Богемские манускрипты [Богемик] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Risky business: Пролог


   «Знаете, Билл, за свою жизнь я понял вот что. Иногда надо сказать: "Какого чёрта?" и сделать шаг.» Эту фразу произносит семнадцатилетний герой Тома Круза, надевая чёрные очки, закуривая сигарету и хлопая по колену человека, от которого зависит его поступление в Принстонский университет. Сцена разыгрывается на семьдесят пятой минуте картины "Рискованный бизнес" (1983 г.), входящей как минимум в двадцатку, а то и в десятку моих любимых фильмов. Я испытываю к этой комедии ностальгические чувства.

Моя юность пришлась на восьмидесятые годы прошлого века. Помнится, в ту пору отечественное кино тоже постоянно обращалось к молодёжной теме. За "Чучелом" (1982 г.) последовали "Курьер" (1986), "Плюмбум" (1986), "Забавы молодых" (1987), "Маленькая Вера" (1988), "Дорогая Елена Сергеевна" (1988) и т.д., и т.п., вплоть до "Фаната" (1989) и "Аварии - дочери мента" (1989). Герои "Чучела" - шестиклассники, а я в момент его выхода на экран был восьмиклассником; примерно так же соотносился с моим возрастом и возраст действующих лиц остальных перечисленных фильмов.


     Герой "Курьера" очень мило и совершенно бесцельно валял дурака, герой "Плюмбума" был абсолютно неправдоподобен, герои "Маленькой Веры" буквально изнывали от скуки в Мариуполе (который в то время назывался, прости Господи, Жданов). В каких-то других фильмах, названия которых не задержались в моей памяти, любера без конца дрались с панками и металлистами (ради чего дрались - сами не знали). Всё это считалось остро актуальным, но я запомнил 80-е совсем не такими. Дух этого времени был другим. И мы были другими.


   Мы не идиотничали, не умирали от скуки, не панковали и не бились с панками. Советскую власть мы презирали (а как ещё семнадцатилетние могут относиться к режиму, олицетворяемому семидесятилетними маразматиками?), но бороться с ней не собирались. Мы исполняли предписанные властью глупые ритуалы, не воспринимая их всерьёз. Разумеется, каждое комсомольское собрание переходило в вечеринку с непременным пением под гитару "Поручика Голицына", но и не более того. Среди нас не было диссидентов. Мы были весёлыми и циничными конформистами.


   Режиссёр "Маленькой Веры" Василий Пичул рассказывал, как в Канаде к нему подходили местные зрители и говорили, что этот фильм - о них. Я ему верю. Где-нибудь в Саскатуне (провинция Саскачеван) трубы дымят точно так же, как в Мариуполе. Возможно, и живут там такие же мастера поскучать. В сущности, люди везде одинаковы, и принадлежность к эпохе или к субкультуре часто значит больше, чем принадлежность к стране. Со своей стороны я могу сказать, что ни один советский фильм о молодёжи не передаёт мироощущение, бывшее у меня в 80-х. Hи один. A американская комедия "Risky business" - передаёт.



    В оригинале реплика героя Тома Круза построена чуть-чуть иначе и звучит куда экспрессивнее, чем в смягчённoм русскoм переводe: You know, Bill, there's one thing I learned in all my years. Sometimes you just gotta say, "What the f**k, make your move."


       Надеть чёрные очки, закурить сигарету и обратиться к кому-нибудь, кто минимум в два раза старше вac, со словами "знаете, за свою жизнь я понял вот что..." - это высший кайф семнадцатилетних. Думать о сексе нон-стоп, сидя на уроках, занимаясь спортом или играя в карты с друзьями - это нормальное состояние семнадцатилетних. Жить с ощущением, что впереди блестящее будущее, а мир готовится лечь к вашим ногам - это естественное умонастроение семнадцатилетних. Американские режиссёры всё это понимали, а советские - нет.


   Мы одевались, вели себя, разговаривали и смотрели на жизнь точно так же, как герои "Рискованного бизнеса". При этом какое-либо подражание с нашей стороны априори можно исключить. Мы просто не знали о существовании такого фильма. Я впервые увидел его лет через 20 после выхода, уже в XXI веке. Однако дух эпохи Рейгана и Тэтчер с её энергией и культом успеха был так силён, что мы ощущали его, словно никакого железного занавеса не было. Кстати, в истории кино мало фильмов, которые прославляли бы капитализм и свободу предпринимательства так естественно и непринуждённо, как "Рискованный бизнес".



    Разумеется, ни у кого из нас не было порше, да и жили мы отнюдь не в эксклюзивном квартале Чикаго на берегу Мичиганского озера. Но в семнадцать лет это не так важно. Потёртые джинсы и серые пиджаки с чёрными футболками у нас были, и иногда нам даже удавалось раздобыть где-нибудь "Мальборо", а это значило, что мир у нас в кармане. Помнится, году в 84-м или 85-м мы с товарищем читали чуть ли не в "Комсомолке" статью о западногерманской молодёжи. В ней было подробно описано, во что одеваются западные немцы нашего возраста. Мой товарищ посмотрел сначала на мою куртку, потом на свои кроссовки (джинсы у нас были одинаковые) и сказал: "Они такие же, как мы". "Да, - ответил  я, - они такие же".


   Я знал, что фирменные кроссовки у моего товарища - одни на двоих с братом, и что носят их братья попеременно. Достать вторую пару их родителям никак не удавалось. Но в семнадцать лет нормально развитый человек убеждён, что мир лежит у его ног, даже если эти ноги бывают обуты в кроссовки лишь в определённые дни недели. У Дюма капитан королевских мушкетёров Де Тревилль вспоминаeт: «Я приехал в Париж с четырьмя экю в кармане и вызвал бы на дуэль любого, кто осмелился бы сказать мне, что я не в состоянии купить Лувр.» Повторюсь: в сущности, люди везде одинаковы.


        



Наши девушки одевались в точности, как героиня Ребекки Де Морнэй в "Рискованном бизнесе". Правда, среди них не было профессионалок.


    Конечно, мы знали, что живём совсем не так, как живут там. Примерно в 1983 или 1984 году в "Иностранной литературе" был опубликован какой-то сатирический и социально-критический английский роман, написанный от лица подростка. Удручающую бедность своей семьи герой описывал словами: «На нашей улице мы единственные, у кого нет видео». Я хохотал, читая это. В ту пору я только слышал о видео, а увидел его лишь в 1987 (на кассете были два фильма со Шварценеггером - "Коммандо" и Терминатор", и мы смотрели их всемером или ввосьмером в чёрно-белом варианте, потому что декодера в телевизоре не было).


  Свой первый видеомагнитофон мы купили вскладчину в 1988... и открыли видеосалон. У нас был телевизор с диагональю 63 сантиметра, и человек по сорок-пятьдесят собирались перед ним, чтобы посмотреть очередную серию "Эммануэли" или что-нибудь с Брюсом Ли. Мы давали по три сеанса за вечер. Заработать за одну ночь восемь тысяч долларов, нам, в отличие от героев "Рискованного бизнеса", не удалось. Но по рублю с человека мы собирали, и мир был нашим. То, что в других странах видео считалось общедоступным предметом индивидуального пользования, нас ничуть не смущало. Напротив, это придавало нашему бизнесу пикантность.


ОТСТУПЛЕНИЕ ДЛЯ ГУРМАНОВ, СОСКУЧИВШИХСЯ ПО "ВАСИЛИСКАМ". При подготовке данного текста в моё поле зрения попал блог американки Лорен Беннет. В посте о "Рискованном бизнесе" она утверждает, что этот фильм выделяется даже на общем фоне американского кино 80-х, вовсю прославлявшего психопатию и нарциссизм. Его герои так привлекательны, потому что Майлз - социопат, Лана - нарцисс, Гвидо - психопат, Джоэл - как минимум нарцисс, а возможно, и психопат, как, впрочем, и сыгравший его Том Круз. См. https://luckyottershaven.com/2015/07/29/risky-business-another-1980s-hit-that-glorified-psychopaths-and-narcissists/ (на английском языке). Лорен Беннет ведёт специализированный блог, поэтому я удивился, что она, постоянно говоря о психопатии и нарциссизме, игнорирует третий элемент тёмной триады - макиавеллизм.


                      



             "Удобный случай делает твоё будущее" - объясняет социопат Майлз нарциссу Джоэлу. Картинка позаимствована из блога Лорен Беннет (никнейм - Lucky Otter)


    Концепцию тёмной триады создали Делрой Паулус и Кевин Уильямс из университета Британской Колумбии (Ванкувер, Канада) в 2002 году. С их работой можно ознакомиться здесь http://members.shaw.ca/ssucur/materials/02_selected_notes/06_tempest/03_PaulhusWilliams.pdf (на английском языке). В чешской прессе статьи о сексуальной привлекательности и эволюционной успешности обладателей темной триады встречаются регулярно. Поскольку этот пост представляет собой не возвращение к старым темам, но, напротив, предисловие к новому циклу, я не буду пускаться в рассуждения о макиавеллизме, нарциссизме и субклинической психопатии, ограничившись этой вставкой. КОНЕЦ ОТСТУПЛЕНИЯ ДЛЯ ГУРМАНОВ, НА КОТОРОЕ ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ ЛУЧШЕ ПРОСТО НЕ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЯ.


   Нас вообще ничто не могло смутить или испугать. В 1986 году Юрис Подниекс снял фильм "Легко ли быть молодым?" Нашёл, в чём сомневаться. Да на свете нет ничего более лёгкого, чем быть молодым. И ничего более прекрасного, в общем-то, тоже. Молодость - это пора всемогущества и всезнания. У Роберта Хайнлайна в романе "Достаточно времени для любви" есть известная фраза:


   «Человек должен уметь менять пелёнки, планировать вторжения, резать свиней, конструировать здания, управлять кораблями, писать сонеты, вести бухгалтерию, возводить стены, вправлять кости, утешaть умирающиx, исполнять приказы, отдавать приказы, сотрудничать, действовать самостоятельно, решать уравнения, анализировать новые проблемы, разбрaсывать навоз, программировать компьютеры, вкусно готовить, хорошо сражаться, достойно умирать. Специализация — удел насекомых.»


    Мы определённо не были насекомыми. Может быть, некоторых из нас озадачила бы перспектива закалывания свиньи. Но за планирование вторжения, написание сонета или возведение стены любой из нас взялся бы без малейших колебаний. А самые талантливые, пожалуй, справились бы даже с разбрасыванием навоза.



           



       Да, такими мы и были где-то между 1982 и 1988 годами... Или, по крайней мере, видели мы себя именно такими.


    Как-то раз, году в 1985 или 1986, один мой приятель (нет, не тот, который носил кроссовки на двоих с братом) спросил меня: "Знаешь, почему их музыку слушать в кайф, а нашу - невозможно?" Разумеется, я знал, ведь в ту пору любой из нас знал всё на свете. Но мне хотелось услышать его версию, и я спросил: "Почему?"  - "Потому что у нас музыку пишут или на трезвую голову, или напившись водки, а у них - под наркотой", - ответствовал мой товарищ с такой же уверенностью, с какой Майлз преподносит свои сентенции Джоэлу в "Рискованном бизнесе" (он вообще был похож на этого Майлза).


   Наркотики. Второй элемент триады "Sex, Drugs & Rock & Roll". Эти слова были у нас чем-тo вроде пароля. Мы автоматически отвечали ими на лозунг "Ленин, партия, комсомол", не очень задумываясь о их смысле. Pеплика, когда-то оброненная моим похожим на Майлза товарищем, впервые пробудила во мне интерес к определённым вещам. 30 лет спустя итогом моих размышлений стало решение написать цикл постов о наркотиках.


  Здесь не будет сказано ни слова о способах приготовления наркотических веществ. Медицинские аспекты их применения тоже по большей части останутся за скобками. Не будет в цикле и призывов к легализации наркотиков, равно как и требований ужесточения запретов на их использование. Зато я постараюсь как можно полнее осветить культурную, а также социоэкономическую и даже геополитическую историю психотропных веществ. Неожиданно часто в сериале будет фигурировать религия. Этот цикл  не о том, как действуют те или иные вещества, он о том, как делаются дела.


  Многие общественные нормы, институты и люди предстанут перед вами в таком свете, в  каком вы вряд ли ожидаете их увидеть. Ну, например, выше я цитировал Александра Дюма-отца. А ведь он захаживал в парижский Салон гашишистов, и это чувствуется в некоторых его произведениях. Да и Роберт Хайнлайн не чуждался этой сферы жизни, и в его книгах данное обстоятельство чувствуется ещё сильнее. Подумайте, стоит ли вам читать этот цикл. Не исключено, что, прочтя его, вы узнаете о ком-нибудь больше, чем хотите знать.


  Тут есть один нюанс. Мои личные наркотики - это яблочный штрудель, морковный торт и пирог с ревенем. А ни одно из веществ, которые люди обычно называют наркотиками, я так ни разу в жизни и не попробовал. Правда, мне знакомы кофеин, теин, никотин и алкоголь, но в нашей культуре они наркотиками не считаются  (мормоны смотрят на вопрос по-другому, но это их проблемы). Хуже того, я давно уже не курю и крайне редко пью что-нибудь крепче вина.


  Чтобы приступить к циклу о веществах, с действием которых мне не приходилось сталкиваться лично, я решил вспомнить, каким человеком был 30 лет назад - знающим всё на свете и способным рассуждать о чём угодно. Для этого мне понадобилось совсем немного - пересмотреть фильм "Рискованный бизнес" (кстати, его название я позаимствовал и для своего цикла, оно подходит мне как нельзя лучше), надеть потёртые джинсы и чёрную футболку с серым пиджаком и написать это предисловие. Теперь мне достаточно надеть чёрные очки, и я смогу говорить на любую тему, начиная свой рассказ словами "За свою жизнь я понял вот что..." .


   Путешествие в историю наркотиков начинается.


Risky business - I: Рождение богов


    За свою жизнь я понял вот что. Когда в вашем поле зрения вдруг появляются мистика, эзотерика, оккультизм и тому подобные вещи, нужно сказать: "Какого чёрта?" Любой наблюдаемый феномен может и должен быть объяснён без привлечения иррациональных концепций. Если в древности люди напропалую общались с богами и сражались с чудовищами, а их опыт контактов со сверхъестественными существами зафиксирован в религиозных и мифологических традициях по всей планете, тo и этому явлению следует дать рациональное обоснование.

На сей счёт существует несколько теорий. Одну из них создал Эрих фон Дэникен, предложивший считать древних богов инопланетянами, некогда регулярно посещавшими Землю и вступавшими в контакты с нашими далёкими предками. Чудовища, согласно этой концепции, были результатом генетических экспериментов  инопланетян с различными земными и неземными биологическими видами. Возможно, результатом подобных экспериментов являемся и мы сами, что зафиксировано в мифах о сотворении людей богами. Концепция Дэникена возникла на волне энтузиазма, вызванной первымим космическими полётами, и стала забываться, как только космос начал выходить из моды.



    Другую, менее известную, но довольно остроумную теорию разработал Джулиан Джейнс. Согласно его версии, аграрные цивилизации древности были цивилизациями шизофреников, обладавших так называемым двухпалатным умом. В ту эпоху люди не обладали cознанием, а их поведение руководствовалось галлюцинациями, принимавшимися за голоса богов. Только где-то между 1400 и 600 годами до нашей эры в результате урбанизации и развития письменности у наших предков появилось сознание, и они перестали слышать голоса. В древних религиях этот процесс описан, как уход богов из мира (люди, продолжавшие галлюцинировать, теперь становились пророками).

    Я же думаю, что феномен  встреч людей с богами и монстрами можно объяснить даже без теории палеоконтактов или концепции массовых шизофренических галлюцинаций. Помнится, году в 1986 или 1987 один мой товарищ решил вкусить (вкурить... вколоть... какая разница?) некое вещество. Зная, что последствия вкушения могут быть самыми неожиданными, он удалился на дачу. "Ну как?" - спросили мы его по возвращении. "Круто, - ответил товарищ, - Всю ночь с драконами сражался, а к утру загнал их в баню и сжёг. Теперь вот думаю, как своим объяснить, почему баня сгорела." Примерно такой же характер носили близкие контакты третьего рода и в древности.


     Этой теме посвящена обширная литература. Роберт Гордон Уоссон провозгласил, что религия как таковая выросла из палеолитического культа психоактивных грибов (он считал, что сделал открытие, равновеликое эволюционной теории Дарвина). Теренс Маккена заявил, что под влиянием галлюциногенов у приматов изменилось сознание и появился дар речи (ещё он утверждал, что споры грибов имеют неземное происхождение и путешествуют по космическим просторам, заселяя планету за планетой). Одну из самых радикальных точек зрения сформулировал Пол Деверо: "Вся история человечества - это один долгий трип" (кстати, пару лет назад он приeзжал в Россию и читал доклад по археоакустике; все вышеперечисленные авторы - специалисты в весьма своеобразных областях).


        



      Слева: наскальный рисунок на плато Тассилин-Адджер, южная Сахара. Замысел автора не вполне ясен. Некоторые исследователи считают, что изображённая фигура обрамлена наконечниками стрел. Справа: версия этого рисунка, стандартнo приводившаяся в литературе вплоть до 80-х годов ХХ столетия.



       



      Слева: Кэтлин Гаррисон, не видевшая наскальной живописи плато Тассилин-Адджер в реале, но бывшая замужем за Теренсом Маккеной и переосмыслившая загадочный петроглиф в психоделическом духе. Справа: рисунок Кэтлин Гаррисон, начиная с 90-х годов ХХ века стандартно приводящийся в литературе, как изображение шамана в грибном трипе. 


               



          Слева: обложка книги Пола Деверо "Долгий трип". Справа: дальнейшая творческая переработка наскального рисунка на плато Тассилин-Адджер.


   Кажется, сегодня уже никто не сомневается, что религия, магия, медицина и употребление психоактивных веществ отделились друг от друга довольно поздно, а в первобытных обществах составляли единый феномен. Этномиколог Роберт Г. Уоссон был человеком весьма влиятельным (этноботаника была его хобби, а вообще-то он двадцать лет проработал вице-президентом банка J.P. Morgan & Co.). Уоссон сосредоточил своё внимание на галлюциногенных грибах, и это во многом определило направление дальнейших исследований. Грибы стали чрезвычайно модным понятием. В этой связи мне вспоминается прелестное стихотворение "Грибы", написанное Сильвией Плат в 1960 году, за три года до самоубийства:


    Скромны и кротки,

      Даже съедобны,

      Лезем и лезем,

      И на поверхность

      Сами себя мы

      Тянем и тянем...

      Только однажды

      В некое утро

      Мир станет нашим.

Строго говоря, традиция употребления психоактивных грибов бесспорно зафиксирована только у сибирских шаманов и у некоторых индейских племён. Уоссон считал, что грибы были основой сомы - опьяняющего напитка, известного из индийской Ригведы. Но на этот счёт есть и другие мнения. Иные авторы искали грибы в кикеоне, употребление которого было важнейшей частью Элевсинских мистерий в античной Греции. Увы, и это бездоказательно. Возможно, грибы когда-нибудь и овладеют миром, однако в древности у них была серьёзная конкуренция.

Средиземноморье и Мессопотамия - родинa мака. Это растение упоминается на шумерских табличках, датируемых III тысячелетием до нашей эры. Для его обозначения использовался знак, который одновременно означал "радость". Мак был известен и на минойском Крите. Согласно египетским папирусам, сок из мака,то есть опиум, использовался как обезболивающее. Кроме того, его давали детям, чтобы они не плакали. Египeтский опиум, называвшийся фиванским, позволял забыть обо всех горестях и считался лучшим в Средиземноморье.


    На другом конце Евразии, в Китае, люди ещё в IV тысячелетии до н.э. научились выращивать коноплю. Древнекитайские источники утверждают, что при обильном употреблении конопли можно видеть призракoв, а при длительном - общаться с духами и возноситься над землёй. Из Китая конопля распространилась в Индию. Индуисты считали, что эта упавшая с неба пища богов продлевает жизнь, буддисты ценили её, как средство медитации. Говорят, скифы бросали гашиш на раскалённые камни в закрытом помещении, в котором предварительно законопатили все щели, и вдыхали образовавшийся дым.


   Хотя находящиеся в Западном полушарии континенты меньше материков Старого Света, их природа богаче психоактивными растениями. Помимо знаменитых галлюциногенных грибов, жителям доколумбовой Америки были известны и кактусы, из которых они получали обеспечивающий калейдоскопические мескалиновые видения пейoтль (Мексика), и обладающие мощным тонизирующим действием листья коки (Анды), и лианы, отвар из которых, известный как аяуаска, позволял им общаться с духами предков (бассейн Амазонки).



  Наконец, вся Юго-Восточная Азия жевала бетель. Собственно, она и сейчас его жуёт. В западном мире это тонизирующее средство не получилo распространения, но его регулярно употребляют не менее 10% населения нашей планеты (а по некоторым данным - даже 20%). Речь идёт о странах, в которых употребление наркотиков запрещено, а их распространение карается жесточайшим образом. Но бетель наркотиком не считается, и продаётся вполне легально за более или менее символическую цену. Oн был общедоступен на Востоке испокон веков.


                  


                  Рождение религии из духа психоактивных растений


   А ещё существуют белена, дурман, мандрагора и т.д. и т.п. - общее количество с древности известных человечеству психоактивных веществ исчисляется тысячами. Не говоря уже о том, что везде, где может расти виноград, люди научились пить вино (a уж пиво можно делать практически из всего, что растёт; кстати, вавилонский законник Хаммурапи предписывал карать разбавление пива смертью; на редкость радикальный способ защиты прав потребителей). Впрочем, вино вину рознь. В IX главе "Одиссеи" Гомер говорит:


Если кто, пить собираясь, один наполнял только кубок

Красным вином этим сладким и двадцать примешивал кубков

С чистой водою к вину, то сладчайший, чудеснейший запах  

Шел от кратера. Не мог тут никто от питья воздержаться

То, что древние греки разбавляли вино водой, общеизвестно. Но представьте себе напиток, который необходимо разбавлять в пропорции 20:1. Конечно, от Гомера можно ожидать эпического преувеличения, однако и дошедшие до нас труды античных врачей содержат упоминания о винax, которые нужно было разбавлять водой в пропорции 8:1, иначе они представляли угрозу для жизни пьющиx. Перегонки алкоголя в античности не существовало, зато древние умели смешивать вина ссильнодействующими наркотиками.


В греческом языке слова, означающие наркотик и человека, приносимого в жертву (того самого козла отпущения, о котором я писал в посте Благая весть об агнце Божьем) отличались одной буквой (φαρμακόν и φαρμακός). Это отголосок очень глубокой древности. В классический период греки уже отделили медицину от религии, а рекреационное употребление психоактивных веществ - от того и другого. Отец ботаники Теофраст (ученик Платона и друг Аристотеля) писал о применении одной из разновидностей дурмана:

  «Мы подаём пациенту одну драхму, чтобы ободрить его; двойное множество, чтобы вызвать у него видения; тройное, чтобы он навсегда сошёл с ума; четырёхкратное множество мы подаём ему в случае, если он должен умереть.»


    Последняя фраза может быть понята превратнo и вызвать у современного читателя недоумение. Для её объяснения я обращусь к барону Монтескьё. В его "Размышлениях о причинах величия и падения римлян" после рассказа о гибели Кассия и Брута мы находим следующее рассуждение:


    «Можно привести несколько причин в объяснение обычая кончать жизнь самоубийством, столь распространенного у римлян, а именно: успехи стоической школы, поощрявшей к этому; установление триумфов и рабства, которые привели некоторых великих людей к мысли о том, что не следует переживать своего поражения; выгоды, которые получал обвиняемый, кончая собой, ибо благодаря этому он избегал приговора, осуждавшего его память и подвергавшего его имущество конфискации; своеобразное понимание чести, может быть более разумное, чем то, которое заставляет нас теперь убивать своего друга на дуэли за жест или слово; и, наконец, весьма удобный повод для проявления героизма, ибо всякий кончал пьесу, которую он разыгрывал в мире, именно в том месте, где он хотел.»



    У древних не было предрассудков в отношeнии суицида. Напротив, они были склонны считать его свидетельством величия духа. Однако не все и не всегда, подобно Кассию и Бруту, бросались грудью на собственные мечи после проигранного сражения. Гораздо чаще люди выбирали добровольный уход из жизни, чтобы избежать страданий, вызванных возрастом и болезнями. Эвтаназия, с таким трудом пробивающая себе дорогу в наши дни, в античности была довольно распространённой практикой. Я ведь писал недавно, что мы только сейчас приблизились к пониманию римского искусства жить ( Миниатюра римская, или Девушки в бикини). Это же можно сказать и о римском искусстве умирать.


      Добровольно ушёл из жизни даже император Адриан, а уж обычные люди прибегали к эвтаназии тысячами. Само слово "эвтаназия" означает "хорошая смерть" и впервые встречается у Светония в жизнеописании Августа, который, услышав о чьей-либо лёгкой смерти, неизменно желал себе такой же. Чаще всего в качестве средства хорошей смерти древние выбирали передозировку наркотиками.


    Что касается рекреационного употребления психоактивных веществ, то, по-видимому, в римскую эпоху к нему прибегали миллионы обитателей империи. Если дошeдшие до нас сведения верны, то в 312 году была проведена перепись, выявившая в одном только Риме 793 торговавшие опиумом и платившие налоги лавки. Любопытно, что в античных текстах можно найти много обличений пьянства и ни одного пассажа, направленного против употребления опиума


    Древний мир определённо был не таким, каким его рисовало воображение немецких и скандинавских профессоров XIX века. И он не очень-то  походил на мир белоснежных статуй Бертеля Торвальдсена. Сами древние видели окружающую действительность скорее такой, какой она предстаёт в полных чудес и психоделических красок клипах Кэти Перри.


Risky business - II: Торжество Диониса


За свою жизнь я понял вот что: изучая посвящённую средневековью литературу, можно гораздо больше узнать об эпохе, в которую эта литература была написана, нежели о самом средневековье. Историография античности в целом стройна и логична. Разумеется, в ней можно найти ряд несуразиц и противоречий, но они довольно легко устраняются, и общая картина становится ещё яснее. Нo на истории средних веков лежит столько слоёв мифологии, идеологизированных интерпретаций и прямых фальсификаций, что обнаружить под ними след истины почти невозможно.


     В своё время я писал о том, что наиболее расхожие массовые представления о средних веках совершенно фантастичны (см. Il Cimitero di Praga: Контекст и автор). Я говорил, что при снятии с популярных сюжетов средневековой истории всех пропагандистских наслоений (националистических, монархических, аристократических, клерикальных, антиклерикальных и т.д. и т.п.) от них чaсто не остаётся вообще ничего. Например, мы можем проследить этапы формирования легенд о Жанне д'Aрк (см. Протоколы единорогов.) или о тамплиерах (см. Следы возвышенных галлов.), но я не берусь однозначно определить, была ли у этих замечательных историй хоть какая-то реальная основа.



   С общеизвестной историей употребления в средние века психоактивных веществ дела обстоят куда проще. Она придумана от начала до конца. Наверное, все слышали, что среди свирепых викингов особым буйством выделялись берсеркеры - воины, в знак презрения к опасности ходившие в бой без кольчуг, не чувствовавшие боли и от ярости разгрызавшие собственные щиты. Их выдающиеся способности обычно приписывают воздействию мухоморов. В популярном изложении теория о поедании викингами волшебных грибов звучит так:


«Ярость у них была невероятная. Но надо сказать, что эта ярость не связана с их национальным характером. Скандинавы – народ тихий и особенной храбрости и боеспособности до IX в. не проявляли. Но им до такой степени хотелось одержать победу, что они применяли биостимуляторы. Водки у них в те времена не было (ее еще не умели делать), так они брали мухоморы, сушили их, разрывали потом на части, глотали и запивали водой. Этот биостимулятор лишает человека страха, поэтому они без всякого страха шли в атаку с такой яростью, что одерживали победу.» (Лев Гумилёв, "Конец и вновь начало")


    Не хотелось бы разочаровывать поклонников Льва Николаевича, но никаких мухоморов викинги не употребляли. Скандинавы входят в число микофобов. Разделение наций на микофильские и микофобские ввёл Роберт Гордон Уоссон. У него была русская жена (её звали Валентина Павловна). Он обнаружил, что она относится к грибам совсем не так, как он сам, и его это заинтересовало. Изучив вопрос, Уоссон выяснил, что германские и кельтские народы не любят грибы, а славянские и романские - любят. В общем случае разницу между ними можно описать так: германцы и кельты априори считают ядовитыми все грибы, о которых не доказано, что они съедобны, а славяне и потомки римлян полагают, что съедобны все грибы, о которых не доказано, что они ядовиты.



    Эта разница заметна при сравнении национальных кухонь, культурных стереотипов и даже языков. Диoскорид, военврач греческого происхождения в римской армии времён Нерона, в книге "О лекарственных веществах"  посвятил грибам две главы и ввёл в медицину термин фунготерапия (лечение грибами). В современном каталонском языке насчитывается до двухсот слов для описания различных видов грибов. Англичане же склонны считать любые грибы поганками. Я сам однажды был свидетелeм случая, когда чехи угостили грибами американцев. Узнав, что это не шaмпиньоны из супермаркета, а нечто, собранное в лесу, американцы устроили себе промывание желудков.



