно, — отозвался Джордж, попутно пододвигая к себе блюдо с жареной картошкой. — Некоторые живут в замке просто так, к тому же у каждого факультета свой призрак: у нас — Ник, у Слизерина — Кровавый Барон (лучше не связывайтесь с ним, странный тип), у Когтеврана — Серая Дама, а у Пуффендуя — Толстый Проповедник.

— Плюс ещё Пивз, — подхватил Фред, — школьный полтергейст. Вот уж с ним точно надо держать ухо востро. Шутки и проделки у него, конечно, тупые, но порой довольно травмоопасные.

— А ещё есть профессор Бинс, — добавил Ли. — Он ведёт историю магии.

— Преподаватель — призрак? — переспросил Дейдара, следя взглядом за выражением лица Наруто, который продолжал старательно делать вид, что его интересуют только котлеты.

— Ага, — кивнул Джордан. — До пятого курса включительно история магии обязательный предмет, так что…

— Хорошо, что ты не боишься привидений, правда, Наруто? — ехидно сказал Дейдара.

— Умолкни, — буркнул парень и отвернулся.

Поухмылявшись ещё немного, Дейдара повернулся к сокурсникам и принялся расспрашивать их о школьной жизни. С Наруто заговорил светловолосый парень, представившийся как Симус Финниган, и вскоре Узумаки уже забыл о своей злости на подрывника, обсуждая с новым знакомым и его другом Дином Томасом — пятикурсниками, как выяснилось — факультеты. Предоставленная самой себе, Хината принялась за еду, попутно прислушиваясь к тому, что говорили сидевшие слева от неё старшекурсницы.

— Ох!.. — мечтательно вздохнула одна из них.— У нас со времён профессора Локонса не было таких симпатичных преподавателей.

— И они такие молодые, — добавила другая. — Сами, наверное, только недавно школу закончили.

— Профессор Акасуна такой милашка! — воскликнула третья чуть громче, чем следовало.

По всей видимости услышавший это Дейдара поперхнулся тыквенным соком и закашлялся. Впрочем, секунду спустя Хината поняла, что он не столько кашляет, сколько пытается сдержать смех.

— А мне больше понравился профессор Учиха, — возразила подруге вторая говорившая. — Он такой таинственный и загадочный…

К счастью, Фред как раз в этот момент закончил рассказывать какой-то весьма забавный анекдот, и Дейдара получил возможность посмеяться, не опасаясь вызвать недоумение у рядом сидящих. Насмеявшись вволю, он обернулся и поймал взгляд сидевшего за преподавательским столом Сасори; несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, но затем кукольник прикрыл глаза с выражением отвращения и лёгкой усталости на лице и вновь отвернулся к Северусу.

— Он в восторге, — вполголоса сообщил Дейдара девушке, довольно улыбаясь.

Сама Хината, пожалуй, немного не так охарактеризовала бы реакцию Сасори на заявление о том, что он «милашка», но говорить ничего не стала. Девушке очень нравилась необычная связь, которую Акацуки могли устанавливать между собой при помощи своих колец, и она искренне жалела, что у неё и её друзей нет подобного средства общения.

Когда с основными блюдами было покончено, их остатки исчезли с подносов и тут же сменились сладостями всевозможных видов и сортов.

— Ну как так можно, я же объемся! — запричитал Наруто, накладывая себе большой кусок яблочного пирога.

— А не есть — не вариант, мм? — хмыкнул Дейдара, тоже, впрочем, не побрезговавший десертом.

— Не-а, — решительно замотал головой Наруто и перевёл взгляд на девушку. — Хината, а ты чего не ешь? Вкусно же!

— Х-хорошо, Наруто-кун, я возьму что-нибудь, — покраснев, сказала она и потянулась к мороженому.

Вскоре все наелись окончательно (Наруто — настолько, что теперь стонал, что без посторонней помощи ему со стула не подняться), и сладкое исчезло с тарелок, вновь засверкавших в пламени свечей своей первозданной чистотой. Гул голосов в зале сделался громче, но тут Альбус вновь поднялся на ноги, и все замолчали.

— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал он. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча.

— Если кто-то из новичков пойдёт знакомиться с этим перечнем, то я флоббер-червь, — сообщил Фред, пока директор прокашливался.

— А что, я бы сходил, — заявил Дейдара. — Вообще, надо бы списочек заучить, а то вдруг ненароком нарушу что, мм… — он замолчал, поймав на себе осуждающий взгляд МакГонагалл, и виновато улыбнулся декану.

— Помимо присоединения к коллективу профессоров из Конохи, — Дамблдор учтиво кивнул Акацукам, они ответили ему тем же, — у нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных искусств.

Прозвучали вежливые, но довольно вялые (по сравнению с теми, которых были удостоены Итачи и Сасори) аплодисменты.

— Эй! — вполголоса воскликнул Наруто, вглядываясь в лицо профессора Амбридж. — Это же та заместительница министра, у которой мы были, даттебаё.

Хината тоже внимательно присмотрелась к невысокой полной даме, поднявшейся на ноги и явно вознамерившейся держать речь. «А я-то думала, Сакура преувеличивала, когда рассказывала о ней», — подумала Хината.

— Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж, — за эти добрые слова приветствия. Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе и увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц! Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!

Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех. Профессор Амбридж издала крайне неприятное «кхе-кхе», и заговорила вновь, но теперь её слова звучали так, словно были вызубрены наизусть:

— Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.

Хината видела, какими взглядами обменивались внимательно слушавшие Амбридж хогвартские профессора — и сама старалась не упускать ни слова из сказанного.

— Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством, — продолжала говорить Амбридж, напрочь игнорируя тот факт, что почти никто в зале её не слушает, — потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно так же некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни.

Наконец закончив, она села. Альбус похлопал; педагоги последовали его примеру, но без особого энтузиазма. Присоединился и кое-кто из учеников, но большей частью они просто прозевали конец речи, которой не слушали, и прежде, чем они могли зааплодировать по-настоящему, Дамблдор снова встал.

— Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал он с лёгким поклоном. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить…

— Что вы об этом думаете? — негромко спросила Хината товарищей, пользуясь тем, что прочие гриффиндорцы были полностью поглощены шутками Фреда и Джорджа.

— Сверху сообщают, — сказал Дейдара, наклоняясь ближе к коноховцам и украдкой кивая на преподавательский стол, — что эту дамочку Альбусу навязал министр, чтобы следить за школой, мм.

— Неужели у него не было кого другого навязать? — простонал Наруто. — Как представлю, что нам придётся ходить на уроки к ней…

— Но конфликтовать с ней ни в коем случае нельзя.

— Согласен, Сакура-чан, — кивнул Наруто, но вдруг спохватился. — Сакура-чан?!

— Да не ори же ты, — шикнула на него Сакура, втискиваясь на лавку рядом с подрывником. — С этой Амбридж надо быть осторожнее.

— Мне уже прочитали лекцию на эту тему, так что хоть ты не начинай, — буркнул Дейдара, через плечо косясь на напарника, смотревшего в их сторону.

— От того, что я напомню, хуже уж точно не будет, — огрызнулась Сакура, но потом вздохнула. — Как всё-таки хорошо, Хината, что ты тоже попала в Гриффиндор — хоть будет кому присмотреть за этими двумя.

— Я постараюсь не подвести тебя, — улыбнулась Хината, чувствуя искреннее облегчение от того, что подруга на неё не сердится.

— Нам всё равно будет не хватать тебя, Сакура-чан, — сказал Наруто, с чувством на неё глядя.

— Говори за себя, да, — хмыкнул Дейдара.

Пока они разговаривали, Альбус объявил торжество оконченным, и все вокруг зашумели и засуетились.

— Ладно, мне пора, — сказала Сакура, увидев машущую ей девушку со значком старосты Когтеврана на груди.

— Пока, Сакура-чан! — крикнул ей вслед Наруто. — До завтра!..

Смотреть на то, как он тоскливо глядит вслед выходящей из зала Сакуре, у Хинаты не было сил, и она поспешно отвернулась.

— Первокурсники! — разнёсся над столом Гриффиндора властный крик Гермионы. — Сюда, пожалуйста!

Проводив взглядом кучку новичков, робко двинувшихся по проходу между столами Гриффиндора и Пуффендуя, Хината заметила спешащую к ним Минерву.

— Мисс Грейнджер, мистер Уизли! — позвала она старост. — Прошу вас показать нашим гостям спальни их курсов.

— Их курсов? — переспросил Рон, явно удивлённый. — Но профессор…

— Делайте, как я вам сказала, мистер Уизли, — сурово посмотрела на него Минерва. — Ваши вещи уже доставлены, — добавила она, обращаясь к шиноби. — Завтрак начинается в семь здесь, в Большом зале; приходите к этому времени, я ознакомлю вас с вашим расписанием.

— Спасибо, профессор, — кивнула Хината.

День был долгим, однако она с удивлением и даже восторгом глядела по сторонам, идя вместе с Наруто и Дейдарой в конце колонны первогодок по школе. Живые портреты, доспехи в коридорах, бесчисленные лестницы и ходы — всё это было безумно интересно и хотелось исследовать тщательней. «Ещё будет время, — сказала она себе. — Возможно ведь, что мы здесь останемся насовсем…» От этой мысли она вздрогнула и поспешила отмести её.

Наконец, небольшая процессия, пройдя по очередному длинному коридору, упёрлась в портрет полной женщины в розовом платье.

— За этим портретом находится Общая гостиная Гриффиндора, — внушительно сообщила Гермиона новичкам; Рон тем временем ковырялся в ухе. — Чтобы войти, вы должны назвать пароль, — она повернулась к картине и медленно и чётко, так, чтобы все расслышали, сказала: — Мимбулус мимблетония.

— Верно, — кивнула женщина в платье, и её портрет повернулся в их сторону, как створка двери; в стене за ним открылся круглый проём.

Общая гостиная Гриффиндора оказалась уютной, расположенной в башне комнатой, выдержанной в факультетской красно-золотой гамме. Перед камином, где весело потрескивал огонь, стояли мягкие вытертые кресла и шаткие старинные столики. В одном из кресел гордо возлежал Живоглот, поднявший на вошедших жёлтые глаза; Мадары нигде поблизости видно не было.

— Девочки, ваши спальни находятся здесь, — произнесла Гермиона, указывая необходимую дверь. — Мальчики, вам сюда, — когда первокурсники ушли, она повернулась к куноичи. — Пойдём со мной, Хината, я покажу нашу спальню.

Попрощавшись с парнями, Хината следом за Гермионой поднялась по винтовой лесенке и попала в небольшую круглую спальню с шестью кроватями с пологами на толстых ножках.

— …точно тебе говорю, всё он врёт…

Гермиона громко прокашлялась; две девушки, сидевшие рядом и беседовавшие, сблизив головы, повернулись к ней.

— Парвати, Лаванда, знакомьтесь, это Хината, — сказала Гермиона, вытягивая нерешительно замершую на пороге девушку на центр комнаты.

— Приятно познакомиться, — с робкой улыбкой произнесла она.

— Ой, так значит, ты будешь жить с нами?! — воскликнула голубоглазая блондинка, разглядывая её. — А мы с Парвати как раз думали, для чего в спальне дополнительная кровать.

— Так уж и об этом? — не удержавшись, съязвила Гермиона. Хината же предпочла отойти к кровати, возле которой стоял её чемодан.

— Ну конечно, — очаровательно захлопала ресницами Лаванда; эта девушка в какой-то мере напоминала Хинате Ино, но вот только у той улыбка была куда менее приторно-сладкой.

Гермиона бросила на соседок подозрительный взгляд и, сказав Хинате, чтобы та устраивалась, скрылась в ванной. Быстро натянув пижаму, Хьюга забралась в кровать и задёрнула полог, слишком уставшая, чтобы вести разговоры. Пару минут было тихо, но затем она услышала тихий шёпот Лаванды:

— Так вот, в «Ежедневном пророке» на прошлой неделе была статья про него. Ты читала?

— Читала, — отозвалась Парвати. — Ну не знаю, я всё равно не уверена…

— Да перестань! Понятно же, что Поттер всё врёт про Сама-Знаешь-Кого! Просто хочет привлечь к себе внимание!..

— Ах вот оно что, — раздался звонкий, полный негодования голос неслышно вернувшейся Гермионы. — Хорошо же вы новую кровать обсуждаете.

— Тебе вообще какое дело, Грейнджер? — бросила Лаванда. — Только не говори мне, что веришь в эту ерунду про возвращение Сама-Знаешь-Кого.

— Верю, — холодно сказала Гермиона. — И советую тебе не разевать по поводу Гарри твой большой трепливый рот.

— Не смей так разговаривать со мной, поняла?!..

«Неужели, — думала Хината, крепко сжимая край подушки, — обстановка в Хогвартсе хуже, чем мы опасались?..»

========== Глава 3. Понедельник — день тяжёлый ==========

Наруто проснулся рано, ещё затемно. Поворочавшись немного, прислушиваясь к сонному дыханию соседей, он всё-таки сел на кровати и раздвинул полог, понимая, что ему уже не заснуть. Взяв со стула свою школьную форму (строгие чёрные брюки, белую рубашку и чёрную мантию, на которую за ночь кто-то нашил эмблему Гриффиндора), Наруто быстро оделся и даже пару раз провёл расчёской по волосам, но больше для галочки, так как прекрасно знал, что вечный шухер на голове не исправить никакими средствами.

Чуть поколебавшись, Наруто потянулся к висевшей на спинке стула длинной полоске ало-золотой ткани; ещё на площади Гриммо его просвещали, что эта штука называется «галстук» и что носится она на шее. Шиноби она, однако, больше напоминала удавку, и относился он к данному предмету гардероба с определённой опаской, но всё равно решил попытать счастья и принялся за дело. Минуту спустя петля была завязана; хотя высота узла в галстуке не регулировалась совершенно, Наруто всё равно счёл первую попытку вполне сносной и, довольный собой, выскользнул из комнаты.

В Общей гостиной, разумеется, в такое время не было ни души. Пройдя через неё, Наруто толкнул портрет, загораживавший выход, и выбрался в коридор.

— Куда в такую рань? — сонным голосом осведомилась изображённая на картине женщина — Полная Дама, как называли её гриффиндорцы.

— А, ну это… — протянул Наруто, смущённо почёсывая затылок, испытывая страшную неловкость оттого, что отчитывается перед портретом. — Прогуляться, даттебаё!

— Ну иди, иди, — кивнула Дама, вновь закрыла глаза и склонила голову на грудь.

Наруто не заставил просить себя дважды и быстро зашагал по коридору. Дойдя до развилки, он не задумываясь повернул налево, прошёл немного, спустился на этаж ниже по лестнице, снова прошёл, завернул за какой-то угол, а потом совершенно перестал следить за дорогой, предоставляя ногам нести его, куда вздумается.

Как ни старался Наруто не думать о плохом, мрачные мысли так и лезли в голову. Накануне вечером он стал свидетелем довольно неприятной сцены: когда они с Роном вошли в спальню пятикурсников, застали Симуса и Гарри орущими друг на друга. Дин и ещё один мальчик, Невилл Долгопупс, пытались разнять их, но потребовалось вмешательство старосты, чтобы угомонить спорщиков.

Не то чтобы Наруто не ожидал этого (он сам видел статьи в «Ежедневном пророке», написанные по заказу Министерства, выставлявшие Гарри лгуном, а Альбуса — выжившим из ума стариком), но всё-таки столкнуться с расколом в рядах студентов в первый же свой день в школе было удовольствием, мягко говоря, ниже среднего. Парню отчаянно хотелось поведать всем правду, убедить сомневающихся, что Волан-де-Морт действительно вернулся, однако он знал, что не может это сделать, не нарушая данного Сакуре обещания не конфликтовать с Амбридж — министерской ставленницей.

В задумчивости Наруто проблуждал по школе часов до восьми утра. К этому времени замок постепенно начал просыпаться, и группы школьников потянулись на завтрак. Незаметно пристроившись за одной из таких группок, Наруто в скором времени без приключений добрался до Большого зала. Было всё ещё довольно рано, и немногие студенты спустились на завтрак, но Сакура и Хината уже сидели вместе за гриффиндорским столом и о чём-то вполголоса разговаривали. Подойдя ближе, Наруто забеспокоился: вид у Хинаты был откровенно печальный, а у Сакуры — взволнованный.

— Привет, — поздоровался он, усаживаясь напротив подруг. — Что случилось?

— Хинате вчера довелось выслушать не слишком приятные вещи, — отозвалась Сакура.

Наруто нахмурился.

— Тебя кто-то обижал, Хината?

— Нет, — покачала головой она. — Я вчера случайно услышала разговор соседок по комнате… — она вздохнула и опустила глаза.

— В общем, они считают, что Гарри и Альбус-сан врут, — закончила за неё Сакура.

— Симус, наш одноклассник, тоже не верит, — сказал Наруто. — Они с Гарри чуть не подрались из-за этого, даттебаё.

Сакура обвела взглядом зал.

— Похоже, почти вся школа придерживается позиции Министерства.

— И это крайне скверно для нас, мм, — заметил Дейдара, устраиваясь рядом с Наруто. — Проблематично защищать людей от того, во что они не верят.

— Это да, — согласился Наруто.

— Что будем делать? — спросила Сакура.

— Ну, генплана пока нет, — пожал плечами Дейдара, накладывая себе овсянку. — Но Сасори-но-Данна очень настоятельно просил не предпринимать никаких поспешных действий.

— Ты уже сегодня говорил с ним? — удивилась Сакура, покосившись на преподавательский стол; нукенинов там не было.

— Перекинулся парой слов, мм, — отозвался Дейдара. — Он сказал, что нужно сначала как следует изучить школу и найти слабые места в защите.

— Это само собой, — согласилась она. — Ну тогда…

— Сакура! — к шиноби подошла, дружелюбно улыбаясь, староста Когтеврана, провожавшая Харуно в гостиную накануне. — Там профессор Флитвик раздаёт расписания.

— Уже иду, — Сакура встала со скамейки. — Кстати, ребята, это Падма Патил.

— Очень приятно, даттебаё.

— Взаимно, — снова улыбнулась Падма. — Между прочим, на Гриффиндоре учится моя сестра-близнец, Парвати.

— Да, я уже с ней познакомилась, — сказала Хината.

— Думаю, вы поладите, — уверенно заявила Падма. — Ты только поосторожнее с её подругой, Лавандой — она жуткая сплетница… Ладно, нам пора.

— Потом ещё увидимся, — махнув товарищам напоследок, Сакура удалилась.

— Эх… — протянул Наруто, принимаясь за яичницу с беконом. — Как же жаль, что Сакура-чан не с нами.

— Лично меня всё устраивает, — хмыкнул Дейдара. — А ты, — он повернулся ко всё ещё грустной Хинате и, напустив на себя строгий вид, указал на неё ложкой, — прекращай уже каждую мелочь принимать близко к сердцу. Ну думают люди плохо о Гарри Поттере, тебе-то что с того, мм?

Хината смутилась.

— Просто…

— Знаю я твоё «просто», — перебил её Дейдара. — Не забывай, что в наш контракт входит только защита Хогвартса, а не разгребание его внутренних проблем, мм.

— Мы не можем наплевать на это, даттебаё! — горячо возразил Наруто, но потом добавил уже тише: — Но кое в чём он прав, Хината: не давай этому так задевать тебя.

— Постараюсь, — кивнула Хината, цвет лица которой очень подходил сейчас под гриффиндорскую эмблему со львом.

— Доброе утро, — раздался у Наруто за спиной голос Минервы (профессора МакГонагалл, надо привыкать).

— Доброе! — заулыбался парень, оборачиваясь к ней.

Декан обвела его критическим взглядом.

— Вам стоило бы попросить кого-нибудь нормально завязать вам галстук, мистер Узумаки, — заметила она, а затем протянула каждому шиноби по листу пергамента. — Это ваши расписания на неделю. Я сделала для вас краткие пометки, где находится тот или иной кабинет, но лучше всё же первое время ходите на занятия вместе с однокурсниками.

— Не волнуйтесь, профессор, не потеряемся, мм, — довольно-таки беспечно отозвался Дейдара.

— А я волнуюсь, мистер Тсукури, — сказала профессор МакГонагалл. — Лично за вами, между прочим, меня попросили следить особенно пристально.

— Даже не буду спрашивать, кто, — буркнул подрывник.

Она чуть приметно улыбнулась.

— Так вы меня поняли?

— Понял, да.

— Хорошо. И кстати, снимите перчатки, они в школьную форму не входят.

— Снимите перчатки, — передразнил её Дейдара, когда Минерва отошла. — Правильно, лучше пускай первогодки при виде моих рук в обморок грохаются, мм.

— Но она же не знает, — покачала головой Хината. — Ты бы придумал причину, почему тебе надо обязательно их носить…

Пока они обсуждали перчатки подрывника, Наруто опустил взгляд на расписание.

— У нас сегодня первая история магии, — проговорил он, нервно сглотнув.

— А, это та, которую призрак ведёт? — оживился Дейдара, тоже заглядывая в его лист пергамента. — Так, потом пара зелий, а после обеда прорицания и сдвоенная защита от Тёмных искусств… Шикарный у вас первый день, мм.

— Только у меня вместо прорицания изучение древних рун, — негромко сказала Хината, просматривая своё расписание. Прорицания и руны, как и нумерология, и уход за магическими существами, и изучение маглов, были в Хогвартсе курсами по выбору. Когда летом была озвучена необходимость принять решение относительно посещения этих предметов, Наруто, чтобы не мучиться, просто записался туда же, куда уже ходили Рон и Гарри. — А что у тебя, Дейдара?

— У меня сейчас травология, за ней сдвоенные заклинания, хм… а потом трансфигурация, — протянул подрывник, не выглядевший особо счастливым. — Дебютное выступление профессора Учихи.

— Хотел бы посмотреть, — ухмыльнулся Наруто.

— Это уж всяко лучше, чем зелья, да, — уверенно заявил Дейдара и поднялся. — Сасори-но-Данна не упустит шанс поиздеваться.

— Пусть только попробует, даттебаё!

— А он не попробует, он сделает, — фыркнул Дейдара, закидывая на плечо сумку. — Уж поверь моему опыту.

Когда он ушёл, Хината достала из своей сумки какую-то книжку и аккуратно убрала в неё расписание. Наблюдая за подругой, Наруто вдруг понял, что, задумавшись, забыл сделать с утра.

— Блин! — воскликнул он, так резко вскочив со скамейки, что Хината вздрогнула. — Я сумку забыл взять… Так, Хината, встретимся на уроке, — и он пулей вылетел из зала, провожаемый удивлёнными взглядами школьников.

До портрета Полной Дамы он добрался без происшествий.

— Пароль?

— Э-э… — протянул Наруто. Накануне Гермиона называла специальные слова для входа в башню, но он, глазея по сторонам, умудрился пропустить их мимо ушей. «Надо бы повнимательнее в следующий раз, — мысленно сказал он себе. — Мы же на миссии, в конце концов».

— Без пароля нельзя, — строго сказала Дама.

— Что, вообще никак? — жалобно спросил Наруто — вдруг прокатит?

— Вообще никак.

Насупившись, парень развернулся и потопал прочь, ругая дотошный портрет и собственную невнимательность. Повернув за угол, он вдруг увидел открытое окно — и расплылся в хитрой улыбке.

Если бы кому-нибудь из студентов или преподавателей пришло в голову в этот час поразглядывать из окна башню Гриффиндора, они бы стали свидетелями весьма странной картины: под проливным дождём прямо по вертикальной стене бежал, ничуть, похоже, не смущённый тем, что движется по оси, строго перпендикулярной земле, один из иностранных студентов.

Добравшись до окна своей спальни, Наруто извлёк из прикреплённого к предплечью чехла, надёжно скрытого широкими рукавами мантии, кунай и осторожно просунул лезвие в щель между ставнями. Поводив им немного вверх-вниз, Наруто поддел крючок и в следующую секунду уже забрался через открытое окно в комнату; довольно ухмыльнувшись, парень принялся собирать необходимые для уроков вещи в сумку. Это маленькое приключение с утра пораньше значительно подняло настроение, и он всё ещё улыбался, когда входил четверть часа спустя в кабинет истории магии. Когда Наруто сел рядом, Хината удивлённо посмотрела на его мокрую мантию, но ничего не сказала.

Как и предупреждал накануне Рон, история магии оказалась самым скучным уроком на свете. Профессор Бинс, выплыв прямо из доски, тут же начал что-то бубнить о войнах с великанами; его голос усыплял настолько, что буквально десять минут спустя весь класс (кроме, разумеется, Гермионы) уже не слушал преподавателя, а занимался кто чем хотел. Наруто видел, как на задней парте Гарри и Рон во что-то играют на клочке пергамента под периодическими испепеляющими взглядами Гермионы. Красивая смуглая девушка — близнец Падмы Патил (её зовут Парвати, кажется), о чём-то негромко говорила со светловолосой соседкой, и обе то и дело принимались хихикать. Симус направил в окно взгляд то ли философски-задумчивый, то ли отстранённо-пофигистический, а сидевший рядом с ним Дин листал учебник по зельеварению, без особого, впрочем, интереса. Сам Наруто, поначалу с опаской поглядывавший на просвечивавшего насквозь профессора, вскоре уже забил на него и, положив на парту голову, предавался воспоминаниям о беспечных деньках зелёной юности, прошедших в стенах коноховской Академии шиноби.

Звонок, возвещавший конец занятия, заставил всех вздохнуть с несказанным облегчением. Дав классу домашнее задание (письменную работу в полтора фута длиной о войнах с великанами), профессор Бинс неспешно уплыл обратно в доску, и школьники поспешили прочь из аудитории.

— Кошмар, даттебаё… — простонал Наруто, выходя в коридор. — Даже в Академии занятия были веселее, правда, Хината?

Ответа неожиданно не последовало, и он, обернувшись и покрутив по сторонам головой, заметил Хинату чуть поодаль в обществе Парвати и её светловолосой подруги — наверняка той самой Лаванды, о которой предупреждала Падма. Взяв Хинату под руки, девушки уже увлекали её по направлению к ведущей вниз лестнице, попутно о чём-то расспрашивая. Провожая взглядом подругу, Наруто на миг почувствовал себя брошенным, но тут его окликнул Дин, и вскоре уже парни направились в подземелья на урок зельеварения.

Почему-то с самой первой встречи с Северусом Снеггом, состоявшейся в больничном крыле Хогвартса уже, казалось, целую вечность назад, Наруто почувствовал, что с этим человеком у него дружбы не выйдет. Создавалось впечатление, что Северусу противно всё живое, а любой хоть чуточку шумный студент (особенно если на его мантии вышит золотой лев) вызывает у него сильнейшую неприязнь. Сам же предмет, поначалу вызывавший у Наруто определённый интерес из-за поистине невероятных свойств некоторых волшебных снадобий, резко ему разонравился после того, как Сакура углубилась в его изучение вместе с Сасори.

Вместе с другими гриффиндорцами Наруто шагнул в тёмный, холодный подземный кабинет и огляделся по сторонам; вдоль стен тянулись полки с расставленными на них флаконами и склянками, в дальнем углу виднелся большой шкаф, возле парт были установлены котлы. Атмосфера здесь царила, мягко говоря, негостеприимная, и Наруто подумалось, что для полноты картины не хватает только какой-нибудь затаившейся в углу твари, следящей за ними и готовящейся их сожрать.

Не успел Наруто занять место, в класс стали заходить другие студенты.

— Слизеринцы, — шепнул ему Дин, неприязненно косясь на ребят с серебристыми змеями на изумрудном фоне. — Снегг их декан и вечно их выгораживает, а нам зато достаётся по полной…

— Эй, новенький, — к их столу подошёл в сопровождении двух своих телохранителей Драко Малфой. — Я смотрю, ты всё-таки пренебрёг моим советом и решил якшаться со всяким сбродом.

— Отвали, Малфой, — угрожающе проговорил Симус, явно ещё не до конца остывший после вчерашней ссоры с Гарри.

— Я, кажется, не с тобой разговариваю, Финниган, — деланно лениво протянул Драко. — И вообще, ты бы повежливее, а то ведь и после уроков могу тебя оставить…

— Иди отсюда, даттебаё! — вскинулся Наруто; этот зазнайка с каждой минутой не нравился ему всё больше и больше.

Чувствуя закипающий гнев джинчурики, Кьюби в его подсознании тут же оживился.

«Я могу помочь тебе поставить пацана на место, — вкрадчиво проговорил он. — Одного хвоста вполне хватит…»

«Закройся», — буркнул Наруто.

Драко скользнул по шиноби презрительным взглядом и отошёл к своему месту. Обернувшись, Наруто увидел, что Хината, сидевшая между Парвати и Лавандой, не сводит с него беспокойного взгляда, и, хотя и немного через силу, успокаивающе улыбнулся подруге.

— Ты уже знаешь Малфоя? — удивлённо поинтересовался Дин, пока Симус сверлил недовольным взглядом белобрысый затылок Драко.

— В поезде познакомились, — отозвался Наруто. — Он всё рассказывал, что дружить надо только с чистокровками.

— Ничего нового, — фыркнул Симус. — Малфой всегда был…

Закончить ему не позволило появление профессора зелий.

— Успокаиваемся, — холодно произнёс Северус, закрывая за собой дверь. К своему немалому удовольствию, Сасори рядом с ним Наруто не увидел.

Быстро подойдя к столу, Снегг оглядел неподвижно замерший в безмолвии класс и продолжил:

— Прежде чем начать сегодняшний урок, я бы счёл уместным напомнить, что в июне вы будете держать серьёзный экзамен, который покажет, насколько вы усвоили науку изготовления и использования волшебных зелий. Хотя изрядную часть из вас, несомненно, составляют кретины, я всё же надеюсь, что вы худо-бедно заработаете за СОВ хотя бы «удовлетворительно». Иначе вам придётся столкнуться с моим… неудовольствием.

«Взгляд у него почти как у кукольника, даттебаё», — подумал Наруто, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

— По окончании пятого курса многие из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — говорил Северус. — По программе, нацеленной на подготовку к выпускным экзаменам, в моём классе будут заниматься только лучшие из лучших, остальным же придётся со мной распрощаться… Однако до приятной минуты расставания как-никак ещё год, причём год весьма непростой — не только из-за сложности зелий, изготовление которых вам предстоит освоить, но и потому что у вашего курса вести буду не только я, но и профессор Акасуна.

После этих слов школьники стали обмениваться удивлённым взглядами, не решаясь, впрочем, переговариваться.

— В вашей группе он будет вести занятия по четвергам, — продолжал тем временем Северус. — Сразу хочу предостеречь тех, кто уже успел обрадоваться, решив, что вам повезло: требования у профессора Акасуны не ниже моих. Кроме того, посещение его занятий обязательно для всех, ровно как и выполнение данных им заданий. Очень надеюсь, — он взглянул на Невилла, который тут же опустил глаза и заёрзал на стуле, — что вы не опозоритесь перед иностранным преподавателем, в противном случае последствия для вас будут весьма неприятные…

Он позволил своему голосу сойти на нет, но весь класс и так понял, что на занятиях у нового профессора стоит очень стараться, хотя бы чтобы не иметь проблем со старым.

— Итак,— Северус извлёк волшебную палочку, — теперь перейдём непосредственно к сегодняшнему занятию. Мы будем готовить зелье, которое часто входит в экзаменационные задания для пятикурсников. Это — Умиротворяющийбальзам, он помогает бороться с тревогой и снимать беспокойство. Ингредиенты и способ приготовления, — он взмахнул волшебной палочкой, — написаны на доске. Всё, что вам необходимо, находится в шкафу. В вашем распоряжении полтора часа. Приступайте.

Оставшееся до конца пары время Северус кружил по классу подобно хищной птице, выискивая себе жертву среди учеников. Впрочем, как и говорил Дин, влетало только гриффиндорцам; все ошибки и недочёты в работах слизеринцев, которых тоже было будь здоров сколько (чего стоит хотя бы варево одного из прихвостней Малфоя, Гойла, кажется, у которого из котла валили целые снопы ярких искр), напрочь их деканом игнорировались. Но всё же больше всех попало Невиллу — рассеянному и неуверенному в себе парню, до смерти боявшемуся профессора, — и Гарри, хотя никакой объективной причины для ненависти к нему со стороны Северуса Наруто в упор не видел.

Впрочем, он подозревал, что вскоре и сам войдёт в список наименее любимых студентов зельевара — его Умиротворяющий бальзам, вопреки инструкции, источал не серебристый, а сизовато-синий пар и пах свежевыпотрошенной рыбой. Хотя, конечно, стоило бы сделать скидку на то, что Наруто в принципе варил зелье впервые в жизни. И Северус, похоже, сделал; проходя мимо котла парня, он только тихо пренебрежительно фыркнул, но выговаривать не стал, а просто прошёл дальше, в конец аудитории, где с видимым наслаждением накинулся на Гарри.

Вволю поглумившись над ним, Северус с плохо скрываемым удовольствием уничтожил зелье парня и приказал остальным студентам сдать то, что у них получилось, на проверку. Наполняя ёмкость своим варевом (уже успевшим принять консистенцию желе), Наруто украдкой поглядывал через класс на Гарри; тот, кипя от гнева, запихивал свои вещи в сумку и вылетел из подземелья, едва прозвенел звонок.

— Жёстко он с ним, — проговорил Наруто.

— Снегг всегда так, — отозвался проходивший мимо Рон. — Ещё с первого курса.

— Тяжело ему, даттебаё.

— Нужно поскорее догнать Гарри, — с беспокойством сказала Гермиона. — Идём, Рон.

— Угу, — Рон быстро поставил на учительский стол колбу со своим зельем и поспешил за подругой. Наруто видел, каким насмешливым взглядом Северус проводил их, и непроизвольно крепче сжал длинную ложку.

— Наруто-кун, — позвала его Хината. — С тобой всё в порядке?

— Ну да, — быстро сказал он. — А что?

— Ты погнул ложку.

Опустив глаза на предмет в своей руке, Наруто с удивлением обнаружил, что и в самом деле сильно согнул металлическую ручку.

— Ой, я и не заметил, — он поспешно привёл ложку в нормальное состояние и, сдав свою работу на проверку, вышел из класса.

До Большого зала шиноби не проронили ни слова. Наруто злился на себя за то, что сам, вопреки собственным сегодняшним советам, так близко принимал происходящее с Гарри. Хината то и дело с беспокойством косилась на друга, а Кьюби тихо фыркал в ответ на самобичевание своего джинчурики.

У ведущих в зал дверей коноховцы заметили в толпе спешащих на обед школьников знакомые силуэты. Итачи и Сасори, отойдя чуть в сторону, разговаривали, причём если Учиха был как всегда серьёзен и спокоен, то кукловод выглядел весьма довольным чем-то. В его растрёпанных волосах блестели капли дождя, а мантия была насквозь мокрая — похоже, Сасори только что вернулся с улицы, где лило вовсю. Проходившие мимо студентки, особенно со старших курсов, кто в украдку, а кто в открытую, разглядывали беседующих нукенинов, причём некоторые при этом принимались переговариваться и хихикать.

— Чего все так пялятся на них, даттебаё? — подивился Наруто.

Хината почему-то смутилась.

— Ну… — пробормотала она и замолчала, но всё-таки под пристальным взглядом друга вынуждена была продолжить: — Некоторые девушки считают их… весьма привлекательными…

Наруто хмыкнул. Вдруг из зала на всех парах вылетел, на ходу закидывая на плечо сумку, Гарри. Пронесясь мимо Наруто и Хинаты и даже, похоже, не заметив их, парень чуть ли не побежал вверх по широкой мраморной лестнице, ведущей из холла на верхние этажи, перепрыгивая через две ступеньки.

— Похоже, у Рона и Гермионы не получилось его успокоить, — заметила Хината, провожая Гарри задумчивым взглядом.

Решение созрело у Наруто мгновенно.

— Пойду-ка я догоню его, — сказал он и тут же сорвался с места.

— А как же обед? — крикнула ему вслед Хината.

— Я не голодный! — обернувшись, бросил Наруто, взбегая вверх по лестнице.

Он шёл за Гарри до Северной башни, ничем не выдавая своего присутствия. Поднявшись по винтовой лестнице до самого верха, он оказался на площадке, где в одиночестве сидел Гарри. Не говоря ни слова, Наруто сел рядом с ним и прислонился спиной к стене.

— Ну что?

— В смысле: что? — проговорил Гарри, покосившись на него.

— Чего грустный такой? — Наруто повернул голову и в упор посмотрел на него.

— Ничего, — Гарри, наоборот, отвёл взгляд, а затем вздохнул. — Полшколы считает меня глупым врунишкой, охочим до славы. Снегг придирается, но в этом ничего нового. Да и Рон с Гермионой достали, всё время ругаются, по любому поводу.

— Но нельзя же из-за этого так психовать, даттебаё.

— Я не психую!.. — вскинулся Гарри, но тут же осёкся, видя, что противоречит собственным словам. — Ты не понимаешь, — буркнул он и отвернулся.

— Думаешь? — Наруто невесело усмехнулся. — Ну-ну…

Остаток перерыва они просидели в молчании. Разглядывая люк в потолке, на котором была приделана табличка: «Сивилла Трелони, профессор прорицания», Наруто думал о том, что ситуация, в которую теперь попал Гарри, отчасти напоминает его собственное детство, когда все в деревне остерегались его из-за запечатанного в нём Лиса и шептались у него за спиной.

«С этим надо что-то делать, — мысленно сказал себе Наруто. — Надо придумать, как помочь Гарри».

«Пустая трата сил и времени, — рыкнул в ответ Девятихвостый, мнения которого никто не спрашивал. — Хватит уже делать проблемы других своими».

«Эй, Кьюби, ты что, переживаешь за меня?» — съехидничал парень.

«Не говори ерунды, — фыркнул он. — Эх, хотел бы я себе джинчурики поумнее. Ты же — дурак, каких мало».

«Да иди ты», — сварливо отозвался Наруто, и бидзю, к его удивлению, замолчал.

Тут дверца люка над головами гриффиндорцев открылась, и из неё спустилась верёвочная лесенка, по которой Гарри поспешил забраться в класс. Немного помедлив, Наруто присоединился к нему.

Комната, в которую он попал, была по меньшей мере странной. В красноватом полумраке поблёскивали расставленные на опоясывавших круглые стены полках сферы с клубящимся внутри них белёсым туманом. Рядом с ними выстроились целые чайные сервизы, как попало валялись запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрёпанных карт и прочая ерунда, использовавшаяся для гаданий. Шторы на окнах были плотно задёрнуты, многочисленные лампы задрапированы тёмно-красным шёлком, а от камина исходил жар и незнакомый Наруто тяжёлый, дурманящий аромат. Пробравшись через хаотично заставленное небольшими круглыми столиками, разномастными креслами и пуфами пространство, Наруто занял место в дальнем конце класса и стал ждать однокурсников, которые появились буквально несколько минут спустя.

— Здравствуйте, — негромко сказала профессор Трелони, выплыв откуда-то из тёмного угла. — Добро пожаловать в новом учебном году на урок прорицаний. Все каникулы я, конечно, внимательно следила за вашими судьбами, и мне приятно видеть, что вы благополучно вернулись в Хогвартс — о чём я, разумеется, знала заранее, ровно как и о появлении в ваших рядах нового студента, — она повернулась к Наруто и уставилась на него сквозь стёкла своих огромных очков. — Скажите, молодой человек, доводилось ли вам в вашей старой школе сталкиваться с благородным искусством прорицания?

— Э-э… нет, — проговорил Наруто, почесав затылок.

— Что ж, тогда вдвойне приятно, что вы обратились к нему, прибыв в Хогвартс, — профессор Трелони кивнула ему и стала говорить теперь всему классу: — На столах перед вами лежат экземпляры «Оракула снов» Иниго Имаго. Толкование сновидений — важнейший способ заглянуть в будущее, и вполне вероятно, что ваше владение этим разделом ясновидения будет проверено на экзаменах по СОВ. Хотя, конечно же, я не считаю, что экзаменационные успехи или неудачи играют какую-либо роль — для тех, у кого есть Зрячее Око, оценки и аттестаты значат очень мало…

Глядя на неё, Наруто всё пытался определить, говорит она серьёзно или же просто делает вид. А профессор Трелони тем временем продолжала вещать потусторонним голосом:

— Откройте, пожалуйста, предисловие и прочтите, что Имаго пишет об искусстве толкования сновидений. Затем разбейтесь на пары и, пользуясь «Оракулом снов», попробуйте истолковать самые последние сновидения друг друга. Приступайте.

В общем, прорицание прошло для Наруто просто мимо. Когда все худо-бедно дочитали предисловие, оказалось, что непосредственно на толкование снов осталось от силы минут десять. Наруто работал в паре с Симусом, и тот принялся было описывать только что придуманный сон про матч по квиддичу, но, поняв, что Наруто не совсем понимает, что такое квиддич, стал горячо и в красках рассказывать об этом виде магического спорта. Они так увлеклись обсуждением, что чуть не прозевали конец занятия; когда же учительница возвестила, что домашним заданием будет месяц вести дневник сновидений, по классу прокатился тихий обречённый стон.

— Да они все просто с цепи сорвались! — громко возмущался Симус, когда гриффиндорцы спускались из Северной башни. — Нам уже задали две письменные работы и этот дурацкий дневник, а ещё понедельник не кончился!

— Но у нас ведь в этом году СОВ, — пожал плечами Невилл. — Наверное, все профессора теперь будут много задавать.

— Да уж, наверное, — согласился Наруто, про себя думая, что интересно было бы узнать, как прошёл первый урок семикурсников у Итачи.

Когда гриффиндорцы вошли в класс защиты от Тёмных искусств, профессор Амбридж уже ждала их, сидя за учительским столом. На ней была та же, что и на пиру прошлым вечером, пушистая розовая кофточка, а макушку увенчивал чёрный бархатный бант. Почему-то Наруто при взгляде на неё вспомнилась Гамакири, одна из жаб с горы Мьёбоку, которую Джирайя пару раз при нём призывал.

— Здравствуйте! — сказала профессор, когда все ученики заняли места.

Несколько человек пробормотали что-то в ответ, но это явно не устроило преподавательницу.

— Стоп-стоп-стоп, — покачала она головой. — Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся!

— Здравствуйте, профессор Амбридж!

— Вот и хорошо, — сладким голосом, от которого Наруто передёрнуло, пропела она. — Ведь совсем не трудно, правда? Волшебные палочки уберём, перья вынем.

Услышав это, многие обменялись угрюмыми взглядами. «Ничего интересного не будет», — с неудовольствием заключил Наруто и запихнул палочку в сумку.

Профессор Амбридж тем временем постучала волшебной палочкой по классной доске, где тут же возникли слова: «Защита от Тёмных искусств. Возвращение к основополагающим принципам».

— Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? — сказала Амбридж, повернувшись к классу лицом и сложив руки на животе. — Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе…

На этом месте мозг Наруто отключился. Дождь на улице вдруг несказанно заинтересовал парня, и от созерцания стремительно проносящихся за окном капель он оторвался только когда понял, что профессор Амбридж замолчала, а все студенты с прилежным видом уткнулись носами в учебники. Стараясь подавить желание зевнуть, Наруто последовал их примеру, хотя вскоре понял, что «Теорию защитной магии» читать даже скучнее, чем предисловие к «Оракулу снов» (кто бы мог подумать, что такое вообще возможно!). Несколько минут позалипав в страницу, он стал от нечего делать глазеть по сторонам — и тут заметил, что Гермиона не читает, как можно было бы от неё ожидать, а молча тянет вверх руку, пытаясь привлечь внимание профессора. Та, однако, смотрела в другую сторону с упорством, не оставлявшим сомнений, что она просто не хочет замечать студентку.

Впрочем, вскоре уже половина класса, уставшая от чтения нуднейшей главы, смотрела на Гермиону, и тогда Амбридж решила, что продолжать игнорировать её дальше было бы глупо.

— Вы хотите задать вопрос по поводу главы, милая моя? — спросила она Гермиону так, словно только что заметила её.

— Вопрос, но не по поводу главы.

— Видите ли, сейчас мы читаем. Все прочие неясности мы можем разрешить с вами в конце урока.

Но Гермиона не сдалась и решила идти до конца.

— Мне неясны цели вашего курса.

Профессор Амбридж вскинула брови.

— Ваше имя, будьте добры.

— Гермиона Грейнджер.

— Видите ли, мисс Грейнджер, цели курса, как мне кажется, должны быть совершенно понятны, если прочесть их внимательно, — нарочито ласковым голосом сказала Амбридж.

— Мне они непонятны, — отрезала Гермиона. — Там ничего не говорится об использовании защитных заклинаний.

Последовала короткая пауза. Наруто, пропустивший появление на доске записи с целями курса, теперь перечитывал их вместе с большей частью класса. «И точно, нет».

— Об использовании защитных заклинаний? — повторила Амбридж с мелким смешком. — Что-то я не могу представить себе ситуацию в этом классе, мисс Грейнджер, когда вам понадобилось бы прибегнуть к защитному заклинанию. Или вы думаете, что во время урока на вас кто-то может напасть?

— Мы что, не будем применять магию? — удивился Рон.

— На моих уроках желающие что-либо сказать поднимают руку, мистер…

— Уизли, — сказал Рон, выбрасывая руку в воздух.

Амбридж, чуть расширив улыбку, повернулась к нему спиной — и тут же Гарри, Гермиона и Наруто тоже вскинули руки. Скользнув взглядом по Гарри и Гермионе, профессор обратилась к Наруто:

— Что вам неясно, мистер Узумаки?

— Какой тогда смысл в защите от Тёмных искусств, если не применять заклинания? — поинтересовался он. Класс согласно зашумел.

— Полагаю, — ответила Амбридж со всё той же раздражающе-сладкой улыбкой, — в наших с вами школах занятия строятся несколько по разным принципам. Данная учебная программа была разработана нашим Министерством магии и направлена на то, чтобы учащиеся узнавали о защитных заклинаниях безопасным образом, безо всякого риска…

— А действительно, какой от этого толк? — громко спросил Гарри. — Если на нас нападут, то…

— Руку, мистер Поттер!

Гарри демонстративно выбросил вверх кулак. И опять Амбридж мгновенно отвернулась от него, но тут поднялось ещё несколько рук.

— Ваше имя, будьте добры, — обратилась она к Дину.

— Дин Томас.

— Итак, мистер Томас?

— Я согласен с Гарри, — заявил он. — Если на нас нападут, без риска не обойдётся.

— Я вынуждена повторить, — от её улыбки Наруто становилось уже тошно. — Вы что, ожидаете нападения во время моего урока?

— Нет, но…

— Я бы не хотела подвергать критике порядки, установленные в этой школе, — перебила его Амбридж, — но вы в этом классе испытали воздействие весьма безответственных волшебников, поистине безответственных. Не говоря уже о чрезвычайно опасных полукровках.

— Если вы о профессоре Люпине, — возмутился Дин, — то он был самым лучшим…

— Руку, мистер Томас! Разрешите продолжить. Вас познакомили с заклинаниями, которые слишком сложны для вашей возрастной группы и потенциально представляют смертельную опасность. Вас запугали, внушая, будто вам следует со дня на день ждать нападения Тёмных сил. Насколько я знаю, мой предшественник не только произносил перед вами запрещённые заклятия, но и применял их к вам.

— Он оказался сумасшедшим, разве не так? — горячо возразил Дин. — И даже от него мы массу всего узнали.

— Ваша рука не поднята, мистер Томас! — профессор Амбридж сорвалась на противный визг. — По мнению Министерства, теоретических знаний будет более чем достаточно для сдачи вами экзамена, на что, в конечном счете, и должно быть нацелено школьное обучение…

— А мне всегда казалось, что учатся для того, чтобы уметь применять что-то в реальной жизни, даттебаё, — заявил Наруто, оставляя без внимания Хинату, предупреждающе дёрнувшую его за рукав.

— Мистер Узумаки, мы с вами в школе, здесь не реальный мир, — отозвалась Амбридж.

— Значит, нас не будут готовить к тому, что нас ожидает вне школы? — вклинился Гарри.

— Ничего страшного вас там не ожидает, мистер Поттер.

— Да неужели?

— Кто, скажите на милость, будет нападать на вас и на таких же детей, как вы?

— М-м-м, дайте сообразить, — протянул Гарри издевательски-задумчивым тоном. — Может быть… лорд Волан-де-Морт?

У Рона перехватило дыхание. Лаванда вскрикнула. Невилл съехал вбок со своей табуретки. Амбридж, однако, и бровью не повела; она взглянула на Гарри с мрачным удовольствием.

— Минус десять очков Гриффиндору, мистер Поттер.

Класс замер.

— Теперь я хотела бы сказать кое-что прямо и откровенно, — профессор встала и подалась вперед, опёршись на стол короткопалыми ладонями. — Вам внушали, будто некий Тёмный волшебник возродился из мёртвых…

— Он не был мёртвым, — сердито возразил Гарри. — Но что возродился — это правда!

— Мистер Поттер, вы уже отобрали у вашего факультета десять очков, не вредите теперь самому себе, — произнесла профессор Амбридж единым духом, не глядя на него. — Повторяю: вам было сказано, что некий Тёмный волшебник опять гуляет на свободе. Это ложь.

— Нет, это НЕ ЛОЖЬ! — крикнул Гарри. — Я видел его, я дрался с ним!

— Вы будете наказаны, мистер Поттер! — торжествующе воскликнула Амбридж; создавалось впечатление, что этого момента она ждала. — Завтра после уроков, в пять часов, в моем кабинете. Говорю вам всем ещё раз: это ложь. Министерство магии ручается, что никто вам не угрожает. Если вы всё же чем-то обеспокоены, не стесняйтесь, приходите ко мне во внеурочное время, а если кто-то тревожит вас россказнями о возродившихся Тёмных магах, я хотела бы об этом услышать. Я здесь для того, чтобы помогать вам. Я ваш друг. А теперь будьте добры, продолжите чтение. Страница пятая, «Основы для начинающих».

Профессор Амбридж села за свой стол — Гарри, наоборот, встал. Все глаза были устремлены на него; у Симуса, ещё вчера на него оравшего, лицо было наполовину испуганное, наполовину восторженное.

— Значит, по-вашему, Седрик Диггори умер сам в июне, никто его не убивал? — спросил Гарри, и голос его ощутимо дрожал.

По аудитории прокатился общий судорожный вдох. Все перевели напряжённые взгляды с одноклассника на Амбридж, которая подняла глаза и уставилась на него уже без следа фальшивой улыбки на лице.

— Смерть Седрика Диггори была результатом несчастного случая, — холодно проговорила она.

— Это было убийство, — резко возразил Гарри. — Его убил Волан-де-Морт, и вы об этом знаете.

Несколько бесконечно долгих мгновений Амбридж молчала; всем казалось, что она вот-вот сорвётся на крик, но вместо этого она промолвила своим мягчайшим, сладчайшим голоском:

— Подойдите-ка сюда, мой милый мистер Поттер.

Отшвырнув ногой стул, Гарри прошёл к учительскому столу. Все затаили дыхание. Амбридж тем временем вынула из сумки маленький свиток розового пергамента, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать записку. Закончив, она скатала пергамент и волшебной палочкой без шва запечатала свиток.

— Отнесите профессору МакГонагалл, — сказала Амбридж, протягивая парню записку.

Гарри взял у неё пергамент и, не сказав ни слова, вышел из класса, хлопнув дверью.

— А я ему верю, — посреди общей тишины серьёзно сказал Наруто.

Теперь Амбридж повернулась к нему — и её некрасивое жабье лицо на миг исказила ярость. Впрочем, она быстро справилась с собой и снова принялась что-то писать, потом поманила Наруто к себе и вручила ему другую записку.

— Профессору Учихе, — чуть слышно проговорила она.

Наруто пожал плечами и, прихватив свою сумку, удалился, не так громко, однако, как Гарри. Он успел поймать укоризненный и обеспокоенный взгляд Хинаты, одобрительный — Рона, удивлённый — Симуса, а затем дверь закрылась, и он оказался один в коридоре.

«Молодец, — не преминул прокомментировать ситуацию Кьюби. — А ведь знаешь, что с ней нельзя конфликтовать».

«Вот только ты не начинай», — буркнул Наруто, уже и сам понявший, что натворил. К несчастью, понял парень это, как обычно с ним бывало, слишком поздно — пути назад уже не было. Теперь оставалось только идти к Итачи. «Кстати, а где его кабинет?» — подумал Наруто, вдруг сообразив, что понятия не имеет, где в огромном замке искать Учиху.

Кьюби пренебрежительно фыркнул. Проигнорировав его, парень пошёл, куда глаза глядят, полностью положившись на интуицию. И она его, надо сказать, не подвела — прослонявшись по этажу минут пять, Наруто наткнулся на Дейдару; он с ногами забрался на широкий каменный подоконник незастеклённого окна и задумчиво глядел на дождь.

— Эй, Дейдара! — окликнул его Наруто, подходя ближе.

— О, получается, я теперь уже «Дейдара», а не «придурок, который всё взрывает»? — язвительно осведомился подрывник, повернувшись к нему.

— Могу и к старому варианту вернуться, если он тебя больше устраивал, даттебаё, — проворчал Наруто.

Дейдара вздохнул.

— Ладно, проехали, — произнёс он уже совсем другим тоном. — Ты что хотел, мм?

— Ты знаешь, где у Итачи кабинет?

— А тебе зачем?

— Амбридж послала, — Наруто помахал перед ним свитком розового пергамента.

Дейдара хитро усмехнулся.

— Что, уже накосячил, да?

— Чего сразу накосячил, даттебаё?! — по привычке вскинулся было Наруто, но затем кивнул. — Но вообще да.

— Быстро ты.

Наруто скорчил недовольную мину.

— Ну так что, знаешь?

— Подожди-ка, — Дейдара прикрыл глаза и с полминуты молчал. — Пошли, — сказал он, наконец, проворно соскакивая с подоконника.

— И ты со мной?

— Ну да, — отозвался он, пожимая плечами. — Всё равно делать нечего, занятия на сегодня закончились. Да и интересно, как там Итачи устроился, мм.

Идя вместе с Дейдарой по коридорам замка, Наруто чувствовал странное в такой ситуации спокойствие. Пожалуй, всё дело в том, что он был уверен: то, что он сделал, было правильно. Именно поэтому настроение Наруто быстро улучшалось, и даже шедший рядом Акацук не вызывал у него неприязни или желания начать ругаться.

— Кстати, как прошла трансфигурация? — поинтересовался Наруто.

— Весьма так неплохо, да, — отозвался Дейдара, поворачивая за угол. — Итачи, надо признать, держался молодцом. А как у вас с зельями?

— Более-менее. Северус придирается очень сильно ко всем гриффиндорцам, а Гарри так вообще ненавидит, даттебаё.

— А что Сасори-но-Данна, мм?

— Его не было; у нас он будет вести занятия по четвергам.

— О-о… — протянул Дейдара, но ничего больше добавлять не стал.

Вскоре они вышли в то крыло замка, где располагалась башня Гриффиндора; сквозь окна расположенных здесь комнат (при лучшей погоде, разумеется) был хорошо виден Запретный лес и горы, в плотном кольце которых располагалась школа.

— Так, по-моему, здесь, — остановившись, пробормотал Дейдара и постучал.

Некоторое время всё было тихо, но затем дверь открылась, и на пороге возник Итачи.

— Дейдара? Наруто-кун? — похоже, лицезрение парней вместе ввело его на миг в некоторое замешательство. — Что вам нужно?

— Лично мне просто интересно, как профессура живёт, мм, — заявил Дейдара и, плечом потеснив товарища с прохода, скользнул в комнату.

Проводив его взглядом, Итачи повернулся к Наруто.

— Меня к тебе послали, даттебаё.

Итачи вопросительно вскинул бровь.

— И кто же?

Без лишних слов Наруто протянул ему свиток розового пергамента. Чуть приметно нахмурившись, Итачи взял его и, жестом пригласив парня следовать за собой, вернулся в комнату. Это оказался довольно просторный кабинет с мебелью из тёмно-коричневого дерева. На письменном столе поверх нескольких листов пергамента лежала раскрытая книга; судя по всему, до прихода гостей Итачи по обыкновению читал. Неспешно приблизившись к столу, он захлопнул объёмный фолиант, на поверку оказавшийся трактатом о видах языковых чар, отложил его в сторону и, всё ещё держа в руках розовый свиток, повернулся к подрывнику.

— Дейдара, у тебя есть какое-то конкретное дело ко мне?

— Не-а, — отозвался он, удобно устроившийся в мягком кресле с тёмно-красной обивкой, стоявшем перед камином.

— Тогда не мог бы ты зайти в другое время?

Дейдара усмехнулся и встал.

— Ну разумеется… профессор, — сказал он с лёгким насмешливым поклоном.

Когда он ушёл, Итачи волшебной палочкой распечатал свиток и принялся за чтение. Дойдя до конца, он поднял взгляд на Наруто и молча протянул записку Амбридж ему. Немного удивлённый, Наруто принял пергамент и стал читать:

Дорогой профессор Учиха!

С прискорбием сообщаю вам, что ваш студент, мистер Узумаки, на сегодняшнем занятии по защите от Тёмных искусств нарушал дисциплину, в том числе позволил себе несколько недопустимых высказываний относительно мнимого возвращения некого Тёмного волшебника. По всей видимости, мистер Узумаки подвергся неблаготворному влиянию со стороны некоторых своих одноклассников, поэтому очень прошу вас, профессор, провести с вашими студентами разъяснительную беседу, дабы в дальнейшем они не попадались на россказни смутьянов.

С наилучшими пожеланиями,

профессор Долорес Амбридж

P.S. На этот раз, из уважения к вам, я закрою глаза на произошедшее, однако если подобное повторится вновь, боюсь, я буду вынуждена назначить наказание.

— Что ты ей наговорил, Наруто-кун? — спросил Итачи, видя, что парень уже закончил читать.

— Сказал, что верю Гарри, даттебаё! — Наруто положил письмо на стол и с вызовом посмотрел на нукенина.

Итачи прикрыл глаза и вздохнул.

— Разумеется, — негромко произнёс он. — Однако это было не слишком умно с твоей стороны.

— Ты что этим хочешь сказать, а?! — ощетинился Наруто.

— Лишь то, что уже сказал. Ты знаешь, кто она и откуда, знаешь, что Министерство магии всячески борется с распространением правды о возвращении Волан-де-Морта. Так как мне называть то, что ты сознательно, с полным пониманием того, что делаешь, полез на рожон?

Пока он говорил, Наруто стоял молча, хмурясь и глядя в сторону, но на душе у него скреблись кошки. Уж лучше бы Итачи влепил ему какое-нибудь неприятное наказание, но слушать его тихий голос с ноткой разочарования было странно невыносимо.

— Да знаю я, что это было глупо, даттебаё, — пробормотал Наруто, по-прежнему не глядя на него. — Но не мог же я молча слушать, как эта старая жаба пудрит всем мозги.

— Я догадываюсь, что тебе нелегко мириться с подобной несправедливостью, — сказал Итачи с неожиданным пониманием. — Однако обстоятельства требуют, чтобы мы все закрывали на неё глаза.

— Это против моих принципов! — воскликнул Наруто, опять начиная заводиться.

— Быть шиноби — значит лгать, — Итачи серьёзно посмотрел на него, — причём лгать много и часто. Для шиноби невозможно прожить жизнь, ни разу не наступив на хвост своим желаниям и убеждениям.

— Эро-сеннин говорил, — пробубнил Наруто, — что Четвёртый всегда делал только то, что считал правильным.

Судя по тому, как чуть приподнялись его брови, Итачи был удивлён тем, что парень вспомнил вдруг о Четвёртом, однако когда он заговорил, тон его был как и раньше серьёзен:

— Четвёртый Хокаге поступал так, как требовал от него долг. Но это вовсе не значит, что все решения ему нравились и диктовались его сердцем, а не разумом. Порой ему приходилось пересиливать себя, чтобы согласиться на ту или иную вещь.

— Ты так уверенно это заявляешь, — фыркнул Наруто. — Скажи ещё, что знаком с ним был, даттебаё.

Итачи как-то странно вздохнул.

— Я был.

— Шутишь, что ли?! — удивился Наруто, глядя на него с куда большим интересом.

— Нет, Наруто-кун, не шучу. Я не могу утверждать, что хорошо знал его, ведь мне тогда было совсем мало лет, но Минато-сан был близким другом нашего с Саске отца и порой бывал в нашем доме.

— Обалдеть! — вмиг забыв о раздражении и гневе, сгорая от любопытства, Наруто подался немного вперёд. — Расскажи, какой он был?

— Он был настоящим гением, талантливейшим шиноби…

— Да я не про то, — замахал руками Наруто. — Какой он был человек?

— Очень добрый, — ответил Итачи после мимолётной паузы. — Меня всегда больше всего поражало в нём именно сочетание этой невероятной, необычной для шиноби доброты и отзывчивости с умением становиться жёстким и непоколебимым, когда нужно. Минато-сан не имел ни против кого предубеждений, был рассудителен и справедлив, поэтому все жители Конохи любили его и уважали ещё до того, как он стал Хокаге. Пожалуй, я не могу назвать никого, кто ненавидел бы его как человека, хотя врагов как у шиноби у него было много. Кроме того, Минато-сан очень любил Коноху, своих учеников, друзей и Кушину-сан.

— А кто эта Кушина? — спросил парень. Может, ему почудилось, но Кьюби, услышав это имя, зарычал громче обычного.

Итачи, казалось, всерьёз задумался, стоит ли отвечать, и некоторое время молчал, прежде чем сказать:

— Его жена.

Наруто изумился ещё больше.

— Я и не знал, что у Четвёртого была жена, даттебаё.

— Об этом в принципе мало кто знал, — отозвался Итачи, легко пожимая плечами. — Минато-сан понимал, что после того, как он станет Хокаге, многие враги будут искать его слабые места, и хотел уберечь любимую. Кушина-сан тоже была шиноби Конохи, и они вместе приняли решение скрывать свои отношения от широкой общественности.

— А где она сейчас?

— Она умерла.

— Что с ней случилось? — спросил Наруто уже серьёзнее.

— Я не вправе обсуждать это, — ровно произнёс Итачи. — На самом деле, мне не следовало говорить ничего из этого.

С каждой новой его фразой Наруто чувствовал, что всё больше теряет нить происходящего.

— Тогда зачем рассказал, даттебаё?

— Я подумал, что пример Четвёртого поможет тебе сделать правильные выводы и принять верное решение в нынешней ситуации, — ответил Итачи и пристально посмотрел на парня. — Обещай мне, Наруто-кун, что никому не расскажешь о том, что услышал сегодня от меня.

— Я никому не скажу, — пообещал он.

— Понятие «никому», — уточнил Итачи, — включает в том числе Хинату и Сакуру.

— Знаю я, даттебаё!

Итачи кивнул, повернулся к парню спиной и, отойдя к окну, остановился возле него, вгляделся в завесу дождя за стеклом. Какое-то время Наруто молча смотрел на герб клана Учиха, вышитый на спине его мантии. Поразительно, со сколь неожиданных сторон за последние месяцы открылся ему старший брат Саске; казалось невероятным, что нукенина его уровня, с его послужным списком, члена организации Акацуки может волновать сохранение тайны давно погибшего Хокаге.

— Постарайся больше не спорить с профессором Амбридж, — негромко сказал Итачи, всё так же глядя в окно. — У меня нет права вмешиваться в дела других преподавателей, и если она назначит наказание, ничем помочь тебе я не смогу.

— А ты хотел бы? — с определённым недоверием спросил Наруто.

— Почему нет? Мне казалось, этот вопрос мы уже решили: здесь ты не моя цель, а мой товарищ.

От этих слов что-то дрогнуло в душе Наруто — и он шагнул к Акацуку.

— Итачи, почему ты?..

— Не ожидал увидеть вас вместе, — раздался от двери насмешливый голос. — Я так понимаю, уже начались первые проблемы?

— Ты — и вдруг без стука, Сасори? — спокойно парировал Итачи, поворачиваясь к товарищу. — И где же твои обычные манеры?

— Мои манеры остались в Запретном лесу, — отозвался кукловод; он опять был весь мокрый, а в его волосах, даже более растрёпанных, чем днём, виднелось несколько мелких листочков и клочки паутины, — где-то в районе логова акромантулов.

— Акро… кого? — переспросил Наруто.

— Ты с ними уже знаком, — Сасори неспешно подошёл ближе. — Акромантулы — это те самые огромные пауки, на которых вы наткнулись в свою первую прогулку по Запретному лесу.

— А-а… — протянул Наруто. Он в упор не понимал, какой чёрт понёс марионеточника в такой ливень в лес, да ещё и к страшенным гигантским паукам, но спрашивать ничего из принципа не стал. Удивительно, но это сделал Итачи.

— И зачем ты ходил туда?

— Вот за этим, — Сасори извлёк из кармана две небольшие склянки, наполненные какой-то жидкостью. — Яд акромантула, — произнёс он, видя вопрос на лицах собеседников, — один из редчайших ингредиентов в волшебном мире.

— И вот надо было за такой ерундой прямо в ливень переться, даттебаё? — хмыкнул Наруто, косясь на выглядевшего крайне довольным собой кукловода. — Кое-кто сейчас на вконец одичавшего лесного духа похож.

— В смысле? — не понял Сасори, голова которого всё ещё была занята ядом.

Итачи кивнул ему на зеркало в золочёной раме, висевшее над каминной полкой. Собственный внешний вид поначалу привёл Сасори в смятение, но затем он иронично улыбнулся и стал осторожно доставать из волос сор и кидать его в весело пылавший в очаге огонь.

— Хорошо, что мой напарник этого не видел, — заметил Сасори, не отрываясь от своего занятия.

— Ничего, я ему обязательно расскажу, даттебаё! — заверил его Наруто.

— Только попробуй, — сузив глаза, предупредил Сасори, — и тогда в четверг не жди пощады.

— Господа, — подал голос Итачи, пока Наруто не успел начать препираться с марионеточником, — не хочу показаться бестактным, однако это мой кабинет, а не комната отдыха.

— Ну прости, Итачи, — притворно виновато сказал Сасори. — Но у меня есть ещё небольшой разговор к тебе.

— Всё, понял, ухожу, — протянул Наруто и направился к двери.

— Помни, что я сказал тебе, Наруто-кун, — произнёс Итачи, подходя к камину и кидая записку Амбридж в огонь.

— Не боись, не забуду, — бросил ему парень.

Было уже время ужина, однако Наруто не пошёл в Большой зал — после разговора с Итачи голод если не пропал полностью (что было бы невозможно, учитывая, что парень не обедал), то, во всяком случае, был на время забыт. Бредя по коридорам замка, Наруто только и мог, что думать о Намиказе Минато. Почему-то он всегда на подсознательном уровне знал, что Четвёртый был не только крутым Хокаге, но и хорошим человеком — наверное, потому что тот, кто учился у Эро-сеннина и воспитал Какаши-сенсея, просто не мог быть плохим. Четвёртый был кумиром Наруто, когда тот был ещё маленьким, да и сейчас парень думал о том, как здорово было бы превзойти его.

А Итачи, оказывается, его знал. Наруто тут же представился маленький Итачи (он получился крайне похожим на Саске таким, каким Наруто помнил его по Академии, только с длинными волосами и чуть менее самодовольным выражением на лице), сидящий на веранде дома и с интересом слушающий рассказ о битве или миссии, который вёл светловолосый джонин — лучший друг его отца. Эта идиллическая картина, на миг заставившая парня улыбнуться, вдруг стала настолько противна, что Наруто непроизвольно стиснул кулаки. «Чёртов Итачи! — подумал он, чувствуя, как вновь открылась старая рана в груди. — У тебя же было детство — счастливое, беззаботное, с добрыми родителями и вечно орущим маленьким братом, висящим на шее! Как же ты, дурак, мог всё это своими руками разрушить?..»

— Пароль? — спросила Полная Дама; парень вздрогнул от неожиданности, только сейчас поняв, что ноги сами принесли его к башне Гриффиндора.

— Э-э… — в точности как этим утром протянул Наруто. — Ну не знаю я пароля, тётя! — честно признался он, решив включить дурачка и давить на жалость. — Я вообще из другой школы, ещё не привык здесь ко всему, и слова у пароля такие сложные, никак не запомнить…

— Ладно, — махнула нарисованной рукой Полная Дама, сдаваясь, — заходи. Но это в первый и последний раз.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся ей Наруто и поспешил внутрь, пока портрет не передумал.

Его встретил восторженный вопль. Возникшие из толпы близнецы Уизли схватили ошарашенного Наруто и втащили в гостиную.

— Что происходит?! — проорал он, пытаясь перекрыть всеобщий шум.

— Вечеринка! — радостно провозгласил Фред. — В честь начала года!

— И наших новых студентов! — Джордж сунул Наруто в руки полный до краёв кубок сливочного пива. — Ли, врубай!

— Гуляем, Гриффиндор! — крикнул Ли и включил на полную громкость волшебный приёмник, тут же разразившийся одной из самых известных песен группы «Ведуньи».

Гриффиндорцы ответили ему новым оглушительным криком. Одни стали подпевать исполнителям, другие танцевали, третьи разговаривали, четвёртые стояли в стороне и пили своё сливочное пиво, закусывая его всевозможными сладостями и вкусностями, лежавшими в расставленных на столах блюдах.

— Эй, герой дня, давай сюда! — крикнул с другого конца гостиной Дейдара.

С трудом избавившись от Фреда и Джорджа, настойчиво пытавшихся накормить его какими-то конфетками собственного изобретения, Наруто пробрался сквозь толпу прыгающих и радостно вопящих школьников к подрывнику и Хинате.

— Ты в заголовках местных сплетен, — сообщил ему Дейдара. — Тема с пометками «Амбридж», «Поттер», «Узумаки», «Сами-Знаете-Кто» побила сегодня все рекорды по обсуждаемости за ужином.

— А ты что, теперь сплетнями интересуешься, даттебаё? — хитро улыбнулся Наруто, поддаваясь атмосфере всеобщего веселья и забывая о своём плохом настроении.

— Просто слышал краем уха. Кстати, что Итачи сделал, мм?

— Ничего. Сказал только больше не ругаться с ней.

— Ну прям само милосердие, — усмехнулся Дейдара.

— Я так и думала, что всё обойдётся, — улыбнулась другу Хината.

— А теперь конкурс! — объявил Ли, убавив громкость приёмника. — У нас тут есть!.. — он интригующе понизил голос и обвёл собравшихся заговорщицким взглядом. — Целое ведро!..

— Тараканов! — проорал Фред, резко выбрасывая вперёд руки, в которых крепко сжимал небольшое ведёрко.

Девушки, стоявшие в первых рядах, завизжали и в испуге отпрянули.

— Не бойтесь, милые дамы! — успокоил их Джордж с обворожительной улыбкой. — Они сахарные!

— Из «Сладкого королевства»! — добавил Ли.

— Это будет конкурс поедания сахарных тараканов на время! — объявил Фред, ставя ведро на один из столов и закатывая рукава.

— Приз — набор Чудо-хлопушек Доктора Фейерверкуса! — светясь улыбкой, Ли продемонстрировал большую яркую коробку.

— Отличнейшая вещь, доложу я вам, — доверительным тоном сообщил Джордж, подмигивая толпе. — Ну так что, кто в деле?

— Я, даттебаё! — заявил Наруто, выпрыгивая вперёд. Халявные сладости, да ещё и набор волшебных хлопушек в придачу — да он просто не мог пройти мимо такого предложения!

— И наш первый участник — иностранец! — прокричал Фред под громкий свист и хлопанье, совком накладывая тараканов в непрозрачную банку и подавая её парню. — Ну же, самый храбрый факультет, покажи себя!

— Я буду! — крикнул какой-то четверокурсник.

— И он! — ребята с третьего курса вытолкали вперёд своего друга.

— Ну и мне уже положи, мм, — усмехнулся Дейдара, ставя на стол свою кружку со сливочным пивом и подходя к ним.

— Пожалуй, четверых хватит! — бодро объявил Фред, сорвав разочарованный вздох только-только решившихся было первокурсников. — Так, парни, вот вам вкусности, и на счёт «три»!..

— Постой, Фред! — Джордж изобразил на лице напряжённую задумчивость. — Ты же, кажется, положил туда парочку настоящих!

— Не может быть! — картинно ахнул его брат. — Теперь всё насмарку!..

— Или нет? — Джордж обвёл участников хитрым взглядом. — Ну что, львы, не побрезгуете ради приза всех их съесть?..

Третьекурсник побледнел и бросил ненавидящий взгляд на хохочущих до слёз друзей.

— Давай, Колин! —подбодрила одноклассника Джинни, и девчонки-четверокурсницы тут же принялись хлопать своему чемпиону.

— Наруто, не подведи! — крикнул Дин.

— Давайте уже начинать, даттебаё! — высказался за всех участников Наруто.

— Отлично! — Фред лучезарно улыбнулся и поднял вверх руку. — Тогда раз!.. два!.. три!

Наруто тут же набросился на своих сахарных тараканов, очень кстати вспомнив, что весь день ничего не ел. Гриффиндорцы галдели и смеялись, какие-то особо впечатлительные девочки завизжали, когда третьекурснику попался настоящий таракан…

— Стоп! — проорал Фред, когда время вышло. — А теперь переверните свои банки на стол — посмотрим, как вы поели!

Недолго думая, Наруто перевернул свою банку и потряс ею над столешницей — из неё не вывалилось ничего.

— Ого, Наруто, ну ты и обжора! — громко сказал Джордж под одобрительный рёв пятикурсников. — Колин, почти-почти, совсем чуть-чуть не доел. Так, а Майкл, похоже, нас покинул — я вижу, как он стремительно удаляется в сторону уборной… Ага! У нас, похоже, два победителя!

Школьники опять захлопали, а шиноби обменялись дерзкими взглядами.

— Это дуэль, мм! — с вызовом заявил Дейдара.

— Только ты и я, даттебаё! — не остался в долгу Наруто.

— Ого! Похоже, они настроены решительно! — Фред повернулся к толпе. — Ну что, хотите второй тур?!

— Да!

— Насыпь-ка им по полной, Ли! — попросил друга Джордж. — А теперь раз!..

— Два!.. — прокричали студенты.

Наруто показательно провёл большим пальцем по шее. Дейдара прищурился.

— ТРИ!!! — проорал Гриффиндор, да так, что его, наверно, даже в подземельях у слизеринцев было слышно.

Запустив руку в банку, Наруто вытащил целую пригоршню конфет и стал увлечённо запихивать их себе в рот, попутно набирая в другую руку новую порцию. На другом конце стола Дейдара делал ровно то же самое, причём с не меньшей скоростью. Гриффиндорцы орали, но шиноби не обращали на них никакого внимания, не разрывая зрительного контакта, ни в чём не желая уступать сопернику.

— Стоп! — крикнул Джордж. — Момент истины!

— Барабанная дробь!.. — Ли наколдовал небольшой барабан и палочки, которые тут же сами по себе стали отбивать быстрый ритм.

Дейдара поставил свою банку на стол вверх дном. Наруто тоже. А затем синхронно подняли.

— Ничья! — провозгласил Фред.

— ЧЕГО?! — возмутились парни в один голос под смех и улюлюканье толпы.

— Ты жульничал, даттебаё!

— Нет, это ты мухлевал, да!

— Поздравляем! — перебил их Фред, притягивая шиноби поближе к себе и хлопая их по плечам. — Молодцы, ничего не могу сказать!

— Заслужили! — важно сказал Ли, передавая им приз.

— Только вот… как же они его поделят? — притворно задумался Джордж.

— А вот так, мм! — Дейдара открыл коробку и принялся кидать хлопушки в толпу.

— Согласен! — со смехом поддержал его Наруто, помогая раскидывать их приз хохочущим гриффиндорцам.

— Народ! — прокричал Дейдара, ловко запрыгивая на стол с хлопушкой наперевес. — Жахнем!

— Жахнем! — с радостью согласились юные маги.

От грохота, казалось, содрогнулся Хогвартс. Несколько стёкол лопнуло, и их осколки со звоном посыпались за далёкую землю под окнами башни, но этот звук почти никто не услышал — так бурно ребята выражали своё веселье.

— Танцуем до упаду! — почти надрываясь, проорал Ли и опять врубил музыку на полную.

Вокруг Наруто и Дейдары мигом образовалась толпа девушек.

— Поздравляем! — наперебой повторяли они, мило улыбаясь и строя глазки.

— Вам кому-нибудь попались настоящие тараканы? — взволнованно спросила Лаванда.

— Мне нет, даттебаё, — ответил Наруто, почёсывая затылок и блаженно улыбаясь — ещё ни разу в жизни девушки не окружали его столь пристальным вниманием.

— А мне да, — усмехнулся Дейдара.

— Да ты что?! — тут же заахали девушки. — И как?

— Ничего особенного, — лениво махнул рукой он. — Тараканы — ерунда. Вот как-то раз мы с товарищем застряли в пустыне — пришлось месяц ящериц есть, да.

— Ух ты!..

— Да что ящерицы, даттебаё! — вклинился Наруто, не желая делиться вниманием милой аудитории с подрывником. — Вот мне пришлось на ми… в походе червями питаться!

— Фу!..

— Бедненький!

— Как же над вами издеваются в вашей школе!

— Хочешь сливочную помадку?

— Или пастилу?

— Или «шоколадную лягушку»?..

— Хочу! — мигом заявил Наруто и позволил девушкам увести себя к столам со всевозможными вкусностями. «Эх, жаль Эро-сеннин меня сейчас не видит!.. — пронеслось в голове парня, которого гриффиндорки уже усадили на диван и с рук кормили сладостями. — Вот уж бы обзавидовался, даттебаё! Кстати, а Дейдара где?..»

Покрутив головой по сторонам, он заметил подрывника в дальнем углу — причём не одного, а с девушкой. Они стояли очень близко, и Дейдара что-то шептал ей на ухо, отводя назад её длинные и очень красивые иссиня-чёрные волосы. Было видно, что девушка упёрлась руками ему в грудь, но не отталкивала, словно сама ещё не решила, сдаться ей парню или нет.

Вдруг Дейдара отстранился — и Наруто чуть не подавился помадкой, разглядев, наконец, лицо его жертвы. «Хината?! — мысленно вскричал он. — Ну сейчас я ему!..»

Впрочем, только он собрался вскочить с дивана и пойти разбираться со вконец офигевшим подрывником, портретная дверь отворилась, и в гостиной мигом повисла какая-то странная, неестественная тишина.

— А теперь, — проговорила Минерва, сурово глядя на свой факультет, — пусть мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит.

Повисла пауза.

— Где старосты?

— Я здесь, профессор, — вперёд вышел, виновато потупив взгляд, Рон.

— А мисс Грейнджер?

— Уже спит, профессор.

— Спит? — Минерва позволила себе недоверчивый смешок. — Что-то я сомневаюсь, что возможно заснуть в таком шуме. Вас слышно во всей школе! И эти взрывы!..

— Да, между прочим, что это было? — нарочито мягко поинтересовался Сасори, тоже входя в гостиную Гриффиндора; взглядом он тут же нашёл замершего у стены рядом с Хинатой напарника и недобро прищурился.

— Мы взорвали пару хлопушек, мм, — невинно отозвался Дейдара.

— Пару? — вскинул бровь Сасори. — В коридоре на этаж ниже стёкла дрожали.

— Профессор Акасуна, — обратилась к нему Минерва, в тоне которой чувствовалась надвигающаяся гроза, — если вы не против, я бы хотела поговорить со своими студентами.

— Разумеется, — кивнул Сасори и вновь обвёл взглядом троих шиноби. — А я со своими.

Тяжело вздохнув, покоряясь неизбежности, Наруто поднялся с дивана и вместе с Дейдарой и Хинатой вышел вслед за марионеточником в коридор. Как оказалось, там их ждал Итачи.

— И как это понимать? — осведомился он, когда остальные подошли к нему, за пределы слышимости портрета Полной Дамы, притворявшейся спящей, но на самом же деле навострившей уши.

— Ничего такого! — поспешил сказать Наруто. — Ребята просто решили устроить нам вечеринку, ну, в честь приезда, даттебаё.

— Вечеринку? — сложно было сказать, чего в голосе Сасори больше: пренебрежения или недовольства. — По-вашему, это повод так орать? Вас у Итачи в кабинете было слышно.

— Ну, переборщили слегка, даттебаё, с кем не бывает…

— Но больше всего, — продолжил, совершенно не слушая его, Сасори, — меня поражает другое, — он медленно повернулся к напарнику. — Дейдара, бестолочь ты твердолобая, что неясного было в моей просьбе ничего не взрывать?

— Вот что как взрывы, так сразу я, мм?! — разозлился Дейдара. — Это были хлопушки, Сасори-но-Данна, хло-пуш-ки!..

— Ну, а ты что молчишь? — перебив его, обратился кукловод к мигом опустившей глаза Хинате. — Давай, воплощённая невинность, твоя версия происходящего.

— Мы… мы просто праздновали… — проговорила Хината чуть слышно и вся как-то сжалась под его холодным взглядом. — П-простите…

— Никакого «простите», да! — оборвал её Дейдара, демонстративно уперев руки в бока.

— Мы не делали ничего плохого, даттебаё! — поддержал его Наруто, уверенно глядя на старших. — Просто пошумели чутка, это нормально!

Итачи и Сасори переглянулись. Дейдара вдруг открыл рот и уставился на них во все глаза.

— Вы!..

— Что я и говорил, Сасори, — сказал Итачи товарищу.

— Да, вижу, — отозвался тот, чуть склонив голову набок и внимательно рассматривая троицу. — Признаю, Итачи, победа твоя.

— Это что… — проговорил Наруто, переводя взгляд с одного Акацука на другого, — это типа был розыгрыш, даттебаё?

— Нет, не розыгрыш, — ответил ему Дейдара, которого аж трясло от с трудом сдерживаемой ярости. — Они на нас спорили.

— Спорили?!

— Ну да, — Сасори усмехнулся, видя негодование парней. — Я ставил на то, что в подобной ситуации вы двое станете валить вину друг на друга. Итачи сказал, что вы скорее наорёте на нас.

— И в итоге я оказался прав, — лицо Итачи оставалось безмятежно спокойным, но зато во взгляде было больше мягкости, чем обычно. — Общий враг объединяет.

— Да вы совсем охренели! — всё-таки сорвался Дейдара, порывисто сжимая кулаки. — У Данны-то, ладно, бывают заскоки и дебильные шуточки, но ты, Итачи!..

— Не понял, — из голоса кукольника разом исчезло всё веселье. — Что значит: заскоки у меня бывают?

— Дейдара это не всерьёз, Сасори-сан! — поспешно сказала Хината.

— Нет, я!..

— Можно, мы пойдём? — она выжидательно посмотрела на Сасори. — А то нам завтра на занятия.

— Идите, — милостиво кивнул он, и Хината, взяв Дейдару за руку, чуть ли не силой потащила его, всё ещё пышущего гневом, обратно к портрету.

Кукловод повернулся к Итачи.

— Ну?

— Хорошо, Сасори, один — один, — произнёс тот. Оба Акацука посмотрели на всё ещё стоявшего рядом Наруто.

— Ты бы тоже шёл спать, Наруто-кун, — заметил Итачи.

— Без тебя разберусь, даттебаё, — буркнул, больше по привычке, он и поспешил к Хинате и Дейдаре, уже пропустившим профессора МакГонагалл в коридор и вернувшимся в Общую гостиную Гриффиндора.

Первый учебный день в Хогвартсе, казалось, растянулся на целую неделю, и Наруто почувствовал искреннее облегчение, когда его голова, наконец, коснулась подушки.

========== Глава 4. Объединение усилий ==========

— Мистер Тсукури.

— Да не трогал я ваши яды, мм… — сонно пробормотал Дейдара, не открывая глаз.

Со всех сторон раздался громкий смех. Это насторожило парня и заставило поднять голову — и тут он с удивлением обнаружил, что находится в классе заклинаний, а профессор Флитвик, невысокий добродушный мастер Чар, стоит прямо перед его партой и с лёгкой улыбкой смотрит на нерадивого ученика.

— Мистер Тсукури, будьте так любезны, вернитесь к нам хотя бы на эти последние десять минут занятия, — произнёс Флитвик без особого недовольства.

— Прошу прощения, профессор, — сказал Дейдара, чувствуя себя в определённой мере виноватым.

— Что, отходняк после вчерашнего? — когда Флитвик отошёл, наклонившись вперёд, негромко спросил сидевший сзади Джордж.

— Не, я уже отошёл, — отозвался Дейдара, подавляя зевок.

Джордж усмехнулся.

— Ты, кстати, чем занимался вчера, когда все разошлись, а? — поинтересовался он. — Тебя, вроде, полночи в спальне не было.

— А тебе скажи, — хмыкнул Дейдара, проводя рукой по собранным в высокий хвост волосам. — И вообще, слабо было разбудить меня, мм?

— Ты так мило спал, — проворковал Фред, тоже придвигаясь ближе. — Как ангелок.

— Да иди ты! — отмахнулся Дейдара и принялся делать вид, что внимательно слушает Флитвика.

Вскоре прозвенел звонок, и гриффиндорские семикурсники поспешили в подземелья.

— Ты что, обиделся? — догнав подрывника, притворно взволнованно спросил Фред.

Не удостоив его ответа, Дейдара демонстративно отвернулся.

— Ну не злись, спящий красавец, — усмехнулся Джордж, положив руку ему на плечо.

— Ладно уж, — милостиво кивнул Дейдара и перевёл тему. — Вы уже решили что-нибудь насчёт ваших Забастовочных Завтраков?

— Ну, после того, что вчера устроила Гермиона, в гостиной их испытывать нельзя, — отозвался Фред. — Наверное, придётся искать какой-нибудь тихий угол в школе.

— Скорей бы уже разобраться с дозировкой!.. — мечтательно протянул Джордж. — Тогда можно будет начинать продажу.

— Про что Гермиона непременно, как грозилась, напишет вашей матери, мм.

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Фред. — Народ ждёт их выхода, а становиться между школьниками и возможностью просачковать уроки… брр, страшно даже представить!

Дейдара понимающе усмехнулся. Забастовочные Завтраки — одно из изобретений близнецов — были конфетами с цветовой кодировкой. Съедая одну половину, человек заболевал, но не всерьёз, а так, чтобы можно было выйти из класса, после чего он должен был съесть другую половину — и недуга как не бывало. Ещё на каникулах Дейдара помогал приятелям тестировать Кровопролитные конфеты, от которых кровь идёт носом, и не мог не признать, что, доведённые до ума, они, как и Обморочные орешки, и Блевальные батончики, и Лихорадочные леденцы, будут пользоваться среди школьников большим спросом.

— Ты не знаешь, сегодня у нас Снегг или Акасуна? — спросил у него Ли, когда троица подошла к сокурсникам, толпившимся под дверями класса зельеварения.

— Без понятия, — покачал головой Дейдара, и сам всерьёз обеспокоенный данным вопросом. — Но у пятикурсников вчера был Снегг, мм.

— Что значит, что вам вполне может «повезти», — заметил Фред. — Хотя, не знаю, кого из них я хотел бы видеть меньше…

Парни засмеялись, но тут дверь кабинета с тихим скрипом отворилась, и молчание мгновенно воцарилось в рядах гриффиндорцев.

— Вперёд, — Фред хлопнул Дейдару по плечу. — А мы, пожалуй, пойдём, у нас с Джорджем форточка.

В Хогвартсе на старших курсах каждый конкретный предмет изучали лишь те, кто набрал по нему проходные баллы на СОВ; близнецы по зельеварению получили оценки весьма так себе и обучение по данному направлению не продолжали.

— Бросаете нас, — прошептала Анджелина Джонсон, капитан факультетской сборной по квиддичу, с опаской поглядывая на дверь. — А нам сидеть там полтора часа…

— Ладно, была не была, — проговорил Дейдара и первым засунул нос в аудиторию. Там было темно, холодно и противно, и подрывнику сразу же вспомнилось полузаброшенное убежище Орочимару, которое они с напарником пару лет назад обыскивали по приказу Лидера.

Кстати о напарнике.

— Можно заходить, — с лёгкой насмешкой в голосе произнёс Сасори, глядя на нерешительно замерших на пороге студентов. — Я не кусаюсь.

«Нет, Сасори-но-Данна, вы жалитесь», — подумал Дейдара, но озвучивать замечание напарнику не стал ни вслух, ни мысленно. Вместо этого он прошёл в класс и направился было к очень приглянувшемуся ему столу в дальнем углу, но планы его расстроил крайне красноречивый взгляд Сасори, указывавший на первую парту. Дейдара незаметно для рассаживавшихся соучеников (теперь помимо гриффиндорцев подошли и ребята с других факультетов) состроил молящую рожицу, однако Сасори остался к просьбе глух. Про себя ругая вредного кукольника, который сто процентов не собирался упускать столь прекрасный случай поизмываться над ним, Дейдара сел на указанное место.

— Позвольте для начала представиться, — начал Сасори, когда юные зельевары со всех четырёх факультетов заняли места. — Моё имя Сасори Акасуна. Профессор Акасуна, как принято обращаться к преподавателям в вашей школе, — он остановился возле учительского стола и присел на его край. — Пожалуй, я сразу отвечу на вопросы, которые волнуют вас больше всего. Да, требования у меня высокие, и задавать я буду много. Я не из тех преподавателей, кого любят студенты, во многом из-за того, что я, как вы выражаетесь, могу «зверствовать». В то же время любимчиков у меня нет и быть не может. Выслуживаться и подлизываться бесполезно. Среди факультетов предпочтений не делаю. Чтобы не иметь проблем со мной, достаточно исправно посещать занятия, выполнять домашние задания и умудряться варить заданные на уроке зелья хотя бы процентов на восемьдесят похоже на то, что описано в учебнике. Ну, вроде бы всё, или вас, возможно, интересует что-то ещё?

Семикурсники притихли; похоже, ни один преподаватель прежде не выдавал им такую раскладку, да ещё и на первом же занятии. Тут подняла руку подруга Анджелины, и Сасори повернулся к ней.

— Ваше имя, будьте добры.

— Алисия Спиннет.

— Прошу вас, мисс Спиннет.

— Скажите, профессор, вы планируете придерживаться стандартных учебных планов нашего Министерства?

— Не полностью, — отозвался Сасори. — Ревнителем программы у вас остаётся профессор Снегг. Мой же курс во многом выходит за рамки учебника, так как рассчитан он на то, что все в этом классе заинтересованы в предмете зельеварения, раз уж продолжают его изучение и на седьмом курсе, — он выдержал паузу, а затем кивнул поднявшему руку Ли.

— Ли Джордан. А что конкретно мы будем проходить сверх программы, сэр?

— Акцент будет сделан на ядах и противоядиях, мистер Джордан. Согласитесь, эти области наиболее захватывающие и волнующие, но вместе с тем и наименее полно рассмотренные в учебнике.

Некоторые ребята восторженно заахали, в то время как Дейдара едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Сасори обвёл аудиторию внимательным взглядом.

— Есть ещё вопросы?

Какая-то слизеринка подняла руку.

— Профессор, а сколько вам лет?

Большинство девчонок в классе тут же захихикало. Дейдара уставился на свой котёл, очень стараясь не улыбаться. Сасори, впрочем, и бровью не повёл.

— В два раза больше, чем вам, — спокойно произнёс он. — Что ж, раз пошли глупые вопросы, по учебному процессу вам, как видно, всё понятно. В таком случае, приступим к нашему сегодняшнему занятию. Так как я до сих пор не знаю группу и способности каждого из вас, начнём, пожалуй, с небольшой проверки, — при слове «проверка» школьники беспокойно зашевелились. — Эйфорийный эликсир — одно из зелий, которые вы изучали в прошлом году. Ваше задание состоит в том, чтобы приготовить его до окончания пары.

На этом месте всех охватила паника. Вспомнить состав и способ приготовления эликсира, выученного аж в прошлом году, казалось задачей поистине непосильной.

— Это пройденная тема, — Сасори позволил себе ироничную улыбку, видя смятение учеников, — поэтому вы должны помнить, как он готовится. Впрочем, сегодня первое занятие года, так что, в порядке исключения… — он взмахнул волшебной палочкой, и на доске возник рецепт зелья. — Однако учтите на будущее, что подобные проверки пройденных вами уже на этом курсе (причём не только со мной, но и с профессором Снеггом) тем я могу устроить в любой момент, и тогда уже готовить вы будете по памяти. А сейчас можете приступать.

Пробежав глазами по рецепту, Дейдара пробрался к шкафу с ингредиентами, возле которого столпились остальные студенты, вполголоса перешёптывавшиеся.

— Ну что?..

— Как он тебе?..

— Да он покруче Снегга будет…

— Что пожёстче так уж точно…

— Надо будет учить…

— Интересно, а что если запороть летучку?..

— Ему тридцать четыре, так получается?..

— Да он же ровесник Снегга!..

— Никогда бы не сказала!..

«Данна, вы произвели фурор, — объявил напарнику Дейдара, возвращаясь на своё место. — В сегодняшних сплетнях потесните с первого места Узумаки с Поттером, да».

Сасори мысленно фыркнул.

«Не думал, что в них ещё осталось место после вчерашнего вашего шабаша, — насмешливо откликнулся он. — Ты лучше работай, не отвлекайся; не думай, что тебе будут поблажки, раз ты мой напарник».

«И в мыслях не было», — честно признался Дейдара и принялся за дело.

Теперь-то парень понял, как же всё-таки хорошо, что его напарник в их родном мире специализируется на ядах и тому подобных вещах. Порой во время отдыха на базе в перерывах между миссиями Дейдара от нечего делать заваливался в мастерскую к кукловоду, где тот в это время работал; они могли подолгу просто сидеть в молчании, Сасори переоснащал свои марионетки или работал над ядами, а Дейдара лепил что-нибудь из глины или рисовал, украдкой наблюдая за тем, что делает товарищ. За время таких посиделок он в общих чертах уяснил, как обрабатывать различные ингредиенты и готовить снадобья, поэтому сейчас смело бросился в бой, намереваясь не ударить в грязь лицом и не дать Сасори возможности поиздеваться над ним — Дейдара подозревал, что его вчерашнее необдуманное замечание про заскоки напарником ещё не забыто.

— Всё, стоп,— сказал Сасори час спустя. — Время вышло. Отойдите от котлов, а я пройду и посмотрю, что у вас получилось.

Дейдара стёр рукавом мантии пот со лба и отбросил назад длинную чёлку. Результатом своих трудов он был если не горд, то, во всяком случае, удовлетворён — его зелье, хоть и не ярко-жёлтое, как говорилось в инструкции, имело приятный лимонный оттенок и было однозначно не хуже, чем у соседей.

К его разочарованию, Сасори решил начать осмотр с другого ряда. Подходя к очередному котлу, кукольник заглядывал в него, принюхивался, а затем выносил свой вердикт:

— Без нареканий… Почти, мистер Джордан, почти… Хорошо… Мисс Спиннет, если добавите ещё пару капель настоя полыни, будет идеально… Нет, так не пойдёт, — покачал он головой, остановившись возле котла одного из слизеринцев.

— Почему? — набычился парень.

— Видите ли, мистер…

— Уоррингтон.

— Так вот, мистер Уоррингтон, ваше зелье не проходит хотя бы потому, что цвета оно никак не жёлтого, и не салатового, что я бы тоже, пусть и с натяжкой, но принял, и даже не оранжевого. Оно — и ваш сосед не даст мне соврать — голубое.

За спиной Сасори гриффиндорцы довольно заулыбались — обычно на зельеварении доставалось только им. Обойдя весь класс (забраковав при этом эликсиры Кеннета Таулера из Гриффиндора, ещё одного слизеринца и парочки девушек-пуффендуек), кукольник подошёл, наконец, к напарнику.

— Что ж, — произнёс он, задумчиво зачерпнув зелье длинной ложкой и медленно вылив его обратно в котёл, — оно лучше, чем можно было бы ожидать.

— Ну, я старался, мм, — отозвался Дейдара.

— Заметно, — с минимальным неудовольствием сказал Сасори и вернулся к своему столу. — Для тех, кто справился сегодня с заданием, домашней работой будет эссе о побочных эффектах Эйфорийного эликсира. Провалившихся жду в субботу в полдень в этом кабинете на отработку, будете пытаться сварить его ещё раз. На этом всё.

Семикурсники стали собирать вещи и покидать класс, вполголоса обсуждая урок.

— Поздравляю, Сасори-но-Данна, — сказал Дейдара, когда напарники остались в аудитории вдвоём.

— С чем же? — равнодушно поинтересовался он, снова усаживаясь на край стола.

— С дебютом, мм.

— Тогда тебя можно поздравить с тем, что ты не испортил своё первое зелье, — заметил Сасори. — Кстати, как тебе это удалось?

— Ну, наверное, это вы на меня хорошо влияете.

— Я же сказал в начале занятия: подлизываться бесполезно.

— Попытаться стоило, — пожал плечами Дейдара. — Тем более, я же это не ради оценки делаю, да.

— И ради чего же тогда? — с притворным непониманием уточнил Сасори.

— Мне показалось, вы на меня вчера обиделись, хм…

— И?

— И я хотел… — Дейдара замялся, но всё-таки закончил: — Хотел сказать, что ляпнул тогда, не подумав, да… Нет, у вас, конечно, заскоки бывают, — поспешил добавить он, пока напарник не принял его слова за полноценное извинение, — но мне не стоило говорить это при всех.

Неожиданно Сасори, внимательно наблюдавший за ним, улыбнулся.

— Ладно, забыли, — сказал он, вполне дружелюбно кивая удивлённому его реакцией напарнику.

— Что-то тебя весь день видно не было, — сказал Наруто, когда Дейдара подсел к ним с Хинатой в Общей гостиной Гриффиндора после ужина; обложившись учебниками, коноховцы разгребались с домашними заданиями.

— А ты соскучился, да? — съязвил подрывник, выуживая из сумки свои вчерашние наброски сочинения по трансфигурации.

Наруто картинно изобразил рвотный позыв. Закатив глаза, Дейдара с ногами забрался на подоконник и принялся раскладывать вокруг себя книги.

— Над чем работаете, мм? — поинтересовался он, чтобы поддержать беседу.

— Во, гляди, — Наруто с неожиданной охотой протянул ему рисунок чего-то, напоминавшего ветку, но только без листьев, зато с руками, ногами и лицом.

— И что за оно?

— Лукотрус, — почти с гордостью объявил Наруто. — На уходе за магическими существами сегодня разбирали, даттебаё.

Порассматривав немного рисунок, Дейдара заглянул в книгу, из которой парень его копировал.

— Ты, главное, подписать не забудь, — сказал он, возвращая набросок автору, — а то препод, боюсь, зверька не признает, мм.

— Нашёлся тут критик, — проворчал Наруто, разглаживая лист на столе. — Сам бы попробовал его нарисовать.

— А что, давай, — неожиданно для самого себя согласился Дейдара.

Наруто недоверчиво посмотрел на него.

— Ты что, серьёзно, даттебаё?

— Ага, — с энтузиазмом кивнул Дейдара, забирая у него книгу и извлекая из сумки чистый лист пергамента. — Не боись, будет у тебя не лукотрус, а загляденье, да.

— Ты хорошо рисуешь?

— Ну, неплохо.

— Дейдара очень хорошо рисует, — подала голос, отрываясь от сочинения, Хината. Во время летних миссий он порой от скуки принимался делать наброски окружавших ландшафтов, и девушке они очень нравились.

— Спасибо, — улыбнулся ей подрывник. — Если хочешь, давай и тебе лукотруса нарисую.

— Буду очень признательна, — сказала Хината с явным облегчением. — Только вот у тебя ведь и свои задания есть…

— Всё нормально, справлюсь, — заверил Дейдара и принялся за рисунок.

— Я слышал, у твоего курса сегодня зелья Сасори вёл, — сказал Наруто, задумчиво наблюдая за движением карандаша.

— И что говорят об этом школьные сплетни, мм?

— Что «это жесть», «на занятиях будет тяжело», «препод суровый, но от него достаётся и слизеринцам тоже».

— Ну, собственно, всё это правда, — кивнул Дейдара. — У вас уже была трансфигурация с Итачи?

— Ага, — отозвался Наруто, доставая из стопки учебников книгу по истории магии и со вздохом открывая её.

— Итачи-сан хороший преподаватель, — произнесла Хината, откладывая законченное сочинение в сторону. — Он хорошо объяснял и совершенно не злился, если у нас что-то не выходило, а, наоборот, помогал советом. Очень жаль, что он… — она осеклась, словно чуть не сказала лишнего, и отвернулась.

Дейдара оторвался от своего занятия.

— Что он — что? — спросил он, пристально глядя на девушку.

— Акацук, — ответил за подругу Наруто.

— Почему, мм?

— Да потому что лучше было бы, если бы он остался шиноби Конохи, даттебаё! — с удивительным жаром откликнулся парень.

Дейдара ничего не сказал. Он вновь склонился над рисунком, и длинная чёлка скрыла его лицо от взглядов Хинаты и Наруто. «Если бы Итачи остался шиноби Конохи… — подумал он. — Да уж, тогда бы всё было совсем по-другому».

Постепенно Общая гостиная стала пустеть. Дорисовав лукотрусов, Дейдара занялся и своими домашними заданиями, но вскоре понял, как ему лень, и решил пойти по простому пути; покинув на время Наруто и Хинату, он подсел к корпевшим над своими сочинениями Анджелине и Алисии и в итоге уговорил их дать списать.

— Это первый и последний раз, — пригрозила Алисия, отдавая парню свою только что законченную работу по заклинаниям.

— Ну разумеется, — очаровательно улыбнулся ей подрывник, в своих мыслях довольно потирая руки.

— Расскажи какой-нибудь свой сон, — потребовал Наруто, когда Дейдара вернулся к их столу.

— На кой тебе? — не понял он.

— Прорицания, — Наруто помахал перед ним тетрадкой. — Месячный дневник снов.

— А я-то тут при чём, мм?

— Мне его как-то заполнять нужно, а я сны почти не запоминаю даттебаё.

— А придумать не вариант?

— Придумать? — Наруто пару секунд похлопал глазами, а затем радостно воскликнул: — Слушай, а точно! — он схватил перо и обмакнул его в чернила. — Давай, первое слово, которое пришло на ум.

— Лисёнок, — ехидно проговорил Дейдара.

Парень цыкнул, но записал.

— Хината?

— Да? — девушка подняла голову от очередной работы.

— Скажи любое слово, даттебаё.

— Я… я не знаю, Наруто-кун…

— Пусть будет «Наруто-кун», — с умным видом рассудил Дейдара.

— Эм, ну ладно, — Наруто вновь сделал пометку в своём дневнике.

Дейдара коварно оскалился.

— Знаю ещё три слова, мм, — он наклонился к джинчурики и тихо сказал, глядя ему в глаза: — Побит, захвачен, запечатан.

— Иди нахрен! — разозлился Наруто и попробовал ударить подрывника, но тот проворно увернулся.

— Наруто-кун, Дейдара, пожалуйста, перестаньте, — обеспокоенно попросила Хината. От одного взгляда на неё драться как-то сразу расхотелось, и парни вернулись каждый к своей домашке.

Вновь взявшись за перо, Дейдара вдруг подумал, как всё это странно должно выглядеть со стороны: он, нукенин Акацуки, прилежно списывает работу по заклинаниям, а незадолго до того закончил рисовать какую-то магическую тварь для джинчурики Кьюби и коноховской куноичи. Что бы сказали товарищи, если бы увидели его сейчас? Перед мысленным взором тут же возник Хидан, как всегда отвратительно скалящийся, не способный удержаться от тупой подколки: «О, Дейдара-чан, да ты прям отличница, Джашин тебя дери! Слышь, а кукольник тебя на приватные дополнительные оставляет? Нет? А, понял: тебе его предмет не нравится! Сто пудово, Дей-чан, тебе больше по вкусу работать с палочкой у Итачи!..» Да, Хидан бы непременно сказал что-нибудь в этом духе. Дейдара тихо заскрежетал зубами.

— Ладно, сойдёт, — пробормотал Наруто, чуть отодвигая от себя тетрадку, чтобы со стороны взглянуть на своё произведение. — Прошлой ночью мне снилась лиса, грызшая бамбук, а я гонялся за ней с палкой, даттебаё.

Дейдара хотел уже было съязвить, но в последний момент передумал.

— Интересно, что, по мнению прорицателей, это может означать, мм.

Наруто подозрительно покосился на подрывника, явно стараясь определить, не насмехается ли он, но в конце концов решил, что ничего обидного не прозвучало, и кивнул.

— Вот в понедельник и узнаю, даттебаё, — сообщил он, вставая. — Ладно, с меня на сегодня хватит. Я спать.

— Я, наверное, тоже пойду, — сказала Хината, когда Наруто удалился. Отложив в сторону учебники, она ненадолго откинулась на спинку кресла и потёрла глаза.

— Ты бы поменьше напрягалась, — заметил Дейдара. — Только второй день учёбы, а ты уже из-за книжек не вылазишь.

— Но нам надо учиться, — возразила она.

Дейдара демонстративно фыркнул. Пожав плечами, Хината поднялась с места и стала убирать свои вещи в сумку.

— Какие у тебя планы на ночь, мм? — спросил Дейдара, когда она уже собралась уйти.

Хината вмиг смутилась.

— Говори потише! — шёпотом взмолилась она, быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто их не слышит.

— С чего бы это? — хитро усмехнулся Дейдара; он подцепил пальцем лямку сумки девушки, которую та уже закинула на плечо, и потянул её на себя, заставляя Хинату наклониться к нему. — Как насчёт повторить вчерашнее, мм?

— Я… я не знаю… — пробормотала она, заливаясь краской, но, встретившись с ним взглядом, сдалась. — Х-хорошо.

— Отлично, — кивнул Дейдара, отпуская её. — Тогда в два.

— В два, — чуть слышно повторила Хината и поспешила скрыться в спальне.

Когда Дейдара проснулся, было темно; целый день лил дождь, но теперь стука капель по крыше слышно не было, и это радовало. Выбравшись из-под одеяла, Дейдара прислушался, убедился, что его соседи крепко спят, быстро оделся и, открыв окно, выскользнул наружу, в ночную промозглую сырость.

Как он и предполагал, ливень стих, но стены и крыши замка всё ещё были мокрыми, когда Дейдара пробирался по ним. Не более пяти минут понадобилось парню, чтобы добраться до небольшой ровной площадки кровли в средней части замка. Остановившись на краю парапета, он посмотрел вниз, на залитый светом пробившейся сквозь тучи луны внутренний двор, пустой и тёмный, как и большая часть Хогвартса ночью. Некоторое время подрывник провёл в одиночестве, но затем он услышал движение, и секунду спустя на крышу запрыгнула Хината.

— Иди сюда, — Дейдара поманил девушку к себе, и та, приблизившись, остановилась рядом с ним. — Смотри, — он обвёл рукой окружавшие их стены и башни Хогвартса и начинавшиеся за ними просторы. — Ночь, луна, мы вдвоём на крыше, и весь мир у наших ног… Кто-то бы сказал, что это очень романтично, мм.

Хината смутилась и отвела взгляд.

— Давай просто поскорее начнём, — проговорила она.

— Как скажешь, — пожал плечами Дейдара и отразил её первый удар.

Резко отскочив в сторону, Хината приняла боевую стойку своего клана. Скользнув быстрым взглядом по этой отточенной, доведённой до автоматизма позе, Дейдара напал сам, нанося удары то с одной, то с другой стороны, но Хината отбивалась от его несильных атак безо всякого труда и вскоре перешла в наступление, стараясь оттеснить противника к стене, загнать его в угол. Но Дейдара разгадал её намерение и прежде, чем отступать стало бы некуда, перепрыгнул на другую крышу и занял удобную позицию, а когда куноичи догнала его и замахнулась для нового удара, ловко перехватил её руку и оттолкнул Хинату в сторону. Каким-то чудом она сохранила равновесие и, когда Дейдара напал, была снова готова к бою.

Теперь они уже не смогли бы сказать, чьей именно идеей было заниматься тайдзюцу. Она родилась как-то сама собой, и шиноби ещё со времени летних совместных миссий стали иногда, втайне ото всех, тренироваться вместе. Никогда не отличавшийся любовью к ближнему бою Дейдара был искренне убеждён, что лучшего спарринг-партнёра ему не найти — специализацией клана Хьюга было как раз тайдзюцу, и техникой Лёгкого Касания Хината владела весьма хорошо. К тому же, с её стороны можно было не ожидать потом язвительных замечаний и подколок.

Так, перепрыгивая с крыши на крышу, то тесня противника, то отступая, шиноби сражались довольно долго, не обращая внимания на осенний холод ночи и вскоре начавшуюся мелкую морось. Остановились они лишь когда небо разразилось полноценным дождём, быстро намочившим одежду.

— Давай закончим, мм, — предложил Дейдара, отбрасывая с лица промокшую чёлку.

— Да, — согласилась Хината; дыхание её сбилось, но выглядела куноичи довольной.

Оценивающе взглянув на неё, нукенин достал из кармана толстовки кусочек уже пропитанной чакрой глины, быстро слепил птичку и, сложив печати, увеличил её. Шиноби запрыгнули на птицу, и она, взмыв вверх, перенесла их на площадку Астрономический башни — самой высокой из башен Хогвартса. Там, под крышей, среди телескопов, недавние противники устроились на отдых, переводя дыхание.

— Ну и погодка, — протянул Дейдара, вглядываясь в пелену дождя. — Какая тренировка, тут даже просто на улицу выходить не хочется, мм.

— Действительно, — Хината зябко поёжилась и спрятала кисти рук в длинных рукавах свитера. — А у нас после обеда занятия по уходу за магическими существами на улице…

— Да забудь ты об уроках хоть ненадолго, — проворчал Дейдара, недовольно косясь на неё.

— Прости.

— И хватит уже за всё извиняться, мм.

— Про… Хорошо, Дейдара.

Он кивнул и вновь перевёл взгляд на смутно видневшиеся вдали очертания гор.

— Когда мы вечером говорили об Итачи, — произнёс он, — что ты на самом деле имела в виду, когда сказала, что тебе очень жаль?

Грустно вздохнув, Хината обняла колени и опустила на них подбородок.

— Наруто-кун рассказал нам о том, что вы с ним услышали во время каникул, — тихо призналась она. — И мне жаль, что Итачи-сан болен так сильно.

— Ты просто нечто, — усмехнулся Дейдара. — Тебе жаль Акацука, одного из самых разыскиваемых нукенинов Конохи.

— Я просто… — чувствовалось, что Хинате очень неловко, но она справилась с собой и продолжила говорить: — Просто всё время, что мы здесь, Итачи-сан ничего плохого нам не делал, даже Наруто-куну, которого, насколько я знаю, должен захватить, и как шиноби он очень талантлив… Мне кажется несправедливым, что такой человек, как он, умирает от болезни.

— Да уж, жаль.

Хината подняла на него немного удивлённый взгляд.

— Дейдара, можно личный вопрос?

— Ну давай, мм, — отозвался подрывник, заинтригованный.

— Скажи, вы с Итачи-саном помирились?

— Ну, не то чтобы мы с ним прямо так уж и ссорились, хм… — протянул Дейдара, но затем иронично добавил: — По крайней мере, он со мной.

— Но в начале лета ты даже находиться рядом с ним спокойно не мог, — не сдавалась Хината, — а сейчас…

Дейдара вздохнул.

— Всё очень сложно, — честно сказал он. — Уж прости, рассказать не могу.

Некоторое время они сидели в молчании.

— Раз на то пошло, у меня есть к тебе просьба, мм.

— Какая?

— Устрой мне встречу с Сакурой.

— Встречу? — удивилась Хината.

— Мне нужно поговорить с ней, — сказал Дейдара серьёзно. — Если я сам попрошу об этом, она наверняка пошлёт меня куда подальше, а вот тебе не откажет.

— Хорошо, я попрошу её, — кивнула девушка, всё ещё озадаченно глядя на него.

— Не подумай, ничего такого, — хмыкнул Дейдара. — На самом деле я хочу поговорить со всеми вами троими.

— Тогда, может быть, завтра после уроков? — предложила Хината. — В библиотеке.

— Да, это подойдёт, мм, — Дейдара встал и потянулся. — Надо, наверное, возвращаться, рассвет скоро.

— Действительно, — согласилась Хината и вслед за ним запрыгнула на спину глиняной птицы.

Весь следующий день Дейдара только и думал, что о предстоявшем вечером разговоре. В обед Хината сообщила ему, что договорилась с Сакурой, и всё занятие по защите от Тёмных искусств парень старался заставить молчать свою гордость, продолжавшую яро противиться задуманному им. Однако Дейдара понимал, что сделать это надо, поэтому, дождавшись, когда коноховцы закончат ужинать и выйдут из Большого зала, покинул весёлую компанию близнецов и Ли и последовал за ребятами.

Он нашёл их в самом дальнем углу библиотеки; расположившись за небольшим столом, шиноби обложились учебниками и старательно делали вид, что занимаются, однако Дейдара видел, с каким нетерпением они ждут его.

— Что за секретность? — первым делом спросила, стоило ему подойти, Сакура; выглядела она уставшей, явно проводила за учёбой времени даже больше, чем Хината. — Если это касается нашей миссии…

— Не касается, мм, — покачал головой Дейдара, усаживаясь напротив неё. — Сразу хочу вам сказать: то, что я делаю сейчас, происходит за спинами моих товарищей. Думаю, вы понимаете, что только крайняя необходимость могла заставить меня пойти на такое, потому что в случае раскрытия этого секрета последствия для меня будут весьма неприятными.

— В чём дело, даттебаё? — нахмурившись, спросил Наруто.

Дейдара серьёзно посмотрел на него.

— В Итачи.

— А что с ним? — осведомилась Сакура с таким невинным видом, словно была совсем не при делах, и это разозлило парня.

— Да ничего страшного, — с издёвкой отозвался он. — Ну, кроме того малюсенького факта, что он умирает, о чём вы, по-моему, и сами знаете.

— Знаем, — прохладно подтвердила Сакура. — Но я по-прежнему не понимаю, при чём здесь мы.

Взяв себя в руки, Дейдара сделал глубокий вдох и, задавив остатки гордости, сказал:

— Мне нужна ваша помощь.

На миг ему показалось, что Хината одобрительно улыбнулась. Наруто удивлённо вскинул брови. Сакура прищурилась.

— Помощь какого рода тебе нужна?

— Угадай с трёх раз, — буркнул Дейдара, с каждой минутой всё больше понимая, почему его напарник так эту девчонку недолюбливает. — Итачиспасать надо, да.

— А я думал, что твой напарник его лечит, — заметил Наруто, задумчиво почёсывая затылок.

— Сасори-но-Данна не медик, — покачал головой Дейдара. — Его препараты поддерживают Итачи, но полностью вылечить не могут.

— И ты хочешь, чтобы этим занялась я? — прямо спросила Сакура.

— Да.

Она хмыкнула.

— Знаешь, в такие моменты обычно спрашивают: «А какая мне от этого выгода?»

— Как насчёт возможности вернуться домой, мм? — Дейдара подался чуть вперёд, понизил голос, стараясь говорить как можно убедительней. — Итачи — наш ключ к той пространственной технике, мы все так считаем. Так что было бы не очень умно позволить нашему ключику загнуться, да.

— Но в таком случае больше выиграют Акацуки, — резко возразила Сакура. — А давать вам преимущество я не собираюсь.

— Сакура-чан, — Наруто сконфузился, словно слова подруги его сильно смущали, — мы же уже…

— Я вот чего не понимаю, — перебила его Сакура, пристально глядя на подрывника. — Когда мы только попали сюда, было видно, что ты Итачи люто ненавидишь, а сейчас из кожи вон лезешь, только бы ему помочь. Что изменилось?

— Я не собираюсь перед тобой отчитываться, — процедил Дейдара. — Есть причины, но тебя они не касаются, мм.

— А может, это уловка? — продолжала наседать Сакура, тоже наклоняясь вперёд. — Может, ты просто пытаешься втереться к нам в доверие, выведать все наши секреты, чтобы потом вместе с напарником напасть на нас и захватить Наруто?..

— Сакура, — негромко вмешалась Хината, до того молча слушавшая разговор. — Я знаю, почему Дейдара старается помочь Итачи-сану.

Товарищи в удивлении уставились на неё.

— Знаешь? — переспросил Наруто, удивлённо хлопая глазами. — Откуда, даттебаё?

— Я сам ей рассказал, — ответил Дейдара по возможности спокойно, стараясь ничем не выдать того, что сам шокирован заступничеством Хинаты не меньше, чем коноховцы.

Недоверчиво взглянув на него, Сакура повернулась к подруге.

— Ну и почему же? — осведомилась она.

— Прости, — проговорила Хината, — я не могу сказать: я пообещала.

— Пообещала нукенину?

— Да, — кивнула Хината, и в её голосе засквозил неожиданный вызов. — Я понимаю, Сакура, что тебе нелегко доверять Акацукам, но я… мне тоже сначала было страшно и трудно, но я решила для себя, что, пока мы здесь, для меня не будет разницы, нукенины они или нет.

— Чтобы выжить — сплотитесь, — повторил Наруто глубоко запавшие ему в душу слова Распределяющей шляпы. — Я согласен с Хинатой, даттебаё, — объявил он, поворачиваясь к подруге. — Мы все — шиноби и должны помогать друг другу. К тому же Итачи, он…

— Он не Саске, Наруто, — тихо сказала Сакура.

— Знаю, — медленно кивнул он, — но я всё равно думаю, что надо ему помочь.

Сакура тяжело вздохнула — и Дейдара вдруг понял, откуда её столь ярое сопротивление. «Да она же влюблена в младшего Учиху! — подумал он. — Она ненавидит Итачи за то, что он с братом сделал, и уверена, что только из-за него Саске из Конохи ушёл!»

— Раз всё так плохо, — тихо произнесла Сакура, — почему бы ему самому не обратиться ко мне за помощью?

— Шутишь, что ли? — фыркнул Дейдара. — Да для Учих о помощи попросить кого-то — смертельный номер.

— Но Сасори попросил, — заметил Наруто.

— От крайней нужды.

— Ну и как вы предлагаете мне лечить его, если он сам этого не хочет? — осведомилась Сакура.

— Ты, главное, разберись, чем он болен, мм, — сказал Дейдара. — В крайнем случае, скрутим его и будем лечить в принудительном порядке.

— Шикарный план, — съязвила она. — Скрутить Учиху Итачи — это, конечно, плёвое дело.

— Но нас же четверо, — пожал плечами Дейдара. — Нас ведь четверо, да? — спохватившись, уточнил он.

— Я с вами, даттебаё, — заявил Наруто со всей серьёзностью, на которую был способен.

— Я тоже, — сказала Хината.

— Тогда хорошо, — кивнула Сакура и заговорила деловым тоном: — Для начала, мне понадобятся все записи Сасори относительно того, как, чем и как долго он лечил Итачи.

— Вот эти? — Дейдара достал из сумки, стоявшей у его ног, пачку фотографий и передал их куноичи.

Было видно, что Сакура удивлена, но она всё равно приняла снимки и стала их просматривать.

— Что там? — спросил Наруто, заглядывая через плечо подруги.

— Это как раз то, что нужно, — проговорила Сакура, подняв взгляд на подрывника. — Откуда они у тебя? Сасори всегда так хорошо всё прячет…

— Ну, я слишком долго пробыл его напарником, чтобы не знать, где и что в его вещах искать, мм, — отозвался Дейдара, довольный собой. — Я ещё летом отснял их, предполагал, что рано или поздно пригодятся. Всё-таки Сасори-но-Данна сам говорил мне не ввязываться в игру, не имея на руках козырных карт.

========== Глава 5. Сбор информации на горячих источниках ==========

Удобно устроившись на толстой ветке, Анко внимательно наблюдала за входившими в селение людьми. На её взгляд, Югакуре-но-Сато занимало первое место среди всех Скрытых Селений шиноби по бестолковости — фактически, эта деревня уже много лет как превратилась в курорт благодаря своим невероятно доходным горячим источникам, и собственные шиноби теперь перевелись в ней как класс. Зато сюда регулярно захаживали ниндзя из других стран; только за прошедший час Анко видела у заставы (ну, как заставы — просто одиноко стоявших ворот без створок и какого бы то ни было намёка на стену) небольшую группу чунинов из Кумо, пару развесёлых ребят из Ивы и даже весьма мрачного на вид мужика с символом Кири на протекторе.

Кто-то бы сказал, что для команды, имеющей сверхсекретную миссию S-ранга, Югакуре — последнее место в мире, куда стоит заглянуть. Однако Анко с этим была в корне не согласна — именно потому что Селение Горячих Источников было таким демилитаризовано-мирным, многие шиноби, шпионы, информаторы, нукенины, чёрные дельцы стекались в него. Так что при желании и определённых навыках именно здесь можно было добыть весьма интересную информацию.

Продежурив у входа в деревню с рассвета, Анко увидела всё, что хотела, поэтому теперь поднялась со своей ветки и, никем не замеченная, углубилась в лес. Некоторое время спустя она достигла небольшой укромной лощины, находившейся километрах в пяти от Югакуре, где и разбил свой временный лагерь её отряд.

— Ну что там? — едва завидев её, спросил Ранка.

— Тишь да благодать, как всегда, — усмехнулась Анко. — Аж противно, честное слово.

— Вы не передумали, капитан? — Токума внимательно посмотрел на неё, даже не пытаясь скрыть сомнения в голосе.

— Разумеется нет, — решительно ответила Анко. — За эти два месяца мы прочесали всю Страну Звука и половину этой, но нашли всего только несколько брошенных убежищ Орочимару. Не знаю, как вам, а мне уже становится стыдно. В Югакуре есть шанс обзавестись сведениями о положении дел в мире отступников, и упускать его я не намерена.

Токума едва приметно нахмурился, но продолжать спорить не стал.

— В любом случае, один из нас должен пойти с вами, — серьёзно сказал Мута.

— Хорошо, — кивнула Анко. — Тогда со мной идёт Ранка, он самый неприметный.

Оставив шиноби размышлять над возможным наличием подтекста в её заявлении, куноичи, прихватив свой рюкзак, ушла за палатку и стала переодеваться в гражданскую одежду. Когда она вернулась, Ранка уже ждал её; он сменил униформу джонина Конохи на коричневые штаны и куртку и стал ещё более непримечательным, чем раньше. «Взгляду ну вообще не за что зацепиться, — удовлетворённо заключила Анко. — Такому затеряться в толпе — раз плюнуть».

— Токума, Мута, подойдите сюда, — позвала она остальных членов своей команды. — Значит так, времени на эту вылазку я даю нам с Ранкой двое суток; если послезавтра к полудню мы не объявимся, можете считать, что что-то произошло. В таком случае поступать согласно инструкциям, — она сделала короткую паузу и, дождавшись кивков товарищей, продолжила: — Пока нас не будет, осмотрите окрестности, но не привлекайте внимания. Послезавтра вечером отправимся дальше.

— Куда теперь? — спросил Токума.

— На юго-запад. Будем двигаться в сторону границ Страны Огня.

— Мы возвращаемся в Коноху?

— Посмотрим. Я хочу осмотреть приграничную территорию — нередко именно в таких зонах можно обнаружить что-нибудь интересное.

— В этом есть резон, — согласился Мута.

— Ну, тогда до встречи. Ранка, пойдём.

Через лес они шли в молчании. Вскоре за деревьями показалась довольно широкая дорога, и, выйдя на неё, шиноби направились к Югакуре. Первым заговорил Ранка.

— Капитан…

— Давай без «капитан», а то со стороны это будет странно выглядеть.

Он кивнул.

— У тебя есть план, Анко?

— Типа того, — отозвалась девушка, задумчиво теребя висевший у неё на шее кулон в виде небольшой красной змейки. — Кстати, — спросила она минуту спустя, — ты умеешь пить?

— В смысле? — Ранка был явно удивлён подобным вопросом.

— В смысле заливать в себя алкоголя, как все, но соображать при этом побольше других.

— Ну… скорее да, чем нет, — почему-то отведя глаза, сказал он. — Почему спрашиваешь?

— Потому что именно в этом твоя часть работы состоять и будет, — преспокойно сообщила ему Анко.

После этого они до самого селения не обменялись ни словом. Судя по частым косым любопытным взглядам, Ранка очень хотел уточнить, чем будет во время его попойки заниматься капитан, но как-то не решался. Наверняка слышал истории, которые рассказывали в Конохе о бывшей ученице Змеиного Саннина.

— Легенда, — без предисловий сказала Анко, когда они подходили к воротам. — Мы из Страны Чая; ты держишь небольшую забегаловку в столице, я работаю у тебя официанткой. Меня зовут Юми, я — амбициозная стерва, увела тебя у прошлой жены и охмурила настолько, что ты решил свозить меня в Югакуре. Поначалу всё шло хорошо, но потом ты стал замечать, что я флиртую с другими мужчинами. Когда ты сказал мне этого не делать, я закатила скандал и заявила, что селюсь отдельно от тебя. Запомнил?

— Да.

— Тогда сегодня же вечером идёшь в самый стрёмный на вид притон и напиваешься. Слушателей выбирай из потенциальных информаторов и дельцов чёрного рынка. Добыча сведений — дело техники. В любом случае, завтра в полдень встречаемся вон в том проулке и обсуждаем результаты. План ясен?

— Да, — снова кивнул Ранка и тут же придал себе вид простоватого владельца небольшой забегаловки.

Джонины как раз вышли на главную улицу деревни.

— Сейчас будет показательная истерика, — негромко предупредила Анко и тут же, презрительно скривившись, оттолкнула спутника от себя. — Не смей мной командовать, понял?! Не тебе решать, как мне себя вести!

— Но ведь… — мигом подключившись к спектаклю, залепетал Ранка.

— Всё, ночуем раздельно! — на пронзительной нотке взвизгнула она и, круто развернувшись, зашагала прочь от напарника. «Не дурак, сориентируется, — подумала Анко, стремительно пересекая большую площадь. — Так-с, где тут может водиться крупная рыба?..»

Намётанный взгляд остановился на одной из самых дорогих гостиниц с источниками; из здания как раз выходила молоденькая девушка в коротком платье и с ярким макияжем, и куноичи направилась к ней.

— Привет, сестрёнка! — Анко приветливо помахала рукой явно удивлённой девушке.

— А разве мы знакомы?

— Нет, но сейчас будем. Меня Юми зовут, а тебя?

— Маки, — девушка обвела новую знакомую с ног до головы придирчивым взглядом. — Ты, я гляжу, не отсюда?

— Не-а, только сегодня прибыла, — беспечно махнула рукой Анко.

Маки понимающе усмехнулась.

— Работу ищешь?

— А ты можешь что-нибудь посоветовать? — мигом уточнила Анко. — Сама-то, гляжу, неплохо устроилась, — добавила она, заговорщицки понизив голос и кивнув в сторону гостиницы.

— Не спорю, — самодовольно улыбнулась девушка и отбросила за спину длинные каштановые волосы. — Знаешь, может, я тебе и помогу.

— Правда?! — Анко схватила её руки в свои, прямо-таки светясь счастьем. — Сестрёнка, ты просто супер!

— А ты вообще что умеешь?

— Да что угодно! Я в Стране Чая работала официанткой — и без чаевых не оставалась, уж поверь! С клиентами обращаться умею, мило улыбаюсь, не грублю, если начинают лапать по рукам не бью… Так что я очень ценный сотрудник!

Маки кивнула.

— Ну, тогда считай, что тебе повезло, ценный сотрудник. Наш босс принимает в эти дни много народа, а тут две девчонки очень некстати ушли — нашли себе постоянных клиентов из прошлого захода. Так что у нас есть вакансии.

— Ух ты!.. — Анко захлопала в ладоши. — Сведи меня с этим твоим боссом, а? Честное слово — не пожалеешь!

— Да уж, энергии в тебе через край! — засмеялась Маки. — Хорошо, пойдём со мной, но только веди себя немного потише.

— Поняла, — полушёпотом проговорила Анко, и новая знакомая, развернувшись, повела её в гостиницу.

Внутри было просторно и чисто — сразу видно, что заведение из респектабельных. Из-под полуопущенных век изучая постояльцев, Анко с удовольствием отметила, что местом не ошиблась; вон у стойки регистрации стоит парочка мужичков с хитрыми глазами заядлых игроков, чуть поодаль расположился важного вида кадр с золотой цепью на шее, а в тёмном углу обжимается с одной из горничных довольно молодой шиноби, чью прыщавую рожу она видела, кажется, в книге Бинго Кумо.

— Эй, Маки-чан, кто это с тобой? — окликнул девушек какой-то крепкий парень, когда они вошли в помещение для персонала.

— Наша новенькая, — отозвалась Маки, — если боссу понравится.

— Если не понравится, присылай ко мне — на ночь сгодится, даже подзаработает чуток.

— Слюни подбери, — пренебрежительно бросила Маки и пошла дальше. — Это Кента, — пояснила она. — Ко всем пристаёт, не обращай внимания.

— Ага, — рассеянно откликнулась Анко, слишком заинтересовавшаяся уходившим направо длинным коридором, заканчивавшимся красиво расписанной дверью, перед которой стояли двое охранников бандитской наружности.

Пройдя в другое крыло и поднявшись по лестнице, они оказались в апартаментах хозяина гостиницы. На стук в дверь открыла девушка в коротком шёлковом халатике и, обменявшись с Маки улыбками, отступила в сторону, пропуская пришедших внутрь. В кресле вольготно развалился полный и совершенно лысый мужчина, которого другая девушка кормила с рук клубникой.

— А-а, Маки-чан, — босс махнул рукой, позволяя посетительницам приблизиться. — Кого это ты мне привела?

— Моя двоюродная сестра, — и глазом не моргнув, соврала девушка. — Просится поработать на вас.

— Сестра, значит, — босс прищурил заплывшие жиром глаза и слизал клубничный сок с пухлых губ. — А что сестра умеет делать?

— Всё, что надо, чтобы клиент оставил денег, — с многозначительной улыбочкой ответила Анко.

Боссу, похоже, её слова пришлись по душе.

— Как звать?

— Юми.

— Удачное имечко, говорить недолго. Ладно, раз уж Маки-чан за тебя ручается, так и быть, дам сегодня поработать. Но смотри у меня! Одна жалоба от клиента — вон вылетишь, поняла?

— Да.

— Хорошо, иди готовься. Маки-чан объяснит тебе, что делать. И переоденьте её — мои девочки не должны ходить в таких лохмотьях!

— Конечно, босс, — кивнула Маки и жестом приказала куноичи следовать за собой. — А ты молодец, — сказала она, стоило закрыться двери. — Понравилась ему.

— Я же говорила, я способная! — засмеялась Анко.

Тем же вечером, уже накрашенная, причёсанная, в нежно-сиреневом кимоно, поднося всё новые рюмки саке сидевшим за игровым столом представителям верхних слоёв подпольного общества, Анко под маской услужливой учтивости довольно потирала руки. Готовя её к приёму гостей, местные девушки трещали без умолку, и из их слов куноичи узнала, что в охраняемом помещении, примеченном Анко ещё днём, поселился Ямагучи Горо — довольно крупный делец, державший несколько подпольных моргов в окрестных мелких странах. Такой человек, как он, уж точно должен быть в курсе событий в мире нукенинов.

— Эй, милочка, ещё саке! — крикнул один из игроков. — Вот молодец! — От его шлепка она уворачиваться не стала. — Видали, парни, как карта-то пошла!..

«Да, парни, карта пошла, — подумала Анко, отходя обратно к стене. — Да только не вам, а мне».

Когда в полдень она пришла на условленное место, Ранка уже ждал её там; после вынужденно бессонно-запойной ночи он выглядел помятым, но крайне довольным собой.

— Ну что, великий трезвенник, как дела? — осведомилась Анко, усаживаясь на какую-то коробку.

— Хочется выкинуть голову и прикупить на чёрном рынке новую, — пошутил джонин, потирая макушку и щурясь от ненадолго вышедшего из-за туч солнца. — Знаешь, твоя легенда в самом стрёмном притоне зашла на ура; некоторые, кто видел, как ты днём скандалила, даже под конец стали мне выпивку покупать.

— Так блин — чья работа-то? — усмехнулась Анко. — А узнать что-нибудь удалось?

— Много городских сплетен, — отозвался Ранка, — и ещё то, что поблизости не так давно видели Кабуто.

— Ох ты, — она принялась наматывать на палец верёвку, на которой болтался кулон. — И откуда такие новости?

— Знаешь Акадо Ёрои?

Анко кивнула.

— Отступник Конохи, одна из шестёрок Орочимару.

— Больше нет, — покачал головой Ранка. — После смерти Змея многие его подчинённые разбежались, потому что не хотели под начало Кабуто. Ёрои сперва остался и последовал за Кабуто, но потом, похоже, узнал что-то о его планах, струсил и, когда они проходили неподалёку, удрал.

— Ты с ним лично говорил, да?

— Да. Я, собственно, его когда приметил, в тот притон и зашёл; он уже к тому времени был никакой. Потом, когда я уже был там за своего, мы с ним поговорили по душам; он мне и на старого босса пожаловался, и на нового, и на жизнь тяжёлую, и на «грёбаного малолетнего Учиху»… — Ранка кашлянул. — Даже твоё имя упоминалось.

— Да ты что? — изумилась Анко, чуть подавшись вперёд. — И в каком контексте, интересно?

— Он просто начал вспоминать всех, кто ему не нравится, вот и упомянул «стервозную змеюку Митараши».

— Змеюку, значит, — она недобро оскалилась. — Что ж, нам всё равно его захватывать и допрашивать надо, так что и этот моментик мы с ним обсудим.

— Дай угадаю, — обречённо вздохнул Ранка, — я сегодня опять иду туда?

— Угадал, — кивнула Анко. — Ищешь своего собутыльника, доводишь до нужной кондиции, а потом выкрадываешь и доставляешь в наш лагерь.

— Эх, ну вот и за что мне это?.. — тоскливо протянул Ранка, но больше для вида, а затем, посерьёзнев, спросил: — А что у тебя?

— Знаешь, тоже устала за ночь, как собака, — отозвалась она, растирая шею, словно та затекла. — Пока всех клиентов обслужила, пока спать уложила…

— Капитан Анко! — воскликнул Ранка, меняясь в лице.

— А потом ещё пошла потолковать с охранником местным — тот ещё бабник…

— Не пугайте меня!..

— А под утро ещё главному докладывала, сколько денег срубить за ночь успела…

— Капитан! — он буквально подлетел к куноичи и порывисто схватил её за плечи. — Только не говорите, что вы!..

— Что я — что? — невинно поинтересовалась Анко, стоило ему замолчать.

— Что вы… вы с ними всеми…

— Ах вот, значит, какого ты обо мне мнения?! — немного наигранно взвилась Анко, скидывая его руки со своих плеч. — Чтоб ты знал, извращенец, клиентам я полночи саке подносила, пока они в карты играли. Они, дураки, перепили и отключились, а пока Кента их по номерам растаскивал, я предложила выпить за знакомство. В итоге, допили мы всё саке, что от гостей осталось, и через час он мне уже взахлёб рассказывал про то, какие у них люди важные останавливаются. Он мне вообще много чего занятного порассказывал, так что я теперь знаю, как лучше будет сегодня вечером подобраться к Ямагучи Горо…

— Он в городе? — удивлённо переспросил Ранка, заметно смутившийся после того, как его назвали извращенцем.

— Да, и я намерена сегодня с ним побеседовать.

Ранка вздохнул с заметным облегчением и, попятившись от неё, прислонился спиной к противоположной стене проулка.

— Больше не пугай меня так, — пробормотал он, нервно теребя бородку.

— Ты сам себя испугал, — отрезала Анко. — Понапридумывал невесть чего. Не забывал бы, что я — специальный джонин Конохи и капитан твоего отряда.

— Простите, капитан, — быстро сказал Ранка, отводя взгляд. — Больше не повторится.

— Надеюсь, — хмыкнула она и уже более миролюбиво продолжила: — Если сегодня вернёшься в лагерь раньше меня, пришли ко мне Токуму — вполне вероятно, что потребуется посильная помощь.

— Есть, капитан.

— Тогда до вечера, — Анко махнула товарищу на прощание рукой и вышла из проулка.

Если честно, ей всегда было искренне жаль таких, как Ранка — хороших парней, которым в жизни не хватает перчинки и потому пытающихся добиться расположения «самой сумасбродной куноичи Конохи». Анко их всегда игнорировала — знала, что спокойных отношений, полных романтики, цветов и прогулок под луной, она просто не вынесет. Хотя Куренай уже давно твердит, что ей пора начать встречаться с кем-нибудь; сама-то подруга нашла замечательного спутника жизни в лице импозантного и уважаемого в селении Сарутоби Асумы, который ещё с генинских времён к ней неровно дышал. К возлюбленной Асума приходил не иначе как с букетом цветов или небольшим, но милым подарком — Куренай нравилось, а Анко от одной мысли об этом тошнило.

Другое дело её жизнь. С одной миссии на другую, в коротких перерывах между ними — налёты на кафе, где подают данго, и Ичираку Рамен. И, конечно же, шумные попойки у Анко на квартире — главная причина, почему многие женщины Конохи смотрели на неё косо, а лучшая подруга регулярно переставала с ней разговаривать.

Хуже всего, пожалуй, было после двадцать четвёртого октября в прошлом году — дня, из-за которого почти все соседи её просто возненавидели, а Куренай потом два месяца отказывалась замечать. С другой стороны, разве Анко виновата, что так совпало и на её двадцать пятый, юбилейный День Рождения как раз пришлось завершение опять-таки юбилейной шестисотой миссии? И разве могла Анко не устроить гулянку по такому роскошному, да ещё и двойному поводу? Нет, конечно же не могла — друзья бы ей этого не простили.

От воспоминаний об этом девушка невольно заулыбалась. Вот уж действительно была незабываемая ночка. На зов тогда откликнулась целая куча народа. Даже Ибики, и тот пришёл (вообще, он всегда был крайне нелюдим, поэтому обычно они с Анко пили вдвоём), но, верный себе, сразу же занял самый тёмный угол комнаты и там сидел весь вечер наедине с саке. Впрочем, когда счёт выпитого перевалил за две бутылки, он поймал бегавшую туда-сюда между гостями виновницу торжества и, усадив её к себе на колени и положив израненную голову на её плечико, стал ругать девушку за то, что она каждый раз умудряется напоить его, начальника отдела допросов АНБУ (хотя в тот раз он, собственно, напился сам).

Насилу отвязавшись от него, Анко какое-то время поиграла с Генмой, Райдо и Аобой в карты на раздевание, но вскоре, поняв, что безнадёжно проигрывает, оперативно слиняла от них, притворившись, что крайне заинтересовалась разговором Гая и Асумы, в котором последний вдохновенно расписывал прекрасную женщину по имени Юхи Куренай, а Гай, в свою очередь, вещал о своём замечательном ученике Ли, очень ценящем наставления о Силе Юности; хотя ни один из них другого совершенно не слушал, было видно, что разговор нравился обоим. К тому времени, как Анко вернулась в угол к Ибики, с ним уже сидел Эбису, и теперь именно элитному учителю специалист по допросам рассказывал о противной Митараши Анко, спаивающей его. Поняв по взгляду Эбису, что тот позаботится об Ибики, раз уж попался, она откочевала к Котецу и Изумо. У единственных на гулянке чунинов была своя атмосфера: они на пару горланили песни, прерываясь только на то, чтобы хлебнуть саке и заодно сказать, как ценят друг друга и свою дружбу.

Поняв, что, по сути, ребята и без неё шикарно напиваются, Анко прихватила пару бутылок и уже не то чтобы очень твёрдым шагом вышла на балкон. Там в гордом одиночестве сидел Какаши; впервые на памяти Анко сняв маску вне дома, он курил сигареты из стянутой у Асумы пачки, бормоча себе под нос: «Всех троих… не удержал… проклятый клан…»

Ей не приходилось ещё видеть Какаши в таком состоянии. Сев рядом с ним, Анко поинтересовалась, о чём он говорил, но Какаши только нервно дёрнул плечом и забрал у неё одну из бутылок. После этого они долго пили в молчании, не особо прислушиваясь к громким голосам и смеху в комнате, вместе докуривая трофейные сигареты, пока их взгляды не пересеклись, а губы не встретились…

Проснувшись следующим утром на всё том же балконе в объятиях Какаши, Анко отчётливо поняла: она совершенно не хочет что-либо в своей жизни менять. Кто-то бы назвал такое существование отвратительным — а ей нормально. Миссия, где нужно рисковать жизнью, попойка с друзьями, ночь с мужчиной, который потом не потребует от неё сопливых признаний и клятв в вечной любви, короткая передышка, а через день снова на миссию, которая вполне может стать, в случае осечки, последней, — что может быть лучше? Глупы те куноичи, которые влюбляются, бросают свободную жизнь ради мужчины, нарочно топят себя в болоте рутины, готовки, стирки и грязных пелёнок. Но Митараши Анко не такая — она вольная птица, и никто в целом свете не имеет права указывать ей, что делать!..

— Юми! Ты чего замечталась? Нам вообще-то пора.

— Да, да, уже иду, — спускаясь с небес на землю, проговорила Анко, поправляя пояс кимоно.

— И о чём ты только думаешь?.. — покачала головой поджидавшая её Маки; на ней тоже было кимоно, только цвета фуксии. — Босс рвёт и мечет — Горо-сама заказал двух девушек ещё четверть часа назад, а мы до сих пор не там.

— Ничего у него не отвалится, если подождёт немного, — буркнула Анко, но быстро вышла из гардеробной и поспешила следом за девушкой к охраняемым комнатам в правом крыле гостиницы.

— Что-то сегодня с тобой не так, ценный сотрудник, — заметила Маки, пока они шли. — Случилось что?

— Да блин, когда гуляла днём по деревне, своего бывшего встретила, — пожаловалась Анко приятельнице.

— Это того, который привёз тебя сюда?

— Ага. Затащил меня в какой-то переулок, давай в любви признаваться, жениться обещал… А что он может мне дать? Да он за месяц зарабатывает денег меньше, чем я за прошлую ночь!

— Какая же ты всё-таки алчная, — усмехнулась Маки.

— А сама-то? — не осталась в долгу куноичи.

Охрана пропустила их без вопросов, только обернулась, чтобы попялиться вслед девушкам. «Обычные бандиты, — заключила Анко, успевшая хорошо их рассмотреть. — Проблем возникнуть не должно».

— Хозяин ждёт вас в онсэне, — сказал слуга, вышедший встречать прибывших.

— Хорошо, — Маки улыбнулась ему и первая вошла в раздевалку.

— И вот это надо было так наряжаться, чтобы теперь опять всё снимать? — пробормотала Анко, быстро развязывая пояс.

— Не ворчи, — строго одёрнула её спутница. — Если всё выгорит, озолотимся.

Анко ничего не сказала — ей было даже немного жаль расстраивать девушку — и стала молча раздеваться.

— Ох! — вдруг воскликнула Маки. — Юми, дорогая, откуда у тебя такие кошмарные шрамы?!

— Ах, это, — Анко, напрягшаяся было от её возгласа, расслабилась. — Жизнь побила.

— Бедняжка… — проговорила Маки, с опаской и одновременно любопытством проводя пальцем по длинному шраму на боку куноичи. — Такое чувство, будто тебя резали…

— Давай я тебе эту историю в другой раз расскажу, нам всё-таки надо работать, — напомнила Анко и спешно завернулась в полотенце, чтобы скрыть от глаз девушки следы старых ран.

— Да-да, конечно, — пробормотала Маки.

Раздвинув створки дверей, девушки вместе вышли на улицу. Над источником поднимался пар, отчего огороженная территория вокруг него была затянута белесой дымкой. На противоположном конце онсэна сидел, по шею погрузившись в воду, Ямагучи Горо — то, что это был именно он, не оставляло у Анко сомнений — его лицо она неоднократно видела на плакатах с пометкой «Разыскивается».

— Долго, — проговорил мужчина; его бледно-серые, словно бы выцветшие глаза придирчиво рассматривали девушек.

— Приносим свои извинения, Горо-сама, — сказала Маки, склоняясь перед ним в поклоне, и Анко последовала её примеру.

— Принесите ещё выпить, — бросил он, отталкивая от себя небольшой плавающий поднос, на котором стояла пустая токкури из-под саке и небольшая чашка; прежде чем поднос ударился о каменный бортик, Анко, опустившись на колени, ловко перехватила его и взяла в руки.

— Я схожу, — сказала она Маки и скрылась за дверью.

«Даже слишком просто».

Саке нашлось быстро — в комнате его были целые залежи. Слуга ничего не сказал, когда Анко взяла бутылку, только понимающе кивнул и вновь уткнулся взглядом в одну из книжек серии «Ича-Ича». «Джирайя-сама может гордиться собой, — усмехнулась девушка. — Его творчество объединяет всех: и шиноби, и гражданских, и преступников».

В небольшой раздевалке было тихо и пустынно. Остановившись возле шкафчика, где оставила свои вещи, Анко осторожно извлекла из потайного кармашка, который успела сделать в подкладке кимоно, маленький флакон и добавила из него в бутылку с саке пару капель.

Когда Анко вернулась, Маки уже сидела на бортике возле клиента, опустив ноги в воду, и массировала его костлявые плечи. Приблизившись к ним, Митараши опустилась с другой стороны от Горо и, наполнив чашку выпивкой, подала ему. Мужчина без раздумий выпил, потребовал ещё и положил жилистую руку с длинными цепкими пальцами на бедро девушки.

— Ты первая.

Анко пожала плечами и соскользнула в горячую, чуть мутную из-за соли воду. Встав перед клиентом, она неспешно собрала до того распущенные волосы в свой обычный растрёпанный хвост и перехватила их болтавшейся на запястье резинкой.

Неотрывно глядевший на неё Горо вдруг дёрнулся.

— Ты!.. — воскликнул он, широко распахивая бледные глаза.

Анко хищно оскалилась.

— Я.

— Двадцать миллионов… — с усилием прохрипел мужчина; его глаза закатились, и он, потеряв сознание, осел в воду.

— Что происходит?! — закричала Маки, резко отшатнувшись в сторону. — Юми, что?!..

— Да не ори ты, — шикнула на неё куноичи, одной рукой за волосы выдёргивая на поверхность голову клиента. — Это всего лишь снотворное.

— Снотворное?! — всполошённая девушка и не думала успокаиваться. — Но зачем?..

— Тихо! — прикрикнула Анко и коротко свистнула.

Тот час же через высокую бамбуковую изгородь перемахнула какая-то тень, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся Токумой. Маки снова собралась было закричать, но куноичи смерила её таким взглядом, что девушка сочла за лучшее закрыть рот и отползти в сторону.

— Принимайте тело, — кивнув товарищу, сказала Анко.

— Капитан, ваши методы отвратительны, — флегматично заметил он, подходя ближе и вытаскивая из воды бессознательного дельца чёрного рынка.

— Вот только от тебя мне лекций не хватало, — ворчливо откликнулась Анко, легко выпрыгивая из воды, поднимая в воздух облако брызг. — Всё удалось?

— Да, — лаконично ответил Токума, взваливая Горо на плечи. — Отправляемся?

— Дай хоть накину что-нибудь, — хмыкнула Анко, отряхиваясь. — Не могу же я в таком виде.

— Я вас жду.

Она кивнула и направилась было к раздевалке, но тут Маки, резко подавшись вперёд, вцепилась в край её полотенца.

— Заберите меня, — жалобно (и куда только делась обычная самоуверенность?) пролепетала девушка. — Босс… босс убьёт меня… Когда он узнает, что клиент пропал… Пожалуйста, Юми, помоги мне! — она сильнее вцепилась в полотенце, трясясь от страха и с трудом сдерживаемых слёз.

Анко покосилась на Токуму; тот не обращал на сцену ровным счётом никакого внимания, обводя взглядом тёмные окна верхнего этажа гостиницы. Понимая, что решение принимать предстоит ей самой, она отстранила Маки от себя и наклонилась к ней.

— Что ж, — проговорила Анко, чуть прищурившись, заглядывая в глаза девушке, — ты всё равно видела нас. Так что мы поможем тебе сбежать. Но, — серьёзно добавила она, стоило той радостно улыбнуться, — хоть один звук или попытка выдать нас…

— Я понимаю, — горячо заверила её Маки. — Ни звука.

— Хорошо. Жди здесь, я сейчас принесу одежду.

Вновь войдя в раздевалку, Анко осторожно приоткрыла ведущую в комнату дверь; слуга вольготно развалился на татами и почитывал «Ича-Ича», для полноты ощущений балуясь хозяйским саке. Убедившись, что всё в порядке, она достала из своего ящика флакончик со снотворным и кулон-змейку, взяла из стопки две юкаты, живописно и со знанием дела раскидала все вещи по комнате и, прихватив кошелёк Ямагучи и его золотую шейную цепь, вернулась к онсэну.

— Держи, — Анко кинула Маки одежду, и та неловко поймала её. — Надо бы тут добавить немного красок, — заметила она товарищу.

Токума кивнул и, достав из чехла на ноге нож, уверенно полоснул им по руке Горо. Тонкая алая струйка засочилась по коже и дробно забарабанила по каменным плитам; подойдя к купальне, Хьюга выжал немного крови в неё — по слюдяной воде расплылось красное, постепенно переходящее в мутно-розовое пятно.

— Ножик чей? — поинтересовалась Анко, прекрасно знавшая всё снаряжение своей команды и ни разу прежде не видевшая этого клинка.

— Захваченного, — ответил Токума, закидывая нож в кусты.

Анко удовлетворённо кивнула и бросила товарищу своё полотенце. Тот поймал его и, порезав кунаем на полосы, перевязал рану пленника. Закатав длинные рукава юкаты, чтобы не мешали, куноичи повернулась к Маки.

— Готова?

— Да, — тихо ответила та.

Забрав у неё полотенце, Анко кинула его в самый центр розоватого пятна, расползавшегося по воде.

— Я возьму её, — сказал Токума; он сложил печати, и буквально миг спустя клон подхватил Маки на руки, в то время как оригинал поудобнее перехватил Горо.

Из-за груза шиноби двигались медленнее обычного, и когда они достигли лагеря, луна уже высоко поднялась над верхушками деревьев.

— Наконец! — подошедший к ним Ранка выглядел взволнованным. — Вас долго не было. Всё в порядке?

— В полном, — отозвалась Анко, вытаскивая из кучи вещей свой рюкзак; ожидая их, товарищи свернули лагерь, и теперь всё было готово к отправлению.

— Кто это? — спросил Мута, повернув голову к Маки (определить направление его взгляда не позволяли традиционные для клана Абураме тёмные очки).

— Её зовут Маки, — проинформировала Анко, извлекая из рюкзака свою нормальную одежду. — У меня должок перед ней, так что она пойдёт с нами до ближайшего города.

Быстро переодевшись, по привычке глубоко засунув руки в карманы любимого пальто, девушка довольно улыбнулась — наконец-то она вновь была собой.

— Так, — заговорила она, — у нас есть ещё несколько часов (раньше утра Горо никто не решится тревожить), поэтому проведём допрос прямо здесь. Ранка, на тебе Ёрои. Я займусь Ямагучи. Токума, Мута, следите за окрестностями — вдруг всё-таки за нами нарисовался хвост. Маки, посиди где-нибудь здесь, только не мешайся под ногами.

— Хорошо, Юми…

Куноичи отвернулась от неё и направилась к краю лощины, где Токума сгрузил, а теперь связывал пленника.

— Вы уверены в ней, капитан? — негромко спросил он, пристально глядя на Анко. — Стоило ли нам приводить её сюда?

— Её всё равно пришлось бы либо забрать, либо убить на месте, — пожала плечами она. — Убивать жалко — всё-таки отчасти благодаря ей я смогла быстро и тихо подобраться к Горо. Да и, к тому же, если бы нашли мёртвой только одну девушку, которая была с ним, подозрение бы сразу упало на меня. Так, по крайней мере, нас обеих никто не станет искать, пока не найдут этого, — она кивнула на начавшего приходить в себя пленника.

— Не могу не согласиться с вами, — произнёс Токума и, активировав Бьякуган, оставил её наедине с допрашиваемым.

— И снова здрасьте, Горо-сама, — куноичи усмехнулась, увидев в глазах мужчины испуг.

— Митараши Анко, — прохрипел Горо, с трудом сев. — Голова стоимостью двадцать миллионов рё.

— Как? Вас теперь только голова моя интересует? А как же всё остальное?

— А ты что, в шлюхи подалась?

— Да нет, это я всё ради вас.

Горо нахмурился.

— Что тебе от меня надо?

— Информация, — бросив дурачиться, серьёзно сказала Анко.

— А что мне за это будет?

— Я, возможно, тебя не убью.

— Так не пойдёт, — покачал головой Горо. — Мне нужна гарантия безопасности.

— Дорогой мой, какая гарантия? — хмыкнула Анко, доставая кунай и демонстративно поигрывая им. — Если ещё не заметил, ты не в той ситуации, чтобы условия ставить.

Несколько секунд Горо лихорадочно соображал. С такими, как он, всегда так: сначала ерепенятся, но затем сдаются.

— Похоже, у меня нет выбора, — мрачно проговорил он. — Что именно ты хочешь узнать?

— Вот так бы сразу, — Анко опустила одну руку в карман, во второй по-прежнему сжимая кунай. — Что у тебя есть на Акацуки?

— Акацуки?.. — по тону чувствовалось, что Горо очень не хочет обсуждать эту тему, но блеснувший в лунном свете клинок его убедил. — Есть у них там парочка, которая регулярно наведывается в подпольные морги в разных странах.

— Охотники за головами?

— Что-то вроде того. Я сам их всего раз видел — стрёмные типы, я тебе скажу.

— Ну а что-то кроме того, что они стрёмные? — поинтересовалась Анко, стоило ему замолчать. — Имена? Приметы?

— Имён не знаю, — буркнул Горо, и Анко приставила кунай к его горлу. — Ладно, ладно. Одного зовут Какудзу. С торговцами всегда говорит он. Второй только стоит в стороне и матерится.

— Ты продолжай, я слушаю.

— Судя по протектору, этот Какудзу из Такигакуре. Высокий, всегда закрывает лицо тканевой маской, а взгляд такой, что в дрожь бросает. Раз увидишь его — ни с кем не спутаешь.

— А второй?

— Молодой, помоложе тебя даже будет. Роста среднего, блондин, ходит со здоровой косой.

— Миленько. И откуда он?

— Из Югакуре.

— Из Югакуре? — она удивилась. — Вот уж не ожидала, что этот чудо-курорт способен родить нукенина… Что-нибудь ещё?

— Про Акацук больше ничего рассказать не могу.

— А про что можешь?

— Про то, как мои парни отделают тебя, когда найдут.

Анко склонила голову набок.

— Это угроза?

— Предупреждение, — Горо подался вперёд. — Если убьёшь меня, мои парни тебя из-под земли достанут…

— Ой-ой, а ты, часом, не переоцениваешь верность своей шайки?

— Я им слишком хорошо плачу, — фыркнул он. — Но если отпустишь меня, я не стану спускать на тебя собак.

Анко задумалась. Убить его сейчас было бы, безусловно, логичнее, но, с другой стороны, погоня её команде была совершенно ни к чему. К тому же, он не видел её товарищей и не знает, кто они…

— Знаешь, может, я и соглашусь, — наконец, протянула Анко. — Мне нужно торопиться, и возиться с твоей бандой мне лень. Но есть два условия.

— Какие? — пытаясь скрыть облегчение в голосе, спросил Горо.

— Во-первых, моё имя ты не упомянешь, — стала загибать пальцы она. — Всем скажешь, что тебя похитил ради денег Акадо Ёрои.

— Акадо Ёрои? — переспросил Горо, вскинув брови. — Это же один из подручных Орочимару.

— Его тело найдут неподалёку от этого места, — безразлично продолжила Анко, игнорируя его, — если что, его убили оставшиеся верными Орочимару люди в отместку за предательство. Тебя они не заметили, им нужен был только Ёрои.

— Значит, и до него добралась? — Горо скривился. — Ну а второе условие?

— Придумаешь что-нибудь, чтобы хозяин гостиницы не искал меня и вторую девчонку. А если не сделаешь этого, обещаю, я непременно шепну Ибики твоё имя — уверена, ему понравится идея захватить столь ценный источник информации о теневом мире.

При упоминании Ибики мужчина, пренебрежительно хмыкавший, тут же осёкся и потупил взгляд; даже более храбрые преступники не горели желанием связываться с главой отдела допросов АНБУ Конохи, а Ямагучи Горо к храбрецам однозначно не принадлежал. «Всё-таки естьсвои плюсы в слухе, что я сплю с Ибики», — про себя заключила Анко и сказала:

— Что-то ты притих. Мы договорились?

— Договорились, чтоб тебя, — сквозь зубы процедил он.

— Вот и славно, — Анко извлекла из кармана флакончик со снотворным. — А теперь пора тебе спать.

Горо посмотрел на неё с огромным недоверием, но выбора не оставалось, поэтому он послушно выпил снадобье и почти сразу же провалился в сон. Оставив его, где был, Анко вернулась на центр поляны.

— Маки?

Одиноко сидевшая, обняв колени, девушка подняла голову.

— Да?

— Ты выросла в Югакуре?

— Ага.

— Не знаешь, случаем, шиноби на пару лет младше меня, блондина, вечно матерящегося?

— Погоди… — Маки задумалась, а затем, резко побледнев, медленно кивнула. — Хидан.

— Расскажи про него, — попросила Анко, устраиваясь рядом с ней; Токума, стоявший неподалёку, тоже подошёл ближе, чтобы послушать.

— После того, как Югакуре сделала ставку на туризм и горячие источники, штат шиноби стали резко сокращать; всё-таки содержать армию — дело недешёвое, сама понимаешь. Конечно, были те, кому это не нравилось, и Хидан среди них… — Маки обняла себя за плечи. — Знаешь, он всегда был нехорошим. Очень жестоким. Ну а когда всё это началось… — она задрожала всем телом и опустила глаза.

— Мне очень нужно это знать, — как можно более убедительно сказала Анко, опустив руку ей на плечо. — Пожалуйста, продолжай.

— Он… — Маки уткнулась лицом в колени и заплакала. — Он сказал, что нужно покарать тех, кто предал старые традиции…

— И покарал, я так понимаю.

— Да, — всхлипнула девушка. — Он делал это всю ночь, его никто не мог остановить… Потом он ушёл… все были так рады…

— Ну всё, всё, — Анко ласково погладила её по голове. — Больше не думай об этом. И не беспокойся — мы обязательно поймаем этого урода.

Маки подняла на неё глаза, в которых блестели слёзы.

— Не связывайся с ним, прошу тебя, — горячо прошептала она. — Он очень страшный человек.

— Ничего, я тоже могу быть страшной, когда нужно, — со всей возможной беспечностью махнула рукой Анко, хотя ей самой было вовсе не до смеха.

— Вы ведь — шиноби Конохи, да? — спросила Маки, присмотревшись к символу на её протекторе.

— Да, — подтвердила куноичи, поднимаясь, — и, поверь, мы не спускаем преступлений таким людям, как Хидан.

— Этот Хидан — один из Акацук? — спросил Токума, когда шиноби отошли за пределы слышимости Маки.

— Ага, — Анко прислонилась спиной к стволу дерева. — Он и его напарник Какудзу — завсегдатаи подпольных моргов.

— Добывают деньги для Акацуки?

— Скорее всего.

Некоторое время они молчали.

— А вы с Мутой нашли что-нибудь интересное, пока нас не было?

— Существенного ничего, — откликнулся он.

— А несущественного?

Токума отошёл к вещам, но вскоре вернулся, неся в руках небольшую позолоченную статуэтку, и подал её девушке.

— Трёхногая жаба? — Анко повертела фигурку в руках так и эдак и озадаченно посмотрела на Хьюгу. — Я понимаю, немного удачи в нашем деле не повредит, но статуэтка-то на кой?

— Она не совсем обычная, капитан, — спокойно пояснил Токума. — Я обнаружил её, когда осматривал вчера окрестности. Дело в том, что в ней содержится какая-то энергия.

— Чакра?

— Нет.

Вот теперь ей стало по-настоящему интересно.

— И что же?

— Не имею понятия, — Токума активировал Бьякуган. — Никогда раньше не видел подобного. Эта энергия чем-то напоминает чакру, но однозначно ею не является.

— Хм… — задумчиво протянула Анко. — Надо бы отправить её в Коноху, пусть там разбираются.

— Согласен.

— Ну что, тогда, похоже, мы возвращаемся…

— Капитан Анко! — к товарищам подбежал Ранка.

— Что случилось?

— Ёрои… убит.

Куноичи резко оттолкнулась от дерева.

— Как? Когда?

— Только что, — доложил Ранка. — Я допрашивал его, а затем мы с Мутой отошли чуть в сторону, чтобы кое-что обсудить. Мы отсутствовали всего минуты две, но змея добралась до него и разорвала горло…

— Змея? — Анко нахмурилась и тут же зашипела не хуже рептилии: — Кабуто, чёрт его дери!..

— Он не мог уйти далеко, — Токума вновь активировал додзюцу. — Не понимаю: его нигде поблизости нет.

— Не сомневаюсь, что его здесь нет, — процедила Анко. — Кабуто умеет работать исподтишка.

— Что делать с телом, капитан? — спросил Ранка.

— Оставьте, где лежит, — сказала она, беря свой гнев под контроль. — Он по-любому должен был умереть, так что всё равно.

— А как быть с Горо? — поинтересовался Токума.

— Мы с ним уже обо всём договорились, — отозвалась Анко.

— Вы верите ему? — вскинул бровь Токума.

— Я верю его страху, — серьёзно сказала Анко. — Необходимо избавиться ото всех следов нашего присутствия здесь, а затем — в путь.

К полудню следующего дня отряд достиг небольшого провинциального городка.

— Ну вот, — сказала Анко, — как и обещали, теперь ты в безопасности.

— Спасибо, — негромко проговорила Маки; она до сих пор не могла оправиться от потрясений прошедшей ночи, но старалась держаться спокойно.

— Да не за что.

Но девушка покачала головой.

— Есть за что, — уверенно сказала она. — Ты действительно очень помогла мне, Юми, я этого не забуду.

— Я сама заварила кашу, — пожала плечами Анко, — пришлось расхлёбывать.

Маки улыбнулась и, шагнув ближе, крепко обняла её.

— Спасибо, — прошептала она на ухо куноичи.

— Только не возвращайся к прежнему занятию, — так же тихо попросила Анко.

— Не вернусь, — пообещала Маки. — Теперь у меня начнётся новая жизнь, — она быстро поцеловала куноичи в щёку и, отстранившись, повернулась к остальным шиноби. — Спасибо и вам тоже большое. Пожалуйста, берегите Юми.

— Не беспокойся, мы её в обиду не дадим, — заверил Ранка.

— Я сама себя в обиду не дам, — хмыкнула Анко. — Держи, — она отдала девушке кошелёк и цепочку, которые забрала из вещей Горо. — Твой последний гонорар.

Маки улыбнулась и, помахав всем на прощанье, заторопилась по дороге в город. Едва она отошла достаточно далеко, с лица Анко слетело весёлое выражение.

— Когда техника начнёт действовать? — серьёзно спросила она, не оборачиваясь.

— Полагаю, уже начала, — ответил Ранка. — Не беспокойтесь, капитан; девушка не вспомнит, что когда-либо видела нас.

— Отлично. Выдвигаемся, — коротко приказала Анко, и шиноби следом за ней исчезли под пологом леса.

Комментарий к Глава 5. Сбор информации на горячих источниках

Дорогие, любимые читатели! Позвольте удержать ваше внимание ещё буквально минуту этим небольшим обращением.

Во-первых, прошу вас постараться больше не поднимать вопрос пейринга в комментах. Я искренне уважаю ваше мнение и ценю советы, однако в этом вопросе я оставляю за собой право царствовать безраздельно; так что, пожалуйста, не пишите “я за эту пару”, “я за ту” - мне от этого, признаюсь, становится в некоторой мере стыдно и неловко, словно я намеренно собираюсь обмануть чаяния половины аудитории. Также, закрывая вопрос пейринга, хочу особенно сильно попросить не задавать мне вопросов из серии “А кто с кем в итоге будет?”. Читайте, по ходу повествования узнаете (кроме того, это всё-таки дженовый фанфик).

Во-вторых (хотя это скорее просто пища для размышления), касательно размеров глав. Помнится, когда я в первый раз выложила главу размером двенадцать страниц, в комментах было: “Вау, какая огромная глава” (это не точная цитата, просто суть); теперь же, выложив точно такого же размера главу, я получаю “Чё-то маловато”. Я не в обиде, вовсе не подумайте, мне приятно знать, что вам нравится читать мою историю и хочется больше, но поймите правильно и меня: я тоже человек, и делать все главы двадцатистраничными я не могу, да и не вижу необходимости: не все мини-темы, составляющие главы, требуют столько места для полного раскрытия, а излишне затягивать и без того, мягко говоря, немаленький фанфик я не хочу.

Благодарю за внимание! Всегда ваша, Lutea

========== Глава 6. Эпидемия сентиментальности у монстров ==========

Когда Итачи открыл глаза, было ещё темно. Отведённые ему комнаты — «покои», как выражалась Минерва МакГонагалл — располагались в восточной части замка, и он одним из первых мог ежедневно наблюдать восход солнца. Однако сейчас ни единого луча света не проникало в его спальню, и Итачи с неудовольствием заключил, что до рассвета ещё далеко. Из этого следовал другой, куда более неприятный вывод: снотворное, приготовленное для него Сасори, переставало помогать.

Смирившись с мыслью, что заснуть ему больше не удастся, Итачи отодвинул полог и, взяв с прикроватного столика волшебную палочку, взмахнул ею. Тут же наполовину сожжённые свечи, оставшиеся с вечера, вспыхнули, и над оплывшим белым воском затрепетали яркие язычки пламени. Итачи довольно кивнул сам себе; невербальная магия — искусство творить чары, не произнося заклинания вслух, — давалась ему пока ещё через раз, но с простейшими бытовыми заклинаниями проблем уже не возникало. Итачи как раз прикидывал в уме, на чём бы ему ещё попрактиковаться, как вдруг услышал тихий шорох, доносившийся из рабочего кабинета. «Неужели опять эльфы?» — слегка нахмурившись, подумал он, поднимаясь с кровати и быстро и бесшумно одеваясь.

Как оказалось, домовых эльфов в Хогвартсе было много — они занимались готовкой и уборкой в замке. Большую часть дня домовики проводили на кухне, но по ночам ходили по бесчисленным комнатам, классам и коридорам школы, наводя в них порядок, меняя свечи, убирая сор — маленькие тихие тени, незаметные для обитателей Хогвартса. Казалось бы, такое решение устраивает всех… но только не Акацук. Эльфы, как существа, великолепно знающие замок и, помимо того, единственные, кто мог трансгрессировать в его пределах, могли быть замечательными шпионами — и были ими, как уже поняли Итачи и Сасори. Всё-таки глупо было бы со стороны Альбуса упускать столь удобную возможность незаметно следить за всем, что происходило в его школе, а глупым директора ни один из шиноби не считал.

Впрочем, мириться со слежкой Акацуки тоже не собирались; причём если Итачи поначалу хотя бы пытался (и довольно успешно) делать вид, что ничего не замечает, то Сасори в очередной раз продемонстрировал всю хрупкость своего терпения. Уже на вторую ночь пребывания в замке он поймал в своей комнате одного из домовиков, пошёл с ним к Альбусу и прямо заявил директору, что вовсе не испытывает восторга оттого, что кто-то бродит по его апартаментам. После того случая Альбус (порядком удивлённый, надо сказать), пообещал Акацукам, что больше домовиков в их комнатах без их ведома не будет, и до сих пор держал своё слово. А теперь…

Итачи бесшумно приоткрыл дверь и заглянул в кабинет. В ответ на него тут же уставились колючие чёрные глаза.

— Доброе утро, Мадара-сан.

— Какое утро, ночь на дворе, — медленно произнёс Мадара; он расположился в кресле и при свете установленных в серебряном канделябре свечей читал какую-то книгу. — Думал, ты ещё спишь.

— Зачем вы здесь? — осведомился Итачи, опускаясь в другое кресло напротив него.

— Хочу отдохнуть немного в тишине и покое, — сказал Мадара. — Эта безмозглая кошка местного смотрителя повадилась за мной ходить — не удивлюсь, если Живоглот её надоумил. Вот уж кто действительно не глуп; он чувствует, что я не кот, и всё пытается вывести меня на чистую воду.

В этот момент Итачи искренне порадовался, что с ними нет Дейдары — он бы точно не удержался от комментария на эту тему. Взмахнув палочкой, Итачи развёл в камине огонь (опять мысленно поставив себе плюсик за удачный акт невербального волшебства) и, по привычке стянув волосы в хвост на затылке, опустил руки на подлокотники.

— Вижу, наложенные мною языковые чары работают, — заметил он, кивая на томик в руках Мадары.

— Да, — кивнул тот. — Так что больше у вас не будет возможности за спиной обсуждать меня, пользуясь тем, что я не понимаю английского.

— Всю эту неделю вас почти не было видно, — произнёс Итачи, игнорируя шпильку собеседника. — Чем вы были заняты?

— Изучал Хогвартс, — отозвался Мадара, откладывая книгу в сторону; похоже было, что у него хорошее настроение для беседы. — Не могу не признать, весьма впечатляющее сооружение. Мне, пожалуй, даже немного жаль, что находится оно не в нашем мире.

«Видимо, ему здесь действительно нравится», — про себя заключил Итачи, а вслух сказал:

— Вы правы, Хогвартс и в самом деле бесподобен. Однако некоторые его обитатели меня тревожат.

Мадара бросил на него чуть насмешливый взгляд.

— Хорошая попытка, — протянул он, откидываясь на спинку кресла, — но я уже говорил: я вам не союзник, и помощи с моей стороны можете не ждать.

— Я и не просил вас о помощи, — спокойно ответил Итачи. — Мне казалось, мы просто разговариваем, как шиноби одного клана.

— Как двое из четвёрки последних представителей уничтоженного клана, ты хотел сказать, — поправил его Мадара. — Сейчас от клана Учиха почти ничего не осталось, лишь жалкая тень его прежнего величия. Я — воскрешённый мертвец, привязанный к телу магического кота. Ты — почти что труп, через год уж наверняка им станешь. Обито довольно силён, но если он продолжит быть бесполезным и не добудет Риннеган до моего возвращения в мир шиноби, я его уничтожу. Остаётся ещё твой брат… Саске, кажется?

— Верно, — отозвался Итачи весьма равнодушно.

— Шестнадцатилетний мальчишка, не владеющий Мангекью, — в голосе Мадары сквозило пренебрежение. — Запасная пара глаз, не больше.

Итачи безразлично пожал плечами. Несколько мгновений Мадара наблюдал за ним, а затем наклонился вперёд и с весьма двусмысленной улыбкой, больше походившей на коварный оскал, спросил:

— Скажи, Итачи, ты когда-нибудь дорожил своим братом?

— Я с тринадцати лет знал, зачем в семьях Учих младшие сыновья, — ровно произнёс он. — Разумеется, я дорожу своей единственной возможностью обрести Вечный Мангекью Шаринган.

— Я не об этом, — Мадара прищурился. — Переформулирую вопрос: ты когда-нибудь любил брата?

«Что же его в эти тонкости понесло?» — с неудовольствием подумал Итачи, но ответил:

— В детстве мы с Саске были очень дружны. Он во всём старался равняться на меня, а я заботился о нём.

— Да уж, — фыркнул Мадара, — не отвечать прямо на вопросы — твой особый талант.

Итачи снова пожал плечами и спросил:

— А вы, Мадара-сан, любили своего брата? — по правде, он вовсе не рассчитывал на ответ, скорее уж расценивал собственный вопрос как способ быстро и безвозвратно завершить разговор, но предок его удивил.

— Ты не представляешь, как.

— Даже когда отнимали у него глаза?

— Похоже, ты всё-таки подхватил от Дейдары эту его манеру задавать неуместные вопросы, — произнёс Мадара, но не то что бы очень гневно. — Вообще, изначально у меня было четверо братьев, — сказал он после короткой паузы, — но трое из них погибли ещё детьми в битвах с кланом Сенджу. С тех пор я очень старался защитить Изуну, но он всё равно умер… Хочешь верь, хочешь нет, — с неожиданной горечью усмехнулся он, — я действительно любил брата, хотя в моё время почти все сомневались, что такое чудовище, как я, в принципе способно на хорошие чувства. Тогда люди с поразительным единодушием решили, что я силой отобрал у Изуны его Шаринган.

— А как было на самом деле? — спросил Итачи, старательно скрывая своё недоверие.

— Изуна сам отдал мне свои глаза, — ответил Мадара таким тоном, что Итачи вдруг понял: это не ложь. — Он знал, что всё равно умрёт от раны, которую ему нанёс Тобирама, поэтому доверил будущее клана Учиха мне.

— Вот как, — негромко произнёс Итачи. «Значит, и у младших было соперничество между собой, — подумал он. — Удивительно, как судьбы Учихи Изуны и Сенджу Тобирамы похожи на судьбы их старших братьев. После такого волей-неволей начинаешь верить в рок».

— Как же давно всё это было, — хмыкнул Мадара, закатывая глаза. — И зачем только я тебе всё это рассказываю?..

— Возможно, потому что я почти уже труп, — с лёгкой иронией отозвался нукенин.

— Что ж, пожалуй, — согласился Мадара. — Знаешь, а с тобой довольно приятно иметь дело, Итачи. И раз уж ты всё равно скоро умрёшь, расскажу-ка я тебе ещё кое-что о наших глазах, — он отвёл с лица лохматую чёлку. — Скажи, как обретается Мангекью Шаринган?

— Он пробуждается после убийства лучшего друга, — уверенно, как школьник — урок, ответил Итачи.

Мадара кивнул.

— Большинство шиноби клана считало, что именно само убийство пробуждает Мангекью, — продолжил он. — На самом же деле причина кроется глубже. Она — в эмоциях, возникающих при потере близкого человека. Возможности Шарингана во многом зависят от способа их обретения; самый сильный Мангекью — тот, что получен от скорби и чистой печали. Но мы с Изуной были первыми во всём клане, кто пробудил его, и не знали тогда всех тонкостей; уже потом мы стали изучать и сравнивать Мангекью разных Учих и узнали правду. Именно в связи с этим меня так интересуешь ты и твой Шаринган. Ты ведь не убивал друга, чтобы получить эту силу, верно?

— Верно, — подтвердил Итачи. — Но как вы определили?

— Твой Мангекью куда более могуществен, чем у многих. Как ты пробудил его?

— Мой лучший друг, человек, бывший мне почти братом, ради блага деревни покончил с жизнью у меня на глазах, запретив мне вмешиваться.

Итачи не знал, зачем говорил об этом сейчас, после стольких лет. Он давно смирился с тем, что гибель Шисуи повесили на него; одним мёртвым Учихой больше, одним меньше — при его послужном списке никакой разницы. И уж тем более он не ожидал от себя, что расскажет об этом такому человеку, как Мадара.

— Значит, я был прав, — удовлетворённо кивнул он. — Благодаря тому, что ты получил Мангекью таким образом, тебе удалось овладеть даже Сусано.

— А как же ваш Сусано? — вскинул бровь Итачи, стараясь не обращать внимания на всколыхнувшиеся в глубине сознания воспоминания о Шисуи.

— Если тебе когда-нибудь доведётся увидеть его максимальную форму, ты поймёшь, — туманно отозвался Мадара.

После этого они довольно долго молчали. За окнами тем временем рассвело. Лучи солнца, успевшего подняться над горами, заглянули в комнату, изгоняя из неё тьму и мрак.

— Тебе пора, — заметил Мадара, взглянув на часы, показывавшие без четверти восемь.

— И в самом деле, — отозвался Итачи, поднимаясь из кресла. — Вы останетесь?

— На какое-то время. Подожду, пока дети разойдутся по занятиям.

— Хорошо, — кивнул Итачи, хотя прекрасно понимал, что предок его разрешения вовсе и не спрашивал. — Заходите ещё, если возникнет желание. Сегодняшний разговор был весьма приятен.

— Да, неплохо поговорили, — усмехнулся Мадара. — Я даже вспомнил, почему раньше так любил свой клан.

Как и было положено в первый день новой учебной недели, Большой зал был полон галдящих школьников. За столом Гриффиндора Итачи приметил светловолосые макушки Дейдары и Наруто; парни сидели напротив друг друга и оживлённо о чём-то спорили, а Хината, пристроившаяся рядом с Наруто, делала попытки их унять. Чуть дальше расположились Гарри, Рон и Гермиона — «золотая троица», как, Итачи слышал, их называли в шутку некоторые преподаватели и маги Ордена; девушка держала в руках свежий номер «Ежедневного пророка», и на лице её было написано беспокойство.

— Запаздываешь, Итачи, — приветствовал товарища Сасори, когда тот занял свободное место рядом с ним за преподавательским столом. — Знаешь, твоим родителям стоило назвать тебя Соня, а не Ласка.

— Уймись, Скорпион, — отмахнулся Учиха, про себя всё больше поражаясь странному поведению людей сегодня. — Отчего ты с утра пораньше такой весёлый?

— Всю ночь экспериментировал, — сообщил Сасори, наливая себе чай. — Ещё немного, и яд против дементоров будет полностью завершён. Ну а попутно я придумал, как поиздеваться сегодня над второкурсниками.

— По тебе и не скажешь, что ты не спал всю ночь, — заметил Итачи; разговор ни о чём в кои-то веки доставлял ему удовольствие.

Сасори загадочно улыбнулся.

— По мне и не скажешь, что мне тридцать четыре, — отозвался он. И в самом деле, предположить, что кукловод старше товарища больше чем на десяток лет, было совершенно невозможно. Впрочем, перед поездкой в Хогвартс Сасори всё-таки неким одному ему ведомым образом умудрился «поколдовать», как он выражался, над собственной внешностью и теперь выглядел уже не на семнадцать, а скорее лет на двадцать пять, что было однозначно хорошей новостью для нестабильной психики хогвартских девиц. — Кстати, — он наклонился чуть ближе, совсем как Мадара недавно, — есть планы на вечер?

— Сасори, ты начинаешь пугать меня, — Итачи сохранял серьёзное выражение лица, с неудовольствием отмечая, что добрая треть девушек в зале смотрит на них.

— И вот почему сразу пугать? — вскинул бровь кукловод. — Я просто хотел предложить тебе небольшую прогулку.

— Я подумаю, — лаконично ответил Итачи.

— Хорошо, думай, — кивнул Сасори и, переведя взгляд на поднявшегося из-за гриффиндорского стола напарника, погрузился в какие-то свои мысли.

Итачи приступил к завтраку, не стараясь вновь завести беседу; он работал с марионеточником уже давно и хорошо знал, что после приступов общительности у него обычно бывали периоды глубокого погружения в себя.

— Доброе утро, коллеги, — кивнула им, подойдя, Минерва. — Вы уже читали? — понизив голос, спросила она.

— О чём вы?

Профессор подала Итачи скрученный в тугую трубку свежий номер «Ежедневного пророка».

— Первая страница, — сказала Минерва всё так же негромко.

— Я заинтригован, — протянул Сасори, провожая взглядом направившуюся к выходу из зала МакГонагалл.

Отодвинув в сторону тарелку, Итачи раскрыл газету, как и посоветовала Минерва, на первой странице и разложил её на столе. С листа на нукенинов смотрела, неправдоподобно дружелюбно улыбаясь, профессор Амбридж, а над фотографией помещался крупный заголовок: «МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ. ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА».

Итачи и Сасори обменялись взглядами и принялись за чтение.

«Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над Школой чародейства и волшебства «Хогвартс».

„Последнее время министр с растущим беспокойством следил за деятельностью Хогвартса, — сообщил нам младший помощник министра Перси Уизли. — Нынешнее решение принято в связи с озабоченностью родителей, считающих, что школа движется в нежелательном направлении“.

За последнее время это не первый случай, когда министр Корнелиус Фадж использует новые законы для совершенствования образовательного процесса в Школе волшебства. Не далее как 30 августа был принят Декрет об образовании № 22, согласно которому в случае, если нынешний директор не в состоянии подыскать кандидата на преподавательскую должность, Министерство само подберёт подходящего человека.

„Именно так и получила назначение в Хогвартс профессор Амбридж, — заявил вчера вечером Уизли. — Дамблдор никого не нашёл, и в результате министр назначил Амбридж. Выбор чрезвычайно удачный. Коренным образом изменилось обучение защите от Тёмных искусств, а кроме того, министр обеспечен теперь текущей информацией о том, что на самом деле происходит в Хогвартсе“.

Этой последней функции Министерство придало официальный характер своим Декретом об образовании № 23, учреждающим должность генерального инспектора Хогвартса.

„Это очередной решительный шаг министра в его стремлении остановить то, что многие считают упадком Хогвартса, — заявил Уизли. — Инспектор уполномочен инспектировать работу коллег-преподавателей, с тем чтобы поддерживался высокий уровень учебного процесса. Этот пост был предложен профессору Амбридж в дополнение к её преподавательским обязанностям, и мы рады, что она согласилась“.

Родители учеников Хогвартса восприняли этот шаг с энтузиазмом.

„Узнав, что деятельность Дамблдора поставлена под объективный контроль, я испытал большое облегчение, — заявил вчера вечером в своём уилтширском особняке мистер Люциус Малфой. — В последние годы многие из нас, кому небезразличны судьбы наших детей, были обеспокоены отдельными эксцентрическими решениями Дамблдора, и мы рады услышать, что Министерство намерено отслеживать ситуацию в школе“.

К числу этих эксцентрических решений, безусловно, относятся спорные кадровые назначения, о которых уже писала газета; так, были зачислены в штат оборотень Римус Люпин, полувеликан Рубеус Хагрид и страдающий паранойей бывший мракоборец «Грозный Глаз» Грюм.

Широко ходят слухи, что Альбус Дамблдор, в прошлом Верховный чародей Визенгамота и президент Международной конфедерации магов, уже не в состоянии выполнять обязанности руководителя престижной школы «Хогвартс».

„Считаю, что назначение генерального инспектора — первый шаг к тому, чтобы Хогвартс получил директора, которому мы можем полностью доверять“, — заявил вчера вечером осведомлённый сотрудник Министерства.

В знак протеста против учреждения должности инспектора старейшины Визенгамота Гризельда Марчбэнкс и Тиберий Огден подали в отставку.

„Хогвартс — школа, а не филиал учреждения Корнелиуса Фаджа, — сказала мадам Марчбэнкс. — Это очередная возмутительная попытка дискредитировать Альбуса Дамблдора“.

(Подробно о предполагаемых связях мадам Марчбэнкс с подрывными организациями гоблинов — на стр. 17)»

— Лихо, — хмыкнул Сасори, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки. — Похоже, теперь всерьёз начинается то, чего Орден опасался.

— Война за Хогвартс, — негромко произнёс Итачи.

— Кхе-кхе.

— Доброе утро, профессор, — вежливо приветствовал он подошедшую Амбридж.

— Ах, ну сколько мне вам говорить, просто Долорес, — с обычной жеманной улыбочкой сказала женщина, опускаясь на свободное место рядом с шиноби.

Итачи кивнул, покоряясь неизбежности.

— Поздравляю вас с назначением, Долорес, — сказал он, спиной чувствуя, как опустел стул товарища, а миг спустя увидел шагающего по проходу между столами Когтеврана и Гриффиндора кукольника.

— Благодарю, Итачи, — Долорес скользнула взглядом по лежавшей перед ним газете, а затем посмотрела на удалявшегося Сасори. — Ваш коллега сегодня неразговорчив.

— Он работал всю ночь, — отозвался Итачи, досадуя на товарища за то, что он так беспардонно его бросил.

— Профессор Акасуна работает по ночам? — Долорес расширила улыбку. — И чем же он занимается, позвольте спросить?

От необходимости отвечать Итачи избавила подошедшая к преподавательскому столу Сакура.

— Итачи-сан, у вас есть минутка? — спросила она, довольно правдоподобно изображая смущение и нерешительность. — Мне очень нужно с вами поговорить.

— Вы извините меня, Долорес? — осведомился он, повернувшись к собеседнице.

— Да-да, конечно, — было видно, что Амбридж расстроена, но раздражающая улыбка так и не сползла с её лица.

Итачи кивнул и, прихватив с собой оставленную Минервой газету, проследовал вместе с девушкой к выходу из зала.

— Что случилось, Сакура?

Сакура отвела от него взгляд.

— Ничего, — ответила она, возвращаясь к своим обычным интонациям.

— Это я попросил вытащить тебя из лап старухи, — сказал Сасори, присоединяясь к ним; Итачи коротко кивнул, и кукловод обратился к девушке: — Держи, — он перекинул ей небольшой флакон без подписи. — Угадаешь, что я добавил, получишь бонус.

— Который заключается в том, что на этой неделе вы меня не отравите? — ворчливо поинтересовалась Сакура.

— Я надеялся, ты придумаешь желание поинтереснее, — картинно вздохнул Сасори.

— А мы что, на желания? — встревоженно переспросила Сакура.

— А почему нет? Так игра пойдёт веселее…

Оставив марионеточника и куноичи разбираться между собой, Итачи отправился в аудиторию, где у него было занятие с первым курсом, по пути обдумывая это полное событий и странностей утро.

Весь оставшийся день Итачи был если не на иголках — чего о таком спокойном человеке, как он, нельзя было сказать, — то по крайней мере напряжён. Он подозревал, что Долорес, проявлявшая к нему ещё с лета какой-то нездоровый интерес, воспользуется первой же возможностью, чтобы прийти с инспекцией на его урок. Впрочем, то ли ему сегодня везло, то ли Долорес нашла себе жертву поинтереснее — больше Итачи её так и не увидел. Правда, когда после обеда на занятие пришёл седьмой курс Гриффиндора, он вдоволь наслушался о том, как Амбридж инспектировала их урок у Филиуса. До начала занятия Дейдара успел пересказать товарищу все подробности инспекции, порой снабжая рассказ не слишком лестными эпитетами в адрес Амбридж, не обращая внимания на то, что половина класса удивлённо смотрит на них.

Уже после урока в кабинет заглянула Минерва.

— Итачи, мне необходимо переговорить с вами, — серьёзно начала она.

Он отложил в сторону свои книги, которые собирал, показывая готовность слушать.

— Амбридж хочет завтра инспектировать трансфигурацию у пятикурсников, — сказала Минерва, протягивая шиноби записку, написанную на уже знакомом ему розовом пергаменте.

— Вам не стоит беспокоиться, Минерва, — произнёс Итачи, пробежав по написанному взглядом. — Не думаю, что она станет ко мне придираться.

МакГонагалл покачала головой.

— Я хотела предупредить вас, что сама завтра проведу это занятие. Всё-таки инспекции направлены на преподавателей Хогвартса, вам нет смысла их проходить.

— Если вы так считаете, — отозвался Итачи, уже усвоивший, что спорить с деканом Гриффиндора практически бесполезно. — Сообщите мне, если измените своё решение.

— Разумеется,— кивнула Минерва, и он отдал ей «Ежедневный пророк»; взглянув на улыбающееся ей со страницы лицо Долорес, женщина скривилась. — Генеральный инспектор, ну надо же…

В то время, когда вся школа собралась на ужин, Итачи встретился с Сасори в огромном холле.

— Приятно видеть вас, профессор, — с насмешливой учтивостью приветствовал его кукольник. — А ещё приятнее, что вы изволили снизойти до принятия моего приглашения.

— И точно сегодня с тобой что-то не то, — заметил Итачи, плотнее запахивая мантию и вместе с товарищем выходя из замка.

— Напарник с утра настроение поднял, — отозвался Сасори, с необычным для него наслаждением вдыхая свежий вечерний воздух. — Мы с ним кое о чём поспорили на целых двести очков.

— И почему это тебя так радует?

— У Дейдары уже сейчас меньше двухсот, — Сасори, похоже, эта мысль доставляла немалое удовольствие.

Больше спрашивать ничего Итачи не стал. Дуэт подрывника и кукловода был, на его взгляд, самым непонятным и непредсказуемым в Акацуки, и Учиха уже давно перестал пытаться уловить логику в их взаимоотношениях.

Какое-то время они молчали. Сасори неспешно шёл вперёд, и Итачи просто следовал за ним, получая удовольствие от тишины и умиротворённости природы, столь сильно контрастировавшей с полной шума и суеты школой. Вскоре Акацуки вышли к Чёрному озеру; спустившись по берегу к самой кромке воды, они остановились.

— Скажи, Итачи, — подал голос марионеточник, устремив взгляд вдаль, — что ты чувствуешь, зная, что на этом самом месте, возможно, много веков назад стоял Рикудо Сеннин, такой же молодой тогда, как ты сейчас, полный надежд и мечтаний?

Итачи внимательно посмотрел на спутника, пытаясь понять, не смеётся ли он, но Сасори был спокоен и задумчив.

— Лишь желание вернуться домой, — чуть помедлив, ответил он.

— Домой… — с каким-то странным чувством вздохнул Сасори и опустился на траву. — Разве у нас есть дом? Селения, в которых мы родились, теперь объявили за наши головы приличную награду. А убежища Акацуки я даже с натяжкой не могу назвать домом.

— Говоря «дом», я имею в виду наш мир, — сказал Итачи, садясь рядом с ним. Ещё ни разу ему не доводилось видеть Скорпиона Красных Песков таким мягким, таким человечным, как сейчас. — Но почему ты заговорил об этом?

— Сам не знаю, — пожал плечами Сасори; подняв с земли плоский камень, он запустил его по воде, отчего по глади озера пошли круги. — На выходных я заканчивал перевод отрывка из книги. Хагоромо описывал в нём свой дом, брата, друзей — людей, ради которых он стремился вернуться. И я понял, что мне, по сути дела, без разницы, сможем мы вернуться или нет. Полагаю, мне одному?

— Не могу говорить за остальных, — осторожно ответил Итачи, — но лично я предпочёл бы закончить жизнь в нашем мире.

— Ах, ну да, — протянул кукловод, откидываясь назад и растягиваясь на траве, заложив руки за голову. — Твои таинственные планы, ради которых ты себя гробишь. Загадочное дело, которое ты сам, похоже, себе к выполнению назначил, ради которого готов обратить в пыль горы и сжечь в чёрном огне моря…

— Сасори, остановись. Говорю тебе первый и последний раз: я не собираюсь делиться своими планами ни с кем, в том числе и с тобой.

Итачи услышал, как за его спиной Сасори тихо хмыкнул.

— Скажи, оно хоть стоит того?

— Стоит, — уверенно ответил Итачи.

— Тогда держи, — кукловод протянул руку и постучал по плечу товарища небольшим хрустальным фиалом. — Это должно загасить очаг возбуждения в твоём мозгу, который столь упорно еженощно отдаёт приказы не спать, — пояснил он, когда Учиха принял флакон. — Твоя каменная физиономия, может, и обманет других, но я-то вижу, что у тебя опять бессонница.

— Я как раз собирался тебе сказать.

— Ну-ну.

Итачи ничего не сказал; чуть запрокинув голову, он поднял взгляд на серые тучи, медленно плывшие по небу, принесённые холодным северным ветром. Весело щебетавшие ещё совсем недавно на опушке Запретного леса птицы смолкли, и над территорией Хогвартса повисла напряжённая тишина — природа замерла в ожидании приближавшейся грозы. Мир прямо на глазах темнел, тучи наливались тяжёлым свинцом, и вскоре на лоб шиноби упала первая капля дождя.

— Стоит вернуться в замок, — заметил Итачи, оборачиваясь к товарищу. Тот лежал, закрыв глаза, и казался безмятежно спящим.

— Ты иди, если хочешь, — отозвался Сасори, всё так же не открывая глаз; несколько капель уже стекало по его щекам, но кукловоду они явно не причиняли беспокойства. — Я побуду здесь ещё немного.

— Промокнешь же.

— Что я слышу? Это ли не забота в твоём голосе, а, Итачи?

— Говорить подобное нормально для товарищей, — сказал он, про себя досадуя, что вообще завёл эту тему. Это ведь не Кисаме, на первый взгляд жестокий и чёрствый, на деле же куда более человечный, чем хотел казаться. Это Сасори, у которого под маской довольно приятного собеседника скрывается самый циничный эгоист из всех, кого Итачи доводилось встречать в своей жизни. Всё-таки Скорпион есть Скорпион, не стоит об этом забывать.

— Может, ты и прав. Но мне, как ни странно, всегда нравилось промокать, что называется, до нитки. Я люблю дождь, как люблю всё редкое и необычное.

— Разве дождь — это редкость?

— В тех краях, где я родился — да, — произнёс Сасори, приподнимая веки и глядя на нависшие тучи. — Суна ведь расположена в самом сердце пустыни, и дождя там может не быть месяцами… Нет, уроженцу Конохи не понять, — почти сокрушённо сказал он, заметив, что Итачи смотрит на него по-прежнему озадаченно. — Что может человек, проведший детство в объятиях мягкой тени лесов, знать о той тоске, которая накатывает, когда многие недели видишь за окном один только песок, ходишь лишь по песку, дышишь песком? Что ты знаешь о разочаровании, возникающем, когда вместо столь вожделенного ливня на селение обрушивается очередная песчаная буря?.. Цвет твоего детства — зелёный, полный жизни и гармонии, моего — жёлтый, цвет зависти пустыни к красоте лесов, которой она лишена.

— Пустыня тоже хороша по-своему, — возразил Итачи, — и изменчивые барханы песка могут вызывать восхищение…

— Но не когда видишь лишь их ежедневно много лет подряд.

— Но и ливни имеют склонность со временем утомлять; в Конохе, к примеру, в них никогда не было недостатка. Я не слишком люблю дождь — когда он идёт, огню тяжелее гореть.

— При чём тут это? — полюбопытствовал Сасори.

— Да так, — Итачи отвернулся и посмотрел на покрытое мелкой рябью озеро. Он вовсе не был настроен объяснять кукловоду афоризмы Третьего Хокаге и что такое Воля Огня.

Вдали вспыхнула, пронзив на миг небосвод, молния, и вскоре нукенинов достигли пока ещё тихие раскаты грома.

— Ладно, — сказал Сасори, садясь и ероша уже порядком намокшие волосы. — И в самом деле, пора возвращаться — так и простудиться недолго.

Итачи ограничился кивком, и Акацуки заторопились в замок. Школьников в коридорах к этому времени уже почти не осталось, только редкие старшекурсники бродили по этажам, провожая удивлёнными взглядами двух профессоров, насквозь мокрых, молча идущих бок о бок. На очередном пересечении коридоров Сасори простился с ним, и Итачи продолжил путь в одиночестве. «И всё же, какой странный день сегодня, — думал он. — Чтобы так неожиданно, да ещё и так синхронно, и Мадару, и Сасори, и даже меня, в какой-то мере, разобрала откровенность…»

— Добрый вечер, Итачи, — приветствовал его неожиданно выплывший из стены призрак.

— Добрый вечер, сэр Николас, — учтиво кивнул Итачи, останавливаясь. Он уже в принципе привык к привидениям, многочисленным в Хогвартсе, особенно к сэру Николасу, факультетскому призраку Гриффиндора, которого студенты звали Почти Безголовый Ник.

— Вы выглядите встревоженным, мой друг, — заметил призрак, зависая над полом рядом с ним. — Могу ли я помочь вам, делом или советом?

— Благодарю вас, однако пожалуй нет, — покачал головой Итачи.— Я не встревожен, всего лишь озадачен сегодняшним поведением некоторых людей.

— И что же в нём было необычного? — полюбопытствовал сэр Николас.

— Скажем так: те, кому по природе своей больше свойственно молчать, сегодня решили поделиться своими мыслями.

— А-а… — с пониманием протянул призрак и успокаивающе похлопал Итачи по плечу (ощущение от его прикосновения было такое, словно на плечо разом вылили ведро ледяной воды). — Это всё магия Хогвартса, друг мой; все живущие в замке попадают под его древние чары. Я и сам порой то ощущаю себя вновь живым и полным сил, с головой, крепко сидящей на шее, то начинаю завидовать Кровавому Барону, что у меня нет таких замечательных цепей, как у него, которыми можно было бы греметь под собственные стенания по ночам… Не придавайте этому большого значения, Итачи, — пройдёт ночь, и завтра скрытные вновь замолчат и вернутся к своему немому бдению, а сердца весёлых снова наполнит радость.

Кивнув ему напоследок, сэр Николас полетел дальше, а Итачи продолжил путь, думая о том, что шиноби, как видно, не суждено до конца понять все причуды и странности магии.

========== Глава 7. Теории гения и оправдавшиеся подозрения ==========

Когда, наконец, после целого дня пути объединённый отряд остановился на привал, все — хотя и украдкой — вздохнули с облегчением. Какаши был неутомим и гнал их вперёд, и за прошедшие дни коноховцы успели обойти большую часть восточной границы Страны Огня с юга на север. Теперь, находясь в непосредственной близости от пересечения границ Стран Огня, Звука и Горячих Источников, Шикамару и его товарищи были в предвкушении — всё-таки именно в этой области старых убежищ Орочимару, в одном из которых теоретически мог скрываться Саске, было больше всего. Так что, разбивая на ночь лагерь, они пребывали в приподнятом настроении.

— Скорее бы завтра, — говорила Ино, расстеливая на земле свой плащ. — Я так хочу скорее пойти по следу Саске-куна!..

— Этот след ещё сначала найти надо, — резонно заметил Шикамару, уже улёгшийся и, заложив руки за голову, глядевший в небо.

— Найдём, — уверенно заявил Чоджи, устраиваясь рядом с другом. — С таким следопытом, как Какаши-сенсей, уж точно.

Шикамару ничего не ответил и покосился на сидевшего на другом краю небольшой полянки капитана отряда. Тот негромко беседовал с Ямато, но разобрать что-либо из-за расстояния не представлялось возможным.

— Я думаю, Чоджи-кун прав, — со своей неизменнойулыбочкой сказал Сай. — Всё-таки Какаши-семпай специалист по выслеживанию.

— Специалист! — горячо закивала Ино.

«Всё-таки странная у нас команда, — подумал Шикамару. — Да, мы с Чоджи и Ино давно работаем в связке, да и с седьмой командой нам приходилось сражаться бок о бок, но вот от первоначальной-то седьмой команды остался только Какаши, а новички… — он опять покосился на джонинов. — Ямато Пятая перекинула из АНБУ; он сильный шиноби, и у него Мокутон. Судя по тому, как Какаши с ним держится, они уже давно знакомы, значит, служили вместе в спецотряде; это хорошо — увеличивается коэффициент командной работы. Но ещё есть этот Сай, — он взглянул на парня, с улыбкой слушавшего продолжающиеся словоизлияния Ино. — Он ведь из Корня, подчиняется напрямую Данзо. Почему Пятая позволила ему участвовать в этом? Ведь в прошлый раз на миссии по возвращению Саске у него было своё задание: убить Учиху. Тогда Наруто его остановил и вроде даже перетянул на нашу сторону своими разговорами о дружбе, и всё такое… Однако всё равно не уверен, что стоит доверять ему…»

— Шикамару-кун, ты во мне дырку прожжёшь, если продолжишь так смотреть, — дружелюбно заметил Сай, повернувшись к нему.

— Прости уж. Задумался.

— У тебя есть план, Шикамару? — оживившись, спросил Чоджи.

— Планы можно строить только при наличии информации, — зевнул он, потягиваясь. — Будет информация — будет план.

— Уверена, у нас всё получится, — бодро сказала Ино, укладываясь. — То-то Сакура и Наруто обрадуются, когда вернутся и окажется, что Саске-кун в Конохе!

«Если вернутся», — мрачно подумал Шикамару, но вслух поправлять подругу не стал — это было бы слишком жестоко с его стороны.

Буквально через четверть часа его товарищи задремали, однако Шикамару никак не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, не в силах отбросить беспокоившие мысли, и, в конце концов не выдержав, сел и обвёл взглядом лагерь. Ямато тоже спал, но вот Какаши, которому выпало дежурить первым, по-прежнему сидел на краю поляны, задумчиво глядя перед собой. Тихо выбравшись из-под плаща, парень подошёл к нему.

— Не спится? — негромко поинтересовался джонин, когда Шикамару сел с ним рядом.

— Не-а, — покачал головой он, приваливаясь спиной к мощному стволу дерева. — Мысли спать не дают.

— Что за мысли?

— Всякие. О нашей миссии. Об Акацуки, — Шикамару пристально посмотрел на собеседника. — Об Учихах.

— Вот как, — произнёс Какаши, всё так же глядя перед собой.

Понимая, что сам он ничего не добавит, Шикамару решил рискнуть.

— Вы ведь знали Учиху Итачи, да, Какаши-сенсей?

— Асума сказал или сам догадался?

— Сам. Вы с ним в одно время работали в АНБУ, так что вполне могли пересекаться.

Даже сквозь ткань маски было видно, что Какаши усмехнулся.

— Асума прав, ты действительно умный малый. Однако, — он посерьёзнел, — ты же знаешь, что деятельность АНБУ засекречена.

— Я же вас не про деятельность спрашиваю, — пожал плечами парень. — Мне интересно, что этот Итачи за человек.

— Зачем тебе это?

— Пытаюсь понять, возможно ли, что с Наруто, Сакурой и Хинатой всё в порядке, — Шикамару сложил руки на груди и поднял взгляд на уже показавшиеся на небе звёзды. — Прошло два месяца, но от них нет никаких известий. Судя по поведению Акацуки, они к этому отношения не имеют — иначе не стали бы залегать на дно и так долго таиться. Тогда, выходит, наши ребята сейчас где-то вместе с тремя нукенинами, которые исчезли тогда с ними, — он сделал короткую паузу, но Какаши так ничего и не сказал, и парень продолжил: — Сакура рассказывала мне о тех двоих, с которыми вы сражались в Стране Реки. Судя по всему, они довольно странная парочка, у обоих свои тараканы. Такие, как они, могли избавиться от ребят, чтобы не отвлекаться на них впоследствии — если, конечно, их никто не попридержал.

— Что ж, мне понятна твоя логика, Шикамару, как и то, куда ты клонишь. Однако сомневаюсь, что могу помочь подтвердить твою теорию. Я действительно был знаком с Итачи, — Какаши вздохнул и тоже поднял глаза к небу, — но, как оказалось, совершенно не знал его, раз не смог разглядеть тьму в его сердце.

Некоторое время шиноби молчали.

— Так каким он был в то время?

— Хм… — протянул Какаши, задумчиво глядя вдаль. — Как бы это поточнее сказать?.. Идеальным, наверное.

— Идеальным? — Шикамару подался вперёд; не каждый день услышишь из уст знаменитого Копирующего Ниндзя Конохи такой отзыв о ком-то. — В смысле?

— Да в самом прямом. Вся ваша компания в одиннадцать лет ещё в Академии штаны протирала, а Итачи в этом возрасте приняли в АНБУ. Он уже тогда считался в клане гением, на него все: и Учихи, и верхушка Конохи — возлагали большие надежды. Чуть ли не с первых дней в отряде его бросили на серьёзные задания, грязные и кровавые, тяжёлые как морально, так и физически — а Итачи только улыбался и говорил, что миссия есть миссия и о трудностях он не думает. Он гордился тем, что ему в таком юном возрасте позволили присоединиться к АНБУ и в его составе защищать Коноху и Хокаге… Лично я видел тогда в Итачи талантливого парня, исполнительного и любознательного, с огромным потенциалом.

— Он работал под вашим началом, так?

— Два года.

— Ясно… А скажите, какие у него были отношения с Саске?

— С Саске? — Какаши, похоже, этот вопрос удивил. — Не знаю — в спецотряде как-то не принято делиться такими вещами. Я несколько раз видел, как Итачи забирал брата из Академии — оба выглядели весьма довольными, а больше ничего сказать не могу. Ты вообще почему спрашиваешь?

«Сказать ему или нет?..»

— Понимаете, — осторожно начал Шикамару, — я чувствую, что во всей этой истории отсутствует звено.

— Звено?

— Ага. Звено между недовольством Учих руководством селения и той резнёй, которую устроил Итачи.

Теперь Какаши полностью развернулся к нему, хмурый и серьёзный.

— Это Шикаку навёл тебя на подобные мысли?

— Они с Асумой просто рассказали мне, как обстояли тогда дела, — Шикамару решительно встретил его взгляд, и не думая отступать. — Но отец тут же фактически запретил мне продолжать размышлять в этом направлении.

— И ты ослушался его.

— Я просто хочу понять, что происходит, — парень стиснул пальцами ткань водолазки. — Наруто мой друг, да и Сакура с Хинатой не чужие люди. Я хочу знать, есть ли хоть шанс, что Акацуки их не убили. И после того, что вы рассказали, Учиха Итачи кажется мне единственным таким шансом.

— То, что я рассказал, было много лет назад. Я тоже очень хочу, чтобы ребята были целы и невредимы, но сомневаюсь, что будет это за счёт милосердия Акацук…

Вдруг он осёкся и быстро поднялся с места, подав сигнал, что за ними следят. Шикамару подобрался и выхватил из чехла на ноге кунай; совершенно непроизвольно он запустил свободную руку в подсумок, всё ещё висевший у него на поясе и, нащупав волчок, сжал его. Не вертится — странно.

Какаши поднял бандану с протектором, скрывавшую его Шаринган. Из-за деревьев вышли четверо.

— Это так ты теперь меня встречаешь, Какаши?

— Анко, — проговорил он, возвращая бандану в обычное положение. — Что вы здесь делаете?

— Просто проходили мимо, — подойдя ближе, куноичи пожала плечами. — Токума вас заметил, вот мы и решили поздороваться.

— Рады вас видеть, — Ямато, проснувшийся от звука шагов, вмиг оказался возле Какаши.

— Что случилось?.. — сонно спросила Ино с другого конца лагеря. На своём спальном месте Сай уже сидел, внимательно следя за прибывшими непроницаемыми чёрными глазами.

— Ничего, это свои, — бросил через плечо Шикамару.

— Ух ты, прямо детсад на выгуле, — усмехнулась Анко. — Что за экскурсия?

— Ищем Саске, — отозвался Какаши, явно привыкший к постоянным шпилькам девушки.

— Тогда можем вам помочь, — сказала она и повернулась к своей команде. — Останемся здесь до утра, так что отдохните, пока есть возможность.

Хьюга Токума кивнул и, отойдя, стал устраиваться на привал; выглядел он уставшим, явно перетрудил глаза. Его товарищ с козлиной бородкой разместился рядом, но вот шиноби из клана Абураме, которого Шикамару не знал, остался подле капитана. Анко перевела выжидательный взгляд на парня.

— Он может остаться, — негромко сказал Какаши.

Куноичи пожала плечами.

— Нам удалось узнать кое-что об Акацуки, — безо всяких предисловий начала она. — Личности двоих из них.

— Ого, — протянул Ямато, с интересом глядя на Анко. — И кто же они?

— Какудзу из Такигакуре и Хидан из Югакуре.

— Никогда не слышал этих имён, — Ямато повернулся к Какаши. — А вы, семпай?

— Тоже, — отозвался он, едва заметно хмурясь. — Откуда у вас эта информация?

— Мы сейчас из Югакуре, — Анко глубоко засунула руки в карманы пальто. — В подробности вдаваться не буду, но там нам удалось выследить и изловить Ямагучи Горо.

— Владелец подпольных моргов? — уточнил Шикамару, припоминая, что видел это имя в списках известных дельцов чёрного рынка.

— Он самый, — подтвердила Анко. — Я его чутка пугнула, вот он мне и выложил, что знал об Акацуки. Оказывается, Какудзу в такого рода заведениях частый гость — они с напарником охотятся за головами.

— Даже так? — Ямато удивлённо вскинул брови. — Те Акацуки, о которых мы знали раньше, интересовались только джинчурики.

— Скорее всего, эти двое собирают для организации деньги, — произнёс Шикамару.

Куноичи кивнула.

— Я тоже так считаю.

— Знаешь приметы? — спросил Какаши.

— Какудзу высокий, закрывает нижнюю половину лица маской. Хидан пониже его, молодой, блондин, из известного оружия — большая коса.

Скрестив руки на груди, Какаши задумался.

— Ты говорила, что можешь помочь нам в поиске Саске, — сказал он, наконец.

Анко обменялась взглядом с Абураме.

— Кроме Ямагучи мы захватили также Акадо Ёрои, — произнёс шиноби. — После смерти Орочимару он некоторое время следовал за Кабуто, но затем струсил и сбежал в Югакуре. На допросе он сказал, что Кабуто сейчас ищет себе союзника, и вроде бы даже знает, к кому обратиться с предложением помощи.

— К Акацуки?

— Не совсем. Судя по словам Ёрои, в Акацуки сейчас раскол.

— Раскол? — переспросил Ямато. — Кто же от них откололся?

— Ёрои не знал этого, — покачал головой Абураме. — Он сказал только, что Кабуто ищет укрытие этого человека.

— А что насчёт Саске? — спросил Какаши.

— Кабуто продолжает следить за его передвижениями. Исходя из последней информации, Саске собрал группу, в которой кроме него ещё трое шиноби. Вроде бы они обыскали одно из известных Орочимару убежищ Акацуки, но затем пропали из вида.

— Интересно, какую он преследует цель? — задумчиво проговорил Ямато.

— Не стоит исключать вариант, что его целью по-прежнему является Итачи, — заметил Шикамару. — Возможно такое, что Орочимару скрывал от него произошедшее с братом или не хотел пускать искать его; чтобы не стоял на пути, Саске Змея убил, после чего отправился по душу Итачи.

— Очень может быть, — согласилась Анко.

Какаши никак не выразил своё отношение к этой теории, только обменялся быстрыми, хранящими в себе какой-то скрытый смысл взглядами с Ямато.

— Как бы то ни было, — продолжила куноичи, — мы можем только указать вам местность, где осведомители Кабуто видели Саске в последний раз. Остальную работу вам предстоит делать самим.

— А чем займётесь вы? — полюбопытствовал Ямато.

— Пойдём по следу Кабуто, — ответил Абураме. — Через него нам, возможно, удастся выйти на Акацуки.

— Кстати об этом, — Анко повернулась к Какаши, — я полагаю, ваша миссия закончится куда раньше нашей, поэтому не мог бы ты доставить кое-что в Коноху?

— Разумеется, — ответил он с определённым любопытством в голосе. — Что именно?

— Только не смейся, — куноичи сняла с плеч рюкзак и, запустив в него руку, извлекла небольшую, умещавшуюся в ладони статуэтку; шиноби шагнули ближе и в свете луны разглядели очертания выполненной из металла трёхногой жабы. — Токума нашёл это в лесу неподалёку от Югакуре; он сказал, что Бьякуган разглядел в этой штуке какую-то энергию…

«…но чакрой она не является», — мысленно закончил за неё Шикамару, стараясь не выдать свои эмоции.

— …но это точно не чакра, — Анко отдала находку Какаши; Ямато придвинулся ближе к командиру, с интересом рассматривая странный предмет. — Не знаю, может, это и не важно, но пускай специалисты всё же посмотрят.

— Хорошо, я передам вашу находку, куда следует.

— Отлично, — Анко отбросила с глаз чёлку и, мгновенно расслабившись, потянулась. — До рассвета ещё есть время, и мы, с вашего позволения, используем его, чтобы поспать.

— Конечно, — отозвался Какаши. — Располагайтесь; я останусь дежурить.

Анко пожала плечами и, не дожидаясь повторного приглашения, вместе с Абураме отошла к уже спящим товарищам по команде. Понимая, что его присутствие более неуместно, Шикамару кивнул напоследок джонинам и вернулся к своему спальному месту. Устроившись рядом со сладко сопящим Чоджи, парень, убедившись, что никто не следит за ним, осторожно извлёк из подсумка волчок; посеребрённый лунным светом, он казался даже более загадочным, чем прежде.

«Ну что, — мысленно обратился Шикамару к волчку, — наша теория подтверждается — вот и другая вещичка типа тебя нашлась. Плохо только, что её команда Анко обнаружила; теперь на эту штуку АНБУ наложит свои загребущие руки, а там, глядишь, и до других доберутся. Ведь есть и другие, верно? Даже не сомневаюсь. Сколько? Логично предположить, что шесть — по числу пропавших. Две уже найдены, — он крепко сжал волчок в ладони, — а остальные четыре нам необходимо найти раньше ребят из спецотряда».

На реализацию плана потребовалось больше времени, чем Саске изначально предполагал. О том, чтобы пробраться в Коноху и искать свои цели внутри неё не могло быть и речи из-за защитного барьера, окружавшего селение и улавливавшего любое проникновение (правда, Итачи и его напарник однажды смогли обойти барьер, но как им это удалось, юноша не имел ни малейшего понятия). Поэтому Саске оставалось только ждать, когда кто-нибудь из необходимой ему троицы покинет Коноху — и вот наконец этот день настал.

— Пора, — просто сказал Джуго, стоявший у выхода из небольшой пещеры, где путники устроили свой временный лагерь.

— Сколько их? — спросил Саске, поднимаясь с камня, на котором сидел.

— Пятеро, — несколько мгновений послушав щебет сидевшей у него на плече пташки, ответил парень. — Старик и четверо АНБУ.

Саске удовлетворённо кивнул — он предполагал худший расклад сил.

— Напомни, зачем мы это делаем? — проговорил Суйгецу, закрепляя за спиной Обезглавливатель.

— Мне нужно задать старику несколько вопросов, — ответил Саске, беря с камня свой меч и плащ. — Вы с Джуго справитесь?

— Можешь рассчитывать на нас, — оскалился Суйгецу. — Я намерен как следует размяться — вдруг нам в скором времени повстречается Кисаме-семпай…

— Саске, может, мне всё-таки пойти с вами? — серьёзно спросила Карин, игнорируя разглагольствования мечника.

— Нет, — безапелляционно отрезал Учиха. — Ты — сенсор, Карин, в бою от тебя никакого проку. Тем более, мы скоро вернёмся, заберём снаряжение, а после этого сразу же отправимся дальше.

— Куда на этот раз? — полюбопытствовал Суйгецу.

— Будет зависеть от ответов, которые я получу.

Больше спрашивать никто ничего не стал. Саске и Суйгецу применили Хенге, накинув на себя образы Итачи и Кисаме, а Карин, проводив товарищей, с самым унылым видом скрылась в пещере. Когда лагерь остался позади, Суйгецу перестал дурачиться; в его глазах появился настоящий азарт воина, идущего навстречу предстоящему бою. Джуго был серьёзен и собран, и не было сомнений, что он постарается сделать всё для достижения их цели (если, конечно, посреди боя не сорвётся и не начнёт, забыв о задании, калечить всех без разбора).

Сам Саске в этот момент испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, ему очень хотелось как можно скорее избавиться от вопроса, мучившего его с самого разговора с шиноби в маске: правда ли то, что он сказал тогда об Итачи? Однако, с другой стороны, парень просто не знал, что ему потом делать с этой правдой, какой бы она ни была. А если окажется, что тот странный Учиха всё-таки врал, и Итачи действительно предатель и враг деревни? Ну а вдруг история с переворотом не ложь? Что тогда? Свершить свою месть? Или простить брата? Или вызвать на бой, а потом сказать, что знает правду?..

«Сейчас не время об этом думать, — мысленно одёрнул себя Саске. — Необходимо сосредоточиться на текущей цели».

Эту самую цель они увидели буквально несколько минут спустя; притаившись на вершине скалы, мимо которой проходила дорога, Саске и его товарищи разглядели вначале пять размытых силуэтов, по мере приближения принявших очертания шиноби Конохи. Четверо из них, высокие и крепкие, в униформе и масках АНБУ, окружали своего командира — Шимуру Данзо, советника Хокаге, главу Корня, одного из самых жестоких и расчётливых политиков во всех Странах Шиноби.

Увидев старика, Саске активировал Шаринган.

— Вперёд, — коротко скомандовал он, когда путники оказались напротив их укрытия.

Суйгецу в облике Кисаме и Джуго мгновенно и совершенно бесшумно спрыгнули вниз. В полёте выхватив Обезглавливатель, имевший сейчас вид Самехады, Хозуки рубанул им по одному из АНБУ, но тот успел уклониться, и лезвие лишь немного вспороло кожу на его плече. Тут же выхватив вакидзаси, АНБУ сам атаковал противника, стараясь оттеснить его от Данзо, которого уже заслонили двое его товарищей. Четвёртый же АНБУ Корня сражался с Джуго, активировавшим первый уровень Джуина. Своих противников напарники Саске, как и было задумано, оттягивали в сторону от Данзо, что облегчить задачу командиру отряда.

Выждав минуту, Саске тоже спрыгнул на дорогу; оставшиеся охранять старика АНБУ напряглись, завидев нового противника, но тут же упали, как подкошенные, стоило им встретиться с ним взглядом.

— Итачи, — проговорил Данзо; он оставался совершенно спокоен, словно его жизни ничто и не угрожало.

— Я пришёл напомнить об уговоре, — тихо произнёс Саске голосом брата.

— Похоже, история с исчезновением была очередной ложью, — Данзо чуть нахмурился, и бинты, скрывавшие правую половину его лица, пришли в движение. — Где джинчурики Кьюби?

— Почему ты посылал своего человека убить Саске? — ответил вопросом на вопрос Учиха.

— Потому что он стал опасен для Конохи, — сказал Данзо, пристально разглядывая стоявшего в нескольких метрах от него шиноби. — Тебе стоило лучше следить за мальчишкой, если не хотел, чтобы я принял меры.

— В таком случае, мне тоже следовало принять свои меры? Сделать так, как обещал поступить в случае, если ты тронешь Саске?

— Ты не станешь, — покачал головой старик.

Уже с трудом сдерживая гнев, закипавший от его слов, Саске подался чуть вперёд.

— Думаешь? — прошипел он.

Несколько секунд Данзо внимательно рассматривал его — а затем отбросил трость в сторону и с неожиданной резвостью метнулся к нему. В мгновение ока оказавшись рядом с юношей, он протянул руку к его лицу; Шаринган не подвёл, Саске успел пригнуться, и пальцы советника лишь задели его макушку — однако тут же по телу прокатилась волна чужой чакры, скинувшая Хенге. Проворно отскочив в сторону, Саске распрямился во весь рост.

— Я чувствовал, что что-то не так, — произнёс Данзо, тоже выпрямляясь. — Ты меньше похож на брата, чем думаешь, Учиха Саске.

— А мне больше и нет смысла притворяться им, — процедил он. — Своей болтовнёй ты и так уже всё подтвердил, но я всё равно спрошу: это правда, что старейшины Конохи дали Итачи задание уничтожить клан Учиха?

Старик опять нахмурился.

— Итачи действительно предатель, — сказал он с едва уловимым недовольством в стальном голосе. — Я-то надеялся, что он из тех, кто умеет хранить тайны, но нет, не смог удержаться и всё-таки растрепал тебе про свою миссию.

Даже будучи готовым к такому ответу, от его слов Саске всё равно на миг застыл.

— Так это правда… — прошептал он, чувствуя, как мелко трясутся руки.

Данзо быстро сложил печати и, глубоко вдохнув, выстрелил в Саске пулями из сжатого воздуха. Шаринган опять пришёл на помощь, и юноша увернулся ото всех, избежав повреждений, но вот скала за его спиной раскрошилась, и из неё на дорогу обрушились немаленькие валуны. Саске мгновенно запустил во врага Огненным шаром, выхватил из ножен меч и прежде, чем дым от его техники рассеялся, направил удар клинка Чидори в завесу — и был уверен, что не промахнулся. Однако из тумана в ответ вылетели сюрикены, радиус поражения которых был увеличен за счёт окружавшей их чакры элемента Ветра, и парню пришлось прекратить атаку и отпрыгнуть назад.

В бою наступила короткая пауза. Туман, оставленный Катоном, наконец рассеялся окончательно, и Саске увидел своего врага. Он стоял прямо, недвижимый и спокойный, держа правую руку на уровне груди, и, отдёрнув выше локтя рукав рубахи, неспешно разматывал на ней бинты.

То, что предстало перед взглядом юноши, когда на землю упала последняя полоска ткани, он бы не пожелал увидеть ни одному Учихе.

— Урод, — гневно проговорил Саске, из последних сил стараясь не поддаться готовой захлестнуть его ярости.

На руке советника Хокаге, серовато-белой, словно бы повреждённой какой-то болезнью, от ладони до локтя располагались десять Шаринганов.

— Как ты посмел присваивать себе силу Учих?!

— Неужели было бы лучше, если бы эти глаза зарыли в землю вместе с телами после того, как твой брат убил их обладателей? — хладнокровно спросил Данзо. — Так они, по крайней мере, послужат Конохе.

— Не Конохе — тебе!

— Это одно и то же. Я всю жизнь делаю всё ради блага деревни…

— Уничтожение моего клана и втаптывание Итачи в грязь тоже было ради блага деревни?! — крикнул Саске, больше не в силах сдерживаться.

— Он сам согласился на это, — безразлично ответил Данзо, глядя не на него, а на свою руку. — В отличие от тебя Итачи не эгоист, а потому согласился принести себя в жертву ради мира в Конохе.

Один из Шаринганов Данзо перестал двигаться и закрылся, но Саске не мог сейчас думать об этом; крепче стиснув меч, он напрягся, готовый в каждый миг напасть.

— Похоже, Итачи всё-таки действительно исчез, — произнёс Данзо, наконец соизволив посмотреть на стоявшего перед ним парня. — Раз ты теперь знаешь правду, мне не остаётся ничего другого, кроме как убить тебя и пополнить твоим Шаринганом мою коллекцию.

Он сорвался с места и бросился вперёд. Острая боль вмиг пронзила левый глаз, и Саске, поморщившись, быстро зажмурил его; уйдя от атаки, юноша стал отступать, чувствуя, как по щеке медленно стекает ручеёк чего-то горячего. Метнув в опять наступающего противника сюрикены, Саске отпрыгнул ещё дальше, занял более выгодную позицию, приготовился сложить печати для Катона — и вдруг, непроизвольно облизнув губы, почувствовал в самом их уголке металлический привкус.

Данзо был совсем близко. Времени на огненные техники не осталось.

Саске резко распахнул левый глаз. Чёрное пламя вмиг объяло руку старика, протянутую к нему, пожирая плоть, распространяясь с невероятной скоростью.

На лице Данзо промелькнул испуг.

— Невозможно!— крикнул он.

— Саске! — к командиру отряда подскочили потрёпанные и взволнованные Суйгецу, с которого тоже спало Хенге, и Джуго. — Ты в порядке?..

— Не приближайтесь! — рявкнул Учиха, прижимая ладонь к левому глазу, пачкая её в своей крови. — И не касайтесь пламени!

«Этого не может быть, не может!..»

— Саске! — снова окликнул его Хозуки, резко разворачиваясь к четырём АНБУ (те двое, которые были усыплены гендзюцу, не без помощи товарищей пришли в себя), окружившим объятое пламенем тело их главы. — Сейчас самое время валить!

С трудом отведя взгляд от Данзо, парень отрывисто кивнул, и Джуго подорвал пару дымовых гранат. Под покровом возникшей завесы молодые шиноби поспешили прочь с поля боя, торопясь вернуться к лагерю. Следуя за возглавившим на этот раз колонну Суйгецу (Джуго держался чуть позади, прикрывая отход), Саске всё так же закрывал рукой глаз, а в голове его билась одна мысль: «Это было Аматерасу… Это было Аматерасу, чёрт возьми!..»

— Саске! — стоило им приблизиться к пещере, из неё выскочила взволнованная Карин; она наверняка отслеживала изменения в чакре противников, поэтому знала о ходе и результатах короткого боя. — Что с тобой? — воскликнула куноичи, едва увидев его кровоточащий глаз. — Во время сражения твоя чакра…

— Без разницы, — отрезал Саске, слишком взбудораженный собственными мыслями, чтобы отвлекаться на её слова. — Главное, я убил Данзо.

Карин посмотрела на него с каким-то странным выражением.

— Я сначала тоже так подумала, — сказала она. — На несколько секунд его чакра и в самом деле исчезла, как будто он умер… но сейчас я снова отчётливо чувствую её.

Саске, стиравший с лица кровь куском бинта, вздрогнул и поднял взгляд на неё. «Как он смог выжить после Аматерасу? — лихорадочно соображал он. — Если только эта сволочь не присвоила себе ещё кое-что, принадлежащее Учихам».

— Твои глаза… — вдруг прошептала, прижав руки к груди, Карин.

— Что ещё? — нахмурился парень.

— Сожри меня Самехада! — воскликнул Суйгецу, подойдя ближе и удивлённо уставившись на него.

— Не такие, как раньше, — проговорил Джуго, возвышавшийся над товарищами.

Саске нахмурился. Быстро подойдя к ручейку, тёкшему неподалёку, он опустился около него на колени и взглянул на своё отражение.

Глаза, смотревшие на него из воды, больше не были обычным Шаринганом. Теперь в них от края до края радужки тянулись три перекрещенных алых эллипса на чёрном фоне, с чёрной точкой зрачка на месте их пересечения.

— Нужно уходить, — поднимаясь с колен, сказал Саске товарищам, с беспокойством следившим за ним. — Если Карин права и Данзо всё ещё жив, за нами будет погоня.

— Сейчас они отступают, — произнесла Карин, сконцентрировавшись на чакре противников. — Судя по направлению — обратно в Коноху.

— Значит, у нас есть в запасе пара часов, — заключил Саске. — За это время необходимо убраться как можно дальше отсюда.

— Совершенно согласен, — закивал Суйгецу, доставая из держателя бутылку с водой. — Эти ребята в масках не такие уж и слабаки, если нападут скопом, можем и не отбиться.

— Что с твоими глазами? — негромко спросил Джуго.

Губы Саске растянулись в усмешке, полной мрачного удовольствия.

— Они стали сильнее.

========== Глава 8. Взгляд со стороны ==========

Это утро не было добрым. Даже находясь в своих подземных апартаментах, Северус чувствовал, как барабанит по земле и крышам Хогвартса уже осточертевший ему за сентябрь дождь. Начиналась третья неделя нового учебного года в Школе Чародейства и Волшебства, однако вымотанным Северус себя ощущал настолько, словно уже был как минимум март. И дело было даже не в безалаберных студентах, как всегда не способных справиться с простейшими зельями; даже не в Поттере, этом бестолковейшем создании, когда-либо обучавшемся на и без того редко блещущем гениальностью факультете львов; даже не в Амбридж, старательно и с удовольствием отравлявшей жизни всех без исключения обитателей замка — вовсе нет. Дело было в шестерых «иностранных магах», находившихся в этом году в школе.

Что бы там ни считали в Ордене Феникса, лично Северус так и не проникся симпатией и доверием к шиноби. Он не отрицал, что эти люди талантливы в своих областях — но вместе с тем многое бы отдал, только бы никогда не сталкиваться с этими «талантами».

Чаще всего, разумеется, Северус имел дело с Сасори; он был умён и отличался особой насмешливой язвительностью, весьма импонировавшей Снеггу. Вместе с этим, Северуса не покидало ощущение, что его новоиспечённый коллега что-то затевает, а уроки для него — всего лишь способ развлечься и немного поиздеваться над студентами, не более. Да и эта его черта…

— Северус, позвольте вас отвлечь от, безусловно, крайне занимательного процесса отчитывания студентов, — со своей странной, нечитаемой улыбкой протянул Акасуна, неожиданно заглянув накануне вечером в класс зельеварения, где Северус в ходе очередной отработки пытался донести до Долгопупса, что тот полная бездарность. — Вы же найдёте для меня минуту, правда?

Хоть и звучало это вопросом, на деле являлось насмешливым указом, чем-то вроде немого вызова: «Послушаешься или нет? А не побоишься возможных последствий отказа?»

— Разве только минуту, — безразлично бросил Северус и, смерив Долгопупса оценивающим взглядом, прикидывая, как надолго его можно оставить в лаборатории одного без вреда для оборудования, вышел следом за шиноби в коридор. — Что случилось?

— Видите ли, — начал Акасуна совершенно спокойно, — сегодня после ужина мне пришло письмо.

— Признание в любви?

— Нет, — Сасори вновь улыбнулся; когда он не скалится, словно голодный хищник, у него красивая улыбка — понятно, почему многие старшекурсницы на него «запали». — Нечто куда менее приятное, — и он продемонстрировал свиток розового пергамента, от которого за милю несло приторно-сладкими духами.

— Генеральный инспектор решила почтить ваше занятие своим визитом?

— Представьте себе.

— Ну что ж… поздравляю, — Северус прищурился и заговорил тише. — Или вы хотите от меня чего-то, помимо поздравлений?

— Вы очень догадливы, — Сасори тоже прищурился. — Как насчёт сделки?

— Какого рода?

— Вы проведёте занятие в среду вместо меня, а я забираю любую вашу пару. Идёт?

— Отчего же вы так не хотите встречаться с инспектором Амбридж, Сасори? — довольно едко поинтересовался Северус. — Беспокоитесь, что она не оценит по достоинству ваш стиль преподавания?

— У этой женщины отвратителен не только вкус, но и чувство юмора, — отозвался он, невинно разводя руками. — Сами посудите, ну что хорошего выйдет из моей встречи с Амбридж в рамках урока? Вы ведь прекрасно знаете, Северус, что я однозначно не сдержусь и начну язвить, уроню ненароком её достоинство в присутствии учеников, причём наверняка не раз… После такого проблемы будут, к сожалению, не только у меня, но и у профессора Дамблдора. Разве вы желаете отягощать жизнь господина директора совершенно ненужными ему разбирательствами?..

Да, именно это раздражало Северуса в новоиспечённом коллеге больше всего — это его умение изящно и ненавязчиво заставлять других поступать так, как Акасуне того хотелось.

Как Северус и предполагал, на улице опять лило вовсю. Влетавшие в Большой зал совы обдавали завтракавших учеников потоками дождевой воды со своих мокрых крыльев, прежде чем спланировать к хозяину со свежей газетой или письмом. Отстранённо отметив опустившегося перед Драко филина, Северус занял своё обычное место за преподавательским столом. Акасуны, порой составлявшего ему компанию здесь, на «галёрке», как выражался Альбус, сегодня за столом не было. Впрочем, это не ново — с каждой неделей он всё реже давал себе труд вставать на завтраки, предпочитая лишний час поспать после ночных трудов. Что такого Сасори делал ночи напролёт, оставалось для всех загадкой (кроме, возможно, Тсукури и Учихи, но они разве скажут?). Это даже породило пари между азартной Роландой Трюк и любопытной Батшедой Бабблинг: преподаватель полётов ставила на то, что Акасуна всё врёт и ночью просто спит, ну а профессор древних рун упрямо заявляла, что Сасори занимается чем-то очень-очень; по счастью, более точное определение для этого «очень-очень», произносимого обычно томным полушёпотом, сопровождаемым многозначительным округлением глаз, Батшеда не давала. Причём Северус подозревал, что Сасори в курсе пари и специально играет с коллегами — слишком уж коварная улыбка у него была, когда он порой бросался в учительской двусмысленными фразами, не дававшими, однако, подтверждения ни одной из теорий.

Выпрямившись на стуле, неспешно попивая чай, Северус скосил взгляд на сидевшего чуть дальше Итачи, о чём-то негромко беседовавшего с Минервой, и криво усмехнулся. Учиха совершенно другой, не похож на Акасуну. Такая серьёзность, такая ответственность и разумность в его годы — удивительно, по меньшей мере, если не сказать: подозрительно. Молодые маги в двадцать один год — сущие дети, все как один, но шиноби… Через что они проходят в своём мире, если едва разменяв третий десяток уже держат себя и мыслят сродни взрослым, опытным людям? Через что пришлось пройти этому парню, чтобы стать таким всегда спокойным и совершенно непроницаемым, с безэмоциональным лицом и пустым взглядом?..

Из своих мыслей Северус был вырван розовым пятном, мелькнувшим в поле зрения. Амбридж в своём нежно-поросячьем костюмчике была здесь, в Хогвартсе, чем-то чужеродным, отвратным, от чего безумно хотелось непременно избавиться. Даже блестящие и переливающиеся звёзды на мантиях Авроры Синистры не вызывали такого раздражения.

Генеральный инспектор гордо вышагивала по проходу, выискивая взглядом студентов, нарушающих намеренно или ненароком какое-нибудь правило; вид её самодовольного лица вовсе не улучшил настроения зельевара, но вдруг Долорес обратила внимание на стол преподавателей — и расцвела приторной улыбкой. Проследив, куда она смотрит, Северус с удивлением понял: на Итачи. Тот, по всей видимости, тоже заметил этот интерес к своей персоне и, извинившись перед Минервой, поднялся со своего места прежде, чем Амбридж села рядом.

— Доброе утро, Итачи, — сладко пропела она.

— Доброе утро, Долорес, — произнёс Учиха вежливо, но отнюдь не тепло.

— У вас найдётся время? Я бы хотела кое о чём переговорить с вами.

— Нет, к сожалению. Сейчас мне необходимо готовиться к занятию.

— Понимаю… — в голосе Амбридж послышалось разочарование. — А что насчёт сегодняшнего вечера? После собрания преподавателей, скажем.

— Если вы не возражаете, я бы предпочёл встретиться до него, — совершенно бесстрастно ответил Итачи; всё-таки его контроль над эмоциями действительно впечатляет.

— Да, конечно, — согласилась Амбридж с новой приторной улыбкой. — Буду ждать вас в своём кабинете.

Коротко кивнув ей, Итачи покинул Большой зал, провожаемый саркастичным взглядом Северуса и, как заметил зельевар, ехидным — Дейдары. Впрочем, Тсукури быстро отвернулся и вновь переключил своё внимание на близнецов Уизли, что-то оживлённо обсуждавших, лишив тем самым Северуса возможности понять, о чём думает парень.

Так как первый урок сегодня был как раз одним из тех, которые в этом году вместо него вёл Сасори, Северус решил использовать образовавшееся время с толком, а потому после завтрака направился, несмотря на мерзкий дождь, прямиком в школьные парники. В одном из них он и обнаружил коллегу, подкладывавшую удобрения мандрагорам, что-то при этом весело насвистывая.

— Я не помешаю? — вежливо уточнил Северус, останавливаясь на пороге теплицы под стеклянным козырьком.

— Нет, конечно! — Помона дружелюбно улыбнулась и махнула рукой, приглашая войти. — Потребность в каких ингредиентах привела вас ко мне на этот раз, Северус?

— А вы как всегда зрите в корень, Помона, — он усмехнулся и извлёк из кармана довольно объёмный пергаментный свиток.

— Так вы ведь никогда просто так ко мне не заглядываете, — отозвалась женщина, снимая грязные перчатки и вешая их на бортик большой кадки с ядовитым ангольским лимоном.— Приступим?

Когда полчаса спустя Северус покинул теплицу, день казался ему уже не столь отвратительным, как с самого утра. Во владениях Помоны нашлось почти всё, что ему требовалось, и теперь Северус направлялся в своё хранилище, желая поскорее разложить ценные травы и грибы по местам. Осталось только стрясти с Люциуса с десяток редких полулегальных в Британии ингредиентов — и он будет полностью доволен своими запасами. Ну а пока же он, прихватив некоторые ингредиенты, запасы которых в учебном классе подошли к концу, направился в аудиторию.

Несмотря на то, что урок у пуффендуйских и когтевранских второкурсников уже закончился, а следующую пару (у пятого курса Слизерина и Гриффиндора) должен был вести маг, Акасуна всё ещё сидел за учительским столом, когда Северус вошёл в класс. На коллегу Сасори не обратил никакого внимания, продолжая разглядывать лежавшие перед ним на столе цветастые клочки и свитки пергамента разных размеров и форм; повернулся он к Северусу лишь когда тот с довольно громким хлопком закрыл дверь аудитории.

— Скажите, Северус, какая составляющая преподавания кажется лично вам наиболее забавной?

— Я в принципе не нахожу преподавание забавным, — ответил он, проходя в дальний конец класса к шкафу и раскладывая в нём принесённые ингредиенты.

— В самом деле? Тогда сочувствую; вам, должно быть, довольно тяжело.

— С чего вы взяли? Я всего лишь серьёзно отношусь к своей работе.

— Серьёзность хороша в меру. Необходимо получать удовольствие от того, что делаешь, иначе… — Сасори усмехнулся. — В любом случае, ничего хорошего не выйдет уж точно.

Северус внимательно посмотрел на него.

— И что же забавного в преподавании находите вы?

— Это, — шиноби взял в руку один из лежавших перед ним свитков — довольно объёмный, не иначе как чья-то домашняя работа — и помахал им в воздухе. — Не поверите, но я безумно люблю читать сочинения студентов; в них порой можно наткнуться на такие перлы… Серьёзно, я даже стал выписывать; подождите секунду, — он развернул свиток, пробежал взглядом по строчкам, выискивая необходимую, а затем зачитал: — «Для недопуска сворачивания поместить в котёл три щепотки панамского ореха с корой от сосны…», «…добавить пять с тремя шестыми ножек личинки гусеницы бабочки-монарха…» Как вам, неплохо? А теперь кое-что из штрафных работ: «Моя ошибка в том, что я не уследил за соседом, который резал какие-то корни, которые потом случайно залетели в мой котёл», «Я сделал всё правильно, но в последний момент в моём зелье утопился комар», или вот, лучшее, на мой взгляд, объяснение: «Я запорол зелье, потому что вчера был с девушкой». Всё сразу становится понятным, не так ли? Но больше всего меня порадовал на этой неделе сей шедевр: «…подставляю котёл под жаркую атаку семидесяти пяти градусного огня; температуру отслеживаю градусником, ритмично вставляя его в котёл и извлекая, вставляя и извлекая…» Высокий слог, согласитесь.

— Я прекрасно представляю, что пишут студенты в своих работах, — проговорил Северус, начитавшийся вдоволь подобных художеств за годы работы. — Урок начнётся через три минуты; уже и студенты, судя по шуму в коридоре, собрались…

— Но больше даже, чем домашние задания, — продолжил Сасори, не слушая его, — меня впечатляют письма от старшекурсниц.

— Письма от старшекурсниц? — Северус, уже направивший палочку на дверь, замер.

— Просто спасу нет, — картинно закатил глаза Акасуна, указывая на ворох разноцветных открыток. — Засовывают их мне под дверь, подкладывают в стопки с домашними заданиями, даже по почте совами присылают — и это я не говорю ещё о содержании. Нет, бывают вполне себе милые, — он выудил пару открыток из стопки и зачитал: — «Ваш взгляд подчинил меня, словно сильнейший Империус», «Вы не покидаете моих снов с самого начала семестра», «Я стала рассеянной, мои руки дрожат, а сердце бьётся часто-часто, когда вы рядом». Однако есть и такие, после которых становится страшно ходить одному по вечерам: «Специально для вас я сегодня не завязала галстук и расстегнула на блузке три пуговки», «Я сварила котёл любовного зелья; не хотите проверить, насколько оно качественное?», «Когда вы в следующий раз будете патрулировать школу ночью, я нарушу правила и в полночь буду ждать наказания в Зале Славы», «Хочу отдать вам свою…»

От знания, что хотела та девчонка Акасуне отдать, Северус был избавлен робким стуком в дверь кабинета. Видимо, перемена уже подошла к концу.

— Прошу прощения, что-то я зачитался, — без малейшего раскаяния извинился Сасори и, поднявшись из-за стола, стал собирать бумаги.

— Ничего, — прохладно отозвался Северус, взмахом палочки открывая дверь. Пятикурсники стали заходить в класс, с некоторой опаской и недоумением поглядывая на профессоров. Пока ученики рассаживались по местам, Сасори направился к выходу, но в дверях остановился.

— Северус, вы мне разрешите буквально на две минуты позаимствовать у вас мистера Малфоя и мистера Нотта?

Он безразлично мотнулголовой и обернулся к аудитории, готовясь начать занятие. Получив разрешение, Драко и Теодор быстро вышли следом за иностранным преподавателем, явно не совсем понимая, зачем понадобились ему.

— Сегодня мы начинаем работу над Укрепляющим раствором, — сообщил Северус пятикурсникам, мгновенно замолчавшим, стоило закрыться двери. — Это достаточно сложное снадобье, приготовление которого требует абсолютной концентрации, — взгляд его задержался на вечном неудачнике Долгопупсе, после чего скользнул к лениво позёвывавшему Узумаки. — Инструкции на доске, — он лениво взмахнул палочкой. — Дерзайте.

Получив команду, студенты тут же засуетились и взялись за работу, вернувшиеся в класс слизеринцы присоединились к товарищам по обучению, а Северус принялся неспешно прохаживаться меж котлов. В целом, класс работал вполне сносно, даже Поттер, и то снизошёл до того, чтобы внимательно следить за тем, что делает, — и это уже само по себе было немалым прогрессом. Впрочем, кое-что в жизни всё-таки не менялось: Долгопупс не был бы собой, если бы не умудрился облажаться уже на втором пункте инструкции, а Узумаки был на волосок от того, чтобы разнести весь кабинет, когда перепутал ингредиенты и попытался добавить в своё варево вместо календулы листья огнеплёвки (вообще непонятно, как он ухитрился их спутать); к счастью, сидевшая рядом Хьюга заметила это и остановила руку приятеля, а то точно не обошлось бы без жертв.

Обстоятельно — и не без удовольствия — отчитав парня, пространно описав объём пустоты в его мозгу без единой извилины, Северус отпустил класс, задержав лишь своего крестника.

— Что хотел от вас с Теодором Акасуна? — без предисловий спросил он.

— Предложил по вечерам дополнительно заниматься у него, — ответил Драко, не пряча глаза. — Сказал, что мы хороши в зельеварении для своих лет, однако талант надо развивать, — он чуть прищурился. — Нам стоит отказаться, крёстный?

— Отчего же? — пожал плечами Северус. — Если Акасуна сам предлагает — соглашайтесь, тем более что у него вам есть, чему поучиться.

— Я ведь чувствую, что тебе не нравится эта идея, — Драко даже подался чуть вперёд, так заинтересовался; всё-таки в отличие от Люциуса он ещё не слишком хорошо умеет скрывать свои эмоции. — Или дело в Акасуне?..

Северус скривил губы в насмешливой ухмылке.

— Мистер Малфой, с чего вы взяли, что я стану обсуждать с вами отношения с коллегами-преподавателями?

— Прошу прощения, сэр, — Драко выглядел недовольным, но очень старался скрыть обиду в голосе. — Я могу идти?

— Да, разумеется, — взглянув вслед крестнику, Северус, не сдержавшись, окликнул его: — Драко. Будь осмотрителен и осторожен, причём даже с товарищами. Сейчас удар может прийти с любой стороны.

Коротко кивнув, Драко ушёл; Северус же на миг прикрыл глаза, мысленно прося Мерлина, Салазара, да кого угодно дать Люциусу сил выдержать готовящуюся разразиться в течение этого года бурю под названием Вторая магическая война и вытащить семью из всей этой заварухи.

Вышел из класса зельеварения Наруто далеко не в лучшем расположении духа. Ну и что, что изготовление снадобий ему не даётся?! Это же совсем не значит, что он тупой! Попробовал бы этот Северус хоть даже примитивного клона создать — вот и посмотрели бы, кто бы посмеялся!..

— Эй, Наруто, — окликнул его Дин. — Что с тобой?

— Нормально всё, — отмахнулся он.

— Снегг бесит, да? — проникновенно уточнил Дин. — Не переживай, он всех бесит, кроме слизеринцев.

— Да блин! — мгновенно вскипел Наруто, чувствуя, что нашёл благодарного слушателя. — Да просто… ксо, ну не даётся мне это зельеварение дурацкое — что тут такого, даттебаё?!

— Ты просто не сосредоточился, — состроив мудрый вид, возвестил Дин. — Когда эти супы готовишь, главное не отвлекаться, а ты всё занятие в облаках витал, даже ингредиенты перепутал.

— Тоже мне, — пробубнил Наруто, поспешно отворачиваясь. На уроке он и в самом деле думал о зелье в самую последнюю очередь — сегодня с самого утра ему отчего-то вспомнился Саске, и теперь, парень подозревал, мысли о друге не оставят его до вечера. Понятное дело, тут не до всяких там бальзамов.

— Меня лично радует, что этот геморрой у нас последний год, — хмыкнул Симус. — Я уверен на сто процентов, что не сдам зелья на «превосходно».

— Да это вообще надо Гермионой быть, чтобы так сдать, — устало вздохнул Дин.

— Или Сакурой-чан, — пробурчал Наруто, но уже по-доброму, почти растеряв всю свою злость.

— Она очень умная, да? — с интересом спросил Дин. — Мне Терри Бут говорил, что на занятиях она всех по знаниям рвёт.

— Даже на Когтевране? — вскинул брови Симус с определённым недоверием.

— Даже не удивлён, даттебаё, — гордо заявил Наруто, словно бы речь шла о его собственном достижении.

Обед прошёл в обсуждениях предстоящего занятия по прорицаниям. За столом Гриффиндора пятикурсники по очереди в голос зачитывали сны (причём преимущественно выдуманные, а оттого жутко бредовые) из своих дневников, а соседи с хохотом их комментировали, предполагая, что же напророчит Трелони. Гарри, сидевший вместе с друзьями чуть в стороне от Наруто и остальных, участия в дискуссии не принимал, но хотя бы улыбался, что бывало с ним в последнее время нечасто. Рон же, в отличие от него, активно участвовал в декламации творений. И только Гермионе не было весело; слушая товарищей по обучению, она поминутно цокала языком и укоризненно качала головой.

— Чего ты? — спросил Наруто, которого такое поведение девушки напрягало. — Весело же!

— Я, конечно, понимаю, что это прорицания, и всё такое, — проговорила Гермиона недовольно. — Но всё равно, вам надо относиться серьёзнее…

— К прорицаниям — серьёзно? — вскинул брови Дейдара, который крайне редко проходил мимо спора, даже такого, где его участие совершенно не требовалось. — Ты в своём уме, милая?

Гермиона смерила его уничтожающим взглядом.

— Предупреждаю, — сказала она, угрожающе понижая голос, — если вы двое не начнёте относиться к занятиям более ответственно, я буду жаловаться…

— Кому, Учихе, мм?

— Нет, — проговорила девушка, прищурившись. — Профессору Акасуне.

К её явному удивлению, Дейдара ничуть не смутился.

— Вперёд, — беспечно махнул он рукой. — Спорю, он просто сделает вот так, — парень вскинул бровь и чуть скривился — вышло очень похоже на то, как делал его напарник, — и спросит, какое это отношение имеет к нему, да.

— Да и вообще, ты-то сама с прорицаний ещё на третьем курсе ушла, громко хлопнув дверью, — припомнил Дин миролюбиво.

На это Гермиона не нашла, что ответить, и вернулась к своему обеду, пробубнив что-то вроде «Да делайте, что хотите, вам же потом хуже». Все восприняли это, как прямой приказ старосты, и продолжили развлекаться.

Когда настало время выдвигаться в Северную башню, Наруто, пропустив вперёд Дина с Симусом и Невилла, прибился к Рону и Гарри. Парень уже давно хотел попробовать наладить дружбу с Гарри, однако отчего-то это ему всё никак не удавалось; даже толком поговорить, и то времени не было — первые две недели семестра по вечерам Гарри отбывал наказание у Амбридж и возвращался в факультетскую башню только после полуночи, ну а на выходных Гермиона брала друзей в оборот и не слезала с них, пока те не выполнят все домашние задания на неделю. В такие моменты, глядя, как обречённо стонут Гарри и Рон под гнётом подруги, Наруто, что уж скрывать, испытывал определённое облегчение оттого, что Сакура попала не на Гриффиндор.

В окутанной дымом комнате на верху башни было как всегда жарко, полутемно и душно. Третий раз Наруто входил в этот странный класс и третий раз задавался вопросом: зачем вообще он выбрал этот дурацкий предмет? Впрочем, он ведь Узумаки Наруто, а значит, никогда не отступает от своих решений, чего бы это ни стоило! Так что он на волне самоубеждения пристроился в дальнем углу кабинета за одним столиком с Невиллом и приготовился выживать в морально тяжёлых условиях. Однако когда в класс поднялась вооружившаяся блокнотом Амбридж, волна несколько спала.

— Профессор Трелони говорила мне, что эта теперь будет на всех наших уроках присутствовать, — наклонившись назад, доверительным шёпотом поделилась с ним Лаванда, — из-за того, что у профессора испытательный срок.

— Мм, — неопределённо протянул Наруто, которому в общем-то было до лампочки.

Видя, что парень новость не оценил, Лаванда недовольно надула губки и отвернулась.

Занятие прошло под зловещий скрип пера генерального инспектора и сбивчивое бормотание прорицательницы, под конец урока начавшее переходить в истерику. Как всегда, никаких сокровенных знаний Наруто за урок не получил, только спорное заявление о том, что «приснившийся» ему тануки (правда, сперва пришлось объяснить Трелони, что это за животное такое), которого клевала в голову белая птица, — это предвестие тяжёлых испытаний, противоборств с близкими, знакомств с людьми, которые перевернут всё мировоззрение парня… и так далее, и в том же духе. Наруто, честно сказать, от предсказания немного так охренел, но в итоге рассудил, что это уж всяко лучше, чем страшная и неминуемая гибель, которую Сивилла предвещала Гарри чуть ли не на каждом занятии. Ещё бы это происходило без Амбридж… Вот вроде бы лично Наруто она ничего и не делала, но всё равно безумно раздражала одним своим присутствием. Вспомнив, что после окончания этого урока их классу предстоит встретиться с Амбридж в рамках занятия по защите, Наруто обречённо вздохнул.

Прочие гриффиндорцы в полной мере разделяли его настроение.

— Блин, достала она уже! — ворчал Рон, когда класс шёл из Северной башни. — Вот чего она на занятиях у Трелони сидит? Уволила бы уже, и дело с концом, чего мучить?

— Помолчи лучше! — напустилась на него Лаванда, ярая (и практически единственная) поклонница профессора прорицаний.

— Эх, и за что нам Амбридж досталась? — сокрушённо протянул Дин. — Где ж мы так нагрешить-то успели?..

— А сейчас ещё у неё целую пару сидеть…

Наруто резко замер посреди коридора; только что он осознал — это было нечто крайне важное, способное изменить всё.

— Я скоро вернусь, даттебаё! — крикнул он удивлённым одноклассникам и понёсся прочь. Забежав в пустой потайной ход, он с коварной улыбкой сложил печати — и вот уже напротив парня стоит точная его копия. — Иди на защиту, даттебаё.

— А ты? — недовольно поинтересовался клон.

— А я не пойду, — широко улыбнулся настоящий Наруто и, не дожидаясь ответа двойника, весело попрыгал вверх по лестнице.

А ведь реально, чего он раньше так не делал? Конечно, на уроки к Итачи и Сасори придётся ходить самому, а вот остальные предметы… да маги даже не заметят, что что-то не так! При этом парень был совершенно уверен, что Хината, если и поймёт всё, не сдаст его — они ведь друзья, как-никак.

В таком приподнятом настроении Наруто отправился слоняться по школе — делать всё равно было нечего, а Хогвартс ещё далеко не весь был обследован и изучен. Неспешно бредя по пустому коридору седьмого этажа, Наруто непроизвольно задумался о том, что было бы, если б Саске оказался здесь с ними. Друг однозначно бы как всегда делал безразличное лицо и насмехался, но наверняка бы и сам безумно заинтересовался этим огромным, сложно устроенным, полным тайн и загадок замком…

Неожиданно за стенкой одной из комнат в конце коридора что-то негромко, но довольно отчётливо рвануло. Удивлённо похлопав глазами пару секунд, Наруто отправился посмотреть — впрочем, он и так был уверен, что знает, кто виновник мини-взрыва.

— Так, надо бы немного поменьше магии, мм.

— Ага, а то, перейдя на больший объём, мы полшколы разнесём.

— Хотя, если подложить такую штуку в кабинет Амбридж…

— Лично я только за, даттебаё, — сообщил Наруто, заглядывая в класс.

Дейдара и близнецы, что-то химичившие, сидя спиной ко входу, обернулись.

— Чего тебе, мм? — осведомился подрывник.

Неопределённо пожав плечами, парень проскользнув в комнату и, прикрыв за собой дверь, подошёл ближе, заинтересовавшись.

— Что делаете?

— Готовимся, — внушительно произнёс Фред.

— К чему? — полюбопытствовал Наруто, разглядывая детали в руках парней, которые в будущем, как видно, должны были стать петардами.

— Ну, рано или поздно ведь Амбридж погонят из школы, — заметил Джордж.

— Так что мы готовим праздничный салют, — добавил Фред.

— Только вот насчёт заклинания я не совсем уверен, — проговорил Дейдара, задумчиво уставившись на открытые страницы какой-то книги. — Эти штуки нужно сделать полностью контролируемыми магически; на себя-то я могу завязать их при помощи, хм… семейных чар. Но вот как сделать так, чтобы это было доступно любому?..

— Тут определённо есть, над чем подумать, — согласился Джордж, подтягивая к себе какой-то чертёж. — Покажи пока Наруто, что у нас уже получилось.

Покосившись на Наруто, с неподдельным интересом их слушавшего, Дейдара хмыкнул, но всё-таки сложил печать. Одна из уже готовых маленьких петард сама собой подскочила с пола и, стремительно отлетев в дальний конец класса, редко использовавшегося и потому почти не имевшего мебели, принялась выписывать в воздухе блестящие буковки, сложившиеся в слова: «Нет компетенции — не лезь в преподаватели». Повисев с полминуты, слова рассыпались небольшим салютом.

— Круто, даттебаё! — искренне восхитился Наруто. Он-то думал, нукенин своими взрывами только всякую хрень творить может, а тот, оказывается, и на благое дело своё «искусство» может пустить.

— А то! — гордо вскинул голову Дейдара.

— Кстати, Наруто, — обратился к парню Фред, оторвавшись от размахивания палочкой над новой петардой, — можешь нам помочь кое в чём?

— В чём? — быстро спросил он, загоревшись.

— У нас тут небольшая засада с Лихорадочными леденцами: всё никак не можем поймать нужную пропорцию кое-каких ингредиентов. Ты не мог бы так, ненавязчиво, подсунуть эту задачку Сакуре? Мы бы и сами разобрались, но для этого время потребуется, а у нас его очень мало: много дел. А Сакуре, что-то мне подсказывает, хватит и пары часов, чтобы разобраться.

— Даже не знаю, даттебаё, — почёсывая затылок, отозвался Наруто. — Сакура-чан тоже, как и Гермиона, не в восторге от ваших Забастовочных завтраков. Хотя, — он заговорщицки улыбнулся, — давайте ингредиенты. Скажу, что это Снегг мне штрафную работу дал, даттебаё.

