Газета Завтра 17 (1169 2016) [Газета Завтра] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Найден очень


Найден очень лёгким


Александр Проханов

12

Политика олигарх справедливость Общество

До сих пор не могу избавиться от гнетущих переживаний и чувств: в Москве, в аляповатом восточном дворце, среди безвкусной лепнины, сусального золота, в этом чертоге Тельмана Исмаилова, короля Черкизона, состоялась роскошная свадьба. Олигарх Гуцериев женил любимого сына. Осыпал свадьбу бриллиантами, уставлял столы бесподобными яствами, драгоценными заморскими винами. Гостей веселили мировые звёзды эстрады, именитые певцы, кумиры шоу-бизнеса. Их осыпали златом, заставили петь на усладу именитых гостей, которые вполуха, поедая икру, слушали Патрисию Каас, Аллу Пугачёву. А в это время в горючих сирийских холмах, окружённый врагами, погибал русский офицер. Отстреливался последними пулями. Вызывал огонь на себя. Русский государственник погибал во имя армии, во имя России. Время соединило в себе два эти события. Не распалось, не испепелилось, а несло в себе это чудовищное противоречие — два полюса, на которые разделился сегодняшний российский мир.

Гуцериевскую свадьбу венчал великолепный кремовый торт, исполненный искусным кулинаром в виде гигантской Вавилонской башни. Казалось, эта башня своими кремовыми цветами и марципанами уходит прямо в небеса, стараясь достичь Царствия Небесного. Гости, которые поедали этот торт, поедали Вавилонскую башню. И теперь в каждом из них эта башня громоздилась как символ могущества и величия, делая их подобными Господу Богу.

Сегодняшним богачам, стяжавшим миллиарды долларов, мало их дворцов, яхт и личных самолётов, мало их несметных богатств и почётных мест в списке "Форбс". Их стремление к величию и возвышению не имеет границ. Решив уподобиться Богу, они хотят с высоты этого своего богоподобного величия созерцать грешную, попранную ими землю, ничтожный народ, который становится всё беднее и несчастнее, подставляет тазы под свои прохудившиеся кровли, вымаливает копейку у чёрствых работодателей, движется с протянутой рукой по чиновничьим кабинетам.

Миллиардеры, поедающие кремовую вавилонскую башню, — это победители, которые выиграли схватку за Россию. А народ — это проигравшие, которых надлежит соскоблить с лица земли. Россия для миллиардеров — это не страна, не родина, не держава. В ней для них нет Куликового поля, Ледового побоища и Бородинский битвы. В ней не рождался Пушкин. Не было Сталинграда и Курской дуги. Россия для них — это добыча. Это еда, в которую они вгрызлись своими клыками, чавкая, оставляя от России скелет.

Свадьба — в российских ли деревнях, в кавказских ли аулах — это самое прекрасное великое родовое празднество. На свадьбу созывают всю родню, весь род. Вкладывая последний рубль, стараются угостить приглашённых не чем Бог послал, а самым лучшим, самым сладким. На свадьбу копят всю жизнь, как копят на похороны. Чем богаче, чем обильнее свадьба, тем счастливее и радостнее будет жизнь молодожёнов.

Но гуцериевская свадьба несёт несчастье, беду — не процветание, а разорение. Это закрытое, потаённое, за семью замками, пиршество вездесущие папарацци подглядели в замочную скважину и сделали его достоянием публики. И народ, увидев эту свадьбу с телеэкранов, сидя за своими скудными столами. ютясь по тесным углам, перебиваясь с хлеба на воду, воспринял её, как пытку. Этой свадьбой народу показали, как он ничтожен, беден, бесправен, какую страну он потерял, кто теперь господин, какая несчастная доля ждёт бедняков, которых миллиардеры множат в России. Богачи наших дней, которые после краха Красной державы сорвали гигантский куш, захватили нефтяные поля, никелевые шахты, — они, ослеплённые своим богатством, забыли уроки истории. Они оглохли и не слышат гулы народных восстаний. Забыли, что в русской истории есть Пугачёв, Стенька Разин, были декабристы, взрывники, народовольцы, был Ленин. Они забыли, что в русской истории свищет секира, срезающая неправедные головы бояр и вельмож. Они забыли уроки революции, в которой прорвалась вся накопившаяся за века народная ненависть. И эта ненависть повлекла на плаху дворян, фрейлин, камергеров, самого императора. Не Ленин заложил бомбу под государство российское, как утверждает президент Путин. Это безумные олигархи и свирепые богачи суть бомба, которая заложена сегодня под государство российское.

Мы ставим алтари и возводим оборонные заводы, возделываем пустоши. Вернули Крым. Ударили по террористам в Алеппо и Хомсе. Но при этом мы не чувствуем страшного взрывного устройства, которое заложено в фундамент нашей страны. Не видим мерцающий красный огонёк индикатора, сулящий взрыв. Чудовищное расслоение, безнравственность, окружившие Кремль стяжатели являются страшной угрозой для существования Родины. Мы отгоним натовские корабли и авианосцы, отразим атаки ИГИЛ на наши южные рубежи. Но нас взорвут изнутри. Государство, построенное на несправедливости, обречено. Справедливость есть высший принцип, на котором Господь сотворил человечество и требует от человечества, чтобы оно сберегало изначальный справедливый чертёж творения. Там, где царит несправедливость, возникают мятежи и войны, сыплются бомбы и людей подымают на дыбу.

Справедливость — изначальная русская мечта, которую русский человек воспевал в своих волшебных сказках, в религиозных трактатах, во имя неё он основал великое красное государство между трёх океанов, одержал Победу сорок пятого года и улетел в запредельный космос. Нарушение справедливости — это нарушение конструкции при создании великих машин. Ракета готова к старту, но в ней притаился изъян, и этот изъян влечёт за собой пламя взрыва. Неправедные богачи и стяжатели обречены на истребление, ибо они посягнули на божественный замысел, сотворивший род людской. Но, улетая в кровавую бездну, они тянут за собой множество невинных людей. Утянут с собой нас с вами и нашу ненаглядную родину. Справедливость — вот следующий этап, который предстоит осуществить государству российскому. Справедливость — это священное слово, которое, я верю, произнесёт президент в своём послании народу.

В книге пророка Даниила рассказывается о пире царя Валтасара. Должно быть, на этом пиру пел Элтон Джон тех времён, Стас Михайлов ветхозаветного времени, Киркоров и Пугачёва тех отдалённых лет. На этом пиру стоял огромный кремовый торт величиной с Вавилонскую башню, касаясь своим марципановым цветком царствия небесного. И вдруг на стене появились роковые огненные письмена. И громовой голос, обращаясь к Валтасару, произнёс: "Ты взвешен и найден очень лёгким".

Господа Гуцериевы. Абрамовичи, Фридманы, откройте Ветхий Завет и прочитайте пророка Даниила.

Илл. В. Суриков. Пир Валтасара 



(обратно)

Геройская лента


Геройская лента


Денис Тукмаков


Украина Война георгиевская лента сопротивление Общество

На фото — молодой парень дремлет в вагоне метро. Расслабленная поза, скрещённые руки, рюкзак на коленях. К лямке рюкзака привязана георгиевская ленточка. Обычная картина. И вагон заурядный, ещё советского дизайна — лишь едва заметная наклейка на стекле с буквами ".ua" говорит о том, что это Украина. Харьков, если точнее. Наши дни.

Под фоткой — её на съедение гиенам выложил в фейсбук один смельчак, не решившийся тронуть парня, — десятки комментариев, дышащих смертью. С некоторых стекает слюна. Какие-то напоминают виселицу. На иных проступает свастика. Парня десятки раз уже казнили, избили до полусмерти, сдали в СБУ — на словах пока что. На словах — а по-другому и не надо — столько же раз уже прокляли. На парня объявлена охота — что теперь с ним будет? А он спит, спокоен.

Часть комментов стоит почитать — это полезно для общего развития. Чтобы не забывать и не жить в иллюзиях. Да, кстати, "Георгиевская ленточка" на Украине до сих пор не запрещена.

Бесы из зазеркалья

Денис Завгородний: Гнида, и никто ничего не сказал?!

Светлана Нега: И никого не нашлось ему по чердаку постучать?

Юлия Андреевна: Я б отп…дила ((( жалко мне такие не попадаются ((( их счастье )))

Виктория Познаньская: Можно было бы просто подойти и подзатыльник дать или будем ждать, когда эти недоноски и в Харьков руцкий мир приведут?!!! Вот уже и шабаш оппоблохи проводят! Нужно не только фото выкладывать, но и проводить воспитательную работу, желательно сразу в рожу давать, им так доходчиво, слово эти мрази не понимают!

Владимир Харьков: Завезти в ОТСОС (Отдельные Территории С Особым Статусом) предварительно лишив Украинского гражданства! Или в паРашу депортировать, ну хочется же молодому человеку замутить ад на земле! Так пусть п…дует навстречу, а не зовёт эту орду на Украинскую землю!

Oleg Girayev: Колорадская чума наступает…

Михаил Артемов: А может просто в морду надо дать, а не распространять?

Тетяна Шкуратова: Откуда у молодежи в голове это го…но в виде колорадских ленточек?

Константин Меньщиков: Из раши.

Domenico Nardi: Его так воспитали. Дед/прадед, вероятно, заслуженный работник (вертухай) НКВД, родители закоренелые совки. Сам он потомок выходцев из Раши, для которых Украина, несмотря на долгие годы проживания, так и осталась чужой страной, то есть "территория"…

Oleh Abdul: Для Харкова це цiлком нормально. Колорадське мiсто, яке при совiцькому союзi заселили непотрiбом та мусорками з росiйським менталiтетом. Це їх нащадки. Мiсто, яке досi обирає собi мером урку i колорада. В Києвi би з цим шматком лайна довго не проїхався. Десь кожен десятий киянин би уп…див його.

Євген Кокозiй: в топку сучару.

Наталья Гайдай: А толку. Таких в Харькове 70 процентов.

Саша Фон-Борман: Фейс набить слабо?

Олег Голландец: В АТО за такую ленточку убивают )))) Пока в Харькове такие вот гниды лазят среди людей…

Svetlana Serashova: I шо, немає кому начистити йому рило?

Роман Одокиенко: Беда не в том что он ездит, а в том, что мы его не пи…дим.

Лёня Кравец: А почему не кто не начистил ему пыку?!?

Maksym Ostiak: А нашо фоткать? Треба було зразу гасить.

Саша Кораблев: Я б його висадив на наступнiй, одразу на гору вивiв i там би вiн "вiддав ту лєнточку сам" ) бо перечепився через неї десь на ескалаторi ;)

максим власенко: На кол таких сажать надо.

Русские имена, русский язык — в половине случаев. "Молодой человек", "воспитательная работа", "российский менталитет" — местами. А в целом — бессильная девичья злоба. Клокотание мелких бесов, не способных перепрыгнуть в жизнь из зазеркалья. Грусть-тоска из-за "ватного на 70%" Харькова. Зашкаливающий гонор. Ни единого сомнения: что если на кол посадят их самих? "А нас-то за шо?!" И смайлики, смайлики…

По иронии судьбы, в тот же день мой друг сфотографировал — уже в московском метро — человека в шапке-"петушке" с жовто-блакитным биколором. Он, правда, не спал — сидел серьёзный, насупившийся, в ожидании немедленной атаки со стороны пассажиров. Однако друг пояснил: "Этого вообще никто в вагоне не замечал". Едет себе и едет.

Готов допустить, что будь та шапка расшита в чёрно-красные цвета "правосеков", да ещё с бандеровским девизом, многое в том московском вагоне сложилось бы иначе. Но, в конце концов, и у харьковского паренька на рюкзаке висел никак не флажок ДНР и не фотка с Моторолой.

Словом, любому понятно, какого из двух пассажиров подстерегает опасность. И вот что поразительно: бесы из "харьковских" комментов сочли бы такую русскую терпимость лишним доказательством нашей "рабской покорности". Дескать, как же это можно не бить человека, если очень хочется?! И добавили бы ещё… а впрочем, чёрт с ними.

Символ мужества

Когда "Георгиевская ленточка" только появилась, возникло много споров, зачем она. Смысл-то её в чём? Не служат ли её полоски суррогатом для подмены красных полотнищ на День Победы?

Постепенно пришло понимание: это способ национального примирения. Гвардейский символ, породнивший Орден Славы с Георгиевским крестом, оказался одинаково дорог и советским патриотам, и тем, кто не желал наряжаться на праздник в кумач, видя в нём атрибутику КПРФ и попытку "красных" приватизировать святой для целого народа день.

Русская Весна два года назад внесла новый смысл в чёрно-оранжевый символ. "Георгиевская ленточка" стала самоидентификацией наших. Жители Украины, от Луганска до Львова, носили ленту как исповедание веры, как знак принадлежности к Русскому миру — в противовес майданной западенщине и неонацизму.

Именно за эту гвардейскую расцветку людей принялись расчеловечивать фашисты — называя "колорадами", требуя их жарить и травить. И травили, и жарили долгих два года.

И вот теперь "Георгиевская ленточка" превратилась в символ сопротивления и стоицизма тех, кто до сих пор нам верит. На Украине её носят самоотверженно, полагаясь не на силу рук и власть закона, а на заступничество Небес. Её носят потому, что сам себе опротивеешь, если струсишь носить. Потому что не носить — не можешь. Так первохристиане Римской империи чертили "рыбу" на песке. Так подпольщики в немецкой оккупации водружали на родных зданиях красные флаги. Отличие харьковского героя от "заукраинца" в московском метро — или на московском же "Марше мира" — в том, что последний твёрдо знает: его никто и пальцем не тронет.

С недавних пор среди российских публицистов стало модным отрекаться от Украины: "Катись ты к лешему, постылая! В тебе ничего уже не спасти". Однако до тех пор, пока в харьковском метро едет паренёк с "Георгиевской ленточкой" на рюкзаке, отрекаться от него — великий грех.

Сейчас он спит. Но рано или поздно — проснётся.



(обратно)

Вопрос в лоб


Вопрос в лоб


Редакция Завтра


Политика Геополитическое противостояние НАТО

"ЗАВТРА". Леонид Иванович, как вы считаете, произошли ли сдвиги в отношениях Запада и России в контексте саммита "Россия—НАТО", а также ряда других американских инициатив и заявлений?

Леонид КАЛАШНИКОВ, заместитель председателя комитета по международным делам Государственной думы (фракция КПРФ). Никаких сдвигов не произошло. Просто американцам понадобились какие-то консультации. Заметьте, что Запад ни одной санкции не отменил. И с их стороны это была, пожалуй, единственная, разовая отмена санкций в отношении России. Ведь это они заморозили саммит Россия—НАТО, а не мы. А для чего им понадобилось его размораживать? Для того, чтобы проконсультироваться в части некоторых военно-технических вопросов, связанных, прежде всего, со Средиземноморьем, с Прибалтикой, включая Калининград, а также в отношении тактического ядерного оружия.

Они решают свои задачи — хотят данные вопросы уточнить. А где они могут это сделать с экспертной и технической точек зрения? Только на таких предварительно собираемых саммитах.

Мы в данном случае вновь рассуждали так: им это надо, а нам не очень, но мы, тем не менее, пойдём им навстречу. Я считал и считаю, что это неправильно. Ведь после этого саммита все поняли, что никому друг от друга ничего не добиться. И решили отношения опять заморозить — "до лучших времён". Так что это попросту была инициатива американцев с целью что-то прощупать. А наши решили: что ж, давайте на всякий случай встретимся. Ну, посидели, друг на друга поглядели, поняли, что никто друг другу ничего сказать не хочет и навстречу двигаться не будет. Так что, ещё раз: никаких сдвигов не произошло.



(обратно)

ТаблоСлужба безопасности


Табло


Служба безопасности "День"


Политика Экономика выборы Сбербанк Общество

агентурные донесенния

Прошедший в Москве 23 апреля съезд партии "Справедливая Россия", "отметившейся" накануне публичными акциями на Красной площади и у мавзолея В.И.Ленина, можно считать "стартовым выстрелом" к началу избирательной кампании в Государственную думу, отмечают эксперты СБД. По их мнению, главным "призом", который будут разыгрывать политические партии на сентябрьских выборах, станут протестные настроения российских избирателей, вызванные и активно стимулируемые провальной политикой финансово-экономического блока российского правительства. В пользу этого утверждения свидетельствует также фиксируемый всеми закрытыми социологическими опросами провал рейтинга "Единой России" до уровня 15-20% электоральной поддержки. В этих условиях действующий президент РФ может "принять неожиданное политическое решение", о чём говорит в том числе его недавнее выступление на форуме ОНФ в Йошкар-Оле…


Как передают из Шанхая, опубликованные ВТО данные по мировой торговле в 2015 году, согласно которым произошло катастрофическое падение как экспорта (на 13,2%), так и импорта (на 12,2%), а рост среди 20 крупнейших стран-экспортеров показал только Вьетнам, свидетельствуют о полном крахе нынешней модели мировой экономики, в которой "дисбалансы кейнсианства наложились на дисбалансы монетаризма", а основанная на долларе глобальная финансовая система "готова к самоубийству"…


90-летие Елизаветы II, реакция на которое со стороны официальных руководителей стран "коллективного Запада" и государств Содружества наций граничила с "беттиманией", наглядно засвидетельствовало не только роль института британской монархии в современном мироустройстве, значительно превосходящую роль управляемого им Соединённого Королевства, но и нарастающий раскол в истеблишменте "золотого миллиарда", включая Соединённые Штаты. "Фактор Виндзоров" может стать решающим как для определения фигуры 45-го президента США, так и для системы глобального арбитража в ходе "второй волны" системного кризиса, если выход из него будет осуществляться невоенным путём, сообщают наши корреспонденты из Цюриха…


Согласно оценкам, циркулирующим в дипломатических кругах российской столицы, арест активов "команды Коломойского" в Лондоне по иску "Татнефти" продолжает тенденцию на "нормализацию" отношений крупных ТНК с Россией, начатую сенсационным решением окружного суда Гааги по "делу ЮКОСа". Также в данной связи указывается на запланированную 3 мая премьеру нового фильма Би-Би-Си, в котором будет рассматриваться версия о том, что малайзийский "боинг" над Донбассом 19 июля 2014 года был сбит самолётами украинских ВВС. Подобная "смена приоритетов" связывается с озвученными правительством Медведева планами приватизации ряда критически важных для национальной безопасности России активов, пока находящихся в государственной собственности…


Заявленное руководством Сбербанка снижение ставок по вкладам физических лиц, вызванное якобы "избыточным фондированием", не сопровождается аналогичным снижением кредитных ставок, что на фоне резкого снижения реальных доходов населения значительно расширяет и без того критическую социальную базу для протестного конфликта внутри общества, ведёт к дестабилизации российского общества в интересах внешних сил, такая информация поступила из Лондона…



(обратно)

Турецкая любовь


Турецкая любовь Ангелы Меркель


Алексей Анпилогов

3

Политика Турция Меркель Эрдоган Германия

23 апреля в городе Газиантеп на юго-востоке Турции состоялась встреча канцлера ФРГ Ангелы Меркель с главой правительства Анкары Ахметом Давутоглу. В ходе встречи немецкая гостья не только безоговорочно согласилась с тем, что турецкая сторона полностью выполняет взятые на себя обязательства по урегулированию "кризиса беженцев" (путём показательных расстрелов последних), но и пообещала своему визави новые финансовые и другие преференции, включая безвизовый режим с Евросоюзом для граждан Турции, что открывает возможность сверхприбыльной продажи турецких паспортов всё тем же "беженцам" и, не устраняя "миграционный кризис", только обостряет его, переводя в "легальное" измерение.

Государство Турция родилось, без преувеличения, на берегах пролива Дарданеллы. Целый год, с февраля 1915-го по январь 1916-го, Великобритания и Франция, союзники России по Антанте, пытались штурмом взять турецкие укрепления на полуострове Галлиполи возле Дарданелльского пролива.

Прорыв через Дарданеллы и Босфор был критически важен для снабжения России со стороны Антанты. Знаменитый "снарядный голод", который постоянно снедал российскую армию на полях Первой мировой войны, можно было решить поставками вооружений через Черноморские проливы — сумей союзники сломить сопротивление османской имперской армии. Кто знает, как бы пошла линия времени, если бы армия российской империи начала победоносно наступать ещё в 1916-м? Были бы тогда в нашей истории Февраль и Октябрь 1917-го года? Но история распорядилась по‑иному: десантная операция союзников на Галлиполи упёрлась в героическую оборону турков, которую в решающие, первые дни десанта союзников в Дарданеллах возглавил молодой турецкий офицер Мустафа Кемаль Ататюрк. Его знаменитая фраза "Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть здесь, пока другие солдаты и командиры не займут ваши места" теперь изучается во всех турецких школах. Без преувеличения, действия Ататюрка тогда спасли Стамбул: за первый день наступления Антанты его полк потерял 4/5 своего личного состава, но не дал англичанам и французам закрепиться в зоне проливов.

Однако героизм турков при обороне Дарданелл не спас Османскую империю от поражения в Первой мировой — Турция закончила войну, потеряв все свои колониальные владения и лишившись имперского статуса. Ответ на насущный вопрос "что делать дальше?" дал туркам именно Кемаль Ататюрк, который возглавил процесс преобразования косной и архаичной Османской империи в современную Турцию.

В процессе этого преобразования Турция и получила те основные принципы, провозглашённые Ататюрком, которые позволили ей удержаться в числе индустриальных стран во время бурного и стремительного ХХ века: народность, национализм, светскость, республиканизм и государственный контроль экономики. Начиная с 1920-х годов Ататюрк и его последователи, кемалисты, строили буржуазную, светскую, модернизированную и реформированную Турцию, которая заняла пусть и скромное, но уникальное место в мировой системе разделения труда и сохранила при этом свою самобытность.

А вот другая фраза: "Демократия — это лишь поезд, на котором мы едем ровно до тех пор, пока мы не достигнем нашей цели. Мечети — наши казармы, минареты — наши штыки, верующие — наши солдаты". Совершеннейшая противоположность принципам Ататюрка. Эту фразу сказал другой лидер Турции, Реджеп Тайип Эрдоган. После этой фразы, сказанной в апреле 1998 года, Верховный суд Турции вынес приговор Эрдогану: тюремное заключение и пожизненный запрет на занятия политикой. Год спустя Эрдоган вышел из заточения, а в 2002 году его партия победила на выборах.

Из-за решения суда Эрдоган не мог занимать какие-либо государственные должности, но это не стало проблемой: через своих товарищей по партии Эрдоган поменял конституцию — и вот он, новый "отец всех турок".

На кого опирается Эрдоган в своей борьбе с наследием Ататюрка? Кемаль Ататюрк в задаче реформирования Турции использовал её модернизационные силы — жителей больших городов, армию, построенную по немецким лекалам, передовых представителей культуры и религии. Именно эти люди провозгласили знаменитый турецкий принцип: "надо спасти священные религиозные ценности ислама от тёмных политических целей и вожделений". Эрдоган же в своей попытке скинуть Турцию назад, в состояние древней религиозной архаики, использует совсем другие силы — силы необразованных и беднейших слоёв турецкого общества, которые весьма смутно понимают категории религии и политики.

Быстро растущее собственное население Турции — основная проблема её настоящего и её будущего. 12 миллионов населения Турции в начале века, при Ататюрке, превратились в 50 миллионов населения в 1980 году, в 78 миллионов — в 2016-м и грозят превратиться в 100 миллионов человек к 2040-му году. Всем этим людям тесно на территории небольшой Турции — и бурный поток турецкой миграции выплёскивается за пределы страны, а внутри Турции радикализирует и архаизирует общественное сознание, так как у страны просто нет ресурсов поднять большую часть этих людей хотя бы на минимальный цивилизационный уровень.

С другой стороны, для многих стран Европы проблемы Турции и такая одиозная и неспособная к нормальным реформам фигура, как Эрдоган, — это просто находка. Германия вот уже минимум 50 лет использует турецкую иммиграцию как источник дешёвой рабочей силы, а неразвитую Турцию — как рынок для своих товаров. Нынешняя политика Ангелы Меркель, заключающаяся в дружеском "похлопывании по плечу" реакционера и фанатика Эрдогана, лишь продолжает прошлую политику стран Европы по отношению к Турции, которую бы все европейцы предпочли видеть скорее "больным наследником больной Османской империи", нежели успешной, реформированной страной, которую на краткий исторический миг смог создать Кемаль Ататюрк.

Для европейцев Ельцин и Эрдоган всегда будут милее и приятнее, чем Ататюрк и Ленин. Европе не нужна обновлённая Россия и не нужна модернизированная Турция. И тут Ангела Меркель отнюдь не оригинальна…



(обратно)

Энергии распада


Энергии распада


Алексей Белозерский

2

Политика Украина Война

почему ВСУ убирают с Донбасса

За последние дни обстановка в Донбассе вдоль всей линии разграничения остаётся стабильно напряжённой, стрелково-артиллерийские перестрелки ведутся постоянно, но без особой интенсивности. При этом практически по всей линии фронта части и подразделения ВСУ отводятся в тылы, а на переднем крае их сменяют батальоны националистов и "Правого сектора", причём в официальной пропаганде этот процесс подаётся как очередная "ротация".

Однако согласно имеющимся сведениям, данный процесс обусловлен не столько желанием нового киевского правительства решить свои внутриполитические проблемы, запугав общество новым витком военных действий против народных республик Донбасса и ослабив ультранационалистическую часть оппозиции путём "сжигания" её силового ресурса на фронтах гражданской войны, сколько резким ростом недовольства личного состава ВСУ бессмысленной, по сути, АТО, а также существенным ухудшением социально-экономической обстановки в стране в целом. Такие события, как закрытие Харьковского тракторного завода или дикий рост цен на коммунальные услуги, невозможно скрыть или затушевать никакой пропагандой, сколь бы изощрённой и всеобъемлющей та ни была. Армия Украины не находится в вакууме, её личный состав и командование среднего звена утратили понимание обстановки и перспектив её развития, прекрасно отдавая себе отчёт в недостижимости и иллюзорности официально заявленных Порошенко, Гройсманом и Ко целей.

Более того, среди отдельных групп военнослужащих различных частей и подразделений ВСУ в настоящее время всё шире распространяется нарукавный шеврон, который выглядит как обычный украинский жёлто-голубой флаг, но перечёркнутый по диагонали георгиевской лентой с гвоздиками с надписью по краям "Конституционная оппозиция" или "Вооружённая Конституционная оппозиция", а в некоторых подразделениях открыто говорят, что вместо участия в АТО надо идти на Киев и полностью менять всю власть, без исключения.

В этом плане следует отметить вывод с фронта одной из наиболее боеспособных 79-й аэромобильной Кировоградской бригады, арест сотрудниками СБУ командира батальона 28-й механизированной бригады, аресты сотрудников киевской милиции и резко усилившуюся деятельность спецслужб Киева по выявлению "неблагонадёжных" представителей силовых структур. Несложно предположить, что практика повальных арестов и допросов "с пристрастием" отнюдь не способствует ни усилению боеспособности частей ВСУ, ни росту их лояльности киевскому руководству.

То, что "революция гидности" начала пожирать собственных детей, подтверждается гибелью известного киевского политолога Андрея Дорошенко, отнести которого к "сепаратистам" и даже "оппозиционерам" можно лишь с незаурядной долей фантазии. Какой бы ни оказалась подоплёка этого преступления — политической, криминальной, бытовой или даже самоубийством — подобного рода факты свидетельствуют о крайней нестабильности украинского общества в его нынешнем состоянии.

Которое дополнительно осложнено ужатым, словно шагреневая кожа, представительством регионов в новом составе "украинского правительства", где полностью отсутствуют силы, представляющие интересы не только Харькова, Днепропетровска или Одессы, но и других областей, за исключением Львова, Киева, Винницы и — символически — Закарпатья, обладающего серьёзной внешней поддержкой (прежде всего — со стороны Венгрии).

В такой ситуации "социального СПИДа" никакие "таблетки от кашля", типа безвизового пребывания граждан "незалежной" с биометрическими паспортами и туристическими целями на территории Евросоюза в течение 45 дней, — не помогут.

Следовательно, уже в самое ближайшее время стоит ожидать новых конфликтов внутри самой Украины. И наиболее "взрывоопасной" с данной точки зрения является, несомненно, ситуация в Одессе, где уже начались столкновения местных жителей со взявшими "жемчужину у моря" в осаду боевиками батальона "Азов" (практически в полном составе), подразделениями нацгвардии, а также наёмниками из Грузии и Турции. Для "кровавого передела" собственности в городе и Одесской области "идеальной" выглядит дата 2 мая, когда будут проходить траурные мероприятия, посвящённые второй годовщине трагических событий в Доме профсоюзов.

Именно в этот день, или же 1 мая, как сообщают наши источники, могут произойти массовые столкновения "патриотических" боевиков с "сепаратистскими" одесситами, под "флагом" которых будут также осуществляться погромы и убийства местных "авторитетов", захват ключевых объектов собственности и прочие "акции устрашения", после чего в Одессе может быть введён режим чрезвычайного положения, который постепенно будет распространяться и на другие области "незалежной".



(обратно)

Поляризация


Поляризация


Алексей Подберезкин


Политика США Геополитическое противостояние Обама

19-23 апреля состоялось большое внешнеполитическое турне 44-го президента США, в ходе которого он посетил Саудовскую Аравию, Великобританию и Германию.

Эту поездку многие масс-медиа называли "прощальным полётом хромой утки" и всячески пытались принизить её значение, утверждая, что Бараку Обаме в Эр-Рияде и Лондоне продемонстрировали своё неуважение, чуть ли не ноги об него вытирали. Но на деле, разумеется, ничего подобного ведущие стратегические партнёры США себе не позволяли и позволить не могли. Тем более — в нынешней ситуации, когда Вашингтон ускоренными темпами создаёт новый формат единой военно-политической и финансово-экономической коалиции вокруг своего "центра силы", одна из сторон которого — Трансатлантическое и Транстихоокеанское партнёрства, в которых будут участвовать около пятидесяти государств мира. Этот формат призван обеспечить устойчивое глобальное лидерство США в условиях нынешнего системного кризиса и укрепления российско-китайского стратегического союза.

Если рассматривать приоритеты этой поездки Барака Обамы, то на первом месте стоит Саудовская Аравия. И она оказалась там не случайно. Саудовская Аравия — это не просто нефть, не просто мировые цены на энергоносители, это, с 1973 года, ключевой элемент всей "империи доллара". Поэтому никогда американцам не мешали никакие, мягко говоря, особенности Эр-Рияда: ни в области внутренней политики, ни во внешней политике. Более того, сейчас, когда саудиты с подачи Вашингтона на протяжении десятков лет открыто финансировали структуры "исламского терроризма" и имеют контроль над ними, США весьма заинтересованы в наличии такого "силового ресурса", который можно использовать практически в любой точке современного мира в своих целях и не нести за это никакой ответственности. Кроме того, существует и немаловажный "иранский фактор". Эр-Рияд выступает в качестве главной региональной силы, противостоящей Тегерану, который активно создаёт собственную "сферу влияния" на Большом Ближнем Востоке, в которой задействованы и большинство шиитских сил, включая ливанскую "Хезболлу", и Сирия, и — отчасти — Китай с Россией. То, что наши системы противовоздушной, противоракетной обороны — в частности, С-300 — сейчас стали поступать в Иран, это, безусловно, серьёзный вызов для Вашингтона, потому что в результате Иран получает возможность контролировать воздушное пространство не только над собственной территорией, но и почти на 200 км от своих границ, в том числе — над всем Персидским заливом. Это нарушает многолетнее непререкаемое военное господство США в данном регионе, что создаёт немалые политические и экономические проблемы для них. Поэтому совместное заявление американского президента и короля Саудовской Аравии о том, что они "не хотят" войны с Ираном, прозвучало как серьёзная угроза в адрес Тегерана: мол, мы не хотим, но всегда готовы и выступаем единым фронтом. Прозвучавший накануне визита "обмен любезностями" в виде угрозы Вашингтона обозначить причастность Эр-Рияда к терактам 11 сентября 2001 года и ответа Эр-Рияда о готовности продать свои американские активы на сумму в 750 млрд. долларов следует рассматривать в контексте уже состоявшихся переговоров как предварительный торг, обязательный на любом ближневосточном базаре, — не более, но и не менее того.

