Только факты. Интервью с Роулинг [Джоан Кэтлин Роулинг] (fb2) читать онлайн

Джоан Роулинг Только факты. Интервью с Роулинг

Интервью 16 июля 2005 года

После выхода 6-й книги

Перевод verita

Участники:

Джоан Роулинг (JKR)

Емерсон Спатц, «Магглнет» (ЕС):

Мелисса Анелли, «Дырявый Котел» (МА):

Емерсон Спатц, «Магглнет» (ЕС): С кем вы обсуждаете книги про Гарри Поттера?

JKR: Вы имеете в виду — когда работаю над ними? Практически ни с кем. Для меня это необходимое условие работы, и из-за этого у меня репутация отшельника. Не знаю, справедливо ли это для Америки, но в Британии невозможно прочитать ни одной статьи обо мне (я прочитала сотни подобных статей и уверена, что на самом деле их гораздо больше), в которой меня не назвали бы отшельницей. Но я не отшельница, ни в малейшей степени. Они имеют в виду то, что я скрытная, но и это не совсем верно — я скрытная потому, что для меня это необходимое условие работы. Это не имеет ничего общего с авторскими правами, с попытками защитить свою «собственность» — я ненавижу, когда это называют «собственностью», но другие употребляют именно это слово. Просто я считаю, что, обсуждая книгу во время работы над ней, писатель попусту растранжиривает энергию, которая нужна для дела.

Вы можете встретить — да все мы встречали — массу людей, которые сидят в барах и обсуждают романы, которые они пишут. Если бы они писали, они сидели бы дома и работали. Иногда я говорю Нейлу, что у меня сегодня был удачный день, или что я придумала хорошую шутку, над которой сама смеялась. Но я никогда не обсуждаю детали. А когда я, наконец, передаю рукопись своим редакторам — Эмме, английскому редактору, и Артуру, американскому редактору, они оба читают рукопись, обсуждают ее друг с другом и приходят ко мне со своими предложениями. Это, конечно, очень здорово, когда появляется кто-то, кто читал твою книгу и с кем ее можно обсудить. Вы теперь знаете, что я помалкиваю все 18 месяцев, пока работаю, а потом меня прорывает, потому что уж очень хочется с кем-нибудь поговорить, и именно Эмме и Артуру достаются мои первые излияния. А потом я с радостью выслушиваю их мнение. Оба они очень хорошо отозвались о шестой книге, она им по-настоящему понравилась. Ну а потом мы, конечно, обсуждаем текст.

ЕС: Возможно это странный вопрос, но сколько раз вы перечитывали собственные книги?

JKR: Это не странный вопрос, это вполне правомерный вопрос. После того как книга издана, я редко перечитываю ее. Но забавно — когда я беру книгу, чтобы проверить какой-нибудь факт, я начинаю читать, увлекаюсь и могу прочитать несколько страниц перед тем, как вернуться к работе. Но если я, к примеру, выбираю, что почитать, принимая ванну, я никогда не возьму с собой одну из собственных книг. Поэтому тысячи фанатов знают мои книги гораздо лучше, чем я. Мое преимущество в том, что я знаю, что произойдет дальше, и я знаю предысторию многих персонажей.

Мелисса Анелли, «Дырявый Котел» (МА): И сколько у вас сейчас коробок с предысториями?

JKR: Трудно сказать, потому что я очень неорганизованный человек, но да, коробки есть. Предыстории меня записаны в основном в записных книжках, потому что они очень важны, и я должна хранить их так, чтобы потом смогла отыскать. Я вечно все теряю, а записную книжку потерять труднее, чем листок бумаги.

ЕС: Когда выйдет седьмая книга, вы продолжите обновлять свой сайт и отвечать на вопросы?

JKR: Да, я не собираюсь закрывать сайт с двенадцатым ударом часов того дня, когда седьмая книга будет закончена. Конечно, не собираюсь. Мне кажется, что я просто не смогу ответить на все вопросы, потому что в самой книге я не смогу, к примеру, поместить таблицу и указать в ней, каковы любимые цвета персонажей. Но люди хотят знать и такие подробности, правда же? Так что в книге я все равно не смогу ответить на все, что хочет знать настоящий фанат, а сайт — прекрасный способ это сделать.

К тому же, мне кажется, что после седьмой книги люди захотят продолжать строить теории о героях, потому что некоторым людям особенно интересны отдельные персонажи, рассказ о прошлом которых неуместен в сюжете, потому что это не главные герои истории, так что тут остается богатый простор для фантазии. Как у Джейн Остин. Я большая поклонница Джейн Остин и в конце истории всегда начинаю размышлять о том, как герои жили дальше. Они все еще существуют, живут, и можно фантазировать сколько угодно. Я уверена настолько, насколько вообще могу быть уверена, что седьмая книга будет последней, даже если все будут смотреть на меня большими щенячьими глазами и упрашивать: «Ну, хоть еще одну!» Их будет семь.

ЕС: Семь книг — это длинная серия.

JKR: Да уж, я не думаю, что кто-нибудь сможет сказать, что я ленилась.

МА: Если вы все-таки будете писать что-то еще касающееся ГП, это будет о самом Гарри Поттере или о другом персонаже, или что-то вроде справочника?

JKR: Наиболее вероятный вариант, и я уже несколько раз об этом говорила, что появится энциклопедия, в которой я смогу позабавиться с героями второго плана и опубликовать полные биографии всех героев.

МА: Хорошо, тогда самый важный, самый главный вопрос по шестой книге. Снейп — злодей?

JKR: [Сдерживает смех] Ну вы же читали книгу. И как вы думаете?

ЕС: Она хочет добиться от вас однозначного ответа.

МА: Есть теория о тайном сговоре, есть люди, которые будут утверждать…

JKR: Отчаянно цепляться за последнюю надежду… [смеется]

ЕС: Да!

МА: ДА!

ЕС: Как некоторые известные нам шипперы!

[Все трое смеются]

JKR: Ну, хорошо, вполне очевидно, что отношения Гарри и Снейпа стали теперь такими же личными, как Гарри и Волдеморта, если не больше. На ваш вопрос я ответить не могу, потому что это спойлер, что бы я ни сказала. Это настолько плотно связано с тем, что произойдет, когда они оба снова встретятся, что я не могу ничего вам сказать. К тому же, сейчас появится десять тысяч разнообразных теорий, и я оторвусь как следует, читая их [смеется]. Может, я злая, но я обожаю теории.

ЕС: Я знаю, что Дамблдор старается видеть хорошее в людях, но иногда кажется, что его доверчивость граничит со слепотой.

JKR: [Смеется] Да, я согласна, совершенно согласна.

ЕС: Как может человек, который настолько…

JKR: Умен…

ЕС: быть настолько слепым в отношении некоторых вещей?

JKR: В седьмой книге будет рассказано, откуда у него эта черта. Но должна сказать, что я несколько раз подчеркивала, особенно в пятой и шестой книгах, что мощный интеллект не может защитить от эмоциональных ошибок, и Дамблдор прекрасно иллюстрирует это. На самом деле, я склоняюсь к мысли о том, что большой ум может создать для человека определенные проблемы, и именно это происходит с Дамблдором. Думаю, вы это заметили, читая книги. Где равный ему, где его наперсник, его партнер? Никого нет. Он всегда тот, кто дает, кто делится своими знаниями и своей интуицией. Так я считаю, и поэтому прошу читателей согласиться с тем, что МакГонагалл не подходит на роль второго в команде, она не равная директору. Вы получили весьма уклончивый ответ, но сейчас я не могу сказать большего.

ЕС: Нет, это был хороший ответ.

МА: Интересная мысль об одиночестве Дамблдора.

JKR: Я представляю его себе человеком, несколько обособленным от других, и есть люди, которые разделяют мое мнение о том, что временами он слишком бесстрастен. Мой сестра однажды сказала мне, имея в виду момент, когда Хагрид сидит, запершись в своей хижине после того, как Рита Скитер написала в статье о том, что он полугигант. «Почему Дамблдор не пришел к нему раньше, почему?» — сказала мне сестра, и я ответила, что он хотел дать Хагриду возможность немного повариться в собственном соку и самому разобраться в себе, потому что если он сам разберется в себе, будет намного лучше. А сестра сказала, что он такой бесстрастный, такой холодный, прямо как я [смеется]. Она хотела сказать, что она в такой ситуации сразу побежала бы успокаивать Хагрида, а я сказала бы: «Давай подождем и посмотрим, не справится ли он сам». Я не стала бы оставлять его на неделю, я оставила бы его на несколько часов. Но сестра сразу бы бросилась в хижину.

ЕС: Один из вопросов, который не дает мне покоя с третьей книги, — почему Волдеморт предложил Лили так много шансов выжить? Он бы на самом деле оставил ее в живых?

JKR: Да.

ЕС: Почему?

JKR: [Помолчав] Этого я не могу сказать. Но ты абсолютно прав — он предлагал. Не хочешь ли ты спросить, почему смерть Джеймса не защитила Лили и Гарри? Ты сам только что ответил на свой вопрос. Лили могла остаться в живых, но выбрала смерть. Джеймса убили бы в любом случае. Понимаешь, что я имею в виду? Я не хочу сказать, что Джеймс не был готов умереть за свою семью, он и умер, пытаясь их защитить, но его все равно убили бы. Ему не оставили выбора, он кинулся защищать их, повинуясь инстинктам. Храбрость бывает разной. Джеймс — очень храбрый человек. Но бесстрашие Лили в этом конкретном случае я ставлю выше, потому что она могла спасти свою жизнь. Конечно, любая нормальная мать поступила бы точно так же. В этом смысле ее бесстрашие тоже инстинктивно, но у нее было время на то, чтобы сделать выбор. А у Джеймса не было. Представьте себе, что в ваш дом ворвались грабители. Вы инстинктивно будете защищаться. Но если вам хладнокровно скажут: «Уйди с дороги и мы тебя не тронем», — вы знаете, как вы поступите? Я не думаю, что любая мать поступит так же, как Лили. А Лили сознательно пожертвовала жизнью. Перед ней был четкий выбор…

ЕС: А у Джеймса выбора не было?

JKR: Он умер именно для того, чтобы защитить Гарри, сделав четкий выбор? Нет. Тут достаточно тонкая грань, и все это весьма сложно, но, по сути своей, ответ таков.

МА: Она знала, какой эффект может быть, если она закроет собой Гарри?

JKR: Нет, потому что, как я старалась объяснить в книгах, раньше не случалось ничего подобного. Еще никому не удавалось выжить. И никто не знал, что может произойти.

МА: Так значит, никто — ни Волдеморт, ни кто-то другой, использующий Аваду, — никогда не давал жертве выбора….

JKR: Может, выбор и давали, но по-другому.

ЕС: Когда Сириуса арестовали по обвинению в убийстве Петтигрю и магглов, он действительно смеялся, или это придумали, чтобы выставить его буйнопомешанным?

JKR: Действительно ли он смеялся? Да, могу точно сказать, что так и было. Он смеялся, потому что я создала его таким. Для меня Сириус из людей такого сорта, которые постоянно балансируют на грани — не было ли у вас такого чувства, когда вы читали про Сириуса? А еще он немного пустозвон. Мне по-настоящему нравится этот персонаж и я знаю, что он нравится многим читателям и они до сих пор упрашивают меня вернуть его назад. [смеется]. Но у Сириуса есть свои недостатки — я уже говорила об этом, — причем недостатки, ярко бросающиеся в глаза. По моим представлениям, у Сириуса нечто вроде задержки развития. Думаю, это заметно по их с Гарри отношениям в ГПиОФ. Сириус хочет, чтобы Гарри был его приятелем, а Гарри остро нуждается в отце. Сириус не смог дать Гарри то, что ему было необходимо. Впрочем, сейчас Гарри уже перерос это.

Что касается смеха — он был слишком потрясен смертью Джеймса. В чем Гарри и Сириус очень похожи, так это в том, что у них дружеские отношения перерастают в истинно родственные привязанности. Сириус всегда относился к Джеймсу, как к брату, а Гарри считает своей семьей Рона и Гермиону. Этот момент кажется мне очень интересным. В те времена, когда я бродила по фанатским сайтам, выбирая сайт месяца (или, точнее, какого-нибудь произвольного периода), я видела комментарий, кажется, на «Магглнете». Дети писали: «Я не понимаю, почему он орет на Рона и Гермиону. Я, случается, ору на родителей, но на лучших друзей — никогда». Но Гарри просто больше не на кого орать. Было очень интересно прочитать это, потому что я не ожидала от юных читателей такой гибкости ума. Гарри очень одинок. Но мы отвлеклись от Сириуса.

Да, он смеялся. Это был горький смех. Он знал, что потерпел неудачу. Петтигрю, к которому они всегда относились несколько снисходительно (Джеймс и Сириус, по крайней мере), которому они просто позволяли крутиться рядом, был, как оказалось, на что-то способен. И прекрасно умел хранить свои секреты.

МА: Вы говорили, что во время работы над шестой книгой, что-то наполнило вас злорадным ликованием. Вы не помните, что это был за момент?

JKR: О, Боже. [Долгое молчание. Джо задумалась.] Что же это было? Вроде бы, я не собиралась никому мстить [смеется] — это уж я так, для красного слова. Но знаете, что мне очень понравилось писать? Помните комментарии Луны на квиддичном матче? [Смеется.] Вот это. Я получила массу удовольствия, работая над этой сценой.

Знаете, это ведь был последний квиддичный матч. Я писала и знала, что в последний раз описываю квиддич. Честно говоря, квиддичные матчи на время работы над книгами о ГП стали проклятием моей жизни. Они необходимы — люди ожидают, что Гарри Поттер будет играть в квиддич, но существует не так уж много вариантов хода игры и того, что в ней может случиться. А потом, в момент счастливого озарения, я подумала, что матч может комментировать Луна, и это был просто подарок судьбы. Я сама примерно так же комментирую спортивные состязания, потому что я… [смеется]. В общем, это так.

МА: Это очень смешной момент. Она забавная.

JKR: Мне нравится Луна. Очень нравится.

ЕС: Почему Дамблдор позволяет Пивзу оставаться в замке?

JKR: Не может вышвырнуть его вон.

ЕС: Это же Дамблдор, он может все!

JKR: Нет, нет, нет. Пивз — как сухая гниль. Можно, конечно, попытаться бороться с ней, но она уже въелась в здание. И если вы попробуете прогнать Пивза, вы зайдете в тупик.

ЕС: Но Пивз слушается Дамблдора…

JKR: Якобы.

MA: Якобы?

JKR: Ну да. Для меня Пивз — нечто сродни проблеме с трубами в старом доме. Дамблдор лучше других управляется с гаечным ключом и система несколько недель работает получше, но потом трубы снова начинают подтекать. А скажите честно, вы хотите, чтобы Пивза выгнали?

MA: На месте Гарри, наверно, хотела бы, но как читатель считаю его очень забавным. Он стал нравиться мне еще больше после того, как начал слушаться Фреда и Джорджа в пятой книге.

JKR: Да, это было забавно. Мне этот момент доставил массу удовольствия. Очень порадовал.

ЕС: Когда после выхода книги я подписался на рассылку «Магглнета», как минимум у четверых или пятерых была подпись «Устрой ей веселую жизнь за нас, Пивз».

JKR: [Смеется] Да, Амбридж — достаточно злобный персонаж.

MA: Она оправилась после болезни?

JKR: Она по-прежнему в министерстве.

MA: И мы с ней еще встретимся? [Джо кивает.] У вас был зловещий вид, когда вы кивнули.

JKR: Да, ее так приятно мучить, что я не могу удержаться, чтобы не помучить ее еще немного напоследок.

ЕС: На «Магглнете» конкурс «Спроси Джо» выиграл Азриал, которому 22. Он спрашивает: «Какой вид примет боггарт, оказавшись перед Волдемортом?»

JKR: Волдеморт боится смерти, постыдной смерти. Точнее, он считает, что смерть — сама по себе позорна и унизительна. Он считает смерть позорной человеческой слабостью. Главный его страх — смерть, но как боггарт покажет это? Я точно не знаю. Я размышляла над этим, потому что знала, что вы зададите этот вопрос.

ЕС: Труп?

JKR: Вот и я считаю, что он увидит себя мертвым.

ЕС: Когда стало ясным, что выигрывает именно этот вопрос, я начал получать десятки писем о том, что я не должен задавать его, потому что ответ очевиден. Только вот «очевидный» ответ в них был разным. Некоторые были уверены, что боггарт превратился бы в Дамблдора, некоторые — что в Гарри Поттера, другие были уверены, что правильный ответ — смерть. Тогда еще пара вопросов из той же серии: а что он увидел бы в Зеркале Еиналеж?

JKR: Себя — всемогущего и вечного. Это именно то, чего он хочет.

ЕС: А что увидел бы Дамблдор?

JKR: Я не могу ответить на этот вопрос.

ЕС: А каков боггарт Дамблдора?

JKR: Этого я тоже не могу сказать, но вы сами можете догадаться, внимательно прочитав шестую книгу.

MA: Если бы Гарри посмотрел в Зеркало в конце шестой книги, что он увидел бы?

JKR: Поверженного, мертвого, побежденного Волдеморта. А вы как думали? Ведь он знает, что ему не будет ни сна, ни покоя, пока он не выполнит свою задачу.

ЕС: Последнее слово седьмой книги все-таки «шрам»?

JKR: Сейчас я в этом не уверена.

MA: Вы что-то меняли в последней главе?

JKR: Нет, пока нет. Но есть пара моментов, которые придется изменить. Ничего принципиального, но я всегда знала, что последнюю главу придется переписывать.

MA: Но основное направление останется прежним?

JKR: Да-да, конечно.

MA: Что вы чувствуете, начиная работать над последней книгой?

JKR: Честно говоря, мне страшновато. 15 лет. Самые долгие отношения в моей взрослой жизни.

MA: Вы уже начали?

JKR: Да. Серьезную работу над книгой я не смогу начать до начала следующего года. Правда, уже сейчас, когда у меня получается, я пишу отдельные сцены и фрагменты. Но вы же знаете, что Маккензи еще совсем крошка, и я собираюсь дать Маккензи то, что я дала Дэвиду, — год как можно реже прерываемого своего времени. А уж потом засяду за работу.

ЕС: Что побудило людей начать называть Волдеморта «Сами-Знаете-Кто» или «Тот-Кого-Нельзя-Называть»?

JKR: Это уже случалось много раз в истории человечества — вы, конечно, об этом знаете, потому что я не сомневаюсь, что вы много читали, но для тех, кто не знает, скажу, что табу на имя — обычная вещь в некоторых цивилизациях. В Африке есть племена, которые вообще не употребляют имен. Имя человека — часть его самого, и поэтому его называют «сын такого-то» или «брат такого-то», а имя — это то, что можно магически использовать против человека, если оно станет известно. Оно как часть вашей души. Это мощное табу во многих цивилизациях, и об этом упоминается в фольклоре многих народов. Могу привести и более прозаический пример. В 50-х годах в Лондоне орудовала пара гангстеров — Двойняшки Крей. Так говорят, люди никогда не произносили вслух фамилию Крей. Просто старались не упоминать ее. Не хотели говорить о них, потому что их репутация была слишком ужасной и кровавой. Я думаю, что это впечатляющая демонстрация силы — то, что определенный человек заставил всех бояться называть его по имени. Впечатляющая в том смысле, что это показывает, насколько глубокий страх внушает этот человек. Восхищаться тут, естественно, нечем.

ЕС: Я имел в виду, что, может, было какое-то конкретное событие.

JKR: С Волдемортом? Нет, это происходило постепенно. Он убивал, творил зло. В главе «Настоятельная просьба Лорда Волдеморта», в которой он пытается получить работу учителя по защите, уже видно, что он зашел достаточно далеко по долгой дороге темных искусств. К тому времени многие уже предпочитали не упоминать его имя. Со временем его имя не стал произносить никто, кроме Дамблдора и еще нескольких людей, которые выше суеверий.

MA: Говоря о событиях в мире…

JKR: Первая глава?

MA: Да, первая глава и текущие события в мире, особенно события последних четырех лет. Терроризм и тому подобное. Это как-то повлияло на то, что вы писали?

JKR: Нет, сознательно не повлияло. Я не думала, что вот, настало время для книги с главой о терроризме. Нет. Но то, что делает Волдеморт, — это терроризм, и мне это было понятно еще до 11 сентября. Прошлой ночью я собиралась читать первую главу. Я наметила это до взрывов в Лондоне 7-го июля. А потом поняла, что с моей стороны будет просто некрасиво читать эпизод, в котором маггловский премьер-министр обсуждает с Фаджем массовые убийства магглов. Это было бы неподобающим жестом с моей стороны. И я остановилась на сцене в хохмагазине, решив, что это очень символично, потому что там Гарри говорит Фреду и Джорджу: «У меня такое чувство, что всем нам нужно от души посмеяться». Вот это был уместный эпизод. Так что непосредственно — нет, но параллели были. Пожалуй, я думала о параллелях, когда писала об аресте Стэна Шанпайка. Я заранее планировала, что это будет в книге. Но этот момент получил широкий резонанс, потому что я считаю, и много других людей считает, что во время попыток разыскать жестоких преступников случается, что преследованиям подвергаются ни в чем не повинные люди. Такое случается постоянно — это свойственно природе человека. И в то время, когда я это писала, было несколько ярких параллелей.

ЕС: Сортировочная шляпа когда-нибудь ошибается?

JKR: Нет.

ЕС: В самом деле?

JKR: Хммм. Есть теории на этот счет?

ЕС: Целая куча теорий.