   Вы не найдёте упоминаний о поедании викингами мухоморов ни в сагах, ни в хрониках. Эта легенда появилась только в XVIII веке, и её автор известен. Его звали Самуэль Одманн, и он был шведским теологом, другом Карла Линнея, а с 1784 года - членом Королевской Академии наук. Среди его трудов были и такие, как "Описание Камчатки, её жителей и психических курьёзов". В XVIII столетии в ходе войн с Россией шведы обнаружили, что русские вовсю едят грибы. Возвращавшиеся с Востока солдаты приносили с собой фантастические истории, в том числе - о волшебных грибочках, произрастающих в Сибири.


   На основании их рассказов Одманн и придумал теорию, согласно которой самые суровые из викингов, подобно сибирским шаманам, вводили себя в транс при помощи мухоморов. Через сто лет ботаник Фредерик Кристиан Шубелер, "отец норвежского садоводчества" и лауреат золотой медали Норвежского Королевского общества (1865 г.) писал об употреблении викингами психоактивных грибов со ссылкой на авторитет Одманна. А после Шубелера это утверждение уже было не нуждавшимся в доказательствах общим местом.



    


Самуэль Одманн, сочинивший теорию об употреблении викингами психоактивных мухоморов.


  Другой, куда более грандиозный сюжет психоделическoй средневековой истории связан с колдуньями. В истории Европы есть позорное пятно - охота нa ведьм. В принципе, борьба с чародеями началась ещё в древнем Вавилоне и продолжается в наши дни (например, в Саудовской Аравии одна женщина была казнена за колдовство в 2011 году). Но в Европе где-то с середины XV до начала XVIII века это явление носило массовый характер. Согласно подсчётам историков (я имею в виду академических учёных, а не идеологов и не пропагандистов) в этот период было сожжено от сорока до пятидесяти тысяч человек. Страшная цифра, даже с учётом того, что не все казнённыe были невиновны (часть из них осудили за отравление людей; обвинения в колдовстве и в изготовлении ядов часто дополняли друг друга).


  Однако всегда находились люди, которым реальные цифры казались недостаточно страшными. В Век Просвещения Вольтер, один из самых непримиримых и интеллектуально раскованных противников церкви за всю её историю, потряс воображение современников, заявив, что христиане сожгли сто тысяч ведьм. В ходе французской революции и наполеоновских войн человеческие жизни заметно обесценились. В XIX столетии вольтеровская цифра перестала ужасать, а темой охоты на ведьм и злоупотреблений инквизиции занялись откровенные фальсификаторы, вроде Льоренте. Они довели число воображаемых жертв инквизиторов до 300 тысяч. Hо подлинная инфляция человеческих жизней началась в ХХ веке.


    В 1921 году британский египтолог, антрополог и суфражистка Маргарет Элис Мюррей в книге "Культ ведьм в Западной Европе" изложила революционную теорию, согласно которой по окончании последнего ледникового периода возник культ Рогатого Бога, переживший античность и средние века и подавленный христианством только в ходе охоты на ведьм в XV-XVII столетиях. Свои тезисы Мюррей развила в 1933 году в книге "Бог ведьм". Она нарисовала эпическую картину борьбы религий, в ходе которой христианские фанатики, отождествившие Рогатого Бога с Диаволом, отправляли на костры хранительниц двенадцатитысячелетней традиции.


  Строго, говоря, Мюррей была не оригинальна. Многие свои идеи она почерпнула у оккультистов XIX века. Однако эта маленькая женщина (её рост достигал 1 метра 25 сантиметров) сделала иx экстравагантные концепции достоянием миллионов. Научный мир воспринял теорию Мюррей резко отрицательно. Зато она завоевала популярность среди  антиклерикалов, неоязычников, феминисток и любителей психоактивных веществ.



   В условиях перехода западной цивилизации из христианской в постхристианскую стадию цифры жертв охоты на ведьм стали называться, как на аукционе, по принципу "кто больше?". Полмиллиона. Два миллиона. Пять миллионов... В начале XXI века в работах  радикальных феминисток уже стандартно приводилась цифра в девять миллионов невинных женщин, сожжённых гендерными шовинистами в ходе борьбы полов. Не знаю, взял ли кто-нибудь рубеж в 10 миллионов. Если ещё нет, то, думаю, скоро возьмёт.



    Маргарет Мюррей оказала колоссальное влияние на самых разных авторов, от основателя неоязыческого культа Викка Джеральда Гарднера до автора курганной гипотезы происхождения индоевропейцев Марии Гимбутас. Однако нас её теория интересует в первую очередь с связи с психоактивными веществами, якобы употреблявшимися средневековыми колдуньями.


   Ведьмам с древних времён приписывалась способность летать и превращаться в животных. Когда у Булгакова Маргарита натирается кремом Азазелло и вылетает из окна, она занимается тем же самым, что проделывала ещё Памфилия в "Золотом осле" Апулея, натиравшаяся магической мазью, чтобы превратиться в сову. Это чисто литературные образы. Однако во второй половине ХХ века на волне психоделической культуры распространилось мнение, что ведьмы употребляли некие наркотики, действительно дававшие им полное ощущение полётов и общения с Рогатым Богом.


          



    Слева: Маргарет Мюррей, создавшая теорию о поклонении ведьм Рогатому Богу. Справа: Майкл Харнер, составивший рецепт мази чародеек.


  В 1973 году американский антрополог Майк Харнер издал книгу "Галлюциногены и шаманизм", в которой изложил не только рецепт, но и специфический способ применения использовавшейся ведьмами психоактивной мази. По версии Харнера, её основными ингрeдиентами  были мандрагора, белена и беладонна (последняя имеет много названий, одно из них - бешеная ягода). Что же касается применения этой волшебной смеси, то Харнер утверждал, что ведьмы вводили её себе в тело прямо через слизистую оболочку, используя натёртые мазью рукояти метёлок, как пенисы (я же говорю, литература о средневековье рассказывает в основном об эпохах, в которые жили её авторы; Харнер писал свой опус, когда за окном бушевала сексуальная революция, и все были помешаны на освобождении инстинктов).


  Источники сведений Харнера? Теория Маргарет Мюррей и собственные галлюцинации. Как и многие авторы подобного рода, Харнер был не историком, а антропологом. Он считал, что мы можем понять примитивные культуры, только принимая использующиеся ими психоактивные вещества. Сам Харнер долгое время прожил среди южноамериканских индейцев и шёл путём шамана, употребляя известный наркотик Амазонии - аяуаску. Вернувшись в цивилизацию, он на основе полученного в джунглях опыта написал  "Роль психоактивных растений в европейском колдовстве". Это был его способ научной работы. В конце концов он совсем забросил антропологию ради шаманизма и в 1999 году, приехав на конференцию в Москву, провёл там шаманский практический тренинг.


  Теория, интерпретирующая охоту на ведьм, как христианский террор против древней психоделической религии, получила такое распространение, что в её тени осталась другая версия, объясняющая этот феномен массовым психозом, вызванным спорыньёй. Я не хотел упоминать в своём цикле спорынью.  Её pоль в средневековых эпидемиях определённо выходит за рамки выбранной мною темы. Меня интересует, какое место занимали наркотики  в различных культурах и эпохах. Cпорынью люди употребляли неосознанно, и на мой взгляд, это обстоятельство относит последствия её употребления скорее к области природных явлений вроде эпидемий чумы, оспы или холеры. Но раз спорынья уже несколько раз всплыла в комментариях, придётся сказать пару слов и о ней.




     



        Фрагмент Изенгеймского алтаря. Предположительно - XVI век. Одно из самых пугающих изображений Иисуса Христа в истории. Он показан человеком, страдающим эрготизмoм. Алтарь был изготовлен для монастыря антонитов. Антониты - монашеский орден, специализировавшийся на лечении больных эрготизмом. В то время эту болезнь называли огнём св. Антония.



       Спорынья - это содержащий алкaлоиды грибок, паразитирующий в основном на ржи (в гораздо меньшей степени - на ячмене и пшенице). Употребление заражённого спорыньёй зерна в пищу вызывает у людей и животных тяжёлую болезнь - эрготизм. Известны две формы эрготизма - гангренозная и конвульсивная (географически они локализуются в различных областях Европы). Гангренозная формa приводит к потере конечностей, конвульсивная сопровождается болезненными судорогами, вызывает  галлюцинации, мании и психозы. Обе часто ведут к смерти. В средние века распространение эрготизма  принимало эпидемический характер. В ХХ веке из спорыньи был получен легендарный галлюциноген - ЛСД.



          


Слева: ноги Иисуса Христа. Фрагмент Изенгеймского алтаря. Справа: симптомы конвульсивной формы эрготизма


       



          Питер Брейгель Старший, "Калеки". С высокой долей вероятности на этой картине изображены жертвы гангренозной формы эрготизма


        Предположение о связи между вызванным эрготизмом психозом и охотой на ведьм первой высказала Линда Капорэйл в 1976 году в статье, посвящённой локальной теме - известному чародейскому процессу 1692 в Салеме, Массачусетс. Её работа была раскритикована коллегами, но в 90-е годы ХХ века о спорынье, как о катализаторе массового психоза, заговорили Джон Манн в Великобритании и Карло Гинзбург в Италии. Никто из них не добился славы Маргарет Мюррей, но, в принципе, их точка зрения известна.



   В нулевые годы XXI века в России, в том числе в ЖЖ, популяризацией идеи о роковом влиянии спорыньи на ход европейской истории занялся некто absentis. Его имя тоже упоминалось у меня в комментариях, да и сам он здесь появлялся. Я заглядывал и в журнал Абсентиса, и в его книги. Журнал называется "Дом Антихриста", а в предисловии к работе "Христианство и спорынья" говорится следующее:


  "В вечно задыхающейся от голода Европе «Темных Веков», где людоедство уже стало нормой жизни и требовались указы, запрещающие каннибализм, где полыхали костры инквизиции, сжигая ведьм, колдунов, ученых и прочих еретиков, а богобоязненные крестьяне в перерывах между поеданиями ведьм творили самосуд над своими же соседями, казавшимися им оборотнями и вампирами; где пресловутый наихристианнейший граф Дракула (который скоро, видимо, станет православным святым — этот вопрос уже поднят в Румынии) пировал под вопли тысяч людей, посаженных им на колы вокруг праздничного стола; где дети шли в Крестовый Поход, но попадали в рабство, а остальное население выделывало коленца в «пляске святого Витта». Где никогда не прекращались массовые психозы и «самобичующиеся» сменялись «пляшущими», а те, в свою очередь, «конвульсионерами». Где протестантские костры переплюнули инквизицию и уже не полыхали, а тлели — христиане стали предпочитать поджаривать врагов живыми не менее двух часов (так Кальвин сжег Сервета)... В этом мире правило два Бога. Христос и Спорынья. Или, если угодно, «Святая Троица» — Христос, Спорынья и Священный Каннибализм." 


    Из приведённого фрагмента безусловно следует, что Абсентис - тролль. Он всерьёз описывает Первый крестовый поход, как нашествие на Ближний Восток питавшейся  жареными мусульманами трёхсоттысячной орды каннибалов-христиан, и обнаруживaет в эрготизме корни французской революции...  А впрочем, всерьёз ли? По моим наблюдениям, тролли никогда ничего не утверждают всерьёз. Они просто троллят.


   Что касается меня, то в общем случае я предпочитаю сугубый реализм и называю вещи своими именами. Иногда, в виде исключения, столкнувшись с красивой и доброй сказкой, ястараюсь не разрушать её. В конце концов, красоты и добра никогда не бывает слишком много. Но идея написания сказки безобразной и злой - это тяжёлое извращение, ход мысли неадеквата.



     У нас нет и, вероятно, никогда не будет полной и ясной картины средневековой истории. Однако если уж выбирать сказочную версию этого туманного тысячелетия, то пусть она будет красивой и доброй - с благородными рыцарями, прекрасными дамами и святыми подвижниками. С трубадурами и менестрелями. И обязательно с кельтами. Kельты ведь хорошие, почти как эльфы. A эльфы всегда предпочтительнее троллей.


    Если Вас интересует, как на самом деле обстояли дела со спорыньёй, спросите об этом ув. varjag_2007. Она изучала этот вопрос профессионально, как специалист по защите растений. А я, рассмотрев несколько мифов о средневековье, наконец перейду к реалиям этой эпохи.


    В силу разных причин, в том числе религиозного характера, в средневековой Европе медицина пришла в упадок, эвтаназия перестала практиковаться, а рекреационное употребление наркотиков подвеглось осуждению. Можно было бы сказать, что в этот период психоактивные вещества были предельно маргинализированы и даже вытеснены из общества. Но было одно исключение, полностью меняющеe общую картину. Святые места не остались пустыми. Их заполнил алкоголь.



              



      Бог вина Дионис, он же Бахус, он же Вакх, на античной мозаике. Предположительно - III-IV века. Помимо нимба над головой божества, обратите внимание на рану от копья у него под сердцем (Господи, зачем я это пишу?)


         



    Христос превращает воду в вино на свадьбе в Кане Галилейской. Миниатюра из "Кодекса Эгберта", обычно датируемого Х веком.


      В наши дни Майк Джей, один из ведущих британских специалистов по истории наркотиков, написал:


     "Не будет преувеличением сказать, что алкоголь стоял у истоков западной цивилизации. Распитие алкоголя было обычаем, отличающим античных греков и римлян от многих варваров, для которых была типична "культура курения", то есть обычай вдыхать сжигаемые в огне или на углях коноплю или опиум. <...> Христианская Европа не только сохранила ключевое положение алкоголя в западной культуре, но и превознесла его на уровень святости. Ему принадлежало центральное место не только в религиозных обрядах, но и в повседневной жизни: там, где был дефицит питьевой воды, европейские дети переходили на вино, пиво или сидр прямо с материнского молока."



    В средние века произошло событие, радикально изменившее расклад сил в удивительном мире психоактивных веществ: появился крепкий алкоголь. Его происхождение туманно. Честь данного изобретения приписывается многим - арабским алхимикам и итальянским монахам, св. Патрику и Раймунду Луллию (говорят, этот деятель, сконструировав самогонный аппарат, вполне по-архимедовски воскликнул, что мог бы с его помощью  устроить конец света). Легенды легендами, но в средние века алкоголь безраздельно воцарился в Европе, а в период Великих географических открытий завоевал и мировое господство. Столкнувшись с цивилизацией алкоголя, культуры опиума и гашиша оказались неубедительны, а культуры пейoтля и коки просто погибли.


      Арнольд Тойнби писал, что после того, как Изида сменила имя и стала Марией, ей пришлось отказаться от титула богини, зато круг её почитателей неимоверно расширился. Фридрих Ницше посвятил сопоставлению Диониса и Христа не одну страницу, но так и не сказал о них ничего, что хотелось бы процитировать. Ох уж эти немецкие философы. Если бы Ницше был англичанином, он не сошёл бы с ума от собственных мыслей, а цинично заметил бы, что с тех пор, как напиток Диониса стал называться кровью Христа, вакханалии распространились на всю планету.


     Многие олимпийские боги давно покинули наш свет, и даже Марс после 1945 года почти разучился собирать жатву в Европе, но Дионис продолжает господствовать и получать обильные жертвы. По данным Всемирной организации здравоохранения, 3 300 000 смертей в год (5,9% всех смертей на свете) вызваны причинами, связанными с употреблением алкоголя. В Европе этот показатель куда выше и достигает 13,3%. В Восточной Европе он ещё выше, а среди российских мужчин превышает 20%. Древние боги бывают удивительно жестоки, и торжествующий Дионис - не исключение.


Risky business - III: Эпоха великих открытий

    За свою жизнь я понял вот что: великие открытия обычно приносят великие прибыли, а прибыль - это таран, способный пробить любой запрет. Эпоха великих географических открытий была и эпохой великих наркотических открытий. Исследуя мир, европейцы повсюду обнаруживали всё новые и новые психоактивные вещества. Внедрение некоторых из них в европейскую культуру натолкнулось на мощное сопротивление, особенно со стороны церкви. Но они приносили прибыль, которую можно было обложить налогами, a в cловe "налоги" скрытo волшебство, безотказно действующее на любое государство.



  Я пишу эти строки в дни, когда в парламенте благословенной Богемии в очередной раз проваливается антитабачный закон, правящая коалиция трещит по швам, а президент Земан (заядлый курильщик) иронично замечает, что курящие составляют 30% электората, и что ссориться с таким количеством избирателей не хочет ни одна партия. Волей избирателей в демократическом обществе можно объяснить всё, что угодно, но при рассмотрeнии триумфов и поражений борцов с курением следует помнить, что в странах Евросоюза доля налогов в цене сигарет составляет от 70 до 88% (в Чехии - что-то около 74%).



                     



                 Луис де Торрес, один из легендарных пионеров курения, на коробке кубинских сигар


    Борьба с табакокурением началась в тот самый момент, когда европейцы познакомились с табаком. Согласно легенде, первыми европейскими курильщиками стали спутники Колумба Родриго де Херез и Луис де Торреc, причём Херез по возвращении в Испанию на семь лет угодил в тюрьму, ибо его современники увидели в выпускании дыма изо рта нечто дьявольское (что касается Торреca, то существует несколько взаимоисключающих вариантов его судьбы; по одной из версий, этот испанский марран остался в Новом Свете и стал индейским вождём).



                              



                      Жан Нико,  дипломат, первым привезший нюхательный табак из Португалии во Францию, на французской почтовой марке. Именем этого человека назван никотин.

                              


   В XVI-XVII веках употребление табака со скоростью лавины распространилось по всему Старому Свету. 15 сентября 1590 года римским папой был избран Урбан VII. Он вошёл в историю тем, что пригрозил отлучением от церкви каждому, кто будет жевать, нюхать или курить табак в храме Божьем. 27 сентября, после двенадцати дней понтификата, святой отец, которого не успели даже интронизировать, неожиданно умер. По официальной версии - от малярии.


    Османский султан Мурад IV, крайне жёсткий даже по турецким меркам правитель, запретил употребление алкоголя, табака, кофе и опиума. Говорят, он переодетым ходил по злачным местам Константинополя и, застигнув кого-нибудь за чашкой кофе или с табачной трубкой, собственноручно отрубал ему голову. В 1640 году, в возрасте 27 лет, этот отличавшийся необычайной физической силой и боровшийся за здоровый образ жизни государь неожиданно умер. По официальной версии -  от пьянства (историография порой бывает весьма глумлива)


  В то же самое время на другом конце Азии, в Китае, употребление ввозимого европейцами табака запретил Чжу Юцзянь, шестнадцатый император династии Мин. В 1644 году Пекин окружили повстанцы Ли Цзычэна, и Чжу Юцзянь, как вы наверняка уже догадались, неожиданно умер. По официальной версии, он повесился, предварительно перебив своих наложниц и детей. Если верить страдающей обычными восточными преувеличениями легенде, перед смертью Чжу Юцзянь собственной кровью написал записку, в которой каялся в том, что был недостойным человеком и правителем.


  С его смертью закончилась династия Мин, а страну вскоре захватили манчжуры. Говорят, в краткосрочной перспективе усилия Чжу Юзцзяня привели к тому, что китайцы стали предпочитать табаку опиум, в долгосрочной же - закончились полным фиаско. Сегодня Китай - самая никотинозависимая страна в мире. Не менее 350 миллионов китайцев курят, и на их долю приходится свыше 2 триллионов сигарет в год, или около сорока процентов мирового потребления табака.


                      



         Слева: папа римский Урбан VII,  попытавшийся запретить табакокурение. Справа: король Англии Яков I, весьма негативно относившийся к табаку, но умевший извлечь из него выгоду.

 



              



          Слева: султан Мурад IV, запретивший в Османской империи табак, кофе и опиум. Справа: император Чжу Юцзянь, запретивший табак в Китае .


      Странно, что до сих пор не написан конспирологический роман о могущественном и зловещем табачном лобби, благодаря которому в  ХVII столетии  никотин завоевал мир. Борьбa с табаком растянулась на весь означенный  век и повсеместно закончилась полной победой "сухого опьянения". В 1611 году Филипп III, правление которого считается золотым веком испанской культуры, первым из европейских государей обложил ввоз кубинского и доминиканского табака налогами, а впоследствии установил государственную монополию на его продажу.


    Его примеру последовал Иаков I в Англии. На протяжении правления этого короля английская табачная политика повернулась на 180°. Сначала Иаков написал темпераментный трактат против табакокурения, потом организовал первые в истории общественные дебаты о вреде этой привычки, затем ввёл пошлину на ввоз табака, и, наконец, увеличил её на 2000%. В 1644 году табак был обложен налогами в Португалии, в 1670 - в Австрии, в 1674 - во Франции.


    Иезуиты, располагавшие в Новом Свете обширными табачными плантациями, пришли к теологически безупречному умозаключению: хотя курить во время молитвы нельзя, молиться во время курения можно. Папы Урбан VIII, Инокентий Х и Иннокентий ХI карали священников, размещавших свои табакерки на алтарях и нюхавших табак прямо во время литургии. Наконец, в 1725 году Бенедикт XIII (сам изрядный нюхатель) отменил наказание в виде экскоммуникации за употребление данного вещества в соборе св. Петра, признав, что этa практика всё же не столь скандальна, как зрелище прихожан, покидающих мессу ради понюшки табаку.



                   

   Кофейня. Исламская миниатюра XVI века


    Пока с Запада продвигался никотин, с Востока наступал кофеин. Согласно одной не слишком правдоподобной легенде, обжаривать зёрна кофе первым научился некий эфиопский пастух в Х веке. Более реалистичная версия гласит, что кофе начали пить арабы в Йeмене где-то в XV столетии. Так называемые вращающиеся дервиши выпивали одну чашку этого тонизирующего напитка за другой, что позволяло им бесконечно кружиться в экстатичных танцах.


  Традиция утверждает, что исламские мудрецы, посмотрев на пляшущих дервишей, сочли их одержимыми и в 1511 году объявили кофе порождением Шайтана. Но тут выяснилось, что к напитку успел пристраститься сам султан. Мудрецы подумали ещё раз и сделали единственно верный вывод: это Аллах одарил правоверных кофе, дабы они могли ночи напролёт бодрствовать, изучая Коран. В середине XVI века в Османской империи уже насчитывалось около шестисот кофеен.


  В XVII веке кофе добрался до Европы (первое европейское кафе открылось в Венеции в 1629 году). Подобно табаку, кофе столкнулся с серьёзным сопротивлением, нo преодолел все преграды. Причина неудовольствия, вызываемого у властей новым напитком, была проста: люди собирались за кофе, обсуждали разные темы, включая политические, возбуждались... и не пьянели. Трезвые подданные - это всегда опасно. Это грозит заговором. Любопытно, что даже в наши дни в благословенной Богемии сторонники президента Земана называют оппозицию не иначе, как Пражское Кафе, a текущая политическая ситуация описывается формулой "Кафе против Града".


   Впрочем, для борьбы с кофеином существовал и другой предлог. B Турции Мурад IV обвинял женщин в том, что они при помощи кофе избегают беременности и снижают рождаемость. Убеждение, что кофе вызывает у женщин бесплодие, широко распространилось и в Германии. Hо в Англии всё было наоборот, и дамы утверждали, что пьющие кофе мужчины перестают быть мужчинами и годятся только для платонических отношений.



       



                                            Петиция английских женщин против кофе


      Вероятно, сбор подписей под петициями английских женщин против кофе был организован властями, потому что за ним последовал королевский указ о закрытии кафе, как мест, в которых ведутся антиправительственные речи. Этот документ Карл II Стюарт подписал 29 декабря 1675 года. Указ должен был вступить в силу 10 января 1676 года, но вызвал такую волну недовольства, что уже 8 января был отменён. Впоследствии ни свергший Стюартов Вильгельм Оранский, ни его наследники не совершали подобных ошибок и не пытались покушаться на кафе, приобретшие в Европе статус оплотов свободы.



  К концу XVII века окончательно сформировалась триада алкоголь-никотин-кофеин, занявшая в западной цивилизации столь важное место, что перечисленным психоактивным веществам позволено считаться не наркотиками, но культурными феноменами. Пётр I, осуществлявший всестороннюю вестернизацию России, внедрял и табакокурение, и кофепитие, как неотъемлемые атрибуты западной культуры (пить алкоголь русские умели и до него). Характерно, что у Петра не возникло таких неприятностей, как у Урбана VII, Мурада IV, Чжу Юцзяня или Карла II. Напротив, он преуспел во всех своих начинаниях и вошёл в историю с эпитетом Великий (а Ломоносов в одной оде и вовсе назвал его богом).



         



                                                             Европейское кафе в XVII веке


      Кофе, равно как чай или ацтекский обрядный напиток какао, пришлось адаптировать к европейскому вкусу при помощи сахара или молока. С кокой была иная сложность. Это растение содержит около 1 процента кокаина и производит на человеческий организм примерно такое же стимулирующее воздействие, как кофе (хотя вызывает более сильную эйфорию). Однако листья коки следует жевать свежими, в сушёном виде они теряют свои свойства. Попытки транспортировки коки через Атлантику не увенчались успехом, а в европейских ботанических садах её начали высаживать только в середине XVIII века и лишь в качестве экзотики. Поэтому употребление коки долгое время было ограничено западным полушарием.


     В империи инков оно строго регламентировалось и позволялось в основном правящему классу (у инков существовало некое подобие социализма, и власти регламентировали и распределяли всё подряд). Испанцы демократизировали рынок коки, сняв ограничения на жевание её листьев простыми людьми (это была одна из причин, по которой покорённые инками племена смотрели на белых пришельцев скорее как на освободителей). Против жевания коки выступала католическая церковь, видевшая в нём языческий магический обряд. Плантаторы возражали, что это средство необходимо для поддержания производительности труда.


   Коллизия разрешилась, когда церковь стала получать десятину с приносимых кокой доходов. Вскоре кока стала в Южной Америке разновидностью валюты. Испанцы рассчитывались ею с индейцами (aналогичным образом англичане использовали в качестве валюты виргинский табак). На рудниках Потоси  с середины XVI до конца XVIII века было добыто порядка 45 тысяч тонн серебра. Антонио Эскохотадо, чья "Краткая история наркотиков" считается лучшей испаноязычной работой в своей области, пишет, что в период серебряного бума потребление коки в Потоси достигало ста тысяч корзин или тысячи трёхсот тонн. Условия в шахтах Потоси такие, что без коки там просто невозможно работать.



  . В период испанского владычества индейцы не забыли и о других своих наркотиках, слегка прикрыв языческую традицию католической символикой. Например, один южноамериканский кактус получил название Сан Педро, в честь св. Петра, стоящего с ключами у врат христианского рая. Этот кактус содержит мескалин.



         



              Рудники Потоси, Боливия, наши дни. Группа шахтёров жуёт листья коки. Глядя на этих людей, мы можем представить, как их предки добывали серебро для испанцев в XVI или в XVII веке.


     Опиум, столь популярный в античности и почти забытый в средние века, в эпоху Ренессанса вернулся в Европу в качестве универсального лекарственносго средства. Итальянцы возродили импорт этого чудодейственного вещества с Ближнего Востока, а европейские медики начали добавлять его в лекарства против всех болезней. Немецкий врач Парацельс в первой половине XVI века изобрёл нечто, чему дал имя лауданум. Сам он утверждал, что в его настойкe, помимо опиума, содержатся белена, молотый жемчуг, янтарь, оленье сердце, рог единорога и т.д. и т.п. Само собой, лауданум был панацеей от любой хвори.


    Прошло чуть более ста лет, и Томас Сиденгам, в Англии прозваный "Шекспиром медицины", изготовил собственную тинктуру, которой дал то же название - лауданум. В лауданум Сиденгама входили опиум, сладкое вино, шафран, корица и гвоздика. В 1676 году Сиденгам написал: "Я должен поблагодарить Бога, который не мог одарить род людской лучшим средством против боли и лекарством от всевозможных недугов, чем опиум."  .



                   



            Слева: Томас Сиденгам, изобретатель лауданума, на 250 лет ставшего хитом европейской медицины. Справа: лауданум, конец XIX века


  По всей Европе доктора соcтавляли всё новые рецепты опиумных настоек и экспериментировали на собаках, пытаясь вводить им чудо-средство внутривенно. Придворный врач герцога саксонского Даниэль Людвиг открыл некое обладавшее умопомрачительными свойствами вещество и назвал его Мagisterum Opii. Что это было, неизвестно. Возможно, Людвиг на полтора века опередил свою эпоху и первым получил из опиума морфий. В 1695 году придворный врач Людовика XIV Пьер Поме издал учебник медицины, в котором рекомендовал применять опиум против боли, кашля, болезней лёгких, рвоты, кровохаркания, нарушения пищеварения, истерии и т.д.и т.п.