— Умно, — похвалил Фред и вручил ему исписанный листок. — Когда сможешь с ней поговорить?

— Да хоть сегодня.

— Отлично! — близнецы просияли. Дейдара же продолжал вчитываться в книгу, бормоча что-то себе под нос; странно было видеть его таким серьёзным и сосредоточенным, но Наруто своего удивления не выдавал.

С парнями он просидел почти до самого окончания занятий; из класса на седьмом этаже Наруто ушёл несколько раньше остальных, чтобы иметь возможность по пути на ужин перехватить своего клона и занять его место. Когда же Наруто вновь присоединился к одноклассникам, то по взгляду Хинаты сразу понял: она знает. К счастью, говорить ничего Хината не стала, только укоризненно покачала головой. Всё-таки своих она и в самом деле никогда не сдаёт.

Уже на подходах к Большому залу парень заметил в толпе яркие волосы Сакуры. Сказав Хинате, что присоединится к ней потом, он поспешил к подруге и изложил ей свою просьбу.

— Ты уверен? — уточнила Сакура, подозрительно просматривая записи на листке пергамента, который ей вручил друг. — Это точно штрафное задание от Снегга?

— Точно, даттебаё, — ответил Наруто с потрясающим апломбом. Врать напарнице ему, конечно, не нравилось, но он ведь ради благого дела старается.

— Хм… — протянула Сакура. — Ну хорошо, я разберусь. Когда тебе это надо сдавать?

— На следующей неделе, — Наруто расплылся в широченной улыбке. — Спасибо, что выручаешь, Сакура-чан!

— Да не за что, — улыбнулась в ответ девушка. — Как у тебя с другими уроками?

— Нормально, — быстро сказал он, вовсе не горя желанием продолжать обсуждение школьной темы. — Слушай, Сакура-чан, а может…

— О, ты что, наконец созрел её на свидание пригласить, мм? — проникновенно поинтересовался Дейдара, незаметно подошедший ближе и гаденько ухмылявшийся. — Не прошло и полвека.

— Отвали! — огрызнулся Наруто.

— Не твоё дело, о чём мы разговаривали, — холодно проинформировала Акацука Сакура. — Идём, Наруто, поужинаешь за моим столом.

— Что, правда?! — восхитился парень, мгновенно забыв о подрывнике.

— Правда, — подруга взяла его за руку и решительно потянула в зал, подальше от нукенина. Дейдара засмеялся и бросил что-то язвительное им вслед, но Наруто было всё равно — сегодня он проведёт вечер в компании Сакуры-чан, а остальное неважно.

— Что-то вы опять хмуры, как тучи над замком, — отстранённо заметил Акасуна, когда они шли после ужина на совет преподавателей. — Что-то случилось или у вас просто настроения нет?

— Отчего же вас так волнует моё состояние? — язвительно поинтересовался Северус.

— Это нормально для товарищей, — произнёс Сасори с убийственной долей иронии.

Северус насмешливо хмыкнул и отвернулся. Пару минут они шли в молчании, но затем свернули в новый коридор — и Сасори громко произнёс:

— Господа Уизли, ни с места, — рыжие близнецы, пытавшиеся было оперативно и максимально незаметно ускользнуть через потайной ход, вынужденно остановились и обернулись.

— Да, профессор? — парни подошли ближе, настороженно поглядывая то на иностранного зельевара, то на своего родного.

— Пожалуйста, объясните, почему за всё прошедшее с начала семестра время я ни разу не видел вас в своём классе.

— Так нас и в списках нет, — проговорил Джордж, явно не понимая, шутит Акасуна или говорит серьёзно. Северус, впрочем, и сам не понимал. — Мы на СОВ по зельям не набрали нужные баллы, сэр.

— В самом деле? — Сасори слегка нахмурился. — Тогда вы будете наказаны. Жду вас завтра в девять вечера в моём кабинете.

— За что?! — воскликнули ошарашенные близнецы в один голос.

— За лень, господа, за лень и разгильдяйство, не давшие вам сдать на «превосходно» экзамен по предмету, в котором вы оба разбираетесь, — отчеканил Сасори. — Завтра в девять. Без опозданий, — и он, оставив оторопевших парней, неспешно зашагал дальше по коридору.

— Что это сейчас было? — быстро догнав горе-коллегу, зашипел Северус. — Никто не назначает наказания за несдачу СОВ.

— А зря, — флегматично отозвался он. — Так бы у детей был дополнительный стимул учиться.

На сей блестящий педагогический постулат Северус ничего не сказал, только глаза закатил. М-да, преподаватель из Акасуны ещё тот — творит, что в голову взбредёт. Вот почему Минерве повезло заполучить в подопечные ответственного и уравновешенного Итачи, а самому Северусу приходится с этим экспериментатором мучиться?

К их приходу почти все профессора уже собрались в учительской, не хватало теперь только Амбридж, Учихи да директора; впрочем, Альбус на собрания всегда являлся последним, это своего рода традиция. Так что Северус просто прошествовал к любимому тёмному углу и разместился там в своём почти что личном кресле. Вынужденно потратив какое-то время на обмен вежливыми фразами с Септимой и Батшедой, Сасори, умело напустив на себя растерянный вид, словно не совсем понимал, зачем он здесь, устроился на старом потрёпанном диване с клетчатой обивкой и прикрыл глаза, словно собрался вздремнуть.

Тут как раз отворилась дверь, явив публике недостающих. От жеманной улыбки Амбридж у Северуса возникло острое желание незамедлительно отравить «обожаемую всеми» Долорес, но та, к счастью для себя, не стала приближаться к углу, в котором он затаился; вместо этого женщина устроилась в кресле почти у самого камина, тараща глазищи на профессоров, словно выискивая, к чему бы придраться. Итачи же сел рядом с Сасори, олицетворяя собой абсолютную противоположность ему — внимательный, собранный, готовый слушать коллег и, если сочтёт нужным, включаться в дискуссию. Именно это Северуса, пожалуй, больше всего в молодом шиноби поражало: вот Акасуне на школу было откровенно плевать, он за её счёт просто развлекался, но Учиха с огромной ответственностью подходил к решению дел Хогвартса. Странный человек. Непонятный.

— Добрый вечер! — невероятно довольный, прямо-таки лучащийся энтузиазмом Альбус стремительно вступил в учительскую. — Прошу вас, друзья мои, занимайте места, и начнём, — когда все стоявшие на тот момент расселись, директор, тоже занявший своё место, продолжил: — Итак, началась третья неделя в этом учебном году. Как вы считаете, коллеги, наше расписание прошло «обкатку» или всё-таки необходимо что-то изменить?

— Да-да, у меня есть замечание, — подала голос Помона. — По пятницам у четвёртого курса с утра идёт трансфигурация, потом пара заклинаний, затем пара зелий, после чего они приходят ко мне. Вы хоть представляете, в каком состоянии студенты доползают ко мне?

— Так-то и доползают? — не удержавшись, хмыкнул Северус.

— Именно! — воскликнула Помона, насупившись. — Вы, Северус, настолько выматываете бедных детей, что на моём уроке они даже землю насыпать в горшок, не промахнувшись, не могут, не то что справиться с чем-то более сложным…

— Хорошо, Помона, мы подумаем, куда можно перенести это занятие, — сказала Минерва, прекрасно зная, что профессор травологии может возмущаться долго, если её не остановить. — Что-нибудь ещё?

Ответ последовал в форме неопределённого бормотания и пожимания плечами.

— Значит, всех всё устраивает, — подвела итог Минерва. — Тогда идём дальше. Через неделю будет первое в этом учебном году посещение студентами Хогсмида. Необходимо подготовить список третьекурсников…

— Кхе-кхе.

Все повернулись к Амбридж, опять приторно улыбавшейся.

— Возможно, целесообразнее будет запретить прогулки в Хогсмид? Ничего, кроме отвлечения от уроков, они ведь студентам не приносят.

Сасори, до того вовсе не интересовавшийся разговором, вскинулся, словно мантикора при виде дичи, а глаза его недобро засверкали.

— Как же так, госпожа генеральный инспектор? — иронично произнёс он. — Неужто вы и в самом деле хотите лишить детей даже этого небольшого развлечения?

— Студенты находятся здесь, чтобы учиться, профессор Акасуна, — сладенько отозвалась Амбридж, хотя и видно было, что она начала раздражаться. — Им ни к чему развлечения.

— В самом деле? — вскинул бровь Сасори, напрочь игнорируя предупреждающий взгляд Итачи. — Тогда давайте, для полноты картины, запретим ещё хор, клубы волшебных шахмат, плюй-камней и все прочие.

— Если надо будет, запретим, — проговорила Амбридж так сладко, что все поняли: ещё немного — и она придёт в бешенство.

— И первым под запрет попадёт, разумеется, квиддич, — не унимался Сасори. — Вот уж что действительно отвлекает школьников от учёбы.

Амбридж тихо заскрежетала зубами. Пока она посреди повисшей тишины формулировала ответ, Северус украдкой обвёл взглядом коллег; стоит сказать, что все следили за развитием спора крайне заинтересованно, даже не без удовольствия, и лишь только Минерва и Итачи поглядывали на Сасори с укоризной, хотя и не вмешивались.

— Все мы с вами здесь для того, чтобы обеспечивать должный уровень образования у студентов Хогвартса, — сказала, наконец, Амбридж обманчиво мягко. — Если посещение кружков и клубов, а также прогулки в Хогсмиде будут негативно сказываться на успеваемости студентов, я буду вынуждена написать об этом Корнелиусу и добиться их запрета.

— Вот удивительно, — Сасори чуть прищурился и насмешливо улыбнулся, — столько лет внеклассные занятия никоим образом не вредили успеваемости учеников, а в ваш приход в школу неожиданно начали.

Щёки Долорес залились румянцем.

— На что вы?!..

— Кстати, — вдруг встрял Альбус; по-видимому, он решил, что пора всё-таки заканчивать эту перепалку, — со мной сегодня утром разговаривала Поппи — она утверждает, что в этом году значительно возросло число обратившихся за лекарствами от простуды студентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Все учителя как по команде переключили внимание на поднятую директором проблему. Не глядя на всё ещё красную и жутко злую Амбридж, Сасори лёгким движением растрепал волосы и спокойно прикрыл глаза, как ни в чём не бывало. Северус тихо хмыкнул, в который раз отметив по себя, как Акасуна всё-таки любит издеваться над людьми, выводить их из себя.

— Даже не удивлена, — произнесла Септима Вектор, величественно покачав головой. — Несмотря на погоду, дети продолжают ходить по улице в тонких свитерах и мантиях.

— Возможно, имеет смысл полностью перенести все уличные занятия на время такой погоды под крышу, — негромко заметил Итачи. — Не имея занятий на улице, студенты и не станут выходить под дождь.

— В принципе, я могу найти, чем позаниматься с ними в классе, — сказала Вильгельмина Граббли-Дёрг, временно заменявшая Хагрида. — Наберу в лесу мелкой живности, будут они у меня её рисовать.

— Можно устроить конкурс работ, — с усмешкой предложила Роланда Трюк.

— Скорее уж занимательную игру «Угадай-ка, педагог, что я тут нарисовал».

— Но если уход за магическими существами и можно перенести в замок, — встряла Помона, — то что делать с травологией? Таскать растения, землю, удобрения и инструмент мягко говоря проблематично.

— Ну что ж, — подытожил Альбус, — значит, травологию придётся оставить, как есть.

— Ещё одна ремарка касательно болезней студентов, — вновь подал голос Сасори. — Скажите, дорогие коллеги, вы когда-нибудь замечали, насколько в Хогвартсе холодно? Вроде бы магический замок, а дует изо всех щелей. Даже представлять не хочу, что здесь творится зимой.

— Тут уж ничего не поделаешь, — философски заметил Альбус. — Хогвартс был построен больше тысячи лет назад и с тех пор никаких реставрационных работ не проводилось. Здесь всё в буквальном смысле держится на магии Основателей.

— А эта магия Основателей, случайно, не может заделать щели?

— Чего вы так взвились, Сасори? — ехидно поинтересовался Северус. — Мёрзнете?

— Родина Сасори — пустыня, — произнёс Итачи, не давая товарищу вступить в полемику на этот раз с зельеваром. — Да и в целом в наших краях климат куда более мягкий, чем в Британии.

— Именно это я и собирался сказать, — с сарказмом бросил Акасуна.

— Ничего не поделаешь, — вновь сказал директор. — Мы не можем вмешиваться в магию замка, поэтому придётся приспосабливаться и терпеть.

Безразлично пожав плечами, Сасори откинулся на спинку дивана. После этого беседа перешла в более мирное русло и вскоре, за неимением дальнейших тем для обсуждения, закончилась, позволив преподавателям разойтись по своим комнатам.

— Северус, мой мальчик, — Мерлин, Альбус этим своим обращением точно когда-нибудь его с ума сведёт, — давайте пройдёмся.

— Как вам угодно, — пожал плечами Снегг и зашагал рядом с директором по коридору.

Довольно долгое время между ними висело молчание — Альбус не спешил начинать говорить, а Северус и вовсе не собирался открывать рот, пока доподлинно не поймёт, чего от него на этот раз хотят. Но вот, наконец, Дамблдор созрел и негромко произнёс:

— Скажите мне, что вы думаете о наших иностранных гостях теперь?

— То же, что и прежде.

— Значит, вы так и не прониклись симпатией к ним, — устало вздохнул Альбус, но Северус не верил в его сожаление ни на йоту.

— Не вижу в этом необходимости, — несколько резко ответил он. — Они опасны, все как один, но особенно — Учиха и Акасуна. Мы не должны терять бдительность, Альбус, тем более пока эти люди находятся в школе.

— А что на их счёт думает Том?

— У меня такое подозрение, что наш Лорд от них в восторге, — не сдержавшись, хмыкнул Северус. — После того летнего происшествия он всерьёз занялся изучением японской традиционной магии — Малфою приходится растрачивать своё состояние на редкие и очень дорогие книги для него. Теперь, перерыв горы материала и не найдя почти ничего, что можно было бы применить к нашим «магам», Тёмный Лорд начинает подумывать о том, чтобы наведаться в Японию или хотя бы выписать оттуда для себя какого-нибудь консультанта.

— Похоже, наши союзники и в самом деле крайне его занимают, — задумчиво проговорил директор.

— Безмерно, — подтвердил Северус. — Он через Люциуса всё трясёт меня насчёт разузнавания о способностях этих «магов из Конохи». Если честно, у меня уже заканчиваются отговорки, Альбус.

— Я поговорю с Итачи, — сказал Дамблдор, — попрошу его помочь подготовить информацию, которую вы смогли бы положить на стол Тому.

— Чем скорее, тем лучше, — заметил Северус. — Тёмный Лорд в последнее время даже более нетерпелив, чем обычно.

Несколько мгновений Альбус пристально разглядывал его из-за своих очков-половинок, а затем кивнул и, простившись, свернул в коридор, ведущий к директорским апартаментам. Проводив его взглядом, Северус достал из кармана мантии волшебную палочку и отправился в обход по коридорам — этой ночью дежурить по школе выпало именно ему.

========== Глава 9. Предчувствия и расследования ==========

Остановившись на краю обрыва, спускавшегося к реке, Неджи втянул носом воздух. Нет, в отличие от Кибы он не ориентировался на запахи при поисках чего-то — просто сейчас в воздухе висел терпкий аромат осени, последнего тёплого солнца и прелой листвы. Неджи всегда любил эту непередаваемую смесь запахов, поэтому позволил себе ненадолго отрешиться от всего: от миссии, тревог и проблем — и насладиться природой.

Правда, его уединение не продлилось долго.

— Неджи! — к нему подбежал Ли, как всегда пышущий энергией. — Я осмотрелся — ничего.

— У меня тоже, — сказала, подходя к товарищам по команде, Тен-Тен. — Честно говоря, я просто даже не представляю, что это может быть.

— Та вещь, которую приносил мне Киба, была волчком, — отозвался Неджи. — Так что, скорее всего, то, что мы ищем, небольшого размера.

— Тогда вообще без шансов, — развела руками куноичи. — Ты или Киба с Акамару ещё можете что-то найти, но мы — навряд ли.

— Не говори так, Тен-Тен! — воскликнул Ли, стискивая кулак на уровне лица. — Я ни за что не сдамся и продолжу искать! А если Неджи найдёт такой предмет раньше меня, я сделаю пятьсот отжиманий!

— Ох, Ли, ты опять за своё, — устало вздохнула Тен-Тен.

— Кто-нибудь видел Кибу? — спросил Неджи.

— Как с утра ушёл вместе с Акамару в лес, так не видела, — отозвалась Тен-Тен с определённым беспокойством. — Он совсем помешался на этом деле.

— И я его понимаю, — негромко произнёс он, устремляя взгляд на неспешно текущие внизу воды.

Подруга бросила на него виноватый взгляд.

— Прости, Неджи.

— Всё в порядке.

Вдруг из чащи леса, подступавшего почти к самому обрыву, донесся мягкий топот лап, а затем к команде выскочил Акамару, бешено виляя пушистым хвостом.

— Нашёл! — гордо выкрикнул Киба, восседавший на спине питомца. — Ребята, я нашёл!

— Что же? — поинтересовался Неджи, подходя ближе, даже не пытаясь скрыть своё любопытство.

Киба, сияя, продемонстрировал большой, длиной в ладонь коготь, основание которого обхватывал металлический обруч с начертанными на нём странными символами. От обруча тянулась прочная на вид цепочка, из чего можно было заключить, что эта штуковина предполагалась для ношения на шее.

— Ух ты! — восхитилась Тен-Тен, во все глаза разглядывая странную вещицу.

— Никогда не видел ничего такого, — сказал Ли, с не меньшим интересом изучая находку. — Но для чего она нужна?

— Кто знает, — пожал плечами Киба. — Главное то, что она пахнет почти как тот волчок, что я Шикамару отдал.

— Почти? — переспросил Неджи, активируя Бьякуган.

— В общем запах тот же, только оттенок чуть-чуть другой, — стал вдохновенно расписывать парень; Акамару тряхнул головой и согласно гавкнул.

— Как по мне, он не пахнет ничем, — заметила Тен-Тен, приблизив к находке лицо и принюхавшись. — У тебя очень чуткий нос, Киба.

Он польщённо улыбнулся и повернулся к Неджи.

— А что ты скажешь?

— Энергия та же, что и в волчке, — медленно произнёс Неджи. — И ты прав, есть некоторое различие в оттенке.

— Нет, а всё же, — проговорил Ли, — что это такое?

— Без понятия, — пожал плечами Киба. — Может, украшение?

— Да ни одна нормальная девушка не стала бы носить это, — мигом парировала Тен-Тен.

— А может, оно для парня, — Ли взял клык и приложил к шее Кибы. — Смотри, к кожаной куртке неплохо подходит.

— Сказал чувак в зелёном комбезе в обтяжку, — буркнул парень, отодвигая от себя его руку.

— Быть может, это что-то вроде талисмана, — высказал предположение Неджи. — Или оберега. Эти символы на ободе должны что-то значить.

Повернув большую лохматую голову к Ли, всё ещё сжимавшему находку, Акамару шумно втянул носом воздух и тихо гавкнул.

— Слушай, а ты прав, — кивнул псу Киба, подаваясь вперёд. — Я тоже не знаю, чей это может быть коготь.

— Тварь немаленькая, — заметил Ли.

— Что будем делать теперь, Неджи? — обратилась Тен-Тен к командиру отряда.

— Вернёмся в Коноху, — отозвался он. — Мы и так задержались сверх меры, не знаю, как буду отчитываться перед Хокаге.

— Ничего, у нас есть ещё дня два, чтобы всё продумать, — бодро сказал Киба.

— Тогда побежали! — воскликнул Ли и, не дожидаясь ответа, сорвался с места и понёсся в лес.

Его товарищи переглянулись.

— Мне порой кажется, что он не человек, — проговорил Киба, у которого от резкого старта парня нервно задёргался глаз. — Как вы вообще с ним уживаетесь?

— Это ещё ничего, — устало махнула рукой Тен-Тен. — Вот когда с нами ещё Гай-сенсей — тогда беда.

В ту ночь Неджи выпало дежурить вторым. Примерно в полночь отправив Кибу спать, он устроился чуть в стороне от лагеря и, прислонившись спиной к замшелому валуну, стал ждать. Где-то в ночи ухала сова, и под этот размеренный звук Неджи обдумывал, что скажет Хокаге, когда они вернутся. Всё-таки его команда отсутствовала из деревни почти полтора месяца, из которых лишь месяц ушёл непосредственно на выполнение задания; всё остальное время они прочёсывали окрестности, надеясь обнаружить что-нибудь, способное стать ключом к разгадке исчезновения шиноби возле храма в Стране Водопада.

Тяжёлый вздох вырвался против воли Неджи. Где-то на подсознательном уровне он рассчитывал, что если его команда сможет найти другую странную вещь, как тот волчок, то непременно прольётся свет на произошедшее с Хинатой, Наруто и Сакурой. Однако с обнаружением когтя вопросов не убавилось, даже наоборот, стало только больше.

Дежурить предстояло ещё часа два, поэтому Неджи, чтобы было, чем занять это время, неслышно подобрался к спальному месту Кибы и осторожно открыл его сумку. Акамару, лежавший под боком у крепко спящего парня, мгновенно поднял большую лохматую голову и предупреждающе ощерился на человека, рывшегося в вещах его хозяина.

— Всё в порядке, — шёпотом успокоил пса Неджи, извлекая из сумки коготь на цепочке и демонстрируя его стражу. — Я только посмотрю и верну.

Акамару ещё несколько мгновений пристально поразглядывал его, а затем глухо утвердительно рыкнул и вновь уткнулся мордой в плечо Кибы.

Крепко сжимая находку в руке, Неджи вернулся на свой пост. Почему-то от прикосновения к этой вещи у него возникали странные ощущения: неотчётливое, неясно чем вызванное чувство смутного узнавания и скрытой угрозы. Это тревожило юношу и вызывало у него желание разгадать причину такого своего восприятия этого предмета, поэтому он, тщательнейшим образом осмотрев Бьякуганом лес на десять километров вокруг и убедившись, что никакой угрозы поблизости нет, сел, скрестив ноги, и прикрыл глаза.

Ещё отец учил Неджи медитации; Хизаши всегда говорил, что зачастую лишь взгляд в себя может помочь познать суть происходящего вокруг. Поэтому Неджи успокоился и расслабился, позволяя чакре природы течь сквозь него. В этом потоке он уловил и странную силу, наполнявшую коготь в его руках; медленно, словно пловец, пересекающий реку с сильным течением, Неджи стал подбираться к этой энергии, пока, наконец, не коснулся её. В ней, незнакомой, непонятной, он смог уловить оттенок чакры Земли — и в тот же момент был ментально отброшен какой-то другой силой, тоже смутно знакомой, точно уже встречавшейся ему прежде, имя которой он почему-то никак не мог вспомнить.

Он вновь потянулся к энергии когтя, надеясь всё-таки выяснить правду, как вдруг…

«Неджи…»

Этот голос, прозвучавший внутри сознания, заставил вздрогнуть.

«Неджи…» — эхом отражалось собственное имя в голове Хьюги.

«Хината?..» — глаза его оставались закрыты, тело пропускало через себя чакру природы, и даже шёпот был ментальным.

«Иди… — снова тихий голос, похожий на шелест листьев в кронах. — Иди за мной…»

С трудом отдавая себе отчёт в том, что происходит, он поднялся на ноги и сделал первый шаг. Он не видел, куда шёл, двигался словно в забытьи, ведомый голосом сестры, продолжавшим шептать:

«Иди ко мне… Ищи…»

Неджи не знал, сколько так шёл. Время словно бы перестало существовать, оно одновременно замедлилось и проносилось мимо с кружащей голову скоростью. Ступая по листьям, устилавшим землю плотным ковром, перешагивая через корни, он двигался вперёд до тех пор, пока не ощутил, что находится на открытом пространстве. Здесь голос сделался громче.

«Неджи… Неджи… — казалось, что сестра стоит прямо перед ним, но он не мог найти в себе силы открыть глаза. — Ты забыл?.. Забыл обо мне?..»

«Нет, Хината! — мысленно воскликнул Неджи. — Я продолжаю тебя искать!»

«А отец?..» — шелестящий голос без труда перекрывал его взволнованный.

«Твой отец помнит, он тоже ищет…»

«Нет… — теперь в голосе слышались горечь и печаль. — Для него я мертва… Всегда была мертва…»

«Не говори так! Мы обязательно найдём вас, и тебя, и Наруто, и Сакуру. Скажи, где?..»

«Ты единственный… единственный из клана, кто всё ещё искренне верит… — его обдал лёгкий ветерок, словно бы невидимый призрак подлетел чуть ближе. — Не дай им похоронить меня…»

«Ни за что, Хината».

«Это обещание, брат… — прошептал голос. — Не забудь о нём…»

— Неджи!

Взволнованный крик Тен-Тен вырвал джонина из плена видения, и он резко распахнул глаза.

— Что случилось? — спросил он по возможности ровно.

— Как это что?! — возмутилась девушка; за её спиной маячил Киба, а Ли уже подошёл к товарищу по команде и теперь вглядывался в его лицо. — Я проснулась, когда пришла моя очередь дежурить, — а тебя нигде нет!

— Тен-Тен так всполошилась, что растолкала нас, — вставил Киба. — Ты вообще что тут забыл?

«Забыл…»

— Я не знаю, как это объяснить, — честно признался Неджи друзьям. — Я размышлял, пытался понять, что всё-таки за энергия в этом когте, — он поднял повыше предмет, как оказалось, висевший на обмотанной несколько раз вокруг его запястья цепочке, — но потом…

— Что потом? — спросил Ли, хмуря кустистые брови.

Неджи не ответил; порывисто дёрнув головой в сторону, он активировал Бьякуган и стал лихорадочно озираться.

— Неджи, ты меня пугаешь, — пробормотал Киба, с некоторой опаской поглядывая на него.

— Да на тебе совсем лица нет, — сказала Тен-Тен и шагнула было к другу, но он сорвался с места и чуть ли не бегом направился к ручью, пересекавшему поляну, на краю которой стояли шиноби. Упав на колени около него, Неджи погрузил руки в прохладную воду. Товарищи подошли ближе, явно обеспокоенные его поведением.

— Неджи, ты…

— Нашёл, — прошептал он, доставая из ручья и показывая им небольшой, умещавшийся на ладони стеклянный шар. — Это он меня звал.

— Не понимаю, о чём ты, — проговорил Киба, наклоняясь к нему и принюхиваясь, — но ты молодец.

— Пахнет так же? — спросила Тен-Тен.

— Ага.

— Но как ты узнал, что он здесь? — полюбопытствовал Ли. — Не зная, что он там, его невозможно найти.

— Я же говорю, он позвал меня, — по взглядам друзей Неджи понял, что он не сможет объяснить им, поэтому махнул рукой. — Не важно. Главное, у нас теперь в общей сложности три подобных предмета.

— Это шикарно, — кивнул Киба. — Надеюсь, у Шикамару уже есть какие-то идеи насчёт волчка, и он сможет и с этими штукамиразобраться.

— Шикамару очень умный, — кивнула Тен-Тен. — Уверена, он справится.

Ли тем временем как-то погрустнел, а затем вдруг опустился на землю — и стал делать отжимания.

— Ли! — воскликнула Тен-Тен. — Вставай, не валяй дурака!

— Я сказал, что сделаю пятьсот отжиманий, если Неджи найдёт такую штуку раньше, чем я, — проговорил Ли со всей своей обычной убеждённостью. — Осталось четыреста девяносто шесть… четыреста девяносто пять…

— Да хватит тебе уже!..

Не слушая их, Неджи рассматривал шар. Его стеклянная поверхность серебрилась в лунном свете, но даже так было видно, что внутри него клубится плотный дым, белый, похожий на заключённый в сферу кусочек облака.

«Я не забуду, Хината», — мысленно пообещал Неджи, поднимаясь с колен.

Ещё ни разу за все пять лет обучения год в Хогвартсе не начинался для Гарри так скверно. Две недели наказаний у Амбридж (старая жаба заставила его писать собственной кровью «Я не должен лгать», и эти слова теперь были вырезаны на правой руке парня, в которой он держал заколдованное Чёрное перо), стабильно продолжающиеся нападки Снегга, горы домашних заданий, отсутствие в школе Хагрида — всё это было крайне неприятно, но не шло ни в какое сравнение с тотальным недоверием и презрением, с которым теперь относилась к нему большая часть товарищей по обучению. Единственным радостным событием было, пожалуй, что Рона взяли в факультетскую сборную по квиддичу на место вратаря, да и то отборочные друга Гарри пропустил, потому что отбывал наказание у Амбридж.

— Привет, — бросил он Рону и Гермионе, подсаживаясь к ним в библиотеке и доставая из сумки начатую работу по зельям.

— О, отлично! — обрадовался Рон, довольно потирая руки. — Я тоже как раз Снеггом хотел заняться.

Гарри пожал плечами и вместе с другом принялся выискивать по книгам необходимые ингредиенты для заданного снадобья.

— Эм… Послушай, Гарри, — вдруг подала голос Гермиона, отрываясь от какой-то своей книги, — ты больше не думал о защите от Тёмных искусств?

— Думал, конечно, — сварливо отозвался парень, с ожесточением листая страницы «Азиатских противоядий». — Как тут не думать, когда нас учит эта карга.

— Я не об этом, — сказала Гермиона. — Насчёт того, о чём мы с Роном… — тот бросил на неё наполовину тревожный, наполовину угрожающий взгляд. — Ладно, о чём я тебя просила.

Уткнувшись в фолиант, Гарри не спешил с ответом. Пару недель назад Гермиона предложила ему учить их с Роном защите от Тёмных искусств — в смысле, реально учить, показывать всякие заклинания, объяснять, как бороться с Пожирателями Смерти… Из слов подруги выходило, что он, Гарри, — лучший преподаватель, который только может у них быть в нынешней ситуации; видите ли, он больше всех их вместе взятых совершил. Но она почему-то напрочь отказывалась понимать тот простой факт, что срывать планы Волан-де-Морта у него получалось не от особого ума или понимания происходящего, а по чистой случайности, с постоянной помощью других.

С другой стороны, парень понимал, что друзьям изучение дополнительных боевых заклинаний пошло бы только на пользу; эти двое были очень дороги ему, несмотря на периодические размолвки, и Гарри хотел во что бы то ни стало защитить их от Волан-де-Морта и его приспешников.

— Да, — сказал он, наконец, — немного думал.

— И что?

— Не знаю, — отозвался Гарри. В поисках поддержки он взглянул на Рона.

— Мне эта мысль с самого начала понравилась, — охотно вступил в разговор тот, убедившись, что друг не намерен кричать и ругаться, как сделал это, когда Гермиона впервые завела речь об учительстве.

Гарри поёрзал в кресле.

— Вы же слышали: во многом это было везение, правильно?

— Да, Гарри, — мягко сказала Гермиона, — но всё равно, нет смысла отрицать, что ты владеешь защитой от Тёмных искусств. В прошлом году ты был единственным, кто мог полностью побороть заклятие Империус, мог вызвать Патронуса и сделать то, чего не могут взрослые волшебники.

Гарри посмотрел вначале на неё, затем на Рона — и сдался.

— Ладно, я согласен вас учить. Только тебя и Рона, да?

— Ну… — Гермиона как будто опять заробела. — Только ты не бесись, Гарри; я думаю, ты должен научить всех, кто захочет. Мы же хотим защититься от Волан-де-Морта, и будет нечестно, если мы не дадим такой возможности остальным.

Он на минуту задумался.

— Хорошо. Но сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме вас, захочет у меня учиться. Я же чокнутый, помнишь?

— Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, сколько ребят хотят тебя послушать, — уверенно заявила Гермиона и наклонилась к друзьям, заговорщицки понизив голос: — Как насчёт встретиться всем, кто хочет, в первый октябрьский выходной в Хогсмиде и обсудить это дело?

— Почему там, а не в школе? — спросил Рон.

— Потому что Амбридж вряд ли обрадуется, если узнает, что мы задумали.

Мысль о том, что они затевают подпольный кружок под самым носом драгоценного генерального инспектора, заставила Гарри улыбнуться.

— Кого думаешь позвать? — поинтересовался он, берясь за рисунок китайской жующей капусты.

— Ребят, которым можно доверять, — ответила Гермиона, — с разных факультетов, курса, я думаю, начиная с четвёртого — не хочу приглашать слишком маленьких, они и сами вряд ли справятся со сложными заклинаниями, и нас могут случайно выдать.

— Надо обязательно сказать Наруто, — вставил Рон, листая «Тысячу магических растений и грибов». — Пускай своих приводит.

— Ох, ну не знаю… — протянула Гермиона, задумчиво склонив голову набок.

— В смысле? — удивился Рон. — Они же члены Ордена, в защите наверняка шарят покруче нашего.

— Вот как раз в этом-то и проблема, — сказала девушка. — В Ордене. Не думаю, что твоя мама, Рон, придёт в восторг, когда ей расскажут о нашей затее.

— Она должна понимать, что это важно, — пробубнил Рон, хотя и сам прекрасно представлял себе реакцию матери.

Гермиона не ответила. Гарри внимательно посмотрел на неё.

— Тебя что-то ещё беспокоит, Гермиона?

— Да, — призналась она. — Понимаете, я много думала об этой обменной программе. Вот здесь, — она показала книгу, лежавшую у неё на коленях («Мировое магическое образование, детальное рассмотрение» — гласило название на обложке), — ни слова не говорится о школе «Коноха».

— Так она ж скрытая! — засмеялся Рон, беспечно отмахиваясь. — Будет тебе, Гермиона! В книжках тоже не про всё написано.

Но девушка раздражённо замотала головой.

— Как ты не понимаешь?! — воскликнула она, но тотчас же понизила голос — недалеко от них проходила мадам Пинс, строгая смотрительница библиотеки. — Об этой школе нет упоминаний вообще нигде, ни в новых, ни в старых списках магических учебных заведений. Такое чувство, словно она и не существовала никогда.

— Но Министерство и Попечителей совет как-то же дали согласие, — резонно заметил Гарри. — Учитывая, что просьба об этом исходила от Дамблдора, не думаю, Гермиона, что они не выведали про эту Коноху всё.

— Точно, Министерство ни за что бы не дало разрешение выдуманной школе, — вставил Рон.

Гермиона ничего не сказала, но было видно, что она не убеждена.

— Ну а всё остальное? — продолжала она упрямо гнуть своё. — Что насчёт той их странной беспалочковой магии? Помнишь, Гарри, ты рассказывал, как тебя летом забирали из дома дяди и тёти? Ты говорил, что Дейдара тогда слепил из глины птицу, сложил какие-то фигуры пальцами — и она увеличилась и полетела! А ещё до этого, во время нападения дементоров, у Хинаты было что-то с глазами, из-за чего она могла спокойно видеть сквозь предметы и вообще на много ярдов вокруг. Я сама на первой неделе здесь, в Хогвартсе, слышала, как Сакура разговаривала с профессором Акасуной о яде акромантулов — из их слов выходило, что он сходил в Запретный лес и добыл его!

— А вот это странно, да, — вдруг согласился с ней Рон.

Гарри медленно кивнул; он и сам не хуже друга помнил, как они вдвоём на втором курсе, расследуя тайну наследника Слизерина и загадочные нападения на учеников, по наводке Хагрида отправились в лес поговорить с Арагогом — и как потом чуть унесли ноги, когда предводитель акромантулов мило предложил своим «деткам» полакомиться гостями.

— Знаешь, может, ты и права, — задумчиво произнёс Гарри. — Они действительно странные какие-то; вроде все заодно, но вроде и нет.

— Ну что, берёмся за это дело? — тоном детектива спросил Рон, подмигивая друзьям. — Великолепное трио снова идёт по следу — на этот раз ребят из загадочной Конохи! Коллега, у вас есть улики? — обратился он к Гермионе.

— Я уже пробовала поискать кое-что, — сказала она, обрадованная тем, что парни теперь на её стороне. — Они порой произносили всякие необычные слова, ну я и записывала, так, на всякий случай, а недавно вот руки дошли, и я перевела.

Она извлекла из кармана мантии сложенный в несколько раз листок и, развернув его, опустила взгляд на написанное.

— Вообще, само по себе слово «Коноха» обозначает листья деревьев. Символы их факультетов являются иероглифами, обозначающими четыре стихии: Огонь, Воду, Землю и Ветер, — а также Молнию, которую, как говорила Сакура, они тоже выделяют в качестве отдельной стихии. А «Акацуки» — помните, название той организации, в которую входят Акасуна, Учиха и Тсукури, — дословно переводится как «Рассвет», хотя также созвучно с «Красная луна». Ещё я перерисовала иероглифы с их колец…

— Каких колец?

— Ох, Рон, — вздохнула Гермиона. — Ты что, не заметил за всё это время, что эти трое носят очень похожие кольца?

— Я замечал, — кивнул Гарри, всё больше и больше начинавший интересоваться её словами. — Белые такие, с разноцветными полями и разными символами.

— Да, — подтвердила Гермиона. — Так вот, у Учихи на кольце иероглиф «Киноварь», у Тсукури — «Синий», а у Акасуны — «Драгоценность».

— И что это значит? — поинтересовался Рон.

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — На первый взгляд полная бессмыслица, но может что-то в этом и есть, пока не могу понять. Меня больше обеспокоило другое, — она вновь на миг опустила глаза в листок. — Дейдара периодически называет Наруто «Джинчурики». Знаете, что это значит?

— Нет, конечно, — отозвался Рон. — И что же?

— Если дословно, «Сила человеческого жертвоприношения».

Гарри почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— А это уже попахивает Тёмной магией, — нахмурившись, заметил он.

— Я тоже так подумала, — как-то сдавленно пискнула Гермиона. — Жертвоприношения — это самые Тёмные разделы волшебства, мне кажется, даже не каждый Пожиратель Смерти рискнул бы связываться с ними.

— Но жертвоприношения кому? — проговорил Рон серьёзно.

— Не знаю, — отозвался Гарри. — Духам? Демонам? Кому они там в Японии поклоняются?

— Сомневаюсь, что это связано с религией, — покачала головой Гермиона. — Японцы очень щепетильны во всём, что касается культов и обрядов, а Дейдара бросал это слово походя, как будто в насмешку.

— Нет, ну не стал был Дамблдор брать в Орден Тёмных магов! — яростно заявил Рон, и друзья тут же на него шикнули.

— Не стал бы, — согласился Гарри. «Или всё-таки? — подумал он, вспоминая странное поведение директора Хогвартса по отношению к нему в последние месяцы. — На что он готов пойти ради уничтожения Волан-де-Морта?»

— Тебе удалось ещё что-нибудь выяснить, Гермиона? — вслух спросил он.

— Ничего, — отозвалась та, складывая свой листок и засовывая его обратно в карман.

— Тогда понаблюдаем за ними, — уверенно сказал Рон. — Посмотрим, не проколются ли где.

— И ещё стоит обязательно позвать их в наш кружок, — задумчиво добавил Гарри.

Друзья с удивлением посмотрели на него.

— Обязательно? — переспросила Гермиона. — Гарри, мне кажется, не стоит…

— Стоит, — внушительно произнёс он, пристально глядя на товарищей. — Кто-то умный же однажды сказал: «Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе».

========== Глава 10. Хогсмид ==========

Сентябрь со своими проливными дождями, сменявшимися порой погожими деньками, наконец закончился, и на смену ему пришёл октябрь. На первые его выходные — солнечные и довольно тёплые, но ветреные — было назначено событие, которого вся школа начиная с третьего курса ждала с огромнейшим нетерпением.

— Сегодня идём в Хогсмид, даттебаё! — не переставал радостно улыбаться Наруто, когда шиноби вместе с другими гриффиндорцами спускались на завтрак.

Хогсмид был единственной деревней Великобритании, населённой исключительно волшебниками; он располагался недалеко от школы, и именно на его станцию приходил «Хогвартс-Экспресс».

— Наконец-то — днём и официально, мм, — усмехнулся Дейдара, поправляя рукава куртки.

— Тише, — шёпотом проговорила Хината, украдкой глядя на шедших вокруг них студентов. — Не стоит об этом здесь.

После того, как улеглась суматоха первой учебной недели, команда занялась выполнением порученной Альбусом миссии по защите Хогвартса. Обсуждения прошли как-то неожиданно гладко — все они привыкли подходить ответственно к своим заданиям, — и шиноби Конохи и Акацуки быстро смогли договориться о том, кто какую работу будет выполнять. Как и ожидалось, Хинате и Дейдаре выпали традиционные ночные патрули близлежащих территорий. Сакура и Наруто были приставлены наблюдать за студентами и следить за тем, чтобы угроз не появилось внутри самой школы. Итачи, как бывший член АНБУ, знакомый с барьерными техниками, и человек, пользующийся расположением Минервы и Филиуса, отвечавших за охранные заклятия замка, занимался оснащением магического щита Хогвартса определённым набором сигнальных дзюцу. Сасори же отвечал за разведку и внешнюю безопасность — оказалось, что с июля кукловод успел сплести обширную шпионскую сеть в волшебном мире, и теперь его осведомители отслеживали любые активности Тёмных магов, способные навредить школе.

«В итоге у нас получилась хорошая команда, — думала Хината, входя в Большой зал. — У всех нас разные способности, и каждый имеет возможность заниматься своим делом».

— Хината! — окликнула её, догоняя, Гермиона. — Ну что, вы сегодня придёте? — спросила она, заговорщицки понизив голос.

— Обязательно, — кивнула девушка.

— Будем вас ждать, — Гермиона махнула ей и вернулась на своё место рядом с Гарри и Роном.

— Чего она хотела, мм? — поинтересовался Дейдара, когда Хината села между ним и Наруто.

— Спрашивала, придём ли мы сегодня в «Кабанью голову», — полушёпотом ответила она; к счастью, вокруг было много свободных мест, и подслушать шиноби никто не мог.

— Конечно придём, даттебаё, — закивал Наруто, налегая на ветчину и тосты. — Всё-таки классно они придумали с этим подпольным кружком по…

Дейдара громко шикнул на него; повернувшись в ту же сторону, что и подрывник, Хината увидела шедшего к ним Итачи.

— Доброе утро, — поздоровался он, спокойный и собранный, как всегда. — Вот ваши разрешения на посещение Хогсмида, — он протянул им три небольших листа пергамента, а четвёртый оставил при себе. — При выходе из замка отдайте их мистеру Филчу.

— Непременно, — сказал Дейдара, забирая свой лист.

Опустив глаза на разрешение, Хината прочла: «Я, Хиаши Хьюга, отец Хинаты Хьюги, настоящим разрешаю своей дочери посещение деревни Хогсмид по выходным».

— Офигеть, — пробормотал подрывник, заглядывая в листок девушки и сравнивая его с собственным. — Почерки ну абсолютно разные, мм.

— Магия, — отозвался Итачи.

— Магия Шарингана, — хмыкнул Дейдара.

Итачи легко пожал плечами и повернулся к подошедшей к ним Сакуре.

— Твоё разрешение.

— Спасибо, — кивнула она, забирая бумагу. — Нам можно быть там до вечера?

— Да. Главное, вернитесь к ужину.

— Кстати, ты сам-то пойдёшь? — спросил Дейдара у товарища, когда Сакура поспешила к поджидавшей её Падме Патил.

— Сасори настаивает, — ответил Итачи без особого удовольствия.

Дейдара с пониманием усмехнулся.

— Ну, тогда не отвертишься, да.

— Э-э… Итачи? — проговорил Наруто, всё продолжавший разглядывать своё разрешение. — Ты что за отсебятину тут понавыдавал, даттебаё?

— Что-то не так, Наруто-кун? — вскинул бровь Учиха. Дейдара тут же, перегнувшись через Хинату, отобрал у парня бумажку и засунул в неё свой любопытный нос.

— Ля-ля-ля… Джирайя… ля-ля… крёстный отец и опекун Наруто Узумаки… — прочитал он. — И точно, разошлась что-то фантазия твоя, мм.

— А от чьего имени мне следовало написать? — осведомился Итачи с вялым намёком на сарказм в голосе. — От Кьюби?

— Он говорит, только попробуй, — проинформировал Наруто, указывая на свой живот.

Итачи ничего не ответил, просто кивнул им и ушёл.

— Чего это он, даттебаё? — пробормотал Наруто, озадаченно глядя ему вслед.

— Я, кажется, знаю, — со смехом отозвался Дейдара, кивком указывая на появившуюся в зале Амбридж.

При виде генерального инспектора Наруто насупился и что-то тихо проворчал: его нелюбовь к этой женщине в розовом росла не по дням, а по часам, и в скором времени, как подозревали Хината и Сакура, грозила перерасти в настоящее противостояние. Подумав об этом, Хината тяжело вздохнула; среагировав на звук, Дейдара мигом повернулся к ней.

— Что с тобой, мм? — спросил он, внимательно глядя на девушку.

— Ничего, — покачала головой та.

— А если серьёзно? — продолжал вполголоса допытываться подрывник, пока Наруто был полностью занят поглощением завтрака. — На тебе с утра лица нет.

Хината смущённо отвела взгляд; глупо отрицать, что внимание Дейдары к мелочам, касавшимся её состояния, было приятно, однако вместе с тем она просто не знала, как объяснить парню то, что её беспокоило.

— Просто… приснилось кое-что, — ответила она честно.

— Что, мм?

Хината вновь глубоко вздохнула.

— Наш мир, — прошептала она, надеясь, что Наруто, отвлекшийся от них окончательно на разговор с Симусом и Дином, не услышит. — Только это был не совсем обычный сон. Я словно… словно действительно была там, вела куда-то брата… Наверное, это звучит глупо, — вконец смутившись, закончила она.

— Глупо, — согласился Дейдара, а затем легко улыбнулся. — Но нет ничего странного в том, что тебе снится дом — ты просто скучаешь по нему и хочешь туда вернуться, только и всего.

Подняв на него взгляд, Хината набралась смелости и спросила:

— А тебе снится дом, Дейдара?

— Мне? Мне снятся реки крови и взорванные города, да, — отозвался подрывник таким тоном, что сложно было сказать, шутит он или же говорит серьёзно.

Буквально минут двадцать спустя шиноби, отстояв очередь из спешивших покинуть замок студентов, которых школьный смотритель мистер Филч проверял по длинному списку получивших разрешение на посещение Хогсмида от родителей или опекунов, выбрались на улицу и зашагали по дороге к деревне. Краем уха слушая оживлённый спор, который затеяли парни о том, на самом деле в Визжащей хижине есть привидения или нет, Хината следила взглядом за обогнавшей их на несколько десятков метров Сакурой; она шла в окружении новых подруг из Когтеврана с разных курсов, и ветер доносил до Хинаты их смех и звонкие голоса.

Наверное, это было глупо с её стороны, но Хината в определённой мере завидовала Сакуре — она всегда была в центре внимания и очень легко, без каких-либо проблем сдружилась с новыми товарищами. На занятиях, говорят, она блистала, регулярно пополняя копилку Когтеврана баллами, и все преподаватели были ею чрезвычайно довольны. В последнее время Сакура, с головой окунувшись в учёбу и общение с когтевранцами, довольно редко проводила время со старыми друзьями, что очень расстраивало Наруто.

Хината против воли грустно вздохнула. В отличие от Сакуры, у неё с одноклассницами возникли определённые сложности. Гермиона, хотя и была с ней всегда мила и приветлива, в то же время держалась странно настороженно. Ещё две соседки по комнате — Фей Данбар и её молчаливая подруга — предпочитали по какой-то совершенно непонятной куноичи причине держаться от неё в стороне. Помимо Гермионы Хината нормально общалась ещё и с Парвати Патил, но вот с Лавандой Браун отношения не заладились.

Однажды, выцепив Хинату после ужина, девушка повела её «прогуляться по школе». На самом же деле она хотела поговорить без свидетелей.

— Ну давай, Хината, рассказывай, — заговорила Лаванда, когда они вышли в совершенно безлюдный коридор.

— О чём? — удивлённо спросила она.

— Обо всём! — со сладкой улыбкой воскликнула Лаванда, беря её под руку. — Кто у вас с кем встречается? Кому кто нравится? У вас такие молодые профессора, они пристают к студенткам?

— Н-нет, конечно, — пробормотала Хината; представить себе Итачи и Сасори, пристающих к студенткам, она просто не могла.

— А чего смутилась-то? — хихикнула Лаванда, легко пихая её локтём в бок. — Или всё намного хуже? — она на миг задумалась. — Как ни посмотрю, постоянно вижу их рядом друг с другом… О, я, кажется, поняла! — она наклонилась к уху Хинаты и взволнованно зашептала: — Учиха и Акасуна, они… ну, ты понимаешь… вместе, да?

— Нет! — решительно замотала головой Хината, от такого предположения краснея до ушей. — Они просто дружат! — Лаванда продолжала ехидно улыбаться, и куноичи быстро добавила, чтобы хоть как-то стащить собеседницу с неприличной темы: — У Сасори-сана есть девушка, а Итачи-сан после смерти родителей один воспитывает брата, ему не до отношений.

— А что Наруто? — Лаванда мгновенно переключилась на другую жертву. — Он симпатичный, не находишь?

— Д-да… — пробормотала Хината, грустнея, и добавила: — Но ему очень нравится одна девушка, он ни на кого не смотрит, кроме неё.

«И никогда не посмотрит на такую, как я…»

— Жаль, — протянула Лаванда, а затем вновь улыбнулась. — Ну а как насчёт Дейдары? Он встречается с кем-нибудь?

— Не знаю, наверное, нет, — вздохнула Хината, всё ещё думая о Наруто. И только потом поняла, что подставила подрывника.

— Отлично! — Лаванда принялась накручивать на палец длинный светлый локон и томно вздыхать. — Ах, он ведь такой красавчик! Никогда не видела, чтобы у парней были такие волосы — любая девушка обзавидуется! И у него такие сильные руки! А улыбка — я просто таю! А взгляд, такой дерзкий — ух!.. Решено, — объявила она. — Дейдара должен быть моим парнем! Хината, расскажи мне всё о нём: про его хобби, что ему больше нравится…

В тот момент Хинату спас, как ни странно, школьный полтергейст Пивз: вылетев из пустого класса, он принялся кидать в девушек мелом, и им пришлось убегать врассыпную.

Но и потом Лаванда не отстала. Она всё пыталась вновь поднять эту тему, а Хината упорно старалась не оставаться с ней наедине, ссылаясь то на неотложные дела, то ещё на что. В конце концов Браун поняла, что куноичи её избегает, и, восприняв это по-своему, в отместку мигом запустила сплетню, что Хината ещё в своей школе пыталась понравиться Дейдаре, но красивый старшекурсник её, замухрышку, отшил, а она до сих пор не может этого понять и всё пытается добиться от него взаимности. Услышав эту историю, Дейдара только посмеялся, а вот Хината проплакала всю ночь в подушку.

Тем временем троица достигла Хогсмида. Расположившееся на пригорке селение выглядело очень симпатично, особенно в лучах солнца.

— Так, у меня есть дела, мм, — объявил Дейдара, увидев машущих ему близнецов и Ли. — Потом встретимся.

— А мы чем займёмся? — спросил у подруги Наруто, когда они остались вдвоём.

— Н-не знаю, — отозвалась Хината, очень стараясь не думать о том, что новой сплетней после этой прогулки может стать то, что она клеится теперь к Наруто.

Пока друзья шли по деревне, на глаза им то и дело попадались лица знакомых из Хогвартса; школьники гуляли между магазинами на Главной улице или просто слонялись туда-сюда, наслаждаясь хорошей погодой и замечательным выходным. Больше всего народа толпилось возле трактира «Три метлы», но шиноби временно оставили его без внимания. «Сладкое королевство» — большой кондитерский магазин — тоже заманивало их под свой кров, но Наруто рассудил, что до встречи в «Кабаньей голове» осталось не так уж много времени, так что идти в «Королевство» сейчас бессмысленно.

В итоге, осмотрев почту, лавку перьев Писарро и ещё пару мелких магазинчиков, друзья направились к находившемуся в стороне от главной дороги трактиру «Кабанья голова». Как оказалось, они пришли последними; около тридцати студентов Гриффиндора, Когтеврана и Пуффендуя (слизеринцев по вполне понятным причинам никто звать не стал) устраивались возле сидевших в центре Гарри, Рона и Гермионы, попутно доставая из карманов мелочь и отдавая её Фреду, получая взамен бутылки со сливочным пивом.

— Бармен! Нам ещё два! — сообщил Фред стоявшему за прилавком старику с длинной всклоченной бородой; тот скривился и со стуком поставил перед ним требуемые бутылки. — Передаём деньги, давайте!

— Я заплачу, — заявил Наруто, стоило Хинате потянуться к сумке.

— С-спасибо, Наруто-кун, — проговорила она и, приняв у него бутылку, заозиралась в поисках свободного места.

— Хината, иди сюда, — позвал её Дейдара. Глубоко вздохнув, куноичи под пристальными взглядами Лаванды и других девушек подошла к подрывнику и села рядом с ним. Наруто же, мигом забыв обо всём, плюхнулся на свободный стул подле Сакуры.

— Так, — сказала Гермиона, когда все расселись; голос её дрожал, выдавая сильное волнение. — Ну, вы знаете, зачем мы собрались. У Гарри возникла идея… то есть, у меня возникла идея, что тем, кто хочет учиться защите от Тёмных искусств, было бы полезно… То есть, по-настоящему ей учиться, а не той ерунде, которую преподносит Амбридж, потому что это никакая не защита, а пустые разговоры…

— Вот именно, — кивнул Энтони Голдстейн, староста Когтеврана, и Гермиона, ободрённая его поддержкой, заговорила смелее:

— Ну, и я подумала, что стоит взять это дело в свои руки. В смысле, учиться защите как следует, не теоретически, а настоящими заклинаниями…

— Но сдать защиту от Тёмных искусств на СОВ ты, надеюсь, тоже хочешь? — поинтересовался Майкл Корнер, парень одного с ними курса из Когтеврана.

— Разумеется, я хочу сдать СОВ, — быстро сказала Гермиона. — Но не только. Я хочу действительно овладеть защитой, потому что… — она набрала в грудь воздуха, — потому что лорд Волан-де-Морт вернулся.

Реакция была мгновенной и до смешного предсказуемой. Как и почти все волшебники в мире, ребята при звуке этого имени вздрогнули, заахали, некоторые пролили на себя сливочное пиво, а Невилл вообще как-то странно тявкнул и тут же попытался выдать это за кашель. Все при этом выжидательно уставились на упорно молчавшего Гарри.

— Где доказательства, что Вы-Знаете-Кто вернулся? — воинственным тоном осведомился светловолосый парень из Пуффендуя.

— Ну, Дамблдор в это верит, — ответила Гермиона.

— Хочешь сказать: ему верит? — пуффендуец кивнул на Гарри.

— А ты кто такой? — довольно-таки грубо осведомился Рон.

— Захария Смит. И, по-моему, мы вправе услышать, почему он решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся.

— Слушай, — вмешалась Грейнджер, — вообще-то мы не для этого тут собрались.

— Ничего, Гермиона, — наконец подал голос Гарри. — Почему я решил, что Сами-Знаете-Кто вернулся? — произнёс он, глядя Захарии в глаза. — Я его видел. Дамблдор рассказал всей школе, что произошло в прошлом году, и если вы ему не поверили, то не поверите и мне. А я не собираюсь тратить день на то, чтобы убеждать вас.

— В прошлом году Дамблдор сказал только, что Седрика Диггори убил Сами-Знаете-Кто, — гнул своё Захария, явно неудовлетворённый ответом, — и что ты принёс его тело в Хогвартс. Без подробностей. Как именно убили Диггори, он не сказал, а нам хотелось бы знать…

— Если вы пришли послушать, как именно убивает Волан-де-Морт, то ничем не могу быть полезен! — вспылил Гарри. — Не хочу говорить о Седрике Диггори, ясно? Так что если ради этого явились, можете убираться.

Однако никто не ушёл, даже Захария, хотя продолжал недоверчиво смотреть на него.

— А это правда, что ты можешь вызвать Патронуса? — посреди всеобщего молчания спросила Сьюзен Боунс.

Заинтересованный шепоток прокатился по рядам слушателей.

— Да, — с некоторым вызовом ответил Гарри.

— Телесного Патронуса?

— Да, — кивнул он, а Гермиона добавила:

— Я сама видела. Патронус Гарри принимает форму оленя.

Дейдара, поднёсший было бутылку ко рту, после этих слов опустил её и выпрямился на стуле.

— Ёлки! — воскликнул Ли Джордан. — А я и не знал!

— И ты убил василиска мечом из кабинета Дамблдора? — спросил Терри Бут, ещё один пятикурсник-когтевранец.

— Ну… убил, да.

Все восторженно завздыхали, кто-то даже присвистнул.

— А на первом курсе, — громко объявил Невилл, — он спас филологический камень от…

— Философский, — прошептала, качая головой, Гермиона.

— Да, — парень смутился, но закончил: — от Вы-Знаете-Кого.

— Не говоря уже о всех заданиях, с которыми он справился на Турнире Трёх Волшебников в прошлом году, — добавила Чжоу Чанг, одна из новых приятельниц Сакуры. — Одолел дракона, русалок, паука…

Пронёсся почтительный шумок. Было видно, что похвала Чжоу польстила Гарри больше всех прочих, но он всё-таки собрался с силами и сказал:

— Слушайте, я не хочу изображать тут скромность и вообще ломаться… но мне очень сильно во всём этом помогали.

— С драконами — нет, — живо откликнулся Майкл Корнер. — Ты шикарно летал.

— Ну… допустим.

— И летом, когда на тебя дементоры напали, ты сам справился, никто тебе не помогал, даттебаё, — заявил Наруто. По тому, как напрягся Дейдара, Хината поняла, что подрывник воспринял это замечание как камень в свой огород.

— Да, — признал Гарри, но с какой-то странной неохотой. — Да, ладно, кое-что действительно я сделал без посторонней помощи, но я вот что хочу сказать…

— Хорошее дело, — хмыкнул Захария. — Мы пришли у него поучиться, а он объясняет нам, что на самом деле ничего не умеет.

— Он этого не говорил! — рявкнул Фред.

— Но прозвучало это примерно так, — шёпотом заметил Дейдара Хинате; взгляд у него был ну очень скептический, и куноичи совершенно не понимала, как подрывник сдержался и не принялся насмешливо фыркать при перечислении подвигов Поттера.

— Ну хорошо, — вмешалась Гермиона. — Мы согласны в том, что хотим брать уроки у Гарри?

Собравшиеся ответили одобрительным шумом.

— Так, — продолжила Гермиона, обрадованная тем, что наконец до чего-то договорились. — Теперь второй вопрос: как часто будем заниматься? По-моему, реже, чем раз в неделю, не имеет смысла.

— Подожди, — остановила её Анджелина, — важно, чтобы это не совпало с нашими тренировками по квиддичу.

— И с нашими, — подхватила Чжоу.

— И с нашими, — добавил Захария.

— Думаю, мы сумеем выбрать вечер, который устроит всех, — с лёгким нетерпением отозвалась Гермиона. — Всё-таки это важное дело, мы хотим защищаться от Пожирателей Смерти, слуг Волан-де-Морта.

— Дело говоришь! — кивнул Эрни Макмиллан, немного напыщенный пуффендуйский староста, имевший среди сокурсников непререкаемый авторитет. — Я считаю, это важно, наверное, поважнее всего остального в нынешнем году, важнее даже, чем СОВ! Я лично не могу понять, почему в такое критическое время Министерство навязало нам эту никчёмную преподавательницу. Ладно, оно не желает признать, что Сами-Знаете-Кто вернулся, но подсовывать нам учителя, который намеренно не даёт овладеть защитными заклинаниями, — это уже чересчур.

— Мы думаем, — осторожно произнесла Гермиона, — Амбридж не позволяет нам учиться защите от Тёмных искусств потому, что у неё возникла безумная идея, будто Дамблдор хочет организовать из учеников личную армию и выставить её против Министерства.

Почти все были огорошены этой новостью, однако шиноби только обменялись мрачными взглядами. Эта информация была известна Ордену Феникса, но она была закрыта, и «золотую троицу» в неё не посвящали. Разве что Сириус мог сболтнуть.

— Ну так что, как часто будем проводить занятия? — спросила Сакура.

— Раз в неделю, по-моему, нормально, — сказал Ли.

— Да, мне тоже кажется, что этого вполне достаточно, — согласилась Гермиона. — Теперь давайте решим где.

Это оказалось труднее.

— В библиотеке? — предложила Кэти Белл, охотница гриффиндорской сборной по квиддичу.

— Не думаю, что мадам Пинс будет в восторге, если мы займёмся там заклинаниями, — заметил Гарри.

— Может, в пустом классе? — предложил Дин.

— Ага, — одобрительно закивал Рон. — Может, МакГонагалл пустит в свой; пускала же Гарри, когда он практиковался перед Тремя Волшебниками.

— Что-то я сильно сомневаюсь, что на этот раз она согласится, — отозвался Гарри.

— Ладно, попробуем что-нибудь придумать, — сказала Гермиона. — Когда решим насчёт времени и места первого занятия, всех оповестим, — порывшись в сумке, она достала перо и пергамент. — Хорошо бы, все написали свои имена, чтобы мы знали, кто присутствовал. И ещё, я думаю, нам не стоит кричать об этом на каждом углу. Так что, если вы подпишетесь, это значит, что вы обязались не говорить о наших планах ни Амбридж, ни остальным.

Недолго думая, Фред взял перо и с удовольствием расписался. После него своё имя в список внёс Джордж, затем Ли, и пергамент пошёл по рукам.

— Блестяще, мм, — с сарказмом прошептал Дейдара, когда лист дошёл до него. — Сами на себя компромат составляют, какие молодцы детки.

— Я уверена, что Гермиона будет беречь этот список, — так же шёпотом отозвалась Хината. — В крайнем случае, мы сами не допустим, чтобы Амбридж пустила его в ход.

Дейдара хмыкнул на это, однако всё-таки записался и отдал пергамент Хинате.

Вскоре все тридцать два имени заговорщиков значились на листе. Когда пергамент вернулся к ней, Гермиона аккуратно скатала его и убрала в сумку.

— Ну, время бежит, — бодро сказал Фред, потирая руки, — а нам с Джорджем и Ли ещё надо приобрести предметы довольно щекотливого свойства. Ты с нами, Дей?

— Ещё раз сократишь моё имя — прибью, мм, — буркнул подрывник, недовольно хмурясь.

— Я полагаю, это «нет», — ухмыльнулся Фред и помахал всем. — До встречи.

По двое, по трое ребята стали расходиться. Хината поискала взглядом друзей и увидела их уже у самых дверей; Сакура о чём-то вдохновенно рассказывала, а Наруто лучезарно ей улыбался. Тихо вздохнув, Хината наклонилась за своей стоявшей на полу сумкой, как вдруг Дейдара коротко дёрнул её за рукав.

— Та тётка в углу всё время на нас пялилась, — прошептал он на ухо девушке.

Улучив момент, Хината украдкой взглянула на сидевшую возле очага женщину; её лица не было видно из-за густой вуали, достававшей чуть ли не до самых туфель.

— Проверим, мм?

— Только осторожно.

Дейдара кивнул, и они вместе вышли из «Кабаньей головы». Однако шиноби не направились следом за остальными ребятами к центру деревни, а вместо этого незаметно отделились от толпы и, скользнув за угол трактира, затаились там. Вскоре последние школьники — Гарри, Рон и Гермиона — покинули заведение, и буквально несколько минут спустя на улицу вышла дама в вуали. Повертев головой по сторонам, она замерла на миг, явно готовясь трансгрессировать, но тут же перед ней вырос Дейдара.

— Здравствуйте, мадам, — он втянул носом воздух и как-то странно усмехнулся. — Не согласитесь ли отойти на минутку?

— Зачем? — взволнованным, неправдоподобно-высоким голосом осведомилась женщина.

— Надо, — коротко ответил подрывник и, довольно грубо схватив даму за плечо, потащил её за угол, где по-прежнему стояла Хината.

— Дейдара, — покачала она головой, с укоризной глядя на парня.

Тот отмахнулся и повернулся к своей жертве.

— Ну привет, Наземникус.

Откинув с лица вуаль, Наземникус Флетчер угрюмо посмотрел на шиноби.

— Ты как догадался-то? — пробурчал он.

— По запаху, — отозвался Дейдара, картинно зажимая нос. — Ты вообще что здесь делаешь, мм?

— Зашёл пропустить стаканчик, — ответил Наземникус так быстро, что не оставалось сомнений в том, что он лжёт.

— А вот врать мне не стоит, — Дейдара перестал дурачиться и скрестил на груди руки.

— Меня, того, Орден послал, — признался Наземникус, помня, что подрывника из себя лучше не выводить.

— Зачем?

— За Гарри следить, ясное дело.

— И они послали тебя? — с сомнением переспросил Дейдара, нахмурившись.

«Зачем было посылать такого ненадёжного человека, как Наземникус, если рядом были мы?» — подумала Хината. Она знала, что подрывник сейчас думает о том же.

— Ну да, — закивал мужчина; его налитые кровью глаза беспрестанно бегали по сторонам, словно ища пути к отступлению. — Сказали: иди, Флетчер, мол, в Хогсмид, посмотри, как там дела у Гарри…

— Ясно, — перебил его Дейдара. — Свободен.

Напоследок смерив его не слишком дружелюбным взглядом, Наземникус, бормоча под нос что-то про зазнающихся юнцов, с громким хлопком трансгрессировал.

— Ну и как тебе это нравится, мм? — поинтересовался Дейдара, всё ещё хмурясь. — Чем не проще было попросить нас присмотреть за пацаном во время этой прогулки?

— Не знаю, — ответила Хината, чувствуя определённое беспокойство.

— Надо найти наших, — Дейдара развернулся и зашагал в сторону Главной улицы.

— Но мы ведь не собирались говорить о том, что задумали ребята, Сасори-сану и Итачи-сану, — напомнила Хината, догоняя его; гадать, кого подрывник имеет в виду под «нашими», не приходилось.

— В Ордене всё равно скоро узнают. Лучше уж мы сами скажем им, чем они потом услышат об этом от старика, да.

Он отвернулся и на миг прикрыл глаза — Хината поняла, что парень устанавливает мысленную связь с напарником. По всей видимости, Сасори ответил ему, так как уже через секунду Дейдара уверенно зашагал в сторону «Трёх мётел».

Трактир, большой и тёплый, встретил их шумом и гамом, битком набитый студентами Хогвартса. Не обращая внимания на окликнувших его семикурсников, Дейдара стал пробираться в дальний конец зала, где за уединённым столиком расположились его товарищи по Акацуки.

— …вчера она опять пристала, всё зазывала к себе посмотреть в хрустальный шар…

— Не пугайте меня, Данна! — воскликнул Дейдара, плюхнувшись на свободное место рядом с напарником. — Только не говорите, что Трелони к вам подкатывает, мм!

— Не ко мне, а к моему внутреннему скорпиону, — отозвался Сасори, выглядевший крайне раздражённым; подрывник засмеялся, но Хината не поняла эту шутку.

— Могу я присесть? — робея, спросила она у нукенинов.

— Конечно, — ответил за товарищей Дейдара и, подтянув поближе стул, усадил Хинату рядом с собой.

— Что случилось? — спросил Итачи, внимательно глядя на них.

— Попробуй угадать, — усмехнулся Дейдара. — Слово из четырёх букв, первая «Б».

— Беда?

— Пока нет, но скоро может.

— Боль?

— Итачи, что у тебя за траур, мм? Чутка позитивней мысли! — Дейдара обернулся к проходившей неподалёку владелице трактира и громко крикнул: — Мадам Розмерта, нам два сливочных пива!

— Минуточку! — откликнулась та и вскоре вернулась с двумя полными до краёв кружками горячего, аж дымящегося напитка. — Господа, вам принести что-нибудь?

— Мне ещё глинтвейна, — отозвался Сасори, ставя на её поднос пустую кружку.

— А мне имбирный чай с мёдом, — произнёс Итачи.

— А вы, я гляжу, потиху спиваетесь, Сасори-но-Данна? — ехидно спросил Дейдара, когда мадам Розмерта ушла за заказом.

— Мне сегодня предстоит проверять ваши сочинения, — отозвался кукловод, не особенно, похоже, обидевшись на замечание напарника. — А их на трезвую голову порой понять просто невозможно.

— Вам надо развивать воображение, да, — объявил Дейдара и повернулся к Итачи. — А с твоим как дела, мм?

— Может, перестанешь вести себя, как ученик Академии? — поинтересовался он, но подрывник активно замотал головой, и Итачи предпочёл обратиться к молча гревшей руки о кружку куноичи: — Хината, объясни ты, что произошло.

— Ничего не говори, Хината! — не дав ей и рта раскрыть, крикнул Дейдара.

class="book">Сасори вскинул бровь.

— Бзик?

— Это вопрос или вариант ответа, мм?

— В твоём случае это диагноз.

— Да ну вас, — отмахнулся Дейдара.

Тут очень кстати вернулась мадам Розмерта. Поставив на стол перед Сасори и Итачи их заказы, она очаровательно улыбнулась и поспешила к машущей ей группе шестикурсников Хогвартса.

— Ну, ещё варианты будут?

— Я так полагаю, ответ «нет» тебя не удовлетворит, — произнёс Итачи, делая глоток.

— Правильно полагаешь, да.

Итачи пожал плечами и отвернулся, давая понять, что участвовать в глупой игре не собирается. Сасори отхлебнул глинтвейна, и его лицо приняло вдохновенно-задумчивое выражение; то, как быстро кукловод умел менять свои маски, всегда поражало и даже немного пугало Хинату.

— Брак? — поинтересовался он минуту спустя.

— Ксо, как вам только в голову пришло? — пробормотал Дейдара, принимаясь за своё сливочное пиво.

Сасори тонко улыбнулся.

— Блуд?

Дейдара поперхнулся.

— Сасори-но-Данна, что у вас за мысли, мм?!..

— Бунт, — негромко сказал, по-прежнему глядя в сторону, Итачи.

— Ну наконец-то! — подрывник картинно похлопал ему. — Браво, Итачи, с меня шоколадка.

— И что за бунт? — спросил Сасори.

— Бунт школьников против генерального инспектора, мм.

— Ну, не совсем так! — поспешила сказать Хината, видя, как резко нахмурился кукловод. — Дейдара преувеличивает. Просто Гарри, Гермиона и Рон решили создать тайный кружок обучения защите от Тёмных искусств.

— Блин, Хината, весь эффект испортила, — буркнул Дейдара.

— Интересно, — протянул Сасори, чуть склонив голову набок и внимательно глядя на девушку. — И вы участвуете?

— Все мы четверо, — подтвердила она.

— Тогда всё не так уж плохо, — заметил Итачи. — Вы сможете проследить, чтобы они не наделали глупостей.

— Вообще-то, — сказал Дейдара, — есть новость поважнее этого, да.

— И какая же?

— А может, угадаешь, мм? — ехидно поинтересовался подрывник.

— Нет, просто применю Шаринган, — спокойно отозвался Итачи.

Дейдара поворчал немного, но всё-таки унялся и сказал:

— В «Кабаньей голове» мы встретили Наземникуса. Орден послал его в Хогсмид следить за Гарри.

— В обход нас, — произнёс Итачи.

Дейдара кивнул.

— Не понимаю только, зачем, мм.

— Это же очевидно, — пожал плечами Сасори, — Альбус нам не доверяет, — он беззвучно опустил на стол свою кружку. — Однако его поведение мне изначально плохо понятно. Он — глава тайной организации, которая в скором времени может быть вовлечена в полномасштабную войну. Неожиданно из ниоткуда возникают шестеро неизвестных со странной силой — и Альбус вместо того, чтобы захватить их в плен и допросить, обращается с ними, как с дорогими гостями, и предлагает в его Орден вступить.

— Да уж, странно, — согласился Дейдара. — Если бы такая фигня произошла у нас, Лидер бы не стал с пришельцами церемониться, да и любой Каге тоже, мм.

— Может, он просто хочет держать нас постоянно у себя на виду? — робко предположила Хината.

— Сомневаюсь, что «просто», — протянул Сасори. — Готов поспорить, что у директора есть какие-то планы на нас, и мне это совершенно не нравится.

— Я ещё не говорил вам, — произнёс Итачи, и все повернулись к нему. — Недавно я узнал, что Альбус-сан посещал то место в Запретном лесу, где мы оказались после активации портала, и лично всё там обследовал.

— Откуда такая информация? — уточнил Сасори.

— Не беспокойся, она надёжная, — расплывчато ответил Итачи. Хинате показалось, что подозрительно помрачневший Дейдара догадывается, что у Учихи за источник. — Кроме того, он недавно заказал в библиотеке довольно внушительное количество книг по древним магическим обрядам и церемониям. Следовательно, Альбус-сан продолжает активное расследование этого случая…

— Но втайне от нас, — закончил за него Сасори.

— Ну и пускай себе расследует, мм, — махнул рукой Дейдара. — Пускай разберётся, как открыть портал, а уж воспользоваться его знаниями мы с Шаринганом без проблем сможем.

— Может, ты и прав, — согласился с ним Итачи. — Занимаясь этими исследованиями, директор в значительной мере облегчает задачу нам.

— Потому мы можем пока что полностью сосредоточиться на расшифровке книги Рикудо Сеннина, — добавил Сасори. — К сожалению, прошлые главы никакой важной информации не дали.

— Но они всё равно были интересными, — сказала Хината. — Из них мы столько узнали о том, каким Рикудо Сеннин был человеком…

— Но к разгадке это нас не приблизило ни на шаг, — парировал Сасори. — Будь у нас больше времени, я бы тоже, наверное, просто получал удовольствие от столь занимательного чтения, но вот как раз времени у нас и нет.

Хината тут же потупилась.

— Простите, Сасори-сан…

— Блин, Хината, прекрати за всё извиняться, мм!

— Поучился бы лучше, — хмыкнул кукловод, последним глотком осушая свою кружку. — Ладно, я, пожалуй, пойду обратно в замок — надо приниматься за проверку домашних, пока понимание студенческой логики не выветрилось.

— Я полагаю, теперь и мне можно вернуться? — несколько суховато уточнил у него Итачи.

— Можно. Но в будущем прогулки на свежем воздухе для тебя никто не отменял.

— Я учту.

Кивнув Хинате и Дейдаре на прощание, Итачи и Сасори удалились, предварительно расплатившись с мадам Розмертой.

— Давай ещё немного посидим,— предложил Дейдара.

— Хорошо, — согласилась Хината.

Подрывник кивнул и, поудобнее устроившись на стуле, внимательно посмотрел на неё.

— А теперь серьёзно, мм. Что у вас за проблемы с Лавандой?

— Никаких, — соврала девушка.

— Ага, конечно, — закатил глаза Дейдара, ничуть ей не поверив. — Сплетни она, значит, просто так о тебе распускать стала?

— Я… я сама разберусь, — почти даже уверенно сказала Хината.

— Дай угадаю, — не слушая её, продолжил он. — Девчонка хотела, чтобы ты подкинула ей пару грязных историй про кого-нибудь из нас, а ты отказалась, так?

— Я не хочу об этом говорить, Дейдара, — негромко, но достаточно твёрдо сказала Хината; она знала, что просто не осмелится передать подрывнику тот свой разговор с Лавандой.

Дейдара улыбнулся чему-то и придвинул свой стул чуть ближе к её.

— Не хочешь об этом — давай о другом, — произнёс он. — Скажи, тебе давно нравится Наруто?

От такого вопроса Хината опешила. Подрывник опять улыбнулся, видя её замешательство.

— Всё нормально, мне ты можешь сказать, да.

Хината тяжело вздохнула и, опустив глаза на сложенные на коленях руки, призналась:

— Ещё с Академии.

— С Академии?! — Дейдара ошарашенно посмотрел на неё. — Это же столько лет!

— Да…

— И что, ты ни разу за это время даже не намекнула ему?!

— Нет…

— Хината, да ты самый терпеливый человек на свете!

— П-просто… просто Наруто-куну всегда нравилась Сакура…

— Которая в упор его не замечает, потому что влюблена в младшего братишку Итачи.

Дейдара откинулся на спинку стула и заложил руки за голову, не сводя взгляда с девушки. Некоторое время он молчал, а затем вдруг фыркнул.

— Не понимаю я Наруто, — протянул он. — И чем ему Сакура приглянулась больше тебя, мм?

Хината ещё сильнее залилась краской.

— Ты же намного милее её, — продолжал развивать свою мысль подрывник, делая вид, что не заметил смущения девушки. — Да и вообще, у Сакуры же характер, как у разъярённого бидзю, и грудь плоская…

— Дейдара!

— А что, скажешь нет, мм? Максимум полторашка, не то, что у тебя.

— Перестань, — еле слышно пробормотала Хината, опуская голову так низко, что волосы совсем завесили её лицо, скрывая его от парня.

Дейдара усмехнулся.

— Суть в том, — сказал он, отводя за спину волосы девушки и за подбородок поворачивая её лицо к себе, — что тебе пора бы уже понять: ты ничем не хуже Сакуры, Лаванды или кого-то ещё. Будь уверенней в себе и не стесняйся требовать — не просить, а именно требовать — то, чего хочешь. Хочешь Наруто — пойди и возьми его, да! Ждать, пока до этого тормоза дойдёт, уж точно бесполезно.

Напоследок подмигнув ей, Дейдара встал и, оставив на столе деньги за них обоих, ушёл.

— Всё в порядке, милая? — с участием спросила мадам Розмерта, подойдя к ней. — С парнем поругалась?

— Он не мой парень, — устало ответила Хината, — и нет, не поругалась. Он просто старался помочь мне.

— Это хорошо, — улыбнулась мадам Розмерта, от взмаха волшебной палочки которой пустая посуда и деньги перелетели на поднос. — Здорово, когда есть друзья, которые волнуются о тебе, правда?

— Да, — отозвалась Хината, вдруг осознавая, что, как бы странно и даже дико это ни звучало, нукенин из Акацуки и в самом деле стал для неё за прошедшее время близким другом.

========== Глава 11. Напарник ==========

— Добро пожаловать! — услышав тихий перезвон колокольчика, бодро воскликнула официантка, разворачиваясь ко входу.

— Да, да, — проговорил, заглядывая внутрь придорожного кафе, Кисаме. — Принеси чая и поесть чего-нибудь.

— Сейчас, — кивнула официантка и поспешила на кухню; на резкость его тона она не обратила внимания и продолжила улыбаться. Такие девчонки, считал Кисаме, по-своему даже мудры — им постоянно приходится обслуживать путников, в том числе и шиноби, поэтому прекрасно знают, что грубят они в большинстве своём не от желания: тяжёлая жизнь и дальние переходы на голодный желудок ещё никому не придавали вежливости.

Прислонив к стене за столом в самом углу заведения Самехаду, Кисаме устроился на лавке. Он видел, как, пока жарилось мясо, официантка украдкой поглядывала на него: со смесью любопытства и некого более меркантильного интереса, но без брезгливости, хотя он и снял уже шляпу, и стало видно его лицо с голубовато-серой кожей и жабрами.

— Вот, пожалуйста, — подойдя, девушка стала выставлять с подноса на стол чашку ароматного чая и тарелки с мясом, рисом и овощами.

Скользнув взглядом по овощам, Кисаме криво усмехнулся и хотел было отодвинуть их от себя, но в последний момент передумал и просто кивнул официантке, отпуская её.

Только было Кисаме, уставший и голодный, взялся за мясо, его сочли нужным прервать.

«Ну как?» — прозвучало в его голове.

«Выглядит вкусно», — отозвался он, подцепляя палочками кусок.

Его собеседник на миг завис.

«Учиха Саске?» — осторожно поинтересовался он.

«Мясо», — хмыкнул Кисаме, отправляя еду в рот.

«Фу ты, — пробормотали в ответ. — Больше не пугай меня так, Кисаме».

«Да блин, Яхико, ты просто офигеть как вовремя, — проворчал он. — Я только пожрать сел».

«Ну прости уж, — протянул Лидер. — Проверка связи».

«Когда ж ты уже наиграешься?»

«Чую, никогда».

Кисаме усмехнулся. Такой вариант главы организации ему нравился куда больше, чем предыдущий.

«Ты вообще где сейчас?» — полюбопытствовал он, чтобы нескучно было жевать.

«Посреди какого-то леса, — откликнулся Яхико. — Хотя, у меня такое чувство, что вся Страна Огня — одна сплошная чаща».

«Ну почти, — мысленно засмеялся Кисаме. — Порой бывают островки цивилизации… Мы с Итачи-саном её всю исходили», — зачем-то добавил он.

«Знаешь, мне уже очень хочется познакомиться лично с этим вашим Итачи. А то что ты, что Конан постоянно о нём говорите».

«Ревнуешь?» — ехидно поинтересовался мечник, отхлебнув чая.

«Вот ещё, — фыркнул Лидер и спросил, явно чтобы перевести тему: — Ты уже нашёл след Саске?»

«Ну почти, — уклончиво ответил Кисаме. — Направление правильное, я уверен».

«Хорошо, — мысленно кивнул Яхико, — как будет что-то интересное, сообщи. И приятного аппетита».

«Спасибо», — отозвался Кисаме.

На «рыжего жмура», как добродушно окрестил Лидера Хидан, мечник просто не мог нарадоваться. За фразу из серии «Ну почти нашли» от Нагато подчинённых непременно ожидала бы головомойка, а Яхико на таких вещах не заморачивался. Конечно, особо затягивать с поиском Саске Кисаме и сам не собирался, но он не мог не признать, что без постоянных напоминаний о необходимости поторапливаться с выполнением миссии жизнь стала намного приятнее.

Мясо в тарелке как-то неожиданно быстро закончилось, и Кисаме пришлось заказывать вторую порцию. Пока он ждал, его взгляд, бесцельно поблуждав какое-то время по пустой забегаловке, наткнулся на нетронутую тарелку с овощами. «И что Итачи-сан в них находит? — подумал он, беря палочками лист салата и придирчиво его разглядывая. — Трава травой, от такой жратвы и замычать недолго».

Сразу же представился напарник… мычащим. Кисаме стало смешно.

— Пожалуйста, — сказала официантка, ставя перед ним новую порцию. — А почему вы овощи не едите?

— А тебе-то какая разница? — спросил он, но без недовольства. — Всё равно ведь за них заплачу.

— Мне просто интересно, — пожала плечиками девушка. — Зачем-то же вы их заказали… точнее, не отказались от них, когда я принесла.

— Привычка, — хмыкнул Кисаме, отворачиваясь от неё.

Мечник не соврал; останавливаясь во время путешествий в подобного рода заведениях, они с напарником делали почти всегда один и тот же заказ: рис для обоих, мясо для Кисаме, овощи и, в лучшем случае, какая-нибудь рыба для Итачи. Их шаринганистая светлость, видите ли, не ела мясо — хотя Кисаме просто не понимал, как можно не любить сочный стейк, в который так приятно впиваться зубами, ощущая, как по подбородку течёт жир, а иногда и кровь… А Итачи всё равно каждый раз, пока напарник наслаждался барбекю, жевал свою морковку с капустой, даже не представляя, похоже, как забавно он в этот момент выглядит со стороны.

Любой нормальный человек, наверное, счёл бы его за такое полнейшим безумцем, но Кисаме вообще считал Учиху Итачи довольно забавным малым.

Протянув руку к чашке, мечник вдруг остановился, пытаясь понять, откуда это чувство, что чего-то не хватает. С минуту он думал над этим, а затем, вновь посмотрев на свою руку, понял: лака. Едва вернувшись на пост главы Акацуки, Яхико волевым решением отменил негласное правило о необходимости красить ногти, что и Кисаме, и Какудзу с Хиданом восприняли с энтузиазмом.

Отправив в рот очередной кусок, Кисаме подпер рукой голову, предаваясь воспоминаниям о том, с чего вообще пошла эта эпопея с лаком. Началось всё в один далёкий вечер лет восемь назад. За окном лил дождь (что, впрочем, для Страны Дождя было неудивительно), и на базе было весьма сыро и тоскливо. Лидера, конечно же занятого сверхважными делами, с ними как всегда не было, и в убежище находились, кроме Кисаме, ещё Какудзу, зашедшая по делу Конан, да Сасори с Орочимару.

Делать было решительно нечего, и кукольник предложил перекинуться в карты. На желания (в этом он не изменился совершенно: что тогда, что сейчас никогда не играет ни во что просто на интерес). Чтобы не помереть со скуки, пришлось согласиться; отказался только Орочимару — словно знал, гадёныш, чем всё кончится! — но посмотреть всё равно остался.

В тот раз Конан разделала их в пух и прах: и опытного (к девяноста годам становишься опытным практически во всём) Какудзу, и самого Кисаме, неплохо поднаторевшего в таких вещах за время жизни по казармам Скрытого Тумана, и даже этого чёртова гения карточных игр Сасори. А девчонка вообще хороша — это надо ж было придумать в качестве желания, чтобы все проигравшие полгода ногти красили! Хотя, в этом была целиком и полностью вина Какудзу — едва взявшись за управление финансами в организации, он, тщательно проследив, кто на что тратит деньги (тоже отдельная была эпопея, закончившаяся боем между ним и Сасори с Орочимару), заявил, что Конан следовало бы вычеркнуть из расходов всякие бабские примочки, ибо «внешность для шиноби не главное; чем тратить время на макияж, лучше бы лишний раз потренировалась». Конан обиду затаила и решила отыграться таким образом — знала ведь, что товарищи, раз уж проиграли, желание выполнят.

В общем, и ладно бы, пережили, даже Скорпион, хотя ему приходилось похуже других из-за постоянный подначек Змея. Но нет же — именно тогда в Акацуки угораздило прийти Учиху.

Кисаме ухмыльнулся. Да уж, Итачи в тринадцать лет был просто что-то с чем-то. Мальчишка в форме АНБУ Конохи, с покрытой кровью катаной в руках и маской непроницаемости и спокойствия на лице — уже тогда непревзойдённо гениальный и опасный… и страшно наивный в бытовых мелочах.

Итачи всегда был очень наблюдателен, сразу приметил, что все в Акацуки (даже Орочимару, хотя почему это делал он, никто так и не выяснил) красят ногти. Похоже было, что Итачи это всерьёз заинтриговало; всё-таки у каждого из них послужной список — мама не горюй, а тут такая… хрень. В общем, любопытство с гордостью боролись в нём долго, почти месяц, а затем как-то раз, когда на базе были только они двое и Скорпион со Змеем, взял да и спросил об этом.

Положение было, мягко говоря, неловкое. Как объяснить парню феномен лака на ногтях не знал никто (по сути, никто и не предполагал, что он спросит). Кисаме тогда просто сделал вид, что крайне заинтересован потолком; Сасори тоже молчал, он из-за гордости своей не мог признаться, что сдул в карты девчонке. Тут, естественно, не преминул прийти на помощь Орочимару и объявил сосредоточенно внимавшему ему Учихе, что это, мол, традиция в организации такая, своего рода обряд.

Что самое потрясающее, Итачи поверил и на следующий же день, вооружившись баночкой лака, вежливо одолженной у напарника, принялся со всей своей педантичностью осваивать новый вид мелкой моторики. Собственно, когда парень час спустя предстал перед товарищами с идеально, точно по трафарету накрашенными ногтями, уже никто не нашёл, что сказать — Кисаме было просто ржачно, он из последних сил держался, а Сасори конкретно завис и молча разглядывал ногти Итачи. Орочимару же, гаденько ухмыляясь, посчитал за лучшее поскорее убраться с базы, пока его напарника не отклинило и он не дотянулся до своих свитков с марионетками.

Потому что все поняли уже тогда: единожды приняв что-то за постулат, будь то правила выживания или необходимость красить ногти, Итачи ни за что не отступится от этого. Чтобы убедить его в неверности правила, приходилось приводить кучу доводов, поэтому в случае с лаком Акацуки тупо забили — куда проще было смириться и перевести выдуманную Змеем традицию в разряд реальных, чем доказать парню, что это была лишь шутка (признаваться, что проиграли Конан, все они, даже Какудзу, упорно отказывались).

Впрочем, так с напарником Кисаме во всём: если Учиха Итачи за что-то взялся, врождённый перфекционизм не даст ему спать спокойно вплоть до момента безоговорочного достижения цели. Какой-то сенбон не идеально прям, а едва заметно загнут — на выброс. Катана затупилась — Итачи ни за что не ляжет спать, пока не наточит. После боя на плаще чуть приметное пятнышко крови — отстирает, чёрт возьми, а ещё нос наморщит и скажет Кисаме немедленно вычистить ошмётки врагов из Самехады.

В такие моменты Кисаме с себя просто диву давался: он, один из Семёрки Мечников, прозванный Демоном Кровавого Тумана — и вдруг слушается этого мальчишку безо всяких вопросов. Почему? Наверное, потому что напарник сильнее его. А ещё умнее. И мудрее (не в быту, конечно, но в каких-то глобальных вещах уж точно). Потому что он с самого начала, с того их первого разговора об акулах, смерти и познании человеком своей истинной сущности проникся невольным уважением к парню, которого ему дал Лидер в напарники. Как шиноби Итачи производил неизгладимое впечатление, и Кисаме стало очень любопытно, в кого же вырастет этот тринадцатилетний мальчик, уже тогда рассуждавший, как Каге.

А потом пошёл быт — и вот тогда-то Кисаме по-настоящему открыл для себя Итачи. Для него, например, было совершенно нормально растолкать напарника посреди ночи только чтобы обратить его внимание на редкого зверя, звездопад или ещё какую подобную фигню. Или спросить что-нибудь из разряда «Зачем Самехаде рот и что у неё внутри?» или «Каково это, иметь жабры?». Или прийти во время отдыха на базе в комнату Кисаме и, обведя помещение неудовлетворённым взглядом, заявить на полном серьёзе, что испытывает крайнюю неловкость оттого, что напарник позволяет себе жить в таком бардаке.

Конечно, всё это пришло не сразу. Немало времени потребовалось двум нукенинам на то, чтобы, что называется, притереться друг к другу, перестать воспринимать напарника как противника и потенциальную угрозу. По-настоящему доверять друг другу они стали лишь спустя года полтора или два совместной работы, но даже тогда Кисаме продолжал чувствовать, что Итачи имел от него секреты, причём было их немало. Впрочем, так осталось и по сей день; несмотря на то, что только перед ним Итачи позволял себе быть хоть немного собой, не всегда держаться того образа холодного и безразличного отступника, что он на себя примерял с самого момента вступления в Акацуки, он по-прежнему продолжал хранить многие тайны.

Кисаме не винил его — быть до конца честным с кем-то, похоже, было слишком сложной задачей для Итачи, привыкшего справляться со всем в одиночку. Даже только придя в организацию, он никогда не просил поблажек или скидок на возраст; когда же несколько лет назад стало понятно, что он серьёзно болен, Итачи фактически заставил Кисаме дать слово, что тот не скажет никому. И до сих пор об этом не знала ни единая душа, кроме Кисаме и Сасори, которого Итачи просто вынужден был посвятить в свою тайну — кукловод был единственным человеком в Акацуки, способным помочь ему с лечением, а обращаться к посторонним нукенин, за голову которого дают целое состояние, просто не мог себе позволить.

При воспоминании о Сасори Кисаме невольно нахмурился. Раньше он относился к тому, что кукольник лечит его напарника, в целом спокойно, но теперь это вызывало у него смутную тревогу. С Сасори он был знаком уже чёртову уйму времени и хорошо представлял, что от него можно ожидать — точнее даже, чего не стоило ожидать уж точно, а именно беспричинной доброты. Кукловод во всём искал выгоду для себя, и то, что он без каких-либо условий согласился помогать Итачи, казалось Кисаме по меньшей мере подозрительным, поэтому он никогда не ослаблял бдительности в отношении марионеточника. Сасори это прекрасно знал; ещё он наверняка понимал, что в случае чего мечник попросту переломит ему хребет, поэтому если даже и имел какие-то грязные планы, не решался претворять их в жизнь. Но теперь…

Кисаме раздражёно потряс головой. Он что, мать Учихе, чтоб такими мыслями париться? Напарник и сам с кукольником справится, не дурак ведь, сам всё про него прекрасно знает, да и осторожности ему не занимать…

Стоявшая возле стены Самехада вдруг зашевелила под бинтами чешуёй и тихо заворчала. «Что-то учуяла», — понял Кисаме. Поднявшись со скамьи, он положил руку на эфес — и довольно оскалился.

Быстрым глотком допив чай, он закинул меч за спину и, бросив на стол деньги, вышел из забегаловки. Внимательней прислушавшись к ощущениям Самехады, Кисаме направился, игнорируя дорогу, прямиком через лес, в погоню за источником чакры, привлекшей внимание его меча.

За прошедшие с их встречи три года Учиха Саске сильно изменился. Он больше не был тем самонадеянным мальчишкой, который, очертя голову, кинулся с Чидори и криками о мести на старшего брата, едва его завидев. Теперь перед Кисаме стоял настоящий шиноби, сильный и опасный, несмотря на возраст, не рвущийся в битву, но готовый дать отпор.

— Ну здравствуй, Саске-кун.

— Хошигаке Кисаме, — парень говорил холодно, внимательно глядя на преградившего его команде дорогу Акацука. — Что тебе нужно?

— Всего лишь поговорить, — отозвался Кисаме, всем видом показывая свой миролюбивый настрой.

— Что-то Акацуки зачастили с разговорами, — хмыкнул светловолосый парень, показавшийся мечнику смутно знакомым.

— Дайте-ка угадаю, — Кисаме вновь повернулся к Саске, решив подумать, где видел его спутника, позже, — к вам приходил такой странный парень в плаще Акацуки и оранжевой маске, так?

— Так, — почти не разжимая губ, произнёс Саске, продолжая рассматривать потенциального врага.

— Не советую вам особо прислушиваться к его словам, — Кисаме был раздосадован тем, что Обито добрался до парня первым, но виду не подал. — Он предатель и лжец, и доверять ему уж точно не стоит.

— Хочешь сказать, что мы должны доверять тебе?

— Тебе решать, доверять мне или нет, — пожал плечами Кисаме. — Просто из солидарности с братом Итачи-сана хочу предостеречь от следования за Учихой Обито.

От него не укрылось, что при упоминании брата Саске чуть приметно вздрогнул, а в его глазах, пока ещё чёрных, колыхнулось какое-то чувство, совершенно неожиданное оказавшееся не ненавистью, но чем-то другим, не совсем понятным, более сложным.

— Учиха Обито?! — удивлённо воскликнул светловолосый парень. — Эй, Саске, то есть он типа родственник твой?

Саске не ответил ему, продолжая вглядываться в лицо Кисаме, пытаясь понять, лжёт он или говорит правду.

— Суйгецу, придурок, заткнись, — проговорила куноичи, стоявшая рядом с ещё одним членом команды — молчаливым здоровяком.

Кисаме повернулся к ним — наконец-то он вспомнил.

— Хозуки Суйгецу, — проговорил он, вполне дружелюбно оскалившись, — младший братишка Мангецу, мечника Семёрки. А ты очень повзрослел, я тебя даже и не узнал сразу.

— Я не только повзрослел, Кисаме-семпай, — сказал парень, уверенным движением выхватывая закреплённый у него за спиной огромный меч.

— Ты смотри, да это же Обезглавливатель! Всё ещё метишь в ряды Семёрки, Суйгецу?

— Просто хочу собрать все мечи, — отозвался он, хищно оскалившись и направив на Кисаме клинок. — И раз уж вы так удачно подвернулись, семпай…

— Суйгецу, — негромко, но очень внушительно произнёс Саске. — Довольно.

Парень цыкнул, но меч опустил.

— Мудрое решение, Саске-кун, — похвалил Кисаме; на ум пришла ассоциация, как напарник порой почти таким же тоном удерживал его самого от бессмысленных битв.

— О чём ты хотел поговорить? — проигнорировав его слова, осведомился Саске.

— У меня сообщение от Лидера Акацуки для тебя и твоей команды, — ответил Кисаме. — Надвигается буря, и имя ей — Учиха Обито. Этот шиноби в скором времени намерен развязать войну, целью которой станет осуществление его плана под названием «Глаз Луны».

— «Глаз Луны»? — переспросил Суйгецу. — Это ещё что за оно?

— Ну, по задумке Обито конечной стадией плана станет погружение всех людей мира в Бесконечный Цукиёми, — по тому, как посерьёзнел Саске, мечник понял, что парень понимает всю мрачность этой перспективы. — По ряду причин Акацуки, как, собственно, и всем остальным, крайне невыгодно, чтобы у него всё удалось, поэтому мы охотимся на него. Сейчас Обито в бегах и ищет себе союзников…

— И ваш лидер считает, что его выбор может пасть на нас, — закончил за него Саске.

— Скорее уж конкретно на тебя, Саске-кун, — отозвался Кисаме. — После того, как исчез Итачи-сан, ты — последний живой Учиха, и для Обито было бы вполне логично попытаться привлечь тебя на свою сторону.

— Чего вы не можете допустить.

— Само собой. Я слишком долго проработал с Итачи-саном, чтобы не знать, как опасны бывают Учихи.

И вот опять — это странное чувство в глазах парня. Кисаме нарочно вновь и вновь повторял имя Итачи, чтобы посмотреть, когда же его брат сорвётся, чтобы узнать, что за цель движет им сейчас.

— Опасны, — негромко проговорил Саске, прикрыв глаза. — Ты прав, Учихи могут быть действительно опасны.

Парень вновь посмотрел на него — и у Кисаме мгновенно возникло желание отскочить подальше и обнажить меч. Но он всё-таки сдержался, позволил себе лишь кривую усмешку.

— О-о, так у тебя теперь есть Мангекью Шаринган…

— Можешь передать своему лидеру, — произнёс Саске, позволяя вдоволь наглядеться на его додзюцу, — что мы не станем присоединяться ни к Обито, ни к Акацуки. Моя команда сохранит нейтралитет, сосредоточится на своей цели и не станет вмешиваться в ваши разборки.

— А ваша цель — Итачи-сан, верно?

— Повторяю ещё раз: Така не лезет в дела Акацуки, Акацуки не лезет в дела Таки.

— Значит, «Ястреб», — протянул Кисаме. — Хорошее название для отряда.

— Надеюсь, мы поняли друг друга? — спросил Саске, дезактивируя Шаринган.

— Вполне, — кивнул мечник; результат, конечно, не лучший, но для начала неплохо. — И в знак нашего взаимопонимания, Саске-кун, позволь мне избавить вас от хвоста.

Учиха метнул быстрый взгляд на куноичи.

— Девять километров на юго-запад, четверо АНБУ из Корня Конохи, — сказала она.

— Интересненько, — Кисаме прищурился. — И чем же это вы успели разозлить Корень, а?

— Саске чуть не укокошил Данзо, — охотно сообщил Суйгецу, не обращая внимания на осуждающие взгляды товарищей.

— Неплохо. Так, глядишь, Саске-кун, и до уровня Итачи-сана дотянешь.

Он на миг сжал и тут же разжал кулаки.

— Суйгецу, Карин, Джуго, — произнёс он, даже не обернувшись на свою команду, — идите вперёд, я вас догоню.

— Ты уверен, Саске? — с беспокойством спросила девушка, Карин.

— Да. Идите.

— Ладно, ладно, — махнул рукой Суйгецу, хоть и был откровенно раздосадован. — Похоже, веселье придётся отложить до другого раза, Кисаме-семпай.

— А ты забавный, — усмехнулся Кисаме, наблюдая за тем, как парень легко закидывает за спину Обезглавливатель. — Может, в следующий раз и в самом деле проверим, так ли ты хорошо владеешь этим мечом, как думаешь.

— Буду ждать с нетерпением, — оскалился Суйгецу и вместе с товарищами побежал дальше.

Лишь когда они остались вдвоём, Саске заговорил вновь:

— Что тебе известно об исчезновении Итачи?

Этого вопроса Кисаме ждал, поэтому спокойно ответил:

— Ничего сверх того, что знают все.

— Но вы продолжаете искать его и тех двух других Акацук?

— А чего это ты так забеспокоился, Саске-кун? Всё ещё хочешь попытаться убить Итачи-сана?

Он нахмурился.

— Какое тебе дело до наших с братом проблем?

— Ну, Итачи-сан — мой напарник и в общем-то меня устраивает, несмотря на все его закидоны. Так что, можно сказать, я забочусь о том, чтобы в его жизни было поменьше геморроя в виде малолетних мстителей.

Казалось, Саске был даже в какой-то мере удивлён его заявлением. Чуть приподняв бровь, он некоторое время смотрел на мечника, наполовину недоверчиво, наполовину заинтригованно, а затем сказал:

— Я хочу с ним поговорить.

Кисаме прищурился. Вот оно, то самое, что ему нужно.

— Поговорить? С чего это вдруг ты изменил своё решение, а?

На секунду ему показалось, что Саске безумно хочет рассказать. Но мальчишка всё-таки справился с порывом и вернул свою маску спокойствия.

— Передай главе Акацуки мой ответ. И скажи, что, хотя мы и не союзники, если вы поможете мне встретиться с братом, я смогу оказать вам ответную услугу.

— Я передам. И, как и обещал, укорочу ваш хвост.

Саске кивнул и, резко сорвавшись с места, побежал вслед за товарищами.

«А всё-таки, он действительно похож на Итачи-сана», — с неожиданным удовольствием подумал Кисаме, направляясь с ту сторону, где Самехада чуяла чакру преследовавших команду Така шиноби.

========== Глава 12. Нелегальные уроки примерной ученицы ==========

— Это точно здесь? — спросила Сакура, рассматривая висевший на стене огромный, побитый жизнью гобелен, изображавший мужчину, пытавшегося обучить троллей балету.

— По идее, да, — отозвалась Падма. — Восемь вечера, восьмой этаж, напротив гобелена Варнавы Вздрюченного, — она отвернулась от полотна и посмотрела на противоположную стену. — Ах, вот!

Обернувшись, Сакура тоже увидела дверь с красивой медной ручной.

— Никогда не замечала, что здесь есть комната, — почему-то шёпотом сказала Падма. — Ну что, идём?..

— Идём, — решительно кивнула Сакура и смело дёрнула за ручку.

Переступив порог, девушки оказались в довольно просторной комнате, освещённой факелами в металлических держателях. Вдоль стен тянулись полки со всевозможными книгами, а чуть дальше расположился большой стеллаж со странными волшебными приборами.

— Сакура-чан! — увидев подругу, Наруто тут же озарился улыбкой и замахал ей рукой.

Пробравшись между сидящими прямо на полу на шёлковых подушках ребятами, Сакура опустилась рядом с Наруто, по другую сторону от которого расположились Дин и Невилл — его одноклассники. Чуть дальше сидели Хината и Дейдара вместе с Фредом, Джорджем и Ли; когда Сакура вошла, Хината приветливо улыбнулась ей. Падма же предпочла на этот раз присоединиться к сестре и её подруге Лаванде, занимавшим места в первом ряду.

— Что это за место? — спросила Сакура у друга, пока прибывали остальные участники их подпольного кружка.

— Гарри сказал, что оно называется Выручай-комната, даттебаё, — с удовольствием ответил Наруто. — Она вроде как появляется только когда очень нужна и принимает в точности такой вид, который нужен.

— То есть, если нужен класс для практики защитных заклинаний…

— Ага, — закивал он. — Здорово, правда?

— Да, — согласилась Сакура, сделав для себя мысленную заметку вернуться сюда как-нибудь в другое время и проверить возможности этой Выручай-комнаты.

Вскоре уже все записавшиеся в «Кабаньей голове» были на месте, и Гарри закрыл дверь на ключ. Услышав звук щёлкнувшего замка, все тут же притихли и повернулись к парню.

— Ну, — слегка волнуясь, заговорил он, — мы наконец смогли подыскать место для занятий. Как вам оно?

— Изумительно! — сказала Чжоу, и многие одобрительно закивали.

— Гарри, а что это за штуки? — спросил Дин, указывая на стеллаж с магическими приспособлениями, ранее привлёкшими внимание Сакуры.

— Детекторы Тёмных сил, — объяснил Гарри, направляясь туда между подушками. — Это Проявитель врагов, — он продемонстрировал большой надтреснутый прибор, — он показывает лица ваших недругов, когда они находятся рядом. Вредноскопы, я думаю, многие из вас видели, — парень взял в руку небольшой волчок из стекла и светлого металла, — когда близко опасность, он начинает крутиться и свистеть.

— У меня был такой, — полушёпотом поделился Энтони Голдстейн. — Этим летом посеял, не знаю, куда он девался.

— Остальные приборы, в принципе, тоже показывают приближение врагов и Тёмных магов, — продолжал тем временем Гарри, — но на них нельзя чересчур полагаться — их можно обмануть.

Пару секунд он молчал, глядя в Проявитель врагов, а затем вновь повернулся к аудитории:

— Я тут думал, с чего бы нам начать, и… Да, Гермиона?

— Я думаю, надо избрать руководителя, — объявила девушка, опуская руку.

— Гарри — руководитель, — немедленно откликнулась Чжоу таким тоном, словно считала Гермиону ненормальной, раз она поднимает такие вопросы.

Та, впрочем, ничуть не смутилась.

— Да, но надо проголосовать по всей форме, тогда его полномочия будут официальными. Итак, кто за то, чтобы руководителем был Гарри?

Все подняли руки. Наруто нетерпеливо поёрзал на своей подушке — Сакура прекрасно знала, что её друг терпеть не может долгие обсуждения и решение всяких организационных вопросов.

— Ну ладно, спасибо, — проговорил Гарри, слегка покраснев. — И… Что, Гермиона?

— Ещё я думаю, нам нужно название, — бодро сказала она. — Это укрепит наш дух!

— Может, назовемся Лигой против Амбридж? — с надеждой сказала Анджелина.

— Или группа «Министерство Магии — Маразматики»? — с ехидной улыбкой предложил Фред.

— Тогда уж лучше «Геморрой для Генерального Инспектора», — усмехнулся Дейдара, и близнецы и Ли захохотали.

— Я думала, скорее, о таком названии, — немного раздражённо сказала Гермиона, бросив на парней недовольный взгляд, — которое ничего не скажет посторонним, и мы сможем спокойно упоминать его вне занятий.

— ОПА! — со смехом поднял руку Наруто. — Отряд Противодействия Амбридж, даттебаё!

— Или «Отряд Пакостников-Альтруистов», — невиннейшим тоном произнёс Джордж.

— Особо Проворные Амбриджененавистники, — внёс свою лепту в обсуждение Дейдара.

— Оборонное Движение, — произнесла Чжоу. — Сокращённо ОД, никто ничего не поймёт.

— Да, ОД подходит, — согласилась с ней Гермиона. — Только пусть это означает «Отряд Дамблдора», раз Министерство этого так боится.

Многие засмеялись, кто-то даже радостно зааплодировал.

— Все за ОД? — важно спросила Гермиона; приподнявшись на подушке, она подсчитала голоса. — Большинство «за», — она вновь метнула недовольный взгляд на семикурсников и Наруто, всё ещё вполголоса смаковавших идею с ОПА. — Принято!

Достав из сумки пергамент с их именами, она приколола его к стене и сверху написала крупными буквами: «ОТРЯД ДАМБЛДОРА». «Будем надеяться, из сторонников режима эту комнату никто не найдёт», — подумала Сакура, следя за её действиями с неудовольствием.

— Хорошо, — вновь взял слово Гарри, когда утихли обсуждения. — Может быть, начнём? Я подумал, стоит сперва попробовать обезоруживающее заклинание Экспеллиармус…

— Я тебя умоляю, — Захария Смит закатил глаза. — Неужели ты думаешь, что Экспеллиармус поможет нам против Сам-Знаешь-Кого?

Сакура заметила, как Дейдара презрительно скривился и открыл было рот, но Хината коротко дёрнула его за рукав и отрицательно покачала головой, на что подрывник недовольно хмыкнул, но промолчал.

— Я применял его против него, — ровно ответил Гарри. — Оно спасло мне жизнь в июне. — Захария уставился на него, разинувши рот. — Но, конечно, если считаешь, что ты выше этого, можешь уйти.

Никто не проронил ни звука и не шелохнулся, даже Смит.

— Так, — продолжил Гарри, доставая из кармана волшебную палочку. — Давайте разобьёмся на пары и приступим.

Члены ОД тут же завозились и стали подниматься с подушек, отбрасывая их к стенам, расчищая место для занятия. Довольно потирая руки, Наруто мигом встал напротив Сакуры; та улыбнулась другу и, достав свою палочку, приготовилась. Недалеко от них то же самое делали и Хината с Дейдарой.

— Так, — громко, чтобы его услышали все, сказал Гарри, — на счёт «три». Раз, два, три…

— Экспеллиармус! — крикнула Сакура, сделав изящный выпад.

Волшебная палочка Наруто тут же выскочила у него из руки, но парень, быстро и совершенно инстинктивно среагировав, бросился за ней и без труда перехватил её.

— Наруто! — одёрнула его Сакура, напряжённо озираясь по сторонам, проверяя, не заметил ли кто этих чудес проворства. Но никто даже не смотрел в их сторону; отовсюду доносились крики «Экспеллиармус!», по воздуху летали волшебные палочки и сбитые со стеллажей шальными заклятиями книги.

— Прости, привычка, — виновато потупился он. — Давай ещё раз, даттебаё.

— Твоя очередь, — сказала Сакура, кивком давая понять, что вовсе не сердится.

Наруто просиял и мигом направил на неё свою палочку.

— Экспеллиармус!

Собственная палочка вырвалась из руки девушки, однако она не стала её ловить и терпеливо дождалась, когда трофей попал к Наруто. Тот улыбнулся и кинул палочку обратно подруге — теперь был её черёд обезоруживать его.

Через какое-то время раздалась пронзительная трель свистка — это Гарри привлекал к себе внимание. Ребята тут же опустили волшебные палочки и повернулись к нему.

— Это было неплохо, — сказал он, — но до совершенства пока далеко. Давайте попробуем ещё раз, только теперь сосредоточьтесь получше.

Он принялся ходить по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы дать совет. Проходя мимо шиноби, Гарри одобрительно кивнул им, но ничего говорить не стал.

— Эй, народ! — к коноховцам подскочил, лучась каким-то нездоровым энтузиазмом, Дейдара. — Давайте двое на двое, мм.

— Отлично! — обрадовался Наруто. — Мы с Сакурой-чан против вас с Хинатой, даттебаё!

— Принимается, да!

— А нас забыли спросить, — хмыкнула Сакура, но всё же заняла позицию.

По комнате вновь засвистели заклятия, но шиноби так увлеклись своим маленьким боем, что почти не замечали происходящего вокруг. Теперь это уже больше походило на магическую дуэль, какой её представляла себе Сакура:они не стояли на месте столбом, а постоянно перемещались, уклонялись, выпускали заклятия почти одновременно, а не дожидались, когда противник соизволит их разоружить, и ещё ни один Экспеллиармус не достиг своей цели (цели-шиноби, вернее; по количеству прошедших мимо неё заклинаний оппонентов девушка могла предположить, что соседям их четвёрки наверняка что-нибудь да перепало).

— Гарри! — вдруг раздался из дальнего конца комнаты крик Гермионы. — Ты следишь за временем?

В Хогвартсе студентам пятого курса разрешалось ходить по школе до девяти вечера («Всего-то», — обычно недовольно ворчал Наруто), а часы на стене уже показывали десять минут десятого. Это значило, что собрание на сегодня окончено и им всем надо как можно скорее возвращаться в гостиные своих факультетов.

— В целом, очень неплохо, — сказал Гарри, когда ребята собрались вокруг него. — Но мы запаздываем, надо уходить. Через неделю тут же, в то же время?

— Пораньше бы! — воскликнул Дин, на что многие согласно закивали.

— Начинается игровой сезон, — резко заявила Анджелина, — тренироваться тоже надо!

— Тогда давайте вечером в среду, — подытожил Гарри, — и выберем дополнительный день. А сейчас пошли.

Небольшими группками школьники стали покидать Выручай-комнату; шиноби уходили одними из последних, парни при этом не прекращали оживлённого спора.

— Мой последний Экспеллиармус тебя почти зацепил, даттебаё!

— Разве что ты считаешь промах в полметра за «почти», мм!

— Не трынди! Не было там полметра!

— Правильно, это было даже не полметра — цельный метр!

— Нифига подобного!

— Ой, да ладно, не огорчайся. Может быть, когда-нибудь…

— В нормальном бою я бы тебя легко сделал, даттебаё!

— Ага, щас. В тот раз в Стране Реки ты насилу догнал меня, мм…

— Всё, пока, — быстро сказала Сакура, на подсознательном уровне радуясь тому, что не её проблемой будет сейчас назревавшая ссора между парнями. — До завтра.

— Пока, — почти с грустью ответила Хината.

Послав ей напоследок сочувственный взгляд, Сакура повернула в коридор, ведущий в западное крыло замка. Вскоре уже возмущённые голоса Наруто и Дейдары перестали быть слышны, и куноичи вдруг в полной мере ощутила своё одиночество.

На распределении Шляпа очень долго думала, выбирая для Сакуры между Гриффиндором и Когтевраном, но в итоге почему-то остановилась на последнем; в то же время Шляпа легко отправила Хинату на факультет львов, где, по мнению Сакуры, той было не самое место. Конечно, хорошо было, что хотя бы одна из них получила возможность постоянно следить за Наруто и Дейдарой и контролировать парней, устроивших какое-то глупое, типично мальчишеское соревнование из серии «Кто круче», но Сакуру всё равно каждый раз начинало точить отвратительное и совсем не товарищеское чувство зависти, когда она видела Хинату рядом с шиноби, в то время как ей самой приходилось постоянно находиться в обществе лишь юных магов.

Никто, кажется, и не подозревал об этом, но на самом деле Сакура вообще уже давно завидовала Хинате; у неё и фигура лучше, и волосы красивее, и манеры мягче — перестала бы комплексовать, наверняка бы стала такой же популярной, как Ино! Каким-то совершенно невероятным образом Хината первая из них троих смогла более-менее наладить отношения с Акацуками, а с Дейдарой сошлась до того близко, что подрывник теперь делился с ней некоторыми своими секретами и даже — наверняка не без её наущения — согласился работать с коноховцами за спинами своих товарищей.

Впрочем, эта работа была странной и не очень нравилась Сакуре — пытаться разгадать, чем болен человек, не имея возможности осмотреть его и взять необходимые анализы, основываясь лишь на сделанных Сасори записях (стоило признать справедливости ради, довольно полных), было по меньшей мере проблематично. И с каждым днём делать это под носами у бдительных Акацук становилось всё сложнее — Сасори всегда пристально наблюдал за коноховцами, по-прежнему не слишком-то им доверяя, а Итачи легко подмечал каждый внимательный или оценивающий взгляд, направленный на него. Недавно он даже, заметив, что Сакура половину занятия по трансфигурации украдкой рассматривала его, задержал девушку после урока и спросил, что случилось. Тогда она наврала что-то, но прекрасно знала, что Итачи, хотя и отпустил её, ничуть не поверил.

— Так-так. И кто же это тут у нас шатается по коридорам после отбоя?..

От неожиданности вздрогнув, Сакура подняла голову — и встретилась взглядом со школьным смотрителем Филчем. «Ксо! — мысленно выругалась она, лихорадочно соображая. — Вот и угораздило же!..»

— Что ты тут делаешь? — спросил Филч, грубо схватив девушку за руку.

— Отпустите меня! — возмутилась Сакура, делая слабые попытки вывернуться (в полную силу вырываться уж точно не стоило, а то можно ведь старого сквиба и покалечить ненароком).

Филч прищурился.

— Ну нет! Мы с тобой идём к госпоже генеральному инспектору — она-то разберётся!..

— В этом нет необходимости.

Сакура с трудом удержала себя от горестного вздоха — этого человека она хотела видеть сейчас ничуть не больше, чем Филча. Последний же затрясся от негодования и обернулся.

— Профессор?

— Отпустите девушку, Филч, — негромко, обманчиво мягко произнёс Сасори.

— Она ходит по коридорам в недозволенное время!..

— По моей просьбе, — всё так же тихо и ровно сказал кукловод. — Видите ли, у мисс Харуно дополнительное занятие по противоядиям.

— По противоядиям? — проговорил Филч, тупо пялясь на него.

— Ну, знаете, это такие особые снадобья, их дают, если человек отравился, — медленно, словно маленькому ребёнку, пояснил Сасори; лицо Филча тут же залилось проступавшей пятнами краской. — Я даю мисс Харуно дополнительные занятия по этой теме. Однако у меня очень плотное расписание, да и у неё тоже, поэтому время удаётся выкроить лишь поздно вечером. Сейчас у нас как раз должно быть занятие, так что перестаньте выворачивать моей студентке руку и пойдите лучше проверьте четвёртый этаж — привидения сказали мне, что Пивз опять бесчинствует в Зале славы.

К тому времени, как Сасори закончил свой монолог, лицо Филча приняло насыщенно-кирпичный цвет. Впрочем, он не мог пойти против прямого распоряжения преподавателя, а потому, хотя и с неохотой, отпустил Сакуру и зашаркал в сторону лестницы, бормоча себе под нос какие-то оскорбления.

— Спасибо, — выдавила Сакура, когда Филч ушёл.

— Пожалуйста, — отозвался Сасори, обводя её с головы до ног своим цепким взглядом, и девушке стало даже больше не по себе, чем минуту назад.

— Ладно, я пойду, — быстро сказала она.

Кукловод вопросительно вскинул бровь.

— И куда же?

— В гостиную, — Сакура насторожилась ещё сильнее. — Время и вправду позднее, а мне ещё домашние доделывать…

— Но у тебя сейчас занятие.

— Занятие?

— Да, по ядам.

— В смысле? По каким ещё ядам? Вы вообще о чём?

— А ты что, думала, я просто так всё это Филчу на уши вешал? — с насмешкой и притворным разочарованием поинтересовался Сасори. — Конечно, я не мог ему сказать, что занятие посвящено отравам, ведь он однозначно доложит Амбридж и у меня могут быть из-за этого проблемы. Однако остальная часть является правдой.

Глубоко вздохнув, Сакура совладала с эмоциями и спросила уже спокойнее:

— Что вам от меня нужно, Сасори-сан?

— Пойдём со мной.

Прекрасно понимая, что в нынешней ситуации у неё нет права на отказ, Сакура с тяжёлым сердцем последовала за кукловодом, как бы невзначай держась на шаг позади него — она по-прежнему не испытывала к Скорпиону Красных Песков никакого доверия, поэтому предпочитала видеть все его движения. Сасори, впрочем, делал вид, что не замечает этой её настороженности и опаски, и уверенно вёл её по коридорам; вскоре Сакура поняла, что направляются они в подземелья.

— Пока ты не успела испугаться, — заговорил, наконец, Сасори, когда они миновали холл, — и начать придумывать миллион способов, как я собираюсь тебя убить в подземельях и избавиться от тела… На самом деле, я полностью закончил весь цикл испытаний итогового варианта яда против дементоров на отдельных тканях — пришёл черёд проверить его действие на всей особи.

— Вот оно что, — отозвалась Сакура, очень надеясь, что в её голос не просочилось то гигантское облегчение, которое она испытала, когда марионеточник объяснил цель похода. Впрочем, тихий смешок дал понять девушке, что Сасори в полной мере уловил её настроение.

Шиноби миновали класс, в котором обычно шли занятия по зельеварению, и стали спускаться ещё ниже, в самые недра Хогвартса. Сакура была здесь впервые (хотя Наруто и предлагал как-то раз — без особой, надо сказать, уверенности — прочесать подземелья на всякий случай), поэтому шла осторожно, с трудом удерживая себя от того, чтобы не оглядываться каждую минуту — её не покидало ощущение, что за ними кто-то следит. Когда они спустились ещё на уровень ниже, факелов на стенах не стало, и шиноби зажгли свет на концах волшебных палочек.

— Уже почти пришли, — негромко сказал Сасори, но эхо всё равно разнесло его слова, сделав их похожими на тихий шорох ветра в кронах деревьев. — Директор разрешил эти испытания только с тем условием, что дементор никак не сможет повлиять на школьников, поэтому я и выбрал это место. К тому же, здесь даже самые любопытные из них уж точно на него не наткнутся.

Не согласиться с логикой кукловода было невозможно — даже Сакуре, куноичи, ученице Хокаге, было ужасно неуютно в этом подземелье, а любой обычный ребёнок навряд ли бы вообще отважился забраться дальше первого уровня.

Вдруг Сакура услышала позади себя подозрительный звук. Она резко обернулась — и сдавленно охнула от неожиданности, встретившись взглядом с ярко-алыми глазами.

— Мяу.

— Показался всё-таки, — произнёс Сасори с оттенком неприязни, — шёл за нами с третьего этажа. Вот уж правда: питомец весь в хозяина. Такой же любопытный.

— Вам он не нравится? — спросила Сакура, хотя и сама не была в восторге от этого странного кота.

— Он нравится моему напарнику, — пожал плечами Сасори. — А как говорится, чем бы дитя ни тешилось — лишь бы ничего не взрывало.

На взгляд Сакуры, это был не ответ, но она промолчала. Мадара же издал какое-то странное фырканье, походившее больше на короткие смешки. Сасори тем временем прошёл ещё немного вперёд и, заклинанием отперев массивную деревянную, окованную железом дверь, переступил порог. Зачем-то скосив глаза на кота (тот с самым невозмутимым видом сидел на холодном каменном полу, устремив колючий, немигающий взгляд на неё), Сакура по примеру кукловода погасила свет на конце палочки и последовала за нукенином.

Она услышала их, едва войдя: долгие, клокочущие хрипы, отражавшиеся от стен, отчего казалось, что звучат они одновременно со всех сторон. Поборов страх, Сакура сделала ещё несколько шагов вперёд — и вдруг что-то чернее тьмы в неосвещённом подземелье ринулось навстречу ей. Впрочем, в следующий миг существо врезалось в возникший из ниоткуда серебристый барьер и с протяжным стенанием отлетело назад.

— Впечатляет, не правда ли?

От чар кукловода вспыхнули закреплённые на стенах факелы, позволив Сакуре лучше рассмотреть дементора, зависшего в воздухе внутри круга примерно пяти метров в диаметре, ограниченного серебристой линией.

— Этот барьер создан Альбусом, — пояснил Сасори, останавливаясь рядом с ней. — Особая разновидность заклинания Патронуса, одна из самых сложных, к тому же.

— Поразительно, — проговорила Сакура, подходя ближе к линии. Дементор рванулся было к ней, но магический щит вновь отбросил его, и он принялся летать вдоль невидимой стены.

— Мы выпустили его пару часов назад, — произнёс Сасори. — Это последний из тех, которых Дейдара поймал в августе; за два месяца заточения он порядком оголодал, поэтому не соображает совершенно и продолжает кидаться на барьер, едва учуяв потенциальную пищу.

— Получается, чары глушат воздействие только в одном направлении?

— Именно.

Сакура подошла к самой магической линии и остановилась около неё. Дементор перестал метаться и, подлетев к барьеру с другой стороны, завис напротив девушки. Впервые рассматривая одно из этих существ вживую, а не в качестве разложенной на операционном столе туши, Сакура наконец поняла, почему Хината всегда говорила о них таким напряжённым голосом — даже сейчас от простого присутствия дементора рядом куноичи становилось не по себе, а её подруга ведь летом вместе с Дейдарой сражалась с этими тварями, и тогда не было магической преграды, которая бы защитила их с подрывником…

— Хочешь попробовать? — Сасори неслышно подошёл ближе и остановился у неё за спиной.

— Что? — спросила Сакура, быстро разворачиваясь к нему.

— Войти в круг, разумеется, — кукловод усмехнулся. — Хватит ли тебе мужества встретиться со своими страхами?

— Давайте просто начнём, — буркнула Сакура, прекрасно понимая, что нукенин её провоцирует. — Мне ещё дописывать сочинение по защите, так что не могу тратить время на разговоры.

— В нелюбви к бессмысленной трате времени мы с тобой схожи, — заметил Сасори и извлёк из кармана мантии флакон и небольшой запечатывающий свиток, который он тут же развернул. Возникшая марионетка покорно протянула хозяину руку, из которой выскользнул клинок. Сасори капнул на лезвие немного яда и мягкими, почти любовными движениями распределил его по всей длине, а затем направил куклу к барьеру. Пока марионетка пересекала черту, ничего не происходило, но стоило прикреплённым к ней нитям чакры оказаться над линией, Патронус вновь засветился. Сасори вдруг сделал странный жест, словно хотел отдёрнуть руку, но в последний момент передумал и направил марионетку в атаку.

Все движения кукловода были как всегда выверены и точны, и дементор не смог долго избегать ранения; буквально через полминуты после начала небольшого сражения смазанный ядом клинок глубоко вошёл в его грудь, и существо, резко дёрнувшись, обмякло и затихло, безвольной тряпкой повиснув на руке марионетки. В тот же миг серебристый барьер пропал, что вызвало удовлетворённый кивок Сасори.

— Тварь мертва, — спокойно сообщил он; неуловимое движение его пальцев — и кукла отбросила поверженного врага за границу круга, прямо к ногам шиноби.

Сакура присела на корточки рядом с дементором и тщательно осмотрела его.

— Действительно, — подтвердила она. Мадара, всё это время сидевший в стороне, подкрался ближе и стал с интересом обнюхивать тело. — Поздравляю, Сасори-сан, хорошая работа.

— Ты тоже неплохо потрудилась, — отозвался он, возвращая марионетку обратно в свиток. — Ты весьма способна, не могу это отрицать.

— Спасибо, — от его слов Сакура даже немного смутилась — кукольник был крайне скуп на похвалу.

— Раз с этим мы закончили, больше я тебя не держу. Можешь идти, а я пока уберу, — он пренебрежительно махнул палочкой в сторону дементора, — оставшийся беспорядок.

— Хорошо, — Сакура поднялась и направилась к двери, но остановилась. — Сасори-сан?

— Да?

— Мы с вами ещё поработаем вместе?

Сасори перевёл на неё взгляд.

— А ты хочешь?

— Почему бы и нет? — решительно ответила Сакура. — У нас сейчас перемирие, а вы — один из лучших специалистов по разного рода снадобьям. Цунаде-сама всегда учила меня не поддаваться в работе стереотипам и личным чувствам и не упускать шанс получить новые знания.

— Это верный подход, — произнёс Сасори. — Что ж, я не возражаю; когда у меня возникнут идеи относительно нового исследования, я тебе скажу.

— Договорились, — Сакура кивнула ему напоследок и покинула подземелье, провожаемая пристальными взглядами Скорпиона и кота.

— Ты где вчера была?! — накинулась на неё следующим утром Падма. — Я вся испереживалась! Полночь, час ночи, два — а тебя всё нету и нету!.. Ты во сколько вообще пришла?! И где ты ходила?!

— Успокойся, староста, — отмахнулась от неё Сакура, широко зевая. — Я когда возвращалась, меня Филч замёл…

— Филч?! — Падма ещё больше всполошилась. — Он что, отвёл тебя к Амбридж?!

— Да нет же! — теперь уже Сакура стала понемногу выходить из себя. — Сасори-сан вытащил меня.

— Тогда где же ты пропадала?

— Сразу видно, что ты не знаешь Сасори-сана, — хмыкнула куноичи. — Он же не может просто так помочь, вот и устроил мне дополнительное занятие по противоядиям.

— Прямо вот так сразу? — усомнилась Падма.

— У него это в порядке вещей, — невозмутимо отозвалась Сакура. — В нашей школе он порой ставил уроки и в десять, и в одиннадцать вечера, причём по расписанию, всё как положено. Ему, видите ли, лучше ночью работается.

— Ух, до чего же он странный, — произнесла Падма, но скорее с восторгом, чем с антипатией.

Сакура в ответ только пожала плечами. На самом деле она после тестирования яда примерно в час встретилась с Наруто и вместе с другом отправилась патрулировать школу; после этого шиноби потренировались какое-то время (Наруто опять, уже в который раз попытался призвать жабу с горы Мьёбоку — и опять безрезультатно; как видно, магия этого мира всё-таки перебивала пространственные техники на основе чакры), так что вернулась в спальню Сакура только около четырёх утра. Хотя, конечно, Падме об этом знать совершенно не следовало.

Завтрак в Большом зале прошёл как обычно, только в самом его конце, когда девушки уже допивали свой чай, попутно обсуждая предстоявшую контрольную по травологии, к ним подошёл Энтони.

— Слушай, Падма, Эрни сказал, что Снегг и Акасуна собирают сейчас в холле всех старост пятого курса, — сообщил он.

— Зачем? — удивлённо вскинула бровь Падма.

— Не знаю, — пожал плечами Энтони. — Пойдём?

— Да, конечно. Сакура, подождёшь меня?

— Прямо в холле и подожду, — улыбнулась она, тоже бывшая вовсе не прочь послушать, что скажут преподаватели. По просторному вестибюлю туда-сюда сновали толпы учеников, поэтому Сакуре не составило труда затеряться среди них и занять удобную позицию неподалёку от старост, собиравшихся около профессоров.

Теперь, когда оба зельевара стояли рядом, их непохожесть особенно остро бросалась в глаза. Северус был выше временного коллеги, но Сасори отличался большей статью, что в определённой мере прибавляло ему роста. К тому же было видно, что под его красивой, глубокого синего цвета мантией с алым скорпионом на груди скрывается стройное, хорошо сложённое и крепкое тело; Северус тоже был худ, но его худоба была какой-то болезненной и нескладной, и уж точно не обладал он стальными мускулами, как кукловод. За своим внешним видом Северус очень мало следил: на его чёрных одеждах Сакура кое-где приметила мелкие пятнышки от различных реактивов, а волосы Снегга, похоже, не были мыты уже давным-давно, свисая сальными патлами по бокам бледного лица. В отличие от него кукловод был идеально опрятен, хотя в его облике и чувствовалась определённая небрежность к деталям: красновато-рыжие волосы Сасори были живописно растрёпаны и походили на костёр, и в свете ещё не погашенных в это раннее утро факелов казалось, что они пылают собственным пламенем. Что же было похожего у этих двух мужчин, так это взгляд: и глубокие чёрные, и яркие карие глаза смотрели на мир одинаково холодно и чуточку надменно.

— Я вижу, все здесь, — заговорил Северус, и восемь старост тут же по привычке замолчали и приготовились внимательно его слушать. — Итак, я хочу довести до вашего сведения, что через несколько дней я уезжаю из Хогвартса, и на следующей неделе все занятия будет вести профессор Акасуна.

— Что?! — не удержавшись, воскликнул Рон.

— Минус пять баллов Гриффиндору, — с видимым удовольствием сказал Северус. — Я, кажется, не разрешал вам, Уизли, открывать рот.

Гермиона укоризненно посмотрела на Рона, но ничего не сказала, а вот Драко Малфой и его напарница, похожая на мопса Пэнси Паркинсон, гаденько захихикали.

— Эта информация ещё будет вывешена на досках объявлений в гостиных ваших факультетов, — продолжал тем временем Северус. — Однако я считаю необходимым лично проинформировать старост об этом, чтобы вы заранее донесли новость до сведения ваших товарищей и убедили их как следует подготовиться.

— За что я крайне вам признателен, профессор Снегг, — с едва уловимой иронией произнёс Сасори. — Ваша забота крайне лестна для меня.

Сакура не удержала улыбку — всё-таки мало кто из преподавателей позволял себе шпильки в адрес Северуса, тем более в присутствии студентов.

— В любом случае, — продолжил Сасори, повернувшись к старостам, — я хотел сделать отдельное объявление для студентов пятого курса: оба ваши урока на будущей неделе выносятся из сетки расписания на субботу на десять часов утра.

— Но профессор, — вклинился Драко, — это же выходной, наше свободное время…

— Вместо этих трёх часов в субботу у вас будут две форточки длительностью в пару каждая в течение недели, — спокойно перебил его кукловод.— Я намерен устроить всему пятому курсу большое совместное практическое занятие.

— Что нам надо к нему подготовить? — спросила Гермиона, в глазах которой сверкала радость.

Сасори тонко улыбнулся.

— Приворотные зелья.

— Приворотные зелья?! — воскликнула Пэнси.

— Вы услышали верно, мисс Паркинсон. Настоятельно рекомендую всем вам и вашим сокурсникам как следует разобраться с ними; учтите, если кто-то придёт неподготовленным, от меня это не укроется.

— Понятно, сэр, — важно кивнул Эрни. — Мы передадим всем.

— Надеюсь на это, мистер Макмиллан. Что ж, у меня всё, — он повернулся к кисло молчавшему Северусу. — Профессор Снегг?

— Мне нечего добавить, — проговорил тот. — Старосты, вы свободны.

Получив разрешение, те тут же заторопились в аудитории, где у них должны быть занятия, чтобы поскорее рассказать одноклассникам занимательную новость. Коротко кивнув Сасори, Северус взметнул полами своей чёрной мании, придававшей ему сходство с гигантской летучей мышью, и зашагал в сторону лестницы, ведущей в подземелья. Отрицательно покачав головой в ответ на призывный жест Падмы, Сакура направилась к кукловоду, но вдруг рядом с напарником возник ухмыляющийся Дейдара.

— Что, джонин с полигона — у генинов весна, да? — едко осведомился он.

— Кажется, мне стоит оставить тебя после уроков и научить, наконец, что подслушивать нехорошо, — фыркнул Сасори. — Между прочим, тебя это тоже касается, Сакура.

— Не удержалась, — честно призналась она, подходя ближе. — Странную тему вы выбрали.

— Зато полезную в жизни.

— Слушайте, Данна, а вы не хотите у нас на курсе такой урок провести, мм? — с надеждой поинтересовался Дейдара. — А то вдруг меня кто любовным зельем траванёт, а я даже не знаю, как его выводить.

— Уймись, кому ты нужен? — отмахнулся от него Сасори. — Кстати, раз уж подошёл, хочу сказать тебе, что я недоволен.

— Это ещё чем, мм? — мигом насторожился Дейдара.

— Твоим котом. Он в последнее время взял моду ходить за мной, раздражает.

— И что мне сделать?

— Ну не знаю, пни его, что ли, разок, — протянул Сасори в притворной задумчивости.

— Так нельзя! — запротестовал Дейдара. — Да и вообще, это же кот, он ходит, где хочет, я к этому отношения не имею, мм.

— Но ты его хозяин.

— Он сам себе хозяин, — почему-то насупившись, пробурчал подрывник.

— В любом случае, — сказал его напарник, — если это продолжится, обратно ты получишь очаровательную кошку-марионетку.

— Сасори-но-Данна, вы извращенец, да! — заявил Дейдара как-то испуганно.

Кукловод, прищурившись, посмотрел на него.

— Я тебя предупредил, — негромко произнёс он и повернулся к Сакуре. — Ты что-то хотела?

— Хотела спросить, рассказали ли вы уже о яде директору.

— Я как раз направлюсь к нему. А вам обоим пора на занятия.

— Да, конечно, — сказала Сакура и вместе со всё ещё хмурым подрывником покинула кукловода. — Вы с Наруто там вчера не поругались? — поинтересовалась она у спутника; когда она спросила об этом ночью друга, он не ответил (не услышал или не захотел услышать — она не знала).

— Что?.. А, нет, — отозвался Дейдара, всё ещё думая о своём. — Поорали чутка друг на друга, на том дело и успокоилось.

— Я рада, — вполне искренне сказала Сакура, — а то Хинате и без вашей ругани забот хватает.

— Ага, — рассеянно кивнул подрывник. — Кстати, как дела с нашим небольшим расследованием, мм?

— Потихоньку, — осторожно ответила она. — У меня есть несколько идей, но нужно всё как следует проверить.

— А если в подробностях? — Дейдара настойчиво посмотрел на неё.

Миг поколебавшись, Сакура вздохнула и, взяв его за локоть, завела в нишу, скрытую от проходящих мимо высоким постаментом статуи.

— Есть одна болезнь, — тихо сказала девушка, — которая практически идеально подходит по симптомам к тому, что творится с Итачи. Она называется туберкулёз.

— Так и почему ты до сих пор не разработала лечение, если знаешь болезнь? — прохладно уточнил Дейдара. — Опять твои заскоки из серии «Вы от этого выиграете больше», мм?

— Не в этом дело! — отрезала Сакура, но тут же взяла гнев под контроль. — Тебя не кольнуло, что я говорю о практически идеально подходящих симптомах, а меж тем Сасори за несколько лет не догадался до такой, казалось бы, очевидности?

— Ну давай, просвети меня, — Дейдара сложил на груди руки. — В чём подвох?

— В том, что шиноби туберкулёзом не болеют.

— В смысле? — подрывник нахмурился.

— В прямом, — серьёзно сказала Сакура. — Я знаю о нём лишь потому, что изучала заболевания, характерные для простых людей, не использующих чакру. Но делала я это только в теории, поэтому и не сразу вспомнила. Если честно, у меня до сих пор в голове не укладывается, как шиноби клана Учиха мог подхватить эту болезнь.

— Можешь поподробнее? — попросил Дейдара. — Что это за хрень и как с ней бороться?

— Это инфекционное заболевание, — стала объяснять Сакура; на урок они всё равно уже опоздали, так что можно не торопиться. — Оно вызывается особыми бактериями, проникающими в дыхательные пути и лёгкие и размножающимися там. Симптомы описывать не буду, ты знаешь их не хуже меня.

— Ты сказала, что шиноби этим не болеют, — проговорил Дейдара задумчиво. — Почему?

— Потому что в норме наша чакра убивает эти бактерии, — ответила она. — Внутренняя энергия, распространяясь по телу, защищает нас от большинства болезнетворных бактерий, на самом-то деле, — это одна из причин повышенной выносливости шиноби по сравнению с простыми людьми.

— Но почему тогда с Итачи такая хрень? — Дейдара уже даже не пытался притворяться, и чувствовалось, что этот разговор по-настоящему важен для него.

— Я не знаю, — устало покачала головой Сакура. — Пока мне не хватает ни знаний, ни данных.

— А записи Данны?

— Там лишь симптомы и описание испробованных медикаментов. Я попробую ещё раз всё это проанализировать, выявить наиболее действенные вещества и на их основе составить лекарство…

— Но?

— Но не могу гарантировать, что получится, — Сакура прикрыла глаза и потёрла их. — Повторюсь, мне банально может не хватить знаний и опыта.

Некоторое время они молчали, думая каждый о своём. Сакура не знала, что за причина заставляла этого дерзкого и хамоватого подрывника переживать за Учиху, но и сама искренне не желала смерти Итачи — по крайней мере, сейчас.

— Чем всё должно закончиться, мм? — после паузы спросил Дейдара тихо, почти грустно.

— Выкашливанием собственных лёгких пополам с кровью, — по возможности ровно отозвалась девушка. — Очень мучительная и… грязная смерть.

— Несправедливая штука — жизнь, — невесело усмехнулся Дейдара. — Бесполезные идиоты проживают долгие жизни, а вот гениальные шиноби…

Сакура удивлённо подняла взгляд на него.

— Я никогда не слышала, чтобы ты говорил так об Итачи, — она подалась чуть вперёд, заглядывая в его голубые глаза, стараясь прочесть его мысли, понять, наконец, этого странного парня. — Почему?..

— Вот так и думал, что Хината меня чем-нибудь заразит, мм, — картинно закатил глаза подрывник, возвращаясь к обычной своей манере поведения. — Кажись, сентиментальность нынче передаётся воздушно-капельным путём. Или через контакт, я не уверен точно.

— Контакт?! — воскликнула Сакура, непроизвольно краснея.

— Ну да. Мы с ней довольно часто и близко контактируем.

— Ты о чём сейчас вообще говоришь?!

— О том, что Хината взяла моду засыпать в гостиной за домашками, а мне приходится её тормошить, — совершенно спокойно ответил он, а затем прищурился. — А ты о чём подумала?

— Не важно, — быстро сказала Сакура, поспешно выскальзывая из укрытия.

— Странные вы люди, коноховцы, — донёсся ей вслед насмешливый голос Дейдары. — Между другими видите даже призрачный недонамёк на отношения, а вот в собственных сердечных делах не можете разобраться, мм.

— Что б ты понимал, — пробормотала Сакура, бегом спеша в класс.

========== Глава 13. Политика клана ==========

Первым, что услышала команда Неджи, войдя в рабочий кабинет главы Конохи, было:

— Полтора месяца!

— Приносим извинения за задержку, Цунаде-сама, — сказал Неджи, останавливаясь перед столом; товарищи же благородно предпочли держаться за его спиной и помалкивать, пока командир отряда отчитывается перед недовольной Хокаге.

— На эту миссию у вас максимум должен был уйти месяц! — негодовала та.

— Обстоятельства так сложились… — начал было Неджи, но Пятая его перебила:

— Что ещё за обстоятельства?! Чем вы таким важным занимались, а?

Несколько секунд Неджи просто смотрел на неё, а затем со всем возможным спокойствием сказал:

— Искали следы Хинаты, Наруто и Сакуры.

Хокаге на миг даже опешила.

— Искали следы? — проговорила она, нахмурившись. — Я, кажется, ясно дала всем понять, что расследование этого происшествия ведёт АНБУ и никто больше.

— На мой взгляд, АНБУ не справляются со своей задачей. За столько времени они могли бы уже обнаружить хоть что-нибудь.

— Если вам не сообщают о подвижках в расследовании, это не значит, что их нет, — проворчала Хокаге; было видно, что шпилька в адрес спецотряда её задела.

— Так значит, что-то есть? — взволнованно спросил, подавшись вперёд, Киба.

— Вас это не касается, — отрезала Пятая. — Вы хоть понимаете, что натворили?! Вы ослушались прямых распоряжений, под прикрытием миссии занимались совершенно посторонними делами! Я, конечно, предполагала подобное, но вот от кого-кого, но от тебя, Неджи, такого не ожидала.

— Почему же? — не сдержавшись, процедил он. — По-вашему, я дорожу сестрой и друзьями недостаточно для того, чтобы прикладывать все усилия для их поиска?

— Они — наши товарищи, — поддержал его Киба. — Мы своих в беде не бросаем!

— Вот именно! — горячо воскликнул Ли. — Уверен, Наруто-кун сделал бы для любого из нас то же самое!

— Я тоже так считаю, — согласно кивнула Тен-Тен.

В кабинете повисла напряжённая тишина. Пятая молча вглядывалась в лица стоявших перед ней молодых шиноби, ожидавших её решения, а затем откинулась на спинку кресла.

— Я не могу не понять ваши чувства, — негромко сказала она. — Но вместе с тем, как Хокаге, не могу закрыть глаза на это дело… В общем, так: ближайший месяц каждому из вас четверых запрещается покидать деревню без моего ведома — раз, без одобренного мной сопровождающего — два. На сей раз никаких серьёзных санкций не будет, но если я узнаю, что вы опять взялись за это дело, последствия не заставят себя ждать. Вы меня поняли?

— Да, Цунаде-сама, — ровно ответил Неджи.

— Спасибо за понимание, — добавила Тен-Тен.

Хокаге устало махнула рукой.

— Свободны.

Его товарищи кивнули и вышли, но Неджи задержался.

— Что ещё? — проговорила Пятая, беря из стопки бумаг лист с какими-то донесениями.

— Приношу свои извинения за то, что наговорил, — склонив перед ней голову, произнёс он. — И за произошедшее на миссии. Вина за это целиком и полностью лежит на мне как на командире отряда.

— Не стоит оправдываться, — покачала головой Хокаге, посмотрев на него с неподдельным пониманием и состраданием. — Я прекрасно понимаю, как это тяжело: не знать, где дорогой тебе человек и что с ним.

— От Джирайи-самы по-прежнему нет вестей?

— Нет.

Говорить что-либо было бы лишним, поэтому Неджи просто склонился перед Хокаге в лёгком поклоне и вышел в коридор, где его ждали товарищи. По дороге он почти не слушал, о чём они говорили, и при первой же возможности, извинившись, оставил друзей и направился в другой конец селения, где располагалась резиденция клана Хьюга.

Как и всегда, поместье встретило его спокойствием и умиротворённой тишиной. Пройдя по двору, пустому и безлюдному, Неджи ступил на энгаву, охватывавшую почти весь дом, намереваясь отправиться в свою комнату, когда его окликнули:

— Неджи! Как хорошо, что ты наконец вернулся.

Обернувшись, он увидел направлявшегося к нему Ко.

— Что-то случилось, Ко-сан?

— Пока нет, — верный телохранитель Хинаты был не на шутку взволнован. — Ты ведь ещё не знаешь: сегодня вечером Хиаши-сама приказал всем прийти на собрание клана.

— Собрание клана? — Неджи нахмурился; Хиаши-сама созывал одновременно весь клан очень редко, лишь в самых серьёзных ситуациях. В последний раз такое было после нападения на Коноху три года назад.

— Да, — подтвердил Ко.

— Неизвестно, о чём пойдёт речь?

— А разве ты сам не догадываешься?

Хохето, до того стоявший в тени, подошёл к беседующим шиноби.

— Хината-сама пропала больше трёх месяцев назад, — продолжил он. — Это слишком большой срок, чтобы продолжать сохранять надежду на то, что она всё ещё жива.

— Не говори так! — горячо возразил Ко, всегда принимавший всё, что связано с девушкой, близко к сердцу. — Хината-сама ведь не одна, с ней ученики двух Легендарных Саннинов…

— А ещё трое Акацук, — парировал Хохето. — Пойми, я не меньше тебя хочу верить в то, что с нашей наследницей всё в порядке, но шанс на это очень и очень мал, если вообще существует.

— Она жива, — убеждённо сказал Неджи.

Мужчины повернулись к нему.

— Откуда такая уверенность?

— Я просто это чувствую, — он не знал, как объяснить это, даже с учётом странного стеклянного шара, лежавшего в его вещевом мешке.

Ко, смотревший на него с огромнейшей надеждой, тяжело вздохнул и отвёл взгляд; Хохето устало покачал головой.

— К сожалению, время веры и чувств прошло, — негромко сказал он.

— Значит, вы считаете, что сегодня на собрании…

— Скорее всего, сегодня ночью Хината-сама станет официально мертва для клана.

Неджи непроизвольно крепко стиснул пальцами края длинных рукавов рубашки.

— Я должен поговорить с Хиаши-самой.

— Не лучшая идея, — отозвался Хохето.

— Хиаши-сама сегодня с самого утра приказал никому его не тревожить, — пояснил Ко, — после чего ушёл с Ханаби-самой в зал для тренировок.

— Я всё равно поговорю с ним, — решительно произнёс Неджи и, кивнув старшим шиноби, поспешил в свою комнату. «Происходит именно то, чего я так боялся, — думал он, плотно прикрывая за собой дверь и подходя к шкафу. — Хиаши-сама всегда был готов пойти ради клана на крайние меры, но это… Неужели он готов так поступить с собственной дочерью?»

Откинув крышку стоявшей на одной из полок деревянной шкатулки, Неджи осторожно извлёк из своего дорожного мешка стеклянный шар и коготь. После недолгих обсуждений было решено, что обе находки Неджи спрячет у себя — в поместье Хьюга никто не совал нос в чужие дела и вещи, но вот дома у Кибы собаки кого-нибудь из его родственников вполне могли обнаружить коготь, и тогда весь план ребят пошёл бы насмарку. Поэтому Неджи сперва убедился, что находки в безопасном месте, и только после этого отправился к главе клана.

Когда он приблизился к раздвижным дверям, из зала для тренировок не доносилось ни звука. Впрочем, Неджи не сомневался, что его дядя там, поэтому ничуть не удивился, услышав его голос:

— Я просил не тревожить меня, Неджи.

— Прошу прощения, но мне необходимо с вами поговорить.

На миг повисла пауза.

— Хорошо. Можешь войти.

Хиаши сидел на татами посреди зала, спокойный и собранный, как всегда. Приблизившись, Неджи дождался утвердительного кивка, после чего опустился на татами перед главой клана рядом с Ханаби; девочка очень старалась держаться, как отец, но было видно, что она взволнована и растеряна.

— Я полагаю, ты уже слышал о том, что сегодня будет собрание, — произнёс Хиаши, внимательно глядя на племянника.

— Именно поэтому я здесь, — ответил Неджи; он почувствовал, как рядом напряглась Ханаби, и продолжил: — Шиноби клана обеспокоены. Многие из них полагают, что на этом собрании вы намереваетесь объявить о смерти Хинаты.

— Это действительно так, — спокойно сказал Хиаши. — Прошло три месяца, Неджи. Больше мы не можем позволить себе откладывать это.

— Но почему? — упрямо спросил он. — Ведь нет ни единого доказательства, что Хината и остальные мертвы.

— Как нет и доказательств того, что они живы.

— Но ведь…

— Так будет лучше для всех, — не повышая голоса, прервал его Хиаши. — Сильному клану необходим сильный наследник, а наследник, пропавший для семьи, не просто бесполезен, но и вреден, потому что подрывает её авторитет. Это моё решение, как главы клана, и оно не обсуждается.

Слушая его, Неджи не верил своим ушам. Неужели может родитель столь бесчувственно относиться к судьбе своего ребёнка?..

— Хиаши-сама, — его голос чуть приметно дрожал, — дядя… Хината ведь ваша дочь.

— Она — шиноби клана Хьюга и Скрытого Листа. Шиноби нередко пропадают и погибают на миссиях. Такова наша судьба.

— И вы смиритесь с этим? Спишете всё на судьбу и объявите мёртвой родную дочь, которая, может быть, всё ещё жива и нуждается в вашей помощи?..

— Довольно, — с неожиданной резкостью перебил его Хиаши.

— Вы ведь уже теряли близкого вам человека, — проговорил Неджи; он прекрасно понимал, что нарывается на большие неприятности, но не мог себе позволить смириться и отступить. — Однажды вы сказали мне, что о смерти вашего брата, моего отца, жалеете больше всего на свете. Неужели вы хотите, чтобы к этому добавилось ещё и осознание того, что вы собственными руками перечеркнули жизнь Хинаты?..

Печать на лбу полыхнула огнём. Боль была сильной, даже дыхание перехватило, но Неджи только зажмурился и закусил губу, молча терпя наказание на свою дерзость.

— Я не хотел использовать это на тебе, — негромко сказал Хиаши, прекращая технику. — Но ты забываешься, Неджи; хоть ты и мой племянник, ты остаёшься членом побочной ветви клана и не имеешь права так разговаривать со мной.

— Отец, — осторожно подала голос до того молчавшая Ханаби, — пожалуйста, прислушайся к Неджи-ниисану. Я согласна с ним, и многие в семье тоже.

Хиаши сурово взглянул на дочь.

— Ты ещё мала, Ханаби, и многого не понимаешь. Нередко главе клана приходится принимать нелёгкие, но необходимые решения ради всеобщего блага. Нам приходится жертвовать многим, очень многим, но именно благодаря умению наших шиноби приносить жертвы клан Хьюга существует так долго и процветает.

«Честнее было бы сказать, что жертвы приносит побочная ветвь», — подумал Неджи, но вслух это озвучивать, разумеется, не стал. Он видел, что Хиаши непреклонен, поэтому решил испробовать последнее средство.

— Прошу вас, — Неджи низко склонился перед дядей, почти касаясь лбом пола, — дайте мне время, и я найду доказательства того, что Хината жива.

— Найдёшь доказательства? — вскинул брови Хиаши. — Каким же образом, если это до сих пор не удалось АНБУ?

— Предоставьте это мне, — ответил он, по-прежнему не поднимая головы. — Прошу.

— Я тоже прошу, — Ханаби склонилась перед отцом.

Мгновения, казалось, превратились в часы. Хиаши пристально смотрел на дочь и племянника, ничего не говоря; когда Неджи уже почти отчаялся услышать ответ, глава клана сказал:

— Я могу дать тебе ровно месяц,Неджи.

— Благодарю вас, — едва сдержав вздох облегчения, произнёс он, разгибаясь.

— Надеюсь, у тебя получится, — вдруг очень тихо сказал Хиаши, — потому что это та жертва, которую мне приносить крайне не хочется.

— Я постараюсь не подвести вас, — заверил его Неджи.

Губы Хиаши чуть дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но всё же не стал и кивком отпустил племянника. Бросив благодарный взгляд на Ханаби, получив от неё в ответ счастливую улыбку, Неджи поднялся с татами и покинул зал. «Теперь необходимо, чтобы Шикамару вернулся со своей миссии как можно скорее, — думал он. — А я до этого момента должен попробовать выяснить, что это за энергия внутри шара и когтя и могут ли эти вещи подсказать нам, где искать ребят».

========== Глава 14. Тайны, сокрытые под слоем руин ==========

Это место нагоняло на Яхико необъяснимую жуть. Он ведь много в жизни повидал сожжённых селений и развалин — так почему руины Узушио вызывали у него трепет пополам с желанием развернуться и уйти и никогда больше не возвращаться сюда?..

Место, надо признать, было великолепное: клан Узумаки создал свою деревню прямо на берегах реки, и теперь, на закате, солнце красиво золотило водную гладь и то, что осталось от домов, некогда стоявших на окрестных холмах. Когда-то селение было довольно велико и хорошо известно в мире жившими в нём шиноби — специалистами по различным печатям, а ещё славилось своими долгожителями. Кроме того, Узушио имело очень хорошие отношения с Конохой, во многом благодаря тому, что кланы Узумаки и Сенджу были хотя и дальними, но всё же родственниками.

В общем, раньше это селение процветало. Раньше.

Многие люди опасались клана Узумаки за то, какими мощными техниками они обладают, поэтому во время Третьей мировой войны шиноби деревня была стёрта с лица земли. Коноха тогда воевала на других фронтах и не смогла прийти на помощь союзникам — и вот уже много лет Узушио представляет собой лишь груды развалин, камней и сгнивших досок, а те его обитатели, кто спасся, вынуждены были бежать и скрываться, рассеявшись по всем Странам Шиноби.

Яхико тяжело вздохнул и стал спускаться с холма, на вершине которого стоял, в деревню. Целый месяц он путешествовал по Стране Огня, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку, способную помочь ему отыскать возможность вывести Нагато из этого его странного состояния, подобного коме, однако всё было тщетно — медики, с которыми он говорил, только разводили руками, да и в хранилищах свитков, куда он приходил или проникал, тоже не попадалось ничего нужного. От отчаяния у Яхико даже возникла безумная мысль отправиться прямиком в Коноху и предложить Цунаде мир в обмен на помощь Нагато, но, к счастью, Конан сумела его образумить. Конан лучше знала порядки и взаимоотношения в современном мире, в которых Яхико ещё не до конца разобрался, и считала, что Коноха в данной ситуации — последнее место на свете, куда стоит приходить шиноби в плаще с красными облаками.

Впрочем, стадия отчаяния у Яхико, слишком деятельного для затяжных депрессий, быстро прошла, и он, спокойно обдумав всё, решил, что искать ответ на вопрос, как лечить Узумаки, лучше всего там, где раньше жил клан Узумаки: в Узушио. Конан к новой идее отнеслась менее скептически, и Яхико, восприняв это, как хороший знак, отправился в Страну Водоворотов.

Идя по в прошлом широкой, а теперь заваленной булыжниками и прочим мусором улице, он внимательно оглядывался по сторонам. Яхико сам не знал, что ищет, просто надеялся, что случится чудо и подсказка попадётся на глаза сама собой — главное не пропустить её.

Солнце уже почти скрылось за холмами, бросая последние лучи на руины селения. Побродив какое-то время между домами, наудачу заглянув в некоторые из них, Яхико решил, что лучше будет сейчас устроиться на ночлег и как следует выспаться после долгого дня, проведённого в пути. Вернувшись на центральную (этот вывод он сделал, исходя из её ширины) улицу, шиноби прошёл по ней до самой реки, где на относительно неплохо сохранившейся площади располагался небольшой храм. Бросив рюкзак у его стены, Яхико насобирал сухих палок и развёл костёр; в этой местности никто не жил уже много лет, разбойники сюда не заглядывали, и опасаться путнику было нечего.

Просто посидев какое-то время у костра, отдыхая, Яхико только собрался было зажарить пойманную чайку, на свою беду прилетевшую с не такого уж и далёкого моря, как вдруг с другого края площади донёсся подозрительный шорох. Шиноби насторожился. Отложив в сторону свой несостоявшийся ужин, он поднялся на ноги и огляделся, полагая, впрочем, что потревожил его пробегавший мимо зверь.

Каково же было его удивление, когда из-за наполовину обвалившейся стены дома вышел старик с совершенно белыми волосами и в тон им длинными усами и бородой.

— Доброго вам вечера, — учтиво поздоровался Яхико. — Если хотите, присоединяйтесь ко мне у огня…

— Советую тебе поскорее затушить костёр, — перебил его незнакомец, складывая руки на груди, пряча кисти в широких рукавах плаща. — Этот храм посвящён духу реки, и не думаю, что дух в восторге от открытого огня.

— Прошу прощения, — виновато проговорил Яхико; быстро сложив печати, он загасил огонь небольшой струйкой воды.

— То-то же, — проворчал старик, но всё-таки подошёл ближе. — Кто ты такой? На бандита вроде не похож, да и красть тут всё равно уже нечего.

— Я не бандит, — поспешил заверить его Яхико. — Я путешественник.

— И что ты здесь забыл, путешественник? — подозрительно спросил старик.

— Искал ответы, — честно сказал он.

Колючий взгляд старика немного смягчился.

— Это правильно — искать ответы, — провозгласил он тоном мудреца. — Но почему именно здесь?

— Понимаете, — начал Яхико; чутьё подсказывало, что этот старик может оказаться той самой зацепкой, которую он так долго искал, — я отправился в это путешествие, потому что моему близкому другу нужна помощь. Я не смог найти ответы нигде, поэтому решил отправиться в то место, где некогда жил его клан.

— Твой друг — Узумаки?

— Да.

Незнакомец прикрыл ненадолго глаза, задумчиво пошевелил усами, а затем вновь посмотрел на озадаченного его реакцией шиноби.

— Иди за мной.

Начиная всё больше и больше недоумевать по поводу происходящего, Яхико подхватил свой рюкзак и последовал за стариком, уже поднимавшимся по оббитым ступеням храма. Подняв взгляд, Яхико увидел над входом водоворот — символ клана Узумаки.

— А дух реки не будет против, если я войду? — не удержавшись, поинтересовался он.

— Не будет, ты ведь со мной, — отозвался его спутник. — Да и потом, ты друг шиноби из нашего клана, а значит, в Узушио тебе рады.

— Вы из клана Узумаки? — спросил Яхико, поспешно нагоняя старика; теперь он различил на спине его плаща в точности такой же символ, как и над дверями храма.

— Да, — не оборачиваясь, ответил старик, просочившись между полуприкрытыми створками в главный зал святилища.

Последовав за ним, в тот момент, когда переступал порог, Яхико на миг ощутил себя так, словно проходил сквозь холодную завесу водопада. Скосив на него взгляд, незнакомец пробормотал: «Ты смотри, не наврал», и зашагал дальше. Миновав зал, они прошли по череде коридоров и пару минут спустя вышли во внутренний двор. Каким-то чудом сохранившийся пруд в обрамлении идеально гладких камней находился посреди него, рядом с восьмиугольной беседкой, у которой провалилась крыша. Остановившись на берегу, старик сложил печати — и вода разошлась в разные стороны, открыв шиноби находившийся на дне круглый люк.

— Спускайся, — велел старик. — Но только не иди там далеко, жди меня.

Слова были излишни, поэтому Яхико только кивнул и подошёл к люку. Ни ручек, ни каких-либо других приспособлений для открытия видно не было, но когда Яхико коснулся его, металл засветился, по нему поползли линии, сложившиеся в символ клана Узумаки, после чего крышка пропала. Заглянув в образовавшуюся дыру, шиноби увидел лишь тьму и начинавшиеся прямо под краем люка ступени, вбитые прямо в стену шахты.

Оглянувшись на внимательно наблюдавшего за ним старика, получив от него утвердительный кивок, Яхико стал спускаться. Вскоре он почувствовал под ногами твёрдую землю и отошёл в сторону, чтобы не помешать своему спутнику; как только старик спустился в тоннель, люк закрылся, и исчез единственный источник света.

Наконец, незнакомец встал рядом с Яхико; он хлопнул в ладоши — на стенах сами собой зажглись факелы, осветив коридор, ведущий куда-то вдаль.

— Прежде, чем мы пойдём дальше, — проговорил старец, повернувшись к шиноби, — ответь: кто ты такой?

— Меня зовут Яхико, я родом из Амегакуре.

— Откуда в тебе чакра Узумаки?

— Чакра Узумаки?

— Защитный барьер храма пропустил тебя, но он пропускает любого, кто друг нам; враги же, коснувшись его, рассыпаются в прах…

«Так значит, это была проверка!»

— …Однако человек, не обладающей нашей чакрой, не смог бы открыть тот люк. Ты же не из нашего клана, я точно знаю.

— Честное слово, понятия не имею, как это вышло, — признался Яхико. — Видите ли, я много лет был мёртв, а недавно мой друг — тот самый человек, которому сейчас нужна помощь, — воскресил меня.

— Так вот в чём дело, — с пониманием протянул старик и как будто успокоился. — Стало быть, ты друг Нагато.

— Вы знаете Нагато?!

— Я знаю всех членов клана Узумаки.

Игнорируя ошарашенный взгляд спутника, старик пошёл вперёд по коридору, и Яхико вновь последовал за ним. Тоннель был не слишком высок, и Яхико почти касался его потолка головой (а вот какому-нибудь здоровяку вроде Кисаме здесь точно пришлось бы сгибаться в три погибели); подземная дорога то и дело петляла, уходила вниз. Шиноби уже потерял счёт времени, однако старик уверенно вёл его всё дальше и дальше.

Наконец, стены коридора разошлись — и путники оказались в каком-то большом, по ощущениям Яхико, помещении. Его провожатый вновь хлопнул в ладоши, отчего зажглись факелы на стенах зала, потолок которого терялся где-то в вышине.

— Мы глубоко под холмами, — сказал старик, неспешно шагая к центру зала, где находилось мощное дерево.

— Как оно растёт здесь? — спросил Яхико.

— Чакра, — отозвался старик, останавливаясь возле огромного растения.

Подойдя к нему, Яхико смог разглядеть, что внизу кора была совершенно белой, но затем, поднимаясь выше, изменяла цвет. Примерно на уровне глаз шиноби ствол разделялся на два дочерних, у основания светло-серых. Левый ствол, тот, что был тоньше и загибался вбок, оставался серым, насколько Яхико мог судить, до самой вершины. Правый же, толщиной в две третьих всего дерева, тянувшийся ввысь, был цельным совсем немного, а затем тоже делился на два: левый — чёрный, как безлунная ночь, и правый — коричневый; этот коричневый ствол где-то метрах в пяти над землёй снова раздваивался, причём одна из ветвей оставалась коричневой, а другая делалась бордово-красной. Листья на странном дереве были большие, размером с кунай и, насколько хватало взгляда Яхико, сплошь чёрные.

— Что это за дерево? — Яхико не совсем справился с голосом, и он едва заметно дрогнул.

От старика это явно не укрылось.

— У него много имён, — произнёс он, касаясь рукой ствола, — наиболее известное из которых — Древо Прародителей.

— Древо Прародителей?.. — прошептал Яхико, как заворожённый рассматривая растение.

— Слышал ли ты историю о том, как люди обрели чакру?

— Нет.

— Что ж, — старец задумчиво провёл ладонью по коре, а затем заговорил: — В далёкой древности были времена, когда люди не обладали чакрой. Они сражались друг с другом, используя лишь грубую силу, под присмотром своего божества — Шинджу, Божественного Дерева. Однако это было очень равнодушное божество; оно лишь взирало на человечество, даже не пытаясь вмешаться в бесконечные войны и остановить кровопролитие.

Раз в тысячу лет на Дереве созревал плод, напитанный его божественной силой. И вот, когда этот плод созрел, женщина по имени Оцуцуки Кагуя сорвала и вкусила его. В тот момент в ней пробудилась энергия, которую мы сейчас называем чакрой; с её помощью Кагуя остановила войны и стала новой богиней в мире, населённом обычными людьми. Когда же она родила сыновей, оказалось, что эта сила есть и в них.

Оскорблённое Божество было в ярости. Желая покарать Кагую и её род, оно переродилось в Десятихвостого монстра, который стал сеять разрушение на землях людей. Так продолжалось до того момента, пока сыновья Кагуи — Хагоромо и Хамура — не сошлись с Джуби в схватке и не победили его. Хагоромо тогда запечатал чудовище в себе и стал первым джинчурики; этот человек был мудр и могуществен, и в историю он вошёл под именем Рикудо Сеннина.

«Неужели байки про Мудреца Шести Путей, которые рассказывал Джирайя-сенсей, всё-таки правда?» — подумал Яхико, с трудом веря в слова старика, но вместе с тем понимая каким-то шестым чувством, что всё это — истина. А старец тем временем продолжал:

— Рикудо Сеннин основал мир, который мы знаем сейчас; при помощи техники своих глаз — Риннегана — он создал ниндзюцу и стал обучать им людей. Он как никто другой стремился к миру и ради его сохранения разделил Джуби на девять частей, создав девять бидзю, которые существуют и по сей день.

У Хагоромо было два сына: старший, Индра, унаследовавший его силу, и младший, Ашура, унаследовавший волю. Оба мальчика выросли в сильных шиноби — Индра благодаря таланту, а Ашура благодаря трудолюбию, — уважаемых всеми своими товарищами. Однако было одно «но»: Индра, в отличие от брата, притягивавшего к себе людей, был одинок и не верил в дружбу; слишком полагаясь на свою силу, он считал, что только с её помощью можно изменить мир. Однако Мудрец поддерживал точку зрения Ашуры, который верил, что любовь и взаимопонимание приведут человечество к светлому будущему, поэтому именно его Хагоромо назвал своим наследником.

Узнав решение отца, Индра пришёл в ярость. Он отказался признать главенство брата, и, хотя Ашура и старался образумить его, между детьми Рикудо Сеннина возникла вражда, отголоски которой слышны и теперь…

Отведя, наконец, взгляд от ствола, старик посмотрел на Яхико.

— Ты спрашивал, что это за дерево. Когда Оцуцуки Кагуя съела плод Шинджу, внутри она обнаружила семя; желая посмотреть, что будет, она посадила его — и вот результат. Этому дереву уже тысяча лет; оно представляет собой род Кагуи, начиная с неё самой, — он коснулся белой части ствола, — и дальше, к Хамуре и его потомкам, — он указал на более тонкую ветвь, — и Хагоромо и его потомкам.

— Но почему ветви разных цветов? — спросил Яхико.

— По этим ветвям течёт чакра кланов, которые они символизируют, — произнёс старец. — Вот эта светло-серая ветвь, видишь, идущая от Хамуры, — это то, что мы теперь называем клан Хьюга. Они единственные из всех унаследовали додзюцу самой Кагуи, Бьякуган. Чёрная ветвь, ветвь Индры, — это клан Учиха, носители Шарингана и силы Мудреца. Другие две большие ветви, коричневая и бордовая, — это кланы Сенджу и Узумаки, потомки Ашуры и наследники его воли и убеждений. На этом дереве находятся в виде листьев отражения всех людей, когда-либо рождавшихся в семьях — потомках Кагуи за эту тысячу лет.

— Невероятно, — проговорил Яхико, поднимая взгляд вверх, вглядываясь в крону. — А скажите, почему все листья на дереве чёрные?

— Они не все чёрные, — покачал головой старец, — лишь листья тех, кто умер.

Он сложил печати — и из земли выглянул длинный толстый корень. Старик довольно проворно запрыгнул на него и жестом подозвал шиноби к себе. Яхико подчинился, и корень поднял их к самой верхушке дерева, листва на которой оказалась светлой.

— Это — все живые потомки Кагуи, — пояснил старец, по воле которого корень поднёс их в самую гущу кроны. — Но они не все равны; посмотри сюда, — он осторожно взял в руку один из листьев, тускло-серый, довольно невзрачный. — Это простой человек. Он не шиноби, живёт обычной жизнью и даже не представляет, чья кровь течёт в его жилах, — старик подвинул корень к верхушке центральной красной ветви. — А вот это твой друг Нагато, — он коснулся молочно-белого листа с красивыми сиреневыми жилками. — Он настоящий Узумаки, чакра его чиста и сильна, кроме того, к нему волею судеб попали глаза Мудреца.

— А где вы? — полюбопытствовал Яхико.

— Вот, — старик притянул поближе лист с тёмно-бордовыми завитками. — А вот здесь у нас, — он указал на очень выделявшийся на фоне всех прочих листок, ослепительно-белый, пронизанный искрящейся рыжеватой сетью полосок, — мой, надо признать, любимец, Узумаки Наруто. Хотя он, по сути, Узумаки лишь наполовину — его отец был не из нашего клана, но всё равно, в этом мальчике столько сил Рикудо Сеннина, что и вообразить себе трудно.

— Наруто… Наруто… — задумчиво проговорил Яхико, которому это имя показалось знакомым. — Так звали главного героя книги моего учителя, а ещё… Ах да, Узумаки Наруто — это же джинчурики Кьюби.

— Верно, — кивнул его спутник. — Отсюда и рыжие полосы. Я вообще люблю наблюдать за этим листом — жилки на нём постоянно меняют свой оттенок, их то становится больше, то, наоборот, убавляется… Весьма занятно, — он чуть приметно улыбнулся чему-то, а затем кивнул, и корень перенёс их к ветви Сенджу. Здесь светлых листьев было меньше. — Печально, — с неподдельной грустью произнёс он. — Когда-то их было много, но теперь осталось всего ничего.

— А кто это? — спросил Яхико, указывая на бледно-кремовый лист с голубоватыми жилками.

— Сенджу Цунаде, — отозвался старец. — Внучка Хаширамы, который был в Конохе Первым Хокаге, — он взялся за край располагавшегося чуть ниже листа, глубокого чёрного, но со всё ещё различимыми золотистыми чёрточками. — Он и его брат Тобирама, — последовало указание на соседний, тоже чёрный, расчерченный белыми полосами лист, — были здесь когда-то. Они и их союзник, Учиха Мадара. Эти трое были тогда ещё так молоды, и дерево произвело на них всех большое впечатление…

«Он помнит молодым Первого Хокаге? — подивился Яхико, с интересом поглядывая на старика. — Сколько же ему лет?»

— Помню, Мадара тогда долго смотрел на свой листок, — продолжал говорить тот, глубоко уйдя в воспоминания. — Но ещё дольше — на листок своего брата, потемневший незадолго до того… Хаширама и Тобирама потом возвращались сюда, но вот Мадара — ни разу.

— А можно посмотреть на ветвь Учих? — осторожно поинтересовался Яхико.

— Да, конечно. — Корень переместился снова, на этот раз к чёрному стволу. — Помню ту страшную ночь восемь лет назад, когда почти все листья на основной ветви в одночасье почернели, — он с сожалением вздохнул, — а вот этот, такой красивый когда-то, окрасился красным.

Старец указал на один из немногочисленных здесь светлых листьев. Когда-то, наверное, чисто-белый, он покрылся сетью кровавых жилок. Однако, приглядевшись, Яхико понял, что по центру этих красных идут другие, белые полоски.

— Учиха Итачи, — сообщил его спутник. — Видишь, как пожух? Скоро и он почернеет.

По краям листа и в самом деле уже тянулась траурная кайма.

— А это — Саске, да? — спросил Яхико, кивнув на соседний с Итачи лист; этот был ослепительно-белый, настолько же, как и у Наруто, только жилки на нём были пурпурные.

— Верно. Это Обито, — старик показал желтовато-белый листок с фиолетовыми полосами. — А это Мадара.

— Мадара? — удивлённо переспросил Яхико. — Он же должен быть мёртв.

— Он посветлел чуть больше двух месяцев назад. Не имею ни малейшего понятия, как такое возможно.

Яхико нахмурился и присмотрелся внимательнее. Лист был очень странным, покрытым белыми и чёрными разводами, словно бы ещё не до конца определился со своим цветом; жилки на нём были, как и у Хаширамы, золотистые.

Лидер Акацуки распрямился и повернулся к старику.

— Зачем вы показываете мне всё это? — прямо спросил он рассказчика. — Об этом месте на всём свете наверняка знают лишь единицы. Почему я?

— Потому что ты пришёл сюда ради друга, принадлежащего к клану Узумаки, — ответил тот, вновь пряча кисти в рукавах. — А ещё ты — единственный, кто способен запустить череду событий, которые приведут к возвращению потомков Мудреца домой.

— Вы про тот случай с исчезновением? — Яхико подался вперёд. — Что вы об этом знаете? Какие события? Как мне их запустить?

— В своё время ты всё поймёшь, — загадочно ответил старец, заставляя корень опустить их обратно на землю. — Пока же запомни одно: от смерти Узумаки может спасти лишь Узумаки.

Выбрался на поверхность Яхико как в забытье. Совершенно автоматически он миновал и внутренний двор (вода над люком расступилась, едва он изнутри коснулся вмиг исчезнувшей крышки), и сам храм, а затем и деревню. Он долго шёл по холмам, освещаемым светом луны, уже успевшей за время его путешествия в подземелье высоко подняться и вновь спуститься к горизонту; лишь когда первые лучи солнца рассеяли мрак, шиноби остановился и, сев на краю утёса, служившего берегом какой-то безымянной реки, насладился пришествием в мир нового дня.

«Конан», — мягко позвал он.

«Яхико?.. — даже мысли у неё были в этот час ещё сонные. — Так рано… Что-то случилось?»

«Прости, если разбудил, — произнёс он. — Просто смотрел на рассвет и вспомнил тебя».

«Мне, конечно, очень приятно, — в голос Конан постепенно возвращалась обычная собранность, — но что произошло?»

«Я был в Узушио, — ответил он; возлюбленная прекрасно знала его, поэтому врать, что всё хорошо, было бессмысленно, — и то, что я увидел там… Это просто не описать словами, Конан».

«С тобой всё в порядке? — с беспокойством спросила она. — Если что, я могу сейчас же направить к тебе Кисаме».

«Всё хорошо, — успокоил её Яхико. — Просто всё это слишком сложно, и я пока не до конца это понимаю. Но, кажется, наконец появилась зацепка, как мы можем помочь Нагато».

«И как же?»

«Один мудрый человек мне сказал: Узумаки может спасти от смерти только Узумаки».

«То есть, нам надо найти шиноби из клана Узумаки?»

Яхико довольно улыбнулся, чувствуя, как загорелась Конан.

«Знаешь, нам даже и искать особо не нужно, — заметил он, поправляя чуть сползшую бандану с протектором. — Кисаме, когда рассказывал мне о своём разговоре с Саске, упомянул, что в команду Така входит красноволосая куноичи-сенсор, способная не только определить расстояние до врагов и их количество, но даже кто они и откуда».

«Думаешь, она Узумаки?»

«Вполне логичное предположение, на мой взгляд».

«Тогда надо сказать Кисаме, чтобы снова поговорил с Саске и убедил его нам помочь, — деловито стала рассуждать Конан. — Но только не сейчас, а немного позже — мальчику нужно дать время».

«Совершенно с тобой согласен, — отозвался Яхико. — Кстати, я возвращаюсь в Амегакуре».

«Жду тебя с нетерпением», — мысленно улыбнулась Конан.

========== Глава 15. Игра в любовь ==========

Хотя подобные предчувствия, в общем-то, посещали его довольно редко, проснувшись утром в субботу, Сасори сразу понял: день задался.

Во-первых, он впервые за долгое время по-человечески проспал целых восемь часов в противовес обычным четырём-пяти.

Во-вторых, небо за окном было до того тёмное, что не оставалось ни малейших сомнений: быть грозе, а это природное явление, большинство людей совершенно не приводившее в восторг, всегда нравилось кукловоду.

В-третьих, сегодня он намеревался как следует оторваться на пятикурсниках одновременно всех четырёх факультетов, причём рядом не будет Северуса, вечно пытавшегося своему «коллеге» развлечение испортить.

По официальной версии, Северус уехал из Хогвартса «по семейным обстоятельствам» — Сасори даже не знал, что он там придумал: мать заболела, или у бабули любимый пекинес издох, или ещё что. На самом деле профессор зелий — он же по совместительству член Ордена Феникса, шпион Дамблдора у Волан-де-Морта и шпион Волан-де-Морта у Дамблдора — отсутствовал по делам абсолютно секретным, напрямую связанным с Тёмным Лордом и выведыванием его тайных планов… В общем, Сасори уже решил для себя, что как только Северус вернётся, он пригласит его на чай, а заодно и Итачи, и они втроём мило побеседуют о командировке профессора. Без свидетелей. Но зато с Шаринганом.

«Сами-то маги уж точно нам всех подробностей не расскажут, — подумал Сасори, по привычке ероша волосы. — Ладно, это потом. Сейчас важнее разобраться с текущими делами». Подойдя к одной из полок, на которой аккуратными рядами выстроились склянки с различными зельями, он стал отбирать необходимые для занятия, как вдруг раздался короткий стук в дверь, а буквально через секунду она распахнулась, и в комнату ввалился Дейдара.

— Доброе утро, Сасори-но-Данна!..

— Выйди, закрой дверь, постучи, дождись разрешения, потом войди, — отчеканил кукловод, даже не глядя на него.

Дейдара фыркнул, но сделал, как было велено.

— Кто? — преспокойно осведомился Сасори, когда по несчастной двери с той стороны три раза с силой и однозначно демонстративно ударили кулаком.

— Подпольный морг на выезде, — донеслось из коридора. — Блин, Данна, впустите, мм!

— Можешь войти.

Дейдара быстро скользнул обратно в комнату и подошёл к напарнику, с интересом разглядывая флаконы в его руках.

— А можно?..

— Нет.

— В уголочке?..

— Нет.

— Я тихо…

— Знаю я твоё «тихо».

— Ну и ну вас, — буркнул парень, отворачиваясь.

— Ты только за этим пришёл? — осведомился Сасори, обводя задумчивым взглядом полку.

— Нет, само собой, — покачал головой Дейдара. — Хотел вам напомнить, что срок нашего пари скоро истекает, да.

— Я прекрасно это помню, — протянул Сасори.

— Может, уже сдадитесь, а? Понятно же, что вам не выиграть… Серьёзно, Данна, если признаете поражение сейчас, я вам, так и быть, прощу пятьдесят очков, мм.

— Скажи, Дейдара, было ли хоть раз такое, чтобы я отказывался от своего слова в споре?

Напарник усмехнулся.

— Что-то не припомню. Но ведь никогда не поздно попробовать.

— Ответ прежний: нет, — отрезал Сасори. — Если это всё…

— Да что вы за человек-то такой, Сасори-но-Данна?! — воскликнул Дейдара, раздражённо на него глядя. — Сами же прекрасно знаете, зачем я здесь!

— Ничего подобного.

Дейдара взвыл.

— Соскучился я по вам! — громко, чуть ли не по слогам проговорил он. — Всё, я сказал, теперь довольны, да?

— Пожалуй, — Сасори наконец перевёл взгляд на парня. — Хотя я, кажется, уже сотню раз пытался тебе объяснить, что мы с тобой просто напарники, а не какие-нибудь там…

— …друзья, — скучающим тоном закончил за него подрывник. — Да, да, вы это говорили. Но это же не значит, что я не могу соскучиться по напарнику, мм.

— Дай угадаю, — Сасори позволил себе лёгкую улыбку, — ты хочешь сразиться, верно?

— Ага, — кивнул Дейдара. — С тех пор, как мы попали сюда, мы ведь с вами и не сражались совсем. Мне, пожалуй, этого немного не хватает.

— Хогвартс — не самое подходящее для этого место, — резонно заметил кукловод.

— Так давайте за территорией, — мигом предложил напарник. — Уж очень охота.

Сасори задумался.

— Хорошо. Давай только не сегодня, у меня много работы.

— Без проблем! — бодро кивнул Дейдара.

— Тогда…

— Понял, ухожу, — усмехнулся он. — Удачи вам сегодня с пятым курсом.

— Спасибо, Дейдара.

«И как же так получилось, — мысленно фыркнул Сасори, когда остался один, — что именно мне в напарники достался самый человечный нукенин в Акацуки? Либо судьба решила сыграть жестокую шутку, либо у Лидера был какой-то план на сей счёт».

С тех пор, как произошёл тот всплеск чакры в конце лета, Акацуки не получали никаких сигналов из своего мира. Не было понятно также и то, что всё-таки случилось с Пейном. Впрочем, кукловод подозревал, что Итачи как всегда знает больше, чем говорит: когда Сасори попробовал поднять эту тему, Учиха спокойно ответил ему, что волноваться не о чем. «Сколько же информации хранится в этой голове? — думал Сасори, выходя из комнаты и заклятием запирая дверь. — И как много её пропадёт безвозвратно, когда Итачи умрёт?..»

Миновав Большой зал, не обратив внимания на его призывно распахнутые двери и гомон десятков голосов завтракавших школьников, он стал спускаться по лестнице вниз. В подземельях Хогвартса было много помещений, однако большинство из них не использовалось на протяжении уже многих лет. Для совместного занятия целого курса Сасори подыскал просторную комнату, явно бывшую когда-то в прошлом аудиторией, но давно заброшенную. Накануне вечером он отправил туда команду домовых эльфов, и теперь, войдя в класс, нашёл его в идеальном порядке и чистоте. Как он и просил, восемь длинных рабочих парт были установлены по кругу на равном удалении друг от друга, а в центре стоял преподавательский стол. Аккуратно расставив на нём принесённые флаконы, Сасори принялся за подготовку к уроку.

Без четверти десять под дверями кабинета послышались первые голоса, вскоре переросшие в оживлённый шум, говоривший, что все студенты на месте. Поправив рукава мантии, которые закатывал, чтобы не мешали работать, Сасори махнул волшебной палочкой в сторону двери, и та медленно открылась. Шум в коридоре тут же прекратился. Затем в класс осторожно заглянула Гермиона и, дождавшись кивка преподавателя, вошла внутрь, а следом за ней и остальные пятикурсники; они выстроились перед учителем неровной шеренгой, с опаской поглядывая на странно расставленные парты.

— Все здесь? — спросил Сасори.

— Фей Данбар не будет, сэр, — отрапортовала Гермиона. — Она в больничном крыле.

— Понятно, — он сделал пометку в журнале. — Ещё отсутствующие?

— У нас все есть, профессор, — сообщил Эрни.

— И у нас, — сказала Падма.

— У нас тоже, — протянул Драко.

— Тогда начнём. В первую очередь, ваша рассадка на сегодняшнее занятие. Как вы уже могли заключить из количества парт, вы будете разделены на восемь команд. Итак, первый стол, — он указал на парту справа от двери, — девушки Пуффендуя; второй — юноши Слизерина; третий — девушки Гриффиндора; четвёртый — юноши Когтеврана; пятый — девушки Слизерина; шестой — юноши Пуффендуя; седьмой — девушки Когтеврана; восьмой — юноши Гриффиндора. Займите ваши места.

Ученики засуетились и поспешили к своим столам. Переговариваться никто не решался, но все недоумённо переглядывались.

— Итак, тема нашего занятия сегодня — приворотные зелья, — продолжил Сасори, когда студенты расселись. — Для начала, пожалуй, немного теории. Что вообще такое?..

— Кхе-кхе.

На миг прикрыв глаза (на ум невольно пришла пара весьма замысловатых ругательств, которые регулярно использовал в своей речи Хидан), Сасори повернулся к стоявшей в дверях кабинета Амбридж.

— Здравствуйте, профессор, — произнёс он. — Чем обязан?

— Я хотела спросить, получили ли вы мою записку с датой и временем инспекции вашего урока? — сладким голоском пропела Долорес.

— Нет.

— Ах, какая незадача. Должно быть, она затерялась где-то по дороге…

«Или ты, старая жаба, даже не потрудилась её отправить».

— Что ж, по вашему присутствию здесь о времени и дате инспекции догадаться нетрудно, — флегматично заметил Сасори. — Прошу вас, проходите.

Долорес, казалось, была удивлена его неожиданной сговорчивостью. Она вынула из маленькой лакированной сумочки блокнот и что-то записала в него, а затем прошла в дальний конец класса и села на один из сдвинутых туда ненужных стульев. Сасори отвернулся от неё и обвёл взглядом студентов.

— Кто ответит мне, что есть приворотное зелье?

Тут же в воздух взлетело множество рук, но первая, как всегда, была Гермиона. «Даже все почитали, какие молодцы», — мысленно усмехнулся он и кивнул девушке.

— Приворотными, или любовными, называют зелья, вызывающие у пьющего их положительные эмоции, — выдала она без запинки, — от простого расположения или симпатии до влечения.

— Верно, — Сасори стал неспешно прохаживаться по классу. — Вариаций этих снадобий существует очень много, однако эффект большинства из них весьма и весьма непродолжителен. Каков минимальный срок их действия, мистер Смит?

— Минимальный — двенадцать часов, сэр, — ответил Захария. — Но чаще встречаются на двадцать четыре.

— А максимальный, мисс Патил?

— Годы, — сказала Падма. — Однако на это способны лишь самые сильные приворотные зелья.

— Большинство любовных напитков не таят в себе особой угрозы, но вот мощные могут навредить. Почему, мистер Малфой?

— Они довольно трудоёмки в приготовлении, сэр, — серые глаза Драко внимательно следили за профессором, словно ища подвох. — От малейшей ошибки в пропорциях и порядке смешивания ингредиентов они могут превратиться в яд.

— Вы правы, — кивнул Сасори, возвращаясь к своему столу. — Кто может назвать самое сильное приворотное зелье в мире? Да, мисс Харуно?

— Амортенция.

По классу прошёл тихий шепоток, некоторые девушки, не удержавшись, захихикали.

— Именно, — подтвердил Сасори; он взял изящный хрустальный сосуд и продемонстрировал его студентам. — Каковы три главных отличительных признака Амортенции?

— Перламутровый блеск, — мигом ответила Гермиона.

— Пар поднимается по спирали, — добавил Энтони Голдстейн.

— Особенный запах, — сказал Теодор Нотт.

— Что особенного в запахе, мистер Макмиллан?

— Зелье пахнет тем, что человеку больше всего нравится, сэр, — провозгласил Эрни.

— Верно, — Сасори осторожно вынул из сосуда хрустальную пробку с притёртыми гранями и, оставив её на столе, подошёл к пуффендуйцам. — Я сейчас пронесу Амортенцию по классу, и у каждого будет возможность ощутить её аромат.

Интересно было наблюдать за реакцией учеников, вдохнувших пары Амортенции; некоторые из них лишь пожимали плечами, некоторые смущались и краснели, явно узнав для себя что-то новое. Захария поджал губы и откинулся назад на стуле, запрокинув голову и думая о своём. Сакура как-то сразу погрустнела, но всё же непроизвольно подалась вперёд и несколько раз втянула носом запах с такой болезненной жаждой, словно никак не могла им надышаться. Энтони улыбнулся с покорностью судьбе и бросил мечтательный взгляд на Падму. Наруто только пожал плечами, зато Рон, с интересом принюхавшись, состроил вдруг такое удивлённое и одновременно мучительно-задумчивое выражение лица, будто находился на экзамене, где ему ни с того ни с сего вдруг дали задание уровня ЖАБА. Тихо охнув, Хината залилась краской до корней волос и поспешила опустить глаза. Лаванда хихикнула и, толкнув в бок Парвати, что-то зашептала ей на ухо. Даже Драко перестал строить из себя величественную надменность, его лицо на миг смягчилось, став приятным и почти даже добрым.

— А теперь, когда все насладились, давайте поговорим о…

— Кхе-кхе.

Сасори удержал недовольное фырканье; ему опять непроизвольно вспомнился Хидан.

— Ах, я и забыл о вас, профессор Амбридж, — произнёс он и направился к ней. — Вы тоже хотели понюхать, верно? — женщина открыла было рот, чтобы что-то сказать, но кукловод уже вновь обратился к аудитории: — Мисс Боунс, поведайте нам, почему использование приворотных зелий глупо и бессмысленно.

Сасори подошёл к Амбридж и протянул ей сосуд. Губы Долорес разошлись в раздражающей, чуть укоризненной улыбке, но она всё-таки сделала вдох.

— Потому что они не способны создать любовь, — сказала тем временем Сьюзен. — Даже Амортенция не может заставить человека полюбить; она вызывает сильное увлечение, и только.

— Не просто сильное увлечение, мисс Боунс, — мягко поправил её Сасори, возвращаясь в центр комнаты. — Страсть. Желание. Сумасшествие. Вот что такое Амортенция. Чувство неконтролируемого влечения, заставляющее терять рассудок, поступаться всем, что вам дорого, всеми принципами и идеалами, ради хотя бы одного поцелуя униженно ползать на коленях перед бесчувственным животным, чья рука влила в ваш бокал этот яд. Кому-то это всё может показаться вполне приемлемой ценой за предполагаемое счастье, однако со временем ваша страсть остынет и в отсутствие подлинных чувств уйдёт в небытие, однако же жертва ваша будет продолжать мучиться… Именно поэтому данное зелье столь опасно, — спокойно подытожил он, будто бы и не замечая, как жадно его слова ловил неожиданно притихший класс. — К следующему занятию с каждого письменное рассуждение на тему «Польза и вред приворотных зелий», объём не меньше фута. И потрудитесь, чтобы не все они были одинаковы у всего курса.

Он отвернулся, опуская сосуд на стол и закупоривая его пробкой, и студенты тут же принялись перешёптываться за его спиной. Творческое задание по зельям? Это что-то новенькое.

— Теперь, пожалуй, — продолжил Сасори, — время перейти к практической части…

— Кхе-кхе.

— Минуту, профессор Амбридж, я дам классу задание и тогда уже уделю внимание вам, — даже не повернувшись к ней, произнёс он. — Итак, практическая часть.

— Мы что, будем варить приворотное зелье?! — не веря своим ушам, в восторге воскликнула Лаванда.

— Я думаю, этим вы займётесь в свободное от учёбы время, мисс Браун, — заметил Сасори; студенты захохотали, а Лаванда смущённо опустила глаза. — Нет, сегодня мы попробуем противостоять этой заразе. Пусть ко мне подойдёт по одному человеку от каждой группы.

Первая, как всегда, сорвалась с места Гермиона. За ней почти одновременно подошли Сакура, Ханна Аббот и Миллисента Булстроуд. У парней, разумеется, тут же начались заминки: Майкл Корнер подошёл только после того, как проиграл в «камень-ножницы-бумага» Терри Буту, Джастин Финч-Флетчли и Захария долго негромко спорили, но в конце концов пошёл Смит, Рон и Гарри фактически вытолкали Наруто, а Драко переглянулся с Теодором и отправил к столу Грегори Гойла.

— Каждый из вас должен вытянуть жребий с номером, — пояснил Сасори, подавая студентам небольшой чёрный мешочек. — Хорошо, а теперь, — он театрально сдёрнул шёлковый платок с подноса, открывая аккуратно выстроенные в два ряда восемь совершенно одинаковых, пронумерованных бокалов, — возьмите бокалы с вашими номерами и выпейте из них воду.

— Профессор! — тут же возмутилась Миллисента. — Это противоречит…

— Учебному процессу, принятому в Хогвартсе, я знаю, — сказал Сасори. — Однако новый материал всегда лучше усваивается на практике, особенно если в его усвоении есть однозначная заинтересованность и выгода. Сразу добавлю, что все содержащиеся здесь приворотные зелья взяты из книг, которые были рекомендованы вам к прочтению на это занятие, и срок действия у них не превышает сутки.

— Но на кого составлен приворот?

— Не волнуйтесь вы так, мисс Булстроуд. Все эти зелья рассчитаны на то, чтобы заставить вас признаться в своих чувствах тому, о ком вы тайно грезите. Можете считать это небольшой подсказкой.

Слизеринка нахмурилась, продолжая с подозрением рассматривать ёмкости. Сакура и Наруто переглянулись и без возражений взяли бокалы со своими номерами. Остальные последовали их примеру, без особой, впрочем, охоты.

— А теперь правила игры, — заговорил Сасори деловым тоном. — Сейчас каждый приворожённый вернётся на место, но не к своей группе, а за стол второй команды своего факультета, и товарищи должны будут приготовить для него или неё противоядие. Дамы и господа жертвы, вот вам каждому флакон с образцом вашего приворотного зелья и лист с названием одного уже открытого его ингредиента, — он дождался, когда ребята разберут указанные предметы, и продолжил: — Вам строго запрещается как бы то ни было помогать товарищам; вы можете только отвечать на вопросы, касающиеся изменения вашего состояния. Если вы всё-таки попробуете начать подсказывать рецепт, — его взгляд задержался на Гермионе, — первый раз я просто лишу ваш факультет пяти очков; если же это повторится, наказанием станет десятиочковый штраф и наложение на вас Заклятия немоты до конца занятия. Это понятно?

— Да, — ответил за всех Наруто.

— Тогда займите свои места. У команд есть ещё два способа заработать санкции: разговоры с другими группами и попытка подсмотреть в какие-либо источники информации. В таких случаях при первом замечании я штрафую на пятнадцать очков, при втором — удаляю одного члена команды по своему усмотрению.

Он сделал паузу, обведя пристальным взглядом класс, проверяя, все ли усвоили его слова.

— Но существуют и бонусы, — более мягко произнёс Сасори. — У каждой команды есть право трижды обратиться за помощью ко мне; цена этому — удаление одногоучастника на ваш выбор.

По рядам студентов пробежал возбуждённый шёпот.

— Однако предупреждаю сразу: как можно более точно формулируйте свой вопрос, — добавил Сасори. — Я буду отвечать ровно на то, что вы спросите. Как только ваше противоядие будет, по вашему мнению, готово, позовите меня, и лишь после того, как я удостоверюсь, что для приёма оно неопасно, приворожённый сможет его выпить. В конце занятия я выставлю общие баллы для обеих команд каждого факультета. А сейчас можете приступать.

Ученики тут же завозились, а Сасори присел на край своего стола, внимательно следя за их действиями. Драко выглядел крайне довольным собой — он сумел не попасться в профессорскую ловушку, призванную вывести из строя лучших зельеваров (которые, в большинстве своём, как раз и бросились к преподавательскому столу получать задание), и теперь важно раздавал товарищам указания, что кому делать. Хината уже принялась тихо расспрашивать Наруто о симптомах, пока Парвати устанавливала котёл. Сакура выглядела раздосадованной, что не может помочь с приготовлением противоядия, но наверняка и сама понимала, что её участие стопроцентно гарантировало бы когтевранцам победу, а это было бы нечестно по отношению к остальным.

Когда работа наладилась, Долорес поднялась со своего места и подошла к Сасори.

— Ну что, профессор, теперь вы готовы ответить на мои вопросы? — сладенько поинтересовалась она.

— Разумеется, — отозвался он.

— Как давно вы занимаетесь преподаванием?

— Около пятнадцати лет.

Долорес сделала пометку в блокноте.

— И всё это время вы работали в Конохе?

— Не совсем. Поначалу я… Мисс Браун, не думаю, что ощупывание поможет вам определить, какое именно зелье выпил мистер Узумаки… Поначалу я занимался частным обучением и репетиторством. Через некоторое время один знакомый, уже работавший в то время в Конохе, порекомендовал меня директору, и она пригласила меня на должность.

— Понятно, — новая пометка. — Ваш коллега, профессор Учиха, говорил мне, что вы являетесь крупным специалистом по ядам, — как будто бы между прочим заметила женщина, глядя на него поверх пера.

— Во многом из-за этого Цунаде-сама, наша директор, и хотела видеть меня в штате Конохи, — спокойно ответил Сасори; всю эту легенду, выдаваемую министерской крысе по частям, они с Итачи составили вместе и продумали до мелочей. — Она сама — медик высокого уровня, а медицина и зельеварение, особенно области, касающиеся ядов и противоядий, всегда стояли бок о бок.

Амбридж записала.

— Не хочу показаться бестактной, — ласково сказала она, — но почему вы решили участвовать в этой программе? Мне кажется, вы человек довольно закрытый, но всё-таки согласились привезти группу студентов на другой край мира.

— Я здесь по просьбе Итачи Учихи, — негромко произнёс Сасори; он видел, что многие студенты, в том числе Гарри, Рон и Гермиона, прислушиваются к их разговору. — Сам он был назначен лично Цунаде-самой и выразил желание, чтобы именно я составил ему компанию в этой поездке. Я не мог отказать.

— Я полагаю, вы с профессором близкие друзья? — медовым голоском пропела Долорес.

— Насколько это возможно для таких людей, как мы.

Последовала очередная пометка в блокноте. С каждой минутой становилось всё очевиднее, что Амбридж здесь вовсе не для инспекции занятия, а для допроса «иностранного преподавателя», ухитрявшегося избегать её общества на протяжении почти двух месяцев. Сасори отвернулся от неё.

— Минус пять очков Гриффиндору, мисс Грейнджер, — его голос заставил девушку, что-то горячо шептавшую двум лучшим друзьям, вздрогнуть. — Я предупреждал.

— Профессор, — Драко поднял руку, — можно вопрос?

— Да, конечно, — оставив Долорес что-то писать, кукловод подошёл к нему. — Что именно вы хотели спросить?

— Наше зелье — «Тайные мысли», верно?

— Верно, мистер Малфой, — честно, как и обещал, ответил Сасори. — Кто выбывает?

— Крэбб, — мгновенно и без капли сожаления сказал Драко.

— Мистер Крэбб, займите место в зрительном зале, — Сасори указал парню в сторону дальнего угла класса, где недавно сидела Амбридж.

Студенты тут же смекнули, в чём прелесть данного бонуса, и следующие несколько минут Сасори переходил от стола к столу, отвечая на вопросы по поводу правильности определения зелья или каких-то ингредиентов противоядия; попутно он выдал штраф слизеринским девочкам, попытавшимся под шумок заглянуть в книгу, и мальчикам из Пуффендуя, рискнувшим обратиться за советом к соседкам-когтевранкам. Всё это время Долорес следила взглядом за ним и что-то строчила в блокноте, а затем, когда Сасори стал неспешно прохаживаться между партами, наблюдая за ходом работы учеников, вновь подошла к нему.

— Прошу прощения, профессор, — её сахарная улыбка мгновенно вызвала у кукловода непреодолимое желание подлить какого-нибудь особенно жестокого яда ей в чай, — не подумайте, что я оспариваю ваши методы, вовсе нет… Но я хотела обратить ваше внимание на то, что по нормам, принятым нашим Министерством магии, приворотные зелья проходятся лишь на шестом курсе и уж тем более без демонстрации их действия на студентах.

— Да, я тоже уже замечал, что моё представление об учебном процессе не всегда совпадает с представлением вашего Министерства, — с очаровательной улыбкой отозвался Сасори.

Взгляд Амбридж стал холоден. Она записала.

— Пожалуй, я увидела и услышала достаточно, — сказала она почти без сладости в голосе. — Результаты инспекции будут известны через десять дней, и я сразу же отправлю их вам.

— Великолепно, — с легчайшим намёком на сарказм протянул Сасори.

Он проводил генерального инспектора до дверей насмешливым взглядом и вновь прошёлся по классу. При его приближении многие ученики опускали головы, пряча игравшие на их губах улыбки — в школе почти все ненавидели Долорес Амбридж. Даже Наруто, и тот украдкой улыбнулся кукловоду, озорно блестя глазами; Сасори чуть приметно кивнул ему и, вернувшись к своем столу, связался с напарником.

«Десять очков, если сделаешь какую-нибудь гадость Долорес».

«Сорок, мм!» — тут же откликнулся Дейдара.

«Двадцать».

«Тридцать!»

«Двадцать пять, и чтобы гадость была большая».

«Тридцать, и я вам ещё кое-что интересное расскажу, да».

«Ладно, согласен, — Сасори не имел никакого желания долго торговаться. — И что же ты хотел рассказать?»

«Одну крайне занимательную школьную сплетню, мм…»

— Пустите меня! — вдруг воскликнул Майкл Корнер и подскочил со стула, на который его уже трижды усаживали одноклассницы. — Я должен найти её! Я должен сказать о своих чувствах!..

«Подожди, Дей, тут у парня истерика», — бросил Сасори напарнику и подошёл к когтевранцам.

— Как продвигается работа? — поинтересовался он, положив руку Майклу на плечо и одним уверенным движением опустив его обратно на стул.

— Всё замечательно, профессор, — заверила его Падма, вытирая рукавом мантии намокший от пота лоб. — Вот только Майкл…

— Дайте мне уйти! — громко потребовал парень и сделал попытку вырваться, но кукловод держал крепко. — Она должна знать!..

— Мистер Корнер, — негромко, доверительным тоном произнёс Сасори, — вы и вправду думаете, что вашей избраннице понравится, если вы подлетите к ней в коридоре и на всю школу станете вопить о своих чувствах? Поверьте, лучше вам сейчас, раз время всё равно есть, сесть и подумать о том, какой романтический сюрприз ей сделать.

— П-правда? — пробормотал Майкл, и тень мысли мелькнула в его глазах.

— Ну разумеется, — кивнул Сасори; парень успокоился и задумался, а кукловод шёпотом сообщил девушкам: — Сочетание внушаемости с утратой способности к последовательному мышлению. Так что думать он теперь будет долго, если повезёт, до конца занятия.

— Спасибо, сэр, — с чувством сказала Мораг МакДугал.

— Рано радуетесь, — отозвался он. — Кто уходит?

— Давайте я, — предложила Лайза Турпин, поднимаясь. — Девочки и без меня закончат.

— Хорошо, — согласился Сасори, и девушка присоединилась к уже сидевшим в конце класса одноклассникам, Мэнди и Терри.

«Можешь продолжать, я слушаю, — сказал он товарищу, но через чакру ощутил, что тот смеется. — Что?»

«Вы никогда раньше не сокращали моё имя», — весело отозвался Дейдара.

«Так было быстрее, — с определённым раздражением ответил Сасори, совершенно не понимая, почему это вызвало такую бурную реакцию у напарника. — Говори, что хотел, у меня мало времени».

«Ладно, ладно, — усмехнулся он. — Так вот: в неофициальных кругах ходит почти официальная версия, что вы с Итачи больше, чем друзья, мм».

«В смысле?» — нахмурился Сасори.

«В самом интересном, да», — ехидно сообщил Дейдара.

«И многие в это верят?»

«Все больные на голову и обладатели извращённой фантазии».

«Таких много?»

«Не то чтобы очень, но есть, — проинформировал напарник. — Раньше было больше, но мы с Хинатой провели агитационную кампанию «Нифига подобного, у Сасори-сана есть девушка», мм».

«Кошмар, — вздохнул Сасори. — Ты Итачи, надеюсь, об этом не рассказывал?»

«Ну нет, конечно! У Учихи душевная организация тонкая, может и не выдержать такую новость; у него ж Шаринганы полопаются, если узнает о слушке, что вы с ним…»

«Вот и впредь ничего ему не говори, — перебил товарища кукловод. — А что до вашей собственной версии… Кто это придумал?»

«Хината, — признался Дейдара. — Да нормальная версия, ничего в ней такого!»

«Всяко лучше, чем вторая», — фыркнул Сасори.

«Вот и я о том же», — довольно заявил напарник.

До окончания занятия оставалось минут двадцать, когда команды начали сдавать работы. Лишь убедившись, что юные дарования своими снадобьями не отравятся, Сасори позволял нуждающимся выпить противоядия; многие, как и Майкл, проявлявшие беспокойство, расслаблялись и уже вместе с товарищами смеялись над своим недавним поведением. Наруто, впрочем, продолжал бросать томные взгляды на Сакуру и вздыхать, но девушка совершенно не замечала этого, полностью уйдя в свои мысли.

— Итак, подведём итоги, — сказал Сасори, когда все восемь групп продемонстрировали ему плоды своих трудов. — Признаюсь, я отчасти удивлён, но удивлён приятно, что вы все в самом деле подготовились к занятию и справились с поставленной задачей. За хорошую работу каждый факультет получает сорок баллов, — ученики радостно зашумели. — Так как команда юношей из Слизерина справилась первой, присуждаю их факультету ещё десять баллов, — Драко и Теодор, заканчивавшие работу вдвоём, отдав Блейза Забини за вторую подсказку, обменялись гордыми улыбками. — Однако я бы хотел особо выделить ещё одну команду, — Сасори повернулся к собравшимся вместе студентам факультета львов. — Девушки Гриффиндора были единственными, кто, несмотря на возникавшие в ходе работы трудности, не променял товарищей на мою помощь, и за это они получают пятнадцать очков.

Гриффиндорцы радостно загалдели, а вот с лица Драко сползло самодовольное выражение.

— Позвольте, профессор, — проговорил он, недовольно поглядывая на кукловода, — за что им такая большая премия?

— За работу в команде, мистер Малфой, — поучительно произнёс Сасори. — Истинный смысл данного задания — проверить, как хорошо сможете вы сработаться ради общей цели. Насколько я успел понять, в Хогвартсе очень мало внимания уделяется подобным вещам, однако в нашей школе умение сотрудничать с другими людьми является одним из наиболее важных, и его я хотел бы у вас выработать, — он сделал короткую паузу, чтобы все усвоили его слова. — Итак, на сегодня наше занятие окончено. Все молодцы, не забудьте только о домашнем задании к четвергу.

Собрав свои вещи, студенты стали расходиться, возбуждённо переговариваясь и обмениваясь впечатлениями о необычном уроке. Только троица коноховцев задержалась и, когда все вышли, приблизилась к преподавательскому столу.

— У вас какие-то вопросы? — спросил Сасори, взмахом волшебной палочки заставляя флаконы с остатками приворотных зелий подлететь к нему и выстроиться на столе.

— Мы просто хотели сказать, что это был очень хороший урок, Сасори-сан, — Хината искренне улыбнулась ему.

— Ага, — сказал Наруто, глубоко засовывая руки в карманы брюк и отводя глаза, — особенно про это… командную работу, даттебаё.

— Это было неожиданно, — призналась Сакура. — К тому же вы применили классическую формацию шиноби: команда из четырёх человек. Плюс приворожённый в роли заказчика.

— Рад, что вы заметили, — отозвался Сасори, присаживаясь на край стола. — Как на ваш взгляд, каков общий уровень способностей к командной работе в Хогвартсе?

— Не очень высокий, — со вздохом ответила Хината.

— В первую очередь каждый из них думает о себе, — добавила Сакура. — Им очень непросто отбросить личные чувства в сторону.

— Но мы постараемся это исправить! — заявил Наруто, уверенно глядя на остальных. — Начнём с ОД, а потом и всей школе объясним, что надо быть заодно, даттебаё.

— Полагаюсь на вас, — произнёс Сасори. — Как в последнее время взял моду говорить Итачи: если что, обращайтесь.

Наруто кивнул ему и вместе с Хинатой направился к выходу, но вот Сакура осталась на месте.

— Сакура-чан?

— Идите, встретимся в Большом зале, — махнула рукой девушка; когда лохматая блондинистая голова скрылась за дверью, она повернулась к кукловоду. — Сасори-сан, у меня к вам серьёзный разговор.

— Ах, даже серьёзный? — вскинул бровь он. — Ну давай, что случилось?

— Я хотела вам сказать… — она запнулась, но собралась и, крепко стиснув кулаки, заговорила вновь: — Дейдара попросил меня помочь найти лекарство для Итачи и передал мне все ваши записи о его здоровье.

— Вот как, — проговорил Сасори чуть слышно, чувствуя, как закипает в венах кровь. Однако же лицу своему он придал каменное выражение, а во взгляд вложил леденящий холод.

— Только не злитесь на него! — быстро сказала Сакура, которую эти перемены, похоже, встревожили. — Он хотел, как лучше…

— У меня за спиной.

— Знал, что вы не одобрите.

В воздухе между шиноби повисло напряжённое молчание.

— Сасори-сан…

— Зачем ты это сделала? — перебил её кукольник. — Зачем сдала его, когда сама только недавно горой стояла за командную работу?

— Я не хочу, чтобы Итачи умер, — вдруг честно, даже с вызовом, ответила Сакура. — Я хочу, чтобы он вернулся в наш мир и сразился с Саске-куном, хочу, чтобы всё это закончилось и Саске-кун вернулся в Коноху… И чтобы сохранить Итачи жизнь до этого момента, мне нужно сотрудничать с вами, а уж никак не с Дейдарой.

Некоторое время Сасори молчал, не мигая глядя на неё, пристально, оценивающе.

— Тогда наши цели схожи, — произнёс он, наконец. — Мне тоже необходимо, чтобы Итачи жил.

— Так вы согласны работать над этим со мной? — уточнила Сакура, явно боясь поверить в реальность происходящего.

— Само собой, — кивнул Сасори, в мыслях своих победно улыбаясь.

Чувство, закипавшее в нём, было торжеством.

Гроза разыгралась только к ночи. Холодный ливень с градом молотил по окнам, а порывы ветра с воем обрушивались на стены замка, желая, казалось, сокрушить их. Большинство обитателей Хогвартса уже спало в этот час, но не Сасори; он сидел на подоконнике в своём кабинете, не освещённом ничем, кроме частых вспышек молний, рассекавших небо.

Особенно яркий всполох хорошо осветил комнату и напряжённо замершего посреди неё парня; от этого белого, неземного света Дейдара казался даже бледнее, чем был на самом деле.

— Невозможно… — проговорил он, не сводя недоверчивого, беспокойного взгляда с напарника.

— Возможно, — так же тихо, как он, произнёс Сасори. — Это и в самом деле конец.

Грянул гром, и он почти заглушил судорожный не то всхлип, не то смешок подрывника.

— Подумать только, — голос Дейдары непривычно дрожал, а его обычно ясный, уверенный взор был сейчас лихорадочно беспокоен, — я проиграл…

— Да, проиграл, — впервые, наверное, в жизни Сасори так наслаждался моментом. Гроза за окном идеально дополняла чувство эйфории, владевшее им от одной мысли об абсолютной победе над напарником. — Как я и говорил, Сакура предала тебя, и теперь ты, лишившись двухсот баллов, опустился ниже нуля, — кукловод произносил слова медленно, упиваясь звучанием каждого из них. — Ты так и не научился планировать и просчитывать наперёд ходы, Дейдара.

— Так значит, даже этот глупый урок по приворотным зельям…

— Он поднял на поверхность нужные мне чувства. Девчонка, похоже, действительно любит брата Итачи, и ради хотя бы даже призрачной возможности вернуть его в Коноху с лёгкостью пренебрегла договором с тобой.

Дейдара дёрнул головой и нервно, отрывисто засмеялся.

— Ксо, а я только начал думать, что она не такая уж и стерва, мм.

— Влюблённая женщина — неудобный противник, — заметил Сасори. — Неудобный, но предсказуемый.

Вновь полыхнула молния, на этот раз совсем близко, ударив в одну из окружавших школу гор.

— Ну что, Сасори-но-Данна, — Дейдара подошёл ближе, всем своим видом выражая обречённость и смирение, — нет смысла тянуть, хм. Говорите своё желание.

— Ты меня удивляешь, — протянул Сасори, внимательно глядя на него. — А где же обычная гордость, непокорность, нежелание склонять ни перед кем голову?

— Когда мы всё это начинали, я дал слово, — ответил Дейдара с горькой усмешкой, — и не откажусь от него, чем бы это для меня ни обернулось.

Чуть склонив голову набок, Сасори изучал лицо напарника. Мальчишка нервничал, это видно, неизвестность изводила его, а предположения страшили, но он не собирался признаваться в этом. Как всегда.

— Что ж, — заговорил кукловод, и парень тут же напрягся, — я всё ещё не придумал для тебя желание, Дейдара.

Взгляд подрывника изменился мгновенно — теперь он смотрел на товарища поражённо, прямо-таки ошарашено.

— Не придумали? — в его тоне чувствовалось удивление пополам с облегчением. — Что, даже марионетку не хотите из меня сделать, мм?

— Почти совсем нет, — отозвался Сасори и коварно прищурился. — А ты предлагаешь?

— Нет-нет! — замотал головой Дейдара, возвращаясь к своим обычным интонациям. — Блин, Данна, ну вот зачем издеваться так надо мной, мм?! Вы ж своим тоном привидение в могилу загоните!

— Разве я мог устоять? — почти весело ответил Сасори. — Ты не представляешь, как забавно тебя мучить.

— Выкинуть бы вас сейчас из окна, — буркнул подрывник, но вместо этого уселся на подоконник рядом с напарником. — Ну и долго вы собираетесь над желанием думать, мм?

— Как знать, — протянул Сасори. — Не хочу торопиться, это всё-таки важное решение.

— И это говорит человек, ненавидящий заставлять других ждать себя, — фыркнул Дейдара. — Ай, ну и ладно! — вдруг заявил он. — Уверен, ничего опасного для жизни вы от меня не потребуете.

— И откуда такая уверенность? — насмешливо вскинул бровь Сасори.

Дейдара лукаво подмигнул ему.

— Что бы вы там ни говорили, Данна, вы привязались ко мне.

— Повторишь то же самое, когда прикажу тебе спрыгнуть с Астрономической башни, — отозвался Сасори.

— Спрыгнуть, сказали вы, — заметил Дейдара с ухмылкой. — Но не разбиться.

========== Глава 16. Столкновение ==========

— Ну что у тебя, Шикамару?

— Ничего, — отозвался парень, поднимаясь с корточек и потирая затылок. По правде сказать, он уже и не особо верил в то, что команда, посланная по следу Саске, сможет обнаружить хоть что-то — после убийства Орочимару Учиха как в воду канул. По сути, он мог находиться сейчас где угодно, и найти его было по меньшей мере очень сложно, если вообще реально, но приказа возвращаться из центра не поступало, поэтому коноховцы упорно продолжали прочёсывать квадрат за квадратом, надеясь лишь на чудо.

Информация, которую предоставила товарищам Анко, так и не помогла — когда они попали на место, Саске уже давно и след простыл, даже запаха не осталось, поэтому пришлось начинать всё сначала. Конечно, хотелось верить, что миссия всё-таки в конечном итоге увенчается успехом, но у шиноби постепенно начинало кончаться воодушевление.

— Когда увижу Саске-куна, выскажу ему всё, что о нём думаю, — пробурчала Ино, откидывая за спину длинные, собранные в высокий хвост волосы. — Нет, это же надо так спрятаться, чтобы вообще ни следа! Ладно, я бы ещё поняла, если бы он прятался от Акацук, но от своих же!..

— Сейчас мы ему не больше «свои», чем Акацуки, — заметил Шикамару, обводя задумчивым взглядом окрестности. Напарники стояли на краю просёлочной дороги, соединявшей небольшие деревеньки; это была такая глушь, что даже на картах коноховцев эти поселения были отмечены через одно.

— Ну как, нашли что-нибудь? — спросил Ямато, когда напарники вернулись во временный лагерь; впрочем, чувствовалось, что спрашивает он больше для галочки, чем в ожидании услышать положительный ответ.

— Вообще без намёков на следы Саске, — сообщил Шикамару, засовывая руки в карманы штанов. — Как по мне, с каждым днём эта затея всё больше и больше теряет смысл.

— Распоряжений из Конохи не поступало, — сказал Какаши, подходя к беседующим шиноби, — а завершить миссию просто потому, что не верим в успех, мы не можем.

— А у вас бывало такое, чтобы вы упускали свою цель, Какаши-сенсей? — поинтересовался парень.

— Один раз, — коротко ответил он.

Ямато посмотрел на капитана чуть ли не с сочувствием. Присмотревшись к ним, Шикамару заключил, что в тот раз Какаши упустил тоже Учиху.

— У нас ничего, — доложил Сай, присоединившись к обсуждению; пришедший вместе с ним Чоджи отошёл к Ино, уже возившейся с едой.

— Ну, тогда сегодня отправимся дальше, — развёл руками Ямато. — Выбора всё равно не остаётся.

— Да… — отстранённо протянул Какаши, провожая взглядом стайку птиц, стремительно и с криками пролетевшую над лагерем. — Знаете что, — вдруг сказал он, — давайте-ка пойдём дальше прямо сейчас.

— Что-то не так, семпай? — спросил Ямато.

— Надеюсь, это просто моя паранойя, — отозвался он и махнул рукой Ино и Чоджи.

Бежали шиноби в молчании. Возглавлявший отряд Какаши был по-прежнему напряжён, и Шикамару невольно заражался его настроением — всё-таки не стал бы такой шиноби, как Хатаке Какаши, беспокоиться по пустякам. К тому же, из поясной сумки парня доносился тонкий свист; его издавал предвещающий беду волчок, а это значило, что инстинкты не подвели Какаши, и поблизости действительно есть опасность.

Они бежали так часа два; лес остался позади, и когда коноховцы выскочили на открытое пространство, поросшее травой и редкими хилыми деревцами, капитан приказал остановиться.

— За нами хвост, — просто сказал он, когда команда собралась вместе. — Их двое и, насколько могу судить, они довольно сильны.

— Они далеко? — взволнованно проговорила Ино, оглядываясь через плечо.

— Мы сумели оторваться на пару километров, — ответил Какаши. — Они, похоже, не особо торопятся, но скрыться у нас уже не получится.

— И что будем делать? — спросил Чоджи.

— Логично было бы устроить засаду, — заметил Шикамару. — Двум или трём из нас стоило бы остаться на видном месте в качестве приманки, а остальным — спрятаться в лесу и подождать удобный случай для атаки.

— Да, я тоже об этом думал, — признался Какаши, обводя задумчивым взглядом подчинённых. — Шикамару, Ино, спрячьтесь за деревьями; когда будет возможность, примените свою комбинацию и захватите хотя бы одного из них. Сай, тоже укройся и готовься обеспечить поддержку своим ниндзюцу. Я, Чоджи и Ямато будем приманкой.

— Хорошо, Какаши-сенсей, — кивнула Ино.

Оставив товарищей на открытом месте готовиться к возможному сражению, Шикамару вместе с Ино и Саем вернулся под полог леса и затаился среди поросших мхом стволов.

Ждать пришлось довольно долго; преследователи явно и в самом деле не торопились, и появились они только около четверти часа спустя. Как и говорил Какаши, их было двое: высокий крепкий шиноби в скрывающей большую часть лица маске и его более молодой товарищ с пепельно-серыми волосами и большой красной трёхлезвийной косой за спиной. На обоих преследователях были чёрные плащи с красными облаками.

При виде них коноховские шиноби мгновенно подобрались и изготовились к бою.

— Эй, гляди, Какудзу! — весело крикнул парень, обращаясь к напарнику. — Они подождать нас остановились, дебилы!

— Помолчи, Хидан, — процедил его спутник, устремив пристальный взгляд на стоявшего чуть ближе к противникам Какаши.

«Какудзу и Хидан, значит, — пронеслось в голове Шикамару. — Это те самые, о ком говорила Анко».

— Себя затыкай, придурок! — огрызнулся молодой нукенин.

— Сосредоточься на цели, — оборвал его Какудзу.

Хидан недовольно фыркнул и повернулся к коноховцам. Какаши поднял бандану, скрывавшую его левый глаз.

— О-па, — протянул Хидан, неприятно скалясь. — Шаринган…

— Хатаке Какаши, — произнёс его напарник.

Стремительно выхватив из-за спины косу, Хидан бросился в атаку. Увернувшись, Какаши выхватил кунай и парировал следующий удар. Ямато, припав на одно колено, за миг сложил печати — и выросшая из его руки толстая лоза, многократно ветвясь, метнулась к Какудзу. Тот ловко уклонился, отскочил в сторону, точно туда, где его уже поджидал Чоджи, тут же обрушивший на противника увеличенные в несколько раз при помощи техники Расширения тела кулаки. Нукенин, однако, без особого труда перехватил руки парня и с силой отшвырнул его от себя — Чоджи отлетел на несколько метров, сломав спиной неудачно подвернувшееся хилое деревце. Чтобы дать товарищу время прийти в себя, Ямато вновь напал на Какудзу, оттесняя его от парня.

Тем временем Какаши и Хидан сошлись в нешуточной схватке, демонстрируя поистине превосходное владение тайдзюцу. Коса мелькала так стремительно, что уследить за ней было почти невозможно, но Какаши справлялся, во многом благодаря Шарингану, и всякий раз, когда казалось, что этот удар его уж точно заденет, ухитрялся в самый последний момент уклониться или отразить атаку. Хидана, впрочем, это по всей видимости совсем не расстраивало — он откровенно веселился, сыпля на противника удар за ударом, сопровождая это восторженным и каким-то ненормальным улюлюканьем. Хидан запускал во врага свою косу, но затем мгновенно изменял траекторию её полёта при помощи прикреплённого к ней длинного стального троса, другой конец которого скрывался в его рукаве.

Пригнувшись, уходя от очередного выпада, Какаши воспользовался секундным промедлением противника и ударил его Райкири. Улюлюканье тут же оборвалось, и джонин отскочил прочь от поверженного врага.

— Один есть, — радостно прошептала Ино, затаившаяся рядом с Шикамару.

Он ничего не ответил — продолжал внимательно следить за оставшимся Акацуком. Отступив за пределы досягаемости техники Ямато, Какудзу скосил взгляд на напарника и, увидев постигшую его участь, пренебрежительно хмыкнул.

— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не расслаблялся во время боя?

— Да блин! — вдруг крикнул Хидан, заставив вздрогнуть всех коноховцев. — Это вообще-то охереть как больно! А ещё ты тут начинаешь мне мозг выносить!..

— Что происходит? — дрожащим голосом проговорил Чоджи.

— Не знаю, — ответил Какаши, напряжённо хмурясь. — Я уверен, что попал по сердцу.

— Он что, получается, бессмертный? — Ямато остановился возле капитана, тоже как никогда серьёзный и хмурый.

— Чувак, да ты гений! — издевательски фыркнул Хидан. — У вас в Конохе все такие умные?..

— Кончай трепаться, Хидан, — перебил его напарник.

— Чёрт тебя дери, Какудзу! Ты портишь всё удовольствие!

— Мы сюда не развлекаться пришли. Ты забыл о нашей цели?

«Их цель?..»

— Бля, да помню я, помню, — проворчал парень. — О, великий Джашин-сама, и за что мне достался в напарники такой конченый придурок, который ещё и не даёт приносить тебе жертвы?..

«Жертвы?..»

— Я сам сражусь с Какаши, — не допускающим возражения тоном сказал Какудзу. — С остальными можешь делать, что тебе заблагорассудится.

Губы Хидана разошлись в хищной улыбке.

— А это уже совсем другой разговор, — он легко крутанул косой и указал ею на коноховцев. — Ну-ка, кто первый, а? Деревянный человек или жиртре?..

Он не закончил и, резко размахнувшись, направил удар в напарника. Тот в последний момент успел отскочить, и мощные лезвия со свистом пронеслись мимо него. Тут же кунай с прикреплённой к нему взрывной печатью, запущенный Саем, столкнулся в полёте со стальным тросом; прогремевший взрыв разорвал его, и коса, ничем более не удерживаемая, отлетела в сторону и глубоко вонзилась в ствол. Хидан вздрогнул, словно бы очнувшись ото сна, и дёрнул рукой, явно намереваясь выхватить какое-то другое оружие, но не смог исполнить задуманное — Шикамару взял его под контроль Теневым подражанием, не давая пошевелиться.

— Молодец, Ино, — сказал Шикамару открывшей глаза девушке, которую Сай за плечи удерживал в сидячем положении.

— Он очень силён, — произнесли она, выпрямляя спину. — Я его еле удержала Переносом разума…

— Бля, это чё ещё за нахер?! — заорал Хидан.

— Засада, значит, — протянул Какудзу, взглядом проследив направление тянувшейся по земле до укрытия коноховцев чёрной тени, связавшей его напарника.

— Эй, Какудзу! Харе по сторонам глазеть! — в голосе парня слышалось нечто, отдалённо похожее на испуг. — Рассей ты эту чёртову технику!

— Я тебе говорил, чтобы ты не расслаблялся, — процедил нукенин, смерив товарища презрительным взглядом. — Ты как обычно послал меня — и вот результат.

Хидан поморщился, но тут же состроил виноватую рожицу и заюлил:

— Ну прости меня, ну Ка-а-акудзу!.. Освободи меня, и давай уже перебьём этих уродов!..

— Ладно.

Какудзу быстро сорвался с места и бросился к Шикамару, Ино и Саю, но тут дорогу ему преградил мгновенно среагировавший Какаши.

— Ты сражаешься со мной, — проговорил он, выставляя перед грудью руку с зажатым в ней кунаем. Недолго думая, Какудзу атаковал его, но в следующий миг ему опять пришлось уворачиваться от лоз, созданных Ямато.

Не теряя времени даром, Шикамару кивнул товарищам, и втроём они побежали в лес, прочь от места сражения. За ними на расстоянии нескольких метров следовал, громко матерясь, вынужденный повторять все движения за Шикамару Хидан.

— Уроды мелкие, вы куда меня, блять, тащите?! — орал он им в спины. — Как только освобожусь, я вас всех на куски покромсаю!..

— Моего Теневого подражания хватит ещё минуты на три, — негромко, чтобы не услышал враг, сказал Шикамару, не сбавляя скорость. — Наша главная задача — обездвижить его и дождаться прихода остальных.

— Я могу связать его своей техникой, — произнёс Сай. — Но если он так силён, как говорит Ино, на это потребуется много чакры, так что гарантировать я могу не более десяти минут.

— За это время я успею восстановиться, — кивнул Шикамару, украдкой оглядываясь через плечо.

Найдя укромную лесную полянку, коноховцы остановились.

— Ну и чё дальше? — осведомился Хидан. — Вы типа считаете, что разделили нас с Какудзу — и всё, проблема решена? Чтоб вы знали, ни хера вы ничего не решили!..

Отвечать ему никто не стал. Сай сел на землю, извлёк из рюкзака чистый свиток, развернул его, открыл отсек с чернилами и, взяв в руку кисть, поднял взгляд на Шикамару, ожидая его приказа.

— Ино, — сказал тот, разводя руки в стороны (что сделал, громко возмущаясь, и Хидан), — обыщи его.

— Сейчас, — девушка с опаской подошла ближе к нагло скалящемуся нукенину и стала расстёгивать на нём плащ. Как следует проверив все карманы, она выбросила из них на землю упаковку энергетических пилюль, несколько ножей и два складных металлических кола, после чего поспешила отойти обратно к напарникам.

Чувствуя, что уже на пределе, Шикамару кивнул Саю. Тот быстро нарисовал больше дюжины длинных змей, которые после активации техники ожили и обвили нукенина. Убедившись, что пленник связан крепко, Сай кивнул, и Шикамару прекратил Теневое подражание.

Время тянулось до ужаса медленно. Минуты шли, но тишину леса не нарушало ничто, кроме щебета птиц. Коноховцы молчали, и даже Хидан, поругавшись какое-то время, наконец заткнулся, после чего стало совсем тихо. Он прикрыл глаза и словно бы глубоко задумался, но затем вдруг цыкнул.

— Вот говнюк, — прошипел он. Шикамару внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Прошло ещё несколько минут, и Шикамару только было собрался подменить Сая, чтобы дать ему отдохнуть от связывающей техники, как послышались шаги, и на полянку вышли Ямато и Чоджи — оба выглядели потрёпанными, а в их глазах застыло какое-то затравленное, потерянное выражение.

— Где Какаши-сенсей? — первым делом спросил Шикамару, почуяв недоброе.

— Что там было после вашего ухода… — проговорил Чоджи; Ино поспешно подошла к нему и стала залечивать раны парня. — Этот Какудзу просто… просто не человек…

Вольготно развалившийся (насколько это было возможно с учётом того, что он был полностью связан) на траве Хидан насмешливо фыркнул.

— Если коротко, — сказал Ямато, бросив взгляд на пленника, — он отбросил нас с Чоджи-куном, оглушил Какаши-семпая, а затем забрал его и исчез.

— И бросил напарника?

— Похоже на то.

Шикамару покосился на лениво слушавшего их нукенина. «А он, похоже, даже не удивился, — подумал парень. — Либо у них в Акацуки это считается нормальным, либо он просто уже знал об этом».

— Что будем делать? — взволнованно спросила Ино, закончив с Чоджи и занимаясь теперь ранами джонина.

— Нам необходимо вернуться в Коноху, — отозвался Ямато. — Нужно как можно скорее доставить туда пленника.

— Но не можем же мы бросить Какаши-сенсея! — вскинулся Чоджи, крепко стискивая кулаки.

— Сейчас у нас нет выбора, — со вздохом произнёс Ямато; было видно, что ему самому безумно хочется прямо сейчас броситься на выручку капитану, но вместе с тем шиноби понимал, что они просто не могут себе это позволить.

— А точно не хотите пойти этого вашего Какаши спасать? — подал голос Хидан. — Какудзу — он такой, очень нервный, может и пришить его, а башку толкнуть на чёрном рынке.

Ино и Чоджи от его слов вздрогнули.

— Это вряд ли, — заметил Шикамару, складывая руки на груди. — Готов поспорить, Какаши-сенсей изначально был вашей с напарником целью — ты напал на него, едва узнав, да и Какудзу только с ним запретил тебе делать, что заблагорассудится.

Малиновые глаза Хидана, буравившие его, злобно сверкнули, но нукенин всё-таки смолчал.

— Тогда выдвигаемся немедленно, — сказал Ямато. — Чем скорее мы вернёмся в Коноху, тем больше у нас шансов спасти Какаши-семпая.

========== Глава 17. Матч и планы на реванш ==========

Вся следующая неделя прошла в Хогвартсе в атмосфере напряжённости и максимального накала страстей. Начался этот мандраж ещё с выходных: у всей школы темой номер один был урок, проведённый Сасори у пятикурсников. До той, по крайней мере, поры, пока не всплыло, что кто-то — Дейдара просто терялся в догадках, кто бы это мог быть! — непонятно как пробрался в кабинет к Амбридж и заколдовал её декоративные тарелочки, отчего изображённые на них отвратительно-милые котятки с разноцветными бантиками на шейках синхронно все на своих ленточках повесились и теперь не мяукали, а хрипели и выли, точно стая дементоров. Причём чары эти оказались настолько крепкими, что Амбридж так и не удалось снять их самой; промучившись пару дней и в конце концов поняв, что под эту какофонию хрипов работать просто невозможно, генеральный инспектор была вынуждена обратиться к профессору Флитвику. Добрый Филиус, разумеется, помог коллеге справиться с проблемой, но затем как бы случайно проболтался об этом в учительской, после чего новость быстро разнеслась по всему замку. Так что теперь при слове «котята» студенты начинали кто ухмыляться, кто хохотать, а Дейдара и Наруто обменивались торжествующими улыбками и взглядами поздравляли друг друга с хорошей работой.

Но даже это меркло и бледнело по сравнению с событием, ожидавшим школу в первые выходные ноября — открытием игрового сезона по квиддичу. Из-за того, что Кубок не разыгрывался в прошлом году, ажиотаж вокруг матча был огромен. Играть предстояло Гриффиндору и Слизерину, но и остальные факультеты проявляли заинтересованность, ведь и им предстояло сразиться с обеими этими командами.

Четверо одноклассников Дейдары входило в состав гриффиндорской сборной, поэтому остаться в стороне от предстоявшего действа парень просто не мог. Разговоры о квиддиче велись постоянно, и, разумеется, как только Фред и Джордж поняли, что их приятель даже правил толком не знает, тотчас же взяли на себя труд ему их объяснить.

На взгляд Дейдары, сборная у их факультета была хорошая; пару раз они с Наруто в качестве зрителей побывали на её тренировках, и оба сошлись на том, что шансы на победу у Гриффиндора есть. Наверное, слизеринцы тоже так думали — всю неделю перед матчем они старались как могли давить на соперников, толкая их в коридорах, подкарауливая после занятий, шепча различные угрозы и колкости. Дошло до того, что Майлс Блетчли, вратарь слизеринской сборной, запустил в Алисию Спиннет, занимавшуюся в библиотеке, каким-то заклятием, отчего брови у неё стали расти с невообразимой скоростью и вскоре уже полностью закрыли глаза. Хотя этому безобразию и было больше дюжины свидетелей, Северус только отмахнулся от них и прикрыл своего студента. Чтобы восстановить справедливость, Дейдара не преминул пару раз хорошенько съездить по физиономии противно ухмылявшегося Майлса, за что сам получил наказание от Минервы.

В утро матча в спальне семикурсников все проснулись рано — Фреду с Джорджем предстояло играть, а Ли, как выяснилось, был бессменным комментатором всех матчей в Хогвартсе. Дейдара всегда спал очень чутко, поэтому копошение соседей вмиг разбудило его; понимая, что пытаться уснуть снова совершенно бесполезно, парень тоже встал и принялся одеваться, не особо участвуя в дискуссии приятелей. Он как раз натягивал тёплый вязаный свитер с высоким воротником — в этих краях ноябрь был уже почти зимой, во всяком случае, таким же снежным и холодным, — когда вдруг ощутил чужую чакру на своём акацуковском кольце, которое по старой привычке не снимал даже на ночь.

«Дейдара, ты не спишь?»

«С моими соседями уснёшь. Чего хотел, мм?»

«Если не занят, зайди ко мне».

«Уже лечу», — с сарказмом протянул Дейдара.

Итачи ничего не сказал и просто прекратил связь. Бросив приятелям что-то про желание погулять, Дейдара вышел из спальни и, миновав пустую Общую гостиную, толкнул портретную дверь.

Ему до сих пор была непривычна связь с Итачи. Каждый раз, когда голос бывшего врага звучал в его голове, Дейдара непроизвольно напрягался, лишь затем вспоминая, что это вовсе не очередное гендзюцу, а своего рода знак доверия, признания товарищем. Ведь на самом деле эти кольца не просто позволяли вести беседы на расстоянии — вместе с обменом мыслями в той или иной мере происходила также и связь эмоциями, а для нукенинов их уровня дать кому-то доступ, пусть даже и ограниченный, к своему внутреннему миру было высокой степенью доверия.

На пути к комнатам Итачи ему не встретился никто; добравшись до нужной двери, Дейдара постучал и, дождавшись разрешения, вошёл.

— Ну и? — прямо с порога осведомился он. — О чём ты хотел поговорить, мм?

— У нас с Сасори вчера состоялась крайне любопытная беседа с Северусом, — Итачи, устроившийся в кресле перед пылающим камином, жестом пригласил товарища тоже сесть.

— Поймали, значит, всё-таки, — довольно кивнул Дейдара, опускаясь в соседнее кресло; напарник упоминал мимоходом, что хочет поговорить с Северусом, когда тот вернётся с задания Ордена, но зельевар ухитрялся целую неделю этого разговора избегать. — И что интересного в стане Тёмных сил?

— Напряжение растёт, — отозвался Итачи. — Тёмный Лорд хочет, чтобы ему поскорее принесли пророчество из Отдела тайн, но его слуги никак не могут туда пробраться.

Это пророчество, сделанное о Гарри и Волан-де-Морте, как раз и было той самой вещью, которую Орден Феникса так усердно охранял. Смысла в этом Дейдара не видел никакого (в частности, он не понимал, каккакое-то глупое предсказание может повлиять на ход грядущей войны), но магам, наверное, виднее.

— Неужели Министерство всё-таки решило усилить там охрану, мм?

— Не думаю. Сам Отдел тайн, насколько мне известно, представляет собой очень сложный магический лабиринт. К тому же, пророчество может взять лишь тот, о ком оно сделано.

— А со стороны Лорда было бы крайне глупо заявиться в Министерство магии, которое так любезно отрицает его возвращение, — понимающе кивнул Дейдара.

— Вне всяких сомнений, — Итачи соединил вместе пальцы обеих рук и поверх них посмотрел на товарища. — Кроме того, за ту неделю, что отсутствовал в школе, Северус вместе с Люциусом Малфоем по приказу Тёмного Лорда посетил Японию с целью побольше выяснить о тамошней ритуальной магии.

— Эй, а ты, случаем, с этим мистером Мировое Зло нигде не пересекался глазами, мм? — усмехнулся Дейдара. — А то он так крепко поверил в тот бред про духа-хранителя Наруто, словно его в самом деле нехилым гендзюцу приложило.

— Уверяю тебя, я здесь абсолютно ни при чём, — флегматично сообщил ему Итачи. — Этот человек верит в то, во что хочет.

— Слушай, а может, реально провести для него профилактический сеанс Цукиёми? — строя невинный вид, предложил Дейдара. — Он бы тогда и в красное небо, и во временные петли бы поверил, а там, глядишь, и за Гарри гоняться бы перестал, да.

— Альбус-сан по-прежнему не хочет, чтобы мы вмешивались; он говорит, что это не наша война.

Закатив глаза, Дейдара демонстративно тяжело вздохнул. Вот что эти маги за люди? На словах у Светлых волшебников шла война с Пожирателями Смерти и лично Волан-де-Мортом, но на деле же не происходило практически ничего: ни тебе открытых битв, ни даже серьёзных тайных операций. Ну вот почему нельзя всего-навсего прийти в убежище сил зла (Ордену ведь прекрасно было известно, что кантуется враг не где-нибудь, а в Малфой-меноре) и одним ударом не покончить со всеми противниками?! Но нет, Альбус по-прежнему продолжает упорно настаивать на выжидании — причём чего именно они ждут, никто в Ордене, за исключением его почтенного главы, доподлинно не знал. «Как у этих магов всё нелогично и сложно, — мысленно фыркнул Дейдара. — Даже с такой простой вещью, как война, и то ухитрились намудрить».

— Кстати, — добавил Итачи, отрывая его от раздумий, — Альбус-сан просил передать лично вам с Хинатой благодарность за ночные патрули.

— Ах, какая похвала, — протянул подрывник с сарказмом. — Патрули — это же, безусловно, сложнейшее из возможных заданий, мм.

— И тем не менее, вы с ним справляетесь превосходно. Стоит признать, сочетание Бьякугана и твоих техник крайне эффективно.

— Это да, — согласился Дейдара, серьёзнея. — Поэтому Сасори-но-Данна хочет, чтобы я привязал Хинату к себе настолько, чтобы не возникло проблем с перетягиванием её в Акацуки, мм.

Итачи тихо вздохнул.

— Значит, Сасори ещё не отказался от этой идеи.

— И не откажется, я думаю. Он уверен, что подарок в виде комплекта Бьякуганов умилостивит Лидера, когда мы вернёмся.

— В этом есть определённый резон, — признал Итачи.

Дейдара, прищурившись, пристально посмотрел на него.

— Но тебе этот план не нравится.

— Не отрицаю.

— Почему?

— Ты будешь смеяться.

— Обещаю, не буду.

Прикрыв глаза, Итачи откинулся на спинку кресла.

— Мне просто по-человечески жаль её.

— Просто по-человечески жаль? — Дейдара удивлённо вскинул бровь. — Странно слышать такое сочетание слов от тебя, мм.

— Знаю, — в голосе Итачи сквозила усталость и какое-то странное смирение. — Поэтому и говорю это лишь тебе.

— Какая честь, — произнёс Дейдара даже почти без иронии.

— Это не честь, это долг, — всё тем же усталым тоном отозвался он. — Ты можешь считать меня насколько хочешь высокомерным, но я в полной мере осознаю свой долг перед тобой.

— Ещё бы это мне как-то помогло, — проворчал парень. — Из-за тебя я очень крупно подставился, Итачи, умудрился наврать абсолютно всем, начиная с Хинаты и заканчивая Альбусом. И это не говоря о том, что я вынужден разыгрывать целые спектакли перед напарником, которому, между прочим, по идее должен быть более предан, чем тебе!..

Он начинал говорить спокойно, но к концу фразы уже почти кричал; чувства, копившиеся всю неделю, выплеснулись наружу.

— Чёрт возьми! Ты не знаешь, чего мне стоило пересилить дурацкую гордость Данны! Мне пришлось предложить сделку Сакуре якобы за спиной у напарника, предложить Данне поспорить на этом, нарочно проиграть спор — и всё ради того, чтобы они стали работать вместе и выволокли тебя из могилы, куда ты годами целенаправленно пытался себя уложить! Ради тебя я проиграл напарнику всю игру и… и ты просто не представляешь, что это значит, да!

Всю эту гневную тираду Итачи слушал молча, не отрывая взгляда от его лица.

— Ты всё высказал? — невозмутимо спросил он, когда парень замолчал, чтобы перевести дыхание. — Если хочешь, можешь ещё покричать на меня, вдруг станет легче.

— Пошёл ты, — буркнул Дейдара, отворачиваясь; ему было стыдно за этот глупый детский срыв.

— Я действительно благодарен тебе за то, что ты сделал, Дейдара, — негромко произнёс Итачи. — Ты прав, я не знаю, чего это тебе стоило, но если скажешь, я помогу решить вопрос с Сасори.

— С напарником я уж сам как-нибудь разберусь, да.

Он вовсе не хотел, чтобы Учиха вмешивался. Не желал признавать, что фактически принадлежит Сасори, обязанный исполнить абсолютно любое его, пусть и одно, желание. Эта игра была только между ним и напарником, и Итачи был в ней совершенно лишним.

Наверное, это было странно и даже ненормально, но Дейдара не мог не признать, что ему всегда нравились игры, где ставка — жизнь. Ни на минуту не покидающее чувство балансирования на тонкой грани между жизнью и смертью било в голову не хуже самого крепкого алкоголя, а опасность оступиться и погибнуть заставляла всё время быть настороже, выверять каждый свой шаг и слово.

С напарником он играл в это не первый год. И только теперь, после стольких лет совместной работы, после бесконечных попыток, всегда оканчивавшихся ничем, в тот миг, когда они говорили под раскаты грозы за окном, он наконец-то нащупал в Сасори ту самую глубоко спрятанную, тщательно маскируемую часть, что ещё не очерствела, осталась человечной. Слабое место, стык металлических пластин в идеальной броне самоконтроля Сасори — да, его знание стоило того, чтобы рискнуть жизнью. Нарочно подставиться под удар, чтобы напарник поверил в искренность и отсутствие подвоха, — безрассудно, но эффективно. А если ещё поднапрячься, можно будет проникнуть под броню, вытащить кукольника из неё, увидеть, наконец, что за существо есть Скорпион Красных Песков на самом деле…

Но это только в том случае, если Дейдара не ошибётся. В нынешней ситуации один промах — и гибель обеспечена: напарник гордый, он не простит, если узнает, что затеял подрывник. Особенно опасной эта игра стала теперь, когда у Сасори появилось серьёзное оружие против него. Дейдара чувствовал себя так, словно шёл над пропастью по нити чакры, натянутой кукловодом; одного желания Сасори хватит, чтобы оборвать спасительный мост, как и жизнь напарника… Впрочем, нарочно сдав один бой, Дейдара вовсе не собирался проигрывать всю войну.

— Поступай, как знаешь, — произнёс Итачи. — Пожалуй, нам стоит идти, — добавил он, бросив взгляд на висевшие на стене часы.

— Ты тоже пойдёшь на матч? — удивился Дейдара.

— Мне интересно посмотреть, что это такое, — легко пожал плечами Итачи. — Ты не знаешь, Сасори будет?

— Если проснётся, — фыркнул Дейдара, поднимаясь и потягиваясь. — Мы сегодня часа в два ночи связывались, и он сказал, что хочет ещё немного поработать. Ну а его немного ты и сам знаешь, мм.

К тому времени, как Акацуки пришли в Большой зал, там уже собралась почти вся школа. Сразу бросались в глаза ало-золотые и зелёно-серебряные шарфы, перчатки и флажки у болельщиков. Полумна Лавгуд, странноватая четверокурсница из Когтеврана, участница ОД, так вообще нацепила самодельную голову льва на собственную; когда Дейдара пробирался сквозь толпу к свободному месту за гриффиндорским столом, Полумна как раз демонстрировала Гарри и Рону, насколько громко её причудливая шляпа умеет рычать.

— Как настроение? — спросил Дейдара, усаживаясь рядом с Хинатой.

— Боевое, даттебаё! — крикнул Наруто, чуть не светившийся от радости. — Сто пудово порвём мы этих слизеринцев!

— Надеюсь, — отозвался Дейдара, попутно помахав сидевшим чуть дальше одноклассникам. — А то Анджелина всю команду на Гремучей иве повесит, мм.

Наруто засмеялся и принялся с удовольствием поглощать завтрак. Бросив быстрый взгляд на преподавательский стол, Дейдара увидел Итачи рядом с Минервой, обмотавшейся по случаю гриффиндорским шарфом. Сасори ожидаемо отсутствовал, но вот зато Северус был тут как тут с полосатым серебряно-зелёным шарфом на шее.

— Вы видели значки слизеринцев? — возбуждённо прошептала, втискиваясь на лавку рядом с Наруто, Сакура.

— Столом ошиблась, мм? — недружелюбно осведомился Дейдара.

— Да хватит тебе уже, — проговорила Сакура, за недовольством стараясь скрыть свою неловкость. — Я же извинилась.

— Как будто мне от твоих извинений влетело меньше, — буркнул парень. В довершение всему остальному, ему ещё приходилось разыгрывать обиду на девчонку за то, что она сдала его кукловоду (про пари коноховцы, само собой, ничего не знали).

— Дейдара, пожалуйста, перестань, — негромко попросила его Хината. — Сакура хотела как лучше.

Дейдара фыркнул и демонстративно перенёс своё внимание на еду; он собирался ещё недельку «позлиться», а затем великодушно простить девушку.

— Так что там за значки, Сакура-чан? — поинтересовался Наруто, чтобы разрядить обстановку.

— Они у всех слизеринцев, — ответила она, продолжая искоса бросать настороженные взгляды на подрывника. — Сделаны в форме короны, а на ней надпись «Уизли — наш король».

— И что это значит, даттебаё? — нахмурился Наруто.

— Явно ничего хорошего, — вздохнула его подруга.

Вскоре они встали и вместе с другими болельщиками зашагали по направлению к стадиону для квиддича. Вдыхая свежий морозный воздух, вполуха слушая оживлённый разговор Наруто и Сакуры, Дейдара вдруг подумал об Акацуках, оставшихся в мире шиноби. «Наверное, им сейчас нелегко, — мысленно посочувствовал он товарищам. — Если предположения Итачи верны, Обито ушёл из организации, и Зецу наверняка вместе с ним. Тогда получается, из наших остались только Кисаме, Конан, Какудзу и этот придурок Хидан… Ну, ещё вроде как живой Нагато и кто-то, кого наш Лидер решил воскресить».

Трибуны заполнялись с невероятной скоростью, но шиноби всё-таки смогли найти четыре хороших места на верхнем ряду гриффиндорского сектора. Здесь всё пестрело красным с золотом, и школьники возбуждённо переговаривались, предвкушая интересный матч.

— Смотрите! — Наруто указал на раздевалку, из которой потянулась команда Слизерина. — Начинается, даттебаё!

Пока семёрка игроков в зелёном выстраивалась вдоль центральной линии, с другой стороны поля подошла сборная Гриффиндора. По сигналу мадам Трюк, школьной преподавательницы полётов и рефери всех матчей, капитаны пожали друг другу руки.

Раздался пронзительный свист — и игроки под оглушительный рёв трибун одновременно взмыли в воздух.

— С мячом Джонсон! — разнёсся над стадионом голос Ли Джордана. — Джонсон овладела квоффлом, какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться…

— ДЖОРДАН! — крикнула Минерва, по традиции сидевшая рядом с комментатором и контролировавшая его словесный поток.

— Биографический факт, профессор, для оживления репортажа… Она уходит от Уоррингтона, обводит Монтегю… Ох, её настигает бладжер от Крэбба, Монтегю перехватывает квоффл, устремляется к кольцам соперников… Отличный бладжер Джорджа Уизли, точно в голову Монтегю, Монтегю выпускает квоффл, мяч у Кэти Белл… гриффиндорка Кэти Белл продвигается с мячом, пас назад Алисии Спиннет…

— Вперёд, Гриффиндор! — проорал сидевший на ряд ниже Симус Финниган.

— Вперёд! — мигом поддержал его Наруто, как и вся трибуна вокруг.

— Спиннет обходит Уоррингтона, уклоняется от бладжера — ещё бы чуть-чуть, Спиннет!.. Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют?

Ли прервался, чтобы послушать, и песня, звучавшая над секцией слизеринских болельщиков, стала слышна теперь особенно отчётливо:

Рональд Уизли — наш король,

Рональд Уизли — наш герой,

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

Квоффл Рон поймать не может,

Победить он нам поможет,

На помойке он родился,

Слизерину пригодился!

— …Алисия возвращает квоффл Анджелине! — закричал Ли под возмущённый рёв гриффиндорской трибуны; теперь комментатор явно старался заглушить слова песни. — Анджелина… перед ней один только голкипер… Бросок!.. А-а-а!

Голкипер слизеринцев взял мяч; он бросил его Уоррингтону, и тот промчался между Алисией и Кэти. Пение становилось всё громче по мере того, как он приближался к Рону.

— С квоффлом Уоррингтон, Уоррингтон приближается к кольцам, он уже недосягаем для бладжеров, перед ним только голкипер… Это первое испытание для нового голкипера Гриффиндора, брата загонщиков Фреда и Джорджа Уизли, талантливого новичка команды… Держись, Рон!

Охотник кинул мяч. Рон спикировал, растопырив руки, и квоффл пролетел между ними прямо в среднее кольцо.

— Слизерин выходит вперёд! — раздался голос Ли среди воплей и свиста болельщиков. — Десять — ноль, ведёт Слизерин… Не унывай, Уизли!

Слизеринцы запели ещё громче.

— Вот уроды! — крикнул Наруто, подскакивая с места и яростно сжимая кулаки. — Я пойду и!..

— Сиди! — рявкнула на него Сакура, рывком опустив друга на место. — Только пойти подраться с ними не хватало!

— Мяч у Гриффиндора, и Кэти Белл стремительно продвигается вперёд! — уже кричал в волшебный микрофон Ли, чтобы хоть как-то заглушить оскорбительное пение. — Ах, нет, упустила! Снова Уоррингтон, пасует Пьюси, Пьюси обходит Спиннет… Давай, Анджелина, ты можешь его перехватить!.. Отличный бладжер Фреда Уизли, нет, Джорджа, хотя какая разница — одного из них, и Уоррингтон роняет квоффл, его подхватывает Кэти Белл… эх, тоже упускает… с квоффлом Монтегю, капитан Слизерина. Монтегю летит к кольцам… Блокируй его, Гриффиндор, ну же!.. Монтегю пасует Пьюси, тот уходит от Анджелины, устремляется к кольцам!.. Внимание, Рон!

Но Рон опять сплоховал, и тяжёлый стон прокатился по рядам гриффиндорцев, а противоположная трибуна мигом отозвалась аплодисментами и улюлюканьем.

— Ксо! — крикнул Наруто, снова вскакивая с места.

— Кто ж так ловит, мм?! — проорал Дейдара, присоединяясь к нему.

— Дейдара!

— Отстань, Хината, не хочу я сидеть, мм!

— Я не про то! — что-то в её тоне куноичи заставило подрывника обернуться — и в её глазах он увидел Бьякуган, смотревший за пределы поля. — Там, возле гор…

— Что? — мгновенно посерьёзнев, уточнил Дейдара.

— В-великаны! — приходилось кричать, чтобы было слышно хоть что-то за рёвом толпы. — Двое, идут на территорию школы!

— Что ты говоришь? — к ним наклонилась Сакура, потеснив в сторону Наруто, продолжавшего орать «Рвите их, львы!».

— Мы разберёмся, да, — быстро сказал Дейдара, хватая Хинату за руку и поднимая на ноги. — Вы с Наруто останьтесь, если уйдём все, это будет подозрительно.

— Поняла, — кивнула Сакура.

Пробираясь через орды беснующихся школьников, Дейдара тянул Хинату к выходу со стадиона; та не сопротивлялась и покорно следовала за ним, наверняка попутно следя Бьякуганом за передвижением противников.

«Куда вы с Хинатой так быстро направились?» — мысленно спросил у него Итачи.

«Два великана лезут на территорию школы, мм», — откликнулся Дейдара, наконец выбравшись с трибуны и начав спускаться по лестнице.

«Встретимся у выхода».

Итачи не обманул: когда пару минут спустя Дейдара и Хината вышли со стадиона, он присоединился к ним.

— Где это, Хината?

— Я покажу, — ответила девушка, ничуть, похоже, не удивившись ни приходу Итачи, ни тому, что он уже в курсе ситуации.

«Она действительно привыкла к нашей манере работы», — не без удовольствия подумал Дейдара, и трое шиноби побежали в сторону Запретного леса. Вскоре они углубились в его чащу, и громкий голос Ли и крики зрителей, ещё долетавшие до опушки, совсем перестали быть слышны. В лесу как всегда царили мрак и гнетущая тишина, и шиноби интуитивно стали ступать осторожней, хотя и не сбавляли скорости.

— Пятьсот метров, — шёпотом сообщила Хината.

Впереди послышался приглушённый расстоянием рёв.

— Триста метров.

Раздался треск ломаемых деревьев и звуки ударов массивных стволов о землю.

— Сто.

— Рассредоточиться, — коротко приказал Итачи.

Резко метнувшись в сторону, Дейдара затаился в кроне дерева на краю новообразованной полянки, ещё пару минут назад бывшей дремучей чащей.

— Вот же ж… — пробормотал он, глядя на открывшуюся перед ним сцену.

Посреди кучи поваленных стволов стоял самый настоящий великан. Росту в существе было метров пять, если не больше, и выглядело оно скорее как неумело и небрежно вытесанная из цельного куска камня статуя с круглой, непомерно большой для тела башкой, посаженной, казалось, прямо на плечи. Облачён великан был в балахон из кое-как сшитых вместе шкур животных.

— Так, Грохх, успокойся! — незнакомый голос заставил Дейдару опустить взгляд от лица гиганта вниз. Второй великан был намного меньше первого (всего-то ему по пояс), но тоже куда выше любого обычного человека. Впрочем, в отличие от сотоварища, этот выглядел более опрятно и одет был как человек: в штаны, широкую рубашку, кротовью жилетку поверх неё и добротный дорожный плащ. — И это… прекрати уже деревья ломать! — он ткнул гиганта длинной палкой куда-то в область живота.

Существо по имени Грохх перестало выкручивать из земли очередную сосну и тупо уставилось на него.

— Хагги… — пророкотало оно.

— Да, да, Хагги, — отозвался его спутник, начиная, похоже, понемногу терять терпение. — Пошли-ка, Грошик, уже немножко осталось!..

«Я иду к ним, вы с Хинатой оставайтесь на местах. У меня есть идея», — сообщил Итачи и, спрыгнув из своего укрытия на землю, уверенно вышел из-под полога леса на прогалину.

— Что Итачи-сан делает?! — испуганно прошептала Хината, забравшись на ветку к Дейдаре.

— Кто ж его разберёт, — буркнул он, внимательно следя за великанами, готовый в случае необходимости помочь товарищу.

Тот тем временем подошёл к гигантам и остановился метрах в семи от них. «Хагги» перестал пытаться заставить спутника идти дальше и повернулся к шиноби.

