Небо на земле [Гаура Дэви] (fb2) читать онлайн

Гаура Дэви Небо на Земле

ЖИЗНЬ ОБЩИНЫ

МИЛАН. 15.09.1970

Вчера вечером, в первый раз по возвращении с летних каникул, я съездила в Бреру. Это интересная часть города, в которой живут и собираются художники, старый квартал с маленькими улочками, элегантными зданиями и многочисленными ресторанами. Во многом Брера похожа на парижский Монпарнас. Я решила быть по–настоящему смелой и оделась как хиппи, в длинную индийскую юбку и замысловатые сандалии из Амстердама. У миланцев чаще всего очень узкий взгляд на жизнь. Эти буржуа окидывали меня неодобрительными взглядами во время моей прогулки. Неважно! Я решила быть индифферентной к их реакциям, насколько возможно провоцируя их. Пусть это будет моя маленькая личная революция.

В Брере я снова встретилась со всеми своими старыми друзьями. Некоторые из них недавно вернулись из Индии и выглядели даже более вызывающе, чем я: разноцветные одежды, очень длинные волосы. Мы обедали в Фьериносе — маленьком, дешевом ресторанчике, идеально подходящем нам. На улочках старого, но уютного и домашнего квартала мы словно нашли убежище от остального Милана, серого, холодного, враждебного и печального. Кажется, что жизнь большинства людей в этом городе вращается вокруг зарабатывания денег, продолжения жизни в маленьких квартирках, изолируя себя, как в тюрьме, тесной и безопасной. Кажется, что люди боятся друг друга, боятся общения. Они боятся любви и секса, потому что любовь — это раскрытие, расширение, преодоление многих препятствий. Я не хочу жить так, как они, и поэтому пока не пыталась искать работу, ведь это может привести к заточению самой себя.

Радикальное политическое движение разваливалось: студенческое движение, революционные группы оказались не в состоянии даже предложить что–нибудь новое нашему обществу. Чувствую, что единственной надеждой на изменение и создание нового мира являются группы хиппи, мои друзья, дети–цветы. Это потому, что у них есть смелость проникнуть глубоко внутрь себя в поисках ответов.

Помню, как Сильвия, мой психоаналитик, говорила мне, что внешняя революция может произойти только после внутренней. Эти люди могут курить опиум, принимать ЛСД, заявляя, что марихуана помогает расширить сознание и что ЛСД раскрывает сердце. Этот опыт, по их словам, может помочь обнаружить в себе новые психические измерения, в которых чувствуется существование Божественной реальности. Я всегда отказывалась верить в Бога, но в эти дни со мной произошли столь таинственные события, что мой рациональный, бесчувственный ум начал давать трещину. Многие мои друзья побывали в Индии, где встретили духовных учителей, мастеров и хранителей забытой древней мудрости.

Навстречу мне шел Лоренцо. В своих длинных одеждах он блуждал по Брере, как по индийскому храму, с трезубцем в руке. Тициана и Зизи, две способные независимые цыганки, вязали, сидя прямо на тротуаре. У Зизи в носу сережка. Она всем связала шерстяные шапочки цвета радуги. Старый друг Джанни тоже оказался в Брере, Это красивое существо с большими зелеными глазами, мягкое и эфемерное, — художник. Он планирует разрисовать голые стены Милана узорами с посланиями изменить мир. Джанни ведет себя как ребенок, испытывающий жажду присутствия в жизни некоего магического измерения. Для него жизнь как спектакль. Он хочет найти веселую пьесу, в которой все мы сможем принять участие. Такой уличный театр, постоянное действо. Возможно, мы все ведем себя ребячливо. Но какова тогда цель жизни, если это не поиск подлинного смысла существования? По крайней мере, мы готовы сделать усилие, попытку, чтобы не закончить свои дни, превратившись всего–навсего в богатых животных, которые счастливы, только обладая материальными вещами. Фактически даже не так. Вероятнее всего, став несчастными и жадными.

17.09.1970

Дом нашей общины на Виа Маир посещает много людей, особенно по вечерам. Мы разговариваем, курим, строим планы путешествий. В Милане все еще лето, но воздух грязный, атмосфера удушливая. Невозможно найти приятное зеленое место. В одной из наших песен есть такие слова: «Мой друг, я никогда не видел кладбища, столь полного жизни». По вечерам люди выходят на улицу, встречаются с друзьями, обмениваются идеями, любят друг друга.

В общине мы стараемся жить по–новому, становясь все более творческими в отношении каждодневной рутины и работая вместе. Это трудно, но мы полны энтузиазма. Кажется, что большую часть времени у нас отсутствует чувство порядка. Мы недисциплинированны, ленимся и не поддерживаем чистоту. Раковина полна немытой посуды, и Марко прикрепил на стену листок бумаги с наставлением для всех нас: «Неубранный дом — дом без любви». Мы пытаемся изменить стиль нашей жизни и вместе с этим наше чувство гуманизма.

В 1968 г. студенческое движение распалось, поскольку его члены сами так и не изменились, и настоящая трансформация оказалась невозможна. Один из лозунгов 1968 г. во франции пророчествовал: «Революция либо будет тотальной, либо ее не будет совсем». Многие люди верили в идеалы коммунизма. Но возможно ли на самом деле делиться в жизни всем. любить и помогать друг другу, преодолевать эгоизм, оставаться целостными во всем, что мы делаем, и при этом быть воинами истины? Революционные группы 1968 г. опять использовали устаревшую марксистскую идеологию, вместо того чтобы выдвинуть свежие идеи возможного изменения мира.

Наш дом очень красив, большой, с террасой. Поскольку дом старый и давно не ремонтировался, то стоит недорого. Однако для нас это настоящий дворец.

Гостиная — 7 метров в длину. Центр комнаты украшен желтым парчовым тентом и напоминает театральную сцену — наше магическое шоу жизни. Обычно здесь всегда живут человек девять–десять. У всех нас разное образование. Кто–то занимается политикой, кто–то психологией. Есть один юрист, студенты. Мы обсуждаем многие темы. В основном психологические проблемы, революцию и будущее нашего мира. Недавно я сдала университетские экзамены и начала работу над диссертацией на тему «Утопия в человеческой истории» — тема, очень близкая нашему существованию. Мы напоминаем большую альтернативную семью, стремящуюся улучшить качество любви Друг к другу — наш самый высокий идеал. Мы словно участвуем в важном историческом эксперименте, уникальном, новом — как исследователи Новой Эры. Готовим вегетарианскую пищу, курим опиум, организуем вечеринки и семинары, публикуем различные подпольные журналы, читаем, пишем, разговариваем. Наш дом близок не только к университету, но и к Брере и тому, что там происходит. У нас бывает много друзей, и сексуальные отношения очень важное средство выражения, открытия свободы и любви, контакта, единения. Мой бойфренд Джулиано, хотя и знает, что я пока атеистка, дал мне несколько книг по буддизму. Я действительно признаю, что рациональный и научный ум не в состоянии объяснить всю реальность. Он не может объяснить чувства, телепатическое общение. Наука и технологии отдалили человека от природы, привязали его к механистической, автоматизированной реальности, лишенной души. Наши города стали средоточием стресса и депрессии. Люди здесь живут в изоляции друг от друга, над ними довлеют телевизор и средства массовой информации, они вовлечены в процесс смены материальных игрушек, как беспокойные дети, которые не в состоянии ни в чем найти удовлетворение. Для того чтобы заработать деньги, люди опустошают землю, обманывают друг друга, фальсифицируют продукты питания, загрязняют природные источники, отравляют себя, не осознавая, что творят. В некоторых странах люди используют чрезмерное количество природных ресурсов, в то время как в других — умирают от голода. Куда подевалась гуманность в наши дни?

Чего мы действительно добиваемся, так это перемены в сердцах людей и революции душ на земле. Такие общины, как наша, являются поисковыми духовными центрами. Я верю, что мы можем изменить наше общество, но эта перемена должна исходить изнутри: мало–помалу, с помощью групп людей, начинающих жить по–новому.

03.10.1970

Я раздумываю над тем, чтобы поехать в Индию для изучения восточной философии. Может, это даст какие–то другие ответы на некоторые жизненные загадки. Джулиано объяснил мне, что Восток и Запад очень сильно отличаются в своих взглядах на жизнь. На Западе люди следуют своим желаниям, полагая, что их исполнение принесет им удовлетворение и счастье. В то время как на Востоке считается, что желания являются источником страданий. А мир и подлинное счастье можно найти только при отсутствии желаний — в Нирване.

18.02.1971

Я защитила диссертацию. Моему профессору не осталось ничего другого, как похвалить мою работу. Сейчас я хочу организовать экспериментальный детский сад, потому что верю: чтобы в людях происходили изменения, начинать нужно с самого детства, когда идеи и чувства только начинают формироваться. Меня больше не интересуют политические группы, поскольку они взяли на вооружение довольно насильственную тактику. Я с таким подходом совершенно не согласна.

Джулиано говорил со мной о Махатме Ганди — великом индийском святом, который посредством широкого и хорошо организованного движения ненасилия нанес поражение такой могущественной державе, как Великобритания. Наша подлинная сила — духовная. Если мы действительно хотим чего–то добиться, то должны стать духовными воинами, ведь наша подлинная мощь — мощь нового сознания. Мы должны жить в истине и явить ее миру. Наш революционный дух не должен умереть, но мы обязаны быть в состоянии изменить реальность новыми средствами. Насилие — это старая техника, и она должна уйти в прошлое.

10.06.1971

Снова лето, И опять люди встречаются в разных уголках Бреры. Многие возвращаются из Индии и рассказывают о встречах с индийскими гуру и тибетскими ламами. Я увидела Пьеро и Клаудио — молодых людей, ставших буддистами в Непале. Когда они рассказывали мне о своих впечатлениях, я поймала себя на мысли, что мое любопытство в отношении Индии усилилось.

Мы наводнили улочки подобно новому племени с гитарами, постерами, в вызывающих одеждах. Наркотики курим вместе, как американские индейцы ритуальную трубку. И без умолку говорим об Индии, как будто мы открыли новую планету, о своих мечтах, о поиске подлинного существования и далекой мистической мудрости. Многие пробуют ЛСД и рассказывают о внутренних психических путешествиях, исследующих глубокую тайну человеческого ума, бесконечного и беспредельного. Похоже, что ЛСД может открывать особые участки мозга, которые обычно остаются неизведанными, и этот опыт выливается в знакомство с телепатией и ощущением божественности. Это сродни внезапному просветлению, новому знанию о самом себе. Человек должен быть готов рискнуть всем, умереть психологически, чтобы возродиться в новой реальности, как герой, готовый сражаться с любой опасностью, дабы открыть истину, и соглашающийся пройти сквозь тьму для того, чтобы увидеть свет.

Обыватели считают нас сумасшедшими и наркоманами. На самом деле мы предпочитаем оставаться «аутсайдерами». Лучше рискнуть закончить тюрьмой, нежели стать рабами телевизора и рекламы. Нормальное общество не приемлет психоделики, однако с готовностью одобряет алкоголь, поскольку он делает человека ничего не замечающим, бессознательным, готовым покупать рекламируемые товары.

Наше движение становится подпольной, фактически тайной организацией, так как общество в своем большинстве отказывается принять нас. Однако мы продолжаем работать, все больше осознавая, что в нас происходят глубокие перемены и что другой мир возможен. Некоторые из моих друзей переехали за город, чтобы вести простой образ жизни, близкий к природе.

Думаю, что изменить других можно только собственным примером. Люди критикуют нас, называя хиппи и наркоманами. Но психоделики — это лекарство для наших умов, лечение против ментальной ригидности и узости. Они помогают нам раскрыть душу, сердце, заблокированные отсутствием чистой любви. Мы начинаем чувствовать, что наша жизнь — космический фильм под руководством Божественной энергии, к существованию которой мы так долго оставались слепы.

Иногда мне становится страшно, появляются сомнения. Мне кажется, что я схожу с ума. Но, по–моему, наше так называемое нормальное общество еще более нездорово. Многие люди ежедневно «принимают» еще более сильный наркотик, вызывающий стабильное привыкание, — экран телевизора, пичкая себя надуманными фантазиями, бесполезными играми–викторинами, спортом. Некоторые тратят состояние на покупку автомобилей и одежды откутюр, в то время как в странах третьего мира умирают миллионы людей.

Я хочу рискнуть, выйти «на дорогу» как паломник или попрошайка. Я жажду истины и настоящей любви. По крайней мере, сейчас моя жизнь полна радости, тепла, дружбы, общения и приключений.

Мы ходим по городу в разноцветной радужной одежде, стараясь донести до людей послание свободы, созидания., и новой надежды. Мы вынашиваем планы по созданию на планете альтернативных поселений, объединенных идеей вселенской любви и конкретных действий, тогда как в прошлом наше движение было всего лишь актом великой страстности.

Иногда приходится сталкиваться с трудностями. В наших группах есть ленивые, есть паразиты, есть те, кто старается уйти от ответственности в жизни, принимая морфий и другие сильные наркотики. Но когда–нибудь мы это преодолеем. Знаю, что мы — пионеры нового мира. В данный момент мы учимся помогать друг другу, делиться всем: деньгами, жильем, работой, бизнесом, друзьями и любовью. Много любви, снова и снова. Это открытие новой солидарности, новой человеческой кооперации.

ФОРМЕНТЕРА. 04.07.1971

На этом крошечном испанском островке, куда хиппи со всего мира прибыли в поисках новой цели в жизни, я вместе с Джулиано и Динни. Это безоблачный, уютный, солнечный остров, привлекающий великолепными маленькими пляжами и голубовато–зеленой водой. Ландшафт равнинный. Многие передвигаются на велосипедах. Дома в округе маленькие и белые, как в Греции. На стенах встречается запрещенное слово «ЛСД». Мы втроем весь день проводим у моря, питаясь лишь фруктами и солнечной энергией. Только по вечерам мы включаем в меню коричневый рис. Мы решили вместе попробовать ЛСД.

29.07.1971

Эксперимент с кислотой стал для меня великим откровением. Я видела все мои предыдущие жизни или, по крайней мере, полагала, что могла их видеть. У меня был опыт пребывания в телах тысяч существ, и казалось, что теперь я могу быть единым целым со всем и каждым, достаточно лишь расширить сознание. В конце опыта был только свет, — ослепительный белый свет, окутывающий всю реальность. Я чувствовала дыхание космического сознания, пронизывающего меня и всю Вселенную. У Динни были похожие переживания, а Джулиано видел некоторых христианских святых.

С ощущением абсолютной невинности мы голыми купались в море. Секс больше не являлся для нас чем–то важным. Мы тосковали по нашим фантастическим духовным видениям. Откуда–то из глубины тела я слышала незнакомый голос, предлагавший оставить все и ехать в Индию. Этот зов меня пугал, и в то же время я чувствовала, что не могу устоять перед его соблазном. Остров напоминал лабораторию, где люди проводили эксперименты со своей душой. Здесь я ощутила внутри себя магию новой энергии, управляющей моей жизнью.

МИЛАН, 25.09.1971

Вернувшись домой, я снова отправилась вечером в Бреру, чтобы поделиться с друзьями своими открытиями. Пьеро и Клаудио тоже пришли. Они показали мне фотографии своих тибетских Учителей, стоящих на фоне снежных гималайских пиков. Что–то в их облике было одновременно далеким и знакомым. Приход Пьеро и Клаудио на Виа Маир произвел на меня впечатление. В них я увидела нечто серьезное и сосредоточенное, отсутствующее у других людей, какую–то особую глубину. На днях Пьеро занимался со мной любовью в мягкой, нежной манере, отрешенный, как будто находясь в состоянии медитации. Они спросили, поеду ли я в скором времени с ними в Индию.

На прошлой неделе за городом в «Баллабио» мы организовали большой подпольный рок–концерт, выражая свои чаяния, включили в репертуар старые и новые революционные, анархистские, американские песни. Клаудио спел «Мэджик Флай». Концерт собрал огромное сборище народу. Поздно вечером зажгли костры. Глядя вокруг, я видела новое племя землян: индийцы, тибетцы, хиппи, студенты, артисты, музыканты, политики, журналисты. Все сидели вместе, как древние цыгане в поисках новой земли. Было так много друзей! Их глаза сияли светом и любовью. Я подсаживалась то к одной, то к другой» компании, чтобы поговорить, просто побыть вместе, приобщиться к общему пути.

15.10.1971

Я занята в экспериментальном детском саду, который организовала с помощью Джулиано. Обнаруживаю, что мне нелегко работать с детьми. Хочется дать их фантазиям максимальную свободу, вместо того чтобы подавлять тяжеловесным, ортодоксальным авторитетом. Но это довольно трудная задача. Дети очень беспокойные, а я чувствую себя недостаточно зрелой для этой работы.

Я веду сумасшедшую жизнь, не знающую режима. Нет регулярности ни в еде, ни в сне. До поздней ночи встречаюсь с друзьями. Джанни теперь живет со мной и превратил мою комнату в восточный магазин, завалив ее одеждой из Турции и Афганистана. Часто вместе со мной на полу спят еще человек пять.

Мы продолжаем экспериментировать с ЛСД. Пьеро обучил меня некоторым тибетским и индийским молитвам. Начала их повторять и даже читала в детском саду детям. Я все еще не свыклась с идеей существования Бога, но у меня появились яркие, сочные видения красивых мандал, я слышала удивительную музыку, со мной говорили мистические голоса. Порой страшно сойти с ума и пристраститься к наркотикам. Но иногда я чувствую, что прошла инициацию в неизвестную реальность, открытую лишь немногим — тем, кто не боится рискнуть поставить на кон все, даже собственную жизнь. Очевидно одно: мы двигаемся в поисках знания, разгадки тайны жизни и смерти и нас относит довольно далеко от привычных путей.

Всерьез подумываю о поездке в Индию. Хочу найти мастеров — хранителей древней мудрости, а также ответы на многие возникающие вопросы. Мне невыносимо трудно, подчас даже опасно идти по выбранному пути в одиночку. Недавно я прочитала книгу о жизни Миларепы, в которой этот тибетский йог объясняет, что без помощи гуру, без его знаний невозможно достичь просветления.

Во многих аспектах моя жизнь бьет ключом, но я начала чувствовать усталость и беспокойство. Чего–то не хватает. Так сложно испытать настоящую любовь! Чувствую, что в своих поисках мы все еще слишком сильно завязаны на физическом уровне и наш ум недостаточно чист, чтобы воспринимать истину.

Хотелось бы перестать бегать по кругу, успокоиться на какое–то время, даже пожить одной, чтобы сильнее погрузиться в себя. Но мы постоянно встречаемся друг с другом, снова и снова занимаемся любовью, ласкаем друг друга и болтаем до бесконечности… Я чувствую, что хочу все это прекратить.

Днем я работаю в садике, ночью почти не сплю. В Милане я испытываю столько печальных переживаний и зачастую ощущаю смертельную усталость. Я уверена, что внутреннее путешествие началось. Оно не знает границ и способно привести меня туда, куда необходимо. Когда сижу в кругу вместе с другими и выкуриваю сигареты, я существую как во сне. Приятная, медленная восточная музыка, звучащая внутри меня, зовет мою душу в другое измерение. Каждого из нас определенно зовут. Может быть, даже Бог! Несмотря на то что мне все еще трудно принять эту мысль, я начинаю верить, что мы ищем только Его и только Его хотим увидеть.

ПОЕЗДКА В ИНДИЮ

МИЛАН, 05.03.1972

Сегодня я уезжаю в Индию и по–настоящему боюсь этого. Я приняла решение внезапно, узнав что едут Пьеро и Клаудио. Джанни тоже хочет поехать, попробовать сделать небольшую закупку одежды.

Несколько ночей назад мы встретились в большой общинной гостиной с желтым парчовым куполом в центре. Анджело, Тициани, Серена, Джанни, Зизи и Марко, лежа на ковре, слушали записи Джоан Баез. Анджело в очередной раз стал приставать ко мне, проявляя сексуальное желание, и внезапно я почувствовала себя как в старой театральной пьесе, слишком зарепетированной, ведущей в никуда, как одна из узких, темных улиц ночной Бреры. Это вызвало во мне раздражение.

Я почувствовала усталость, скуку, изнеможение и неспособность больше искать истину и испытывать настоящую любовь. Многократные попытки достичь любви через секс — опустошающая и безнадежная иллюзия. Я устала и от беспрерывного курения психоделиков. Даже мои мысли казались окутанными дымом. Голова не находила покоя. Я бы предпочла укрыться в убежище, сделать передышку, побыть какое–то время одна, заглянуть внутрь себя. Я также поняла, что работа с детьми в саду не может продолжаться в прежнем русле. Я находилась в смятении, была слишком тревожна, недостаточно зрела для такой ответственности. Как–то на днях Пьеро и Клаудио снова показали мне фотографии непальских и тибетских Мастеров. Я представила древнее таинственное и магическое место. При просмотре этих фотографий у меня возникло ощущение дежа вю. В глазах Пьеро — особый свет, и я задалась вопросом, стоит ли мне следовать за ним.

Вчера вечером я ушла ночевать на чердак к Джанни, чтобы окончательно решить, что делать. Как всегда, мы спали вместе, но как брат и сестра, как дети. На следующее утро я отправилась в агентство путешествий покупать билет в Индию. Я забронировала последнее свободное место в самолете. Сегодня вечером мы поедем на поезде в Лондон и оттуда полетим в Бомбей. Мне страшно: кто знает, чем это все закончится. Люди думают, что я сошла с ума. Я бросаю дом, друзей, работу в садике, где трудилась последние шесть месяцев, разрываю любовные отношения с Анджело, дом, друзей. У меня очень мало денег, нет обратного билета, нет даже багажа. Но мне все–таки кажется, что я делаю все правильно — уезжаю вот так, ничего не взяв с собой. Все, что у меня есть, — это сумка и платье, которое Джанни привез из Афганистана.

Джан Паоло подарил мне книгу «Босиком в Индию», и теперь у меня нет сомнений: во что бы это ни вылилось, мне нужно окунуться с головой в предстоящее. Я знаю, что должна быть невероятно смелой, чтобы быть «на пути», особенно потому, что временами меня охватывает ужас. Несмотря на это, я интуитивно чувствую, что где–то меня поджидает другая реальность, что «на другом берегу реки» я найду ответ, открывающий тайну смысла моей жизни. Иначе зачем жить? Жизни в Милане не хватает истины, и она больше не имеет для меня никакого значения.

Все происходящее воспринимается как нечто невероятное и магическое, как будто мудрый голос зовет меня. В какой–то степени мое путешествие началось уже несколько месяцев назад, когда я в первый раз попробовала ЛСД на Форментере. А может, оно началось не столь явно в Марокко, когда мы, сидя с Джулиано на пляже, перебирали четки и смотрели на чаек, взмывающих над морем. Их полет напоминал о свободе, — свободе, которую я забыла, а возможно, и никогда не знала. Теперь, собираясь в Индию, я стала испытывать те же спонтанные ощущения бесконечной свободы. Знаю. что у меня хватит смелости окунуться в пустоту, в тайну; искать и найти какое–то решение. Может быть, найти Учителя.

Прошлым летом на Форментере, во время экспериментов с ЛСД, у меня были видения многих предыдущих жизней и возникло ощущение существования единого универсального сознания. Я видела необыкновенный свет, состоящий из семи совершенных цветов. Моя душа вышла из тела и погрузилась в Космос. Оттуда я наблюдала невероятный поток жизни; предыдущие жизни, прожитые мной. В конце возникло чувство, что остаться в этом состоянии было моим единственным желанием. Чей–то голос недвусмысленно призывал меня оставить все и не откладывая отправляться в Индию за новым опытом сознания.

На внешнем плане мое путешествие началось в Милане в эти последние месяцы. На внутреннем оно подразумевает поиск ответа, возможно, нахождение Учителя.

МАМА-ИНДИЯ

Бомбей 07.03.1972

Прилетев в Бомбей, я была просто обескуражена увиденным, захотелось сгинуть прочь. Сразу же возле аэропорта стояли убогие лачуги, было невыносимо жарко, на улицах полно народу. Отель, где мы остановились, оказался чрезвычайно грязный. Он был забит хиппи, приехавшими из Гоа, — странными людьми, смахивающими на сумасшедших. Улицы кишели нищими, прокаженными и детьми, все время дразнящими меня, обзывающими хиппи и с издевкой выкрикивающими «Харе Рама, Харе Кришна». В своем длинном платье, с всклокоченными волосами я чувствовала себя не в своей тарелке. Здесь совершенно иной мир, схожий с огромным неправдоподобным базаром. Я боялась всего этого. Около отеля стоял необычный хиппи, похожий на святого, с бородой и длинными светлыми волосами. Он был одет в грязные белые одежды. И его я тоже боялась. Я ловила себя на мысли, что он может завладеть моим умом, и начинала автоматически повторять мантру, которой меня научил Пьеро. Это — молитва многим индийским богам: «Хари шаранам. Шива шаранам, Рама шаранам, Прабху Кришна шаранам…», означающая «Мое убежище — Шива, Рама, Господь Кришна…».

Сегодня ужасно жарко. Меня постоянно одолевает сонливость. В нашей комнате все курят наркотики, и мне трудно устоять. Выпиваем море горячего чая с молоком и пичкаем себя сладостями. Они настолько жирные, что меня тошнит. В ресторанах грязно. Мне совсем не нравится местная еда: все жареное и слишком много специй. Пытаюсь утешить себя фруктовыми соками, но удовольствие улетучивается, как только меня окружают нищие с протянутыми руками. Мне страшно выходить на улицу одной. Пьеро и Клаудио смеются и подшучивают надо мной по этому поводу. Джанни уже потерял над собой контроль, приняв морфий и опиум.

Сегодня я видела заклинателя змей. Что меня поразило больше всего, так это его глаза: ироничные, почти счастливые, улыбающиеся окружающему миру. Кажется, что люди здесь живут как во сне, в какой–то другой реальности, осознавая, что все относительно, все игра. Я мысленно сравниваю их лица с печальными и бледными лицами тех людей, что я наблюдала по утрам в моем родном Милане, таком напряженном и холодном.

11.03.1972

Я познакомилась с группой замечательных американцев из Калифорнии. Это молодые ребята с длинными волосами, одетые в белые одежды. Они оставляют впечатление уверенных в себе людей, чувствующих себя в Индии как дома. Я также встретилась с Лилло, молодой итальянкой, напоминающей мне маленького сказочного эльфа. Она с воодушевлением советует выбросить мою одежду и купить все белое. Потом я наткнулась на радужных цыган, людей, со всего света, с полным отсутствием багажа и подозрительными документами. Они путешествуют, танцуя и исполняя песни на улицах. Цыгане очень красивы и надеются на гостеприимство других, чтобы выжить. Есть что–то магическое в их стиле жизни, и я чувствую, что очарована ими.

Одна из них, Роза, эффектная молодая женщина из Италии, носит на плече обезьяну и кормит ее грудью. Но особенно меня привлекают двое американцев — Даниэль и Ситарам. Несмотря на юный возраст, они выглядят мудрыми и опытными. Я бы хотела стать такой, как они: смелой, бесстрашной, уверенной в себе; иметь такое же сознание, как у них. Я решила покрасить волосы хной в красный цвет и сделать на руке тату. Воспринимаю это как свой первый смелый поступок.

12 03.1972

Утром раздался стук в дверь моей комнаты, и вошел Карло (его духовное имя — Шанти). Я не видела его шесть лет и едва узнала. У него все та же мальчишеская улыбка, но выражение лица взрослого мудрого человека. Его неожиданный приход произвел на меня глубокое впечатление.

Шанти был одним из первых моих знакомых, покинувших Милан с целью открыть для себя Восток. Шесть лет назад, когда ему было шестнадцать, он пересек Афганистан и Пакистан, чтобы попасть в Индию, двигаясь по тому же маршруту, по которому шли многие в те годы. Я искренне восхищалась смелостью и верой этих людей, следующих «по пути» практически без денег, ради своего поиска рискуя всем. Мне рассказывали, что последние несколько лет Шанти провел в обществе многих индийских гуру и теперь уже сам стал гуру. Он говорил как–то необычно, медленно и очень спокойно. Я хочу остаться с ним, поскольку чувствую, что он может мне открыть нечто.

В 1966 г. в старой части Милана, на маленьком заброшенном, обледенелом чердаке, мы с друзьями познали первый опыт общинной жизни. Там мы вместе начали курить марихуану и бредить тайнами Востока. В то время Шанти и несколько его друзей стали первыми длинноволосыми хиппи в городе. Люди на улицах высмеивали и оскорбляли их, выкрикивая: «Эй, бездельники, идите на работу!».

Впервые я встретила его в Брере, в ресторане. Он был вместе с Джанни. Я угостила их обедом, и потом мы часто виделись. Мы не пропускали ни одного сумасшедшего действа на улицах Милана, ни одной культурной акции или хеппенинга, за что в итоге были несколько раз арестованы. Джанни исключили из Сан — Витора после полутора лет занятий за то, что у него обнаружили небольшое количество гашиша. В итоге он попал в тюрьму. Потом Шанти внезапно уехал в Индию, автостопом. Так я рассталась с ним. В последующие годы я сосредоточилась на своих университетских занятиях по философии и оказалась вовлеченной в студенческое движение 1968 г.

На несколько лет я забыла о своей мечте об Индии, забыла даже своих старых друзей. И вот Шанти нашел меня, и мы снова были вместе. Не могу в это поверить. Шанти начинает поддразнивать меня из–за того, что я с Пьеро и Клаудио, а они интересуются буддизмом. Он объясняет, что индуизм гораздо более продвинутая система, но в данный момент я не особенно понимаю разницу. Просто кажется, что мне нужно остаться с Шанти, хотя бы из–за того, что Пьеро и Клаудио не очень–то хотят заботиться обо мне. Они готовятся к своему путешествию, а я чувствую себя потерянной и одинокой, особенно потому, что пока почти не говорю по–английски. В итоге все–таки я решаю еще на некоторое время остаться с Пьеро и Клаудио и посетить буддийский семинар. Это оказался семинар по Випассане, и проводил его известный Учитель Гоенка. Даже Джанни решил завязать с морфием и посетить семинар.

15.03.1972

Семинар начался сегодня. Никогда в жизни я не участвовала ни в чем подобном, и все происходящее вызывало У меня живой интерес. Здесь чисто. Семинар организован очень хорошо и четко. Половина участников — европейцы, половина — индийцы. Но здешние индийцы — респектабельные люди, одетые в основном в белые безукоризненно чистые одежды и уделяющие большое внимание Дисциплине. Кажется, что каждый их жест, начиная от еды и заканчивая купанием, — это дань ритуалу.

Я все еще слегка волнуюсь и слишком эмоциональна, поскольку впервые в жизни увижу Мастера, гуру.

17.03.1972

Я здесь уже три дня, и мне довольно трудно: невероятно жарко и режим тяжелый.

Мы встаем в пять утра, принимаем душ и пытаемся медитировать в тишине. Нам нужно целиком сконцентрироваться на дыхании, но мне кажется почти невозможным сидеть на полу со скрещенными ногами при отсутствии мыслей. Тем не менее я полна решимости продолжать попытки. Один раз в день мы собираемся в большом зале перед Учителем — Гоенкой.

Ему около пятидесяти. У него крепкое телосложение и круглый, как у Будды, живот. Он излучает удивительно спокойную, мирную, добрую и плотную энергию. Вместес ним мы поем мелодичный бхаджан. В конце пения он несколько раз повторяет на английском: «Любовь, бесконечная любовь ко всем существам». Это его каждодневное учение. Он разрешает каждому посидеть перед ним несколько минут в тишине, вступая в индивидуальное, прямое, телепатическое общение. Когда подходит моя очередь, я чувствую страх. Сидя перед ним, я осознаю свой беспокойный ум и негативные, даже агрессивные мысли по отношению к нему и боюсь, что он может это все видеть. У меня ощущение, что сижу перед зеркалом, и понимаю, что многое внутри меня требует очищения.

24.03.1972

Последний день семинара. Я рада его окончанию. По возвращении в гостиницу я снова встречаюсь с Шанти и прошу разрешения остаться с ним, поскольку Пьеро и Клаудио направляются в Непал. Я хочу уехать из города, но чувствую, что мне предстоит еще многое узнать об Индии. Я рассказываю Шанти о желании встретить гуру, и он приглашает меня поехать с ним в Алмору, где он со своими друзьями, радужными цыганами, арендует дом. Он говорит, что многие индийские Мастера и святые живут в горах, и я счастлива поехать с ним.