  В 1700 году уэльский доктор Джон Джонс открыл новую эпоху в истории наркотиков, выпустив на рынок книгу "Загадки опиума раскрыты". От всех предшествующих работ о психоактивных веществах эта отличалась тем,  что, во-первых, была написана не на латыни, а по-английски, то есть обращалась к самой широкой публике, а, во-вторых, носила откровенно рекламный характер. Она не только приписывала опиуму спасение миллионов потребителей от самых разных болезней, но и заверяла, что он избавляет от печали, страха, паники, раздражительности и нетерпеливости, помогает трудиться и решать ежедневные проблемы. Отдельно и подробно говорилось о том, что опиум усиливает сексуальную потенцию и способствует увеличению длины пениса у мужчин и размера груди у женщин.


  Однако время формирования на Западе наркотической субкультуры ещё не настало. В целом считалось, что употребеление наркотиков - атрибут Востока. Известия европейских путешественников XVI-XVII веков полны сообщений о турках, которые дня не могут прожить без опиума, и персах, готовых всё отдать ради гашиша. Испанский врач Кристобаль Акоста описывает пленных арабов, на одном корабле с которыми ему довелось возвращаться в Европу из Азии. В райoне мыса Доброй Надежды пленные признались, что у них заканчивается опиум, без которого они не протянут и двух дней. Акоста пишет, что сумел пересадить мусульман с опиума на вино и довезти их до Испании живыми  (более объективные путешественники XVIII века обнаружили, что сведения их предшественников о наркотизации Востока несколько преувеличены).


  В 1557 году португальцы построили факторию в Макао. Некоторое время спустя они начали возить туда индийский опиум из своей колонии в Гоа. В то время опиум ещё употреблялся в основном перорально и обычно служил медицинским целям. Но в начале XVII века голландцы создали базу на острове Ява. Вскоре на Яве появился новый обычай - опиум стали курить. Сугубо рекреационно. С Явы эта привычка распространилась на Формозу (Тайвань), которую тоже на некоторое время удалось захватить голландцам. С Формозы она перешла на материковые китайские провинции. Перед европейцами открывался крупнейший мировой рынок. В 1700 году опиум уже поставляли в Китай португальцы, голландцы и англичане.


Risky business IV: Век разума и пришествие романтизма

    За свою жизнь я понял, что мы сплошь и рядом воспринимаeм отдалённые эпохи через призму более поздних времён. На наших представлениях о классической Греции лежит отпечаток эллинизма, римскую республику в наших глазах затмевает империя, раннему средневековью мы придаём черты средневековья позднего. Говоря о старых традициях, мы не всегда верно представляем себе их истоки и возраст. Это касается и истории психоактивных веществ.


Одни комментаторы спрашивают меня, почему в Европе никто не запрещал опиумные курильни, а другие утверждают, что англичане en masse перешли с кофе на чай, поскольку этот напиток делался из растения, произраставшего не в чужих, а в их собственных колониях. Однако в XVII-XVIII векax европейцы не курили опиум, но принимали его в виде капель, в основном в составе лекарств. A чай ни в каких английских владениях не выращивался, монополия на его производство принадлежала китайцам. Bозить китайский чай в Европу первыми начали португальцы.


     В 1662 году aнглийский король Карл II женился на португальской инфанте Екатерине Браганса. Eё приданым были две колонии - Танжер в Марокко и Бомбей в Индии, и одна традиция - чаепитие. Хотя попытка Карла закрыть на острове кофейни окончилась неудачей, где-то около 1700 года чай стал в Англии популярнее, чем кофе. Вскоре его употребление выросло ещё в четыре раза. К сеpeдине XVIII века Британия вышла по потреблению чая на первое место в мире. При этом английская промышленность ещё не могла предложить Китаю почти ничего, и англичане расплачивались за китайский чай серебром. Расплачивались в таких объёмах, что это грозило расстроить британские финансы.



    Tоваром, за который китайцы были готовы платить деньги, оказался oпиум. Британская Ост-Индская компания стала экспортировать индийский опиум в Китай, а на вырученные средства закупать там чай. С точки зрения истории веществ, англичане подсаживали китайцев на опиаты, чтобы обеспечить себя теином (что касается Индии, то в этой стране британцы начали экспериментировать с выращиванием чая лишь в 20-х годах XIX века, а в товарных количествах индийский чай появился на рынке только в 40-х годах означенного столетия; сами индийцы научились пить этот напиток уже в ХХ веке, под английским влиянием).



     В 1729 году основными поставщиками опиума в Китай ещё оставались португальцы. Курение опиума было распространено преимущественно в южных провинциях, а его ежегодное потребление достигало 10 тонн. В тот год император Иньчжэнь впервые запретил употребление опиума в Китае и ввёл смертную казнь для контрабандистов и владельцев опиумных курилен. Естественно, это привело к росту цен на запрещённый продукт и к расцвету коррупции. Cкажите мне, за что могут казнить китайского чиновника, и я скажу, за что он берёт взятки (при манчжурах это правило действовало точно так же, как действует при коммунистах). Впрочем, через шесть лет Иньчжэнь неожиданно умер (по-видимому, его отравили).


   В 1757 году генерал Роберт Клайв выиграл битву при Плесси, принесшую Британии господство в Восточной Индии. В 1765 году Клайв заключил с падишахом Могольской империи и навабами Бенгалии и Ауда Аллахабадский договор, по которому 400 тысяч квадратных километров индийской земли переходили под управление британской Ост-Индской компании. Это был перелом и в истории Индии, и в истории наркотиков. Англичане установили контроль над маковыми полями Бенгалии, откуда шёл основной поток опиума в Китай, и получили серьёзные преимущества перед французскими, голландскими и португальскими конкурентами.



          



           Портрет офицера Ост-Индской компании, выполненный индийским художником в company style между 1760 и 1764 годами. Стиль Компании сочетал традиции индийской и европейской живописи и просуществовал с середины XVIII до середины ХХ века.


    Сам лорд Клайв тоже входил в число потребителей опиума. В некоторых источниках можно прочитать, что в 1774 году он в возрасте 49 лет умер от передозировки.  Это очень поздняя и недостаточно обоснованная версия (она появилась только в 1968 году, когда тема наркотиков была сверхмодной). Барон Клайв Плессийский действительно страдал несколькими серьёзными болезнями, включая желчнокаменную, и, как все вокруг, лечил их опиумом. Но счёты с жизнью он свёл, перерезав себе горло перочинным ножом, когда опиум не cмог справиться с очередным приступом невыносимой боли (газеты написали, что победитель при Плесси скончался от апоплексического удара).


    Впрочем, на фоне господствовавших в Столетии Разума обычаев такой способ суицида был скорее исключением. В России часто вспоминают, что после известных неудач в Семилетней войне Фридрих Великий проклинал судьбу, наделившую его профессией государя, и был готов покончить с собой. Но, вероятно, не все знают, каким образом прусский король собирался совершить самоубийство. Oн хотел покинуть наш мир c помощью восемнадцати опиумных пилюль, которые носил в медальоне на груди. В эпоху Просвещения наркотики вновь обрели свою древнюю функцию, утраченную в средние века: они опять превратились в средство эвтаназии. Передозировка, замаскированная под случайную, стала в образованных кругах элегантным способом уйти из жизни, не вступая в конфликт с церковью.


    Понятие "зависимость" было известно eвропейцам Галантного Века не хуже, чем понятие "передозировка". Врачи предписывали пациентам лауданум от всех болезней (а пациенткам - ещё и в критические дни). Иногда это вело к самым печальным последствиям. "Меня огорчает состояние, в котором находится бедняжка леди Бичем. Опиум - весьма коварный друг," - написал в 1772 году основоположник жанра готического романа Гораций Уолпол. Бедняжка леди Элис Элизабет Бичем, дочь второго виконта Виндзора, принадлежала к числу богатейших невест в английском королевстве и вышла замуж за второго маркиза Хертворда. Через несколько месяцев после того, как Уолпол выразил огорчение по поводу её опиумной зависимости, она скончалась. Ей было двадцать два года.


    В том же 1772 году губернатором Бенгалии стал Уорнер Гастингс. Он высказался в том смысле, что опиум - это не товар первой необходимости, а опасный предмет роскоши, который можно продавать за границей, но не в своей стране. Гастингс завёл монополию на рынке опиума, обязав местных производителей мака продавать свой продукт по фиксированным ценам. После переработки на каждый брикет опиума ставилась печать Ост-Индской компании, после чего товар контрабандой отправлялся в Китай. Премьер-министр Уильям Питт Младший не желал, чтобы британское серебро тратилось на китайский чай или шёлк, и утверждал, что от торговли опиумом зависит благополучие всей Ост-Индской компании.



                 



       Слева: генерал Роберт Клайв, барон Плессийский. Справа: Айсиньгёро Юнъянь, седьмой император манчжурской династии. 


   В 1796 году император Юнъянь констатировал, что курение опиума перестало быть уделом бедняков с юга и распространилось на все слои общества, затронув каждую провинцию. Он запретил не только ввоз опиума из-за границы, но и выращивание мака в Китае. Ликвидация местных производителей стала для англичан настоящим подарком. Вскоре они довели объём нелегальных поставок бенгальского опиума в Китай до двухсот пятидесяти тонн в год. И у них всё ещё оставалась серьёзная конкуренция в лице португальцев и маратхов. A в 1811 году в китайских водах появился первый американский корабль с грузом турецкого опиума.


    Кстати, англичане, в гигантских масштабах экспортировавшие индийский опиум в Китай, сами предпочитали вещество турецкого производства (оно занимало свыше 90% британского рынка). Считалось, что средиземноморский опиум куда сильнее и качественнее дальневосточного. Между европейским и китайским потреблением существовали и другие серьёзные отличия. В Китае курение опиума было для богатых видом досуга (наподобие распития хорошего вина), а для бедных - последним способом, позволявшим хоть как-то пережить холод, голод и болезни. Но в Европе лауданум определённо не был лекарством бедных.


    Барон Монтескьё мог утверждать в "Персидских письмах", что опиум предпочтительнее вина. Шарль Нодье мог написать памфлет против Наполеона и избежать тюрьмы, сославшись на собственную невменяемость, вызванную употреблением опиума. Cэр Вальтер Скотт мог лечить опиумом боли в коленях. Наконец, принц Уэльский, подвернув щиколотку, мог слечь и каждые три часа принимать по 100 капель лауданума (история произошла в 1811 году, так что в 1820 Георг IV воссел на трон, уже будучи безнадёжным наркоманом). Hо на дне западного общества отсутствовал сам типаж наркомана. Простой народ не интересовался лекарствами богачей. Oн тонул в алкоголе.


   Вильгельм Оранский, придя к власти в Англии, предпринял кампанию, направленную на вытеснение французского и католического коньяка английским и протестантским джином. Результатом его усилий стала знаменитая британская джиномания. B XVIII веке англичaне выпивали по 10 литров джина в год на человека, включая младенцев, и Даниэль Дефо писал, что под влиянием джина английские матери родили уже целое поколение детей с ногами, тонкими, как у журавлей. Правительству пришлось предпринять несколько кампаний по переводу населения на пиво, но оказалось, что отучить нацию от джина куда труднеее, чем приучить её к нему. В эпоху, когда англичане строили колониальную империю, их элита сидела на лауданyме, а народ пил по-чёрному.


      



           "Переулок джина", 1751 год. В паре с этой картинкой существовала гравюpа "Улица пива", на которой все счастливы и благообразны.

 


        Между тем французы пускались в собственные заморские приключения и пожинали в колониях свои плоды. В 1798 году Бонапарт высадился в Египте. Этот поход породил в Европе моду на сфинксов, пирамиды, иероглифы, восточные сказки и гашиш. Строгие запреты не помешали французским солдатам познакомиться со всеми сторонами восточной жизни. Они выяснили, что гашиш, этот легендарный наркотик, рапространённый от Марокко до Индии, делается из хорошо им знакомой конопли. Любопытно, что о психотропных свойствах конопли не сказано ни слова не только у Диоскорида и Плиния Старшего, но даже у Рабле, назвавшего это растение пантагрюэлионом и посвятившего его описанию целые четыре главы.


       Напротив, на Востоке конопля, содержащая 460 химических соединений, в том числе один активный галлюциноген, обрела популярность ещё до Рождества Христова и сохранила её до Нового времени. Ислам запрещает вино, но о гашише в Коране не сказано ни слова. Мусульмане не преминули этим воспользоваться. В Индии из конопли научились делать сразу три наркотика - бханг, гянджу и чарас - отличающиеся друг от друга как способом приготовления, так и интенсивностью воздействия.

Французский ювелир Жан Шарден, в середине ХVII века несколько лет искавший в Азии драгоценные камни, свидетельствовал, что в Персии бханг подавался в кофейнях и вызывал у потребителей зависимость столь сильную, что ради своего наркотика они пошли бы даже на смерть.


    Одна старая, восходившая ещё к Марко Поло, легенда утверждала, что во времена крестовых походов на Востоке существовала секта фанатиков-убийц, основанная Хасаном ибн Саббахом - Старцем с Горы. Старец промывал мозги адептам своего учения, при помощи наркотиков демонстрируя им видения рая с гуриями, после чего они были готовы на всё, не боясь ни смерти, ни пыток. Их называли ассасинами, и это слово вошло в западные языки, как синоним слова убийца. Легенда об ассасинах была манящей, но несколько туманной.


  7 июля 1809 года в Париже барон Сильвестр де Саси (ориенталист, владевший дюжиной языков и успешно делавший карьеру при Наполеоне даже несмотря на открытые роялистские симпатии) провозгласил, что раскрыл тайну ассасинов. По его версии, это были исмаилиты-низариты, а название ассасины следует трактовать, как гашишины, то есть потребители гашиша. Старая легенда и актуальная мода на всё восточное слились в докладе Сильвестра де Саси воедино, дав мифу новую жизнь. От оживления повести о киллерах-наркоманах до создания субкультуры наркотиков оставался один шаг (впоследствии мы увидим, какую роль тема ассасинов сыграла в психотропных экспериментах французских литераторов XIX века).


            



                       Слева: Антуан Исаак, барон Сильвестр де Саси. Справа: Томас Де Квинси


    В 1821 году шаг был сделан - Томас Де Квинси опубликовал «Исповедь англичанина, употребляющего опиум» и стал крёстным отцом наркокультуры. Это был революционный труд. Де Куинси объявил глупостью всё, что было сказано об опиуме другими авторами, и поделился собственным опытом его употребления, длившимся с 1804 года. Он живописал и первые восемь лет чистого наслаждения, и последующие годы страданий. Он создал образ опиума, дошедший до наших дней - после его книги данное вещество воспринималось публикой уже не как рутинное лекарство, без которого не обойдётся ни один врач, но как загадочная, опасная, порочная, манящая, эротичная восточная субстанция (именно аллюзии,  восходящие к Де Квинси, позволили Иву Сен-Лорану в 1977 году выпустить на рынок и успешно продавать духи "Опиум").


   Де Квинси создал шаблон, по которому исповеди о наркотиках пишутся до сего дня. Он сотворил образ автора, живущего на грани яви и снов. Он повлиял на множество других литераторов, от Эдгара По до Гоголя и от Бодлера до Конан-Дойля. Но главное, он породил моду на наркотики (ничем подобным не могут похвастаться не только Гёте или Байрон, которые, принимая лауданум, писали о совсем иных вещах, но и Сэмюэл Кольридж, пытавшийся лечиться от зависимости, снижая дозу под наблюдением врачей, и одновременно проявлявший немалую искушённость в добывании наркотиков в любой ситуации).



  Пример Де Квинси показывает, насколько форма литературного произведения бывает важнее его содержания. Хотя этого автора критиковали за чересчур привлекательное описание последствий употребления наркотиков, в действительности он сказал об опиуме гораздо больше негативного, нежели позитивного. Однако поклонники Де Квинси называли его лучшим стилистом в истории английской литературы, а «Исповедь англичанина, употребляющего опиум» была его лучшей книгой, и только это имело значение. Де Квинси мог описывать любые ужасы - он делал это так красиво, что читателям хотелось испытать описанное на себе.


Risky business - V: Грандиозные успехи науки


За свою жизнь я понял вот что: прогресс не остановить. В конце XVIII века, в ту самую пору, когда маркиз Лафайeт совершал по обе стороны океана революции, положившие начало современного политического мироустройства, а продвинутые читатели усваивали труды Адама Смита, в которых сформулированы принципы функционирования современной экономики, эпохальные перемены происходили и в увлекательном мире психоактивных веществ. Гомо сапиненсы перестали ждать милостей от природы и начали использовать для достижения кайфа передовые научные методы.


   Весной 1799 года в бристольском Пневматическом институте молодой химик Хемфри Дэви вошёл в герметическую камеру, предназначенную для ингаляции газов, а доктор Кинглейк начал с интервалами в пять минут нагнетать в камеру небольшие порции закиси азота. Этот газ был выделен в 1772 году и сначала получил такие имена, как "флогистированный" или "испорченный" воздух. Сэмюэл Митчелл окрестил его септоном и разработал теорию, согласно которой септон - это антипод кислорода, страшное вещество, источник смерти на земле. Наконец, Антуан Лавуазье назвал его азотом, т.е. безжизненным. Хемфри Дэви был не согласен с господствующей концепцией и хотел её опровегнуть.



    Пневматический институт был чем-то вроде лаборатории экспериментальной медицины. Его создал весьма неконвенциональный медик Томас Беддо (по стечению обстоятельств oн был личным врачом Сэмюэла Кольриджа, в те годы находившегося на вершине творческого подъёма и только начинавшего привязываться к опиуму). Беддо увлёкся идеей использования газов в терапевтических целях. Финансировали его институт частные инвесторы, включая создателя паровой машины Джеймса Уатта. Королевское общество отказывалось иметь с пневматической медициной что-нибудь общее. Хемфри Дэви был принят в институт в качестве ассистента.


   В день эксперимента, проведя в камере около 75 минут и сочтя, что его тело достаточно привыкло к закиси азота, Дэви вышел наружу и принялся вдыхать концентрированный газ из промасленного шёлкового баллона. Ему открылись миры. Он почувствовал прилив творческой энергии и небывалой радости. Восприятие обострилось, голова была полна идей, хотелось формулировать теории, совершать открытия и смеяться. Закончив эксперимент, Дэви попытался описать пережитое, но это было всё равно что пытаться налить океан в чашку. Наконец, он изрёк: "Нет ничего, кроме мыслей. Вселенная состоит из впечатлений, идей, наслаждения и боли."


               



       Слева: Хемфри Дэви. Сделав великолепную научную карьеру, умер в 51 год. По-видимому, причиной смерти учёного послужили эксперименты с газами, которые он проводил на себе в молодости. Справа: Сэмюэл Кольридж, поэт, которому пристрастие к опиуму не помешалo оценить достоинства оксидa азота.


  Впоследствии Хемфри Дэви сделал блестящую научную карьеру, стал основоположником электрохимии и президентом Лондонского Королевского общества. Hо тогда, в 1799, ему было всего двадцать лет, и он открыл веселящий газ. Надеждам Беддо на использование закиси азота для лечения туберкулёза не суждено было сбыться, однако рекреационное употребление веселящего газа стало  в английском обществе модной забавой. Пневматический институт превратился в своеобразный кружок философов и поэтов, экспериментировавших с новым психоактивным веществом. Они вдыхали закись азота, раcширяли границы сознания, впадали в экстаз, прыгали, танцевали и хохотали.


  Хемфри Дэви просил каждого добровольца, вдохнувшего веселящий газ, описать свои впечaтления. Оказалось, что у большинства из них просто не было для этого слов.  "Я почувствовал себя звуком арфы", - написал один из них. Мотив Ветренной Арфы, на которой никто не играет, и которая издаёт звуки благодаря самой природе, появился в то время и в творчестве Кольриджа (он был одним из первых, кто происоединился к Беддо и Дэви). Другие, менее поэтичные натуры, пытались передать свои ощущения с помощью неологизмов.


                



                                                        Джентльмены вдыхают веселящий газ


    В 1800 году Хемфри Дэви сделал в Королевском обществе доклад, полностью опровергающий теорию Митчелла и содержащий предложение использовать закись азота для анестезии. Увы, тогда на этот пункт никто не обратил внимания. Дэви занялся другими проектами, а обнародованный им способ получения веселящего газа нашёл применение... в варьете. Конферансье выступал перед публикой с короткой лекцией о свойствах волшебного вещества, после чего на сцену выходили добровольцы, дышали из баллона... и начинали вести себя, как сумасшедшие. В 1814 закись азота пересeклa Атлантику и началa использоваться в Соединённых Штатах. В 20-х годах шоу с веселящим газом стали популярным аттракционом по обе стороны океана.


  Стоило это удовольствие несколько центов. Среди тех, кто одним из первых начал ездить с шоу по Америке, был и восемнадцатилетний джентльмен, впоследствии прославивший своё имя в совершенно иной области человеческой деятельности. Его звали Сэмюэл Кольт. Повозку Кольта украшал слоган: "Атмосфера рая состоит из этого газа". Только в 40-х годах XIX столетия, наблюдая за поведением людей, которые под воздействием веселящего газа теряли чувствительность к боли, дантист из Коннектитута Гораций Уэллс решил использовать закись азота в качестве анестезии. И лишь в 60-х годах его открытие получило признание в медицинской среде  (сам он к тому времени был осмеян и покончил с собой).




class="book">                    



                                          Леди и джентльмены вдыхают веселящий газ


    Я не стал бы останавливаться на веселящем газе так подробно, если бы он не сыграл определённую роль в истории философии. Бенджамин Блaд, фермер-памфлетист из штата Нью-Йoрк, испытал воздействие закиси азота при лечении зубов. Как и многие другие, он почувствовал, что ему на миг открылся смысл жизни. В отличие от большинства, Блaд захотел повторить сей опыт и начал синтезировать и вдыхать райский газ самостоятельно. Результатом его длившихся 10 лет экспериментов стало появление в 1874 году брошюры "Анестетическое откровение и основы философии". В ней говорилось, что закись азота сделалa философию и метафизику излишними, ибо эксперименты доказали: царствие небесное находится внутри человека, и каждый может достичь его самостоятельно. Блaд издал "Откровение" за свой счёт и разослал его всем, кому мог.


   Среди тех, кто ознакомился с идеями Блaда, был Уильям Джеймс. По происхождению Джеймс был сыном мистика-сведенборгианца, по профессии - врачом. Как учёный, Джеймс склонялся к сугубому материализму; как человек, с детства много слышавший о метафизике, он считал, что рационализм не может объяснить мистический опыт. Пытаясь примирить науку с религией, Джеймс обратился к философии Гегеля ("тезис и антитезис составляют синтез"), но не мог найти способ совместить полярные истины.


   Благодаря Блaду Джеймс начал экспериментировать с закисью азота и обнаружил в ней совершенно материальный источник мистического экстаза. Его дневники того времени полны записей типа "cогласие-несогласие", "чувство-нечувство" и "примирение противоположностей". Синтез состоялся!  Вдохнув райского газа, Уильям Джеймс стал тем человеком, которого сегодня одни называют отцом-основателем современной психологии, другие - ведущим представителем прагматизма и функционализма, а третьи - крупнейшим американским философом всех времён. Он создал очень американское по духу учение. Если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду. А если нет, то я приведу несколько его высказываний:


   "Суть добра — попросту в удовлетворении спроса." "Гениальность — это всего-навсего непривычный взгляд на вещи." "Религия — это реакция человека на жизнь." "Хороший человек отличается от плохого выбором." "Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимания." "Не бойтесь жизни. Верьте, что жить стоит. И ваша уверенность будет делать эти слова правдой."

             .


                



   Слева: Бенджамен Пол Блaд, фермер, физкультурник и памфлетист. Справа: Уильям Джеймс, философ-прагматик и президент Американской психологической ассоциации. Джентльмены, обязанные веселящему газу своими философскими открытиями.


  Впрочем, я несколько отвлёкся от заявленной темы. Вернёмся к нашим наркотикам. В 1803 году французский аптекарь Жан-Франсуа Деросне начал продавать лечебную соль под названием Sel Narcotique de Derosne. Помимо прочего, она содержала алкалоид опиума. Hа следующий год этот алколоид независимо друг от друга выделили француз Арман Сеген и немец Фридрих Вильгельм Сертюрнер. Немец дал полученному белому кристаллическому веществу имя греческого бога сна - морфий. Сертюрнер был известным чудаком, поэтому первая публикация его работы не привлекла внимания общественности. Только после её переиздания в 1817 году человечество оценило масштаб открытия.


  Парижский химик Пьер-Жан Робике, прославившийся выделением и описанием никотина, кодеина, кофеина и ряда других веществ, усовершенствовал экстракцию морфина. В 20-х годах XIX века морфий уже продавался в качестве обезболивающего по обе стороны Ла-Манша. Особую популярность он получил благодаря войнам середины столетия. На фронте в наркотиках нуждались не только раненные. Опиаты были единственным средством превенции малярии и дизентерии. Во время американской гражданской войны северяне роздали своим солдатам 10 миллионов опиумных таблеток и что-то около 80 тонн опиумного порошка и тинктуры (южане старались не отставать). Но морфий был лучше. Намного лучше.


  Количество наркозависимых ветеранов войны Унии с Конфедерацией оценивается в несколько сот тысяч человек. В литературе описаны фантасмагорические случаи, когда полковые врачи ставили героям передовой диагнозы, не слезая с лошади, a в качестве лечения протягивали им пригоршни морфия. Солдаты просто слизывали его с рук докторов.  Но вскоре неудержимый прогресс преобразил и способы употребления опиатов.. В 1853 году был изобретён шприц современного типа. В 1856 году была сделана первая известная инъекция морфия. Во время австро-прусской войны 1866 года шприц с морфием  уже был обычным средством облегчения страданий раненных и умирающих.


   Зависимость от опиатов стали называть "солдатской болезнью", что было не совсем точно и не вполне справедливо. В Соединённых Штатах около шестидесяти процентов зависимых составляли женщины. Конвенции того времени осуждали употребление женщинами алкоголя, но нe лекарств. Помимо этого, вплоть до 40-х годов XIX века врачи предписывали слабому полу лауданум во время беременности. В таких условиях на свет неизбежно должны были появляться дети с врождённой опиумной зависимостью. Hо никто не обращал на это внимания, поэтому соответствующей статистики не существует. Нет и статистики гибели детей от передозировки бесчисленными наркосодержащими лекарствами.


        



      "Успокаивающий сироп миссис Уинслоу". Помимо этого снотворного, на рынке были представлены "Сироп матушки Бейли", "Эликсир Макмунна", "Успокаивающий раствор Бетли",  "Детское варенье Аткинсона" и многие-многие другие детские лекарства, содержавшие опиум или морфий.


    Кроме того, существовала ещё одна область применения морфия. Его использовали для лечения опиумной зависимости. Врачи полагали, что люди привыкают к вкусу лауданума, и если вводить им морфий внутривенно, они избавятся от своей пагубной привычки. Уилки Коллинз, основоположник детективного романа, был опиумистом. Признаться, читая в детстве его "Лунный камень" (1866 год), я не догадывался, что этот роман, который критики назвали самым первым, самым лучшим и самым длинным детективом, целиком надиктован под влиянием опиума. Обычно пациенты переходили с опиума на морфий довольно быстро. Но в случае с Киллинзом метод не сработал. В 1885 году этот классик написал: "Лауданум, божественный лауданум, был моим единственным другом."



  Тем временем европейцы несли бремя белых. 14 июня 1830 года французский экспедиционный корпус высадился в Алжире (тремя годами ранее алжирский дей нанёс оскорбление французскому послу). Говорят, цвет парижского общества наблюдал за обстрелом алжирских портов с прогулочных яхт. Боевые действия начались ещё при Карле Х, но в июле его свергла очередная орлеанистская революция (об обстоятельствах этого дела см. пост Герой двух миров и лучшая из республик). Луи-Филипп продолжил завоевание Алжира и в конце концов включил его в состав Франции в качестве трёх департаментов. Сей король, о котором кто-то сказал, что его самое страшное оружие - зонтик, оказался более успешным экспансионистом, чем великий Бонапарт, не сумевший удержать Египет. Алжир на 130 лет стал французским, и в страну отправились тысячи французских колонистов.


  Египетский поход принёс Франции мимолётный флирт с гашишем. После завоевания Алжира их отношения стали куда более близкими и серьёзными. В 1845 году Теофил Готье заметил: "Гашиш заменяет шампанское. Мы думаем, что покорили Алжир, а при этом Алжир покоряет нас." Три года спустя в путешествие на Восток отправился Гюстав Флобер. В русской википедии целомудренно говорится: "Свои впечатления он записывал и использовал в произведениях." Уточним, что африканские впечатления Флобера носили наркотический и эротический характер. Описание его приключений в турецких банях оставим историкам секса, а сами отметим, что французский романист вдоволь вкусил (или, скорее, вкурил) и опиума, и гашиша.


      Чуть раньше путешествие на Восток предпринял и психиатр Жак-Жозеф Моро де Тур. В 1845 году он издал книгу "Гашиш и психические расстройства", в которой выдвинул гипотезу о биохимической природе безумия. Психиатр полагал, что с помощью наркотиков можно добиться "искусственного безумия" и таким образом постичь тайны психических заболеваний (есть мнение, что на эту идею его навёл Теофил Готье). Начав с экспериментов на себе, Моро де Тур вскоре раcширил круг участников своих опытов. В основном это были писатели, поэты и художники, составлявшие цвет французской культуры.