— Назовите себя и цель вашего визита в Хогвартс, — громко произнёс Итачи.

— А ты сам-то кто будешь? — «Хагги» нахмурился и обвёл его с головы до ног изучающим взглядом. — Чой-то я раньше не видывал тебя тут.

Итачи чуть кивнул, словно бы подтвердилась какая-то его догадка.

— Вы — Рубеус Хагрид?

— Он самый, — ответил великан, хотя настороженность его не убавилась. — А ты?..

— Я являюсь членом Ордена Феникса.

— Ах вот оно что, — после слов «Орден Феникса» Хагрид заметно расслабился. — Это профессор Дамблдор послал тебя, того, пока меня нет, Лес патрулировать?

— По приказу директора мы с товарищами защищаем школу.

— С товарищами? — Хагрид огляделся по сторонам.

— Тут мы, мм, — Дейдара и Хината спрыгнули на землю и присоединились к Итачи.

— Рады знакомству, — робко сказала девушка, дезактивируя Бьякуган.

Взгляд Хагрида задержался на ней.

— Погодь-ка, тебя я знаю, — сказал он под треск ломаемого дерева — Грохх продолжал воодушевлённо сокращать площадь лесонасаждений. — Это ж тебя я летом, того, возле леса нашёл. С тобой ещё тогда двое ребят были: парнишка-блондин, — он покосился на Дейдару, — но не этот, другой, и девочка с розовыми волосами.

— Да, — подтвердила Хината. — Мы с моими друзьями сейчас учимся в Хогвартсе. Меня зовут Хината Хьюга.

— Итачи Учиха, — представился Итачи, внимательно следя за действиями Грохха.

— Дейдара Тсукури, — подрывник указал на гиганта. — А это?..

— Это Грохх, — Хагрид вдруг как-то смутился, а глаза его забегали. — Он, ну, того… Только не говорите никому, ладно?.. Ну, в общем, брат он мой.

— Чего?! — Дейдара во все глаза уставился на него.

— У нас с ним мамка одна — великанша Фридвульфа. Папка ж мой человеком был, вот она от него и ушла, да и с другим великаном связалась… Я не знал даже, что брат у меня есть. А вот сейчас был по заданию… — Хагрид резко оборвался, словно чуть было не сболтнул лишнего.

— Нам известно о вашем задании провести переговоры с великанами, профессор, — спокойно проинформировал его Итачи.

Гигант смутился окончательно.

— Какое там «профессор», можно просто Хагрид, — пробормотал он. — Так вот, я когда у великанов был, его и повстречал; остальные-то его шпыняли — мелковат он для них, сами видите… Ну и не мог я его там кинуть, а потому с собой и привёл.

— Ах эта братская любовь… — протянул Дейдара, косясь на Итачи, но тот к подколке остался глух.

— Я полагаю, необходимо известить директора.

— Я уже профессору Дамблдору сову послал, ну, что возвращаюсь сегодня, и он ответил, что зайдёт ко мне, так я сам ему и скажу про Грохха.

— Как вам угодно, — произнёс Итачи. — Тогда мы вас оставим. Нам стоит вернуться в школу.

— А… да, — кивнул Хагрид. — Мы тоже пойдём. Эй, Грошик! — крикнул он, снова ткнув братца палкой. — Пошли, я покажу, где ты будешь жить!..

— Пойдёмте-ка отсюда, — пробормотал Дейдара.

Хината согласно кивнула, и шиноби оставили Хагрида разбираться с буйным родственничком, а сами вновь нырнули под полог леса.

— Интересно, с младшими братьями всегда так тяжко? — ехидно поинтересовался парень, когда они отошли достаточно далеко, и рёв Грохха и крики Хагрида уже не долетали до них.

— Как думаете, Итачи-сан, может, всё-таки стоит сказать директору? — быстро спросила Хината, бросив укоризненный взгляд на подрывника.

— Это не наше дело, — бесстрастно ответил Итачи. — Мы здесь для защиты Хогвартса, а не для того, чтобы разбираться с семейными проблемами профессоров.

— Ну, прямо скажем, на профессора он мало похож, да, — заметил Дейдара.

Учиха на это только пожал плечами.

Они отсутствовали довольно долго, и матч уже успел закончиться — со стороны стадиона не доносилось ни звука, а окружавшие Хогвартс луга были пустынны. По пути обратно в замок шиноби не обменялись ни словом, погружённые каждый в свои мысли. Некоторое время спустя Итачи простился со спутниками и направился к себе, а куноичи и подрывник всё так же в молчании преодолели оставшийся путь до башни Гриффиндора.

— Мимбулус Мимблетония, — сказал Дейдара прежде, чем Полная Дама успела задать свой дежурный вопрос.

Портрет отвернулся на петлях, и шиноби вошли в гостиную, встретившую их гробовой тишиной и унынием.

— Вернулись, наконец, — пробурчал Наруто, когда товарищи присоединились к нему в их любимом уголке у окна.

— Проиграли, да? — негромко спросил Дейдара, сев на подоконник и повернувшись к парню.

— Выиграли, — он тяжело вздохнул. — Гарри поймал снитч, но Драко потом стал говорить всякие гадости про Артура и Молли, я так понял… Ну, Гарри и Джордж на него накинулись, Фреда девочки насилу удержали.

— И что им сделали, мм? — Дейдара обвёл взглядом гостиную, но ни Гарри, ни близнецов не увидел.

— Никто не знает, — Наруто совсем поник и непривычно сгорбился в кресле. — После матча их Минерва увела, с тех пор их никто…

Вновь скрипнула дверь — и в комнату вошли Гарри, Фред и Джордж.

— Вот и вы! — с облегчением воскликнула Анджелина, резко вскакивая с дивана и бросаясь к ребятам. — Что МакГонагалл вам?..

— Запретили.

— Что?..

— Запретили, — Фред выдавил из себя это слово с таким видом, словно вместе с ним его покидала жизнь. — Нам троим запретили играть в квиддич. Навсегда.

— Не может быть! — крикнула Анджелина, яростно мотая головой, отказываясь верить сказанному. — Невозможно, чтобы МакГонагалл!..

— Не МакГонагалл, — тихо перебил её Гарри. — Амбридж.

— Протащила новый декрет, — буркнул Джордж. — Теперь она решает, кого и как наказывать.

— Нет… — простонала Анджелина; колени её подогнулись, и только благодаря тому, что Фред вовремя схватил её под руку, она не упала.

— Это просто несправедливо, — проговорила убитая горем Алисия; Фред подвёл капитана их сборной обратно к дивану и усадил рядом с ней. — Крэбб запустил в Гарри бладжером после свистка, и хоть бы хны!

— Да, — уныло подтвердила Джинни; Гарри без сил рухнул на другой диван между ней и Гермионой. — Его только пожурили, я слышала, как Монтегю смеялся над этим.

— А Фреду запретить, когда он ничего не сделал!.. — Алисия стукнула кулаком по колену.

— Не по своей вине не сделал! — ощерился парень. — Я бы этого гадёныша размазал, если б вы втроём меня не держали!..

— Мерзкая старая жаба, даттебаё, — проговорил Наруто, и в его глазах подрывник увидел мстительный огонь.

— Ну что ж, хм, — Дейдара недобро оскалился. — Хочет она войну — хорошо, будет война.

========== Глава 18. Затишье перед новой партией ==========

Объединённый отряд седьмой и десятой команд вошёл в Коноху незадолго до рассвета. Котецу и Изумо, в эту ночь дежурившие у главных ворот, весело приветствовали знакомых, но моментально напряглись, увидев, кто шёл вместе с ними. Разглядев на лицах постовых любопытство пополам с опаской, Хидан хмыкнул и не преминул покрыть всех трёхэтажным матом; как успел заметить Шикамару, он вообще постоянно ругался, особенно когда был недоволен чем-то, причём по мере приближения к Скрытому Листу речь его становилась всё грязнее и грязнее. Хотя, ничего удивительного в этом нет: скорая перспектива допросов с пристрастием не доставляла радости Акацуку, весь путь проделавшему закованным в деревянные кандалы, высасывающие чакру, находясь под неусыпным наблюдением пятерых коноховцев, пресёкших за прошедшее время не меньше десятка его попыток освободиться и сбежать.

Сдержанно кивнув замершим от удивления чунинам, стражам ворот, Ямато послал Сая в штаб-квартиру АНБУ, чтобы тот известил Ибики о захвате пленного; Чоджи же он отправил с сообщением к Пятой. Стараясь избегать больших улиц и радуясь тому, что почти никто в селении ещё не проснулся, отряд повёл нукенина в штаб спецотряда. Едва они приблизились, навстречу вышли двое АНБУ в полной амуниции и масках; за ними следовали Сай и Яманака Иноичи.

— С возвращением, — сказал мужчина. — Сай рассказал нам в общих чертах, что произошло; мы сегодня же сформируем отряд и отправим его за Какаши.

— Ага, удачи, — протянул Хидан, кривясь.

Иноичи смерил его стальным взглядом и кивнул АНБУ; те подошли к нукенину и, взяв его под конвой, повели внутрь здания.

— Здесь всё его оружие, — сказала Ино, протягивая отцу запечатывающий свиток.

— Хорошо, — кивнул тот. — Можете не беспокоиться, дальше мы со всем справимся.

— Тогда мы отправимся к Цунаде-саме, — произнёс Ямато, провожая Хидана долгим взглядом. — После доклада я загляну к вам.

— Будем ждать, — отозвался Иноичи и, на миг опустив руку на плечо дочери, тоже скрылся в штабе.

— Он гордится тобой, — вполголоса сказал Шикамару подруге, когда команда направилась к резиденции Хокаге.

— Я этому очень рада, — призналась Ино, устало, но от этого не менее счастливо улыбаясь.

Задумчиво слушавший их Сай, перехватив направленный на него взгляд Шикамару, немного фальшиво улыбнулся и отвернулся.

Цунаде уже была в своём рабочем кабинете; она и стоявшая у окна Шизуне напряжённо слушали рассказ Чоджи о миссии.

— …Какаши-сенсей сказал, что за нами вроде как хвост, — говорил парень. — Мы решили устроить засаду и подождать преследователей.

— И ими оказались Акацуки, — проговорила Пятая, чуть приметно хмурясь.

— Да, — ответил, подходя ближе к столу, Ямато. — Это были те двое, о ком нам сообщила команда Анко: Хидан и Какудзу.

— Да, мы тоже получили от неё известие, — сказала Шизуне.

— Мы вступили в сражение, — продолжил Ямато. — В какой-то момент Ино удалось поймать Хидана техникой Переноса разума, а затем Шикамару-кун использовал на нём Теневое подражание; они и Сай-кун увели Хидана с поля боя.

— Мы обездвижили его и ждали, когда придёт подкрепление, — добавил Шикамару.

Хокаге кивнула.

— Молодцы, хорошая работа. Что было в это время с другим Акацуком?

— Мы вместе с Какаши-семпаем и Чоджи-куном сражались против него, — ответил Ямато. — Этот Какудзу очень силён; он применял техники стихий Земли, Ветра и Молнии, причём на таком уровне, на котором их может использовать лишь тот, у кого есть к этим элементам врождённый талант. Нам не удалось справиться с ним, и из-за этого Какаши-семпай был захвачен.

— Мы полагаем, что Какаши-сенсей изначально был их целью, — произнёс Шикамару.

После таких его слов Цунаде тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. Парень догадывался, как ей нелегко — за последние месяцы пропали слишком многие близкие ей люди, а теперь ещё и пленение Какаши… Впрочем, Пятая быстро взяла себя в руки.

— В любом случае, — сказала она, — вы все вышли живыми из схватки с шиноби Акацуки и даже смогли захватить одного из них, а это огромное достижение. Сейчас вы можете отдыхать, только постарайтесь как можно скорее написать отчёты.

— А как же наша миссия, Цунаде-сама? — осторожно поинтересовалась Ино. — Мы ведь так и не нашли Саске-куна.

— Сейчас приоритеты поменялись, — покачала головой Пятая. — Но через несколько дней, возможно, я заново сформирую команду, которая займётся этим делом. Вы свободны, только ты, Ямато, задержись ненадолго.

Простившись с Хокаге, молодые шиноби вышли в коридор. Шикамару пребывал в задумчивости и почти не слушал Чоджи и Ино, горячо обсуждавших, смогут ли АНБУ найти и вызволить из плена Какаши.

— Шикамару-кун, — позвал парня, поравнявшись с ним, Сай, — о чём ты так задумался?

— Да о всяком, — неопределённо ответил он, засовывая руки в карманы штанов. — Как-то уж очень много всего случилось за последние месяцы.

— Это точно, — согласился с ним Сай. — Хотя, наблюдая за тем, как все стараются помочь и поддержать друг друга, я, кажется, стал немного лучше понимать, что такое узы между людьми, о которых говорил Наруто-кун.

— Ну да, Наруто у нас знаток в этом вопросе, — Шикамару непроизвольно улыбнулся, вспоминая, как Наруто всегда старался, когда дело касалось его друзей и товарищей.

Внимательно наблюдавший за ним Сай тихо вздохнул.

— Я знаю, ты не доверяешь мне, Шикамару-кун, потому что я из Корня, — негромко сказал он, — но, надеюсь, ты сможешь поверить в искренность моего желания помочь найти Наруто-куна, Сакуру и Хинату.

По счастью, от необходимости отвечать Шикамару избавила Ино, обернувшаяся к ним и начавшая что-то распрягать о том, что надо бы потом снова зайти к Пятой и попросить её включить их в состав новой поисковой команды, охотящейся за Саске. Натренированный годами жизни с матерью, Шикамару просто молчал и изредка кивал, забив на аргументы, прекрасно понимая, что доказывать подруге практическую невозможность отыскать Саске с их уровнем информированности о его передвижениях — дохлый номер. Поэтому, когда он, махнув товарищам, свернул на улицу, ведущую к поместью Нара, Ино осталась в полном убеждении, что друг совсем не против вновь отправиться ловить Учиху.

Когда парень подошёл к дому, уже рассвело. Недолго постояв на крыльце, собираясь с мыслями, он вошёл. Несмотря на ранний час, мать уже была на кухне и что-то готовила; завидев сына, отсутствовавшего так долго, она на радостях заключила его в объятия, а затем усадила за стол и стала кормить завтраком. Не прошло и пяти минут, как на кухню спустился и отец.

— О, Шикамару, ты вернулся, — произнёс он, усаживаясь во главе стола. — Как миссия?

— Паршиво, — признался парень, отодвигая от себя чашку с нетронутым чаем. — Саске мы так и не нашли, но вот Какаши-сенсея захватили Акацуки.

— Какаши схвачен? — отец помрачнел.

— Очень жаль, — с грустью сказала Ёшино, опуская руки на плечи мужа. — Какаши хороший человек, он не заслужил такого.

— Раньше Акацуки не брали пленных, — заметил Шикаку. — Твои идеи?

— Шаринган, — отозвался Шикамару; он и сам хотел высказать свои мысли отцу, поэтому был рад, что речь зашла об этом.

— Почему?

— Таких глаз всего сейчас три штуки осталось. Хотя, возможно, есть и какая-то скрытая причина, но я почти уверен, что это так или иначе связано с Шаринганом.

— Это логика или интуиция, сын?

— И то, и то.

— Что ж, — отец, похоже, остался не до конца удовлетворён ответом, — в любом случае, я полагаю, в АНБУ сейчас уже собирают команду для поиска Какаши.

— Иноичи-сан так сказал, — подтвердил Шикамару.

— Ты уже видел его сегодня?

— Ага. Он был в штабе АНБУ, когда мы доставили туда взятого нами в плен Акацука.

— Вы смогли захватить кого-то из этих ужасных людей?! — воскликнула вновь отошедшая к плите мать, взволнованно взмахнув половником.

— Это большое достижение, — сказал Шикаку, выглядевший одновременно удивлённым и гордым. — Кого вы схватили?

— Ты же читал донесение Анко?

— Вы столкнулись с тем дуэтом?

— Да. Мы поймали Хидана; Какудзу ушёл, прихватив с собой Какаши-сенсея.

— Надеюсь, АНБУ его быстро выследят, — горячо произнесла Ёшино. — А этому Хидану Иноичи и Ибики уж наверняка смогут развязать язык.

— Он довольно крепкий орешек, — справедливости ради заметил Шикамару, — но в Акацуки других и не берут.

В этот момент ему почему-то вспомнился Учиха Итачи; захотелось поговорить с отцом о нём, но только наедине.

Тут очень кстати послышался стук во входную дверь. Перекинув через плечо кухонное полотенце, мать пошла открывать, и парень, пользуясь моментом, наклонился ближе к отцу.

— Слушай, я знаю, ты не хотел, чтобы я думал об этом, но никак не могу выбросить из головы…

— Шикамару! — окликнула сына Ёшино, возвращаясь на кухню. — К тебе пришли.

Парень удивлённо вскинул бровь (он понятия не имел, кто мог знать, что он вернулся, и нанести визит в такую рань) и покосился на отца; тот кивнул, взглядом дав понять, что они договорят после, и Шикамару, поднявшись из-за стола, вышел на улицу.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, да ещё в такое время, — сказал Шикамару, подходя к ожидавшему его Неджи.

— Я тренировался с Бьякуганом и видел ваше возвращение, — спокойно произнёс тот. — Прости, но дело не терпит отлагательств.

Шикамару нахмурился; редко Неджи бывал настолько серьёзен. Махнув рукой, призывая следовать за собой, он отвёл товарища за дом, где была небольшая роща; когда они скрылись от посторонних глаз за стволами деревьев, Шикамару повернулся к спутнику.

— Я слушаю.

По мере рассказа Неджи он поражался всё больше; особенно впечатлило нахождение другом стеклянного шара, которое тот описал во всех подробностях.

— Я рассказал об этом только тебе, — немного смущённо признался Неджи. — Ребята в тот раз и без того смотрели на меня, как на сумасшедшего, если бы я ещё заявил, что слышал голос Хинаты…

— Не беспокойся, я тебя сумасшедшим не считаю, — заверил его Шикамару.

Неджи благодарно кивнул и поведал оставшуюся часть истории, касавшуюся его разговора с главой клана Хьюга.

— Мне удалось выиграть для нас всего месяц, — с тяжёлым вздохом произнёс он. — Однако этот срок истекает уже на будущей неделе; до этого момента я должен предоставить Хиаши-саме доказательства, иначе всё будет официально кончено.

— Это скверно, — проговорил Шикамару, складывая на груди руки. — Кроме трёх странных предметов и веры у нас ведь вообще ничего нет. Я думаю, пришла пора рассказать о них остальным — возможно, вместе нам удастся придумать что-нибудь.

— Пожалуй, ты прав.

— Наши сейчас все в Конохе?

— Да, все. Когда соберёмся?

— Лучше было бы прямо сегодня, с этим не стоит затягивать.

— Согласен. Тогда я скажу Ли и Тен-Тен и ещё могу зайти к Кибе и Шино.

— Тогда на мне моя команда, — кивнул Шикамару. — И ещё кое-что: возможно, нам стоит позвать Сая.

— Ты серьёзно? — удивлённо вскинул бровь Неджи. — Он из Корня, я ему не доверяю.

— Я тоже, — не стал скрывать Шикамару. — Но мне кажется, он не врёт в отношении своего желания найти ребят.

— Я готов положиться на твоё мнение, — пожал плечами Неджи. — Если считаешь, что это хорошая идея — действуй.

— Что хотел Неджи? — спросил Шикаку, когда парень вернулся в дом.

— Да так, — неопределённо повёл головой Шикамару; посвящение отца в их секрет входило в его планы, но пока только в проекте.

Шикаку прищурился.

— Давай сыграем в шоги.

— Шикаку! — возмутилась Ёшино, уперев руки в бока. — Оставь Шикамару в покое! Он только с миссии!

— Ничего, мам, — поспешил сказать парень. — Я и сам хочу сыграть.

— Ну как знаешь, — проворчала мать.

Немного натянуто улыбнувшись ей, Шикамару последовал за отцом в зал для игры в шоги. Фигуры уже были расставлены на невысоком столе-доске и словно бы только и дожидались их прихода. Неспешно заняв места по разные стороны доски, шиноби начали игру.

— Ты хотел о чём-то поговорить, — произнёс отец, выдвигая вперёд пешку.

— Ага, — отозвался Шикамару, делая свой ход; он не совсем знал, как бы так подвести всё к нужной теме, но отец и без того прекрасно его понял.

— Это касается нашего разговора об Учихах?

— Да.

— Я слушаю.

С минуту парень молчал, только переставлял фигуры, а затем сказал:

— Во время миссии я говорил с Какаши-сенсеем. Он подтвердил моё предположение, что Итачи служил в своё время под его началом.

— Какаши не любит говорить об этом, — заметил Шикаку, посылая слона в атаку.

— Ну, я был убедителен, — усмехнулся Шикамару. — Я спросил у него, каким был Итачи человеком.

— И что он ответил?

— Сказал, что он был идеальным… и вообще говорил о нём так, словно Итачи был ему действительно дорог.

Шикаку чуть сдвинул брови, наблюдая за уверенным продвижением коня сына.

— У Какаши довольно сложная история взаимоотношений с Учихами. Но обсуждать это мы не будем, — не преминул уточнить он. — Это всё-таки не наше дело.

— Тогда ответь мне ты, — Шикамару пристально посмотрел на отца, — каким Итачи был?

— Я его почти не знал, — спокойно сказал он, забирая ладью противника. — Говорил с ним всего несколько раз. Итачи производил впечатление умного и сдержанного юноши с хорошим потенциалом.

— Примерно то же сказал мне и Какаши-сенсей, — задумчиво проговорил парень, постукивая пальцем по краю доски. — И я по-прежнему не могу понять, как такой человек, как он, стал нукенином и убийцей собственной семьи.

— Порой гниль не видна, — произнёс Шикаку. — Она глубоко спрятана под маской идеальности и чистоты, но это не может отменить её наличие.

«И всё равно, что-то в этой истории не сходится, — подумалось Шикамару. — Ну не может быть так, чтобы вообще никто не заметил в тринадцатилетнем парне предпосылки для такой резни».

— Так всё-таки, зачем приходил Неджи? — спросил отец некоторое время спустя. — После разговора с ним ты вернулся сам не свой.

— У нас есть одна… теория, — осторожно ответил, тщательно подбирая слова, Шикамару.

— Насчёт чего?

— Прости, пока не могу ничего сказать — это не только моя тайна. К тому же, тут всё очень сложно.

— Даже для тебя?

— Даже для меня, — вздохнул Шикамару.

— Как бы то ни было, — сказал Шикаку, ставя сыну великолепный мат, — ты всегда можешь обратиться ко мне, если сочтёшь нужным.

Лёжана скамейке в парке, парень снова и снова обдумывал слова отца. Интуиция упорно твердила Шикамару, что что-то во всей этой истории с Итачи нечисто, но он никак не мог понять, что именно. Впрочем, в данный момент решение этой загадки не имело первостепенного значения.

— Так всё-таки, Шикамару, зачем мы все собираемся, тем более в таком месте? — спросила Ино, зябко ёжась; ноябрь уже полностью вступил в свои права, а она по-прежнему щеголяла в короткой юбке и топе-безрукавке.

— Подожди, — проговорил Шикамару, лениво разлепляя веки. — Придут остальные — узнаешь.

— Привет! — помахал рукой, подходя ближе, Ли; пришедшая вместе с товарищами по команде Тен-Тен улыбнулась, а Неджи ограничился сдержанным кивком. — Мы уже знаем, что вы захватили человека Акацуки — вы просто молодцы!

— Жаль только, Какаши-сенсея не смогли спасти, — с тяжёлым вздохом сказал Чоджи.

— Не вините себя, — мягко сказала Тен-Тен. — Уверена, с Какаши-сенсеем всё будет хорошо.

— Не можем мы это знать наверняка, — проговорил Шино, подошедший к ним вместе с Кибой, как обычно сидевшим верхом на Акамару.

— Всё будет хорошо! — рыкнул Инузука, не позволявший себе даже допускать иную возможность. — По-другому и быть не может!

— Думаю, Киба-кун прав, — с лёгкой улыбкой произнёс Сай, появившийся так неслышно, что некоторые от неожиданности чуть вздрогнули, когда он подал голос.

Пришедшие на встречу молодые шиноби обменялись взглядами, в которых в разной мере читались опасение и надежда. Шикамару сел на скамье и подался чуть вперёд.

— Ну что, все в сборе, — сказал он. — Тогда не будем ходить вокруг да около, сразу перейдём к сути.

— Что ж, давай, — кивнула Ино, усаживаясь на освободившееся место рядом с товарищем.

— Ещё в августе, — заговорил Киба, рассеянно почёсывая у питомца за ухом, — мы с Акамару нашли кое-что необычное.

— Вот этот волчок, — Шикамару извлёк из кармана названный предмет и, вытянув вперёд руку, продемонстрировал его друзьям.

— Красивый, — сказала Ино, с интересом разглядывая его. — Но что в нём такого особенного?

— Дело в том, — подал голос Неджи, — что эта вещь хранит в себе некую энергию, которая не является чакрой.

— Не является чакрой? — удивлённо переспросил Чоджи.

— Ага, — подтвердил Киба, — а ещё эта штуковина пахнет очень странно, словно бы она не из нашего мира.

— Исходя из чего, — продолжил Шикамару, — у нас возникла догадка, что этот волчок может быть связан с исчезновением Наруто, Хинаты и Сакуры.

— Странна мысль эта, — произнёс Шино, — но правы вы: мои жуки тоже энергию необычную ощущают.

— Вот-вот, — закивал Киба, — ну, у нас на этой волне и появилась идейка, что эта штука может быть не одна такая.

— Я считаю, что всего их шесть, — серьёзно сказал Шикамару. — Вторую нашла во время своей миссии команда Анко; они не особо поняли, что это такое, но попросили Какаши-сенсея передать находку в Коноху.

— Эта вещь… она всё ещё у Какаши-сенсея? — спросил Ли.

— Нет, — покачал головой Шикамару. — Он отдал её на хранение капитану Ямато, как чувствовал.

— И что это было? — полюбопытствовала Тен-Тен.

— Позолоченная статуэтка трёхногой жабы.

— Эм… — протянул Киба. — Как-то это странно. Страннее даже, чем волчок.

— Не спорю. Но Хьюга Токума говорил о ней примерно то же самое, что Неджи сказал о волчке, впервые осмотрев его Бьякуганом.

— Значит, статуэтку обнаружил Токума-сан? — уточнил Неджи. — Что ж, тогда можете быть уверены: ошибки нет.

— Получается, её теперь отдадут в АНБУ? — спросила Ино.

— Когда про неё вспомнят, — хмыкнул Шикамару. — У всех сейчас только допрос пленного Акацука и спасение Какаши-сенсея на уме, такие мелочи никто в расчёт не берёт.

— Нельзя не признать, что такой расклад выгоден нам, — произнёс Неджи. — Так, по крайней мере, все будут меньше следить за нами и нашим расследованием.

— Нам и так за него Пятая уже неплохо по головам настучала, — вставил Киба. — Мы под прикрытием задания, видите ли, искали следы пропавших друзей.

— С точки зрения руководства это действительно неправильно, — заметил Сай. — Хотя ради дружбы люди часто совершают рискованные поступки.

— Спасибо, что объяснил, я и не знал, — пробурчал Киба, но без особой злобы.

— Во всяком случае, — вновь взял слово Неджи, — благодаря этой миссии нам удалось обнаружить ещё два подобных предмета.

Он достал из карманов и продемонстрировал всем небольшую стеклянную сферу с клубящимся внутри неё белесым дымом и большой коготь на цепочке.

— Ух ты! — воскликнула Ино, первым делом хватая сферу и восторженно рассматривая её. Коготь тоже пошёл по рукам, пока, наконец, не попал к Шикамару.

— Пахнет так же? — спросил парень у Кибы.

— Отличия в оттенках, — отозвался тот. — Каждая штуковина пахнет немного по-своему.

— И что это может значить? — поинтересовался Ли, крутивший в руках взятый у Нары волчок.

— Возможно, эти штуковины — символ чего-то, — сказал Шикамару. — И связано это, как пить дать, с нашими пропавшими.

— В этой сфере, — произнёс Неджи, кивая на предмет в руках Ино, — я ощущаю энергию Хинаты.

— Лаванда! — вдруг воскликнул Киба. — Тьфу ты, а я этот оттенок всё не мог вспомнить!.. Хината всегда пахнет лавандой, — пояснил он обалдевшим товарищам.

Неджи вперил в него колючий взгляд; в нём проснулся старший брат, ревностно оберегающий честь сестры. Пока дело не дошло до разборок, Шикамару взял дело в свои руки.

— Нам надо принять решение, — сказал он, оглядев всех друзей по очереди, — относительно того, что будем делать дальше.

— Каково твоё предложение? — перестав четвертовать Кибу взглядом, спросил Неджи, поворачиваясь к нему.

Шикамару на миг прикрыл глаза, ещё раз взвешивая все «за» и «против», а затем изрёк:

— Идти на ковёр к Хокаге.

Амегакуре встретила своего лидера холодным проливным дождём. Легко перепрыгивая через лужи на улицах, Яхико шёл по направлению к самой высокой башне селения, где Нагато устроил свою резиденцию.

Сейчас Яхико испытывал весьма противоречивые чувства. У него из головы всё не шли слова того старого Узумаки: «Только ты можешь запустить череду событий, которые приведут к возвращению потомков Мудреца домой…» Что это за события? Как он, Яхико, может их запустить? Он уже неоднократно думал над этим, но связанных идей не получалось. Впрочем, для него исчезнувшие шиноби не имели первостепенного значения, поэтому Яхико решил на время отложить в сторону эту проблему и сосредоточиться на спасении Нагато. К счастью, хоть в этом деле у них наконец появились подвижки.

Тряхнув головой, отгоняя все эти сложные мысли, Яхико решил немного развеяться.

«Приём, приём, Центр вызывает Акулу».

«Лидер-сама, ты ненормальный, знаешь?» — весело отозвался Кисаме.

«Но-но, полегче!» — притворно возмутился Яхико.

«Кончай ты уже со связью баловаться, — дружелюбно проворчал мечник. — Чего надо?»

«Да так, просто хотел поделиться, что я уже в Амегакуре».

«Эх, значит, ждёт тебя сегодня сытный ужин, тёплая постель и баба красивая… А я опять один в какой-то дремучей глуши».

«Так на то я и Лидер, — усмехнулся Яхико, мигом представив себе все описанные товарищем перспективы. — Кстати, как там ястребята поживают?»

«Ну, недавно были в одном из старых убежищ Змея, — отрапортовал Кисаме. — Просидели там несколько дней, а сейчас снова двинулись в путь; понятия не имею, что Саске-кун задумал на этот раз».

«Но ты, смотри, их из виду не упускай».

«Вообще-то, из меня хреновый шпион, но я постараюсь. Проблема в том, что эта девчонка, Карин, чувствует чакру на большом расстоянии; мне приходится держаться километрах в пятнадцати-двадцати позади, чтобы она не засекла меня, а это усложняет слежку».

«Ничего, Кисаме, я в тебя верю, — внушительным тоном сообщил Лидер. — За ними есть ещё какой хвост, кроме тебя?»

«Коноховский Корень. Уже четыре команды устранил, даже напрягаюсь как-то».

«Значит, Скрытый Лист устроил на Саске облаву?»

«У меня такое чувство, что это инициатива лично Данзо — я слышал, Хокаге отправила за Саске-куном свою команду, и как-то не похоже, чтобы она и Корень действовали сообща».

«Тяжело же приходится бедному парню, — вполне искренне посочувствовал Яхико. — На него вообще все охотятся: и официальная Коноха, и Корень, и Обито, и наверняка тот бывший подручный Орочимару, Кабуто, и даже мы. Непросто, наверное, быть таким популярным».

«Ты себе и не представляешь, — хмыкнул Кисаме. — За Итачи-саном тоже охота всегда была та ещё. Всем он нужен: и Конохе, и брату, и АНБУ, и охотникам за головами… Змей так вообще в лепёшку расшибиться готов был, только бы прибрать к лапам живого Учиху для своих экспериментов».

«Орочимару поэтому из Акацуки ушёл?»

«Ага. Рискнул как-то напасть на Итачи-сана — ну, он ему руку-то и укоротил. Змей, конечно, уже давно новой обзавёлся, но Сасори, помню, тогда месяца два ходил больно довольный».

«Они не очень ладили?» — спросил Яхико; ему было неподдельно интересно, как жила организация без него, но времени обстоятельно расспросить товарищей всё не было, вот он и урывал при любой возможности кусочки информации.

«Да нет, ладили, причём весьма неплохо так, — задумчиво отозвался Кисаме. — Понимаешь, они оба странные, помешаны на своих экспериментах, да и методами никакими не чураются. Только вот у Сасори соображалка всё-таки получше работает: он никогда не рискует, если не уверен, а нападение на Итачи-сана в любом случае большой риск».

«То есть, ты думаешь, что Сасори напал бы на Итачи, будь у него такая возможность?»

«Шутишь, что ли? Да с удовольствием! Ты просто не видел, как у этой парочки маньяков глаза загорелись, когда Итачи-сан к нам только пришёл!.. В общем, Сасори, конечно, сильный, умный, полезный — но сволочь ещё та».

«А что его новый напарник, Дейдара? Из рассказов Конан я понял, он вполне неплохой парень».

«По мне, так у него шило в одном месте, — проворчал Кисаме. — Если честно, я удивляюсь, как Сасори его до сих пор не прибил — этот малолетний вредитель за те четыре года, что они напарники, уничтожил больше его ненаглядных марионеток, чем все враги за прошедшие года».

«Дружба творит чудеса», — глубокомысленно заметил Яхико.

Кисаме фыркнул.

«Дружба? Забей, Яхико. Сасори навряд ли вообще такое слово знает».

«Неужели с ним всё настолько плохо?»

«И не спрашивай, а то расстроишься. Нет, особых претензий к нему у меня нет, нукенин он первоклассный, но чтобы доверять ему или ещё что-то такое — это надо полнейшим идиотом быть. Итачи-сан, кстати, тоже так считает».

Не выдержав, Яхико засмеялся.

«Кисаме, а ты никогда не замечал, что у тебя все разговоры рано или поздно сводятся к Итачи?»

«Э-э?..» — не понял мечник.

«Вот уж где точно чувствуются крепкие узы суровой нукенинской дружбы…»

«Да иди ты, жмур рыжий», — мысленно отмахнулся от него Кисаме и разорвал связь.

Всё ещё улыбаясь, Лидер Акацуки вошёл в башню. Кисаме нравился ему в частности за то, что над ним можно было спокойно подтрунивать, но он никогда всерьёз не обижался, только сам поддевал собеседника в ответ.

Растрепав рукой волосы, чтобы стряхнуть с них хоть часть капель, Яхико стал подниматься по лестнице. Он догадывался, где найдёт Конан, поэтому сразу направился на третий этаж. Предчувствие его не обмануло: куноичи и в самом деле была в комнате Нагато. Она сидела на стуле рядом с кроватью друга, невидяще глядя на его лицо; в излучаемом защищавшим Нагато барьером беловатом свете Конан казалась неимоверно уставшей и словно бы больной.

— Привет, — негромко поздоровался Яхико.

Конан повернулась на его голос и слабо улыбнулась.

— Привет, — тихо сказала она. — Не знала, что ты вернёшься уже сегодня.

— Так сложилось, — отозвался Яхико, подходя ближе и опуская руки на её напряжённые плечи. — Что с тобой? Ты здорова?

— Я в порядке, — заверила его Конан. — Просто устала за последние дни.

— Теперь я здесь, — произнёс Яхико. — Всё будет хорошо.

Конан запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Пожалуй, именно по этому Яхико больше всего скучал в каждое своё расставание с возлюбленной: по её взгляду, прямому, спокойному, полному симпатии и безоговорочной веры в него. Протянув руку, Конан легко провела подушечками пальцев по его скуле, щеке, губам. Нежно улыбнувшись, Яхико склонился и поцеловал её; Конан ответила, запуская пальцы в его всё ещё влажные рыжие волосы.

— Пообещай мне одну вещь, — прошептала она, отстраняясь.

— Какую? — так же тихо спросил Яхико, вновь заглядывая в её глаза, янтарные, безумно красивые.

— Что больше не умрёшь, — Конан говорила серьёзно, даже требовательно. — Ещё одной потери тебя я просто не переживу.

— Обещаю приложить все усилия для этого, — сказал Яхико, легко касаясь на миг губами её лба. — На этот раз всё будет по-другому, Конан. Я верю, судьба не просто так дала нам второй шанс, и в этот раз мы сможем создать то будущее, о котором мечтали.

— Сейчас это сделать стало сложнее, — произнесла Конан. — В Амегакуре мир, но нас по-прежнему окружают крупные страны, отношения между которыми опять накаляются. Акацуки же больше не группа повстанцев, а всем известная организация отступников; на всех нас объявлена охота, и…

— Надеюсь, однажды мы сможем это исправить, — мягко прервал её Яхико.

Конан ничего не сказала; чувствовалось, что она хочет верить в возможность такого развития событий, но годы жизни бок о бок с нукенинами практически полностью уничтожили в ней прежнюю веру в чудеса. Ободряюще улыбнувшись ей, Яхико перевёл взгляд на неподвижно лежащего на кровати Нагато.

— Мы знаем, как помочь тебе, дружище, — сказал Яхико, протягивая руку к барьеру, почти касаясь его. — Подожди ещё немного, скоро всё встанет на свои места.

Может быть, ему показалось, но барьер засветился чуточку ярче.

Приняв душ и переодевшись, Яхико спустился на кухню. Конан стояла у плиты и жарила мясо; пахло так вкусно, что у шиноби мгновенно возникло желание немедленно стянуть уже подрумянившийся аппетитный кусочек прямо со сковородки, от воплощения в жизнь которого его удержало лишь присутствие в комнате сосредоточенно читавшего какой-то свиток Какудзу.

— Привет, — поздоровался Яхико несколько неуверенно; конечно, он был главой организации, но этот подчинённый был старше его, так, на секундочку, в три раза, поэтому Яхико не знал, как себя с ним вести.

Подняв взгляд от своего свитка, Какудзу несколько секунд порассматривал Лидера, а затем медленно кивнул. В его компании Яхико было крайне неуютно, но он напустил на себя самый непринуждённый вид и устроился за столом. Конан тут же поставила перед ним тарелку с едой.

— Как наш пленник? — поинтересовался Лидер, чтобы не сидеть в тишине.

— Мы разместили его в большой камере на втором уровне, — ответил Какудзу.

— Пришлось как следует накачать его ядом, подавляющим чакру, — добавила Конан, берясь за приготовление второй порции. — Конечно, мне потом придётся долго извиняться перед Сасори, что я без спроса хозяйничала в его лаборатории и брала его яды, но другого выбора нет.

— Хочешь поговорить с Какаши? — спросил Какудзу у Яхико.

— Думаю, загляну к нему сегодня, — отозвался тот, подцепляя палочками кусочек мяса. — Признаюсь, мне очень интересно, что из себя представляет знаменитый Копирующий Ниндзя.

— Он не очень разговорчив, — предупредил Какудзу и вновь вернулся к чтению.

Некоторое время Акацуки сидели в молчании. Обведя товарищей задумчивым взглядом, Яхико осознал, что кое-кого не хватает.

— А где Хидан?

— В плену, — даже не подняв взгляд от свитка, ответил Какудзу.

От неожиданности Лидер подавился.

— Не понял, — проговорил он, откашлявшись.

— Коноховские шиноби, с которыми мы сражались, сумели схватить его, — безэмоционально сообщил Какудзу.

Яхико бросил быстрый взгляд на Конан.

— Я думала, ты знаешь, — сказала она удивлённо и немного виновато.

— Почему ты не сообщил об этом, Какудзу? — недовольно сдвинув брови, спросил Яхико.

— Не видел необходимости, — всё тем же тоном сказал тот. — Миссия выполнена, а напарники, хм… они часто у меня пропадают.

«О чём он?» — спросил Яхико у Конан.

«Всех предыдущих напарников он убивал. В конце концов, Нагато надоело каждый год искать ему нового, вот он и повесил на Какудзу бессмертного Хидана».

Яхико этот ответ не понравился, очень, но вслух он сказал только:

— Это не оправдание. Ты должен был об этом сообщить.

— Хорошо, в следующий раз так и поступлю. Пока же можешь не волноваться: никакой важной информации враги от него не получат. Используя связь колец, я поддерживаю барьеры в тех частях его памяти, где хранятся ценные сведения о нас и наших планах, и даже лучшие менталисты Конохи не смогут сквозь эти преграды пробиться.

Его безразличие выводило Яхико из себя. Явно почувствовав, что Лидер не в духе, Какудзу неспешно свернул свой свиток и покинул кухню. Проводив его мрачным взглядом, Лидер повернулся к Конан.

— И это нормально, по-твоему?

— Они нукенины, Яхико, — ровно ответила она, наливая себе чай. — Для них нормально не переживать за напарников.

«Раньше она не относилась к подобному так спокойно», — с горечью подумал он и мысленно обратился к Кисаме:

«Слушай, Кисаме, вот ты бы расстроился, если бы Итачи взяли в плен?»

«Ну, может, не прямо бы расстроился, но что-то вроде того, — туманно отозвался мечник. — С чего вдруг такой вопрос?»

«Коноховцы поймали Хидана, а Какудзу вообще параллельно».

«Ого, значит, нашего разлюбимого фанатика таки изловили!.. — засмеялся Кисаме, но осёкся, чувствуя далёкое от весёлого настроение Лидера. — Не бери в голову. Они друг друга терпеть не могут, вот Какудзу и не нервничает».

«Но они ведь напарники», — упрямо сказал Яхико.

«Ксо, ну вот нам приходится постоянно жрать на миссиях энергетические пилюли. Но это же не значит, что они нам нравятся, так?»

Что-либо противопоставить столь блестящей логике было просто невозможно.

«Ладно, проехали», — буркнул Лидер.

«Что думаешь с этим делать?» — полюбопытствовал Кисаме.

«Надо подумать. Пока попробуем вытянуть что-нибудь из Какаши. А ты не отвлекайся, приглядывай за нашими ястребятами; через пару недель, думаю, можно будет попробовать поговорить с Саске снова».

«Как скажешь», — отозвался Кисаме и разорвал связь.

— Пойду познакомлюсь с Хатаке Какаши, — сказал Яхико, отставляя от себя пустую тарелку.

— Полагаю, просить тебя не торопиться и отдохнуть с дороги бесполезно, — легко улыбнулась Конан.

— Мне необходимо себя занять, — признался Яхико, — а то, боюсь, не выдержу и пойду разбираться с Какудзу.

— Тогда лучше Какаши.

— Вот и я о том же.

Оставив Конан на кухне, Яхико отправился на второй уровень башни. Перед камерой он невольно замер на миг, но быстро собрался и, повернув в замке ключ, толкнул прочную металлическую дверь.

Камера была погружена в полумрак; свет в неё проникал лишь сквозь узкие горизонтальные полоски окон, располагавшихся под самым потолком на боковых стенах. Здесь не было ничего и никого, кроме пленника, прикованного к противоположной входу стене. Товарищи Яхико сняли с него форменный коноховский жилет со множеством карманов, который теперь, как бандана с протектором и сумки со снаряжением, лежал в другой комнате. Когда дверь с лязгом закрылась, Какаши чуть приподнял правое веко, изучая вошедшего внимательным взглядом; левый же его глаз с Шаринганом был надёжно закрыт плотным слоем бинтов.

— Наверное, это прозвучит смешно, — произнёс Яхико, подходя ближе, — но я и в самом деле рад знакомству с тобой, Хатаке Какаши.

Какаши вскинул бровь.

— Неожиданное заявление, — произнёс он. — Когда такие слова произносят Акацуки, впору насторожиться.

— Да, конечно, — Яхико сложил руки на груди, рассматривая Какаши; даже израненный, вымотанный, прикованный к стене в убежище нукенинов, он всё равно держался достойно. — Меня, кстати, зовут Яхико.

Глаз пленника открылся шире.

— Яхико? — в голосе Какаши промелькнула заинтересованность.

— Моё имя тебе знакомо? — искренне удивился Лидер.

— Так звали одного из учеников Джирайи-самы, — отозвался Какаши, пристально глядя на собеседника.

— Ого, — проговорил Яхико, невольно вспоминая покойного учителя, — не знал, что Джирайя-сенсей делился нашей историей с кем-то в Конохе.

— Значит, в самом деле, — Какаши помрачнел.

Яхико чуть склонил голову набок.

— Твоим наставником был ведь Четвёртый Хокаге, верно?

— Да, — Какаши, похоже, начинал недоумевать, с чего нукенина понесло в такую тему, но старался не показывать это.

— Тоже ученик Джирайи-сенсея, — заметил Лидер. — Как всё круто завязано, не находишь?

— Не понимаю, к чему ты ведёшь, — прямо сказал Какаши.

— К Учихе Обито, — так же прямо ответил Яхико.

При звуке этого имени Какаши помрачнел ещё больше.

— При чём здесь Обито?

— Дело в том, что твой старый друг всё это время был жив и за прошедшие годы наделал нам всем — как Акацуки, так и Конохе — немало гадостей.

Наверное, Конан, если бы слышала его сейчас, хватилась за голову — она всегда так делала, когда Яхико в очередной раз демонстрировал миру своё тотальное отсутствие такта. Шиноби прекрасно понимал, как тяжела для Какаши эта новость, но просто не знал, как преподнести её в более мягкой форме.

— Это ложь, — ледяным тоном произнёс Какаши. — Обито погиб много лет назад как герой.

— К сожалению, правдой является то, что говорю я, — покачал головой Яхико. — Всё это время, с момента своей мнимой смерти, Обито скрывался под маской, выдавая себя за Учиху Мадару. Он пришёл к нам через несколько лет после того, как Джирайя-сенсей оставил нас, и попытался воздействовать на моего лучшего друга. Это долгая история, и я не стану её рассказывать, но суть в том, что в перерывах между попытками установить контроль над Акацуки Обито организовал атаку на Коноху Девятихвостого, во время которой и погиб ваш с ним учитель.

В конечном итоге, ему после одного случая удалось подчинить себе Акацуки, реорганизовать её и начать готовиться к исполнению плана «Глаз Луны», который заключается в том, чтобы при помощи возрождённого из собранных вместе хвостатых Джуби погрузить всех людей мира в Вечный Цукиёми. И всё у него шло как по маслу, но в конце этого лета у нас случился своего рода бунт против его диктатуры, после чего Обито вынужден был оставить Акацуки. Теперь он в бегах, ищет себе новых союзников и параллельно охотится на Учиху Саске.

Пока он говорил, Какаши хранил напряжённое молчание; ничего не сказал он и когда Яхико закончил, только продолжал недоверчиво смотреть на противника.

— Понимаю, у тебя нет ни единой причины верить моим словам, — произнёс Яхико, в полной мере уловив его настроение, — а у меня нет никаких доказательств, способных убедить тебя… Я полагаю, свидетельства других Акацук ты не примешь?

— Не знаю, зачем ты пытаешься очернить Обито, — проговорил Какаши, — однако твои слова не смогут поколебать мою веру в друга.

Глядя на него, Яхико увидел у пленника то же упрямство, которое отличало его самого, когда дело касалось товарищей и друзей.

— Мы не замышляем ничего против Конохи, Какаши, — со всей открытостью и убедительностью сказал Яхико. — Тебя же мы взяли в плен лишь в надежде благодаря твоему Шарингану понять, на что способен Обито и как ему противостоять. Как только мы выясним это, клянусь, мы отпустим тебя на свободу, — коротко кивнул на прощанье, Лидер Акацуки вышел из камеры, оставив пленника в одиночестве, чтобы он обдумал и переварил всё сказанное.

Яхико не мог не понять, как тяжело Какаши будет принять такую правду о своём друге (если бы ему самому кто-то начал рассказывать подобное о Нагато, Яхико этого человека попросту избил бы), и не собирался на него давить — ему почему-то было важно, чтобы Какаши сам пошёл на сотрудничество. Было ли это просто необоснованным порывом симпатии или попыткой поступать правильно, даже будучи главой преступной организации, Яхико не знал, но был уверен в одном: переступать через труп Хатаке Какаши, чтобы добраться до Учихи Обито, он ни в коем случае не станет.

========== Глава 19. Что может случиться, если дверь не заперта ==========

Итачи Учиха нечасто бывал по-настоящему недоволен; обычно это случалось, когда его планы отчего-то не шли, как задумано. Невероятно мало вещей во всём свете могли действительно испортить ему настроение, однако на сей раз Итачи был так раздражён, что полноценно хмурился, а это бывало с ним крайне редко.

— Девятый раз за месяц, — говорил он, строго глядя на стоявших перед ним парней. — Я мог закрыть на это глаза раз, хорошо, два, но не девять же.

— Она сама нарвалась, даттебаё! — заявил Наруто, а подрывник согласно закивал. — Нефиг было гнобить Гарри и вообще весь факультет!

— Мы просто провели контратаку, да, — добавил Дейдара со своей особой злокозненной улыбочкой. — Кодекс шиноби гласит: «Не спускай всяким уродам обиду ближнего своего», мм.

— Что-то я такого правила не припомню, — усмехнулся Сасори.

— Тебя это, я посмотрю, вообще не волнует, Сасори, — процедил Итачи.

— Не-а, — безразлично протянул кукловод. — Как это ты, Дей, недавно сказал?.. Ах, точно: «Скорее бидзю выстроятся рядком и спляшут канкан, чем Данне станет дело до того, что творится в школе».

— Вы снова сократили моё имя, — буркнул Дейдара.

— Суть в том, — не слушая его, Сасори повернулся к Итачи, — что да, мне всё равно. Мне Долорес не нравится, поэтому я ничуть не стану переживать, если в её жизни будет больше проблем.

После такого заявления парни во все глаза уставились на него.

— Я ошибался в тебе! — воскликнул Наруто, тыча пальцем в кукловода. — Ты нормальный чувак, даттебаё!

— Ой, прям даже так? — хмыкнул Сасори. — А ты, напарник, каким эпитетом меня порадуешь?

— Я вам потом список совой пришлю, — отозвался Дейдара.

— Жду с нетерпением.

Подобное мирное развитие беседы вовсе не устраивало Итачи. Глубоко вздохнув и успокоившись, он коротко кашлянул и сказал:

— Это последний раз, когда я не стану сообщать профессору Амбридж, кто виноват в причинённых ей неудобствах. Однако, — добавил он, стоило парням обрадоваться, — вы оба будете наказаны: поступаете на всё воскресенье в распоряжение мистера Филча, он найдёт вам работу.

— Итачи! — в один голос заорали Дейдара и Наруто.

— Моё слово вы слышали. Сейчас можете идти, но прекращайте уже свои глупые выходки.

Парни смерили его очень похожими взглядами из серии «Ага, щас!» и, гордо вздёрнув носы, покинули кабинет.

Сасори улыбнулся.

— Итачи, а тебе говорили когда-нибудь, что ты страшный зануда и педант? — почти весело поинтересовался он.

Итачи снова нахмурился. Да, ему говорили. Шисуи так вообще повторял это с регулярностью раз в неделю, но одно дело терпеть подобное от лучшего друга, и совершенно другое — от такого человека, как Сасори.

— Цукиёми? — холодно осведомился он.

— Нет, спасибо. Мне как-то лень после него тебя откачивать.

Ничего не ответив на выпад (но дав себе слово обязательно придумать небольшую месть для вконец обнаглевшего кукольника), Итачи повернулся к товарищу спиной и отошёл к окну.

— Сегодня к тебе зайдёт Сакура, — сообщил Сасори, словно бы ничего не произошло. — У неё есть кое-какая идея, хочет попробовать.

— Хорошо, — только и сказал Итачи.

Повисло молчание. Продолжая делать вид, что заинтересованно рассматривает Запретный лес, Итачи уловил почти неслышные легчайшие шаги и ощутил, что товарищ подошёл ближе и остановился прямо у него за спиной. Сохраняя видимость спокойствия, Итачи внутренне напрягся, готовый каждый миг отразить удар — но Сасори вдруг сделал то, чего Учиха от него не ожидал совершенно: несильно дёрнул его за длинный, низко завязанный хвост.

— Что ты делаешь?

— Страдаю ерундой, — скучающим тоном ответил Сасори. — Ты сегодня не такой, как всегда, Итачи. На человека похож, что ли.

— На кого же тогда я похож обычно? — с определённым раздражением уточнил он.

— На АНБУ, — Сасори немного наиграно вздохнул. — Не люблю я твою маску.

— И это говоришь мне ты, у которого масок десятки, на все случаи жизни?

— У меня их хоть десятки, а у тебя — одна, — фыркнул Сасори. — Разнообразие, Итачи, вся фишка в нём. Твоя маска хороша, даже почти идеальна, но за отсутствием вариаций её фальшивость бросается в глаза, далеко не сразу, конечно, но со временем даже таким дуракам, как Наруто. В моих же ещё покопаться надо — вдруг среди них и есть моё настоящее лицо… В общем, считай это добрым советом от умудрённого опытом товарища: не будь всегда так тоскливо сосредоточен. А иначе в скором времени попытки расшевелить тебя буду предпринимать уже не только я, но и остальные члены нашей бравой команды.

С насмешливым участием хлопнув его по спине, Сасори вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

— И к чему это было?.. — вздохнул Итачи, отворачиваясь от окна.

— Не могу не признать, что он в какой-то мере прав.

В кресле, где только что лежал большой чёрный кот, теперь сидел Учиха Мадара.

— Чем выше ранг шиноби, тем важнее для него быть хорошим актёром, — продолжил он, опуская руки на подлокотники. — Ты не обделён и этим талантом, Итачи, и со своей ролью справляешься великолепно. Проблема в том, что она у тебя всего одна и уже порядком наскучила остальным.

— Странно слышать подобный укор от вас, — спокойно парировал Итачи. — Разве у вас самого не одна роль?

— Когда-то было много, — отозвался Мадара с коротким смешком. — Сейчас не перед кем играть.

— А раньше?

— Раньше… — протянул предок почти мечтательно. — Раньше был целый клан родственников, был этот напыщенный одинокий волк Тобирама, была Мито. Ну и, конечно же, Хаширама, а он один сотни стоил.

Итачи только чуть приподнял брови; по совету сэра Николаса он теперь старался не слишком беспокоиться о беспричинных изменениях в поведении людей и их неожиданной разговорчивости, списывая всё это на древнюю магию Хогвартса.

Возможно, Мадара прибавил бы ещё что-нибудь, но тут очень некстати раздался стук в дверь.

— Кто?

— Сакура. Можно?

— Заходи, — разрешил Итачи, наблюдая за тем, как чёрный кот уютно сворачивается в кресле.

— Сасори-сан должен был предупредить, что я зайду, — сказала Сакура, проходя в комнату.

— Да, он говорил, — кивнул Учиха. — Итак?

— Мы уже работаем над лекарством, — девушка старалась говорить ровно и бесстрастно, но Итачи чувствовал, что её что-то гнетёт. — Пока же я хочу проверить, насколько будет эффективна лечебная техника — не стандартная, а более высокого уровня.

— Что требуется от меня?

— Раздеться до пояса и лечь.

Без лишних слов Итачи прошёл из кабинета в спальню, жестом пригласив Сакуру следовать за собой. Сняв рубашку и аккуратно повесив её на спинку стула, он лёг на спину и выжидательно посмотрел на куноичи. Та приблизилась, и отголосок затаённой печали мелькнул в её зелёных глазах, когда она приложила руки к груди Итачи. Лечебная чакра, куда более сильная, чем когда-либо использовал Сасори, коснулась повреждённых болезнью лёгких, принося облегчение.

Процедура не продлилась долго; уже через пару минут мягкое аквамариновое свечение медицинской техники исчезло, но вот убирать руки девушка почему-то не спешила. С непередаваемой смесью опаски, муки и одновременно наслаждения в глазах она осторожно провела рукой по крепкому торсу Итачи — и тут же резко отдёрнула руку, словно сама испугалась своих действий.

— Курс… курс составляет пять дней, — быстро сказала Сакура, отходя назад. — Потом я возьму анализы и посмотрю, каковы изменения.

— Я понял, — отозвался Итачи. — На сегодня это всё?

— Да, — проговорила она, избегая встречаться с ним взглядом. — Во сколько мне лучше прийти завтра?

— Можно в это же время.

— Хорошо.

«Похоже, она очень бы хотела, чтобы на моём месте был брат, — подумал Итачи, когда Сакура выскочила за дверь. — Видимо, она не может не проецировать образ Саске на меня».

— Итачи, — предок, вновь обернувшийся человеком, переступил порог спальни.

— Да, Мадара-сан? — не вставая с кровати, откликнулся он.

— Свяжись с Дейдарой и скажи ему зайти чуть позже — я хочу поговорить с вами обоими, — не дожидаясь ответа, который ему, впрочем, и не нужен был, Мадара скрылся в ванной. Проводив его отстранённым взглядом, Итачи установил мысленную связь с товарищем.

«Дейдара».

«Я сержусь, да», — пробурчал в ответ подрывник.

«Пожалуйста, зайди ко мне», — произнёс Итачи, игнорируя его реплику.

«Вот ещё! Никуда я не пойду!»

«Это просьба не моя, а Мадары».

«Ксо! — по тону Дейдары чувствовалось, что уступать он ужасно не хочет, но и игнорировать личное приглашение старшего Учихи было по меньшей мере неразумно. — Ладно, ладно, иду, мм».

Прикрыв глаза, Итачи расслабился, наслаждаясь ставшими столь редкими в последнее время минутами без боли. Наверное, он так и задремал — во всяком случае, открыв глаза, увидел рядом с собой внимательно изучающего его лицо Дейдару.

— Ну и? — задал подрывник один из бесспорно гениальнейших вопросов человечества.

— В смысле?

— Я сидел себе, спокойно спи… писал сочинение по травологии, никого не трогал, а ты меня оторвал, вызвал сюда, мм. И, главное, прихожу я — и что вижу? Ты преспокойно дрыхнешь, а предок твой ванны принимать изволит.

— Не ворчи, — Итачи сел на кровати и надел лежавшую на стуле рядом водолазку. — Мадара изъявил желание поговорить, я передал тебе, пока ждал прилёг и ненароком уснул. В чём проблема?

— В том, что ты мне за доброе дело наказание впаял, да, — заявил Дейдара, недовольно глядя на него.

— Это мой долг как преподавателя.

— Это было не по-товарищески, мм.

«Какой бессмысленный разговор», — подумал Итачи. Раньше он до такого не опускался, а теперь… Магия Хогвартса, что тут сказать.

Плеск воды тем временем прекратился; дверь ванной приоткрылась, и оттуда пахнуло свежим водяным паром. На ходу вытирая мокрые волосы полотенцем, Мадара, обращая на Акацук внимания не больше, чем на мебель в комнате, прошёл мимо них в кабинет. Дейдара бросил на товарища вопросительный взгляд, но тот только покачал головой. Итачи уже знал, что у Мадары привычка после ванны посидеть одному перед камином, предаваясь каким-то своим мыслям, поэтому не спешил нарушать уединение предка, понимая, что он, когда настроится на разговор, сам позовёт Акацук.

Вдруг — уже в который раз за этот вечер — тихо скрипнула входная дверь.

— Ну что, Итачи, Сакура уже?.. — голос Сасори оборвался, а затем послышался глухой звук удара.

— Твою ж!.. — рыкнул подрывник и рванул было на помощь напарнику, но Итачи его удержал и сам первый выглянул из спальни.

С активированным Шаринганом Мадара прижимал Сасори спиной к стене, сомкнув пальцы на его горле; видимо, кукловод успел заметить додзюцу в глазах противника, потому что его собственные были крепко зажмурены. Сасори сделал едва уловимое движение, явно намереваясь извлечь из складок мантии отравленное оружие, но Мадара молниеносно перехватил его руку и резко вывернул запястье. В ответ на это марионеточник даже не поморщился, но было видно, что дышать ему становилось всё труднее.

Пора было вмешаться.

— Мадара-сан, — произнёс Итачи, подходя ближе, — прошу вас, отпустите Сасори.

— Я предупреждал, что будет с тем, кто проникнет в мою тайну, — даже не взглянув на него, проговорил Мадара, не ослабляя хватку.

— Сасори — наш товарищ, — предпринял новую попытку переубедить его Итачи; чуть позади него остановился напряжённый Дейдара. — Ему можно доверять.

Оторвавшись от лица кукольника, взгляд Мадары метнулся к Итачи.

— А ты в этом уверен? — вкрадчиво спросил предок.

От его вопроса Итачи застыл. А ведь в самом деле, доверял ли он Сасори настолько, чтобы ради него идти против Мадары? Ответ скорее нет, чем да. Тогда какой смысл рисковать? Сасори всегда ведь был нужен только для того, чтобы бороться с болезнью, помогать выживать, но теперь есть Сакура, более надёжная, более честная в своих мыслях и чувствах, которую читать и контролировать куда как легче. Сасори всегда вёл вокруг него какую-то свою игру, Итачи это знал, а сейчас ему представилась великолепная возможность избавиться от лживого, обманчиво безобидного кукловода…

Внимательно смотревший потомку в глаза, видевший в них отражение его мыслей, Мадара криво усмехнулся и будто бы играючи чуть сильнее сжал пальцы. Наверняка прекрасно понимая, чем вызвано молчание Итачи, Сасори с заметным трудом приподнял веки и посмотрел на товарища. Просто посмотрел, без злобы, без осуждения — и без малейшего намёка на просьбу о помощи.

— Кьюби меня задери! — не выдержав, крикнул Дейдара, резко подаваясь вперёд. — Хватит уже моего напарника душить! Можно Данне доверять, можно, я вам слово даю, да!

Теперь и Учихи, и Сасори перевели взгляды на него.

— Ты готов поручиться за него? — с холодным, насмешливым любопытством уточнил Мадара.

— Да, — не отводя глаз, с вызовом ответил парень.

— Я тоже, — негромко произнёс Итачи, приняв для себя окончательное решение.

Чуть помедлив, Мадара лениво ухмыльнулся и отпустил Сасори, который тут же судорожно схватил ртом воздух и вжался спиной в стену, используя её как опору, чтобы не упасть. Недружелюбно покосившись на Мадару, Дейдара подошёл к напарнику.

— Данна, как вы?..

— Идиот, — с откровенной злостью прохрипел Сасори, растирая шею, на которой отчётливо были видны пятна, оставленные пальцами врага, грозившие в скором времени стать синяками.

Только было собравшийся подставить ему плечо Дейдара резко замер.

— Что?

— Ты не имеешь никакого права подставляться ради меня.

Секунд пять ушло у парня на осознание сказанного.

— Чего?! — со злобой воскликнул он, упирая руки в бока. — Я вас, значит, спасаю, а вы мне такую хрень говорите?! Где благодарность, а?!

— А разве я говорил, что мне нужна твоя помощь?

— Чёрт, Сасори-но-Данна, чтоб вас!..

— Ты уверен, что хочешь закончить эту фразу? — прищурившись, спросил кукловод.

Дейдара тоже прищурился — и, похоже, закончил, но только мысленно, воспользовавшись связью колец. Судя по ошарашенному лицу Сасори, своё негодование подрывник выразил в словах крайне живописных и доходчивых.

Итачи непроизвольно покосился на Мадару; тот откровенно веселился, наблюдая за напарниками, точно за редкими зверьками в зоопарке. Шаринган уже пропал из его глаз, и теперь в них плескались отголоски каких-то давних, но, похоже, довольно приятных воспоминаний. Впрочем, долго предаваться им Мадара себе не позволил.

— Вы закончили выяснение отношений? — осведомился он; оторвавшись от увлекательного процесса расчленения друг друга взглядами, напарники повернулись к нему. — Что ж, в нашем клубе пополнение, пусть и вынужденное. С правилами ознакомить, Сасори, или сам догадаешься?

— Только дурак не поймёт, как следует вести себя с Учихой Мадарой, — ответил он, со значением посмотрев на напарника; парень явно безумно хотел как следует стукнуть его, ну, или хотя бы пихнуть за это, но усилием воли сдержался. — Единственное, что мне неясно — откуда вы здесь, но этот вопрос мы с товарищами можем прояснить и потом.

— Верный подход, — кивнул Мадара, откидывая за спину растрепавшиеся за время потасовки мокрые волосы. — Раз так, опустим лирику, сразу к делу: у Альбуса есть копия рисунка портала, перенёсшего вас сюда.

— Но откуда? — проговорил Дейдара. — Это вы, Данна, где-то облажались, когда его прятали, мм?

— Ещё одна шпилька — отравлю, — пообещал ему Сасори и повернулся к Учихам. —Фотография была уничтожена ещё в июле, а рисунок, который делал я, хранится в надёжном месте и недоступен для волшебников.

— Не имею ни малейшего интереса к тому, что за источник утечки, — с искренним безразличием сказал Мадара. — Будете искать его сами. Я лишь поделюсь с вами некоторыми фактами, и один из них: старик довольно близок к тому, чтобы расшифровать значение рисунка.

— Расшифровать? — удивлённо переспросил Дейдара, сочтя всё-таки за лучшее оставить Сасори в покое, по крайней мере, пока.

— Именно. Как и предполагалось, это древняя магическая графическая формула, однако для записи заклятия на ней был использован наш язык, который в этом мире называют японским. Старик уже около месяца работает над текстом, и ему удалось составить более половины заклинания.

— Я так понимаю, — проговорил Дейдара, — привилегию добыть результаты расшифровки вы оставляете за нами, мм.

— Надеюсь, ты не рассчитывал всерьёз, что я сделаю за вас всю работу, — хмыкнул Мадара, отбрасывая с глаз влажную чёлку.

Подрывник неопределённо пожал плечами. Мадара чуть склонил голову набок и усмехнулся.

— На сегодня я сказал всё, что хотел. Выводы делайте сами.

— Ну, тогда мы, того, — Дейдара указал на дверь, — прогуляемся.

— Я вас не держу.

Напарники кивнули ему и вышли в коридор. Итачи тоже было собрался последовать за ними, но предок окликнул его:

— Нет, Итачи, тебя я держу.

— И зачем же? — поинтересовался он, оборачиваясь.

— Хочу знать, почему ты передумал, — Мадара подошёл ближе, внимательно глядя ему в глаза. — Я видел твоё желание избавиться от Сасори. Почему же ты поддержал Дейдару, когда тот вступился за него?

— Зачем вам это?

— Любопытство, — пожал плечами Мадара и добавил требовательно: — Что же?

Итачи на миг прикрыл глаза; ему вспомнился один очень давний разговор на похожую тему.

— Хотите интересный факт об акулах, Мадара-сан? — спросил он; предок вскинул бровь, и Итачи, сочтя это за «да», продолжил: — В отличие от многих других рыб, детёныши акул вылупляются из икры ещё в чреве матери и завершают своё развитие внутри неё. Однако когда они рождаются, нередко оказывается, что число акулят меньше числа икринок. Виной тому каннибализм; едва выйдя из яиц, детёныши начинают пожирать друг друга, собственных братьев и сестёр, и на свет в итоге появляются лишь сильнейшие из них.

— Как трагично, — произнёс Мадара, явно не совсем понимая, к чему Итачи ведёт, — и как сильно напоминает отношения в мире шиноби.

Итачи кивнул.

— Мой напарник был того же мнения, когда рассказывал мне это. И я тогда сказал ему то же самое, что скажу сейчас вам: мы не акулы, Мадара-сан, мы — люди, и каннибализм для нас преступление. А потому всякого, кто убивает своих товарищей, без сомнений, рано или поздно постигнет ужасная кара.

— Ну, в таком случае твоей участи особо не позавидуешь, — усмехнулся Мадара. — Всё-таки на твоих руках столько товарищеской крови, что небольшой пруд можно наполнить.

— Я умираю уже девять лет, — спокойно отозвался Итачи, — физически — почти четыре года. Как думаете, это достаточно ужасно?

Не дожидаясь ответа, он коротко кивнул немного озадаченному его словами предку, накинув на плечи мантию, покинул комнату и отправился на поиски товарищей. Он нашёл их во внутреннем дворе, заснеженном, освещённом лишь луной. Сасори полулежал, прислонившись спиной к высокому сугробу, причём оказался он в таком положении, судя по покрывавшим его с ног до головы снежным хлопьям, явно не по своей воле. У Дейдары одна щека была заметно краснее другой — верный признак неслабой пощёчины, — и выглядел парень всё ещё надутым, но тем не менее сидел прямо на земле рядом с напарником, лицом к лицу с ним.

— Я полагаю, стадия драк и ругани кончилась, идёт моральная подготовка к началу конструктивного диалога, — подал голос Итачи, останавливаясь возле них.

— Дейдара уже мне всё рассказал, — отозвался Сасори. — Скажи, Итачи,— немного помолчав, продолжил он, — в какой-то момент ты ведь был и в самом деле готов согласиться на то, чтобы Мадара убил меня, верно?

— Конечно, да, — не дав ему и слово сказать, хмыкнул Дейдара. — Вы вообще, Сасори-но-Данна, такой человек, что из всех знакомых ни разу не хотела убить вас разве что Хината, мм.

— Не могу не согласиться, — сказал Итачи, усаживаясь на холодную землю рядом с товарищами.

Посмотрев на них, Сасори вздохнул с неожиданной грустью.

— Ну, зато хоть честно, — протянул он, откидывая голову на снег, устремляя взгляд в ночное небо, в кои-то веки ясное, усеянное россыпью звёзд.

Наблюдая за ним, Дейдара улыбнулся со странным удовлетворением, как будто в этот самый миг увидел что-то, что хотел увидеть уже давно, но раньше не мог разглядеть. Даже не пытаясь понять, о чём парень думает и что доставило ему такое удовольствие, Итачи просто ждал, когда эти двое наконец вернутся из своего внутреннего мира в реальность. Как и следовало ожидать, первым был Сасори.

— Ладно, всё это сопливый бред генинов, — произнёс он, садясь прямо и быстро возвращая свою обычную собранность. — Как насчёт подумать о том, что сказал Мадара?

— Странно то, что их светлость вообще изволили с нами чем-то поделиться, — съязвил Дейдара. — Это ты, Итачи, растопил лёд в его сердце, да?

— Не говори ерунды.

— А может, всё-таки?..

— Прекрати, Дейдара, — одёрнул напарника Сасори. — Вернёмся к делу.

— Как по мне, рановато ещё об этом беспокоиться, — отозвался Дейдара. — До завершения стариком перевода можно не дёргаться, мм.

— В любом случае, стоит следить за ходом его расшифровки заклинания, — заметил Итачи, — а также узнать, есть ли ещё кто-нибудь, кроме директора, кто в курсе этой работы.

— Согласен, — деловито кивнул Сасори. — Сообщим коноховцам и…

С галереи, опоясывавшей двор, донёсся тихий шорох, похожий на осторожные, крадущиеся шаги. Скосив глаза, Итачи не увидел ничего, но, как и его товарищи, был уверен: за ними кто-то следит.

— …и поговорим с профессорами, — после секундной заминки ровно закончил Сасори. — Возможно, Минерва или Филиус смогут нам помочь в этом.

— Наруто убьётся, когда узнает, — заговорщицки блестя глазами, сообщил Дейдара, как бы невзначай отодвигаясь чуть в сторону, чтобы Итачи была лучше видна та часть галереи, где был подозрительный звук. — Барьерные чары… Ему же их в жизни не освоить, да!

— Не спеши с выводами, — покачал головой Сасори; от его пальцев по снегу потянулись тончайшие, невидимые глазу (кроме разве что вооружённого Шаринганом) нити чакры, прощупывая пространство. — Он дурачок, не спорю, но дурачок трудолюбивый.

— Ксо, Данна, почему вы всегда хвалите всех, кроме меня, мм?! — обиделся подрывник.

— Чтобы ты не расслаблялся, — фыркнул его напарник.

«Итачи, от тебя на десять часов, один человек, скрыт какими-то маскировочными чарами».

— И да, Дейдара, — серьёзно добавил Итачи, — пока это всё строго между нами.

— Знаю, знаю, — отозвался парень, потягиваясь.

Проворно поднявшись, Итачи пошёл прямо к тому месту, где стоял их невидимый соглядатай. Послышался короткий нервный вздох, и сразу за ним торопливые шаги. Внезапно налетевший ветер рванул мантию Итачи, взметая её полы, — а ещё позволил всего на миг увидеть ногу, скрывшуюся за поворотом ближайшего коридора.

«Это школьник, — мысленно сообщил Итачи товарищам, — причём школьник, у которого есть мантия-невидимка».

========== Глава 20. Сильная женщина в поисках ==========

Комментарий к Глава 20. Сильная женщина в поисках

Глава была создана всего пару недель назад, намного позднее “прохождения” мною этого временного отрезка в фанфе. Писалась она… нет, в сегодняшнем своём состоянии ума я не смогу объяснить, как написала это; тогда у меня было настроение очень плохое, и от этого хотелось сделать что-нибудь неадекватное. Фактически, вся глава является стёбом, а местами и конкретным издевательством над одним конкретным персонажем…

Огромная просьба ревнителям Логики и Адекватности отнестись со снисхождением к авторскому бзику ^_^’

Мой дорогой Корнелиус!

Рука замерла сама собой. Сложив губы бантиком, Долорес задумчиво покрутила перо. Это ведь официальный рапорт — стоит ли начинать его с таких слов? Помедлив немного, она отложила в сторону испорченный пергамент, достала из ящика стола новый и аккуратно вывела:

Министру магии.

И снова результат не удовлетворил. Звучит так, словно она донос пишет, а это ведь вовсе не так, нет-нет! Это доклад, отчёт о проделанной за последнее время работе, а уж никак не донос. Вновь отложив пергамент, Долорес на новом написала:

Дорогой господин министр!

«Уже лучше», — мысленно кивнула себе она. И в самом деле, теперь и формальное обращение присутствует, и мягкая нотка, намекающая на расположение и лояльность, — вот так и надо писать начальству!

Довольная собой, Долорес продолжила строчить, пространно рассказывая шефу об обстановке в Хогвартсе, о неподобающем поведении Дамблдора, продолжавшего распространять ложь о Том-Кого-Нельзя-Называть и о Поттере, любимому директору в этом активно помогавшем. Дальше последовал параграф об учителях, не оказывающих в должной мере помощь Министерству и более преданных Дамблдору, чем законной власти; на сей раз в позорный список вошли МакГонагалл (впрочем, она всегда его возглавляла), Стебль, недавно в учительской позволявшая себе крайне нелестные высказывания о министре Фадже, Хагрид, этот мужлан и варвар, невесть как получивший должность преподавателя ухода за магическими существами, и Трелони, но она просто не нравилась Долорес. Затем профессор написала несколько хвалебных слов о молодом Малфое (очень надеясь втайне, что министр расскажет о них Люциусу) и его слизеринских друзьях, поддерживавших генерального инспектора в её искреннем стремлении сделать школу лучше.

Закончив расписывать «одного из самых перспективных молодых людей своего поколения», Долорес снова задумалась. Был ещё один аспект, подлежавший рассмотрению: группа людей, на которых Корнелиус наказал обратить особое внимание.

Что касается студентов и профессоров, прибывших из школы «Коноха»…

Долорес опять замерла. Поколебавшись миг, она бросила быстрый взгляд на дверь кабинета и, сняв с шеи маленький ключик на золотой цепочке, открыла им нижний ящик стола. Приподняв несколько бумаг, Долорес осторожно достала из-под них две папки и положила на стол рядом с письмом министру. Покосившись на колдографию Корнелиуса, заботливо вставленную в красивую винтажную рамку, развернула её и, достав из каждой папки по колдографии, поставила их перед собой, прислонив к рамке. «Корнелиусу вовсе не стоит об этом знать…» — отстранённо подумала Долорес, прямо-таки впиваясь взглядом в снимки.

С правого прямо на неё смотрел, практически не мигая, красивый молодой брюнет; аристократичная бледность его серьёзного лица с правильными чертами ещё больше оттенялась чёрными, как вороново крыло, волосами, длинными, собранными на затылке в низкий хвост. Маг был прекрасен, почти совершенен, и единственный недостаток, который смогла найти Долорес в его облике, — отсутствие улыбки.

Как я уже писала раньше, поначалу у меня возникли определённые сложности с мистером Узумаки, поддавшимся россказням Поттера, но после моей просьбы профессор Учиха вразумил юношу. Своих студентов профессор полностью контролирует, и ни один из них не был уличён в сочувствии Дамблдору. Как преподаватель, несмотря на молодость, мистер Учиха великолепен, и я даже осмелюсь предложить вам, господин министр, пригласить его занять пост в Хогвартсе на постоянной основе после того, как школа будет избавлена от присутствия Дамблдора и его сторонников…

Долорес снова взглянула на снимок. О да, предложить Итачи пост в Хогвартсе было бы идеально. Долорес ведь в скором времени станет директором, и ей нужен будет надёжный заместитель… и просто великолепно, если им окажется вежливый и привлекательный молодой мужчина.

Запечатлённый на снимке Учиха продолжал пристально наблюдать за ней, не меняя выражение лица, и Долорес почувствовала, что щёки её покрывает лёгкий румянец. Чтобы немного отвлечься от красавца-брюнета, она перевела взгляд на вторую колдографию — и, не удержавшись, чуть скривилась. Заметив это, Акасуна прищурился и насмешливо улыбнулся в ответ, причём в его взгляде даже на снимке было столько надменности и пренебрежения, что Долорес моментально захотелось порвать этот клочок бумаги и выбросить его ошмётки в камин. Но генеральный инспектор не позволила себе этого и ограничилась тем, что убрала колдографию обратно в папку с личным делом зельевара.

Относительно профессора Акасуны, боюсь, не могу сказать ничего определённого. Он не выказывает ни симпатии к идеям Дамблдора, ни антипатии, поэтому не могу утверждать, что он на нашей стороне. Этот человек очень скрытен, держится всегда неподобающе надменно, и не уверена, что его присутствие идёт на благо школе. Ученики про него говорят…

«А в самом деле, что они говорят?» — задумалась Долорес. Разумеется, она могла закончить предложение и без посторонней помощи, но неожиданно стало интересно, какого мнения студенты об этом преподавателе. Доверенные студенты, само собой, не какой-нибудь там Поттер с его шайкой смутьянов.

Поднявшись из-за стола, Долорес аккуратно отложила в сторону письмо, убрала снимок Учихи обратно в папку, после чего вновь заперла оба досье в ящике стола, взяла волшебную палочку и направилась к двери. Тщательно заперев свой рабочий кабинет, она прошествовала среди парт класса защиты и вышла в коридор. Недавно прозвенел звонок на обеденный перерыв, и студенты спешили в Большой зал; с удовольствием глядя, как расступается перед ней толпа, Долорес спустилась в вестибюль и, найдя взглядом светловолосую макушку юного дарования, поспешила к нему.

— Мистер Малфой!

Драко остановился и обернулся. Он и в самом деле был удивительно похож на отца: те же черты лица, те же глаза, те же манеры… Лорд Малфой мог по праву гордиться сыном, обещавшим стать в будущем замечательным главой древнего магического рода с исключительно правильной жизненной позицией.

— Профессор? — даже эта изюминка Люциуса, его обыкновение чуть растягивать слова передалась юноше.

— У меня есть к вам пара вопросов, мой дорогой, — пропела Долорес, с умилением глядя на мальчика, — к вам и вашим друзьям. Давайте отойдём в сторонку; обещаю, это не займёт много времени.

Вежливо кивнув, Драко махнул рукой спутникам и первым последовал за Долорес в коридор с редко используемыми классами, начинавшийся за мраморной лестницей. Взмахом палочки отперев один из кабинетов, Долорес вошла и, дождавшись, когда внутри окажутся все, попросила входившего последним Гойла закрыть дверь.

— Итак, — начала генеральный инспектор, с приятной улыбкой глядя на слизеринцев, — мои дорогие, я бы хотела спросить у вас, какого вы мнения о профессоре Акасуне. Только честно, прошу вас: мне и министру очень важно знать мнение учащихся.

Студенты обменялись быстрыми взглядами.

— Он хорошо знает свой предмет, мэм, — медленно ответил Драко. — Как и профессор Снегг, он умеет держать класс.

— Вот как, — проговорила Долорес, несколько, впрочем, расстроенная таким отзывом. — А вы что скажете, мистер Нотт?

— Он непредвзят и объективен, если вести себя на занятии подобающим образом, — негромко произнёс Теодор, внимательно наблюдая за реакцией на его слова. — Если же кто-то позволяет себе вольности…

— Что ж, Акасуна замечательно умеет придумывать наказания, — хмыкнул Блейз Забини.

Долорес уцепилась за эту фразу.

— Профессор мстителен, да? — с мягкой вкрадчивостью, тоном, полностью располагающим собеседника к себе, поинтересовалась она.

— Всего лишь наказывает за нарушения дисциплины, — пожал плечами Драко, стоило Блейзу раскрыть рот.

Долорес слегка прищурилась. Забини явно был не совсем согласен со своим старостой, однако что значит его слово против слова наследника рода Малфоев? Взгляд Долорес скользнул по остальным студентам; Нотт однозначно сходился во мнениях с Малфоем, а Крэбб и Гойл всегда и во всём поддерживали своего друга Драко, лучше них разбиравшегося в устройстве мира. Вот умные мальчики.

— Славно, — пропела генеральный инспектор с добрейшей своей улыбкой. — Славно. А теперь бегите на обед, мои милые. И жду вас завтра на уроке!

Слизеринцы вежливо попрощались и удалились, и Долорес не спеша последовала за ними в сторону Большого зала. Ну что ж, если Драко говорит, что Акасуна ведёт занятия нормально… Этому юноше можно верить, это уж точно.

Долорес сама не знала, почему так плохо относится к Сасори. Он ведь тоже, как и Итачи, наверняка родовит (хотя и в меньшей степени, как она полагала, чем Учиха), талантлив и красив. От коллеги его выгодно отличает умение улыбаться, делать комплименты, обходительность с дамами. А как он на занятии по приворотным зельям говорил об Амортенции — даже у Долорес что-то внутри сладко сжалось от его мягкого голоса, расписывавшего зелье любви…

Впрочем, в разговорах с генеральным инспектором Акасуна почти всегда держался прохладно и с той надменностью, которая, пожалуй, и раздражала в нём Долорес больше всего. Считает себя выше всех, хотя сам всего лишь преподаватель — как же это выводит из себя! И эти его едкие замечания, нередко балансировавшие на грани с откровенным издевательством!..

Когда Долорес вошла в Большой зал, который уже начали украшать к приближавшемуся Рождеству, обед был в самом разгаре. Скользнув взглядом по студентам (и не обнаружив никого, кому можно было бы сделать замечание), профессор воззрилась на преподавательский стол — и недовольно поджала губы. Свободные места были только ближе к краям стола; рядом с Итачи же с одной стороны сидела МакГонагалл, а с другой Акасуна, причём последний что-то тихо говорил.

И тут Учиха перевёл взгляд с коллеги на неспешно шагавшую по проходу между столами Когтеврана и Гриффиндора Долорес — их глаза встретились. Чувствуя, как внутренняя девочка в ней начинает безнадёжно краснеть и восторженно ахать, Долорес широко улыбнулась Учихе; тот кивнул в ответ и повернулся было обратно к Акасуне, но тот уже поднялся из-за стола и, с довольно язвительной полуулыбкой сказав что-то другу, удалился, а генеральный инспектор поспешила занять его место.

Только Долорес собралась завести с соседом разговор, к ней очень некстати подбежал запыхавшийся Филч и начал с жаром рассказывать, что кто-то бросался навозными бомбами в дверь его кабинета не далее как пятнадцать минут назад. Пока же школьный смотритель громогласно распространялся о своей проблеме, Итачи, закончив трапезу, отложил столовые приборы и удалился так тихо, что Долорес бы даже этого не заметила, если бы искоса не следила за ним взглядом.

Про себя досадуя на полное отсутствие такта у помощника, Долорес поручила ему найти хулиганов, намекнув, что если ему это удастся, то плохих детей будет ждать очень строгое наказание. Когда Филч, чуть не плача от счастья и бормоча под нос благодарности, отправился ловить малолетних бандитов, Долорес позволила себе тихонечко вздохнуть и приступила к обеду.

По шуму, доносившемуся из класса, профессор Амбридж поняла, что студенты уже в большинстве своём пришли на занятие, которое должно было начаться буквально через несколько минут. Сейчас Долорес предстояло провести урок у седьмого курса, и это вовсе не делало настроение лучше: она терпеть не могла этот класс, преимущественно из-за близнецов Уизли, стоявших в её личном списке нелюбимых учеников на третьем месте после Поттера и его подружки Грейнджер, грязнокровки, мнившей себя умнее других. «Ну ничего, мы с неё эту спесь собьём», — подумала Долорес, запечатывая законченный рапорт и аккуратно укладывая его в свою сумочку, чтобы после урока отослать в Министерство. Закончив с этим, она с минуту постояла перед настенным зеркалом, поправляя причёску, разгладила мелкие складочки на розовом жакете и спустилась в аудиторию.

— Здравствуйте, класс!

— Здравствуйте, профессор Амбридж! — дружным хором ответили будущие выпускники и выпускницы.

— Учебники достанем, волшебные палочки уберём! — напомнила на всякий случай Долорес, но никто из учеников уже и не думал доставать палочки на её занятиях. «Дети быстро привыкают к новым порядкам», — удовлетворённо подумала она и продолжила: — Итак, откройте, пожалуйста, ваши учебники на главе пятой «Меры воздействия и переговоры» и продолжите читать с той страницы, где остановились в прошлый раз. От разговоров можно воздержаться.

Выдав этот образцовый с педагогической точки зрения монолог, Долорес, довольная собой, села за преподавательский стол и стала проверять домашние работы первокурсников, периодически поглядывая на класс, наблюдая за тем, как студенты выполняют задание. Большинство из них прилежно читало, но не все: двое Уизли о чём-то перешёптывались и пару раз кидали клочки бумаги в сидевшего на соседнем ряду Тсукури. Тот, казалось, этого не замечал; опустив голову, юноша украдкой улыбался, словно видел или слышал в данный момент что-то крайне приятное, игнорируя и рыжих однокурсников, и тот факт, что сидевшие за ним Спиннет и Джонсон плели ему косички.

Так прошла половина занятия; Долорес уже уверила себя, что хотя бы на сей раз урок у этого класса пройдёт без обычных эксцессов, но тут неожиданно Фред Уизли (или Джордж, Долорес их никогда не различала) резко побледнел, закатил глаза и осел на стуле, пока не съехал на пол.

— Джордж! — воскликнул второй близнец, кидаясь на помощь брату.

Все прочие студенты тут же оторвались от учебников и уставились на них, встревоженно перешёптываясь.

— Мистер Уизли, что происходит? — дружелюбно спросила Долорес, хотя внутри вся кипела.

— Джорджу плохо! — взволнованно крикнул мальчишка, садясь на пол рядом с близнецом и кладя его голову себе на колени. — Профессор, он чуть дышит! Прошу вас, помогите, профессор!

Хотя эти мальчишки и не нравились Долорес, она ведь не могла отказать нуждающемуся в её помощи ребёнку, поэтому решительно направилась к Уизли, провожаемая взглядами всего класса. Склонившись над гриффиндорцем, генеральный инспектор принялась деловито его осматривать; студент был бледен, как полотно, и не подавал признаков жизни, не считая едва заметных движений вверх-вниз его грудной клетки в такт слабому дыханию. Второй мальчик смотрел на Долорес с откровенной надеждой, но она не представляла, что ей сделать, чтобы оживить его брата. Впрочем, она ведь не медсестра какая-нибудь — откуда ей знать, отчего у парня обморок?

Молчание явно затянулась.

— Профессор, — раздался вдруг позади неё на удивление спокойный в такой ситуации юношеский голос, — может, нам стоит отнести его к мадам Помфри, мм?

Долорес резко распрямилась и обернулась.

— Да-да, вы правы, мистер Тсукури, — кивнула она парню. — Вы и мистер Уизли отнесите бедного мальчика в больничное крыло.

Дейдара коротко кивнул и помог приятелю поднять его брата. Наблюдая за ним, Долорес отметила про себя, что этот парень куда более решительный и находчивый, чем большинство его однокурсников. Он всегда в ситуациях, подобных нынешней, действовал быстро, совершенно не паниковал и не волновался, что поднимало его над прочими гриффиндорцами в глазах генерального инспектора — и это впечатление не мог испортить даже тот факт, что в его длинном хвосте сейчас виднелось не меньше двух дюжин тонких косичек.

После ухода парней и до конца занятия в аудитории висела напряжённая тишина; семикурсники только переглядывались, гадая, как там их товарищ. Профессора Амбридж мало интересовало это: всё-таки мадам Помфри профессионал и поставить на ноги мальчика после обморока уж точно сможет. Поэтому за Уизли Долорес совершенно не переживала, а вот её собственные нервы были в определённой мере расшатаны этим уроком. Ну вот что за класс, в самом деле, такой?! Всегда, всегда на их уроках что-то случается! То окна начнут открываться сами собой, то учебники прыгают во все стороны, стоит студентам попытаться их открыть, а один раз вообще прямо посреди занятия с потолка упала люстра, висевшая над свободной от парт задней частью аудитории. И при этом ни один из студентов не доставал волшебную палочку, а значит, и обвинить было в этих аномалиях некого.

После ужина Долорес вернулась в свой кабинет, чтобы закончить проверку домашних. По-хорошему, сейчас бы пойти в свои покои, принять ванну со специальной расслабляющей солью… но вечером было назначено собрание преподавателей, и Долорес просто не могла его пропустить. Поэтому она, отложив в сторону последнюю работу, заварила чай в своей любимой чашечке с очаровательным полосатым котёнком. Немного подсластив горячий напиток (всего три ложечки сахара — надо держать себя в форме!), Долорес насладилась его замечательным фруктовым вкусом.

«Замечательный чай, — подумала она. — Итачи он тоже должен понравиться».

От воспоминаний о брюнете Долорес почувствовала, что вновь краснеет. Ах, ну что же это, в самом деле, с ней сегодня такое?!

Отставив чашку, она вновь провела некоторое время перед зеркалом, поправляя пряди в и без того практически идеальной укладке, доводя её до абсолютного совершенства. Припудрив носик, Долорес, поколебавшись немного, нанесла на губы любимую помаду цвета фуксии, улыбнулась своему отражению и, найдя себя безупречной красавицей, отправилась в учительскую.

В этой комнате, безвкусно заставленной разномастными затёртыми креслами, витал дух Рождества, как и во всём замке: каминная полка и карнизы были увиты гирляндами из остролиста, на дверях шкафа, в котором хранились классные журналы и некоторые документы, висел большой венок, а в углу стояла пушистая ёлка, украшенная разноцветными шарами, волшебными свечами и длинными прозрачными сосульками. Директор ещё не пришёл, но профессора были практически в полном составе. Трое деканов — МакГонагалл, Флитвик и Стебль — расположились в креслах перед камином и обменивались впечатлениями о чём-то, в то время как Снегг по традиции занимал самый дальний угол, скрываясь в тени, явно не желая, чтобы с ним кто-нибудь заводил разговор. Устроившись на подлокотнике дивана, Акасуна любезно улыбался, слушая рассказ мадам Трюк, этой мужланки без какого-либо чувства стиля, преподававшей полёты, о последнем матче по квиддичу между сборными Когтеврана и Пуффендуя. Даже Трелони, крайне редко покидавшая свою башню («И правильно, сумасшедших надо изолировать от общества!»), явилась на собрание, хотя и забилась в угол даже более тёмный, чем тот, который оккупировал Снегг.

Но все мысли о глупой лже-ясновидящей, которую давно уже пора гнать метлой из школы, мигом улетучились из головки Долорес, когда она увидела Учиху. Как всегда в чёрном, как всегда идеально красивый и абсолютно спокойный, он был окружён профессорами Вектор, Синистрой и Бабблинг, не слишком солидно хихикавшими и лучезарно улыбавшимися Учихе. Эта темнокожая астрономша, обряженная, как обычно, в омерзительную мантию со звёздами, вообще обнаглела настолько, что время от времени клала ладонь на плечо мужчины и начинала легонько его поглаживать.

— Кхе-кхе, — сочла Долорес необходимым прервать сие вопиющее безобразие.

Все учителя как по команде повернулись к ней; в комнате повисла напряжённая пауза. Долорес уже хотела было сделать какое-нибудь остроумное замечание по поводу чрезмерного интереса некоторых коллег к Учихе, но тут дверь распахнулась, и вошёл очень уж бодрым для старика размашистым шагом директор.

— Добрый вечер, коллеги! — Дамблдор прямо-таки лучился счастьем, и это неимоверно раздражало Амбридж. — Прошу вас, занимайте места, и давайте начнём. Аврора, моя дорогая, умоляю, оставьте в покое мантию Итачи, а то вы её до дыр протрёте.

А вот смущение Синистры доставило генеральному инспектору однозначное удовольствие. Ну и что, что она самая молодая женщина в их коллективе? Почему это она считает, что имеет на Учиху больше прав, чем та же Долорес?!

— Итачи, на День святого Валентина нам, по-видимому, всё же придётся тебя где-то прятать, — трагично протянул Акасуна, закатывая глаза. — А то если к атакам старшекурсниц присоединятся ещё и как минимум три профессора… — он позволил своему голосу мягко сойти на нет и сокрушённо покачал головой.

Тут уже все три кумушки потупили взгляды и, пробормотав что-то, поспешили усесться под улыбки и смешки коллег и директора. Итачи же и бровью не повёл.

— На мой взгляд, тебе бы стоило волноваться за себя, Сасори, — спокойно произнёс он, подходя к товарищу. — А то ведь если твоя возлюбленная узнает, сколько любовных писем ты получаешь в неделю…

— Много? — с жаром поинтересовалась мадам Трюк; она нечасто захаживала на учительские собрания и явно воспринимала их как способ развлечься.

— Вы не поверите сколько, Роланда, — едко заметил Снегг из своего угла.

— Так что, Сасори, у вас и в самом деле есть возлюбленная? — поинтересовалась Бабблинг, прямо-таки лучась любопытством.

Акасуна с хорошо сыгранной скромностью улыбнулся.

— А жениться вы собираетесь? — продолжала допрос преподавательница древних рун.

— Она просто замечательная девушка, не без изъянов, конечно, но у кого их нет…

— Не уходите от темы! — воскликнули в один голос Бабблинг и Синистра.

— Очень милая и приятная особа, хотя порой бывает резковата, а уж ревнива — просто до жути…

— Сасори!

— Ах, молодость, — философски заметил Дамблдор, с улыбкой наблюдая за подчинёнными. — Полна волнений и безумств…

— Альбус, это вы сейчас о чём? — прищурилась МакГонагалл.

— Ни о чём, — мурлыкнул директор себе под нос, с головой уйдя в какие-то воспоминания.

Долорес нахмурилась: ей совсем не нравился стиль, в котором нынешний директор Хогвартса проводил собрания учителей. Вот когда она возглавит школу, подобной распущенности и легкомыслия не будет.

— Давайте, наверное, всё-таки начнём, — мягко предложил Флитвик, пока МакГонагалл продолжала пилить пристальным взглядом Дамблдора.

— Да, конечно, — быстро кивнул тот и занял своё обычное место между деканами Гриффиндора и Когтеврана.

Остальные профессора, кто ещё был на ногах, последовали его примеру и расселись. Мимолётно усмехнувшись, Акасуна перебрался с подлокотника на диван и кивнул на место рядом, глядя на Итачи, и тот занял предложенное место. Ни секунды не колеблясь, Долорес с улыбкой подошла к дивану и аккуратно села между мужчинами, сложив руки на коленках.

Прочистив горло, Дамблдор заговорил:

— Что ж, на следующей неделе заканчивается этот семестр, и мы можем подвести…

— Кхе-кхе, — тактично прервала его Долорес, имевшая, что сказать. — Профессор Дамблдор, осмелюсь вам напомнить о моей просьбе ужесточить школьный распорядок дня в связи с участившимися хождениями студентов по коридорам в вечернее время.

Сидевший слева от неё Акасуна тихо хмыкнул.

— Я сказала что-то смешное, профессор Акасуна? — осведомилась Долорес, медленно поворачиваясь к нему. Нет, не нравится. Всё-таки этот рыжий нахал ей определённо не нравится.

— А разве нет? — он вскинул бровь. — В Хогвартсе комендантский час и так начинается в девять вечера для курсов начиная с четвёртого, для младших — с восьми. На какое же время вы хотите его начало перенести? На послеобеденное?

— В вечернее время ученикам положено находиться в гостиных своих факультетов, — отчеканила Долорес. — И кстати, раз уж мы заговорили об этом, почему вы, профессор, назначаете студентам дополнительные занятия в часы после отбоя?

— Потому что в остальное время я занят, как и мои ученики, — флегматично отозвался Акасуна. — Кроме того, именно в ночные часы мне лучше всего работается.

Синистра и Бабблинг прыснули, Снегг хмыкнул из своего угла, а Дамблдор и Флитвик обменялись мимолётными улыбками. Долорес же начинала закипать, но сдержалась и вместо крика улыбнулась.

— Я вовсе не имею интереса к тому, когда вам лучше работается, — мягко сказала она, — однако, как генеральный инспектор Хогвартса, не могу допустить, чтобы студенты разгуливали ночью по школе.

— А можете тогда издать декрет, запрещающий это дело? А то как я без официальной бумаги объясню детям, почему не хочу больше с ними дополнительно заниматься?

— А вы не сможете объяснить это мисс Харуно просто так?

— Почему же только ей? Между прочим, дополнительно у меня занимаются восемь студентов с пятого по седьмой курс. Могу вам позже предоставить список, если угодно.

— Уж будьте так любезны!

Остальные учителя с каким-то извращённым удовольствием наблюдали за перепалкой Долорес и Акасуны, и только Учиха легко хмурился.

— Отлично, раз мы разобрались с этим вопросом, — бодро вмешался Дамблдор, хотя, на самом деле, никто ни в чём ещё не разобрался, — подведём промежуточные итоги успеваемости по факультетам. Помона, прошу вас.

Пока профессор Стебль, а за ней и прочие деканы, делала свой доклад, Долорес молчала, недовольно насупившись. Что, в самом деле, этот Акасуна себе позволяет?! Как он смеет так разговаривать с ней, представительницей Министерства магии?! И как только такой приятный, вежливый человек, как Итачи, мог выбрать себе в друзья этого невоспитанного хама?!

Больше ничего интересного на собрании в тот вечер не было. Выслушав все доклады и обсудив несколько никому не нужных тем, таких как возможность проведения для студентов рождественского бала (Долорес разумно пресекла эту идею на корню: не хватало ей только для полного счастья толпы тискающихся подростков!), Дамблдор всех отпустил, напоследок рассказав какой-то ну совершенно не смешной анекдот: что-то про гнома, лепрекона и огневиски. Не удостоив его даже тени улыбки, Долорес гордо покинула учительскую одной из первых.

Она не торопилась возвращаться в свои комнаты: было начало двенадцатого — самое время для ловли бродящих по школе студентов. Пройдясь по второму этажу, профессор поднялась сразу на четвёртый, оставив третий на обратный путь. Все свечи в коридорах были потушены, и оттого в переходах царил полумрак, разгонявшийся лишь лунным светом. Дойдя почти до самой башни Гриффиндора и так никого не встретив, Долорес решила повернуть обратно, как вдруг в одном из коридоров неожиданно заметила человека. Он стоял возле окна, отстранённо глядя вдаль; рядом с ним на подоконнике сидел крупный чёрный кот.

— Вы что-то хотели? — несколько устало спросил Итачи.

Долорес вздрогнула, с трудом отрываясь от любования профилем Учихи, очерченным лунным светом.

— Нет, ну что вы, — мягко произнесла она, подходя ближе.

Учиха перевёл на неё взгляд; казалось, он был несколько удивлён.

— Долорес? Что вы делаете в этой части замка в столь поздний час?

— Я патрулировала, — она не справилась, и голос всё же слегка дрогнул. — А вы, Итачи? Простите, но вы выглядите печальным…

Большой кот, внимательно наблюдавший за ними своими странными красными глазами, тихо зафыркал. Бросив на него короткий взгляд, Учиха ровно произнёс:

— Вам показалось. Всё в порядке, уверяю вас.

— В самом деле? — Долорес позволила себе выказать вежливое сомнение. — Знайте, вы всегда можете поделиться со мной тем, что вас тревожит, Итачи.

Мерлин, как же приятно произносить его имя!.. Как восхитительно выговаривать это необычное сочетание звуков, наслаждаясь тем, как его отзвук медленно замирает в интимной полутьме коридора…

— Если я только могу вам чем-то помочь, — нежно произнесла Долорес, подходя совсем близко, касаясь рукой его груди, — вы можете обратиться ко мне в любое время…

— …дня и особенно ночи, — насмешливо закончил за неё кто-то посторонний.

Долорес вздрогнула и резко отпрянула: на подоконнике, там, где секунду назад был чёрный кот, сидел совершенно незнакомый ей мужчина.

— Кто вы такой?! — воскликнула генеральный инспектор. — По какому праву вы находитесь в Хогвартсе?!

— Кто я? — незнакомец прищурился и оскалился. — Итачи, может, представишь меня своей даме?

— Зачем вы перевоплотились, Мадара-сан? — процедил Учиха.

— Не смог удержаться, — мужчина соскользнул с подоконника и, откинув за спину длинные и невероятно растрёпанные чёрные волосы, шагнул к Долорес.

— Не приближайтесь! — крикнула она, направляя на него палочку.

— Женщина, что ты намерена делать с этой деревяшкой? — язвительно поинтересовался названный Мадарой, обходя ведьму по кругу, как хищник обходит жертву, примеряясь, с какой стороны лучше впиться в неё зубами. — Впрочем, могу предложить тебе один вариант её использования, который избавит моего потомка от твоих приставаний.

— П-потомка? — пролепетала Долорес, как-то пропустив остальное. От этого мужчины исходила просто невероятная энергия: тёмная, дикая, необузданная, затуманивающая разум, мешающая связанно мыслить.

— Да, моего любимого и практически единственного живого потомка, — Мадара повернулся к Итачи, настороженно наблюдавшему за ним. — Кем я, ты говорил, тебе прихожусь?

— Родным прапрадедом, — отчеканил Учиха. — Мадара-сан, довольно этого спектакля.

— О нет, — Мадара вновь оскалился. — Пока ещё нет.

Долорес вздрогнула, когда он вдруг оказался прямо за её спиной; почувствовав сильную мужскую руку на своей талии, она тихо ахнула и залилась румянцем.

— Ты ведь хочешь его, — прошептал Мадара, склоняясь к уху Долорес, — этого красивого, но холодного молодого наследника древнего клана. Ты всегда стремилась прилипнуть к тем, кто выше тебя, более знатен или влиятелен.

— Я не… — слабо запротестовала Долорес, но осеклась, когда он приложил палец к её губам.

— Даже не спорь, — мягко шепнул этот демон ночи. — Ты всего лишь жалкая, лживая, никчёмная тварь, цепляющаяся за тех, кто может улучшить твоё положение в обществе, а остальных беззастенчиво травящая. Ну же, повтори это.

Долорес слабо замотала головой.

— А если так? — Мадара прижал её спиной к себе, к своему крепкому, сильному телу. — Скажи, и я дам тебе продолжение.

Подняв затуманенные похотью глаза, Долорес посмотрела на Итачи. Он был всё так же молчалив и недвижим, словно каменная статуя — но так притягателен…

— Я… — чуть слышно проговорила она. — Я никчёмная…

— Громче, — горячо прошептал Мадара. — Он тоже должен слышать тебя.

— Я никчёмная, — кусая губы, сказала Долорес, пожирая взглядом Итачи, — лживая, жалкая… О, пожалуйста, отпустите меня! Дайте мне его!..

Мужчина за её спиной рассмеялся — его глубокий смех отразился от стен и эхом прокатился по коридору, — а затем резко и с пренебрежением, словно какую-то гадость, отшвырнул Амбридж от себя на холодный каменный пол. От удара у Долорес перебило дыхание, но она всё равно по возможности быстро приподнялась на локтях, жадно следя за лохматым ночным гостем и Учихой.

— Ох, Итачи, — покачал головой Мадара словно с укором, — что у тебя со вкусом? Мне даже стыдно.

— У меня со вкусом? — проговорил Итачи с таким раздражением, которого никогда прежде Долорес не доводилось слышать в его голосе. — Вы и в самом деле считаете, что я отвечаю чем-то на порывы этой женщины? Полагаете, мне нравится уже пятый месяц пытаться тактично обойти её приставания?

— Итачи… — слабо прошептала Долорес, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы от его жестоких слов.

— Я не совсем понимаю, — продолжил Учиха, совершенно не обращая на неё внимания, глядя только на того, кого назвал своим предком; его взгляд горел, а тон был неожиданно резким, — это была ваша крайне изящная попытка узнать мои предпочтения среди женщин? Или вы просто сговорились с Сасори в его стремлении достать меня?

— И то, и то, пожалуй, — Мадара улыбнулся. — И я вполне доволен результатом: сейчас ты куда больше похож на истинного Учиху.

Итачи, казалось, опешил на миг, а затем устало провёл рукой по лицу. Вместе с этим жестом он словно вернул себе обычную уравновешенность, хотя и чувствовалось, что он всё ещё раздражён. Повернувшись к Амбридж, он посмотрел ей прямо в глаза; женщина вздрогнула и сдавленно охнула, когда его чёрные глаза вдруг стали ярко-алыми.

— Долорес, вы сейчас пойдёте в свою комнату и ляжете спать, а проснувшись утром, не вспомните ничего из случившегося, — медленно произнёс он. — После собрания учителей вы отправились прямиком в свои апартаменты. Вы меня поняли?

— Да, — отстранённо подтвердила Долорес; в её голове неожиданно сделалось так пусто и легко, что она с большим трудом заставила себя подняться на ноги и медленно пройти мимо мужчин в сторону лестницы.

— Хороший мальчик, — донёсся до неё тихий язвительный шёпотМадары. — И не надо так на меня смотреть, я прекрасно знаю, что ты очень любишь своего прапрадедушку.

Это было последнее, что услышала Долорес, а затем её сознание кануло во мрак.

— И всё-таки классно получилось, да!

Напарники победно улыбнулись друг другу и чокнулись стаканами, наполненными огневиски.

— Данна, я бы в жизни не подумал, что ваше желание будет таким, мм!

— Почему же? — вскинул бровь Сасори, сделав глоток. — Возможно, ты был последние годы слишком занят лелеянием своей вселенской обиды, чтобы замечать очевидное, но на самом деле игра «Доведи Итачи до потери контроля над собой» ведётся мной уже, мягко говоря, очень давно.

— Нет, ну я догадывался, конечно, что вы к нему неровно дышите, — протянул Дейдара, но тут же засмеялся, — но Сасори-но-Данна, потратить на это своё абсолютное желание… Это кошмарно на вас не похоже!

— Знаешь, — серьёзно сказал кукловод, — пожалуй, наша с тобой игра была интереснее и занимала меня куда больше, чем её результат.

— Честно? — удивился напарник.

— Честно, — кивнул Сасори.

Дейдара улыбнулся и высоко поднял свой стакан.

— Тогда за Обморочные орешки, дуру Амбридж, не запирающую дверь кабинета во время урока, приворотное зелье «Тайные мысли», коварного Мадару, обожающего доставлять другим неприятности, и нас с вами — самый однонаправленно мыслящий дуэт Акацуки, мм!

========== Глава 21. Змея и ястреб ==========

Удар…

— Капитан…

Удар…

Короткое сообщение, принесённое вернувшимся из Конохи ястребом:

Хатаке Какаши захвачен в плен Какудзу из Акацуки. Информация об этом имеет высший приоритет.

Удар!.. Удар!.. Удар!..

Чёрт, как же быстро бьётся сердце!

— Капитан Анко, — Токума не сводил с неё внимательного взгляда. — Вы в порядке?

— Я-то да, — взяв под контроль эмоции, сказала Анко, передавая письмо Токуме. Тот принялся за чтение, и Мута и Ранка подошли ближе к нему, тоже склонившись над клочком бумаги.

«Как такое возможно?! Мы же виделись всего каких-то два месяца назад!»

— Быть не может, — сдавленно проговорил Ранка. — Чтобы Какаши-сан — и в плену!

«Неужели это из-за того следа Саске, по которому я его послала? Акацуки тоже охотятся на младшего Учиху?..»

— Удивителен сам факт того, что его взяли в плен, — заметил Мута, задумчиво поправляя очки. — Раньше Акацуки просто убивали любого, кто вставал у них на пути.

«Нет, минуточку, если их целью был Саске, зачем захватывать Какаши? Можно было его на месте допросить — у пары из Акацуки вполне бы хватило сил сдерживать команду, большей частью состоявшую из малолеток, и одновременно вести допрос — или оттащить в сторонку, а затем убить и бросить тело в кустах. Если Ямато не нашёл тела, то Какаши точно забрали. Вот только зачем?»

— Каковы будут наши действия? — негромко спросил Токума.

«Варианта всего два: либо они хотят продать его голову на чёрном рынке, либо Какаши… был нужен им изначально?..»

— Есть у меня пара идей, — отозвалась Анко, понимая, что её молчание нервирует подчинённых. — Для начала наведаемся в ближайший подпольный морг; если Какаши и в самом деле схвачен Какудзу, нельзя исключать вероятность, что сделано это было ради наживы.

— Очень надеюсь, что вы не правы в этом, капитан, — проговорил Ранка хриплым голосом.

«Дурак ты! Неужели по-твоему лучше, если Какаши утащили в какое-нибудь убежище Акацуки для допроса с пристрастием?»

Следующие дни не принесли никаких утешительных вестей. Помещение подпольного морга, в который нагрянула команда Анко, было заброшено; на то, чтобы найти новое место его дислокации, ушло целых два дня, но даже когда он был обнаружен, оказалось, что владелец совсем запустил дела. Находясь в запое уже добрых полгода, он не поддерживал связь с другими учреждениями торговли головами, поэтому не располагал информацией, кто был схвачен и убит нукенинами в последнее время. Раздражённая этим сверх всякой меры, Анко повела команду в Страну Звука, надеясь получить необходимую информацию там.

Стоит сказать, что не только с поиском Какаши дела обстояли скверно. Анко вообще начинала думать, что её отряд преследует злой рок: стоило им ухватиться за ниточку, способную привести их, как казалось, к Кабуто, она тут же рассыпалась в прах или же заводила в тупик. После того, как его видели неподалёку от Югакуре, Кабуто как в воду канул, и никто: ни чёрные дельцы, ни лучшие информаторы — не мог сказать, где он и что делает.

Об Акацуки тоже никто не мог сообщить ничего определённого. Поговаривали, что они лишились своего лидера и теперь таятся, а некоторые даже со всей убеждённостью утверждали, что организация вовсе распалась. Но Анко не верила в это — чутьё подсказывало ей, что Акацуки просто ждут чего-то, какого-то события, которое позволит им выступить в открытую. Исчезновение Наруто, джинчурики Кьюби, затем Джирайи, одного из Легендарных Саннинов Конохи, а теперь вот и Какаши — не могло, просто не могло это быть обычным совпадением, как и не было, на взгляд Анко, ни единой возможности, что это никоим образом не связано с Акацуки.

Картину неудач дополнял Саске. Уже три месяца прошло с тех пор, как он пришил «разлюбимого» Орочимару-сенсея, и с тех пор парень никак не проявил себя.

— Останьтесь в лагере, я схожу осмотрюсь, — сказала Анко товарищам, когда они в один из вечеров устроились на привал в чаще какого-то леса.

Шиноби не сказали ей ничего, но, уходя, Анко чувствовала спиной их взгляды.

Они были обеспокоены. Ни для кого в Конохе не было секретом, что Анко и Какаши дружны, многие даже поговаривали, что эти двое спят вместе, поэтому товарищам нетрудно было догадаться, что пленение Какаши стало для их капитана ощутимым ударом. Однако же для шиноби, тем более находящегося на миссии столь значимой и ответственной, как их, важно не поддаваться эмоциям, ставить задание превыше личных мотивов и интересов.

«Они начали разувериваться в том, что я на это способна, — думала Анко, отходя всё дальше от лагеря. — В последнее время у нас практически нет подвижек ни в чём, а теперь эта история с Какаши… Сейчас они видят во мне не капитана отряда, а простую женщину, у которой захвачен в плен возлюбленный, хотя Какаши вовсе и не мой мужчина. Но им-то невдомёк; они, как все, верят слухам, а слухи упорно приписывают нам с Какаши роман. Мои подчинённые думают, что я из-за своих переживаний не могу сосредоточиться на миссии, и их уверенность в этом будет только расти с каждым новым проколом, с каждой потерянной зацепкой. Если я в ближайшее время не найду что-то стоящее, ребята вполне могут и сместить меня с командования».

Допустить этого Анко ни в коем случае не могла. «Нервный срыв на почве любви во время задания» — самое худшее, что могут написать в личном деле любой куноичи. Это вмиг перечеркнёт все заслуги Анко, перечеркнёт те почти уже шесть с половиной сотен безукоризненно проведённых миссий, надолго опустив её к чему-нибудь типа приёма экзаменов на чунина или сопровождения чванливых феодалов мелких стран в их путешествиях… Нет, ей срочно нужен план!

Шорох в кустах моментально привлёк внимание. Резко выхватив кунай, Анко метнула его в сторону подозрительного звука. Раздалось громкое шипение, и Анко, подойдя ближе, увидела, что её клинок крепко пригвоздил к дереву извивающуюся в предсмертных конвульсиях небольшую белую змею.

— Упс, — пробормотала Анко, выдёргивая кунай из коры и беря трупик в руки.

Белые змеи до сих пор ассоциировались у неё с учителем. Орочимару рассказывал когда-то, что особи такого окраса очень редки, потому-то он так дорожил белой змеиной кожей, хранившейся у него много лет в специальном стеклянном контейнере. Так что теперь, держа в руках это тельце, Анко вдруг почувствовала себя крайне неловко, будто лишила мир чего-то уникального, какого-то чуда. «Это всего лишь змея», — одёрнула себя Анко. Она уже готова была положить трупик в карман, чтобы позже снять кожу и по возвращении в Коноху отнести в террариум, как вдруг змея извернулась и, больно укусив куноичи за палец, выскользнула из её рук.

— Вот зараза! — проворчала Анко, стараясь по возможности быстро отсосать яд из раны. Конечно, в её теле имелись антитела ко многим ядам, в том числе и животным, но лучше всё же перестраховаться.

Опустив взгляд в траву, туда, где скрылась, ускользнув от неё, змея, Анко вдруг заметила среди палой листвы странный блеск. Всё ещё держа палец во рту, она присела на корточки рядом с тем местом и, осторожно протянув здоровую руку, извлекла из-под низко сомкнутых ветвей можжевельника какой-то предмет. Присмотревшись получше, Анко поняла, что это красивая и до жути реалистичная, выполненная из серебра увеличенная копия скорпиона.

«Это что ещё такое?» — растерянно подумала Анко, ставя фигурку на ладонь и осторожно касаясь её головы указательным пальцем. Серебряные челюсти тут же пришли в движение — и скорпион, стремительно подавшись вперёд, впился жвалами в ранее уже пострадавший от змеиного укуса палец. Анко вздрогнула, почувствовав, что эта штуковина сосёт из неё кровь.

— Чёрт возьми! — Анко резко отдёрнула руку и уже собиралась сбросить непонятную вещицу, но та проворно перебежала с ладони на её запястье и обхватила его тремя парами ножек. Анко попробовала разжать их хватку, но штуковина держалась на её руке ох как крепко; потянув фигурку за хвост, Митараши вскоре сдалась, понимая, что скорее оторвёт себе такими темпами руку, и с отчаянной злостью воскликнула: — Да отцепись же ты от меня!

И тут скорпион, к огромному её удивлению, подчинился: серебряные ножки разжались, и Анко поспешила стряхнуть с себя подозрительную вещицу. Отлетев обратно в кусты, фигурка не спеша поднялась на ноги; походила она в этот момент на домашнего питомца, беспричинно ударенного хозяином.

Заворожённая и даже, что уж скрывать, немного напуганная тем, как легко и быстро, точно живой, двигается выполненный из серебра предмет, Анко сделала шаг назад. Скорпион, наоборот, подался вперёд.

— Что тебе от меня нужно? — увидел бы кто из подчинённых её сейчас — точно бы подумали, что Митараши свихнулась.

Вещица подкралась чуть ближе и задвигала хвостом с длинным жалом вверх-вниз. Несколько мгновений внутри Анко боролись опасение с любопытством, но последнее ожидаемо победило, и она опустилась коленями на пожухлую траву. Медленно и осторожно она протянула вперёд левую руку. Скорпион сделал ещё несколько шажков вперёд, вновь подвигал хвостом, а затем, проскользнув под её рукой, запрыгнул на запястье и вновь обхватил его ножками, скрестив клешни над тыльной стороной ладони куноичи.

— Твою же ж… Ты опять? — пробормотала Анко, озадачено глядя на штуку у себя на руке. — Слезь немедленно.

Скорпион опять подчинился команде и осторожно перебрался на раскрытую ладонь.

— И в чём прикол? — спросила Анко у него.

Серебряная фигурка не ответила, но выставила чуть вперёд хвост; его последний сегмент, из которого торчало длинное жало, открылся, и внутри него оказалась стеклянная ампула.

— Это для яда?

Скорпион щёлкнул клешнями и замотал хвостом вверх-вниз. Анко на какое-то время задумалась, формулируя свой следующий вопрос.

— Я твоя хозяйка?

Опять последовал утвердительный знак.

— А зачем ты мне?

Скорпион поднёс жало к коже куноичи и коснулся её, впрочем, не прокалывая.

— Чтобы жалить моих врагов?

Фигурка снова потрясла хвостом.

— Хм, да уж… — у Анко в голове не укладывалось, как может изделие из серебра понимать её, более того, вести своего рода диалог. — Ну… тогда забирайся на руку, что ли.

Глядя, как скорпион послушно выполняет её команду, Анко вдруг вспомнила статуэтку трёхногой жабы, которую Токума нашёл возле Югакуре. «Странная энергия, значит, — подумала она, возвращаясь к лагерю. — Посмотрим, что Токума скажет об этом».

Когда она подошла к месту стоянки, то было погружено во тьму. Находясь в Стране Звука, коноховцы предпочитали не разводить огня, опасаясь привлечь к себе внимание местных шиноби или бывших подручных Орочимару, после его смерти слонявшихся без дела.

— Вас долго не было, — негромко заметил сидевший в центре полянки Токума; как видно, первым выпало дежурить ему.

— Я думала, что нам делать дальше, — спокойно сказала Анко, устраиваясь рядом с ним, стараясь произвести впечатление уверенного в своих силах капитана отряда. — А пока ходила, нашла вот это, — она подтянула повыше левый рукав пальто, обнажая запястье, вокруг которого обвился серебряный скорпион.

— Красивый браслет, — произнёс Токума довольно равнодушно.

— А уж необычный-то какой, — хмыкнула Анко и сказала фигурке: — Слезай.

Глаза Хьюги удивлённо расширились, когда скорпион подчинился приказу и спрыгнул с руки куноичи на землю.

— Круто, да?

— Не то слово, — Токума активировал Бьякуган и взглянул на вещицу с куда большим интересом и вниманием. — Где вы нашли его?

— В лесу, — кратко ответила Анко, вовсе не собиравшаяся пересказывать всю историю. — Эта штука, похоже, признала меня своей хозяйкой и теперь слушается моих приказов.

— Вы помните ту статуэтку, что я нашёл в Югакуре?

— Конечно.

— Так знайте: энергия в этом браслете очень напоминает ту, что была в ней.

— Но не идентична?

— Различие в оттенке. Но и там, и здесь это точно не чакра.

После его слов любопытство Анко только усилилось.

— Занятненько, — проговорила она, беря скорпиона на руку.

Утром коноховские шиноби продолжили путь. Ощущать на запястье тяжесть нового «браслета» (хотя справедливости ради стоит отметить, что весил он куда меньше, чем по идее должна штуковина его размера) было до ужаса непривычно, но Анко всё равно не хотела снимать его и убирать в карман. Чутьё говорило, что эта вещь чем-то необычайно важна, и Анко очень не хотела, чтобы с ней что-нибудь случилось.

К полудню отряд добрался до небольшого придорожного кафе, где должна была состояться встреча с информатором. Оставив товарищей дожидаться её в нескольких десятках метров от забегаловки, капитан вошла внутрь.

В общем зале было мало народа. Хозяин с самым кислым видом протирал барную стойку, изредка бросая взгляды то на четвёрку путников в плащах с низко надвинутыми на лица капюшонами, то на тощего мужичка, забравшегося в самый дальний угол. К этому худощавому типу Анко и направилась.

— Привет, — кивнула она осведомителю, останавливаясь рядом с его столом.

— Ты садись, — сказал тот, махая рукой на стул. Чуть прищурившись, Анко пододвинула стул так, чтобы не сидеть спиной ни ко входу, ни к бармену, ни к подозрительной четвёрке путников. — О чём хотела узнать?

— Обо всём, как всегда, — отозвалась Анко, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. — Для начала, есть ли сведения о каких-нибудь крупных сделках в подпольных моргах?

— Имеешь в виду, не отвалил ли кто пятьдесят миллионов за голову Хатаке Какаши? — информатор хрипло усмехнулся.

— Так что, отвалили? — с совершеннейшим безразличием спросила Анко.

— Может, я тебя удивлю, но саму голову-то до сих пор никто не видел. Похоже, что этот Какудзу изменил традиции и не спешит её продавать.

— Ты и раньше про Какудзу знал? — нахмурилась Анко. — Чего не рассказывал?

— А ты не спрашивала.

— А ты не догадался, что мне это может быть интересно?

— Впредь буду знать, что тебя интересуют мужики постарше, — он оскалился, но тут же опять посерьёзнел. — Что ещё?

— Кабуто.

— Без понятия. В последний раз слухи о нём были из окрестностей Отогакуре, но потом след оборвался с концами.

— Ладно, допустим. Учиха Саске.

— О нём информации нет ни у кого. Парень просто пропал.

— Так уж и пропал? — Анко прищурилась; что-то было не так.

— Пропал.

— Без следа?

— Совсем.

— А если поспрашивать людей?

— Зачем тебе это?

Нет, теперь ей точно не показалось: информатор и в самом деле ведёт себя не так, как всегда.

— Я очень любопытная.

— Как и я.

Этот голос… Хоть Анко и не слышала его несколько лет, но всё равно мгновенно узнала.

Стремительно нырнув под стол, она толкнула его на бок, заслоняясь от оказавшегося позади неё шиноби. В следующую секунду дерево было пробито насквозь потоком чакры Райтона, разрезавшим столешницу пополам. Воспользовавшись моментом, когда поднятые в воздух пыль и щепки скрыли её от противника, Анко подскочила к информатору и, ухватив его за плечо, швырнула через очень удачно расположенное рядом окно на улицу. Выпрыгнув следом, она ухватила потерявшего сознание мужчину за шкирку и потащила в ту сторону, откуда уже спешили ей навстречу товарищи.

— Капитан!..

— Засада! — крикнула Анко, передавая осведомителя подоспевшему Ранке. — Его держали под гендзюцу.

— Кто? — спросил Мута, готовый в любой момент послать в атаку своих жуков.

Анко резко обернулась к кафе и прищурилась.

— Да вот он.

Из двери забегаловки, словно феодал из своей крепости, с гордо поднятой головой вышел Учиха Саске.

— Ты быстрая, — заметил он, внимательно глядя на Анко своими красными с тремя чёрными томое глазами.

— А ты, я смотрю, от Змея научился нападать спадла, — бросила в ответ она, давая Ранке возможность оттащить информатора в безопасное место. Токума и Мута стояли чуть позади капитана, собранные и готовые к бою.

— Ну что, Саске? — к нему подошли ещё двое парней: светловолосый с большим мечом и рыжий здоровяк. — Кому кого?

— Не торопись, Суйгецу, — в тоне Саске сквозила уверенность в праве отдавать приказы. — Возможно ещё, что они откажутся сражаться.

— Считает нас за трусов? — вернувшийся к товарищам Ранка нахмурился.

— Мальчик, похоже, забыл, что значит быть шиноби Конохи, — Мута поднял на уровень груди ладонь, над которой стала формироваться сфера из жуков. — Но ничего, мы ему напомним.

От Анко не укрылось, что при упоминании Конохи Саске едва приметно передёрнуло; переглянувшись с Токумой, она поняла, что и он тоже заметил это.

— Коноха, — проговорил Саске с непередаваемой интонацией. Он медленно смежил веки, а затем вновь поднял их — и Анко крикнула, чувствуя, как её закалённое во многих боях сердце уходит в пятки:

— Не смотрите ему в глаза! У него Мангекью Шаринган!

— А она резвенькая! — засмеялся светловолосый товарищ Учихи. — Слушай, Саске, дай-ка мне с ней позабавиться чуток. Обещаю, без твоего разрешения ничего отрубать ей не буду…

— Смотри, как бы я тебе твой трепливый язычок не укоротила! — не осталась в долгу Анко, попутно пытаясь придумать, что делать.

«Если попробуем бежать — они точно кинутся в погоню: до сих пор никому не было известно об их передвижениях, и оставлять свидетелей сейчас Саске не резон. Теперь, когда оказалось, что у него Мангекью, сражение тоже не лучший вариант. Остаётся только…»

— Токума, — негромко, чтобы не услышали противники, сказала Анко стоявшему рядом товарищу. — Я отвлеку их, а вы уходите, — она сняла с руки и передала ему браслет-скорпион. — Доставь это в Коноху. Я чувствую, эта штука чем-то важна.

Токума бросил на неё быстрый взгляд — но в нём была вся гамма переполнявших его чувств, внешне скрытых обычной для Хьюг маской уравновешенности и спокойствия.

Сложив печати, Анко выпустила в противников Огненный шар. Не успела завершиться техника, как её товарищи по знаку Токумы сорвались с мест и побежали прочь с поля боя. Прикрывая их отступление, Митараши встала посреди дороги.

— Эй! — когда дым от Катона рассеялся, воскликнул Суйгецу; враги вовремя успели среагировать и избежали повреждений. — А чего все свалили?

— Не все, Митараши Анко осталась, — сказала ему красноволосая куноичи, до того прятавшаяся в кафе.

Парень хмыкнул, доставая из-за спины огромный меч.

— Как глу-у-упо, — протянул он, указывая на Анко острием клинка. — Вот уж где типично коноховская логика: подставиться самому, чтобы ненаглядные напарнички могли свалить.

Анко выхватила кунай и приняла боевую стойку.

— Я не позволю умереть никому из моих товарищей, — захваченная неожиданным порывом, проговорила она.

— Это фраза Какаши, — негромко заметил Саске. Он стоял теперь чуть в стороне, но Анко по-прежнему избегала смотреть на его лицо — мало ли, вдруг у него всё ещё активирован Мангекью Шаринган.

— Ну ты и дура, Митараши Анко! — Суйгецу ухмыльнулся и напал.

В центральном убежище Орочимару в Стране Звука было пусто и тихо. Спустившись в него, Саске переглянулся с Карин — та кивнула, подтверждая, что в подземелье нет никого.

— И что дальше? — как всегда первым подал голос нетерпеливый Суйгецу.

— Джуго, — даже не взглянув на мечника, обратился Саске к другому своему спутнику, нёсшему на плече захваченного коноховского джонина, — отнеси её в камеру. Карин, иди с ним и проследи, чтобы у Анко не было возможности использовать чакру и сбежать.

— Как скажешь, — отозвался Джуго и зашагал по правому коридору, уходившему вниз. Карин, в кои-то веки молча, последовала за ним.

— Насколько понимаю, я тебе сейчас не нужен? — полюбопытствовал Суйгецу, проводив товарищей долгим взглядом.

Саске кивнул.

— Тогда пойду прогуляюсь,— махнув на прощанье рукой, мечник направился в левый коридор.

Дождавшись, когда Суйгецу исчезнет за поворотом, а его шаги перестанут быть слышны, Саске не спеша пошёл вперёд.

Убежище Орочимару. Опять. Это даже в какой-то мере смешно: так рваться отсюда, убить ради побега Змея, чтобы теперь, обретя свободу, быть вынужденным снова прятаться здесь… С другой стороны, убежище было надежно, ведь о его существовании и местоположении знали лишь единицы, а это немаловажно, учитывая охоту, которую устроили на Саске, казалось, все, кому не было лень.

Толкнув тяжёлые и прочные железные створки двери, Саске шагнул в просторный зал для тренировок, где в прошлом провёл немало часов. Это место — единственное во всём убежище — действовало на него успокаивающе. Легко, неслышно ступая по каменным плитам, Саске вышел на центр зала и обнажил клинок. Резко развернувшись на месте, он описал лезвием в воздухе изящную дугу, затем ещё одну, и ещё… Шаг за шагом, выпад за выпадом, Саске успокаивался, сосредотачивался, обдумывая, анализируя, планируя.

С Мангекью Шаринганом допрос Анко не составил большого труда. Хотя куноичи и сопротивлялась, устоять перед силой глаз Учихи ей, как и любому другому, не удалось. От неё Саске узнал многое о положении дел в Конохе и других Скрытых Селениях, о Кабуто, об Акацуки.

«Зачем Акацуки захватили Какаши? — в который раз спрашивал он себя, продолжая свой танец с мечом. — Они хотят Шаринган, это очевидно; может ли быть, что после разговора Кисаме со мной они разуверились в том, что смогут заполучить мой, и поэтому взялись за Какаши?.. Но что они будут делать с его глазом? Шаринган подходит далеко не каждому, и то, что он прижился у Какаши — просто чудо, скорее случайность, чем правило. Им придётся приложить немало усилий, чтобы найти шиноби, которому можно пересадить его — если только их целью не является уничтожение глаза, принадлежавшего раньше Обито, чтобы лишить того возможности вернуть свой второй Шаринган».

Резко остановившись, Саске вернул клинок в ножны и прикрыл глаза. Обито пытается втянуть его в сотрудничество, Акацуки тоже не прочь заключить союз; Корень хочет его смерти, официальная Коноха — вернуть в деревню.

Как и тогда, в ночь ухода от Орочимару, он стоял на распутье. Но какой путь выбрать? Зависит от дальнейших целей.

После того, как открылась правда о его брате, Скрытый Лист стал противен Саске. Ненависть, копившаяся в нём многие годы, раньше направленная на Итачи, теперь готова была излиться на деревню — и, Саске чувствовал, в этой мести ему мог бы помочь Обито, у которого явно были какие-то свои счёты с Конохой. Но план «Глаз Луны» не нравился Саске совершенно, да и Кисаме отзывался об Обито как о лжеце и предателе, чему Учиха склонен был верить.

Перспектива объединения с Акацуки также не внушала ему удовольствия. Саске не знал, что именно эти нукенины замышляют, но уверенности, что у них есть какие-то свои тайные планы, у него было не меньше, чем в том, что не стоит доверять много лет считавшемуся мёртвым родственничку.

В битве с Данзо всего два выхода: победа или поражение.

В Коноху в своём теперешнем состоянии Саске ни за что не вернётся.

Он открыл глаза и негромко произнёс:

— Аматерасу.

Чёрное пламя объяло тренировочные мишени. Буквально за миг поглотив деревянные круги, оно, контролируемое взглядом юноши, перекинулось на металлические держатели, каменные скамьи…

— Саске! — скрип открывающейся двери и возбуждённый крик Суйгецу вывели его из задумчивости. — Твою же ж!..— мечник резко отпрянул, увидев чёрный огонь. — Ты чего творишь?!

— Тренируюсь, — спокойно ответил Саске, гася Аматерасу. Едва последние языки пламени исчезли, мир вдруг поплыл и исказился, и Учиха едва удержался от того, чтобы поморщиться и прикрыть кровоточащий левый глаз рукой.

— У тебя уже хорошо получается контролировать его, — заметил вошедший следом за товарищем Джуго.

Суйгецу нетерпеливо дёрнул головой.

— Да, да, — проворчал он, крепко сжимая какой-то свиток. — Слушай, Саске, я тут немного порылся в комнате Орочимару. Нашёл кое-что крайне любопытное.

Он передал командиру отряда свою находку. Развернув тугой свиток, Саске принялся за чтение.

— Это же…

— Ага, — Суйгецу оскалил острые зубы в улыбке. — Подумай только, если то, что здесь написано, сработает… Да мы весь мир сможем на колени поставить!..

Не слушая дальше грандиозные планы мечника, вглядываясь в пергамент, Саске прищурился. Мир ему был без надобности, но для находки товарища он знал и другое применение.

Анко лежала, плотно закрыв глаза, хотя и пришла в себя уже около получаса назад. Сказывалась старая привычка: стоит как можно лучше оценить обстановку и заранее обдумать варианты дальнейших действий, раз уж попала в плен.

Справа от Анко кто-то был; шиноби ходил туда-сюда от пленницы к стене (как предположила джонин, там находился стол), тихо звеня какими-то стеклянными ёмкостями. Шаги были лёгкие, а действия, хотя и методичные, всё же не были лишены некоторой суетливости — Анко заключила, что в помещении с ней находится та красноволосая куноичи, которая была с Саске возле забегаловки.

Полученные в бою раны саднили, но Анко не позволяла себе отвлекаться на подобные мелочи. Куда важнее, а, главное, тревожнее, было то, что она совсем не ощущала в себе чакру: её поток был нарушен, причём явно намеренно. Лишь Проклятая Печать слабо пульсировала, словно сам бывший учитель нашёптывал Анко сладкие речи о свободе, которую она сможет обрести, поддавшись внедрённой в её тело силе.

«Не бывать этому, — подумала она, изнутри прикусывая щёку. — Я поклялась даже под угрозой смерти не использовать эту дрянь».

Угроза смерти определённо существовала. Выходя на бой против Саске, Анко была почти уверена, что сможет воспользоваться случаем и сбежать. Смешно сказать, она недооценила мальчишку — да и кто знал, что он даст подручным сражаться против неё, а сам выждет момент и, подкравшись, применит Цукиёми? Хорошо хоть, его владению этим дзюцу пока ещё далеко до уровня его брата: после техники Итачи Какаши две недели без сознания в госпитале валялся, а Анко, судя по нескольким фразам, которыми перекинулись красноволосая куноичи и принёсший пленницу парень, — всего дня полтора.

Самой неприятной частью ситуации было то, что Анко в упор не понимала, почему всё ещё жива. Информацию, которая была ему нужна, Саске выудил из неё прямо на месте сражения; особенно тщательно он расспрашивал её про всё, что касалось летнего исчезновения шиноби, в том числе и его брата. Насколько Анко понимала, Саске не собирался сдавать её торговцам головами, но и отпускать пленницу у него не было намерения. Никаких, ровным счётом никаких объективных причин оставлять её в живых у Учихи не было — и всё же она была до сих пор жива.

Дверь открылась бесшумно, лишь слабое колебание воздуха в подземном, как предполагала Анко, помещении выдало это движение. Затем раздались шаги: твёрдые, размеренные, чёткие. Шаги уверенного в себе хозяина положения.

— Она уже очнулась, Карин? — голос у Саске был деланно холодный.

— Да, — отозвалась куноичи, вновь звеня своими флаконами, — но не показывает этого.

«Медик и сенсор, — поняла Митараши. — Накачала меня препаратами, чтобы прервать поток чакры, но по моим попыткам вновь активировать его догадалась, что я не сплю».

Не став ломать комедию дальше, Анко открыла глаза. Молодой Учиха стоял в дверях, холодно на неё глядя; за его спиной маячил Хозуки Суйгецу, младший брат погибшего несколько лет назад мечника Семёрки Тумана, и огромный рыжий детина, Джуго, кажется, — первоисточник пресловутой Проклятой Печати, если сведения Анко верны.

— Что тебе от меня нужно? — просто, без обиняков, просила она, садясь на жёсткой деревянной кушетке.

— От тебя мне не нужно ничего, — отозвался Саске ледяным тоном.

— Так отпусти, — пожала плечами Анко. — Или убей, чего тянуть?

— Эй, Саске, а может, и вправду убьём её? — поинтересовался Суйгецу, недовольно скрещивая руки на груди. — Не нравится она мне, смотрит прямо как…

Анко прищурилась.

— Как твой старый хозяин? — свистяще прошептала она, чуть подаваясь вперёд.

— Орочимару мне не хозяин! — разозлился Суйгецу.

— Да ну, правда, что ли?

— Слушай, ты!..

— Довольно, — Саске даже голос не повысил, но мечник всё равно резко осёкся и замолчал. — Загнанная в угол змея шипит, но укусить ястреба не сможет.

— Зато может подсказать ему хорошее место, где свить гнездо, — подхватила его игру словами Анко. — Хокаге-сама готова принять тебя обратно в Коноху, Саске. Ты неглупый мальчик и наверняка понимаешь, что возвращение в деревню далеко не худший вариант для тебя, особенно теперь, когда почти все начали на тебя охоту. Ты прекрасно знаешь, что шиноби Конохи всегда стоят горой друг за друга…

— Ложь.

От тона, которым он это сказал, Анко на миг опешила.

— Что?

— Ложь, — мрачно повторил Саске, и ненависти, вложенной в одно это слово, стань она силой, хватило бы, чтобы убить отряд АНБУ. — Ты утверждаешь, что в деревне все совместными усилиями защищают друг друга? Ложь. Приятная иллюзия, создаваемая Хокаге начиная с Первого.

Анко нахмурилась.

— Почему ты говоришь так?

— Потому что, — произнёс Саске, стискивая кулаки, — будь всё так, как говоришь ты, мой клан не был бы уничтожен, а мой старший брат не стал бы по приказу Третьего убийцей и предателем в глазах деревни.

— По приказу Третьего? — проговорила Анко, отчаянно стараясь вникнуть в смысл его слов. — Что ты такое несёшь?

— Неудивительно, что рядовым шиноби вроде тебя так ничего и не сказали, — фыркнул Саске почти со злобой. — Об этом вообще знали только Третий и его советники, а то кто знает, как бы отреагировал народ на известие о том, что это Хокаге приказал вырезать клан Учиха?

— Приказ вырезать Учих? — Анко отрицательно замотала головой. — Нет, этого просто быть не может!..

— Может, — процедил Саске; перехватив её взгляд, он активировал Шаринган — и в сознании Анко замелькали картины той страшной бойни, воспоминания самого Саске, местами перемежавшиеся с чьими-то ещё — исполнителя, но явно не тринадцатилетнего АНБУ, а более высокого, более взрослого мужчины, видящего мир лишь одним глазом сквозь круглую прорезь маски…

Наконец Саске отвёл взгляд, и Анко, дёрнувшись, резко согнулась пополам, прижимая к губам ладонь, борясь с подступающей рвотой. Эта иллюзия воздействовала немногим хуже Цукиёми, и ещё не до конца оправившемуся после прошлого боя организму было сложно переносить это; вдобавок, Печать снова заныла, на этот раз сильнее, чем когда-либо.

— Убеждена? — Саске уже вернул себе прежнее хладнокровие, явно не желая проявлять избыток эмоций перед товарищами.

У Анко не было ответа. Она глубоко дышала, стараясь успокоиться, отстраниться от боли, подавить тот животный ужас, который возникал в ней, тренированном джонине, при виде этих страшных картин. А Саске по-прежнему стоял перед ней, глядя пристально, выжидающе, словно больше всего на свете желал, чтобы Анко сдалась, признала зло Конохи, сказала «да».

— Нет, — проговорила она чуть слышно, но со всей убеждённостью, на которую была способна. — Третий был добрым и мирным человеком, он никогда бы не пошёл на такое.

Лицо Саске исказила гримаса отвращения и тихой ярости, мгновенно, впрочем, пропавшая.

— Всё равно, — произнёс он, подходя ещё ближе. — В конце концов, мне нет дела до твоего мнения, — он кивнул товарищам — и Джуго тут же схватил Анко, негрубо, но очень крепко.

— Что ты хочешь сделать?— спросила она, буравя парня взглядом.

Саске не ответил и сложил печати, а затем коснулся Джуина на её шее. Тут же Печать обожгло страшной болью, и Анко зажмурилась и до крови закусила губу, чтобы не закричать. Помещение заполнили странные звуки: шипение, скрежет, прерывистое дыхание — а затем раздался судорожный вздох Карин, восклицание Суйгецу, в котором испуг причудливым образом смешивался с восторгом, — и Анко открыла глаза.

Прямо между ней и отошедшим чуть назад Саске стоял, хищно улыбаясь, Орочимару.

========== Глава 22. Лис и феникс ==========

— Давай быстрее!

— Не подгоняй меня!

— А ты не тормози!

— Это не так просто, надо вспомнить, как это делается!

— Вспоминай резче, даттебаё!

— Если такой умный, сам и делай, да!

— Я не знаю, как это делается!

— Тогда заткнись и жди!

— А ты поторопись: вдруг нас кто-нибудь заметит!

— И что? Мы же ничего такого не делаем, мм!

— Это только потому, что ты тормозишь!

— Не начинай сначала!

Наруто насупился и замолчал, недовольно глядя на подрывника. Дейдара сидел рядом с ним на подоконнике в коридоре третьего этажа и отчаянно морщил лоб, стараясь припомнить слова необходимого заклятия. По всей видимости, ему это наконец удалось — и Дейдара с самым довольным выражением лица соскочил на пол и решительно подошёл к стоявшему на постаменте напротив окна рыцарскому доспеху.

Наруто присоединился к нему, с интересом наблюдая за действиями Дейдары. Тот направил свою волшебную палочку на доспех и сделал замысловатое движение рукой; из конца палочки выскользнуло что-то, похожее на струйку розового дыма, и медленно просочилось сквозь прорези забрала внутрь шлема. Доспех дёрнул руками, его забрало открылось с тихим скрежетом и почти сразу закрылось опять, а затем он вновь замер.

— Походу сработало, мм, — проинформировал подрывник, опуская палочку.

— А когда будет точно известно? — уточнил Наруто, подходя к рыцарю на постаменте почти вплотную и придирчиво разглядывая его шлем.

— Как только госпожа генеральный инспектор пройдёт мимо него по коридору, — каверзно ухмыльнулся Дейдара.

Наруто удовлетворённо кивнул.

— А что за формула у заклинания хоть? — поинтересовался он, когда парни с чувством выполненного долга отправились на обед.

— А тебе скажи, — хмыкнул Дейдара с ноткой превосходства. — Да и вообще, оно слишком сложное для такого тугодума, как ты, да.

— Что, освоил невербальную магию — и типа самый крутой? — пробурчал Наруто.

Дейдара лишь гордо задрал голову.

— Что на этот раз? — с лёгкой усталостью спросила Хината, когда товарищи присоединились к ней за гриффиндорским столом.

— Влюблённый рыцарский доспех, мм, — отозвался подрывник, накладывая себе пирог с почками.

— Как только Амбридж раз пройдёт мимо него, он начнёт ходить за ней по всей школе, смущённо лязгать, дарить всякие мелкие фигнюшки, пытаться обнять и всё такое, — радостно сообщил Наруто. — Идея была моя, даттебаё!

Хината тяжело вздохнула.

— Вы же понимаете, что я должна рассказать об этом Итачи-сану? — негромко произнесла она. — Он ведь просил вас ничего больше не делать.

— Хината-чан, ну ты же не настучишь, правда? — Дейдара одной рукой приобнял её за плечи и обезоруживающе улыбнулся. — Ты же не станешь сдавать друзей?

— Н-нет, конечно, — пробормотала Хината, отводя взгляд и мягко высвобождаясь из его объятий.

Дейдара многозначительно подмигнул Наруто. Тот прыснул.

— Ну что, — Дейдара заглянул в своё расписание. — До каникул осталось всего два дня, мм. Надо как-то их пережить.

— Да уж, — отозвался Наруто, морщась от вспоминая, что сегодня ему предстоит контрольная по заклинаниям. — Зато потом можно будет отдохнуть спокойно.

— Сомневаюсь, что спокойно, — закатил глаза подрывник. — Готов поспорить, как только начнутся каникулы, Грозный Глаз опять запряжёт нас выполнять что-нибудь для Ордена.

— Наверняка, — согласилась с ним Хината.

— Кстати, у нас же сегодня, вроде, ещё партсобрание, да?

— Ага, — приободрившись, закивал Наруто. — Сегодня в восемь.

— Хоть какая-то радость в жизни, — протянул Дейдара, отодвигая от себя пустую тарелку и поднимаясь. — А ты готовься: я сегодня как следует твои лисьи уши надеру, мм.

— Это ещё кто кому что надерёт! — воинственно вскинулся Наруто.

Дейдара насмешливо хмыкнул и поспешил догонять выходивших из зала Фреда и Джорджа. Наруто и Хината тоже вскоре последовали за ними. Когда коноховцы поднимались по лестнице на урок заклинаний, мимо них стремительно пронеслась профессор Амбридж; следом за ней, лязгая и гремя, размашисто шагал старый рыцарский доспех, трогательно сжимавший в руке букетик засушенных цветов.

По случаю приближения Рождества Выручай-комната была празднично украшена гирляндами, венками и пучками омелы. У членов ОД настроение тоже было праздничное, и они громко разговаривали и смеялись, делясь друг с другом планами на каникулы, пока Гарри не призвал их к порядку.

— Хорошо, — бодро хлопнул он в ладоши. — Я думаю, сегодня мы повторим то, чем занимались в прошлые разы. Это последняя встреча перед каникулами, и не имеет смысла начинать что-то новое, если впереди перерыв на три недели.

— Ничего нового не будет? — недовольно спросил Захария Смит. — Знал бы, не пришёл.

— Эх, жалко, Гарри тебя не предупредил, — сокрушённо вздохнул Фред.

Несколько человек засмеялись. Захария скривился и отвернулся, а Гарри заговорил вновь:

— Будем работать парами. Для начала десять минут Чары помех, а потом потренируем Оглушающее заклятие.

Поупражнявшись в Чарах помех (Наруто был как всегда против Сакуры, а Дейдара — против Хинаты), ребята разложили на полу подушки и занялись Оглушением. Пространства было слишком мало, чтобы всем заниматься одновременно, поэтому решено было тренироваться по полгруппы, а потом меняться.

— Ну что, мы с тобой? — поинтересовался Дейдара, лукаво поглядывая на Узумаки. — Или боишься, мм?

— Ещё чего, даттебаё! — воскликнул Наруто.

Поначалу шиноби делали всё, как надо, но потом оба до того разошлись, что с отработки Оглушения плавно перешли на пускание в противника любым заклинанием, которое приходило на ум. Их дуэль довольно быстро отогнала прочих членов ОД из центра комнаты к стенам; прекратилась же она только после того, как Сакура в своей обычной манере влепила обоим парням по хорошему подзатыльнику.

Получив возможность продолжить тренировку, школьники вновь разбились на пары и, вдохновлённые примером Наруто и Дейдары, взялись за палочки. За прошедшее время все усовершенствовались до неузнаваемости, и теперь у ребят почти не случалось промахов и осечек. В своём репертуаре был, конечно, Невилл, оглушивший вместо собственного напарника Дина его соседку Падму, но всё же это было куда лучше, чем раньше.

Когда через час Гарри скомандовал «Стоп», все опустили палочки с большой неохотой.

— У вас уже очень хорошо получается, — сказал Гарри, обводя ребят довольным и гордым взглядом. — Когда вернемся с каникул, попробуем что-нибудь покрепче, может даже Патронуса.

— Отлично, даттебаё! — воодушевился Наруто, вскидывая вверх кулак.

— Звучит интересно, мм, — проговорил Дейдара, как-то странно прищурившись.

— Эй, Дейдара! — позвал Джордж, когдавсе стали расходиться. — Иди сюда, надо обсудить кое-что.

— Ага, — откликнулся подрывник и поспешил к поджидавшим его приятелям.

— Наруто, Хината, — негромко сказала, убедившись, что их никто не слышит, Сакура. — Давайте пройдёмся.

Втроём коноховцы покинули Выручай-комнату, однако пошли не в сторону гостиных своих факультетов, а в противоположную. Вскоре они отыскали пустой незапертый класс и проскользнули в него, тщательно притворив за собой дверь.

— В чём дело, Сакура-чан? — спросил Наруто, поворачиваясь к подруге.

— Мне удалось узнать кое-что действительно важное, — заговорила она деловым тоном. — Хината, помнишь, в «Хогвартс-Экспрессе» я говорила тебе об анализе на скорость реакции чакры?

— Да.

— Вы о чём? — удивился Наруто, с непониманием глядя них.

— Не суть, просто один из медицинских показателей, — отмахнулась от него Сакура. — Так вот, в последних анализах, которые я брала у вас обоих пару недель назад, опять отклонение, причём на этот раз куда более значительное, чем раньше. Но такое происходит не только с нами; благодаря тому, что я теперь занимаюсь лечением Итачи, мне удалось взять эту пробу и у него.

— Тоже ухудшение?

— Да.

— А что об этом думает Сасори-сан?

— Не уверена, что он вообще знает, — Сакура присела на край парты и опёрлась руками на столешницу. — Всё-таки он действительно не медик, поэтому не проводит подобные незначительные, на первый взгляд, тесты. Как бы то ни было, — она нахмурилась, — это начинает меня всерьёз тревожить.

— Эй, может, мне всё-таки кто-нибудь объяснит, о чём речь, даттебаё?! — громко спросил Наруто, недовольный тем, что подруги его игнорируют.

— Показатель, о котором мы говорим — время между образованием чакры и высвобождением её через тенкецу, Наруто, — сказала ему Сакура. — Когда я брала у нас троих анализы летом, только с твоим всё было в норме, но теперь и у тебя он упал, хотя и не так сильно, как у других — всего на три процента от нормы.

— А мой? — осторожно поинтересовалась Хината.

Сакура тяжело вздохнула.

— Одиннадцать процентов.

— Одиннадцать?! — Хината охнула и прижала руки к груди. — Но это же так много!

— Тебе ещё грех жаловаться, — невесело усмехнулась Сакура. — У меня семнадцать. У Итачи, если сравнивать с его коноховской медкартой в двенадцать лет (даже не представляю, откуда она у Сасори) — двадцать четыре.

— Ужас… — слабо проговорила Хината.

— Вот-вот.

— И что нам с этим делать, даттебаё? — серьёзно спросил Наруто. — Сакура-чан, ты ведь уже поняла, из-за чего это происходит?

— У меня есть одно предположение, но я не до конца уверена в нём, — она сделала небольшую паузу и продолжила: — Вы заметили, как легко нам всем даже на самом начальном этапе обучения давались заклинания? Притом что мы даже не знали, что такое вообще возможно, к концу первого дня тренировок мы уже были способны выполнять то, на что у молодых волшебников, только поступивших в Хогвартс, уходят дни, а порой и недели.

— И точно, даттебаё, — медленно кивнул Наруто, тоже вспоминая начальные их магические опыты. На той первой тренировке его, помнится, сильно нервировало, что Заклятие левитации Итачи умудрился осуществить с первой же попытки, в то время как сам Наруто — лишь с четвёртой. Впрочем, когда он посетовал на это Молли, она тактично заметила, что у первогодок Хогвартса на это уходит несколько уроков.

— Тогда этому никто не придал особого значения, — сказала Хината. — Мы все решили, что причина в том, что мы тренировались раньше контролировать чакру.

— Полагаю, так оно и есть, — кивнула Сакура. — На самом деле, как мне кажется, чакра и магия — это просто два проявления внутренней энергии человека. Различаются они только формой использования.

— Всё равно не понимаю, как это связано с тем показателем, — пожал плечами Наруто.

— Я думаю, — произнесла Сакура, — что существует определённая… связь между магией и чакрой. До недавнего времени мы шестеро пользовались лишь чакрой, ведь этому нас учили с детства, и вторая способность внутри нас дремала. Но как только мы попали сюда и стали пытаться колдовать, магия проснулась. И ей стало тесно вместе с чакрой.

— Э-э?.. — протянул Наруто, вскидывая брови. — Сакура-чан, а ты не могла бы попроще объяснять, даттебаё?

Подруга закатила глаза.

— Ладно, попробую. Допустим, у тебя есть графин, в котором воды всегда ровно на один стакан. Приходит к тебе друг Расенган и просит пить. Ты, разумеется, наливаешь ему полный стакан. Он в другой раз приходит — ты опять наливаешь. Так продолжается до момента, пока одновременно с Расенганом не приходит… ну, не знаю… допустим, Экспеллиармус. Каждый со своим стаканом, и оба очень просят пить, но воды у тебя всего на один полный стакан. Как ты поступишь?

— И тому половину налью, и тому, — без раздумий ответил Наруто.

Сакура кивнула.

— То же самое и здесь. С тех пор, как мы стали пользоваться и магией, и чакрой, внутренняя энергия начала делиться между ними, но не поровну — всё-таки наши тела были натренированы на применение чакры, а от старых привычек организм всегда тяжело отказывается.

— Значит, на магию вначале выделялось энергии всего чуть-чуть из общего количества, — задумчиво произнесла Хината. — Однако затем мы стали пользоваться ею активнее, чем чакрой, и постепенно организм стал перестраиваться.

— Да, я именно так считаю, — отозвалась Сакура. — Теперь для образования чакры нужно не просто соединить вместе энергию духа и тела, но сначала отстранить магию от источника; этим обусловлено падение скорости реакции.

— А различия в процентах зависят от индивидуальных особенностей каждого из нас и от того, в каких пропорциях мы пользовались той и другой силой, — догадалась Хината. — Я продолжаю часто применять Бьякуган, поэтому мой показатель упал меньше.

— Но почему тогда у меня всего три процента? — спросил Наруто. — Я почти не использую дзюцу в последнее время.

«Напряги мозги».

«Слушай, Кьюби, отстань, не до тебя!»

Девятихвостый презрительно фыркнул.

«Какой же ты всё-таки дурак, — прорычал он. — Не замечаешь очевидного».

«Очевидного?..»

— Печать! — вдруг воскликнул Наруто, прикладывая руку к животу. — Она же держится за счёт моей чакры, вот скорость и почти прежняя!

— Скорее всего, — согласилась Сакура, глядя на друга с некоторым удивлением. — Я тоже редко использую техники, но у меня нет никакой постоянной потребности в чакре внутри организма, поэтому мой показатель упал больше.

— Но почему у Итачи-сана такие сильные изменения? — спросила Хината.

— Не могу сказать точно. Вообще, судя по медкарте, его организм хорошо подстраивается под условия среды, в которые попадает, а значит, без труда переносит неблагоприятные влияния извне. В этом мире Итачи занимается трансфигурацией, одной из самых затратных с точки зрения расхода сил областей магии — и его энергия как всегда быстро среагировала и перестроилась в волшебство. Вдобавок к этому, сейчас из-за болезни его организм сходит с ума, что только усугубляется не всегда понятным, зачастую скрытым и неподконтрольным воздействием магии.

Несколько секунд Наруто просто смотрел на подругу во все глаза, а затем изрёк:

— Какая же ты умная, Сакура-чан!

Девушка с благодарностью улыбнулась ему.

— В общем, нам надо начинать чаще использовать дзюцу, — подытожила она. — Желательно каждый день делать какую-нибудь технику, чтобы поток чакры стабилизировался.

— Замётано, даттебаё!

— Я думаю, — подала голос Хината, — нам стоит сказать об этом Акацукам.

— Нет.

— Почему нет, Сакура?

— Разве ты не понимаешь, какие это открывает перед нами возможности? — воодушевлённо сказала она. — Сами они не заметят это или заметят слишком поздно, когда ослабнут до такой степени, что почти утратят контроль над чакрой. Подумай только, мы сможем захватить в плен и доставить в Коноху троих членов Акацуки!

— Но это…

— Это наш долг, Хината, не забывай.

— Это не по-товарищески.

На миг Сакура опешила.

— Что?! — воскликнула она, опомнившись. — Ты вообще о чём говоришь? Они наши враги!

— Не враги! — неожиданно повысила голос всегда столь тихая Хината.

— Нет, враги!

— Девочки, не ссорьтесь, — попытался вразумить подруг Наруто, становясь между ними.

— Мы почти полгода живём с ними бок о бок, у них был миллион возможностей навредить нам или даже убить, но они ничего нам не сделали!

— Это не значит, что не хотят! Они Акацуки, Хината, все как один преступники!..

— Почему бы тебе не признать? — перебила её Хината. — Ты просто ненавидишь их! Ненавидишь Сасори-сана за то, что не смогла честно выиграть у него бой, Итачи-сана — из-за Саске-куна, Дейдару — просто так, безо всякой причины!

— Зато тебе они очень уж нравятся! — уже со злобой крикнула Сакура. — Так всегда заступаешься за них, печёшься об их интересах!

— Я просто смотрю на них не как на нукенинов, а как на людей!

— На людей?! Что-то дерьмовые из них люди: один — маньяк, делающий из шиноби марионетки, другой вырезал весь свой клан просто так, забавы ради! Ах да, я ещё забыла про твоего дружка — чокнутого придурка с манией всё взрывать!

У Хинаты сделался такой вид, словно Сакура залепила ей пощёчину.

— Какая же ты дура, Сакура, — негромко проговорила она, глядя на Харуно с горьким разочарованием.

— Это я-то дура?! — окончательно взбесилась Сакура. — Это не я, а ты спуталась с нукенинами и теперь их за друзей держишь!.. Знаешь что? — вдруг понизив голос, прорычала она. — Катись-ка ты к ним со своей дурацкой добротой. Ни твоему клану, ни Конохе всё равно никакой пользы от тебя и твоей идиотской жалости к каждой твари.

— Ты что такое говоришь, Сакура-чан?! — воскликнул Наруто, а сердце его предательски ёкнуло. — Хината, только не обижайся, Сакура-чан не…

Но Хьюга уже вылетела из комнаты, хлопнув дверью так, что из витражного окна выпало несколько стёкол.

В кабинете повисла звенящая тишина. Сакура тяжело дышала, словно после изнурительного боя, прожигая взглядом дверь, а Наруто стоял рядом, неотрывно глядя на неё, отчаянно стараясь придумать, как исправить ситуацию.

— Сакура-чан…

— А тебе чего?

— Сакура-чан, ты перегнула палку.

Сакура вздрогнула.

— Ты что, за неё?! — крикнула она. — Тоже нравится с нукенинами дружбу водить?!

— Я не об этом…

— Почему всё так?! — Сакура вдруг закрыла лицо руками, словно собиралась разрыдаться. — Почему именно ты здесь со мной?! Саске-кун… Саске-кун бы точно понял меня!..

Она резко вскочила и выбежала прочь, а Наруто остался стоять посреди комнаты, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног. Эти слова… эти обидные слова «Почему ты, а не Саске?»… Зачем она сказала это? Наруто прекрасно знал, что девушка его мечты до сих пор влюблена в его лучшего друга, но слышать от неё такие слова было всё равно больно — куда больнее, чем когда тебя нанизывают на катану или режут кунаями. Хуже всего, пожалуй, было то, что Сакура просто никогда не замечала, что нравится Наруто, что его не надо завоёвывать, за ним не нужно гоняться, что он всё то время, что Саске делал ей больно, был рядом, подставлял плечо, помогал как и чем только мог…

А ведь, если разобраться, Саске сейчас тоже нукенин, но Сакура продолжает его любить, несмотря ни на что. Так как она может обвинять Хинату в том, что она всего лишь пытается поддерживать с Акацуками товарищеские отношения?.. Не то чтобы Наруто проникся к Акацукам большой симпатией, просто такой уж он человек: вера в добро, в то, что в каждом есть что-то хорошее — его отличительная черта. Он понимал, что глупо, наверное, искать нечто подобное в нукенинах, но не делать этого не мог.

Погружённый в мрачные мысли, он блуждал по замку ещё довольно долго; когда же опомнился, время было уже за полночь. Немного поворчав, Наруто заторопился в башню Гриффиндора. Разумеется, в это время все его соседи по комнате уже спали. Невилл тихонько посапывал, и этот монотонный, уютный звук подействовал на Наруто успокаивающе. В отличие от Невилла, Гарри спал беспокойно, непрестанно ворочался с боку на бок; подойдя к своей кровати, соседней с его, Наруто увидел, что лоб Гарри покрылся испариной, а лицевые мышцы напряглись, словно сведённые судорогой.

«Кошмар», — заключил Наруто. Неслышно приблизившись, он коснулся плеча парня, намереваясь как следует встряхнуть его и вырвать из когтей дурного сна, но Гарри вдруг задёргался, застонал, заворочался ещё сильнее, путаясь в простынях.

Наруто отпрянул — в момент прикосновения он отчётливо ощутил, что внутри Гарри сейчас беснуется какая-то сила, страшная и очень, очень злая.

— Что случилось?.. — послышался сонный голос Рона; секунда ушла у него на осознание происходящего. — Гарри! — крикнул он и подскочил к другу. — Гарри! ГАРРИ!

Наконец, Гарри перестал метаться и открыл глаза. Он был весь мокрый, а простыни опутывали его, как смирительная рубашка. Наруто вновь подошёл ближе и стал помогать Рону выпутывать Поттера из простыней; тот смотрел на них взглядом совершенно отсутствующим, явно не узнавая — а затем он вдруг схватился за голову, свесился с кровати, и его вырвало.

— Он заболел, — испуганно проговорил тоже вскочивший с кровати Дин. — Надо кого-то позвать.

— Гарри! Гарри! — не слушая его, пытался докричаться до друга Рон.

— Твой папа, — вдруг прохрипел Гарри. — На него напали…

— Что? — не понял Рон.

— Твой отец! Его кто-то укусил, это серьёзно, повсюду была кровь!..

— Пойду позову помощь, — отрывисто сказал Невилл и выбежал из спальни.

— Гарри, друг, — неуверенно проговорил Рон, — тебе приснилось.

— Нет! Это был не сон… не обычный сон. Я был там, я это видел… Я это сделал.

— Гарри, ты нездоров, — дрожащим голосом проговорил Рон. — Невилл пошёл за помощью…

— Я здоров! — Гарри закашлялся и вытер рот пижамой, его била дрожь. — Я в порядке, ты об отце беспокойся, мы должны выяснить, где он. Он истекал кровью… я был… я был огромной змеей.

Он попытался встать с кровати, но Наруто и Рон усадили его обратно. В стороне от них перешептывались Симус и Дин. Подойдя к своему столу, Наруто наполнил стакан чистой водой и протянул его Гарри. Тот выпил, но явно на автомате, чуть при этом не выпустив стакан из ослабевших пальцев, продолжая мелко трястись и глядеть в пространство. Так прошло несколько долгих минут, а затем на лестнице послышались торопливые шаги.

— Сюда, профессор.

Наруто с облегчением вздохнул, когда вслед за вернувшимся Невиллом в спальню вошла Минерва.

— Что случилось, Поттер? Где болит? — с участием спросила она, склоняясь над парнем.

— Отец Рона, — Гарри выпрямился на кровати, насколько смог. — На него напала змея, и ему плохо, я видел, как это случилось.

— Что значит «видел»? — спросила Минерва, сведя брови.

— Не знаю, я спал, а потом очутился там…

— Хотите сказать, вам это снилось?

— Да нет же! Сперва мне снилось что-то другое, какая-то глупость… а потом вмешалось это. Это было на самом деле, не в моём воображении. Мистер Уизли спал на полу, на него напала гигантская змея, он истекал кровью, он упал, надо выяснить, где он.

Минерва молча смотрела на него, и неожиданный ужас перекосил её лицо.

— Я не вру, и я не сумасшедший! — крикнул Гарри — так отчаянно он желал, чтобы ему поверили. — Говорю вам, я видел, как это случилось!

— Я верю вам, Поттер, — просто сказала она. — Надевайте халат — мы идём к директору,— парень тут же вскочил, натянул халат и нацепил очки.— Уизли, вам тоже надо пойти, — добавила профессор, обращаясь к Рону.

Они прошли мимо онемевших, замерших пятикурсников и покинули спальню.

— Ну и что это было? — напряжённо поинтересовался Симус.

— Кошмар? — неуверенно предположил Дин.

— Да нет, даттебаё, — проговорил Наруто, хмурясь; он всё ещё помнил чёрную энергию, во сне исходившую от Гарри. — Это хуже.

— Надеюсь, профессор Дамблдор ему поможет, — с чувством сказал бледный, как полотно, до смерти перепуганный Невилл.

— Точно поможет, — со всей возможной уверенностью сказал Дин. — Он ведь… Стой, Наруто, ты куда?!

Но Наруто уже выскочил из спальни, а буквально через секунду толкнул портретную дверь и стремительно понёсся по коридору. Решение созрело в его мозгу мгновенно, и он не собирался тянуть с его воплощением в жизнь.

Добежав до нужной двери, парень резко затормозил и забарабанил по ней кулаком.

— Итачи! Открой, даттебаё!

Буквально несколько секунд спустя на пороге возник Учиха, полностью одетый, явно ещё, несмотря на поздний час, не ложившийся спать.

— Наруто-кун? Что?..

Но Наруто не дал ему закончить и, фактически затолкав Итачи в комнату, захлопнул дверь за собой.

— Сейчас такое случилось! — взволнованно затараторил он. — Я после собрания загулялся, потом пришёл в комнату, Гарри снился кошмар, я попытался разбудить его, но он стал метаться, а я почувствовал в нём какую-то злую силу, мы с Роном его чуть растолкали, он сказал, что на Артура напала змея, что он сам был этой змеёй, а потом пришла Минерва и увела его к директору, даттебаё!

Несколько мгновений Итачи продолжал просто смотреть на него, сохраняя самое безучастное выражение лица, но Наруто всё равно каким-то шестым чувством улавливал его тщательно скрываемое беспокойство.

— О какой злой силе ты говорил?

— Я не знаю, как это объяснить, даттебаё, — проговорил Наруто, подсознательно радуясь тому, что Итачи не стал называть его идиотом и выставлять за дверь. — Понимаешь, я коснулся Гарри и ощутил, что в нём что-то есть… Как будто совсем другой человек, даттебаё!

— И он сказал, что был змеёй?

— Да! Он повторял это, сказал, что это он напал на папу Рона… — Наруто вдруг похолодел. — Ксо! Всё потом, сейчас надо Артура спасать! — крикнул он и рванул было к выходу, но Итачи удержал его.

— Успокойся, Наруто-кун, — произнёс Итачи, крепко сжимая его плечо. — Во время нападения Артур, я полагаю, был по заданию Ордена на дежурстве возле Отдела тайн. Сейчас Минерва повела Гарри к директору, и он задействует все свои ресурсы, чтобы люди Ордена как можно скорее нашли Артура и оказали ему помощь. В данной ситуации ты не можешь ничего сделать, но если станешь бегать по школе взад и вперёд, это привлечёт внимание Долорес, чего крайне желательно было бы избежать.

Наруто поморщился, но не признать объективность доводов Итачи не мог.

— Ладно, я понял, — нехотя кивнул он. — Можешь отпустить уже.

Итачи тут же убрал руку.

— Присядь, Наруто-кун, — негромко сказал он.

Поглощённый своими мыслями, Наруто без сил повалился в одно из кресел. Взмахом палочки Итачи развёл в камине огонь и отошёл к старинному буфету.

— Ты будешь чай?

— Что? — не понял Наруто.

— Чай, — повторил Итачи, демонстрируя ему небольшой чайник для заварки. — Чёрный, зелёный — какой предпочитаешь?

— Э-э… — Наруто на всякий случай украдкой ущипнул себя, а то вдруг всё-таки глюки. — Да без разницы, даттебаё.

Итачи легко пожал плечами и принялся колдовать над чайником. Повисла пауза, во время которой Наруто то и дело косился на нукенина, пытаясь понять, в чём подвох. Вскоре Итачи вернулся к нему и, подав Наруто одну из чашек, оставил себе другую и опустился в кресло напротив него.

— А теперь расскажи подробно, что это была за злая сила.

— Говорю же, не знаю, — Итачи отпил немного, и Наруто машинально последовал его примеру; чай оказался крепко заваренным чёрным. — Это была всего секунда, но я почувствовал, что внутри Гарри был кто-то очень злой, словно этот кто-то во сне завладел им, даттебаё.

Итачи сделал ещё глоток, не отрывая от Наруто внимательного взгляда.

— Сенсорика добра и зла, — сказал он скорее для себя, чем для Наруто. — Удивительно.

— Ты вообще о чём?

— Да так, ни о чём, — отозвался Итачи таким тоном, что Наруто тут же захотелось начать его расспрашивать. — Рассказанное тобой является подтверждением гипотезы Альбуса о том, что между сознанием Гарри и Волан-де-Морта существует определённая связь.

— То есть, — Наруто вдруг понял, — то есть это я этого Лорда учуял, даттебаё?!

— Полагаю, что так, — сдержанно кивнул Итачи.

— Я должен сказать дедушке Дамблдору! — Наруто снова вскочил на ноги; возбуждение и жажда деятельности упорно не покидали его.

— Пожалуйста, Наруто-кун, сядь, — попросил Итачи. — Вспомни, что я говорил о беготне по школе.

— Но надо сообщить!..

— Есть способы сделать это и не покидая комнату.

Немного подумав, Наруто всё-таки сел на место; Итачи, наоборот, поднялся и, оставив свою чашку на широком подлокотнике, отошёл к письменному столу. Взяв чистый пергамент, перо и чернила, он принялся что-то быстро писать. Закончив, запечатал письмо и выпрямился во весь рост.

— Фоукс.

Не успел Наруто спросить, что это слово означает, как в воздухе перед Итачи вспыхнуло пламя, а секунду спустя большая красная с золотом птица, каких Наруто никогда прежде не видел, мягко опустилась на подставленную Учихой руку.

— Ты не мог бы отнести это профессору Дамблдору? — спросил Итачи у птицы. — Дело очень важное.

Фоукс тихо курлыкнул и, взяв конверт в клюв, взлетел и тут же исчез в новом всполохе пламени. Только после слегка ироничного взгляда Итачи Наруто понял, что пялится на него, открывши рот.

— Что это было, даттебаё?

— Феникс директора, — ответил Итачи настолько спокойно, словно произошедшее было нормой. — Фоукс симпатизирует мне и периодически выполняет мои просьбы.

— Ух ты! Я думал, фениксы только в старых легендах бывают!

— До недавнего времени я и сам так считал, — честно признался Итачи, усаживаясь обратно в кресло и вновь принимаясь за свой чай.

Какое-то время шиноби молчали. Итачи неспешно потягивал горячий напиток, уставившись в пламя камина, думая о чём-то своём, а вот Наруто ком в горло не лез. Парень крутил в руках чашку так и эдак, чтобы хоть чем-то себя занять, раз за разом мыслями возвращаясь к Артуру. Интересно, как он там? Нашли ли его? Не успела ли змея ему серьёзно навредить?..

Последовала новая вспышка пламени — и на колени Итачи упал конверт. Учиха аккуратно сломал восковую печать с гербом Хогвартса и пробежал глазами по написанному. Наруто от нетерпения подался вперёд.

— Ну? Что там, даттебаё?

— Артура нашли и доставили в больницу. Сейчас с ним Молли.

— Жить будет?

Итачи неопределённо пожал плечами. Наруто шумно вздохнул и откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок. Бросив письмо Альбуса в камин, Итачи убедился, что оно сгорело дотла, после чего произнёс:

— Директор хочет поговорить с тобой, Наруто-кун. Не сейчас, — добавил он, видя, что парень тут же резко выпрямился, готовый в любой момент сорваться с места, — чуть позже. Долорес уже знает, что Гарри Поттера и детей Уизли отвели к директору, и вначале ему необходимо решить вопрос с ней. Тебя он просит зайти где-то через час или уже утром, если ты хочешь спать.

— Как тут уснёшь-то? — пробубнил Наруто, поглубже забираясь в кресло; от одной мысли о том, что в спальне его наверняка ждут встревоженные одноклассники, жаждущие объяснений, пропадало всякое желание куда-либо идти.

Итачи, по всей видимости, понял это; он вновь взмахнул палочкой, и на журнальный столик перед креслами перелетели чайник с уже самостоятельно закипевшей водой, небольшой чайничек для заварки, две плитки шоколада и вазочка с печеньем. С самым невозмутимым видом вновь наполнив свою кружку, Итачи развернул одну из шоколадок и задумчиво откусил от неё кусок.

— Ты всегда был сладкоежкой? — не удержавшись, спросил Наруто.

— С детства, — отозвался Итачи.

— А вот Саске не любит сладкое.

— Да, я знаю.

«Всё-таки и в нём есть что-то от нормального парня», — с неожиданным удовольствием подумал Наруто и принялся за свой чай. Впрочем, вскоре он опять погрустнел, стоило мыслям невольно перенестись к другому неприятному событию этого вечера.

— Сакура-чан и Хината поссорились, даттебаё, — проговорил он, мрачно уставившись в чашку.

Итачи промолчал, но в его молчании Наруто отчётливо слышал вопрос: «И почему ты рассказываешь это мне?»

— Мне просто надо выговориться! — почти раздражённо буркнул он, косясь на Учиху. — Не хочешь — не слушай.

— Ты неправильно меня понял, — сказал Итачи. — Я всего лишь удивлён, что ты говоришь об этом со мной, но это вовсе не значит, что мне не интересно.

Наруто недовольно проворчал что-то себе под нос, но желание выговориться всё же взяло над ним верх.

— Ладно, — махнул он рукой, — представлю на твоём месте Какаши-сенсея — и сойдёт.

Итачи опять промолчал и откусил ещё шоколада, продолжая внимательно смотреть на своего гостя.

— Я и представить себе не мог, что Сакура-чан и Хината могут поругаться так сильно, — заговорил Наруто. — Они, ну… они всегда ведь хорошо ладили, а тут накинулись друг на друга, даже до крика дошло. И, главное, обе правы по-своему, но как будто не хотят этого понимать, даттебаё.

— Со временем поймут, — с уверенностью произнёс Итачи. — На это может уйти день, может два, может неделя, но в конце концов они остынут и тогда уже смогут услышать доводы друг друга.

— Сомневаюсь, что до разговора вообще дойдёт, — угрюмо сказал Наруто. — Дело в том, что Сакура-чан сказала кое-что очень плохое, и я не знаю, сможет ли Хината простить её… Я чувствую, что должен как-то помочь им, даттебаё!

— И как именно ты собираешься им помогать?

— Я пока не знаю, — признался Наруто. — Но обязательно придумаю что-нибудь, вот увидишь!

Но Итачи покачал головой.

— Боюсь, на данном этапе своим вмешательством ты лишь подольёшь масла в огонь. Сейчас они взвинчены после ссоры, и гнев не даёт им мыслить здраво. Если ты попытаешься поговорить с ними теперь, ничего из этого не выйдет: Хината скорее всего расстроится, Сакура накричит на этот раз на тебя, и обе решат, что ты поддерживаешь соперницу. Итогом станет ухудшение отношений между ними, а ты сам останешься крайним.

— То есть, — проворчал Наруто, — ты хочешь, чтобы я ничего не делал, даттебаё?

Было похоже, что Итачи такая постановка вопроса удивила.

— Хочу ли я? Наруто-кун, ты опять неправильно меня понял. Ты высказал мне свои мысли, я высказал тебе свои, но это ведь не значит, что я советовал тебе или уж тем более побуждал что-то делать. Я всего лишь предоставил тебе информацию, а как распорядиться ею, решай сам.

— Говоришь прям как Какаши-сенсей, — сказал Наруто, отворачиваясь, чтобы Учиха не увидел его улыбку.

— Не думаю, что стоит сравнивать меня с Какаши-саном, — отозвался Итачи, шурша обёрткой, извлекая из неё последний кусок шоколада.

Вдруг Наруто кое-что вспомнилось, и он повернулся обратно с нукенину.

— Кстати об этом. Я так понял, вы знакомы, нэ?

— Да.

— И откуда?

Ответом ему послужило молчание.

— Эй, Итачи, я вопрос задал, даттебаё!

— Ну а я не стану на него отвечать, — просто сказал он. — Прими как факт и перестань кричать — злиться на меня за это абсолютно бессмысленно.

Наруто хмыкнул и потянулся к вазочке с печеньем.

Минуты шли, а шиноби продолжали сидеть в молчании; так продолжалось до тех пор, пока в очередной раз в воздухе не вспыхнуло пламя (на этот раз Наруто даже не удивился) и на стол не упало длинное золотое перо. Итачи поднялся из кресла. Наруто тоже понял, что это сигнал, и с готовностью подскочил с места. Они шли быстро, минуя погружённые во тьму коридоры школы, и вскоре, так и не повстречав, к счастью, никого на своём пути, достигли каменной горгульи, охранявшей вход в директорский кабинет.

— Летучая шипучка.

Пароль заставил горгулью ожить и отскочить в сторону; позади неё возникла каменная винтовая лестница с непрерывно бегущими вверх ступеньками. Поднявшись по ней, шиноби оказались перед блестящей дубовой дверью с латунным молотком в виде грифона. Итачи постучал, и после того, как из кабинета донеслось «Войдите», толкнул дверь.

— Здравствуйте, Итачи, Наруто, — приветствовал вошедших Альбус; он сидел за своим рабочим столом, опустив подбородок на переплетённые пальцы, пристально глядя на гостей из-за стёкол очков. — Я рад, что вы смогли прийти, несмотря на то, что уже так поздно. Присаживайтесь.

— Это ничего, что поздно, даттебаё, — заверил его Наруто, садясь, косясь при этом на разнообразные приборы непонятного назначения, стоявшие на столиках. Это был первый раз, когда он попал в директорский кабинет (не считая того случая летом, но тогда он был слишком взволнован и не осмотрелся как следует), поэтому сейчас против воли заинтересовался обстановкой в этой необычной комнате. — Что с Артуром?

— Артур сейчас в больнице святого Мунго, — ответил Альбус. — Это госпиталь, где лечат волшебные заболевания, — пояснил он, видя непонимание Наруто.

— Он выживет?

— Мы все на это очень надеемся.

Наруто нахмурился; слова директора вовсе не внушили ему уверенности, наоборот, только усилили беспокойство.

— Если проблема в змеином яде, я могу связаться с Сасори, — подал голос Итачи.

— Благодарю вас, однако не стоит, — покачал головой Альбус. — Уверен, целители справятся с этим.

Итачи ничего не сказал, и директор снова повернулся к Наруто.

— У меня есть к тебе просьба, Наруто, — произнёс он. — Возможно, она покажется тебе необычной и даже странной, но я бы хотел, чтобы ты поделился со мной своими воспоминаниями о случившемся.

— Э-э…Чего?

— Это — Омут Памяти, — Альбус указал на стоявшую на столе рядом с ним неглубокую каменную чашу, — магический артефакт, в который можно помещать воспоминания. Очень полезная вещь, между прочим; мне иногда кажется, что голова переполнена мыслями, вот я и сливаю их в Омут, чтобы потом обдумать на досуге.

Хотя из объяснений он так особо ничего и не понял, Наруто всё равно подался вперёд, разглядывая опаловую не то жидкость, не то газ, медленно циркулировавшую в сосуде. Итачи остался недвижим, но в его тёмных глазах, направленных на Омут Памяти, светилось любопытство.

— И вы хотите, чтобы Наруто-кун поместил туда своё воспоминание о произошедшем?

— Именно, — довольно кивнул Альбус, радуясь тому, что Итачи понял его замысел. — Для этого надо как следует сосредоточиться на необходимом воспоминании, а затем коснуться палочкой виска, — он продемонстрировал, — и извлечь мысль.

Директор медленно отнял палочку, и вслед за ней, словно приклеившаяся к её кончику, потянулась тонкая молочно-белая нить, которую Альбус осторожно опустил в Омут. Субстанция в нём преобразилась, и на её поверхности возникло бледное, взволнованное лицо Гарри. А затем отражение вдруг открыло рот и заговорило нервным, сбивающимся голосом:

— Я… я правда спал. Но это был не обычный сон… это было на самом деле… я видел, как это произошло… Отец Рона, мистер Уизли — на него набросилась гигантская змея.

— Потрясающе, — чуть слышно произнёс Итачи, рассматривая отражение.

— Круто, даттебаё! — воскликнул Наруто и мигом выудил из кармана (благо, во время короткого возвращения в спальню он не успел её выложить) волшебную палочку и коснулся ею виска. — Я тоже так попробую.

Крепко зажмурившись, он изо всех сил сосредоточился, до мельчайших деталей припомнив всё, что произошло с того момента, как он вошёл в башню Гриффиндора этим вечером, а затем медленно отвёл кончик палочки в сторону. Открыв глаза, Наруто с восторгом обнаружил, что задуманное ему удалось.

— Хорошо, — кивнул Альбус, — а теперь, пожалуйста, опусти его в Омут.

Наруто поспешил сделать, как было сказано. Когда его воспоминание закружилось в потоке прочих, наполнявших сосуд, директор склонился над чашей, коснулся лицом поверхности жидкости в ней — и в тот же миг исчез.

— Чего?! — крикнул Наруто, вскакивая с места. От громкого звука величественная птица, до того спокойно дремавшая на жёрдочке рядом с дверью, достала из-под крыла голову и уставилась на гостей своими умными чёрными глазами.

— Ты опять кричишь, Наруто-кун, — пожурил его Итачи, подходя к фениксу. — Я же просил тебя этого не делать.

Наруто бросил на него недовольный взгляд.

— То есть, по-твоему, это, — он ткнул пальцем в сторону Омута, — было нормально, даттебаё?!

— Нормально или нет, — отозвался Итачи, мягко поглаживая Фоукса пальцем по голове, — тебе стоит научиться хоть немного сдерживать свои эмоции. Это очень важный навык для любого шиноби.

— Слышь, Учиха, не учи меня жить, — пробурчал Наруто; выслушивать нотации от нукенина у него не было ни малейшего желания. — Без тебя как-нибудь разберусь, даттебаё.

В этот момент жидкость в Омуте Памяти дрогнула — и Альбус вновь возник перед шиноби.

— У тебя получилось создать очень качественное воспоминание, Наруто, — похвалил его директор, усаживаясь в своё кресло с высокой спинкой. — Тебе удалось передать даже ощущения, а это очень и очень непросто и, как правило, требует долгой практики.

— Ну, я старался, даттебаё, — смущённо почесал затылок Наруто, польщённый его похвалой.

— Ты молодец, — кивнул ему Альбус и поднял взгляд на Учиху. — Итачи, у вас есть какие-то соображения насчёт того, почему Наруто удалось почувствовать присутствие Волан-де-Морта?

— Лишь самые общие, — Итачи вернулся к столу, но остался стоять. — Клан, к которому принадлежит Наруто-кун, известен своими превосходными сенсорами; самые сильные из них способны улавливать не только чакру, но и чувства других людей, в том числе добро и зло в них.

Сложно было сказать, кто из слушателей был удивлён его заявлением больше.

— Прости, Наруто, но я думал, что ты сирота, — как можно более мягко сказал Альбус.

— Так и есть, — подтвердил парень и чуть не прибавил: «Я даже не знаю, кто мои родители».

— Всё довольно непросто, — произнёс Итачи. — Во время прошлой войны шиноби деревня, где они жили, подверглась нападению, и клан Узумаки был практически полностью уничтожен. Те, кто спасся, разошлись по свету и осели в других странах. Мать Наруто-куна уже в то время жила в Конохе и осталась в ней после случившегося с кланом. Однако и она, и отец Наруто-куна погибли вскоре после рождения сына.

Пока Итачи говорил, Наруто смотрел на него, силясь понять, правда ли эти слова или же просто очередная умелая ложь, новая легенда, призванная помочь выпутаться из щекотливой ситуации. Впрочем, по лицу Итачи совершенно невозможно было что-либо понять; не удалось это, по всей видимости, и Альбусу, не отводившему от Учихи своего самого пронизывающего взгляда.

— Печально, — наконец сказал он, бросив попытки прочесть истинные мысли Итачи. — Я понимаю, почему Наруто не хотел говорить об этом.

Чувствуя, что тоже должен сыграть определённую роль в этом спектакле, Наруто грустно вздохнул и опустил глаза. Про себя же он решил, что при первой же возможности непременно поговорит с Итачи и добьётся от него правды.

— Вы очень помогли, друзья мои, — после небольшой паузы вновь заговорил Альбус, — особенно ты, Наруто, и я благодарю за это. Не стану более задерживать вас; ночь скоро кончится, а нам всем не помешало бы поспать хотя бы пару часов, ведь утром будет новый учебный день. — Наруто открыл было рот, чтобы возразить, но директор поднял ладонь, призывая его к молчанию. — Я понимаю твоё нетерпение, однако сперва необходимо дождаться официального окончания семестра. Гарри и детям Уизли я разрешил покинуть школу и отправиться на площадь Гриммо уже сегодня, но для вас не могу сделать того же. На утро субботы я закажу вам всем и мисс Грейнджер места в автобусе «Ночной рыцарь» — на нём вы сможете быстро доехать до Лондона. Сириус будет ждать вас.

— Хорошо, — лаконично кивнул Итачи, игнорируя явное разочарование Наруто. — Мы передадим остальным.

— Буду вам крайне признателен.

Итачи повернулся к Наруто и взглядом поторопил его. Недовольно ворча, он поднялся и, простившись с директором, потопал к двери; Итачи последовал за ним, но тут Фоукс снялся со своей жерди и перелетел к нему на плечо. Быстро моргнув, нукенин протянул руку, и феникс сам потёрся головой о его ладонь.

— Он вас так любит, Итачи, — сказал Альбус с улыбкой, — что я порой начинаю ревновать.

— Простите за это, Альбус-сан, — произнёс Итачи чуть ли не со смущением, легко поглаживая птицу. — Совершенно не представляю, чем вызвал его расположение.

— Всё в порядке, — отозвался директор, по-прежнему улыбаясь, — ведь к плохому человеку феникс бы ни за что не привязался.

Издав негромкий мелодичный звук, Фоукс мягко снялся с плеча нукенина и опустился обратно на свою жердь. Слабая тень грустной улыбки возникла на миг на лице Итачи, но тут же пропала, и он, пройдя мимо сверлящего его взглядом Наруто, стал спускаться по лестнице. Прикрыв дверь кабинета, Наруто поспешил нагнать спутника, но не сказал ни слова, пока они не отошли достаточно далеко от каменной горгульи.

— Не хочешь мне ничего объяснить, даттебаё?

— Нет. А должен?

— Должен! — крикнул Наруто, всё-таки выведенный из себя этой дрянной учиховской отрешённостью. — Что ты дедушке впаривал про клан Узумаки?! Какая деревня?! Где?! Почему уничтожена?! Моя мать была оттуда?! Почему она жила в Конохе?! Кто… — голос дрогнул, и закончил он тихо, почти жалобно: — Кто была моя мама?

Секунду Итачи просто смотрел на него без единой эмоции на лице, а затем безучастно произнёс:

— Если ни твои учителя, ни Третий и Пятая Хокаге не сочли нужным что-либо рассказывать тебе, почему ты считаешь, что это сделаю я?

Его тон, его взгляд… Как же это раздражало Наруто. Парень крепко стиснул кулаки и шагнул к нему.

— Ты знаешь, кто мои родители.

Это был не вопрос — утверждение. Итачи не сказал ничего, но Наруто всё равно понял, что это правда. Впервые он чувствовал себя так близко к разгадке этой тайны, беспокоившей его столько лет.

— Кто они были? Говори.

— Нет.

Одно простое слово спустило курок. Гнев быстро поднялся в Наруто, к великой радости Кьюби. Удар был невероятно быстрым, почти неуловимым, но Итачи всё же был не обычным шиноби, поэтому успел вовремя отскочить в сторону; чиркнув по опустевшему пространству, кулак Наруто врезался в стену, раскрошив камень, оставив приличных размеров вмятину.

«Правильно, — прорычал Лис, поднимаясь на ноги. — Дай волю своему гневу».

— Наруто-кун, остановись.

«Заставь его сделать то, что хочешь».

— Наруто-кун!..

«А я тебе в этом помогу…»

Первый хвост возник за долю секунды и стремительно метнулся к Итачи. Тот увернулся, отскочил ещё дальше, активировал Шаринган. Наруто мгновенно оказался возле него и обрушил сразу два хвоста — Итачи вновь сумел избежать повреждений, но не успел среагировать на молниеносный выпад третьего хвоста и отлетел к стене в конце коридора, врезавшись спиной в твёрдый камень. Приглушённо зарычав, Наруто прыгнул к нему, нанёс резкий удар в живот и тут же схватил противника за горло, избегая встречаться с ним взглядом.

«А теперь избавимся от этих чёртовых глаз!..»

Пальцы, покрытые чакрой бидзю, метнулись к лицу Итачи, но вдруг его самого окутала алая чакра — совсем другая, не преисполненная чёрной злобы, предназначенная не для разрушения, скорее для защиты. Сформировавшаяся из неё рука толкнула Наруто прочь, но тут же сгребла в охапку и, не давая вырваться, поднесла ближе к Итачи.

— Я ведь уже говорил, Кьюби: твои попытки завладеть Наруто-куном обречены на провал, пока я рядом.

Лис грозно зарычал, с ненавистью глядя на возникшего перед его клеткой шиноби.

— Ты не сможешь останавливать меня вечно! — пророкотал Девятихвостый. — Ты и так одной ногой в могиле, мальчишка, а связавшись со мной только быстрее себя в неё загонишь!

— Значит, быть посему.

Наруто быстро моргнул, возвращаясь в сознание. Покров бидзю рассеялся, и парень, ощутив резкий отток сил, осел на пол, хватая ртом воздух, с трудом заставляя себя посмотреть на Итачи. Из его глаз пропал Мангекью Шаринган, они вновь стали чёрными; исчезла и странная чакра, защитившая его.Тяжело дыша, Итачи прислонился спиной к стене, плотно сжав губы, но всё-таки не смог сдержаться и закашлялся, быстро прикрыв рот ладонью. Кашлял он кровью.

Глядя на него, Наруто почувствовал свою вину за этот срыв, за то, что теперь в нескольких местах в коридоре на стенах красуются выбоины, за то, что довёл Итачи, помогшего ему, до такого состояния. Впрочем, Итачи сумел побороть приступ и, по возможности стерев кровь с лица рукавом рубашки, опустил взгляд на парня.

— Пожалуйста, Наруто-кун, не делай так больше, — хрипло попросил он. — Если слышишь ответ «нет», не стоит сразу бросаться на человека.

— Я не!.. — начал было Наруто, но осёкся. — Прости.

— Ничего страшного, — отозвался Итачи, возвращая своё обычное спокойствие. — Однако Кьюби кое в чём прав: я не смогу сдерживать его всё время, тебе необходимо научиться делать это самому.

— Это не так-то просто.

— Не спорю. Но сделать это необходимо, иначе в следующий раз попасть под удар могу не я, а кто-нибудь из дорогих тебе людей.

— Да знаю я, даттебаё, — пробурчал Наруто, но больше для вида, прекрасно понимая, что он прав.

Ненадолго повисло молчание. Несколько взмахов палочкой устранили следы боя, после чего Итачи произнёс:

— Тебе стоит вернуться в общежитие.

— Ага, — согласился Наруто, но не спешил уходить; вспоминая, из-за чего, собственно, всё началось, он решил попытать счастье снова: — Итачи…

— Нет, Наруто-кун, — решительно покачал головой он. — Я не отвечу на твой вопрос. Спокойной ночи.

Не дожидаясь ответа, Итачи развернулся на каблуках и ушёл, оставив Наруто одного, потерянного и раздосадованного, на растерзание любопытству и совести.

========== Глава 23. Книга Мудреца ==========

Если бы после подъёма кто-то додумался сказать ему «Доброе утро», Наруто, наверное, испепелил бы несчастного взглядом. Похоже, соседи по комнате уловили его настроение, а потому не стали говорить ничего, не спросили даже, куда он так припустил прошлой ночью. За это Наруто был им весьма признателен, потому что не смог бы в нынешнем состоянии придумать хоть более-менее правдоподобное объяснение своему поведению. К тому же, ему ещё предстояло поговорить о случившемся с Сакурой и Хинатой, а это в свете вчерашних событий тоже становилось делом не из лёгких.

Едва войдя в Большой зал, Наруто заметил Сакуру, выделявшуюся в толпе когтевранцев яркими волосами. Бросив взгляд на гриффиндорский стол — и убедившись, что за ним нет Хинаты, — парень поспешил к подруге.

— Привет, Сакура-чан.

Сакура вздрогнула, подняла на него взгляд от тарелки и улыбнулась Наруто с явным облегчением.

— Привет, — сказала она и пододвинулась на скамье. — Садись. Ты же ещё не завтракал?

— Нет, — отозвался Наруто, поглядывая на неё несколько настороженно — слишком уж сильно отличалась Сакура сегодняшняя от той, которая прошлым вечером орала на Хинату.

— Прости меня, — произнесла Сакура, когда друг сел рядом. — То, что я вчера тебе сказала… Мне не стоило этого говорить.

— Да всё нормально, даттебаё, — заверил её Наруто нарочито непринуждённо. — Ты бы лучше не передо мной, а перед Хинатой извинилась.

— Только после того, как извинится она, — отрезала Сакура.

С трудом подавив желание начать с ней спорить, Наруто только пожал плечами и перешёл к главному:

— Кстати, Сакура-чан, вчера ночью случилось кое-что…

Пока он говорил, девушка молчала, внимательно слушая, но было видно, как сильно её обеспокоил рассказ. Сакура уже собралась было спросить что-то, но тут к коноховцам подсела Падма, и обсуждение пришлось отложить на потом. Вскоре Наруто, доев, оставил когтевранок — теперь ему нужно было найти Хинату и рассказать всё ей.

Хьюгу он обнаружил в постепенно заполнявшемся пятикурсниками Гриффиндора кабинете трансфигурации, где у них сейчас должно было быть занятие. Хината сидела рядом с Гермионой и вполголоса о чём-то с ней беседовала. По выражению лица подруги Наруто сразу понял: она знает.

— Вы уже слышали, да? — подойдя к девушкам, тихо спросил он.

— Дейдара мне рассказал с утра, — ответила Хината с определённым вызовом в голосе; похоже, извиняться за свои хорошие отношения с нукенином она вовсе не собиралась.

— Просто ужас какой-то, — сдавлено проговорила Гермиона, слишком беспокоившаяся за собственных друзей, чтобы замечать странное поведение коноховцев. — Профессор Дамблдор сказал мне перед завтраком, что случилось с мистером Уизли… Но ему недавно пришло сообщение от миссис Уизли. Похоже, всё обошлось.

Эта информация была новой для Наруто, и у него сразу же отлегло от сердца.

— Отлично, — проговорил он, счастливо улыбаясь девушкам. — Кстати, завтра…

Но закончить он не успел — в кабинет вошла Минерва, и все поспешили занять свои места и замолчать.

Занятия в тот день тянулись для Наруто бесконечно долго. Невероятно тяжело было сосредоточиться на уроках, когда мысли были только о том, как бы поскорее всё это кончилось. Желание как можно скорее отправиться на площадь Гриммо не давало Наруто покоя, и он, в общем-то, был готов уже плюнуть на всё и сию минуту рвануть в Лондон своим ходом, но ему повезло вовремя наткнуться на Итачи; тот его состояние понял без слов и убедил не предпринимать никаких поспешных шагов.

Кипя от так и не нашедшей применение энергии, Наруто весь день был как на иголках. Единственное, что доставило ему удовольствие, так это перекошенная рожа Долорес, когда ей сообщили, что Гарри и все Уизли покинули Хогвартс без её ведома; Альбус что-то насочинял, и обошлось без проблем, но, в любом случае, позеленевшая физиономия генерального инспектора весьма порадовала всю школу.

К счастью, пятница вскоре кончилась, и после вечернего пира, знаменовавшего завершение семестра, наступили каникулы. По этому случаю в башне Гриффиндора было ещё более оживлённо и шумно, чем обычно, но полноценной вечеринки не получилось: не хватало Фреда и Джорджа — вечных заводил, а Ли без них заскучал. Так что разошлись все не очень поздно, тем более что назавтра многим предстоял отъезд домой на каникулы, и необходимо было ещё собрать вещи.

В субботу с самого утра валил густой снег; дорогу, ведущую от замка в Хогсмид, замело практически полностью, и Итачи с Сасори, шедшие чуть впереди, растапливали снег горячим воздухом из своих палочек, создавая тропинку. За ними следовала Гермиона, тащившая в одной руке чемодан, а в другой — клетку с Живоглотом. Рядом с Наруто шла Сакура, смотревшая только вперёд, принципиально не замечавшая немного отставших Хинату и Дейдару, негромко разговаривавших о чём-то своём. Весь прошлый день подруги напрочь игнорировали друг друга, и даже сегодня не обменялись ещё ни словом; это беспокоило Наруто, но он решил последовать совету Итачи и не вмешиваться. Пока, по крайней мере.

Достигнув окраины Хогсмида, шиноби остановились. Итачи выбросил вперёд руку с зажатой в ней палочкой — и практически мгновенно перед ними возник словно бы из воздуха огромный трёхэтажный ярко-фиолетовый автобус с надписью «Ночной рыцарь» на лобовом стекле.

— Только не говорите мне, что мы на этом поедем, мм, — пробормотал Дейдара, недоверчиво поглядывая на чудо инженерной мысли.

Ничего сказать никто не успел — из автобуса навстречу им выскочил совсем ещё молодой прыщавый кондуктор.

— Добро пожаловать! — бодро крикнул он. — Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим днём!

— Великолепно, — со вполне отчётливым сарказмом произнёс Сасори. — У нас заказано семь мест до Лондона.

— Да-да-да, — закивал Стэн, с любопытством таращась на их разношёрстную компанию. — Проходите и поднимайтесь сразу на третий этаж — там не занято.

Коротко кивнув, Сасори первым поднялся по ступенькам и исчез в салоне. Переглянувшись с Сакурой, Наруто последовал за ним, пока Итачи оплачивал билеты. Оказавшись внутри автобуса, Наруто с интересом стал вертеть головой по сторонам. Здесь не было обычных сидений, зато теснилась уйма разномастных кресел, ничем не прикреплённых, похоже, к полу, — многие из них попадали (не иначе как от резкого торможения), и сидевшие минутой ранее в них пассажиры теперь с недовольным ворчанием поднимались с пола.

Подталкиваемый подругой, Наруто поспешил подняться на верхний этаж; в отличие от прочих, здесь людей ещё не было, поэтому шиноби могли выбирать любые места на своё усмотрение. Плюхнувшись в понравившееся ему кресло, Наруто стал рассматривать с высоты заснеженный Хогсмид.

— Э-э! А кот-то чей будет? — услышал он голос Стэна.

— Мой, да, — отозвался Дейдара.

— А чего без клетки? — допытывался кондуктор.

— А он у меня, хм… свободолюбивый, — с не совсем понятной интонацией сообщил Дейдара.

Словно бы желая подтвердить его слова, Мадара, весь путь от Хогвартса, к немалому удивлению Наруто, проделавший своим ходом, запрыгнул в стоявшее отдельно кресло и улёгся там. Стэн подивился ещё немного, но потом всё-таки ушёл, и автобус с оглушительным рёвом сорвался с места.

Даже будучи бывалым шиноби — а в свои шестнадцать (исполнилось в октябре) лет он считал себя именно бывалым, — Наруто не мог не признать, что поездка на «Ночном рыцаре» была одним из самых страшных моментов в его жизни. Автобус нёсся быстрее умело пущенного сюрикена, причём его то и дело заносило на тротуар; никуда не врезался он до сих пор только лишь потому, что при приближении ярко-фиолетовой громадины всё, что было на пути: деревья, фонарные столбы, живые изгороди, даже постройки — отпрыгивало в сторону. Ничем не закреплённые кресла беспорядочно носило по салону, и при каждой остановке многие из них падали.

Наруто не знал, сколько они так ехали, но очень обрадовался, когда к ним поднялся, едва держась на ногах, Стэн и сообщил, что следующая остановка — площадь Гриммо.

— Слава Богу! — с невероятным облегчением выдохнула Гермиона, большую часть пути просидевшая, спрятав лицо в ладонях.

Ступить на твёрдую землю было поистине чудесно. Спрыгнув на заваленный снегом тротуар, Наруто расплылся в радостной улыбке и с наслаждением втянул ртом морозный воздух. Поставив свой чемодан рядом с его, Сакура украдкой смахнула со лба навернувшийся пот — ей поездка тоже большого удовольствия не доставила. Когда вся их компания покинула автобус, кондуктор помахал им на прощанье, и вновь «Ночной рыцарь» взревел и исчез из виду.

— Я в жизни больше не сяду в эту хреновину, даттебаё! — сообщил Наруто.

— Сдрейфил, лисёнок? — не преминул поддеть его Дейдара.

— Идёмте, — коротко сказал Сасори, пока Наруто ничего не успел ответить на выпад подрывника.

Все подошли к стыку домов одиннадцать и тринадцать и проговорили в уме адрес штаб-квартиры Ордена Феникса. Здания тот час раздвинулись, и между ними возник дом номер двенадцать — обветшалый, с потёртыми ступенями крыльца и облезлой краской на входной двери.

Внутри всё было в точности так же, как запомнил Наруто: прихожая переходила в длинный коридор, слабо освещённый висевшими на стенах газовыми рожками. Портреты многочисленных Блэков сейчас мирно спали, но всегда были готовы от малейшего громкого звука проснуться и начать орать и визжать; портрет сириусовой мамаши был занавешен пыльными бархатными портьерами и тоже вёл себя тихо. Едва они переступили порог, Мадара проскользнул мимо и шмыгнул куда-то вверх по лестнице.

— Пошли, что ли, сначала поздороваемся, мм, — предложил Дейдара и, поставив чемодан возле стены, направился в сторону кухни.

В подвальном помещении было, как обычно, довольно темно, а за длинным столом расположились обитатели дома — шиноби как раз успели к обеду.

— Ох, дорогие, вы наконец приехали! — Молли спешно поднялась со своего места и сжала в объятиях подрывника, мягко говоря, прифигевшего от этого. — Я так рада! — она перешла к Наруто, и тот стойко перенёс ласку; когда в её объятиях побывали все, кроме Итачи и Сасори (их волшебница тискать не решилась), Молли позвала гостей к столу и стала накладывать еду.

— Приятно снова видеть вас здесь, — дружелюбно улыбнулся шиноби Сириус. — Вы же останетесь на Рождество?

— Да, по всей видимости, — отозвался кукловод; его напарник подсел к Фреду и Джорджу и завёл с приятелями разговор.

— А где Гарри? — с беспокойством спросила Гермиона у Рона.

Тот как-то погрустнел и опустил взгляд в тарелку.

— Он заперся в комнате с Клювокрылом, — ответила за брата Джинни так, чтобы её слышали только Гермиона и коноховцы (Сакура и Хината сели по разные стороны от Наруто и старательно избегали смотреть друг на друга). — Когда мы вчера навещали папу в больнице, нам удалось с помощью Удлинителей ушей подслушать разговор родителей с Грюмом, Люпином и Тонкс…

— В общем, Грозный Глаз сказал, что они считают, что Гарри может быть одержим Сами-Знаете-Кем, — закончил Рон с тяжёлым вздохом.

— Не может быть такого! — заявил Наруто.

Все удивлённо посмотрели на него.

— Почему ты так уверен?

Наруто открыл было рот, но вовремя заметил направленный на него предостерегающий взгляд Итачи, догадавшегося, по всей видимости, о его намерении, и просто пожал плечами.

— А я согласна с Наруто, — неожиданно поддержала парня Джинни.

— Надо поговорить с Гарри, — решительно сказала Гермиона. — А то кто знает, что он там себе надумает, сидя в одиночестве.

После обеда шиноби отнесли свои чемоданы в комнаты, в которых жили летом. Украдкой наблюдая за тем, как Итачи со всей своей обычной педантичностью распаковывает вещи и аккуратно раскладывает всё по местам, Наруто поймал себя на мысли, что в этот раз необходимость делить с ним комнату почти совсем не вызывает досады. «Всё-таки действительно многое поменялось с тех пор, как мы здесь», — не без удовольствия подумал он и отправился в спальню Гарри и Рона. Там Джинни уже сидела на одной из кроватей рядом с братом, а Сакура встала возле окна, делая вид, что заинтересована разыгравшейся за окном снежной бурей, но на самом деле думала о чём-то, чуть приметно хмурясь.

— А где Хината? — рискнул спросить у неё Наруто.

— В комнате, — процедила Сакура, так и не отведя взгляд от окна.

В этот момент дверь открылась, и вошла Гермиона, а вслед за ней — до крайности угрюмый Гарри. На время оставив Сакуру в покое, Наруто перенёс своё внимание на Поттера.

— Эй, Гарри! — Наруто шагнул к нему, уперев руки в бока. — Это что за фигня, даттебаё?! Ты чего прячешься ото всех?!

— Ничего я не прячусь, — сердито буркнул тот, обводя собравшихся тяжёлым взглядом.

— Нет, прячешься, — сказала Джинни, ничуть не смутившись, без труда выдержав его взгляд. — И смотреть ни на кого не хочешь.

— Это вы не хотите на меня смотреть, — огрызнулся Гарри.

— Ах, как приятно чувствовать себя непонятым, — съязвила Гермиона. — Знаешь, Рон и Джинни сказали нам, что вы подслушали вчера через Удлинители ушей.

— Да ну? Уже обо мне говорили? Ничего, я привыкаю.

— Мы с тобой хотели поговорить, — покачала головой Джинни, — но ты всё время от нас прячешься…

— А я не хочу, чтоб со мной говорили, — отрезал Гарри, ещё больше раздражаясь.

— Ну и дурак, — хмыкнул Наруто. — Друзья волнуются за тебя и хотят помочь, а ты тут строишь из себя невесть что.

— Ничего я не строю!

— Строишь, даттебаё!

— Смысл в том, — сказала Сакура, — что ты можешь рассказать друзьям о том, что тебя беспокоит.

— Вот именно! — горячо закивал Рон. — Мы тебя в беде не бросим, дружище!

— Между прочим, — добавила его сестра, — из твоих знакомых я одна знаю, каково это, когда ты одержим Сам-Знаешь-Кем, и могу тебе рассказать.

Гарри на секунду застыл, ошеломленный этими словами.

— Я забыл.

— Поздравляю, — прохладно откликнулась Джинни.

— Э-э… Вы о чём? — проговорил Наруто, по очереди глядя на притихших волшебников.

— Когда я была на первом курсе, — ответила ему Джинни, не сводя взгляда с Гарри, — ко мне попал дневник человека по имени Том Реддл.

— Который впоследствии стал Волан-де-Мортом, — вставила Гермиона.

— Да, — кивнула Джинни. — Тогда он завладел мной и заставил открыть Тайную комнату.

— Открыть что?..

— Потом объясню, — сказала Сакура, слушавшая рассказ с величайшим интересом. — Продолжай, Джинни.

— Когда он контролировал меня, у меня случались провалы в памяти; я могла оказаться в каком-то месте, но не знать, как попала туда. Со временем власть надо мной дневника стала пугать, и я попыталась избавиться от него, но так и не смогла. В конце концов, Сами-Знаете-Кто, заключённый на страницах дневника в виде воспоминания, попытался вытянуть из меня жизненные силы, чтобы возродиться, — она вновь посмотрела на Гарри, отвернувшегося к окну. — И это бы ему удалось, если бы Гарри не пошёл за мной в Тайную комнату, не убил василиска и не уничтожил дневник.

Наруто тихо присвистнул, но ничего не сказал — чувствовал, что не должен. Ещё какое-то время Гарри поразглядывал налипшие на стекло снежинки, а затем негромко спросил:

— Так как ты думаешь… я одержим?

— А ты можешь вспомнить всё, что делал? Или были провалы в сознании?

Гарри наморщил лоб, стараясь припомнить.

— Нет, — наконец изрёк он.

— Тогда Сам-Знаешь-Кто не завладел тобой, — твердо сказала Джинни.

— А как же этот сон с твоим папой и змеёй? — неуверенно проговорил Гарри; было видно, что он очень хочет поверить девушке, но боится, что допустит роковую ошибку.

— Гарри, у тебя и раньше бывали такие сны, — вмешалась Гермиона. — В прошлом году ты тоже иногда чувствовал, что замышляет Волан-де-Морт.

— В этот раз было не так, — упрямо покачал головой парень. — Я был внутри змеи. Как будто сам был змеёй… А вдруг это Волан-де-Морт перенёс меня в Лондон?

— Когда-нибудь, Гарри, — с величайшим раздражением сказала Гермиона, — ты всё-таки прочитаешь «Историю Хогвартса» и, может быть, наконец уяснишь, что с территории Хогвартса невозможно трансгрессировать. Даже Волан-де-Морт не в силах заставить тебя вылететь из спальни.

— Ты не покидал своей постели, понял? — добавил Рон. — Ты сучил ногами во сне не меньше минуты, пока мы с Наруто тебя будили.

Гарри принялся беспокойно ходить по комнате, но вскоре остановился, взял с оставленной Молли тарелки сандвич и благодарно улыбнулся друзьям.

— Вот, а потом он сказал, что больше не будет даже думать о таком, даттебаё, — закончил Наруто свой рассказ.

— Это хорошая новость, — отозвался Итачи, сидевший в кресле и пролистывавший какую-то очередную книгу. — Было бы крайне нежелательно, чтобы Гарри продолжал замыкаться в себе.

Развалившийся на своей кровати Наруто перевернулся со спины на бок, чтобы лучше видеть собеседника.

— Тебя это волнует? — усомнился парень.

— Не в том смысле, в котором волнует тебя, — заверил его Итачи, скользя взглядом по странице. — Предоставленные самим себе, подростки склонны придумывать объяснения тому, чего не понимают, причём их мысли зачастую весьма далеки от понятия логики и правильности, а порой и адекватности. Ну а вбив себе нечто в голову, они могут совершить много глупостей.

— А ты, я гляжу, большой специалист по этому делу, — ухмыльнулся Наруто.

Итачи ограничился неопределённым пожатием плечами. На лестнице послышались шаги, и вскоре в дверь их комнаты кто-то с силой забарабанил. Шиноби обменялись удивлёнными взглядами, и Итачи, отложив книгу в сторону, пошёл открывать. Пришедшим оказался Сириус.

— Эй, что за дела?! — делано нахмурился он. — Мы все там работаем, а вы лентяйничаете. Так не пойдёт!

— А что надо делать? — поинтересовался Наруто, садясь на кровати.

— Для начала — слегка прибраться, — охотно стал перечислять Сириус, протискиваясь мимо Итачи в комнату, — Кикимер, паршивец такой, где-то спрятался и не отзывается. Потом будем дом украшать — ну, знаете, гирлянды, там, свечи, канитель… Наземникус обещал на днях ёлку добыть, так что ещё нарядим её.

— Звучит здорово, даттебаё! — воодушевился Наруто и подскочил к Сириусу. — Когда начинаем?

— Молли сейчас в гостиной раздаёт всем задания, — заулыбался тот, обрадованный его энтузиазмом. — Пойдёмте! Уверен, и для вас что-нибудь подыщем!

— Я не… — начал было Учиха, но Сириус его перебил:

— Ну нет, Итачи, и ты идёшь с нами! — он одной рукой обхватил нукенина за плечи и поволок его из комнаты. — Хватит тебе уже в одиночестве сидеть! Даже Сасори, и тот присоединился!..

Остаток дня прошёл весело. Сириус, несказанно обрадованный тем, что на праздниках в его доме будет столько народа, приводил особняк в порядок с огромнейшим рвением, и его пример вдохновлял остальных. Хотя, молодёжь большую часть вечера всё равно маялась дурью. Фред и Джордж нацепили на высушенные головы домовых эльфов, помещавшиеся на декоративных пластинах в коридоре, длинные белые бороды и красные колпаки. Джинни изловила Живоглота (Мадару она просто не догнала, слишком уж проворным он был) и надела на него ошейник с бубенчиками, для верности закрепив его заклятием, чтобы кот уж точно не избавился от украшения. Гарри и Рон забавлялись тем, что вместе с Наруто взрывали — «тестировали», как они говорили, — в гостиной волшебные хлопушки. К счастью, Гермиона, Сакура и Хината помогали Молли и не видели, чем заняты парни.

Как ни удивительно, даже Акацуки поддались всеобщему настроению, хотя и в разной мере, каждый по-своему. Итачи, конечно же, при первой возможности тактично и незаметно исчез из расположения уборочной команды, да и Сасори особо не помогал, предпочитая язвительно комментировать происходящее, но вот Дейдара успел поучаствовать абсолютно во всём: и в уборке (хотя быстро от неё отвязался), и в проказах близнецов, и в «тестах» Наруто и Гарри с Роном, пока в конечном итоге сам себя не назначил главным поваром и, выставив всех из кухни, не принялся что-то ваять. Поразительно, но никто даже возражать не стал: маги объективно не видели причин, а вот коноховцы уже настолько привыкли к поварским замашкам подрывника и, более того, полюбили его кулинарные произведения, что спокойно доверили Дейдаре приготовление пищи. Вот если бы у Сасори резко проснулось желание готовить, стоило бы волноваться, а так…

После ужина, когда все насытились до отвала великолепными блюдами в исполнении одного из самых разыскиваемых отступников Ивагакуре и волшебники расслабленно переговаривались между собой, Итачи, пользуясь моментом, тихо сказал на ухо Наруто:

— Передай, пожалуйста, Хинате и Сакуре, чтобы зашли сегодня к нам, когда маги лягут спать. Есть кое-что, о чём нам всем настала пора поговорить.

Ночное собрание вызвало у Наруто несколько неожиданное, но приятное чувство ностальгии. В компании шиноби он чувствовал себя куда уютнее, чем рядом с магами, хотя те и были не в пример более добрыми и сердечными людьми, чем те же Акацуки. Просто было что-то… правильное в том, чтобы шиноби держались вместе, несмотря ни на что.

— Зачем вы просили нас прийти? — спросила Сакура, сидевшая рядом с другом на его кровати. — О чём нам пора поговорить?

— Об информации, — ответил ей Сасори, по привычке устроившийся на подоконнике, — которую мы скрывали всё это время от вас с Наруто.

— От нас с Наруто? — повторила за ним Сакура, нахмурившись.

— То есть, — Наруто уставился на Хьюгу, сидевшую на кровати Итачи, — было что-то, чего ты не рассказала нам, Хината?

— Да, — негромко произнесла она, с преувеличенным интересом рассматривая свои сложенные на коленях руки.

Сакура фыркнула и смерила её презрительным взглядом.

— Лишнее подтверждение, кто важнее для тебя.

Хината вздрогнула, словно от удара, но решительно посмотрела на товарищей.

— Так было нужно, — на удивление твёрдо сказала она. — Можете ненавидеть меня за это, но сейчас просто выслушайте, что нам удалось узнать.

Это самое «нам» резануло слух Наруто, но он подавил негодование — злиться и начинать кричать «Почему?! Зачем?!» было бы по-детски. Настоящие шиноби в подобных ситуациях поступали иначе.

— Ладно, — кивнул он. — Ладно, мы вас слушаем, даттебаё.

— Спасибо, Наруто-кун, — Хината благодарно улыбнулась ему и перевела взгляд на Сасори.

— Во время первого нашего похода в Косой переулок, — заговорил он, — мы с Дейдарой, разведывая окрестности, зашли в Лютный переулок. Там в одном из магазинов мы обнаружили нечто, сразу привлекшее наше внимание,— кукловод взял лежавший рядом с ним древний толстый фолиант в обложке из чёрной кожи и показал его коноховцам.

— Риннеган, — проговорила Сакура, мгновенно меняясь в лице, — и девять магатама… — она с трудом оторвала взгляд от книги и посмотрела на Сасори. — Это ведь знаки Рикудо Сеннина!

— Вот именно, — сказал Дейдара, стоявший рядом с напарником, прислонившись спиной к стене. — Мы поняли, что книга может быть важна, но сразу добыть её не получилось — владелец лавки не горел особым желанием её продавать. Поэтому оставалось только выкрасть, мм.

— В то время мы ещё недостаточно знали о магии и не смогли бы даже засечь наложенные на магазин охранные чары, — вступил в разговор Итачи, расположившийся в кресле. — На это был способен лишь Бьякуган, и чтобы добыть книгу мы прибегли к помощи Хинаты.

— Вот оно как, — негромко произнесла Сакура, вновь посмотрев на Хинату, и та уверенно выдержала её взгляд.

— Я хотела в тот же день рассказать всё вам. Но тогда Наруто-кун плохо контролировал себя, и новость о том, что нам пришлось бы работать с Акацуками, могла спровоцировать его на срыв.

— Вот только не надо из меня такого уже неуравновешенного психа делать, — проворчал Наруто.

— Не психа, — поправил его Итачи. — Джинчурики, плохо контролирующего своего бидзю.

В этом он был опять-таки прав.

— Ну и что в этой книге, даттебаё?

— Посмотри сам, — отозвался Сасори и подал ему фолиант.

Приняв тяжёлый том, Наруто положил его себе на колени и непроизвольно провёл рукой по обложке.

— Здесь чакра, — сказал он. — Очень сильная.

«Это чакра старика», — рыкнул в его подсознании Лис.

Наруто опешил; после того, как Итачи подавил его попытку завладеть телом джинчурики, Девятихвостый сидел молча, строя не то оскорблённую гордость, не то вселенскую обиду, но теперь проявил величайшую заинтересованность в происходящем. Да и то, что он сказал…

«В смысле, Рикудо Сеннина?»

«Да».

«Ты уверен?»

«Мальчишка, конечно я уверен! Неужели ты думаешь, что я мог не узнать чакру своего создателя?!»

— Кьюби говорит, что это чакра Рикудо Сеннина, — поделился со всеми итогами краткой беседы с бидзю Наруто.

— Мы тоже пришли к такому выводу, — произнёс Итачи. — При помощи Бьякугана Хината смогла определить, что энергия, заключённая в этой книге, похожа одновременно на чакру кланов Учиха и Сенджу — потомков Мудреца Шести Путей.

— Чего?! — воскликнул Наруто. — То есть типа ты и бабуля Цунаде — родственники?!

Казалось, только извечная сдержанность не дала Итачи возвести глаза к потолку. Менее флегматичный Дейдара демонстративно прикрыл глаза ладонью, Сасори хмыкнул, и даже Сакура раздражённо нахмурилась.

— Тебя только это заинтересовало? — спросила она. — А ничего, что ты держишь сейчас в руках артефакт, которому около тысячи лет, созданный основателем мира шиноби?

— Нет, ну конечно не только, — Наруто смущённо почесал затылок. — Но то ведь тоже интересно, даттебаё.

— Добить его? — с каким-то тайным значением поинтересовался у товарищей Дейдара. Сасори безразлично пожал плечами, Итачи промолчал, и подрывник продолжил: — От младшего сына Рикудо Сеннина, который был предком Сенджу, произошёл ещё и клан Узумаки, мм.

А вот теперь Наруто почувствовал себя так, словно его хорошенько долбанули Райкири.

— Значит, — проговорил он, едва дар речи вернулся, — и с Учихами мы тоже…

— Все эти родственные связи очень дальние, — заметил Итачи.

— Так что тебе вовсе не обязательно начинать называть Итачи «нии-сан», — не преминул вставить Дейдара.

Наверное, подрывник ожидал, что Наруто по обыкновению начнёт возмущаться, но тот вдруг, ко всеобщему удивлению, улыбнулся. «Так вот почему, — пронеслось в голове парня, — я всегда чувствовал, что между мной и Саске какая-то особенная связь».

— Если мы закончили с лирикой, — дав ему минуту на размышления, сказал Сасори, — пора, пожалуй, вернуться к делу.

— Да, — согласилась с ним Сакура. — Так что же в этой книге?

— Откройте — и увидите.

Переглянувшись с напарницей, Наруто раскрыл книгу на первой странице; она оказалась исписана какими-то странными закорючками, которые, кажется, он видел в одном из учебников Хинаты.

— Это что, типа древние руны, даттебаё?

— О чём ты, Наруто? — с беспокойством спросила Сакура, поднимая взгляд на него. — Страница пуста.

— Пуста? Да нет же, Сакура-чан, гляди, вон их сколько, — Наруто провёл пальцем по строчке. — Кошмар, как это вообще прочитать возможно?!

— Невероятно, — тихо проговорила Хината.

— Э-э? — не понял Наруто.

— Охренеть просто, — хмыкнул Дейдара. — Мы полгода геморроимся, заставляем Итачи текст выписывать, а он просто так его увидел, мм!

— Да о чём ты?!

— Дело в том, Наруто-кун, — сказал Итачи, с интересом глядя на него, — что до сих пор эти письмена были видны из всех нас только мне, да и то лишь при использовании Шарингана.

— По всей видимости, текст видят все потомки Мудреца, — сделал логичный вывод Сасори.

— Значит, вы всё это время занимались переводом книги, — догадалась Сакура.

— Верно.

— Но как вообще Рикудо Сеннин связан с этим миром?

Акацуки и Хината дружно посмотрели на Итачи; тот вздохнул, покоряясь неизбежности, и повёл длинный рассказ о сражении шиноби по имени Оцуцуки Хагоромо с Десятихвостым и последующих событиях. Когда он закончил, на какое-то время в комнате воцарилась тишина.

— Три года, — чуть слышно проговорила Сакура. — Даже великому Мудрецу понадобилось целых три года, чтобы выбраться отсюда…

— Но он ведь тогда был один, — постарался подбодрить подругу Наруто. — Нас-то ведь шестеро, даттебаё!

Итачи вдруг посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни.

— Шестеро, — повторил за ним Итачи. — Как я раньше не понял?..

— Что ты понял? — нетерпеливо спросил Сасори, стоило ему замолчать.

— Это же очевидно, — сказал Итачи больше для себя и, медленно поднявшись из кресла, подошёл ближе к остальным шиноби. — Шесть Путей, — провозгласил он, обводя собравшихся долгим взглядом, — и наследие, завещанное Мудрецом сыновьям: старшему, — он поднёс руку к правому глазу, — додзюцу, мощная чакра и энергия духа; младшему, — он коснулся плеча Наруто, — воля, физическая сила и энергия тела.

— Не забудь ещё частицу Джуби, — серьёзно добавил Наруто, поднимаясь и вставая рядом с Итачи. Кьюби согласно, почти одобрительно зарычал.

— Идеально, — прошептал Сасори, всматриваясь в лица потомков Рикудо Сеннина.

— Но почему мы? — спросила Сакура нервным голосом. — Возле храма нас тогда было одиннадцать. Почему именно мы?

— Видимо, мы больше подходили… под какие-то критерии, — высказала предположение Хината.

— Но тогда получается мы — просто фигуры, да? — Дейдара казался растерянным. — Нас просто поставили на поля на игровой доске в соответствии с нашими характеристиками — так, что ли?

— Скорее всего, это именно так, — кивнул Итачи; говорил он с поразительной, учитывая сложившуюся ситуацию, безмятежностью.

— И тебе не противно от осознания этого, мм?

— Это неважно. Как ни печально, мы просто не в силах что-либо изменить.

— Если мы здесь с какой-то целью, — задумчиво произнёс Сасори, — то этот мир вряд ли отпустит нас, пока она не будет достигнута.

— Но возможно ведь, что мы попали сюда по случайности, — заметила Хината. — Просто оказались все в одно время в нужном месте.

— Думаю, Хината права, — неожиданно поддержала её Сакура. — Что-то сомнительно, чтобы даже Рикудо Сеннин выстраивал планы на тысячу лет вперёд.

— Знаете, — сказал Наруто, — после всего этого мне только сильней захотелось сказать всем вам: хватит уже ссор, ругани и тайных планов. Давайте попробуем больше доверять друг другу и на самом деле действовать сообща.

========== Глава 24. Шесть кусочков пазла ==========

Сидя в одиночестве в столовой, располагавшейся на нижнем этаже (надземном, имеется в виду; сколько их было под землёй, он не имел ни малейшего понятия) штаб-квартиры АНБУ и степенно попивая чай, Неджи в очередной раз поражался невероятности сложившейся ситуации.

Когда чуть больше месяца назад группа молодых шиноби под предводительством Шикамару, Кибы и самого Неджи пришла к Хокаге и, выложив перед ней на столе три необычных предмета, поделилась своей теорией, Цунаде-сама, казалось, готова была убить их на месте за то, что они, проигнорировав её требование, продолжили самостоятельно копаться в этом деле, да ещё и скрыли важные улики. Впрочем, немного подумав, она всё-таки остыла — её собственная рабочая группа ещё с лета практически топталась на месте, а в спецотряде и без того не хватало людей. Поэтому после недолгих — и то бывших скорее для вида — дебатов Пятая вынесла вердикт: лучше позволить ребятам официально участвовать в расследовании, чем присматривать за тем, чтобы они не совали носы в это дело.

В тот же вечер было собрано своего рода совещание. В большом зале за длинным столом расположились с одной стороны молодые шиноби, а с другой Хьюга Хиаши, Нара Шикаку, Яманака Иноичи, Ямато и никому до того не известная девушка по имени Шихо из Института изучения ниндзюцу. Восседая во главе стола, Цунаде-сама объявила, что в столь критическое время Коноха не может себе позволить распылять силы АНБУ, поэтому она поручает расследование исчезновения Наруто и остальных подающему надежды подрастающему поколению.

Главы кланов вначале выглядели поражёнными такой новостью. Однако недовольства они по данному поводу явно не испытывали, скорее даже наоборот: Иноичи откровенно улыбался, весело блестя зелёными глазами, Шикаку, улучив момент, одобрительно кивнул сыну, а Хиаши-сама произнёс приятную слуху Хокаге речь, суть которой была в том, что он несказанно рад появившейся подвижке в расследовании.

Впрочем, тут же встал другой вопрос: кто именно войдёт в состав новой рабочей группы. Разумеется, хотелось всем, но кому-то ведь и миссии надо было выполнять, как резонно заметила сидевшая рядом с начальницей Шизуне. Споры не утихали долго, но в итоге сошлись на том, что над этим делом будут работать Шикамару, что было понятно изначально, и Неджи. На его участии настоял лично Хиаши-сама, и Неджи был искренне признателен дяде за это. Остальным же разрешалось при необходимости помогать товарищам, но полного доступа они не имели. Также было оговорено, что вся работа должна происходить только на базе штаб-квартиры АНБУ и без какой-либо самодеятельности.

К работе Неджи и Шикамару приступили на следующий же день. Придя утром в штаб АНБУ, они были встречены как обычно жизнерадостным Иноичи. Провожая парней в отведённое для них помещение, он попутно рассказал, что команда на поиски Какаши была отправлена ещё накануне, и что, несмотря ни на какие доводы Пятой, Ямато настоял на своём включении в её состав.

Войдя в свой новый «рабочий кабинет», молодые шиноби застали там Шихо; по словам Цунаде-самы, эта девушка должна была быть их консультантом и помогать по мере необходимости. В тот первый день Шихо ознакомила новоиспечённых следователей со всеми материалами, которые собрала за прошедшее время АНБУ. Также она показала парням аккуратно хранившуюся в прочной коробке для важных улик толстую книгу в коричневом кожаном переплёте с золотым теснением. На обложке фолианта был изображён какой-то странный герб, ничуть не похожий на те, которые использовали шиноби для обозначения своих кланов; этот по форме напоминал пятиугольник с причудливо изогнутыми гранями и острием, направленным вниз, внутри разделённый на четыре сектора, в которых были изображены животные: змея, лев, орёл и барсук. На пересечении секторов располагался квадрат со странным знаком — необычным кандзи, как предположили шиноби.

Что касается содержания, то и с ним в книге было не всё нормально. Начать стоит с того, что читался этот том, судя по всему, не в привычной шиноби манере из правого верхнего угла страницы и вниз, а с той стороны, где у всех книг был конец, к тому же ещё и слева направо, по строчкам. Символы, начертанные на страницах, расшифровать никому так до сих пор и не удалось; напрашивался логичный вывод, что это был какой-то другой, неизвестный в Конохе язык. Но всё же самой странной и даже несколько пугающей частью этой книги были вовсе не письмена, а иллюстрации.

Они двигались.

Люди на картинках ходили туда-сюда, крутили головами, воины размахивали какими-то короткими прямыми палками, а женщины улыбались — некоторые даже строили глазки — тем, кто смотрел на них. В общем, книга производила впечатление сильное, хотя и довольно неоднозначное, но зато даже без специальных исследований было понятно, что она не из их мира.

— Привет, Неджи, — поздоровался, подходя к столу, за которым сидел юноша, Иноичи.

— Здравствуйте, Иноичи-сан, — учтиво приветствовал его Хьюга. — У вас перерыв?

— Вроде того, — отозвался Иноичи, усаживаясь напротив. — Ибики в очередной раз пытается решить вопрос старым дедовским способом — ну, знаешь, иглы там, железо раскалённое и всё такое, так что я ему не особо нужен.

— И что говорит ваш подопечный? — полюбопытствовал Неджи.

— Матерится.

— И?

— И ещё раз матерится, — Иноичи обречённо вздохнул. — У меня уже уши вянут. Не представляю, как Ибики выносит целые сутки в его обществе.

— Ибики-сан совсем не отдыхает?

— Для него это дело принципа, — пожал плечами Иноичи. — Этот Хидан — крепкий орешек, и Ибики не успокоится, пока не расколет его. Эх, — вздохнул он, — жаль, что с нами нет Анко — она любит посмотреть на, скажем так, тяжёлые случаи.

От упоминания Анко Неджи непроизвольно нахмурился — её разведывательная команда вернулась около недели назад с новой необычной вещью, но без капитана.

— Кто бы мог подумать, что дойдёт до того, что Саске начнёт нападать на шиноби Конохи, — произнёс Неджи, мрачно глядя на плававшие в его чашке чаинки.

— Не стану оправдывать Саске, — покачал головой Иноичи, — то, что он делает, недопустимо. Но должна же быть у его манипуляций какая-то цель, причём цель явно важная, раз он ради неё совершает подобное.

— Будем надеяться, он скоро успокоится, — сказал Неджи, последним глотком допил чай и поднялся из-за стола. — Прошу простить меня, однако мне необходимо вернуться.

— Конечно, иди, — кивнул Иноичи. — Я слышал, Токума доставил вам новый объект для исследований.

— Это так. Как раз сейчас мы с Шикамару пытаемся собрать вместе все кусочки мозаики.

— Что ж, удачи вам.

Простая деревянная дверь отворилась совершенно бесшумно, открывая взгляду небольшое помещение без окон, освещённое ярким светом длинных потолочных ламп. На светло-серой стене углём была от руки начерчена таблица, в которую шиноби вносили на их взгляд важную для составления общей картины информацию. Под каждым из шести столбцов с названиями предметов на придвинутом вплотную к стене длинном столе стояла коробка для улик, в которой хранился этот самый предмет. На том же столе были разложены стопки документов и отчётов, уже не раз просмотренных, но довольно бесполезных. Стульев в помещении не было — ещё на первой неделе они были заменены большими подушками, на которых теперь растянулся, заложив руки за голову и закрыв глаза, Шикамару.

— Ты не спишь? — на всякий случай уточнил Неджи, опускаясь на последнюю оставшуюся незанятой подушку.

— Не-а, — отозвался напарник, открывая глаза. — Просто формулировал свою теорию.

— Теперь ты, наконец, готов мне её озвучить?

— В целом, да, — сказал Шикамару, садясь и растирая шею.

— Я весь внимание.

Шикамару поднял взгляд на начерченную на стене таблицу.

— Итак, для начала, что мы имеем? Мы имеем шесть странных штуковин — по числу шиноби, пропавших в июле от храма в Стране Водопада. При этом все они были найдены за чёртову уйму километров от того места: статуэтка — в Стране Горячих Источников, книга — в Стране Реки, браслет — вСтране Звука, волчок, сфера и коготь — в Стране Огня. Сразу возникают два закономерных вопроса: как они там оказались и почему именно там?

— Твоя версия?

— Чуть позже, — покачал головой Шикамару. — На это дальше будет увязка. Теперь о том, как они были найдены, — его взгляд скользнул на строку ниже. — Книгу обнаружил кто-то из сенсоров АНБУ, когда они прочёсывали по приказу Пятой Страну Реки, ища следы Джирайи-самы. Две вещи из списка были найдены при помощи Бьякугана, ещё две — благодаря нюху Кибы и Акамару. В общем, всё логично и понятно, кроме историй со сферой и браслетом. К сфере тебя привёл голос Хинаты; это, конечно, может быть и работой твоего подсознания, но мне кажется, что всё не так просто. С браслетом тоже какая-то ерунда: Анко нашла его совершенно случайно, если только и её к нему никакой голос не привёл.

— Жаль, что мы не можем спросить это у неё самой, — произнёс Неджи.

— Это верно. Плохо ещё и то, что Анко не особо любит делиться с кем-то своими переживаниями; даже если и был какой-то голос, она о нём своей команде, готов поспорить, не рассказала.

— Во всяком случае, Токума-сан не знает ни о чём подобном. После возвращения я попросил его рассказать всё, что касается их находки, но он только упомянул, что Анко ушла на разведку, а вернулась уже с браслетом.

— Что ж, у нас пробелом больше — спасибо Саске, — хмыкнул Шикамару и продолжил: — Одним из основных критериев, по которым мы определяли, что эти вещи необычные, был запах.

Неджи кивнул. После того, как они устроили здесь свой штаб, парни позвали к себе Кибу и целый день заставляли его снова и снова обнюхивать все находки, подмечая мельчайшие детали, тончайшие оттенки запахов.

— Наш волчок пахнет металлом, а именно железом, хотя сделан явно не из него. Коготь — землёй и гарью, сфера — лавандой, книга — очень слабо вишней. Браслет мы эксперту ещё не давали, а вот на статуэтке Кибу конкретно переклинило, и он упорно заявляет до сих пор, что пахнет она ничем иным, как солнцем.

— Мне даже интересно, как в представлении Кибы пахнет солнце, — легко улыбнулся Неджи.

— Мне, если честно, тоже, — признался Шикамару. — Надо будет спросить, когда он вернётся с задания. Так, дальше у нас идёт эта странная энергия — не чакра, с которой в Институте изучения ниндзюцу всё никак не разберутся.

— Здесь у нас совсем мало информации, — произнёс Неджи, активируя Бьякуган и в тысячный, наверное, раз рассматривая предметы. — В институте смогли выяснить только, что энергия когтя отдалённо напоминает чакру Земли, а волчка — Огня.

— Плюс ещё Шихо уверяет, что энергия в статуэтке похожа на чакру Девятихвостого.

— Ну, в таком случае я с полной уверенностью могу заявить, что ощущаю в сфере чакру моего клана, — заметил Неджи.

— Кто знает, может, это действительно так, — пожал плечами Нара. — Так или иначе, остаётся моя любимая графа: свойства наших бесценных находок. Тут начинается полнейшая чертовщина. Волчок предсказывает опасность, причём как смертельную, так и простую угрозу быть запряжённым убираться в доме. Сфера напоминает, что ты что-то забыл…

Это свойство было обнаружено по чистой случайности. Как-то раз, перебирая улики, парни заметили, что едва сфера попала в руки Неджи, белый дым внутри неё налился багрянцем. Несколько часов напарники ломали головы, думая, чем это вызвано, но в итоге так ничего и не поняли; тогда Шикамару предложил, чтобы Неджи носил сферу с собой, пока дым опять не побелеет — так они, возможно, смогут понять, что к чему. Впрочем, разрешилась загадка уже в тот же вечер: Неджи как раз изучал сферу, сидя на веранде в поместье клана, когда к нему пришёл Ли с напоминанием, что товарищ по команде (и по совместительству вечный соперник) обещал с ним сегодня провести тренировочный бой. Это совершенно вылетело из головы Неджи, поглощённого работой, однако, стоило ему вспомнить, дым внутри сферы принял свой изначальный белый цвет.

— Книга странная в принципе, — продолжал говорить Шикамару, — она написана на непонятном языке, да ещё и с двигающимися рисунками. Коготь пока ничего криминального не вытворял, но я согласен с твоей теорией, что он — что-то вроде талисмана или оберега. Браслет, по словам Токумы, в руках у Анко оживал, начинал ползать и вести себя как обычный скорпион, только что большой и серебряный, плюс в нём в последнем сегменте хвоста можно прятать ампулу с ядом. Статуэтка же вообще непонятно зачем нужна, кроме вполне прозаичного предназначения приносить удачу.

— Я полагаю, мы подобрались к самой сути теории, — сказал Неджи, отметив, что строки в таблице кончились.

Шикамару довольно кивнул. Поднявшись с подушки, он подошёл к столу и, взяв лежавший на нём кусок угля, добавил к таблице ещё одну строку.

— В общем, я считаю, что эти штуки являются символами наших пропавших.

— Прямо даже так?

— Ага. Главный постулат моей теории: вещи не возникают из ниоткуда и не исчезают в никуда. Так как отсутствие ребят в нашем мире после полугода-то совершенно очевидно, как и однозначно нездешнее происхождение наших находок, думаю, они связаны с той пространственной техникой.

— Судя по отчётам капитана Ямато, — произнёс Неджи, привставая на коленях и взяв со стола необходимый лист, — за несколько секунд до того, как та шестёрка исчезла, Учиха Итачи собрался атаковать Катоном, но не успел, потому что всё вокруг стало трястись, а на земле появился какой-то рисунок. Вдобавок ко всему, Итачи схватился за глаза — возможно, это как-то связано и с Шаринганом в том числе.

— Очень может быть, что Шаринган — своего рода ключ, активировавший то пространственное дзюцу. Я считаю, что произошёл своего рода обмен: шиноби перенеслись куда-то в другое место, а из того мира в наш попали в качестве их замены эти странные предметы.

— Тогда выходит, что каждая из наших находок — прямое олицетворение конкретного пропавшего.

— Смотри, — проговорил Шикамару, упираясь куском угля в недавно созданное пустое поле в колонке под заголовком «Сфера». — Если плясать от очевидного, выходит, что сфера — это олицетворение Хинаты: она тебя звала, в ней чакра Хьюг, она пахнет лавандой, найдена в Стране Огня, а Хината отсюда. Всё сходится.

— Получается, страна, в которой была сделана находка, тоже связана с личностью каждого шиноби?

— В точку.

— Что ж, я с этим согласен, — сказал Неджи, наблюдая за тем, как Нара вписывает имя его сестры в колонку. — Тогда, если ещё из очевидного, браслет-скорпион — это Акасуна но Сасори. Его напарником по Акацуки в прошлом был Орочимару — браслет был найден в Стране Звука.

— Логично, — кивнул Шикамару, заполняя другую графу. — Трёхногая жаба, приносящая удачу и пахнущая солнцем, да ещё и с энергией Кьюби — это Наруто. А Страна Горячих Источников — одно из мест, где Наруто тренировался под руководством Джирайи-самы; наверное, и без призывных жаб там не обошлось.

— А что с остальными вещами?

— Ну, волчок, я думаю — это Учиха Итачи. Ласка символизирует несчастья, а именно их волчок и предсказывает; к тому же, Итачи активно использует Катон, а его родина — Страна Огня.

— Могу предположить, что пахнущий землёй и гарью коготь — это тот подрывник из Акацуки, Дейдара. Знаешь, перед тем, как пойти искать сферу, я медитировал и изучал энергию когтя; в тот раз я тоже ощутил элемент Земли, но затем меня словно бы ментально отбросила какая-то сила, которую я прежде испытывал, но никак не мог вспомнить. Теперь я понимаю, на что это было похоже: на взрывную волну. Правда, не совсем представляю, по какой причине коготь был в Стране Огня, но возможно мы об этом Дейдаре чего-то не знаем.

— И тогда получается, что наша книжка с картинками — это Сакура, — завершил мысль Шикамару. — В Стране Реки вы были на миссии по спасению Гаары, и там Сакура впервые сражалась с Акацуки; наверное, это имело для неё большое значение.

Он отступил чуть назад, окидывая взглядом таблицу целиком. Поднявшись с колен, Неджи встал рядом.

— Ну вот кое-что и прояснилось, — негромко сказал Нара.

— Надо сообщить об этом Цунаде-саме, — заметил Хьюга.

— Если ты не против, — проговорил Шикамару, — я хочу сначала показать результаты отцу — его мнение нам уж всяко не повредит.

— Не имею ничего против, — отозвался Неджи.

========== Глава 25. Магия Рождества ==========

Рождественское утро было восхитительно. Морозные узоры на окнах сверкали и переливались в лучах солнца, на тротуаре густым слоем лежал снег, нападавший за ночь. Люди с определённым трудом пробирались сквозь целину, прокладывая тропинки к своим машинам или домам. Дети, уже наверняка распаковавшие свои подарки, теперь бегали на улице и выглядели абсолютно счастливыми, играя в снежки, валяя друг друга в снегу, предвкушая вкусный обед.

В доме номер двенадцать на площади Гриммо тоже царила праздничная атмосфера — всё ещё нежась в кровати, Хината слушала раздававшиеся по всему дому поздравления с Рождеством. Мягкая атмосфера расслабленности и умиротворённости ничуть не способствовала возникновению желания подняться, и Хината чувствовала, что вполне может пролежать так до самого вечера, если никто её не растолкает.

Стоило ей подумать об этом, как дверь после короткого стука распахнулась, и в комнату влетел невероятно довольный чем-то Дейдара.

— Доброе утро! — бодро сказал он; Хината же мгновенно залилась краской и натянула одеяло до подбородка. — Или, как сегодня говорят маги, весёлого Рождества!

— Д-да, и тебе, — проговорила Хината, смущённо отводя взгляд.

Несколько мгновений подрывник смотрел на неё с явным непониманием, а затем ухмыльнулся.

— Пардон, — он быстро развернулся спиной к ней и уже из этого положения продолжил говорить: — Меня просили передать, что если ты не поторопишься, Наруто уничтожит то, что осталось от завтрака, мм.

— Сейчас спущусь, — отозвалась Хината, садясь на кровати, одной рукой придерживая одеяло.

Дейдара вновь тихо усмехнулся и, махнув рукой, выскользнул из спальни. Проводив его долгим взглядом, Хината поднялась и стала одеваться.

Так странно… Раньше в подобной ситуации она бы непременно до жути разнервничалась и испугалась, даже в обморок могла упасть. Дома ведь, в Конохе, Хината в баню с подругами и то стеснялась ходить — а тут она в одной ночной рубашке, и в комнату заходит парень на несколько лет старше неё… Хината резко замотала головой. Она не должна думать о таких вещах!

Выправив волосы из-за воротника джемпера, девушка бросила взгляд на своё отражение в зеркале (щёки румяные, взгляд виноватый — просто высший балл по умению скрывать эмоции), несколькими глубокими вздохами постаралась успокоиться, а затем вышла из комнаты и спустилась на кухню. Почти все обитатели дома к этому времени позавтракали, так что в помещении были только Молли и Сириус, разделывавшие двух больших индеек для праздничного обеда, Наруто, поглощавший явно уже не первую порцию яичницы с беконом, и Дейдара, раскладывавший на длинные блюда только что приготовленные данго разных видов и попутно попивавший чай.

— Хою амен, — Наруто говорил невнятно, ему явно мешал кусок еды во рту. — А уе пофто е моу — хою апши!

— Искренне сочувствую, — протянул Дейдара, подмигивая севшей напротив него Хинате.

Наруто одним мощным глотательным движением очистил ротовую полость от посторонних объектов.

— Слушай, приготовь, а? — теперь его речь стало значительно проще понимать. — У тебя, конечно, не Ичираку, но тоже неплохо выходит, даттебаё.

— И вот смысл мне заморачиваться? — хмыкнул Дейдара, не отрываясь от своего занятия. — Возиться со всей этой готовкой — и ради чего, мм? Ради «спасибо»?

— На фига тогда с данго возишься? — буркнул Наруто; как было известно всем и каждому в Конохе, между ним и раменом лучше не стоять.

— Что не сделаешь для больного друга, — театрально вздохнул Дейдара, проводя по воздуху палочкой с нанизанными на неё сладостями. — Обещаю, если вдруг тебя сразит какая-нибудь диковинная хворь, непременно приготовлю тебе супчик, да.

Наруто проворчал что-то и отвернулся. Хината без особого интереса поковыряла вилкой яичницу и отставила тарелку в сторону.

— Итачи-сан плохо себя чувствует? — тихо, чтобы не услышали вошедшие в кухню Гарри и Рон, спросила она.

Наруто и Дейдара переглянулись.

— Уж точно не хорошо, даттебаё, — сказал Наруто, за насупленностью стараясь скрыть беспокойство. — Не спал всю ночь, а теперь ходит бледный, как привидение.

— Это должно помочь пациенту, — строя из себя опытного врача, провозгласил Дейдара, снимая с палочки сладкий шарик и отправляя его в рот. — Лекарства — фигня, а данго с Итачи творит чудеса.

— Ну прям поэзия, даттебаё.

Дейдара только пожал плечами. Тем временем Гарри и Рон, не прекращая оживлённого разговора о квиддиче, сели чуть в стороне от шиноби, прихватив с собой коробку тыквенного печенья и по чашке чая. Повертев головой по сторонам, Наруто заметил на одной из полочек открытого буфета пару «шоколадных лягушек» и стал пробираться туда.

— Хината, — позвал подрывник, снимая с палочки ещё один шарик. — Попробуй, по вкусу нормально?

Чуть привстав со стула, он перегнулся через стол и поднёс данго к самым губам девушки. Чувствуя, что опять безнадёжно краснеет, Хината после секундной заминки всё же откусила кусочек.

— Чего так скромно? — спросил Дейдара. — Чтобы распробовать, доедай весь.

Оторвать взгляд от его глаз было невозможно, и Хината, ещё сильнее смущаясь, подчинилась. Когда пальцы подрывника случайно коснулись её губ, Хината вздрогнула.

— Ну что, мм? — поинтересовался Дейдара, вновь опускаясь на свой стул. — Нормально?

— Очень вкусно, — быстро сказала Хината, наконец найдя в себе силы отвести взгляд. — Уверена, Итачи-сану понравится.

Легко улыбнувшись, Дейдара довольно кивнул. Тут к товарищам вернулся насупленный Наруто, которого Молли засекла за попыткой стащить «лягушек» до обеда и отправила восвояси.

— О, я тоже хочу попробовать! — оживившись, заявил он и потянулся было к данго, но Дейдара несильно ударил его по руке.

— Лапы прочь!

— Эй! — возмутился Наруто. — А почему Хинате можно, а мне нельзя?!

— А разве ты красивая брюнетка с пятым размером груди? — вскинул бровь Дейдара.

От его слов у Хинаты мгновенно возникло желание провалиться сквозь землю. Наруто же хитро прищурился.

— Так в этом дело, даттебаё? — многозначительно проговорил он и, сложив печати, исчез в облаке густого белого дыма.

— Наруто-кун! — взволнованно воскликнула Хината, догадавшаяся, что именно замыслил друг.

— Это что ещё такое?! — грозно осведомилась, поворачиваясь к ним, Молли. — Я же говорила, чтобы на кухне никаких хлопу!..

Она резко осеклась, потому что как раз в этот момент развеялся туман, оставленный техникой, — и перед компанией предстала очаровательная блондиночка с двумя хвостиками, чьи привлекательные формы скрывались только эфемерными струйками дыма, да и то лишь в самых интересных местах. Стремительно краснея — уже в который раз за это утро, — Хината поспешила отвернуться; она слышала, что Оироке но Дзюцу хорошо действует на мужчин, особенно на Джирайю-саму, когда Наруто надо на что-то уломать учителя, но вот куноичи от этой техники было стыдно и неприятно.

А блондиночка (она же Наруто) тем временем, не обращая внимания на застывших с открытыми ртами волшебников, подошла к Дейдаре и грациозно присела на краешек стола возле него, закинув одну длинную ножку на другую.

— Ну братик, — проворковала «девушка», наклоняясь чуть ближе к подрывнику и откровенно строя ему глазки. — Ты ведь такой милый, поделись данго! Ну пожа-а-алуйста!..

Дейдара скривился и безо всякого зазрения совести засветил «красавице» кулаком в лоб, да так, что та перекатилась через стол и свалилась с другой его стороны.

— Придурок, — спокойно резюмировал он.

— Ты чего творишь, даттебаё?! — крикнул Наруто, к которому при падении вернулся нормальный облик, поднимаясь с пола и потирая ушибленную голову.

— Наруто! — к парню приблизилась, метая гром и молнии, Молли, гневно потрясая в воздухе отрубленной головой индейки, которую держала за шею. — Что ты себе позволяешь?! Не имею понятия, как ты это сделал, но если ты ещё раз!..

Тихонько поднявшись из-за стола, Хината быстро вышла — слушать, как отчитывают друга, ей вовсе не хотелось, хотя она и понимала, что он это вполне заслужил.

— Забавно получилось, — усмехнулся Дейдара, нагоняя девушку; вслед за ним плёлся Наруто, откровенно обиженный и со зреющей на лбу шишкой.

— Ничего забавного, — буркнул он, осторожно ощупывая ушибленное место. — Ты жлоб, нет чтобы просто дать мне попробовать, даттебаё!

— А это тут при чём? — невинно поинтересовался Дейдара. — Я же не заставлял тебя использовать эту глупую извращенскую технику при всём честном народе, мм.

— Вот не надо про глупую! — хмыкнул Наруто. — Обычно она хорошо работает.

— Только не на мне, — Дейдара важно приосанился. — Всё-таки я нукенин S-уровня, примитивные техники генинов на меня не действуют, мм.

— Нукенин S-уровня, — передразнил его Наруто. — Нашёл чем гордиться. И вообще, от этой техники и джонины, и даже один из Саннинов просто балдеют!

— Значит, они либо извращенцы, либо просто слепые. На твою физиономию, Нару-чан, даже в женском варианте смотреть тяжко.

— Ой, больно ты в этом понимаешь!

— Уж всяко побольше твоего!

Негромко вздохнув, Хината толкнула дверь комнаты кукловода и подрывника, возле которой остановились они трое. Здесь вновь велось обсуждение вопроса, прийти к согласию по которому накануне шиноби так и не смогли.

— Визжащая хижина, — сказала Сакура, сидевшая прямо на полу, обложившись картами Хогвартса и его окрестностей. — С территории школы к ней идёт тоннель, начинающийся под Гремучей ивой.

— Много времени на то, чтобы добраться, — парировал Сасори, сосредоточенно рассматривавший шахматную доску. — Конь С6 на В4.

— Уверены ли вы, сэр, что это хороший ход? — вкрадчиво поинтересовался чёрный всадник, не горевший желанием становиться приманкой для белого слона. — Куда лучше будет послать вперёд пешку — её не жалко…

— Ещё одно слово, — произнёс Сасори, задумчиво постукивая по краю доски ручкой резца с небольшим, но остро отточенным лезвием, — и я вначале обеспечу тебе членство в клубе безголовых рыцарей, а затем всё равно сделаю тот ход, который хочу.

После такого предупреждения фигура умолкла и послушно перешла на указанное поле.

— Жестоко, Сасори, — негромко заметил Итачи, игравший за белых.

— Зато теперь будут слушаться, — хмыкнул кукловод, откладывая инструмент в сторону, и предложил: — Подземелья? Там много свободных помещений.

— Ну нет! — заявил Дейдара, подходя ближе к столу, за которым расположились его товарищи, и рассматривая положение дел в игре. — У меня с ними всего одна ассоциация, да и та неприятная, мм.

— Орочимару? — уточнил Итачи, попутно отправляя ладью прорываться по флангу через строй вражеских пешек.

— Ты смотри, угадал, — усмехнулся подрывник, втискивая на заваленный всякими вещами стол тарелку с данго. — Заслужил приз.

— Спасибо, — кивнул Итачи и принялся за угощение. Сасори тоже взял палочку со сладостями и покрутил её в руках, обдумывая следующий ход.

— Подземелье, где несколько лет назад прятали философский камень, — вновь подала голос Сакура. Хината опустилась на пол рядом с ней и тоже склонилась над картами. — Коридор третьего этажа, из которого в него есть вход, был запретной зоной, туда и теперь никто не ходит, даже Филч.

— Рискованно, — покачал головой Итачи.

— Сейчас Филч по просьбе Амбридж рыщет везде, может и в тот коридор заглянуть, — сказал Дейдара; поставив вторую тарелку с данго возле девушек, он взял себе палочку и, улёгшись на свою кровать, повернулся набок, чтобы лучше видеть остальных.

— К тому же, там всё заросло дьявольскими силками, — добавила Хината.

— Откуда ты знаешь? — вопросительно вскинул бровь Наруто.

— Мы как-то раз туда лазили, мм, — ответил вместо неё Дейдара. — Хотелось на полосу препятствий посмотреть — оценить масштаб героизма Гарри в одиннадцать, так сказать.

— И как? — полюбопытствовала Сакура.

Дейдара прикрыл глаза.

— Всё очень печально, — трагичным тоном поведал он. — Нет, ну ещё в Академию в качестве тренировочного полигона можно было бы такую штуку поместить — там, кстати, была пара заданий на смекалку, помогло бы детишкам Инь развивать. Но в одиннадцать… я бы её за пять минут с завязанными глазами прошёл, да!

— Ты смотри, напарник, можешь ведь и договориться, — с крайне нехорошим смешком произнёс Сасори, — и я лично разработаю для тебя полосу препятствий по возрасту.

— Я, вообще-то, это так сказал, Сасори-но-Данна, чисто разговор поддержать, — быстро уточнил Дейдара, прекрасно знавший, на что способна богатая фантазия кукольника по части устройства смертельно опасных ловушек.

— Между прочим, я так и не понял, чем плоха Выручай-комната, даттебаё, — возвращаясь к прерванному обсуждению, проговорил Наруто, подсаживаясь к подругам и взяв в руки лист с планом восьмого этажа. — Место тихое, да и принимает такой вид, какой понадобится.

— А ещё о нём известно как минимум тридцати школьникам, — отозвался Сасори, откидываясь на спинку стула и ероша волосы, явно озадаченный новым ходом Итачи, — не считая возможности наличия сведений о ней у профессоров.

— Альбус-сан о ней наверняка знает, — произнесла Хината. — Гарри рассказал о комнате домовой эльф по имени Добби…

— А мы сошлись на том, что домовики шпионят для директора, — закончила за неё Сакура. После того разговора в ночь приезда на площадь Гриммо куноичи пребывали в состоянии нейтралитета, хотя ни одна из них извинений так и не принесла.

— Чего мы паримся? — протянул Дейдара, дожёвывая последний шарик. — Давайте просто наложим уже на старика гендзюцу, чтобы он слушался нас — и дело с концом, мм.

— Полагаю, ты имеешь в виду, что это сделать должен я, — заметил Итачи, в результате сложной комбинации лишая кукловода ферзя.

— Ну прости уж, что не я у нас непревзойдённый спец по иллюзиям, — буркнул Дейдара, но шутя. — Хината, подай мне, пожалуйста, ещё данго.