24.03.1972

Мы бродим по бомбейскому базару, наводненному людьми всех цветов кожи. Здесь ощущается кипучая, пульсирующая энергия — выражение любви и тепла. Женщины настолько красивы, что я не устаю любоваться ими. Они — воплощение совершенной женственности, гармоничные и грациозные. Их манеры целомудренны и добродетельны, цветные сари восхитительны. Индия начинает увлекать меня, и я горю желанием продолжить путешествие.

Сегодня я уезжаю в Раджастхан вместе с Джанни и Шанти. Это первая остановка на пути в Алмору — конечную цель нашего маршрута. Мы хотим найти гуру, которого Шанти знает как Хари Пури. Он живет в окрестностях Джайпура.

НЬЮ-ДЕЛИ, 27.03.1972

Мы прилетели в Дели. Здесь не так жарко, как в Бомбее, и, по–моему, несколько более цивилизованно. Мы остановились в очень уютной маленькой гостинице и напились свежевыжатого сока со льдом прямо на улице. Мне сказали, что пить и есть то, что готовят на улице, опасно, но я чувствую какую–то защищенность и не хочу быть привередливой. Я полна решимости окунуться с головой во все происходящее и, не сдерживая себя, добраться до самого Дна.

ДЖАЙПУР. 29.03.1972

Джайпур, штат Раджастхан. Мы прибыли сюда поездом, двигаясь медленно, останавливаясь на каждом углу. Поезд грязный и пыльный, переполненный людьми. Полки деревянные, жесткие и неудобные. К счастью, у меня уже был некоторый опыт передвижения с таким дискомфортом во время путешествий по Марокко.

Мы берем рикшу и направляемся за город, в джунгли, на поиски Учителя Шанти. Это дикое место, полное садху. Они выглядят не менее дико. У них длинные волосы, повисшие засаленными клоками–дредами, которые они никогда не расчесывают. Их тела напоминают тела диких кошек из джунглей, они постоянно курят гашиш. Я не понимаю ни слова из того, что они говорят, но это и неважно. Они продолжают разговаривать, отвлеченно рассказывая нам истории о том, как убивали тигра голыми руками, и т. д. Я пробираюсь сквозь них, чтобы прилечь отдохнуть с Джанни, а один из садху задирает мне юбку — посмотреть, есть ли под ней что–нибудь. Они также настаивают на том, чтобы я курила вместе с ними. Я неприятно поражена их манерами и шокирована поведением.

Позднее они представляют меня своему Учителю. Он невысокого роста, невероятно худой, гладко выбрит, он болен. Лежит на кровати, и его глаза почти не двигаются. От него исходит удивительная любовь. Я глубоко тронута и хочу что–нибудь подарить ему. Поскольку невозможно напрямую поговорить с ним, мы обмениваемся взглядами, и волны любви прокатываются между нами. Вероятно, он скоро умрет. Говорят, он неизлечимо болен.

02.04.1972

Сегодня мы ходили на базар за тканью. В лавках царит атмосфера виртуального бездействия. Ты сидишь, пьешь чай, болтаешь и рассказываешь историю своей жизни. Потом продавцы достают и выкладывают весь имеющийся в лавке товар, и в итоге ты покупаешь что–нибудь. Женщин никогда не увидишь в таких магазинчиках, здесь только мужчины, сидящие на широких белых лавках со скрещенными или вытянутыми вперед ногами. Кажется, что время остановилось для них и они на самом деле не ждут покупателей, а просто живут, пребывая практически в состоянии медитации.

Мы зашли поесть в роскошный ресторан, обустроенный в стиле махараджей. Нас приняли как очень важных персон. Вышколенность индийских официантов просто поразительна. Я смущена и чувствую себя отъявленной колонисткой, держательницей привилегий. Что до меня, так я бы лучше остановилась дома у простых бедных индийцев.

ВСТРЕЧА С ВЕЛИКИМ МАСТЕРОМ-БАБАДЖИ

АЛМОРА, 03.04.1972

Сегодня утром после еще одного нескончаемого путешествия мы достигли Алморы. Это горный городок на высоте примерно 1800 метров над уровнем моря, но погода здесь не такая холодная, как в европейских горах. Базар грязный, Гостиница убогая. Сложно заставить себя питаться в здешних маленьких ресторанчиках, где царит антисанитария. Я не ожидала увидеть такую бедность. Наспех сооруженные, разваливающиеся деревянные хибарки. Да еще в отеле полно блох. Они всю ночь кусаются. Просто ужасно.

По утрам холодно, вода в душе ледяная. Для меня это все очень неожиданно, поскольку мне говорили, что это идиллическое место.

05.04.1972

Теперь мы живем в лесу в домике, арендованном Шанти и его друзьями, радужными цыганами. Это гораздо более приятное место. Ландшафт просто великолепен. И тем не менее удобств никаких: нет ни проточной воды, ни электричества, ни туалета. Я приняла на себя обязанность готовить и мыть тарелки и кастрюли, так как думаю, что мне это полезно. Но нахожу чрезвычайно утомительным выполнять эту работу, ползая по земле на корточках, как это делают индийцы. Они такие проворные, гибкие и привыкли всю жизнь работать в такой манере. Хоть я и восхищаюсь ими, привычные им позы делают меня неуклюжей и неповоротливой. Но в данный момент чувствую, что мне следует научиться выполнять что–то для других и приносить пользу.

Радужные цыгане — милые люди. Двое молодых американцев из Калифорнии, которых я встретила в Бомбее, тоже здесь со своими подругами. Люди из разных уголков света собрались вместе. Каждое утро Роза, молодая итальянка, учит нас позам йоги, чтобы помочь нам стать более гибкими. Она движется как балерина.

Почти всегда у нас в меню рис и овощи. Мы вместе едим, сидя на полу. Шанти мне здорово помогает, переводя для меня и терпеливо разъясняя индийские традиции. Он повсюду берет меня с собой, и я чувствую, что он для меня учитель. Даниэль часто поет задушевные песни, аккомпанируя себе на гитаре. Мне особенно нравятся слова одной из них: «Мы — Одно для вселенной любви».

Я постепенно привыкаю к новому ритму жизни и простым насущным обязанностям, таким, как приготовление пищи и стирка. Мне нравится просто сидеть, наслаждаясь величавой долиной, зелеными холмами и выступающими вдали заснеженными пиками Гималаев. Ночами холодно. Мы спим все вместе на полу в одной комнате, тесно прижавшись друг к другу.

Шанти приглашает меня с собой в гости в несколько индийских семей из Алморы. Он с гордостью представляет меня им, рассказывая, что я доктор философии, а моя мама — член итальянского парламента. Похоже, что в Индии к таким фактам относятся с большим уважением.

Когда я вижу деревенских женщин, шагающих по улице в длинных зеленых юбках, со стожками травы на головах, у меня возникает странное чувство дома, как будто раньше я все это уже где–то видела.

10.04.1972

Шанти что–то объясняет мне о сложном пантеоне индийских богов, но делает акцент на том, что учение йоги — нечто другое. Это знание самого себя, внутренний поиск. Сегодня мы вместе посетили Тару Деви — пожилую женщину из Америки, которая уже двадцать лет живет в Алморе.

Она пригласила нас отправиться с ней к индийскому святому Бабаджи, который считается инкарнацией знаменитого йогина из прошлого — Хайракхан Бабы. Тара Деви рассказала, что Бабаджи преодолел смерть и омолодил свое тело. Он выглядит лет на двадцать, хотя на самом деле ему уже сто тридцать. Более того, живет без пищи и сна. Разве такое возможно? Этот святой начинает вызывать у меня интерес. Тара Деви говорит, что Бабаджи попросил ее пригласить к Нему всех европейцев, которых она знает в Алморе, поскольку среди них есть один из его учеников по прошлой жизни. Шанти пошутил, что, может быть, этот человек — я.

На следующий день, разглядывая мою ладонь, Шанти сообщил мне, что у меня линии йогини такие же, как у него, — три, соединенные вместе, символизирующие единство сердца и ума. Он также сказал, что у него есть предчувствие, что я долго пробуду в Индии. Но кто знает, правда ли все это? Иногда во мне просыпается скепсис.

15.04.1970

Сегодня мы встречались с Бабаджи. Там присутствовали и другие европейцы вместе со своими известными духовными Учителями, живущими в округе, — с Шуньей Бабой и гуру Ламой из Тибета. Должна признаться, что моей первой мыслью было, что длинные черные волосы Бабаджи, спадающие на плечи, придают Ему облик хиппи, кого–то очень близкого, одного из нас, пророка, ангела нового мира, посланного нам.

Войдя в комнату, битком набитую людьми, я сразу же увидела Его. Одетый в белое, он сидел на возвышении, как неподвижная статуя. Я была очарована, глядя на Него. Он необыкновенно красив, лучезарен, как древнее изображение Христа, серьезен и строг. У Него проницательный, могущественный взгляд и черные пронзительные глаза. Заглянув в них, я почувствовала необычайную их силу. Меня стал одолевать страх перед этой силой. Но Он опустил глаза. И сделал это с такой смиренностью и необыкновенной нежностью. Еще два или три часа я не переставая смотрела на Него как зачарованная, впрочем, как и остальные присутствующие.

На протяжении всего времени, пока находились у Бабаджи, мы без остановки пели религиозные гимны под аккомпанемент индийской гармоники и цимбал. В какой–то момент люди выстроились в очередь, чтобы сделать пранам — поклониться Ему в ноги. Я же оставалась сидеть, не отводя взгляд от Его красивой, совершенной фигуры, неподвижной до такой степени, что казалось, Он не дышит, как статуя. Он не говорил, не двигался. Он только смотрел каждому в глаза. У меня возникло неприятное чувство, что Он читает мои мысли, знает, о чем я думаю, проникает в мой ум, обладая способностью телепатически общаться со мной. Беззвучно, сердцем я сказала Ему: «Пожалуйста, открой мне истину».

Бабаджи встал и направился в свою комнату. Он удивительно двигался, как пантера; быстро, мощно и четко. У Него оказались длинные, стройные и загорелые ноги. Меня и Шанти пригласили к Нему в комнату. Колеблясь, с некоторой неохотой первый раз в жизни я сделала Ему пранам. Бабаджи спросил, откуда я и одарил меня лучезарной улыбкой. Возникло ощущение электрического шока, как от удара волны ослепительного света. Голос внутри меня сказал, что я вновь увижу Его.

Я вернулась в дом, где мы остановились, пребывая под глубоким впечатлением от этой встречи. Даже Шанти, видевший уже многих гуру, отметил особую красоту и чистоту этого Существа.

16.04.1972

Вчера ночью я видела сон, Я была в темном густом лесу. Вдругнеожиданно возник Бабаджи, появившись из яркого света, окруженный группой учеников. Шагая, опираясь на палочку, Он сказал мне: «Я — твой гуру».

«Чему Ты будешь учить меня?» — спросила я Его и Он ответил: «Хорошо мыть посуду».

Проснувшись, я была глубоко поражена, поскольку Его послание мне было очень понятным: необходимость научиться выполнять простую, незаметную работу, полезную другим людям. В прошлом, во время общинной жизни в Милане, мы постоянно сталкивались с этой проблемой: никто не хотел мыть посуду и выполнять рутинные обязанности. Люди оставляли за собой грязные тарелки и разбросанные вещи из–за себялюбия, лени и эгоизма. Знаю, что мне нужно проработать эти проблемы. Когда я рассказала Шанти о своем сне, он посоветовал съездить к Бабаджи в Его ашрам в Хайракхане и поговорить по этому поводу с Тарой Деви.

2З.04.1972

Я встретилась с Тарой Деви. И спросила ее, можем ли мы поехать вместе с ней в Хайракхан. Она окинула меня взглядом с головы до пят и сказала, что мне надо сбросить одеяние хиппи и одеться получше. Она также добавила, что не уверена, приветствует ли Бабаджи женщин в своем ашраме, поскольку он — брахмачарьи — соблюдает целибат. Шанти тоже посоветовал мне быть поосторожнее с моей женской энергией, так как индийцы могут отнестись враждебно и даже убить женщину, пытающуюся соблазнить Бабу–брахмачарьи. Меня удивил этот разговор, потому что, сказать по правде, секс — последняя вещь, о которой думаешь в присутствии кого–либо, подобного Бабаджи.

ХАЙРАКХАН. 26.04.1972

Вчера после изнурительно длительного путешествия мы наконец достигли Хайракхана. Я совсем уморилась. Из Алморы ехали вшестером: я, Шанти, один датчанин, американец, Тара Деви и ее повар — индиец. Сколько можно, мы ехали по дороге, затем пошли пешком. Казалось, путешествие будет длиться вечно. Мы добирались шесть часов, босиком по горячим камням, многократно пересекая реку Гаутаму Гангу, неся на голове свой багаж. Иногда я думала, что не выдержу. Из–за боязни замерзнуть, я несла на голове еще и одеяло.

Здешние джунгли поистине завораживают. Вода в реке такая чистая и прозрачная, что ее можно пить. Но вот на вершине холма показался белый храм — Хайракхан — маленькая деревенька, как из сказки. Подойдя ближе, мы увидели Бабаджи. Одетый в белое, Он спускался по крутым ступеням поприветствовать нас. К моему великому смущению, я оказалась впереди всех. Бабаджи повел меня по ступеням вверх, затем провел вокруг храма, звоня во все колокола. У меня возникло ощущение, что я совершаю древний, забытый ритуал. Используя Шанти в качестве переводчика, Бабаджи спросил, являюсь ли я хиппи, на что я не без гордости ответила: «Да». Затем Он поинтересовался, курю ли я гашиш, и, когда я кивнула, Он сказал мне, что здесь, в Хайракхане, это строго запрещено.

Через несколько минут к нам подошел старый садху по имени Прем Баба и увел меня курить гашиш. Он также дал мне съесть что–то странное. Я сидела, находясь под воздействием этих веществ, и смотрела на величественную долину. Ее ландшафт архаичен и загадочен. Спускающиеся террасами поля зеленеют обильным Урожаем на фоне покрытых хвойными деревьями гор. Звук текущей через долину реки подобен совершенной мелодии. И завершает пейзаж могучее дерево пипал (дерево просветления) с изогнутыми ветвями, внимающими реке.

Все ашрамиты живут на открытом воздухе, под деревьями. Единственными строениями являются храм и маленький домик Бабаджи, имеющий выходы на все стороны. «Центре домика предусмотрено церемониальное углубление для проведения огненной церемонии.

Пока я сидела, поглощенная созерцанием, ко мне подошел Бабаджи. Он камушком нарисовал на земле контур небольшого храма, произнеся лишь одно слово: Dio, Бог. Я очень смутилась, ведь я все–таки атеистка и мне трудно принять идею существования Бога. Бабаджи жестом пригласил меня сесть с Ним возле дхуни в Его домике и по–английски произнес: «Бог есть любовь». Концепцию любви мне как–то проще принять. Его бездонные, лучезарные глаза светились. Он дал мне апельсин и немного орехов. Вечером нас кормили лепешками чапати, было много халвы и других вкусных сладостей.

27.04.1972

Вчера вечером кто–то из индийцев предложил нам чай, но Бабаджи закричал, что чай — это яд и его запрещено пить в храме.

Я ловлю себя на том, что все время смотрю на Него. В моей голове роятся сомнения, и я анализирую каждое Его движение, главным образом потому, что Он редко говорит. Его энергия как магнит, а красота так совершенна! Шанти дурачится и шутит, что меня просто привлекает Его физическое присутствие, но это совсем не так. Меня будто захлестывает мощная психическая волна и пронизывает вибрирующий свет. Иногда меня одолевает страх попасть под гипноз, а иногда сердце переполняется интенсивной, восхитительной энергией.

Когда мы сидели у дхуни вокруг священного огня, несколько женщин из деревни пришли к Бабаджи. Они все были в длинных зеленых юбках, как у меня, и выглядели очень колоритно. Увидев меня, женщины засмеялись. Бабаджи сказал им, что меня зовут Лалли, что означает маленькая девочка. Он спросил меня, сколько мне лет. И когда я ответила, что двадцать шесть, Он сказал, что выгляжу я лет на пятнадцать.

Вечером в храме я стала свидетелем церемонии, которая произвела на меня неизгладимое впечатление. Одетый в белое Бабаджи сидел неподвижно, как изящное изваяние, а один индиец, начав петь, поднес к Его лицу зажженную лампу, символизирующую мистическое сияние. Раскачивая лампу, человек произносил мантры, а потом заплакал. Стало ясно, что он почувствовал присутствие Божественной Сущности. Шанти тоже оказался под сильным впечатлением от увиденного, хотя и предупреждал меня не очень–то увлекаться всеми этими ритуалами.

Прем Баба, старый садху, пригласил нас посидеть с ним около другой дхуни и вместе попеть «Ом Нама Шивайя» — мантру, посвященную Шиве. Шанти посмеялся надо мной, прокомментировав, что я слишком легко подпала под очарование этого места. Под открытым небом на небольшом костре несколько женщин готовили чапати. Все было так просто и естественно. Сегодня мы будем ночевать в храме, любуясь темным тропическим небом.

28.04.1972

Нас разбудили в четыре часа — это практически ночь. Воздух холодный. Я пошла вниз к реке. Спустившись по ступеням, я встретила Бабаджи, уже возвращающегося с купания. Прыгнув в реку, я погрузилась в холодную воду. Звезды были такими яркими. Позднее, сидя в углу храма, я думала о том, что хотела бы и дальше оставаться частью этой магической истории и следовать за Бабаджи, но я никогда не осмелюсь просить Его об этом. Несколько минут спустя Бабаджи призвал меня к себе и спросил, хочу ли я поехать с Ним во Вриндаван — древний город, связанный с Господом Кришной. Я была несказанно счастлива предстоящей поездке, хотя очень боюсь остаться одна и путешествовать без Шанти и остальных друзей. Мне еще нужно вернуться в Алмору и забрать деньги и паспорт. Шанти был несколько озадачен моим энтузиазмом в отношении Бабаджи. Но я, и в самом деле, очарована Им и думаю, что, возможно, Он — мой гуру.

ВРИНДАВАН

ХАЛДВАНИ. 4.04,1972

Я жду поезд до Вриндавана. Впервые передвигаюсь по Индии одна и успела заметить, что в целом индийцы — добрые люди, старающиеся помочь тем, кто путешествует по их стране.

Утром, покидая Алмору и наблюдая за собой со стороны, я видела себя, одетую в белое, шагающую босиком по дороге, окаймленной соснами, несущую на голове узелок с одеждой — все мои пожитки. Я ограничена в средствах, и у меня нет обратного билета. Впервый раз в жизни по–настоящему чувствую себя одинокой, находясь в Индии «на пути» и направляясь к своему гуру. Прямо как во сне!

ВРИНДАВАН, 06.05.1972

Я во Вриндаване. Это замечательное место, чарующий город, как будто бы сошедший со сказочных страниц. Я прибыла вчера. Добиралась сюда на поезде с многочисленными остановками. Приехав, взяла рикшу и отправилась вдоль городских улочек. Для меня это было видением рая, далекого, но знакомого по какому–то предыдущему существованию. Старинные, искусно украшенные дома, крошечные тесные улочки, маленькие колоритные магазинчики, торгующие фруктами, сладостями и одеждой. Люди здесь радостные. Они широко и открыто улыбаются в знак приветствия. Повсюду древние храмы, насчитывающие тысячелетия, наполненные звуками песнопений и молитв на санскрите. Многие садху, святые, женщины в белых одеждах ходят по городу, постоянно пребывая в молитвах. Везде царит атмосфера безвременья.

Войдя в ашрам Бабаджи, я сразу же увидела Его, сидящего на возвышении. Одетый в белое Бабаджи, как всегда, такой красивый, нереальный, эфемерный, источающий свет. Он подозвал одного из индийцев и сказал мне, чтобы я следовала за Ним на базар. Он собирался выпить большой стакан молока, продаваемого в огромных терракотовых сосудах. Мне нравится находиться в таком замечательном месте, и я больше не чувствую страха. Я в безопасности, объятая любовью Бабаджи и теплом окружающих меня людей.

Вечером, когда я сидела в храме, индианки и их детишки окружили меня и начали оценивающе разглядывать. Они трогали меня, гладили, восхищались мной. Для них я — женщина с белой кожей, и они дали мне почувствовать себя очень красивой. Бабаджи подозвал меня и сказал, что мое имя — Кали — Воительница, Черная Богиня. Затем вдруг Он внезапно передумал и произнес с нежностью: «Нет. Твое имя — Гаура Деви». Впоследствии мне сказали, что это означает Белая Богиня.

Я очень тронута музыкой, песнями, великолепием Бабаджи и преданностью индийцев. Они стоят в длинной очереди с цветочными гирляндами в руках — в качестве подношения. Надевают гирлянды Ему на шею, делают пранам, и Он отвечает жестом, улыбкой, словом или дает прасад — освященную пищу.

Я тоже встаю в очередь и чувствую, как меня переполняют эмоции, когда я приближаюсь к Нему. От Него исходит огромной силы энергия, и я испытываю невероятные ощущения, осознавая, что Он может читать мои мысли. Его сияющие глаза полны магнетизма, любви, силы и знания. Я не устаю смотреть на Него и замечаю, что это происходит с каждым. В течение двух–трех часов Бабаджи сидит практически неподвижно. Он не говорит. Он только визуально присутствует, давая нам шанс созерцать и испытывать восхищение: Он дает даршан. Как объяснили мне индийцы, это возможность лицезреть Божественное в человеческом теле.

Такой опыт не оставляет равнодушным никого и оказывается сокровенным для каждого. Я вижу это по глазам людей и чувствую по энергетике в храме. До самого позднего вечера люди все время поют мантру Бабаджи «Ом Нама Шивайя» и другие духовные песнопения.

Мы ночуем на крыше маленького здания, сооруженного рядом с храмом. Спим на соломенных матах. В округе бродят обезьяны. Четыре часа утра. Все еще темно. Мы просыпаемся от звуков молитвенных песнопений, доносящихся со всех храмов города, а здесь их более семисот. После душа я немного медитирую, и мы идем в храм на аарати — утреннюю молитву. С волнением ждем появления Бабаджи — момента, когда Он выйдет из своей комнаты и сядет на скромное возвышение, специально приготовленное для Него. Храм необыкновенно чист, повсюду цветы, разносится запах сладких благовоний.

У нас нет завтрака и ужина, только большой ланч. В течение дня раздают фрукты и кусочки халвы. Некоторые продолжают петь до позднего утра, другие работают: убирают, чистят, моют, готовят или носят питьевую воду из колодца, расположенного на площади напротив храма. Бабаджи часто разговаривает с людьми индивидуально: всего по нескольку слов то тут то там, очень спокойно, мягко. После ланча у всех короткий послеобеденный отдых. Примерно в пять часов мы купаемся и снова встречаемся в храме, чтобы сделать необходимые приготовления для вечерней службы.

В послеобеденное время многие идут купаться на реку Джамуну. Эта река является символом Господа Кришны. Вечером проходит аарати, и люди до глубокой ночи поют красивые, мелодичные песнопения. Я не понимаю значения слов, но растворяюсь в мелодии и в ощущении Божественного.

Мне очень трудно привыкнуть к ежедневной рутине? строгой дисциплине, к способности индийцев упорно трудиться, Отчасти это происходит, по–видимому, из–за того, что невыносимо жарко и я быстро устаю. В Индии месяц май — знойный. Это самое гнетущее время года, и я часто бегаю на базар выпить чего–нибудь холодного, хотя знаю, что Бабаджи этого не одобряет.

15.05.1972

Мне становится трудно выдерживать здешнюю жизнь. Ежедневная рутина утомительна и монотонна. Некоторые молодые индийцы очень грубы и плохо ко мне относятся. Они не дают мне работать вместе с ними и обращаются, как с чужой. Бабаджи всегда пленяет меня, но даже Он держит меня на расстоянии. Он недоступен. Почти невозможно ни с кем общаться, поскольку я совсем не говорю на хинди и знаю лишь несколько слов по–английски.

В такую жару меня всегда мучает жажда. Вода в колодце теплая и солоноватая — я не напиваюсь. Река мутная и грязная. После купания чувствуешь себя как–то странно: нет ощущения чистоты. В доме для гостей по утрам приходится отстаивать огромные очереди, чтобы попасть в душ. В храме по вечерам все исходят потом: температура превышает сорок градусов по Цельсию. Знойно и душно. Бабаджи кажется полностью невозмутимым, Он даже не потеет.

Во Вриндаване — сотни стареющих вдов. Они одеваются в белое и живут группами при храмах. Они пребывают в постоянных молитвах, читаемых под звуки малых цимбал и других инструментов. Некоторые пожилые женщины чрезвычайно бедны. Их сари грязно–белого Цвета. Они вынуждены просить милостыню. Это напоминает мне сцену из «Чистилища» Данте. Мне объяснили, что в Индии вдова не может во второй раз выйти замуж. Она отрекается от мира, теряет свой дом, все свои сбережения и проводит остаток жизни в молитвах. Мне это кажется слишком жестоким, и, по иронии судьбы, я вспоминаю женское освободительное движение в Европе. Я не нахожу себе места, и мной овладевает чувство ностальгии по моим европейским друзьям, находящимся в Дели. Я прошу Бабаджи разрешить мне отъехать на некоторое время. Он соглашается.

НОВЫЕ ВСТРЕЧИ

ДЕЛИ. 18.05.1972

Теперь, отправляясь в путешествие одна, я уже вовсе не испытываю напряжения и страха. На вокзале я расстелила на платформе кусок хлопковой ткани, как это делают индийцы, и уселась терпеливо ждать своего поезда. Все время, пока я его дожидалась, я вглядывалась в окружающих, пытаясь созерцать жизнь и саму себя.

Железнодорожные станции в Индии — места встреч. Здесь царит радостная атмосфера и люди без умолку болтают друг с другом. Индийцы относятся ко мне с большим любопытством. Им интересно, откуда я, почему приехала в Индию, чего ищу. Они удивлены тем, что я покинула Запад, который в их понимании олицетворяет рай материального комфорта, и захотела разделить с ними бедность. Некоторые спрашивают, ищу ли спокойствия ума; приглашают в свои дома, предлагают стол и угол. И всегда с особым чувством гостеприимства и человеколюбия. В Индии гостеприимство — священная обязанность. От встреченных людей исходит тепло, их глаза полны доброжелательности и любви.

21.05.1972

Я в Дели уже несколько дней и чувствую себя вполне комфортно. В старом Дели, в отеле «Краун», я снова встретилась со своими друзьями: Пьеро, Клаудио, Шанти и еще несколькими, недавно прибывшими из Италии. Это трехэтажный отель, старый и грязный. Но в то же время какой–то величественный. С его террасы открывается внушительный вид железнодорожного терминала старой части города. Он является пунктом отправления в разные части света, стоит на перекрестке многочисленных дорог и в месте средоточия индуистских храмов и мусульманских мечетей. Он как будто выступает местом встречи разных цивилизаций: индийской, исламской, западной, китайской, тибетской. На улицах царит непрекращающееся движение людей, рикш, лошадей, повозок, коров и машин. Коровы считаются здесь священными животными, и к ним относятся с большим уважением. Когда они задумывают пересечь улицу, движение замирает.

Многие европейцы большую часть дня проводят на большой террасе, а пребывая в маленьких, душных и влажных комнатах, постоянно держат вентиляторы включенными. Так же как и в Бомбее, все много курят, поглощают огромное количество фруктовых соков, чая и сладостей, бесконечно принимают душ, чтобы избавиться от жары. Это место нельзя назвать красивым или комфортным, но оно обладает неким магическим шармом, несмотря на грязь и хаос; и не в самую последнюю очередь из–за присутствия здесь людей, таких, как я, — ищущих истину, готовых пожертвовать всем, страдать, даже добровольно потерять себя ради духовного поиска.

Люди приходят и уходят, обмениваясь новостями, адресами, способами получения визы и советами по выживанию в «джунглях» индийского города. Многие из них нашли себе Учителей. Я тоже рассказала о Бабаджи, о Его красоте, показала фотографии. Шанти, как обычно, поддразнивает меня, говоря, что меня влечет к Нему, потому что Он молод и красив, но это совсем не так.

Шанти предлагает отправиться с ним к одному из его Учителей — доктору Каушику. Это обычный человек;

женат, у него есть дети, но он очень мудрый и просветленный. Он является учеником Кришнамурти, который не приветствует культ гуру, ритуалы и мантры. Я решаю пойти.

23.05.1972

Шанти продолжает задавать мне вопросы. Его интересует, чему меня учит Бабаджи. Мне как–то трудно объяснить ему это. Я рассказываю о пении мантр и раннем пробуждении на молитву. Затем вдруг припоминаю то, что однажды случилось со мной во Вриндаване. Было позднее утро. Храм опустел, и я поняла, что нас осталось только двое: я и Бабаджи. Я сразу же запаниковала и почувствовала невероятную нервозность. Тут Бабаджи подозвал меня и пригласил сесть рядом. Мы сидели в тишине. Я осознавала непрекращающуюся бешеную активность своего ума и была не в состоянии остановить его. Бабаджи сказал, чтобы я повторяла «Ом Нама Шивайя». Я попыталась, но даже повторение мантры казалось неестественным, невозможным. Внезапно мой ум остановился на несколько секунд, и я ощутила неведомый ранее покой. Бабаджи широко улыбнулся и поднялся. В тот момент я почувствовала внутри себя тишину и осознала целостность того, чему Бабаджи учил меня. Когда я рассказала Шанти об этом, то увидела, что он взволнован. Он сказал, что опыт тишины — это на самом деле то, чем каждый Мастер пытается поделиться.

Стоит нестерпимая жара. Практически весь день мы сидим в отеле, выходим только по вечерам. Здесь все удивительно дешево, и мы чувствуем себя богатыми, имея возможность питаться в разных ресторанах, ездить на такси и покупать одежду. Но я начинаю понимать многие вещи, например принятие идеи бедности. Бедность тут имеет оттенок достоинства. Она уважаема и даже почетна, поскольку очень близка простоте. В западном мире жизнь строится на конкуренции, высокомерии, эго. Бедным нет места в обществе, как и тем, кто стар и немощен. В этой стране хватает места каждому, даже нам, ненормальным хиппи. Индия всегда отличалась способностью принимать разные религии и традиции с небывалой терпимостью. Кастовая система существует и по сей день, это правда. Но она существует и на Западе, только завуалировано: богатые и бедные занимают разные позиции и играют разные роли в обществе. Индия открыта для каждого, как великая мать, и особенно открыта для духовных пилигримов. Она подобна океану, в который вливаются многочисленные реки разных цивилизаций. Здесь чувствуешь себя так свободно, что даже бедность оказывается прекрасной, колоритной, радостной и принимается любое странное поведение.

СОНЕПАТ, 24.05.1972

Я в Сонепате с Шанти и его многочисленными друзьями. Мы собираемся посетить его Учителя — доктора Каушика. Доктор — милый человек-с блаженной улыб-. кой Будды. Он полон любви, мудр и несколько ироничен. Его семья приняла нас с удивительными гостеприимством и теплотой. Я заметила, что в Индии повсеместно встречают гостей, независимо от их количества, необыкновенно тепло, предоставляя приют и пищу.

Мы подолгу сидим с доктором, находясь в состоянии, близком к медитации, медленно и спокойно разговаривая время от времени. Он проявляет ко мне живой интерес, пытаясь понять цель моего пребывания в Индии, что так далека от моего дома. Он даже представил меня своим соседям. Когда сидела с ним, я чувствовала небывалое успокоение. Я показала ему фотографии Бабаджи, рассказала об ашраме и пережитых ощущениях. От Шанти я знаю, что он — ученик Кришнамурти и не верит в необходимость ритуалов, мантр и тому подобных вещей, а доверяет только знанию и самопознанию; тем не менее, я чувствую его большое уважение к себе. Он говорит о значении переживания духовного в жизни и рассказывает о том, как приобрел определенную степень осознавания, просто сидя в течение нескольких дней под деревом, наблюдая за своим умом, ища свое истинное «я» с широко открытыми глазами, находясь в полном сознании.

Пробыв с ним некоторое время, я замечаю на своем лице ту же улыбку, что и у него, только с его лица она никогда не сходит. Чувствую, как меня затапливает удивительно спокойная энергия. Доктор угощает нас индийскими сладостями и одаривает любовью.