JKR: [смеется] Кто бы сомневался. Нет. [смеется] Прошу прощения.

MA: Это интересно, потому что есть мнение, что голос исходит не столько из самой шляпы, сколько из головы того, кто ее надел.

JKR: [издает неопределенный звук]

MA: И что когда она говорит сама, голос исходит от…

JKR: Четырех основателей.

MA: Понятно. Интересно. А основатели будут играть какую-то роль в седьмой книге?

JKR: По последним главам шестой книги можно предположить, что будут. Мне самой о многом хотелось бы вас спросить, но раз уж интервью здесь даю я, давайте продолжим. [Смеется.]

ЕС: Я знаю, что вас об этом спрашиваю постоянно, но не изменилась ли длина книги?

JKR: Седьмой? Будет ли она короче, чем ГПиОФ? ГПиОФ всегда будет примером книги, которая разрослась до немыслимых размеров, и эталоном для сравнения. Я по-прежнему считаю, что седьмая книга будет короче, чем пятая.

ЕС: Существенно?

JKR: Я не знаю. Это истинная правда. У меня, конечно, есть план седьмой книги, но он не настолько детализирован, чтобы я могла прикинуть длину. Я знаю, что произойдет, но я еще не разрабатывала сюжет настолько детально, чтобы прикинуть: «О, это тянет на все 42 главы» или «Ну, тут больше 31-й не получится». Я еще не знаю.

MA: R.A.B.

JKR: О-о-ох, ну, хорошо.

[Все смеются.]

JKR: Нет, я действительно рада!

MA: Мы можем вычислить, кто это? Это кто-то из тех, кого мы уже знаем?

[Примечание: Улыбка Джо стала слегка зловредной]

JKR: Догадки есть?

MA: Мы думали на Регулуса Блэка.

JKR: А сейчас на кого думаете?

MA: Охх…

[смеются]

JKR: Ну, думаю, это… э-э-э… хорошая догадка.

MA: Он брат Сириуса и, может быть, у него было еще одно зеркало…

JKR: [барабанит пальцами по бутылке с газировкой]

MA: У него было другое зеркало или зеркало Сириуса…

JKR: Ничего не могу сказать про все эти зеркала. И вообще — что за зеркала? На столе нет никакого зеркала. [Смеются все, но Джо особенно]

MA: Давай запишем, что она барабанила пальцами по газировке, прямо как мистер Бернс.

[Смеются]

JKR: О, мне нравится мистер Бернс.

ЕС: Если бы у вас была возможность переписать любую часть серии, какое бы вы приняли решение и почему?

JKR: Во всех книгах есть моменты, к которым мне хотелось бы вернуться и расписать их подробнее. Мне кажется, что ГПиОФ получился слишком большим, но я могу предложить всем желающим найти в этой книге эпизод, который можно вырезать. Есть места, которые теперь, оглядываясь назад, я немного подсократила бы, но их мало и книга от этого тоньше не стала бы. Я все же считаю, что все, что есть в этой книге, вам понадобится, чтобы вам все было ясно в развязке седьмой книги. Одна из причин, по которым ГПиОФ получился таким длинным, — то, что мне нужно было заставить Гарри побывать в нескольких местах, которые он раньше не видел. А это занимает время — доставить туда, вернуть обратно. Поэтому в пятой книге так много приходится на долю событий, происходящих вне Хогвартса. А это сильно увеличивает книгу. Мне приходится продумывать подробности, а это непросто.

ЕС: Какие из побочных сюжетных линий вы могли бы выкинуть без ущерба для сюжета?

JKR: Трудно сказать, мне кажется, все они необходимы. Как можно судить об этом? Даже я не могу сказать: «Это было лишним», пока не закончу седьмую книгу. Может быть, когда закончу, я оглянусь назад и подумаю: «Не стоило мне так подробно описывать это место». А пока я еще работаю, трудно не ошибиться, отвечая на этот вопрос. Пока, когда я оглядываюсь назад, меня раздражают только отдельные выражения (довольно длинный список) и повторы.

MA: Теперь, когда Дамблдора больше нет, мы когда-нибудь узнаем, что за заклинание он пытался произнести во время дуэли с Волдемортом в министерстве?

JKR: М-м-м-м…[прищелкивает языком]

ЕС: Давай отметим этот звук в записи.

[Все смеются.]

JKR: Возможно, очень даже возможно, что вы его узнаете. Вы… [пауза]… вы еще много чего узнаете о Дамблдоре, так что мне лучше быть поосторожнее.

MA: А вы не хотите написать книгу о Дамблдоре? Что-то вроде жизнеописания?

ЕС: Ну, пожалуйста.

JKR: Ох… что ж, ладно.

[Все смеются.]

ES & MA [вскидывая руку с двумя пальцами буквой V]: Да!

JKR: Это нельзя считать контрактом, обязательным к исполнению! [Смеется]

MA: Нет, это устное соглашение. Где Нейл? [имеется в виду адвокат Роулинг]

[Смеются]

ЕС: А какова численность магов?

JKR: В мире? Ох, Эмерсон, я не настолько сильна в математике.

ЕС: Есть какое-то примерное соотношение магглов и магов…

MA: Или в Хогвартсе.

JKR: Хогвартс. Ладно, вот я что думаю насчет Хогвартса. Еще до того, как я закончила ГПиФК, когда я только подбирала материал для семи книг, в период между появлением идеи и публикацией, я села и придумала сорок учеников, которые поступят в школу вместе с Гарри. Я рада, что сделала это, потому что это оказалось очень полезным. У меня получилось сорок разных хорошо продуманных персонажей и не нужно было потом останавливаться, чтобы придумывать еще кого-то. Я знаю всех одногодков Гарри, знаю, кто на каком факультете, кто их родители и кое-какие подробности о каждом. Я не рассчитывала сознательно, сколько их будет, все получилось именно так, как я рассказала. Потом меня несколько раз спрашивали о том, сколько учеников в школе, но цифры — это мое слабое место. Одна часть моего сознания твердо держалась за цифру сорок, а другая заставила меня ответить: «Около шестисот». Люди начали подсчитывать и спрашивать: «А где тогда спят остальные дети?» [Смеется] Очевидно, что магия — редкое явление. Я не могу назвать точное соотношение, но если предположить, что все дети с магическими способностями учатся в Хогвартсе, то магов очень мало по сравнению с магглами, так ведь? Пусть даже отдельные родители со странностями не отправляют своих детей в школу, все равно 600 — это мало.

Давайте считать, что в Британии примерно три тысячи магов. Потом прибавьте сюда магические создания, некоторые из которых весьма похожи на людей. Когда вы посчитаете троллей, огров, гоблинов, ваша цифра увеличится. Еще нужно не забыть про несчастных людей типа Филча и Фигг, которые, несмотря на отсутствие магических способностей, — тоже часть этого мира. Сложите все это и вы получите численность магического сообщества, которому необходимо прятаться, скрывать свое существование. Но не заставляйте меня называть точные цифры, потому что это не мой способ мышления.

MA: Вам понравилось писать про романтические приключения героев в этой книге?

JKR: Да, еще как. Что, заметно?

MA: Да.

JKR: Есть мнение, что в детективном романе не должно быть любовной линии. «Гарри Поттер» — не детектив, но кое-какие элементы детектива в нем есть. Дороти Сейер, королева жанра, сказала — и тут же нарушила собственное правило, — что в детективной истории нет места для романа, если только он не нужен для того, чтобы замаскировать истинные мотивы. Это верно, это очень полезный прием. Я использовала его, когда писала о Перси, и в каком-то смысле — о Тонкс в этой книге. Это прекрасный отвлекающий маневр. К тому же, как я сказала, это не детектив, и очень важно видеть, что мои герои влюбляются — это необходимая часть жизни. Как вы отнеслись к романам героев?

[Мелисса поднимает большой палец и широко улыбается…]

ЕС: Мы все время орали: «Да!»

JKR: [смеется] Ура! Прекрасно. Я так рада.

MA: Мы постоянно бегали между комнатами и вопили от восторга.

ЕС: Мы считаем, что сейчас всем должно быть ясно, что в повестке дня Гарри и Джинни и Рон и Гермиона — хотя мы считаем, что это по первым пяти книгам было вполне очевидно.

JKR: [показывает на себя и шепчет] Я тоже!

ЕС: Что вы сказали?

JKR: [Чуть громче] Я тоже! Я тоже!

[Все смеются, Мелисса — громче всех]

ЕС: Шипперы ГП/ГГ — это была бредовая идея!

JKR: Ну, нет, я не собираюсь, слышишь, Эмерсон, я не собираюсь называть их идеи бредовыми! Они остаются ценной и уважаемой частью моей читательской аудитории. Слово «бред» я вообще употреблять не собираюсь. Тем не менее, должна сказать, что доверяю вам обоим распространять спойлеры…

[смеются]

JKR: Да, я скажу, что да, лично я считаю… ну да это сразу становится ясно, когда прочитаешь шестую книгу. Дело сделано, да? Теперь мы знаем, что это Рон и Гермиона. В книге есть очень тяжелые…

[Все корчатся от смеха]

JKR: …намеки, намеки огромного размера. Я уверена, что даже те, кто не увидел более тонких намеков в конце ГПиУА или в четвертой книге в истории с Крамом…

Но Рон — мне доставило массу удовольствия писать о нем, особенно о нем и Лаванде, и главная причина, по которой это мне так нравилось, — Рон до определенного времени был незрелым по сравнению со своими друзьями, и в каком-то смысле ему нужно было стать достойным Гермионы. Теперь он сделал важный шаг вперед, что вовсе не обязательно означает физический опыт. Думаю, всем понятно, что он никогда не был глубоко заинтересован Лавандой…

[Долгий смех, сквозь который Мелисса повторяет: «Я выиграла!»]

JKR: …и он понимает, что это совершенно не то, что ему нужно. Это для него огромный шаг вперед, если говорить о зрелости эмоций.

ЕС: Так он получил немного больше чайной ложки, а теперь у него полная столовая?

JKR: Ну да [смеется].

MA: Вы были удивлены, когда впервые обнаружили такую приверженность к тому, чего, как вы точно знали, не случится?

JKR: Понимаете, я относительный новичок в мире шипперов, потому что довольно долго я не заходила в сеть и на сайты о ГП. Потом мне пришлось это сделать, потому что появились какие-то странные новости и еще кое-что и я просто не могла не проверить, что происходит, потому что мне приписывали слова, которых я не говорила. До этого я ни разу не была на фанатских сайтах и вот…о… мой….бог. Часов через пять я встала из-за компьютера в легком шоке. [все смеются]. «Что творится?» Именно во время этого выхода в Сеть я и столкнулась с шипперами — это было самое сильное впечатление. Я понятия не имела, насколько огромный мир бурлит подо мной.

ЕС: Она представляет все это в выгодном свете!

JKR: Ну да, да, я, знаешь ли, хочу, чтобы все поняли, что «бредовый», это твое словечко, а не мое! [Долгий смех]

MA: Вы здорово облегчили нам жизнь, разложив это по полочкам…

JKR: Ну, я думаю, что те, кто после этой книги останутся шипперами ГП/ГГ…

ЕС: [шепотом] Бредят!

JKR: Нет! Но они должны вернуться назад и перечитать все книги, так я считаю.

ЕС: Спасибо.

JKR: Не за что.

MA: Их отношения будут…

JKR: Это облегчит вам жизнь?

[Оба]: Да, да.

JKR: Думаю — да.

MA: Должна признаться, что очень надеялась, что вы это подтвердите, потому что, сами понимаете, все это ведет за собой ненависть к другому герою. Чего только ни натерпелся Рон от шипперов ГП/ГГ.

JKR: Да, от этого момента мне немного не по себе.

ЕС: Честно говоря, мне кажется, что процент шипперов ГП/ГГ не так уж велик.

MA: Ага, если сравнивать с общим списком…

ЕС: Они очень заметны в онлайне, но это лишь потому, что онлайновый фандом очень…

MA: Агрессивный — лучшее определение из тех, которые я слышала.

JKR: Агрессивный — очень точно выбранное слово. Энергичный. Смелый.

[Смеются]

MA: Как вы реагируете, если видите, что персонаж, которого вы любите, пробуждает в читателях только ненависть…

ЕС: Или наоборот.

JKR: Меня это забавляет. Честное слово. Читатели пишут такие лирические письма о Драко. Подозреваю, что я только до поры до времени смеюсь, а скоро это начнет раздражать. Я пытаюсь объяснить, что надо различать Тома Фелтона, красивого приятного молодого человека, и Драко, который выглядит примерно так же, но приятным человеком его не назовешь. Это романтичное, но очень вредное заблуждение многих девушек — и ты [кивает на Мелиссу], наверное, знаешь — девушки надеются, что смогут изменить кого-то. Многие женщины цепляются за это заблуждение всю жизнь, но это вредно, это неправильно, и меня всерьез беспокоит, когда молодые девушки восхищаются этим героем, говоря, что в нем есть что-то хорошее. Мне не нравится это: «Со мной он стал бы другим». Я понимаю, откуда это берется, но это очень нездоровая тенденция. Так что пару раз я даже отвечала, причем довольно резко [смеется]: «Тебе нужно хорошо подумать о своих приоритетах.»

ЕС: Бред какой!

[Смеются]

JKR: Опять это ты сказал!

[Смеются.]

ЕС: На наших сайтах очень разное отношение к шипперству. В «Дырявом Котле» практикуется тонкая политика….

MA: Какая политика? Мы говорим: «Это ваше — а это наше».

ЕС: А на «Магглнете» мы говорим….

JKR: [Смеется] Вы душевнобольные и у вас бред?

MA: Он обычно говорит: «Если вы не согласны, убирайтесь с моего сайта».

[Джоанна хохочет]

ЕС: Мы говорим: «Вы же явно бредите!»

JKR: Этот раздел на твоем сайте, в котором ты размещаешь абсолютно абсурдные отрывки их того, что тебе присылают…

ЕС: Доска позора?

JKR: Доска позора. Туда можно было бы поместить кое-что из нелепостей, которые присылали мне.

MA: А что, например?

JKR: Очень похожие вещи. Очень. От оскорблений до просто несвязного лепета. И не от детей, а от взрослых людей. Эти письма заставляют меня хохотать. Думаю, что Эмерсон ответил бы им: «Хватит писать мне идиотские е-мейлы, а то появишься на Доске позора». Но разве не такова человеческая натура? Такое впечатление, что люди специально стараются туда попасть.

ЕС: Я же сказал, что это бред. Это у меня сегодня слово дня.

[смеются]

JKR: Извините, я чуть не подавилась газировкой. Давайте продолжим.

MA: Я хотела бы вернуться к Драко.

JKR: Хорошо, давайте поговорим о Драко.

MA: В этой книге он просто очарователен.

JKR: Я рада, что ты так считаешь, потому что мне самой понравилось, что у меня получилось. И еще в этой книге Драко заметно повзрослел. У нас с моим редактором Эммой был разговор о Драко, который показался мне интересным. Она сказала мне: «Малфой овладел навыками окклюменции», имея в виду то, что Гарри так и не смог этому научиться и даже пытаться перестал. Она хотела услышать от меня подтверждение этому и спрашивала, действительно ли Драко так хорошо умеет скрывать мысли. Я думаю, что у Драко есть способности к окклюменции, в отличие от Гарри. Проблема Гарри в том, что его эмоции всегда на поверхности, и в том, что ему многое пришлось пережить. И он постоянно думает о том, что с ним происходит. Он не подавлен, он честен сам с собой, когда говорит, что готов встретиться с Лордом лицом к лицу, но он не может очистить разум от своих воспоминаний. А Драко из тех людей, которые могут разделить жизнь и эмоции. Он может отбросить жалость, чтобы успешно задирать всех, кто ему неугоден. Он может отбросить сострадание — а как иначе можно стать одним из Упивающихся? Он разделался буквально со всем, что было в нем хорошего. Но он начинает играть во взрослые игры, хочет доказать, что чего-то стоит, и получает ужасное задание. Мне кажется, это достаточно верное описание того, как люди ступают на путь преступлений и потом, когда уже поздно, понимают, что натворили. Мне жаль Драко. Но я всегда знала, что с ним произойдет. Это было очевидно с самого начала — он всегда был очень неприятным мальчиком.

Гарри был прав, считая, что Драко не сможет убить Дамблдора, и это становится окончательно ясным, когда Драко опускает палочку, как только дело выходит из-под его контроля.

ЕС: Дамблдор планировал умереть?

JKR: [Пауза.] Думаете, из этого выйдет большая теория?

MA & ЕС: Да. Большая-пребольшая.

JKR: [Пауза.] Ну, эту я отстреливать не хочу. [Смешок.] Я должна дать людям надежду.

MA: Она возвращает нас к вопросу, является ли Снейп двойным-двойным-двойным-тройным…

JKR: [Смеется] Двойным-двойным-четверичным-в-цатой-степени… ага.

MA: …т. е. было ли это запланировано, и, раз уж Дамблдор знал про Драко целый год, был ли у них разговор типа: «Если это случится, действуй так, как будто ты так и собирался выступить вперед и убить меня, потому что иначе Драко умрет, сработает Клятва, и ты тоже умрешь», и т. д.…

JKR: Нет, я понимаю, и да, мне ясно, что вы имеете в виду. Я не могу — я имею в виду, это как раз такая область спекуляций, которую мне не хочется закрывать. В целом, я прекращаю те спекуляции, которые заведомо никуда не ведут. Это касается даже шипперов. Благослови их Господь, но им же от этого так весело. Только когда люди попадают совсем не в ту степь — например, часами доказывают, что Снейп — вампир, — только тогда я чувствую, что пора вмешаться, потому что в каноне действительно нет ничего, что это поддерживает.

ЕС: Просто, когда ищешь доказательства…

JKR: Ну да, и после 15-го прочтения, когда в глазах уже рябит, вдруг начинаешь находить свидетельства того, что Снейп — Князь Тьмы (вампир). То есть, это вещи, которые я прикрываю, т. к. думаю, что не стоит тратить на них время, когда есть предмет для обсуждения получше, и даже если он неверен, приведет вас к чему-нибудь интересному. Такая вот у меня теория в общих чертах.

ЕС: Есть ли вопрос, который вы хотели услышать, и каков ответ на этот вопрос?

JKR: Хм… [долгая пауза]… хороший вопрос. Какой вопрос мне хотелось услышать? [Пауза.] Сегодня, конкретно сегодня, 16-го июля, я очень надеялась, что кто-нибудь спросит меня о R.A.B., и вы это сделали. Только сегодня, потому что я думаю, что это… ну, я надеялась, что читатели поймут.

MA: А может нам стоило еще что-нибудь о нем спросить?

JKR: Если еще раз внимательно все перечитать, можно вычислить еще кое-что. Я думаю, что уж вы-то двое точно вычислите. И я очень надеялась, что инициалы R.A.B. разгадают.

MA: Извините, если я что-то перепутала, но ведь Регулус был одним из тех, кого убил Волдеморт…

JKR: Ну, Сириус говорил, что это не так, потому что его брат был слишком мелкой сошкой, помните?

MA: Но это же так, если R.A.B. писал записку, обращенную лично к Волдеморту.

JKR: Это же не означает, что Волдеморт обязательно убил его лично, но Сириус и сам заподозрил, что Регулус зашел слишком далеко. Как Драко. Идея показалась ему привлекательной, но ее исполнение оказалось не по силам.

О, а что вы скажете о Люпине и Тонкс?

ЕС: Это было…

MA: Я была удивлена!

ЕС: Я тоже был удивлен, но не шокирован.

JKR: Правильно.

MA: Думаю, я все же была немного шокирована.

JKR: Кто-то однажды… я не помню, где я это видела — на ваших сайтах или нет, — но когда прочитала, чуть не упала со стула. Когда я зашла в сеть за очередным уловом — послушать меня, так получится, что я целыми днями сижу в интернете и поэтому не могу закончить книгу хоть немного быстрее. Я клянусь, что это неправда, и надеюсь, что мои слова будут зафиксированы всеми записывающими устройствами. Но у меня теперь есть свой сайт и мне приходится время от времени искать вопросы для F.A.Q. и фанатские сайты, ссылки на которые мне захочется опубликовать. Поэтому я знаю о комментариях и обо всем прочем. И я где-то видела… я глазам своим не поверила… там было: «Нет, Тонкс не может выйти замуж за кого-то-там (не запомнила, о ком шла речь), потому что Тонкс останется с Люпином и у них будет много маленьких, разноцветных, лохматых волчат». Что-то в этом роде.

MA: Я это видела!

JKR: Ты видела? Это было в «Дырявом котле»?

MA: Может быть… [Эмерсону] но у меня обычно не хватает времени читать все комментарии на «Магглнете».

JKR: Полагаю, что так много читателей оставляет свои комментарии, что в них можно обнаружить практически все варианты.

ЕС: О, да, они предлагают буквально все.

MA: Гарри/Василиск.

[Все смеются до упаду]

JKR: Я знаю! Думаю, если бы я постоянно сидела в интернете, я собрала бы по разным местам весь свой будущий сюжет.

ЕС: Сколько времени вы проводите на фанатских сайтах?