— Держи, — она придвинулась ближе и подала парню сладость, а затем прислонилась спиной к его кровати.

— В этом вопросе мы ходим кругами, — произнёс Итачи; Сасори тихо цыкнул и закусил губу, видя, что мат не за горами. — Все эти места мы уже рассматривали. Дело не сдвинется с мёртвой точки, пока не найдём что-то новое.

— Давайте тогда с самого начала, — Дейдара приподнялся на локте и стал загибать пальцы. — Нам нужно место, во-первых, укромное; во-вторых, довольно просторное; в-третьих, такое, чтобы из разных частей замка до него было удобно добираться; в-четвёртых, с крепкими, к тому же ещё желательно звуконепроницаемыми стенами, чтобы можно было тренировать ниндзюцу и восстанавливать потоки чакры.

Все шиноби задумались, ещё раз прогоняя в мыслях критерии, которые должно было удовлетворять место для их постоянных сборов.

— Кстати, Сакура-чан, — вдруг проговорил Наруто, — ты мне так и не объяснила, что такое Тайная комната, даттебаё.

Перебиравшая карты Сакура замерла. Итачи и Сасори обменялись быстрыми взглядами и повернулись к Наруто.

— Ты эволюционируешь прямо на глазах, — заметил кукловод. — О Тайной комнате мы действительно ещё не думали.

— Да что это вообще такое? — спросил Наруто, кажется, не уверенный, стоит расценивать слова марионеточника как комплимент или же как насмешку.

— Итачи, расскажи ты, у тебя лучше получается, — попросил Сасори, с досадой наблюдая за тем, как его король снимает корону и склоняется перед белым ферзём.

— Хорошо, — кивнул Итачи и, всего на миг задумавшись, заговорил: — Эта история связана с именами основателей Хогвартса, Наруто-кун. Четверо величайших магов и волшебниц своего времени, они вместе выстроили замок подальше от владений маглов, чтобы обезопасить его, а затем стали искать способных молодых людей и обучать их колдовству. Довольно долго они сосуществовали в мире и согласии, но со временем отношения между Слизерином и остальными стали накаляться — Слизерин требовал более строгого отбора учеников, убеждённый, что лишь чистокровные волшебники имеют право обучаться магии; детей же из магловских семей он видеть в Хогвартсе не желал. Это привело к тому, что в конце концов Гриффиндор и Слизерин рассорились окончательно, и последний покинул школу. Однако, согласно легенде, перед своим уходом Слизерин сделал в замке потайную Комнату, в которой поселил некое чудовище, которое будет повиноваться лишь истинному наследнику своего создателя, тому, кто с его помощью продолжит дело благородного предка и изгонит из Хогвартса всех, по мнению Слизерина, недостойных проходить обучение.

— Знаете что, — вклинился Дейдара, — я вот сейчас понял, что мне этот миф напоминает: историю о Сенджу Хашираме и Учихе Мадаре!

— Слушай, а точно! — воскликнул Наруто, стукнув кулаком по раскрытой ладони. — Мадара этот тоже был себе на уме, и из деревни ушёл, а потом, когда сражался с Первым, призвал Кьюби!.. — парень осёкся — видимо, это бидзю мысленно сказал ему пару ласковых.

— Определённая схожесть есть, — согласилась Сакура. — Хотя не думаю, что между этими событиями есть какая-либо связь, всё же их разделяет почти тысяча лет.

— Верно, связь сомнительна. Однако в данной ситуации мы не можем быть уверены в её полном отсутствии, — сказал Итачи, а Хината сделала для себя мысленную заметку подумать над этим. — Во всяком случае, долгое время рассказ о Тайной комнате Слизерина оставался лишь мифом; на протяжении веков многие чародеи, волшебницы и директора Хогвартса искали вход в неё, однако безрезультатно. Вследствие этого история окончательно перешла в разряд школьных легенд. Так было до того момента, пока Комната не была открыта; в первый раз это случилось около пятидесяти лет назад.

— Я этого не знал, — произнёс Сасори, не сводивший с товарища заинтересованного взгляда. — Мне казалось, её открывали только три года назад.

— Нет, был случай и раньше, — отозвался Итачи, Хината и Сакура переглянулись, обе в очередной раз поражённые тем, как много Учиха успел узнать об этом чужом мире. — Тогда по вине монстра погибла девочка из магловской семьи, и в этом обвинили Рубеуса.

— Рубеуса?! — не поверил Наруто. — Чепуха! Он ведёт у нас уход за магическими существами, и Гарри с Роном и Гермионой с ним дружат! Он же хороший, даттебаё!

— Дело в том, Наруто-кун, — сказал Итачи, — что Рубеуса в тот раз подставил другой ученик по имени Том Реддл.

— Волан-де-Морт, — процедила Сакура сквозь зубы.

— Именно. На самом деле это он — наследник Слизерина, виновный в убийстве. Однако Том Реддл был тогда блестящим студентом, одним из лучших в школе, старостой своего факультета — сложно было подозревать в чём-то плохом столь идеального ученика, — может, Хинате показалось, но она уловила в голосе Итачи тень горькой самоиронии. — Рубеус на роль преступника подходил куда лучше — он держал в школе довольно опасных животных, в том числе и тогда ещё не очень большого акромантула по имени Арагог.

— О-о, — протянул Сасори, поигрывая палочкой от данго, — с этим милейшим существом я имел сомнительное счастье познакомиться, когда охотился в лесу на его потомство.

— У меня такое подозрение, что мы с ним тоже знакомы, — хмыкнула Сакура, наверняка вспомнившая самую первую «прогулку» коноховцев по Запретному лесу и гигантского паука, говорившего с ними.

— Собственно, нетрудно догадаться, почему все с лёгкостью сошлись на том, что виновен Рубеус, — продолжил Итачи. — Насколько мне известно, лишь Альбус-сан — в то время ещё не директор школы — продолжал подозревать Тома, из-за чего тот вынужден был прекратить нападения и закрыть Комнату. Однако он нашёл способ, как выпустить монстра вновь, будучи даже вне стен Хогвартса.

— Джинни рассказывала нам про его дневник, — проговорил Наруто, необычайно серьёзный и хмурый. — Что-то про то, что через этот дневник Волан-де-Морт завладел ею, даттебаё.

— Так оно и было, — подтвердил Итачи. — Под его контролем Джинни Уизли вновь открыла Тайную комнату и выпустила жившего в ней василиска. Тогда, три года назад, нападений было совершено много, однако, по счастливому стечению обстоятельств, никто не погиб. Закончилась история тем, что Гарри Поттер и Рон Уизли отправились спасать Джинни, когда василиск унёс её в Комнату, однако до цели добрался лишь Гарри. Он вступил в сражение с монстром и убил его мечом Годрика Гриффиндора, который достал из Распределяющей шляпы, принесённой ему Фоуксом.

— Кем? — удивлённо переспросил Дейдара.

— Фениксом директора, — неожиданно для всех ответил за Учиху Наруто.

— Что ж, подведём итог, — произнёс Сасори, выбивая пальцами какой-то ритм на столешнице. — Тайная комната хорошо спрятана, достаточно велика и укромна, раз в ней столько лет смог незамеченным жить василиск, о месте её расположения известно Гарри Поттеру, двум Уизли, наверняка Гермионе Грейнджер, плюс Альбусу и, возможно, преподавателям. С другой стороны, о ней ничего не знает Долорес, да и Альбус при всём своём уме вряд ли догадается искать нашу базу там.

— Слышу по вашему тону, Данна, вам Тайная комната уже нравится, — едко заметил Дейдара.

— Она хорошо подходит под наши нужды, — пожал плечами его напарник.

— Значит, решено, — сказала Сакура, складывая карты в стопку. — Проникнем в неё и посмотрим, как там внутри.

— Да, только сначала надо узнать, где дверь и как её открыть, мм, — заметил Дейдара и покосился на Итачи.

— Я поговорю об этом с Гарри, — сказал тот.

После этого общие обсуждения на какое-то время прекратились. Сакура и Наруто вполголоса обменивались мыслями, где может находиться вход в Комнату и гадали, как она выглядит. Сасори и Итачи, вновь расставив шахматные фигуры на доске, начали новую партию. Дейдара же растянулся на кровати, прикрыв глаза, и было непонятно, спит он или просто думает.

Минут десять спустя раздался стук в дверь.

— Обед! — бодро сообщила Молли и, не дожидаясь ответа, пошла дальше, к комнате Рона и Гарри.

На этот раз Молли превзошла себя: стол ломился от всяческих вкусностей, что несказанно порадовало Наруто и Рона, очень похожих в своей любви хорошо поесть. Пока парни наедались, Сакура и Джинни со смехом обсуждали одноклассниц, гадая, кто вернётся с каникул с новой стрижкой или ещё какими-то обновками. Сидевшая рядом с ними Гермиона больше слушала, периодически переключаясь на разговор Гарри и Сириуса, а Римус и Молли обговаривали варианты, как добраться до больницы святого Мунго, куда волшебники собирались отправиться после обеда, чтобы навестить Артура. Фред, Джордж и Дейдара хохотали и по очереди взрывали волшебные хлопушки, из которых вылетали разные небольшие подарки. Итачи и Сасори сидели чуть дальше, негромко разговаривая о чём-то своём; так, по крайней мере, было до того момента, пока подрывник, подкравшись сзади, не нахлобучил на голову напарнику забавную остроконечную шляпу с рисунком из танцующих снеговиков, которая вылетела из очередной хлопушки. Получив за это нагоняй (правда, в неожиданно мягкой форме) от кукловода, Дейдара устроился рядом с товарищами, и Акацуки принялись вполголоса обсуждать что-то, наверное, какие-то забавные воспоминания: Дейдара то и дело смеялся, Сасори улыбался куда искреннее, чем обычно, и даже Итачи был не так серьёзен, как всегда.

Наблюдая за ними всеми, Хината вдруг поняла: она одна. Сакура так и не простила её, Наруто поглощён новыми друзьями из магов, Акацуки на своей волне… От осознания этого стало грустно и нестерпимо захотелось уйти из этого места, полного веселья, обходящего её стороной. Но Хината всё-таки удерживала себя от этого, продолжала улыбаться и дружелюбно отвечать на редкие фразы, обращённые к ней, про себя молясь, чтобы всё это поскорее закончилось.

Когда к десерту появился Наземникус Флетчер, как всегда остро пахнущий алкоголем и табаком, с заявлением, что у него есть машина для поездки в больницу, когда маги, обрадованные этим, стали собираться на прогулку, Хината поняла, что это её шанс. Незаметно поднявшись из-за стола, она выскользнула из кухни и заторопилась наверх, к себе в комнату.

Почему ей было так плохо, когда вокруг все светились счастьем, Хината не знала сама. Наверное, потому что у каждого из них кто-то был, но только не у неё. В этом мире не было её товарищей по команде, не было Неджи, ставшего таким близким в последние пару лет, не было семьи.

Семья… С момента их переноса в этот мир прошло уже полгода. Интересно, в Конохе всё ещё ищут их или уже давно внесли в список шиноби, пропавших без вести на миссии? Интересно, что предпринял отец, чтобы найти свою старшую дочь, свою наследницу — и предпринял ли он что-нибудь вообще?

Хината никогда не обманывала себя в отношении отца. Он ни разу не был по-настоящему доволен ею: ни когда она поступила в Академию, ни когда закончила её, ни когда сдала экзамен на чунина и стала выполнять сложные задания уровня В или даже А. Что бы Хината ни сделала, в глазах отца она всегда оставалась хуже Неджи, хуже даже своей младшей сестры Ханаби — и уж точно недостаточно сильной и способной для наследницы клана.

Понимая всё это, Хината догадывалась о пути, который наверняка избрал после её исчезновения отец. Какое-то время он, вне всяких сомнений, всячески поощрял поиски, бросал на это дело людей клана, ставил на уши советников Хокаге. Но полгода — слишком долгий срок в мире шиноби, и Хината вовсе не была уверена в том, что для отца её жизнь стоит потери этого времени. Так что, в конечном итоге, он наверняка напрямую обратился к Цунаде-саме с требованием официально признать Хинату погибшей. Так для Ханаби путь к титулу наследницы станет свободен — а ведь именно этого отец желал больше всего с тех самых пор, как понял, что Хината не удовлетворяет его требования.

«На бумаге все мы наверняка уже мертвы, — с грустью подумала она, без сил падая на кровать и, прикрыв глаза, обнимая себя за плечи. — Как же, наверное, расстроились родители Сакуры, и Джирайя-сама, и Куренай-сенсей, и Какаши-сенсей, и наши товарищи… А Неджи-ниисан? Что думает об этом он? А Ханаби? Она ведь ещё просто ребёнок… Хотя, наверное, для клана всё-таки лучше, что я пропала — из сестры выйдет куда лучший лидер, чем когда-либо могла стать я».

Отчаяние, скользкое и липкое, проникало в её мысли, опутывало их, как если бы поблизости находилась целая стая дементоров. Но нет — с нижних этажей доносились громкие (наверное, Итачи опять усыпил портрет матери Сириуса при помощи гендзюцу, раз никто не боялся шуметь), радостные голоса. Хината не прислушивалась к ним; сейчас ей не было дела ни до чего, хотелось просто лежать, а ещё желательнее уснуть, чтобы тяжёлые мысли хоть ненадолго покинули её, оставили в покое.

Дверь комнаты с едва уловимым скрипом отворилась. «Наверное, Сакуре что-то нужно взять», — решила Хината и чуть приоткрыла глаза — и резко села, встретившись взглядом с пронзительно-голубыми глазами Дейдары.

— Ну и что тут у тебя за аттракцион самобичевания, мм? — проговорил парень, закрывая дверь за собой и складывая на груди руки.

— Я просто не очень хорошо себя чувствую, — солгала Хината, — вот и решила полежать, надеюсь, пройдёт…

— Мне-то можешь не врать, — перебил её Дейдара. — Хотя, что научилась — молодец, тебе как шиноби этого не хватало, да.

— Не понимаю, о чём ты, — сказала Хината, отворачиваясь.

Подрывник прислонился спиной к стене.

— Ладно, не хочешь говорить — не надо. Наверное, это что-то личное.

— Личное, — тихо отозвалась Хината и неожиданно для себя добавила: — Это касается семьи.

— Вот как, значит, — протянул Дейдара. — Слышал я обо всех этих ваших древних уважаемых кланах: правила, запреты, запреты, правила и никакой свободы.

«В общем-то он прав», — не могла не признать Хината.

— Как же тяжело, наверное, всему этому соответствовать, — продолжал тем временем Дейдара, внимательно следя за выражением её лица. — Как взгляну на Итачи, аж жуть берёт: умный, чёрт, всегда такой спокойный и вежливый, сильный шиноби, Мангекью Шаринган в комплекте. Вот уж точно идеальный наследник клана во плоти, отец им наверняка гордился…

«Неужели он догадался, о чём я думаю?!»

— С другой стороны, что это чудо-совершенство имеет в итоге? Ни счастья, ни друзей, ни нормальной жизни.

— К чему ты говоришь всё это? — спросила Хината, продолжая рассматривать собственные руки.

— Я знаю, что ты наследница у Хьюг, — после секундной паузы ответил Дейдара. — Не стану кривить душой: я даже не представляю, как тяжело тебе приходится, учитывая твой мягкий характер и доброе сердце. Могу предположить, что детство у тебя было не сахар: отец наверняка пытался вырастить из тебя шаблон хорошей наследницы известного клана, но это у него не вышло, и ты в ответ на давление просто замкнулась в себе. Так что, наверное, даже хорошо, что ты наконец вырвалась из-под этого пресса — сейчас ты получила возможность раскрыться и быть самой собой, без оглядки на требования отца и клана. Знаешь, ты ведь больше не та затюканная пугливая девчонка, которая впервые сражалась против Акацуки возле того храма; сейчас ты, Хината, — уверенная в себе куноичи, сильная и смелая, и очень надеюсь, что когда мы вернёмся домой, ты эти качества не потеряешь.

— Ты… ты и вправду так обо мне думаешь? — осторожно спросила Хината.

— Ну конечно! — легко оттолкнувшись от стены, Дейдара подошёл ближе и сел на кровать рядом с ней. — У меня вообще плохая привычка говорить, что думаю, мм.

— Почему же плохая?

— Потому что за неё я часто получаю по голове, в особенности от напарника. Данна постоянно твердит, что меня погубит либо горячность, либо искренность.

Пожалуй, в этом Сасори был абсолютно прав.

— Кстати, раз уж мы заговорили об этом, — произнёс Дейдара, но теперь его голос зазвучал немного иначе. — Ты ведь знаешь, Хината, я не слишком люблю просчитывать наперёд свои действия и задумываться о последствиях. Я живу каждым мигом — и в этот самый миг мне больше всего на свете хочется поцеловать тебя.

Хината посмотрела на него, удивлённо хлопая ресницами, вновь не в силах, встретившись с ним взглядом, отвернуться.

— Ты позволишь? — спросил подрывник, придвигаясь чуть ближе.

Удивлённая, растерянная, сбитая с толку его просьбой — Хината робко кивнула. Дейдара улыбнулся с неожиданной благодарностью и, плавно подавшись вперёд, коснулся губами губ девушки, лаская их мягко, совсем ненавязчиво. Такой простой поцелуй, но всё равно он вызвал у Хинаты волны эмоций, накрывшие её с головой, унёсшие все мысли, кроме одной: «Как же хорошо». Мгновенно было забыто всё: и Коноха, и долг перед кланом, и что этот парень, целующий её, — нукенин… даже то, что свой первый поцелуй она долгие годы берегла для другого. Сейчас всё это потеряло всякий смысл и важность, растворилось в неожиданно пришедшем осознании: то, что происходит — закономерно и правильно.

— Слушай, Хината, а чего ты… ушла?

С трудом заставив себя оторваться от губ Дейдары, Хината перевела взгляд на застывшую на пороге Сакуру, с открытым ртом глядящую на них.

— Тебя что, стучаться не учили? — нагло осведомился Дейдара.

— Стучаться?! — возмутилась Сакура. — С чего я должна в свою же комнату стучаться?!

— Чтобы не помешать соседке наслаждаться жизнью, мм.

Его заявление вывело Сакуру из себя окончательно.

— Пошёл вон! — прикрикнула она, указывая за дверь.

Ничего не ответив, отвернувшись от неё, Дейдара посмотрел в глаза растерявшейся Хинате.

— Только тебе решать, продолжим мы или нет, — серьёзно произнёс он. — Но знай, что бы ты ни выбрала, твоим другом я останусь в любом случае.

Улыбнувшись ей, Дейдара поднялся и спокойно прошествовал мимо раздражённой Сакуры. Проводив его откровенно осуждающим взглядом, та захлопнула дверь и обратилась к Хинате:

— И как это понимать?

— Понимай, как хочешь, — ровно, без вызова ответила Хьюга. — Я ничуть не сомневаюсь, что поступила правильно, и извиняться за это не буду.

Сакура нахмурилась — и вдруг до странного тяжело вздохнула.

— Я так и знала, что всё этим кончится, — проговорила она, но её в голосе не было негодования или злобы. — Спрошу только одно, Хината: ты уверена?

— Уверена, — решительно кивнула она. — Дейдара не причинит мне вреда, я знаю. За это время он столько раз помогал мне, вытаскивал из передряг, подбадривал, когда мне было тяжело…

«Столько раз пытался открыть мне глаза на то, что для Наруто-куна я всегда буду только другом…»

— Он искренен со мной, Сакура, он доверяет мне, а я доверяю ему. Я знаю, что ты хочешь сказать, — покачала она головой, стоило Харуно открыть рот, — он нукенин, Акацук, но…

— Не это, — перебив её, улыбнулась Сакура. — Я хотела сказать, чтобы ты прекратила тут передо мной распинаться и пошла за ним, если именно этого хочешь.

Вначале Хината опешила от её слов, но потом улыбнулась и, быстро стиснув не ожидавшую подобного подругу в объятиях, выскочила за дверь. Взбежав по лестнице на этаж выше, чуть не сбив по пути с ног шедшего кормить своего гиппогрифа Сириуса, девушка, забыв о стуке, с замершим сердцем вошла в комнату кукловода и подрывника.

Дейдара был один; он лежал на кровати, улыбаясь сам себе и мечтательно глядя в потолок. Впрочем, стоило открыться двери, он перевёл взгляд на гостя — и улыбка его стала шире.

— Значит, ты так решила, — произнёс подрывник, неспешно садясь, ничуть не скрывая своего удовольствия.

— Да, — кивнула Хината.

— А ничего, что я нукенин, и всё такое? — хитро поинтересовался он. — Да и вообще, как же Наруто? Уже забыт?

На миг Хината опустила глаза, вспомнив парня, в которого так долго была, как ей казалось, влюблена, но тут же собралась и сказала:

— Ты был совершенно прав: я много лет только и делала, что подчинялась воле отца и требованиям клана, не имея права голоса, боясь даже просто попытаться быть собой. Глядя на Наруто-куна, на то, как он никогда не сдаётся, не отступает ни перед какими трудностями, я восхищалась им и старалась брать с него пример. Теперь я понимаю, что всё это время любила, наверное, не самого Наруто-куна, а его решительность и уверенность в своих силах, которых у меня и в помине не было. Ты же помог мне найти себя, Дейдара, и я тебе за это очень благодарна. И ещё, — она всё-таки не сдержалась и слегка покраснела, — ты мне действительно нравишься и я… я… требую, чтобы ты и впредь меня целовал.

Слушавший её прямо-таки с упоением подрывник от последних слов звонко рассмеялся — а затем, мгновенно оказавшись возле девушки, подхватил её на руки и закружил по комнате.

— Что ты делаешь?! — воскликнула Хината, рефлекторно обхватывая руками его шею, хотя и знала, что держит он крепко.

— Схожу с ума от радости! — объявил Дейдара и тут же плюхнулся в кресло, усадил Хьюгу к себе на колени и крепко её обнял. — Ты просто прелесть, Хината, так и знай, да!

— Спасибо, — улыбнулась ему Хината и, не уставая поражаться себе новой, сама поцеловала подрывника.

========== Арка 3. Эпилог ==========

Когда раздался тихий стук в дверь, Гарри бросил прикидываться спящим и сел на кровати. Рон, среагировавший быстрее, уже вскочил и, осторожно ступая по старым половицам, старательно обходя те, которые имели неприятное свойство скрипеть под ногами, осторожно повернул медную ручку, выполненную в форме змеи. В комнату тут же проскользнула Гермиона и, плотно прикрыв за собой дверь, вместе с другом села на его кровать.

— Ну что, — проговорил Рон; Гарри видел, как блестят в темноте его глаза, — вот, наконец, и возможность поговорить.

— Да уж, — Гермиона зажгла свечку, стоявшую на прикроватной тумбочке. — В этом доме все с нас глаз не сводят, как будто подозревают в чём-то.

— Так ведь не без причины, — заметил Гарри, садясь по-турецки и надевая очки. — Ладно, давайте к делу.

— Давайте, — проговорил Рон. — Насчёт того случая, что был недели две назад. Ты ведь всё ещё не объяснил нам толком, что тогда видел.

Гарри вздохнул, собираясь с мыслями. Периодически он, чтобы выяснить что-нибудь о магах из Конохи, следил за кем-нибудь из них, скрываясь под мантией-невидимкой. Обычно это не давало никаких результатов — ровным счётом ничего подозрительного или странного он за ними не замечал, — но в тот раз, о котором шла теперь речь, как будто чуть-чуть приподнялся занавес, скрывавший истинные личины волшебников из организации «Акацуки».

— Ну, вы знаете, я тогда возвращался от Хагрида, — заговорил парень, — под мантией, час-то был уже поздний. Из-за Пивза мне пришлось идти в башню не напрямую, а по большому кругу. Взгляд совершенно случайно упал за окно, и я заметил выходивших во внутренний двор Акасуну и Тсукури, при этом они явно спорили о чём-то. Мне стало любопытно, вот я и остался понаблюдать.

— Понятное дело, такой шанс упускать было нельзя, — согласно кивнул Рон, слушавший с величайшим интересом, граничившим с азартом охотника, идущего по следу.

— Вот именно, — сказал Гарри, поправляя съехавшие на нос очки. — И остался я очень не зря — они оба как-то неожиданно разгорячились, Акасуна дал Дейдаре пощёчину, а тот в ответ толкнул его в снег…

— Охренеть просто! — перебил его друг, едва сдерживая смех. — Вот бы у нас кто-нибудь попробовал так с профессором обойтись!..

— Рон! — строго одёрнула его Гермиона. — То, что сделал Дейдара, переходит все границы. Пусть они и напарники, но Акасуна всё-таки старше, к тому же преподаватель.

— Всё равно, мутный он какой-то, — пожал плечами Рон. — Чего стоит хотя бы то, как он тащится по всем этим ядам.

— Когда я был у Хагрида, — вдруг вспомнив, поделился с друзьями Гарри, — он проговорился, что Акасуна попросил его выловить хотя бы по одному экземпляру всех ядовитых зверей, которые водятся в Запретном лесу.

— Зачем это?

— Понятия не имею. Гермиона?

— Без идей, — ответила девушка, хмурясь. — Продолжай, Гарри, об этом подумаем потом.

— Ага, — кивнул он. — Так вот, я думал, Акасуна из-за этого из себя выйдет, ну там, подскочит сразу, ругать станет, и всё такое. А он остался сидеть, как сидел, только сделал какие-то движения пальцами, — Гарри поднял правую руку и попытался изобразить; получилось похоже, как если бы он играл на каком-то невидимом музыкальном инструменте, не то гитаре, не то саксофоне, — и Дейдара сразу застыл, словно не мог даже пошевелиться. Они о чём-то говорили, но тихо, я не разобрал ничего. Правда, когда Акасуна направил на Дейдару палочку, мне стало очень не по себе.

— А что сделал Дейдара? — подрагивающим голосом спросила Гермиона.

— Он… — Гарри нервно сглотнул, — он улыбнулся.

— Улыбнулся?! — шоку Рона не было предела.

— Да, — отозвался Гарри, — и сказал что-то. Не знаю уж, что именно, но Акасуна после этого только хмыкнул и, похоже, снял своё связывающее заклинание.

— На месте Дейдары я бы сразу свалил, — решительно сказал Рон. — Он, надеюсь, так и поступил?

— Даже не подумал. Уселся рядом с напарником.

— Да он вообще без головы! — заявил Рон со странным чувством, немного смахивавшим на благоговение.

— Говори тише! — раздражёно шикнула на него Гермиона. — Хочешь, чтобы твоя мама прибежала?

— Да ладно тебе, она уже наверняка спит, — отмахнулся Рон, но всё-таки понизил голос.

Смерив его недовольным взглядом, Гермиона повернулась к Гарри.

— И что они делали после этого?

— Сидели и смотрели друг на друга, — отозвался он. — Этот как-то странно со стороны выглядело, как будто они разговаривали, но без слов. Такое вообще возможно?

— Даже не знаю, — задумчиво протянула Гермиона. — Есть раздел магии — легилименция, — который занимается извлечением из ума мыслей и чувств, но обычно это однонаправленный процесс… А чтобы прямо разговаривать — никогда не слышала. И долго они так сидели?

— Достаточно. Я за это время спустился во двор и затаился на галерее. Успел как раз к приходу Учихи. Он спросил, готовы ли они поговорить — и Акасуна ответил, что Дейдара уже ему что-то рассказал.

— Похоже, они действительно как-то общались без слов, — заключила Гермиона.

— Судя по всему, — согласился с ней Гарри. — Они потом стали втроём о чём-то разговаривать, но совсем тихо, я ничего не разобрал — слишком далеко стоял. Тогда я решил попробовать подобраться поближе; успел услышать что-то про Дамблдора, какую-то расшифровку — и тут они мгновенно перевели тему на внеклассное изучение заклинаний.

— Думаешь, они тебя заметили? — с сомнением спросила Гермиона.

— Как? — вскинул брови Рон. — Гарри же был в мантии.

— Но, похоже, они действительно каким-то образом засекли меня, — напряжённым голосом проговорил Гарри. — Очень уж быстро свернули свои обсуждения, а потом Учиха поднялся и пошёл ровно туда, где я стоял.

— Да ты что?!.. — воскликнул Рон, но осёкся под грозным взглядом подруги. — Что, прямо-прямо к тебе?

— Ага. Я успел уйти, но налетел ветер, мантия на миг приподнялась… Не знаю, но мне показалось, что у меня была видна нога, когда я поворачивал в коридор.

— Я думаю, всё обошлось, — успокоила его Гермиона. — Если бы профессор узнал тебя, наверняка вызвал бы на следующий день к себе разбираться.

— Ну, может быть, — пожал плечами Гарри, хотя и не был уверен в её умозаключении до конца. — Собственно, на этом всё.

— Что-то меня эти Акацуки тревожат, — произнесла Гермиона, нервно теребя рукав пижамы. — Какие-то они необычные… нет, ненормальные.

— Да ну, Дейдара вполне такой нормальный парень, — сказал Рон, почёсывая нос.

— Нормальный?! — Гермиона нервно хохотнула. — Он спокойно относится к тому, что напарник направляет на него палочку с явным намерением навредить. Это разве нормально?

— Может, они так шутят, — неуверенно предположил Рон.

— На шутку это совсем не было похоже, — справедливости ради заметил Гарри.

— Ладно, не важно, — буркнул Рон. — Кто ещё что нарыл?

— Я ещё немного подумала над их лексикой, — мигом оживилась Гермиона, вытаскивая из кармана пижамных штанов пресловутый листок-словарь, с которым теперь, похоже, вообще не расставалась. — Тут, кстати, так забавно вышло; вы знали, что имя профессора Учихи переводится как «Ласка»?

— В смысле «ласковый»? — игриво вскинув брови, поинтересовался Рон.

— В смысле животное есть такое, — отрезала Гермиона. — Вообще, довольно странное имя… Нет, в Японии нередко выбирают в качестве имён для детей названия различных животных, но ласка считается символом болезней, неудач и даже смерти.

— За что ж его родители так? — хмыкнул Рон.

— Кстати об этом, — проговорил Гарри. — Я так понял, его родители погибли, да?

— Да, — кивнула Гермиона. — Похоже, это очень страшная история — Сакура вся побледнела, когда я спросила об этом, и отказалась мне её рассказывать, лишь упомянула, что из всей семьи профессора остался в живых только его младший брат. С ним Наруто очень дружит.

— Интересно тогда, почему он не приехал с ними.

— Это точно.

— Что-нибудь ещё?

— Ну, если по именам… «Сасори» по-японски значит «Скорпион».

— Я пару раз слышал, как Учиха его так звал, — вставил Рон, по-прежнему несерьёзный.

— По-моему, ему подходит, — с чувством сказала Гермиона. — Большинство значений очень нехорошие: тьма, яд, пытка, непредсказуемость, злонамеренность, смертельная угроза, предательство, готовность убить…

— Всё про него, — картинно вздохнул Рон.

— Но Бинс же как-то рассказывал, что скорпион использовался средневековыми колдунами в качестве сильного оберега от Тёмной магии, — вспомнил Гарри.

Друзья с одинаковым шоком на лицах уставились на него.

— Ты его слушаешь?! — поразился Рон.

— Бывает иногда, — отмахнулся Гарри. — Я вот только никак не пойму, ты к чему ведёшь, Гермиона?

— Я просто анализирую то, что у нас есть, — откликнулась она, вертя в руках свой листок. — К тому же, лично я верю, что имя способно повлиять на человека.

— Ну а я не верю, — пожал плечами Рон.

— Давайте о чём-нибудь другом поговорим, пока вы не поругались, — устало сказал Гарри, стоило подруге открыть рот, чтобы начать спорить.

— Хорошо, — сверкнув глазами в сторону Рона, она быстро просмотрела написанное. — Я подумала насчёт значения этого «Джинчурики».

— И как?

— Есть одна идея, — Гермиона подняла взгляд на парней. — Только сразу пообещайте, что не будете смеяться.

— Не будем, — заверил её Рон. — Давай, что там у тебя?

Гермиона вздохнула и начала издалека:

— В Махоутокоро… это японская школа колдовства, — с раздражением объяснила она, видя непонимающие взгляды друзей, — так вот, там на уроках ухода за магическими существами проходят кицуне — волшебных лис.

Гарри и Рон, не удержавшись, переглянулись — им обоим хотелось спросить Гермиону, откуда она это знает, но понимали, что в таком случае их непременно ожидает длинная лекция об отличиях учебного процесса в этой Махоутокоро от хогвартского.

— Считается, — продолжала тем временем Гермиона, — но научно это пока, насколько я знаю, не доказано, что кицуне способны вселяться в тела людей или даже принимать человеческое обличие (в последнем варианте всё ещё ведётся спор, не могут ли это быть просто анимаги).

— А ведь Дейдара, когда с Наруто говорит, периодически бросает что-то типа: «лисёнок», «лисьи уши», — задумчиво проговорил Гарри.

— Да, я тоже замечала, — кивнула Гермиона. — А ещё у них обоих в речи порой мелькает одно слово: «Кьюби».

— И что это значит? — осведомился Рон.

— «Девятихвостый».

— Это как-то связано с волшебными лисами? — спросил Гарри.

Гермиона кивнула.

— Существует поверье, что каждую сотню лет кицуне могут отращивать новый хвост — и так до девяти. Правда, никаких письменных подтверждений существования таких девятихвостых лис нет, но многие японские специалисты ищут их, потому что, согласно легенде, кьюби кицуне обладают огромной волшебной силой и невероятной чувствительностью к магии.

— И ты думаешь, — проговорил Гарри, пристально глядя на подругу, — что в Наруто живёт такой лис?

— Я даже не знаю, что и думать, — тяжело вздохнула Гермиона, убирая записи обратно в карман. — Всё так запутано…

— И не говори, — кивнул Гарри, вновь поправляя очки. Было ещё кое-что, и он до этого момента не был уверен, что стоит рассказывать это товарищам, но теперь решился. — Когда у меня было видение про мистера Уизли, — заговорил он, старательно подбирая слова, — я кое-что почувствовал. Я был во сне очень глубоко, как будто полностью слился со змеёй Волан-де-Морта, но потом меня словно что-то выдернуло из неё, и… — он замялся, но всё-таки закончил: — может, мне и показалось, но я всего на миг услышал что-то, похожее на рычание.

Гермиона, внимательно слушавшая его, ахнула и приложила ладонь к губам. Рон удивлённо смотрел на друга.

— Это было до того, как я тебя трясти стал? — спросил он.

— Ага, — чуть подумав, подтвердил Гарри. — Мне через сон показалось, что до меня кто-то дотронулся, и его сила вырвала меня из змеи. Потом я уже на остаточном брыкался.

— Ну, я нас поздравляю, — усмехнулся Рон. — До меня Гарри трогал только Наруто.

— Невероятно! — воскликнула Гермиона, но тут же оборвала сама себя и понизила голос до взволнованного шёпота: — Может быть, Наруто в самом деле…

Не слушая её, Гарри зажмурился, пытаясь восстановить в памяти тот момент. Он внутри змеи… нападает на мистера Уизли… поднимается для очередного броска… вдруг кто-то касается его… тихий рык где-то на границе сознания… словно бы рука хватает за шиворот и дёргает прочь из твари… но эта рука по ощущениям не человеческая, словно… словно из чистой энергии… нет, это не магия… но что же тогда?..

— Гарри?

Он открыл глаза и увидел перед собой обеспокоенные лица друзей.

— Ты в порядке? — судя по тону, Гермиона боялась, как бы у него не случилось очередное «видение».

— Я просто пытался всё как следует вспомнить, — поспешил успокоить её Гарри.

— И как? — полюбопытствовал Рон.

— Да никак. Всё словно в тумане.

— Жаль, — искренне сказал друг. — Немного света пролить на эту историю нам бы не помешало.

— Может, обратимся к профессору Дамблдору? — робко предложила Гермиона, с опаской поглядывая на Гарри.

— Нет, — отрезал он; в последнее время любое упоминание директора выводило его из себя. — У него наверняка нет на нас времени.

«Со мной-то вон вообще полгода почти не разговаривает».

— Наверное, ты прав, — вздохнула Гермиона.

— Ну, тогда придётся самим разбираться, — развёл руками Рон.

— Как всегда, — отозвался Гарри, думая о том, как же всё-таки хорошо, что даже сейчас, когда все вокруг от него отвернулись, двое лучших друзей остались на его стороне.

========== Арка 4. Наследие Рикудо Сеннина ==========

Пролог

— Эй, Итачи!

Юноша, слишком глубоко ушедший в свои мысли, вздрогнул, когда позади него раздался голос.

— Шисуи, — негромко протянул он, поворачиваясь к другу. — Что-то случилось?

— Это я у тебя хотел спросить, — Шисуи подошёл ближе и остановился у края обрыва. — После собрания клана ты вышел сам не свой. Почему?

Итачи вздохнул.

— Видишь ли, — произнёс он, разглядывая стремительно проносившиеся метрах в двадцати под ними воды реки Накано, — во время собрания я прочёл текст на каменном монументе — оказалось, для разгадки шифра надо было всего только активировать Шаринган.

— А я всё думал, когда ты догадаешься, — довольно улыбнулся Шисуи.

— Значит, ты уже прочёл.

— Да. И как тебе?

— Немного жутко, — признался Итачи; перед лучшим другом он никогда не кривил душой. — Мангекью Шаринган, проклятие ненависти клана Учиха…

— Так и знал, что ты это очень серьёзно воспримешь, — вздохнул Шисуи несколько разочарованно. — Что-то будет, когда ты увидишь текст, доступный Мангекью.

— Если увижу, — поправил его новоиспечённый АНБУ, рассматривая глаза друга — не обычный Шаринган, а чёрную четырёхконечную вертушку на красном фоне.

— Увидишь, — уверенно заявил Шисуи. — Почему-то я знаю, что ты тоже сможешь пробудить Мангекью.

Итачи лишь пожал плечами и отвернулся. Некоторое время шиноби молчали, глядя на реку.

— Я очень хочу, чтобы ты поскорее это увидел, — сказал Шисуи, возвращая глазам обычный чёрный цвет. — Десятихвостый, обретение людьми чакры, наследие Рикудо Сеннина… Всё это так сложно, и мне кажется, с этим сможет разобраться только такой педантичный умник, как ты, Итачи.

========== Глава 1. Причуды предка ==========

Он шумно втягивал носом воздух, тяжело, прерывисто. Лёгкие разрывались от боли, а глаза, казалось, пылали тем самым чёрным пламенем, которое так искусно умели создавать.

Годы ношения маски не прошли даром; даже во сне он мог контролировать себя, свои эмоции и чувства, не позволяя им ни отражаться на лице, ни отравлять разум. Так было обычно. Однако в такие, как этот, моменты, когда болезнь бралась за него со всей своей безжалостной силой, даже столь опытный, сильный шиноби не мог справиться. Практически никогда не видящий снов, он раз за разом погружался в один и тот же кошмар.

— Отец… — его голос дрожит, как и катана в руках. — Мама…

— Значит, ты принял их сторону, — Фугаку спокоен, как всегда, и даже не оглядывается на сына, стоящего у него за спиной.

— Я…

— Я знаю, — своим мягким голосом Микото старается успокоить его даже в этой ситуации.

— Просто пообещай мне, — с требовательными нотками в голосе говорит отец, — позаботиться о Саске.

Непрошенные, столь долго удерживаемые, слёзы всё-таки наворачиваются на глаза.

— Обещаю, — руки трясутся сильнее, прозрачные солёные капли падают и разбиваются о лезвие клинка.

— Не бойся, — произносит отец, глядя вперёд. — Ты уже принял решение. Наша боль продлится мгновение, в отличие от твоей. Хоть наши взгляды и расходятся, я горжусь тобой. Ты очень добрый ребёнок, Итачи…

Кто-то с силой тряхнул его за плечо, вырывая из сна. Резко открыв глаза, Итачи вначале не увидел ничего — сказывались заработанные долгим использованием Мангекью проблемы со зрением, — но затем расплывчатые пятна цвета постепенно приняли более чёткие очертания, сложившись в лицо склонившегося над ним человека.

— Итачи… — в ярко-голубых глазах парня было беспокойство.

— Всё в порядке, Наруто-кун, — чуть хрипло, но всё же довольно убедительно соврал он, медленно садясь на кровати.

Наруто отстранился и, сложив руки на груди, демонстративно хмыкнул.

— В порядке, даттебаё?! — проговорил он с явным недовольством. — Ты так хрипел, что я подумал — щас концы отдашь!..

— Ты очень заботлив, — негромко перебил его Итачи с легчайшей претензией на шутку.

Наруто мигом смутился и поспешно отвернулся.

— Просто… просто нельзя тебе умирать, даттебаё! — быстро сказал он и отошёл к столу.

— Нельзя, — тихо согласился с ним Итачи. Действительно, смерть, избавившая бы от мучений, по-прежнему оставалась для него непозволительной роскошью.

— Когда возвращаемся в Хогвартс? — спросил минуту спустя Наруто, которого установившееся молчание явно напрягало.

— Я думаю, послезавтра, — отозвался Итачи, вставая и одеваясь. — Аластор сказал, что Дейдара и Хината ещё будут нужны ему для выполнения какого-то задания.

При упоминании подрывника и куноичи Наруто, только было повеселевший, состроил кислую мину.

— Вы идёте завтракать? — поинтересовалась, после стука заглянув в комнату, Сакура. — Там Кингсли, и у него, похоже, есть какие-то новости.

— Уже идём! — улыбнулся подруге Наруто и первым выскочил в коридор.

Бросив на Итачи быстрый взгляд, Сакура тоже вышла. Не торопясь последовать за ними, Итачи достал из своей прикроватной тумбочки жестяную коробку с медикаментами и, наколдовав стакан чистой воды, выпил все необходимые таблетки. Была ли то гордость, стеснительность или ещё что, однако заставить себя принимать лекарства в присутствии посторонних он не мог.

Спустившись на кухню, Итачи и в самом деле застал там Кингсли Бруствера — темнокожего мракоборца, назначенного лично министром магии ловить врага народа Сириуса Блэка. Это, впрочем, совершенно не мешало сейчас им обоим наслаждаться яичницей с беконом, сидя напротив друг друга за столом.

— Ещё ничего не обсуждали? — на всякий случай спросил Итачи, устраиваясь рядом с Сасори.

— Нет, — коротко ответил кукловод, погружённый в какие-то свои мысли.

Настаивать на продолжении диалога Итачи не стал. Налив себе чая, он перевёл взгляд на сидевших в стороне ото всех Дейдару и Хинату. Не обращая ни на кого внимания, эти двое разговаривали, сблизив головы; как истинные шиноби, они прилюдно не разводили нежностей, но всё равно чувствовалось, что их отношения стоят теперь на другом уровне.

Потянувшись к тарелке с тостами, Итачи заметил, что Сасори смотрит в ту же сторону, что и он сам только что, по-особенному щурясь. Что он замышляет? Неясно. Впрочем, сперва стоит разобраться, что задумал его напарник.

Итачи уже признался себе самому, что раньше заблуждался насчёт подрывника. Ещё в начале лета Дейдара казался ему всего лишь задиристым, помешанным на взрывах мальчишкой; на самом деле парень был не так уж и прост, импульсивен, да, но не без расчёта. Итачи вполне искренне хотел верить в неподдельность чувств Дейдары к наследнице клана Хьюга, у которой в жизни было мало радостей, однако старая привычка всё ставить под сомнение и отправлять на детальный анализ не давала ослабить бдительность.

Довольно скоро все закончили есть, и Молли Уизли хлопнула в ладоши.

— Так, детям пора подняться наверх и заняться уроками! — безапелляционным тоном заявила она, задерживая особо долгий взгляд на близнецах.

— Небось, дела Ордена обсуждать будут, — пробубнил, как ему казалось, тихо Рон.

— И нам опять никто ничего не расскажет, — прошептал в ответ Гарри, потирая шрам на лбу.

— А может… — начал было Рон, но тут наконец заметил, что Итачи и Сасори сидят не так уж и далеко от них.

— Идёмте, — поторопила друзей Гермиона, со странным подозрением покосившись на Акацук.

Когда школьники вышли (Фред и Джордж при этом устроили свою обычную истерику «Мы уже совершеннолетние!»), Молли плотно прикрыла за ними дверь и наложила на неё плотный слой Заглушающих чар.

— Что ж, дамы и господа, — подал голос Кингсли, в отсутствие Альбуса и Аластора бывший за главного, — не буду таить, скажу вам прямо. Сейчас всерьёз начинается то, о чём Альбус предупреждал министра ещё в июне: дементоры выходят из-под контроля Министерства.

— В самом деле?! — напряжённо воскликнул, резко подавшись вперёд, Сириус. — Откуда такая информация?

— Вчера вечером, — ответил ему Кингсли, — в Министерство пришло сообщение о том, что два дементора были замечены неподалёку от Норфолка. Пока разбирались, кто должен заниматься этим делом: Отдел регулирования магических популяций, Управление мракоборцев или Отдел обеспечения магического правопорядка, — эти твари успели напасть на три семьи маглов. К несчастным был применён Поцелуй дементора.

После его слов маги побледнели. Молли охнула и всплеснула руками.

— Поцелуй? — переспросил Дейдара, нахмурившись. — Не уверен, что хочу знать, но что это, мм?

— Высшая мера наказания в Азкабане, — хмуро ответил Римус. — Прикасаясь ртом ко рту жертвы, дементор может вытянуть из неё душу, оставив лишь пустую физическую оболочку.

— Как скорлупа от яйца, — добавил Билл Уизли.

— Казнь души, — задумчиво произнёс Сасори с не слишком приличествующим подобной ситуации холодным любопытством.

— Как на это отреагировало Министерство? — спросил Итачи, надеясь, что волшебники интонацию кукольника не уловили.

— Ну, в «Ежедневном пророке», разумеется, об этом ни слова, — отозвалась Тонкс, у которой по траурному случаю волосы поблекли и сделались мышино-серыми.

— В конце концов на место выехала группа из Отдела обеспечения магического правопорядка, — сказал Кингсли, — но когда они добрались, дементоров уже и след простыл. Патрульные там осмотрелись, забрали пострадавших маглов в больницу святого Мунго — и на этом всё.

— Фадж совсем из ума выжил! — рыкнул Сириус, стукнув кулаком по столу, что заставило особо впечатлительных вздрогнуть. — Дементоры выходят из-под контроля — а он в ус не дует!

— Ах, а ведь Альбус его действительно предупреждал, что так будет! — воскликнула Молли, на глазах которой блестели слёзы.

— Что хуже всего, непонятно, насколько плохо обстоит дело, — проговорил Римус.

— Именно поэтому, — Кингсли посмотрел на Дейдару и Хинату, — мы бы хотели попросить вас отправиться к Азкабану и узнать истинное положение дел.

— К Азкабану, да? — подрывник посмотрел на свою теперь уже девушку. — Что скажешь, Хината?

— Если это необходимо, я готова, — уверенно ответила она.

— Только вы можете справиться с этим, — несколько поспешно сказал Римус.

— Да, — поддержала его Тонкс. — Азкабан расположен посреди моря, нам к нему незамеченными не подобраться, а вот вы с вашими-то способностями без труда сможете!..

Ещё пару минут маги изливали на шиноби всю эту приятную слуху лесть, однако им самим было не до того.

«Сасори-но-Данна, похоже, появилась возможность опробовать ваш яд в полевых условиях, мм».

«Что меня лично только радует, — отозвался Сасори. — Итачи, ты не знаешь, где можно достать карты окрестностей Азкабана?»

«Примерно представляю», — Итачи вспомнил, что видел нечто подобное в кипах бумаг, принадлежавших Ордену.

«Ты ведь найдёшь, правда?» — Дейдара через стол украдкой состроил ему просящую физиономию.

«Отказать было бы не по-товарищески».

Дейдара усмехнулся, явно вспомнив один состоявшийся не так уж давно разговор. Сасори же переглянулся с Сакурой — та тоже поняла всю выгодность открывшейся перед ними перспективы.

— Когда вы сможете отправиться? — спросил Кингсли, когда благодарственные речи поутихли. — Дня через два, я думаю…

— Сегодня после обеда, мм.

— Так скоро? — поразился Сириус.

— А чего тянуть? — пожал плечами Дейдара. — Сейчас за пару часов просмотрим нужную информацию — и в путь.

— В наших общих интересах сделать это как можно скорее, — поддержала его Хината. За последние месяцы она заметно изменилась и теперь куда больше походила на тех уравновешенных и решительных шиноби клана Хьюга, которых некогда знал Итачи в Конохе.

— Как вам угодно, — отозвался Кингсли, расторопностью шиноби, похоже, весьма удивлённый. — Вы уверены, что успеете подготовиться?

— За это не волнуйтесь, — сказала Сакура, успокаивающе улыбаясь. — Мы им поможем.

— Точно, даттебаё, — одобрительно закивал Наруто. Он был как-то странно немногословен этим утром, но пока у Итачи не было времени разбираться ещё и с этим.

— Ох, милые! — проговорила Молли, растроганно улыбаясь ребятам. — Что бы мы без вас делали?..

«Сидели бы и курили бамбук», — мысленно пошутил Дейдара.

— Итачи, — окликнула его Молли, когда собрание закончилось и все стали расходиться. — Для тебя пришло письмо.

— Спасибо.

Посмотрев на конверт, Итачи увидел на нём лишь три слова: «Мистеру Учихе, Хогвартс»; отправитель, кем бы он ни был, подписаться не счёл нужным. В определённой мере заинтригованный, Итачи поднялся в свою комнату — в коридоре открывать он, естественно, конфиденциальную почту не стал, — где наконец вскрыл конверт и начал читать:

Уважаемый мистер Учиха!

С удовольствием сообщаю Вам, что Ваш заказ, оставленный 31 августа этого года в мастерской «Магическая кузня Мора» по адресу Лондон, Косой переулок, 56, завершён и готов к отдаче Вам лично в руки.

С наилучшими пожеланиями,

мастер Квентин Мор,

владелец мастерской.

Дойдя до точки, Итачи озадаченно вскинул бровь. Перечитал письмо ещё раз — не помогло, теперь уже обе брови поползли вверх. О существовании ни мастера Мора, ни самой мастерской Итачи до сего момента не знал и уж тем более не оставлял в ней никакого заказа… Хотя, он ведь, если подумать, был не единственным мистером Учихой в Хогвартсе.

Найти предка не составило труда — тот был в гостиной на втором этаже, уютно свернувшись клубком в одном из старых кресел у камина. Взяв с полки какую-то книгу (для вида, чтобы засевшая в комнате за домашними заданиями «золотая троица», чересчур уж внимательно посмотревшая на него, не ломала головы над целью его прихода), Итачи взглядом дал Мадаре понять, что хочет поговорить. Неспешно встав и лениво потянувшись, большой чёрный кот покинул гостиную вслед за ним.

— Что случилось? — едва закрылась дверь спальни, Мадара принял свой нормальный облик.

— Вам пришло письмо, — отозвался Итачи, протягивая предку конверт. — Приношу извинения, что прочитал, я думал, оно адресовано мне.

Не обратив на его извинения особого внимания, Мадара пробежал взглядом по строчкам и довольно кивнул.

— Великолепно.

— О каком заказе идёт речь? — Итачи вложил в голос максимум безразличия, но предок всё же уловил его заинтересованность.

— Если хочешь, можешь пойти со мной, — произнёс Мадара после секундной паузы.

— Не откажусь. Только, если не возражаете, после обеда — мне необходимо помочь Дейдаре и Хинате подготовиться к их новой миссии.

— Да, я уже знаю о ней, — отозвался Мадара, бросая письмо в огонь камина и глядя, как оно съёживается и чернеет, — и даже готов подождать тебя эти несколько часов.

— Ты куда это, даттебаё?

Итачи ответил не сразу, сконцентрировавшись на том, чтобы аккуратно завязать шарф.

— Во «Флориш и Блоттс», — наконец, сказал он, поднимая взгляд на отражавшееся в настенном зеркале лицо Наруто.

— Я тоже хочу в Косой переулок! — мигом заявил он.

Конечно, чего и следовало ожидать.

— Хината и Дейдара ушли на миссию, — пожаловался парень непонятно к чему, — а Сакура-чан и Сасори — в больницу этого, как его там?.. в больницу, короче, даттебаё.

И в самом деле, Сасори пару часов назад упоминал мимоходом, что ему крайне любопытно было бы взглянуть на одарённых Поцелуем дементора маглов, однако Итачи не знал, что он пошёл, и что Сакура отправилась с ним.

Наруто тем временем продолжал откровенно напрашиваться составить соседу по комнате компанию, чего допускать, естественно, было нельзя. Впрочем, Итачи уже знал, чем отвлечь парня.

— У меня есть задание для тебя, — очень серьёзно, как умел, произнёс Итачи. — Мне кажется, Гарри, Рон и Гермиона что-то о нас подозревают. Один раз Гарри под мантией-невидимкой уже пытался подслушать наш с Сасори и Дейдарой разговор. Так что, пожалуйста, последи за ними, Наруто-кун. Необходимо понять, что они уже знают о нас и есть ли хоть малейший шанс, что они проникнут в наш секрет.

Наблюдая за тем, как по мере его высказывания загораются глаза Наруто, Итачи понял, что расчёт верен.

— Да без проблем, даттебаё, — заверил его парень, показывая большой палец. — Сделаю в лучшем виде.

И вновь Итачи поймал себя на мысли, что Наруто ведёт себя по отношению к нему не так, как раньше. «Неужели это из-за того, что он узнал, что мы дальние родственники? — подумал Итачи, неспешно спускаясь по лестнице, на ходу застёгивая чёрное пальто. — Нет, сомнительно, что дело в этом. Но в чём тогда?»

Мадара присоединился к нему в прихожей. Крупный кот шёл почти вровень с Итачи ещё три квартала, а затем скользнул в какую-то подворотню, из которой вышел уже носитель Вечного Мангекью Шарингана. «Странно, что он вовсе пригласил меня с собой, — подумал Итачи. — Для чего бы?» Мадара вообще вёл себя довольно странно в последнее время: порой в его словах, поступках проскальзывала нетипичная и от этого крайне подозрительная человечность.

— Давно я не проводил свободное время с шиноби из своего клана, — неожиданно поделился Мадара, вместе с потомком вливаясь в поток гражданских, ходивших по оживлённому проспекту. — В последний раз это было, наверное, ещё когда был жив Изуна.

— Каким был ваш брат? — спросил Итачи; ему уже давно было интересно, а теперь, наконец, представилась подходящая возможность задать этот вопрос.

— Лучшим человеком, чем я, — на удивление честно ответил Мадара, сдувая с глаз припорошённую падавшим снегом чёлку. — Меня в клане боялись, а Изуну любили. У него был талант налаживать отношения с другими — но только если эти другие относились к клану Учиха: о перемирии с Сенджу он и слушать не желал. Клан был для него всем, и преданность Изуны его интересам была всеобъемлюща. В обычной жизни мой младший братец был весьма приятным человеком, язвительным, но рассудительным, — судя по выражению лица Мадары, он чуть было не добавил: «В отличие от меня». — Знаешь, Итачи, вы с ним в какой-то мере похожи характерами.

— В самом деле?

— Есть немного, — Мадара скользнул взглядом по вывеске «Дырявый котёл» и шагнул внутрь трактира. Народа там было как обычно много, и старый Том бегал туда-сюда между столами, принося вместе со своими тремя помощниками заказы клиентам.

— Здравствуйте, профессор! — громко поздоровался, вскакивая с места, завидев его, Энтони Голдстейн.

— Профессор Учиха! — к Итачи стремительно подлетела, сияя белоснежной улыбкой, Лаванда Браун. — Я так рада вас видеть!

— Здравствуйте, мисс Браун, — вежливо ответил Итачи; вынужденно потратив пару минут на разговор с девушкой, он вышел на пустой задний двор, где его уже ожидал Мадара.

— Смотрю, дети тебя любят, — с не особо скрываемой язвительностью заметил он.

Итачи не счёл нужным отвечать, вместо этого молча постучал по определённому кирпичу волшебной палочкой, и стена исчезла, открывая проход в Косой переулок.

Оказалось, что мастерская мастера Мора располагалась почти на середине длинной торговой улицы. Пройдя мимо забитых покупателями и пустых магазинов, миновав банк «Гринготтс», проигнорировав молодого мага, зазывавшего клиентов в кафе-мороженое Флориана Фортескью, шиноби остановились у двухэтажного каменного дома, над входом в который висела табличка «Магическая кузня Мора, основана в 1152 году».

Мадара толкнул дверь и первым переступил порог; раздался звонок. Пока его предок, подойдя к длинному, украшенному искусной ковкой прилавку, ожидал хозяина заведения, Итачи стал с интересом осматриваться. На бархатных подушках в витринах под стеклом лежали различной формы и размера ножи и кинжалы, выполненные из стали, железа, даже почему-то серебра; простые, украшенные филигранями, драгоценными камнями; с рукоятями из кости или обтянутыми кожей. Ещё одна витрина была выделена под сюрикены, другая — под иглы и стилеты. На стенах располагалось более крупное оружие: боевые топоры скрещивались под щитами, рядом с луками и арбалетами висели полные колчаны стрел, алебарды и нагинаты поблёскивали в исходившем от многочисленных свечей свете. Целая стена была посвящена различным мечам и саблям, длинные двуручные клинки соседствовали с более короткими и совсем тонкими. Несколько катан, вывешенных отдельно от прочего оружия, привлекли внимание Итачи, всегда бывшего любителем этого вида снаряжения.

— Не знал, что здесь тоже используют холодное оружие, — заметил Итачи предку, рассматривая идеально гладкое, без единого, даже мельчайшего скола лезвие клинка.

— В большинстве своём эти вещи — дань истории или же способ для аристократов украсить своё жилище, — донеслось до Учих. Выйдя из расположенного за прилавком коридора, уводившего вглубь мастерской, высокий и крепкий мужчина в кузнечном фартуке из драконьей кожи шагнул навстречу клиентам, на ходу вытирая руки о покрытую сажей тряпку. — Мистер Учиха.

— Мастер Мор, — Мадара говорил почти совсем без обычной своей надменности: чувствовалось, что к кующему такое оружие человеку он испытывает определённое уважение.

— Вы, я погляжу, сегодня с братом, — гулким басом промолвил кузнец, дружелюбно кивая Итачи.

— Это мой племянник, — спокойно сообщил Мадара.

— Такой же ценитель, как вы? — мастер Мор подошёл к Итачи. — Вам какой клинок больше нравится?

— Этот, — после секундной паузы произнёс он, указывая на средней длины катану с простой цубой и обтянутой чёрной кожей рукоятью.

— Хороший выбор, — кивнул кузнец; сняв меч с держателя, он подал его нукенину. Катана удобно легла в руку, и Итачи на пробу нанёс несколько ударов в пространство.

— У вас поставленный удар, — заметил кузнец, внимательно наблюдавший за шиноби.

— Дань традиции, — отозвался Итачи, возвращая ему клинок.

— За что я уважаю вас, японцев, так это за традиции, — мастер Мор вернул меч на прежнее место. — Мои подмастерья уже должны были перенести ваш заказ в демонстрационную комнату. Пожалуйста, следуйте за мной.

Вслед за хозяином пройдя по коридору и свернув направо, Учихи оказались в довольно просторном зале. Посреди него стоял деревянный манекен, на который были надеты новые тёмно-красные доспехи, состоявшие из кирасы, а также рядов металлических пластин, прикрывавших плечи и бёдра. Приблизившись, Мадара провёл рукой по стальному панцирю — и в глазах его вспыхнула искра удовольствия.

Пока предок изучал доспех, Итачи обратил внимание на стоявший чуть дальше широкий деревянный стол, на котором покоился большой светло-серый гунбай, соединённый цепью с длинной камой.

— Всё это было изготовлено по рисункам вашего дяди, — сказал ему кузнец. — Я сам никогда не делал подобного оружия, но мистер Учиха был очень настойчив.

— Ты знаешь, Итачи, у меня талант к убеждению, — немного двусмысленно протянул Мадара, беря со стола оружие.

— Знаю, — лаконично подтвердил Итачи, думая о том, был ли использован при этом «убеждении» Шаринган.

Мадара усмехнулся. Опытным взглядом изучив каждый сантиметр гунбая и камы, он довольно кивнул и повернулся к мастеру Мору.

— Что ж, работа сделана идеально.

— Тогда мои подмастерья сейчас всё упакуют, — на зов кузнеца явились двое подростков лет шестнадцати, принесшие с собой большой чемодан. — Как вы намерены платить?

— Наличными.

— Тогда давайте вернёмся в лавку.

Итачи был, надо сказать, изумлён, когда Мадара извлёк из внутреннего кармана куртки (теперь понятно, зачем он просил потомка немного увеличить его Заклятием незримого расширения) увесистый мешочек, в котором обнаружились золотые галлеоны, причём в немалом количестве.

Не горя особым желанием присутствовать при процедуре пересчёта денег (Итачи довелось один раз попасть на подобное мероприятие в подпольном морге, когда они с Кисаме «по-товарищескипомогали» Какудзу подзаработать денег для организации), он откланялся и, предупредив Мадару, отправился во «Флориш и Блоттс». По совету Минервы Итачи ещё с лета поддерживал переписку с владельцем магазина, и тот буквально три дня назад сообщил ему, что в лавку попало первое издание мемуаров Елены Когтевран, дочери Кандиды, ещё не подправленное и не изменённое историками последующих поколений. Так как данная книга была чрезвычайно редка и относилась именно к больше всего интересовавшему шиноби периоду истории магической Британии, Итачи попросил волшебника придержать том для него и теперь как раз отправился за ним.

Когда минут двадцать спустя он покинул «Флориш и Блоттс», Мадара уже поджидал в проулке напротив магазина; у его ног стоял чемодан с амуницией.

— Это оружие и доспехи сделаны такими же, какие когда-то были у вас, я прав? — осведомился Итачи.

— Прав, — кивнул Мадара, выглядевший не в пример более довольным, чем обычно. — Я привык к броне с детства, неудобно себя без неё чувствую. Вещь, конечно, не из дешёвых, но необходимая.

Вспомнив о мешочке с золотом, отданном кузнецу в уплату за работу, Итачи поинтересовался:

— Вы что, банк ограбили, Мадара-сан?

— Разумеется нет. Это золото было пожертвованием одного богача организации Тёмного Лорда; Сасори через своих осведомителей узнал о готовящемся переводе и сказал мне, я принял меры.

Итачи вздохнул. Впрочем, он понимал, что эти деньги в мыслях Мадары, жившего в эпоху постоянных войн, классифицировались как военный трофей, и распоряжаться ими на своё усмотрение он считал себя в полном праве.

— Кстати, у меня оставались ещё деньги, так что, — Мадара откинул крышку чемодана и достал катану в блестящих чёрных ножнах, — это тебе.

— Мне? — удивился Итачи, растерянно принимая меч; это оказался тот самый клинок, который заинтересовал его в мастерской.

— Да, — Мадара усмехнулся его замешательству. — Я ведь всё ещё не поблагодарил тебя, Итачи. Ты воскресил меня, поделился со мной чакрой, да и просто составлял компанию всё это время.

«Случайно воскресил, а чакру он у меня сам забрал», — подумал Итачи, но вслух сказал:

— Спасибо, Мадара-сан. С вашей стороны это очень… — он запнулся; на языке назойливо вертелось глупое слово «мило», но Итачи скорее бы собственноручно вогнал эту самую катану себе в сердце, чем сказал подобное Мадаре, — неожиданно.

— Считай это подарком доброго дядюшки, — хмыкнул Мадара, всем своим видом давая понять, что сегодняшняя акция невиданной щедрости была единичной.

Итачи удобно устроился в кресле в своей спальне, с головой уйдя в чтение купленной днём книги.

— Итачи!

Он перевернул лист, и его глаза вновь забегали по странице.

— Ксо, Учиха, кончай уже меня игнорить, даттебаё!

Быстро моргнув, Итачи поднял взгляд на Наруто, которого только сейчас заметил.

— Достал уже со своими книжками, тебя не дозовёшься, — недовольно буркнул парень и отвернулся.

Итачи и хотел бы объяснить ему, как интересно то, что он сейчас читает, но чувствовал, что успеха не добьётся.

— И зачем я понадобился тебе, Наруто-кун? — спокойно спросил он, откладывая увесистый старинный фолиант в сторону, показывая собеседнику свою готовность слушать.

— Ну, ты был прав насчёт ребят,— мгновенно оттаяв, сказал Наруто, пододвигая ближе к камину стул и усаживаясь на него. — Они реально под нас копают, даттебаё.

Итачи посерьёзнел.

— Что они успели узнать?

— Ничего особо важного, как я понял, — отозвался Наруто. — Только вот у Гермионы кое-что из кармана выпало… ну, вроде того… в общем, сам посмотри.

Развернув переданный ему парнем листок, Итачи увидел своего рода словарь, составленный уверенной, знакомой ему по домашним работам по трансфигурации рукой Гермионы.

— «Коноха», «Акацуки», иероглифы колец, наши с Сасори имена, — Итачи задумчиво водил взглядом по строчкам, — «Джинчурики», кьюби кицуне, — на этом месте он остановился и нахмурился. — А вот это уже не очень хорошо.

— Ага, — Наруто почесал затылок. — Не думал, что здесь тоже есть лисы типа этого, даттебаё, — он ткнул пальцем в свой живот.

— Я тоже, — признался Итачи, которого новая информация заинтриговала. — Надо будет узнать об этом больше.

Наруто согласно закивал.

— Верни этот листок на место, — посоветовал Итачи, отдавая парню «находку». — И ещё, Наруто-кун, пожалуйста, приведи сюда под каким-нибудь предлогом Гарри — нам необходимо узнать, где расположена Тайная комната и как её открыть.

— Хорошо, — Наруто поднялся и, на ходу пряча листок в карман, вышел.

Проводив его до двери задумчивым взглядом, Итачи хотел было вновь взяться за книгу, но передумал. Медленно встав, он приблизился к своему чемодану, откинул крышку и достал из-под нескольких аккуратно сложенных мантий новую катану. Обнажив клинок, Итачи легко провёл рукой по лезвию, затем перехватил рукоять поудобнее, нанёс режущий удар по воздуху, резко развернулся на носках, уколол остриём невидимого противника, вновь рубанул пространство перед собой, отступил чуть в сторону, ловко перекинув меч в левую руку, ударил с разворота — катана, со свистом рассекая воздух, срезала несколько красновато-рыжих волосков с головы незаметно вошедшего посетителя.

— Почти убил, — флегматично констатировал Сасори, неспешно разгибаясь.

Итачи опустил оружие, про себя досадуя, что кукловод застал его за этой почти детской игрой.

— Хороший клинок, — произнёс Сасори, внимательно рассматривая меч. — Только вот что-то я раньше у тебя его не видел.

— Он новый, — отозвался Итачи, возвращая катану в ножны и убирая обратно в чемодан; почему-то ему не хотелось, чтобы марионеточник её трогал. — Ты что-то хотел?

— Дейдара связался со мной, — пожал плечами Сасори, — сказал, что яд великолепно работает. Они с Хинатой уже проверили местность, но ничего подозрительного или необычного не обнаружили; похоже, тюрьма работает в штатном режиме. Ах да, ещё он просил передать, что привезёт нам с тобой и Наруто в подарок по голове дементора — чтобы было с кем целоваться.

— Очень мило с его стороны.

— Чрезвычайно.

Итачи испытующе посмотрел на своего гостя: ну не мог, просто не мог Сасори прийти к нему только затем, чтобы поделиться столь незначительной новостью. Чувствуя в его взгляде вопрос, кукловод усмехнулся.

— Не беспокойся, я всего лишь хотел проверить, как ты себя чувствуешь. Утром ты выглядел просто ужасно, я волновался.

— В самом деле? — даже не пытаясь скрыть недоверие, спросил Итачи.

— Ну почти, — с улыбкой протянул Сасори, но глаза его были по-прежнему внимательны и холодны. — Я ведь говорил в сентябре, что тебе осталось жить от четырёх месяцев до года. Похоже, нам с Сакурой всё-таки удалось немного помочь тебе.

— Во всяком случае, умирать в ближайшее время я не собираюсь, — серьёзно уверил его Итачи.

Сасори чуть склонил голову, принимая такой ответ.

«Что он замышляет?» — опять подумал Итачи, но сказать больше ничего не успел — дверь отворилась, и в комнату вошли Наруто и Гарри.

— Простите… мы не помешали? — несколько нервно уточнил Гарри, поправляя очки и настороженно поглядывая то на одного, то на другого профессора; Наруто же вопросительно вскинул бровь, буравя взглядом марионеточника. — Наруто сказал, что вы хотели меня видеть, сэр.

— Да, хотел, — спокойно произнёс Итачи. Тень понимания скользнула по лицу Сасори, и он, кивнув товарищу, покинул спальню. — Присаживайтесь, мистер Поттер.

Парень покосился на Наруто, уже устроившегося на своей кровати, и, нервничая, опустился на стул. Итачи сел в кресло и внимательно посмотрел на него; в глазах блеснул Шаринган — и Гарри расслабился, его плечи опустились, а кулаки разжались.

— Он уже под гендзюцу, да? — со своего места осведомился Наруто, заинтересованно наблюдая за происходящим.

— Верно.

— Ну тогда… — он хитро улыбнулся. — Эй, Гарри, а Чжоу Чанг тебе нравится?

— Да, — совершенно бесстрастно отозвался Гарри.

— А вы с ней уже целовались?

— Наруто-кун, — строго одёрнул его Итачи, но Гарри всё равно ответил:

— Да, после последнего собрания ОД, когда все ушли.

Наруто испустил победный клич.

— А что?..

— Хватит, — перебил его Итачи. — Это не игра.

— Ай, ну не занудствуй! — весело воскликнул Наруто, но Учиха осадил его непреклонным взглядом.

— Наруто-кун, оставь нас ненадолго.

— Эй!..

— Не спорь.

Несколько мгновений посверлив его недовольным взглядом, но поняв, что это совершенно бесполезно, Наруто фыркнул и вышел, а Итачи вновь повернулся к волшебнику.

— Гарри, расскажи мне всё, что знаешь о Тайной комнате и том, как проникнуть в неё.

========== Глава 2. Тайная комната ==========

Столб изумрудного пламени объял Сакуру — и буквально секунду спустя она вылетела вместе со своим чемоданом на расстеленный перед камином коврик.

— Добрый день, мисс Харуно, — приветствовала её профессор МакГонагалл, хозяйка кабинета, в котором оказалась девушка.

— Здравствуйте, профессор, — откликнулась Сакура, потирая поясницу, ушибленную во время не слишком удачного приземления.

Плавно подавшись вперёд, Итачи протянул ей руку; на миг замявшись, Сакура всё-таки подала свою, и нукенин помог ей подняться на ноги. Происходило данное действо под весьма насмешливым взглядом Сасори, прислонившегося бедром к преподавательскому столу, за которым Минерва уже вернулась к чтению каких-то пергаментов.

Стоило Сакуре оттащить в сторону свой чемодан, из камина с минимальным интервалом возникли Хината и Дейдара, которым перенос удался не в пример более успешно, чем самой Сакуре, а за ними — страшно недовольный и перемазанный сажей Наруто.

— Ни слова, — проговорил он, вставая и отряхиваясь, исподлобья глядя на хитро улыбающегося подрывника.

Дейдара ничего не сказал, но выразил своё отношение к ситуации очень красноречивым хмыканьем. Ответив на пару дежурных вопросов Минервы, шиноби покинули её кабинет, левитируя свои чемоданы.

Вообще, изначально предполагалось, что добираться до Хогвартса они будут на «Ночном рыцаре». Однако подобная перспектива не приводила в восторг никого из них, поэтому шиноби, посовещавшись, предпочли путешествие при помощи Летучего пороха, использовав в качестве пересадочного пункта «Дырявый котёл» (напрямую перемещаться из сверхсекретного убежища Ордена Феникса в замок, за каминами которого Министерство тщательно следило, было бы неразумно).

— Встречаемся в полночь, — напомнил Итачи на перекрёстке коридоров, где компании предстояло на время расстаться, — в женском туалете на втором этаже.

— Я уже в предвкушении, мм, — бросил Дейдара и, кивнув своему напарнику, взял Хинату за руку и повёл её в направлении гостиной Гриффиндора. Переглянувшись с Сакурой, Наруто поспешил догонять товарищей по обучению, а Итачи, бросив задумчивый взгляд на Узумаки, пошёл за ними.

Ненадолго в продуваемом холодными зимними ветрами коридоре повисло неуютное молчание. Затем шиноби, не сговариваясь, свернули в проход, ведущий в западное крыло замка.

— У меня есть идея, как можно развлечься, — без предисловий сказал Сасори.

— И как же? — уточнила Сакура, подозрительно на него поглядывая.

— Как у тебя с животными ядами? — вопросом на вопрос ответил кукловод.

— Хорошо. Что вы задумали?

— Я попросил Рубеуса выловить для меня по экземпляру всех ядовитых зверей, обитающих в Запретном лесу. Как насчёт на основе этих попробовать составить какие-нибудь интересные яды?

— Звучит неплохо, — сказала Сакура, и в самом деле заинтересовавшаяся предложением Сасори. — Когда начнём?

— Не торопись. Давай для начала найдём для них всех противоядия — так, в качестве разминки.

— Я не против.

— Тогда я сообщу тебе, как только Рубеус доставит материал.

— Договорились.

Вскоре они разошлись: Сасори свернул к своим комнатам, а Сакура уже в одиночестве дошла до конца коридора и стала подниматься по крутой винтовой лестнице. Левитировать чемодан здесь было проблематично, поэтому она предпочла нести его в руках; добравшись до самого верха, Сакура остановилась на небольшой площадке, на которую выходила единственная дверь, деревянная, без ручки, но зато со старинным бронзовым молотком в форме орла. Сакура легко стукнула молотком.

— В чём умному человеку стоит ограничить себя в первую очередь? — мелодичным женским голосом осведомился орёл.

Сакура на миг задумалась, а затем ответила:

— В ограничениях, ибо они мешают развивать ум.

— Это ответ истинного учёного, — нежно промолвил голос, и дверь распахнулась.

Подхватив чемодан, Сакура вошла в гостиную. Друзья рассказывали ей, что для того, чтобы попасть в Общую комнату Гриффиндора, достаточно назвать фиксированный на протяжении нескольких месяцев пароль, однако Кандида Когтевран даже спустя тысячу лет после смерти заставляла студентов своего факультета перед каждым входом в башню напрягать мозги, из раза в раз задавая новые вопросы на эрудицию или логику.

— Ой, Сакура, — задумчиво не то поздоровалась, не то констатировала Полумна Лавгуд, сидевшая в кресле около изящного арочного окна с синими шёлковыми занавесями, за которым виднелись горы.

— Привет, Полумна, — кивнула ей Харуно, подходя ближе и опуская свой чемодан на ультрамариновый пол, расписанный звёздами, как и высокий куполообразный потолок. — Я думала, ты уехала на каникулы.

— Я вчера вернулась, — отозвалась Полумна, рассеянно глядя на своё сочинение, над которым перед приходом девушки работала. — Папа улетел в Исландию искать гейзерных тритонов, — она светло улыбнулась. — Обещал привезти мне одного.

— Ну… надеюсь, он их найдёт, — сказала Сакура и заторопилась в сторону женских спален. Эта девочка, свято верящая в псевдонаучные факты, которые печатал её отец-редактор в своём журнале «Придира», в принципе нравилась Сакуре, но общаться с ней было тяжело, особенно после такого сильного раздражителя, как взаимодействие с Сасори.

Да, Сакуре по-прежнему было тяжело находиться рядом с кукольником, и даже прошедшие месяцы не смогли это изменить. Он был гением, непревзойдённым специалистом по снадобьям и ядам, подкованным к тому же в медицине, однако в то же время он оставался для девушки тем самым нукенином Акацуки, с которым она сражалась когда-то давно в пещере в Стране Реки бок о бок с госпожой Чиё. В том бою Сасори дёргал за ниточки десятки марионеток за раз, а теперь… теперь Сакуру не покидало отвратительное ощущение, что новой его марионеткой является она сама.

«Нет! — решительно одёрнула себя она, ногой запихивая чемодан под свою кровать. — Я не подчиняюсь ему, просто мы работаем вместе! Это всё ради новых знаний, к тому же, я ведь не даю ему никакой стратегически важной информации. Цунаде-сама меня поймёт, когда я ей расскажу».

Вспомнив о грозной Пятой Хокаге, Сакура грустно вздохнула. Учительницы ей не хватало; за эти три года девушка привыкла постоянно быть рядом с ней, имея возможность обратиться за советом, хотя бы даже просто поговорить, поделиться переживаниями.

А затем на ум пришли родители — и сделалось ещё гаже.

«Как-то они там? — с горечью подумала Сакура, прислоняясь лбом к холодному оконному стеклу. — Мама, наверное, плачет, а отец места себе не находит…»

Чувствуя, что ещё чуть-чуть, и она сама разревётся, как маленькая, Сакура взяла себя в руки, вышла из спальни и спустилась в гостиную. Полумна всё ещё была там, но когда Сакура направилась к ней, путь ей преградил непонятно откуда взявшийся Терри Бут.

— Привет.

— Привет.

— Как каникулы?

— Нормально, — ответила Сакура, надеясь за разговором избавиться от своих мрачных мыслей. — Конечно, насколько нормальными можно считать каникулы, проведённые под присмотром двух преподов в чужой стране вдали от дома.

— Так вы что, получается, всей делегацией жили?

— Да. Снимали коттедж в пригороде Лондона.

Терри присвистнул.

— Там эти два блондинчика с Гриффиндора не поубивались?

— Не поубивались, — усмехнулась Сакура, прекрасно знавшая, что имена «двух блондинчиков» Терри, входивший в ОД, на самом деле помнит. — А как у тебя каникулы?

— Хорошо, — отозвался он. — Ну, почти; мать плешь проела, как узнала, что у меня успеваемость по зельям упала.

— Откуда? — удивилась Сакура.

— Она ещё когда я был на первом курсе договорилась с Флитвиком, вот он ей каждый месяц все мои оценки и пересылает.

— Кошмар какой, — искренне посочувствовала товарищу Сакура, вспомнив, как собственная мать пилила её за редкие не высшие результаты в Академии.

— И не говори, — устало махнул рукой Терри. — Она сказала, что не видать мне новой метлы, если я не заработаю на СОВ по зельям хотя бы «В». Поэтому, — он смутился, но всё-таки продолжил говорить, чуть отведя взгляд: — я хотел попросить тебя, Сакура, помочь мне немного подтянуться в этом полугодии.

— Мне подтягивать тебя? — поражённо переспросила Харуно; её ещё ни разу в жизни не просили ни о чём подобном (те разы, когда она помогала с чем-то разобраться Наруто, естественно, не считаются).

— Если ты не против, — поспешно уточнил Терри. — Ты лучшая по зельям на курсе, все это знают; ты даже эту заучку Грейнджер обскакала, — когтевранец просяще посмотрел на неё. — Ну так как?

— Помогу, конечно, — Сакура совсем не девичьим движением хлопнула его по плечу. — Не волнуйся, я уверена, у нас всё получится.

— Спасибо, — радостно улыбнулся Терри.

— Прошу тебя, перестань.

— Это ещё почему, мм?

— Наши скоро придут.

— И?..

— Это по меньшей мере некрасиво.

— Но вот только попробуй сказать, что неприятно, мм.

— Ты прекрасно знаешь, что я так даже не думаю.

— Тогда давай не будем спорить, и пока мы одни…

Голоса за дверью смолкли, а затем раздалось тихое чмоканье.

«Обжиматься посреди ночи в неработающем женском туалете? Фу-у… — пронеслось в голове Сакуры, уже с минуту стоявшей по другую сторону деревянной преграды. — Когда же Хината докатилась до жизни такой?..»

От этих мыслей её весьма неожиданно оторвало лёгкое прикосновение к плечу. Итачи появился так незаметно и тихо, словно бы соткался из тьмы в коридоре; видя его вопросительно вскинутую бровь, Сакура только закатила глаза и резко толкнула туалетную дверь. Услышав её скрип, Дейдара повернул голову в сторону входа и убрал руки с талии Хинаты.

— А постучать, мм? — с претензией на недовольство осведомился он, пока Хината упорно прятала от подруги глаза.

— По голове бы тебе постучать, — буркнула Сакура; она сама не понимала, почему вся эта ситуация её так раздражает, и это обстоятельство девушке совершенно не нравилось.

Последовала неловкая пауза. Хината по-прежнему не знала, куда деть глаза, Дейдара явно горел желанием пристроить руки на прежнее место, а Сакура злилась сама на себя, что не может искренне порадоваться за наконец-то нашедшую себе парня подругу. И только один Итачи оставался предельно спокоен и невозмутим, и это тоже отчего-то выводило из себя.

— Чего все кислые такие, даттебаё? — озадаченно спросил Наруто, присоединяясь к товарищам.

— Хороним надежду дождаться от Сакуры-чан хороших манер, — не преминул съязвить подрывник.

— Заглохни, сгусток гормонов, — бросила в ответ куноичи.

Наруто на это ехидно усмехнулся, а вот Дейдара явно обиделся.

— Давайте отложим выяснение отношений на потом, — предложил Сасори, вошедший как раз во время обмена репликами. — Время идёт, а нам ещё многое предстоит сделать.

— В самом деле, — вполголоса согласился с ним Итачи и подошёл к стоявшей посреди помещения группе умывальников.

Тут со стороны кабинок донеслось протяжное завывание.

— О, нет, — обречённо прошептала Сакура. — Плакса Миртл.

— Что вы здесь делаете?! — призрак полной девочки вынырнул из разбитого унитаза и завис метрах в трёх над полом. — Что, пришли поиздеваться надо мной?!

— Да нам ты как-то параллельна, мм, — проинформировал её Дейдара, не грубо, но с однозначным отсутствием такта.

Плакса Миртл тут же зашлась в рыданиях.

— Конечно! — взвизгнула она, тыча трясущимся полупрозрачным пальцем в шиноби. — Кому какое дело до Миртл?! Все даже не сразу заметили, что я умерла! Никто сюда не заходит, даже другие привидения — и те не хотят со мной общаться! У-у-у!.. — вновь завыла девочка.

В густом полумраке туалета сверкнул Шаринган — и Миртл, дёрнувшись, замерла, а затем медленно уплыла обратно в кабинку.

— Кому рассказать, что грозный Учиха Итачи теперь использует Шаринган для того, чтобы успокаивать плаксу-призрака — не поверят, — полушутливо полусерьёзно заметил Дейдара.

— Сасори прав, нам нужно торопиться, — ровно ответил Итачи и вернулся к умывальникам. Тщательно осмотрев их, он остановился напротив того, на боку медного крана которого была нацарапана небольшая змейка.

— И что теперь? — полюбопытствовал Наруто, подходя ближе к нему. — Дверь-то мы нашли, как её открыть, даттебаё?

— Есть один способ… — протянул Дейдара, картинно-медленно принявшись стягивать перчатку.

— А как её открыл Гарри Поттер? — спросил Сасори, взглядом осадив напарника.

Итачи почему-то тяжело вздохнул. Некоторое время он молчал, а затем чуть приоткрыл тонкие губы и издал тихое, щекочущее нервы шипение. Кран тут же вспыхнул опаловым светом, и умывальник погрузился куда-то вниз — перед глазами шиноби предстало жерло широкой трубы.

— Итачи, — пробормотал Наруто, украдкой смахивая со лба пот, — ты хоть понимаешь, как это щас стрёмно со стороны выглядело, даттебаё?

— С каких пор ты змееуст? — осведомился Сасори. — Или это ты, Орочимару, в вожделенном теле Учихи?

— Шаринган способен копировать движения губ и издаваемые человеком звуки, — проигнорировав выпад товарища, произнёс Итачи. — Гарри показывал их мне, когда мы обсуждали с ним позавчера проникновение в Тайную комнату.

— Как жаль, что Поттер так и не узнает, как сильно нам помог, — усмехнулся Дейдара.

Укоризненно взглянув на него, но промолчав, Хината активировала Бьякуган.

— Эта труба очень длинная, — сказала она минуту спустя. — Она уходит под озеро, очень глубоко.

— А что там в конце? — спросил Наруто, весь светившийся в предвкушении приключения.

— Тоннель. Довольно большой, но посередине завал — видимо, потолок обвалился. В завале есть лаз.

— Наверное, его сделали Гарри и Рон, когда были здесь три года назад, — предположила Сакура.

Хината согласно кивнула.

— Перед завалом лежит что-то длинное; похоже, змеиная чешуя…

— Ладно, хватит тебе, — Дейдара мягко коснулся тыльной стороной ладони её виска, покрытого вздувшимися от применения Бьякугана венами. — Расскажешь нам всё сейчас — будет неинтересно, мм.

Украдкой улыбнувшись ему, Хината отменила додзюцу.

— Ну что, — подала голос Сакура. — Кто пойдёт?..

— Я! — не дожидаясь ни возражений, ни согласия, Наруто браво прыгнул в чёрное чрево трубы.

Дейдара закатил глаза, Сасори хмыкнул, Итачи устало вздохнул.

— Самый непредсказуемый шиноби Конохи, — тихо проговорила Сакура, не в силах удержать себя от улыбки.

Буквально через несколько минут вся команда стояла в обещанном Хинатой тоннеле высотой в человеческий рост. Сакура зажгла свет на конце волшебной палочки и смогла лучше разглядеть каменные стены, покрытые налётом ила. Не став дожидаться остальных, Наруто уже ушёл далеко вперёд; пройдя мимо огромной, метров двадцати в длину сброшенной змеиной кожи, Сакура обнаружила друга перед завалом из массивных гранитных глыб с единственной небольшой, для ребёнка лазейкой, которую сам парень и два его клона теперь расширяли, раздвигая валуны. Подошедший Итачи скользнул оценивающим взглядом по трудам Наруто и стал какими-то невербальными заклинаниями укреплять опасно крошащийся потолок.

— Готово, — сообщил Наруто, отходя чуть в сторону и развеивая клонов.

— Впереди нет никакой опасности, — негромко сообщила Хината.

— Но забывать об осторожности всё равно не стоит, — резонно заметил Итачи.

Миновав завал, шиноби ещё какое-то время шли по извилистому тоннелю, пока путь им не преградила гладкая стена; на ней были вырезаны две до жути реалистичные свившиеся в кольца змеи с поднятыми головами. Взглянув на их огромные, блестящие, точно живые, изумрудные глаза, Сакура ощутила, как по спине пробежали мурашки — ей против воли вспомнился Орочимару.

Вновь выйдя вперёд, Итачи повторил шипение, заставившее открыться умывальник. По стене между змеями пробежала щель, а затем образовавшиеся створки плавно распахнулись — и шиноби шагнули в зеленоватый полумрак Тайной комнаты.

Она оказалась больше, чем представлялась в мыслях Сакуры. Гладкие каменные плиты пола переходили в такие же гладкие стены; верхушки массивных тёмных мраморных колонн, обвитых искусно вырезанными змеями, терялись где-то в кромешном мраке, скрывавшем потолок. У противоположной входу стены высилась, надменно взирая на дверь, гигантская статуя в полный рост, изображавшая древнего старца с ниспадающей почти до самого пола жидкой бородой.

— Значит, это и есть Салазар Слизерин, мм? — произнёс, нарушая тишину, Дейдара.

Разглядывая каменное лицо, Сакура тихо хмыкнула; в гостиной Когтеврана стояло мраморное изваяние Кандиды — красивой, немного пугающей красотой ведьмы с загадочной полуулыбкой на устах. По сравнению с ней Салазар был, можно сказать, уродцем.

— Я думала, он был симпатичнее, — заметила Сакура.

— Для тебя это так важно, да? — проникновенно поинтересовался Дейдара. — Хочешь, могу специально для тебя ему мордашку подправить.

— Не надо, — поспешно проговорила Хината, всерьёз опасавшаяся за сохранность древнего монумента.

Не слушая разговор молодых шиноби, Сасори неспешным, скользящим шагом дошёл до разлагающегося трупа невероятных размеров змеи.

— Василиск, — негромко констатировала, нагнав его, Сакура.

Сасори кивнул. Присев на корточки рядом с головой твари, кукловод без тени брезгливости приоткрыл её гниющую пасть и принялся внимательно рассматривать длинные узкие клыки.

— Одного не хватает, — отстранённо произнёс он, указывая на пустующую зубную ячейку на верхней десне.

— Этот клык ранил Гарри, — сообщил Итачи, — а затем мальчик уничтожил им дневник Тома Реддла.

— Ранил? — поразилась Сакура. — Но как тогда Гарри выжил? Яд василиска смертелен.

— Его спас Фоукс, — отозвался Итачи.

— Слёзы феникса, — понимающе протянул Сасори.

— Надо взять образцы, — сказала Сакура и, достав из сумки, которую прихватила с собой, свиток, аккуратно выломала несколько клыков и запечатала в него.

Сзади раздался грохот череды взрывов, столь неожиданный в этом гнетуще-тихом месте, что девушка резко вскочила на ноги и развернулась ко входу.

— Что ты делаешь? — холодно осведомился Сасори у напарника.

— Тренируюсь, да, — с довольной улыбкой отозвался Дейдара, опуская правую руку, которой складывал печать.

— Эй, почему только ты? — Наруто быстро создал клона, и тот стал помогать ему формировать на ладони сферу из чакры. — Расенган, даттебаё!..

— Надо будет укрепить здесь всё, — заметил Итачи, наблюдая за тем, как одна из колонн рушится под техникой Наруто.

— Это да, — согласилась Сакура, попутно подумав, что стоило бы также растолковать другу, что это место имеет огромную историческую ценность, и что не стоит его разрушать.

Весь следующий день шиноби потратили на то, чтобы придать Тайной комнате более приличествующий базе вид. Первым делом, разумеется, избавились от многовекового налёта пыли и грязи (тут очень кстати пришлись чистящие чары, которые на летних каникулах показывала им Молли), установили, трансфигурировав из попавшегося под руки хлама, несколько мишеней для тренировок, а также обустроили «зону для совещаний» с большим столом, на котором можно было удобно разложить бумаги и карты. Тушу василиска решили пока не трогать — Сасори категорично запретил, намеренный вначале её как следует осмотреть, — только отодвинули из центра Комнаты ближе к стене. Кроме того, шиноби обследовали все ходы, ведущие в Комнату и из неё, и составили подобный план тоннелей и выходов, который теперь был вывешен на стене над столом, пока каждый его не выучит наизусть.

Впрочем, большая часть изменений была невидима, но оттого не менее важна. Тут, надо отдать ему должное, работал преимущественно Итачи; почти не принимая участия во всех прочих активностях, он занимался тем, что накладывал на базу всевозможные сигнальные и охранные чары и техники. При этом часть из них была направлена на то, чтобы скрыть созданные барьеры, сделать их невидимыми, интегрировать в общий массив чар Хогвартса, которыми было пропитано всё вокруг. Также важным нововведением стал своего рода эльфоотвод, работающий по принципу маглоотталкивающих чар, но только против домовиков; где он раздобыл это заклинание, Итачи так и не объяснил, но масштаб его подготовки и уровень уже не только как шиноби, но и как мага, все оценили. А вот стены, пол и потолок шиноби укрепляли все вместе по причине трудоёмкости и энергозатратности данных чар; получилось, конечно, не так непробиваемо, как в доме Блэков, но тоже вполне надёжно.

— Ну что? — сказал Наруто в конце дня (или, вернее, слегка за полночь), когда команда прервала работу. — Мы молодцы!

— Сам себя не похвалишь… — протянул Дейдара, отбрасывая с глаз длинную чёлку.

— Но получается и в самом деле замечательно, — улыбнулась Хината.

— Есть, конечно, над чем ещё поработать, — отозвалась Сакура, обводя взглядом древний зал, — но в целом неплохо.

— Идите все сюда, — позвал Сасори. Когда прочие шиноби приблизились, кукловод указал им на пять небольших деревянных шкатулок, стоявших на столе. — Это вам.

— Эм… — протянул Наруто, с подозрением поглядывая на предметы. — А на кой?

Сасори усмехнулся его недоверию. Чуть отдёрнув рукав тёплого свитера, кукловод снял напульсник и вывернул его наизнанку — на белой ткани оказалась печать по типу той, которые обычно используются в запечатывающих свитках. Пропустив через неё чакру, Сасори в следующий миг продемонстрировал всем шестую шкатулку, свою собственную.

— Я подумал, что хватит уже нам прятать снаряжение шиноби по потайным карманам в школьных чемоданах, — невозмутимо произнёс он, ставя ларчик на стол и открывая его. — Эти шкатулки увеличены изнутри Заклятием незримого расширения и содержат множество отсеков, чтобы хранить вещи было удобнее, — он извлёк из недр магической вещицы пару свитков, которые в норме ни за что бы не поместились в такое маленькое хранилище. — Открываются они лишь в ответ на воздействие чакры хозяина, так что чужак в любом случае в них не залезет. Кроме того, они не горят в огне (кроме Аматерасу и Адского пламени, само собой), в воде не тонут, а также их невозможно притянуть Манящими чарами или любыми другими подобными, — Сасори убрал свитки обратно и вновь запечатал шкатулку. — Я бы посоветовал вам всё время носить их при себе, скрытыми в печатях.

— Классная идея, Данна! — заявил Дейдара, хватая один из ларчиков. — Как раз то, что нужно, мм.

— Спасибо, Сасори-сан, — вежливо поблагодарила Хината.

— С чего вдруг? — негромко спросил у него Итачи.

— Просто так, — пожал плечами Сасори. — Иногда и у меня возникает странное желание сделать что-нибудь на пользу команде.

— Точно что странное, — проговорила Сакура, на что кукловод не ответил.

— А как активировать этот замок? — полюбопытствовал Наруто, с интересом вертя в руках приглянувшуюся ему шкатулку.

Пока Сасори объяснял, Сакура, вполуха слушая, подошла к Хинате.

— Не опасно? — тихо шепнула она подруге.

— Нет, — покачала головой Хината, дезактивируя Бьякуган. — Это и в самом деле хорошая идея.

— Так я и не спорю, — кивнула Сакура. — Просто хотела перестраховаться.

— И ещё один вопрос, который стоит обсудить, пока все не разбежались, — вновь обратился ко всем Сасори. — Что будем делать с гриффиндорским «золотым трио»? Детишки слишком уж сильно нами интересуются.

— Ну, самый простой и логичный способ — подправить им память, — заметила Сакура, однако, перехватив взгляд Наруто, быстро добавила: — Но так мы делать не будем.

— В упор не вижу причин что-либо предпринимать, мм, — беспечно отмахнулся Дейдара. — Эта троица и до очевидных-то вещей едва может додуматься, куда уж им раскрыть наш секрет.

— Почему ты так в этом уверен? — чуть прищурившись, с едва уловимой язвительностью поинтересовался у напарника Сасори.

Казалось, подрывник на миг даже смутился.

— Да, я анализировал их действия — что тут такого? — огрызнулся он; с раздражением отвернувшись от уже не скрывавшего лукавую улыбку кукольника, он продолжил: — Большую часть решений, приведших к «спасению мира», эта троица приняла совершенно случайно. Они зачастую действуют наугад, и только нереальная удача помогала им выходить сухими из воды, да. А ещё как-то раз я слышал их обсуждение какой-то проблемы — уже не помню, какой точно. И знаете, как это было? Они просто по кругу мусолили одно и то же, не выдавая каких бы то ни было конкретных предложений по решению проблемы. И как, вы думаете, эти дети смогут проникнуть в нашу тайну, мм?

— На мой взгляд, из них троих опасность представляет только Гермиона, — сказала Сакура. — Она довольно умна и способна выстраивать логические цепочки.

Итачи и Сасори обменялись быстрыми взглядами.

— Кажется, для мисс Грейнджер стоит ввести дополнительные занятия, чтобы у неё было меньше свободного времени, верно, профессор? — протянул Сасори.

— Я тоже думал об этом, — кивнул Итачи. — Это определённо имеет смысл.

— Ну, Рона вообще можно не трогать, даттебаё, — сказал Наруто с самым серьёзным видом эксперта. — Он хороший парень, но больше исполнитель, чем мыслитель.

— Эй, ты где таких слов умных понабрался? — не преминул поддеть Дейдара, но Наруто только отмахнулся от него.

— Тогда остаётся только Гарри, — произнёс Сасори с крайне нехорошей усмешкой.

— Нужно отвлечь его внимание от нас, — предложила Хината.

— Возможно, нам и делать ничего не придётся, да, — хмыкнул Дейдара. — Ведь Гарри Поттер — Мальчик, Который Мыслит По Шаблонам. Во всём, что происходит вокруг странного и непонятного, он всегда винит, во-первых, Волан-де-Морта, во-вторых, Северуса Снегга, в-третьих, Драко Малфоя и остальной Слизерин. Нам всего-то нужно подождать, когда кто-нибудь из его «любимых» героев что-нибудь предпримет, мм.

— Как бы ждать не пришлось долго, — скептически заметила Сакура.

— Я думаю, не придётся, — почти успокаивающе сказал Сасори.

— Ты о чём? — вопросительно вскинул брови Наруто.

— Тебе стало что-то известно? — спросил Итачи товарища.

— Слухи, всего лишь слухи, — отозвался кукловод. — Но, кажется, в ближайшее время Тёмный Лорд намерен сделать, наконец, свой ход.

========== Глава 3. Куда могут завести амбиции ==========

Весь этот поход чрезвычайно не нравился Карин: его цель, место назначения, компания, выдвинувшаяся из убежища Орочимару три дня назад… Но больше всего её бесила куноичи, шедшая чуть позади команды.

— Какого чёрта она идёт за нами? — проворчал Суйгецу, косясь на Митараши Анко через плечо; это был один из тех редких моментов, когда Карин готова была его поддержать.

— Мы не можем её отпустить, — своим хриплым, вгоняющим в дрожь голосом ответил Орочимару. — Если Анко доберётся до Конохи раньше нас, это станет проблемой.

— Тогда почему бы не убить её? — Суйгецу потянулся к мечу. — Мне секунды хватит, чтобы…

— Нет, — коротко бросил шедший впереди Саске.

— Саске-кун прав, лишние трупы нам ни к чему, — произнёс Змей, буравя спину Учихи не совсем понятным взглядом. — Тех, которые уже есть, вполне хватит.

— Спасибо, что заступились, сенсей, — громко и крайне язвительно сказала Анко, как оказалось, слышавшая их разговор. — Очень мило с вашей стороны.

Орочимару не ответил. Все они прекрасно понимали, что кроме как скалиться и огрызаться Анко ничего не оставалось — небольшая белая змейка обвивалась вокруг руки джонина, впившись клыками в её запястье, высасывая чакру, поддерживая её уровень на минимальном, безопасном для жизни, вместе с тем не давая куноичи сбежать.

— За нами есть хвост? — спросил командир отряда пару минут спустя.

— Нет, Саске, — отозвалась Карин, тщательно исследовав окрестности на предмет наличия посторонней чакры.

— В этой местности шиноби Конохи редко бывают, — заметил Орочимару. — Нас здесь никто не потревожит.

Согласно кивнув, Саске остановился, достал из-за пазухи и раскрыл одну из карт, взятых у Некобы несколько месяцев назад.

— В девяти километрах к северо-западу расположено ущелье, — сказал он. — Там много пещер, в которых можно укрыться.

Судя по раздражению, сверкнувшему в глазах Анко, место для укрытия Саске выбрал и в самом деле хорошее. Впрочем, от каких-либо комментариев джонин воздержалась; в последнее время она больше молчала, постоянно думая о чём-то своём. Поверила ли она в то, что поведал ей Саске о Конохе и своём брате? Сложно сказать — Анко продолжала держаться настороженно и враждебно. Разумеется, переживания врага не волновали Карин, но вместе с тем этот непредвиденный эксперимент над личностью всем сердцем преданного своей деревне шиноби казался ей весьма занимательным.

Ущелья путники, никуда не торопившиеся, достигли пару часов спустя. В его практически отвесных каменных стенах и в самом деле обнаружилось много расщелин, и к обеду шиноби уже разбили свой временный лагерь в одной из пещер, достаточно просторной и сухой.

— Ну что, Саске-кун, действуем по плану? — спросил Орочимару.

— Да, — произнёс Саске, сидевший на каменном полу, в который раз просматривая свиток, на содержании которого строился весь его план. — Постарайтесь вернуться к утру.

— Хорошо, — Змей перевёл взгляд своих пугающих янтарных глаз на Карин. — Идём, Карин.

— Ага, — бесцветно откликнулась она и следом за бывшим начальником вышла наружу.

Когда в том старом убежище Саске, использовав Проклятую Печать на шее Анко, возродил Орочимару, Карин стало очень не по себе. Не то чтобы она прямо так уж боялась Змея, вовсе нет, просто в его чакре была неприятная зловещая нотка, заставлявшая сенсора нервничать и каждую минуту ожидать подвоха. Впрочем, что удивительно, Орочимару пока явно не намеревался убивать их или предавать: во-первых, он просто знал, что с Учихой ему не тягаться, а во-вторых, в нём появился определённый интерес, когда Саске объяснил, зачем поднял его из мёртвых.

— Весьма амбициозно, Саске-кун, — прошипел тогда Орочимару, оскалившись словно бы в предвкушении, — но ты можешь себе это позволить.

Солнце уже давно опустилось за горизонт, когда путники вышли из леса на вершину холма, с которого им открылся хороший вид на ночную Коноху.

— Теперь осторожнее, — вполголоса предупредил Орочимару, ниже надвигая капюшон плаща. — Скоро барьер.

Карин ограничилась кивком. Когда обсуждали, кто отправится в Скрытый Лист за одной из необходимых для исполнения плана вещей, было решено, что она и Орочимару лучше всего для этого подходят — Змей, по его собственным словам, знал кое-какую старую лазейку в защитном барьере деревни, а Карин была в силу своих неординарных способностей одной из тех немногих, кто мог пробраться сквозь эту преграду незамеченной.

Как и ожидалось, проникновение прошло успешно. Быстро миновав практически безлюдные в этот поздний час улицы окраин, скрывая свою чакру, отступники вскоре достигли стоявшего на самой окраине селения в отдалении от прочих строений полуразрушенного храма.

— Храм масок клана Узумаки, — провозгласил Орочимару. — То, что нам нужно, находится внутри.

Вслед за ним Карин переступила порог. На некогда прикрывавшем его сверху, а теперь рухнувшем козырьке была изображена спираль-водоворот — символ клана Узумаки. Главный зал оказался небольшим, единственнойпримечательной частью святилища была стена, противоположная входу: на ней висело около тридцати похожих друг на друга, но всё-таки чуточку разных масок, изображавших Шинигами. Задумчиво порассматривав их с минуту, Орочимару в конце концов снял со стены одну.

— Эта, — констатировал он, бережно пряча маску в складках плаща. — Возвращаемся.

«Ксо, и вот надо было ради этого столько тащиться сюда и проникать в Коноху!» — мысленно проворчала Карин, хотя и понимала: надо.

В лагерь они вернулись через час после рассвета. На подступах к ущелью Карин заметила несколько мелких птичек, быстро упорхнувших при виде шиноби, поэтому ничуть не удивилась, что в пещере их уже ждали.

— Ну, и как? — полюбопытствовал Суйгецу, обращаясь непонятно к кому: с Орочимару мечник разговаривать всё ещё побаивался, помня эксперименты над собой, а общение с Карин, по собственным словам, плохо переносил.

— Вы раздобыли её? — Саске не удержался и подошёл-таки поближе.

— Вот, — Орочимару продемонстрировал всем маску.

— И с её помощью вы надеетесь снять печать Бога Смерти? — даже Анко не смогла остаться в стороне, слишком заинтересованная происходящим.

— Не надеюсь — сниму, — отозвался Змей, скидывая плащ. — Джуго, Суйгецу, подготовьте всё.

— Хорошо, — кивнул Джуго. Вместе с Хозуки они извлекли из особых запечатывающих свитков пять трупов и разложили их перед Орочимару.

— Теперь все отойдите, — велел Саннин и надел маску.

Его тело тут же забилось в конвульсиях, охваченное столбом невероятно мощной чакры, вызвавшей у Карин дрожь в коленях — слишком дикой, слишком свирепой была эта энергия.

Бившийся в судорогах Орочимару вдруг неестественно резко выпрямился; его руки сами собой раскинулись в стороны, длинные чёрные волосы затрепетали, словно бы их нещадно рвали порывы ветра. Дикая чакра сгустилась за спиной Змея, приняла очертания огромного, безумно ухмыляющегося Шинигами с сиреневой кожей и красными рогами. В правой руке хранитель загробного мира крепко сжимал ритуальный кусунгобу, которым вспорол себе живот; точно такой же разрез пересёк тело Орочимару, и из раны фонтаном брызнула кровь.

В то же мгновение из живота Бога Смерти вырвались на свободу пять ярко светящихся сгустков чакры. Самый маленький из них скользнул к Змею и влился в его руки.

— Я их чувствую!.. — хрипло проговорил Орочимару, и только глухой не услышал бы в его голосе радость. — После стольких лет!.. Теперь я могу призвать этих четверых.

Дрожа уже всем телом — буйство мощнейшей энергии выводило сенсорную систему из равновесия, — Карин кое-как поправила очки и перевела взгляд на зависшие перед Саннином скопления чакры. Шинигами исчез, а Орочимару припал на одно колено, тяжело дыша и выплёвывая кровь, и ударил открытой ладонью о пол.

— Эдо Тенсей но Дзюцу!

Дальше происходило нечто невероятное. Сгустки энергии опустились в лежавшие на полу тела, и те начали преобразовываться прямо на глазах. Изо рта Саннина вырвалась белая змея с его лицом — ритуальная форма Орочимару для техники Переселения Душ, как знала Карин, — и проворно скользнула в пятый труп, почти мгновенно ставший как две капли воды похожим на обычное тело Саннина.

— Вот они, — проговорил Орочимару, неспешно поднимаясь на ноги, не сводя горящего взгляда с четвёрки воскрешённых, — те, кто знают всё.

— Это — Первый Хокаге? — спросил Суйгецу, указывая на высокого смуглого мужчину с длинными и прямыми тёмными волосами. — Тот, кого все считают Богом шиноби?..

— Орочимару, — холодно произнёс другой призванный — альбинос с кроваво-красными глазами и взъерошенной серебристо-белой гривой. — Ты снова посмел призвать нас?

— Похоже, он смог разрушить печать Шики Фуджин, — третий говоривший был стар и невысок, в отличие от остальных. — Освободив наши души, он призвал нас при помощи Эдо Тенсей.

— Не может быть, — молодой светлокожий мужчина с растрёпанными пшеничного цвета волосами казался искренне изумлённым. — Как вам удалось разрушить печать, Орочимару-сан?

— Не стоит недооценивать меня, Минато, — усмехнулся Змей. — После того, как Третий запечатал мои руки, лишив меня тем самым возможности использовать техники, я много времени провёл за свитками, изучая фуиндзюцу клана Узумаки.

— Значит, вы всё-таки нашли те свитки, — вздохнул блондин.

Тут Первый Хокаге, подозрительно прищурившись, наклонился в его сторону.

— А ты вообще кто? — осведомился он глубоким, звучным голосом.

— Ах, да, вы же не знаете… Я — Четвёртый Хокаге, Намиказе Минато.

— Четвёртый?! — восторженно воскликнул Сенджу Хаширама. — Скажи мне, как там деревня?

— Простите, — Минато виновато улыбнулся и почесал затылок. — Я не знаю, как сейчас обстоят дела.

— Если он здесь, значит уже мёртв, — процедил Второй Хокаге, складывая руки на груди, защищённой выкрашенным в холодный синий цвет доспехом. — Включи мозги, брат.

— Тобирама! — старший Сенджу насупился, но тут же спросил, конкретно ни к кому не обращаясь: — Кто тогда сейчас Пятый Хокаге?

— Ваша внучка, — ответил ему Орочимару.

Хаширама как-то мгновенно сник.

— Цуна? — пробормотал он. — Деревня ещё цела?

— Что-то слабо вы в неё верите, — заметил Минато.

— Да нет, не в этом дело, — пожал плечами Хаширама. — Просто она была моей первой внучкой, и я её, можно сказать, немного разбаловал, — теперь он уже смеялся, явно вспомнив нечто забавное.

Глядя на него, Карин не верила своим глазам: как может этот человек быть знаменитым Первым Хокаге, сильнейшим шиноби всех времён, тем, кто основал Коноху и стал прародителем всей системы Скрытых Селений?!

Когда его старший брат отсмеялся, слово вновь взял Сенджу Тобирама.

— Итак, снова Эдо Тенсей, — произнёс он, не сводя с Саннина пристального, испытующего взгляда. — Отвратительно, что теперь придуманную мной технику используют все подряд.

— Ну, в конечном счёте, она не так уж сложна, — отозвался Орочимару, выдержав его взгляд. — К тому же, её изначально не стоило создавать.

— О чём я тебе и говорил, — Хаширама с самым серьёзным видом повернулся к брату. — Эта техника аморальна…

— Помолчи, — перебил его Тобирама. — Я ещё не закончил разговор с этим юношей.

— Но…

— Молчать!

Бог шиноби опять потух и отвернулся. Не обращая на него более ни малейшего внимания, Второй повернулся к Змею.

— Зачем ты призвал нас?

— Хочешь вновь напасть на Коноху? — спросил Сарутоби Хирузен, хмурясь. — Я пожертвовал жизнью, чтобы запечатать твои руки, а теперь ты хочешь использовать нас, чтобы уничтожить Лист?

— Успокойтесь, — покачал головой Орочимару. — Нападение на Коноху больше не является моей целью. На самом деле единственная причина, почему я воскресил вас, — его любопытство, — он указал на Саске, молча наблюдавшего за предыдущими главами деревни.

— Меня зовут Учиха Саске, — произнёс юноша, выходя вперёд, — и у меня к вам, Хокаге, есть вопросы. Для начала, — он повернулся к Сарутоби, — Третий, это правда, что вы с Данзо отдали Итачи приказ уничтожить наш клан?

Хирузен тяжело вздохнул, но затем сказал:

— Правда.

— Не может быть… — прошептала Анко, стоявшая в стороне ото всех у стены.

Взгляд Третьего скользнул по ней, а затем снова обратился к Саске.

— Да, мы и в самом деле сделали это, — сказал старик, — мы приказали твоему брату вырезать весь клан, чтобы предотвратить государственный переворот, который затеяли Учихи.

— Дошло даже до мятежа? — Второй недовольно сдвинул брови. — Как я и опасался, Учихи вышли из-под контроля. В таком случае даже лучше, что они были истреблены…

— Тобирама! — резко перебил его старший брат. — Как ты можешь говорить такое в присутствии бедного ребёнка из клана Учиха?!

— Да плевать, — процедил Саске, активируя Мангекью. — Я не бедный, и уж тем более не ребёнок.

— Такая форма Шарингана, — красные глаза Сенджу встретились с учиховскими. — Это же…

И вдруг что-то произошло. Карин почувствовала, как резко заколебались потоки чакры в пещере, а затем Саске тихо рыкнул и схватился за глаза.

— Только не Аматерасу! — воскликнул Суйгецу и не очень-то храбро нырнул за ближайший камень.

Мгновенно оказавшись рядом, Джуго сгрёб Карин в охапку и оттащил подальше.

— Саске! — крикнула девушка, со страхом ощущая, как мощный поток чакры приливает к уже кровоточащим глазам Учихи. — Пусти, я должна помочь ему!..

В пещере поднялся странный гул; он быстро усиливался, а пол завибрировал, камень забился о камень…

— Сейчас всё рухнет! — Суйгецу проскочил мимо товарищей к выходу, и Джуго поспешил за ним, и не думая выпускать яростно вырывавшуюся Карин.

Едва они выбежали наружу, потолок обвалился.

Первый день нового года выдался солнечным. Дейдара проснулся довольно рано, но всё равно, одевшись и спустившись в Общую гостиную Гриффиндора, обнаружил за одним из столов Хинату.

— Чего не спишь, мм? — поинтересовался Дейдара, подходя к ней.

— Не знаю, — пожала плечами Хината. — Я с рассветом проснулась, вот и решила заняться сочинениями, чтобы не терять время.

— Ты молодец, — похвалил её Дейдара, целуя её в щёку. — Ответственная.

В ответ на ласку Хината улыбнулась; она не просила знаков внимания и нежностей, но всегда очень радовалась, когда их получала. В такие моменты, как этот, светясь от счастья и удовольствия, девушка была необычайно хороша, и у Дейдары мгновенно возникло желание перейти к более серьёзным поцелуям.

Впрочем, стоило ему склониться чуть ниже, на ведущей к спальням мальчиков лестнице нарисовался Наруто.

— О, вы уже здесь, — он приветливо помахал товарищам, то ли игнорируя, то ли банально не замечая, что появился не вовремя. — Чем займёмся сегодня, даттебаё?

— Уроками займись, — буркнул Дейдара; Хината легко сжала его руку, давая понять, что догадалась о его порыве.

Наруто активно помотал головой.

— Не вариант, — заявил он. — Снежки?

Дейдара прищурился.

— Тебе хана, да.

Буквально пятнадцать минут спустя парни уже увлечённо расстреливали друг друга комками влажного снега под устало-обречённым взглядом Хинаты.

— Опять? — ёмко осведомилась Сакура, присоединяясь к компании.

— Опять, — отозвалась Хината. Вскоре она потеряла интерес к баталии, поэтому активировала Бьякуган и стала осматривать окрестности. Ответственная.

Дейдара слепил очередной снежок и, увернувшись от снаряда противника, только было собрался запустить ответный, как вдруг:

«У нас чрезвычайная ситуация».

«Итачи, свали в закат, мм! Я занят!»

«Неподалёку от школы я засёк активность чакры».

От такой новости Дейдара застыл на месте и за промедление тут же получил снежком в голову и был завален в снег.

— Я победил, даттебаё! — крикнул Наруто, наваливаясь на подрывника и прижимая его к земле.

— Мальчики!.. — взволнованно воскликнула Хината.

— Я в курсе! — Дейдара спихнул с себя джинчурики и резко сел. — Барьерные техники Итачи засекли…

— Чужую чакру!

«Данна, у нас шухер, мм!»

«Знаю, — лаконично ответил Сасори. — Встречаемся у теплиц».

— Кто там, Хината? — спросил Дейдара, когда шиноби бежали к школьным парникам.

— Не могу сказать, — покачала головой она. — Видно очень плохо, там какие-то помехи.

— Пространственная аномалия? — Сакура нахмурилась. — Как в тот раз?

— Похоже на то.

— Интересно, кто эти шиноби, даттебаё, — проговорил Наруто, глаза которого возбуждённо блестели, — наши или…

Парень осёкся и неловко замолчал. К счастью, они как раз достигли места назначения, где их уже поджидали Сасори и Итачи.

— Хината?

— Помехи, Сасори-сан.

— А ты что скажешь, Итачи, мм?

— Не больше, чем Хината.

— Тогда пошли посмотрим скорее, даттебаё!

Уговаривать никого или повторять несколько раз не пришлось. Никакой чакры, кроме их собственной, шестёрка шиноби не ощущала уже больше полугода, а теперь…

«Может, это Нагато? — думал Дейдара, проворно перепрыгивая через высокую ограду и покидая территорию школы. — Очухался после Ринне Тенсей и придумал, как вытащить нас. Но что тогда делать с коноховцами? А с Хинатой?»

Быстро миновав лес, команда стала подниматься в горы. По словам Хинаты, мощный источник чакры находился на ближайшем плато, миленьком участке ровной земли, чутка пострадавшем, правда, в ходе пары-тройки сражений между подрывником и его напарником. Эта местность была ему хорошо знакома, но Дейдара всё равно двигался осторожно — а вдруг всё-таки не свои, а враги: АНБУ Конохи, или Обито, или Орочимару?..

Шиноби выскочили, готовые к бою, из-за окружавших плато скал — и тут же воздух сотрясли изумлённые возгласы:

— САСКЕ?!

— Наруто?! И Итачи?..

— Анко-сан?!

— Хината?! Сакура?! Наруто?!

— Третий?!

— Эдо Тенсей?..

— О, ещё один Учиха!

— Вы все ещё кто, мм?!

— А ты кто?

— Тихо! — рявкнул высокий альбинос, и все сочли за лучшее замолчать — слишком суровый вид был у этого шиноби. — Давайте по порядку. Где мы?

— Вы сейчас находитесь в другом мире, далёком от Стран Шиноби… — начал объяснять Итачи, но тут же был перебит парнем с очень отчётливо различимыми учиховскими чертами лица:

— Итачи! Нам надо немедленно поговорить.

Лицо Итачи моментально превратилось в идеальную маску, равнодушную и непроницаемую.

— У меня сейчас нет времени возиться с тобой, братец, — он вновь повернулся к альбиносу. — Мы попали сюда…

Без предупреждения сорвавшись с места, Учиха Саске бросился вперёд. Фиолетовая чакра в мгновение ока окружила парня, и сформировавшаяся из неё рука скелета сделала хватательное движение в сторону Итачи, но была отбита созданной тем красной рукой.

— Как ты?..

— Мы поговорим, — прорычал Саске, сверля брата Магнекью Шаринганом. — Немедленно.

— Мальчики, успокойтесь, — смуглый мужчина с длинными волосами вышел вперёд. — Вас, Учих, мало осталось, хотя бы между собой не деритесь.

Итачи с неожиданным почтением склонил перед ним голову и развеял Сусано.

— Как скажете, Первый-сама.

— Первый?! — воскликнул Наруто, с трудом заставляя себя перевести взгляд со старого товарища по команде на смуглого шиноби. — То есть типа Первый Хокаге, даттебаё?!

— Ну да, — мужчина дружелюбно кивнул ему. — Я…

— ХАШИРАМА!

— МАДАРА?!

Крайне воинственно настроенный предок Учих спрыгнул со скалы и указал на смуглого гунбаем.

— Что ты здесь делаешь?! Кто тебя воскресил?!

— А тебя?!

— Чёрт возьми, Хаширама, я первый спросил!

— А я просто Первый!..

— Да что тут происходит-то?.. — пробормотал Дейдара, глядя на всех участников действа по очереди.

— Душераздирающие встречи старых знакомых, как видно, — отозвался Сасори без тени веселья.

— Тихо! — вновь рявкнул Тобирама, на этот раз сопроводив свою реплику мощным выбросом чакры.

Оторвавшись от расчленения Хаширамы взглядом, Мадара повернулся к нему.

— Ты смеешь отдавать мне приказы? — вокруг него стала концентрироваться холодная синяя аура. — Мне?..

— Мадара-сан, прошу вас, не надо, — произнёс Итачи. — Лучше решить дело мирным путём.

Тот брезгливо поморщился, но всё-таки оружие чуть отпустил. Первый Хокаге же лукаво усмехнулся.

— Кого-то мне напоминает этот юноша… — протянул он в притворной задумчивости.

— Ещё слово, Хаширама…

— Давайте все успокоимся, — предложил невысокий старик в лёгкой чёрной с серым броне.

— Итачи, так? — дождавшись утвердительного кивка, Второй приказал: — Закончи своё объяснение.

— Как я уже сказал, — Итачи изредка поглядывал то на Саске, так и не развеявшего свой Сусано, то на горящего желанием битвы Мадару, но говорил спокойно, — вы сейчас на землях, далёких от Стран Шиноби. Мы шестеро случайно попали сюда около полугода назад и с тех пор ищем путь обратно. Эти края населены волшебниками, использующими магию — одно из проявлений внутренней энергии, аналог чакры. С одной из местных группировок мы вступили в союз и сейчас имеем хорошую базу и доступ к информации.

— Ясно, — кивнул Тобирама и в свою очередь пояснил: — Мы, Хокаге, были воскрешены Орочимару при помощи Эдо Тенсей, чтобы ответить на какие-то вопросы твоего брата.

Тут же многие взгляды обратились на Саске.

— Я знаю о твоём задании, — тихо произнёс он, глядя только на Итачи.

Тот застыл, словно каменное изваяние.

— Задание? — Наруто не мог долго молчать в сторонке. — О чём ты, Саске?

— Обито и Данзо мне всё рассказали, — Саске по-прежнему обращался только к брату. — Я знаю, что это по приказу верхушки Конохи ты вырезал клан.

Хината поражённо охнула и крепко стиснула руку стоявшего рядом Дейдары, однако тот почти не заметил этого, переваривая услышанное. Наруто удивлённо расширил глаза, Сасори и Сакура нахмурились. Мадара грозно прищурился.

— Как же легко, — ровно произнёс Итачи, — ввести тебя в заблуждение, Саске…

— Итачи, — негромко прервал его Третий Хокаге, — довольно. Я снимаю запрет на разглашение.

И Итачи уважительно склонил голову перед давно мёртвым стариком. Несколько секунд он молчал, а затем заговорил, отстранённо, словно речь шла не о нём самом, а о ком-то другом:

— Да, Саске, то, что тебе говорили Обито и Данзо — правда. Уничтожение клана Учиха ради предотвращения задуманного ими переворота было моим заданием, как члена АНБУ. По приказу я стал нукенином, а затем принял приглашение Обито и вступил в Акацуки, чтобы шпионить за ними и предотвращать угрозу с их стороны для Конохи.

— Шпионить за нами?! — воскликнул Дейдара, не веря своим ушам. — Неужели всё это время ты?!..

— Дейдара, — одёрнул напарника Сасори.

«Мы окружены врагами. Придётся прорываться».

«Сасори-но-Данна, что вы?!..»

«Не спорь. В противном случае нас наверняка убьют».

— Я подозревал, что что-то с тобой не так, — сказал Сасори Итачи; напарник напрягся, приготовился, и Дейдара последовал его примеру. — Ты всегда был в Акацуки белой вороной.

— Странно, — проговорил Мадара жёстко, — что я сразу не распознал в тебе предателя.

Он в мгновение ока оказался возле Итачи, направил в него удар гунбая, однако боевой веер был заблокирован деревянной стеной. Хаширама попробовал оплести ноги Мадары лозами, однако тот разгадал его замысел и стремительно отскочил в сторону.

«Сейчас!»

Мимо просвистел кунай — и чья-то рука легла на плечо Дейдары.

— Вас никто не тронет, — успокаивающе произнёс Четвёртый Хокаге, удерживавший и Сасори. — Сейчас все мы заодно.

— Дейдара, прошу тебя, — прошептала Хината. — Остановись…

— Стоять, Мадара!

— И не подумаю! — Мадара начал было формировать печати, но Хаширама оказался быстрее и перехватил его руки.

— Да хватит тебе беситься! — в сердцах крикнул Первый. — Если всё это из-за того случая!..

— А ты какой из десяти миллионов случаев, за которые я хочу убить тебя, имеешь в виду? — огрызнулся Учиха.

— Десять миллионов? — Хаширама явно удивился. — Вообще-то я про то, как в последний раз тебя со спины проткнул.

Повисла пауза. У Мадары нервно задёргался глаз.

— Ты хоть понимаешь, как это сейчас прозвучало?

— Понимаю, — вздохнул Хаширама, отпуская его руки. — Прости, мне в самом деле не стоило тогда нападать сзади, но ты меня вынудил.

Мадара прикрыл лицо ладонью и тяжело вздохнул.

— Да ничего ты не понял, придурок.

— Эй! — Первый насупился. — Ты сам-то извиниться не хочешь?!

— Это ещё за что?

— За то, что нападал на нашу деревню!

Где-то неподалёку раздалось хриплое карканье ворона; может, это показалось Дейдаре, но Шаринган Мадары как будто на миг сверкнул ярче.

— Не стану я извиняться! — Учиха отвернулся. — Но понимаю, почему ты убил меня, — уже тише добавил он.

Первый с удивлением посмотрел на бывшего друга.

— Ну так мир? — с некоторой надеждой спросил он.

Мадара покосился на него, сначала хмуро, но затем совершенно неожиданно сдался.

— Чёрт с тобой.

— Ага, — двусмысленно улыбнулся Хаширама. — Теперь снова со мной.

— Я не понял, — сказал Наруто, — а что это вообще за кадр, даттебаё?

— Даттебаё? — прошептал Четвёртый Хокаге у Дейдары за спиной.

— Этот «кадр» — наш с Саске предок, Наруто-кун, — прояснил ситуацию Итачи. — Учиха Мадара.

— Тот самый, который?.. — он поморщился. — Тихо ты, Кьюби, тот самый, я понял!

— Джинчурики Девятихвостого? — Тобирама заинтересовался. — Я чувствую в этом мальчике чакру Узумаки. И твою, Четвёртый.

— Э-э?.. — парень во все глаза уставился на него.

— А разве тебе не говорили? — несколько удивлённо спросил Минато. — Я твой отец, Наруто.

Несколько секунд парень просто моргал.

— ЧЕГО?!

— Ты действительно не знал? — Минато расстроился. — Третий, почему вы ему не сказали?

— Я хотел уберечь мальчика от… — начал было Хирузен, но Саске его перебил:

— Меня вы уже тоже так от правды уберегли.

— Саске, — Итачи укоризненно посмотрел на брата.

Наруто повернулся к нему.

— Итачи, чтоб тебя, ты же знал всё это время!

— Знал, — спокойно подтвердил тот.

— Тогда какого ж облезлого Мерлина?!..

— Облезлый Мерлин? — голос подала до того молчавшая куноичи с собранными в растрёпанный хвост фиолетовыми волосами. — Это ещё что такое?

— А-а! Змеиная женщина! — воскликнул Наруто, только сейчас заметивший её.

— Но-но, полегче, малыш!

— Митараши Анко, — проговорил Дейдара, вспомнивший, что видел как-то её досье в мастерской кукловода.

— Бывшая ученица моего бывшего напарника, — протянул Сасори.

— Акасуна но Сасори, бывший официально мёртвый бывший шиноби Суны, — не осталась в долгу джонин.

— Отлично, давайте знакомиться! — Первый ткнул себя большим пальцем в грудь. — Сенджу Хаширама, Первый Хокаге Конохи. Мой младший братишка Тобирама, — альбинос хмуро зыркнул на него, — его ученик Сарутоби Хирузен, — старик кивнул. — С Четвёртым я сам только с утра познакомился, так что…

— Намиказе Минато, — Четвёртый вышел из-за спин Акацук и остановился рядом с Третьим. — Рад знакомству.

— Ну, меня уже представили, — хмыкнула Анко.

— Как и меня, — добавил Сасори.

— Тсукури Дейдара, мм.

— Узумаки Наруто, даттебаё!

— Учиха Саске.

— Учиха Итачи.

— Хьюга Хината.

— Харуно Сакура. Я ученица вашей внучки, Хаширама-сама.

— Цуны? — Первый удивлённо и одновременно гордо взглянул на куноичи. — Это здорово.

— У тебя есть внучка? — вскинул бровь Мадара.

— Ага, — довольно сообщил Хаширама. — Она бы тебе понравилась: привычками вся в меня, а вот характером — в Мито.

— Привычками в тебя, характером в Мито? — Мадара фыркнул. — И после этого кто-то смеет утверждать, что я страшный человек?

— Да ну тебя, — отмахнулся от него Сенджу и повернулся к остальным. — Я так понимаю, ребята, теперь мы застряли здесь вместе с вами.

— Так как вы находитесь в этом мире, Орочимару скорее всего не сможет отменить Эдо Тенсей, — заметил Итачи.

— Значит, в нашем полку прибыло, даттебаё! — воодушевлённо воскликнул Наруто.

— Что ж, — Сасори надел самую нечитаемую из своих масок, — в таком случае нам необходимо обсудить, что предпринять дальше.

Грохот обрушения затих, но Карин всё ещё продолжала кричать:

— Саске! Саске!..

— Замолчи! — прошипел Орочимару, нервно шаря глазами по грудам камней.

— Не могло же их завалить, — без особой уверенности проговорил Суйгецу.

Решив, что опасность миновала, Джуго перестал удерживать девушку, и она резко метнулась к тому, что раньше было входом в пещеру, но на полпути была остановлена. Схватив Карин за плечо, Орочимару развернул её к себе лицом и влепил пощёчину.

— Успокойся, — приказал он; поражённая до глубины души, Карин ошарашенно уставилась на него, потирая щёку. — Мне нужен сенсор, а не плаксивая девчонка.

Отведя взгляд, куноичи мелко кивнула. Первое удивление прошло, уступив место быстро поднимавшемуся гневу, однако сейчас выплёскивать его на Змея было бы по меньшей мере неосторожно. Так что Карин усилием воли заставила себя сосредоточиться — и испуганно охнула.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил Суйгецу, подаваясь вперёд.

Карин нервно сглотнула.

— Я не чувствую их чакру.

Орочимару нахмурился; из его рукава выскользнула небольшая змея и заползла в щель между глыбами. Воцарилось напряжённое молчание; Карин нервно кусала губы, Суйгецу переминался с ноги на ногу, а Джуго неотрывно глядел на Саннина, застывшего, словно каменное изваяние. Несколько минут спустя рептилия наконец вернулась и, шипя, забралась на подставленную ладонь нукенина.

— Ну? — спросила Карин с замиранием сердца.

Орочимару посмотрел на неё со странной, необычной растерянностью.

— Их нет. Ни живых, ни тел.

— Да быть не может! — Суйгецу активно замотал головой, отказываясь верить. — Как это нет?! А куда они делись?!

— Не знаю, — шипение Змея постепенно из растерянного превращалось в угрожающее.

— Но что нам делать? — рука легко тряслась, когда Карин поправляла очки.

— Нужно уходить, — подал голос Джуго. — Мы слишком близко к Конохе.

Вот теперь Карин разъярилась окончательно.

— Ты что, предлагаешь бросить Саске?!

— Джуго прав, — негромко произнёс Орочимару, взглядом осадив девушку. — Уходим.

— Но как же Саске? — рискнул встрять Суйгецу.

— Сейчас нам стоит позаботиться о себе, — сказал Саннин и повёл своих бывших подопечных прочь из ущелья.

========== Глава 4. И снова Косой переулок ==========

Судя по лицу старика, он немало удивился, когда в его кабинет завалилась целая толпа шиноби.

— Прошу вас, проходите, — чуть оправившись от первого удивления, сказал он, поднимаясь из-за стола и делая пригласительный жест. — Итачи, ваше утреннее сообщение меня порядком встревожило. Будьте добры, объясните ситуацию.

«Похоже, в этой команде Итачи главный по связям с местной общественностью», — сделала для себя мысленную заметку Анко, подходя вместе с остальными ближе к столу.

— Как я вам уже сообщал, сегодня мною и Хинатой был отмечен всплеск чакры на незначительном удалении от территории Хогвартса. Мы без промедлений отправились на место и обнаружили там людей из нашего мира, — Итачи указал на новичков в компании. — Я наложил на них соответствующие языковые чары, поэтому вы можете общаться. Директор, позвольте представить вам Анко Митараши, специального джонина Конохи, и Саске Учиху, моего младшего брата.

— Очень приятно, — дедуля улыбнулся, на первый взгляд весьма радушно, но уж куноичи-то знала эту притворную улыбку. — Меня зовут Альбус Дамблдор, я являюсь директором Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Но скажите, друзья мои, — он задумчиво провёл рукой по длинной бороде, — как вам удалось попасть к нам?

— Чистая случайность, — обронил Саске.

— Видите ли,— понимая, что ситуацию предстоит спасать ей, Анко подключила к работе свою натренированную на составление легенд фантазию, — Саске — товарищ по команде Наруто и Сакуры, но во время их последней миссии был на другом задании. Узнав, что его друзья пропали, Саске стал искать их самостоятельно, что быстро заметил их сенсей, Какаши Хатаке. Он, конечно же, не мог не помочь ученику, поэтому искал вместе с ним, но потом Какаши глава деревни дала задание, очень важное, и он был вынужден оставить поиски. Не желая бросать ученика на произвол судьбы, Какаши попросил меня помочь Саске… ах, я же не сказала: мы с Какаши старые друзья… В общем, мы с Саске как раз занимались поисками зацепок неподалёку от Конохи, когда что-то перенесло нас прямиком к нашим целям… вроде того.

«Как-то так», — мысленно подвела Анко итог и довольно ухмыльнулась, заметив обращённые к ней удивлённые взгляды.

— Спасибо, Анко, — проговорил Дамблдор, поправляя сползшие на нос очки-половинки. — Вы очень подробно всё описали.

Митараши кивнула ему.

— Значит, — продолжил директор, — вы говорите, вас к нам перенеслось двое, так?

— Двое, — решительно подтвердил Саске.

— Понятно.

— Профессор, — подал голос Сасори, отрывая старика от раздумий, — мы уже ввели наших товарищей в курс дела; они готовы подписать с вами тот же договор, что и мы.

— Да, конечно, — кивнул Альбус; взмахнув короткой веткой («волшебной палочкой», не веткой), он добился того, чтобы к нему на стол самостоятельно прилетел исписанный витиеватым почерком лист. — Напишите ваши имена здесь и поставьте роспись, — директор протянул куноичи перо.

Быстро пробежав глазами договор (что ж, о его содержании Акацуки не соврали), Анко подписалась, а затем передала перо Саске. Старик тем временем выпустил из палочки поток мерцающей серебристой энергии, принявший вид большой птицы, которая тут же устремилась куда-то, пройдя сквозь оконное стекло.

— Я так понимаю, — Альбус обратился к Саске, когда тот вернул ему перо, — ты одного возраста с товарищами по команде.

— Верно, — чуть склонил голову тот.

— В таком случае ты тоже будешь играть роль студента по обмену, — директор улыбнулся безразлично пожавшему плечами юноше и повернулся к куноичи. — А вы, Анко? Сколько лет вам?

— Двадцать шесть.

Маг, похоже, был искренне удивлён.

— Вы старше Итачи?

— Хорошо сохранилась, — усмехнулась Митараши.

— Что ж, я могу предложить вам два варианта на выбор, — сказал Альбус. — Либо вы становитесь членом Ордена Феникса и живёте в нашей штаб-квартире в Лондоне…

«Чёрта с два, дедуля, вы меня отсюда в какую-то неведомую даль спровадите…»

— …либо возьмёте на себя, как Итачи и Сасори, обязанности преподавателя.

— Второе, — ответила Анко, приличия ради чуть напоказ подумав. — Я бы предпочла остаться с остальными.

— Понимаю. Тогда что бы за предмет мне вам предложить? — старик вновь погладил бороду. — К сожалению, до начала нового семестра всего неделя, и на вашу подготовку и обучение осталось совсем мало времени, иначе я посоветовал бы вам кафедру Заклинаний.

«Как-то это стрёмно звучит».

— Мне бы больше подошло что-нибудь на свежем воздухе, — мило улыбнулась Анко; Наруто передернуло, он явно вспомнил, как «сумасшедшая змеиная женщина» принимала у них второй этап экзамена на чунина.

— На воздухе, говорите? Что ж, в таком случае могу предложить вам травологию…

«Грядки? Нет, спасибо».

— …и уход за магическими существами.

— О, это самое оно, — бодро кивнула Анко. — К существам у меня как раз особенно нежная любовь.

— Значит, решено, — провозгласил Альбус, — Саске Учиха на воскресном пиру по случаю начала нового семестра пройдёт традиционное распределение перед всей школой, а Анко Митараши станет преподавателем ухода за магическими существами под началом профессора Хагрида. Я распоряжусь, чтобы вам обоим подготовили помещения.

— Прошу прощения, профессор, — вмешался Итачи, — на мой взгляд, нет надобности беспокоить и без того занятых домовиков лишний раз; Саске пока может пожить у меня, а после распределения переедет в общежитие своего факультета.

— Конечно, раз вы того хотите, — согласился Дамблдор.

Раздался стук в дверь, и, получив разрешение, в кабинет вошла сурового вида женщина.

— Альбус, я получила ваше сообщение.

— Тогда, Минерва, позвольте вам представить студента по обмену Саске Учиху и профессора ухода за магическими существами Анко Митараши.

— Ваш брат, Итачи?

— Единственный и горячо любимый, — едко вставил Дейдара.

Укоризненно глянув на него (подрывник тут же виновато улыбнулся и скользнул поближе к напарнику — эта женщина явно имеет над ним определённую власть, надо запомнить), Минерва кивнула младшему Учихе и повернулась к Анко.

— Приятно познакомиться, профессор Митараши, — взгляд женщины скользнул по куноичи, и тут же в нём появилась растерянность пополам с недовольством. — Скажите, дорогая… вам не холодно?

— Что? — Анко тоже взглянула на себя и не смогла не понять, что вызвало возмущение этой строгой тётки: весь наряд девушки состоял из телесного боди, защитной майки из металлической сетки и коричневой мини-юбки, куда более короткой, чем доходившее до колен пальто. — Ну, у нас в Конохе зимы обычно не такие суровые, как у вас.

— Понятно, — суховато произнесла Минерва и вновь обратилась к директору: — Альбус, до того, как о произошедшем узнает Амбридж, нам необходимо всё подготовить и продумать, что будем говорить.

— Профессор МакГонагалл, — подал голос Наруто, — если хотите, мы с Дейдарой можем занять Амбридж до вечера, даттебаё.

— Не понимаю, о чём вы, мистер Узумаки, — процедила женщина, — и не хочу понимать.

— Тогда я попрошу вас взять профессора Амбридж на себя, Минерва, — сказал Альбус. — За это время мы — надеюсь, Сасори, вы не откажете мне в помощи — составим подробную легенду с объяснениями неожиданного пополнения в наших рядах. Итачи, вас бы я хотел попросить сопроводить вашего брата и мисс Митараши в Косой переулок.

— Разумеется, директор, — чуть склонил голову Итачи.

— Я в вашем распоряжении, — флегматично произнёс Сасори.

— Мистер Тсукури, мистер Узумаки, — властно позвала Минерва, — следуйте за мной, пожалуйста.

— Хината, ты не поможешь нам с директором? — кукловод не спрашивал, скорее приказывал, но девушка всё равно дружелюбно кивнула ему.

— Конечно, Сасори-сан.

— Сакура, ты можешь пойти с нами, — сказал Итачи. — Отправимся в Косой переулок через мой кабинет.

— Хорошо, — согласилась Харуно, явно обрадованная, что и для неё нашлось дело.

— До вечера, друзья мои, — Альбус помахал им на прощанье.

— До свидания, — Итачи кивнул и покинул кабинет; вслед за ним вышли Анко, Саске и Сакура. Чуть отстав от Учих, куноичи пошли вместе.

— А нормально оставлять Хинату в обществе этого доморощенного маньяка и хитрого деда? — вполголоса спросила Анко у девушки.

— Ох, Анко-сан, — устало вздохнула Сакура, — знали бы вы, что теперь у нас считается нормальным.

— И что же?

— Ну, начнём с того, что я работаю над новыми ядами вместе с Сасори.

— Эм…

— Когда мы только попали сюда, Наруто прожил в одной комнате с Итачи два месяца.

— Что?!

— А ещё Хината встречается с Дейдарой.

— Ну ни хрена себе!

— То-то же, — Сакура перевела взгляд на шедших впереди, о чём-то тихо беседовавших Учих. — А что за это время произошло дома?

Анко на миг замялась. Столько всего случилось за эти полгода, о чём стоило рассказать, но с губ сорвалось только одно:

— Какаши захвачен в плен Акацуки.

— Захвачен?! — воскликнула Сакура, резко останавливаясь, прижимая руки к груди. — Но как же так?!

— Его команда шла по следу вон этого красавца, — Анко пренебрежительно кивнула в сторону Саске, тоже остановившегося, привлечённого возгласом девушки. — Во время миссии ребята столкнулись с Акацуки, и эта оголтелая парочка головорезов схватила Какаши.

— Какудзу и Хидан, значит, — проговорил Итачи, хмурясь. — Это плохо.

— Тебе есть дело? — раздражённо осведомилась Анко.

— Есть, — совершенно спокойно ответил Итачи. — Какаши-сан два года был моим командиром в АНБУ.

— Правда? — удивилась Сакура; для её бывшего товарища по команде, похоже, это тоже была новость.

— Правда.

Анко глубоко вздохнула; что-то в голосе этого шиноби было такого, что заставило её успокоиться.

— Уж прости, Итачи, никак не привыкну, что Учихи — не враги, — протянула она, бросив при этом взгляд на Саске; тот прищурился, но промолчал.

— Понимаю, — Итачи отпер ключом дверь и сделал приглашающий жест. — Проходите.

Переступив порог, Анко оказалась в довольно просторном рабочем кабинете; подойдя к столу, девушка стала с интересом рассматривать лежавшие на нём книги.

— Саске, сними пояс и катану, я дам тебе плащ, — заперев дверь, Итачи скрылся в комнате, смежной с кабинетом — спальне, наверное.

Едва приметно скривив лицо, Саске подчинился распоряжению брата. Наблюдая за тем, как он с весьма кислым видом складывает снаряжение в стоявшее перед камином кресло, Анко ощутила определённое удовольствие.

— Держи, — вернувшись, Итачи протянул брату плащ, после чего повернулся к Анко. — Будь у нас больше времени, я бы попросил Хинату дать тебе одежду, но пока что придётся ограничиться этим.

— Очень мило, — прокомментировала Анко, принимая из его рук свитер.

— Надо бы ещё что-то придумать с обувью, — заметила Сакура, устроившаяся на подлокотнике кресла. — В заснеженном Лондоне сандалии будут очень бросаться в глаза.

— Ты права, — согласился Итачи. Поразмышляв с минуту, он достал простую, в отличие от директорской, волшебную палочку и, попросив шиноби разуться, стал производить над их обувью какие-то загадочные манипуляции. Анко просто глазам своим не поверила, когда стандартные сандалии ниндзя прямо на её глазах превратились в пару чёрных ботинок и пару высоких сапог.

— Красивые сапоги, — похвалила Сакура, пока Анко недоверчиво крутила в руках обновку.

— Полезная вещь, — Саске красноречиво посмотрел на магический инструмент в руках брата.

— В Косом переулке мы купим такие и вам, Саске-кун, — быстро сказала Сакура.

Юноша прищурился.

— Будет интересно.

Итачи взял с каминной полки какой-то горшочек и снял с него крышку.

— Сейчас нам предстоит путешествие при помощи Летучего пороха. Чтобы воспользоваться им, необходимо встать в камин, бросить порох в огонь, а затем громко и чётко произнести место назначения: «Дырявый котёл». Понятно?

— В камин? — Анко недоверчиво вскинула бровь.

— В камин, — подтвердила Сакура. — Не беспокойтесь, Анко-сан, мы уже много раз перемещались таким способом.

— Тогда вперёд, — Митараши кивнула на камин, где Итачи уже очередным взмахом палочки (и при этом вообще без слов) развёл огонь. — Покажите недалёким, что за оно.

Сакура безразлично пожала плечами.

— Без проблем, — она взяла из горшочка горсть пороха, кинула его в огонь и тут же шагнула в ставшее изумрудно-зелёным пламя. — «Дырявый котёл»!

Последовала вспышка — и девушка исчезла.

— Оу, — только и смогла выдавить из себя Анко.

— Ну что? — поинтересовался Итачи. — Ты идёшь?

— Да, — отозвалась куноичи, не желая, чтобы её сочли трусихой.

Шагать в зелёный огонь было реально стрёмно, но Анко справилась с собой и выполнила то, что от неё требовалось. Мир вокруг стремительно завращался, что-то потянуло девушку прочь, а секунду спустя её выбросило из очага в совершенно незнакомой комнате.

— Понравилось? — с ноткой ехидства осведомилась Сакура.

— Лучшее впечатление в жизни, — огрызнулась Анко.

Отойдя от камина, куноичи стала осматриваться. Комната, в которой она оказалась, была большая, полная народа, но никто не обращал на новоприбывших никакого внимания: все были заняты едой, разговорами, чтением газет и прочей ерундой. Анко заключила, что находятся они в заведении общепита.

— Это место, как ты уже поняла, называется «Дырявый котёл», — словно прочитав её мысли, пояснил, подойдя ближе, Итачи. — Трактир служит связью между мирами магов и маглов — неволшебников.

— А саке тут наливают? — вполне искренне поинтересовалась Анко, чувствуя, что с удовольствием бы сейчаснакатила, после всего-то случившегося за эти неполные пять часов.

— Нет, я полагаю, — ответил Итачи и повёл спутников к задней двери, держась у стены зала.

Задний двор оказался довольно тесным, но долго оставаться на нём шиноби не пришлось: Итачи постучал палочкой по какому-то кирпичу — и в стене образовался арочный проход.

— Ну прям магия, — проворчала Анко, не в силах сдержать своё любопытство и подаваясь вперёд.

— Каков план действий? — спросил Саске у брата.

— За волшебными палочками мы отправимся в самую последнюю очередь, — Итачи взглядом спросил мнения Сакуры, она кивнула. — Сейчас зайдём к мадам Малкин за одеждой и во «Флориш и Блоттс».

Сакура кашлянула.

— Я лучше вместо книжного схожу в аптеку, — сказала она, весело блестя глазами. — Вы там всё равно застрянете надолго, а я успею купить нужные ингредиенты для зелий.

Итачи лишь пожал плечами. Саске выглядел откровенно поражённым: он, похоже, и помыслить не мог, что девушка будет так вот запросто общаться с его братом. Анко, хотя и была удивлена не меньше, скрывала это лучше.

Шиноби вошли в магазин «Мантии на все случаи жизни», где тут же подверглись заботливому вниманию со стороны приземистой полненькой ведьмы — хозяйки заведения. Вооружившись волшебной палочкой и обезоруживающей улыбкой, она тут же вцепилась в Саске и, в то время как её помощница обслуживала в дальнем углу магазина пару чернокожих колдунов, сама занялась снятием с него мерок. Пока Саске кривился, мадам Малкин работала, а Сакура с со странным выражением в глазах наблюдала за бывшим напарником, Анко откочевала к стоявшим в ряд манекенам, демонстрировавшим последние достижения магической моды.

— И вы хотите, чтобы я это надела? — проговорила она, шокированно рассматривая расшитые цветами, звёздами, тесьмой и прочей ерундой длинные, в пол мантии.

— Это необходимо, — спокойно констатировал Итачи. — С сегодняшнего дня ты — преподаватель школы магии «Коноха» и должна соответствовать статусу.

Анко демонстративно наморщила нос и хмыкнула. Впрочем, тут же она посерьёзнела и, понизив голос, сказала:

— Получается, теперь ты на стороне Конохи?

— Пока мы здесь, нет такого понятия, — отозвался Итачи. — Коноха, Акацуки — мы отказались от подобного разделения, хотя на это и ушло много времени.

— Перестань, — Анко пристально посмотрела на него, — ты и сам прекрасно понимаешь, что теперь, после того, как всплыла правда о твоей миссии, отторжение начнётся снова. В нынешней ситуации Акацуки находятся в явном меньшинстве и у них нет ни единого шанса противостоять нам. Будь я на их месте, я бы воспользовалась случаем и сбежала.

— Они не сбегут.

— Почему ты так уверен?

— Они оба слишком для этого горды. Если они не сбежали в самом начале, то уже не сделают этого.

— Ну, так даже лучше. Нам будет проще устранить их.

Взгляд Итачи стал очень серьёзен.

— Этого я не допущу.

— Не допустишь? — Анко прищурилась. — За годы нукенинской жизни проникся симпатией к врагам Конохи?

— Сейчас они Конохе не враги, — прохладно произнёс Итачи. — Дейдара и Сасори — часть нашей команды. И в этом мире они, как и мы все, оказались с какой-то целью.

— О чём ты?

— Возле храма тогда было одиннадцать человек, однако сюда перенеслось только шестеро. Саске сказал, что вас в той пещере было десять, но здесь оказались, опять-таки, лишь шестеро.

— В этом есть какая-то связь?

— Мы полагаем, что есть.

— И какая же?

— Обсудим это вечером, когда соберёмся все вместе. А пока подумай лучше, какой фасон мантии тебе нравится больше.

— Я же сказала, что в жизни это не надену!..

Дискуссия продлилась ещё минут пять. Итачи оказался невероятно дотошен, и Анко даже почти поругалась с ним; впрочем, вскоре она поняла, что спорить с этим Учихой — дохлый номер, поэтому сдалась и позволила освободившейся мадам Малкин заняться собой.

— Могло быть и хуже, — проворчала Митараши, когда компания вышла на улицу.

— Перестаньте, Анко-сан, — лукаво улыбнулась Сакура, — вам очень даже идёт.

Анко хмыкнула и покосилась на объёмный пакет в своих руках. «Куренай бы одобрила», — безрадостно подумала она. Обычно в отношении её гардероба подруга говорила: «Да на тебе ран больше, чем одежды!», но на этот раз возмущаться не стала бы даже она. И уж наверняка все эти вещи должны были помочь избежать осуждающих взглядов со стороны профессора МакГонагалл и прочих учителей.

Как и предсказывала Сакура, во «Флориш и Блоттс» шиноби задержались — владелец магазина, завидев Итачи, тут же подошёл к нему и стал рекламировать новые книги, которые должны были, по его мнению, непременно заинтересовать Учиху. Пока Итачи старался тактично свернуть разговор, Сакура и Саске куда-то исчезли — в аптеку, судя по всему; оставшись не у дел, Анко поймала одного из бегавших туда-сюда продавцов и запрягла парня подбирать ей книги по уходу за магическими существами. Митараши как раз буравила взглядом «Чудовищную книгу о чудовищах», клацавшую переплётом, словно челюстями, которую продавец старался перетянуть бечёвкой, не лишившись при этом пальца, когда вернулся Итачи с комплектом литературы для пятого курса Хогвартса.

— Надо будет такую Ибики подарить, — поделилась коварным планом Анко, когда они вдвоём покинули лавку. — Будет его настольная книга.

Говорить ничего Итачи не стал — то ли у него с чувством юмора было туго (что скорее всего), то ли его мысли просто были заняты чем-то другим. Впрочем, как раз таки это вписывалось в то представление о нём, которое было у Анко долгие годы, в отличие от явно перешедшей уже для «команды» в разряд бытовых шуток любви Учихи к чтению, ровно как и умения терпеливо, но упорно доносить до девушки, что ей нужно носить. «Хм, если Учиха Итачи открылся с таких сторон, то что же будет, когда я больше пообщаюсь с остальными? — задумалась Анко. — По крайней мере, этот подрывник, Дейдара, точно должен удивить — почему-то же скромняга Хината стала с ним встречаться, в самом деле…»

Зайдя ещё в несколько лавок, Анко и Итачи забрали из аптеки товарищей, и вместе они по припорошённой свежим январским снегом мостовой направились к небольшому магазинчику, старому, обшарпанному, с вывеской «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Когда они вошли, в глубине помещения, от пола до потолка заставленного узкими коробками, раздался звонок. Почти сразу за ним появился престранный дедуля с пыльно-серыми глазами, огромными и малость безумными.

— Добрый день, — приветствовал волшебника Итачи.

— Добрый день, — медленно кивнул тот. — Рад снова видеть вас, мистер Учиха. Бук и перо феникса, тринадцать дюймов, очень твёрдая, под стать молодому, но мудрому не по годам человеку. Как вы её находите?

— Она великолепна, — Итачи провёл палочкой по воздуху, и из неё вырвалось облачко золотистых искр, на миг принявшее очертание птицы, а затем пропавшее.

— Вижу, вы с ней хорошо сработались, — заметил Олливандер, наблюдавший за ним с величайшим интересом. — Кто это сегодня с вами?.. А, мисс Харуно. Вишня и волос единорога, двенадцать дюймов, классический вариант для элитной японской волшебницы, — он кивнул сам себе и замолчал.

— Мистер Олливандер, — вновь заговорил Итачи, видя, что старик не торопится продолжать, — мы здесь для того, чтобы подобрать палочки нашим товарищам.

— А-а, — протянул маг, повернувшись к Саске и Анко. — Что ж, тогда начнём с вас, мисс?..

— Митараши, — куноичи подошла ближе к нему.

— Вы — правша?

— Да, — подтвердила Анко; вообще, она совершенно одинаково владеет обеими руками, но пусть будет правша.

— Тогда вытяните правую руку. — Девушка подчинилась, представляя, как смешно, наверное, смотрится сейчас со стороны. Впрочем, дальше было хуже: длинная сантиметровая лента по взмаху палочки волшебника подлетела к ней и стала совершенно самостоятельно измерять пропорции джонина, пока Олливандер рылся в нагромождениях коробок, выискивая что-то среди них. Подавляя острое желание поймать живой сантиметр и прибить его к стенке кунаем, Анко покорно ждала, пока старик не вернулся и не отозвал свой измерительный прибор.

— Давайте попробуем, — он протянул девушке первую палочку. — Каштан и сердечная жила дракона, одиннадцать и три четверти дюйма, весьма хрупкая. Взмахните ею.

Недолго думая, Анко взмахнула — у стоявшей метрах в пяти от неё приставной лесенки повырывало ступени.

— Нет, не годится, — проговорил Олливандер, подавая другую палочку. — Клён и перо феникса, семь дюймов. Очень хлесткая.

На этот раз уничтожению подверглась стоявшая на столе ваза с засушенными цветами.

— Нет-нет-нет, — затряс головой маг, отодвигая в сторону несколько так и не распакованных футляров. — По всей видимости, вам необходимо что-то более… специфическое.

После этого он на пару минут исчез в глубине магазина, а затем вернулся с тремя коробками.

— Я редко кому предлагаю эти палочки, — сказал он, раскладывая футляры на столе. — Видите ли, палочки с пером гиппогрифа в качестве сердцевины выбирают лишь чрезвычайно сильных физически или эмоционально волшебников, очень гордых, порой даже самоуверенных. Мало людей соответствуют их запросам, поэтому… Но вы попробуйте.

— Какую?

— На ваш выбор.

Анко обвела палочки задумчивым взглядом, а затем взяла красно-бурую, вокруг рукояти которой обвивалась искусно вырезанная змейка. Взмахнув ею, куноичи с удивлением отметила, что ничто не взорвалось, лишь лёгкий ветерок прокатился по помещению, растрепав ей волосы.

— Да, это то, что нужно вам, — сказал Олливандер удовлетворённо. — Боярышник, тринадцать с половиной дюймов, достаточно упругая. Очень сложная палочка, идеальна для натуры конфликтной, но талантливой и весьма опасной. Не подумал бы, что она выберет вас.

«Конфликтная, талантливая и опасная, — хмыкнула Анко про себя. — Ну прям визитную карточку делать можно».

— Теперь вы, молодой человек, — закончив с девушкой, маг поманил к себе шиноби и натравил на него сантиметр. — Как вас зовут?

— Саске Учиха.

— Вот оно что, — Олливандер бросил взгляд на Итачи, после чего скользнул вглубь лавки и уже оттуда продолжил говорить: — Тогда, юноша, мне кажется, стоит сразу начать с палочек, склонных к стихии огня.

Младший Учиха на это не ответил, продолжая строить безразличие, но было видно, что происходящее его очень даже занимает.

— Мне кажется, Саске-куну тоже подойдёт палочка с пером феникса, — шёпотом поделилась Харуно с Митараши.

— Наверное, — пожала плечами Анко. — Этот старик, похоже, знает своё дело, поэтому быстро подберёт что-нибудь.

Впрочем, минут двадцать спустя никто уже не был столь оптимистично настроен.

— Мальчик мой! — воскликнул Олливандер, потирая голову, ушибленную упавшей с верхнего стеллажа во время последнего взрыва коробкой. — В вас столько огня, что даже палочки с драконом не справляются! Впрочем, — он вдруг перешёл на задумчивый шёпот, — есть ещё один вариант… Подождите! — волшебник вновь скрылся в проходе; не успели шиноби обменяться удивлёнными взглядами, как он вернулся, осторожно неся в руках покрытый толстым слоем пыли футляр. — Осина и чешуя саламандры, пятнадцать дюймов. Ну же, пробуйте, пробуйте!

Саске принял у него красивую белую палочку и взмахнул. Вокруг юноши возникло кольцо из настоящего огня и тут же разлетелось, обдав всех волной жара.

— Изумительно! — восклицал старик, даже прослезившийся от счастья. — Это второй подобный случай за все годы моей практики!

— Какой случай? — осведомился Саске, поднимая на него взгляд.

— Я продал пару волшебных палочек, — Олливандер неотрывно глядел на магический инструмент в руках шиноби. — Фениксы никогда не дают больше одного пера из своего хвоста, но в тот раз он дал целых два; они пошли на изготовление палочек, хозяевами которых стали Гарри Поттер и Тот-Кого-Нельзя-Называть.

Анко не совсем понимала, о чём он говорит, ровно как и Саске, а вот Итачи и Сакура явно заинтересовались.

— Странная вещь — судьба, — проговорил старый маг. — Знаете, мистер Учиха, то же самое, что я рассказал вам о фениксах, относится и к саламандрам: эти животные весьма малы, поэтому невозможно от одного из них получить материал, достаточный для создания двух палочек. Однако же много лет назад ко мне в мастерскую попала саламандра, порождённая не обычным огнём, но Адским пламенем. Это существо было размером с кошку, с уникальной, большой, чередующейся бело-чёрной чешуёй. Саламандра уже погибала, когда её доставили мне, однако я успел отделить от её тела шесть белых и шесть чёрных чешуй, прежде чем она рассыпалась в прах. Довольно долго я не решался использовать их для изготовления палочек, боясь испортить уникальный материал, однако в конце концов любопытство мастера взяло верх над осторожностью коллекционера. Белые шесть чешуй прекрасно сочлись с эбеновым деревом, а чёрные — с осиной, — он вновь посмотрел на палочку в руке Саске. — Эбеновую палочку я продал всего полгода назад; её обладателем стал мистер Узумаки.

— Наруто? — Саске, похоже, был поражён подобным обстоятельством.

— Получается, — произнёс Итачи, — Саске и Наруто-кун обладают палочками-близнецами?

— Да, — кивнул Олливандер. — И, уверяю вас, рано или поздно этот факт отразится на судьбах обоих юношей.

Народ в учительскую прибывал быстро. Затаившись в кресле в углу, Анко из-под полуопущенных век изучала этих странных магов, держась настороженно и сосредоточенно, как и полагается разведчику на опасной миссии. Усугубляло неуютное ощущение от нахождения в чужом мире осознание того факта, что сейчас, в этой комнате помощи в случае чего ждать просто неоткуда: Наруто джонин не видела с тех пор, как Минерва увела его и подрывника куда-то, а Сакура и Хината в данный момент были в некой Тайной комнате, где шиноби устроили свою базу и куда ещё утром сопроводили бывших Хокаге и Мадару. Находившиеся же вместе с Митараши в учительской Учихи, похоже, напрочь забыли о существовании окружающего мира, слишком поглощённые разговором друг с другом. Ох уж эта братская любовь.

— И что же заставило вас забиться в столь тёмный угол, профессор? — вдруг раздался сбоку от девушки насмешливый голос. Сасори подошёл совершенно незаметно — вот что значит шиноби высокого класса.

— Чего тебе надо? — процедила Анко; она заочно недолюбливала кукольника уже за одно то, что он был в Акацуки напарником Орочимару.

— Надо же, как неприветливо, — кукловод прищурился. — Так-то вы, сударыня, обращаетесь с коллегой?

— Отвали, — отмахнулась от него Анко.

Если она думала, что таким образом избавится от Сасори — напрасно; вместо того, чтобы уйти, он склонился к ней.

— А если не отвалю? — шёпотом поинтересовался Сасори. — Что тогда сделаешь, неудавшийся эксперимент моего бывшего напарника?

Вот теперь Анко прониклась к отступнику настоящей, искренней нелюбовью, но всё же сдержалась, и когда она заговорила, голос её звучал ровно:

— Ты не сможешь меня довести. У меня иммунитет к колкостям, так что даже не пытайся меня задеть.

— Не принимай близко к сердцу, я всех цепляю, — усмехнулся Сасори. — Таков мой образ, пока я нахожусь здесь.

Анко нахмурилась.

— Спрашиваю ещё раз: чего тебе от меня надо?

— Видишь тех очаровательных дам на диване? — кукольник украдкой указал на двух не старых ещё женщин. — Это профессора Аврора Синистра и Батшеда Бабблинг. В данный момент они старательно притворяются, что ведут разговор, однако же на самом деле внимательно наблюдают и за нами с тобой, и за Учихами; уверяю, ещё до конца этого собрания они смогут рассказать о тебе больше, чем ты способна себе представить.

— У меня хорошее воображение, — процедила Анко.

Коротко фыркнув, Сасори выпрямился.

— Выбирай и демонстрируй миру свою роль, иначе они придумают её за тебя, — насмешливо бросил он и, не дожидаясь реакции, отошёл к расположившемуся в другом тёмном углу мужчине лет тридцати пяти.

Проводив нукенина взглядом, Анко глубоко вздохнула и расслабилась. Что ж, марионеточник наверняка прав, хотя и неясно, чего это он вдруг расщедрился на совет; впрочем, ладно, это не столь существенно на данном этапе.

И тут в комнату вошло нечто. Такого большого пятна ярко-розового цвета джонин ещё ни разу в своей жизни, за которую насмотрелась на всякое, не видела. Минимально проморгавшись, Анко стала беззастенчиво разглядывать Долорес Амбридж — главного зрителя и цель намечавшегося спектакля. Однако инспектор, если и заметила её внимание, вида не подала и первым делом прошествовала к Учихам; судя по тому, как заухмылялись некоторые профессора, подобный маршрут эта дамочка выбирала всё время.

— Благодарю, что собрались так скоро, коллеги! — Альбус вошёл стремительно и неожиданно, но это, видимо, тоже было нормой. — Устраивайтесь, и будем начинать.

Бросив взгляд на Итачи и Саске, опустившихся в соседние кресла возле самого камина, Анко ехидно оскалилась и, подойдя к кукловоду и его мрачному приятелю, нагло уселась на широкий подлокотник кресла Сасори.

— Ты ведь не возражаешь, правда? — невинно уточнила она. Цепляет он всех, значит? Не на ту напал!

— Разумеется, нет, — в тон ей отозвался Сасори. — Когда ты рядом, мне теплее.

После этого вполне правдивого и логичного с точки зрения физиологии заявления сосед кукловода удивлённо вскинул бровь, хотя и смолчал. Анко же про себя отметила, что магам, как видно, не приходится в зимних походах согреваться теплом друг друга. Сидевшая возле директора Минерва вновь бросила на куноичи взгляд не слишком довольный и поджала губы. О, как видно, в этой школке и в самом деле любое твоё действие может быть воспринято не так. Значит, будет уж точно не скучно.

— Для начала, — заговорил Альбус, когда все присутствующие устроились, — позвольте отметить, дорогие коллеги, что у нас пополнение, — он лучезарно улыбнулся Анко.— Профессор Анко Митараши является преподавателем ухода за магическими существами в школе «Коноха», а мистер Саске Учиха — блестящим студентом этого древнего учебного заведения, — вот интересно, а что старик думает на самом деле? Анко бы на его месте уже точила ножи, но кто этих волшебников разберёт?

— Какая неожиданность, — подала голос Долорес, — что вы, профессор Митараши, и вы, мистер Учиха, прибыли к нам сейчас, а не в сентябре, как прочие ваши товарищи.

— Обнадёженная сообщениями от моих коллег об успехе обменной программы, госпожа директор решила её расширить, — ответила Анко с милейшей улыбкой, — о чём договорилась с многоуважаемым профессором Дамблдором.

— Профессор? — Амбридж состроила вежливое непонимание и повернулась к Альбусу. — Почему же вы не поставили меня об этом в известность?

— Потому что всё было лишь на уровне планов, Долорес, — охотно сообщил Дамблдор. — Пока позавчера мне не пришло письмо с извещением, чтобы я ждал заморских гостей первого числа.

— Наша директор очень любит быстрые и решительные действия, — с лёгкой усмешкой проинформировал Сасори.

— А…

— Согласование, я полагаю, пройдёт без проблем, — спокойно произнёс Итачи. — Я уже написал письмо главе Попечительского совета, и если вы, Долорес, поступите так же, полагаю, затруднений не возникнет.

Миг профессор мялась, но затем расплылась в абсолютно жабьей улыбке.

— Хорошо, я помогу вам в этом маленьком деле, Итачи…

— А если бы подобное сказал я, пришлось бы долго ругаться, — трагичным полушёпотом сообщил Сасори не то Анко, не то соседу.

— Как хорошо, что вы в кои-то веки промолчали, Сасори, — иронично заметил темноволосый мужчина.

— Длинный язык? — едко поинтересовалась Анко.

— Не длиннее, чем у твоего любимого наставника.

— Ты хотел сказать, твоего любимого напарника?

— У вас любовный треугольник? — насмешливо осведомился маг, пока Долорес терзала какими-то вопросами Саске и не удостаивала их своего драгоценного внимания.

Оба шиноби выразили своё отношение к этому предположению закатыванием глаз. Обведя девушку оценивающим взглядом, профессор протянул ей руку.

— Северус Снегг.

— Анко Митараши.

— Очень надеюсь, — сказал Северус, на миг скосившись на входную дверь, когда в неё вышла Амбридж (не иначе как отправилась письма писать), — что ваша язвительность будет впредь сосредоточена не только на Сасори.

— Вам нравится, когда вас кусают? — игриво вскинула бровь Анко.

— Я вовсе не для себя прошу, — отозвался маг.

— Я вас понял, Северус, — Сасори откинулся на спинку кресла и оскалился в предвкушении. — Без насмешек над дорогой Долорес на преподавательских собраниях и в самом деле невообразимо скучно.

========== Глава 5. История, что была стара, как мир ==========

Осторожно выглядывая из-за угла коридора, Наруто тихо смеялся в кулак, наблюдая за тем, как Амбридж кричит на Филча, растерянно топчущегося на месте со шваброй в руках. Причина была одна: суперкоманда в лицах генерального инспектора и школьного завхоза до сих пор не обнаружила волшебную палочку Амбридж, совершенно немыслимым образом пропавшую несколько часов назад. Самое забавное было то, что пропажа находилась в сапоге старого рыцарского доспеха (того самого, который не далее как на последней неделе прошлого семестра немо признавался Долорес в любви), а профессор и завхоз суетились ровно в десяти метрах от него.

Однако, как бы ни была комична ситуация, улыбка Наруто потухла, стоило взгляду обратиться на донельзя хмурого подрывника.

— Эй, ну ты чего? — шёпотом поинтересовался Узумаки. — Прикольно же.

— Ага, — прохладно отозвался Дейдара.

Наруто удивлённо приподнял брови.

— Что с тобой, даттебаё?

— Нормально всё, мм, — буркнул подрывник и, резко развернувшись, пошёл прочь.

— Постой! — Наруто догнал его и зашагал рядом. — Если ты из-за доспеха обиделся, так можно сейчас отвлечь её по твоему плану.

— Да пофиг, — бросил Дейдара, не глядя на него.

Тут уже Узумаки начал злиться. Парни как раз проходили мимо завешенного гобеленом потайного хода, и Наруто, затолкав туда подрывника, стал прямо перед ним и упёр руки в бока.

— Слушай, кончай уже! Мне тоже было плохо, когда Саске из Конохи ушёл, но я не психовал, а думал, как его вернуть!

— Кто психует, а?!

— Ты, даттебаё!

— Нихрена подобного, мм! Да и вообще, Саске твой тупо свалил силы у Змея поискать, а Итачи, он… Он чёртов предатель, всё время им был!

— Он просто защищал Коноху!

— Предавая нас! — Дейдара отвернулся, скрестил на груди руки, даже немного ссутулился. — А я ему только доверять начал, хм…

Глядя на нахмурившегося, озлобленного подрывника, Наруто вспомнил свои чувства, когда Саске ушёл.

— Я тебя понимаю, — серьёзно сказал он. — Это тяжело, когда друг кидает такие подляны, даттебаё.

— Он мне не друг! — мигом взвился Дейдара.

— Друг, — протянул Наруто, успокаивающе похлопав его по плечу. — Не был бы им, ты бы так не заводился.

Дейдара крепко стиснул зубы и, отпихнув джинчурики в сторону, быстро зашагал дальше. Постояв немного в раздумьях, Наруто последовал за ним; нагнал он подрывника в неработающем женском туалете на втором этаже. Продолжая хранить угрюмое молчание, Дейдара прикоснулся к нацарапанной на боку крана змейке и впустил в неё немного чакры. Умывальник тут же мелко затрясся, а затем ушёл вниз, открывая вход в трубу. На следующий же день после обнаружения входа в Тайную комнату Сасори, поработав какое-то время головой и руками, сделал новую систему открытия трубы: теперь умывальник реагировал не только на змеиный язык, но и на чакру, плюс ещё становился на законное место ровно через минуту после активации.

Быстро миновав длинный тоннель под озером, парни добрались до двери в Тайную комнату, тоже отворявшуюся теперь по мановению чакры. Каменные створки разошлись совершенно беззвучно, открывая взглядам престранную картину.

— Так, девочки, давайте ещё немного выше! — бодро кричал Первый Хокаге.

— Это не так-то просто, — сквозь зубы отозвалась Сакура, выше поднимая свою волшебную палочку. — Сложно левитировать такие большие предметы.

— Это что ещё за хрень, мм? — проворчал Дейдара, недоверчиво косясь на огромный, метров двадцати в длину кусок древесины в форме змеи.

— Это василиск, — преспокойно проинформировал новоприбывших Хаширама. — Мы решили убрать его, а то чего он лежит посреди Комнаты? Девочки очистили кости от остатков плоти, а я сделал футляр, чтобы ваш редкий змей сохранней был.

— А-а… ну ясно, даттебаё, — проговорил Наруто, так особо и не понявший суть мероприятия.

Тихо хмыкнув, Дейдара извлёк свою палочку и пошёл помогать девушкам; почесав затылок, Наруто присоединился к ним. Вчетвером они смогли, наконец, поднять деревяшку достаточно высоко.

— Всё, стоп! — скомандовал Первый. — Дальше я сам.

С силой оттолкнувшись, Хаширама в следующий миг уже приземлился на потолок. Сложив печати, он заставил длинные корни, выросшие прямо из камня, опутать футляр и накрепко привязать его к потолку.

— Готово, — улыбнулся Первый.

— И почему сразу нельзя было так сделать? — ворчливо осведомился Дейдара.

— Мне было интересно посмотреть на левитацию такой большой штуки, — пожав плечами, сообщил Хаширама как нечто само собой разумеющееся.

— Всегда поражался твоему таланту тратить время на ерунду, — лениво прокомментировал Мадара, с самым скучающим видом сидевший на плече статуи Слизерина и с высоты наблюдавший за действом.

— Ничего это не ерунда! — возразил Хаширама, спрыгнув обратно на пол. — Нам теперь здесь жить, и я хочу, чтобы это было удобно.

— Шиноби не должен переживать из-за отсутствия комфорта, — насмешливо бросил Учиха.

Сенджу вскинул бровь.

— И это ты мне говоришь?..

— Опять началось, — краем уха услышал Наруто слова Второго. — Мой брат даже после смерти не может перестать вести себя, как ребёнок.

— Мне кажется, вы чересчур строги к нему, Тобирама-сама, — заметил Четвёртый. — Всё-таки Хаширама-сама встретил друга, с которым не виделся так давно.

— И которого сам лично убил.

— Возможно, эту встречу Хаширама-сама расценивает как второй шанс для их дружбы.

Тобирама вздохнул.

— Ты слишком мягок, Минато, и слишком веришь в добро внутри других людей. Я не доверяю Мадаре, — сказал он жёстко. — Не доверял и никогда не буду.

Четвёртый пожал плечами. Тут он заметил стоящего неподалёку, украдкой косящегося в их сторону Наруто и подошёл к нему.

— Привет.

— Привет, — отозвался Наруто, чувствуя, как чаще забилось сердце.

— У тебя есть минутка? — Четвёртый казался радостным и смущённым одновременно. — Думаю, нам надо поговорить.

— Ага, — кивнул парень и вместе с ним отошёл подальше от остальных шиноби, за одну из колонн.

— Прости меня, Наруто, — начал Минато, когда они остались вдвоём. — Из меня вышел просто отвратительный отец.

— Это точно, — буркнул Наруто. Впервые в жизни ему так отчаянно хотелось выговориться, обвинять. — Ты запечатал во мне Девятихвостого, и из-за этого всё моё детство было сплошным адом. Взрослые меня боялись и говорили своим детям, чтобы они не общались со мной, поэтому у меня совсем не было друзей, даттебаё. Мне было так больно и одиноко, и никто меня не поддерживал, потому что ты бросил меня и умер! Когда ты сказал утром, что ты — мой отец, я сначала так разозлился, что хотел тебе врезать, правда, даттебаё!..

Голос дрогнул, и Наруто ненадолго замолчал, подавляя рвущиеся наружу эмоции. Минато виновато смотрел на сына, но не пытался возразить. Наруто знал, что ведёт себя недостойно шиноби и постарался взять себя в руки; тем более, что на самом деле он чувствовал совсем не так.

— Но потом я подумал и понял: если бы не ты — в смысле, если бы во мне не было Лиса, и я не вырос бы сиротой — наверное, я был бы сейчас совсем другим. В Конохе, глядя на твоё лицо на скале, я всегда представлял, как превзойду знаменитого Четвёртого, стану более крутым Хокаге, чем он — и это всегда было для меня очень большим стимулом, даттебаё. В общем, — он поднял взгляд на отца, — я не держу на тебя зла, пап.

— Я рад это слышать, — растроганно улыбнулся Минато, — хотя и не уверен, что заслуживаю твоё прощение. В любом случае, я рад, что мой сын вырос таким хорошим человеком.

— Ну, у меня были классные учителя, даттебаё, — проговорил Наруто, смущённо потирая затылок.

— Как я понял, вашу команду тренировал Какаши?

— Ага! Он суперский шиноби, хотя и опаздывает всегда, а потом на ходу сочиняет отмазки.

— Раньше он никогда не опаздывал, — заметил Минато и, нахмурившись, добавил: — Это был удел Обито.

— А ещё, — продолжил взахлёб рассказывать Наруто, игнорируя его серьёзность, которая сейчас не имела значения для него, — Какаши-сенсей постоянно читает эти извращенские книжки, которые пишет Эро-сеннин, даттебаё!

— Лично мне всегда больше всего нравилась первая книга сенсея, — сказал Минато. — «Повесть о бесстрашном ниндзя». Ты её читал?

— Нет, — помотал головой парень.

— Это действительно хорошая история, — улыбнулся отец. — Кстати, имя главного героя книги — Наруто. Мы с Кушиной назвали тебя в его честь, а Джирайя-сенсей стал твоим крёстным.

— Правда?! — воскликнул Наруто, а затем, вспомнив кое-что, клятвенно пообещал: — Я прибью Итачи, даттебаё!

— За что? — полюбопытствовал Минато.

— Он всё знал! — обиженно заявил Наруто. — И про то, кто мои родители, и про Эро-сеннина!.. И, главное, молчал же, гад!

— Он всё-таки АНБУ на сверхсекретном задании, — вступился за Итачи Минато. — Да и потом, Итачи даже в детстве был очень молчаливым и прекрасно умел хранить тайны. Мне очень жаль, что с Учихами так всё вышло, — он погрустнел. — Это ещё один мой промах: выживи я тогда, возможно, сумел бы переубедить Фугаку. Третий возлагал на меня столько надежд, когда предлагал пост Хокаге, а я не оправдал его доверие.

— Ты был очень крутым Хокаге, папа, все в деревне так считают! — подбодрил его Наруто.

Четвёртый ничего не успел ответить — как раз в этот момент вновь открылась дверь Тайной комнаты.

— О, а вот и остальные! — бодро приветствовал вошедших Хаширама. Выглянув из-за колонны, Наруто с удивлением обнаружил возле самой дальней от входа колонны по левой стороне большую деревянную восьмиугольную беседку с крышей, которой точно не было, когда парень и его отец отходили поговорить. — А мы тут занимаемся обустройством помещения.

— Не мы, а ты, — поправил его Мадара.

— Как всё прошло? — спросил Тобирама, пока его брат опять не начал препираться со старым другом.

— Без осложнений, — ответил Итачи, останавливаясь рядом с ним.

— А что Амбридж, мм? — полюбопытствовал Дейдара, избегая смотреть на Учиху.

— Мне показалось, ей было немного не до того, — произнёс Сасори самым равнодушным тоном. — Насколько могу судить, она так до сих пор и не нашла свою волшебную палочку, загадочным образом исчезнувшую утром.

— Не благодарите, — картинно раскланялся подрывник.

— Как я и думал, это снова вы, — вздохнул Итачи. — Дейдара, Наруто-кун, я же просил вас…

— Вообще-то нас Минерва-сан попросила, даттебаё! — стал оправдываться Наруто.

— Ей самой не улыбалось жабу отвлекать, вот она и запрягла нас, мм, — добавил Дейдара, по-прежнему глядя куда угодно, но только не на Итачи.

Повисла пауза.

— Нам всем есть, что обсудить, — нарушил молчание Второй.

— Пойдёмте, — Хаширама махнул рукой в сторону беседки, где, как заметил теперь Наруто, лежали подушки и футоны, созданные не иначе как при помощи волшебства. — Разговор будет долгим, поэтому давайте устроимся поудобнее.

Когда Первый уселся, скрестив ноги, на одну из подушек, Мадара занял место строго напротив него. Бросив беглый взгляд на Акацук — Дейдара плюхнулся на футон рядом с Хинатой, а Сасори присел на ограду беседки за его спиной, — Итачи устроился возле предка, и к нему тут же присоединился Саске. Чуть поколебавшись, Сакура подсела к ним, и Наруто, естественно, не мог пройти мимо товарищей по седьмой команде. Минато и старик Третий, до того не принимавший в бурной деятельности никакого участия, поглощённый какой-то книгой (если парень правильно разглядел, это была «История Хогвартса»), разместились по обе стороны от Первого, Анко устроилась на ограде, а Тобирама остался стоять на пороге, скрестив на груди руки и прислонившись боком к столбу.

— Итак, — заговорил Хаширама, когда все расселись, — начнём, пожалуй, с того, что сейчас творится в мире шиноби. Анко, Саске, расскажите нам.

— Всё очень запуталось, — сообщила Анко, наматывая на палец верёвку, на которой болтался кулон в виде змейки. — В Конохе до сих пор расследуют исчезновение шестёрки шиноби из храма в Стране Водопада, однако пока безрезультатно. Вдобавок к этому, проблемы нам доставляют Акацуки, — она взглянула на нукенинов; Дейдара тут же насупился, Сасори прищурился. — Хотя они и не нападают в открытую, мелкие подлые удары в спину с их стороны крайне противны.

— Что ещё за удары, даттебаё? — спросил Наруто, предчувствуя, что ответ ему не понравится.

— Сначала, расследуя ваше исчезновение, пропал Джирайя-сама, а буквально несколько недель назад в плен был захвачен Какаши.

— Какаши-сенсей в плену?! — Наруто стиснул кулаки и невольно метнул на Акацук злой взгляд.

— Так Обито будет сложнее вернуть свой второй Шаринган, — задумчиво заметил Итачи.

— Значит, это был Обито, — грустно вздохнул Четвёртый, — всё это время.

— Пап, ты его знаешь? — спросил Наруто.

— Я учил его, — отозвался Минато. — Его, Какаши и Рин. Однако мы все считали, что Обито погиб во время задания.

— У Учих просто потрясающее свойство восставать из мёртвых, — проговорил Тобирама, буравя Мадару крайне недружелюбным взглядом.

— Кстати об этом, — Минато тоже посмотрел на старшего Учиху, — Мадара-сан, когда шестнадцать лет назад было нападение Кьюби на Коноху, Обито, контролировавший его, назвался вашим именем. Вы не знаете, почему он так поступил?

Мадара ответил не сразу. На какой-то миг всем показалось, что и вовсе промолчит, но затем он наткнулся на взгляд Хаширамы и всё-таки сказал:

— Я сам приказал ему.

— Чего?! — воскликнул Наруто. — Ты же хрен знает когда умер!

— Это долгая история, — отрезал Мадара, — и рассказывать её у меня нет настроения.

Братья Сенджу быстро переглянулись: они явно намеревались добиться от Учихи ответа, но позже.

— В любом случае, сделать с этим мы ничего не можем, — произнёс Итачи. — Сейчас нам остаётся лишь накапливать и анализировать информацию.

— Продолжай, Анко, — кивнул девушке Третий.

— Моя команда по заданию Пятой собирала сведения. Мы шли сначала по следу Орочимару, а затем Кабуто, когда он, — она кивнула на Саске, — Змея убил.

— Убил? — Дейдара удивлённо вскинул бровь, а затем обернулся на Сасори, смотревшего на Саске с не совсем понятным выражением.

— Убил, — бесстрастно подтвердил Саске, — чтобы уйти. Я хотел сам найти Итачи, чтобы отомстить за клан, однако в планах Орочимару не было отпускать меня.

— Что-то не везёт Змею с Учихами, — насмешливо протянул Сасори.

— Раз ты убил Орочимару, — сказал Третий, — но сегодня именно он воскресил нас, логично, что вначале ты как-то поднял из мёртвых его.

— Проклятая Печать, — Саске отогнул воротник (видеть его в свитере и джинсах было очень непривычно, но Наруто и сам уже полгода одевался не как шиноби) и продемонстрировал всем метку на шее, — содержит в себе чакру и волю Змея; при помощи печати Анко я возродил его.

— Умно, — похвалил Третий.

— И мне дышится легче, — хмыкнула Анко.

— Орочимару сказал, что единственной целью нашего воскрешения была необходимость удовлетворить твоё любопытство, — кроваво-красные глаза Тобирамы не отрывались от лица Саске.

— Это так, — кивнул парень, смело встречая его взгляд. — После того, как Обито и Данзо открыли мне правду о миссии Итачи, у меня возникло несколько вопросов, на которые я не смог найти ответы самостоятельно.

— И какие же? — поинтересовался Хаширама. Чуть помедлив, собираясь с мыслями, Саске спросил:

— Что такое наследие деревни? Чем оно так важно, если мой старший брат принёс в жертву ради его сохранения весь наш клан? И что значит быть шиноби, считающим подобное нормой?

— Саске… — негромко начал Итачи.

— Подожди, — парень на удивление властно остановил его, подняв руку. — Я хочу услышать это от Первого.

— Что такое наследие деревни? — протянул Хаширама, задумчиво глядя на Саске. — Это сложный вопрос. Для того, чтобы ответить на него, стоит, пожалуй, рассказать историю кланов Сенджу и Учиха.

— Не думаю, что сейчас есть на это время, — произнёс Тобирама.

— А я думаю иначе, — просто сказал Первый Хокаге. — Мне кажется, эти молодые шиноби — не только Саске, остальные тоже — должны понимать, как зародилось то, что мы все сейчас называем Конохой… и чего нашему поколению это стоило.

— То есть, ты решил рассказать им всю историю сотворения мира, — закатил глаза Мадара.

— Вроде того, — кивнул Хаширама, — и, надеюсь, ты мне в этом поможешь — всё-таки твоё участие в сотворении этого мира тоже было немаленьким.

Мадара ответил ему неопределённо-равнодушным пожатием плечами и небрежным «хм». Привыкший к его манере держаться Хаширама воспринял это как «да» и повёл свой рассказ:

— Я, Тобирама и Мадара родились и выросли в тяжёлые годы постоянных войн, названные Эпохой воюющих кланов. Это было страшное время: фактически, все сражались против всех, каждый клан был лишь за себя, а редкие союзы и альянсы быстро распадались из-за предательства одной из сторон. Шиноби рождались, жили и гибли на поле боя, а средняя продолжительность их жизней составляла не более тридцати лет — и делала её такой высокая детская смертность. В то время ребята вдвое младше вас брались за оружие, выходили на битвы, но немногие из них из этих битв возвращались. Дети гибли практически каждый день, а их братья и сёстры, стоя над свежими могилами, со страхом гадали, смогут ли сами пережить следующее сражение.

В эту эпоху не прекращавшихся войн самыми непримиримыми противниками были кланы Сенджу и Учиха. Мы сражались друг против друга веками, и уже никто не помнил, с чего началась эта вражда, однако она передавалась от поколения к поколению, словно некая священная реликвия. Именно в битвах с Учихами погибло больше всего наших шиноби, а пришедшие им на смену горели желанием отомстить за убитых родственников; уничтожая врагов, они вызывали у них самих точно такие же чувства. Круг замкнулся. Казалось, ничто в мире не способно примирить два клана.

Именно тогда мы с Мадарой встретились впервые.

В тот год вражда между Сенджу и Учихами особенно обострилась. Мы вели постоянные бои за территорию на землях Страны Огня, однако ощутимых результатов никто добиться не мог. Наша база много недель находилась на одном месте, наиболее удобном для отправки шиноби с рейдами на зону влияния противников, стоявших лагерем за рекой. Я всегда был любопытен, поэтому хорошо изучил окрестности. Из всех мест мне больше всего нравилась река с её размеренным течением и галечными берегами; я часто приходил к ней, думая о том о сём, и всегда один. Это было моё тайное убежище, никто в клане не знал о нём, и ни единая душа меня не тревожила.

Но вот в один день, придя на излюбленное место, я застал там какого-то незнакомого паренька, — тёмные глаза Первого лукаво блеснули. — Я тогда очень удивился: не думал, что в мире есть кто-то более лохматый, чем Тобирама.

— Зато ты был сама прилизанность, — фыркнул Мадара, отводя с глаз длинную растрёпанную чёлку. — Ещё и позёр, к тому же: видел, что я тренируюсь бросать по воде камни, и счёл своим святым долгом влезть и начать мешать.

— Я просто показал тебе, как это делается. Да и вообще, когда ты попробовал меня удивить, твой-то камешек потоп…

— Умолкни, — у Мадары был такой вид, словно он отдал бы многое, чтобы только сию же минуту получить камень и запустить им в ухмыляющегося Хашираму. — Ты сам-то тогда чуть ли не каждое слово в свой адрес воспринимал как трагедию мирового масштаба и постоянно из-за всего огорчался,нытик.

— А на тебя лишний раз не взгляни, сразу смущался, неженка…

— Так, — внушительно вмешался Тобирама, чувствуя, что ещё немного — и рассказчики перейдут с личностей на серьёзную перепалку, — давайте уже дальше.

— Ладно, ладно,— кивнул старший Сенджу. — В общем, тогда мы тоже чуть не поругались. Но затем мы заметили, как по реке проплывал труп шиноби. Это событие заставило нас расстаться, однако, уходя, мы оба знали: новый знакомый тоже шиноби. Впрочем, не это заинтересовало меня в нём; хотя мы и были абсолютно разными, я чувствовал, что между нами есть какая-то связь.

Наруто вздрогнул и покосился на Саске. К своему удивлению, в ответ он получил точно такой же, как у него самого, удивлённо-понимающий взгляд.

— После этого мы не виделись довольно долго, — продолжил Хаширама. — То время стало очень непростым для меня: два моих младших брата, Итама и Каварама, погибли в сражениях с кланом Учиха. Отец запрещал нам с Тобирамой оплакивать их; он говорил, что своими слезами мы бесчестим память погибших. Брат всегда был послушнее меня и держался, а я не мог смириться с таким устройством мира, где детей посылали на передовую, а отцы, получая их останки, считали это нормой. Поэтому я уходил из лагеря к любимому месту на реке, чтобы иметь возможность побыть одному. После гибели Итамы я сидел на берегу, надеясь, что её воды смогут смыть мою грусть, чего, конечно же, не происходило. Тогда мы с Мадарой встретились снова.

— На его тоскливую физиономию страшно было смотреть, — произнёс Мадара, но неожиданно в его тоне не было насмешки, скорее даже наоборот. — Не сразу, но Хаширама сказал мне, что случилось с его братом. Я не мог его не понять: у отца нас было пятеро, но к моменту того разговора осталось всего двое. Каждый раз, приходя к той реке, я думал о том, как было бы хорошо прекратить войны. Я считал, что лучший способ для этого — открыться врагу, поделиться с ним своей болью и чувствами, взамен выслушать то, что беспокоит его самого. Однако это представлялось мне задачей невыполнимой: всё-таки никогда не знаешь, что на самом деле у человека на уме и на сердце, а чтобы породить доверие надо сначала поверить врагу и заставить его поверить тебе. В моих рассуждениях это был тупик, но я всё равно поделился своей мыслью с Хаширамой.

— Признаться честно, я был ошарашен, — тихо сказал Первый, — я уже и не надеялся, что найдётся хотя бы один человек, разделяющий мою точку зрения и желание изменить мир. Общие идеи и интересы сближали нас, и с того дня мы стали видеться чаще. Друг о друге мы не знали ничего, лишь имена, даже не называли, как предписывал закон военного времени, своих фамилий, но всё равно что-то толкало нас раз за разом возвращаться к реке.

Чем больше мы виделись, тем сильнее привязывались друг к другу. Мы стали вместе тренироваться, оттачивая боевые навыки, а кроме того говорили о будущем. Конечно, мы не всегда сходились во мнениях, но по ключевым вопросам у нас разногласий не возникало. Обоим было ясно, что необходимо становиться сильнее, чтобы наши голоса были, наконец, услышаны взрослыми. И я, и Мадара знали, что значит терять дорогих людей; у нас обоих осталось по одному младшему брату, и чтобы защитить их, мы были готовы на всё.

— Тогда-то и родилась идея создания селения, — взял слово Мадара. — Хаширама болтал без умолку о месте, где не будет войн, где шиноби будут получать задания в зависимости от своих способностей, где дети не будут умирать, а будут обучаться мастерству шиноби в специальной школе. Отдыхая после очередной тренировки на верхушке скалы, мы решили, что именно здесь будет находиться наша идеальная деревня.

— И именно там мы её в конечном счёте и построили, — весело заметил Хаширама. — То место, где мы встречались в детстве, впоследствии стало Конохой. В тот день я поклялся самому себе, что сделаю всё, чтобы воплотить нашу мечту в реальность… Кто бы знал, что следующая наша встреча на долгие годы похоронит надежду на её осуществление.

Мой отец, Сенджу Буцума, был лидером клана, мудрым и прозорливым шиноби. Он заметил, что я стал часто уходить куда-то, и приказал Тобираме проследить за мной, что он и сделал. Так что, когда я пришёл домой, отец вызвал меня к себе и сказал, что знает о моём друге; также он сообщил, что этот мальчик, к которому я так привязался, — сын лидера Учих, необычайно одарённый и опасный, убивший уже несколько взрослых шиноби нашего клана.

Положение было сложное: за дружбу с врагом меня вполне могли счесть в клане предателем. Чтобы не допустить этого, отец приказал мне при следующей встрече с Мадарой проследить за ним и добыть информацию об Учихах; в случае, если Мадара бы заметил меня, я должен был его убить. И чтобы удостовериться в том, что всё пройдёт гладко, отец собирался пойти со мной вместе с братом.

Сказать, что я был в отчаянии, значит ничего не сказать. Я слишком сильно привязался к товарищу, чтобы предать его и обречь на смерть; с другой стороны, не сделай я этого, от меня отвернулась бы семья, да и это могло поставить под угрозу жизнь Тобирамы. Всю ночь я размышлял, что такого предпринять, чтобы спасти их обоих, и в конце концов нашёл выход. Поэтому когда мы с Мадарой встретились в следующий раз и бросили друг другу через реку камни в знак приветствия, я предупредил его о ловушке при помощи надписи на камне.

— Я удивился, почитав это послание, — продолжил рассказ Мадара, — потому что сам отправил через реку точно такое же. Мой отец, Учиха Таджима, рассудил точно так же, как его заклятый враг, и тоже решил устроить засаду. И, когда мы с Хаширамой побежали прочь от реки, отцы и братья заняли наши места с оружием в руках.

На поле боя шиноби не имеют права поддаваться эмоциям. Срыв или просто даже секундная осечка означает смерть. Но в то же время отцы понимали, что их нервы не выдержат, если сыновья погибнут у них на глазах, ведь к такому зрелищу не может подготовить ни одна тренировка. Бессчётное количество боёв доказало, что Учиха Таджима и Сенджу Буцума равны в силе, поэтому исход боя должно было решить то, чей сын умрёт первым. Понимая это, они метнули оружие в наших младших братьев, скрестивших мечи, борясь между собой.

В тот момент моё тело двигалось само по себе. Кинув камень, который всё ещё держал в руке, я отбил кунай, направленный в Изуну; боковым зрением я видел, что Хаширама сделал для своего брата то же. Мы с ним вернулись, посмотрели друг другу в глаза, теперь уже зная, кто есть кто.

Оставалось сделать только одно. И я сделал — знал, что Хаширама не сможет: отказался от нашей дружбы, чтобы защитить своего брата, последнего, оставшегося в живых. В тот момент пробудился мой Шаринган.

— После этого Учихи отступили, — произнёс Хаширама, — и мы тоже вернулись домой. Отец так и не рассказал никому о том инциденте, наказав мне и Тобираме тоже молчать. Новая наша встреча с Мадарой состоялась уже на поле боя. День за днём мы сходились в схватках, раз за разом ранили, жгли и избивали друг друга, но ни один не мог одержать полную победу. Так прошли годы; мы и не заметили, как выросли, похоронили отцов и сами возглавили кланы. Бывшая когда-то дружбой, вражда не утихала ни на миг, и казалось, что выхода из этого неспешно текущего ада нет.

Но вот настал день, когда в одном из боёв был тяжело ранен Изуна; мгновенно забыв о сражении со мной, Мадара бросился на помощь брату. Учихи были разгромлены в тот раз, а мы с Тобирамой преграждали их предводителям путь для отступления.

— Тогда я весьма ясно представил свою смерть, — хмыкнул Мадара, старавшийся скрыть за циничным равнодушием какие-то другие, не до конца понятные Наруто чувства.

— И следовало наградить тебя ею, — процедил Тобирама, стискивая ткань водолазки. — Однако мой брат решил проявить мягкость.

— Тоби, — покачал головой Хаширама, и столько всего: тепла, лёгкого укора, заботы — было в этом обращении, что даже колючий Второй немного оттаял. — Неужели я мог поступить иначе? Друг моего детства стоял передо мной с истекающим кровью братом на плече — как я мог не отпустить его? К тому же, на их месте вполне могли оказаться мы с тобой.

— И я не уверен, что отпустил бы вас, — прошипел Мадара.

— Зато я уверен, — просто сказал Хаширама.

Мадара пренебрежительно фыркнул, но затем вздохнул.

— Отпустил бы, — нехотя признался он. — Но Изуна бы — нет. Сострадания к Сенджу у него не было и в помине. Но тем не менее, — через силу добавил он, посмотрев на Тобираму, — незадолго до конца брат сказал мне, что смерть от твоей руки была честью для него.

— Для меня же была честью каждая битва с ним, — чуть склонив голову, ответил Второй, несколько удивлённо, но несомненно искренне. — Изуна был хорошим шиноби, его взгляды на мир были близки к моим, и я уважал его.

— Знаете, — проговорил Хаширама угрюмо, — в тот момент, мне кажется, мы все совершили главную ошибку во всей этой истории: удержи мы с Тобирамой вас тогда, я смог бы вылечить Изуну, а с тобой, Мадара, мы бы договорились, ведь больше всего после благополучия брата ты желал мира. Но что вместо этого сделал я? Предложил — от всего сердца, да, но совершенно голословно — заключить перемирие и объединиться. Это из-за моей слабости и нерешительности так всё обернулось.

— Гноби себя, гноби, — бросил Мадара, его самобичеваниями в определённой мере наслаждавшийся. — Это очень поднимает твой авторитет в глазах молодёжи.

— Ты тоже хорош, — парировал Тобирама, пока Первый с самым грустным видом молчал. — Ты знал, что брат первоклассный медик, да и на его предложение был согласен, уже хотел протянуть руку — но послушался раненного Изуну, известного противника альянса между нами. Если бы ты не потакал брату во всём, прояви ты тогда характер, он был бы жив.

Мангекью Шаринган вспыхнул в глазах Мадары, и за долю секунды его окутала холодная синяя чакра. Вокруг Тобирамы тоже стала собираться чакра, как вдруг вмешался Хаширама.

— Прекратите! — он повысил голос и сурово посмотрел на спорщиков. — Тоби, я знаю, Изуна тебе нравился, но теперь уже ничего не изменишь! А ты, Дара, если хоть пальцем тронешь моего братишку — выдеру тебя, как в прошлый раз!

Сложно было сказать, у кого из двух шиноби лицо перекосило больше.

— Изуна мне не нравился, мы просто испытывали друг к другу взаимное уважение, — процедил Второй и хотел было добавить что-то ещё, но тут отклинило Мадару:

— Не смей называть меня этой кличкой!

— Ты что, даже после смерти будешь на это обижаться? — мигом растеряв всю серьёзность, поддразнил его Сенджу.

— Я не обижаюсь, я бешусь! — вспылил Мадара. — И что ещё за «выдеру», а?!

— Ты что, не знаешь? Выражение есть такое: «надрать задницу»; я его просто чутка укоротил…

— Укоротил?! Я тебе сейчас язык укорочу!..

— А знаете, мальчики, — вполголоса поделилась с товарищами по команде Сакура, ошарашенно, как и они, наблюдая за набиравшей обороты ссорой, — вы очень даже неплохо ладите.

— Это точно, даттебаё, — пробормотал Наруто, хотя ему и казалось, что Первый раздразнил Мадару нарочно.

— Не могу поспорить, — неожиданно поддержал Саске.

— Мадара-сан, прошу, успокойтесь, — Итачи как обычно решил взять на себя роль блюстителя спокойствия.

— Нам только битвы между основателями Конохи сейчас не хватало, мм, — буркнул Дейдара, настороженно следя за движениями шиноби.

Минуту спустя Мадара всё-таки угомонился, хотя и продолжал буравить Хашираму крайне злым взглядом. Унявший свой гнев ещё раньше Тобирама теперь был просто мрачен, но это, в принципе, было его обычное состояние.

— А что случилось после той битвы, Хаширама-сама? — спросил, чтобы разрядить обстановку, Минато.

— Новая битва, — отозвался Первый, — на которую Мадара пришёл с новым оружием: Вечным Мангекью Шаринганом. Не считая Долину Завершения, это, пожалуй, был самый страшный наш бой; длился он целый день, и мы использовали свои мощнейшие техники, разнесли местность на много километров вокруг. Однако в конце его Мадара лежал на земле — впервые за всё время.

— Отрадная картина, — произнёс Тобирама, уже полностью вернувший всё всегдашнее хладнокровие. — Только когда сражение закончилось, мы с шиноби нашего клана подошли ближе — брат запретил кому-либо вмешиваться в битву — и увидели Хашираму сидящим возле поверженного врага. Все очень обрадовались развязке затянувшегося противостояния глав двух кланов; видя, что брат устал, я сам занёс клинок, чтобы добить Мадару. Однако Хаширама меня остановил.

— Я снова предложил Мадаре объединиться, — сказал Первый, то и дело поглядывая на всё ещё недовольного друга, — напомнил про наше обещание и детскую мечту.

— Всегда умел находить момент, — фыркнул тот. — Я был побеждён, унижен, только что потерял брата — и тут ты такой весь из себя миротворец лезешь со своим безумным планом по основанию деревни, а за твоей спиной стоит Тобирама, занося надо мной тот самый меч, которым убил Изуну.

Впрочем, смерть казалась мне лучшей из возможных альтернатив. Однако Хаширама со своим обычным ослиным упрямством отправлять меня на тот свет не желал, более того, не позволял это сделать другим. Только бы Хаширама отвязался, я бросил ему, что для того, чтобы вновь заслужить моё доверие, ему нужно убить либо себя, либо своего брата. Как я и рассчитывал, Тобирама сразу взвился, стал доказывать необходимость убить меня немедленно и покончить с этим цирком. Но Хаши, — он выделил тоном это слово, давая понять, что всё ещё обиду не забыл, — ведь у нас редкостный дурак. Вместо того, чтобы прислушаться к здравым рассуждениям брата, он сказал на полном серьёзе: «Спасибо, Мадара. Я знал, что мы сможем договориться», снял доспех и приставил кунай к животу.

— Мне тогда стало действительно страшно, — проговорил Второй, сводя на переносице белые брови. — Неужели мой брат готов был пожертвовать всем, собой, в первую очередь, чтобы только заключить союз с кланом этого ненормального? Хаширама приказал нам, своим товарищам, без возражений позволить ему убить себя, а после его смерти не трогать Мадару и прекратить все сражения с Учихами. А затем сказал: «Прощайте», и нанёс удар.

— Спектакль пошёл не так, как я планировал, — вздохнул Мадара. — Позволить этому идиоту убить себя было бы недостойно; стали бы говорить, что справиться с Хаширамой я смог только хитростью, а это обрекло бы меня на презрение воинов.

— Не скромничай, Мадара, — весело и подзуживающее улыбнулся Первый. — Признай, у тебя просто всё ещё сохранились ко мне тёплые чувства.

— Тысячу раз успел пожалеть, что остановил тогда твою руку.

— Но ведь врёшь же.

— Пошёл к чёрту.

— Так или иначе, — произнёс Тобирама, — с горем пополам мы наконец заключили союз. Должен признать, это оказалось не так плохо, как звучало — оба клана настолько устали враждовать, что с радостью пошли на сотрудничество.

— Мы начали строительство деревни, о которой мечтали, — глаза Хаширамы радостно заблестели. — Все усердно трудились бок о бок, старые противники теперь помогали друг другу строить дома — и это было чудесно. Несколько позже пришло предложение от феодала Страны Огня об объединении, и мы его с удовольствием приняли. Так была создана система «Скрытое Селение — Страна», существующая и по сей день.

Постепенно к нашему альянсу стали присоединяться другие кланы. Деревня росла и набирала влияние, и вскоре феодал потребовал от нас назначения её официального представителя — а по сути и руководителя.

— Новую должность Хаширама назвал «Хокаге», — сказал Мадара, — и предложил её мне.

— Вам?! — удивилась Сакура.

«У Первого точно не все дома», — подумал Наруто с некоторым благоговением.

— А что плохого в том, чтобы Хокаге стал Учиха? — холодно уточнил Саске.

— Ничего, конечно же, Саске-кун! — поспешила заверить его Сакура. — Просто это так… неожиданно.

— Не то слово, — согласился Тобирама. — Когда я услышал об этом, меня чуть удар не хватил. Мой брат, конечно, эксцентричный, но это было уже чересчур.

— Эй, я вообще-то всё ещё здесь, — проворчал Хаширама, помахав рукой.

— Я тоже, — заметил Мадара, прищурившись. — Но вы продолжайте свои обсуждения, не стесняйтесь.

— Своё мнение я от тебя никогда не скрывал, — ощетинился Второй.

— Брось, из Мадары бы получился классный Хокаге! — мгновенно взбодрившись, перебил Хаширама только было открывшего рот друга. — Он много чего для деревни сделал, да и название придумал тоже он.

— В самом деле? — спросил Итачи у предка.

— Да, — кивнул тот. — Я тебе не говорил?

— А вы много общаетесь? — полюбопытствовал Первый. — Мы, конечно, знакомы недолго, но Итачи мне по характеру Изуну напоминает. Хотя чисто внешне на него больше Саске похож, даже очень, я бы сказал. Как считаешь, Тобирама?

— У меня-то ты почему спрашиваешь? — мрачно уточнил Второй. — С каких пор я стал специалистом по Учихе Изуне? Хотя нет, не отвечай, — быстро добавил он. — А то опять ляпнешь что-нибудь.

— Ты меня, похоже, как-то не так понял, — задумчиво констатировал Хаширама. — Вот и в тот раз тоже: я хотел, чтобы Мадара, потерявший брата, почувствовал себя нужным нам всем, деревне, её жителям, чтобы он хотел их всех защищать…

— Всё равно, это должен был не ты решать, а жители деревни, — прервал его Тобирама.

— А они все поголовно были за Хашираму, — добавил Мадара. — Даже мой клан.

— Короче, должность Хокаге свалилась на меня, — сказал Первый. — Нет, не поймите меня неправильно, я был очень рад, ведь это означало поддержку жителей Конохи, но мне было обидно за друга.

— А, ну конечно, сделай меня крайним, — фыркнул Мадара. — Ты просто терпеть не мог совещания и визиты к феодалу и хотел спихнуть это на меня.

— Неправда!..

— Но это и к лучшему, — продолжил Мадара, не слушая его, — что меня не выбрали.

— Тут согласен, — протянул Тобирама.

— Кто бы сомневался. После того, как у меня появился Вечный Мангекью, ты совсем перестал доверять мне, всё что-то вынюхивал про Шаринган.

— Потому что я знаю, откуда Вечный Мангекью берётся!..

— Довольно, Тобирама, — вдруг резко одёрнул его старший брат. — Это внутреннее дело Учих, не лезь в него.

Недовольно поморщившись, Второй всё-таки отступил и вновь прислонился к столбу. Бросив на него последний предупреждающий взгляд, Хаширама повернулся к Саске.

— В общем, всё началось эрой войн и страданий, а закончилось объединением заклятых врагов и построением идеального селения шиноби. Деревня, рождённая из надежды на достижение мира — вот что такое Коноха. Я стал её Первым Хокаге — лидером, защитником, и всё вроде было хорошо. Вот только, — он нахмурился, — Мадара ушёл. Почти без объяснений.

— Я сказал всё, что тебе требовалось знать, — отрезал Мадара. — У меня появилась новая цель, понять которую ты был не в состоянии.

— Неужели она стоила того, чтобы бросить деревню, которую мы создали вместе? Неужели это ради неё ты вынудил меня тебя убить?

— Я тебя не вынуждал.

— Ты нападал на Коноху. Я не мог допустить, чтобы ей навредил кто-то, даже мой названый брат.

— Вот видишь, — Мадара усмехнулся, — в конце концов ты, кричавший, что мы с тобой вместе горы свернём, убил меня ради деревни. Тьма проникла и в твоё сердце, признай.

— То, что я сделал, было не из-за тьмы, а из-за любви к деревне, — серьёзно возразил Хаширама. — Коноха — место, объединившее все кланы, где дети больше не гибли в напрасных войнах, тот луч света, который должен был привести окружающий мир к порядку.

— Тогда что есть миссия, которую ваши преемники дали Итачи? — проговорил Саске. — Разве это — не доказательство тьмы деревни?

Хаширама вздохнул.

— Не могу отрицать, — произнёс он негромко, — в Конохе и в самом деле есть тёмная сторона. И да, именно из-за её наличия Итачи пришлось взвалить на себя это бремя. Целью твоего брата, как и моей, было защитить Коноху, чего бы это ни стоило.

— Я погиб на поле битвы во время Первой мировой войны шиноби, — сказал Второй Хокаге. — Мощнейшая команда в истории Скрытого Облака готовилась атаковать нас, и чтобы дать своим ученикам и товарищам время спастись, я вышел на этот бой в одиночку.

— Ценой своей жизни, — продолжил Третий, — я остановил атаку на Скрытый Лист Орочимару, моего ученика, одно время даже бывшего кандидатом на пост Хокаге.

— Когда Девятихвостый напал на деревню, — произнёс Четвёртый, — при помощи Шики Фуджин, смертельной для применившего её, я запечатал Лиса в Наруто, чтобы предотвратить разрушение Конохи.

— А я умер ради своей мечты, — сказал Мадара. — Ну и ещё потому что слишком любил сражаться с Хаширамой, — добавил он с саркастичной ухмылкой.

Саске на минуту задумался.

— Получается, шиноби — это те, кто принимает тяжёлые решения для достижения своих целей, будь то защита близких или план по захвату мира.

— Да, думаю, это определение хорошо подходит, — кивнул Хаширама; он выждал немного, давая парню время, чтобы задать новый вопрос, но Саске продолжал задумчиво молчать, и Первый повернулся к старому другу. — Так всё же, что у тебя была за цель?

Мадара покосился на него и тихо фыркнул, но отвечать не торопился.

— «Глаз Луны», — сказал за предка Саске.

Теперь Мадара хмуро глянул на парня, затем на его брата.

— Не я рассказал об этом Саске, — уверил его Итачи. — Но и вправду, откуда ты узнал?

— Твой напарник, — отозвался Саске.

— Кисаме?! — Дейдара насколько изумился, что даже на старшего из братьев Учих взглянул. — Откуда он-то мог узнать, мм?!

— Нет, не от меня, — покачал головой Итачи. — От нашего Лидера, наверное.

— А он откуда? — осведомился Сасори, когда подрывник, к удивлению, не продолжил допрос; создавалось такое ощущение, что Итачи и Дейдара что-то знали, чего не знал Сасори, и последнему это определённо не нравилось.

— От Обито, — произнёс Итачи после лёгкой заминки.

— Я запутался, — буркнул Наруто, потерявшись в пучине их перипетий. — Что вообще за «Глаз Луны» такой, даттебаё?

— Идея погрузить мир в Бесконечный Цукиёми, — ответил Саске. — В нём было бы всё: деревни, люди, звери, растения… и это всё утратило бы свой смысл, навечно застыв в иллюзии. Всё, за что принесли себя в жертву Итачи, Учиха Изуна, вы, Хокаге, просто превратилось бы в ничто.

— И это твой план?! — вскричал Хаширама, подаваясь вперёд. — Мадара, это же бред!

— Ничего не бред! — огрызнулся тот. — Задумка была хороша.

— Ты хотел всех погрузить в свою иллюзию — что тут хорошего?!

— А то, что тогда бы точно никто не погибал напрасно — я бы за этим следил.

— В Бога хотел поиграть, дурак зазнавшийся?!

— Не смей так называть меня!..

— Пожалуй, обсуждение продолжим в другой раз, а сейчас вам лучше уйти, — обратился Тобирама к остальным шиноби, не сводя настороженного взгляда с основателей Конохи, вокруг которых вновь стала собираться мощная чакра. — Они слишком долго терпели, теперь уж точно не выдержат.

— Нельзя ли их как-то увести с территории школы? — обеспокоенно спросил Итачи.

— Я могу использовать Хирайшин и перенести их на то плато, где мы оказались утром, — негромко сказал Минато. — Я на всякий случай оставил там свой кунай с печатью.

— Хороший план, — одобрил Тобирама. — Тогда бери моего брата, я займусь Мадарой — я тоже оставил метку в том месте.

Четвёртый кивнул. Вдвоём они подошли к препирающимся шиноби, не замечающим ничего вокруг, положили руки им на плечи — и все четверо исчезли.

— Офигеть! — воскликнул Наруто. — Я слышал об этой технике, но не думал, что она так круто выглядит, даттебаё!

— А что это? — полюбопытствовал Дейдара.

— Техника летающего Бога грома, — провозгласил Третий с очень подходящим ему видом мудрого старца. — Мгновенное перемещение к соответствующей печати. Это дзюцу было разработано Вторым Хокаге, а Четвёртый обучился ему, и именно благодаря применению этой техники на поле боя его прозвали «Жёлтой Молнией».

Не успел он закончить, как в Тайной комнате вновь возникли двое Хокаге, взъерошенные, Тобирама — со свежим порезом на плече.

— Ненавижу Мадару, — прорычал он. — Одни проблемы от него.

— Они будут сражаться, да? — спросила Хината.

— Будут, — вздохнул Минато.

— А они не разнесут здесь всё? — поинтересовалась Анко обеспокоенно. — И ещё: их маги не запалят?

— У моего братца, к счастью, когда он заметил, что замок совсем недалеко, включился режим «Увести Мадару подальше», — отозвался Тобирама. Порез на его руке тем временем благополучно затянулся. — Ничего, на Хашираме моя печать; через пару часов проверю, как они там.

— Ну, не убьются уж точно, мм, — с претензией на юмор заметил Дейдара. — И так уже мертвы.

— Идите-ка вы лучше все спать, — поторопил их Третий Хокаге. — Время уже за полночь.

— И что, даттебаё?

— Иди, — Минато мягко потрепал сына по волосам. — И не надо грубить старшим.

— Ладно, пап, как скажешь.

— Неужели, — звонко прошептала Сакура, когда они шли по тоннелю, — теперь Наруто научат хорошим манерам?

— Сомневаюсь, что это возможно, — хмыкнул Саске.

— Да уж, Наруто у нас — тяжёлый случай, — тоном эксперта сообщил Дейдара.

— «У нас»? — Анко вскинула бровь.

— Анко, я, кажется, объяснял тебе…

— Рикудо великий, только не начинай опять, Учиха!

— Так всё по-старому? — с надеждой спросил Наруто, взглянув на нукенинов.

— По-старому, — с весьма двусмысленной улыбкой отозвался Сасори. — Тихая вражда…

— Мелкие подляны… — подхватил его напарник, и Хината укоризненно посмотрела на своего парня.

— Всё будет нормально, Наруто-кун, — заверил его Итачи.

— Конечно будет! — Дейдара премило улыбнулся. — Вот изобью я тебя, сволочь, до полусмерти — и сразу же будет!

— А почему только до полусмерти? — спокойно уточнил Итачи, жестом останавливая хотевшего было вступить в разговор брата.

— Видимо, у Дейдары к тебе, как выражается Первый, «тёплые чувства», — протянул Сасори.

— Сасори-но-Данна, да чтоб вас!..

— А тут весело! — засмеялась Анко.

— Это точно, — хмыкнул Наруто.

Тяжело дыша, двое шиноби сидели на промёрзлой земле спинами друг к другу.

— Всё, — сказал Хаширама, сглотнув. — Хватит на сегодня.

— Только не думай, что я с тобой закончил, — буркнул Мадара, но тут же откинулся назад и лёг на ещё не примятый снег.

Тихо усмехнувшись, Хаширама тоже лёг, так, чтобы их головы оказались на одном уровне. На безоблачном небе серебрился серп молодого месяца и блестели далёкие звёзды. Какое-то время тишину не нарушало ничто, кроме выравнивавшегося дыхания недавних противников.

— Похоже, перемещение в этот мир отняло у меня больше чакры, чем я думал, — долгое молчание всегда было для Хаширамы смерти подобно, — да и с балансом Инь-Ян после этого какая-то ерунда… Но с тобой-то что?

— В каком смысле?

— Ты сегодня сражался как-то по-другому.

— Хаширама, я понятия не имею, о чём ты.

— Ну, — протянул Первый, стараясь подобрать слова, — мы ведь с тобой столько раз сражались и стили боя друг друга знаем превосходно. Так вот сейчас ты двигался как-то… не, знаю, плавнее, что ли.

— Хочешь сказать, обычно я резкий? — фыркнул Мадара.

— Чрезвычайно. А в этот раз, — Хаширама тихо засмеялся с пришедшего ему на ум сравнения, — прямо как кот.

Со стороны Мадары реакции неожиданно не последовало. Удивившись, Хаширама повернул голову в его сторону; судя по чуть закушенной губе и отстранённому взгляду, направленному в небо, в друге шла борьба «рассказать — не рассказать». Впрочем, Мадара, как и зачастую, выбрал второй вариант.

— У тебя голова, похоже, набита опилками, — бросил он, но злости в его тоне не чувствовалось.

— А вот и неправда! — делано обиделся Хаширама. — Между прочим, меня до сих пор все считают гением и даже называют Богом шиноби — так Сару и Минато сказали!

— Дурак ты, Хаширама, — протянул Мадара, наконец изволив повернуться к нему. — Дураком жил, дураком умер, дураком возродился.

Неожиданно Хаширама поймал себя на том, что не может отвести глаз от лица друга — и вдруг в полной мере осознал, как на самом деле скучал по Мадаре. Скучал по колкостям, сопровождавшимся едва уловимой улыбкой. По тому, как вечно блестят его глаза: то азартно и хищно, то насмешливо-надменно, часто вызывающе, а иногда — просто озорно.

— Ну и долго ты будешь на меня пялиться? — осведомился Мадара, почти не мигая глядя на него.

— Прости, — сказал Хаширама и отвёл взгляд. — Я просто соскучился.

Мадара хмыкнул и, медленно протянув руку, несильно стукнул его кулаком по лбу.

— Дурак.

— Сам не лучше, — мгновенно парировал Хаширама, оттолкнув его руку. Ощущения от прикосновения теперь, в этом теле, были всего лишь жалкими отголосками, но даже так Первый почувствовал, как холодна рука друга. — Уже замёрз?

— Ты удивительно догадлив, — он вообще постоянно мёрз, хотя об этом почти никто и не догадывался: ещё в юности Мадара приловчился постоянно гонять огненную чакру по своей системе циркуляции, и оттого любому, кто к нему прикасался, казалось, что он всегда горячий. Но сейчас, после боя, у обоих шиноби чакры почти совсем не осталось, и Мадаре пришлось отказаться от самообогрева.

— Тогда, может, давай вернёмся?

— Мы ушли далеко от замка, обратный путь займёт много времени, — Мадара поёрзал немного и в конце концов согнул одну ногу в колене, а руки заложил за голову. — Нет смысла суетиться. Уже полночи прошло, так что скоро твой братец непременно заявится нас проведать.

— Тоже верно, — согласился с ним Хаширама и тоже устроился поудобнее. — Что будем делать, пока ждём?

— Смотреть на звёзды… и мечтать.

========== Глава 6. Работа АНБУ ==========

Будильник звенел и надрывался, но Шикамару продолжал неподвижно лежать на кровати, индифферентно глядя в потолок. Звук раздражал, как и необходимость вставать и опять плестись в ту тесную конуру, что гордо величалась рабочим кабинетом, но Шикамару всё-таки сделал над собой усилие и поднялся. Выключив будильник, парень какое-то время просто постоял посреди комнаты, неспешно почёсывая живот, позволяя лениво течь в своём мозгу приятным мыслям о том, как классно было бы прогулять работу; это продолжалось до тех пор, пока его не прервал решительный стук в дверь.

— Шикамару, ты встал? — с претензией на недовольство осведомилась мать. — Я слышала будильник.

— Да, мам, сейчас спущусь, — отозвался Шикамару, одновременно ругая и благодаря не в меру громкий сигнал прибора.

— Поторопись! — вскоре стали слышны шаги Ёшино, удалявшейся от комнаты сына.

Широко зевнув, Шикамару неспешно потянулся и без особой охоты принялся одеваться. В последнее время его существование фактически сводилось к тому, что он вставал утром, приходил в штаб АНБУ, полдня пересматривал по миллионному разу материалы, касавшиеся исчезновения Наруто и остальных, после чего до вечера шатался по Конохе, иногда останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов со знакомыми, а вечером играл с Асумой или отцом в шоги. Казалось бы, вот оно — воплощение его давней мечты о жизни без геморроя, но к своему немалому удивлению парень вдруг обнаружил, что с радостью променял бы это спокойствие и размеренность на новую информацию по своему делу, на какую-нибудь зацепку, которая помогла бы ему отыскать ключ к загадке.

Когда в их кабинет пару недель назад зашли Шикаку и Иноичи, готовые выслушать наработки, Шикамару и Неджи были полны энтузиазма. Их теория была принята старшими шиноби весьма благосклонно, и даже был сделан доклад Цунаде, которая затем лично поблагодарила парней за хорошую работу… но с тех пор подвижек не было совсем. Отсутствие новых сведений выбивало у Шикамару почву из-под ног; он мог в считанные часы разрабатывать новые теории, используя на полную всю доступную информацию, даже её крупицы, но теперь всё было иначе. Кроме того, сложившаяся ситуация — он знал — нервировала и напарника; после того, как расследование получило официальный ход, Неджи обрадовался, расценивая это как хороший знак, и неожиданный тупик выбил его из колеи. Так что аналитической команде оставалось только гадать, гадать и ждать, когда случится чудо и удача повернётся к ним не филейной своей частью.

На кухне, когда Шикамару туда спустился, как всегда было тепло и вкусно пахло. Мать что-то тихо напевала, нарезая овощи и закидывая их в стоявшую на плите кастрюлю. «Да уж, — подумал парень, усаживаясь за стол, — вкусная еда в любое время — это однозначный плюс жизни с матерью-домохозяйкой».

— А где отец? — полюбопытствовал он, наливая себе чай; в последнее время всё семейство обычно завтракало вместе.

— Его вызвала к себе Цунаде-сама, — мать оторвалась от своего занятия и села напротив. — Не знаю, что случилось, но, судя по всему, это серьёзно.

— Ясно, — протянул Шикамару и, не удержавшись, зевнул.

Ёшино мягко улыбнулась и придвинула к нему тарелку с онигири.

Перекусив, Шикамару закутался в плащ и по свежевыпавшему снегу побрёл в штаб АНБУ. Здание встретило его угрюмой тишиной — что, впрочем, было нормой, — идеально соответствовавшей настроению Нары. Не встретив по дороге ни единой живой души, Шикамару доковылял до своего кабинета и, отперев дверь ключом, включил свет. Лампа несколько раз моргнула, но всё-таки зажглась, продолжая время от времени мерцать, и парень шагнул в помещение, осторожно пробираясь между листами с отчётами и заметками, разбросанными на полу. По-хорошему, стоило бы убрать этот бардак, но Шикамару вместо этого плюхнулся на сгруженные в углу подушки; вот когда придёт Неджи, уборки будет уже не избежать, а раньше браться за неё парень не собирался.

Неджи появился буквально минут десять спустя. На ходу разматывая длинный шарф, он вступил в кабинет в довольно мрачном расположении духа, которое усугубилось ещё больше, стоило ему заметить беспорядок.

— Шикамару? — требовательно произнёс он.

— Это ко мне вчера после того, как ты ушёл, заглянул Киба, — пояснил парень, зевая.

У Неджи нервно дёрнулась бровь.

— Развал устроил Киба, а убирать нам?

Ответ не имел смысла, поэтому Шикамару лишь лениво пожал плечами. Поджав губы, Неджи повесил свой плащ на крючок рядом с плащом товарища и склонился, чтобы подобрать первый лист. Делать было нечего, и Шикамару с тихим вздохом поднялся и стал помогать ему. За неспешной уборкой шиноби провели почти час; они как раз заканчивали, когда в дверь кабинета коротко постучали.

— Да? — отозвался Неджи, поворачиваясь ко входу.

Дверь неслышно отворилась, и перед парнями предстал АНБУ в полной амуниции и белой маске с коричневыми полосками на щеках, напоминавшей собачью морду.

— Приказ от госпожи Хокаге, — произнёс он, останавливаясь на пороге. — Ваша группа должна незамедлительно отправиться в ущелье Десяти Ходов. Команда сенсоров АНБУ предположительно обнаружила там нечто, касающееся вашего расследования.

Парни быстро переглянулись.

— Идём, — кивнул Неджи, беря со стола чистый свиток и карандаш.

Шиноби из спецотряда развернулся.

— Извините, — окликнул его Шикамару. — Могу я попросить вас известить Инузуку Кибу о случившемся? Нам может пригодиться его помощь.

— Хорошо, — секунду помедлив, кивнул АНБУ.

— Он сейчас должен быть дома, — добавил Шикамару. — Пожалуйста, передайте ему, что мы будем ждать его у главных ворот.

Снова кивнув, АНБУ удалился, и парни, прихватив плащи, тоже поспешили прочь из штаба. С бледно-серого неба на Коноху вновь падал снег, укрывший за ночь плотным слоем крыши домов. Мимо идущих через селение шиноби то и дело со смехом проносились дети, кидавшиеся снежками, лепившие снеговиков, с восторженным визгом катавшиеся с ледяных горок, в которые превратились некоторые склоны. А вот Котецу и Изумо, как обычно дежурившим у главных ворот, было явно не до веселья.

— Я тут скоро сам в снеговика превращусь! — посетовал Котецу, когда парни подошли к посту.

— С-сегодня х-холодно, — стуча зубами, проговорил его друг, пряча нос в складках шарфа. — Ребят, у вас, случаем, нет с собой горячего чая?

— Не-а, — покачал головой Шикамару, мысленно посочувствовав бедолагам. — Ничего, смена скоро кончится.

— Только это и радует, — буркнул Изумо.

— А вы сами чего тут? — полюбопытствовал Котецу.

— Новая миссия, — отозвался Шикамару, оглядываясь через плечо на улицы деревни.

— И что, опять включает в себя сопровождение посла? — с ехидной улыбочкой поддел его Котецу.

— Нет, — отрезал Неджи, всё ещё бывший не в духе.

Не решившись больше действовать на нервы Хьюге, чунины замолчали и вернулись к своему бдению. В тишине прошло ещё минут пять; затем раздался мягкий топот лап, и к посту подскочил, бешено виляя пушистым хостом, Акамару.

— Привет, народ! — бодро поздоровался со всеми Киба, восседавший на спине питомца. — Ну что, выдвигаемся?

— Да, — коротко ответил Неджи и первым вышел за пределы Конохи.

Киба проводил его озадаченным взглядом.

— Чего это с ним? — вполголоса спросил он у Шикамару.

— Ему не понравился развал, который ты вчера у нас учинил, — хмыкнул тот, вместе с товарищем последовав за Неджи. Киба закатил глаза и проворчал что-то, но лично Хьюге ничего высказывать не стал.

Ущелье Десяти Ходов, названное так из-за тоннелей, вырубленных когда-то давно кем-то прямо в скалах и соединявших между собой некоторые из множества естественных пещер, находилось примерно в часе энергичного бега на юг от Конохи. Когда парни прибыли на место, их уже ожидали там четверо АНБУ, в том числе и доставивший сообщение.

— Вы здесь, — произнёс он, чуть приметно одобрительно кивая. — Осмотрите всё как следует, — АНБУ указал на завал там, где раньше наверняка была одна из пещер.

— На основании чего вы сделали вывод, что произошедшее здесь как-то связано с нашим расследованием? — деловито осведомился Шикамару. Неджи отошёл чуть в сторону и активировал Бьякуган, а Киба и Акамару стали принюхиваться.

— Здесь не позднее чем сутки назад произошёл мощный всплеск чакры, — этот АНБУ в чёрном плаще с низко надвинутым на маску капюшоном, судя по голосу, был женщиной. — Его сигнатура идентична той, что была зафиксирована в прошлом июле возле храма на землях Водопада.

— Вот как, — Шикамару вновь перевёл взгляд на завал.

— Судя по чакре, здесь было не менее десяти шиноби, — продолжила куноичи в маске, — но ушло отсюда только четверо.

— Я тоже это чувствую, — подал голос Киба. — След ослаб из-за снега, но готов поклясться, что их было четверо, причём одна из них — женщина.

— Но куда в таком случае пропали остальные? — спросил один из АНБУ весьма скептично. — Ушли по тоннелям?

— Или исчезли так же, как другие шестеро, — задумчиво отозвался Шикамару.

— Вполне вероятно, — согласился с ним Неджи. — В этой пещере произошло нечто странное, и я… — он осёкся, а взгляд его Бьякугана, скользивший по камням, резко замер.

— Что там? — Киба заинтересованно подошёл поближе, а Акамару поднял голову от земли.

— Помоги мне, — сказал Неджи и стал двигать камни.

Без лишних вопросов товарищи пришли ему на помощь; к работе подключился и АНБУ в маске собаки, в то время как остальные шиноби спецотряда отошли метров на десять от них и, образовав полукруг, стали наблюдать за окрестностями. Спустя некоторое время команде удалось немного расчистить завал; по просьбе Хьюги Шикамару и Киба чуть приподняли, пыхтя от натуги, одну из особенно больших глыб, и Неджи, быстро просунув руку в образовавшуюся щель, извлёк оттуда поцарапанную, но каким-то чудом уцелевшую маску.

— Что это? — полюбопытствовал Киба, одновременно с Шикамару опустив валун на прежнее место. — На маску АНБУ не похоже.

Шиноби из спецотряда несколько секунд внимательно порассматривал находку, после чего обернулся к товарищам.

— Семпай! — окликнул он одного из них. Шиноби в песочном плаще и белой с красным маске покинул полукруг и подошёл ближе. — Не знаете, что это?

Приняв из рук Неджи предмет, АНБУ помолчал какое-то время, после чего произнёс:

— Если не ошибаюсь, это одна из масок, хранящихся в заброшенном храме Узумаки.

Шикамару нахмурился.

— Я слышал, — произнёс он, внимательно следя за реакцией АНБУ, — что якобы одна из тех масок служит ключом к призыву Шинигами.

Оба шиноби медленно повернулись к нему; их глаза впились в лицо Нары — и ему от этогостало очень не по себе.

— Ты многое знаешь, Нара Шикамару.

— Так это правда? — серьёзно спросил Неджи.

— Слухи могут быть всего лишь слухами, — туманно отозвался АНБУ в светлом плаще, возвращая ему находку.

— Могут-то могут, — негромко сказал Шикамару, когда ущелье и отряд АНБУ остались далеко позади, — но, насколько знаю, этим слухам верил и Четвёртый Хокаге.

— Откуда такая информация? — осведомился Неджи.

— Как-то раз случайно услышал разговор отца с Асумой, — ответил Шикамару, задумчиво поглаживая подбородок. — Они говорили о каких-то свитках Четвёртого, которые Третий хотел спрятать.

— Прикольно тебе, наверное, живётся, — хмыкнул Киба, на ходу почёсывая за ухом у Акамару. — Вечно в твоём доме ведутся какие-то серьёзные обсуждения, вокруг всегда тайны…

— И это жутко напрягает.

— Однако это бывает полезно, — резонно заметил Неджи.

— Бывает, — признал Шикамару. — Но всё равно, картинка мрачная. Из сегодняшней информации следуют два довольно неприятных вывода: кто-то пытался призвать Шинигами, но ещё до этого этот кто-то проник в Коноху, обойдя наш защитный барьер.

— От этого, небось, АНБУ так и всполошились, когда маску увидели, — протянул Киба; товарищи никак не прокомментировали это, и он, помолчав немного, продолжил: — Знаете, парни, это ещё не всё; я не хотел говорить при АНБУ, но в пещере мы с Акамару очень отчётливо уловили запах Саске.

— Саске? — от этой новости беспокойство Шикамару только усилилось.

Киба кивнул.

— Его и Анко.

— Неужели Саске замешан в проникновении в Коноху?

— Уж не знаю, он проникал или не он, — проворчал Киба, — но точно могу сказать одно: ни его, ни Анко не было среди тех, кто покинул ущелье пешком.

— То есть, — в голосе Пятой сквозило определённое волнение, — мы можем с полной уверенностью говорить о новом случае исчезновения?

— Это пока теория, — ответил Шикамару, — но вероятность её правдивости — более восьмидесяти процентов.

— Вот как, — Цунаде откинулась на спинку кресла и на какое-то время задумалась. — Шизуне.

— Да? — встрепенулась её помощница.

— Передай мой приказ ответственным за защитный барьер: немедленно начать его полную перекодировку.

— Есть, Цунаде-сама, — кивнула Шизуне и спешно вышла.

— Цунаде-сама, — обратился Неджи, — что насчёт маски?

— Мы уберём её в особое хранилище АНБУ, — сказала Пятая, переводя взгляд на лежавшую перед ней на столе находку. — Там она будет в безопасности.

— Но чем она так важна, что ради неё Саске рискнул залезть в Коноху? — спросил Киба.

— Я не знаю, для чего она нужна, — негромко произнесла Цунаде, — но в своё время её очень хотел заполучить Орочимару.

Возвращаясь вечером домой, Шикамару чувствовал, что голова его идёт кругом. Новое исчезновение, загадочная маска, тайна Четвёртого Хокаге и скрытые мотивы Орочимару — и чего это он, спрашивается, жаловался на размеренный быт? С другой стороны, это был целый клубок зацепок, раскрутив который Шикамару мог, наконец, выяснить, что случилось с Наруто и как помочь ему и остальным вернуться домой.

«Получается, — вдруг осознал парень, — что если наша теория верна, то Саске сейчас в одном мире с Наруто… и Итачи, своим нелюбимым старшим братом. Вот интересно, не поубивают ли там Учихи друг друга, да и как пройдёт встреча Наруто и Саске?..»

От размышлений Нару оторвал вид двоих шиноби, неспешно шедших в людском потоке навстречу ему.

— Здрасьте, Асума-сенсей, Куренай-сенсей.

— О, привет, Шикамару, — проговорил учитель несколько неловко. — Уже домой?

— Ага, — кивнул Шикамару. — Мы сегодня удачно поработали, можно и отдохнуть.

— Молодцы, — мягко похвалила Куренай, с улыбкой глядя на парня. — Как ваши учителя, мы с Асумой, Какаши и Гаем очень гордимся вами. Вы выросли достойной сменой нам.

— Ну, как по мне, про смену говорить пока ещё рано, — пожал плечами Асума. — Маловаты ещё, да и мы, как любит напоминать Гай, не такие уж старики.

— Но в шоги я вас уже давно без труда делаю, — усмехнулся Шикамару.

— Что правда, то правда, — засмеялся Асума, почёсывая затылок. — Но вот когда выиграешь у Шикаку — тогда и поговорим про смену.

— Хорошо, — кивнул Шикамару и, простившись с джонинами, пошёл дальше. Слова учителя подогрели его желание сразиться с отцом в шоги, но когда он вошёл в особняк, там была только мать.

— Твой отец задерживается на работе, — пояснила она, ставя на стол глубокую тарелку с набэ. — Судя по всему, в резиденции какой-то переполох.

— Кое-что случилось, — сказал Шикамару, вылавливая палочками кусок мяса.

Продолжать расспрашивать мать тактично не стала и тоже принялась за ужин. После еды, убрав со стола, она принесла маленький свиток.

— Это пришло сегодня днём, — сообщила Ёшино в ответ на озадаченный взгляд сына. — Из Суны.

— А, наконец, — негромко пробормотал Шикамару.

Мать лукаво улыбнулась.

— От Темари-чан?

— По работе, — быстро сказал Шикамару.

— Ну-ну, — протянула Ёшино всё с той же улыбкой.

Ничего не ответив, парень лишь устало махнул рукой и, прихватив свиток, ушёл в свою комнату. Он уже не меньше тысячи раз пытался донести до матери, что с Темари его связывают сугубо рабочие отношения, но с тем же успехом он мог бы доказывать это высеченным на скале лицам прежних Хокаге. Так что Шикамару просто забил и, оставшись один, вскрыл свиток.

Я проанализировала письмена с фотографии, которую ты прислал, — говорилось в письме. — Ни в одном из хранящихся в Суне языковых справочников нет ничего хотя бы даже отдалённо похожего. Если бы ты мог дать мне больше информации, я, возможно, что-нибудь придумала, но, подозреваю, это дело засекречено. Так что, к сожалению, ничем помочь не могу.

Темари

«Чего и следовало ожидать», — рассудил Шикамару, кладя послание на стол. Он и в самом деле особо ни на что не рассчитывал, отправив с разрешения Пятой союзникам фотографию страницы из той книги. Просто Шикамару хотел ещё раз для себя убедиться, что никто в мире шиноби не имеет ни малейшего понятия, чем является то место, где находятся теперь уже двенадцать ниндзя.

— Такова ситуация на данный момент, — подвёл черту под своим долгим рассказом Итачи.

Сидевшие напротив него Первый и Второй Хокаге быстро переглянулись, Третий задумчиво поглаживал бороду, а Четвёртый слегка хмурился, сложив руки на груди. Непривычно было делать доклад Хокаге, не опустившись почтительно на одно колено, однако Итачи не подавал вида, что ему неловко от теперешнего отсутствия официальности, к которой он так привык за время службы Конохе.

Хотя внутри беседки повисла тишина, за её пределами стоял невообразимый грохот — это Саске и Наруто, опять не поделив что-то, сражались, в то время как Сакура старалась разнять товарищей по команде. В стороне от молодых шиноби, на голове статуи Слизерина гордо восседал Мадара, наблюдая за ходом боя, но при этом периодически косясь в сторону беседки.

— Не слишком оптимистично, — проговорил, наконец, Хаширама. — Если уж великий Мудрец столько намучился с возвращением…

— Итачи прав, нас ведь больше, — заметил Минато. — Теперь нас тринадцать; думаю, если правильно организовать работу, удастся быстрее расшифровать книгу и найти путь домой.

— А что вы скажете относительно нашей теории Шести Путей? — спросил Итачи, которому было крайне интересно мнение Хокаге прошлых лет. Всё-таки не каждый день имеешь возможность побеседовать с предыдущими главами деревни.

— Она вполне логична и хороша, — отозвался Тобирама с одобрительным кивком. — Осталось только довести её до ума.

— Я займусь, — чуть склонив голову, произнёс Учиха.

— Я буду работать над этим с тобой, Итачи, — сказал Третий. — И над переводом тоже.

— Для меня честь вновь иметь возможность работать под вашим началом, — Итачи гордо расправил плечи — ни намёка на подхалимаж или раболепство.

Третий коротко усмехнулся и, кивнув своему бывшему АНБУ, вышел из беседки. Бросив на Учиху взгляд, в котором сквозила лёгкая печаль, Минато догнал предшественника и завёл с ним о чём-то разговор вполголоса.

— Итачи, подожди, — стоило Учихе подняться, окликнул его Хаширама.

Опустившись обратно на татами, Итачи вопросительно посмотрел на основателя Конохи. Хаширама же украдкой подмигнул брату, и тот, закатив глаза, отошёл ко входу в беседку и сел на ступенях наблюдать за боем Наруто и Саске. Убедившись, что все заняты своими делами, Первый вновь повернулся к Учихе.

— Скажи, что это была за техника, которой ты воздействовал на Мадару?

Итачи слегка нахмурился, но затем тихо вздохнул.

— Вы всё-таки заметили.

— Конечно. Ещё ни разу твой предок не отступал ни от чего так просто. Во время нашей битвы в Долине Завершения он был одержим этим своим «Глазом Луны», а потому я в жизни бы не поверил, что Мадара отказался от плана без некоторой помощи со стороны, — Хаширама наклонился ближе. — Так что же это было? Весьма сильное дзюцу, судя по всему.

— Это додзюцу, но не моё, — ответил Итачи после секундной заминки. — Прошу прощения, Хаширама-сама, однако я не могу рассказать вам подробности.

К его удивлению, Первый Хокаге улыбнулся.

— Ах, Учихи, вы всегда темните, когда дело касается ваших глаз, — протянул он, склонив голову набок. — Впрочем, не могу этого не понять.

— Можете не беспокоиться, больше эта техника не будет применена никогда, — уверил его Итачи со всей серьёзностью.

Не отрывая от Учихи взгляда, Первый кивнул. Сочтя это за разрешение удалиться, Итачи встал, однако вдруг Хаширама поднялся тоже и, приблизившись, положил руку ему на плечо.

— Спасибо, Итачи, — негромко сказал Первый Хокаге. — За всё, что ты сделал для Конохи.

========== Глава 7. Спектр аспектов лидерства ==========

С головой накрывшись одеялом, уткнувшись носом в жёсткую подушку, Яхико силился разлепить глаза. Судя по завываниям ветра за окном, на улице был буран, что вовсе не добавляло желания вставать. Ведь это идеал: лежать дома на уютном толстом футоне, под защитой крепких стен, надёжно ограждавших от непогоды, ощущая под боком тепло любимой женщины, которая сегодня, когда на базе не было никого из товарищей, позволила себе ночевать в его комнате.

— Надо вставать, — проговорил Яхико в подушку; то, что должно было прозвучать как уверенное распоряжение, вышло скорее похожим на жалобное бормотание.

— Надо, — подтвердила Конан, садясь на футоне, одной рукой придерживая одеяло. — Ты хотел сегодня сходить в госпиталь.

«Сейчас я хочу только тепло и сон», — подумал Яхико, но всё-таки, превозмогая себя, поднялся.

Зима в Амегакуре всегда переносилась плохо — из-за повышенной влажности воздуха любой, даже самый маленький мороз превращался в лютый, кусая не хуже бешеной собаки. В былые годы, когда половину деревни составляли трущобы и деревянные бараки, кое-как сколоченные из прогнивших досок, люди умирали десятками в зимние месяцы от болезней, недостатка еды, да и просто от холода. Конечно, сейчас обстановка была не в пример лучше той, но всё-таки Яхико, как глава селения, предпочитал следить за всем, что происходило в Амегакуре, поэтому регулярно наведывался в госпиталь, лично убеждаясь в том, что всем заболевшим оказывалась должная помощь, а кроме того посещал бедные районы деревни, узнавая, какая там обстановка. Конан, конечно, постоянно повторяла, что он не должен делать всё сам, но Яхико просто не мог по-другому.

— Не знаешь, когда примерно вернётся Какудзу? — спросил он, просовывая голову в узкий воротник водолазки.

— Не раньше, чем через две недели, — Конан уже оделась и теперь расчёсывала волосы. — Он никогда не торопится, когда дело касается охоты за головами.

Сведя на переносице брови, Яхико проворчал:

— Не нравятся мне его подработки.

— Но нам нужны деньги, — заметила Конан. — Другого способа добыть их у нас пока нет.

— Знаю, — Яхико не спеша потянулся. — Но мне всё равно не нравится.

На это Конан только пожала плечами.

На то, чтобы сделать все запланированные на утро дела, у Яхико ушло около четырёх часов. В селении всё было в порядке, число заболевших оставалось в пределах нормы, так что эпидемия Амегакуре пока не грозила. Некоторое беспокойство вызывало состояние одной их самых старых в деревне башен, опасно кренившейся под резкими порывами мощного ветра, и Яхико незамедлительно послал команду на укрепление здания. Возвращаясь домой, он думал только о том, как классно было бы сейчас снова завалиться спать; но были ещё дела, требовавшие его участия, и чтобы отогнать сонливость, Яхико решил разбудить свою упорно дремлющую сегодня совесть.

«Кисаме?»

«Ну что уже?» — проворчал в ответ мечник; судя по тону, настроение у него было преотвратное.

«Как дела?»

«Хреново дела. Я один, голодный, как зверь, и жутко замёрзший, пока ты просиживаешь штаны в тепле в Аме».

«Эй, эй, полегче, у нас тут тоже не курорт, — одёрнул его Яхико; как глава организации, он не мог позволить подчинённому так с собой разговаривать. — И кстати, как раз об этом я и хотел с тобой поговорить».

«Погоди, сперва я расскажу тебе очень несмешную шутку».

«Ну ладно, давай».

«Три дня назад Самехада перестала чувствовать чакру Саске-куна».

«В смысле? — не понял Яхико. — Ты его потерял?»

«В том смысле, что парень словно бы исчез, причём без какого-нибудь следа. Самое смешное, что его свора на месте, я как раз сейчас следую за ними».

«То есть, ты думаешь, что Саске…»

«Я ничего не думаю, просто делюсь наблюдениями с руководством».

Яхико помолчал немного, обдумывая сложившуюся ситуацию. Он прекрасно понимал, в каком шатком положении сейчас Акацуки. Трое членов организации находились неизвестно где, один был в плену Конохи, ещё один явно ставил добычу денег превыше прочих интересов организации. Это ещё не учитывая того факта, что где-то затаился очень мстительный Учиха в маске, от которого добра и сочувствия уж точно не стоит ожидать. В такое время логично было бы обзавестись новыми кадрами — как раз это Яхико и собирался сделать за счёт команды Така.

«Вот что, Кисаме, догони-ка ты ястребят и передай им моё предложение об объединении. Желательно, конечно, всю их команду перетянуть к нам, но в крайнем случае просто хватай ту куноичи Узумаки и веди сюда».

«Отличный план», — даже особо без сарказма откликнулся Кисаме и прервал связь.

«Отличный-то отличный, — подумал Яхико, взбегая по ступенькам к дверям башни, — ещё бы с его претворением в жизнь не возникло проблем».

— Я дал Кисаме задание привести к нам ястребят, — сообщил он Конан, обнаружив ту на кухне.

— Самое время, — кивнула куноичи. — Акацуки не помешает свежая кровь.

— Как и возвращение к рулю Нагато.

Конан оторвалась от приготовления обеда и пристально посмотрела на него.

— Сомневаюсь, что он согласится вновь возглавить Акацуки, Яхико.

— Ему придётся, — решительно сказал Яхико; он уже давно думал об этом, но только теперь нашёл силы озвучить свои мысли. — Не пойми меня неправильно, я люблю организацию, но руководить тем, во что она превратилась, попросту не могу. Мы создавали Акацуки, чтобы предотвратить окончательный упадок Амегакуре, и этому я готов посвятить себя. Но нукенины, планы по захвату мира, древние тайны — это всё не для меня, Конан.

Шагнув ближе, Конан взяла его за руку.

— Нагато всегда считал, что лишь ты можешь возглавлять Акацуки, — серьёзно произнесла она. — Поэтому именно Тендо он представлял остальным как Лидера.

Но Яхико отстранился от куноичи.

— Нагато поступил безответственно, свалив это на кого-то вроде меня, — негромко сказал он, покачав головой. — Моя смерть была закономерным результатом моей наивности и доверчивости, а главе преступной организации обладание этими качествами противопоказано. Так что, когда Нагато вернётся, я отойду, стану обычным шиноби Амегакуре и…

— Яхико, неужели ты потерял веру в себя?

Яхико не ответил. Отвернувшись, он направился к двери.

— Ты никогда не оставишь Акацуки, — сказала ему в спину Конан. — Ты слишком любишь своё детище.

«Вот именно, что своё детище, — подумал Яхико, со стуком закрывая дверь кухни, — а не того монстра, в которого вы с Нагато и Обито его превратили».

Убийцы, предатели, бунтовщики и преступники — вот кем были новые Акацуки. Кисаме, может, и неплохой собеседник, но это вовсе не отменяет тот факт, что он убеждённый убийца, прозванный Демоном Кровавого Тумана вовсе не просто так. Сасори, судя по досье, ещё подростком прикончил сильнейшего Казекаге в истории Суны и сделал из него марионетку, а его напарник, Дейдара, примерно в том же возрасте сбежал из Ивы и стал террористом, взрывающим всё без разбора. О Какудзу и Хидане и говорить нечего — у них обоих напрочь отсутствуют какие бы то ни было моральные принципы. Ну а «хорошим человеком» во всей этой банде Конан называет Учиху Итачи, вырезавшего за одну ночь весь свой клан и, похоже, не испытывавшего по этому поводу ни малейшего дискомфорта.

Яхико резко ударил кулаком по стене. Он мог сколько угодно пытаться убедить себя в обратном, но прежнюю Акацуки не вернуть. Да, её призрак всё ещё витал здесь, в Амегакуре, но сама она уже много лет как умерла, погибла в тот же день, что и её Лидер. Она была пережитком прошлого — как и её глава.

«Зря Нагато меня воскресил, — мрачно думал Яхико, бредя по тёмным переходам башни. — Мёртвые должны оставаться в своих могилах».

«Только ты можешь запустить цепочку событий…» — вновь вспомнились ему слова мудреца клана Узумаки. Яхико тихо фыркнул. Старик, наверное, сумасшедший. Как он, Яхико, может повлиять на судьбу мира, когда не уверен даже, что в состоянии банально взять под контроль ситуацию внутри своей организации?

Ноги сами принесли его к дверям комнаты, в которой находился Нагато. Постояв немного, Яхико протянул руку, чтобы взяться за ручку, но в последний момент что-то его остановило, и он попятился от двери, пока не прижался спиной к стене.

«Что я делаю? — мысленно спросил у себя он, запуская пальцы в растрёпанные рыжие волосы. — Зачем я здесь? Обвинять человека, с лета находящегося в коме? Пожаловаться на жизнь, на то, как он со мной поступил, как бросил меня в гущу событий, хотя наверняка прекрасно знал, что я не справлюсь? Но это же полный бред…»

Резко оттолкнувшись от стены, он быстро зашагал дальше по коридору. Когда ударили морозы, в большой камере стало слишком холодно, и Яхико распорядился перевести пленника в другое помещение. По его приказу Какаши больше не приковывали к стене, хотя и продолжали держать под действием подавляющих чакру ядов и связывающей техники (то, что Конан овладела чем-то подобным, было неожиданно).

Когда Яхико, отперев дверь, вошёл, коноховский шиноби сразу же поднял на него взгляд.

— Ну что, — спокойно произнёс Какаши, неспешно садясь на жёстком матрасе, — тебе наконец надоело притворяться добрым нукенином?

Его слова неожиданно сильно задели Яхико.

— Нет, — со всей серьёзностью отрезал Лидер Акацуки, прислоняясь спиной к двери. — Я обещал, что не буду пытать тебя, и не отступлюсь от своего слова.

— Что тогда?

— Хочу поделиться с тобой последними новостями.

Какаши промолчал, продолжая внимательно наблюдать за ним. Уже привыкший к его недоверию и настороженности Яхико не обратил на это внимания.

— Исходя из новых сведений, — продолжил он, — очень велика вероятность, что Учиха Саске пропал.

— Пропал? — Какаши всё-таки позволил себе проявить некоторую заинтересованность. — Что ты имеешь в виду?

— Мой человек, следящий за командой Така, доложил, что полностью потерял след чакры Саске. Прямо как в случае с Итачи. Так что вполне возможно, что в скором времени произойдёт трогательное воссоединение остатков клана Учиха — если уже не произошло.

Выслушав его, Какаши нахмурился.

— Скорее всего, из них выживет только один, — негромко произнёс он, обращаясь скорее к себе. — И будет чудом, если это окажется Саске.

— Ну, надо больше верить в своего ученика, — покачал головой Яхико. — К тому же, у него же теперь есть Мангекью, так что он вполне может достойно выступить против брата.

— Мангекью?

— Ну да. А вы в Конохе не знали?

— Нет, — ответил Какаши и погрузился в какие-то свои мысли.

Помолчав некоторое время, Яхико, поддавшись порыву откровенности, сказал:

— Я надеюсь, что скоро моё короткое лидерство подойдёт к концу, Какаши; как только мой друг вернётся, я с радостью сложу с себя полномочия главы Акацуки. Впрочем, для тебя это может стать плохой новостью — знаю, я слишком мягок для нукенина, но мой друг этим недостатком не страдает. Пойми, я вовсе не пытаюсь запугать тебя, просто предлагаю сотрудничать со мной, а не ждать, когда прежнее руководство вступит в дело и возьмётся за тебя всерьёз, — коротко кивнув, Яхико взялся за дверную ручку, но голос коноховца остановил его.

— Я не понимаю тебя, — негромко произнёс Какаши. — Ты сейчас явно говорил от всего сердца, но почему тебя, главу Акацуки, волнуют такие вещи?

— Эх, если бы я мог объяснить, — вздохнул Яхико и обернулся. — Хотя, история стара, как мир. Было у сенсея нас трое: мой друг — талантливый гений, умная девочка, ну и я — отважный и бестолковый мечтатель, из-за своих взглядов на жизнь вечно влипавший в неприятности, — он устало улыбнулся. — Но знаешь, я бы многое отдал, только бы и остальные Акацуки разделили мои убеждения, даже если это будет означать вступление на очень трудный путь.

Несколько мгновений Какаши пристально смотрел на него, а затем чуть склонил голову.

— Чувствуется, чей ты ученик.

В подземном убежище было мёртвенно тихо. Ни звука шагов, ни течения чакры, ни единого живого существа вокруг, не считая одинокого обитателя мрачной пещеры, только что очнувшегося после нескольких часов беспокойного сна — этой вынужденной меры, единственной для организма возможности восстановить силы.

Его кровать была старой и жёсткой, а тьма вокруг — абсолютной, но разве это значит что-либо? Слово «комфорт» исключено из словаря шиноби, ну а свет просто не нужен тому, чья вотчина — тьма и тени. Да, тени и тьма… Уже давно. И навсегда.

Но одеваться на ощупь не самое лучшее решение, а потому шиноби зажёг единственную свечу, стоявшую на столике рядом с кроватью; её неяркий свет упал на покоившуюся рядом оранжевую маску. Натянув штаны и водолазку, скользнув ногами в сандалии, шиноби взял в руки свой бессменный аксессуар.

Он — никто, а маска — его лицо.

Глупое, смешное лицо дурачка Тоби, которого вечно шпыняли «семпаи» в Акацуки, которого Дейдара грозился взорвать по три раза на день, над которым издевался при каждой встрече Хидан, которого с таким надменным пренебрежением игнорировал Сасори. И лишь трое во всей организации знали, что надо опасаться того, кто скрывается под этой жалкой личиной. Но даже обладатель Риннегана Нагато, даже проницательная Конан, даже умник Итачи понятия не имели, кто есть носитель маски на самом деле.

Впрочем, знал ли он сам это? Кто он? Учиха Обито? Учиха Мадара? Тоби из Акацуки?..

Нет, он — никто, а имя… имя — не больше чем слово, пустое, практически бессмысленное, зависящее от выбранной маски.

Теперь, в начале января, на улице было очень холодно. С моря дул пронизывающий до костей ветер, а снег шёл, не прекращаясь, уже четвёртые сутки — плохая погода, чтобы захватывать мир. Постояв какое-то время на пороге убежища, шиноби вернулся внутрь. В глубине пещеры было теплее; спустившись на один из нижних ярусов, в просторное помещение, где хранились в специальных препаратах Шаринганы множества мёртвых Учих, он услышал тихий шорох у себя за спиной.

— Есть новости? — не оборачиваясь, спросил он, подходя ближе к одной из длинных полок.

— Есть, — весело отозвалась белая половина Зецу. — И немало.

Шиноби бросил короткий взгляд на отражавшееся в одной из колб лицо разведчика. Это существо было очень странным: тело — слабый клон Сенджу Хаширамы, выращенный на основе его клеток, соединённый с тем, что Мадара называл своей волей — чёрной не то чакрой, не то духовной энергией, придавшей одной из половин Зецу определённые черты характера своего создателя.

— Я слушаю.

— С чего начать?

— С Саске, — немного подумав, произнёс шиноби. — Предположение подтвердилось?

— Подтвердилось, — проскрипел Чёрный Зецу. — Парень пропал.

— Нам не удалось обнаружить ни следа его чакры, — добавил Белый. — Всё как в случае с Итачи и остальными.

— Понятно, — это было ни хорошо, ни плохо: изначально шиноби собирался натравить мальчишку на Итачи, чтобы убрать опасного противника ещё до начала войны; потом, когда старший из братьев исчез, предполагал обернуть ненависть Саске против Конохи. Впрочем, это была не слишком большая потеря; парень мог бы стать замечательной разменной фигурой, но ключевой не являлся никогда. — Что насчёт Акацуки?

— Кисаме всё ещё идёт по следу Таки, — доложил Белый, — но пообщаться с ними снова пока попыток не предпринимал.

— Чем ещё они заняты?

— Хидан по-прежнему в плену в Конохе, — пренебрежительно проговорил Чёрный. — Какудзу как всегда охотится за головами, а Лидер и его подружка крепко засели в Аме и явно не собираются её покидать. Между прочим, — добавил он с лёгкой недовольной ноткой, — твой второй Шаринган всё ещё у них, Обито.

Под маской шиноби позволил себе чуть скривить губы. Он не сомневался, что настоящего Мадару этот факт бы тоже порядком разозлил, если бы старый Учиха имел возможность видеть своего протеже сейчас. Впрочем, Мадара мёртв (наконец-то — окончательно), и сегодня Обито был этому искренне рад.