ДЕЛИ, 26 05,1972

Я снова вернулась в Дели, чтобы с Пьеро и Клаудио выехать в Ришикеш для встречи с известным тибетским ламой. Мне кажется правильным знакомиться с другими Учителями и их учениями, чтобы углубить свое понимание Бабаджи и оказаться способной через сравнение еще выше оценить Его и Его учение.

РИШИКЕШ. 27.05.1972

Я, Пьеро, Клаудио и еще несколько друзей прибыли в Ришикеш. По дороге сюда мы с Розой спали на одной полке в поезде.

Ришикеш — красивый и зеленый городок. Вода в Ганге чистая. Река окаймлена широкой полосой белоснежного песка. Мы остановились в маленьком ашраме Свами Пракаша Бхарти, окруженном манговыми деревьями. Индийцы, кажется, очень рады нашему приезду сюда, и вчера вечером мы для них устроили пир, угощая их вкусным итальянским рисом с томатами.

У Свами большие, темные, спокойные и теплые глаза. Он играет с нами в игру «Кто кого переглядит?», по очереди всматриваясь в глаза каждого с целью определить, кто дольше всех выдержит взгляд не мигая, и всегда побеждает. Его глаза напоминают спокойные воды озера.

На следующий день в ашрам приехал очень старый садху с необыкновенно длинными волосами, стянутыми узлом на голове. Он высокий и худой. У него темная кожа. Он носит старинные деревянные сандалии и ходит очень медленно. Он почти не разговаривает. Свами объяснил нам, что садху целый год пробыл в состоянии самадхи и все это время находился в пещере без пищи, остановив свое сердце и прекратив дыхание. Возможно ли такое? Не знаю, правда ли это, но сад–ху действительно выглядит как существо с другой планеты. Он необыкновенно мягок и отрешен от всего.

Утром следующего дня Роза, полностью нагая, практиковала хатха йогу в саду. Увидев ее, Свами смутился и неприятно засмеялся. Старый же садху смотрел на нее с полным безразличием. Здешние люди очень добры. Они все время предлагают нам еду и чай. Сами часто курят гашиш. В течение дня мы по многу раз принимаем душ под манговыми деревьями, пытаясь избавиться от нещадной жары. По утрам ходим купаться к Ганге. Река просто замечательная. Течение здесь сильное, вода прозрачная.

Свами обучает меня индийскому алфавиту и разучивает со мной несколько духовных песнопений. В один из последующих дней он надел мне на шею рудракшу — малу, сделанную из семян дерева Шивы, и сказал, что он — мой гуру. Однако я не чувствую, что это так. Впрочем, я еще не уверена, что и Бабаджи — мой учитель, но постоянно ловлю себя на мысли, что думаю о Нем. Удивительно трудно оторвать глаза от Его фотографии, которую я вожу с собой. В Его внешности есть какая–то особая красота, чистота, которой я никогда не встречала прежде, энергия ангельского существа.

В Индии садху — аскетов — очень уважают, поскольку они посвящают свои жизни Богу. Люди оказывают им гостеприимство, предлагая еду и кров. Они часто путешествуют по стране, отрекшись от нормальной жизни, выполняя аскетические практики, ограничивая себя в еде и сне и подолгу медитируя. Подлинные садху — свободные души, находящиеся вне правил и ограничений, даже когда они придерживаются собственной духовной дисциплины. Они и внешне отличаются от остальных индийцев:

у них красивые гибкие тела, нередко очень длинные волосы и необыкновенные глаза — теплые, проницательные, полные света. Они высоко держат планку чистоты, соблюдая особые правила непорочности.

ТИБЕТСКАЯ ИНИЦИАЦИЯ. ЛАМА САКЬЯ ТРИНЗИН

МУССУРИ 01.06.1972

Вчера мы с Клаудио и Пьеро отправились из Ришикеша в Муссури, расположенный высоко в горах. Мы прибыли в тибетскую деревеньку — местечко под названием Счастливая долина. Пьеро и Клаудио хотят получить инициацию у Сакьи Тринзина. который является одним из четырех наставников далай–ламы и главой ордена Сакья. Они взяли меня с собой, но сказали, что это серьезный шаг и я должна спросить разрешения на инициацию лично у Ламы. Мы все остановились в одной крошечной комнате в тибетском домике. Спим на полу на соломенных матах.

В этой местности проживают только тибетцы. Они кажутся мне необыкновенно красивыми. Я очарована их милыми восточными лицами с высокими скулами и глазами миндалевидной формы, неизменно сияющими радостью. Мужчины часто носят длинные заплетенные волосы, перевязанные ленточкой. У них потрясающе добрые сердца. Некоторые из них даже вяжут. Они постоянно читают молитвы, перебирая длинные деревянные четки. В отличие от индийцев их энергию нельзя назвать легко возбудимой, а их самих шумными и бесцеремонно вмешивающимися в личную жизнь других. Они спокойны, уважительны и улыбчивы. С ними чувствуешь себя в безопасности. Мы ходим в их ресторанчики, поскольку такая еда нам, итальянцам, привычна. Все легкое, без специй. А лапша и овощной суп кажутся домашними, заботливо приготовленными мамой. Они готовят момо, мягкий белый хлеб, и постоянно пьют подсоленный чай с маслом. Женщины необыкновенно элегантны в своих традиционных длинных платьях и старинных украшениях из серебра, кораллов и бирюзы. Однажды мы ходили в изысканный ресторан в западном стиле, но я все–таки предпочитаю маленькие простые тибетские ресторанчики с манящим запахом овощей. Вдали виднеются заснеженные пики Гималаев, безупречные и величественные.

03.06.1972

Сегодня мы прибыли с визитом к Его Святейшеству Сакье Тринзину в тибетский монастырь, расположенный на полпути к Дехрадуну. Нам разрешили несколько минут побыть с ним наедине. Я была очень смущена, поскольку почти не говорила по–английски. Он произвел на меня впечатление человека по–матерински нежного. У него зеленые прозрачные глаза, спокойные и благожелательные, большое круглое лицо, длинные волосы, собранные сзади у шеи, и крупные серьги из бирюзы. Он представляет собой совершенную интеграцию мужской и женской энергий в человеческом теле. Я поклонилась ему, и он легко положил мне на голову маленькие грациозные руки, затем мягко улыбнулся, как бы подталкивая меня преодолеть страх, и произнес по–итальянски: «Вю» — «Бог». Я сразу почувствовала себя увереннее и расслабленнее.

Потом он рассказал мне о Марио, первом итальянце, приехавшем сюда несколько лет назад и оставшемся с тибетскими Мастерами. Он задал мне вопрос: хочу ли я следовать Дхарме, идти по буддийскому пути, я ответила, что индуизм меня привлекает больше. Он кивнул. Я все–таки спросила его, могу ли я получить буддийскую инициацию, в которой примут участие Пьеро и Клаудио. Он ответил, что с радостью дает мне разрешение. Я была несказанно счастлива и ощутила после этой встречи внутренний подъем и комфорт.

04.06.1972

Сегодня нас инициировал великий тибетский лама — Сакья Тринзин. Пьеро и Клаудио сказали мне, что это большая честь и благословение. Я и на самом деле замечаю, что со мной последовательно происходят необычные вещи, как будто кто–то невидимый контролирует эту поездку.

На инициации присутствовало много народу. Из европейцев были только мы трое. Остальные — тибетские монахи, одетые в желтые и темно–красные одежды. Церемония длилась восемь часов — практически весь день. Я едва выдержала до конца, терпеливо сидя по–турецки на полу и испытывая нестерпимую боль в ногах. Я не понимала ни языка, ни значения проводимых ритуалов и устала от звона колокольчиков и запаха благовоний. Тибетцы очень своеобразно поют, создавая полное совершенной гармонии пространство реверберирующего глубокого звука.

Лама повязал на шею каждому красную ленточку, это явилось кульминационным моментом инициации и оказало на меня неизгладимое впечатление. Он улыбнулся мне вечной, мудрой, участливой улыбкой, словно всегда знал меня. Я вышла из зала, наполненная новой энергией. Произошло что–то необычное, какое–то неподдающееся описанию изменение. Нас проинструктировали, что мы должны медитировать и выполнять практики в течение пятнадцати дней. На протяжении этого периода при необходимости мы всегда сможем увидеться с ламой Сакьей Тринзином, поговорить и попросить о дальнейшем очищении. Я почувствовала уважение к самой себе. С сегодняшнего дня каждый из нас троих уединяется в своей комнате. Медитация довольно трудная: мы должны визуализировать Будду, его различные атрибуты и с помощью малы — четок читать очень длинную мантру.

06.06.1972

Основная сложность заключается в умении правильно сидеть. Клаудио учит меня держать спину ровно, тогда скрещенные ноги не затекают. Тела европейцев привыкли к длительному сидению на стульях и диванах и не приспособлены сидеть на полу, когда все мышцы находятся в тонусе. Тела же индийцев невероятно гибки, и у них хорошо разработаны суставы. Мужчины и женщины, живущие в тесном контакте с землей, нередко ходят босиком. Они едят руками, спят на полу, готовят, чистят и убирают на корточках. Еще одной моей проблемой является необходимость обуздать активность ума, и я отчаянно пытаюсь это сделать.

Мы ходили к ламе на консультацию, и я спросила, почему Будда всегда сидит на цветке лотоса. Он ответил, что лотос — символ нашей души. Как прекрасный лотос, произрастая в стоячей и мутной воде, раскрывает свои лепестки, так и наша душа может открыться свету и знанию, оставляя позади темноту и невежество.

ДЕЛИ, 20.06.1972

Мы снова в Дели и еще раз пересеклись здесь со всеми своими друзьями. То, что мы продолжаем встречаться, очень странно. Все выглядит так, будто мы телепатически назначаем встречи друг другу. Скоро мы опять поедем в Муссури на новую инициацию, а я вновь думаю о Бабаджи. Я не могу разрешить дилемму, связанную с Ним: Он не говорит, не дает вербальных учений, не учит медитации. Кажется, что Он ничего не делает. И вместе с тем, Он обладает необъяснимой магией. Каждый раз, когда я смотрю на Его фотографию, ощущаю интенсивный свет. Может быть, у меня галлюцинации? Я не в состоянии в этом разобраться.

22.06.1972

Я сильно простудилась и потому не еду с Пьеро и Клаудио. В последнюю минуту перед отъездом Клаудио дал мне небольшую фигурку Шивы, повелителя йогов. Возможно, Бабаджи — это сам Шива. Может, это следует расценить как призыв? Я начинаю подумывать о возвращении во Вриндаван для встречи с Ним.

ВРИНДАВАН, 27.06.1972

Я вернулась к Бабаджи, испытывая сильные эмоции. Возле двери в храм Он подозвал меня. Дотронувшись до моих браслетов, Он спросил, зачем я ношу все эти украшения. Взглянув на тату в форме «Ом» на моей руке, Он произнес по–английски: «Всеобъемлющая энергия». Вечером я танцевала для Него в присутствии индийцев. Он улыбался, рассказывая им, что я — хиппи.

ДЕЛИ, З 0.06,1972

Не знаю почему, но мне пришлось вернуться в Дели. Жизнь в храме слишком тяжела для меня, я не нахожу себе места там. Особенно трудно мне дается дисциплина. Я скучаю по своим друзьям, по ощущению свободы и комфорта, которые есть у меня здесь.

ЛЮБОВНАЯ ИСТОРИЯ

ДЕЛИ, 05.07.1972

По приезде в гостиницу я случайно наткнулась на Ситарама, молодого американца, которого я повстречала в Алморе у Шанти. Я попросила его помочь мне, поскольку вокруг не было никого из знакомых и я чувствовала себя одинокой, особенно из–за плохого английского. Произошло нечто похожее на помешательство. Не знаю, как уж это вышло, но, приняв вместе ЛСД, мы стали любовниками. Не могу предположить, как дальше будут развиваться наши отношения, но мы намерены отправиться в горы, чтобы подыскать себе домик и вместе пожить некоторое время.

ШИМЛА, 07.07.1972

Уже несколько дней, как мы расположились в снятом доме, и теперь обустраиваемся: убираем, готовим, медитируем, купаемся и плаваем в природном бассейне — в реке. Путешествуя, Ситарам всегда возит с собой маленький чемоданчик, содержимое которого составляют многочисленные индийские божества. Он повстречал многих гуру и за это время многому научился. Он занимается со мной английским. Нам очень хорошо вместе, но я не могу забыть Бабаджи.

ВРИНДАВАН, 22 07.1972

Я снова во Вриндаване, чтобы преклонить колени перед Бабаджи. В этот раз Он был со мной очень серьезен и запретил впредь уезжать без Его разрешения. Я протестовала, показывала Ему фотографию Ситарама и говорила о нашем доме, но Бабаджи заявил, что этот мужчина — не для меня и этот дом — не мой дом. Он добавил, что в будущем я смогу жить только в Хайракхане или в Алморе. Там и будет мой дом. Меня потрясло сказанное Им, и я почти всю ночь думала об этом. Я решила попробовать подчиниться Бабаджи, но в начале мне нужно было поехать в Шимлу забрать свои вещи. Я дала слово вернуться.

ШИМЛА, 25.07.1972

Довольно странно, но у нас с Ситарамом ничего больше не складывалось, и воспоминания о Бабаджи неотступно преследовали меня, как наваждение. Перед отъездом Бабаджи дал мне свой рисунок, на котором нарисовал храм в Хайракхане. Очень просто, наивно, но восхитительно, и я не перестаю смотреть на него.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К БАБАДЖИ

ВРИНДАВАН, 29.07.1972

Я вернулась во Вриндаван, не зная, что сегодня Гуру Пурнима — июльское полнолуние, праздник, посвященный гуру и отмечаемый во всех уголках Индии. По просьбе Бабаджи я весь вечер танцевала в большом храме, где мы все собрались по случаю празднования. Каждый раз, смотря на Него, я видела Его пронизанным сверкающим, вибрирующим светом. Молодой датчанин, танцуя со мной, пытался притянуть меня к себе, но мне всегда удавалось ускользнуть. Я чувствовала свет и свободу.

Когда я делала пранам Бабаджи, у меня возникло ясное ощущение, что Он — единственный, кто может быть моим гуру, что бесполезно продолжать ходить кругами в поисках кого–то еще.

АМБАДЖИ, 04.08.1972

Бабаджи взял меня и многих индийских преданных с собой в Амбаджи и Гуджарат. Он собирался посетить знаменитый древний храм, посвященный Божественной Матери Амбе. Это необыкновенное место. Сотни людей выстроились у храма, чтобы сделать Бабаджи пранам.

Несколько часов мы сидим, поем и созерцаем Его присутствие. Я спрашиваю саму себя, почему мы это делаем, почему не отрываясь смотрим на Него, в то время как Он просто сидит и смотрит на нас. Между нами странное магнетическое притяжение, которое не поддается описанию. В Его присутствии внутри меня происходят многие вещи, как будто Он выступает мощным катализатором коллективной энергии. Все в Нем говорит о гармонии и совершенстве: Его жесты, Его движения, Его фигура необыкновенно пленительны. Ум переносится в другое измерение, в состояние спокойствия и внутреннего осознавания.

Местные индийцы относятся к Нему с обожанием, как к Богу, воплотившемуся на земле, и простираются перед Ним, посвящая Ему свои души, молитвы и надежды. Я бы хотела стать такой, как они: менее интеллектуальной и более непосредственной и чистой. Каждый раз, когда я делаю Ему пранам, в моей голове царит полное смятение, хаос абсурдных и противоречивых мыслей, подчас жестоких и неприятных. В Его присутствии я чувствую вину и буквально жажду обрести спокойствие.

10.08.1970

Сегодня мы ездили с Бабаджи в Котешвар посетить Древний храм, построенный в джунглях. Пред нами предстало здание из белого мрамора, украшенное нишами и статуями, выточенными из камня. Бабаджи остановился в маленькой комнате, расположенной под землей. По вечерам я танцую перед сотнями людей, большинство из которых прибыли из ближайших деревень. Они ведут простой, чрезвычайно примитивный образ жизни. Уроженка Запада, белая странница, я в их глазах — магическое существо. Они собираются вокруг меня, стараются коснуться, простираются передо мной. Мне нужно быть очень бдительной и внимательной по отношению к своему эго.

ДАТХА, 20.08.1972

Сегодня мы прибыли во дворец махараджи. Это настоящая крепость. Внутри дворца много просторных комнат и залов, украшенных тигровыми шкурами. Меня потрясло то, как живут здесь женщины. Они находятся в изоляции, никогда не покидают стен дворца и не видят мужчин, за исключением членов своих семей. Целыми днями они сидят, болтая друг с другом или стараясь занять себя мелкими хозяйственными делами. Все это напоминает мне сцены из Средневековья. К Бабаджи относятся как к королю. И я вдруг замечаю, что Он ведет себя именно так, как к Нему обращаются, — с царственным выражением лица, сидя на изысканном троне, одетый по–королевски.

ВРИНДАВАН, 25.08.1972

Мы вернулись во Вриндаван. Полиция нанесла мне визит, обнаружив, что я живу здесь без визы, которая уже длительное время просрочена. Из–за своей импульсивной анархистской натуры я даже и не пыталась что–либо предпринять по этому поводу. Мне хотелось быть здесь. И без всяких разрешающих бумаг. Для меня это дело принципа, выражение моего чувства свободы. Но теперь у меня возникли проблемы. Полиция предупредила меня, что я должна покинуть Индию в трехдневный срок.

Я без промедления побежала к Бабаджи. Он спросил меня, что я собираюсь делать и не хочу ли поехать в Непал. Я согласилась, поскольку надеялась там встретиться с тибетскими ламами. Улыбаясь, Он поинтересовался, знаю ли я хоть одну тибетскую мантру. К тому же если мне хочется, то я могу задать Ему какой–нибудь вопрос. Я уточнила, следует ли мне потом вернуться в Италию или же остаться в Индии. Бабаджи мягко произнес: «Всю свою жизнь ты проведешь в Индии у моих ног». Я также спросила Его о своих прошлых жизнях, и Он ответил, что в предыдущем воплощении я была индианкой, вела семейную жизнь в Алморе; а до этого — тибетской королевой, преданной Господу Шиве. Он сказал, чтобы я не волновалась, что у меня есть Его благословение и я вернусь к Нему в Индию.

ПОЕЗДКА В НЕПАЛ

КАТМАНДУ. 05.09.1972

Я прибыла в Катманду в компании добродушного американца, которого встретила случайно в Дели. На этот раз мне, кажется, действительно не избежать приключений, главным образом из–за того, что у меня почти совсем нет денег. Мы нашли комнату в большом доме, расположенном в окрестностях Катманду. Его называют Белым домом. В нем живут в основном американцы, уже длительное время находящиеся в Непале.

Это хороший чистый дом с милым садиком. Местечко называется Сваямбу. Люди, живущие здесь в крошечных домиках и содержащие ресторанчики, почти все тибетцы. На вершине холма высятся два храма — индуистский и буддийский. Люди с радостью бок о бок осуществляют служение. Днем и ночью слышны звон колокольчиков и духовные песнопения. Горят лампы и свечи. Доносится запах благовоний. Обезьяны резвятся и прыгают с одного храма на другой. Чтобы достичь вершины холма, необходимо преодолеть сотни белокаменных ступеней — своего рода паломничество и тогда можно обойти все святыни. Проходя мимо, я снова и снова кланяюсь многочисленным божествам и буддам прошлого, настоящего и будущего.

15.03.1370

Непал захватывает. Я встречаю множество интересных людей, особенно среди американцев, которые очень хорошо приспособились к жизни на Востоке. Они общались с разными индийскими и тибетскими Мастерами и в своей жизни руководствуются полученными учениями. Все они богаты и живут в комфорте, зарабатывая деньги, отправкой в свою страну тибетские ковры и предметы искусства. Они производят впечатление людей, которые легко со всем справляются. Это богатые хиппи. Некоторые из них долгие годы прожили здесь в роскоши.

Иногда в Белом доме американцы устраивают большие вечеринки, на которые собираются все выходцы с Запада, живущие в Катманду. По рукам в немеренных количествах ходят гашиш и ЛСД.

Атмосфера вокруг несколько нереальная и мистическая. Некоторые люди привлекают меня своей красотой и глубиной, вызывая восхищение. В их присутствии я чувствую себя маленьким ребенком, новичком, слишком молодой и неопытной. Однако, несмотря на это, они с готовностью принимают меня.

Днем я питаюсь в крошечных тибетских ресторанчиках, расположенных поблизости. Там дешево и уютно. Люди деликатные и дружелюбные, с ними чувствуешь себя как дома. Я также узнала о существовании большого землячества итальянцев — друзей моих друзей. Однако они очень отличаются от американцев. В основном это люди со странностями, без денег. Некоторые из них сидят на тяжелых наркотиках.

20.09.1972

Я занимаюсь самой разносторонней деятельностью и впервые в жизни по–настоящему чувствую себя свободной, вращаясь эпицентре всех событий и имея возможность экспериментировать со всем чего ни пожелаю.

Утром я встаю рано, как учил Бабаджи. На рассвете взбираюсь по ступеням на вершину холма к храмам. Отсюда спящий Катманду, окутанный розовым туманом, выглядит необыкновенно красиво. Позже за завтраком я встречаю своих друзей в уютном местном кафе. Затем отправляюсь в длительную прогулку по городу.

Катманду — волшебный город, расположенный близко к границам Индии и Тибета; столица Непала, ворота в древнюю цивилизацию. Непальцы — спокойные, всегда улыбающиеся колоритные люди. В этом городе индусы и буддисты вместе мирно живут и совершают богослужение. Я захожу во все храмы. Стараюсь ничего не пропустить. Снова и снова брожу по узким улочкам базара, в изобилии предлагающего свои товары. Я пытаюсь открыть для себя все что могу, Обедаю в одном из многочисленных недорогих городских кафе, а вечера обычно провожу дома со своими новыми американскими друзьями, стараясь больше узнать об их культуре. То, что они слегка чванливы и слишком уверенны в себе, — это правда. Но они первыми открыли потенциал Востока. Не ограничиваясь поиском Учителей, они изобрели гениальные методы ведения прибыльного бизнеса. На меня они произвели впечатление всезнающих людей.

Иногда по вечерам мы ходим на дискотеку «Грибная роза» — смешение Востока и Запада. Там можноуслышать музыку «Роллинг Стоунз» и тибетские горны. Все так необычно, как в кино. Я танцую неистово и необузданно, курю травку и испытываю потрясающее чувство свободы.

25.09.1972

Вчера вечером я выкурила слишком много. Мне было ужасно плохо, и я полностью ослабла. Нужно быть очень осторожной, чтобы не превысить дозу и не стать полностью невменяемой. Я была в индийском посольстве в надежде получить новую визу. Оказалось, что в данный момент они не могут ее дать, поскольку ждут ответа на запрос из министерства иностранных дел в Дели.

Абдулла, молодой марокканский актер из «Живого театра», хочет вступить со мной в интимные отношения, но он мне не нравится. Он вызывает беспокойство и даже путает меня. У него огромные темные глаза, и он всегда в черном. Хотя по–своему он привлекателен. Будучи танцором, он движется как кошка. Хитрый и околдовывающий, подобный танцующему со змеей 1 факиру.

В один из вечеров я с восхищением наблюдала за тем, как он танцует, но у меня нет желания вступать с ним в сексуальные отношения. Я часто смотрю на фотографию Бабаджи, висящую над моей кроватью. Он такой белый, чистый, сияющий. Думаю, что хотела бы соблюдать целибат, стать, как и Он, брахмачарьи. Я так устала от сексуальных контактов.

02.10.1972

Теперь у меня совсем нет денег. Раньше со мной такого не случалось. Прежде я часто задавалась вопросом, как у выходцев с Запада хватает смелости быть «на пути» без денег. Восхищалась их решимостью довериться судьбе. Теперь наступила моя очередь. Знаю, что на выбранной мной стезе такая ситуация — проверка моей веры на прочность и я не должна теряться и отступать. Мне кажется, что просить денег у родителей неправильно, особенно учитывая тот факт, что они совсем не одобряют мой образ жизни. Да и вообще, не стоит их напрягать.

Сегодня у меня в кармане не осталось ни единого пенни, не на что даже купить поесть. В автобусе я проехала без билета. Обедом меня угостил молодой человек, которого я случайно встретила на улице. Мне необходимо заплатить за аренду комнаты. Вечером я заняла деньги у одного друга–итальянца.

25.10,1972

Я потратила большую часть своей жизни на бесцельное хождение по кругу, курение и бесконечные разговоры. Сейчас я окончательно устала от всего этого.

Вчера, возвращаясь вечером домой и, чувствуя себя совершенно разбитой, я увидела свет в окне моей комнаты. Это был дорогой друг Пьеро. Он сидел на моей кровати, бритоголовый, с сияющими глазами. Он сказал, что хочет стать буддийским монахом. Я попросила его взять меня с собой, прочь из этого города, чтобы иметь возможность встретиться с тибетскими ламами. Я чувствовала разочарование и усталость от такой жизни.

ЛАМА ЙЕШЕ

КОПАН, 02.11.1972

Мы с Пьеро отправились в Копан встретиться с Ламой Йеше — учителем Пьеро и Клаудио. Дорога к монастырю, петляющая вдоль рисовых полей и зеленых непальских холмов, удивительно красива.

Когда я вошла в маленькую комнату, в которой сидел Лама Йеше, мне показалось, что я увидела живого Будду, круглого, радостного, излучающего любовь и мудрость каждой клеточкой своего тела. При виде нас он громко засмеялся. Это походило на космический смех, исходящий из самого сердца. Он сказал: «Итальянцы! Ну это слишком!». Я села напротив него и тоже начала смеяться, непринужденно, заговорщически, беспричинно. Просто чувствуя единство с этой замечательной энергией и радостью, с этим смеющимся сознанием. Это было воспоминание, уходящее корнями в древность, осознание того, что все взаимосвязано, что мы — единое сознание.

10.11.1972

Я приняла решение остаться в Копане на неопределенный срок. Мы с Пьеро остановились в доме его друга Массимо.

Во время нашего первого разговора Лама Йеше сказал мне: «Здесь ты найдешь Дхарму и покой. Слишком много хаоса в Катманду». Это правда. Меня тошнит даже от самой мысли об этом городе. Я пресытилась хиппи, курением, бесцельным хождением по кругу и сексуальными играми.

У меня нет денег, но Пьеро одолжит мне немного, а потом мне пришлют деньги из Италии. Мы с Пьеро переехали в другой дом, и я начала жить по новому расписанию. Мы вместе медитируем, готовим пииту и стираем одежду. Наш режим близок к порядку, заведенному в индийском ашраме: встаем в четыре часа утра, в пять идем в комнату Ламы Зопы, младшего ламы, чтобы получить пять обетов на текущий день. Это пять правил, составляющих основу тибетской Дхармы: не убий, не укради, не лги, не принимай токсичные вещества, не вступай в сексуальные отношения вне брака. Мы с Пьеро живем вместе как брат и сестра, несмотря на то что он и его интенсивный внутренний свет сильно привлекают меня.

26.11.1972

Пьеро решил поехать в Индию, в Дхарамсалу. Он собирается стать монахом, а я хочу посетить трехмесячный ритрит по медитации. Вчера мы вместе съездили в Катманду на рождественскую вечеринку к американцам в Белый дом. Побывав там, мы оба почувствовали, что с нас хватит такого образа жизни. Я поняла, что моя жизнь в роли хиппи окончена. В ней больше нет смысла. Мои чувства в отношении этого подобны тем, что несколько месяцев назад заставили меня уехать из Милана. Это как идти по пути, ведущему в никуда. Составляющие всегда одни и те же: музыка, курение, болтовня, секс, мистические фантазии, игры ума. И все это отнимает уйму времени и сил.

Нет покоя, поскольку ум всегда пребывает в смятении и возбуждении. Жизнь полна мрака и дыма, затуманена фантазиями. Я жажду света и знания. Однако кажется, что большинству людей не нужен свет. Они выбирают безопасную темноту, так как свет требует от нас смелости, готовности броситься в пламя трансформации, принеся себя в жертву.

20.01.1973

Вот уже почти месяц, как начался ритрит. Я живу одна в маленькой комнатке. Это очень необычный опыт. Комната настолько мала, что я могу только сидеть или лежать в пределах спального мешка. Меня выпускают лишь по утрам в душевую. Даже пищу подают через отверстие в двери. Я испытываю неожиданные переживания. День и ночь повторяя мантру, я вхожу в состояние транса. Мое тело пронизывает электрический ток, который особенно ощутим во лбу и на макушке. Спустя два три часа такой практики меня наполняет глубокое спокойствие, ум умолкает, залитый тишиной. Внутри себя и вокруг тела я вижу яркий белый свет. Временами вся комната наполняется сверкающим сиянием. Иногда, когда я все же покидаю комнату, с трудом могу ходить. Такое ощущение, что я лечу, подхваченная мощной энергией. Мои ноги едва касаются земли.

Выглядывая из крошечного окна комнатки, я не перестаю любоваться величием возвышающихся вдали заснеженных пиков Гималаев и яркими красками цветов.

22.01.1973

Сегодня я написала стихи к песне для Бабаджи и Ламы Йеше, для двоих одновременно. Чувствую, что они — две формы одной и той же уникальной Сущности. Один с индийской внешностью, другой — с тибетской. Они оба — представители первичного Великого Мастера, Великой Божественной Мудрости и Божественной Энергии; якорь, за который нужно держаться, когда одолевает страх.

Лама Йеше инициировал меня в тибетский буддизм и дал тибетское имя — Йеше Вонгмо, что означает «инициация в трансцендентальную мудрость», и предполагает, что в жизни я должна соблюдать мораль и дисциплину, т. е. образ жизни, полностью противоположный тому, что я вела, будучи хиппи. Но с этим уже покончено.

Временами мне трудно принять идею навязывания религии, поскольку я все еще отрицательно отношусь к своему католическому воспитанию. Мне всегда хотелось поступать наоборот, делать все по–своему. В теперешней ситуации у меня совсем другие ощущения. Чувствую, что пора радикально изменить жизнь. Я даже подумываю стать буддийской монахиней. Я вижу непостоянство и относительное несовершенство этого мира и жажду найти Божественное совершенство и истину на другом уровне реальности. Как говорят тибетцы, «на другом берегу» — на берегу иного сознания.

15.03.1973

Идет третий месяц ритрита. У меня было несколько ярких медитационных переживаний. а моем алтаре рядом с фотографией Будды всегда стоит фотография Бабаджи. На ней Он с улыбкой Христа, полной сострадания и нежности. Я очень хочу снова увидеть Его. Опыт, полученный во время ритрита, помог мне лучше понять Его и Его учение. Четче обозначились вещи, к которым, ранее я была невосприимчива. Думаю, теперь могу отказаться от многих мирских желаний и привязанностей и в состоянии идти по духовному пути. Я остригла волосы и сама удивилась тому, что выбранное мной тибетское платье, которое сейчас ношу, того же цвета, что и платья буддийских монахинь.

Ритрит почти окончен. Я разговаривала с Ламой Йеше о моем медитационном опыте. Он сказал, что очень доволен результатами моей практики, что я почувствовала вкус самадхи — трансцендентального состояния сознания, когда исчезают мысли, наступает тишина и постигается другое измерение. Во время медитаций во мне определенно возникло нечто радикально иное. Благодаря этому время, Проведенное с Бабаджи, предстало для меня в новом свете. Теперь я понимаю значение трудностей и покаяния, имевших место во время пребывания с Ним. Понимаю, почему часть меня восставала и было желание уехать. Бабаджи учил меня не привязываться к физическому комфорту, намереваясь открыть внутри меня более духовный уровень сознания.

Теперь мне кажется, что то, что я раньше считала реальностью, на самом деле похоже на кинофильм, проектируемый в мой ум, как на экран. Это иллюзия, сон. Наш ум подобен идеальному зеркалу, покрытому пеленой иллюзий. Пелена снимается, и имеет место непосредственно отражение, можно видеть реальность как она есть. Наша привязанность к физическим формам и материальному миру, наше эго и наши желания и есть то, что препятствует способности видеть ясно. Посредством медитации ум может возвращаться к первоначальной чистоте, к состоянию пустоты, лишенной ненужных мыслей, фантазий и проектов. Это трудно практиковать, поскольку обыкновенный повседневный ум не желает умирать. Он протестует, никогда не знает покоя, хочет быть постоянно активным, осуществляя мыслительную деятельность, проецируя фантазии и желания.