Вторым по очереди и по значению пунктом в вояже Барака Обамы была Великобритания. Здесь он не только поздравил с 90-летием королеву Елизавету II, но и высказал своё мнение по поводу взаимоотношений Соединённого Королевства с Евросоюзом, призвав официальный Лондон прислушаться к мнению своего важнейшего союзника США. То есть это было не личное мнение американского президента, а позиция Соединённых Штатов как государства. Для них механизмы Евросоюза — возможность через "новых" членов ЕС, которых там уже ровно половина, влиять на позицию Великобритании, что означает сегодня — если не остановить, то хотя бы замедлить её дрейф в сторону Китая. Конечно, на Туманном Альбионе всегда найдётся "демократическое большинство", 51% населения, который будет против выхода из ЕС — особенно сейчас, после того, как Кэмерону удалось выторговать себе супервыгодные "особые условия" членства: максимум выгод и минимум обязательств. Но для США важно было зафиксировать свою причастность к этому процессу и подтвердить "особые отношения" между Вашингтоном и Лондоном. Что Обаме без всякого труда удалось, поскольку британская сторона была заинтересована ровно в том же самом.

Что же касается встречи с Ангелой Меркель, то не надо забывать, что ФРГ, крупнейшее государство и сильнейшая экономика Европы, вот уже 70 с лишним лет является зоной американской оккупации, так что этой встречей Обама поддержал вызывающую непонимание и противодействие немецкого общества политику, которую проводит будесканцлерин, а также лично её как политического лидера Германии.

То есть, в целом, поездку 44-го президента США следует признать и весьма свое­временной, и весьма успешной. С другой стороны, она требует аналогичных действий со стороны всех тех мировых "центров силы", которые выступают против американского доминирования, — сегодня это, прежде всего, Россия и Китай.

Фото AFP



(обратно)

Важны не «пятёрки»


Важны не «пятёрки»


Татьяна Миронова


образование ЕГЭ русский язык Общество

В 13-й по счёту ежегодной образовательной акции "Тотальный диктант", прошедшей 17 апреля, приняли участие более 700 городов в 68 странах мира.

О любом диктанте надо судить не по "пятёркам", а по количеству "четвёрок" и "троек". Если "четвёрки" и "тройки" преобладают над "двойками", то мы имеем достаточно грамотное население. Существует три вида орфографической грамотности. Врождённая грамотность — это талант, сродни таланту музыканта, художника; таких людей не надо учить правилам языка, у них работает интуиция. Есть начётническая грамотность, самая важная, когда зрительная память, благодаря чтению, нам диктует, как надо писать, — в этом случае учат лишь в малой степени. И есть, наконец, третий вид — дрессированная грамотность, основанная на знании и зубрёжке правил.

Собственно говоря, на "пятёрки" пишут люди с врождённой грамотностью. А на "четвёрки" и "тройки" пишут любители чтения, люди образованные — люди, которые хотят мыслить, которым не хватает в жизни слов, а слова отражают и образ мыслей тоже. А двойки получают те, кто когда-то учил, но забыл правила, и про книги во взрослом состоянии редко вспоминает. Очень важна и грамотность пунктуационная: как расставить запятые, точки, тире. Пунктуация — это законы логики мысли, запечатлённые в языке. Пунктуационные ошибки показывают неспособность человека думать, размышлять, анализировать. Правда, я проанализировала тексты "тотального диктанта" — там очень простая орфография, но пунктуация сложная, с большим числом "авторских" тире и двоеточий, которые не обязательны, где можно поставить и запятую. А если в диктанте можно варьировать пунктуацию, то перед нами — элементарная ловушка, чтобы избежать большого количества "пятёрок" и "четвёрок".

На мой взгляд, в своём нынешнем виде "Тотальный диктант" — это игра для интеллектуалов, но любви к русскому языку она не воспитывает. Нужны любовь к слову, любовь к чтению, о чём и в школе давно-давно забыли. ЕГЭ совершенно не готовит нас не только к диктантам, но и просто к жизни. В экзамен необходимо включать как можно больше сочинений и изложений. Только так можно воспитать мыслящее, думающее поколение. А без этого не получить ни учёного, ни инженера, ни врача, ни высококлассного рабочего, потому что если он не умеет думать, не привык думать на своём родном языке, то чего мы можем ждать от его действий?

Почему же простая мысль о том, что русский язык — это школа мысли, школа воспитания думающего человека, не овладела Министерством образования? Это вполне естественный и законный вопрос. И есть простой ответ на него: а вы лицо нашего министра образования видели? По-моему, он "Тотальный диктант" даже на "четвёрку" не напишет, а уж сочинение "Как я провёл лето" — тем более. Если люди внизу будут не глупее тех, кто наверху, — наверное, это опасно для власть предержащих. Тогда не пройдут ни "приватизации", ни "оптимизации", ни "инновации", которыми нам морочат голову. Мы сейчас в массе своей думаем, что шибко умные люди придумали всё это для нашего блага. Но для министра образования, хоть он и доктор каких-то наук, наверное, лучше, когда подрастающее поколение у нас воспитывает не учитель русского языка и литературы, а телеящик с картинками, которые сопровождаются несложными репликами, почти междометиями. И таким образом на выходе получается "поколение вау". Знаете, есть такое импортное междометие? Именно так детей приучают отвечать на всё увиденное и услышанное ими. "Вау!" — и больше ничего.

Таким "контингентом" управлять легко и удобно: достаточно заложить в них три функциональных режима: фобию, когда нужно напугать, эйфорию, когда нужно развлечь, и апатию (равнодушие), когда речь пойдёт о судьбах страны. Но я не думаю, что нынешняя "элита", которая воспитывает своих детей в престижных заведениях, будет потом способна на какие-то прорывы. Давно замечено, что талант, высокоодарённый человек может вырасти только в среде, где высока средняя образованность. То есть буквально гений музыки не может в безмузыкальном пространстве родиться, а гений литературы — в бессловесном обществе. Так что наши "элитарии" в результате будут отличаться от "быдла", может быть, только знанием иностранного языка.

Так что выход один: преподавать русский язык, заставлять детей писать сочинения, изложения и тем самым воспитывать поколение думающих людей. Но нужно ли это сегодня нашей "властной вертикали"? Я сомневаюсь…



(обратно)

Сгнивший остов девяностых


Сгнивший остов девяностых


Андрей Фефелов

2

Политика Партия измены малый народ деельцинизация Общество

Академик Игорь Шафаревич полвека назад сформулировал теорию "малого народа". Речь идёт о некоем социально-психологическом феномене, когда малая прослойка людей идейно и духовно противопоставляет себя большинству; генерирует дух ненависти и отрицания окружающей действительности; источает негативные эмоции и суждения. Сегодня этот феномен как нельзя более ярко явлен в образе людей, именующих себя либералами-западниками. Все они могли бы подписаться под известными строчками диссидента ХIХ века Владимира Печорина:

Как сладостно Отчизну ненавидеть

И жадно ждать её уничтожения!

И в разрушении Отчизны видеть

Всемирного денницу возрожденья!

Ещё вчера эта группа была рассеяна по всем государственным и общественным институтам, покрывала ровным слоем, как пеплом, всю Россию. Теперь эта прослойка концентрируется в определённых местах, помеченных именами их кумиров и прародителей. Гайдаровский форум, Ельцинский центр — всё это места створаживания "малого народа".

Нынче в Екатеринбурге в этом самом Ельцин-центре состоялся форум "Остров 90‑х", над которым витал дух отрицания. Во время выступлений слово "патриоты" рифмовалось со словом "идиоты",Георгиевская ленточка приравнивалась к носовому платку. Все беды России, по мнению собравшихся, имели истоки в её истории, особенно в советском периоде, или же связаны с политикой нынешних властей. Единственным светлым пятном в череде мрачных преступлений и ошибок являются 90-е годы — время свободы.

Концепция эта не нова и политически беспомощна. Для подавляющего большинства жителей страны фигуры Гайдара и Ельцина ненавистны. Исключение составляет только зелёная молодёжь, не имеющая представления об эпохе Ельцина. А между тем обществу пора дать оценку антинародной, удушающей жизнь политике, которая проводилась Ельциным и его командой после Катастрофы 91-го года. Пора с высокой трибуны дать разъяснение, куда слиняли колоссальные советские богатства на 3 триллиона долларов, и кто ответственен за экономический холокост периода так называемых "рыночных реформ".

Никто, конечно, не ожидает концептуального покаяния либералов с твёрдым обещанием вернуть народу сбережения, восстановить уничтоженные отрасли промышленности, компенсировать исторический гигантский материальный и психологический ущерб, который был нанесён народу во время гайдаровщины и ельциновщины.

Никакого раскаяния от "жёлто-коричневых" мы, конечно, не дождёмся.

А компенсировать потери вообще невозможно — настолько велики они.

Однако в интересах государства и общества, ради дальнейшего развития, ради безопасности, ради грядущих поколений необходимо провести широкую программу деельцинизации страны.

В условиях информационной, экономической, психологической войны Запада против России деельцинизация нужна, как воздух! Дух предательства, наживы, разрухи, разобщения, уныния должен быть изгнан из общественного сознания.

Однако посиделки ройзманов-гозманов и прочих прохоровых, ностальгически воздыхающих по 90-м годам, в чём-то даже полезны. "Господа демократы минувшего века" в ходе таких медитативных сеансов "неприятия существующей действительности" обличают сами себя. Выводят себя за скобки жизни России, вступившей в совершенно новый, непредсказуемый период своей истории.

Рис. Геннадия Животова 



(обратно)

Мегамашина


Мегамашина


Николай Коньков


Экономика Китай золотой стандарт юань

Информация о том, что 19 апреля на Шанхайской бирже золота состоялся официальный запуск золотого стандарта в юанях, притормозила — вследствие формального увеличения предложения "солнечного металла" — рост мировых цен на него, а также на серебро, следом за ними пошли вниз котировки энергоносителей и других сырь­евых товаров "основной номенклатуры". Вряд ли этот "медвежий тренд" глобальных рынков окажется масштабным и длительным, но сегодня практически все эксперты по драгоценным металлам уверенно прогнозируют рост спроса на них.

Причём первым, по их мнению, должно рвануть вверх "золото бедных", то есть серебро, которое за последние годы активно скупал целый ряд крупнейших транснациональных финансовых институтов, прежде всего — JP Morgan, который сегодня владеет, по разным оценкам, от 40% до 60% объёмов "физического серебра". Причём это должно произойти независимо от решения ФРС по уровню своей учётной ставки: будет ли она этот уровень повышать, понижать или оставлять неизменным.

Правда, от этого зависит, по какому сценарию пойдёт и когда проявится "золотая лихорадка".

В случае перехода к политике отрицательных процентных ставок (ПОПС) неизбежен не только быстрый и массовый "выход в кэш" всех субъектов рынка, но и не менее массовая скупка ими серебра, золота и других "твёрдых активов", которые не только гарантированно сохранят свою номинальную стоимость в условиях гиперинфляции, но и могут значительно увеличить её. Созданный нынешними транснациональными корпорациями, в том числе банковскими, и политическими структурами "финансовый навес", когда 100% совокупной денежной массы давят на менее чем 4% реальных активов, — чрезвычайно неустойчивая конструкция, их которой ПОПС очень быстро и безвозвратно убирает ещё несколько "опор".

В случае повышения учётной ставки ФРС "золотого" и "серебряного" кризисов на глобальном уровне, скорее всего, удастся избежать, поскольку доллар станет "дорогим", а фондовые рынки начнут сдуваться (или же лопаться), как мыльные пузыри. Однако и здесь переход к реальным активам "через доллар" займёт вовсе не 40 лет, а крах крупных корпораций, сокращение доходов населения и государства при удорожании обслуживания ими своих долговых обязательств приводит к несколько апокалиптической картине, намного более мрачной и катастрофической, чем Великая депрессия 30-х годов прошлого века.

В случае же попыток "сохранить стабильность", формально удерживая учётную ставку ФРС и других центробанков на существующих уровнях, кризис ударит не так быстро, но гораздо сильнее, поскольку в этом случае скупка реальных активов, включая драгоценные металлы, за нынешние "фиатные" деньги — прежде всего, за доллары США — будет идти подспудно и "по силе" участников рынка. Поскольку самые сильные из них меньше всего заинтересованы в обвале ситуации "здесь и сейчас", так как скупают реальные активы по явно заниженным ценам, то до критического "вымывания", например, того же золота должно пройти ещё некоторое время. Не исключено, что отмеченный выше сигнал, поступивший из Шанхая, означает, что в распоряжении Китая (и его стратегических союзников) находятся запасы "жёлтого металла", уже позволяющие принять участие в формировании мировых цен на него, но ещё недостаточные для того, чтобы эти цены диктовать.

А это, так или иначе, означает, что неизменные 8 с лишним тысяч тонн золота, якобы находящиеся в распоряжении США и хранящиеся ФРС, — не более чем блеф.

На таком фоне весьма показательным выглядит тот факт, что, начиная с 2008 года, Россия активно скупала золото и почти втрое увеличила его объёмы в своих золотовалютных резервах — до уровня 46,5 млн. унций (1446,31 тонны) по состоянию на 1 марта 2016 года. При этом в 2014 году было закуплено 172 тонны, в 2015 — 208 тонн, а за два первых месяца 2016 года — почти 30,7 тонн, то есть среднемесячные темпы закупок продолжают расти.

Кстати, несколько меньшую, но постоянную активность в данном направлении проявляют также Китай, Индия, Казахстан и Белоруссия. Интересна и позиция Турции — если в январе эта страна приобрела 38 тысяч унций золота, то в феврале продала 1,2 миллиона унций. Напомним, что в числе нетто-покупателей этого "царя металлов" в феврале значились Россия, Китай, Индия и Казахстан. Можно ли в данной связи говорить о том, что Анкара золотом расплачивается за кровь убитого российского лётчика, выступая своего рода "перевалочным пунктом" для стран БРИКС и ШОС?

Так что "тихий ход", сделанный китайскими товарищами 19 апреля, судя по всему, является началом фронтальной и потенциально "матовой" атаки на нынешнюю "империю доллара". Конечно, по всем законам жанра, империя должна нанести ответный удар. Если у неё для этого остались силы и возможности. Кстати, безоговорочная победа в тот же день республиканца Дональда Трампа и весьма проблематичная — демократки Хиллари Клинтон на праймериз в одном из ключевых, с электоральной точки зрения, штате Нью-Йорк может свидетельствовать о том, что таковых сил и возможностей у США остаётся уже не слишком много.

Илл. rnk-concept.ru



(обратно)

О нерешённой проблеме социализма


О нерешённой проблеме социализма


Егор Холмогоров

3

Политика православный социализм Общество

чем новый проект социальной справедливости будет отличаться от прежнего?

Может показаться странным, что в начале XXI века слово "социализм" возвращается в популярный политический лексикон. Ведь последнее десятилетие века минувшего было временем его полного и, казалось, окончательного разгрома.

"Реальный социализм" советского образца полностью опозорился, капитулировав перед нацеленной ему прямо в грудь палкой копчёной колбасы. Оказалось, что недостаточно делать ракеты и перекрывать реки, чтобы утвердить преимущества планового хозяйства, основанного на общественной собственности. Необходимо предоставить человеку при социализме доступ к потребительским благам, минимально сравнимым с теми, которые он может получить при капитализме. А если этого не сделать, то скоро наметится отставание не только в бытовой, но и в технологической сфере. Под грузом этого противоречия советский социализм рухнул, а китайский пошёл на столь глубокие реформы, что, глядя на китайских миллиардеров, дозволительно усомниться: социализм ли перед нами сегодня, или же капитализм при краснознамённой олигархической диктатуре КПК, которая, право же, ничем не хуже сотен иных олигархий в истории.

При этом капиталистический мир с его торжествующим либерализмом одержал, казалось, безоговорочную моральную победу. Он сумел не только перегнать, но и поглотить мир социализма. Все мало-мальски разумные идеи социализма были встроены в конструкцию социального государства, оставив на долю "реального социализма" такие сомнительные достижения, как тотальное обобществление собственности и доктринёрская идеологическая цензура. Социализм был, казалось, попросту поглощён и переварен капитализмом, вышедшим в этой борьбе на новую эволюционную ступень своего развития.

Прошло четверть века с этой победы над социализмом, и фундамент глобального либерального порядка сотрясают всё более ощутимые толчки. Внутри Демократической партии США серьёзную конкуренцию либерализму Хиллари Клинтон, ориентированному на расовые и сексуальные меньшинства, составил "демократический социалист" Берни Сандерс, обращающийся прежде всего к белым трудящимся Америки с призывом к революции против диктатуры "1%" — дельцов с Уолл-Стрит. Социалист… кандидат в президенты США… в начале XXI века… — абсурд, да и только. А по другую сторону Атлантического океана лейбористскую партию вместо благообразных бюрократов возглавил социалист же, антимилитарист и отчаянный левак Джерри Корбин. Одним из первых его решений на посту главы теневого кабинета стало создание комиссии по выработке новой экономической политики, в которую вошли известные сторонники борьбы с экономическими неравенством — Тома Пикетти и нобелевский лауреат американец Джозеф Стиглиц.

Внезапно мы обнаруживаем, что в двух ведущих странах капиталистической мир-системы социализм не только воскрес, но и выставил себя в качестве мощной политической альтернативы господствующему либеральному мейнстриму. Если вспомнить, что с другой стороны тот же мейнстрим атакуют сторонники правых популистских идей, подобные Дональду Трампу или Марин Ле Пен, причём в программе последней много антикапиталистических элементов, поданных в антиглобалистском ключе, то становится понятно, что либеральный "конец истории" закончился слишком быстро. И если эта волна не дошла ещё до нас, то лишь потому, что и наш либерализм, и наш капитализм весьма специфичны, а наш политический процесс далёк от игры по правилам западного мира. Но закрыться от революции идей невозможно, и несомненно, что скоро поступь нового социализма мы услышим и в России.

С чем связана эта социалистическая ре-революция начала XXI века? С тем, что вернулись фундаментальные экономические условия, породившие расцвет социализма в веке XIX и резко изменившиеся в веке ХХ. Той движущей силой, которая породила социализм позапрошлого столетия, было противоречие между идеями гражданской свободы и равенства, которые принесли Великая Французская революция и век Просвещения, и абсолютным экономическим неравенством, бывшим нормой для Европы "Старого порядка" и ставшим ещё более выпуклым и невыносимым с началом промышленной революции, когда сотни тысяч оборванных полуголодных пролетариев оказались скучены в душных и зловонных фабричных пригородах развитых стран.

Либерализм оказался перед чудовищным и неразрешимым противоречием: почему, провозгласив полноту прав и свобод человека в сфере мысли, политической жизни, уравняв в правах все состояния и уничтожив все сословия, он должен при этом оставаться на страже разрыва между богатством и нищетой, на страже экономического неравенства? Это положение, когда, отстаивая равенство в менее существенной для большинства людей сфере — сфере мысли, либерализм должен был рьяно защищать неравенство в куда более насущной сфере желудка, — было, разумеется, абсурдным.

Оправдания, изобретаемые для того, чтобы объяснить, почему один богат, а другой беден, сами подталкивали тех, кому подобное положение представлялось несправедливым, к определённым решениям. "Частная собственность неприкосновенна, вы просто не смеете на неё посягать, а значит, и не смеете посягать на богатство", — говорили защитники богатства. "Значит собственность — это кража, а чтобы не было разрыва между богатством и бедностью её нужно уничтожить, обобществить", — отвечали адвокаты бедняков. "Свобода это не равенство результатов, а равенство возможностей. Мы должны быть равны в начальной точке, а дальше каждому пусть достанется согласно его энергии и способностям", — говорили защитники богатства. "Значит, мы должны обобществить трудовые усилия, и тогда результат будет общим: от каждого по способностям, каждому по труду, — отвечали защитники бедняков. — Кроме того, давайте в таком случае действительно уравняем шансы, потому что равенство возможностей того, кому достался миллион, и того, кому достались полпенса, — это заведомая ложь".

Идеи, рецепты, нравственный пафос социализма прошлого вытекали из сочетания неудержимого стремления европейского человечества к равенству, отмеченного Алексисом де Токвилем, и переживания чудовищности материального неравенства в тогдашней Европе, клавшего между богатством и бедностью непреодолимую границу. Эта граница стала предметом драматичного диалога между молодым Растиньяком и прожжённым жуликом Вотреном в бальзаковском "Отце Горио". Вотрен объясняет ещё молодому и идеалистически настроенному Растиньяку, что его шансы приобрести состояние благодаря учёбе, личным качествам, труду, равны нулю. Единственный шанс приобрести состояние — это получить его от того, у кого оно уже есть, при помощи наследства или брака. Единственный способ стать богатым — это быть богатым.

Мир, в котором вырабатывалось большинство социалистических идей, от сен-симонизма и прудонизма до марксизма, не был миром либеральной свободной конкуренции и равенства возможностей. Это был мир уважаемых семей, старых денег и высочайшей концентрации богатств. Это был мир поляризации, лишённой среднего класса: только 1% людей, у которых есть всё, и 99%, у которых нет практически ничего.

Что это значило на практике? Это значило, что разговоры о каких-то жизненных шансах, даваемых либеральной версией капитализма, были мифом. Большие деньги были магнитом, которые притягивали к себе другие деньги. Большая часть национального дохода, вне зависимости от темпа его роста, распределялась в той самой пропорции, которая была закреплена в структуре национального капитала. То есть те, кто контролировал большую часть богатств, получал и большую часть доходов, практически ничего для этого не предпринимая.

Исключение составляла только Америка, где концентрация богатств была ниже, а значит, выше была доля дохода, распределяемого в свободной конкуренции. Отсюда и распространённый взгляд на Америку как на Землю Обетованную, на страну жизненных шансов, привлекавшую множество мигрантов. Хорошим способом нажить богатство в Европе было уехать в Америку. А затем можно было вернуться назад в Старый Свет с деньгами.

Никакое промышленное развитие, никакие атаки социалистов на правительство и буржуазию не меняли ничего в структуре этого мира вплоть до начала Первой мировой войны. Отсюда в целом революционный характер европейского социализма и предлагаемые им радикальные с элементом утопизма решения: тотальное обобществление производства, экспроприация господствующих классов, установление пролетарской диктатуры, мечта о Мировой Революции.

Эта Мировая Революция действительно произошла, но только началась она не в 1917, а в 1914 году. Как показал Тома Пикетти в своей блистательной работе "Капитал в XXI веке", Мировая Война запустила настоящий дефолт старых европейских богатств. Военные разрушения и крах мировой торговли, Революция, разрушения гражданской войны и экспроприация правящих классов в России, поражение и гиперинфляция в Германии и Австрии, демографическая яма и бюджетный дефицит Великобритании и Франции, начало краха колониальной системы — всё это привело к катастрофическому снижению концентрации капитала в Европе.

Революционная роль России, чья буржуазия была брошена жертвой на алтарь мирового преобразования, состояла не столько в обобществлении собственности и запуске социалистического эксперимента, сколько в обрушении мировой ренты. Огромный русский долг, питавший миллионы рантье по всей Европе, в одночасье обернулся ничем, обрекая цивилизацию рантье на крах.

На протяжении 1920-х—1940-х годов уровень концентрации капитала в мировой капиталистической системе продолжал снижаться: тут и Великая Депрессия, затронувшая, наконец, Америку, и разрушения Второй мировой войны, и волна послевоенных национализаций и налоговых изъятий на восстановление. Соотношение капитала и национального дохода снизилось с 6:1 при старом порядке к 2:1, то есть весь сконцентрированный капитал, в форме домов ли, акций ли, земли или зарубежных активов был равен всего двум годовым национальным доходам.

Какой социально-экономический эффект имел этот великий дефолт? Хватка Капитала существенно ослабла, его магнетический эффект был теперь не столь всеохватывающим, и в рамках мировой капиталистической системы стала решаться проблема экономического равенства без обращения к радикальным рецептам социализма начала ХХ века. Точнее, радикальные рецепты пришлись на долю стран, отстававших в своём индустриальном развитии, как Россия или Китай. И главное, для чего там этот радикализм понадобился, — это для волевого осуществления индустриального скачка. Социализм в "социалистических странах" решал прежде всего проблемы развития производительных сил, а не перераспределения богатства.

Зато не нуждавшиеся в индустриальном скачке западные страны могли себе теперь позволить роскошь "социализма без социализма". Социал-демократия, христианский социализм, шведский социализм, социал-реформизм реализовали единую модель: не уничтожая частной собственности как таковой, не прибегая к диктатуре левых партий, ограничившись частичной национализацией, добиться экономического равенства при помощи создания системы высоких зарплат и развития социальной сферы, формируя государство всеобщего благосостояния. По сути, это была огромная "финансовая пирамида", выстроенная в рамках кейнсианской экономической модели: государство изымало в качестве налогов значительную часть доходов для того, чтобы распределить эти деньги снова в качестве доходов, но на основаниях большего равенства.

Такова была атмосфера "золотого тридцатилетия" 1945-1975, когда все западные правительства с небольшими вариациями проводили одну и ту же экономическую и социальную политику, ориентированную на предельное смягчение социального неравенства, повышение доли национального дохода, распределяемого в качестве заработной платы, — в ущерб рентам, дивидендам и т.д., расширение социальных обязательств государства. Это была эпоха подъёма "среднего класса", тех 40% населения, которые следуют за 10% богатых. Этому среднему классу начали принадлежать 30-40% национальных богатств (вместо 5% до Первой мировой). Оставались 50% бедняков, контролировавших те же 5% богатств, что и прежде, но теперь появился устойчивый шанс выбиться из бедности благодаря образованию, хорошей работе, предприимчивости и сообразительности.

Социальные лифты, казалось, заработали. Своеобразный гимн этой эпохи — озорная песня Чака Берри, записанная в 1964 году: "You never can tell", под которую так лихо отплясывают Траволта и Ума Турман в "Криминальном чтиве" Квентина Тарантино, — история молодой чернокожей парочки из Нового Орлеана, которая обзаводится домом, мебелью по каталогу, неплохой зарплатой, холодильником, музыкальным центром и даже подержанным драндулетом… Происходило медленное, но неуклонное новое накопление капитала, однако уже не в форме рент и заграничных облигаций, а прежде всего в форме капитального жилья, каких-то акций и ценных бумаг.

Самые положительные воспоминания о советской эпохе у затронутых ею людей связаны с тем же самым процессом, только происходившим в антураже красных знамён и лозунгов "Слава КПСС". Уровень доходов советских трудящихся был несоизмеримо ниже, а значит, ниже было количество и качество потребительских благ, которые давал им рынок (никто долгое время не понимал, что рынок на Западе этой эпохи лишь распределительный механизм для доходов, получаемых не совсем рыночным способом). Зато советская система в бесконечно большей степени помогала восстановлению и концентрации… капитала. Это даже так и называлось: "капитальное строительство". Совершенно бесплатно большинство граждан СССР получили в свои руки недвижимость, равнозначную многим годам индивидуального дохода и до сих пор имеющую впечатляющую рыночную стоимость. Ударными темпами создавался милый и немного мещанский мир героев рязановских комедий.

Социалистическая система, подобно западной, шла дорогами восстановительного капитализма. При этом социализм как идея становился в течение ХХ века всё менее и менее актуален, поскольку была устранена фундаментальная причина роста социалистических настроений — неравенство. Полусоциалистическая политика стран Запада создавала идеальную витрину для капитализма: низкий уровень неравенства, широкие возможности, интенсивные социальные лифты, высокая степень социальной защищённости, при этом доступность разнообразных жизненных благ через развитый и гибкий рынок. Это казалось блестящей альтернативой социалистическому эксперименту: обобществить не собственность, не производство, а доходы, распределив их при этом так, чтобы каждый мог свободно решить, на что тратить, при очень широком спектре возможностей.

Идеальный мир равенства и свободы, казалось, был выстроен. В этом мире нашлось место и распространению равенства рас и полов: 1960-е стали эпохой успешной борьбы за все формы равноправия. Казалось, нет таких проблем, которые капитализм не мог бы решить за счёт внутренней эволюции. В то время как социализм постепенно завяз во внутренних противоречиях, где тотальный контроль государства делал невозможной свободу и выхолащивал яркость и разнообразие жизни.

Однако экономические процессы "золотого тридцатилетия" вели на встречу с могильщиком и советский социализм, и западный социальный капитализм. Причём этот могильщик был внутри. Шло естественное накопление капитала — за счёт сбережения части дохода на Западе или за счёт прямых капитальных даров государства, как в СССР. Свойство же капитала таково, что он "намагничивает" и притягивает доход. Для обладателя капитала характерно не трудоориентированное, а рентоориентированное поведение. Он хочет получать проценты и ренту, хочет передавать свой капитал по наследству, хочет платить как можно меньше налогов и с презрением относится к "нищебродам", у которых нет ничего своего и чьи притязания на часть его доходов кажутся "капиталисту" возмутительными.

С конца 1970-х годов в мире началось восстание новых капиталистов, обретшее самые разные формы, от тэтчеризма в Британии и рейганомики в Америке, до снёсшей советский строй и социалистическую экономику перестроечно-приватизационной волны. Это было масштабное выступление за возвращение капиталу права извлекать доходы и тратить их на себя, не делясь с обществом. Везде это порождало сходные явления: приватизация, снижение налогов, отказ от части социальных обязательств, разрушение кейнсианской схемы перераспределения доходов. И как ход маятника к социализму в начале ХХ века, ход маятника к чистому капитализму в конце того же века оказался в России наиболее выражен и социально разрушителен. Дикий, волчий олигархический капитализм, воцарившийся здесь, освободил себя от груза социальной ответственности практически полностью. Это было самовластие денег, ограниченное лишь удавкой в руках сильного — будь то рейдеры-бандиты или рейдеры-чиновники.

Но мы ошибёмся, если решим, что сущность происходивших в эти десятилетия процессов сильно различалась в России, или Европе, или США. Везде это было время больших хищнических состояний, спекуляций и афер, социальной поляризации и роста неравенства. Привыкшие к лозунгу об обществе равных возможностей, американцы и западноевропейцы начали обнаруживать, что вновь настали времена Растиньяка, когда единственный способ стать богатым — это быть им. При этом изменилось и понятие богатства — это не разумный уютный достаток, а кричащая роскошь.

Джозеф Стиглиц в своей книге "Цена неравенства" характеризует поведение современного делового мира Америки как "рентоориентированное". Никто не стремится к улучшению реальных экономических показателей, никто не хочет зарабатывать. Все стремятся занять такую позицию, которая позволит стричь купоны в качестве ренты: необоснованные премии, "золотые парашюты", всевозможные самовыплаты стали нормой для американских корпораций. Так ли уж сильно это отличается от "уборщиц Газпрома"?

А на другом конце — возрастание воспалённой нищеты: согласно данным Стиглица, продолжительность жизни среди белых мужчин без высшего образования сокращается в США со скоростью, равной скорости сокращения продолжительности жизни в России 1990-х. О "закате среднего класса" не говорил последние 15 лет только ленивый. Прогнозы Пикетти показывают, что если структура неравенства будет восстанавливаться теми же темпами, что сейчас, то уже к 2050 году Европа вернётся по этому показателю практически в XIX век: в руках 10% богачей будут сосредоточены 80% капиталов и 60% всех доходов.

Общество, созданное мировой антикапиталистической революцией начала ХХ века, отходит в прошлое, а вместе с ним и вера в рыночную саморегуляцию капитализма, эволюция которого, якобы, позволила разрешить социальный вопрос. Оказалось, что саморегуляция была ни при чём, напротив, возрастание экономического равенства было связано с катастрофой, убившей старый капитал, что и позволило создать уникальную социал-капиталистическую систему, а возрастание концентрации капитала, по всей видимости естественное для саморегулирующегося капитализма, вновь воспроизводит схемы неравенства.

Новый социализм является естественным ответом общества, фундаментальные ценности которого устремлены к равенству, на возникновение нового неравенства. Будет ли он отличаться от социализма классического? Будет, причём довольно сильно.

Уничтожение частной собственности, обобществление средств производства оказались довольно сомнительным путем к социализму. На практике они привели лишь к формированию нового класса — бюрократии, падению индивидуальной инициативы, логистическим ошибкам и ошибкам в планировании, ведущим к дефициту, а иногда и к голоду. И при этом не сумели предотвратить реставрации капитализма в самых его диких формах. К тому же мелкая частная собственность продолжала развиваться и в условиях формальной полной отмены частной собственности.

Утопии всеобщего обобществления противостоит тот факт, что, по мере материального и интеллектуального прогресса, человек требует всё большего, а не всё меньшего пространства для индивидуальной жизни и самореализации. Идеалом гармоничного человека оказывается свой дом, а не казарма. Коллективизм неизбежно ведёт к диктатуре посредственностей и тем самым обрекает принявшие его общества на отставание в научно-техническом развитии.