— Акацуки из этого ничего не извлекут, — отозвался он самым бесстрастным тоном. — Беспокоиться не о чем.

— Но разве ты сам не хочешь его вернуть? — вопрос Белого Зецу прозвучал, как это нередко бывало, весьма двусмысленно.

— В своё время я заберу обратно свой левый глаз, — решительно произнёс шиноби и добавил, чтобы не оставить ни малейшей тени недопонимания: — А Какаши умрёт.

— Как скажешь, — протянул разведчик. — Кстати, коноховские АНБУ активно его ищут.

— Это вполне ожидаемо, — Обито отвернулся от стеллажа и скрестил на груди руки. — Возможно, стоит направить их по верному следу — лишние хлопоты Акацуки нам только на руку. Хотя… — он задумался. — В самом деле, не стоит спешить с этим. Уверен, даже без нашего вмешательства Яхико сам рано или поздно сделает какую-нибудь роковую глупость.

— Он может, — усмехнулся Белый Зецу.

— Разве что Конан его вовремя остановит, — хмыкнул Чёрный.

— Разве что, — согласился с ним Обито. — Конан хитрее и прозорливее обоих своих друзей. Даже немного жаль, что она не с нами.

— Она бы не бросила Нагато, а уж воскресшего Яхико — тем более, — мягко заметил Белый. — Конан его любит.

— Любовь превращает даже лучших из женщин в слепых овец, — надменно изрекла его вторая половина. — Пусть же тешится надеждой на счастье, а пока она будет холить иллюзию, реальный мир падёт.

«И мой новый мир принесёт покой её душе, — подумал Обито. — Всем душам».

— Кроме Акацуки, — произнёс он, — у нас так до сих пор и нет явных врагов?

— Нет, — процедил Чёрный. — Мы хорошо скрываемся.

— Великие Страны сейчас слишком поглощены друг другом, — вставил Белый. — Коноха пытается отыскать все свои пропажи, и Суна стремится ей в этом помочь. Ива двигает войска к южным границам Страны Земли — Цучикаге явно опасается, что соседи готовят нападение на его территорию. Кумо наращивает мощь, а Кири как всегда стоит в стороне, варясь в собственных внутренних проблемах.

— И это очень нам на руку, — заметил Чёрный.

— Да, — кивнул Обито.

Где-то далеко, на поверхности, потоки чакры легко дрогнули, и это тут же привлекло внимание шиноби.

— У нас гости? — спросил он разведчика.

— Как раз хотели тебе сказать, — немного виновато проговорил Белый. — Вокруг нашего убежища бродит Кабуто.

«Интересно, что ему надо? — Обито нахмурился. — Но ведь хватило же у этого червя наглости заявиться ко мне на порог».

— Пойду встречу его, — сказал он и исчез в вихре Камуи.

В следующий миг он возник перед входом в пещеру; метрах в десяти перед ним замер на занесённой снегом дорожке шиноби в плаще с низко надвинутым на глаза капюшоном.

— Якуши Кабуто, — громко произнёс Обито, внимательно изучая постороннего цепким взглядом Шарингана. — Ты не только выследил моё убежище, но и рискнул прийти сюда?

— Почему бы и нет? — легко пожал плечами тот.

Обито прищурился.

— Ты был шпионом Сасори и работал на Акацуки, но затем предал. Ты долгие годы служил Орочимару, однако теперь, — он усмехнулся, — я вижу, ты не побрезговал немного поэкспериментировать с клетками любимого наставника.

— В самом деле, — Кабуто откинул капюшон, открывая своё лицо, неестественно-бледное, покрытое в некоторых местах чем-то, напоминающим змеиную чешую; из-за стёкол больших круглых очков на Обито смотрели янтарные, с вертикальным зрачком глаза Змея. — Я вживил себе клетки Орочимару-самы — но разве есть в этом что-то плохое? Они дали мне немалую силу, которую я теперь предлагаю тебе.

— Я должен верить тебе на слово? — скептично осведомился Обито.

На это Кабуто улыбнулся.

— Не обязательно верить, — сказал он, разводя руками. — Порой для объединения достаточно и общих целей.

— Ты уже говоришь об объединении, хотя я до сих пор не убеждён, что для меня не будет выгоднее просто убить тебя.

— Что ж, попробую тебя переубедить.

Стремительно сложив печати, Кабуто резко припал на одно колено и ударил ладонью по промёрзшей земле. Тот час же по снегу расползлись печати — и из них стали появляться гробы; поднявшись, они останавливались вертикально, их крышки откидывались, предоставляя Обито возможность лицезреть тех, кто скрывался за ними.

— Это лишь малая часть моей коллекции, — произнёс Кабуто, вновь улыбаясь, наблюдая за реакцией шиноби. — Все они, несомненно, пригодятся тебе на пути к достижению цели.

«Такие шиноби… — Обито, хотя и скрывал это, был поражён. — Сколько же могил разрыл этот ублюдок?»

— Какой тебе резон помогать мне?

— Скажем так, — улыбка Кабуто сделалась коварной, — я кое-что хочу, и ты вполне можешь мне это дать.

— И что же?

— Учиху Саске.

«Так он ещё не знает, что парень пропал, — под маской Обито усмехнулся. — Замечательно».

— Зачем тебе Саске?

— Научный интерес. Я хочу познать все тайны ниндзюцу, а молодой, живой, сильный Учиха — это же просто предел мечтаний.

«Ну хоть не Итачи потребовал, и то радует, — удовлетворённо подумал Обито. — Что ж, Саске, похоже, судьба у тебя такая — быть разменом».

— Идёт, — кивнул он. — Но получишь ты его не раньше, чем война будет выиграна.

— Всё-таки война, — улыбка Кабуто начинала уже действовать на нервы. — Твои планы масштабны, Тоби… Или лучше — Учиха Мадара?

— Ты можешь называть меня, как хочешь, — безразлично произнёс шиноби и развернулся ко входу в пещеру. — Идём. Нам есть, что обсудить.

— Да, конечно, — согласился Кабуто и, прервав Эдо Тенсей, последовал за ним в убежище.

«А маску всё же стоит поменять, — подумал Обито, шагая вместе с новым союзником по тёмному проходу. — Эта принадлежит шуту; я же собираюсь в скором времени развязать Четвёртую мировую войну».

========== Глава 8. Новая жизнь Учихи Саске ==========

Стены Комнаты дрогнули, но устояли.

— Неплохо, только ты чуть-чуть перекручиваешь в верхнем движении. Попробуй ещё раз.

Бросив быстрый взгляд на стоявшую рядом и внимательно наблюдавшую за его действиями девушку, Саске поднял свою светлую палочку.

— Инсендио!

И вновь гигантский вихрь пламени пронёсся по тому углу зала, где тренировалась седьмая команда.

— Ну вот почему это заклинание имеет в твоём исполнении такой эффект?.. — обречённо покачала головой Сакура, сдаваясь. — Всё, надо у Итачи спрашивать, ибо я без понятия.

Несмотря на то, что после перемещения в этот безумный мир магии, где всё, казалось, перевернулось с ног на голову, прошла уже неделя, Саске всё равно странно было слышать подобные заявления. А сейчас на добивание нужно ещё, чтобы…

— Ага, Итачи разберётся, даттебаё, — уверенно кивнул Наруто с важным видом.

Всё. На этом мозг любого нормального шиноби непременно бы замкнуло. Двое ниндзя Конохи обсуждают, как будут обращаться за помощью к одному из ужаснейших врагов деревни за всю её историю — от такого не грех и усомниться в собственном рассудке.

Впрочем, Саске за последние дни уже в общем-то привык. Привык к тому, что старший брат снова дорог и любим, а не цель и не враг; привык к «старшему поколению», представлявшему собой четверых почивших Хокаге и одного довольно своеобразного и неоднозначного Учиху; привык к тому, что коноховцы играют в одной команде с Акацуками; даже к этому странному замку, профессорам, этой… магии, и то привык. Однако стоит признать, что в этом немало помогли ему старые товарищи по седьмой команде. Они не закатывали сцен и долгих разговоров «по душам», ничего не спрашивали, ни в чём не обвиняли, не требовали никаких объяснений всех прошлых поступков. Просто сделали вид, что всё так, как должно быть.

— Ты к МакГонагалл сегодня пойдёшь? — вырвал его из размышлений голос Наруто.

— Да, — ответил Саске без особой охоты — практиковаться-то он практиковался, но с превращением уже заговорённого животного из табакерки обратно в нормальную форму у него были определённые сложности. И Саске совершенно не мог объяснить, почему тренировочные крысы и птицы после обратной трансфигурации целиком или локально покрывались чешуёй и начинали шипеть. — После обеда загляну.

— Опять будешь плодить змееподобных тварей, да? — съехидничал Дейдара, как раз проходивший мимо, направляясь к занимавшимся чуть дальше Хинате и Анко.

Несмотря на огромное желание заставить наглого Акацука пожалеть о своих вечных шпильках, Саске сдержался и отвернулся обратно к товарищам с типично учиховским гордым выражением на лице.

— Что ещё попробуем? — спросил он.

— Главное, чтоб без трансформаций, мм.

— Иди уже, куда шёл! — прикрикнула на подрывника Сакура. Скорчив гримасу, Дейдара всё-таки удалился. — Вот же неймётся ему…

— Давайте Щитовыми чарами займёмся, даттебаё! — воодушевлённо предложил Наруто, переводя тему. — Короче, смотри, Саске: делаешь вот так рукой, — он продемонстрировал движение, — и говоришь «Протего!».

— Ну конечно, после такого объяснения всё сразу стало понятно, — с сарказмом произнёс Саске, но всё же принялся пытаться.

Откинувшись на спинку старого, всё ещё не утратившего своего удобства кресла, и вытянув вперёд, к камину, ноги, Саске про себя повторял материал из книги, лежавшей в раскрытом, перевёрнутом страницами вниз виде у него на коленях. Прочтённая глава из пособия «Общая теория заклинаний» для пятого курса была весьма познавательной, да и с памятью у Саске не было проблем, и он быстро запомнил новые магические формулы и законы, но настроения это ему не прибавляло.

— Итачи…

— Подожди, пожалуйста, Саске, я занят.

И вроде бы негрубо ответил — а всё равно злость берёт.

— Ровно то же самое я слышал час назад, — проговорил Саске, поворачивая голову к брату. Тот сидел за своим рабочим столом, обложившись толстыми словарями.

— С тех пор я стал занят чуть в меньшей степени, — спокойно отозвался Итачи, делая какие-то пометки на пергаменте. — Если меня никто не будет отвлекать, до пира я закончу этот отрывок.

Саске насупился. Ситуация напоминала ему типичную домашнюю зарисовку «Вечер после Академии»: старший брат сидит в одном углу комнаты, уткнувшись в свои умные свитки (в данном случае книги), а младший молча страдает над собственной домашкой, втайне надеясь, что брат всё-таки снизойдёт до него. Желая изменить ситуацию, парень отложил учебник в сторону, поднялся и не спеша приблизился к столу.

— Мне кажется, мы это уже проходили, — негромко сказал он, опираясь руками на столешницу и внимательно глядя на брата. — Не ты ли не так давно прощения просил за то, что всё детство от меня отстранялся?

Итачи, наконец, поднял голову от своей работы.

— Прости, Саске, — он протянул было пальцы ко лбу брата, намереваясь по старой привычке его щёлкнуть, но Саске перехватил его руку.

— Сломаю, — сквозь зубы прошипел он.

— Тогда я точно не смогу писать.

Раздражённо фыркнув, Саске отпустил брата и, вернувшись в своё кресло, схватил и резко раскрыл книгу. Понаблюдав за ним с минуту, Итачи отложил перо.

— Не злись, — попросил он, опускаясь в соседнее кресло. — У меня и в самом деле много работы.

Этого он мог и не говорить — Саске знал, как никто другой. Каким-то немыслимым образом Итачи успевал всё: переводить книгу Рикудо Сенина, вместе с Сасори, Мадарой и прежними Хокаге разрабатывать теорию «Шести Путей», встречаться с Альбусом Дамблдором и обсуждать с ним дела Ордена Феникса, изучать новые заклинания, составлять с Минервой МакГонагалл учебные планы на следующий семестр, ловить Наруто и Дейдару за попытками навредить Долорес Амбридж и даже просто для себя читать мемуары Елены Когтевран, дочери одной из основателей Хогвартса. При этом он не использовал ни одного клона и спал минимум пять часов в сутки. Как ему это удавалось, Саске в упор не понимал, но и сам очень бы хотел овладеть этим магическим умением.

— Да знаю я, — произнёс он. — Прости, что веду себя как капризный ребёнок, но после стольких лет мне хочется просто пообщаться с тобой.

Выслушав это маленькое признание, ради которого в немалой мере была ущемлена гордость парня, Итачи чуть приметно улыбнулся.

— Что ж, в таком случае, полагаю, воспоминания нашего знаменитого предка подождут, — сказал он и, взмахнув палочкой, в считанные секунды организовал всё для чаепития. — Как у тебя дела с обучением?

— Больших проблем нет, — ответил Саске, принимая из его рук чашку ароматного чёрного чая с бергамотом. — Некоторые сложности возникли с кое-чем из трансфигурации, но я справлюсь.

— Не сомневаюсь, — кивнул Итачи, шурша обёрткой от шоколада. В любви к сладкому он не изменился совершенно. — А как твои учителя?

— Минерва-сан мне нравится, — проигнорировав шоколад, Саске взял с тарелки крекер, — она толково объясняет. Сакура тоже молодец, справляется, но Наруто… — у него дёрнулась бровь. — Зачем ты вообще попросил его помочь мне с тренировками?

— Потому что сам бы ты этого ни за что не сделал.

— А оно мне надо?

— Поверь, надо, — Итачи глотнул чая. — Одинокий волк — красивый образ, Саске, но жить в нём не стоит.

— И это ты мне говоришь?

— Знаю, как это тяжело, потому и говорю. В Акацуки я продержался так лишь два года, а потом всё-таки стал сближаться с напарником.

— С Кисаме? Никогда бы не подумал, что ты подружишься с кем-то вроде него.

Но Итачи покачал головой.

— Это не дружба. Этому сложно дать название… Видишь ли, в Акацуки между напарниками возникают особенные отношения, невозможные ни в одной другой организации.

Слушая брата, Саске удивлялся всё больше.

— Что же в них такого необычного?

— Двойственность, мне кажется, — задумчиво произнёс Итачи. — Странное чувство, когда ты знаешь, что можешь без раздумий доверить напарнику свою жизнь, что он вытащит тебя, если ранят, а ты вытащишь его — но в то же время держишь под замком от него свой внутренний мир. Когда ты готов разделить с этим человеком всё: кровь, чакру, последнюю еду, место под плащом в холодную ночь где-нибудь в глуши — но не свои истинные мысли и планы. Мы с Кисаме вытягивали друг друга с того света столько раз, что и подумать страшно, и при этом он совершенно не знает, кто я на самом деле.

— Беспокоишься, что он отвернётся, если узнает о твоей миссии?

— Нет. Кисаме далеко не дурак, и, думаю, он уже начал подозревать что-то в этом роде. Всё-таки даже Сасори заметил, что я, как он выразился, «белая ворона», а ведь не его напарником я был все эти годы.

— Кстати об этом, — сказал Саске,кое-что вспомнив. — В тот день, когда мы только перенеслись в этот мир, когда Первый и Мадара спорили на плато, там был ворон с Шаринганом в левом глазу.

— Так ты заметил, — протянул Итачи.

— Что это было?

— Только сначала пообещай, что ни единая душа, живая или мёртвая, от тебя об этом не узнает.

— Обещаю, — серьёзно сказал Саске, чувствуя всё возрастающий интерес.

— Этот ворон долгие годы был моим козырным тузом в рукаве, — начал рассказ Итачи, выбивая какой-то неспешный ритм на подлокотнике.

— Почему был?

— Карта разыграна, — легко пожал плечами Итачи, — а вновь использовать её, в силу определённых обстоятельств, я смог бы ещё очень нескоро. Так что разумнее было уничтожить её, что я и сделал. В целом, эта история очень длинная и запутанная.

— Но у тебя других и нет, — усмехнулся Саске.

— Пожалуй, — согласился с ним старший брат и продолжил: — Началось всё с того, что в клане Учиха, как ты знаешь, разгоралось недовольство политикой руководителей селения. Ради того, чтобы шпионить за ними, отец заслал меня в АНБУ; впрочем, он стал некоторое время спустя подозревать меня в чём-то, поэтому приказал Шисуи за мной следить.

— Шисуи-сан следил за тобой? — удивился Саске. — Он ведь был твоим лучшим другом.

— Однако у отца он был на хорошем счету как чрезвычайно преданный клану шиноби, — ответил Итачи. — Впрочем, такая репутация была Шисуи только на руку — так ему было проще наблюдать за главой клана и сообщать Хокаге о том, на какой стадии находится заговор.

— Получается, он тоже работал на верхушку Конохи?

— Нет, не работал. В отличие от меня, связанного структурой АНБУ, Шисуи пришёл к Третьему по собственной инициативе со своей идеей предотвращения восстания. Весь план строился, как ни иронично, на технике его Шарингана. Сила глаз Шисуи была невероятна и породила мощнейшее гендзюцу в истории клана Учиха: Кото Амацуками — совершеннейшую технику контроля разума. Применивший её может управлять человеком незаметно для него самого; это означает, что любой приказ, отданный Шисуи, воспринимался его жертвой как собственное побуждение. При помощи этой техники Шисуи хотел, воздействовав на нашего отца, остановить восстание Учих.

— Невероятно, — проговорил Саске. — Я и представить себе не мог, что существует нечто подобное.

— Это и в самом деле нечто невероятное, — взгляд Итачи блеснул, полный воспоминаний. — План был очень хорош, и мы оба считали, что он должен непременно сработать. Однако мы не учли один важный фактор: Данзо. Он был уверен, что бороться с Учихами надлежит лишь силой, поэтому, вызвав Шисуи к себе якобы для разговора, напал на него и попытался забрать его Шаринган.

— Этот урод покушался и на мой, — холодно сообщил Саске. — После этого я заставил его почувствовать на себе мощь Аматерасу. Но Карин говорит, что он каким-то образом выжил.

— Карин? — брат вопросительно вскинул бровь.

— Одна из членов моего отряда, — объяснил Саске. — Она сенсор, к тому же из клана Узумаки.

— Вот как, — Итачи задумался, однако брат не дал ему на это много времени:

— И что было дальше?

— Данзо успел забрать правый глаз Шисуи, — легко тряхнув головой, словно отгоняя мысли, продолжил Итачи, — прежде чем он смог скрыться. После случившегося он сразу же отправился ко мне; мы встретились возле реки Накано, на обрыве напротив водопада, и Шисуи без утайки рассказал мне о произошедшем. Он понимал, что Данзо нужен и второй его глаз, и не хотел, чтобы за его Шаринган была битва. Поэтому он отдал свой левый глаз мне, взяв слово, что я использую его для защиты клана и деревни. А затем Шисуи покончил с собой, запретив мне мешать ему, — Итачи говорил совершенно спокойно, но Саске чувствовал, что его брату до сих пор больно от этой потери. — К тому времени многие Учихи подозревали меня в непреданности клану, поэтому обвинили меня в гибели Шисуи. Как ни странно, мне это было только на руку — Данзо прекрасно знал, что я, АНБУ, обучен убирать за собой и что, убив носителя додзюцу, от его глаз я избавился бы в первую очередь. Поэтому можно было не опасаться, что он будет искать оставшийся глаз.

Плохо было то, что после гибели Шисуи я не мог использовать Кото Амацуками на отце — самым большим недостатком этой техники является то, что применять её можно лишь раз в десять лет. Свой правый глаз, так неудачно вырванный Данзо, Шисуи берёг как раз для предотвращения мятежа; левый же, доставшийся мне, уже до этого был использован и был ни к чему не пригоден ещё много лет. Мне не оставалось ничего другого, кроме как спрятать его и ждать. Я вживил этот глаз одному из своих воронов и убрал его в долгий ящик.

Впоследствии, уже когда я стал нукенином и присоединился к Акацуки, у меня возник план, как можно использовать Кото Амацуками. К счастью, однако, необходимость в том действе пропала, поэтому я применил ставшую не так давно доступной технику к Мадаре. Именно глаз Шисуи ты видел у того ворона.

— Ничего себе, — проговорил Саске, изумлённо глядя на брата. — Поймать в гендзюцу самого Учиху Мадару… А что был за приказ?

— Всеми силами защищать Коноху.

Не в силах удержаться, Саске рассмеялся.

— Ты действительно гений, брат! Буквально за секунду ты решил проблему, над которой Сенджу Хаширама бился полжизни! Приструнить Мадару, только подумать!.. Это в самом деле какое-то чудо.

— Ты находишь? — Итачи вновь чуть улыбнулся; его лицевым мышцам пока с трудом давалось это простое выражение, от которого они крепко отвыкли.

— Самое неприятное в этой истории то, — вдруг фыркнул Саске, — что о твоём геройстве опять никто ничего не узнает.

— Мне это и не нужно, — пожал плечами Итачи. — Помимо прочего, Шисуи научил меня тому, что истинный шиноби должен скрываться в тени, молча жертвуя собой, не прося взамен ничего.

После этого обсуждение перекинулось на Хогвартс и церемонию распределения, а когда и эта тема себя исчерпала, какое-то время братья пили чай в молчании. Долгие разговоры с Итачи, такие редкие в детстве, всегда нравились Саске в частности из-за того, что в ходе них можно было узнать больше, чем за неделю занятий в Академии. Уютное тепло камина, старые кресла, чай, старший брат, задумчиво грызущий шоколад, — всё это создавало такую приятную, домашнюю атмосферу, и Саске казалось, что просидеть так он мог целую вечность.

Но вечность это продолжаться, естественно, не могло — Итачи никогда не любил терять время попусту, поэтому, когда закончился чай, он вернулся к своей работе. Саске тоже вновь взялся за книгу, прекрасно зная, что если брат не завершит дело сейчас, врождённый перфекционизм не даст ему уснуть, и он просидит над отрывком хоть до самого утра, но всё равно переведёт его. Полностью сосредоточившись на работе, Итачи не замечал ничего вокруг; даже когда Саске отправился переодеваться в школьную мантию, а затем, вернувшись в кабинет, принялся изучать своё отражение в висевшем над камином зеркале, брат не поднял голову от своих пергаментов.

— Нам пора, — заметил Саске, поправив воротник рубашки.

Итачи взглянул на часы.

— В самом деле, — он встал и, явно не удержавшись, потёр глаза. — Идём, не будем опаздывать.

Прихватив с вешалки у двери свою мантию, Итачи первым вышел в коридор и, пропустив брата, запер дверь. По пути вниз, в Большой зал, школьники здоровались со старшим Учихой, а младшего разглядывали с величайшей заинтересованностью и принимались перешёптываться. Саске раздражало это повышенное внимание, но он продолжал держаться гордо и надменно, даже не глядя на обсуждавших его подростков. Когда братья уже спускались по мраморной лестнице в холл, их нагнала Анко.

— Ну что, теперь я похожа на профессора? — безо всяких предисловий спросила она, демонстрируя шиноби свой наряд, состоявший из платья в пол и бордовой мантии.

— Хм, — презрительно прокомментировал Саске.

— Тебе идёт, — вежливо сказал Итачи, укоряющее глянув на брата.

— Не сыпь мне соль на рану, — проворчала Анко. — Маскировка маскировкой, но эта хрень чертовски неудобная…

— О, вы уже здесь! — к остановившимся сбоку от ведущих в зал дверей шиноби подошла Минерва. — Саске, вы останетесь сейчас со мной, я введу вас после слов директора. Итачи, будьте добры, проводите, — она окинула куноичи оценивающим взглядом и, похоже, осталась довольна осмотром, — вашу коллегу за преподавательский стол.

Вскоре после того, как старшие шиноби ушли, иссяк и поток школьников, вливавшийся в зал. Пока студенты рассаживались за столами своих факультетов, Минерва отлучилась ненадолго, а вернулась уже с невысоким трёхногим табуретом и остроконечной Шляпой, старой и рваной. В то, что это — древний магический артефакт, верилось с трудом, но именно им данный кусок фетра и являлся.

Когда с высокого директорского места поднялся на ноги Альбус Дамблдор, все разговоры в зале как по волшебству стихли. Дружелюбно улыбнувшись собравшимся, старец повёл речь о начинающемся на следующее утро новом семестре, затем — об обменной программе, но Саске не особо слушал его, рассматривая школьников. Впрочем, от мыслей его скоро оторвал гром аплодисментов, и Минерва, кивнув шиноби, первая вошла в Большой зал, неся табурет со Шляпой. Проходя между столами Гриффиндора и Когтеврана, Саске получил щедрую порцию подбадривающих улыбок от Наруто, Сакуры и Хинаты. Взойдя на возвышение, на котором стоял преподавательский стол, Саске развернулся лицом к студентам.

— Учиха, Саске, пятый курс, — провозгласила Минерва.

Спокойно и уверенно подойдя к табурету, Саске присел на него, и волшебница опустила на его голову Шляпу.

— Так-так… — прозвучал у парня над ухом вкрадчивый голос. — Интересный случай. Я вижу в тебе большой потенциал, лишь часть которого уже раскрыта, вижу силу, как физическую, так и душевную, вижу ум, хороший, острый, и отваги тебе не занимать, это факт… Но в то же время я чувствую в тебе скрытые амбиции, самоуверенность, желание добиваться своих целей, не останавливаясь ни перед чем… В принципе, тебе подошёл бы любой дом, кроме Пуффендуя. Есть какие-то предпочтения?

«Нет», — мысленно ответил Саске; ему и в самом деле было всё равно.

— Хм, — протянул голос, — ну что ж, тогда пусть будет… Слизерин!

— Чего?! — за грохотом аплодисментов донёсся возмущённый крик Наруто.

Не глядя в сторону друга, Саске отдал Шляпу Минерве и полной достоинства поступью направился к крайнему слева столу, хлопавшему громче всех. Вычленив среди слизеринцев группу парней своего возраста, он подошёл к ним и опустился на скамью, место на которой для него организовалось буквально за секунду.

— Драко Малфой, — важно представился сидевший напротив блондин, протягивая через стол руку. — Я факультетский староста.

— Саске Учиха, — произнёс шиноби после секундной заминки, решив, что фразы из серии «Рад знакомству» или «Очень приятно» сказать искренне у него не получится.

— Теодор Нотт, — молодой волшебник с умными тёмными глазами приветственно склонил голову.

— Блейз Забини, — темнокожий парень покосился на преподавателей и спросил: — Так ты — брат профессора Учихи?

— Да, — отозвался Саске; не удержавшись, он и сам посмотрел на Итачи — тот заметил это и чуть приметно кивнул.

— Вы похожи, — прокомментировал Блейз. — А почему ты?..

— Отстань от него, Забини, — лениво растягивая слова, одёрнул его Драко. — Дай человеку поесть.

Любопытный Блейз состроил недовольную мину, но замолчал и потянулся к жареным куриным ножкам. Саске придвинул ближе блюдо с картошкой и стал накладывать себе, хотя особого голода и не испытывал — чай и крекеры ещё не до конца переварились, да и тяжёлый взгляд, которым Наруто буравил спину друга, не добавлял последнему аппетита. Поэтому, когда пир был, наконец, объявлен оконченным, Саске одним из первых поднялся из-за стола.

— Идём, я провожу тебя в гостиную, — похоже, Теодор догадался о порыве Саске побыстрее улизнуть из зала.

Пока Драко отчитывал за что-то второкурсников, а два амбала внушительно поигрывали мускулами у него за спиной, парни вышли в холл и уже направились было к лестнице, ведущей в подземелья, как путь им преградил светловолосый сгусток негодования в гриффиндорской мантии.

— Какого чёрта, даттебаё?! — очень веско осведомился он.

— Что тебе нужно, Узумаки? — спокойно спросил Теодор, глядя на Наруто с полнейшим безразличием.

— Саске, какого хрена ты на Слизерине?! — продолжал возмущаться Наруто, не обращая на спутника друга ни малейшего внимания.

— Ну что ты? Саске-кун ведь большой любитель змей, — едко заметил Дейдара, тоже подошедший поближе.

Саске смерил его мрачным взглядом. Подрывник не нравился ему — слишком много он себе позволял, — и Учиха испытывал крайне назойливое желание наградить нахального Акацука кратковременным пребыванием в мире Цукиёми. Впрочем, брат бы это не одобрил, поэтому Саске усилием воли взял раздражение под контроль и сказал:

— Вопросы не по адресу, Наруто. Хочешь узнать, почему я на Слизерине, поговори со Шляпой.

— Ишь ты, умный какой, — пробурчал друг, обида которого ощущалась почти физически.

Прежде, чем кто-либо успел ляпнуть новую гадость, очень вовремя появилась Сакура.

— Поздравляю, Саске-кун, — вполне искренне улыбнулась она.

— Поздравляешь?! — опешил Наруто. — С чем это?!

— Надеюсь, тебе понравится на Слизерине, — не меняя выражения лица, продолжила говорить Сакура, попутно двинув Наруто локтём под рёбра. — Теодор, пожалуйста, помоги Саске-куну освоиться.

— Разумеется, — отозвался Нотт, с совершеннейшим отсутствием интереса наблюдавший за перепалкой шиноби.

Ещё раз улыбнувшись слизеринцам, Сакура схватила Наруто за рукав и потащила прочь. Саркастично усмехнувшись, Дейдара тоже оставил их, и юноши продолжили путь.

— Я думал, слизеринцы не жалуют студентов других факультетов, — первым нарушил молчание Саске.

— Харуно — чистокровка, и она умна, — произнёс Теодор. — Относиться к ней плохо у меня нет причин.

Не признать блестящую логичность сего рассуждения было невозможно, и Саске кивнул. Выдержав вежливую паузу, дав собеседнику возможность задать новый вопрос, Теодор спросил сам:

— Она твоя девушка?

— Нет.

— Ясно.

Пройдя ещё немного по длинному подземному коридору, парни остановились у голой стены; с виду она не была примечательна ровным счётом ничем, однако Саске вполне отчётливо ощущал жизнь за слоем камня.

— Здесь расположен вход в наше общежитие, — проинформировал Теодор. — Пароль: «Древняя династия».

Едва прозвучали необходимые слова, часть стены отъехала в сторону, образовав проход. Пропустив Теодора вперёд, Саске вслед за ним вошёл в Общую гостиную факультета — довольно большое помещение с низкими потолками, чей интерьер был выдержан в зеленоватой гамме. Даже огонь в камине показался ему слегка изумрудным, когда Саске опустился в кресло возле него. Немногие вернувшиеся к этому времени с пира студенты заинтересованно поглядывали на новенького, но подойти никто не решался. Пару секунд постояв в раздумье, словно взвешивая «за» и «против», Теодор сел рядом.

— Скорее всего, для тебя уже подготовлено место в нашей спальне, — тихо сказал он. — Если хочешь, я покажу, где это. В противном случае будет допрос.

— Знаю. Хочу покончить с этим сегодня.

Теодор легко пожал плечами и вновь замолчал. Откинувшись на спинку кресла, Саске прикрыл глаза; он прекрасно понимал, что его персона вызывает интерес у слизеринцев, и что разговора с новыми товарищами всё равно не избежать. Так что лучше рассчитаться со своим общественным долгом как можно скорее.

Гостиная постепенно наполнялась студентами; они разговаривали между собой, делились новостями, обсуждали квиддич и завтрашние уроки — и все как один старались как бы невзначай устроиться поближе к камину, однако к Саске по-прежнему никто не подходил. Создавалось впечатление, что все они ждут чего-то; чего именно, стало понятно, когда вошёл окружённый компанией подпевал Драко Малфой. Скользнув по собравшимся, взгляд его серых глаз остановился на Саске.

— Профессор Снегг просил передать, что завтра во время завтрака отдаст тебе расписание, — проинформировал Драко, подходя к камину и опускаясь в последнее свободное, оставленное специально для него кресло.

— Хорошо, — отозвался Саске и глубоко вздохнул, понимая: сейчас начнётся.

Поразглядывав его лицо несколько секунд, Драко спросил:

— Ты умеешь играть в шахматы?

— Немного, — этому Саске в один из вечеров на прошлой неделе научил Итачи; игра оказалась чем-то вроде шоги, тоже на логику и умение просчитывать ходы.

— Как насчёт партии?

— Не возражаю.

Драко обернулся и отдал распоряжение двум крепким парням, пристроившимся за спинкой его кресла. Те тут же метнулись и принесли невысокий стол, игровую доску и набор красивых резных фигур из алебастра и оникса. Пока обслуживающий персонал готовил поле, Теодор молча взял по одной пешке разных цветов, перемешал их за спиной, а затем вытянул вперёд кулаки. Поймав взгляд Саске, Драко сделал пригласительный жест, предоставляя новичку возможность выбирать. Без долгих раздумий Саске указал на левый кулак — в нём оказалась чёрная пешка. Поле развернули чёрными к Учихе, Нотт вернул пешки на место, и Малфой сделал свой первый ход.

— Значит, теперь ты на Слизерине.

— Получается так, — Саске выдвинул вперёд пешку. Остальные студенты, хотя и делали вид, что занимаются своими делами, на самом деле не упускали ни слова из разговора.

— Чистокровный?

— Да.

— И, я так понимаю, дружишь с Узумаки и Харуно?

— Можно сказать и так.

— Тогда странно, — Драко громко стукнул по доске ладьёй и поднял на противника испытывающий взгляд. — Твой брат и друзья здесь с начала года, а ты появился только теперь. Почему же?

Этот парень явно привык, что на его вопросы всегда отвечают, каким бы тоном он их ни задал. В перспективе Саске намеревался показать Драко, как тот неправ, однако сегодня не стоило лезть на рожон.

— Сложные перипетии политики клана, — ответил Учиха, уходя в оборону. — Не хочу обсуждать.

— Как скажешь, — лениво усмехнулся Малфой, продолжая наступать. — А что насчёт профессора Митараши?

— А что с ней?

— Ну… — Драко выдержал театральную паузу, — она женщина, причём женщина молодая. Вот удивительно, что она занимается чем-то вроде ухода за магическими существами.

— Что поделать, если человеку нравится? — пожал плечами Саске. — И не суди по внешности. Анко-сан с любой дикой тварью справится.

— Ты хорошо её знаешь?

— Не лучше, чем других преподавателей. Она дружит с моим учителем, здоровается с братом, одно время вела у нас на курсе свой предмет — вот и всё.

По зрительским рядам прокатился шепоток.

— А она ничего такая, — заметил один из старшекурсников своему приятелю.

— Ага, — отозвался тот, — я бы с такой подружил.

Игроки сделали вид, что не слышали этого обмена репликами, хотя многие слизеринцы, особенно парни, поухмылялись шуточке. Партия продолжалась в молчании; у Драко, как видно, закончился список интересовавших его в первую очередь вопросов, и теперь он полностью сосредоточился на шахматах, не желая проигрывать новичку. Драко играл лучше, но Саске тоже не мог позволить себе поражение, поэтому старался не уступать. Впрочем, это не мешало попутно прислушиваться к разговорам слизеринцев, тихо обсуждавших его.

— Он такой симпатичный! — вполголоса восхищалась какая-то девчонка.

— И он так похож на профессора Учиху, — прошептала её приятельница.

— Точно, он же тебе нравится.

— Тихо! Никто не должен знать!..

— Интересно, какие девочки ему нравятся? — шепнула девушка-староста на ухо Блейзу Забини.

— А что, Пэнси, Драко уже тебя не привлекает? — насмешливо вскинул брови тот.

— Ещё как привлекает! — тихо возмутилась Пэнси. — Я не для себя спрашиваю.

— Ага, как всегда готовишь сведения для общественности.

— А сам что, лучше?

— Да ладно, шучу.

— Так как думаешь? — оживлённо вернулась к теме Пэнси.

— Что думаю? — Блэйз разыграл непонимание.

— Блондинки? Брюнетки? Рыжие?

— А может, какая-нибудь экзотика?

— В смысле, как эта Харуно? — староста брезгливо поморщилась. — Да ну, она же страшненькая, и волосы в розовый красит — фу!

Но Блейз только коварно улыбнулся.

— Я вообще-то имел в виду экзотику немного другого рода.

— Это какого же?

— Может он… ну, в общем, как брат?

— В смысле?

— В смысле — по мальчикам.

— А, ты про тот слух…

— …что Учиха с Акасуной…

В следующий миг Блейз уже оказался на коленях с лицом, прижатым к ковру.

— Ещё хоть раз, — негромко, но чётко проговорил Саске ему на ухо, — услышу эту грязь, я возьму шахматный набор и по очереди, медленно затолкаю все фигуры тебе в задницу. Это понятно?

Блейз не ответил, только тихо ругнулся и попытался сбросить с себя противника, но хватка у тренированного шиноби была стальной. Слизеринцы обступили их плотным кругом, Драко развернулся в кресле, внимательно наблюдая за происходящим, но пока что никто не вмешивался.

— Я не слышу, — Саске сильнее надавил на спину Блейза коленом.

— Ясно, чёрт тебя возьми! — зло крикнул парень, которому уже становилось трудно дышать среди ворса ковра.

Услышав положительный ответ, Саске сразу отпустил жертву и не спеша распрямился.

— Если не возражаешь, доиграем после, — сказал он, обращаясь исключительно к Драко.

— Хорошо, — величаво кивнул тот.

— Теодор, ты не мог бы показать мне, где спальня?

— Идём, — Нотт поднялся из кресла и с самым равнодушным видом прошёл мимо тяжело пыхтящего Забини, а шиноби молча последовал за ним. Его аж колотило от с величайшим трудом сдерживаемой ярости — как могло этим идиотам прийти в голову такое об Итачи?!

— Твои вещи, смотрю, уже доставили, — заметил провожатый, когда они вошли в спальню. — Получается, это твоя кровать. Устраивайся.

— Кто ещё здесь живёт? — по возможности ровно спросил Саске.

— Я, — Теодор указал на кровать справа от учиховской, — Малфой, Крэбб, Гойл и Забини.

«Блеск», — подумал Саске, но не сказал ничего.

Скользнув по нему задумчивым взглядом, Теодор отошёл к своей тумбочке.

— Не воспринимай Забини серьёзно, — посоветовал он как бы между делом. — Он и Паркинсон от скуки вечно всякие сплетни придумывают.

— Как глупо, — хмыкнул Саске.

— Действительно, — Теодор помолчал немного, а затем добавил: — Кстати, не обязательно звать меня полным именем; для своих — просто Тео.

— Хорошо, — кивнул Саске. — Спасибо за помощь сегодня.

— Обращайся.

========== Глава 9. Среда обитания хогвартских змей ==========

Следующее утро в спальне пятикурсников Слизерина началось с крика:

— Гойл, ты что, совсем уже?!

— Что случилось? — донёсся до Саске сонный голос Нотта.

— Полюбуйся, что натворил этот идиот!

Саске лениво потянулся и раздвинул полог. На соседней кровати сидел Теодор, а Драко, покрасневший от гнева, потрясал перед его носом орлиным пером, раньше, наверное, красивым, но теперь выглядевшим весьма неважно.

— Это было моё любимое перо! — громогласно возмущался Драко. — А этот придурок, видите ли, не заметил, что оно оказалось на полу, и прошёлся по нему!

— Но я реально не видел, — проговорил один из амбалов, сопровождавших старосту прошлым вечером. — Прости, Драко, я не специально…

— Не специально?! — Малфой зло фыркнул. — Ещё бы ты сделал это специально!

— Драко, успокойся, — произнёс Теодор, отводя в сторону руку товарища с пострадавшим пером, всё ещё бывшую на уровне его лица. — Это всего лишь перо.

— Всего лишь перо?! Это был подарок моей матери, Тео!

— Так пускай подарит тебе новое, — пожал плечами второй амбал, на вид чуть поумнее, но и пожёстче первого. — Небось не разорится.

Амбалы переглянулись и поржали с весьма плоской шутки. Драко покраснел ещё сильнее; хоть произошедшее его и сильно задело, он не хотел выглядеть в глазах подпевал маменькиным сынком, но и промолчать на эту оскорбительную шутку не мог, поэтому открыл было рот, чтобы разразиться очередной убойной тирадой, когда Тео положил руку ему на плечо.

— Я тебя понимаю, — негромко сказал он. — Будь у меня мать, я бы тоже дорожил её подарками.

Драко отвернулся, закусив губу, но потом кивнул и встал с кровати товарища.

— Ладно, забыли, — процедил он. — В следующий раз просто будь повнимательнее.

— Ага, — кивнул Гойл, вздохнув с явным облегчением, когда понял, что наказания не последует.

— Будите Блейза, — распорядился Драко, постепенно возвращая свою нарочито-ленивую манеру речи. — Не хочу в первый же день опаздывать.

Его прихвостни поспешили исполнять приказание, а сам Малфой скрылся в ванной. Заметив на себе вопросительный взгляд Саске, Тео чуть приметно усмехнулся.

— Привыкай, такие спектакли у нас нередки.

Саске выразительно закатил глаза и откинул одеяло. Взяв со стула заблаговременно подготовленную ещё накануне вечером одежду — отметив при этом, что за ночь на мантию кто-то (домовые эльфы, о которых говорил брат?) нашил слизеринскую эмблему, а ещё повесил на спинку стула полосатый серебряно-зелёный галстук, — Саске быстро оделся и стал собирать сумку. На соседней кровати наконец-то стал подавать признаки жизни Блейз (и то лишь после того, как Гойл окатил его щедрой струёй холодной воды из палочки); едва разлепив глаза и завидев Саске, он скривился и резко отвернулся. Не обращая внимания на его недовольство, Учиха посмотрел на Нотта — тот поправил воротник рубашки и кивком дал понять, что готов идти, — и вместе с ним покинул спальню.

В Общей гостиной, к счастью, было немного народа, но все они обернулись вслед быстро выскользнувшему за дверь Саске. «Мой вчерашний номер они нескоро забудут», — подумал он, шагая по коридорам подземелья.

Волшебный потолок в Большом зале был в это утро пасмурно-серым, в полной мере соответствуя далёкому от радужного настроению Саске. Наруто за гриффиндорским столом ещё не было, но вот зато Дейдара уже поедал бутерброды, оживлённо споря о чём-то с двумя рыжими близнецами. Хината подсела к Сакуре за столом Когтеврана, и девушки тихо переговаривались, сблизив головы.

— Пойду поздороваюсь, — сказал Саске спутнику; тот безразлично пожал плечами, и парень оставил его. — Доброе утро, — произнёс он, подходя к куноичи.

— Ой, Саске-кун! — Сакура тут же встрепенулась и заулыбалась. — Привет! Как прошла первая ночь на факультете?

— Нормально, — ответил он, не имея желания вдаваться в подробности. — Скажи, а Наруто?..

— Всё ещё злится, — сообщила Хината. — Вчера весь вечер ворчал, они даже с Дейдарой из-за этого едва не поругались.

— Понятно, — Саске вовсе не хотел, чтобы девушки подумали, что его это трогает, но не спросить просто не мог.

Повисла неловкая пауза; окончательно же точку в плавно сошедшем на нет разговоре поставил Северус Снегг.

— Мистер Учиха, — позвал он.

— Да? — Саске подошёл к декану.

— Ваше расписание, — Северус вручил ему лист пергамента. — Если возникнут вопросы, обратитесь к старостам факультета или же непосредственно ко мне.

— Хорошо.

По лицу Северуса пробежала тень неудовольствия.

— Когда обращаетесь к преподавателю, говорите «сэр» или «профессор». Неужели ваш брат вам этого не говорил?

— Полагаю, говорил.

— Тогда я вам напоминаю, — декан обвёл его внимательным взглядом. — Где ваш галстук?

— В кармане, сэр, — отозвался Саске.

— И что же он там делает, когда должен быть надет на вас? — прошипел Северус, которого наглость нового студента явно начала раздражать.

— Меня не прельщает идея носить на шее удавку, профессор, — совершенно искренне ответил Саске. Его честность, впрочем, деканом не была оценена. Северус нахмурился, но сказать ничего не успел — за спиной Саске раздалось лёгкое покашливание.

— Что-то случилось, Северус? — спокойно осведомился Итачи.

— Ваш брат заявляет, что ему не нравятся наши удавки, — хмыкнул Снегг, холодно поглядывая на парня.

— Я улажу этот вопрос, — Итачи кивнул коллеге и, взглядом приказав брату следовать за собой, вышел из трапезной. — Ну и что это за протест? — поинтересовался он, останавливаясь в стороне от людского потока.

— Этот галстук напоминает мне удавку, — Саске извлёк названный предмет гардероба из кармана и продемонстрировал брату. — И носить это на шее по меньшей мере…

— А если серьёзно?

Саске нахмурился. Конечно, галстук был совсем не главной причиной его плохого настроения, но назвать Итачи основную он просто не мог, а почти все остальные так или иначе вытекали из неё.

— Наруто меня бесит, — ответил Саске, решив пойти по проверенной схеме. — Его не устраивает, что я на Слизерине, и он ведёт себя, как идиот.

— Вот оно что, — Итачи если и не поверил брату до конца, то по крайней мере сделал вид. — Ничего, это пройдёт.

— У Дейдары же не прошло, — огрызнулся Саске.

Итачи вздохнул и прикрыл глаза — и Саске моментально пожалел о своих словах. Впрочем, когда брат заговорил, его голос был ровен и спокоен.

— Наруто-кун более отходчивый, чем Дейдара, — сказал он, взяв из рук парня раздражавшую того полоску ткани. — К тому же, ты вернулся, а я ушёл.

Пока он завязывал узел, Саске молчал. Заботиться о себе он не позволял никому уже столько лет, но старший брат делал это всегда так внимательно и в то же время ненавязчиво, что возмущаться и заявлять о своей самостоятельности у парня не возникало даже желания.

— Иди позавтракай, — закончив, произнёс Итачи, опуская воротник рубашки брата. — Первый учебный день будет долгим, а вечером мы все соберёмся в Комнате.

— По какому поводу? — Саске чуть ослабил узел и расстегнул верхнюю пуговицу.

— Относительно нашей теории.

— В котором часу?

— После ужина.

— Хорошо, я приду.

Итачи чуть улыбнулся; на миг опустив руку на плечо брата, он направился в сторону мраморной лестницы, уводившей на верхние этажи.

У слизеринцев в тот день первой стояла травология, общая с когтевранцами, поэтому путь от замка до теплиц под вновь начавшимся снегопадом Саске проделал в компании не только Тео, но ещё Сакуры и Падмы Патил. Он не имел ничего против общества Сакуры, и когда в замке ударил колокол, возвещая начало занятия, занял рабочее место рядом с ней, сочтя это куда более приемлемым вариантом, чем работать поблизости от Блейза. Куноичи, хотя в какой-то мере и удивилась решению товарища, несомненно обрадовалась и стала вполголоса называть имена одноклассников и рассказывать о них.

— Как думаете, это когда-нибудь кончится? — спросила Падма, когда профессор Помона Стебль дала им работу и отошла.

— Что? — уточнила Сакура, поворачиваясь к ней.

— Этот снег, — староста Когтеврана уныло посмотрела на стеклянную крышу теплицы, плотно укрытую белыми хлопьями. — Нападало в этом году, как никогда раньше.

— Ничего, весна уже не за горами, — заметил Майкл Корнер с претензией на юмор. — А там дожди пойдут…

— Да ну тебя, — отмахнулась Падма, засыпая в горшок немного земли и аккуратно приминая её. — Просто сил уже нет на этот снег смотреть, хочется солнца!

— Только скажи, и я наколдую его для тебя, о богиня моих снов! — мигом заявил Энтони Голдстейн, очаровательно улыбаясь и проводя по воздуху лопаткой, изображая движения волшебной палочкой.

Впрочем, Падма к попытке покорения осталась равнодушна.

— Есть время на разговоры, мистер Голдстейн? — громко осведомилась с другого конца теплицы Помона. — Я дала вам мало работы?

— Простите, профессор, — отозвался Энтони, виновато потупившись.

— У нас сегодня собрание, — шепнул Саске напарнице, пока когтевранцы смеялись и обменивались шутками о всё никак не начнущемся романе старост.

— Я не знала, — отозвалась Сакура. — Спасибо…

— Сакура, осторожно! — вдруг взвизгнула Падма, резко отпрянув назад. И вовремя — зубастая герань, которую девушки пересаживали в горшок побольше, решила попробовать пустить в ход свои маленькие, но зато на удивление острые зубки.

Недолго думая, Сакура приложила кусачее растение лейкой.

— Мисс Харуно! — возмутилась профессор, спешно подходя к их столу. — Что за обращение с растением?!

— Оно само напросилось, — пробормотала Сакура.

— Если ещё раз так сделаете, я сниму с Когтеврана баллы, — строго сказала преподавательница и пошла дальше.

— Ты резкая, — флегматично заметил Тео, работавший в паре с Саске. — И сильная.

— Ну, есть такое дело, — усмехнулась Сакура, с удовольствием наблюдая, как герань опасливо съёживается, больше не рискуя скалиться.

— Девушка должна быть мягкой, — наставительно произнесла Падма, укоризненно качая головой. — Сакура, дорогая, у тебя такое нежное имя… Чего же ты ведёшь себя порой, как мужик?

— А тебе не приходило в голову, Патил, что Харуно просто старается для кого-то? — язвительно прошептала Пэнси, подходя к их столу якобы за удобрениями. — Я так поняла вчера, Учиха любит пожёстче.

Последнее слово, специально сказанное достаточно громко, заставило половину группы обернуться. Драко удивлённо-игриво вскинул бровь, Терри Бут насупился и посмотрел на Саске весьма неприязненно, девчонки принялись переглядываться и хихикать.

— П-пожёстче?.. — пробормотала Сакура, стремительно краснея.

— И откуда такие выводы, позволь спросить? — Саске решил пока держаться подчёркнуто вежливо, не желая опускаться до уровня базарных склок.

— Ну, Блейза ты вчера не очень-то нежно по ковру валял, — протянула Пэнси, томно вздыхая.

Многие студенты ещё сильнее навострили уши, некоторые даже дыхание затаили. Профессор же оживлённо обсуждала что-то с заглянувшей в теплицу мадам Помфри, школьной медсестрой, и не замечала назревавшей перепалки.

— А, так ты про моё обещание затолкать шахматный набор в задницу Забини, — Саске прищурился. — Так нечего рот разевать на кого ни попадя и распускать глупые, грязные сплетни. И ещё, можешь передать ему, что если он мужчина, мог бы и сам подойти ко мне и решить наши вопросы, а не посылать своего ручного попугая.

Пэнси прямо-таки застыла на месте с раскрытым ртом. Падма звонко засмеялась, к ней присоединился Энтони, а за ним и остальные когтевранцы. Некоторые слизеринцы тоже поухмылялись, Дафна Гринграсс пренебрежительно хмыкнула и вернулась к работе, а Тео коротко кашлянул. Блейз скривился и собрался уже ответить на выпад, но его перебил Драко.

— Довольно, — с высокомерной презрительностью произнёс он, взглянув на спорщиков. — Внутри факультета я не потерплю распрей.

— Но в общем Саске прав, — негромко заметил Тео. — Мужчина должен отвечать за свои слова.

Теперь Блейз из зелёного превратился в красного. В замке ударил колокол — и парень вылетел из теплицы, едва не сбив с ног профессора Стебль.

— Что это с мистером Забини? — удивлённо вскинула она брови.

— Укололся, профессор, — едко прокомментировал Майкл Корнер.

— Так что ты с ним не поделил, Саске-кун? — осторожно спросила Сакура, когда шиноби вошли в холл.

— Он распускает слухи про Итачи, — ответил он после секундной заминки.

— Значит, всё не успокоится, — устало вздохнула куноичи.

Саске нахмурился.

— Ты знаешь, о какой сплетне речь?

— Догадываюсь.

— И давно она циркулирует?

— Ещё с осени, — отозвалась Сакура. — Хината и Дейдара боролись с ней, и теперь остались одни, как Дейдара выражается, «недобитки». Кстати, скажи кому-нибудь из них, что Блейз вновь стал распускать этот слух.

— Хорошо, — кивнул Саске, заглянув в своё расписание. — У меня сейчас как раз зелья, совместные с Гриффиндором.

— Желаю удачи, — улыбнулась Сакура и поспешила догонять Падму, уже поднимавшуюся по ведущей на верхние этажи лестнице, а Саске спустился в подземелья. Среди учеников, столпившихся под дверями кабинета зельеварения, не было Блейза, да и Пэнси тоже, и Саске, отозвав Хинату в сторону, поделился с ней информацией о «недобитке».

— Я поняла, Саске-кун, — кивнула девушка, но вид у неё был озабоченный. — Я попробую что-нибудь предпринять.

— Но? — уточнил он.

— Но не знаю, удастся ли, — Хината тяжело вздохнула. — Видишь ли, у Дейдары лучше получается брать все эти сплетни под контроль, но сейчас он… Если честно, я сомневаюсь, что он станет помогать тебе или Итачи-сану.

— А своему напарнику? Это ведь касается и Сасори в том числе.

— У Сасори-сана свои методы наказания за сплетни о нём, а Итачи-сан просто даже не знает, что эти слухи существуют.

— Правда? — усомнился Саске.

— Мы все приложили немало усилий, чтобы скрыть их от него, — Хината мягко улыбнулась. — Дейдара заботился об этом. Но сейчас… — она погрустнела вновь, — сейчас он сердит.

— Мне стоит самому поговорить с ним?

— Тебе не следует беспокоиться об этом, Саске-кун, я справлюсь сама, — легко кивнув, показывая, что это решение окончательное, Хината вернулась к одноклассникам.

Не удержавшись, Саске проводил её долгим взглядом. Все годы, прожитые им в Конохе, Хьюга Хината была самой настоящей серой мышью, вечно прятавшейся где-то в тени за спинами Кибы и Шино. Теперь же эта куноичи не просто не краснела, как прежде, при каждом вопросе в свой адрес, но чувствовала в себе силы убедить что-то сделать нукенина S-ранга. «Этот мир сильно изменил её, — подумал Саске, входя в класс, — как, похоже, и остальных».

Зельеварение прошло не то чтобы очень плохо, но и не слишком хорошо. Как знал каждый в школе «Хогвартс», профессор Снегг к слизеринцам совсем не придирался, и это обстоятельство было на руку Саске, из всего предмета освоившего только «Супер-упрощённый курс приготовления зелий», который Сакура преподала ему за пару часов как-то вечерком. Второе благо для Учихи заключалось в том, что рядом работал Тео, тщательно следя за чёткими и уверенными действиями которого Саске смог приготовить если не идеальное, то во всяком случае приемлемое снадобье.

На протяжении всей пары Наруто буравил друга пристальным взглядом. Это повышенное внимание раздражало Саске, поэтому, едва занятие закончилось и Северус (предварительно сообщив всем гриффиндорцам, что их котлы и то смыслят больше в зельеварении, чем они сами) отпустил студентов, Саске подал Наруто знак, что хочет поговорить.

— Ну что, даттебаё? — ворчливо осведомился Наруто, когда парни, незаметно отделившись от толпы, скрылись в полутёмном закутке подземелья.

— Сегодня собрание, — проинформировал Саске, уже мысленно злясь на себя — не то, совсем не то он хотел сказать.

— Знаю.

В воздухе между шиноби повисло напряжённое молчание.

— Скажи ему, — вдруг шепнул какой-то голос.

— Не смей, — отрезал другой голос.

— Давай, Саске, сделай это!

— Даже не думай.

— Может, хватит уже? — раздражённо проговорил Саске, поворачиваясь к тёмному углу за своей спиной. — Выходите.

— Нас раскрыли, — засмеялся, выходя на относительный свет, Первый Хокаге. — Даже как-то неудобно.

— Тебе всего лишь следовало держать рот на замке, — бросил Мадара, появляясь вслед за ним.

— Что это вы там делали, даттебаё? — пробормотал Наруто, с подозрением косясь на старших шиноби.

— Вообще мы гуляем, — охотно сообщил Хаширама. — Мадара показывает мне эту часть школы.

— В тёмном углу? — усомнился Наруто.

— Мы заметили вас, стало интересно, вот и спрятались.

— Детский сад, — фыркнул Саске.

Мадара сложил на груди руки и бросил на Хашираму гневный взгляд, словно он один был виноват во всех проблемах. Хотя, примерно так оно, скорее всего, и было.

— Мальчики, — Первый напустил на себя серьёзный вид и, шагнув ближе, положил руки на плечи парней, — возможно, вы этого ещё не понимаете, но от вашей дружбы очень многое зависит. Так что, пожалуйста, не цапайтесь без причины, а попытайтесьпонять друг друга.

— Много зависит? — переспросил Саске, чуть прищурившись.

— Что значит без причины, даттебаё?! — вскинулся Наруто. — Этот придурок залетел на Слизерин, а туда одних гадов, думающих только о себе, и берут, даттебаё!

— Вот как раз это и называется без причины, — тоном мудрого наставника промолвил Хаширама. — Вы должны научиться быть терпимей, принимать друга таким, какой он есть.

— Странно слышать это от вас, — хмыкнул Саске, выразительно посмотрев на предка.

Хаширама тяжело вздохнул.

— Я говорю это именно потому, что не хочу, чтобы вы допустили те же ошибки, что мы с Мадарой, — негромко сказал Первый, отстраняясь.

— Он прав, — неожиданно поддержал его Мадара.

— Подумайте над этим, — Хаширама напоследок тепло улыбнулся и пошёл дальше по коридору. Смерив парней задумчивым взглядом, Мадара догнал друга и завёл с ним негромкий разговор.

— Странные они какие-то оба, даттебаё, — пробормотал Наруто, но прежней ожесточённости в его голосе уже не слышалось.

— Это точно, — отозвался Саске, поймав себя на мысли, что за всей этой внешней заботой об их дружбе Хаширама и Мадара определённо что-то скрывают.

Вечернее собрание в Тайной комнате было приурочено к немаловажному событию: кто-то из шиноби (некрасиво было бы тыкать пальцем в благородных основателей Конохи) проник в кабинет Альбуса и сделал копию не так давно завершённой директором расшифровки печати переноса.

— В общем, вот оно, — Хаширама победно помахал листом пергамента перед остальными.

— И что там, даттебаё? — с огромнейшим интересом спросил Наруто, подаваясь вперёд. Саске сидел рядом с ним, демонстрируя старикам, что их пожелание было услышано.

— Очередная порция мудрёного текста, — Мадара подошёл к Первому и выхватил у него пергамент.

— Ничего, после мемуаров Мудреца нас уже ничем не испугаешь, — хмыкнула Анко, нетерпеливо подёргивая кулон. — Но неужто и вправду этим заклинанием нас сюда закинуло?

— Это не совсем заклинание.

— Вы не могли бы прочитать нам, Мадара-сан? — попросила Хината.

Он милостиво кивнул и, отведя с глаз чёлку, стал читать:

Чтобы достигнуть просветленья, потребно Шесть путей пройти сквозь шесть миров, и лишь не потеряв себя спасенье и покой ты обретёшь.

В миру Богов столкнёшься ты с блаженством, познаешь счастье — но и страх, что в одночасье ты всего лишишься — и без этого никак.

Путь Демона — бороться, мир менять, хотеть добра, но зло свершать.

Мир Людей подарит чувства и стремленья, желанья и смиренье; там вкусишь радость ты и боль.

Как зверь лесной бороться будешь ты за жизнь, за каждый вздох, за каждый миг в миру Животных.

Встав на путь голодных Духов, испытаешь ты жажду, что не насытить, не изгнать.

Мир Ада станет для тебя путём сквозь ненависть и злобу.

Внутри тебя есть Зверь, что втянет в передрягу, но всё же сердце на верный путь направит, а глаза увидят свет и там, где есть лишь тьма.

— Жесть какая-то, мм, — проговорил Дейдара, когда Мадара закончил.

Тобирама повернулся к Первому.

— Что скажешь, брат?

— Что это похоже на список дел, — отозвался Хаширама почти даже серьёзно. — Как видно, Рикудо Сеннину пришлось выполнить его весь, чтобы «обрести спасенье и покой».

— И, возможно, получить силу Мудреца, — задумчиво произнёс Итачи. — Описанные здесь миры полностью соответствуют Шести Путям, доступным обладателю Риннегана.

— Ну, для нас, похоже, высшие силы решили работку упростить, — заметила Анко.

— Получается, для каждого из нас предназначено одно из этих испытаний, — Четвёртый внимательно посмотрел на пергамент, который Мадара уже прикрепил к доске, созданной специально для вывешивания листов с заметками и результатами.

— И, как видно, лишь когда каждый справится со своим, мы сможем вернуться домой, — добавил Третий.

Саске перечитал текст ещё раз; дойдя до последнего абзаца, он нахмурился.

— Зверь, сердце и глаза, — тихо проговорил он, но брат всё равно услышал и повернулся.

— Бидзю и наследие, оставленное Рикудо Сеннином потомкам.

— Может, это ключ, даттебаё? — предположил Наруто.

— Скорее, всё вместе, — отозвался Минато, задумчиво поглаживая подбородок. — Я считаю, нам стоит сейчас сосредоточиться на выполнении условий Путей.

— Осталось всего ничего: понять, кому что делать, мм, — хмыкнул Дейдара.

— Думаю, каждый должен решить это сам, — мягко сказал Хаширама. — Мы все должны прочувствовать и осознать своё предназначение.

Предупреждение Тео о регулярных утренних перепалках Саске принял к сведению, поэтому на следующий день покинул спальню ещё до того, как соседи проснулись. Гуляя по замку, он размышлял о том, что услышал накануне.

Итачи уже раньше знакомил новичков в команде с гипотезой о соответствии попавших в этот мир шиноби Шести Путям Мудреца, а теперь это подтвердилось расшифровкой заклинания. Похоже, ключ к возвращению домой и в самом деле крылся в том, чтобы достойно отыграть предназначенные им роли — не самое худшее, что могло бы быть. Правда, теперь получалось, что каждой Стезе соответствует по два человека, и не совсем понятно было, необходимо для «зачёта» выполнить условия обоим или хотя бы одному из них. Впрочем, как бы то ни было, сейчас стоит сконцентрироваться на своей цели, а не на пустых рассуждениях.

Но какой же из путей — его? Саске склонялся к мысли, что это путь либо Демона, либо Ада, либо Людей. Он много натерпелся за последние годы, пропустил через себя много ненависти, боли и испытаний, но в то же время в его жизни были и хорошие моменты, когда Саске состоял в седьмой команде. Однако всё-таки парень подозревал, что скорее всего ему соответствует Стезя Ада — путь, лежащий сквозь злобу и ненависть.

Слишком углубившись в свои мысли, он долго блуждал по замку, и в Большом зале появился уже когда улетали последние почтовые совы. При всей сосредоточенности на своих проблемах, Саске сразу отметил напряжение, царившее за преподавательским столом: Альбус и Минерва, оба с озабоченными лицами, были поглощены разговором; Помона, подперев «Ежедневный пророк» бутылкой кетчупа, сосредоточенно читала первую полосу; Итачи и Анко тихо обсуждали что-то, а сидевшая на дальнем конце стола Долорес время от времени поглядывала то на них, то на директора с замом.

— Что-то случилось? — спросил Саске, садясь напротив Тео за слизеринским столом; у парня в руках тоже был «Пророк», который он внимательно изучал. — Профессора какие-то напряжённые.

— Оно и немудрено, — отозвался Тео и протянул Учихе газету.

Всю первую полосу занимали десять чёрно-белых фотографий, на девяти из которых были мужчины, а на десятой — женщина. Безмолвные, надменные, некоторые с маньячным блеском в глазах — они нагло скалились со страницы; под каждой фотографией значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан.

— Пытки, убийства, передача секретных сведений, применение заклятия Империус, убийства, — вполголоса прочитал Саске послужной список Пожирателей Смерти.

Перегнувшись через стол, Тео постучал пальцем по заголовку над фотографиями: «МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА. МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО «ДУША ЗАГОВОРА» СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — БЛЭК».

«Вчера поздно вечером Министерство магии сообщило, что из Азкабана совершён массовый побег.

В ходе беседы с репортёрами у себя в кабинете министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что несколько часов назад из камер строгого содержания совершили побег десять заключённых, о чём, ввиду особой опасности беглецов, он уже проинформировал премьер-министра маглов.

«К великому сожалению, повторилась ситуация, с которой мы столкнулись два с половиной года назад, когда из тюрьмы бежал убийца Блэк, — заявил вчера вечером Фадж. — И между этими происшествиями нельзя не усмотреть взаимосвязи. Побег подобного масштаба предполагает помощь извне, и следует помнить, что Блэк, первым в истории вырвавшийся из Азкабана, идеально подходит для роли такого помощника. Мы считаем весьма вероятным, что бежавшие преступники, в числе которых кузина Блэка Беллатриса Лестрейндж, группировались вокруг своего вожака Блэка. Тем не менее мы прилагаем все силы к задержанию преступников и просим волшебное сообщество проявлять бдительность и осторожность. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам».

Дойдя до конца статьи, Саске нахмурился. Товарищи уже рассказывали ему и о Пожирателях Смерти, и о Волан-де-Морте, которому те служат, и о Сириусе Блэке, члене Ордена Феникса, несправедливо осуждённом за преступление, которого он не совершал. Хотя, больше Саске впечатлило предупреждение «Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам»: во-первых, своей вопиющей очевидностью, а во-вторых, возникшим подозрением, что при случайном столкновении с этими, как видно, одними из немногих по-настоящему опасных магов у большей части местного населения выжить априори нет шансов, чтобы осознать впоследствии свою оплошность.

— Круто, да? — услышал Саске разговор двух старшекурсников, тоже склонившихся над газетой.

— Ага, столько наших вышло.

— Сбежало.

— Ну да.

— Как думаешь, куда они подадутся теперь?

— Не знаю. Наверное, к нему…

— Доброе утро, профессор, — вдруг громко сказал Тео.

Старшекурсники тут же умолкли и взволнованно заозирались по сторонам, а Саске обернулся к остановившемуся за его спиной Итачи.

— Здравствуйте, мистер Нотт, — кивнул брат, проводив взглядом спешно ретировавшихся из зала старшекурсников. — Саске, я бы хотел, чтобы ты вечером зашёл ко мне.

— Хорошо, — отозвался он, пристально взглянув на брата, стараясь понять, о чём будет разговор.

Но разгадать истинные мысли Итачи было как всегда невозможно, поэтому Саске не оставалось ничего другого, кроме как покорно ждать вечера, чтобы удовлетворить своё любопытство.

В расписании первыми двумя уроками в тот день стояла защита от Тёмных искусств, на которую Саске отправился с крайней неохотой — Долорес Амбридж не нравилась ему, ни внешне, ни по рассказам друзей, и перспектива просидеть у неё целую пару вовсе не вдохновляла шиноби. Впрочем, делать было нечего, и Саске вместе с Тео и прочими слизеринцами отправился на третий этаж.

Когда студенты вошли, Долорес уже сидела за своим рабочим столом и что-то писала с таким остервенением, что Саске даже стало любопытно. Когда женщина, закончив писать черновик и, как видно, удовлетворившись результатом трудов, стала более аккуратно переписывать текст на чистый лист пергамента, Саске незаметно активировал Шаринган и, неотрывно следя за движениями пера профессора, прочёл:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты.

Основание: Декрет об образовании № 26.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

«Чтобы новость о побеге не распространилась, — мигом понял Саске, возвращая глазам обычный оттенок. — Довольно бессмысленный ход», — про себя отметил он, покосившись на сидевшего рядом Тео, повернувшегося к задней парте и вполголоса пересказывавшего Драко и Пэнси, не получавшим, как и многие другие школьники, «Ежедневный пророк», содержание статьи.

Уже к обеду о случившемся знала вся школа. Новость, распространившись со скоростью урагана, напугала студентов, и теперь только об этом и говорили во всех коридорах, классах, залах, быстро замолкая, едва на горизонте показывалась Амбридж или её верный пёс Филч. Преподаватели тоже выглядели взволнованными, хотя и очень старались скрыть это от учеников.

— А ты что об этом думаешь? — спросил Саске у Тео, когда они вдвоём шли впереди группы одноклассников через луг на урок ухода за магическими существами.

— Ничего, — пожал плечами Нотт. — Мне всё равно.

— Мне казалось, все на факультете сопереживают беглецам, — протянул Саске, покосившись на Винсента Крэбба и Грегори Гойла, пересказывавших друг другу «подвиги» Пожирателей.

Тео покачал головой.

— Это не совсем так, — тихо сказал он. — Видишь ли, в Британии почти все чистокровные магические династии связаны между собой родством, поэтому получается, что половина Слизерина — хоть и дальняя, но родня. Эти Пожиратели Смерти тоже в большинстве своём аристократы и, выходит, не чужие нам люди. Беллатриса Лестрейндж, к примеру, родная тётка Драко по матери, а её муж, Рудольфус, и его брат приходятся троюродными племянниками моему отцу.

— Понимаю, о чём ты, — кивнул Саске. — У нас тоже есть связь между древними кланами. Но ты говоришь, тебе всё равно?

— Да, — подтвердил Тео. — Как и многие наши, этих своих родственников я знаю лишь по плакатам с объявлениями о розыске да по старым семейным фото. Мы не знаем их, они не знают нас — и это, по-моему, даже к лучшему: с тех пор, как пал Тёмный Лорд, многие семьи раскрытых Пожирателей жили в тени их поступков. Я знаю некоторых таких ребят, которым преступления отцов и братьев сломали всю жизнь, — и именно из-за этого я стал частью поколения аристократов, которому плевать на замыслы Тёмного Лорда. Более глупые из нас, конечно, продолжают превозносить его, но лично я не придерживаюсь в этом противостоянии позиции ни одной из сторон.

— Смотри, как бы тебя фанаты Лорда не услышали, — усмехнулся Саске. — А то быстро объявят предателем крови.

— Мне кажется, я могу положиться на твою порядочность, — флегматично отозвался Теодор. — Ты не из тех, кто треплет языком.

Саске встретился с ним взглядом; ему представлялось весьма подозрительным, что чистокровный маг, к тому же весьма умный, так откровенничает с ним, почти что незнакомцем. Но Тео, похоже, не врал и не имел тайного умысла, и Саске учтиво склонил голову, давая понять, что приятель может рассчитывать на его молчание.

— Эй, народ, пошевеливайтесь! — разнёсся над лугом звонкий голос Анко. — Пора начинать!

Недоумённо переглянувшись, студенты Слизерина ускорились и вскоре столпились перед профессором, принципиально держась подальше от гриффиндорцев, с которыми у них было совмещено занятие.

— Для тех, кто прослушал в воскресенье, — заговорила куноичи, когда все собрались, — меня зовут профессор Анко Митараши. Начиная с сегодняшнего дня и до конца семестра мы с вами будем встречаться каждый вторник в это время. Ну, может, иногда мы с профессором Хагридом будем меняться парами, и тогда — по средам…

— Бомба девчонка, — проговорил Винсент хорошо слышным полушёпотом, пялясь на куноичи. Ниже большей части класса, с растрёпанным хвостом фиолетовых волос, Анко не производила особо внушительного впечатления. Девушка избавилась от так не нравившегося ей строгого платья, и теперь на ней были узкие кожаные штаны, высокие сапоги, облегающий свитер с высоким горлом, подчёркивавший все прелести её фигуры, и бессменное пальто, с которым куноичи, похоже, вообще никогда не расставалась.

— В общем, ладно, с планом занятий потом разберёмся, — подытожила Анко; если она — а в этом Саске не сомневался — и слышала реплику парня, то виду не подала. — А то, смотрю, некоторые уже совсем окоченели.

— Это точно, профессор, — подтвердила какая-то блондинка из Гриффиндора, зябко ёжась и пряча кисти рук в широких рукавах мантии.

— Так, тогда давайте, ребята, метнитесь-ка в лес, наберите веток для костра, — распорядилась Анко, но, увидев страх на лицах студентов, удивлённо вскинула бровь. — Чего?

— Метнуться в Запретный лес? — переспросил Драко. — Серьёзно?

— А что, какие-то проблемы? — недобро прищурившись, поинтересовалась Анко.

— Это… это же Запретный лес, — пробормотал рыжий гриффиндорец, стоявший рядом с Наруто. — Туда опасно ходить, там же кто только не водится…

Слушая его сбивчивые объяснения, поддерживаемые робким киванием прочих студентов, Анко закатила глаза и со снисходительной насмешкой фыркнула.

— Дети мои, и как же это вы изучали уход за магическими существами, если даже в лес боитесь ходить?

Саске и Наруто, не удержавшись, переглянулись — им обоим вспомнился экзамен на чунина и коноховский Лес Смерти.

— Мы изучаем предмет в безопасных условиях… — начала было Пэнси, но Анко её перебила:

— Нет, ребята, так не пойдёт! Если не работать «в поле», весь смысл теряется. Ну ничего, я вас жизни научу!

— Она ненормальная, — шептал Блейз, когда студенты шли с урока. — Ненормальная…

— Зная её, это только цветочки, даттебаё, — сообщил Наруто, даже не потрудившись скрыть ехидство.

Услышав его слова, многие сокурсники обречённо застонали. Своё обещание-угрозу научить их жизни Анко начала выполнять уже сейчас: не слушая тихих испуганных роптаний учеников, куноичи организовала им прямо на уроке экскурсию в Запретный лес. Поначалу всё шло довольно неплохо, и ребята даже понемногу переставали бояться, но в какой-то момент рядом с ними пробежала пара волков, сверкавших глазами и рычавших на гостей, — и страх у некоторых перерос в истерику.

— Да ладно вам, ничего такого, — пожал плечами гриффиндорец Дин Томас. — Мы с родителями часто ходили в походы.

— Грязнокровкам слово не давали, — процедил Драко, пытавшийся выдать свою панику за раздражение.

— Пасть закрой, хорёк-переросток! — мигом вступился за друга Симус Финниган.

— Я тебе!.. — начал было Наруто.

— Прошу вас, хватит, — вмешалась Хината, становясь между парнями.

— Что здесь происходит? — спокойно осведомился, подходя к остановившимся посреди вестибюля студентам, Сасори.

— Ничего, профессор, — проговорил Драко, продолжая буравить гриффиндорцев гневным взглядом.

— Врать плохо, мистер Малфой, — произнёс кукловод, — минус десять баллов Слизерину за сквернословие и ложь преподавателю, — Драко ошарашенно взглянул на него, но Сасори уже повернулся к другим участникам сцены. — Мистер Финниган, мистер Узумаки, минус пять очков каждому за излишнюю горячность, чуть не ставшую причиной драки. Мисс Хьюга, плюс пять балов за то, что у вас хватило мозгов попытаться их остановить.

— Эй, что за?!.. — крикнул Наруто, но Саске быстро заехал ему локтём под рёбра, перебив дыхание.

— Мы поняли, профессор, — бесстрастно сказал Учиха, пока друг пыхтел и шёпотом клялся отомстить ему.

Оставив сумку с вещами в спальне, Саске сходил на ужин, а затем, ловко исчезнув из Большого зала прежде, чем Наруто смог добраться до него, поднялся в кабинет брата. Войдя в комнату, Саске с удивлением обнаружил там помимо Итачи, проверявшего домашние работы студентов, ещё и Мадару, удобно устроившегося в кресле перед камином.

— Садись, — предок указал парню на соседнее кресло.

Мельком взглянув на брата — тот отложил пергаменты в сторону и приготовился говорить или слушать, — Саске сел.

— Твой брат, — произнёс Мадара, не размениваясь на предисловия, — обратился ко мне с просьбой помочь тебе лучше овладеть силой Мангекью Шарингана.

— Мне не нужна… — гордо вскинув голову, начал было Саске, но предок остановил его, подняв руку.

— Минато уже сейчас начал тренировать Наруто, и Хаширама намерен помочь ему в этом, — Мадара нахмурился. — Я не позволю, чтобы мой наследник проиграл кому-то из клана Узумаки.

— Так вот оно что, — с недовольством проговорил Саске. — Вы с Первым хотите и нас с Наруто втянуть в своё глупое противостояние «кто кого»?

— А разве между тобой и Наруто-куном оно не имеет место быть?

Саске тихо цыкнул, но ничего не сказал.

— Поумерь свою гордыню, брат, — продолжил Итачи. — Не каждый день выпадает возможность стать учеником обладателя Вечного Мангекью.

— Спорить не стану, во многом я согласился на это именно из-за участия Хаширамы, — добавил Мадара. — Но без просьбы Итачи, уверяю, я бы и пальцем не пошевелил.

«Да ведь он сначала предложил брату стать его учеником! — понял Саске, заглянув в глаза предка. — Но Итачи перевёл стрелки на меня. Почему?..»

Ответ напрашивался сам собой: старший брат как обычно заботится о нём.

========== Глава 10. Специфика работы отдела допросов ==========

Комментарий к Глава 10. Специфика работы отдела допросов

Хм, ну что я могу сказать? Нецензурной лексики в этой главе определённо больше, чем во всём остальном фанфике вместе взятом. Я не поклонница мата, однако некоторые ситуации и персонажи его настойчиво требуют.

— Хорошая работа, — кивнула Пятая, выслушав доклад вернувшейся с миссии десятой команды. — Теперь отдыхайте.

— Есть, Цунаде-сама.

Когда дверь кабинета Хокаге закрылась за ними, Ино позволила себе вздох облегчения.

— Уф, как же я устала! — протянула она, потягиваясь. — Наконец-то домой — в ванну и спать.

— И поесть тоже было бы неплохо, — вставил Чоджи, потирая урчащий живот.

Ино тут же подумала о восхитительно вкусных пирожках с вишней, которые пекла её мама. «Вот бы сейчас один! Но мучное… — под плащом девушка легонько ущипнула себя за бок. — Похоже, за эту миссию ушло ещё миллиметров пять. Ах, ладно, гулять так гулять!»

— …а к свинине рис, — продолжал тем временем говорить Чоджи. — Было бы здорово, если бы ещё были мясные шарики — я их очень люблю.

— Интересно, как там дела у Шикамару? — Ино поспешила перевести тему, прекрасно зная, что о еде друг может говорить часами. — Так непривычно выполнять миссии без него.

— Это точно, — подал голос до того задумчиво молчавший Асума-сенсей. — Но сейчас его мозги нужнее здесь, в Конохе.

— Ага, — кивнул Чоджи с огромной гордостью за лучшего друга. — Здорово, что Цунаде-сама поручила это дело ему.

— Действительно, — с улыбкой согласилась Ино.

Вскоре шиноби расстались: Чоджи пошёл к поместью своего клана, располагавшемуся ближе к окраине, тогда как Ино направилась на одну из центральных улиц. Вот только её удивило, что учитель продолжал идти с ней.

— Асума-сенсей, — обратилась к нему Ино после пары минут молчания, — а разве вы не домой?

— Ну, — он почесал затылок, — мне надо кое-что купить.

«Неужто опять цветы?» — про себя ухмыльнулась Ино, но ничего говорить не стала.

— Добрый день, — когда открылась дверь магазинчика, приветствовала вошедших Яманака Асами. — Ино, дорогая, с возвращением.

— Привет, мама, — улыбнулась Ино и, подойдя к матери, поцеловала её в щёку. — Я пойду наверх, хорошо?

— Иди, конечно, — кивнула та и повернулась к Сарутоби. — Здравствуйте, Асума-сан! Чем могу вам помочь?..

«Как же всё-таки Куренай-сенсей повезло с ним, — подумала Ино, поднимаясь по лестнице в расположенную на втором этаже квартиру. — Эх, вот бы и мне встретился такой же заботливый и внимательный мужчина…»

Снять, наконец, грязную после недельного похода одежду было настоящим счастьем. Кинув её в корзину с вещами на стирку, Ино быстро залезла под душ, смывая с себя грязь и пот.

— Блаженство, — счастливо проговорила она, подставляя лицо под тёплые струи. Настроение девушки только улучшилось, когда около часа спустя она, придя на кухню в поисках какого-нибудь перекуса, застала там мать, накрывающую на стол.

— Вот интересно, для кого Асума-сан постоянно цветы покупает? — полюбопытствовала Асами после того, как дочь в общих чертах рассказала ей, как прошла миссия.

— Кто знает? — отозвалась Ино, с удовольствием принимаясь за рыбу. «Я-то знаю, но обещала Шикамару, что никому не скажу».

Ещё некоторое время ушло на рассказ о последних событиях в деревне, после чего, когда девушка отставила от себя опустевшую тарелку, мать сказала:

— Дорогая, у меня есть к тебе поручение.

— Ну мам! — возмутилась Ино. — Я же только с задания!..

— Это ненадолго, — решительно перебила её Асами. — Просто отнеси обед отцу — он сегодня забыл, а в столовую, уверена, сходить не удосужится, — а также передай от меня эти пирожки маме Сакуры…

«Пирожки!..»

— Ино, ты меня слушаешь?

— Да, да, конечно, — поспешно кивнула девушка, с трудом отрывая взгляд от любимого лакомства, аккуратно уложенного в корзину. — А для меня осталось немного?

— Конечно, — улыбнулась Асами, погладив дочь по голове. — Отнеси это, а потом приходи пить чай.

— А можно?..

— Сначала отнеси.

Спорить с матерью было занятием абсолютно бесполезным, поэтому Ино не осталось ничего иного, кроме как досушить волосы, закутаться в плащ и, прихватив с собой все посылки, вновь выйти на улицу в объятия холодного ветра и мороза. До дома Харуно было ближе, чем до штаба АНБУ, поэтому Ино сперва направилась туда; на стук в дверь открыла как всегда сосредоточенная мама Сакуры.

— Здравствуйте, Мебуки-сан, — вежливо поклонилась куноичи.

— Ох, Ино-чан, — женщина казалась удивлённой. — Давно тебя не видела. Что-то случилось?

— Нет, что вы, — поспешила успокоить её Ино и протянула корзину. — Моя мама просила вам передать.

— Спасибо, — Мебуки-сан приняла посылку, но тут же погрустнела. — Скажи, а насчёт Сакуры?..

— Всё ещё ничего, — грустно покачала головой Ино. — Простите.

— Понятно, — Мебуки-сан совсем расстроилась. — Ну ладно… Спасибо, Ино-чан. Передавай от меня благодарность маме.

— Обязательно, — кивнула та.

Не глядя на неё, женщина вернулась в дом и закрыла дверь. Ещё около минуты Ино постояла в растерянности на пороге, после чего побрела дальше.

От воспоминаний о Сакуре ком подступил к горлу. Они ведь дружили с Академии, потом враждовали из-за Саске, потом соперничали, стараясь превзойти друг друга во всём, и от этого становясь сильнее… А теперь её нет. По крайней мере — если прав Шикамару — в их мире.

Конечно, шиноби нередко погибали на заданиях. Но смерть и похороны хотя бы ставили точку — грустную, да, тяжёлую, бесспорно, но окончательную. А это исчезновение… Не знать, где твой ребёнок, что с ним, жив ли он вообще — это так жестоко по отношению к бедной Мебуки-сан. Худшее то, что Ино даже не могла подбодрить её, хоть немного успокоить, сказав, что Сакура, а с ней и Наруто, и Хината, находятся сейчас в каком-то другом мире и что они вполне могут быть живы и здоровы — информацию об инциденте Пятая запретила распространять даже среди шиноби, а гражданским её сообщать нельзя уж тем более. Вот и выходило, что родители Сакуры продолжали мучиться неизвестностью, в то время как в клане Хьюга, для которого сделали исключение, царила атмосфера пусть робкой, но надежды на возвращение Хинаты домой.

«Несправедливо, — подумала Ино, неспешно шагая по заснеженным улицам. — Разве оттого, что господин и госпожа Харуно гражданские, они меньше любят свою дочь, меньше волнуются за неё?»

Штаб АНБУ вырос перед ней, мрачный и тёмный, ещё сильнее вгонявший в тоску. «Где-то там работают сейчас Шикамару и Неджи, — вспомнила девушка. — Если получится, надо будет зайти к ним».

Поднявшись по ступенькам, Ино толкнула одну из створок массивных дверей. Та открылась совершенно бесшумно, пропуская куноичи в просторный зал. Уверенно и привычно Ино пересекла его и направилась по одному из начинавшихся дальше коридоров вглубь здания. По пути ей не встретилось ни единой живой души, но девушка прекрасно знала, что за ней пристально следят внимательные глаза членов спецотряда; в этом месте у каждого посетителя был свой предел допуска, и не знай её тут все, ни за что бы не пропустили так далеко. Впрочем, стоило Ино подойти к лестнице, ведущей на нижний уровень, откуда-то из тени возник шиноби в маске.

— Добрый день, — вежливо, хотя и прохладно, поздоровался он. — Ты принесла что-то для Иноичи-сана?

— Да, — кивнула Ино, демонстрируя коробку с едой.

— Дай это мне, — произнёс АНБУ, делая шаг вперёд, — я передам.

— В этом нет необходимости.

— Отец, — Ино украдкой улыбнулась поднявшемуся по лестнице к ним отцу.

— Привет, Ино, — Иноичи подмигнул дочери и повернулся к АНБУ. — Всё в порядке.

— Как скажете, — ровно отозвался шиноби и вновь скользнул во мрак.

— Рад тебя видеть, — Иноичи взял коробку и заглянул под крышку. — Мой обед, да?

— Мама сказала, ты забыл.

— Совсем голова дырявая стала. Ни о чём думать не могу, кроме работы.

— Что, всё никак не расколете? — сочувственно спросила Ино.

— Ибики уже на стенку лезет, — горько усмехнулся отец. — Боль этого Хидана не берёт, психологические пытки тоже — голова у него слишком для них пустая, — да и мне всё никак не удаётся пробить барьеры, которые кто-то установил в его мозгу.

— Просто не верится, ведь уже третий месяц пошёл… Никто ещё не мог продержаться в вашем отделе допросов так долго.

Иноичи внимательно посмотрел на дочь.

— Хочешь посмотреть?

— А можно? — осторожно спросила она.

Вместо ответа отец махнул рукой, призывая следовать за ним, и стал спускаться вниз. Миновав пять лестничных площадок, шиноби остановились на самой нижней, перед единственной выходившей на неё прочной металлической дверью. Коснувшись рукой её гладкой поверхности, Иноичи пропустил чакру через металл — и дверь неспешно открылась. «Удобная система», — подумала девушка, следом за отцом шагая внутрь. Некоторое время они шли по длинному коридору с низким потолком и тянувшимися по его центру лампами, пока проход не расширился, окончившись тупиком, где была ещё одна дверь, по бокам от которой стояли двое АНБУ в полной амуниции и масках. Ино стало немного жутко, когда обе маски как по команде медленно повернулись к ней.

— Она не имеет допуска, — негромко произнёс один из стражей.

— Моя дочь — одна из тех, кто захватил Хидана, — серьёзно произнёс Иноичи. — Она имеет право присутствовать.

АНБУ не ответили ничего, но беспрепятственно пропустили обоих Яманака в небольшую переднюю, где на крючках висели плащи работавших в допросной шиноби. Когда стражи остались позади, Ино, не сдержавшись, довольно улыбнулась. Была ли она папиной дочкой? О да, на все сто процентов.

— Предупреждаю сразу, — негромко произнёс отец, — в своей речи он очень несдержан и наверняка попытается наговорить тебе гадостей.

— Ничего, переживу, — хмыкнула Ино, сняв верхнюю одежду и аккуратно повесив.

Ещё раз оценивающе взглянув на неё, Иноичи коротко кивнул и открыл последнюю дверь. Едва была убрана звуконепроницаемая заслонка, на Ино обрушился поток брани.

— Ох, как же ж, блять, прекрасна эта бо-о-оль! — орал до омерзения знакомый голос. — Эй, мудила, а ну-ка засунь эту херовину поглубже!..

— Поначалу он всё грозил, что нас покарает какой-то Джашин-сама, — вполголоса пояснил Иноичи. — Теперь кричит это, чтобы позлить Ибики.

Видимо, прикованный к дальней стене нукенин всё-таки услышал его слова — он повернулся ко входу.

— А, Мозгоёб вернулся! — Хидан оскалился; раньше, как помнила Ино, его улыбка была ровной и белоснежной, теперь же части зубов не хватало. — Слышь, дружище, ты чё, всё-таки привёл мне тёлку?

— Что она здесь делает? — железным тоном осведомился Морино Ибики, не обращая на пленника ни малейшего внимания.

— Я считаю, Ино имеет право присутствовать на его допросе, — совершенно спокойно ответил Иноичи.

Ибики нахмурился, но сказал только:

— Под твою ответственность.

— Само собой.

— Ай! — вдруг вскрикнул Хидан, и коноховцы повернулись к нему. — Очко, бля, у тебя откуда руки растут?! Ты чё, даже с четырьмя глазами вену найти не можешь?!

— А ты не дёргайся, тогда, может, и попаду, — флегматично отозвался джонин в прямоугольных очках с толстыми стёклами, вставлявший в руку пленника крупную иглу катетера.

— Всё-таки решил попробовать яд? — будничным тоном поинтересовался Иноичи.

— Медики прислали, — пожал плечами Ибики. — Не отправлять же обратно, ребята старались.

— Да перестань, — пренебрежительно проговорил Хидан. — Херня наверняка эта ваша бадяга. Вот я как-то раз к кукольнику — Джашин его дери! — в мастерскую залез и о какую-то блядскую иглу поцарапался — вот тогда да, был пиздец целую неделю, пока этот сучёныш лекарство мне дать не изволил.

— Очень трогательная история, Хидан, — процедил Ибики, — но мы всё-таки нашу «бадягу» попробуем.

— Погодь, — малиновые глаза нукенина обратились к Ино. — Тут ко мне пришли, так что пойди пока погуляй, я не знаю, проветрись.

— Давай попробуем, Ибики, — очень тихо сказал Иноичи.

Немного помолчав, Ибики мрачно кивнул и вместе с Иноичи отошёл к стоявшему возле двери столу. Джонин в очках и его товарищ, беспрестанно шмыгавший носом, и вовсе покинули допросную — время было как раз обеденное. Проводив их недобрым взглядом, Хидан вновь повернулся к Ино.

— А ну подойди-ка поближе. Не бойся ты, не укушу.

— Я и не боюсь, — резко сказала Ино и, приблизившись, остановилась в паре шагов от нукенина.

Несколько секунд Хидан пристально смотрел на неё, после чего выдал:

— Бля, да вы с Дейдарой просто хреновы близняшки! Хотя нет, — чуть подумав, добавил он, — Дей-чан у нас плоскодонка, а у тебя прям даже и грудь есть. Какой размер? Четвёртый?

— Не твоего ума дело! — огрызнулась Ино, начиная понимать, отчего так невесел в последние недели отец.

— Ага, значит третий! — победно крикнул Хидан, довольный своей странной логикой. — Да не сцы, это моё любимое число; даже на кольце стоит, видала? — он оттопырил указательный палец на левой руке, который обхватывало белое кольцо с оранжевым полем и иероглифом «Три». — Чё, удивляешься, как это его у меня его ещё не отобрали? Так эти ваши криворучки его снять не могут! Уже даже палец мне отпилить пытались — вот уроды, да? — а колечко чакру выпускает, которая ножики любые ломает.

«Худший из всех возможных типов допрашиваемых, — подумалось Ино, — говорит много, но только не по делу».

— А скажи, — перебила она его с лёгким ехидством, — тебе не обидно, что напарник тебя бросил и даже не попытался у нас отбить?

Хидан демонстративно фыркнул.

— О чём ты, детка? Обиды и прочее сентиментальное говно — это для слабаков вроде вас. Клал я на этого мудака Какудзу!

— Я слышала, — произнесла Ино самым невинным тоном, — в других ваших командах напарники ведут себя по отношению друг к другу более дружелюбно. Что, они тоже слабаки?

— Слышь, курица, ты меня на понт не бери! — разозлился Хидан и подался вперёд, насколько позволяли цепи. — Все они — долбанные еретики, которых покарает Джашин-сама!

— Ну не знаю, — протянула Ино в притворной задумчивости, на всякий случай всё же шагнув чуть назад. — Они все такие сильные… Как по мне, скорее уж кто-нибудь из них покарает твоего божка.

Зарычав, словно дикий зверь, Хидан рванул цепи с такой силой, что со стены посыпалась штукатурка. Привлечённые шумом, Иноичи и Ибики быстро оставили свои дела и подошли ближе.

— Джашин-сама непобедим! — орал Хидан; его малиновые глаза горели безумным, фанатичным огнём, а в уголках губ выступила пена. — Он накажет тебя, драная сука! Накажет моими руками! Я вырву твой херов язык и засуну тебе!..

Дальнейшие его словоизлияния были прерваны мощным ударом Иноичи. Голова нукенина резко мотнулась в сторону; сплюнув кровь, Хидан злобно покосился на джонина.

— Не смей так разговаривать с моей дочерью, — процедил он.

— Дочерью, значит, — Хидан скривился, потом нагло усмехнулся. — Э, Мозгоёб, так ты всё-таки не педик?

— Уведи её, — распорядился Ибики, закатывая рукава. — Этот говорун мне надоел.

— Ты как, в порядке?

Металлическая дверь нижнего яруса закрылась за ними, и Яманака стали подниматься по лестнице.

— Д-да, — чуть запнувшись, ответила Ино. Даже теперь, когда Хидан остался далеко позади, от одного только воспоминания о его искажённом от ненависти лице её начинала бить дрожь. — Я просто… просто не ожидала, что он настолько разозлится.

— Значит, ты пыталась намеренно спровоцировать его.

— Как ты меня учил.

Отец грустно улыбнулся.

— Это хорошая методика, дочка, но на таких, как он, весьма опасно её применять. Мы с Ибики неоднократно пробовали, но получили только больше матов и ненависти.

— Ужасно, — покачала головой Ино, кутаясь в плащ. — Как можно быть таким грубым животным?!

— Все Акацуки — дикие звери, — негромко сказал Иноичи, — только другие лучше это скрывают.

Сердце девушки всё ещё учащённо билось, когда она стучала в дверь кабинета на одном из верхних этажей.

— Ино? — открывший Неджи был явно удивлён. — Что ты здесь делаешь?

— Я приходила к отцу, заодно решила заглянуть к вам, — отозвалась она, входя в небольшое помещение. Растянувшийся на разложенных на полу подушках Шикамару при виде подруги приподнялся на локтях.

— Что случилось? — прямо спросил он, как всегда уловив её состояние.

— Я была в допросной, — ответила Ино, садясь рядом с ним.

— Тебя пустили туда? — Неджи присел на край стола, где громоздились кипы документов и стояли коробки для улик.

— Отец разрешил.

— И как там? — Неджи был явно заинтересован. — Есть подвижки?

— Никаких, — Ино вздохнула и, подтянув к груди колени, опустила на них подбородок. — Этот Хидан, он просто… — она не закончила.

— Ты с ним говорила? — тихо спросил Шикамару.

Ино кивнула.

— Он просто ужасен. Такая ненависть абсолютно ко всем вокруг… Ладно к нам, мы его в плен взяли, но он ведь и о своих товарищах жуткие гадости говорит. Особенно, похоже, он ненавидит своего напарника и этого подрывника, Дейдару.

— Что он о нём говорит? — спросил Неджи; этот Акацук был одним из пропавших, а потому живо интересовал аналитическую команду.

— Называет его «Дей-чан», — Ино фыркнула, — и заявляет, что мы близняшки.

Шикамару и Неджи переглянулись; обернувшись, Хьюга достал из стопки одну из папок и протянул её девушке. Открыв папку, Ино принялась разглядывать фотографии молодого нукенина. «А он довольно симпатичный, — подумалось Ино. — К тому же явно ненамного старше нас».

— Ничего мы с ним не похожи, — заявила она, пролистывая собранное АНБУ личное дело подрывника. — Ну да, у него тоже светлые волосы, но оттенок-то совершенно другой!..

— Со слов Иноичи-сана я понял, — Неджи предпочёл прервать поток возмущения девушки, — что у этого Хидана в принципе прослеживается какое-то странное предубеждение: он считает, что длинные волосы — атрибут женщин, а также мужчин, скажем так, с не совсем традиционными наклонностями.

— Как-то это глупо, — Ино скользнула взглядом по каштановым волосам Неджи, спускавшимся ниже середины спины. — Хотя теперь понятно, почему он называл моего отца тем словом, — тише добавила она.

— Интересно, — проговорил Шикамару, как-то выпавший из разговора, — на Учиху Итачи он тоже осмеливается так нападать?

— Учиха Итачи? — удивлённо переспросила Ино. — Почему ты вспомнил о нём?

— Да так, — отозвался Шикамару тем самым своим особым загадочно-задумчивым тоном, означавшим, что он поглощён какой-то мыслью. — У Итачи тоже длинные волосы.

— Правда? — поразилась Ино. Она никогда не видела старшего из братьев Учих, но почему-то всегда представляла его копией Саске, только более взрослым, с более резкими чертами и жёстким блеском в тёмных глазах.

Неджи подал ей другую папку, оказавшуюся личным делом Итачи. «Они действительно так похожи, — подумала Ино, с интересом рассматривая фотографии темноволосого Акацука. — Чувствуется, что братья».

— Что скажешь? — полюбопытствовал Шикамару.

— Они с Саске похожи, — отозвалась Ино; она не очень хотела говорить об Учихах и не понимала, почему эта тема так волнует её друга. — А как дела тут у вас?

— Без принципиальных изменений, — сказал Неджи, внимательно глядя на Шикамару, явно стараясь понять, о чём тот думает. — Мы ещё ждём из Института изучения ниндзюцу результаты исследований одной из найденных нами улик, но уже сейчас можно утверждать, что пропало вновь шестеро шиноби, и что среди них точно были Учиха Саске и Митараши Анко.

Это стало для Ино новостью.

— Саске и Анко-сан тоже?!

— Да, — подтвердил Неджи. — Однако на данный момент больше ничего сказать мы не можем.

Ино лукаво улыбнулась.

— Вообще или мне?

— Ты и без того знаешь слишком много, — прохладно произнёс Неджи. — Наша с Шикамару работа засекречена, и тебе и остальнымповезло, что Цунаде-сама позволила сообщать вам хотя бы даже часть информации.

— Конечно-конечно, — поспешно замахала руками Ино; она, разумеется, слышала, что Неджи дотошный, но не думала, что настолько.

— Как бы то ни было, — протянул Шикамару, вновь разваливаясь на подушках, — в ближайшее время всё должно проясниться.

========== Глава 11. Ястреб с головой змеи ==========

Сидя на большом камне на берегу скованной льдом речки, Кисаме методично чистил меч. Совсем недавно окончился бой, и теперь километрах в трёх к югу от этого места мирно лежат в глубоком ущелье трупы четырёх АНБУ Конохи. Принадлежали эти люди к Корню или же к подконтрольному Хокаге подразделению, Кисаме не имел понятия, да это и не слишком интересовало; его целью было не допустить обнаружение шпионами Листа команды Така, с чем он успешно справлялся.

Снег тем временем продолжал неспешно падать, покрывая землю пушистым и толстым белым ковром. «Это хорошо, — думал Кисаме. — Ещё немного, и снег скроет остатки следов того сражения».

Заметать следы тоже входило в его задание, хотя это и было весьма непривычно. Конечно, в АНБУ Киригакуре ему постоянно приходилось заниматься подобным, но в Акацуки в их команде об этом преимущественно беспокоился Итачи (исключение составляли те редкие случаи, когда он был не в состоянии даже передвигаться самостоятельно из-за приступов своей чёртовой болезни). О безопасности Учиха умел заботиться получше многих, и в паре с ним было как-то неожиданно для преступной организации спокойно и надёжно.

От мыслей об этом Кисаме глубоко вздохнул. «Хоть Итачи-сан и дотошный зануда, без него всё-таки довольно скучно».

Незамедлительно вспомнились слова Яхико: «Кисаме, а ты никогда не замечал, что у тебя все разговоры рано или поздно сводятся к Итачи?..»

И в самом деле; потратив немного времени на такие несвойственные ему самоанализ и самокопание, Кисаме понял, что Лидер прав. «Это всё оттого, что мы с Итачи-саном сто лет работаем в паре, через многое вместе прошли. Вовсе не потому что я проникся к нему какой-нибудь там симпатией». Хотя, заявление, что Итачи ему совершенно безразличен, было бы неправдой. Но как тогда назвать это чувство? Преданность верного пса? Многие так считали, но этого не позволила бы гордость Кисаме. Дружба? Ни за что: он — Демон Кровавого Тумана, сантименты ему неведомы. Но что же тогда?

«У шиноби нет эмоций», — неустанно твердили ему ещё с Академии.

«Вы — просто машины для убийств», — повторял своим подчинённым глава АНБУ Кири.

«У шиноби не должно быть эмоций, — сказал Итачи как-то раз, когда отходил после особенно сильного приступа своей болезни. — Однако ведь мы — тоже люди. Человек не может полностью уничтожить все чувства, он способен лишь запереть их где-то очень и очень глубоко, но к замку даже кажущегося самым надёжным хранилища всегда подберётся ключ».

Кисаме усмехнулся. Удивительно, каким разговорчивым делался вечно серьёзный и замкнутый Учиха в такие моменты, когда лежал совершенно без сил, бледный и жалкий, с подтёками крови на лице, одежде и волосах, невидяще глядящий тускло-графитными глазами в пространство. Словно бы стыдился проявления своей слабости и старался словами отвлечь напарника от этого.

Обычно такое его состояние длилось считанные минуты, от силы полчаса, но иногда могло продолжаться довольно долго. Один раз напарникам пришлось целые сутки прятаться в пещере в Стране Земли, дожидаясь, когда приступ окончательно отпустит Итачи из своих когтей. Подземный зал, в котором они разместились, был просторным и располагался так, что от входа в пещеру творящееся в нём не было видно, а потому Кисаме позволил роскошь разведения костра, чтобы отогреть товарища, которого бил озноб. Тогда он целую ночь просидел, через пламя костра глядя на Учиху, то впадавшего в беспокойный сон, то приходившего в себя и пытавшегося вести разговоры.

«Это так странно, — хрипло говорил Итачи, чуть приметно щурясь при взгляде на красные облака на плаще Кисаме. — Мы с тобой оба — нукенины S-ранга, которых в родных деревнях официально признали ужаснейшими преступниками, за головы которых на чёрном рынке дают целое состояние. В глазах всего мира мы — жестокие животные. Так почему же в час опасности я не позволяю противникам убить тебя, а ты не бросаешь меня во время очередного приступа?..»

Действительно, Итачи порой спасал напарнику жизнь на поле боя, а Кисаме ему — вот этой самой бытовой, смешной для их статуса заботой и уходом. И почему-то ни единожды в такой момент, когда Итачи кашлял кровью вперемешку с лёгкими, у Кисаме не возникло даже мысли о том, чтобы оставить его умирать. Странно, учитывая, скольких своих же товарищей по приказу главы АНБУ Кири он отправил на тот свет.

«В этом плане Акацуки уникальна, — сложно было судить по голосу, действительно Итачи восторгается организацией или же просто иронизирует. — Я считаю, нигде больше не может возникнуть такой странной связи между шиноби».

«Вот оно, — подумал Кисаме, аккуратно обматывая Самехаду бинтами. — Это не дружба, не симпатия и не преданность. Это новый тип отношений: напарники в Акацуки».

Хотя, может, Итачи всё это выдумал, про связь и так далее? В паре Какудзу и Хидана не то что связи, даже отношений особо не было, ведь нельзя же назвать этим словом нескончаемые жалобы и маты Хидана в адрес товарища и ответные угрозы Какудзу убить трепливого парня. Да и Сасори с Дейдарой не лучше: вечные ссоры, сражения из-за такой глупости, как искусство, попытки задеть друг друга словами и поступками — целая буря странных, суетливых, ненужных действий. А ведь с Орочимару Сасори был совсем другим; Кисаме до сих пор прекрасно помнил того прежнего апатичного кукольника и его вечный скучающе-сонный вид, так действовавший на нервы Змею. После прихода в организацию подрывника, этого неугомонного источника энергии и проблем, Сасори стал другим, да и Дейдара заметно изменился под его влиянием.

«Неосознанно, ненамеренно, — рассуждал Итачи, — своими словами, поступками, порой даже просто взглядами и выражениями лиц мы воздействуем друг на друга — и это формирует нас, изменяет, закаляет. Возможно, даже совершенствует…»

Поднявшись с камня, Кисаме закинул за спину меч. Снегопад усиливался, близилась ночь, а он уже решил, что поговорит с ястребятами сегодня. Подумать об идеях напарника-психолога можно и потом.

Отрыв команды Така от него составлял почти двадцать километров на северо-восток, но продвигались вперёд они очень медленно, и нагнал их Кисаме в какие-нибудь два часа. Всю дорогу Самехада у него за спиной глухо ворчала: что-то в течении чакры преследуемых ей не нравилось, поэтому Кисаме усилил бдительность. Впрочем, что так насторожило величайший из Семи Мечей Тумана, стало понятно, едва Кисаме преградил своим целям дорогу.

— Кто бы мог подумать, — проговорил он с усмешкой, — Орочимару собственной персоной. Уже воскрес?

— Спасибо Саске-куну, — с хриплым смешком отозвался Змей, хотя в его жёстких глазах веселья совершенно не наблюдалось. — Очень рад встрече, Кисаме.

— Да неужели? И не боишься, что я убью тебя на месте за предательство Акацуки?

— Попытаться сделать это было бы крайне неразумно с твоей стороны. Хотя, разум ведь пропал из вашей пары, так что… — Орочимару картинно развёл руками.

В своих мыслях Кисаме уже начал составлять план, как обеспечить этому предателю очень мучительную повторную смерть, но тут же вспомнился напарник, всегда предостерегавший его от опрометчивых ходов.

Кисаме окинул быстрым взглядом спутников Змея. Крупный парень — Джуго, кажется, — держался неплохо и теперь настороженно следил за действиями Кисаме, готовый в случае чего броситься в бой. В отличие от него Суйгецу в кои-то веки не горел желанием сражаться; укутавшись в свой тонкий осенний плащ, ссутулив плечи, парень зябко ёжился и переминался с ноги на ногу. Но хуже всех выглядела Карин; мелко трясясь от холода, она низко надвинула на лицо капюшон, закрыла шарфом рот и нос, и были видны только её глаза за стёклами очков, покрывшихся по краю тонкой корочкой льда. Насколько Кисаме помнил, при их последней встрече эта дурочка щеголяла в коротких шортах (и явно была в них сейчас, судя по голым голеням, не закрывавшимся плащом), так что нет ничего удивительного, что в такой мороз у неё были все признаки переохлаждения.

Нужно было срочно решать, что делать дальше.

«Яхико».

«Да?» — к счастью, Лидер ответил быстро.

«Я встретился с ястребятами. Выглядят они откровенно хреново, совершенно не подготовились к суровой зиме».

«Так веди их к нам, отогреем», — мысленно улыбнулся Яхико.

«Понимаешь, — протянул Кисаме, — есть тут небольшая проблемка: с ними ещё Орочимару».

«Змей? — Яхико опешил. — Он же мёртв».

«Уже нет, — спокойно отозвался Кисаме. — Ну так что мне делать?»

Несколько секунд длилось молчание.

«Чёрт с ним, веди».

«Как скажешь».

— Послушайте, — сказал Кисаме, обращаясь к молодым шиноби. — Лидер Акацуки послал меня к Саске-куну с предложением об объединении. Я знаю, что Саске-кун пропал, так что теперь вы трое остались совсем без покровителя. Орочимару не в счёт, — едко добавил он. — Так что предложу вам: присоединяйтесь к Акацуки, и это избавит вас от многих неудобств.

— Каких это? — проворчал Суйгецу, шмыгая носом.

Кисаме хмыкнул.

— Ну, хотя бы от холодной и голодной смерти в дебрях Страны Огня.

Ястребята обменялись быстрыми взглядами. Кисаме подозревал, что они готовы согласиться на что угодно, только бы оказаться в тепле и с полными животами, но в то же время все трое явно побаивались реакции Змея.

— Кстати, Орочимару, — прибавил Кисаме, чтобы окончательно всё прояснить, — я только что говорил с Лидером. Он готов закрыть глаза на твоё прошлое предательство и дать тебе второй шанс.

— Второй шанс? — насмешливо переспросил Орочимару. — Полагаешь, меня это интересует?

— Э-э… Орочимару-сама, — проговорил Суйгецу, опасливо косясь на него. — Может, всё-таки примем его предложение, а? Лично я уже задолбался бродить туда-сюда то с Саске, то с вами вот сейчас. Я хочу просто согреться и наконец поесть по-человечески и уверен, что остальные со мной согласятся, — он глянул в сторону Карин. — А эта клуша скоро вообще в сосульку превратится.

— Заткнись, придурок, — негромко проговорила девчонка без какого бы то ни было оттенка в голосе.

Чуть склонив набок голову, Орочимару какое-то время молча размышлял, после чего повернулся к Кисаме.

— Неужели Акацуки в таком отчаянии, что готовы даже меня взять обратно?

— Это новая политика организации, — пожал плечами мечник. — Я ни хрена в ней не понимаю, но сможешь при встрече порасспрашивать Лидера.

Орочимару усмехнулся.

— Что ж, тогда нам, пожалуй, всё-таки стоит принять ваше предложение. Только, — добавил он, — прежде чем отправиться на базу Акацуки, мы должны зайти в одно место.

— Что ты уже на этот раз задумал, Змей? — прищурившись, спросил Кисаме.

— Ничего криминального, — Орочимару миролюбиво развёл руками. — Просто надо кое-что проверить.

После короткого привала на ночь команда двинулась дальше по направлению к Стране Звука. Однако уже к полудню стало понятно, что далеко уйти им не судьба — физическое состояние молодых шиноби на поверку оказалось хуже, чем Кисаме себе представлял вначале, Суйгецу болел, а Карин была совсем плоха — ещё немного времени на морозе и, кажись, концы отдаст. Орочимару такое состояние подопечных явно крайне мало заботило, а вот Кисаме не мог просто плюнуть, ведь эти ребята были той самой свежей кровью, которую так хотел заполучить для организации Яхико. Поэтому мечник, отведя Саннина в сторону, предложил задержаться на день в каком-нибудь из близлежащих городков. Удивительно, долго настаивать ему не пришлось, Орочимару довольно быстро согласился на предложение. Он вообще вёл себя почти дружелюбно, словно бы и не было тех десяти лет предательства и действий друг против друга, и это настораживало куда больше, чем если бы Змей был откровенно враждебен.

Но пока о скрытых мотивах Орочимару думать не было времени, да и желания тоже (Кисаме решил просто поделиться своими соображениями с Лидером — пускай руководство себе голову ломает), и мечник сосредоточился на том, чтобы довести команду до Аме в целости и сохранности. По счастью, неподалёку располагался довольно большой город гражданских с замечательным окраинным районом, полным полулегальных заведений, с удовольствием обслуживавших нукенинов. В таком удобно было затеряться и пересидеть некоторое время.

Города они достигли к вечеру и сразу же направились к хорошо известной Кисаме гостинице. Хотя здесь, в общем-то, и плевали на то, кто их клиенты, всё же лица Кисаме и Орочимару чересчур часто мелькали на плакатах с пометкой «Особо опасен», да и слишком уж большие суммы предлагались за их головы, чтобы запросто разгуливать по улицам. Поэтому вместо двух известных нукенинов и их спутников в гостиницу вошла ничем не примечательная пара среднего возраста (Орочимару проиграл в «камень-ножницы-бумага», так что перевоплощаться в женщину пришлось ему) в сопровождении троих подростков.

— Нам два номера, — заявил Кисаме стоявшей за стойкой регистрации девице. — Один для нас с женой, один для детей.

— Они все — ваши дети? — позволила себе усомниться та, недоверчиво поглядывая на молодых шиноби, единственной общей чертой которых были румяные от мороза щёки.

— Вот и у меня к жене тот же вопрос, — хмыкнул Кисаме. — Но по документам — да, мои.

— Подождите минуту, — девушка проверила список комнат. — Да, у нас есть два незанятых смежных номера на втором этаже восточного крыла. Вас устроит?

— Устроит, — забрав ключи, Кисаме спросил: — Где тут у вас можно купить еду и лекарства?

— Можете оставить заказ на ужин, мы доставим его в ваши номера, — отозвалась девушка. — Аптека находится дальше по улице, небольшое серое здание.

— Ага, — кивнул мечник и повёл своё «семейство» в восточное крыло.

Комнаты в этой гостинице были точно такими, какими Кисаме запомнил их в своё последнее пребывание здесь: не слишком просторными, но чистыми и удобными (эти две были дополнительно соединены общей комнатой, где стоял большой котацу). Конечно, обычно Акацуки так не шиковали, но порой сил больше не было спать на голой земле и питаться чем охота послала. Да уж; пожалуй, именно в отношении питания им с напарником приходилось тяжелее всего во время миссий. Они-то с Итачи на заданиях перебивались сухпайком да энергетическими пилюлями, редкие заходы в придорожные забегаловки становились настоящим праздником для их несчастных желудков. А вот те же кукольник и подрывник со своих миссий неизменно возвращались сытые и почти всегда, хотя и скрыто, но довольные.

Что, на взгляд Кисаме, было хорошего в Дейдаре, так это то, что он шикарно готовил. Откуда у мальчишки такой талант, мечник не имел ни малейшего понятия, хотя порой искренне жалел, что у его собственного напарника нет такого полезного умения. Дейдара даже подножный корм ухитрялся превращать в не просто съедобные, но и весьма вкусные блюда; чего стоит хотя бы тот раз, когда Лидер послал дуэт любителей искусства на разведку в Страну Ветра, а там как раз начались песчаные бури, и напарники застряли в пустыне почти на месяц. Тогда они, помнится, выжили только благодаря сноровке Сасори, выросшего в Суне и прекрасно знавшего все опасности, подстерегающие путников в пустыне, и тому, что Дейдара потом назвал «Тысяча и один способ приготовления охрененно задолбавших нас ящериц». Впрочем, подкармливал малолетний взрыватель исключительно своего напарника, а остальным Акацукам оставалось лишь пускать слюни на его стряпню, что неизменно заставляло Сасори насмешливо и в то же время крайне довольно ухмыляться.

Едва закрылась дверь, Кисаме отменил Хенге и снял меч и плащ.

— Суйгецу, — позвал парня Кисаме, пока тот ещё не успел нырнуть в котацу, — сходи-ка на кухню и позаботься об ужине. Джуго, а ты сбегай за лекарствами для вашей принцессы-ледышки.

— Понял, — лаконично отозвался Джуго и вышел.

— Семпай, а денег дадите? — заискивающе проговорил Суйгецу. — А то большая часть общих командных осталась у Саске, а своих у меня почти что и нету.

— Держи, — Кисаме кинул ему небольшой кошелёк. — Эй, ты меч-то оставь.

— А? Ну ладно, — буркнул Суйгецу и положил на стол свой клинок. Что было удобного в Мечах Тумана, так это то, что они великолепно воспринимали чакру хозяина, а потому, немного погеморроившись, их можно было на время уменьшить до размеров обычного ножа — однозначный плюс при конспирации.

Усмехнувшись сам себе, Кисаме перевёл взгляд на Карин. Забравшись в котацу, периодически тихо кашляя, девчонка всё ещё мелко дрожала — до сих пор не согрелась. Это было плохо и совершенно не нравилось мечнику; он шагнул было к Карин, когда из одной из смежных комнат появился Орочимару, уже в гостиничной юкате.

— Пойди прими душ, — сказал он девчонке. — Согреешься.

— Ага, — бесцветно отозвалась Карин и поплелась в ванную.

Оставшись вдвоём, шиноби какое-то время молчали. Неспешно опустившись на татами, Змей откинул за спину длинные волосы и в упор посмотрел на Кисаме.

— Ну, и что же за кардинальные изменения претерпела Акацуки за время моего пребывания в Джодо? Расскажи, я хочу знать.

— Не раньше, чем ты объяснишь, куда мы направляемся и зачем, — отозвался Кисаме, скрещивая на груди мощные руки.

— Как я уже говорил, ничего криминального, — Змей улыбался, однако мечник ни на секунду не верил его улыбке. — Мы идём сейчас в моё основное убежище в Стране Звука; я хочу проверить, что уцелело и на какие части моих исследований наложил руки Кабуто.

— Беспокоишься за свои пробирки? — хмыкнул Кисаме. Он никогда не понимал, что Орочимару и Сасори находят во всей этой возне со скальпелями, шприцами и прочей ерундой, ведь до сих пор нет и наверняка никогда не будет лучше и надёжнее способа избавиться от врага, чем снести ему голову.

— Вам бы тоже следовало, — заметил Орочимару. — Некоторые мои эксперименты, скажем так, не совсем приятные и могут доставить тому, против кого будут направлены, немало проблем.

— Ладно, проверим, раз надо, — проговорил Кисаме, хотя по-прежнему не был до конца убеждён.

Орочимару прищурился.

— Теперь ты ответь на мой вопрос.

— У нас кое-какие изменения в руководстве, — сказал Кисаме, подбирая слова, — и это руководство смотрит на вещи не совсем так, как прежнее. А детали могут знать только члены Акацуки, так что больше ничего не добавлю.

— Новый Лидер, значит, — протянул Змей и задумался.

«Небось, пытается угадать, кто у нас теперь главный, — не без злорадства подумал Кисаме. — Ну что, пускай попытается».

— Семпай! — в номер ввалился Суйгецу, улыбаясь во все свои тридцать два заострённых зуба. — Ужин будет через полчаса.

— Хорошо, — дружелюбно кивнул Кисаме. Этот парень нравился ему своим задором, как человеческим, так и воинским, и мечник в общем был даже рад, что он войдёт теперь в состав организации.

К тому времени, как вернулся Джуго, Карин уже вылезла из ванной. Отогревшись, отмывшись от дорожной грязи, девчонка словно бы ожила — и довольно скоро все стали об этом жалеть.

— Зачем мне все эти таблетки?! — возмутилась она, когда Джуго протянул ей пакет с медикаментами. — Что я, по-вашему, какая-нибудь слабачка, которая сама с простудой не справится?!

— Это не простуда, — терпеливо сказал Джуго. — Ты сильно переохладилась, как бы не подхватила воспаление лёгких.

— О чём ты, какое воспаление? — Карин насупилась, но тут же вновь зашлась хриплым кашлем.

— Всё, я придумал, — заявил Суйгецу, наблюдавший за товарищами со стороны. — Джуго, дай мне пакет, — парень передал свёрток, мечник его принял,— а её держи.

— Что?! — разозлилась Карин, но прежде, чем она успела предпринять что-либо для самозащиты, Джуго крепко схватил её со спины, удерживая на месте. Суйгецу тем временем подошёл ближе и, вместе с напарником борясь с сопротивлением куноичи, стал пичкать ту таблетками.

— Как трогательно, — прокомментировал Кисаме, одобрительно скалясь при взгляде на ребят.

— Когда Итачи простужается, ты его тоже так лечишь? — невинно осведомился Орочимару.

Кисаме не ответил ему. Змей не знал и не должен был знать о болезни Итачи.

— О, тут ещё мазь есть! Так, в инструкции написано: втирать в грудь.

— А ну отвали, чёртов извращенец!

— Чего сразу извращенец?! — возмутился Суйгецу. — Я вообще-то о тебе пытаюсь заботиться! Ну ладно, не хочешь, чтобы это делал я, пускай тебя Джуго мажет или кто-нибудь из старших.

— Сама справлюсь! — Карин резко вырвалась, отобрала у него баночку и скрылась в соседней комнате.

Суйгецу проводил её насмешливым взглядом.

— Ишь ты, крик развела, — проговорил он, пожимая плечами. — Ладно, если б было там из-за чего, а так ведь…

— Я всё слышу! — рявкнула через стенку Карин.

Парень демонстративно закатил глаза. Тут раздался стук в дверь, и Кисаме с Орочимару моментально вновь применили Хенге. Джуго пошёл открывать и впустил в номер трёх девушек, принёсших подносы с едой.

— Ура, наконец-то поедим по-человечески! — счастливо воскликнул Суйгецу, быстро перемещаясь к столу и хватаясь за палочки.

— Кто сказал «еда»? — Карин высунулась из-за двери, забывая о гневе.

— Я, — Суйгецу похлопал по месту рядом с собой. — Давай сюда, поешь. Там, глядишь, и грудь вырастет.

— Помолчал бы, идиот, — буркнула Карин, но всё-таки подошла к столу, хотя села между Джуго и Орочимару.

«Пожалуй, это и есть та оживлённость, которой не хватает Яхико в нынешней Акацуки, — подумал Кисаме, усаживаясь рядом с Суйгецу. — Ну, кажись, теперь рыжий будет доволен».

Конечно, Лидер никогда не говорил ему этого прямо, но Кисаме свойственным ему обострённым чутьём ощущал, что атмосфера внутри организации серьёзно беспокоит их воскресшего предводителя. Все в Акацуки были нукенинами до мозга костей — все, кроме Яхико. Он слишком честен и благороден, как уже успел понять мечник, и очень мало подходит для управления группой отступников. Впрочем, больше встать у руля некому, поэтому придётся Яхико как-то справляться с собой. А Кисаме твёрдо намерился помочь ему в этом по мере возможностей — не из каких-нибудь дружеских побуждений, но интереса ради.

«Ведь без Итачи-сана стало так скучно, — подумал он, подцепляя палочками кусок жареного мяса. — Может, помогая Яхико, я смогу немного развеяться».

========== Глава 12. Новые люди, новые факты ==========

Выйдя из камеры и прикрыв дверь, Яхико невольно улыбнулся. В последние дни Какаши, хоть и продолжал держаться довольно настороженно, всё-таки стал понемногу смягчаться. Он оказался очень интересным собеседником, поэтому Яхико старался каждый день находить хотя бы по полчаса на разговоры с ним, и сегодня шиноби обсуждали Третью мировую войну. Тема эта была выбрана не случайно: Яхико всё ещё не оставлял попыток убедить Какаши, что Четвёртая мировая не за горами, и казалось, что тот постепенно начал проникаться этой мыслью.

Если говорить честно, в Какаши как пленнике уже давно не было надобности, однако Яхико решительно запретил избавляться от него. Из-за этого у Лидера произошла крайне неприятная стычка с Какудзу, настаивавшим на необходимости обменять хладный труп Какаши на деньги, после которой, собственно, Какудзу и ушёл на неопределённое время на свою охоту за головами.

Яхико не мог объяснить, почему для него так важно было сохранить пленнику жизнь. Может, это сострадание, может, не до конца убитая совесть, а может и жалкая попытка компенсировать всё то зло, которое причинила Акацуки миру за прошедшие годы. Нападения на шиноби других стран, захват и убийства джинчурики, гибель Джирайи-сенсея… Всё-таки это и в самом деле было слишком для него.

Вот только главная проблема заключалась в том, что в вопросе дальнейшей судьбы Какаши главу организации не поддерживал никто: Какудзу высказывался резко против дальнейшего содержания коноховца в качестве пленника, Кисаме не прекращал повторять, что Лидер спятил, а Конан тактично молчала, хотя молчание это было скорее неодобрительным. «Я — глава организации, и это моё решение, — в который раз повторил себе Яхико. — Остальным придётся принять его. Но всё же надо бы поскорее что-то решить с Какаши».

А затем его мысли перекинулись на Амегакуре. Зима уже, к счастью, перевалила за середину, и припасов с нынешним уровнем расходов должно было хватить до её конца, но если случится так, что холода продлятся и в марте, придётся изобретать, где раздобыть дополнительную еду. А подобная необходимость вполне могла возникнуть — нынешняя зима была какой-то исключительно лютой, с несвойственными для их климата затяжными морозами. Так что в случае холодной весны скорее всего придётся покупать еду у соседей; Великие-то страны наверняка собрали урожая с запасом, да и более южные мелкие аграрные государства должны были иметь определённые резерв на продажу…

Яхико так углубился в собственные мысли, что далеко не сразу обратил внимание на вызов.

«Я слушаю».

«Что-то ты сегодня долго», — хмыкнул Кисаме.

«У меня голова сейчас забита под завязку, — отозвался Яхико. — Чего ты хотел?»

«Сообщить, что к вечеру мы будем в Аме».

«Отлично, — мысленно кивнул Яхико и, подумав немного, добавил: — Знаешь что, Кисаме, отведи-ка ты ребят в то убежище неподалёку от деревни. Я встречу вас там».

«Умно», — одобрил мечник и прервал связь.

В самом деле, не стоило сразу с ходу приводить потенциальных новичков в штаб; не мешает сначала хотя бы посмотреть на них, прицениться, так сказать. К тому же, Яхико до сих пор не придумал, как ему быть с Орочимару. В предложении Кисаме напасть на Змея и повторно его упокоить определённо было рациональное зерно, однако Яхико уже давно для себя решил, что не станет прибегать к подобным методам. Вот вернётся Нагато к руководству — пускай делает с бывшим предателем, что заблагорассудится, Яхико же рискнёт и даст Саннину второй шанс. Правда, он был не совсем уверен, что стоит сейчас пускать Змея в Амегакуре; вот если бы сразу его как-нибудь красиво на миссию услать…

Конан Яхико обнаружил в большом тренировочном зале на нижнем уровне. Создав из бумаги нескольких львов, она заставляла их атаковать друг друга, а сама тем временем оставалась на расстоянии и критично наблюдала за действием своей техники.

— Здорово получается, — заметил Яхико, подходя к подруге и останавливаясь рядом с ней.

— Недостаточно быстро, — покачала головой Конан, прерывая дзюцу. — Необходимо работать ещё.

Лидер пожал плечами и перевёл тему:

— Кисаме доложил, что к вечеру будет здесь.

— Хорошая новость, — кивнула куноичи, вместе с ним выходя из зала. — Я думаю выделить новичкам помещения на пятом уровне. Там, конечно, уже давно никто не жил и нужно прибраться, но комнаты сухие и тёплые.

— Что-то мне подсказывает, только последний аспект ребят и заинтересует, — не удержавшись, усмехнулся Яхико. — Бедолаги, им пришлось путешествовать в такой мороз. Думаю, в ближайшие дни они просто будут отогреваться.

— А что ты планируешь делать с ними после этого? — поинтересовалась Конан. — Миссий у Акацуки сейчас нет, а ловлю джинчурики ты остановил.

— Я ещё не решил, — честно признался Яхико. — Сперва я хочу проверить, на что в принципе эти ребята способны. После этого посмотрим, как лучше будет использовать их силы; возможно, немного перетасую команды.

— Я бы не советовала ставить кого-то в пару с Какудзу. Кроме Хидана, на мой взгляд, никто не сможет работать с ним.

— Ну, его-то как раз я и не собирался трогать. Пускай своей охотой занимается, пока мозги на место не встанут. А к тому времени, глядишь, мы вытащим Хидана.

— Ты в самом деле хочешь этим заняться? — удивление в тоне Конан в какой-то мере задело его.

— Конечно! — решительно ответил Яхико. — Я не бросаю товарищей, пусть даже они и нукенины.

Конан не ответила, только устало кивнула. Помолчав немного, Яхико серьёзно сказал:

— Первая Акацуки была слишком хорошей, вторая — чересчур плохой. Что ж, теперь стоит попробовать создать нечто среднее.

— Ты готов за это взяться?

— Только до восстановления Нагато в должности. И я вовсе не хочу снова спорить с тобой на эту тему, Конан.

— Как скажешь, — безразлично отозвалась она.

Напарники вошли в просторную комнату, где продолжал существовать, поддерживаемый чакрой из статуи Гедо, их друг. Приблизившись, Конан по привычке опустилась на стул возле кровати Нагато, а Яхико остался стоять, положив руки на плечи куноичи.

— Скоро всё будет хорошо, — пообещал он, глядя на бледное лицо друга. — Если верить словам старика, та куноичи, которую ведёт Кисаме, должна помочь оживить Нагато.

— Надеюсь, он прав, — негромко произнесла Конан, прижимаясь к его руке щекой.

Было около семи часов вечера, когда Кисаме, связавшись с Яхико, не без удовольствия доложил, что он и его подопечные добрались до убежища. После такого сообщения Яхико, рассказав о нём Конан и оставив её присматривать за деревней, поспешил на встречу с, как он надеялся, новыми членами Акацуки.

Когда он выбежал из леса, стал виден дымок, тонкой струйкой поднимавшийся из трубы дома. По всей видимости, шиноби исхитрились-таки растопить ту старую печку, призванную обогревать строение, но давно не использовавшуюся за отсутствием необходимости — пару последних лет члены Акацуки провели в беспрестанных хождениях по другим странам, и не собиралась вся организация вместе уже очень давно. Непроизвольно Яхико вспомнились вечера, когда старый состав Акацуки отдыхал на базе после изнурительных миссий. Тогда время проходило весело, они даже, что уж скрывать, несколько раз напивались до потери пульса, а потом наутро куноичи с Конан во главе громко отчитывали своих товарищей, стонавших и державшихся за головы, клятвенно обещавших, что больше так не будут… Как же давно это было.

Отогнав воспоминания, стерев с лица мечтательную улыбку, Яхико открыл дверь в убежище; та поддалась с лёгким скрипом, пропуская шиноби в прихожую, где в ряд было выставлено пять пар сандалий. Быстро разувшись, Яхико пошёл дальше, но тут из боковой комнаты на него выскочил незнакомый парень.

— Серьёзно?! — воскликнул он, уставившись на прибывшего широко распахнутыми глазами редкого фиолетового оттенка. — Это Лидер?!

— Что-то не устраивает? — деланно нахмурился Яхико, стараясь удержаться от улыбки. — Привет, Кисаме.

— Задание выполнено, — доложил мечник, останавливаясь на пороге гостиной, из которой, собственно, и выскочил парень, и прислоняясь к косяку плечом.

— Отличная работа, — кивнул Яхико и вновь повернулся к новичку. — Пошли, знакомиться будем.

Всё ещё ошарашенный, молодой шиноби вслед за Лидером вошёл в гостиную. Там на старом ковре перед печкой сидели ещё трое ниндзя; скользнув по крупному рыжеволосому парню и куноичи в очках, взгляд Яхико остановился на одном из Легендарных Саннинов Конохи.

— Пейн-сама, — прошипел Орочимару, с гротескной вежливостью склоняя голову.

— Не Пейн, — произнёс Яхико. Кисаме за его спиной тихо заскрежетал зубами, явно стараясь удержаться от весёлого хмыканья. — Моё имя Яхико. В данный момент я являюсь Лидером Акацуки.

Глаза Змея расширились в удивлении — о, как много можно было дать за такое выражение его лица!

— Яхико? — проговорил Саннин, пытливо рассматривая стоявшего перед ним. — Ты же…

— Создал Акацуки, умер, воскрес, снова заправляю делами, — отозвался Яхико по возможности равнодушно, но получая от происходящего однозначное удовольствие.

— Ого! — воскликнул светловолосый парень, усевшийся рядом с товарищами. — Семпай, а вы не врали, у вас тут реально интересно.

— Так, — пока Змей продолжал молча изучать его взглядом, Яхико обратился к подросткам. — Орочимару я знаю, а вот пару слов о вас хотел бы услышать.

— Хозуки Суйгецу, — мгновенно заявил самый активный из тройки, обнажая в улыбке острые треугольные зубы. — А это — Обезглавливатель, — он любовно провёл рукой по лезвию большого меча. — С его помощью я намерен добыть все Семь Клинков Тумана, а начну с Самехады Кисаме-семпая.

Яхико вскинул бровь и покосился на своего подчинённого, но Кисаме только махнул рукой.

— Узумаки Карин, — представилась девушка, поправив очки. — Медик и сенсор.

— Джуго, — этот здоровяк, наверное, когда встанет, даже выше Кисаме будет. — Я не слишком люблю конфликты, но в случае чего — ближний бой.

— Отлично, — кивнул Яхико. — Что ж, я думаю, Кисаме уже немного рассказывал вам про нашу организацию.

— Почти ничего, — помотал головой Суйгецу.

— Ну, может, это и к лучшему. Сейчас я вам вкратце обрисую основные положения. И первое: забудьте всё, что вы когда-либо слышали об Акацуки.

— Тотальная реорганизация? — с коротким смешком спросил Орочимару, перебравшийся в кресло и удобно устроившийся в нём.

— Что-то вроде того, — подтвердил Яхико и продолжил: — Сейчас нашей основной целью является наращивание мощи и возвращение всех пропавших членов, коих четверо: трое исчезли ещё в июле, вы все знаете эту историю, плюс ещё Хидан, которого захватили и держат в Конохе.

— К исчезнувшим стоит прибавить Саске, — добавила Карин. — Лично я согласна сотрудничать только с тем условием, что вы поможете нам его найти.

— Согласен с очкастой, — сказал Суйгецу. Немногословный Джуго ограничился кивком.

— Никаких проблем, — отозвался Яхико.

— Небольшая ремарка, — подал голос Кисаме, всё так же стоявший на пороге. — Учих нужно искать теперь двоих, и между собой они не ладят.

От Яхико не укрылось, как при этих словах шиноби отряда Така обменялись быстрыми взглядами.

— Пускай сами разбираются со своими проблемами, — внушительно произнёс он. — Наше дело — предпринять всё возможное, чтобы вернуть пропавших домой.

— С каких пор Акацуки переквалифицировалась в бюро добрых дел? — ядовито осведомился Орочимару. Он смотрел пристально, однако Яхико выдержал этот взгляд.

— С тех самых, как я возглавляю её.

Сделав паузу, давая всем слушателям в полной мере проникнуться смыслом его слов, он продолжил:

— В последние годы Акацуки была для всех символом террора. Теперь это не так. Моя организация не будет промышлять чем-то вроде охоты за головами, захвата джинчурики, нападения на мирные селения и прочего в том же духе. Для меня главная ценность — товарищи, и ради них я готов на многое, — он серьёзно посмотрел на внимательно слушавших его подростков. — Вам я даю выбор: если вы согласны принять такой устав, присоединяйтесь к Акацуки, если нет — уходите.

— Как понимаю, меня это правило не касается, — протянул Змей.

Яхико повернулся к нему.

— Я готов дать тебе возможность искупить своё прошлое предательство, Орочимару. Отказом же сотрудничать ты подпишешь себе смертный приговор.

На какое-то время Саннин задумался. Затем он медленно опустил руку в карман; оба Акацука напряглись, готовые отражать атаку, если придётся, но Орочимару всего лишь извлёк белое кольцо с серо-голубым полем и надел его на мизинец левой руки.

— Вот ответ, — сказал он, поднимая руку. — Ты странный и отличаешься от… прошлого руководителя, но этим ты меня и интересуешь.

— Хорошо, — кивнул Яхико, стараясь скрыть облегчение от того, что не пришлось сражаться со Змеем. — А что ответите вы?

— Да мы «за» всеми руками! — воскликнул Суйгецу. — Кров, еда, помощь в поиске Саске — что ещё нужно?

— Отлично, — всё прошло просто замечательно, осталась лишь одна маленькая деталь, самая, однако, тяжёлая. — Тогда сразу к делу: Орочимару, нам нужно срочно начать сбор информации.

— Я предполагал, что будет так, — оскалился Саннин, не спеша поднимаясь из кресла и откидывая за спину волосы.

— Уж прости, что тороплю, однако дело и в самом деле не терпит отлагательств.

— Ничего, — отозвался Змей на удивление дружелюбно. — Вы ведь лишились Сасори, собиравшего для вас сведения после моего ухода, а по слухам, ещё и Зецу.

— Слухи верны. Зецу ушёл вместе с Обито.

— Это с тем странным чудиком в маске, который приходил к Саске? — уточнил Суйгецу у товарищей.

— Этот чудак в маске — наш главный враг, — серьёзно сказал Яхико. — Его не стоит недооценивать.

— Понял-понял, — поспешно закивал парень.

— Что ж, — произнёс Орочимару, — тогда я отправлюсь прямо сейчас. Полагаю, пары недель должно хватить, чтобы разузнать про Обито и Кабуто.

— Давай отойдём на пару слов, — предложил Яхико и добавил, обращаясь к подросткам: — А вы собирайтесь, сейчас отправляемся в основное убежище Акацуки.

Пока молодые шиноби возились со своими пожитками под присмотром Кисаме, Яхико и Орочимару вышли на улицу. Солнце уже давно зашло, и в ночи лежавший вокруг снег блестел особенно ярко под серебристым светом луны.

— Надеюсь, мы друг друга и в самом деле поняли, — негромко сказал Яхико, останавливаясь на пороге. — Может, я и мягковат, но предательства не потерплю.

— Весь в учителя, — хмыкнул Змей. — Но мне и в самом деле не нужны проблемы с Акацуки. Куда удобнее работать на вас, чем против вас, особенно при нынешнем руководстве.

— Тогда протяни руку, — Саннин подчинился, и шиноби обменялись чакрой. — И вот ещё что, — Яхико удержал его за запястье, свободной рукой коснулся его кольца. — Учти, я прекрасно знаю, что можно делать при помощи этих колец. Ты не сможешь предать нас, даже если очень захочешь.

— А ты быстро учишься, — прошипел Орочимару, — для того, кто был мёртв столько времени.

— Иначе никак, — пожал плечами Яхико и отпустил его. — Запомни, Орочимару, я наблюдаю.

Криво усмехнувшись, Змей сорвался с места и побежал прочь, а Яхико остался стоять на пороге, провожая его взглядом, пока из дома не вышли товарищи.

Высочайшая башня Аме всегда выглядела местом крайне негостеприимным и гнетущим, так что Яхико вполне понимал, почему так недовольно вытянулись лица подростков, когда он ввёл команду в штаб.

— Здесь мало кто жил в последнее время, так что место выглядит полузаброшенным, — с извиняющейся ноткой произнёс он, поднимаясь по центральной лестнице. — У нас всё руки не доходят привести его в пристойный вид.

— Да уж, печальненько, — протянул Суйгецу, крутя головой по сторонам.

— Главное, что крыша над головой и стены прочные, — отрезала Карин, кутаясь с плащ. Как и говорил Кисаме, к суровой зиме дети не подготовились.

Когда Яхико открыл дверь кухни, в мрачный коридор хлынул поток света, тепла и восхитительных запахов, свидетельствовавших о том, что Конан взяла на себя труд приготовить к их приходу еду.

— Привет, — нейтрально улыбнулась куноичи. — Я Конан, рада встрече.

— Я вас уже люблю, семпай! — заявил Суйгецу, оперативно шмыгнув к плите и засунув нос в кастрюлю.

— Я предпочитаю не «семпай», а «Конан-сан».

— Это Суйгецу, — проинформировал подругу Яхико, понимая, что уже жующий что-то молодой мечник сам представиться не догадается, — Карин и Джуго.

— Приятно познакомиться, — вежливо склонил голову Джуго. Карин тоже поклонилась, а затем быстро села за стол рядом с Суйгецу.

— А где Орочимару? — уточнила Конан.

— Ушёл трудиться на благо организации, — отозвался Яхико, пожимая плечами. — Даже был не против.

Поставив Самехаду у стены, Кисаме повесил на её рукоять плащ и подошёл к плите.

— Мясо? — деловито осведомился он; куноичи кивнула. — Конан, да ты просто ангел.

Сняв плащ и повесив его на спинку свободного стула, Яхико подмигнул Конан. Та украдкой улыбнулась в ответ и поставила на стол последние тарелки.

— Акция единичная, — сразу сочла она не лишним предупредить новичков, когда все приступили к еде. — Обычно все сами себе готовят.

— Короче, энергетические пилюли и лапша из банок отныне ваши лучшие друзья, — хмыкнул Кисаме.

— Да ладно тебе, не драматизируй, — протянул Яхико. — Уж если даже я научился себе худо-бедно что-то готовить, то ребята и подавно смогут.

— Я кое-что умею, — сказал Джуго.

— Весь поход нас кормил, — вставил Суйгецу и указал палочками на соседку. — От него пользы больше, чем от этой клуши.

— Эй, а сам что, лучше?! — вскинулась Карин. — Только и делаешь, что ешь, спишь и воду хлещешь вёдрами!

— Цыц, молодёжь! — прикрикнул Яхико, пока подростки не поругались. —Давайте мы спокойно поедим, покажем вам ваши комнаты, а потом запирайтесь и орите друг на друга, сколько душа просит.

— Яхико, — укоризненно покачала головой Конан под одобрительные смешки Кисаме.

— Кстати, я всё хотел спросить, — обратился он к куноичи. — Насчёт Дейдары.

— Что именно?

— Где мальчишка так готовить научился?

Оторвавшись на время от набэ, Яхико тоже с интересом прислушался к их разговору. Он видел, как колеблется Конан, но в конце концов она сдалась и сказала:

— Сначала проспорил Сасори прямо на первой миссии должность ответственного за питание. Когда же Сасори заявил, что его стряпня несъедобна, из принципа научился, — Конан задумчиво посмотрела на миску с овощным салатом. — Впрочем, чувство вкуса у него врождённое, просто дремало.

— И за что кукольнику такое везение? — сокрушённо вздохнул Кисаме.

— Этот Сасори же — бывший напарник Орочимару-самы, да? — спросила Карин, внимательно слушавшая старших. — Орочимару-сама порой о нём говорил.

— И что же? — полюбопытствовал Яхико.

— Что Сасори — его родственная душа, — фыркнула Карин, наморщив нос. Суйгецу рядом с ней картинно изобразил рвотный позыв. — Говорил, что ждёт не дождётся, когда Сасори выследит его и придёт карать за предательство. Только вот тот не особо торопился.

— Я бы тоже не торопился, если бы знал, что Змей считает меня родственной душой, — едко прокомментировал Кисаме.

Как-то рассеянно кивнув, Конан опять погрузилась в свои мысли. Легко нахмурившись, Яхико посмотрел на неё.

«Всё в порядке?»

«Конечно», — ответила Конан слегка поспешно, однако расспрашивать шиноби не стал.

— Семпай, а что насчёт вашего напарника? — воодушевлённо спросил Суйгецу, явно довольный тем, что зашёл такой разговор. — Какой он, а?

— Хех, — Кисаме оскалился и не очень эстетично выковырял кусочек мяса, застрявший у него между передними зубами. Яхико знал, что о своём боевом товарище Кисаме может говорить часами, но на сей раз мечник ограничился только заявлением: — Порвёт он вашего Саске, как джонин генина, если захочет.

И снова эти странные переглядывания команды Така. Теперь и Конан обратила на них внимание и заинтересовалась причиной.

— Что-то не так? — мягко спросила она подростков.

Карин опять покосилась на товарищей; Суйгецу кивнул, Джуго неопределённо передёрнул плечами, и девушка, отложив палочки в сторону, негромко призналась:

— Мы тут узнали кое-что… Не думаю, что после такого Саске станет сражаться с братом.

Кисаме выпрямился на стуле.

— И что же это за оно? — спросил он, прямо-таки впившись взглядом в лицо куноичи.

Та как-то уж совершенно неожиданно для неё стушевалась и отвернулась. Проворчав что-то, Суйгецу набрал полную грудь воздуха и выдал, словно хотел сразу избавиться от худшего:

— Ваш Итачи вырезал клан и стал нукенином по приказу верхушки Конохи, вот.

— Информация проверенная, — добавил Джуго.

Кисаме сжал палочки для еды так крепко, что сломал их. Конан обеспокоенно глянула на товарища, хотя и сама выглядела не менее поражённой. Яхико же только и мог, что ошарашенно смотреть на подростков, как-то сразу сжавшихся, словно боявшихся, что за такую новость их будут бить.

— Ну что, вы доели? — как и положено мудрой женщине, Конан сориентировалась быстрее всех. — Пойдёмте, я покажу вам комнаты.

Молодые шиноби быстро поднялись и вышли следом за ней. Яхико же повернулся к Кисаме; тот сидел, отстранённо глядя перед собой, задумчиво покручивая между пальцами обломки палочек.

— Кисаме…

— Не надо.

Он выглядел спокойным, голос был тих и ровен, и Яхико счёл это не самым плохим знаком.

— Давай выпьем, — предложил он, с определённой, впрочем, осторожностью.

— Давай.

Поднявшись из-за стола, Яхико отошёл к кухонным шкафам и достал из одного из них бутылку саке и две рюмки. Вернувшись на место, Лидер Акацуки собственноручно налил и товарищу, и себе; шиноби выпили, и ещё раз, и ещё, и всё в молчании.

— Знаешь, а я ведь знал, — сказал, наконец, Кисаме всё тем же задумчивым, ровным тоном. — Ну, не знал, догадывался скорее. Итачи-сан ведь всегда был… лучше, понимаешь, слишком уж хорош для отступника.

— Странно это, наверное, — произнёс Яхико, поверх рюмки глядя на мечника, — узнать такое о человеке, с которым давно знаком.

— Да не особо, — безразлично пожал плечами Кисаме. — Итачи-сан всегда темнил и что-то недоговаривал. Я принял это, — немного помолчав, он спросил: — Так что теперь? Казнь или амнистия?

— Амнистия, — уверенно сказал Яхико. — Я только что Орочимару простил, неужели ты думаешь, что я буду точить зуб на Итачи?

— Это хорошо, — кивнул Кисаме, неспешно вставая со стула.

— Ты куда?

— Прогуляюсь в деревню. Пять месяцев по всем дебрям лазил, бабу мне надо.

— Иди, — величественно напутствовал глава организации. — Только без глупостей, с местными не задирайся.

— Да не боись, не буду, — хмыкнул Кисаме, проходя мимо него, но на пороге остановился. — Ты бы тоже к своей шёл, время не терял.

— Иди уже, — буркнул Яхико, однако, стоило Кисаме удалиться, быстро поднялся в свою комнату; как он и предполагал, Конан ждала его там, сидя на футоне.

— Как всё прошло? — негромко спросила она, поднимая голову.

— Кисаме в норме, — отозвался Яхико, садясь рядом. — Я даже удивлён немного, что он настолько спокойно отреагировал.

— Он знает Итачи лучше всех нас, — заметила Конан и положила голову ему на плечо.

Одной рукой обняв куноичи за талию, Яхико зарылся носом в её волосы, вдыхая переплётшиеся между собой запахи травяного шампуня и сгоревшего масла, оставшийся после готовки.

— Я даже рад, что так всё вышло, — признался он. — Теперь действительно начинаю верить, что Итачи тут у вас самый хороший человек.

— У нас, — мягко поправила Конан. — Это твоя организация.

Глубоко вздохнув, Яхико откинулся назад и растянулся на футоне.

— Сегодня Акацуки и в самом деле была похожа на ту, которой лично я хотел бы её видеть, — признался он.

Конан улыбнулась. Распустив волосы и взлохматив их, куноичи отбросила резинку в сторону и села на шиноби сверху, крепко сжав коленями его бёдра. Она наклонилась ниже, и её лицо замерло в паре сантиметров от лица Яхико.

— Третья формация Акацуки, — прошептала Конан, почти касаясь губами его губ, — может стать именно такой, какой ты хочешь, если сам возьмёшься за её реорганизацию.

— Ты опять об этом? — закатил глаза Яхико.

— Опять, — подтвердила Конан; её руки скользнули под водолазку шиноби, и ловкие пальчики прошлись по мгновенно напрягшимся мышцам на животе. — Я пойду на всё, чтобы убедить тебя не бросать организацию.

— А Нагато? — напряжённо спросил Яхико, чувствуя, как её ласки изгоняют из его разума любые мысли о сопротивлении.

— Он не будет против, — шепнула Конан, мягко касаясь губами его щеки.

Терпеть её игры больше не было сил, и Яхико резко повалил Конан на спину и впился в её губы жадным поцелуем. Конан улыбнулась и, подцепив пальцами край его водолазки, настойчиво потянула ткань вверх.

«Такими темпами она меня и в самом деле уговорит», — отстранённо подумал Яхико, принявшись освобождать женщину от одежды.

========== Глава 13. Гарри Поттер и загадка листьев ==========

— Да ни за что! — это, пожалуй, был первый раз на памяти Гарри, когда Рон был настолько категоричен. Впрочем, Гарри и сам придерживался мнения друга, но долг требовал от него возразить:

— Я понимаю тебя, Рон, но не уверен, что мы можем отказать.

— Ещё как можем! — не сдавался тот, яростно тряся ложкой, полной овсянки. — Гарри, ты руководитель ОД, и ты имеешь полное право сказать им «нет»!

— Юридически, — осторожно произнесла Гермиона, чьей реплики парень уже давно ждал, — Рон прав, ты вправе отказать. Но стоит принимать во внимание и другие факторы…

— Да к драклу все эти факторы! — накинулся теперь уже на неё Рон. — Он же слизеринец!

— И брат преподавателя, — добавил Гарри.

Гермиона нахмурилась.

— А ещё приятель Нотта и Малфоя, друг Наруто и член Ордена Феникса, — понизив голос, сказала она. — Поймите, если мы откажем…

— То он — что? — хмыкнул Рон. — Побежит жаловаться братику?

— Нет, конечно, — с раздражением ответила Гермиона. — Хочу вам напомнить, что одна из целей ОД — сплочение учеников с разных факультетов.

— Ага, скажешь это нашим, когда они на следующем собрании порвут нас на мелкие кусочки за то, что привели слизеринца!

— Ой, Рон, не драматизируй!..

Пока его друзья препирались, Гарри крепко задумался. Перед завтраком Наруто отвёл его в сторону в гостиной Гриффиндора и попросил принять в ОД Саске Учиху.

«Знаю, он кажется напыщенным придурком, — сказал тогда Узумаки, обезоруживающе улыбаясь, — но он хороший парень, вот увидишь, даттебаё!»

Однако Гарри вовсе не был уверен, что хочет знакомиться с Учихой поближе. Его старший брат, любимый многими профессор трансфигурации, настораживал парня, особенно учитывая разговор магов Акацуки, что он слышал в декабре, до сих пор не дающий ему покоя. Конечно, не было никаких доказательств, но Гарри был абсолютно уверен, что Акацуки тогда почувствовали его присутствие. Но вот только как?..

Гарри потёр шрам на лбу. Весь месяц его не покидало ощущение, что он забыл что-то очень важное, но вот что именно, никак не мог вспомнить. Это злило и настораживало одновременно, ведь раньше у него проблем с памятью не наблюдалось.

— Я сказал Наруто, что дам ответ к концу дня, — перебил он уже довольно громко спорящих друзей. — Я сам приму решение, хорошо? И хватит об этом, а то вы двое подерётесь.

— Как скажешь, Гарри, — процедила Гермиона и, бросив на Рона последний негодующий взгляд, удалилась на свою нумерологию.

— Вот что я сказал не так? — всё ещё ворчал Рон, когда парни поднимались в Северную башню на урок прорицаний. — Всего-то напомнил, что она тоже может ошибаться, чего она завелась, а?

Гарри предпочёл не отвечать и первым полез по верёвочной лесенке в класс; ему хватало своих забот, не доставало ещё разнимать друзей.

В кабинете прорицаний было как всегда жарко и душно. Почти все студенты уже заняли свои места за круглыми столиками, но не только они — в дальнем конце класса на пуфике пристроилась Амбридж, держа наготове перо и блокнот.

— Гляди, жаба опять здесь, — сказал Гарри Рону, когда тот плюхнулся на соседний пуф. Проследив направление его взгляда, друг отвернулся и скорчил рожицу, словно его сейчас стошнит. Создавалось впечатление, что после провала Министерства со сбежавшими Пожирателями Амбридж просто жизненно необходимо взять под полный контроль Хогвартс, при этом, желательно, уволив хотя бы одного преподавателя.

— Добрый день, — Трелони выплыла откуда-то из тёмного угла и опустилась в своё кресло. — Прежде всего, хочу попросить вас, Парвати, пройти по классу и собрать домашние работы, — пока девушка ходила между столами, Трелони продолжила: — На сегодняшнем нашем занятии мы с вами займёмся…

— Кхе-кхе.

Гарри заметил, как вздрогнула прорицательница при этом звуке.

— Могу я задать вопрос, профессор? — сладенько поинтересовалась Амбридж со своего пуфа.

— К-конечно, — голос Трелони чуть дрогнул.

— Будьте так добры, скажите, пожалуйста, сколько работ вам сдадут на проверку?

— Все… все ученики успешно справились с заданием… Хотя постойте, — Трелони застыла на миг, изображая прилив озарения; было ли то действительно озарение или просто она вовремя заметила активную жестикуляцию кое-кого из ребят, Гарри сказать не брался. — Среди сочинений не будет работы мистера Узумаки.

— Почему же? — делано удивилась Амбридж, таращась поочерёдно то на Трелони, то на парня.

— Потому что… — Наруто занял позицию в пол-оборота к инспектору и постучал пальцем по запястью, словно по невидимым часам, — потому что у него не хватило времени. Мистер Узумаки был вчера занят беседами с друзьями и не нашёл времени для выполнения задания.

— Это правда, мистер Узумаки? — мягко поинтересовалась Амбридж.

— Да, профессор, — ответил Наруто с такой ослепительной честностью, что ни у кого бы не возникло сомнений.

Амбридж же только гаденько улыбнулась.

— Минус десять баллов Гриффиндору. Уроки надо выполнять.

Наруто насупился и хмуро зыркнул на неё, но не возразил. Впрочем, стоило Амбридж отвернуться от него, Узумаки тут же принялся что-то вдохновенно рисовать на клочке пергамента, и если это не план мести, то Гарри — флоббер-червь.

Урок продолжился в том же ключе. Пока студенты выполняли задание, Амбридж подошла к Трелони и устроила ей самый настоящий допрос по разделу гадания на рунах. Прорицательница старалась, но голос её всё больше дрожал и под конец урока уже почти превратился в истеричный визг. По дороге на трансфигурацию Гарри поймал себя на мысли о том, что он, пожалуй, мог бы ей даже посочувствовать, если бы и Хагрид не был оставлен с испытательным сроком, и его участь тоже не висела на волоске.

На улице было холодно, и после обеда гриффиндорцы покинули замок с большой неохотой.

— Вот интересно, что она заставит нас делать сегодня? — ворчала Лаванда, кутаясь в тёплую мантию.

— Дай-ка подумать, — протянул Симус и стал загибать пальцы. — На первой неделе мы гуляли по лесу, в прошлый раз она учила нас разводить костры без волшебства…

— Так, глядишь, к весне на охоту на оборотней пойдём! — весело предположил Наруто.

Его слова были встречены протяжным стоном однокурсников.

— Чего стонете, мелкота, это же весело, мм, — Дейдара догнал их так неслышно, что ребята вздрогнули от неожиданности, когда он заговорил.

— А вот и не весело! — воскликнула Лаванда, надув губки. — Она странная, эта Митараши! И страшная.

— Что ты здесь делаешь, Дейдара? — мягко спросила Хината.

Семикурсник улыбнулся.

— Я, моя принцесса, был послан великим королём котлов и пробирок к ужасной змеиной колдунье, дабы отжать у неё яд акромантулов, обещанный его величеству ещё неделю назад, но всё ещё не доставленный. В награду за свершение данного подвига король обещал мне вашу руку, принцесса, — Дейдара склонился в не лишённом изящества полупоклоне и галантно поцеловал руку своей девушки.

Гриффиндорки заахали и заулыбались, даже Гермиона не смогла сдержать улыбку. Наруто же хмыкнул и, пихнув товарища локтём в бок, сказал ему несколько слов по-японски. Дейдара возмущённо крикнул что-то в ответ (при этом — Гарри передёрнуло — точно прозвучало страшное слово «джинчурики») и замахнулся, чтобы дать приятелю затрещину, но тот с невероятным проворством уклонился и, зачерпнув ладонью снег, за долю секунды сформировал снежок и под одобрительные крики Рона, Симуса и Дина кинул его в старшекурсника. Впрочем, Тсукури тоже увернулся и, выхватив палочку, каким-то невербальным заклинанием обрушил на Наруто целый сугроб.

Все засмеялись, наблюдая за тем, как парень барахтается в снегу, осыпая противника ругательствами вперемешку на двух языках. Дейдара же, победно улыбнувшись, взял Хинату за руку и потянул в сторону хижины Хагрида.

— Это было подло, даттебаё! — продолжал возмущаться Наруто, пока хохочущие одноклассники высвобождали его из-под снега.

Оглянувшись по сторонам в поисках Гермионы, Гарри с удивлением увидел её спину в десятке метров вниз по склону. Быстро догнав подругу, он хотел было спросить, что она о случившемся думает, но девушка приложила палец к губам.

— Тихо, я хочу послушать.

И в самом деле: с другой стороны хижины доносились голоса Тсукури и Митараши. Притаившись за бревенчатой стеной, гриффиндорцы затаили дыхание, однако напрасно — говорили маги на японском, но вот интонации их были далеки от дружелюбных.

Покосившись на Гермиону, Гарри увидел, что девушка держит в руках развёрнутый пергамент, по которому само собой скользит перо, выводя красивые иероглифы. Тут Митараши сказала что-то, как видно, совсем не понравившееся парню, и Дейдара тихо зарычал, но в разговор вовремя вмешалась молчавшая до того Хината. Профессор с самым невинным смехом что-то ответила ей, а затем, по-видимому, обратилась к Дейдаре.

— Хорошо, я подожду, — прохладно произнёс в ответ тот, переходя на английский.

Когда письменная принадлежность остановилась, Гермиона подняла от неё взгляд; друзья обменялись короткими кивками и поспешили на опушку леса, где обычно проводились занятия. Гриффиндорцы и слизеринцы уже собрались там, а вскоре подошли Митараши и Хьюга — и начался урок.

— Итак, дети мои, — начала профессор. Некоторые особо впечатлительные, судя по лицам, явно услышали вместо «дети» «жертвы». — Сегодня мы с вами будем… — она вдруг осеклась и прислушалась; секунду спустя на губах ведьмы расцвела недобрая улыбочка.

— Добрый день, профессор Митараши, — на опушку вышла в розовом («Мерлин, есть ли у неё хоть что-нибудь другого цвета?!») полушубке Амбридж. — Надеюсь, вы получили мою записку с датой и временем инспекции?

— Конечно, профессор Амбридж, — вредный оскал так и не слетел с лица Митараши. — Только вас и ждём.

— Право, не стоило, — жеманно улыбнулась инспектор. — Вы могли начинать и без меня.

— Боюсь, что не могла, — дружелюбнейшим тоном возразила Митараши, — потому что в случае вашего опоздания инспекцию пришлось бы перенести.

На это заявление Амбридж вопросительно вскинула бровь. Ничего не сказав ей, Митараши повернулась к аудитории.

— Ребята, мы идём на полноценную экскурсию! — радостно сообщила она и, словно бы не замечая обречения в глазах студентов, продолжила: — Знаю, вы с таким нетерпением ждали этого, так что не могу больше откладывать! Но сначала хочу вас кое-чему научить, — она взмахнула палочкой, и в воздухе зависла небольшая классная доска, на которой тут же появился нарисованный мелом циферблат. — Так, если я говорю «на девять часов», то куда вы посмотрите?

— Налево, — не задумываясь, ответил Наруто.

— Правильно, — кивнула Митараши. Слева от цифры «девять» на циферблате появилась соответствующая пометка. — А если скажу «на три»?

— Направо, профессор, — мигом отозвался Дин, любовь которого к этой преподавательнице с каждым уроком всё росла.

— Отлично, Дин. Принцип ясен? Тогда «пять часов», это куда… Драко?

— Направо и назад, профессор, — произнёс Малфой, лениво растягивая слова.

— А одиннадцать, Гарри?

— Вперёд и влево, профессор.

— Вот и чудно. Тогда сейчас берём блокноты, карандаши, оставляем сумки вот здесь на столе — и на прогулку! Сразу предупреждаю, темп у нас будет активный — нам много надо пройти, а времени будет от силы полчаса. Относительно техники безопасности: от группы не отставать, с тропинки не сходить, не пихаться и не драться (кто будет замечен — десятиочковый штраф), зверьё не шугать и без моего разрешения не трогать. По пути я буду называть встречающиеся виды, а вы делайте краткие пометки, кто это, как выглядит и что в момент наблюдения делает. Кто увидит зверя, которого я не назвала — говорите направление; за каждый новый вид — плюс десять очков факультету. Всё ясно?

— Да, профессор! — воодушевлённо закивал Дин, протискиваясь поближе к Митараши, чтобы идти с ней рядом.

— Тогда выдвигаемся! — бодро скомандовала она. — Хината, ты со мной впереди, Наруто, Саске — вы замыкающие, следите, чтобы никто не потерялся. И не смотрите на меня так, а то мне неуютно.

Вслед за преподавательницей гриффиндорцы и слизеринцы, переглядываясь и обмениваясь репликами вполголоса, потянулись под полог Запретного леса. Митараши не солгала: темп она задала далеко не прогулочный, и многие вскоре начали тихо жаловаться, но профессор не обращала на это ни малейшего внимания, уверенно шагая вперёд по тропинке; справа от неё шёл радостный Дин, а чуть позади слева — Хината, ступавшая так же легко и неслышно, как Митараши. Амбридж поначалу тоже пристроилась к ним, но быстро отстала и теперь семенила где-то в конце на своих коротеньких ножках. Гарри и Рон, шедшие примерно в середине колонны, обменялись мстительными взглядами, когда спереди раздался голос Митараши:

— На два часа большой вяз. Ну-ка смотрим, кто там на нём?

— Лукотрусы, профессор! Три… нет, четыре!

— Молодец, Дин! Так, все, записываем: четыре локотруса, ищут корм на вязе. По-моему зря, мокриц там сто процентов нет, а уж яиц фей и подавно. Идём дальше!

Следующие несколько минут прошли в относительной тишине. Рядом Гермиона крутила головой по сторонам, стараясь найти взглядом какое-нибудь животное, но Гарри был уверен, что это бесполезно — звери наверняка попрятались по своим норам, услышав приближение топочущей орды школьников. Впрочем, Митараши и не думала разворачиваться и упорно вела ребят вперёд.

— Профессор, — вдруг позвал Нотт, шедший чуть впереди неразлучной троицы, — за деревьями кто-то есть… на семь часов.

— Да никого там нет, — отмахнулся от него Забини, которому явно не улыбалась идея стоять на месте (идти всё-таки оказалось теплее).

Гарри готов был с ним согласиться, но, посмотрев налево, тоже увидел большого крылатого коня, похожего на скелет, обтянутый кожей. Холодок пробежал по телу парня, когда фестрал уставился прямо на него своими белыми глазами.

— И кто это у нас, Теодор? — спросила Митараши, быстро и бесшумно оказавшаяся рядом.

— Фестрал, — негромко ответил слизеринец, настороженно поглядывая на существо.

— Правильно, — кивнула Митараши и вышла вперёд. — Это Тенебрус — первый фестрал, родившийся на территории Запретного леса.

— Хагрид говорил нам, когда был урок о фестралах, — вставила Гермиона, смотревшая метра на полтора мимо коня.

Профессор кивнула. Протянув вперёд руку, она коснулась головы Тенебруса; тот фыркнул и потёрся о её ладонь.

— Кто на этот раз? — несколько раздражённо поинтересовалась только сейчас подоспевшая Амбридж; её безумно красивый полушубок был весь в паутине. За ней следовали индифферентно глядящий в сторону Саске и Наруто, который слишком коварно улыбался, чтобы быть не при делах.

— Фестрал, — отозвалась Митараши, потрепав коня по холке. — Не хотите погладить, профессор Амбридж?

— Нет, спасибо, — процедила та и принялась чистить шубу.

— Так, а вообще, кто его видит?

Как и на уроке у Хагрида, Гарри поднял руку. То же самое сделали и Невилл, и Нотт, и все трое коноховцев.

— Ну ясно, ясно, — задумчиво проговорила Митараши, на прощанье похлопала Тенебруса по шее и, вернувшись во главу колонны, зашагала дальше.

За оставшееся время экскурсии студенты видели единорога (девушки так обрадовались и подняли такой визг, что белоснежный конь испугался и убежал), уже знакомую им по прошлой прогулке пару волков, тощую лису и стайку белочек. Перелетая с ветки на ветку, за группой следовал ворон, внимательно следивший за школьниками странными серебристыми глазами; эта птица чем-то крайне заинтересовала Митараши, но стоило ей попытаться подойти ближе, ворон с громкий карканьем улетел, и больше Гарри его не видел.

Когда, наконец, впереди замаячила опушка леса и стол, на котором студентами были оставлены сумки, некоторые вздохнули с облегчением. Но многие всё-таки улыбались, довольные необычным и интересным уроком (а также тем, что Амбридж досталось).

— На сегодня всё, — объявила Митараши, останавливаясь перед учениками. — Домашнее задание — отчёт об экскурсии, включающий в себя рисунки видов и их описания. Итог занятия: Гриффиндор — тридцать баллов, Слизерин — десять. Дин, отдельное спасибо, вы молодец. Всё, детишки, свободны!

— До свидания! — почти что хором попрощались с ней пятикурсники и заторопились в замок.

— А что, это было не так уж плохо, — бодро заявил Рон, когда друзья поднимались по каменным ступеням к дубовым дверям замка. — Ну, в смысле, она, конечно, всё равно странная, но эта экскурсия была ничего так.

— Мы увидели животных в их естественной среде обитания, — задумчиво согласилась с ним Гермиона. — Знаете, пожалуй, я была несправедлива к профессору Митараши: она не такой уж плохой преподаватель.

Тут Гарри кое-что вспомнил.

— Кстати, Гермиона, — сказал он, заговорщически понизив голос, — ты ведь записала её разговор с Хинатой и Дейдарой, да?

— Точно! — оживилась подруга, и глаза её засияли. — Чуть не забыла! Побегу в библиотеку, хочу поскорее перевести.

— Беги, — ответил Гарри с сожалением, — а мне сейчас на окклюменцию к Снеггу.

— Всё будет хорошо, — убедительно сказала Гермиона. — Главное, верь в себя — и всё получится!

«Эх, было бы это так просто», — сокрушённо подумал Гарри, спускаясь в подземелья. Защищать сознание от постороннего проникновения оказалось делом крайне трудным, особенно с учётом того, что Снегг, казалось, на занятиях старался единственно поглумиться над студентом, а вовсе не обучить его обороне.

— Входите, — раздался в ответ на стук в дверь голос самого ненавистного для Гарри преподавателя в Хогвартсе. — Вы тренировались, Поттер?

— Да, сэр, — ответил тот, садясь на стул напротив Снегга.

Чёрные глаза профессора зелий впились в его лицо.

— Сейчас мы это проверим. Легилименс!

Нападение было неожиданным — перед глазами Гарри замелькали картинки из прошлого. Вот тётя Петунья бьёт маленького племянника полотенцем по рукам, чтобы не брал без спросу виноград со стола… Дадли и его друзья-хулиганы повалили десятилетнего Гарри на землю и увлечённо пинают ногами… Тюрбан разматывается, и на затылке профессора Квиррела проступает бледное лицо с жуткими красными глазами…

— Вы не сосредоточены, Поттер! — рявкнул Снегг, прерывая заклинание, но тут же вновь поднимая палочку. — Ещё раз. Легилименс!

Стекло в одном из отсеков террариума исчезает, и большая змея выползает наружу под пронзительные вопли испуганного Дадли… Воспоминание из дневника Тома Реддла натравливает на Гарри василиска… Они втроём в библиотеке, и Гермиона достаёт из кармана листок…

«Нет! — мысленно воскликнул Гарри. — Он не должен знать!..»

Ментальное давление неожиданно пропало. Подняв взгляд от пола, Гарри, тяжело дыша, уставился на Снегга, подозрительно глядевшего на него.

— Что это, Поттер?..

«Успокойся, сосредоточься… Он не должен узнать…»

— Неужели это было сопротивление? — губы Снегга скривились в язвительной усмешке. — Браво, у вас впервые получилось хоть что-то.

— Спасибо, сэр, — процедил Гарри, вновь садясь прямо.

— Закрепим успех? — спросил зельевар, поигрывая палочкой. — Раз, два, три… Легилименс!

Возродившийся Волан-де-Морт приближается к нему, пробираясь среди могил… В проулке слышится взрыв, и рука дементора с глухим шлепком падает на землю… Хината обводит взглядом окрестности, вены на её висках неестественно вздуты, и девушка говорит, что поблизости опасности нет… Трое Акацук тихо разговаривают о чём-то посреди заснеженного двора… Профессор Учиха сидит напротив, радужка его глаз краснеет, вокруг зрачка бешено вращаются три запятые…

«Вот оно!»

— Рон! Гермиона!

Друзья одновременно подняли головы от толстых словарей. Из-за стеллажа в дальнем конце библиотеки выглянула мадам Пинс и гневно шикнула на нарушителя тишины.

— Боже мой, Гарри, что случилось? — взволнованно спросила Гермиона, усаживая его рядом. — У тебя такой вид…

— Глаза, — перебил её Гарри, порывисто стискивая запястья подруги.

— Что глаза? — недоумённо спросил Рон.

— Последний месяц меня никак не покидало ощущение, что я что-то забыл, — горячо зашептал Гарри, поочерёдно глядя на друзей. — Помнишь, Рон, как на каникулах Наруто позвал меня поговорить с Учихой?

— Ага, — кивнул друг. — Ты, когда вернулся, сказал, что это насчёт твоих шансов хорошо сдать СОВ по трансфигурации.

— Он заставил меня так думать.

— Кто?

— Да Учиха же!

— В смысле «заставил»? — Гермиона выглядела сбитой с толку. — Хочешь сказать, он…

— Тот разговор у меня словно в тумане, — проговорил Гарри. — Но сейчас, на занятии у Снегга, я вспомнил, что видел, как глаза Учихи стали красными, и в них появился какой-то рисунок.

Девушка быстро сунула ему в руку карандаш и придвинула ближе пергамент с иероглифами; схематично (великим художником он никогда не был) Гарри изобразил глаз, у которого на радужке были три запятые, расположенные на равном удалении друг от друга вокруг зрачка. Внимательно следившая за движением карандаша Гермиона нахмурилась.

— И эти глаза были…

— Красными.

— Прямо как…

— Да, прямо как у него… — Гарри осёкся. — Нет, другой красный. У Волан-де-Морта это словно кровь, а у Учихи… я не знаю, как огонь, наверное…

Шрам пронзило резкой болью.

— Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона.

— Да, да, — заверил её парень, едва сдерживаясь, чтобы не прижать ладонь ко лбу, и поспешно перевёл тему: — Вам удалось перевести?

— В общих чертах, — бросив на друга ещё один встревоженный взгляд, Гермиона взяла со стола один из листов. — Я прочитаю весь разговор:

«А что, Скорпион сам не может прийти? — спросила Митараши. — Наш пустынный житель боится ручки свои холёные обморозить?»

«А ты так хочешь видеть его?» — спросил Дейдара.

«Ничуть не бывало, — ответила Митараши. — Поражаюсь просто, как тебе не противно бегать по всем его поручениям, словно ты его цепной пёсик. Или лучше сказать — послушная марионетка?»

«Анко-сан, прошу вас, хватит, — сказала Хината. — Нет ничего плохого в том, что Дейдара выполняет просьбы напарника».

«Ну разумеется, раз это по доброй воле, — сказала Митараши. — Прости, Дей, что сомневалась в искренности твоего порыва, хотя ведь кукольник ваш — тот ещё эксплуататор. Чтобы загладить вину, прямо сейчас принесу тебе яд; он в хижине».

«Хорошо, я подожду», — ответил Дейдара.

— Ну как тебе, а? — поинтересовался Рон.

— Почему она назвала Акасуну «кукольником»? — Гарри снова потёр лоб — шрам всё ещё саднило. — И что это за аллегория с марионетками?

— Понятия не имею, — покачала головой Гермиона. — Но мне это всё больше не нравится.

— Ну что, Гарри, что ты решил, даттебаё?

Гарри помедлил с ответом, делая вид, что полностью сосредоточен на том, чтобы просунуть руки в рукава пижамы. Наруто стоял прямо перед ним, а за его спиной со своей кровати Рон активно мотал головой и строил гримасы.

— Знаешь что… — Рон замер, прислушиваясь, — хорошо, приводи Саске завтра на собрание.

Наруто радостно кивнул и стал громко распространяться о том, как Гарри прав, приняв такое решение. Рон же хлопнул себя ладонью по лбу и упал на подушку.

========== Глава 14. Безумные деньки Пятой Хокаге ==========

— По итогам этого месяца нашими шиноби было выполнено…

Цунаде сидела во главе длинного стола в зале собраний своей резиденции, с трудом удерживая себя от того, чтобы положить голову на столешницу и закрыть глаза. Традиционное ежемесячное совещание джонинов шло уже второй час, и пока ровным счётом ничего занимательного никто из присутствующих не сказал.

На противоположном конце стола Данзо недобро щурился и пристально вглядывался в лицо Пятой, словно старался придумать способ, как бы так поизощрённее ей досадить, на что Цунаде отвечала ему крайне недружелюбным взглядом. Сидевший по правую руку от неё Шикаку слушал доклад отдела статистики внимательно, прекрасно понимая, что потом ему придётся вкратце пересказывать его начальнице. Слева Шизуне недовольно косилась на учительницу — явно готовила очередные жалобы на отсутствие у Цунаде интереса к важным, хотя и безумно скучным, делам. Примерно такими же взглядами пилили главу деревни Хомура и Кохару, расположившиеся по бокам от Данзо. Входившие в совет джонины тихо переговаривались, директор Академии вполголоса перешучивался с главой госпиталя, Хьюга Хиаши индифферентно разглядывал стены, а Ибики откровенно спал, откинувшись на спинку жёсткого стула и скрестив на груди руки. Но ничто из этого не смущало престарелого главу отдела статистики, продолжавшего неумолимо и на одном дыхании свой муторный доклад.

В общем, собрание проходило, как всегда.

Ещё минут десять спустя почтенный счетовод, наконец, замолчал и занял своё место. Украдкой вздохнув с облегчением, Пятая встала.

— Благодарю всех за проделанную работу. Этот месяц был не из лёгких, но мы достигли хороших результатов в большинстве сфер…

— За исключением внешней политики, — негромко перебил её Данзо, уже давно ждавший возможность встрять.

Цунаде злобно зыркнула на него, но глава Корня невозмутимо продолжил:

— Цучикаге продолжает высказывать своё недовольство касательно присутствия наших шиноби в Стране Водопада. Он по-прежнему собирает войска у южных границ, однако вы, Цунаде-химе, не считаете нужным показать ему, что нас не запугать его демонстрациями силы, а всего лишь отписываетесь красивыми посланиями. В глазах прочих стран это выставляет нас слабыми.

— Старик Ооноки всегда чем-то недоволен и всегда двигает войска, — решительно ответила Цунаде. — Но он не дурак и никогда не нападает первым без веской на то причины; сейчас же, когда Лист и Песок объединяет союз, положение его далеко не самое выгодное. Так что пускай делает на своей земле, что заблагорассудится, на нашу он сунуться не рискнёт.

— Разведка сообщает, что Цучикаге направил посланников в Кумо, — сказала Кохару, шелестя бумагами.

— Они с Райкаге не ладят, — отрезала Цунаде, опираясь ладонями на столешницу. — Они не смогут договориться.

— А если смогут? — проговорил Хомура, хмурясь. — На данный момент Кумо обладает наибольшей военной силой и двумя джинчурики. У Ивы войско также больше нашего, и джинчурики у них тоже два.

— Даже с учётом союза с Суной мы проигрываем их возможной коалиции по количеству шиноби, — заявила Кохару. — К тому же, и мы, и Скрытый Песок лишились своих бидзю по вине Акацуки.

— А кто сказал, что все джинчурики Ивы и Кумо целы? — Цунаде уже начинала постепенно закипать. — Мы не знаем, может, Акацуки захватили и их хвостатых.

— А если нет? — вновь подал голос Данзо. — Вы ради прихоти развяжете конфликт с заведомо более сильным противником?

— Прихоти?! — яростно воскликнула Цунаде, резко подаваясь вперёд. Шизуне тихо охнула и зашептала что-то, однако Пятая её не слушала. — Коноха нуждается в своём джинчурики!

— Возвращение джинчурики, как и борьба с Акацуки, является нашим приоритетом, — в разговор вступил Шикаку, приходя начальнице на помощь, пока она не вышла из себя окончательно. — Это принципиальная позиция Конохи, и слабостью покажется, если мы от неё отступим. К тому же, Райкаге и Цучикаге, как верно заметила Цунаде-сама, совершенно не ладят между собой; маловероятно, что Райкаге вступил в союз со Скрытым Камнем.

— Тогда, возможно, стоит и нам отправить к нему посла, — быстро предложил Хомура. — Воспользовавшись нелюбовью Райкаге к Акацуки, мы сможем привлечь его на свою сторону.

— Это сомнительно, — хмыкнула Цунаде; она уже немного успокоилась и опустилась в своё кресло. — Эй не доверяет никому из Великих Стран, в частности потому что у каждой из них, кроме его, есть свои «представители» в Акацуки.

— К тому же, Кумо не лучший для нас союзник, ведь она столько раз предпринимала действия против Конохи прежде, — негромко произнёс Хиаши. — В прошлом именно шиноби Скрытого Облака неоднократно делали попытки выкрасть джинчурики Кьюби. Кроме того, они совершали и другие тайные операции, ничуть не укрепившие любви и доверия между нами.

— Вы до сих пор не простили им гибели вашего брата? — довольно едко осведомилась Кохару.

— То была наглая и дерзкая попытка захвата Бьякугана, — ровно ответил Хиаши, прямо глядя на старейшину. — Такое мой клан не прощает.

— Оставим Кумо в покое, — сказала Цунаде, пока никто не успел ответить главе Хьюг. — С этой стороны ни Ооноки, ни нам ничего не светит.

— Но остаётся ещё Кири, — заметил Хомура.

— Только сумасшедший станет обращаться к ним с предложением объединиться, — процедил проснувшийся, как оказалось, Ибики, и все повернулись к нему; на собраниях глава отдела допросов АНБУ говорил нечасто, но всегда по делу. — Киригакуре — изолированный мир, никто не знает, что там творится и какие планы вынашиваются. Более того, ходят упорные слухи, что именно там зародилась Акацуки.

— Эта информация поступила от вашего пленного?

— Из других источников.

— А что же этот Хидан? — продолжала наседать Кохару. — Мы удерживаем его уже три месяца.

— Особо никакой полезной информации от него не получено, — вынужден был признать Ибики.

Кохару пренебрежительно хмыкнула.

— Теряете хватку, Ибики-сан. Возможно, было бы лучше передать пленного Данзо.

— Нет, — отрезала Цунаде. — Этим делом занимается мой АНБУ, пусть Корень не вмешивается.

— Как угодно, химе, — по тону Данзо совершенно непонятно было, какие чувства он испытывает.

— Вот и отлично, — Пятая обвела всех грозным взглядом и поднялась вновь. — Собрание завершено.

По двое по трое шиноби стали удаляться. Старые советники Третьего ушли вместе, не забыв напоследок смерить главу деревни недовольными взглядами. Сразу за ними вышел Данзо; за дверями его ждали двое бойцов Корня, которые тут же встали по бокам от своего предводителя. Большинство джонинов, поклонившись Хокаге, тоже покинули зал, но кое-кто остался.

— Сегодня старейшины выступали на редкость ожесточённо, — заметил Шикаку, поглаживая бородку.

Цунаде устало вздохнула.

— Готова спорить, они сговорились с Данзо.

— Он старается подлить масла в огонь, сделать ваше положение неустойчивым. Вам следует быть осторожней.

— Не стоит, Шикаку, я прекрасно знаю, чего добивается старик, — отозвалась Цунаде. — Он бесится с тех пор, как сенсей был назначен Третьим Хокаге. Ему так и не удалось скинуть с поста Третьего, теперь он пытается провернуть это со мной.

— Вам необходима максимальная поддержка как внутри деревни, так и за её пределами, — сказал Нара серьёзно.

— Мой дед заключил с вашим дедом договор, — с достоинством произнёс Хиаши. — Я чту волю предков, а потому кланы Хьюга и Сенджу союзники, что бы ни произошло. Вы можете рассчитывать на нас, Цунаде-сама.

— Благодарю, — искренне кивнула Пятая. — Я ценю вашу поддержку, Хиаши-сан.

Хьюга вежливо поклонился и продолжил:

— В нынешней ситуации, на мой взгляд, вам стоит опереться на кланы Конохи. Для этого имеет смысл собрать отдельный совет, в который бы вошли главы ведущих кланов.

— Но не вызовет ли это недовольство у прочих джонинов? — с сомнением уточнила Шизуне.

— Их совет уже давно превратился в фарс, — хмыкнул Ибики, засовывая руки в карманы пальто. — Джонины здесь ничего не решают, просто делают свои доклады, а затем выслушивают пререкания старейшин и Данзо с Пятой. Я поддерживаю предложение.

Цунаде задумчиво наморщила лоб.

— Что скажешь, Шикаку?

— В этом определённо есть резон, — согласился он, хотя и без особого энтузиазма. — Можно попробовать.

— Тогда я в ближайшее время подготовлю официальное распоряжение, — сказала Цунаде. — Своих делегатов должны предоставить кланы Хьюга, Нара, Яманака, Акимичи, Инузука, Абураме, Сарутоби, Хатаке. Я войду в совет как представитель клана Сенджу. Хиаши-сан, возглавить комитет я прошу вас.

— Почту за честь.

Кивнув ему и Ибики, Цунаде жестом приказала Шикаку следовать за собой и покинула зал собраний. Подхватив бумаги, Шизуне поспешила за ними, но вскоре свернула в другой коридор, ведущий к архиву резиденции. Войдя в свой кабинет, Пятая заняла место за рабочим столом.

— Что тебя беспокоит? — прямо спросила она у своего верного советника.

Шикаку ответил не сразу. Плотно прикрыв дверь, он приблизился и остановился перед столом, только после чего сказал:

— Старейшинам и Данзо не понравится идея с советом кланов. Они сочтут это грубой попыткой перетянуть одеяло на себя.

— Пускай подавятся, — буркнула Пятая, которой уже опротивело изображать вежливость. — Когда деревня только основывалась, всё стояло на кланах, ибыло, между прочим, не так уж плохо.

Нара пристально посмотрел на неё.

— Надеюсь, вы не собираетесь возрождать такой порядок.

— Нет, разумеется, — отмахнулась Цунаде. — Без Учих это уже не получится, — она помолчала немного, после чего добавила негромко: — Знаешь, мой дедушка Хаширама любил повторять, что если бы Коноха была человеком, то Сенджу были бы её телом, а Учихи — душой. Я тогда была маленькой, поэтому только смеялась и спрашивала, как деревня может быть человеком, не понимая главной мысли деда. Но сейчас, когда от нашего клана осталась одна я, а от Учих всего двое мальчишек-нукенинов, я осознала, наконец, что Первый имел в виду.

Если Шикаку и имел, что ответить, ничего произнести вслух он так и не успел — резко распахнулась дверь, и в комнату прямо-таки влетела запыхавшаяся и взволнованная Шизуне.

— Цунаде-сама! — хрипло воскликнула она. — Там!..

— Что там? — спросила Хокаге, подаваясь вперёд.

— Письмо! — Шизуне, наконец, смогла отдышаться и заговорила более внятно: — Его уже проверили по высшему уровню и расшифровали. Это старый код Конохи, времён Третьей мировой.

— От кого оно?

Шизуне нервно сглотнула.

— От главы Акацуки.

Сердце Цунаде пропустило удар. Нахмурившись, она протянула руку, и ученица подала послание. Свиток был чёрным с узкими красными полосами по краям. Шикаку подошёл ближе.

— Цунаде-сама, возможно, мне стоит…

— Шизуне сказала, его проверили, — отрезала Пятая; она сама раскрыла свиток и принялась за чтение.

Хокаге Конохи,

Я догадываюсь, что это письмо покажется вам дерзким и провокационным, но всё же настоятельно рекомендую вам по крайней мере дочитать его до конца.

В настоящий момент мы удерживаем в плену Хатаке Какаши, в то время как вы — Хидана. Такое положение вещей не устраивает меня, как, полагаю, и вас, поэтому я хочу предложить обмен пленными, который мы можем провести в указанном вами месте двадцать девятого февраля. Даю вам время на размышления, однако если я не получу ответ до двадцатого числа включительно, то решать участь Какаши буду сам. Свой ответ отправьте с той же птицей, которая доставила послание. Также в случае согласия на обмен вы получите возможность узнать о судьбе вашего товарища, Джирайи.

Данная акция является лишь первым шагом; следующим, я рассчитываю, станет заключение перемирия между Акацуки и Конохой. Сейчас в политике организации происходят серьёзные изменения, и у меня нет намерения продолжать войну с вами. Кроме того, я объявляю о прекращении нашей охоты на джинчурики и советую, если вам, конечно, будет не зазорно принять совет нукенина, сосредоточить своё внимание, как сделали мы, на действиях шиноби в маске, повинного в нападении на Коноху Кьюби шестнадцать лет назад, и Якуши Кабуто, бывшего подручного Орочимару.

Должно быть, вы не поверите в искренность моих намерений, однако всё же надеюсь, что вы согласитесь на предложение об обмене; в своё время вы показались мне женщиной рассудительной и здравомыслящей.

Лидер Акацуки

— Что там? — осторожно спросила Шизуне, заметив, что взгляд Пятой остановился.

Всё ещё под впечатлением от прочитанного, Цунаде протянула свиток Шикаку, после чего поднялась и отошла к окну. Нара переглянулся с Шизуне, и вместе с ней склонился над посланием.

— Это, должно быть, уловка, — тихо проговорил Шикаку, закончив читать. — Невозможно, чтобы глава Акацуки написал подобное.

— Неужели Джирайя-сама тоже схвачен ими? — как-то сдавлено пискнула Шизуне, что было совершенно ей несвойственно. — Какой ужас…

— Послание наверняка подложное, — сказал Шикаку. — Кто угодно мог его прислать.

— Но откуда он знает? — негромко, отстранённо произнесла Цунаде, по-прежнему не глядя на советника и ученицу. — Про шиноби в маске, замешанного в нападении Кьюби. Эта информация сверхсекретная, к ней доступ имеет всего-то человек десять.

— Возможно, это попытка Данзо вас скомпрометировать и обвинить в сотрудничестве с врагом.

— Старик не стал бы так открыто ссылаться на сведения, знающих которые можно по пальцам пересчитать — это бы слишком явно указало на него.

— Значит, вы думаете, что это и в самом деле прислал Лидер Акацуки? — спросила Шизуне.

Пятая кивнула. В кабинете повисла напряжённая пауза.

— Эта информация не должна выйти за пределы этой комнаты, — серьёзно сказала Цунаде, поворачиваясь к своим собеседникам. — Шизуне, найди дешифровщика, который работал с письмом, и всех, кто хотя бы видел свиток, и отправь их к АНБУ на блокировку памяти, но только тихо.

— Есть, — сосредоточенно ответила ученица и спешно вышла.

— Нужно детально проанализировать письмо, — обратилась Хокаге к советнику. — Выжать из него всё, до мельчайшей подробности.

— Я займусь, Цунаде-сама, — произнёс Шикаку и принял у неё свиток.

— Жду тебя завтра утром с докладом, причём чем раньше, тем лучше.

— Есть.

Оставшись одна, Пятая без сил упала в своё кресло и спрятала лицо в ладонях.

Они схватили Джирайю. Эта мысль, конечно, уже приходила ей в голову, но её подтверждение всё равно стало для женщины громом среди ясного неба. Ведь, получается, Джирайя в плену у них уже больше полугода; что успели эти звери сделать с ним за такой долгий срок?..

И Какаши. Очередное испытание, очередная рана на нём. Цунаде искренне беспокоилась за него, отчаянно хотела помочь, вызволить из плена одного из лучших своих шиноби, однако… Почему этот Лидер готов отдать его, обменять столь ценного пленного на бесполезного пустозвона Хидана? Тут лишь два варианта: либо глава Акацуки полный идиот, либо он задумал какую-то весьма хитрую и опасную многоходовку. Причём склонялась Цунаде скорее к последнему варианту.

Но бросить своего шиноби в беде Хокаге не могла. Вот только что предпринять?..

В своё время вы показались мне женщиной рассудительной и здравомыслящей.

Может ли это значить, что она, Цунаде, уже пересекалась прежде с этим человеком? Да ну, навряд ли. Или всё же? Но тогда где? И при каких обстоятельствах?..

Должно быть, вы не поверите в искренность моих намерений, однако всё же надеюсь, что вы согласитесь на предложение…

Искренность? Поверить? Надежда? Как может этот нукенин использовать такие слова? Почему он использует их?..

Сейчас в политике организации происходят серьёзные изменения…

Но почему сейчас? Это как-то связано с пропажей почти половины состава Акацуки?..

У меня нет намерения продолжать войну с вами…

После стольких стычек и жертв, откуда это внезапное миролюбие?..

— Не понимаю, — прошептала Цунаде сдавленным голосом. — Я ничего не понимаю…

Она и не заметила, как рабочий день подошёл к концу. Уже давно стемнело, однако Хокаге не зажигала свет. Когда в кабинет заглянула Шизуне и осторожно сказала, что все уже ушли, Цунаде поднялась из кресла и медленно побрела в жилую часть резиденции. Здесь обитали только она и её ученица; в принципе, Шизуне могла бы жить и в селении, но она решительно отказалась от квартиры на одной из центральных улиц, чтобы постоянно оставаться рядом с наставницей, иметь возможность помочь ей в случае любой необходимости.

— Вам что-нибудь нужно, Цунаде-сама? — уточнила куноичи в маске АНБУ, стоявшая на посту слева от двери.

— Нет, Югао, спасибо, — устало отозвалась Пятая. — Как только в резиденцию придёт Шикаку, немедленно сообщите мне, — добавила она, повернувшись ко второму своему телохранителю этой ночью. — В любое время, Ясуо.

— Есть, — коротко кивнул Хьюга.

Отперев ключом дверь, Цунаде вошла в свою квартиру; сняв обувь, она медленно двинулась по коридору. Щёлкнул выключатель, и зажглась потолочная лампа, осветив довольно большую, хотя и захламлённую гостиную. Пробравшись между сваленными прямо на полу вещами, Цунаде без сил упала на диван, так и не дойдя до спальни, надеясь только, что удастся быстро забыться сном.

Всю ночь она спала беспокойно. Ей снился Джирайя, уходящий прочь из Конохи, направляясь в какое-то очередное путешествие; вроде, всё было как обычно, но Цунаде чувствовала, что из этого похода друг уже не вернётся. А потому она бежала за ним, кричала, стараясь отговорить, звала, произносила искренние, хотя и запоздалые фразы… Но он всё равно уходил, шаг за шагом, пока земля под ногами не кончилась, и Джирайя не упал в вязкую, всё и всех поглощающую тьму.

Проснулась Цунаде в холодом поту. Сердце бешено колотилось, виски сдавило, словно невидимым прессом, а в дверь квартиры кто-то уже явно не первую минуту настойчиво стучал.

Проведя ладонями по лицу, словно стряхивая с себя остатки кошмара, Цунаде быстро встала с дивана и пошла открывать. За дверью помимо двух АНБУ обнаружился также Шикаку; махнув рукой, Цунаде пригласила советника следовать за ней в квартиру. Добравшись до дивана, этой ночью исполнившего роль кровати, Пятая села на него и указала шиноби кресло напротив.

— Что удалось узнать? — негромко спросила она, потирая виски.

— Скрытых посланий в письме однозначно нет, — начал говорить Шикаку. — Исходя из анализа почерка, писал мужчина, скорее всего достаточно молодой, сильный, при этом держать меч ему явно приходилось чаще, чем кисть. В то же время текст без ошибок, предложения грамотно построенные и сложные, что наводит на мысль, что писавший их не простой солдафон, а некто достаточно образованный и если не начитанный, то, по крайней мере, не чурающийся книг. Я бы охарактеризовал этого человека как решительного, энергичного, независимого и гордого.

— А что по содержанию?

— Как я уже сказал, подтекста в письме нет. Требования лаконичные и чёткие, угрозы сдержанные, скорее как фоновая демонстрация силы. Сама структура письма подсознательно располагающая к отправителю: начало весьма жёсткое и ультимативное, в дальнейшем текст становится мягче и человечнее. В последнем предложении намёк на личное знакомство и проявление определённого уважения к вам, — Шикаку чуть прищурился. — Цунаде-сама, вы не знаете, где могли встречать этого человека?

— Даже не представляю, — вздохнула Пятая. — Я вчера много думала об этом, но пока без идей.

Шикаку кивнул, принимая такой ответ, и продолжил:

— Лично меня больше всего смущает средняя часть письма. В ней говорится о реорганизации Акацуки, прекращении охоты на джинчурики, надежде на перемирие с Конохой; более того, этот их Лидер пытается давать нам советы.

— Он и в самом деле либо благородный идиот, но тщательно скрывал это последние лет десять, либо хитрый игрок, — вяло усмехнулась Цунаде.

Взгляд Шикаку вновь сделался пытливым.

— Как вы намерены поступить?

— Пока не знаю, — отозвалась Цунаде. — Буду думать. Времени он нам, к счастью, дал достаточно.

За делами стараясь абстрагироваться хотя бы на время от необходимости принимать решение по поводу предложения главы Акацуки, всю следующую неделю Пятая потратила на улаживание формальностей для организации нового комитета. Как и ожидалось, старейшины были резко против новой затеи, пеняя на то, что нельзя давать кланам так много власти, но, похоже, угроза полёта из окна их немного убедила.

С Данзо было труднее; как глава клана Шимура, хотя и небольшого, но жившего в Конохе почти со времени её основания, старик заявил, что также хочет присутствовать в новом совете. В разговоре с ним Цунаде пустила в ход всё своё упрямство, унаследованное от дедушки Хаширамы, и красноречие, доставшееся от бабушки Мито. Добавив ещё пару замечаний относительно того, что Корень АНБУ и так имеет очень много полномочий и его главе греховно жаловаться на недостаток власти (а это уже было скорее в стиле дедушки Тобирамы, предпочитавшего не давать одному человеку в руки слишком много карт), Цунаде со спокойной душой спровадила так и не нашедшего, чем ответить, Данзо.

Когда за старым интриганом закрылась дверь, Пятая довольно улыбнулась, про себя поблагодарив давно умерших родственников за то, что так хорошо её подготовили. Впрочем, улыбка слетела с губ сама собой, стоило вспомнить о письме.

«Это слишком серьёзно, — думала Цунаде. — Принимать такие решения в одиночку даже я не могу. Что ж, похоже, пришла пора проверить на прочность идею с советом».

Претворила в жизнь своё намерение она уже на следующих день.

— Итак, — заговорила Пятая, медленно оглядывая собравшихся в малом зале шиноби, — мы начинаем первое собрание глав кланов Конохи. Хиаши-сан, прошу вас.

— Благодарю вас, Цунаде-сама, — вежливо кивнул Хьюга, занявший место во главе овального стола, рассчитанного не более чем на десять человек. — Начать нынешнюю встречу я хотел бы с того, чтобы присутствующие здесь честно и откровенно высказали своё мнение относительного текущего положения дел.

— Да что тут говорить — плохо всё, — рыкнула Инузука Цуме, как всегда не размениваясь на околичности. — Мы остались без джинчурики, Ива давит, Данзо борзеет, Акацуки распоясались и творят, что в голову взбредёт.

— Цуме-сан, вы как всегда несдержанны, — мягко попенял Иноичи, сидевший между Шикаку и Чозой.

— Будешь тут сдержанной, когда твой сын совсем голову потерял, — хмыкнула Цуме. — Мальчишка совершенно с катушек съехал из-за пропажи вашей дочки, Хиаши-сан, всё вьётся в штабе АНБУ, совсем клановые дела забросил.

— Куда приемлемей, чтобы молодёжь официально расследовала это дело, чем занималась самодеятельностью, как это было до недавнего времени, — сказал Шикаку. — К тому же, так получилось немного разгрузить и без того занятых АНБУ.

— Однако давайте вернёмся к более серьёзным проблемам, — произнёс Хиаши. — Обсудить детей мы можем и за рамками данного собрания.

Цуме хмыкнула и отвернулась, скрестив на груди руки. Все прекрасно знали, что нрав у неё горячий, но спокойствие Хиаши было непробиваемо даже для её напора. «Это хорошо, что он согласился возглавить совет, — довольно подумала Цунаде, мысленно потирая руки. — Хиаши сможет призвать их к порядку».

— Относительно действий Цучикаге, — продолжил Хьюга, как ни в чём ни бывало. — Некоторые из вас присутствовали на последнем собрании джонинов и слышали комментарии старейшин на эту тему.

— До остальных также уже дошли слухи, — сказал Сарутоби Кеншин, старший сын Третьего Хокаге. — Считаю, что нам и в самом деле стоит сосредоточить больше сил на северо-западной границе.

— Это может лишь подстегнуть паранойю Ооноки, — покачал головой Акимичи Чоза. — Хотя, разве что немного дополнительных отрядов не повредит.

— Да, это мы можем себе позволить, — согласилась Цунаде, прикинув в уме, сколько незанятых команд есть на данный момент в её распоряжении.

— Также, полагаю, стоит всё же отправить послания в Кири и Кумо, — вступил в обсуждение Хатаке Изао. — Не обязательно с предложениями коалиций, просто что-нибудь для поддержания отношений. Обсуждение приближающегося экзамена на звание чунина как раз подходит.

— В этом есть резон, — негромко согласился Абураме Шиби.

— Хорошо, — одобрил Хиаши. — Что ещё?

— Касательно перекодировки барьера, — сказал Иноичи. — Этим преимущественно занимаются шиноби моего клана, и уже сейчас видны несколько проблем.

— Каких же? — уточнила Цунаде.

— В деревне есть четыре места, где наблюдаются аномалии, не дающие как следует закрепить барьер, — поднявшись с места, Иноичи расстелил на столе подробную карту Конохи, на которой разными цветами были обозначены сектора возводимого щита, находящиеся на разных стадиях завершения; остальные шиноби тоже встали и склонились над планом. — Пустырь на месте квартала Учиха, — Иноичи указал на одну из ярко-красных областей, — старая резиденция Сенджу, окрестности храма масок Узумаки и район Хьюга. В этих местах что-то происходит с потоками природной чакры, барьерная команда никак не может подстроиться под её сигнатуру.

— Получается, — проговорила Цунаде, проводя пальцем по карте, — незащищёнными остаются почти вся юго-западная сторона деревни и островки на севере и северо-востоке.

— Из-за того, что наша территория и принадлежавшая прежде Учихам находятся близко друг к другу, прореха весьма ощутимая, — Хиаши легко нахмурился, чувствовалось, что известие его обеспокоило. — Я сам и мои шиноби улавливали изменение потоков, однако мы не предполагали, что всё настолько серьёзно.

— Скверно то, что большинство из этих мест нежилые, — задумчиво заметил Изао. — Даже если будет проникновение, его не сразу заметят.

— Нужно выставить дополнительную охрану на этих участках, — предложил Кеншин.

— Разумеется, — кивнула Цунаде. — Я отдам приказ сразу же по окончании собрания.

— Однако нужно также понять, почему так происходит, — негромко произнёс Шиби. — Изменения в течении природной чакры могут иметь весьма неприятные последствия.

— Да, кстати об этом, — Цуме повернулась к Иноичи. — Это что, получается, раньше барьер держался, а теперь вдруг раз — и всё? Неужели это произошло так резко, что никто не успел заметить?

— Никаких действий масштабнее заделки прорех с барьером не производилось уже лет пятнадцать, если не больше, — отозвался Иноичи. — Эту его форму установили, если мне память не изменяет, сразу после окончания Третьей мировой и с тех пор не меняли.

— Но почему? — поинтересовалась Цуме.

— Перекодировку барьера запретил Третий, — подал голос Шикаку. — Никто не понимал, чем вызвано такое решение, однако он был твёрд и даже после уничтожения Учих, когда сбежал Итачи — АНБУ, отлично знающий код барьера и все в нём лазейки, Третий распорядился ничего не менять.

— Тогда становится ясным, как несколько лет назад Итачи и его напарник проникли в Коноху, — заметил Изао. — Хотя странно, что Третий не предвидел этого.

— Эти Учихи совсем страх потеряли, — рыкнула Цуме. — Оба нукенины, а в Коноху лазят, словно им тут мёдом намазано.

— Больше мы такого не допустим, — заявила Цунаде. — До конца месяца работа с барьером должна быть завершена. Иноичи, отправишь на это дело всех хотя бы минимально свободных шиноби своего клана, смыслящих в барьерных техниках.

— Мои люди могут изучить эти аномалии, — предложил Хиаши. — Клан Хьюга не специализируется на этом, но с Бьякуганом, возможно, получится собрать больше информации.

— Патрули можете доверить нам, — сказал Кеншин. — У меня многие ребята сейчас сидят без дела.

— Мы подключимся, — добавила Цуме.

— Отлично, — кивнула Цунаде, искренне обрадованная таким единодушным порывом. — Тогда ещё один вопрос, последний, я думаю, на сегодня, — она сделала короткую паузу, а затем продолжила: — Около недели назад мне пришло письмо от Лидера Акацуки.

— Лидера Акацуки?! — вскинулась Цуме.

— В самом деле? — Чоза нахмурился. — И что хочет этот человек от вас?

Пятая кивнула Шикаку, и он, достав из кармана жилета свиток, развернул его и принялся читать. Пока его голос звучал, никто не решался говорить; даже когда Нара замолчал, какое-то время в зале висела напряжённая, звенящая тишина.

— Немыслимо, — пробормотал Иноичи. — С чего вдруг?

— Это подстава, — прорычала Цуме.

— Не уверен, — покачал головой Шикаку. — Мы с Цунаде-самой рассмотрели письмо со всех сторон. Похоже, что подвоха нет.

— Что вы думаете об этом? — прямо спросила Пятая у своих советников.

— Лично я считаю, что негоже идти на уступки террористам, — произнёс Хиаши уверенно и спокойно. — Сегодня они предлагают сотрудничество и перемирие, завтра нанесут удар в спину.

— То есть, вы предлагаете бросить Джирайю-саму и Какаши? — прохладно уточнил Изао.

— Я понимаю ваше беспокойство за племянника, Изао-сан, ровно как и заинтересованность всех присутствующих в вызволении Джирайи-самы, однако это неоправданный риск.

— Кто не рискует, тот не прав, — мягко заметил Иноичи, вежливо не став употреблять по отношению к главе Хьюг ходящих по казармам народный вариант фразы. — Письмо этого человека кажется мне вполне искренним. Я считаю, стоит попробовать.

— Сложно поверить, что Акацуки так резко сменили свой курс, — проворчал Чоза.

— Однако и такое порой случается, — справедливости ради заметил Иноичи.

— А я согласна с Хиаши-саном, — резко объявила Цуме. — С этими нукенинами можно говорить лишь на языке силы.

— Вот уж где верное мнение, — усмехнулся Кеншин.

— Согласен, — сдержанно кивнул Шиби.

Чоза всё ещё колебался.

— Шикаку?

— Я склонен скорее согласиться на предложение, — медленно ответил он. — От удерживания Хидана нам никакой выгоды, он лишь нервы всем мотает.

— Вот именно что, — буркнул Иноичи.

— Обмен пленными — обычная практика в военное время, — продолжил Шикаку. — Это не сможет вменить нам в вину никто.

— Верно говоришь, — решительно кивнул Чоза. — Я не люблю Акацук, но Джирайю-саму и Какаши надо выручать.

— Я всё равно останусь при своём, — хмыкнула Цуме.

В итоге, мнения разделились. «Чёрт, неужто решать придётся всё-таки мне?» — кисло подумала Цунаде, а вслух сказала:

— Давайте возьмём небольшую паузу, а затем через пару дней встретимся и примем окончательное решение по этому делу.

Если бы кто-то её спросил: «Почему?», Пятая не смогла бы внятно ответить, какой чёрт понёс её в тот вечер после работы в старую резиденцию Сенджу, расположенную на окраине деревни. Поместье, в котором Цунаде выросла, теперь стояло заброшенным, никто не жил в нём уже долгие годы — в поколении Цунаде в клане случился серьёзный демографический кризис, на который накладывалось то, что рождались почти одни только девочки, ну а те мальчики, которые появились на свет, вскоре его покинули в годы Второй мировой. Постепенно некогда великий клан угас: мужчины превратились в стариков и умерли, девушки выросли и вышли замуж в другие семьи, а рождённые ими дети почти не становились шиноби из-за запретов родителей, натерпевшихся горя за войну и вовсе не хотевших потерять ещё и детей. Да… вот так и пришёл конец великому некогда клану Леса.

Войдя в дом, Цунаде направилась сразу в главный зал. Когда-то давно она любила играть в этой комнате, дожидаясь возвращения с работы любимого дедушки; едва же в прихожей слышались его уверенные, неспешные шаги, девочка бросала игрушки и бежала навстречу Хашираме, а тот улыбался, хватал внучку на руки и кружил, кружил, смеясь, пока не приходила бабушка Мито и не начинала добродушно ругать его за задержку на работе. Дед тогда начинал на ходу сочинять отмазки, но все домочадцы прекрасно знали: он просто не мог уйти, пока оставалась нерешённой хотя бы одна проблема селения. Порой в своём усердии он доходил до того, что его брату, впоследствии сменившему его на посту, приходилось чуть ли не силой уволакивать Бога Шиноби домой, к семье и жене.

От нахлынувших воспоминаний Цунаде улыбнулась. Старики действительно любили её и Наваки, почти заменили им родителей, погибших на войне. Они многому научили внуков, заботились о них, берегли, как самое дорогое, что было в их жизнях — и Цунаде за это им благодарна. Вспоминая любимых родственников, Пятая даже жалела, что у неё самой никогда не было детей, которых бы она тоже так воспитала: в атмосфере тепла, но в то же время и должной строгости.

«Вот интересно, а если бы мы с Джирайей всё-таки?..»

— Хватит бегать, — негромко проговорила Цунаде, проводя рукой по вырезанному на стене зала гербу клана Сенджу.

«Не беги никогда».

Цунаде вздрогнула и отшатнулась, стремительно обернулась, заозиралась, ища того, кому могли бы принадлежать эти слова. Но нет — поняла она — слова были лишь в её голове. Слова, произнесённые голосом Сенджу Хаширамы.

«Не беги, глупышка, — продолжил говорить голос. — Здесь нечего бояться».

«Дедушка?..» — наверное, она сошла с ума, раз разговаривает с собственными галлюцинациями.

«Да, милая, — голос звучал тепло, заботливо — как раньше. — Я очень рад, что наконец удалось установить, хоть и ненадолго, связь».

«Что? Я не понимаю…»

«Ну всё, меня начинают пихать в бок, — перебил её Хаширама. — У меня мало времени, Цуна, так что просто слушай и запоминай: Орочимару жив, он поднял четвёрку прошлых Хокаге при помощи Эдо Тенсей, и теперь мы, а также Учиха Саске и Митараши Анко находимся вместе с другой шестёркой и ещё кое-кем в ином мире… Ксо, у него силы кончаются… Короче, Цуна, ключ ко всему — Рикудо Сеннин… Да понял я, Дара!»

Мысленный поток оборвался так же внезапно, как и возник, и Цунаде вновь открыла глаза, которые, как оказалось, успела зажмурить, в старом клановом поместье, посреди пустого зала.

— Какого чёрта сейчас было?.. — прошептала она, опираясь руками на колени и тяжело дыша. И вместе с тем понимала: всё случившееся ей не померещилось.

А затем Цунаде резко сорвалась с места, почти бегом бросилась в свою старую комнату. Там на покрытом густым слоем пыли комоде она обнаружила украшенную резьбой недлинную палку и белую фигурку из алебастра.

— Я понимаю, в это сложно поверить, — Цунаде поднесла к губам стакан и, выпив воды, сожалея, что это не саке, продолжила: — Но всё было и в самом деле именно так.

Сидевшие напротив неё на подушках в своём кабинете Шикамару и Неджи переглянулись.

— Мы полностью вам верим, Цунаде-сама, — произнёс Неджи. — Со мной в сентябре приключилось то же самое.

— Серьёзно? — Пятая нахмурилась. — Почему не доложили?

— Неджи сказал тогда об этом только мне, — отозвался Шикамару крайне спокойно. — Всё-таки это действительно звучало больше как бред, сомнительно, что вы бы поверили.

Цунаде хмыкнула и вновь приложилась к стакану. Всё-таки мальчишка и в самом деле очень похож на Шикаку.

— Значит, наша коллекция пополняется, — проговорил Шикамару, с интересом разглядывая деревянную палочку, пока его напарник пристально изучал Бьякуганом фигурку, изображавшую явно воина, но только в необычных для шиноби доспехах, с длинным обоюдоострым прямым мечом. — Склонен предположить, что эти вещи являются олицетворениями Первого и Второго Хокаге.

— Скорее всего, — согласился с ним Неджи. — Содержащаяся в них энергия содержит оттенок чакры вашего клана, Цунаде-сама.

На это Пятая лишь отстранённо кивнула, поглощённая собственными размышлениями. Шикамару пристально посмотрел на неё.

— Что-то ещё?

— Что-то ещё, — призналась Цунаде. — В самом конце дед сказал — причём это явно уже было не мне, а тому, кто в тот момент был с ним рядом: «Да понял я, Дара».

— «Дара»? — вскинул бровь Неджи. — Такое сокращение не подходит именам никого из пропавших.

— Разве что Дейдаре, — заметил Шикамару. — Хотя сомнительно, чтобы Первый так обращался к нему.

— Я знаю, кого дедушка называл так, — негромко сказала Цунаде. — Учиху Мадару.

А затем внутренне напряглась, вспомнив показавшееся ей поначалу незначительным «вместе с другой шестёркой и ещё кое-кем», произнесённое Хаширамой.

— Да быть этого не может, — пробормотала Цунаде, чувствуя, как закипает мозг от странности и безумности последних дней.

========== Глава 15. День святого Валентина ==========

— Ну что, готова, мм?

— Да, — кивнула Хината.

Дейдара поднялся со своего места за гриффиндорским столом и подал ей руку; Хината с улыбкой приняла этот знак внимания. Проигнорировав любопытные взгляды, которыми их проводили многие студенты, шиноби покинули Большой зал и присоединились к длинной очереди на выход из замка.

— Ну что, чем займёмся, даттебаё? — спросил Наруто, подходя к товарищам вместе с Саске. — В прошлый поход в Хогсмид мы не дошли до Визжащей хижины, да и вообще…

— Так, притормози, мм, — перебил его Дейдара. — А ну-ка вспомни, какой сегодня день.

— Четырнадцатое февраля, — не задумываясь, ответил Наруто.

— Умничка. А что за праздник в этот день?

— Валентинов день, — ответил за друга Саске, уже понявший, к чему подрывник ведёт.

— Вот именно, — кивнул Дейдара. — Так что вопрос в том, что мы с Хинатой, — он приобнял девушку за талию, — будем делать. Ни тебя, лисёнок, ни твоего друга-угрюмушки в наших планах нет, мм.

Наруто, хотя и был раздражён из-за ответа, не удержался от ехидной улыбки и быстрого взгляда в сторону донельзя мрачного Саске.

Стоявшая в десятке метров впереди Сакура, хотя и наверняка слышала голоса товарищей, не обернулась и не прекратила разговора с Терри Бутом. Ещё за неделю до похода в Хогсмид Наруто стал активно намекать подруге, что не прочь провести выходной с ней; Сакура же не замечала его попыток, сама надеясь, что Саске предложит ей пойти вместе. Когда же Саске, наконец, соизволил завести с ней разговор о прогулке, он заявил, что ему придётся составить компанию старым товарищам по команде, так как его новый приятель Тео отказался в силу каких-то дел.

Не этого, совсем не этого ждала от него Сакура; хотевшая романтики девушка разозлилась на друзей, и когда Терри, стесняясь, предложил пойти вдвоём, без долгих колебаний согласилась, в большей степени чтобы досадить товарищам. И, надо сказать, она преуспела в этом: и Наруто, и Саске не выглядели особо счастливыми. А Дейдара, тоже бывший в курсе этой истории, как обычно не упускал возможности поязвить и посыпать на раны соль.

— А Итачи-сан пойдёт? — спросила Хината у Саске, натягивая тёплые вязаные варежки.

— Нет, — отозвался тот, стараясь не слишком часто коситься на Сакуру и Терри. Его настроение было понятно: в Конохе он привык, что Сакура всегда на его стороне и готова простить что угодно, однако Саске и не догадывался, насколько на самом деле изменилась Сакура за те годы, что он отсутствовал. — Сказал, что у него много работы.

— Только попросил зайти в «Сладкое королевство» и принести ему чего-нибудь, — вставил Наруто не совсем понятно к чему.

Зато Дейдара за это тут же уцепился.

— О-о, — едко протянул он, — ты смотри, Саске, прямо миссия S-ранга: принести конфет старшему братику, мм.

В глазах Учихи опасно блеснул Шаринган. Хината поспешно встала между парнями.

— Хватит, — попросила она, — не надо ссориться.

Дейдара усмехнулся — и отступил.

— Как скажешь, — произнёс он и, взяв девушку за руку, отвернулся от других коноховцев.

Когда они вышли из замка и Наруто с Саске, обогнав их, зашагали по дороге в Хогсмид, Хината вздохнула с облегчением. Эту рану время не лечило, и Дейдара по-прежнему при любом удобном случае кидался на Итачи и его брата, которого тоже считал виноватым в предательстве товарища. «Что бы он ни говорил, ему больно оттого, что всё так обернулось», — подумала она и крепче сжала руку подрывника.

— Будет дождь, — сказал Дейдара, подняв голову к тёмным тучам, нависавшим над миром.

— Похоже на то, — согласилась Хината, хватаясь за альтернативную тему. — Видимо, просто погулять по деревне не получится.

— Потом о программе подумаем, а начнём с кофе, — решительно заявил Дейдара. — Так, в «Трёх мётлах» наверняка как обычно толпа, а в «Кабанью голову» я больше ни ногой, мм.

— Я слышала от девочек, что неподалёку от лавки Писарро есть небольшое кафе, — произнесла Хината, чуть подумав. — Может, там сейчас будет не так шумно, как в «Мётлах».

— Вполне возможно, — кивнул подрывник.

Миновав Главную улицу (и тактично отделавшись от Ли Джордана, зазывавшего Дейдару сходить с ним в «Дэрвиш и Бэнгс», специализировавшийся на шутовских товарах), шиноби свернули в проулок и вскоре уже были на пороге кафе мадам Паддифут. Не прекращая разговора, они вошли — и шокированно замерли на месте. Помещение было маленьким, тесным из-за расставленных очень близко друг к другу круглых столиков, над которыми порхали золотые херувимчики, сыпавшие во все стороны цветные конфетти. Повсюду, куда ни падал взгляд, были только кружева, рюшечки, бантики, оборочки — и целующиеся парочки.

— «Три метлы», мм?

— «Три метлы».

И шиноби спешно ретировались, пока хозяйка заведения их не заприметила, на обратном пути по проулку чуть не столкнувшись со смущёнными и одновременно очень довольными Гарри и Чжоу, только шедшими в пристанище влюблённых.

— Никогда не напоминай мне о том, что я это видел, — почему-то шёпотом попросил Дейдара. — А то моя больная фантазия за ту минуту, что мы там провели, и так родила ассоциацию похуже Цукиёми.

— И какую же? — осторожно спросила Хината.

Дейдара скривился, высунул язык, сделал вид, что его сейчас стошнит, покосился на спутницу.

— Точно хочешь знать?

— Ну… да. Думаю, да.

— Амбридж у шеста.

Теперь уже черёд Хинаты был морщиться.

— Я очень рада, что ты не используешь гендзюцу, Дейдара. Иначе твои враги рисковали бы сойти с ума.

— Странно, как это я ещё с ума не сошёл со своей-то фантазией, мм.

Первые капли дождя уже начали падать на землю, когда Хината и Дейдара вошли в «Три метлы». Теперь, в плохую погоду, столпотворение было ещё хуже обычного, и свободных мест в трактире не наблюдалось.

— Что будем делать? — спросила девушка, повернувшись к подрывнику.

Дейдара ответил не сразу, сосредоточенно глядя куда-то в сторону.

— Ну, в общем, есть один вариант, хм… Только если тебя не страшат колкости и завуалированные нападки.

— Ничего, я привыкла, — улыбнулась Хината и вслед за ним стала пробираться между столами и стульями к дальнему закутку зала, где в полутьме на угловом диванчике расположились Сасори и Анко. Кукловод и джонин сидели не слишком близко друг к другу, но и не далеко, при этом по ходу беседы обмениваясь лёгкими улыбками. Впрочем, стоило молодым шиноби подойти, картина представилась им в совершенно ином свете.

— Эти чёртовы школьнички пялятся на нас так, словно только и ждут, когда же начнётся разврат, — говорила Анко, медленно, томно наматывая на палец верёвку от кулона.

— Не моей идеей было изображать любовников, — отозвался Сасори, проведя рукой по волосам, ещё больше растрепав их. — Впрочем, если хочешь, могу тебя даже приобнять, чтобы у детишек точно кровь из носов потекла.

— У тебя в рукаве отравленные иглы. Так что лапки не распускай, Скорпион, а то членики поотрываю.

— Какой милый диалог, — хмыкнул Дейдара, пододвигая к их столу два стула и усаживаясь, как ни в чём не бывало.

— С налётом биологического юмора, — отозвался Сасори, сделав глоток глинтвейна. — Зачем пришёл, режиссёр ты мой начинающий? Проверить, как справляются актёры?

— Да нет, мы с Хинатой хотели кофе попить, — пожал плечами парень и, поймав взглядом мадам Розмерту, поспешил к ней, чтобы не ждать и поскорее сделать заказ.

— Едрёна жесть! — Анко залпом прикончила стакан огневиски, в котором была ещё почти половина, и откинулась на спинку дивана, запрокинув голову и прикрыв глаза. — Угораздило же вляпаться в этот геморрой…

— Ненавижу напарника, — сообщил Сасори, скользнув почти даже заинтересованным взглядом по объёмному бюсту джонина.

— Что-что? — переспросил Дейдара, вернувшийся на место.

— Ненавижу тебя, — повторил кукловод совершенно спокойно. Анко приоткрыла один глаз и, оценив обстановку, украдкой потянулась было к его кружке, но Сасори перехватил её руку и сам допил остатки своего напитка.

— За что же, мм? — деланно удивился Дейдара, косясь на Анко, которая с тихим цыканьем вновь притворилась спящей.

— За всё это, — Сасори обвёл неопределённым жестом трактир. — И в особенности за твою гениальную идею, чтобы мы с Анко были здесь вместе.

— Поддерживаю, — протянула куноичи.

— Не, Данна, я же вам сказал: либо с ней, либо с Итачи, как вам больше нравится, — развёл руками Дейдара.

— Школьные сплетни теперь уже просто бы не поверили, что вы ни с кем не встречаетесь, Сасори-сан, — добавила Хината, встав на защиту своего парня. Ко всему прочему, Хината ощущала вину: всё-таки именно она уговорила Дейдару предпринять что-нибудь для разрушения так смущавшего Саске слуха.

— И в этом тоже вы виноваты, — отрезал Сасори.

К счастью, развитие спора прервало появление мадам Розмерты, принесшей шиноби кофе. С удивительной синхронностью Анко и Сасори потребовали повторить свои заказы, после чего трактирщица удалилась. Несколько минут прошло в молчании; Анко продолжала изображать попытки поспать, Сасори безразлично глядел куда-то в толпу. Дейдара под столом сжал руку Хинаты; отпив немного кофе, он подмигнул девушке и с громким стуком опустил чашку на стол.

— Искусство — это взрыв, мм.

Кукловод дёрнул бровью.

— Не смеши меня.

— Это вы меня не смешите! — парировал Дейдара, чувствуя себя в своей стихии. — Что может сравниться с полным смысла и жизни моментом истинного совершенства, когда материя переходит в ничто?

— Любой хоть более-менее адекватный человек скажет тебе, что деструкция ломает красоту, а уже никак не создаёт её, — ответил Сасори. — Совершенно лишь то, что вечно, нерушимо, неподвластно забытью и времени.

— Ерунда, Данна! Ваши марионетки, хотя вы их и считаете Истинным Искусством, очень даже могут быть разрушены или уничтожены — из опыта говорю, да!

— Не понимаю, как тебе только в голову пришло ставить мои творения, в которые вложены часы, дни, месяцы кропотливой работы и стремления к идеалу, рядом с твоим нелепым «бумом».

— Все вы в Акацуки — чокнутые маньяки, — объявила Анко, поглядывавшая то на одного нукенина, то на другого. — Теперь понимаю, чего Орочимару у вас так хорошо прижился.

— Орочимару, — проговорил кукловод со странным выражением. — Искусство он видит в изыскании способа достижения бессмертия.

— Так получается, он ваш единомышленник, — усмехнулся Дейдара. — У вас, небось, и транспарант был «Мы — за вечность».

— Прекрати, — в голосе Сасори уже слышался настоящий, вовсе не показной гнев. Хината взволнованно глянула на подрывника — тот и не думал отступать.

— Скажите, Данна, а вы с ним совместные опыты ставили, мм?

— Опыты Змея, — неожиданно вмешалась Анко, — это не то, с чем можно шутить, парень.

— Анко-сан… — прошептала Хината, видя, какое жёсткое выражение приняло лицо джонина.

— Один к десяти, — продолжила куноичи; она подалась вперёд, опёрлась локтями на стол, крепко стиснула кулаки. — Десять процентов — вот что Орочимару писал в графе «Процент выживаемости» по многим своим экспериментам. И при этом ему было всё равно, что остальные девяносто процентов тоже носили имена, любили и ненавидели кого-то, что они жили — до того, как попали к нему на стол. Ради улучшения статистики он готов был принести в жертву любого…

— Даже собственную ученицу, — негромко закончил за неё Сасори.

Анко отрывисто кивнула и коснулась рукой того места, где до извлечения стояла Проклятая Печать. Принёсшая заказ трактирщица посмотрела на напряжённых, серьёзных шиноби с удивлением, но ничего говорить не стала; поставив на стол кружки, она молча удалилась, не желая своими пустыми словами вторгаться в этот явно далёкий от приятного разговор. Сделав пару больших глотков, Анко отодвинулась от стола и скрестила на груди руки.

— Пожалуй, именно это было в Орочимару самым отвратительным, — произнёс Сасори, — его отношение ко всему и всем, как к объектам для опытов.

Анко скосила глаза на него; несколько секунд в ней шла борьба любопытства с гордостью, но первое победило, и она спросила:

— Так кем ты был в его опытах: помощником или жертвой?

— Ни тем, ни тем, — отозвался Сасори и, помолчав, добавил неожиданно: — В последние месяцы напарничества, по крайней мере.

— А до того?..

— Кажись, нашли мы им хоть одну общую тему, мм, — довольно прошептал Дейдара на ухо Хинате.

— И ради этого ты чуть не поругался с напарником?

— Ну а что делать? Сидеть в тишине?

Хината вздохнула; у подрывника была своя уникальная логика, понять которую до конца, наверное, не суждено никому.

— Ладно, пойдём мы, — сказал Дейдара, последним глотком опустошая чашку и поднимаясь. — Не до вечера же нам тут с вами сидеть, надо ещё жизнью успеть насладиться, да.

Сасори хмыкнул и, небрежно махнув рукой на прощание, вновь повернулся к Анко, а парочка направилась к выходу.

— Так, ещё один момент, — Дейдара вильнул в сторону и остановился за спинкой стула Лаванды Браун, попивавшей сливочное пиво в обществе других девчонок. — Ну что, мисс Жёлтый Рупор Хогвартса, как отдыхается, мм?

— Какое там?.. — картинно вздохнула Лаванда, откидываясь на стуле и поднимая взгляд на подрывника,запрокинув голову. — Вся в трудах, собираю новый материал.

— Ну, если что, я замечательно провожу день в обществе своей великолепной девушки, — Дейдара притянул Хинату поближе и ласково улыбнулся ей.

— Так и запишем, — хмыкнула Лаванда, кивнув Хинате. С тех пор, как их объединил ОД, девушки больше не враждовали открыто, но и дружбы между ними не наблюдалось. — Но, как по мне, тут есть сюжет и поинтереснее вашей идиллии.

— Вон в том углу, да?

— В точку, — подтвердила Лаванда, но затем спохватилась. — Хотя, наверное, ты сейчас подошёл затем, чтобы запретить мне распространяться об этом.

— Не угадала, — Дейдара лукаво прищурился. — Как раз наоборот.

— Правда? — удивилась Лаванда.

— Ага.

— Ну ладно, сегодня же запущу.

— Отлично, — Дейдара шутливо потрепал её по кудрявой голове, и шиноби отошли. — Ну вот, отдел распространения информации задачу получил, мм.

На пятом курсе существовала негласная группа студентов, которую подрывник окрестил «Жёлтым квартетом Хогвартса»: Лаванда Браун, Блейз Забини, Пэнси Паркинсон и Роза Целлер. Действовали эти матёрые распространители сплетен и слухов попарно. Роза, мало чем примечательная девочка с Пуффендуя, единственным своим известным обществу талантом имела феноменальную способность недопонимать и переворачивать факты с ног на голову, за что Дейдара называл её «Жёлтым мозгом». Однако девушка была слишком пуглива и застенчива и не могла распространять сплетни сама; на помощь ей в этом нелёгком деле приходил «Жёлтый рупор» в лице Лаванды. Пэнси имела статус «Жёлтой стервы» за свою крайнюю любовь всех гнобить и опускать, а Блейз проходил под кличкой «Жёлто-голубой» — Лаванде очень понравилась идея о том, что слизеринец распускает пошлые слухи потому, что сам неровно дышит к представителям своего пола, и теперь Блейзу приходилось отбиваться. Действуя преимущественно через Лаванду, шиноби регулировали школьные слухи и направляли их в нужное им русло.

— Как хорошо, что Лаванда помогает нам, — заметила Хината с улыбкой.

— Это да, — согласился Дейдара, останавливаясь под навесом на крыльце трактира. Дождь уже зарядил вовсю, и редкие прохожие спешили укрыться в кафе и магазинах, не имея ни малейшего желания мокнуть и мёрзнуть. Переглянувшись, шиноби подняли воротники курток и, защищаясь от ветра, поспешили в «Сладкое королевство».

Вот уже где точно был рай. Тёплый, уютный магазин встречал посетителей палитрой восхитительных запахов, которые всегда витают в хорошей кондитерской. Школьники ходили туда-сюда от стеллажа к стеллажу, стараясь выбрать между нугой, медовыми ирисками, грильяжем и прочими вкусностями. Вышли из лавки Хината и Дейдара лишь минут двадцать спустя, пряча в сумки пакеты со сладостями.

— Что теперь? — спросила Хината, когда они вновь вышли под дождь.

— Даже не знаю, — проговорил Дейдара, дожёвывая ириску. — Как по мне, делать тут больше особо нечего, мм.

— Тогда давай вернёмся в Хогвартс, — с готовностью предложила девушка, уже и сама думавшая об этом.

— Давай.

В замок они пришли как раз к обеду; сняв мокрые куртки и разложив их на незанятых местах на скамье, шиноби с удовольствием принялись за жаркое и пирог. Случайно взглянув на стол Когтеврана, Хината увидела там Сакуру, обедавшую в одиночестве и выглядевшую весьма расстроенно.

— Что-то рано она со своей свиданки вернулась, мм, — заметил Дейдара, смотревший в ту же сторону.

— Наверное, что-то случилось, — с сочувствием сказала Хината и отодвинула от себя пустую тарелку. — Пожалуй, стоит подойти к ней.

— Вперёд, — отозвался парень. — А я тогда пойду… пошатаюсь по этажам, мм.

— Дейдара…

— Не боись, без вредительства.

Поцеловав Хинату в щёку, он удалился, прихватив с собой куртку. Девушка тоже поднялась и подошла к Сакуре.

— Привет.

— А… привет, — кивнула она, отвлекаясь от своих мыслей. — Ты хотела что-то?

— Ты выглядишь очень расстроенной, — заметила Хината. — У тебя всё в порядке?

— Не совсем, — чуть помедлив, призналась Сакура.

— Что-то случилось на свидании?

— Вроде того, — Сакура грустно вздохнула и принялась вяло ковырять вилкой отбивную. — Нет, ты не думай, мы классно погуляли, попили сливочное пиво, а потом… — она смутилась и ненадолго замолчала. — Понимаешь, Терри хороший парень, с ним здорово и интересно, и я думала, что смогу себя заставить…

— Тебе не надо заставлять себя встречаться с ним только чтобы вызвать ревность у Саске-куна, — тихо сказала Хината.

Сакура вздрогнула, растерянно посмотрела на подругу, а затем сложила руки на столе и опустила на них голову.

— Я уже сама не понимаю, чего хочу, — глухо пожаловалась она. — Я всегда думала, что люблю Саске-куна, так хотела вернуть его в деревню… А теперь он рядом — и я даже не знаю, что думать, что делать, как вести себя с ним…

Ещё ни разу за все годы знакомства Хината не видела её в таком упадническом настроении. Преисполненная жалости, девушка стала осторожно гладить Сакуру по волосам.

— Просто будь собой, — со всей искренностью посоветовала она. — Если ты не будешь на этом зацикливаться, сердце само подскажет, как лучше поступить. Если честно, мне это очень помогло.

Подняв голову, Сакура слабо улыбнулась.

— Спасибо, Хината.

Хьюга с тёплой улыбкой кивнула. Раньше она никого не успокаивала — это ей всегда друзья оказывали психологическую помощь. Как же сильно этот мир изменил её. «Не мир, — поправила себя Хината, — люди».

И действительно, не попади она сюда именно с этими шиноби, разве стала бы такой? Разве смогла бы разобраться в своих чувствах к Наруто, не проведя бок о бок с ним столько времени? Разве научилась бы выдержке, не имея примером Итачи? Разве смогла бы измениться, не будь рядом Дейдары?

«Нет, не смогла бы, — подумала Хината и улыбнулась сама себе. — Мне очень повезло».

Сакура тем временем, чуть повеселев, принялась за яблочный пирог. Посмотрев на неё и решив, что худшее позади, Хината достала волшебную палочку и принялась струёй тёплого воздуха сушить свою куртку. Сам собой завязался разговор о погоде, о приближавшемся матче по квиддичу, о скорой контрольной по трансфигурации — за этим подруги провели ещё около получаса.

— Чем займёшься? — поинтересовалась Сакура, когда девушки, наконец, вышли из Большого зала.

— Найду Дейдару, — ответила Хината, накидывая на плечи куртку, которую не хотела нести в руках. — Надеюсь, он и в самом деле не стал готовить Амбридж никаких новых сюрпризов.

— Я бы на это особо не рассчитывала, — засмеялась Сакура и махнула рукой. — Ладно, я в библиотеку. Пока, Хината. И спасибо.

— Пожалуйста.

Когда она скрылась за очередным поворотом, Хината остановилась и, сложив печати, шепнула:

— Бьякуган, — просто бегая по этажам найти Дейдару было бы сложно.

Несколько минут внимательно поисследовав замок, Хината наконец заметила подрывника на пятом этаже восточного крыла и поспешила к нему. Она очень ждала момента, когда они останутся одни, получат возможность не скрывать, как подобает шиноби, свои чувства от окружающих… На самом деле, Хината никогда не думала, что ей настолько понравится целоваться. «Здорово, что почти все сейчас в Хогсмиде, — воодушевлённо думала она, практически взлетая по ступеням. — Хотя бы эти несколько часов мы сможем побыть вдвоём».

Дейдара по привычке сидел на подоконнике в коридоре — но, подойдя ближе, Хината мгновенно почувствовала: с ним что-то не так; он неестественно сгорбился, склонил голову, спрятав лицо в ладонях.

— Дейдара? — тихо позвала Хината, чувствуя, как замирает сердце.

Подрывник медленно поднял затравленный, полный боли взгляд на неё. В его глазах было больше, чем просьба, — почти мольба.

Без слов поняв, чего он хочет, Хината подошла ближе, прижалась к парню всем телом, нежно обняла его. Дейдара судорожно вздохнул и тоже обнял её, уткнулся носом в плечо.

— Я не могу, — прошептал подрывник; от него едва уловимо пахло кровью. — Я так больше не могу, Хината.

— Что случилось? — тихо спросила она, всё сильнее ощущая страх.

— Вечные попытки кому-то что-то доказать, — пробормотал Дейдара. — Не могу на это смотреть… Идиот, — прорычал он со злостью. — Альтруист хренов. Ненавижу.

Едва сдерживая непрошеные слёзы, но не говоря ничего, Хината обнимала этого опасного, смертоносного нукенина, ставшего таким близким, таким дорогим, ощущая его боль, как свою.

Какое-то время они стояли так, без звука, без движения.

— К чёрту, — вдруг сказал Дейдара, отстраняясь. — Хината, пожалуйста, сделай для меня кое-что, мм.

— Что угодно, — произнесла она.

— Найди мне Саске. Пора покончить с этим.

— Зачем мы здесь? — с определённым подозрением спросил Саске. — Что за секретность?

— Так надо, мм, — решительно сказал Дейдара, заклятием запирая дверь обсерватории.

Астрономическая башня была практически идеальным местом для тайных разговоров; до наступления сумерек в неё редко кто заглядывал, да и никому — ни Амбридж с Филчем, ни товарищам-шиноби — не пришло бы в голову искать их здесь. По узкой винтовой лесенке троица (Дейдара попросил Хинату остаться с ними и присутствовать при разговоре) поднялась на площадку, где располагались телескопы. Там Дейдара остановился; отвернувшись от спутников, он какое-то время смотрел на дождь, собираясь с мыслями.

— О чём ты хотел поговорить? — первым нарушил молчание Саске.

— Что ж, хм, — протянул Дейдара, поворачиваясь к нему. — Начнём, наверное, с чего попроще. Ты ведь, кажется, до сих пор не в курсе, что твой брат серьёзно болен?

— Что? — нахмурился Саске.

— Именно так, — Дейдара скрестил руки на груди, серьёзно глядя на него. — Не веришь мне, спроси Хинату.

Саске посмотрел на девушку.

— Это правда?

— Да, — кивнула она, растерянная, не понимая, что задумал Дейдара.

— Быть не может, — Саске по-прежнему не был убеждён. — Будь всё так, Итачи бы мне сказал.

— Какой же ты наивный ребёнок, мм, — презрительно фыркнул Дейдара. — Итачи столько раз тебя обманывал, а ты всё равно готов верить ему на слово.

Саске бросил на него раздражённый взгляд и вновь повернулся к Хинате.

— Если всё так, как вы говорите… Кто ещё об этом знает?

— Вся первая шестёрка. Но Итачи-сан попросил нас не говорить ничего тебе — не хотел волновать, тем более что он уже идёт на поправку…

— Враньё, мм.

— Враньё? — с удивлением переспросила Хината. — Но ведь Сакура и Сасори-сан сказали…

— Сасори-но-Данна перестал лечить Итачи после того, как открылась правда о его миссии, — ровно произнёс Дейдара. — А Сакура заключила с Итачи договор, согласно которому она не мешает ему тихо загибаться, только скрывает своими препаратами внешние проявления его болезни — ради тебя, Саске, между прочим. Хотя, — он задумчиво посмотрел на свои руки, — приступы стали в последнее время так сильны, что прорываются через медикаментозный барьер. Я ни хрена не смыслю в медицине, но даже я могу с уверенностью заявить, что этот придурок ещё до конца марта своей же кровью захлебнётся, мм.

— Этот «придурок» — мой старший брат, — холодно процедил Саске.

— С чем тебя и поздравляю, — бросил Дейдара. — Плохо то, что этот двинутый борец за справедливость кроме того ещё и мой друг.

— Друг? — вскинул бровь Саске. — Разве не ты кидался на него последний месяц?

Дейдара демонстративно прикрыл лицо ладонью.

— Как же ты непроходимо туп, мм, — проговорил он с протяжным вздохом. — Ты вообще когда-нибудь слышал о конспирации, работе под прикрытием, ролях, а?

— Получается, ты специально изображал ненависть к Итачи-сану? — спросила Хината.

Дейдара кивнул.

— И к чему был весь этот спектакль? — осведомился Саске.

— Из-за Данны, — ответил Дейдара. — Видишь ли, Саске, я единственный человек, которому Сасори почти что доверяет; я нужен твоему братцу, чтобы следить за моим напарником и быть в курсе его замыслов и ходов.

— А разве Сасори делится ими с тобой?

— Выборочно. Остальное я в состоянии сам понять по его поведению и настроению — всё-таки мы работаем вместе уже много лет, мм.

Отведя взгляд в сторону, Саске крепко стиснул кулаки и чуть закусил губу. Справившись с собой, он спросил:

— Что задумал мой брат?

— О, его планы как обычно масштабны, да, — отозвался Дейдара. Хотя он и старался говорить безразлично и с пренебрежением, Хината не верила в его равнодушие — слишком свеж был в её памяти недавний срыв парня. — Понимаешь, Итачи убеждён, что просто обязан понести наказание за уничтожение клана. По изначальному его плану ты, Саске, должен был убить его в схватке; так ты бы осуществил свою месть, а ещё получил возможность обрести Вечный Мангекью Шаринган. Однако теперь ситуация изменилась, и Итачи со всей своей идиотской самоотверженностью решил тихо и в мучениях умирать от болезни, которая и так разъедает его последние несколько лет. Как я уже сказал, он договорился с Сакурой, чтобы она помогала скрывать симптомы, и сейчас просто ждёт, когда же его организму наконец надоест бороться за жизнь.

— Какой ужас… — прошептала Хината, прижимая руки к груди.

Саске же смотрел на подрывника со странным, смешанным выражением.

— Ты знаешь о том, как обретается Вечный Мангекью? — негромко спросил он.

— Да, — кивнул Дейдара. — Итачи мне рассказал.

— Но почему? — Саске нахмурился. — Всё же это — одна из главных тайн клана. Чем ты заслужил такую честь?

— Честь? — фыркнул подрывник. — Это не честь, а всего лишь попытка редкими сведениями отплатить мне за услугу, мм.

— Не может быть, чтобы Итачи уравнивал сдерживание Сасори с такой тайной, — недоверчиво произнёс Саске.

Но Дейдара усмехнулся.

— А я, кажется, и не говорил, что на этом моя роль заканчивается, — заметил он. — Если уж начистоту, я нужен Итачи для выполнения второй, более отдалённой во времени части плана: после его смерти я должен буду не дать никому наложить загребущие лапы на его тело, а также проследить, чтобы его глаза стали твоими.

Простые, бесчувственные слова — но какой был в них заключён печальный смысл… Эта правда, тяжёлая, суровая, обрушилась на Саске, точно снежный ком; он замер, потрясённо глядя на подрывника. А тот, раскрыв, наконец, то, что так долго не давало покоя, перестал выделываться, позволил себе полный грусти вздох.

— Я рассказал это сейчас, потому что больше не могу молча смотреть на происходящее, — тихо произнёс Дейдара. — Итачи не слушает меня, он убеждён, что его смерть необходима. Я не хотел идти на предательство, но наблюдать за его мучениями надоело. Теперь ты в курсе всего, Саске, и знаешь, на что готов ради тебя брат; осознай силу его любви к тебе… и помоги мне вытащить этого придурка из могилы, мм.

========== Глава 16. Возможен ли рассвет? ==========

Неяркое зимнее солнце осторожно заглядывало в узкое окно, давая полоску света, падавшую на толстый футон, расстеленный на полу комнаты. Солнечные лучи уже какое-то время назад разбудили Конан, но она не спешила вставать или хотя бы даже открывать глаза. На это утро никаких дел запланировано не было, а потому куноичи могла позволить себе хотя бы ненадолго расслабиться.

Слева раздалось копошение, и ткань одеяла натянулась — это Яхико во сне перевернулся на другой бок. Конан невольно затаила дыхание — испугалась на миг, что это она каким-то образом потревожила сон любимого, но мужчина только невнятно пробормотал что-то, глубоко вздохнул и продолжил спать.

Конан тихо выдохнула в подушку. Она не понимала, как так случилось, но вот уже вторую неделю они жили вместе. Вначале, после его возвращения из Узушио, Конан стала приходить порой ночевать к Яхико, но лишь когда на базе не было кроме них никого; затем для удобства принесла расчёску и пару тёплых вещей, чтобы не ходить за ними по утрам к себе; потом забрала часть одежды и оружия, обувь, косметику, кое-какие личные вещи, а в один день поставила в комнате Яхико вазу с букетом бумажных роз, всегда украшавшую её комод, — и вовсе перестала возвращаться на ночь в свою спальню. Старые друзья не сказали об этом никому, но прочие обитатели башни и сами догадались: Кисаме при взгляде на них начинал понимающе скалиться, Суйгецу хитро улыбался, Карин смотрела не без определённой зависти, а Джуго — задумчиво.

Подумать только. Столько лет Конан старательно возводила вокруг себя ледяную стену, создавала образ холодной и уверенной в себе куноичи, делала всё возможное, чтобы скрыть от товарищей по Акацуки собственную душу, лишь с Итачи и Сасори позволяя себе иногда поговорить более-менее по-человечески, — и ради чего? Лучше ведь от этой замкнутости ей вовсе не становилось. С другой стороны, тогда у неё не было никого, лишь Нагато, но он так погряз в пучине проблем Амегакуре и Акацуки, что крайне редко находил время для подруги. Теперь же, к счастью, всё иначе: теперь Яхико вновь жив и снова с ней, теперь Акацуки взяла курс на мир и гармонию, а их угрюмая база приютила под своим кровом троих активных молодых шиноби, наполнявших башню громкими криками и суетой. Теперь организация постепенно начинала напоминать Конан ту их старую банду, медленно стала преображаться, становясь для сироты чем-то, похожим на семью.

«Возможен ли ещё рассвет для нашей организации?» — всё чаще спрашивала она себя.

Конан хотела верить в возможность такого развития событий — правда, искренне хотела! И, глядя на Яхико, наблюдая за тем, как он со всем обычным своим ослиным упрямством прикладывает все мыслимые и немыслимые усилия к тому, чтобы достучаться даже не до умов — до сердец доставшихся ему в подчинение нукенинов, Конан утверждалась во мнении, что рассвет возможен. Конечно, у организации по-прежнему оставалась уйма врагов, тайных и явных: Великие Страны и более мелкие государства, Якуши Кабуто, Учиха Обито, затаившийся где-то и подозрительно долго бездействующий… Но куноичи отметала мысли об этом, говоря себе: «Мы справимся».

Яхико вновь завозился и, повернувшись лицом к ней — его дыхание нежно коснулось щеки Конан, — обнял её и притянул ближе к себе. «Не спит», — поняла Конан и, открыв глаза, наткнулась на пристальный взгляд мужчины.

— Доброе утро, — прошептала она с улыбкой. Когда просыпаешься вот так, утро ведь и в самом деле доброе.

— С днём рождения, — тихо сказал в ответ Яхико.

Улыбка непроизвольно сделалась шире.

— И тебя.

Наверное, прав Яхико, когда говорит, что им судьбой предназначено быть вместе — слишком уж многое говорило в поддержку этой теории. Такие похожие судьбы никому не нужных сирот, общие идеалы и ценности, во многом схожие вкусы, одна группа крови, день рождения двадцатого февраля — фантастические совпадения.

Неспешно подавшись вперёд, Яхико мягко поцеловал Конан; она ответила, прижимаясь к возлюбленному всем телом, запуская пальцы в его рыжие волосы. Утро обещало из доброго перейти в фантастическое, но вдруг Яхико прикрыл глаза и отстранился с выражением усталой обречённости на лице.

— Что случилось? — с некоторым недовольством в голосе спросила Конан.

— Суйгецу всё-таки довёл Кисаме, — пояснил Яхико, поднимаясь с футона и быстро одеваясь. — И теперь Кисаме намерен, как он выразился, «пустить этого мальчишку на корм Самехаде».

— А ты здесь при чём? — проговорила Конан, хотя прекрасно знала, какой получит ответ.

— Я глава организации и должен следить за тем, чтобы мои подчинённые не поубивали друг друга, — Яхико виновато улыбнулся. — Прости, я правда должен пойти проверить.

— Знаю, — устало кивнула Конан. Ещё раз улыбнувшись ей, Яхико ушёл.

Некоторое время Конан просто лежала на толстом футоне, глядя в потолок, не думая ни о чём. Она искренне любила организацию, прониклась симпатией и привязалась даже к новым её членам — но порой товарищи напоминали о себе так не вовремя…

Понимая, что надо вставать, раз уж не спит, Конан неспешно села на футоне и потянулась. Скоро придёт весна; холодные ветра и метели в Амегакуре сменятся привычными проливными дождями, затем — майскими грозами. Конан не слишком любила грозы — ей вполне хватало жизненных бурь и громовых потрясений, но вот тот же Сасори всегда наслаждался штормами, смотрел на сверкающие в небе молнии с таким восхищением, словно в этих всполохах видел нечто невообразимо прекрасное, достойное поклонения — странный шиноби со странными мыслями. В отличие от него Итачи не любил ливни Страны Дождя и всегда старался брать у Нагато миссии в тех местах, где более сухо.

Выправив волосы из-за воротника водолазки и собрав их в пучок, Конан против воли тяжело вздохнула. Удивительно, но она и в самом деле скучала по этим двум нукенинам. Если не обращать внимания на его колкую манеру поведения, Сасори ведь очень интересный собеседник, находчивый и умный, — хотя Конан уже сейчас знала, что Яхико кукловод не понравится. А вот к Итачи, похоже, Яхико заочно проникся симпатией, особенно после того, как выяснилась правда об Учихе. «Но как могли мы все не замечать столько времени? — в который раз за эти дни спрашивала себя Конан, выходя из комнаты друга. — Не отрицаю, Итачи великолепный актёр, но всё же…»

Откуда-то с нижних этажей башни доносился приглушённый шум битвы. «Похоже, разошлись они не на шутку», — подумала Конан и свернула на лестницу, решив всё-таки проверить, не требуется ли помощь.

Стоило ей толкнуть тяжёлую металлическую дверь тренировочного зала, ноги Конан обдало мощным водным потоком, намочившим сапоги до середины голени. Недовольно поджав губы, куноичи встала на воду и решительно шагнула в помещение. Кажется, она волновалась, как бы товарищи друг друга не поубивали? Напрасно: Кисаме и Суйгецу откровенно веселились, размахивая своими огромными мечами, а Яхико пытался их утихомирить, но не особо активно, старательно сдерживая смех.

— Дерёшься, как девочка! — насмешливо бросил Кисаме, едва не задевая противника Самехадой.

— А вы — как бабуля, семпай! — не остался в долгу Суйгецу, ловко уклоняясь и отскакивая в сторону.

— Кисаме, Суйгецу, довольно, — Яхико постарался напустить на себя суровый вид, но вышло у него это слабо.

В следующий миг всей троице пришлось защищаться от шквала из листов водонепроницаемой бумаги, обрушившегося на них и чуть не впечатавшего в стенку.

— И воду за собой уберите, — проронила Конан и, развернувшись, гордой поступью удалилась.

— Да я её больше, чем вас, боюсь, Лидер-сама, — услышала она, уже выйдя за дверь, голос Суйгецу.

— И правильно делаешь, пацан, — усмехнулся в ответ Кисаме. — Наша Конан хоть и ангел, но Ангел Смерти.

Закатив глаза, куноичи поднялась на четвёртый уровень и вошла в просторную комнату, выполнявшую одновременно функции библиотеки, хранилища свитков и просто места, где можно посидеть в тишине и подумать за чашкой чая.

— Доброе утро, — коротко поздоровалась она с сидевшей в кресле девушкой.

— Доброе, — быстро ответила Карин, попытавшись незаметно спрятать свиток, который минуту назад жадно изучала.

— Не прячь, — сказала Конан, проходя мимо и беря с полки книгу. — Я не стану его у тебя отбирать.

Поджав губы, досадуя на то, что спалилась, Карин вновь развернула свиток.

— Что изучаешь? — поинтересовалась Конан, опускаясь в другое кресло.

— Усовершенствованная техника поиска по чакре, — ответила Карин, и взгляд её стал пытливым. — Разработанная кланом Узумаки.

— Полагаю, она очень эффективна, — безмятежно произнесла Конан, делая вид, что не заметила тона собеседницы. Поняв, что окольными путями ничего не добьётся, Карин решила действовать напрямую:

— В вашем хранилище много свитков с техниками Узумаки. Куда больше, чем сумел раздобыть Орочимару-сама.

— После того, как Орочимару предал Акацуки, мы специально собирали эти свитки, чтобы уберечь от него.

— А теперь?

— И теперь мы его к ним не подпустим. Пока, по крайней мере, — Конан говорила всё так же спокойно, только чуть более холодно. — Я надеюсь, что у тебя хватит ума держать язык за зубами.

— Конечно, — процедила Карин, прямо-таки впившись пальцами в края свитка.

— Не сжимай так, порвёшь, — заметила Конан. — И тебе вовсе не обязательно в моём присутствии сдерживать характер — я знаю, какими бывают Узумаки. Наш с Яхико друг принадлежит, как и ты, к этому клану. Впрочем, — добавила она задумчиво, — он является в плане характера скорее исключением, лишь подтверждающим правило.

— Друг? — удивилась Карин. — Ваш и Лидера?

— Эта история не для сегодняшнего дня, — сказала Конан, открывая книгу и опуская взгляд на страницу. Они с Яхико решили пока не рассказывать новичкам о Нагато, выждать время, прицениться к молодёжи и понять, стоит ли им вообще знать правду о том, что творилось в Акацуки до недавнего времени. И как бы ни хотелось им обоим поскорее вернуть к нормальной жизни Нагато, всё-таки торопиться и делать необдуманные ходы в этом деле опасно.

Некоторое время куноичи сидели в молчании, каждая читала своё. Затем, разобравшись с принципом, Карин начала практиковаться в технике.

— Можете узнать точно, где сейчас Лидер-сама? — минут сорок спустя попросила она.

— Хорошо, я узнаю, — кивнула Конан и мысленно обратилась к другу:

«Где ты сейчас?»

«Возле восточных ворот, — отозвался Яхико. — Орочимару вернулся, хочу сам провести его в башню».

«Ну веди, веди», — без особого удовольствия протянула Конан и сказала с нетерпением ожидавшей её ответа Карин:

— Возле восточных ворот.

Узумаки наморщила лоб.

— Там ещё где-то поблизости должен быть Орочимару-сама, да?

«Она действительно очень сильный сенсор, — подумала Конан. — Хорошо, что купол, укрывающий Нагато, также скрывает чакру. Всё-таки техники Риннегана даже она не может преодолеть».

— Орочимару вернулся в деревню. Так что давай перейдём в другое помещение, а это запрём.

— А можно?..

— Я дам тебе дубликат ключа.

— Спасибо, Конан-сан.

Как-то само собой пришло решение попить чай, и куноичи перебрались на кухню, где их и застали вернувшиеся с улицы товарищи.

— О, вы здесь, — Яхико стряхнул рукой снег с волос и без особых церемоний взял чайник и наполнил опустевшую уже кружку Конан.

— Здравствуй, Карин, — на редкость вежливо приветствовал бывшую подчинённую Змей; девушка напряжённо кивнула в ответ, и он повернулся к Конан. — Конан, сколько лет прошло… С каждым годом всё хорошеешь.

— А ты совершенно не меняешься, Орочимару, — прохладно заметила она.

— Как и наш дорогой Сасори, — улыбка Саннина расширилась. — Жаль, что его нет с нами, правда?

Конан недобро прищурилась, однако промолчала.

— Чем он вам так нравится, этот Сасори? — полюбопытствовал Яхико, решив как всегда играть простака, не замечающего чужих подозрительных переглядок (при этом Конан была совершенно уверена, что вечером её ждёт разговор на ту же тему, но уже без шуток).

— Мне — тем, что любит экспериментировать и не боится запачкать руки, — усмехнулся Орочимару. — А вот за что Конан — без понятия.

— Сасори интересный собеседник, — ответила она предельно спокойно. — Причём круг его интересов куда шире разделки трупов.

— Один — один, — провозгласил Яхико таким тоном, что всем тут же стало понятно: дискуссия окончена. — Орочимару, можешь перекусить с дороги, а потом расскажешь, что да как.

— Как прикажете, Лидер-сама, — с гротескной вежливостью ответил Саннин.

— Кроме лапши быстрого приготовления ничего не осталось, — старательно скрыв злорадство, проинформировала Конан, на что Орочимару фыркнул. Прежде, чем он начал бы рассыпаться в замечаниях, что она плохо ведёт «домашнее хозяйство», куноичи вышла из комнаты вместе с возлюбленным.

— Не спрашивай, — устало попросила она, стоило Яхико бросить на неё весьма красноречивый взгляд. — Он всегда любил переворачивать с ног на голову тот факт, что я в его время в Акацуки общалась практически только с Сасори.

— И какова была этому причина?

— А с кем ещё мне было поговорить? Со Змеем, которого всегда интересовали только эксперименты и новые техники? С Кисаме, убеждённым и хладнокровным убийцей, не представляющим даже, что такое простая вежливость? Или, может быть, с Какудзу, если и отличавшимся от обычного торговца чёрного рынка, то только большей жестокостью? Сасори по крайней мере умеет быть дружелюбным, когда хочет таким казаться.

— Хм, — только и ответил на это Яхико, но Конан чувствовала, что он не до конца удовлетворён.

Буквально четверть часа спустя к главе организации и его напарнице в зале совещаний присоединились Кисаме и Орочимару.

— Я отправил молодёжь на рынок, — проинформировал Саннин. — Не можем же мы вечно есть лапшу.

— Что тебе удалось узнать? — требовательно спросил Яхико, пока Орочимару и Конан вновь не вступили в полемику.

— Ну, во-первых, что я не успел сообщить в прошлый раз из-за скорого расставания, мой бывший помощник Кабуто теперь стал самостоятельной фигурой на доске и при этом присвоил часть моих техник.

— Что, проморгал свои пробирки, Змей? — оскалился Кисаме, никогда не проходивший мимо шанса проехаться по Орочимару за то, что тот вечно поддевал его на предмет крайней преданности Итачи.

— Из Чистого мира оберегать лабораторные журналы было, к несчастью, невозможно, — откликнулся Саннин. — Среди прочих присвоенных Кабуто свитков был и тот, в котором описывалась Эдо Тенсей.

— Кхм-кхм, — Яхико укоризненно посмотрел на него. — Как-то странно, что записи о подобной технике не были уничтожены или по крайней мере очень надёжно спрятаны.

— Они были. Вот только Кабуто далеко не дурак и, как видно, ещё и очень хорошо научился вскрывать мои тайники.

— Ладно, у Кабуто есть Эдо Тенсей, — вздохнул Яхико. — Учтём. Что ещё?

— Полагаю, мои змеиные техники, — сообщил Орочимару.

— Не страшно, и не такое резали, — вставил Кисаме, проводя рукой по Самехаде, которую принёс с собой (что-то подсказывало Конан — из-за присутствия Змея).