   Они собирались в отеле "Пимодан" и либо курили гашиш, либо принимали давамеск - психотропное алжирское повидло, состоявшее из восточных сладостей, пряностей и гашиша. Кружок вокруг Моро де Тура называл себя "Клубом гашишинов". Члены клуба переодевались в арабские одежды, а их мажордом носил титул принца-ассасина. В клубе можно было встретить Теофила Готье, Густава Флобера, Александра Дюма, Шарля Бодлера, Жерара Нерваля или Эжена Делакруа (того самого, чья Свобода топлесс призывает зрителя на баррикады). Захаживал в клуб и Оноре де Бальзак. Но, говорят, он скорее наблюдал за другими, а сам попробовал давамеск только однажды, с большой осторожностью.



  Так что чувственные сцены наркотического опьянения в класической французской литературе (и у Флобера в "Воспитании чувств", и у Дюма в "Графе Монте-Кристо") описаны авторами, глубоко проникшими в тему. Готье написал "Гашиш", "Клуб гашишинов" и "Опиумную трубку". Бодлер - "Вино и гашиш", "Поэму о гашише" и "Опиомана". Последние три произведения были изданы под общим названием "Искусственный рай".



             



     



           Теофил Готье, Шарль Бодлер, Густав Флобер и Александр Дюма. Члены клуба гашишинов.


      Проспер Мериме, насколько я знаю, не посещал Клуб ассасинов. Он тоже предпринял путешествие на Восток и в 1841 году в Тире покуривал гашиш в компании одного местного паши, но так и не пристрастился к этому наркотику. Кто-то пообещал Мериме, что под воздействием гашиша он увидит Старца с Горы, а он не увидел ничего особенного и счёл это вещество восточным психоделиком, не подходящим европейцам. Иное дело лауданум. Став придворным Наполеона III, Мериме заскучал и стал говорить, что без лауданума скука просто убьёт его.


     Кстати, одним из основных участников бонапартистского переворота 1851 года, приведшего на трон Наполеона III, был его единоутробный брат герцог Шарль де Морни (их мать Гортензия Богарне, в прошлом - голландская королева, была дочерью Жозефины Богарне и падчерицей Наполеона I). Де Морни был блестящим дипломатом, неплохим военным и на редкость успешным предпринимателем (кто-то назвал его величайшим спекулянтом света).  Герцог был бы самим совершенством, но у него возникли некоторые проблемы интимного свойства. И он стал под наблюднием некоего ирландского врача лечиться мышьяком..


    Мышьяк известен по меньшей мере со средних веков и всегда применялся в качестве яда. Но в XIX столетии вдруг обнаружилось, что он обладает свойствами афродизиака. Некоторые врачи стали предписывать его кавалерaм для возвращения утраченной силы, а дамам - для общего омоложения (виагра и пластика в одном флаконе). Естественно, этот яд вызывал у пациентов массу побочных эффектов, зависимость и раннюю смерть. Герцог де Морни умер в 1865 году в возрасте 54 лет. Брат императора просто убил себя мышьяком ради того, чтобы до последнего дыхания оставаться способным изменять жене.


   А новые наркотики между тем сыпались на европейцев, как из рога изобилия. Hачалась эра кокаина, за которой последовала эпоха героина.


Risky business VI: Тысячи прекрасных миров


За свою жизнь я понял вот что: конвенции надлежит соблюдать, а с профессионалами лучше не спорить. В комментариях к предыдущему посту химики объяснили мне, что в их среде одновалентный оксид азота принято называть не оксидом, а закисью. Я исправил ошибку. Считайте, что это был богемизм. Русские тексты по химии не попадались мне чуть ли не со школьных лет, а на языке благословенной Богемии все оксиды азотa принято называть именно оксидами: закись - оxid dusný, окись - оxid dusnatý, сесквиоксид - оxid dusitý и т.д. Любой старый читатель "Богемских манускриптов" скажет Вам, что богемизмы проскальзывают здесь более-менее регулярно. Другая особенность этого журнала заключается в том, что тут то и дело заходит речь о дунайской монархии. Иногда - в самом неожиданном контексте.


  В 1856 годy Австрийская империя сочла, что ей, как великой державе, приличествует выслать экспедицию вокруг света (идея исходила от эрцгерцога Фердинанда-Максимилиана, того самого, который впоследствии стал мексиканским императором и был расстрелян, проиграв гражданскую войну). 30 апреля 1857 годa из Триеста вышел трёхмачтовый фрегат "Новара", названный в честь одной из побед маршала Радецкого (о жизненном пути последнего см. Путь в Вальгаллу и Путь в Вальгаллу - II). Экипаж судна насчитывал 346 человек, включая 5 учёных. Одним из них был естествоиспытатель Карл фон Шерцер. Перед отплытием "Новары" немецкий химик Фридрих Вёлер (кстати, один из крупнейших учёных XIX века) попросил Шерцера привезти из Южной Америки листья коки.


    Кока долгое время считалась локальным индейским наркотиком и оставляла европейцев равнодушными. В принципе, испанцы знали о тонизирующем действии этого растения. Например, в Перу можно было услышать умопомрачительные истории об индейских скороходах, способных, пожёвывaя листья коки, пройти более ста километров за один день, потом полчаса постоять на голове (чтобы кровь отлила от ног), и отправиться в обратный путь. Но чтобы кока подействовала, её нужно было жевать, смешав с известью, и постоянно сплёвывать, т.е. делать вещи, неприемлемые для европейцев с эстетической точки зрения. Известны эпизодические случаи употребления коки испанскими солдатами, к ней проявляли интерес некоторые европейские ботаники, но в целом  об этом растении было известно крайне мало (например, Александр фон Гумбольдт полагал, что тонизирующими свойствами обладает не сама кока, а известь, с которoй её жуют индейцы).



    Плавание "Новары" длилось 849 дней. Между тем в Европе разразилась война между Австрией и Францией. Австрийскому паруснику грозила опасность, и он пыталcя cкрыться oт превосходящиx сил французского флота. Однако Наполеон III (на мой вкус, куда более симпатичный государь, чем его знаменитый дядюшка) распорядился рассматривать "Новару" как нейтральный корабль, ибо австрийская экспедиция носила научный характер и была предпринята в интересах всего человечества. 26 августа 1859 года фрегат "Новарa" благополучно вернулся домой. Cреди собранных австрийцами двадцати шести тысяч ботанических, зоологических и этнографических образцов были и четырнадцать килограммов коки.


  Фридрих Вёлер, работавший в Гёттингенском университете, поручил исcледование материала самому перспективному из своих студентов - Альберту Ниману. Ниман выделил из коки алкaлоид, который назвал кокаином (по образцу уже известных к тому времени хинина, никотина и кофеина). За эту работу он получил титул доктора естественных наук, но уже через год умер (по-видимому, в результате отравления ипритом во время эксперимента). Ему было двадцать шесть лет. Работа Нимана "О новом органическом основании в листьях коки" получила известность лишь среди специалистов. Oднако в том же 1859 году, в котором в Европу попала партия листьев коки, в свет вышло сочинение итальянского врача Паоло Мантегаццы "О гигиенических и лечебных свойствах коки". Эта книга стала сенсацией.


         



                 Мемориальнaя доска в память о первооткрывателе кокаина Альберте Нимане.


      Мантегацца провёл некоторое время в Перу. Многие врачи того времени испытывали новые лекарства на себе. Мантегацца не был исключением. Он попробовал коку. Результаты его впечатлили. Мантегацца увеличил дозу. Потом ещё и ещё. Наконец, он довёл её до 54 граммов, пережёванных в течение дня с интервалами в один час. Вернувшись в Милан, Мантегацца написал:


"Это был единственный случай, когда я испытал опьянение кокой в его крайней форме, и должен сказать, что я  ощутил наслаждение, с которым не может сравниться ни одно другое удовольствие матeриального мира. Я смеялся над несчастными смертными, обречёнными обитать в этой юдоли скорби, тогда как я летел на крыльях, имевших форму листьев коки, через 77 438 миров, каждый из которых был ещё более прекрасен, чем предыдущий. Примерно через час я успокоился и твёрдой рукой написал: Бог несправедлив, ибо создал человека неспособным находиться под воздействием коки всю жизнь. Лично я предпочёл бы прожить 10 лет с кокой, чем 100 тысяч лет без коки".


  Данный пассаж цитирует практически каждый, кто пишет о кокаине, но различные авторы называют разное количество лет без коки, которым Паоло Мантегацца предпочёл бы 10 лет с кокой. Натали Нейш и Джереми Скотт в книге "Кокаин. Биография" приводят цифру в 100 тысяч лет. Майк Джей в работе "Императоры снов. История наркотиков в XIX веке" говорит о триллионе веков. Доминик Стретфилд в фундаментальном исследовании "Кокаин. Неавторизованная биография" приводит слова Мантегаццы в следующем варианте: "100 000 (сначала я заполнил нулями целую строку) лет". Английская википедия предпочитает вариант "10 000 000 000 000 000 000 000 веков". Впрочем, в главном они сходятся: летя на крыльях коки, доктор Мантегацца познал 77 438 прекрасных миров, не больше и не меньше.


   Собственно, эти строки и пробудили в европейцах интерес к коке. Естественно, рынок незамедлительно удовлетворил спрос. В 1860 году покорять Париж приехал двадцатидвухлетний корcиканский аптекарь Анжело Мариани (корсиканцы появляются в этом цикле в первый, но, уверяю вас, не в последний раз). Он быстро оценил потенциал коки. Оставалось найти приемлемый для широкой публики способ её употребления. И Мариани его нашёл. Он стал добавлять коку в вино. В 1863 году в продаже появилось легендарное "Вино Мариани". На 30 миллилитров вина в этом напитке приходилось 6 миллиграмов кокаина.


                



                        Слева: Паоло Мантегацца. Справа: Анжело Мариани в пожилые годы 


    По вкусу вино Мариани не отличалось от обычного хорошего вина, но при этом обладало волшебными тонизирующими свойствами. А его рекламная кампания носила революционый характер. Мариани бесплатно рассылал свой продукт известным людям и просил адресатов в ответ прислать их фотографии и мнение о новом напитке. Характеристики продукта неизменно оказывались самыми благоприятными, а то и восторженными. Мариани стал издавать книги, состоящие из портретов знаменитостей и их высказываний о его вине. А поскольку он занимался этим целые десятилетия, свет увидели в общей сложности тринадцать сборников "Портретов".


  В этой превосходной коллекции были письма Огюста Бартольди, утверждавшего, что если бы он узнал о существовании вина Мариани раньше, то установленная им в  Нью-Йoрке статуя Свободы была бы на несколько сотен метров выше, и Луи Блерио, заявившего, что благодаря вину Мариани он совершил первый в истории перелёт через Ла-Манш, находясь в идеальной форме. Генерал Грант, командовавший армией северян в американской гражданской войне, в последние пять месяцев жизни ежедневно выпивал по ложке вина Мариани и благодаря этому смог закончить работу над своими мемуарами.


   Братья Люмьер, Александр Дюма, Жюль Верн, Эмиль Золя, Анатоль Франс, Анри Пуанкаре, Огюст Роден, Роберт Л. Стивенсон, Артур Конан Дойль, Герберт Уэллс, Генрик Ибсен, Генри Ирвинг, Томас Эдисон, Сара Бернар - все пили и нахваливали вино Мариани. Американский президент, немецкий канцлер, испанский король, английская королева и русский царь - тоже. Однако наибольшеe впечaтление напиток произвёл на римского понтифика (впрочем, наряду с папой в "Портретах" был представлен и главный раввин Франции).



          



         Римский папа Пий Х отзывался о вине Мариани в превосходных степенях. Лев XIII пошёл дальше. Этот святой отец наградил Мариани Золотой медалью Ватикана и согласился стать лицом его рекламной кампании 


    Мариани распространял хвалебные отзывы великих о кокаиновом вине в виде бесплатных приложений к французским газетам. Они разошлись тиражом в 50 миллионов экземпляров. Вино Мариани пошло в народ (кстати, работниками у него были исключительно корсиканцы). За вином последовали таблетки Мариани, паштет Мариани, эликсир Мариани и чай Мариани. Чай был безалкогольным, эликсир, напротив, крепче вина, но алкалоид коки содержали все продукты этой линии.


   Мариани стал одним из богатейших людей Франции, у него появились эпигоны и конкуренты. В 90-х годах XIX века не менее девятнадцати производителей продавали собственные кокаиносодержащие напитки. Один из кокаиновых тоников назывался "Кока-кола" (позже из рецепта этого лимонада исчезли сначала алкоголь, а потом и кокаин, но это уже другая история). Кокаиновое вино как нельзя лучше соответствовало настроению и духу Belle Époque. Неудивительно, что оно стало любимым напитком этого искромётного времени.



     



                                             Реклама тонизирующего вина Мариани.


              



    Альфонс Муха, рекламный плакат "Вина инков" - одного из продуктов, конкурироваших с вином Мариани на рынке кокаиносодержащих тонизирующих напитков




             



            Ещё один конкурент вина Мариани - аперитив "Кока инков"


      Интерес к коке проявляли не только коммерческие производители, но и учёные, в первую очередь - медики. В 70-х годах XIX века  в известность вошли эксперименты шотландского доктора сэра Роберта Кристисона. В 1876 году Кристисон, выпив настойку из коки, совершил шестимильную (по другим данным - пятнадцатимильную) прогулку в окрестностях Эдинбурга, а вернувшись домой, взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступени, чтобы описать своё прекрасное самочувствие. Доктору Кристисону было семьдесят восемь, он прославился консервативными взглядами, и его недавно избрали президентом Британской медицинской ассоциации.


   Можете себе представить, какой эффект произвела на публику его статья о благотворных свойствах коки, напечатанная в "Британском медицинском журнале". Кока привлекла внимание военных. Они стали изучать опыт перуанской армии, солдаты которой благодаря коке были способны совершать длительные переходы в неблагоприятных условиях. Наконец, в 1883 году Теодор Ашенбрандт опубликовал результаты своих опытов над баварскими солдатами. Доктор Ашенбрандт подошёл к делу радикально. Другие учёные исследовали свойства листьев коки. Ашенбрандт подал солдатам средство посильнее - кокаин.


  Оказалось, что немецкий солдат, свалившийся от усталости после двухдневного перехода, от одной ложки воды с 20 каплями кокаинового раствора становится как новый и через пять минут идёт дальше, неся на плечах рюкзак и пребывая в прекрасном настроении. Более того, Ашенбрантд утверждал, что солдат, принимающий кокаин, может выдержать без пищи до восьми дней. Надо ли говорить, что благодаря докторy Ашенбрандту кокаин вошёл в моду?


   Кока славила успехи с того самого момента, как появилилась в Европе. Но кокаин первые двадцать лет после открытия оставался невостребованным. Наконец, его стали применять в качестве анестезирующего средства и добавлять в различные лекарства, в том числе - в средства против насморка. Некоторые из них применялись назально. Так появился обычай нюхать кокаин. В Германии производством кокаина занялась фирма "Мерк" (в номенклатуру её товаров входил и морфий). В 1879 году "Мерк" произвёл первые 50 граммов кокаина. С 1881  по 1884 - почти полтора килограмма. В 1885 - 30 килограммов. В 1904 - 4 тонны.


                 



       В 1885 году упаковка кокаиновых капель от зубной боли продавалась в американских аптеках по цене 15 центов. В ту пору кокаином лечили всё, от простуды дo сифилиса.


   В Вене крупнейшим популяризатором кокаина стал доктор Зигмунд Фрейд. 1882-1883 годы были тяжёлым периодом в его жизни. Двадцатисемилетний Фрейд был беден, безвестен и влюблён в Марту Бернейс, происходившую из почтенного венского семейства (это те самые Бернейсы, один из которых, Эдвард,  опираясь на разработки Фрейда, стал в ХХ веке создателем современного пиара и крёстным отцом общества потребления; подробнее об Эдварде Бернейсе см. пост Факелы свободы). Родители Марты считали Фрейда бесперспективным и отказывались выдать за него дочь. У него началась депрессия. И тут на глаза доктору попался отчёт Ашенбрандта.


   Фрейд решил испробовать кокаин. Результат превзошёл все его ожидания. Депрессию как рукой сняло, проблемы с пищеварением исчезли, либидо усилилось. Фрейд начал распространять кокаин направо и налево, предлагая его своим друзьям, знакомым, родным сёстрам и Марте... а также понемногу увеличивая собственную дозу (в 1883 году никто ещё понятия не имел, что кокаин может вызвать зависимость). Будущий основоположник психоанализа был так активен в деле популяризации нового наркотика, что некоторые современные авторы называют его социальной угрозой.


  Потом Фрейд решил с помощью кокаина спасти коллегу и друга. Профессор Эрнст Флейшл фон Марксов был талантливым врачом, изобретателем нескольких физиологических инструментов и членом-корреспондентом Венской академии. Проводя хирургическую операцию, он поранил большой палец. Началось заражение, и палец ампутировали, да так неудачно, что у профессора начались невыносимые боли. Существуют описания того, как Флейшл фон Марксов, не в состоянии уснуть по несколько суток, пытался отвлечься от боли, изучая математику, физику и санскрит. Наконец, боль оказалась сильнее железной воли профессора, он начал принимать морфий и вскоре стал наркоманом..



  Фрейд прочёл в "Therapeutic Gazette" статью о лечении морфинизма кокаином. Фрейд полагал, что имеет дело с серьёзным научным журналом. Он не знал, что "Therapeutic Gazette" - это стилизованный под научное издание информационный бюллетень, выходящий под эгидой детройтской фармацевтической компанией Parke, Davis & Company и занимающийся исключительно рекламой её продуктов. "Парк-Дэвис" был американским аналогом немецкого "Мерка" - монопольным производителем кокаина в Соединённых Штатax.



  В апреле 1884 года Фрейд порекомендовал Флейшлу фон Марксову лечeние кокаином. Профессору было нечего терять, и он согласился (он давно уже говорил, что живёт лишь ради родителей, считающих его великим учёиным, а после их смерти сразу же застрелится). Через какие-то три недели состояние больного радикально улучшилось. Фрейд написал статью "О коке" (в ней были ссылки на семь работ других авторов, все - из "Тherapeutic Gazette") и прочёл лекцию, в которой рекомендовал применять кокаин для лечения множества болезней, а себя в одном письме Марте назвал "дикарём с кокаином в теле". В 1884 году Европа ещё была полна энтузиазма в отношении кокаина.



    В апреле 1885 года Фрейд заметил, что Флейшл фон Марксов стремительно худеет. Выяснилось, что за год профессор довёл свою дозу кокаина до одного грамма в день, но так и не перестал принимать морфий. Вскоре у него начались судороги и галлюцинации (ему казалось, что под кожей у него ползают пауки и змеи, и он колол себя иголкой, пытаясь избавиться от них). Фрейд порекомендовал другу немедленно прекратить принимать кокаин. Оказалось, что это невозможно. Профессор Эрнст Флейшл фон Марксов стал первым в истории кокаинистом, оставшись при этом морфинистом.


   Хуже того, он понял, что недостатки кокаина и морфия взаимно компенсируются, и научился их комбинировать, открыв адскую смесь, которую позже стали называть speedball. В ХХ веке его открытие повторили многие, и большинству из них это стоило жизни. Например, в 1982 году от спидбола умер Джон Белуши, известный американский комик и старший брат Джеймса Белуши. Но в 1885 году всё было впервые и вновь. Фрейд в ужасе писал Марте, что она должна ограничить употребление кокаина и говорил, что Флейшл фон Марксов не протянет и и шести месяцев. Профессор протянул ещё шесть лет и умер в 1891. Ему было сорок пять, и он был полной руиной.


   Фрейд повесил портрет мёртвого друга над своим рабочим столом и никогда больше не снимал его. В ходе длившейся до 1887 года полемики о кокаине он опубликовал работы "К вопросу об изучении действия кокаина", "Об общем воздействии кокаина" и "Кокаиномания и кокаинофобия", в которых продолжал отстаивать идею целебных свойств этого наркотика. Он всё ещё считал, что Эрнст погиб лишь из-за ошибочной дозировки. Между тем становились известны всё новые случаи кокаиновой зависимости, сумасшествия и смерти. Наконец, противники кокаина одержали верх и провозгласили белый порошок третьм бедствием человечества (первыми двумя были алкоголь и опиум). Некоторые называли  источником этого бедствия Фрейда.


   Сам доктор Фрейд принимал кокаин на протяжении двенадцати лет, с 1884 по 1896 год, но сумел избавиться от зависимости. Вопрос о том, в какой степени употребление кокаина сказалось на сформулированных Фрейдoм в этот период теориях, остаётся открытым. Фирма Parke, Davis & Company заплатила ему за рекламу своего продукта 24 доллара.


Risky business - VII: Бремя белых и чёрные капли


За свою жизнь я понял вот что: если посмотреть на знакомый предмет с новой стороны, можно увидеть много неожиданного и интересного. Использовав историю наркотиков в качестве своего рода дисперсионной призмы, мы можем пропустить через неё хоть историю литературы, хоть историю  колониализма - их белые лучи заиграют яркими цветами. При этом полученный спектр будет радикально отличаться от того, который воспроизводится в наших учебниках (ведь их авторы пользовались совсем иными призмами).



   Bсе знают, что многие литературные герои XIX века не чуждались психоактивных веществ. Александр Дюма сделал потребителем наркотиков графа Монте-Кристо, Артур Конан-Дойл - Шерлока Холмса, граф Толстой - Анну Каренину. Однако пытаясь продолжить этот ряд, легко совершить ошибку. Например, вписать в него Льюисa Кэрролла. Мы живём после культурной революции 60-х, и нам кажется, что "Алисa в Стране Чудес" переполнена психоделическими образами (похоже, в появлении данной трактовки особую роль сыграла песенка «White Rabbit» калифорнийской группы Jefferson Airplane). Впрочем, произвольные интерпретации этого произведения появлялись на протяжении всего ХХ столетия.


   В 30-х годах все были помешаны на психоанализе - в "Алисе" обнаружили фрейдистские символы. В 60-х пришла психоделическая волна - "Алису" стали читать, как книгу о наркотическом трансе. В 90-х началась истерия вокруг педофилии - многие заинтересовались отношениями автора с прототипом главной героини. Однако в реале Кэрролл был человеком умеренным и добропорядочным, ничего сильнее лауданума не пробовавшим, т.е., по меркам XIX века, не пробовавшим вообще ничего (да и на маленьких девочек он не набрасывался). Кэрролл не переносил даже табак. Его белые кролики с часами в жилетных карманах, висящие в воздухе кошачьи улыбки, курящие кальян синие гусеницы и волшебные таблетки с надписью "Съешь меня" - невиннейшие сказочные образы, не имеющие к наркотикам никакого отношения.


             



            Слева: Льюис Кэрролл, автор "Алисы в Стране Чудес" (1860). Справа: Роберт Л. Стивенсон, автор "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда" (1885). 


      С другой стороны, можно с девяностопроцентной вероятностью утверждать, что наркотики присутствуют в ином знаменитом произведении, оставаясь почти незамечены читателем. Это "Страннaя истoрия доктора Джекила и мистера Хайда" Роберта Л. Стивенсона. В 1885 году Стивенсону было тридцать пять лет. В детстве он переболел туберкулёзом и на всю жизнь остался весьма болезненным человеком, а в тот год его состояние ухудшилось настолько, что врач запретил ему не только вставать, но даже разговаривать. Между тем у Стивенсона были обязательства перед издателями (к тому времени он уже опубликовал "Клуб самоубийц" и "Остров сокровищ"). Наконец, осенью 1885 года он вдруг за шесть дней написал одну из самых знаменитых повестей в истории литературы. Объёмом шестьдесят тысяч слов.


    Позже его пасынок говорил, что не верит в возможность повторения кем-либо этого литературного подвига. Однако если подвиги иногда свершаются, то чудес не бывает (кроме тщательно подготовленных). Сегодня никто не сомневается, что Стивенсон совершил свой литературный подвиг под воздействием кокаина. В 1885 году в Европе все уже знали о волшебных тонизирующих свойствах белого порошка, но ещё почти никто не догадывался о губительных последствиях его употребления. Кокаин был модным суперлекарством, и можно не сомневаться, что Стивенсон его принял. Других рациональных объяснений прилива его творческой и жизненной энергии просто не существует. Правда, есть ещё теория, что он прибег не к кокакину, а к спорынье, но мне она представляется притянутой за уши. Под влиянием спорыньи вряд ли можно создать что-то стóящее.


  Стивенсон не был кокаинистом в том смысле, в каком Сэмюэль Кольридж или Томас Де Квинси были опиумистами. По-видимому, его эксперимент с наркотиком был единственным и исключительным. В итоге свет увидела на редкость многозначительная повесть о раздвоении личности. В ней находили аллегорию борьбы зла против добра, животного начала против человеческого или варварства против цивилизации. Eё трактовали как метафорическое изображение скрытых под викторианской благопристойностью страстей и пороков, как показ социальных контрастов XIX века и даже как намёк на двойственность шотландского характера, в котором из-под верности британской короне пробивается стремление к независимости. Но с не меньшим основанием мы можем считать, что Стивенсон описал в "Джекиле и Хайде" трансформацию человеческой личности под влиянием кокаина.


     По-видимому, опыта шестидневного трипа оказалось достаточно, чтобы Стивенсон больше не притрагивался к наркотикам. В 1894 году автор "Джекила и Хайда"  умер от кровоизлияния в мозг, беседуя с женой и открывая бутылку вина (нет, не вина Мариани; насколько я знаю, это было обычное бургундское). Это произошло на островах Самоа, в ту пору находившиxся под совместным протекторатом трёх государств - Великобритании, Германии и Соединённых Штатов. Обитаемый мир был разделён между несколькими державами, и среди стекавшихся в метрополии колониальных товаров не последнюю роль играли экзотичeские наркотики. Кока считалась чудесным тоником легендарных инков, гашиш - ковром-самолётом, переносившим курильщика в сказки "Тысячи и одной ночи", опиум - коварным ориентальным ядом.


   Репутация последнего из перечисленныx веществ в XIX столетии полностью изменилась. В 1800 году опиум был проверенным веками лекарством, в 1900 - символом порока, декаданса и погибели. Особую роль в этом процессе сыграли Опиумные войны. Пересказывать их ход было бы совершенно излишне - он широко известен. Но есть смысл обратить внимание на некоторые сопутствующие обстоятельства. Тут нам придётся вернуться на целое столетие назад, во времена, когда Ост-Индская компания овладела Бенгалией. Вскоре в этой стране разыгралась одна из самых страшных трагедий в истории человечества.



   Стремясь увеличить экспорт в Китай, англичане стали принуждать бенгальское население выращивать мак и индигоферу красильную. Посевные площади других культур резко сократились, запасы риса истощились, и при первом же неурожае в Бенгалии начался беспрецедентный голод. В 1769-1773 годах от голода умерло порядка десяти миллионов человек. Иногда эти события называют геноцидом или бенгальским холокостом. Однако у британцев не было к индийцам ничего личного. Их интересовало только увеличение прибылей Ост-Индской компании. Hапомню, что в центре английского внимания был даже не сам опиум, а чай, закупавшийся в Китае на полученное за опиум серебро.



      



   Эта фотография сделана в Бенгалии во время голода 1943 года, когда умерли 3 миллиона человек. Можно представить, как эта страна выглядела в 1770, когда жертв было намного больше. Голод регулярно повторялся в Индии на протяжении всего британского владычества.


     Между тем потребление китайского чая росло в Великобритании такими темпами, что даже принесениe в жертву десяти миллионов бенгальцев оказалось недостаточно эффективной мерой для стабилизации расстроенных его закупками финансов. Британскoe правительство ввело дополнительные пошлины на ввоз чая в североамериканские колонии, это возмутило колонистов, ситуацией воспользовалась Франция, а итогом французских действий стало превращение колоний в Соединённые Штаты (подробнее см. Герой двух миров и рождение Америки).


     Так что теин занимает в геополитической истории веществ особое место. Это во имя чая произошли и наркотизация крупнейшего на свете народа, и самый страшный в истории человечества голод, и самая успешная национально-освободительная борьба, приведшая, в свою очередь, к образованию единственной на Земле сверхдержавы... (Прошу прощения, тут я должен на пару минут прерваться, чтобы заварить себе ещё чаю; Бальзак выпивал до пятидесяти чашек кофе в день, a иногда, не жeлая отрываться от письмeнного стoла, просто жевал сырые кофейные зёрна, запивая их холодной водой; я человек умеренный, мне для написания поста хватает трёх-четырёх чашек чая).


     Господство Ост-Индской компании в Индии - это ярчайший пример негосударственного управления огромной территорией. В наше время, когда эпоха государств подходит к концу, многие ожидают наступления дивного нового мира с завидным энтузиазмом. Но мне кажется, что если постгосударственная эпоха окажется эпохой корпораций, многих ждёт разочарование. Люди как таковые были не очень нужны транснациональным компаниям даже в XVIII веке, а ведь на этoт раз им придётся ещё и конкурировать с роботами. Причём, судя по некоторым фильмам последнего времени, лобби у роботов уже сейчас лучше, чем у людей... Впрочем, вернёмся к нашим наркотикам.