В этих условиях новый социализм предполагает прежде всего обобществление доходов и запретительное ограничение концентрации капитала. Мир будущего социализма — это мир, где жесточайше уничтожены офшоры и каждый богач вынужден платить высокие налоги как на доход, так и на имущество, а законы о наследовании препятствуют передаче сверхсостояний. Тем самым обнуляется магнетический эффект больших капиталов, и большинство дохода распределяется в обществе в качестве зарплат, которые зависят от свободного труда, а расходуются на свободном рынке. Из инструмента по определению доходов рынок превращается в инструмент по оптимизации расходов.

Но здесь новый социализм подстерегает ряд классических трудностей, на которые указал ещё в середине ХХ века Йозеф Шумпетер. Невозможность получения сверхбогатств, ограничение возможностей нечестной и несовершенной конкуренции, монополизма и спекуляции приведут к угасанию того предпринимательского духа, на котором строится капиталистическая экономика. Всё меньше будет тех, кто захочет затеять новое дело, чтобы опередить остальных и с этого получить хорошие барыши. А дипломы "изобретателя и рационализатора", как нетрудно понять, являются весьма слабой заменой сверхдохода.

Единственным лекарством от кризиса предпринимательства в рамках неосоциалистической системы может явиться кардинальная смена предпринимательской философии: не стремиться к большим деньгам, а гордиться индивидуальным лицом своего дела, интересностью и социальной востребованностью своего проекта. Но это возможно лишь в мелком и среднем предпринимательстве, а крупное предпринимательство требует таких вложений (в том числе неокупающихся) и таких рисков, которые "частник" может взять на себя только в надежде на сверхприбыли. Альтернативой остаётся государственная, плановая инновационная политика, "коммунизм идей", степень долгосрочной эффективности которого под вопросом.

Общество, обеспечивающее относительное равенство доходов, будет обречено на низкий экономический рост. Впрочем, именно такая стабилизация экономического роста, прежде всего в ядре капиталистической системы, предполагается экономистами этого неосоциалистического направления, прежде всего — Пикетти.

Ещё один вопрос, который непременно ставит феномен неосоциализма, — это его соотношение с глобализацией. В неолиберальном мире глобализация является таким путём строительства мирового рынка, при котором издержки богатых и развитых стран перекладываются на бедные и неразвитые путём формирования подавляющих развитие "общих рынков". На этих рынках за бедняками всегда остаются лишь второстепенные участки технологических цепочек, а права на идеи и конечный продукт сохраняют развитые страны. Именно по такому принципу строятся Транстихоокеанское и Трансатлантическое партнёрства — это современная попытка закрепления вечной торговой гегемонии США.

Альтернативой этому экономическому глобализму является экономический национализм, всё более выраженный по мере снижения экономического роста и возрастания неравенства. Страны, имеющие собственный производственный потенциал и ресурсы внутреннего рынка, будут стараться максимально отгородиться от мира — начиная от импорта и заканчивая мигрантами, чтобы сохранить свой уровень развития вопреки и за счёт других.

Именно эта националистическая альтернатива рассматривается как наиболее серьёзная опасность для неосоциалистического проекта, и его сторонники тратят массу сил на критику националистических и протекционистских концепций, на защиту смитианских догм теории "сравнительного преимущества", подталкивающих к международному разделению труда и формированию общих рынков.

Однако сохранение глобальных мировых рынков в сочетании с неосоциалистической политикой потребовало бы серьёзного "уравнения состояний" в рамках всей планеты. Богатым странам пришлось бы, как и богатым людям, тратить значительную часть своего богатства на улучшение жизни бедных до уровня "в среднем по палате". По современным расчётам ВВП на душу населения, это жизнь на уровне Турции или Мексики. Хотя на самом деле — гораздо меньше, поскольку значительная часть дохода и продукта в богатых странах создаётся только потому, что это — богатые страны, и веди они более скромный образ жизни, часть продукта в них попросту не создавалась бы.

Реально ли так "опустить" уровень жизни богатых стран и так поднять уровень бедных, чтобы хоть немного сгладить глобальное неравенство? Позволительно в этом усомниться, особенно с учётом того, что целью для значительной части человечества является именно уровень жизни развитых стран, а не "среднее по палате". Людей во всём мире стимулирует мечта о "Лексусе", а не о "Запорожце".

И здесь мы снова сталкиваемся с фундаментальным противоречием социалистической мечты. Она одушевлена глобальной исторической тенденцией к равенству людей и установлению социальной справедливости. Но справедливость эта неизбежно оказывается усреднением, уничтожением крайностей кичливого богатства и кричащей бедности. Однако насколько эта ценность справедливости совместима с императивами развития, которые всегда ориентированы на некоторую экстремальность значений? Чтобы стремиться вперед, нужно желание быть лучшим. Что невозможно без определённого "набора очков", в том числе и за счёт других.

Как совместить ценности справедливости и равенства с ценностями развития — задача, новым социализмом ещё не решённая.

Фото Дмитрия Борко. Российское сопротивление девяностых: имперские и красные знамёна по одну сторону баррикад



(обратно)

Автаркия


Автаркия


Дмитрий Зыкин


Политика Экономика Автаркия

Все знают о катастрофическом поражении Непобедимой армады 1588 года. Испанцы поставили амбициозную цель: высадить свою армию на территорию Англии и захватить Лондон. Но, как известно, их морской поход обернулся оглушительным позором.

Это правда, но правда и то, что окрылённые успехом англичане вскоре собрали свою Великую армаду и поплыли с ответным визитом в Испанию. В составе флота было 6 галеонов, 60 вооружённых торговых транспортов, 60 голландских лёгких кораблей, 20 пинас — всего 146 кораблей, на которых находилось порядка 23 тысяч человек. Для сравнения: Испанская армада насчитывала 130 кораблей и 30 тысяч человек.

В 1589 году англичан ждал форменный разгром. По разным оценкам, они потеряли до 20 тысяч человек, примерно такие же потери были у испанцев годом раньше во время поражения их Непобедимой армады. Как говорится, стороны обменялись любезностями.

До сих пор широко распространено заблуждение, будто бы Англия после победы над испанской Армадой стала первой морской державой мира. Ничего подобного. Даже мирные переговоры — и те начались по инициативе Англии, а договор, завершивший войну в 1604 году, в целом был в пользу испанцев.

Испания извлекла уроки из поражения своей армады и очень быстро восстановила мощь флота. А что же Англия? Война разорила её дотла, и хвалёный английский флот вскоре превратился в совершенно жалкое зрелище. Упадок дошёл до того, что африканские пираты взялись хозяйничать у берегов Британии, захватывали корабли, а моряков превращали в рабов. Пираты даже имели наглость требовать предоставить им пушки в качестве выкупа за пленных. Английскому правительству ничего не оставалось, как подчиняться требованиям корсаров, потому что королевский флот не мог с ними справиться.

Англичан били ещё много раз. Истинными хозяевами океанов ещё долгое время продолжали оставаться испанцы и голландцы, серьёзной силой были и французы. Это легко заметить, даже посмотрев на политическую карту тех времён. В начале XVII века, в период, последовавший за окончанием англо-испанской войны, не только флот, но и экономика Англии в целом пришла в упадок.

Английский экспорт почти полностью свёлся к вывозу сырья, который к тому же осуществлялся в основном иностранными кораблями. Промышленные товары импортировались. Ничего не напоминает? Перед нами экономическая модель, очень похожая на латиноамериканскую.

Шли годы, Франция успешно поставляла на английский рынок свою продукцию, голландцы в 1602 году основали свою Ост-индскую компанию, которая развернула сверхприбыльную торговлю чаем и пряностями. Испанцы продолжали контролировать свои обширные владения в Америках, а вот Англия всерьёз рисковала превратиться в колонию более развитых стран. К счастью для Британии, местная элита вовремя спохватилась и приняла радикальные меры.

Но произошло это в результате случившейся на Туманном Альбионе революции.

Важную роль в том невероятном подъёме сыграл, как вы уже, наверняка, догадались, протекционизм, и очень символично, что английские протекционистские законы вошли в историю под названием "Навигационные акты".

Навигационный акт Кромвеля 1651 года предусматривал следующий комплекс мер:

1. Товары из Африки, Азии и Америки разрешалось ввозить в Англию только на судах, принадлежащих британцам, и экипаж которых на три четверти укомплектован британцами. Из Европы можно было привозить товар, но только на кораблях стран, которые этот товар произвели. Эта мера была направлена против голландских перекупщиков, привозивших в Англию не свою продукцию.

2. Ввоз солёной рыбы разрешался, только если ее выловили британские суда.

3. Торговля вдоль английских берегов запрещалась для всех, кроме британцев.

Обратите внимание, как жёстко англичане защитили и простимулировали развитие своего собственного кораблестроения — отрасли, которая стала основой британского могущества на многие годы. Одновременно они лишили голландцев заметной части их доходов.

Отношения между странами резко обострились. Осенью 1651 года вышел Навигационный акт, уже летом 1652 года началась первая англо-голландская война. Англичане бросили все силы на дальнейшую модернизацию своего флота и в конечном итоге смогли отбиться. То есть голландцам не удалось заставить Британию отказаться от протекционизма.

В 1660 году Акт Кромвеля дополнили целым рядом новых ограничений. Отныне вся продукция из колоний должна была сначала свозиться в английские гавани, а для торговли с колониями разрешалось использовать только британские суда. Иностранным судам запрещалось привозить из Европы в Англию такие товары как дрова, соль, оливковое масло, хлеб, сахар и ряд других. Отметим, что протекционистские ограничения распространялись и на торговлю с Россией..

Помимо войны 1652 года, Англия и Голландия вскоре повоевали ещё дважды. Британии пришлось очень непросто. В 1666 году голландцы взяли верх в Четырёхдневном сражении, в 1667 году голландский флот вошёл в Темзу и сжёг английские верфи, в 1672 году адмирал Рюйтер побеждает англичан при Солебее, а в 1673 году англичане неудачно действуют в битве при Текселе. Но голландцы тоже терпели поражения, и британский флот закалялся в боях.

Судя по всему, затяжное противостояние привело элиты двух стран к мысли о необходимости найти какой-то компромисс, и он был найден, причём в очень неожиданной форме. В 1688 году английский монарх был свергнут с престола, а на его место пригласили правителя Нидерландов Виллема ван Оранье-Нассау, ставшего в Британии Вильгельмом III. Так началась эпоха англо-голландской финансово-экономической кооперации, приведшая Британию на вершину мирового господства.



(обратно)

Проект "Общество"

 



Сегодня наша экономика переживает серьёзный кризис. Во многом он вызван тем давлением, которое оказывает на нас Запад — во главе с США. Наши "геополитические оппоненты" всячески способствуют снижению цен на нефть, стараясь сделать Россию "посговорчивее". Единственная возможность противостоять этому давлению — крепить политическую и экономическую независимость страны. И здесь очень важно использовать в полной мере силы нашей природы, плодородие земли и возможности русского человека. Тогда нам не будут страшны никакие санкции.

В этом плане особенно остро строит продовольственный вопрос. Сейчас, когда происходит замена иностранной продукции отечественной, необходимо всемерно развивать производство наших, российских продуктов. Одной из важнейших мер по развитию этого крайне важного производства могло бы стать создание производственно-потребительских обществ, объединяющих семьи сельских жителей и горожан. В дальнейшем мы будем называть такое объединение — "Общество".

И тут было бы весьма уместно вспомнить, что слово "общество" родственно слову "община". Конечно же, это не случайно, ведь основой русского общества всегда была община — самобытное образование, в котором коллективное начало органически сочеталось с началом личным. В сельской и городской общине человек рассматривался не как наёмный работник, но как труженик, чья личная инициатива выражала устремления всего коллектива. На базе общины возникали такие сложные и экономически эффективные образования, как артель и кооператив. В их рамках труженик ощущал себя одновременно и тружеником, и собственником, что только усиливало его заинтересованность в результатах своего труда.

Общество станет продолжением русской общинной традиции на новом технико-экономическом уровне. Его основной задачей является производство и снабжение продуктами, произведёнными на селе в личных приусадебных хозяйствах и переработанными на базе производственных мощностей всего объединения. Общество предлагает тщательно продуманный производственный цикл.

Очевидно, что сельская семья из нескольких человек может без особого напряжения, так сказать, "на пупке" обеспечить содержание шести коров в своёмхозяйстве. От них можно получать до 120 и даже более литров молока в день. Цена одного литра молока (базовая жирность — 3,4%) на приёмном пункте мини-завода составляет 25 рублей. Получается, что доход одной семьи может составить 90 000 рублей в месяц. И это только на молоке от 6 коров! А если ещё на приусадебном участке растут свои овощи и фрукты?

Далее: Общество закупает у своих пайщиков (владельцев приусадебных хозяйств) продукцию, перерабатывает и, минуя посредников, поставляет её уже городским пайщикам — в первую очередь, пенсионерам и многодетным семьям. При такой схеме цены на эти продукты (молоко, кефир и т. д.) будут существенно ниже, чем в торговых сетях.

Насколько всё это удобно технически? Рассмотрим на примере молочного производства. Каждая семья, имеющая коров, содержит их на своём дворе. В настоящее время помещения для скота в деревнях имеются. Требуется лишь небольшая реконструкция для обустройства дойки и раздачи кормов. Сама дойка осуществляется современными доильными аппаратами отечественного производства. После этого молоко доставляется на мини-завод для переработки.

Особенность проекта в том, что переработка сырья производится на базе модулей-контейнеров. А они устанавливается везде, где идёт молоко: в сёлах, деревнях, поселках. Причём оборудование выпускается именно отечественными предприятиями.

Преимуществ здесь много. Исходным сырьём является натуральное молоко, а качество продукции приравнивается к домашнему. В случае появления новых запросов со стороны потребителя возможно быстрое изменение технологий переработки и видов продукции. Если модули уже имеют санитарные, экологические и пожарные сертификаты, то отпадает необходимость хождения по чиновничьим инстанциям. А ведь эти хождения неизбежны при получении разрешения на строительство или оборудование стационарных помещений.

Сено, корнеплоды и другие корма заготавливаются на местах — как одной семьёй, так и коллективом из нескольких семей. Содержание коров на личных подворьях ведётся с учётом передовых технологий по дойке, уходу за животными, уборке помещений и т.д. В это же время необходимо готовиться к созданию мини-предприятий по производству продуктов из мяса. В деревнях ещё имеются заброшенные коровники. Эти помещения после необходимого ремонта будут использоваться для содержания телят, бычков на откорм, тёлок для расширения и ремонта стада.

Оборудование и транспорт закупается местным отделением Общества на условиях лизинга. Это небольшие деньги, которые необходимы для вложения в дело. И взносы в кассу Общества будут платиться регулярно: сельская семья заинтересована в стабильности своего хозяйства и сбыте продукции.

Общество разрабатывает собственный график отгрузки продуктов в город — на годичный цикл. При этом в городах создаются предварительные схемы доставки продуктов потребителям. Сами пайщики регулярно и заранее оплачивают доставляемые продукты через кассы Общества.

Безусловно, сначала надо провести проработку всего цикла в рамках эксперимента. Можно было бы наладить производство и переработку сырья, например, в сёлах, соседних с Москвой и Московской областью. Также возможно попробовать организовать доставку и реализацию продукции в двух-трёх микрорайонах Москвы. (При этом было бы крайне желательно получить поддержку общественности, в том числе и "политизированной". Впрочем, это тема отдельного разговора.)

Следствием создания сети Обществ станет приток желающих жить и трудиться на селе. Ведь в их рамках сбыт производимой продукции будет гарантирован, а стабильность заработка — обеспечена. И это, в итоге, приведёт к возрождению села в России, увеличению рождаемости детей и ликвидации демографического кризиса.

Более того, различные отрасли промышленности получат сильный импульс к развитию — ввиду резкого увеличения спроса на орудия и средства обработки земли, уборочную технику, энергопроизводящие установки и т.д. Возникнут добавочные ремёсла и подсобные промыслы. Поднимется сельская промышленность, с возрождением которой можно будет создавать небольшие предприятия — с привязкой к головным крупным заводам.

Ныне пустующие и зарастающие луга, пастбища и поля окажутся востребованы Обществом и его пайщиками. Работа Обществ будет способствовать обеспечению продовольственной безопасности России и позволит экспортировать излишки продуктов на зарубежные рынки. Выиграет и государство, которое получит соответствующие налоги.

Ещё в 90-е годы народ был поставлен против своей воли перед необходимостью участвовать в гонке на выживание. Но очень многие в этом позорном соревновании участвовать просто не желают. Для них жизнь — не соревнование, не пожизненный бег с препятствиями, не схватка за место на рынке жизни, поэтично называемое "местом под солнцем", где само солнце малюсенькое и мест для всех не хватает…

Мы не хотим гнаться друг за другом. Мы любим размышление, нам нравится наблюдать за вещами, не имеющими отношения к деньгам, богатству, роскоши. Мы любим творить, помогать ближнему — бескорыстно. Мы любим работать головой и руками. Мы любим нашу страну. Мы любим нашу Веру. За это мы можем постоять и ратным служением, и общественным трудом.

(обратно)

Генштаб газеты "


Генштаб газеты "Завтра"


Владислав Шурыгин


Геополитическое противостояние Война НАТО Чёрное море

В преддверии купального сезона в Киеве вспомнили о Чёрном море, которое, как известно, было выкопано "древними украми" для устрашения древних же "москалей" и славных подвигов будущих поколений "козаков", — благо, нынешняя Украина до сих пор имеет изрядный кусок его побережья. "Украина готова поддержать инициативу НАТО по созданию Черноморского флота, — с таким заявлением выступил в четверг президент Украины Пётр Порошенко на брифинге после встречи с лидером Румынии Клаусом Йоханнисом в Бухаресте. — Мы готовы присоединиться к инициативе Румынии о совместной флотилии Североатлантического альянса после того, как она будет поддержана НАТО", — заявил Пётр Порошенко.

Эту новость мгновенно подхватили все ведущие украинские СМИ и агентства и тут же раздули её до эпических масштабов готовности НАТО чуть ли не завтра вторгнуться в черноморский бассейн и совместно с Украиной устроить России новую Цусиму.

Правда, вскоре румынские СМИ сообщили, что с инициативой создать флотилию под эгидой НАТО в Чёрном море выступил Бухарест, причём уже достаточно давно. По замыслу Румынии, она должна состоять из кораблей Германии, Италии, Турции и США. Об Украине румыны не сказали ни слова. И это понятно! Все ВМСУ на сегодняшний день представлены всего шестью боевыми единицами, из которых военным кораблём можно назвать лишь один "сторожевик", а по современному — фрегат "Гетман Сагайдачный", один ракетный катер, катер береговой охраны, средний десантный корабль и минный тральщик. Командуют этой "силой" ни много ни мало целых ТРИНАДЦАТЬ адмиралов и генералов! Очевидно, что для Румынии, чей ВМФ в былые годы имел в своём составе даже линкоры, такая микроскопическая "армада" — не более чем морской оксюморон! "Кабыздохи" ВМСУ — это совсем не то, что понимает под объединённой военно-морской флотилией Бухарест. Но, как гласит спортивная поговорка, главное — не победа, а участие! Точнее, пропаганда на внутреннем рынке. И не беда, что пока в эту "флотилию" не записался никто, кроме самих "инициаторов" румын и их украинских "побратимов".

Американцы предпочитают лишь ненадолго "забегать" в Чёрное море, соблюдая один из самых старых военно-морских договоров — "Конвенцию Монтрё", определяющую посещение Чёрного моря военными кораблями стран, не имеющих выхода к нему. По этой же причине не рвутся сюда ни итальянцы, ни немцы, ни британцы. Есть, правда, достаточно мощные турецкие ВМС, но и они не спешат создавать с румынами некую "флотилию". И тому есть очевидное объяснение — с возвращением Крыма под Российскую юрисдикцию и развёртыванием здесь полноценной военной группировки, Чёрное море стало фактически внутренним российским морем. Стоящие на вооружении Черноморского флота ВМФ России ракеты различных классов простреливают всё море "насквозь" и даже способны наносить удары по целям в глубине турецкой территории. При таком раскладе сил турки явно скисли. Турция, конечно, всегда считала себя мощной военно-морской державой, но на роль страны морских камикадзе не претендует.

Но кто об этом знает на Украине? Главное создать "хорошую новость" — НАТО с нами! НАТО спешит на помощь!

На этом фоне тут же поспешило отметиться главное управление разведки министерства обороны Украины, которое тут же заявило, что корабельный состав Черноморского флота России не готов к боевым действиям. Такой вывод украинские разведчики сделали на основании того, что в ходе учений на одном из десантных кораблей якобы произошло заклинивание снаряда в артиллерийской установке, а "на другом вышел из строя гидравлический силовой цилиндр створы десантной рамки". О том, что оба этих отказа были вскоре устранены, ГУР глубокомысленно умолчал. Главное, чтобы все знали: Россия — колосс на глиняных ногах и вот-вот рухнет!

Правда, одновременно с этим совершенно обыденно и беззвучно лопнул мыльный пузырь военно-морских планов Киева обзавестись собственным подводным флотом. В понедельник министр обороны Украины Степан Полторак заявил, что Киеву придётся отказаться от планов по созданию подводного флота. "Мы сегодня не можем рассчитывать на подводные лодки", — сказал он. Напомним, в январе уже бывший командующий военно-морскими силами Украины Сергей Гайдук заявлял, что Киев намерен восстановить подразделения субмарин, сообщал Defense Express. "Нашими планами предусматривается к 2020 году возродить в составе ВМС подводные силы в составе 24 подводных лодок", — отмечал тогда Гайдук. По его словам, они должны стать "сдерживающим фактором в регионе".

Вот же зрада!



(обратно)

Медведевщина


Медведевщина


Михаил Делягин


Политика Экономика либералы Дмитрий Медведев

либеральное безумие захлёстывает Россию

Лидер "Единой России" премьер Медведев выступил с целым рядом фундаментальных заявлений, исчерпывающим образом характеризующих социально-экономические власти нашей страны, полностью контролируемые либеральным кланом.

На коллегии Минфина он заявил: "состояние российской экономики гораздо лучше, чем в прошлые исторические периоды" — притом, что буквально накануне этого, во время "прямой линии" президента России В.В. Путина, выводимые на экран СМС-сообщения россиян нередко содержали слово "разруха" как характеристику положения дел в стране. Этот термин вернулся в общественный лексикон впервые после гражданской войны — и руководитель "Единой России" и правительства этим, похоже, вполне удовлетворён.

Традиционное гадание на нефтяной гуще

Выступив в Госдуме с отчётом о деятельности возглавляемого им правительства, Медведев дал потрясающий пример самодовольной безграмотности.

По его мнению, главной проблемой правительства является удешевление нефти и другого экспортного сырья.

Не примитивная структура экономики, не чудовищный произвол монополий, не африканская коррупция, не незащищённость собственности, не убивающий хозяйства искусственный "денежный голод", не беззащитность производителя перед административным произволом и многие другие проблемы, о которых вот уже скоро 30 лет национального предательства не говорит только ленивый…

Председатель правительства и руководитель крупнейшей партии великой России искренне считает главной проблемой удешевление экспортного сырья. Вероятно, он даже не подозревает, что нынешняя острая фаза кризиса — с девальвацией рубля, паническим бегством капитала и дискредитацией государственности как таковой — началась ещё в январе 2014 года, когда нефть стоила дороже 100 долл./барр. (да и конфронтации с Западом никто не мог себе представить). И кризис начался не из-за дешёвой нефти, тогда она была ещё очень дорогой, — а из-за тотальной коррупции, произвола монополий и принципиального отказа правительства Медведева от исполнения своих прямых обязанностей по организации экономического развития.

Говоря о проблемах России, Медведев, судя по его словам, должен смотреть в первую очередь не на нефтяные котировки, а в зеркало.

Хорошо ли то, что вредит России?

Говоря о необходимости "структурных реформ" (и, как положено либералу, тактично умалчивая об их содержании), Медведев тут же заявил, что их форсирование продлит кризис на несколько лет. Тем самым премьер и лидер "Единой России" признал, что считает необходимыми вредные для России действия! И в качестве высочайшей милости он обещает вредить нам не форсированно, а медленно.

Для либералов уже стала привычной мантра о необходимости "непопулярных мер": мол, всё, что вызывает поддержку народа, — это абсолютно неприемлемый "популизм", и государство имеет право осуществлять лишь те действия, которые вредят народу (и потому, конечно, "непопулярны"). Это естественным образом вытекает из самой сути современного либерализма: он служит (и пытается поставить государства на службу) загнивающим глобальным монополиям, интересы которых прямо противоположны интересам народов, в том числе и нашего.

Служа глобальным монополиям, российские либералы в силу этого обязаны уничтожать Россию, и потому для них всё непопулярное, вредное для народа — хорошо, а всё, что вызывает у людей поддержку, понимание и приятие, — плохо.

Однако даже Гайдар, даже шокирующие своей циничной откровенностью Кох и Чубайс не допускали прямых признаний, что считают необходимым то, что усиливает кризис и является потому вредным для российской экономики.

Конечно, Медведев давал и разумные обещания: так, он заявил о необходимости вернуться от годового к трёхлетнему бюджетному планированию. Оно действительно повышает устойчивость и предсказуемость экономики, но кто будет им заниматься? В правительстве лидера "Единой России" — бывший помощник Гайдара рифмоплёт Улюкаев, прославившийся неадекватностью своих прогнозов и не где-нибудь, а на Гайдаровском форуме публично названный "водолазом" за бессмысленные и назойливые поиски "экономического дна".

Его безграмотность производит впечатление безумного гротеска. Так, в последние дни марта он заявил, что спад ВВП в I квартале превысит 2%, а уже через три недели оказалось, что он составил лишь 1,4% — вдвое ниже уровня аналогичного периода прошлого года.

Чтобы ожидать от человека, неспособного оценить происходящее в прошедшем месяце, способности прогнозировать — и не на наступающий месяц, а на три года, — воистину надо быть человеком, заслужившим прозвища "Айфончик Нанотольевич" и "мистер Бин отечественной сборки".

Выступление Медведева в Госдуме показало, что для него, как и для Гайдара в 1992 году, главной задачей и главным критерием успеха экономической политики является снижение инфляции. И ему безразлично, если ценой этого становится чудовищное падение уровня жизни и низвержение в кромешную безысходную нищету миллионов людей: "они не вписались в рынок", что их жалеть?

Национализировать нельзя: прихватизировать!

Выступая в Госдуме, Медведев проявил редкий даже для себя уровень идеологизированности и безграмотности, заявив, что национализация крупных компаний смертельно опасна для российской экономики. Вероятно, по его логике, "смертельно опасными" стоит признать "Газпром", Сбербанк, ВТБ и другие государственные корпорации России, а люди, в начале "нулевых" вернувшие государству контроль за "Газпромом" и "Алмазами России — Саха", совершили абсолютно недопустимое и опасное для экономики деяние!

В качестве премьера Медведев готовит приватизацию крупных российских компаний, которая не просто будет грабежом (так как в условиях кризиса активы можно продать только весьма дёшево), но и создаст реальную угрозу сохранению национального суверенитета России. Высокопоставленные американские эксперты отмечают, что переход занимающих "командные высоты" отечественной экономики под контроль глобальных корпораций лишит руководство России возможности проводить самостоятельную политику.

Растущее в России недовольство приватизационными планами правительства Медведева вынудило его заявить, что приватизация нужна, лишь если передача компании в частные руки повысит её доходы и, соответственно, уплачиваемые ею налоги.

Здесь прекрасно всё: и бухгалтерский подход, сводящий всю государственную политику к повышению налоговых поступлений, и идиотическая вера в возможность точно предвидеть рост или сокращение доходов после смены формы собственности, и неявное признание заведомой нечестности приватизационных процедур (ибо для понимания последствий приватизации при принятии решения о ней надо заранее знать, кому достанется предприятие).

Таким образом, лидер "Единой России" и премьер, насколько можно понять, одной корявой фразой признал, что будущая приватизация будет не конкурсной и честной, а "дружеской" — в стиле бандитского и олигархического капитализма эпохи Ельцина.

При этом Медведев демонстрирует принципиальное непонимание характера производства как такового. Дело в том, что в производственной компании, как правило, можно довольно просто повысить прибыль (и выплачиваемые налоги), резко сократив необходимые для производства издержки, и поставленные во главе корпораций "эффективные менеджеры", не имеющие представления о производственном процессе, часто так и поступают, обрекая компанию на колоссальные проблемы, если не вообще на гибель в среднесрочном плане.

Провозглашение роста налоговых поступлений в качестве цели приватизации объективно толкает будущих владельцев производственных корпораций на урезание расходов и наращивание краткосрочных финансовых показателей — с фатальными для производства последствиями, которые, впрочем, вряд ли волнуют Медведева и его коллег по либеральному клану.

И, самое главное, ему даже в голову не приходит простой вопрос: а зачем федеральному бюджету деньги, которые предполагается выручить от приватизации? Ведь после того, как Минфин в марте, наконец, начал покрывать дефицит бюджета не новыми займами, а валяющимися в бюджете без движения "неиспользуемыми остатками средств", — а дефицит в марте составил 8,7% ВВП, или 614 млрд. руб., — эти остатки всё ещё составляют 8,6 трлн. руб. Они всё ещё достаточны для того, чтобы заново отстроить Россию, если вдруг кому-то в правительстве Медведева по непонятной случайности придёт в голову фантазия послужить благу своей Родины, а не посвящать все силы выполнению максимы Дворковича ("Россия должна платить за финансовую стабильность США").

Нежелание организовывать этот катастрофический этап приватизации проявила даже такой последовательный и бескомпромиссный выразитель интересов крупного бизнеса, как руководитель Росимущества Ольга Дергунова, бывшая глава российского "Майкрософта". В своё время она публично отстаивала (если вообще не разработала) дивную схему, по которой средства, уплаченные за приватизацию в бюджет, возвращались приватизированному предприятию в качестве поддержки бизнеса!

Но даже она публично выступила против медведевской приватизации, а затем предпочла уйти с должности, но не иметь с этой постыдной, если не заведомо преступной, операцией ничего общего.

Медведев и "тень"

Потрясающая особенность премьера и лидера "Единой России" Медведева заключается в умении обосновать даже совершенно правильные шаги едва ли не наиболее бредовым способом из всех возможных.

Так, он обещает не повышать налоги не потому, что в условиях кризиса их надо снижать для стимулирования деловой активности, а потому, что это приведёт-де к "возвращению конвертных зарплат". Ключевое слово здесь — "возвращение": о масштабах теневой экономики, расширившейся в том числе и в результате инициированного им в далёком 2013 году геноцида индивидуальных предприятий (из-за резкого "адресного" повышения обязательных социальных взносов их было закрыто около 650 тыс.), председатель правительства всея Руси не имеет, похоже, ни малейшего представления.

Между тем его собственная заместительница по правительству Голодец несколько лет назад невольно признала масштабы "теневой экономики", заявив, что не знает, чем занимаются 34 млн. россиян — около 45% всего экономически активного населения. Конечно, среди них есть и домохозяйки, и не попадающие в официальную статистику безработные, но в основном эти люди выдавлены в "тень" чудовищной политикой "Единой России" и правительства Медведева. Достаточно вспомнить регрессивное обложение оплаты труда, при котором у человека изымают тем больше, чем меньше он получает: для бедных и части среднего класса обязательные соцвзносы и подоходный налог превышают 39%, для обеспеченных людей соцвзносы снижены с 30% до 10%, а имеющие возможность нанять налогового консультанта в лучшем случае платят 6%, проводя свои доходы через индивидуальное предприятие.

Запретительно высокое обложение доходов растущей бедной части нашего общества выдавливает её в "теневую занятость", вызывая в том числе и пенсионный кризис. А Медведев, всерьёз говоря об угрозе возвращения "конвертных" зарплат, наглядно демонстрирует полное игнорирование экономических реалий.

И не только экономических: какая чудовищная ирония заключается в том, что лидер "Единой России" публично осудил "неисполнимые обещания во время избирательной кампании"! Тут уж не знаешь, кого вспоминать, — то ли гоголевскую унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла, то ли Марка Твена с его "опустим занавес жалости над этой сценой".

"Поддержка бизнеса": по канонам ГУЛага?

Реальная политика правительства возглавляющего "Единую Россию" Медведева такова, что его публичное обещание "продолжить поддержку бизнеса" было воспринято заметной частью бизнесменов как угроза.

С одной стороны, некоторая стабилизация налогов на бизнес сопровождается безумным ростом обязательных неналоговых платежей самых разных видов.

С другой — захлёбывающееся от денег правительство Медведева устроило жесточайший кризис региональных и местных бюджетов, из-за которого налоговые органы некоторых регионов, столкнувшись с необходимостью любой ценой выколотить деньги для выживания регионов, относятся к бизнесу по известному принципу ГУЛага "умри ты сегодня, а я завтра".