— Худшая часть состоит в том, — Орочимару посерьёзнел, посмотрел прямо на Яхико, — что со всем этим добром Кабуто направился ни к кому иному, как Обито.

— Блеск, — закатив глаза, сыронизировал Яхико. — По крайней мере, хоть эти враги собрались в кучку.

— Хочешь нанести удар? — негромко спросила Конан.

— Шутишь? У нас не так-то много сил, чтобы бить, не зная наверняка, чем нас может порадовать в ответ противник. Мы ведь не знаем? — уточнил Лидер у Саннина, пытливо на него глядя.

— Касательно способностей Кабуто я могу выдвигать предположения, — пожал плечами Орочимару. — Что же касается Обито — теряюсь в догадках.

— В этом плане у нас есть определённые наработки, — сказал Яхико. — Конечно, Обито сильный и опытный шиноби, однако у него всего один глаз, а значит, есть слепая зона, что можно при правильном расчёте атак использовать. Кроме того, мы узнали, как действует пространственная техника его Мангекью — Камуи.

— А Цукиёми или Аматерасу? — в янтарных глазах Орочимару загорелся неподдельный интерес.

— Скорее всего, он ими не владеет. Вероятность такого сюрприза почти нулевая.

— И это не может не радовать, — хмыкнул Кисаме. — Не завидую я тем, кто испытал на себе действие этих техник.

— Действительно, не позавидуешь, — криво усмехнулся Орочимару, которого Итачи пропустил через Цукиёми, когда Змей напал на него. — Кстати, — Орочимару наклонился чуть вперёд, вновь стал смотреть пытливо. — Если уж зашла речь о необычных глазах: где же тот Риннеган, который раньше принадлежал организации?

Яхико на миг замялся. Впрочем, от необходимости отвечать его избавил немыслимо своевременный стук в дверь.

— Войдите, — властно отозвался Яхико, хотя и понимал прекрасно, что пришёл кто-то из трёх новичков.

Оказалось, что все сразу.

— Лидер-сама, вернулась птица из Конохи, — проинформировал Джуго, на плече которого сидел ястреб.

— Вовремя, — негромко проговорил Яхико и спросил уже в голос: — На птице была какая-либо слежка?

— Нет, — покачала головой Карин. — Я проверила. К посланию тоже не применялась чакра, так что ловушек нет.

— Вот письмо, — Джуго подошёл ближе и протянул главе организации маленький свиток.

Орочимару сузил глаза.

— Кажется, ты мне что-то не рассказал, Яхико, — с лёгким укором протянул он.

— Не успел, — спокойно парировал Лидер, разворачивая свиток.

— Ну, что там? — подался вперёд нетерпеливый Суйгецу.

Яхико довольно усмехнулся и вслух прочитал:

Долина Завершения.

— Я уже и не думала, что она согласится, — негромко призналась Конан, когда вернулась из душа.

Растянувшийся на футоне, задумчиво гладя в потолок, Яхико медленно кивнул.

— И это место… — он усмехнулся и провёл рукой по лицу. — У Хокаге определённо есть чувство юмора.

— Тут не поспоришь, — улыбнулась Конан, садясь рядом с ним, вытирая полотенцем ещё мокрые волосы.

— Очень надеюсь, что название места станет символичным, и нам удастся в нём завершить эту вражду, — с жаром сказал Яхико; это перед товарищами, особенно Орочимару, он пытался строить грозного Лидера, а с возлюбленной всегда был собой. — Только представь, Конан, что будет, если мы заключим мир с Конохой! Больше не придётся опасаться, что на Аме в любой момент могут напасть, если прознают про связь с Акацуки. Мы сможем всё внимание сосредоточить на укреплении деревни, создадим, наконец, как и собирались, организацию типа АНБУ, улучшим подготовку ирьёнинов…

Слушая его воодушевленный рассказ, Конан искренне улыбалась. Впрочем, пришедшая на ум мысль заставила несколько посерьёзнеть.

— Всё это очень хорошо, Яхико, — негромко произнесла Конан, когда он замолчал, — но что будет с Акацуки? Сомневаюсь, что она впишется в тот план мирной деревни, который ты обрисовал.

Лидер упрямо посмотрел на неё.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал он. — Я найду место для Акацуки в нашем новом мире.

— Сам? — лукаво уточнила Конан.

— Что?.. Да, да, сам, — проворчал Яхико, окончательно сдаваясь. — Считай, тебе удалось меня уговорить.

— Рада этому, — промурлыкала Конан, склоняясь ниже и проводя пальчиками по обнажённому торсу возлюбленного. — Кстати, — она взяла мужчину за руку, переплела пальцы, — ты ведь разобрался с тем делом?

— Теперь уже окончательно, — подтвердил Яхико, притягивая её ближе к себе. — Удачно, что записи Нагато полны и точны.

— Покажешь?

— Ты уверена, что хочешь? — он нахмурился. — Это весьма неприятно, Конан, судя по рассказам Кисаме и лицу, которое у него было, когда мы это испытывали.

— Всё равно, — прошептала она. — Хочу знать.

Яхико, всё ещё хмурый, пожал плечами и сел. Сложив печать, он сосредоточился — и тут же Конан ощутила, как её кольцо раскалилось, точно от огня. Буквально через миг после этого собственная чакра куноичи словно сошла с ума, беспорядочно заметалась по телу; горло нещадно сдавило, сердце забилось в сумасшедшем ритме — а затем всё прекратилось так же внезапно, как началось.

— Ты как? — взволнованно спросил Яхико.

— Нормально, — хрипло ответила Конан, непроизвольно потирая горло. — Впечатляет.

— Не то слово, — проговорил Лидер. — Я могу этой техникой убить, Конан. От неё невозможно защититься.

— Это дзюцу на крайний случай, — серьёзно сказала она. — У нас должна быть подстраховка.

Яхико хмыкнул.

— Перестраховщица ты моя, — прошептал он, обнимая куноичи и прижимая к себе. — Хотя согласен, подстраховка быть должна — всё-таки наши товарищи нукенины, что тут поделаешь?

— Неужели ты начал с этим осваиваться?

— Хуже того: я стал проникаться к ним симпатией.

Они тихо засмеялись, а затем Яхико поцеловал Конан, уложил её на футон и стал неспешно освобождать от юкаты.

Им двоим совершенно некуда торопиться. Они принадлежат друг другу — так было, есть и будет всегда.

========== Глава 17. Долина и завершение ==========

Команда десять затаилась между скал в Долине Завершения. Их задачей (как, впрочем, и двух команд АНБУ, занявших позиции дальше) было прикрытие сопровождающей пленника группы на предстоящей передаче, поэтому Ино, Чоджи и их учитель прибыли на место ещё сутки назад. Тщательно проверив всю долину и убедившись, что ловушек нет, шиноби нашли укрытие, из которого в случае возникновения такой необходимости в любой момент могли прийти на помощь товарищам, и теперь дожидались основную команду, которая по идее должна была прибыть уже совсем скоро.

Сидя прямо на земле, стараясь удержать себя от поминутного сканирования местности сенсорной техникой, Ино думала о предстоящем обмене. Это решение было необычным, неожиданным, кардинальным — и, насколько знала Ино, Пятой пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться согласия на его реализацию. Данзо и старые советники Третьего были резко против подобного, заявляли, что нельзя вести никаких дел с террористами; не было единогласия мнений и в недавно созданном Хокаге совете глав кланов, однако Цунаде не стушевалась и не отступила, пока не добилась желаемого. Решительность Пятой всегда поражала Ино, как и её упорство; в этом плане Цунаде и Сакура были очень похожи.

«А что, если нам и вправду удастся заключить перемирие с Акацуки? — мысленно спрашивала себя Ино. — Это ведь будет невероятным достижением и заметно облегчит нам жизнь. Если всё получится, даже старейшины не найдут, к чему придраться…»

Вот только получится ли? Безумной казалась сама мысль о том, что глава Акацуки вдруг заговорил о перемирии, и не подозревать подвох было тяжело, особенно после всего, что нукенины его организации натворили за последние годы… И всё же Хокаге верила. Верил Нара Шикаку, её гениальный советник. Верил отец Ино — и сама девушка поневоле заражалась этой атмосферой надежды. «К тому же, теперь мы вернём Какаши-сенсея, — думала Ино. — И избавимся, наконец, от Хидана. Хоть какая-то от него польза».

Этот нукенин стал первым провалом отдела допросов за то время, что им командовал Ибики. Добиться важной информации от трепливого нукенина так и не удалось — хотя Иноичи и говорил с горькой усмешкой, что его словарный запас после общения с этим типом заметно обогатился, — отчего все сотрудники отдела ходили мрачнее тучи. Но особенно хмур был Ибики, что выливалось крупными проблемами для более мелких сошек, попадавших к нему на допросы. Застенки штаба АНБУ теперь уже не просто пугали — они наводили ужас, и даже Ино не рисковала больше появляться там, да и вообще попадаться на глаза коллеге отца.

У сидевшего рядом Чоджи отчётливо заурчал живот.

— Ну вот… — расстроенно протянул друг, поморщившись. — Я есть хочу.

— Ты всегда хочешь, — резковато бросила Ино, бывшая на нервах.

— Когда же уже начнётся?.. — Чоджи выглянул из укрытия и разочарованно вздохнул, не увидев никого.

— Терпение, — сказал ученикам Асума, замерший в напряжённой позе. — Уже скоро.

Чоджи кивнул, как всегда доверяя суждению сенсея; Ино вздохнула, но комментировать его слова не стала. На этой миссии как никогда отчётливо стала ощущаться пустота в том месте, которое обычно занимал в команде Шикамару. Ино прекрасно знала, что их друг сейчас куда нужнее вместе с Неджи в Конохе, на расследовании исчезновения Наруто и остальных — но вместе с тем старого товарища ей страшно не хватало. «Хоть бы Шикамару поскорее разобрался во всём, — подумала Ино, поднимая взгляд к пасмурному февральскому небу. — Хоть бы ребят вернули, а наше трио «Ино-Шика-Чо» смогло вместе ходить на миссии, как раньше…»

— Идут, — коротко сообщил Асума.

Ино мгновенно подобралась и оказалась подле сенсея. И в самом деле: в долину с одного её конца вступила группа шиноби. Двое из них были облачены в стандартную униформу АНБУ Конохи; чуть впереди шёл Иноичи, а рядом с ним — пленник. Хидану выделили какой-то плащ, но нукенин по привычке не стал его как следует застёгивать, и его торс оставался обнажённым. Хидан в кои-то веки молчал, что явно радовало Иноичи, хотя внешне он оставался спокойным и собранным. При виде нукенина Ино неприязненно фыркнула; она искренне надеялась, что сейчас видит его в последний раз в жизни.

На другом конце долины, у водопада, возникли ещё двое шиноби. Один был в чёрном плаще с краснымиоблаками — Ино узнала в нём Какудзу, напарника Хидана, которого тот так не любил. Шедший рядом с ним Какаши выглядел лучше, чем мог бы после нескольких месяцев в плену у Акацуки, но сильно ослабленным; наверняка всё это время его чакру каким-то образом подавляли.

Завидев друг друга, посланники своих организаций двинули навстречу — Ино наблюдала за этим размеренным шествием с замирающим сердцем.

«Осталось совсем чуть-чуть, — твердила себе она. — Финишная прямая».

А когда нукенины уйдут, она первым делом осмотрит Какаши-сенсея, убедится, что он в норме. После Ино его подлечит, и отряд вернётся в Коноху, где доложит Хокаге об успехе миссии, чтобы та могла окончательно поставить на место Данзо и его прихлебателей. А как только её отпустят, Ино побежит в штаб АНБУ, чтобы поделиться новостями с Шикамару и Неджи… и вдруг окажется, что у них тоже есть, чем её порадовать?..

Два отряда неумолимо сближались. Затаившаяся команда Асумы уже отчётливо могла разглядеть лица шиноби — на всех были лёд и решимость. И лишь Хидан расплылся в гаденькой улыбке, когда встретился взглядом с напарником.

— Эй, Какудзу, так соскучился, что лично прибежал меня забирать? — его голос долетал до десятой команды.

Напарник начисто проигнорировал издёвку.

— Обмен, — проговорил он, скосив взгляд на Какаши.

Какаши чуть приметно кивнул и сделал шаг к своим; в тот же миг вперёд двинулся и Хидан. На полпути шиноби встретились — нукенин ухмыльнулся, джонин нахмурился — и разошлись, остановившись лишь рядом с собственными товарищами.

Ино облегчённо вздохнула.

«Конец».

И тут на место обмена обрушилось нечто — огромная сфера из концентрированной чакры такой мощи, что вмиг смела всех семерых шиноби, подняв в воздух столб пыли. Огромное существо, чем-то напоминающее черепаху, которого ещё секунды назад не было на скале, грозно заревело, беспорядочно размахивая тремя хвостами.

— Что за?.. — пробормотал Чоджи.

Сердце Ино пропустило удар. Её взгляд беспорядочно заметался, ища в клубе пыли признаки движения; когда дым осел, перед десятой командой предстали двое оставшихся стоять.

Акацуки.

— Ю-ху! — победно воскликнул Хидан. — Выкусите, выродки!

— Кончай трепаться, — как всегда осадил его напарник. — Делаем дело и уходим.

— А ты всё тот же блядский зануда, Какудзу! — фыркнул парень.

Какудзу метнул на него неприязненный взгляд. Раскрыв запечатывающий свиток, он миг спустя протянул товарищу косу — в точности такую же, как та, что осталась в Конохе.

— О, наконец запасная пригодилась, — Хидан на пробу махнул оружием, приноравливаясь, а затем повернулся к лежавшим на земле коноховским шиноби, которые теперь пытались встать, несмотря на раны. — Начну с тебя, Мозгоёб…

Ино даже не думала, когда сорвалась с места. Тело действовало само, и она бросилась наперерез нукенину и заслонила собой отца, держа на уровне груди кунай.

— Ино, — слабо проговорил отец, силясь подняться; из его глубоких ран хлестала кровь. — Беги…

— А хер ты угадал, — сообщил ему Хидан, растянув губы в мерзкой ухмылке. — Раз уж вылезла, получит твоя дочурка сейчас по полной!

От его взгляда Ино задрожала, ноги стали подгибаться, но она лишь крепче вцепилась в кунай, словно в спасительную соломинку. Она не отступит, нет-нет, не сбежит, как бы страшно ей ни было!..

— Уводи Иноичи! — рявкнул Асума, неожиданно возникнув рядом.

Словно бы в забытьи Ино перевела взгляд с врага на учителя. Потом повернула голову — и увидела Чоджи, уже взвалившего на плечо Какаши и бросившегося бежать.

— Немедленно! — Асума привёл ученицу в чувство толчком.

Ино метнулась к отцу, помогла ему подняться, попутно отмечая, что Асума схлестнулся в битве с Хиданом, а перед Какудзу возникли двое АНБУ — наверняка товарищи тех, кто был в команде Иноичи и теперь лежали без движения на земле.

— Бля, откуда вы все берётесь?! — возмутился Хидан, крутанув косой. — Хотя пофиг, вы все будете принесены в жертву Джашину-саме!

Земля задрожала, замелькали вспышки — это тварь на скале вела с кем-то бой, наверное, подоспела ещё одна таившаяся прежде команда АНБУ.

Поддерживая отца, Ино поспешила прочь, но тут путь ей преградили два тёмных существа в белых масках; ещё трое таких же стояло около Какудзу.

— Куда это вы понесли мои деньги? — осведомился нукенин, и одно из существ напало на Ино, а другое бросилось в погоню за Чоджи.

Отпрыгнув из-под удара, Ино опустила от кровопотери лишившегося сознания отца на землю и приготовилась принять бой. Она понимала, что вряд ли сможет хоть что-то противопоставить Акацукам, но сдаваться не собиралась.

Тварь напала. От её ударов Ино увернулась, стараясь отвести противника подальше от отца; об использовании переноса разума не могло идти и речи. Враг зашёл справа, протянул к ней лапу, но куноичи пригнулась, а затем резко всадила кунай в его ногу. Но существо словно бы этого не заметило, продолжило наступать, тесня Ино от спасительного выхода из Долины Завершения, ближе к Акацукам.

Выхватив новый кунай, Ино приготовилась отражать атаки. Сейчас главное — не дать ему добраться до отца, а там Асума-сенсей разберётся с Хиданом и поможет ей… Девушка с ужасом шарахнулась в сторону, когда в считанных сантиметрах от неё мелькнул разряд молнии.

— Эй, не попорть девчонку! — крикнул напарнику Хидан. — Я же сказал, что сам ей займусь!

— Сначала разберись со своим противником, — Какудзу кивнул на Асуму, принявшего боевую стойку, держа в руках клинки, заострённые чакрой Футона.

Хидан оскалился.

— Уже.

Он стал меняться на глазах. Кожа потемнела, покрылась белым рисунком костей, а глаза стали ещё более безумными, чем прежде.

— Выкуси, придурок! — проорал Хидан — и всадил все три лезвия косы себе в живот.

Асума согнулся пополам; по его жилету стало стремительно расползаться кровавое пятно.

— Нет! — завопила Ино, не веря своим глазам. — Асума-сенсей!

Она метнулась к нему — но на полпути была сбита с ног мощным ударом.

— Куда собралась, а?! — Хидан склонился над ней и схватил за волосы. — Твой сенсей всё равно уже труп, а вот с тобой мы ещё позабавимся!..

Нукенин с силой дёрнул её за хвост, заставляя сесть, и Ино увидела Асуму, упавшего на колени, тяжело дышавшего, пытавшегося из последних сил зажать рану. На глаза Ино навернулись слёзы.

«Нет…» — слабо пронеслось у неё в голове.

Почему-то вспомнилась Сакура, то, как она на их первом экзамене на чунина защищала Наруто и Саске от тройки из Скрытого Звука — так же безнадёжно и отчаянно, как Ино сейчас пыталась защитить дорогих ей людей.

«Я не сдамся так просто!»

Мелькнул кунай — и длинный белоснежный хвост остался во всё ещё чёрной руке нукенина, а Ино стремглав бросилась к учителю. Упав на колени рядом с ним, она активировала медицинскую технику, стараясь остановить кровь.

— Ино… — прохрипел Асума, поднимая на неё стекленеющий взгляд. — Спасайся…

Он поперхнулся кровью — коса предательски вонзилась ему в спину; её лезвия вышли спереди, забрызгав Ино обжигающей кровью.

— Нет! — крикнула Ино сквозь слёзы. — Нет, сенсей!..

— Да, да! — передразнил её Хидан, вырывая косу из тела Асумы. — А теперь пошли, — он вцепился в руку девушки стальной хваткой, — посмотришь, как я твоего папку буду кончать…

— Пусти! — истошно закричала Ино, упираясь изо всех сил; её нещадно трясло, она рыдала, переходя в истерику. — Пусти!..

— Ни-за-что! — издевательски протянул Хидан, таща её к Иноичи.

Перед глазами Ино замелькали картинки из детства. Её дом, мать, готовящая что-то на кухне, отец, с доброй улыбкой хваливший любимую дочь за успехи в Академии…

Истерика набрала обороты — Ино забилась так яростно, что Хидану пришлось остановиться.

— Да уймись ты, дура! — рявкнул он на неё, но куноичи в ответ ударила его, что есть мочи впилась зубами в удерживающую её руку. — Вот же сука ненормальная!

Удары сыпались один за другим, но Ино и не думала разжимать челюсти. Она его не отпустит. Не даст и на шаг подойти к отцу, даже если это будет стоить ей жизни.

С очередным ударом настала темнота.

Замершая за камнями на вершине скалы Карин не верила своим глазам. То, что творили эти двое, было…

— Ками-сама… — прошептала стоявшая за её спиной Конан.

Куноичи были посланы Лидером понаблюдать за процессом обмена пленными, оставаясь скрытыми как от своих, так и от противников, и прийти на помощь Хидану и Какудзу, если со стороны Конохи всё же будет подвох. Но такое…

— Что они наделали? — проговорила Конан с неподдельным ужасом в глазах. — Ради чего?..

— Конан-сан, рядом с Санби я чувствую кого-то, — сказала Карин, перенося внимание туда, где Трёххвостый уже прикончил команду АНБУ Листа.

— Обито, — беря себя в руки, холодно предположила Конан.

— Да, этот тот человек, который приходил к Саске, — подтвердила Карин. — Кажется, он как-то воздействует на бидзю.

Миг спустя Санби исчез в вихре Камуи, и куноичи разглядели шиноби в маске, которого прежде заслонял от них хвостатый. Обито больше не носил плащ Акацуки, предпочтя ему просторные синие одежды, и сменил свою старую глупую оранжевую маску на серую с кругами и запятыми. За спиной у Учихи был закреплён большой гунбай.

— Приближаются ещё два отряда из Конохи, — сосредоточенно сообщила Карин спутнице.

Возле Хидана и Какудзу из земли вылез Зецу и явно поделился с ними той же новостью. Бросив поверженных противников, нукенины оперативно стали забираться на скалу — туда, где их ждал Учиха.

Конан прикрыла глаза, сосредотачивая чакру в кольце.

— Нет, Конан-сан! — Карин порывисто схватила её за руку. — Если вы пошлёте сигнал Лидеру, они засекут нас!

— Ты не сможешь это скрыть?

— Нет, — Конан нахмурилась, но концентрацию чакры прервала. — Подождём, пока они не уйдут, — предложила Карин, быстро отпуская временную напарницу. — А там передадим сообщение…

Она осеклась — Хидан и Какудзу, сняв кольца с пальцев, бросили их на землю, после чего вместе с Обито исчезли в пространственной технике.

— Поздно, — тихо, жёстко произнесла Конан. — А Яхико ведь мог расправиться с ними одним ударом.

Карин не стала вдаваться в подробности — было не время и не место.

— Нужно забрать кольца прежде, чем прибудут отряды из Конохи, — распорядилась Конан. — Идём.

Молча кивнув, Карин последовала за ней. Отыскать кольца по следам чакры удалось, к счастью, быстро, и Конан, подняв их с земли, убрала во внутренний карман плаща.

— Нужно как можно скорее вернуться в Амегакуре. У Акацуки серьёзные проблемы.

========== Глава 18. Смерть и Шаринган ==========

…И вот шёл я по лесу, погружённый в раздумья, когда навстречу мне вышел из чащи кентавр. Весь он был чёрен, как ночь, и лишь очи его сверкали серебряным светом, как луны; от взгляда на них невольно вспомнил я мать и брата и их глаза.

Преградил сей кентавр мне путь и промолвил:

— Давно уже слежу я за твоей судьбой, чужестранец. Звёзды открыли мне, что ждёт тебя впереди, и хотя заплачу я за этот рассказ смертью, не могу я утаивать сие пророчество — слишком многое в судьбах двух миров зависит от тебя и потомков твоих. Внимай же мне!

— Ну, чего замолчал, я ещё как внимаю, мм.

— Дело в том, что на этом месте начинается что-то непонятное, — Итачи протянул подрывнику листы с переводом главы из книги Рикудо Сеннина, с которых он и читал. — Вот, взгляни.

— И что это за закорючки? — осведомился Дейдара, разглядывая странные письмена.

— Даже не представляю, — вздох у Итачи вышел довольно усталый. — Я просмотрел все находящиеся в библиотеке словари, однако так и не обнаружил ничего хотя бы отдалённо похожего.

— Блин, и, главное, на самом интересном месте! — возмутился Дейдара, возвращая пергамент, а затем спросил уже серьёзнее: — Считаешь, это приём для скрытия информации?

— Я думал об этом, — кивнул Итачи, — но не понимаю, зачем устраивать ещё один барьер для прочтения, если и так текст способны видеть только потомки Мудреца.

— И к чему ты в итоге пришёл, мм?

— К тому, что кто-то другой зашифровал текст пророчества.

— Да ну? — усомнился Дейдара. — Кто бы стал так заморачиваться? Да и провернуть такое под самым носом Рикудо Сеннина…

— Судя по дальнейшему тексту, он так и не понял, что предсказание скрыто, — Итачи пробежал глазами по тексту. — Ещё полглавы занимают рассуждения Мудреца о пророчестве, но без конкретики, да и некоторые места тоже зашифрованы этими символами, поэтому я смог выделить совсем немного полезного.

— Ну а что смог, мм?

— Во-первых, кентавр предсказал, что у Рикудо Сеннина будет двое сыновей, которые станут вершителями судеб мира; по всей видимости, в пророчестве также говорилось и о вражде, начнущейся между его потомками. Во-вторых, речь шла о Джуби — но вскользь, как о некой «тёмной силе» и «Звере», — и о том, что он будет разделён на части. В-третьих, был параграф, как-то касающийся Кагуи, матери Мудреца, однако в нём мне не удалось разобрать совсем ничего. Затем, как мы знаем из первой главы, был отрывок про возвращение его наследника в мир магов. Завершало всё описание некого «исхода».

— «Исхода», да? — проговорил Дейдара, сводя на переносице брови. — Как-то не слишком радостно это звучит.

— Действительно, — согласился Итачи. — Если честно, меня это очень беспокоит.

— Беспокоит, значит? — подрывник чуть улыбнулся. — Смотри, ещё образумишься и надумаешь пожить чуток подольше.

— Нет, Дейдара, — категорично покачал головой Итачи. — Я принял решение и не изменю его. Ты знаешь это, так зачем постоянно поднимаешь этот вопрос?

— Надежда умирает с Учихой, мм, — с вялым сарказмом отозвался Дейдара, заметно потухнув.

Итачи посмотрел на товарища с сожалением и благодарностью одновременно. Привыкший просчитывать всё на многие ходы вперёд, он почему-то никогда не брал в эти самые расчеты Дейдару. Теперь же, сидя вместе с ним ранним воскресным утром прямо на полу в своём кабинете, обложившись словарями, переводами и заметками, Итачи всё сильнее осознавал, что взбалмошный, упрямый, нередко переступающий границы дозволенного подрывник стал ему действительно дорог. Нет, пожалуй, даже больше, чем просто дорог — стал ему другом.

После смерти Шисуи Итачи не сближался с кем-либо настолько, чтобы иметь право называть этого человека другом. Даже Кисаме, хотя вместе с ним Итачи и пережил столько всего, оставался напарником, но вот Дейдара… Началось всё ненавистью со стороны Дейдары и надменным безразличием Итачи, а кончилось тем, что именно этот шиноби, в данный момент развалившийся на ковре и с обиженным видом глядевший в потолок, единственный во всём мире знал план Итачи, его стремления и надежды от и до.

— Давай рассуждать логически, — предложил Итачи. — Допустим, я буду жить и вернусь в мир шиноби. Что тогда? В Акацуки теперь мне путь заказан, ведь я предатель не в меньшей, даже в большей, пожалуй, степени, чем Орочимару. Коноха также не примет меня — о разглашении моей миссии не может идти и речи. Что же остаётся? Жить, как Змей, в одиночестве, скрываясь ото всех до конца своих дней? Это низко и отдаёт трусостью, я ни за что на это не пойду. К тому же, что бы я ни выбрал, Саске, боюсь, увяжется за мной, хотя должен вернуться в Коноху и начать всё сначала. Я не хочу быть камнем, который утянет его на дно.

— Ну и дурак, мм, — протянул Дейдара, по-прежнему глядя вверх. — Всё ты никак не перестанешь относиться к Саске, как к маленькому. Похоже, в твою гениальную голову до сих пор так ни разу и не пришло, что пацану хватит силёнок не только самому всплыть, но ещё и любимый камушек вытащить.

— Ты не прав, — возразил Итачи, — я не спорю с тем, что Саске стал силён. Однако…

— Слушай, — перебил его Дейдара, — а у вас в клане, случаем, вместе с Шаринганом не передаётся по наследству патологическая склонность считать себя самым умным, мм? А то что ты, что братец твой, что предок — все уверены, что лучше других всё знают.

— Не стану даже отвечать на это.

— Потому что нечего, да?

— Потому что мне пора — я договорился встретиться с Саске и Мадарой в семь.

— Что, опять тренировка?

— Да, опять.

— Ну а ты-то там на кой, мм?

— Не знаю, — честно ответил Итачи. — Мадара сказал, что я понадоблюсь ему сегодня — не могу же я отказать.

Дейдара нахмурился.

— Только не слишком там усердствуй, мм. А то прям перед братишкой концы отдашь.

— Не волнуйся, перенапрягаться не буду, — Итачи легко улыбнулся и ушёл в спальню, чтобы переодеться в более подходящую для тренировки одежду.

Когда он вернулся, Дейдары уже не было в кабинете. Подобрав книги и свитки, которые подрывник, разумеется, не счёл нужным убрать с пола, и аккуратно сложив их на столе, Итачи вышел из комнаты.

Март только-только вступил в свои права, потому островки снега ещё лежали в низинах и под пологом леса. Куда больше, правда, было луж — в последние дни дожди почти не прекращались, только затихали на несколько часов, а затем ливень начинался с удвоенной силой. По счастью, то утро выдалось не в пример лучше предыдущих, без дождя, по крайней мере, но такое же сырое и холодное. Чтобы согреться, Итачи сосредоточился и пропустил немного огненной чакры по системе циркуляции — старый трюк (хотя и довольно сложный, требовавший очень хорошего контроля чакры), которому его когда-то давно научили старшие товарищи в АНБУ. Этот приём много раз выручал их с Кисаме во время путешествий зимой; особенно он пригодился на миссии в Стране Железа, где нукенинам пришлось бороться не столько с тамошними самураями, сколько с лютым морозом.

Решительно отогнав нахлынувшую ностальгию, Итачи вступил под полог леса. С родственниками он условился встретиться в уже облюбованной ими небольшой горной лощине, находившейся минутах в пятнадцати энергичного бега от школы. До семи было ещё около четверти часа, когда Итачи пришёл на место встречи, но Мадара и Саске уже были там.

— Хорошо, теперь все в сборе, — завидев его, кивнул Мадара с таким видом, словно возобновлял прерванную не далее как пару минут назад беседу. — Ты, Саске, уже неплохо освоил Аматерасу, и сегодня я хочу показать тебе и Итачи кое-что более сложное.

— Что же? — уточнил Итачи, останавливаясь рядом с братом.

Мадара прищурился и усмехнулся, словно в предвкушении чего-то.

— Сусано.

— Я уже владею этой техникой, — не без гордости сообщил брат, и Итачи невольно вспомнилось замечание Дейдары насчёт «самых умных» Учих.

— Ты так считаешь? — вскинул бровь Мадара. — Ну хорошо, покажи.

Саске пожал плечами и активировал Мангекью. У его глаз был оригинальный рисунок, нарушавший обычный принцип тройственности томое, имевший шесть концов вместо трёх. Вдобавок к этому, цвета Шарингана шли в инвертированном порядке: красное на чёрном фоне, а не наоборот, как у самого Итачи, Мадары, да и других членов клана.

Саске неподвижно стоял миг, после чего его тело стала окутывать фиолетовая чакра, из которой постепенно выделились рёбра и рука скелета.

— Недурно, — произнёс Мадара, внимательно наблюдавший за ним, — для твоего уровня. Итачи, твоя очередь.

Итачи мимолётно нахмурился, но всё же подчинился. Ему не слишком-то хотелось использовать Мангекью, ведь это могло вызвать приступ; впрочем, сегодня он чувствовал себя лучше, чем обычно, к тому же и сам желал принять участие в обучении брата. Поэтому Итачи создал из красной чакры скелет, который быстро покрылся мышцами; последними появились броня и две реликвии, увидев которые Мадара подался вперёд, заинтересовавшись.

— Подумать только, у тебя до сих пор были спрятаны в рукаве тузы, — хмыкнул он.

— Мало кто знает, что я владею ими, — отозвался Итачи. Боль — не только в лёгких, во всём теле — уже начинала ощущаться, однако была терпима.

— Верное решение, — кивнул Мадара; на его губах заиграла довольно коварная полуулыбка, свидетельствовавшая о том, что он нечто замышляет. — А сейчас давай-ка продемонстрируем подрастающему поколению их мощь.

— Что вы имеете в виду?

Мадара не ответил и подошёл к его брату.

— Возможно, Саске, тебе не очень понравится то, что я сейчас сделаю, — прежде, чем Саске успел среагировать, Мадара коснулся Проклятой Печати на его шее. Наконец поняв замысел предка, Итачи приготовился и, стоило Мадаре извлечь из парня сгусток энергии, на глазах начавший принимать облик Орочимару, пронзил его мечом, сотканным из колышущейся, словно от ветра, чакры.

— Итачи!.. — прохрипел Змей, в глазах которого злоба и ненависть причудливым образом смешивались с восхищением. — Значит, меч Тоцука был всё это время у тебя…

— Печать, — тихо произнёс Итачи. Его Сусано отвёл назад руку — и призрачный клинок втянулся обратно в сосуд, из которого вышел, утащив с собой и осколок души Саннина.

— Это и есть Орочимару? — с минимальным любопытством спросил Мадара; Итачи кивнул. — Что ж, эту его часть ждёт вечное пребывание в мире гендзюцу. Видишь, Саске? — он повернулся к подопечному, после неожиданного извлечения тяжело дышавшему. — Меч Тоцука сам по себе является мощнейшей печатью, пленяющей душу жертвы и уже никогда не отпускающей её из иллюзии.

— Это… очень сильная техника, — проговорил Саске, невольно потирая шею, с которой исчез Джуин.

— Это точно, — усмехнулся Мадара. — А теперь — Зеркало Ята.

— Мадара-сан… — начал было Итачи, прекрасно понимая, что сейчас последует.

Но предок проигнорировал его слабый протест; он стремительно сложил печати и втянул носом воздух.

— Катон: Гока Месшицу.

Мощнейший поток огня обрушился на землю, сжигая лужи, снег и камни, и на алый Сусано, но тот укрылся щитом из не имеющей чёткой формы энергии. Когда Мадара завершил атаку, площадка на десятки метров перед ним была выжжена дотла; нетронутым осталось лишь то место, где стоял Итачи.

— Если меч Тоцука — совершенное оружие нападения, то Зеркало Ята — абсолютная защита, — наставительно сказал Мадара Саске. — Этот щит в состоянии защитить практически от всего, даже от таких вещей, как Аматерасу.

— Верю на слово, — быстро сказал Саске, заметивший, похоже, обречённый взгляд брата.

— Ну хорошо. Спасибо за демонстрацию, Итачи.

— А вы покажете нам свой Сусано? — прекратив технику, спросил Итачи, подавляя уже подступавший к горлу кашель.

Глаза Мадары сверкнули. Оставив молодых шиноби стоять на ещё целом клочке земли, он вышел на центр выжженного пространства. Холодная синяя аура за миг сформировала скелет Сусано, который Итачи уже приходилось видеть при далеко не самых приятных обстоятельствах; кости покрылись мышцами, затем бронёй — но трансформация на этом не остановилась. Напротив, Сусано одной из рук опёрся на землю… и поднялся на ноги.

— Ничего себе, — проговорил Саске, высоко запрокидывая голову.

Поражённый, Итачи молчал, способный лишь смотреть на эту невероятную, запредельную, безумную технику. Лазурного цвета Сусано, гигантский, в разы больше обычного, состоял из двух воинов, слившихся в области позвоночника; каждый из них имел собственное лицо и сжимал в правой руке по длинному волнистому мечу. А затем это существо, этот демон облачился в доспехи, приняв вид тенгу из легенд.

— Узрите, — громко, величественно произнёс Мадара, с высоты головы своего создания глядя на застывших потомков, — завершённую форму Сусано.

— И Первый против этого сражался, это победил? — проговорил Саске. — Я начинаю его уважать.

Но Итачи вновь не сказал ничего. Он вспомнил свой разговор с Мадарой, когда они обсуждали способы пробуждения Мангекью и зависимость от этого его силы. Тогда Итачи спросил у предка, как же он смог обрести Сусано.

«Если тебе когда-нибудь доведётся увидеть его максимальную форму, ты поймёшь», — ответил Мадара тогда.

И Итачи действительно понял.

«Изуна, — подумал он, непроизвольно сжимая края рукавов куртки. — Брат, который будет с Мадарой всегда».

— Эту технику видели единицы, — развеяв Сусано и спрыгнув к потомкам, сообщил Мадара, — а выжил из них только Хаширама.

— Это просто невероятно, — тихо произнёс Саске, всё ещё находившийся под глубоким впечатлением от увиденного.

— И это — то, к чему вам обоим нужно стремиться, — отозвался Мадара, отводя с глаз растрепавшуюся чёлку.

Лёжа на кровати в своей комнате, Итачи снова и снова прокручивал в памяти утреннюю тренировку. В нём сейчас проснулась тяга к знаниям, ко всему новому и интересному, за которую в своё время так хвалили его и в Академии, и уже после, когда он стал полноправным шиноби. Итачи размышлял, хватило бы у него умения, сил, таланта, чтобы создать завершённую форму Сусано — но он тут же отвечал себе: нет. Для техники такого уровня нужен Вечный Мангекью, иначе слепота неизбежна, а его глаза по праву принадлежат Саске. «У него получится, — с удовольствием и теплом думал Итачи. — Брат и в самом деле имеет потенциал куда больший, чем мой собственный, а Мадара и стремление ни в чём не уступать Наруто-куну помогут ему этот потенциал развить…»

Лёгкие пронзила боль, и Итачи, резко сев, закашлялся. Дышать становилось всё труднее, кровь уже покрыла подбородок и стала стекать на одежду, но Итачи не паниковал — знал, что его час ещё не пробил. Он терпеливо дождался, когда закончится приступ, после чего достал из тумбочки жестяную коробку с медикаментами и методично проглотил несколько пилюль, которые Сакура дала ему для подавления визуального проявления симптомов болезни. Вздохнув полной грудью, почти свободно, Итачи поднялся с кровати и, захватив с собой чистую водолазку, направился в ванную, чтобы умыться.

Смерть не страшила Итачи. Он шёл к ней на протяжении многих лет, как к вожделенной цели, и был готов умереть ради того, что считал правильным. Единственное, что печалило — то, что он не сможет увидеть, как Саске станет сильнейшим воином в истории клана Учиха, как Наруто займёт пост Хокаге, о котором так мечтает, и друзья вместе приведут Коноху к процветанию, как сложатся отношения Дейдары и Хинаты, и что за путь выберет подрывник по возвращении домой.

Подняв голову от раковины, Итачи посмотрел на себя в зеркало: смертельная бледность, тёмные круги под глазами, тусклыми, уже утратившими тот блеск, что отличал их когда-то. Эти глаза могли бы принадлежать старику — столько спокойствия, мудрости, покорности судьбе в них было, — и очень неестественно смотрелись на молодом лице с редкими, тончайшими полосками первых морщин. Сильное тело, крепкие мускулы — но больные лёгкие, подписавшие всему организму смертельный приговор. Живой, деятельный ум — но что он может, когда человек умирает?

Презренная беспомощность. Что толку быть гением, когда не можешь сделать ничего? Так было и с восстанием клана: он мог только наблюдать и плыть по течению, не в состоянии придумать, как спасти семью. А Шисуи смог. Не вмешайся тогда Данзо, он подавил бы мятеж на корню, и Итачи не пришлось бы идти на крайние меры. И почему его, а не Шисуи, называли в клане непревзойдённым гением?..

Смерть и в самом деле единственный выход. Единственный шанс хоть что-то сделать в своей жизни правильно. Передать Саске всю свою силу — лучшее, что он может не только как его старший брат, но и как Учиха Итачи, шиноби, до сих пор оставшийся верным сыном Конохи.

«Итачи, у нас сейчас собрание в Тайной комнате, мм».

«По какому поводу?» — уточнил он, вытирая полотенцем мокрое лицо.

«Не в курсе, предкам опять приспичило, — беспечно отозвался Дейдара. — Мы с Хинатой, когда гуляли, столкнулись с Первым — он сказал, что это срочно».

«Хорошо, сейчас приду», — мысленно кивнул Итачи и натянул водолазку.

Прихватив с собой пергаментный свиток с переводом главы, которую они с Дейдарой обсуждали утром, Итачи вышел в коридор. На своём пути ему не повезло столкнуться с Долорес; взяв его под руку, генеральный инспектор минут десять говорила о том, как сильно её беспокоит благополучие студентов и выработка у них верной жизненной позиции. Такой промывкой мозгов преподавателей она занималась регулярно, но из «преподавателей по обмену» доставалось обычно только Итачи — Сасори всякий раз с безукоризненной вежливостью, скрывающей язвительность, избавлялся от Долорес, а Анко просто ретировалась, едва завидев в коридоре розовое пятно.

Тонкий голосок с придыханием был как всегда отвратителен, и расставался с Амбридж Итачи уже с болящей головой. Впрочем, это были сущие мелочи, Итачи просто откинул их и вскоре уже спустился по трубе и миновал тоннель, ведущий в Тайную комнату.

Как оказалось, даже несмотря на задержку, он ничуть не опоздал. Ещё не все шиноби собрались в древнем зале, однако по настроению присутствующих было понятно: произошло что-то серьёзное.

— А, Итачи, — когда он подошёл, кивнул Хаширама. — Только тебя и ждали.

— Только меня? — Итачи удивлённо вскинул бровь. — А как же остальные?

— Больше никого не будет, — произнёс Мадара, прямо-таки прожигая его взглядом.

Итачи снова посмотрел на всех собравшихся — серьёзных Первого и Второго Хокаге, почти что раздражённого Мадару, хмурого Саске, сосредоточенную Сакуру, упорно глядящего куда-то в сторону Дейдару, руку которого крепко сжимала Хината, — и в душу его закралось нехорошее предчувствие. Положив свиток с переводом на стол, стоявший вплотную к одной из стен беседки, он повернулся к товарищам.

— И какова причина собрания?

— Ты — наша причина, — ответил брат. — Ты и твой план умереть.

Нахмурившись, Итачи перевёл взгляд на Дейдару.

— Не надо так на меня смотреть, — буркнул тот. — Да, я рассказал всё Саске, но это было правильно, мм.

— Правильно, — поддержала его Сакура. — И я жалею, что поддалась на твои уговоры и с самого начала не сделала это.

— Вам вовсе не нужно вновь жертвовать собой, Итачи-сан, — мягко сказала Хината.

— Я придерживаюсь иного мнения, — ровно ответил он, вернув утраченный на миг абсолютный контроль над эмоциями. — Преступления, совершённые мной, заслуживают наказания, и медленная смерть от болезни, я считаю, вполне соответствует тяжести…

— Если б ты знал, как мне осточертела твоя постоянная ложь, Итачи, — процедил Саске. — Не пытайся оправдать всё угрызениями совести, я знаю, что ты задумал: отдать мне свои глаза. Ты понимаешь, что я ни за что не приму такой подарок, но считаешь, что, умерев, просто не оставишь мне другого выбора.

— Саске…

— Я больше не позволю тебе сбежать, брат! — яростно выкрикнул Саске, сжимая кулаки. — Ты больше не предашь меня и не бросишь, иначе — клянусь! — я не успокоюсь, пока не уничтожу твою драгоценную Коноху!

— Осторожнее, юный Учиха, — прорычал Тобирама, опасно прищурившись.

Но Саске было плевать на него; он не отрывал от брата горящего, полного угрозы и мольбы взгляда — и Итачи, не выдержав, опустил глаза.

— Я потерянный человек, Саске, с кровавым прошлым и без какого-либо будущего, — тихо произнёс он. — Ты не должен ради меня отказываться от силы Вечного Мангекью.

— Почему же сразу отказываться? — вступил в разговор Хаширама, с теплой улыбкой наблюдавший за Учихами. — Мы с коллегами, — он хлопнул по плечам стоявших рядом Тобираму и Мадару, в ответ очень похоже скривившихся, — придумали тут кое-что на досуге. Вернее, задумка эта у нас была уже давно, да вот всё шанса не было проверить гипотезу.

— Речь идёт о полноценном обмене Шаринганами, — пояснил Мадара. — Я много думал о такой возможности после смерти Изуны и считаю, что должно получиться.

— Полноценный обмен? — переспросил Дейдара.

— Мы планируем пересадить Саске глаза Итачи и наоборот, — сказал Второй. — Они — родные братья, а значит, условие будет соблюдено, и это вызовет пробуждение Вечного Мангекью.

Итачи почувствовал, как сердце забилось быстрее.

— Неужели такое возможно?

— Мы полагаем, что да, — серьёзно сказал Мадара.

— Но моя болезнь…

— Не беспокойся об этом, Итачи, ведь за твоё лечение берётся лучший медик всех времён и народов! — бодро заявил Первый. — Поверь, всё будет хорошо.

Глядя на товарищей, Итачи молчал; ощущения радости, благодарности, облегчения волнами накатывали на него, руша холодные стены его планов, унося их прочь. Пристыженный, раскаявшийся, обнадёженный, он низко склонил голову, зажмурил глаза, стараясь справиться с чувствами, но тихо прошептать всё равно смог лишь одно слово:

— Спасибо.

— Ну что, — Хаширама хлопнул в ладоши,— приступим?

— Сейчас? — удивился Саске.

— А почему бы нет? — пожал плечами Первый. — Мы уже всё подготовили.

Жестом пригласив следовать за собой, он отвёл Учих к одному из тёмных закутков Комнаты, где стоял небольшой деревянный домик без окон с единственной дверью.

— Так, Саске, отдаю тебя на попечение Сакуры, а я сам займусь тобой, Итачи, — сообщил Хаширама, останавливаясь на пороге.

— Хорошо, — кивнул Саске. Сакура была сосредоточена, хотя и явно волновалась.

Легко взбежав по двум ступенькам, Первый поманил всех за собой.

Постепенно Итачи приходил в себя. Поначалу он лишь отстранённо слушал тихий металлический звон и плеск воды, доносившийся откуда-то справа, но затем ясность мысли вернулась, и он осознал, что лежит на операционном столе, а его хирург сейчас, по всей видимости, моет свои инструменты. По старой привычке Итачи осторожно пошевелил пальцами, проверяя состояние своего тела. Плеск воды прекратился.

— Быстро ты от наркоза очнулся, — произнёс Хаширама, подходя к столу. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — прислушавшись к своему организму, ответил Итачи. Он по-прежнему не видел ничего — повязка закрывала глаза. Желая снять её, Итачи протянул руку.

— Не так быстро, — запястье сжали сильные пальцы. — Повремени с этим.

Итачи подчинился и вновь лёг ровно.

— Как Саске?

— Он сейчас спит в соседней комнате, — отозвался Первый, возвращаясь к своему прерванному пробуждением пациента занятию. — Пересадка прошла успешно у вас обоих.

После этих слов у Итачи отлегло от сердца, и он, совсем успокоившись, стал ждать дальнейших распоряжений своего врача. Хаширама, похоже, никуда не торопился; тщательно вымыв инструменты и сложив их, судя по всему, в какую-то коробку или ящик, он постоял некоторое время в бездействии, но его пристальный взгляд Итачи чувствовал кожей. Негромко вздохнув, Первый подошёл, просканировал его тело какой-то техникой и вынес вердикт:

— Ладно, можешь снимать.

Приглашать себя дважды Итачи не заставил и приподнял бинты. Свет поначалу ослепил его, и Учиха часто заморгал. Впрочем, глаза быстро привыкли, и перед взглядом чётко вырисовался некрашеный деревянный потолок; ещё мгновенье — и Итачи смог различить на нём каждый стык досок, каждую щель, каждый изгиб волокна.

— Ну как? — полюбопытствовал Хаширама.

— Очень… чётко, — признался Итачи, привыкая к новой, не расплывающейся картинке окружающих предметов. Повернув голову вбок, он увидел стоявшего рядом Хашираму в нарукавниках и медицинских перчатках, с забранными в хвост длинными волосами; в тёмных глазах Первого Хокаге светился огромнейший интерес.

— Кстати, я немного подлатал твои лёгкие, — сообщил он, наблюдая за тем, как Итачи медленно садится. — Конечно, о полном выздоровлении говорить пока рано, но этого мы ещё добьёмся. Со временем.

— Благодарю вас, Хаширама-сама, — со всей искренностью сказал Итачи.

Но Первый покачал головой.

— Не стоит, Итачи. Своими нынешними действиями я как будто стараюсь искупить ошибки прошлого… Поблагодари лучше своих друга и брата — они действительно это заслужили.

— Обязательно, — Итачи перевёл взгляд на одну из двух дверей комнаты, которая, как он знал, вела в смежную операционную.

Проследив направление его взгляда, Хаширама улыбнулся.

— Можешь пойти, если хочешь.

Итачи кивнул с благодарностью и, не спеша встав на ноги, подошёл к двери и раздвинул створки. Сидевшая на стуле Сакура подняла взгляд на него и нахмурилась.

— Итачи? Ты почему встал? Ещё рано… — начала было девушка и сама поднимаясь с явным намерением вернуть пациента в горизонтальное положение.

— Это я разрешил, — проинформировал из соседней комнаты Хаширама.

— Сакура, — произнёс Итачи, — пожалуйста.

— Ладно, — кивнула она, поняв, чего он хочет, и вышла, притворив за собой дверь.

Проводив её взглядом, Итачи приблизился к столу, на котором лежал его брат. Саске ещё не пришёл в сознание, и Итачи, придвинув ближе стул, оставленный Сакурой, сел рядом. Рассматривая лицо брата, наполовину скрытое повязкой из бинтов, такое знакомое и родное, он вспомнил о том, что мог, даже должен был, по своему же плану, потерять Саске навсегда. «Я был уверен, что предусмотрел всё, — думал Итачи, — однако при этом забыл простую истину: каким бы идеальным ни казался план, никогда не стоит сбрасывать со счетов случайности и непредвиденные стечения обстоятельств. Я и представить себе не мог, что попаду в этот мир, который сблизит меня с Дейдарой настолько, что ему станет дорога моя жизнь; не предвидел, что Саске, отправившись по моим следам, желая мстить, натолкнётся на тех, кто раскроет ему истину, что брат примет правду и простит меня. И в самом деле, какой после этого из меня гений?»

Вздохнув чуть глубже и резче, чем до того, Саске свёл брови на переносице — видимо, наконец очнулся. Опёршись на локоть, он первым же делом попытался сесть.

— Лежи, — мягко сказал Итачи, кладя руку ему на плечо.

— Брат? — Саске опустился обратно на стол и повернул голову на звук его голоса. — Как всё прошло?

— Хорошо. Полежи немного, потом можешь снять повязку.

— Как твои глаза? — с некоторым нетерпением спросил Саске. — Уже чувствуешь разницу?

— Видеть я стал однозначно лучше, — отозвался Итачи.

Он понимал, как сильно брату хочется поскорее самому увидеть мир новыми глазами, но не знал, можно ли уже ему это позволить. Впрочем, Саске не стал долго ждать; его терпения хватило минуты на три, после чего он быстро, прежде чем брат успел его остановить, размотал бинты и поднял веки. Чёрные, как ночь, глаза, ещё недавно принадлежавшие ему самому, обратились к Итачи — и он улыбнулся, не удержавшись, видя в них блеск и огонь, давно и, казалось, навсегда пропавшие.

— Твой взгляд изменился, — заметил Итачи.

— Твой тоже, — ответил Саске, внимательно глядя на него. — Ну что, попробуем?

— Давай.

Не разрывая зрительного контакта, братья одновременно активировали Мангекью.

— Сработало, — негромко сказал Саске, довольный и гордый.

— Действительно, — умиротворённо произнёс Итачи.

Комментарий к Глава 18. Смерть и Шаринган

Немного не по теме главы. В обсуждениях под последними частями поднимался вопрос о “кроссоверных” парах; я решила создать на эту тему заявку:

https://ficbook.net/requests/225279

Голосуем, пишем)

========== Глава 19. Срыв ==========

Когда известие дошло до него, Шикамару сразу же бросился в госпиталь. Там, остановив в коридоре одного из медиков, он узнал шокирующие результаты обмена пленными в Долине Завершения.

Пятеро АНБУ убиты.

Акимичи Чоджи и Хатаке Какаши тяжело ранены.

Яманака Иноичи и Ино в реанимации.

Сарутоби Асума убит.

— Нет… — пробормотал Шикамару, попятился, привалился спиной к стене.

— К сожалению, всё именно так, — ирьёнин с сочувствием посмотрел на него и, не зная, что ещё добавить, быстро ушёл по своим делам.

Шикамару же остался стоять в коридоре, словно громом поражённый. Его трясло, перед глазами всё плыло. Мимо сновали люди, кажется, говорили что-то — но он не видел и не слышал ничего. Он просто пытался осознать произошедшее.

Сенсей мёртв. Ино в реанимации. Чоджи ранен.

«Почему? — билась мысль в мозгу парня. — Почему наша команда?..»

Нет, он не желал бы этого ужаса никому из своих товарищей… Но всё равно, почему жизнь шиноби так несправедлива и жестока?..

— Шикамару, — резкий оклик заставил его вздрогнуть и поднять голову на подошедшего отца. — Что ты здесь делаешь?

— Я… — голос дрогнул и на миг сорвался, — услышал…

— У тебя есть работа, — оборвал его Шикаку. — Займись ею.

class="book">Шикамару сглотнул и мелко кивнул, постарался взять себя в руки. Отец прав: шиноби не должен терять голову и забывать о миссии… Но как же это тяжело.

— Куренай-сенсей, — негромко произнёс он. — Я должен сказать ей.

— Я сам скажу Куренай, — решительно ответил отец. — Иди.

На негнущихся ногах, на полнейшем автопилоте Шикамару вышел из госпиталя; по улицам деревни он брёл не спеша, засунув руки в карманы штанов и ссутулив плечи. Умом Шикамару понимал, зачем отец пытался отстранить его от происходящего, однако легче от этого не становилось. «Я должен был быть там с ними, — раз за разом всплывала мысль. — Я бы придумал что-нибудь…»

Белый снег пушистыми хлопьями падал на плечи Шикамару всю дорогу до штаба АНБУ — пришлось как следует отряхиваться на крыльце, чтобы не нести воду внутрь. В самом здании было как всегда тихо, но атмосфера заметно изменилась, сделалась совсем уж мрачной и гнетущей. В холле и прилегающих коридорах было совершенно безлюдно, но на нижних этажах — Шикамару был уверен — уже шла подготовка команд к отправлению по следам врагов.

Медленно поднявшись наверх, Шикамару вошёл в их с Неджи кабинет, где и обнаружил товарища, сидящего на подушках перед доской для шоги, на которой помимо прочих фигур стоял светлый рыцарь, принесённый Пятой вместе с палкой.

— Привет, — проговорил Шикамару чуть хриплым голосом.

Хьюга поднял от доски голову; их взгляды встретились.

— Мне жаль.

На какой-то миг Шикамару застыл, а затем мелко кивнул и, давя чувства, сел напротив.

— Узнал что-нибудь? — спросил он, чтобы перевести тему. Сейчас лучше всего будет сконцентрироваться на работе.

— Ничего принципиально нового, — ответил Неджи, вновь перенося внимание на доску. — Как мы уже поняли раньше, эта фигура, по-видимому, является частью какой-то настольной игры сродни шоги, но «включается» лишь когда партия началась; «включение» проявляется в том, что фигура начинает двигаться, но не сходя со своего поля, и произносить некие фразы на неизвестном языке, который наверняка является тем же самым, на котором написана книга, — Неджи замолчал и пристально посмотрел на парня, отрешённо глядевшего на фигуры. — Шикамару?

— Да? — он встрепенулся, постарался вновь сосредоточиться на деле, не думать о раненных друзьях и погибшем учителе.

— Иди домой, — просто сказал Неджи, убирая фигуры для шоги с доски, и, поднявшись, аккуратно положил рыцаря в коробку, стоявшую под его колонкой в таблице, расчерченной на стене. — Сейчас тебе нет никакой нужды сидеть здесь.

— Мне нужно отвлечься, — покачал головой Шикамару. — Давай ещё подумаем…

— Нет, — Неджи шагнул ближе и протянул ему руку. — Лучше пройдёмся.

Молча приняв его помощь, Шикамару встал, и шиноби покинули свой кабинет, а затем и штаб спецотряда. Когда они проходили холл, его также пересекал большой отряд АНБУ — наверняка это и были те, кого Хокаге решила пустить по следу Акацуки. «Моё место — в той команде, — подумал Шикамару, провожая АНБУ взглядом и, нахмурившись, мысленно добавил: — Я должен сделать всё возможное, чтобы поймать этих уродов». Но вслух он не сказал ничего и вместе с Неджи пошёл дальше по заснеженным улицам. Шикамару не спрашивал о цели пути, просто шёл, ведомый товарищем, — и на каждом углу видел воспоминания.

Вот перекрёсток, на котором когда-то давно трио «Ино-Шика-Чо» ждало сенсея, чтобы отправиться на первое своё задание.

Вот закусочная барбекю, где десятая команда часто обедала после миссий.

Вот магазин, куда Шикамару и Чоджи нередко заходили, чтобы Акимичи купил свои любимые чипсы.

Вот цветочная лавка клана Яманака, где Ино порой подрабатывала и откуда наблюдала за проходившими мимо или заглядывавшими внутрь людьми, чтобы потом поделиться с друзьями последними новостями Конохи.

А там, наверху крыша, где Шикамару любил полежать летом под солнцем, куда к нему порой приходил Асума, и они подолгу разговаривали…

Шикамару и не заметил, как они покинули шумный центр и оказались на окраинах, направляясь не иначе как к поместью клана Хьюга. Однако цель прогулки была ему безразлична, поэтому Шикамару вновь ничего не стал спрашивать и вслед за Неджи пересёк внутренний двор. По энгаве, опоясывавшей большую часть дома, товарищи добрались до одного из залов в самом сердце усадьбы и остановились перед сёдзи.

— Ханаби, — позвал Неджи.

Створки разъехались, явив парням младшую сестру Хинаты, несмотря на холод на улице облачённую в весьма лёгкое кимоно.

— Неджи-ниисан, что-то случилось? — спросила девочка, внимательно глядя то на кузена, то на Шикамару.

— В это время ты всегда проводишь чайную церемонию, — ответил Неджи. — Можем мы поприсутствовать?

Ханаби вновь обвела их проницательным взглядом, задержавшись на мрачном Шикамару.

— Конечно, — кивнула она и чуть посторонилась, пропуская гостей внутрь зала.

Посреди помещения стоял невысокий столик, на котором девочка уже начала до их прихода выстраивать посуду. Закрыв за шиноби сёдзи, Ханаби подошла к столику, опустилась на татами и достала из ларца три светлые, расписанные цветами и птицами чашки.

Стоило Шикамару войти в дом, из кухни выглянула мать. Дождавшись, когда он разуется, Ёшино подалась вперёд и крепко обняла сына. Минуту они постояли так, а затем мать отстранилась — Шикамару приметил её покрасневшие глаза — и спросила:

— Ты будешь ужинать?

— Нет, мам, спасибо, — отозвался он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Я к себе.

— Хорошо, — Ёшино через силу улыбнулась и погладила сына по плечу, после чего вернулась на кухню, а Шикамару удалился к себе в комнату на верхнем этаже дома и, плотно прикрыв дверь, улёгся на кровать и уставился в потолок.

Мысль о том, что Асумы больше нет, не укладывалась в его мозгу. Всё время с тех пор, как их троица выпустилась из Академии, сенсей был рядом, помогал советом или делом, действительно понимал своих учеников и заботился о них так, словно они были его собственными детьми.

Дети… Шикамару тяжело вздохнул и закрыл глаза. А ведь совсем недавно, всего каких-то пару недель назад Асума, смущаясь, сказал ему по секрету, что у них с Куренай будет ребёнок… «Бедная женщина, — подумал Шикамару. — Она не заслужила такого».

Но если подумать — кто заслужил? Кому можно пожелать, чтобы возлюбленный умер, не дождавшись появления на свет своего ребёнка? Никому, из друзей уж точно. А Акацуки — не люди, им до подобных переживаний дела нет. «Все они — свора бешеных псов, — Шикамару стиснул кулаки, нахмурился, представляя себе нукенинов этой организации. — Маньяки и убийцы. Даже самая страшная пытка из арсенала Ибики не будет для них достаточной карой».

Внизу хлопнула входная дверь — это вернулся отец. Какое-то время было тихо, а затем до парня стали доноситься приглушённые рыдания; видимо, мать всё же не выдержала тяжести новостей. На лестнице раздались шаги, за которыми последовал короткий стук в дверь комнаты. С трудом заставив себя подняться, Шикамару отворил дверь, давая дорогу отцу.

По лицу Шикаку сразу стало понятно: случилось что-то ещё.

— Что? — только и смог спросить Шикамару.

— Иноичи, — глухо отозвался отец. — Он очнулся, но Цунаде-сама говорит, что вряд ли он снова сможет ходить.

— Мне жаль, — проговорил Шикамару; он знал, как много значит для его отца Иноичи. — А про Ино что-нибудь известно?

— Она всё ещё в реанимации, — сказал Шикаку. — В очень тяжёлом состоянии.

— Но есть надежда?

— Пока да, но ирьёнины считают, что если она не придёт в себя в ближайшие дни, то не очнётся уже никогда.

Опустив взгляд, парень вновь сжал кулаки.

— Ясно, — выдавил он.

«Шиноби не плачут… Шиноби не плачут…» — повторял себе Шикамару, но на глаза стали наворачиваться непрошенные слёзы.

Утро было холодным и хмурым. Шикамару тихо выскользнул из дома ещё до того, как проснулись родители — не хотел сейчас сталкиваться с ними, видеть заплаканную мать и мрачного отца. Сейчас ему нужно было дружеское плечо, на которое можно было бы опереться, чтобы не кануть в бездну отчаяния. Но Чоджи сам ранен и нуждается в помощи, а Ино вообще неизвестно, придёт ли в себя… Почему-то в этот момент на ум пришла Темари, великолепно умевшая разогнать тучи на душе острым словцом или неожиданным выпадом. Однако куноичи была теперь дома в Суне, за много километров от Конохи, и придёт в Скрытый Лист она в следующий раз явно нескоро. Так что сейчас Шикамару остаётся лишь одиночество.

Большую часть времени до открытия госпиталя для посещения он провёл в парке, где со скамьи отстранённо наблюдал за редкими прохожими. Многие из них были так беззаботны, даже не зная, какое фиаско потерпела Коноха в целом и Хокаге в частности в Долине Завершения пару дней назад, как не знали и того, что шестерым шиноби эта ошибка руководства стоила жизни. «Пятая не виновата, — тут же мысленно одёргивал себя Шикамару. — Виноваты Акацуки».

Когда время приблизилось к девяти, он покинул парк и быстро добрался до расположенного неподалёку госпиталя. Упросить дежурного ирьёнина пропустить его для Шикамару не составило труда, и вскоре он уже был на пороге палаты Чоджи. От вида лучшего друга — похудевшего, всего в бинтах — у него ёкнуло сердце.

— Шикамару, — Чоджи попробовал улыбнуться, хотя вышло у него нечто, больше напоминавшее болезненную гримасу. — Ужасно выглядишь.

— Ты не лучше, — отозвался Нара, переставляя стул ближе к кровати и усаживаясь на него. После практически бессонной ночи он и в самом деле наверняка выглядел не плохо, но парню было плевать на это. — Как себя чувствуешь?

— Нормально, — Чоджи посерьёзнел. — Скажи, то, что говорили про Асуму-сенсея?..

Шикамару не смог сказать это вслух, только молча кивнул. Чоджи совсем спал с лица, побледнел; глаза доброго парня заметно увлажнились.

Долго сидеть у друга Шикамару не стал — Чоджи нужен был отдых — и, простившись с ним и пожелав скорейшего выздоровления, пообещав навещать почаще, подошёл к дверям соседней палаты.

— Я не верю, — голос Какаши был приглушён, но узнаваем и довольно отчётлив. — Он не мог так поступить.

— Мы говорим о главе Акацуки, — заметила Шизуне.

— Мы говорим о человеке, таком же бесхитростном и прямолинейном, как Наруто, — парировал Какаши. — Я общался с ним достаточно для того, чтобы понять: он сам ни за что не пошёл бы на подобное.

— Однако при этом он не постеснялся закрыть участки твоей памяти перед тем, как вернуть нам, — это произнесла до того молчавшая Пятая.

— На его месте я бы тоже удалил из головы противника воспоминания, которые могли бы выдать мою личность и местоположение базы.

Хокаге тяжело вздохнула.

— В любом случае, — сказала она, — как стало ясно после предварительного сканирования, полностью оценить работу, которую Акацуки провели в твоём сознании, сможет только менталист высокого уровня. Но Иноичи и самому досталось, а обращаться в Корень или к кому-то ещё я не хочу. Так что поправляйся, Какаши, а за это время, я надеюсь…

Дальше слушать Шикамару не стал и поспешил перейти в другой коридор.

Почему Какаши защищает главу Акацуки? Вывод напрашивался и в самом деле лишь один: память ему как следует подправили. Но зачем это было нукенинам? Не проще ли было сразу убить Какаши, а не вести его на место встречи, если они всё равно планировали засаду?..

Возле палаты Ино на скамеечке спала мать девушки. «Вот, пожалуй, тот человек, которому тяжелее, чем Куренай, — подумал Шикамару, тихо проходя мимо женщины, чтобы не потревожить её беспокойный сон. — В одно время в больнице оказалась вся её семья, а дочь непонятно, очнётся ли вообще…»

Чуть поколебавшись, Шикамару всё же заглянул в палату. Подключённая к многочисленным аппаратам, Ино лежала на кровати, и её грудь вздымалась совсем чуть-чуть. От прежнего роскошного белого хвоста не осталось практически ничего, и неаккуратно обрезанные пряди как попало лежали на подушке. Лицо девушки было всё в ссадинах и синяках, словно её долго и с силой били по голове — удручающее зрелище.

— Как она?

Тихий, заданный почти шёпотом вопрос заставил Шикамару резко обернуться. За его спиной стоял Сай с обычным однообразным выражением на лице.

— Плохо, — так же тихо ответил Шикамару; он был удивлён видеть здесь члена Корня и не смог не спросить: — Почему ты здесь?

— Ино всегда была добра ко мне, — произнёс Сай. — Однажды она сказала, что я — её друг. А друзья должны навещать друг друга в больнице и поддерживать в тяжёлые моменты.

— Да, точно, — проговорил Шикамару и, не удержавшись, вновь покосился на лежащую на кровати девушку.

Неожиданно замявшись, АНБУ достал из-за спины небольшой букет ирисов и показал его Наре, словно спрашивая совета.

— Там на тумбочке есть ваза, — просто сказал Шикамару и, кивнув Саю, ушёл, не в силах больше находиться рядом с подругой, которой никак не может помочь.

К вечеру снег, наконец, перестал, но сделалось холоднее. Собравшиеся на кладбище шиноби мёрзли, однако не позволяли себе жаловаться, даже шелохнуться, отдавая дань уважения погибшим в Долине Завершения товарищам. Когда завершилась основная церемония, люди из спецотряда, стоявшие отдельно от прочих, направились туда, где упокоили их братьев по оружию, а Шикамару и многие другие подошли к свежей могиле Сарутоби Асумы.

Старший брат погибшего, Сарутоби Кеншин, нынешний глава клана, стоял с каменным лицом, пряча за маской свои чувства; его сын Конохамару, напротив, плакал, даже не пытаясь остановиться. Было здесь и много джонинов — сослуживцев Асумы, даже монах Чирику, прибывший из Храма Огня специально на похороны. Учеников Асумы Шикамару представлял в одиночестве; Чоджи тоже хотел прийти, но ирьёнины ему категорически запретили.

Всех собравшихся, многие из которых даже не были лично знакомы друг с другом, объединяло общее горе, создавая некую печальную связь, позволявшую понять стоявших рядом без слов.

А затем вперёд вышла Куренай. Хотя они с Асумой и не афишировали свои отношения, многие в Конохе знали об их романе — правда, пока мало кто был в курсе, что женщина носит под сердцем его ребёнка. Куренай держалась с достоинством, а руки её почти не дрожали, когда она возлагала букет на могилу возлюбленного; она держалась, как истинная куноичи, хотя, как понял Шикамару из случайно услышанного разговора родителей, сразу после сообщения у неё была истерика.

Возложение цветов прошло в гробовом молчании, после чего все стали медленно расходиться. Отрицательно покачав головой на призывный взгляд матери, Шикамару подошёл к Куренай, оставшейся стоять возле могилы.

— Куренай-сенсей.

— Шикамару, — ровно произнесла женщина, поворачиваясь к нему. — Как ты? Я слышала, Ино и Чоджи всё ещё в больнице.

— Да, — подтвердил он.

— Асума очень любил вас троих, — в голосе Куренай сквозила такая печаль, что слышать его становилось невыносимо.

— Он был странным учителем, — честно сказал Шикамару, глядя на надгробный камень. — Учил нас и действительно важным вещам, и полной ерунде. Но при этом благодаря ему я понял, как важно быть хорошим примером для молодёжи, — он усмехнулся. — Теперь очередь нашего поколения становиться примерами. И я клянусь, что когда ваш ребёнок родится, я защищу его во что бы то ни стало.

Выслушав его, Куренай чуть склонила голову.

— Рассчитываю на тебя.

Кивнув ей, Шикамару развернулся и шагнул было прочь.

— Ещё одна вещь, Шикамару, — он обернулся и встретился взглядом с Куренай. — Пообещай мне, что не станешь совершать никакие глупости.

— Разумеется, — ответил парень и направился к выходу с кладбища.

Время давно уже перевалило за полночь, и в поместье клана все спали. Этим и воспользовался Шикамару, выскользнув из дома через окно своей спальни и по крышам перебравшись в сад, а оттуда побежав в сторону небольших ворот на западе деревни. За его спиной был рюкзак с припасами и снаряжением, на поясе — подсумки с мелким оружием.

Тихо подобравшись к посту, Шикамару затаился; ему нужно было поймать момент, когда часовой отвлечётся, чтобы пробраться мимо него и покинуть Коноху.

— Ты совершаешь глупость.

Нара нахмурился и повернулся к возникшему позади него шиноби.

— А я так не думаю.

— Тогда как иначе можно назвать твоё желание идти на охоту на Акацуки в одиночку? — осведомился Неджи, вскинув бровь.

— Возмездием, — процедил Шикамару.

— Мне казалось, что в нашем поколении Саске — одинокий мститель, — с вялым сарказмом заметил Хьюга.

— Пойми, я не могу оставить это просто так, — серьёзно сказал Нара. — Если не сделаю это сейчас, буду жалеть до конца жизни.

— Одному тебе их не одолеть, — упрямо повторил Неджи.

Шикамару с надеждой посмотрел на него.

— И ты пришёл, чтобы предложить мне свою помощь?

— Нет, чтобы остановить. Хокаге-сама уже отправила на поиски врагов своих лучших АНБУ.

— Как-то в прошлые рейды они немного успеха добились.

— Считаешь, что ты, чунин, к тому же эмоционально заинтересованный, справишься лучше группы из спецотряда, собранной из специалистов по выслеживанию?

На это Шикамару было нечего ответить. Он прекрасно понимал, что Неджи прав — но и отступить так просто не мог.

Молчание затянулось.

— И что теперь? — спросил Шикамару. — Потащишь меня обратно силой?

— Да, если будешь упорствовать, — флегматично подтвердил Неджи. — Однако я уверен, что разум в тебе возобладает. Как ни печально, Асуме-сану ты уже ничем не сможешь помочь; но вот Чоджи и Ино нужна твоя поддержка, как нужен твой блестящий ум тем нашим товарищам, которые всё ещё находятся в неком параллельном мире вместе с нукенинами Акацуки, четвёркой прежних Хокаге и Учихой Мадарой. Так что делай выбор: теоретическая возможность мести или друзья, — и Неджи развернулся и размеренным шагом направился прочь.

Постояв некоторое время, Шикамару последовал за ним.

========== Глава 20. Начало революции в умах ==========

С ногами забравшись на подоконник, Сасори сидел в своей комнате, невидяще глядя вдаль. Где-то на востоке уже, наверное, занимался рассвет, но его окна выходили на запад, и за ними по-прежнему царила тьма.

Сасори провёл так всю ночь, но даже почти не заметил этого. Беспокойные мысли не давали ему заснуть, и кукловод прилагал все силы к тому, чтобы взять их под контроль, заставить себя размышлять последовательно и чётко, как раньше. Ситуация вновь кардинально изменилась, нарушив все его планы, а на построение новых было так мало времени…

В какой-то момент на улице поднялся сильный ветер; рвя в клочья предрассветный туман, низко склоняя к земле деревья, он также принёс с севера тяжёлые тёмные тучи. Довольно долго был слышен лишь вой, но затем в мелодию шквала вплелись тихие пока раскаты грома, словно бы нашёптывавшие:

«Быть грозе… Быть грозе…»

— Быть грозе, — медленно произнёс Сасори и нахмурился — ему совсем не понравилось, как обречённо, смиренно прозвучал сейчас его голос.

Резко тряхнув головой, Сасори легко соскочил с подоконника и отправился готовиться к предстоящему бою. Полчаса спустя он уже ровной поступью входил в Большой зал; его маской была язвительная полуулыбка на лице, а бронёй — синяя мантия с алым скорпионом, вышитым на груди.

— Не возражаешь против моей компании? — осведомился Сасори, останавливаясь рядом с Итачи, уже принявшимся за завтрак.

— Нет, разумеется, — вежливо отозвался тот.

Опустившись на соседний стул, кукловод украдкой посмотрел на него. Прошлым вечером на собрании в Тайной комнате братья Учихи продемонстрировали свои новообретённые глаза — свой Вечный Мангекью Шаринган. У обоих рисунок состоял из трёх перекрещенных эллипсов и вписанных в них слившихся трёх сплошных томое, только у Саске эллипсы были красные на чёрном фоне с чёрными же томое, а у Итачи — наоборот. Даже не будучи хорошим сенсором, Сасори почувствовал тогда, как сильно возросла сила обоих Учих.

— Судя по всему, сегодня будет гроза, — заметил Итачи, провожая взглядом почтовую сову, влетевшую в окно, за которым виднелось свинцово-серое небо, и спланировавшую к гриффиндорскому столу.

— Да, пожалуй, — согласился с ним Сасори. — Но к чему ты это сказал?

— Насколько помню, тебе нравятся грозы, — отозвался Итачи, с возрастающим интересом наблюдая за всё новыми совами, подлетавшими к Гарри Поттеру.

— А тебе — огонь, — усмехнулся Сасори.

Итачи перевёл взгляд на него; в его глазах была та же собранность, то же спокойствие, что и прежде, но всё же, насколько по-другому он стал смотреть теперь. Если раньше это был отстранённый взгляд опасного нукенина, то сейчас — уверенный и прямой взор благородного шиноби, наследника древнего клана.

Ничего сказать никто из мужчин так и не успел — на стул по другую сторону от Сасори практически упала без сил Анко.

— Воды… — простонала она крайне жалобно.

— Тебе с ядом или без? — уточнил Сасори.

— Да пофиг… — Анко прикрыла глаза и поморщилась.

Кукловод прищурился и насмешливо улыбнулся.

— О, у кого-то, похоже, ночь прошла весело, — едко прокомментировал он, всё-таки подав девушке кубок.

Залпом осушив его, Анко всей грудью вздохнула и тут же опять скривилась; на её удачу, почти все, кто ещё не успел разойтись на занятия, наблюдали за Гарри и его друзьями, распечатывавшими принесённые десятками сов письма, и не обращали на преподавательский стол ни малейшего внимания.

— Я даже не помню, что мы пили, — проговорила Анко, откидываясь на спинку стула.

— Весьма безответственно с твоей стороны, — прохладно произнёс Итачи.

— Эй, вообще-то, идея была не моя, а… — она резко замолчала.

— И чья же?

— Итачи, — со всей внушительностью, которую смогла из себя выжать в этот момент, сказала Анко, — ты не хочешь этого знать.

— Уверена?

— Уверена.

— Хорошо, — Итачи поднялся из-за стола и направился вслед за Долорес, уже спешившей к гриффиндорцам.

— А мне скажешь? — полюбопытствовал Сасори, стоило Итачи отойти.

— А не пошёл бы ты лесом?

— А если у меня есть то, что может тебе помочь?

— Шутишь? — Анко посмотрела на него с куда большим интересом, даже чуть оживилась. — Есть опохмел?

— Лучше, — отозвался Сасори. — Снадобье, способное избавить тебя от головной боли за считанные секунды.

— Да отвали ты со своими ядами! — начала злиться Анко.

— Не кричи, — одёрнул её Сасори. — И это не яд, а первоклассное средство против похмелья, надёжность которого доказана многими годами использования нашей бравой организацией.

Анко зажмурилась и потёрла виски.

— Ладно, — нехотя проворчала она. — Договорились, а то я точно помру.

— Пойдём, — Сасори встал и насмешливо предложил несчастной руку, но девушка поднялась сама, при этом довольно уверенно. — Неужто тебе и в самом деле так плохо?— усомнился кукловод, когда они вышли из зала и стали подниматься по лестнице.

— Ты себе не представляешь, — ответила Анко, шедшая на удивление ровно, учитывая её предполагаемое состояние. — Знаю, странно, что я не спотыкаюсь, но фишка в том, что координация у меня в целом в норме, а вот голова…— последняя гласная мягко сошла в стон.

Сасори хмыкнул.

— Значит, сама дойдёшь до учительской?

— Уж как-нибудь.

— Жди меня там, я быстро,— сказал он и свернул в очередной коридор.

Как Сасори и рассчитывал, когда десять минут спустя он вошёл в учительскую, там не было никого, кроме Анко, расположившейся в кресле, перекинув ноги через подлокотник, а на другом устроив голову. Подойдя ближе, Сасори откупорил небольшой хрустальный флакон, который принёс с собой, и вылил из него три лиловые капли в стакан с чистой водой, после чего протянул его куноичи. Та очень красноречиво посмотрела на него, и кукловод, усмехнувшись, первым сделал глоток; выждав с полминуты, Анко забрала у него стакан и выпила всё.

— Блаженство… — протянула она, вновь откидываясь на подлокотник.

— Ты мне должна, — напомнил Сасори, садясь в соседнее кресло.

— Да помню, помню, — Анко протяжно вздохнула. — Только давай это останется между нами.

— Я заинтригован. И что же такого стыдного ты вчера делала, что теперь пытаешься скрыть?

— Да не стыдного, просто… Ну ладно, это с Мадарой я так накидалась.

Сасори был искренне поражён.

— С Мадарой?

— Ага, — Анко прикрыла глаза ладонью и сквозь пальцы покосилась на него. — Только реально молчок, а то он и меня, и тебя прибьёт.

— И как тебе только удалось?..

— Да как-то случайно вышло, — она передёрнула плечами. — Я вечером вчера после собрания пошла по лесу прогуляться, подумать о том о сём, и тут заметила его, кормящего фестралов, — кукловод вопросительно вскинул бровь. — Это кони такие крылатые, чёрные, на скелеты похожи.

— Так это они возят школьные кареты?

— Ага. И видят их только те, кто видел смерть.

— Милые животные, — заметил Сасори. — Ну-ну, ты продолжай.

— Что продолжай? — буркнула Анко. — Я тебе в радио не нанималась.

— Раз уж начала, то заканчивай.

Куноичи поворчала недолго, но в итоге всё-таки продолжила:

— Как-то слово за слово у нас завязался диалог: про охоту поговорили, ещё про что-то, потом перешли на Саске с Итачи и их новые глаза. Ну и я, не будь дурой, взяла да и предложила ему это дело отметить.

— Просто потрясающе. Сказать подобное Учихе Мадаре…

— Вообще-то, он был только за! Сказал, что как раз недавно раздобыл бутылку чего-то, всё не знал, куда девать. В общем, начали мы с огневиски, а потом он достал свою бутылку… А, вспомнила: это ж мы потом огневиски с его зелёной дрянью мешали, а Мадара ещё поджигал всю эту хрень.

— Ой-ой-ой, — не удержавшись, проговорил Сасори, качая головой. — Огневиски с абсентом… Да как вы ещё живы после этого?

Сасори знал, что «зелёную фею» в замке держал для каких-то крайне важных магических нужд лично директор; для каких именно — это уже, как говорится, совершенно другой вопрос. Сам кукловод эту странную штуку пробовал всего один раз (и то лишь потому что проспорил Сириусу во время зимних каникул), но и этого впечатления ему хватило по горло.

— Ничего, моя печень тренированная, выдержала, — бодрясь, заявила Анко, однако тут же добавила: — Но больше я так над ней издеваться не буду.

— И не стоит, а то понадобится новая.

Джонин лениво махнула рукой. Дверь учительской открылась, и вошла Долорес с несколькими тугими свитками под мышкой.

— Коллеги.

— Долорес, — чуть кивнул Сасори, в то время как Анко изображала из себя мёртвого сурка.

Странно, но пытаться завести разговор волшебница не стала. Подойдя к стенду объявлений, она взмахом палочки прикрепила к нему один из своих пергаментов, после чего, бросив на шиноби довольно-таки подозрительный взгляд, удалилась.

— Что там? — спросила Анко, приоткрывая один глаз.

Поверх спинки её кресла взглянув на стенд, Сасори вслух прочитал:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Любой учащийся, уличённый в хранении журнала «Придира», будет немедленно исключён.

Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №27.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

— Так, срочно нужен «Придира», — сказала Анко, садясь и потягиваясь. — А то как это: его запретили, а я до сих пор не знаю, почему.

— Значит, уже полегчало? — язвительно осведомился Сасори.

— Конечно! — Анко вскочила на ноги и на пробу нанесла несколько ударов по воздуху. — Твоя чудо-микстурка и атмосфера противодействия режиму вернули меня к жизни.

Едва ударил колокол, возвещающий конец занятия, второкурсники со всей поспешностью, на которую были способны, ретировались из подземного кабинета, тихо кляня профессора Акасуну такими словами, которые, пожалуй, и в выпускном классе не все знали. Дело в том, что этот «ненормальный преподаватель» все два урока просто молча просидел за своим столом, не обращая никакого внимания на аудиторию, даже не потрудившись дать задание; сколько бы ребята его ни звали, зельевар их игнорировал, из чего школьники, естественно, заключили, что можно делать, что вздумается. Но в самом конце пары, когда до звонка оставалось несколько минут, профессор словно включился и объявил, что сейчас будет проверять, что они успели за урок. Пройдя по классу, обнаружив, что никто ровным счётом ничего не сделал (только одна девочка-зубрила написала из книжки конспект по теме, которую они должны были разбирать на занятии), профессор объявил, что его студенты — безответственные дети, неспособные, как видно, без указки ни на что. Но ладно бы он просто поиздевался — к этому все привыкли при общении со Снеггом, — так этот… восхитительный педагог сообщил ребятам самым дружелюбным тоном, что ждёт их в субботу полным составом на отработку. Именно это заставляло второкурсников теперь, поднимаясь из подземелий на обед, ругать преподавателя, оставшегося сидеть за своим рабочим столом, индифферентно глядя в пространство.

— Сасори-но-Данна, к вам можно? — спросил Дейдара, засунув голову в класс.

Кукловод посмотрел на него и сделал полное безразличия движение плечом. Сочтя это за «да», напарник скользнул в аудиторию и прикрыл за собой дверь.

— Что-то детишки на вас слишком сегодня ругаются, мм, — заметил он, подходя к столу.

— Это их проблемы, — отозвался Сасори, складывая руки на груди. — Что ты хотел?

— Мне кажется, нам надо поговорить, да, — несколько неловко сказал Дейдара. — Но вы не отвечали по связи, вот я и пришёл.

— И о чём же ты хотел поговорить со мной?

— Данна, вы же и сами…

— О чём, Дейдара?

Напарник чуть отвёл глаза, собрался с силами, вновь посмотрел на Сасори; было странно и ново видеть его таким растерянным, почти смущённым.

— Я знаю, вы думаете, что я вас предал, раз помог Итачи выжить, хотя и обещал вам не вмешиваться. Просто Итачи мой друг… но вы — мой напарник, и я не хочу выбирать между вами, да…

Холодно дождавшись, когда сбивчивые объяснения парня окончательно сошли на нет, Сасори медленно поднялся, опёрся ладонями на разделявшую их столешницу, подался вперёд, приблизил лицо к лицу напарника.

— Тебе и не придётся.

«Он хочет быть наказанным, — понимал Сасори, заглядывая в глаза подрывника. — Он чувствует свою вину и вместе с тем полагает, что вот я его накажу — и всё станет как раньше. Ах, Дейдара, мой глупый, наивный напарник».

— Пошёл вон.

— Данна?.. — растерянно проговорил Дейдара.

— Прочь, — тихо, угрожающе прошипел Сасори. — И не попадайся мне на глаза.

Он ожидал, что напарник обидится, уйдёт, громко хлопнув дверью, — но тот остался стоять перед ним. Его смятение стремительно исчезало, и Дейдара недобро прищурился.

— Прочь, значит? — процедил он. — Хорошо, Сасори-но-Данна, прочь так прочь, мм. Я вас уважаю, как старшего товарища, но мне уже осточертело это ваше отношение ко мне, как к одной из своих марионеток, с которой можно делать что угодно, даже отшвырнуть, но потянешь за ниточки — и она вернётся. Наверное, я наивен, раз до сих пор питал надежду на то, что в вас осталось хоть что-то от человека, — с презрением произнеся, почти выплюнув эти слова, Дейдара круто развернулся на каблуках и с гордо поднятой головой покинул класс, а Сасори так и остался стоять, удивлённо глядя вслед напарнику, которого, как ему казалось, изучил уже от и до.

Следующие дни в школе царило напряжение пополам с возбуждением. В замке, казалось, не осталось ни одного человека, кто не прочёл бы запрещённого генеральным инспектором номера «Придиры», в котором содержалось интервью Гарри Поттера, повествующее о случившемся с парнем в прошлом июне и о возрождении Тёмного Лорда. Впрочем, несмотря на то, что Долорес без устали курсировала по замку, на выбор останавливая учеников и устраивая им обыски, никого поймать с нелегальной прессой она так и не смогла — студенты были куда умнее (или хитрее) её и успевали превратить страницы с интервью в выдержки из учебников или в чистые листы пергамента, снимая заклятия лишь тогда, когда им хотелось перечитать статью снова.

Преподавателям, разумеется, запрещалось упоминать при студентах интервью согласно Декрету об образовании номер двадцать шесть, однако между собой они только о нём и говорили (разумеется, когда Долорес не было поблизости).

— Как вы находите поступок мистера Поттера? — заговорщицки спросил у Сасори Филиус как-то вечером.

— Это было неожиданно, — отозвался он, отвечая больше на собственные мысли. На самом деле, Сасори было глубоко плевать на Гарри и его интервью; он и раньше особо не интересовался жизнью школы, а теперь и вовсе не имел намерения думать о подобной ерунде.

Сасори считал это слабостью и ненавидел, но всё равно каждый раз, стоило наткнуться взглядом на напарника, ему становилось до омерзения неуютно. А Дейдара словно бы чувствовал это и принимался всем своим видом демонстрировать, как ему хорошо, крепко обнимая Хинату, громко смеясь вместе с Наруто и близнецами Уизли, дружелюбно беседуя о чём-нибудь с Итачи. В такие моменты Сасори лишь пренебрежительно улыбался и проходил мимо, но думал про себя: когда же Дейдара обучился ранее недоступной ему технике ведения боя, в которой наносишь противнику удары не кулаками и дзюцу, но словами и поступками, ненавязчиво, словно бы и невзначай? И что стало с тем беспечным, бесхитростным мальчишкой, обожающим трепаться про своё искусство? «Он умер, — понимал Сасори, — и именно я был тем, кто его уничтожил».

Впрочем, он тут же одёргивал себя: судьба подрывника не должна волновать его. Сейчас стоит рассматривать Дейдару не как напарника, а как потенциальную угрозу, одну из многих.

Но всё же, когда это произошло? Когда мальчик вырос настолько, что из фигуры — ценной, безусловно, но лишь фигуры — превратился в игрока, с ходами которого нужно считаться? И как умудрился Сасори просмотреть этот миг, не заметить перемену, не подавить потенциального врага в зародыше?

«Тёплые чувства», — подсказало ему подсознание голосом Хаширамы.

Кукловод скривился и фыркнул. Этого ещё не хватало.

— Что это с вами, Сасори? — оказывается, Флитвик всё ещё здесь, сидит в соседнем кресле, внимательно глядя на него. — Вы странно рассеянны в последние дни.

— Ничего серьёзного, Филиус, — прохладно ответил Сасори.

— В самом деле? — Филиус позволил себе выразить вежливое недоверие.

В этот самый момент дверь учительской со свистом распахнулась, и в комнату влетела, подобно урагану, Анко.

— Быстрее в холл! — крикнула она мужчинам.

— Что случилось?! — взволнованно вскрикнул Филиус, от неожиданности подскочивший в кресле; Сасори же поднял на куноичи вопросительный взгляд.

— Амбридж увольняет Трелони! — Анко круто развернулась, забавно колыхнув растрёпанным хвостом, и выскочила в коридор так же стремительно, как появилась.

Оставив Филиуса растерянно ахать и семенить позади, Сасори догнал Анко; быстрым шагом преодолев коридоры и спустившись по мраморной лестнице, они стали пробираться сквозь начавшую собираться толпу студентов, когда по вестибюлю прокатился полный отчаяния женский вопль.

— Дорогу! — властно крикнул Сасори, когда путь профессорам преградила группа высоких пуффендуйцев.

Обернувшись и увидев его, парни спешно посторонились, и шиноби вышли на край большого круга, образованного школьниками. В паре метров от них стояла Долорес, с отвратительной ухмылочкой наблюдавшая за Сивиллой, застывшей посреди холла с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой. Выглядела прорицательница даже хуже обычного: волосы её были всклочены, очки перекосились, а бесчисленные шали и шарфы беспорядочно болтались на худых плечах.

— Нет! — выкрикнула она. — НЕТ! Это невозможно… так нельзя… я отказываюсь в это верить!

— Вы не знали, что всё к этому шло? — с жестоким удовлетворением проговорила Долорес. — Хоть вы и не в силах предсказать даже погоду на завтра, вы, конечно же, не могли не понимать, что ваш убогий стиль работы и неодобрение, которое я ясно продемонстрировала вам во время моих инспекций, делают ваше увольнение неизбежным!

— Вы н-не можете! — зарыдала Сивилла. — Вы… н-не можете меня уволить! Я п-провела здесь шестнадцать лет! Х-хогвартс — м-мой родной д-дом!..

— Он был вашим домом, — отрезала генеральный инспектор; её некрасивое лицо растянулось в злорадной усмешке при виде того, как Трелони, безудержно рыдая, рухнула на один из чемоданов, стоявших на полу рядом с ней. — Но он перестал им быть час назад, когда министр магии подписал приказ о вашем увольнении. А теперь будьте добры покинуть замок, вы нам мешаете.

Слева от кукловода Анко вся напряглась и тихо зарычала, и Сасори счёл не лишним легко придержать её за рукав пальто. Джонин бросила на него испепеляющий взгляд, но Сасори только покачал головой. Хотя он и не испытывал к прорицательнице ни капли жалости, Долорес раздражала его сверх меры своим поведением: одно дело издеваться над бездарной ясновидящей, но делать её посмешищем… Однако шиноби не имели права вмешиваться.

Это сделала Минерва. Выйдя из толпы, она приблизилась к Сивилле и стала утешать её.

— Ну-ну, Сивилла, успокойся. Вот, вытри слёзы… Всё не так плохо, как ты думаешь: тебе не придётся покидать Хогвартс.

— Неужели, профессор МакГонагалл? — холодно, но не без наглости осведомилась Долорес. — И кто же уполномочил вас?..

— Я, — раздался звучный голос.

Все взгляды обратились к распахнувшимся парадным дверям; стоявшие рядом ученики посторонились, освобождая путь Альбусу, только что появившемуся на пороге. Оставив двери широко распахнутыми, он двинулся через ряды зрителей к заплаканной, дрожащей Сивилле, которая по-прежнему сидела на чемодане, и замершей около неё Минерве.

— Вы, профессор Дамблдор? — спросила Долорес с неприятным коротким смешком. — Боюсь, вы не понимаете ситуации. У меня имеется приказ об увольнении, подписанный мною и министром магии. Согласно Декрету об образовании номер двадцать три, генеральный инспектор Хогвартса обладает правом присутствовать на занятиях, назначать испытательные сроки, а также увольнять любого преподавателя, чьи методы работы она — то есть я — сочтёт не соответствующими нормам, установленным Министерством магии. Я решила, что профессор Трелони профессионально некомпетентна. Я освободила её от должности.

— Разумеется, вы совершенно правы, профессор Амбридж, — Альбус легко улыбнулся. — Как генеральный инспектор, вы имеете полное право увольнять моих преподавателей, однако у вас нет права выгонять их из замка. Боюсь, что подобные решения по-прежнему находятся во власти директора, и мне угодно, чтобы профессор Трелони осталась жить в Хогвартсе.

— Н-нет, я п-пойду, Дамблдор! — истерично запротестовала прорицательница. — Я ос… оставлю Хогвартс…

— Нет, — отрезал директор. — Мне угодно, чтобы вы остались, Сивилла, — он повернулся к МакГонагалл. — Минерва, могу я попросить вас проводить Сивиллу обратно наверх?

— Конечно, — кивнула она. — Поднимайся, Сивилла…

К ним поспешно подошла Помона и взяла Сивиллу под другой локоть; вместе они провели её мимо Долорес и двинулись вверх по мраморной лестнице. Суетливо взмахнув палочкой, Филиус скомандовал:

— Локомотор чемоданы! — и поспешил за ними, левитируя багаж Трелони.

Пока процессия не удалилась, в огромном вестибюле стояла звенящая тишина. Сасори видел, как сосредоточен был стоявший на противоположной стороне круга Итачи; чуть в стороне от него Дейдара что-то горячо шептал на ухо Хинате. Долорес застыла на месте, не сводя глаз с Альбуса, который по-прежнему благожелательно улыбался.

— И что, — прошипела генеральный инспектор, — вы будете с ней делать, когда я назначу нового учителя прорицаний и ему понадобится её комната?

— Это не проблема, — вежливо ответил директор. — Видите ли, я уже нашел нового преподавателя на эту должность, а он предпочитает жить на первом этаже.

— Вы нашли?! — пронзительно воскликнула Долорес. — Позвольте напомнить вам, Дамблдор, что согласно Декрету номер двадцать два…

— Министерство имеет право утвердить подходящего кандидата в том — и только в том — случае, если директор не сумеет найти такового, — спокойно перебил её Альбус. — Но ярад сообщить вам, что на сей раз мне это удалось. Позвольте представить…

Он несколько театрально повернулся к раскрытым входным дверям, за которыми раздался стук копыт — и на плиты пола ступил молодой кентавр со снежно-белыми волосами и пегим телом.

— Это Флоренц, — с беспечной улыбкой сказал Альбус остолбенелой Амбридж. — Надеюсь, он вас устроит.

— Но Дамблдор — каков, а?! — громогласно восторгалась Помона чуть позже вечером в учительской. — Когда он представил Флоренца, я подумала, что Амбридж взорвётся от злости!

— В самом деле, директор просто невероятен, — улыбнулась Аврора. — А вы как считаете, Итачи?

— Я полностью с вами согласен, — произнёс Учиха, явно не ожидавший, что будет втянут в разговор.

— В чём Дамблдору не откажешь, так это в умении преподносить сюрпризы, — лениво заметил Северус из своего угла.

Кукловод скептично хмыкнул.

— Вы не любите сюрпризы, Сасори? — довольно едко поинтересовался Северус.

— Терпеть не могу.

— Серьёзно? — Анко двусмысленно ухмыльнулась. — Что, вообще никакие?

— За редким исключением, — в тон ей отозвался Сасори.

Хогвартские профессора тем временем продолжали вдохновенно обсуждать своего директора и то, как мастерски он поставил на место Амбридж, после произошедшего закрывшуюся у себя в кабинете, не иначе как вынашивая план мести. Пользуясь тем, что их на время оставили в покое, Итачи чуть склонил голову набок, указывая на дверь; поняв его намёк, Сасори и Анко незаметно выскользнули вслед за ним из учительской.

— Полагаю, вы думаете сейчас о том же, о чём я, — сказал Итачи, когда они отошли в сторону.

— Я даже вызываюсь добровольцем побеседовать с нашим новым коллегой, — весело сообщила Анко. — Наконец у нас появилась реальная зацепка с кентаврами.

— Будем надеяться, нам удастся воспользоваться ею, — проговорил Сасори с легчайшей иронией.

— Эй, я, между прочим, уже не первый год занимаюсь разведкой и добычей информации! — мигом ощетинилась куноичи.

— Я вовсе не спорю, — примирительно, но по-прежнему не без иронии сказал кукловод. — О твоих методах ходят легенды.

— Чтоб ты знал!..

— Рассчитываем на тебя, Анко, — ровно произнёс Итачи. — Спокойной ночи.

Сасори проводил его долгим взглядом и, коротко кивнув Анко, пошёл прочь.

Время перевалило за полночь, когда Сасори отложил в сторону перо и расслабленно откинулся на спинку стула, ероша волосы. Проверка домашних заданий студентов отнимала невероятно много времени, а если учесть ещё и штрафные работы, которые кукловод раздавал щедро… В общем, нередко ему приходилось засиживаться допоздна, что, впрочем, было скорее плюсом — так он мог хоть чем-то себя занять в часы бессонницы. Однако сегодняшняя ночь отличалась от прочих тем, что на неё была назначена весьма немаловажная встреча.

Неспешно поднявшись со стула, Сасори поднял палочку и сотворил из карандаша портал. Именно таким способом он в последнее время перемещался чаще всего — за всеми каминами Хогвартса велось наблюдение, а на освоение трансгрессии, которую всё равно нельзя применять в пределах школы, кукловод не счёл нужным тратить своё время. Так что он привычно взялся за портал и спустя долгий миг полёта словно сквозь узкую резиновую трубу оказался в переулке рядом с «Дырявым котлом».

Старый трактирщик Том ожидал его, несмотря на поздний час — о встрече было договорено заранее.

— Мистер Акасуна, — Том низко поклонился и протянул папку, полную исписанных листов. — Здесь всё, что мне удалось узнать.

Приняв папку, Сасори взглянул на документы.

— Те поставщики ингредиентов с Балкан ещё не объявлялись?

— Нет, но их прибытия в аптеке ожидают на днях.

— Когда они прибудут, дай мне знать.

— Конечно, конечно… — Том снова поклонился.

Сасори не обратил на это внимания — его привлекла одна из записей.

— Кто-то пытался проникнуть в лавку Олливандера? — он чуть приметно нахмурился.

— В минувший вторник, — подтвердил Том. — Поговаривают, дело рук Пожирателей Смерти.

— Поговаривают?

— Никто не знает наверняка, мистер Акасуна. Никого при этом не было, только сигнальные чары, наложенные на магазин, сработали.

Коротко кивнув, давая понять, что на данном этапе таким ответом удовлетворён, Сасори вернулся к изучению содержимого папки, параллельно размышляя: «Что могло понабиться Пожирателям в лавке Олливандера? Волшебные палочки для их товарищей, сбежавших из Азкабана? Маловероятно; с их побега прошло уже три месяца, за это время можно было достать палочки на чёрном рынке, не привлекая к себе внимания. Но что тогда Лорд хотел получить такого, ради чего нужно было настолько опрометчиво и порывисто пытаться залезть в магазин?..»

Сасори замер, держа лист с информацией о министерских работниках — завсегдатаях трактира на весу. В воспоминаниях Рикудо Сеннина пару раз упоминались так называемые Дары Смерти — три артефакта большой мощи. Одним из них была Бузинная палочка — по слухам, самая сильная палочка на свете. Может, Волан-де-Морт решил, что ему для образа властелина всея магической Британии как раз её и не хватает? А затем кто-то ему нашептал, что искомое вполне может обнаружиться на складе у Олливандера. «Надо бы выяснить, может, старик и в самом деле знает, где Бузинная палочка», — поставил себе мысленную заметку Сасори. Как магический инструмент она его не интересовала — кукловод был абсолютно доволен собственной вязовой палочкой с жилой дракона, — но вот как объект для исследований…

— Если появится новая информация, дай знать, — распорядился он, закрывая папку и обращаясь к магу.

— Конечно, мистер Акасуна, — закивал Том.

Выйдя на задний двор трактира, Сасори извлёк из печати на напульснике шкатулку, убрал в неё папку и запечатал вновь, после чего легко перепрыгнул высокую стену и, накинув на голову капюшон плаща, направился в сторону Лютного переулка.

Обитатели и гости этого тёмного места провожали невысокого шиноби заинтересованно-алчными взглядами, однако преградить дорогу ему пока никто не решался — слишком уж спокойно и уверенно он шёл по грязной улице. Добравшись до трактира «Чаша мертвеца», где и была назначена встреча, Сасори переступил порог.

Внутри оказалось довольно много народа, но вместе с тем тихо — часть посетителей просто пила в одиночестве и молчании, а те, кто был с компанией, предпочитали вести разговоры полушёпотом, сблизив головы. Когда скрипнула дверь, многие покосились на неё, и Сасори оказался в центре внимания. Напрочь игнорируя все взгляды, он размеренно и надменно прошествовал к уединённому столику в дальнем конце комнаты; стоило ему сеть, на стул напротив скользнул сухощавый мужчина с хитрой улыбкой и блуждающими косыми глазами.

— Эй, парень, — обратился он к кукловоду, наклоняясь поближе, — тебя интересует?..

Из-под низко надвинутого капюшона на него воззрились опасно блестящие карие глаза. Мужчина нервно сглотнул и поспешил ретироваться.

— Ты и есть Скорпион? — к столику подошёл другой маг — высокий и широкоплечий, говоривший гулким басом.

— Верно, — негромко отозвался Сасори.

Волшебник хмыкнул с пренебрежением.

— Я думал, ты более…

— Меня это вовсе не заботит, — перебил его Сасори и небрежным жестом указал подошедшему на стул. Тот сел, и кукольник продолжил: — Не будем тратить время, сразу к делу. Мне нужна встреча с Тёмным Лордом.

Пожиратель, похоже, на какой-то миг опешил от подобной прямолинейности, но довольно быстро взял себя в руки.

— Какое у тебя дело может быть лично к Тёмному Лорду?

— Я не намерен обсуждать это с посыльным.

— Тогда и встречи тебе не видать, — грубо отрезал маг и собрался подняться, но его остановили насмешливо брошенные слова Сасори:

— А хорошо ли ты подумал, Роули? Твой хозяин ещё с лета жаждет видеть нас — магов «Конохи». И что же будет, если он узнает, что ты отказал одному из них во встрече с ним, а? Впрочем, если тебе так нравится Круциатус…

Заскрежетав зубами, Роули зло зыркнул на него, но на место сел.

— Ладно, я передам твою просьбу,— процедил маг.

— Так-то лучше, — холодно произнёс Сасори. — Местный трактирщик, — он кинул на одноглазого мужчину за барной стойкой, — знает, как связаться со мной, не привлекая внимания. Если через неделю не получу ответ, буду писать лично Тёмному Лорду, как тогда летом, и к посылке, боюсь, на сей раз будет приложена именно твоя голова.

Не дожидаясь ответа покрасневшего от гнева Роули, Сасори покинул «Чашу мертвеца». Этот Пожиратель Смерти — всего лишь его пешка, жертва, одна из многих. Так откуда же это ощущение, что охотник — вовсе не он?..

========== Глава 21. О чём молчат кентавры ==========

Наконец, к немалому удовольствию Анко, уже уставшей стоять без дела, прозвенел звонок на перерыв, и буквально пару минут спустя из коридора первого этажа, начинавшегося напротив Большого зала, потянулись возбуждённо переговаривающиеся гриффиндорцы. Заметив среди них Наруто, Анко махнула рукой, подзывая его к себе.

— Как прошло?

— Прикольно, — охотно ответил Наруто, поправив медленно сползавшую с плеча лямку сумки. — Мы прямо в классе траву всякую палили, и всё такое. А сам класс вообще на лес похож, даттебаё.

— Интересненько, — протянула Анко, поглядывая в коридор, откуда появились студенты. — Он ещё там?

— Вроде да. Он попросил Гарри задержаться; наверное, хочет поговорить о чём-то.

— Ага, хорошо, — она кивнула парню и быстро зашагала к аудитории номер одиннадцать.

Накануне ей так и не удалось пообщаться с Флоренцом. Весь день Анко была на занятиях, а вечером Альбус собрал у себя шиноби, игравших роли преподавателей, затем, чтобы напоить их чаем и принять ежемесячный отчёт о безопасности школы. Выслушав доклады ниндзя, директор как всегда поблагодарил их за хорошую работу, после чего стал словно бы невзначай расспрашивать о жизни в мире шиноби и об испытаниях, которые там встречаются. «Старик хочет сам разобраться, что значит тот текст с портала, — думала Анко. — Ну и флаг ему в руки, всё равно всех частей от пазла у него нет».

Лёгким кивком ответив на приветствия Гарри и Рона, как раз выходивших из кабинета, она коротко постучала и вошла. Это была самая необычная аудитория, в которой ей довелось побывать за три месяца, проведённые в Хогвартсе. Здесь пол был устлан ковром из живого мха, вокруг росли деревья, создавая приятный полумрак, и складывалось ощущение, что находишься на лесной поляне, а вовсе не под сводами замка.

— Чем я могу быть вам полезен?

Обернувшись на голос, Анко увидела молодого кентавра, вышедшего из-под полога низко склонённых веток навстречу ей.

— Здравствуйте, — подкупающе улыбнулась она, делая шаг вперёд. — Моё имя — Анко Митараши, я преподаватель ухода за магическими существами школы «Коноха».

— Рад знакомству. Зовите меня Флоренц, мисс Митараши.

— Просто Анко.

— Как вам угодно, — кентавр чуть склонил набок голову, внимательно изучая её лицо. — Я несколько раз видел вас в лесу. Не так давно я стал свидетелем того, как вы убили израненного волками оленя.

— Он всё равно бы умер, — пожала плечами Анко. — Я всего лишь подарила ему быструю смерть без мучений.

— В самом деле, — поразительной синевы глаза Флоренца не отрывались от неё. — И вы не забрали трофей.

— Зачем? Мясо мне ни к чему, в замке отлично кормят. Пускай лучше волки полакомятся — всё-таки это их добыча.

Кентавр взмахнул длинным белым хвостом.

— В отличие от многих в вашем роду, в вас нет излишней сентиментальности, и вы в равной мере сопереживаете и хищникам, и их жертвам, — спокойно констатировал он. — Что вы хотели у меня спросить?

— Всем известно, что кентавры способны провидеть будущее, — после секундной паузы заговорила Анко, — но чаще это намёки и образы. Скажите, бывает ли так, что кентавры делают полноценные пророчества?

И без того пронзительный взгляд Флоренца сделался испытующим, и Анко стоило большого усилия не отвести глаза.

— В самом деле, — в конце концов, ровно произнёс Флоренц, — большинство знаков, которые мы читаем на небесах, неоднозначны и не всегда поддаются расшифровке. То, что люди называют предсказаниями будущего, кентавры делают очень редко, ведь разгадать то, что грядёт, под силу лишь мудрейшим. Вы сказали «пророчество», — он наклонился вперёд. — Вы имеете в виду какое-то конкретное?

Прежде чем Анко успела ответить или хотя бы даже просто придумать, что сказать, позади неё с тишайшим стуком закрылась дверь. Анко оглянулась через плечо — и чуть воздухом не поперхнулась от удивления.

Прислонившись спиной к двери, скрестив на груди руки, стоял Учиха Мадара; в глазах его, направленный на кентавра, блестел Шаринган. Встретившись взглядом с ним, Флоренц беспокойно перебрал копытами, но тут же замер, точно каменный.

— Вы какого лешего тут делаете? — проворчала Анко. — Я же сказала Итачи, что сама справлюсь.

— Хотел убедиться, — отозвался Мадара с оттенком недовольства в голосе. — Почему ты считаешь себя вправе так разговаривать со мной?

— А вы не помните? — деланно удивилась Анко. — Мы же с вами пили вместе — считайте, друзья.

Мадара усмехнулся.

— А ты дерзкая, — протянул он уже без прежнего неодобрения и, повернувшись к Флоренцу, спросил: — Что тебе известно о пророчестве, сделанном кентаврами для человека по имени Оцуцуки Хагоромо?

— Ничего, — бесстрастно ответил находившийся под действием гендзюцу кентавр.

— Кто может знать?

— Разве только старейшины.

— Ну вот, — сказал Мадара, — теперь нам известно то же, что и ему. Мне потребовалось на это меньше минуты; а сколько бы ушло у тебя?

— Напоминаю, что у меня нет Шарингана, — фыркнула Анко и следом за ним вышла в коридор. Следующий урок уже начался, и поблизости не было никого.

— Он забудет об этом разговоре, — негромко сказал Мадара. — Будет считать, что вы с ним обсуждали лесную живность.

— Огромное вам спасибо за помощь, — с сарказмом бросила Анко.

Мадара остановился.

— Не понимаю, чем ты недовольна.

— Тем, что вы не воспринимаете меня серьёзно, — ответила Анко, упирая руки в бока.

— Ничуть не правда. Женщина, способная пить наравне со мной, достойна моего признания и уважения.

— Вот видите! — возмутилась она. — Я, между прочим, специальный джонин Конохи, и до этого звания вовсе не печёнкой дослужилась!

— И в самом деле, крепкая печень — не единственное твоё достоинство, — улыбка у Мадары вышла хищная. — Ты весьма привлекательная женщина, Анко, кроме того, хотя и не самая сильная куноичи их тех, что я знал, смышлёная и ловкая.

Она прищурилась.

— Это всё, конечно, очень приятно, но почему бы вам просто не сказать, чего вы от меня хотите, а, Мадара-сан?

Мадара оценивающе взглянул на неё; постояв недолго в раздумьях, он шагнул вперёд, приблизился к Анко почти вплотную и, наклонившись, прошептал ей на ухо несколько тихих слов. Затем отстранился, а Анко подняла на него взгляд, нахмурившись.

— Зачем вам это? — серьёзно спросила она.

— Любопытство, — Мадара легко пожал плечами. — Мне интересно, каково это будет.

— Какой же вы всё-таки затейник, Мадара-сан, — проговорила Анко, силясь сдержать улыбку.

— А сама-то как загорелась, — хмыкнул он. — Ну что, ты в деле?

— Только если пообещаете, что не будете вмешиваться, когда я пойду говорить с кентаврами.

— Хорошо. Тогда до вечера?

— Ну до вечера.

Мадара оскалился напоследок и, обернувшись большим чёрным котом, скользнул в потайной ход, скрытый гобеленом, а Анко зашагала по направлению к выходу из замка, про себя думая, что предок Учих на самом деле — персонаж куда более сложный, чем тот полусумасшедший враг Первого, каким его преподносила официальная история Конохи.

— Ты чой-то, здесь ещё? — озадаченно проговорил Рубеус, переступая порог своей хижины. — В замок бы шла, ужин скоро.

— Ай, не хочу, — протянула Анко, сидевшая за столом, подперев рукой голову и глядя в окно.

— Поругалась с кем? — спросил лесничий, ставя уже давно остывший чайник обратно на огонь. — С Сасори?

— Почему это именно с ним? — буркнула она. — Что, по-твоему, не с кем больше?

— Да это… — он смутился и поспешно отвернулся к очагу. — Ну, я слышал просто, что вы с ним… того…

— Того, этого, — проворчала Анко. — Чего всех так моя личная жизнь интересует? С кем хочу, с тем и того.

— Не, ну да, я ж не спорю, — он смутился окончательно. — Ты, это, прости меня.

— Да ладно, не бери в голову, — Анко устало махнула рукой. — Это мне надо извиняться, что на тебе срываюсь; виновата-то Амбридж.

— А тебе старая карга уже что сделала? — с участием спросил Рубеус, которому генеральный инспектор в последние месяцы плешь проела своими постоянными проверками. — Ты ж ведёшь хорошо, она не придиралась, когда инспектировала.

— В другом дело. Видишь ли, она тоже прослышала, что у меня что-то с Сасори, и теперь всё пытается дознаться: ловит после ужина, зазывает к себе чай попить — поговорить как женщина с женщиной. В общем, трындец полный.

— А-а, так вот чего ты не хочешь в замок идти, — понимающе кивнул Рубеус. Чайник закипел, и хозяин дома, взяв стоявшую на столе кружку гостьи, по размерам походившую на небольшое ведёрко, наполнил её почти до краёв обжигающе горячим чаем. — А Акасуна что?

— Скорпион? — фыркнула Анко. — Да ему пофиг. Жаба его не трогает — опасается, похоже, — поэтому с его стороны никакой помощи, только едкие замечания и подначки.

Рубеус сокрушённо покачал косматой головой.

— Ты, это, не обижайся, но как по мне, не того ты парня выбрала. Акасуна, он, конечно, и умный, и держать себя умеет, и профессионал в своём деле, но как человек он не очень, вот что тебе скажу.

— Да как будто я не знаю, — вздохнула Анко, беря в обе руки гигантскую чашку и делая глоток. — Эх, не везёт мне с мужчинами!.. И это ещё с учителя началось! Представляешь, был весь из себя такой уважаемый, а потом оказалось, что он незаконные опыты ставил, и его из Конохи турнули.

Внимательно слушавший Хагрид подбадривающее похлопал её по плечу. Анко с подобающим выражением лица приняла его сочувствие, сделав себе мысленную заметку спросить с Дейдары за укрепление в умах общественности его идиотской легенды. Ещё какое-то время они молча пили чай, а затем Анко отставила от себя кружку.

— Ладно, что-то я совсем расклеилась, — сказала она, поднимаясь; Клык, здоровый волкодав, лежавший под столом у её ног, завозился и поднял голову. — Пойду прогуляюсь по лесу, авось депрессия пройдёт.

Рубеус встрепенулся.

— Только ты там поосторожнее.

— Не боись, — усмехнулась Анко, глядя на его покрытое синяками и ссадинами лицо, разукрашенное во все оттенки фиолетового сводным братцем-великаном, — к Грохху больше не пойду. Мне одной встречи позарез хватило.

— Не, я не про то, — при упоминании братца Рубеус зарделся и неумело попытался это скрыть. — Кентавры нервные в последнее время — как Флоренца выгнали за помощь Дамблдору, так вообще никого из волшебников видеть не хотят. Даже на меня, того, луки направляют.

— Я осторожно, — пообещала она и вышла на улицу.

Сумерки только начали спускаться на землю, но под пологом леса, куда вступила Анко, было уже темно. Какое-то время она шла по тропинке, но пару минут спустя, прислушавшись и убедившись, что ни Хагрида, ни Клыка позади нет, запрыгнула на толстую ветвь ближайшего дерева и продолжила путь среди уже начавших одеваться зелёной листвой крон. Примерно зная расположение поселения кентавров, Анко двигалась к нему; она намеревалась незаметно проникнуть в селение и поговорить с кем-нибудь из старейшин один на один, потому что знала: если пойти в открытую, её попросту не пустят.

Внизу вилась тропа кентавров, и Анко, желая проверить её, спрыгнула на землю, опустилась на одно колено, коснулась ещё влажной после недавнего дождя земли, концентрируясь на восприятии окружающего мира.

Этот лес настораживал. Его тишина была какой-то гнетущей, неестественной — хуже даже, чем в коноховском Лесу Смерти. Здесь любой человек с паранойей непременно бы решил, что за ним следят.

Анко резко обернулась. Да, у неё была паранойя. И да, за ней следили.

— А теперь медленно встань, человек.

С досадой цыкнув, она плавно разогнулась, держа руки на виду у кентавра, вышедшего из-за куста, целясь в неё из длинного лука.

— Засада? — проговорила Анко как можно спокойнее. — С чего бы?

— Всего лишь мера предосторожности, — ответил вороной воин с чёрными волосами и бородой, не мигая глядя на куноичи. — И она оправдала себя.

За деревьями раздался стук копыт. «Подкрепление, — поняла Анко, когда её окружила полудюжина кентавров. — Значит, в засаде их было двое. И наверняка укрывались какой-то своей магией, раз я их не заметила».

— Кто ты такая? — громко осведомился один из прибывших.

— Эта женщина — преподаватель из иностранной школы, — спокойно произнёс, выходя вперёд, другой кентавр, рыжеволосый, с каштановым лошадиным телом.

При виде его у Анко немного отлегло от сердца.

— Здравствуй, Ронан.

— Здравствуй, Анко, — кентавр вежливо склонил голову. — Что привело тебя в эту часть леса, да ещё и так поздно?

— Я хотела поговорить, — ответила она.

— Нам не о чем разговаривать с людьми! — отрезал воин, продолжавший держать гостью под прицелом. — Для этого у вас есть предатель Флоренц.

— Успокойся, Бейн, — мягко попросил его Ронан. — О чём ты хотела поговорить?

Прикинув все «за» и «против», Анко решила действовать напрямую.

— Видишь ли, существует некое пророчество, давным-давно сделанное одним из ваших предков человеку…

По рядам кентавров пробежал гневный ропот. Бейн яростно стукнул передними копытами о землю. Ронан нахмурился и сложил на груди руки.

— Но это было так давно, что текст его могут знать разве что мудрые старейшины вашего племени, — решительно продолжала Анко. — Это пророчество необычайно важно для меня и моих товарищей, и я бы хотела…

— Твои желания ничего не значат здесь, женщина! — рявкнул Бейн. — Как ты смеешь обвинять мудрейших в том, что они делали предсказания человеку?!

— Дайте мне встретиться с одним из них, — настаивала Анко, не собираясь отступать.

Бейн взбрыкнул и, в один прыжок оказавшись возле Анко, навёл стрелу на её лицо, однако она не дрогнула, продолжила внимательно, с вызовом смотреть ему в глаза. Бейн натянул тетиву, готовясь выстрелить, но тут на лук опустился, хлопая крыльями, ворон.

«О нет, только не это! — мысленно воскликнула Анко. — Только Учихи тут не хватало!»

— Пр-р-ропусти! — вдруг прокаркал ворон. — Пр-р-ропусти! Пр-р-ропусти!

Анко удивлённо уставилась на птицу — и заметила, что глаза у неё серебристо-серые, похожие на осколки луны или звёзд.

— Ты слышал решение старейшины, — сказал товарищу Ронан, подходя к куноичи. — Мы должны отвести эту женщину к нему.

— Да будет так, — процедил Бейн и, сняв стрелу с тетивы, убрал лук за спину. — Следуй за нами, человек.

На сей раз Анко подчинилась и без возражений пошла за Бейном и Ронаном, углубившимися в чащу. Остальные воины окружили её, пристально следя, а ворон, громко каркнув, взмыл вверх и вскоре исчез из вида.

Они шли около четверти часа, когда впереди замелькали огни. Не дойдя до них, провожатые резко свернули в сторону и провели Анко по окраине поселения к находившейся на другой его стороне поляне, освещённой лишь лунным светом, отражавшимся от зеркальной глади небольшого лесного озера. Каркнул ворон, и Анко, повернувшись на звук, увидела стоявшего среди деревьев старого кентавра; его тело и даже торс были черны, а волосы, длинная борода и хвост — седы. Глаза его, как и у сидевшего на его плече ворона, серебрились неземным светом звёзд.

— Идите, братья, — обратился старейшина к прочим кентаврам. — Я буду говорить с этой женщиной.

Воины почтительно склонились перед ним, а затем ушли.

— Ты знаешь правила, мудрец, — с уважением, но непреклонно сказал Бейн. — Я и Ронан останемся.

— Хорошо, — кивнул тот и перевёл взгляд на настороженно замершую на берегу озерца Анко. — Приблизься, дитя.

Делать было нечего, и она подошла; когда куноичи остановилась перед ним, старейшина наклонился, внимательно вглядываясь в её лицо.

— Звёзды не лгали, — тихо произнёс он. — Это и в самом деле произошло.

— Что произошло? — спросила она.

— То, что было предсказано прапрадедом моего прапрадеда — величайшим из Лунооких, — ответил кентавр, отстраняясь; птица на его плече захлопала крыльями. — Мой посланник, — он указал на ворона, — видел мужчину, что был недавно в лесу с тобой — наследника того человека.

— Вы имеете в виду Мадару? Да, он потомок Рикудо Сеннина… то есть, Оцуцуки Хагоромо.

— Не просто потомок, — покачал головой старец. — Наследник. Один из четверых.

— Из четверых? — Анко подалась вперёд. — Это как-то связано с пророчеством?

— Старейшина, — предупреждающе проговорил стоявший чуть поодаль Бейн.

Луноокий на миг перевёл взгляд на него.

— Наши законы суровы, — сказал он Анко. — За разглашение тайн чужакам кентавр платит жизнью, кем бы он ни был. Но я всё равно скажу тебе, — он понизил голос и быстро зашептал: — Два листа, что сорвались с ветви, но вернулись к ней. Два листа, что пожухли, но ожили вновь…

Тихо тренькнула тетива лука — и стрела вонзилась в грудь старого кентавра. Он покачнулся, но не упал, только повернулся, закрывая Анко своим телом от вновь готовящегося стрелять Бейна.

— Два листа, — продолжал шептать мудрец, — что есть солнце в ночи, и два, что ночь принесли… — он закашлялся. — Полный текст есть у магов в… — старец не успел закончить — наконечник стрелы вышел из его горла, забрызгав Анко горячей алой кровью.

— Братья! — зычно кричал Бейн. — Ко мне, братья!

Со стороны поселения уже слышался топот десятков копыт. Старый кентавр последним усилием толкнул от себя Анко, призывая бежать — и она побежала, а позади неё Луноокий осел на землю, а ворон закружил над ним, сумасшедше хлопая крыльями.

— Убить фамильяра! — словно бы издалека доносился до Митараши крик Бейна. — Догнать женщину!

И кентавры бросились за ней. Анко ускорилась, ловко перепрыгивая с ветки на ветку, стараясь увеличить отрыв. Вскоре уже засвистели первые стрелы, но все они прошли мимо, а куноичи побежала только быстрее, подгоняемая бешено стучащим сердцем. О сражении не могло быть и речи — их много, а ей нельзя применять свои техники, иначе она рискует разжечь из неприязни кентавров к людям полноценную войну.

Где-то вдалеке пронзительно каркнул ворон — но тут же смолк, убитый, пронзённый стрелой, как и хозяин. «Не думай! — приказала себе Анко. — Не останавливайся! Беги, остальное неважно!»

По ноге что-то резко прошлось — наверное ветка, может, даже разодрала, — но Анко продолжила бежать, пока не оказалась на опушке метрах в ста от хижины Рубеуса. Там она, наконец, позволила себе остановиться и перевести дыхание. Свет в окнах не горел — видимо, лесничий ушёл в замок или, что вероятнее, в Хогсмид, пропустить кружку другую в «Трёх мётлах» или «Кабаньей голове».

«Быстрее к нашим, — думала Анко. — Нужно рассказать им…» Она сделала шаг — и чуть не зашипела. Боль пронзила её ногу от стопы до бедра; опустив взгляд, Анко обнаружила, что из голени торчит стрела.

— Попали-таки, скоты, — прошипела она. Ухватившись за оперённый конец, попробовала выдернуть стрелу, но тут же поморщилась от нового приступа боли и оставила попытки. — Ну зашибись, — проворчала она, обламывая древко и бросая его на землю.

Позади из-под полога леса донёсся тихий, почти неслышный стук копыт. Анко перенесла вес на здоровую ногу, выхватила кунай, спрятанный в рукаве пальто, готовясь защищаться. Но, обернувшись, увидела позади себя не кентавра с луком наперевес, а крупного фестрала.

— Тенебрус, — ксило усмехнулась Анко, узнав любимца Хагрида. — Напугал ты меня, дружище.

Крылатый конь заинтересованно склонил набок свою похожую на драконью голову, а затем подался вперёд, принюхиваясь.

— Что, вкусно пахнет? — проворчала Анко, понимая, что фестрала привлёк запах её крови. — Пойди полижи ещё, для полного счастья.

Пошевелив ушами, Тенебрус приблизился и в самом деле осторожно, не задевая стрелу, провёл шершавым языком по голени куноичи, слизывая кровь.

— Эй, эй, это вообще-то был сарказм, — Анко легко отпихнула от себя его голову.

Фестрал поднял на неё белые, лишённые зрачков глаза, словно спрашивая, что дальше.

— Знаешь, буду тебе крайне признательна, если подбросишь до замка, — серьёзно сказала ему Анко. — Сам видишь, далеко я не уйду, а стоять тут и дожидаться Бейна с компанией не вариант.

Задумчиво помотав головой, Тенебрус повернулся к ней боком и припал на передние копыта. Слабо улыбнувшись, Анко вскарабкалась ему на спину.

— В западном крыле, на пятом этаже, есть открытая галерея, — прошептала она на ухо коню.

Фестрал фыркнул и, сделав для разгона несколько шагов, взлетел. Порыв встречного ветра с силой ударил по раненной ноге, но Анко подавила вскрик, только сильнее вцепилась в загривок Тенебруса, уже выровнявшего полёт, направлявшегося к Хогвартсу, тёмной громадой стен и башен высившемуся невдалеке. Несколько раз Анко почти теряла сознание, хотя не знала, из-за боли это или из-за чего ещё, но силой воли вырывала себя из мягкого забытья.

Наконец, копыта фестрала застучали по каменному полу галереи; кое-как разлепив сами собой закрывшиеся веки, Анко соскользнула со спины коня и тут же привалилась боком к колонне.

— Спасибо, — проговорила она, протянув дрожащую руку и коснувшись головы Тенебруса; фестрал потёрся мордой о её ладонь и, отойдя, вновь взлетел и направился к лесу.

Проводив его затуманенным взглядом, Анко, при каждом шаге морщась, выбралась в коридор и, держась за стену, стала медленно продвигаться вперёд. Переход в несчастные двести метров показался ей бесконечно долгим, и она почти лишилась чувств, когда наконец постучала в дверь, бывшую её целью.

Из комнаты не доносилось ни звука, ни шороха.

«Неужели его нет?» — обречённо подумала Анко, но вдруг ручка повернулась, и дверь неслышно отворилась внутрь.

— Ну и что тебе?.. — начал как обычно язвительно Сасори, но, увидев лицо куноичи, её запачканную кровью одежду, посерьёзнел. — Что с тобой?

Анко смогла только дёрнуть плечом; силы стремительно покидали её, и куноичи пришлось прямо-таки впиться пальцами в дверной косяк, чтобы не упасть. К счастью, Сасори сам всё понял и подставил гостье плечо прежде, чем она сползла по стеночке. Приобняв куноичи за талию, он подвёл её к большому рабочему столу и, взмахом палочки заставив все вещи перелететь с него на пол, осторожно опустил Анко на столешницу и уложил на бок.

— Кентавры? — скорее констатировал, чем спросил он, внимательно осматривая голень джонина.

— Чтоб у них всех хвосты поотваливались, — пробормотала Анко.

Сасори отстранился и закатал рукава рубашки.

— Постарайся не дёргаться, сейчас будет больно, — предупредил он.

Поднеся к ране ладонь, Сасори активировал медицинскую технику, а свободной рукой стал медленно вытаскивать наконечник стрелы. Анко вся напряглась, крепко стиснула кулаки, зажмурила глаза, до крови закусила губу, но терпела, стараясь не шевелиться, зная, в противном случае рискует разбередить рану.

— Уже почти всё, — тихо произнёс Сасори и в самом деле вскоре извлёк стрелу. Сосредоточившись на лечении, он быстро остановил кровь, а ещё через несколько минут от дыры в ноге не осталось даже шрама.

Когда он прекратил технику, Анко вздрогнула и, с облегчением выдохнув, расслабилась.

— Спасибо, — прошептала она.

— Пока рано благодарить, — отозвался Сасори, принюхивавшийся к наконечнику. — На стреле был яд.

— Так и думала, — проговорила Анко, медленно переворачиваясь на спину.

— Только не вздумай вставать, — серьёзно сказал Сасори и отошёл к другому столу, более длинному, протянувшемуся вдоль стены, где был установлен небольшой котёл и лежали различные ингредиенты, флаконы, свитки и книги.

Анко хотела было по привычке огрызнуться, сказать что-нибудь вроде «Сама знаю» или типа того — но прежде, чем успела сделать это, провалилась во тьму.

Она не знала, через сколько времени вновь пришла в себя. Боль почти отступила; приоткрыв глаза, Анко первым делом увидела растрёпанные красновато-рыжие волосы. Немного поморгав, разглядела лицо Сасори, склонившегося над ней с полным шприцем в руке.

— Ты уже приготовил противоядие? — спросила она.

— Как знать, — протянул кукловод, отодвигая от неё руку.

— Что ещё за «как знать»? — Анко нахмурилась и приподнялась на локтях. — Тогда что в шприце?

— Зависит от ответов, которые я получу.

Она аж задохнулась от подобной наглости.

— Чёрт возьми, какие ответы?! — прошипела она, садясь. — Не знаю, почему мне не больно, но если отрава не нейтрализована, я в любой момент умереть могу.

— Я ввёл тебе обезболивающее, — флегматично проинформировал Сасори, — и рассчитал время действия яда. До остановки твоего сердца у нас есть ещё около получаса — вполне достаточно для того, чтобы поговорить.

Тихо зарычав, Анко гневно уставилась на него, но у кукольника, похоже, был иммунитет к таким взглядам. Глубоко вздохнув, постаравшись успокоиться, она сказала:

— Давай, спрашивай уже, что тебе надо.

— Что ты здесь делаешь?

— В смысле? — не поняла Анко.

— В прямом, — прохладно произнёс Сасори.

— Вообще-то, пытаюсь добиться того, чтобы ты дал мне это чёртово противоядие.

— Я имел в виду, почему ты пришла ко мне, а не к Первому и не к Сакуре.

Анко задумалась, прежде чем дать ответ. Она и сама не знала, почему в первую очередь подумала о Сасори, когда просила Тенебруса довезти её — но не могла же она так и сказать нукенину.

— Сакура сейчас в башне Когтеврана, — проговорила Анко ворчливо, — преспокойно спит в окружении подружек. Было бы странно, если бы к ним в спальню около полуночи завалилась истекающая кровью профессорша с просьбой вытащить из ноги стрелу. А до Тайной комнаты идти далеко, с моей скоростью могла и до утра не доковылять. Сюда же, на галерею, меня перенёс фестрал, так что пройти оставалось всего ничего.

— Допустим, — кивнул Сасори и задал следующий вопрос: — Что ты не поделила с кентаврами?

— Будь ты хоть немного терпеливей, узнал бы об этом завтра же на собрании, — буркнула Анко. — Но ладно, специально для твоей не любящей ждать светлости: я ходила к кентаврам разузнать о пророчестве, говорила с их старейшиной. Он попытался передать мне то предсказание, и за это товарищи его убили и пытались убить меня.

Сасори прищурился.

— Значит, без подвоха? — подозрительно спросил он.

— Без подвоха, — кивнула Анко.

Между шиноби повисло напряжённое молчание. Некоторое время кукловод пристально смотрел на неё, но затем кивнул.

— Хорошо. Подставляй шею.

Скривившись, Анко подчинилась и отвела в сторону падавшие на плечи пряди волос.

— И всё-таки ты циничная сволочь.

— А ты — ненормальная, раз в одиночку пошла в поселение кентавров, — отозвался Сасори и ловким, отработанным движением вонзил длинную иглу ей в шею.

— Мог бы и понежнее, — прошипела Анко, морщась от неприятных ощущений.

И вздрогнула от удивления, когда кукольник, отбросив в сторону опустевший шприц, поцеловал её.

Секунда ушла у Анко на осознание происходящего. Затем она, громко протестующе замычав, с силой отпихнула его от себя и тут же влепила пощёчину. Удивление мелькнуло в карих глазах Сасори, когда он коснулся рукой отчётливо покрасневшей, горящей от удара щеки. А затем он улыбнулся — мягко и, впервые на памяти Анко, совершенно искренне.

Впрочем, эта улыбка продлилась всего миг, превратившись в хищный оскал, стоило куноичи попробовать соскочить со стола; нукенин резко толкнул её спиной на столешницу и, склонившись, поцеловал снова. Пытаясь увернуться от поцелуя, Анко отчаянно замотала головой, покрывая его плечи и грудь, докуда могла дотянуться, короткими ударами, но Сасори только сильнее прижал её к столу и, поймав за подбородок, удержал голову девушки в одном положении, жадно впиваясь в её губы.

Шиноби боролись в молчании, только стол жалобно скрипел под ними, требуя прекратить безобразие, но ни куноичи, ни нукенин не собирались сдаваться. В конце концов Анко каким-то чудом удалось оттолкнуть его, однако Сасори по-прежнему крепко держал её, и на пол они упали вместе. Быстро перекатившись через него, Анко проворно отскочила в сторону, а Сасори так и остался лежать; он перевернулся на живот и посмотрел на девушку.

— Неплохо, — произнёс он, переплетая пальцы и опуская на них подбородок. — Считай, что своё противоядие ты отработала.

— Скотина, — прошипела Анко, с ненавистью глядя на кукольника. И, круто развернувшись, метнулась к выходу.

— Если ещё что-нибудь понадобится, обращайся, — насмешливо бросил ей вслед Сасори.

Всё ещё пылая праведным гневом, Анко влетела в свои апартаменты — и застыла на пороге, обнаружив растянувшегося на татами возле камина, подложив под голову кресельную подушку, Мадару.

— Где ты так долго ходила? — с претензией на недовольство осведомился он, поворачивая к ней голову. — Ой-ой, на тебя что, в лесу дикое зверьё напало?

— Надо выпить, — проигнорировав подначку, заявила Анко, плюхнувшись на один из татами и беря с низкого столика заранее подготовленную токкури с саке. Приняв сидячее положение, Мадара отобрал у неё небольшой фарфоровый кувшинчик и сам наполнил две рюмки-отёко. Шиноби выпили, после чего он спросил:

— Что произошло?

— Хреновы кентавры меня чуть не убили. А чтобы рассказывать вторую половину, я ещё слишком трезвая.

— Звучит как тост, — усмехнулся Мадара.

— Звучит как правда, — откликнулась Анко и потянулась было за добавкой, но Учиха вновь её остановил.

— Приведи себя в порядок.

— На кой? — буркнула Анко, хотевшая сейчас единственно выпить. — Ваше чувство прекрасного оскорбляет вид крови?

— Ты забываешься, — в голосе Мадары послышались недобрые нотки. — Делай, как сказано, и не спорь.

Недовольно зыркнув на него, за что тут же получила в ответ жёсткий взгляд, Анко всё-таки, от греха подальше, подчинилась, нехотя поднялась и скрылась в спальне. Минут десять спустя она вернулась, уже без крови старого кентавра на лице и руках, в длинной рубашке, почти полностью закрывавшей джинсовые шорты, и высоких полосатых чулках. Анко нравилась эта одежда, ставшая достойной заменой её старой мини-юбке, и она привыкла ходить по своим апартаментам исключительно в таком виде; присутствие Мадары её никоим образом не смущало — впрочем, многие обитатели Конохи полагали, что в природе в принципе нет таких вещей и явлений, которые были бы в состоянии смутить Митараши.

После того, как Анко вновь устроилась рядом с Учихой, минут пять шиноби просто пили, закусывая сушеными кальмарами, сашими и маринованной морковкой, которые раздобыли по просьбе куноичи добрые кухонные домовики. К тому времени, как первая токкури подошла к концу, Анко уже полностью успокоилась.

— Надеюсь, ты ещё не забыла о своём обещании, — глядя на неё поверх отёко, негромко произнёс Мадара.

— Всё я помню, — сказала Анко. — Когда вы хотите?..

— Сейчас.

В дверь постучали. Бросив быстрый взгляд на Учиху (он усмехнулся, словно в предвкушении чего-то, и утвердительно кивнул), Анко поднялась на ноги и пошла открывать.

— Прошу прощения за беспокойство, — бесстрастно проговорил Второй Хокаге, не переступая порог. — Мне нужен Мадара. Я почувствовал его чакру в этой комнате и… — его красные глаза, без интереса скользившие по помещению, наткнулись на накрытую «поляну». — Чем вы тут заняты?

— Пьём, — преспокойно констатировала Анко. — Какой там у нас сейчас тост, Мадара-сан?

— За тех, кто умер молодыми, — отозвался он. — Иди сюда, Сенджу, этот тост за нас.

— Нет, спасибо, — прохладно сказалТобирама, скрещивая на груди руки. — Мадара, мне нужно с тобой поговорить.

— Не хочешь со мной пить — свободен.

— Учиха, это слишком серьёзно, чтобы…

— А я что, по-твоему, шучу? — Мадара упрямо вздёрнул подбородок.

Тобирама крепко стиснул зубы; на какой-то момент Анко показалось, что он сейчас схватит старого врага за лохматые патлы и силой потащит в Тайную комнату разбираться с причиной переполоха. Но тут Второй, к немалому удивлению девушки, подошёл к столу и опустился на татами. Довольно ухмыльнувшись, но моментально согнав с лица это выражение, Анко заперла дверь, прихватила из буфета ещё рюмку и, присев рядом с мужчинами, наполнила их отёко и взяла ещё полную свою.

— За наших мёртвых друзей, — провозгласил Мадара с такой непередаваемо проникновенной интонацией, что Анко, будь она более пьяной, точно прослезилась бы.

— За тех, кто пал в бою, — негромко произнёс Тобирама.

Шиноби выпили, после чего Второй тут же отставил отёко.

— А теперь серьёзно: Мадара, куда ты дел?..

— В чём вы с Хаширамой похожи, так это в умении приставать со всякой ерундой в самый неподходящий момент, — перебил его Учиха, подцепляя палочками полоску вяленой рыбы. — Только что наша милая девочка чуть жизнью не пожертвовала, добывая информацию для команды…

— Эй, никакая я не милая девочка! — запротестовала Анко, вновь наполняя рюмки.

— Девочка, — с усмешкой протянул Мадара, чтобы её позлить, и потрепал куноичи по волосам. — Маленькая и миленькая.

— Что с тобой произошло? — с умеренной вежливостью поинтересовался Тобирама.

— Кентавры чуть ёжика из меня не сделали, — откликнулась Анко. — Еле ноги унесла, сто лет так не бегала.

— За то, чтобы ноги тебя и впредь не подводили, — подхватил Мадара.

У бывшего Хокаге дёрнулась бровь, но он всё-таки выпил с ними. Облизнувшись, точно сытый кот, Мадара перевёл взгляд с Анко на Тобираму.

— Слушай, а мы с тобой ведь только в тот раз, когда мирный договор между кланами подписывали, вместе и пили, да?

— Полагаю, что так, — сквозь зубы процедил тот.

— И это с учётом того, что в Конохе Хаширама затягивал меня к ним на ужин с регулярностью хотя бы два раза в месяц, — сообщил Мадара Анко. — Представляешь, насколько я ему не нравлюсь?

— Да ладно вам, это же не показатель…

— А вот с Изуной он бы сто процентов выпил, — Мадара втянул воздух ртом и смешно сдул с глаз чёлку. — За Изуну, моего обаятельного братишку.

— За Изуну! — поддержала его Анко, мимолётно покосившись на Второго.

Хмурый и раздражённый, Тобирама всё-таки поднял свою отёко.

— За Изуну, — сказал он, — моего лучшего противника.

— Ах, Анко, ты не представляешь себе, на что это было похоже, — проговорил Мадара, запрокидывая голову, — когда мы сражались вчетвером: мы с Изуной против Хаширамы и Тобирамы. Земля дрожала, уничтожались горы — а мы даже не замечали этого.

— Я рад, что нынешнее поколение шиноби Конохи не видело таких битв, — сказал Второй. — Всё-таки это было действительно ужасно.

— И не говори, — вздохнул Мадара. — Как же я ненавидел наше время и как хотел очнуться однажды в другом, более мирном, более светлом…

— И погрузить его гендзюцу. Мерзкий, низкий, отвратительный план.

— А-а, вижу, подготовился, — Мадара прищурился. — Всё ждал, когда Хаширамы не будет поблизости, чтобы высказать мне это в лицо?

— Мой брат прекрасно знает, какого я о тебе мнения.

— Но всё равно запретил тебе со мной ругаться.

— Это к делу не относится, — процедил Тобирама.

— А вот и относится, — Мадара подался вперёд. — Ты ненавидишь меня вовсе не из-за паскудного характера и даже не из-за того, что я, как тебе кажется, позволил Изуне умереть и забрал его глаза. Ты ненавидишь меня потому, что всегда боялся, что для Хаширамы я стану дороже тебя.

— Как ты смеешь говорить подобное?! — разъярился Тобирама.

— А что, я неправ? У тебя кроме брата никогда никого не было, а вот у Хаши — и Мито, и я. Завидовал? Боялся остаться совсем один?

Стремительно перепрыгнув через разделявший их стол, Второй секунду спустя уже прижимал старого врага спиной к полу, сомкнув пальцы на его горле. Мадара извивался под ним, стараясь вырваться, но хватка у Тобирамы была крепкая. Внезапно в руке у Учихи блеснул кунай — и Мадара всадил его противнику в бок по самую рукоять.

— Я воскрешён Эдо Тенсей, забыл? — прорычал Тобирама, склоняясь ниже. — Меня не убить. В отличие от тебя.

Мадара зло фыркнул — и тут же прекратил всякое сопротивление. Раскинув руки в стороны, он повернул голову на бок, косясь на неприятеля из-под чёлки. Тобирама выпрямился, удивлённый его поведением, но пока не убирал рук.

— Господа… — проговорила Анко, уже успевшая за время их спора в одиночку прикончить целую токкури. — Давайте жить дружно.

Переведя на неё взгляд, Мадара тихо засмеялся. Тобирама растерялся ещё больше, не понимая, что происходит, и даже не сопротивлялся, когда Учиха сел, спихнув его с себя.

— Ты права, что-то мы разошлись, — сказал Мадара, потянувшись к своей рюмке. — А я и в самом деле почти забыл, что ты воскрешён, Тобирама. Уж больно реалистично выглядишь, чёрт.

Тобирама хмуро зыркнул на него. За то время, что они пробыли здесь, Второй Хокаге от нечего делать решил поработать над своей старой доброй Эдо Тенсей и в итоге сумел добиться того, что воскрешённые выглядели уже не как зомби с сероватой кожей, покрытой трещинами, и с тёмными склерами глаз, но как нормальные люди. Помимо этого, ему удалось вернуть их телам определённую чувствительность, не такую, конечно, как при жизни, но всё же.

Достав из бока кунай и положив его на стол, Тобирама поднялся, вознамерившись уйти, однако голос старого врага его остановил.

— Я вот чего не могу никак понять, — протянул Мадара, пристально глядя на него, — ты фактически обвиняешь меня в смерти Изуны, хотя это ты нанёс ему рану. Почему?

Второй опустил на него взгляд, в котором так невероятно сочетались ненависть, ностальгия и даже отголосок какого-то чувства, похожего на печаль.

— Потому что, — всё-таки ответил он, сухо и глухо, — негоже такому воину, каким был Изуна, умирать в постели, будучи ослеплённым родным братом.

— Он сам отдал мне свои глаза, — ощетинился Мадара. — И не смей даже допускать мысль, Сенджу, что твоё сожаление может хотя бы сравниться с тем, что чувствую я.

— Чувствуешь? — процедил Тобирама. — Разве такая бессердечная тварь, как ты, способна чувствовать хоть что-нибудь?

— Представь себе, — огрызнулся Мадара, тоже поднявшись на ноги, с вызовом глядя на старого врага. — Я любил свой клан, это даже ты не сможешь отрицать. Я любил брата так сильно, что ты представить не можешь, и не отомстил тебе за его убийство я лишь потому, что так меня попросил Хаширама — единственный после смерти Изуны человек, которым я по-настоящему дорожил, — он зло фыркнул. — И вообще, почему я перед тобой оправдываюсь? Вся твоя жизнь прошла за спиной у брата в вечных попытках притеснить Учих. Ты жалок, Тобирама, лицемерен и отвратителен, и ещё имеешь наглость критиковать меня.

— Ты сам не лучше, — бросил Второй, но скорее печально, чем зло. — Говоришь, что дорожил братом, кланом, Хаширамой, однако этого по твоим делам не видно — в конечном итоге ты предал всё и всех, кто, по твоим словам, имел для тебя значение.

Смежив веки, Мадара тихо вздохнул.

— Я не лучше, — произнёс он чуть слышно, — но больше не хочу быть таким. Свой нынешний клан и свою дружбу я не предам.

— Пустые слова, — покачал головой Тобирама.

— Обещание.

Довольно долго они стояли так: Мадара — опустив взгляд, думая о чём-то своём, а Тобирама — глядя на него, внимательно, пристально, всё ещё недоверчиво. А потом он сказал:

— Ты не единственный, кто дорожит Хаширамой. Ради брата я попытаюсь поверить тебе.

Мадара вскинул голову, с удивлением, растерянностью посмотрел на него и кивнул.

— За взаимопонимание, — предложила Анко, про которую старшие шиноби, выясняя свои дела, явно успели забыть.

Наклонившись, взяв со стола две полные отёко, Мадара протянул одну Тобираме, и тот почти без колебания принял её.

— За взаимопонимание.

— Кстати об этом, — сказал Мадара, когда рюмки опустели, и мужчины вновь сели на татами. — Ты сказала, что кроме кентавров с тобой ещё что-то случилось, но рассказ об этом не для трезвой головы.

— А, ну да, — отозвалась Анко. — Со мной, ну, того… Скорпион случился.

— В смысле? — вскинул брови Тобирама. Оба шиноби теперь делали вид, что перепалки с выяснением отношений не было вовсе. Пусть, если им так спокойнее.

— А вы как думаете? — проворчала Анко, наливая ещё.

Мадара остановил её руку.

— Этот кукольник к тебе клеится?

— Не, не клеится, — медленно покачала головой Анко. — Просто поцеловал, и всё тут… Хотя нет, о чём я?! — она резко хлопнула ладонью по колену. — Этот гад меня поцеловал! А знаете, что он сказал после этого?

— Что? — проникновенно уточнил Мадара.

— «Неплохо», — процитировала Анко, кривляясь. — «Противоядие своё отработала». Отработала, представляете?! Как будто я ему шлюшка какая-нибудь!

— Мерзавец, — пророкотал Мадара, грозно хмурясь. — Хочешь, я убью его?

— Да ну, что вы… — поспешно, но не очень ровно замахала руками она.

— Мне не трудно, честное слово.

— Реально, не надо, — заверила его Анко. — Но за порыв спасибо… оценила.

— Хорошая ты девчонка, Анко, — Мадара приобнял её за плечи и притянул поближе. — Вредная, но хорошая.

— Только пьёшь много, — вставил Тобирама, сидевший, опёршись локтём на колено, а на кулак опустив подбородок. — Нельзя женщине столько, тебе ещё детей рожать.

— Какие дети?.. — пробормотала Анко, уютно устраиваясь на плече у Учихи. — Знали б вы, Тобирама-сама, как мне с мужиками в жизни не везёт… А всё ещё с сенсея началось, с козла этого… ну, то есть Змея… Я ему так доверяла, а он меня раз — и в крысы лабораторные!.. А потом, когда наши меня нашли на том острове и в Коноху доставили, я с Ибики познакомилась… Он и старше меня, и солидный такой, осно… основательный… Мне, ну хрен его знает, лет пятнадцать, кажись, было, когда я ему сказала… А он такой: «Девочка, маленькая ты ещё, о таких вещах думать»…

Она видела, как переглянулись Второй и Мадара, но ей было всё равно — впервые за долгое время она была по-настоящему пьяна, и раз уж падать в их глазах, то так, чтобы грохот стоял.

— А с Какаши, мы с ним так, чисто на одну ночь… И вот сто пудово, ему просто жаль меня! Ему всех жаль: сенсея погибшего, др… друзей погибших, себя, учеников своих дурных… Нет, конечно, они не дурные, просто… дурные, ладно… К-куренай уже, вон, не сегодня завтра замуж выскочит… половина выпуска нашего уже детей понарожала… А я всё живу, как… как холостяк за сорок: пью, сплю с дру… другом, на миссиях по полгода пропадаю… Вот скажите… ч-что со мной не так?..

— Эк тебя накрыло, — усмехнулся Мадара. — Ну ничего, сейчас поправим дело.

Осторожно уложив её на татами, он добрался до буфета и извлёк оттуда полную бутылку чего-то изумрудно-зелёного. Повернув голову в его сторону, Анко тихонько застонала и прикрыла лицо ладонью.

— Что это? — прищурившись, подозрительно спросил Тобирама.

— Билет в волшебную страну, — весело отозвался Мадара, усаживаясь на прежнее место и расставляя на столике три стеклянных стакана с толстыми стенками.

— Не-е… — слабо потрясла головой Анко. — Я… я обещала Са… Сасори, что больше не буду это…

— Плюнь, — уверенно отрезал Мадара, разливая абсент. — Какая разница, что ты пообещала этому выродку?

— Мадара, — Второй погрозил пальцем. — Хватит ругаться. С нами же девушка.

— Не занудствуй, — протянул Учиха. — К тому же, ты не слышал, что за перлы эта красавица мне тут в прошлый раз выдавала. И где только набралась?

— У Ибики в отделе допросов та-акие трели поются…

Мадара ухмыльнулся и без труда заставил куноичи принять сидячее положение.

— Сейчас будет фокус, — объявил он и сосредоточенно уставился на стаканы. В его глазах возник Мангекью Шаринган — и абсент загорелся чёрным.

— Красиво, — задумчиво произнёс Тобирама.

Утвердительно качнув головой, Мадара в уме досчитал до какого-то одному ему ведомого числа, после чего погасил пламя и быстро сунул собутыльникам по стакану.

— Залпом! — велел он, и Анко уже без возражений подчинилась.

Утро было недобрым: началось оно с дикого похмелья. Немного постонав для пробы и убедившись, что способна производить определённые звуки и слышать их, Анко осторожно приоткрыла глаз. Свет тут же немилосердно ударил её, и девушка вновь зажмурилась и издала протяжное завывание матёрого привидения. «Сасори, сволочь, был прав… — обречённо подумала она. — Но я ему это не скажу». В идеале, Анко не отказалась бы пролежать так до вечера, но из тёмного уголка сознания, куда накануне были запиханы ум и ответственность, выплыло напоминание о том, что после обеда её ждут занятия.

Собравшись с силами, Анко сделала над собой героическое усилие и вновь открыла глаза. С задержкой она сообразила, что лежит вовсе не на полу, чего можно было ожидать, а на кровати в своей спальне, перенесённая туда кем-то (вариант, что сама дошла, она отмела сразу) и даже заботливо, хотя и криво, укрытая пледом. Слабо пошевелившись, проверяя, что работает, Анко получила в ответ уже знакомую разрывающую боль в голове.

— Твою же ж… — пробормотала она, но подсознание моментально ответило голосом Куренай: «Сама виновата». Мысль эта настроения не прибавила, но Анко всё равно медленно села, а через пару минут смогла даже встать.

Мир пошатнулся, но устоял. По стеночке Анко добралась до двери и выглянула в кабинет. Невысокий столик был на месте — с пустыми тарелками, рюмками и лежащей возле куная бутылкой из-под абсента, в которой по оказавшейся параллельно горизонту стенке растеклись последние несколько изумрудных капель. Прямо на ковре забавно свернулся клубком Тобирама, уткнувшись лицом в кисти рук. В отличие от него Мадара устроился роскошно, подмяв под себя не только оба татами, но ещё три или четыре подушки, взятые им не иначе как с кресел.

Решив, что будить мужчин пока рано, Анко прикрыла дверь и скрылась в ванной. Старый кран загудел, когда она открыла его на полную, и куноичи, умывшись холодной водой, залезла под душ. Опираясь рукой на стену, ощущая, как скатываются вниз по спине тёплые капли, она стояла в красивой антикварной ванне с ножками в виде грифонов, размышляя о своей жизни, когда вдруг хлопнула дверь.

— Доброе утро.

— Эй, Мадара-сан! — возмутилась Анко. — Я вообще-то тут голая!

— Уймись, что я там не видел, — отмахнулся от неё Учиха и безразлично прошествовал к умывальнику.

— Ну охренеть просто, — раздражённо бросила она, садясь в ванне и обнимая колени.

— Тебе было бы приятнее, если бы я на тебя глазел?

— Нет.

— Тогда не понимаю, в чём проблема, — Мадара завинтил кран и вытер полотенцем лицо. — Ты бы не сидела там долго, а то ещё поплохеет.

— Ага, — рассеянно кивнула Анко, но тут же насупилась. — Мадара-сан, а чего это вы таким бодрячком, а?

— Знаешь, — он повернулся к ней, закинув полотенце на плечо, — есть один старый дедовский способ: в ночь пьянки не спишь до рассвета, а затем выходишь на крышу и с первыми лучами солнца кричишь во всю глотку «Учихи лучше всех». Серьёзно, работает.

— Ха-ха-ха, — процедила Анко, борясь с желанием схватиться за голову — шум воды неожиданно сделался чересчур громким, пришлось даже выключить душ.

Мадара усмехнулся.

— Я не вру, способ действительно старый, хоть и не дедовский. Называется он «Напои Хашираму той же дрянью, которой отравился сам, — и он на следующий же день изготовит лекарство».

— Так нечестно!

— Зато у меня нет похмелья, а у тебя есть, — он снял с крючка сухое полотенце и халат, кинул их ей и вышел.

Поворчав немного, Анко вылезла из ванны, тщательно вытерлась, подсушила полотенцем волосы, надела халат и направилась в кабинет. Там Мадара уже с удобством разместился в кресле перед камином, в котором развёл огонь, и периодически ехидно поглядывал на младшего из братьев Сенджу.

— Тобирама-сама, — подойдя ближе, тихонечко позвала его Анко. — Вы живы?

— А что ему станется? — хмыкнул Мадара, потягиваясь. — У него и при жизни-то голова была чугунная, а уж после смерти…

— И я тебя ненавижу, Учиха, — глухо пробормотал в ответ Тобирама.

— Видишь? — сказал Мадара девушке. — Он в норме.

По возможности ровно, очень стараясь не шататься, дошагав до его кресла, Анко упёрла руки в бока.

— Мадара-сан, дайте свою чудо-настойку.

— Какую?

— Которую вам Первый дал.

— Хаширама?.. — Второй приподнял над полом голову.

— Не видите, человеку плохо!

— Отрадная картина.

— Эй, ну не козлите! — Анко прищурилась. — Иначе я расскажу Первому, что вы…

— Угрожаешь?

— Предупреждаю.

Мадара фыркнул, но всё же извлёк из кармана небольшой стеклянный флакон и отдал его Анко — видимо, всё-таки не хотел огласки, ведь словами, которые он прошептал ей прошлым утром, было: «Напоить Тобираму Сенджу».

========== Глава 22. Скорпион и Змея ==========

В Большом зале ужин шёл своим чередом, студенты галдели, обсуждая прошедший день, а преподаватели вполголоса обменивались новостями, следя за тем, чтобы поблизости не оказалось Долорес.

Скучно.

С тех пор, как Анко ходила к кентаврам, подвижек в расследовании не было. Шиноби занимались кто чем: Дейдара почти всё свободное время проводил с Хинатой, Учихи тренировались в своём узком семейном кругу, Четвёртый занимался с Наруто, а когда юного джинчурики у отца отбирал пышущий энергией Первый, Минато откочёвывал к Тобираме и работал вместе с ним над созданием новых техник, Сакура изучала медицинские дзюцу более высокого уровня под руководством всё того же успевавшего абсолютно везде Хаширамы, Третий почти всё время проводил за различными книгами, вычленяя из бесчисленных томов важную для шиноби информацию, а Анко продолжала беззаботно развлекаться со студентами, «уча их жизни», как она выражалась.

Скучно.

В последнее время школьники стали совсем скучными, а их реакция на новые выдумки преподавателя — предсказуемой. Юные маги привыкли к нему, как привыкли к Северусу с его прессингом и злобным глумлением.

Скучно.

Даже Тёмный Лорд — страшнейший злодей волшебного мира, и тот разочаровывал. Уже почти треть года минула с тех пор, как десять наиболее ужасных его сторонников вернулись к нему, и за это время не произошло ничего, кроме пары-тройки «загадочных исчезновений». На своё предложение встречи шиноби получил ответ вовремя, однако непосредственно само событие было по необъяснённым причинам отложено до мая.

Как же отвратительно, безмерно, дико скучно.

Кто бы мог подумать, что с Сасори это случится. Кукловоду не были свойственны депрессии, но сейчас, судя по схожести его собственных чувств с описаниями обычных симптомов, это было то самое состояние. Ему ничего не хотелось, а если вдруг и посещало какое-то желание, то почти всегда оно оставалось неудовлетворённым — у Сасори банально не было душевных сил заставить себя что-то предпринять для его воплощения в жизнь. Уже почти три недели он не притрагивался к инструментам, не творил, не создавал новые и не совершенствовал старые марионетки.

А ещё он полмесяца не разговаривал с напарником за пределом классной комнаты. На занятиях тот работал сносно: ни похвалить, ни придраться — и делалось это словно бы специально. Впрочем, в последнее время слишком уж много вещей Дейдара стал делать назло напарнику. Сасори снова обводил взглядом зал, когда почувствовал на своём акацуковском кольце лёгкое покалывание знакомой чакры, однако мысленного вызова так и не последовало. Подрывник взял моду так развлекаться: посылать на кольцо Сасори сигналы и при этом упорно молчать. «Гадёныш», — с неожиданной досадой подумал он, но смолчал.

Сидевшая слева Анко лениво зевнула и поднялась с места. Это было странно и неожиданно (от неё, во всяком случае), но после экспромта с поцелуем, устроенного Сасори на прошлой неделе, Анко словно бы совсем не поменяла своего отношения к нему. Исходя из того, что он о ней знал, Сасори рассчитывал, что Митараши удесятерит после такого количество колкостей в его адрес, возможно, даже нападёт, — но вместо этого она держалась так, словно бы ничего ровным счётом не произошло. А Сасори ведь так надеялся, что ненависть бывшей ученицы Орочимару и противоборство с ней хоть немного разгонят его застоявшуюся кровь.

В итоге, оставалось только тихо умирать от скуки.

Сидя в кресле перед камином в своём кабинете, без особого интереса разглядывая шахматную доску, Сасори кисло думал, что так, как он теперь, проводят вечера дремучие старики.

— Вы сегодня собираетесь делать ход, или мне вернуться утром? — едко осведомился Северус, игравший за чёрных.

— Нет уж, потерпите, — отозвался Сасори и взял ферзя. Руководить белым войском было до ужаса непривычно — обычно в партиях этот цвет по уговору использовал Итачи, а других противников у Сасори до недавнего времени особо и не было. Теперь же приходилось довольствоваться тем, что выпадало по жребию.

— С каждым днём вы играете всё отвратительнее, — резюмировал Северус, когда кукловод сделал свой ход. — Вам шах.

— Прискорбно, — Сасори обвёл взглядом поле, но так и не увидел пути для спасения партии. — Ладно, довольно, вы выиграли.

— Сдаётесь? — Северус удивлённо вскинул бровь. — Вы точно не больны?

— Мне скучно, — отозвался Сасори, неспешно выстраивая фигуры в изначальный порядок.

— Мне бы ваши проблемы, — хмыкнул Снегг. — А если хотите веселья, возьмите для дополнительных занятий пару болванов-гриффиндорцев. Особенно советую вам Долгопупса. Попытки вбить в его бестолковую голову хоть каплю ума наверняка скрасят вам время.

— О, так вам, значит, дополнительные с Поттером помогли? — с ироничной улыбкой поинтересовался Сасори.

Зельевар выразительно скривился, марионеточник усмехнулся — и на том диалог затух. Конечно, Северус как собеседник бесспорно хорош тем, что с ним можно при каждой встрече немного позубоскалить, но вот полноценного разговора никогда не получалось.

Посидев ещё пару минут, Снегг ушёл, и кукловод Сасори остался один. Погасив в комнате весь свет, он подошёл к окну и сел на подоконник.

Этот мир, поначалу казавшийся таким интересным, Сасори начинал тихо ненавидеть.

Завтрак был в точности таким же, как всегда: яичница, бекон, овсянка и тосты, чай и апельсиновый сок, стаи сов, разносящих письма и газеты, собранный и идеально аккуратный Итачи, растрёпанная, словно только с сеновала, Анко. Проходя мимо, прочие профессора здоровались с Сасори, однако никто не садился рядом и не заводил разговор. Хотя, чему тут удивляться: Сасори ведь сам всегда позиционировал себя нелюбителем бесполезного трёпа.

Подавив зевок (и этой ночью он поспал всего часа три, из-за чего вновь пришлось принимать мощный энергетик), Сасори всерьёз стал размышлять о том, не скинуть ли ему утренние занятия обратно на Северуса и не отправиться ли спать, как вдруг на стол перед ним, едва не сбив при этом кувшин с соком, опустилась большая неясыть. Взглянув на кукловода, птица с крайне важным видом протянула ему лапку, к которой было привязано письмо. Сасори удивлённо вскинул бровь, думая, кто мог писать ему; сова, видя, что он не торопится, нетерпеливо защёлкала клювом и захлопала крыльями. Лениво усмехнувшись, Сасори отвязал письмо и, аккуратно вскрыв конверт, стал читать:

Уважаемый мистер Акасуна!

Министерство магии имеет честь пригласить вас на приём по случаю празднования четырёхсотлетия Отдела международного магического сотрудничества, который состоится в субботу, двадцать третьего марта в атриуме Министерства (начало в 20:00). Министерская сова доставит ваш ответ.

С уважением,

Персиваль Уизли,

младший помощник министра магии.

Едва Сасори успел закончить чтение, на соседний стул опустилась Анко.

— О, так Министерство даже тебе прислало эту писульку, — как обычно вместо приветствий съязвила куноичи, заглядывая в его письмо.

— Судя по слову «даже», ты тоже получила приглашение, — отозвался Сасори, следя за ней взглядом.

— Ага. Итачи тоже.

— Что об этом думаешь?

— А ты?

Сасори закатил глаза, но спорить об очерёдности ответа не стал.

— Думаю, что у человека, который это написал, начисто отсутствует воображение, — произнёс он, вновь пробегая глазами по строчкам. — «Министерская сова доставит ваш ответ»… То есть, что ответ будет, у этого господина нет сомнений.

— Всё-таки это письмо из Министерства, — спокойно заметил Итачи, останавливаясь за спинкой стула Анко.

— Наш ответ будет положительным, верно?

— Несомненно, — Итачи склонился к шиноби, и в его глазах заплясали искорки — отблески пламени свечей. — Замечательная возможность изучить высший свет, не находите?

— Исключительная, — подтвердила Анко, оскалившись очень похоже на то, как это делал Орочимару.

— Что ж, друзья мои, удачи вам, — внушительно произнёс Альбус напоследок.

Шиноби кивнули ему и по очереди вошли в изумрудное пламя — и миг спустя оказались в «Дырявом котле». Почти не переговариваясь, трое ниндзя дошли до площади Гриммо; там Анко прочла адрес штаб-квартиры, написанный рукой Альбуса — Хранителя тайн Ордена, после чего дом номер двенадцать возник перед гостями.

В полдень в субботу в штабе не было почти никого — у всех были дела куда важнее и интереснее, чем просиживать в старом, нагоняющем тоску доме Блэков. На кухне обнаружились лишь Сириус, медленно катавший в стакане какой-то напиток, подозрительно смахивающий на огневиски, и Римус с Тонкс, разговаривавшие, склонившись над какой-то картой.

— Добрый день, — негромко приветствовал их Итачи.

Маги тотчас встрепенулись.

— Привет! — весело воскликнула Тонкс, подлетая к шиноби (Римус в это время взмахнул палочкой, и пергамент исчез). — Ужасно рада вас видеть, ребята! Ой, а вы — Анко Митараши, верно?

— Да, — кивнула куноичи, явно с первого взгляда проникшаяся симпатией к молодой волшебнице. — И давай на «ты», хорошо?

— Конечно! — тут же кивнула Тонкс. — Дамблдор столько рассказывал о тебе. Очень рада познакомиться!

«Интересно, что именно старик говорил», — подумал Сасори; одного беглого взгляда на Итачи хватило, чтобы понять: он задался тем же вопросом.

— Тонкс, оставь людей в покое, — к шиноби подошёл Сириус с дружелюбной, хотя и немного грустной улыбкой на губах. — Хорошо, что у вас нашлось время заскочить.

— Не буду врать, что мне нравится находиться в этом доме, но тебя мне видеть приятно, — усмехнулся Сасори, пожимая его руку.

Сириус фыркнул, но ничего отвечать не стал — ему самому не доставляло ни малейшего удовольствия пребывание в фамильном гнёздышке.

— Значит, вас пригласили на приём в Министерство, — сказал Римус после небольшой паузы.

— Кингсли тоже там будет, — сообщила Тонкс. — В качестве охраны.

— Мракоборцы — охрана? — Сасори вскинул бровь. — С чего вдруг?

— Десяток Пожирателей Смерти до сих пор разгуливает на свободе — а ты спрашиваешь, с чего вдруг, — протянул Сириус, причём скорее воодушевлённо, чем обеспокоенно.

— Значит, министр полагает, что Пожиратели могут явиться по его душу, — заметил Итачи.

— Ну и идиот, — махнул рукой Сириус. — Кому он нужен?

— Фадж — министр магии, — мягко перебил его Люпин. — Он значимая фигура, как бы то ни было; если Пожирателям удастся схватить его…

— Ничего, Кингсли и его ребята этого не допустят, — успокоила всех Тонкс с видом авторитетного специалиста. — Вообще-то я тоже должна была участвовать, но Скримджер меня отстранил; на приёме, видите ли, будет кое-какая моя родня из тех, кто невысокого обо мне мнения, и во избежание проблем… — девушка беспомощно развела руками и возвела глаза к потолку.

— Твоя родня? — переспросила Анко.

— Малфои, — Тонкс обречённо вздохнула, — дражайшая тётушка Нарцисса.

— У меня вообще просто фантастические кузины, — фыркнул Сириус, уже вновь взявшийся за стакан, — Цисси, выскочившая замуж за этого скользкого Малфоя, да Белла, вместе с муженьком заработавшая пожизненное в Азкабане. Ну, хоть Андромеда — мать Нимфадоры — нормальная.

— Где уж нормальная, когда мне такое имечко дала? — буркнула Тонкс, и её волосы сами собой из фиолетовых превратились в красные.

— Не гунди, племяшка, — Сириус потрепал её по волосам и вновь повернулся к шиноби. — Ну а вы чем намерены заняться до вечера?

— Итачи говорит, что мне нужно платье, — отозвалась Анко. — На приёме в Министерстве, видите ли, надо быть при параде.

— О, тогда я знаю, как тебе помочь! — воодушевилась Тонкс. — Я знаю один магазинчик — не наш, магловский. Там такие фасоны, тебе точно понравится, вот увидишь!

Взяв Анко за руку, Тонкс повела её прочь из кухни, провожаемая в разной степени озадаченными взглядами мужчин.

— Женщины, — многозначительно протянул Сириус и последним глотком опустошил стакан. — Господа, не желаете выпить?

— Нет, спасибо, — Итачи покачал головой. — Я хочу кое-что поискать в твоей библиотеке.

— Ну, с ним всё понятно, — проворчал Блэк, когда Учиха ушёл. — Пай-мальчик. А ты что скажешь, Сасори? Ты же меня не подведёшь, правда?

— Уж прости, но подведу, — отозвался кукловод, потягиваясь. — Страшно не высыпаюсь в последние дни, пойду лучше вздремну.

— Как же с вами всеми скучно…

Сасори только равнодушно улыбнулся в ответ на его недовольство и покинул кухню. Поднявшись по лестнице на третий этаж, он открыл дверь комнаты, которую они с Дейдарой занимали летом и во время рождественских каникул. «Здесь не изменилось ничего, — подумал Сасори, падая на свою кровать; с покрывала поднялось облачко пыли, но он не обратил внимания. — Этому месту всё равно, кто в нём живёт, каковы отношения между этими людьми. Оно застыло, остановилось, навсегда замерло в вечности. Умерло?..»

Ему снилась какая-то ерунда. Орочимару, радостно хлопая в ладоши, прыгал по лаборатории, крича, что нашёл, наконец, способ достичь бессмертия.

«Это оказалось так просто! — восторженно вещал он, а затем вдруг подскочил к Сасори. — Ну же, мой дорогой Скорпион, присоединяйся! Это так весело!»

«А что надо делать?» — поинтересовался Сасори.

«Просто убить их всех! — счастливо возвестил Змей и за локоть притянул напарника к полке с формалинными препаратами. — Смотри — проще простого!»

В стеклянный колбах, выстроенный ровными рядами на стеллаже, были головы. Родители, бабушка, Пейн, Кисаме, Конан, Сакура, Хината, Итачи…

«Остался последний», — зловеще прошипел ему на ухо Орочимару.

Обернувшись, Сасори увидел позади себя операционный стол, к которому цепями был прикован Дейдара; парень был без сознания. Возле каталки с инструментами стояла Анко в белом халате и резиновых перчатках.

«Остался последний», — оскалилась она, протягивая ему поднос, на котором одиноко лежал скальпель.

«Убей его, — призывно шептал на ухо Змей, подталкивая кукловода к столу. — Убей — и больше никого не будет на твоём пути!..»

Словно в забытьи Сасори сделал шаг вперёд, затём ещё один, и ещё — и вот он заносит скальпель над подрывником. Рука уже готова была опуститься — но тут Дейдара открыл глаза и посмотрел прямо на него.

Сасори резко проснулся от стука в дверь.

— Мы выходим через час, — голос Итачи был приглушён разделявшей нукенинов дверью. — Спускайся в гостиную, когда соберёшься.

Не став задерживаться дольше, чем было необходимо, он ушёл, и Сасори вновь прикрыл глаза. Тело затекло от долгого лежания в одной, к тому же далёкой от удобной позе, а вставать не было желания — хотелось лишь принять снотворное и наконец-то нормально, полноценно, без сновидений поспать. Но делать это ни в коем случае нельзя: Сасори и так уже основательно подсел на энергетик, не хватало только добавить к этому снотворное — кукловод вовсе не был уверен, что его многострадальный организм вынесет такое двойное, при этом ещё и разнонаправленное издевательство.

Сильно прикусив губу, чтобы вернуться в действительность, он сел на кровати и растрепал волосы. Быстро, пока способность действовать вновь не покинула, Сасори встал и подошёл к настенному зеркалу. От взгляда на себя он насмешливо усмехнулся: бледный, как привидение, только прокушенная губа ярко выделяется корочкой начинавшей уже запекаться крови, мешки под глазами, падающие на лоб пряди слиплись от пота.

Холодный душ помог прийти в чувство. Постояв немного под ледяными струями, Сасори успокоился, отогнал прочь глупый сон, надёжно заперев его в той тюрьме внутри своего сознания, куда отправлял в вечную ссылку все ненужные и мешающие вещи. Затем последовали пара «витаминок», немного чакры, чтобы убрать мешки под глазами и ранку на губе, — и вот Сасори уже вновь похож на себя: уравновешенного, насмешливого нукенина, контролирующего ситуацию. Единственная почти сентиментальная деталь, которую он себе позволил — песочный цвет мантии, словно бы служивший напоминанием о том, что когда-то у Скорпиона Красных Песков была родина.

Коноховские шиноби уже были в гостиной, когда он спустился. Итачи был традиционно в чёрном, а Анко — в своём старом мешковатом пальто, по торжественному случаю подлатанном, причём явно не без помощи магии. Правда, стоило отметить, что на этот раз куноичи была с причёской, макияжем и на высоком каблуке.

— Ты чего так долго? — ворчливо осведомилась Анко.

Проигнорировав её, Сасори повернулся к бывшему товарищу.

— Как будем добираться?

— В метро мы в мантиях будем слишком бросаться в глаза, — заметил Итачи и задержал взгляд на туфлях Анко, — а пешком быстро не дойдём.

— Эй, не смей намекать, что я обуза! — мигом ощетинилась та.

— Я ни на что не намекаю, всего лишь констатирую факты, — спокойно произнёс Итачи. Анко хмыкнула, но поутихла; уже усвоила, что ссориться и спорить с Учихой — дохлый номер.

— Тогда такси, — предложил Сасори, пожимая плечами. — Последний оставшийся вариант.

— Это ещё что такое? — проворчала Анко с подозрением.

— Ничего неприятного, — заверил её Сасори. — Ты сидишь, глядишь по сторонам, а тебя везут к месту назначения.

— Звучит неплохо, — сказала Анко и покосилась на Итачи; тот кивнул, и шиноби, заглянув на кухню и простившись с магами, вышли на улицу.

Площадь Гриммо была небольшой, безлюдной и полутёмной, но через два квартала располагалась оживлённая улица, где ниндзя «поймали» такси. Водитель был то ли сонный, то ли не интересовался окружающим миром, поэтому не обратил внимания на странный внешний вид клиентов и довольно быстро довёз их до центра города. Расплатившись с ним, Итачи повёл напарников закоулками и через некоторое время остановился у видавшей виды красной телефонной будки.

— Заходите, — пригласил он, открывая дверь.

С некоторой настороженностью, но Сасори вошёл. Когда к нему присоединились коноховцы, стало весьма неудобно из-за тотального недостатка места (кукловод даже миг подивился, как Анко с её-то пятым размером груди вообще умудрялась дышать). Итачи тем временем, дотянувшись до трубки, снял её и стал набирать номер. Когда он закончил, в кабине раздался прохладный женский голос.

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель визита.

— Итачи Учиха, Анко Митараши, Сасори Акасуна, — чётко произнёс Итачи. — Гости на приёме.

— Ваши фамилии значатся в списках гостей, — проинформировала женщина. — Приятного вам вечера.

Пол кабины дрогнул и медленно стал уходить вниз. Через минуту такого движения кабина спустилась в невероятных размеров зал с отполированным до блеска тёмным полом и тёмными же стенами, на которых через равные промежутки располагались покрытые позолотой камины. В них ежесекундно вспыхивало изумрудное пламя — гости всё прибывали.

Выйдя из тесной кабины, шиноби двинулись вместе с толпой к гардеробу, устроенному рядом с двумя закрытыми решётками неработающими каминами. Здесь все были одеты по последней магической моде: мужчины — в роскошных мантиях с золотым и серебряным шитьём, женщины — в длинных вечерних платьях, с нитями жемчуга в волосах и увесистыми золотыми ожерельями с драгоценными камнями. «Попади сюда Какудзу, у всех его пяти сердец случился бы инфаркт от восторга», — не без злорадства подумал Сасори.

— А где Анко? — спросил его Итачи, оглядываясь по сторонам.

— Да здесь я, — раздался откуда-то слева раздражённый голос.

Обернувшись, Сасори не мог не отметить, что девушка была исключительно хороша в облегающем светло-сером атласном платье, оставляющем открытым одно плечо. В кои-то веки уложенные в аккуратную причёску фиолетовые волосы лишь подчёркивали спокойный цвет платья, а единственным украшением был браслет-змея, обвивавший левое предплечье куноичи.

— Чего застыли? — недовольно буркнула Анко. — Девушек в платьях никогда не видели?

Сасори поймал себя на том, что неожиданно не хочет отрывать взгляд от стройных ножек джонина, оголённых до середины бедра. Определённо, сказывалось его длительное пребывание в месте, где нет ни единой красивой молодой женщины, ведь нельзя же всерьёз воспринимать студенток Хогвартса. Некоторые из них, конечно, были весьма симпатичны, однако их красота была девичьей, у многих ещё не до конца сформировавшейся, а Сасори, в отличие от своего прошлого напарника, никогда не интересовался детьми.

— Специальных джонинов — ни разу, — ответил он и, приблизившись к девушке, предложил ей руку.

Скептически и немного надменно взглянув на него, Анко всё же соизволила взять кукловода под руку и позволила ему увлечь себя в гущу толпы. Итачи последовал за товарищами, заинтересованный куда больше истинной целью их пребывания здесь, чем возможностью развлечься — впрочем, как и всегда. Возле огромного фонтана, изображавшего колдуна, волшебницу, кентавра, гоблина и эльфа, на покрытом тканью помосте стоял невысокий человечек, крутивший в руках шляпу-котелок, и что-то вдохновенно распрягал публике. Ловко пробравшись в первый ряд, шиноби остановились послушать; мимо проходил официант, на серебряном подносе которого стояли бокалы с шампанским, и Анко проворно подхватила три.

— Держите, — сказала она напарникам.

Приняв бокал, Сасори задумчиво посмотрел на золотистую жидкость, полную мелких пузырьков.

— Поднимем же бокалы за продолжение плодотворной деятельности нашего Отдела международного сотрудничества! — громко объявил министр магии Корнелиус Фадж и опустошил свой фужер.

Все последовали его примеру. Итачи и Анко поступили так же, но Сасори сделал лишь глоток, после чего быстро поставил бокал на поднос пробиравшегося мимо официанта. От Анко это явно не укрылось; она крепко впилась пальцами в его руку.

— Брезгуешь пить с нами? — прошептала она на ухо кукловоду.

— Дело не в компании.

— А в чём же?

— Я в принципе редко пью.

— Почему?

— Так ли важно?

— Может и важно, — Анко демонстративно надула губки, а затем придвинулась совсем уж близко к нему. — Но сегодня ты будешь пить, Скорпион, или я силой стану вливать в тебя алкоголь.

— Ох, уже угрозы? — насмешливо произнёс Сасори, хотя ему было вовсе не до смеха — против воли вспомнился недавний глупый сон.

— Просто просьба, — Анко невинно захлопала длинными ресницами. — Ты ведь не откажешь девушке, правда?

Сасори улыбнулся с лукавством.

— Посмотрим, как будешь умолять. Кстати, на коленях — в самый раз.

— Ну ты и сволочь! — засмеялась она.

— Тс-с, — Сасори приложил палец к губам. — Итачи не говори.

Анко усмехнулась и легко пихнула его кулаком в плечо. Обведя взглядом толпу вокруг, Сасори обнаружил Итачи в обществе пары аристократов и повёл спутницу к ним.

— Позвольте вам представить моих коллег, — произнёс Итачи, стоило напарникам подойти, — мисс Анко Митараши, преподаватель ухода за магическими существами школы «Коноха», и мистер Сасори Акасуна, профессор зельеварения. Коллеги, мистерЛюциус Малфой, глава попечительского совета Хогвартса, и его супруга, миссис Нарцисса Малфой.

— Наконец-то у нас появилась возможность встретиться лично, мистер Акасуна, — становилось понятным, что нарочито ленивую манеру речи Драко перенял у отца. — Мисс Митараши, я поражён вашей красотой и вашей… смелостью.

— Это платье великолепно смотрится на вас, — заметила Нарцисса с улыбкой холодной, как зимняя вьюга. — Невозможно предположить, что вы — преподаватель.

— Это мой секрет, — доверительным тоном сообщила Анко. Чета Малфоев с потрясающей синхронностью надменно вскинула брови, и джонин стала пояснять с трагизмом в голосе: — Понимаете, мои родители с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, твердят, что единственная цель моей жизни — удачно выйти замуж за состоятельного и уважаемого наследника древнего клана. Но вот проблема: душа моя лежит к преподаванию, я хочу приносить пользу обществу и миру в целом. Так что в свете мне приходится всеми силами скрывать свою истинную сущность — а то вдруг родители прознают!

После этого впечатляющего, сопровождавшегося ангельски-невинной улыбкой монолога Малфои уже не придумали новую колкость. Постояв немного с ними, но быстро заскучав, Сасори и Анко извинились и, оставив магам Итачи, отправились в обход по залу. Многие оборачивались вслед паре; мужчины провожали Анко жадными взглядами, некоторые при этом завистливо косились на Сасори, а женщины высшего света недовольно фыркали и начали обсуждать между собой, как вульгарно стала одеваться молодёжь.

— Похоже, с пунктом «Не привлекать к себе лишнее внимание» мы справились на ура, — заметил Сасори спутнице.

Анко усмехнулась.

— Сегодня не наши роли главные, — сказала она, на ходу небрежно поправляя начавшее задираться платье. — Смирись, Сасори, мы с тобой здесь просто для отвлечения внимания, чтобы Итачи мог незаметно и аккуратно пособирать сведения.

— Звучит как-то неправильно. Всё-таки в своих организациях мы с тобой — шпионы, а быть ширмой…

— Задета твоя гордость?

Разумеется, гордость была задета, но Сасори не стал отвечать. Впрочем, это и не требовалось — Анко всё сама прекрасно поняла. Покрутив немного головой по сторонам, она потянула Сасори на противоположную сторону зала, где располагался бар.

— Два огневиски.

Когда бармен поставил заказ на стойку, девушка взяла оба стакана и один из них протянула кукловоду.

— Пей. И ничего не хочу слышать.

Взглянув на неё с определённым подозрением, Сасори всё же принял стакан, мимолётно принюхался, а затем сделал глоток.

— Удовлетворена?

— Нет.

Он выразительно закатил глаза и по её примеру осушил стакан.

— А теперь?

— Почти, — Анко улыбнулась и, взяв им ещё по порции, вместе с Сасори двинулась по краю галдящей толпы вдоль стены зала. — Что у тебя за алкостоп сегодня?

— Не только сегодня, — покачал головой Сасори.

— Да? — усомнилась Анко. — В Хогсмиде ты глинтвейн только так хлебал.

— Это просто хороший способ согреться.

— Ну а абсент? Судя по твоей реакции тогда, ты его пробовал.

— Проспорил Сириусу.

Сделав глоток, Анко прищурилась.

— Ты всегда отдаёшь споры?

— Всегда, — серьёзно сказал Сасори. — Не веришь мне, можешь спросить у Итачи и Дейдары.

— Тогда давай поспорим! — весело предложила Анко. — Кто кого сегодня напоит.

— Что у тебя за навязчивая идея напоить меня? — проговорил Сасори, пристально глядя на спутницу.

Анко метнула на него быстрый оценивающий взгляд. Всего на краткий миг светло-карие, позолоченные отблесками пламени сотен свечей глаза стали так безумно похожи на опасно блестящие, всегда полные коварства и то лучше, то хуже прикрытой угрозы глаза Орочимару, что Сасори невольно нахмурился и незаметно проверил, удобно ли устроен на держателе на предплечье отравленный сенбон. Впрочем, миг был лишь мигом.

— Просто любопытно, — пожала плечиками Анко. — Мне очень интересно, какой ты, когда не остаётся сил притворяться кем-то другим.

Сасори ответил не сразу, задумавшись. Разум упорно настаивал на отказе — но ведь этот самый разум уже доказал свою полную несостоятельность в деле изгнания скуки. А игра с Анко вполне могла эту самую скуку развеять.

— На что спорим?

Анко заговорщицки улыбнулась.

— На желание.

— Какие ограничения?

— Без убийств и членовредительства.

— И без требования стратегических сведений.

— Само собой.

— Хорошо, — кивнул Сасори и пожал её руку.

— Тогда, — объявила Анко, — давай так: кого больше разнесёт от трёх стопарей залпом — тот проиграл.

— Нет, и всё-таки то, как ты выражаешься — отвратительно, — хмыкнул Сасори.

— О, ещё одна нянька нашлась, — проворчала Анко и первая двинулась обратно к бару.

Стоило им подойти, бармен улыбнулся шиноби, словно старым знакомым; премило улыбнувшись ему в ответ, Анко только собралась сделать заказ, как вдруг к напарникам подошёл Итачи.

— Чем вы заняты? — серьёзно и холодно спросил он.

— Пытаемся развлечься, — отозвалась Анко. — Мы тут с Сасори поспорили, кого от трёх стопарей больше разнесёт. Присоединяйся!

— Нет, благодарю, — Итачи нахмурился и перевёл взгляд с неё на кукловода.

«Сасори, что происходит?»

«Сражение со скукой, только и всего, — мысленно ответил он. — И кстати, идея была её, так что ко мне никаких претензий».

Анко тем временем сокрушённо покачала головой.

— Ох, Итачи, и в кого ж ты такой зануда?.. Предок-то твой — огонёк!

— В смысле? — не понял Учиха.

— Ай, не бери в голову, — отмахнулась джонин.

— Хорошо, не буду. Но вы оба сейчас должны перестать валять дурака и заняться делом. Когда всё будет закончено, можете развлекаться, как вам только заблагорассудится.

— Правда, папочка?! — Анко радостно захлопала в ладоши. — Когда я сделаю уроки, ты отпустишь меня погулять с Сасори-куном?

От взгляда на неё Итачи всё-таки не удержался и, смягчившись, чуть приметно улыбнулся.

— Если уроки будут сделаны хорошо.

Следующий час шиноби были заняты тем, что курсировали между гостями приёма и заводили с ними разговоры, по крупицам выуживая из разных источников информацию.

— Да где же он ходит? — проворчала Анко, когда они с кукловодом вновь встретились возле бара.

— Собирает сведения, — произнёс Сасори, обводя взглядом толпу.

Анко опёрлась локтём на столешницу и фыркнула.

— Но как он нас с тобой сделал, а? Вроде бы и младший, но приказы раздаёт — только в путь.

— Ты бы так не удивлялась, если бы видела хоть раз их с Кисаме команду.

— Слышу, слышу завистливые нотки, — ехидно проговорила Анко. — Что, хотелось после Змея ручного напарника — а Дей не поддался дрессировке, да?

По счастью, как раз в это время к ним подошёл Итачи, и Сасори был избавлен от необходимости продолжать этот разговор.

— Будет засада, — негромко сообщил Итачи, бросив взгляд на бармена, суетившегося на другом конце стойки.

— Сколько? — так же тихо спросил Сасори.

— Не знаю точно, но однозначно немало — приказ поступил с самого верха.

Закончив со своими клиентами, бармен подошёл ближе и взялся протирать чистые стаканы. Шиноби обменялись быстрыми взглядами.

— Ладно, Итачи, и вправду, пойдём мы, — сказала Анко. — Здесь и так больше ничего важного не будет, а я уже не могу терпеть эту скукотищу.

— Что, так не терпится заняться чем-нибудь повеселее? — иронично поинтересовался Сасори.

— Представь себе, — хмыкнула Анко.

— Как хотите, — произнёс Итачи. — Я всё же предпочту остаться до конца.

— Потом расскажешь, — Анко подмигнула ему и вновь взяла кукловода под руку. Сасори кивнул Итачи и повёл куноичи в сторону гардероба. Без задержек забрав пальто, они покинули Министерство магии.

Вдохнув полной грудью прохладный вечерний воздух ранней весны, Сасори снял мантию, оставшись в рубашке и брюках, и, накинув пальто, убрал одеяние волшебника в его внутренний карман, увеличенный магией.

— Про спор помнишь? — хитро поинтересовалась Анко, превратив вечерние туфли в сапоги и застегнув пальто.

— Разумеется, — отозвался Сасори, поправляя воротник. — Куда пойдём?

— Лично мне без разницы.

Легко пожав плечами, Сасори вывел её из проулка на довольно людную улицу. После минут пяти ходьбы шиноби приметили симпатичный на вид паб и направились туда. В заведении было много народа — в субботний вечер маглы собрались посмотреть футбол в шумной компании, и Сасори и Анко вошли как раз в момент бурного веселья по поводу забитого противнику сборной Англии гола. Кое-как протолкавшись к барной стойке, шиноби стали изучать выставленные на полке бутылки.

— Что будете заказывать? — вежливо поинтересовался старший бармен, пока его более молодой коллега вновь и вновь наполнял пивом стаканы футбольных фанатов.

— А что у вас самое крепкое? — вопросом на вопрос ответила Анко.

— Есть текила, — бармен указал на соответствующую бутылку, — ром, виски, бренди…

— А без мажорных изысков?

Мужчина усмехнулся.

— Есть водка.

— Покажите.

Получив в руки прозрачную бутылку с бесцветной жидкостью, внешне напоминающей саке, Анко покрутила её, рассматривая, и одобрительно кивнула.

— Что скажешь, дорогой? — с весьма отчётливо слышимым сарказмом спросила она.

— Всё для тебя, радость моя, — в тон ей отозвался марионеточник.

Лукаво подмигнув, Анко поудобнее перехватила бутылку, взяла две стопки, которые бармен только что поставил на стойку, чтобы самолично наполнить их для клиентов, и стала пробираться сквозь вновь орущую толпу (теперь разочарованно — Англия пропустила) к столику в дальнем углу зала. Закатив глаза, Сасори сразу расплатился (привычка быть готовым ко всему не подвела, и он прихватил с собой магловские деньги) и последовал за ней.

— Ну что, сразу играем или сначала по одной для разогрева? — поинтересовалась джонин, когда кукловод опустился на диван рядом с ней.

— Как хочешь, — безразлично пожал плечами Сасори.

Справа от них сидела молоденькая парочка, парень пил пиво, а девушка — какой-то коктейль. Взяв по кружке пива, за соседним столиком устроились трое мужчин среднего возраста и тут же уставились на большой экран телевизора.

Анко демонстративно надула губки.

— Ты такой холодный в последнее время! — обвиняющим тоном произнесла она. — Ты там, случаем, на стороне себе никакую пассию не завёл?

— Ты ведь прекрасно знаешь, что нет, — отозвался Сасори, краем глаза наблюдая за соседями. — Ты для меня — единственная и неповторимая.

— Все вы так говорите, — буркнула Анко.

Сасори, подыгрывая, вскинул бровь.

— Кто «все»?

— Не придирайся к словам! Мужики, ясно?

— Ах да, — усмехнулся Сасори, — я и забыл, какая ты у меня опытная. Но только сомневаюсь, что кто-то из твоих бывших говорил тебе такое… — он придвинулся ближе к напарнице и прошептал ей на ухо совсем другим, лишённым игривости, сухим деловым тоном: — Ты ведь понимаешь, что должна сейчас проиграть спор, правда?

— Это ещё почему? — ответила ему Анко таким же образом.

— Потому что нормальные девушки не в состоянии пить столько, сколько пьёшь ты.

Скептически хмыкнув, Анко всё-таки слегка наклонила голову.

— Ладно, признаю, такого мне действительно не говорили, — словно бы нехотя сказала она.

— Тогда не будем тратить время на пустые препирательства, — Сасори открыл бутылку и наполнил стаканы почти до краёв; подав одну из стопок Анко, он незаметно передал ей также маленькую белую таблетку. Джонин на миг подозрительно прищурилась, но кукловод мимолётно показал ей точно такую же таблетку, которую собирался принять сам. — Уверена, что хочешь три подряд?

— Конечно! — решительно кивнула она. — Давай на счёт «три». Раз… два… три!

Поднеся стакан к губам, Сасори первым делом проглотил таблетку, после чего уже осушил стопку. Водка горячей волной прокатилась по его горлу и пищеводу, растеклась, казалось, по венам, но голова оставалась чистой и ясной. Едва и Анко поставила стакан, Сасори наполнил оба снова; шиноби выпили, после чего последовал последний заход.

— Фу-у-уф, — шумно выдохнула Анко, со стуком опустив стопку на столешницу; на щеках куноичи проступил румянец, а глаза несколько нездорово заблестели. — Ну, что я и го… говорила: фигня дело!.. — она громко икнула и поспешно прикрыла рот ладонью.

— И всё-таки ты проиграла, — покачал головой Сасори, про себя удивляясь тому, насколько талантливо джонин играет свою роль.

— А вот и нет! — с истеричными нотками возмутилась Анко и заозиралась по сторонам. — Эй, ребята… господа! — она наклонилась в сторону соседнего слева столика и по не самой ровной траектории помахала рукой, привлекая внимание. — Здрасьте. Вот скажите — только честно! — кто из нас больше пьян: он или я?

— Вы, мисс, — ответил один из мужчин, внимательно посмотрев по очереди на обоих шиноби.

— Эй!..

— Спасибо, — кивнул ему кукловод и повернулся к девушке. — Я же тебе говорил, что три — это для тебя много, а ты не верила.

— Иди на хрен, — буркнула Анко, резко откидываясь на спинку дивана и скрещивая на груди руки.

— Кажется, ты мне что-то должна, — Сасори наклонился к ней и прошептал: — Нужно заманить эту троицу в какое-нибудь укромное место, а то они так и не осмелятся напасть.

— Хорошо, хорошо, идём, — проговорила Анко, неловко поднимаясь. — Придётся выполнять, раз уж проиграла…

Большой автобус, верно выбранный благодаря интуиции, довёз шиноби до окраин Лондона. Промзона была тиха и пустынна в этот поздний час; никто не попадался навстречу временным напарникам, когда они неспешно шли (Анко при этом — не очень ровно, с помощью спутника) по тёмным улицам, освещавшимся лишь в немногих местах слабыми фонарями. Приметив уходивший направо совсем уж тёмный заулок, заканчивавшийся метров через тридцать тупиком, Сасори затянул туда девушку и прижал её спиной к кирпичной стене.

— Что ж, — негромко произнёс он, кладя руки на её талию, гладя через одежду стройные бока, — здесь твоего позора никто не увидит.

— Извращенец, — с пьяной улыбкой выдохнула Анко, держась за его плечи, словно боялась упасть.

Сасори фыркнул и поцеловал её. На этот раз джонин не стала вырываться, наоборот, прижалась к нему всем телом, ответила на поцелуй, причём сделала это с таким умением, такой страстью, что Сасори даже на миг забыл, что это спектакль. «Соберись, — строго одёрнул он себя. — Игра есть игра, и мы оба именно в этой области являемся специалистами».

Прервав поцелуй, Сасори за волосы оттянул её голову назад и прижался губами к нежной коже на шее. В ответ Анко блаженно застонала, поднимая полуприкрытые глаза к ясному звёздному небу.

— Трое на крыше, — прошептала она не громче, чем шелестит лёгкий ветер в кронах деревьев.

Сасори мягко прикусил мочку уха напарницы.

— Готовятся напасть?

— Заинтересованно наблюдают.

Со стороны улицы раздался хлопок — и у входа в проулок возникли двое. Дальше всё происходило мгновенно: прибывшие выпустили в шиноби лучи красного света, то же сделали и люди на крыше, но Сасори и Анко отскочили в разные стороны. Выхватив из кармана пальто кунаи, Анко метнула их в двух мужчин в чёрных плащах и масках, а Сасори, запрыгнув на находившийся примерно на равном удалении от земли и крыши балкон пожарной лестницы, прикрепил нити чакры к недавним зрителям и резко дёрнул их на себя, отчего враги с удивлёнными криками слетели с парапета. Впрочем, один из них применил какие-то чары, и все трое мягко опустились на землю вместо того, чтобы упасть и переломать себе кости.

Вскочив на ноги, противники атаковали Сасори, но тот увернулся в прыжке и, сделав сальто, приземлился в нескольких метрах от них. В его руке возник небольшой запечатывающий свиток — в следующую секунду марионетка атаковала ошарашенных таким поворотом Пожирателей Смерти. Первому катана вспорола живот, второй, попробовав убежать, был пригвождён к стене сенбонами; третий же, тот самый, который смягчил товарищам падение, выставил магический щит и пока избегал повреждений, но не имел возможности напасть сам.

— Скорпион, хватит развлекаться! — услышал он за шумом битвы крик Анко. — Просто убей!

Рука кукловода чуть дрогнула, и он на миг обернулся на джонина. Один её противник уже испустил дух, лёжа с воткнутым точно в лоб кунаем в луже собственной крови, а второго душила в тугих кольцах большая змея, от которой мужчина с криками силился избавиться.

«Это чувство…»

Пожиратель воспользовался его секундным замешательством. Опустив щит, он ударил лучом ярко-зелёного света, но Сасори вовремя среагировал и прикрылся марионеткой — от попадания луча та разлетелась на куски. Резко оборвав нити чакры, Сасори в мгновение ока оказался позади противника и перерезал ему горло. Кровь заструилась из раны, и маг, хрипя, осел на землю, содрогаясь в предсмертных конвульсиях.

— Довольна, Змейка? — бросил Сасори, оборачиваясь к напарнице.

Но та не ответила, лишь дёрнула плечом — на улице их поджидало ещё четверо противников.

— Как чудно! — откинув капюшон, воскликнула высокая темноволосая женщина. — Скорпион и Змея! Тёмный Лорд будет доволен.

— Осторожнее, Белла, — сухо произнёс один из её спутников, носивший маску. — Ты сама видела, на что они способны.

Беллатриса Лестрейндж разразилась безумным смехом.

— Прыжки да ножички! Это ничто по сравнению с мощью настоящей Тёмной магии — не той, которой владели эти идиоты, — она пренебрежительно кивнула в сторону мёртвых товарищей.

— Милочка, ты пафос-то скинь, — фыркнула Анко; оставив труп, змея подползла к хозяйке и, приподняв над землёй голову, замерла у её ног. — Думаю, дементоры в Азкабане по тебе ох как соскучились…

Не успела она договорить, как Беллатриса вскинула палочку.

— Круцио! — крикнула она, но куноичи без труда увернулась от красного луча.

— Ми-и-и-мо! — насмешливо протянула Анко.

— Прекрати, — одёрнул Сасори, но она не послушалась.

— Ну-ка, Белла, ещё попытка!

— Круцио! — взвизгнула ведьма, и маньячный огонь засверкал в её глазах. — Круцио! Круцио!..

Оставшиеся трое Пожирателей напали на Сасори. Он увернулся от первой волны атак и отступил, чтобы выиграть время и призвать новую марионетку. Но эти враги действительно были сильнее предыдущих; сгустки яркого света летели в кукловода один за одним, не давая шанса подготовиться к контратаке. Выхватив волшебную палочку, до того спрятанную в рукаве пальто, Сасори стал чарами пытаться отвлечь врагов, чтобы получить возможность вызвать новую куклу, но Пожиратели словно понимали это и продолжали наседать.

Убедившись, что его товарищи прекрасно справляются со сдерживанием Сасори, мужчина в маске развернулся и выпустил заклинание в спину Анко, продолжавшей уворачиваться от чар Беллатрисы. Сасори видел это движение; раздражённо цыкнув, он отскочил в сторону и, дотянувшись нитями чакры до напарницы, оттащил её из-под удара. Анко крикнула что-то, причём скорее гневно, чем благодарно, но когда зелёный луч со свистом пронёсся в полуметре от неё, поутихла и в несколько прыжков оказалась возле кукловода.

Вдруг в проулок, громко каркая, ворвалась стая воронов; хлопая крыльями, птицы налетели на Пожирателей Смерти, целясь когтями и клювами им в лица. Под этим прикрытием мощное чёрное пламя в считанные секунды уничтожило трупы поверженных врагов, остатки разбитой марионетки и прочие следы боя.

— Быстро, возьмите меня за руки.

Бросив последний взгляд на Беллатрису, безуспешно пытавшуюся убить иллюзорных воронов, Сасори выполнил приказ возникшего у него за спиной Итачи. Учиха резко крутанулся на месте; у Сасори потемнело в глазах, заложило уши, а воздух сдавил его со всех сторон с такой жуткой силой, что было не вздохнуть — но миг спустя всё это пропало, и кукловод обнаружил, что они стоят на окраине Хогсмида.

— Твою ж… — проговорила Анко, опираясь ладонями на колени и тяжело дыша. — Предупреждай в следующий раз, прежде чем такие фокусы выкидывать!

— Пожалуйста, Анко, мне было совсем не трудно прийти вам на помощь, — с тончайшим намёком на иронию произнёс Итачи.

Анко хрипло усмехнулась и выпрямилась.

— Как ты нас нашёл?

Итачи ничего не ответил, только неопределённо пожал плечами. «Он выследил нас благодаря связи колец, — понял Сасори, внимательно глядя на бывшего товарища, — но не хочет говорить это джонину Конохи. Учиха Итачи — благородный во всём».

— Когда ты успел освоить трансгрессию? — поинтересовался он, чтобы перевести тему; от того, что Итачи смеет теперь, с высоты своего фактически возвращённого (в глазах их отряда точно) статуса АНБУ покрывать тайны Акацуки, ему было противно, но Сасори хорошо умел держать маску.

— Совсем недавно, — отозвался Итачи и первым зашагал по дороге к замку. — Я посчитал, что этот навык может пригодиться.

— И оказался чертовски прав, — с определённой неохотой заметила Анко. — Как ни противно признавать, ты нас выручил, Итачи.

Учиха просто кивнул.

— Тебе удалось что-нибудь узнать? — спросила у него Анко, переводя тему. — Мы, кажись, неплохо справились с заданием оттянуть как можно больше противников на себя.

— И в самом деле, — отозвался Итачи. — Большинство Пожирателей решили, что вы — лёгкая добыча, и последовали за вами. Мне осталось всего лишь двое.

— И пусть земля им будет пухом, — усмехнулась Анко. — Что бедные идиоты сказали напоследок?

— Что Тёмный Лорд не планирует никаких активных действий до июня.

— Он что, тоже живёт по школьному расписанию?

На это Итачи лишь неопределённо пожал плечами; шутки никогда не были его коньком.

Впереди показались высокие ворота Хогвартса. Отперев их особым заклятием, Итачи — а вслед за ним и Сасори с Анко — шагнул на территорию школы.

— Давайте зайдём в Комнату, — предложил Итачи, когда металлические створки закрылись за шиноби. — Все ждут нас.

«Пойти в это логово коноховцев, рассказать там о том, что мы с Анко сработали с профессиональностью генинов на миссии ранга А, по ходу дела выслушивая едкие замечания напарника? — про себя фыркнул Сасори. — Неужели он действительно думает, что я соглашусь на это?»

— Я пас, — произнёс он как можно более безразличным тоном.

— А я с удовольствием, — сказала Анко; окончательно разрушив и без того растрепавшуюся причёску, она достала из кармана резинку и завязала хвост. — Может, у Первого ещё остался тот вкусный травяной чаёк.

От взмаха палочки Итачи открылись парадные двери замка. В огромном холле было темно — на ночь освещавшие помещение факелы исправно домовиками тушились, — и только светились, как лампы, в противоположном конце вестибюля глаза Миссис Норрис. Сасори проигнорировал кошку и, не дожидаясь спутников, направился к мраморной лестнице; оставив Итачи запирать дверь, Анко догнала кукловода.

— Никому ни слова о том, что было, — прошипела она ему на ухо.

— Ты про страсть в тёмном проулке или про то, как мы выставили себя слабаками на фоне гениального наследника Рикудо? — не сдержав раздражение, поинтересовался Сасори.

Анко вскинула брови, удивлённая его словами и явной досадой, сквозившей в тоне Сасори, но язвить по этому поводу не стала, тем более что к ним как раз вновь присоединился Итачи.

На втором этаже шиноби расстались: Итачи и Анко свернули в коридор, ведущий к туалету Плаксы Миртл, и Сасори продолжил путь в гордом одиночестве. Впрочем, гордым оно спустя буквально пару минут ему уже не казалось — скорее глупым и смешным.

И в самом деле, что ему стоило подыграть им? Ведь даже Мадара — один из опаснейших отступников всех времён и народов, гордый лидер клана Учиха не брезговал теперь обществом коноховцев, самолично тренируя Итачи и Саске, периодически выпивая с Анко, обмениваясь едкими подначками с Тобирамой, не говоря уже о его нелепой, пугающей своей силой и многогранностью проявлений дружбой с Хаширамой.

С другой стороны, почему это вдруг вообще стало его волновать? Своё одиночество Сасори принял как данность ещё лет в тринадцать, и с тех пор оно его не беспокоило. Так почему же сейчас?..

Уже стоя на пороге своих комнат, он почувствовал чужое присутствие в коридоре; обернувшись, Сасори встретился взглядом с внимательно наблюдавшей за ним Анко.

— А как же поход в Тайную комнату?

— Отправила клона, — отозвалась она.

— И Итачи не заметил? — усомнился Сасори.

— Заметил, конечно. Сказала, что разрываюсь между желанием попить с народом чайка и физиологической потребностью во сне.

— Поверил?

— По крайней мере против ничего не сказал.

В коридоре воцарилось молчание. Шиноби стояли по разные стороны лунной дорожки, падавшей из большого окна и рассекавшей пространство, и в темноте выражения их лиц было не разобрать.

— Зачем ты здесь?

— А ты не догадываешься? — Анко шагнула в полоску света, посеребрившую её платье, видное под расстёгнутым пальто.

Улыбнувшись нечитаемой улыбкой, Сасори подошёл к ней и, притянув девушку к себе за талию, коснулся губами её губ. Анко слегка дёрнулась и быстро отстранилась.

— Вообще-то я хотела напомнить про пари, — ворчливо сказала она, но из объятий не вырывалась.

— Я придумал кое-что получше, — произнёс Сасори. — Как насчёт вдохнуть немного правдивости в глупую легенду моего напарника?

На его предложение Анко тихо засмеялась.

— Скорпион и Змея, — протянула она, лукаво глядя на кукловода. — А что, почему бы и нет?

Проснувшись следующим утром, Анко первым делом прислушалась; тишину в комнате нарушало лишь дыхание двух человек. Чуть приоткрыв глаза, она из-под густых ресниц направила внимательный, оценивающий взгляд на лежавшего рядом шиноби. Сасори ещё спал; его губы были слегка приоткрыты, а красновато-рыжие волосы растрёпаны ещё сильнее, чем обычно. В лёгкой предрассветной полутьме этот жестокий отступник казался на удивление мягким, безобидным. Неожиданно человечным.

Анко решительно откинула эти мысли. Медленно, осторожно, она перевернулась на другой бок, дотянулась рукой до своего пальто, лежавшего на полу у кровати, аккуратно достала из специально для него сделанного кармана в подкладке небольшой, хорошо наточенный нож. Повернувшись обратно, специальный джонин села, тихая и гибкая, словно изготовившаяся к броску змея, поудобнее перехватила рукоять клинка и нанесла удар.

Лезвие замерло в каком-нибудь сантиметре от горла нукенина.

— И тебе доброе утро.

Насмешливость в тоне и язвительный взгляд ярких карих глаз разозлили Анко, и она, негромко зашипев, попробовала выдернуть руку из захвата, но кукловод держал крепко.

— Чтоб тебя… — скривившись, проговорила она.

— Чтоб меня — что? — поинтересовался Сасори самым непринуждённым тоном. — Девочка моя, неужели ты вправду думала, что сможешь застичь меня врасплох таким банальным и предсказуемым образом?

— Я тебе не девочка, — процедила Анко, с каждой секундой ненавидя его всё больше.

— Девочка, — отозвался Сасори, отводя лезвие от своего горла; Анко напрягла руку, желая удержать позицию. — Не с виду, возможно, но в душе так точно — наивности в тебе куда больше, чем следовало бы иметь специальному джонину.

Краем глаза Анко заметила движение свободной руки нукенина — и резко пригнулась, а катана со свистом рассекла воздух в точности в том месте, где миг назад была голова куноичи. Воспользовавшись моментом, Сасори вывернул запястье противницы, и она, поморщившись, выпустила нож, с глухим шлепком упавший на простыню. Анко тут же вновь потянулась к оружию, но Сасори перехватил и вторую её руку; резко повалив куноичи на кровать, он уже мгновение спустя сидел на ней сверху, прижимая руки яростно вырывавшейся Анко к подушке.

— Почему ты пыталась убить меня? — спросил Сасори; он оборвал нити чакры, и марионетка, едва не прикончившая Анко, с характерным глухим стуком свалилась на пол.

— То есть, по-твоему, того, что ты редкостная сволочь, недостаточно? — дерзко поинтересовалась джонин, прекращая вырываться.

— Не верю, что поэтому, — в тоне кукольника засквозил привычный холодок. — Причина?

Анко презрительно скривилась и отвернулась. Сасори нахмурился; движения его пальца хватило, чтобы марионетка вновь поднялась и, подлетев ближе, до боли стиснула руки куноичи. Получив свободу действий, Сасори за подбородок повернул её лицо к себе.

— Я задал вопрос.

— Пошёл к чёрту.

— Ты ведь понимаешь, что сейчас к чёрту отправиться у тебя куда больше шансов, чем у меня?

— Мне всё равно.

Услышав такой ответ, Сасори вскинул бровь. Его взгляд скользнул вниз, по телу Анко, прошёлся по шрамам от старых ран, задержался на правом боку, где до сих пор красовался след от ожога Катоном, который на память джонину оставил один довольно сильный отступник, которого она ловила с год назад. «Он понимает, что я привыкла к боли и пытать меня бесполезно, — с мрачным удовольствием сказала себе Анко. — Убивать меня ему тоже невыгодно, ведь в таком случае он получит по полной программе от остальных».

По лицу кукловода Анко видела, что размышляет он сейчас о том же. Чуть склонив набок голову, Сасори медленно провёл тонкими пальцами по груди девушки, провожая своё движение задумчивым взглядом. Анко, хоть и была удивлена его поведением, осталась недвижима, лишь выжидательно посмотрела на Сасори, остановившего ладонь напротив её сердца.

— Шиноби Конохи, — произнёс он совсем тихо, — такие странные.

«Кто бы говорил!» — мысленно огрызнулась Анко, но всё же сочла за лучшее промолчать.

— Я никогда этого не понимал, — продолжил Сасори после короткой паузы, — почему столько шиноби считает своим святым долгом отдать жизнь за деревню. Как много из тех, кто могли бы сейчас жить относительно спокойной, счастливой жизнью, принесли себя в жертву ради даже призрачной надежды на то, чтобы хоть немного продлить мир в селении?..

Его глаза были полуприкрыты, отведены чуть в сторону, но Анко увидела в них — всего на миг, да, но она была абсолютно уверена, что не ошиблась — глубокую, застарелую печаль. Впрочем, Сасори тут же собрался, подавил эмоции, вновь надел маску надменности и пренебрежения.

— Скажи мне, разве это не глупо — так рисковать? — осведомился он деланно участливо, кривя губы в презрительной улыбке.— Ты ведь должна была понимать, что этому смешному покушению не достичь успеха. Так зачем?

— Потому что, — проговорила Анко, устав от его долгих речей и решив побыстрее расставить все точки над «i», — ты единственный из находящихся здесь членов Акацуки, кто реально может доставить крупные неприятности Конохе. Итачи теперь на нашей стороне, а твой напарник всего лишь мальчишка, влюблённый, к тому же, в Хинату.

Сасори легко кивнул.

— Я так и думал, — сказал он, вставая с девушки и отходя к большому старинному шкафу.

Анко дёрнулась было, но марионетка по-прежнему надёжно держала её. Лишь одевшись, Сасори вновь обернулся на свою недавнюю противницу. Секунду помедлив, он чуть подвигал пальцами — кукла покорно отпустила куноичи и исчезла с негромким хлопком. Анко села на кровати, небрежно разминая затёкшие руки.

— Отпускаешь? — спросила она, даже не пытаясь скрыть насмешку в голосе — не сомневалась, что именно этим всё кончится.

— А что мне остаётся? — картинно пожал плечами Сасори. — Как ни прискорбно, убить тебя я не могу себе позволить.

— Бедняжка, — притворно посочувствовала Анко; ничуть не стесняясь своей наготы, она поднялась и демонстративно неспешно направилась к креслу, в котором лежала большая часть её вещей.

Вмиг оказавшись за спиной джонина, Сасори сомкнул пальцы на её горле.

— Как же ты чертовски меня бесишь, — прошептал он, почти касаясь губами её уха.

Анко хищно улыбнулась.

— Ты меня тоже, — шепнула она; откинув голову назад, положив на его плечо, заискивающе посмотрела на нукенина. — Знаешь, что это значит?

— Мы сможем прекрасно провести время, если тебе ещё раз вздумается попробовать меня убить, — отозвался Сасори, разжимая хватку.

— Тогда видеться мы будем довольно часто.

Сасори усмехнулся.

— Наглая девчонка.

— Бессовестный эксплуататор, — бросила Анко, подбирая с пола пальто.

========== Глава 23. Политика ==========

Под холодным ещё солнцем марта по дороге, ведущей в Ото, быстро шли двое шиноби в простых чёрных дорожных плащах. Яхико задавал темп, стараясь шагать как можно шире, игнорируя все попытки Орочимару замедлить ход. Саннин явно не понимал — по крайней мере, делал вид — причину спешки, а вот глава Акацуки стремился как можно скорее покончить с делами и вернуться в Аме.

Его скребло изнутри чувство вины.

«Я должен был быть там, — раз за разом проносилась мысль. — Не Конан и Карин, а я».

О том, что произошло на встрече в Долине Завершения, Яхико узнал практически сразу после её жуткого окончания. Связавшись с ним посредством кольца, Конан с необычным волнением рассказала возлюбленному о подлом предательстве Какудзу и Хидана, гибели коноховских шиноби и причастности к делу Обито.

Первой реакцией Яхико был шок; с каким бы подозрением он ни относился к Какудзу, не понравившемуся ему с самой первой встречи, предположить, что тот пойдёт на столь дерзкое предательство, да ещё и надоумив на то же своего недалёкого напарника, он не мог. Порывом Лидера было использовать возможности своего кольца для убийства изменников; прежний Яхико вряд ли решился бы на подобное, но нынешний понимал в полной мере и принимал свою ответственность, как главы Акацуки. Однако Конан сообщила, что Хидан и Какудзу выбросили кольца, и она забрала их с собой, а предатели скрылись вместе с Обито.

Яхико тогда вместе с Орочимару стоял на площади в центре деревни перед главой Таки, приветствовавшим в своём селении предводителя шиноби Аме. Змей, сменивший лицо и бывший в тот день светловолосым молодым мужчиной, явно заметил, как застыл на миг Лидер, и скользяще шагнул к нему.

— Что случилось? — тихо спросил он, пока Шибуки-доно отдавал распоряжения своим помощникам.

— Потом, — шепнул в ответ Яхико и, взяв себя в руки, бок о бок с главой Скрытого Водопада прошёл в здание.

«Яхико?» — осторожно позвала его в мыслях Конан.

«Возвращайтесь в Аме как можно скорее, — распорядился он. — Я на переговорах, так что сама сообщи Кисаме новость; чуть позже я с ним свяжусь и отдам указания. Ты же сразу по прибытии в деревню распорядись об усилении защиты: прикажи сенсорам ежечасно сканировать всю территорию селения, пошли дополнительные патрули в окрестности, убедись в том, что все убежища доступны для использования, а продовольствия и медикаментов хватает — не мне тебя учить. Проследи, чтобы ни одна мышь без нашего ведома не проскользнула в Амегакуре».

«Есть», — лаконично ответила Конан и прервала связь.

Шиноби заняли свои места за переговорным столом. Усевшись по правую руку от Лидера, Орочимару бросил на него быстрый взгляд, однако промолчал. Представители Скрытого Водопада — Шибуки и двое его советников — расположились напротив гостей; после того, как все посторонние покинули малый зал, глава Такигакуре заговорил:

— Признаюсь, ваше письмо с предложением о встрече стало неожиданностью для меня, Яхико-доно. Амегакуре редко идёт на контакт, тем более настолько прямой.

— Обстоятельства меняются, Шибуки-доно. Затворничество имело цель обеспечить Аме возможность спокойно восстановить силы после последней большой войны. Метода себя оправдала, и мы справились с кризисом; теперь же настало время выйти из тени.

— Ваше посещение Таки стоит рассматривать как визит вежливости, призванный наладить дипломатические отношения? — молодой человек чуть сощурился. — Однако редко подобные первые встречи глава селения проводит сам, а не присылает представителей на своего рода разведку. Вы же не только пришли сами, но и так по-простому, со всего одним шиноби в качестве сопровождения.

— Я — человек простой, проживший жизнь на поле боя, — пожал плечами Яхико; вести учтивый разговор, особенно в нынешней ситуации, было непросто, однако он твёрдо решил не ударить в грязь лицом. — Мне ни к чему свита или посредники. Я предпочитаю решать важные вопросы сам.

— О да, о ваших решениях мы наслышаны, — подал голос один из советников. — В частности, о том, как вы поступили с вашим предшественником.

Яхико спокойно встретил его обвиняющий взгляд.

— Хандзо был достойным шиноби, однако его политика не привела бы деревню к процветанию, — ровно ответил он. — От переговоров и компромиссов он отказывался, ровно как не желал слушать мнение народа, за что и поплатился.

Советник неопределённо хмыкнул и откинулся на спинку стула. «Похоже, они не знают, что Нагато сделал со всеми родственниками Хандзо и несогласными, — про себя отметил Яхико. — Это хорошо».

— Мне кажется, вы наговариваете на себя, Яхико-доно, — вновь заговорил Шибуки. — Называете себя простым воином, а на самом деле вы — вполне успешный дипломат, судя по тому, что вам так быстро удалось склонить руководство Кусы к сотрудничеству.

— Страна Травы — наш близкий сосед, делящий с нами историю и многие проблемы.

— Однако теперь вы здесь, в Таки.

— Теперь я здесь, — кивнул Яхико; сейчас необходимо проявить максимальную осторожность. — Ваша страна объективно сильнейшая из небольших государств шиноби, наша выбивается в лидеры. На мой взгляд, союзничество куда практичней соперничества, особенно с учётом давления со стороны Великих Стран.

— Нет никакого давления, — юноша всё же не справился с собой, ответил чуть поспешно. — Мы живём в мире и согласии с нашими большими соседями.

Внимательно глядя на него, Лидер какое-то время молчал, а затем спросил:

— Мы с вами можем поговорить наедине?

Шибуки смешался окончательно и вопросительно посмотрел на советников — те восприняли предложение, судя по лицам, без особого энтузиазма, — после чего коротко кивнул.

— Можем.

Орочимару подал пример и первым поднялся из-за стола, наградив напоследок Яхико странной одобрительно-едкой усмешкой. Продолжая хмуриться, советники Шибуки вышли следом. Едва закрылись двери зала, воцарилась тягучая пауза; первым не выдержал Шибуки.

— И что вы хотели обсудить без свидетелей?

— Я знаком с вашей ситуацией лучше, чем вы думаете, — честно сказал Яхико. — Вы врёте относительно того, что давления на вашу страну со стороны соседей нет. На вашей территории уже почти год постоянно присутствуют АНБУ Конохи и Ивы, причём разрешения на это они не спрашивали. Возле храма же, от которого произошло исчезновения шиноби Листа и нукенинов Акацуки, территория и вовсе до сих пор оцеплена спецотрядом Конохи.

Шибуки устало вздохнул; сейчас, когда они остались одни, он почти перестал притворяться, стал более открытым и, что уж скрывать, внушаемым. На что, собственно, Яхико, умеющий располагать к себе людей, и рассчитывал.

— Сделать с этим я всё равно ничего не могу, — признал Шибуки. — Для выражения недовольства у нас не хватает сил. Так что приходится мириться с присутствием чужаков на нашей земле; кроме того, они ведь просто находятся здесь, а все серьёзные действия обещали согласовывать со мной.

Не удержавшись, Яхико тихо хмыкнул.

— При всём уважении, вы слишком молоды и не видели последней войны, так что слабо себе представляете, что бывает, когда крупные государства имеют разногласия — а сейчас у Ивы с Конохой и вставшей на её сторону Суной как раз опасные разногласия. Однако я видел всё это и поделюсь с вами знанием: когда Великие Страны начинают воевать, большая часть боевых действий ведётся вовсе не на их территориях, но на землях мелких стран вроде наших с вами. Одна из главных истин, которые я усвоил в детстве: Великим Странам на нас наплевать. Для них главное — решить собственные проблемы, и не важно, какую цену за это заплатят маленькие соседи.

— Я сомневаюсь, что нынешняя ситуация может перерасти в подобное масштабное столкновение, — проговорил Шибуки,однако без особой уверенности.

— А вам, как главе Таки, следовало бы предусматривать такой вариант развития событий, — серьёзно сказал Яхико. — Если у Цучикаге вдруг что-то перемкнёт, и он решит, что ему срочно нужен полный доступ к храму, а Хокаге упрётся — что тогда? Миром они не разойдутся, я уверен. Именно поэтому я считаю, что мелкие страны должны создать союз, который позволит ответить чем-то на наглость и своеволие соседей.

И вновь в зале для переговоров повисла тишина. Шибуки обдумывал только что сказанное, и Яхико не торопил его, прекрасно понимая, как важно сейчас не давить на юношу. Наконец, тот поднял голову.

— Вы же понимаете, что такие решения не принимаются сразу, — негромко произнёс он. — Мне нужно подумать.

— Думайте, — кивнул Яхико, соглашаясь. — Однако постарайтесь не затягивать с этим, пока не стало слишком поздно.

— Разумеется.

— Тогда сейчас мы с вами простимся, — Яхико поднялся из-за стола. — Когда решите, напишите мне.

— Вы уйдёте так скоро? — удивился Шибуки. — Я полагал, вы останетесь хотя бы на пару дней.

— К сожалению, не могу: есть ещё много дел, требующих участия.

— Понимаю, — юноша тоже поднялся. — Давайте я провожу вас…

Простившись с Шибуки и его людьми, Акацуки покинули Скрытый Водопад. Едва деревня осталась позади, Орочимару, явно предварительно убедившись, что слежки нет, спросил у спутника:

— Так что же всё-таки случилось, Яхико? Тебе что-то сообщила Конан?

Лидер кивнул и, взвесив в уме все «за» и «против», рассказал Саннину о произошедшем в Долине Завершения.

— Мы должны немедленно пойти по их следу, — решительно заявил он в конце рассказа. — Такое предательство нельзя оставлять безнаказанным.

— Нельзя, — согласился с ним Змей. — Однако кто сказал, что этим заниматься должен ты лично?

— Знаешь, после сегодняшнего мне стало как-то тяжелее доверять людям, — Яхико невесело усмехнулся. — Да и я просто чувствую, что должен сделать это сам.

— Нет, не должен, — невозмутимо возразил Орочимару. — Насколько я помню, специалистом по выслеживанию ты не являешься. Ты — глава деревни, у которого помимо предателей Акацуки есть и другие важные дела, продолжение переговоров, к примеру. Так оставь это ребяческое упорство и позволь каждому делать то, что у него получается лучше.

— Советуешь не вмешиваться и позволить вам сделать всю грязную работу? — проворчал Яхико.

— Лишь предлагаю поступить разумно, — парировал Саннин и добавил более миролюбивым тоном: — Кроме того, сейчас они наверняка залягут на дно. Лучше выждать и напасть, когда Обито начнёт действовать, чем тратить и без того немногочисленные силы на поиски двух зёрен на рисовом поле.

Глубоко вздохнув, Яхико молча кивнул. Да, Орочимару был прав, рассуждения его звучали логично. Пожалуй, имело смысл прислушаться к словам напарника Джирайи-сенсея. Ещё раз вздохнув, Яхико вновь мысленно связался с Конан.

«В Таки всё прошло вполне успешно. Прямого ответа мне парень не дал, но скорее всего он согласится на союз».

«Это хорошая новость», — отозвалась она, однако Яхико чувствовал её горечь и печаль — и пожалел, что не может быть рядом. Однако Орочимару в самом деле прав, не стоит ради личных целей и счётов забывать о важных вещах.

«Когда вернётесь, пожалуйста, отведи Карин к Нагато».

«Думаешь, уже пора?» — в мыслях Конан мелькнула искра интереса и воодушевления.

«Пора, — решительно подтвердил Яхико. — Нагато нужен нам сейчас, как никогда».

«Хорошо, я сделаю всё, как мы обсуждали», — ответила Конан и прервала связь.

Прошагав немного в задумчивости, Яхико мысленно позвал Кисаме.

«Какие распоряжения? — вместо приветствия спросил тот. — Только скажи, я возьму парней, и мы найдём…»

«Не стоит, Кисаме, — остановил его Яхико. — Не стоит. Сейчас не до мести».

«Но как же?..»

«Однажды они получат своё».

Кисаме мысленно хмыкнул, но успокоился.

«Так что прикажешь, начальство?»

«Скоро в деревню должна вернуться Конан; я сказал ей сразу отвести к Нагато Карин. Кроме того, до моего возвращения на ваши плечи ложится обеспечение безопасности Амегакуре; опасаюсь, что Обито рано или поздно может попробовать ударить по деревне, чтобы добраться до Риннегана».

«Хех, странно это, — протянул Кисаме, — обычно ведь мне давали задание убить кого-нибудь или разрушить что-то, но защищать, да ещё и целую деревню…»

«Я требую от тебя лишь поддержку для Конан, — уточнил Яхико. — Она сама знает, что и как делать, но помощь ей не повредит».

«Всё будет сделано в лучшем виде», — серьёзно пообещал Кисаме.

С тех пор прошли уже сутки. За это время куноичи добрались до Аме, Конан озадачила Карин той целью, ради которой, собственно, она и нужна была организации, а старшие Акацуки вплотную занялись безопасностью селения.

Как бы странно и парадоксально это ни было, оставшимся членам Акацуки Яхико доверял. Конан была для него оплотом всегда, Кисаме стал за последние месяцы хорошим товарищем, а команда Така очень заинтересована в сотрудничестве. Конечно, оставался ещё Орочимару — один из самых опасных и коварных шиноби из ныне живущих, но что-то подсказывало Лидеру, что Змей не станет их предавать — сейчас, по крайней мере, уж точно. Казалось бы, странно полагаться в подобном деле на предчувствия, но Яхико им верил.

Стоило впереди показаться Ото, Орочимару, произнёсший за последние часы всего пару фраз, подал голос:

— Подозреваю, тебя не обрадует то, что ты там увидишь, — хрипло проговорил он; после пересечения границ Страны Звука Саннин вернул свой обычный облик. — Отогакуре — бедное селение, выживающее, как может.

— Что же ты не заботился о нём, как подобает? — бросил Яхико, однако без намерения поругаться.

— А я и не собирался. Главой селения является другой человек — мой ставленник, не буду спорить, — но сам руководить деревней я никогда не стремился: я не политик, а учёный-экспериментатор.

— Пару раз развязывавший международные конфликты.

— Мне нужен был определённый материал, — Орочимару развёл руками. — На что только не пойдёшь ради науки.

То, что творилось в Ото, и в самом деле не порадовало Яхико. По грязным улицам ходили подозрительные личности, оборачивавшиеся им вслед и сверкавшие глазами, в переулках между обветшалыми домами прямо на земле сидели оборванные дети-беспризорники. Всё больше хмурясь, Яхико, низко надвинув на лицо капюшон, следовал за Орочимару, который вскоре вывел его к более-менее добротному зданию, возле которого крутилась дюжина шиноби. Завидев незнакомцев, явно намеревавшихся войти внутрь, ниндзя напряглись было, но, узнав Орочимару, успокоились и быстро поклонились ему.

Глава деревни принял их, можно сказать, моментально; этот худощавый человек с маленькими глазами склонился перед Змеем так низко, что чуть не достал до пола лбом.

— Орочимару-сама, ваш визит — такая честь для нас.

— Это Кеничи, глава Ото, — представил Саннин его Лидеру. Кеничи, как видно, ожидал, что затем ему назовут имя спутника Змея, но ни один из Акацук не проронил ни слова, и шиноби суетливо заговорил сам:

— Если позволите, я немедленно прикажу подготовить помещения для вас и вашего спутника, Орочимару-сама. Также ваша старая лаборатория…

— В данный момент меня не интересует, — прервал его Саннин. — Я здесь по другому поводу.

— По другому? — судя по взгляду, Кеничи успел за долю секунды придумать сто тысяч казней, которые сулил ему внеплановый визит босса.

— Если вы являетесь главой Ото, — не выдержав, произнёс Яхико, — то обращаю вопрос к вам: почему селение в таком упадке?

Кеничи покосился вначале на него, затем на Орочимару и забормотал:

— Понимаете, руководить целой деревней так непросто: все эти сметы, планы, проекты… да и к тому же шиноби у нас, прямо скажем, не лучшего сорта и достоинства…

— Глупые отговорки, — жёстко сказал Яхико; ему был противен этот человек и его жалкие оправдания.

— Н-но я…

— Вот что, Кеничи, — вмешался Орочимару, пока его ставленник не схлопотал сердечный приступ. — Прежде мне не было дела до того, что происходит в Ото; теперь есть. Ты неглупый человек, так что должен понимать: либо ты налаживаешь функционирование селения, либо я найду на твоё место другого.

— Д-да, Орочимару-сама, конечно, я понимаю, Орочимару-сама, — проговорил тот с новым низким поклоном.

— Мы задержимся на пару дней, — проинформировал его Змей, — чтобы, в частности, оценить, как ты будешь справляться с приказом.

— Я немедленно распоряжусь, — быстро сказал Кеничи и со скоростью молнии выскочил из собственного кабинета.

Яхико неодобрительно покачал головой.

— Бестолковый человек.

— Не сказал бы, — отозвался Орочимару, взявший со стола какие-то бумаги и просматривавший их. — Сейчас без моего контроля он обленился, а раньше хорошо справлялся со своей ролью. А какую он армию мне собрал, когда я подговорил Суну напасть на Коноху…

— Для меня важнее, чтобы он оказался в состоянии навести в деревне порядок.

Орочимару усмехнулся.

— Я в курсе.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — сказал вернувшийся в кабинет Кеничи и повёл гостей в отведённые им комнаты.

Оставшись один, Яхико вздохнул и откинул с лица капюшон. Из окна его комнаты, располагавшейся на третьем этаже, открывался вид на Ото, и некоторое время шиноби просто рассматривал это серое хитросплетение узких улиц. Затем он упал на кровать, заложил за голову руки и уставился в потолок.

Ему нужно было спокойно обдумать, что делать дальше.

========== Глава 24. Конец ОД ==========

Пребывая в промежуточном состоянии между бодрствованием и сном, Наруто бесцельно водил вилкой по тарелке с пюре.

— Проснись! — крикнул прямо ему в ухо сидевший рядом Дейдара.

— Ай, — лениво выдавил из себя Наруто; подцепив со стоявшего рядом блюда сосиску, он плюхнул её в свою тарелку и стал закапывать в пюре.

— Что с тобой, Наруто-кун? — обеспокоенно спросила Хината.

Он сиротливо всхлипнул и опустил взгляд на еду.

— Хочу ра-а-амен!..

— Ну началось, мм, — закатил глаза подрывник, возвращаясь к своему ужину. — Хватит скулить, лисья морда.

— Дейдара, — укоризненно покачала головой Хината.

— Прости, прости, — проворчал Дейдара, — но он уже реально достал, да.

Повернувшись к нему, Наруто состроил щенячьи глазки.

— Нет.

— Ну Дей!..

— Иди нафиг.

— Ну пожа…

— Отвали, кому говорю, мм!

— По поводу спор?

— О, Учиха! — Дейдара ткнул пальцем в сторону Наруто. — Забери его. Это тебе он лучший друг, так пускай тебе мозг и выносит, мм.

Явно ничего не поняв, Саске вопросительно вскинул бровь. Впрочем, Дейдара на объяснения размениваться не стал; отодвинув от себя тарелку, он быстро поднялся и направился к выходу из зала. Устало вздохнув, Хината тоже встала и поспешила догнать его. Саске проводил их долгим взглядом.

— Что у него за обострение?

Отложив вилку, Наруто повернул голову к другу.

— Я так понял, он всё с напарником никак не помирится, даттебаё.

— Понятно, — Саске засунул руки в карманы брюк и принялся обводить взглядом студентов.

Понаблюдав за ним немного, Наруто ехидно улыбнулся.

— Ты так и будешь тут стоять или всё-таки скажешь, зачем пришёл?

Саске скривился, но тут же хмыкнул и гордо задрал голову.

— Ни за чем.

— Да ладно?! — Наруто со смехом пихнул его локтём в бок. — Чего засмущался, а, Саске?

— Прекрати уже вести себя, как идиот, — проворчал Учиха, упорно глядя в сторону.

— Эй! — возмутился Наруто. — Что ты щас сказал?!

— Что ты ведёшь себя, как идиот.

Наруто резко вскочил с лавки и придвинулся к нему почти вплотную.

— А ну пошли-ка выйдем, — прорычал он в лицо старому противнику.

Прищурившись, Саске кивнул, и молодые шиноби вместе покинули Большой зал. Миновав вестибюль, заполненный в этот час студентами, парни незаметно выскользнули на улицу.

— И что дальше? — с деланным безразличием спросил Саске.

Задумавшись ненадолго, Наруто усмехнулся.

— Саске, а ты помнишь нашу миссию в Стране Волн?

Удивлённо взглянув на него, друг кивнул. Да и как можно такое забыть — это же была, как-никак, первая миссия ранга А седьмой команды.

— А помнишь, как Какаши-сенсей учил нас тогда контролировать чакру?

— Только не говори мне, что хочешь полазить по деревьям, — хмыкнул Саске.

— Не по деревьям, нет, — покачал головой Наруто и указал на Астрономическую башню. — Вот на неё.

— Тебе делать больше нечего?

— Что, боишься проиграть?

— Наруто, ты же и сам прекрасно понимаешь, что тебе меня…

— Тогда кто первый окажется на верхней площадке — тот и победил! — крикнул Наруто и резко сорвался с места. Он хорошо знал друга, поэтому даже не сомневался, что тот примет пари.

И в самом деле: не прошло и нескольких секунд, как Саске стал нагонять его. Довольно улыбнувшись, Наруто прибавил скорость, и его противник сделал то же самое. Ветер бил в лицо тёплой волной, трава под ногами — Наруто знал — была мягкой и шелковистой, а солнце бросало прощальный взгляд на Хогвартс из-за расположенных на западной стороне долины гор… Что может быть лучше?! Разве что победа над Саске!

Впрочем, тот не собирался сдаваться. У самого подножья башни Учиха, внезапно выскочив из-за спины, обогнал Наруто и первый побежал по стене вверх. Тихо, но без злобы ругнувшись, Наруто поднажал и уже пару секунд спустя бежал вровень с другом; ветер свистел в ушах, но Наруто почти услышал, как Саске в обычной своей манере раздражённо цыкнул. Оба парня ускорились одновременно, напрягая мышцы до предела, не желая уступать ни миллиметра — и миг спустя выскочили на верхнюю площадку башни.

— Я был первый, даттебаё! — первым делом, даже не отдышавшись, крикнул Наруто.

— Ничего подобного, — проговорил Саске, переводя дыхание.

— И не пытайся покуситься на мою победу!

— Мы пришли одновременно, идиот. Да и то только потому что ты смухлевал на старте.

— Нифига!..

Саске вдруг напрягся и, приложив палец к губам, замер, прислушиваясь. Вначале Наруто не понял, что привлекло его внимание, и счёл это попыткой уйти от разговора, но несколько мгновений спустя и сам услышал тихий стук закрываемой двери. Коротко переглянувшись, товарищи синхронно подпрыгнули и затаились среди стропил, скрытые от новоприбывшего густым мраком, царившим под куполом крыши.

Некоторое время слышны были только неспешные, чуть шаркающие шаги, а затем в поле зрения шиноби возник профессор Дамблдор собственной персоной. Сложив руки за спиной, он медленно приблизился к краю площадки и замер там, оглядывая свои владения. Поймав взгляд Саске, Наруто вопросительно приподнял бровь и кивнул на директора, но друг отрицательно покачал головой, предлагая подождать. Пару минут не происходило ничего, но затем резко хлопнула дверь внизу, и по лестнице на площадку прямо-таки взлетел профессор Снегг, недовольный и мрачный сверх всякой меры. Альбус повернулся к нему.

— А, Северус. Рад, что вы пришли.

— Почему в этом месте? — проговорил зельевар, настороженно озираясь по сторонам; подозревал он в подвохе директора или же кого-то другого, Наруто так и не понял.

— Боюсь, — отозвался Альбус, — у стен моего кабинета появились уши. Причём, как мне думается, не одна пара.

— А здесь их нет?

Директор достал из рукава волшебную палочку; от её кончика по помещению прокатилась магическая волна, призванная засечь чужое присутствие, но прежде, чем она дошла до шиноби, Саске активировал Шаринган и что-то сделал — и заклятие не выявило их укрытие.

— Мы здесь одни, — успокаивающе констатировал Альбус, возвращая палочку на прежнее место.

После этого заявления Северус как будто бы слегка расслабился.

— Значит, вам так и не удалось выявить путь, которым проникли в ваш кабинет? — спросил он, подходя ближе.

— Нет, к сожалению, — покачал головой Альбус. — Портреты прежних директоров в один голос заявляют, что ничего не видели, Фоукс в то время куда-то отлучался, а Распределяющая шляпа слепа, вопреки мнению некоторых. Мои заклинания также не смогли обнаружить лазейки или следы взлома.

— И ведь это уже не в первый раз, — нахмурился зельевар.

— Четвёртый, — директор тяжело вздохнул.

Северус помрачнел ещё больше.

— Вы ведь понимаете, что кроме них это больше никто сделать не мог.

— Понимаю.

— Тогда почему не примете меры? Я вам с самого начала говорил, что эти люди слишком опасны, чтобы делать их своими цепными псами. Они ведут какую-то свою игру, и очень сомневаюсь, что наши интересы им важнее собственных.

— А вам отвечу то же, что и всегда, Северус: если всё так — а я в этом с вами согласен, — то лучше уж держать их рядом, чем наблюдать за тем, как они встанут под знамёна Волан-де-Морта.

— Тёмный Лорд и в самом деле с превеликой охотой принял бы их, — вынужденно признал Северус, — но не Пожиратели. Слишком многих их товарищей уже убили эти «безобидные иностранцы».

— Но ведь их мнение играет так мало значения, — резонно заметил Альбус.

Северус хмыкнул, но спорить не стал. Вместо этого он спросил:

— Вам удалось разобраться в этом странном тексте с портала?

При слове «портал» Наруто, и без того внимательный, весь обратился в слух.

— Всё ещё нет. Боюсь, у нас в руках далеко не все кусочки пазла, и оттого нам никак не удаётся сложить полную картину.

— Поэтому я и говорю, что нам стоит…

— Нет, Северус, — перебил его директор. — Нет. Мы не будем допрашивать этих людей.

— Как скажете, — раздражённо бросил Снегг, хотя решением был явно недоволен.

Альбус пристально посмотрел на него из-за очков-половинок.

— Как продвигается ваше обучение Гарри?

— Почти никак, — процедил зельевар. — Поттер так же ленив и бездарен в тонких науках, как его отец.

— Северус, прошу вас, оставьте Джеймса в покое. Давайте говорить о мальчике.

— Пожалуйста. В освоении окклюменции Поттер почти совсем не продвинулся с начала семестра. Его сознание по-прежнему порой проникает в сознание Тёмного Лорда, и мальчишка видит его глазами. Кроме того, ему продолжает сниться коридор, ведущий в Отдел Тайн.

— Это нехорошо, — пробормотал Альбус себе под нос, а затем вновь обратился к собеседнику: — Что-нибудь ещё?

— Есть кое-что, — теперь Северус заговорил совсем неохотно, но и с определённым беспокойством. — Несколько раз во время наших занятий в воспоминаниях Поттера я видел Учиху — старшего, имею в виду. Судя по всему, у них состоялся какой-то разговор, но о чём он был, не могу сказать — Учиха использовал на мальчике свою магию глаз, этот Шаринган.

— И вы говорите мне об этом только теперь? — в тоне Альбуса чувствовался укор.

— Чётко я разглядел это совсем недавно. До этого были лишь редкие расплывчатые картинки, я не придавал им значения.

— Вам так и не удалось узнать, о чём Итачи беседовал с Гарри втайне от нас?

— В том-то и загвоздка, — кисло ответил Северус. — Дело в том, что Учиха после того, как закончил, создал в мозгу мальчика очень мощный барьер.

— И вам, человеку, искушённому в легилименции, не удалось пройти сквозь него?

— Никакими средствами. Возможно, если показать Поттера профессиональному извлекателю…

— Вы же и сами понимаете, что мы не можем этого допустить, Северус, — Альбус отвернулся от него и вновь окинул взглядом горы и озеро.

Некоторое время они молчали.

— С этим надо что-то делать, — решительно сказал Северус. — Прошёл уже почти год, они слишком хорошо освоились в нашем мире. А Учиха… он беспокоит меня больше других, Альбус. Не знаю, замечали ли вы, как он всегда едва приметно щурился, когда смотрел вдаль… Теперь же он не просто не щурится, а может спокойно рассмотреть паука на полке в противоположном конце класса.

— Очень занимательное наблюдение. Но к чему оно?

— К тому, что его глаза стали сильнее. У меня нет доказательств, но я чувствую, что после появления здесь его брата Учиха набирает мощь. Как бы не оказалось, господин директор, что мы пригрели в Хогвартсе нового Тёмного Лорда.

— Вы драматизируете, Северус, — отозвался Альбус на первый взгляд совершенно спокойно, но в голосе его проскальзывали стальные нотки. — Лично я бы больше, чем Итачи, опасался вашего друга Сасори.

— Он мне не друг, — ощетинился зельевар. — И я совершенно не понимаю, почему вы считаете его опаснее Учихи. Да, его техники контроля боевых кукол весьма сильны, а яды великолепны, но всё же…

— Всё же у меня нет к нему доверия, — перебил его Альбус. — Возможно, Учиха и сильнее, но у Итачи благородное сердце — знаете, как Фоукс к нему привязался? Помните, друг мой, человек может ошибиться в человеке, но феникс — никогда. Акасуна же, в отличие от товарища, эгоистичен и, уж простите меня за прямоту, лжив и коварен; он скорее предаст нас, чем прочие шиноби.

— Думаете, это он проникает в ваш кабинет?

— Не знаю, — Альбус свёл на переносице кустистые брови. — Но кто бы это ни был, я сумею поймать его — и вот тогда уже, Северус, мы зададим нашим иностранным друзьям все вопросы.

Снегг склонился в вежливом полупоклоне.

— Как вам будет угодно, директор.

После этого маги ушли. Посидев для страховки ещё какое-то время в укрытии, шиноби спрыгнули из-под крыши на площадку.

— Это всё очень хреново, даттебаё, — проговорил Наруто, косясь на лестницу, по которой удалились волшебники.

— Надо рассказать остальным, — серьёзно сказал Саске. — Предкам пора заканчивать со своими играми с проникновениями.

Согласно кивнув, Наруто первым зашагал вниз; вскоре догнав его, Саске пошёл рядом. Друзья не обменялись ни словом до самой Тайной комнаты, впрочем, им и не нужно было. Тут и без разговоров понятно, что дело — дрянь.

В убежище было обычно тихо для вечера вторника: Сакура и Хината с Дейдарой наверняка были в общежитиях факультетов, Итачи — у себя, проверял домашние задания студентов или читал, Анко — возможно даже в Запретном лесу (на ужине Наруто её не видел), Сасори же в последний месяц вообще редко удостаивал остальных своего присутствия на базе. Зато в беседке обнаружились Первый и Второй Хокаге, сосредоточенно игравшие в шахматы, и Мадара, растянувшийся на футоне и старательно делавший вид, что ему глубоко плевать на партию братьев Сенджу. За рабочим столом, обложившись книгами, сидел Третий, задумчиво попыхивая трубкой, а Четвёртый — «отец» — медитировал у подножия статуи Слизерина.

— Тоби, так нечестно! — в отчаянии воскликнул Хаширама, когда парни вошли. — Верни мою женщину!

— Это не женщина, это ферзь, — бесстрастно парировал Тобирама; сложив руки на груди, он сосредоточенно рассматривал доску, с которой только что убрал ферзя брата.

— А всполошился так, словно братишка у тебя Мито увёл, — едко вставил Мадара, всё-таки не в силах оставаться в роли индифферентного наблюдателя.

Первый насупился и отвернулся.

— Вообще-то я как раз Мито на месте королевы и представлял, — пробурчал он с видом обиженного ребёнка.

— А, так вот ты зачем на фигуру эти красные нитки намотал, — Второй бросил взгляд на свой трофей.

— Так интереснее играть, когда представляешь на месте фигур реальных людей, — мигом повеселев, принялся объяснять Хаширама. — Мои офицеры — это вы, Тобирама, Мадара…

— А почему без опознавательных ниток? — перебил его Мадара, лениво повернув голову к доске.

— А зачем? — непритворно удивился Хаширама. — Тобирама — тот, который ходит по белым клеточкам, ты — по чёрным. Это же логично.

Насмешливо фыркнув, Мадара перевернулся на спину и вновь закрыл глаза.

— Всем привет, даттебаё, — чтобы привлечь к себе внимание заигравшихся предков, сказал Наруто.

— Привет, мальчики, — дружелюбно улыбнулся им Хаширама.

— Что привело вас сюда? — спросил, подходя к компании, отец.

— У нас есть новая информация, — ответил ему Саске. — И она не из приятных.

Пока он говорил, Хокаге внимательно слушали, не перебивая. Наруто видел по выражениям их лиц, как не понравилось старшим то, что парни узнали.

— Нельзя допустить, чтобы Альбус всерьёз взялся за это дело, — сказал Тобирама. — Если начнёт искать хорошо, старик вполне может обнаружить нас, и не думаю, что присутствие в замке четвёрки живых трупов его порадует.

— В самом деле, — согласился Третий; наморщив лоб, он затянулся.

— Ну, господа, есть один вариант, как гарантированно не допустить этого, — не открывая глаз, протянул Мадара со своего места.

— Мадара, сколько мне ещё раз повторить: мы не будем накладывать гендзюцу на Альбуса! — возразил Хаширама.

— Но это было бы разумно, ани-чан, — немного через силу заметил Тобирама.

— Видишь? — хмыкнул Мадара, приподнимаясь на локтях и глядя на старого друга. — Даже твой брат на моей стороне — когда такое прежде бывало?

— Я, конечно, безмерно рад, что вы начинаете ладить, — проворчал Хаширама, — но моего решения это не изменит: никаких гендзюцу на Альбусе. Ясно?

Судя по взгляду, Мадара и хотел было поспорить, но в последний момент что-то его остановило, и он лишь махнул рукой.

— Ну конечно. Все повинуются Богу шиноби.

— То-то же, — внушительно проговорил Первый и повернулся к ребятам. — Спасибо, что рассказали, Наруто, Саске. Дальше мы сами разберёмся. А вы лучше возвращайтесь-ка в общежития, время позднее.

— Я провожу вас, — сказал отец. Спорить никто не стал, и трое шиноби вскоре покинули Тайную комнату.

— Вы хотели о чём-то поговорить с нами, Четвёртый? — спросил Саске, когда они шли по тоннелю под озером.

— Да, хотел, — кинул Минато. — Это насчёт Сасори.

— Тут я с дедушкой Альбусом согласен: он стрёмный, даттебаё, — заявил Наруто.

Отец задумчиво посмотрел на него.

— Вы не знаете, насколько близко Дейдара общается с ним?

— Раньше — довольно-таки близко, — отозвался Наруто, почёсывая затылок, — в последнее время не очень. Они поссорились из-за чего-то.

— Из-за Итачи, — подал голос Саске.

— Сасори ревнует напарника? — мягко поинтересовался отец.

Саске пожал плечами.

— А чего ты спрашиваешь, пап? — Наруто заинтересованно посмотрел на него, но отец только улыбнулся.

— Просто хочу знать, можно ли попросить Дейдару как-то повлиять на Сасори.

— Он имел в виду пошпионить, — тихо произнёс Саске, когда друзья выбрались из трубы и ступили на грязную плитку туалета Плаксы Миртл.

— Да понял я, даттебаё, — отозвался Наруто, наблюдая за тем, как умывальник встаёт на место.

Саске прищурился.

— Что думаешь делать?

— Передам Дейдаре просьбу, — развёл руками Наруто. — А что ещё? Меня Сасори не любит. Тебя, кстати, тоже.

— Это я заметил, — хмыкнул Саске.

Поговорить с подрывником Наруто удалось лишь на следующий день в обеденный перерыв.

— То есть, — проворчал Дейдара, хмуро глядя на него, — Хокаге предлагают мне похоронить гордость и приползти к напарнику извиняться за то, в чём виноват он, а потом ещё и пошпионить за ним, да?

— Ну… как-то так, даттебаё, — почти смущённо ответил Наруто, тоном нукенина вовсе не обнадёженный.

И предчувствие его не обмануло.

— Можешь передать старикам, что хрен они угадали, если думали, что я соглашусь, мм! — зло бросил Дейдара и, резко развернувшись, унёсся вверх по мраморной лестнице.

— Что это с нашим взрывным другом? — полюбопытствовал Джордж Уизли, вместе с братом подходя к Наруто.

— Часом, у него нет ещё партии запрещённых петард? — спросил Фред с каверзной ухмылкой. Некоторое время назад Дейдара, чтобы развлечься, устроил целое светопреставление посреди ночи — что, естественно, вызвало на следующий же день появление указа генерального инспектора о запрете на все виды пиротехники на территории школы.

— Да он сам как петарда, даттебаё, — буркнул Наруто, неожиданно ловя себя на сочувствии подрывнику.

— Да, запал коротковат, — согласился с ним Джордж. — Собственно, за что я его и люблю!

— Весёлый малый! — кивнул Фред, и близнецы направились на следующий урок, попутно обсуждая, как бы подбить Дейдару ещё на один салют в честь профессора Амбридж.

На занятиях ОД наконец-то стало неподдельно весело. Незадолго до начала пасхальных каникул Гарри счёл своих учеников готовыми к этому шагу, и ребята приступили к работе над Патронусами, чему все были несказанно рады.

— Они такие милашки! — восторгалась Чжоу, любуясь тем, как созданный ею серебристый лебедь парит под потолком Выручай-комнаты.

— Важно не то, что они милашки, а то, что они способны защитить тебя, — упрямо сказал Гарри, пытавшийся вдолбить эту истину в головы товарищей с первого занятия по данной теме. — Нам бы сюда боггарта или кого-нибудь вроде него — я сам впервые вызвал Патронуса, когда боггарт притворился дементором, и благодаря этому научился…

— Но это было бы страшно! — горячо возразила Лаванда. — У меня и так до сих пор не выходит!..

— Ох! — вдруг удивлённо воскликнула Сакура, чем оторвала Наруто от наблюдения за остальными членами ОД. — Кажется… кажется, у меня получилось! Он только что был — честное слово!

— Попробуй ещё раз, — сказал Гарри, подходя к углу, в котором тренировались шиноби, и остановился рядом понаблюдать.

Быстро кивнув, Сакура глубоко вздохнула.

— Экспекто Патронум!

Появившаяся серебристая белочка резво запрыгала вокруг девушки.

— Молодец, — похвалил Гарри. — Наруто, а как у тебя дела?

— Я пытаюсь, даттебаё, — проворчал он, уставившись на свою эбеновую палочку почти с обидой — кроме бесформенных клубов дыма она не производила ничего.

— Если хочешь увидеть результаты Наруто, приходи через год-другой, — насмешливо протянул Саске, легко поигрывая своей палочкой, белой, украшенной изящной резьбой.

— А у тебя что получилось? — спросил Гарри с холодком. Хотя Саске и приняли в ОД по настоятельной просьбе Наруто, даже несколько месяцев спустя он оставался для большинства слизеринцем, единственным в их рядах.

Прежде чем сотворить заклинание, Саске на миг прикрыл глаза, а затем шепнул:

— Экспекто Патронум.

Большой кот с отливающей серебром шерстью, до ужаса походивший на второе обличие Мадары, замер на полпути между Саске и Гарри, повернув голову в сторону последнего, словно ожидая чего-то.

— Хорошо, — выдавил из себя Гарри и отошёл. Саске хмыкнул и развеял свой Патронус.

— Блин! — пробормотал Наруто, обиженно хмурясь. — Как у тебя получилось?!

— Думал о хорошем, — пожал плечами друг.

— А о чём ты думал? — полюбопытствовал Наруто. Сакура как раз отошла, чтобы обменяться впечатлениями о Патронусах с Падмой, и не слушала их разговор. Мимо проскакал кролик, наколдованный Хинатой. Дейдара сидел в самом углу, скрестив ноги, и с крайне угрюмым видом залипал в пространство; с каждым днём настроение подрывника делалось всё гаже, дошло даже до того, что они с Хинатой поругались на этой почве.

Саске помолчал, явно прикидывая, стоит ли делиться с другом, но встретившись с ним взглядом сдался.

— Я вспоминал своё детство, — негромко произнёс он, — всё-таки часть его была счастливой.

Видя, как загрустил друг, Наруто, поддаваясь порыву, шагнул вперёд и опустил руку ему на плечо.

— Я рад, что у вас с Итачи всё наладилось. Правда.

Взглянув на него несколько удивлённо, Саске всё же мелко кивнул.

— Попробуй ещё раз вызвать Патронус, — сказал он, переводя тему. — Только думай о чём-то очень хорошем.

Наруто поднял палочку и сосредоточился. Подумав немного, он остановился на воспоминании о том, как Ирука-сенсей вручил ему протектор шиноби. Улыбнувшись собственным мыслям, веря, что на этот раз уж точно получится, Наруто почти выкрикнул:

— Экспекто Патронум!

И вновь пространство вокруг заполнили клубы дыма.

— Эй! Так нечестно!

— И всё-таки ты безнадёжен, — закатил глаза Саске.

— Неправда! — яростно замотал головой Наруто. — У меня всё получится!

Напрягшись до боли в мышцах, он подумал о том, как узнал, что Четвёртый Хокаге — его отец. Но даже прежде, чем он успел проронить хоть слово заклинания, отхватил неслабый удар по макушке.

— Саске, зараза, ты что творишь?!

— А ты что? — Саске выглядел на редкость встревоженным. — Скажи ещё, что не почувствовал, как выпустил чакру Лиса, придурок.

И тут Наруто понял.

— Точно! — воскликнул он. — Лис! — не обращая внимания на откровенно озадаченный взгляд друга, Наруто крепко зажмурился и перенёсся сознанием к клетке бидзю. — Эй, Кьюби, ты почему не даёшь мне наколдовать Патронус, даттебаё?!

— Просто так, — отозвался Девятихвостый, не став отпираться.

— Ты мне это прекращай! — наехал на него Наруто, упирая руки в бока. — А то я буду выглядеть последним дураком в глазах Сакуры-чан, и вообще!..

— А мне плевать, — прорычал Лис. — Я не дам тебе создать эту гадость, и точка, — и он повернулся хвостами к джинчурики.

Наруто насупился. Постоянное присутствие поблизости Учих и Первого Хокаге — тех четверых, кто был в состоянии его укротить — вовсе не радовало Кьюби; и без того не слишком дружелюбный, он в последнее время стал относиться к своему джинчурики даже враждебнее обычного и почти с ним не разговаривал, словно обидевшись на что-то.

«Но это ведь не повод не позволять мне создавать Патронус, даттебаё!»

От дальнейших размышлений Наруто оторвал вернувший его в действительность тычок под рёбра. Только было собравшись вновь накинуться на Саске, парень, открыв глаза, обнаружил рядом Сакуру, настороженно следившую взглядом за домовиком в целой коллекции нахлобученных на головку вязаных шапок, из-под которых торчали непомерно большие уши и длинный нос. Пробравшись через расступавшуюся перед ним толпу к Гарри, эльф поднял на него большие, полные ужаса глаза.

— Привет, Добби! — поздоровался с ним Гарри. — Что ты здесь… — тут он, наконец, заметил панику гостя, — что стряслось?