JKR: По-разному. Когда на моем сайте затишье, это бывает обычно потому, что серьезно работаю или занята с детьми. Когда я часто обновляюсь, я, что очевидно, бываю в Сети. Вопросы для F.A.Q. и подобный материал я выбираю из писем и с фансайтов. Я захожу на сайты, чтобы узнать, о чем люди хотят спросить. Это очень здорово, хотя, бывает, и разочаровывает, но я хочу еще раз подчеркнуть, что никогда не оставляю комментариев, потому что знаю, что это выплывет наружу. Вы оба очень ответственные граждане, но я все равно немного беспокоюсь. Я заходила в чат «Магглнета». Это было, когда я первые набрала в «Гугле» «Гарри Поттер». Я только-только открыла для себя эти вещи, и «Дырявый котел»… но о «Дырявом котле» я уже знала, а «Магглнет» открыла для себя впервые, и сразу пошла в чат. Это было очень забавно. Меня там встретили безо всякого уважения. [Смеется.] Я не смогу рассказать, как это было забавно…

ЕС: Я приношу свои извинения за….

JKR: Нет-нет, ничего особо ужасного, просто: «Эй, заткнись, ты не права, ты не знаешь канона». Можете себе представить!

MA: Одна из победительниц голосования «Спроси Джо» на нашем сайте — 50-летняя жительница маленького городка на востоке Соединенных Штатов. Думаю, ответ понятен по шестой книге, но все же: «Воспоминания, сохраненные в думоотводе, отражают реальность или ее восприятие человеком, которому эти воспоминания принадлежат?»

JKR: Реальность. Хорошо, что у меня появилась возможность еще раз подчеркнуть этот важный факт. Вспомните — Слагхорн отдал Дамблдору воспоминание с вырезанными фрагментами. Он не хотел отдавать запись того, что было на самом деле, поэтому наскоро искромсал его и собрал оставшиеся кусочки. Так что в думоотводе сохраняется все, как было на самом деле

ЭС: Значит, я ошибался.

JKR: Неужели?

ЭС: Я был уверен, что это интерпретация событий человеком, который сохранил воспоминания. Мне казалось нелогичным, что у любого есть возможность проверить собственные впечатления как бы со стороны. Такое впечатление, что ты мошенничаешь, потому что всегда можешь взглянуть на события с другой точки зрения.

MA: Получается, что если ты что-то не заметил, тыможешь вернуться к своим воспоминаниям и уточнить?

JKR: Да, именно в этом магия думоотвода.

ЭС: Я хочу такую штуку!

JKR: Да. А в противном случае, он ничем не отличался бы от дневника, так ведь? Ограниченного тем, что вы в состоянии вспомнить. Но думоотвод воссоздает для вас эпизод вашей жизни, и вы можете просмотреть воспоминание и разглядеть то, что раньше ускользнуло от вашего внимания. То, что отпечаталось в подсознании, но разумом не зафиксировалось. Уверена, что у каждого найдется масса событий и подробностей, которые он на самом деле помнит, хоть и не подозревает об этом.

ЭС: Еще один победитель голосования «Спроси Джо» (вопрос о жертве Джеймса и Лили) — Мария Власу из Нидерландов, ей 25 лет. Третий — 18-летняя Хелен Поул из Йоркшира, одна из авторов фан-книги «Сюжет усложняется». Она спрашивала про Гриндевальда, и я думаю, вы ждали этот вопрос.

JKR: Угу.

ЭС: Конечно…

JKR: Тогда давай, напомни мне его. Умер ли Гриндевальд?

ЭС: Да, умер ли он?

JKR: Да, умер.

ЭС: Это важно?

JKR: [с сожалением] Оххх…

ЭС: А может, тогда вместо ответа вы нам расскажете что-нибудь про него?

JKR: Я могу сказать вам лишь то, что уже говорила сегодня другому человеку, задававшему мне вопросы. Вы знаете Оуэна, который выиграл конкурс Британского телевидения и получил право взять у меня интервью? Он спрашивал про Гриндевальда. Он спросил: «Это совпадение, что Гриндевальд умер в 1945 году?» Я ответила — нет. Мне нравится проводить параллели с происходящим в маггловском мире, к тому же, по моим ощущениям, глобальные конфликты случаются одновременно в обоих мирах.

ЭС: Он был как-то связан с….

JKR: Мне больше нечего добавить по этому вопросу.

[Смеется.]

MA: Они подпитывали друг друга — маггловская и магическая войны?

JKR: Да, думаю, что да.

MA: Что-то вы притихли.

[Все смеются]

MA: Нам нравится, когда вы вдруг становитесь такой тихой. Это означает…

ЭС: Что вы что-то скрываете.

MA: Следующий вопрос-победитель задала Дилани Монаган, которой шесть лет, поэтому от ее имени написала ее мать, Ванесса Монаган. Они из Австралии. «Означают ли что-нибудь обертки от жевательной резинки, которые миссис Лонгботтом постоянно дает Невиллу?»

ЭС: Ну-ка, посмотри побыстрей в свои записи — как ты сама считаешь?

MA: Я думаю, что это просто навязчивая идея душевнобольной женщины.

JKR: Об этом меня тоже спрашивали утром. Эта идея — одна из немногих, навеянных реальными событиями. Люди, которых я знаю, рассказывали мне очень печальную историю об их престарелой матери, страдающей болезнью Альцгеймера. Болезнь зашла так далеко, что она не узнавала даже родного сына, но он все равно приходил навещать ее два раза в неделю и всегда приносил сладости. Так между ними сохранялся хоть какой-то контакт — больная очень любила сладости и узнавала сына — как человека, который их приносит. Эта история взяла меня за душу, и я решила использовать ее, но немного приукрасить. Невилл дает своей матери то, что она хочет, и она тоже хочет дать ему что-то взамен, но каждый раз сует бесполезные бумажки. Но Невилл забирает их, потому что она все же пытается что-то ему дать, а это что-то значит в эмоциональном смысле. Но те, кто придумал теории об обертках, определенно зашли не туда.

ЭС: Вы не можете обвинять их в этом.

JKR: Я имела в виду только то, что она не пытается передать никаких секретных сообщений.

MA: Она не в своем уме…

JKR: Да. Ты права. Но это классический пример ситуации, когда лучше закрыть вопрос, потому что теории не приведут ни к чему интересному.

MA: Это один из самых трогательных моментов в книгах.

JKR: Мне он кажется важным для характеристики персонажа.

MA: Третий из победивших на нашем сайте вопросов задала Моника Пейделис 15-ти лет из Суррея. Как и когда была создана вуаль?

JKR: Вуаль была там столько, сколько стоит министерство, а министерство магии не такое древнее, как Хогвартс, но создано очень давно. Мы говорим о сотнях лет. Точная цифра не важна, но столетия — это точно.

MA: Она как-то используется, для казней, например, или ее просто изучают?

JKR: Нет, просто изучают. Отдел Тайн и создан для изучения. Они изучают разум, мироздание, смерть…

MA: Мы еще вернемся в ту, запертую, комнату?

JKR: Без комментариев.

ЭС: Дамблдору нет равных в знаниях о магии…

JKR: М-м-м….

ЭС: Где он всему этому научился?

JKR: В основном, он учился сам. Конечно, в свое время он получил обычное образование, и с ним занимались замечательные учителя Хогвартса. Кстати, семья Дамблдора — это богатая тема для размышлений. Гораздо более перспективная, чем обертки от сладостей.

MA: Его семья?

JKR: Да, семья.

MA: Можно поговорить об этом поподробнее?

JKR: Нет. Но вам — можно. [Смеется.]

MA: А что случилось с родственниками Гарри? Его бабушки и дедушки — они были убиты?

JKR: Нет, все гораздо проще. Мне как писателю было нужно, чтобы Гарри остался один. Это представляло больше возможностей для сюжета. Поэтому я безжалостно расправилась со всей его семьей, кроме тети Петунии. Конечно, Джеймс и Лили играют очень важную роль в сюжете, но их родители? Нет. Поэтому предыстория такова: родители Петунии и Лили умерли обычной маггловской смертью. Родители Джеймса были уже в возрасте, когда он родился. Он — поздний и поэтому единственный ребенок, очень избалованный, как частенько случается в такой ситуации. Так вот, они были достаточно старыми даже по колдовским понятиям, подхватили какую-то магическую болезнь и умерли. Никакого злодейства. Мне просто нужно было убрать их с дороги.

MA: Значит, теории о наследнике Гриффиндора тоже можно закрыть?

JKR: [Пауза.] Да. Ну… да.

MA: Еще один поверженный.

[смеется]

JKR: Ну а как вы думали? Я прекрасно понимала, что ГПиПП порадует далеко не всех, потому что прикроет несколько теорий. Но если бы я пыталась всем угодить, я не смогла бы хорошо сделать свою работу. Некоторым людям особенно не понравится то, что я написала, многих очень расстроит смерть, но я с самого начала планировала сюжет именно так.

Кстати, мы до сих пор не знаем, была ли утечка информации или дело в чьей-то точной догадке.

ЭС: С этой книгой?

MA: Помнишь ставки?

ЭС: Ах, да…

JKR: Да, жульничество со ставками. У нас сейчас получилось 50/50. Если вы помните, перед выходом ГПиОФ было то же самое, только начали поднимать ставки на Чжоу Чанг. Кто-то вдруг поставил очень крупную сумму, что-то вроде 10000 фунтов, на то, что погибнет Чжоу Чанг, и все сразу подумали, что никто не станет бросать на ветер такие деньги, что у этого человека есть информация, заслуживающая доверия. А вот на этот раз мы все еще не знаем, что случилось — утечка информации или чье-то предположение оказалось верным.

ЭС: На «Магглнете» было голосование о судьбе Дамблдора.

JKR: И каков результат? Это очень интересно.

ЭС: Многие считали, что он погибнет в шестой или в седьмой книге, но большинство все же склонялось к тому, что в седьмой.

JKR: Ясно.

ЭС: Результат был примерно 65/35, но большинство считало, что он погибнет.

JKR: Думаю, если вы вспомните другие произведения того же жанра, почти всегда герой в конце остается один на один со злом. Мы все знали, что так будет, вопрос только в том, как и когда.

ЭС: Старый мудрый колдун с длинной бородой всегда умирает.

JKR: Да, по сути, именно это я и хотела сказать.

[Смеется]

MA: Это интересно, потому есть один момент… мне кажется, что все мы заподозрили, что он умрет, когда он начал передавать Гарри свои знания, информацию… делиться этой самой мудростью.

JKR: М-м-м…

MA: И в тот момент, когда Гарри говорит: «Я понимаю это, и мои родители понимали это, и они сделали свой выбор», мы остановились и сказали: «Хорошо, надо подождать, пока остальные догонят нас, и поговорить об этом, потому что а) Дамблдор умирает, б) Гарри намерен идти до конца». Мне кажется, что это ключевой момент всей серии. Вы согласны?

JKR: Да, безусловно, потому что тут прослеживается явная связь со сценой в «Тайной комнате», когда Дамблдор так замечательно говорит, что нашу жизнь определяют не наши способности, а выбор, который мы делаем. И с тем моментом, когда Дамблдор в своем кабинете говорит Гарри, что «пророчество имеет значение только потому, что вы — ты и Волдеморт — сделали такой выбор». Если бы они решили разойтись, они могли бы оба остаться в живых. Если бы они оба решили: «Мы не играем»… но этого не произойдет. Они должны встретиться друг с другом.

ЭС: Помню, что после «Ордена Феникса» я размышлял о том, что будет, если Гарри и Волдеморт просто решат…

JKR: Пожать руки и разойтись?

[Смеется]

ЭС: А если бы он так и не узнал о пророчестве?

JKR: Я уже писала об этом на своем сайте….

ЭС: Я очень рад, что он у вас есть.

JKR: Это идея «Макбета». Я обожаю эту пьесу, она — моя любимая из шекспировских. И вот он, наш вопрос. Если бы Макбет не встретил ведьм, убил бы он Дункана? Случилось бы то, что случилось? Это было предопределено или он сам это совершил? Я считаю — что сам.

MA: Если бы все могли просто пожать руки и сыграть партию в гольф, все было бы просто замечательно.

[Смеются.]

MA: Вы много говорите об истинной верности, храбрости и самопожертвовании, особенно в третьей книге. «Ты должен был умереть, но не предавать друзей». И еще масса подобного во всей серии. Можно очень крепко внушить, скажем, 8- или 10-летним детям, читающим книгу, что они должны умирать за друзей.

JKR: Эта фраза звучала в контексте чрезвычайно напряженной ситуации. Боже упаси…. надеюсь, что от восьмилетних детей никто не потребует умирать за кого-то. Речь шла о взрослых мужчинах, которые практически оказались на войне. Подозреваю, что эта фраза заставила вас, читателей, заподозрить, что Сириус умрет. Потому что он так сказал.

ЭС: Ох, именно так и было.

MA: Ага.

JKR: Правильно. Я писала то, во что верила. Сириус был способен на это. Он, при всех его недостатках, был человеком чести и предпочел бы достойную смерть долгой бесславной жизни с постоянным чувством вины за то, что послал на смерть троих близких ему людей. Самых близких, потому что, как и Гарри, он оказался человеком, лишившимся семьи.

Вы правы, это сильные слова, но я же, в конце концов, пишу о зле. Меня удивляет, когда я слышу что-то вроде: «Ох, знаете, ваши книги становятся такими мрачными». Тогда я думаю: «Ладно, а какая часть ГПиФК кажется вам светлой и милой?» Гарри еще очень мал, когда поступает в школу, но книга начинается с двойного убийства. Через всю книгу проходит мысль о возможности смерти, и там есть парочка по-настоящему страшных, даже отвратительных, картин. По этой части ГПиФК переплюнул ГПиТК, если не считать гигантской змеи, конечно. Некто в черном плаще, пьющий кровь единорога, — разве от этого не бросает в дрожь? А идею о лице Волдеморта на затылке Квиррела я и спустя все эти годы считаю самой кошмарной во всей книге. Во всей книге — то есть во всей серии; я называю это одной большой книгой.

Да, сказано было сильно, но в книге встречаются и другие подобные моменты. Многое в них может по-настоящему взволновать, и я делала это намеренно, но, надеюсь, я ни разу не переступила за определенную грань и не написала ничего по-настоящему шокирующего. Мне приходится находить оправдание для каждого момента, способного дать пищу болезненному воображению. Например, я с трудом уговорила редакторов оставить описание физического состояния Волдеморта перед тем, как он оказался в котле, помните? Он был похож на недоношенного ребенка. Я сама испытывала отвращение к созданному мной образу, но он был нужен мне именно таким. Мы спорили с редактором и, в конце концов, она согласилась со мной. Вообще-то, ее больше смущала мысль об оскверненной могиле. Да, я тоже считаю, что это осквернение. Мы не увидели, что в могиле, но это нарушение табу.

MA: Какого цвета глаза Рона?

JKR: У Рона голубые глаза. Я что, никогда об этом не говорила? [Закрывает глаза рукой]

MA: Они обещали умереть за нас, если мы об этом спросим.

JKR: Голубые. У Гарри зеленые, у Рона голубые, у Гермионы карие.

MA: А какой у Рона Патронус?

JKR: Патронус Рона? Я и про это не говорила? Нет, это же просто кошмар! [Смеется] Небольшая собака, вроде терьера Джека Рассела. Это очень сентиментальный выбор, потому что у нас была такая собака.

MA: Непростой вопрос, но мне очень хочется задать его вам — сейчас вы очень популярны и у вас много денег. Что вы делаете, чтобы ваши дети крепко стояли на собственных ногах, выросли нормальными и приспособленными к обыденной жизни?

JKR: Сейчас это для меня главное. Я делаю все для того, чтобы мы вели совершенно нормальную жизнь. Случаются, конечно, необычные вещи, когда я ухожу из дома и отправляюсь в расцвеченный огнями замок, но на них это мало влияет. Наша повседневная жизнь абсолютно обычная. Мы ходим по магазинам, гуляем, выезжаем за город, как и все остальные. А еще мне кажется очень важным, что дети растут и видят, что мы с Нейлом оба работаем. У нас нет планов бросить работать, сидеть нога на ногу или путешествовать на яхте. Время от времени такое можно себе позволить, конечно… Мы продолжаем работать и мне кажется, что это хороший пример для наших детей. Они будут знать, что, сколько бы у тебя ни было денег, главное — найти свое место, найти то, в чем ты сможешь себя проявить.

MA: А вы нашли двух пропущенных студентов Гриффиндора?

JKR: [Закрывает глаза] Ох! [Расстроенно.] Я собиралась, но так и не сделала, простите. Я выложу это на сайте.

MA: Это Джинни прислала Гарри валентинку?

JKR: Да, простим ее за это.

MA: Это была ее мысль или Тома Реддла?

JKR: Только ее.

MA: Ладно, она за это еще отплатит.

JKR: [смеется] Обязательно.

MA: Я думаю, что вы приняли это решение еще со сцены в купе поезда в первой книге. Той, когда Гарри смотрит в окно — все взаимоотношения завязываются именно тогда.

JKR: Да, надеюсь. Так вам понравилось, что Гарри и Джинни вместе?

ЭС: Мы несколько лет этого ждали!

JKR: Ох, я так счастлива!

MA: Бог мой, этот поцелуй!

JKR: Да-да

ЭС: Наконец-то свершилось!

JKR: Да, у меня тоже было примерно такое чувство.

MA: Вы пытались сделать так, чтобы они…

JKR: Я всегда знала, что так будет, что они найдут друг друга.

ЭС: Вы всегда… [Мы не разобрали по записи, что спросил Эмерсон.]

JKR: Нет, не то, чтобы, потому что был план, который я, надеюсь, выполнила. План заключался в том, чтобы читатель, как и сам Гарри, постепенно пришел к мысли о том, что Джинни лучше всего подходит для Гарри. У нее сильный характер, она ничего не боится. А ему нужен кто-то способный быть рядом с Гарри Поттером, потому что он — во многих отношениях неудобный приятель. Он очень заметный человек. Она с чувством юмора, но при этом добра и сострадательна. Все эти качества нужны Гарри. Но я чувствую — и уже говорила об этом несколько лет назад, когда только планировала сюжет, — что он ее немного пугает. Когда она увидела его впервые, в 10 или 11 лет, он показался ей слишком прекрасным для нее, этот знаменитый мальчик. Так что Джинни пришлось сначала пройти непростой путь. И, как и в случае с Роном, я не хотела, чтобы Джинни была первой девочкой, которую поцеловал Гарри.

Один из способов, которым я пыталась показать, что Гарри повзрослел, были сходные сцены в купе. Помните, когда в ГПиОФ Чжоу заглянула в купе, Гарри подумал, что хотел бы, чтобы его застали в лучшей компании. А он сидел с Луной и Невиллом. Очень похожий эпизод был в ГПиПП, и Гарри снова сидел с Луной и Невиллом, но он вырос и не кривил душой, ответив, что с ним — самые классные ребята. Может, на первый взгляд, они и не такие, но Гарри научился видеть глубже. В этой книге Джинни и Гарри — равные. Они оба выросли в эмоциональном плане, избавились от детских иллюзий. Мне очень нравилось писать об этом и мне нравится Джинни.

MA: А она будет играть какую-то особую роль? Понимаете, вся эта история с Томом Реддлом, и то, что она седьмой ребенок…

JKR: Джинни была первой девочкой, появившейся в семье Уизли за много поколений, но существует старая легенда о седьмой дочери седьмой дочери и седьмом сыне седьмого сына, так что я специально сделала ее седьмым ребенком — она очень одаренная ведьма. Это вы уже поняли, полагаю, потому что она уже несколько раз проделывала весьма впечатляющие вещи. И вы еще увидите, на что она способна.

ЭС: Почему Слизерин до сих пор…

JKR: Еще не закрыли!

[все смеются]

ЭС: Да! Я подразумеваю, это — такое клеймо…

JKR: Но не все же они плохие. В буквальном смысле — не все. [Пауза.] Если говорить глубже и серьезнее, мы принимаем людей такими, какие они есть. С достоинствами и недостатками. Так и со студентами, и со школой в целом. Если факультеты сумеют объединиться, их сила станет несокрушимой. Я считаю, что деление школы на четыре факультета сохраняют в надежде, что они объединятся и достигнут гармонии. Это, кстати, очень похоже на Дамблдора — лелеять такую надежду. А гармония — это мир.

ЭС: А не могут они…

JKR: Всех перестрелять? НЕТ, Эмерсон, что ты!

[смеются]

ЭС: А нельзя просто перераспределить их по остальным трем факультетам? Выбрать те, которые им больше всего подходят. Пусть не идеально, но достаточно хорошо, зато их вырвут из настолько негативной окружающей среды.

JKR: Можно. Но вспомни, о чем я говорила…

ЭС: Даже общая гостиная у них темная, мрачная…

JKR: Не знаю, мне всегда казалось, что она красива по-своему.

ЭС: Но ведь это плохая идея — собрать в одном месте всех детей Упивающихся Смертью.

[Все смеются]

JKR: Но не все же они… не думай, что я не поняла твою точку зрения, но… мы, читатели, и я, писатель, который рисует перед вами общую картину… мы всегда видим Слизерин глазами детей Упивающихся смертью. Это получается по сюжету. На самом деле, их немного по сравнению с общей численностью факультета. Я не хочу сказать, что остальные слизеринцы — милейшие люди, но они и не такие, как Драко или Крэбб с Гойлом.

ЭС: Но на других факультетах не так много детей Упивающихся, правда ведь?

JKR: Среди выпускников всех факультетов есть люди, связанные с Упивающимися.

ЭС: Но их меньше.

JKR: Возможно. Я поняла тебя. Это традиция — четыре факультета, а в данном конкретном случае мне захотелось напрямую связать их с четырьмя стихиями. Гриффиндор — Огонь, Равенкло — Воздух, Хаффлпафф — Земля, а Слизерин — Вода. Мы снова возвращаемся к идее баланса и гармонии. Если есть четыре необходимых компонента, в сумме можно получить большую силу. Но они остаются разобщенными, как мы видим.