При этом населению Медведев никаких внятных обещаний не даёт. Более того: отстаивает справедливость "налога на капремонт". Похоже, он вправду не знает, что это не "налог", а обязательный взнос, — но важнее демонстрация им классического для "Единой России" представления о справедливости. Представители этой партии не раз (в том числе под камеру) объясняли мне, что, по их мнению, ситуация, когда чем человек беднее, тем больше у него забирает государство из фонда его оплаты труда, — это и есть справедливость. Медведевская "справедливость" "налога" на капремонт — точно такая же справедливость в представлении возглавляемой им партии.

Либеральная любовь к коррупционерам

Отдельное значение имеет новый акт фактической поддержки Медведевым коррупционеров. Недовольство массовой коррупцией достигло в России такого накала, что в преддверии выборов лидер партии, заработавшей репутацию "жуликов и воров", был вынужден заявить о готовности рассмотреть вопрос о давно назревшей и широко применяемой в мире меры — конфискации имущества коррупционеров.

Однако даже Медведев не может не знать, что те, как правило, записывают значительную часть украденного у общества имущества на членов своих семей. В США, например, в связи с этим действует правило: если член оргпреступности (а коррупция во власти — всегда мафия) не сотрудничает со следствием, у его семьи конфискуют все, в том числе "добросовестно приобретённые" (на деле, как правило, удачно легализованные) активы, оставляя ей социальный минимум.

Данная мера подорвала экономический фундамент мафии и позволила американцам разрушить её политическое влияние. Но достижение этой цели, по-видимому, неприемлемо для "Единой России" и либерального клана: "десталинизатор" Медведев категорически заявил о полной неприемлемости успешного опыта США, заклеймив его как… возврат к "сталинским репрессиям"!

Вероятно, причина не только в безграмотности, но и в "социальной близости" коррупционеров к российским либералам. По крайней мере, в бытность свою техническим президентом, Медведев не только уничтожил подразделения МВД по борьбе с оргпреступностью (сразу после достижения ими ряда серьёзных успехов), но и принципиально облегчил жизнь коррупционеров, предоставив им право откупаться за выявленные правоохранительными органами взятки за счёт невыявленных.

Тем самым заявлен возврат к средневековой норме, согласно которой даже за самые тяжёлые преступления (а коррупция во власти суть преступление против государственности как таковой, хуже только прямая измена Родине) можно просто заплатить выкуп — то есть ту же взятку, только легализованную либеральными юристами по примеру средневековых.

Действия лидера "Единой России" премьера Медведева производят, таким образом, впечатление трогательной любви к коррупционерам и подкрепляются полной беспомощностью в профильной для него области госуправления.

Жалоба на самого себя

Выступления Медведева на коллегии Минфина и в Госдуме были дополнены запиской президенту, которую либеральная пресса уже окрестила "предложением реформы госуправления". На деле же она, если верить её изложению журналистами, является не описанием реформы, а трогательной жалобой на собственные бессилие и некомпетентность, в которых премьер расписывается, выделяя основные проблемы своего правительства.

Прежде всего, Медведев прямо указывает на отсутствие в своём правительстве взаимодействия между органами власти, необходимого для решения комплексных задач. Вероятно, премьер даже не догадывается, что организация такого взаимодействия является его прямой служебной задачей как председателя правительства, и никто в принципе не может заменить его при её решении.

Вторая жалоба Медведева президенту заключается в отсутствии внешнего контроля за работой правительственных ведомств. Этот контроль — одна из прямых обязанностей премьера; таким образом, Медведев жалуется Путину на самого себя, на собственное безделье.

Медведев указывает, что работой министерства, как правило, занимается только министр, а его подчинённые ему не помогают; при этом смена министра ведёт к массовой замене подчинённых, в результате чего нарушается преемственность. В нашей управленческой системе министр назначается (и увольняется) президентом, а вот его заместители — премьером. Выходит, Медведев жалуется президенту на то, что назначаемые им заместители министров, по сути, саботируют работу министров, назначаемых президентом, а сам он увольняет их при замене министра, разрушая преемственность!

Невольно возникает вопрос: а как вообще можно реагировать на такие жалобы, кроме обращения к врачам или педагогам начальной школы? Президент В.В.Путин в очередной раз продемонстрировал потрясающий воображение гуманизм, всего лишь согласившись на предложение Медведева создать и возглавить комиссию по наведению порядка во вконец запутанном тем госуправлении.

Венцом мыслительных судорог лидера "Единой России" и премьера стало предложение ввести для каждого чиновника "ключевые показатели эффективности", по аналогии с некоторыми менеджерами среднего звена в коммерческом секторе.

Медведев, вероятно, просто не знает (или не хочет знать), что попытки оценить вклад отдельных чиновников в общий результат неуклонно проваливались в силу принципиальной управленческой невозможности не только оценить такой вклад, но и отделить результат их работы от влияния не связанных с ними обстоятельств.

Последняя попытка такого рода, предпринятая в ходе "административной реформы" 2004 года, не просто провалилась, но и привела к бюрократическому параличу почти всего правительства, растянувшемуся на несколько месяцев.

Деятельность председателя правительства, лидера "Единой России" и фронтмена либерального клана Медведева с каждым годом вызывает всё большее желание дополнить пресловутую ст.282 Уголовного кодекса наказанием за административный экстремизм, то есть деятельность, совершаемую представителем органа власти с использованием своего служебного положения и ведущую к разжиганию в обществе ненависти к власти как таковой, — выражаясь суконным и юридически безграмотным языком протокола, "к социальной группе власть".

Как минимум, следует перестать употреблять фамилию "Медведев" в одном контексте со словом "понимать": насколько можно судить, они практически не сочетаются друг с другом.

Фото: Обама и Медведев: политический фастфуд



(обратно)

" Немного протекции. ..


"Немного протекции..."


Дионис Каптарь , Андрей Паршев


Политика Экономика Автаркия протекционизм

автор книги «Почему Россия не Америка» отвечает на вопросы нашего специального корреспондента

Дионис КАПТАРЬ. Андрей Петрович, в экономическом плане наша страна сейчас не в лучшей форме. В своей книге вы предлагаете определенную протекционистскую программу. В чём её суть?

Андрей ПАРШЕВ. В этом году исполняется 20 лет статье "Горькая теорема", с которой началась моя работа над книгой "Почему Россия не Америка", где изложены основные принципы этой программы. Можно сказать — юбилей.

Отвечая на ваш вопрос, начну с аксиом. Главное богатство государства — труд его подданных. Только труд создаёт, выражаясь марксистским новоязом, прибавочный продукт. Ещё есть сырье или территория, наличие их немаловажно, но труд всегда остаётся главным богатством. Мир устроен так, что кто работает, тот выигрывает. "Кто не работает, да не ест!" — сказал апостол Павел во 2-м послании Фессалоникийцам. Долгое время мы верили, что можно выстроить мощную экономику, не работая на производстве. Примером служили Европа и Америка. Однако что мы видим сейчас? Мы видим, что Китай на наших глазах становится первой экономикой мира, а Запад сдаёт свои позиции, потому что пошёл неверным путём. Реальная ситуация в старых промышленных регионах не очень весёлая.

Что мешает производительному труду? Отсутствие сырья? Оборудования? Организации? Нет. Производства Советского Союза рухнули, проиграв состязание за платёжеспособный спрос на внутреннем рынке.

Любой желающий может проверить себя, если он собирается заняться каким-то производством: зайдите на какой-нибудь интернет-ресурс, выберите любой товар, посмотрите его цену и прикиньте — можете ли вы этот же продукт производить и продавать за такую цену?

Дионис КАПТАРЬ. Это цена мирового рынка?

Андрей ПАРШЕВ. Да. Наша главная проблема — это ценовая конкуренция. Почему она возникает? На цену продукции, которую вы производите, сверху давит цена рынка. Когда ты выходишь со своим товаром на рынок, и если все продают петухов по рублю, то ты петуха за десять рублей не продашь. Это и есть мировая цена, цена импорта, выше неё не продашь. Если цену, наоборот, опустить, ты сможешь продать? Продать сможешь, но дальше выжить — не факт, есть такое понятие, как цена факторов производства, себестоимость, — это то, что ты должен потратить на производство. Причём бывают случаи, когда мировая цена готового продукта почти равна цене исходного сырья. Это случается редко и в условиях налаженного производства.

Дионис КАПТАРЬ. А почему у нас всё так дорого? Каковы наши факторы производства?

Андрей ПАРШЕВ. Среди факторов, которые удорожают наше производство, есть устранимые, трудноустранимые и неустранимые. Многие производители говорят, что мы бы справились, если бы не цены естественных монополий — РАО "ЕЭС", "Водоканала" и других. Говорят, что наша энергосистема благодаря конкуренции может снизить цены. Это ерунда! Нас не обслуживает много электрокомпаний. У нас по домам нет двух разных розеток с разной ценой электричества. Так вот, все эти организации почти всегда работают по коммерческим правилам и заинтересованы в прибыли — это наша главная беда. Их мало интересует всё остальное. Между тем, если по-хорошему, то они должны быть государственными, чтобы прибыль жёстко контролировалась. Это один момент.

Второй момент — у нас довольно ресурсоёмкое производство. Причины на то естественные. У нас довольно большое транспортное плечо, низкая плотность населения, довольно высокая энергоёмкость, которая неустранима, к сожалению. Иногда говорят, что есть и другие страны, где тоже высокая энергоёмкость. Почему-то США приводят в пример. Сомнительный пример, но даже если его рассматривать серьёзно, то это лишнее доказательство влияния энергоёмкости на производство. Что, собственно, произошло с производством в США? Оно переместилось в юго-восточную Азию.

Высокая энергоёмкость России обусловлена и низкими температурами, и большими климатическими перепадами. Всё это влияет на затраты колоссально! Вообще, такое впечатление, что у нас до сих пор не знают, что Западная Европа лежит за нулевой изотермой. Для того чтобы развенчать этот вредительский миф, достаточно посмотреть на климатическую карту. Во Франции в январе около Эйфелевой башни в открытом грунте растёт декоративный банан. Нулевые температуры начинаются где-то с долготы Берлина. Все территории, расположенные левее, зимой имеют плюсовые температуры. Это оказывает многообразное влияние на сельское хозяйство, на его продуктивность, на возможность вести полевые работы. Это было отмечено ещё нашими экономистами и публицистами в XVIII веке.

Дионис КАПТАРЬ. Но Германия экономически более развита, чем Франция. Почему?

Андрей ПАРШЕВ. На самом деле разница в издержках между Германией и Францией очень небольшая. Во Франции успешное сельское хозяйство и менее успешное производство, в Германии — всё наоборот. Компенсаторный фактор присутствует как в той, так и в другой экономике.

Важно понять, что независимо от качества почвы при проведении тех же сельхозработ по стандартам Евросоюза — при тех же затратах семян, моточасов, солярки, минеральных удобрений, средств защиты растений — мы получим с участка земли одинаковой площади, например, в Германии — 300 центнеров картошки, в Польше — 200, в центральной России — 100. А по некоторым видам сельхозпродукции мы вообще ничего не получим. Увы, всё это можно отнести к неустранимым факторам.

Есть также трудноустранимые факторы. Например, очень важный момент: как выйти на рынок со своей продукцией, если данная рыночная ниша уже занята? Здесь серьёзный производитель — и тот может промахнуться. Эта ситуация существует во всех отраслях, даже в некоторых сырьевых. Та же нефтянка довольно долго была в льготных условиях просто потому, что мировые цены на нефть были довольно высокие. Хотя средняя себестоимость добычи нефти была ниже, чем у нас в стране. И если, не дай Бог, средние цены на нефть сохранятся около уровня средней себестоимости, то всё наше производство станет убыточным.

И потом, довольно часто говорят: почему бы нам в нашей стране цены на сырьё не поддерживать искусственно низкими? Но проживёт ли тот, кто добывает сырьё, если он будет в народное хозяйство поставлять его по низким ценам? Это неизвестно.

А самое главное, что тогда будет мешать купить по низкой цене сырьё и продать его на Запад, если у нас не будет контроля за внешней торговлей? Можно, конечно, искусственно дотировать цену на сырьё. Отчасти это делалось по некоторым видам, но только по тем видам сырья, которые частник не может продать. По газу, например. Чисто технически это довольно тяжело.

Вот какая ситуация, и если такие условия сохраняются, то в рыночной экономике ни один производитель работать не может. Многие страны, которые только выходили на мировую экономическую арену, сначала не могли справиться со старыми производителями. Что в этом случае делается? В этом случае прибегают к политике протекционизма. Это понятие XIX века, но такие вещи практиковались чуть ли не с античности. В чём суть? Экспорт готовой продукции государство должно облегчить — это первый пункт программы. Иногда даже дотировать. Если мы хотим завоевать рынок, государство должно поднапрячься и из своих доходов помочь частному экспортёру. И, кстати, мы сейчас говорим не о каких-то вариантах социализма или коммунизма, мы говорим о рыночной экономике. Этим и сейчас многие занимаются. Не только Китай.

Дионис КАПТАРЬ. Все развитые страны это делают.

Андрей ПАРШЕВ. Да. А теперь второй пункт. Должен затрудняться экспорт сырья, вплоть до прямого запрета. По импорту должна быть зеркально обратная картина. Импорт факторов производства, то есть сырья и оборудования для производства должен быть максимально облегчён. Обычно экспорт сырья запрещается какими-то тарифными или техническими регулирующими мерами. Такое даже у нас иногда практиковалось. В 2007-м году, например, вводились повышенные пошлины (очень небольшие на самом деле) на экспорт леса-кругляка. Осложнили экспорт сырья для целлюлозно-бумажной промышленности. На следующий год "великое чудо Маниту": пошли вложения в переработку леса на нашей территории; в деревообрабатывающие заводы по производству целлюлозы, бумаги и так далее. Сразу был виден эффект. Но где-то через год-два, по просьбе наших финских партнёров и друзей, эти повышенные экспортные пошлины были отменены…с понятными последствиями.

Дионис КАПТАРЬ. Андрей Петрович, а что будет, если вы выставите высокие пошлины? Цены на товары ведь повысятся.

Андрей ПАРШЕВ. В чём тут проблема? В том, что потребитель в этом случае действительно получает некие добавочные потери, но на самом деле не очень большие. То есть оказывается, что импортная продукция в стране становится дороже где-нибудь процентов на 10-15-20. А вот сейчас и без всякого протекционизма цены сильно взлетели.

Дионис КАПТАРЬ. При введении пошлин цена поднимется, как минимум, на столько, на сколько процентов введена пошлина.

Андрей ПАРШЕВ. А очень высокая пошлина и необязательна, 20-процентная пошлина — это уже достаточно много. Между прочим, довольно часто на политику государства грешат не совсем честные ритейлеры. Обычная ситуация, когда продавцы, объясняя высокие цены, всё сваливают на высокие пошлины. Это очень старая проблема. Многие либералы любят утверждать, что политика протекционизма приводит к росту цен для потребителей. Но ещё Менделеев, который о себе сказал, что он в первую очередь экономист, а уж во вторую — химик, признавался, что он последовательный протекционист. Он говорил, что российское чиновничество, как и все потребительские, не производящие классы, не понимает пользы протекционизма, его очень сложно убедить.

Сколько говорят о привлечении иностранных инвестиций, но инвестиции куда уйдут? В спекулятивный капитал, где гарантирован хороший процент прибыли. Например, куда недавно вложились? В новую автомагистраль из Москвы в Питер, потому что там прибыль-то фиксированная. Хочешь-не хочешь, а заплатишь. В производства на нашей территории никто вкладывать не хотел, не хочет, и не захочет никогда. Посмотрите на ежегодный отток капитала из России…

Дионис КАПТАРЬ. Всё это старо, как мир.

Андрей ПАРШЕВ. Первую лекцию по теории и практике протекционизма, из известных мне, провёл, как ни странно, английский посол Джон Меррик в 1616-м или 1618 году перед Думой и царём Михаилом Фёдоровичем Романовым, где он объяснил, как на его родине в Англии создали знаменитое английское суконное производство. Король своим указом просто запретил вывоз необработанной шерсти, экспорт стал возможен только в форме готового сукна. И экспортёры шерсти, скрипя зубами, организовали производство в Англии. Начали выпускать сукно. Затем король запретил ещё и неокрашенную шерсть экспортировать.

И собственно, к чему он такую лекцию прочитал? К тому, что мы вывозили пеньку и смолу, обеспечивая парусный флот той же Англии значительной долей всех потребных материалов. Царь Михаил не сразу согласился, он проконсультировался со специалистами, и действительно оказалось, что в цену готовых смолёных канатов закладывается тот самый человеческий труд, который является главным богатством государства. Соответственно, процент и пошлина получаются повыше — это прибыль казне. И соответствующий указ был проведён. В результате вместо сырой пеньки и сырой смолы пошли смолёные канаты. Впоследствии производство этих канатов стало настолько эффективным, что правительство даже немного ослабило эти ограничения. И при Петре на бирже уже можно было купить и смолёный канат, и несмолёный.

Есть ещё некоторые детали. Например, отдавать экономическую политику на откуп финансистам — не совсем правильно. Вообще объединять экономическое развитие и торговлю, как у нас в своё время под товарища Грефа объединили, — неправильно, потому что собирать проценты с торговых оборотов для казны — это задача фискальная, минфиновская. Это не экономическое развитие. Тут есть соблазн собрать с оборотов прибыли как можно больше. Это приводит к росту налогов без роста прибавочного продукта. В чём была заслуга правительства императрицы Елизаветы Петровны? Оно отменило внутренние таможни, поскольку они взимали налог с оборота. Остался только контроль внешнеторговых операций. Мы очень легко найдём параллели в нашей современной экономической политике. Что, например, означает рост платежей за перемещение товаров внутри нашей страны? Это те же самые внутренние таможни. Как сказал один наш государственный деятель, которого нельзя вспоминать: для нашей страны вопрос транспортных тарифов — не экономический, а политический.

Дионис КАПТАРЬ. За эти двадцать лет вы встречались со всевозможной критикой вашей книги и вашей концепции. На какие обвинения своих оппонентов вы хотели бы ответить?

Андрей ПАРШЕВ. У насесть замечательный военный историк, Алексей Валерьевич Исаев, при упоминании одного из его критиков он вполне искренне сказал, что это не критик, это какой-то идиот. И в том случае был абсолютно прав. Мне приходилось много общаться с самыми разнообразными экономистами. И ни разу никакой конструктивной критики я не встречал. Наверное, потому, что ничего противоречащего экономической теории я не говорю. Другое дело, что политика протекционизма сейчас не в моде.

Дионис КАПТАРЬ. Она табуирована.

Андрей ПАРШЕВ. Это действительно так, ибо само понятие "протекционизм" едва ли не исчезло из экономической литературы примерно с 20-х годов ХХ века.

Критики нет, но есть сомнения и очень серьёзное непонимание — как переходить на политику протекционизма? Начнём с того, что наши так называемые партнёры воспримут это как серьёзнейший выпад.

Дионис КАПТАРЬ. Получится нарушение правил ВТО.

Андрей ПАРШЕВ. Даже до создания ВТО подобная реакция была реальна. Протекционистские меры русского правительства были в числе причин наполеоновской войны.

Дионис КАПТАРЬ. Могу добавить, что страны, воевавшие против России в Крымской войне, подписали соглашение, аналогичное тому, что сейчас есть в ВТО. Между этими странами предусматривались пошлины не более 5%. Россия в то время соглашение не подписала, и её пошлины были очень высокими.

Андрей ПАРШЕВ. Совершенно верно. Отчасти это была борьба против протекционизма. Кстати сказать, по концепции ВТО, пошлины в международной торговле должны быть в среднем 3,9%, а между развитыми странами — 3,2%. Неразвитым странам разрешается до 10%, но Россия не отнесена к числу таких стран.

Дионис КАПТАРЬ. Да. И это, кстати, подавалось как большой успех в своё время.

Андрей ПАРШЕВ. Знаете, вступление в ВТО в некотором смысле напоминает продажу Аляски. Я могу сказать совершенно ответственно, что никто из тех, кто голосовал за вступление, не то что не читал весь пакет соглашений, а вообще никаких текстов из этого документа не читал.

Сегодня так же, как и всегда, переход на протекционистские рельсы — это причина для начала войны. На мой взгляд, если мы хотим начать что-то производить сами в современных условиях, мы вступим в конфликт с Китаем, поскольку сейчас основной производитель уже не США, не Англия, не Франция, а Китай. Однако Китай — это наш естественный геополитический союзник. Китай не заинтересован в окончательном поражении России, поскольку гарантией некоей многополярности в мире служит только наш ракетно-ядерный щит. Больше ни у кого такого щита нет, и, наверное, в ближайшие лет 10-15 не будет. Если мы сами начнём шить пиджаки и пальто — это станет основанием для конфликта.

Дионис КАПТАРЬ. А много ли Китай зарабатывает на российском рынке? Вполне возможно, что совсем немного, это только разговоры.

Андрей ПАРШЕВ. Не исключено, что вы правы, Дионис. Но, тем не менее, определённые группы прозападного влияния есть не только в России. Есть они и в Китае. Это очень серьёзная проблема.

Дионис КАПТАРЬ. Как пережить период, когда цены на импорт повысились, а своей продукции ещё нет?

Андрей ПАРШЕВ. Это тяжёлый момент, да. Тут немного может помочь наша экономическая политика, потому что цены растут и при либеральной экономике. И потом, не забывайте про санкции. Это смешно, конечно, но всё идёт на пользу. Мы с вами оптимисты и знаем поговорку, что необходимость умного ведёт, а дурака тащит.

Дионис КАПТАРЬ. Вы считаете, что нам достаточно 20-процентной пошлины, но между тем, как показывает мировая практика, 57- 60% — даже эти величины — не предел…

Андрей ПАРШЕВ. Пошлины бывают и по 200%.

Дионис КАПТАРЬ. В США подобное явление наблюдалось в начале ХХ века.

Андрей ПАРШЕВ. В истории нашей страны, когда до Первой мировой войны валютой было золото, и наш рубль по весу золота в точности соответствовал 0,1 золотого английского фунта стерлингов, был период конвертируемости. И вот тогда, для тех времён, эмпирически было найдено правило о том, какой примерно процент таможенного обложения необходим для развития собственной промышленности. Если для выживания нужны более высокие проценты, то это говорит о том, что промышленность развивать не стоит. Но для этого, если мы хотим этого добиться чисто рыночным путём, мы должны ввести огромную пошлину. И тогда у нас в теплицах будут выращивать ананасы, как при Елизавете — где-то за Реутовым, там большие были оранжереи. Было бы желание…

На фото: Америка летает в космос на российских ракетных двигателях



(обратно)

«А ещё, друг


«А ещё, друг мой…»


Валентин Курбатов


литература Русское Культура

к 80-летию Виктора Ивановича Лихоносова

Впервые с Виктором Лихоносовым мы перекинулись словом без малого пятьдесят лет назад. Мы ещё не нажили тогда отчества, были молоды и нетерпеливы. Он напечатал в 1973 году нежную романическую повесть "Элегия": о Пушкине, о тригорском семействе Прасковьи Александровны Осиповой, где ему "всё что-то шептало, кружило голову, говорило о блаженстве, о грации жизни" и где "чем песеннее, волшебнее звучало чужое, тем обделённее воображался себе он сам…" Ну, а уж известно, что нашему брату, живущему в соседстве с Михайловским, всякое чужое слово о "нашем" Александре Сергеевиче кажется самонадеянным, и мы, снисходительно похвалив намерение, ревниво пускаемся отыскивать слабости. А поскольку совершенен только Бог, конечно, находим…

Впрочем, больше я всё-таки был пленён светом повести и внутренней близостью миропонимания, и если добавил в своей газетной заметке в лавры капельку уксуса, то чтобы только не забыть, что критик же! И послал заметку Виктору в тайной надежде знакомства, а, может, и дружбы — не может же он не заметить по интонации статьи близости сердца, а уксус, Бог даст, сочтёт за братскую принципиальность.

Ответ не замедлил явиться, но поскольку мы уже знали от Пастернака, что "не надо заводить архивов, над рукописями трястись", я благополучно потерял письмо. Как потом при разных переездах десятки других дорогих писем, о чем уже поздно сожалеть, разве только призвать товарищей воспротивиться тезису поэта об архивах. Заводите и тряситесь, ибо это не наше частное дело, а общая память культуры!

Помню только, что ответ был сдержанно холодноват, но оставлял возможность следующего письма, чем я и воспользовался. И мы наперебой заговорили о Бунине и Зурове, Зайцеве и Адамовиче, о парижской ветви изгнанничества (Виктор с Зайцевым переписывался, а Адамович так даже и писал о нём с большей зоркостью, чем мы, дураки, потому что ему не надо было доказывать что он "критик"). А скоро мы и без переписки могли слышать сердце друг друга, потому что часто виделись на разных писательских "мероприятиях".

Но Михайловское навсегда осталось паролем и отзывом. И сейчас, когда мы каждый год видимся в сентябре в Ясной Поляне на писательских "Встречах", мы всегда немножко отдельны от остальных участников "пушкинским братством" и я, в очередной раз протягивая ему свою тетрадь, где всё со старинной провинциальной радостью собираю автографы, уже предчувствую улыбчивый привет нашим молодым летам и нашему первому сдержанному объятью.


"Я готов бесконечно долго идти вдоль пыльной дороги и срывать подорожник и читать на его листочках дружеские признания друзей и знакомых жизнелюбивого Курбатова В.Я… Я чувствую себя несчастливым, когда не привозит он мне с великой Псковщины никакого листочка, ни одной строчки о том, часто ли идут дожди в Михайловском и Тригорском, "сказал" ли что-нибудь новое о Пушкине его приятель А.Вульф, побранила ли кого-нибудь из слуг П.Осипова и проч.

Надеюсь, что когда-нибудь он расскажет о нём то, чего я не знаю.

Вик. Лихоносов

9 сентября 2008

Ясная Поляна".


А через год в записи окликнулись и давние наши письменные беседы о Бунине, которого прежде неизменно поминали в учителях рядом с именем Юрия Казакова, а с уходом Юрия Павловича "передали ученичество" Лихоносову, чтобы золотая эта нить не обрывалась. Хотя сам Виктор Иванович говорит, что учился у Бунина не слову, а теме, мелодии, звуку.

"Вы застали меня на третий день печального недельного созерцания бунинских деревень в Елецком уезде… Сельская Русь безмолвно исчезает…

Я видел оставленные навсегда Осиновые Дворы, куда Иван Алексеевич любил и ходить, и ездить верхом, покрытую густыми деревьями безлюдную Колонтаевку. Нашёл в Васильевском (Глотове) дом литературно- исторического Таганка (помните рассказ о нём, 108-летнем). Снимал пруды в Озёрках и в Каменке, слушал песни в Польском (там, где "заря всю ночь") и над крошащимся храмом в Знаменском видел чёрного ворона, которому, может, триста лет (как в "Жизни Арсеньева"), и в поле по дороге в Петрищево (Рождество) вспоминал рассказ "Косцы" (те же столпы света из-под облаков, то же щиплющее душу раздолье, не косили только могучие мужики…).

А ещё побывал я в Кропотове, в несуществующей усадьбе отца Лермонтова — Юрия Петровича… Грустно и больно было…

Нету у нас в литературном мире защитников родовых усадеб русских классиков… Нету ни певцов, ни плакальщиков, ни вздыхающих по Руси поэтов…

Отовсюду я что-то выбрал себе на память! Пучки трав, листочки вязов (в лермонтовской аллее), из Колонтаевки привёз ветловую палку…

Музыка (ненаписанная) просилась в душу…

Впору писать что-то похожее на "Несрочную весну", но нету у меня бунинского симфонического размаха…

Однако не удивляйтесь, если, подражая ему чуть-чуть, я начну той же строчкой, что и у Бунина: "А ещё, друг мой, случилось со мною…" и т.д.

До будущей встречи в Тригорском.

В.Лихоносов

9 сентября 2010г.

Ясная Поляна"

Нетрудно догадаться, что после таких записей я тут же начинал ждать следующей осени и улыбчивых укоров, что опять забыл привезти "привет от Зизи". И "Элегия" всё не кончалась. И всё сквозила в записях неутолимая светлая печаль по прошедшему, словно он всё сердцем жил там, а писал здесь и тосковал по "оставленной" родине, — сам себе и автор, и немного герой, как, впрочем, ведь и должно быть у настоящего художника. Да он и о "здесь" писал, как о "там": бережно, вглядчиво, с какой-то прощальной подробностью, что восхищало требовательного Твардовского, в чьих дневниках я с радостью увидел о ещё до "Элегии" написанных рассказах: "Стал читать Лихоносова и до конца не мог оторваться. Какой молодец! С любовью, с нежностью и болью пишет ту низовую, окраинную жизнь, жизнь "с коровы", с базара, с огородца, с пенсий, жизнь которую не принято ни фотографировать, ни "отражать" в очерках, жизнь без "роли парторганизации" — саму по себе, со всеми отчаянными хлопотами, напряжением, мукой, безысходностью… Нет, этого уже не заставишь "соображать", дозировать "светлое" и "тёмное"…

В этом и была "бунинская школа" Виктора Ивановича.

И вот чудо и ответственность большого писателя: он никогда не писал в мой "Подорожник" тотчас, хотя и видел, что соседние записи обыкновенно импровизационны, а непременно уносил тетрадь в свой номер. И раз, когда наши балконы были рядом, я подглядел, как он, склонившись под лампой, кажется, сначала писал черновик, чтобы только потом бережно переписать текст в тетрадь. Он и перед одним читателем не хотел быть случайным в слове, что мы и чтили в его выверенных, бунински безупречных и так любимых читателем "Осени в Тамани", "Люблю тебя светло", "Моём маленьком Париже".


"Я никогда не писал в Ваш "Подорожник" будучи приятно хмельным. А захмелел нечаянно, легко, изящно, почти стихотворно, и полетел с колебанием вверх, к птицам небесным, ласкаясь к мечтательному счастью, притворяясь писателем "пушкинской поры".

"Ну что же написать в третий раз этому любезному псковицю — по хлестаковски манерничал и задавался я. (И я, конечно, тотчас вспоминал, как он радостно слушал в Михайловском наших опочецких бабушек, которые коротали "день до вецера, а ноць до месяца", —  В.К.) — Чем я, смиренный сибиряк, могу порадовать человека, уставшего даже от самых великих слов? А напишу-ка я ему, что выговорит мой лёгкий хмель".

И я подлил в стаканчик домашней собственной вишнёвой настойки, которую скромно провёз по железной дороге в челночной сумке для украшения своего случайного вечернего одиночества в Ясной Поляне…

Ах, "приятель Вульф", господин Валентин Яковлевич, я ведь должен был уцепиться за Ваш псковский поезд и, если бы Вы задержались в семье, оторваться от Вас осенним листочком и покатиться без обиды в Тригорское. Но… я поеду в Вологду, поминать Н.Рубцова (ему исполнилось бы 75 лет), проведать скорбящего в болезни Вас. И. Белова и увидеть, наконец-то, его родную деревню Тимониху…

Созрели сроки: надо везде вовсю торопиться. Мы проживём ещё, дайкось, лет 20-25, но ветерок прощания уже коснулся наших волос… Я теперь в примечаниях и указателях имён в конце любой книги непременно и как-то придирчиво подсчитываю: а сколько кто прожил на белом свете? Не мало ли? И на "Прешпекте" Толстовской усадьбы в первое мгновение мелькну вопросом: сколько же мне отмерено появляться здесь ещё? В аллеях, в "девичьей", где меня женщины угощают чаем и новыми сборниками, в комнатах на втором этаже, в комнате Софьи Андреевны, и в комнате "под сводами", глядя там и там на изображения родных и близких Льва Николаевича и Софьи Андреевны, жалею о том, что нету этих патриархальных русских господ давным-давно и так же давно некому вздыхать по ним, плакать. Вспоминать как вчерашних…

Хмель мой не буйный, а мягкий, элегичный, благословляющий течение "реки времён"… А завтра Вл. И. Толстой пообещал свозить в Никольско-Вяземское, там попьём водички из старинного помещичье-крепостнического ключа, поглядим на дуб из романа "Война и мир", потрогаем его кору, сами захотим также бессмертно-долго возвышаться, распускать в стороны матёрые ветки, зеленеть, удивлять, заставлять кого-нибудь поднимать головы и тут же кланяться крестьянским поклоном…

А что написал бы я Вам в Тригорском! У-у, Боже мой… Сам ещё не догадаюсь — что, но Пушкин как-то намекал: вдохновение пробуждается мгновенно…

Запасайтесь коньячком…

Ваш игривый друг Вик. Лихоносов

9 сентября 2011

Ясная Поляна".