Члены ОД обступили своего руководителя, молча наблюдая за домовиком. Несколько Патронусов, ещё минуту назад весело носившихся по помещению, растаяли серебристой дымкой, и в комнате стало гораздо темнее, чем раньше.

— Гарри Поттер, сэр… — пропищал эльф, дрожа с головы до пят. — Гарри Поттер, сэр… Добби пришел предупредить вас… но всем домовым эльфам велели молчать… — он ринулся в стену головой вперёд, но Гарри схватил его за тоненькую ручку и удержал на месте. Кто-то из девушек жалостливо пискнул.

— Что случилось, Добби? — спросил Поттер.

— Гарри Поттер… она… она…

Свободным кулачком Добби изо всех сил треснул себя по носу. Гарри схватил и другую его руку тоже.

— Кто «она», Добби?.. — он запнулся на миг, но затем вслух произнёс то, о чём каждый в Выручай-комнате уже успел подумать: — Амбридж?

Домовик кивнул и попытался размозжить себе голову о колени парня. Тот отодвинул его на расстояние вытянутой руки.

— И что она? Добби… неужели она узнала про это… про нас… про ОД?

Ответа не последовало, но он был написан на искажённом от страха личике эльфа.

— Она идёт сюда?

— Да, Гарри Поттер! — взвыл Добби. — Она сейчас будет здесь!

Гарри распрямился и оглядел неподвижных, поражённых ребят.

— Чего вы ждёте?! — заорал он. — Бегите!

И они побежали. Подстёгиваемые страхом, юные маги на старте продемонстрировали немалую прыть — Наруто был вынесен толпой в коридор.

«Надо избавиться от улик!..»

— Саске! — крикнул он через плечо ещё остававшемуся в Выручай-комнате другу.

Явно думавший о том же, Учиха, уже с активированным Мангекью, отрывисто кивнул и перевёл взгляд на стену комнаты; из его левого глаза засочилась кровь.

Всё это длилось лишь миг, а затем толпа увлекла Наруто дальше, в сторону лестницы, и он потерял друга из виду. Школьники уносились в разные стороны, только пятки сверкали, и Наруто последовал за ними, быстро миновал коридор, в несколько прыжков преодолел потайную лестницу, свернул в новый коридор — и вдруг на полном ходу был остановлен рукой, высунувшейся откуда-то сбоку и грубо втащившей его за постамент, на котором стояла статуя старого сгорбленного колдуна.

— Тихо! — шикнул Джордж, запихивая парня поглубже в нишу. — Филч рядом.

Наруто захлопнул рот, который открыл было, намереваясь возмущаться. Зажатый между Джорджем и Ли Джорданом, он бросил взгляд на противоположную сторону; в нише напротив прятались Фред и Анджелина, а ещё чуть дальше — Алисия и Кэти.

Несколько секунд прошло в напряжённом молчании, а затем мимо укрытий ребят и в самом деле оперативно прошаркал школьный завхоз, бормоча себе под нос что-то про наказания для непослушных детей. Вскоре его шаги уже затихли в отдалении.

— Кажись, пронесло, — пробормотал Ли, опасливо выглядывая из-за статуи. — Чёрт. Амбридж, слизеринские патрули, теперь ещё Филч… Жаба подготовилась нас ловить.

— Вы не знаете, все успели сбежать? — звонким полушёпотом спросил Наруто, чувствуя, как быстро стучит сердце от волнения.

— Не знаю, — отозвался Джордж, обмениваясь мрачными взглядами с близнецом через разделявшее их расстояние. — Мы ввосьмером добрались досюда, а потом, когда уже спрятались, туда, — он махнул рукой в сторону, куда ушёл Филч, — побежало несколько младших. Они совсем не соображали от страха, и Дейдара кинулся за ними, а с ним и Хината.

Не успел он закончить, Наруто выскочил из-за статуи и рванул догонять товарищей. Не то чтобы он не доверял Дейдаре, просто опасался, что тот, слишком злой и раздражённый в последнее время, может сорваться на ком-нибудь из преследователей. Наруто подозревал, что Хината беспокоилась о том же.

Обострившимся чутьём Наруто ощущал чакру товарищей — это привело его к нечасто используемому кабинету, расположенному в одном из смежных коридоров. Резко затормозив перед дверями, он потянулся было к ручке, но тут створка сама распахнулась для него — вернее, её открыл хмурый Дейдара.

— Хината сказала, что это ты, мм, — пояснил он, пропуская Наруто в класс.

Пока Дейдара запирал заклятием дверь, Наруто обвёл взглядом помещение. Хината стояла возле преподавательского стола, с беспокойством наблюдая за своим парнем. В противоположном конце комнаты, у задней стены, сгрудились гриффиндорцы: Колин и Дэнис Криви, Парвати с Лавандой и Джинни.

— Что с остальными? — взволнованно спросила Джинни, подавшись навстречу подошедшему к товарищам по обучению Наруто.

— Я только что видел наших с седьмого курса, — отозвался он как можно более непринуждённо. — Они выберутся, даттебаё.

Хината повернулась к другу.

— А что Сакура и Саске-кун?

— Уверен, у них всё хорошо. Прежде чем убежать, Саске уничтожил список участников ОД, так что у Амбридж ничего нет на нас.

— В коридоре кто-то есть, — резко сообщил Дейдара, всё это время напряжённо прислушивавшийся у двери.

Хината подошла к нему; стоя спиной к остальным, она наверняка активировала Бьякуган.

— Слизеринцы.

Лаванда тихо ахнула, но тут же зажала рот ладошкой. Дейдара бросил на гриффиндорцев быстрый взгляд.

— Прячьтесь, — прошипел он; судя по тому, как решительно повернулся к Хинате, у него был план. — Подыграешь?

— Конечно, — ответила Хината почти с радостью.

Дейдара кивнул. Активной жестикуляцией подгоняя гриффиндорцев, заставляя их забираться под парты, Наруто краем глаза заметил, как подрывник сильно ослабил узел галстука и расстегнул две или три верхние пуговицы рубашки. Шагнув к Хинате, он заставил её пятиться, пока та не упёрлась в стол. Легко усадив Хинату на парту, Дейдара уверенным движением развёл в стороны её ноги и, придвинувшись до неприличия близко, обнял.

Снаружи кто-то задёргал ручку двери. Наруто быстроскользнул под парту, про себя клянясь поотрывать подрывнику руки за такие вольности.

— Заперто, — констатировал какой-то парень.

— Я точно слышала там шум! — по голосу безошибочно угадывалась Пэнси Паркинсон.

— Давай я, — предложил кто-то третий. — Алохомора!

Дверь открылась как раз в тот момент, когда Дейдара — Наруто видел в щель между столешницей и стенкой парты, служившей ему убежищем — поцеловал Хинату.

— Опачки! — воскликнула Пэнси с противным смешком. — Тсукури и Хьюга. Что это вы за разврат тут устроили, а?

— Пошла отсюда, мопс, — негодующе бросил подрывник тоном человека, которого оторвали в самый-самый неподходящий момент.

— Фи, как грубо, — хмыкнула Пэнси, переступая порог. — Хьюга, как ты его терпишь? Ты же такая милая и правильная! Или у тебя тайная страсть к насилию?..

Дейдара тихо зарычал и хотел было шагнуть к слизеринке, но Хината удержала его, соскользнув со стола и со спины одной рукой обняв парня вокруг талии.

— Прошу, не надо, — шепнула она, опустив подбородок на его плечо. — В ней сейчас говорят зависть и гормоны, не стоит обращать на это внимания.

— И точно, — хмыкнул Дейдара. — Она ведь так страшна, что даже хорёк мордой крутит, а остальные и подавно не хотят с ней встречаться.

— Не хами, блондинчик, — проговорила Пэнси, а щёки её покрылись проступающим пятнами румянцем. — Минус десять баллов Гриффиндору за твой грязный язык. Ах, да, Хьюга, ещё минус десять за то, что ведёшь себя, как… — она оскалилась. — Ну, ты поняла.

Под хохот дружков Пэнси удалилась, шумно захлопнув за собой дверь. Наруто тут же выскочил из-под стола и, пока прочие гриффиндорцы выбирались из укрытия, решительно направился к Дейдаре и возмущённо накинулся на нукенина:

— Эй, ты не офигел ли?!

— В каком это месте, мм?

— Ты чего руки распускаешь, а?!

— Между прочим, Хината моя девушка, — сердито сказал Дейдара, откидывая с глаз чёлку, — и чем мы занимаемся, тебя ни в коем разе не касается. Поезд ушёл, Нару-чан, — поздно махать платочком.

— Вообще-то!..

— Мальчики, хватит, — устало попросила Хината. — Дейдара прав, Наруто-кун. И не беспокойся, мне не было неприятно. К тому же, этот спектакль отвлёк Пэнси, и она не нашла вас.

— Спасибо, что прикрыли, — поблагодарила Джинни.

— Ну вы даёте! — воскликнула Лаванда, выглядевшая поражённой по глубины души. — Буквально за секунду смекнуть, что делать, и так правдоподобно сыграть!..

— В нашей школе много чему учат, — отозвался Дейдара спокойнее. — Ну что, попробуем пробраться в общежитие, мм?

— Стоит, пожалуй, — согласилась с ним Хината.

— Пойдёмте уже, даттебаё, — буркнул Наруто и высунул нос в коридор.

К счастью, до башни Гриффиндора компании удалось добраться без проблем; шагнув в уютное тепло Общей гостиной, ребята ощутили искреннее облегчение. Из кресел у камина навстречу им поднялись близнецы Уизли.

— Всё обошлось? — спросил Фред, а Джордж ласково обнял младшую сестру.

— Пришлось чуток поактёрствовать, а так всё в норме, мм, — ответил Дейдара. — Кто ещё вернулся?

— Из наших почти все, — сказал Ли, оставшийся сидеть. — Не хватало только вас и Гарри с Роном и Гермионой.

— Ну ясно, — протянул подрывник и покосился на портретную дверь, словно ожидал какого-то подвоха.

— Нам лучше всем сейчас пойти спать, — заметила Хината, посмотрев в ту же сторону, что и он.

Наруто кивнул и подал пример, первым направившись к лестнице, ведущей в спальни мальчиков. Когда он вошёл в комнату пятикурсников, соседи бросили изображать дрёму и подняли от подушек головы.

— С возвращением, — приветствовал его Дин; Невилл облегчённо вздохнул. — А где Рон и Гарри?

— Их ещё нет, даттебаё, — отозвался Наруто, опускаясь на свою кровать.

— Неужели их могли?..

— Да ну, — отмахнулся Симус; в этот день он в первый раз был на занятии ОД.

«В первый — и последний», — невесело подумал Наруто. Он не питал иллюзий относительно того, что их подпольный кружок сможет собраться снова.

Пара минут прошла в напряжённом молчании, а затем в спальню завалился Рон.

— Ну? — требовательно осведомился Симус.

Подойдя к прикроватному столику, Рон налил полный стакан воды и залпом осушил его. Только после этого сказал:

— Нас с Гермионой и Полумной в коридоре цепанула Митараши и стала о чём-то спрашивать, а тут ещё подбежали упыри со Слизерина и давай на нас наезжать. Я сначала подумал, что нам капец, но Митараши вдруг сказала, что мы никак не могли участвовать в тайных собраниях, потому что весь вечер пробыли на дополнительных у неё… Эх, слышали бы вы разнос, который она Уоррингтону устроила, когда он попытался с ней поспорить!

— Нет, что бы там ни говорили, профессор классная, — уверенно заявил Дин, для которого Анко умудрилась стать почти что кумиром.

— Сегодня готов с тобой согласиться, — проговорил Рон, заваливаясь на свою кровать.

Переодевшись в пижаму, Наруто забрался под одеяло. Сон не шёл — слишком много мыслей роилось в его голове, мрачных, тревожных…

— Слушайте, — подал голос Симус, — если Амбридж знала, где нас искать, то, получается, кто-то ей сказал?

Наруто стиснул край одеяла. Да, он уже и сам об этом думал.

— Походу, даттебаё.

— Но кто? — пробормотал Невилл жалобно.

— Смит, — буркнул Рон. — Точно вам говорю, это он.

— Не думаю, — покачал головой Дин.

— Сегодня не было подружки Чжоу, — вспомнил Наруто. — Кудрявой.

— Мариэтта Эджком, — вставил Дин.

— Думаешь, она? — спросил Рон.

Наруто пожал плечами, глядя в потолок.

— Не знаю.

Обсуждение затихло. Время шло, но в спальне пятикурсников никто так и не сомкнул глаз — все волновались, строили теории, ждали возвращения Гарри.

Он появился только около полуночи: разбитый, несчастный и встревоженный.

— Дамблдор ушёл, — объяснил он друзьям. — Он прикрыл нас, сказал, что это была его затея с кружком — сказал то, что хотел слышать министр…

— Фадж здесь?! — воскликнул Рон.

— Да, — отстранённо кивнул Гарри. — С двумя мракоборцами. Они попытались схватить Дамблдора, чтобы отвезти в Азкабан, но он сбежал.

— Так кто нас предал? — хмуро спросил Симус.

— Мариэтта.

— И что теперь будет? — Дин явно нервничал, и его голос подрагивал.

Гарри тяжело вздохнул.

— Боюсь, новый директор.

И он оказался чертовски прав. Спустившись следующим утром в гостиную, парни обнаружили на доске объявлений большой плакат.

ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора.

Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №28.

Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии.

— Ну зашибись, мм, — поворчал Дейдара, тоже внимательно изучавший объявление.

— Да, скверно, — согласился с ним Фред и хитро улыбнувшись, опустил руку на плечо подрывника. — Как насчёт?..

— Я за, — даже не дослушав, кивнул тот, и парни вышли из гостиной вместе с Джорджем и Ли.

— Что это они уже задумали? — Парвати подозрительно посмотрела им вслед.

— Что бы они ни задумали — я всеми руками за, даттебаё, — решительно заявил Наруто.

За завтраком и без того не самое радужное настроение гриффиндорцев, вызванное объявлением, только ухудшилось: Амбридж, довольно ухмылявшаяся, обнаружилась сидящей в высоком директорском кресле, том самом, которое ещё вчера занимал профессор Дамблдор.

— Чтоб под ней стул сломался, — процедил Наруто, недобро косясь на Жабу.

— Потише с такими пожеланиями, иначе можешь нарваться на неприятности, — Саске скользнул на свободное место рядом с другом за гриффиндорским столом.

— И в самом деле, — согласилась с ним Хината, а затем, понизив голос, спросила: — Что вчера говорили в слизеринской гостиной?

— Драко полночи спать не давал, пересказывая по сотне раз, как словил Гарри и сдал его Амбридж, — отозвался Саске. — В итоге ведь кроме Гарри никого не поймали; эта кудрявая дура с Когтеврана сама пришла к Амбридж с донесением.

— И теперь, говорят, лежит в больничном крыле вся в прыщах и с надписью «ЯБЕДА» на лбу, — мстительно вставил Наруто. — Молодец Гермиона.

Саске кивнул и притянул поближе поднос с тостами.

— Что-нибудь ещё, Саске-кун? — спросила Хината.

— Амбридж учредила Инспекционную дружину. В неё вошли многие слизеринцы, а Драко — кто-то вроде руководителя отряда. Они имеют право снимать баллы с кого угодно, даже старост, за недопустимые высказывания и противодействие новому режиму.

— Отлично, банда стукачей, даттебаё, — буркнул Наруто, поглядывая на слизеринский стол, за которым что-то распрягал Малфой, выглядевший почти таким же счастливым и гордым собой, как Амбридж. — И тебя, небось, приглашали?

— Само собой, — отозвался Саске, откалывая ножом кусочек масла. — Но мы с Тео отказались. Я сказал, что не являюсь в полном смысле студентом Хогвартса и поэтому не хочу вмешиваться в его внутренние проблемы, а Тео в принципе почти никогда ни в чём не участвует, это не ново.

— Да ты с ним прямо не разлей вода, — Наруто очень постарался, чтобы в его голос не просочилась нотка обиды, но друг явно её уловил.

— Он мне в какой-то мере Шикамару напоминает, — произнёс Саске и повернулся к куноичи. — И да, Хината, возможно, это не моё дело, но тебе и Дейдаре стоило бы быть поосторожнее: вчера в гостиной самым ходовым рассказом после истории о поимке Гарри была байка Пэнси о том, как она застукала вас за весьма недвусмысленным занятием.

— Ничего, я этого ожидала, — спокойно кивнула Хината.

— Они вчера прикрывали нас, даттебаё, — пояснил Наруто. — Мы с другими ребятами были в том же классе, а Хината и Дейдара решили отвлечь Пэнси на себя, чтобы она нас не спалила.

Судя по взгляду Саске, он был весьма удивлён поступком и решительностью Хинаты, но говорить ничего не стал. Шиноби перенесли своё внимание на завтрак; воцарилось молчание, и Наруто от нечего делать стал рассматривать преподавателей. У Минервы, сидевшей между Итачи и Филиусом, было такое лицо, словно ещё одна плохая новость — и она начнёт извергать пламя. Северус традиционно пристроился ближе к краю стола, глядя только в свою тарелку и никуда больше. Сасори отсутствовал, как и почти всегда на завтраках. Не было и Анко, и вот это уже вызвало у Наруто если не беспокойство, то по крайней мере определённое удивление. Прочие преподаватели выглядели хмурыми и немедленно покидали зал, стоило их тарелкам опустеть.

— Привет, — вдруг раздался голос за спиной.

— Привет, Эрни, — улыбнулся Наруто подошедшему от своего стола старосте Пуффендуя. — Что-то случилось?

— Нет. Просто хотел ещё раз поблагодарить тебя, Саске.

— За что, даттебаё? — удивился Наруто, поглядывая на друга.

— Саске вчера нас здорово выручил, — сообщил Эрни, — помог пуффендуйцам добраться до гостиной без происшествий. Так что спасибо от всех нас.

— Пожалуйста, — с достоинством кивнул Саске.

Стоило Эрни вернуться к своим, Наруто расплылся в ехидной ухмылочке.

— А ты у нас, смотрю, вообще герой дня, Саске, — протянул он.

— Завидуй молча, — бросил Учиха и, прихватив последний тост, удалился.

На зельях в этот день не было ничего весёлого или хотя бы даже занятного. Сасори дал студентам внеплановую проверочную работу, и всю пару Наруто натужно пыхтел над своим котлом и раздражённо шинковал ингредиенты, думая о том, как классно было бы пошинковать точно так же противного кукольника. Но тому на явное недовольство учеников было плевать — Сасори находился на какой-то своей, недоступной прочим волне (что, однако, вовсе не мешало ему пресекать на корню все попытки подсмотреть в учебники или конспекты), но в последнее время это было его обычное состояние.

— Оба они — упёртые бараны, даттебаё, — поделился Наруто с Хинатой, когда гриффиндорцы шли с урока травологии. — Помирились бы — и всем бы спокойней стало!

Хината не ответила ничего, только пожала плечами, но в её молчании чувствовалось определённое беспокойство. Промолчав всю оставшуюся дорогу до замка, шиноби вошли в вестибюль, когда к ним подошёл, заговорщицки ухмыляясь, Дейдара.

— Что-то ты больно довольный, даттебаё, — подозрительно проворчал Наруто.

— Скоро и ты будешь, мм, — отозвался подрывник; взяв девушку за руку, он прошептал ей что-то на ухо.

— Да, конечно, — кивнула она. — Я всё понимаю.

Довольно улыбнувшись, Дейдара поцеловал Хинату в щёку.

— Пошли обедать, — бодро предложил он.

— Что вы с близнецами задумали? — негромко спросила Хината, когда товарищи устроились за факультетским столом.

— Потерпи немного и узнаешь, да.

Обед уже подходил к концу, когда в Большой зал вдруг с тихим «вз-з-з» влетела маленькая петарда. Постепенно замедляя ход, она на миг зависла под потолком в центре трапезной — и тут же взорвалась с таким грохотом, что многие школьники в испуге подскочили, роняя стаканы, ножи и вилки. А воздух тем временем уже заполнился плотными клубами розового дыма, медленно спускавшегося к столам. Но затем он, так и не достигнув голов студентов, вновь взмыл вверх, образовал огромную искрящуюся и переливающуюся всеми оттенками розового и лилового жабу с лицом Долорес. Разразившись оглушительным «КВА!», жаба запрыгала по воздуху, а затем рассыпалась на сотни маленьких своих копий, разбежавшихся по разным углам и наполнивших зал чередой ярких фейерверков. В широко распахнутые двери тем временем уже врывались крики, летевшие с верхних этажей.

— Сохраняйте спокойствие! — крикнула Минерва, поднимаясь со своего места и бросая быстрый мстительный взгляд на пустующее кресло нового директора.

Но ученики уже давно и не думали волноваться — первый страх прошёл после появления жабы, и теперь трапезную наполнял хохот и аплодисменты. Только за столом Слизерина не было веселья, но это мало кого волновало.

— А на верхних этажах ещё интереснее, мм, — шёпотом сообщил Дейдара, глаза которого блестели.

— Побежали! — со смехом предложил Наруто, и шиноби быстро и незаметно выскочили в вестибюль, взбежали по мраморной лестнице.

На втором этаже царил настоящий красочный хаос. Огромные драконы из зелёных и золотых искр плавали под потолком, изрыгая пламя; ядовито-розовые огненные колёса с угрожающим свистом проносились мимо; ракеты с длинными хвостами и шутихи метались по коридорам, отскакивая от стен… А посреди всего этого беспорядка с раскрытыми ртами застыли Амбридж и Филч, не имевшие, похоже, ни малейшего понятия, как укротить все эти пиротехнические штучки.

— Сюда, — давясь от смеха, Дейдара махнул рукой в сторону потайного хода; скользнув в него, шиноби обнаружили хохочущих близнецов Уизли и Гарри. — Нехило, а?

— Да вообще нет слов, — проговорил сквозь смех Поттер.

— А с жабой всё удалось? — жадно спросил Фред.

— Ну а то, — гордо заявил Дейдара. — У меня такое подозрение, что если б МакГонагалл знала, кто это устроил, — присудила бы очков двести.

— Ой, да как будто она не догадывается! — с улыбкой махнул рукой Наруто.

Светопреставление продолжалось до самого вечера. Пиротехнические изыски близнецов и подрывника быстро распространились по всей школе, носясь по коридорам, залетая даже в классы, в которых шли уроки.

— Ай-яй-яй, — саркастически протянула Минерва, когда один из драконов, с рёвом изрыгающий клубы пламени, вторгся в её аудиторию. — Мисс Браун, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте её в известность о том, что у нас в классе находится сбежавший элемент волшебного фейерверка.

В итоге новоиспеченному директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без её помощи. В подземелья Амбридж так вообще пришлось спускаться раз пять — по какой-то непонятной причине фейерверки особенно полюбили класс зельеварения, и о каждом таком визите к нему Сасори сообщал директору незамедлительно (и явно не без злорадного удовольствия). В отличие от Итачи, укоряющее глядевшего весь день на Дейдару, но молчавшего, Сасори, похоже, получал удовольствие от происходящего, хотя и продолжал упорно не замечать напарника.

Больше всего Наруто нравились искрящиеся звери. Драконы, птицы, лоси, единороги, коты и собаки скакали по этажам, сверкая множеством красок, грохоча и изредка взрываясь; была там одна крайне игривая пантера, повадившаяся следовать по пятам за Миссис Норрис и хватать её за хвост, стоило кошке Филча зазеваться. Но настоящий фурор произвёл гигантский кальмар, составленный из серебристых звёзд, нахлобученный на Астрономическую башню подобно огромной шапке и забавно шевеливший длинными щупальцами.

Стоит ли говорить, что вечером Дейдару, Фреда и Джорджа чествовали в гриффиндорской гостиной, как героев. Вечеринка получилась шумной и весёлой, а когда все уже стали расходиться, шиноби потихоньку выбрались из общежития и побежали в Тайную комнату.

— Это было классно! — довольно объявил Хаширама гриффиндорцам.

— Ну… спасибо, — осторожно улыбнулся Дейдара, похвалой Первого крайне удивлённый, но польщённый. — Мы с близнецами думали сберечь это до момента, когда Амбридж вышвырнут из школы, но сейчас тоже неплохо вписалось, мм.

— Ну, Дейдара у нас не единственный, кто хорошо сработал на этой неделе, — заметил Мадара с нехорошей усмешкой. — Саске тоже молодец.

— И что он такого сделал, даттебаё? — проворчал Наруто.

— Избавил нас от одной большой и назойливой проблемы по имени Альбус Дамблдор, — Мадара расщедрился на хлопок потомка по плечу.

— В смысле? — уточнила Сакура.

— Я наложил гендзюцу на Мариэтту.

От такого заявления Наруто застыл с раскрытым ртом.

— Ты — что, даттебаё?! — вскричал он, едва дар речи вернулся.

— Она всё равно собиралась сдать ОД Амбридж, но никак не могла решиться, — пожал плечами Саске. — Я всего лишь немного подтолкнул её.

— Ты!..

— Саске-кун, это было не слишком по-товарищески, — заметила Сакура.

— Зато крайне эффективно, — парировал Мадара. — Ни за что не поверю, детишки, что вас в Академии не обучали хотя бы в теории, как подставлять других.

— В Академии такому учат? — негромко спросил Хаширама у брата.

— Конечно, — несколько раздражённо ответил ему Тобирама. — Это же основа основ.

— Как бы то ни было, — вмешался Третий, пока Наруто опять не начал возмущаться, — дело сделано, проблема устранена.

— Что, в конечном итоге, и было целью, — добавил Мадара.

— Это надо отметить! — воодушевлённо заявил Первый. — Как насчёт чая с печеньем?

Все направились к беседке, но Наруто не спешил следовать за остальными. Шагнув к тоже задержавшемуся Итачи, он спросил:

— Ну хоть ты-то со мной согласен?

— Прости, Наруто-кун, но я не могу поддержать тебя.

Парень яростно зыркнул на него.

— Значит, тебя устраивает, что творит Саске, даттебаё?!

— Может и нет, — негромко произнёс Итачи, — но от меня упрёк в выборе метода прозвучал бы немного не так, не находишь?

— И всё равно!.. — воскликнул Наруто.

— Помнишь, — перебил его Итачи, — я тебе уже как-то раз говорил: шиноби далеко не всегда делают то, что хотят. Зачастую мы совершаем логичные и правильные с точки зрения разума действия, хотя на сердце от этого и неспокойно.

— Итачи прав, — заметил отец, вернувшийся за отставшими. — Не принимай эту историю слишком близко, Наруто, — для нас куда важнее заботиться о собственных интересах. К тому же, с Альбусом ведь в итоге ничего плохого не случилось.

«Не случилось, — мысленно согласился Наруто, вместе с отцом и Итачи шагая к беседке, — но всё равно как-то это мерзко, даттебаё».

В Тайной комнате шиноби не сидели на сей раз долго и расходиться начали буквально через полчаса. Первым, что не удивительно, удалился Итачи, почти сразу за ним — Хината и Дейдара, хотя эти скорее желали остаться наедине и помириться окончательно, чем уйти в общежитие и лечь спать. Выпив три кружки чая и слопав почти всё печенье, Анко тоже собралась было куда-то, но была поймана за локоть Мадарой и отведена в сторону для разговора вполголоса.

Весь вечер Наруто просидел вместе с отцом, разговаривая с ним о школьной жизни и всяких пустяках. Когда же Минато мягко намекнул, что время позднее и пора бы уже ложиться спать, Наруто без возмущений подчинился и, простившись со всеми, направился к выходу из Комнаты, но не основному — к месту, где начиналась сеть труб, охватывавшая весь замок, и из которой за прошедшие месяцы шиноби сделали немало потайных выходов в удобных им местах. Правда, в тоннель вошёл Наруто не один: к нему присоединились Саске, демонстративно-недовольный, и Сакура.

— Что? — буркнул Наруто, косясь на друга.

— Ничего, — бросил тот в ответ, гордо задрав подбородок.

— Мальчики, — устало вздохнула Сакура и, встав между ними, взяла обоих за руки, — хватит вам, в самом деле. Не берите в этом пример с учителей.

— Никто ничего не берёт, даттебаё, — пробубнил Наруто, но уже без прежней ожесточённости. — Да кто вообще захочет такими, как они, быть?

— Такими шиноби — многие, — словно справедливости ради заметил Саске; после слов Сакуры он как-то расслабился и выглядел теперь почти умиротворённым.

Наруто на это только пожал плечами, и некоторое время они шли молча. Когда же выбрались через скрытую дверь в безлюдный коридор, Сакура сказала:

— Мне нужно в библиотеку, в Запретную секцию. Прогуляетесь со мной?

— Конечно! — мигом согласился Наруто, и даже Саске, к удивлению, кивнул.

Всё так же не отпуская руки друзей, Сакура потянула их дальше по коридору, в сторону библиотеки. По пути им лишь раз встретился патрулировавший коридоры Филч, но шиноби укрылись от него, вовремя запрыгнув на высокий потолок. Тихо посмеиваясь с его ненаблюдательности, Наруто взглянул на своих старых товарищей, затаившихся рядом. Эти двое — первые, не считая Ируки-сенсея, люди, принявшие его, ставшие друзьями всеми отвергнутого джинчурики. Не познакомься они, где бы и кем Наруто сейчас был? Таким же, как Гаара во время их первой встречи — монстром, ни во что не ставящим человеческую жизнь и деревню? Наруто передёрнуло; он хотел верить, что ему бы в любом случае хватило силы воли не скатиться на тёмную сторону.

— Ушёл, — тихо констатировала Сакура и легко и неслышно спрыгнула на пол. Товарищи последовали за ней, и ещё несколько коридоров спустя шиноби вышли к библиотеке.

Проникновения сюда за этот год стали для Наруто частью повседневности. Нередко ему приходилось по ночам — ибо днём некогда и лень — выполнять домашние работы, а списывать было особо не у кого: Хината (и вот ведь явно не без науськиваний своего нукенина!) не давала, до работ Гермионы допускались только Гарри и Рон, а у прочих однокурсников-гриффиндорцев дела с сочинениями обстояли практически так же печально, как у самого Наруто. Сакура тоже бывала здесь часто, чаще даже, наверное, чем её друг — вечно искала новую информацию, перелопачивала горы книг по самым разным отраслям магического знания, чем походила на Итачи и старика Третьего. Часто ли бывал в библиотеке Саске, Наруто не знал, но что-то подсказывало, что и друг не чурается дополнительной литературы.

Воспользовавшись хорошо известной лазейкой, шиноби проникли в Запретную секцию, где Сакура стала деловито отбирать нужные ей книги, складывая их на руки Наруто. Пока он отдувался, Саске ушёл куда-то вглубь секции и вернулся только минут пять спустя с древним фолиантом под мышкой.

— Что это у тебя, Саске-кун? — спросила Сакура, отрываясь от собственных поисков и заинтересованно поглядывая на книгу.

— Антология гоблинских войн, — ответил Саске. Наруто, не удержавшись, хмыкнул, и друг раздражённо добавил: — Для Итачи!

— Ну да, ну да, — протянул Наруто, лукаво глядя на него.

— Кому-нибудь ещё что-то нужно? — вмешалась Сакура, вновь не давая парням поцапаться; те отрицательно покачали головами. — Тогда пойдёмте, наверное, по спальням, поздно уже.

И вдруг Саске, совершенно не меняясь в лице, подал знак, что за ними следят. Наруто удивлённо вскинул бровь; мадам Пинс, смотрительница библиотеки, в этот час всегда спит, да так, что её пушкой не разбудишь, а шаркающие шаги Филча слышно было за километр. Впрочем, маловероятно, что Саске обманывают инстинкты, так что Наруто и Сакура осторожно вышли из Запретной секции, не выдавая напряжения, но внутренне приготовившись ко всему. Ещё раз обведя взглядом проходы между стеллажами, Саске последовал за товарищами.

По коридорам замка шиноби шли опять-таки молча — и в этой тишине были слышны приглушённые шаги позади седьмой команды.

«Не шиноби», — заключил Наруто. Искусство передвигаться бесшумно прививалось ниндзя с детства.

Саске взглядом указал на уходивший влево коридор. Сакура чуть приметно кивнула, и троица свернула туда, но не пошла далеко, затаилась почти сразу за поворотом. Шаги преследователя делались всё отчётливей, пока, судя по звуку, неизвестный не повернул в коридор — но Наруто не увидел никого.

«Мантия-невидимка!»

Недолго думая, Саске оказался рядом и, сгребя тихо охнувшего горе-шпиона в охапку, втолкнул его в услужливо распахнутую Наруто дверь ближайшего класса. Быстро войдя следом и заперев дверь, шиноби синхронно повернулись к своему соглядатаю. Мантия невидимости сбилась, явив седьмой команде раскрасневшуюся и растрёпанную Гермиону.

— Зачем ты следила за нами? — сразу же холодно осведомился Саске; когда он начинает говорить так, очень напоминает Мадару.

— Я не следила! — огрызнулась Гермиона. — Я была в библиотеке и заметила вас…

— Лжёшь, — проронил Саске, перебивая её, — касательно первой половины.

— Саске-кун, прошу тебя, не так грубо, — сказала ему Сакура и обратилась к старосте: — Так почему ты следила за нами, Гермиона?

Та не ответила, плотно сжав губы, исподлобья глядя на шиноби взглядом, полным упрямства и опаски одновременно.

«Она догадалась», — вдруг осознал Наруто.

— Это из-за того, кто мы, даттебаё?

Гермиона дёрнулась. Отвлёкшись от Саске, она посмотрела на открытое лицо Наруто — и мелко кивнула.

— Я давно заметила, что вы очень необычные, — тихо пробормотала она, опуская взгляд в пол. — Ваши манеры, привычки, неизвестная никому школа, магия, описаний которой нет ни в одной книжке… А ещё я знаю, — подняв голову, более дерзко продолжила девушка, — что профессор Дамблдор и Орден Феникса как-то замешаны во всём этом. Они знают, кто вы на самом деле.

— Ага, так и есть, даттебаё, — просто подтвердил Наруто — смысла отнекиваться не видел.

Гермиона тихо охнула и прижала ладошку ко рту. Как видно, она всё же до последнего надеялась, что её умозаключения окажутся ложными.

— Однако тебе не положено это знать, — флегматично проинформировал девушку Саске. В его глазах возник Шаринган, и парень шагнул вперёд, но Сакура удержала его за руку.

— Саске-кун, хватит, — решительно попросила она. — Достаточно гендзюцу на этой неделе.

Чуть скривившись, Учиха выдернул руку и отвернулся, но спорить не стал. Продолжая настороженно коситься на него, Сакура повернулась к внимательно наблюдавшей за ними волшебнице.

— Ты права, Гермиона, мы не совсем маги…

— Мы шиноби, даттебаё, — вставил Наруто.

Саске пренебрежительно фыркнул и демонстративно отошёл к окну, давая понять, что не одобряет затею товарищей.

— И мы здесь в самом деле по поручению профессора Дамблдора, — продолжила говорить Сакура. — Наше задание — защита школы.

— Действительно?! — удивилась Гермиона.

— Да, — подтвердил Наруто.

— Однако ты должна понимать, что о нашем деле никто не должен знать, — теперь уже и в голосе Сакуры прорезались стальные нотки. — Только если ты поклянёшься, что никому, даже Гарри и Рону, ничего не расскажешь, мы оставим тебе знание и память. В противном случае… — она перевела взгляд на продолжавшего глядеть в окно Саске.

— Я… поняла,— пролепетала Гермиона, нервно косясь на него. — Я никому не скажу, клянусь.

— И следить за нами тоже не стоит, — холодно добавил Саске, поворачиваясь ко всем, — как и выискивать о нас информацию. Если же ты не сдержишь слово — а я об этом узнаю, — последствия не заставят себя ждать.

— Я поняла, — повторила Гермиона уже более твёрдо. — И обещаю молчать.

Видимо, удовлетворившись этим на данном этапе, Саске кивнул и прошёл мимо остальной компании к двери. Коротко кивнув Гермионе, Сакура поудобнее перехватила свои книжки и последовала за ним.

Когда гриффиндорцы остались одни, повисла неуютная пауза.

— Ну, э-э… пошли в общагу, что ли? — предложил Наруто.

— Да, пойдём, — негромко отозвалась Гермиона. — Скажи, — проговорила она уже в коридоре, — а он… он всегда такой?

— Саске? — Наруто хмыкнул. — Ну, он с детства строит из себя чёрте что, даттебаё. У него просто жизнь нелёгкая, ему тяжело людям доверять, так что не обижайся на него.

— Ладно, — кивнула она и вновь на какое-то время замолчала. — Прости, Наруто, а мне нельзя совсем ничего у вас спрашивать? — всё-таки не выдержала.

— Ну… — Наруто не сразу нашёл, что ответить; а затем просто махнул рукой. — Если только у меня и немного, даттебаё. И никому ни слова о том, что расскажу.

— Обещаю! — горячо заверила его Гермиона. Глаза лучшей ученицы Хогвартса загорелись жаждой новых знаний.

========== Глава 25. Сон и явь ==========

Удар, удар, удар. Блок, выпад. Подсечка. Резкое уклонение, мгновенная контратака. Отход назад, Вращение.

— Отлично, Неджи! — восторженно воскликнула Тен-Тен, когда Хьюга, не отвлекаясь от боя с Ли, отбил направленные в него с разных сторон колюще-режущие предметы.

После её слов замерший в боевой стойке Неджи расслабился, опустил руки и дезактивировал Бьякуган.

— Давно мы не тренировались вот так вместе, — заметил Ли, переводя дыхание; рукопашное сражение старых товарищей по команде было долгим и сложным, перемежавшимся неожиданными атаками куноичи.

— В самом деле, — согласился Неджи, расправляя складки на рукавах рубашки, и, чуть подумав, добавил: — Следовало бы чаще так делать.

— Кто ты и что сделал с Неджи?! — засмеялась Тен-Тен, протягивая распечатанные из свитка фляги с водой друзьям.

Вместо ответа Неджи пожал плечами и принялся за воду. В последнее время он всё чаще задумывался о том, как много значат для него эти двое — после истории с десятой командой сложно было не думать о подобном.

Шикамару эти недели ходил мрачнее тучи. Работать с подобным молчаливым сгустком нервов с каждым днём становилось всё труднее, и Неджи даже стал иногда сомневаться, а правильно ли он поступил, остановив Шикамару тогда. Но тут же одёргивал себя — необдуманная попытка мести не привела бы ни к чему хорошему, скорее всего кончилась бы тем, что Коноха лишилась ещё и Шикамару. Позволить случиться подобному Неджи не мог. С тех пор, как они были назначены на одно дело и работали вместе, Шикамару стал для него не только надёжным товарищем, на которого — Неджи знал — всегда можно и во всём положиться, но и близким другом. Поэтому теперь, когда Шикамару попал в такое тяжёлое положение, Неджи хотел помочь ему — вот только не знал, как…

— Хей, ты вообще слушаешь? — Тен-Тен подошла ближе и легко тронула за плечо. — Что с тобой?

— Извини, я задумался, — ответил Неджи, переводя взгляд на девушку. — О чём ты сейчас говорила?

— Что было бы неплохо проведать Ино в больнице, — терпеливо повторила Тен-Тен.

«Какой в этом смысл? — печально подумал Неджи. — Она всё равно до сих пор в коме и не знает, что мы приходим».

— Разумеется, — ответил он, потому что именно так и поступают друзья.

— Давайте принесём Ино цветы, — предложил Ли, мгновенно загораясь собственной идеей. — Я раздобуду прекрасный букет прежде, чем вы дойдёте до госпиталя, иначе сделаю двести кругов вокруг Конохи на руках!

— Ли, ну хорош тебе, — покачала головой Тен-Тен, однако тут же махнула рукой, прекрасно понимая, что товарищ её слушать не станет. Он вообще, когда в подобном состоянии, может слушать только Гай-сенсея.

Как и ожидалось, к тому времени, как Неджи и Тен-Тен неспешным шагом дошли до госпиталя, Ли уже был на месте с букетом в руках. Удовлетворённо кивнув, Неджи первым вошёл в холл и привычно поднялся на второй этаж, в левое крыло; друзья следовали за ним, не отставая.

Небольшая одиночная палата почти в самом конце коридора утопала в цветах — многие родные, друзья и просто знакомые приходили навещать девушку, и все приносили цветы, столь любимые ею. Пока Ли искал ёмкость и место, куда можно было бы поставить их букет, Тен-Тен опустилась на краешек кровати Ино и аккуратно положила свою руку поверх её.

— Привет, Ино, — негромко произнесла Тен-Тен — искренне верила, что люди в коме слышат, когда кто-то обращается к ним. — Прости, что так долго не заходили; мы с Ли были на миссии, а Неджи по-прежнему работает с Шикамару над тем делом. Знаешь, у них, похоже, наметилась подвижка, по крайней мере, они попросили всю нашу компанию прийти завтра — хотят проверить какую-то идею. Здорово-то как, правда? Может быть, ребята, наконец, разгадают загадку, и тогда получится вернуть всех домой! Ты только, Ино, обязательно должна очнуться к этому моменту, а то как же — Сакура вернётся, а ты здесь…

Голос задрожал, и заканчивала она полушёпотом. Повинуясь неожиданному порыву, Неджи шагнул ближе и опустил руку на плечо Тен-Тен; помочь Ино он не мог никак, но хотя бы поддержать подругу был способен.

С тихим шорохом отъехала в сторону дверь, и в палату проскользнул Сай. Замер на пороге при виде команды Гая.

— Привет, — первым нарушил молчание Ли.

— Привет, — откликнулся Сай, легко улыбаясь, словно рад встрече; стоило признать, теперь изображать эмоции у него получалось куда лучше, чем прежде. — Не ожидал встретить вас здесь.

— Мы заходим порой, — ответила Тен-Тен. — А ты часто сюда приходишь?

— Иногда, — уклончиво сказал Сай.

Повисла пауза. Никто не знал, что ещё сказать, когда слова бессмысленны, поэтому Неджи просто шагнул к выходу, подавая пример. Ли вышел в коридор первым, и Тен-Тен поднялась и последовала за товарищем, а Сай, наоборот, подошёл к кровати.

— Ты придёшь завтра? — только уточнил Неджи уже в дверях.

Сай пристально посмотрел на него.

— Если ты приглашаешь, Неджи-кун.

— Да, приглашаю, — подтвердил Хьюга и закрыл за собой дверь. Может, он по-прежнему и не доверял до конца этому шиноби из Корня, но ему верил Шикамару, и его идеей было привлечь Сая к расследованию. А идеям Шикамару Неджи привык верить.

— Слушай, — пропустив вперёд Ли, Тен-Тен пошла рядом с Неджи, — ты заметил, Сай как-то странно ведёт себя.

— Не так, как обычно, — согласился он, — но из-за ситуации с Ино мы все сейчас другие.

— А мне кажется, что Ино ему нравится, но Сай просто не знает, как выразить это, — заявила Тен-Тен.

— В любом случае, это их дело, — тактично ответил Неджи.

— Бедняга, — посочувствовала она, — видимо, их в Корне вообще проявлять эмоции отучили, вот он и не понимает, что с ним такое творится… Надо, чтобы кто-то объяснил ему.

— Ты, например?

Тен-Тен посмотрела на него прямо-таки с укором.

— Конечно же нет! Должен кто-то из парней, ведь это тема из серии «между нами мальчиками»…

Неджи ничего не ответил, но позволил себе усмехнуться. Видеть Тен-Тен, эту пацанку, рассуждающей об эмоциях и отношениях было весьма забавно.

Пройдясь немного по Конохе, друзья распрощались и направились каждый в свою сторону. В свой выходной Неджи не знал, чем заняться, а потому пошёл дальше по деревне без особой цели. Впрочем, просто гулять тоже было приятно: весна, наконец, полностью вступила в свои права, снег растаял под приятным апрельским солнцем, и всюду начали зацветать деревья, оживать после зимы травы. Неджи был по своей природе созерцателем, любил наблюдать красоту природы. Обычно он любовался ею один, но прошлой весной, примерно в это же время Хината, стесняясь, предложила ему прогуляться под сакурой вместе. Неджи был очень удивлён — его сестра редко проявляла инициативу в чём-либо, даже после того, как их отношения наладились. Вот и во время прогулки Хината всё больше молчала, хотя чувствовалось, что ей нравится просто проводить время с братом.

Вновь вспомнив своё осеннее видение, Неджи против воли нахмурился. Хоть он и не показывал этого никому, но на самом деле переживал за Хинату; она ведь хрупкая и нежная, как цветок, и неизвестно, сможет ли она справиться с тяготами, которых наверняка полно в том месте, где ребята очутились. Оставалось лишь надеяться на то, что неунывающий Наруто и решительная Сакура помогут ей — и что Акацук не будет поблизости.

Мысли о пропавшей сестре родили идею, которую Неджи, чуть поколебавшись, всё же решил претворить в жизнь. Уроки в Академии должны были скоро закончиться, и родители уже стали собираться у ворот; обычно мало кто встречал детей после Академии, разве что самых маленьких, но в пятницу семьи часто вечером ходили куда-нибудь, поэтому в тот день народу было немало. В стороне от прочих стояла как всегда аккуратная и сосредоточенная Хьюга Нацу, ожидавшая наследницу клана.

— Добрый день, Нацу-сан, — вежливо приветствовал её Неджи, подойдя.

— Здравствуйте, Неджи-сан, — кивнула она в ответ с улыбкой. — Нечасто увидишь вас здесь.

— «Никогда» было бы точнее, — самокритично заметил Неджи.

Нацу тихо засмеялась и улыбнулась шире.

— И что же столь внезапно привело вас сюда?

— Если вы не возражаете, я сегодня встречу Ханаби.

— Вот как? — Нацу, похоже, была удивлена его просьбой. — Что ж… да, конечно, я не возражаю. Вы хотите погулять с ней, я полагаю? Только не допоздна, прошу: у Ханаби-самы завтра рано с утра тренировка с отцом.

— Разумеется, мы недолго, — заверил её Неджи. — Спасибо.

— Не за что, — Нацу вновь улыбнулась и ушла, пару раз украдкой обернувшись через плечо. Неджи прекрасно понимал её — подобное поведение для него было вовсе не характерно. Впрочем, сегодня ему не было дела до мнения окружающих, даже родственников.

Наконец, двери распахнулись, и дети потоком повалили на свежий воздух, подбегая к родителям, бросаясь им на шеи. В отличие от большинства соучеников, Ханаби шла не спеша, задумчиво рассматривая толпу. Но вот она заметила кузена и направилась прямо к нему.

— Неджи-ниисан, не ожидала, — произнесла девочка, поднимая на него взгляд. — А где Нацу-сан?

— Сегодня я решил встретить тебя, — ответил Неджи. — Ты не против?

— Нет, конечно, — легко пожала плечами Ханаби и весело спросила: — Чем займёмся? По пятницам мы с Нацу-сан обычно после школы гуляем.

— Как насчёт сходить в вишнёвый сад? — предложил Неджи.

— Тот, что на скале? — уточнила Ханаби. — Юи говорила, что там уже всё цветёт. Так что идём туда!

Пока они шли по деревне, многие шиноби постарше приветственно кивали Неджи — он, несмотря на годы, уже пользовался уважением у старших коллег. Неджи видел, как Ханаби наблюдала за этими приветствиями украдкой, но ничего не говорила, просто брала для себя на заметку. В отличие от доброй и ранимой сестры, Ханаби уже сейчас прекрасно понимает важность сбора информации обо всём окружении клана, даже самом отдалённом. «Старания Хиаши-самы не проходят даром, — подумал Неджи. — Из Ханаби в самом деле выйдет глава клана куда лучший, чем из Хинаты».

Сад на скале и в самом деле был в цвету. Пройдя под ветвями сакур, усеянными нежно-розовыми цветами, Хьюги устроились на отдых под одним из деревьев ближе к обрыву, откуда можно было любоваться не только цветением, но и прекрасным видом на Коноху. Хорошо было видно, как люди ходят по улицам, останавливаясь порой для разговоров друг с другом, как на одной из детских площадок, ближайшей к скале, играют дети, а их матери сидят в стороне на лавочках и болтают о чём-то своём. В какой-то момент по улице на всех парах пролетел пышущий энергией Гай-сенсей; чуть позже Хьюги увидели скачущего по крышам Ли, из чего можно было заключить, что у Зелёного Зверя и его верного ученика опять тренировка.

— Какие странные, — проговорила Ханаби, провожая их задумчивым взглядом. — Я удивлена, что ты уживаешься с такими людьми в одной команде.

— Почему? — спросил Неджи.

— Потому что ты совершенно другой, — словно прописную истину, ответила Ханаби. — Ты всегда спокоен, думаешь, прежде чем сделать, не говоришь лишнего. В отличие от тебя, Гай-сан и Ли-сан — словно генераторы неукротимой энергии.

— С ними в команде и в самом деле непросто, — признал Неджи, — однако есть ещё Тен-Тен, что спасает.

Ханаби внимательно посмотрела на него.

— Вы с Тен-Тен-сан близкие друзья?

Неджи неподдельно задумался.

— Да, пожалуй, — отозвался он и добавил: — потому что отношения внутри первой команды обычно очень крепки. Ты сама поймёшь, когда станешь генином.

На это простое заявление Ханаби неожиданно погрустнела и тяжело вздохнула, промолчав.

— Что-то не так, Ханаби? — уточнил Неджи, не отводя от неё взгляда.

— Я не уверена, что даже после разделения по командам со мной будут дружить, — тихо призналась она. — В классе со мной почти никто не общается, многие зовут зазнайкой, потому что я не даю списывать, на тренировках одна из лучших, а после Академии меня встречает Нацу-сан, словно какую-то важную шишку. Но неужели из-за всего этого я становлюсь плохой?

— Нет, — покачал головой Неджи, — и даже не думай об обратном. Ты — химе клана Хьюга, и понятно, что многие будут завидовать тебе, твоему таланту и статусу. Не обращай внимания, это пройдёт, и у тебя появятся хорошие товарищи, которые впоследствии могут стать друзьями.

— Как жаль, что мне ещё два года учиться, — Ханаби вздохнула вновь. — Как-то я попросила у сенсея статистику прошлых выпусков для своего доклада — и там было столько людей, которые закончили в десять, в девять, в восемь лет! Учиха Итачи вообще выпустился в семь!

Неджи серьёзно посмотрел на сестру.

— Учиха Итачи — не лучший пример для подражания, — заметил он. — Ты ведь знаешь, что он сделал, не так ли?

— Знаю, — Ханаби мелко кивнула и поспешила отвести взгляд. Это насторожило.

— Ханаби?

— Нии-сан, — тихо сказала она, — если я доверю тебе секрет, обещаешь никому не рассказывать?

— Обещаю. И что же за секрет?

— Пару дней назад мне… приснился сон, — Ханаби смутилась и стала оправдываться: — Но это был не обычный сон! Я чувствовала, что он не просто моя фантазия, а словно… настоящий, понимаешь?

— Понимаю, — подтвердил Неджи. Его искренне удивило, что сестра настолько ему доверяет, что готова делиться своими детскими секретами; расстраивать её или отталкивать он не собирался, пусть даже для этого придётся подыграть.

— Так вот, на днях мне приснилась нэ-сан, — продолжила Ханаби, принявшись крутить между пальцами недавно сорванный цветок, наблюдая за его вращением. — Она была в каком-то большом мрачном зале, причём не одна: чуть в стороне Наруто-сан и Сакура-сан и их старый товарищ, Саске-сан, сражались друг с другом, но бой был явно тренировочный. Сама Хината сидела вместе с молодым человеком, которого я не знаю. Он был красив, с длинными тёмными волосами и чёрными глазами, а на пальце его я заметила белое кольцо с красным полем. Хината и этот человек разговаривали о чём-то, а затем белая птица принесла ей письмо, и нэ-сан улыбнулась и, извинившись, быстро ушла куда-то… А потом меня разбудила Нацу-сан, — Ханаби проникновенно посмотрела на брата. — Я ничего не придумала. Ты мне веришь, нии-сан?

Глядя в её искренние, полные надежды глаза, Неджи медленно кивнул. Он как никто другой понимал, о чём говорит Ханаби. У неё было видение.

— Это может как-то помочь найти Хинату и остальных? — с ещё большей надеждой спросила она.

— Не исключено.

«Нужно сообщить Шикамару и Пятой, — подумал Неджи. — Если Ханаби удалось поймать картинку того места, возможно, с помощью хидзюцу Яманака нам удастся извлечь её, изучить, больше узнать обо всём…»

А затем до него дошло нечто ещё более важное. Судя по описаниям девочки, Хината говорила в том зале с Учихой Итачи, в то время как рядом Саске тренировался с Наруто и Сакурой. Как такое вообще возможно? Почему Хината вела беседу с опасным преступником? Почему Саске не бросается на предателя-брата с оружием, а спокойно тренируется в его присутствии? Или, может, сон Ханаби — всего лишь сон?..

Но оставить этот вопрос нерешённым Неджи в любом случае не мог.

«Хиаши-сама не одобрит», — мелькнула мысль.

«Она имеет право участвовать, как никто», — возразил сам себе он.

Вернувшись после вечерней прогулки, Неджи был вынужден претерпеть непростой разговор с главой клана. Хиаши вначале негативно отнёсся к идее племянника привлечь Ханаби к расследованию, тем более всего только из-за сна, однако вдвоём брат и сестра смогли его убедить дать согласие на одно посещение девочкой штаба АНБУ — в желании во что бы то ни стало найти Хинату юные Хьюги были абсолютно солидарны, и их совместные просьбы тронули даже Хиаши.

И вот утром в субботу, сразу после завтрака, Неджи и Ханаби отправились на место работы джонина. У дверей, как обычно, не было дежурных, но вот в холле к Хьюгам сразу подошли.

— Хьюга Ханаби не имеет допуска, — бесстрастно произнёс АНБУ в маске с синими полосами на щеках и вокруг глаз.

— Хокаге-сама позволила нашей команде привлекать к своему делу тех, кого сочтём нужными, — спокойно возразил Неджи.

— Привлекать шиноби, — сказал АНБУ. — Девочка всё ещё является студентом Академии, поэтому для неё нужно отдельное разрешение Пятой.

— Моего хватит?

Все трое шиноби повернулись к вошедшему в здание Наре Шикаку, за которым с обычным безразличным видом следовал сын.

— Разумеется, Шикаку-сан, — ответил член спецотряда и скользнул обратно в тень.

— Однако вам и в самом деле стоит быть более осмотрительными, — обратился Шикаку к парням. — Вы запросили допуск для слишком многих людей.

— Вряд ли мы позовём кого-то ещё, — протянул Шикамару, лениво проводя рукой по макушке и хвосту.

— Спасибо за помощь, Шикаку-сан, — произнёс Неджи с вежливым поклоном.

— Спасибо за помощь, — повторила Ханаби, тоже склоняясь перед советником Хокаге.

Тот благосклонно кивнул Хьюгам.

— Сейчас в моём распоряжении нет свободных людей, которые могли бы поработать с твоим видением, Ханаби-чан, — сказал он. — Придётся подождать некоторое время, пока Иноичи вернётся в строй.

— Иноичи-сану лучше? — Неджи порадовала эта новость — одна из немногих хороших в последнее время.

— Лучше, — подтвердил Шикаку. — Но ходить он и в самом деле больше не сможет, — добавил он и удалился по своим делам, а молодые шиноби стали подниматься в кабинет. Отперев дверь и пропустив внутрь Ханаби, Шикамару негромко сказал:

— Хорошо, что ты меня предупредил вчера, и я успел переговорить с отцом на эту тему. Ему поначалу не особо эта идея понравилась.

— Как и Хиаши-саме, — отозвался Неджи. — Однако если Ханаби в самом деле видела тот мир…

— Да, я понимаю.

Пока они разговаривали, Ханаби стала обследовать маленький кабинет, с интересом заглядывая в стоявшие на столе коробки.

— Какие интересные вещи, — сказала она, восторженно рассматривая сферу с белесым дымом внутри. — Можно, я возьму?

— Можно, — разрешил Неджи, обменявшись взглядом с товарищем.

Ханаби осторожно взяла сферу в руки и принялась крутить так и сяк. Устроившись на подушках, Шикамару стал внимательно наблюдать за её действиями; Неджи тоже не отводил взгляд.

— Она словно какая-то знакомая, — Ханаби вздохнула и опустила предмет на прежнее место. — Словно сестра её трогала.

— Мы предполагаем, что эти предметы символизируют пропавших, — сообщил Шикамару, продолжая пристально глядеть на гостью.

— Да, по таблице это видно, — кивнула Ханаби, поднимая взгляд на расчерченную и исписанную углём стену.

Шикамару одобрительно усмехнулся — химе явно начинала ему импонировать. Взяв со стола одну из папок с досье, Неджи протянул её сестре.

— Тебе знаком этот человек?

— Знаком, — ответила Ханаби, разглядывая приложенную к делу фотографию. — В моём сне этот человек разговаривал с Хинатой.

— Тогда непонятно, — протянул Шикамару, переворачиваясь на спину и закладывая руки за голову, — что у Хинаты может быть общего с Итачи.

— Вы мне не верите? — спокойно уточнила у него Ханаби, возвращая папку.

— Почему же? Причин врать у тебя нет, да и снимок Итачи ты вряд ли могла видеть до сих пор.

— Может ли быть, что Акацуки взяли Хинату в плен и неким образом воздействовали на её сознание? — Неджи старался говорить ровно, но беспокойство за сестру мешало.

— Скорее уж как-то воздействовали на Итачи, — хмыкнул Шикамару. — Если Ханаби говорит, что рядом была седьмая команда, а ни он, ни Саске не пытались учинить кровавую разборку.

— Действительно, странно всё это, — Неджи нахмурился.

— Что ты ещё видела? — спросил Шикамару у девочки. — Можешь вспомнить какие-то другие подробности?

Ханаби наморщила лоб, стараясь восстановить картинку в памяти.

— В моём сне все были одеты как-то странно, — сказала она, наконец. — Не так, как шиноби или даже гражданские. Помещение было довольно мрачное, но Хината и Итачи-сан сидели в настоящей деревянной беседке — странно, правда? В ней было много подушек, футонов, лежали какие-то книги и свитки.

— А что можешь сказать о птице, которая принесла Хинате письмо?

— Она была чисто белая, но словно бы не настоящая.

— Хм, — Шикамару потёр подбородок. — Это уже совсем странно.

— Полагаешь, что птица принадлежит Дейдаре? — уточнил Неджи.

— Это логично, — откликнулся Шикамару. — Но непонятно, с чего бы Хинате радоваться письму от него.

После этого в кабинете надолго воцарилось молчание. Шикамару закрыл глаза — то ли спал, то ли думал о чём-то, — Неджи решил просмотреть отчёт из Института изучения ниндзюцу по результатам исследований палочки, а Ханаби, спросив разрешения, взяла из коробки книгу и, присев на подушку, стала листать страницы. Когда сестра утолила своё любопытство, Неджи позвал её и вывел из штаба, поблагодарив за помощь и спросив, готова ли она позволить Иноичи-сану попытаться восстановить её видение, когда он выйдет на работу. Получив мгновенное согласие, Неджи ещё раз попросил сестру никому, даже отцу, не говорить о том, что она видела и слышала в этих стенах и, вновь получив обещание, вернулся в кабинет. Время как раз приблизилось к полудню, и Шикамару вышел из своей полудрёмы.

— Идём, — сказал он, поднимаясь. — Сейчас должны прийти остальные.

Спустившись на пару этажей ниже, шиноби оказались в полутёмном зале с мощными каменными стенами, укреплёнными различными барьерами, — великолепное место для тренировок. Чуть погодя прибыли и остальные; вёл товарищей Киба, лучше прочих ориентировавшийся в штабе АНБУ (в тех его местах, куда молодым шиноби был открыт доступ), за ним следовали Тен-Тен с Ли, Чоджи, всё ещё худой и с левой рукой в гипсе, спокойный Сай и Шино, как всегда держащийся особняком.

«Так мало, — вдруг подумалось Неджи. — Так мало нас осталось от первоначальных четырёх команд. Даже наших учителей осталось лишь двое: Асума-сан мёртв, а Куренай-сан из-за беременности ушла в отпуск. Что-то дальше будет?..»

— Спасибо всем, что нашли время, — заговорил Шикамару, когда товарищи собрались перед ним и Неджи. — Сегодня мы с Неджи попросили вас прийти для того, чтобы проверить одну теорию.

— Какую именно? — уточнил Чоджи.

— Только не грузи, объясняй проще, — попросил Киба.

— Проще так проще. Собственно, вы нужны для того, чтобы повторить вот эту нехитрую манипуляцию, — Шикамару вынул из рукава палочку, обнаруженную Хокаге в старом поместье клана Сенджу, и взмахнул — она тут же испустила сноп ярко-алых искр, заставивший прочих шиноби, за исключением Неджи, резко отпрянуть. — Как видите, штуковина странная, — продолжил Шикамару как ни в чём не бывало. — Сделана из акации, внутри, как выяснилось после проверки, — жила какого-то животного. Судя по картинкам в найденной АНБУ книге, палки подобного типа используются в том, другом мире в качестве некого оружия.

— Там что, убивают друг друга искрами? — искренне изумился Ли.

— Лучами света, судя по картинкам, — поправил его Неджи. — Однако воспроизвести их ни мне, ни Шикамару не удалось.

— Ещё небольшая демонстрация, — Шикамару протянул палочку ему.

Неджи принял её и взмахнул, причём специально в сторону. Один из манекенов для отработки ударов буквально разорвало на части.

— Хорошо, что ты не в нас этим запустил, — пробормотал Киба, нервно поводя плечами.

— Вы хотите, чтобы мы все попробовали испустить луч, о котором ты говорил, Шикамару-кун? — уточнил Сай.

— Именно, — кивнул тот. Неджи протянул палочку стоявшему ближе к нему Чоджи. — Судя по тому, как по-разному действует она у меня и Неджи, эта штука имеет определённый… критерий отбора владельца, степень сродства. Нам нужно выяснить, с кем эта степень будет максимальна, чтобы продолжить изучение предмета.

— Только когда будете пробовать, не направляйте ни на кого, — предупредил Неджи на всякий случай.

— А ещё лучше отходите в сторонку, — серьёзно добавил Шикамару.

Покрутив в руках украшенную резьбой палочку, рассматривая, Чоджи отошёл в центр зала и наобум махнул орудием. Уничтожению подвергся ещё один манекен.

— Видимо, я ей не нравлюсь, — пошутил он, передавая палочку Шино. После его неудачной попытки образец был передан Саю. Тут проявился определённый прогресс: собственность спецотряда не пострадала, но вот свиток сам собой выскочил из подсумка шиноби и стал беспорядочно метаться по комнате — Саю пришлось его ловить. Киба ухитрился сотворить не сноп, а целую лавину искр, подпалившую шерсть его питомцу; пока Инузука хлопотал вокруг нинкен, палочка попала в руки к Ли. От случившегося взрыва, казалось, содрогнулся весь штаб АНБУ — по крайней мере, полминуты спустя в зале возникла команда шиноби в масках.

— Мы тестируем, — сообщил им Шикамару.

— Разрешение Хокаге имеется, — добавил Неджи на всякий случай.

АНБУ смерили компанию долгими взглядами и без единого слова удалились, но по их молчанию было понятно: ещё один взрыв — и «тестировать» молодые шиноби будут на улице.

— Интересно, а Гай-сенсей смог бы с этой палкой разобраться? — задумчиво протянул Ли, крутя предмет в руках.

— Даже говорить ему о ней не смей! — всполошилась Тен-Тен, мгновенно забирая у товарища палочку. — Если она у тебя такой взрыв устроила, что будет, если дать её сенсею с его силой юности, пламенем молодости и… Ай!

Она отшатнулась и рефлекторно отбросила от себя палку, из конца которой вылетел сгусток настоящего пламени, похожий на небольшой Огненный шар. Все тут же бросились к ней.

— Тен-Тен, ты в порядке?! — спрашивал Ли, проверяя руки куноичи на наличие ожогов.

— Ни хрена себе! — присвистнул Киба. — Как ты это сделала?!

— Должно быть, у тебя с этой вещью определённое сродство, — вдумчиво заметил Неджи, подняв палочку с пола.

— Ками-сама, вот это комплимент! — закатила глаза Тен-Тен.

— Что ж, Тен-Тен, поздравляю, теперь ты в нашей команде, — сказал Шикамару. — С понедельника начинаешь тестировать эту штуку, всячески стараясь добиться от неё послушания.

— Что-то мне подсказывает, что будет непросто, — проговорила куноичи, с сожалением глядя на опаленные перчатки. — Не могу сказать, что она прям уж так меня слушается.

— Твой результат лучший, так что тебе и возиться, — Киба похлопал куноичи по плечу с притворным сочувствием, за что мигом получил подзатыльник.

— Помогу, куда ж я денусь? — сказала Тен-Тен и приняла палочку из рук Неджи.

Стоя на верхней площадке высочайшей башни Аме, Яхико старался морально подготовиться к тому, что предстояло сделать уже через полчаса. Яхико знал, что его решение правильное, однако всё равно испытывал определённый мандраж перед событием, которое должно было изменить очень многое.

— Яхико? — Конан тихо подошла к нему, остановилась за спиной. — Нервничаешь?

— Есть немного, — честно признался Лидер и повернулся к ней.

— Ещё не поздно всё отменить, — заметила Конан, державшаяся как всегда предельно спокойно. «И как только у неё получается так сдерживать эмоции?..»

— Я не откажусь от задуманного, — Яхико покачал головой и постарался улыбнуться. — Ладно тебе, Конан, идея не так уж и плоха, если разобраться.

— Верно, она чудовищна, — бесстрастно ответила куноичи, но тут же подмигнула. — Вполне в твоём стиле.

— Ну вот не могу я, как Нагато, всю жизнь сидеть в тени, — проворчал Яхико. — Что с того?

— Ничего, — пожала плечами Конан и коротко поцеловала его в щёку. — Тем более я ведь как-то влюбилась в тебя и твои безумные планы.

Теперь уже улыбнувшись совершенно искренне, глава Акацуки обнял её за талию и притянул к себе.

— Если всё выгорит, — произнёс он, — давай поженимся.

— Что? — Конан захлопала ресницами — хоть что-то смогло пробить её броню.

— А что такого? — усмехнулся Яхико. — Мы любим друг друга, сто лет вместе, детей нажили, трёх, приёмных — пора бы уже и пожениться.

— Яхико, ну что ты несёшь? — устало вздохнула Конан. — Какая свадьба? Мы нукенины…

— Разве нукенины не могут любить? Представляешь, какая история? «Даже пятёрка Каге, злобный Учиха и АНБУ всех стран не смогли разлучить их…» Прямо на книгу тянет!

— Дурак, — беззлобно бросила Конан и легко оттолкнула его от себя, вынуждая выпустить из объятий. — Пойдём, уже время.

— Но ты не думай, что перевела тему, и я забыл, — предупредил Яхико, напуская на себя серьёзность. — Мы к этому вопросу ещё вернёмся.

Конан лишь отмахнулась, и вдвоём они покинули башню, служившую штабом Акацуки. Улицы сейчас, несмотря на разгар дня, были безлюдны — все жители деревни собрались на центральной площади. Яхико и Конан тоже направлялись туда, однако не в толпу, а на просторную террасу одной из близлежащих башен, с которой Ангел обычно обращалась к народу от имени Бога.

«Пришло время менять старые устои, — подумал Яхико, оставаясь у стены, глядя в спину вставшей на краю террасы возлюбленной. — Пейн устарел, как в своё время устарел Хандзо Саламандра. Теперь пришла пора для нового порядка».

— Жители Амегакуре! — обратилась к собравшимся Конан; её голос звучно прокатился над толпой в повисшей тишине. — Вас просили собраться здесь, однако слушать на сей раз вы будете не меня — но своего истинного предводителя, — под изумлённый ропот толпы она отступила в сторону, давая дорогу Яхико.

Он вышел вперёд, обвёл горящим взглядом мигом притихший народ. Свой народ. И утвердился во мнении, что всё делает правильно.

— Возможно, — заговорил Яхико, глядя на лица собравшихся, — некоторые из вас, люди старшего поколения, узнают меня. Моё имя — Яхико, и именно я являюсь главой Амегакуре.

— Великий Рикудо! — охнула какая-то пожилая женщина, всплеснув руками.

— Но где же господин Пейн? — спросил совсем ещё молодой парень.

— Пейн — всего лишь образ, — ответил Яхико, — созданный для того, чтобы возродить Амегакуре из пепла. На самом же деле я являюсь Пейном, а ангела по правую руку от меня зовут Конан.

— Я вас помню! — крикнул мужчина в первом ряду. — Вы помогли нашей деревне в Третью мировую!

— Да, точно, это они!..

— И нам!..

— То-то мне Ангел-сама казалась знакомой!..

— Но что заставило вас открыться нам, Яхико-сама? — громко спросил высокий шиноби, лицо которого пересекал длинный шрам.

— Я решил, что время пришло, — решительно ответил Яхико. — На время восстановления Аме нужна была стальная хватка, не позволившая бы никому расслабиться. Теперь же, когда деревня окрепла, я считаю, что пора видоизменить модель управления, — он сделал паузу, убедился, что все его внимательно слушают, и продолжил: — Во-первых, больше ни для кого из жителей Аме моя личность и внешность не будут секретом; любой из вас сможет со своими проблемами обратиться непосредственно ко мне и моим советникам. Во-вторых, в ближайшее время будут созданы два совета, один из которых включит в себя джонинов, а второй — выбранных вами самими представителей от цивилистов. В-третьих… — он запнулся, быстро решил для себя одну вещь и продолжил — к счастью, его заминки, похоже, слушатели не заметили: — временно Аме останется закрыта для внешнего мира, пока наша новая система не заработает органично, но затем мы перестанем скрываться ото всех за железной стеной — это путь в никуда, и нам он не подходит.

— Мы будем брать пример с Великих Стран, так получается? — спросил один из джонинов.

— В некоторых моментах, — ответил Яхико. — С тем существенным отличием, что мы не станем вторгаться на территорию соседей и переносить свои конфликты на чужие земли, как крупные страны уже неоднократно делали, хотя бы даже во время прошлой войны.

— А это не ослабит Амегакуре? — с сомнением проговорил какой-то старик. — Это открытие для мира? Мы раньше и так хорошо жили!

— Мы варились в собственном соку на протяжении нескольких десятков лет, — возразил Яхико. — Результатом стало то, что Аме серьёзно отстала в военном и финансовом плане, не говоря уже о техническом, от прочих государств региона. Пора нивелировать эти различия, а затем и вовсе вывести нашу деревню на уровень, которого она заслуживает.

— Верно! — раздались крики в толпе.

— Точно!

— Покажем всем, чего мы стоим!..

— Мы с вами, Яхико-сама!..

— Тогда на сегодня это всё, — сказал он, когда крики поутихли. — Если у кого-то есть проблемы, требующие для решения вмешательства, вы сможете меня найти в самой высокой башне, — он развернулся и под одобрительный гомон ровным шагом покинул террасу.

Однако стоило войти внутрь здания, Яхико привалился спиной к холодной стене и протяжно выдохнул. Он ощущал, как дрожат от волнения его руки.

— Всё прошло хорошо, — Конан тенью возникла рядом. — Куда лучше, чем я опасалась.

— Я старался быть убедительным, — отозвался Яхико с кривой усмешкой.

Прижавшись боком, Конан взяла его за руку, переплела пальцы.

— Ты был великолепен.

— Настолько, чтобы ты вышла за меня замуж?

Проигнорировав его слова, она заметила:

— Но ты так и не сказал им про Акацуки, хотя собирался.

— Ну, нельзя же вываливать на них всё и сразу. Ещё решат, чего доброго, что их предводитель совсем ненормальный, и его надо срочно устранить.

— Наш адрес ты им в любом случае дал.

— Адрес, по которому, помимо нас с тобой, обитает команда шиноби высшего уровня, — парировал Яхико и ласково пихнул её в бок. — Не дрейфь, Конан, прорвёмся.

— Даже не сомневаюсь, — отозвалась она. — Я никогда в тебе не сомневалась.

Момент для поцелуя был самый что ни на есть подходящий — но оказался безнадёжно загублен сообщением Орочимару для обоих шиноби:

«Вам лучше немедленно прибыть в башню».

«Что случилось?» — мгновенно спросил Яхико. Конан, судя по взгляду, успела мысленно перебрать все виды терактов, которые можно было организовать за столь короткий срок.

«Вам лучше просто это увидеть», — туманно ответил Змей и прервал связь.

Быстро переглянувшись, напарники поспешили в штаб, нарочно выбирая самые глухие и безлюдные пути, чтобы никто их не задержал.

«Где вы?» — уточнил Яхико, вбегая в башню.

«Третий этаж».

— Быть не может… — пробормотал Яхико и ускорился ещё, буквально таща за собой Конан, которую всё ещё держал за руку.

Двустворные металлические двери комнаты Нагато были распахнуты настежь. Внутри собралась вся организация: Кисаме стоял у дверей и довольно скалился, Орочимару записывал что-то в свиток, Суйгецу и Джуго ежеминутно обменивались взглядами — а на своей кровати сидел бледный и усталый, осунувшийся Нагато, из спины которого Карин аккуратно извлекала трубки, ведущие к статуе Гедо. Услышав шаги, он поднял на вошедших друзей взгляд Риннегана.

— Похоже, — его голос охрип после долгого молчания, — за время моего отсутствия многое изменилось.

— Ты себе не представляешь, — проговорил Яхико, стараясь за ворчливостью скрыть радость. — Пока ты отдыхал, мне такое дерьмо пришлось разгребать, что слов не хватит, чтобы описать.

— Всё же попробуй их подобрать, — Нагато усмехнулся. — Мне стоит быть в курсе происходящего, раз я снова в игре.

========== Глава 26. Соколиная охота ==========

Открыв глаза, Хаширама увидел деревянную крышу созданной им беседки. Воскрешённые не могли спать, это он уяснил уже давно, но они обладали способностью впадать в состояние, сходное со сном, — анабиоз, как его называл Тобирама (хотя можно ли применять такое определение по отношению к ожившим трупам, отото ещё сомневался).

Поворочавшись немного, Хаширама тяжело и бесцельно вздохнул. У его теперешнего тела не было потребности ни во сне, ни в кислороде, ни в еде — и это печалило. Хаширама многое бы отдал, чтобы почувствовать себя вновь по-настоящему живым, и даже на этой почве завидовал Мадаре. Кстати о нём…

Повернув голову в ту сторону, где друг соорудил себе в углу настоящую берлогу, Хаширама не обнаружил его на привычном месте. Более того, чакра Мадары не ощущалась в радиусе, фиксируемом сенсорикой без специального усиления.

— Тобирама?

— Да? — отозвался брат, расположившийся на пороге беседки и занятый обсуждением с Минато возможности усовершенствовать Хирайшин.

— Не знаешь, где Мадара?

На это Тобирама весьма красноречиво хмыкнул.

— Мне нужно с ним поговорить, — пояснил Хаширама, неспешно садясь и потягиваясь.

— Он уже давно ушёл, куда — не докладывал, — проинформировал Тобирама и вернулся к прерванному разговору.

Взглянув на него и Минато, Хаширама невольно улыбнулся. У его младшего брата всегда были проблемы в общении с людьми, но с Минато он довольно быстро нашёл общий язык и теперь проводил с ним много времени.

Прихватив с тарелки немного печенья, Хаширама направился к выходу из Тайной комнаты. Вкус сладости ощущался не так хорошо, как при жизни, но и за эти отголоски ощущений Хаширама готов был бесконечно благодарить брата, за прошедшие месяцы внёсшего немало изменений в Эдо Тенсей, отчего быт призванных этой техникой Хокаге стал намного приятнее.

Хаширама стряхнул крошки с рук на пол тоннеля под озером и сосредоточился на потоках чакры. Этот замок поначалу сильно сбивал его сенсорную систему — Хогвартс обладал своей мощной магией, которая упорно пыталась воздействовать на чужаков и подстроить их энергию под свою. Хаширама знал, что остальные в команде тоже это чувствуют, хотя и не так явно, как он сам, Тобирама и тот же Мадара.

«Сенсорами не становятся, ими рождаются», — любила гордо повторять Мито. Достойная наследница Узумаки, в этом деле она превосходила всех их троих.

И опять Хаширама не удержал вздох. Он радовался и одновременно жалел, что Мито здесь нет. Их брак, вначале сугубо политический, призванный укрепить союз между Конохой и Узушио, превратился со временем во что-то куда большее, значащее не меньшее, чем дружба с Мадарой. С Мито было не соскучиться, хотя, будь она здесь с ними, ленивому быту в Тайной комнате точно пришёл бы конец — ещё строже Тобирамы, она была в состоянии построить кого угодно, и даже Мадара не рисковал выводить её из себя.

Не обнаружив чакру Мадары в замке, Хаширама переключился на исследование окрестностей. Вскоре он нашёл то, что искал, и поспешил к своей цели. Было ещё довольно рано, так что школа была пустынна — все употребляли воскресенье на отдых, тем более что у детей начались пасхальные каникулы. Хаширама не знал, что это за праздник такой — Пасха, но намеревался непременно уточнить это у Итачи при первой же возможности. Итачи… Он в самом деле напоминал Изуну ответственностью, исполнительностью и преданностью. Правда, в отличие от брата Мадары, Итачи предпочёл клану Коноху, за что Хаширама, как Хокаге, был ему крайне признателен. Ведь, если подумать, именно о таких Учихах он всегда мечтал.

«Об Учихах в рабской позе, — непроизвольно вспомнились ему слова Мадары, брошенные во время одного из боёв, — склонившихся перед Сенджу, признавших ваше главенство».

Хаширама решительно потряс головой. Нет, не об этом. В его мечтах Учихи всегда были надёжными и верными союзниками деревни, а вовсе не рабами Сенджу, но в то время ему так и не удалось втолковать это другу.

Погода на улице стояла великолепная: светило яркое солнце, изредка скрывавшееся за медленно тянувшимися по небу облаками, а ветер был тёплым и лёгким, мягко шевелил изумрудно-зелёную траву, покрывавшую луг, по которому Хаширама спустился к Запретному лесу. Впрочем, вместо чащи леса он зашагал по дорожке в направлении Хогсмида. Не дойдя до деревни, свернул на едва заметную тропку, петлявшую и извивавшуюся подобно змее, забиравшую всё выше и наконец выведшую его на небольшую площадку, бывшую вершиной одного из горных отрогов. На краю её и стоял Учиха.

— Ну ты и забрался, — протянул Хаширама.

Мадара обернулся на голос.

— Чего тебе? — то ли недовольно, то ли устало осведомился он.

— Поговорить.

— Если ты опять об этом…

— А о чём же ещё? — Хаширама подошёл ближе и остановился рядом с другом. — Мадара, мы должны рассказать им.

— Никому мы ничего не должны, — резко парировал Учиха, хмурясь. — Они ещё дети, всё равно ничего не поймут.

— А мы сами понимаем?

Мадара несколько удивлённо посмотрел на него.

— Может и не до конца, — после секундной паузы сказал он, — но не думаю, что это тот случай, когда стоит посвящать посторонних.

— Но пророчество ведь относится и к мальчикам тоже.

— Кто сказал, что это именно они?

— А что подсказывают ощущения?

Неопределённо передёрнув плечами, Мадара отвернулся. Помолчав немного, Хаширама негромко произнёс:

— Вернувшись в тот мир, где был ты рождён, прослывёшь Мудрецом, победившим великое зло, даровавшим людям Путь. Два сына подхватят твой клич и будут рядом, бок о бок сражаться — до той лишь поры, пока одно твоё слово не поселит вражду, что протянется сквозь века нитью войны, которая унесёт жизни многих. Война эта однажды неминуемо приведёт к концу для обоих миров; лишь трижды за годы у потомков твоих будет шанс изменить судьбу. Один раз сойдутся два брата по крови; второй — два брата по духу; третья же битва решит всё.

Два листа, что сорвались с ветви, но вернулись к ней; два листа, что пожухли, но ожили вновь. Два листа, что есть солнце в ночи, и два, что ночь принесли, — пропитаны соком Великого Древа, что растёт в вечной тьме под холмом…

Некоторое время оба молчали.

— Мудрец клана Узумаки сказал тогда, что существует и вторая половина пророчества, — произнёс Хаширама серьёзно, — но откроет её он только последним двум из Избранных.

— Ладно, допустим, что эти мальчишки действительно, как ты выражаешься, Избранные, — нехотя проговорил Мадара. — Тогда наше дело — направить их к старику, когда найдём путь в наш мир.

— Вот только где гарантия, что мудрец всё ещё жив? Когда я видел его в последний раз, он уже был глубоким старцем.

— Он жив.

— Почему ты так уверен в этом?

— Почему, спрашиваешь? — Мадара неподдельно задумался. — Пожалуй, самым адекватным объяснением будет: я просто знаю.

— Ну ясно, — махнул рукой Хаширама. — Опять это твоё знаменитое «Я так чувствую, а остальные — можете убиться, если не согласны».

— А разве моё предчувствие когда-нибудь нас подводило? — ощетинился Мадара.

— Ну, — протянул Хаширама, — разве в тот раз, когда мы с тобой решили устроить внеплановый отпуск и слиняли в Источники, а ты уверял меня, что Мито с Тобирамой нас не найдут.

Мадара поморщился.

— Не напоминай.

— Ладно, — усмехнулся Хаширама, которого от воспоминания о том, что было, когда погоня настигла изредка ленящихся руководителей селения, до сих пор коробило.

Над горами разносился резкий крик парящего в небе большого сокола. Откуда-то издалека ему откликнулся родич.

— Тяжёлый удар был у твоей жёнушки, — немного помолчав, признал Мадара.

— Но нас с тобой и в самом деле иногда надо было одёргивать, — резонно заметил Хаширама, хотя и был полностью согласен с другом. По количеству и тяжести нанесённых ему травм гордое второе место (после Учихи, разумеется) занимала именно Мито. — А Тобирама не справился бы с обоими.

— Это всегда так смешно выглядело, когда он тебя отчитывал.

— Не смешнее, чем когда Изуна вис на тебе и пытался утянуть-отступить.

Мадара отвернулся.

— Никому не понять, что чувствует Учиха, потерявший родного брата, — негромко произнёс он.

— Возможно, — согласился Хаширама, — но я хотел, чтобы ты хотя бы попробовал мне это объяснить и позволил помочь. Ты же замкнулся в себе; неудивительно, что жители деревни и даже соклановцы стали тебя избегать.

— Твоя прямота просто феноменальна, — закатил глаза Мадара.

— Ой, да ну ладно тебе…

— Это был не комплимент, Хаши.

— А-а, — разочарованно протянул Первый, но миг спустя уже приободрился. — Кстати, Дара…

— Что ещё? — буркнул Учиха, с детства ненавидевший сокращение своего имени.

Хаширама улыбнулся.

— Спасибо, что пытаешься наладить отношения с Тобирамой.

— Ах, это… Будешь должен.

— В конечном итоге, не так уж вы с ним друг друга ненавидите, — глубокомысленно заметил Хаширама.

— Разумеется, — сказал Мадара таким тоном, каким произносят только незыблемые истины. — Ненавижу я только тебя, Сенджу Хаширама, и для других в этом списке места не осталось. А что касается твоего брата — мне, признаюсь, даже немного льстит, как он бросается на меня из-за Изуны.

— Дара, ты что — тайный мазохист?!

— Вот поэтому и ненавижу! — Мадара стукнул друга кулаком по макушке. — А наши младшие и в самом деле могли бы неплохо поладить, сложись всё по-другому.

— Да уж, — вздохнул Хаширама.

— Только не начинай опять ныть, как тебе жаль.

— Я и не собирался!..

— Собирался.

— Ладно, собирался, — признал Хаширама и перевёл взгляд на замок, видневшийся в отдалении. — Хогвартс нас не любит.

— А мы, сволочи, своим присутствием насмехаемся над его чувствами, — съязвил Учиха.

— Я не об этом. В последнее время его магия стала воздействовать на нашу чакру сильнее, чем раньше. Я знаю, ты тоже заметил это, Мадара.

— Заметил. И мне это тоже не нравится.

— Сакура поделилась со мной своей теорией относительно причин падения скорости реакции чакры у всей первой шестёрки.

— И что она придумала? — с определённым скепсисом уточнил Мадара.

— Что магия и чакра — два проявления внутренней энергии человека, смеси Инь и Ян.

— Глупости, — резко заявил Учиха. — Эта местная магия — чистый Интон. Потому волшебникам и нужна палочка — она выступает в качестве своего рода заменителя энергии Ян, которую мы вместе с Инь, используем при создании чакры. Так что маги — это просто недошиноби, плюнувшие на энергию тела и пошедшие по простому пути освоения дзюцу, — он пренебрежительно фыркнул. — А мне тут Итачи как-то рассказывал про эволюцию и то, что труд и вовремя поднятая палка сделали из обезьяны человека.

Хаширама укоризненно покачал головой.

— Когда же ты перестанешь быть таким?..

— Никогда, — бросил Мадара. — Смирись.

— Да я, в общем-то, и смирился, — пожал плечами Хаширама и перевёл тему: — Могу попросить тебя кое о чём?

— Я слушаю.

— Ты не мог бы снова попытаться связаться с Цуной? Если, как ты говоришь, твои старые глаза всё ещё где-то в нашем мире, ей нужно попытаться найти их нынешнего хозяина и уговорить помочь. Уверен, Риннегану удастся открыть портал.

— Сомневаюсь насчёт «уговорить», — протянул Мадара, не глядя на друга. — Видишь ли, Хаширама, там довольно непростая история.

— Расскажешь?

— Нет.

— Как хочешь, — Хаширама решил не наседать — пускай друг, и без того в последние месяцы поделившийся с ним очень многим, оставит себе хоть какие-то секреты. — Но с Цуной, я считаю, связаться всё равно стоит.

— Я уже пробовал, — признался Мадара, — однако так и не достиг успеха. Такое чувство, словно кто-то или что-то нарочно мешает… Что? — нахмурился он, заметив лукавый взгляд друга.

— Ты пытался установить связь с ней без меня? — Хаширама расплылся в широкой улыбке. — Так хотелось поговорить с девочкой один на один?

— Не неси чушь! — прикрикнул на него раздражённый Мадара. — Да и потом, ей уже за пятьдесят — какая она девочка?

— Для меня она всегда будет девочкой. Моей маленькой химе… — мечтательно протянул Хаширама.

— Меня сейчас стошнит от умиления.

— А я и не знал, что у тебя такой слабый желудок.

Крик сокола раздался вновь, на этот раз прямо над головами шиноби. Мадара выставил вперёд руку — и большая птица опустилась на неё, мягко шурша крыльями.

— Сапсан, — почти с гордостью произнёс Учиха.

— Ты до сих пор занимаешься соколиной охотой? — удивился Хаширама, вспоминая, как сильно был друг увлечён этим прежде.

— Лучше.

Мадара полностью развернулся к нему; сокол тоже повернул голову — и Хаширама увидел, что его правый глаз был Шаринганом. Порыв ветра отбросил с лица Мадары растрёпанную чёлку, и оказалось, что его правый глаз крепко зажмурен.

— Что ты?..

Усмехнувшись, Учиха открыл глаз — тут же глаз сокола стал чёрным, как и левый. Птица беспокойно захлопала крыльями, но Мадара погладил её по голове и дал кусок свежего мяса.

— Вернувшись со своей разведки, Анко рассказывала, что у старейшины кентавров, с которым она разговаривала, был фамильяр, — произнёс Мадара, наблюдая за тем, как ест его сокол. — Я заинтересовался.

— Ты создал фамильяра? — Хаширама подался вперёд, с возросшим интересом разглядывая птицу.

— Не совсем, — покачал головой Мадара. — Судя по описаниям этих существ в книгах, мой фамильяр не полноценный, хотя и привязан ко мне и прилетает по зову.

— И ты можешь смотреть его глазами, так?

— Я предпочитаю одним глазом. Второй можно использовать ещё для чего-нибудь.

На его ответ Хаширама засмеялся. Сокол же, покончив с едой, взлетел с руки хозяина и вскоре пропал из вида. Мадара пристально посмотрел на друга.

— Значит, мы договорились, что ничего не будем говорить Саске и Наруто?

— Ладно, не будем, — согласился Хаширама. — Но на необходимость посещения Узушио обязательно им намекнём.

Тихо, никого не трогая, Наруто бочком пробирался между полками. Мадам Пинс пару раз уже выгоняла его из библиотеки за громкие разговоры, принесённую с собой еду и ещё какие-то глупости и теперь каждый раз при появлении на своей территории не спускала с него взгляда, буквально дышала в затылок до тех пор, пока парень не покидал «храма знаний». Однако Наруто не был бы собой, если бы смирился с подобным.

«Я шиноби или кто?» — бросил он себе мысленный вызов и с утра в первое воскресенье каникул предпринял вылазку за книгами, которые понадобятся ему для выполнения домашних работ — их список ему великодушно дала Сакура. То есть, дала она Саске, но тот ведь не стал бы утаивать от друга столь важную информацию! Именно этим Наруто себя успокаивал, когда втихаря переписывал заметки, пока Саске не видел.

И вот теперь он, вооружённый листом с более чем тридцатью наименованиями учебников, крался по библиотеке, рассчитывая быстро и незаметно обзавестись необходимым и отступить в гостиную Гриффиндора. То, что произошло дальше, стало для него неожиданностью.

— Ой, Наруто! — вдруг раздался громкий удивлённый возглас справа.

Мадам Пинс, до того преспокойно пившая чай в своём кабинете, услышала нелюбимое имя и тот час же выскочила, вперила взгляд в Узумаки, словно старалась на месте испепелить его.

— А я тебя и не заметила! — продолжала говорить Гермиона, не замечая, что делает что-то не так.

— На то и был расчет, даттебаё, — тихо пробормотал Наруто, досадуя, что был разоблачён, и всячески стараясь сжаться под гневным взглядом библиотекарши.

class="book">— Ты хотел что-то взять? — деловито спросила Гермиона и выдернула у него из руки листок. — Вот по этому списку, да? Давай я помогу собрать все книги.

В итоге походом в библиотеку Наруто остался доволен наполовину: необходимые книги он получил, но вот перед мадам Пинс спалился. Не сказать, что сам, но всё же. «Никому из наших ни слова», — мысленно решил он.

— Я и не думала встретить тебя в библиотеке в воскресенье, — заметила Гермиона, когда они уже возвращались в факультетскую башню.

— Ну, домашки надо делать, даттебаё, — отозвался Наруто, легко балансируя шаткой стопкой книг. — А то Сакура-чан меня заест.

— Она молодец, хорошо справляется с учёбой, — как ему показалось, с некоторым снисхождением сказала Гермиона, — особенно для… — она резко оборвала сама себя и смутилась. — Ну, для иностранки, ты понимаешь.

— Да, понимаю, — кивнул Наруто и замолчал.

Подобные неловкие диалоги между ними стали происходить в последнее время всё чаще. Стоило им остаться вдвоём, Гермиона рано или поздно неминуемо задевала тему шиноби и их мира — и тут же начинала волноваться и стараться перевести разговор. Было видно, что быт ниндзя её безумно интересует — но в то же время девушка слишком хорошо помнила горящие алым глаза Саске и его предостережение. А Наруто эти её дёргания начинали всё больше напрягать.

Тем же вечером, устав от уроков (да, он начал делать домашки — и совершенно не потому что за них взялась Хината, ему самому захотелось!), Наруто вышел из Общей гостиной, намереваясь пройтись по школе. Ему нравилось порой просто гулять по замку, исследовать его закутки, бродить по бесчисленным коридорам. За более чем полгода в нём шиноби облазили много мест, однако что все — навряд ли. Хогвартс всегда имел, чем удивить.

Заметив на углу коридора поворачивавшего Аргуса Филча, Наруто оперативно юркнул в удачно подвернувшийся потайной ход и тихо и быстро побежал к противоположному его концу. С тех пор, как Долорес назначили директором, школьный смотритель совсем обезумел от радости и теперь патрулировал замок ещё активнее, чем прежде. Нет, шиноби это не доставляло проблем, всё-таки они обучены прятаться и от более зорких противников, но вот юные маги из числа не слишком осторожных вполне могли попасться. Дейдара-то фыркал и насмешливо спрашивал: «А какое нам дело, мм?», однако Наруто не мог и не хотел бросать товарищей в беде. Пусть даже не совсем товарищей и в потенциальной беде.

В конце потайного хода он замер и прислушался к своим ощущениям. Как-то раз не столь давно Первый, которому было заняться нечем, не иначе, чуть ли не с пеной у рта доказывал, что Наруто должен быть сенсором, причём одним из лучших. На вопрос, а с чего он, собственно, это взял, Хаширама улыбнулся и, напустив на себя мудрый вид, стал рассказывать о клане Узумаки и о том, какие шиноби принадлежали к нему. Историей в принципе Наруто мало интересовался, но этот рассказ понравился ему, и парень твёрдо решил, что станет таким же сильным сенсором и мастером печатей, как его предки. Хашираме его настрой понравился, и с тех пор он и отец стали обучать Наруто методам обнаружения и выслеживания людей по чакре. В Хогвартсе это, по словам Первого, делать было труднее из-за магического фона замка, но уже сейчас у Наруто получалось кое-что — и это кое-что теперь позволило ему определить, что в пустующем обычно кабинете в смежном коридоре находится, несмотря на поздний час, кто-то из студентов, причём энергия этого человека казалась знакомой. Решив проверить, Наруто направился к классу.

Гермиона сидела прямо на учительском столе, подтянув колени к подбородку. Судя по лицу, у неё что-то стряслось.

— Что с тобой, даттебаё? — спросил Наруто, подойдя ближе. — Что-то случилось?

Девушка вздрогнула и повернулась к нему.

— Наруто? — она быстро провела рукавом по лицу. — А, нет, ничего, у меня всё в порядке…

— Ну я же вижу, — серьёзно сказал Наруто, останавливаясь перед ней, засунув руки в карманы брюк. — Тебя кто-то обидел?

— Нет, — твёрдо, но, кажется, не совсем искренне, сказала Гермиона. — Я просто устала.

— Ладно, как знаешь, — пожал плечами Наруто — не хотел навязываться, но и оставить девушку в таком состоянии не мог. — Пошли, может, в башню? А то тут Филч ходит.

— Давай лучше немного посидим здесь, — отведя взгляд, тихо попросила Гермиона.

Наруто кивнул и уселся на первую парту.

— А хочешь, я расскажу тебе что-нибудь о нашем мире, даттебаё?

Вновь подняв на него покрасневшие глаза, Гермиона осторожно кивнула. Украдкой улыбнувшись, Наруто уселся поудобнее и заговорил:

— Значит так, давай я тебе расскажу о Хокаге — так называются главы нашей деревни, даттебаё. Все они очень крутые шиноби, и однажды я сам стану Хокаге — вот увидишь!..

========== Глава 27. Каникулы — время для самосовершенствования ==========

Даже несмотря на то, что пасхальные каникулы наконец начались, а погода на улице стояла восхитительная, студенты Когтеврана сразу же после завтрака вернулись к учебникам.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — бормотал Энтони Голдстейн, бегло просматривая оглавление увесистого справочника по нумерологии. — До СОВ всего полтора месяца — а столько ещё учить!

— Да уж, — обречённо вздохнула Падма Патил, поднимая взгляд от конспекта по древним рунам. — У меня скоро мозги расплавятся.

— А представляете, что там творится на других факультетах? — хмыкнул Майкл Корнер, отрабатывавший Заклятие исчезновения, до сих пор плохо ему дававшееся. — Всё-таки в школе когтевранцы самые умные, а если даже нам тяжело, то каково каким-нибудь там пуффендуйцам?

— Прекращай эту дискриминацию, — строго одёрнула его Падма. — Если ты такой умный, проявишь себя на экзаменах.

— Падма, слушай, а сколько надо набрать СОВ, чтобы ты пошла со мной гулять? — тут же спросил Тони.

Немного подумав, Падма ответила:

— Семь, причём «В» или «П», Тони.

— Да ты требуешь больше, чем Управление мракоборцев! — усмехнулся Майк, кивая на стопку рекламных брошюрок Министерства магии, призванных помочь юным магам определиться с выбором будущей профессии.

— Принцесса Когтеврана может себе это позволить, — по возможности ровно сказал Тони, стоически перенося жестокость возлюбленной.

Падма наградила его за это едва приметной улыбкой; сидевшая рядом с приятельницей Сакура закатила глаза.

— Сакура?

— Да, Терри?

— Как насчёт позаниматься сегодня зельями? — несколько смущённо спросил он.

— Прости, — виновато улыбнулась Сакура, — давай завтра. У меня сегодня не будет времени.

Падма пытливо взглянула на неё.

— И чем это таким ты будешь занята, позволь спросить? От экзаменов же вы освобождены, тебе готовиться не надо.

— У меня сегодня дополнительные с Акасуной, — и глазом не моргнув, соврала Сакура; впрочем, ложью это было только отчасти. — И мне как раз пора на них.

— Удачи! — крикнул ей в спину Терри, когда девушка выходила из гостиной.

Махнув ему на прощанье рукой, Сакура спустилась по лестнице и быстро зашагала по коридору. Дополнительные у неё и в самом деле были, вот только не с кукловодом.

В Тайной комнате было очень шумно — это Саске и Наруто тренировались, подбадриваемые советами наставников.

— Больше чакры в Расенган, Наруто!

— Саске, внимательнее, он тебя почти задел!

— Давай, заходи справа… ах, нет, лучше слева… подпрыгивай, подпрыгивай!..

— Блокируй немедленно!

— ДА ХВАТИТ ВАМ, ДАТТЕБАЁ! — не выдержав, заорал Наруто, прерывая атаку.

— Нам уже не по три года, сами разберёмся, — процедил Саске.

— И в самом деле, Хаширама-сама, Мадара-сан, — произнёс Четвёртый примирительным тоном, — пусть мальчики сами тренируются.

— Тогда я умру со скуки, — недовольно заявил Мадара.

Первый пихнул его локтём в бок.

— Прогуляемся до ближайшего ущелья?

— Хаширама-сама, — решительно вмешалась Сакура. — Вы вообще-то обещали сегодня позаниматься со мной.

— Ах, да, точно, — поспешно закивал Первый. — Прости, Мадара.

— Я точно умру со скуки, — бросил тот.

— Если хотите, я могу сразиться с вами, — предложил Итачи, поднимая голову от книги; даже в этом дурдоме он умудрялся читать.

Мадара удовлетворённо кивнул, и Учихи направились к выходу из Комнаты.

— Похоже, сражаться они намерены на Сусано, — задумчиво заметил Хаширама.

Его брат оторвался от своего занятия и с интересом посмотрел вслед Учихам.

— Пойти посмотреть, что ли? — проговорил Второй, а затем сложил печать переноса и в то же мгновение исчез.

— Наруто, Саске, можете продолжать, — величественно махнул рукой Первый и повёл Сакуру к беседке. За столом возле неё расположился Третий, как обычно с трубкой в зубах и тяжёлым руническим словарём наперевес. — Сару, ну как?

— До полной расшифровки книги Мудреца осталось ещё восемь глав, — отозвался Третий, неспешно переворачивая страницу. — Он так потрясающе подробно описывает процесс строительства Хогвартса, что те, кто прочтёт его записи, будут, несомненно, самыми осведомлёнными людьми в этой области.

— Эх, лучше бы он описал, как открыть портал, — с неподдельным разочарованием сказал Хаширама и зашагал в сторону небольшого деревянного домика в самом углу Комнаты. Первоначально создававшийся как операционная для пересадки глаз Учих, теперь он стал местом уроков по ирьёниндзюцу.

— Ну что, Сакура, чем хочешь заняться сегодня? — полюбопытствовал Первый.

— Вы как-то говорили, что существует очень эффективная техника для остановки внутреннего кровотечения и устранения повреждений органов без операции, — припомнила девушка.

— Отличная тема! — воодушевился Первый, пропуская Сакуру в домик. — Тогда доставай клетку с нашими мышками — будем упражняться.

Уклонившись от очередной атаки, Саске выхватил из закреплённых за спиной ножен катану и пропустил через неё чакру Райтона — Наруто среагировал на удивление быстро и прежде, чем удар достиг его, сокрушил клинок Молнии какой-то техникой Футона.

— Выкуси, Саске! — крикнул он. — Ветер сильнее Молнии, даттебаё!

Несколько недоумённо взглянув на друга — и когда только успел ума понабраться? — Учиха ехидненько так улыбнулся.

— А как насчёт Огня?

— А? — не понял Наруто.

В следующий миг он уже носился по Комнате, уворачиваясь от Катона.

— Придурок, даттебаё!..

— А это даже ещё не Аматерасу, — сказал Саске. — Кстати, не хочешь попробовать? Вместе с этим твоим сюрикеном вообще загляденье будет.

— Точно! — Наруто резво отскочил за колонну, где создал двух клонов; пару секунд спустя он вылетел из укрытия с криком: — Футон: Расен Сюрикен!

«Ну ладно», — подумал Саске и активировал Мангекью.

Парни одновременно сорвались с мест и бросились друг к другу, но вдруг между ними со стремительностью молнии возник Четвёртый Хокаге.

— Прекратите немедленно! — грозно крикнул он.

Саске резко замер в паре метров от него и перевёл взгляд на Наруто, тоже остановившегося, с крайней неохотой развеявшего технику.

— Ты чего? Мы же просто тренировались, даттебаё.

— Кажется, я запретил тебе использовать Расен Сюрикен на тренировках, пока мы не поймём, как избежать его побочных действий на твоё тело, — сурово сказал Четвёртый и повернулся к Учихе. — А ты, Саске, оставь Мангекью Шаринган для занятий с Итачи и Мадарой-саном. И чтобы больше подобного не было, иначе я буду вынужден ввести санкции.

— Как скажете, — ровно произнёс Саске, про себя раздражаясь от того, что его отчитывают, словно маленького.

— Ладно, даттебаё, — проворчал Наруто.

Выдернув из пола у своих ног кунай с меткой Хирайшина, Четвёртый кивнул и вернулся на порог беседки. Парни переглянулись.

— Не хочу больше сражаться, — буркнул Саске.

— Честно, я тоже, — отозвался Наруто, и Саске достал волшебную палочку.

— Как насчёт попрактиковать Патронус?

— Дураком меня хочешь выставить, да? — проворчал друг.

— Вообще-то я хотел помочь, — самым невинным тоном ответил Учиха.

С подозрением покосившись на него, Наруто всё-таки тоже достал палочку. Взмахнув своей, Саске уверенно произнёс:

— Экспекто Патронум! — и с удовольствием и гордостью посмотрел на большого кота, чинно зашагавшего по каменному полу.

Проворчав что-то о том, что его друг — позёр, Наруто тоже предпринял попытку:

— Экспекто Патронум!

Его палочка выплюнула лишь струю серебристого дыма.

— Хренов Кьюби, — сквозь зубы процедил он.

— Кьюби? — Четвёртый, заинтересовавшись, вновь подошёл ближе. — Думаешь, это он не даёт тебе вызвать Патронус?

— Он сам мне так и сказал, — пожаловался Наруто на своего бидзю.

Четвёртый задумчиво потёр подбородок.

— Что ж, может, нам и удастся что-нибудь сделать с этим, — наконец сказал он и поманил сына в сторону. — Пойдём, попробуем кое-что.

— Ага! — радостно кивнул Наруто и побежал следом за Четвёртым.

Досадуя на то, как быстро друг его бросил, Саске хмыкнул, стараясь не выдать своих истинных чувств, и перешёл в беседку. Взяв с книжной полки один из фолиантов, он раскрыл его на главе, посвящённой Патронусам. «Ну что, будем учить тебя говорить», — усевшись на татами, мысленно поставил Саске в известность серебристого кота.

Отойдя вместе с отцом за колонну, Наруто с любопытством посмотрел на него.

— Так что ты придумал, пап?

— На самом деле, мы с Первым уже давно думали над этим, — признался Минато. — Ты — джинчурики, Наруто, но всё ещё не можешь использовать силу своего бидзю.

Предположение, что последует сейчас, ошарашило.

— И что?.. — голос дрогнул. — Ты… вы с Первым хотите научить меня использовать силу Кьюби, даттебаё?

— Думаю, пришла пора, — серьёзно сказал отец.

— Это точно, — согласился с ним подошедший Хаширама.

Наруто повернулся к нему.

— А Сакура-чан?..

— Я попросил её провести полное обследование Саске, — успокоил Первый. — Я подумал, внимание твоих друзей к нашей задумке пока привлекать не стоит.

Посмотрев сначала на Первого, потом на отца, Наруто нервно сглотнул.

— А что если не получится? — тихо спросил он. — Кьюби уже вырывался из-под моего контроля — я тогда таких дел наворотил, даттебаё.

— Не беспокойся, — Хаширама шагнул вперёд и плавным движением извлёк из-под майки парня тонкую цепочку, на которой висел отливающий синим и серым кристалл. — Когда-то я подарил это ожерелье Цунаде. С его помощью я могу брать под контроль чакру бидзю.

— Круто, а я и не знал, — улыбнулся Наруто, по-новому взглянув на побрякушку, выигранную в давнем споре.

— Но я не думаю, что вмешательство Хаширамы-самы потребуется, — сказал отец. — В этом сражении ты будешь не один.

— Не один? — удивлённо переспросил Наруто.

— Я пойду с тобой, — ответил Минато. — Кроме того, я рассчитываю ещё на кое-какую помощь.

— Вот оно что, — кивнул Первый с таким видом, словно бы что-то понял.

— Ну как, Наруто, — спросил отец, — ты готов?

Помедлив секунду, собравшись с мыслями, Наруто кивнул.

— Поехали, даттебаё!

Он закрыл глаза и перенёсся сознанием к клетке бидзю.

— Наруто! — прорычал Лис, поднимая голову.

— Не только я, — усмехнулся парень и указал на возникшего рядом отца. — Помнишь моего папу, Кьюби?

Судя по низкому, угрожающему рыку, Девятихвостый ещё как помнил.

«Наруто, — мысленно обратился к нему отец, — сейчас я сниму печать, удерживающую Кьюби. Твоя задача — дотянуться до его чакры своей и вытянуть её. Это будет как перетягивание каната: ты будешь тянуть к себе, но и Лис — к себе. Ни в коем случае не позволь ему поглотить твою энергию. Ты меня понял?»

«Кажись да, даттебаё».

«Тогда начнём».

На пальцах правой руки Минато засветились сгустки чакры; приподняв майку сына, он коснулся отчётливо проступившей на его животе печати и повернул запястье. В ответ на действие замок на клетке бидзю стал открываться сегмент за сегментом, пока створки двери не распахнулись, и Лис с оглушительным рёвом не вырвался наружу. Но прежде, чем он успел что-либо сделать, отец обрушил на Девятихвостого мощную технику Ветра, ненадолго припечатавшую зверя к залитому водой полу.

«Сейчас!»

Наруто напрягся и коснулся своей чакрой Кьюби. Лис зарычал, но тут же сам вцепился в энергию джинчурики и потянул её на себя. Отец вновь атаковал бидзю, но тот взмахнул хвостами — Минато отлетел куда-то во тьму. Проводив его взглядом, Девятихвостый повернул голову к парню.

— Вот мы и остались одни, Наруто…

В голове тут же зазвучали голоса, поначалу чуть слышные, но всё набиравшие силу:

«Кто этот мальчик?»

«Нет, не разговаривай с ним! Он плохой!»

«Почему? Он выглядит таким одиноким?»

«Просто не подходи к нему ясно?..»

«Ну что, будем играть?»

«Только не зовите этого…»

«Мелкий хулиган!»

«Вредитель!»

«Чудовище!»

«Монстр!»

«Демон!»

— Нет! — стремительно теряя силы, крикнул Наруто; вовремя заметив, что его чакра уже почти дошла до Кьюби, он попытался отдёрнуть её, но сил не хватало.

— Наруто! — донёсся словно сквозь сон взволнованный голос отца.

И вдруг всё исчезло: клетка, Кьюби, залитый водой пол — всё растворилось в потоке золотистого света, преобразовавшегося в какое-то странное пространство, где, казалось, вовсе не существовали понятия времени, верха и низа, права и лева. Остался только Наруто, измученный борьбой, но целый и невредимый, и молодая женщина с длинными красными волосами, стоявшая перед ним.

— Наруто, — мягко произнесла она, улыбаясь.

— Кто ты? — с подозрением спросил парень.

Улыбка красноволосой сделалась ещё шире.

— А ты не догадываешься?

Мысли как-то неожиданно смешались, безумно заметались в голове. Какие-то рассуждения, ассоциации, знания и личные выводы подсказывали ответ — но какое всё это имеет значение, когда вот она стоит перед ним, улыбающаяся, светящаяся от счастья, живая…

— Мама?.. — прошептал Наруто, не замечая, как по щекам заструились дорожки слёз.

Женщина кивнула.

— Да, Наруто. Я твоя…

Не дав ей договорить, Наруто бросился к матери и заключил её в объятия, уткнулся лицом в плечо.

— Мама… — пробормотал он, не справляясь с чувствами. — Всегда… всю жизнь я так хотел познакомиться с тобой, даттебаё…

— Даттебаё, значит, — произнесла Узумаки Кушина, обнимая его. — И вправду мой сын.

— Наруто во многом похож на тебя.

Отстранившись от матери, Наруто повернулся к отцу, быстро утирая слёзы рукавом.

— Пап, и ты тут? А Кьюби?..

— Он подождёт, — отозвался отец; медленно, словно сам не верил в происходящее, он подошёл ближе. — Кушина…

— Минато…

В голосах их обоих было столько всего: счастья, тепла, заботы, тоски расставанья и радости встречи, столько любви, нежной, трогательной, преданной, что Наруто испытал искреннюю гордость за своих родителей.

— Ну что, семейные объятия, даттебаё? — чуть ворчливо, не справляясь с голосом, спросил он, раскидывая в стороны руки.

Минато и Кушина с улыбками переглянулись и обняли сына. Какое-то время трое стояли так, наслаждаясь мгновеньями встречи с любимыми. Первым не выдержал Наруто.

— Мам, пап, я так рад! — воскликнул он, готовый прыгать от радости. — У меня столько к вам обоим вопросов!..

— Мы ответим на них, — заверил его Минато.

— Давай только сначала разберёмся с Кьюби, даттебане, — предложила Кушина.

Наруто засмеялся.

— Даттебане?

— Ах, ну у меня тик такой: когда волнуюсь, я всегда это говорю, даттебане, — смутившись, сказала она.

— Обожаю эту твою черту, — с улыбкой произнёс отец, и мать, улыбнувшись, поцеловала его. Дав родителям немного насладиться друг другом, Наруто тихонечко покашлял.

— Вы, кажись, что-то там про Кьюби говорили.

— Да, конечно, — мать воинственно сжала руку в кулак. — Вперёд, мальчики!

Моргнув, Наруто вновь обнаружил себя перед клеткой бидзю. Кьюби зарычал и попробовал напасть, но тут из тела джинчурики возникли толстые и прочные цепи, моментально опутавшие зверя.

— Эта чакра!.. — прогремел Девятихвостый, и впервые в его тоне послышался отголосок беспокойства. — Кушина!

«Я не смогу удерживать его долго, — мысленно сказала мать. — Действуй быстро, отец тебя прикроет».

— Получи-ка наше семейное комбо! — крикнул Наруто, бросаясь к Лису. — Поглаживание питомца против шерсти, даттебаё!

В следующую секунду на бидзю обрушились полсотни его клонов с Расенганами, атаку которых поддерживал своими техниками отец. Вдвоём шиноби удалось завалить Кьюби на лопатки, а Кушина надёжно опутала его цепями.

«Давай, Наруто, это твой шанс!»

Подскочив к Девятихвостому, он вцепился своей чакрой в его мёртвой хваткой и потянул что было мочи. Лис рычал и сопротивлялся, но Наруто придавала сил помощь родителей, их любовь, которую он ощущал каждой клеточкой тела.

И наконец ему удалось: огромный сгусток красновато-оранжевой чакры покинул тело Кьюби и влился в его собственное.

«Отлично, даттебане!» — мысленно воскликнула мать.

— Молодец, — похвалил отец, вставая рядом. — А теперь…

Он быстро сложил печати — и двери клетки вновь захлопнулись, прежде чем обессиливший бидзю сумел хоть что-нибудь предпринять.

— Это ещё не конец! — угрожающе прорычал Кьюби из-за решётки.

— На сегодня — конец, — возразил отец и повернулся к Наруто, ошарашенно рассматривавшему своё тело, покрытое жёлто-оранжевой чакрой.

— Что это, даттебаё?!

— Твой режим Хвостатого, — отозвался Минато, с интересом наблюдая за ним. — Но давай ты насладишься им после. Сейчас нам стоит вернуться к твоей маме — у неё не так много времени.

Наруто тут же помрачнел.

— Ах да…

— Не грусти, — подбодрила его мать, когда шиноби вновь оказались в золотистом мире. — Я рада даже этой возможности побыть с тобой. Спасибо тебе, Минато,— она повернулась к отцу, — что запечатал часть моей чакры в Наруто. Мне так стыдно, что ради этого ты…

— Только не начинай опять, — мягко перебил её отец. — Тебе не за что извиняться. Не трать время зря, используй свою возможность поговорить с сыном.

— Конечно, — кивнула мать. — Ну, Наруто, о чём бы ты хотел спросить свою маму?

Наруто задумался. Вопросов к матери у парня было море, но первым делом он спросил:

— А как случилось так, что вы влюбились друг в друга?

Его родители вновь переглянулись.

— Это очень хорошая история, — с широкой улыбкой сказала Кушина, усаживаясь и устраивая на коленях руки, и мужчины последовали её примеру. — Мы встретились в самом начале моей жизни в Конохе. Меня привезли из Узушио, чтобы я стала шиноби Листа, а также обучалась у Узумаки Мито, бывшей в то время джинчурики Кьюби. Из-за особенной и сильной чакры глава клана выбрал меня как смену Мито-самы.

— Получается, ты тоже была джинчурики Лиса, — проговорил Наруто, услышав подтверждение уже приходившей ему в голову мысли.

— Да, — отозвалась мать. — Но это было потом. Сначала я много училась, совершенствовала контроль чакры, осваивала клановые фуиндзюцу и, конечно же, вместе с другими детьми ходила в Академию. Впрочем, там меня невзлюбили — я, приезжая, сразу же на представлении заявила, что собираюсь стать Хокаге.

— Стать Хокаге? — переспросил Наруто. «Походу, это у меня наследственное», — не без удовольствия подумал он.

— Ага, — кивнула мать. — Из-за этого я показалась всем тогда зазнайкой и воображалой. Кроме того, мои красные волосы никому не понравились, и мальчишки за них и за круглое личико стали дразнить меня Помидоркой.

— А, и папа сразу заступился за тебя! — догадался Наруто.

Но отец неловко улыбнулся и потёр затылок, а мать сжала руку в кулак.

— А вот и не угадал, — сладеньким голоском пропела она. — Я просто накостыляла тем мальчишкам так, что больше они про помидорки в моём присутствии и не заикались. Вместо этого они стали называть меня Кровавой Хабанеро.

— Бедные парни были в ужасе, — прошептал Минато, наклонившись к сыну. — Она колотила их так, что потом…

— Ты что-то сказал, милый?

— Что ты была неподражаема тогда, любимая, — быстро ответил отец.

Кушина светло улыбнулась ему. Минато и Наруто обменялись полунапуганными взглядами. «И чего ж я ржал с Кибы и Шикамару, когда они говорили, что матери их порой вгоняют в ужас?» — подумал парень.

— В общем, в Академии я только и делала, что дралась, — продолжила рассказ мать, — и всегда побеждала, уж поверь. Надо мной больше никто не рисковал смеяться, но и любви ко мне, разумеется, у окружающих не прибавилось. Даже когда я стала генином, у меня по-прежнему не было друзей.

— А вы в Академии не общались? — спросил Наруто удивлённо.

— Нет, — покачал головой отец. — Я был тогда застенчивым тихоней, а Кушина…

— Не обижайся, но со стороны ты выглядел просто каким-то слабаком, — сказала мать, откидывая за спину волосы.

— Ну, я догадывался, — отозвался отец, ничуть, похоже, не обидевшись на её замечание.

— В общем, между нами не было совершенно ничего общего, — произнесла мать. — До одного случая.

— Какого? — жадно поинтересовался Наруто.

Кушина вздохнула.

— Наверное, тебе уже говорили, что у шиноби клана Узумаки уникальная чакра.

— Ага, — закивал Наруто. — Итачи что-то такое рассказывал.

— Итачи? — переспросила мать. — Сын Фугаку и Микото?

— Да, — подтвердил отец с грустной улыбкой. — Из него вышел потрясающий шиноби.

— А что их младшенький, Саске?

— А он, это, мой лучший друг, даттебаё, — чуть смущённо признался Наруто.

— Ох, я так рада! — воскликнула мать, прямо-таки лучась счастьем. — Ну, в смысле, Минато ведь очень дружил с Фугаку, а я — с Микото… Так здорово, что и наши дети дружат, даттебане!

— Это точно! — горячо поддержал её Наруто. — Но ты начинала рассказывать…

— Да, конечно, — поспешно кивнула мать. — Видишь ли, многие страны хотели прибрать к рукам шиноби с такой редкой чакрой, какая была у меня. В общем, однажды ночью отряд шиноби из Скрытого Облака похитил меня, — она снова вздохнула. — Признаюсь честно, я не рассчитывала на помощь — да и кто бы бросился искать ненормальную чужачку? Но я всё равно, как учили в Академии, оставляла след, по которому меня смогли бы найти: вырывала пряди волос и бросала их на дорогу. К счастью, было темно, и похитители не заметили ничего.

Мы уже были почти возле границы, а я отчаялась дождаться спасенья, когда вдруг какая-то тень атаковала врагов и сразила их. А когда из-за облаков наконец показалась луна, я увидела перед собой Минато, — мать улыбнулась отцу, и он ласково взял её за руку. — Он единственный заметил след из моих волос и не побоялся прийти мне на помощь. С тех пор Минато стал сильнее в моих глазах, а ещё… — она слегка покраснела, — а ещё я влюбилась в него, даттебане.

— Мог ли я мечтать о большем? — отец нежно обнял её одной рукой за талию. — С тех пор мы были вместе, бок о бок прошли через все препятствия и несчастья. С поддержкой Кушины я смог стать Хокаге — но куда большим счастьем для нас обоих было твоё рождение, Наруто.

— Ну прям засмущали, даттебаё, — по-доброму проворчал Наруто.

— Жаль только, что нам пришлось так рано покинуть тебя, — сказала мать с грустью и болью.

— Но у нас не было выбора, — отец заговорил серьёзно. — Я очень хочу, чтобы ты это понимал, сын.

— Я понимаю, — кивнул Наруто. Раньше, возможно, он мог бы и не поверить в это, но теперь, видя родителей перед собой, заглядывая в их глаза, осознавал, что иначе как по принуждению они бы его не оставили. — Но что тогда?..

Не закончив вопрос, он осёкся — сердце ёкнуло, когда увидел свет, исходящий от матери.

— Моя чакра почти закончилась, — тяжело вздохнула она. — Пора прощаться.

— Уже? — пробормотал Наруто. — Мама, я о стольком ещё хотел тебя спросить!..

— Прости, мальчик мой, — Кушина подалась вперёд и заключила сына в прощальные объятия, — я безумно, безумно сильно хочу остаться с тобой, но не могу. Минато расскажет тебе остальное, что не успела я. Главное, помни, Наруто: я люблю тебя, сынок, люблю и всегда буду любить…

Слова матери растаяли мягким шелестом, как и она сама. Открыв глаза, Наруто снова оказался в Тайной комнате, а рядом с ним стояли отец с печальной улыбкой на губах и Первый Хокаге, внимательно рассматривавший их обоих.

— У вас получилось, — скорее констатировал, чем спросил он.

«Я люблю тебя…»

— Да, — подтвердил отец, видя, что Наруто не торопиться отвечать.

Первый вновь перевёл взгляд на Наруто.

— Что с вами случилось там?

Тряхнув головой, Наруто счастливо улыбнулся.

— Я наконец-то познакомился с мамой, даттебаё!

Стоило Итачи войти в Тайную комнату, к нему подскочил невероятно довольный чем-то Наруто.

— Тебе привет, даттебаё!

— От кого же? — вежливо уточнил Итачи, попутно ища взглядом брата.

Наруто заулыбался ещё шире.

— От моей мамы!

Удивлённо заморгав, переваривая услышанное, Итачи повернулся к нему.

— Боюсь, я не совсем тебя…

— Меня учили управлять чакрой Кьюби, — стал охотно объяснять Наруто. — Когда я и папа сражались с ним в моём подсознании, появилась мама и помогла нам с Лисом, а потом мы так классно поговорили, даттебаё!

— Рад за тебя, — сказал Итачи совершенно искренне.

Наруто расплылся в абсолютно счастливой улыбке и ускакал обратно к беседке.

— Ох уж эти Узумаки, — проворчал Мадара, приняв свой нормальный облик. — Энергии в них через край.

— Да, конечно, — отстранённо согласился с ним Итачи.

Проверка сочинений студентов в тот вечер упорно не шла — сидя в своём кабинете, Итачи, как ни старался, не мог сосредоточиться на работе. Задумчиво поглаживая кончиком пера подбородок, он думал о куноичи, которую знал когда-то давно. Весёлая и энергичная, никогда не унывающая, Кушина нередко заходила в гости к матери и, наболтавшись с подругой, уделяла внимание и её сыну. Она обожала по-доброму подшучивать над Итачи за любовь к чтению, но однажды сама принесла ему несколько принадлежавших клану Узумаки свитков по истории и сказала с заговорщицкой улыбкой, что это будет их маленький секрет.

Возвращал эти свитки Итачи уже после её смерти. Он до сих пор помнил шок родителей, когда стало известно о гибели Четвёртого и его супруги. Но затем им сказали, что сын Минато и Кушины выжил — и мать в тот же день, не предупредив ушедшего с головой в работу отца, взяв с собой обоих сыновей и сказав, что ведёт их на прогулку, направилась в госпиталь Конохи. Из детства Итачи помнил, что мать почти никогда не плакала — но тогда, стоя перед стеклом, по другую сторону которого была палата с новорождёнными, глядя на одного из младенцев — смугленького, с ярко-голубыми глазами и забавными полосочками, похожими на лисьи усы, на щеках, — не смогла сдержать слёз.

— Кушина… — бормотала она, не отрывая взгляд от младенца.

В коридоре было пустынно, и никто не слышал её слов кроме трёхмесячного младенца в специальной сумке-держателе и пятилетнего мальчика.

— Этот ребёнок — сын героев, — сказала мать, крепче сжимая руку Итачи. — Ах, как бы я хотела забрать его отсюда, вырастить, как своего… Но я не могу…

Тогда Итачи не понимал её слова до конца. Правда открылась ему лишь годы спустя, после вступления в АНБУ: Учих и без того подозревали в организации нападения Девятихвостого, а если бы клан выказал желание забрать маленького джинчурики к себе…

— Брат?

Итачи легко вздрогнул, вырванный голосом из поглотивших его воспоминаний.

— С тобой всё хорошо? — спросил Саске, закрывая дверь и подходя к столу. — Ты не отвечал на стук.

— Всё в порядке, я просто задумался, — ответил Итачи. — Ты что-то хотел?

Отото неопределённо пожал плечами — впрочем, Итачи прекрасно понял скрытый подтекст этого жеста. Он умел учиться на своих ошибках, поэтому сразу отложил перо в сторону и вместе с братом перебрался в кресла у камина.

— Наруто осваивает режим бидзю, — произнёс Саске с непередаваемой интонацией, в которой причудливый образом сочетались предвкушение, лёгкая зависть, нетерпение и даже затаённая гордость.

— А ты — Сусано, — заметил Итачи, взмахами палочки организовывая всё для чаепития.

— Интересно, что сильнее.

Итачи внимательно посмотрел на него.

— Смысл не в том, кто сильнее, а как хорошо вы сможете скомбинировать свои атаки, Саске.

— Да, я знаю, — чуть поспешно ответил брат, принимая чашку. — Просто любопытно.

Тут уж Итачи не мог поспорить — и в самом деле, не могло остаться безынтересным, какая из этих двух невероятных техник мощнее.

Некоторое время братья провели в молчании, а затем Саске сказал:

— Нии-сан, я тут думал… о том, что будет, когда мы попадём в наш мир.

Итачи на миг прикрыл глаза. Уже какое-то время он ждал этого разговора.

— Ты должен вернуться в Коноху, — произнёс он не допускающим возражения тоном.

— Но что намерен делать ты?

— Обо мне не волнуйся, я смогу о себе позаботиться.

— Ты ведь не можешь вернуться в Акацуки, — упорствовал отото. — Так почему бы тебе не пойти со мной?

— Нет, — Итачи решительно покачал головой. — Моя миссия навсегда должна остаться секретной, иначе будет подорвано доверие к руководству деревни, а от этого всем станет только хуже. И не смотри на меня так, Саске. Есть жертвы, приносить которые ради мира — долг шиноби.

— Да плевать мне на долг, — процедил он. — Долг — всего лишь красивые слова, а ты — мой брат, которого я уже терял один раз. Кажется, я уже говорил тебе тогда, перед обменом глазами: я не позволю тебе снова бросить меня, Итачи.

Хотя отото и был в этот момент как никогда серьёзен, Итачи тепло и растроганно улыбнулся.

— Что бы ни произошло по возвращении в наш мир, всегда помни главное, Саске: даже не находясь рядом, я всегда буду с тобой.

В гриффиндорской Общей гостиной, как и в остальные дни этих каникул, большинство студентов с разной степенью усердия готовились к экзаменам. Особенно тяжело приходилось пяти-и семикурсникам, которых в этом году ожидали СОВ и ЖАБА, соответственно. Поэтому, не желая мозолить занимающимся товарищам глаза своим ничегонеделанием, шиноби сразу же после обеда отправились прогуляться.

— Слушай, Хината, — произнёс Дейдара, когда они неспешно шли по коридорам школы, — как насчёт немного тайдзюцу, мм?

— Давай, — кивнула она. — Только в Комнате, наверное, опять Наруто-кун и Саске-кун занимаются, и места может не хватить.

— А я и не имел в виду, что обязательно надо идти туда, — отозвался Дейдара и протянул девушке руку.

С улыбкой Хината взяла его за руку и позволила вести себя. Следовать за нукенином — то, что когда-то казалось страшным и безумным, здесь, в этом мире, стало так естественно.

«Но что будет, когда мы вернёмся домой?»

В последнее время она всё чаще задумывалась об этом. В Хогвартсе, в условиях перемирия с Акацуки, у их отношений был шанс — но как они сложатся, когда шиноби вновь окажутся в своём мире?..

— Сюда, — Дейдара остановился напротив голого участка стены в коридоре восьмого этажа.

— Выручай-комната? — удивилась Хината; она не приходила сюда с тех пор, как был разоблачён ОД.

— А почему бы и нет, мм? Здесь-то нас точно никто искать не станет.

Оставив её, Дейдара три раза прошёл мимо стены, прикрыв глаза, мысленно формулируя просьбу к Комнате. Когда он закончил третий проход, в глухом камне появилась дверь, которую подрывник быстро открыл и скользнул внутрь. Последовав за ним, Хината оказалась в замечательном тренировочном зале.

— Неплохо получилось, — довольно заметил Дейдара, беря из стойки боккен и на пробу нанося удар по воздуху. — Никогда у меня не выходило с этим, — признался он, задумчиво разглядывая оружие. — Зато Итачи будто родился с катаной в руке. А как Кисаме орудует Самехадой — вообще не представляю, мм.

— Я тоже не сильна в кендзюцу, — сказала Хината, подходя к нему. — Мой клан специализируется на рукопашном бое.

— И Бьякугане, — усмехнулся Дейдара, возвращая боккен на место.

— И Бьякугане, — согласилась Хината.

Спросив взглядом, готова ли она, получив в ответ короткий кивок, Дейдара первым атаковал. Хината проворно уклонилась и тут же сама нанесла удар, затем ещё один, и ещё…

Время в Выручай-комнате как будто замерло; шиноби нападали, уворачивались, отступали, вновь бросались в бой, и никто и ничто не тревожило их, сосредоточенных, поглощённых тренировкой. Но вдруг в пылу сражения Хината, не уследив, зацепилась за что-то. Попробовав отскочить, она столкнулась с намеревавшимся атаковать её Дейдарой — от неожиданности не удержав равновесие, он упал, увлекая противницу за собой. Хината тихо ойкнула, но сделать ничего не успела и секунду спустя уже лежала на подрывнике.

— Ксо! — засмеялся Дейдара. — Как дети малые, мм!

— Да уж, — смущённо проговорила Хината, досадуя на свою неуклюжесть.

Хитро улыбнувшись, Дейдара быстро приподнялся на локтях и поцеловал её. Сначала удивившись, Хината ответила ему, чувствуя, как разливается по телу волна жара.

— Прости, — отстранившись, сказала она и встала с парня. — Впредь постараюсь быть половчее.

— Да ничего, — беспечно махнул рукой Дейдара, но тут же притянул Хинату обратно, заставил положить голову ему на грудь.

— Что?..

— Давай полежим так немного, — тихо попросил подрывник, закрывая глаза.

Хината теснее прижалась к нему. Некоторое время они лежали в тишине.

— Дейдара?

— Мм?

— Сходишь попозже со мной в одно место?

— Куда скажешь, Хината. Куда скажешь.

Полностью поглощённый процессом, Сасори осторожно изготавливал мельчайшую деталь для куклы, когда вдруг резко распахнулась дверь, которую он, помнится, запирал заклятием.

— Привет!

Лишь два человека во всём мире позволяли себе вот так беззастенчиво заваливаться к нему. Хотя нет, теперь только один: неугомонный напарник всё-таки в конце концов научился элементарным манерам, а вот Анко в последнее время всё реже давала себе труд стучать.

— Я занят, — не оборачиваясь, коротко бросил Сасори.

Его холодность Анко ничуть не смутила. Подойдя ближе к кукловоду, она остановилась у него за спиной.

— Что строгаешь?

Сасори аж передёрнуло. Ну вот как она умудрилась всего одной фразой низвергнуть его Искусство до уровня детской возни в песочнице?

— Новую марионетку.

— А-а…

Реакции на это со стороны Сасори не последовало, но Анко никогда не сдавалась так просто. Наклонившись, она поцеловала его в ухо и тут же отскочила подальше — знала, как он это не любит. Недовольно нахмурившись, Сасори отложил инструмент и обернулся.

— Что тебе от меня нужно?

Глаза Анко масляно заблестели.

— Пошли выпьем.

— Издеваешься? Сейчас час дня.

— Вообще-то четыре, — заметила Анко; скользяще шагнув к нему, остановилась совсем близко. — Я ведь исполняю твои желания — исполняй и ты мои.

— По-моему, мы в расчёте, — прохладно отозвался Сасори. — В прошлый раз ты мне чуть палец не откусила.

— Скажи спасибо, что не что посущественней, — оскалилась Анко. — Да и вообще, сам виноват. Это была моя месть.

Сасори вскинул бровь.

— За что же, позволь спросить? Разве ты осталась недовольна?

— Это за то, что… хм… за то, что ты козёл и сволочь.

Сасори скептически хмыкнул, но тут же перехватил её руки и, потянув на себя, резко усадил Анко к себе на колени. Пока она не успела опомниться, свободной рукой схватил её за горло и, заставив отвести голову в сторону, оставил на шее донеприличия красный засос.

— А вот теперь можешь с полным правом обзывать меня, — спокойно произнёс Сасори, отпуская её.

— Да ты совсем охренел! — Анко подлетела к настенному зеркалу и стала рассматривать отметину. — Немедленно залечи это!

— И не подумаю, — отозвался Сасори, со скрываемым удовольствием наблюдая за ней. — Я же сволочь и козёл, забыла?

— Скотина ты! — рыкнула Анко. — Ты!.. Да слов таких нету, чтобы тебя описать!

— Ну-ну, девочка моя, не ругайся.

— Я тебе не девочка!

— То есть, определение «моя» тебя не смущает?

В мгновение ока Анко подскочила к нему и занесла руку для пощёчины. Но удара так и не последовало — замерев на секунду, джонин фыркнула и поцеловала его. Усмехнувшись, Сасори положил руки на её талию, но Анко тут же вывернулась.

— Пошли выпьем.

— Не начинай сначала.

— А ты не занудствуй. И вообще, за это, — она драматично указала на засос на шее, — ты мне теперь должен.

— Если хочешь, могу убрать, — предложил Сасори.

— Теперь уже не надо, — заявила Анко и, взяв его за руку, заставила подняться. — Надо было ловить момент — теперь так просто не отделаешься.

— Ты так же невыносима, как мой напарник, честное слово, — проворчал Сасори, но всё-таки последовал за ней, ловя себя на мысли, что не уверен до конца, какого из напарников Анко напоминает ему больше.

Наконец Дейдара понял, куда они идут.

— И что у тебя за дело к Анко, мм?

— Скоро узнаешь, — загадочно улыбнулась Хината, на сей раз исполнявшая роль проводника.

Не став спорить, Дейдара пожал плечами и продолжил следовать за ней. Эта девушка стала для него в какой-то мере личной путеводной звездой, и Дейдара хотел и впредь, даже вернувшись домой, иметь её подле себя.

«Но на что я готов, чтобы сохранить её?» — раз за разом спрашивал он себя, однако никак не мог найти ответ. Лучшая мысль сводилась к тому, чтобы по возвращении сразу же выкрасть Хинату, доставить на базу Акацуки и уломать Лидера принять в их бравые ряды; после этого они смогли бы работать вместе, ходить на миссии, сражаться, живя лишь сегодняшним днём. Безумная идея, безбашенная — но другие и того хуже.

Остановившись перед входом в кабинет Анко, Хината уверенно постучала, но лишь минуты две спустя дверь слегка приоткрылась, и джонин, взъерошенная и с рассеянно-очумелой улыбкой на губах, выглянула в образовавшуюся щель.

— А, это вы, — кивнула она и отворила дверь шире, пропуская их внутрь. — Как раз вовремя…

Но Дейдара уже не слушал её — перешагнув порог, наткнулся на пристальный взгляд напарника.

— Добрый день, Сасори-сан, — вежливо поздоровалась с ним Хината.

Впрочем, на девушку Сасори не обратил ни малейшего внимания, молча продолжая разглядывать подрывника.

— Хината, давай поскорее решай свои дела с Анко, и пойдём, мм, — проговорил Дейдара. Он в упор не понимал, как напарник оказался здесь, в комнате джонина Конохи, да ещё и сидящим на татами перед низким столом, накрытым как для пьянки — и Дейдаре это неведение совсем не нравилось.

— Дела, между прочим, у вас, — заявила Анко. — И пока в них не разберётесь, хрен мы вас отсюда выпустим! — решительно схватив Хинату за руку, Анко вывела её из комнаты и захлопнула дверь. В замке щёлкнул ключ.

Дейдара проводил их недоумённым взглядом.

— И что это было, мм?

— Очевидно, попытка заставить нас помириться, — флегматично отозвался Сасори.

Теперь подрывник покосился на него.

— Ваша затея?

— Хотел то же самое спросить у тебя.

— Значит, их инициатива, — Дейдара выразительно закатил глаза. — Женщины…

Напарник не сказал ничего, и в комнате повисло молчание. Неуютно поведя плечами, Дейдара спросил:

— Что теперь, мм?

— Для начала, возможно, стоит решить, станем мы играть по их правилам или же вырвемся силой, — всё тем же бесстрастным тоном произнёс кукловод.

Ненадолго задумавшись, Дейдара сел на татами напротив напарника.

— Ну тогда давайте что ли поговорим, да.

— Хорошо, — на удивление просто согласился Сасори. — Давай поговорим, — он сложил руки на груди, взгляд сделался пристальным. — Ты ведь понимаешь, что вызвало мой гнев?

— Ваш гнев, да? — фыркнул Дейдара, демонстративно принимая ту же позу. — Между прочим, у нас с вами не было полноценного договора касательно Итачи.

— Но ты обещал мне, что не станешь вмешиваться, что бы ни произошло, — прохладно заметил напарник.

— Забавно, но ровно то же самое я пообещал Итачи. А потом вдруг оказалось, что я не такой уж плохой парень…

— И ты принял удар на себя, чтобы спасти от смерти друга.

— Вот только не надо ёрничать, мм! Это было правильно, и я ничуть не жалею, вот так-то!

— А зачем тогда сейчас оправдываешься передо мной?

Дейдара тихо цыкнул, но тут же ответил:

— А вы сами-то чего так переживали последний месяц?

— Думаешь, я переживал, да ещё и из-за нашей с тобой ссоры? — насмешливо осведомился напарник.

— Я это знаю.

По лицу Сасори скользнула тень усмешки.

— Я редко прибегаю к этому методу ведения переговоров, — произнёс он, слегка наклоняясь вперёд, — но давай говорить начистоту. Ты предал моё доверие, спутался с коноховцами, влюбился в одну из них. Знаю, в твоём возрасте любая привязанность кажется настоящими чувствами, достойными жертв, на что накладывается тот факт, что чувство долга и ответственность у тебя развиты не особенно сильно. Знаю, что сейчас от предательства Акацуки тебя отделяет лишь тонкая грань осознания, что пойти тебе больше попросту некуда. Понимая всё это, я не хочу, чтобы ты по глупости ушёл из организации, ровно как и не имею ни малейшего желания после этого вылавливать тебя и убивать — хватит с меня проблемы и в виде одного беглого напарника.

Внимательно выслушав, Дейдара медленно кивнул, принимая его мнение, после чего заговорил сам:

— Сразу могу вас обрадовать, что не собираюсь уходить из Акацуки, ни из-за Хинаты, ни по каким-то другим причинам, мм. И раз уж у нас минутка откровений, скажу прямо: что меня бесит в вас, Сасори-но-Данна, так это показное наплевательское отношение ко всем. Делаете вид, что вам всё равно, что думают о вас другие, что одиночество для вас — норма, — он прямо посмотрел в глаза напарнику. — Нет, не норма, иначе бы вы так не заводились из-за моего «предательства», — он жестом обозначил, что берёт это слово в кавычки. — У вас есть сердце, Данна, и никак в толк не возьму, зачем вам это скрывать, да.

Уголки губ Сасори слегка приподнялись — почти незаметное движение, но Дейдара научился видеть его за годы совместной работы. Теперь можно вздохнуть спокойно; может, напарник и продолжит спектакль с обидой, но своё прощение Дейдара уже получил.

— Ты ничего не понял, потому что молод и глуп, — язвительно произнёс Сасори, — но так уж и быть, объясню: бессердечный и живой нукенин лучше, чем откровенный, но мёртвый.

— Не, ну в общем-то я согласен, — с деланной неохотой кивнул Дейдара. — Но мы-то с вами в одной лодке — можно немножко и подружелюбней, да.

— Я учту, — почти серьёзно сказал Сасори.

Не удержавшись, Дейдара расплылся в хитрой улыбке.

— Тогда скажите, Сасори-но-Данна, это не вы ли случаем Анко тот жёсткий засос поставили, мм?

— Заметил, значит.

— Ксо, да его трудно не заметить! — засмеялся Дейдара, но тут же спросил уже тише: — Нет, серьёзно, вы что, реально с Анко?..

Секундная заминка — принятие решения.

— Реально. Впрочем, для нас обоих это не больше чем игра, призванная удовлетворить определённые потребности.

Дейдара присвистнул. В голове у него уже созрел десяток вопросов, но по взгляду Сасори он понял, что тема закрыта.

Анко сидела прямо на полу, прислонившись спиной к стене коридора, отстранённо наблюдая за тем, как нетерпеливо теребит рукава свитера стоявшая напротив Хината.

— Так тихо, — проговорила она, беспокойно посматривая на дверь.

— На мой взгляд, это хороший знак, — отозвалась Анко. — Было бы хуже, если бы эти чёртовы нукенины устроили войнушку прямо в моём кабинете.

— Прошу, не говорите так о них, Анко-сан.

— А что? — Анко запрокинула голову и уставилась в потолок. — Обидно за своего парня?

— Просто не понимаю, зачем вы ругаете их, хотя на самом деле помогаете, — спокойно ответила Хината.

— Для поддержания имиджа.

Выражение лица Хинаты можно было трактовать самым вежливым образом как «Странная вы». Анко это вполне устраивало. Ещё несколько минут прошло в напряжённой тишине.

— И всё-таки, вы уверены, что всё обойдётся?

Анко закатила глаза.

— Разумеется, — ворчливо отозвалась она. — Я не первый год в разведке и прекрасно знаю, как влиять на людей. Кстати, тебе бы тоже стоило поучиться этому, раз уж твой парень — нукенин, — Хината посмотрела на неё с определённым укором, но Анко как ни в чём не бывало продолжила: — Запоминай: путь к сердцу любого мужчины лежит через стол.

— Вы серьёзно? — Хината удивлённо вскинула брови.

— Абсолютно, — решительно подтвердила Анко. — Столы ведь разные бывают: обеденный, переговорный, пыточный…

— П-пыточный?!

— Ну не бледней же ты так! Да, пыточный, и тут два варианта использования: либо пытают тебя, и благородный герой несчастную девушку спасает; либо ты пытаешь его, — Анко кровожадно усмехнулась. — Знаешь, некоторым мужикам реально нравятся властные, жестокие женщины.

— Вы сейчас говорите такие вещи, — покачала головой Хината.

— Да ладно, успокойся, — отмахнулась Анко. — Не нравятся тебе такие настольные игры — можно ведь придумать и другие, более приятные.

В дверь со стороны комнаты легко постучали.

— Выпускайте, мм.

— Разобрались со своими делами? — строго спросила Анко.

— Тебе что, мировое соглашение предъявить с подписью? — проворчал Дейдара.

— А вы составили?

— Ну разумеется. Открывай, покажем.

Тихо усмехнувшись, Анко поднялась с пола и отперла дверь. Дейдара оперативно выскользнул в коридор, словно опасался, что его опять запрут.

— Эй, а документ предъявить? — шутливо нахмурилась Анко.

— Ничего не знаю, спрашивай у Данны, мм, — невиннейшим тоном протянул Дейдара и, приобняв Хинату за талию, потянул её прочь.

Проводив их взглядом, Анко вернулась в кабинет и опустилась на татами рядом с Сасори, отстранённо глядевшим перед собой.

— Что, без меня пил? — с претензией спросила она. — Уже накрыло?

Кукловод перевёл взгляд на неё.

— Как думаешь, у меня есть сердце?

От такого вопроса Анко опешила, но вида не подала.

— Могу сбегать за скальпелем — проверим.

Сасори лениво махнул рукой и наполнил рюмки; протянув одну ей, сказал:

— Представь себе гипотетическую женщину, Анко.

— Зачем?

— Просто представь.

— Ладно, представила.

— Забыл уточнить, что эта женщина любопытна не в меру и обожает совать свой нос в чужие дела.

— О, ну всё с ней понятно, — закатила глаза Анко.

— А теперь представь гипотетического мужчину, который поссорился с товарищем. Женщина узнала об этом и, не в силах пройти мимо, решила их помирить.

— Ну логично, она же везде нос суёт.

— И в самом деле. Но, что самое удивительное, задуманное ей удалось.

— Неужели? — Анко пристально посмотрела на него. — И что же тот мужчина?

— Как ни странно, он ей благодарен.

Анко хмыкнула.

— Довольно странный способ сказать «спасибо», — заметила она.

Сасори пожал плечами.

— Но мы ведь с тобой оба странные.

Услышав это, Анко искренне рассмеялась.

— Точно-точно! Скорпион и Змея.

— Смотрю, запало тебе в душу.

— Но нам подходит, разве нет? — усмехнулась Анко, осушая свою рюмку.

— Даже противно, насколько подходит, — отозвался Сасори, следуя её примеру.

Древний замок замер, словно в ожидании. Мягкие тени скользили по его коридорам и комнатам, классам и спальням, по внутреннему двору, лугу, Запретному лесу, плясали свой танец с серебристыми бликами на поверхности Чёрного озера. В этот час именно тени правили миром — они и ещё бледный свет, посылаемый на землю с небес.

В такие ночи, как эта, Мадара особенно любил оставаться один. В ночи полнолуния. Луна вообще имела на него какое-то странное, магическое влияние: когда она становилась такой круглой, яркой, манящей, Мадара не мог не ответить на её зов. Покидая тьму подземелий, он забирался на крышу Астрономической башни и оттуда всю ночь напролёт любовался светящимся диском на чёрном небесном просторе.

Впрочем, любовался ли? В своей прошлой жизни Мадара позволял себе наслаждаться созерцанием идеально выкованного меча, гордого полёта сокола в вышине, красивого женского тела, скрытого под одеждой или полностью обнажённого… Но это было другое. Луна манила его, говорила с ним тысячью и тысячью голосов, и, отдавшись её чарам, он порой забывал, кто есть, откуда пришёл, терял связь со всем тем, что делало его Учихой Мадарой. Растворяясь в бледном свете, попадал в поток видений, мелькавших мимо, как проносятся капли дождя во время бури.

Гигантское, выше гор дерево тянется к небу, готовясь раскрыть лиловый бутон…

Сидящий на цепи большой и косматый чёрный пёс силится сорваться с привязи…

Два мальчика раз за разом сходятся в тренировочном бое, а умудрённый годами воин внимательно следит за ними…

Статный брюнет кружит на руках девочку со светлыми хвостиками, и оба смеются…

Белый кролик пристроился на коленях у красивой светловолосой женщины, она его гладит…

Двое молодых шиноби разговаривают у водопада…

Темноволосый юноша заглядывает в ручей, и в отражении вспыхивают глаза с красными эллипсами на чёрном фоне…

Под мощным деревом стоят два воина, один в красной броне, другой в синей, но катаны в их руках опущены…

Мужчина и женщина, пронзённые одним огромным когтем, говорят свои последние слова сыну — младенцу с полосками на щеках…

Возведённый на берегу реки храм с изображённой над входом спиралью-водоворотом освещается лучами заходящего солнца…

Две девочки, похожие, как сёстры, сидят в тренировочном зале перед суровым шиноби…

Ребёнок плачет в разрушенном доме, но никто не слышит…

Юноша с серебристыми глазами стоит на коленях перед ручьём и достаёт из него наполненную дымом стеклянную сферу…

Молодая женщина в мрачном просторном помещении и мужчина, который ей обещает, что скоро всё встанет на свои места…

Четверо людей выпускают из коротких палочек цветные искры, а воин в белом плаще улыбается им из центра круга, затканного паутиной символов…

«Вот оно!..»

Неожиданно видение пропало — словно чья-то рука резко выдернула Мадару оттуда. Нахмурившись, он сосредоточился на поиске источника постороннего вмешательства, как вдруг в его голове зазвучал голос:

«Я чувствую тебя, незнакомец. Моё имя — Узумаки Нагато, и, кто бы ты ни был, я призываю тебя ответить мне».

========== Глава 28. История ворона и волка ==========

— Давай отойдём, — незаметно скользнув ближе, шепнул Мадара на ухо Тобираме. Тот взглянул на него с тенью удивления, но всё-таки последовал за Учихой к дальнему углу Тайной комнаты, где брала начало разветвлённая сеть тоннелей-труб, тянувшаяся по всему Хогвартсу. На их уход никто из присутствовавших на базе не обратил ни малейшего внимания — все были заняты: Хирузен и Итачи обсуждали выдержки из Книги Мудреца, Минато с интересом изучал библиотечный фолиант об укладе жизни кентавров, а Хаширама дремал (пребывал в состоянии ограниченного функционирования, как выражался его брат).

Диаметр труб был большим, не менее двух метров, на некоторых участках — целых три, и позволял идти, не пригибаясь; тёмные проходы петляли и извивались, порой пересекались с другими тоннелями, уводили всё дальше от Тайной комнаты. После нескольких минут ходьбы в полной тишине отставший на пару шагов Тобирама стал с откровенным подозрением глядеть на своего проводника — его сверлящий взгляд Мадара чувствовал спиной.

— Куда мы идём?

— Подальше оттуда, где нас могут услышать, — Мадара остановился и обернулся.

— И о чём ты хочешь поговорить? — Тобирама остановился тоже и сложил руки на груди.

Мадара прищурился.

— Что на самом деле связывало вас с Изуной?

На мгновение Тобирама опешил, но быстро взял себя в руки, вернул на лицо выражение непробиваемой отстранённости.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — заявил он, — ровно как и то, что творится в твоей голове. Хочешь подействовать кому-нибудь на нервы — разбуди Хашираму, — он собрался сложить печать Хирайшина, но рука из лазурной чакры удержала его.

Неспешно шагнув ближе, Мадара попробовал поймать взгляд Тобирамы, но тот опустил глаза. Мадара нахмурился и, схватив его за подбородок, заставил посмотреть на себя.

— Ну а что тогда это? — холодно поинтересовался он и Шаринганом внёс в разум Тобирамы одну из сцен своего видения. — Только не смей мне говорить, что это не вы.

Кровавые глаза альбиноса распахнулись шире.

— Как?..

— Неважно, — отозвался Мадара, внимательно наблюдая за малейшими изменениями на его лице. — Я повторяю вопрос: что связывало вас с Изуной?

— Соперничество на поле боя, это всем известно, — проговорил Тобирама. — Не знаю, откуда взялся этот взгляд на нас со стороны, но уверен, что это один из боёв, какой именно, не помню — их было много.

— Ты мне лжёшь.

Напряжённость Сенджу, раньше чуть приметная, теперь стала остро бросаться в глаза. Всё-таки изучать легилименцию — одна из бесспорно лучших идей Итачи. Конечно, до полного освоения этого раздела магии Мадаре было ещё далеко, но даже на нынешнем уровне знаний легилименция помогала лучше улавливать чувства и эмоции жертвы и была замечательным дополнением к Шарингану.

— Даю тебе выбор, — серьёзно сказал Мадара, — честно расскажи прямо сейчас, и тяжёлых последствий не будет, или молчи, и тогда я сам вырву эти воспоминания из твоего сознания.

Тобирама фыркнул ему в лицо; нахмурившись, Мадара активировал гендзюцу и проник в его разум. Сенджу как мог сопротивлялся вторжению, и ментальная борьба двух шиноби длилась довольно долго, однако победа все-таки осталась за Мадарой, который тут же принялся искать в памяти старого врага нужные воспоминания.

А когда нашёл — оторопел.

***

Он крался через густые и высокие заросли тростника, осторожно ступая по вязкой, хлюпающей под ногами земле. Чёртовы болота. Он потерял здесь весь свой отряд — пятерых хороших воинов, причём лишь один погиб по вине природы; остальных убили шиноби клана Доку. Тобирама презирал этих людей; используя исключительно яд: на наконечниках стрел, на сенбонах, на лезвиях длинных узких кинжалов, в коварных ловушках, — они не выходили на бой, предпочитая нападать из засад.

Тобирама уже три дня в одиночестве скитался по огромной топи, которой, казалось, не было конца и края. Без товарищей, практически без припасов, но зато с притупившейся от тотального недосыпа реакцией, он продолжал двигаться лишь только от мысли, что Хаширама с ума сойдёт, если в ближайшее время «любимый отото» не объявится со своей явно затянувшейся миссии. Да, сойдёт с ума… Погорюет, поубивается — а затем кинется к своему ненаглядному Мадаре и с удвоенной силой примется уговаривать его заключить союз. Так что жить стоит хотя бы ради предотвращения этого кошмара.

Похоже, в этот день удача всё-таки изволила повернуться к Тобираме лицом — заросли стали медленно, но верно редеть, и впереди вроде бы наметился просвет. Ещё минут пять спустя Тобирама выбрался, наконец, с болота на длинную полосу луга, тянувшуюся до далёкого леса.

Тобирама с невольным наслаждением втянул носом свежесть простора. Ещё немного — и дом, и тогда он, убедившись, что всё хорошо с братом и кланом, сможет, наконец, отдохнуть…

Вдруг заросли за его спиной пришли в движение — и на Сенджу налетел кто-то, облачённый в чёрное. Явно не ожидавший наткнуться на преграду пришелец, чтобы не допустить своего позорного падения в грязь, рефлекторно вцепился в Тобираму.

— Какого бидзю? — выдохнул Сенджу в черноволосую макушку, оказавшуюся на уровне его лица.

— Ты?! — Учиха Изуна резко отшатнулся — Тобирама рубанул мечом по опустевшему пространству, где секунду назад стоял его старый противник.

Они бы сцепились, как и всегда, однако тут из кустов выскочило четверо шиноби клана Доку — погоня, сумевшая ускользнуть от внимания измотанного Тобирамы. Он тихо цыкнул, злясь на себя, однако сейчас было не до того — шиноби бросились друг на друга. Уклонившись от удара длинного ножа, Тобирама пронзил одного из врагов катаной и атаковал следующего. Краем глаза он видел, как Изуна своим длинным мечом одним великолепным ударом снёс оппоненту голову, когда вдруг из зарослей сразу с нескольких сторон на них обрушился шквал сенбонов. Уворачиваясь, отбивая иглы, направленные в не защищённые бронёй части тела, Тобирама отскочил за пределы поражения и быстро осмотрел себя — вроде, не задели.

Как-то неожиданно рядом возник Изуна. Его Мангекью Шаринган сверкнул — и кусты вмиг объяло мощное чёрное пламя. Из зарослей доносились жуткие крики горящих заживо Доку, но вскоре стихли.

— За погибших, — негромко, с ожесточением произнёс Изуна. Погасив пламя, он вытер рукавом кровавый ручей под правым глазом.

Тобирама удобнее перехватил катану и указал острием на него.

— Как ты оказался здесь?

— Миссия, — отозвался Изуна, медленно переводя взгляд на него — Тобирама тут же чуть отвернулся, избегая встречаться с противником глазами. — А ты?

— То же самое, — ксо, вот почему надо было наткнуться именно на него? Тобирама предпочёл бы сейчас сразиться со всем кланом этих болотных дьяволов за раз, чем в своём нынешнем состоянии биться против Учихи Изуны.

— Твой отряд тоже погиб? — вдруг поинтересовался он.

— Да, — острие клинка поднялось чуть выше.

Изуна понял его бессловесное приглашение. Мгновенно вскинув меч, он атаковал, но Тобирама принял удар на клинок, и шиноби стремительно отскочили в разные стороны. Не позволяя себе и секундной передышки, они вновь кинулись друг к другу, но вдруг Учиха… упал. Проскочив по инерции мимо него, Тобирама резко развернулся, выставил мечом блок на уровне груди, готовый ко всему — но Изуна продолжал лежать, закусив губу, крепко зажмурив глаза.

«Неужели он всё-таки поймал меня в гендзюцу? — с беспокойством подумал Тобирама. — Но когда он?..»

С губ Изуны сорвался тихий, почти неслышный стон. Что-то было не так. Всё же для гендзюцу это слишком.

По-прежнему не рискуя подходить ближе, Тобирама осторожно прощупал окружающее пространство сенсорикой. Потоки чакры вокруг не нарушены — точно не иллюзия. Да и Изуна, похоже, не притворяется — его внутренняя энергия просто сходит с ума, сердце бьётся слишком, чересчур сильно, кровь приливает к мозгу. На бинтах на левой голени виднеется небольшое, медленно расширяющееся пятнышко крови. Яд.

Неожиданно неприятно было наблюдать за тем, как Изуна дрожит всем телом, обхватывая себя руками, силясь подавить новые стоны. Тобирама слышал, что яд, используемый кланом Доку, ужасен, но и предположить не мог, что настолько. Совершенно неожиданно в нём проснулось нечто, отдалённо напоминающее сочувствие.

— Учиха, — он промолчал, только сильнее прикусил губу, — я могу избавить тебя от страданий.

— Мне не нужна жалость Сенджу, — через силу процедил Изуна. Он тяжело дышал, бессмысленно глядя в пространство тёмными глазами с полопавшимися сосудами на белках.

Чуть постояв в раздумьях, Тобирама подошёл ближе и занёс над Изуной меч. Негоже такому воину умирать в конвульсиях от разъедающего его внутренности яда. Смерть от катаны чище, достойнее.

— Мадара… — прошептал Изуна в пространство.

Острие клинка замерло в нескольких сантиметрах от него. Тобирама пристально посмотрел на Изуну, но тот закрыл глаза и впал в беспамятство. Решение пришло в считанные секунды, и Тобирама, уже мысленно проклиная себя за то, что собирался сделать, опустился на колени рядом с Изуной.

Над полем пока ещё только предстоящего боя начало собираться вороньё. Громко хлопая крыльями, птицы кружили над отрядами двух кланов, готовившимися вступить в сражение.

Стоя чуть позади брата, Тобирама внимательно изучал взглядом противников. Порывы ветра трепали лохматую гриву Мадары, бросая рваные пряди на лицо, но даже сквозь эту завесу можно было различить нездоровую бледность и тёмные круги под глазами. Изуна выглядел немногим лучше брата. Впрочем, Тобирама не питал никаких иллюзий: они с Хаширамой и сами были ненамного бодрее Учих, так же, как и враги, страдая от катастрофической нехватки отдыха и сна, вызванной участившимися в последнее время битвами.

Взгляд Тобирамы вновь непроизвольно обратился к Изуне. С того случая на болотах прошла неделя, но это была их первая встреча с тех пор. Что Учиха помнит? Тобирама надеялся, ничего; пускай себе считает, что его вовремя нашли и успели спасти соклановцы — так всем будет лучше.

Хаширама и Мадара сорвались с мест одновременно, и это послужило сигналом для остальных. Прорубаясь через вражеский строй, Тобирама хотел обойти кругом своего основного противника, но тот первым нашёл его. С обнажённым, уже окровавленным мечом наперевес Изуна возник из гущи сражения как раз в тот момент, когда Тобирама извлекал катану из живота своего оппонента.

Быстрое движение, короткий звон, клинки встретились — всё так же, как всегда. «Не помнит», — с облегчением подумал Тобирама. Это в значительной мере всё упрощало.

Оттолкнув Изуну от себя, Тобирама нанёс режущий удар по его руке, но противник успел уклониться и сам перешёл в наступление. Оба они орудовали мечами так быстро, так ожесточённо, что не оставалось ни секунды, чтобы оценить общую обстановку на поле боя, даже на составление печатей для техник и то времени не хватало.

Клинки вновь столкнулись, сталь заскрежетала о сталь. Какое восхитительное, безумно пьянящее чувство — сражаться с равным. В такие моменты Тобирама начинал понимать, почему ани-чан столь сильно дорожит своим явно затянувшимся противостоянием с Мадарой.

«Мы ведь сражаемся на протяжении стольких же лет, что и братья, — вдруг подумал Тобирама, — и так же, как они, до сих пор не можем окончательно решить, кто сильнее. Почему так? Не можем же мы быть абсолютно равны…»

На секунды погрузившись в свои мысли, он зазевался и пропустил сильный удар под дых. Отлетев назад и ударившись спиной о твёрдую каменистую землю, Тобирама стремительно вскочил, однако Изуна уже вновь был прямо перед ним. Тобирама не успел отвести взгляд, хотя бы даже моргнуть; впервые за бой он встретился с Изуной взглядом — и тут же оказался парализован его гендзюцу. Ноги подкосились, и Тобирама упал на спину.

Шум битвы доносился откуда-то издалека — видимо, в пылу своего сражения они ушли довольно далеко, сами того не заметив, — так что помощи ждать было неоткуда. Странно, но Изуна пока не предпринимал ничего, просто рассматривал врага у своих ног без какого бы то ни было выражения. «Ирония жизни, — подумал Тобирама. — Неделю назад всё было ровно наоборот. Не сглупи я тогда, сейчас клан Учиха был бы не столь силён, потеряв одного из лучших своих бойцов, Мадара был в отчаянии и зол, и от этого совершал бы в битве много ошибок, которые дали бы ани-чану возможность убить его… Давай же быстрее, — мысленно потребовал он, глядя в точку на щеке Изуны, не встречаясь взглядами, — покончим с этим».

Выражение лица Учихи едва приметно изменилось — это было молчаливое одобрение. Всё-таки они действительно за прошедшие годы научились понимать друг друга без слов.

Длинный меч сверкнул в лучах неяркого осеннего солнца. Набрав полную грудь прохладного воздуха, Тобирама приготовился встретить свою смерть, но неожиданно Изуна вместо того, чтобы вонзить в него клинок, сам опустился на противника. Усевшись на Тобираму сверху, прижал лезвие к его горлу.

— Почему ты меня спас?

Тобирама быстро моргнул. Хитрый паралич Учихи не затронул лицевых мышц, и Сенджу смог спросить:

— О чём ты?

— Думал, я забыл о том, что произошло тогда на болоте?

— Рассчитывал на это.

— Почему? — насмешливо уточнил Изуна. — Стыдишься того, что спас мне жизнь?

— Знаю, что это было неправильно, — отчеканил Тобирама. — Тебе чего надо, Учиха?

— Я хочу понять, — упрямо сказал Изуна, оставляя без внимания его раздражение, — что остановило твою руку. Ведь не жалость же, правда?

«Потому что это было бы позором — жить в осознании, что обязан существованием жалости врага…»

Тобирама мог бы соврать, чтобы нанести Учихе напоследок хотя бы такой удар. Отчего-то предпочёл сказать честно:

— Прежде чем потерять сознание, ты позвал Мадару.

— И что? — искреннее удивление мелькнуло в голосе Изуны.

Тихо вздохнув, Тобирама смежил веки.

— Я вспомнил свои чувства после потери младших братьев, — отстранённо произнёс он. — Мы с Хаширамой потеряли двоих, вы — троих. Повторения этого я не могу пожелать даже Мадаре.

От такого заявления Изуна слегка вздрогнул. Его длинный хвост, выскользнув из-за широкого воротника, хлестнул Тобираму по щеке.

— Я не ожидал от тебя такого, — произнёс Изуна каким-то другим, непривычным тоном. Не демона-Учихи — человека. — Я думал, ты ненавидишь нас всем сердцем… — он хмыкнул. — Представь только, каково мне было, когда я очнулся и осознал, что не умер исключительно благодаря тебе. Всю неделю голову ломал, ради чего ты помог мне. Я ведь, получается, теперь тебе жизнь должен.

— Что? — Тобирама распахнул глаза, но в последний миг одёрнул себя, запретив смотреть в лицо Учихе.

— Я должен тебе жизнь, — медленно, явно через силу повторил Изуна. — Это значит… — он поднялся и сделал шаг в сторону — непривычно не острый, не колкий мечник-катонщик с невероятным арсеналом пыточных гендзюцу, а кто-то, с кем можно разговаривать. Договариваться?..

Интересно.

Вдруг Изуна наклонился вновь, сел рядом с ним на колени и положил ладонь на грудь Тобирамы. Секунда — и поток непривычной, неприятной суйтонщику огненной чакры прокатился по системе циркуляции, снимая гендзюцу.

Получив свободу движения, Тобирама моментально откатился в сторону и припал на три точки, готовый отражать удар. Изуна, однако, не двинулся с места.

Очень интересно.

— Расслабься, сегодня я больше не нападу, — произнёс противник, складывая руки на коленях.

— Сам-то себе веришь? — прошипел Тобирама, пытаясь понять, что задумал Изуна — такой странный, безумный, как все Учихи. Вот только безумный как-то по-особенному.

— Нет, — спокойно признал Изуна. — Однако сейчас я не вру. Тебе пришлось повозиться с тем ядом, и я осознаю, что не зарезать тебя после твоей же собственной невнимательности — малая плата. Поэтому повторю: сегодня я не нападу. Кроме того… — он вдруг зевнул, быстро прикрыв рот тыльной стороной ладони, — я чертовски устал.

Наблюдая за ним, следя за руками, Тобирама совершенно не понимал, что происходит. Что Учиха несёт? Почему он говорит то, что говорит, почему оправдывается и обещает? Какого бидзю?..

— Как же я устал, — повторил Изуна с грустным смешком. — От всего происходящего.

Тобирама скептично поджал губы. Учиха устал от войны? Ну-ну.

— Вот опять. Это лицо, — фыркнул Изуна, вдруг напомнив рассерженного кота. — Учихи ведь не люди, конечно, уставать от вида крови и кишок не могут — так вас учат, мм, Сенджу?

Отвечать на этот вопрос Тобирама не стал — зачем озвучивать то, что Учиха и так знал? Однако…

— Не всегда суждения о врагах безошибочны, — сказал он, подбирая слова, ощущая себя словно и не на поле боя вовсе — скорее как на приёме у дайме. На переговорах. — Глупо считать, что со своей башни виден весь мир, то, что за горизонтом.

— К тому же, мы не за горизонтом, — Изуна посмотрел ему в лицо, однако Тобирама по-прежнему не рисковал пересечься с ним взглядом. — Мы рядом.

— Чем ближе объект, тем лучше он виден, — заметил Тобирама.

— Если только взгляд не застилает сотканная за годы сеть из поверий и шаблонов, — откликнулся Изуна, на острые ответы такой же скорый, как на ответные удары в бою.

Тобирама задумался, а после слегка наклонил голову, соглашаясь.

— Притом отринуть её непросто, — он посмотрел на катану, лежавшую возле Учихи. — Ведь соткана она кровью.

— Болью и горем, — добавил Изуна. — Кроме того, сложно найти хотя бы даже причину попробовать от неё отказаться, верно?

— Действительно, — вновь согласился Тобирама, увлекаемый разговором всё больше. Спокойный, вдумчиво рассуждающий, взвешивающий свои слова Изуна был чем-то новым, но однозначно заслуживающим изучения. К тому же, пока они говорят, второй по силе боец Учих не на поле битвы, не представляет угрозы для остальных — хотя бы даже ради этого стоит затянуть разговор.

— А ведь наши братья пытались, — сказал Изуна, и Тобирама невольно нахмурился — вспомнил, какое у ани-чана было лицо, когда отец приказал ему убить мальчишку из вражеского клана.

— И это ни к чему не привело, — ответил Тобирама резче, чем хотел.

— Как считаешь, а могло бы?

Ответить Тобирама не успел, даже просто подумать, что скажет ему — сенсорика подсказала о приближении двух источников мощнейшей чакры, и он поспешил подняться на ноги.

— Тобирама! — донёсся до него голос брата.

— Изуна? — прибежавший с ним, держась, однако, на расстоянии, Мадара удивлённо-вопросительно вскинул бровь, взглянув на своего младшего. Тот с невозмутимым видом неспешно поднялся с колен.

— Бой окончен?

— У нас сегодня ничья, — сообщил Хаширама, переводя взгляд с Тобирамы на Изуну и обратно. — Оба клана устали, сражаются, как сонные мухи.

— Мы решили, что лучше будет на этот раз просто разойтись, — произнёс Мадара, к которому уже возвращалась обычная хладнокровность.

Ани-чан повернулся к нему.

— Послушай, Мадара…

— Нет, — отрезал тот, властным жестом подзывая брата к себе. — Я не намерен вновь выслушивать твои бредни про союз.

Хаширама и Тобирама тоже встали плечом к плечу. Несколько мгновений четверо шиноби лишь смотрели друг на друга, а затем Хаширама сказал:

— Дело твоё. Давай, по крайней мере, дадим нашим людям пару дней на отдых.

Мадара обменялся быстрым взглядом с Изуной — тот состроил не совсем понятное выражение, умудряясь выказывать одновременно и пренебрежение к предложению, и согласие на него.

— Хорошо, — кивнул Мадара в конце концов. — Перемирие продлится ровно три дня и ни минутой больше.

— Выспись за это время хорошенько, — не преминул поддеть его Хаширама, единственный из их квартета выглядевший относительно бодрым, — а то у тебя такие мешки под глазами, что ещё немного, и сможешь в них носить котят.

— Что?.. Ладно, не важно, — Мадара махнул рукой и развернулся, взметнув длинной вороной гривой. — До встречи через три дня.

— Ага, — отозвался Хаширама; проводив бывшего друга долгим взглядом, он тоже пошёл прочь.

Последовав за ним, Тобирама ещё какое-то время ощущал на спине задумчивый взгляд врага.

Прошёл год. Столкновения с Учихами участились настолько, что и дня не проходило без хотя бы небольшого боя. Два клана стояли лагерями километрах в тридцати друг от друга, разделённые рекой, за переправы на которой было больше всего стычек. Это была хорошая земля, богатая и плодородная, идеальное место для длительного пребывания двух армий; фуражиры неизменно возвращались с полными руками, и это хоть немного, но грело душу.

Сидя на футоне в одной из комнат их с братом небольшого деревянного дома, Тобирама отстранённо смотрел в окно, за которым мерно шумели деревья, качая туда-сюда кронами в такт дуновению ветра.

— Скоро?

— Уже почти всё, — сосредоточенно отозвался Хаширама, продевая иглу через кожу на боку брата и поддёргивая нитку, чтобы потуже стянуть шов.

Есть раны, которые лучше зашить, чем залечить чакрой. Обычно Тобирама справлялся с этой задачей сам, но в прошлом бою кроме дыры в боку противник наградил его ещё и переломом двух пальцев. В принципе, это был сущий пустяк, скорость регенерации у Сенджу высокая, поболит недельку — срастётся, да и катану он в левой руке держать мог запросто, а вот иглу — нет. Так что пришлось полчаса выслушать укоры Хаширамы, что он себя совсем не бережёт, прежде чем ани-чан всё-таки взялся за инструмент.

— Вы в последнее время сражаетесь слишком ожесточённо, — заметил Хаширама, не поднимая взгляд.

— Вы тоже, — сказал Тобирама, наоборот, внимательно глядя на него.

Ани-чан вздохнул.

— Что поделать? — он проверил, надёжно ли закреплён шов, после чего поднялся на ноги и отошёл к столу. — Мы уже не дети, — погрузил иглу в глубокую миску с водой и принялся методично отмывать её. — Только за последний месяц погибло одиннадцать наших. Пора заканчивать эту войну.

Тобирама ничего не ответил, продолжая молча наблюдать за его действиями. С братом в последнее время творилось что-то непонятное. Всё чаще он вёл себя уже не как беспечный самодур Хаши, но как глава клана Сенджу, спокойный и рассудительный. По идее, Тобираму должна была радовать такая перемена, но вместо этого он пребывал во власти какого-то странного, не совсем, казалось бы, уместного, но от этого не менее гнетущего чувства утраты.

Положив чистую иглу к прочим своим медицинским инструментам, Хаширама отошёл к окну и направил взгляд за него.

— Мадара уступает мне, мы с ним оба это знаем, — негромко произнёс он. — Время игр прошло. Я убью его, Тобирама.

«Наконец-то», — должен был сказать он — но не смог. Нет, его вовсе не беспокоила участь главы Учих, но вот брат… Неужели после всего пережитого он сломался?

— Это нужно было сделать уже давно, — продолжал тем временем говорить Хаширама чужим, отстранённым голосом. — Если бы я не был трусом и тряпкой, многие наши шиноби остались бы живы.

— Их смерть — не твоя вина, — тихо сказал Тобирама.

— Конечно моя. Как глава клана, я ответственен за всё, что происходит с моими людьми.

— Хаши… — начал было он, но Хаширама перебил:

— Наша победа должна быть полной, отото. Это значит, что и ваш с Изуной бой обязан быть завершён.

— Я понимаю, — сдержанно кивнул Тобирама. Что ж, это логично. И это всегда было неизбежно. — Пришло донесение, что возглавляемую Изуной команду видели совсем близко к реке.

Хаширама наконец перевёл на брата взгляд. Его голос не дрогнул, но в глазах на миг промелькнула горечь.

— Ты знаешь, что делать.

Над Страной Огня догорал закат, и глубокие вечерние тени уже залегли под пологом леса, у кромки которого столкнулись два отряда враждующих кланов. Шиноби не сказали друг другу ни слова — просто бросились в бой, с остервенением рубя противников. Не обращая внимания на сцепившихся Учих и Сенджу, Тобирама погнался за Изуной, который с первых секунд боя стал отступать в сторону от остальных — битвы младших братьев глав кланов были, конечно, не столь разрушительными, как у старших, но всё же прочим было небезопасно находиться поблизости.

Наконец, Изуна решил, что они достаточно удалились, и перешёл в наступление. Его мощный Огненный шар Тобирама успел вовремя заблокировать Водяным драконом и тут же сам обрушил сильный водный поток на противника. Изуна подпрыгнул, перевернулся в воздухе и метнул кунаи, который Тобирама легко отбил, а после приземлился на воду и тут же атаковал вновь, на этот раз врукопашную. Столкнулись мечи, раздался скрежет и звон — всё как всегда.

Изуна опасен и остёр, не делает ни единого лишнего движения; Тобирама холоден и уравновешен, не смотрит ему в глаза. И это — норма. Нормально сражаться, ломать противнику кости и пускать кровь. Нормально видеть перед собой врага Учиху Изуну, вычеркнув из памяти того интересного, находчивого в общении собеседника, с которым как-то раз Тобираме довелось разговаривать.

Шиноби вбежали в лес. Сумерки сгустились, и под пологом было совсем темно, но что значит темнота для таких шиноби, как они? День,ночь, зима, лето — декорации не важны в спектакле, где всегда лишь эти двое актёров. Ускользнув из-под удара, Изуна выскочил на небольшую поляну, посреди которой тянулось ввысь крепкое старое дерево. Ни секунды не медля, Тобирама последовал за ним, ступил на посеребрённую лунным светом траву и тут же, мягко ступая, перешёл в атаку. Но вдруг Изуна сделал то, что заставило Тобираму в растерянности замереть: остановиться и опустил свой меч.

— Тобирама, мне нужно с тобой поговорить.

— Что? — он опешил на миг, но быстро взял себя в руки. — Обманный манёвр?

— Нет, — Изуна покачал головой и воткнул клинок в землю, сделал шаг в сторону от него. — Выслушай меня.

Тобирама с подозрением посмотрел на него. События прошлого года сами собой воскресли в памяти — не привычный, а тот Учиха, вдумчиво рассуждающий о клановой вражде.

И вновь интересно почти до дрожи.

— Говори.

— Не уверен, как правильно обращаться с такими просьбами, — в тоне Изуны Тобираме послышалась тень нерешительности, словно он сам не знал, верно ли поступает, — но я хочу, чтобы ты помог мне прекратить эту войну.

— Но разве не ты выступал против союза так отчаянно все эти годы? — хмуро спросил Тобирама, зная, что где-то здесь должен скрываться подвох.

— Из-за позиции старейшин и большей части клана мне выгодно быть таковым, — ответил Изуна. — Меньше присмотра, меньше давления. Их хватает ниисану из-за той давней истории с твоим братом — я видел, что бывает, когда выдаёшь свои мысли, и предпочитаю их скрывать.

Тобирама слушал его с непроницаемым лицом, внутренне всё больше тревожась. «Что он задумал?..»

— Допустим на миг, — произнёс он осторожно, — что я поверил в твоё намерение. Как ты собираешься добиться мира при всех условиях, о которых упомянул, при давлении?

— Умерев.

Тобирама удивлённо вскинул брови.

— В смысле?

— В самом прямом, — спокойно и даже несколько меланхолично отозвался Изуна. — Не хочу показаться напыщенным, но моя смерть многое изменит, в первую очередь для Мадары. Я люблю своего брата, как, уверен, и ты любишь своего, но отличие в том, что судьбы родных братьев в клане Учиха связаны между собой куда теснее, чем в других семьях, — едва заметная грустная улыбка скользнула по его губам. — Мадара любит жизнь, он видит в ней прелесть и смысл. Для меня же долг всегда был на первом месте.

— Я не понимаю…

— Тебе и не надо, — Изуна легко скользнул вперёд и, преодолев разделявшее их расстояние, остановился перед Тобирамой, безоружный, спокойный. — Возможно, однажды ты проникнешь в эту тайну, но пока не время открывать её.

— Зачем ты говоришь мне всё это? — глухо спросил Тобирама, хотя и знал ответ на свой вопрос. Всё-таки он в самом деле научился хоть немного читать своего лучшего противника.

— Потому что я хочу, чтобы именно ты, Тобирама, был тем, кто завершит мой путь.

На миг прикрыв глаза, Сенджу вздохнул и скрестил на груди руки.

— Ты вправду считаешь, что после того, как я тебя убью, Мадара согласится сесть с нами за стол переговоров?

— Согласится. Мой брат упрям и горд, однако он далеко не дурак. К тому же, я знаю, насколько сильное влияние на него имеет Хаширама. Лишившись меня, Мадара непроизвольно, хотя сам наверняка будет это отрицать, потянется к единственному оставшемуся человеку, который ему по-настоящему дорог. Они покричат друг на друга, сразятся, а затем всё придёт в норму — это как когда рушишь плотину на реке.

— Как-то уж слишком спокойно ты об этом говоришь.

— Шиноби всегда идёт об руку со смертью. Нет никакой разницы в том, кто первый предложит спутнику шагнуть за грань, — Изуна протянул ему руку. — Так что ты ответишь?

Некоторое время Тобирама молчал, разглядывая его лицо, сегодня подсознательно не опасаясь глаз. Сколько ему лет? Двадцать три? Двадцать четыре? Он ведь не старше самого Тобирамы, а тому только зимой будет двадцать пять. Но почему тогда он рассуждает так, словно уже прожил долгую жизнь, всё попробовал, всё повидал? Конечно, их поколение выросло слишком быстро, проскочив мимо сладкой поры детства, но почему тогда один лишь Изуна так скоро состарился, стал мудрым?..

«Мне никогда до конца не понять Учих», — отстранённо подумал Тобирама, пожимая протянутую руку.

— Изуна!

Битва остановилась сама собой. Отвернувшись от Хаширамы, Мадара с неподдельным испугом кинулся к брату, поймал его, когда тот уже стал тяжело заваливаться вперёд.

— Держись! С тобой всё будет хорошо…

Тобирама развернулся и, тяжело дыша, обратил взгляд на Учих. Старший поддерживал бледного, стремительно теряющего кровь Изуну, даже не пытаясь скрыть своё волнение, ещё больше усилившееся, когда перед ними возник Хаширама с клинком в руке.

Выражение лица ани-чана заставило Тобираму непроизвольно вздрогнуть — таким холодным, бесстрастным он не был ещё ни разу. Мадара поднял взгляд на него. Сейчас, израненный, обеспокоенный, он вызывал тень сострадания даже у Тобирамы. Однако глаза ани-чана оставались всё так же пусты; он направил на Учих меч.

— Хаширама… — проговорил лидер вражеского клана.

— Мадара, — в голосе брата был лёд, — тебе не победить меня.

«Ну же, Хаширама, — мысленно умолял Тобирама, не решаясь двинуться с места, — вернись!..»

Мгновения словно бы превратились в годы, а главы двух кланов продолжали смотреть в глаза друг другу. Но вдруг во взгляде Хаширамы что-то дрогнуло, всколыхнулись воспоминания, сломав непроницаемую стену, которой он в последние недели ото всех отгородился, — и клинок вонзился в землю.

— Зачем нам продолжать это? Если два сильнейших клана — Учиха и Сенджу — объединятся, другие поймут, что им не тягаться с нами, и тогда война затихнет.

Вот это уже были слова действительно Хаширамы, а не того человека, которым он на время стал.

— Ну же, — он шагнул ближе и протянул старому другу руку.

Мадара колебался. Тобирама представить себе не мог, что происходило в тот миг в его голове, однако в итоге Мадара сделал мелкий шажок вперёд.

— Нет, нии-сан! — прохрипел Изуна, поднимая голову. — Не верь ему! Неужели ты забыл, что они убили стольких Учих?..

Оторвавшись от Мадары, взгляд Хаширамы скользнул к Изуне, и в нём отразилось удивление пополам с пониманием и сочувствием — да, теперь это и в самом деле прежний Хаширама. Тобирама же продолжал молчать; он не знал до конца всего плана Изуны, но был совершенно уверен, что тот понимает, что делает. Поразительно — так верить в своего врага.

Мадара нахмурился, а губы его сжались в жёсткую линию. Бросив дымовую гранату, он вместе с Изуной скрылся с поля боя. Сенджу не преследовали их — оба понимали, что младшему Учихе жить осталось совсем немного, и не хотели погоней мешать братьям проститься.

Пережившие сражение противники, видя, что глава их клана отступил, сложили оружие и сдались на милость победителей. Хаширама выглядел вполне довольным, принимая их капитуляцию и раздавая указания собственным подчинённым, а вот Тобирама мог лишь молча стоять в стороне, стеклянными глазами наблюдая за разоружением Учих. В его голове стучало лишь одно слово, слетевшее с губ Изуны, когда клинок сделал своё дело:

«Спасибо».

Через несколько дней от Мадары Хаширама и Тобирама узнали, что Изуна умер от полученных ран. А затем состоялся бой, после которого был, наконец, заключён доставшийся такой дорогой ценой мир.

***

— Ты… — проговорил Мадара, скрипя зубами.

— Моей вины здесь нет, — ледяным тоном отчеканил Тобирама, и прозвучала эта фраза так, словно он не единожды повторял её себе самому. — Это была целиком и полностью инициатива Изуны.

Зря он это сказал — в следующую секунду рука Сусано с огромной силой приложила его головой о стену тоннеля. К счастью для Сенджу, он был воскрешён, а потому быстро восстановил расплющенную половину головы. Мадара резко отшвырнул его в дальний конец хода, где виднелся метров через пятьдесят тупик — Тобирама впечатался спиной в покрытый илом камень стены и грохнулся наземь, но тут же вскочил и сам ринулся на врага. От страшной смеси шока и ярости Мадара плохо контролировал Мангекью, и Тобирама, улучив момент, когда в Сусано открылась брешь, нанёс чёткий удар противнику по скуле, а вторым почти сломал ему нос — брызнула кровь, быстрыми ручейками стекая по губам и подбородку. Окончательно утратив всякий контроль над собой, Мадара со звериным рыком кинулся на чёртова альбиноса, и секунду спустя они уже катались по мокрому полу.

Оказавшись сверху, Мадара с силой придавил врага к полу и принялся методично избивать его.

— Как ты смел столько времени скрывать это от меня, подонок?! — он весь кипел, и будь Сенджу жив по-настоящему, его лицо уже превратилось бы в кровавое месиво.

— Сам не лучше, идиот безглазый! — огрызнулся в ответ Тобирама и заехал ему локтём по болевой точке на ноге. Мадара зашипел и на миг остановился, но и этого Тобираме хватило, чтобы повалить его на спину и уже самому оказаться сверху. — Ты жил с ним под одной крышей и ничего не заметил! Какой из тебя после этого брат?!

— Закрой пасть! — Мадара извивался и лягался, но Сенджу решил ни за что не уступать позицию.

— Что здесь происходит?!

В следующий момент кто-то сдёрнул ожесточённо сопротивлявшегося Тобираму с Мадары и отволок в сторону. Кое-как приподнявшись на локтях, Учиха зло зыркнул подбитыми глазами на Хашираму.

— А ты тут что забыл?! — накинулся он на старого друга. Тот вздрогнул и в непонимании на него уставился.

— Мадара-сан, — на колени рядом с предком осторожно опустился Итачи, — довольно.

Мадара перевёл на него свирепый взгляд, но Итачи его выдержал. Почему он так спокоен? Даже Саске, и тот предка побаивался, но вот его брат…

«Изуна тоже никогда не боялся, — вдруг с горечью подумал Мадара. — Что бы я ни делал, какой бы ужас ни наводил на окружающих, даже на собственный клан».

Сделав глубокий вдох (боль тут же обожгла грудную клетку — наверняка трещины в рёбрах), он положил руку на плечо Итачи и медленно сел. Всё ещё удерживаемый братом Тобирама бросал на Мадару поистине испепеляющие взгляды и скрежетал зубами, но пока молчал.

— Что вы на этот раз не поделили? — спросил Хаширама — наверняка это он почувствовал всплески чакры и приволок остальных проверить, всё ли в порядке.

— Не твоё дело, — вновь ощетинился Мадара. — Захотелось по старой памяти набить твоему брату морду, что такого?

— Кто ещё кому набил, — процедил Тобирама. Все его повреждения уже самостоятельно восстановились — чёртова Эдо Тенсей.

Мадара презрительно скривился и сплюнул кровь.

— Как же вы оба мне дороги, — устало вздохнул Хаширама и решительно поднялся на ноги — редко когда можно было увидеть его настолько серьёзным. — Хирузен, отведи Тобираму обратно в Тайную комнату и проследи, чтобы твой учитель не покидал её до моего возвращения. Итачи, я могу воспользоваться твоими комнатами? — тот сдержанно кивнул. — Тогда, Минато, перемести нас троих туда, после этого возвращайся и помоги Хирузену.

— Как скажете, Хаширама-сама, — Минато подошёл ближе и по очереди переместил Хашираму и обоих Учих в потайной ход неподалёку от апартаментов Итачи, где была установлена одна из многих разбросанных по Хогвартсу меток Хирайшина.

Едва оказавшись в коридоре, Мадара попятился и тяжело привалился боком к стене; всё-таки, несмотря ни на что, Тобирама оставался сильным бойцом, и раны после стычки с ним придётся зализывать ещё долго. Бросив быстрый взгляд на друга, Хаширама шагнул было к нему с явным намерением подставить плечо, но Мадара демонстративно отвернулся и сам медленно направился вслед за Итачи, опираясь рукой на стену. Слышал, как Хаширама устало вздохнул за его спиной, но от комментариев воздержался.

Заклятьем отперев дверь кабинета, Итачи первым вошёл внутрь и, взмахнув палочкой, развёл в камине огонь, после чего скользнул в спальню. Добравшись до кресла, Мадара развалился в нём, запрокинул голову, прикрыл глаза; он уже начал успокаиваться и обдумывать произошедшее, однако от этого ему становилось только гаже.

Как он мог, и в самом деле, не заметить перемен в брате? В детстве и юности они были близки настолько, что делились абсолютно всем — когда же это изменилось, когда они начали отдаляться и хранить тайны? И зачем он, Мадара, накинулся на Тобираму, единственная вина которого была в том, что именно ему Изуна решил довериться?..

Раздался тихий стук закрываемой двери, а затем лёгкие шаги — в кабинет вернулся Итачи.

— Дай это мне, — негромко произнёс Хаширама.

Несколько мгновений спустя Мадара ощутил на своём лице прикосновение чего-то холодного и мокрого. Недовольно нахмурившись и открыв глаза, он наткнулся на спокойный взгляд друга. Хаширама сидел на подлокотнике его кресла и аккуратно стирал кровь с лица влажным полотенцем.

— Прекрати, раздражает, — буркнул Мадара и попытался оттолкнуть его руку, но тут же пальцы Хаширамы крепко сжали его запястье.

— Это ты прекрати, — уверенно сказал друг, вновь принимаясь за своё дело. — Ох, Мадара, ну почему ты вечно ведёшь себя, как капризный ребёнок? Скажи на милость, что плохого в том, что я о тебе забочусь? Да и вообще, ты хоть представляешь, как это смотрелось со стороны, когда вы с Тобирамой валяли друг друга по трубам? Вы же уже не мальчики, в конце концов.

— Нотации читай своему младшему брату, — во рту всё ещё стоял металлический привкус крови, и Мадаре очень хотелось поскорее перебить его чем-нибудь. — Оставь меня в покое.

— И не подумаю, — Хаширама легко стукнул его по лбу костяшками пальцев. — Так из-за чего свара?

Ну как ему не ответить, когда он делает такое проникновенно-понимающее лицо?.. Мадара вздохнул и покосился на потомка, но тот уже и сам всё понял и стал тактично отходить в сторону смежной комнаты.

— Итачи, останься, — не терпящим возражений тоном распорядился Хаширама. — И нечего так на меня зыркать, Мадара. Передо мной тебе уж наверняка не стыдно за своё поведение, может, хоть перед Итачи будет, — он дождался, когда Итачи сядет во второе кресло, и вновь требовательно посмотрел на друга.

Делать было нечего, и Мадара, смирившись, рассказал о своём видении и о разговоре с Тобирамой. Чуть поколебавшись, также поведал и о том, что открыл ему, хотя и не по доброй воле, младший Сенджу.

Когда он закончил, в комнате надолго повисло молчание. Хаширама выглядел удивлённым, но и одновременно виноватым — наверняка сейчас опять начнёт самозабвенно вешать всю вину на себя. По лицу Итачи, как и зачастую, невозможно было понять, о чём он думает, но Мадара чувствовал, что услышанное потрясло и его.

Наконец, Хаширама тяжело вздохнул.

— Как же мы все были слепы, — проговорил он, опустив глаза на пропитавшееся кровью полотенце, крепко сжимая его в руках.

— Видимо, со всеми этими боями мы с тобой друг другу мозги всё-таки повыбивали, — вяло сыронизировал Мадара, продолжая искоса наблюдать за Итачи.

— Наверное… Мадара, мне правда жаль, что так вышло.

— Я знаю.

Ещё какое-то время прошло в тишине. Отложив в сторону полотенце, Хаширама коснулся ладонью груди друга и активировал мощную медицинскую технику — не без удовольствия Мадара чувствовал, как быстро восстанавливается его тело. Когда лечение было завершено, Хаширама поднялся на ноги.

— Пойду в Комнату, — сказал он. — Отото, наверное, уже на стенку лезет, что я тут с тобой нянчусь.

— Я тебя об этом не просил, — бросил Мадара, но совершенно без злобы или насмешки.

— А меня и не надо просить, — с улыбкой ответил Хаширама и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Прошло ещё некоторое время, прежде чем Мадара нарушил молчание.

— Ну что, Итачи, — произнёс он, — теперь-то ты уж, наверное, окончательно разочаровался в своём предке?

Итачи слегка дёрнул головой, оторванный от собственных мыслей.

— Почему я должен быть разочарован в вас? — вежливо уточнил он.

— Ну как же? — протянул Мадара. — Даже если не брать в расчёт то, что я сделал лично тебе, я ведь предатель деревни и клана, злобная гнида, долгие годы прятавшаяся от правосудия и из тени ставившая жестокие эксперименты на детях — это я об Обито и Нагато. Ах да, я же забыл упомянуть о моём полнейшем провале в качестве семьянина: как мужа меня хватило исключительно на то, чтобы сделать той несчастной девушке сына, которого, впрочем, я даже не знал, потому что уже был официально мёртв к моменту его рождения. А теперь выходит, что я, вдобавок ко всему, ещё и просто отвратительный брат. По-моему, поводов вполне достаточно.

— Как я могу осуждать за что-то вас, когда сам не лучше? — ровно произнёс Итачи.

На это Мадара откровенно рассмеялся ему в лицо.

— Не лучше? Итачи, неужели ты так и не понял до сих пор, что ты — образец, который ещё долго будут всем ставить в пример? Такая самоотверженность, такоё чувство долга… — он перестал улыбаться и тяжело вздохнул. — Как же ты, в самом деле, похож на Изуну, — Мадара откинулся на спинку кресла, поднял глаза к потолку и продолжил задумчиво: — Я никак не пойму, почему брат устроил всю эту сложную игру, вовлёк в неё Тобираму вместо того, чтобы просто прийти ко мне и честно сказать, что думает о мире с Сенджу? Ради Изуны я был готов на всё, а переупрямить старейшин и приструнить клан — такой, по сути, пустяк.

— Это было не ради мира, — тихо сказал Итачи, глядя в пламя камина. — Главной целью Изуны-сана было дать вам возможность обрести Вечный Мангекью Шаринган.

— Полагаешь?

— Я в этом уверен. У меня самого до недавнего времени был в точности такой же план в отношении Саске.

— Вот как, — проговорил Мадара, не отводя от потомка горящего взгляда.

Раньше он не до конца понимал, за что ему так нравится Итачи, но это чувство формировалось в нём с самого начала знакомства. В тот раз летом только симпатия помешала добить обессилевшего потомка; уходя тогда, Мадара специально оставил в замке с наружной стороны двери ключ, чтобы, если судьбе будет угодно, Итачи успели спасти. К счастью, судьбе было угодно — и в дальнейшем, проводя рядом с Итачи много времени, всё лучше узнавая его, Мадара ни разу не пожалел о своём решении.

Своим чувством долга, ответственностью, дотошностью Итачи очень похож на Изуну, только что куда более сдержан и замкнут. А вот Саске — чистейшая копия самого Мадары в юности. Задирает голову высоко, делает вид, что на прочих ему плевать, хотя на самом деле переживает за друзей — гордость не позволяет в этом открыто признаться.

Мадара непроизвольно нахмурился. Ему вдруг вспомнился отрывок из видения, где Хаширама кружил на руках маленькую девочку — свою внучку Цунаде, и то, какими счастливыми они оба выглядели. «Я не знал своего сына, да и с Обито, когда он ко мне попал, поступил не слишком-то по-родственному».

— Возможно, — произнёс Итачи, словно уловив мысли предка, — в прошлом вы были плохим мужем, отцом и братом, Мадара-сан. Но сейчас у вас есть возможность стать хорошим прапрадедушкой для нас с Саске.

========== Глава 29. В чужом разуме ==========

Что стало нормой в последние недели, сон не шёл, и Цунаде, единожды проснувшись ещё затемно, больше так и не смогла уснуть. Полежав некоторое время и решив, что ничего не делать и страдать бессмысленно, она встала с постели и, проведя рукой по распущенным светлым волосам, побрела в ванную.

Через час, когда солнце чуть-чуть приподнялось из-за горизонта, Пятая пришла в свой кабинет и уселась за рабочий стол. На нём ещё с вечера остались выситься горы документов, требовавших изучения и подписи главы деревни — разбором их Цунаде и занялась, чтобы скоротать время. Ещё через часа полтора ручку двери на проверку дёрнули — и оказались, судя по вздоху, немало удивлены тому, что дверь поддалась. Вслед за этим в кабинет мгновенно вошла Шизуне и, вскинув брови, поглядела на наставницу.

— Есть ещё бумаги на подпись? — немного резко спросила Цунаде, не желая отвечать на вопросы.

— Сейчас принесу, Цунаде-сама, — отозвалась Шизуне и поспешно вышла.

Цунаде отодвинула от себя последнюю стопку бумаг и, поднявшись, отошла к окну. В нежных утренних лучах солнца, просыпаясь, Коноха казалась невероятно светлым, умиротворённым, полным жизни местом — такой, наверное, в мечтах её видел дед. Однако тьма не дремлет даже в такое чудесное утро; тьма приближается, медленно, но неотвратимо, чеканя шаг и стуча палкой. То ли интуиция сообщала Цунаде о её приближении, то ли капля крови Узумаки — сама Пятая говорила себе, что узнаёт её по смраду проблем.

Коротко постучав, Данзо вошёл в кабинет, не дожидаясь приглашения, — он никогда не выказывал особого уважения к главе деревни. Сейчас на фоне разговора, который, Цунаде была уверена, предстоит не из приятных и лёгких, такое отношение отчего-то больше обычного раздражало. Несколько секунд они смотрели друг на друга — Данзо бесстрастно, Цунаде с неприязнью, — а затем старик начал:

— Я пришёл, чтобы предупредить вас, Цунаде-химе.

— О чём же? — раздражённо бросила Пятая, возвращаясь к столу.

— За последний год вами было допущено много ошибок — слишком много, на мой взгляд, — и последствия их для Конохи весьма серьёзны. Особенно последней, в Долине Завершения. До сих пор на ваши промахи закрывали глаза, но после этого случая…

— Это угроза? — вызывающе перебила его Цунаде.

— Как я уже говорил, это всего лишь предупреждение, — Данзо оставался предельно бесстрастен. — Следующая ошибка может не пройти для вас просто так.

Внутри всё клокотало от гнева, и Цунаде стоило немалых сил сдержаться и не швырнуть чем-нибудь тяжёлым прямо в лицо старика. Вместо этого она процедила:

— Это всё? У меня много работы, на разговоры нет времени.

— Это всё, — ответил старик. — Пока всё,— он развернулся и медленно, стуча своей чёртовой палкой, вышел. В дверях с ним чуть не столкнулась вернувшаяся Шизуне; прижав к груди папки, она быстро поздоровалась, но Данзо проигнорировал её и чинно удалился. Притворив дверь, Шизуне осторожно подошла ближе.

— Цунаде-сама, вот документы…

Раздался треск — край столешницы не выдержал хватки Пятой.

— Этот старик… — прорычала она с закипающей ненавистью. — Как он смеет?..

Шизуне замерла, боясь пошевелиться, казалось, даже вздохнуть.

— Немедленно найди Шикаку, — распорядилась Цунаде, вновь заставляя себя подавить гнев.

— Есть! — кивнула ученица и молнией метнулась исполнять приказ.

Ожидая её возвращения, Цунаде попыталась заняться работой, но дело отказывалось идти. Через пару минут плюнув, она достала из ящика бутылку и рюмку — но вовремя остановилась и, порассматривав какое-то время, со вздохом вернула на место. Выпивка, к сожалению, не могла решить её проблем.

Вскоре пришли Шизуне и Шикаку, и Цунаде передала им свой разговор с Данзо почти дословно. Выслушав её до конца, Шикаку нахмурился.

— Он осмелел настолько, что считает возможным нападать на меня в открытую, — раздражённо проговорила Цунаде. — Этот старик угрожать мне вздумал!

— Проблема в том, что он чувствует за собой на это право, — заметил Шикаку. — И каждый наш промах лишь подкрепляет его уверенность в собственных претензиях.

— Мы ведь и в самом деле за последнее время совершаем ошибку за ошибкой, — Цунаде невесело усмехнулась. — Сначала исчезновение ребят, потом Джирайи, плен Какаши, провал в допросе Хидана, теперь Долина…

— Больше проколов мы не можем себе позволить, — серьёзно заметил Шикаку.

— Не можем, — согласилась с ним Цунаде и задумчиво добавила: — Хотела бы я знать, что известно об Акацуки Какаши.

— Иноичи уверяет меня, что готов приступить к работе, однако это вам решать.

— Его состояние меня в целом устраивает, — Цунаде помолчала немного. — Тогда вот как мы поступим. Шизуне, передай Какаши мою просьбу завтра утром явиться в штаб АНБУ. Шикаку, ты приведёшь Иноичи — но сделать всё нужно так, чтобы Данзо не узнал.

— Не беспокойтесь, Цунаде-сама, всё будет сделано, как подобает, — уверил Шикаку.

Пятая кивнула.

— Рассчитываю на вас.

На следующий день незадолго до рассвета шагая по Конохе, Цунаде радовалась и возносила хвалы своей бессоннице — в такое время она могла не бояться случайных нежелательных встреч на улицах (Ясуо, один из её защитников-АНБУ, уверил Пятую, что наблюдения за ней Корнем не ведётся — иначе бы Хьюга заметил шпионов) и спокойно и незаметно добраться в нужное место.

Видимо, бессонница мучила не её одну; по коридорам штаба спецотряда проносились звуки, напоминавшие взрывы, но очень далёкие. Пройдя на них, Цунаде оказалась перед дверями в тренировочный зал, отворив которые увидела Тен-Тен. Она стояла в центре зала, выставив вперёд руку с зажатой в ней палочкой — из той сыпались яркие искры.

— Что ты здесь делаешь так рано?

— Цунаде-сама! — Тен-Тен дёрнулась и мгновенно потупилась. — Я как-то заработалась… Дежурные АНБУ разрешили мне остаться, если я не буду покидать зал и ходить по этажам…

— А как же отдых? — Цунаде напустила на себя суровый вид. — Сколько ты уже не спала?

— Я не помню, — Тен-Тен оробела окончательно. — Двое суток, наверное… — она запнулась, когда Пятая решительно подошла к ней.

— Работать с этой вещью, — Цунаде забрала палку, — опасно даже на свежую голову, а на усталую — тем более. О чём ты думала?! Ты подвергла себя и всех в этом здании огромной опасности!

Тен-Тен вскинулась.

— Цунаде-сама, мне ведь нужно решить эту задачу! — горячо возразила она. — Я хочу помочь найти ребят!..

— Это не значит, что нужно проводить опасные для окружающих эксперименты! — прикрикнула Цунаде.

— Простите, — проговорила Тен-Тен. — Больше не повторится.

— Надеюсь, — кивнула Пятая и добавила, чтобы сгладить жёсткость своих слов: — Ты молодец, Тен-Тен, что так болеешь за это дело. Но о себе тоже нельзя забывать.

— Конечно, вы правы. Просто… — она смутилась и отвела взгляд.

— Просто что? — Цунаде прищурилась.

— Просто я не хочу быть бесполезной, — очень тихо сказала Тен-Тен. — Ли в последнее время так отличается на заданиях, а Неджи… о нём и говорить не стоит. Я боюсь стать для них обузой.

Это признание удивило Цунаде — она не думала, что когда-нибудь ей, Хокаге, кто-то, кроме разве что Сакуры, доверит свои переживания. Неожиданно всем сердцем захотелось помочь юной куноичи, поддержать её.

— Я видела твой последний доклад об экспериментах с этой палкой, — Цунаде улыбнулась и вернула палочку Тен-Тен. — От того, кто проделал такую работу в столь короткие сроки, заявления о собственной бесполезности звучат смешно. А сейчас иди домой и отдохни — это приказ, Тен-Тен! Приступить к работе вновь разрешаю завтра, и попробуй только ослушаться!

— Есть, Цунаде-сама, — куда веселее откликнулась Тен-Тен и, поклонившись, покинула зал.

В комнате, отданной подразделению менталистов, не было никого, когда Цунаде пришла. Включив свет, она окинула взглядом помещение и, от нечего делать взяв со стола какой-то отчёт, опустилась на стул и принялась за чтение. Впрочем, ждать не пришлось долго — джонины явились буквально десять минут спустя, все трое вместе.

— Простите, что заставили ждать, Цунаде-сама, — тактично произнёс Какаши, но она лишь отмахнулась.

— Ты уверен, что готов к работе, Иноичи?

— Разумеется, — серьёзно ответил он. — Уже два месяца прошло, пора возвращаться в строй.

— Хорошо, — немного через силу сказала Цунаде. — Действуй.

Иноичи кивнул и подъехал к Какаши на своём кресле; он и в самом деле больше не мог ходить, даже стоять, и даже Цунаде была бессильна что-либо с этим сделать.

— Присядь, Какаши. Сейчас я проникну в твоё сознание — не беспокойся, в личное не полезу, только проверю, что Акацуки сделали с твоей памятью.

Копия без разговоров выполнил указание, и Иноичи приступил к работе. В кабинете воцарилось молчание — ни Цунаде, ни Шикаку не считали необходимым вмешиваться, оставались в стороне, сосредоточенно ожидая результата. Процедура длилась достаточно долго; Иноичи то и дело хмурился, а затем удивлённо вскидывал брови. «Что же там такое, что даже Иноичи поражён?» — думала Цунаде, борясь с желанием подогнать и спросить.

Но вот, наконец, он закончил исследование и открыл глаза.

— Ну? — требовательно произнесла Цунаде.

— Что могу сказать? Барьеров они нагородили много, но не особо умелых — словно тот, кто этим занимался, ставил их чуть ли не впервые.

— Неожиданно, — проговорил Шикаку. — Я полагал, в Акацуки более сильные менталисты.

— Итачи ведь исчез, — пожал плечами Иноичи. — Уверен, работай он, нам бы ничего сломать не светило.

— Так что ты узнал? — спросила Цунаде.

— Барьеры в мозгу Какаши нацелены на сокрытие лишь некоторых фактов, как, к примеру, месторасположение базы Акацуки и личность их предводителя. Память тебе не изменяли, — добавил он, обращаясь ко внимательно слушавшему Какаши, — это я могу гарантировать.

— Благодарю, Иноичи, — Копия чуть склонил голову и посмотрел на Пятую с видом «Я же вам говорил».

— Прости, Какаши, но всё равно в твой рассказ слабо верится, — покачала головой Цунаде. — Сложно принять образ доброго и благородного лидера Акацуки после того, что он приказал своим головорезам сделать с вами в Долине Завершения.

— Я уверен, что это был не он, — вновь повторил Какаши то, что говорил уже неоднократно. — Помните сведения, которые принесла команда Анко? В рядах Акацуки раскол — так отчего же мы не можем предположить, что их Лидер на самом деле хочет мира?

Цунаде упрямо вздёрнула подбородок.

— Потому что нукенинам нет веры.

— Я лично ни одного благородного отступника в своей жизни не знал, — произнёс немногословный сегодня, поглощённый какими-то своими мыслями Шикаку. — Однако не берусь утверждать, что таких не существует со стопроцентной вероятностью.

— Ясно, — не встретив поддержки даже со стороны советника, раздражённо бросила Цунаде и приказала: — Иноичи, выуди из памяти Какаши всё, что сможешь, сломай все барьеры и дай мне имя и место, — она посмотрела Какаши в глаза. — Вот встречусь с ним лично, тогда и посмотрю, насколько хорош этот Лидер.

Сидя у себя в кабинете, Цунаде медленно массировала виски. Итак, слова Какаши — правда. Всё, что он рассказывал о своём плене, о неплохих условиях содержания и приходившем побеседовать главе Акацуки — истина. Однако в подобное в самом деле сложно поверить; не менее сложно будет убедить остальных в этом. Цунаде уже представляла реакцию старых советников.

«Такого быть не может», — твёрдо скажет Хомура.

«Их менталист слишком хорош, и не оправившийся от раны Иноичи не может выявить его технику», — непременно добавит Кохару.

А вот Данзо наверняка только обрадуется такому повороту событий. Он позволит Пятой действовать, а когда она в очередной раз облажается, поверив нукенину, старик заявит, что давно её предупреждал, и интригами сместит с поста…

— Чёрта с два, — прорычала Цунаде сквозь зубы, пользуясь тем, что одна в комнате. — Я не дам ему повод.

О том, что известно Какаши, никто, кроме неё и Иноичи с Шикаку, не узнает. Коноха больше не пойдёт на поводу у Акацуки, а выявит, где скрываются отступники, и нанесёт сокрушительный удар всеми своими силами. Они непременно уничтожат угрозу, отомстят за всех раненных и погибших по вине Акацуки товарищей…

«А что, если Какаши прав?»

Проскользнувшая мысль заставила Цунаде вздрогнуть.

«Это было бы идеально», — призналась она себе, но тут же классифицировала идею как безумную фантазию.

— Благодарю всех, — произнёс Хьюга Хиаши, первым поднявшись из-за стола. — Хорошая работа.

Прочие главы кланов согласно закивали и стали постепенно расходиться. Заседание было рядовым, такие происходили теперь с регулярностью раз в пару недель — главы кланов обсуждали проблемы селения и отдельных кланов, делились новыми сведениями, докладывали о прогрессе в установке защитного барьера и прочее. Идея Цунаде работала, что вселяло в Пятую уверенность в своей позиции и силах.

— Цунаде-сама, — обратился Хиаши, когда они остались одни, — хотел обсудить с вами одну вещь.

— Какую же?

— Это касается моей дочери, — сказал он и уточнил: — Младшей.

— Вы готовы дать разрешение на изучение её видения? — Цунаде оживилась. Давать «добро» Хиаши долгое время отказывался наотрез, несмотря на все уверения Неджи, Шикамару и самой Цунаде, что эта информация может стать крайне важной для разгадки летнего исчезновения шиноби. Но вот, кажется, он решился.

— После долгих размышлений я пришёл к выводу, что позволить эту операцию будет целесообразно, — ровно произнёс Хиаши. — Однако производиться она должна в моём присутствии.

— Хорошо, — согласилась Пятая. — Сегодня вам будет удобно?

— Вполне.

— Тогда приводите дочь, я договорюсь с Иноичи.

Условного времени Цунаде ждала с определённым нетерпением — всё, что касалась того, другого мира, живо интересовало её. Едва Хьюги вошли в кабинет, она шагнула к ним.

— Здравствуй, Ханаби.

— Добрый вечер, — химе поклонилась сначала Пятой, затем по очереди Иноичи и Шикаку.

— Подойди ко мне, Ханаби-чан, — мягко позвал её Иноичи. — Сядь вот на этот стул. Тебе удобно?

— Да, — кивнула девочка, сложив руки на коленях.

— Тогда сейчас я надену на тебя вот этот прибор, — Иноичи показал большой шлем, закрывающий в том числе и глаза, из которого выходили провода. — На мне будет такой же. Они нужны для того, чтобы связать наши с тобой сознания настолько крепко, чтобы я смог транслировать картинку остальным. Ты готова?

— Да, — вновь кивнула Ханаби. Она держалась неожиданно для ребёнка её возраста спокойно и уверенно в такой необычной ситуации, и Цунаде невольно задумалась, а не пора ли девочке покинуть Академию.

Под пристальным взглядом Хиаши Иноичи осторожно опустил шлем на голову Ханаби и проверил, хорошо ли тот держится, после чего спросил её отца:

— Хиаши-сан, вы тоже хотите посмотреть?

Тот молча кивнул.

— Тогда прошу всех занять удобные положения и расслабиться, — произнёс Иноичи, надевая собственный шлем. — Сначала я найду нужные воспоминания, а затем введу вас в них сторонними наблюдателями. Я могу начинать, Ханаби-чан?

— Прошу вас, Иноичи-сан.

Цунаде расслабилась и прикрыла глаза. Пару минут не происходило ничего, но затем она почувствовала в собственном сознании чьё-то присутствие — и в следующий миг оказалась посреди просторного, но невероятно мрачного зала с колоннами. В дальнем его конце находилась статуя, изображавшая во весь рост старика с длинной бородой. Неподалёку от неё между колоннами стояла деревянная беседка, в которой неподвижно сидели двое шиноби.

Цунаде подошла ближе, как и четверо, пришедшие вместе с ней.

— Я приостановил воспоминание, — сказал Иноичи, обращаясь сразу ко всем, — чтобы мы могли всё как следует разглядеть прежде, чем станем смотреть дальше.

— Гляди, отец, — Ханаби улыбнулась и указала. — Нэ-сан.

Хиаши не ответил ничего, пристально разглядывая старшую дочь. Та была мало похожа на себя прежнюю — ту застенчивую и робкую девушку. Сейчас Хината прямо, не отводя взгляда и не смущаясь, смотрела на сидевшего напротив темноволосого молодого шиноби, которого в лицо знал каждый АНБУ как одного из наиболее опасных нукенинов Скрытого Листа.

Войдя в беседку, Цунаде прошлась межу раскиданными по её полу подушками, бегло взглянула на свитки, с большим интересом — на книги, надписи на которых были сделаны на том же языке, как на той, что хранилась теперь в Конохе. Задержалась у доски, к которой были приколоты листы с разными записями, почти всё — на всё том же незнакомом языке. Единственное, что Цунаде смогла прочесть, — две короткие записки.

«Ушли в Хогсмид, будем вечером. Скажите всем, чтобы пришли на чай», — было написано рукой — Цунаде не сомневалась — её деда. Чуть ниже висело:

«Кто со мной на выходных искать горных троллей?», — почерк показался Цунаде тоже знакомым, вполне мог принадлежать Анко. Удивительно, но под этим странным вопросом стояло три плюсика.

— Какая уютная обстановка, — усмехнулся Иноичи; в воспоминании он твёрдо стоял на ногах.

— Нэ-сан очень изменилась, — улыбнулась Ханаби, присевшая на футон рядом с Хинатой.

— Раньше она не позволяла себя так спокойно реагировать на присутствие врага, — холодно произнёс Хиаши.

— Кто знает, что между ними произошло, — рассудительно заметил Шикаку и обратился к Пятой: — Цунаде-сама, мы можем начать просмотр? Эта техника отнимает много чакры, а Иноичи не…

— Всё в порядке, — перебил друга Иноичи. — Вы можете изучать место столько, сколько потребуется, я выдержу.

Однако Цунаде была согласна Шикаку, а потому сказала:

— Показывай, Иноичи.

Тут же пропавшие из родного мира шиноби словно ожили, продолжая разговор.

— …однако, Итачи-сан, если предположить, что при трансфигурации объектов изменяются свойства их внутренней энергии, то не выходит ли, что эта энергия универсальна, а превратить можно абсолютно что угодно во что угодно?

— Вполне возможно.

— Но что тогда происходит с энергией объекта, который был убран тем же самым Эванеско? В учебниках постулируют: «Она исчезает, переходит в ничто», но я не совсем это понимаю.

— У шиноби и магов разное трактование понятия «ничто». Там, где для волшебников — пустота, на самом деле течёт сенчакра. Её просто не может не быть, ведь это энергия природы, которой пропитано всё вокруг. Главное — научиться ею пользоваться.

— А как же закона Гэмпа и пять принципиальных исключений? — вскинула бровь Хината. — Полагаете, если уловить сенчакру и подвергнуть её трансфигурации, можно создавать из ничего и еду, и прочее?

— К сожалению, я не могу провести подобный эксперимент, так как не способен использовать сенчакру. Вот если бы удалось заинтересовать данной проблемой Наруто-куна или Первого… — Итачи прервал себя и перевёл взгляд на вошедших в зал через какой-то боковой ход шиноби.

— О, вы здесь? — Наруто, как всегда жизнерадостный, махнул рукой. — Тоже ждёте, когда Первый с Мадарой вернутся из «Сладкого королевства», даттебаё?

— Оставь их в покое! — Сакура — у Цунаде ёкнуло сердце при виде ученицы — отвесила другу подзатыльник. — Не видишь, Итачи и Хината разговаривают, им не до тебя.

— Давай лучше тренироваться, — лениво протянул их спутник — Учиха Саске, Цунаде узнала его по фотографиям. — Или решил отвертеться?

— Вот ещё! — возмутился Наруто и первым атаковал.

Понаблюдав некоторое время за тем, как сражается седьмая команда, Хината и Итачи вернулись к прерванному разговору.

— Итачи-сан, ведь если получится найти экспериментальное подтверждение этой теории, она способна принципиально изменить представление об одной из основ трансфигурации.

— Однако знаем о ней и заинтересованы этим вопросом лишь мы с тобой, Хината.

— Думаете, Хаширама-сама не согласится нам помочь?

— Он стольким занят, так что сомневаюсь. К тому же, тогда придётся подбирать ему палочку, а для это нужно ехать в Лондон.

— Быть может, мы сможем заняться этим, когда наступит лето?.. — теперь Хината замолчала, не договорив. Ей на плечо мягко спланировала белая птица — из глины, кажется. — Извините, Итачи-сан.

— Прошу, смотри, — спокойно произнёс Учиха и вновь перевёл взгляд на седьмую команду. Цунаде, как, видимо, и остальные, видели бой не очень чётко — оттого, наверное, что в своём видении Ханаби сосредоточена была вовсе не на нём.

Отвязав от лапки птицы записку, Хината развернула её. Заглянув сестре за плечо, Ханаби тоже попробовала прочитать, но, судя по недовольному личику химе, послание было на другом языке. Кротко улыбнувшись, Хината убрала записку в карман.

— Ничего, если мы закончим разговор позже, Итачи-сан?

— Разумеется, — отозвался он. — Вы придёте вечером?

— Думаю, да.

Итачи кивнул, Хината поднялась и ушла, а видение поплыло, стало смазываться. Секунду спустя Цунаде, моргнув, обнаружила себя в кабинете в штабе АНБУ.

Иноичи снял шлем и помог освободиться от такого же Ханаби. В комнате висела звенящая тишина.

— Это всё… надо обдумать, — проговорила Цунаде, взяв себя в руки. — Поставить в известность разрешаю лишь Шикамару и Неджи. Больше никто знать не должен.

==========Глава 30. Страхи и как с ними бороться ==========

Лёгкие полупрозрачные занавески мягко перекатывались, приводимые в движение ночным ветром, проникавшим в комнату сквозь распахнутое настежь окно. Луна с любопытством заглядывала в него, очерчивая серебристыми красками среди тьмы контуры лежавших на полу предметов. Бутылка из-под огневиски, ремень, мешковатое пальто и рубашка, на которой не хватало пары пуговиц — кто-то чересчур порывисто пытался их расстегнуть, две пары обуви, а что лежало дальше скрывало покрывало, наполовину свесившееся с кровати.

На сбитых, перекрученных простынях устроилась, блаженно растянувшись на животе, Анко; на светлой коже блестели капельки пота. Тяжело дыша, джонин повернула голову набок, отвела с лица прядь волос и посмотрела на расположившегося рядом Сасори.

— А ты с фантазией, — проговорила она чуть хрипло, украдкой улыбаясь.

— Да и ты, — отозвался он.

— Я-то понятно, — слабо дёрнула плечом Анко, — но от тебя, честно, не ожидала. Слухи совсем не таким тебя представляют, Сасори.

— И каким же меня представляют слухи? — поинтересовался кукловод, неспешно садясь и прислоняясь спиной к изголовью.

— Безразличным, — сказала Анко, подняв на него взгляд. — Отстранённым, холодным. Неживым.

— Надо же, — хмыкнул Сасори почти издевательски.

Анко мимолётно нахмурилась — и рассмеялась.

— Сволочь, да ты же половину этих слухов сам и распустил!

— Только треть, — меланхолично отозвался Сасори. — Остальные — дело рук моего бывшего напарника, твоего учителя.

— Ну, собственно, чего ещё от вас маньяков ожидать? — бросила Анко и прикрыла глаза.

Слегка повернув голову, Сасори неспешно обвёл её взглядом. Миниатюрная, изящная, хорошо сложённая, Анко словно была создана для того, чтобы притягивать мужские взгляды; плоский живот, упругие ягодицы, красивой формы грудь — достоинства, которые токубецу джонин из Конохи умела использовать по полной. Она была хороша и в форме шиноби, и в мантии, и в платье, но особенно — такой, как сейчас. Обнажённой.

Дотянувшись до прикроватного столика, Сасори взял с него сенбон. Перехватив иглу на манер кисти для каллиграфии, коснулся её острием кожи куноичи и провёл плавную линию от лопаток и вниз, не царапая, почти не нажимая. Мышцы на спине Анко напряглись, но сопротивляться она не стала.

— Неужто доверяешь? — прошептал Сасори.

— Ни на секунду, — так же шёпотом ответила Анко.

Сасори фыркнул и следующую линию провёл, оставляя длинную белую полосу на коже. На это Анко улыбнулась и тихо заурчала, словно довольная кошка.

— Мазохистка.

— Садист, — мурлыкнула она, выгибаясь, когда сенбон очертил линию её позвоночника.

— Откуда это? — спросил Сасори, обводя иглой контуры следа от большого ожога на её боку.

— Миссия в Скрытом Облаке. Наш отступник. Катон.

— Чего не залечила? — ему всегда казалось странным, почему некоторые шиноби предпочитают носить всю жизнь шрамы, когда современные ирьёниндзюцу способны залечивать раны без следа, если с этим не затягивать, конечно.

— Наш медик кое-как меня подлатал, и мы сразу отправились в погоню за ублюдком, — расслабленно отозвалась Анко. — А потом уже как-то и плевать было: не болит — и ладно.

— А что с тем отступником?

— Да чёрт его знает. Сгнил в недрах отдела допросов.

Теперь был её черёд спрашивать.

— Так почему ты почти не пьёшь?

Не спеша отвечать, Сасори нажал иглой чуть сильнее. Он надеялся, что Анко забыла об этом вопросе, ведь она не поднимала его уже почти месяц, но ожидания не оправдались. Впрочем, это лишь дополнительный повод уважать её как профессионала.

— Скажем так, — наконец, произнёс он, задумчиво глядя на сенбон, — в молодости из-за алкоголя и зачем-то настойчиво пытавшегося споить меня напарника я попал в далеко не самую приятную историю.

— Какую же? — продолжала допытываться Анко.

Сасори негромко вздохнул. От ответа он отказаться не мог, ведь сам же и предложил игру, а потому, помедлив, сказал:

— Проснулся утром в одной постели с девушкой, которую вовсе не стоило трогать.

Анко усмехнулась.

— Всё с тобой понятно, — едко протянула она, — ты просто боишься попадать в ситуации, которые не можешь контролировать целиком и… ау!

Капля крови скатилась по её боку вниз, на простыню, оставляя за собой тонкий след.

— Неужто больно? — деланно забеспокоился Сасори, прекрасно зная, что вскрикнула закалённая в боях куноичи однозначно напоказ — даже когда он без обезболивающего вытаскивал у неё из ноги стрелу, она не издала ни звука.

— Нет, блин, приятно, — буркнула в ответ Анко и собралась было перевернуться, но кукловод удержал её в прежнем положении. Нагнувшись, он неспешно провёл пальцем по кровавой дорожке, смазывая её, после чего отстранился.

— Скажи, — произнёс Сасори, касаясь острием сенбона её левой лопатки, — что ты почувствовала, когда Орочимару поставил тебе Джуин?

Он не мог не заметить, как напряглась Анко при звуке имени бывшего учителя; впрочем, так реагировала на его упоминание она всегда.

На сей раз молчание воцарилось надолго.

— Боль, — сказала она, наконец, не глядя на кукловода. — Страх. Непонимание. Но больше — обиду, на него за предательство, на себя за беспомощность. И стыд.

— Стыд? — переспросил Сасори. Остальные чувства он понимал, но не это, тем более что со стороны казалось, что Анко вовсе не знает такого слова.

— Ага, — её голос звучал надтреснуто, пусто. — Просто, когда он кусает… Змей словно проникает в тебя, в твоё тело, в твой мозг, твоё сердце, пытается взять всё это под контроль. Показывает жуткие такие картинки, шепчет… всякое, и если только на миг поддашься, покажешь слабину — всё, ты его. Самому этот ошейник не скинуть, как ни пытайся, и если б не Саске с его амбициями… — она вздохнула и замолчала.

Игла, мягко скользившая по её коже, замерла. Сасори оценивающе посмотрел на куноичи, пытаясь понять, с каким расчётом она говорила сейчас всё это, но, похоже, Анко была честна с ним на сей раз просто так, безо всякого умысла или подвоха. Неужто считает его тем, кто в состоянии в полной мере понять, через что ей пришлось пройти? Всё-таки она и в самом деле слишком наивна для специального джонина.

Хотя, он ведь действительно почти понимал её. Почти.

— Но только не говори, — склонившись к самому её уху, прошептал Сасори обманчиво мягко, — что тебе не понравилось быть подчинённой чужой силой. Не склониться, но быть брошенной на колени, не подчиниться, но быть покорённой — разве не об этом ты мечтаешь, не этого хочешь? — Анко попыталась поднять голову, но он положил руку ей на шею, не позволяя осуществить задуманное. — Ты ищешь кнута, так настойчиво его добиваешься… Это странно и отдаёт извращением, не находишь?

— Сам не лучше, — прошипела Анко в подушку, злобно зыркая на него одним глазом. — Только бы раздавить, только бы подчинить, только бы подмять под себя. И плевать ты хотел, что чувствуют остальные. Ты такой же, как Змей! — выплюнула она, словно худшее в мире оскорбление.

Но Сасори это только позабавило.

— А разве не поэтому ты здесь? — игриво шепнул он и коснулся губами того места, где прежде у куноичи стоял Джуин. Анко задёргалась, принялась вырываться, но кукловод уже отстранился. — Знаешь, — протянул он, критично изучая её спину, — раз уж я такой же в точности, как Орочимару, то тоже должен оставить на тебе своё клеймо, разве нет?

— Что?.. — начала было Анко, но тут же гневно зарычала, когда нити чакры связали её руки и ноги и закрепились на изголовье и изножье кровати.

Перебравшись поближе, Сасори поставил колено на спину Анко и слегка надавил, не давая вывернуться. Натянув кожу на её левой лопатке, он принялся методично чертить иглой иероглиф, вспарывая кожу, не обращая внимания на тихие проклятия и угрозы своей жертвы. Лишь закончив, он отстранился и, стерев кровь безнадёжно загубленной простынёй, осмотрел результат своих трудов.

— Эй, ты что там наваял? — прошипела Анко, чуть приподнимаясь, пытаясь взглянуть на свою спину. Злости или возмущения в её голосе не было и в помине.

Она и в самом деле ловила от этого кайф. Безумная.

Невинно улыбнувшись, Сасори продемонстрировал ей своё акацуковское кольцо, которое не снимал никогда.

— «Драгоценность»? — проговорила Анко в непонимании. — Издеваешься?

— Однозначно, — отозвался Сасори, освобождая её от пут. Анко мгновенно села и попыталась его ударить, но ход был довольно очевидным, а потому он просто увернулся и перекатился на другой край кровати. Метнувшись за ним, Анко занесла было руку, но замерла, встретившись взглядом. Прикусив губу, она несколько секунд оставалась недвижима, но затем резко подалась вперёд и поцеловала его. Коротко усмехнувшись, Сасори ответил и, приобняв Анко за талию, уложил её на спину, возвращая своё положение сверху. — Но такие, как ты, попадаются редко в наши дни. Ты словно жемчужина среди песка, уникальная, восхитительная, драгоценная. Я безмерно люблю необычные вещицы, а потому просто не мог не положить глаз на тебя.

— Это же из «Тактик флирта»! — засмеялась Анко, прикладывая ладонь ко лбу.

— Ну, ты же хотела, чтобы я сказал что-нибудь нежное и приятное, — отозвался Сасори, улыбаясь.

— Ты с чего вообще взял?

— По глазам увидел.

— О, ну прям легилимент от Мерлина… Хотя, это было сейчас однозначно в тему. Всё-таки Джирайя-сама умеет подбирать слова.

— Это точно, — Сасори игриво прищурился. — Помнишь, как там дальше развивались события?

— Я эту книжку читала аж целых пять раз, — хмыкнула Анко. — Что? Я на миссию ушла ещё в июле, а другого чтива захватить с собой не догадалась.

— Тогда как насчёт немного поиграть? — шепнул кукловод.

— Нет, Скорпион, я передумала! — решительно воскликнула Анко. — Ты не как Змей, ты хуже!

— Отлично, — удовлетворённо кивнул Сасори, — таким, как Орочимару, я быть не хочу.

Полночь уже давно миновала, и в слизеринской Общей гостиной было тихо и почти совсем пусто. Исключение составлял стол в полутёмном углу, где сидел, склонившись над книгами, Саске. Он провёл так уже не один час, и идти спать пока ещё не входило в его планы.

Подумать только: всё-таки нашлась область, в которой лучший студент Академии своего выпуска оказался почти таким же круглым нулём, как бестолочь Наруто. И вдвойне обиднее становилось оттого, что этой областью оказалась трансфигурация, в которой великолепно разобрался нии-сан. Впрочем, ладно бы только Итачи — он всегда вне конкуренции, и идиот тот, кто считает иначе, но ведь и у Сакуры с Хинатой всё неплохо получалось, а Дейдара порой выполнял настолько невероятные превращения, что даже Минерва впадала в шок. Дейдара, конечно, отшучивался и заявлял, что понятия не имеет, как ему удаётся добиться таких результатов, но это вовсе не мешало ему регулярно подтрунивать над Саске и Наруто на почве их неудач. В такие моменты Наруто обычно очень громко и долго орал на гаденько ухмыляющегося подрывника, а Саске только скрипел зубами, уговаривая себя, что нельзя калечить наглеца, потому что это расстроит брата.

Раздражённо толкнув от себя тяжёлый фолиант, он откинулся на спину стула. Саске в упор не понимал, как Итачи из всех возможных вариантов умудрился сдружиться с этим нахальным любителем взрывов. У брата ведь столько лет рядом был Кисаме, уважительный и преданный получше любого пса, а Сасори, хоть и насмешливый циник, по крайней мере умён и всегда действует обдуманно. Впрочем, когда Саске решился озвучить свои мысли предку во время одной из тренировок, тот только развёл руками.

— Учихи вообще имеют склонность выбирать себе странных друзей, — сказал Мадара тогда, искоса поглядывая на Хашираму, что-то увлечённо объяснявшего не менее увлечённо внимавшему ему Наруто. — Джуби знает, чего нас тянет ко всяким чудакам.

Саске перевёл взгляд на лежавший рядом листок со списком вопросов для подготовки к контрольной по трансфигурации, которая должна состояться на следующей неделе.

«Приведите формулу превращения зонта в медузу и обратно с сохранением качеств и характеристик исходного объекта».

«Джуби знает», — единственная мысль, плававшая в уставшем мозгу. Нет, всё-таки пора на сегодня заканчивать с учёбой.

Саске захлопнул учебник и, поднявшись из кресла, неспешно потянулся. Завтра будет последний день пасхальных каникул, а после начнётся последний и самый короткий летний семестр, который завершится в июне сдачей экзаменов. Конечно, шиноби официально были освобождены от СОВ (Дейдара — от ЖАБА), однако Итачи как-то упомянул мимоходом, что не стоит сбрасывать со счетов вероятность, что он и его «коллеги» захотят сами проверить знания своих «студентов». И, судя по тому, как коварно тогда улыбались Анко и Сасори, к экзаменам всё же стоит готовиться.

Убрав свои книги в сумку, Саске закинул её на плечо и только было сделал шаг по направлению к спальне, как вдруг с негромким шорохом отъехала в сторону часть стены, служившая входом в гостиную. Не успел Учиха подивиться, кто это блуждает по школе в неположенный час, как в проёме показались двое его приятелей.

— Саске? — наткнувшись взглядом на него, Тео чуть приметно нахмурился.— Не спишь?

— Учил допоздна, — отозвался Саске, с интересом поглядывая на Драко. Тот вёл себя откровенно странно: весь бледный, куда бледнее обычного, он нервно переминался с ноги на ногу и старательно прятал что-то за спиной. — Не знал, что можно ходить по школе после отбоя.

— У нас были дела, — резко ответил Драко, от волнения забывая о манере растягивать слова.

— Ничуть не сомневаюсь, — усмехнулся Саске, любопытство которого всё росло. Немного поколебавшись, он опустил сумку обратно в кресло и шагнул к приятелям. — Что случилось?

Драко вздрогнул и открыл было рот, наверняка готовясь разразиться очередной убойной тирадой, но тут Тео опустил руку ему на плечо.

— Не сотрясай воздух понапрасну, Драко. Я доверяю ему.

Стараясь не выдать своего удивления, силясь удержать саркастичное: «Что, в самом деле?», Саске молчал, ожидая, что будет. Какое-то время Драко смотрел на него со смесью опаски и недоверия, но Саске оставался внешне спокоен, и Малфой в итоге кивнул, сдаваясь.

— У меня в скором времени могут начаться серьёзные проблемы, — очень тихо проговорил он, глядя куда-то в сторону. — Сегодня утром пришло письмо от матери, — он махнул листом пергамента, который и прятал всё это время. — Она знает, что Амбридж проверяет всю входящую почту, поэтому зашифровала настоящее послание.

— Миссис Малфой написала настоящее письмо лунными чернилами, — объяснил Тео, — так что прочесть его можно только в лунном свете.

— Чем вы, собственно, сейчас и занимались, — подытожил Саске.

Тео кивнул, подтверждая его догадку.

— Пришлось ждать, когда все уснут, чтобы вернуться в гостиную — всё-таки Драко староста, а у нас есть те, кто не преминёт доложить, кому следует, что он нарушает правила.

— Правда, нас чуть не поймал на обратном пути Флитвик, но вроде обошлось, — добавил Драко.

Выдержав паузу, Саске спросил:

— Так что в письме?

Драко как-то странно вздохнул, но всё же решился. Наложив на коридор, ведущий к спальням, заглушающие чары, он ответил:

— Мать пишет, что в скором времени у семьи могут начаться большие проблемы. Видишь ли, есть один маг…

— Тёмный Лорд, — ровно дополнил Саске. Драко чуть вздрогнул, сглотнул, однако кивнул и продолжил рассказывать:

— Отец чем-то вызвал его недовольство. Не знаю, что произошло, мать тоже не знает, но теперь отец в немилости, а это значит, что Тёмный Лорд может начать наказывать. Делает он это зачастую за счёт семей провинившихся. Всё настолько серьёзно, что мать советует мне бежать из школы и страны, хотя и знает, что я не поступлю так никогда.

— Чтобы ты понимал, — очень серьёзно сказал Теодор, — если миссис Малфой посылает такое письмо, хотя и знает, что его могут перехватить, то дела не просто плохи, а хуже некуда.

Наверное, он ожидал какой-то другой реакции на свои слова — во всяком случае, Тео ощутимо напрягся, когда Саске подозрительно прищурился.

— В таком случае, — произнёс Учиха, — я совершенно не понимаю, по какой причине вы только что рассказали об этом письме мне. Почему ты мне так доверяешь, Тео? Это странно, согласись, ведь мы всего несколько месяцев знакомы.

— Я не знаю, — честно сказал Нотт, — не знаю, почему верю тебе, но что-то мне подсказывает, что ты не доносчик и не предатель.

Наконец отбросив сомнения, удерживавшие его до сих пор, Саске решился. В полумраке гостиной блеснул Мангекью Шаринган — и Учиха проник в разум слизеринца, но наткнулся на мощную защитную стену.

«Окклюменция, — догадался Саске. — А Тео не так-то прост».

Он усилил ментальный натиск. Нотт почувствовал это и сконцентрировался на защите, но додзюцу сломило её. Тео трепыхнулся из последних сил, надеясь то ли уйти, то ли просто моргнуть, но Саске уже взял его под свой контроль и стал методично рыться в его голове (спасибо Мадаре — это он научил такому полезному в жизни приёму). Всё это действо длилось не больше нескольких секунд — во всяком случае, Драко так и не успел ничего предпринять; он только собрался было шагнуть к Саске, когда Тео вздрогнул и часто заморгал, придя в себя. Саске же посмотрел на него с мрачным удовольствием.

— Значит, ты знал.

— Сложно не заметить, что вся ваша компания ведёт себя странно, — проговорил Теодор. — Гриффиндорцы, согласен, в большинстве своём глупы и не видят дальше собственного носа, потому и не заподозрили ничего. Харуно же хорошо притворялась порядочной ведьмой, хотя и она порой допускала проколы.

— Получается, ты уже давно понял?

— Только догадывался, у меня не было абсолютной уверенности. Что-то в профессорах и студентах по обмену с самого начала показалось мне подозрительным: речь, движения, странная беспалочковая магия, которую мне пару раз довелось по случайности видеть. Довольно долго я думал, что это просто разыгралось моё воображение, но затем ты, придя на Слизерин, в первый же вечер, сам того не осознав, полностью подтвердил все мои догадки. То, как ты тогда справился с Забини… Никто ведь и глазом моргнуть не успел, а ты уже ткнул его лицом в пол. Знаешь, может в твоей реальности это и нормально, но среди магов никто не способен двигаться с такой скоростью.

Саске тихо цыкнул и дал себе мысленный подзатыльник за беспечность. Что-то будет, когда Итачи и Мадара узнают, что Саске раскусил несовершеннолетний волшебник? А если слушок об этом дойдёт до Наруто и Дейдары…

— После этого я какое-то время потратил на исследования в библиотеке. Полагаю, ты не удивишься, если я скажу, что ничего не нашёл ни о школе «Коноха», ни о ваших странных заклинаниях. Ещё немного размышлений, случайно услышанный разговор Поттера с Уизли и Грейнджер — и теперь я уже полностью уверен, что вы не просто не маги и не маглы, но кто-то не из нашего мира.

Саске чуть склонил голову к плечу. Он знал, как должен поступить: стереть парням память и убедиться, что они больше не узнают ничего. И тут же перед глазами встала Гермиона, которой Наруто, не замечая, что Саске наблюдает, взахлёб рассказывает о Конохе и Хокаге. Иррациональное чувство — не то обида, не то зависть — взяло верх, и Саске сказал:

— Всё правильно. Мы шиноби и оказались здесь по нелепой прихоти судьбы. Однако ты смог додуматься до этого — я поражён, — он перевёл взгляд на внимательно прислушивавшегося к их разговору Драко; тот мгновенно отвернулся, пряча глаза. — Драко, я так понимаю, тоже в курсе всех подробностей твоих умозаключений.

— Мы привыкли делиться друг с другом, — отозвался Тео голосом на удивление ровным и спокойным. — Что будешь делать, Саске?

— Сотрёшь нам память? — процедил Драко, всё так же глядя в стену.

Саске усмехнулся.

— Это было бы глупо, — сказал он, пожимая плечами, — догадавшись раз, вы сможете догадаться о нашей маленькой тайне снова. В ставке Лорда тоже уже подозревают, что с нами «что-то не так», так что им вы, даже если захотели бы, не смогли рассказать ничего дельного. Однако я думаю, стоит оградить ваши воспоминания об этом, чтобы никто посторонний не смог до них добраться.

Переглянувшись, слизеринцы одновременно кивнули.

— Уж лучше так, — сказал Драко, устало проводя рукой по волосам. — Не хочу расстраивать мать, становясь живцом, на которого Тёмный Лорд мог бы вас ловить.

— Я бы хотел, чтобы мы действительно доверяли друг другу, Саске, — произнёс Тео, подходя ближе. — Надвигается война, и кто знает, когда и какие связи станут жизненно важны.

— Тогда альянс? — Саске протянул ему руку.

— Альянс, — согласился Теодор, пожимая её.

— Альянс, — как эхо отозвался Драко, накрывая своей ладонью руки товарищей.

«Иметь союзников не так уж плохо, — мелькнула мысль в голове Саске. — Если грамотно всё преподнести, могут зачесть как достижение».

Рукопожатие распалось, и минуту слизеринцы провели в молчании, думая каждый о своём.

— Парни, — подал вдруг голос Малфой, — давайте напьёмся.

Тео удивлённо уставился на него, вскинув брови, а Саске едва удержался от смешка. Он чувствовал страх Драко, вызванный письмом матери и только усугублённый последней сценой, так что вполне понимал, откуда ноги растут у его предложения. «Каждый справляется со страхами по-своему», — подумал Саске и спокойно сказал:

— Пожалуй, это не худшее, что мы можем сейчас сделать.

Ответом ему послужил полный благодарности взгляд Драко.

— Не хочу вас расстраивать, — вклинился Тео, — но где вы намерены в два часа ночи взять алкоголь?

— Ну, — протянул Саске, — есть у меня одна идея…

Буквально через десять минут он уже стучал в дверь кабинета на одном из верхних этажей. Поначалу всё было тихо, но затем в комнате послышался шорох, и дверь слегка приоткрылась, явив невероятно растрёпанную Анко в наспех накинутой на голое тело рубашке.

— Какого хрена ты тут делаешь? — ворчливо осведомилась джонин; острое внимание мгновенно притянули её припухшие губы и жутковатый блеск в глазах, даже более маньячный, чем обычно.

— У тебя есть какой-нибудь алкоголь? — спросил Саске, делая вид, что не заметил всех этих странностей.

Анко от удивления замерла на середине зевка.

— Повтори.

— Алкоголь, — медленно, чуть ли не по слогам произнёс Саске. — Срочно нужен.

— Что, предку самому подняться лень, тебя за догоном послал? Ладно, погоди, — Анко ненадолго скрылась в комнате, а вернувшись, сунула ему две бутылки. — Про запас, — пояснила она. — И не смей заваливаться так посреди ночи, понял?! Если Мадаре надо, пусть сам идёт, больше я детям выпивку таскать туда-сюда не дам!

Не успел Саске хоть как-то отреагировать, дверь со стуком захлопнулась перед его носом. «Она что, пьёт с Мадарой? — с запозданием осознал он. — Вот это номер».

Всё ещё пребывая в некотором ступоре, он покрутил в руках бутылки. Выдержанный огневиски — а Митараши-то шикует. Причём, судя по тому, как легко она рассталась с совсем не дешёвым спиртным, у неё этого добра было в запасе. «Всё-таки интуиция меня не подвела», — довольно подумал Саске и быстрым шагом направился обратно в подземелья. Он слышал пару раз, как Итачи сквозь зубы отчитывал Анко за появление в коридорах в не совсем трезвом виде, плюс помнил репутацию, которая была у Анко в Конохе, поэтому предположил, что именно у неё можно разжиться выпивкой для импровизированной вечеринки.

Добравшись до мраморной лестницы, ведущей в холл, Саске вынужден был оперативно юркнуть в тёмную нишу, чтобы не столкнуться нос к носу с Филиусом, патрулировавшим этой ночью школу. Терпеливо дожидаясь, когда профессор заклинаний добредёт до верха лестницы, Саске предавался мыслям о том, что сейчас последует. Всё-таки это будет его первое знакомство с алкоголем; в его родном мире как-то не по статусу было непримиримому мстителю, отступнику Конохи, ученику Орочимару, предпоследнему живому Учихе пить. Хотя нельзя сказать, что ему не предлагали — у Суйгецу так вообще во время их путешествия словно был пунктик на этом, да и Карин явно горела желанием напоить его. Тогда Саске резко и решительно отказывался от подобных предложений, а теперь… что ж, теперь он просто шестнадцатилетний школьник, самой большой проблемой которого было не спалиться перед братом-преподавателем и ненаглядным предком, просто обожавшим чужие косяки.

Наконец проход стал свободен, и Саске поспешил дальше. Он почувствовал лёгкий укол совести: наверное, как друг своё первое похмелье он должен был бы испытать вместе с Наруто. С другой стороны, набравшись опыта сейчас, можно будет потом неплохо повеселиться, напоив Наруто и подбив его на какую-нибудь глупость; если же глупость получится большая, то Мадара, возможно, всё-таки сдержит слово и расскажет про свой самый большой в жизни косяк, при воспоминании о котором до сих пор нервничает…

Замечтавшись, Саске чуть не пропустил небольшую дверь в тёмном углу коридора. Это помещение товарищи по обучению показали ему ещё пару месяцев назад; слизеринцы многих поколений постарались над ним, превратив старый класс в удобную комнату, где порой проходили вечеринки старшекурсников, но чаще — свидания один на один в уютной, спокойной обстановке.

— Пароль? — проскрипел ржавый голос, когда Саске легко стукнул дверным молотком.

— «Зелёный змей», — выдал он условную фразу. Одна из особенностей комнаты заключалась в том, что кто-то из учеников прошлых лет наложил на дверь заклятие: если внутри никого нет, она откроется просто так, но если место уже занято — только при произнесении определённых слов, о которых участники мероприятия должны были договориться заранее. Первый пришедший называл пароль комнате, и остальных она пропускала исключительно по нему.

— Ты долго, — протянул Драко, уже вернувший спокойствие, со всей непринуждённой изящностью истинного аристократа возлежавший на большом диване.

— Тогда в следующий раз сам пойдёшь, — бросил Саске, поставив бутылки на стол и устраиваясь на другом диване.

— Где ты это взял? — полюбопытствовал Тео, внимательно рассматривая ёмкости.

— Да ладно, какая разница? — отмахнулся Драко. — Давай, наливай.

Тео пожал плечами и с видом, мол, если что, я предупреждал, что это плохая затея, достал из буфета три стакана и открыл первую бутылку.

Каникулы как период учебного года были однозначно хороши тем, что во время них как студенты, так и преподаватели имели возможность поспать в своё удовольствие. Особенно важно это было для тех обитателей замка, которые имели склонность ложиться только под утро.

— Как же хорошо… — простонала Анко, неспешно потягиваясь, ощущая, как медленно уходит из тела сладкая нега. Тут же, правда, нахлынула тянущая боль в мышцах, оставленная ночной физической активностью, но Анко это даже нравилось — лишь ощущения тела, нередко казалось ей, помогали отличить себя от трупа, почувствовать по-настоящему живой.

Её голос разбудил Сасори; тот завозился и, приоткрыв глаза, взглянул на неё из-под ресниц.

— Сколько сейчас?

— Не знаю, часов десять, — пожав плечами, предположила Анко. Перегнувшись через кукольника, она повернула к себе циферблатом стоявшие на столике рядом часы. — Упс, чуток не угадала. Половина первого.

— Серьёзно? — Сасори, похоже, вполне искренне удивился и сам взглянул на часы. — Да это просто личный рекорд, — проговорил он вполголоса, скорее для себя, но Анко всё равно спросила:

— В смысле?

— Я мало сплю, — чуть поколебавшись, поделился он. — Обычно не больше пяти часов.

— А-а, — с пониманием протянула Анко. — Так вот почему никогда не остаёшься здесь или, наоборот, меня из своих комнат выгоняешь.

Сасори не ответил, только неопределённо дернул головой и усмехнулся. С той их первой ночи и до сегодняшней шиноби ни разу не спали вместе в прямом смысле этого слова. Всё-таки игры играми, но делить комнату с врагом как минимум неосторожно.

— Слушай, а ты что, реально читаешь книжки Джирайи-самы? — спросила Анко, когда они ещё полчаса спустя покинули, наконец, её апартаменты.

— Моя дорогая, кто ж их не читает? — с деланным укором покачал головой Сасори. Сейчас, выспавшийся и отдохнувший, он был в необычно благостном расположении духа.

— Многие куноичи брезгуют, — заметила Анко справедливости ради, провожая взглядом нескольких пуффендуйцев-первокурсников, с потерянным видом бродивших по коридору. — Говорят, что это всё очень пошло.

— И многое теряют, — отозвался Сасори. — Язык изложения у него действительно красивый.

Шрам на лопатке зудел, и Анко, не удержавшись, запустила руку за воротник майки и потёрла его. Ещё ночью Сасори обработал порезы антисептиком и даже предложил, хотя и в шутку, убрать отметины, но Анко гордо заявила, что не нуждается в этом. Наверное, это странно, но она любила следы от своих старых ран — они служили напоминанием, через что ей пришлось пройти в жизни, что она вынесла, выдержала, не сломавшись, сколько смертельно опасных миссий выполнила. Так что новый шрам в виде иероглифа, сейчас ярко выделявшийся на её спине корочкой запёкшейся крови, Анко намеревалась носить с гордостью, как символ и воспоминание об одном из самых сложных заданий.

Наблюдая за ней краем глаза, Сасори довольно саркастично поинтересовался:

— Болит?

— Нет, — покачала головой Анко, быстро убирая руку в карман пальто. — Это просто царапина.

— Ну, слишком большой участок кожи я затрагивать не хотел, она ведь у тебя на удивление для шиноби хорошая.

Негромко хмыкнув, Анко отвернулась. Тут в коридор из-за угла повернула Долорес, на ходу что-то громко распрягавшая Аргусу Филчу, следовавшему за ней с верностью цепной собачки и обожанием во взгляде, — и шиноби мгновенно скользнули в нишу, скрытую гобеленом.

— …должны докладывать мне обо всём! — громко говорила Долорес. — Это их обязанность, как деканов перед директором школы! Но раз уж они не желают, то вы будете наблюдать за соблюдением ими правил, Филч.

— Да, мадам, — преданно проблеял Аргус.

— И да ещё, особое внимание уделите профессорам Акасуне и Митараши, — продолжала Долорес, останавливаясь аккурат напротив того места, где затаились Анко и Сасори. — Они не оказывают мне никакого содействия, к тому же вечно пропадают неизвестно где…

Анко уже готова была в голос расхохотаться. Явно не желая допускать разоблачение — хотя, наверное, весело бы было, если бы директор обнаружила двух «профессоров» в таком месте, — Сасори крепко зажал ей рот ладонью. Зло зыркнув на него, Анко стряхнула руку, но тут же, резко подавшись вперёд, впилась в губы кукловода жадным поцелуем. Сасори усмехнулся; он позволил Анко вести всего секунд пять, после чего прижал её спиной к каменной стене их убежища, перехватывая инициативу в поцелуе. Но Анко, как ни странно, вовсе не была против.

— …а члены Инспекционной дружины будут патрулировать коридоры. Я отдам распоряжение мистеру Малфою сегодня же…

Шиноби разорвали на миг поцелуй. Желая вывести игру на новый уровень, Анко потянулась к поясу любовника, но Сасори не позволил ей вольничать, перехватил запястья, вновь жарко поцеловал, не давая возможности сопротивляться.

— …и сделайте уже что-нибудь с Пивзом! — на пронзительной ноте закончила Долорес. — Этот негодник мне надоел. Выполняйте, Филч.

— Да, мадам, — проговорил Аргус и быстро зашаркал прочь.

Постояв ещё немного напротив гобелена, Долорес развернулась, и вскоре затихший стук каблучков возвестил о том, что и она покинула коридор.

— Ушла, — констатировала Анко и с заискивающей улыбкой повернулась к кукловоду. — Что теперь?

— Давай найдём пустой класс, — предложил Сасори, в ярко-карих глазах которого искрами сверкало желание.

— Раззадорила я тебя, да? — с ухмылочкой уточнила Анко.

— Не хочу упускать шанс немного развлечься, пока время есть, — протянул Сасори, насмешливо поглаживая её под подбородком, словно домашнего питомца. — Да и ты ведь тоже.

Пустой класс в огромном Хогвартсе, большинство помещений которого не использовалось никак, нашёлся быстро, но лишь после того, как на его стены, двери и окна был наложен плотный слой заглушающих и некоторых других защитных чар, шиноби позволили себя на время выпасть из реальности.

Когда же, приведя себя в порядок и скрыв за масками безразличия выражения удовольствия на лицах, Анко и Сасори наконец покинули кабинет, через несколько коридоров они неожиданно столкнулись с Мадарой. Обернув лапы длинным пушистым хвостом, он сидел на подоконнике, рассматривая что-то за окном. Убедившись, что поблизости никого нет, Анко подошла ближе.

— Доброе утро!

Покосившись на неё, Мадара пошевелил усами и в следующий миг принял свой нормальный облик.

— Доброе, хотя и давно уже не утро, — отозвался он, переводя взгляд на Сасори. Тот ограничился вежливым кивком и неспешно пошёл дальше, а вот Анко задержалась.

— А вы, я погляжу, опять бодрячком, Мадара-сан. Что, Первый снова поделился антипохмельным?

Учиха удивлённо вскинул бровь.

— И с чего ты взяла, что я им пользовался?

— Ну как же, — хитро протянула Анко. — Для человека, пившего всю ночь, вы очень даже неплохо выглядите.

Не успела она закончить, как поняла, что ляпнула что-то не то. Во всяком случае, глаза Мадары распахнулись как никогда широко.

— Что за обвинения? — проговорил он — не злился явно лишь потому, что ещё не оправился от шока.

— Упс, — пробормотала Анко, виновато улыбаясь. — Напутала! — и она поспешила ретироваться, пока Мадару не отклинило, и он не начал мстить за странный и необоснованный наезд. «Саске! Ах ты маленький!..»

Утро настало для Саске, когда первый лучик солнца, пробравшись в комнату, лёг прямо на его веки. Чуть поморщившись, Саске перевернулся на другой бок, однако свет, похоже, преследовал его, потому что даже этот манёвр не спас от раздражающего луча. Что-то в этом было неправильное, только вот Саске всё никак не мог понять, что именно.

Осознание пришло неожиданно. Они же в подземелье — какие ещё солнечные лучи?

Саске перевернулся на спину и резко открыл глаза. Поначалу яркий луч ослепил, но затем кто-то убрал от его лица источник света.

— Доброе утро, — с крайне ехидной улыбочкой пропела Анко, направляя святящийся конец палочки на стену. Стоявшие на столе свечи уже давно оплыли и погасли, и без магического света в комнате было бы непроглядно темно.

— Какого?.. — начал было Саске, но тут же схватился за голову.

— Ну прям загляденье, — Анко заулыбалась ещё шире и, обернувшись, позвала: — Эй, коллега, иди сюда! Полюбуйся на отпрыска великого и могучего клана Учиха.

— О-о, — многозначительно протянул Сасори, останавливаясь рядом с диваном, на котором лежал Саске. — Выглядит великолепно.

По счастью, способность соображать уже начала постепенно возвращаться, и Саске вовремя прикусил язык — всё-таки кукловод не тот человек, с которым стоит пререкаться, особенно когда у него перед тобой очевидное преимущество.

Судя по шороху, на соседнем диване стал подавать признаки жизни Драко, и Сасори, бросив насмешливый взгляд на Саске, отошёл к нему.

— Что вы здесь делаете? — прошипел Саске, сверля куноичи гневным взглядом.

— Вообще-то это мой вопрос, — хмыкнула Анко. — Хотя и так понятно: знакомитесь лично, так сказать, с «зелёным змеем».

«Вот гадюка, — зло подумал Саске. — Ещё и издевается».

— Ты сама дала выпивку, если помнишь.

— Я давала её тебе, чтобы ты отдал Мадаре, — Анко напустила на себя суровый вид и погрозила пальцем. — А ты, маленький врунишка, бессовестно стырил элитный алкоголь, да ещё и раскатил его с двумя такими же глупыми детишками.

— А с чего ты вообще взяла, что это было для Мадары? — огрызнулся Саске, искоса наблюдая за тем, как Сасори приводит в чувство Драко и Тео.

— Разве я могла подумать, что тебе хватит наглости для себя выпивку просить?! — возмутилась Митараши, а затем добавила уже спокойнее: — И вообще, почему ты сразу не объяснил, что я тебя неправильно поняла? Знаешь, Саске, если бы ты честно сказал, что это для вас с парнями, я бы дала — не жадная ведь.

— Правда? — недоверчиво вскинул бровь он.

— Правда? — передразнила Анко. — Из-за тебя у меня сейчас такой конфуз был!

— Хм? — уточнил Саске, снова поморщившись — головная боль то отступала, вытесняемая осознанием того факта, что вляпались они по самое не хочу, то накатывала вновь.

— Твой предок очень удивился, когда я ему вместо «здрасьте» заявила, что для человека, пившего всю ночь, он как-то уж очень бодро выглядит, — раздражённо бросила Анко.

— Ксо… — пробормотал Саске в ответ одновременно и на сообщение, и на головную боль.

— Не «ксо», а заслужил, — назидательно изрекла Анко. — Поднимайся давай, герой. Сасори, походу, растолкал твоих собутыльников.

Кое-как поднявшись с дивана, прикладывая все усилия к тому, чтобы не шататься, Саске доковылял до товарищей, с виноватыми лицами стоявших перед Сасори. Анко скользнула ближе к нему и остановилась рядом.

— Я не буду спрашивать, — начал Сасори, флегматично оглядывая студентов, — что был за повод у вашей вечеринки, как не стану задавать вопрос, чем вы трое думали, сбегая ночью из гостиной факультета и запираясь в этой каморке наедине с непонятно откуда взявшимся алкоголем…

Саске только собрался было заложить Анко с потрохами, но та очень мстительно прищурилась, и он счёл за лучшее промолчать.

— В принципе, мне всё это абсолютно безразлично, — совершенно спокойно продолжал тем временем кукловод. — Однако вы должны ответить за свой глупый поступок. Предлагаю вам, господа, два варианта на выбор: либо я снимаю сейчас с каждого, ну, скажем, по пятьдесят баллов, и мы дружно идём к профессору Снеггу объяснять, как его факультет ухитрился за утро выходного дня скатиться на последнее место в соревновании; либо мы с профессором Митараши, сделав скидку на то, что вы трое у преподавателей на хорошем счету, закрываем глаза на вашу оплошность, однако всю неделю вы отбываете наказания в той форме, в которой мы укажем.

«Что тут думать, конечно первое», — мысленно решил Саске — уж лучше выслушивать нотации Северуса, чем попасть в лапы этой парочке маньяков.