ЭС: Кроме Джеймса, кто-нибудь еще ухаживал за Лили?

JKR: Конечно [Пауза.] Она, как и Джинни, была популярной.

MA: Снейп?

JKR: Я уже несколько раз слышала эту теорию.

ЭС: А как насчет Люпина?

JKR: Я могу ответить только про одного.

ЭС: А как насчет обоих? По очереди.

JKR: Я не могу ответить.

ЭС: А не могли бы вы намекнуть, не вводя нас в заблуждение [Эмерсон оговорился, он хотел сказать «не рассказывая слишком многого»]?

JKR: Я никогда не обманывала, отвечая на вопросы о книгах. Насколько я знаю. Вы же можете себе представить, сколько мне задают вопросов. Вполне возможно, что иногда я ошибаюсь или ненамеренно допускаю какую-то неточность. Или я отвечаю искренне, но к моменту выхода очередной книги мое мнение на этот счет изменяется. Поэтому я стараюсь не вдаваться в детали, отвечая на некоторые вопросы, чтобы оставить за собой некоторую свободу действий. Конечно, основного сюжета это не касается.

Люпину нравилась Лили, скажем так, но я не хочу, чтобы кто-то считал, что они с Джеймсом соперничали из-за нее. Она была популярной девочкой, вот что важно. Но это вы уже видели. Ей многие хотели понравиться.

MA: Как получилось, что они все-таки начали встречаться? Судя по тому, что мы видели, она ненавидела Джеймса.

JKR: Да что ты? Ты — женщина, и должна понять, что я имею в виду.

[Смеется]

ЭС: Откуда Фреду и Джорджу стало известно, что Ирландия выиграет, хотя Болгария поймает снитч?

JKR: Я думаю, если люди по-настоящему увлечены квиддичем, они могут спрогнозировать ход игры.

ЭС: Но как можно что-то прогнозировать, если никто понятия не имеет, в какой момент появится снитч?

JKR: Они рискнули. Поставили все, рискнули и выиграли. Это же Фред и Джордж, не правда ли? Они самые рисковые ребята в семье. С одной стороны, у них есть Перси, который старается все сделать правильно, а с другой — Фред и Джордж, которые выбрали совершенно другой путь в жизни и готовы рискнуть всем, что у них есть.

MA: Как они узнали, как пользоваться картой?

JKR: Вы не… хорошо. Вот как я объясняю это самой себе, хотя понимаю, что для объяснения это слишком несерьезно. Вам не кажется, что вполне в духе Фреда и Джорджа — ляпнуть что-то подобное в шутку и обнаружить, что карта оживает?

MA: Ага.

JKR: Я прямо-таки вижу их в этот момент. А вы — нет?

ЭС: Но точная фраза? Это что, просто удача оказалась на их стороне или Felix Felicis…

JKR: Или сама карта помогла.

MA: Ну да! Они болтали и подшучивали друг над другом…

JKR: И в какой-то момент карта замерцала, или еще как-то среагировала, и тогда они начали экспериментировать, подбирались все ближе и ближе и наконец нащупали точную фразу.

ЭС: А что все-таки Альберфорт Дамблдор сделал с козами?

[Все хохочут]

JKR: Подозреваю, что ваша догадка — не хуже моей! [Злой смех!]

MA: Замечательно. И Дамблдор отпускает шуточки на его счет, говоря, что знает, какие люди встречаются в барах.

JKR: Да, точно. Это так. Но вы видели Альберфорта только мельком.

MA: Вы рассказывали, что ликовали в душе, когда писали об этом. Это чувство не исчезло?

JKR: Да, я все еще ужасно довольна этим моментом. И заметьте — я не говорила, что именно вызывает у меня такое чувство, так что можете дать волю воображению.

ЭС: Подозреваю, что все, читая эту сцену, поняли, что она важна. Но ни в пятой, ни в шестой книге мы не увидели развития этой линии.

JKR: От чего она не становится менее важной.

ЭС: Мы будем ждать громкого разоблачения.

JKR: Да, ждите до седьмой книги. Это все для седьмой книги.

MA: Прочтя шестую книгу, мы примерно представляем себе, что собирается делать Гарри, но ведь это, наверно, не все, что мы увидим в заключительной книге?

JKR: Разумеется, это не все. Но это единственный способ убить Волдеморта. Это будет чрезвычайно сложный, извилистый и мучительный путь, но Гарри должен его пройти. Теперь он знает — или, по крайней мере, думает, что знает, — с чем ему придется столкнуться. Дамблдор редко ошибается в своих предположениях, а он сказал: «Их осталось четыре, и ты должен уничтожить все четыре, а потом идти за Волдемортом». И именно это Гарри и собирается сделать.

ЭС: Это трудная задача.

JKR: Это невероятно трудная задача. Но Дамблдор оставил ему несколько весьма полезных подсказок, к тому же, за прошедшие шесть лет Гарри многому научился, хотя не всегда сам осознает это. Больше я ничего не могу сказать.

ЭС: Задача кажется невыполнимой. Если бы Гарри пошел в пещеру один, он ни за что бы не справился, такое у меня складывается впечатление.

JKR: Ну, я могу держать с вами пари — не пройдет и недели, как хотя бы один из хоркруксов будет вычислен внимательными читателями.

MA: Прошлой ночью мне пришло в голову, что Джинни после истории с дневником…

JKR: Гарри разрушил эту часть души Волдеморта. Вы видели, как она принимала реальный контур, как он исчез. И Джинни с тех пор не свободна от влияния Волдеморта.

MA: Она понимает серпентарго?

JKR: Нет.

MA: После событий второй книги она обязана Гарри жизнью?

JKR: Нет, о долге жизни речи не идет. Червехвост — это другое дело. Знаете, в глубине души меня так и подмывает рассказать все содержание седьмой книги. Честное слово!

ЭС: Да мы бы и слушать не стали.

JKR: «Да-да, продолжайте, мы не слушаем!»

[смеется.]

ЭС: Кто крестная Гарри?

JKR: У него нет крестной.

ЭС: Серьезно?

JKR: У Сириуса не было времени на то, чтобы найти подружку, не говоря уже о том, чтобы жениться.

ЭС: Они могли пригласить кого-то из хороших друзей семьи.

JKR: В то время, когда они крестили Гарри, они уже скрывались. Мальчику уже грозила опасность, так что на крещение почти никого не приглашали. Они хотели, чтобы все прошло как можно тише и чтобы людей при этом присутствовало как можно меньше. И… нет, больше сказать не могу.

[До нас понемногу доходит, сколько уже прошло времени]

MA: А у нас не получится повторить?

[смеется]

JKR: Все возможно.

MA: Я серьезно. И лучше бы на неделю.

[Все смеются]

JKR: Только заприте меня в каком-нибудь подземелье…

MA: Моя семья из Сицилии, Джо.

[смеются]

MA: Подождите, мы должны задать вам еще один вопрос… [Мелисса надевает зеленые очки и достает зеленое перо, которое для нее сделали специально для этой шутки]

[Все покатываются со смеху]

JKR: Рита! Мне тебя так не хватало!

JKR: Есть только один способ реагировать на статьи Риты — смех. Или сойдешь с ума. Теперь у меня на сайте есть «Мусорная корзина». Это просто здорово, что я могу так прямо взять и сказать людям, читавшим мои книги: «А вот это — чушь». Обычно в таких статейках не пишут ничего особо серьезного, но в совокупности они могут здорово сбить с толку. Значит, Рита. Мне понравилось, и даже очень.

MA: Правда, забавные? Мне их сделали специально для интервью.

JKR: Очень забавные Вы знаете, в ГПиКО ее играет Миранда Ричардсон. Мне не терпится увидеть это.

MA: А мы видели, мы были на съемочной площадке в тот день, когда она работала.

JKR: Да что вы?

ЭС: Она просто потрясающая в этой роли.

JKR: Она замечательная актриса.

ЭС: О, у меня есть вопрос как раз на эту тему. Когда вы пишете книгу теперь, после фильмов, вы представляете себе актеров или думаете только о своих собственных персонажах, как сами себе их представляли?

JKR: Моих собственных героев. Всегда.

ЭС: И лица героев фильма никогда не маячат перед глазами?

JKR: Нет. Я по-прежнему вижу моего Рона, моего Гарри, мою Гермиону. Я начала писать о них задолго до появления фильмов. В этом смысле мне повезло. Я так долго жила со своими героями, что фильм не повлиял на меня. Хотя, пожалуй, когда я писала про Рона и Лаванду, я иногда вспоминала Руперта. Конечно, все изначально именно так и планировалось, но когда я прерывалась, чтобы выпить кофе, я с улыбкой думала о Руперте.

MA: О том, как он будет это играть?

JKR: Нет, не то, чтобы. Я не сомневаюсь, что он справится с ролью. Я представляла его на кастинге на роль Лаванды. Когда знаешь, кто будет это играть, трудно удержаться от улыбки. А в остальном я могу только повторить то, что уже говорила, — трудно найти более подходящих актеров на главные роли, чем Руперт, Дэн и Эмма. Они неподражаемы.

[Пауза, во время которой мы смотрим на часы]

JKR: Я знаю.

MA: Шестьдесят шесть страниц вопросов, Джо.

JKR: О, Боже мой…

ЭС: Давай задавать вопросы, пока нас не выставят за дверь.

[Все смеются]

ЭС: Должность Хагрида — Хранитель ключей — это что-то означает?

JKR: Только то, что он впускает в Хогвартс и выпускает из него. Ничего особо интересного. Над этим не стоит ломать голову.

MA: Гарри и Рон когда-нибудь прочтут «Историю Хогвартса»?

JKR: Никогда! [Смеется.] Это настоящий подарок для меня, столько сцен можно украсить этим: «Может, вы все-таки прочитаете…?» Заодно у Гермионы появляется повод рассказать о чем-то важном читателям. Так что я прослежу за тем, чтобы они ее не прочитали.

MA: Добби знал о пророчестве?

JKR: Нет.

MA: А о Поттерах…

JKR: Он знал их историю, но его сведения ограничивались тем, что можно было услышать в поместье Малфоев.

MA: О, вот еще один вопрос с нашего форума, который я очень хотела вам задать. Снейпа когда-нибудь кто-нибудь любил?

JKR: Да, и поэтому в каком-то смысле он достоин осуждения даже больше, чем Волдеморт, которого никто никогда не любил. Так, еще один!

ЭС: Почему колдуны и ведьмы не дизаппарируют, когда они в опасности?

JKR: Это одна из тех самых вещей… Понимаете, если я буду останавливаться посреди сцены с напряженным действием и что-то объяснять, я покажусь читателям нудной. Иногда они дизаппарируют, но очень часто такие ситуации складываются в тех местах, откуда дизаппарировать нельзя. Когда события развиваются в Хогвартсе, варианта с дизаппарированием нет. Могут быть и другие причины. Человек может сознательно не захотеть сбежать и предпочесть остаться на месте и сражаться. Но иногда они дизаппарируют.

JKR: [Мелиссе] И самый последний бросок.

MA: Кто-нибудь еще был в Годриковой лощине в ту ночь, когда убили родителей Гарри?

JKR: Без комментариев.

[Все смеются]

JKR: Извините!

В прямом эфире ВВС в передаче «Ричард и Джуди», 26 июня 2006

Перевод Actani

(Я не указываю здесь, какие слова принадлежат Ричарду, а какие Джуди — думаю, это несущественно.))

(Вступительное слово — «За последние десять лет Роулинг стала, вероятно, богаче, чем королева» и т. д.)

(Показывают отрывки из фильма «Кубок Огня»)

— Итак, сейчас к нам присоединяется Джо. Я обожаю этот клип, он воплощает для меня то, что мне особенно нравится ваших книгах. В смысле, мы [Ричард и Джуди] недавно прошли через это, эту боль и страдания, которые доставляет воспитание подростков.

JKR: — *cмеется* О, да…

— Вам ещё это предстоит, не так ли?

JKR: — Да, жду с нетерпением.

— Это и в самом деле так плохо, как можно было бы подумать. Что изумительно в вашей серии, это что Гарри превращается в раздражительного подростка, и его окружающие тоже проходят через это. Вы очень точно это описали, хотя у вас самой нет детей в таком возрасте. Вы основывались на рассказах ваших друзей, у которых они есть?

JKR: — Я ведь некоторое время учила подростков…

— Да-да, конечно.

JKR: — На самом деле, это была моя любимая возрастная группа учеников. Так что я опиралась на это, на воспоминания о том, какими раздражительными мы были в подростковом возрасте. Были же мы.

— Совершенно верно.

JKR: — Моя сестра здесь, смотрит эту передачу, так вот она была очень вспыльчивой, так что я списывала это и с неё.

— Она старше или младше вас?

JKR: — Она младше, младше меня на два года.

— Понятно. Значит, сейчас я скажу, какой конец мне хочется видеть — конец всей гаррипоттеровской истории… Мне хочется, чтобы Гарри женился на Джинни, и Рон женился на Гермионе. И… мне будет жаль, если этого не случится, но ведь последняя глава сейчас — сейчас хранится в вашем сейфе, да?

JKR: — Последняя, заключительная глава спрятана, впрочем, сейчас она слегка изменилась.

— Да?

JKR: — Да. Один из героев был помилован. (got a reprieve, получил отсрочку)

— Неужели?

JKR: — Да. Но следует сказать, что умирают двое из тех, кого я собиралась оставить в живых.

— О нет, два самых любимых героя?

JKR: — Понимаете, победа же не может достаться легко.

— Насколько нелегко?

JKR: — *смеётся* Мы же имеем дело с чистым злом! Так что их не будут интересовать статисты, не так ли? Они идут сразу за главными персонажами… ну или я иду.

— Да, нас не слишком интересуют второстепенные персонажи. Вы сказали своему мужу, конечно. Вы доверяете ему всё, и вы сказали ему.

JKR: — Ну, не всё, это было бы легкомысленно.

— Да, если честно, это было бы глупо. Но вы сказали ему, кого из персонажей ждёт смерть. Конечно, он вздрогнул и сказал: «О нет, только не этот».

JKR: — Да, он сказал так об одном из них.

— Так, все газеты, анонсировавшие наше сегодняшнее интервью, очевидно хотели, чтобы вам был задан такой вопрос: «Хотите ли вы убить Гарри Поттера?» Вопрос, конечно, смешной, потому что разве вы ответите? Конечно, нет. На это вы бы и не ответили, но вы когда-нибудь пытались причинить ему немного больше боли, чем ему пришлось пережить?

JKR: — Он и так достаточно страдал.

— Ему многое пришлось пережить, он прошёл через многое.

JKR: — Как я могла? Каждый год он спасает волшебный мир. И никто ему не верит, и он… он тратит всю жизнь на спасение мира, и в следующем семестре он просто возвращается в школу, где [о нём сплетничают?]. Он Гарри Поттер, и он только что спас всю вашу школу. А все думают, что он просто надоедливый.

— Вы знаете эту историю — Дойлю надоел Шерлок Холмс, и он сбросил его с обрыва?

JKR: — Да.

— Конечно, я не буду спрашивать, сделали ли вы так же. Но пытались ли вы избавиться от него потому, что это просто слишком длинно…

JKR: — Нет, я никогда не пыталась убить его до окончания седьмой книги, потому что в планах у меня всегда было семь книг. На этом я и хочу закончить — хочу закончить (серию) семью книгами.

— Да.

JKR: — Но я прекрасно понимаю автора, который рассуждает так: «Я собираюсь убить его, потому что тогда не может быть продолжений, написанных не мною. Так что история закончу я. И когда-нибудь после моей смерти никто не сможет вернуть этого персонажа и написать…»

— Я никогда не задумывался об этом…

JKR: — Ведь Агата Кристи поступила с Пуаро именно так. Она хотела сама покончить с ним.

— Так, вы говорите, что полностью это понимаете, но вы не собираетесь сознаваться сами? (в оригинале — commit yourself, и все англоязычные пересказы этого интеврью, что мне встречались, утверждают, что Ро не дала точного ответа)

JKR: — Нет, я не собираюсь сознаваться… Не хочу, кроме всего прочего, получать злобные письма.

— Когда вы начинали работать, и вам впервые пришла в голову идея о Гарри — с чего всё начиналось? Думали ли вы сначала о магии, или о герое, или о закрытой школе? В детстве вы были поклонницей историй о закрытых школах?

JKR: — Читала когда-то несколько…

— Энжела Браззл?^[1]

JKR: — Никогда не читала Энжелу Браззл. Читала «Мэлори Тауэрз», и это не те книги, которые могут пробудить интерес к чтению, не так ли?

— Верно.

JKR: — Когда мне было шесть лет, мне они очень нравились. Но, я думаю, Гарри и магия «объединились» — так, что основной идеей был мальчик, который был волшебником и не знал об этом — таким был исходный замысел. Я стала разрабатывать эту историю, придумывать, что было до этого… и этого фонового сюжета очень много. Фактически сейчас, когда я работаю над седьмой книгой, я и понимаю, насколько много у меня предыстории, потому что многое нужно объяснить и многое узнавать.

— И вам нужно было придумывать подробности по мере развития сюжета, потому что бы вы просто не могли бы придумать всё это сразу…

JKR: — Да, не могла бы. У меня… я даже не знаю, сколько у меня персонажей… смешно подумать… около двухсот.

— Думали ли вы когда-нибудь, когда писали очередную книгу: «Зачем я написала об этом во второй книге? Это меня теперь ограничивает. Теперь я не могу написать вот так и так».

JKR: — Да. Я не думаю, что у меня такое случалось с действительно важными поворотами сюжета. Но, конечно, пару раз у меня возникали трудности, и я думала: «Да, я загнала себя в угол. Если бы я раньше оставила себе какие-то пути открытыми, тогда я нашла бы более лёгкий путь пробраться через эту дыру», и я всегда находила путь… Это сложный сюжет.

— Последняя книга уже закончена — последняя глава, как вы сказали, в вашем сейфе?

JKR: — Нет, последняя книга не закончена. Но я уже значительно продвинулась.

— Но вы уже написали финал?

JKR: — Я написала заключительную главу где-то в 1990 — нет, подождите… Да, я написала последнюю главу примерно в 1990.

— Неужели? Так вы знали, чем всё закончится?

JKR: — Да, очень хорошо.

— Ничего себе!

JKR: — Да, пару человек меня разносили за это. Наверное, они считали, что это слишком высокомерно — писать последнюю главу серии из семи книг, когда у меня не было даже издателя и никто обо мне не слышал. Но, понимаете, когда у вас совершенно ничего нет, и никто вас не знает, вы можете планировать всё, что угодно… Кому какая разница?

— Точно. И ещё — до того как мы спросим, как вы начинали писать, — одна вещь, которая поразила нас всех, особенно нашего сына, большого фаната Гарри Поттера. О том, что книги становятся всё мрачнее. Думаю, это началось со второй книги, с грязнокровок…но в третьей книге стало совсем мрачно, с дементорами и всем таким. Вы так и собирались писать, или так получилось в процессе работы?

JKR: — Я так и планировала, потому что со взрослением Гарри одновременно происходят разные вещи — он становится всё старше, лучше узнаёт магию, и в то же время Волдеморт становится всё более сильным, возвращается в свою физическую форму — ведь в первой книге он даже не был физическим существом. Но когда мне так говорят, я всегда отвечаю (и я согласна, что книги становятся всё более мрачными), что сцена в первой книге, когда Волдеморт появляется на затылке у Квиррела, — я всё ещё думаю, что это одна из самых жутких вещей, когда-либо написанных мною. Я действительно так считаю. Некто в плаще, пьющий кровь единорога и скользящий по земле (это очень хорошо показали в фильме «Философский камень») — я думаю, это очень страшные вещи. Так что я не думаю, что по первой книге можно сказать, что это не было запланировано. Я и говорила, что это мир, где могут случаться некоторые ужасные вещи.

— Да. Но я скажу, что со второй книги мне стали видеться параллели с расизмом, апартеидом, геноцидом и разными такими вещами.

JKR: — Да, конечно, это было сознательно. Гарри открывается мир, который по фантазиям многих из нас должен быть чудесным — у тебя есть волшебная палочка, и всё будет замечательно. Идея в том, что человеческая натура остаётся человеческой натурой независимо от того, какими особенными силами ты владеешь, так что ты, можно сказать, проходишь сквозь зеркало. Гарри приходит в этот удивительный мир, и это чудесно. Но он сразу же сталкивается с проблемами, которые, как ему казалось, он оставил позади.

_______

— Вы говорили, что у вас был план на семь книг ещё до того, как у вас появился издатель. И, должно быть, вы были в восторге, когда опубликовали «Философский камень».

JKR: — Да, невероятно.

— Какое удовольствие и оптимизм.

JKR: — Вполне можно сказать, что ничто больше к этому не приблизилось. Столько эйфории…

— А когда эйфория сменилась чем-то…

JKR: — Полнейшим ужасом!

— На каком месте в книгах вы подумали: «Постойте, это не просто бестселлер, это не просто милые книги, которые приятны мне и читателям — это невиданно». Было сказано, что если сложить все [напечатанные книги о Гарри Потере] в большое хранилище, они обойдут вокруг экватора почти полтора раза, а мы ведь ещё не закончили. Когда вы проснулись и подумали: «Это история?» Потому что это историческое. Я имею в виду, что вы войдёте в историю издательского дела на следующие несколько веков.

JKR: — Честно, я не думаю об этом в таких терминах. Я бы сказала, что первые три книги я была непопулярна…

— Говоря о славе?

JKR: — … в течение долгого времени. Да, совсем. И я думаю, именно тогда моя репутация вышла из некоторого…

— Затворничества.