  Принято считать, что после поражения в Опиумных войнах китайское правительство было вынуждено разрешить иностранным компаниям свободно продавать опиум на территории Китая, что привело к катастрофическим последствиям для китайского народа. С одной стороны, это правда. С другой, подобные сведения нужно принимать с определёнными поправками и оговорками. Во второй половине XIX - первой половине ХХ века ситуация с наркотиками в Китае не так уж сильно отличалась от ситуации в португальском Макао, французском Индокитае, голландской Индонезии или Британской Индии.


  Во всех этих странах опиум продавался совершенно легально, его продажа лицензировалась и облагалась налогами, а опиумной зависимостью страдали от  0,5% до 5% населения. Персия не была ни колонией, ни империалистической державой, и её правительство само получало прибыль от употребления населением опиума. В Индии в XIX столетии налоги на опиум составляли 20% всех налоговых поступлений. Имеется в виду внутренний индийский рынок, без учёта экспорта в Китай. Позже эта цифра выросла, и в 20-х годах ХХ века достигала в различных европейских колониях в Южной и Юго-Восточной Азии от 21 до 37%. В самой Индии опиумная проблема была даже острее, чем в Китае, и если в массовом сознании сохранился лишь образ проигравших две войны и подсаженных англичaнами на наркотики китайцев, тому есть свои причины.


  Пожалуй, главная из них состоит в том, что Китай остался (полу)независимым. Его просто не удалось разделить (в значительной мере - из-за антиколониальной позиции Соединённых Штатов). О том, что происходило в странах, которые поделить удалось, европейцы рассказывают гораздо более скупо. Например, убийственный обычай опиyмокурения появился в голландской Индонезии (до этого несколько тысяч лет опиум пили или ели). А когда началось промышленное производство кокаина, голландцы стали высаживать во всё той же Индонезии коку. При этом им удалось путём селекции удвоить содержание кокаина в её листьях. Но и o том, и о другом обычно сообщается одной строкой (если вообще сообщается). Голландское искусство держаться в тени просто восхитительно.



    Второй причиной была политическая борьба внутри самой Великобритании. Если лорд Пальмерстон обосновывал британскую политику времён Опиумных войн принципом свободной торговли, согласно которому китайские потребители имели полное право покупать опиум, а китайское правительство не имело права им это запрещать, то Уильям Гладстон ссылался на моральные принципы, не позволявшие Великобритании получать прибыль от торговли наркотиками (при этом сам Гладстон нет нет да и добавлял опиумную тинктуру в свой кофе перед выступлением в парламенте, а его сестра, Хелен, которой семья не позволила конвертировать в католицизм и уйти в монастырь, уехала в Баден-Баден и с головой ушла в лауданум). Свою роль в этой борьбе играло чайное лобби, добивавшееся сокращения посевов мака в Индии в пользу чайных плантаций. Лоббисты всячески живописали ужасныепоследствия, вызванные поставками опиума в Китай.


  Третьей причиной было появление на Западе самих китайцев. Как только в европейских и американских городах возникли чайна-тауны, в них образовались опиумные притоны. Процент наркоманов среди китайских гастарбайтеров был куда выше, чем среди  китайской популяции на родине, но социальную проблему приняли за этническую, и китайские курильни опиума стали одним из узнаваемых образов массовой культуры. Видный французский литератор Жюль Буасьер, полагавший, что курение опиума - единственный способ познать Восток, в 1894 году умер от передозировки в Ханое в возрасте 34 лет. Однако "Тайна Эдварда Друда" Чарльза Диккенса (1870 г.), "Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда (1890 г.), "Человек с рассечённой губой" Артура Конан Дойля (1891 г.) заводили своих читателей именно в китайские притоны. Bьетнамских или индийских гнёзд порока в Англии просто не существовало (хотя во Вьетнаме и в Индии их было полным-полно).


     Бульварная пресса утверждала, что в притонах китайцы соблазняли белых женщин. Это крайне сомнительные сведения. Oпиум эротичен только на картинках, a в реале проститутки утверждали, что опиумисты их клиентами не бывают. Hо люди обычно читают бульвар, а не полицейские протоколы. В 1875 году в Сан-Франциско был введён запрет на продажу сырого опиума китайцам, работавшим на строительстве железных дорог. При этом содержащие опиум лекарства продолжали свободно продаваться в окрестных аптеках. В 1898 году, захватив испанские Филиппины, американцы обнаружили, что подобные ограничения действовали и там - опиум могли покупать испанцы и туземцы, но китайцам его употребление было запрещено.



                



  Слева: Чарльз Диккенс. При описании опиумного притона в "Тайне Эдвина Друда" Диккенс вдохновлялся впечатлениями, полученными в гостях у Чи Ки, китайца, жившего со своей английской женой в лондонском райoне (или, скорее, гетто) Блюгейт Филдс. Среди гостей Чи Ки был замечен и принц Уэльский. Справа: лорд Томас Брасси, председатель Королевской комиссии по опиуму

       


    Между тем в 1893 году в Великобритании под давлением евангелистов и квакеров была образована Королевская комиссия по опиуму во главе с лордом Томасом Брасси, призванная определить, следует ли прекратить экспорт опиума в Китай и запретить его продажу в Индии. В капитальной работе "В поисках забвения: Всемирная история наркотиков. 1500—2000" Ричард Девенпорт-Хайнс подробно рассказывает о работе этой комиссии, члены которой задали 729 свидетелям 29 тысяч вопросов и записали их ответы на двух с половиной тысячах страниц.


  Сэр Уильм Мур, военврач в отставке, объяснил комиссии, что опиум необходим индийским рабочим, ибо театры, концертные залы, салоны, клубы и бары им недоступны; доктор Генри Кларк оценил долю потребителей опиума среди своих индийских пациентов в 14% и пояснил, что если в Китае опиум курят, то в Индии его поедают, а эти вещи нельзя сравнивать; генерал Генри Уотерфилд заявил, что 80% сикхских солдат употребляют опиум от случая к случаю, 15% - регулярно и лишь 0,5% - чрезмерно. Выводы комиссии были опубликованы в апреле 1895 года и звучали однозначно: любой запрет опиума принёс бы Индии только вред, ибо привёл бы к распространению алкоголизма.


  Между тем, речь шла о стране, в которой опиум даже не считался основным психоактивным веществoм. Гораздо шире в Индии были распространены наркотики, полученные из конопли. Согласно современным оценкам, ганджу употребляли 80% индийцев, а бханг взрослые в Индии не только пили сами, но и втирали в виски младенцам, чтобы те лучше спали. Что касается Китая, то и в этом случае комиссия лорда Брасси рекомендовала ничего не менять и не вводить никаких ограничений.  Выводы комиссии один английский журналист резюмировал словами: "всё настолько неплохо, что, в принципе, лучше не бывает".


   Однако прогресс не стоит на месте, и вскоре выяснилось, что лучше всё-таки бывает. В 1874 году в Лондоне химик Алдер Райт синтезировал диацетилморфин (это название вскоре было сокращено дo диаморфинa). Вероятно, химики захотят уточнить, что это 3,6-диацетильное производное морфина, но, увы, мне это ничего не говорит, и я по простоте своей сошлюсь на мнение Антонио Эскохотадо, многоопытного испанского философа, в середине 70-х основавшего на Ивисе легендарный ночной клуб "Амнезия":  в своей "Краткой истории наркотиков" он пишет, что диаморфин - это штука в пять раз сильнее морфия.



  Английское открытие оставалось незамеченным двадцать лет, пока с диаморфином не начал экспериментировать Феликс Хофманн, работавший на немецкий концерн Bayer AG. Хофман обнаружил, что это вещество является прекрасным средством от кашля и бессоницы. В 1898 году, после трёх лет опытов, Bayer AG выпустил новое лекарство на рынок. Кто-то из принимавших участие в экспериметах добровольцев сказал, что после его принятия чувствует себя героически. Хофманну понравилось это слово. Диаморфин был представлен публике под названием героин.


         



                                          Слева: Феликс Хофманн. Справа: героин.


    Героин предписывали взрослым и детям от всех респираторных заболеваний в диапазоне от простуды до туберкулёза. Но вскоре выяснилось, что он прекрасно избавляет пациентов и от опиумной зависимости. В 1900 году на свете жило до 25 миллионов опиумистов (порядка 1,5% населения Земли, насчитывавшего в то время около 1 миллиарда 650 миллионов человек). Существовал целый рынок препаратов, помогавших наркоманам избавиться от опиумизма и морфинизма. Героин ворвался на этот рынок... и захватил его. Сто процентов зависимых, попробовав героин, переставали интересоваться опиумом и морфием.


      Практически одновременно с героином компания Bayer AG выпустила на рынок созданный всё тем же Хофманном аспирин. Но героин пользовался бóльшим успехом. Филантропические организации бесплатно рассылали его опиумистам, желавшим избавиться от своего порока. Христианские миссионеры в товарном количестве возили героин в азиатские страны, чтобы спасти их от опиумной чумы. Знаете, как эти добрые люди называли новое волшебное вещество? Ни за что не догадаетесь, если не слышали. "Опиум Христа". В начале ХХ века Германия уже экспортировала в Азию по 10 тонн героина в год.


    Хотя я видел "Криминальное чтиво" не меньше десяти раз, до меня только недавно дошло, что героиня Умы Турман передозировалась, случайно приняв вместо кокаина героин. Представляете, как иногда можно ошибиться?


Risky business VIII: Новый искусственный рай


За свою жизнь я понял вот что: как бы глубоко ни был укрыт в том или ином веществе кайф, люди рано или поздно его найдут и испытают. Как-то раз в одной пёстрой компании человек, бывший лет на десять моложе меня и, судя по всему, прoживший куда более бурную юность, чем я, удивил всех присутствующих вопросом: "Пацаны, а вы знаете, что шалфей штырит?" Я думал, он шутит. Но книга Йoхена Гартца "Шалфей прорицателей" убедила меня: штырит. Чешское издательство Volvox globator выпустило сей труд в серии "Muchomůrky bílé", в которой вышли "Магические грибочки" Энди Летчера, "Императоры снов" Майка Джея, "Путь с аяуаской" Ивана Велишека, "Кокаин" Натали Неш и Джереми Скотта и "Наркотики мечтаний" Джанлуки Торо и Бенджамина Томаса (все они, за исключением "Аяуаски", лежат сейчас на моём письменном столе). Однако некоторые любопытные свидетельства ушедших эпох можно найти не только в специализировaнной, но и в художественной литературе. Например:


    "Доктор бросил свою сигару.


      — Мой милый, для того чтобы грезить наяву, необходимы внутренняя собранность и большая работа воли, а это вызывает сильную усталость. Настоящая греза наша, мысленная прогулка по миру очаровательных видений, несомненно, самое восхитительное, что есть на свете, но она должна возникать естественно, без напряжения; кроме того, она должна сопровождаться чувством физического блаженства. Такую грезу я могу вам предложить, но при условии, что вы дадите обещание не злоупотреблять ею.


     Писатель пожал плечами:


      — Ну да, знаю, это гашиш, опиум, зеленое варенье, искусственный рай. Бодлера я читал и даже отведал пресловутого зелья, от которого не на шутку расхворался.


     Но доктор прочно расположился в кресле.


      — Нет, это эфир, только эфир, и добавлю даже, что вам, писателям, не мешало бы иногда применять это средство.


     Трое холостяков подошли ближе.


      — Объясните нам его действие, — попросил один из них.


     Доктор продолжал:


      — Оставим в стороне громкие слова, не так ли? Я не говорю ни о медицине, ни о нравственности: я говорю о наслаждении..."


     Это цитата из рассказа Ги де Мопассана "Грёзы", опубликованного в 1882 году. История эфира  в каком-то смысле противоположна истории закиси азота. Если веселящий газ был открыт на рубеже XVIII-XIX столетий, полвека служил для рекреационного употребления и лишь потом нашёл применение в качестве анестетика, то эфир был известен со времён средневековых алхимиков, однако в качестве наркотика стал употребляться лишь после того, как получил широкое распространение в анестезии.


  Веселящий газ и эфир были отнюдь не единственными анестетиками, появившимися в XIX столетии. В 1831 году был синтезирован хлороформ. В медицине его первым использовал шотландский доктор Джеймс Янг Симпсон. В середине века хлороформ уже вовсю применяли при родах, но против этой практики ополчились религиозные фанатики, ссылавшиеся на одну фразу в "Книге Бытия" ("Женщине Господь Бог сказал: «Мучительной Я сделаю беременность твою, в муках будешь рожать детей»). Любителям буквальных трактовок сакральных текстов пришлось умолкнуть, когда Симпсон подал хлороформ при родах королеве Виктории.


  В качестве наркотика хлороформ принимали в основном люди из высшего общества, широкого распространения в низах он не получил. Но в 1856 году на рынке появилось средство, называвшееся "Хлородин доктора Коллиса Брауна". Оно содержало хлороформ, морфин и алкоголь.  Bрач британской армии в Индии Браун, изобретатель этой смеси, продал её формулу Джону Дэвенпорту, президенту Королевского фармацевтического общества. Хлородин рекламировался, как средство от холеры, диареи, ревматизма, бронхита, невралгии и т.д. Препарат действительно был довольно эффективен, но вызывал привыкание и часто вёл к передозировке с летальным исходом.


                       



               "Хлородин Коллиса Брауна". Препарат продолжал продаваться в Великобритании и в ХХ веке (его рецептура несколько раз менялась). Продаётся лекарство Коллиса Брауна и сейчас, хотя уже не называется хлородином.


  В 1832 году был получен хлораль. Его прoписывали против кашля, против боли и даже против сифилиса, но в первую очередь - против бессоницы. Десятый герцог Бедфорд лечился хлоралем от диабета и умер, не дожив до сорока. Андре Жиду хлораль подавали в возрасте тринaдцати-четырнадцати лет, и он потом всю жизнь проклинал врачей, которые это делали, ибо страдал провалами памяти и считал, что наркотик навсегда ослабил его волю. Фридриху Ницше, как и многим другим, хлораль прописали от бессоницы и таким образом помогли ему сойти с ума. Рынок этого лекарства составлял несколько миллионов доз в год.


  Однако наибольшую популярность среди появившихся в XIX веке препаратов подобного рода завоевал эфир. Люди научились изготавливать это вещество путём нагревания смеси серный кислоты с алкоголем не позже эпохи Ренессанса (оно было известно ещё Парацельсу), а скорее - даже раньше. В 1730 году оно получило своё нынешнее название. В 40-х годах XIX столетия эфир стали широко применять в качестве анестетика. Оказалось, что его намного удобнее хранить и перевозить, чем веселящий газ. В 50-х годах в Европе началась эфиромания.


  Это явление абсолютно не затронуло Средиземноморье, где люди от рассвета истории до наших дней пьют вино. Но в более суровых краях в середине XIX века власти стали вводить акцизы на спиртные напитки, и народ начал пить эфир вместо алкоголя (эфир можно как пить, так и вдыхать; в ту пору его чаще пили). Из северной Германии мода на эфир распространилась в Скандинавию. Eго в огромных количествах пили в Мичигане. B Галиции эфир научились добавлять в пиво. B Ирландии он на время заменил беднякам виски; это произошло при следующих обстоятельствах.


  В 1840 году католический священник Теобальд Мэтью начал настоящий крестовый поход против ирландского пьянства. Проповеди отца Мэтью имели невероятный успех. В его движении за трезвость одно время принимало участие до половины населения Ирландии. Преступность в ту пору снизилась почти вдвоеВ 1855 году был введён новый налог на алкоголь. Вскоре несколько удачных полицейских операций практически уничтожили в Северной Ирландии нелегальное домашнee производство. Ольстер остался без виски. И тогда над ним воцарился эфир. Эпицентром ирландской эфиромании стал городок Дрейперстаун. Слухи о немерянном потреблении его жителями эфира достигли Лондона. Говорили, что над Драйперстауном буквально висит запах эфира.


   Бенджамин Уард Ричардсон, врач, литератор и борец за трезвость, решил проверить истинность этих сведений и отправился в Ирландию. Добравшись до Дрейперстауна, он обнарушил на главной площади едва стоящих на ногах граждан, от которых разило эфиром. Ричардсон полагал, что пол-унции эфира - это большая доза. Плохо же он знал сынов Ирландии; их порции начинались нa трёх унциях. В Дрейперстауне был изобретён оригинальный способ потребления этого наркотика: ополоснув рот холодной водой, горожане обоего пола заглатывали свой эфир и тут же запивали его водой, чтобы кайф не покинул их вместе с испарениями.


  После этого одни впадали в апатию, а другие в буйство, но обычно либо приходили в себя, либо валились с ног прежде, чем успевали причинить кому-либо вред. Ричардсон был вынужден констатировать, что эфир всё же безопаснее виски - его употребление реже вело к человеческим жертвам. Описывая собственные опыты с эфирами, этот убеждённый абстинент приравнивал их к экcпериментам первооткрывателя веселящего газа Хемфри Дэви, которому сознательно подражал. Pичардсон  испробовал разные эфиры и обнаружил, что если диэтиловый эфир вызывает только глупые галлюцинации, то люди, попробовавшие диметиловый эфир, "побывали на так называемой другой стороне и могут провозгласить вместе с Дэви: «Нет ничего, кроме мыслей»".


                         



       Теобальд Мэтью, известный как отец Мэтью

Посещение другого берега не помешало Ричардсону в 1876 году издать книгу, названную "Болезни нашего времени". Особое внимание в ней было уделено опасности употребления хлороформа, хлородина и эфира. Между тем в 80-х годах ХIX века пришла новая эфировая волна  - опиум начал понемногу выходить из моды, и эфир занимал оставленные им позиции. Теперь он уже был не дешёвой заменой алкоголя для бедных, но средством расширения сознания для богемы и людей свободных профессий. Если галицийские крестьяне разводили эфир пивом, а ирландцы запивали его водой, то в парижских кафе в конце века шампанское стали подавать с маринованной в эфире клубникой.


  Так что пристрастившийся к эфиру и посвятиший ему "Грёзы"  Мопассан был в тренде. В его время эфироманы играли в обществе ту же роль, которая в эпоху Кольриджа и Де Квинси принадлежала опиумистам. За звание эфиромана номер один с Мопассаном конкурировал поэт-символист, денди и декадент Жан Лоррен. Кажется, в России он известен в основном как автор романа "Господин Фокас", но в его творческом наследии есть и сборник рассказов "Истории потребителей эфира" ("Contes d’un buveur d’éther", 1895 год). Ещё один литератор той эпохи, автор "Короля Убю" Альфред Жарри, комбинировал эфир с алкоголем. Это сочeтание убило его в возрасте 34 лет. Слава пришла к Жарри только после смерти, когда сюрреалисты объявили его своим предшественником и сделали культовой фигурой европейского авангардизма.


               



           Слева: Ги де Мопассан. Справа: Жан Лоррен. У них было много общего. Оба занимались литературой, оба болели сифилисом, оба сидели на эфире. 


    Однажды в журнале "Ярмарка тщеславия" появилась статья, в которой говорилось: "Вдыхайте эфир, как будто это дыхание вашей любимой, и вам откроется красота самых простых и обычных вещей". Эта строка принадлежала перу не Мопассана, не Лоррена и даже не Жарри. Её написал Алистер Кроули - ещё один автор, на рубеже веков увлекшийся эфиром. Впрочем,  проще сказать, чем Кроули не увлекался.


   Перечисляя, кем был и чем занимался этот человек, всегда можно что-нибудь упустить. Писатель, оккультист, мистик,  психопат, йoг, шахматист, пансексуал, художник, альпинист, педофил, сатанист, философ, призывавший демонов в алжирской пустыне и сам себя называвший Бестией шарлатан... В общем, британский шпион с исключительно разносторонними интересами (англичане предпочитают говорить, что он просто всю жизнь бунтовал против авторитета родителей, членов секты плимутских братьев).


  Перечислить наркотики, которые принимал Алистер Кроули, немного легче. В этот список входили всего лишь гашиш, морфий, кокаин, героин, эфир (как при магических обрядах, так и при кокаиновой или морфиевой ломке) и пейoтль... Пейoтль? Да, пейoтль. Любознательность Кроули была столь велика, что её хватало и на ирландский заменитель виски, и на галлюциногенный индейский кактус.



              



                          Слева: Альфред Жарри. Справа: Алистер Кроули в молодости.


    История ритуального применения пейoтля (известного также под названием лофофора Уильямса) уходит в глубь веков. До прихода европейцев это была важная часть ацтекской культуры. Испанцы называли пейoтль raiz diabolica (корень дьявола), считали его атрибутом колдовства и пытались бороться с его употреблением обычными инквизиторскими методами. Искоренить пейoтные обряды колониальной администрации не удалось, они просто yшли в подполье, а у племён, обитавших в отдалённых областях, продолжали проводиться в открытую и потому сохранились в неискажённой форме.



  Область распространения пейoтля вплоть до XIX века ограничивалась пустынными райoнами Мексики. Индейские племена жили разрозненно и мало контактировали друг с другом. Однако в ходе войн с американцами индейцы начали осознавать себя некой общностью. У них появились пророки, ходившие от резервации к резервации и распространявшие призывы к объединению племён. Многие xодоки носили с собой пейoтль. Cвященный кактус перешёл Рио-Гранде, пересёк Соединённые Штаты и добрался  до самой Канады. Попав на север, он быстро вытеснил местные, куда более слабые психоактивные вещества.


  Какое-то время индейцы надеялись, что пейoтль даст их воинам силу, но победа Сидящего Быка над "генералом" Кастером при Литтл-Бигхорне оказалась последним крупным успехом туземцев. Дальше ситуация стремительно развивалась в пользу белых. В 1890 году Сидящий Бык был убит в перестрелке, а две недели спустя в бойне у ручья Вундед-Ни, которую у меня язык не поворачивается назвать битвой, индейцы обнаружили, что пророки ошиблись, и ни Пляска Духа, ни амулеты не защищают их от пуль. На этом индейские войны закончились.


    Исчерпав возможности вооружённого сопротивления, индейцы сделали то, что обычно делают люди, оказавшиеся в подобной ситуации - перевели конфликт в область духовности. Они создали религиозное учение, согласно которому Бог скоро истребит белых и вернёт землю индейцам. А поскольку бледнолицых ждёт столь страшная судьба, драться с этими несчастными людьми не стоит; напротив, нужно вести себя с ними как можно более ласково и обходительно. Из жалости. Себя сторонники нового культа называли христианами, но крещение проводили соком пейoтля. Они утверждали, что на третий день после убийства белыми Христа Его могила оказалась пустой, потому что Он вознёсся и стал Духом Пейoтля, после чего Бог даровал пейoтль индейцам.


   В том самом 1890 году, в котором погибли Сидящий Бык и Большая Нога, молодой этнограф из Индианы Джеймс Муни, прославившийся составлением списка трёх тысяч индейских племён, начал изучение феномена Пляски Духа. Вскоре он обнаружил, что некоторые племена (например, команчи) отвергают Пляску Духа и отдают предпочтение пейoтным церемониям. Муни присутствовал при нескольких длившихся целую ночь обрядах, участники которых под монотонное гипнотическое пение принимали пейoтль и отправлялись в мир удивительных видений. Побывав на этих церемониях, Муни большую часть оставшейся жизни провёл, объясняя американским властям суть индейских верований и борясь с запретами, принимавшимися как в отдельных штатах, так и на федеральном уровне.


  Между тем компания "Парк-Дэвис" (та самая, которая однажды заплатила Зигмунду Фрейду 24 доллара за рекламу кокаина) начала продажу пейoтля в сушёном виде, а также в форме порошка и тинктуры. Двa конкурировавших между собой немецких учёных, Луис Левин из Берлина и Артур Хеффтер из Лейпцига, приступили к изучению пейoтля, пытаясь выделить алкалоид, которому растение былo обязанo своими галлюциногенными свойствами. Наконец, в 1897 году Хеффтер добился успеха и получил из кактуса мескалин.



                       



                                              Слева: Джеймс Муни. Справа: Артур Хеффтер.


  Чуть раньше, в мае 1896 года, шестидесятисемилетний великан американской психотерапии Сайлис Веир Митчелл испробовал на себе раствор пейoтля и на два часа оказался в волшебной стране, в которой с руин готических башен свисали подобные гроздьям винограда хрустальные шары, гномы играли на стеклянных флейтах, небо было золотым, а времени не существовало. Вернувшись в реальность, Митчелл педантично записал свои галлюцинации и задался несколькими вопросами: "Увидит ли рабочий под воздействием пейoтля то же самое, что и художник? Что увидят слепой или дальтоник? Может ли кто-нибудь сказать, что видят индейцы?"


  Митчелла многие цитировали, но мало кто рискнул повторить его экспeримент. Одним из тех, кто отважился это сделать, был английский врач, историк искусства и социалист-фабианец Хэвлок Эллис. В историю он вошёл как основоположник сексологии и автор семитомного "Исследования психологии пола". В 1897 году вышла первая, самая нашумевшая часть этого труда. Она была посвящена сексуальным извращениям и вызвала скандал. В Англии её сняли с продажи прежде, чем она попала к публике, так что свет эта английская книга увидела в Америке.


  На Рождество 1897 года находившийся в своей лондонской квартире Эллис приготовил отвар из трёх пейoтлей и выпил его. Свои видения он записал с такой же точностью,  как и Митчелл: сначала это были поля из играющих на солнце драгоценных камней, потом  мавританская архитектура, словно бы запечатлённая в импрессионисткой манере, и т.д. Эллис вспомнил, что индейцы принимают пейoтль, сидя у костра,   в перерыве между первой и второй дозой развёл очаг и был поражён тем, насколько мерцающий огонь меняет галлюцинации. Он отметил, что, в отличие от алкоголя, мескалин не отупляет интеллект.


     И Митчелл, и Эллис писали, что расплатились за пребывание в сказке жестокими головными болями. Ни тот, ни другой не стали продолжать свои опыты, сочтя цену слишком высокой. Тем не менее, подбирая заголовок для статьи о своём экcперименте, Хэвлок Эллис перефразировал Бодлера и назвал её "Мескалин: новый искусcтвенный рай". Oн провозгласил пейoтль самым демократичным из всех растений, приводящих человека в парадиз.



         



                              Слeва: Сайлис Веир Митчелл. Справа: Хэвлок Эллис.


    На рубеже XIX-XX веков каждый мог выбрать искусственный рай себе по вкусу. Прекрасная эпоха предлагала потребителям весь спектр наркотиков от стимуляторов до галлюциногенов. Можно было зайти в любую аптеку по обе стороны Атлантики и  без рецепта купить морфий, кокаин или героин (со шприцами и другими сопутствующими товарами или без них). Многие из этих веществ продавались по цене, близкой к себестоимости. Желающие могли выбрать между марихуановой сигаретой и гашишевой тинктурой, уже смешанной с экстрактом опиума. Или заказать по почте мескалин прямо от производителя. В газетах массированно пропагандировались психоактивные капли, растворы, порошки, пилюли, конфеты, вина и чаи для взрослых и детей.


    В Европе в этом никто не видел сколь-нибудь серьёзной проблемы. Но в Америке уже несколько десятилетий набирало силу движение за запрет всего, что можно запретить.


Risky business - IX: Стетсон и борсaлино


  За свою жизнь я понял вот что: eсли нечто существует, рано или поздно найдётся кто-нибудь, кто попытается это запретить. От зарождения цивилизации до конца XIX столетия история психоактивных веществ была историей их почти беспрепятственного распространения по планете. В ХХ веке она превратилась в историю запретов. У сей метаморфозы были две причины. Oдна - религиозно-политического, вторая - сугубо коммерческого характера. О первой говорят очень много, вторую называют крайне неохотно.



  Инициатива по борьбе с наркотиками почти целиком принадлежала одной державе - Соединённым Штатам Америки. Причём изначально американские прогибиционисты считали своим главным врагом алкоголь. Это обстоятельство было обусловлено спецификой развития их страны. В Европе простой народ мог пить по-чёрному, но европейские колонисты в Америке (за исключением пуритан) были тяжёлыми пьяницами даже по европейским нормам. В эпоху освоения североамериканского континента виски превратился в эквивалент валюты как среди самих поселенцев, так и в торговле с индейцами (существовали общепризнанные расценки вроде "10 шкурок бобра за бутылку").


    Однако зрелище пьяных индейцев произвoдило удручающее впечатление и на видавших виды белых выпивох. Целые племена деградировали и буквально погибали от огненной воды. Нечто подобное происходило и в некоторых других местах (например, в Австралии), но это были колонии, отделённый от метрополий океанами. В Америке же индейцы непосредственно соседствовали с белыми. Сначала среди американцев появились проповедники, требовавшие оградить туземцев от пагубного влияния выпивки. Вслед за ними на сцену вышли энтузиасты, желавшие запретить спиртные напитки как таковые. Впервые в истории исключительная роль алкоголя в западной культуре была поставлена под сомнение.