— Если можно, профессор, — проговорил Драко севшим голосом, — мы хотим попросить вас закрыть глаза на это дело.

«Идиот, — отстранённо подытожил Саске. Он бросил полный надежды взгляд на Тео, но тот уже молча кивал, соглашаясь со своим старостой. — Два идиота», — тоскливо подумал Учиха и смолчал — его мнение теперь уже никакой роли не играло.

— Хорошо, — милостиво произнёс Сасори. — Что ж, тогда вот ваше первое задание: вы немедленно поднимаетесь в класс трансфигурации — этой ночью Пивз догадался взрывать там навозные бомбы — и приводите его в порядок. Безо всякого волшебства.

— Что, руками?! — ахнул Драко, широко распахнув глаза.

— Если вам известны части тела, которыми это делать будет удобнее, вы можете действовать ими, — с убийственной вежливостью ответил Сасори. Анко усмехнулась и что-то шепнула ему на ухо — кукловод едва приметно улыбнулся и вновь обратился к парням: — Вы уже можете идти, мы вас не задерживаем. И да, если кто-то спросит, вы делаете это сугубо по собственному желанию, ведь если выяснится, что это отработка, вскроется и причина её назначения, не правда ли?..

— Вы два идиота, — негромко сообщил приятелям Саске, когда они вышли из комнаты и побрели по коридору к лестнице, ведущей в холл. — Надо было соглашаться на штраф и недовольство декана.

— Да, я вот сейчас начинаю понимать, что мы сглупили, — сказал Драко, дрожащими руками пытаясь разгладить измявшуюся одежду.

— Теперь уже ничего не изменишь, — философски заметил Тео.

Драко ненадолго задумался.

— А может, просто скажем кому-нибудь из профессоров, что мы на отработке? — предложил он. — Давайте прямо сейчас пойдём к Снеггу и покаемся.

— Ага, и вслед нам прилетит целый ворох дополнительных санкций от этих двоих, — хмыкнул Саске. — За то, что сорвали им развлечение.

Слизеринцы синхронно вздохнули, и дальнейший путь проходил уже в молчании. Пользуясь временем, Саске стал по крупицам восстанавливать прошлую ночь; память, хоть и с задержкой, выдавала ему отрывки, и к тому времени, как они добрались до кабинета трансфигурации, Саске совсем успокоился — ничего криминального они не учинили. До самого утра парнипросто разговаривали: Саске рассказал кое-что о Скрытых Странах, Драко без умолку твердил о том, как беспокоится за мать и отца, а Тео поведал грустную историю о своём детстве, прошедшем в родовом поместье без матери и друзей при полном игнорировании со стороны отца.

Открыв дверь класса, Драко тут же попятился, остервенело мотая головой.

— Нет-нет-нет, я туда не!..

— Пойдёшь, — перебил Саске, буквально вталкивая его в комнату. — Вместе косячим — вместе и разгребаем.

— Звучит как девиз, — вяло усмехнулся Тео, входя следом за ними.

Зрелище, представшее перед глазами, было просто…

— Дерьмо, — процедил Саске сквозь зубы.

— Схожу к Филчу за чистящими инструментами, — произнёс Тео.

— Я с тобой! — мигом оживился Драко, но Саске удержал его за локоть.

Вскоре Тео вернулся, и парни принялись за работу. Конечно, от Драко было толку мало — он больше стонал и возмущался, но, получив хороший подзатыльник, это дело бросил, — да и Тео держал щётку если не в первый, то во второй раз в жизни, но дело потихоньку шло. Они уже заканчивали, когда дверь кабинета неспешно отворилась.

— Что здесь происходит? — брат выглядел крайне удивлённым. Усевшись у его ног, Мадара в обличие кота выжидательно уставился на Саске.

— Мы узнали, что Пивз кидался навозными бомбами в этом классе, профессор, — доложил Драко самым невинным тоном, — и решили прибрать бардак.

— Прибрать? Вы, мистер Малфой?

— Да, — подтвердил Драко с таким потрясающим апломбом, что Саске захотелось ему поаплодировать.

— Мистер Филч, насколько мне известно, сейчас занят решением точно такой же проблемы в кабинете защиты от Тёмных искусств, сэр, — сообщил Тео. — К сожалению, быть в двух местах одновременно он не обучен.

— Так что мы решили сами этим заняться, — добавил Саске.

Мадара дёрнул усами и зафыркал, что у него было равносильно смеху. Оставалось только надеяться, что предок не свяжет сегодняшний наезд на него Анко по поводу выпивки с непонятным желанием слизеринцев работать за просто так. Итачи же, кажется, вовсе потерял интерес к проблеме — в оставшуюся открытой дверь шагнула многоуважаемая директор Хогвартса.

— Простите, если помешала, — голос Долорес так и сочился мёдом и звучал очень вкрадчиво, — но что здесь происходит?

— Эти молодые люди любезно согласились помочь мне привести кабинет в порядок, госпожа директор, — совершенно спокойно соврал Итачи, взмахом палочки устраняя собранные в вёдра остатки навозных бомб. — Они как раз закончили.

— Чудесно, — пропела Долорес. — Я полагаю, за хорошую работу положена хорошая награда. Тридцать баллов Слизерину! — она расплылась в довольной улыбке. — Хорошего вам дня, мои дорогие, — она направилась было к выходу, но тут её взгляд упал на Мадару. — Ах, какое чудесное создание! — тут же заворковала Долорес. — На протяжении года я видела его несколько раз, но всё не знала, чей он. Значит, этот красавец ваш, Итачи?

Совсем сдержать смех не удалось, но у Саске получилось, по крайней мере, выдать его за кашель. Брат бросил в его сторону неодобрительный взгляд, но выговаривать не стал.

— Семейный, — ответил он директору.

— Само очарование! — Долорес присела на корточки перед Мадарой и протянула к нему руки. — Я думаю, этот милый мохнатик не будет возражать, если я его немножечко поглажу?..

— Не стоит, Долорес, — быстро сказал Итачи, с определённо опаской следя за «милым мохнатиком», — у кота скверный характер. Саске, забери его, — обратился он к давящемуся от смеха брату.

Саске поспешил выполнить просьбу и, взяв гневно шипящего предка на руки, вернулся к приятелям, удивлённо наблюдавшим за этой сценой.

— Как жаль, — покачала головой Долорес; она как-то слишком уж долго задержала взгляд на Итачи, и глаза у неё при этом блестели, как у кота при виде сметаны. — Что ж, ещё раз хорошего дня.

— И вам всего доброго, директор, — кивнул нии-сан и проводил её до двери. — Мистер Нотт, мистер Малфой, благодарю за работу, вы можете вернуться в гостиную. Саске, останься.

Слизеринцы переглянулись, после чего Драко и Тео ушли, а Саске остался в компании родственников. Закрыв за вышедшими дверь, Итачи повернулся к брату, но прежде, чем он заговорил, Мадара принял человеческий облик.

— Если хотя бы слово, — зловеще прошипел он, сверкая Шаринганом, — выйдет за стены этого класса, я лично позабочусь о том, чтобы остаться последним живым Учихой.

— Значит, здесь можно называть вас «чудесным созданием»? — не удержался от шпильки Саске.

— Смелость прорезалась? — Мадара недобро прищурился. — Запихну обратно.

— Почему вы так остро на это реагируете? — вмешался Итачи с самым миролюбивым видом. — Это же просто шутка.

— Шутка шуткой, — бросил предок, — но если об этом прознает Хаширама, покоя не будет ни мне, ни, соответственно, вам.

— Никто ни о чём не узнает, — пообещал нии-сан.

«Но в моей памяти навсегда останется «милый мохнатик», — ехидно подумал Саске. — Нет, это же надо было такое придумать».

Мадара сдул чёлку с глаз и скрестил на груди руки.

— Впрочем, ладно, — произнёс он, — меня она просто обозвала. Но Итачи, тебя-то старуха успела три раза раздеть взглядом и изнасиловать прямо тут на парте. Видимо, прошлого внушения ей не хватило.

— Мадара-сан, — укоризненно проговорил Итачи. — Давайте не при Саске.

— Нии-сан, ты думаешь, я таких слов не знаю? — вскинул бровь он. — Если что, напоминаю: мне уже не восемь лет.

— Если ты намекаешь, что я до сих пор отношусь к тебе, как к маленькому…

— А я не намекаю — говорю открытым текстом!..

— Цыц! — вдруг рявкнул Мадара, для пущей убедительности топнув ногой — волна чакры заставила вздрогнуть и обоих спорщиков, и мебель вокруг. — Я обожаю свой клан, — умиротворённо сообщил он и удалился.

Братья проводили предка долгими взглядами.

— Что это с ним? — вполголоса поинтересовался Саске.

— Тотальная переоценка ценностей, как я понимаю, — задумчиво отозвался Итачи.

— На фоне Кото Амацуками?

— Скорее из-за тесного взаимодействия с другими людьми.

Саске многозначительно кивнул, хотя и не до конца проникся мыслью брата.

========== Глава 31. Первые шаги ==========

Шаг за шагом, он медленно двигался по полутёмному коридору к лестнице. Идти было непросто, тело слушалось не особенно хорошо — не то, что раньше. Мир вообще ощущался как-то по-иному теперь — словно был составлен из миллионов мельчайших частиц, каждая из которых создавала вибрации, излучала свою энергию. Он и раньше был сенсором, причём не из худших, но это… это совершенно иной уровень восприятия.

Дверь на крышу открылась совершенно бесшумно — ею часто пользовались, поэтому петли всегда смазывали. Он ступил под дождь, запрокинул голову, и капли тёплого майского ливня заструились по мёртвенно-бледному лицу. Нагато не чувствовал их, но ещё помнил, какое это волшебное ощущение.

Но вдруг свет стал меркнуть. Контроль прервался, глаза Пейна закрылись, и он упал на пол крыши безжизненным трупом, коим и являлся, а сам Нагато, тяжело дыша, вновь полностью очутился разумом в собственном слабом теле.

— Прервалось?

— Да, — ответил Нагато и протянул чуть подрагивающую руку.

Поправив очки, Карин подала ему стакан воды и повернулась к стоявшему у двери товарищу.

— Джуго, сходи забери Пейна и отнеси в хранилище, — он коротко кивнул и ушёл, а Карин обратилась к Нагато: — Что же, прогресс налицо: вы контролировали его три с половиной часа.

— Раньше я мог контролировать одного Пейна сутками, — невесело усмехнулся Нагато.

— Не всё сразу, Нагато-сан, — суховато проговорила Карин, взяла с тумбы листы с какими-то записями и принялась просматривать их. — Для человека, почти год проведшего в коме, вы восстанавливаетесь быстрыми темпами. Через пару недель, я полагаю, вы сможете начать тренироваться в техниках.

— Отличная новость, — не без сарказма заметил Нагато.

— Какая есть, — сварливо отозвалась Карин и отошла к столу с медикаментами с таким видом, словно её смертельно обидели.

Нагато украдкой усмехнулся; эта девчонка характером напоминала ему собственную мать, да и он знал, что в клане Узумаки в принципе было много людей с непростым нравом. Просто эта сложность душевной организации у кого-то трансформировалась в гиперактивность, у кого-то — в упёртость, а вот у Карин — в склочность.

С тех пор, как Нагато очнулся, они много времени проводили вместе. Орочимару хотел сам заниматься реабилитацией Нагато, но Яхико твёрдо ему в этом отказал — союз союзом, но доверять Змею полностью Яхико, наученный горьким жизненным опытом, не спешил. Так что дело было поручено Карин; не сказать, чтобы та была в восторге от задания, но научное любопытство всё-таки возобладало. Первые дни Карин держалась отстранённо, выполняла свои обязанности с невозможно кислым видом, но затем начала понемногу задавать вопросы — самые разные, начиная с истории создания Акацуки и заканчивая свитками Узумаки (как видно, Конан дала ей доступ в хранилище). Нагато отвечал охотно: с одной стороны, он был рад возможности передать свои знания другому Узумаки, чтобы клановая мудрость, которую он буквально по крупицам собирал долгие годы, не пропала зря; с другой, ему просто доставляло удовольствие общение. Всё-таки правильно сделал Яхико, взяв под крыло команду Така.

Раздался тихий стук в дверь, и вошёл Яхико. Держался он прямо, словно лом проглотил, а на лице было самое серьёзно-непроницаемое выражение из всех, на которые он был способен.

— Карин, — сказал Яхико, — оставь нас.

Карин недовольно буркнула что-то, но вышла. Проводив её взглядом, Яхико подошёл ближе, сжал пальцами спинку стула.

— Расслабься, на тебя смотреть страшно, — протянул Нагато.

— Как тут расслабишься? — проворчал друг; сняв протектор, он провёл рукавом по лбу, вытирая пот. — По одной только Амегакуре решить дел надо столько, что хоть вешайся. Я только что с совета по переоснащению госпиталя — мы, кстати, так ничего толком и не решили, снова встречаемся завтра, — а после обеда состоится совет джонинов — будем говорить об Академии. Ещё Орочимару весь мозг выел своими подопытными, которых, видите ли, срочно нужно забрать из убежищ, пока они не разбежались.

— Непросто быть Лидером, — вдумчиво заметил Нагато.

Яхико серьёзно посмотрел на него.

— И в моём нынешнем геморрое целиком и полностью виноват ты.

— Не говори, что не рад тому, что жив.

— Что жив — рад. Но вся эта власть…

— Перестань, у тебя неплохо получается справляться. А касательно проблемы с госпиталем… — Нагато задумался на минуту. — Позволь Орочимару потратить время на своих подопытных, а взамен потребуй оборудование из пустующих лабораторий.

— Слушай, а точно, — кивнул Яхико. — У Змея всё равно этих лаб — пруд пруди, и половина стоит заброшенная, — он усмехнулся. — Осталось только его убедить помочь.

— Меньше убеждай, больше приказывай — ты глава организации и имеешь на это полное право.

— Ну не могу я, как ты, — друг покосился на дверь и отпустил стул. — Ладно, пойду пообедаю хоть перед собранием, заодно с Орочимару переговорю.

— А ко мне-то ты зачем приходил? — напомнил Нагато.

— А, чёрт, голова совсем другим забита. Я хотел сказать, что мы с Конан зайдём к тебе вечером — надо обсудить некоторые важные моменты.

— Буду ждать, — отозвался Нагато с ироничной усмешкой. — Сам с места не сдвинусь.

Яхико хмыкнул в ответ и ушёл, а Нагато вновь прикрыл глаза и установил контакт с Пейном — Чикушодо распахнул веки и неспешно сел в своём хранилище. Джуго, как раз собиравшийся закрыть крышку, покачал головой.

— Вам бы отдохнуть, Нагато-сан, — заметил он.

— Я долго отдыхал, хватит, — ответил Пейн, вставая на ноги. — Хочу посмотреть, что теперь делается в Амегакуре.

— Тогда я пойду с вами, — просто сказал Джуго.

Нагато не стал спорить — он не знал, как долго сможет удерживать контроль на этот раз, когда так мало времени прошло с предыдущего, поэтому рядом должен быть кто-то, кто заберёт Пейна, если связь прервётся.

Вдвоём шиноби вышли из башни, не столкнувшись, на удачу, ни с кем из её обитателей, и направились вглубь деревни. Несмотря на дождь, на улицах было весьма людно: все спешили по делам, рабочие несли материалы на стройки, генины бегали туда-сюда с поручениями, откуда-то доносился заливистый детский смех. Нагато нравилось то, что он видел: строящиеся новые здания, ремонтирующиеся старые, суета на улицах, но главное — оживление на лицах жителей Аме. Яхико удалось сделать в самом деле невероятное: он вселил в этих людей, привыкших лишь к плохому и долгие годы проживших во тьме серых будней и отчаяния, надежду на лучшее будущее.

«Он может сколько угодно твердить, что не создан для руководства, — думал Нагато, — но результаты говорят об обратном. Для народа вроде нашего не может быть лидера лучше… И для организации тоже».

— Что ты думаешь об Амегакуре? — обернувшись, спросил Нагато у спутника, молча следовавшего чуть позади.

— Я думаю, здесь хорошо, — в два шага нагнав его, ответил Джуго. — Конан-сан говорила, эта страна долго жила в страхе и нищете, но сейчас, похоже, всё налаживается, — он окинул взглядом улицу. — Мне тут спокойно.

— Это важно, — согласился Нагато. — Ощущать спокойствие в месте, где живёшь.

Какое-то время они не разговаривали. Когда же вышли к озеру и остановились на берегу, Джуго через силу признался:

— У меня бывают приступы. Я тогда перевоплощаюсь, крушу всё подряд. Раньше меня могли успокоить только некоторые люди — Саске, к примеру, — но сейчас то, что я нахожусь здесь, в этой деревне, заставляет сдерживать внутреннего монстра. На нашей базе я впервые чувствую, что принадлежу к чему-то.

— Такой и задумывалась Акацуки, — произнёс Нагато, — местом, где каждый, кто сбился с пути или был лишён его, смог бы обрести цель, за которую хотел бы бороться, и поддержку, второй шанс.

— Мы его действительно получили, — серьёзно сказал Джуго. — Суйгецу и Карин — они, может, этого и не признают вслух, но я вижу, что и они рады быть здесь.

Нагато кивнул, не став ничего отвечать, — да это и не требовалось.

Нагато прекрасно знал, о чём хотят поговорить друзья, поэтому ничуть не удивился, когда вечером, придя к нему в комнату и устроившись (Яхико на стуле, а Конан — прямо на краю кровати), они начали сразу с главного.

— Мадара с тобой больше не связывался? — спросил Яхико.

— С последнего раза — нет, — терпеливо ответил Нагато. — Но и из тех трёх контактов мы смогли узнать немало.

— В самом деле, — негромко согласилась Конан. — Полагаю, пришла пора поделиться сведениями с остальными.

— Не уверен, — возразил Нагато. — Я считаю, что лучше продолжать держать связь в тайне — неизвестно, как отреагирует на подобное тот же Орочимару.

— Мы не можем утаивать информацию об этом до бесконечности. Чем больше мы скрываем, тем сильнее становятся подозрения со стороны остальных. Если не будем рассказывать им ничего, всё кончится шпионажем, а то и предательством.

— Орочимару может предать нас в любой момент вне зависимости от того, расскажем мы ему и прочим о Мадаре или нет. Неужели ты забыла прошлый раз, Конан?

— Помню не хуже тебя. Но сейчас, я считаю, всё обстоит иначе.

Нагато сделал нетерпеливый жест и повернулся к другу, внимательно слушавшему их дискуссию.

— Яхико?

— Я в сомнениях, — честно признался тот. — С одной стороны, мне противно скрывать столь важную информацию от товарищей, выказывая им таким образом недоверие, но с другой, я не хочу, чтобы она разнеслась — всё-таки то, что сообщил Мадара, очень важно и серьёзно. Если этими сведениями удастся воспользоваться, можно выиграть многое.

— Однако чтобы воспользоваться ими, вначале необходимо разобраться с переданным материалом, — произнесла Конан. — И в этом нам могут помочь наши товарищи.

Нагато нахмурился и хотел было привести свой аргумент, но вдруг Яхико улыбнулся.

— Неужели мы дожили до того дня, когда ты советуешь мне больше доверять людям? — он коснулся рукой её щеки.

— И такое случается, — Конан тоже улыбнулась, накрыла его ладонь своей.

Выждав немного, Нагато кашлянул — друзья легко вздрогнули и виновато улыбнулись ему.

— В любом случае, я своё мнение высказал, — медленно произнёс Нагато. — Решение принимать тебе, Яхико.

Друг задумчиво посмотрел сначала на него, затем на возлюбленную.

— Я скорее соглашусь с Конан. Они всё-таки наши товарищи, нужно проявлять больше доверия.

— Как угодно, — пожал плечами Нагато, про себя поражаясь силе веры друга в людей, если даже после предательства Хидана и Какудзу он может доверять нукенинам.

На собрание организации следующим вечером Нагато отправился не лично, а послал Пейна — ему нужно было как можно скорее выйти на былой уровень возможностей, а без постоянных тренировок это немыслимо. Само собрание проходило в непривычном Нагато формате; теперь Акацуки не стояли в виде голограмм на пальцах статуи Гедо, а сидели за большим овальным столом. Он сам и Конан заняли места по разные стороны от Яхико, чуть дальше — Кисаме, а ближе к другому концу стола — Орочимару и команда Така.

Хоть людей было немало, Нагато чувствовал нехватку — не просто кадров, но и некоторых конкретных шиноби. «Итачи бы сейчас пригодился, — подумал Нагато, но тут же напомнил себе, что, скорее всего, даже в случае возвращения Учиха больше не будет их союзником, если вовсе не превратится во врага. — А вот этого нужно всеми силами постараться избежать. Кроме того, если Итачи и Саске примирились, мы рискуем потерять команду Така…»

— Когда ты намерен отправиться? — спросил тем временем Яхико у Змея, и Нагато прислушался к разговору, на время оставив свои мысли.

— Завтра с утра, — произнёс Орочимару, легко постукивая пальцами по столешнице.

— И как надолго?

— Двух-трёх недель мне должно хватить, чтобы посетить все убежища. По пути я соберу информацию.

— Хорошо, — кивнул Яхико. — Кисаме пойдёт с тобой.

Орочимару прищурился.

— В качестве надсмотрщика?

— В качестве напарника, — Яхико без видимого труда выдержал его взгляд. — Акацуки работают по двое, это уже своего рода традиция.

— Как прикажете, Лидер-сама, — с гротескной вежливостью отозвался Орочимару. Кисаме ограничился закатыванием глаз, красноречиво говорящим о том, в каком он восторге от новой миссии.

Яхико выдержал паузу, обвёл подчинённых долгим взглядом и лишь затем заговорил:

— А теперь перейдём к главной теме. Как бы парадоксально это ни звучало, некоторое время назад Нагато смог установить связь с Учихой Мадарой.

Акацуки удивлённо уставились на своего предводителя; тот перевёл взгляд на друга и кивнул, и Нагато в общих чертах поведал собравшимся, как сначала стал ощущать великого шиноби прошлого, а затем, после некоторых усилий, смог связаться с ним.

— Мадара так и не объяснил, кто оживил его, — сказал Нагато, — но в том, что это действительно он, у меня нет сомнений.

— Обалдеть! — воскликнул Суйгецу. — И кто там говорил, что клан Учиха уничтожен? Вон их, оказывается, сколько по свету бегает!

— Идиот! — рявкнула Карин. — Ты хоть понимаешь, какие проблемы всем светят от живого Мадары? Это тебе не какой-нибудь генин, это…

— Страшнейший нукенин всех времён и народов, ага, — Суйгецу беспечно ухмыльнулся.

— Благо, сейчас он не в нашем мире, — сказал Яхико, — а в том, где застряли все исчезнувшие за последний год шиноби.

— Интересно, — прошипел Орочимару, сузив глаза. — А если он столкнётся с Первым Хокаге…

— Как я понял, уже столкнулся, — отозвался Нагато. — Мадара не давал подробностей, но из его слов я понял, что все исчезнувшие сейчас в одном месте.

— Наверное, весело там, — хмыкнул Кисаме. — Трое Учих, четверо Хокаге, Акацуки, коноховцы…

— Удивительно, что они ещё не поубивали друг друга, — весело вставил Суйгецу.

— Интересно, как там Саске? — проговорила Карин негромко, но напарник всё равно её услышал и фыркнул:

— Это же Саске, что с ним станется? Уверен, он отлично проводит время.

Карин отмахнулась от него и повернулась к Нагато.

— А его брат?..

— Как я понял, между ними всё наладилось, — ответил Нагато и перевёл разговор — не имел ни малейшего желания дальше выслушивать обсуждения, кто и как в другом мире устроился: — Важно то, что Мадара передал мне видение некого портала, который, по всей видимости, является дверью между мирами. Мадара объяснил, что им в своё время пользовался Рикудо Сеннин.

— Следовательно, логично предположить, что ты сможешь открыть его, — сказал Орочимару.

— Я надеюсь на это.

— Что от нас требуется? — спросил Джуго.

— Сделать всё так, как я скажу, и не спорить, — вновь вступил в разговор Яхико. — Это касается всех.

— Ты меня пугаешь, — проворчал Кисаме. — Что делать?

— Как уже сказал, Орочимару и Кисаме отправляются решать проблему с подопытными. Орочимару, ты упоминал, что у тебя есть база в Стране Водопада.

— Верно, — кивнул Змей. — Она давно не использовалась, но для жизни вполне пригодна.

— На время база Акацуки переместится туда. Вы все должны уйти завтра на рассвете. Я сам останусь здесь и продолжу руководить селением.

Конан недоверчиво посмотрела на него, Кисаме хмыкнул, молодые шиноби нахмурились. Самого Нагато обуревали смешанные чувства.

— Не могу сказать, что не понимаю, чем это вызвано, — медленно произнёс он, — но не считаю, что это целесообразно.

— А я считаю, что разобраться с порталом для нас важно. При этом проводить исследования удобнее в районе той аномалии возле храма, — спокойно возразил Яхико. — Нам нужно вернуть обратно наших товарищей. Кроме того, если мы поспособствуем возвращению шиноби Конохи, это будет хорошим подспорьем для налаживания отношений со Скрытым Листом.

— Ты всё ещё надеешься на это? — скептично поинтересовался Орочимару.

— Да, — просто сказал Яхико. — А так как я глава организации, надеяться будете и вы.

На это заявление Суйгецу беззастенчиво рассмеялся, Кисаме усмехнулся, и даже Джуго чуть улыбнулся. Однако Конан и Орочимару по-прежнему не выглядели убеждёнными, да и сам Нагато сомневался в затее друга. Видя это, Яхико серьёзно сказал:

— Это приказ, а не тема для обсуждения.

После этого Нагато уже не стал возражать — негоже подчинённым спорить с Лидером.

========== Глава 32. Фестиваль непослушания ==========

— Эй, Дейдара!

Лениво приоткрыв один глаз, подрывник воззрился на рискнувших потревожить его.

— Чего, мм?

— Пошли, надо поговорить.

Дейдара вздохнул с таким видом, словно его отрывали от немыслимо важного дела, но с дивана всё-таки поднялся и последовал за близнецами в спальню. Несмотря на то, что было уже около девяти часов вечера, комната всё ещё оставалась пуста — одноклассники парней готовились к ЖАБА, кто в Общей гостиной, а кто в библиотеке.

— Мой дорогой друг, — внушительно начал Фред, — верный соратник. Каникулы подходят к концу, и завтра начинается новый семестр.

— Догадываешься, что это значит? — осведомился Джордж.

Дейдара хитро прищурился.

— Что перемирие с новым режимом окончено, и завтра наш дорогой директор хлебнёт горюшка, мм.

— Именно! — радостно подтвердил Джордж.

— По этому случаю мы готовим нечто особенное, — сообщил Фред, — и твоё участие нам бы не помешало. Что думаешь?

— Господа, — покачал головой Дейдара, — вы же сами знаете: если речь идёт о подкладывании свиньи Амбридж, то я в деле на все сто.

— Вот это по-нашему! — Фред хлопнул его по плечу.

— Кстати, — добавил Джордж, — нам тут поступила просьба от Гарри: нужно помочь ему связаться с Сириусом. Он хочет сделать это с помощью камина в кабинете Амбридж — это единственный, за которым Министерство не следит, — а для этого надо отвлечь старую жабу. Поможешь?

— Да конечно, без проблем, — кивнул Дейдара. — У вас уже есть план, мм?

Близнецы переглянулись, и на лицах у них обоих расцвели совершенно одинаковые заговорщицкие улыбки.

В назначенный час заняв свою боевую позицию, Дейдара замер в ожидании сигнала. Поглощённый мыслями о том, какое лицо будет у Амбридж, когда близнецы исполнят то, что задумали, он пропустил момент, когда в потайной ход, где он стоял, вошли.

— Дейдара.

— А, что?.. Я ничего такого не делаю, профессор, мм, — невиннейшим тоном заявил подрывник, переводя взгляд на Итачи.

— Мне всё равно, что вы с близнецами готовите, — спокойно уверил его Итачи, подходя ближе. — Нужно поговорить.

— Да-да, конечно, — быстро кивнул Дейдара, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Пока всё ещё было тихо, только прозвенел звонок на перерыв. — Слушай, я сейчас немного занят, так что…

— Хорошо, — было видно, что Итачи недоволен несерьёзным отношением товарища к его просьбе, однако как всегда сдержался. — Зайди ко мне вечером.

— Обязательно, — пообещал Дейдара.

Стоило Итачи удалиться, до него долетели далёкие пока гневные возгласы. «Пора», — сказал себе Дейдара и сформировал печать.

Тут же петарды, спрятанные по всему замку, активировались — и Хогвартс пришёл в движение. Топот десятков ног свидетельствовал о том, что ученики уже начали носиться по этажам, то ли спасаясь от фейерверков, то ли преследуя их, желая посмотреть, что шутихи и ракеты учудят на этот раз.

Выскользнув из потайного хода, Дейдара быстро зашагал по коридору. В какой-то момент мимо него пронеслась Долорес, спешившая на шум, на ходу выхватывая палочку. С видом прилежного студента уступив директору дорогу, Дейдара нагнал направлявшуюся в противоположную сторону группу гриффиндорских пятикурсников.

— За мной, — шепнул он на ухо Гарри, вместе с друзьями шедшему позади прочих.

— Гарри, пожалуйста… — слабо пискнула Гермиона.

Но парень проигнорировал её протест и вслед за Дейдарой побежал сквозь толпу учеников, спешивших им навстречу, привлечённых шумом, доносившимся из восточного крыла. Неподалёку от кабинета Долорес они юркнули в нишу, скрытую рыцарскими доспехами.

— Слушай меня, — заговорил Дейдара деловым тоном, — времени у тебя будет достаточно, но всё равно постарайся не задерживаться долго: максимум пятнадцать минут, но лучше меньше. Я буду на шухере, если появится угроза — дам сигнал в виде собачьего лая. Понял, мм?

— Собачий лай, — кивнул Гарри, на лице которого было написано волнение. — Спасибо, Дейдара.

— Поблагодаришь потом, — отозвался он и зашагал к углу коридора, где был очень удобный наблюдательный пункт. Обернувшись, успел заметить, как сама собой открылась дверь кабинета Долорес и почти сразу же закрылась — это, несомненно, Гарри проник в него под мантией-невидимкой. «Нам бы в организации такая штуковина не помешала», — с легчайшей завистью подумал Дейдара. Маги, как правило, использовали подобные вещи совершенно бездарно, ничего не стоило засечь их по слишком громким шагам, но вот хороший шиноби, получив в руки такую мантию, мог много чего сделать. Впрочем, хорошим шиноби и не особо нужны такие штуки, чтобы исчезнуть из вида.

Минуты шли, но кроме криков вдали ничего не нарушало окружающей тишины. Дейдара не терял бдительность, однако попутно задумался, что же такого понадобилось от него Итачи, и почему это так сильно волновало Учиху.

Вдруг в противоположном конце коридора послышались торопливые шаги. Стоило из-за угла показаться Филчу, лихорадочно бормотавшему что-то, выглядевшему как никогда счастливым, Дейдара спешно скрылся за поворотом и привёл в действие петарду, установленную за одним из доспехов. Не успел школьный смотритель пройти и пару метров, как в коридор выскочил большой искрящийся пёс и громовым лаем понёсся на него.

Послышалась ругань — это наверняка светящийся зверь чуть не наскочил на Филча, — после чего тот, всё ещё ворча, наконец добрался до кабинета. Не больше минуты завхоз провёл там, после чего заторопился прочь, счастливо прижимая к груди какую-то бумагу.

«Значит, парень не спалился, мм», — довольно заключил про себя Дейдара, неспешно линяя с места преступления. Вскоре мимо него, невидимый, пробежал Гарри — Дейдара слышал его пыхтение и стук ботинок об пол. По-видимому, Гарри был слишком взволнован, а потому не остановился и поспешил дальше, к лестнице. Снисходительно фыркнув, Дейдара спустился на второй этаж, где и услышал летевшие со стороны вестибюля крики.

Зрелище, открывшееся ему в холле, было примерно таким же, как в вечер увольнения Сивиллы Трелони. Стоящие вдоль стен ученики образовали огромный круг, среди них виднелись и невероятно серьёзные учителя, и серебрившиеся силуэты привидений, а под потолком болтался полтергейст Пивз. Члены Инспекционной дружины с вышитыми на мантиях небольшими «i» выглядели чрезвычайно довольными собой. Посреди вестибюля замерли Фред и Джордж, и было ясно: их наконец загнали в угол.

— Итак! — торжествующе сказала Долорес, стоявшая на одной из нижних ступенек лестницы. — Итак! Вы полагаете, что превратить школьный коридор в болото — это смешно?

— Мы полагаем, что да, — сказал Фред, без малейшего страха глядя на неё.

— Между прочим, болото замечательное, — шепнул женский голос подрывнику на ухо.

— Даже не сомневаюсь, — мстительно сказал Дейдара, оборачиваясь к подошедшим Анко и Сасори.

Напарник прищурился.

— А где был ты?

— Работал по другому делу, мм, — отозвался Дейдара.

Сасори требовательно посмотрел на него, и Дейдаре не оставалось ничего другого, кроме как мысленно пересказать ему случившееся.

Тем временем Филч протолкался поближе к Амбридж, чуть не плача от счастья.

— У меня есть документ, директор, — хрипло проговорил он и помахал куском пергамента. — У меня есть документ, и розги готовы… Прошу вас, позвольте мне сделать это сразу…

— Очень хорошо, Аргус, — со сладчайшей улыбкой сказала Долорес. — А вам двоим, — продолжила она, глядя вниз на близнецов, — предстоит узнать, что бывает с нарушителями в моей…

— Знаете что? — громко перебил её Фред. — Боюсь, у вас ничего не выйдет, — он повернулся к брату. — Джордж, по-моему, в нашем с тобой случае идея школьного образования себя исчерпала.

— Да, у меня тоже такое чувство, — весело откликнулся Джордж.

— Пора испытать себя в настоящем мире, как ты считаешь?

— Согласен.

И прежде чем Долорес успела вставить хоть слово, они подняли свои палочки и хором воскликнули:

— Акцио, мётлы!

Через несколько мгновений мётлы Уизли, конфискованные Амбридж, когда она запретила парням играть в квиддич, прилетели на зов своих хозяев и резко затормозили прямо перед ними.

— Надеюсь, мы больше не увидимся, — сказал Фред директору, перекидывая ногу через свою метлу.

— И не стоит нам писать, — подхватил Джордж, оседлав свою. Найдя взглядом в толпе Дейдару, он чуть приметно вопросительно вскинул брови, и он кивнул в ответ.

Тем временем Фред обратился к собравшимся ученикам:

— Если кто надумает купить портативное болото вроде того, что выставлено у вас наверху, милости просим в Косой переулок, номер девяносто три, в магазин «Всевозможные волшебные вредилки». Это наш новый адрес!

— Специальные скидки для тех учеников Хогвартса, которые пообещают, что используют наш товар в целях избавления от этой старой жабы, — добавил Джордж, показывая на Долорес.

— Держите их! — взвизгнула она, но было уже поздно. Когда члены Инспекционной дружины кинулись на близнецов, те оттолкнулись от пола и взмыли вверх.

Фред поглядел на полтергейста, парившего вровень с ними по другую сторону вестибюля.

— Задай ей жару от нашего имени, Пивз.

И Пивз — самый безбашенный и непослушный обитатель замка — сорвал с головы свою шляпу с бубенчиками и отсалютовал ею, а Фред и Джордж под громоподобные аплодисменты толпы описали в воздухе полукруг и вылетели из распахнутых парадных дверей навстречу закату.

— Это было круто, мм.

— Пожалуй, — согласился, хотя и без одобрения, Итачи. — В любом случае, запомнится их выходка точно надолго.

— О, это да! — засмеялся Дейдара, разваливаясь в кресле и мечтательно глядя в потолок. — Фред с Джорджем мне, конечно, говорили, что собираются уходить из школы, но я не думал, что с таким размахом!

Итачи вежливо слушал его, но не проявлял интереса. Покосившись на него, Дейдара вздохнул и сел ровно.

— Ладно, давай, что случилось?

— Сразу прошу тебя отнестись к моим словам очень серьёзно, Дейдара, — произнёс Итачи, внимательно глядя на подрывника. — Кроме того, я настаиваю на абсолютной секретности.

— Хорошо, как скажешь, — кивнул Дейдара, уже начинавший беспокоиться. — Так в чём дело, мм?

— В конце каникул, — начал Итачи, соединив пальцы, — Мадара рассказал мне нечто крайне любопытное. Оказывается, уже довольно давно в полнолуния у него случаются своего рода видения.

— Видения? — Дейдара вскинул брови. — О чём?

— О прошлом, судя по всему, — отозвался Итачи. — Из его слов я понял, что в них присутствовали шиноби кланов Учиха, Сенджу, Узумаки и Хьюга. Последняя же сцена из последнего видения явно представляла собой возвращение Рикудо Сеннина домой и его прощание с основателями Хогвартса.

Дейдара откинулся на спинку кресла.

— Какая-то жесть, мм.

— Согласен, — вздохнул Итачи. — Но это ещё не всё.

— Не всё? — переспросил Дейдара почти жалобно.

— Мадара сказал, что в этот раз, когда видения кончились, в его мысли вторгся посторонний, — Итачи стал предельно серьёзен, — и посторонний этот представился как Узумаки Нагато.

— Что?! — воскликнул Дейдара, резко подаваясь вперёд. — Как такое возможно? Нагато же, он…

— Я не знаю, как ему это удалось, — отозвался Итачи. — Но между его глазами и глазами Мадары существует некоторая связь, так что…

— Получается, — возбуждённо перебил его Дейдара, — мы можем попросить Нагато, чтобы он открыл портал? У него же Риннеган и статуя Гедо с несколькими бидзю — наверняка удастся, да!

Однако Итачи покачал головой.

— Не думаю, что всё будет так просто. Во всяком случае, Мадара передал Нагато сцену из своего видения, касавшуюся возвращения Рикудо Сеннина домой. Возможно, с глазами Мудреца он лучше разберётся в печати.

— Очень на это надеюсь.

— Тогда, Дейдара, пока оставим всё в секрете — я не хочу преждевременно обнадёживать остальных. К тому же, мне бы не хотелось раскрывать всем личность Нагато.

— Ну да, коноховцам это знать не обязательно, мм, — согласился Дейдара. «И Данне тоже», — про себя добавил он.

В следующие дни разговоры были только об уходе близнецов Уизли из школы. Ученики судачили об этом часто и с огромной охотой, тем более что Фред и Джордж оставили о себе по замку немало напоминаний. Так, например, на шестом этаже восточного крыла до сих пор находилось болото, которое Амбридж и Филчу никакими методами не удалось устранить. Волшебные фейерверки тоже порой запускались, а в коридорах взяли моду бросаться навозными бомбами и вонючей дробью.

Хоть и получивший разрешение пороть нарушителей, Филч всё ещё не смог воспользоваться своей драгоценной бумагой — зачинщиков беспорядков в Хогвартсе стало столько, что он просто не знал, кого хватать. Инспекционная дружина тоже не справлялась, более того, с её членами стали регулярно происходить всевозможные несчастья: к примеру, Пэнси Паркинсон обзавелась рожками, вид которых несказанно порадовал многих девчонок и дал почву для сплетен Лаванде.

Ещё до конца первой недели семестра выяснилось, что перед тем, как покинуть Хогвартс, Фред и Джордж успели распродать уйму Забастовочных завтраков. Так что едва Амбридж входила в класс, учеников начинало лихорадить, тошнить, у них шла кровь носом, а некоторые даже падали в обморок. Директор ругалась, директор грозила — но ребята продолжали упорно повторять, что страдают от «амбриджита». Поначалу Долорес пыталась бороться с этим, оставляя после уроков целые классы, но ровным счётом ничего этим не добилась и вынуждена была, скрипя зубами от злости, отпускать студентов с уроков целыми толпами.

Впрочем, ничьи усилия по выведению Долорес из себя не могли сравниться с тем, что устраивал Пивз — этот непревзойденный мастер сеять хаос. Похоже, полтергейст принял прощальный завет Фреда очень близко к сердцу и теперь выполнял его со всем старанием, на какое был способен. С безумным хихиканьем он носился по школе, переворачивал столы, опрокидывал вазы и статуи, дважды запихивал Миссис Норрис в пустые рыцарские доспехи; он разбивал фонари и тушил свечи, заставлял стопки пергамента обрушиваться в огонь или за окно, устроил на третьем этаже наводнение, открыв краны во всех умывальнях, набрал полную сумку тарантулов и выпустил их посреди вестибюля во время завтрака. А если же Пивзу хотелось отдохнуть от трудов, он мог часами парить над Долорес, сопровождая её повсюду и издавая громкие непристойные звуки всякий раз, как она открывала рот.

— Так ей и надо, — мстительно проговорила Анджелина, когда семикурсники шли на трансфигурацию. Мимо них как раз прошествовала директор с болтавшимся над ней, как воздушный шарик на верёвочке, полтергейстом.

— Ага, — отозвался Дейдара, попутно прикидывая, нельзя ли ещё как-то досадить старой жабе. И придумал. — Слушай, Анджелина, какие шансы, что Гриффиндор выиграет чемпионат по квиддичу, мм?

— Немногим больше, чем нулевые, — мрачно сообщила она. — Нет, если вдруг свершится чудо, и Пуффендуй обыграет Слизерин, то мы попадём в финал, и если там выцарапаем победу у Когтеврана…

— В общем, рассчитывать особо не на что, — со вздохом закончила за капитана Алисия. — Особенно учитывая игру Рона и Керка со Слоупером.

К немалому удивлению девушек, Дейдара улыбнулся.

— Ну как знать, как знать…

И чудо свершилось: каким-то немыслимым, невероятным образом пуффендуйцам удалось-таки выиграть у Слизерина с минимальным перевесом. Заключительный матч сезона — Гриффиндор против Когтеврана — был назначен на последние майские выходные. Недели за две до этого Дейдара пошёл на решительные меры.

— Итак, — серьёзно говорил он, сцепив руки за спиной, неспешно меряя шагами Выручай-комнату перед сидевшими на полу на подушках Наруто и Роном, — ты знаешь, зачем мы собрались здесь, Рональд Уизли.

— Да, — сглотнув, кивнул Рон. — Чтобы сделать из меня достойного вратаря.

— Верно, — произнёс Дейдара, останавливаясь. — Мы с Наруто поможем тебе набрать форму, развить интуицию, которая безошибочно подскажет тебе, что делать в трудный момент, выработаем в тебе рефлексы, да такие, что ты муху, жужжащую над ухом, сможешь поймать — не то что квоффл, мм!

— За две недели? — позволил себе усомниться Рон.

— Согласен, времени мало, — отозвался Дейдара.

— Но мы попытаемся, даттебаё! — решительно воскликнул Наруто, лучась энтузиазмом. — Всё получится, вот увидишь!

В день матча за завтраком за столом Гриффиндора царила атмосфера робкой надежды.

— Ну а вдруг? — мечтательно проговорил Дин. — Вдруг мы сегодня выиграем?

— Может и такое статься, — с не совсем понятной интонацией отозвался Саске.

Симус не слишком-то дружелюбно покосился на него.

— А ты вообще что тут забыл?

— Решил сегодня позавтракать с вами, — бесстрастно отозвался Саске, забирая прямо из-под носа Наруто с тарелки последний ломтик бекона. — Сил нет Драко слушать — он весь день вчера и всё сегодняшнее утро только и делал, что рассказывал, как, по его мнению, гриффиндорская команда опозорится.

— Получается, ты за нас, мм? — недоверчиво уточнил Дейдара.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Саске.

Опередив многих других своих соучеников, шиноби одними из первых добрались до игрового поля и заняли хорошие места. Обведя взглядом стадион, Дейдара приметил на трибуне, выделенной для преподавателей, Итачи, о чём-то беседовавшего с Филиусом; словно почувствовав его взгляд, Итачи повернулся и приветственно кивнул. Махнув рукой в ответ, Дейдара переключил внимание на того, кто отсутствовал.

«Сасори-но-Данна,подъём!»

«Я не сплю, — с некоторым запозданием отозвался напарник. — Что ты хотел?»

«Матч скоро начнётся, а ни вас, ни Анко всё ещё нет. Как-то это палевно, мм».

«А который час?»

«Вообще-то уже почти девять, и…»

«Ксо!»

После этого связь резко оборвалась, оставив Дейдару в неведении относительно того, к кому или чему относилось восклицание напарника.

— Привет, — на последнее оставшееся свободным место рядом с друзьями плюхнулась Сакура. — Уф, чуть успела.

— И чем же ты была занята, а? — ехидно спросил Дейдара.

— Бегала в Комнату, — понизив голос, ответила Сакура. Саске вопросительно вскинул бровь, и она продолжила: — Предки хотят посмотреть на матч. И я вовсе не уверена, что смогла их отговорить.

— По-моему, я чувствую их чакру, — вдруг заявил Наруто, поворачиваясь к крыше одной из трибун.

Саске тоже посмотрел туда.

— Действительно.

Дейдара переглянулся с Хинатой; надвинув на глаза остроконечную шляпу в цветах Гриффиндора, она активировала Бьякуган.

— На той крыше и в самом деле все четверо Хокаге и Мадара-сан, — негромко сообщила Хината, — скрыты от взглядов каким-то барьером или гендзюцу.

— Ждёт их вечером лекция от Итачи на тему скрытности, мм, — хмыкнул Дейдара и вновь посмотрел на преподавательскую секцию. Анко уже сидела там, зевая и с недовольным видом выслушивая что-то от Учихи; спустя некоторое время появился и Сасори, растрёпанный больше обычного.

«Что-то Данна заигрался», — подумал Дейдара. Как и обещал, он ничего не говорил остальным о том, что легенда, придуманная им шутки ради, воплотилась в жизнь. Молчала и Хината, но если Сасори и Анко продолжат в том же духе, товарищи по команде сами до всего додумаются. С другой стороны, напарник в последнее время выглядел весьма довольным, и Дейдара непроизвольно вспомнил одну из любимых фраз Кисаме: «Бабу ему надо — сразу подобреет». Этот совет Кисаме щедро раздавал всем — ну, кроме разве что Конан. «Вот интересно, а Итачи он тоже порывался бабу найти?» — с улыбкой подумал Дейдара, про себя поставив галочку обязательно уточнить это у Учихи.

Наконец, в комментаторскую кабинку поднялся Ли Джордан (как всегда в сопровождении Минервы). После побега близнецов он ходил точно в воду опущенный и, когда команды появились на поле, назвал фамилии игроков без обычного оживления.

— Итак, матч начался! — объявил Ли, когда мадам Трюк пронзительно дунула в свисток. — Дэвис немедленно завладел квоффлом… квоффл у капитана когтевранцев Дэвиса, он уворачивается от Джонсон, уходит от Белл, потом от Спиннет… он направляется прямо к воротам! Готовится к броску, и… и… — Ли громко выругался. — Счёт открыт!

Гриффиндорский сектор дружно застонал, а слизеринцы на противоположной трибуне тут же затянули свою отвратительную песню:

— Квоффл Рон поймать не может,

Победить он нам поможет…

Впрочем, буквально три минуты спустя Анджелина поквиталась с противниками, забив им изумительной красоты гол. Гриффиндорцы возликовали, и это придало уверенности в себе команде. Все стали играть куда увереннее — но настоящий переломный момент матча случился, когда Рон взял мяч.

— Ура! — прокричал Наруто, вскакивая со скамьи. — Ай да молодца!

— Ну всё, теперь дело пойдёт, — удовлетворённо сказал Дейдара.

И в самом деле: Рон брал один мяч за другим, а тройка охотниц, вдохновлённая его стараниями, штурмовала ворота Когтеврана вновь и вновь. Счёт уже был с хорошим отрывом в пользу гриффиндорцев, когда ало-золотой сектор стал отбивать ногами и хлопками какой-то ритм. А затем со своего места на несколько рядов ниже шиноби поднялся Дин Томас и запел:

— Рональд Уизли — наш король,

Рональд Уизли — наш герой,

Перед кольцами стеной

Так всегда и стой…

С каждой строкой его голос звучал всё сильнее, и постепенно к нему присоединялись другие товарищи:

— Квоффла Рональд не пропустит

И победы не упустит,

Вратарём наш Рон родился,

Гриффиндору пригодился!

— Ха, они даже новую песню сочинили! — поразился Дейдара.

— Они верили в Рона, — мягко сказала Хината, беря его за руку.

— Надо верить в друзей, даттебаё! — заявил Наруто. — Я так и сказал им!

— Ну конечно, кто бы сомневался, — хмыкнул Саске, но как-то по-доброму, и потому его друг не стал возмущаться.

— Смотрите, смотрите! — вдруг возбуждённо закричала Сакура, указывая туда, где над полем в безумной гонке сошлись ловцы обеих команд.

Ещё мгновение — и стадион разразился рёвом. Джинни Уизли выхватила снитч прямо из-под носа у Чжоу Чанг.

— МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ! — заревел Наруто, бросившись на радостях обнимать всех подряд.

— Кубок наш! Кубок наш! — почти надрываясь, скандировал неподалёку Симус.

— Кубок — львам! — вопил волшебный микрофон голосом Ли Джордана.

— Пошёл нахрен! — грозно рявкнул Дейдара, отпихивая Наруто от Хинаты.

— Мы победили! — крикнул в ответ Наруто, сжимая в объятиях его.

— Уберите этого ненормального! — ворчливо потребовал Дейдара, но всё же похлопал парня по спине, после чего тот сам отстал и на радостях накинулся на Саске и Сакуру.

Дейдара встал на скамью и затянул к себе Хинату.

— Смотри, сейчас будут вручать кубок.

Гриффиндорская сборная уже приземлилась на поле и теперь прыгала и размахивала руками, не веря в своё счастье; Анджелина, если глаза не обманывали Дейдару, даже разрыдалась. А тем временем с преподавательской трибуны на поле спустились учителя, сопровождая Долорес, которая с самым кислым видом вручила спортсменам в красных мантиях серебряный кубок. Приняв его, капитан несколько секунд просто смотрела на трофей, а затем протянула его Рону. Тот поначалу ничего не понял, но затем его губы растянулись в широченной улыбке — и он с рёвом вскинул кубок над головой.

И вот наступил июнь с его ясным и чистым солнцем, безоблачным небом и тёплым ветерком. Впрочем, пяти-и семикурсникам было не до всего этого: — считанные дни остались до экзаменов, и все стремились как можно больше времени провести за подготовкой.

К немалому удовольствию Дейдары, преподаватели перестали давать им задания на дом, а все уроки были полностью посвящены тому, что могло встретиться студентам на СОВ или ЖАБА. Так что у шиноби появилось куда больше свободного времени на собственные занятия.

— Перевод книги Рикудо Сеннина завершён, — объявил в один из вечеров Третий Хокаге.

— Ну наконец! — радостно воскликнул Наруто, за всё это время не переведший ни строчки.

— И как? — полюбопытствовала Анко. — Есть зацепки, как нам вернуться домой?

Третий горько улыбнулся и продемонстрировал листок, испещрённый странными закорючками, которые уже встречались в книге в той главе, которая касалась пророчества кентавра.

— Эй! — громогласно возмутился Наруто. — Опять это?!

— Опять, — подтвердил Итачи со вздохом. — И именно на том месте, где описывается, как открыть портал.

— Да что за невезуха такая, даттебаё?..

— Идиот, — процедил Саске, хмурясь. — Это не простое невезение. Кто-то специально скрыл запись.

— Но кто? — в тоне Сакуры чувствовалось беспокойство. — Кому так не хочется, чтобы мы вернулись в мир шиноби.

— Многим, — отозвалась Анко, косясь на Сасори. — Акацукам, например.

— Замечательно, — иронично отозвался он. — В каких ещё грехах обвините?

— Реально, — поддержал Дейдара напарника, — что как хрень какая — сразу Акацуки виноваты, мм?!

— Перестаньте, Анко просто неудачно пошутила, — вмешался Первый. — О том, кто это сделал, можно подумать и после.

— Сейчас важнее расшифровать запись, — согласился Второй.

— Или найти другой источник информации, — добавил Мадара.

Итачи коротко кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Я уже давно думал об этом: старейшина кентавров сказал Анко, что полный текст пророчества есть у магов.

— Ага, только вот не упомянул, где именно, — буркнул Дейдара.

— А где обычно волшебники хранят пророчества?

Задумавшись на миг, Дейдара широко распахнул глаза и уставился на него.

— В Отделе тайн, мм.

— Именно, — кивнул Итачи.

— А что это такое? — полюбопытствовал Первый.

Ответила ему Хината:

— Секретный департамент Министерства магии, в котором хранятся магические артефакты повышенной опасности. В нём также находятся пророчества.

— Отличное место, — заключил Мадара, в предвкушении усмехнувшись. — Скучно уж точно не будет.

— Не думаю, что стоит спешить с проникновением туда, — сказал Минато. — Сначала надо составить план.

— Тем более, сейчас наша отлучка из Хогвартса привлечёт лишнее внимание, — поддержал его Итачи. — Это дело вполне может подождать до летних каникул, осталась всего пара недель.

— Пара недель, — передразнил его Наруто. — А нам надо скорее, даттебаё!

— Мы провели здесь уже целый год, — Итачи был непреклонен, — две недели трагедией не станут.

========== Глава 33. Один день лета ==========

В преддверии экзаменов школа обезумела — так, по крайней мере, казалось Саске. Все студенты начиная с первого курса и кончая седьмым ходили нервные, дёрганные (кроме разве совсем уж безразличных бездельников). Нередко в Большом зале или на подоконниках в перерывах между уроками можно было увидеть учеников с конспектами и книгами, лихорадочно что-то вычитывавших, порой бубня при этом себе под нос.

Общая тенденция к истерии не миновала и слизеринцев. Хотя по школе они, конечно, ходили по-прежнему с важными и самодовольными лицами, в Общей гостиной факультета они словно становились другими людьми. Так Драко, в коридорах гордо заявлявший, что у него вся экзаменационная комиссия в кармане, стал всё чаще засиживаться за книгами допоздна. Что касается Тео, тот из-за учебников вообще почти не вылазил, так что в рамках жизни на факультете Саске оказался предоставлен сам себе. Тратя пару часов в день на повторение пройденного за год материала — всё-таки обещание нии-сана устроить шиноби собственный экзамен он воспринимал серьёзно, — Саске уходил из общежития и не возвращался зачастую до самого позднего вечера. Благо, ему было, чем заняться: Мадара, поняв, что у потомка теперь стало куда больше свободного времени, участил и ужесточил тренировки.

Кажется, раньше Саске считал, что отец требовательный? Вот теперь он в полной мере осознал, что на самом деле значит определение «требовательный». Мадара не давал спуску, был скуп на похвалу, а любая неудача сопровождалась едкими комментариями, смысл самых дружелюбных из которых заключался в том, что Саске — не слишком умный, зато изнеженный и избалованный мальчишка. Саске это злило, но он молчал, лишь изредка отвечал сквозь зубы — понимал, что умение терпеть и игнорировать тоже важно для шиноби. Со временем он даже почти перестал гневно зыркать на предка после любого колкого замечания, а на некоторые из них стал отвечать собственными шпильками. Такие вольности Мадара пресекал, но в его глазах нет-нет да мелькало одобрение.

В отличие от предка, старшего брата Саске видел нечасто, преимущественно в классе. Судя по всему, Итачи начал опять что-то темнить, к тому же словно нарочно избегал брата, каждый раз, когда они оставались одни, пытавшегося завести разговор о том, что будет, когда они окажутся в своём мире.

— Ты должен вернуться в Коноху, Саске, — раз за разом терпеливо, словно втолковывал прописную истину несмышлёнышу, повторял Итачи. Но Саске не устраивал такой ответ, потому что он не понимал, что намерен делать со своей жизнью нии-сан.

Первая неделя июня прошла совершенно незаметно — промелькнула, словно один большой день, наполненный учёбой, тренировками и спаррингами с Наруто. В субботу, наконец, Саске получил определённую поблажку — ещё накануне Мадара и Хаширама ушли как можно дальше в горы, чтобы иметь возможность «сразиться по-человечески». Никто не сказал ничего, но всем было понятно: это надолго. Наруто тоже ушёл с территории школы, чтобы отрабатывать какую-то технику вместе с Четвёртым, так что с самого утра Саске, растолкав своих слизеринских приятелей, предложил переместиться с книжками на свежий воздух. Драко, конечно, не пришёл в восторг от идеи учиться при всём честном народе, но Саске, не слушая возмущений, просто выволок его из гостиной. Тео, на его собственное счастье, хватило ума пойти без пререканий и дополнительных стимулов.

Погода была отличная — по-летнему тёплая, солнечная. По этой причине многие переместились учить на улицу, и найти хорошее место оказалось непросто, все удобные уголки по берегу ближе к школе уже были заняты. Под ивой, как обычно, устроилось золотое гриффиндорское трио, Гермиона что-то вдохновенно рассказывала приятелям — не иначе пересказывала материал из учебника, лежавшего у неё на коленях. Скосив взгляд на слизеринцев, Гарри поджал губы и поспешил отвернуться, и Драко, заметивший это, тоже демонстративно задрал нос. «Будь здесь Мадара, сказал бы, что эти двое — прямо как мы с Наруто», — подумал Саске; предок уже не раз проводил такую параллель, однако сам Саске был не согласен. Они с Наруто, несмотря ни на что, ни на какие обиды и травмы, нанесённые друг другу, были друзьями. Драко и Гарри вряд ли в принципе могли ими стать.

Пройдя по берегу озера, слизеринцы, наконец, обнаружили дерево почти у самой кромки воды, под которым пока не сидел никто, и поспешили занять место. Устроившись, Драко первым делом вдохнул полной грудью и посмотрел на небо.

— Сегодня неплохая погода для квиддича, — сообщил он. — Ещё бы облаков побольше, чтобы солнце не било по глазам…

— Спустись с небес на землю, — хмыкнул Саске, растянувшись на траве, заложив руки за голову.

— В принципе, — продолжил, не слушая его, Драко, — если сбегать сейчас за метлой…

— Саске прав, Драко, — осадил его Тео. — Нужно готовиться к экзаменам.

— Я не это имел в виду, но в целом согласен, — протянул Саске.

Тео покосился на него, явно не намеревавшегося ничего делать, но всё равно упрямо разложил вокруг себя конспекты по защите и принялся изучать один из них. Попялившись ещё немного в небо, Драко, состроив страдальческое лицо, тоже взялся за учёбу. Саске прикрыл глаза и расслабился. Тишина, покой…

— Слушай, — всё-таки не выдержав, заговорил через пару минут Малфой, — а у вас там есть экзамены?

— И повеселей ваших, — лениво отозвался Учиха.

— Расскажи, — попросил Драко, бросив учебники, однозначно не настроенный на учёбу сегодня.

Чуть приподняв веки, Саске взглянул на него, прикидывая, что можно рассказать.

— Наш последний экзамен, — медленно заговорил он, — состоял из трёх этапов. Первым был теоретический тест, но заведомо слишком сложный для нашего уровня, решить который мог лишь кто-то вроде Сакуры.

— Так зачем же вам его дали? — удивился Драко. Тео тоже выглянул из-за конспекта, заинтересовавшись.

— Для того чтобы проверить, как мы умеем добывать информацию.

— Тест на списывание? — вскинул бровь Тео. — Это странно.

— Для вашей реальности — да, — отозвался Саске. — В нашей же умение максимально незаметно и качественно обзавестись сведениями является базовым и одним из самых необходимых.

— Да уж, — проговорил Драко. — А дальше вы что сдавали?

— Потом было задание на выживание — его курировала Анко, между прочим.

— Кошмар! — искренне ужаснулся Драко, испытывавший мало восторга от ухода за магическими существами, при Анко проходившего крайне весело — для неё.

— Последним тестом были сражения один на один по системе турнира, — продолжил Саске, не обращая внимания на его охи. — Правда, до конца мы так и не дошли — по определённой причине экзамен пришлось завершить досрочно.

— И что же случилось?

Но Саске только усмехнулся и покачал головой — решил, что не стоит посвящать приятелей в такие подробности, как возможность срыва экзамена по причине нападения на деревню. Незачем им, не нюхавшим крови, травмировать психику.

Наруто был чрезвычайно доволен жизнью. Всё утро он вместе с отцом тренировал Хирайшин (Наруто просто мечтал увидеть лицо Саске, когда он продемонстрирует свой навык!), а после как всегда вкусного и плотного обеда в Большом зале вышел на улицу полежать в тенёчке. Правда, полежать не получилось — едва завидев его на лужайке, Дин и Симус немедленно позвали играть со Взрыв-кусачкой — странной ерундой, которую им подарили за день до ухода из школы близнецы Уизли. Впрочем, Наруто был и рад этому; он никогда сам не чурался компаний, тем более что здесь не приходилось никому доказывать, что ты — не монстр, хоть и носишь в себе Кьюби.

Чтобы не спалиться перед глубокоуважаемой директрисой и её стукачами, парни специально переместились с видного места подальше от замка, однако там, к удивлению, обнаружили группу слизеринцев. Нотт учил и не проявил к гриффиндорцам ни малейшего интереса, зато Малфой, который явно искал только повод, чтобы оторваться от книжки, мгновенно оживился.

— Эй, грифы! — окликнул он однокурсников. — Не знаете, что Взрыв-кусачки запрещены школьными правилами?

— А если и знаем? — с вызовом бросил Симус.

Драко мерзко ухмыльнулся.

— Тогда минус десять баллов Гриффиндору за несоблюдение правил, Финниган.

— Ты вообще охренел, даттебаё?! — не смог не вмешаться Наруто.

— Ещё минус десять за оскорбление старосты, Узумаки, — чуть ли не пропел Драко, настроение которого стремительно улучшалось, судя по виду. — А будешь и дальше спорить, расскажу профессору Амбридж, и она прикажет Филчу тебя наказать.

— Подумаешь! — фыркнул Наруто. Дин украдкой наступил ему на ногу, но шиноби и не думал сдавать позиции. — Меня, в отличие от некоторых, не запугать наказаниями, я от своего не отступлюсь, даттебаё! Так что не лезь к нам!

Драко прищурился.

— Ну, что скажешь? — он повернулся к Саске, лежавшему рядом с закрытыми глазами и игнорировавшему спор. — Угрозы представителям власти — это серьёзно. Как думаешь, устроить ему неприятности?

— Это твоё дело, — безразлично протянул Саске. — Хочешь связываться — связывайся. Но вообще не советую: этот придурок тебе потом весь мозг выест.

Наруто переключился мгновенно.

— Что ты сказал?

— Что слышал.

— А за это можно и получить, даттебаё!

— Так рискни, — Саске наконец изволил сесть и повернуть голову к другу, посмотреть ему в глаза — вызывающе, с долей лукавства.

Однако драке, как видно, в этот день случиться было не суждено.

— Мальчики, хватит! — на крики прибежала Сакура; за ней спешили порядком отставшие Падма, Энтони и Терри. — Что вы опять не поделили?

— Да то же, в общем, что и всегда, — отозвался с видом знатока Дин, отвлекая внимание, пока Симус пытался незаметно улизнуть, пряча у себя за спиной запрещённую игрушку. Жаль, но его манёвр незамеченным не остался.

— Что это у тебя? — тоном судьи осведомилась Падма и подошла к парню.

— Ничего, — быстро соврал он, но староста Когтеврана уже всё разглядела.

— Взрыв-кусачка! — осуждающе воскликнула она, указывая на Симуса. — Энтони, надо забрать у него!

— Отдай мне это, Симус, — миролюбиво попросил Голдстейн, протягивая руку.

Чуть поколебавшись, Симус всё же сдал кусачку, и Тони, отойдя в сторону, уничтожил её.

— Мы же не хотим, чтобы об этом узнала Амбридж, — тихо объяснил он свой поступок приятелям по ОД.

— А они не расскажут? — Терри с сомнением покосился на слизеринцев.

— Не думаю, — покачала головой Сакура, обменявшись быстрыми взглядами с Саске. Тот насмешливо усмехнулся, но едва заметно кивнул.

После стычки на озере, едва не обернувшейся очередной межфакультетской ссорой, когтевранцы ещё немного погуляли, после чего вернулись в Общую гостиную к учёбе. Сакура тоже взялась повторять, но скорее от нечего делать — её учителя не было в Комнате, так что позаниматься и изучить что-то новое не получалось. Можно было, конечно, пойти просто попрактиковаться, но сегодня отчего-то совершенно этого не хотелось, хотя обычно Сакура с радостью занималась медициной.

Расходиться по спальным старшекурсники начали только после полуночи, и то лишь когда текст в книгах стал совсем расплываться перед глазами. Всё-таки когтевранцы и в самом деле ответственней прочих соучеников относились к подготовке к экзаменам.

— Я всё, — поднявшись из кресла, заявила Падма, сонно хлопая ресницами. — Сакура, ты идёшь?

— Попозже, — покачала головой она. Сакура как раз наткнулась на описание очень интересного зелья в книге, которую ей на время дал Сасори, ограничившись на сей раз минимумом ироничных комментариев, что странно.

— Как знаешь, — махнула рукой Падма. — Спокойной ночи.

— М-м, и тебе, — проговорила Сакура, так и не подняв головы от книги.

Падма хмыкнула, проворчала что-то о том, что её подруга — маньячка, после чего всё-таки отправилась спать. Через некоторое время наверх ушли последние семикурсники, и Сакура осталась в гостиной одна.

Сосредоточившись на чтении, она не сразу поняла, что тихий посторонний звук — это стук закрываемой двери, ведущей в лестницы в общежитие Когтеврана. Удивлённо повернувшись ко входу — кто бы это мог гулять в столь поздний час? — Сакура выдохнула:

— Саске-кун?!

Учиха приложил палец к губам; подойдя ближе, он молча опустился в соседнее кресло. Сакура долго не решалась заговорить, Саске не проявил инициативы, и она всё же спросила:

— Зачем ты пришёл? Ты хотел что-то?

— Просто стало любопытно, — пожал плечами Саске, откидываясь на мягкую спинку кресла и устраивая руки на подлокотниках. — Я никогда до этого не был в башне Когтеврана.

— А Гриффиндора?

— Заглянул как-то раз, тоже когда все спали — Наруто позвал, но я ведь слизеринец, мне бы там не были рады.

— По-моему, это так глупо, — заметила Сакура, закрывая книгу — читать резко расхотелось, — вешать людям ярлыки из-за принадлежности к факультету.

— Не спорю, — отозвался Саске. — Однако согласись, в типовое представление о студентах факультетов, на которые попали, мы трое вписались превосходно.

— Действительно, — кивнула Сакура.

И вновь довольно надолго повисло молчание. Сидеть рядом Саске вот так запросто после стольких лет разлуки было всё ещё непривычно, но однозначно хорошо и уютно. Сейчас с ним вообще стало как-то по-другому — не было больше того восторженного уханья сердца, ощущение стало куда глубже, многогранней, неоднозначней. Сложнее.

«Возврата к прошлой простоте и наивности первой влюблённости нет, — подумала Сакура. — Но кто сказал, что это плохо?»

Комментарий к Глава 33. Один день лета

Глава вышла маленькая и не особо информативная; рассматривать её стоит как некое затишье, потому что начиная со следующей фанфик выходит на финишную прямую.

========== Глава 34. Сообщение ==========

С самого раннего утра Шикамару был в штабе АНБУ — заканчивал сводить воедино всё, что удалось извлечь из видения Ханаби. Схема, занявшая собой ещё одну стену, противоположную таблице предметов, была внушительна и информативна, включала в себя детали, касавшиеся места, в котором обосновались шиноби, предположения об отношениях внутри их группы, а также техники, которую обсуждали Хината и Итачи, — трансфигурации объектов.

С ней оказалось работать интереснее всего. Проанализировав то, что говорили Учиха Хината и Итачи — для этого Шикамару три раза просил Иноичи показать ему воспоминание о случившемся, — Шикамару пришёл к некоторым выводам.

Во-первых, для трансформации объектов используется энергия, сходная с чакрой (что подтверждалось анализами предметов из того мира), а значит и для создания боевых световых лучей, возможно, тоже.

Во-вторых, маги, как называл Итачи тамошних воинов, не способны воспринимать сенчакру (и, наверное, обычную), более того, не знают даже о её существовании.

В-третьих, при помощи техники магов можно создавать что угодно из чего угодно, за исключением пяти вещей, в том числе еды, да и то, похоже, ограничения имеют место лишь потому, что маги не знают о сенчакре.

В-четвёртых, существует техника Эванеско, «убирающая» вещь, превращающая её в чистую энергию.

Это самое Эванеско шиноби даже опробовали. Впрочем, как показали испытания, недостаточно просто сказать слово — нужно ещё совершить строго определённое движение рукой, аналогично складыванию ручных печатей при сотворении дзюцу. Здесь надо отдать должное Тен-Тен: потратив два дня, она всё-таки подобрала движение и смогла добиться исчезновения куная. Неджи, при помощи Бьякугана наблюдавший за всеми её попытками, сообщил, что вполне материальный кунай распался на некие мелкие составляющие и рассеялся в пустоту. После этого ребята ещё некоторое время просто развлекались, убирая всё, что только можно, а на докладе Хокаге вместо объяснений заставили исчезнуть кисть и чернильницу. Пятая пришла в полный восторг, и ещё полчаса не отпускала команду, заставляя применять технику снова и снова. Один раз, взяв у Тен-Тен палочку, даже попробовала сама, но результата не добилась — инструмент в принципе слушался только молодую Тен-Тен.

Что касается темы взаимоотношений между пропавшими, Шикамару она занимала меньше, но всё же некоторые моменты заставляли искренне поразиться. Из видения стало понятно, что у их друзей вполне себе неплохие отношения как минимум с двумя нукенинами Акацуки (касательно Сасори информации не было). Из того, что ни Наруто, ни Сакура, ни даже Саске, который вообще-то хотел брата убить, не кидались на Итачи, следовал логичный вывод, что ребята узнали о нём что-то, что заставило их изменить отношение к старшему Учихе. Это предположение заставило Шикамару вернуться к собственным мыслям, заброшенным из-за всего произошедшего за последние месяцы, что в истории клана Учиха и лично Итачи всё не так чисто. Поразила также и Хината, серьёзно изменившаяся за это время, спокойно общавшаяся с Итачи и, судя по всему, имевшая весьма неплохие отношения с Дейдарой; будь на её месте Ино, Шикамару бы предположил, что она сумела очаровать молодого нукенина и даже влюбить в себя, но Хината… Нет, она на такое не способна — была, по крайней мере. Добавляло удивления и то, что Первый Хокаге (да и все прочие) спокойно относились к непонятно как воскресшему в том мире Мадаре — но тут у Шикамару вообще не было догадок.

Дверь кабинета открылась, отрывая его от раздумий, и внутрь вошли, обсуждая что-то, Неджи и Тен-Тен. В последнее время напарники всегда приходили вместе, хотя и жили чуть ли не в разных концах деревни, что наводило на определённые мысли. Впрочем, их отношения ничуть не касались Шикамару.

— Привет! — Тен-Тен улыбнулась, но выглядела удивлённой. — Ты же вроде говорил, что не придёшь, у тебя сегодня дела.

— Да, родственница матери приезжает, но после полудня, а до этого я решил заскочить и дописать ещё кое-что, — Шикамару махнул на стену. — А вы чем сегодня займётесь?

— Продолжим попытки превратить что-нибудь, — отозвался Неджи. — Проблема в том, что нужно подбирать не только движения, но и слова.

— Что ж, удачи вам, — кивнул Шикамару — кроме как на удачу тут было рассчитывать не на что.

— Спасибо, — оставив вещи и забрав палочку, ребята ушли в тренировочный зал.

Постояв минуту в задумчивости, Шикамару подошёл к столу и извлёк из одной из коробок волчок; тот качнулся на его руке, но не закружился. «Значит ли это, что всё будет хорошо? — мысленно спросил себя Шикамару. — Или лишь то, что прямо сейчас мне опасность не угрожает?»

Наскоро пообедав в Ичираку, Шикамару вышел из главных ворот деревни и, отойдя от Конохи на пару километров, уселся на камень и стал ждать. Запрокинув голову, он наблюдал за облаками ещё пару часов, пока его не окликнули. Повернувшись, Шикамару увидел невысокую темноволосую девушку в одежде крестьянки, не носившую протектор, — всю в дорожной пыли, измотанную, но серьёзную и решительную настолько, что все колкости мгновенно позабылись.

— К Хокаге? — только и спросил он. Девушка коротко кивнула, и они вдвоём быстро направились самым безлюдным путём к резиденции.

Накануне Шикамару пришло письмо, в котором Темари сообщала, что отправилась в Коноху, и озвучивала необходимость поговорить с Пятой в условиях максимальной секретности. Шикамару понимал, почему Темари поступила так — вероятность перехвата личных писем меньше, чем корреспонденции, адресованной Хокаге, — но не имел понятия, о чём пойдёт речь. Впрочем, раз Темари пошла на такие ухищрения, в том числе и на изменения для путешествия своего облика, дело однозначно серьёзное.

В резиденции их уже ждали. Пятая приветственно кивнула посетительнице и вопросительно посмотрела на неё.

— Итак, в чём дело?

— Цунаде-сама, я прибыла по приказу Гаары, — заговорила Темари. Её голос был не таким, как обычно, более высоким, но прежние командные нотки остались. — Однако он хотел, чтобы я говорила лично с вами, по возможности без посторонних.

— Всем, кто присутствует здесь, я абсолютно доверяю. Можешь говорить при них.

— Как угодно, — кивнула Темари, а Шикамару сделал для себя мысленную заметку, что удостоен доверия Хокаге. — По сведениям наших шпионов, в Стране Дождя в последние месяцы значительно возросла активность шиноби. Кроме того, на той территории нашими АНБУ были обнаружены следы чакры одного из известных нукенинов Акацуки — Хошигаке Кисаме, причём неоднократно, а также Орочимару.

— Значит, есть вероятность, что Орочимару вернулся в Акацуки, — отец нахмурился; в своё время именно его посылом было сообщить союзникам о воскрешении Змея.

— Мы тоже так считаем, — подтвердила Темари и добавила, обращаясь к Пятой: — а также предполагаем, что их убежище находится именно в Амегакуре.

— Эта деревня всегда была закрытым миром, никому неизвестно, что в ней происходит, — негромко произнесла Шизуне. — Да и Джирайя-сама, когда пропал, направлялся именно в Страну Дождя.

— И что Гаара намерен делать? — серьёзно спросила Пятая.

— Он собирает отряд, — ответила Темари, — который возглавит лично и направится с ним в Страну Дождя, чтобы поставить в этом деле точку. Я здесь для того, чтобы передать вам его предложение присоединиться к операции.

На полминуты в кабинете повисло молчание.

— Надеюсь, — произнесла, наконец, Пятая, — Казекаге осознаёт, что это могут воспринять, как интервенцию?

— Осознаёт, — кивнула Темари. — Однако он не намерен позволять Акацуки бесчинствовать и дальше. Кроме того, он не станет захватывать Аме и вредить её народу — всего лишь избавит деревню от нукенинов, держащих её.

Хокаге вздохнула и помассировала переносицу.

— Я понимаю, почему Гаара так решил, — сказала она, — как и причины его ненависти к Акацуки. Более того, я разделяю их.

Темари внимательно посмотрела на неё.

— Так что вы ответите, Цунаде-сама? Вы присоединитесь к нам?

— Мне надо подумать и обсудить это с советом, — сказала Пятая. — Приди завтра на рассвете, я дам ответ.

— Хорошо, — Темари поклонилась и покинула кабинет. Дождавшись кивка Хокаге, Шикамару поспешил догнать её.

— Серьёзно, — заметил он, когда они спускались по лестнице.

— Действительно, — кивнула Темари и перевела тему: — Мне нужно укрыться где-то до новой встречи с Хокаге.

— А ещё помыться и поспать, — лениво констатировал Шикамару. — Пошли, родственница моей матери, я знаю место.

Мать, заранее предупреждённая ещё с утра, встретила Шикамару и Темари с улыбкой.

— Рада тебя видеть, Темари-чан, — ласково сказала она, забирая у гостьи рюкзак. — Можешь принять свой облик, не трать чакру — здесь тебя никто посторонний не увидит. Ты голодна? Или сначала хочешь принять ванну?

— Ванну, если вы не против, — ответила Темари, отменив Хенге.

— Идём со мной, — сунув её вещи Шикамару, мать распорядилась: — Отнеси в гостевую спальню.

— Ага, — бесцветно откликнулся Шикамару и побрёл на второй этаж. Оставив поклажу в гостевой комнате, он вернулся вниз, на кухню, где мать уже вовсю хлопотала над ужином. Как раз к тому времени, как еда была готова, появилась Темари, на ходу закладывая за уши распущенные и ещё мокрые после ванной светлые волосы, и они сели за стол.

Некоторое время царило молчание: ни Шикамару, ни, похоже, Темари не знали, о чём поговорить, предпочитали просто есть. Видя их неловкую пассивность, мать украдкой улыбнулась и решила взять дело в свои руки.

— Как вообще дела, Темари-чан? Почти год прошёл с нашей встречи.

— И год непростой, — отозвалась она, сделав глоток чая. — Много чего случилось, дел полно, так что ни минуты покоя.

— А ещё и двое младших братьев, — мать сочувственно покачала головой. — Нелегко за ними приглядывать, но и не приглядывать невозможно, да?

— Вы правы, Ёшино-сан. Как бы то ни было, я чувствую ответственность за них, хотя Гаара и Казекаге, а Канкуро — джонин.

— Понимаю, милая. Мой сын, вроде бы, уже взрослый, состоявшийся шиноби, а в бытовых вещах такой безответственный!..

Не рискуя встревать в разговор, Шикамару продолжал притворяться невидимкой. С каждой минутой он всё больше жалел, что в своё время познакомил Темари с матерью.

Обсуждение продолжалось ещё долго и не щадило его. Судя по периодами бросаемым взглядам, Темари всё ждала, когда он не вытерпит, но Шикамару был твёрд в своём показном пофигизме.

— Не хочешь сыграть в шоги? — когда с ужином было покончено, предложил он.

— Хочу, — недолго думая, кивнула Темари, поднимаясь с места. — Спасибо за такой тёплый приём, Ёшино-сан.

— Не за что, — вновь улыбнулась мать. — В этом доме тебе всегда рады, Темари-чан.

— Скажи, — когда они вышли на энгаву, произнесла девушка, — твоя мать тоже считает, что мы встречаемся?

Шикамару молча кивнул. Темари закатила глаза и вместе с ним вошла в комнату, где стоял стол для шоги. Дверь шиноби оставили раздвинутой, чтобы был виден внутренний двор, в котором уже залегли длинные тени приближавшихся сумерек.

Играть с Темари всегда нравилось Шикамару — она отличный тактик, и умения оценивать обстановку и планировать ходы ей не занимать. При этом отчего-то в моменты игры Шикамару постоянно вспоминался их бой на экзамене на чунина — то, как он поймал Темари в ловушку, а затем сдался.

— Ещё один ход, и тебе будет некуда отступать, — заметил Шикамару, критично изучая положение фигур на доске.

— Сегодня не сдашься на последнем ходу? — с усмешкой поинтересовалась Темари.

Шикамару поднял на неё взгляд. Неужели думает о том же?

— И не мечтай, — хмыкнул он, завершая партию. Темари, казалось, не особенно расстроилась; неспешно потянувшись, она сказала:

— Я устала с дороги, так что неудивительно, что проиграла.

— Могли вообще не играть, раз устала, — пожал плечами Шикамару.

— Ну нет. Кто знает, когда бы мы получили возможность поиграть ещё?.. — Темари пристально посмотрела на него. — Да и я вижу, что тебе это нужно.

— Не понимаю тебя.

— Я знаю, что случилось с твоим учителем и подругой, — Темари заговорила неожиданно мягко. — Мне жаль.

Шикамару не стал отвечать, просто кивнул. В памяти вновь всплыли вечера, когда вот здесь, в этом самой комнате он играл в шоги с Асумой — а теперь сенсея нет. То, что Шикамару так усиленно старался отринуть, запихнуть в самый дальний угол сознания, вновь нахлынуло на него: печаль и боль.

Темари поднялась, подошла ближе и села рядом с ним. Посмотрев пару секунд в глаза, вдруг обняла.

— Только в этот раз, — прошептала Темари ему на ухо.

Шикамару просто обнял её в ответ, прижал к себе, а затем, повинуясь инстинкту, поцеловал.

На рассвете они вновь (Темари опять превратилась в черноволосую девушку), соблюдая все меры предосторожности, пришли в резиденцию Хокаге.

— Мы поддержим вас, — без предисловий объявила Пятая.

— Приятно это слышать, — Темари говорила сдержанно, но Шикамару чувствовал, что она довольна. — К нынешнему моменту отряд Гаары уже должен быть на базе у границы.

— Мой отряд сможет прибыть к Аме через три дня. Я, как и Казекаге, лично поведу своих людей, всё-таки Акацуки — это слишком серьёзно.

— Тогда я немедленно отправляюсь обратно, чтобы передать сообщение.

— Хорошо, — кивнула Пятая. — Шикамару, сопроводишь Темари, а также будешь моим представителем в штабе Казекаге до объединения отрядов.

— Есть, — отозвался он. Его помощь в деле пропавших пока не требовалось, и Шикамару был рад возможности сделать ещё что-то полезное.

Торопясь, Шикамару и Темари достигли цели к вечеру второго дня. В пограничной заставе, служившей временным лагерем отряда Казекаге, кипела жизнь: шиноби сновали туда-сюда по поручениям, кто-то тренировался в просторном зале, некоторые запечатывали в большие свитки провиант, оружие и воду.

Гаару они нашли в одиночестве прогуливающимся по стене; услышав шаги, он обернулся.

— С прибытием, — произнёс он. — Судя по твоему присутствию, Шикамару, Хокаге согласна.

— Да, — подтвердил Нара. — Отряд Конохи будет у Аме завтра к вечеру.

— Мы выступаем через час. Темари, передай приказ.

Темари кивнула и удалилась внутрь заставы. Когда они остались одни, Гаара обратился к Шикамару:

— Благодарю за помощь. Моя сестра права, на тебя можно положиться.

— Уничтожение Акацуки и в наших интересах тоже, — заметил Шикамару.

Взгляд Гаары на какой-то миг сделался пытливым — так похожим на тот, которым часто смотрела его сестра, — но ничего добавлять или спрашивать Казекаге не стал и жестом пригласил Шикамару следовать за ним.

Пока все готовились, Шикамару и Темари получили возможность поесть и немного отдохнуть, а через час отряд, состоявший из тридцати человек, покинул территорию Страны Ветра, ступив на земли соседей. Впереди шла команда разведчиков, оценивавшая путь, и сенсоры, следившие за тем, чтобы никого не было в округе. Видимо, им везло: за день пути шиноби лишь раз попалась команда из Амегакуре — пришлось задержать её, чтобы в селении не узнали о передвижении отряда. Шиноби Дождя никто не пытал, но на вопросы, заданные «по-хорошему» ни один из них не ответил — многих это разозлило (мол, как можно быть преданными удерживающим деревню нукенинам), однако Шикамару отдал этим шиноби должное. Гаара, похоже, разделял его мнение.

— Кто бы ни руководил деревней, — сказал он Шикамару, — он умеет заставить людей быть верными себе. Вопрос только, добился он этого при помощи страха или авторитета.

Шикамару кивнул, соглашаясь.

В условленное время отряды двух стран соединились в полутора десятках километров от Аме. Пятая привела с собой семь команд; среди них была и команда Гая в полном составе, и вновь реорганизованная седьмая, теперь включавшая в себя Сая, Кибу и Шино под руководством Какаши. Также в стороне ото всех остановились четверо АНБУ, которые, обменявшись парой фраз с коллегами из Суны, вместе с ними исчезли в темноте — отправились на разведку.

Жестом подозвав к себе Шикамару, Пятая в сопровождении его и Какаши подошла к Казекаге и его сестре. После обмена приветствиями Пятая спросила:

— У вас уже есть план?

— Я намеревался послать к деревне парламентёров и вызвать главу Амегакуре на разговор, — ответил Гаара. — Полагаю, приглашение двух Каге он не проигнорирует.

— Двух Каге с небольшой армией, — хмыкнула Пятая, глаза которой прямо-таки горели в предвкушении — ей не терпелось разобраться со всем не меньше, чем Гааре. — Я согласна с вашим планом. От Конохи пойдёт Шикамару.

— От Суны — Темари, — распорядился Казекаге.

Объединённый отряд перебрался ближе к деревне, остановился в её виду на противоположном берегу озера. Покинув лагерь, Шикамару и Темари направились в селение по длинному мосту; у ворот их уже ждали.

— Что Коноха и Суна забыли на нашей земле? — хмуро спросил суровый шиноби со шрамом через всё лицо. Двое стражников молча стояли у воротных столбов, но каждый момент были готовы атаковать.

— Хокаге-сама и Казекаге-сама желают говорить с вашим главой, — ровно ответил Шикамару, не отводя взгляд.

Шиноби помрачнел ещё больше.

— И поэтому они привели армию к нашим стенам?

— Всё в порядке, Хиро.

Шиноби почтительно отступил, давая дорогу рыжеволосому мужчине затридцать. Растрёпанный, просто одетый, он совершенно не производил впечатления кого-то важного — но взгляд, манера держаться, а также уважение, которое выказывали ему воины Аме, говорили о том, что первое впечатление ошибочно.

— Вы возглавляете Амегакуре? — спросила Темари, сузив глаза.

— Так и не скажешь, верно? — самоиронично усмехнулся шиноби и добавил: — Я готов встретиться с Каге, однако не в вашем лагере. Площадка перед мостом вполне подойдёт.

— Мы передадим им, — кивнул Шикамару, и послы отправились обратно.

— Он совершенно не похож на руководителя селения, — негромко поделилась своим мнением Темари.

— Наруто тоже не похож, но однажды обязательно им станет, — отшутился Шикамару, хотя на самом деле был напряжён.

— Ну? — первым делом спросила Пятая, когда шиноби вернулись.

— Их лидер согласен на встречу, — доложил Шикамару. — Ожидает вас на площадке перед мостом.

— Это может быть ловушка, — заметил Баки, бывший учитель Гаары.

— Тогда будьте начеку, — отозвался Казекаге. — Я собираюсь поговорить с ним в любом случае.

Пятая одобрительно хмыкнула и приказала Шикамару и Темари следовать за ними в качестве сопровождения. Нара был этому только рад — так была возможность лично присутствовать при встрече высокого уровня. «Вот что чувствует отец, когда сопровождает Пятую на официальных визитах к дайме или в другие страны», — подумал он.

Рыжеволосый шиноби уже ожидал их; он, казалось, полностью поглощён своими мыслями, но стоило Каге и их спутникам подойти, приветственно склонил голову.

— Несмотря на то, что вы самовольно вторглись на нашу территорию, мне приятна возможность познакомиться, наконец, с вами лично, — произнёс он совершенно спокойно. — Хотя ваши действия, повторюсь, не располагают к дружелюбному настрою.

— Эта мера — вынужденная, — ответил Гаара, внимательно рассматривая лицо собеседника. Пятая тоже не могла отвести от него глаз. Помолчав немного, она тихо сказала:

— Я не хотела верить, что это вправду ты.

— Вы его знаете? — уточнил Гаара.

— Знаю, — подтвердила Хокаге, беря себя в руки. Её лицо приняло жёсткое выражение. — Это Яхико, бывший ученик Джирайи, ныне являющийся главой Акацуки.

— Всё верно, — кивнул шиноби, ничуть не смущаясь от слов, прозвучавших, как обвинение. — Полагаю, вы расспросили Какаши?

— И я не верю ничему из того, что вы, нукенины, ему внушили, — Пятая крепко сжала кулаки — дурной знак.

— Я и не надеялся, что вы поверите сразу, — ответил Яхико, — но если вы выслушаете меня…

— С нукенинами есть лишь один способ разговора — бой, — прервал его Гаара.

— Я знаю, у вас, Казекаге, с Акацуки были разногласия личного характера, однако не стоит из-за этого горячиться.

— Ваши подчинённые убили меня.

— Не совсем — в смысле, не совсем мои подчинённые, — Яхико вздохнул. — Это всё очень сложно, не объяснишь так сразу.

— Я слушать ничего не намерен, — отрезал Гаара. — Сдавайтесь вместе со всей вашей сворой — вот моё условие.

Яхико прищурился; теперь из него пропали остатки расположения.

— Как типично для Великих Стран, — проговорил он с отчётливо слышным гневом, — приходить на территорию соседей без спроса со своими претензиями и требованиями. При этом словно забываете, что по вашей вине, из-за войны, которую вы между собой развязали, Амегакуре столько десятилетий лежала в руинах. Но теперь послушайте меня, Каге: вы и ваше мнение уважаетесь здесь ровно до первой капли пролитой крови. Вы привели с собой армию с явным намерением в случае, если я не сдамся, напасть — что ж, отлично, рискните. Но учтите вот что: Акацуки — мой личный АНБУ, стоящих на защите Амегакуре. Если вы нападёте, если тронете хоть одного жителя этого селения, на ваши собственные дома обрушится вся мощь организации — не только её членов, но и бидзю, захваченных нами. Так что либо вы успокоитесь и выслушаете меня, либо катитесь отсюда.

Впервые после их экзамена на чунина Шикамару видел, как безэмоциональный Гаара начинает терять контроль над собой. Его глаза загорелись, он подался вперёд — но Пятая опустила руку ему на плечо.

— Мы уйдём, — сказала она. — Но не надейся, что этим всё кончится.

— Если вам так хочется войны — пожалуйста, — ответил Яхико. — Мы будем лишь отвечать на агрессию, — он круто развернулся и ушёл по мосту обратно в деревню.

Ночь опустилась вскоре, и продолжили путь шиноби в темноте. Они не спешили, но отступали — таким был приказ двух Каге. Шикамару не знал, что они решат делать дальше, но понимал, что вначале оба вернутся в свои деревни для совещания с доверенными людьми.

— Не знаю, почему, — задумчиво произнесла Темари, рядом с которой Шикамару шёл, — но мне показалось, что этот человек действительно не станет нападать первым.

— Мне тоже, — признался Шикамару, искоса наблюдая за тем, как Пятая и Какаши ожесточённо спорят о чём-то вполголоса.

Тут рядом с Хокаге возник АНБУ и передал какое-то сообщение — важное, судя по тому, как она вскинулась и моментально отправила за Казекаге. Переглянувшись, Темари и Шикамару подошли ближе.

— Спецотряд обнаружил нынешнее укрытие Акацуки, — довольно сообщила Пятая. — И оно — не поверите — возле того злополучного храма в Стране Водопада.

— Тогда отправимся туда, — предложил Гаара, который явно не спешил расставаться с целью поквитаться с врагами.

Пятая кивнула и отдала приказ о смене направления.

========== Глава 35. Отдел тайн ==========

Древняя школа замерла в напряжении и ожидании — это началась суровая пора экзаменов. Несчастные студенты безумно волновались, и Наруто искренне жалел их, хотя и не без удовольствия думал о том, что его самого освободили от сдачи СОВ.

Впрочем, вовсе избежать экзаменов не получилось. То ли это было указание директора, то ли их собственная инициатива, Итачи, Сасори и Анко с потрясающим единодушием пришли к решению, что недурно было бы узнать, что усвоили за год занятий их «подопечные». От этой новости сами «подопечные», разумеется, в восторг не пришли, а Наруто и Дейдара так вовсе ввязались в жаркий спор с «профессорами», который, однако, за неимением других аргументов помимо «Это нечестно!», с треском провалили. Так что Наруто всё же пришлось присоединиться к прочим гриффиндорцам в их мозговом штурме.

Расписание экзаменов у шиноби совпадало с расписанием СОВ. На первой неделе они сдали заклинания, трансфигурацию, травологию и защиту, причём все предметы, кроме предпоследнего, принимал Итачи. В очередной раз продемонстрировав всю свою ответственность и дотошность, Учиха долго мучил ребят, даже Саске — Наруто удивился, что друг не получил от брата хотя бы минимальных поблажек. Впрочем, Итачи был сущим ангелом по сравнению с Сасори, отвечавшим за зелья и травологию — такие заковыристые и сложные задания хрен бы кто придумал, а если ещё учесть, что проходила сдача под едкие комментарии и завуалированные издевательства… Так что после зелий экзамен по уходу за магическими существами, прошедший во вторник на второй неделе, был как бальзам на рану. Анко решила не заморачиваться и просто отвела всех в лес на пикник, после чего шиноби дружно и весело погоняли акромантулов. Конечно, такое поведение для Анко было совершенно несвойственным — Наруто по гроб жизни не забудет второй этап своего экзамена на чунина, — но доискиваться причин никто не стал. Все просто были рады, что хотя бы здесь обошлись малой кровью.

В среду поздно вечером, когда прочие пятикурсники отправились сдавать практику по астрономии, шиноби собрались в кабинете Итачи, чтобы узнать свои результаты.

— Ну что ж, — начал Итачи, сидевший за своим рабочим столом, — в целом, все вы справились с экзаменами хорошо.

— Даже на удивление, — произнёс Сасори, пристроившийся на подоконнике за его спиной. — Травология ладно, не так уж сложна, однако то, что никто из вас кроме Наруто не завалил зельеварение, удивительно.

— Ксо, так и знал, даттебаё, — пробормотал Наруто, ещё раньше заподозривший, что та восхитительная желтовато-бурая слизь, которую он сдал на проверку, совсем не понравится Сасори.

— Защиту и заклинания вы сдали все, — продолжил Итачи, когда ворчание парня утихло, — с трансфигурацией хуже. Наруто-кун… и Саске, — Итачи с укоризной посмотрел на брата, быстро отведшего взгляд, — боюсь, ваши результаты неудовлетворительны. На СОВ это было бы «У», но для меня как вашего преподавателя это незачёт.

— Ха! — довольно воскликнул Дейдара, гордо приосанившись. — Маленькие дурачки.

— Перестань, — полушёпотом попросила его Хината, видя, как парни стиснули кулаки.

— А ну повтори, даттебаё!

— Кажется, кто-то напрашивается на хорошую трёпку.

— Довольно, — вмешался Итачи. — Дейдара, не задирай их. А вам, Саске, Наруто-кун, я и в семестре не раз говорил более усердно заниматься трансфигурацией.

— Ну что сделать, если она не идёт?! — стал яростно оправдываться Наруто.

— В самом деле, — согласился с ним друг.

— Там всего-то надо — немного воображения, мм, — не удержавшись, вставил Дейдара.

— Уж у тебя его — через край!

— Всяко больше, чем у тебя, как видно!

Прежде, чем Наруто успел ответить, снизу что-то громко бабахнуло. Шиноби как по команде повернулись к окну.

— Это от хижины Хагрида, — флегматично проинформировал Сасори, открывая настежь окно и глядя вниз.

Быстро подойдя к нему, Дейдара немного потеснил напарника и устроился рядом с ним на подоконнике. Наруто вместе с остальными тоже поспешил к окну; как раз когда он подошёл, дверь хижины распахнулась — из неё хлынул поток света, и на пороге возникла массивная фигура Хагрида. Взревев, он принялся яростно потрясать кулаками, а шестеро неизвестных окружили его и попытались сразить Оглушающим заклятием.

— Что за фигня, даттебаё?! — возмутился Наруто, не веря своим глазам.

Из домика на лужайку выскочила ещё она фигура, невысокая, тонкая, взметнув полами плаща.

— Анко-сан! — воскликнули Хината и Сакура в один момент.

— А со мной не хотите сразиться, трусы?! — разнёсся над лугом звонкий голос токубецу джонина.

— Назад, профессор Митараши! — взвизгнул самый маленький из напавших на Хагрида — по голосу безошибочно узнавалась Амбридж.

— Не дождётесь! — дерзко заявила в ответ Анко и выпустила в директора заклятие.

Долорес шарахнулась в сторону, и луч прошёл мимо неё — тут же её заслонил один из спутников.

— Я займусь ею! — крикнул он и атаковал Анко.

Тем временем его товарищи увлечённо нападали на Хагрида, но лучи красного света словно отскакивали от него — лесник по-прежнему стоял, выпрямившись во весь рост, и отбивался от противников голыми руками.

— Будьте же благоразумны, Хагрид! — бессильно крикнул ему кто-то.

— Чёрта с два, Долиш! — проревел Хагрид в ответ. — Так просто вы меня не возьмёте!

Громко лая, на врагов бросался Клык — большой волкодав лесничего — в попытке защитить хозяина, но вскоре в него угодило заклятие, и он упал замертво. Испустив яростный вопль, Хагрид сгрёб виновника в охапку и отшвырнул прочь — тот пролетел метров пятнадцать, ударился о землю и остался лежать. Воспользовавшись тем, что её противник отвлёкся, Анко подскочила к нему и в мгновение ока отправила в нокаут точным ударом ноги.

Тут Наруто заметил, что со стороны замка к хижине спешит ещё одна высокая чёрная фигура.

— Как вы смеете?! — прокричал новый участник сцены на бегу. — КАК ВЫ СМЕЕТЕ?!

— Минерва, — прошептал Дейдара.

— Оставьте его в покое! Немедленно! — раздался в темноте голос декана Гриффиндора. — По какому праву вы на него нападаете?! Он не сделал ничего, что могло бы послужить…

Договорить Минерва не успела — люди у хижины послали навстречу ей не меньше четырёх Оглушающих заклятий. Лучи угодили в неё, и на мгновение фигура МакГонагалл словно осветилась изнутри зловещим красным светом, а после упала навзничь.

— Минерва! — воскликнула Анко и бросилась к женщине. Волшебники послали ей в спину пару заклятий, но Анко увернулась от них и склонилась над телом Минервы, явно проверяя, жива ли та.

Хлопнула входная дверь — Наруто успел заметить только мелькнувший в проёме край мантии Итачи.

— Трусы! — взревел Хагрид, и Наруто вновь повернулся к окну. — Жалкие трусы! Получайте! — он угостил мощными ударами двух ближайших противников. — Вот вам!..

— Хагрид, беги! — крикнула ему Анко, ввязываясь в новую дуэль.

— Анко!..

— Беги, чтоб тебя!

На миг замерев, Хагрид согнулся, поднял с земли бесчувственное тело Клыка и закинул на плечо.

— Взять его, взять! — вопила Долорес, однако последний её помощник был слишком занят противоборством с Анко.

Хагрид развернулся и кинулся бежать с Клыком на плечах. Амбридж послала ему вслед ещё одно Оглушающее, но промахнулась, и лесничий исчез во мраке.

Отправив в мир сновидений противника, Анко с рыком повернулась к директору, но тут к месту схватки очень вовремя подоспел Итачи. Обеими руками схватив джонина поперёк талии, он удержал её.

— Анко, довольно!

— Пусти! — рявкнула на него Митараши, яростно вырываясь. — Я эту тварь!..

— Мерзкая девчонка! — взвизгнула Амбридж и выпустила в куноичи какое-то заклятие.

На этот раз чары попали в обездвиженную цель — Анко задёргалась, а затем безвольно, словно тряпичная кукла, повисла в руках Итачи.

— Вот сука! — разъярился Дейдара и метнулся к двери. Оттолкнув в сторону Наруто, Сасори поспешил за ним.

— Быстрее! — крикнул Наруто товарищам и выбежал из кабинета.

Буквально за несколько минут шиноби добежали до вестибюля. Наверху мраморной лестницы толпились пятикурсники Пуффендуя и Слизерина, возвращавшиеся в свои спальни после экзамена по астрономии. Дорогу им преграждал Филиус.

— Спокойнее, молодые люди! — пищал он тонким голоском, размахивая руками. — Вас пропустят в ваши гостиные, подождите немного… Молодой человек!

Не обращая на него внимания, Наруто пронёсся мимо. Быстро спустившись по лестнице, он резко затормозил возле группы людей, собравшейся посреди холла. Даже несмотря на то, что немногие факелы горели теперь в помещении, был видно, как смертельно бледна профессор МакГонагалл. У Наруто ёкнуло сердце.

— Она… жива? — дрогнувшим голосом спросила Хината, подбежавшая вместе с остальными.

— Жива, — резковато из-за волнения ответила мадам Помфри. — Но чудом, чудом…

Отрывисто кивнув, Наруто повернулся к другим носилкам, которые, как и первые, удерживал левитацией Итачи. Лежавшая на них Анко была без сознания, а тело её покрывали десятки мелких, но глубоких порезов, оставленные проклятием Амбридж. Сасори склонился над Анко, осматривая её раны; крепко сжимая волшебную палочку, он медицинским дзюцу останавливал кровь, ослабив поток чакры настолько, чтобы неяркий аквамариновый свет не слишком бросался в глаза. Стоявший рядом Дейдара что-то горячо шептал на ухо напарнику, но Сасори никак не реагировал на его слова — Наруто даже не был уверен, что кукловод вовсе слушает.

Прервав тихий разговор с Северусом, Итачи хмуро посмотрел на младших товарищей.

— Возвращайтесь в общежития.

— Но Анко-сан… — начала было Сакура.

— Немедленно! — на миг обернувшись, рявкнул Сасори таким тоном, что молодые шиноби сочли за лучшее убраться.

Они заторопились обратно к лестнице, когда в распахнутые настежь парадные двери вошла Долорес в сопровождении шестёрки изрядно помятых магов из Министерства. Скользнув по преподавателям и ученикам, застывшим при появлении директора, её взгляд задержался на Учихе.

— Благодарю вас, Итачи, — с омерзительной кривой улыбкой сказала она, — за содействие органам власти.

Итачи ответил ей холодным, полным презрения взглядом. Отвернувшись от него, Амбридж обратилась к мадам Помфри:

— Поппи, прошу вас принять на своё попечение моих спутников, — она махнула рукой на сопровождавших её магов. — Им необходим должный уход после боя.

Мадам Помфри аж задохнулась от возмущения.

— Должный уход?! — воскликнула она, едва дар речи вернулся. — Чтобы ноги этих бандитов не было в моём больничном крыле! Должный уход!.. Вы посмотрите, что негодяи сотворили с Минервой!..

— Ну-ну, почтеннейшая, — грубовато перебил её один из магов, на лице которого весьма неплохо просматривался отпечаток сапога; его нос был сломан и кровоточил, и говорил мужчина не слишком внятно.

— Мы — сотрудники Министерства магии, — заявил другой.

— Благородные стражи закона, — прошипел Сасори; его голос был тих, но, отразившись от стен, разлетелся по всему холлу. — Вы напали на человека в его собственном доме, атаковали безоружную женщину, — он указал на Минерву, — ранили ту, которая уже была выведена из боя.

— Профессор Митараши вела себя вызывающе, — процедила Амбридж. — Она заслужила…

Сасори сделал шаг к ней — тут же дорогу ему преградил Итачи. Несколько долгих секунд Акацуки молча смотрели друг другу в глаза — казалось, даже пламя факелов застыло — и марионеточник отступил. Не глядя на Долорес, он взмахнул палочкой, принимая у Итачи черёд левитировать носилки, и первым направился к лестнице. Проворчав что-то, мадам Помфри догнала его, и вдвоём они проследовали в сторону больничного крыла.

— Всем разойтись по спальням! — громко сказал Северус, до того настороженно наблюдавший за происходящим.

— Саске, — окликнул Тео Нотт. — Идём.

— Да, — рассеянно кивнул Саске и, обменявшись с Наруто последним беспокойным взглядом, ушёл вместе с другими слизеринцами.

— Мисс Харуно, прошу за мной, — мягко проговорил Филиус. — Я провожу вас в башню.

— Конечно, профессор, — слабо согласилась Сакура и поплелась за ним.

— Пойдёмте, — негромко сказал Итачи, присоединившись к оставшимся шиноби.

— Куда, мм? — поинтересовался Дейдара.

— В гостиную Гриффиндора. Студенты должны знать, что произошло с их деканом.

Общая гостиная была полна народу, наверняка разбуженного шумом; вернувшиеся пятикурсники уже рассказывали товарищам о сцене у хижины, которую имели возможность наблюдать с Астрономической башни. Впрочем, стоило шиноби войти, разговоры тотчас умолкли — все уставились на Итачи, не просто свидетеля, а непосредственного участника событий.

— Профессор, — чуть не плача, проговорила Лаванда, выходя из толпы, — с профессором МакГонагалл всё ведь будет хорошо, правда?

— Я не медик, мисс Браун, и, к сожалению, никаких прогнозов делать не могу, — ответил Итачи. — Послушайте меня. Ваша декан — храбрая женщина, превосходная волшебница, и ни один из этих людей не смог бы одолеть её в честном бою. Однако они вопреки всем законам дуэли напали на Минерву МакГонагалл до того, как она достала палочку — низкий, позорный, бесчестный поступок.

— Мы понимаем это — но а что толку, мм? — проворчал Дейдара, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки. — Не будем же мы Амбридж пенять на подлость её людей.

— Она сама хороша! — воскликнул Дин. — Так напасть на профессора Митараши — а вы ведь, сэр, уже её держали!

— Верно! Верно! — послышались со всех сторон одобрительные возгласы, постепенно набиравшие силу.

Итачи поднял руку, призывая к молчанию.

— Вы правы, здесь нам справедливости не найти, — серьёзно произнёс он, — но оставлять это дело на самотёк я не собираюсь. Завтра же я отправлюсь в Министерство магии и обращусь непосредственно к министру за ответом, кто дал Долорес Амбридж право вести себя подобным образом.

— Отлично, сэр! — пылко крикнул Симус.

— Спросите с Фаджа! — поддержал его Ли.

— Непременно, — пообещал Итачи, — но для этого мне необходима ваша помощь.

— Что угодно, сэр! — воскликнул Дин, и прочие согласно зашумели.

Взяв со стола чистый пергаментный свиток, Итачи подал его парню.

— Пусть каждый, кто поддерживает протест, поставит здесь свою подпись, — сказал он. — Одного меня министр, возможно, и проигнорирует, но ему не удастся закрыть глаза на недовольство целого факультета.

— Верно! — рявкнул Ли, и вскоре уже вся гостиная огласилась воинственными выкриками студентов самого храброго факультета.

— Я пойду с тобой, даттебаё, — вполголоса поставил Итачи в известность Наруто.

К удивлению парня, тот согласно кивнул.

— Ты и Саске.

— А я? — почти с обидой спросил Дейдара. — Я тоже хочу мести.

— Наша цель — не месть, — ещё больше понизив голос, ответил Итачи. — Конечно, я собираюсь спросить с министра, но, помимо того, это лучшая возможность попасть в Министерство магии, которая может нам представиться в ближайшее время.

— Получается, вы хотите заодно проникнуть в Отдел тайн? — ахнула Хината.

Итачи вновь кивнул и повернулся к товарищу.

— Дейдара, тебя я прошу остаться здесь и присмотреть за Сасори — его сегодняшнее поведение меня тревожит.

— Ладно, я понял, мм, — отозвался Дейдара

— Слушай, а ведь Сасори реально как-то слишком уж завёлся, даттебаё, — тихонько заметил Наруто, когда несколько часов спустя парни отправились спать.

— Он жутко не любит, когда ломают его вещи, — ещё тише произнёс Дейдара.

— В смысле? — не понял Наруто.

— Ну… Анко же когда-то была ученицей его напарника, а теперь стала его товарищем, мм, — чуть поспешно ответил Дейдара.

— А-а, — глубокомысленно протянул Наруто.

На следующий день он не пошёл на завтрак — банально проспал его. Оторвать голову от подушки удалось только часов в десять утра, и Наруто, мудро заключив, что покушать ему уже не светит, решил наведаться в больничное крыло. Однако когда он заглянул туда, не застал никого, кроме мадам Помфри, ухаживавшей за слизеринцем Монтегю, который благодаря близнецам Уизли провёл несколько дней в Исчезательном шкафу и из-за этого повредился умом.

— А где все, даттебаё? — озадаченно проговорил Наруто.

— Смотря, кто нужен, — отчеканила медсестра, яростно расставляя ширму, почти обрушивая её на пол. — Минерву МакГонагалл сегодня утром отправили в больницу святого Мунго — её повреждения слишком тяжелы, вообще удивляет, что она выжила. А вашу преподавательницу я выписала буквально час назад; мы с профессором Акасуной всю ночь трудились над ней, и сейчас бедная девушка уже почти полностью в порядке.

— Спасибо вам, — улыбнулся ей Наруто и поспешил к кабинету Анко. Как бы то ни было, он сам хотел убедиться, что куноичи цела.

Дверь, однако, на его стук открыл Итачи, без лишних вопросов пропустивший парня в комнату. Пройдя в спальню, Наруто стал свидетелем весьма любопытной сцены: Анко с удобством устроилась на кровати, обложившись подушками, сидевший рядом Мадара чистил апельсин, а в придвинутом поближе к кровати кресле мирно спал Сасори.

— Эм… — протянул Наруто, мягко говоря удивлённый такой странной компанией.

— И тебе привет, — кивнула Анко. — Чего хотел?

— Спросить, как ты себя чувствуешь, даттебаё.

— А, уже лучше, спасибо, — отозвалась она. — Сасори меня подлатал, — Анко бросила взгляд на дремлющего кукловода и лукаво оскалилась. — Я не могу, он такой милый, когда спит.

Мадара, только было протянувший ей очищенный апельсин, отвёл в сторону руку и пытливо прищурился.

— А ты часто наблюдаешь его спящим?

— Вот сейчас, например, — невинно ответила Анко и отобрала фрукт. — Мадара-сан, а вы что, ревнуете?

— Не уподобляйся Хашираме, — бросил Учиха, погрозив ей ножом. — И давай сразу внесём ясность: забочусь я о тебе сейчас лишь потому, что после Хаширамы ты — мой лучший компаньон.

— Собутыльник, — наклонившись к нему, шепнула Анко.

— Мне не нравится это слово.

— Зато оно честное.

«Пойду-ка отсюда», — подумал Наруто, про которого все благополучно забыли. Хотя нет, не все: Итачи, всё это время стоявший в дверях, придержал его за локоть.

— Помнишь, что нам сегодня предстоит, Наруто-кун? — серьёзно спросил он.

— Конечно, даттебаё.

— Тогда после обеда вместе с Саске приходите ко мне в кабинет.

— Хорошо, — кивнул Наруто и оставил старших шиноби и их странные разговоры.

Когда в Большом зале завершилась дневная трапеза, большинство учеников разошлось — кто в свои гостиные, кто в библиотеку, — и в холле остались только пятикурсники, у которых в два часа должен был начаться заключительный экзамен по истории магии. Видя, как волнуются товарищи, Наруто не стал говорить им, что Минерву перевели в больницу святого Мунго — не хотел ещё больше их тревожить. Так что он просто постоял с приятелями какое-то время, а затем, когда их начали запускать в зал, пожелал удачи и, прихватив Саске, беседовавшего с Теодором, направился к Итачи.

— Хорошо, — произнёс он, стоило парням войти, — я ждал вас.

— У тебя есть план? — спросил Саске.

— Да.

Не удержавшись, Наруто улыбнулся: это «Да» в исполнении Итачи всегда звучало очень успокаивающе.

— Ну и что?..

В дверь резко постучали. Итачи чуть приметно нахмурился.

— Войдите.

— Профессор, — сказал, заглядывая в комнату, Филч, — госпожа директор вызывает вас к себе.

— Благодарю вас, мистер Филч, — вежливо отозвался Итачи.

Бросив подозрительный взгляд на Саске и Наруто, стоявших посреди кабинета, школьный завхоз удалился, что-то бормоча себе под нос.

— Неужели она узнала о нашей затее, даттебаё? — обеспокоенно проговорил Наруто.

— Не знаю, — нахмурившись ещё больше, Итачи поднялся из-за стола. — Оставайтесь здесь и ждите моего возвращения.

— Осторожнее, нии-сан, — негромко, словно боялся быть услышанным, произнёс Саске.

— Всё будет хорошо, — заверил его Итачи и ушёл.

В кабинете повисло напряжённое молчание. Конечно, было бы странно, если бы Амбридж не вызвала Итачи к себе после случившегося ночью, но почему именно сейчас?

Тихо хмыкнув явно в ответ на какие-то свои мысли, Саске опустился в одно из кресел, стоявших перед камином. Почесав затылок, Наруто занял соседнее. Довольно долго они сидели в молчании; стрелка настенных часов ползла до безобразия медленно, а их размеренное тиканье с каждой минутой начинало всё больше раздражать. Чтобы хоть как-то отвлечься, Наруто завёл с другом разговор о том, чем можно будет заняться, когда наступят каникулы. Саске включился в обсуждение с неожиданной охотой — как видно, не только Наруто напрягало ожидание, — и друзья почти целый час спорили, куда можно будет съездить, что попробовать и какие новые техники освоить.

— Нет, это всё хорошо, — проворчал Наруто, вынужденный согласиться с идеей Саске о необходимости подтянуть трансфигурацию, чтобы не стыдно было смотреть Итачи в глаза, — но мы по-любому должны побывать в Годриковой Впадине, даттебаё!

— Ты такой патриот своего факультета, — закатил глаза Саске.

— Я не понял, тебя что-то не устраивает?!..

Тихо хлопнула входная дверь, и парни, мгновенно прекратив перепалку, повернулись к Итачи.

— Ну? — требовательно протянул Наруто.

— Почему так долго? — спросил Саске, подаваясь вперёд.

— Долорес была многословна, — отозвался Итачи. — Не беспокойтесь, она просто долго высказывала мне своё недовольство вчерашним поведением моих коллег и активно пыталась привлечь на свою сторону.

— Так она ничего не знает о нашем плане, даттебаё?

— Похоже, что нет. Также мне подвернулся случай воздействовать на неё, чтобы наше перемещение не привлекло её внимания.

— Тогда отправляемся? — Саске с готовностью поднялся из кресла.

— В «Дырявый котёл».

Подойдя к камину, Итачи взял с полки горшочек с летучим порохом. Обречённо вздохнув — он так и не полюбил этот способ перемещения, — Наруто зачерпнул горсть порошка и бросил в огонь. Секунду спустя он уже вылазил из камина в лондонском трактире.

— Итак, — заговорил Итачи, когда он и Саске присоединились к Наруто, — я сейчас отправляюсь в больницу святого Мунго, чтобы узнать состояние Минервы. У вас же есть два варианта на выбор: пойти со мной или же провести ближайшие часа два — два с половиной здесь, в Косом переулке.

— Как по мне, лучше здесь, — заявил Наруто.

— Согласен, — поддержал его Саске. — Не думаю, что имеет смысл идти в больницу всем вместе.

— Тогда оставайтесь поблизости; когда вернусь, я сам вас найду.

— Ну, чем займёмся? — спросил у друга Наруто, когда Итачи ушёл.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Твои предложения?

Подумав немного, Наруто хитро улыбнулся.

— Есть тут одно местечко, даттебаё.

Лавка Фреда и Джорджа, располагавшаяся ближе к концу Косого переулка, выделялась пестрящей яркостью на фоне соседних и била по глазам, словно фейерверк. Многие прохожие останавливались, разглядывая её, да и внутри, судя по всему, было немало народа. «И это ещё большая часть детей в школе», — подумал Наруто, представляя, что тут будет, когда наступят каникулы. Переглянувшись с Саске, тоже выглядевшим поражённым размахом близнецов, Наруто первым вошёл в магазин.

Там царило невероятное оживление. Родители с маленькими детьми, молодые и не очень маги — все слонялись от полки к полке, с восторгом рассматривая товары. Здесь были и коробки Забастовочных завтраков, и целые контейнеры шуточных волшебных палочек, при взмахе превращавшихся в резиновых цыплят, и усовершенствованные перья для письма: самозаправляющиеся, с автоответчиком, со встроенной проверкой орфографии — и много чего ещё.

— Кого я вижу! — раздался позади шиноби бодрый голос. — Как жизнь, парни?

— Неплохо! — ответил Наруто, с радостью пожимая руку Фреду. — Ну вы и развернулись, даттебаё!

— Ох, это ещё что, — махнул рукой тот. — Представляете, нам тут пару дней назад Министерство магии прислало заказ на Шляпы-щиты…

— На что?

— Одна из наших новинок, — к компании подошёл Джордж. — На шляпы наложены приличные Щитовые чары.

— Спасибо Гарри за ОД, — весело сказал Фред. — После него для нас Щитовые чары — проще некуда, а вот в Министерстве, как оказалось, немного народу в состоянии выполнить их на нормальном уровне.

— Мистер Уизли! — крикнула из другого конца магазина молодая блондинка с короткой стрижкой. — Вы не могли бы подойти?

— Иду, Верити, — быстро отозвался Фред. — Господа, осматривайтесь, а я ненадолго отлучусь.

— Ну так что, — сказал Джордж, подводя посетителей к стеллажу, где были выставлены магловские карточные фокусы и фокусы с верёвкой, — как там в Хогвартсе? Что делает Амбридж? Давайте, рассказывайте всё.

На то, чтобы рассказать всё, ушло немало времени; то и дело один из близнецов или даже оба отлучались по делам, и повествование приходилось прерывать, но стоило им вернуться, как обсуждение возобновлялось.

— Молодцы ребята, — довольно сказал Фред. — Держат марку. Кстати, не хотите переправить в школу немного контрабанды? Дейдаре, я думаю, наши Отвлекающие обманки придутся по вкусу.

— Удобные штуки, — вставил Джордж. — Незаметно бросаешь на землю такую, она отбегает в сторонку и там издаёт громкие звуки — отличное отвлекающее средство в случае чего.

— Круто! — восхитился Наруто.

— А ещё есть перуанский Порошок мгновенной тьмы. Тоже классная вещь, если нужно срочно удрать…

В итоге, к тому времени, как Итачи наконец пришёл за товарищами, оба парня уже расстались с несколькими галлеонами — даже Саске, и тот не смог пройти мимо некоторых штучек, хотя и упорно заявлял, что это не для него, а для Мадары и Хаширамы, обожавших, как оказалось, подобную ерунду.

— Здравствуйте, профессор! — дружелюбно приветствовали его Уизли. — Как вы находите наше скромное заведение?

— Замечательно, — Итачи легко улыбнулся им, и близнецы просияли.

— Как профессор МакГонагалл? — посерьёзнев, спросил Фред.

— Тяжело, — негромко произнёс Итачи, поглядывая на стоявшую совсем рядом группку десятилеток. — Она до сих пор не пришла в сознание. Но целители говорят, что со временем она поправится.

— Надо будет послать ей цветы, — искренне предложил Джордж, и его брат горячо поддержал задумку.

Затем последовал непродолжительный обмен дежурными фразами, и шиноби покинули кишащую людьми лавку. Двадцать минут пешком — и они добрались до пустынной улицы, на которой одиноко стояла облезлая красная телефонная будка. Первым ступив в неё и дождавшись, когда парни к нему присоединятся, Итачи набрал номер.

— Добро пожаловать в Министерство магии, — зазвучал уже знакомый Наруто прохладный женский голос. — Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Итачи Учиха, Саске Учиха, Наруто Узумаки, — спокойно и чётко произнёс Итачи. — Встреча с министром магии.

— Благодарю вас. Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди, — когда указание было выполнено, голос продолжил: — Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

После этого пол телефонной будки содрогнулся, и мостовая поплыла вверх мимо её стеклянных стенок. Вскоре показался атриум, как всегда полный света и людей, выглядящий гордо, дорого.

— Министерство магии желает вам приятного вечера.

Спешно выскочив из тесной кабины, Наруто потянулся.

— Терпеть не могу эту штуку, — пожаловался он спутникам.

Те не ответили ничего — Саске с интересом изучал окружающую обстановку, а Итачи уже неспешно направился к столу дежурного колдуна. Когда был пройден процесс регистрации (правда, для этого шиноби пришлось сперва отстоять очередь), компания направилась к лифтам.

— С министром Фаджем говорить буду я, — негромко сказал Итачи, когда они вышли на первом уровне, где располагался кабинет главы британского волшебного сообщества. — Вам не следует вмешиваться, только если непосредственно к вам не обратятся.

— Эй! — возмутился Наруто. — У меня вообще-то тоже есть, что сказать этому…

— Вот поэтому я и хочу, чтобы ты придержал язык, Наруто-кун.

Парень насупился и отвернулся.

— Ещё один момент, Итачи, — произнёс Саске. — Разве нас допустят к министру просто так, без предварительной записи?

— Я в этом не сомневаюсь, — отозвался Итачи, и в глазах его на миг блеснул Шаринган.

— Ну, всё прошло неплохо, даттебаё, — сказал Наруто, едва за ними закрылась дверь кабинета министра.

— Вот интересно, благодаря чему? — не без сарказма протянул Саске, лукаво косясь на брата. Тот лишь пожал плечами; безукоризненные манеры наследника древнего клана и Шаринган в сумме своей обеспечивали Итачи безоговорочную благосклонность чиновников любого уровня. Кончился визит тем, что Корнелиус Фадж, до глубины души проникшийся словами иностранного профессора, признал неправомерность действий директора Амбридж и пообещал отозвать её с должности. Нет, и всё-таки додзюцу — великая сила.

Улучив момент, когда в коридоре кроме них не было никого, шиноби проскользнули в подсобку и устроились в её глубине за стеллажом с чистящими средствами.

— Теперь остаётся только ждать, — произнёс Итачи. — Министерство закрывается в восемь часов вечера. Выждем после этого времени ещё около получаса и начнём.

— Долго, — проворчал Наруто, но всё-таки сел на перевёрнутое ведро.

Не обратив внимания на его недовольство, Итачи достал из внутреннего кармана жилетки какую-то книгу — он, похоже, во всей своей одежде понаделал магически расширенные карманы — и погрузился в чтение. Вытащив из сумки пакет с товарами Уизли, Наруто принялся рассматривать их, а Саске опустился на какую-то коробку и, прислонившись спиной к стене, закрыл глаза с явным намерением подремать.

И вновь время тянулось медленно, словно издеваясь. Нет, разумеется, долгое сидение в засаде было для шиноби не ново, Наруто пару раз приходилось проводить так целые сутки, но здесь, в самом сердце Министерства магии, это почему-то напрягало. Конечно, Итачи принял все возможные меры предосторожности, причём как традиционные для ниндзя, так и магические, чтобы их не обнаружили, но всё равно что-то во всей этой затее не давало Наруто покоя.

Но вот, наконец, настал условный час.

— Пора, — просто сказал Итачи, захлопывая книгу.

Улыбнувшись в предвкушении, Наруто быстро запечатал пакет в шкатулку, подаренную Сасори — штука оказалась действительно удобная, Наруто ею с охотой пользовался — и поднялся с места. Шиноби вышли в коридор, пустынный, совершенно безлюдный в этот час. Вокруг было тихо, но Наруто на миг показалось, что он слышал в отдалении металлическое лязганье; впрочем, вовсе не был уверен, что это ему не почудилось, а потому ничего не стал говорить товарищам.

Вместо лифта шиноби выбрали запасную лестницу, по которой спустились на уровень ниже. Миновав длинный проход, они оказались перед простой чёрной дверью, ведущей в Отдел тайн. Выйдя вперёд, Наруто нетерпеливо толкнул её и очутился в мрачной круглой комнате, освещавшейся только синим пламенем свечей, в которой располагалось на равном удалении друг от друга двенадцать дверей. Свет факелов, падавший из коридора, откуда пришли шиноби, хотя бы немного, но разгонял тьму.

— Куда дальше? — спросил Наруто, очень надеясь, что хотя бы один из его спутников знает ответ на этот вопрос.

— Сюда, — чуть помедлив, сказал Саске, решительно подходя к одному их проёмов.

— И почему это именно сюда, даттебаё?

Его друг усмехнулся:

— Знаменитая учиховская интуиция, — и толкнул дверь.

Поначалу в глаза ударили яркие серебристые блики; несколько секунд понадобилось Наруто, чтобы, привыкнув к ним, сообразить, что это свет, отражавшийся от циферблатов сотен часов.

— Прикольно, — пробормотал Наруто, выходя на центр комнаты и с интересом обводя взглядом экспонаты. Его внимание привлёк большой, наполненный отбрасывающим блики свечением сосуд в углу, в котором маленькая птичка раз за разом совершала превращение из яйца во взрослую пташку и обратно. — Очень прикольно, даттебаё.

— Что это? — спросил Саске, особо ни к кому не обращаясь.

— Время.

Наруто обернулся. Переливающиеся отблески играли на лице Итачи, взиравшего на искрящийся вихрь в сосуде с неожиданным благоговением.

— А зачем здесь столько часов? — полюбопытствовал Наруто.

— Я не знаю, — ровно ответил Итачи и отошёл к одному из стеллажей, заполненному разных размеров песочными часами, насаженными на оси. — Маховики времени, — произнёс он, внимательно рассматривая предметы. — С их помощью можно вернуться в прошлое — и изменить его.

— Нии-сан… — проговорил Саске, и Наруто почувствовал, как напрягся его друг.

— Изменить прошлое… — тихо повторил Итачи и протянул руку и маховику, но внезапно замер.

Наруто дёрнулся было, порываясь подскочить к нему, но вдруг осознал, что не может пошевелиться; с обоими Учихами, судя по всему, происходило то же самое. А затем Наруто заметил тень, скользнувшую на неяркий свет из мрака дальнего угла. Глаза Саске загорелись красным, но Шаринган моментально потух.

— Можешь не стараться, Саске, — бесстрастно произнёс холодный голос. — Мой яд не только парализовал ваши мышцы, но и заблокировал потоки чакры.

— Что? — с большим трудом, почти невнятно выдавил Наруто — губы и язык с трудом повиновались ему. — Зачем?..

— Я не стану объяснять тебе свои мотивы, джинчурики, — ровно произнёс Сасори.

Ноги Наруто свело резкой судорогой — зарычав сквозь плотно стиснутые зубы, он рухнул на пол. Рядом с ним упал Саске, а Итачи привалился боком к шкафу с маховиками, не отводя взгляда от кукловода.

— Как ты… догадался?..

— Здесь недавно прошли другие, — ответил Сасори на его неоконченный вопрос. — Я был уверен, что ощущение чакры, пусть даже неосознанное, приведёт вас сюда.

«Другие…» — эхом отразилось в голове Наруто. Значит ли это, что сейчас где-то в недрах Отдела тайн находятся их друзья?

Сасори же мягко, крадучись шагнул ближе.

— Вы все должны умереть. Другого выхода нет.

— Нет… — каким-то невероятным усилием Итачи продолжал говорить, хотя сам Наруто уже не имел сил даже просто моргнуть. — Убей меня… Не Саске… не Наруто…

— Я знал, что ты скажешь это, —произнёс Сасори; подойдя к Итачи почти вплотную, он замер на мгновение, а затем продолжил: — Однако я вынужден отказать тебе, Итачи. Убив лишь одного Учиху, я практически ничего не добьюсь, только навлеку на себя ненависть другого.

— Что хочешь… — прошептал Итачи. — Но не их…

В глазах Сасори всего на долю секунды мелькнуло нечто, похожее на колебание — но он мгновенно взял себя в руки.

— Все вы трое умрёте здесь, — тихо сказал Сасори, и в его руке блеснул кунай.

========== Глава 36. Там, где всё началось ==========

Едва объединённый отряд Конохи и Суны покинул берег озера, Яхико, всё ещё раздражённый и хмурый, махнул рукой, подзывая к себе Хиро. Глава совета джонинов молча приблизился, ожидая указаний.

— Прикажи барьерной команде поднять все возможные щиты, — негромко произнёс Яхико. — По деревне и в окрестностях — дополнительные патрули, минимум три человека в группе, не ослабляйте бдительность. Мне сейчас надо уйти из деревни, вернусь максимум через три дня, но постараюсь раньше.

— Будет исполнено, — серьёзно сказал Хиро и отправился отдавать распоряжения.

Тоже не медля, Яхико быстро прошёл через деревню и, выйдя из неё через небольшие ворота на севере, побежал. Буквально только что, когда он ждал Каге на площадке, с ним связалась Конан и сообщила, что его присутствие срочно требуется у храма — в теории Нагато решил загадку с порталом, теперь необходимо было проверить её на практике.

При этом Яхико хотел лично присутствовать. На то был целый ряд причин, но одна из главных: если всё удастся и исчезнувшие вернутся, предстоит сразу же провести ряд непростых, но очень важных переговоров. Акацуки, джинчурики Узумаки Наруто, чьё мнение, по сведениям Яхико, имеет влияние на Цунаде и особенно на Гаару, ученица Пятой, Учихи с их клановыми проблемами, Мадара и бывшие Хокаге — со всеми надо переговорить, всем объяснить ситуацию и склонить к миру и сотрудничеству. Такие сложные дела Яхико, как глава организации, хотел и должен был решить сам.

Кисаме встретил его в паре километров от аномалии, вызванной барьером, укрывающим храм. Он ничего не сказал, по лицу Яхико поняв, что тому не до разговоров, просто махнул рукой, призывая следовать за собой. Прохождение барьера показалось прыжком в ледяное озеро, однако у Яхико не было времени концентрироваться на ощущениях — предстоящее действо куда больше занимало его. Поэтому он лишь мельком взглянул на полуразрушенный храм и сосредоточенно подошёл прямо к товарищам, собравшимся в центре поляны. Конан встретила его улыбкой, младшие шиноби поздоровались, но вот Нагато не обратил, похоже, на Яхико никакого внимания — Чикушодо, которого друг использовал, опустился на одно колено и чертил на земле какие-то символы.

— Это печать?

— Да, — ответил Пейн. — По крайней мере, то, что мне показал Мадара.

Вглядываясь в знаки, Яхико кивнул.

— Где ты, Нагато?

— В убежище Орочимару. Он сам тоже здесь: АНБУ, дежурившие возле храма, оказались, по его мнению, интересным материалом.

— Великолепно, — проворчал Яхико и мысленно связался со Змеем.

«Кажется, я отдал приказ не трогать шиноби других стран».

«Это была самооборона! — откликнулся Орочимару; в его мыслях витал азарт. — Мы тихо пришли, не мешали, а АНБУ нас атаковали».

Яхико вздохнул.

«Сколько?»

«Четверо».

«Чтобы больше такого не было».

«Ну разумеется, Лидер-сама».

Надежность обещания вызывала сомнения, но Яхико совершенно не хотелось читать подчинённому нотации. Сейчас, по крайней мере.

— Странно, что Орочимару решил пропустить такое, — задумчиво произнёс он.

Кисаме это отчего-то рассмешило.

— А я вот даже не удивлён, — проговорил он и пояснил, получив вопросительный взгляд Яхико: — Ты в курсе, что при последней встрече Итачи-сан, к примеру, отрубил Змею руку, а Саске вовсе его убил?

— Да и Сасори вряд ли хорошо воспримет присутствие Орочимару, — негромко добавила Конан.

— Ну, если рассматривать это так… — протянул Яхико.

— Готово, — сообщил Пейн, выпрямившись во весь рост. — Можем начинать.

— Точно сработает? — усомнился Кисаме. — Если мне не изменяет память, ты говорил про то, что нужны шиноби с кровью Учиха и Сенджу.

— Кланы Сенджу и Узумаки родственные, так что с этой ветвью проблем нет. Что касается Учих, необходимы их глаза — мой Риннеган подойдёт.

— Ну, будем надеяться, — кивнул Кисаме.

— Отойдите назад, — приказал Пейн, и все подчинились. — Я начинаю.

— Не советую.

Нахмурившись, Яхико повернулся к говорившему — им оказался шиноби в серой маске, носивший за спиной гунбай. Рядом с ним, но держась всё же на полшага позади, стоял шиноби в очках; у его ног извивалась большая змея.

— Неосмотрительно было приходить сюда, — проговорил Яхико. Кисаме и Суйгецу уже достали мечи, Джуго приготовился к бою.

— С вашей стороны, — парировал человек в маске — Учиха Обито. — Вы здесь как на ладони, а чужую чакру из-за аномалии засечь не можете.

— Чего ты хочешь?

— Риннеган, — Обито повернулся к Чикушодо. — Однако Нагато, я вижу, вы догадались спрятать — что ж, я займусь им позднее. Сейчас же представляется удачный случай избавиться от Акацуки.

— Ты слишком самонадеян, — сурово произнёс Яхико. — Кто сказал тебе, что избавиться от нас будет просто?

Обито поднял руку, призывая его к молчанию.

— Не стоит, Яхико. Это Каге ты мог запугать, пользуясь их неведением, — но я знаю, на что каждый из вас способен. К тому же, не думаешь же ты, что мы с Кабуто намерены вдвоём нападать на вас?

На другом краю поляны хрустнула ветка, явно нарочно, чтобы привлечь внимание, — Яхико покосился туда. Из-за дерева вышел шиноби с сероватой, словно потрескавшейся кожей.

— Эдо Тенсей! — с отвращением прошипел Суйгецу.

— Верно, — подтвердил Кабуто, пока всё новые зомби выходили на прогалину. — Собрание достойных воинов разных времён, против которых даже сильнейшим нукенинам не выстоять.

Шикамару двигался в середине отряда вместе с Темари и командой Неджи. Неподалёку были и Каге, а впереди, в самом начале колонны бежали Какаши и его подчинённые, разведывавшие местность.

Они уже были на территории Страны Водопада, и до храма оставалось совсем чуть-чуть.

— Почему там? — вдруг произнёс Неджи.

— Что? — переспросил Шикамару, отвлечённый от собственных мыслей.

— Почему из всех возможных мест Акацуки устроили базу именно возле того храма? Ведь они не могли не знать, что там дежурят АНБУ, что мы в принципе не оставляем эту землю без внимания. Сомневаюсь, что они это просто не учли.

Шикамару кивнул.

— Напрашивается логичный вывод…

— Они что-то знают о деталях исчезновения, — закончила за него Темари. — Возможно, хотят даже провести некий эксперимент.

— Но откуда им взять больше информации, чем есть у нас? — вскинул бровь Неджи.

— А у вас самих её много? — пользуясь случаем, спросила Темари.

— Мало для того, чтобы предполагать, как вернуть ребят, — отозвался Шикамару и неожиданно поймал себя на мысли, что вовсе не уверен, так ли он не хочет, чтобы Акацуки оказались способны открыть проход в другой мир.

— Всем приготовиться! — раздалась команда. — Скоро барьер.

И в самом деле, несколько минут спустя шиноби прошли через невидимую, но жутко холодную стену — и тут же на них обрушились звуки, нет, грохот, и пыль, и щепки деревьев, не слышные и не видные за преградой. Где-то неподалёку явно шёл бой.

«Но кого с кем?» — взволнованно подумал Шикамару, вместе с прочими ускоряя бег.

На поляне возле развалин творилось что-то невообразимое. Масштабный бой между десятками шиноби стремительно превращал окрестный лес в пепелище. Часть сражавшихся была в плащах Акацуки, а вот остальные…

— Эдо Тенсей! — Пятая крепко сжала кулаки. — Чёртов Орочимару!.. Все, этих противников можно только запечатать, больше их ничто не берёт!

— Есть!

— За мной! — крикнула Темари, кинувшись в гущу битвы.

Шикамару последовал за ней на автомате и при помощи Теневых игл напал на одного из врагов, поддерживая атаку Темари. Зомби увернулся, но с другой стороны к нему зашёл Ли и обрушил череду сильных ударов, отшвырнув оппонента ровно на тень Шикамару — он обездвижил, а Темари запечатала.

Мимо пронёсся Гай, погнавшийся за Хошигаке Кисаме. Чуть дальше Яхико сражался с шиноби, в котором Шикамару не без труда узнал Якуши Кабуто, а синеволосая куноичи с большими белыми крыльями за спиной не подпускала к Лидеру команду из Суны. Пятая тоже не осталась в стороне, кулаками расчищая себе путь, а Гаара сражался сейчас бок о бок с Неджи.

«Это какое-то безумие», — мелькнула мысль в мозгу Шикамару, а затем ему пришлось уклоняться от атаки нового противника.

========== Глава 37. Возвращение блудных шиноби ==========

Народ всё прибывал в Общую гостиную Гриффиндора; закончились экзамены, и теперь все радостно обсуждали, какую классную вечеринку по этому поводу можно устроить. Впрочем, Хината в этих разговорах не участвовала — с удобством устроившись в кресле за столиком возле окна, она листала справочник по языкам и письменностям, который взяла в библиотеке в надежде всё-таки выяснить, чем являются те странные символы в книге Рикудо Сеннина. Хотя особых надежд на успех у Хинаты не было — если даже Третий Хокаге и Итачи не смогли ничего обнаружить, то ей и подавно не светит.

— Хм, — задумчиво протянул Дейдара, сидевший рядом на подоконнике.

Хината перевела взгляд на него.

— Что-то случилось?

— Ну, у меня-то нет, — отозвался Дейдара, пристально глядя на дверь, ведущую в спальни мальчиков, — но вот у кого-то…

Не успел он закончить, как по лесенке сбежал Гарри, на ходу запихивая что-то в сумку, пронёсся через комнату и скрылся за портретной дверью.

— Интересно, куда это он так припустил, мм? — полюбопытствовал Дейдара.

— Посмотрим? — предложила Хината, бывшая вовсе не прочь размять ноги.

Дейдара кивнул и соскользнул с подоконника; пройдя через толпу, шиноби вышли в коридор.

— Куда?

— Секунду, — удостоверившись, что поблизости никого нет, Хината активировала Бьякуган. — Третий этаж, — она осеклась, но закончила: — кабинет Амбридж.

— Вот идиот, — процедил Дейдара, ускоряя шаг. — Жаба же установила на дверь Сигнальное заклятие, мм! Он там один?

— С ним ещё Гермиона. Джинни и Полумна стоят по обоим концам коридора и никого не пропускают.

— А Рон?

— Рон… Ой, его поймали дружинники! Они и Амбридж идут к кабинету!

— Ах ты чёрт!

Вскоре шиноби достигли третьего этажа; они как раз притаились в нише за рыцарским доспехом около кабинета Долорес, как оттуда стремительно выскочил Драко Малфой и заторопился куда-то. Через несколько минут он вернулся вместе со Северусом. К счастью, Драко, пропустив преподавателя вперёд, не догадался плотно прикрыть за собой дверь, и миг спустя Хината и Дейдара услышали голоса.

— Вы хотели меня видеть, директор?

— А, профессор Снегг! — воскликнула Долорес. — Да-да, мне нужен ещё один пузырёк с сывороткой правды, и чем скорее, тем лучше.

— Вы забрали у меня последний флакон несколько недель назад, чтобы допросить Поттера, — бесстрастно проинформировал Северус. — Не использовали же вы его весь целиком? Кажется, я говорил вам, что довольно трёх капель.

Судя по паузе, директор замялась.

— Но вы ведь можете принести ещё? — раздражающе сладким и приторным тоном уточнила она.

— Разумеется. Это снадобье должно настаиваться в течение всего лунного цикла, так что примерно через месяц вы сможете его получить.

— Через месяц?! — взвизгнула Долорес. — Через месяц?! Но оно нужно мне сегодня, Снегг! Я только что обнаружила перед своим камином Поттера, который вёл переговоры с неустановленным лицом или лицами!

— Неужели? — в тоне Северуса впервые прорезался слабый интерес к происходящему. — Что ж, это меня не удивляет. Поттер никогда не отличался дисциплинированностью.

— Я хочу допросить его! Я требую, чтобы вы снабдили меня средством, которое поможет мне выяснить правду!

— Я ведь уже сказал, что у меня больше нет запасов нужной вам сыворотки, — невозмутимо ответил Северус. — Если вы не хотите отравить Поттера — кстати, уверяю вас, что я отнесся бы к подобному намерению с большим сочувствием, — то у меня нет возможности вам помочь.

— Ну а ваш коллега? — ухватилась Долорес за последнюю соломинку. — У него есть сыворотка правды?

— Я не могу знать этого, директор.

— Я назначаю вам испытательный срок! — гневно завопила Амбридж. — Вы намеренно отказываете мне в содействии! Я ожидала иного — Люциус Малфой всегда отзывался о вас с крайним уважением! А теперь прочь из моего кабинета!

Хината услышала шаги Северуса, направившегося к выходу, как вдруг раздался голос Гарри:

— Бродяга у него в плену! Его держат там, где оно спрятано!

Шаги резко прекратились.

— Бродяга?! — воскликнула Долорес. — Какой ещё Бродяга? И что там спрятано? О чём это он, Снегг?

— Понятия не имею, — холодно сказал Северус и покинул кабинет, со стуком закрыв за собой дверь.

— Сириус в плену, — прошептал Дейдара, поворачиваясь к Хинате. Сириус сам ещё летом рассказывал шиноби, что «Бродяга» — кличка, придуманная ему в школе друзьями. — Но только откуда Гарри?..

— Надо предупредить Орден, — горячо сказала Хината.

— Этим займётся Северус, — покачал головой Дейдара. — А нам лучше действовать. И быстро.

— Нет-нет! — запротестовала Хината. — Дейдара, прошу тебя, давай не будем вмешиваться хотя бы в это! Наша компания и так уже на плохом счету у Долорес, если мы ещё вдобавок сбежим из школы и станем помогать Сириусу!..

— Предлагаешь его бросить, да?!

— Его спасением займётся Орден.

— А если не успеет?! Сириус не так уж плох для волшебника, и я не хочу бросать его в беде, мм!

Хината подавилась следующим аргументом. Странное дело: шиноби Конохи предлагает отвернуться от нуждающегося в помощи человека, в то время как нукенин Акацуки настаивает на необходимости его спасти.

— Прости, — Хината виновато склонила голову. — Да, ты прав от и до.

— И ты прости, что накричал, — сказал Дейдара, ласково погладив её по волосам. — Думаю, Гарри сам хочет отправиться к Сириусу и, похоже, знает, где его держат. Это значит, что нам надо помочь парню удрать от Амбридж, и…

Вдруг дверь кабинета открылась опять, и шиноби резко замолчал, чтобы не привлечь к себе внимание. Сейчас же в коридор вышли Гарри и Гермиона, которых директор держала под прицелом волшебной палочки. Когда троица скрылась за поворотом, Дейдара вновь прислушался.

— Кто там внутри остался, мм?

— Четверо наших, — ответила Хината, вновь прибегнув к своему додзюцу, — Рон, Джинни, Полумна и Невилл. Кроме них ещё шестеро из Инспекционной дружины, включая Драко.

— Ну что, — усмехнулся Дейдара, извлекая палочку, — тогда на счёт…

В этот миг в кабинете раздался грохот. Выскочив из укрытия, шиноби ворвались в помещение как раз в тот момент, когда Невилл — Невилл Долгопупс, один из самых слабых студентов курса — выполнил настолько образцовые Чары помех, что не стыдно было бы их показать и экзаменаторам СОВ. Послав Оглушающее заклятие в удерживавшую Джинни слизеринку, Хината дала девушке возможность применить её знаменитый Летучемышиный сглаз к Драко. А пока их предводитель, громко вопя, тщетно пытался избавиться от облепивших его лицо тварей, прочие дружинники были разоружены и оглушены членами ОД.

— А вы тут откуда? — поинтересовалась Полумна, поправляя растрепавшиеся волосы.

— Случайность, чистая случайность, — отозвался Дейдара, отправляя и Драко в царство сновидений. Джинни взмахнула палочкой — и летучие мыши пропали.

— Не знаете, куда Жаба повела Гарри и Гермиону? — спросила она.

— Я знаю, — сказал Рон, стоявший возле окна и глядевший вниз — через луг к Запретному лесу шли директор и двое студентов, и вскоре от глаз их скрыли деревья. — Чего ж их в лес-то понесло? — проворчал Рон.

— Надо догнать их! — запальчиво заявила Джинни.

— Идёмте, — позвал Дейдара, первым выходя в коридор.

Прихватив с собой отнятые дружинниками палочки Гарри и Гермионы, прочие члены ОД последовали за подрывником, уверенно ведшим их через школу. Компания уже пересекла вестибюль и была возле парадных дверей, когда их окликнули.

— Куда вы? — удивлённо спросила Сакура, направлявшаяся в Большой зал на ужин.

— Пойдёшь с нами — объясним, — коротко бросил Дейдара и выскользнул на улицу. Невилл, последним покидавший замок, плотно закрыл двери за собой.

— Так что случилось? — тихо спросила Сакура, нагоняя Хинату.

— Сириуса захватили в плен. Мы собираемся спасти его, но вначале необходимо помочь Гермионе и Гарри, которых Долорес зачем-то повела в Запретный лес.

— Шикарно, — закатила глаза Сакура. — Именно так я и хотела провести этот вечер.

— Тебя никто не держит, мм, — ворчливо проинформировал Дейдара.

— Но я всё равно пойду с вами, — парировала Сакура.

От дальнейших пререканий воздержались. Луг пересекли в напряжённом молчании, но когда перед ребятами выросли мощные стволы деревьев, стала очевидна одна малюсенькая проблемка.

— Это… а как мы их найдём? — выразил общую мысль Рон, задумчиво поскрёбывая затылок.

Шиноби обменялись быстрыми взглядами.

— Кажется, самое время для нетрадиционной магии, мм, — заметил Дейдара. — Хината, найдёшь?

— Конечно, — кивнула она и активировала Бьякуган.

При виде её додзюцу волшебники напряглись, Невилл тихо ойкнул, а Рон присвистнул.

— Так вот о чём говорил Гарри… — пробормотал он.

— Сюда, — стараясь не обращать внимания на реакцию спутников, сказала Хината и уверенно выбрала одну из тропинок.

Переход через лес занял какое-то время, после чего неподалёку стали слышны знакомые голоса.

— Надо возвращаться в замок, — говорила Гермиона.

— К тому времени Сириус, может быть, уже будет мертв! — яростно воскликнул Гарри.

— Без волшебных палочек всё равно ничего не сделаешь, — безнадежно проговорила Гермиона. — Кстати, Гарри, как ты думал добираться до Лондона?

— Мы вот тоже об этом сейчас размышляли, — громко сказал Рон.

Гарри и Гермиона вскочили с земли, где сидели, и удивлённо уставились на возникших за их спинами друзей.

— Ну так что, — осведомился Рон, протягивая товарищам их волшебные палочки, — какие идеи?

— Как вы сумели удрать? — изумленно спросил Гарри.

— Пара-тройка Оглушающих заклятий, одно Разоружающее, а Невилл очень изящно применил Чары помех, — небрежно ответил Рон. — Но кто действительно отличился — это Джинни. Наслала на Малфоя Летучемышиный сглаз, большие такие крылатые твари — всю морду ему облепили.

— Мы увидели в окно, что вы идете в Лес, и пошли за вами, — сказала Джинни. — Что вы сделали с Амбридж?

— Её кентавры утащили, — со злорадным удовольствием сообщил Гарри. — Их тут был целый табун.

— А вас оставили? — поразилась Джинни.

— Пришлось оставить, потому что за ними погнался Грохх.

— Кто такой Грохх? — поинтересовалась Полумна.

— Маленький братец Хагрида, — быстро ответил Рон; при воспоминании о великане Хината слегка поморщилась. — Но об этом потом. Гарри, что ты выяснил через камин? Сам-Знаешь-Кто действительно схватил Сириуса?

— Да, — кивнул Гарри. — Я уверен, что Сириус жив, но как туда добраться и ему помочь — не знаю.

— Так, минуточку, — вмешался Дейдара, которому явно надоело просто стоять в стороне. — Куда это «туда», мм?

— В Отдел тайн, — после секундной заминки ответила Гермиона.

Шиноби вновь переглянулись.

— Дейдара, — произнесла Хината, переходя на родной язык, — мне кажется, стоит связаться с Итачи-саном и…

— Ещё чего! — хмыкнул подрывник. — Я не отдам все лавры Учихам и Наруто, мм.

Гарри с раздражением слушал их переговоры, но долго не выдержал:

— Если хотите что-то сказать, говорите, а не шушукайтесь там на своём языке!

— Уж простите, ваше сиятельство, — язвительно бросил Дейдара, поворачиваясь к нему. — Между прочим… — он резко осёкся и повернулся в сторону, где и куноичи услышали тишайшие шаги; как по команде шиноби выхватили палочки, чем не на шутку испугали спутников.

— Спокойно, спокойно, — протянула, выходя из-за деревьев, Анко. — Свои.

— Анко-сан, — проговорила Сакура, опуская палочку.

Джонин устремила на студентов внимательный взгляд.

— Значит, вы собрались в Лондон?

— Мы должны это сделать, профессор, — как можно более убедительным тоном сказал Гарри, очень стараясь вновь не сорваться на крик. — Сириус…

— Я слышала, — преспокойно перебили его Анко. — И пойду с вами.

— С нами? — опешил Гарри.

— А как? — картинно развела руками Анко. — Должен же кто-то из старших присмотреть за вами, дурачками.

У её ног раздалось фырканье. Опустив взгляд, Хината увидела Мадару в его кошачьем обличии, неспешно помахивающего хвостом из стороны в сторону.

— Мы и сами справимся, да, — сказал Дейдара, обращаясь скорее к нему, чем к Анко, которая тут же ответила:

— Ваше мнение мне сугубо параллельно.

— Не лучше ли нам будет сделать всё самим? — спросила Сакура на родном языке. — В смысле, зачем позволять лететь ребятам с нами туда, где может быть опасно?

— Хочется детишкам погеройствовать — пускай, — пожала плечами Анко.

— Но…

— Рикудо великий, да что с ними может случиться? Их будут прикрывать четверо далеко не слабых шиноби. К тому же, где-то там должны ещё бродить двое Учих и Наруто…

— Которых специально звать к нам присоединиться мы не станем, мм, — вставил Дейдара.

Сакура скептично поджала губы — она до сих пор не была убеждена в верности решения Анко. Видя это, та сказала:

— Да и потом, если бросим их здесь без присмотра, они наверняка выкинут какой-нибудь фортель. Или ты предлагаешь их под деревцем привязать?

— Ладно, как скажете, — проворчала Сакура, сдаваясь.

Удовлетворённо кивнув, Анко повернулась к юным магам.

— Ну так что, как добираться будем?

— Придется нам полететь, — промолвила Полумна самым что ни на есть будничным тоном.

— Так, — раздраженно набросился на неё Гарри. — Во-первых, нам, если ты включаешь в это понятие себя, ничего делать не придётся. Во-вторых, у всех, кроме Рона, метлы стережёт тролль-охранник, поэтому…

— У меня есть метла! — возразила Джинни, упирая руки в бока.

— Есть, но ты никуда не летишь, — сердито заявил Рон.

— Прошу прощения, но судьба Сириуса волнует меня не меньше, чем тебя!

— В Отряде Дамблдора мы были вместе, — негромко сказал Невилл, глядя только на Гарри. — Разве не для того мы его создали, чтобы сражаться Сам-Знаешь-С-Кем? Или ОД — это была игра?

— Нет, конечно, не игра… — нехотя согласился Гарри.

— Тогда нам всем надо отправляться, — бесхитростно рассудил Невилл. — Мы хотим помочь.

— Верно, — поддержала его Полумна с радостной улыбкой.

— Впрочем, это не имеет никакого значения, — уныло проговорил Гарри. — Всё равно мы не знаем, как туда добираться.

— А я думала, это решено, — вмешалась Полумна. — Мы летим!

— Отличный план, — без сарказма согласился с ней Дейдара.

Гарри злобно зыркнул на них.

— А вы что, без метлы летать умеете?

— Представь себе, — усмехнулся Дейдара. Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, он извлёк из печати шкатулку, достал из неё мешочек с глиной и вновь запечатал ларчик. Зубами стянув перчатку, Дейдара запустил в мешочек руку и минуту спустя продемонстрировал изумлённым волшебникам небольших четырёхкрылых птичек.

— И что? — осведомился Рон.

— Только не пугайтесь, сейчас будет фокус, мм.

Резким движением отбросив фигурки туда, где между деревьями было побольше свободного пространства, Дейдара сложил печать — и птички в разы увеличились в размерах.

— Ничего себе! — воскликнул Рон, во все глаза пялясь на диковинку.

— Давно хотела на этом покататься, — прокомментировала Анко.

— Тебе не кажется, что они немного великоваты? — скептично поинтересовалась Сакура, пока гриффиндорцы и Полумна с интересом рассматривали птиц.

— Не беда, — беспечно махнул рукой Дейдара. Постучав палочкой по одной из фигур, он применил Дезиллюминационное заклинание, от которого его творения приобрело свойство хамелеона. — Специально выучил, чтобы Данна не говорил, что я слишком палюсь, мм, — сообщил он, проделывая тот же трюк с остальными птицами.

— За сколько мы сможем на этом добраться до Лондона? — спросил Гарри.

— Не боись, ещё до темноты успеем, да.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Так, мы полетели, а вы, Джинни, Невилл, Полумна, возвращайтесь в замок и…

Воздух огласили новые бурные протесты. Мадара опять зафыркал, Дейдара демонстративно закатил глаза, Сакура раздражённо нахмурилась, а Анко звучно хлопнула в ладоши.

— Так, малолетки! — прикрикнула она сурово. — Все быстро забрались на птиц, а то так до ночи не разберётесь!

Юные маги пристыжено замолчали и поспешили выполнить указание. Пока они с помощью шиноби залезали на транспорт, Анко опустилась на корточки рядом с котом.

— Мы быстро, Мадара-сан, к утру точно вернёмся, — пообещала она.

Мадара несколько мгновений смотрел на неё, после чего безразлично дёрнул хвостом и, развернувшись, неспешно зашагал прочь.

Вскоре спасательная команда разместилась по два человека на птице, и по сигналу Дейдары все взмыли в воздух. Прижавшись спиной к спине парня, Хината наблюдала за землёй, над которой они проносились, ища потенциальную опасность; время от времени она поглядывала на остальных участников мероприятия. Гарри был напряжён и сосредоточен, Рон бормотал что-то — Хината видела, как шевелятся его губы, — у Гермионы был такой вид, словно её скоро стошнит. Зато Анко откровенно веселилась, подставив лицо порывам встречного ветра.

Далеко на западе солнце медленно опускалось к горизонту. Внизу стремительно проносились горы и ущелья, озёра и реки, поля и луга, дороги, города, деревеньки, казавшиеся с высоты какими-то игрушечными, лишь размытыми пятнами цвета и света на далёкой земле.

— Ксо, — тихо пробормотал Дейдара.

— Что? — тут же спросила Хината.

— Я весь вечер не могу связаться с Данной, мм, — сказал Дейдара, в голосе которого сквозило определённое беспокойство.

— Волнуешься?

— Да не то чтобы. Просто в последнее время если он не отвечал, значит с Анко — ну, ты сама понимаешь, там не до разговоров. Но сейчас-то Анко с нами, а вот чем занят Сасори-но-Данна…

Он не закончил и вновь сосредоточился на управлении птицами, но теперь и в сердце Хинаты закралось беспокойство.

Наконец, они влетели в черту Лондона — самого огромного, необъятного скопления огней, какое доводилось видеть Хинате. Тут птицы резко пошли на спуск, вызвав испуганный крик у кого-то из волшебниц, и вскоре уже мягко опустились на землю в мрачном закоулке рядом с пошарпаной телефонной будкой.

— С прибытием, — сказал Дейдара, легко спрыгивая со своего творения. — Давайте поживее, надо торопиться, мм.

— Да, конечно, — согласился с ним Гарри, слезая на землю.

Ещё пару минут спустя все, наконец, столпились вокруг Гарри — Дейдара развеял птиц, едва последний человек спешился, — ожидая дальнейших инструкций. Было решено, что входить в Министерство команда будет в два захода, всех десятерых за раз несчастная будка просто бы не перевезла. Шиноби и Полумна спускались вторыми; руководившая процессом Анко, которой уже доводилось пользоваться этим диковинным входом, набрала на аппарате номер «62442»; потратив немного времени на выслушивание приветственных слов, произнесённых прохладным женским голосом, они смогли, наконец, спуститься в Министерство магии. В огромном зале, где они оказались, было пустынно, а тишину нарушало лишь журчание воды в золотом фонтане.

— Пойдёмте, — обнажив палочку, тихо сказал Гарри, и все двинулись за ним в конец зала.

Не сговариваясь, шиноби заняли позиции вокруг небольшого отряда: Сакура справа, Дейдара и Хината слева, Анко сзади, замыкая шествие. Проходя мимо стола с табличкой «Охрана», Хината не могла не обратить внимания на отсутствие за ним дежурного колдуна. «Хоть бы Наруто-кун, Саске-кун и Итачи-сан не попали в неприятности», — взволнованно подумала она, но тут же себя одёрнула — весьма маловероятно, что встреча с Пожирателями Смерти или даже самим Тёмным Лордом доставит джинчурики и двоим обладателям Вечного Мангекью Шарингана какие-то неудобства.

Пройдя через золотые ворота к лифтам, Гарри нажал ближайшую кнопку со стрелкой вниз; раздался лязг, и кабина появилась в поле зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решётки, и ребята шагнули внутрь — Гарри ткнул пальцем в кнопку с цифрой девять, и лифт пополз вниз. Минуту спустя прохладный женский голос возвестил: «Отдел тайн», и решётки разошлись в стороны.

Коридор, в котором оказалась команда, оканчивался простой чёрной дверью.

— Идём, — шепнул Гарри и повёл товарищей вперёд. Стоило им подойти, дверь распахнулась.

Они очутились в просторной круглой комнате. Всё здесь было чёрным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые чёрные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах.

— Кто-нибудь, закройте дверь, — тихо попросил Гарри.

Но стоило Невиллу выполнить его просьбу, раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону — стены круглой комнаты вращались. Это продлилось несколько мгновений, после чего рокот стих, и всё снова замерло в неподвижности.

— Чего это она? — боязливо спросил Рон.

— Наверное, это для того, чтобы мы забыли, в какую из дверей вошли, — негромко предположила Джинни.

Все повернулись к предводителю.

— Куда теперь, Гарри?

— Я не… — начал тот, но запнулся. — Во сне я проходил от лифта к двери в конце коридора и попадал в тёмную комнату — вот в эту самую, а потом в следующую, где вроде как… играют блики. Надо проверить несколько дверей, — поспешно добавил он. — Я узнаю нужную комнату, когда увижу её.

— Есть метод быстрей и эффективней, чем проверять их все, — как бы между прочим заметил Дейдара.

Хината согласно кивнула и активировала Бьякуган.

— Гарри, ты сказал, в той комнате играют блики? — уточнила она, обводя взглядом стены.

— Да, — отозвался Гарри, внимательно следя за ней.

— Так ты что, реально через предметы видеть можешь?! — восхитился Рон. — Мне бы так! А как ты научилась?

— Это особенная способность, секрет которой хранится в клане Хинаты, — отрезала Сакура, — и посторонним не позволяют познавать её.

— Ну и ладно, — буркнул Рон, явно разочарованный.

— Нашла, — сказала Хината, уверенным шагом пересекла комнату и открыла одну из дверей.

Подойдя ближе к ней, Гарри кивнул.

— Да, это она.

В этом странном помещении ребят со всех сторон окружили циферблаты часов; большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, наполняя её размеренным тиканьем. Переливчатый серебристый свет исходил от высокого сосуда куполообразной формы, стоявшего на столе в дальнем конце комнаты, который, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра.

— Ой, смотрите! — воскликнула Джинни, когда они приблизились к нему, и показала в самый центр хрустального сосуда, где мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознёсся на самый верх; но потом воздушные течения потянули птичку вниз, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце.

— Идёмте, — поторопила остальных Анко, нервно озираясь по сторонам. — Мне здесь не нравится.

— Да уж, — Дейдара, вопреки обыкновению, явно разделял её чувства.

Хината не могла с ними не согласиться — что-то странное, неуловимо опасное таилось здесь, меж полок и часов, и лучше было как можно скорее оказаться подальше от этого чего-то.

— Сюда, — сказал Гарри и прошёл к единственной двери позади хрустального сосуда и открыл её.

Следующий зал оказался невероятно просторным, высоким и очень холодным. В нём не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, покрытыми толстым слоем пыли стеклянными шариками, тускло поблёскивавшими в лучах синего пламени, горевшего в кое-где прикрепленных к полкам канделябрах.

— Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой ряд, — прошептала Гермиона.

— Да, — шепнул в ответ Гарри и поглядел на крайний стеллаж в ближнем ряду.

— Вон там пятьдесят четвертый, — негромко сказала Сакура, прошедшая чуть дальше.

— Наверное, стоит идти налево, — предположила Гермиона.

— Держите палочки наготове, — тихо предупредил Гарри.

Они украдкой двинулись вперёд, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Вновь шиноби заняли позиции по бокам отряда, прикрывая ребят.

— Как же мне это всё не нравится, — прошипела Анко, непроизвольно теребя кулон в виде змеи.

Хината искоса взглянула на неё — если уж токубецу джонин нервничает, то этому наверняка есть объективные причины.

— Девяносто семь! — прошептала Гермиона.

Волшебники сбились в кучку у самого края ряда, пытаясь разглядеть что-нибудь в проходе за ним, но там не было никого.

— Он в дальнем конце, — голос Гарри чуть дрогнул. — Отсюда разве увидишь… — он зашагал вперёд, и остальные опять последовали за ним. — Он должен быть где-то здесь, — лихорадочно шептал он. — Вот-вот дойдём… мы уже совсем близко…

— Гарри, — осторожно окликнула его Гермиона.

Они достигли конца ряда, тускло освещённого канделябром. Тут тоже было пусто.

— А вдруг он?.. — хрипло прошептал Гарри, заглядывая в соседний проход. — Или, например… — он торопливо шагнул к следующему.

— Гарри, — снова сказала Гермиона.

— Чего?

— Я… я не думаю, что Сириус здесь.

— Это ловушка, — процедил Дейдара, сводя на переносице светлые брови. — Нужно уходить.

Но Гарри не слушал. Сорвавшись с места, он побежал вдоль рядов, заглядывая в каждый по очереди, потом развернулся, побежал в другую сторону, мимо молчащих товарищей…

— Смотрите! — вдруг глухо воскликнул Рон.

Хината обернулась и увидела, что Рон указывает на один из стеклянных шариков. На пожелтевшем от времени ярлычке под ним значилась надпись:

С.П.Т. — А.П.В.Б.Д.

Тёмный Лорд и (?)Гарри Поттер

— Гарри!

— Что?

— Тут… тут твое имя.

Прекратив свои метания, Гарри вернулся к остальным; переведя взгляд туда, куда указывал ему друг, озадаченно уставился на ярлычок.

— Что это значит? — с тревогой спросил Рон. — Почему здесь стоит твоё имя?

— Не знаю, — проговорил Гарри и потянулся к шарику.

— По-моему, тебе лучше его не трогать, — резко сказала Гермиона.

— Почему? Ведь это имеет ко мне отношение!

— Не надо, Гарри, — внезапно подал голос Невилл.

— Но здесь мое имя, — упрямо сказал Поттер и сомкнул пальцы на пыльной поверхности шарика.

Хината ощутила легчайшее колебание воздуха — скосив глаза, поняла, что Дейдара и Анко исчезли. Но юные маги не заметили этого — обступив Гарри, они наблюдали за тем, как он счищает прилипшую к шарику пыль.

И тут прямо за их спинами раздался спокойный голос человека, чуть растягивавшего слова:

— Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.

Чёрные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству. Глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо на ребят.

— Дай его мне, Поттер, — с расстановкой повторил Люциус Малфой и протянул к Гарри руку ладонью вверх.

— Где Сириус? — дрожащим голосом спросил Гарри. — Я хочу знать, где он.

Несколько Пожирателей Смерти рассмеялось.

— Я хочу знать, где Сириус! — передразнила женщина.

— Вы схватили его, — пробормотал Гарри. — Он здесь, я знаю.

Противники сузили круг. Хината обменялась быстрыми взглядами со стоявшей рядом Сакурой и приготовилась атаковать.

— Подождите, — тихо проговорил Гарри, поняв, что девушки задумали. — Не сейчас…

— Слыхали? — воскликнула Пожирательница. — Нет, вы слыхали?! Он ещё даёт указания другим детям, словно собирается драться с нами!

— Просто ты не знаешь Поттера так, как я, Беллатриса, — вкрадчиво сказал Люциус. — Он питает большую слабость ко всему героическому, и Тёмному Лорду это отлично известно. А теперь дай мне пророчество, Поттер. Если ты отдашь его, никто не пострадает.

В ответ на это Гарри хрипло рассмеялся.

— Ну да, конечно! Я дам вам это… пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам — так, что ли?..

Не успел он договорить, как женщина взвизгнула:

— Акцио, проро…

— Протего!

— А он у нас шустрый, этот малютка Поттер! — безумные глаза Беллатрисы блестели в прорезях капюшона. — Ну что ж, ладно — тогда…

— Прекрати немедленно! — рявкнул на неё Люциус. — Если ты его разобьёшь…

На этот раз Гарри быстро смекнул, что к чему.

— Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, — сказал он. — Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав? — Пожиратели не двинулись с места; теория работала. — А теперь объясните, что это за пророчество!

— Что за пророчество? — маньячная ухмылка сползла с лица Беллатрисы. — Ты шутишь, Гарри Поттер.

— Вовсе нет. Зачем оно понадобилось Волан-де-Морту?

— Ты осмеливаешься называть его имя?!

— А что? — с вызовом отозвался Гарри, крепче сжимая в руке стеклянный шарик. — Да, мне совсем нетрудно называть его Волан…

— Замолчи! — разозлилась Беллатриса. — Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как…

— Разве вы не знаете, что он тоже полукровка? — дерзко спросил Гарри. — Ваш Волан-де-Морт? Да, его мать была колдуньей, зато отец — маглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник?

Беллатриса зарычала и вскинула палочку, но Люциус перехватил её руку.

— Дождись, пока пророчество будет у нас, — прошипел он. Беллатриса зло взглянула на него, но всё-таки опустила палочку, и Люциус вновь повернулся к Гарри. — Не вздумай шутить с нами, Поттер.

— Никаких шуток. Что это за пророчество?

— Разве Дамблдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой ты носишь шрам, спрятана в недрах Отдела тайн?..

— Не слушай его, — холодно перебила мага Сакура.

Беллатриса тут же оживилась.

— Кто это тут у нас? — протянула она, жадным взглядом впиваясь в лицо Сакуры. — Что за маленькая наглая?..

— Белла! — голос Анко ураганом пронёсся между стеллажами.

— Ты! — взвизгнула Беллатриса, круто разворачиваясь на каблуках. — Та самая Змейка!..

— Чем к детям цепляться, лучше сразись со мной! — запальчиво крикнула Анко.

Отрывисто хохотнув, Пожирательница выхватила палочку и бросилась на джонина, одно за одним выпуская заклинания.

Зазвучали заклинания, раздался взрыв — и стеклянные шарики полопались с обеих сторон, обрушились, подобно водопаду, на магов вместе со щепками и кусками подставок.

— БЕЖИМ! — заорал Гарри и бросился вперёд, утягивая за собой за мантию Гермиону. Сакура рванула следом, кулаками расчищая товарищам дорогу между замешкавшимисяпротивниками, пытавшимися спастись из-под града осколков.

— Хината!

Ловко подпрыгнув, уворачиваясь от всё ещё летящих обломков стеллажа, она секунду спустя оказалась на спине глиняной птицы, а Дейдара порывисто прижал её к себе.

— Цела, мм?

— Да.

Дейдара кивнул и направил птицу прочь от девяносто седьмого ряда, туда, где был выход в комнату с часами. С высоты Хината различила в стенах и другие двери — но они пронеслись под ней в один момент, как и товарищи, торопящиеся к выходу, а затем Дейдара резко сдёрнул её с птицы, и шиноби оказались на полу, сильно опередив остальных.

Рывком распахнув дверь, Дейдара ворвался в помещение, Хината — за ним. И вдруг увидела скорчившихся на полу товарищей, и ещё одного, стоящего над ними — но прежде, чем она успела хотя бы вздохнуть, Дейдара зажал ей рот и нос ладонью, а свободной рукой захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Стремительно выхватив палочку, Дейдара невербально сотворил усовершенствованное Заклятие головного пузыря с чистым воздухом — сначала на Хинате, потом на себе — и только после этого позволил им обоим сделать вдох.

— Умно, — произнёс Сасори, внимательно следивший за его действиями.

Нахмурившись, Дейдара махнул палочкой в сторону двери и запечатал её.

— Что это значит, Сасори-но-Данна?

— А как ты думаешь? — с холодным любопытством спросил кукловод, отстраняясь от тяжело привалившегося к стеллажу Итачи.

— Дейдара… — проговорил он почти неслышно. — Саске… Наруто…

— Тихо, тихо, — прервал его Сасори, по-прежнему пристально глядя на напарника. — Ты быстро догадался, что яд в воздухе.

— Опыт, — процедил Дейдара. — Но зачем всё это, мм?

— Ты не сможешь понять мой мотив.

— Надеюсь, это не пополнение вашей дурацкой коллекции?

— Нет, — флегматично отозвался Сасори. — Я же сказал: тебе не…

Дейдара сделал шаг — и Сасори тут же приставил кунай к горлу Итачи.

— Сейчас я даю тебе выбор, Дейдара, — произнёс он, прищурившись. — Помоги мне устранить проблему, и мы останемся напарниками, сражающимися плечом к плечу. Или прими их сторону, — он лёгким движением головы указал на обездвиженных парней, — и я тебя убью.

Вместо ответа Дейдара резко сорвался с места и в мгновение ока оказался рядом с Сасори — тот тут же чиркнул клинком, но Дейдара оттолкнул его руку, и лезвие лишь оставило надрез на шее Итачи. Напарники сошлись в рукопашной, а Хината подбежала к товарищам и опустилась на колени рядом с ними.

— Хината… — пробормотал Наруто, переводя на неё взгляд затуманенных глаз.

— Тенкецу… — простонал Саске.

Сасори с силой ударил Дейдару ногой в живот, и подрывник врезался спиной в шкаф. Часы попадали на пол и со звоном разбились, а кукловод метнулся к Хинате, но Дейдара с грозным рыком прыгнул на него, повалил на пол, откатился вместе с ним куда-то в сторону.

Активировав Бьякуган, Хината осмотрела тела парней. Поток их чакры был заблокирован, но нескольких ударов Мягкого касания хватило, чтобы возобновить его. Когда жизненная энергия вновь заструилась по каналам, её мощный поток направился к мышцам — бороться со сводившей их судорогой.

— Итачи, — шепнул Саске; превозмогая боль, он медленно приподнялся на локтях, а рядом с ним Наруто уже пытался сесть.

Коротко кивнув, Хината бросилась к Итачи. Он был бледен, рана на шее кровоточила, и Хината поспешила подлечить её, едва восстановив поток чакры.

— Спасибо, — проговорил Итачи, опираясь на её плечо.

Откуда-то справа послышался треск и звон.

— Редукто! — прокричал Дейдара, и сразу несколько шкафов, с грохотом взорвавшись, обрушились на Сасори. — Бежим! — крикнул он и, подскочив к парням и закинув их руки себе на плечи, бросился к выходу в круглую комнату.

Поддерживая ещё слабого Итачи, Хината метнулась за ним, слыша позади себя, как выбирается из-под завала противник. Выскочив в тёмный зал, Хината захлопнула дверь и запечатала её прежде, чем стены начали вращаться, хотя и знала, что такой простой барьер надолго не задержит Сасори.

— Ксо, — пробормотал Наруто — ему самому и Саске Дейдара всё ещё помогал держаться на ногах. — Такая слабость…

— Ничего, этот средство действует недолго, — обнадёжил его Дейдара; вращение прекратилось, и он сказал: — Быстрей, Хината, открой любую дверь.

— Ту, — Итачи слабо кивнул на левую.

Не став спорить, Хината толкнула указанную дверь и попала в большую, тускло освещённую комнату, пол которой спускался вниз каменными ступенями, как в амфитеатре. На дне ямы возвышалась платформа, а на ней — древняя, покрытая трещинами каменная арка, проём которой был закрыт изорванным чёрным занавесом, едва приметно колыхавшимся. Рядом с аркой на возвышении стоял Гарри, прижимавший к груди пророчество, а снизу застыли Пожиратели Смерти. Беллатриса Лестрейндж, растрёпанная, с разбитой губой, направила палочку на Невилла.

— Круцио! — скомандовала Беллатриса, и парень закричал от боли и задёргался. — Визжишь, как девчонка, Долгопупс! Та Змея и то только шипела!..

— Хватит! — надрывно крикнул Гарри. — Я отдам его вам!

— Так бы сразу, — удовлетворённо произнёс Люциус и протянул руку, но тут откуда-то сбоку раздался возглас:

— Остолбеней!

Люциус шарахнулся в сторону, а его помощники заозирались в поисках нового противника. Они наверняка заметили и Хинату с Дейдарой, помогавших товарищам, но внимание их приковали к себе две куноичи, быстро спрыгивавшие вниз по каменным скамьям.

— Мы ещё не закончили, Белла! — бросила Анко, бледная, всклоченная, но целая и невредимая.

— Как ты встала?!

— Калечить — не лечить, — сказала Сакура, демонстративно разминая кулаки. — К счастью, я умею и то, и другое.

— Убить их! — рявкнула Беллатриса, и Пожиратели вскинули палочки.

И вдруг распахнулись ещё несколько дверей — в зал вбежали Сириус, Римус, Аластор, Тонкс и Кингсли. Члены Ордера Феникса тут же атаковали Пожирателей — завязался жаркий бой, повсюду замелькали вспышки.

— Спасибо, Хината, — негромко произнёс Итачи, мягко отстраняя от себя девушку. — Дальше я сам.

— Конечно, — рассеянно кивнула она и обернулась. Саске привалился спиной к закрытой двери и прикрыл глаза, Наруто разминал руки, а Дейдара уже бросился вниз, в гущу сражения. Без долгих раздумий Хината метнулась за ним — и вот уже они с Дейдарой бегут вровень, легко перескакивая со скамьи на скамью, а затем одновременно вскинули палочки и обрушили заклинания на ближайших врагов.

Противник Дейдары упал сразу, и парень понёсся дальше, но Хинате пришлось задержаться и вступить в дуэль с массивным волшебником в маске. В какой-то момент рядом возникла Сакура, и вдвоём девушки быстро разделались с врагом, но затем сражение вновь разделило их. Пригнувшись, чтобы не попасть под мечущиеся туда-сюда заклинания, Хината стала пробираться к платформе, возле которой битва шла ожесточённее всего, и лишь в самый последний момент заметила сенбоны, направленные в неё. Рефлекторно прикрывшись Вращением, Хината повернулась к стоявшему на одной из нижних скамей Сасори, глаза которого горели каким-то странным огнём.

— Прочь от неё! — крикнул Дейдара, возникая между напарником и девушкой.

— Неверный выбор! — бросил Сасори и атаковал его. Между Акацуками вновь завязался бой, и Хината поспешила убраться с их пути, попутно посылая заклятие в оппонента Кингсли.

Мимо пронёсся рыжий вихрь, сметая всех противников на своём пути; секунду спустя Наруто, покрытый мощной золотисто-оранжевой чакрой, вскочил на платформу, а рядом с ним встал Саске, окружённый скелетом Сусано. Там же обменивались выпадами Сириус и Беллатриса, Сириус смеялся над кузиной, но вот красный луч попал ему в грудь — и он упал в занавес, скрывавший проём арки, и исчез.

Воздух прорезал истошный вопль Гарри:

— СИРИУС!

— Ты ничего не можешь сделать, Гарри! — кричал ему Римус, стараясь оттащить парня от платформы. — Слишком поздно!

— Сейчас мы его вытащим!..

— Ты ничего не можешь сделать, Гарри!

«Неужели?!..» — с замиранием сердца подумала Хината и позволила себе взглянуть на возвышение.

Там творилось нечто необъяснимое. Гарри рвался и извивался в руках Римуса, кричал, звал Сириуса, уперев безумный взгляд в арку, по бокам от которой застыли Наруто и Саске, ошарашено глядевшие лишь друг на друга, совершенно не замечавшие, что их чакра чётко различимыми потоками тянется к старому камню. И вдруг чёрный занавес зарябил, стал принимать очертания, всё более и более чёткие, пока не стало различимо поле другого боя, где сражались, используя техники, катаны и кунаи, десятки шиноби в форме Конохи, Акацуки, каком-то другом, разномастном снаряжении.

— Арка — портал! — надрывающимся от радости голосом заорал Наруто.

Многие повернулись к нему, маги — с удивлением, шиноби — с надеждой.

— Скорее! — крикнул Саске.

На платформу почти одновременно вскочили Анко и Сакура и первыми прошли через занавес. За ними последовал Итачи, а затем…

— Хината, беги! — рявкнул Дейдара.

— Я не уйду без тебя! — отрезала она и встала рядом с Дейдарой.

Сасори замер метрах в пяти от них, прищурился и долгих несколько секунд бездействовал. Он вскинул руки — Хината приготовилась отразить удар, но Сасори вместо атаки сорвал акацуковское кольцо с пальца и швырнул его напарнику. Тот поймал безделушку, и тогда Сасори круто развернулся и побежал вверх по каменным ступеням.

На удар сердца Хинате показалось, что парень сейчас сорвётся с места, побежит за напарником — но Дейдара лишь крепко сжал в кулаке его кольцо и, порывисто схватив её за руку, потащил через бой к арке.

В портал, ведущий домой, они вошли вместе.

Пространство неподалёку вдруг задрожало и исказилось, заставив и Яхико, и его противника отвлечься от боя. В этой рябящей, словно озеро при дожде, завесе неотчётливо просматривалась какая-то другая битва, сопровождавшаяся полётом странный ярких лучей, бесцельной беготнёй, неуклюжими падениями.

— Что за?.. — пробормотал Яхико, хмурясь.

Воспользовавшись его промедлением, Кабуто резко сорвался с места и метнулся к аномалии, из которой навстречу ему уже вылетели два сгустка света, почти сразу за ними — ещё один. Последние четыре появились почти одновременно, и проход сомкнулся, но прежде, чем он сделал это, Кабуто и несколько его воскрешённых ускользнули в эту дыру в пространстве.

Обведя взглядом поле битвы, ища светящиеся сгустки энергии, Яхико заметил метрах в семидесяти от себя четвёрку шиноби, которых минуту назад там не было: двоих брюнетов, похожих, как братья, светловолосого паренька и девушку с розовыми волосами.

И вдруг блондин, сев и покрутив по сторонам головой, восторженно закричал:

— Да это реально наш мир, даттебаё!

Очнувшись, первый момент Хината не понимала, что случилось и где она, собственно, находится. Неподалёку отчётливо слышен был шум битвы, причём не выкрики заклятий, а звон клинков и характерные звуки техник — и Хината с замиранием сердца осознала: они дома.

Рядом с ней Дейдара завозился и быстро сел, вертя по сторонам головой, оценивая обстановку. Эти повадки хищника, этот колкий, цепкий взгляд… Впрочем, стоило парню повернуться к ней, его взгляд смягчился.

— Мы дома,— произнёс Дейдара с улыбкой.

— Мы дома, — повторила вслед за ним Хината, со страхом пытаясь представить, что произойдёт дальше. Чакры после переноса, как и в первый раз, осталось немного.

Вскочив на ноги, Дейдара протянул ей руку и помог подняться, однако не отпустил после этого Хинату, удержал за запястье.

— Послушай, — проговорил он негромко, на редкость серьёзно, — ты хочешь?..

Неожиданно рядом с ними возникло несколько шиноби — и Дейдара мгновенно завернул руку Хинаты за спину и, прикрывшись девушкой, решительно приставил к её горлу кунай, который до того прятал в рукаве.

— Хината! — Неджи не удержался от взволнованного возгласа. Хината подозревала, что это он был тем, кто почуял её чакру и привёл сюда прочих.

— Ох ты, ох ты, какие люди! — насмешливо бросил Дейдара, и не думая отпускать свою «жертву», которая, впрочем, даже не пыталась сопротивляться. — Хьюга Неджи, да ещё и вместе с великим и могучим Казекаге Суны! А чего группа поддержки такая маленькая — всего-то десять человек, мм? Думаете, справитесь со мной такими силами?

— Прекрати это, — холодно отчеканил Гаара, не двигаясь с места.

— Отпусти Хинату, — потребовал Неджи.

Дейдара усмехнулся и чуть отвёл руку, но Хината тут же незаметно для стоявших в нескольких метрах от них шиноби подалась назад, теснее прижалась к нему.

— Используй меня, как щит, — прошептала она одними губами по-английски.

Дейдара вновь тихо хмыкнул.

— Ни за что, — шепнул он ей на ухо и, отпустив руку и убрав кунай от горла, резко толкнул Хинату от себя, а сам прыгнул прочь, увеличивая дистанцию. Неджи бросился вперёд и подхватил сестру, в то время как мощные потоки песка пронеслись мимо них и схватили Дейдару, ещё не пришедшего в себя окончательно после перемещения, обвились вокруг его ног, рук и горла. Рядовые шиноби за спиной Казекаге радостно зашумели.

— Оперативно, — насмешливо похвалил Дейдара Гаару, вытянувшего вперёд руку, управляя песком. — А ты, я смотрю, эволюционировал по сравнению с прошлой нашей встречей, мм.

— А в тебе проснулась ещё большая тяга к разговорам, — проронил Казекаге, притягивая его ближе, заставляя песок замереть метрах в трёх от группы.

— Хотя, ведь не такая сложная это задача — схватить противника, оставшегося почти без чакры, — игнорируя его реплику, продолжал развивать свою мысль Дейдара, — что дружок с Бьякуганом наверняка нашептал тебе на ушко.

Взгляды Гаары и Неджи потемнели ещё больше. Сердце Хинаты сжал страх.

— Умоляю, остановись, — по-английски прошептала она.

Дейдара вздрогнул и резко осёкся. Раньше он не успокоился бы до тех пор, пока не вывел бы противника из себя, не довёл до нервного срыва. Но сейчас, когда рядом Хината… Всё же он не мог позволить себе погибнуть смертью храброго идиота прямо у неё на глазах.

В воздух взметнулся мощный водный поток, принявший форму дракона, тут же обрушившийся обратно на землю и отбросивший далеко в сторону Наруто и Сакуру, только было поднявшихся на ноги.

— Что-то долго вас не было, Итачи-сан, — со вгоняющей в ужас ухмылкой заправского маньяка проговорил Кисаме, возникая за спиной напарника.

Итачи даже не шелохнулся.

— Здравствуй, Кисаме.

— Саске! — к младшему из братьев подскочили Суйгецу, Джуго и Карин, и девушка тут же повисла на шее у обожаемого командира отряда.

— Карин, довольно, — осадил её Саске, высвобождаясь из захвата. — Вы трое теперь в Акацуки? — спросил он, скользнув взглядом по плащам товарищей.

— Ага! — довольно проинформировал его Суйгецу. — Они пообещали нам помочь найти тебя.

— С каких пор Акацуки занимается подобным?

— С таких, — крайне ёмко ответил Кисаме. — Итачи-сан, нам стоит уходить, как мне кажется.

— Согласен, — кивнул Итачи, вновь надевший старую маску холодного нукенина, которую не использовал так давно. — Отступаем.

— Стоять! — мгновенно возникшая фиолетовая рука Сусано сделала хватательное движение в его сторону, но Итачи увернулся. — Нии-сан, не смей опять убегать!

— Возвращайся в Коноху, Саске, — ледяным тоном приказал он.

— Итачи-сан, если хотите, можете его оставить, — с усмешкой сказал Кисаме. — Серьёзно, Лидер не будет против.

— Потому что знаю твою ситуацию, — произнёс Яхико, без особой спешки подходя к ним. После того, как Кабуто скрылся в том странном пространственном дзюцу, Обито незамедлительно отступил.

— Знаете? — Итачи обвёл внимательным взглядом шиноби, так похожего на Пейна, которого Нагато долгие годы выдавал за Лидера, но всё же отличавшегося от него.

— Ребята нам рассказали, — Яхико кивнул на команду Така. — Так что…

Он резко осёкся, когда к ним подбежали Наруто и Сакура. За ними спешили ещё пара дюжин шиноби Конохи, а чуть дальше Какаши уже обратил внимание на их компанию и явно намеревался присоединиться к ней, как только закончит со своим противником.

— В Коноху, Саске, — негромко произнёс Итачи. — Я свяжусь с тобой.

Саске нахмурился, но больше не предпринимал попыток возражать.

— Присмотри за этими тремя, — только и сказал он и отошёл к товарищам по седьмой команде.

— Пошли-пошли, с Учихами бесполезно спорить, — проговорил Кисаме, чуть ли не за шиворот уволакивая активно протестующих Карин и Суйгецу. Джуго, по счастью, пошёл за ним без дополнительного стимула.

Бросив на брата и его друзей последний взгляд и кивнув им, Итачи последовал за напарником, а вот Яхико ненадолго задержался.

— Полагаю, ты и есть Узумаки Наруто, — задумчиво произнёс он, рассматривая парня. — Что ж, сейчас не лучшее время для знакомства, но, полагаю, мы ещё встретимся.

— А ты кто вообще, даттебаё? — уточнил Наруто, чувствуя, впрочем, в этом шиноби что-то неуловимо знакомое.

— Лидер Акацуки, — негромко сообщил, останавливаясь рядом с бывшими подопечными, Какаши. — Ученик, как и ты, Джирайи-самы.

— Да ладно?! — воскликнул Наруто.

Глава организации отступников явно хотел что-то ответить, но тут возле него опустилась с небес девушка в акацуковском плаще и с большими бумажными крыльями за спиной.

— Дейдаре нужна наша помощь, Яхико, — спокойно проинформировала она Лидера.

— Сейчас, — кивнул в ответ тот и обратился к шиноби Конохи: — Предлагаю на сей раз разойтись с миром.

— Думаешь, мы так легко вас отпустим? — уже успевшая собраться небольшая толпа шиноби расступилась, пропуская Цунаде и следовавших за ней Шикамару и Анко; джонин слегка прихрамывала и была всё ещё бледна после Круциатуса Беллы, на который наложилось перемещение, но старалась держаться, как обычно.

— Почему нет? — пожал плечами Яхико. — Все мы измотаны битвой, а кроме того нашим вернувшимся товарищам необходима помощь.

— И это говорит глава Акацуки, — Пятая хмыкнула. — Даже не верится.

— Может, реально так и поступим, даттебаё? — вклинился Наруто, который подозревал, что какая бы опасность ни грозила взбалмошному подрывнику, ей наверняка повергается и Хината.

Поразглядывав Яхико несколько мгновений, скользнув взглядом по своим готовым по первому приказу сорваться в бой подчинённым, по явно нуждавшейся в осмотре Анко, по Наруто и Сакуре и спокойно стоящему рядом с ними Саске, Пятая коротко кивнула. Заметив это, Яхико вежливо склонил голову в ответ и вслед за Конан поспешил на выручку ещё одному члену своей организации.

К тому моменту, когда они появились, Гаара уже поймал Дейдару своей песчаной техникой и крепко держал с намерением не то задушить треплющегося парня, не то взять его в плен как ценный источник информации. Но вот невысокая темноволосая девушка, стоявшая рядом с молодым шиноби из клана Хьюга, что-то сказала на незнакомом Яхико языке — и подрывник вздрогнул, прекратил паясничать, а на лице его возникло довольно странное выражения: упрямства пополам с виной.

— Довольно, — решительно произнёс Яхико, обращая на себя внимание собравшихся.

— Лидер-сама! — мгновенно оживился Дейдара. — Конан! Рад видеть, мм.

Подойдя чуть ближе, Яхико обратился к Гааре:

— Бой окончен, Казекаге. Мы с Хокаге договорились разойтись сегодня, чтобы иметь возможность переосмыслить случившееся, в особенности возвращение всех пропавших за последний год шиноби домой.

— Всех? — в холодных бледно-зелёных глазах Гаары мелькнул интерес.

— Твой дружок джинчурики уже наверняка места себе не находит в предвкушении встречи, — опять не смог удержать язык за зубами Дейдара.

— Прошу, Гаара-кун, — совершенно неожиданно для собственных же товарищей подала голос темноволосая куноичи. — Позволь закончиться всему этому.

— Хината?.. — удивлённо проговорил Неджи, совершенно не понимая, что случилось с его сестрой такого, что она не просто не боится вступать в разговор такого уровня, но ещё и поддерживает предложение нукенинов.

Гаара прислушался; шум битвы стих, а значит Хокаге и в самом деле могла отдать приказ об окончании боя. Тогда убийство подрывника становится бессмысленным и ставит под угрозу мирное окончание сражения, наверняка повлечёт за собой дополнительные жертвы. Понимая всё это, Гаара опустил руку, отменяя технику, удерживавшую противника. Едва почувствовав свободу, Дейдара демонстративно смахнул песчинки с плеч и гордо приблизился к товарищам.

— Где Сасори? — негромко спросила у него Конан.

— Не выбрался, — коротко сообщил Дейдара, не имевший и тени желания рассказывать сейчас о произошедшем.

— Лишь в этот раз мы не станем вас преследовать, — сказал Гаара нукенинам. — Но только из-за неординарности сложившейся ситуации.

— Я прекрасно это понимаю, — отозвался Яхико.

Коротко кивнув, Казекаге развернулся и зашагал прочь; рядовые шиноби, пропустив его вперёд, последовали за главой деревни, тихо перешёптываясь и бросая настороженные взгляды на нукенинов.

Хьюги же задержались ненадолго; девушка с заметной грустью сказала, обращаясь к подрывнику, что-то на всё том же незнакомом языке. С улыбкой, неожиданно не насмешливой, Дейдара ответил ей тремя короткими словами, от которых Хината, до того державшаяся предельно уверенно, резко покраснела и прижала руки к груди.

— Дейдара… — пробормотала она, не в силах отвести взгляд от лица парня.

— Бывай, — подмигнув напоследок ей, Тсукури Дейдара догонять уже отошедших товарищей.

Наруто стоял на краю скалы неподалёку от поля недавнего боя, которое заходящее солнце уже окрасило красным. По счастью, в этой битве было мало жертв, больше раненых, но медики уже занимались ими, в том числе и Сакура и Хината, категорично отказавшиеся отдыхать и ждать полного восстановления чакры. Анко тоже была сейчас в медчасти, правда, в качестве пациента, но с ней ничего серьёзного — по крайней мере такого, что не могла бы выдержать закалённая в боях куноичи. А вот Итачи и Дейдара…

— Где-то они сейчас? — негромко проговорил Наруто, обращаясь больше к себе.

— На пути в одно из убежищ, наверное, — отозвался Саске, сидевший рядом с ним, свесив одну ногу с обрыва, а другую согнув в колене. — Что, уже скучаешь?

— Как будто ты нет, — хмыкнул Наруто.

— В отличие от тебя, я могу сделать так, — Саске достал волшебную палочку и, сотворив Патронуса, следующим заклинанием заставил его запомнить сообщение: — Я жду, что на этот раз ты выполнишь обещание, нии-сан. Неделя — крайний срок, или я иду тебя искать.

— Итачи будет в ужасе, даттебаё, — с ехидной ухмылкой прокомментировал Наруто, провожая взглядом устремившегося на невероятной скорости прочь серебристого кота.

На это Саске только цокнул языком и вновь перевёл взгляд на долину внизу.

— Всё так быстро произошло, — произнёс он, наконец. — Слишком рано.

— Ты тоже это чувствуешь, да? — Наруто даже почти не удивился тому, что друга посетили те же ощущения что его самого — отвык уже удивляться их всё крепчавшей связи.

— Я не знаю, каким образом, — сказал Саске очень серьёзно, — но магия и тот мир возьмут своё.

— Сто процентов.

Саске покосился на друга, но тот был на редкость серьёзен и спокоен.

— Что будем делать?

— Как что? — усмехнулся Наруто. — Ждать и готовиться. А что нам ещё остаётся, даттебаё?

========== Арка 4. Эпилог ==========

— Мама?..

Тьма вокруг не отвечала, как всегда.

— Мама?..

Пещера в горах была темна и тиха, воздух здесь давно превратился в удушливое болото, ведь нового сюда не поступало вот уже тысячу лет. Но существо, обитавшее здесь почти всё время и лишь изредка выбиравшееся в мир, привыкло.

— Двое сбежали, хотя и не сумели раскрыть мой шифр, — проговорило оно, скользя вокруг гробницы из белого мрамора, стоявшей посреди пещеры. — Но двое остались, а остальных мы заставим вернуться.

В гроте мёртвенно тихо, только слова отдаются шелестящим эхом в зале.

— Потерпи ещё немного, мама. Уже скоро.

Может, это показалось существу, но тьма в гробнице едва уловимо колыхнулась.

Комментарий к Арка 4. Эпилог

Уважаемые читатели! Позвольте задержать вас ещё на пару минут; внизу страницы в отзывах размещено моё обращение к вам по итогам работы.

========== Спин-офф 1 ==========

Май властвовал безраздельно, поражая цветами и красками. Яркое синее небо, зеленеющая трава и листочки, свежий, чуточку прохладный утренний ветер — что может быть лучше?! Наруто запрокинул голову и раскинул руки, словно хотел объять весь мир.

— Наруто, — мягко окликнул его появившийся словно из воздуха отец.

— А, привет, пап, — Наруто повернулся к нему и широко, заразительно улыбнулся.

Минато улыбнулся в ответ.

— Ты, кажется, в хорошем настроении.

— Ещё бы, даттебаё! — воодушевлённо воскликнул Наруто. — Снова тепло, так классно потренироваться на улице, а утром мы были на квиддичном поле, команда тренировалась к финалу, и Рон дал мне полетать на своей метле, а ещё Дей и Ли, похоже, что-то задумали!.. — он мог ещё долго продолжать расписывать свой восторг этим для прочих самым обычным днём, но вдруг наткнулся на взгляд отца. — Что?

— Я очень рад, что ты вырос таким жизнерадостным, — искренне сказал он, но вместе с тем в его тоне сквозила печаль.

Наруто неловко почесал затылок и в конце концов сделал вид, что этой горечи не заметил. Он мало что понимал в чувствах и отношениях, в чём себе откровенно признавался, — просто догадывался, что отец до сих пор чувствует перед ним вину. Но вот как сказать ему, что всё теперь уже в порядке, Наруто попросту не знал.

Молчание грозило затянуться, но Минато прервал его акцентирующим внимание покашливанием.

— Так, на чём мы остановились в прошлый раз?

— Ты обещал рассказать мне побольше про печать, удерживающую Кьюби, даттебаё, — припомнил Наруто.

— Да, действительно, — отец присел на валун, а Наруто устроился прямо на молодой, не слишком высокой ещё траве.

Обед Наруто благополучно пропустил. Рассказ отца, после печати перекинувшийся на её авторов — клан Узумаки, оказался очень познавательным и интересным, и Наруто с удовольствием слушал историю возникновения и развития семьи, к которой принадлежала его мать. Из слов отца выходило, что все Узумаки без исключения были великолепными сенсорами, а многие помимо того — ещё и мастерами фуиндзюцу. «Вот бы мне научиться, — мечтательно думал Наруто по пути в гостиную Гриффиндора, — накладывать печати, которые бы могли сдерживать бидзю. Или ставить барьеры, способные защитить всю Коноху. Вот напали бы на нас… кто-нибудь, а я такой ставлю барьер — и враги пройти не могут, только головами в невидимую стенку бьются! Вот бы Эро-сеннин и бабуля Цунаде удивились, даттебаё! А потом бы я вышел из-за барьера, победил всех врагов, и мне бы сразу дали титул Хокаге безо всяких глупых экзаменов на чунина!..»

Замечтавшись, Наруто лишь в последний миг перед тем, как повернул в очередной коридор, услышал доносившиеся из него всхлипы и негромкие голоса. Удивившись, он выглянул из-за угла и увидел второкурсника Денниса Криви, которого успокаивали Парвати и Дин.

— Ну, не плачь, — ворковала Парвати, осторожно поглаживая мальчика по волосам. — Обещаю, больше такого не случится…

— А что было, даттебаё? — спросил Наруто, останавливаясь рядом с товарищами по факультету.

Деннис всхлипнул и, только было успокоившийся, разревелся опять. Бросив на Наруто осуждающий взгляд, Парвати вновь принялась утихомиривать мальчика. Дин ответил:

— Это всё Монтегю с дружками. Они поймали его в коридоре и снимали баллы, пока он не сказал что-то типа «Я паршивая грязнокровка» — я не понял точно, что Деннис прохныкал. Хорошо хоть не побили его.

— Только бы посмели, даттебаё! — вскинулся Наруто, порывисто сжимая кулаки. — Я этому Монтегю!..

— Прошу тебя, не связывайся, — обняв Денниса и прижав его к себе, закрыв ему ладонями уши, серьёзно сказала Парвати. — Монтегю в Инспекционной дружине — он может снять с факультета баллы, а у нас и так их после того, как Амбридж стала директором, не очень много.

— Но это несправедливо, даттебаё!

— Несправедливо, — согласилась Парвати. — Но лучше перетерпеть, чем ввязываться в неприятности.

У Наруто была тысяча причин не согласиться, однако сформировать их хотя бы в одно чёткое и логичное возражение он так и не смог. Рассерженно сопя, он зыркнул на Дина в поисках поддержки, но тот только виновато пожал плечами.

Не сказав приятелям ни слова, резко сунув руки в карманы брюк и чуть ссутулившись, Наруто побрёл дальше, исподлобья зыркая на всё вокруг. Великолепное настроение, владевшее им всего каких-то пять минут назад, исчезло без следа, уступив место бессильной злости. Наверное, он слишком громко топал — все, кто был в гостиной, обернулись к нему, переступившему порог.

— Не на что тут смотреть, — пробурчал Наруто и, прошествовав через комнату, плюхнулся в любимое кресло у окна. Сидевшая рядом за столом Хината подняла голову от эссе.

— Что-то случилось, Наруто-кун?

— Слизеринцы борзеют, вот что! — громко ответил Наруто, и на него опять обернулись. — Сейчас вот довели до слёз нашего второклашку, а на той неделе, я слышал, заколдовали четверокурсника с Пуффендуя — мадам Помфри целых два дня с парнем возилась. А до того Крэбб с Гойлом столкнули с лестницы какого-то когтевранца!

— То, что они делают — неправильно, — осторожно согласилась с ним Хината, — но…

— Никаких «но»! — в разговор вступил Симус, воинственно вскочив с места. — Пора показать змеям, где их место!

— Точно! Точно! — с жаром поддержало его ещё несколько старшекурсников.

— Да хватит вам! — прикрикнула Гермиона, которую шум оторвал от подготовки к СОВ, которую она уже заблаговременно начала. — Ну что вы можете сделать, в самом деле?

— Объясним этим выскочкам, что их тут никто не боится! — важно заявил шестикурсник Кормак Маклагген.

— Палочками, если понадобится, — добавил Симус.

— Вас всех накажут или ещё хуже — исключат! — яростно заявила Гермиона.

— И подумайте об остальных, — в противоположность ей, Хината говорила негромко. — Вы, мальчики, можете напасть на слизеринцев и даже победить их, но в отместку они, скорее всего, атакуют не вас — вас они просто сдадут Амбридж и Филчу, — а младшекурсников или девушек.

— Потому что они трусы! — воинственно крикнула Джинни.

— Потому что они хитрее и не пойдут на риск, — возразила Хината.

— Так что лучше остудите свой пыл, — поддержала её Гермиона. — Мы расскажем о нападении профессору МакГонагалл — она…

— Ничего не сможет сделать, даттебаё, — закончил Наруто.

— Сможет! — упрямо заявила Гермиона, поднявшись с места. — Я вот прямо сейчас к ней пойду. Кого из наших обидели, Наруто?

— Денниса Криви, — чуть помявшись, сообщил он. — Он и сейчас, наверное, с Парвати и Дином в коридоре неподалёку отсюда, даттебаё.

— Отлично, — решительно кивнула Гермиона и прошествовала к выходу.

Когда за ней закрылась портретная дверь, все выдохнули наполовину с облегчением, наполовину с надеждой и вернулись к своим делам. Хината вновь склонилась над сочинением, а вот Наруто, хотя и ему надо было делать домашку, не мог сосредоточиться ни на чём — несправедливость и осознание бессилия Минервы заставляли его кровь кипеть, требовать немедленных и решительных действий. Привыкший верить своим инстинктам, Наруто вскочил из-за стола.

— Ты куда, Наруто-кун? — тут же спросила Хината почти испуганно.

— Прогуляюсь, даттебаё, — ответил он и выскользнул из общежития поскорее, пока подруга не увязалась за ним, возле портрета чуть не снеся с ног Гарри и Рона, только возвращавшихся в гостиную.

По-хорошему, стоило пойти к слизеринцам прямо в общагу и начистить им всем морды — но Наруто понимал, что так нельзя. Не в этом странном, полном нелепых условностей мире уж точно. Что странно, вместо подземелий ноги сами собой принесли его к двери апартаментов Итачи. Помявшись немного, Наруто пробормотал: «Была не была», и, постучав, вошёл. Взглянув сначала на рабочий стол и на удивление не застав Итачи за ним, Наруто перевёл взгляд на кресла у камина, где и обнаружил обоих Учих.

— В чём дело? — спокойно спросил Итачи.

— Гермиона пошла к Минерве, а я решил поговорить с тобой, — заявил Наруто, подходя ближе. — И с тобой, — он ткнул пальцем в тут же прищурившегося друга, — раз уж всё равно здесь, даттебаё!

— В чём дело? — повторил свой вопрос Итачи, теперь уже чуточку требовательнее; очевидно, до прихода Наруто они с братом были заняты чем-то важным, и неожиданный гость их отвлекал.

— Слизеринцы вообще страх потеряли, даттебаё! — сообщил Наруто, сложив руки на груди. — Они постоянно наезжают на ребят с других факультетов — Монтегю вот сегодня прицепился к Деннису Криви!

— И ты пришёл с этим ко мне? — похоже было, что Итачи больше занимает это, чем сам факт омерзительной низости учеников Слизерина.

— Ну ты же типа препод, даттебаё, — проворчал в ответ Наруто. — Да и вообще, не к Сасори или Анко же мне идти!

— Нии-сан имел в виду, что удивлён тем, что ты в принципе решил задействовать учителей, а не пошёл разбираться сам, — протянул Саске, насмешливо поглядывая на друга.

— Раз такой умный, скажи, чего сам не утихомирил своих приятелей?!

— С чего бы мне это делать? — Саске откинулся на спинку кресла и до невозможного демонстративно задрал подбородок и прикрыл глаза. — Разборки учеников Хогвартса меня лично не касаются.

— Да как ты?!..

— Достаточно, Наруто-кун, — остановил его Итачи. — Благодарю за информацию, я приму меры. Можешь идти.

Наруто насупился, постоял минуту, злобно зыркая на Учих, но всё же развернулся и ушёл.

Когда дверь за ним закрылась, Саске бросил актёрствовать и посмотрел на брата.

— Ты что, действительно намерен вмешаться?

— Всего лишь поговорю с Северусом и потребую наказать виновных, — отозвался Итачи, — если до меня этого не сделает Минерва.

— Так и думал, — удовлетворённо хмыкнул Саске, но брат вдруг посуровел.

— Скажи, тебе в самом деле безразлично, когда страдают невинные?

Такой вопрос поставил Саске в тупик — от кого-кого, но от Итачи он его не ожидал. Тяня время, Саске выпрямился, взял с журнального столика чайник и наполнил свою чашку, сделал глоток и лишь затем сказал:

— А что изменится, если даже я вмешаюсь? И как он это себе представляет? Что я встану посреди гостиной Слизерина и заявлю, что обижать слабых — плохо?

— Ты мог бы поговорить с Драко Малфоем, — заметил Итачи отстранённо, словно они дискутировали на тему лучших способов метания сюрикена. — Ты имеешь на него влияние, не отрицай, а Драко — староста.

— Который слишком дорожит своим имиджем, — парировал Саске. — Он скорее пригласит Гермиону на свидание, чем станет запрещать своим притеснять маглорождённых. Да и потом, даже если он выскажется против — его попросту поднимут на смех и сочтут «предателем крови». И тут ты меня не переубедишь, нии-сан, я значительно лучше тебя знаю ситуацию.

— Но ты ушёл от ответа на мой первоначальный вопрос, — заметил Итачи.

— Учусь у тебя.

Брат устало вздохнул.

— Я делаю это потому, что так будет лучше.

— Как лучше было для меня все эти годы не знать о твоей миссии?!

— Не начинай опять.

Саске отвернулся к камину и угрюмо замолчал — иногда разговаривать с Итачи было просто невозможно.

На ужин он пришёл в крайне мрачном настроении. Сев рядом с Тео, Саске придвинул к себе ближайшее блюдо с пудингом и принялся жевать. Тео покосился на него, но ничего спрашивать не стал — уже давно уяснил, что если Саске в таком состоянии, то лучше его не трогать. К несчастью для Дафны Гринграсс, она этого до сих пор не поняла.

— Саске, у тебя есть конспект по заклинаниям за последнее занятие? — спросила она.

— Есть, — односложные ответы были коньком Саске, когда он не хотел разговаривать.

— Можешь мне дать? — уточнила Дафна. — А то у меня на занятии рука разболелась, не могла держать перо.

— Хм.

Дафна чуть приподняла тонкие брови, явно не понимая, в чём дело и почему ей отвечают тоном, граничащим с грубостью. Весьма неожиданно Тео попытался спасти положение:

— Я слышал, вы с семьёй летом собираетесь во Францию?

— Да, на Лазурный берег, — величественно кивнула Дафна, с показательной обидой отворачиваясь от Саске — впрочем, тому было всё равно. — Формально, я поеду, если хорошо сдам СОВ, но не станут же меня бросать одну дома, если даже и провалюсь?

— Думаю, ты не провалишься, — учтиво произнёс Тео. Довольная этим, Дафна отошла и села рядом с Пэнси, а Саске фыркнул.

— Как же, не провалится. Я удивлюсь, если у неё будет хотя бы одно «П».

Тео возвёл глаза к волшебному потолку, раскрашенному оранжевыми оттенками заката.

— Ты можешь больше меня понимать в выживании, но в банальной вежливости не смыслишь ничего.

Вновь ограничившись хмыканьем, Саске посмотрел на стол Гриффиндора. Наруто вернул ему взгляд, и расценивать его можно было в лучшем случае как пожелание падения с лестницы, желательно с той, что ведёт наверх Астрономической башни. Хината, сидевшая в стороне от него рядом с Дейдарой, выглядела настороженной и напряжённой.

— Что творится в последнее время? — Саске сам удивился, что всё-таки задал вопрос вслух. — Почему наши цепляют ребят с других факультетов?

— Чувство вседозволенности, — вдумчиво отозвался Тео, высматривая кого-то за столом Когтеврана.

— Как выражается Наруто: «Оборзели».

— Можно и так сказать.

Они замолчали и продолжили есть. Закончив одними из последних, Саске и Тео покинули зал, и в холле их нагнал крайне довольный чем-то Драко.

— Вы слышали, что сделал Монтегю? — моментально спросил он.

— Слышал, — с сарказмом отозвался Саске. — Я в полном восторге.

— Это было низко, — тихо заметил Тео — выказывать неодобрение громко он всегда не решался. — Грэхем на четыре года старше и в два раза выше того мальчишки.

— Того грязнокровки, — прошипел Драко, наслаждаясь произошедшим так, словно это было его личное достижение. — Будет знать своё место.

— Порой я думаю, что этот мир безумен, — протянул Саске, — но затем склоняюсь к мысли, что он идиотичен. Судить о человеке лишь по его происхождению — верх тупости и недальновидности.

— А как у вас? — спросил Драко чванливо, явно готовясь раскритиковать любые его слова.

— У нас общество делится на шиноби и гражданских, но это разделение идёт не по крови, а по роду деятельности. К примеру, родители Сакуры — цивилисты, а в моём клане всегда были те, кто не шёл в Академию Шиноби, а занимался торговлей. Так что сама по себе кровь — не показатель, а вот если бы у вас перед поступлением в Хогвартс проводили генетический анализ каждого ребёнка и на основании его делали выводы, тогда бы я ещё мог понять, хотя это и отдаёт дискриминацией по генному признаку.

Оба волшебника с поразительной синхронностью вскинули брови, глядя на Саске как на чудака, который несёт какую-то бессмыслицу. «Был бы министром магии, упразднил бы глупые прорицания и ввёл обязательный курс биологии», — подумал Саске и про себя отметил, что всё-таки определённые плюсы у его обучения у Орочимару были.

Они спустились по каменной лестнице в знакомую полутьму подземелий. Саске привык к ним почти сразу — слишком долго жил в подземных убежищах Змея, уже и не помнил, когда у него была полноценная комната с окном. В Конохе, наверное, в его одинокой квартирке в центре деревни. Интересно, что с ней сейчас?..

Дальше по коридору факелы по какой-то причине не горели, и не было видно ничего. Пройдя пару метров, привычным жестом достав палочку, Саске шепнул: «Люмос!», — однако света отчего-то так и не прибавилось.

— Салазаровы кости! — ругнулся Драко, проведший те же манипуляции, что и Саске, и с тем же успехом.

— Должно быть, перуанский порошок мгновенной тьмы, — заметил Тео; судя по колебанию воздуха, он крутилголовой по сторонам. — Не к добру.

— Может, кто-то баловался, — предположил Драко. — Вот узнаю, кто именно!..

— Сколько эта завеса может держаться? — оборвал его Саске, чувство опасности которого начинало бить тревогу.

— Недолго, — ответил Тео. — Так что можно просто подождать, пока оно…

Договорить он не успел — Саске резко толкнул его прочь, к стене, и что-то со свистом пронеслось там, где Тео только что стоял. Второй свистящий снаряд мелькнул совсем рядом с Саске, а затем, практически одновременно, ещё два — шиноби ото всех уклонился и припал к земле, спасаясь от всё новых, как он понял, заклятий.

— Что за?!..

— Пригнись, идиот, и молчи! — шикнул Саске на Драко полушёпотом — тот послушался. Тео у стены тоже благоразумно молчал и не шевелился.

Противники замешкались на пару секунд, и Саске активировал Шаринган, чтобы оценить обстановку, но тут же мысленно ругнулся — в воздухе стоял словно заслон из мельчайших частиц; наверное, Гаара смог бы сделать нечто подобное своим песком. Бесчисленные тёмные кристаллики располагались очень плотно, переливались и преломляли свет от факелов, и понять, что творится вокруг, не представлялось возможным даже с додзюцу. «Но тогда получается, что враги тоже не видят», — подумал Саске и поморщился — так необдуманно действовать могли только гриффиндорцы. Он прикрыл глаза и сосредоточился на других чувствах.

— Я ничего не слышу, — тихо, откуда-то издалека — до него было не меньше десяти метров — проговорил какой-то парень. — Может, их свалило?

— Я бы не рассчитывал, — фыркнул в ответ другой. — С этих змеёнышей станется затаиться.

— Что тогда будем делать? — спросил третий.

— Да ну, пойдёмте, — вновь подал голос первый. — Хватит с них, а то вдруг ещё кто-то придёт…

— Не будь тряпкой! Сейчас мы их!..

Саске вынырнул из тьмы на светлый участок совершенно бесшумно и сломал ближайшему к нему гриффиндорцу нос одним точным ударом. Парень вскрикнул и свалился на пол, а Саске тем временем ударил ногой в живот второго и огрел по спине третьего. Завеса за его спиной начинала развеиваться, всё больше факелов вновь освещало коридор. Саске остановился над поверженными гриффиндорцами и презрительно взглянул на них.

— Самый храбрый факультет, да? — произнёс он медленно, унижающе. — А напасть в открытую смелости не хватило?

— Не тебе судить о смелости, змеёныш! — огрызнулся крупный светловолосый парень постарше. — Вы нападаете на малолеток!..

— А вы ослепляете врага, — холодно констатировал Саске. — Квиты. Теперь разойдёмся и сочтём конфликт исчерпанным?

Парни поднялись с пола. Дин Томас — наверняка это он раньше призывал уходить — держался за нос, обливаясь кровью, и Симус Финниган был слишком занят другом, чтобы волноваться из-за Саске. Но вот светловолосый старшекурсник скривился и сплюнул ему под ноги.

— Мы с вами ещё не закончили, — зловеще проговорил он и поспешил прочь, стараясь сохранить достоинство. Придерживая Дина, Симус заторопился следом.

— Хм, — насмешливо изрёк Саске, но тут до него донёсся испуганный голос Драко:

— Саске, сюда!

Предчувствуя неладное, он обернулся и увидел, что жутко бледный Тео осел на пол, а Драко, упав на колени рядом, принялся его тормошить.

— Тео, эй, ты меня слышишь?!..

— Не трогай его, — одёрнул Саске и сам осмотрел Нотта; он перестал бледнеть и теперь на глазах приобретал нездоровую синеву, зрачки не реагировали на свет. — Ксо, — прошипел Саске. Решение сформировалось за долю секунды, и он наколдовал Патронус. — Немедленно в подземелья, комната отдыха. Пароль «Кровь». Нужен врач, — продиктовал он сообщение. — Помоги мне, — приказал он Малфою, когда серебристый кот унёсся прочь.

Драко нервно кивнул, и вдвоём парни, закинув руки приятеля себе на плечи, понесли его к старому классу двумя коридорами дальше. Тот оказался, к счастью, не занят, и слизеринцы, задав двери пароль, осторожно опустили Тео на диван. Закончив с этим, Драко обессиленно рухнул на второй.

Минуты проходили в жестокой тишине. Саске, не отрываясь, следил за изменениями на лице Тео, в мыслях прокручивая всё, что узнал от Орочимару о медицине, однако действовать пока не решался — боялся навредить. К счастью, не прошло и пяти минут после их прибытия, как тонко скрипнула дверь, и вошла очень взволнованная Сакура.

— Саске-кун, что?.. — она осеклась, когда Саске отошёл, открывая вид на Тео. Не говоря больше ни слова, Сакура решительно подошла к дивану и стала обследовать парня, всё больше хмурясь.

— Ну?.. — с нотками истерики в голосе спросил Драко через минуту.

— Не мешай, — отрезала Сакура и, не оборачиваясь, сказала товарищу: — Саске-кун, то, что я сейчас буду применять…

— Они знают о нас, — тихо проговорил он.

Теперь уже Сакура взглянула на него, но вновь ничего не сказала — просто активировала медицинскую технику и, расстегнув рубашку Тео, коснулась его груди, а затем её пальцы стали медленно входить в плоть.

— Не смотри, — Саске загородил обзор Драко, отчаянно пялившемуся на друга.

— Но я…

— Ты всё равно не поможешь. А такое вам, магам, лучше не видеть.

Драко издал странный звук — не то возразить хотел, но не просто икнул — и, закинув ноги на диван, сел полубоком и поджал их к груди, опустил на колени подбородок. Саске так и не стал садиться, не мог усидеть, и оставался на ногах до тех пор, пока не послышался судорожный вздох и облегчённое бормотание Сакуры.

— Тихо, полежи, — она решительно пресекла попытку Тео сесть. — Теперь всё в порядке.

— Как ты? — Драко переместился к изголовью лежанки друга так быстро, словно владел техникой Хирайшина.

Пока слизеринцы общались, Саске взял Сакуру за локоть и отвёл в сторону.

— Что это было?

— Не знаю, какое-то заклятие, причём совсем не доброе, — прошептала в ответ Сакура. — Не буду вдаваться в подробности, но эта дрянь практически полностью блокировала дыхательный центр в его мозгу. Хорошо, что ты позвал меня сразу — ещё час, и последствия могли быть очень серьёзными. А так только голова поболит, оклемается через пару дней.

— Понятно, — Саске запнулся, но всё же добавил: — Спасибо, Сакура.

— Пожалуйста, Саске-кун, — кивнула она.

— Ненавижу чёртовых грифов! — первый шок отошёл, и Драко начал завывать на повышенных тонах. — Наши всего-то поиздевались над парой грязнокровок, а они же тебя чуть не убили!..

Вернувшись к слизеринцам, Сакура ответила Малфою добрую затрещину.

— Ай!..

— Это тебе за «грязнокровок», — назидательно проговорила она. — Но гриффиндорцы действительно поступили ужасно, если это были они.

— Они, кто же ещё! — ответил Драко, потирая затылок, но возмущаться не решаясь. — Я точно видел Финнигана и того идиота Маклаггена. А тот с разбитым носом наверняка был Томас.

Саске кивнул, подтверждая его слова. Сакура задумчиво прикусила губу.

— Спасибо тебе, — тихо произнёс Тео, теперь уже при помощи друга сев и подняв взгляд на куноичи. — Судя по всему, ты спасла мне жизнь.

— Всё не так страшно, но я рада, что смогла помочь, — Сакура улыбнулась, но несколько натянуто.

В который раз за вечер воцарилось молчание, на сей раз весьма неловкое. Драко явно хотел ещё повыступать, но в присутствии Сакуры опасался; Тео же глубоко дышал, словно не мог надышаться, и принялся неловкими пальцами застёгивать рубашку. Не намереваясь и дальше терять время в этой неловкости, Саске быстро вышел за дверь и зашагал в сторону лестницы, ведущей в холл. На пути ему не попадался никто — все наверняка уже разошлись по общежитиям или же сидели в библиотеке; приближалось время отбоя.

— Саске-кун! — он не остановился на оклик, Сакуре пришлось самой его догонять. — Саске-кун, куда ты?

— В башню Гриффиндора, — бросил Саске, чеканя шаг. — Я разберусь с этими облезлыми кошками.

— Не надо! — всполошилась Сакура, стараясь шагать с ним вровень. — Не делай этого!

— Неужели ты полагаешь, что я оставлю такое без внимания? — прошипел Саске.

— Саске-кун, пожалуйста, — она резко дёрнула его за руку, заставляя остановиться. — Остановись. Лучше от этого никому не станет.

— Но Тео будет отомщён.

— А ты никогда не задумывался, что месть для тебя — самоцель, а вовсе не способ добиться справедливости? — неожиданно едко спросила Сакура, но тут же встрепенулась, словно сама испугалась сказанного, заговорила почти умоляюще: — Прошу тебя, Саске-кун, не надо, не мсти. Если ты нападёшь на кого-то из них из-за Тео, Слизерину ответят другие гриффиндорцы, товарища которых ты ранишь. Змеи затем вновь отомстят львам — и этот круг не разомкнётся никогда. Не начинай его, Саске-кун, прошу. Я что угодно сделаю, только не начинай.

— Что ты можешь? — Саске хотел вопросить это пренебрежительно-надменно, но сам в собственном голосе чувствовал заинтересованность.

— Я могу… — Сакура сглотнула, — могу сказать Наруто, чтобы он инициировал разборки внутри факультета — всё-таки у них не приветствуются нападения из засады, а со слов Драко я поняла, что так и было. Мы можем сказать Итачи, чтобы он наказал виновных — он поможет, я знаю. Только не делай глупостей. Я ведь имею право просить тебя об этом, — её голос зазвучал твёрже. — Всё-таки я спасла Тео, и теперь вы у меня в долгу.

— Тео в долгу.

— Ты позвал меня, Саске-кун, так что формально я помогала тебе.

Несколько мгновений Саске пристально смотрел на девчонку, с которой вместе провёл когда-то столько лет, которая теперь открылась для него с совершенно новой стороны.

— Ты изменилась, Сакура, — наконец, произнёс он. — Пожалуй, мне это даже нравится, — и, оставив девушку растерянно хлопать глазами и смущённо краснеть, Саске вернулся в старый класс.

— Я всё придумал, — заявил, едва он вошёл, Драко. — Завтра прямо перед завтраком я сообщу о произошедшем всему факультету, а затем мы…

— Месть отменяется, — сказал Саске как можно внушительней. — Мы не тронем грифов сами. Я расскажу обо всём брату, и он накажет виновных согласно школьным правилам.

— Ты, наверное, шутишь, — проговорил Драко, с неверием на него глядя. — Эти сволочи же!..

— А я согласен с Саске, — слабо заметил Тео. — Всё-таки гриффиндорцы мстили за своих. Конечно, — он помрачнел, — я хочу знать, кто именно запустил в меня тем проклятием, чтобы вызвать его на честную дуэль. Но мстить всему факультету не нужно.

— Вы просто чокнутые, — пробормотал Драко. — Вы оба…

— А ещё у одного из чокнутых есть волшебные глаза, — Саске блеснул Шаринганом, — и если наш здравомыслящий решит всё-таки действовать по своему плану, быть ему заточённым в ментальную темницу из огня и пепла.

— Вот что ты сразу начинаешь? — пробубнил Драко, отворачиваясь. — Всё ведь я согласился на ваш план…

Они вернулись в спальню каким-то чудом даже ещё до отбоя и успели полноценно поспать. Саске с определённым нетерпением ждал утра — ему было интересно, что предпримет Сакура, такая очаровательно решительная и готовая помочь накануне; что делается в рядах гриффиндорцев и знают ли они о том, что было ночью. Драко откровенно переживал — настолько, что отослал прочь свою вечную охрану в виде Винса и Грэга. Тео был всё ещё бледен, но держался с достоинством, за что получил мысленный плюсик от Саске.

Одевшись и собрав сумки, слизеринцы втроём отправились на завтрак. Первая половина дня прошла спокойно и ровно, однако в обед до того как троица, державшаяся вместе сегодня, вошла в Большой зал, их перехватил взъерошенный и возбуждённый Наруто.

— Сакура-чан мне всё рассказала, — он потоптался на месте и стиснул в кулаки руки. — И вот это реально было подло, даттебаё. У нас никому не понравилось! Мы поговорили с теми, кто это сделал, и сказали, что или они сами идут к МакГонагалл признаваться, или будут иметь дело уже со своими.

— Полагаю, пошли? — уточнил Саске.

— Само собой, — закивал Наруто и повернулся к Тео. — И это, я выяснил, кто колдонул в тебя.

— Так кто это был? — спросил тот без единой тени эмоции на лице.

— Кормак Маклагген.

— Спасибо, — Тео кивнул и куда-то ушёл — Саске и Драко не последовали за ним.

Вечером, застав приятелей в библиотеке за домашним заданием по трансфигурации, Нотт объявил, что вызвал обидчика на дуэль, что состоится она сегодня в полночь в Выручай-комнате, и что Драко — его секундант. Серые глаза Малфоя при этом известии победно заблестели, а Саске ничуть не расстроился — он знал, насколько Теодор хорош для своего возраста в магии, и не видел смысла присутствовать при бое с заведомо известным финалом, тем более что поучаствовать в нём ему не судьба. Так что он ограничился тем, что ночью проводил товарищей на битву, после чего со спокойной совестью отправился спать, чтобы наутро два часа до первого урока слушать Драко, во всех подробностях смаковавшего вчерашнюю дуэль. В отличие от него Тео говорил мало, только гордо улыбался порой; правда, и его потрепали и пришлось с утра просить у Сакуры укрепляющее зелье — обращаться к мадам Помфри парни сочли глупым с учётом того, что у них и так был под боком медик, который, к тому же, не станет задавать лишних вопросов, — но дело явно того стоило. А вот Кормак Маклагген после той ночи на несколько дней попал в больничное крыло — оказалось, дуэлянт из него никудышный, лучшим он был воином засады.

Закончилась же эта история окончательно, когда перед зельеварением Дин Томас, которому уже восстановили нос, подошёл и при всех пожал Саске руку.

— Квиты, — сказал он. — Виноваты были оба факультета.

— Квиты, — согласился Саске.

Рукопожатие распалось, и Дин сказал:

— У тебя классный удар, я бы тоже хотел так бить научиться.

— О, точно! — стоявший рядом Наруто стукнул кулаком по ладони. — На будущий год устроим клуб тай… то есть, рукопашного боя, даттебаё!

— Да кто вам позволит, Узумаки? А если опять затеете подпольное сборище, мы выследим вас и на этот раз уж точно добьёмся, что вас всех исключили, даже неприкасаемого Поттера.

— Малфой!..

— Я горжусь тобой, — сказал тем же вечером Итачи, когда они с братом по уже начавшей складываться традиции пили чай в его кабинете. — Ты поступил мудро.

— Не могу сказать, что без посторонней помощи, — усмехнулся Саске. — Кстати, я ответил на твой давешний вопрос?

Итачи кивнул.

— Сполна.

========== Спин-офф 2 ==========

Они вернулись в Коноху в странном настроении — наполовину приподнятом, наполовину встревоженном. Всю дорогу Пятая не отпускала от себя Сакуру, вполголоса расспрашивая ученицу. Общую с шиноби Суны часть пути Наруто шёл рядом с Гаарой, а когда отряды расстались, вернулся к мрачному и молчаливому Саске, шедшему отдельно от прочих. Неджи ни на шаг не отходил от Хинаты, но та, казалось, не особо нуждалась в его опеке — вопреки ожиданиям, была очень спокойна, только по какой-то причине грустна. Анко тоже была неожиданно молчалива, сопровождавший её Какаши лишь поглядывал, не решаясь заговорить.

Но едва в виду отряда показалась Коноха, горя ночными огнями, Наруто словно ожил — широко заулыбался, весь словно засветился изнутри и явно еле удержал себе от того, чтобы рвануть вперёд, что есть мочи. Едва границы деревни был преодолены, он всё же не выдержал, запрыгнул на ворота и раскинул в стороны руки, словно хотел объять всё селение. Шикамару украдкой усмехнулся, глядя на друга.

— Все могут быть свободны, — объявила Пятая. — Анко, Наруто, Сакура, Хината, в течение пяти дней вы должны предоставить полные отчёты о том, что с вами произошло. Учиха Саске, — она пристально посмотрела на Саске, тот ответил настороженным взглядом исподлобья, — тебя я завтра в полдень жду у себя. Нам есть, что обсудить.

— Я понял, — отчеканил он и, не спрашивая позволения, скрылся в ночи.

«Саске в своём репертуаре», — подумал Шикамару и покосился на Сакуру. Раньше она болезненно воспринимала такое поведение товарища, но теперь, похоже, не обратила особого внимания на его уход и, попрощавшись со всеми, убежала в сторону дома.

Остальные тоже стали расходиться. Неджи быстро увёл Хинату — та только успела через плечо помахать напоследок всем. Окликнув Наруто, чтоб спускался с ворот, Киба потянул его вглубь селения, что-то возбуждённо рассказывая, на что Наруто отвечал ему таким же восторженным говором — оба то и дело перебивали и, похоже, совершенно не слушали друг друга, но явно получали от беседы удовольствие.

На этот раз Шикамару не последовал за приятелями — слишком много было мыслей, с которыми следовало разобраться. Поэтому он вернулся домой и, стараясь не разбудить уже спящих родителей, поднялся в свою комнату.

Однако сон, вопреки обыкновению, даже после расслабляющего тёплого душа упорно не шёл; да и как можно спать, когда случилось нечто подобное — было доказано существование параллельной вселенной, из которой только что вернулись его, Шикамару, друзья?! Разных мыслей была уйма, и Шикамару за ночь почти не сомкнул глаз. Едва забрезжил рассвет, он поднялся, не в силах терпеть, и отправился домой к Наруто.

Дверь отворилась, явив ещё сонного Наруто.

— Шикамару?.. — пробормотал он, потирая глаза. — Ты чего так рано, даттебаё?

— Хотел поговорить. Можно?

Наруто пожал плечами и посторонился. Пройдя в квартирку, Шикамару замер на пороге спальни, с удивлением вскинув брови — кого-кого, а Саске обнаружить здесь он не ожидал.

Молчание затянулось. Прервало его, как это порой бывало, урчание живота уже начавшего просыпаться Наруто.

— Упс, — он неловко ухмыльнулся и почесал затылок. — Как насчёт чая?

— Не откажусь, — кивнул Шикамару.

— Я тоже, — сказал Саске, вновь растягиваясь на расстеленном футоне.

Покивав, давая понять, что заказ принят, Наруто побрёл на кухню, и Шикамару и Саске остались вдвоём.

— Не думал, что ты будешь здесь, — ровно произнёс Шикамару, не спеша подходить, прислоняясь спиной к дверному косяку и скрещивая на груди руки.

— Больше пойти было некуда, — отозвался Саске, глядя в потолок. — Мою старую квартиру Коноха изъяла — нукенинам не положено своё жильё здесь.

То, как жёстко он это проговорил, заставило Шикамару нахмуриться.

— Ну, короче, это, — в комнату заглянул Наруто, — чая, похоже, нет.

— И почему я ничуть не удивлён? — хмыкнул Саске. — В твоем бардаке вообще что-либо найти невозможно.

— Не нравится — приберись! — вскинулся Наруто, но скорее шутливо, и его друг ограничился лёгкой ухмылкой. — Слушайте! — судя по лицу, Наруто загорелся новой идеей. — Пошли в Ичираку, даттебаё! Я сто лет рамен не ел!

— Пойдёмте, — согласился Шикамару — и сам был не прочь позавтракать, как следует.

— Без меня, — Саске медленно поднялся с футона и расправил плечи. — У меня есть дела.

— Какие это? — тут же уточнил Наруто.

— Важные, — откликнулся Саске и, не дожидаясь реакции, прошествовал мимо парней к выходу. Когда хлопнула, закрывшись за ним, дверь, Наруто виновато улыбнулся и развёл руками.

— Он не особо изменился, даттебаё.

— Да уж, — хмыкнул Шикамару, в который раз поражаясь терпимости друга — лишь он, пожалуй, мог полностью выносить характер Саске.

Старый Теучи очень обрадовался, увидев на пороге своего заведения Наруто.

— Ого, кто вернулся! — владелец Ичираку дружелюбно улыбнулся. — Давно тебя не видел, Наруто!

— Миссия затянулась, — Наруто улыбнулся в ответ и вместе с Шикамару сел.

— Как обычно?

— Да, пожалуйста.

— А тебе, Шикамару?

— И мне.

— Ты, кажется, о чём-то хотел поговорить? — припомнил Наруто, когда старик ушёл готовить рамен.

— Да, — кивнул Шикамару. — Признаться, не знаю даже, с чего начать.

— С чего хочешь, — Наруто безоблачно улыбнулся и покосился на уже варящуюся лапшу. — Правда, — вдруг спохватился он, — девочки говорили про секретность, что нельзя всем рассказывать…

— Поверь, мне можно — я вместе с Неджи занимался расследованием вашего дела. Остальные тоже, как могли, помогали.

— Правда?! — поразился Наруто. — Тогда без проблем, даттебаё, спрашивай.

Шикамару задумался ненадолго — вопросов было так много, что он даже не знал, с какого начать. Где они были? Что за странную силу используют тамошние воины? Освоились ли с ней шиноби? Почему не вернулись Хокаге? Почему и как коноховцы сумели сработаться с нукенинами, а тем более — с Учихой Мадарой?..

— Налетайте, ребята, — сказал Теучи, поставив перед парнями тарелки. — За счёт заведения.

— Вот спасибо! — просиял Наруто и выхватил из держателя парочки. — Приятного аппетита! — он немедленно принялся за еду, и едва притронувшись, воскликнул: — Вкусно-то как! Всё-таки лучшего рамена, чем здесь, нету, даттебаё!

— Спасибо, Наруто, — улыбнулся ему Теучи. — Захочешь добавку, говори.

— Конечно!

— Скажи, — наконец выбрав, произнёс Шикамару, — что тот мир за место?

— Что за место?.. — медленно повторил Наруто. — Знаешь, странное оно очень — не похоже на наш мир совершенно, — продолжил он негромко, убедившись, что Теучи отошёл (здесь часто ели шиноби, и старик прекрасно знал, когда нужно оставить их одних). — Там есть маги и маглы — те, кто может пользоваться магией, и те, кто не может. Вообще, эта магия — что-то вроде чакры; у Сакуры-чан есть какая-то там теория на этот счёт, но я особо не вникал. Так вот, волшебники, как и мы, свою энергию использовать учатся, но они для этого учатся в специальной школе, Хогвартсе, с одиннадцати в течение семи лет.

— Долго, — заметил Шикамару. — И как-то поздно начинают.

— Ну, я же говорю, они странные, — пожал плечами Наруто.

— И судя по тому, что вы по возвращении были в одинаковой одежде, похожей на униформу, вы были как раз в этой школе, — Шикамару слышал, что в больших городах гражданских в учебных заведениях все должны одеваться в одно и то же.

— Ага, — закивал Наруто. — У нас была миссия по защите школы. Мы с Саске, Сакурой-чан, Хинатой и Дейдарой были студентами Хогвартса, а Итачи, Анко и Сасори, не поверишь — учителями!

От удивления Шикамару чуть не подавился.

— Серьёзно?

— Отвечаю, даттебаё! — горячо закивал Наруто. — Итачи так вообще классный учитель, да и вообще… — он вдруг осёкся и перевёл тему: — Хогвартс — это большущий замок, там много всего интересного, а рядом есть лес, и горы, и озеро, и деревня, в которую можно ходить гулять. А в Запретном лесу много всякой живности, единороги там, фестралы, эти, как их… лукотрусы. Анко нас типа учила за ними всеми ухаживать, хотя больше стебалась, конечно. А ещё…

Не отрывая взгляда от друга, Шикамару слушал его с огромнейшим интересом, впитывая сведения про мир магов, школу Хогвартс и то, как странно, но весело было шиноби там. Рассказ Наруто отвлекал от всех собственных мыслей и печалей; даже просто присутствие неунывающего друга словно делало жизнь ярче.

«Хорошо, что он вернулся, — подумал Шикамару с улыбкой. — Без него Коноха была не та».

— …А прошлым летом мы вообще были на море, — восторженно говорил, войдя в раж и не замечая, что прошло уже много времени, Наруто. — Мы тогда с девочками и Дейдарой несколько дней жили в доме на пляже, караулили Пожирателей Смерти. Это приспешники Волан-де-Морта, типа Орочимару такой кадр, только лысый, безносый, с глазами красными… Ой, и как мы там не поубивались!..

— Я так понял, — впервые за последние пару часов решился прервать его Шикамару, — у вас с Акацуками сложились вполне нормальные отношения?

Наруто как-то сразу потух.

— Это сложно, — честно признал он. — Я не знаю, как объяснить… В общем, они на самом деле совсем не такие, как я раньше думал, даттебаё.

Шикамару прищурился.

— Особенно Итачи?

— Почему ты спросил о нём? — пробормотал Наруто.

— Согласись, странно, что Саске на Итачи совершенно спокойно реагировал, хотя в своё время сбежал к Орочимару как раз для того, чтобы его убить, — серьёзно заметил Шикамару. — Что между ними произошло?

— Прости, — помотал головой Наруто. — Про это я не расскажу, даттебаё. Саске захочет — скажет сам. Там… там всё очень сложно, понимаешь?

— Я догадывался, — вздохнул Шикамару. Он подозревал, что правды будет дознаться не так просто, однако разговаривать с Саске не очень хотел.

Занавески на входе всколыхнулись, и повисшую паузу нарушил пронзительный крик:

— Братик Наруто!

— Конохамару! — радостно воскликнул Наруто, поворачиваясь к мальчишке и вскакивая с места. — Эй, да ты подрос!

— Я уже генин и скоро превзойду тебя! — задиристо заявил Конохамару — было видно, как он счастлив видеть старшего товарища.

Наруто не ответил на вызов, только потрепал мальчишку по голове.

— О, кстати, пойдём-ка со мной, — вдруг спохватился он. — Теучи-сан, спасибо за еду!

— На здоровье, Наруто, заходи ещё!

— Спасибо, — тоже поблагодарил Шикамару и последовал за парнями в ближайшую подворотню. Там Наруто отвернулся от спутников, что-то сделал, а затем повернулся обратно, держа в руках довольно объёмный бумажный пакет. Запустив туда руку, он стал вытаскивать какие-то вещицы, бормоча себе под нос:

— Не обидится, всё равно не знает, что ему что-то передавали… Держи, — Наруто вывалил несколько предметов на подставленные мальчиком руки.

— Что это? — удивлённо проговорил Конохамару, рассматривая подарки. Шикамару подошёл ближе, тоже заинтересовавшись.

— Эти конфеты — Забастовочные завтраки. Они, конечно, больше бы пригодились, если бы ты ещё в Академии был, даттебаё… А, ладно, и так применение придумаешь. Тут вот в чём соль: съешь одну половину — тебе типа плохо, съешь вторую — вылечиваешься.

— Ух ты! — восхитился Конохамару. — Да, с такими было бы с уроков сматываться — плёвое дело!

— А я о чём! Так, тут у нас фейерверки. Пользоваться умеешь? Ну и хорошо, веселись, они реально классные.

— А это что делает? — Конохамару указал на маленький телескоп.

— Без понятия, если честно, — Наруто почесал затылок. — Зачем-то же они его положили, даттебаё…

— Они? — негромко уточнил Шикамару.

— Парни — изобретатели, — отозвался Наруто. — У них свой магазин со всякой такой ерундой.

Конохамару тем временем был занят исследованием странной штуки.

— Может, в него можно что-то особенное увидеть?.. — проговорил он, поднося телескоп к глазу.

В следующий миг Конохамару со вскриком исчез в облаке чёрного дыма, а Шикамару и Наруто на автомате приняли боевые стойки.

— Что за?!..

Закончить Наруто не успел. Дым развеялся, и Конохамару предстал перед парнями — живой и здоровый, только с огромным лиловым синяком под глазом. Из телескопа, который мальчик всё ещё сжимал в руке, свешивался маленький кулачок на пружинке.

Наруто покатился со смеху, держась за живот, и Конохамару присоединился к нему; лишь Шикамару всё ещё был напряжён и взволнован произошедшим.

— Ну ты и разыграл меня, Наруто! — хохотал Конохамару. — Ты действительно мой достойный противник!

— Я реально не знал, что так будет, — Наруто смахнул навернувшиеся на глаза слёзы. — Ну ребята, ну блин, даттебаё!.. Хах, а если бы пакет всё-таки достался Дею!..

Шикамару вскинул бровь, а вот Конохамару не обращал на слова Наруто внимания — был слишком поглощён изучением игрушки.

— Побегу покажу ребятам! — восторженно крикнул он, наскоро распихав презенты по карманам. — Пока, ещё увидимся!

— Пока! — Наруто весело помахал ему вслед.

— Ты сказал, этот пакет был для Дейдары? — уточнил Шикамару.

— Ага, — беспечно кивнул Наруто, вновь засовывая нос в пакет и изучая остальное его содержимое. — Эти парни — Фред и Джордж, — что дали мне пакет, его приятели, даттебаё. Он им и с разработками помогал…

После такого заявления Шикамару даже украдкой ущипнул себя на всякий случай.

— И ты спокойно отдал Конохамару вещи, к разработке которых приложил руку нукенин?

— Там ничего реально опасного нет, — отмахнулся Наруто. — Я сам уже сто раз эти штуки пробовал. Да я даже стряпню Дея ел, он круто готовит, между прочим… О, Взрыв-кусачка!

Пока Шикамару пытался переварить всю полученную информацию, Наруто извлёк из печати на напульснике небольшую шкатулку и каким-то образом, противоречащим всем законам физики и здравого смысла, опустил туда пакет, превышавший её по размерам раза в три с половиной, после чего запечатал ларчик обратно.

— Заклятие незримого расширения, — с таким видом, словно это должно было всё объяснить, заявил Наруто.

— Заклятие? — переспросил Шикамару.

— Ну, маги так свои техники называют, даттебаё.

Пока они гуляли по деревне, Наруто рассказал другу о чарах, их видах, о том, какие невероятные вещи можно с их помощью творить.

— С трансфигурацией у меня не очень, спроси лучше девочек, а вот другие разные заклинания у меня вполне неплохо получаются.

— Покажи что-нибудь, — попросил Шикамару. Они как раз вышли в проулок, где не было никого.

Наруто пожал плечами и, вынув из рукава куртки чёрную палочку, взмахнул ею в направлении каких-то коробок, проговорив при этом: «Вингардиум Левиоса!». Коробки оторвались от земли и взлетели на полтора метра в воздух.

— Ничего себе, — присвистнул Шикамару, как заворожённый глядя на это.

— Это ещё самое простое, что можно сделать, даттебаё, — выпятив грудь, гордо заявил Наруто.

— Но в то же время почти предел твоих возможностей.

— Саске-кун, ну хватит тебе, — устало вздохнула Сакура — она и Учиха как раз вошли в проулок к парням. — Что вы всё время как кошка с собакой?..

Наруто расплылся в хитрой улыбке.

— Кошка?

— Ни слова, — прошипел Саске.

— Как прошло у Пятой? — спросил Шикамару; время было послеполуденное, так что он предположил, что встретились напарники именно там.

— Мне позволили остаться, если ты об этом, — произнёс Саске.

Наруто посерьёзнел.

— А что насчёт?..

— Я пока не говорил с ней об этом.

Члены седьмой команды с каким-то ясным лишь им значением переглянулись. Шикамару выпытывать не стал.

— Шикамару, — обратилась к нему после недолгого молчания Сакура, — скажи, то, что говорят об Ино и Асуме-сенсее?..

— Правда, — Шикамару почувствовал, как предательски ёкнуло сердце, но не ответить не мог, поэтому продолжил максимально отстранённо: — Асума мёртв, а Ино до сих пор не пришла в сознание.

— Мне жаль, — с подлинным сочувствием сказала Сакура.

— Кто? — спросил Наруто.

— Акацуки, — проговорил Шикамару, поднимая взгляд к облакам. — Хидан и Какудзу.

Наруто стиснул кулаки и нахмурился.

— Мы это так не оставим, даттебаё.

— Давайте сходим в госпиталь, — предложила Сакура, взглядом осаждая напарника, который — все понимали — мог сорваться с места и пуститься разбираться хоть вот прямо сейчас. — Возможно, я смогу чем-нибудь помочь Ино.

Без особой уверенности и надежды на успех кивнув, Шикамару повёл товарищей к госпиталю. В палате Ино, как всегда утопающей в цветах, они обнаружили Сая и Чоджи.

— О, ребята! — обрадовался Чоджи и встал со стула. — Здорово, что вы вернулись.

— Это точно, Чоджи! — улыбнулся ему Наруто.

— Привет, — поздоровался Сай со своей обычной неправдоподобной улыбкой.

— А ты тут что делаешь? — недоумённо спросил у него Наруто, указав пальцем.

— Пришёл проведать Ино, — буднично отозвался Сай. — Я уже ухожу.

— Все вы, выйдите в коридор, — безапелляционно распорядилась Сакура, уже просматривавшая историю болезни подруги. — Мне нужно поработать, вы отвлекаете.

— Тебя подождать, Сакура-чан?

— Как хотите.

Наруто пожал плечами и, первым выйдя из палаты, подошёл к ближайшему подоконнику и уселся. Все подошли к нему и устроились рядом; даже Саске, хоть и скривил лицо, остался. Какое-то время все помолчали, а затем, обведя всех взглядом, подал голос Сай:

— А никого не смущает, что среди нас нукенин, чьё имя значится в Книге Бинго?

Шикамару отвернулся к окну и сделал вид, что наблюдает за птицами. Чоджи сконфузился. Наруто укоряющее посмотрел на Сая.

— Саске не нукенин.

— Разве? — переспросил Сай. — А не так ли называют тех, кто предал свою деревню и бежал?

— Заткнись, — искренне посоветовал ему Наруто.

— Пускай говорит, что хочет, — безразлично бросил Саске, устроившийся на скамейке. — Мне плевать.

— Как, видно, и прочим, — сказал Сай; притворная улыба слетела с его лица. — Но вот мне — нет.

— Сказал же: мне плевать, — повторил Саске, опалив его опасным взглядом. — На твоё мнение особенно.

— Бабуля Цунаде оправдала его, — вмешался Наруто на удивление строго. — Так что, Сай, уймись и отстань от Саске. Он не нукенин, ясно тебе, а наш товарищ?

Сай пристально взглянул вначале на Наруто, потом на Саске — и, ничего не ответив, ушёл. Шикамару догадывался, что ему должно быть нелегко смириться с тем, как просто обратно приняли Саске. Задачей Сая, как АНБУ, был в том числе и отлов беглых преступников — на Саске он даже уже охотился раз. А если учесть ещё невозможный характер Учихи…

— Ну, кхм… А как вообще дела здесь? — отчасти чтобы сгладить неловкость, с определённой опаской поинтересовался Наруто — явно боялся услышать ещё плохие новости.

— Наш альянс с Суной крепчает, — ответил Шикамару, твёрдо решив пока ничего не говорить об исчезновении и предположительной гибели Джирайи. — Через месяц-полтора планируется провести экзамен на чунина. У Акацуки, по слухам, какой-то раскол, причём исходя из того, что мы узнали в последнее время, изменения у них кардинальные…

Ему не дали договорить — в смежном коридоре послышался шум, и к компании подбежала Тен-Тен.

— Беда! — вскрикнула она, но моментально понизала голос и зашептала: — Я утром пришла в штаб, чтобы заняться палочкой, а её там нет!

— Быть не может! — Шикамару резко соскочил с подоконника. Он лично отвечал за все улики, и если одна из них пропала… — Доступ туда, кроме АНБУ, был только у нашей команды.

— Так вот слушай дальше! — Тен-Тен смешно поморщилась и выпалила на одном дыхании: — АНБУ сказали, что сегодня в кабинет приходил Ли.

— А это значит, — проговорил Шикамару, холодея, — что палочка сейчас вполне может быть у…

— Что, у Гая, что ли? — спросил Наруто, пуча глаза.

Шикамару и Тен-Тен почти синхронно кивнули.

— Хреново, — вынес вердикт Наруто.

— Надо срочно их найти, — сказал Чоджи, тоже поднимаясь. — Они же таких дел с этой штукой наворотить могут!

— Ах, а я ведь говорила Неджи, что Ли как-то уж слишком палочкой интересуется! — запричитала Тен-Тен. — Предлагала пока подержать её у меня!.. Срочно нужен Неджи! — воскликнула она и опять унеслась.

— Побежали тоже поищем! — запальчиво предложил Наруто и зачем-то покосился на Саске.

Тот демонстративно откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза, явно ничего делать не собираясь. Он и в самом деле не особо изменился за прошедшие годы.

— Вперёд! — поняв, что от друга содействия не дождётся, скомандовал Наруто и лихо выпрыгнул в окно.

— Давайте сначала к Хьюгам, — предложил Шикамару, когда они бежали через деревню. — Тен-Тен как раз должна к нашему приходу объяснить Неджи ситуацию. К тому же, с Бьякуганом поиски пройдут легче.

— Хорошая мысль, — одобрительно кивнул Чоджи. Наруто тоже согласился, и парни направились к поместью Хьюга.

Как и ожидалось, Тен-Тен уже была там и рассказывала о случившемся сосредоточенно внимавшим ей Неджи, Хинате и Ханаби.

— Ребята! — Наруто подскочил к ним. — Вы нам поможете?

— Поможем, — проговорил Неджи преувеличенно-ровно; раздражение выдавала его дёргающаяся бровь. — Я лично убью Ли.

— Нии-сан, не надо! — замахала руками Ханаби, но с улыбкой. — Ли-сан забавный, пусть живёт.

— Кару придумаете потом, — серьёзно сказал Шикамару. — Сначала их надо найти…

— Ну, в принципе можно подождать, пока где-нибудь рванёт, даттебаё…

— …пока ничего не случилось! — повысив голос, закончил свою мысль Шикамару.

— Давайте разделимся, — предложила Хината. — Нас семеро — можно сформировать три команды, в каждой из которых будет кто-то с Бьякуганом.

— Мы с Тен-Тен к скале Хокаге, — сказал Неджи, и напарники мигом сорвались с места.

— Тогда мы к тренировочным полигонам, — объявил Наруто. — Идём, Хината.

— Конечно, — кивнула Хината и спокойно последовала за ним — и где делась та застенчивая девушка, которая в присутствии Наруто неизменно падала в обморок?

— Тогда я, получается, с вами, — заметила Ханаби. — Давайте только быстрее, пока отец не заметил, что мы ушли.

— Пошли, — согласился Шикамару и повёл команду в обход западной стороны деревни.

Активировав Бьякуган, Ханаби внимательно изучала окрестности, но, судя по всему, не находила цели. Прочесав весь свой район, отряд поспешил к тренировочным полям — там обнаружить Зелёного Зверя и его верного ученика вероятность на самом деле была куда выше, чем в прочих местах.

— Нашла! — вдруг сообщила Ханаби. — Полтора километра на северо-восток, двадцать седьмой полигон. Гай-сан и Ли-сан там, и Наруто-сан с Хинатой тоже. Они, кажется, сражаются.

— Быстрее, — коротко приказал Шикамару.

Все трое поднажали и вскоре услышали отдалённые взрывы и увидели отблески вспышек. Ещё через пару сотен метров шиноби услышали хохот.

— Вот это да! — громогласно восторгался Гай, размахивая палочкой, стоя в центре выжженного круга. — Вот это да!

— Гай-сан, прошу вас! — изо всех сил кричала Хината, стараясь перекрыть шум валящихся деревьев. — Отдайте палочку!

— Экспеллиармус! — рявкнул Наруто, направив свою палочку на Гая, однако тот без какого-либо труда увернулся от яркого луча. — Экспеллиармус! Экспеллиармус, даттебаё!

Теперь уже техника Наруто устроила взрыв, причём такой, что в центре поляны образовалась глубокая воронка.

— Отлично, Наруто! — подбодрил его Гай, который, казалось, не понимал, что делает что-то не так. — Высвободи свою Силу Юности! Давай вместе! Экспеллиармус юности!

На этот раз был даже не взрыв — шиноби просто снесло воздушной волной такой силы, что устоять было нереально.

— Гай-сенсей! — теперь до Ли, кажется, начало доходить, что идея отдать палочку учителю была не лучшей. — Может, правда хватит?..

— Нет, Ли! — крикнул Гай. — Я не сдамся, пока не овладею этим странным оружием! А если у меня это не получится, то сделаю пятьсот кругов на руках вокруг деревни!

— Гай-сенсей, остановитесь! — это уже прибежали Тен-Тен с Неджи.

— Верните палочку! — потребовал Неджи, но тут же был вынужден уворачиваться от фиолетового луча. Попав в дерево за его спиной, луч заставил кору превратиться во что-то, с позиции Шикамару подозрительно напоминающее камень.

— А как я это сделал? — изумился Гай — и тут же оказался связан неясно откуда, словно из воздуха, возникшими верёвками.

— Анко-сан! — радостно воскликнула Хината, глядя куда-то вбок. Шикамару повернулся и тоже увидел вышедшую из-за дерева Митараши.

— Экспеллиармус! — скомандовала она, и палочка из руки Гая перелетела в её. — Браво, — едко прокомментировала она. — Просто нет слов.

— Анко, ну зачем ты так?! — возмутился Гай. — Ты испортила тренировку!.. А как ты, кстати, меня связала?

— О нет, я тебе не скажу, — помотала головой Анко и новым взмахом палочки заставила путы исчезнуть. — Держи, — она сунула «ценную улику» в руки стоявшему ближе к ней Чоджи. — И больше не теряйте, а то мало ли кто подберёт.

— Гай, — позвал друга пришедший вместе с Анко, но молчавший до того Какаши, — иди сюда, надо поговорить…

— Ли, — и опять Неджи говорил убийственно-ровно, приближаясь к товарищу. — У меня к тебе тоже есть разговор.

Ли нервно сглотнул.

— Я тут вспомнил… мне надо помочь соседке покормить котов, так что я побежал! — и он стартовал так стремительно, что никто и моргнуть не успел.

— Стоять, Ли! — крикнул ему вслед Неджи, но не погнался.

Покрутив в руках палочку, Чоджи как-то грустно вздохнул.

— Столько проблем из-за такой мелкой вещицы.

— Ты и непредставляешь, — с видом знатока сказал Наруто и сменил тему: — Народ, как насчёт отпраздновать наше возвращение и поесть барбекю?

— Только за! — моментально поддержал его Чоджи.

— Хорошая идея, Наруто-кун, — улыбнулась Хината.

— А мне можно прийти? — деловито уточнила Ханаби.

— Конечно! — кивнул Наруто. — Соберём всех, устроим настоящую вечеринку, даттебаё!

Тем вечером они и вправду отлично погуляли — все жители окрестных домов уж точно не забудут их весёлую компанию. Мясо в любимой забегаловке десятой команды было как всегда отменным, и Чоджи наелся так, что под конец стал походить на шар с торчащими руками, ногами и головой, а Наруто с Кибой заявили, что докатят его, как мячик, до дома, что и попытались сделать, но были остановлены Хинатой и Ханаби, которым стало жаль бедного Чоджи.

Немного странно было, что занималась их успокоением не Сакура; она вообще вела себя довольно тихо весь вечер, вопреки обыкновению не строя Наруто, негромко беседуя с Ино. Неизвестно — она разве что своей учительнице сказала, как это сделала — как Сакура смогла вывести подругу из комы, и Ино даже, не слушая ничего, высказала желание поприсутствовать на общем празднике. Выглядела она ещё не очень, вся осунулась и похудела, передвигалась лишь с чужой помощью, да и с настолько короткой стрижкой Шикамару видел её впервые с начальных лет Академии — но по крайней мере с ней всё было хорошо.

Ни Сай, ни Саске так и не пришли. Шикамару слышал, как Сакура тихо говорила Хинате, что видела Саске идущим к старому кварталу его клана. Что он хотел найти на том пустыре — ответы или всего лишь покой — никто не знал, но разумно и не пытались выяснить. Даже Наруто, и тот оставил на сегодня друга в покое.

Когда же над Конохой сгустилась ночь, ребята пошли в парк и стали запускать фейерверки, извлечённые Наруто из уже знакомого Шикамару бумажного пакета, — небо расчертили огромные полосы, цветы, шары из искр, каскады серебристых звёзд и драконы, такие волшебные, что захватывало дух.

Яркие вспышки освещали лица молодых шиноби, восторженно глядевших в небо, и лишь в глазах Хинаты была тоска, отблески воспоминаний. Девушка думала о самом потрясающем, самом волшебном, что случалось в её жизни — о трёх простых словах, сказанных на поле боя, и о произнёсшем их творце большей части из этих самых салютов.

Сакура, глядя в небо, вспоминала о том, как ещё недавно, всего-то в прошлом июне, не верила в то, что её первая любовь, ныне надёжный друг, когда-либо сойдёт с пути мести и вернётся в Коноху.

Наблюдая за фейерверком с подоконника своей квартиры, Анко по-животному скалилась мыслям, стараясь заставить себя саму поверить в бессмысленность переживаний, запрещая чувствовать, но всё же не выдержала и, достав из-под подоконника старую заначку, закурила, сминая пальцами упаковку.

Саске не смотрел на небо совсем; сидя на плите, закрывающей проход в место тайных собраний клана Учиха, он читал послание, принесённое пристроившимся теперь на его плече вороном, — брат сообщал, где и когда они могут встретиться.

Из всех шиноби Наруто был единственным, кто не знал в этот вечер тревог. Отпустив печали, он просто наслаждался мигом, радовался и показывал пальцем, когда в небе происходило нечто особенно занимательное. В этот вечер он смеялся, прекрасно понимая, однако, что вскоре начнётся период, когда заботы поглотят, и будет уже не до веселья.