JKR: — … потому что я была будто кроликом в свете прожекторов. И я могла справляться с этим, думая: «А, не то что бы это стоило внимания», но события продолжаются, они приходят к вам сами, и ты берешь газету и замечаешь там случайные ссылки на «Гарри Поттера». Самое причудливое — что это проникает через всё, и становится… неким указателем для меня, как далеко всё зашло. Помню, был период, когда я не покупала газет, потому что это начинало казаться мне странным. Обычно я «проглатываю» газеты. А потом был [теннисный турнир] Уимблдон— всего несколько лет назад — и я думала: «Это безопасно, читать о Уимблдоне, прекрати это, преодолей себя». Так что я купила газету, открыла её на отчёте о матче Винус Уильямс и увидела картинку с Гарри Поттером. Там говорилось о бладжерах — знаете, мячи в квиддиче. Писали, что её подача столь сильна, что её можно сравнить с бладжерами — без особых объяснений. И это было очень здорово — такие вещи просто замечательны.

«Вечер с Гарри, Кэрри и Гарпом», Нью-Йорк, 1–2 августа 2006 Вопросы от аудитории

Перевод Actani

Расшифровка записи ответов на вопросы от аудитории

Q: — Что бы увидела Гермиона, если бы посмотрела в зеркало Ейналеж?

JKR: — Так… (смех, потом аплодисменты) На текущий момент, как вы знаете, Гарри, Рон и Гермиона только что закончили свой предпоследний год обучения в Хогвартсе, и Гермиона и Рон сказали Гарри, что они последуют за ним, куда бы он не направился дальше, так что на текущий момент, я думаю, Гермиона скорее всего увидит всех троих из них живыми и невредимыми, и побеждённого Волдеморта. Но я думаю, что Гермиона ещё и увидит себя в тесных объятиях другого… человека.

Q: — Какого?

JKR: — Думаю, вы можете угадать, какого. Спасибо, очень хороший вопрос. У меня никогда этого не спрашивали раньше.

Q: — Могут ли магглы варить зелья, если у них есть все нужные указания и ингредиенты?

JKR: — Нет. Мне придётся сказать, что нет, потому что в приготовлении зелья всегда есть магический компонент — не просто ингредиенты, — поэтому в какой-то момент понадобится палочка. У меня спрашивали, что случилось бы, если бы маггл подобрал волшебную палочку в моём мире, и ответом будет — возможно что-то случайное, может быть, достаточно жестокое, потому что палочка в моём мире явно связана с тем, что скрыто в самом человеке (is clearly a vehicle or a vessel of what lies within the person), есть очень тесная связь, как вы знаете, между палочкой, которую использует каждый из волшебников, и им самим, и мы узнаем об этом больше из седьмой книги. А маггл… вам нужно умение заставить эти вещи работать должным образом. Но вы правы, и я думаю, что это интересный момент, что зелья на первый взгляд кажутся самым близким к магглам предметом [в Хогвартсе]. Но обычно есть момент, в котором нужно что-то большее, чем помешивание.

Q: — Вы сказали в одном из предыдущих интервью, что Снейп…

JKR: — Снейп!

Q: — ага… у него были в некотором роде способности к искуплению (had a sort of redemptive quality about him), и мне было интересно, есть ли возможность того, что Драко Малфой мог бы исправиться / искупить свою вину (redeem himself)?

JKR: — Вы, девочки — и Драко Малфой! Вам нужно пройти через это. Я думаю, что почти любой может искупитьсвою вину. Однако, в некоторых случаях, как мы знаем из жизни… Вот Волдеморт — на самом деле, я думаю, что если бы когда-нибудь психологи привели Волдеморта в комнату, связали его, забрали бы у него палочку, — я думаю, его бы отнесли к психопатам. Так что есть люди, для которых — как бы мы это ни назвали, изменением личности или болезнью — не думаю, что спасение возможно. Но они редки.

Поэтому я бы сказала, что мои персонажи в основном… что для каждого из них есть возможность исправления. Драко… я думаю, я была немного жестокой. В представлении Гарри, Драко, даже если бы ему дали на это неограниченное время, не убил бы… Я предполагаю, вы все закончили читать книгу, или услышу крик какого-нибудь ребёнка, которому осталось ещё пять страниц… Просто допустим, что кто-то не знает. Гарри сам верит, и я верю, что Драко не убил бы человека. Что это значит для будущего Драко? Нам нужно подождать и посмотреть.

Q: — В магическом мире много изготовителей палочек, и с Олливандером мы знакомы больше всего. Почему Олливандер выбрал три магических основы для палочек, которые он изготавливает — перо феникса, волос единорога и сердце дракона — и как так получилось, что он решил, что эти три основы самые сильные по сравнению с другими, такими, как волос вейлы?

JKR: — Хороший вопрос. Да, изготовителей палочек на самом деле несколько. И в моих записях у меня перечислено много различных основ для палочек. По существу, я решила, что Олливандер будет использовать три моих любимых основы. Так что Олливандер решил, что именно они — самый сильный материал. Другие изготовители палочек могли бы выбирать вещи, характерные для их стран, потому что в странах в моём мире, как вы знаете, обитают свои особенные местные магические виды, поэтому волос вейлы в некотором роде очевиден для палочки Флёр.

Q: — Как вы узнаёте, что пора закончить писать и редактировать?

JKR: — Как я узнаю, когда остановиться?

Q: — Как вы узнаёте, когда остановиться?

JKR: — Думаю, некоторые из рецензий на «Орден Феникса» утверждали, что я не знаю, где остановиться. Знаете, 16 лет назад я решила, куда мне идти. И я скажу, что сейчас я хорошо продвинулась с написанием седьмой книги. Но всё ещё многое остаётся объяснить. Я в самом деле не осознавала… Ещё многое остаётся узнать, и многое разгадать… и я, возможно, оставлю некоторые необъяснённые концы, так что вы сможете сказать: «Ладно, в восьмой книге она это объяснит».

«Вы упомянули жабу!» Это незначительно, скажу между прочим, просто чтобы сберечь 500 писем. «Вы упомянули жабу!»

Да, но я в самом деле знаю, куда я иду, на самом деле. Я буду очень скучать по написанию «Гарри Поттера», буду жестоко по нему скучать.

«27? Что вы думаете о двадцати семи?» Нет, я распределила сюжет заранее. И, думаю, что вы начали бы замечать, что у меня начинает истощаться сюжет, если бы я продвинулась дальше.

Q: — Как одному из первых писателей, ставших знаменитыми в эпоху Интернета — как онлайновое общение и связь с фанатами повлияли на ваш писательский опыт?

JKR: — Действительно приходится, когда с трудом ищешь идеи, противостоять желанию пойти на Амазон и почитать плохие рецензии на себя. Это в некотором роде мазохизм. Прокручиваешь отзывы людей, пишущих приятные вещи о тебе, пока не встретишь отзыв «прекрати писать». Так что приходится этому сопротивляться. В течение долгого времени я не смотрела. У меня постоянно спрашивали, смотрю ли я фанатские сайты или читаю ли то, что написано в онлайне. Я честно говорила, что нет. Потом в какой-то скучный день я поискала в Google Гарри Поттера. О, я никогда себе такого не представляла. Войны шипперов? (крики в зале) Для тех, кому за 18 и кто может об этом не знать — я в самом деле не знала — это почти что войны между Интернет-сообществами. Те, кто хотели, чтобы Гарри был с Гермионой (шум в зале), они всё ещё там! И те, которые были за Гермиону с Роном (шум в зале). И были очень жуткие пары в том числе, но мы не зайдём так далеко.

Крик из зала: Гарри и Волдеморт!

JKR: — Да, точно. Так что я представлю, что у Джейн Остин было бы немного меньше отзывов на эту тему. Вообще, я думаю, это замечательная вещь, что читатели могут делиться впечатлениями. В Интернет-сообществах. Очень интересная, замечательная вещь, если её мудро использовать.

Q: — (Отец) Я вспоминаю, как в 1998 моя дочь только училась читать и начинала узнавать об окружающем мире, что преобладающим культурным феноменом, господствовавшим в Америке и увлекавшим детей, были «Spice Girls» и «Черепашки Ниндзя». Потом пришёл Гарри Поттер, и целое поколение, включая мою дочь, научилось любить чтение, созданных вами персонажей, научились ценить фантазию и хорошие произведения. Кроме того, вы передали ей огромный образец для подражания — Гермиону, — интеллигентная, усердная (крики в зале), человечная, сочувствующая. Поэтому за всех замечательных и достойных для подражания персонажей, которых вы создали, и за любовь к чтению, которую вы поощрили и вдохновили, я от лица всех родителей вам очень признателен, и просто хотел бы вам поблагодарить.

(Одобрение зала)

Q: — (Дочь) Когда вы начали писать и столкнулись с неприятностями, вы когда-нибудь думали бросить писать? И если бы это было так, чем бы вы сейчас занимались?

JKR: — Да, было довольно много сложностей и в довольно короткий промежуток времени. Так, у меня был агент со второй попытки, что было замечательно, но потом прошло пару лет перед тем, как я действительно встретилась с издателем. Может, немного меньше, но точно прошло пару лет до того, как его приняли и я стала писать. И в течение этого времени, чувствовали ли я когда-нибудь, что брошу это? Нет, в самом деле, потому что я действительно верила в роман. Я знала, что хороший британский писатель когда-то сказал: «Писать роман — это не жениться. Вы ни в коем случае не должны брать на себя обязательство до тех пор, пока вы не верите в свою удачу». И я в самом деле не могла верить своей удаче, и я была намерена энергично продолжать, пока последний издатель не отказался от него, на что в какой-то момент и было похоже. И перестала ли бы я писать? Определённо, нет. Но если бы меня так и не опубликовали — знаете, за 16 лет с тех пор, как мне пришла в голову идея о Гарри, и нынешним днём, — я, возможно, смирилась бы с этим, после шестнадцати лет… знаем ли мы писателя, которому удалось это после шестнадцати лет отказов? Может быть, есть такой, но мне кажется, что нужно очень верить в себя, после шестнадцати таких лет. И я уверена, я бы всё ещё писала, но к этому моменту уже перестала бы посылать рукописи в издательства. И чем бы я занималась? Преподаванием, этим бы я и занималась.

(дальше идут ответы второго дня)

Q: — Если бы можно было привести в реальный мир какого-то персонажа (кроме Гарри), кто бы это был?

JKR: Хагрид. Нам всем хочется видеть в своей жизни Хагрида. («we’d all like a Hagrid in our life»).

Q: — Почему тётя Петуния удивилась, что Гарри вернётся в её дом лишь только однажды?

JKR: С тётей Петунией связано что-то чуть большее, чем можно было бы заметить. Нам стоит подождать до седьмой книги, чтобы узнать больше.

(девятилетний мальчик задаёт вопрос о том, как Дамблдор вообще мог умереть)

Заметно сочувствующая Роулинг горько отвечает, что по словам писателя Грэма Грина, каждому писателю нужно держать кусочек льда в своём сердце, но «возможно, вы только что разрушили мою карьеру». Грустно она добавила: «Не ожидайте, что Дамблдор повторит историю с Гэндальфом».

Q: — Злонамеренность Снейпа будет означать, что Дамблдор мёртв. На чьей стороне Снейп?

Роулинг решила сказать чётко: «Дамблдор определённо мёртв». Она сослалась на то, что каждому предстоит пережить пять кругов печали (? five stages of grief), но, возможно, остановиться до гнева.

Она извинилась перед сайтом DumbledoreIsNotDead.com («Дамблдор не умер»), за то, что этот ответ им не понравится. — hpana

(библиотекарь по профессии задаёт вопрос о том, что Роулинг будет делать, закочив серию о ГП)

Роулинг быстро извиняется за мадам Пинс и объясняет, что если бы она придумала милого доброго школьного библиотекаря, книги стали бы значительно короче, потому что ученикам не пришлось бы так долго искать нужную информацию. «Гермионе не досталось бы никакой работы!»

На собственно вопрос она ответила, что издаст более короткую и более детскую книгу.

Q: — Какой вопрос должны были бы задать фаны, но никогда не задавали?

Роулинг признала, что некоторые такие вопросы приходили ей в голову, но они раскрыли бы конец седьмой книги. Роулинг сообщила, что только сегодня, пока она была в душе, ей пришло в голову новое название для седьмой книги.

Q: — Если бы вы пригласили пять своих персонажей на обед, кто это бы был?

Гарри, чтобы извиниться перед ним. (пауза; крики из зала: «Нет!») Рон и Гермиона… (Роулинг останавливается; посетители выкрикивают имена персонажей. Роулинг отвечает: «Я — единственный человек, который знает, кто выживет в течение всей серии»… Вмешивается Стивен Кинг: «Они могут быть и мертвы»).

Дамблдор.

(другая пауза)

Хагрид.

Today Show (NBC), 26 июля 2007

Одно из первых интервью после выхода седьмой книги

Перевод Actani

Meredith Vieira: Она наконец закончена.

JK Rowling: Знаю. Мне было сложно жить с этим около недели после окончания книги.

MV: Потому что вы поняли, что всё закончено? Или потому… в смысле, вы убили некоторых персонажей, и уверена, это было….

JKR: Думаю, из-за всего. Это был замечательный момент ослабления. Конец 17-летней работы. И она очень тесно связана с тем, чем я занималась в течение этих 17 лет жизни, поэтому вернула много воспоминаний.

MV: Чувствуете ли вы, что должны были попрощаться с Гарри?

JKR: М-м. Да и нет. Вообще, он всегда будет присутствовать в моей жизни.

JKR: Было бы физически невозможно ответить на каждый из вопросов, которыми интересуются фанаты. Некоторые из фанов настолько увлеклись, что не могут быть спокойными, пока не узнают вторые имена пра-пра-дедушки и бабушки Гарри. Нет, мне нравится это. Я в восторге, что они настолько заинтересованы.

(MV обращается к детям: Знаю, у вас много вопросов. Начнём.)

Omar, 17: Я понимаю, что ваше видение книг сложилось много лет назад. Как далека седьмая книга от первоначальной идеи?

JKR: Она очень близка, особенно в последней трети книги… она такая, какой я её всегда планировала. Действительно такая. Единственное исключение — один из героев, который появляется в последней трети. Я думала, этот персонаж умрёт в пятой книге, когда только начинала писать.

MV: Кто это был?

JKR: Мистер Уизли. Да, он был тем из персонажей, который был помилован. Когда я набрасывала черновики, мистер Уизли должен был умереть в пятой.

MV: И почему он был помилован?

JKR: Мне нужно было его оставить. Частично потому, что не смогла убить его. Может, потому, что в книге было очень мало хороших отцов.

*Роулинг признаёт, что как Гарри стал привязан к Дамблдору, так и она стала привязана к Артуру Уизли.*

Как вы помните, мистера Уизли атаковали в пятой книге. И он бы умер, если бы я придерживалась первоначального плана.

Я поменяла его с кое-кем, не скажу, с кем именно, потому что не все прочитали. Если вы закончили книгу, наверное, знаете — кое-кто другой, тоже отец. Точнее, двое персонажей умирают в седьмой книге. Мне хотелось, чтобы это перекликалось с тем, как Гарри потерял родителей, чтобы показать бесконечное зло, которое причиняет Волдеморт.

Думаю, одна из самых страшных вещей во время войны — то, что она оставляет детей одних. Так случилось в первую войну, когда одним остался Гарри, и мне хотелось показать другого ребёнка. И это оказалось очень горько потому, что это был их новорожденный сын.

MV: Думали ли вы когда-нибудь убить Гарри, Гермиону или Рона?

JKR: Да, определённо. Очень горжусь тем, что очень многие читатели серьёзно верили, что Гарри может умереть. Я добивалась того, чтобы читатели чувствовали, что это может быть кто угодно.

MV: А не беспокоились ли вы, Джо, когда писали книгу, что могли бы опечалить стольких детей, если бы убили Гарри, Гермиону или Рона?

JKR: Да… Конечно, это вас задевает. Помню, прямо перед выходом «Феникса» я встретила мальчика, который говорил мне: «Пожалуйста. Никогда, никогда не убивайте Хагрида, Дамблдора или Сириуса». [хрипло, почти плачет] А я знала, что уже сделала это. Уже убила Сириуса. И это… не могу притворяться, что, глядя на него, не чувствовала себя жутко.

MV: Потеря какого персонажа довела вас до слёз?

JKR: Конечно, отрывок, который во всех семи книгах было писать сложнее всего, он заставил плакать меня больше всего — это глава 34 в этой книге. Но это было… частично из-за содержания и частично из-за того, что это планировалось так долго и набрасывалось в черновиках так долго. И написать окончательную версию было как будто… высшей точкой.

MV: Можете нам сказать, что было в 34-й?

JKR: Это когда Гарри отправляется в лес снова. Так что это моя любимая часть книги. Когда я закончила писать эту часть — я не плакала, когда писала её, — но когда закончила, это был огромный взрыв эмоций, и я плакала, плакала…

MV: Многие волновались, что может умереть Хагрид. Планировалось ли так когда-нибудь?

JKR: Это мог быть кто угодно. Но вообще почти с самого начала мне хотелось, чтобы именно Хагрид вынес Гарри из леса. Это планировалось так долго. И мне хотелось, чтобы Хагрид поверил, что Гарри мёртв.

Это было очень символично. Хагрид забирает Гарри от Дерсли, приводит его в волшебный мир… он был его попечителем и советчиком. И теперь мне хотелось, чтобы именно Хагрид вынес его из леса.

— «Вся семья Уизли не могла быть спасена. Почему Фред, а не Джордж?»

JKR: Я всегда знала, что это будет Фред, и, честно, не смогла бы вам сказать почему. Обычно из них двоих Фред смешнее, но и безжалостней. Может быть, поэтому думали, что Джордж будет более уязвимым и поэтому умрёт он.

Любого из них было бы ужасно убивать. Это было кошмарно, убивать Фреда. Я ненавидела это.

Jackson, 10: Если ли в книгах что-нибудь, чтобы вы хотели переписать, особенно насчёт смертей?

JKR: М-м, нет. Смерти были очень, очень продуманными. Даже придуманных персонажей нелегко убивать. Поэтому я не жалею о них. Есть отдельные сюжетные мелочи, которые я изменила бы. Я бы получше отредактировала «Орден Феникса» — мне он кажется слишком длинным.

FV: Какая из смертей оказалась для вас самой тяжелой, если не считать седьмую книгу?

JKR: Возможно, Дамблдор. Не была приятной смерть Сириуса. Дамблдор знал свою слабую черту еще с семнадцатилетнего возраста. Он понял, что его слабостью и искушением была власть и признал, что на самом деле власть ему не стоит доверять. Прямо перед выпуском «Феникса» я впервые вышла в интернет поискать фанатские сайты о Гарри Поттере. Это было откровением, я никогда не знала, сколько всего там есть. И один из фанатских сайтов, что я нашла, был полностью посвящен Сириусу Блэку. Я понятия не имела, что у него есть свой фан-сайт, свой фан-клуб, открытый, наверное, девочками-подростками. Они все обожали Сириуса. А я знала, что ему остается жить около трёх… это было кошмарно.

Chelsea, 19: В конце вы говорите, что Невилл стал профессором Хогвартса. А кем работают Гарри, Гермиона и Рон?

JKR: Гарри и Рон очень изменили отдел авроров. Теперь они эксперты. Неважно, сколько им лет или чем ещё они занимались. И к этому времени — 19 лет спустя — я бы представила Гарри главой этого отдела. И Гермиона — думаю, теперь она очень высокопоставленное лицо в Отделе магического правопорядка. Я бы представила, что её сообразительность и знание того, как действуют тёмные искусства, действительно дало бы ей толчок вперёд. Они работают в министерстве, но этому времени это совершенно новое министерство. Они создали новый мир.

MV: Почему вы не упомянули об этом в книге?

JKR: М-м. Честно говоря, первый черновик эпилога был намного более подробным, но он не… он не очень годился в качестве отрывка книги, но, конечно, у меня есть эта информация для вас, только спросите.

MV: Собирались ли вы сделать Снейпа героем с самого начала?

JKR: [резко вздыхает] Герой ли он? Знаете, я не особенно воспринимаю его как героя.

MV: Правда?

JKR: У Снейпа сложный характер. Он злобный. Он издевается. И всё это верно по отношению к Снейпу даже после окончания этой книги. Но был ли он храбрым? Да, чрезвычайно. Был ли он способен любить? Вполне определённо. Поэтому он был ранимым человеческим существом, как и все из нас. Гарри прощает его — как мы знаем из эпилога, — Гарри наконец видит в Снейпе хорошее. Мне хотелось видеть в этом искупление и прощение. И Гарри прощает, даже зная, что до самого конца Снейп непростительно ненавидел его.

Greta, 8: Если бы Снейп не любил Лили, пытался ли бы он защитить Гарри?

JKR: Нет. Определённо он не стал бы. Он не был бы даже отдалённо заинтересован в том, что случилось с этим мальчиком.

MV: Через 19 лет кто стал директором Хогвартса?

JKR: Был бы кто-нибудь новый. М-м, Макгонагалл делала успехи. *Erm, McGonagall was really getting on a bit.* Так что кто-то совершенно новый. Но если я когда-нибудь напишу энциклопедию, обещаю, что расскажу подробности.

MV: Вы собираетесь её написать, да?

JKR: Думаю, что, возможно, напишу. Но я не займусь ей завтра. Потому что мне действительно нужен перерыв. Вам может понадобиться время.

MV: То есть вы ещё не начали её писать?