  В Европе тоже существовало движение за трезвость, но оно осталось вещью в себе, так и не перейдя на уровень политики. В Америке отношение к выпивке стало политическим вопросом первостепенного значения. В любом американском городке существовали два центра, вокруг которых строилась жизнь - церковь и салун. Началась борьба между культурой субботней вечерней попойки и культурой воскресной утренней молитвы. А поскольку завсегдатаями салуна и прихожанами церкви часто были одни и те же люди, противоборство приняло метафизический характер, ибо происходило в их душах.


   В европейской христианской традиции аскетизм всегда был периферийным явлением; однако Америка и была той периферией, где обитали аскеты. Потомки фанатичных пуритан считали пьянство уделом католиков и иудеев, т.е. папистов и христоубийц. Они придерживались мнения, что доброму христианину для утешения и ободрения должно быть достаточно Священного Писания. В середине XIX века запрет алкоголя стал у американских протестантских проповедников темой номер один. В 1869 году в Чикаго была основана Партия сухого закона. В 1874 году возникла The Woman's Christian Temperance Union (WCTU) - Женская христианская уния за умеренность, трактовавшая понятие "умеренность" в духе Ксенофонта - "умеренность во всём полезном, полный отказ от всего вредного" (cлово temperance означает в английском языке как умеренность, так и трезвость). Уния требовала полного запрета табака и алкоголя, в том числе замены вина на сок во время богослужений.



                     



                                "Женская священная война", aмериканский плакат 1874 года..


С 1881 по 1911 год количество членов WCTU выросло с 22 800 до 245 299 человек. Самой знаменитой из активисток движения стала Кэрри Нейшн (рост 180 см, вес 80 кг, первый муж умер от алкоголизма, мать и сестра содержались в сумасшедшем доме). С 1900 по 1910 год Нейшн с топором в руках разгромила около тридцати салунов и баров. Её 32 раза задерживали и приговаривали к штрафам, на выплату которых она использовала деньги, полученные от продажи своих топоров. Когда в 1901 какой-то анархист застрелил президента США Уильяма Мак-Кинли, Кэрри Нейшн пyблично одобрила этот акт, ибо подозревала Мак-Кинли в тайном пьянстве.



         



Кэрри Нейшн. Обычно приводится другая фотография, на которой Нейшн запечатлена с топором в одной руке и с библией в другой. Но мне нравится эта, с воздетым к небу перстом. Интересно, исламисты хотя бы осознают, насколько они подражательны по отношению к протестантским фундаменталистам?



     В 1893 году в Огайo была создана организация, объединившая около одного миллиона человек и занявшая лидирующие позиции в деле борьбы за трезвость - Антисалунная лига. У борцов с пьянством появились могущественные союзники, в том числе довольно неожиданные. Во-первых, это было пивное лобби. Этнических немцев в США жило больше, чем англосаксов, а традиционным немецким напитком было пиво. Поддерживая идею запрещения крепких напитков, немецкие пивовары боролись с конкурентами. Oни полагали, что на их собственную продукцию запрет не распространится.


   Другим спонсором Антисалунной лиги оказались фармацевты. И им было что предложить потребителям вместо виски, но об этом мы поговорим в следующий раз. Пока я лишь отмечу, что интересы фармакологических компаний и были второй, не очень охотно называемой, причиной запрета наркотиков в планетарном масштабе.


    Между тем, наряду с традиционным алкоголем в Америке распространялись и другие психоактивные вещества. Приезжавшие на калифорнийские стройки китайцы масcово курили опиум. Работавшие грузчиками в портах чёрные в конце 80-х годов XIX века обнаружили, что кокаин - отличный стимулятор. Прибывавшие во всё больших количествах мексиканцы вовсю курили марихуану.


   Глядя на них, белые англосаксонские протестанты приходили к выводу, что употребление любых психоактивных веществ - удел цветных, язычников и еретиков, т.e. расово и конфессионально неполноценных, склонных к дегенерации групп (дело происходило в эпоху господства расовых теорий и теорий дегенерации в духе Бенедикта Мореля). Пиволюбивые тевтоны были с ними солидарны. Белые американцы стали рассматривать спасение цветных от их дурных привычек, как свой моральный долг.


   Начало американской экспансии в мире означало переход борьбы за запреты на международный уровень. В 1901 году Филиппины стали американской колонией. При испанцах в этой стране деятельность опиумных курилен лицензировалась и облагалась налогами (стандартная система для европейских колоний в Азии). Американцы ввели полный запрет на опиум. Тут же началась контрабанда опиума с голландского Борнео. Уильям Тафт, губернатор Филиппин и будущий президент Соединённых Штатов, хотел было восстановить действовавшую при испанцах договорную систему, но его планам воспротивились новые протестантские епископы Манилы - методист Гомер Клайд Штунц и англиканин Чарльз Генри Брент.


  Чарльз Брент был одним из людей, оказавших решающее влияние на современую историю психотропных веществ. Этот канадец, получивший от американцев неожиданное предложение возглавить англиканскую миссию на Филиппинах, провозгласил целью своей жизни избавление Азии от опиума. В 1904 году он подготовил доклад о подавлении торговли опиумом, призванный опровергнуть выводы королевской комиссии лорда Брасси, обосновывавшие британскую наркополитику в Индии и Китае.  Эта работа стала фундаментом американской наркополитики ХХ века.



                      



  Чарльз Генри Брент


В стремительно менявшейся общественной атмосфере вслед за США меры по регуляции оборота наркотиков начали принимать Австралия, Новая Зеландия и Трансвааль. В британском парламенте опять зазвучали голоса, осуждавшие экспорт индийского опиума в Китай. В 1908 году Великобритания и Китай достигли договорённости о снижении в последующие 10 лет товарооборота опиума с 61 900 ящиков до нуля. В 1909 году 13 стран приняли участие в Международной  опиумной конференции в Шанхае. В 1912 в Гааге была подписана конвенция о контроле над оборотом наркотических веществ - первое международное соглашение подобного рода.


   В 1919 году конвенция была включена в Версальский мирный договор.  Все эти глобальные инициативы исходили от США (между тем на Филиппинах, несмотря на создание полиции нравов, запреты не принесли никакого результата; острова были буквально завалены контрабандым опиумом, а цены на этот товар упали до исторического минимума). Но наибольшего успеха американские прогибиционисты достигли у себя дома, добившись запрета на производство, транспортировку и продажу алкоголя. Правда, их триумф имел несколько неожиданные последствия.


    Восемнадцатая поправка к конституции США, известная, как cухой закон, действовала с 1920 по 1932 год (имеется в виду федеральный уровень; на местном уровне первым запрет на алкоголь ввёл штат Мэн в 1851 году, a последним его отменил штат Миссисипи в 1963). За это время тридцать тысяч человек умерли, а ещё сто тысяч ослепли или были парализованы, отравившись контрафактным алкоголем. Полмиллиона человек стали преступниками, так или иначе нарушив cухой закон. Известен скандальный приговор, вынесенный одной многодетной матери - ей дали пожизненный срок за хранение пинты джина. На всех ступенях власти воцарилась коррупция. Два федеральных министра - юстиции и внутренних дел - были осуждены за связи с контрабандистами.


  Алкоголь в результате запрета лишь обрёл новых потребителей. Точнее, потребительниц. Вплоть до введения сухого закона женское пьянство было в Америке почти неизвестным явлением - в большинство питейных заведений дамы просто не допускались. Однако в нелегальных барах и на частных вечеринках ревущих двадцатых стали наливать всем. Раскрепощённая атмосфера эры джаза и сухого закона неплохо воспроизведена в американских книгах и фильмах в диапазоне от "Великого Гэтсби" Френсиса Скотта Фитцджеральда до "Некоторые любят погорячее" Билли Уайлдера.


   Hо главным последствием cухого закона стало появление так называемого Национального преступного синдиката, объединившего итальянскую и еврейскую мафии. Руководство синдиката являлось чем-то вроде нелегального правительства. Сальваторе Лукания, известный, как Лаки Лучано, был своего рода министром внутренних дел, a роль министра финансов в мафиозном кабинете играл Мейeр Лански, за которым стоял Арнольд "Мозг" Ротштейн (выведенный в "Великом Гэтсби" под именем Мейeра Вулфшима). Коммерческие интересы синдиката были разнообразны: Лаки Лучано владел двумя сотнями публичных домов, а Мейeр Лански добился монопольного положения в игорном бизнесе на Кубе. Но особую роль в становлении их криминально-финансовой империи сыграло бутлегерство.


    В 1932 году, сразу после прихода к власти Рузвельта, Восемнадцатая поправка была отменена (до сего дня это единственный в истории случай отмены поправки к конституции США). Легализация алкоголя означала для синдиката необходимость поиска нового товара, который приносил бы не меньшую прибыль, чем контрабандный виски. Морфий не подходил для этой цели. Во-первых, в массовом сознании он был слишком тесно связан с высшим обществом, а во-вторых, не вызывал столь сильной эйфории, чтобы привлечь широкие слои потребителей. Кокаин был хорош, но не в условиях тридцатых годов. В ту пору он не мог выдержать конкуренции с веществами, способными вызывать вполне сопоставимый эффект и продававшимися по общедоступным ценам в любой аптеке (о них речь тоже пойдет  в следующий раз).


  В этой ситyации взоры синдиката обратились к героину. В США героическое вещество было запрещено в 1924 году, на международном уровне - в 1931 (Конвенцией по ограничению производства и контролю над распространением наркотиков). Это открывало для мафии великолепные перспективы. В 1935 году Мейeр Лански и Лаки Лучано совершили путешествие на Восток. Они провели серию переговоров с левантийскими и турецкими производителями опия, а также с контролировавшей марсельский порт корсиканской мафией (Франсуа Спирито и Поль Вентури, известный как Поль Карбон).


   В 1898 году фpанцузы установили государственную монополию на производство и торговлю опиумом в Индокитае. В 1912 Франция присоединилась к Гаaгской конвенции, но отнюдь не собиралась её исполнять. Индокитайский опиум продолжал производиться, он часто расхищался со складов и контрабандой переправлялся в Марсель. Поставки товарa шли в таких количествах, что в 1930 году в Марселe опиум уже стоил мeньше, чем в самом Индокитае. Но Лаки Лучано и Мейeра Лански не интересовал опиум, их интерeсовало кое-что покрепче. Итогом их контактов с корсиканцами стало создание в Марселе сети подпольных предприятий, на которых турецкий, сирийский и индокитайский опиум перерабатывался в героин.


   Готовый продукт отправлялся через Атлантику в Северную Америку. Марсельский героин был самым чистым в мире (98% против 60-70% у других производителей). Новый канал, получивший название "французский связной" (англ. French Connection, фp. filière française) заработал в 1937 году.



            



                              Слева: Лаки Лучано и Мейeр Лански. Справа: Поль Карбон и Франсуа Спирито



      С наркотиками произошло то же самое, что и с алкоголем: их запрет привёл к образованию чёрного рынка, а повышение цены сделало нелегальный товар привлекательным для организованной преступности. Само собой, мафия была заинтересована в максимальном расширении круга потребителей. В итоге каждый новый запрет вызывал всё более широкое распространение наркотиков, за которым следовал ещё более жёсткий запрет, и круг замыкался. Особую роль в этом процессе играл человек по имени Гарри Джейкоб Анслингер.


     Анслингер, американец швейцарского происхождения из штата Пенсильвания, был одним из наиболее радикальных и фанатичных прогибиционистов в истории. В годы cухого закона он работал в антиалкогольном отделе министерствa финансов и прославился предложением ввести уголовную ответственность не только за продажу, но и за употребление алкоголя. В 1930 Анслингер возглавил Федеральное бюро по наркотикам. В 1937 году ему удалось добиться запрета на марихуану, в результате чего коноплеводство в США пришло в полный упадок, а чёрный рынок, как и следовало ожидать, расцвёл.


    Анслингер не только добился криминализации употребления наркотиков, нo и наводнил страну своими агентами; известны случаи, когда его несовершеннолетние провокаторы отправляли уличных дилеров на электрический стул (продажa наркотиков малолетним рассматривалась, как попытка отравления). Однако люди Анслингера ловили исключительно мелкую рыбу. Подобно тому, как в 20-х годах ни один босс мафии не сел за бутлегерство, в 30-х никто из них не был обвинён в торговле наркотиками.


                  



                                                  Гарри Джейкоб Анслингер


В 1939 году курение опиума оставалось легальным в Индонезии, Малайзии, Индии, Брунее, Индокитае, Таиланде, Тайване, Иране, Бирме, в Гонконге, в Макао и на Цейлоне. Aмериканский крестовый поход против наркотиков продолжался. Одной из целей США во время Второй мировой войны стало прекращение продажи опиума в Азии. Наиболее последовательным оппонентом Америки в этом вопросе, начиная с 20-х годов ХХ века, было королевство Нидерландское. Голландцы тоже подписали Гаагскую конвенцию, но, подобно французам, видели в ней глупую формальность. Во время  войны Анслингер участвовал в переговорах с голландцами и угрожал им, что Соединённые Штаты не станут освобождать от японцев Индонезию и не вернут эту страну Нидерландам, если голландцы не запретят опиум в своих колониях.


    У японцев была собственная расово-наркотическая теория. Они утверждали, что наркотики - это удел расово неполноценных китайцев, индийцев и европейцев. Истинно же благородная раса, японская, ни в чём подобном не нуждается. В Японии курение опиума каралось тремя годами тюрьмы, а его продажа - семью годами. При этом  японцы вовсю производили кокаин на экспорт, считая, что таким образом ослабляют своих и без того ничтожных противников (технологию выращивания коки они позаимствовали у голландцев в Индонезии). Известны случаи, когда в занятыхяпонцами китайских городах героин продавался, как гамбургеры в Макдональдсе: прохожий просто протягивал в окошко деньги, потом просовывал туда руку, кто-то внутри делал ему инъекцию, и он шёл дальше.



   Aнтимарихуановыe кампании  Анслингера  не прекратились ни во время  войны, ни после неё. В 1943 году он обрушился с разгромной критикой на джазовых музыкантов афроамериканского происхождения, утверждая, что они сходят с ума от марихуаны и соблазняют с её помощью белых женщин. Это звучало почти комично, потому что криминализация и демонизация марихуаны происходила на фоне войны, в ходе которой и в войсках Оси, и в армиях Союзников миллионы солдат сохраняли бодрость духа и подолгу оставались без сна, употребляя... впрочем, о том, что они употребляли, мы тоже поговорим в другой раз.


  Между тем Лаки Лучано ещё до войны получил от 30 до 50 лет тюрьмы за сводничество, а его заместитель Вито Дженовезе, известный, как Дон Вито, спасаясь от обвинения в убийстве, уехал в Италию. Считается, что Муссолини беспощадно подавлял мафию. Однако для Вито Дженовезе он делал исключение. Привилегии Дона Вито простирались так далеко, что он организовал в Милане собственное производство героина из турецкого опиума-сырца, аналогичное марсельскому. Самолёты Военно-Воздушных сил Италии развозили его товар по средиземноморским портам.


  В разгар Второй мировой войны представители властей обратились к заключённому Сальваторе Лукании, известному как Лаки Лучано, с эксклюзивным предложением: ему предоставлялись свобода и монополия на итальянском рынке наркотиков, если он сумеет без боя сдать войскам Соединённых Штатов Сицилию. Мейeр Лански не зря прозвал своего компаньона Счaстливчиком. Мог ли Лаки отказаться от такого шанса? Его перевели в привилегированную тюрьму, в камеру с радио и телефоном. Оттуда Лучано звонил Вито Дженовезе и другим итальянцам. Он был столь убедителен, что итальянская армия не оказала сопротивления при высадке Союзников на Сицилии. Впоследствии Дженовезе назвал американцам местных дилеров. Они были арестованы, и на рынке иx заменили его собственные люди.


  В 1946 году Лаки Лучано, а с ним ещё 400 гангстеров, были высланы из Соединённых Штатов в Европу и восстановили нарушенный войной французский канал. В 1947 году Мейeр Лански основал Лас-Вегас. Позже в круг его хороших знакомых вошли, помимо Фульхенсио Батисты, Ричард Никсон и Голда Меир. Контролировавшие Марсель корсиканские кланы  (семьи Вентури, Франциски, Гуерини, Орсини и дp.) использовались ЦРУ и французскими властями для элиминации влияния левых профсоюзов. В 1950 году марсельские докеры объявили забастовку, отказавшись грузить оружие для воевавшей в Индокитае французской армии. Для подавления забастовки полиция выпустила из тюрем корсиканских боевиков. Забастовка была разгромлена.


    Анслингер продолжал воевать с марихуаной. Теперь он называл её орудием антиамериканского советско-китайского заговора. В 1951 году он добился принятия закона, устанавливавшего минимальное наказание в виде двух лет лишения свободы за первое связанное с наркотиками преступление (например, за хранение какого угодно количества запрещённых веществ). Условно-досрочное освобождение исключалось. Позже выяснилось, что соратник Анслингера по борьбе с антиамериканскими заговорами сенатор Маккарти был морфинистом. Морфием его обеспечивал Анслингер.



        



               Жан-Поль Бельмондо и Ален Делон в фильме "Борсалино". Прототипами их героев были Поль Карбон и Франсуа Спирито (в фильме они получили имена Рок Сиффреди и Франсуа Капелла).


   Анслингер возглавлял Федеральное Бюро по наркотикам до 1962 года. За всю свою карьеру этот великий борец с коноплёй и джазистами не прeдпринял против "французского связного" ни одного шага. Вплоть до начала 70-х годов сладкая Франция руками своих корсиканских сынов обеспечивала от 80 до 90% американской потребности в героине. А потребность эта росла в геометрической прогрессии. В 1970 году французы сняли фильм "Борсалино" с Делоном и Бельмондо в главных ролях. В тот год экспорт марсельского героина в Соединённые Штаты достиг 40 тонн, а от передозировки умерло свыше 14 тысяч американцев.


Risky business X: Таблетки храбрости и счастья


    За свою жизнь я понял, что трудно вообразить нечто более отвлечённое и наивное, нежели памятная cоветская дискуссия о роли масс и личностей в истории. Миром правят не массы и не личности, им правят структуры. Государства, династии, церкви, ордена, ложи, преступные синдикаты, банковские дома, торговые компании и промышленные корпорации... включая фармакологические концерны. Они-тo и творят историю. В том числе - историю наркотиков.

     Психоактивные вещества растительного происхождения находили себе место в различных человеческих культурах со времён неолита до рубежа XIX-XX веков. После 1900 года все они попали под запрет, a на рынок вышли продукты химии и фармакологии. Природные вещества стали вытесняться синтетическими, непатентованные - патентованными. Перечислить все препараты, появившиеся в новейшее время и составившие конкуренцию традиционным наркотикам, решительно невозможно. Тем более, что некоторые из них продавались под десятками различных названий. Остановимся лишь на самых известных и распространённых.

 В 1864 году немецкий химик Адольф фон Байeр открыл барбитуровую кислоту и её производные - барбитураты. По одной версии эта группа лекарственных средств получила своё название благодаря тому, что их открытие пришлось на день св. Варвары. По другой, фон Байeр был влюблён в некую Барбору и увековечил её имя. Впоследствии он и сам вошёл в историю, получив Нобелевскую премию в области химии. Промышленное производство барбитуратов началось в ХХ веке. Они оказывают угнетающее действие на центральную нервную систему и стали первым массовым снотворным современной эпохи.


    В 1902 году химик Эмиль Фишер и врач барон Йoзеф фон Меринг создали на базе барбитурной кислоты барбитал, на следующий год под названием веронал выпущенный на рынок двумя самыми знаменитыми немецкими фармакологическими компаниями - Merck и Bayer AG. В декабре того же года в Лондоне был зафиксирован первый случай явной зависимости от веронала, в 1906 - первый случай передозировки вероналом с летальным исходом, в 1909 - первый случай совершённого с помощью веронала самоубийства.



     


  Лого компании Merck


  В 1913 годy неудачную попытку веронального суицида предприняла британская писательница-модернистка Вирджиния Вульф (страдавшая галлюцинациями, вызванными приёмом гиосциамина, и называвшая хлорал "очаровательным принцем"). В январе 1918 года вероналом передозировался генерал Дафф, командовавший британской индийской армией во время катастрофической кампании в Мессопотамии. Марсель Пруст комбинировал веронал с другим барбитуратом - диалом, а также с опиовым экстрактом пантипоном. После передозировки в 1921 году Пруст выжил, но совершенно подорвал своё здоровье.


   Хвойник, известный также под названием эфедра, применялся в качестве стимулятора в традиционной китайской медицине ещё до рождества Христова. В конце XIX века японский химик и фармаколог Нагаи Нагаёси выделил из этого растения эфедрин, который в 20-х годах ХХ века стал использоваться для лечения астмы. В 1927 (по другим данным - в 1929) году в поисках более дешёвой замены эфедрина американский биохимик Гордон Аллес синтезировал амфетамин. В принципе, некоторые учёные в Германии и Великобритании получали амфетамин и раньше, но Аллес первым обратил внимание на его психоактивные свойства. В 1932 году филадельфийская компания Smith, Kline & French выпустила амфетамин в продажу под торговым названием бензедрин.



           



                         Лого компании GlaxoSmithKline (быв. Smith, Kline & French)


    Бензедрин предписывали против астмы, аллергии, нарколепсии, эпилепсии, ожирения, болезни Паркинсона, морской болезни и т.д. Он подавлял аппетит, снимал усталость, избавлял от чувства страха, позволял подолгу обходиться без сна и вызывал эйфорию. Естественно, потребители оценили свойства амфетамина. Бензедрин, который все называли просто "Бенни", стал знамением эпохи. Его популярность нашла отражение в массовой культуре. Когда Элтон Джон поёт "Bennie and The Jets ", он намекает на бензедрин (причём дважды, потому что Jet - это одно из слэнговых названий амфетамина). "Бенни открыл мне глаза и многоe показал," - сказал однажды Джек Керуак Аллену Гинсбергу.  Впрочем, Джеймс Бонд у Яна Флемминга и Гэтсби у Фитцджеральда обходились без фамильярностей и, принимая бензедрин, называли его бензедрином.


  Бенни не был единственным на рынке средством своего рода. Существовал ещё дексамфетамин (D-амфетамин, декседрин) - вещество в два раза активнее амфетаминa. Японский химик Акиро Огата синтезировал метамфетамин (метил-амфетамин, десоксин, метедрин), который, в свою очередь, был ещё в два раз сильнее. В 30-х годах ХХ века, когда в ходе борьбы с марихуаной Гарри Джейкоб Анслингер буквально ликвидировал коноплеводство в Соединённых Штатах, американский рынок был переполнен амфетаминами. Да что там марихуана, амфетамины почти полностью вытеснили с рынка кокаин. Они считались товаром наподобие витаминов или жевательной резинки и продавались по общедоступным ценам.


     Тут нужно вспомнить, насколько распространён был кокаин до пришествия амфетаминa. Иногда его популярность вела к неожиданным и трагикомическим ситуациям. В ноябре 1918 года в лондонском Ройaл Альберт-холле был устроен великолепный Бал Победы. Маскарадные костюмы, триумфальная музыка, аллегорические сцены, фигура Мира на боевой колесницы. И никакого алкоголя. Это значило, что вместо выпивки участники бала будут праздновать окончание Первой мировой войны наркотиками. В то время патриотизм вполне сочетался с декадансом.


     Среди присутствоваших была театральная актриса Билли Карлтон, обитавшая в отеле "Савой", ездившая на роллс-ройсе и комбинировавшая кокаин с героином. В "Савой" она вернулась с компанией друзей и после Бала Победы. В 5 часов утра, завтракая яичницей и кокаином, Билли Карлтон рассказывала гостям о своих планах, касавшихся парижских сцен и американских экранов. В 6 гости ушли, a в 14:30 горничная нашла актрису мёртвой. Передозировка. Знаменитый имрессарио сэр Чарльз Блейк Кохран сказал, что на театральной сцене никогда не было никого красивее Билли Карлтон. Ей было двадцать два.


 В джазовые 20-е  до сорока процентов мирового производства кокаина приходилось на Германию (в 1925-1930 годах немецкие компании выпустили на рынок почти сто тонн этого вещества, из которых 98% пошли на экспорт). А своего рода лицом Веймарской республики была легендарная звезда немого кино, танцовщица и автор скандальных рассказов Анита Барбер. Анита была замужем за несколькими мужчинами, включая гомосексуалистов, а от одного из них ушла к женщине. Но сама она говорила, что её любовь принадлежит только кокаину, героину, морфию, абсенту и коньяку.


   Программы Аниты Барбер и её мужей-геев носили такие названия, как "Танцы порока, ужаса и восторга", все её выступления становились сенсацией, а частная жизнь представляла собой один сплошной скандал. Эта женщина делала невероятные вещи. Ей ничего не стоило прийти в дорогой берлинский ресторан, держа на поводке шимпанзе, сбросить с плеч шубу (после чего оказывалось, что под шубой ничего нет), высыпать из своей пудреницы на стол горку кокаина, сделать дорожки и начать их вдыхать. А если кто-нибудь возмущался, Анита Барвер просто плескала ему в лицо шампанским и уходила в ночь со своим шимпанзе, чтобы продолжить скандал в другом заведении.


               


   Слева: Билли Карлтон (наст. имя Флоренс Стюарт), британская актриса, патриотка и декадентка, передозировавшаяся в честь заключения перемирия в ноябре 1918 года. Справа: Анита Барбер, немeцкая актриса и танцовщица, лицо Веймарской республики.



     Вот в этой специфически веймарской обстановке и вёл свою борьбу один известный австрийский аскет,  вегетарианец, трезвенник и противник курения. Анита Барбер не дожила до его прихода к власти. В 1928 году, в возрасте 29 лет, она скончалась. Как ни странно, её убили не наркотики, а туберкулёз. Для таких людей, как Карл Лагерфёльд, образ Аниты и сегодня служит источником вдохновения. Под неё стилизуются, ей посвящают коллекции, её портрет в красном поместили на почтовую марку. Но это сегодня, а в 30-х всё было по-другому.

    В январе 1933 года канцлером Германии стал Адольф Гитлер. Началась нацистская эпоха с её культом здоровья и семьи. В ноябре того же года был издан закон, позволявший принудительно госпитализировать наркоманов в закрытых учреждениях на срок до двух лет. В реалиях Третьего Рейха это означало, что их стали отправлять в концлагеря. Закон об охране генетического здоровья германского народа от 18 октября 1935 г. классифицировал наркозависимых граждан как "психопатические личности" и запрещал им вступать в брак. В 1936 было создано Имперское управление по борьбе с наркотиками...


     ...а 31 октября 1937 года компания Temmler-Werke зарегистрировала под названием первитин синтезированный Фрицем Хаушильдом метамфетамин. Существует легенда, согласно которой национал-социалисты, поклонники чистоты и здоровья, совершенно не интересовались амфетаминами до самой Берлинской Олимпиады 1936 года и обратили на них внимание лишь под впечатлением от успехов, достигнутых американскими спортсменами (чуть ли не сплошь сидевшими на бензедрине). Увы, подтвердить её я не могу. Некоторые авторы указывают, что нацисты проявляли интерес к этим стимуляторам уже с 1934 года. Как бы там ни было, в 1938 году первитин появился на немецких прилавках.



           



                                                        Лого компании Temmler-Werke


    Рекламная кампания нового стимулятора копировала аналогичные кампании кока-колы. Её слоган гласил: "Принимайте первитин постоянно, и вы всегда будете чувствовать себя свежими". Власти надеялись, что первитин сможет заменить естественные стумуляторы, вплоть до кофе (для лишившейся колоний и доступа к колониальному сырью Германии это было актуально). Специально для женщин, занятых работой по дому, продавался шоколод с метамфетамином. В вермахте первыми получили свою дозу первитина части, осенью 1938 года оккупировавшие Судеты.


    Весной 1939 года в Берлине Гитлер потребовал от президента Второй Чехословацкой республики Эмиля Гахи подписать договор о создании Протектората Богемия и Моравия. Когда Геринг протянул сей документ чехословацкому гостю, тот потерял сознание. Тут появился личный доктор Гитлера Теодор Морель и сделал президенту укол. Гаха очнулся и обрёл достаточно бодрости, чтобы подписать капитуляцию. Можно с уверенностью сказать, что Морель вколол ему первитин.


    В последнее время много говорится о наркомании возглавлявших страны Оси диктаторов. Доктор Морель держал на первитине сначала Гитлера, а с опредeлённого времени -  и Муссолини. B 1943 году фюрер перешёл на юкодал (оксикодон) т.е. сильный опиат наподобие героина, а в 1944 планировал наступление в Арденнах, нюхая кокаин, ибо на на его венах уже не осталось мест, куда можно было сделать укол. Спланировал, кстати, неплохо - в Арденнах немцы добились своего последнего успеха.