Запасаюсь, запасаюсь, дорогой Виктор Иванович. Только бы не оставляло Вас вдохновение и "дайкось" пожили бы мы ещё лет двадцать. Только бы длились наши встречи, чтобы однажды взять и сойтись в Тригорском у Прасковьи Александровны Осиповой и увидеть, что жизнь по-прежнему любит рифмы и завершённые сюжеты… И прошлое всё держит нашу беглую жизнь и не даёт нам забыть, какой великой культуры мы дети. Да и вперёд, пока мы памятливы, не даст…             

с. Михайловское



(обратно)

Злые выдумки

Владимир Бондаренко

 

Александр Иннокентьевич Байгушев изначально был этаким литературно-критическим Хлестаковым; с его хлестаковщиной все смирились, тем более что в своих статьях он поднимал важные и острые темы. В южнорусских и донских говорах байгуш – бедняк, нищий, бродяга. Поскольку такого населения на Руси всегда хватало, то и прозвище, ставшее фамилией, было довольно распространённым. Таким он и был, литературным бродягой с богатой фантазией, нищим средненьким литератором, выдающим себя за литературного генерала.

Официальная биография – самая заурядная. Родился в 1933 году. Сейчас ему уже за 80 лет. Окончил филологический факультет МГУ (1956), затем сценарный факультет ВГИКа (1960). То есть изначально его тянуло к киношному сочинительству, мог бы стать незаурядным сценаристом, с его-то фантазией. Но потянуло в другую сторону. Был активнейшим членом КПСС (с 1966). Работал в газетах "Московский комсомолец" (1960), "Советская культура" (1960-63), в АПН (1963-68), в журнале "Театральная жизнь" (1972-74), был зам. главного редактора газеты "Голос Родины" (1975-77), затем зам. главного редактора издательства "Современник" (1977-81). Вершиной его карьеры было назначение главным редактором сценарной коллегии студии художественных фильмов Всесоюзного общества по культурным связям с соотечественниками за рубежом (1983-85)…

Но Байгушев под старость решил сам сочинить свою новую жизнь. В ней он – один из руководителей “стратегической разведки при ЦК КПСС”, правая рука серого кардинала Суслова, смещал и назначал Хрущёва и Брежнева, Андропова и Горбачёва, руководил всей русской партией внутри ЦК КПСС, да и сейчас является её (русской партии) негласным куратором. Как утверждают под его напором новые энциклопедисты: “По закрытой партийной линии координатор Личной стратегической разведки и контрразведки Генерального секретаря КПСС Л.И. Брежнева и один из лидеров негласной «Русской партии внутри КПСС», осуществившей в 1964 году партийно-государственный переворот и поставившей вместо Н.С. Хрущёва Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежнева”. Но, как признают сами энциклопедисты, “биографические сведения о Байгушеве даны по его собственным мемуарам…”.

  Мои старшие коллеги по критике возмущались при чтении этой хлестаковщины, тот же Михаил Петрович Лобанов терпеть не мог всей этой байгушевщины, иронизировал по его поводу и Сергей Семанов. Как-то он мне сказал о нём: “Мелкий сексот…”. Думаю, так и было, сотрудничество с органами Байгушев не скрывает, только из простого литературного сексотства раздул некую координацию разведки. Только что было настоящим разведчикам координировать в простой литературной среде? Кто сколько пил и гулял с бабами? Больше-то от писателей, даже самых болтливых, разведка ничего не узнает. Но я как-то к байгушевским хлестаковским фантазиям относился благосклонно: видно, жизнь что-то недодала, и фантазирует человек, вреда никому нет.

Удивляло только, что ни разу по поводу его безудержных стратегических фантазий не высказались истинные ветераны из структур спецслужб. А все издатели байгушевских книг в целях рекламы писали и пишут о том, что он входил в высокую партийную номенклатуру и чуть ли не элиту советской разведки. То ли наш местный Джеймс Бонд, то ли майор Пронин…

Но я-то его помню чуть ли не с «Театральной жизни», а затем с газеты «Голос Родины», где и сам сотрудничал, но не ощущал в нём никакой высокой номенклатурности. Может, так умело конспирировался? Но надо ли хвастаться ныне тем, что ты был заслан спецслужбами сексотом к русским литераторам? Можно ли всуе называть себя лидером русского движения? Да и что это такое? И как можно одновременно быть координатором коммунистической разведки Брежнева и лидером нелегальной «Русской партии»? В литературе он не был особо замечен ни по официальной, ни по самиздатовской линии. В тот же Союз писателей вступил лишь в 1985 году. То есть в 52 года.

Мне интересны были его статьи. «Силуэт идеологического противника» («Молодая гвардия», 1970, №3) – вполне коммунистическая статья о методах «психологических акций» ЦРУ. «О саддукействе и фарисействе» («Москва», 1988, №12) – полнейший разгром журнала «Огонёк» во главе с «перевёртышем» Виталием Коротичем. Я сам в той же “Москве” печатал свои “Очерки литературных нравов” ещё до Байгушева в 1987 году на ту же тему. Тогда мы были заединщиками. Кстати, и обо мне Александр Байгушев написал увлекательную восторженную статью, сделав из меня какого-то влиятельного демиурга. Я даже её опубликовал предисловием к своей книге. Так фантастически пышно меня никто не возносил.

Я и привлёк его к авторству в газетах «День» и «Завтра»; при всей вольности в обращении с фактами он поддерживал в целом имперскую державную позицию.

Кроме острой полуфантастической публицистики Александр Байгушев известен своими историческими романами. «Плач по неразумным хазарам» (1989) ­– роман-предупреждение о назревающем крахе СССР, сравнивающий события в СССР с трагедией иудейского Великого Хазарского Каганата в Х веке. «Сатанинские признания закулисного человека» (1995) – о причинах крушения СССР.

 Александр Байгушев также автор мемуарно-фантастической книги «Русский Орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает» (М., Эксмо – Алгоритм, 2006). И здесь я с интересом читал его ловко придуманные версии своей грандиозной биографии.

Пусть бы и дальше фантазировал на здоровье о себе любимом. Но в последнее время, достигнув вполне почтенного 80-летнего возраста, он стал уничтожать в своих статьях, более похожих на доносы, всех известных писателей имперского и русского национального направления, очевидно, расчищая для себя почётное место в истории русского движения.

Александр Байгушев написал ядовитый памфлет-книгу “Анти-Бушин” против Владимира Бушина, упрекая его в том, что тот, по сути, борется с русскими писателями: «Я вчитывался в ошарашивающе длинный список писателей, расстрелянных пером Бушина, и пытался найти какую-то внутреннюю пружину стрельбы младшего литературного террориста в спину коллегам по писательскому цеху… Но вот почему, почему нашим литературным доброхотом-СМЕРШевцем были отобраны для своего персонального помоечного вернисажа именно вышеперечисленные имена? А вот какая местечково-интернациональная идея руководит младшим террористом Владимиром Бушиным, когда он выстраивает свой расстрельный сериал-поминальник добровольного литературного СМЕРШевца «Страницы вывернутой наизнанку жизни советских писателей»? Какая идейная позиция у Бушина?».

Я сам не люблю книгу Бушина “Огонь по своим”, не принимаю его радикальных позиций. Но какая идейная позиция у самого Байгушева, ради чего он громит журнал “Наш современник”, издевается над именами Кожинова, Куняева, того же Бушина, Проханова, Казинцева, Юрия Павлова, и многих других? Осознанно уничтожает истинных лидеров современного русского движения?

Переиначу слова самого Байгушева, сказанные о Бушине, направлю их на него самого: «Да, когда читаешь Байгушева – то забудь о литературной совести. Забудь о ликах поэзии русских пророков и о сиянии высокой русской прозы. Приготовься купаться в одних только помоях… Зачем ему это надо?».

Байгушев упрекает Проханова и газету “Завтра” в том, что мы печатаем Бушина: “Пасквилянт Бушин – это, увы, ахиллесова пята газет «Завтра» и «Дуэль». Бушинский «лейбл» на их полосах завлекает лишь маргинальный «сброд». Но что приобретает газета? Пожалуй, только жёлтое клеймо, которое лишает газету всякой политической перспективы. Бушин – это грязь. А от грязи всегда лучше очиститься…”.

Может, переадресовать эти слова нынче Вячеславу Огрызко, печатающему постоянно байгушевскую клевету на истинных русских писателей в своей “Литературной России”? Не пора ли и ему очиститься от байгушевской грязи? Случайно ли все комментарии к доносным статьям Байгушева сплошь отрицательные?

Вот они:

«Борис Владимирович, 18.03.2016.

Об Александре Байгушеве я узнал из ЛР. Все статьи, его и о нём, вызывают у меня сомнение в реальности этого человека. Он мне кажется выдуманным персонажем вроде Штирлица или Мюнхгаузена.

Борисович, 21.03.2016.

Тематика подкупает, данную информацию не найти, но, но, но – выводы шокируют как барана на бойне.

Тот, кто, 18.03.2016.

Своим подчёркнуто авторитетным всезнайством автор безнадёжно испортил весь материал. Теперь его место "в женских клубах, студиях шейпинга" и общественных приёмных Партии пенсионеров.

Виктор Бараков, 02.04.2016.

Безобразная, хамская, ничем не аргументированная статья Байгушева по отношению к Юрию Павлову и Александру Казинцеву… Жаль, что такие "критики", как Байгушев, и при новой власти найдут себя в подобном "творчестве". Впрочем, этой статьей Байгушев сам себя охарактеризовал.

Александр Турчин, 02.04.2016.

От себя редакция резонно заметила: "Оставим личные выпады на совести автора"... Но у автора нет совести. Похоже, что и не было никогда. Разве это не читается между строк?

Александр Алов, 01.04.2016.

Хвалить текущий режим – гневить бога, вот он и лишил Байгушева остатков разума.

Борис-Борис, 03.04.2016.

А.Байгушев – чистый образчик оборотня в погонах и Иуды. Ю.В. Андропов, скорее всего, не всем раздавал книжечку своих стихов с дарственной надписью, а только тем, кому доверял и имел к ним симпатию. Байгушев предал и продал благодетеля. Издевается, сейчас всё можно: "Сатанинский Путь – это путь экстремистский, террористический. Путь р-р-революционный. Через кровавую Революцию и Гражданскую войну.

Сатанинский кровавый путь – это иудейский марксистско-ленинский путь (оба Маркс и Ленин были безбожниками из иудеев)", евреем Байгушев считает и Андропова. Видимо, Байгушев и сам не удосужился прочитать Евангелие, и никто ему не подсказал, что Иисус Христос тоже был чистокровным евреем. "Козявка" – вытащил обидное прозвище на свет божий, а своё не сообщил.

От русского медведя, 04.04.2016.

Кажется, борьба с инакомыслием набирает обороты. Псевдопатриоты против патриотов – и наоборот. В ход идут обзывки, тайны подковерной борьбы и т.д. И всё это якобы во имя «святой Руси». Но чтобы понять истинные намерения г-на Байгушева, стоит прочитать его предыдущую статью в ЛР «Кто препятствует русской весне?» (ЛР. 18.03), где автор немало рассказывает о себе, в частности <…> «был не последней спицей в колеснице», т.е. служил «в Личной разведке у Хрущева, Брежнева и Андропова…» Это снаружи. А внутри стратегический разведчик готовил государственный переворот: «У нас ушло на государственный переворот 74 года…».

Как вы понимаете, имеется в виду 1991 год – распад СССР, бессовестный и безжалостный грабеж народа, голод, хаос, гражданская война… – и резкое обострение международных противоречий в связи с распадом СССР: в 1991 году началось расчленение Югославии, война против Ирака и т.д. И это был тот самый «Сатанинский Путь», против которого сейчас якобы восстаёт стратегический разведчик Байгушев, а на самом деле хитроумно продолжает его».

 … Прочитав в двух номерах “Литературной России” его грязную статью “Гришка Отрепьев нашего времени”, я поразился степени подлости и автора, и самой “Литературной России”.

К примеру, Байгушев пишет об одном из самых талантливых литературоведов нового поколения Юрии Павлове: “Литературная общественность уже дала отпор антипутинской провокации, устроенной в Кубанском государственном университете его новым профессором Юрием Павловым. Перебравшись из Армавира в Краснодар, Юрий Павлов сразу затеял вроде бы благородное дело – организовал на факультете журналистики КГУ вечер памяти знаменитого краснодарца, выдающегося русского критика и литературоведа Юрия Селезнёва. Но в силу собственной дремучей невежественности в советском литературоведении (а может быть, и сознательно – ради громкого скандала, чтобы привлечь к себе внимание!) не придумал ничего лучшего, чем поручить основной доклад не близким друзьям Юрия Селезнёва, прекрасно его знавшим... а поручил доклад с подлым вызовом – «мелкому бесу», заклятому идеологическому противнику Юрия Селезнёва, незадачливому публицисту из бывших поэтов-неудачников, нынешнему заместителю главного редактора журнала «Наш современник» Александру Казинцеву…”. И далее этот самый Казинцев, по мнению Байгушева - “…закоренелый «майданный публицист» (а нынешний «Гришка Отрепьев»… почти во всех своих публикациях как по заказу зовёт народ бунтовать против законного президента Путина, как против незаконного Бориса Годунова, на площадь) вдруг сумел устроить антипутинскую провокацию против администрации президента в Кубанском государственном (подчёркиваю – государственном!) университете?..”.

Оставим пока в стороне Казинцева, который, насколько я знаю по личному общению, был самым верным помощником Селезнёва, им же и приведённым в журнал, а уж никак не его недругом. Продолжим разбор Юрия Павлова: «Знаем также и то, что, к сожалению, Павлов, как неудачливый захолустный провинциал, так и не смог получить хорошего системного образования. Его профессорство липовое. И у него самого каша в голове…».

В Москве за последнее время к провокациям привыкли, хотя по требованию либералов удалили же из МГУ профессора Дугина, - но что будет в Краснодаре? Вдруг, начитавшись подловатого Байгушева, некий краснодарский высокий чиновник, испугавшись “антипутинских провокаций”, будет добиваться устранения блестящего учёного из государственного университета? Выстоит ли ректор?

Представьте, что в 1937 году кто-то пишет в центральной газете, что некий новоявленный профессор в Кубанском университете устроил антисталинскую провокацию. Что было бы с этим профессором? Сейчас не 1937 год, но услужливых чиновников хватает с избытком.

Уверяю как свидетель, что на всех павловских конференциях никаких “антипутинских провокаций” не было и быть не могло, да и самого Байгушева там не было.

Как пишет новоявленный Хлестаков: “как опытный ветеран, в советское время не только достаточно известный писатель и журналист, но «под прикрытием» официальных должностей – типа специального корреспондента международного агентства печати «Новости» (АПН) и главного редактора на Центральном телевидении, повторю, целых тридцать лет проработавший в стратегической разведке и тогда уже боровшийся с кознями «теневой экономики» … я сильно подозреваю, что через своего давнего, надёжно засланного в русский лагерь «казачка-подрывника» именно «теневая экономика» хитро и осуществила краснодарскую провокацию…”.

Надо же, небось всё ЦРУ и весь МОССАД годы работали, все Ходорковские и Абрамовичи миллионы не жалели, лишь бы Казинцева устроить в “Наш современник” и далее провести грандиозную краснодарскую провокацию ­– всего лишь литературную конференцию памяти Юрия Селезнёва.

Это уже не хлестаковщина, а мерзейший политический донос, за что в полной мере должны ответить и “Литературная Россия” и сам Байгушев. Не заметить такой донос и отмолчаться – нельзя!

Ладно если бы это была полемика одного критика с другим, пусть и самая разносная, ладно если бы просто критиковался журнал “Наш современник” или газета “Завтра”. Я сам достаточно резкий критик, и тот же “Наш современник” не раз критиковал, но клеветой и доносами никогда не занимался.

Байгушев подло стравливает Станислава Куняева с Казинцевым, даже уверяет, что сам Куняев после публикации Казинцева в журнале лично (!!!) – дважды позвонил самому Байгушеву и унизительно оправдывался перед ним:

“Во всяком случае, так клялся, позвонив мне по телефону Станислав Куняев. И прося успокоить «русскую партию», – что якобы «Козявка» совершил свою провокацию без ведома главного редактора, то есть его – поэта Станислава Куняева. Мол, он как раз был в больнице – лечил глаза. И что он уже письменно объявил Казинцеву за самоуправство административный строгий выговор.

Я тут Куняеву верю. Станислав Куняев мне даже повторно звонил и просил, чтобы негласная «русская партия» не накладывала заклятья, как на еретиков, отлучаемых от «русской партии», на его журнал. Пытался доказывать, что он всё делает ради «русской идеи»… Куняев уверял меня, что никогда бы не пропустил в печать ключевого тезиса провокационного доклада своего заместителя Казинцева. А тот вылил такую грязь, почерпнутую им с американской помойки: «Подробнее о понятии «русская партия». Его ввели на Западе бывшие советские диссиденты. С целью ввести в заблуждение. На самом деле никакой «русской партии», тем более в партии коммунистической, не было и быть не могло. Если бы таковая возникла или хотя бы только начала оформляться, её деятельность была бы мгновенно пресечена».

Куняев при повторном его звонке меня как одного из бывших лидеров «русской партии» клятвенно уверял, что журнал «Наш современник» был и остаётся органом «русской партии». Куняев снова и снова клялся, что письменно объявил Казинцеву строгий выговор.

И пришлёт копию приказа в «Литературную Россию»…”.

Я полностью согласен с Казинцевым, никогда не было в рамках ЦК КПСС какой-то нелегальной “Русской партии”, и быть не могло. Были, как всегда, люди более или менее национально настроенные, но никакой организационной работы не велось. Это всё бредовые фантазии Байгушева, решившего под старость заработать себе славу.

Да и в русском крыле Союза писателей Байгушев ничем не проявлялся, один из мелких сексотов и журналистов, не более. Русскими лидерами у нас были Михаил Лобанов, явно презирающий Байгушева за все эти козни, Вадим Кожинов, Сергей Семанов, Василий Белов, Юрий Кузнецов, Станислав Куняев, и другие, но тоже лидерами – идейными; никаких конкретных “Русских партий” в литературной среде не было и нет. Не было и оправдательных звонков Байгушеву от Куняева – так, мелкая бесовская ложь.

Проблема в другом: почему в России до сих пор не существует легальной Русской Национальной партии, подобно существующим почти во всех развитых странах, а кое-где – например, на Тайване – находящейся много лет у власти?

Делать из нынешней партии “Единая Россия” русскую национальную партию – нелепо и фальшиво. Они и сами это будут отрицать.

Проходится в своей статье Байгушев и по покойному Кожинову, и по Проханову, опять же с явными бредовыми измышлениями. Так, он уверяет: “Сейчас Александр Проханов анонсирован в первом и втором номерах «Нашего современника» с новым своим авангардистским романом… Как совместим авангардист со старым русским, почвенным, принципиально деревенским (от сохи!) по своему прежнему духу журналом?! Но своя рука владыка. А в ответную благодарность «серый кардинал» «Нашего современника» взял покладистого Проханова за горло, и тот оперативно напечатал явно состряпанное самим «Козявкой» наглое интервью с самим собой «Патриотизм – это не Собес». Благодарный Проханов даже перестарался – напечатал Казинцева не только в своей газете «Завтра» (2016, № 4), но и ещё в расширенном варианте в приложении к своей газете, бондаренковском «Дне литературы» (2016, № 1). Вот такие у нас творятся бесстыдные дела по взаимному «перекрёстному опылению» в якобы ура-патриотической периодике…”.

Во-первых, романы Проханова в журнале печатаются с ведома и по настоянию самого Куняева, с Казинцевым Проханов вообще мало знаком. Да и не нуждается Проханов в перекрёстном опылении. Во-вторых, интервью Казинцева для “Дня литературы” отобрал лично я и поместил как один из лучших материалов на полосу “Завтра”, выделенную Прохановым для моей газеты. Думаю, Александр Андреевич так до этого интервью и не добрался, и знать ничего о нём не знает. Вот такие конспирологические бредни печатает Огрызко в своей газете. Зачем? Зачем придумывать бредни про Кожинова, мол “Кожинов был убеждён, что «засланных казачков», если они по крови русские, надо умело перевербовать. Он сам часто пил в компании с главой 5-го управления КГБ генералом Филиппом Бобковым. И они соревновались, кто кого хитрее совратит в свою веру…”.

С одной стороны, Байгушев льстиво сочиняет, что выдуманная им “негласная, но по-прежнему влиятельная «русская партия» обеими руками за Путина и потому поддерживает партию «Единая Россия», надеясь на мощное русское крыло в ней, возглавляемое Володиным. Вот Зюганов, как я подозреваю, и приказал своему «доверенному лицу» дискредитировать негласную «русскую партию» – подло объявить, что её якобы придумали диссиденты”.

С другой стороны, признаётся (?!), что это он с товарищами и совершил переворот в 1991 году, приведя к власти Ельцина: “По-божески – это не свергать власть, посеяв хаос и Гражданскую войну, а просто националистам умно прибрать правящую элиту к своим рукам. И затем мягко свершить при благоприятных обстоятельствах бескровный политический переворот. И по этому пути, например, пошла «Русская партия внутри КПСС». У нас ушло на государственный переворот 74 года – но по историческим меркам это совершенно мизерный срок”...

Вот, оказывается, кто руководил антисоветским переворотом в 1991 и 1993 годах. А мы-то всё либералов обвиняем. Но незадолго до этого тот же Байгушев пишет, что он в своё время привел к власти русского Брежнева, что верно работал на Суслова: “По поручению М.А. Суслова мне (а по закрытой партийной линии я работал у Суслова помощником-консультантом) пришлось с творчеством диссидентской «пятёрки» основательно познакомиться… Я высказал Суслову своё мнение, что арестовывать «цветковцев» – так это только создавать жалким графоманам широкую рекламу, чего они как раз и жаждут, ради чего и натужно «бузят». И Суслов, согласившись с моим мнением, не дал согласия Комитету Государственной Безопасности на арест «чёрной пятёрки»…”

Как говорят: ври, да не завирайся. И пока Байгушев лишь сочинял байки про Андропова, Брежнева, Суслова, Горбачева и других своих подчиненных, я его даже защищал от нападок, нужен же и нам свой русский барон Мюнхгаузен. Пусть уж он покается, что лично привел к власти иудушку Горбачева: “Но покаюсь: именно из-за моей дружбы с Раисой Максимовной – умной, энергичной, блестяще закончившей философский факультет МГУ, «партийная разведка» не стала возражать против выдвижения Горбачёва после скоропостижной смерти Андропова в генеральные секретари…”.

Пусть покажет всем автографы дарственных надписей Андропова на своих книжках, пусть подтвердит звонки ему «покаявшегося» Куняева.

Но тот же реальный барон Мюнхгаузен не клеветал на своих друзей и коллег, не писал политические доносы.

Не вижу я ничего страшного и в его неприязни к тем же Куняеву, Казинцеву, Кожинову, Павлову. Критика без полемики не существует, даже самая острая. Но это у него уже и не фантазии, и не критика, а гнусная, мерзкая клевета, направленная на раскол русского движения, на разгром русских патриотических изданий.

Увы, боюсь, сегодня осознанно какими-то влиятельными силами запускаются мелкие интриги, провоцирующие вражду между русскими патриотами: Станислав Куняев против Александра Казинцева, Юрий Поляков против Захара Прилепина, Николай Дорошенко против Юрия Полякова... Воюют между собой газеты, журналы, союзы писателей, и кто-то их стравливает, кто-то это всё поощряет… А ведь, казалось бы, в отличие от прошлых времён, патриотическую позицию по всем главным вопросам занимают почти все литературные издания России: “Литературная газета” и “Свободная пресса”, “Завтра” и “День литературы”, ”Российский писатель” и “Наш современник”, “Москва” и “Культура”, даже “Литературная Россия”, при всей своей провокационности, не на стороне либералов. Наши – почти все провинциальные литературные издания.

Но нет объединяющего центра, и в реальности литературным процессом в России управляют те же либералы, от литературных премий до литературных фестивалей, от международных писательских делегаций до участников встреч с президентом, везде одни Улицкие и Быковы, Акунины и Веллеры. И что-то не видно среди них таких провокаторов, как Байгушев или Огрызко, никто не ссорит Чупринина с Натальей Ивановой, “иудейский хаос”, столь ненавидимый Осипом Мандельштамом, сегодня перекочевал в наш русский стан.

Пора выкорчёвывать!

(обратно)

O rus!


O rus!


Галина Иванкина


деревня урбанизм Культура Общество

урбанизм и дезурбанизм в русской культуре

"К чёрту я снимаю свой костюм английский.

Что же, дайте косу, я вам покажу —

Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,

Памятью деревни я ль не дорожу?"

Сергей Есенин

Европа — буржуазно-городская, Россия — барско-деревенская. Всё решает пространство, точнее — его наличие или отсутствие. Русь — широка, и потому здесь можно привольно раскинуть поместье с угодьями, а европейские страны — маленькие, узкие. Иной раз — ухоженные, кукольные, как немецкие княжества Галантного века, но бывает, что тесные и грязноватые. В этом основное отличие русского от европейца: первый живёт на просторе, второй — с оглядкой на privacy такого же стеснённого соседа. Отсюда — воинственность и вечный, неутолимый Drang nach Osten. Это не моральная оценка — это просто географическая данность. Россия — крестьянская, ибо есть, где пахать. Отсюда — вся наша сложная для восприятия цивилизация. Сельская ширь — исток.

…Отрицательные персонажи русской литературы всегда или почти всегда бранят деревню, считая её медвежьим углом и местом, где чахнут таланты. В комедии Дениса Фонвизина "Бригадир" галломан Иванушка тоскует о Париже или хотя бы о местных столичных штучках, а его глупая претенциозная собеседница поддакивает: "Все соседи наши такие неучи, такие скоты, которые сидят по домам, обнявшись с жёнами. А жёны их — ха-ха-ха-ха! — жёны их не знают ещё и до сих пор, что это — дезабилье…". Да, о чём можно говорить с людьми, ничего не понимающими в дезабилье? Тогда как классический положительный герой — Бригадир — утверждает: "Для нас, сударь, фасоны не нужны. Мы сами в деревне обходимся со всеми без церемонии". Любовь или неприязнь к деревенской жизни становится маркером. Точкой сборки. Особым резоном. В пьесе Ивана Крылова "Урок дочкам" слуга Семён выдаёт себя за французского маркиза и две юные галломанки — Фёкла да Лукерья — не замечают подвоха. Девицы, разумеется, следуют "античной" моде и тоскуют по московским салонам. "Мы уж три месяца из Москвы, а там, ещё при нас, понемножку стали грудь и спину открывать", — сокрушается дева Лукерья. "Ах, это правда! Ну вот, есть ли способ нам здесь по-людски одеться? В три месяца Бог знает как низко выкройка спустилась. Нет, нет! Даша, поди, кинь это платье!" — вторит ей опечаленная сестрица Фёкла.

Мелкие людишки, беспечные модники или, как говорили в старину, вертопрахи — всегда стремились в Петербург или хотя бы в уездный город, в галантерейные магазинчики заезжих француженок, в бисквитные лавки, на бал к графине N, в театральную ложу — показать причёску a-la chinoise, а что до модного тенора — то он не так интересен, как блондовое платье вон той купчихи из партера… Это — город. Цивилизация. Сплетни под фортепьяно — на смеси французского с нижегородским. Бланманже и ни в коем случае не блины. Что кричит Фамусов, когда решает наказать опозоренную Софью? "Подалее от этих хватов. В деревню, к тётке, в глушь, вСаратов…!" Это — наказание. Глушь — это страшно. Это — прозябание: "За пяльцами сидеть, за святцами зевать". Резюме: "Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми". То есть двуногие существа формата "сапиенс" водятся исключительно в городской среде. Циничный Паратов высмеивает желание бесприданницы Ларисы покинуть городок Бряхимов (не Москва, конечно, однако модистки да рестораны и тут имеются). Что вы там станете делать? Говорить с тёткой Карандышева о солёных грибах? Впрочем, оборотистая мамаша тоже не отстаёт: "Поезжай, сделай милость, отдыхай душой! Только знай, что Заболотье не Италия". Тогда как Лариса — наивная и прямолинейная — полна самых чистых надежд: "А я хочу гулять по лесам, собирать ягоды, грибы…". Мечтает: "И шляпу заведу" — соломенную, как у пасторальной героини. Безусловно, у неё смешное и довольно дурацкое представление о сельской бытности, но Островский нам сигнализирует: быть может, рассуждать, как Лариса — глупо, но как Паратов — гнусно. А вот уже Сухово-Кобылин. "Так, по-вашему, и упечь её за какого-нибудь деревенского чучелу?" — спрашивает суетливая дамочка Атуева, не понимая, отчего Муромский недолюбливает пижона Кречинского. Глагол "упечь" имеет строго очерченные пределы — упечь можно в тюрьму, на каторгу, в ссылку.

Для положительного героя деревня — это мир, логика, род, свет. А иногда — попытка к бегству. Желание спастись. Обрести покой, а точней — самого себя. Что-то исправить или начать заново. Евгений Онегин, устав от бесплодной петербургской жизни и не находя в ней более ничего достопримечательного, едет в поместье. Александр Сергеевич ставит в качестве эпиграфа к одной из глав "O rus!…" — из Горация, в переводе с латыни это, собственно, "О, деревня!". Однако поэт "переводит" нам эту мысль как "О, Русь!". Он намеренно смешивает смыслы, показывает, что Русь и деревня для него синонимы. Презираешь деревню — высмеиваешь Русь. Тяготишься "солёными грибами" — ты пустышка, подобная Наталье Павловне, запавшей на столь же нулевого графа Нулина. Её не занимало хозяйство, ибо "…не в отеческом законе / Она воспитана была, / А в благородном пансионе / У эмигрантки Фальбала". Напомню, что falbala — это оборка на подоле дамского наряда или же на портьере. Чему хорошему может научить такая финтифлюшка? Только флиртовать с потасканными денди, не ведая, чем всё это может кончиться.

В этой связи интересна судьба Лариной-старшей. Тоже франтиха-кокетка, она была выдана замуж за простодушного помещика. Наперво ей всё казалось сущим адом… Это только в сентиментальных романах жизнь на лоне природы — пасторальная прелесть. Бытьё — сложнее и скучнее. Что ж Ларина? Выплакав положенное количество слёз, она занялась устроением дома. "Привыкла и довольна стала. / Привычка свыше нам дана: Замена счастию она". Деревня — привычка, ежегодное повторение заученных действий, вроде варки варенья в августе или "языческих" блинов на масленицу. Здоровая однообразность успокаивает и задаёт умиротворённый ритм существованию. Правда, иной раз это становится причиной затягивающей обломовщины: "Тихо и сонно всё в деревне: безмолвные избы отворены настежь; не видно ни души; одни мухи тучами летают и жужжат в духоте". Что характерно, деградация Ильи Ильича началась в городе, когда он "готовился к поприщу" и пытался делать карьеру. В Обломовке он был бы на своём месте — никем не тревожимый, никому не обязанный. Барин, как он есть.

У того же Гончарова в "Обыкновенной истории" мы наблюдаем не менее страшную метаморфозу. Барчук проходит несколько стадий трансформации — от восторженной бесхитростности до ничем не прикрытой подлости. В чём дело? Юноша научился у своего городского родственника азам жизненных тонкостей, применил их на практике и многократно превзошёл расчётливого дядюшку. Или возьмём философию Гоголя. На одной чаше весов Русь — птица-тройка. Необозримость, поля, поместья, пусть и управляемые глупым Маниловым или скаредным Плюшкиным. С другой стороны — бездушный Невский проспект, где всё — обман, подвох. Странная и даже страшная иллюзия жизни. Город — это ловушка, поглощающая маленьких людей, вроде Акакия Акакиевича с его злосчастной шинелью. А потом будет знаменитый на весь мир "Петербург Достоевского" — дворы-колодцы, комнаты-пеналы, старушки-процентщицы и "право имеющие" студенты с топориками.