Чувствую, что теперь я хочу постичь истину. Истину, которую всегда искала, по которой тосковала даже когда жизнь была полна трудностей и смятения. Гуру — тот, кто помогает нам избавиться от иллюзий. Без него мы легко попадаемся в расставленные этими иллюзиями ловушки. Мы слепы и не в состоянии видеть. Гуру на санскрите означает «тот, кто дает свет».

Тибетские учения представляют для меня большую ценность. Я их рассматриваю как настоящую школу развития. Мне даже кажется, что Бабаджи сам отправил меня сюда на учебу и подготовку. Его метод, основанный на сердечной любви и не использующий слова, не смог бы удовлетворить мой западный разум, привыкший к непрекращающемуся мыслительному процессу и требующий, объяснений.

02.04.1973

Ритрит закончился, и я решила пойти на семинар по медитации, проводимый Ламой Зопой. В Копане полно людей, приехавших со всех уголков земного шара. Их более сотни. Это мой второй семинар по буддийской Дхарме. Лама Йеше тоже присутствует здесь от случая к случаю и выступает со своими замечательными лекциями. Здесь необыкновенно интересно, иногда трудно, поскольку приходится весь день сидеть и слушать, что требует огромного терпения. Лама Зопа четко объясняет в манере, свойственной ученым, деятельность ума и все его особенности, дает определение кармы и Дхармы, раскрывая суть затронутых предметов. Какое–то время мы медитируем вместе с ним и, затем наступает очень важный для нас период обсуждений и дискуссий. Возможно, впервые я нашла истину, которой могу доверять. Мой ум получил духовную пищу, и наконец–то появилась некоторая ясность в сознании.

Лама объясняет, что найти Дхарму, значит найти Путь. Появление гуру сродни нахождению драгоценного клада. Духовный мастер может вести нас по трудному пути, нередко тайному и мистическому, открытому для тех, кто стали своего рода героями и героинями, готовыми ради Света отказаться от всего. Посредством медитации нам предлагается самим почувствовать существование сокрытой внутренней реальности, божественность собственной души. От нас не требуется слепой веры, вместо этого нужно самостоятельно испытать то, что предлагает йога.

У меня часто случаются четкие внутренние видения, которые иногда меня пугают и вызывают желание убежать. Но я больше не могу этого сделать. Я знаю, что мной владеет Божественное и Бабаджи ждет меня в Индии.

КАТМАНДУ, 29.04.1973

Закончив ритрит, сегодня отправляюсь в Катманду. Внутри я переживаю ужасный кризис, настоящий бунт по поводу произошедшего. Все мое существо восстало против Длительной усталости и ограничений, и я с жадностью поглотила огромное количество сладостей, отчего мне стало плохо. Чувствую себя отвратительно слабовольной и глупой.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИНДИЮ

ДЕЛИ, 02.05.1973

Неожиданно я получила от моих родителей немного денег, благодаря чему появилась возможность вернуться в Индию. В индийском посольстве в Непале мне отказали в выдаче туристической визы, предоставив лишь транзитную. Однако я помнила обещание Бабаджи о том, что смогу вернуться в Индию и остаться с Ним. Я хочу этого, невзирая ни на какие ограничения, установленные глупыми людскими законами. Для достижения этой цели я готова пожертвовать всем. Итак, в своей комнате в отеле, я зажгла ароматную палочку перед Его фотографией и сожгла свой паспорт. Я получила удовольствие от своей храбрости. Теперь я свободна. В конце концов, меня долго учили революции, и теперь я должна воплотить это в каждодневную практику.

Сегодня поеду во Вриндаван с надеждой застать там Бабаджи, так как Он сказал, что я вновь вернусь к Нему, когда Он будет именно там. Он также заверил меня, что по возвращении из Непала я останусь с Ним и не будет никаких проблем с визой. И вот я здесь вообще без каких–либо бумаг.

ВРИНДАВАН, 08.05.1973

Встретившись вскоре по приезде во Вриндаван с Бабаджи, я ощутила себя очень напряженной. Однако Он, увидев меня, совсем не удивился, напротив, такое впечатление, что Он ждал меня. Он спросил про визу. Когда я сказала, что сожгла свой паспорт, Бабаджи ответил: «Теперь я — твоя виза и твой паспорт». Затем, улыбаясь и глядя на мое тибетское платье и медальон с фотографией далай ламы, отправил меня на рынок купить белое сари и сбрить волосы.

Сегодня утром Он вышел из своей комнаты тоже с бритой головой. На Нем была золотая цепочка, которую я подарила Ему в прошлом году. Впервые в жизни Он поставил мне чандан со словами: «Теперь я твой гуру». Я чрезвычайно тронута, удивлена и потрясена. Через два–три дня мы едем в Хайракхан.

Мне кажется, что только теперь я начинаю свой путь с Ним. Около года ушло у меня на то, чтобы прийти к пониманию Бабаджи, достаточно глубокому, чтобы довериться Ему. Мне пришлось научиться отказываться от многих желаний, включая само желание их удовлетворять. Вчера в Его присутствии я испытала очень сильное переживание. Я сидела перед Ним и внезапно увидела интенсивный свет, исходящий из Него и входящий в мое тело. Что это галлюцинация? Бабаджи посмотрел на меня и сказал: «Ты — это я».

УЧЕБА В ХАЙРАКХАНЕ

ХАЙРАКХАН, 13.05.1973

Я вернулась в Хайракхан. Начался напряженный и трудный с физической и ментальной точек зрения тренинг. В мае невыносимо жарко, а Бабаджи хочет, чтобы мы выполняли большой объем физической работы; все должно делаться быстро. Нам приходится поднимать с реки бесчисленное количество ведер с водой вверх по ступеням; убирать и подметать весь ашрам, готовить, приносить из джунглей дрова, мыть в реке огромные черные котлы для приготовления пищи.

В данный момент я здесь — единственная представительница Запада, а подчас единственная женщина, а также единственный постоянно пребывающий в Хайракхане человек. Я выполняю всю тяжелую работу на кухне, убираю храм, все чищу и мою. При этом постоянно борюсь со своей природной ленью и часто чувствую себя разбитой. Бабаджи хочет, чтобы днем я изучала хинди под руководством живущего с нами индийского учителя.

15.05.1973

Меня удивила неожиданная перемена в Бабаджи с момента приезда в Хайракхан. Во Вриндаван я была свидетелем Его неземной эфирной формы. Теперь Он проявляет себя как строгий Мастер. Всех ругает, выкрикивает приказы. Кажется, все здесь Его боятся и носятся, исполняя Его указания, включая и меня.

Идея служения другим естественна для индийцев. Им легко дается смирение, и ради Бабаджи они готовы в любой момент «прыгнуть в огонь». Они с готовностью полностью подчиняются Ему. Глубоко веруя, без промедления исполняют все, что Он говорит. Работают без устали, не сопротивляясь и не уклоняясь. Никакой акт служения не бывает для них несущественным. Для меня все это не так. Мне трудно быть такой, как они. Внутренне я сильно сопротивляюсь, чувствую одолевающую инертность. Но создается впечатление, что Бабаджи работает именно над этими моими качествами.

Я неожиданно вспомнила, что, когда была подростком и училась в средней школе, у меня были проблемы из–за тотальной лени и отсутствия прилежания, которые отрицательно сказывались на учебе. Любые попытки изменить мои привычки, сломить нежелание учиться и улучшить концентрацию оказывались бесполезными. Похоже, теперь мне придется противостоять своей натуре. Я полна решимости попробовать измениться.

Индийцы сильно впечатлили меня простыми действиями, полными любви. Они служат другим людям с той же заботой и преданностью, с какой делают это для Бабаджи. Практически сразу Бабаджи преподал мне этот урок. Вчера Он вручил мне большое блюдо с прасадом, чтобы раздать всем. Я почувствовала гордость, а он немедленно отреагировал, строго сказав: «Бабаджи означает «служить всему человечеству»». Я знаю, что учиться любви и смирению мне нужно в первую очередь у присутствующих здесь. Я глубоко тронута простотой и добротой окружающих людей.

25.05.1973

Бабаджи сказал, что в течение нескольких месяцев мне не нужно писать родителям и что мне следует полностью забыть прошлое. Сегодня Он посадил меня рядом с Сатьей, молодой женщиной из Бомбея, и сказал, что я должна научиться у нее всему, чтобы стать индианкой. Мне нужно научиться одеваться, сидеть, стоять, ходить. Изменить все полученные в жизни навыки, начать с начала, как если бы я была маленькой девочкой. Сатья — школьная учительница, и я буду учиться у нее хинди. Бабаджи также настаивает, чтобы мы вместе ели и спали и таким образом создали с моей новой индийской сестрой своего рода симбиоз.

Сатья — красивая девушка, но решила не выходить замуж. Она всегда носит белое подобно индийским женщинам, отрекшимся от мира. Она посвятила себя, свое тело и душу Бабаджи. Имя Сатья означает «абсолютная истина». Итак, мы участвуем в эксперименте и начали с того, что спим в объятиях друг друга на крошечной соломенной подстилке у одной из колонн храма. У нас нет ни матраса, ни одеяла. Единственное, чем мы укрываемся, — это сари. Его мы стираем каждый день. Теперь я тоже ношу только белое.

С нами в Хайракхане живет один пожилой человек. Его зовут Гуард Сахиб, в прошлом железнодорожный рабочий. Бабаджи проявляет к нему удивительную любовь и нежность. Гуард Сахиб немного похож на Махатму Ганди. Худой, хрупкий, шагает, опираясь на трость. Даже зимой носит лишь полоску хлопковой материи, обмотанную вокруг бедер. Довольно часто Бабаджи сидит с ним возле дхуни, разговаривая о мудрости древних индийских учений. Так трогательно видеть молодого Бабаджи. беседующего со стариком, как с маленьким ребенком. Мне кажется, что Бабаджи так сильно любит Гуард Сахиба за его великое смирение. Он всегда концентрируется на служении, уделяя внимание мельчайшим деталям: поставить штамп, правильно сосчитать несколько рупий; где необходимо, почистить и убрать. Бабаджи беседует с ним с потрясающей теплотой, гладит его спину и плечи, кладет ему в рот что–нибудь вкусное, как мать, заботящаяся о своем ребенке.

02.06.1973

Ужасно жарко. Дни очень насыщенные и проходят организованно, в особом четком ритме. В четыре часа утра мы просыпаемся от звука трубы Прем Бабы и идем омываться в водах Гаутамы Ганги. Летом это самое приятное время суток: прохладный ночной ветерок все еще мягко гуляет по долине. В полнолуние воды реки отливают серебром, камни становятся белыми и кажется, будто джунгли оживают и населяются духами.

Ночь сменяется утренними сумерками, и мы взбираемся по ступеням к храму. Некоторым из нас выпадает честь посидеть с Бабаджи возле дхуни. Там немного места и могут разместиться только четверо–пятеро человек. Но нас с Гуард Сахибом всегда приглашают сесть. Бабаджи наносит пепел нам на лоб и затем проводит простую огненную церемонию, в тишине жертвуя подношения. Слышны лишь потрескивание пламени, шепот ветра и пение птиц, встречающих рассвет. Автоматически сознание погружается в другую реальность. Появляется ощущение пустоты и света.

Иногда мне трудно вынести наступившую тишину, Я становлюсь напряженной и испуганной. Знаю, что Бабаджи видит это. Как–то Бабаджи пригласил меня сесть рядом с Ним и спросил: «Кто ты?». Я не знала, как отреагировать, и Он сказал, что на этот вопрос я всегда должна отвечать, что я — ученица Бабаджи. Его слова успокоили меня и вселили уверенность. Причем это самая первая фраза на хинди, которую я выучила. В другой раз я не заметила, как осталась возле дхуни одна наедине с Бабаджи. Я испугалась и смутилась, не смея взглянуть Ему в лицо. Бабаджи посмотрел на меня с большой любовью и сказал: «Ты можешь сидеть со мной, ты — моя ученица». Это было как бальзам на душу.

Обычно мы начинаем работать около восьми часов утра, после аарати — утренних песнопений. Завтрака в ашраме не бывает. В основном мы выполняем работу, необходимую для того, чтобы выжить: собираем хворост в джунглях, носим воду с реки, режем овощи, делаем тесто для чапати — хлебных лепешек. Едим только один раз в день — в обед. Чай и кофе пить не разрешается. Магазина, кафе здесь тоже нет. После обеда есть время для сна. В разгар дня мы нередко спускаемся к реке искупаться и постирать белье. Если не считать небольшую уборку, то послеобеденный период — это обычно свободное время, которое я и использую для занятий с Сатьей по изучению хинди. Хорошо говорить я пока не научилась, но зато аккуратно записываю в тетрадь значения слов на смеси итальянского с английским. Вечером снова проходят аарати. Потом мы сидим в тишине с Бабаджи возле дхуни. Ложимся спать рано, не дожидаясь девяти часов. Ужина не бывает, и иногда я испытываю страшное чувство голода.

В теплые вечера люди поют допоздна. Бабаджи говорит, что, когда мы поем, все вокруг заряжается Божественной энергией и у нас появляется возможность медитировать для себя и для других

05.06.1973

Бабаджи сильно отругал меня. Он хочет, чтобы я работала быстрее. Процесс поднятия ведер с реки кажется бесконечным. Вчера я принесла пятьдесят. Но не все так просто, поскольку иногда, когда я двигаюсь быстро, Бабаджи просит меня работать медленнее. Не ясно, чего же Он все–таки хочет. Похоже, мне надо найти золотую середину, особый ритм, гармонию. Это как двигаться в ритме танца. Помню, как была озадачена во Вриндаване, когда меня попросили танцевать. Мне нужно было слиться с ритмом и почувствовать правильные движения, понять, как танцевать для Божественного Существа.

Порой меня одолевают вопросы, и я все ставлю под сомнение, даже существование Бога и Божественность Бабаджи. Действительно ли Он тот, кем Его считают. Индийцы постоянно говорят мне, что Баба — Бхагван, сам Господь. Но временами мне кажется, что я просто очарована всем происходящим. Я всегда была убежденной атеисткой. Так что же я здесь делаю? К чему приду в итоге?

07.06.1973

Когда во мне зреет столь привычное внутреннее сопротивление, совершенно бессознательно в голову лезут грязные мысли в отношении Бога. Особенно когда Я нахожусь в непосредственной близости к Бабаджи, мне неожиданно хочется ругаться и сквернословить. В такие моменты появляется желание просто сгинуть. Я уверена в том, что Он может читать мои мысли. Так случалось, что каждый раз, когда я собиралась сделать Ему пранам, я начинала мысленно богохульствовать. Почувствовав мое возбуждение, Он не позволял мне находиться рядом с Ним и резко произносил по–английски: «Уходи». Внезапно я ощущала отчуждение и невыносимую оторванность.

Помню, как в Непале Лама Йеше говорил мне, что если во время медитации возникают агрессивные, негативные мысли, то «это хороший знак, означающий начало смерти эго, его сопротивление, препятствующее изменениям. Оно не хочет умирать и пытается защититься, создавая всевозможный негатив». Вероятно, так проявляет себя моя старая атеистическая карма.

10.06.1973

Бабаджи требует от меня слишком многого. Я на пределе, а Он толкает меня за грань моих возможностей. Я не в состоянии расслабиться. Ему понятно каждое мое движение. По вечерам я как выжатый лимон. Жара и физический труд сильно изнуряют. Я так измучена, что ложусь спать на стене, окружающей храм. Сплю прямо на голом камне, подстелив лишь небольшой кусок хлопковой материи. Огромные тропические звезды светят сквозь густую листву банановых пальм. Перед тем как погрузиться в сон, я смотрю на вершину горы Кайлаш, возвышающуюся передо мной. Это священная гора Господа Шивы.

Шива и Будда… Буддизм — более мягкий, так называемый срединный путь. Шива экстремален, разрушителен, революционен, но именно это меня как раз и привлекает. Бабаджи много работает над нашими желаниями, привязанностями, инертностью физического тела и внутренним сопротивлением изменениям через ежедневную практику, вырабатывая в нас беспристрастность и стимулируя активную медитацию. Ламы рассказывали о том, как человеческие желания порождают «эффект цепей» — последовательность сложных кармических связей. В присутствии Бабаджи происходит обрыв кармических связей посредством каждодневной практической деятельности, совместного труда и конкретной, активной медитации. Это подобно смене кожи. Жесткий режим, постоянные усилия, интенсивная тяжелая физическая работа автоматически переводят ум в состояние пустоты. Это хорошо заметно, особенно по вечерам, когда я изнурена физически, и по утрам, сразу же после пробуждения.

Иногда на рассвете, когда голова свежа после ночного отдыха, купаясь в хрустальном свете долины и взбодрившись в холодных водах реки, я напоминаю себе ребенка, вернувшего утраченную невинность. Со стороны я вижу 1 себя крошечным комочком, укутанным в одеяло, у ног этого великого Существа, загадочного и совершенного. Я как душа, которая случайно набрела на забытый путь и нашла нечто замечательное, хотя и трудное для понимания, — гуру. Индийцы объяснили мне, что главное — милость гуру, без нее невозможно получить истинное знание. Они говорят, что надо слепо подчиняться гуру, но мне сложно принять такую авторитарную концепцию. Всю свою жизнь до настоящего момента я потратила на борьбу с любыми проявлениями власти, даже в Милане организовала свободный детский сад. Но Милан и мое прошлое теперь кажутся слишком далекими, давними воспоминаниями.

15.06.1973

Деньги закончились, но я совсем не беспокоюсь об этом и чувствую себя в полной безопасности в руках Бабаджи. Он дает мне пищу и кров, а иногда и рупию — купить мыло для стирки одежды. У меня два сари, и я каждый день стираю одно из них. У меня есть свитер, одеяло, отрез хлопковой ткани, которую я использую в качестве простыни, и несколько тампонов. Больше мне ничего не нужно.

У меня нет обуви. Бабаджи ходит босой, и я тоже. Обрив голову, забыла про расческу и шампунь. Вместо зубной пасты я использую пепел из дхуни. Жизнь стала действительно очень простой и прекрасной.

Вчерашний день ознаменовался чередой неприятных событий, связанных с началом менструального цикла. Я чистила картошку на кухне вместе с пожилой индианкой и пожаловалась ей на сильную усталость из–за месячных. Она начала кричать, потянула меня за руку к Бабаджи и пожаловалась на меня. Он подтвердил, что в такие периоды я не могу оставаться в храме. Это было еще одним шоком. Я стала объяснять Бабаджи, как когда–то убеждала меня моя мама, что менструация — естественный процесс. В этом нет ничего плохого или негативного. Он ответил, что индийские матери думают иначе, и потребовал, чтобы я соорудила временный тент и сидела там в изоляции. Я чувствовала себя униженной, но мне объяснили, что такова индийская традиция. Во время месячных женщины рассматриваются как нечистые, и в течение пяти дней им запрещено бывать в храме и на кухне. Бабаджи сказал, что я даже не могу близко подходить к мужчинам, не могу разговаривать с ними. Такое отношение мне представляется слишком преувеличенным и предполагает своего рода сексуальную нечистоту, но, похоже, это мне тоже нужно принять.

18.05.1973

В ответ на мою мысль о сексуальной нечистоте Бабаджи затеял сегодня странную игру. Когда я сидела в саду неподалеку от Него, низко наклонившись к земле, у меня появились сексуальные мысли. Я сильно смутилась. Что со мной происходит? Может, еще какая–то часть меня протестует? Вот уже несколько дней каждый раз, когда я подхожу к Нему, меня посещают мысли подобного рода. Ничего конкретного, просто праздное любопытство. Мне сказали, что Бабаджи — брахмачарьи, но правда ли это? У Него когда–нибудь бывают сексуальные желания, и есть ли у Него вообще сексуальный орган? Интересно, желает ли Он меня или вообще женщин? Мне стыдно за эти мысли, но я не могу их контролировать. Хуже всего то, что я вижу:

Бабаджи читает их. Сегодня, когда я сидела рядом с Ним, борясь с сексуальными ощущениями, Он взял мою руку и положил на свой орган, с сардонической улыбкой спрашивая меня по–английски: «Он тебе нравится?». Я чувствовала себя так ужасно и растерянно, видя низость и ограниченность своих человеческих потребностей, что хотелось провалиться сквозь землю. А через мгновение Он добавил: «Ты хиппи?». Теперь я вижу себя как представителя образа жизни, который с точки зрения этой культуры вкупе с впечатлением, произведенным некоторыми выходцами с Запада, сводится к формуле: секс, наркотики и рок–н–ролл.

Индийцы с презрением относятся к хиппи. Они осуждают их образ жизни, чтут свои вековые традиции и довольно жесткую мораль: супружество, семейную жизнь и женскую добродетель. Мне больно при мысли о том, что я могла направить свою энергию западной женщины и сексуальное желание на Бабаджи, который символизирует чистоту. Я много раз в жизни вступала в сексуальные отношения. На Западе мы привыкли иметь случайный секс, но сейчас я хотела бы полностью отречься от этого. Знаю, что будет трудно, но я полна решимости попробовать, поскольку больше не хочу быть так сильно привязана к физическим удовольствиям. Присутствие Бабаджи является сильным катализатором. От Него исходит мощная, действенная энергия, дающая мне силы и мужество радикально изменить мою жизнь.

То, что я испытала за этот год с небольшим, путешествуя по Индии, несомненно, экстраординарный опыт. Из революционно настроенной хиппи я превратилась в индианку, ведущую монашеский образ жизни.

01.05.1973

Бабаджи вновь возобновил свои сексуальные игры очевидно и недвусмысленно. Вчера вечером Он назначил мне встречу у реки. Когда я пришла? Он начал холодно дотрагиваться до всех участков моего тела. С Его стороны не было ни чувственности, ни желания, Он лишь отражал мои сексуальные, романтические фантазии. Происходящее сильно потрясло меня, и даже возникли сомнения: может, Он ничем не лучше обычного индийского Бабы, который хочет от европейцев только секса и денег. Хотя какая–то часть меня знала, что Он лишь зеркало, которое отражает мои желания, с тем, чтобы я смогла их преодолеть, но усвоить это лекарство было трудно.

Сегодня на закате я увидела Его, возвращающегося с купания. Омытый водами Гаутамы Ганги, Он был такой красивый, весь словно сотканный из света. На Его лице играла улыбка, полная сострадания. Мне вспомнился Иисус, шагающий с учениками вдоль реки Иордан. Я почувствовала, что сексуальная игра имела место только для моего блага, чтобы вывести меня из состояния сексуального желания. Внезапно Бабаджи подозвал меня и нежным голосом произнес: «Гаура, ты моя ученица».

26.06.1973

Я выдохлась. В Индии это самое жаркое время года, и температура усиливается с каждым днем вплоть до начала сезона дождей. В долине слишком ветрено, что также подрывает мои силы. По утрам холодно, несмотря на палящий зной в течение дня.

Сегодня я чувствую себя несчастной. Неуклюже передвигаясь на коленях с щеткой в руке, я подметаю пол. Голова обритая, сари — грязно–белого цвета. Я до сих пор не научилась правильно его носить, так же, как не научилась убирать подобно индийским женщинам, сидя на корточках. Во время медитации, ноги очень скоро начинают ныть от боли. Прем Баба и другие индийцы часто пронзительно кричат на меня на языке, которого я не понимаю. Предполагается, что Я должна все делать на кухне и мыть после обеда на реке тяжелые черные котлы, перетаскивая их на голове.

Иногда я вижу Тару Деви. Она утешает меня и дает для запоминания несколько слов на английском и хинди.

Кажется, что Бабаджи очень отдалился от меня, а индийцы ужасно шумные и прилипчивые. Сатья повсюду следует за мной. От нее нет никакого продыха, и я негодую по поводу отсутствия независимости.

Сегодня я так устала, что, почистив в реке все котлы, уснула прямо на камнях. Когда я проснулась, то увидела, как Бабаджи, взяв котлы, поднимается по ступеням к храму. Я побежала за Ним, и Он мне сказал по–английски: «Я тебе помогаю». Несколько простых слов, но их было достаточно, чтобы утешить меня и все наладить. После обеда Он попросил Гуард Сахиба обучить меня работе в офисе. У Гуард Сахиба малюсенькая комната, не более одного квадратного метра, возле дхуни Бабаджи. Бабаджи любит Его. По утрам и вечерам они часто тихо разговаривают. Гуард Сахиб работает медленно и очень аккуратно, ведя корреспонденцию Бабаджи, пишет за Него письма. Сегодня он учил меня делать штампы на конвертах. Они должны быть идеально ровные. А также дал мне наставление о том, что из офиса ничего нельзя брать, будь то мелочь или пустячная вещь. Честность — самое главное качество.

Бабаджи попросил меня утром в пять часов позаниматься с индийцами, преданными хатха йоге. Это для меня важный урок — как в отношении смирения, так и в служении. Я учусь делиться всем, что знаю, с простыми людьми.

Когда на Западе мы говорим о бедности, то на самом деле не знаем, что это такое, Здесь в Индии бедные действительно существуют, и они подобны святым. Это очень хорошие люди, простые, спонтанные в своей любви. Они согревают мне сердце.

Бабаджи любит нас, не проводя различий между богатыми и бедными. С разными людьми Он ведет себя по' разному, постоянно трансформируясь в зависимости от ситуации, как хамелеон. Любовь — основной способ Его воздействия на людей. Он постоянно дарит ее, не прося что–либо взамен, заботясь обо всех и вся.

Как–то Тара Деви спросила Бабаджи, о чем Он думает по утрам, находясь один в своей комнате. Он ответил: «Я думаю о всех вас, о том, как удовлетворить ваши нужды, и о том, что вы будете есть». В ангельской форме юноши Бабаджи соединены качества великого отца и великой матери. У Него женственные руки, мягкие, длинные и узкие. Его прикосновения к вашей голове или плечам сродни воздействию магнита, электрической энергии. Ступни, как у ребенка, круглые, пухлые, нежные. Все пытаются до них дотронуться. Индийские писания говорят, что вся милость гуру в ступнях. Мы поклоняемся им, поскольку они символизируют Его Божественное присутствие на земле. Он здесь, чтобы спасти нас.

29.06.1973

Мне никак не удается найти тихое место, где можно было бы спокойно посидеть и помедитировать. Даже в часы сна все уединенные места заняты, и я оказываюсь в компании Сатьи или других индийцев. Я бываю одна только у реки. Сидя на берегу, сливаюсь со звуком струящейся по камням воды. Гаутама Ганга — чистая, прозрачная и искрящаяся. Я получаю удовольствие от солнца, падающего на лицо. Вокруг лишь гладкие валуны и горы. Днем, в сильную жару, я не купаюсь, жду заката. Часто вижу, как Бабаджи купается с индийскими преданными. Они обмывают и одевают Его, обращаясь с Ним как с мурти, священной статуей. Я бы тоже хотела быть рядом с Ним, но знаю, что пока к этому не готова. Я все еще боюсь Его. Из–за того, что мой ум возбуждается в Его присутствии, я сильно смущаюсь. Я полна желаний и страха быть отвергнутой и нелюбимой.

Только когда я спокойна и ничего не жду, Он дает мне. пищу для понимания и размышления.

Вот уже несколько дней я работаю в саду, и каждый раз, когда Бабаджи проходит мимо, хочу, чтобы Он увидел меня, заметил и оценил выполняемую мной работу. Но Он мимоходом задает лишь один вопрос: «Что ты делаешь?». Вначале я пыталась объяснять, что делаю то–то и то–то. Но потом стала говорить, что ничего не делаю. Знаю, что такой ответ Его удовлетворяет. Для меня это урок, связанный с эго. Не надо гордиться тем, что делаешь, все есть долг. В глазах Бога нет ничего необычного.

Находясь в обществе Гуард Сахиба, я внимательно присматриваюсь к нему. Он всегда скромен, спокоен и исполняет служение. Во времена, когда Индия была британской колонией, он работал инспектором на железной дороге. Он говорит очень мягко и полностью расслаблен, легко общаясь с Бабаджи. Похоже, его сознание не отягощено чувством вины. Я бы очень хотела быть такой же, спокойно говорить с Бабаджи и проявлять смирение в служении. Бабаджи почти не разговаривает со мной, лишь иногда бросая несколько слов или показывая что–то жестами. Он общается глазами. Его глаза всегда полны света. Они пронзительны, суровы, ясны и ребячливы одновременно.

В жизни я всегда старалась быть первой, на коне в любой ситуации. Хотела, чтобы меня заметили. Теперь мне приходится учиться быть незаметной, последней из последних, и я принимаю этот вызов.

Вчера я очень устала. Все утро я вместе с индийскими женщинами собирала коровий помет в горах. По возвращении я пожаловалась Бабаджи. Через переводчика я сказала, что мне нужен более длительный отдых и необходимо больше времени посвящать самой себе. В ответ Он привел в пример Махатму Ганди, который перед тем, как принять одну англичанку в качестве своей ученицы, заставил ее в течение многих месяцев мыть туалеты. И спросил, не думаю ли я, что моя карма тоже требует очищения. Он также добавил, что когда Бабаджи приходит в этот мир, из! миллиона Его преданных только один способен стать Его! учеником. Я была сбита с толку и спрашивала себя, а что, если я возьму крутой подъем и смогу стать этим уникальным человеком. Очевидно, ответ был: «Нет».

30.06.1973

Тара Деви объяснила, что быть преданным Бабаджи и быть Его учеником — две очень разные вещи. Из множества тех, кто следует за Ним, кто верит в Него, молится Ему, лишь некоторые являются Его учениками. Это те, которых Бабаджи инициирует в йогу, чьим гуру Он становится.

Я горжусь тем, что Бабаджи теперь часто играет со мной в одну игру. Он постоянно спрашивает: «Кто ты?», на что я отвечаю: «Я — ученица Бабаджи». От его короткого вопроса я становлюсь счастливой, как ребенок. Чувствую, что Он меня принял. Когда я с Ним, я ощущаю себя крошечной в присутствии самой беспредельности.

02.07.1973

Теперь я изучаю хинди каждый день. Сам Бабаджи с огромным терпением обучает меня наиболее часто употребляемым словам; «Подойди сюда, садись, иди, принеси…». Я начинаю новую жизнь, как будто бы я умерла и рождаюсь заново. Когда Он разговаривает со мной, Его голос мягкий и глубокий, старческий и молодой одновременно. Я ощущаю себя пятилетним ребенком, который вот–вот ступит на стезю захватывающих приключений.

Сексуальные игры внезапно прекратились. Кажется, я поняла урок и могу теперь расслабиться. Я решила стать брахмачарьи и посвятить свою жизнь, энергию и любовь Ему, Божественному. Я вспоминаю, что монашки–христианки называли себя невестами Христа. Подобно им, я сейчас ощущаю себя духовной невестой Бабаджи. Сатья тоже говорит, что она чувствует себя супругой Бабаджи, т. е. супругой Господа. Когда сильно любишь Бога, невозможно обожать физическую форму, трудно целиком подарить свою любовь другому человеческому существу. Остается только универсальная любовь, одинаковая для всех, для всего человечества: мужчин, женщин и детей. Еще в Италии я устала от секса, постоянных физических контактов, поскольку это все было слишком далеко от истинной любви. Вспоминаю, как мои отношения с Джулиано становились все более и более духовными, особенно после экспериментов с ЛСД, когда мы оба поняли, что связь между нами выходит за пределы физического тела. Мы часто лежали вместе, рука в руке, потерявшие себя в ярких мистических видениях. Смысл нашей жизни находится в области сознания и духа.

03.07.1973

Часто я испытываю сильный голод из–за того, что мы едим раз в сутки. Нет ни завтрака, ни ужина. В качестве питья только простая вода. Садхана Бабаджи невероятно сурова. Он распространяет бесконечную любовь и вместе с тем требует от нас огромных усилий и самоотречения. Мы учимся жить, довольствуясь самым малым. Наши нужды сводятся к минимуму, достаточному лишь для выживания. Он говорит, что готовит нас к будущей войне, которая потрясет мир. Выживут лишь те, кто в состоянии прожить на двух кусочках хлеба и нескольких картофелинах в день.