JKR: В некотором роде начала, потому что… сырой материал есть в… во всех моих заметках. Но хочется немного отдохнуть от публикаций. Это было бы… знаете, у меня пока молодая семья.

MV: Рон, Гермиона или Гарри вернутся в Хогвартс в каком-нибудь качестве?

JKR: Я хорошо могу представить Гарри, который возвращается для странной беседы о Защите от тёмных искусств. И, конечно, проклятие теперь снято, раз Волдеморта больше нет. Теперь у них может быть хороший учитель Защиты от тёмных искусств. И эта область магического образования теперь тоже представлена.

MV: Вы оставили концовку открытой для предположений, потому что в эпилоге мы видим Гарри, Гермиону и Рона, у них есть свои дети…

JKR: На самом деле не поэтому я оставила концовку открытой. Я не писала эпилог, размышляя: «Хорошо. Создадим основу для следующей серии книг для следующего поколения». Просто… хотелось показать, что жизнь продолжается, даже если кто-то ушёл из жизни.

*Она говорит, что Тедди, сын профессора Люпина, был одной из главных причин, из-за которых она хотела написать эпилог.*

JKR: Чтобы услышать, что с Тедди Люпиным всё в порядке. Что он продолжает общаться с Гарри и что он, должно быть, счастлив, и что у него очень симпатичная девушка — думаю, он целуется в эпилоге со старшей дочерью Билла и Флёр.

MV: И почему это настолько важно?

JKR: Потому что он остался сиротой. И мне хотелось показать, что с ним всё в порядке… и потом я начала плакать. Конечно, Тедди Люпин очень важен для меня. Просто я убила обоих его родителей, и мне очень хотелось, чтобы с ним всё было в порядке.

Чат с Дж. К.Ролинг на сайте Блумсбери, 30 июля 2007

Leaky Cauldron: Какие выводы сделал для себя магический мир и как изменилось общество в результате войны в Волдемортом?

J.K. Rowling: Министерство магии было раскорумпировано и с Кингсли у власти скрытая дискриминация была искоренена. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни посредством своих будущих достижений, конечно, сыграли значительную роль в создании нового магического общества.

Ryan Love: Мы не заметили, чтобы Джинни демонстрировала выдающиеся способности в «deathly hallows» и не поняли, почему так примечательно то, что она седьмой ребенок в семье. Значит ли это, что ее роль в книге ограничивается тем, что она стала возлюбленной Гарри?

J.K. Rowling: Ну, я думаю, что Джинни показала свою силу в финальной битве и для шестнадцатилетней ведьмы она хорошо себя проявила. И я не помню, чтобы говорила, что ее статус «седьмого ребенка» доказывает какую-то особенность.

Georgina: Отправился ли Люциус Малфой обратно в Азкабан?

J.K. Rowling: Нет, Малфои снова нашли выход из проблемы, сославшись на то, что вступили в сговор с Гарри в конце битвы.

Elisabeth: В главе «Кингс Кросс» находятся ли они за вуалью (занавесью, аркой) или где-то между вуалью и реальным миром?

J.K. Rowling: Вы можете представить это, как захотите, но я думаю, что Гарри оказался в неком подобии лимбо — между жизнью и смертью.

Renee: Из рассказа о первых владельцах реликвий смерти следует, что Гарри и Волдеморт — дальние родственники, т. к. дедушка Волдеморта владел кольцом с камнем, возвращающем мертвых?

J.K. Rowling: Да, Гарри и Волдеморт — дальние родственники (через братьев Певереллов). Конечно, почти все волшебные семьи связаны родственными связями, если рассматривать их историю на протяжении нескольких веков. Как было указано в DH, кровь трех братьев есть практически во всех магических семьях.

Fomy: Что вы чувствовали, когда описывали так давно ожидаемый фанатами поцелуй Рона и Гермионы?

J.K. Rowling: Мне понравилось писать об этом и мне нравится факт, что Гермиона взяла на себя инициативу. Кстати, Рон всё-таки вступил в Г.А.В.Н.Э и заработал поцелуй.

Angela Morrissey: Почему Дамблдор мог видеть Гарри под мантией-невидимкой? Возможно ли, что мантия надежна только для тех, кто не владеет ни одной из реликвий?

J.K. Rowling: Дамблдор, который мог применять заклинания, не произнося их в слух, применял заклинание `homenum revelio` — заклинание, для обнаружения присутствия человека.

Jamie Lewis: Что случилось с Винки?

J.K. Rowling: Она по-прежнему в Хогвартсе. И она была одной из тех домовых эльфов, которые первыми вышли на борьбу с Пожирателями в финальной битве.

Katieleigh: Продолжила ли Гермиона заниматься Г. А. В. Н. Э. (Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов) и стала ли жизнь домовых эльфов лучше?

J.K. Rowling: После Хогвартса Гермиона начала свою карьеру в Департаменте контроля за магическими существами, где ее действия по улучшению условий жизни эльфов были действительно полезны. После этого она перешла в Департамент магического правопорядка (прим. где работала тетя Сьюзен Боунс), где обеспечила ликвидацию жестоких pro-pureblood (удобных только для чистокровных) законов.

Tineke: Тедди воспитывался бабушкой?

J.K. Rowling: Да, Тедди воспитывался Андромедой, как и Невилл, которого тоже вырастила бабушка. Как бы то ни было, еще у него был крестный Гарри и друзья его отца из Ордена, которые навещали Тедди.

Blodeuwedd: Какие профессии выбрали Гарри, Гермиона, Рон, Джинни и Луна, и завершило ли трио свой последний год в школе?

J.K. Rowling: Я уже ответила насчет Гермионы. Кингсли стал министром магии и он хотел видеть Гарри главой Отдела Авроров, и тот согласился (поражение Волдеморта не означает, что больше не будет темных волшебников).

Рон присоединился к Джорджу в магазине шуток Уизли, который стал приносить огромные деньги.

После нескольких лет в качестве выдающегося игрока Святоголовых Гарпий Джинни ушла из игры и стала главным корреспондентом Квиддича в Ежедневном пророке.

Camille: Что или кого представляет из себя Пивз? Имеет ли он какое-то отношение к истории Кровавого Барона?

J.K. Rowling: Нет, Пивз не имеет отношения к КБ. Он призрак хаоса, поселившийся в здании давным-давно, и от которого не удалось избавиться.

Jessie: Основаны ли DH на существующем мифе или сказке?

J.K. Rowling: Возможно, `the Pardoner`s Tale` Чёсера

Alicepie: Что произошло с Луной? За кого она вышла замуж?

J.K. Rowling: Луна стала известным натуралистом, открывшей и классифицировавшей многие новые виды животных (она ни разу не встретила Crumple-Horned Snorkack и вынуждена была признать, что ее отец их выдумал). Она вышла замуж (позже, чем Гарри и компания) за своего коллегу, внука великого Ньюта Скамандера.

Superhans: Какое самое плохое воспоминание Дадли?

J.K. Rowling: Я думаю, что когда Дадли атаковали дементоры, он видел самого себя, впервые именно таким, каким он был на самом деле. Это было очень болезненно для него, но послужило уроком и стало причиной того, что он стал меняться.

Casey Kunze: Кто убил Ремуса и Тонкс? Возможно, зная это, я бы не так переживала смерть двух своих любимых героев.

J.K. Rowling: Мне очень жаль! Я встретила вчера пару, одетую как Люпин и Тонкс, и чувствовала себя по-настоящему виноватой, подписывая их книги. Ремуса убил Долохов, Тонкс убила Беллатриса.

Laura Trego: Отсутствие портрета Снейпа в кабинете директора случайно или что-то значит?

J.K. Rowling: Оно обоснованно. Снейп отказался от поста директора перед смертью, поэтому не заслужил включения в число этих портретов. Как бы то ни было, мне нравится думать, что Гарри обеспечил появление там портрета, как тому и положено.

Stephanie: Если палочка выбирает волшебника, почему возможна передача палочки от отца к сыну (Невилл пользуется палочкой отца)?

J.K. Rowling: Как было сказано Оливандером, волшебник может пользоваться любой палочкой, просто палочка которая его/ее выбирает, будет работать лучше. Когда есть семейная связь, палочка будет работать лучше, чем палочка, выбранная случайным образом, я думаю.

James Farrell: Как Амбридж удавалось вызывать патронуса с медальоном тогда как Гарри это было не по силам?

J.K. Rowling: Потому что она не как все. У нее была тяга (родство) к этой вещи, которая скорее помогала, чем мешала ей.

Tineke: Что произошло с Перси? Вернулся ли он в Министерство?

J.K. Rowling: Да, «усовершенствованный» Перси стал высокопоставленным чиновником под руководством Кингсли.

Su: Как Невилл достал меч Гриффиндора? Связано ли это со шляпой?

J.K. Rowling: Да, это определенно связано со шляпой. Невилл, достойный Гриффиндорец, попросил о помощи, как и Гарри в Тайной комнате, и мечь появился в сортировочной шляпе. Грипхук был не прав, Гриффиндор не крал меч, если вы, конечно, не фанат гоблинов, и не считаете, что все созданные гоблинами вещи принадлежат им.

Steph: В Азкабане по прежнему используют Дементоров?

J.K. Rowling: Нет, определенно нет. Использование дементоров было всегда отличительной чертой коррумпированного Министерства Магии, как и утверждал Дамблдор.

Smallbutpowerful: Не могли бы вы описать общую комнату хаффлпаффа, т. к. это единственная гостиная, где не побывал Гарри.

J.K. Rowling: вход в гостиную Хаффлпаффа — через портрет рядом с кухней, как вы конечно, заметили. Это очень уютная и гостеприимная комната, совершенно противоположная подземельям Снейпа. Множество желтого вокруг, глубокие кресла, небольшой туннель, ведущий в спальни, все из которых имеют круглые двери, как верх бочки.

Camille: Как Джордж обходится без своего брата-близнеца?

J.K. Rowling: Я не думаю, что Джордж сможет когда-нибудь оправиться от потери Фреда, что очень меня огорчает. Как бы то ни было, он назвал своего первого ребенка Фредом и сделал хорошую карьеру, с помощью старины Рона.

Jessica Lynn: Мог ли Хагрид видеть фестралов, раз он ухаживал за ними и тренировал Чью смерть он видел?

J.K. Rowling: За свою долгую жизнь Хагрид видел ни одну смерть. И да, он видел фестралов.

Allie: Что на самом деле Дамблдор видел в зеркале (еиналеж)?

J.K. Rowling: Он видел всю свою семью живыми — Ариану, Персиваля, Кендру — все вернулись к нему, и Абефорта, помирившегося с ним.

Christiana: Как Волдеморт вернул свою палочку после исчезновения?

J.K. Rowling: Вормтейл забрал ее оттуда, где она упала и вернул ему. Я согласна, что это достижение для крысы, но они очень умные создания.

Amanda: Изменились ли какие-нибудь герои совершенно неожиданным образом?

J.K. Rowling: В большей степени, чем я планировала, но никто не удивил меня.

Ravleen: Как факт, что Волдеморт появился на свет в результате любовного зелья повлиял на его неспособность понимать любовь?

J.K. Rowling: Это был способ показать, что он появился от союза, где не было любви. Хотя, конечно, всё бы изменилось, если бы Меропа выжила и вырастила его, любя.

Волшебство, которое послужило причиной того, что Том Риддл стал отцом Волдеморта важно, потому что указывает на принуждение, и нет более ужасных путей придти в этом мир, чем в результате такого союза.

Lechicaneuronline: Считаете ли вы Снейпа героем?

J.K. Rowling: Да, считаю, хотя и не без недостатков. Возможно, анти-героем. Его трудно назвать человеком, способным нравиться. Он оставляет впечатление жестокости. Но он любил, и доказал преданность своей любви, и пожертвовавшего жизнью из-за этого. Это очень героический поступок!

James Farrell: Волдеморт никогда никому не рассказывал о Хоркруксах. Как Регулус узнал его секрет?

J.K. Rowling: Магия хоркруксов не была изобретением Волдеморта, как и было сказано. Другие волшебники тоже делали это, хотя не заходили так далеко — до создания 6 хоркруксов. Он сделал это на кладбище Литтл Хэнглтона, перед Гарри. Он сделал это перед Регулусом и Регулус догадался, что это то, что сделало Волдеморта бессмертным.

Jaclyn: Испытывала ли Лили ответные чувства к Снейпу?

J.K. Rowling: Да. Они вполне могла полюбить его как мужчину (она, несомненно, любила его как друга), если бы не его любовь к Темной Магии и общение с ужасными людьми.

Boggo: Хотели бы вы иметь у себя мантию-невидимку, и соблазнились ли бы остальными реликвиями?

J.K. Rowling: Меня, как и Гарри, соблазняет Камень. Но я, как и Гарри, верю, что величайшая мудрость — принять, что мы все умираем, и просто жить дальше.

Cornersoul: Что произошло с дементорами? Были ли они уничтожены? И если да, что каким образом?

J.K. Rowling: Дементоров уничтожить невозможно. Вы можете сократить их численность, разрушив те условия, в которых они появляются — забудете про отчаяние и деградацию. Как я уже говорила, министерство больше не использует их в качестве наказания.

Michael: Почему Фоукс не прилетел на помощь к Гарри? Учитывая, что Гарри был предан Дамблдору, я считал, что Фоукс теперь будет принадлежат Гарри.

J.K. Rowling: Что-то должно было покинуть школу, когда Дамблдор умер. Я решила, что это будет Фоукс. Дамблдор был великим и незаменимым человеком и потеря Фоукса (и факт, что он не подлежал передаче), выглядит символично.

Roseweasley: Почему Колин был по прежнему студентом в Хогвартсе, если он маглорожденный и должен был быть заперт и не допущен в школу? Он не должен был погибнуть.

J.K. Rowling: Колин не был студентом. Он вернулся с другими членами отряда Дамблдора, с Фредом, Джорджем и остальными. Он не должен был оставаться, когда Макгоннагал велела ему уйти. Но он остался, и поэтому погиб.

Delailah: Как Дамблдор понимал Парселтонг?

J.K. Rowling: Он понимал язык русалок, гоблинов и змей. Это был выдающийся человек.

Jessie: Придет ли Локхарт когда-нибудь в себя?

J.K. Rowling: Нет. Да я бы и не хотела. Он счастлив там, где он есть. А я счастливее без него.

Annie: Узнал ли магический мир, что Снейп — человек Дамблдора, или же они по-прежнему думают, что он сбежал?

J.K. Rowling: Гарри обеспечил, чтобы о его героизме узнали. Конечно, они не смогли остановить Риту Скитер от написания «Снейп: мерзавец или святой?»

Vio91: Стал ли Тедди Люпин оборотнем?

J.K. Rowling: Нет, он Метаморфомаг, как и его мать.

Nippy23: На протяжении всей серии мы то и дело натыкаемся на упоминание носков — любовь Добби к ним, заявление Дамблдора, что он видит их зеркале Еиналеж. Какова причина этого?

J.K. Rowling: Ничего существенного и символичного — просто для юмора.

Lady Bella: Кого убил Волдеморт для создания хоркруксов?

J.K. Rowling: Дневник — плакса Миртл, Кубок — Герциба Смит (предыдущий владелец), медальон — бродяга-маггл, Нагайна — Берти Джоркинс, диадема — албанский крестьянин, кольцо — Тим Риддл старший.

Sampotterish: Почему Дамблдор хотел, чтобы делюминатор принадлежал Рону?

J.K. Rowling: Он знал, что что Рону руководство нужно больше, чем Гарри и Гермионе. Альбус понимал важность трио. Рон не был самым опытным или сообразительным, но он держал их вместе. Его чувство юмора и доброе сердце были незаменимы.

Carol: Есть ли у дементоров души?

J.K. Rowling: Нет, именно поэтому они такие пугающие.

Jess Mac: Каким был третий запах, который почувствовала Гермиона в амортенции? Связано ли это с Роном?

J.K. Rowling: Я думаю, это был запах его волос. У каждого человека волосы пахнут по особенному, вы не находите?

Natalie: Факультеты в Хогвартсе времен Гарри стались такими же, как были раньше?

J.K. Rowling: Слизерин был разбавлен — теперь здесь учатся не только чистокровные волшебники. Однако, репутация у него осталась прежней, отсюда страхи Альбуса Поттера.

Nithya: Лили ненавидела Малсибера и Эвери. Если Снейп действительно любил ее, почему он не отказался от своей компании ради нее?

J.K. Rowling: в этом трагедия Снейпа. Если бы у него был шанс всё изменить, он бы не стал Пожирателем смерти. Но, как многие неуверенные и ранимые люди (как Хвост), он считал, что быть частью чего-то грандиозного — это впечатляюще.

Он хотел к Лили, и хотел к Малсиберу. Он никогда реально не понимал отвращения Лили. Он был так ослеплен привлекательностью темной стороны, что считал, что произведет на нее впечатление, став Пожирателем.

Alborz: Что значит быть Господином Смерти?

J.K. Rowling: Как объяснял Дамблдор, настоящий мастер Смерти принимает, что он должен умереть, и что в жизни есть гораздо более страшные вещи.

Это не битва за бессмертие, а смирение со смертью.

Barbara: Я была разочарована, узнав, что Гарри применяет Круцио, да еще и получает удовольствие от применения такого заклинания. И пожалел ли он в будущем, что наслаждался от сознательного причинения боли?

J.K. Rowling: Гарри не святой и никогда им не был. Как и Снейп, он обычный смертный, а его главные недостатки — быстрая вспыльчивость и случающаяся заносчивость.

Он рассержен и действует соответственно. Ко всему прочему, он в экстремальной ситуации и пытается защитить кого-то хорошего от смертоносного противника.

Nicole: Какой самый смешной момент во всей серии, по вашему мнению?

J.K. Rowling: Мой любимый момент в книге — фраза Рона `really captures the scope and tragedy of the thing, doesn`t it?`

Courtney: Кому из детей Гарри отдал карту Мародеров?

J.K. Rowling: У меня чувство, что он не отдал ее никому из них, но Джеймс однажды стащил ее из отцовского стола.

Karin: Что Петунья хотела сказать Гарри в конце главы «Отъезд Дурслей»?

J.K. Rowling: Я думаю, что в какой-то момент она хотела пожелать Гарри удачи, что она почти призналась, что ее отвращение к его миру было вызвано ревностью. Но она не смогла сделать это. Годы убеждения, что «нормальность» важнее слишком ее ужесточили.

Leaky Cauldron: Какой вопрос вы всегда хотели, чтобы вам задали?

J.K. Rowling: Я всегда поражалась, почему никто не спросил, из чего сделана палочка Дамблдора. И я не могла на это ответить, даже когда спрашивали «что бы вы хотели, чтобы у вас спросили».

Nora: Важна ли тиара тетушки Мюриэль?

J.K. Rowling: Нет, извините… только для того, чтобы показать, какой «старой летучей мышью» она была.

Nigel: Может ли Гарри говорить на Парселтонге теперь, когда он больше не хоркрукс?

J.K. Rowling: Нет, он потерял эту способность, и он этому очень рад.

Nikki: Как зеркало Сириуса попало к Абефорту? Или же это другое подобное зеркало?

J.K. Rowling: Вы видели Абефорта, встречающегося с Мандангусом в Хогсмите. Тогда Данг, забравший зеркало из дома Сириуса на площади Гриммо продал его Абефорту.

Tierney Roth: Если у Грюма был волшебный глаз, а у Хвоста — волшебная рука, нельзя ли как-то сделать Джорджу магическое ухо, чтобы закрыть дыру и заставить его выглядеть более симметрично?

J.K. Rowling: Да, он мог носить фальшивое ухо (начинаю хихикать при мысли об этом. Может, он ему ничего и с дырой).

Lucy: Какой боггарт у Дамблдора?

J.K. Rowling: труп его сестры.

Pablo: Что сейчас с жабоподобной Амбридж?

J.K. Rowling: Приятно видеть, что вы любите ее как и я!

Она была арестована, допрошена и заключена в тюрьму за преступления против маглорожденных.

Tina: Заметили ли магглы, что больше не происходит ничего необычного, сейчас, когда Волдеморт побежден?

J.K. Rowling: Да, мир стал гораздо более солнечным (в буквальном смысле — дементоры исчезли и погода стала лучше). У нас этим летом чувствуется сильное их влияние.

Katie Mosher: Как именно маглорожденные получают магические способности?

J.K. Rowling: Где-то в их семье должны быть ведьмы или волшебники, возможно, много поколений назад. Ген проявляется неожиданно.

Maggie: Рита Скитер до сих пор пишет?

J.K. Rowling: А кто может ее остановить? Предполагаю, она незамедлительно ринулась писать биографию Гарри после победы над Волдемортом. Четверть правды и три четверти чепухи.

Maggie Keir: Смогла ли Гермиона найти своих родителей и вернуть им память?

J.K. Rowling: Да, она незамедлительно вернула их домой.

Lola Victorpujebet: Была ли Минерва влюблена в Альбуса?

J.K. Rowling: Нет! Не все друг в друга влюбляются!

Rachel Nell: Почему никто не знал, что Лили и Снейп были друзьями, если они встречались и разговаривали? Знал ли Джеймс об их прошлом?

J.K. Rowling: Да, было известно, что он дружили, а потом перестали. Более ничего известно не было. Джеймс всегда считал, что Снейп скрывал любовь к Лили, что и послужило причиной отношения Джеймса к Северусу.

Abbey: Выиграют ли Пушки когда-нибудь кубок мира по Квиддичу?

J.K. Rowling: Возможно. Но им нужно полностью сменить состав и выпить несколько котлов Феликс Фелицис.

Hayleyhaha: Когда Регулус перешел на другую сторону?