Русская литература, а если шире — то русская культура в целом — родом из дворянских гнёзд. Поместье — традиционный источник вдохновения, место силы для писателей и художников. Если проследить историю нашего искусства, то открывается любопытнейшая картина: большинство великих имён неразрывно связано с названиями имений (родовых или купленных), дач (этих занятных и тоже чисто русских суррогатов поместий) или просто "золотых бревенчатых изб", как у Сергея Есенина в Константинове. Все помнят, что Пушкин — это Михайловское, Болдино и Захарово. Тургенев — Спасское-Лутовиново. Толстой — Ясная Поляна. Блок — Шахматово. Чехов — Мелихово. Центром притяжения для большинства известных живописцев конца XIX века оказалось подмосковное Абрамцево. Недаром в СССР был создан творческий оазис — Переделкино. Замечу, что не дом-коммуна "пролетарских гениев" и не квартал в конструктивистском стиле, а — деревянное поселение. По этой же "старорусской" схеме в 1920-х годах соорудили посёлок художников на Соколе. Итак, деревня, изба — это кладезь витальности. Деревня — дерево — древо бытия. Когда автор хотел вернуть своему любимому герою смысл, соль жизни, он посылал его в какое-нибудь Отрадное…

XIX век — эпоха развития многообразной и хитроумной техники. Возникает жанр, впоследствии названный "фантастикой": человек начинает бредить аэро-чудесами, подводными лодками, железными чудищами и — головокружительными, уходящими в небо высотными зданиями. Город наступал с неумолимостью прогресса. В России, как обычно, всё сложнее, ибо страна — крестьянская, громадная, поместно-дворянская. Генеральная мысль "Анны Карениной" — вовсе не пошленький адюльтер полнокровной красавицы и хлыща-офицера, даже не бесполезная жертвенность, но изображение мерзостей городской жизни. Дезурбанизм — вот спасение. Этот уход спасёт человечество, — говорит нам Толстой и выписывает скучноватого, но весьма положительного Лёвина. Локомотив тоже выбран не случайно — в конце-то концов, покинутая женщина могла бы и в реке утопиться, благо таких случаев не только в беллетристике, но и в жизни тогда хватало. Она не отравилась, как флоберовская Бовари, не угасла от чахотки и не бросилась о камни с какой-нибудь живописной скалы. Поезд — символ неумолимой железной цивилизации, которая буквально перемалывает человека. Или превращает его в подобие бездуховной машины. Александр Блок впоследствии напишет: "Век девятнадцатый, железный, воистину жестокий век!" Город — это не только упадок и разврат, но и неизбежная стандартизация. Читаем у Сергея Есенина: "Гой ты, Русь, моя родная, / Хаты — в ризах образа…". Россия — это хаты. Тогда как "…Город, город, ты в схватке железной / Окрестил нас как падаль и мразь". Саша Чёрный грустно подшучивал: "Все в штанах, скроённых одинаково, при усах, в пальто и в котелках. / Я похож на улице на всякого и совсем теряюсь на углах…" И продолжал: "В лес! К озёрам и девственным елям! Буду лазить, как рысь, по шершавым стволам. / Надоело ходить по шаблонным панелям и смотреть на подкрашенных дам!"

Примечательно, что Ильф и Петров — типичные урбанисты — тем не менее вкладывают в уста обаятельного жулика Бендера очень важную фразу, этакий культурный код нашей цивилизации: "– Молоко и сено, — сказал Остап, когда "Антилопа" на рассвете покидала деревню, — что может быть лучше! Всегда думаешь: "Это я ещё успею. Ещё много будет в моей жизни молока и сена". А на самом деле никогда этого больше не будет. Так и знайте: это лучшая ночь в нашей жизни, друзья!". Советский Союз в этом смысле оказался на перепутье: крестьянская психология масс должна была сплестись с пролетарской парадигмой — с футуристической, сугубо городской цивилизованностью XX столетия. Вместе с тем, культурно-просветительская составляющая оказалась полностью взята из кладовых дворянской культуры. Эта эклектика, по сути, явилась основной причиной как возвышения, так и упадка Красной Империи.

Илл. Константин Коровин. «За чайным столом» (1888 )



(обратно)

Апостроф


Апостроф


Даниил Торопов


Историческая память Книги Лев Тихомиров Культура Общество

Дневник Л.А.ТИХОМИРОВА. 1905-1907 гг. / сост. А.В.Репников, Б.С.Котов. — М.: Политическая энциклопедия, 2015. — 599 с.

И снова Лев Тихомиров: народоволец и монархист, литератор и идеолог, свидетель и участник ключевых событий русской истории XIX-XX вв.

Дневники Лев Александрович вёл более тридцати лет, с 1883-го по октябрь 1917 года. Несколько лет назад РОССПЭН издал дневник за 1915–1917 гг. (см. "Завтра", 2008, №11) Новое издание продолжает проект по публикации обширного тихомировского архива.

Дневники Тихомирова — это документ и живая история. Через его тетради проходят десятки и сотни исторических деятелей (от Столыпина до революционного деятеля Владимира Бурцева), и тут же мы читаем, как дотошный Тихомиров расписывает праздничные выдачи на Рождество и Пасху. Трёхлетний период — это первая русская революция. Впрочем, русскость оной Тихомиров — как минимум, по части главных бенефициаров — оспорил бы. Это время сотрудничества с правыми газетами: "Московские ведомости" и "Колокол". В конце 1907-го новый премьер-министр приглашает Тихомирова из Москвы в Петербург, на должность члена Совета Главного управления по делам печати. В Столыпине, несмотря на все сомнения, в тот момент Тихомиров видит возможность лидера, способного преодолеть революционный раскол и вызвать действием общий подъём духа. Апокалиптические настроения конкурируют у Тихомирова с попытками повлиять своими идеями на власть и общество.

В "Дневнике" — весь Тихомиров: искренний, ревнивый, глубокий, наивный, противоречивый, стильный. Так, на смерть Победоносцева он патетически восклицает: "Умер, умер Великий Пан", сиречь ушла историческая эпоха.

Тихомиров одновременно мизантроп и большой человеколюб — из такого сочетания порой рождаются монстры, но Лев Александрович после "народовольчества" чужд крови: ужасаясь революционному террору, он с отвращением воспринимает и политические убийства справа.

Тихомиров говорит очень много резких слов о состоянии системы и называет императора Николая II "искупительной жертвой за грехи поколений". Главный положительный "закадровый" герой дневника — император Александр III, отсюда рефреном звучит горестное недоумение, как же получилось, что за десяток лет нация от величественного спокойствия пришла к полному краху. "Думская монархия" воспринимается как форма вхождения России в "рамки мировой безличности", т.е. буржуазно-либерального развития. "Это какое-то абсолютное беспринципие: ни монархия, ни демократия, ни царство личности, ни социализм, не что-либо своё, не последовательное обезьяничание чужого, не мышонок, не лягушка, а неведомый зверушка. Рождается строй без плана, без идеи, без великих исходных пунктов, без великих целей".

Читая записи, удивляешься тому, как некоторые коллизии или акценты созвучны дню сегодняшнему — и в фиксации проблем, и в гипертрофированности оценок. Такой дневник, конечно, при условии открытости — просто блог в Живом Журнале или Фэйсбуке. Вот Тихомиров фрустрирован поражением в русско-японской войне и активно питается самыми нелепыми слухами: "Япония хочет возобновить войну. Теперь, должно быть, уж заберёт всё, до Иркутска. Амур может отдать Китаю". Знакомо, не правда ли?

Тихомиров печалится по поводу одиночества и материальной нужды, но не готов жертвовать независимостью, идя на идейные и нравственные компромиссы. Хотя иные его инвективы в адрес людей службы — явно вариация вечного конфликта теоретиков и практиков. Тихомиров досадует, что вынужден заниматься журналистикой, в то время как места учёных заняли политиканы. Нелюбовь к современной им политике — хрестоматийный консервативный сюжет. Для русских правых партийно-парламентская возня уничтожает энергии общества в "безумной толчее, где сколь-нибудь "разумны" лишь обделыватели своих делишек"

Тихомиров, естественно, обращается к брату-монархисту, но отдаёт себе отчёт в том, зачастую его просто не понимают: "Дух религиозный и церковный у них очень силён и ясен. Сильно напряжение национального чувства. Но понимание политическое — узко…" Монарха подменяет чиновник, который и губит самодержавие.

Но своим выстраданным взглядам Тихомиров не изменяет. Летом 1905 года он завершает свою фундаментальную работу "Монархическая государственность". В ней "русская консервативная мысль в вопросе о государстве преодолела чисто публицистический период в своем развитии и дала академической науке не удававшийся ей синтез — русских государственных традиций и мирового правового научного знания" (М.Смолин).

Экземпляр книги был передан императору, Тихомирову пожаловали серебряную чернильницу с изображением государственного герба, но труд практически не был прочитан. Однако за последние четверть века "Монархическая государственность" претерпела несколько изданий. В этом смысле Лев Александрович Тихомиров может быть доволен: он обращал свой труд в будущее. "Мне говорят многие, будто бы нынешнее царствование опровергает самый принцип Монархии… Неправда! Оно опровергает только принцип абсолютизма и бюрократии. При истинно "монархических" учреждениях и нынешнее царствование могло бы быть очень хорошо. Царь имел бы опору в Соборе, и злоупотребления властных людей не могли бы вырасти до преступления против России".



(обратно)

Музон


Музон


Андрей Смирнов


Салон музон русский рэп

Захар Прилепин Культура

РИЧ&Захар ПРИЛЕПИН. "На океан"

И тех, кто пробует делить, мы объезжаем мимо

Кому Селигер, кому Донбасс, кому могила

Кому сарай и совесть, кому мозги и вилла

Кому не видеть ничего, кому взглянуть на небо

Кому палатка справа, кому вспышка слева

Когда идешь на компромисс — береги кабину

Нельзя быть честным наполовину.

В прилепинской дискографии — это пятый альбом, совместно с Ричем (Ричардом Семашковым) — второй, в 2013 году первым опытом стали сумрачные "Патологии". Мощная компания соратников заставляет относиться к альбому как к цельному проекту. "На океан" также отправились Бранимир, Александр Ф. Скляр, отчасти неожиданный Андрей Машнин, предводитель нашумевшей на рубеже веков ядрёной питерской команды "Машнин-бэнд", Ганс Ульянов, Хаски и Иван Охлобыстин. В отличие от элефанковского "Охотника" , приглашённые здесь не выглядят необязательным дополнением, каждый вложился достаточно весомо. Посему предполагаю, что создатели альбома подразумевают некую концептуальную подоплёку, тем более и "Пацан", и "Наполовину" уже проходили на других пластинках, но в "Океане" вполне уместны.

Дюжина номеров, каждый второй с поп-потенциалом. Пожалуй, разные блоки песен могут работать на свою аудиторию. И зацепить "На океан" может совсем не только рэп-аудиторию. Которая, впрочем, давно уже не носит нишевого характера.

Тексты интересные, непростые, иногда с избытком, хватает цепких слов и строчек. Прилепин всегда ценил деятельность Кёртиса Джексона, известного всему миру как 50 Сеnt, и в альбоме уважение вновь проявлено. Но знаменитый американец творит гангста-рэп, а Рич-Прилепин скорее ориентированы на альтернативный рэп, благо пересечений с иными стилями хватает. Ну и, конечно, для того же 50 Сent читка — это форма пения, наши рэп-герои пока к этому только идут.

Американский историк Биллингтон полвека назад назвал свой опыт истолкования русской культуры "Икона и топор". Здесь в первой же композиции "наша идея" не без вызова усиливается: "икона, бердана, кагор и топор".

"На океан" — "пацанские" истории со здоровой агрессией, нечастым ныне мужским взглядом на реальность, сложным переплетением жизни, смерти и бессмертия. Так, без навязчивой мифологии  возникает пафос перерождения.

Прилепин последовательно отстаивает своё видение мира, темы, представления. И заметная часть негатива связана с тем, что его порой оценивает "центровая" богема, в то время как культурный и жизненный опыт Прилепина, которым он явно дорожит, связан с русскими регионами. Он не "завоёвывает" столицы, а скорее совершает вылазки и с чувством выполненного долга удаляется назад. 

Принципиально важна здесь и поколенческая тема. На этом, например, построены "Титры" — казалось бы, несколько удивительное посвящение любимым актёрам Микки Рурку и Вэлу Килмеру.

Почти уже афоризм "Серьёзные люди испортили мир" напомнил мне "Полюс" Александра Непомнящего с репликой про разумных мальчиков и девочек, изгадивших весь мир. Там тоже замышлялся побег-путешествие из душных "объятий" современного общества.

К двум композициям приложил руку Александр Ф. Скляр. Финальная "Наполовину" имеет своим основанием строки из "Ад-и-Рай" — "нельзя быть честным наполовину"; в номере "Столица" проявляются "Маршруты московские", но без благости оригинала. Депрессивная изнанка мегаполиса напоминает о боевике Скляра и IFK "Я живу в Москве" времён "Учитесь плавать". Это совсем не место силы, скорее наоборот — зона, порождающая хаос, "собственный мозг поедает столица".

Насыщен альбом и литературными аллюзиями, благо Рича считают литературоцентричным рэпером , а про писательство Прилепина можно уже специально и не упоминать. Название альбома и одной из ключевых композиций отсылает к роману Леонидк Леонова "Дорога на океан" (как-то Захар называл его своим любимым), вышедшему в свет в середине тридцатых годов ХХ века. Это многоплановое произведение, со сложной структурой сюжета, одновременно с линиями реализма и утопической фантастики. У Леонова также звучит тема путешествия, совмещения времени и пространства; образ Океана как символ бытия, а дорога к нему — путь к вечности. Всё это мы с лёгкостью находим у Рича/Прилепина. Только здесь ещё имеется и "91-й", отменивший мир, где жили и сражались герои Леонова.

На океан — стало быть, до края земли. Некогда способность дойти до такого края зависела только от воли человека. Потом земля стала шариком, висящим в бесконечном космосе, и край земли перестал волновать дерзких искателей. А потом был низложен величественный праотец Океан. Представление "о вольном множестве вод" распалось. Рич и Прилепин — о тех и к тем, кто, несмотря ни на что, способен услышать зов и ступить на дорогу к Океану.



(обратно)

Мир


Мир Серебровского


Екатерина Глушик

1

Салон Культура Общество

памяти народного художника России

Не стало Владимира Серебровского. Живописец, поэт, философ, музыкант, театральный художник. Во всём талантливый. Везде желанный.

Он был выдающийся художник. И его любили художники. Он был композитор, музыкант-новатор: ещё в советское время, соединяя цвет и звук, организовал студию электронной музыки при музее им. Скрябина в Москве. Создал музыку к нескольким театральным постановкам. И его любили музыканты. Он был поэт, его переводы Омара Хайяма — вершина изящной словесности. И его любили поэты.

Владимир Серебровский родился в Самаре. Отец — Глеб Владимирович — оперный певец, дважды лауреат Сталинской премии, мама — балерина, балетмейстер и педагог Любовь Александровна, урождённая Грюнталь, из дворянской семьи немецкого происхождения.

Семья жила в Саратове, Душанбе… И русская река Волга, и горы Таджикистана для художника — родные места, он их впитал, он их органично сочетал в себе и в своём творчестве… Закончив ВГИК, стал театральным художником. Работал в различных театрах страны, а с 1987 года Серебровский — главный художник МХТ им. Горького. Как он этим гордился! Как дорожил работой с Татьяной Дорониной, как ценил её и восхищался всем: талантом, красотой, стойкостью, стоицизмом. И театр гордился им. Он был гениальным — как говорят не щедрые на слова коллеги-художники, признающие его особость. Потрясающим — по мнению простого зрителя, меня. На его спектаклях декорации — едва ли не главное действующее лицо. А актёр без них словно голый. Они могут и "вызвать огонь на себя", удерживая внимание зрителя, помогут актёру спрятать свою возможную хворь или обстоятельства.

Какое видение мира должно быть, чтобы в постановке создать эпоху! Художник должен знать едва ли не всё о том времени, когда происходит действие. Должен сделать отбор из тысяч деталей той поры, перенести их на сцену, чтобы зрители путешествовали во времени, проникаясь духом его. Декорации Серебровского наполняют всё пространство сцены, но не затмевают, не заслоняют собой героя. Они его подают! Актёр в декорациях Серебровского не затеряется на сцене, не стает незаметным. Изумительное сочетание авангардизма и традиции. Сотворение праздника и ощущение красоты. Серебровский создаёт атмосферу, когда открывается занавес, и сердце замирает: ты — в храме искусства.

Владимир Серебровский писал пейзажи. Ну что после Саврасова, Куинджи, Шишкина, Левитана, Моне напишешь? Невозможно! Возможно. Смотрите Серебровского! Одной цветовой гаммой мог изобразить всё! Паганини играл на одной струне, и никто не заметил? Серебровский пишет одной гаммой — синим или зелёным, или желтым. Но перед вами мир во всей его полноте и красочности! Через жёлтое он показал чёрное, белое и зелёное: горы, трава на склонах, снег на вершинах… Он может через фиолетовое показать зелёное. Деревья и трава. Фиолетовые. Но это реализм! "Никогда я не был на Босфоре, ты меня не спрашивай о нём"…" Никогда я не была в Таджикистане, но ты спроси меня. И я расскажу. Я побывала там через серию работ "Сады и горы Таджикистана". Райские сады!

Как мы представляем рай? Великолепные цветы, травы, деревья. Завораживающие звуки музыки. Доброта и любовь. Гармония и совершенство. Так ведь всем этим Владимир Серебровский наполнял жизнь земную. "Да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе". Его картины — Абрамцево ли это, Нескучный ли сад — это райские уголки. Его музыка. Именно такая звучит в раю. Та доброта и любовь, которой он одаривал каждого, к кому легло его сердце, — это рай. Совершенство во всём, что он делал, гармония — это рай.

Его работы выставлены и хранятся во многих музеях страны, за рубежом. И в том числе — в Государственной Третьяковской галерее, Государственном центральном театральном музее имени А.А.Бахрушина, Всероссийском музее музыкальной культуры имени М.И. Глинки, в Саратовском художественном музее имени А.Н. Радищева…

Он чувствовал справедливость. Даже за переводы Хайяма взялся, поскольку считал несправедливым, что глубокий мыслитель едва ли не бражником слывёт. И всё потому, что переводчики не понимали символов, заложенных в его поэзии. "Кажется, никто не задумывался, почему великий учёный, математик, астроном, сделавший многие научные открытия, опередивший европейцев на 500 лет, вошёл в историю культуры как гуляка, пьяница, бабник. Причина — его же стихи… Хайям символичен. У него всё зашифровано". Никто не задумывался, а Серебровский задумался. Не стал сетовать и охать, а сделал переводы. И они — лучшие по точности смысла, настроения, духа поэта и мыслителя, по изящности и красоте. Издал книгу "Омар Хайям. Рубаи", проиллюстрировав своими работами. И эта небольшая книга сама есть художественное произведение.

Владимир Глебович увлекался восточной культурой, путешествовал по Памиру, работал в Германии… Но стал подлинным патриотом. Знал, любил и уважал все народы, их историю, традиции, культуру. Но любил Россию. Переживал за всё происходящее. Страстно обсуждал: радовался, негодовал, недоумевал… Много читал, и не терял этот вкус — к чтению, к узнаванию, к сопереживанию.

Человек высокой культуры и подлинного аристократизма. Он был изящен, по-настоящему демократичен, он не менял интонации и положение спины ни при разговоре с министром, ни с рабочим сцены или молдавской крестьянкой, приносившей ему домашнее вино, которое он любил и сибаритствовал с его помощью: сидел в кресле, потягивая этот напиток богов, смотрел из окна на Нескучный сад. Подлинный интеллектуал: много знал, о многом умел сказать, не пересказывая, а открывая что-то своё. Наслаждался общением. Наслаждал общением. В дружбе у него не было "табели о рангах". Если он тебя принимал, то любил и дорожил отношениями с тобой, равно знакомы вы уже десятки лет или только-только сошлись и сблизились. Ему не нужны были "костыли", подпорки в лице какого-то общепризнанного кумира. Они были просто друзья, авторитету которых он сам был опорой. Сколько людей — уже и классиков — он знал! Сколько знали его и им дорожили! Человек увлекающийся, увлечённый, он не просто постигал объект своего интереса, но развивал, вносил своё, становился авторитетом, на кого ссылались и к кому прислушивались. Будь то йога или электронное музыкотворчество.

Ушёл и унёс мир, который накапливал в себе всей своей удивительной жизнью. Проводив человека в мир иной, мы горюем, оплакивая себя. Он — в лучшем из миров. А мы — без него, близкого, любимого. Мы ему сказали так мало хороших слов, когда он был с нами. Мы с ним виделись не так часто, как и нам, и ему хотелось.

"Он вас очень любил, дорожил вами",— говорит его жена Тамара каждому. А мы знаем. Мы чувствовали это. И мы все, кто знал его, любили и дорожили им. Надеемся, что и он это знал и знает.

От неверья до веры — мгновенье.

От сомненья до веры — мгновенье.

Так цени ж этот миг — всё подвержено тленью,

Ведь и вся наша жизнь — лишь мгновенье.

(Омар Хайям, перевод Владимира Серебровского)

Светлая память!




(обратно)

Белый кот на


Белый кот на воеводстве


Татьяна Воеводина

12

Политика Экономика Прибалтика

Рига хочет получить от России 300 миллиардов евро  за советскую оккупацию.

Новость не новая: на всём протяжении постсоветской истории бывшие республики советской Прибалтики имели к России, как правопреемнице Советского Союза, разные претензии — моральные и материальные.

О том, что Россия должна не только Латвии, но и Литве, и Эстонии, много говорили на презентации сразу трёх книг, посвящённых экономическим выкладкам и подсчётам ущерба от советской оккупации.

"Теперь предстоит обращение в международный суд под эгидой ООН", — заботится Дзинтарс Расначс, министр юстиции Латвии.

Представитель МИДа Мария Захарова объявила конкурс шутливых ответов на претензии наших бывших прибалтийских соотечественников, и самодеятельные шутники — юморят.

Мне же кажется, что следует отнестись к претензиям Остзейских провинций с совершенной серьёзностью. Тем более что народы, сгруппированные окрест Балтийского моря, как правило, не обладают чувством юмора. Это я говорю на основании длительного делового опыта общения с детьми разных народов.

Необходимо бухгалтерски скрупулёзно подсчитать долг этих республик перед Россией.

Всё учесть: и прямые трансферты из общесоюзного бюджета, и доходы, получаемые от построенных предприятий, и прибыли от превращения аграрной окраины в среднеразвитые промышленные страны. Они что-то вякают про необоснованную индустриализацию? Они её не хотели? Хотели жить на своих хуторах под пятой немецких господ?

Товарищи не понимают. Разъяснить им пошагово, что источником "богатства народов" является только обрабатывающая промышленность. Об этом очень убедительно написал авторитетный норвежский экономист Эрик Райнерт, который, кстати, является профессором Таллинского технологического университета. Г-н Райнерт постоянно твердит, что народ, живущий от земли, всегда остаётся тёмным бедняком и батраком в кругу других народов.

Впрочем, быть батраками у остзейских баронов нашим прибатлтийским друзьям не привыкать. Поотвыкли, конечно, за годы советской оккупации, но вспоминается быстро.

В коллективном бессознательном латышей крепко засело: немец — значит, господин. Ему надо кланяться и в меру сил потрафлять. Мне даже кажется, что вся эта антироссийская буча с истребованием компенсации затеяна с задней мыслью — угодить немцу. Прогнуться лишний раз. Латыш при немце — это слуга, второсортный. Так оно искони было. В "Преступлении и наказании" Раскольников размышляет: "…моя сестра скорее в негры пойдёт к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит свой дух…". В общем, нет ужасней судьбы, чем быть латышом при немце. Это вроде африканского раба на американской плантации.

Впрочем, в истории есть и бродячие сюжеты. Вот такая прошла недавно информация о плантаторах и латышах.

"Силами испанской полиции в Валенсии задержан гражданин Армении, обвинённый в использовании рабского труда. Он заставлял латвийских гастарбайтеров бесплатно работать на апельсиновых плантациях. Поселил их в бараке, отобрал вещи и деньги. Несчастные латыши были вынуждены работать весь световой день. Денег за работу они не получали, поскольку их господин заявлял, что они сначала должны отработать долг за жилье".

Следует внимательно учесть убытки России от того, что те или иные предприятия перестали выпускать нужные для российской промышленности изделия и комплектующие. Учесть упущенную выгоду.

Внимательно подсчитать все прибытки, полученные прибалтами на всём протяжении истории, например, от Рижского порта.

Но и это не главное. Главное, согласно заветам политкорректности, гуманности и прогресса, — это человеческий капитал. Самое ценное, что есть в стране, — это её люди. Что с этим? А вот что.

При "русской оккупации" расцвели такие явления мировой культуры как поэт Марцинкявичюс, актёры Банионис, Калныньш, Адомайтис, певица Вайкуле и композитор Паулс, актрисы Артмане и Киви и т. д. и т. п. Разве можно себе представить расцвет культур этих малых народов при немецкой оккупации? В этом случае большинство прибалтов было бы уничтожено физически, а остальные работали бы в лучшем случае посудомойками и чистильщиками сапог и туалетов у арийских господ. Вот какое будущее светило прибалтам. И от этого будущего их освободил русский солдат.

Словом, всё следует внимательно подсчитать, не забыв и про убытки от деятельности сорока тысяч "латышских стрелков" — главной ударной силы большевиков в революции.

А дальше — вчинить встречный иск. Так уже было в нашей истории. После Октябрьской революции коллективный Запад потребовал от Советской России выплаты долгов царского и Временного правительств, а также компенсации за национализацию предприятий, принадлежавших западному капиталу. И что же? А вот что. Советская сторона вчинила встречный иск о компенсации потерь от иностранной военной интервенции. Это была колоссальная работа, но оно того стоило. После Генуэзской конференции, где это происходило, блокада вокруг Советской России была прорвана. Твёрдость в отстаивании своих позиций — вот что ценят наши западные партнёры. Впрочем, это уважают все без исключения.



(обратно)

Рука больших денег


Рука больших денег


Николай Анисин


литература БиБиСИ свобода слова Общество

как устроена "свобода слова" на Западе

Путь мой к мистеру Свами начался в «Белых облаках» - клубе-магазине на московской улице Покровка. Я покупал там книги и наткнулся на объявление. Лист со стены над лестницей звал свершить автомарш – из Дели в Гималаи и обратно.

Желающими гарантировались визы в Индию и бронь на авиабилеты. Это меня зацепило: можно постранствовать и развеяться без проблем. По телефону с листа мне ответили – ещё не все сиденья в джипе-микроавтобусе заняты. 

Сбор всех навострившихся на марш состоялся в делийском аэропорту имени Индиры Ганди. Компания, к коей я там примкнул, молода была и приглядна – радушие пробуждали и спутницы, и спутники. Предвкушение приятностей в грядущем путешествии усилилось, и первое от него неслабое впечатление долго себя ждать не заставило.

Мы стартовали из аэропорта глубокой ночью и выбирались на магистраль через Дели. А когда наш джип вкатил в пустынный квартал с тусклым освещением, то неподалёку от обочины я узрел ряды лежащих на земле тел под одеялами. Километр едем – люди спят под открытым небом. Второй и третий километр минуем – та же картина. У меня вырвалось:

-         Какая ж прорва бездомных в Дели!

Экскурсовод-индианка отозвалась, будто уязвлённая:

- Считать бездомными тех, кого мы видим, смешно. У них есть дома, земля, техника, скот. Но на юге Индии – сезон ливней. Поэтому они на заработках здесь, где в это время сухо. А на свежем воздухе им спать комфортно. 


С прозой жизни на выезде из Дели я задремал, проснулся – повеяло поэзией. С лучами солнца мчавший нас джип затормозил у озера, где строения и люди выглядели как в очень красивом кино. Средь причудливых арок в круглом дворике нас ожидал кофе на фигурных столиках. 

Чистый туризм в приятном обществе меня в первые дни не притомил. Но красоты памятников индийской старины и сведения о них путались в моей голове. И я без сожаления о пропуске запланированных обозрений отделился в долине Кулу от сопутешественников. Они, после топания нашей компании по майскому снегу перевала Ротанг и осмотра дома-музея Рерихов, покатили из городка Наггара вниз. К иным музеям, храмам, дворцам, фонтанам. А я остался, условившись воссоединиться со всеми через трое суток – в той деревне индийских Гималаев, в которой находилась зимняя резиденция Далай-ламы.

К сепаратизму меня толкнуло великолепие окрестностей Наггара. Рано поутру, глядя на горы с балкона гостиницы, я рассудил: мне можно убыть со всеми и осмотреть ещё какие-то исторические достопримечательности – человеческие творения. А можно чуть ещё пожить в Наггаре – рядом с вонзёнными в облака снежными вершинами. И радости набраться от того, что сотворил Господь Бог.

Гостиница, где за мной с доплатой сохранили комнату, стояла на предгорной

окраине городка. Точнее, на самой верхней его улице, возвышавшейся над частицей долины Кулу. Над рекой, дорогой, домиками. За ними был полукруг заснеженных горных пиков. Второй их полукруг закрывал покрытый лесом высоченный склон, к коему прислонялась гостиница. Я решил взойти по нему, чтоб обозреть весь круг устремлённых в небо пиков.

Тропа на склоне, извиваясь в траве меж сосен, вывела меня на плато. К виду не только на все окружавшие Наггар снежные вершины, но и на безбрежную даль пустынных изваяний Гималаев, уходившую за горизонт на сотни километров. Что и как в той необжитой природе выглядело – невероятно было вообразить. Я сел на цветущий клевер. Без мыслей всяких смотрел на первозданные творения из камня, снега, облаков и всласть дышал.

Довольство всем вокруг так разобрало меня, что когда взгляд мой пал на храм у края плато, я и к нему воспылал симпатией: как здорово он вписан в ландшафт. Будто родился вместе с горами….

Возраст храм имел солиднейший. Лет ему, я прикинул, не меньше, чем Дмитровскому собору во Владимире. И угадал. Да, сказал мне пожилой индус, с которым я раскланялся у храма: этому зданию около девятисот лет. Я последовал ко входу с обратной стороны – и обомлел. 

Ровесник нашего древнейшего собора был пристройкой к другому храму и рядом с ним смотрелся как новодел. Тот храм не казался ветхим в сравнении с пристройкой. Но от узоров на его стенах веяло совершенно иной глубиной времён. Ему, по достоверным данным, суждено было встать над Наггаром почти 2000 лет назад. Это уже я узнал от европейца, похожего на гнома. Он вручил мне смартфон, попросил заснять свою персону на фоне допотопных узоров и назвал их возраст.

Гном, которого звали Стюарт, имел рост мне по грудь и обладал роскошнейшей шевелюрой – кристально седой и непроницаемо густой. А щеки его были розово-нежными – как у младенца. Сказочный облик Стюарта веселил глаз. Но не обликом он с ходу и крепко примагнитил меня к себе.

Представившись и услыхав при рукопожатии моё имя, Стюарт тут же меня уведомил:

- Говорю я с лондонским акцентом, большую часть жизни провёл в Лондоне,

недвижимостью там обзавёлся, а лондонцем себя никогда не считал и не считаю. Пред вами – заскорузлый британский провинциал, далёкий от культурных и светских веяний Лондона. Я удираю из него во все свободные от дел дни недели и наслаждаюсь той средой обитания, в которой родился и вырос – в милом моему сердцу городе Плимуте.

Я чуть не брякнул: все дороги ведут в Плимут. Но удержался от банальности и сказал:

- Родина ваша не понаслышке мне знакома. Я однажды полдня в одиночестве кочевал по Плимуту и даже не отказал себе в удовольствии выпить пиво в квартале Барбикан.

- Вот видите: наша встреча в Гималаях была подготовлена в недавнем прошлом. Вас ведь завело в Плимут всего лишь год назад, верно?

- Как вы догадались?

- Я не догадался – это вы мне только что сказали, ничего не произнося.

От недоумения я не охнул, но, наверное, оно прорезалось у меня на лице, и Стюарт стал его развеивать:

- Мне ничуть не трудно внимать собеседнику без слов. Я, например, могу сейчас при полном вашем молчании узнать нахлынувшие на вас за пивом в квартале Барбикан размышления. Вы их не забыли? Нет. Восстановили в памяти в общих чертах? Восстановили. Так вот, в баре на моей родине у вас в голове витало: именно здесь – окрест порта Плимута – сбивались ватаги морских разбойников, которые счастливо грабили Индию и Южную Америку. Именно сюда стекалась тьма ценностей, питавших мощь английской короны. А потом вы принялись сравнивать судьбы двух крупнейших в мировой истории государств – Британской империи и империи Российской…

На языке у меня завертелось: такой ход мыслей в Плимуте можно приписать любому оказавшемуся там русскому. Но охота сказать это испарилась. Стюарт воспроизвёл сопоставление Великобритании и России точно по-моему. И я его вопросил:

- Вы – ясновидящий (clear-sighted)?