В такой жаркой стране, как Индия, человеку, чтобы прожить, надо совсем немного. Один прием пищи в день — хлеб, рис, овощи и чечевица, два комплекта одежды, матрас, одеяло, лота и сосуд с водой — вот и все, что необходимо для удовлетворения нужд тела. Здесь нет ни ванной комнаты, ни душа, ни туалета. Моемся в реке, нужду справляем среди камней. Готовим в стороне на открытом огне. Спим на полу, свернувшись на циновке, брошенной на свободное место. Нет надобности в обуви: босиком ходить лучше. Чемодан тоже ни к чему, так как удобнее свернуть всю одежду в один тюк. Мама — Индия — выдающийся учитель простоты. Суть учения Бабаджи, которое Он постоянно пытается до нас донести, фактически сводится к трем словам: «Истина, Простота, Любовь».

04.07.1973

Мой ум сражается с мантрой, которую Бабаджи велел повторять всегда: «Ом Нама Шивайя», что означает «Я поклоняюсь Господу Шиве». Временами повторение проходит слишком механически, как–то фальшиво, хотя иногда я чувствую ее мощную энергию. Часто мой ум относится к мантре очень враждебно, и в сравнении с ней мысли сильнее. Бабаджи наставляет меня по–английски: «Повторяй, повторяй постоянно.

Как–то Лама Йеше сказал мне, что самая сильная мантра — та, что без слов, тишина ума. Знаю, что он говорил об оченьвысоком уровне, которого тяжело достичь и на котором трудно закрепиться. Для начала, чтобы приблизиться к этому состоянию, и нужна мантра. Порой я протестую. Считаю это глупой игрой, выдумкой. Я хочу всю истину сразу, без промедления. Вот такая самонадеянность с моей стороны. Мне также не нравятся бесконечные песнопения, длящиеся часами. От них не получаешь никакого удовольствия. Я бы предпочла закрыть глаза и медитировать. После опыта в Непале мне кажется, что медитация важнее и гораздо полезнее, чем ритуал.

Иногда я начинаю понимать значения слов и чувствовать красоту мелодии бхаджанов. Одна из них особенно запала мне в душу: «О Шанкара, сжалься. Я в смятении и полон страданий, прояви свою милость». Лама всегда говорил о том, что лучше искать утешения у гуру или Будды. Любые эксперименты, в той или иной степени, ведут к страданиям физическим или ментальным. Лишь милостью гуру мы можем пробудиться и воспринять знание, раскрывающее самообман, как главную причину всех наших несчастий и невежества. Я тоже начинаю осознавать, что присутствие гуру очень важно, поскольку, как говорят писания, только у него следует искать убежище нам, находящимся в неведении. Сами по себе мы не в состоянии видеть, так как все время себя обманываем.

Теории индийцев и тибетцев достаточно сложны, но и те и другие верят в карму и реинкарнацию. Согласно этим концепциям, мы многократно умираем и вновь рождаемся, следуя по бесконечному кругу, приводимому в движение нашими желаниями и действиями, направленными на их удовлетворение. Мы рождаемся вновь, неся за плечами груз прошлых деяний, и когда–то для завершения кармы мы удовлетворим оставшиеся желания. Карма может быть как негативной, так и позитивной. Негативный аспект всегда связан с продуцированием желаний и их обязательным исполнением, в то время как позитивный предполагает действия по обретению знаний и освобождению от самой кармы. У истоков этого процесса лежит наше эго и потребность в самооправдании. Они–то и являются причиной существования сансары — цикла рождения и смерти, хотя сами по себе есть не что иное, как продукты нашего ума, иллюзии, подобные сну. Мастер воплощается в тело, чтобы показать нам путь к Истине. Мы настолько заворожены фантазиями, создаваемыми нашим умом, что уйти от них просто невозможно.

Бабаджи считают Аватаром, воплощением Божественного. Я до сих пор полна сомнений по поводу реальности этих представлений. На данном этапе я следую зову сердца. Как говорят все религии, это, в конце концов, лишь вопрос веры. Из веры происходит откровение — глубокая внутренняя интуиция. Сейчас я получила уже столько таинственных знаков и указаний, что трудно не верить. Самый великий знак Бабаджи демонстрирует мне каждый день, читая мои мысли. Он точно знает, о чем я думаю и что, чувствую в каждый момент. Это не мыслительная коммуникация и не просто мощная телепатия, а нечто более грандиозное. Экстраординарно высокий уровень сознания?

07.07.1973

Вчера Бабаджи взял меня и одного молодого индийца с собой на прогулку. Мы добрались до так называемого английского бунгало, откуда открывается великолепный вид на наиболее красивую часть долины. Бабаджи, тепло глядя мне в глаза, попросил расстелить на траве шаль, на которую мы втроем и сели. Я почувствовала себя невинной, как ребенок, и внезапно ощутила полную тишину внутри. Я набралась смелости спросить Его, зачем все время повторять мантру, если она мне кажется просто искусственной формулой. В ответ Он нежно запел: «Мантра есть амрита, божественный нектар. Пой, пой все время». Я была переполнена присутствующей восхитительной трансцендентальной энергией, а Бабаджи запел нечто другое: «Однажды даже Индира Ганди уйдет, а Гаура останется здесь», Я все сильнее и сильнее чувствую свою причастность к Нему и земле Индии.

Кто–то спросил Бабаджи, каково Его послание миру, и Он ответил: «Истина, Простота, Любовь». Оно кажется очень простым, но на самом деле это не совсем так. Что такое Истина и что есть Любовь? Все философские системы и религии мира пытались ответить на эти вопросы. Гуманисты и утописты предпринимали попытки создать общество, основанное на этих принципах, но это оказалось невыполнимой задачей.

Бабаджи обратился ко мне и спросил, есть ли у меня ученая степень по философии, на что я не без гордости ответила: «Да». Тогда Он иронично заметил: «Я — житель гор и совсем не образован». В Индии мудрость не связывают с рациональным мышлением и интеллектуальными знаниями, а соотносят с глубокой интуицией души. Нередко можно встретить садху, живущих в удивительной простоте, но, несмотря на это, сумевших постичь бесконечность и развить глубокое понимание посредством практики йоги. Помню, как в Непале Лама Йеше сказал однажды, что, когда европейцы говорят об уме, они имеют в виду голову, в то время как в Тибете ум означает сердце.

10.07.1973

Мне кажется, что я становлюсь монахиней, желающей отречься от мира, а Бабаджи с бритой головой берет на себя роль японского монаха, Мастера дзен, очень сурового, несмотря на то что иногда Он играет роль шута. Когда я была хиппи, то искала истину через свободу. Теперь же, на этом этапе моей духовной жизни, я соблюдаю дисциплину.

Вот–вот начнется муссон, сезон дождей, и нам придется переехать во Вриндаван, поскольку здесь будет негде спать. Позавчера впервые лил сильный дождь. Мы сгрудились вокруг колонн храма и простояли так всю ночь, распевая «Ом Нама Шивайя». Пение помогало нам оставаться бодрствующими и вносило какое–то особое возбуждение, хотя мы и промокли до нитки. Это выглядело как тест на преданность. Бабаджи, находившийся у дхуни, тоже был не защищен от дождя, но люди постарались получше укрыть Его листами пластика.

Долина сейчас представляет собой нечто необыкновенное. Ветер бешеный и неистовый. Издали доносятся раскаты грома. Река бурлит и становится полноводной, а течение — сильным. Вчера вечером снова пошел дождь, На этот раз мы были готовы и соорудили на ночь временное укрытие. Но оно все равно протекло, и все в итоге оказались в грязи. Пожилая женщина из Бомбея щедро поделилась со мной своим плащом. Резко похолодало. Горы навевают дурные предчувствия. Река с каждым днем поднимается сильнее и сильнее.

АЛМОРА, 15.07.1973

Сегодня мы с Бабаджи приехали в Алмору. Он устроил меня на несколько дней в дом Тары Деви. Она живет в замечательном месте. Коттедж в шведском стиле построил ее муж. Вокруг дома большой сад. Здесь очень комфортно, свой повар и садовник. Чувствую себя британской колонисткой. Мне нужен отдых. В последнее время я сильно ослабла. У Тары Деви есть огромная библиотека с множеством религиозных и духовных книг. Итак, у меня появилась возможность на досуге читать и заниматься, а также учить хинди.

Алмора — город древних духовных традиций. В прошлом многие святые и садху останавливались тут, следуя в Тибет к горе Кайлаш. И в наше время здесь проживают многочисленные Учителя: ламы из Тибета, Лама Анагарика Говинда из Германии и датчанин Шунья Баба. Тара Деви хорошо их знает, и они часто бывают у нее в доме. На протяжении многих лет она встречалась с разными гуру и святыми и может рассказать немало интересных историй. С ней я — как дома, а ее ощущаю своей духовной бабушкой. Отправив меня сюда, Бабаджи, похоже, предоставил мне месячный отдых после тяжелой садханы в Хайракхане.

ПРЕБЫВАНИЕ В ДИНА ПАНИ

18.07.1973

Сегодня я встретила Марко и Зизи, своих старых друзей из Италии. Просто не верится! Бабаджи остановился в Алморе, и они приехали сюда, чтобы увидеть Его. В шестидесятых они были одними из первых итальянцев, отправившихся в Индию автостопом. Впервые я встретила Зизи на одной из маленьких улочек Бреры. Он сидел на мостовой, одетый как цыган, с крашеными волосами и кольцом в носу. Именно с ним и Марко я распевала свои первые индийские мантры, бродя по городу. Мы блуждали вечерами по темным и туманным улицам Милана, как волшебные жуки–светляки, разрезающие спиралями света мрак этого унылого и удручающего города. Не без помощи этих друзей я открыла для себя общинную жизнь, когда мы курили, мечтали об Индии, лелеяли надежды на будущее.

Марко и Зизи сообщили, что сейчас живут в Дина Пани — это местечко в джунглях, неподалеку отсюда. Там несколько хижин и есть замечательные пещеры, в которых живут садху — выходцы с Запада. Я уже устала от своего роскошного коттеджа и почувствовала непреодолимый соблазн присоединиться к ним. Я прошу у Бабад–жи разрешения поехать с ними. Он дает согласие.

ДИНА ПАНИ, 06.1973

Вот уже несколько дней я в Дина Пани. Поселилась в маленькой хижине в лесу вместе с другими европейцами, которые большую часть времени проводят у костра. Это Сандро из Италии, Мотима из Австралии, Ума — бывшая фотомодель из Голландии, Шивджи — молодой человек из Китая и Шамбо из Канады. Они живут в джунглях как садху, носят вместо одежды лишь небольшую повязку. Сидя вокруг костра, глядя на языки пламени, они созерцают свой ум. Двое из них живут в маленьких пещерах. Все ведут очень организованную жизнь, руководствуясь строгими правилами чистоты. Просыпаются на рассвете, купаются в речке, зажигают огонь и собирают цветы для первой службы. Готовят чай с имбирем и коричневым сахаром. Ничего не пьют и не едят до тех пор, пока не сделают подношения огню; он считается священным. Вместе они выкуривают ритуальную трубку, сопровождая процесс простой молитвой, затем в тишине медитируют, созерцая огонь, В золе пекут картошку и хлеб. Овощи покупают в чай–шопе на вершине холма. В непосредственной близости лежит небольшое, но восхитительное озерцо. Купаемся нагими, как невинные дети. Сексуальная энергия отсутствует полностью, как будто бы мы вместе живем в Эдемском саду. Атмосфера пронзительно чистая, какая–то инопланетная.

Меня разместили в крошечной хижине, наиболее красивой и приспособленной для жизни. Для моего тела пространства в ней вполне хватает. По ночам со мной спит котенок, свернувшись вокруг моей шеи. Говорят, что это защита от змей и скорпионов.

Со всех сторон жилище обступает сосновый лес, роскошный и зеленый. Сейчас сезон дождей, и травы вырастают удивительно высокими. Иногда встречаются змеи. Довольно странно, но я не испытываю перед ними страха, хотя в детстве, стоило мне увидеть в комнате пусть даже паука, я не могла уснуть. Говорят, в джунглях даже водятся тигры и леопарды, но я чувствую себя полностью под защитой Бабаджи.

Между собой мы делимся всем, как настоящие братья и сестры. Эти молодые люди живут трансцендентальной жизнью ангелов. Раньше я бы побоялась нарушить чистоту этого места присутствием своего женского тела, но теперь вижу, что благодаря сексуальным играм в Хайракхане Бабаджи осуществил глубокое очищение моей энергии. Отношение к сексу у меня изменилось. Теперь он кажется чем–то смешным и ненужным.

Едим мы совсем мало, маленькими порциями один раз в день, практикуя, как индийские садху, непривязанность к физическому телу, голоду, жаре, холоду, сну и привычным удобствам. Я увлечена, очарована и даже отказалась носить сари, сменив его на полоску ткани, которую закрепляю вокруг шеи так, как носят садху. Ничего лишнего. Ночью я вытягиваюсь на подстилке, укрываясь красным тибетским одеялом. Когда возникает чувство голода, поднимаюсь в чай–шоп выпить стакан свежего молока. Прем Сингх, пожилой владелец магазина, нас всех очень уважает, зная, что мы ищем Бога. Он часто бесплатно дает нам муку и овощи.

30.07.1373

Сегодня на закате Гималаи искрились от дождя, возвышаясь среди больших, красных облаков. Все вокруг преобразилось. Поля стали яркими, чистыми и плодородными благодаря муссону. Цветы и овощи растут быстро, достигая гигантских размеров, коровы дают много молока. В Индии это время процветания, влаги и зелени. Земля, напитавшись дождями, становится щедрой, питая всех, как великая мать.

Йоги и садху уходят в медитативный ритрит и выходят из своих пещер и хижин не ранее чем через два–три месяца.

08.08.1973

Пребывание здесь для меня очень полезно, поскольку представилась возможность медитировать. Я ощущаю рядом присутствие Бабаджи. Оно кажется опьяняющим. Люди тоже чувствуют рядом со мной чье–то присутствие. Мысли о Нем неотступны, прямо как наваждение. Иногда я чувствую, что Он словно входит внутрь меня как всепроникающий свет, и мы становимся единым целым. Это кажется дерзким, но для меня это реально.

Несколько дней назад приехал Шанкар, молодой англичанин, ученик Нантин Бабы. Он ведет жизнь странствующего монаха и одевается как садху, закалывая в пучок свои длинные волосы. Он рассказывал о Нантин Бабе как о великом йогине и известном специалисте по аюрведе, который знает все лекарственные травы и натуральные лечебные средства. Он лечит, главным образом прибегая к разным диетам. Сам Шанкар питается одними фруктами и овощами. Для нас он готовит вкусное блюдо из картошки и яблок. Странно только то, что, питаясь таким образом, Шанкар всегда испытывает чувство голода. На протяжении нескольких месяцев Нантин Баба пребывал в изоляции в лесу, находясь в состоянии медитации. Последние три года Шанкар тоже подолгу медитировал в разных местах. Похоже, этот опыт был для него очень положительным, так как его окружает какая–то особая аура.

30.09.1573

Мое пребывание в Дина Пати подходит к концу, впрочем, как и муссон. Воздух прозрачен и свеж. На полях богатый урожай. Прошлой ночью в осеннем небе мы видели полную луну, охваченную радужным венцом. Я могу с уверенностью сказать, что это было благословенное время. Я многое узнала о садхане и йоге, а особенно о простоте. Со своими новыми друзьями я испытала замечательное чувство братства и необыкновенные чистоту и покой.

Завтра Бабаджи вернется в Алмору, и я собираюсь увидеться с Ним.

АЛМОРА, 09.10.1973

Бабаджи в Алморе. Отправляясь на встречу с Ним, я была переполнена эмоциями. Я чувствовала, что стала чище и пребывание с Ним будет теперь для меня более естественным.

Сегодня Дивали — праздник огней, символизирующий начало осени. Мы с Бабаджи на старой ферме в Дханьяне. Бабаджи попросил меня зажечь свечи, расставленные по периметру внутреннего двора. Мне вспомнился индийский бхаджан: «О Сат Гуру, прошу тебя, зажги Твоим Светом свет во мне».

ЗИМА В ХАЙРАКХАНЕ

ХАЙРАКХАН, 09.10.1973

Мы снова в Хайракхане и готовы встретить сюрпризы зимы. Нас лишь несколько человек, но спать придется всем под открытым небом, в объятиях холода. Бабаджи дал мне очень теплое черное тибетское одеяло. Я глубоко тронута Его заботой.

В настоящее время из живущих здесь я — единственная женщина и единственный представитель Запада. И опять я выполняю всю работу по кухне, прибегая к помощи Прем Бабы и Джаймала. Днем погода прекрасная, а вот ночи довольно холодные. Рано утром и по вечерам мы греемся возле дхуни Прем Бабы. Дхуни Бабаджи уже нет, прекрасные манговые деревья спилены. На их месте сооружают огромный киртан–холл, а для Бабаджи построили маленькую комнату, куртир, рядом со священным деревом пипал.

Старое дхуни Бабаджи было замечательным, жаль, что его больше не существует. Число посетителей ашрама растет, поэтому нужно место.

Приехал еще один индиец — Джоши Баба, молодой инженер из Алморы, отказавшийся от всего, чтобы стать садху и быть с Бабаджи. Он постоянно находится в состоянии глубокой медитации. Иногда даже он перестает есть во время трапезы, чтобы раствориться во внутреннем созерцании или помолиться. Бабаджи разрешил ему ходить совершенно нагим, поскольку он невинен, как ребенок, и абсолютно не привязан к своему физическому телу. Часто мы вместе сидим около дхуни, и он спрашивает меня, могу ли я пребывать в состоянии без мыслей. Видно, что он очень много работает, чтобы достичь этого состояния.

15.10.1973

Вечером Бабаджи затеял веселую игру. Он позвал Джошиджи в киртан–холл и попросил его снять отрез ткани, прикрывающий тело, а затем велел ему стоять голым перед толпой народа. Джошиджи подчинился Бабаджи с непосредственностью ребенка. Индийские женщины и молодые девушки смущенно смеялись, сбившись в кучу. Бабаджи сардонически улыбался, глядя вокруг. Эта ситуация напомнила мне моего дедушку, нудиста, который частенько прохаживался голым по саду на виду у всей семьи для того, чтобы мы осознали естественность человеческого тела. Джошиджи почти не ощущает свое физическое тело. Иногда он часами стоит обнаженным в реке и молится, сложив руки. Он говорит только о Боге и отчаянно ищет Его.

24.10.1973

В предрассветные часы на ступенях храма мелькает свет фонариков. Люди возвращаются с реки или только спускаются для омовения. Совершая его в темноте, в ночной мгле, мы будто участвуем в тайном ритуале. Я слышу, как Бабаджи тихо поет, погрузившись в воду. Он учит нас быть сильными. Вынырнув из реки, он предстает перед нами, накинув на себя покрывало. Его окружает аура силы и смелости. Он побуждает нас преодолевать трудности, посвящать себя высшей энергии.

25.10.1973

Осенью Хайракхан совсем другой. Здесь очень красиво. После длительного периода дождей горы изумрудно–зеленые, небо — кристально–голубое, река полноводная. Воздух удивительно чистый, свежий и бодрящий. Я совсем не чувствую той усталости, что была в летнюю жару. Теперь можно насладиться вибрирующим присутствием гор и хрустальным воздухом холодного утра.

Бабаджи изменился. Он мягче, чем прежде, более доступен, Похоже, Он намеревается устроить нам новый учебный год. Мне приходится много трудиться на кухне: мыть посуду и готовить пищу. Но теперь я получаю от этого удовольствие. Посредством этой работы Бабаджи учит меня быть женщиной и матерью, служить другим, кормить их. Он сам показывает мне, как печь чапати. У индийцев я снова и снова учусь безусловному служению.

Такое ощущение, что я очищаю свою прошлую карму, избавляясь в первую очередь от лени, нетерпения и себялюбия. Бабаджи — сильный Мастер, знающий о наших внутренних переменах и мотивациях. Он работает с нами, главным образом используя каждодневную хозяйственную деятельность, обучая нас постоянно держать свой ум сконцентрированным на положительном, на том, что мы делаем в конкретный момент.

Он показывает нам пример своей огромной силой, отсутствием отрицательной реакции на жару и холод, непривязанностью к чему–либо. Из одежды Он носит лишь плотную рубашку и покрывало, никаких свитеров. Мы видим, как в три часа утра Он прыгает в Гаутаму Гангу и сидит в воде не менее получаса, невзирая на время года.

01.11.1973

Сегодня Бабаджи пришел готовить на кухню. Он слепил огромные круглые лепешки чапати. Затем начинил их всякой всячиной — кусочками овощей, специями — и посыпал куркумой. Получилась своего рода пицца. Было очень вкусно. Часто во время трапезы Он, подобно щедрой и процветающей матери, раздавал своими руками халву.

04.11.1973

Мы вместе с Бабаджи взбирались на вершину Сиддешвары — самую высокую вершину в окружающей местности. Отправившись в горы в обеденное время, до вечера мы одолели лишь половину пути и потому остановились на ночлег в небольшом крестьянском домишке. Мы расположились в маленьком помещении вокруг огня. Все уставшие и голодные, за исключением Бабаджи. Он, как всегда, полон энергии и не чувствует потребности во сне. Его глаза сияют и искрятся. Он постоянно дарит нам любовь, черпая ее из бездонного источника. Мы проделали весь путь босиком, шагая по острым камням. Но, находясь рядом с Ним, никто не чувствовал боли или дискомфорта, полностью потеряв ощущение физического тела.

На следующий день мы достигли вершины. И опять опустилась ночь. Сидели вокруг яркого костра, укутавшись в покрывала. Бабаджи все время шутил. В какой–то момент я внезапно увидела сцену, которая словно бы имела место много тысяч лет назад. Я увидела великого Гуру Бабаджи в лесу со своими учениками. Это казалось далеким сном.

15.11.1973

Я учусь подчиняться, говорить «да», даже если иногда не понимаю причины. Учусь доверять Бабаджи, выполнять все, о чем бы Он ни попросил. Конечно, слепое подчинение может оказаться очень опасным. Я помню события, связанные с Гитлером, историю Чарлза Мэнсона в Соединенных Штатах. Их последователи тоже слепо верили и подчинялись, не задавая вопросов. Разве это не вызов научиться распознавать дискриминацию и не принимать неправильных решений? Довольно сложный вопрос. Я решила довериться своему сердцу и чувствам. На ум приходят слова из Нового Завета: «По плодам их узнаете их».

Бабаджи учит нас только Истине и Любви. Он никому не причиняет вреда. Возможно, от такой жизни мало пользы. Сам Бабаджи иногда шутит по этому поводу, называя Хайракхан бесполезным местом, где никчемные люди живут в никчемной деревне. Мы не делаем ничего особенного для человечества. Фактически отгородились от мира. Но мы проходим через интенсивный процесс обучения, пробуждая свое сознание, погружаясь глубоко в душу в поисках знания.

18.11.1973

Каждые утро и вечер я добросовестно медитирую, а в течение дня меня ждет тяжелая физическая работа, Холодные утренние купания, теперь уже в ледяной воде стали настоящим испытанием. Но как только я выхожу из воды, ощущаю в теле необыкновенную энергию. Глядя на звезды, я пою мантру «Ом Нама Шивайя», означающую «я поклоняюсь Господу Шиве; Бабаджи, я полностью в Твоих руках».

Затем, укутавшись в одеяло, поднимаюсь по ступеням и подсаживаюсь к огню дхуни Прем Бабы, где уже сидят несколько человек. Рано утром ум пуст и прозрачен, как воздух в долине. Я концентрируюсь на огне. Свет — символ моей души, пламя — преданность, которую я хочу взрастить в своем сердце.

Индийцы называют путь преданности, путь сердца бхакти. Это наша любовь и стремление к Божественному. В индийской традиции считается, что Шакти пропорциональна бхакти и означает, что количество божественной энергии, которую мы получаем, зависит от того, сколько любви можем развить в себе. Мне кажется, что путь Бабаджи построен именно на этом, на способности сердца открыться Божественному, любить Его.

Я чувствую, что во мне вновь загорелся огонь внутренней революции. Однако я также знаю, что больше не могу сопротивляться. Возможно, Бабаджи воплотился в таком красивом теле для того, чтобы привлечь нас, разбудить нашу любовь и желание быть с Ним, постепенно трансформируя человеческую любовь в Божественную, в любовь Бога. Это своего рода алхимический процесс, постепенное превращение.

Теперь я повторяю мантру постоянно, не только во время медитации, а даже когда хожу, работаю, ем и сплю. Меня пленяет ее магия — особая энергия, которую я не могу идентифицировать; дух Шивы, великого Мастера йоги, Гуру всех гуру — Бабаджи.

01.12.1973

Наступила зима. Мы часто сидим вокруг огня. Работа на кухне стала даже приятной, поскольку осуществляется в непосредственной близости к огню. Днем тропическое солнце такое же теплое, как весной. А вот ночью становится холодно. Температура резко падает, и порой я не могу спать от холода.

Хайракхан напоминает мне мифические горы Шан–гри–Ла, которые описаны в старинных тибетских книгах. Иногда, кажется, что эта земля безлюдна, как и в мифе. По ней гуляет лишь ветер, да дикие лошади. Деревенские жители отличаются от всех остальных, живущих в горах. Они особенные. Их изящные тела до такой степени иссушены ветром и солнцем, что напоминают высохшие куски дерева. Однако они невероятно сильные. Женщины особенно выносливы и выполняют большую часть работы. Они жизнеспособны, опытны, искусны и олицетворяют собой Мать — Землю. Индия, мать наша, — одна из беднейших стран, и вместе с тем, она — самая щедрая.

Вчера Бабаджи увидел, что я сплю под открытым небом, на голой земле, и своими руками построил для меня укрытие, используя ткань и куски дерева. Дизайн простой, но рациональный, исполненный отеческой любви. Мои отношения с Бабаджи сильно изменились. Для меня Он больше не является далекой мурти, восседающей на троне, обожаемой преданными, но недостижимой. В эти дни Он принимает участие во всех хозяйственных делах, проявляя трогательное смирение, как дорогой, близкий друг, Господь, воплотившийся для нас, разделяющий с нами человеческий путь и человеческие трудности.

03.12.1973

Среди людей, живущих в Хайракхаяе, есть настоящие учителя простоты и преданности, такие, как Джаймал, бедный брамин из ближнего города Халдвани. Целыми днями он трудится, посвящая служение всем нам. Самую неблагодарную работу он делает с радостью, всегда доволен и счастлив, ничего не спрашивая для себя. У него даже нет свитера, и я подарила ему свой, шерстяной. Теперь он повязывает его на плечи как защиту от ветра. Люди, подобные ему, готовы прыгнуть в огонь ради Бабаджи, ради Господа. Меня поражает вера этих людей, и я постоянно задаюсь вопросом, откуда она исходит. В связи с этим я припоминаю слова из Евангелия: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное». Столкнуться со всем этим такому человеку, как я, воспитанному в духе полного атеизма, можно лишь по иронии судьбы.

Бабаджи все больше и больше напоминает мне Иисуса своей простотой, учением, посланием доброты и самопожертвованием. Даже выглядит Он так, как я представляла себе Иисуса. Слова и идеи, которые раньше казались мне довольно банальными, теперь предстают истинными и проверенными временем.

Возможно, первоначальное послание каждой религии — общее для всех, простое и понятное. Но наш изощренный ум все усложняет, особенно на Западе. Нашей цивилизации слепого материализма, насилия и давления на других посредством войны не хватает проницательности. Здесь, в индийских джунглях, я нашла пространство, где существуют покой и человеческая любовь. Эта реальность, в которой живешь каждый день, — искра света.

06.121973

Мы едим один раз в день, в обед. Как и раньше, я часто испытываю сильное чувство голода. Иногда, особенно по утрам, чувствую слабость и дрожь, начинают трястись ноги. Сегодня я разговаривала с Бабаджи и рассказала ему о своих ощущениях. Он ответил, что ощущение слабости к лучшему. Так я буду спокойнее, ум не будет перевозбуждаться и бесцельно бегать по кругу. Я знаю, что мне нужно отказаться от всех желаний. Он дал мне небольшую банку меда и сказал, что могу есть его понемногу, когда возникнет чувство голода.

На самом деле я заметила, что когда бы ни находилась рядом с Бабаджи, маленького кусочка пищи достаточно, чтобы утолить голод и полностью развеять чувство усталости. В индийских священных писаниях есть фрагмент о том, что лотосоподобные стопы гуру — священны. Лицезрея их и обращая к ним молитву, человеческая душа может справиться с любой проблемой и трудностями. Достаточно найти прибежище у ног Мастера и доверить все Ему.

10.12.1973

Иногда у меня возникает невротическое желание поесть. Оно связано не с голодом, а с чем–то еще. Это сильная привязанность. Вчера Бабаджи позвал меня к себе и дал большую сумку, полную кусочков белого сахара, которую я сразу же жадно опустошила, сидя у реки. После этого я чувствовала себя маленьким животным: глупым, слабым, привязанным к грубой материи, такой, как пища. В подобных неординарных ситуациях мы неожиданно сталкиваемся со своей низостью. Иногда наши человеческие желания могут быть чрезвычайно сильными и вызывать много страданий.

Свамиджи, пожилой индиец, отрекшийся от мира и приехавший жить в Хайракхан, каждый день обучает меня хинди. Я делаю успехи. Хинди — вибрирующий и музыкальный язык. Произношение в хинди похоже на произношение в итальянском. У Бабаджи глубокий гортанный голос, ассоциирующийся с теплотой, древностью и мудростью.

В Хайракхан теперь регулярно приезжают необычные индийские преданные: Мунирадж из Халдвани и Шастриджи. Они служат Бабаджи, обращая внимание на малейшие детали: сопровождают Его, где бы Он ни находился; готовят асан, на котором Он сидит; устраивают ложе, на котором Он мог бы прилечь и отдохнуть; готовят пищу для Него. Бабаджи ест редко и в основном только фрукты и овощи. Он совсем не принимает злаки в отличие от многих индийских йогов, не пьет чай, кофе, лишь простое молоко.

Вечером, пока все поют в главном холле, мне разрешили посидеть и помедитировать в Его комнате. Когда Он вернется, индийский преданный перед сном сделает Ему массаж с ароматным маслом.

15.12.1973

Сегодня утром при первых розовых лучах восхода я смотрела на долину, ощущая запах горящего дерева, дуновения ветра и тишину, нарушаемую лишь звуком струящихся вод реки. Кажется, что столь совершенное и непорочное место не претерпело изменений с давних пор. Время как бы остановилось две тысячи лет назад. Старинные ритуалы, молитвы, символы — все те же.

Бабаджи сказал, что я была с Ним во время многих предыдущих жизней. Он рассказывал о времени, проведенном с Ним в Индии и Тибете. В этот последний раз я воплотилась на Западе для того, чтобы удовлетворить некоторые материальные желания. И вот теперь Он позвал меня обратно, домой. Я фактически забыла Италию, своих друзей и даже свою семью. У меня ощущение, что я умерла и вновь воскресла для новой жизни. Но как долго это продлится?

Однажды вечером Бабаджи сказал нам, что Он не останется здесь навечно. В один прекрасный день Он снова уйдет в джунгли, и люди не смогут Его больше видеть. Не известно, возьмет ли Он меня с собой. Он также говорит, что по всему миру скоро начнутся войны и разрушительные катастрофы, что он проводит для нас тренинг по выживанию, обучая нас очень простому образу жизни.

20.12.1973

Вчера вечером, сидя с нами у дхуни Прем Бабы, Бабаджи угостил нас имбирным чаем и большими кусками пальмового сахара. Воздух был очень холодный. Он много шутил и подробно рассказывал о времени своего пребывания в Тибете, описывая эту страну в деталях. Он сказал, что Далай Лама — истинное воплощение Будды на земле и что однажды он сможет вернуться в Тибет — страну богов.

Кто на самом деле знает, откуда Бабаджи появился, где был рожден? Кажется, что никто о Нем ничего не слышал и никто Его не видел вплоть до неожиданного появления здесь. Однажды Тара Деви спросила, кто Его родители, на что Бабаджи ответил, что каждое живое существо является Его отцом и Его матерью. Говорят, что Бабаджи — бессмертный гуру, о котором Парамаханса Йогананда рассказывает в своей книге «Автобиография йогина». Согласно Йогананде, Бабаджи — Махаватар, воплощение самого Шивы, бессмертный гималайский Мастер, который, чтобы помочь человечеству, дал обет постоянно проявлять себя на земле в физическом теле. Ему не нужно быть рожденным женщиной, поскольку Он по своей собственной воле, когда Ему угодно, может материализовать тело. Он также может его менять и проявлять себя. одновременно в нескольких телах. У Божественного нет ограничений, оно обладает тотальной властью над атомами и клетками материи. Бабаджи принес в мир технику крийя–йоги, науки о дыхании. Практикуя ее, йоги достигали бессмертия и духовной реализации.