J.K. Rowling: Он не был готов к тому, чтобы стать Пожирателем. Попытка Волдеморта убить Кричера изменила его отношение ко всему этому.

Stephval: Правда ли, что Скорпиус такой же неуправляемый, как и его отец? Или Драко изменился и хорошо воспитал своего сына (детей)?

J.K. Rowling: Скорпиус не такой, как его отец. Я думаю, он лучше своего отца, которого изменило только злоключение.

Lona: Закончилась ли вражда Гарри и Драко после смерти Волдеморта?

J.K. Rowling: Не совсем. Между ними произошло примирение: Гарри знал, что Драко не нравилось быть пожирателем и он бы не убил Дамблдора. А Драко чувствовал признательность к Гарри за то, что тот спас его жизнь. Настоящая дружба была невозможна. Слишком многое случилось до финальной битвы.

Hannah: Почему Снейп так плохо за собой следил?

J.K. Rowling: Хороший вопрос! Плохое зрение? Возможно, он смотрел в зеркало и верил, что замечательно выглядит? Я думаю, вероятнее, что он ценил в себе совсем другие качества.

Ea: Будет ли Камень когда-нибудь найден?

J.K. Rowling: Я думаю, нет. Я думаю, что он был впечатан в землю копытом кентавра, когда кентавры шли на помощь сражающимся и похоронен там навсегда.

Adwait313: Было ли снято проклятие, наложенное на должность преподавателя ЗОТИ?

J.K. Rowling: Да. Кстати, я знаю, что некоторые спрашивали о Квирреле относительно этого вопроса. Он действительно преподавал в Хогвартсе больше года, но не как преподаватель ЗОТИ! До этого он был учителем магловедения.

Emily: Что случилось с Абефортом?

J.K. Rowling: Он всё еще здесь, в «Кабаньей голове», играет с… (ответ прервался)

Abjoppotter: Была ли Нарцисса Малфой пожирателем смерти?

J.K. Rowling: Нет, у нее никогда не было Черной метки и она не была полноценным членом. Однако, ее взгляды совпадали со взглядами мужа, до тех пор, пока Волдеморт не запланировал убить ее сына.

Lulu: Не думаете ли вы, что Дамблдор был более привязан к Рону, чем Гарри и Рон думали?

J.K. Rowling: Да. Благодаря отношению к Рону Гарри и рассказам преподавателей, Дамблдор понимал Рона лучше, чем Рон думал, и он правда нравился Директору.

Chelatina: Был ли Фиренц принят обратно в стадо?

J.K. Rowling: Да, его сородичи признали, что его преподавание было не позорным, а благородным.

Kristy: Какую сцену вам понравилось писать больше всего?

J.K. Rowling: Глава 34: И вновь лес.

Angela Morrissey: Было ли 7 хоркруксов, а не 6, как Дамблдор сказал Гарри? Значит ли это, что Волдеморт разделил свою душу на 8 частей, а не на 7?

J.K. Rowling: Да, Волдеморт нечаянно разделил душу на восемь частей. а не на семь.

Chely: Патронус Джеймса — олень, а Лили — олениха. Это совпадение?

J.K. Rowling: Нет, патронусы часто меняются и принимают форму любовной привязанности, именно поэтому они так часто становятся «приятным воспоминанием», которое их и вызывает.

Laura Trego: Действительно ли Герми наложила заклинание памяти за своих родителей, как заявила? 50 страниц спустя она сказала Рону, что никогда не применяла это заклинание.

J.K. Rowling: Это 2 разных заклинания. Она не стирала память своих родителей, как сделала с Роули и Долоховым, она заколдовала их, чтобы они поверили, что они другие люди.

Maura: Как получилось, что Волдеморт больше не использовал оклюменцию против Гарри, как делал в 6 книге?

J.K. Rowling: Он потерял контроль. И он не мог предотвратить проникновение Гарри в его разум. Это связь между ними никогда не была понятна Волдеморту, который не знал, что Гарри стал хоркруксом.

Gandalfxj9: Встретил ли Крам свою любовь?

J.K. Rowling: Да, конечно. Но ему пришлось для этого вернуться в родную Болгарию.

Twinkletoes: Почему вам показалось обязательным убивать Хедвиг?

J.K. Rowling: Потеря Хедвиг означает утрату наивности и безопасности. Она была для Гарри как детская игрушка. Убив ее, Волдеморт показал конец детства Гарри. Мне жаль. Я знаю, что эта смерть многих очень расстроила.

Lecanard: Увидим ли мы историю Гарри и его друзей на шоколадных лягушках?

J.K. Rowling: непременно! И Рон будет этим особенно доволен.

Mike: Каково заклинание для создания хоркрукса?

J.K. Rowling: Я не могу сказать вам. Некоторые вещи лучше не произносить вслух.

Samantha: Был ли Снейп единственным пожирателем, который мог создать полноценного патронуса?

J.K. Rowling: Да, поскольку патронус применяется для борьбы с тем, что сами пожиратели и создают. Он им просто не нужен.

Jess: Как Нагайна могла видеть Гарри и Гермиону, если они были под мантией-невидимкой?

J.K. Rowling: Чувства змей очень отличаются от человеческих. Они чувствуют движение и тепло человеческого тела, как нам не по силам.

Chucky: Были ли у вас альтернативные названия для 7 книги?

J.K. Rowling: два возможных названия были «Старшаяпалочка» — я сделала его названием главы — и «Квест Певерелло». От второго названия я быстро отказалась. Я думаю, слово квест слишком избитое.

Iglooanne: Каким бы был ваш патронус?

J.K. Rowling: Мне нравится выдра, как у Гермионы. Но у меня чувство, что это была бы большая собака.

The Stoic Cycle: Почему Волдеморт не подозревал, что кольцо Гонтов (Мраксов) — реликвия, когда носил его?

J.K. Rowling: Ношение кольца не заставит камень работать. Изначально камень существовал вне кольца, и чтобы заставить его работать, нужно три раза повернуть его в руке.

Finchburg: Осталась ли Черная метка выжженной или исчезла после смерти Волдеморта?

J.K. Rowling: Черная метка постепенно превратилась в шрам, похожий на молнию на лбу Гарри. Как и шрам Гарри, она больше не горит и не причиняет неудобств.

Katie Mosher: Как продвигаются дела у «Придиры»?

J.K. Rowling: Прекрасно! Он снова вернулся к обычному состоянию невменяемости и популярен своим непередаваемым юмором.

Camille: Миссис Роулинг, спасибо вам, что заставляли меня смеяться, плакать (больше всего из-за Сириуса) все эти годы. Мне было 11, сейчас мне 20 и ваша магия и магия Гарри со мной навсегда.

J.K. Rowling: Большое спасибо! Сожалению насчет Сириуса! У него было много поклонников. А вернее, поклонниц, я должна отметить.

Isabel: Любила ли Белла когда-нибудь своего мужа, или же она любила только Волдеморта?

J.K. Rowling: Она вышла замуж за чистокровного волшебника, чего от нее и ждали, но ее истинной любовью всегда был Волдеморт.

jenny: как Снейп держал своего патронуса в секрете от других членов ордена?

J.K. Rowling: Он был осторожен и не использовал говорящего патронуса для общения с ними. Это было не сложно с его особенным заданием в Ордене.

Darchey: Был ли Волдеморт когда-нибудь влюблен?

J.K. Rowling: Нет, он любил только власть и самого себя. Он ценил только тех людей, которых мог использовать для достижения собственных целей.

Leo: Из чего была бы сделана ваша палочка?

J.K. Rowling: Мне нравится палочка Гарри — падуб и перо феникса.

Brian: Сохранили ли члены Отряда Дамблдора свои монеты?

J.K. Rowling: Да. Они стали некими значками, медалями за отвагу — доказательством, что владелец был в центре битвы с Волдемортом с самого начала. Люблю представлять себе, как Невилл показывал свою монету восторженным ученикам.

Tracie: Насколько свободной вы себя чувствуете, получив возможность отвечать на вопросы, не оставляя больше тайн?

J.K. Rowling: Это воодушевляет. Это здорово, наконец-то делать это, я так долго этого ждала.

Lou: Как Снейп попал на площадь Гриммо для второй половиной письма Лилли, если там было наложено заклинание от его вторжения?

J.K. Rowling: Снейп отправился в дом сразу после смерти Дамблдора, до того, как Грюм наложил эти заклинания.

Koen Van Der Voort: Почему шрам на лбу Гарри имеет форму молнии?

J.K. Rowling: Если честно, это классно выглядит. Я не могла заставить своего героя ходить со шрамом в форме пончика.

Katie B: Почему Гарри попал именно на Кингс Кросс, когда был мертв?

J.K. Rowling: По многим причинам. Это место уже было упомянуто в книгах как ворота между двух миров. Не забывайте, что это представление Гарри. Не важно, что там на самом деле.

Tess: Какая магловская песня могла играть бы на похоронах Дамблдора?

J.K. Rowling: Несомненно «Мой путь» Фрэнка Синатры.

В общем, после этого Ро сказала про 120.000 вопросов, попрощалась, и аппарировала. В смысле, исчезла.

Выступление Роулинг в Карнеги-Холл, Нью-Йорк, 19 октября 2007

Перевод Prudens McGonagall

Question: Нашел ли Невилл свою любовь?

J.K. Rowling: Конечно… Он женился на женщине, которая в конце концов стала хозяйкой «Дырявого котла», и это делает его крутым и, я думаю, произвело впечатление на его студентов — ведь он живет над пабом. Он женился на Хане Эббот.

Q: Почему Вы выбрали именно Молли Уизли в качестве убийцы Беллатрикс?

J.K.R: Я всегда знала, что Молли прикончит ее. Я думаю, что существовали предположения, что это сделает Невилл, поскольку у него была очевидная причина ненавидеть Беллатрикс… Так что существовало множество вариантов с Беллатрикс, но я никогда не отступала от своей идеи. Я хотела, чтобы это была Молли, и хотела этого по двум причинам.

Первая заключается в том, что я всегда видела в Молли очень хорошую ведьму, но ее талант по необходимости скрыт. Я хотела дать Молли шанс и возможность показать, что то, что женщина посвящает себя своей семье, еще не значит, что у нее нет других способностей.

Вторая причина. Это было столкновением двух типов любви — если мы можем назвать чувства Беллатрикс к Волдеморту любовью, а мне кажется, мы можем. Она была одержима им. Это нездоровая одержимость… И я хотела противопоставить этой одержимости материнскую любовь… Силу, которую ты даешь кому-либо, любя его. А Молли была восхитительным примером материнской любви… Было что-то удовлетворительное в том, чтобы столкнуть этих женщин.

Q: Как бы изменились последние две книги, если бы Артур был убит в середине пятой?

J.K.R: Я думаю, что они были бы совсем другими, и это одна из причин, почему я передумала… Превратив Рона в подобие Гарри, то есть в человека, пережившего потерю родителя, я бы лишила Гарри того прибежища, которым для него стала семья Уизли, и я была бы вынуждена лишить Рона его чувства юмора. Это одна из причин, почему я не убила Артура. Я хотела сохранить Рона прежним… Большинство его шуток, говоря честно, идут от его нечувствительности и незрелости. И Рон, в конце концов, взрослеет в этой книге. Он последний из троих достигает того, что я считаю взрослостью, и когда это происходит, [когда он уничтожает хоркрукс] он сталкивается с этими вещами. Это часть причин. Другая причина, почему я не убила Артура, — я хотела пройти полный цикл. Мы начали с сироты, человека, потерявшего родителей из-за войны. И я хотела показать это вновь… И, хотя вы не видите Тедди, я хотела показать в эпилоге, что у него даже лучший крестный, чем был у Гарри, потому что у Сириуса были ошибки, мы должны согласиться — он был рисковым парнем для крестного. Тедди же получает человека, который действительно был на его месте, и Гарри действительно становится отцом для Тедди — таким же, как и для своих детей. Спешу добавить, что убить Люпина и Тонкс не было для меня легким делом. Я любила этих персонажей… Так что это было больно — убивать их.

Q: В «ГПиКО» Дамблдор говорит, что его брат был осужден за упражнение в нехороших заклинаниях [JKR прячет лицо, смеясь] на козах; что это были за заклинания?

J.K.R: Сколько тебе лет?

Q: Восемь.

J.K.R: Я думаю, он пытался получить козу, которую будет легко содержать в чистоте, [смеется] с изогнутыми рогами. Эта шутка действует на нескольких уровнях. Я действительно люблю Аберфорта с его козами. Но ты знаешь, что это увлечение Аберфорта козами, если ты читала седьмую книгу, оказалось очень полезным для Гарри позднее: коза, олень — сама знаешь. Если ты глупый Упивающийся Смертью, то ты не видишь разницы. Это мой ответ ТЕБЕ.

[громкие аплодисменты]

Q: Случалось ли Дамблдору, который верил в побеждающую силу любви, влюбляться самому?

J.K.R: Мой честный ответ Вам… Я всегда думала о Дамблдоре как о гее. [овации] Дамблдор был влюблен в Гриндевальда, и именно это усилило весь ужас, когда Гриндевальд открыл свою сущность. В определенной степени, это может несколько оправдать Дамблдора, так как любовь несколько ослепляет нас. Он встретил кого-то столь же выдающегося, как и он сам, и, подобно Беллатрикс, его тянуло к этой примечательному человеку, который разочаровал и подвел его. Да, так я всегда видела Дамблдора. В действительности, недавно я читала сценарий шестого фильма, и там есть сцена, в которой Дамблдор говорит Гарри: «Я знал когда-то девушку, чьи волосы…» [смех] Мне пришлось сделать пометку на полях для сценариста: «Дамблдор — гей!» [смех] «Если бы я знала, что вас это так обрадует, я бы объявила об этом давным-давно!»

Q: Если Рон может говорить на Парселтанге в последней книге, значит, парселтанг — это язык, который может выучить большинство волшебников, или, все же, человек должен родиться с определенными способностями к нему?

J.K.R: Я не считаю его языком, который можно выучить. На нем говорит так мало людей, что вас будет некому научить. Это сверхъестественная возможность передается с кровью Слизерина. Тем не менее, Рон был с Гарри, когда тот сказал одно слово на Парселтанге, которое я не знаю, а потому не могу воспроизвести вам, но он услышал, как Гарри сказал «Откройся», а потому был способен воспроизвести звук. Так что это было одно слово. Мог ли он научиться говорить со змеями правильно — это отдельный вопрос. Я не думаю, что мог бы. Но он знал достаточно и он был достаточно умен для того, чтобы воспроизвести один нужный звук.

Q: Говорящий благодарит Роулинг за ответ про Дамблдора.

J.K.R: Вам же нужно что-то для обсуждения в течение следующих десяти лет! Представьте фанфикшен теперь, а? [аплодисменты]

Q: Что Дамблдор написал в письме для того, чтобы Дурсли взяли Гарри к себе?

J.K.R: Очень-очень хороший вопрос. Как вы знаете, в конце седьмой книги выясняется, что когда-то Петуния мечтала быть частью магического мира. И вы знаете, что Дамблдор написал ответ на ее мольбу. Он в добром тоне объяснил ей, почему он не может разрешить ей приехать в Хогвартс и стать ведьмой. И все же, хотя Петуния и отрицает это потом, хотя и отворачивается от того мира, когда встречает Вернона, являющегося величайшим противником волшебства, какого только можно встретить, остается небольшая частица ее — та самая часть, которая почти что пожелала Гарри удачи в седьмой книге. Она колеблется и почти что говорит: Я знаю, чему ты противостоишь, и я надеюсь, что все закончится хорошо. Годы, в течение которых она претворялась, что ей все равно, ожесточили ее. Но Дамблдор в своем письме, о котором Вы спрашиваете, апеллирует к той ее части, которая помнит, как истово она хотела стать частью того мира, и к ее чувству справедливости по отношению к сестре, которую она ненавидела, потому что у Лили было то, чего Петуния иметь не могла. Вот так он убедил Петунию взять к себе Гарри. Хороший вопрос.

Q: Если Гарри был хоркруксом, почему яд василиска из Тайной Комнаты не убил его?

J.K.R: Меня много об этом спрашивают. Гарри тогда исключительно повезло, что у него был Фоукс. Так что до того, как он был бы погиб, что необходимо для разрушения хоркрукса, он был излечен. Тем не менее, я сделала все для того, чтобы Фоукса не оказалось рядом, когда хокрукс должен был быть уничтожен ударом клыка василиска, дабы яд подействовал и его нельзя было бы остановить в ближайшее время… Я утвердила это в книге раньше, когда Гермиона говорит, что для уничтожения хоркрукса нужно что-то настолько мощное, что от него не будет существовать средства. Но она говорит, что существует противоядие от яда василиска, но оно, конечно, должно быть применено немедленно. И когда они позднее разбивают чашу — я раскрываю секрет для всех, кто еще не дочитал книгу — это Феникс, вот мой ответ. И спасибо Вам за то, что дали мне шанс сказать это, а то люди много спорят на эту тему.

Q: Почему Гарри не мог говорить с портретом Дамблдора на протяжении последней книги?

J.K.R: Что ж, существует две причины. Даже три в действительности… Последний кусочек, почему он должен его расшифровывать? Как Дамблдор говорит Гарри… рассказать Гарри о Дарах значило подвергнуть его искушению. А Гарри на протяжении всех семи книг был крайне импульсивен и опрометчив. Это одни из его самых больших недостатков. Он склонен действовать не раздумывая, и Дамблдор знает за Гарри такую черту. Он хочет, чтобы мальчик действовал достаточно медленно, дабы приобрести мудрость по пути. Именно поэтому он передавал информацию через Гермиону, которая является, как вам известно, самым осторожным человеком в книгах. Дамблдор недвусмысленно говорит: ваш пыл не усмирен вашими горячими головами. Или я могу переврать фразу здесь, простите. «Она не знает даже свою собственную книгу!» [смеется] Да, это одна из причин. Гарри должен справиться сам. Он говорит в этой книге, что он напуган своим решением не гнаться за палочкой, так как он никогда не выбирал бездействие. Это очень важный момент гарриного взросления — то, что он решает сдержаться впервые в жизни.

Две другие причины, по которым я не дала ему говорить с портретом Дамблдора. Во-первых, я создала очень много правил этого мира и позднее должна была действовать в их рамках. И правило таково, что люди на портретах могут передвигаться только по картинам данного здания. То есть, если я нарисована на картине, а вы на другой, но мы оба в Карнеги-Холл, то мы можем ходить друг к другу. В остальном же, мы можем передвигаться только в те места, где есть наши портреты. Мы не можем просто волей-неволей ходить по всем картинам — ты не можешь отправиться в тур, будучи нарисованным. Ты ограничен географически. Вот эта причина. И последняя — это действительно было бы слишком просто и у меня бы не было сюжета.

Q: Многие из нас, более взрослых читателей, заметили сходства между Упивающимися Смертью и нацистами 1930-40-х годов. Использовали ли Вы ту историческую эпоху в качестве модели для правления Волдеморта и какие уроки, Вы надеялись, смогут оказать влияние на следующее поколение?

J.K.R: Это было осознанно. Я думаю, что если спросить Вас или большинство из нас назвать самый жестокий режим, мы подумаем о нацистской Германии. Были параллели в идеологии. Я хотела, чтобы Гарри в отрыве от нашего мира столкнулся с такими же проблемами в магическом мире. У них есть цель создать иерархию в обществе, они фанаты этой идеи, и эта идея о чистоте крови, которая оказывается заблуждением, но она обнаруживается по всему миру. Людям нравится считать себя выше других, и если им больше нечем гордиться, то они начинают гордиться этой своей чистотой. Так что да, тут существует параллель. И это не единственный пример. Думаю, вы заметили, что в принципах и действиях Министерства Магии существуют сходства с политическими системами, которые мы все знаем и любим. [смех и аплодисменты] И еще Вы спрашивали про уроки. Книги о Потере в целом — это продолжающийся аргумент за толерантность, призыв к уходу от слепой приверженности каким-то идеям. И я думаю, что это одна из причин, почему некоторым не нравятся эти книги. Но мне кажется, что это очень правильное сообщение для передачи молодым людям: вы не должны слепо верить авторитету и тому, что говорят официальные лица, вы не должны верить в то, что все, что пишет пресса, — правда.

[громкие аплодисменты]

Q: Есть ли разница в ощущениях, когда Вы заканчивали первую книгу и когда Вы заканчивали последнюю?

J.K.R: Какой замечательный вопрос. Это было жутко похоже. И оба эти ощущения похожи на ощущения с любой из других книг. Когда я закончила «ГПиФК», у меня было потрясающее чувство, будто я чего-то достигла, действительно написала роман, действительно закончила мою книгу. Это случилось через семь лет семь лет писания и переписывания. А когда я закончила седьмую книгу, то прошло уже семнадцать лет. И в случае с седьмой книгой было также огромное чувство потери. Я не могла поверить, что все закончилось. Понимание этого заняло у меня недели — мой бедный муж подтвердит. Он здесь. [аплодисменты] Да, вам стоит похлопать ему, он очень терпеливый. [овация] Когда книга подходит к концу, я становлюсь не самым простым человеком для сожительства. Нил подтвердит, что в течение недель действительно… я чувствовала тяжелую утрату. Я знала, что она приближается. Я была готова, я знала, что это будет больно, и эта боль была огромной. Так что я рада быть здесь и говорить об этом. Спасибо.

Q: Малфой в неоплатном долгу перед Гарри?