Он качнул шевелюрой влево-вправо:

- Лично я не применяю к себе ни термин ясновидящий, ни понятия медиум и спирит. Мне просто дано сканировать тонкие тела моих визави. То есть те духовные вибрации, которые источаются от мышления собеседников и проявляются в теле физическом. Во взглядах, в манерах речи и движениях.

- А что исходит из моих извилин в данный момент?

- Острое любопытство ко мне. Так? Так. Мой редкий дар слышать  безмолвствующих включил ваше воображение. И у вас возникло подозрение: сей  человек может знать то, что неведомо вам. Стало быть, вы очень даже не прочь и  впредь внимать изречённому мной. Правильно? Да. Мне же такой ваш настрой симпатичен: я уже истосковался здесь по пытливым слушателям, поскольку нужно иногда вдоволь выговориться. Чтоб почувствовать опустошение, за которым следует обновление – прилив свежей энергии и чистой безмятежности.

Жестом Стюарт пригласил пройтись. С солнцепёка у стен храма мы переместились в тень сосен. И он продолжил:

- Чем я перво-наперво подхожу вашему интересу к новизне в привычном вам круге познания? Тем, что являюсь британцем, не связанным стереотипами современного Альбиона. Вы, бывая в столице и в провинциях Англии, каждый раз пытались её понять и составили о ней своё представление. Но оно у вас абсолютно фальшивое, потому что формировалось в общении, я уверен, с типичными британцами. А они – сплошь и рядом самодовольные индюки. Типичный природный англичанин наших дней не сожалеет, что экономическое, военное и политическое первенство Великобритании в мире безвозвратно в былом. И нисколько не скорбит, что живёт лишь в осколке империи, над которой не заходило солнце. А почему он не сожалеет и не скорбит?

Да потому, что его распирает от гордости за нынешнее лидерство Англии в мировом рейтинге так называемой мягкой силы. Ему сладко думать: у нас в стране самое эталонное и комфортное жизнеустройство, мы самые привлекательные для прочих народов и можем влиять на них своим обаянием. Это, как говорят индусы, - майя. То есть иллюзия. Но подданным нашей королевы нравиться в ней пребывать. Они сами веруют в свою несокрушимую мягкую силу и иностранцев в ней убеждают. А погружение в иллюзию всегда чревато национальной деградацией. Но вы её признаков в Англии, конечно же, не заметили?

Фразу Шекспира «какая-то в державе датской гниль» мне в его отечестве ничто не навеивало. 

- И примеры вопиющего британского самодовольства вас не коробили? 

- В бытовом общении – нет. 

- Но мой тезис о заражении Альбиона вирусом самодовольства вы согласны принять на веру?

- Да. Из-за случая, невзначай мной спровоцированного.

- Можете рассказать об этом казусе?

- Дело было в штаб-квартире Би-Би-Си в Лондоне, куда меня направили поучиться кое-чему прикладному. Один из семинаров там вёл топ-менеджер глобальной информационной службы. Он повествовал о раскручивании на телевидении брендов в экономике, а мне вздумалось перемолвиться с ним о политических деяниях его службы. В разговор о них я вступил, опершись на лауреата Нобелевской премии по литературе Михаила Шолохова. Он некогда, опровергая мнение западных коллег, что писатели в СССР слагают книги по указке Коммунистической партии, возвестил: «Каждый из нас пишет по указке своего сердца, а сердца наши принадлежат партии и родному народу». Процитировав Шолохова, я напомнил топ-менеджеру: репортеры Би-Би-Си дружно сеяли ненависть к признанным ООН режимам в Ираке, Ливии, Египте и восхваляли насильственное свержение их законных правителей: Саддама Хусейна, Муаммара Каддафи, Хосни Мубарака. А затем попросил прояснить мне: что обеспечило репортёрам такую тотальную солидарность? Каждый из них вещал, вероятно, по указке собственного сердца, а все их сердца – не принадлежали ли они тому, кто устанавливает им сумму жалования? 

Топ-менеджер с доброй, приязненной улыбкой воспринялшолоховский афоризм, а его корявым перефразированием в моих устах не раздосадовался. Мне был дан спокойный, ладно скроенный ответ:

- Журналисты Би-Би-Си уважают законы той страны, в которую они командированы. Даже если в ней деспотический строй. Но уважается ими и естественное право граждан любой страны на избавление от диктатуры отдельной личности и установление демократии. Поэтому в конфликтах на Ближнем Востоке наши репортёры неизменно были на стороне не властителей, а народов. В штате Би-Би-Си нет тех, кто не привержен демократическим ценностям. И к содействию в их утверждении – где бы то ни было – никого из нас не надо стимулировать денежными выплатами. Быть сообща с противниками диктаторов – наш профессиональный и моральный долг. 

Заключительное суждение топ-менеджера я произнёс почти по слогам, чтоб из него сразу сунуть вопрос Стюарту:

- Если постулат о таком двойном долге разделяют многие на Би-Би-Си, если многие там уверены, что исповедуемые ими ценности жаждут с их подмогой воплотить в свою жизнь все разномастные племена Пустынь и Саванн, то не пришлось ли мне столкнуться с проявлением того самого английского самодовольства, о котором вы говорили? 

Шевелюра Стюарта снова заходила слева направо:

- Трескотнёй в своём комментарии топ-менеджер пустил вам пыль в глаза. Ничего, кроме пыли, мне в нём не мерещится. Когда после долгих розысков американцы арестовали свергнутого ими Саддама Хусейна, в Лондоне появилась шутка: «Сотрудники ЦРУ день и ночь пытают бедолагу, чтобы выведать: как ему в десятилетия правления Ираком удавалось арабов-суннитов примирять с арабами-шиитами, а тех и других – с курдами?». Вполне возможно, эту шутку на Би-Би-Си и придумали. Её журналисты по роду профессии не вправе не знать: были на Ближнем Востоке диктаторы – тысячи и тысячи людей не гибли от междоусобиц, а миллионы – не теряли кров над головой и из работников не превращались в пауперов, бродяг и вооружённых бандитов. Стало быть, если наткнувшийся на ваш вопрос топ-менеджер – не полный злодей, то фальшь он выставил вам напоказ. Здравого ума журналист не способен считать своим долгом содействие тем, кто сносное бытие народов под дланью диктаторов заменяет на катастрофический хаос под лозунгами демократии.

- А чего ради респектабельному топ-менеджеру надо было изощряться в напыщенном лукавстве предо мной – заурядным слушателем на его семинаре?

- А чего он пришел на семинар в брюках, а не в шортах? Вести себя ему надлежит – как принято, говорить – что дозволено. Любой творческий сотрудник на Би-Би-Си, конечно же, имеет своё на уме. Но все там обязаны держаться на публике в рамках, которые установлены Большими Деньгами. Топ-менеджер в данном случае выступил перед вами как светоч демократии, а были бы рамки иными – нарисовался бы, возможно, и как тайный поборник тирании. Если бы Большим Деньгам угодно было представлять Хусейна или Каддафи мессиями Аллаха, то о запросе на демократические ценности в их мусульманских государствах никто на Би-Би-Си даже бы не заикнулся.

Теперь уже я покачал головой и вздохнул:

- Но деньги Би-Би-Си платите лично вы и все остальные обитатели Соединённого Королевства. Финансово корпорацию питает арендная плата зрителей и слушателей. Руководство в ней формируется с подачи не правительства и парламента, а отставных старейших работников. Так как же при всём том денежные мешки могут её журналистов загонять в какие-то рамки? 

Я ждал ответа, а Стюарт вместо этого спросил:

- Сколько вам стоил курс ваших семинаров на Би-Би-Си?

- Лично мне – ни фунта. Моё обучение оплатил мой работодатель. По договору с коммерческой «дочкой» корпорации в Москве.

- Сообщая мне данный факт, вы сами в миф о свободе журналистов на Би-Би-Си бросаете камушек. Если корпорация через «дочек» по всему миру продаёт свой опыт, то ей надлежит подстраиваться под законы рынка. Тот из её репортеров, которому, например, вздумается переперчить суп вашему работодателю, без щелчка по носу от начальства наверняка не обойдётся. Покупателей интеллектуального продукта, как и любого товара, огорчать негоже. Да, торговля опытом – третьестепенное занятие Би-Би-Си. Заработками от неё всегда можно пренебречь ради сохранения репутации. Но разве я вам говорил, что деньги правят бал в жизнедеятельности корпорации?

- Говорили. 

- Вы ослышались. Я сказал: не деньги, а Большие Деньги устанавливают  журналистам рамки их поведения и творчества. В обычных случаях не только звёзды Би-Би-Си, но и новобранцы могут слагать собственную песнь. Но и те, и эти обречены следовать установкам, исходящим от Больших Денег. Что кроется за этим термином? Большие Деньги – это верховная власть в странах Запада. Та власть, которая никем не избирается, не назначается и никому не подотчётна. Она передаётся по наследству от родителей к детям вместе с  акциями, недвижимостью, счетами в банках и формально как бы не существует. Но её решения обжалованию не подлежат, поскольку средь тех кандидатов во власть, за которых голосуют граждане Запада, победа гарантируется ставленникам Больших Денег. Народ на выборах лишь зажигает зелёный свет кому-то из тех, кого уже выбрала наследственная верховная власть. Если у вас иные воззрения на систему демократии, которая зародилась в Британии и её американских колониях и которая в разных вариантах теперь действует в Европе и Японии, то раскройте их.

Длинная просьба вызвала короткое замыкание в моей голове – в ней полыхнуло фото Константина Петровича Победоносцева и всплыла обложка его книги о западной демократии «Великая ложь нашего времени». Стюарт тут же сканировал название книги и предоставленное мне слово отменил:

- Обман столпов демократии в вашем представлении, быть может, не полностью совпадает с моим. Но вы, как и я, не плутаете в трёх соснах и отдаёте себе отчёт: народное волеизъявление в избирательных кампаниях Запада – ширма, прикрывающая абсолютный диктат капитала. Кто раскручивает и содержит политиков и их партии – тот ими и манипулирует после получения постов в исполнительной, законодательной и судебной власти. В этом у вас нет со мной расхождений. Но вам всё ещё кажется, что при провозглашённой в странах Запада свободе слова как неколебимой демократической ценности положение четвёртой власти в них – прессы – несколько отлично от трёх других. Вы и в сей момент полагаете, что какой-то знаменитый западный коллектив журналистов с особым статусом может иметь шанс на независимость от Больших Денег. Так? Так. Давайте попробуем совместно развеять данное ваше заблуждение.

Отступив на шаг, Стюарт поднял и сомкнул руки над головой:

- Представьте, что я не скромного роста экономист, а немалый в Британии по фигуре и состоянию бизнесмен. И вообразите на минуту себя солидным английским медиа-магнатом. Между нами нет особых личных привязанностей. Но вам комфортно брать кредиты через подконтрольные мне структуры, и заказы от них на рекламу в ваших изданиях многое для вас значат. Вы дорожите моим расположением, и нанятые вами журналисты от случая к случаю будут аккомпанировать и лично мне, и моим партнёрам по бизнесу, и дружному со мной члену парламента. Попирается ли нашим негласным сотрудничеством принцип свободы слова? Отчасти. Не всем вашим журналистам отрадно присюсюкивать от моих запросов. Но любой способный из них может найти место в нейтральной газете и в ней излить обо мне то, что в голову взбрело. А если вас, работодателя журналистов, я стану не в меру побуждать кривить душой – свет клином на мне не сошёлся. Кто сладко поёт, тот без кредитов и рекламы не останется. Зависимость прессы от бизнеса свободу слова ущемляет, но при конкуренции на рынке её не истребляет. И тут я должен в несколько иных словах повторить ранее сказанное: не деньги, а Большие Деньги держат прессу Запада в узде и лишают её узаконенного права на свободное выражение идей и мнений.

Стюарт снова поднял и свёл руки над головой:

- Позвольте продолжить начатую игру. Итак, я по-прежнему – крупный бизнесмен, вы – подобный же медиа-магнат. Нас распирает от довольства друг другом. Но вот меня вдруг разобрало неуёмное тщеславие, и от него родилось неординарное предложение вам. Пусть в вашей телестудии состряпают фильм на пикантную политическую тему, и пусть на его появление откликнутся ваши газеты. За данную услугу я тайно предлагаю вам не просто круглую, а огромную сумму. Но вы так же вдруг от неё категорически отказываетесь даже при угрозе немедленного разрыва всех наших отношений. Что может заставить вас мгновенно забыть о возможности крупно заработать и крупно же потерять? Только антагонизм между моей темой и курсом Больших Денег. Если вы без их благословения выплеснете в публику то, что ими в данный момент вам не дозволено, то совершите моральное и профессиональное самоубийство...

Я вклинился в монолог:

- Извините, мне неймётся сказать вам: не верю. У меня есть в Москве знакомый с репутацией маститого конспиролога – спеца по тайным обществам. Он не только студентов – даже профессоров прельщает постулатом: ничто значимое в ведущих государствах планеты не происходит без ведома Мирового Правительства, законспирированной общины богатейших американцев и европейцев. Вы её преподносите в образе Больших Денег. Но каждый из самых богатых, как пить дать, погружён в думы о самом главном – о чисто шкурных своих заморочках. А чем масштабней Капитал, тем он более эгоистичен. И теоретически возможная уния Пиковых Эгоизмов практически абортивна – из-за неминуемых раздоров. Да и смысла нет козырным тузам Маммоны сбиваться в монолитную субстанцию под названием Мировое Правительство или Большие Деньги. Собственные интересы супербогачи вполне могут отстаивать поодиночке или узкими группами. 

На резковатую мою реплику Стюарт отреагировал невозмутимо:

- А разве я вам говорил, что действующий ныне круг Больших Денег складывается из самых богатых? Нет. В него – вспомните суть сказанного мной – входят лишь наследники акций, недвижимости и банковских счетов. Верховная власть на Западе – это потомственные богачи. Они – Большие Деньги не потому, что имеют больше всех денег и самых лучших менеджеров. Они спаяны родством, дружбой, и именно за ними реальная сила. Они – хранители традиций и идейных опор западного  общества – устраивают почти всех прочих богачей как гаранты стабильности. Но  попытки потягаться с всесилием Больших Денег всё-таки время от времени случаются. Отголоски одной из них я уверен, не так давно долетали до вас. Тогда, когда вы читали или слышали о злоключениях во французском Куршевеле господина Прохорова. Одного из тех, кому правительство Ельцина раздарило всё превеликое достояние вашего народа. Он активничал в компании новоявленных щёголей из разных стран, надумавших сколотить эдакий свой международный профсоюз. И именно поэтому его из курортного отеля в Куршевеле переместили в наручниках в тюрьму Лиона. Дабы вразумить: вы в Европе, со всей несметной вашей движимостью и недвижимостью, - нуль без палочки. Уголовное дело на мультимиллиардера Прохорова с домыслами об использовании им малолетних проституток было воспитательным актом. Не столько для русских нуворишей, сколько для тех на Западе, кто нажился, не нарушая законов, и тешит себя надеждами составить хоть какую-то альтернативу Большим Деньгам. А они ревностно блюдут свою монополию на верховную власть.

Я не унимался:

- Мне не грех признать: вы правы, и Большие Деньги в вашей трактовке на самом деле есть подобие коллективного Мирового Самодержца. Но как круг потомственных англо-американских и прочих европейских богачей может каждый раз по мере надобности воздействовать на государственные и общественные структуры, на отдельных значимых деятелей в разных странах? Только через свой аппарат управления. А если бы такой аппарат был в реальности, то в разветвлённых его звеньях всенепременно бы завелись бунтари – и хоть что-то тайное о вселенском самодержавии стало бы явным в социальных сетях.

- Это ваше рассуждение выдает в вас истинного сына России. Страны, где всё здание государства и общества перестроить – раз плюнуть, и где со сменой лидера в Кремле меняются важнейшие ориентиры. В Британии же, США и ведомой ими послевоенной Европе устойчивая система координат. Выработанные в них правила Больших Денег переходят из поколения в поколение. Каждый деятель знает, что ему можно, а что – нельзя. Если крупный политик станет игнорировать эти правила – его пуля найдёт, как Джона Кеннеди. Если матёрый шеф влиятельного международного  ведомства переборщит с собственными амбициями – ему, как бывшему главе МВФ Доминику Стросс-Кану, гораздо трудней будет выбраться из тюрьмы, чем наивному честолюбцу Прохорову. Так зачем Большим Деньгам может быть потребен аппарат управления? Им достаточно лишь в нужный момент круто одёргивать зарвавшихся – в  назидание как поставленным к власти, так и претендующим на неё. Но не отстранённо-удалённым, а буквальным управлением Большие Деньги всё-таки занимаются. Чем они неусыпно руководят? Словом. Тем, что обеспечивает им из десятилетия в десятилетие их полное господство.

Моё на сей счёт молчание понравилось Стюарту и он с удовольствием подмигнул мне:

- Вам в путешествиях по Европе доводилось видеть массовые акции протеста? Доводилось. Где – я чую: в Греции и в Англии, в Италии. Вы, вероятно, догадываетесь, что эти акции часто подстрекает так называемая несистемная оппозиция. То есть партии и движения, которые не приемлют имеющуюся в странах Запада систему координат и действующие в ней правила. Им не возбраняется озоровать в речах и действиях. Но они как были на политической обочине в ХХ веке, так и остаются пока на ней в веке ХХI.  Почему?

- Никогда о том не задумывался… 

- А если сейчас вы вместе со мной вникнете в причину прозябания несистемной оппозиции на периферии, то мы будем близки к тому, чтобы поставить точку в нашем разговоре о свободе западной прессы. Но для этого позвольте мне переместиться на рубеж 1970-х–1980-х. В то время в Плимут проник скандальный и дорогущий фильм Тинто Брасса с коллегами. Они четвёртого цезаря Рима – Калигулу – явили на экране со всевозможными примерами его предельной порочности. Я историко-эротическую канву фильма воспринял как правдоподобную беллетристику. Мой же друг детства Джек, любитель античной литературы, разглядел в ней огульную клевету: не Калигуле надо приписывать крайнее негодяйство, а его врагам. Они гордились, что тридцать раз искололи тело императора, зверски расправились с его пятилетней дочерью и ни в чём не повинной женой. И таким образом сами раскрыли своё насквозь пропитанное пороками нутро. На основе цитат историков Джек доказывал мне: римская знать умышленно дискредитировала Калигулу, потому что он противостоял её безнравственности и тупости. Я в спор с Джеком не вступал. А обсуждая с ним нашумевший киносюжет, впервые задумался: как же велика роль слова в восприятии прошлого и настоящего! Если бы фильм о Калигуле был снят по

сценарию, начертанному единомышленником Джека, то образ четвёртого римского цезаря запал бы мне в душу тем, что прямо противоположно безумству. И за мыслью Калигулы сделать членом Сената любимого коня Инцитата я бы увидел поучение сквозь века нам – сегодняшним жителям Плимута: устали вы от пустозвонства в парламенте – выдвиньте в депутаты скакуна Её Величества. Я тогда числил избирателей Британии субъектами, способными разродиться на выборах и оригинальностью, и новизной собственных предпочтений. Теперь же мне абсолютно очевидно, что абсолютное большинство из них – лишь объекты для манипуляции.

Из нагрудного кармана жилетки Стюарт извлек смартфон, потыкал в нём и развернул его экран ко мне:

- Вот рекламная зарисовка о Британской национальной партии, которая не лыком шита. Доказана деятельная потенция её руководящего ядра: двое из него на выборах прорвались в Европарламент, один – в Лондонскую городскую ассамблею. Идеи БНП на голом энтузиазме распространяют тысячи активистов и находят себе сторонников в столице и графствах. Но ряд программных положений рассматриваемой нами партии вразрез идёт с идеологией Больших Денег, что обрекает её вечно быть маргинальной. В центр политической сцены могут попасть лишь те партии, к которым лояльны главные словесные пушки, жёстко контролируемые Большими Деньгами. Они и только они, управляя этими пушками, управляют общественным мнением и, стало быть, решают: кому открыть доступ к власти, кому закрыть.

Стюарт заглянул мне в глаза: 

- Подозреваю ваше намерение последний мой тезис отмести. Вы можете мне сказать: «На исходе 1980-х все главные словесные пушки Советского Союза были под контролем Коммунистической партии. Но её противники на первых же свободных выборах в парламенты СССР и Российской Федерации победили и сумели как лишить КПСС монополии на власть, так и изменить государственный и общественный строй страны». Да, ваши маргиналы захватили политическую сцену вопреки пропагандистской машине. Маргиналам же Запада без паралича в их в государствах  подобное свершить невозможно. Натура народа в России и в странах Европы и США – различная.

Вы, русские, до октября 1917 года жили общинами и артелями, а после – колхозами и сообществами предприятий и учреждений. В них люди чувствовали единение между собой и другими гражданами страны. Российской империи и СССР был присущ своего рода коллективный ум, который формировался молвой, а не прессой. Надоел этому коллективному уму феодализм с капитализмом – большинство русских винтовкой в ходе Гражданской войны проголосовало за тех, кто призвал строить социализм.

Утратил социализм привлекательность при Хрущёве и Брежневе – русское большинство не воспротивилось перестройке Горбачёва и на парламентских выборах отдало голоса тем злобствовавшим на КПСС, кто подготовил возврат к капитализму при Ельцине.

Западное же общество по природе своей индивидуалистично. Англия с ХVII века была расщеплена на человеческие атомы, и её модель скопировали в прочих европейских странах и США. А при такой модели отдельный гражданин – только сам за себя и только по своему надеется приспособиться к укладу, в котором родился и вырос.

Когда материальные интересы разрозненных атомов ущемляются, они смыкаются в профессиональные молекулы, готовые сбиваться в агрессивные толпы. Так возникают виденные вами в Европе массовые акции протеста с драчками. Они нередко подстрекаются и направляются партиями несистемной оппозиции. Их активисты могут спровоцировать толпы молекул на яростные буйства. Но не могут набрать себе политических очков на будущих выборах. При любом исходе протеста им суждено быть лишь калифами на час. Как только уличная акция завершается, молекулы опять

распадаются на атомы, каждому из которых плевать на всех остальных. 

Дом человека-атома – его крепость. За её стены проникают лишь сигналы радио с ТВ и любимые газеты. Прессу западный гражданин с младых ногтей считает независимой и с полным доверием вкушает подаваемое ею варево. А в нём о несистемной оппозиции и помыслах её – либо скверна некая, либо вообще ничего. Стало быть, на выборах тьма изолированных друг от друга человеков-атомов будет голосовать исключительно за тех кандидатов во власть, образы которых в приличном свете витают в их домах-крепостях.

Через жёсткий контроль над словом в эфирно-печатной прессе и на популярных у молодёжи интернет-сайтах Большие Деньги формируют властные структуры. И через него же обеспечивают желанные им повороты в деятельности этих структур.

Далее Стюарт слегка поклонился мне и продолжал:

- Вы порадовали меня остроумной фразой русского писателя Шолохова, и я вам отплачу за неё такой же фразой британского политика Пальмерстона. Полтора где-то века назад он изрёк: «У нас нет вечных союзников и у нас нет постоянных врагов – вечны и постоянны лишь наши интересы».

Нетленные интересы истинных правителей Запада далеко не всегда совпадают с запросами народов. И чтоб в объективно обновляющемся мире вносить угодные Большим Деньгам коррективы во внешнюю и внутреннюю политику им недостаточно лишь иметь послушных депутатов и министров. Надо ещё доказать гражданам: что хорошо для нас – хорошо для всех. Без одурачивания абсолютного большинства населения абсолютная власть Больших Денег немыслима. И им, конечно же, приходится раз за разом заниматься управлением – управлением общественным мнением. Через особо

доверенных лиц – их неформальный медийный центр. Высшую инстанцию для руководителей ведущей прессы Европы и Америки. То, что этот центр от имени Больших Денег приказывает, надлежит беспрекословно выполнять и Би-Би-Си с её исключительным статусом, и всем частным, и всем государственным СМИ Запада. Кто бы из их руководителей не взбрыкнул, его неминуемо ждёт профессиональная, моральная, а может, и физическая смерть.

Сказанному под сенью Пальмерстона я сперва воспротивился вместе с его

современником – поэтом Александром Грибоедовым: «Свежо предание, а верится с трудом». А затем – сам по себе:

- В СССР, как вы же только что сказали, вся пресса строго подчинялась агитпропу ЦК КПСС – это не выпячивалось, но и не скрывалось: Коммунистическая партия наш рулевой! В нынешней России главными телеканалами дирижируют чины из администрации президента Путина: клубящиеся в интернете слухи о том никто в Кремле не подтверждает, но и не опровергает. Ваше же утверждение о жесточайшем единоначалии над западной прессой такими спекуляциями не подкреплено. Иначе о них бы трезвонил знакомый мне великий московский конспиролог. Вам сведения о медийном центре Больших Денег не сорока ли на хвосте принесла?

- Ваша ирония меня не обижает, потому что она уместна. Мой скромный статус не подтверждает доступ к тайнам. От предков мне досталось рядовое по меркам Британии наследство. Я как эксперт по рискам на переговорах о сделках соприкасаюсь с весьма небедными дельцами. Но с теми, до кого запахи из кухонь закрытых клубов потомственных миллиардеров не доносятся. Специальный поиск секретных источников информации мной никогда не вёлся. Но я прошу вас не забывать: ваш покорный слуга – британец, не искорёженный стереотипами. Мое сознание не замутнено всякой мишурой, а мой кругозор – не узок. И потому я, не имея эксклюзивных сигналов из недр Больших Денег, их медийный центр запеленговал. Впервые это случилось не где-нибудь, а у вас в России. Хотите

узнать как?

- Само собой.

- Давненько уже – летом 2008 года – дела моих доверителей во второй раз привели меня в Москву. Брожу я по офисам и то тут, то там застаю русских коллег липнущими к телевизорам, где демонстрируются ужасы. Разрывы реактивных снарядов в жилых кварталах. Пальба танковых орудий на городских улицах. Плачи над  десятками убиенных гражданских людей. С русским языком я тогда ещё ладил, как у вас выражаются, через пень-колоду. Со мной постоянно была переводчица, которая меня просветила: показывают войну, вспыхнувшую за Большим Кавказским хребтом. Там, в Закавказье, армия Грузии, натасканная инструкторами из США, вторглась в Южную Осетию. Она была автономией грузинской республики до распада СССР, а с 1992 года живёт как суверенное государство. И теперь правительство Грузии надумало истребить сторонников независимости Южной Осетии и установить над её  территорией свой контроль.

Вечером в номере гостиницы я остался один на один с телевизором, у которого был выход в мировой эфир. Включаю русские телеканалы – вижу то же самое, что и днём: подлинный геноцид. Грузинское оружие уничтожает дома осетин и их самих за то, что они шестнадцать лет живут своим умом и не хотят признавать над собой власть грузин. Обращаюсь к новостям на Би-Би-Си: войны в Закавказье нет. Нахожу частоты американских долгожительниц эфира – Эн-Би-Си и Си-Би-Эс – и свежеиспечённой в пригороде Парижа ФРАНС-24: ни у кого никаких кадров геноцида.

Укладываясь спать, я подумал: война в Южной Осетии застала телекомпании Запада врасплох – не успели их журналисты попасть к хребтам Кавказа. Но как же я был наивен – врасплох эта война застала Кремль. На следующий день русские телеканалы продолжили показ ужасов. И мне от моих московских собеседников довелось услышать немало возмущений: средь осетин, которых уничтожает армия Грузии, большинство имеют гражданство России. Почему наша власть не вмешивается в войну – почему не защищает своих граждан? Кремль молчал – молчали и западные телеканалы. Он заговорил, объявив о начале военной операции по принуждению Грузии к миру, – заговорили и они. Услыхав в московском офисе известие о том, что русские танки с пехотой вошли в Южную Осетию, я по возвращении в гостиницу просидел у телевизора до поздней ночи. Нажимал на пульте кнопку за кнопкой: на всех телеканалах Европы и США – война в Закавказье. Но война, которую развязала не Грузия, вторгшаяся в Южную Осетию, а Россия, направившая туда войска для предотвращения геноцида осетин. Независимую уже шестнадцать лет республику все журналисты Запада преподносили как неотъемлемую часть грузинской территории. А появление в ней русских боевых частей трактовалось как вопиющая вооружённая атака гигантской России на крохотную Грузии. Я был потрясён не фактом открывшейся мне лжи, а способом её подачи. Вы, надеюсь, не забыли: у меня абсолютная слуховая и зрительная память, и она вызвала у меня шок. 

Рассказы западных журналистов о якобы беспричинном нападении российских войск на будто бы всю Грузию сопровождались кадрами ужаса, которые я уже видел. Да-да, видел на русских телеканалах в первые дни вторжения грузинских войск в Южную Осетию. А это значит, ошарашенно размышлял я, что репортёры с камерами ведущих телекомпаний Запада в эти дни вместе с русскими коллегами находились там. Они вели съёмки, а в эфир не выходили. Почему? Потому что он был закрыт для них. Им всем был дан чёткий приказ: всё творимое грузинской армией в Южной Осетии запечатлевать. Но таить. Покорятся осетины, не вступится за них Россия –

значит, подчинение независимой юго-осетинской республики властям Грузии прошло тихо-мирно. Ни о какой войне в Закавказье зрители Запада в этом случае знать не должны. А вот если Кремль преодолеет растерянность и двинет русские войска на спасение осетин, тогда этим зрителям Грузию надо представить голубем мира, а Россию – свирепым агрессором. И её военным надо приписать все страшные разрушения и массовые убийства, совершённые в Южной Осетии грузинской армией. Не было бы именно такого приказа, распространённого на все телекомпании Европы и США, их журналисты с началом войны в Закавказье не сидели бы, набрав воды в рот, и потом не разразились бы дружно бесстыдным враньём. 

Зациклившись на том, я сделал вывод: коль не одна-две, а все телекомпании Запада опустились до цинизма и злодеяния одних выдали за злодеяния других, то над всеми ними стоит такой дирижёр, которого нельзя ослушаться. Он представляет силу, внушающую страх. А испытывать страх западные телекомпании, выхваляющиеся перед зрителями своей независимостью, могут только перед никому не подотчётной наследственной верховной властью Запада – властью Больших Денег.

Они дали добро на вторжение Грузии в Южную Осетию, и их медийный центр позаботился о том, чтобы оно на телеэкранах выглядело безупречно. Он выдал европейским и американским телекомпаниям двухходовую установку на освещение вторжения, и они беспрекословно её выполнили – пусть даже некоторых журналистов тошнило от сотворённого ими цинизма. 

С того августа 2008-го я, простой британский провинциал, далёкий от науки

конспирации, точно определяю, когда пресса Запада вещает вольно, когда – под палочкой тайного дирижёра. Если она то или иное событие трактует всецело идентично – тютелька в тютельку – значит, действует рука Больших Денег.

Заключение Стюарта побудило меня вспомнить контакты с иностранными журналистами в дни крушения СССР и расправы президента Ельцина с парламентом России. И я обронил:

- Но есть, есть примеры, когда в солидном западном издании звучит голос вразрез с  хором.

- Такие примеры и мне с избытком известны. Большие Деньги даже в острейших проблемах позволяют иногда особое мнение отдельным журналистам. Позволяют по той же приблизительно причине, по которой они допускают существование отвергающей их ценности несистемной оппозиции. Затянуть ей верёвку на горле – раз чихнуть. Но тогда капут будет мифу о демократических свободах. Наличие же этой оппозиции на обочине политики удерживает избирателя в заблуждении, что у него есть выбор. И что он, голосуя за раскрученных кандидатов во власть от Больших Денег, самостоятельно игнорирует оппозиционеров. Звучание же в прессе особых мнений крепит доверие к ней в общем и целом: она независима, и творцы её по усмотрению своему отражают всё происходящее. И пожалуйста: миф о свободе слова остаётся живее всех живых. Редкий человек на Западе подозревает, что при заказе от Больших Денег журналисты всех мастей напяливают шоры и видят лишь дозволенное. 

Спустя год после того, как жители Крыма проголосовали за выход из-под юрисдикции Украины и снова стали гражданами Российской Федерации, я по воле обстоятельств летел из Москвы не домой, на Альбион, а в Мюнхен. Соседом моим в самолёте оказался немецкий газетчик, со взлёта отстукивавший на планшете продолжение статьи. Я, читающий Гегеля в оригинале, краем глаза ухватил куски его текста и, когда подали закуски, заговорил с ним. Высказал догадку: не проблему ли Крыма он затрагивает? Ответ получил утвердительный. И спросил, в чью пользу будет статья. Сработает ли она на интересы крымских жителей – или правителей Украины, которые пришли к власти в результате государственного переворота в Киеве?

Он изумился: «Не понимаю, о чём вы. Я пишу статью с новыми аргументами за восстановление статус-кво: Россия, ведомая амбициями Путина, произвела аннексию Крыма и должна вернуть его Украине».