В книге Йогананды я читала, как один ученик ушел в горы в поисках Бабаджи. Перед тем как принять его, Бабаджи попросил человека доказать, что он достоин этого, и прыгнуть с высокой скалы. Человек прыгнул и умер ради того, чтобы Бабаджи воскресил Его и принял в качестве своего ученика как прошедшего тест на веру и смерть. Несколько дней назад, когда я шла по саду к Бабаджи, я решила спросить Его, насколько правдива эта история и действительно ли Он — Махаватар Бабаджи, о котором писал Йогананда. Но прежде чем я успела открыть рот, Он сказал, чтобы я спрыгнула с высокой стены сада. Я не осмелилась этого сделать, но поняла, что Он прочитал мои мысли и ответил на мой вопрос, подтвердив свою идентичность.

22.12.1973

Стремительно приближается Рождество, но здесь в Индии оно почти не отмечается. В храме мы обычно отмечаем только индуистские праздники, например посвященные Шиве или Кришне. Однако Бабаджи сказал Таре Деви, что Он и Христос — одно. В «Автобиографии йогина» Бабаджи описывается как легендарный Йогин — Христос современной Индии, тот, кто может принести духовное послание Западу, В данный момент я и Тара Деви — единственные представители Запада, живущие здесь, но Бабаджи разъяснил, что однажды в это отдаленное место Он призовет много людей со всего мира и соорудит множество зданий здесь, в Хайракхане. Сейчас в перспективу того, что это когда–нибудь произойдет, верится с трудом.

26.12.1973

Приехали три человека из Швеции: муж. жена и ребенок. Бабаджи дал женщине имя Парвати — Богиня гор. Мы стали с ней хорошими друзьями, пока вместе ходили на реку и работали на кухне. Бабаджи устроил их жить в деревне, в заброшенной хижине. Парвати — красивая и сильная, она не страдает от холода и вдохновляет меня на утренние купания в холодной воде. Она непритязательна в еде и никогда не жалуется на ее мизерное количество, в отличие от меня. В Италии я росла испорченным ребенком, поэтому мне до сих пор трудно принять здешний образ жизни. Мне стоит огромных усилий отказаться от привычных удобств, которые окружали меня прежде.

10 01.1974

Вчера вечером случилось нечто невероятное. Я пришла в хижину Парвати и ее мужа. Они дали мне таблетку ЛСД, и я бездумно проглотила эту маленькую пилюлю. Эффект был поразительный. Пошли отчетливые и яркие видения. Через некоторое время у меня возникло острое ощущение, будто Бабаджи зовет меня. Была полночь, и я немедленно отправилась в ашрам по дороге через деревню. Когда я подошла к Его комнате, дверь была слегка приоткрыта, как

будто Он ждал меня. Я вошла. Бабаджи сидел на кровати, укутанный в одеяло, лицом к стене. Он находился в состоянии глубокой медитации. Я бесшумно села на пол и тоже начала медитировать, закрыв глаза. Я стала молча молиться, обращаясь к Нему и прося явить мне частичку Своей истинной Сущности. Когда я открыла глаза, то вместо тела Бабаджи увидела на Его кровати огромную округлую радугу, сверкающую и переливающуюся. Я поняла, что это было радужное тело Божественного Существа, как описывали его тибетские учителя, — Сущность Бабаджи.

Ошеломленная этим видением, я наблюдала, как медленно появляется Его тело, вновь принимая физическую форму. Затем Он поднялся и начал подкладывать дрова в огонь, тихо напевая что–то мелодичное. Его голос был потрясающе любящим, божественным. Он улыбнулся, посмотрев на меня с бесконечной любовью и нежностью. Его глаза сияли светом. Жестом Он попросил меня уйти, чтобы я совершила омовение. Восторженная, экзальтированная и восхищенная, я спустилась к реке, глядя на яркие, зимние звезды.

15.01.1974

Сегодня утром я попросила Бабаджи дать мне инициацию и персональную мантру — гуру–мантру. Он пригласил меня в свою комнату и дал мне мантру. Теперь я действительно чувствую себя Его ученицей, ведь я знаю, что связь между гуру и учеником неразрывна.

Я хочу, чтобы мои медитации становились все более и более длительными, и стараюсь усилить практику, особенно по утрам. Теперь я могу дольше сидеть, оставаясь в покое, и иногда достигаю нескольких секунд абсолютной тишины, полного отсутствия мыслей. В эти моменты я теряю ощущение тела и окружающей реальности. Так приятно переживать каждой клеточкой своего тела это экстатическое ощущение, подобное электрическому току. Когда я прекращаю медитировать, у меня такое чувство, будто я могу летать. Мои ноги едва касаются земли, и я с трудом выполняю обычные действия. Вместе с тем я знаю, что Бабаджи хочет, чтобы мы полностью осознавали внешнюю реальность, находились в контакте с землей, были связаны с миром и оставались активны в нем, действовали на человеческом уровне, фокусируясь на Божественном. Вот почему Он заставляет нас так много трудиться, достигать совершенства во всем, что делаем. Он хочет, чтобы мы любили друг друга, помогали другим, были альтруистами и служили всем живым существам. Живя на Западе, я так долго искала любовь, но только теперь начинаю открывать ее. Природа моих отношений с Бабаджи трудна для понимания из–за Его чистоты и непривязанности. Он не ищет любви для себя, Он безразличен, но Он просит нас искать чистую любовь, неперсонифицированную, любовь к Абсолютной Истине, к Божественному.

01.02.1974

Впервые Бабаджи пригласил множество людей со всей Индии в Хайракхан на грандиозную огненную церемонию. Размещать людей негде, и потому вдоль незатопляемого берега реки разбивают палаточный городок, устанавливают большие военные тенты и обустраивают открытые кухни. Приезжает огромное число людей. Среди них изысканные, богатые индийцы, элегантные женщины, одетые в шелка. Все они не ропща устраиваются в палатках, испытывая счастье быть рядом с Бабаджи. Он сам участливо курирует все. Все делается для общего удобства. Он дает четкие указания. Преданные крутятся, стараясь разбиться в лепешку, дабы получить хотя бы одну из улыбок Бабаджи. Чтобы стать объектом проявления Его любви, люди готовы на все. Прилагаются огромные коллективные усилия, с радостью и энтузиазмом. Увидев Бабаджи, люди выкрикивают в едином порыве: «Джей!» — «Слава, слава Божественному во всех Его проявлениях!».

Вечером индийцев буквально затопляют проявления преданности. Они экстатично поют и радостно танцуют, славя присутствие Господа, восхищаясь прекрасной человеческой формой Бабаджи. Я невольно сравниваю все происходящее с католической религией, которой недостает тепла. Она слишком далека от каждодневной жизни людей. Наши церкви пусты и холодны, мертвы, как музеи. В Индии религия — неотъемлемая часть ежедневного существования. Это праздник и экспрессия от постоянного присутствия Божественной энергии.

Для индийцев воплощение Бога на земле в человеческом теле является естественным. Божественное воплощалось в этой стране много раз: Шива, Кришна, Рама, Вишну, Будда и т. д. Бог приходит на землю в физическом теле для того, чтобы помочь человечеству развиваться духовно, восстановить Дхарму — космический закон и принести человеческим существам освобождение от цикла жизни и смерти. Люди поклоняются Бабаджи как самому Шиве. Находясь в Его присутствии, у Его божественных стоп, они испытывают экстаз и ощущение реализованности. Они счастливы в этом мистическом общении. Я понимаю, что для индийцев вся жизнь — ритуал: с момента утреннего омовения, сопровождаемого пением мантр, и до самого вечера. Ритуал присутствует во всем: и в зажжении в жилищах благовоний и ламп, и в пении простых молитв. Даже перед началом трапезы они вначале предлагают пищу Господу.

10. 02.1974

Празднование великолепно и впечатляюще. Вместе с тем все очень просто. Во время трапезы люди сидят вдоль берега реки. И им раздают пищу на больших листьях. Подают рис с чечевицей и специями, вкусный пудинг с темным сахаром. Все бесплатно. Сотни людей пришли с детьми из окрестных деревень. Бабаджи всех питает огромной любовью, и люди жертвуют деньги, что обеспечивает все необходимое. Происходит естественный обмен энергией. Как было бы прекрасно жить на земле вот так все время. Бабаджи открывает нам новую возможность такого образа жизни, где каждый делится тем, что он может предложить: деньгами, работой, духовной или физической энергией.

15.02.1974

Бабаджи собирается отправиться в трехмесячный тур по разным местам Индии. Я решила остаться в Хайракхане с Прем Бабой и Джошиджи, садху из Алморы, и медитировать. Я несколько напугана и обеспокоена, поскольку привыкла к Его присутствию и энергии. Я боюсь остаться одна, в изоляции, даже если это и благоприятно для медитации.

На днях я спросила Его, могу ли прийти вечером и помедитировать с Ним в Его комнате. Он ответил, что могу прийти ночью, часа в два. Итак, вначале я пошла на реку, сделала омовение, а затем вошла в Его комнату, где Он, как обычно, сидел в медитации на кровати, По–видимому, ночью Он никогда не спит. Бабаджи улыбнулся и спросил на хинди, хочу ли я заняться с Ним любовью. Я была шокирована и крайне удивлена, поскольку думала, что сексуальные игры окончены навсегда. Я сказала, что не хочу Его тела, а хочу Его дух. Мне показалось, что Он был счастлив это услышать. Я поняла, что это был тест и я успешно сдала его.

Он сказал, что отныне я должна медитировать в маленькой комнате, которую Он только что отстроил для меня. Желание медитировать в Его присутствии сильно до сих пор, но я понимаю, что это привязанность и что я должна найти Бога внутри самой себя. Каждый раз, когда закрываю глаза, Он должен быть там, внутри. В любом случае я счастлива, что сдала сексуальный тест. Это дает мне ощущение того, что я стала сильнее и чище.

18.02.1974

Перед тем как Бабаджи отправился в свой тур, я снова спросила Его, как мне следует медитировать. Он указал рукой на свой лоб, а затем на сердце и сказал: «Постепенно, мало–помалу все придет в твое сердце. Ты принадлежишь мне».

Уже перед самым Его отъездом, когда Он был внизу у реки, я впервые в жизни прикоснулась к Его стопам. Никогда прежде я не осмеливалась сделать это. Его стопы мягкие, как стопы ребенка, кожа шелковистая. Они сильные и нежные. На ум приходят слова одного индийского песнопения: «Стопы Господа подобны цветку лотоса. Когда мы наконец–то находим Его лотосоподобные стопы, мы находим покой и наше путешествие близится к концу».

Бабаджи, я знаю, что навсегда соединена с Тобой, всегда в служении у Твоих лотосоподобных стоп.

15.03.1974

Без Него здесь трудно жить, несмотря на то, что в Хайракхан снова пришла весна, опять тепло, много цветов, а по утрам поют красивые тропические птицы.

У меня теперь есть своя комната, в которой я могу медитировать, но мне трудно сконцентрироваться. Меня стали внезапно одолевать многочисленные воспоминания из прошлого. Я вспоминаю свою жизнь в Италии, своих итальянских друзей. Вчера было Шиваратри — Божественная ночь, посвященная Господу Шиве. Этот праздник отмечают по всей Индии, проводятся особые ритуалы, читаются молитвы. Вместо того чтобы поголодать и почитать мантры, я жадно съела кусок неочищенного пальмового сахара. После этого мне стало плохо. Я очень обеспокоена: то, чего хочу добиться — контролировать свой ум и избавиться от желаний, оказалось гораздо труднее, чем я предполагала. Особенно тяжело становится, когда обостряется привязанность к пище. Еда становится последним препятствием, последним удовольствием, к которому прибегает ребенок, когда все остальные у него отняты. Когда Бабаджи физически присутствует рядом и я ощущаю Его любовь, когда мой ум и все внимание сосредоточены только на Нем, все гораздо проще. Теперь же на поверхность всплывают многочисленные желания из прошлого, порой отчаянные и бунтарские.

03.04.1974

Мне повезло, что Бабаджи вернулся из своей поездки раньше, чем предполагал. Но когда я увидела Его, то смутилась, чувствуя свою вину, поскольку не была достаточно сильна во время Его отсутствия и дисциплинированна в медитационной практике. Онпосмотрел на меня так, будто знал обо всем. Его взгляд был печален, но в нем присутствовало и сострадание.

Сюда приехало много людей. Бабаджи начинает приобретать все большую известность, несмотря на то что Он никогда не демонстрирует свою силу и не совершает чудес. В данный момент появилось много молодых индийцев. Бабаджи берет их с собой, когда после обеда идет купаться на реку. Они также вместе совершают длительные прогулки под горячим весенним солнцем.

Иногда индийцы недоброжелательны ко мне. Они обращаются со мной как с чужой, с незваным гостем, с порочным человеком низшей касты. Им не нравится, что я до сих пор не знаю всех правил и так и не стала индианкой. На днях повар не пускал меня работать на кухне. Я чувствовала себя оскорбленной и возмущенной и пожаловалась Бабаджи, надеясь на Его защиту. Он же сказал, чтобы я смирилась и оставалась бесстрастной. Внутри меня все протестовало. Я чувствовала себя униженной и одинокой.

20.04.1974

Вчера меня ждал замечательный сюрприз: неожиданно приехала моя старая, дорогая сердцу итальянская подруга Динни. Она отправилась в Индию узнать, куда я пропала, и по какому–то таинственному стечению обстоятельств нашла это место. Просто чудо какое–то! Меня переполняли эмоции. Я была так счастлива наконец–то поговорить с близким человеком на своем родном языке, рассказать об удивительных переживаниях и событиях, происходящих в моей жизни.

Баба необыкновенно добр к Динни. Он попросил ее выступить с речью и потанцевать перед людьми. Мы разговариваем часами. В Милане мы столько пережили вместе: ходили в университет, занимались политикой, пытались приспособиться к жизни в общине. Также как и я, она ищет в Индии нечто особенное, что не так легко найти. Несмотря на очарованность Бабаджи, Динни боится религии и мистицизма. Она пытается убедить меня вернуться в Италию и там бороться за изменение в мира. Я объясняю, что прежде всего хотела бы изменить себя и углубиться в изучение сознания.

Другая женщина, приехавшая вместе с Динни, задает Бабаджи несколько вопросов. На каждый из них Он отвечает, что ответ нужно искать в собственной голове. На следующий день она уехала.

01.05.1974

Динни тоже неожиданно уехала, и я вновь чувствую себя одинокой. Опять чрезвычайно жарко, и мне трудно оставаться здесь. Бабаджи неумолим. Его тренинг слишком тяжел для меня. Мне все так же приходится мыть большие котлы и даже ходить в джунгли с индийскими женщинами собирать глину в мешки. Вчера я пожаловалась Ему и спросила, могу ли больше времени посвящать медитации. Он посмотрел на меня с иронией. Я‑то хорошо знаю, что не медитировала, когда у меня была такая возможность. Я стала беспокойной, нетерпеливой и часто одержимой желанием поесть. Это своего рода невроз. Когда нахожусь в таком состоянии, Бабаджи полностью игнорирует меня, держа на расстоянии. А сам в это время играет роль индийского принца перед приезжими элегантными индийскими женщинами. Иногда я чувствую, что Он обращается со мной как с низшей из низших.

ОКХАЛДУНГА, МАДХУВАН, АЛМОРА

ХАЙРАКХАН, 0107.1974

Появились первые признаки того, что вот–вот начнется сезон дождей. Скоро мы уедем во Вриндаван, поскольку во время муссона, не имея крыши над головой, мы не защищены от дождя. Бабаджи пошутил, что я не смогу поехать и мне придется остаться в маленькой деревеньке посреди джунглей.

ОКХАЛДУНГА, 04.07.1974

Начался сезон дождей. Вчера мы направились через лес в Халдвани и на полпути остановились в Окхалдунге, маленькой деревеньке, затерянной в джунглях. Неожиданно Бабаджи сказал, что мне стоит остаться здесь на неопределенное время. Придется жить в крошечной хижине, стоящей рядом с заброшенным старым храмом, посвященным Деви, Божественной Матери. Храм практически непосещаем. Он хочет, чтобы моя садхана проходила здесь, чтобы я занималась духовной практикой и медитацией.

Теперь я совершенно одна. Хижина разваливается. Удивительно то, что, хотя окна и двери не закрываются, я не чувствую страха. Хочу практиковать садхану, хочу стать сильной. Я полна решимости, так как заметила, насколько легко становлюсь ленивой и впадаю в депрессию каждый раз, когда остаюсь наедине с собой. Я вымыла и убрала маленький заброшенный храм, и каждый день провожу здесь службу, используя цветы и благовония.

15.07.1974

Вчера вечером в окне моей хижины показалась большая змея, но через несколько минут уползла. Во время дождя протекает крыша, и мне приходится спать на мокром полу. Я приспособилась собирать дождевую воду в многочисленные металлические банки и другие емкости. Я использую ее в различных целях, в том числе и для приготовления пищи. Когда идет сильный дождь, я выхожу под открытое небо и принимаю импровизированный душ. Также как и в Дина Пани, я живу на муке, картошке и чечевице, которые покупаю в местном чай–шопе. Деревенька чрезвычайно бедна, и запас продуктов в магазине очень ограничен. Иногда я немного балую себя большими кусками пальмового сахара.

Медитация до сих пор дается мне нелегко. Не могу сосредоточиться. Порой, когда смотрю на огни города, мелькающие вдали, у меня возникает желание быть среди людей, в приятной обстановке. Хочется утешить себя обществом человеческих существ, хотя, возможно, это еще одна привязка.

ВРИНДИВАН, 05.07.1974

Я устала от своего одиночества и сбежала во Вриндаван повидать Бабаджи. Однако Он непреклонен и хочет, чтобы я продолжила свою практику. Он отправляет меня медитировать в другую обособленную деревеньку под названием Мадхуван, расположенную неподалеку. Это очень древнее место, связанное с Господом Кришной и его любимой Радхой.

Нельзя сказать, что я хорошо справилась со своей практикой в Окхалдунге. Каждый раз, когда Бабаджи нет рядом, меня одолевает лень, портится настроение, а голова наполняется мыслями. Это моя слабость. Знаю, что Бабаджи хочет, чтобы я стала сильной и независимой.

МАДХУВАН, 07.08.1974

Деревенька расположилась вокруг маленького озера, к нему ведут крутые ступени. Вся жизнь деревенских жителей проходит у воды. Здесь они купаются, стирают одежду, чистят утварь, засиживаются за разговорами. Здесь играют дети.

Это очень древнее место, чрезвычайно бедное, грязное, но очаровательное. Деревня лежит на широкой равнине, которую то там, то тут оживляют вековые деревья. Низкие домики сделаны из глины. В прилегающих кустарниковых зарослях расположилось несколько небольших старых храмов.

Тут есть древний храм, посвященный Бабаджи, и дхуни, где, как мне сказали, на протяжении столетий горит огонь. По утрам я помогаю здешнему пуджари чистить и убирать храм, а оставшийся день могу сидеть одна в выделенной мне крошечной комнате.

15.08.1974

Благодаря обильным дождям прилегающие сухие равнины зеленеют, вновь возвращаясь к жизни. На закате тяжелые дождевые облака становятся красными, и я наблюдаю длинную вереницу коров и быков, медленно бредущих домой в сопровождении нескольких женщин.

Кажется, что здесь, в Индии, время остановилось. Каждый день жизнь повторяется с начала: те лее жесты, ритуалы и ценности. Несмотря на то что это дает ощущение безопасности и вечной непрерывности, меня гложет беспокойство, хочется сбежать. Снова и снова всплывают воспоминания об Италии. У меня всегда был стимул в жизни. Я была мобильна, вовлечена в общественную деятельность. К чему я иду? Может, мне нужно думать только о Боге? Я знаю, что мне необходимо повторять мантры и молитвы. И куда девалось мое чувство человеколюбия? А может, мне нужно отказаться и от него? Может быть, все в этой жизни — Майя, иллюзия, привязанность? Но это так трудно осознать!

01.09.1974

Вчера Бабаджи в компании Свами Капура, знаменитого киноактера, приезжали навестить меня. Когда я вижу Бабаджи, меня переполняют эмоции. Как Он привлекателен! То, как Он ходит, как говорит, каждый Его жест являют собой красоту, совершенство и гармонию. Когда Он уходил отсюда, деревенские жители подарили Ему большой пучок павлиньих перьев. Удаляясь, Он был похож на молодого Господа Кришну, описываемого в легендах соблазнительным, загадочным и неуловимым. Внезапно я почувствовала себя бесконечно оторванной от Него, пришла жгучая боль расставания с существом, которого я не могу надеяться узнать и понять, с которым не могу даже нормально поговорить, вразумительно пообщаться. Вместе с тем переживаю страшную любовную тоску, муки любви, всепоглощающие и причиняющие страдания.

АЛМОРА, 05.09.1974

Недавно, находясь в Мадхуване, я видела сон, в котором Бабаджи сказал мне, что бы я немедленно уезжала, поскольку меня разыскивает полиция из–за того, что я путешествую без визы. Я собрала вещи и уехала. Позднее я узнала, что на следующий день после моего отъезда действительно приезжали полицейские и искали меня.

Я направилась прямо к Бабаджи в Хайракхан, но Он вновь отправил меня, сказав, что мне надо продолжить медитационную практику в Дина Пани. Я должна остаться одна. Я не имею ни малейшего представления о том, как долго пробуду здесь. Бабаджи сказал, что до тех пор, пока Он не напишет, мне не нужно никуда уезжать оттуда, даже в Хайракхан. Он считает, что мне необходимо медитировать по 14 часов в день и строго выполнять все предписания, которые Он давал мне ранее: никому не писать, ни с кем не встречаться и не разговаривать. Нельзя даже читать. Это своего рода духовный ритрит.

Все это Он сказал мне, призвав в свою комнату вечером после аарати накануне моего отъезда. Он лежал на кровати, Его лицо было совсем близко от моего. Он был красив как античный бог, полон любви и сострадания, излучая Божественность каждой клеточкой своего тела. Он спросил, чт бы я предпочла: поехать ненадолго в Италию или остаться одной в джунглях на неопределенное время. Я ответила, что готова сделать все, чтобы остаться в Индии с Ним. Тогда Он сказал, что сначала я должна отправиться пешком в Алмору, как паломница. Он нарисовал маршрут, по которому мне надлежит следовать.

06.09.1974

Прошагав три дня с багажом на плечах, я прибыла в Алмору. Это было грандиозным испытанием на силу и решимость

К концу первого дня спустя много часов ходьбы я до- И бралась до маленького городка Бхимтал. Мне повезло, поскольку удалось остановиться на ночь в правительственном Гест–хаусе. На второй день путь казался бесконечным. Я понятия не имела, где остановлюсь и вообще доберусь ли когда–нибудь до Алморы. Сгустились сумерки, пришла ночь, а признаков населенного пункта не было и в помине. Вдруг неожиданно я увидела огни и несколько домов. Меня приютила в своей хижине крестьянская семья, с большой любовью предоставив еду и кров. Я узнала, что все ее члены на протяжении нескольких поколений были преданными старого Хайракхан Бабы. На третий день я дошла до Муктешвара, настолько высоко расположенного в горах, что оттуда были видны величественно сверкающие снежные пики Гималаев.

Затем уставшая и измученная, я медленно поплелась по направлению к Алморе. К тому времени, когда я дбрела до города, мои ноги страшно распухли и болели, но я была полна решимости и энтузиазма. Именно такой Бабаджи и хотел меня видеть. Я все преодолела!

ДИНА ПАНИ, 25.11.1974

Я здесь уже около двух месяцев, нет настроения писать, да и вообще редко беру в руки ручку. Прерываясь лишь на обед, я по многу часов сижу каждый день, пытаясь повторять мантру и контролировать ум, но это очень сложно.

Я просыпаюсь в пять утра и развожу в комнате небольшой огонь. Набираю в ведро воду из маленького ручейка, протекающего у входа в мою хижину, и принимаю душ. Потом сажусь медитировать. Теперь я могу сидеть в тишине без движения по три–четыре часа. Затем я делаю перерыв, выпиваю стакан молока, стираю одежду, убираю в хижине или собираю дрова в лесу. На обед готовлю на огне чапати, рис и чечевицу. Это все, что я ем, питаясь раз в день. Я полна решимости избавиться от привязанности к пище, поэтому стараюсь прожить на минимуме, необходимом для выживания. После обеда я немного отдыхаю, затем занимаюсь хинди по учебнику грамматики, который захватила с собой. Затем вновь медитирую до захода солнца. Иногда хожу в местный магазинчик запастись провизией или на прогулку в лес. Вечерами, когда начинает темнеть, я вновь развожу огонь и сижу, созерцая пламя и, конечно, саму себя. Таков мой распорядок дня, моя сад–хана, духовная практика и дисциплина. Но все это дается мне с большим трудом.

Тяжелее всего справиться с одиночеством, не иметь возможности поговорить с кем–нибудь, ведь в прошлой жизни я привыкла всегда находиться в компании многочисленных друзей. Меня не отпускает и желание съесть что–нибудь вкусное. Иногда мне не хочется вставать рано утром или я чувствую холод из–за того, что Бабаджи запретил мне носить шерстяные вещи. Я могу лишь натереть тело золой, чтобы стало теплее. Но, помимо этого, хуже всего удается контролировать свой ум. Я заставляю себя повторять мантру, но мои бестолковые мысли сильнее мантры: фантазии о будущем, воспоминания о моих друзях, жизни на Западе, ностальгия по Бабаджи. Я сильно по Нему скучаю, мне не хватает Его присутствия, Его любви.

03.01.1975

Иногда я становлюсь ужасно беспокойной и думаю, что схожу с ума. Иногда чувствую внутри особую тишину, спокойствие и радость. На закате я сажусь на пороге своей хижины, откуда открывается вид на красивую зеленую долину, и смотрю на ухоженные террасы, огромные листья банановых пальм, обезьян, на симпатичных горных женщин, пение которых доносится с полей. Я бы хотела, как они, быть простой, не отягощенной сложными мыслями. Природа совершенна. Она — тайна создания, чудо, демонстрирующее энергию жизни.

Порой неожиданно возникает ощущение глубокого покоя, будто я нахожусь в руках Господа. Я знаю, что я — душа и принадлежу только Ему. Мне нужно просто смириться, верить, отказаться от всего, от себя и моих мелких желаний. Не желать ничего.

Часто созерцание перерастает в медитацию: я смотрю на горы и вдаль перед собой и становлюсь настолько неподвижной, что ящерицы начинают бегать по моему телу. Я наблюдаю за своим дыханием, этим простым движением жизни, созерцаю свой ум, и сердце поет, поет Ему, гуру, моему Господу, Бабаджи. Одиночество делает меня более восприимчивой к Его присутствию.

Вчера к ручью возле моей хижины пришел на водопой леопард. Мы смотрели друг другу в глаза, и мне совсем не было страшно. Я не боюсь смерти, это лишь еще один шаг на Пути. Когда гуляю босиком в лесу, я чувствую, что мое тело, трава и сосновые деревья — одно неразрывное целое. Я видела змей и не боялась их. Они прекрасны, ведь они — часть единого мироздания,

04.03.1975

Последние несколько дней Я упорно подолгу медитирую. Я хочу пережить нечто, что поможет мне пробиться сквозь темную пелену, которая присутствует внутри меня, когда я закрываю глаза. Я хочу узнать великий секрет ума. Редко, но бывает, что пелена исчезает и я вижу яркий свет, переходящий в круги совершенных цветов. Слышу, как внутри меня звучит утонченная, Божественная мелодия; слышу отчетливый голос, разговаривающий со мной, сливающийся с моим сознанием и осознаванием, я и Он, Баба, — едины навеки. Когда мне удается сделаться пустой, я получаю Его энергию, воспринимаю Его волю.

Всегда оставаться в этом состоянии очень трудно и утомительно, а самым большим препятствием является моя лень и тенденция пребывать в невежестве и темноте, как будто в состоянии глубокого сна. Это какая–то непонятная врожденная вялость, нейтрализующая любую попытку преодолеть инертность, любое движение к свету. Теперь я понимаю, почему Бабаджи постоянно побуждает нас проснуться, хочет, чтобы мы выполняли большой объем физической работы. Это преодолевает нашу инертность, сопротивление и страх. Достичь света стоит больших усилий, для этого нужно пройти сквозь огонь трансформации. Только когда мы будем объяты пламенем изменений, оно даст нам силу, энергию и свет. Эта духовная практика в Индии называется тапасья. Говорят, когда человек сгорает в этом пламени преданности, поглощается им, из пепла рождается новое, светлое, существо. Это похоже на миф о Фениксе.

ХАЙРАКХАН, 03.09.1975

Я снова с Бабаджи в Хайракхане после практически годичного одиночества. Время ритрита, затворничества, прошло. Это был тяжкий, но очень важный период.

В Хайракхане проводится большой фестиваль, и Бабаджи снова и снова просит меня танцевать перед людьми, говоря им, что я Мирабай — известная преданная Господа Кришны.

Я чувствую свет. Я растворилась в Нем, только Он существует для меня теперь, только Его опьяняющее присутствие. Бабаджи внимателен, мягок и заботлив по отношению ко мне. Он больше не заставляет меня выполнять тяжелую работу. Теперь большая группа индийских преданных выполняет все необходимое, включая нескольких женщин, которые взяли на себя заботы по кухне. Я наблюдаю за ними. Они грациозны, по–матерински заботливы, гармоничны и полны любви. Роль хозяйки и матери воспринимается ими с радостью, в отличие от западных женщин, у которых эта роль вызывает протест. Работу по дому, заботу о семье, детях и муже индийская женщина принимает без претензий. Служить мужу — ее священная обязанность. Жена посвящает ему себя, относясь к нему как к гуру. В былые времена в случае смерти супруга женщины даже сжигали себя на погребальных кострах своих мужей.

АЛМОРА, 06,07.1975

Я пережидаю длительный период муссона в Алморе. Непродолжительное время медитирую в своей хижине, потом перемещаюсь в дом Тары Деви, здесь я общаюсь со многими людьми. Я больше не затворница. Читаю книги, встречаюсь с людьми, изучаю индийскую культуру, медленно принимая и погружаясь в стиль жизни, столь отличный от того, что диктует западная цивилизация.

Жизнь здесь очень размеренна, спокойна, она привязана к ежедневной деятельности и являет собой ритуал. Но она всегда одинакова, как будто люди, проживая жизни, ждут чего–то. Но чего? Они наблюдают, как складывается их судьба, предопределенная в момент рождения. Им предначертана принадлежность к определенной касте, затем их ждет женитьба, а выбор всегда осуществляется родителями. Для них причина их существования не имеет отношения к материальной жизни, к жизни на земле и вообще лежит за пределами жизни и смерти. Они полагают, что мы — временные странники в этом мире, пришедшие очистить свою карму. Это то место, в котором нужно побывать, чтобы достичь очищения.

Постепенно я привыкаю к жизни индийской женщины, очень не похожей на мою жизнь в Италии, где я всегда была ужасно занята — этакая молодая активистка, не истово вовлеченная в политику и все виды социальной активности, ищущая романтику и человеческую любовь. Теперь все совсем по–другому. Я ощущаю себя монахиней, отрекшейся от мира и, в частности, от идеи иметь мужа или партнера. Теперь это — последнее, что может прийти мне в голову. Бабаджи стал моей божественной, духовной Любовью.

БЕНАРЕС — АССАМ

БЕНАРЕС, 15.10.1975

Я живу под деревом бодхи на берегу Ганги в городе Бенаресе. Он считается самым древним и священным в Индии. Только что Я познакомилась с двумя молодыми итальянцами. Бабаджи снова путешествует, и пока Он в отъезде, я решила предпринять это паломничество.

Я больна: у меня ужасная диарея и сильная слабость. Мне кажется, что могу умереть в любой момент. Каждые несколько минут мне приходится бегать в туалет. Я очень медленно шагаю вдоль маленьких улочек, ведущих к гхату — ступеням, спускающимся к кромке берега, где кремируют тела умерших. Здесь смерть принимают. Она на всеобщем обозрении, в то время как на Западе мы стараемся спрятать, отвергнуть ее. В Индии смерть рассматривается как часть естественного цикла и люди верят в реинкарнацию.