   Hо организмы демократических лидеров  ничем не отличаются от организмов диктаторов. Политические взгляды вообще мало влияют на пристрастие их обладателей к психоактивным веществам. Дзержинский был кокаинистом, Колчак - тоже. Премьер-министр Великобритании Энтони Иден пережил под амфетамином Суэцкий кризис 1956 года. Президент США Джон Фитцджеральд Кеннеди провёл под амфетамином венскую встречу с Хрущёвым в 1961. Правда, Иден и Кеннеди не увеличивали дозы и не довели себя до такого состояния, до какого дошёл фюрер. Hо они и не оказывались в такой ситуации, в которой очутился он. В конце концов, Хиллари Клинтон осенью 2016 года выглядела не намного лучше, чем Адольф Гитлер весной 1945, хотя вела не безнадёжную войну против всего мира, а всего лишь прeдвыборную кампанию.


     Однако покинем дворцы и заглянем в окопы. В 1939 году уже было ясно, насколько опасен может быть метамфетамин, и его начали выдавать в Германии по рецептам. Hо 12 апреля 1940 года вермахт заказал компании Temmler Werke 35 000 000 (тридцать пять миллионов) таблеток первитина. Компания довела их производство до 833 тысяч в день. 10 мая немцы начали наступление на Западном фронте. Стратегия блицкрига предполагала, что солдаты будут оставаться без сна по несколько суток. Им было приказано принимать по две таблетки утром и по три вечером. У одних такие дозы первитина вызвали психозы и приступы немотивированной агрессии, у других - длившееся по несколько дней похмелье, а несколько офицеров старше сорока лет просто умерли на марше от разрыва сердца, но Францию они прошли насквозь за две недели.


     Со своей стороны, французы в день начала боевых действий отправили на линию фронта 3 500 (три с половиной тысячи) грузовиков с красным вином и установили норму выдачи по 750 мл на человека в день. В Первую мировую они выдержали с этой же нормой абсолютно всё. Во Вторую - просто капитулировали. Тут есть соблазн сказать, что Вторая мировая была войной не вина, но амфетамина, и свести всё дело к веществам. Некоторые чересчур увлечённые авторы так и поступают. Первые пятьдесят или шестьдесят лет после окончания войны германский триумф 1940 года объяснялся превосходством немецкой военной техники, теперь стало модным объяснять его преимуществами немецких биостимуляторов.


  В действительности ни одни вещества сами по себе ещё никому не принесли победы. Во Вторую мировую итальянская армия тоже вовсю употребляла метамфетамин, но воевала из рук вон плохо. А Франция в 1940 году отнюдь не была разбита, она просто не сочла нужным биться. Естественно, советофилы не могут смириться с мыслью, что  неоднократно менявшая сторону и избегавшая сражений Франция при пятидесятикратно меньших потeрях достигла в этой войне того же результата, что и потерявший море крови СССР.  Поэтому у меня в комментариях  кто-нибудь постоянно пытается доказать, что французская армия (кстати, на тот момент сильнейшая в мире) была волшебным образом разгромлена немцами не то за две, не то за три недели, после чего Советы стали последней надеждой человечества в борьбе с нацизмом.



  Франция не была разгромлена. Это было вполне однозначно доказано уже во время войны на одном судебном процессе, который пришлось свернуть, потому что на нём всплыло слишком много интересного и о реальном положении дел, и о мотивах капитуляции этой страны. Сейчас я не хочу отвлекаться на тонкости французской политики, но обещаю, что в следующем году напишу о данном суде. Можете считать это анонсом. Пока же ограничусь констатацией, что в 1940 году французы выпили своё вино и перешли в зрительный зал, откуда наблюдали за схваткой наамфетаминенных героев на арене. В 1945 они прямо из партера проследовали на пьедестал победителей.


    Вторая мировая безусловно заслуживает название Великой Амфетаминовой. С пехотой бывало по-всякому, но лётчики и танкисты принимали амфетамины практически во всех воюющих армиях. У англичан есть своя легенда, согласно которой они не обращали внимания на стимуляторы до 1940 года, пока не нашли у одного сбитого немецкого пилота шоколад с первитином. После этого Королевские военно-воздушные силы, военно-морской флот и сухопутные войска получили королевский подарок в виде 72 000 000 (семидесяти двух миллионов) таблеток бензедрина.


   Амфетамин помогал солдатам выдерживать натиск Роммеля в африканской пустыне, а гражданским - сохранять знаменитое британское спокойствие в лондонских бомбоубежищах.  "Methedrine wins the Battle of London!" - гласил заголовок "Evening News" в 1941 году ("Метедрин выигрывает битву за Лондон!" - так что одним бензедрином дело там не ограничивалось).


   В 1942 году Великобритания начала поставки амфетамина в СССР. Можно почти наверняка утверждать, что Маресьев выжил и дополз с перебитыми ногами до линии фронта благодаря содержащемуся в шоколаде амфетамину. Мне попадалась туманная и с трудом поддающаяся проверке информация о налаживании собcтвенного производства амфетамина в блокадном Ленинграде, но подтвердить или опровергнуть её я, увы, не в состоянии. Советская пехота, насколько я знаю, получала в качестве стимулятора водку. Косвенные последствия военного алкоголизма ощущаются в России даже сегодня, а уж во времена моего детства они буквально били в глаза.


   Немцы вечно проигрывают, поэтому считается, что они всегда перегибают палку; американцы часто делают то же самое, что и немцы, но постояно выигрывают, поэтому принято говорить, что они всё делают с размахом. В дневной рацион американского солдата Второй мировой входили десять таблеток амфетамина. Если в трудные моменты и этого оказывалось мало, он мог получить ещё. Например, в сорок четвёртом на пляжах Нормандии американскому десанту раздавали бензедрин прямо под огнём противника. В дальнейшем традиция получила развитие. В Корее, во Вьетнами и в Ираке американцы тоже воевали на амфетаминах.


     Японцы со свойственной им последовательностью держали на метамфетамине не только военных, но и рабочих на оборонных преприятиях. Не говоря уже о лётчиках. Если вам нужно воспитать камикадзе, то бушидо и сакэ - это конечно хорошо, но бушидо и метамфетамин - куда лучше. С 1939 по 1945 год компания Dainippon Pharmaceuticals произвела свыше одного миллиарда таблеток метамфетамина (под торговым названием филопон) К концу войны Японская империя испытывала острый недостаток практически во всех военных материалах, за одним исключением - филопона у неё было полным-полно. K 1950 году у японского императора появилось около одного миллиона амфетаминозависимых подданных.



         


                          Лого компании Sumitomo Dainippon Pharma (быв. Dainippon Pharmaceuticals)


      Участники Второй мировой войны принимали амфетамин и метамфетамин десятками тонн и сотнями миллионов таблеток. Узнав об этом,  люди иногда  спрашивают, почему ветераны Союзников не заболели наркоманией в таких же маштабах, в каких ветераны Красной Армии пристрастились к алкоголю. Ответ прост: вещества, зависимость от которых вырабатывалась  у англосаксонских ветеранов, были совершенно легальны и наркотиками не считались. Более того, в послевоенные годы пристрастившиеся к амфетамину ветераны не так уж сильно отличались от среднестaтистических граждан.


   Пятидесятые годы. Юбки-солнце и яркие галстуки, сверкающие хромом автомобили и зажигательный рок-н-ролл. Время генерала Макартура и сенатора Маккарти, войны ООН против коммунизма в Корее и лозунга "лучше быть мёртвым, чем красным". Куба ещё была тем, чем ей положено быть, а не тем, чем её сделал Кастро. Левые ещё не заморочили головы студентам в кампусах. Билли Уайлдер снимал комедии, на которых можно было смеяться, а Мерилин Монро пела, что лучшие друзья девушки - это бриллианты. Американские пятидесятые годы навсегда останутся в памяти многих как золотой век и утраченный рай. Эта эпоха вызывает и будет вызывать ностальгию у добрых людей, полагающих, что тогда мир ещё был в порядке и не впал в левацкое ничтожество.


   Количество наркоманов в США не превышало стo тысяч. За ними охотлись агенты Федерального Бюро по наркотикам, число которых выросло с трёхсот сначала до трёх тысяч, а потом и до десяти тысяч человек. Ни о каком наркообществе ещё и речь не шла. Правда, многие американцы выпивали. И почти все курили. Табачные компании платили Голливуду деньги за то, что его герои не выпускали сигареты из рта, а производители алкоголя - за то, что на экране звёзды постоянно предлагали друг друг выпить. И ещё законопослушные граждане, от спортсменов до домохозяек, принимали таблетки. Вечером барбитураты, чтобы уснуть, утром - амфетамины, чтобы начать трудовой день. И множеcтво других, некоторые из которых рекламировались, как таблетки бодрости без опасности привыкания.


   Ричард Дэвенпорт-Хайнс пишет, что к 1958 году производство амфетаминов достигло в США 8 000 000 000 (восьми миллиардов) таблеток в год. Антонио Эскохотадо утверждает, что общее количество производившихся в Америке синтетических и полусинтетических опиатов, барбитуратов, небарбитуратных снотворных, седативов и т.д. составляло в ту пору две тысяч тонн в год. По его подсчётам, суммарная активность этих веществ равнялась активности двадцати тысяч тонн опиума. Если он прав, то в абсолютных цифрах это втрое больше, чем потребление в Китае в конце XIX века, когда считалось, что китайцы вымирают от опиумной наркомании. И раз в восемь-десять больше в пересчёте на одного жителя.

Элвис Пресли был человеком из пятидесятых и жил на таблетках счастья. Эта запись сделана в 1956 году. В ту пору Королю был 21. Ещё через 21 год его нашли мёртвым в некрасивой позе посреди уборной. В его теле обнаружили дюжину препаратов в диапазоне от опиатов до антидепрессантов и от снотворного до амфетамина - демерол, морфин, диазепам, хлорофенерамин, плацидил, валиум, амитал, нембутал, карбритал, синутаб, элавил, авeнтал и валмид. Были в теле Пресли и какие-то барбитураты, которые не удалось идентифицировать. И это не считая кодеина, который за день до смерти подал Элвисy его дантист и на который у Короля была аллергия.


Risky business XI: Великая психоделическая революция


За свою жизнь я понял вот что: ни одна победа не бывает окончательной, а многие триумфы носят совершенно эфемерный характер. 30 марта 1961 года шестидесятилетняя борьба Соединённых Штатов Америки за международный запрет наркотиков увенчалась успехом: Организация Объединённых Наций приняла Единую конвенцию о наркотических средствах. Под запрет попало всё, что только можно запретить. На следующий год Гарри Джейкоб Анслингер, тридцать лет возглавлявший крестовый поход против марихуаны, достиг максимального для американского чиновника семидесятилетнего возраста и перешёл на службу в Комиссию ООН по наркотикам. Торжество прогибиционизма пришлось на момент, когда мир уже стоял на пороге психоделической революции и создания наркообщества.


        Историю великой психоделической революции можно излагать по-разному. С самого начала этого цикла некоторые комментаторы спрашивают, появятся ли здесь Александр Шульгин, Карлос Кастанеда или Станислав Гроф. Другие напоминают мне, что судьбы апостолов контркультуры, ветвящиеся и расходящиеся, как сюжетные линиии в борхесовском "Саду ветвящихся дорожек", в конце концов должны сойтись в точке, в которой воссияет мессия психоделии Тимоти Лири... Ho Шульгин настолько известен и популярен в России, что, похоже, любой из вас знает о нём раз в десять больше, чем я. Кастанеда - это попавший в струю с рассказами о своём воображаемом друге литератор, а Гроф - дошедший до сгибания вилок силой мысли шарлатан... И потом, вы ведь знаете, предметом моего первостепенного интереса всегда были не столько мессии, сколько их предтечи. О Тимоти Лири можно прочесть где угодно. В "Богемских манускриптах" мы поговорим об Альфреде Хаббарде.



     


          Слева: Тимоти Фрэнсис Лири, мессия психоделии. Справа: Альфред Мэтью Хаббард, его предтеча, известный как Капитан Трипc. При желании это имя можно перевести как Капитан Кайф или Капитан Улёт.

  Впрочем, у предтеч тоже бывают предтечи, и без рассказа о них мне не обойтись. В 1918 году в лаборатории швейцарской фармакологической компании "Сандоз" профессор Артур Штоль выделил из вызывавшей в Средние века эпидемии эрготизма спорыньи алкалоид, получивший название эрготамин. В 1921 годy "Сандоз" выпустил на рынок первый содержащий эрготамин лекарственный препарат - гинегрен (применяется в гинекологии до сего дня). В 1925 году появился кофетамин, в котором присутствуют как эрготамин, так и кофеин (это средство сегодня используется для лечения мигрени). В 1938 году в базельской лаборатории "Сандозa" ученик Артура Штоля Альберт Хофман, исследуя эрготамин, синтезировал ряд веществ. Двадцать пятым из них стал диэтиламид лизергиновой кислоты (нем. Lysergsäurediethylamid) - LSD-25.


       Официальная легенда гласит, что галлюциногенные свойства LSD-25 (далее я буду называть его просто ЛСД) были открыты совершенно случайно. Началось с того, что 16 апреля 1943 года Хофман случайно испачкал пальцы порошком ЛСД. Потом он случайно занёс его себе в рот. После чего увидел галлюцинации столь яркие и незыбываемые, что захотел посмотреть их снова. 19 апреля доктор Хофман отмерил и принял дозу ЛСД (как впоследствии выяснилось, лошадиную). Почувствовав себя плохо, Хофман сел на велосипед и поехал домой. Но тут улицы Базеля вдруг превратились в полотна Дали, а мир покрылся разноцветными кругами и спиралями. Говорят, впоследствии Хофман принимал ЛСД каждый день на протяжении всей своей жизни.  А 19 апреля в определённых кругах отмечается как День ЛСД или День велосипедиста.



        

  Лого компании Sandoz. Эта фирма существyeт с 1870 года. В ХХ веке после слияний, описание которых не входит в мои цели, oнa получила название Novartis. Однако в 2003 году бренд Sandoz был возрождён.


      Но легенды легендами, а в 1947 году после серии экспериментов на себе и на нескольких добровольцах Альберт Хофман представил официальный отчёт о действии ЛСД руководству "Сандоза". Компания пришла к выводу, что означенное вещество может быть использовано в психиатрии (например, при лечении шизофрении). В 1949 она разослала образцы лекарства нескольким психиатрам. В Великобритании пионером применения ЛСД стал доктор Рональд Сэндисон. Во время войны он служил военврачом в Королевской авиации, а в мирное время получил место в психиатрической лечебнице, построенной в 1852 году и рассчитанной на 200 пациентов. В 1951 году в ней содержалась тысяча человек. Основными способами их лечения служили электрошоковая терапия и лоботомия. Отопления в здании больницы не было.


     Доктор Сэндисон завёл в средневековой лечебнице прогрессивные методы - психотерапию и процедуры, связанные с искусством и с музыкой. В 1952 году он посетил Швейцарию, встретился с Хофманом и привёз в Англию ЛСД. В 1954 году Сэндисон в соавторстве с двумя коллегами опубликовал статью о прорывах, которых им с помощью ЛСД удалось добиться в лечении пациентов, прежде считавшихся безнадёжными. В истории психоделии эта статья считается вехой. В 1955 году в возглавляемой Сэндисоном больнице был построен отдельный блок для ЛСД-терапии. Однако для нашей темы не менее важно, что доктор Сэндисон был первым человеком, познакомившим с ЛСД Альфреда Хаббарда. Собственно, по этой причине я и вывел доброго доктора на сцену.



   


   Слева: Альберт Хофман, первооткрыватель ЛСД. Справа: Рональд Артур Сэндисон, пионер применения ЛСД в Великобритании. На этой фотографии Сэндисон запечaтлён пожилым человеком, но успехов в ЛСД-терапии и всемирной славы он добился, когда ему ещё не было и сорока лет.


      Свершив сие эпохальное деяние, Сэндисон покидает наши страницы, и на его месте появляется другой английский психиатр. Хэмфри Фортескью Осмонд родился в графстве Сюррей и во время Второй мировой войны служил хирургом в Королевском флоте. После войны он переквалифицировался в психиатра и в 1951 году перебрался в город Вейбурн (провинция Саскачеван, Канада). Набрав группу психологов (Абрам Хоффер и другие), Осмонд превратил местную психиатрическую больницу в проектно-исследовательскую лабораторию. Для исследования причин шизофрении Осмонд применял мескалин. В 1953 году началась переписка между Хэмфри Осмондом и Олдосом Хаксли, автором знаменитого романа "О, дивный новый мир" (эту книгу принято считать антиутопией; я читал её очень давно и плохо помню, но у меня осталось странное ощущение, что это скорее утопия).


     Хаксли принадлежал к потомственной британской научной и культурной элите, но с 1938 года жил в Калифорнии. Он всегда интересовался психоактивными веществами (герои "Дивного нового мира" употребляют сому - универсальный наркотик, делающий их счастливыми; его название автор позаимствовал из древнеиндийской традиции). Наконец, Хэмфри Осмонд приехал на конференцию в Лос-Анжелес, и под его наблюдением Олдос Хаксли принял мескалин. Результаты эксперимента Хаксли в 1954 году описал в эссе "Двери восприятия", ставшем одним из манифестов зарождавшейся контркультуры. Позже в честь этого текста Джим Моррисон дал своей группе название "The Doors".


   В 1956 году Осмонд и Хаксли обменялись содержавшими неологизмы двустишиями. "To make this trivial world sublime, take half a gram of phanerothyme", - написал Хаксли ("Чтобы сделать этот тривиальный мир возвышенным, прими полграмма фанеротима"). Осмонд ответил: "To fathom Hell or soar angelic, just take a pinch of psychedelic" ("Чтобы погрузиться в ад или воспарить с ангелами, прими щепотку психоделика"). Так увидело свет новое слово - "психоделик", т.е. "расширяющий сознание" (от древнегреческих слов  ψυχή — душа и δήλος — ясный). В том же 1956 году Осмонд ввёл термин в научный оборот. Понятие "психоделический" и определило лицо эпохи. "Расширение сознания" стало чуть ли не всеобщей потребностью.


             

  Слева: Хэмфри Фортескью Осмонд, автор термина "психоделический". Справа: Олдос Леонард Хаксли, автор романа "Дивный новый мир" и эссе "Двери восприятия"


     Между тем в Мексике, на севере провинции Оаxака, состоялась ещё одна важная для нашей темы встреча - Гордон Уоссон познакомился с Марией-Сабиной. Роберт Гордон Уоссон, упоминавшийся в первой части этого цикла банкир и этномиколог, предпринимал экспедиции в Мексику каждый сезон, начиная с 1953 года. Он верил, что в древности существовал культ психоактивных грибов, и надеялся найти его следы у живущих в оддалённых райoнах индейцев. Наконец, в 1955 году вождь масатеков по имени Гарсиа представил Уоссона шестидесятилетней Марии-Сабине, которую всё племя считало curandera de primera, т.е. шаманом высшего качества (сама Мария-Сабина впоследствии утверждала, что не хотела этой встречи и согласилась на неё только из уважения к Гарсии).


      Мария-Сабина провела для гостей два обряда, в ходе которых они поедали грибы, известные, как теонанакатль, т.е. "плоть бога" (русское название - псилоцибе мексиканская). Съев двенадцать невзрачных и грязных волшебных грибочков, Уоссон почувствовал, как его душа покинула тело и перенеслась сначала в сказочные чертоги с колоннадами из золота и эбенового дерева, а потом - в мир идей Платона, где он вдруг осознал значение слова "экстаз".  В 1956 году среди членов очередной экспедиции Уоссона уже был агент ЦРУ Джеймс Мур. Мур был не кадровым офицером, а завербованным ЦРУ кабинетным учёным-химиком. Он тяжело переносил походные условия и чуть было не сорвал экспедицию, но задание выполнил, и ЦРУ получило псилоцибе.


      Впрочем, лабораториям ЦРУ не удалось выделить активный элемент волшебных грибов. Зато это удалось уже известной нам швейцарскиой фирме "Сандоз". В 1958 году отец ЛСД Альберт Хофман изолировал псилоцибин, и вскоре в ассортименте компании появился новый препарат - индоцибин (своё название он получил в честь открывших волшебство псилоцибе индейцев). В 1962 Гордон Уоссон посетил Марию-Сабину уже в компании Альберта Хофмана. Они привезли старой жрице упаковку индоцибина, и она признала, что таблетки белых ничем не уступают плоти бога. А в журнале "Life" 13 мая 1957 года вышла статья Уоссона "В поисках волшебных грибочков", ставшая ещё одним культовым текстом психоделической революции.  Со временем в гости к Марии-Сабине начали ездить Боб Дилан, Джон Леннон, Мик Джаггер и т.д. Масатеки сочли свою курандеру виновной во вторжении белых в их жизнь и разрушили её дом.


        



                     Мария-Сабина, Гордон Уoссон и волшебные грибочки. В отличие от созданного воображением Карлоса Кастанеды "дона Хуана", Мария-Сабина действительно существовала и была вполне аутентичной курандерой племени масатеков. Она много фотографировалась с рок-звёздами и даже написала (или, во всяком случае, подписала) мемуары.


      Статью Уоссона в "Лайф" прочёл психолог Фрэнк Бэррон. В свою очередь, он рассказал о волшебных грибах Тимоти Лири. В августе 1960 года Лири в компании Бэррона и ещё нескольких коллег посетил мексиканский город Куэрнавака и попросил некую пожилую женщину (её звали сеньора Хуана) насобирать псилоцибе. Она их насобирала. Если Гордон Уоссон в поисках волшебных грибов три года преодолевал горные перевалы Оахаки, то Тимоти Лири просто заказал их, приехав на курорт, на котором отдыхали Рита Хейворт и Аль Капоне, и обратившись чуть ли не к первой попавшейся женщине с индейскими корнями. Эта история звучит как один из анекдотов, заканчивающихся словами: "А что, и так можно было?" Для Тимоти Лири она вполне типична.


       Он был одним из тех людей, которые словно специально приходят на свет, чтобы подтвердить истинность всех стереотипов о своём народе. В юности Лири учился в военной Академии в Вест-Пойнте. Оттуда его выгнали за какие-то эксцессы, связанные с выпивкой. Он поступил в университет в Алабаме. Там его застукали в женском общежитии. После отчисления из университета Лири лишился студенческой брони и попал на Тихооокеанский флот (шёл 1941 год). С войны он вернулся с четырьмя или пятью медалями на груди, продолжил образование и стал клиническим психологом. Блистательным клиническим психологом. Разработанный им тест до сих пор используется спецслужбами США при приёме новичков на службу. В день тридцатипятилетия блистательного психолога его жена покончила с собой. Он продолжал  совершенствовать методики групповой психотерапии и личностного роста. В общем, ирландец.


    Kоллегa рассказал Лири о галлюциногенных грибах - он отведал их на мексиканском курорте, в бассейне, в окружении девушек в бикини и с охлаждённым пивом под рукой. В тот день он отправился в путь, на котором за пять лет превратился из академического учёного в гуру психоделии и крёстного отца движения хиппи. Вернувшись из Мексики, Тимоти Лири запустил в Гарварде легендарный Псилоцибиновый проект, в рамках которого добровольцы (включая друга Лири поэта Аллена  Гинзберга) расширяли сознание при помощи полученных из грибов галлюциногенов. Проект всё меньше напоминал серию научных экспериментов и всё больше - погоню за кайфом. Наконец, в один прекрасный день 1962 года на пороге дома Тимоти Лири появился Альфред Хаббард со своим саквояжем. Лири стал одним из тех 6000 человек, которых Хаббард угостил ЛСД.



 



    Доктор Тимоти Лири, сказавший в 1962 году по поводу  Псилоцибинового проекта: "Мы должны будем написать об этом библию." Произнося эту фразу, Мессия ещё не знал, что скоро Предтеча одарит его ЛСД.


Биография Альфреда Хаббарда настолько же загадочна, фантастична, противоречива и полна тёмных пятен, насколько ясна жизнь Тимоти Лири. Если вы зададите имя "Альфред Мэтью Хаббард" в русскоязычный поисковик, скорее всего, он выдаст вам ссылки на несколько статей и форумов искателей альтернативный энергии. Дело в том, что в 1920 году (кстати, это год рождения Т. Лири) девятнадцатилетний Аль Хаббард построил и продал... вечный двигатель. Его перпетуум мобиле принято называть "энергетическим трансформатором Хаббарда" или "генератором Хаббарда". Во время демонстрации работы генератора эта не имевшая видимых внешних источников питания штуковина трое суток служила двигателем для кружившей по озеру лодки.



    Принцип работы устройства остался неизвестен, но Хаббард получил 75 тысяч долларов за 50% прав на него от компании Radium Corporation of Pittsburgh. Больше о "трансформаторе Хаббарда" никто не слышал. Альтернативщики всерьёз утверждают, что сей мотор действительно мог существовать и работать, и что проклятые капиталисты купили его, дабы уничтожить. По их версии, Хаббард был как-то связан с Николой Теслой и пользовался его разработками. Всё это лишь попытки рационализации абсурда. Аль Хаббард был не ассистентом Теслы, а босоногим мальчишкой из Кентукки. Его образование ограничивалось тремя классами начальной школы. И сам он объяснял своё гениальное прозрение куда проще: в возрасте шестнадцати лет ему явились ангелы, показавшие чертежи вечного двигателя. Примерно в такой же манере он объяснял и все свои последующие феноменальные успехи.



  




      Кому нужна схема вечного двигателя - пожалуйста, можете воспользоваться.


     Во время сухого закона Хаббард не то работал таксистом, не то сам создал такси-службу, которую использовал для перевозки контрабандного рома. По ходу дела он разработал какую-то сложную систему сигналов, подававшихся с берега на лодки контрабандистов. В конце концов его поймали и на 18 месяцев посадили в тюрьму. После чего он перешёл на сторону закона и стал работать на спецслужбы. А может быть, он работал на них с самого начала и был внедрён в среду контрабандистов - этого никто не может сказать определённо. В любом случае, Гарри Джейкоб Анслингер какое-то время был его шефом, и он ловил бутлегеров. В 1929 году Хаббард запатентовал ещё одно устройство - радиоактивную свечу зажигания двигателя внутреннего сгорания (серьёзно, вот ссылка на патент US1723422 A: https://www.google.com/patents/US1723422).


    Тридцатые годы - едва ли не самый тёмный период в жизни Хаббарда, нопосле начала Второй мировой войны он оказался человеком, весьма полезным  для федерального правительства. В те полтора года, когда война уже началась, а США ещё считались нейтральной страной, поставки американской военной техники в Канаду шли по неофициальным каналaм. Один из таких каналов наладил Альфред Хаббард. Перевозки осуществлялись по ночам, фактически контрабандой. Кроме того, через руки Хаббарда проходили деньги, предназначенные для секретных операций в Европе (суммы порядка миллионов долларов). Эти операциибыли совершенно незаконны, и Конгресс начал их расследование (в Америке далеко не все были согласны с участием в войне на стороне англичан). Хаббарду пришлось перебраться в Канаду и стать британским подданным. В конце войны за заслуги перед УСС (Управление стратегических служб, на базе которого впоследствии было создано ЦРУ) президент Труман полностью реабилитировал Хаббарда.



 



    Слева: Альфред Мэтью Хаббард как юный изобретатель вечного двигателя. Справа: сорок лет спустя. Aльфред Мэтью Хаббард, он же Капитан Трипc, как ветеран нескольких спецслужб и сорящий деньгами миллионер-яхтсмен. Мирон Столярофф провозгласил, что Аль Хаббард был рождён, дабы принести на планету Земля ЛСД.


     Хаббард остался в Канаде и стал начальником научного отдела в Uranium Corporation of BC (если вы общаетесь с ангелами, то  возглавить с тремя классами образования научный отдел в урановой корпорации для вас не сложнее, чем изобрести вечный двигатель). По официальной версии, эта фирма торговала ураном, а по слухам, участвовала в поставках для проекта "Манхеттен". Самое смешное, что президента корпорации звали Уильям Д. Хаббард, но невозможно сказать определённо, кем он приходился Альфреду М. Хаббарду. Считается, что урановый бизнес принёс нашемy герою миллионы. По крайней мере, в конце сороковых он жил жизнью эксцентричного миллионера - у него появились собственный самолёт (по другим данным - целый авиапарк), неприлично длинная яхта и даже остров, чтобы всё это было где парковать.


   Действительно ли Альфред Хаббард обрёл такое богатство, обладание которым ему приписывается? Не знаю. Если деньги находятся в руках человека из спецслужб, никогда нельзя быть уверенным, кому они принадлежат. Мы ведь знаем, что у некоторых московских полковников находят и по 500 миллионов долларов наличными. А все биографы Альфреда Хаббарда сходятся в том, что он работал на три или четыре американские или две или три британские спецслужбы (правда, они не могут договориться, на какие именно и в какой последовательности). Чтобы показать, насколько сомнительны сведения об урановом периоде жизни Хаббарда, я продемонстрирую вам здание, в котором находилась Uranium Corporation. Обычно офисы корпораций выглядят несколько иначе.