На второй день в Мюнхене я угрохал пару часов на просмотр сайтов звёздных европейских газет. В их статьях, посвящённых годовщине воссоединения Крыма с Россией, красной нитью в разных вариантах прослеживался тезис моего воздушного спутника: Россия должна вернуть Крым Украине. Я опешил: у кого крыша поехала – или же у всех подряд звёзд-газетчиков? Крым ведь – это не только полуостров со степями и горами, портами и курортами, это ещё и люди. Сто почти процентов, имеющих право голоса на полуострове, высказались на референдуме за российское гражданство и получили его. А теперь они жаждут, чтоб Россия от них отказалась? Умоляют ООН и Совет Европы помочь им уйти обратно в подчинение правителям Украины, захватившим власть вопреки закону? Ни один из этих жизненно важных в споре о Крыме вопросов ни в одной из прочитанных мной статей вообще не был поставлен. 

В выкрутасах под дирижёрством медийного центра Больших Денег журналисты Запада действуют по логике членов мафиозных кланов: людские судьбы – ничто, главное исполнить то, что велено. Коль Дон Корлеоне приказал забрать недвижимость у старшего сына и передать её среднему, то всех, кто с этим не согласен, можно в рог бараний согнуть и даже перестрелять.

Стюарт бросил взгляд на солнце и скорчил гримасу: мол, размышления о прессе набили ему порядочную оскомину. Я обратил его к началу нашей беседы: 

- Вы заинтриговали меня гипотезой о драме современной Англии – не трудно ли вам к ней вернуться? 

Он вновь приободрился: 

- А мы от неё и не уходили, зреющая в Британии драма тесно увязана с темой Больших Денег и несвободы прессы. Наш разговор позволил мне раскрыть вам суть драмы более кратко, чем я первоначально замысливал...


Удостоверившись, что я не пропустил мимо ушей наклеенный им на большинство англичан ярлык «самодовольные индюки», Стюарт от него же в новом речении и оттолкнулся:

 - Нынешнее самодовольство средь британцев не на пустом месте произрастает. Вы, как я убедился, сканируя ваши размышления в Плимуте, предвзято воспринимаете великое прошлое Британской империи. Такое многим русским свойственно. Россию, никогда не терявшую военного потенциала, Великобритания долго расценивала как конкурента в борьбе за гегемонию в Европе. Лондон строил козни и против царского Петербурга, и против советской Москвы. Поэтому в русское сознание глубоко залёг негатив о Британской империи: она – злобная  хищница. И ей удалось стать в своё время и Мастерской мира, и Мировым извозчиком, и Мировым банкиром исключительно за счёт выжимания соков из народов  Америки, Азии и Африки.  На самом же деле – всё наоборот.

Британия в ХIХ веке выиграла в борьбе за колонии, побеждая иные страны Европы дешевизной и качеством своих товаров, транспортных и банковских услуг. В отношениях же её с коренным населением колоний грешно видеть лишь охоту за скальпами аборигенов, работорговлю и нещадные поборы. В разные времена эти отношения были разными. И подводя под ними общую черту, нельзя не признать благое воздействие  британской метрополии на все её колонии. Уходя из страны, прокукарекавшей независимость, англичане, как правило, оставляли в ней то, что моль не съест, ржа не истребит и вор не украдёт. А именно – симпатии к своему языку, культуре, быту, к управленческому и производственному опыту. Созданное Британией Содружество Наций с кончиной колониальной эры не распалось. Семнадцать членов Содружества из пятидесяти трёх до сих пор признают главой их государств Её Величество – нашу королеву Елизавету II. Что я хочу этим сказать? То, что сегодня у англичан  полно оснований для самодовольства: мы действительно носители мягкой силы и можем морально на разные народы влиять. Но у нашего обаяния, как и у любого явления, есть не только плюсы.

Минусы его стали проявляться, как только у элит бывших колоний образовались крупные капиталы. У одних, например, сингапурской и гонконгской – от бурного развития экономик, у других, преимущественно африканских и арабских – от ограбления собственных народов. А все эти элиты, питая симпатии к бывшей метрополии, в неё устремили свои капиталы. Как для оборота, выгодного их бизнесу, так и для безопасного сбережения наворованного.

Приязнь к Великобритании нувориши-туземцы  впитывали с материнским молоком. И она – страна добропорядочных людей с прочными традициями – была им гораздо милей, чем новый лидер мира – США, где несметно сборище авантюристов.

В движении колониальных капиталов на Альбион его политики углядели лишь приток инвестиций  – сплошное благо.  И оно им было даровано. В числе входящих в круг Больших Денег немало тех, кому Англия более мила, чем нуворишам-туземцам. Ибо ряд  династий потомственных миллиардеров  связан с Британскими островами с поры знаменитых промышленных революций и самых счастливых торговых экспедиций за океаны. 

Благодаря радению о ней  Больших Денег, Англия превратилась в райское пристанище капиталов из бывших колоний. Вся британская пресса получила установку на создание максимального комфорта богачам всех цветов кожи. Установка эта действует до сих пор. И к чему ведёт?

Многие страны Западной Европы, возрождаясь после Второй мировой, испытывали дефицит чернорабочих. Британия не была исключением. Но она, в отличие, скажем, от Германии, Франции, Бельгии, стала привечать на своей территории не только цветные руки. Вместе с капиталами из бывших колоний в Лондон и иные английские города заструились пронырливые и напористые цветные головы. Пристёгнутые к открывателям банковских счетов и покупателям недвижимости.

Обслуга владельцев капиталов  из Азии и Африки из года в год в Британии умножалась и продолжает умножаться. Учреждаемые ею финансовые, логистические и прочие структуры платят Соединённому Королевству всё больше и больше налогов. Но это – отнюдь не сплошное благо. Обретая новые финансовые поступления, Англия уверенно теряет себя – своё национальное лицо.    

Нередко в офисах столицы Британии на переговорах о солидных проектах я оказываюсь единственным британцем. И когда данный факт застревает в моей голове, то её обуревают страшноватые мысли.

Вот сейчас в Европу хлынули толпы беженцев – толпы жертв игры хозяев мира на Ближнем Востоке и севере Африки. Посеяв там хаос под лозунгами демократии, Большие Деньги свершили преступление против арабов и негров. Но тем самым сделали роскошный подарок немцам-бельгийцам и иным некоторым европейцам. Массовый и бесконтрольный наплыв беженцев – это своего рода прямая внешняя угроза. Такая угроза, которая,  скажем, в Германии непременно сработает на сплочение её народа и подъём его традиционного духа. Я уверен, что немцы как нация в ниспосланном им испытании станут сильней. И разберутся как с временными лагерями чужеземцев, так и погасят любое их своеволие в постоянных городских коммунах.

Британия от беженцев из Ирака и Туниса, Ливии и Сирии сумела отгородиться. Прямая внешняя угроза от чужеземцев англичан миновала, а скрытую же угрозу от них они не хотят замечать. Когда я о ней с кем-то заговариваю – в Плимуте или в Лондоне – то многие диковато на меня смотрят. Соотечественникам моим явно невдомёк, что мы, давно  ушедшие из колоний, теперь подвергаемся незримой оккупации пришедшими из них к нам. И эта оккупация всё более толкает нацию англичан к перерождению, –

Стюарт положил руку на сердце, помолчал и продолжил:

- Я – не расист. И на цветных коллег, с которыми всё чаще схожусь на переговорах, у меня нет аллергии. Но есть ожесточённое раздражение их лицемерием. Им Британия предоставила благодатный простор. Они делают вид, что сроднились с ней, тщатся предстать истинными английскими джентльменами, но в умах и душах остаются преданными своим племенам. Вы знаете про мой дар считывать несказанное. А те чужеземцы, с коими мне как экономисту-аналитику приходится вести дела в Англии, не знают. И в неформальном общении с ними я постоянно улавливаю: нет для них ничего выше, чем посодействовать соплеменникам.     

Племенную солидарность вживлённых в деловую жизнь  Альбиона азиатов и африканцев Стюарт назвал бичом, который хлещет, прежде всего, по английской молодежи. Он поведал о случаях крушения карьер его молодых земляков из Плимута – как выдавливали их прочь чужеземные кланы. И выдал комментарий: сталкиваясь поодиночке со спаянностью этих кланов, британские юноши и девушки впадают в растерянность, опускают руки, утрачивают здоровые амбиции и энергию. Но прессой эта проблема вообще не рассматривается – табу Больших Денег на неё наложено и не снимается. Вся британская пропаганда вбивает в сознание всего юного поколения британцев: мы в Англии разные, наша разность – это хорошо.

С лица Стюарта исчезло детское незлобие. Он тяжко вздохнул:

- В подкорку нашей молодёжи внедряется абсолютная терпимость к эмигрантам, чреватая уподоблением им. А кто с младых ногтей вынужден подстраиваться к вселившимся в его  дом, тот невольно прощается со своей самобытностью. Англичане в Англии скоро будут гибридным народом, народом с лицом амёб – ни  тебе чувств оригинальных, ни поступков,  ни мыслей.

Выплеснув мрачный прогноз, Стюарт посветлел:

- От заедающих меня в Британии нравов я, объехавший весь свет, отдушину нахожу лишь в провинциальной Индии. И  путешествую по ней не только зимой, как прежде, но и весной, и даже иногда осенью. Целиком Индия – целая планета. В мегаполисах её и аграрно-развитых штатах есть и то прекрасное, и то ужасное, что присуще многим странам. Индийские же деревни в захолустье и уединённые городки – это совершенно особый мир, где люди далеко не всегда сыты, но всегда поразительно радушны.     

Иду я минувшим декабрём по деревне живущего в нужде штата Керала - навстречу едет шкет на могучем слоне. Останавливает слона, привстаёт и улыбается мне, незнакомцу, как самому близкому родственнику: доброе утро, сэр. И слону командует покивать мне головой. Там же через пару минут здороваюсь с пешим  индусом и от него чувствую отношение ко мне, как к лучшему другу. 

В деревнях Кералы рыбаки расставляют сети в океане на лодках с вёслами, в штате Гоа – на моторных лодках. Он побогаче. Но и в нём изрядно лачуг. Я как-то средь них в одной деревне заплутался. Наобум искал ближний выход к океану и сунулся во двор, где две седые индуски, согрев воду на костре,  стирали белье. Они встретили меня так, будто всю жизнь ждали. И не только рассказали – показали как мне лучше пройти, проводив до поворота.

Сегодня в Наггаре я с дороги увидел двигающуюся с горного склона огромную копну свежескошенной травы. Поравнявшись со мной, копна на звуки моих шагов приподнялась. Из-под неё вынырнуло милейшее девичье лицо, подарившее мне изумительную белозубую улыбку: «Хорошего дня, сэр».  

Нигде в мире мне не приходилось сталкиваться с таким обилием ненаигранного доброжелательства к встречному, как в провинциальной Индии.

Стюарт открыл чемоданчик, свисавший на ремне с его плеча, и вынул подсвечник из яркого серебра – с тремя изящно изогнутыми ветвями:

- Мои предки снаряжали корабли за товаром в Юго-Восточную Азию, и те покупки, которые они оставляли для себя, уцелели во время немецких бомбёжек нашего города. Поэтому изделиям мастеров Индии в моей усадьбе в Плимуте могут позавидовать престижные антикварные магазины. Но я и в  Гималаях, и в океанских штатах почти каждый день захожу в лавки за какими-то сувенирами.

Мои сделки с индусами-торговцами – это маленькие праздники. Для меня и для них. Они выставляют на прилавки свои национальные поделки, словно важную миссию исполняют. Для них сам факт продажи – большее, наверное, удовольствие, чем деньги. И мне радостно, поторговавшись для приличия,  доставить им радость покупкой, заплатив больше запрошенного. А потом я  обычно снова радую себя тем, что от всей души дарю кому-то полюбившееся изделие.

Он протянул мне подсвечник: прошу владеть. Я взял его в одну руку, а другую – опустил в  свою сумку. Там лежала наполненная водой  фляжка из лёгкой никелированной стали. Решение вручить её Стюарту возникло у меня спонтанно и твёрдо, но не без мысли о неравноценности моего ответного подарка, и я вставил прелюдию: 

- Позвольте вручить вам то, что не искусством сотворения примечательно и не материалом, а начертанным на нём.

По блестящей стенке фляжки шли столбцом крупные красные буквы:                                     

«ВСЕГДА ЖИТЬ – НЕ ТУЖИТЬ.

 НИКОГО НЕ ОБИЖАТЬ.

 НИКОМУ НЕ ДОСАЖДАТЬ.

 И ВСЕМ МОЁ ПОЧТЕНИЕ».

Я уведомил Стюарта: это отрадноемне изречение русского провидца  ХIХ века – старца монастыря Оптина пустынь Амвросия. И добавил: делюсь им с вами также от всей души.

Он, сильно меня удивив, принял фляжку с восторгом:

- Давно я не получал такого одухотворённого подарка!

Обведя взором строки на фляжке, Стюарт свинтил с неё  крышку и отпил пару глотков воды:

- Теперь я, утоляя жажду в гулянии по Гималаям, не премину вольно или невольно вдохновляться зовом Амвросия: не гнись от уныния, не тронь другого отвратным тебе самому и не скупись чтить окружающих. Своеобразное по форме напутствие русского старца в безупречном  ладу с заповедями Небес – актуально оно в любой час…

В сию минуту из дверей храма, напротив которых мы, переминаясь под соснами, вели разговор, вышли две дамы в цвете лет – индианка и европейка в одеяниях на индийский манер. У обеих алели с блеском свежие бинди – круглые точки меж бровей. И обе они источали полнейшее умиротворение.

Мы обменялись поклонами с ними. Притом на лице Стюарта явно проявилось любовно-отеческое довольство. И едва они удалились, я не удержался от недоумения:

- Вы совсем недавно порицали насаждаемую в Британии терпимость к чужеземцам из-за угрозы утраты англичанами их самобытности. А только что пред вами была, не исключено, ваша соотечественница, которая уподобилась приятельнице-индианке  в одеждах и вместе с ней приобщилась к её национальному ритуалу в её же национальном храме. Но вы такому не совместимому с самобытностью поведению такой похожей на англичанку дамы совсем, как мне показалось, не огорчились. Или я ошибаюсь?

- Не ошибаетесь. Дружба этих леди мне действительно по нраву. И признавая это, от острой неприязни к навязываемой англичанам терпимости к чужеземцам я не отказываюсь. Но раздвоения в моём сознании нет.

Если бы индусы, китайцы, арабы и негры ехали, летели и плыли на Британские острова искать личных друзей, то я бы аплодировал каждому из них. Но они прибывают добывать себе место под солнцем. Как им благодаря племенному сговору удаётся брать верх в конкуренции с англичанами – я уже давал вам понять, повествуя о неудачах в Лондоне молодых специалистов из Плимута. Но в довесок к сказанному просится ещё  пример, из которого проглядывает образ сложившейся у нас ситуации.

В основных составах футбольных клубов Британии от половины до двух третей – цветные игроки. С рождения они не талантливее англичан – родоначальников футбола. И не индивидуальное мастерство им гарантирует места в командах, а взаимовыручка. Цветной цветному  всегда голевой пас даст и из последних сил своего подстрахует. Поэтому многие из них часто выделяются, обеспечивая клубу победу или спасая его от поражения. Футболисты же англичане остаются на втором плане и списываются в балласт – тренерам нужен результат. А он обеспечивается цветным ядром команды.

В деловой жизни Англии мы наблюдаем то же, что и в футболе. Цветной всенепременно пасует цветному и ставит подножку иному, но об их племенном сговоре нигде нет речи. Он – не виден британцам, и им поодиночке всё трудней ему противостоять. С данным положением дел никто меня не убедит смириться.

Я слышал в России фразу: «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?». Вот с ней британцы, если они хотят сохраниться как нация, должны обратиться ко всем цветным иммигрантам. И если мы эту замечательную русскую фразу им скажем и посодействуем  их возвращению на родную землю, то никто из нас не преступит Божественную заповедь, оригинально выраженную в заключительной строке напутствия русского старца Амвросия. 

По воле Господа лианам раздольно в душных тропиках, а букам и клёнам привольно под ветрами британских морей.  Божественным  же Промыслом, а не человеческим хотением цветным народам дарованы земли с тёплым  и жарким климатом,  белым – с умеренным и холодным. Раздельно жить тем и этим народам  Богом предписано. Стало быть, указав цветным мигрантам на дверь, англичане засвидетельствуют им своё почтение – как суверенным особам, имеющим на их родине суверенные государства.

Мне вздумалось уточнить у Стюарта мой домысел:

- Вас можно назвать крайне радикальным противником принятого в Евросоюзе проекта мультикультурного  общества?

- Мне в мои лета не пристало ходить с какой-то этикеткой. Я везде, где можно, выступаю против того, что противоречит не только установлениям Творца, но и элементарному здравому смыслу. То есть против опутывания британских рощ лианами и разведения буков и клёнов в тропических джунглях. Но я же – категорически за мультинациональные связи между людьми. И поэтому мне было по-настоящему приятно увидать вместе с индианкой европейку.

Они пришли в храм, а не в паб. Значит, их знакомство и сближение продиктовала, скорее всего, тяга обеих к совместному духовному поиску. А в ходе его ни платье в индийском стиле на европейке, ни европейский костюм на индианке не могут повредить данную им свыше природу.

Вы предполагаете, что представшая пред нами европейка – британка. А я в том не сомневаюсь, чувствую национальное родство с ней и салютую тому, что она обрела в Индии подругу, и что именно здесь пытается постичь смысл своей жизни и своё земное предназначение.

Из уст Стюарта вдруг как бы сама собой полилась песнь о таинственной уникальности Индии. Ах, как в ней всё сложно и беспорядочно – всё шиворот-навыворот.

В некоторых её  штатах – по пять-шесть и более народностей, и у каждой свой язык. Но миллиард и сто почти миллионов проживающих в ней граждан не стонут от межнациональных распрей. 

Уровень жизни в индийских штатах несопоставим, разрыв между бедными и богатыми поразителен. Но страну не сотрясают межрегиональные и классовые битвы. Её промышленный, аграрный и научно-технический потенциал наращивается.

Индия интегрирована в мировую экономику, но даже от сильных чихов на глобальном рынке не вздрагивает, умудряется как-то самостоятельно справляться с подкидываемыми им проблемами.

Информационное пространство в огромных индийских городах открыто. В него вбрасывается продукция всех западных телекомпаний и киностудий. В том числе  и самая скверная. Мировоззрение городских индусов корёжится, свершаемые ими безобразия множатся. Но обвинений в аморальности  большинству из них нельзя предъявить.

Песнь Стюрта венчало минорное раздумье. Дивя всех парадоксальной уникальностью, Индия демонстрирует живучесть. А вот насколько велика её  живучесть? Коль резко возгорится какое-то из внутренних индийских противоречий, то не разлетятся ли от него молнии вкось и вкривь? И не полыхнёт ли на Индостане грандиозный пожар?

С минором Стюарт вмиг распрощался, как только сообщил, что ступая заново на землю Индии, всегда молится о её благополучии. И из уст его на сей раз  зазвучала ода:

- Мне хочется верить, что современная Индия находится под покровительством Высших Сил, и что ей всегда от Них придёт помощь, потому что она – кладовая опыта четырёх тысячелетий. Того духовного и житейского опыта, который необходим миллионам людей на всех континентах. Вы, вероятно, помните оброненную мной реплику о том, что цель моих приездов в Индию – наслаждаться жизнью в её провинциях. Так и есть. Но были годы, когда я пребывал в полнейшей апатии: ничего не надо. Меня тогда всё раздражало, и мной постоянно овладевали беспричинные тревоги. Перерождение во мне произошло после множества встреч с мудрецами Индии в её духовных очагах. Я нашёл в них то, в чём нуждался, – безмятежность, приток энергии и источник внутренней радости. Накопленный в Индии опыт таков, что может сослужить службу всем тем, кто пытается познать свой собственный мир, мир окружающий и законы его развития. Мне, например, в общении с хранителями древних знаний Индии удалось сделать драгоценное для себя общественно-политическое открытие. Я обнаружил формулу истинно-правильного государственного жизнеустройства. Ту, которая является альтернативой формуле, установленной Большими Деньгами.

Вскользь брошенное Стюартом замечание о его открытии меня не взбудоражило. Но вне моего внимания не осталось. И я спросил:

- Найденная вами формула – плод чьего-то воображения?

- Она – слепок с реальности и дважды воплощалась в истории.

- Вы шутите?

- Вовсе нет.

Я поощрил Стюарта:

- Ваша способность заинтриговывать меня – беспредельна. Не могу не попросить вас раскрыть вашу формулу.

- Она – кратка. Но чтобы  её ценность стала вам очевидной, рассказывать о ней надо долго. Готовы ли вы к тому? Вижу: готовы. В таком случае нам есть смысл переместиться в то укромное место в горах, где можно с комфортом присесть.

От храма Стюарт повёл меня не к тропе, ведущей вниз, к Наггару, а к знакомому уже мне плато, с которого открывалась необъятная круговая панорама из горных пиков, снегов и облаков…

Фото; акция «Occupy Wall‑Street!» в Нью‑Йорке 11 октября 2011 года



(обратно)

Задело!


Задело!


Владимир Бушин


Политика Национальная гвардия Общество

5 апреля президент В.В. Путин направил в Думу законопроект о создании национальной гвардии.

Гвардия — отборные, привилегированные войска. Само слово guardia (охрана, защита) появилось в XII веке в Италии. Но ещё в рабовладельческом обществе создавалась гвардия в качестве телохранителей монархов и полководцев: в Древней Греции — под названием "священная дружина", в Древней Персии — "корпус бессмертных", в Македонии — "царские любимцы", в Древнем Риме — "преторианцы". В литературе чаще всего встречается "преторианская гвардия". В Италии первоначально так называли отборный отряд для защиты боевого знамени. Позже гвардия появилась и в других странах, особенно известна национальная, а потом императорская гвардия Наполеона. Именно там родился девиз "Гвардия умирает, но не сдаётся!". После свержения Наполеона гвардия была сильно сокращена и использовалась для охраны королевского дворца.

В России гвардию создал в 1690 году молодой царь Пётр из своих "потешных войск" в составе Преображенского и Семёновского полков. Но официально они получили звание гвардейских после боевого крещения в Северной войне 1700-1721 годов. Как сказал Пушкин, писавший о царе в грозный час Полтавской битвы:

Тогда-то, свыше вдохновленный,

Раздался звучный глас Петра:

"За дело! С Богом!" Из шатра

Выходит Пётр. Его глаза

Сияют, лик его ужасен,

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь как Божия гроза…

Так повелось и дальше: звание гвардейских давали за отличие в боях. Советская гвардия родилась летом 1941 года в боях за ликвидацию на Смоленщине ельнинского выступа. Операцией руководил генерал армии Г.К. Жуков. Тогда приказом №308 от 17 сентября наркома обороны И.В. Сталина звание гвардейских было присвоено четырём стрелковым дивизиям: 100-й (генерал-майор И.Н. Руссиянов), 127-й (полковник А.З. Акименко), 153-й (генерал-майор Н.А. Гаген) и 161-й (полковник П.Ф. Москвитин). К концу войны гвардейскими у нас были 11 общевойсковых, 6 танковых армий и других соединений и частей. Гвардейцы получали нагрудные значки с изображением красного знамени и пятиконечной звезды. На гвардейских знаменах было изображение В.И. Ленина. Кого изобразят сейчас? Судя по всему, Ельцина.

Путин производит в гвардейцы 400 тысяч военнослужащих. За что? За послушание? За почитание? За голосование? По меркам Великой Отечественной войны — это 7-8 общевойсковых армий. В конце войны в таком примерно составе воевал 4-й Украинский фронт.

В тексте законопроекта, как он представлен в интернете, многое вызывает недоумение, если выразиться с галантностью гвардейского офицера. Например: "Нац-гвардия может участвовать в ликвидации последствий природных и техногенных аварий". Может!.. Вот, мол, теперь закон разрешает. А кто может запретить и без закона помогать людям? Но, во-первых, прежде всего надо думать и заботиться не о последствиях, а о причинах аварий, о предотвращении их и о борьбе с ними. О том, что в таких случаях во всём мире привлекаются армия и разного рода военизированные организации, — это только для Дмитрия Медведева оказалось большой неожиданной новостью.

А это? "Представители нового органа могут проверять документы у подозрительных лиц". Во-первых, тот, кто "представителю" показался подозрительным, другому может показаться обожателем президента. Во-вторых, о каких документах речь? Ни в Конституции, ни в Уголовном кодексе, ни ещё где нет и не может быть требования, чтобы граждане России всегда имели при себе паспорт или другой аналогичный документ. И если на улице ко мне подходит неогвардеец и требует предъявить документ, а у меня его нет, что из этого следует — задержание? И это — демократия? Чтоб тебе, родимый, всю жизнь в такой демократии жить.

Читаем дальше: "Гвардейцы имеют право стрелять на поражение, если подверглись нападению с применением оружия, при побеге арестантов". Что за новость! Так было всегда. Формулировка "убит при попытке к бегству" известна с незапамятных времен. Что за нужда повторять это?

Но вот жутковатая новость: "В особых случаях служащим нацгвардии разрешат открывать огонь без предупреждения". Что за особые случаи? Кто определит их особость? Под неё можно подвести многое. Подвёл же царь Николай II 9 января 1905 года под такой случай многотысячную манифестацию обнищавших, голодных, измученных жителей Петербурга, шедших к нему, к батюшке, с его портретами и хоругвями за помощью и защитой от Дерипасок и Вексельбергов того времени. И генерал Толстой приказал: "Пли!". Кровавое воскресенье. На площади перед Зимним дворцом — больше тысячи убитых, в том числе старики и дети… А сколько подобных "особых случаев" находил Столыпин, которому поставили памятник? Кажется, больше семи тысяч. А Ленский расстрел? Там предупреждали рабочих? А разве забыть 4 октября 1993 года?.. Даже по признанию Ельцина — полторы тысячи убитых…

О Кровавом воскресенье как об "особом случае" невольно вспомнилось в связи с недавней выставкой Валентина Серова. Он, свидетель расстрела, написал тогда гневный цикл "1905 год", но на выставке не было его ни малейшего следа. Изъяли! Как можно-с! И вот, на выставке — портреты царей, роскошные дамы высшего света… А говорят, у нас цензуры нет. Для правды — ещё какая, включая классиков!

Дальше о законопроекте ещё страшней: "Гвардейцы могут привлекаться к выполнению задач с оружием в руках по прямому решению президента". По прямому — то есть безо всяких ордеров и прочих бумаг: на кого президент покажет пальцем, того надо и кокнуть? А как иначе это понимать? Между прочим, когда 4 октября 1993 года Ельцин приказал министру обороны Грачёву расстрелять Дом Советов, тому мало было указующего перста, он потребовал письменный приказ, и Ельцин дал приказ. Выходит, даже ельцинского уровня демократия — побоку…

И опять загадка: "В остальных случаях (кроме туманно-многозначных "особых" — В.Б.) гвардеец перед применением физической силы, спецсредств или оружия обязан сообщить, что он является военно-служащим нацгвардии". То есть обязан представиться: это, мол, я, царский любимец из корпуса бессмертных; если укокошу, не взыщите — служба такая.

А дальше пошёл черный юмор: "Национальной гвардии запрещается применять специальные средства в отношении женщин с видимыми признаками беременности". Во-первых, что такое "видимые признаки беременности"? А с невидимыми признаками, значит, не запрещается, можно палить. У некоторых женщин беременность незаметна до восьми месяцев. Тем паче, если дело происходит осенью или зимой, и женщина не в сарафане, а в пальто или в шубе. Во-вторых, беременная женщина может находиться в толпе, и "видимые признаки" для храброго гвардейца могут быть совершенно невидимы. Так не ввести ли для беременных женщин в обязательном порядке яркую форму одежды, допустим, оранжевую кофту, красные брюки и островерхий зеленый колпак с бубенцами? В-третьих, а в небеременных женщин можно стрелять? По тексту закона — безо всяких сомнений.

Юмор продолжается: "При пресечении массовых беспорядков нацгвардия имеет право применять боевую технику с последующим уведомлением прокурора". Дескать, уважаемый тов. Чайка, довожу до вашего сведения, что на прошлой неделе в результате применения пулемётов, вертолётов и танков при пресечении беспорядков мы ухлопали 257 человек, в том числе 165 небеременных женщин. Глава нацгвардии, генерал армии Виктор Золотов…"

Так вот, совершенно ясно, что законопроект написан в большой спешке и комически неграмотно. 7 апреля состоялась большая встреча президента с представителями прессы, во время которой он позволил себе шутить по поводу возможной в России четвёртой революции, не понимая, с чем шутит, — революция весьма неподходящий для этого предмет.

А ещё мы услышали, в частности, историю об оружейном плутонии, начавшуюся ещё в 2004 году. Путин говорил об этом довольно невнятно, но суть ясна: "Это материал, который используется для подготовки ядерного оружия". Понятно. Но — "он был наработан нашими предприятиями и американскими". Вместе, что ли, работали? "С обеих сторон — 34 тонны". Что значит "с обеих сторон"? Надо было ясно сказать, сколько у них и сколько у нас. Но главное вот что: "Подписали соглашение, договорились, что этот материал будет уничтожаться определённым способом, а именно промышленным. Для этого надо было построить специальные предприятия. Мы эти предприятия построили, мы свои обязательства выполнили, а наши партнёры — нет". А чтобы уж окончательно застыдить невоспитанных американцев, президент вспомнил американский лагерь Гуантанамо: "Ведь договорились же, что он закроется. Ну и что? Закрыли? Нет! До сих пор там люди в кандалах ходят. Можете себе представить, чтобы у нас такое было? Даже в голову не приходит!". Да нет, в некоторые памятливые головы кое-что из подобного рода фактов, хоть и без кандалов, приходит. Умер в тюрьме приговорённый пожизненно Юрий Шутов… Какой уже год томится за решёткой дважды оправданный судами полковник Владимир Квачков… А осуждённые на долгие сроки за простое хулиганство нацболы! Ещё?

В воскресных недельных обзорах телевидения на каналах и НТВ, и Россия, и Первый сюжету с плутонием было уделено большое внимание, но никто не задался вопросом: а что мешало нашей стороне вести себя так же, как американская? Что заставило наших деятелей трусить впереди паровоза? Да, Путин стыдил американцев и наглядно показал, какие они бяки. Но ведь, сударь, всем, с американцами давно всё ясно. А вы продолжаете стыдить "наших друзей"! Это всё тот же застарелый "синдром Бакатина", того самого забытого ныне, ещё горбачёвского, главы КГБ, который выдал американцам государственную тайну и ожидал, миляга, что они ответят тем же. Ну, тогда просто плакать хотелось при виде такого незамутнённого тупоумия…

Есть основания полагать, что законопроект о нацгвардии запущен ныне потому, что вдруг резко запахло жареным. Со всех концов страны, на самых разных "сходках", из уст совершенно непохожих лиц громом гремит: "Долой! К чёрту всю систему!". Это на днях Москва слышала и на митинге дальнобойщиков, и на международном Московском экономическом форуме из уст члена-корреспондента Руслана Гринберга; Ленинград слышал это же на митинге, устроенном обществом "Солидарность".

В заключение можно заметить, что прохождение законопроекта в Думе будет, надо полагать, непростым. Во всяком случае депутат Александр Кравец, коммунист, заявил: "Там, наверху, просчитывают всё и готовятся к серьёзной борьбе за сохранение своих рычагов власти. Вот и понадобилась им нацгвардия… Такой законопроект нельзя поддерживать ни в коем случае". Ему вторит депутат Юрий Синельников: "За произвол коммунисты голосовать не будут". То же и Вадим Соловьёв: "В пору кризиса, боясь массовых выступлений сограждан, власть формирует военизированную структуру по типу американской, которая будет разгонять протестное движение… Коммунисты не будут поддерживать такой законопроект". Вот так решительно.



(обратно)

Оглавление

  • Найден очень
  • Геройская лента
  • Вопрос в лоб
  • ТаблоСлужба безопасности
  • Турецкая любовь
  • Энергии распада
  • Поляризация
  • Важны не «пятёрки»
  • Сгнивший остов девяностых
  • Мегамашина
  • О нерешённой проблеме социализма
  • Автаркия
  • Проект "Общество"
  • Генштаб газеты "
  • Медведевщина
  • " Немного протекции. ..
  • «А ещё, друг
  • Злые выдумки или доносы закулисного человека
  • O rus!
  • Апостроф
  • Музон
  • Мир
  • Белый кот на
  • Рука больших денег
  • Задело!