По вечерам многие садху приходят к гхату — медитировать возле тлеющих костров усопших, созерцать непостоянство и бренность тела. Некоторые обмазывают свои тела пеплом погребальных костров. Со всех уголков Индии паломники стекаются в Бенарес. Многие ждут здесь свою смерть: по преданию, умершие здесь получают освобождение. Они ожидают своего часа у реки. Узенькие улочки, ведущие к гхату, усеяны больными людьми.

Когда тело выносят к Ганге, люди поют: «Реально только имя Рамы». Запах горящих трупов смешивается с ароматами горящего дерева, благовоний, трав, коровьего помета и жареной пищи. Люди купаются в реке, не обращая ни малейшего внимания на то, что плавает в воде: обуглившиеся головешки, остатки погребальных костров, мертвые животные, мусор, храмовые подношения. Несмотря на это, я растрогана картиной, которую созерцаю каждое утро: мужчины и женщины стоят, взявшись за руки, предлагают в качестве приношения воды реки и сопровождают все молитвой Божественному и Солнцу. От этой сцены у меня кружится голова. Она напоминает мне чистилище Данте.

Меня тошнит, мучают колики и боль в желудке. Кажется, что я тоже скоро умру в Бенаресе, но меня больше ничего уже не волнует. Может быть, тогда я действительно испытаю единение с Бабаджи?

Я устала быть в разлуке с Ним. Эта ситуация причиняет мне сильную боль. Он делает все, чтобы я научилась медитировать. В данный момент это для меня слишком сложно, хотя и является единственным, что меня интересует и имеет смысл. Я понимаю, что, следуя по этому пути, я могу достичь Господа. Но путь слишком тернист и одинок. Знаю, что нужно быть готовой пожертвовать всем ради Истины, но найду ли я когда–нибудь силы сделать это?

ВРИНДАВАН, 10.01.1976

Бабаджи берет меня с собой в длительное путешествие в Ассам — город, расположенный на границе с Китаем. Я сказала, что мне опасно путешествовать в приграничных областях без паспорта и визы, на что Он ответил: «Бабаджи — верховный правитель всей Индии». Так что все будет в порядке.

АССАМ. 16.01.1976

Мы добирались три дня. Ехали поездом в вагоне третьего класса, сидя по–турецки на деревянных полках. Бабаджи и еще несколько человек расположились в более комфортабельном вагоне. В Индии я учусь быть терпеливой, повторять мантру в любом месте, в любой ситуации, наблюдать за своим умом. Иногда сильно болели ноги, но я смотрела в окно на проносящийся мимо необъятный, сухой индийский ландшафт. Расстояния огромны, виды монотонны, люди повсюду снуют как муравьи, сражающиеся за ежедневное существование. Индийская земля теперь пребывает в моей душе, она стала ритмом моего сердца, медленным, ностальгическим, созерцательным.

Люди в Ассаме очень добродушны, внешность у них восточная. Женщины необыкновенно грациозны. Для Бабаджи они исполняют красивые и мелодичные песни. Как особого гостя они приглашают меня в свои дома и интересуются, как могло случиться, что я встретила Бабаджи. Они удивлены тем, что я приехала издалека. Я отвечаю, что сама не знаю, как все это произошло. Просто однажды Его Милость позвала меня из серости и скуки того мира, в котором я жила.

Мы посетили древний храм Матери, посвященный Камакхья Деви, располагающийся возле реки Брахмапутры. Это мистическое, темное и почти вселяющее страх место расположено под землей. Пахнет старым маслом, масляными лампами, едой, сухоцветами и другими приношениями. Я понимаю, что мне не очень–то интересно посещать все эти храмы. Меня интересует только Бабаджи. Он — живой Бог, который разговаривает со мной и учит меня. Однако огромная вера этих людей дает жизнь этим камням и образам.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ХАЙРАКХАН

ХАЙРАКХАН, 15.02.1976

В Хайракхан приехала Мальти из Германии. Вначале она собиралась пробыть здесь недолго, но потом решила остаться подольше, так что нас теперь, две европейские женщины. Она очень духовный и тонкий человек, написала книгу о духовном танце. Своей красотой Мальти напоминает мне Мадонну Флемиша. Бабаджи уделяет ей много внимания, и впервые я познала ревность, поскольку думаю, что она более зрелый человек, нежели я, более подготовленный для Бабы, более близкий Богу. Я всегда чувствую себя незрелой, ребячливой и ничего не стоящей. Мальти сидит рядом с Бабаджи как со своим лучшим другом, в то время как я Его почти всегда воспринимаю как строгого отца.

25.02.1976

Сегодня я наткнулась на бледную и дрожащую Мальти. Бабаджи сказал ей, чтобы она немедленно уезжала, и выбросил все ее вещи в реку. Я спросила ее, почему так случилось, но она не знала. Может, Мальта слишком возгордилась от того внимания, которое Бабаджи уделял ей, почувствовала свою важность. А может, появилась слишком сильная привязанность к Нему. Кто знает? Я смотрю, как она со слезами на глазах уезжает.

Бабаджи — строгий учитель. Иногда его методы экстремальны и Он напоминает мне Мастера Дзен, человека, который может неожиданно стукнуть ученика, чтобы быстро разрушить какой–либо ментальный блок.

10.03.1976

Зима была мягкой и более комфортной, чем предыдущая. Теперь у нас есть где спать и защищать себя от холода. Бабаджи затеял грандиозное строительство и все время занят, инспектируя все работы — вплоть до укладки каждого камня. Его тело стало более сильным, более мужским.

Сегодня в обед я наблюдала за Ним со ступеней, ведущих к реке. Он сидел на корточках у реки рядом с недавно приехавшей женщиной из Германии и учил ее рисовать. Согретый теплым зимним солнцем, Он был похож на ребенка из сказки, способного простым словом или мановением руки трансформировать вокруг себя энергию.

Иногда Он кричит на индийских рабочих и тогда кажется жестким и властным. Он досконально знает все операции, которые следует производить здесь, хотя и не является профессиональным архитектором. Он во всем добивается совершенства.

РАНИКХЕТ. 16.04.1976

Мунирадж, старый и близкий преданный Бабаджи, построил для Него дом высоко в горах возле Раникхета, в предгорьях Гималаев, на высоте 1800 метров над уровнем моря. Мы в качестве гостей приехали на инаугурацию.

Вчера вечером перед множеством людей Бабаджи выступил с речью, в которой сказал, что Мунирадж — великий святой, гуру и Он (Бабаджи) хочет, чтобы мы все делали Мунираджу пранам и выказывали уважение. Довольно странно, но лишь жена Мунираджа отказалась делать ему пранам. Бабаджи также сказал, что Мунирадж более велик, нежели Лахири Махасайа, упоминаемый в книге Йогананды, поскольку Мунирадж вместе с Бабаджи уже на протяжении многих жизней, а Лахири сопровождал Его лишь несколько дней. Он добавил, что в прошлом воплощении Мунирадж был влиятельным тибетским ламой.

Из Раникхета видны снежные пики Гималаев, и даже Непал и Тибет. Бабаджи планирует построить здесь большой храм.

Люди, живущие в этой горной области, особенные и напоминают тибетцев — сильный народ, соблюдающий традиции. Их гостеприимство поражает воображение. Они всегда предоставят человеку место в своем доме. В Индии гость — это святое. Люди верят, что каждый, кто появляется на пороге их дома, может быть послан Господом или быть воплощением самого Бога. Они принимают тепло и с распростертыми по–матерински объятиями. Пожилые женщины особенно прекрасны. Такова и мама Мунираджа — приятная и мудрая жительница гор. В этом уголке земли женщины владеют искусством жизни: знают, как прокормить своих детей и поддержать саму жизнь, как лучше всего распорядиться запасами пищи, как лечить травами и извлекать пользу из природной медицины. Владеют магией и понимают, как нужно работать с тонкими энергиями и трансформировать их.

Я чувствую их защиту и любовь, потому что для них я — Гаура Деви, Белая Богиня, как назвал меня Бабаджи.

АЛМОРА, 03.07.197б

И снова я провожу время муссона в доме Тары Деви в Алморе. Моя садхана становится легче, жизнь — более комфортной. Даже мой непредсказуемый ум начал подчиняться.

Мне приятно снова быть в контакте со своими родителями, и теперь они регулярно отправляют мне из Италии немного денег, поскольку понимают, что я не отступлюсь от пути, который выбрала.

Медитировать тоже стало легче. Я опять начинаю встречаться со многими людьми, обмениваюсь с ними новостями и делюсь информацией о Бабаджи, снова и снова рассказывая о невероятных и божественных переживаниях, связанных с Ним.

01.08.1975

Вчера заявилась полиция, чтобы проверить мои документы. Обнаружилось, что уже четыре года я нахожусь в Индии без визы и паспорта. Если я немедленно не покину страну, они намереваются меня арестовать и посадить в тюрьму.

Целый час я отчаянно рыдала. Мысль о разлуке с Бабаджи просто невыносима. Я горячо молю Его помочь мне, благословить и дать возможность остаться с Ним.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИТАЛИЮ

ДЕЛИ, 07.08.1975

Я отправилась в Дели искать Бабаджи. Он сказал, чтобы я не беспокоилась, а в полиции и итальянском посольстве говорила только правду. Я так и поступила. В посольстве изложила свою ситуацию: что долгое время жила здесь без документов, что хочу провести всю жизнь в Индии, с моим гуру. Сказала, что ради этого даже готова сесть в тюрьму, поскольку без Бабаджи жизнь для меня не имеет смысла, а мантру смогу повторять и в тюрьме. Они были откровенно тронуты моей искренностью и предоставили мне необходимые документы, дающие возможность передвигаться по стране, и билет на самолет в Италию, стоимость которого придется компенсировать в Милане.

Вся в волнении, я вновь вернулась к Бабаджи. Что теперь будет? Когда я снова смогу приехать к Нему? Он повторил, чтобы я не беспокоилась: у меня есть Его благословение. Он заверил меня, что я возвращусь в Индию с постоянной визой. Усадив меня рядом, Он с большой любовью сказал, что я была с ним на протяжении многих прошлых жизней и что принадлежу Ему. Он добавил, что я забыла свое прошлое, но Он помнит все, что в будущем никто и ничто не сможет забрать меня из Хайракхана. Даже если я сама захочу уехать, то не смогу этого сделать.

Я спросила Его, что в Италии мне нужно предпринять, чтобы вернуться, Он очень спокойно ответил, что я должна только ждать и хранить веру. все случится само собой. Он также сказал: «Делай все, не преследуя эгоистических целей. Делай только для Меня, и тогда мир станет для тебя лишь игрой».

Я уезжаю с надеждой в сердце. Понимаю, что мне надо пройти еще один тест, но все равно страшно больно находиться так далеко от Него. Я безмерно люблю Его. Когда Я прощалась с ним, Он произнес: «Я еду с тобой».

МИЛАН, ОКТЯБРЬ 1976 Г.

Я встретилась с Пьеро и Клаудио, с которыми начала свое путешествие по Индии. Они открыли в Милане центр тибетского буддизма. Я переехала от родителей к ним, найдя пристанище и возможность оказывать им помощь. Они оба стали монахами и следуют по тому же Пути, что и я. Мы живем как сестра и братья, организовываем множество мероприятий и поддерживаем контакты со старыми друзьями, также выбравшими духовный путь.

Политическая ситуация в Италии стала довольно неприятной. Верхушка среднего класса опасается хиппи и студенческих движений. Из чувства собственной безопасности они воздвигают вокруг себя толстую защитную стену. На улицах Милана царит напряжение. Больше невозможно расхаживать в странной одежде. В Индии я сделала тату, и теперь люди смотрят на меня подозрительно, но я не реагирую. Хиппи исчезли с улиц. Люди бегут на работу, испытывая страх, с тяжелым сердцем, заинтересованные лишь в зарабатывании денег. Все одеты в серое. Улочки Бреры пусты и застраиваются элегантными ресторанами. Милан снова печален, мрачен и темен. От детей–цветов остались лишь несколько бутиков де люкс, торгующих дорогой разноцветной одеждой. Дешевых ресторанчиков больше нет. Трудно встречаться с людьми на улицах и в общинах. Буржуазия все задушила и запретила.

Из нового можно отметить лишь духовные группы, такие, как наша. Их послание, в отличие от послания хиппи, более туманно, мистично и вместе с тем более значимо. Это призыв к внутреннему поиску, изучению духа. Чтобы изменить мир, необходимо изменить человека. Мы приглашаем всех в наш буддийский центр. Можно приходить на ужин или в медитационные группы. Мы рады любой помощи. Начали делать переводы на итальянский буддийских текстов. А также пишем статьи, распространяя новое послание.

Мы организовываем в Италии первые буддийские семинары по медитации. Из Непала приедут Лама Йеше и Лама Зопа. С трудом верится, что я снова увижу их здесь — частичку Гималаев в нашем западном мире. Я вспоминаю последние слова Ламы Йеше, обращенные ко мне во время моего отъезда из Непала: «Помни, мы всегда будем вместе».

Я много трудилась, готовя их приезд: переводила, делала телефонные звонки. Чувствую себя очень счастливой. Клаудио сказал мне: «Я не знаю, кто этот Баба–джи, но я благодарен Ему за то, что Он смог так трансформировать тебя». Он был, поражен, что теперь я могу так упорно трудиться и искренне получаю от этого удовольствие.

Более сотни человек записалось на семинар. Не знак^ чем людей так привлекает восточная религия. Возможно, причиной является разочарование в западном образе жизни и очевидная невозможность получить в католичестве ответы на многие внутренние вопросы.

12.12 1976

Мы арендовали в Милане большой дом, называемый Иль Макондо. Здесь теперь встречаются многие религиозные группы, включая последователей Раджниша, Шивы, Будды, кришнаиты. Такой набор может сбить с толку, но это — начало духовного поиска, алхимического процесса и когда–нибудь из множества этих элементов возникнет новый способ жизни. Я помню, как Бабаджи говорил, что Его движение станет масштабным, международным и авангардистским.

Лама Йеше когда–то сказал мне, что самое большое заблуждение на Западе связано с тантрой. Цель тантри» ческой практики в йоговской традиции — использовать энергии человека и трансформировать их. Люди часто полагают, что беспорядочный образ жизни и есть тантра. Но на самом деле тантрическая практика — это чрезвычайно серьезная йога, способ быстрого освобождения от наших иллюзий.

27.12.1976

Вот уже несколько месяцев я в Милане. Я только что отметила Рождество с родителями, бабушкой и дедушкой. Пока они сидели за столом, я включила телевизор и мельком увидела документальные съемки пасторальных пейзажей Индии. Это вызвало у меня острую ностальгию. Приехать в Италию после пяти лет жизни в Индии все равно, что попасть в совершенно иное измерение. Я больше не в состоянии вступить в него с прежними желаниями и страстью. На самом деле игра, которая разворачивается здесь, предстает печальной, запутанной и полной страданий. Лишь существование Божественного придает значение этой жизни. Я уже не могу заниматься тем, во что была вовлечена ранее: болтать с друзьями, смотреть глупые фильмы на экране кинотеатра и телевизора, ходить в рестораны и искать романтических приключений. Теперь я вегетарианка и не переношу даже запаха рыбы или мяса. У меня исчезла потребность одеваться в элегантные одежды и заботиться о том, как выгляжу, нет желания иметь дом.

Встреча Пьеро и Клаудио явилась для меня большим счастьем. Наше поколение было поколением пионеров, первооткрывателей, революционеров и духовных искателей. Некоторые из старых друзей продолжили заниматься политикой и оказались втянутыми в террористические организации, другие пристрастились к наркотикам. А кто–то, подобно нам, отправился в Индию в поисках Учителя и духовной жизни. Встречаясь, мы обмениваемся переживаниями и вновь находим общность в новом взгляде на жизнь, что пробуждает энтузиазм. Мы нашли ответ, в чем заключается смысл нашего существования, и увидели свет, пробивающийся сквозь дебри ума и смятение городской жизни.

ПОМАЙА, 15.07.1977

Несколько месяцев я пробыла в Лондоне, в доме Тицианы, зарабатывая на жизнь в разных местах: в кафе официанткой, на фабриках, в большом отеле. Лондон — вольный город, город широких взглядов. Я замечательно провела это время и улучшила свой английский.

Пьеро, Клаудио и Массимо нашли для буддийского центра чудесное место за городом — красивый старинный дом, утопающий в зелени и окруженный садами. Это в Тоскане. Из него открывается вид на изумрудные, солнечные холмы. Дом очень большой, с башней и маленькими комнатами для медитации. Пока там идут ремонтные работы. Люди чистят, приводят дом в порядок, генерируя динамичную и восторженную групповую энергию.

25.07.1977

Семинар по тибетскому буддизму будет проходить здесь в Помайе, в Тоскане. Вновь приезжают из Непала Лама Йеше и Лама Зопа. Ожидается, что это будет большим событием. Мы создаем экспериментальную общину, внедряя принципы духовной дисциплины, и я искренне надеюсь, что у нас все получится.

25.09.1977

Приехали Лама Йеше и Лама Зопа. Они привезли с собой огромную золотую статую Будды. Лама Йеше хорошо помнит меня по времени, проведенному с Ним в Непале. Для меня он как второй гуру. Я многому научилась у него в интеллектуальном смысле, и это явилось существенной подготовкой моего ума. Он сильно напоминает Бабаджи, поскольку тоже излучает удивительную любовь, тепло, исходящее от сердца. Он переполнен светом, мудростью и блаженством.

Мне легко принять и интегрировать обе философии — Бабаджи и буддизма, ведь они обе проповедуют науку йоги и познание ума. Они учат непривязанности к материальному миру и следованию пути Дхармы — вечной религии человечества. Я встретила Бабаджи, и мужчины перестали меня интересовать. Отношения с гуру, Божественным, как будто стали центром моей жизни. Взаимоотношения с гуру — выражение чистейшей любви. Они начинают строиться тогда, когда мы способны оторваться от эгоистических человеческих потребностей. Гуру предлагает Божественную любовь, любовь к Богу.

Семинар в Помайе прошел очень успешно, многие люди «открылись» присутствию лам, воспринимая вечную мудрость и исходящий от них духовный нектар, тончайшую, неуловимую субстанцию. Открытие центра сопровождалось грандиозной церемонией инаугурации. Я собрала группу девушек, они танцевали перед статуей Будды и готовили еду более чем для сотни человек, получая от этого истинное удовольствие.

Совершенно невероятным образом мне удалось получить новую визу, так что теперь я могу вернуться в Индию. Пока жила в Лондоне, я вышла замуж за англичанина, и это дало мне возможность получить британский паспорт. С ним я могу оставаться в Индии сколь угодно долго. В тот день, когда я получила все необходимые бумаги, пришло письмо от Бабаджи, в котором Он писал, что ждет меня, — еще один из Его волшебных трюков.

МИЛАН, 30.12.1977

Я еду в Индию с тремя итальянцами — Сеттимо, Паоло, Филиппе и их подружками. Это первая итальянская группа, собирающаяся посетить Бабаджи. За время моего пребывания в Италии я встречалась со многими людьми и рассказывала им о Нем. Возможность быть связующим звеном, инструментом в Его работе принесла мне большую радость. Запад испытывает огромную нужду в послании, содержащемся в духовности Востока; в пути самопознания, которому учат индийские и тибетские Мастера. Именно по таким изменениям тоскует человеческая душа, и они — единственная оставшаяся надежда на реальную трансформацию мира, уникальная возможность для самореализации, понимания смысла жизни и изменения общества к лучшему.

Когда я была моложе, то всегда мечтала о революции на Западе и думала, что она достигается посредством политики; но теперь я понимаю, что для того, чтобы добиться длительных перемен в обществе, сперва должна произойти глубокая внутренняя революция внутри каждого из нас. Оба процесса — и внешний, и внутренний — необходимы для достижения позитивного образа жизни, истины и счастья на планете. Мне снова вспомнился лозунг французской революции 1968 г., который гласил: «Революция будет тотальной, либо ее не будет вовсе».

СНОВА В ХАЙРАКХАНЕ

ХАЙРАКХАН, 05.01.1978

После годичного пребывания в Италии я вновь вернулась в Хайракхан, к Бабаджи. Моя радость безгранична! Время, проведенное на Западе, оказалось для меня очень важным — необходимый период роста и взросления, учебы и применения на практике полученных знаний и опыта. В Европе я еще получила все то, в чем нуждалась: жилье, работу, друзей, новую визу и возможность радоваться, помогая Бабаджи в Его деятельности своими рассказами о Его послании миру. В Италии я снова виделась с женщиной по имени Лизетта, с которой познакомилась в Непале, и рассказала ей о встрече с Бабаджи. Сейчас она хочет построить центр Бабаджи в Пуглии, южной Италии, где у нее свой дом. У Фаруа и Фарули, которых я встретила в Алморе, есть участок земли в том же районе, в Чистернино, и они задумали построить там храм, посвященный Господу Шиве. В Милане я подружилась с Федерикой, долгое время ищущей Бога. Она не откладывая поехала в Индию для встречи с Бабаджи. Когда я, Паоло, Сеттимо и Филиппе прибыли в Хал–двани, то встретили в отеле Леонарда Орра с первой группой американцев, приехавших к Бабаджи. Мы вместе отправились в Хайракхан. Мы долго шли пешком вверх по реке и добрались туда только вечером. Казалось, Бабаджи ждал нашего прихода. Он сидел возле пещеры, в которой Его когда–то нашли. Когда Он поприветствовал нас, у меня возник такой сильный эмоциональный отклик, что мне показалось, что это самое интенсивное и незабываемое переживание в моей жизни. Меня всю затрясло. Бабаджи смеялся и шутил с моими итальянскими друзьями. Он одарил меня лучезарной улыбкой испросил: «Ты привела еще нескольких хиппи?». Меня и Сеттимо Он отправил на ночь в новую пещеру, которую не так давно выдолбили в камне по соседству со старой.

Бабаджи сильно изменился. Он прибавил в весе. Много и других изменений. Здесь сейчас много людей, включая выходцев с Запада. Построено несколько новых зданий. Я привезла Ему для раздачи целый чемодан подарков, потому что сегодня Крещение, а в Италии в этот день дети получают подарки. Филиппе преподнес Ему золото, благовония и мирру. Бабаджи радовался этим дарам как ребенок. Мне ничего больше не нужно от жизни. Я была так счастлива, что едва не прыгала от радости. Единственное, чего я теперь хочу, — это быть рядом с Ним.

10.12.1978

За время моего длительного отсутствия произошло много перемен. Вчера у реки Бабаджи взял меня за руку и сказал: «Теперь Бабаджи интернационален». Он больше говорит, шутит, ведет беседы на английском, общается с нами на нашем уровне. Я удивлена. Он часто просит кого–нибудь помассировать Ему стопы и уже не выглядит призрачной неприступной статуей, коей Он некогда был. Он стал нам ближе и доступнее.

Я снова начала выполнять свою садхану. В Италии я совсем разленилась, а сейчас прыгаю по утрам в холодную воду и опять начинаю медитировать.

15.01.1978

Бабаджи буквально одаривает меня своей любовью и не отпускает от себя, как возвратившегося блудного ребенка. Раньше Он никогда так ко мне не относился. Он хочет, чтобы я продолжила изучать хинди и владела им свободно. Он просит меня быть переводчиком в общении с европейцами. Мне кажется, что я проходила период кармическогоочищения и теперь более достойна быть рядом с Ним. Он все время нахваливает меня перед индийцами, говоря, что я — Его настоящая преданная. Я уверена, что в Италии успешно сдала важный экзамен, потому что смогла устоять перед многочисленными искушениями Запада, материализмом и современным комфортом. Бабаджи спросил, были ли у меня близкие отношения с мужчинами. Я ответила отрицательно. Тогда Он сказал, что отныне я принадлежу только Ему.

25.01.1978

Бабаджи произносит мое имя с большой любовью и необыкновенной нежностью, как будто обнимая меня. Он балует меня, даря подарки. Я стала посредником между Ним и людьми, приезжающими с Запада. Мне приходится общаться с ними: объяснять многое, связанное с Бабаджи; делиться своими переживаниями и рекомендациями по поводу того, как жить здесь.

Знаю, что должна особо позаботиться о приехавших со мной итальянцах. Бабаджи очень расстроился из–за того, что они приняли датуру — индийское растение с мощными одурманивающими свойствами — и стали полностью невменяемы. Всю вчерашнюю ночь я провела, сидя у огня и приглядывая за ними, поскольку они были в бессознательном состоянии. Сегодня Бабаджи сказал, чтобы они уезжали, но может Он их все–таки простит.

У меня был разговор с молодой американкой, живущей со мной в комнате. Она влюбилась в Бабаджи и не понимает, что Он не обычный мужчина и что шанса на развитие обычных отношений просто нет. Я пытаюсь объяснить, что моя любовь к Нему — абсолютно иная, божественная. Я не могу думать о Нем как о представителе человеческого рода. Однако она даже испытывает ревность по отношению ко мне. Боже, какая глупость! Остальные американцы, приехавшие сюда, переживают экстаз в присутствии Бабаджи. Леонард Орр, руководитель группы, сказал мне, что Бабаджи предстал перед ним в физическом теле в его комнате в Соединенных Штатах, и это явилось причиной их приезда сюда.

На противоположной стороне реки, там, где расположена пещера, Бабаджи начал строительство храма. Он вывесил большой плакат со словами: «Международный храм Хайракхан Вишва Махадхам — Великий Центр Вселенной».

Боюсь, что от всего того внимания, которое мне оказывает Бабаджи, у меня взыграет гордыня. Вместе с тем я знаю, что мое эго у Него под контролем. Я так счастлива, как никогда прежде в своей жизни, будто осуществилась моя заветная мечта.

30.12.1978

Сегодня утром я наблюдала, как Бабаджи долго прогуливался вдоль реки под чистым лазурным зимним небом в сопровождении новых учеников, йогинов и пионеров, приехавших сюда со всех уголков земного шара. Он движется с поразительной грацией и силой, уверенный в себе и вместе с тем мягкий, босой и смиренный, как великий святой. Из одежды на Нем лишь покрывало. С тростью в руке и длинными черными волосами Он напоминает мне пастуха.

С каждым днем Он становится ближе нам, помогая, разговаривая на нашем языке, играя в наши игры, отпуская ыгутки и устраивая розыгрыши. Глядя на нас с огромной любовью, Он передает нам свой свет. Когда я смотрю в Его глаза, меня поражает чистота Его любви. Это переживание затрагивает до глубины души, как будто в каждую клеточку моего тела проникает Истина.

03 04.1978

Многие преданные ездили вместе с Бабаджи по Раджастхану. Во время Холи — индийского праздника, знаменующего приход весны, я осмелилась вылить на Него ведро краски, руководствуясь порывом сократить дистанцию между нами. Я бы хотела, чтобы Он стал моим божественным другом.

Когда мы вернулись в Хайракхан, там нас ждала Мальти, вновь прибывшая из Германии. Она издала первую книгу о Бабаджи под названием «Послание с Гималаев». Мальти приехала сюда с группой немцев. Вполне вероятно, что скоро немецкие группы начнут появляться здесь гораздо чаще.

Я все еще испытываю легкую ревность к Мальти и ее близким отношениям с Бабаджи, Богом. В ней есть духовная красота. Она серьезна и беспристрастна, а в присутствии Бабаджи может сохранять удивительное спокойствие. Последнее время Бабаджи часто ходит в сад рисовать простыми акварельными красками. Теперь Он просит Мальти быть рядом, передавать ему кисти или просто наблюдать за Ним. Его рисунки прекрасны, просты и наивны: вода, небо и горы — в разных вариациях, но краски, которые Он использует, нереальные — золотые, огненные.

10.04.1978

Сегодня Бабаджи выступил перед людьми с необычной речью. Он сказал, что мир переживает глубокий социальный и духовный кризис, что впереди многочисленные войны и природные катаклизмы, что человечество в опасности. Он посоветовал нам пройти различные формы очищения и напомнил, что следует молиться, работать над собой и повторять мантру «Ом Нама Шивайя». По Его словам, эта мантра, мантра Господа Шивы, даст силы в периоды несчастий, она и есть Божественная Энергия.

Бабаджи также отметил, что пришло время распространить Его духовное послание по всему миру, чтобы спасти человечество.

12.04.1978

Мальти рассказывала мне о Финдхорне, большой общине в Шотландии, где она была со своим отцом, учителем духовного танца. Эта община основана в шестидесятых годах. Люди там учатся общаться с ангелами и духами природы. В обычном песке они выращивают чудесные цветы и гигантские овощи. Они строили общину, прислушиваясь к голосу Бога и стараясь научиться жить вместе, Мальти сказала, что как только она впервые увидела фотографию Бабаджи — а это было в Лондоне, она сразу же узнала Его и взяла билет на ближайший рейс в Индию.

20.04.1978

В ашрам приехали две элегантные женщины из богатых и знатных индийских семей: Прем и Девиджи. Бабаджи ведет себя с ними как индийский махараджа. Превосходный актер! Я чувствую легкую досаду, поскольку с нами, европейцами, Он больше предстает как хиппи. На днях Он даже разыграл из себя любовника одной индийской девушки. Я не могла в это поверить. Вполне вероятно, она влюблена в Него и хочет, чтобы за ней ухаживали, но зачем Он играет в эту игру? В довершение всего я видела, как Он эротично улыбался пожилой матери этой девушки. Я, конечно, помню, как вначале Он вел себя со мной, и знаю, что Его игра и поступки на самом деле являются учением. Однако я все же вышла из душевного равновесия. Я даже говорила по этому поводу с Мальти. С ее точки зрения, Бабаджи дает любовь в той форме, в которой она нужна нам. Мне же кажется, что Его учение более сложно, Это урок отрешенности, заставляющий смотреть поверх желаний.

03.05.1978

Замечаю, что и многие другие женщины, особенно немки, испытывают к Бабаджи физическое влечение. Это расстраивает меня. Я пытаюсь объяснить, что мы не можем вести себя с Бабаджи как с обыкновенным мужчиной, но вряд ли смогу донести до них это. Они смотрят на меня с подозрением, как на несостоявшуюся монахиню, и не могут понять моей преданности.

С моей точки зрения, они не выказывают Бабаджи никакого уважения, и Ему приходится играть неприятную роль. Он притворяется, и мне это не нравится.

На днях я набралась храбрости и спросила Его, зачем Он играет в такие игры с этими женщинами, и Он ответил: «Спроси их, зачем они издалека едут сюда, чего они от меня хотят».

Неожиданно ашрам наполнился эротической энергией, тяжелой и неприятной. Было бы хорошо, если бы Он смог отправить отсюда всех этих женщин, но я знаю, что это невозможно. Ему приходится помогать им. Одна женщина сегодня рассказала мне, что Бабаджи трогал ее тело. Теперь она гордится тем, что для меня было бы унизительно. Даже при таких обстоятельствах Бабаджи хочет, чтобы я попыталась что–то объяснить им. Однако я совсем не испытываю удовольствия от подобного драматического поворота событий.

15.05.1978

Индийцы разговаривали со мной о лилах — играх — Бабаджи, объясняя, что в этом мире Бог всегда ведет Божественную игру со своими преданными. Они вспоминали истории о Господе Раме и Господе Кришне, которые играли в Божественные игры с гопи, своими последовательницами. Теперь я понимаю, что Бабаджи на самом деле все время учит нас посредством шуток и игр, часто пытаясь дать понять, что наш человеческий мир не стоит воспринимать слишком серьезно и что в конечном счете он не существует. Мне же это совсем не нравится. Страдания являются неотъемлемой частью жизни каждого человеческого существа. Разве мы не можем жить просто счастливо? Бабаджи как–то спросили, почему Бог позволил существовать Майе — великой иллюзии. Бабаджи ответил, что Майя всего лишь игра Господа. Он регулярно это нам демонстрирует, ведя Себя как клоун в цирке или как кошка, играющая с мышкой. Не просто кошка, а настоящая дикая кошка. Так Он играет с нашими привязанностями, чтобы трансформировать наши желания.