          


        Здание на Александр-стрит, 500, в Ванкувере, в котором располагалась "Урановая корпорация". Построено в начале ХХ века и служило сначало как публичный дом, а потом как общежитие для моряков. В ту пору его украшал билборд, по стилю напоминающий советскую наглядную агитацию, и надпись "British sailors society". Наконец, здание стало сдаваться в аренду коммерчeским предприятиям. По этому адресу пришла легендарная посылка от фирмы "Сандоз", сделавшая Хаббарда первым ЛСД-гуру в Северной Америке.


           В 1950 году Альфреду Мэтью Хаббарду вновь явились ангелы. Они пообещали, что скоро он узнает о своём истинном предназначении и изменит мир к лучшему. В 1951 году он прочёл в каком-то журнале статью об экспериментах с ЛСД и догадался, что мир спасёт именно это средство. Свою первую дозу ЛСД Хаббард получил от Рональда Сэндисона и достиг просветления. Его жизнь чудесным образом изменилась. Хаббард оставил урановый бизнес и стал врачом. Он получил от фирмы "Сандоз" эксклюзивное право на дистрибуцию ЛСД в Канаде. Ах да, ещё формальности... Хаббард раздобыл себе какой-то медицинский диплом. Не то в Кентукки, не то в Теннесcи. Естественно, он ни дня ни учился на врача. Стали бы вы тратить время на образование, если бы информация у вас была прямо от ангелов, а ЛСД - непосредтсвенно от "Сандоза"?


     Аль Хаббард вложил деньги в один госпиталь в Нью-Уэстминстере (это в 19 километрах от Ванкувера) и построил там корпус для ЛСД-терапии (в этом здании картины Дали висели на стенах вперемешку с распятиями). К концу 50-х он уже считался медицинским светилом первой величины. В таком качестве он знакомился с людьми и предлагал им ЛСД. Например, с Осмондом Хаббард встретился в ванкуверском яхт-клубе. Хэмфри Осмонд, Олдос Хаксли, Тимоти Лири - практически все великаны психоделической революции получили свою первую дозу ЛСД от Альфреда Хаббарда. Кэрpи Грант, Стенли Кубрик и супруга сенатора Роберта Кеннeди Этель - тоже. Среди шести тысяч человек, которых Хаббард познакомил с ЛСД, рядовые граждане не встречались. Только учёные, политики, религиозные деятели, крупные предприниматели, звёзды кино и шоу-бизнеса.



    Всем им Капитан Трипс раздавал ЛСД совершенно бесплатно. Деятельность Хаббарда была не лишена религиозного рвения (Хаксли называл его "нашим заступником перед высшими силами"). Учaствовал ли он в знаменитом проекте ЦРУ МК-Ультра? Трудно сказать. Считается, что их цели были противоположны. ЦРУ искало способы установить контроль над сознанием и превратить людей в зомби. Альфред Хаббард, а вслед за ним - Тимоти Лири и другие деятели психоделической революции, полагали, что люди и так являются зомби, и стремились с помощью тех же средств освободить их сознание. У Альфреда Хаббарда была Мечта, масштабом превосходящая Мечту его современника Мартина Люйтера Кинга: познакомить с ЛСД 500 наиболее влиятельных людей планеты, после чего направление человеческой истории изменится.


          

       Лого ЦРУ. Где-то в глубине души я думаю, что главным героем этой главы должен быть не Тимоти Лири и даже не Альфред Хаббард, а Аллен Даллес. Но вслух такие вещи говорить не принято.



      Хронологически активность нашего героя в качестве Капитана Трипса совпадает с реализацией проекта МК-Ультра. Однако подробностей этой программы ЦРУ мы уже никогда не узнаем. Хотя в проекте участвовали свыше сорока университетов и колледжей, дюжинa госпиталей, полтора десятка фармацевтических компаний и три тюрьмы, почти вся относящаяся к нему документация была в 1973 году уничтожена под каким-то смехотворным предлогом. Позже кое-что всё-таки нашлось, но лишь в таком объёме, чтобы навести тень на плетень и дать пищу для ума конспирологам. Известно только, что это была беспрецедентная серия экспериментов по воздействию психоактивных веществ на сознание человека. В некоторых случаях - с летальным исходом



     Одним из добровольных участников проекта стал Кен Кизи. Он недоучился в Стэнфорде и устроился работать санитаром в больницу. Впечатления от увиденного там в сочетании с воздействием ЛСД привели его к мысли написать роман "Полёт над кукушкиным гнездом". Вещь была издана в 1962 году и принесла автору славу и состояние. Кизи стал первым, кто познакомил с ЛСД улицу. Он купил дом, в котором создал нечто вроде коммуны. Его группа называлась "Весёлые проказники". Кизи приобрёл вскоре ставший знаменитым автобус, на котором "Проказники" с 1964 по 1966 год ездили по Америке и устраивали сеансы ЛСД. Это был апогей психоделичеcкой революции. Из проектов Кизи выросли легендарные рок-фестивали конца 60-х, под завязку наполненные психоделией.




        



             Автобус "Весёлых проказников". Своего рода бронепоезд психоделичеcкой революции.



          Между тем в 1963 году Гарвард прекратил Псилоцибиновый проект. Тимоти Лири к тому времени был уже полностью погружён в ЛСД и больше не интересовался академической карьерой. Он продолжил свои опыты на частных виллах, предоставлявшихся энтузиастами-миллионерами. Наконец, в 1966 году власти включили ЛСД в список запрещённых веществ. Различные официально одобренные проекты и эксперименты с ЛСД (а их в Америке наcчитывалось несколько сотен) были моментально остановлены. Тимоти подвергся первому аресту... И тут страну накрыла волна героина. Левые до сих обвиняют власти в том, что они пересадили поколение хиппи с ЛСД на героин осознанно и намеренно.


    С 1967 по 1972 год героина было много, героин был везде, героин был баснословно дёшев и доступен каждому. Ни до, ни после этого подобная ситуация не повторялась. Она была связана с Вьетнамской войной. Организация трафика из Золотого Треугольника и его связь с боевыми действиями в Индокитае заслуживают отдельного рассказа, здесь же я ограничусь только цифрами. В 1961 году в Соединённых Штатах было около ста тысяч потребителей запрещённых психоактивных веществ. Из них около пятидесяти тысяч сидели на героине. К 1970 году, по оценкам правительства, восемь миллионов американцев попробовали ЛСД, а двадцать шесть миллионов - марихуану. Количество потребителй героина выросло за одну декаду в одиннадцать с лишним раз и достигло 560 тысяч человек.


     17 июня 1971 года в телеобращени к нации президент Ричард Никсон объявил наркотикам войну.


 Кто бы мог подумать, бро, что у белых появится девочка, которая споёт "Ball and chain" лучше всех во Вселенной, включая Биг Маму Торнтон... Этта Джеймc однажды сказала, что Джeнис Джоплин была ангелом, шедшим по дороге, по которой до неё не ходила ни одна белая женщина. Oна заплатила за этот путь высшую цену. В момент смерти от передозировки героиномнаставшей 4 октября 1970 года, ей было 27. Они все заплатили за свой путь эту цену - и Брайaн Джонс (3 июля 1969), и Джимми Хендрикс  (18 сентября 1970), и Джим Моррисон (3 июня 1971). И всем им было по 27 лет.




      P.S. Говорят, что революции пожирают своих детей. Обычно забывают добавить, что отцы революций, как правило, живут долго и счастливо. Никто из лидеров психоделической революции и творцов наркообщества не погиб от передозировки, не был убит, не закончил свои дни в тюрьме.

Кен Кизи, автор "Полёта над кукушкиным гнездом", умер в 2001 году в возрасте 66 лет (диабет, рак печени)

Олдос Хаксли, автор "Дверей восприятия", скончался в 1963 году в возрасте 69 лет (рак гортани)

Тимоти Лири, гуру ЛСД и крёстный отец хиппи, умер в 1996 году в возрасте 75 лет (рак предстательной железы)

Альфред Хаббард, подлинный пророк ЛСД, отправился на тот свет  в 1981 году в возрасте 82 лет

Уильям Берроуз, автор "Джанки" и "Голого завтрака", скончался в 1997 году в возрасте 83 лет

Хэмфри Осмонд, автор термина "психоделики", ушёл из жизни в 2004 году в возрасте 86 лет

Гордон Уоссон, автор "Поиска волшебных грибочков" и "Сомы", покинул нас в 1986 году в возрасте 88 лет.

Рональд Сэндисон, пионер применения ЛСД в психиатрии, умер в 2010 году в возрасте 94 лет.

Альберт Хофман, отец ЛСД и псилоцибина, покинул этот мир в 2008 году в возрасте 102 лет.


Risky business XII: Бесконечная история


        За свою жизнь я понял вот что: у некоторых историй нет ни начала, ни конца, и излагая их, нужно уметь вовремя остановиться. Однажды мне захотелось описать психоделическую революцию 60-х. Но чтобы рассказ не повис в воздухе, было необходимо обрисовать исходную ситуацию - эру фармакратии. А также то, что происходило ещё чуть раньше - сухой закон и его роль в становлении мафии. Однако описание прогибиционизма ХХ века не имело бы смысла, если бы я не показал, как он контрастировал с либерализмом минувших столетий. Подобные соображения заставляли меня углубляться всё дальше в прошлое - до эры Просвещения, до Ренессанса, до Средних веков, до античности, до неолита... Mне пришлось начать с рассвета человеческой истории. К счастью, до нас не дошли сведения об употреблении психоактивных веществ динозаврами, иначе я был бы вынужден заниматься ещё и ими



       Первые десять частей этого цикла были написаны ради одиннадцатой. Наконец увидела свет и она. Моя задача выполнена, цикл подошёл к концу. Кстати, труднее всего было выбрать способ изложения одиннадцатой главы. Психоделическая революция - феномен, который можно было рассмотреть с самых разных точек зрения. Как переломный момент в истории веществ, как отражение социальных процесов ХХ века, как элемент левой контркультуры, как игру, сыгранную по сценарию спецслужб. От выбранного угла зрения зависело, какие источники будут использованы в качестве основных, какие события составят фабулу рассказа, кто станет его главным героем, каким окажется стиль изложения, какиe изображения проиллюстрируют текст.



      Если бы я поставил во главу угла историю веществ как таковую, речь пошла бы о пришествии галлюциногенов. Вплоть до революции они  играли третьестепенную роль, оставаясь в тени опиатов и стимуляторов. Запрет на природные вещества и замена их продукцией фармакологической промышленности не изменили в этом положении вещей ровным счётом ничего - люди просто стали принимать амфетамины вместо кокаина и барбитураты вместо опиума. Революция изменила всё. Курение марихуаны из экзотического увлечения богемы превратилось в досуг миллионов, а эрготамин, после нескольких веков забвения вернувшийся в виде ЛСД, произвёл фурор, вполне сравнимый со средневековыми эпидемиями эрготизма.


      Если бы я сосредоточился на социальных причинах этого явления, оказалось бы, что галлюциногенам отдало предпочтение первое западное поколение, выросшее в благополучном, не знающем войн и лишений мире. Ещё в пятидесятых все считали, что каждый должен крутиться, как белка в колесе, и подстёгивали себя лошадиными дозами амфетамина. В шестидесятые уже была создана социальная система, позволившая людям расслабитья и предаться грёзам без опасности впасть в нищету. В 1965 - 1973 годах каждый мог отрастить волосы и уйти из скучной реальности в радужный мир флюоресцентных кругов и спиралей, не рискуя оголодать. В 1974 пришёл нефтяной кризис, и дети-цветы немного поувяли. Но наркообщество и наркокультура к тому времени уже состоялись.


     Если бы я хотел встроить тему наркотиков в более широкий культурный контекст, мне следовало бы подробно написать о битниках и хипстерах, начиная с появления самих этих понятий. Изобретение словa "битник" обычно приписывается Джеку Керуаку, назвавшему своё поколение "разбитым", а его популяризация - Джону Клелону Холмсу, в 1952 году описавшему битников в романе "Марш!". Слово "хипстер" пришло из джазовой среды и стало общеупотребимым благодaря эссе Нормана Мейлера "Белый негр" (1956 год). В 1965 году пресса сократила его до "хиппи". Революция создавала свой язык, и термин "психоделический" был лишь одним из порождённых ею слов.


       Мне пришлось бы говорить о множестве романов, эссе и манифестов, большую часть из которых я не читал и знаю лишь в пересказах. И об их авторах. Не только о Кене Кизи, разъезжавшем по Америке в раскрашенном в психоделические цвeта автобусе и раздававшем ЛСД направо и налево, но и об Аллене Гинзберге, после первой дозы ЛСД бегавшем по дому голым, провозглашавшем себя мессией и пытавшемся позвонить Кеннеди и Хрущёву, чтобы спасти человечество. И, конечно же, об Уильяме Берроузе, однажды где-то в Мексике в пьяном виде застрелившем свою жeну во время игры в Вильгельма Телля и уже через две недели вышедшем из тюрьмы (никто не знает, как ему это удалось).


      Уильямy Сьюардy Берроузу в ХХ веке выпала такая же роль, какую в XIX сыграл Томас Де Квинси с его "Исповедью англичанина, употребляющего опиум". Если Де Квинси создал романтический типаж наркомана для богемы, то Берроуз породил образ торчка, растиражированный массовой культурой для широких слоёв населения. Кстати, переводчики Берроуза несколько непоследовательны. Его роман "Queer" издаётся на русском под ясными названиями "Пидор" или "Гомосек", но приквел сей вещицы почему-то выходит под ничего не говорящим отечественному читателю заголовком "Джанки". Логичнее было бы перевести оба наименования. "Junkie" - это "Торчок" и есть.



      Сам я пытался прочесть у Берроуза только одну вещь. Не помню, какую именно. Кажется, "Города красных ночей". Оказалось, там всё то же самое: герои характеризуются количеством вмазок в день и на каждом шагу совершают половые акты при полном отсутствии женских персонажей. Для человека, который из всех веществ предпочитает чай с пирогами и собирается в этом году отпраздновать серебряную свадьбу, это не самое увлекательное чтение на свете. Я одолел страниц двадцать. Французское министерство культуры удостоило Берроуза командорской степени Ордена Искусств и изящной словесности...


     Французов я вставил бы в текст, если бы желал прослыть знатоком современной философии. Они ведь тоже интересовались вещeствами. И я мог  бы порассуждать о разнице между мировоззрением французских и американских интеллектуалов. У французов преобладал структурализм, и они полагали, что ЛСД может породить новый художественный стиль. Американцы были бихевиористами и считали, что это вещество способно создать новый мир. Альфред Хаббард и Тимоти Лири придерживались противополoжных взглядов на многие вещи, но бихевиористами были оба. Знакомя людей с ЛСД, они верили, что меняют ход истории.


    При культорологическом подходе мне было бы не избежать и связи наркотиков с эротикой. Старый осторожный англичанин Олдос Хаксли в одном письме к Тимоти Лири призывал соратникa быть сдержанным и избегать темы секса. Это не помешало самому Хаксли в 1963 году опубликовать свой последний текст "Культура и индивидуум" (с рекомендациями всем попробовать псилоцибин и ЛСД) в "Плейбое", выходившем в то время рекордными тиражами. Отправив через мужской журнал своё послание человечеству, страдавший от неизлечимого рака Хаксли принял двойную дозу ЛСД и нескучно ушёл в мир иной.


      Но Лири, этот чёртов ирландский бунтарь, после ареста прямо в тюрьме дал тому же "Плейбою" интервью, в котором утверждал, что под влиянием ЛСД женщина может испытать до тысячи оргазмов за один раз. Представляете, какой эффект это произвело в разгар сексуальной революции? У чёртова ирландского бунтаря был IQ около 180, и он бил в самую точку (из тюрьмы Лири сбежал при помощи леваков-террористов, объявился б Алжире в обществе Чёрных пантер, попытался получить убежище в Швейцарии и в конце концов был арестован в кабульском аэропорту; ему дали 38 лет, из которых он в итоге отсидел четыре).


     Если бы я хотел уделить больше внимания роли спецслужб в психоделической революции, то начал бы с Братства Вечной Любви. В 1966 году эта феноменальная организация поставила своей целью озарить мир светом только что попавшего под запрет ЛСД. Она наладила каналы поставок гашиша из Афганистана в США. Речь шла о нескольких тоннах в год. Гашиш Братство продавало, а на вырученные деньги закупало ЛСД и распространяло его бесплатно. В братстве было человек семьдесят или восемьдесят, и прежде, чем их посадили, они успели раздать людям что-то около 20 миллионов доз ЛСД. В русской википедии в статье о Братстве Вечной Любви дважды упоминается "биохимик Рон Старк". В самом начале - как человек, вместе с Тимоти Лири и другими стоявший у истоков организации, и в самом конце - как человек, оставшийся на свободе, когда остальные сели.

    Что ж, биохимик так биохимик. Иногда он бывал биохимиком, иногда - калифорнийским хиппи, бунтующим парижским студентом, радикальным палестинцем или человеком, тесно связанным с Красными бригадами. Иногда его звали Рональд Хэдли Старк, иногда - Рон Шитски, Теренс Аббот или Али Хури. Он пользовался американскими, британскими, ливанскими паспортами. У него была подпольная лаборатория в Бельгии, его депортировали из Голландии, его арестовывали в Италии. В 1979 году итальянский судья выпустил Рональда Старка из тюрьмы с уникальной формулировкой: "обвиняемый виновен по всем пунктам, но не может быть осуждён, так как с 1960 года является офицером ЦРУ и действует, находясь на службе." Вот этот человек и был поставщиком ЛСД для Братства Вечной Любви. Насколько я знаю, от него братья получили большую часть из своих 20 миллионов доз.


      Но если бы я взялся за силовые структуры, то очень скоро перешёл бы от ЦРУ к армии и к войнам в Юго-Восточной Азии. От французского опыта колониальной эпохи, когда все финансовые проблемы Индокитая решались путём увеличения квот и повышения налогов на продажу опиума, нить рассказа вела бы прямо к обитавшим в лаосско-вьетнамском пограничьe племенам, которым американцы начали бесплатно поставлять рис, дабы местные крестьяне переориентировались на выращиваниe опиумного мака. В тексте появилось бы очень много экзотических этнонимов. И ещё больше англосаксонских, французских, вьетнамских, лаосских, тайских и т.д. имён, перед которыми стояли бы воинские звания.


     Вы увидели бы вертолёты и катера, предназначенные для борьбы с коммунистами, но использовавшиеся для транспортировки наркотиков через джунгли, тайные лаборатории, существовавшие прямо на военных базах, и выпотрошенных павших героев (в теле одно мёртвого солдата можно было отправить на родину до 25 кг опиума). Впрочем, противоборствующая сторона не отставала. Что значит идеология, когде речь идёт о деньгах? Было время, когда в Бирме 70% маковых полей контролировали коммунистические повстанцы. Продукция не снизилась, а иностранные советники жаловались, что местные товарищи пренебрегают образованием, здравоохранением и даже революционной борьбой, a заботятся только об урожае мака.


    От 10 до 20% воевавших во Вьетнаме американских солдат принимали героин. Но было бы ошибкой считать, что там сражалась армия героинистов. Героин, производившийся под контролем военных в Золотом треугольнике, предназначался в первую очередь для тружеников тыла (к 1973 году этот источник уже покрывал 30% американского рынка), а действующая армия воевала в основном на амфетамине. Дислоцированные во Вьетнаме части употребили больше амфетамина, чем во время Второй мировой войны использовали британские и американские войска, вместе взятые. При этом в самих США в 1965 году свободная продажа этого препарата была прекращена. Однако на армию запрет не распространяется, военные получают свой амфетамин и сегодня.


    Как видите, историю великой психоделической революции можно было изложить полудюжиной разных способов. Но я не занимаюсь социологическими исследованиями, не претендую на знание современной философии и не раскрываю военные тайны. Я люблю рассказывать занимательные истории, особенно биографии авантюристов, поэтому взял за отправную точку жизнь Альфреда Мэтью Хаббарда. Человека, получившего три класса образования, слышавшего ангелов, продавшего вечный двигатель, отсидевшего в тюрьме за бутлегерство, работавшего на спецслужбы двух держав, ставшего начальником научного отдела в урановой корпoрации и светилом медицинской науки, купившего себе остров, хваставшегося знакомством с папой римским  и умершего в вагончике, служившем ему жильём. Ну и, помимо всего прочего, познакомившего с ЛСД чуть ли не всех великанов психоделии.


    В 1971 году история психоактивных веществ заканчивается, и начинается их современность. Война с наркотиками, объявленная президентом Никсоном, далека от завершения и грозит превратиться во Вторую Столетнюю. Её описание не входило в мои цели. Это напоминающая дурной сон бесконечная история. Что-то вроде поединка с лернейской гидрой, который ведёт не Геракл, а Сизиф. Наркотики  раз за разом выигрывают. Каждое новое вещество оказывается опаснее предыдущего, каждая перехватывающая контроль над трафиком группировка страшнее, чем были её предшественники. Напомню в двух словах, что произошло при жизни моего поколения.


     Семидесятые, на редкость унылые и лишённае вкуса годы, были временем героина. Но пришли восьмидесятые - энергичная и успешная эра Рейгана и Тэтчер. Менеджеры и брокеры нуждались в стимуляторах. Произошёл ренессанс кокаина. Выровнeнная с помощью кредитной карты дорожка белого порошка и свёрнутая в трубочку стодолларовая банкнота превратились в символ эпохи. В девяностые оказалось, что стимуляторы необходимы не только для работы, но и для отдыха - повсеместно распространились танцевальные наркотики, называвшиеся различными аббревиатурами. Слова "дискотека" и "экстази" стали синонимами. Появилась убийственная версия кокаина - крэк. Заодно вернулась мода на героин.


 Французский канал начал приходить в упадок после военного переворота, произошедшего в Турции в 1971 году. Новые власти запретили турецким крестьянам выращивать опиумный мак, служивший сырьём для марсельcких лабораторий. Потом французская полиция разгромила и сами лаборатории. Каналы наркотрафика сместились, источниками сырья для героина стали служить страны Золотого Треугольника и Золотого Полумесяца. В Латинской Америке была предпринята попытка превратить в источник коки Чили, но её пресёк генерал Пиночет (он просто арестовал и выслал в США всех, кто имел отношение к этому делу, включая чилийских граждан). В итоге страной кокаина стала Колумбия.


    Наверное все помнят, как колумбийское правительство обращалось к американским коллегам с просьбой о военной помощи - наркокартели создали настоящие частные армии, и правительственные войска не могли с ними справиться. Спецназ ловил главу медельинского картеля Пабло Эскобара (его состояние оценивалось в миллиард долларов) чуть ли не в прямом эфире. Эскобар то убивал судей Верховного суда, то устраивал покушeния на генералов, в ходе которых погибали десятки людей, то взрывал самолёты. Его ликвидация в 1993 году считалась грандиозным успехом. Прошло двадцать лет. Колумбийцев сменили мексиканцы. Главу картеля Синалоа Хоакина Гусмана (его состояние оценивается в миллиард долларов) морская пехота ловит чуть ли не в прямом эфире. Но в Мексике счёт погибших от рук наркомафии идёт уже на десятки тысяч.

    По состоянию на 2017 год единой политики в отношении наркотиков в мире нет. На одном полюсе - президент Боливии Эво Моралес, демонстративно жующий коку на заседаниях ООН (в 2016 году в Боливии был принят закон, увеличивающий размер выделенных под посадки коки земель с двенадцати до двадцати тысяч гектаров), на другом - президент Филиппин Родриго Дутерте, собственноручно убивавший наркоторговцев и призывающий полицейских поступать так же (за последние полгода на Филиппинах было без суда убито около шести тысяч человек). Количество наркоманов в мире оценивается в двести пятьдесят миллионов человек, количество смертей от передозировки - в двести тысяч в год, доходы от наркотрафика - в триста пятьдесят два миллиарда долларов в год.


     В США с 2000 по 2016 год количество вызванных употреблением наркотиков смертей выросло втрое и достигло пятидесяти тысяч. Эта цифра составляет примерно четверть мировых показателей и приблизительно соответствует американской доле в мировом потреблении запрещённых психоактивных веществ. В наши дни в Америке происходит очередное возрождение героина. Что ещё хуже, там распространяется мода на фентанил. Это открытый бельгийским химиком Паулем Янсеном в 1959 году суперанальгетик. Считается дешёвым заменителем героина, но куда сильнее последнего. В некоторых странах, например в Эстонии, героин почти полностью вытеснен фентанилом. В Америке эти вещества часто продаются смешанными, что ведёт к ошибкам в дозировке и к гибели потребителей.


     При освобождении заложников в театре на Дубровке спецназ применял какие-то производные фентанила для усыпления террористов. Итог известен. Производных фетанила очень много, и постоянно появляются новые. Некоторые из них в тысячу раз сильнее героина. Например, карфентанил, 10 миллиграммов которого достаточно для усыпления весящего 6 тонн слона. Человеку нужно гораздо меньше. В июле 2016 года Королевская канадская конная полиция перехватила килограмм карфентанила. И заявила, что, в отличие от случаев с героином и кокаином, не понимает смысла подобной контрабанды. Килограмм карфентанила - это пятьдесят миллионов смертельных доз. Больше, чем всё население Канады.


     Во всём мире фентанил известен под торговым названием „China white“. Почти весь он происходит из Китая, и многие производные фентанила китайские фирмы открыто продают по интернету. Если в один прекрасный день контроль над трафиком перейдёт к китайцам, они затмят всех своих корсиканских, колумбийских, мексиканских и прочих предшественников. Каждый, кто видел Великую стену, Терракотовую армию или реконструкцию кораблей Чжен Хэ, знает, что эта нация напрочь лишена чувства меры (степень подлинности означенных шедевров в данном случае не имеет значения, мышление  современных китайцев в любом случaе сформировaно под их влиянием).


Война с наркотиками идёт с 1971 года и проигрывается на всех фронтах. При помощи запретов она и не может быть выиграна. Пока вещества запрещены, они дóроги и приносят прибыль. Триста пятьдесят миллиардов долларов есть триста пятьдесят миллиардов долларов. Против таких сумм невозможно бороться. Это не значит, что проблема наркотиков принципиально нерешаема. Но для её решения политика великих держав должнa быть противоположна той, какую они проводят ныне. Опыт Португалии, в 2001 году легализовавшей хранение любых веществ (в объёмах, не превышающих десятидневный запас), показывает, что декриминализация рынка и перевод проблемы из юридической в чисто медицинскую плоскость действуют куда эффективнее любых запретов.


    В идеале следовало бы декриминализировать и одновременно деэстетизировать потребление психоактивных веществ. В принципе, это понимали ещё спартанцы. У них был простой, но надёжный рецепт борьбы с пьянством. Они не запрещали вино, они заставляли своих рабов напиваться до скотского состояния на глазах у молодёжи. Этот способ работал. Рабовладение сейчас вроде бы не в моде, но по крайней мере сделать наркоманию в глазах молодёжи скучной и безобразной болезнью было бы вполне возможно. Однако, повторяю, триста пятьдесят миллиардов есть триста пятьдесят миллиардов. Поэтому правительства нескольких десятков стран замешаны в торговле веществами, которые сами же запретили, а автор романа "Торчок" стал командором Ордена изящной словесности. Похоже, война с наркотиками закончится ещё не скоро.


   На этом психоактивные вещества покидают страницы "Богемских манускриптов", а цикл "Risky business" переходит в архив, где займёт своё место рядом с циклами о зарождении расовой теории ("Недоразумение"), о психопатии в культуре и психопатах во власти ("Василиски"), о романе Умберто Эко ("IL cimitero di Praga"), o маркизе Лафайeте ("Герой двух миров"), о величaйшем авантюристе ХХ века ("Дао австро-венгра"), о лучшем друге Адольфа Гитлера ("Часовщик"), о пространственно-временном континууме ("Античные миниатюры"), о создании европейских монархий ("Максимилиан") и о габсбургском Просвещении ("Иосиф").


     Спасибо всем, кто сопровождал меня в путешествии в мир веществ. Отправляясь в путь, я и сам не представлял, по каким тропам нам придётся петлять. Например, я понятия не имел, сколько в этом цикле будет частей. Но одно я знал точно с самого начала: завершиться всё должно песней Эми Уайнхаус "Возвращение в темноту". В ней поётся "You love blow and I love puff аnd life is like a pipe". Благодаря особенностям английского языка эти слова с равной обоснованностью можно считать текстом как о сексе, так и о наркотиках. Sex and Drugs and Rock and Roll. Этa триада определила если не образ жизни, то по крайней мере культурные предпочтения нескольких поколений.


     Вопреки широко распространённому мнению, 23 июля 2011 года Эми Уайнхаус умерла не от героина, а от водки.  Pядом с её телом нашли три пустые бутылки, а уровень алкоголя в её крови в пять раз превышал предельно допустимую концентрацию. Pок-н-ролльная традиция была соблюдена: в момент смерти Уайнхаус было двадцать семь лет. Добро пожаловать в Клуб 27, Эми. Кстати, на каждого человека, погибшего от запрещённых наркотиков, в мире приходится примерно двенадцать умерших от вполне легального алкоголя. Я ведь говорил в самом начале, что Дионис - это очень мощныйжестокий и требующий обильных жертв бог.

                                                                    



                                                                      (КОНЕЦ)


2016-2017


http://bohemicus.livejournal.com/