J.K.R: Это замечательный вопрос, ответ на который хотят знать многие. Когда Дамблдор говорил Гарри, что Волдеморт не захочет видеть в рядах своих сторонников того, кто в долгу перед Поттером, я не имела в виду какой-то особенной магической связи. Это были больше огромная мудрость Дамблдора и его знание человеческой натуры, так как он знал, как кажется Гарри позднее в седьмой книге, об определенной реакции Петтигрю на тот факт, что мальчик спас ему жизнь… Он слаб, по сути своей слаб. Петтигрю вообще очень слабая личность. Он совершенно мне не нравится. Он слаб и тянется к людям, которые сильнее его. Дамблдор прав.

В долгу ли Малфой перед Гарри? Худшее, на что Гарри мог обречь Малфоя — это на чувство благодарности. Я постаралась немного показать это в эпилоге, когда они смотрят друг на друга — во взгляде Драко читается «Привет. То, что ты спас мне жизнь, это так стесняет. Никто никогда не позволит мне забыть об этом.» В долгу ли он? Думаю, нет. Думаю, Малфой стал усовершенствованной версией самого себя, но мы не должны ждать от него, что он станет хорошим парнем.

Q: Гарри всегда интересовался жизнью своих родителей до их смерти. Что Лили, Джеймс, Люпин и Сириус делали после Хогвартса?

J.K.R: Начнем с Ремуса. Он был безработным. Бедный Люпин до приглашения Дамблдора в Хогвартс жил в нищете, так как никто не возьмет на работу оборотня. Остальные трое работали в Ордене Феникса. Если вы помните, когда Лили, Джеймс и компания учились в школе, начиналась первая война. Она никогда не достигла того масштаба, которого достигла вторая, потому что Министерство не переходило на другую сторону, но это были черные времена, те же исчезновения, те же смерти. Вот чем они занимались после окончания школы. У Джеймса было достаточно денег, чтобы поддерживать Сириуса и Лили. Так что я считаю, что они жили на частные доходы. Бойцы на полный рабочий день, вот кем они были, пока Лили не забеременела Гарри. Тогда они начали скрываться.

Q: Женился ли когда-нибудь Хагрид и есть ли у него дети?

J.K.R: О, женился ли Хагрид и есть ли у него дети? Нет. Я могу это немедленно изменить, исходя из выражения ваших лиц. Да! 22 ребенка! — Да нет, нет, Хагрид не женился, и детей у него нет. Извините. Мне, правда, жаль. Я теперь так ужасно себя чувствую. Я напишу другую книгу. [овация] По справедливости, выбор потенциальных девушек для Хагрида крайне невелик. Ибо, учитывая, что великаны убивают друг друга, количество гигантш крайне мало, и он встретил только одну из них. И, боюсь, она нашла его милым, но недостаточно милым для нее. Я не могу сделать это. Так что нет, Бог с ним. [завывание зала] Ну что вы, я же оставила его в живых! [аплодисменты]

Q: Есть ли в кабинете директора портрет Северуса Снейпа?

J.K.R: Некоторые спрашивают, почему портрет не появился сразу. Да, не появился. Причина в восприятии замка и всех в нем — Снейп держал в тайне ото всех свой уход с поста. Ведь все портреты в кабинете директора — это портреты директоров и директрис, которые умерли — как британские короли. Вы получаете хорошие отзывы, только если умерли при своей должности. Отречение не приветствуется, особенно если вы женаты и американец. Я шучу! [смех] Я отвлеклась. Я знаю, поскольку я много думала об этом и это важно для меня, я знаю, что Гарри настоял на том, чтобы портрет Снейпа висел в кабинете, рядом с портретом Дамблдора. [аплодисменты] А что до того, придет ли Гарри поговорить с ним — я не уверена, что он сделает это. (не до конца расшифрованный кусок, в котором Роулинг рассказывает, как недавно была на одном фанатском сайте в поисках вопросов для своей страницы) Меня воодушевило то, что люди до сих пор спорят о Снейпе. Книга закончилась, а они все еще не решили, плохой он или хороший. Это было прекрасной находкой для меня — вопрос, хороший Снейп или плохой. Во многих отношениях он совсем не хороший. Но и нельзя сказать, что я осознанно вводила всех в заблуждение, когда говорила, что он хороший. Потому что, хотя он любил, и любил очень глубоко, и был очень храбрым, а это два качества, которыми я восхищаюсь больше всего, он был резким, ожесточенным и мстительным… Но в самом-самом конце, как видно из ответа на ваш вопрос, он все же получает покой, и я постаралась показать это в эпилоге.

Интервью сайту The Leaky Cauldron

Пересказ Potter's Army и лично TeeNa

Сразу после аукциона Sotheby's, где «Басни Барда Бидла» были проданы за почти два миллиона фунтов стерлингов (около 4 миллионов долларов), сайт The Leaky Cauldron провёл интервью с Джоан Роулинг. Она отвечает на многие вопросы, которые волновали фанатов много лет.

— Хельга Хаффлпафф просто дала эльфам убежище и хорошие условия работы, она не заставляла их работать

— Изначально Джо планировала около тридцати «Басен Барда Бидла», но потом решила, что пяти будет достаточно, когда поняла, что хочет написать все от руки семь раз

— «Басни» учат юных волшебников жизненной морали, тому, что магию нужно использовать только в добрых целях

— Одну из копий «Басен» получил вебмастер сайта The Leaky Cauldron, Джон. Ему досталась версия, инкрустированная бриллиантами, в честь него Аврора Долиша зовут Джон

— Множественное число для слова Horcrux — это Horcri, но Джо показалось, что слова Inferi было достаточно, ей не хотелось, чтобы было много тёмных слов, которые заказчиваются на «ri»

— Создание Хоркрукса она сравнила с расщеплением атома

— Возрождение Волдеморта — одна из самых ужасных вещей, которую она описывала. Когда её редактор прочитала эту сцену, она выглядела так, будто её сейчас стошнит. Вторая ужасная вещь (кроме Волдеморта, торчащего из головы Квиррелла) — это создание Хокрукса

— Энциклопедию Гарри Поттера в шутку называют The Scottish Book, Джо очень хочет написать её, но она также хочет, чтобы книга была «правильной», поэтому на её создание может уйти несколько лет

— Августа Лонгботтом — очень сильная волшебница

— Быть грязнокровкой в магическом мире — гораздо хуже, чем быть геем

— Гарри не был настоящим Хоркруксом, потому что Волдеморт не проделывал «ритуал», необходимый для создания Хоркрукса, его душа была настолько повреждена, что она разделилась сама и вселилась в единственное живое существо поблизости (видимо, сквозь шрам — TeeNa)

— Часть души Волдеморта «питалась» его плохими эмоциями, из-за неё Сортировочная Шляпа хотела определить Гарри в Слизерин, и эта часть души хотела воссоединиться с остальными частями души, поэтому шрам болел

— В пятой книге в кабинете Дамблдора Гарри видит двуглавую змею, которая разделяется надвое, так Дамблдор представляет себе разделение души Волдеморта

— Во второй книге Гарри не умер бы, потому что душа Волдеморта поддерживала в нём жизнь. Чтобы убить эту часть души, ему нужно было умереть по-настоящему

— Многие вещи в книге зависели от выбора Гарри, например то, что он решил пожертвовать собой ради других, а также то, что он решил вернуться из того состояния, в котором находился после смерти

— Джо очень любит Невилла и всегда планировала для него развитие, параллельно Гарри, и в последней книге он сражается наравне с остальными

— На собрании перед съёмками «Принца» она не узнала Мэттью Льюиса, потому что он сильно вырос

— У неё есть идея насчёт оформления Энциклопедии: с одной стороны — информация о персонаже, его история, а с другой — её наброски, собственные материалы, которые пригодились, но не вошли в книги

— О Ханне Аббот: есть противоречие в том, что в списке Джоан всех одноклассников она была магглорожденной, но Джо всегда писала о ней как о чистокровной

— Тестов «W.O.M.B.A.T.» на JKRowling.com больше не будет, в третьей части есть подсказки насчёт седьмой книги

— Рон и Гарри не вернулись в Хогвартс, а Гермиона сдала экзамены

— Ей не хотелось писать сцену выпуска из школы, но она знает, что из школы уезжают на лодках, как приезжали в школу в первый год.

Интервью в журнале Words with Jam, Июнь 2011 (фрагменты)

Книги, меняющие жизнь, электронные книги, и многое другое в новом интервью Джоан Роулинг.

В новом июньском выпуске литературного журнала Words with Jam было опубликовано эксклюзивное интервью с автором Поттерианы Джоан Роулинг.

Роулинг говорила о том, какие книги она любила читать в детстве, о проблеме баланса между семьей и писательством, о ее (неаккуратном) рабочем месте, и ее мнении по поводу споров об электронных книгах.

Вот некоторые выдержки из интервью.

Q: Какую книгу или книги вы больше всего любили в детстве?

J.K.R: «Маленькая белая лошадка» Элизабет Гоудж. Общее настроение потрясающее: смесь сказки и реальной жизни. Ну и конечно главная героиня, которая восхищала меня больше всего, потому что я была простой маленькой девочкой и не встречала литературных героинь, которые не были бы ослепительно прекрасны. Вступительные абзацы Маленькой Белой Лошадки остались со мной на всю жизнь. Гоудж говорила, что в мире есть три вида людей: те, кто находит утешение в еде, те, кто находит утешение в литературе и те, кто находит утешение в личном украшении

Также я читала Маленькие Женщины, когда мне было 8, вскоре после этого, когда мне было 9, мы переехали. Естественно, я искренне отождествляла себя с Джо Марч, в которой кипели литературные амбиции и вспыльчивый характер. У моей матери было все, что когда-либо написала Джорджетт Хейер, и тогда, будучи почти подростком, прочитав их все, я наконец-то нашла главную героиню для себя (Фиби, в романе «Сильвестр», которая тоже надеялась стать писателем)

В общем, я живу книгами, и литературные персонажи, с которыми я себя отождествляю, придают мне силы. Это моя сущность — заурядный книжный червь, в очках и с веснушками.

Q: Электронные книги — друзья или враги?

J.K.R: Друзья. Незачем пытаться удержать прогресс, печать никогда не умрет, они никогда не заменят ощущений от реальных книг. Я обожаю переворачивать страницы, иногда подчеркиваю интересные мысли, и не волнуюсь о том, что в ванной может накапать вода, или сядет батарейка. Я также нахожу печатные книги объектами красоты. Я не говорю о вычурных «Первых изданиях», я люблю как новые яркие книги в мягкой обложке, так и запах подержанных книг.

Несмотря на это, электронные книги настоящая находка. В прошлом году, уезжая, мы забыли упаковать с собой книгу, которую читаем младшей дочери перед сном, и тогда я оценила волшебную возможность скачать ее за считанные секунды! Этим летом будет первый раз, когда я возьму с собой 50 электронных книг, для чтения в отпуске, вместо того, чтобы забивать свой чемодан печатными изданиями.

Q: Какими словами или фразами вы злоупотребляете — в писательстве или в жизни?

J.K.R: Я не горжусь, но это, наверное, ругательства в повседневной жизни. А когда я писала Гарри Поттера, мне до тошноты надоели слова «переход», «коридор» и другие, связанные с бесконечным передвижением моих героев по замку Хогвартс.

Интервью после премьеры фильма «Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть 2»

Перевод StreLLka

На лондонской премьере «Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть 2» на прошлой неделе, Джоан Роулинг дала пару редких интервью на красной дорожке, в том числе и для BBC. Она рассказала про планы после Поттера, что значат для нее фильмы саги и фанатская поддержка, и про обновления Pottermore.

BBC: Когда вы начали это несколько лет назад, вы мечтали о том, что все закончится чем-то вроде этого — тысячи человек толпятся на Трафальгарской площади? Что бы вы ответили, если кто-нибудь тогда сказал: «Это то, что все полюбят»?

J.K. Rowling: Честно говоря, если кто-нибудь сказал к чему это приведет, я бы ответила: «Я не могу это сделать». Я действительно продвинулась. Я не была естественным оратором, я не была тем, кому комфортно с такого рода вещами. Это просто необыкновенно. Это прекрасно, и хорошо, что я познакомилась с этим постепенно, а то это могло быть очень страшно.

BBC: Вы были очень строги в первых требованиях по отношению к фильмам, которые снимались по вашим книгам. Теперь все закончено — восемь фильмов. Как вы к этому относитесь?

J.K. Rowling: Горжусь. Горжусь великолепной британской командой, которая у нас была, горжусь актерами — особенно молодыми. Горжусь собой. Я выбрала правильных людей для этой работы, я думаю, все будут в восторге от последнего фильма. Я думаю, он лучший из всех. Я думаю, все получат удовольствие.

BBC: И, наконец, ваш новый веб-сайт Pottermore, там будут все книги, фильмы… Когда вы выпустите что-нибудь не имеющее отношения к Гарри Поттеру?

J.K. Rowling: Я всегда чувствовала, что не хотела бы ничего выпускать, пока не выйдет последний фильм, ведь Поттер — такая огромная часть моей жизни. Я много писала, с тех пор как закончила Дары Смерти, так что у меня много материала. И я предполагаю, что это вопрос, который надо решить в первую очередь, но я буду публиковаться снова. Я чувствую, в некотором смысле, это как начало для меня, так и конец.

Еще одно интервью

Перевод Анна-Мария Блэк

Q: — «Дары Смерти» — единственная книга из сериала, у которой есть эпиграфы. Первый взят из Эсхила, второй — из книги американского философа Уильяма Пенна «Новые плоды уединенных размышлений»…

J.K.R: — Я их с любовью выбирала. Смотрите, одна фраза — из языческой трагедии, вторая — из книги философа-христианина. Я поняла, что использую их в последней книге, еще когда опубликовала вторую. Я всегда знала, что, если смогу использовать их в начале седьмой книги, значит, я правильно представила себе ее финал. Еще когда Гарри приходит в Годрикову лощину, он видит могилы и эпитафии на них. Одна — на могиле его родителей: «Последний враг, которого предстоит победить, — Смерть». Вторая — на могиле матери и сестры Дамблдора: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». И это прямая цитата из Евангелия от Матфея. Я думаю, эти две надписи резюмируют весь сериал; это практически смысл всей «Поттерианы».

Q: — В последнем романе очевидны параллели с Евангелием: Гарри идет на смерть во имя любви к людям и именно благодаря этому возвращается с того света.

J.K.R: — Для меня эти параллели всегда были очевидны. Я с самого начала знала, что в конце концов случится с Гарри. Просто в предыдущих шести романах не хотела об этом говорить. Христианство там никак не упоминается, и не потому, что я боялась вставлять религиозные мотивы в детскую книжку, просто поклонники Поттера могли бы раньше времени понять, куда ветер дует.

Q: — Многие католики выступают против «Поттерианы»: дескать, она детские души совращает с пути истинного.

J.K.R: Я, знаете ли, горда, что мои романы входят в списки запрещенных книг. Да, против них выступают некоторые верующие, и что? Они же не евангелисты, чтобы считать свои рассуждения истиной в последней инстанции? Я сама хожу в церковь и не собираюсь нести никакой ответственности за мнение лунатиков-радикалов, разделяющих со мной религию.

Q: — Когда в начале книги Гарри Поттер навеки расстается с семейством Дурсли, тетя Петуния пытается что-то ему сказать и не находит в себе сил.

J.K.R: Она пыталась сказать: «Я знаю, с чем тебе предстоит сразиться, и, надеюсь, все будет в порядке». Петуния очень хотела стать волшебницей, очень разозлилась, когда поняла, что у нее в отличие от сестры это не получится, а потом еще вышла замуж за Вернона — самого большого магоненавистника, какого можно представить… Но краешком души она любила Гарри и желала ему добра. А в итоге не смогла заставить себя произнести добрые слова. Она слишком долго внушала себе и остальным, что ей на Гарри наплевать, и в конце концов действительно зачерствела.

Q: — В финале «Даров Смерти» добрая, домовитая Молли Уизли безжалостно убивает Беллатрису Лестрейндж. Как вам такое пришло в голову?

J.K.R: — А я всегда знала, что именно Молли ее прикончит. Многие думали, что убийцей Беллатрисы станет Невилл, который по понятным причинам ее ненавидит, но я, не колеблясь, выбрала Молли. Я всегда думала, что она очень хорошая колдунья. И мне хотелось дать понять читателям, что, если женщина посвятила себя семье и воспитанию детей, это еще не значит, что у нее нет никаких других талантов. Беллатриса влюблена в Волан-де-Морта, но, если вдуматься, то, что она чувствует, — не любовь даже, а какое-то болезненное наваждение. Его-то я хотела противопоставить материнской любви. Вообще настоящей любви — когда ты наделяешь человека силой просто за счет того, что его любишь.

Q: — Скажите, а Хагрид женился? У него были дети?

J.K.R: — Нет. Слушайте, не делайте такое лицо! Все-все-все, я передумала, у него было 22 ребенка! Будем реалистами. Не женился он, конечно, ни на ком. У него же крайне ограниченный выбор подружек. Число великанш бесконечно мало. А потом, спаси его бог от того, чтобы жениться на великанше! Нет уж: скажите спасибо, я сохранила ему жизнь!

Q: — В финале Гарри входит в бывший кабинет Дамблдора, и ему аплодируют с портретов все бывшие ректоры Хогвартса. Но среди них нет Северуса Снегга.

J.K.R: — Он слишком хорошо хранил свою тайну, в результате в школе к нему относились очень плохо. Но, главное, он покинул пост еще при жизни. А чтобы обзавестись после смерти портретом, директор Хогвартса должен умереть на работе. Ушел с должности — не будет портретов и почестей. Это как с британскими монархами: отрекся — все, до свидания, никаких больше привилегий. Гарри-то потом, конечно, добился, чтобы портрет Снегга висел на стене рядом с Дамблдором. Хотя я сомневаюсь, что он с ним хоть раз разговаривал.

Q: — Вы рассказывали исполнителям главных ролей в фильмах про Гарри Поттера, чем все закончится?

J.K.R: — Вообще они боялись меня о чем-то спрашивать. Прихожу я однажды на площадку, начинаю болтать с Дэном Рэдклиффом и говорю: «Пишу я тут, значит, седьмую книжку, и как-то трудновато приходится с Дамблдором». Он отвечает: «Дамблдор же умер!» И тут же, без перерыва, вопит: «Ничего не говорите! Ничего не говорите!»

Я всем актерам рассказывала сюжет по чуть-чуть. Больше всего — Эмме Уотсон, которая играет Гермиону. Она чуть со стула не упала, когда узнала, с кем ей предстоит целоваться в финале!

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ?

Многих деталей относительно будущего героев Ролинг в седьмой книге так и не проясняет. То есть понятно, что с ними все будет хорошо, но фанаты хотят подробностей. Ролинг их пожалела и ответила на множество вопросов из серии «А что было потом?».

Гарри Поттер, всегда мечтавший стать мракоборцем, возглавит соответствующий отдел в Министерстве магии. Его назначит на эту должность Кингсли Шэклбот, новый министр. Гарри больше не сможет говорить на змеином языке — частичка души Волан-де-Морта, которая позволяла ему понимать змей, погибла. Гермиона отыщет своих родителей в Австралии, снимет с них собственноручно наложенное заклятье, они вспомнят, кто они на самом деле. Затем Гермиона продолжит защищать права угнетенных существ (вроде домашних эльфов) в Департаменте отдела по надзору за магическими существами. Потом она станет сотрудницей Отряда волшебников особого назначения. Шэклбот (и Перси Уизли, занимающий отныне ответственную должность в Министерстве) проведут реформы — добьются того, чтобы из числа охранников Азкабана убрали дементоров.

Жена Гарри — Джинни Уизли — посвятит себя спорту. Она будет играть в квиддич за команду, состоящую из одних женщин. В конце концов она уйдет из команды, чтобы без помех воспитывать детей. Впрочем, Джинни будет писать колонки про квиддич в газету «Ежедневный пророк». Рон Уизли вместе с братом Джорджем какое-то время будет владельцем лавки «Волшебные трюки Уизли», потом присоединится к Гарри в качестве мракоборца. Джордж останется руководить лавочкой. Первенца он назовет Фредом, в честь погибшего брата. Полумна Лавгуд станет выдающимся натуралистом и выйдет замуж за внука Ньюта Скамандера, автора книги «Фантастические создания и где их найти». Невилл Долгопупс женится на Ханне Эбботт с факультета Пуффендуй. А Ханна станет владелицей кабачка «Прохудившийся котел», и они с Невиллом будут жить в комнате над этим кабачком. Долорес Амбридж будет посажена в тюрьму за преступления против волшебников-«грязнокровок». Кентавры помирятся с людьми и с распростертыми объятиями примут обратно Фиренца. Чжоу Чанг, первая любовь Гарри, выйдет замуж за магла.

По материалам сайта:

http://hpforum.ru/viewtopic.php?f=3&t=5494&start=50

Примечания

1

Английская писательница написала около пятидесяти романов о девочках-школьницах

(обратно)

Оглавление

Интервью 16 июля 2005 года

В прямом эфире ВВС в передаче «Ричард и Джуди», 26 июня 2006

«Вечер с Гарри, Кэрри и Гарпом», Нью-Йорк, 1–2 августа 2006 Вопросы от аудитории

Today Show (NBC), 26 июля 2007

Чат с Дж. К.Ролинг на сайте Блумсбери, 30 июля 2007

Выступление Роулинг в Карнеги-Холл, Нью-Йорк, 19 октября 2007

Интервью сайту The Leaky Cauldron

Интервью в журнале Words with Jam, Июнь 2011 (фрагменты)

Интервью после премьеры фильма «Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть 2»

Еще одно интервью

*** Примечания ***