25.05.1978

Теперь в Хайракхане множество удобств. Бабаджи стал более снисходительным к нуждам многочисленных и очень разных людей, приезжающих сюда. Разрешено пить чай и принимать пищу еще и по вечерам. Люди спят в комнатах на матрасах. Установлены туалеты. Бабаджи хочет, чтобы я тоже изменилась, чтобы больше не носила лохмотья садху, а одевалась в сари; была элегантной и играла роль хозяйки для многочисленных приезжающих гостей. Я должна объяснять европейцам концепцию карма–йоги, давать простые поручения и показывать, как поддерживать функционирование ашрама. Общаясь с другими людьми я вдруг обнаруживаю, что часто авторитарна, иногда неприятна, горда и высокомерна. Эта административная деятельность трудна для меня, но благодаря ей я осознаю, что мне предстоит еще много работать над собой и учиться взаимодействовать с людьми.

01.06.1978

Из Италии, из моего родного Милана, приехала Федерика. Мы живем в одной комнате. В ней мы устроили для Бабаджи персональное сиденье. Он часто приходит нас навестить. Как шаловливый ребенок, играет с нашими вещами, нашими человеческими игрушками: ручками, сумками, безделушками, обучая нас при этом с большим осознаванием обращаться с этими материальными предметами. Я вижу, например, что Мальти очень европейский человек, привыкший жить в западном мире и не проявляющий желания следовать путем аскетизма. При всем этом она остается близкой Богу. Теперь Бабаджи мне показывает, что к материальным вещам нужно не только испытывать непривязанность, но и относиться к ним с заботой, поскольку во всем присутствует энергия и она не должна растрачиваться понапрасну.

Федерика стала ученицей Ауробиндо и Материи настаивает на том, что мы не должны отдаляться от мира, а напротив, быть в состоянии его трансформировать, привнести в темноту свет и создать рай на земле. Этот подход мне не совсем близок. Я понимаю? что для меня более естественно держаться особняком. Я более непреклонна, и мое отношение можно назвать кальвинистским, Федерика по этому поводу спорит со мной.

15.06.1978

Я поражаюсь гибкости Бабаджи, Его способности подстраиваться под любого человека и ситуацию. Когда Он общается с жителями деревни, Он предельно прост. Он становится одним из них, бедным горцем, беседующим о камнях и картошке, вникая в их немудреные проблемы и обучая честности. Когда же Он общается с утонченными людьми, приезжающими из больших городов — Дели, Бомбея, Он перевоплощается в восточного принца, красивого и любящего жизненные блага. С женщинами играет роль обольстительного мужчины; с нами, европейцами, — строгого, но любящего Учителя; с детьми Он юн, нежен и становится им святым родителем, отцом и матерью.

Меня восхищают Его бесконечная игра, калейдоскопическая смена ролей, Его магические трансформации. Кажется, будто Он постоянно приспосабливается к разным формам с целью нам помочь; спускается на наш уровень понимания, чтобы взять за руку и поднять на ступень выше, ближе к Нему. В одной древней молитве на санскрите есть слова: «О Господь! Твоя игра в человеческом обличье удивительна и непонятна». Мост, существующий между Ним и нами, — Его непрерывная, бесконечная любовь

02.07.1978

Мальти уехала. Приехала Сурья, молодая женщина из Швеции. Муссон вступил в свои права, и большую часть дня Бабаджи проводит в киртан–холле, сидя на высоких качелях, в то время как Сурья Его раскачивает. Это каждодневное шоу вызывает у присутствующих разнообразные реакции, поскольку Бабаджи улыбается ей, касается ее своей головой, качаясь вперед–назад, шаловливо смеется. Чему Он нас учит? Возможно, осознавать наши собственные проекции и драматизацию взаимоотношений между мужчиной и женщиной — нашу величайшую Майю. Вначале я чувствовала ревность, но игра была слишком очевидной, чтобы долго оставаться в заблуждении. Я вновь сознательно начала медитировать, поскольку не хочу изводить себя понапрасну.

Вчера Сурья влетела в нашу комнату вся в слезах: Бабаджи грубо с ней обошелся, и она обижена. Я предположила, что Бабаджи, вероятно, отображает ее желание, и она кивнула. Через некоторое время Бабаджи вошел в комнату и велел ей начать медитационный ритрит, голодать и пребывать в абсолютной тишине.

05 07.1978

Бабаджи возложил на меня новые обязанности. Теперь мне нужно вести всю Его корреспонденцию; беседовать с вновь прибывающими в ашрам, число которых все время увеличивается; переводить для Него и выполнять другие мелкие офисные поручения — словом, работать в качестве секретаря. Я горжусь этой ролью, может быть даже слишком. С того момента как Бабаджи приблизил меня к Себе, мне приходится бороться со своим эго, гордостью и высокомерием по отношению к другим людям.

Иногда Бабаджи играет с людьми, создавая ситуации, в которых эго постепенно разрастается и его удается идентифицировать и разрушить, заставить лопнуть, как воздушный шар.

12.10.1978

Сезон дождей окончен, и его сменила тропическая осень. Все вокруг необыкновенно зелено, воздух проэрачен, как будто наступила вторая весна. В Хайракхане зацвели розы. После сбора риса крестьяне готовят поля для нового урожая. Как и прежде, это время знаменуется началом нового учебного цикла, и все чаще сюда приезжают небольшие группки европейцев. По утрам перед тем, как приступить к работе, я медитирую и замечаю, что вновь обретаю чувство гармонии и равновесия.

02.11.1978

Два дня назад я в составе маленькой группы поднималась на Кайлаш вместе с Бабаджи. Весь день мы были в пути и остановились только вечером в деревенском доме на ночлег. Мы с Бабаджи устроились вокруг большого костра, и Он прямо перед всеми попросил меня основательно помассировать Ему спину. Я знала, что это священный ритуал, который мог стать подарком и для других людей. Вероятно, Он хотел, чтобы люди видели, что, обладая определенной чистотой и искренностью, до Него можно дотронуться. Для меня Бабаджи символизирует мурти — священную, но живую статую, и каждый жест, адресованный Ему, является для меня выражением служения, пуджей, актом поклонения.

Некоторое время мы сидели с Ним в тишине рядом с прыгающими языками пламени. Вдруг Бабаджи взял мою руку и притянул к Себе под накидку. У меня чуть не остановилось сердце. Я была чрезвычайно взволнована. Этот простой жест затронул нечто сидящее глубоко внутри меня. Мое сердце словно стало таять, и меня охватило блаженство. Это было потрясающе. Бабаджи ушел отдыхать в свою комнату. Остаток ночи я провела, сидя у костра. Лечь я даже не пыталась. Меня охватил экстаз. Мой ум был совершенно безмолвен. Время от времени я могла слышать внутри себя звук «Ом», вибрации которого явно ощущались и в окружающем пространстве. Ранним утром, около трех часов, когда все еще спали и было совсем темно, я приняла холодный душ и вновь почувствовала внутри себя звук «Ом». Он наполнял долину, горы. Все вокруг вибрировало. Сквозь меня будто проходил электрический ток. Звук его казался оглушительным, и вместе с ним присутствовала великая тишина.

15.11.1978

Теперь каждый раз, когда вижу Бабаджи, я испытываю это яркое переживание в своем сердце, внезапный экстаз, парализующий ум, спонтанное ощущение пустоты, достигаемое без каких–либо усилий.

Регулярно во время захода солнца, после купания, я массирую Бабаджи стопы. Это время общения и единения с Ним. Его ступни для меня особенно значимы. Они символизируют Его присутствие на земле ради нас. Это также и символ Его жертвы.

Недавно Он сказал мне: «Я совершаю огромные усилия, чтобы объединить небо и землю».

02.12.1978

Наступили первые зимние холода. По утрам Бабаджи лежит, подстелив одеяло, на солнце в окружении некоторых из нас. В ашраме появился йогин — молодой индиец. Он мне как брат, Бабаджи часто зовет нас обоих пройтись с Ним и поет стихи из древней книги — сторию Гопичанда, жившего около тысячи лет назад. У этого знаменитого и богатого короля было двести жен, но он отказался от своего королевства в пользу практики йоги, отрекшись от мира. Он стал учеником прославленного гуру Горакнатха и получил от него учение йоги. Бабаджи часто говорит с нами о самоотречении и аскетизме.

Несколько дней назад Он взял нас к дхуни Горакнатха, расположенному на пути к вершине Кайлаша. По традиции женщины не имеют права посещать места, посвященные этому гуру, поскольку он был брахмачарьи. Однако Бабаджи настоял, чтобы я подошла к дхуни и села рядом с Ним. Он говорит, что мне можно находиться здесь, так как я теперь — йогиня и больше не являюсь женщиной, а истинная йогиня выше любого мужчины.

На рассвете после омовения Бабаджи сидит с нами в саду. Он хочет, чтобы я массировала Ему ступни ароматическими маслами. Это становится ежедневным ритуалом. Я готовлю для Него асан, держа наготове Его шаль и покрывало, и чувствую себя жрицей, однако понимаю, что становлюсь страшно привязанной к такому виду служения, и это меня путает.

Вчера кто–то в киртан–холле спросил Бабаджи, как можно достичь Бога, и Он ответил: «Это возможно лишь по достижении шуньи, состояния абсолютной пустоты ума и только йогин знает, как его достичь посредством медитации. Бог за пределами имени и формы».

15.12.1978

Я начала читать книги о старом Хайракхан Бабе — предыдущем воплощении Бабаджи, имевшем место в конце 1800‑х. Шиваистская традиция и индийская йога существуют на протяжении тысячелетий, и даже эта маленькая деревенька и эти холмы пропитаны Божественной энергией Бабаджи. То, что я здесь, временами кажется мне чудом, незаслуженным благословением. Я не могу думать о будущем и каких–то жизненных проблемах. Существует только Он. У меня есть лишь единственное желание — быть с Ним одним целым.

05.01.1979

Мы впервые праздновали Рождество официально и вспоминали Иисуса. Теперь ставим театральное представление. Бабаджи хочет, чтобы я сыграла Мадонну, и зовет меня по–итальянски — Мария.

15.01.1979

Я много медитирую. В три часа утра, когда все еще спят, спускаюсь к реке совершить омовение и затем провожу в медитации еще около пяти часов, до девяти утра. Теперь у меня нет желания делать что–либо еще. Кажется, будто мое тело постоянно пронизывает электрический ток. Когда выхожу из комнаты, мне трудно шагать; ощущение, словно тело плывет по воздуху. Бабаджи смеется, завидя меня. Когда мой ум достигает точки тишины, он наполняется белым светом. Есть лишь яркий, несущий блаженство свет, опознавание и чувство необыкновенной психической силы.

Мои отношения с Бабаджи снова изменились. Теперь с Ним существует прямая телепатическая связь, лежащая за пределами слов, Он читает все мои мысли и сразу же отвечает на них. По этому поводу у меня нет сомнений, так как в подтверждение Он всегда приводит жесты или слова. Контакт с Ним присутствует постоянно, хотя физически мы находимся на расстоянии. Каждую ночь я вижу Его во сне, и даже тогда Он учит меня чему–нибудь.

30 01.1979

Бабаджи построил для меня маленькую комнату и поставил туда стул. Он приходит каждый день и сидит на нем. У меня также есть шкаф, в котором я храню некоторые Его вещи и Его деньги. Я счастлива, что Он мне доверяет. Часто Он приглашает влиятельных индийцев ко мне в комнату на чай. Пока я готовлю фруктовые соки и напитки, Он, как идеальный хозяин, развлекает гостей. Бабаджи регулярно раздает всем подарки, которые дарят Ему окружающие, объясняя, что эта материальная энергия должна все время циркулировать.

Индийские преданные обожают Его, созерцая в Нем Божественное, дотрагиваясь до Него, готовя для Него особую пищу. Индийские женщины по–матерински нежно балуют Его, и Он позволяет им играть со своим телом, как с куклой: одевать Его и наряжать.

Восхищаясь Им, мы восхищаемся символом самих себя, тем, кем мы бы хотели стать, нашей собственной божественной сущностью. Бабаджи — искусный мастер, работающий над нашими проекциями, как опытный психолог. Некоторое время Он дозволяет нам играть и предаваться нашим привязанностям и желаниям. Однако рано или поздно нам приходится отрекаться от них. Он заставляет нас вернуться в самих себя, даже иногда отвергая нас. Довольно часто мы видим, как Он неожиданно говорит кому–то: «Уезжай!». Иногда довольно грубо, заставая врасплох, без видимой на то причины. Я понимаю, что особенно жесток Он с европейцами, не позволяя им оставаться здесь надолго. Игры, в которые Он играет с женщинами, тоже являются учением. Когда мы находимся в Его присутствии, в каждый конкретный момент Он отражает наши чувства, то, чем мы в действительности являемся, хотя сами не всегда сразу же понимаем это. И уже через несколько мгновений Он может трансформировать нас и возвысить. Он отдает себя полностью.

02.02.1979

Вчера носильщик украл что–то из рюкзака европейской женщины. В киртан–холле на виду у всех Бабаджи бил его палкой до тех пор, пока руки провинившегося не стали кровоточить. Воровство Он судит очень строго и особенно резок с людьми, когда они нечестны. Он пытается научить и нас, и жителей деревни поступать честно и ответственно. Он контролирует цены, установленные на товары и услуги, не допуская, чтобы местные жители завышали их, обращаясь непорядочно с доверчивыми европейцами.

Иногда Он принимает участие в собраниях деревенских жителей, выслушивая просьбы, подсказывая, как достичь справедливости, поощряя людей к самоуправлению. Однажды Он посоветовал крестьянам начать использовать все бесхозные земли в округе, ведь они не принадлежат никому, а в конечном итоге — только Ему. Несколько дней назад Он говорил о грядущей революции и крупных переменах в мире. В Нем явно присутствует революционный дух.

05.03.1979

Пришла весна. Бабаджи только что вернулся из короткого путешествия. Он привез из Дели профессионального садовника, чтобы тот посадил розы. Он говорит, что сад будет прекрасен, как рай Господа Шивы. По–моему Он хочет научить нас тому, как трансформировать планету.

Известность Бабаджи растет с каждым днем. Теперь сюда приезжают многие богатые индийские семьи, щедро жертвуя на строительство ашрама. Над проектом работают все. Индийские и непальские рабочие трудятся бок о бок с европейскими мужчинами и женщинами, внедряясь в горные породы и поднимая с реки камень за камнем. Больше нет необходимости в моем участии в физическом труде- Моя внутренняя работа становится все более и более интенсивной. Коллективные усилия вдохновляют людей. Бабаджи говорит, что каждый поднятый камень освобождает их от кармического груза и является предвестником нового мира.

07.05.1979

Невыносимо жарко. По вечерам Бабаджи сидит под звездным куполом неба. Люди поют, славя Господа Шиву. Кажется даже, что мерно текущая река неустанно шепчет мантру. Ночью из джунглей доносится гудение, как будто вся долина погружена в молитву. В темноте можно часто увидеть странные световые пятна, плавающие вдоль реки и пересекающие горы. Бабаджи объясняет, что это световые тела святых, живущих в округе. Он рассказал нам о девяноста таинственных пещерах, спрятанных в этой долине, в них живут продвинутые йоги. Они могут обходиться без пищи, извлекая все необходимое из воздуха и воды. Эти великие йоги все время находятся в состоянии медитации. Девять из них бессмертны. Из своих укрытий они выходят только ночью, чтобы совершить омовение в реке. Вот тогда–то мы и видим это движущееся сияние, исходящее от их тел.

03.07.1979

Дождь не прекращается, и люди практически не выходят из своих комнат. Это — наилучшее время для развития концентрации и медитации, поскольку трудно заниматься какими–либо хозяйственными делами. Я попросила Бабаджи обучить меня новым техникам йоги, так как я больше не чувствую, что мантра работает внутри меня. Он помолчал, а потом очень рассердился из–за моей просьбы и дал мне пощечину, Я сомневаюсь, что заслуживаю такого обращения.

27 07.1979

Вчера рано утром Бабаджи вошел в мою комнату и сказал, что даст мне посвящение в медитацию. Я почувствовала, как меня сразу же переполнили эмоции. Он провел пальцами вдоль моего лба и макушки головы и дал дыхательную технику, сопровождаемую глубокими и сильными переживаниями. Затем повел меня к реке, Сам сбрил мне волосы и обозначил на моей голове круги. С этого момента я стала ощущать макушкой энергию такой силы, что даже кожа головы «горела». Я вернулась в комнату. Меня всю трясло. Он объявил мне, что я должна голодать двадцать пять дней, все это время не покидать комнату и ни с кем не разговаривать,

28.08.1979

Я голодала и медитировала все двадцать пять дней. Это был неописуемый и незабываемый опыт.

Первую неделю я чувствовала себя слабой и больной. Затем мое тело стало как будто подпитываться какой–то тонкой энергией. Постепенно я научилась сохранять концентрацию в течение нескольких часов. Я видела свет и обрела возможность легко находиться в медитации на протяжении пяти–шести часов. На третьей неделе меня пронзило неистовое чувство голода. Я больше не могла спать по ночам и сидела в медитации без перерыва. В результате мое тело ослабло невероятно, но я чувствовала себя воздушной, экстатичной. Мне не хотелось снова начинать есть грубую пищу. Мое тело стало чистой энергией и светом. Мысли исчезли, лишь радость и осознавание. За все это время Бабаджи приходил ко мне, позволяя несколько минут подержаться за Его ступни. Иногда Он давал мне кусочек пищи. Обычно это были орехи или фрукты. Для поддержания сил этого было достаточно. Постоянно ощущался поток энергии через макушку головы, поднимающий в Космос мою жизненную энергию до такой степени, что душа могла покидать тело и путешествовать в ином измерении.

03.09.1979

Сейчас я хочу все свое время посвящать только медитации, медитировать день и ночь. Я жажду испытывать это тончайшее блаженство, Божественную энергию, пронизывающую все мое существо. Я наблюдаю за своим умом: как исчезают мысли и остается океан неведомого сознания. Невозможно описать это измерение, где растворяется ум, и стаются только видения и энергия сердца. Чувствую, что становлюсь одним целым с бесконечным космическим духом, совершенным, всепроникающим и всеведущим. Всегда и везде только Он — Бабаджи.

Когда, сидя с Бабаджи, я автоматически повторяла мантру для снятия ментального напряжения, Он поднес к Своим губам палец, прося тишины. Теперь я знаю, что больше не могу использовать даже мантру, мой ум должен быть пуст.

29.03.1979

Я нахожусь в глубоком контакте с Бабаджи и получаю немедленный отклик на все свои мысли и чувства. Но, боже мой, как много времени ушло, прежде чем я смогла почувствовать настоящую близость с Ним! На самом деле, наверное, потребовались многие жизни. Сейчас я ощущаю бесконечную и неразрывную связь с Ним и знаю. что являюсь неотъемлемой Его частью навеки.

Иногда, когда я смотрю в Его глаза, я чувствую, что мы с Ним — одно, наши сердца бьются в унисон и я — его сестра с той же необыкновенной историей.

РАНИКХЕТ, 03.10.1979

Вчера мы пересекали Гаутаму Гангу, все еще полноводную после муссона. Мы шли в Раникхет на инаугурацию нового храма, посвященного Бабаджи. Вода в реке бирюзовая, прозрачная. Воздух чистый, насыщенный ароматами трав и воды. Растительность вокруг буйная и изумрудно–зеленая. Носильщики помогли нам перейти вброд, взявшись за руки и образовав длинную цепь с Бабаджи во главе. Он, как король джунглей, как тигр, сильный, уверенный в себе, и вечно молодой.

16.10.1979

Сегодня Баба сидел посреди Гималайских гор, простирающихся за Ним, сверкающих на солнце. Великие йоги. часто медитируют в местах, где снег никогда не тает. Высота, разреженная атмосфера, чистый воздух, покой, тишина, холод и уединение — все это способствует тому, чтобы сознание автоматически перешло в другое измерение.

Научиться переносить холод, голод и многие другие неудобства — часть практики йоги. Шива — аскетичный Мастер, учение которого заключается в том, чтобы выйти за пределы грубого физического сознания и мира материи. От своих учеников Ему нужны тапасья — жертвенность и самоограничения.

ХАЙРАКХАН, 03.11.1979

Бабаджи уехал в трехмесячное путешествие по Индии, а я и еще несколько человек остались в Хайракхане. Меня освободили от физической работы, и я много времени провожу у себя в комнате, медитируя. Каждый вечер я слышу, как ашрамный сторож, очень бедный индиец, поет чудесную песню, прославляющую Бабаджи. Меня до сих пор поражает искренняя вера этих людей. Возможно, контакт с природой, уединенность долины и тишина гор делают их более восприимчивыми к присутствию Божественного. Гордость и очевидная ментальная изощренность заставляют европейцев думать, что они уже все знают. Однако говорят, что истинно мудрый человек тот, кто знает, что он ничего не знает. Вера в Божественное — это прежде всего акт смирения в присутствии тайны Вселенной.

ЗАПАД ПРИХОДИТ В ХАЙРАКХАН

04.02.1980

Все больше представителей Запада приезжают в Хайракхан, как будто их ветром сюда заносит. Бабаджи притягивает людей со всего света.

Иногда мне не нравится их присутствие. Такое впечатление, что в это безмятежное место ворвалось безумие Запада: нервные, беспокойные, темные и сложные натуры. Покоя здесь больше нет. Люди атакуют Бабаджи и забрасывают Его корыстными просьбами, демонстрируя эгоизм и разочарование. Они внушают себе, что Бабаджи может решить все их проблемы, будто Он — психоаналитик. В эти дни я большую часть времени перевожу для них слова Бабаджи с хинди. Меня раздражают их вопросы и просьбы. Люди ждут от Него чудес. Хотят знать о своем прошлом и будущем, хотят решить свои материальные эатруднения и вылечиться от болезней. Лишь немногие приезжают сюда спросить Его об Истине или о том, как ее Достичь. Обычно люди только хотят справиться со своими личными проблемами и устранить трудности, а также просят исполнения желаний. Однажды Бабаджи жаловался мне: «Я даю все, но лишь немногие просят меня о том, что Я пришел дать».

Видимо, моя гордость заставляет меня думать так, ведь гуру помогает людям из сострадания, на каком бы уровне развития они ни находились. Похоже, мне не хватает любви.

05.03.1980

У меня больше не остается времени на медитацию, поскольку в Хайракхан каждый день прибывают потоки людей. Кроме приема людей мне также приходится заниматься корреспонденцией Бабаджи, заботиться о Его вещах, разбирать многочисленные подарки, которые люди оставляют Ему. Я скучаю по простоте прошлых лет. Теперь каждый день, как в Рождество, Бабаджи занят наведением порядка, раздачей одежды, сладостей, ручек, часов, драгоценностей, обуви, книг, сумок, фотографий — в Хайракхан пришел базар жизни. Сюда приезжают богатые индийцы; хиппи; духовные туристы; бродяги, путешествующие по Индии; сумасшедшие, ищущие помощи; расстроенные женщины в поисках мужей; люди, пристрастившиеся к наркотикам, и больные. Среди них есть несколько духовных искателей, йогинов и учеников Бабаджи, но их меньшинство.

Бабаджи играет роль инспектора манежа в цирке. Он руководит всем, выдавая себя за одного из нас, чтобы помочь. В Его грандиозном плане мне отведена роль аскетичной монахини, персонажа, который многим несимпатичен. Бабаджи тоже нужна наша помощь, не для себя лично, а для выполнения определенной работы, ведь мы — часть мирового Божественного плана.

Четверо или пятеро европейцев изъявили желание остаться в Хайракхане на длительный срок. Это и люди, выполняющие садхану, Его ученики, готовые закатать рукава и окунуться в работу. Один из них, швейцарец Хари Говинд, решил остаться здесь навсегда. Мы все крутимся целыми днями, занимаясь организацией питания, стиркой и уборкой, раздачей одеял и матрасов, удовлетворением индивидуальных потребностей людей; руководством офисом, организацией спальных мест. Мы провели в ашраме электричество и воду.

Некоторые люди, которые находят здесь свой путь, прекрасны, как вдруг оказавшиеся на земле ангелы. Они даже похожи на Бабаджи: те же черты лица, одновременно тонкие и экзотичные. В них можно увидеть Его молодость и Его свет.

15.03.1980

Бабаджи выступает публично, и это всегда настоящее событие. Он говорит ярко, очень уверенно и иронично. «В мире наступит глобальный кризис. Грядут войны и разрушения. Спасутся лишь те, кто повторяет имя Бога, потому что мантра мощнее атомной бомбы».

04.04.1980

Я верчусь как заводная весь день, прислуживая в своей комнате индийским гостям, разговаривая с прибывающими европейцами, объясняя им что–либо, утешая и все время заботясь о Бабаджи. Он часто бывает резок, суров и непредсказуем. Иногда Он отправляет людей обратно сразу же в день их приезда. Когда они спрашиваю о причине, отказывается отвечать, провоцируя каждого, как сумасбродный психиатр. По вечерам Он устраивает представления, сидя на подиуме и играя на гитаре, принадлежащей одному итальянцу. Он играет и шутит с детьми, европейскими женщинами и утонченными индианками. Он исполняет роль сумасшедшего шута, Божественного, непостижимого, имя которого нельзя повторять всуе.

Я читала книгу о танцующем Шиве — Шиве Натарадже. Он танцует со всей Вселенной и всем мирозданием. С каждым ритмичным движением Он создает, спасает и разрушает многие Вселенные. Танцуя, Он временами мягок, порой неистов. В одной руке у Него пламя, под ногой — распростертое тело демона–карлика, который символизирует наше эго. Этого вполне достаточно, чтобы человек испугался и насторожился.

20.04.1980

Чаепития в присутствии Бабаджи в моей маленькой комнате случаются все чаще. Эталонными способами выражения любви в Индии считаются проявления материнских чувств, главным из которых является потребность накормить, напоить. Невозможно уйти из индийского дома, не отведав что–нибудь из еды или питья. Бабаджи раздает людям подарки согласно их статусу, их потребностям. Он всегда знает, каков лучший подарок для каждого конкретного человека. В последнее время мне Он тоже дарит много сладостей и одежды. От меня требуется быть элегантной и с полной отдачей играть свою роль в этой пьесе. Он относится ко мне как к духовной жене. Как–то Он сказал: «Когда же, наконец, ты окончательно вернешься ко мне? Я давно жду тебя».

Господь всегда зовет нас к Себе, в море бесконечной любви, и только наши темнота и невежество — причина нашей отдаленности от Него. Наша душа никогда не найдет истинного покоя, до тех пор пока мы не объединимся с Ним снова. Любовные отношения с Божественным — уникальные отношения, единственно полноценные и истинные. Даже в наших бесконечных поисках человеческой любви мы на самом деле ищем Его, тоскуем по единению с Господом, по первоначальному единству сознания.

03.05.1980

В разгар тропической жары мы провели с Бабаджи несколько вяло тянущихся дней. Трудимся мы так же интенсивно, однако теперь Бабаджи дает нам отдохнуть в обед, приглашая некоторых из нас сопроводить Его на реку купаться. Мы намыливаем, моем, умащиваем маслами и массируем Его тело, тем самым продолжая игру как с божественной куклой. Каждый жест и каждое действие Бабаджи призваны научить нас чему–нибудь в ходе пьесы, называемой жизнью. Он хочет, чтобы мы оставались внимательными и сохраняли концентрацию при любых обстоятельствах, чтобы наш ум был чист, восприимчив и свободен от излишних и бесполезных мыслей. Это новая медитация действия, новое упражнение поиска равновесия. Нам предстоит научиться проявлять каждодневную жизненную активность, избегая эгоистичных желаний, просто стараясь быть инструментом Божественного Плана, привнося свет в темноту, истину в невежество, мир в конфликт и любовь в агрессию.

Работая над нашими эмоциями, Бабаджи иногда создает парадоксальные ситуации, пытаясь научить нас решать как конфликты внутри самих себя, так и внешние конфронтации между людьми. Он часто провоцирует проявления соперничества, ревности, эго, гордости, тем самым и подогревая людей, как шары, перед тем как их спустить. Он создает актеров для своего магического кино, заставляя каждого играть наиболее полезную для него роль, чтобы приблизить нас к Истине. Общинная жизнь очень подходящая сцена для такого спектакля.

Иногда со стороны, Бабаджи кажется сумасшедшим; учителем, которому недостает серьезности; разрушителем; особым мастером, подрывающим сложившиеся традиции, устраивающим фиктивные браки и постоянно высмеивающим людей. А иногда становится чрезмерно серьезным, суровым, глубоко сконцентрированным, строгим, педантичным и ревностным блюстителем ритуалов. Я убеждена, что Он разыгрывает все эти сцены ради нашего же блага. В процессе учебы от каждого Он ожидает максимальной концентрации. Все есть лила, Божественная игра, но это серьезное предприятие, обучающая школа.

04.06.1980

Бабаджи часто выступает публично, рассказывая о карма–йоге — йоге действия, работе, бескорыстно посвящаемой Божественному. Он говорит, что мы живем в эпоху Действия, которая является одновременно веком революции и разрушений для всего мира, временем больших испытаний для всей цивилизации. Больше нет возможности уйти в сторону, воздержаться, оставаться пассивными, поскольку теперь мы должны принять участие в великой революции и глобальных изменениях. Он высказался определенно, что это не только духовная, но и политическая, глобальная революция на планете. Он говорит, что великая духовная революция будет сопровождаться многочисленными войнами и природными катаклизмами, происходящими во всем мире, и нам нужно быть сильными. Он предлагает всеобъемлющую йогу, подчеркивая, что даже йоги и йогини должны стать духовными воинами и сражаться во имя истины. Грядет Новое Время, новая духовная эра, однако переход от старого к новому не может быть бесконфликтным, и мы должны готовиться к нему.

Для меня Его слова как нектар. Я с детства верила в мировую революцию и изменения на благо человечества, в идеал. И именно эти взгляды в первую очередь привели меня сюда, в Индию, на поиск новых ответов.

03.07.1980

Снова начался сезон дождей. Всеобщая активность спала, и мы больше времени стали проводить в киртан–холле. Целыми днями мы раскачиваем Бабаджи на больших качелях, в то время как Он работает с нашим сознанием. В Его присутствии ум постоянно сталкивается с одними и теми же вещами. От Него ничто не ускользает, и Он играет с нашими мыслями и сокровенными чувствами.

Иногда после обеда Бабаджи идет купаться и берет меня и Шастриджи. Во время сезона дождей вода в реке становится мутной, и мы подолгу гуляем в поисках прозрачных подземных источников, коих вдоль реки множество. Шастриджи — ученый, неординарный человек. Бабаджи разговаривает с Ним на санскрите, цитируя старинные поэмы, пословицы и вспоминая древние легенды и мифы. Бабаджи — кладезь мудрости. Он рассказывает о притчах и поэмах, написанных на неизвестном, архаичном языке. В эти моменты пребывания с Ним я чувствую себя «на седьмом небе». Мне кажется, что я в Эдемском саду, но у меня больше нет ни малейшего желания сры

вать запретный плод и нет необходимости видеть различия между добром и злом. Я ощущаю абсолютную наполненность. С Бабаджи я снова чувствую себя ребенком. Он направляет меня, и единственное, что от меня требуется, — постараться быть максимально пустой, вновь стать невинной.

Сегодня на закате Я видела, как Бабаджи раскачивался на одной из веток, дерева Матери, сатикунда — мысленно разговаривая с нами и смеясь от всего сердца, побуждая всех нас быть проще, быть довольными и радостными. Кажется, так просто — быть счастливыми, а на самом деле это труднее всего на свете.

09.08.1980

Для Бабаджи построили новую, большую просторную комнату, отделанную искусно, но несколько китчево. Все из блестящих материалов. На стене — большое зеркало. Бабаджи назвал комнату Дворец зеркал. Зеркало имеет глубокое эзотерическое значение. Это еще одно напоминание о том, что Он — наше зеркало. Его ум чист и пуст, таким образом Он может проецировать наши нужды и фантазии, видеть их и трансформировать.

Теперь Он работает беспрестанно, с трех часов утра до поздней ночи, окружая нас заботой и не упуская из вида ни единого момента нашей жизни, начиная с перетаскивания речных камней для строительства и кончая нервным срывом у недавно приехавшей молодой американки. Я тоже устала, поскольку мне приходится во многом помогать Ему, Многие завидуют моему положению, хотя мне совсем не легко.

Для Бабаджи ничего не бывает сделано идеально. Он часто ругает меня, никогда не выказывает удовлетворения и говорит, что я должна обращать внимание на каждый Его жест и каждую свою мысль. Он неустанно повторяет, что хочет небес на земле; мандалы, полной гармонии и совершенства; творения красоты.

Ко всему прочему, Он вновь учит нас проводить забытые в последнее время ведические ритуалы. Веды — самые древние священные писания, излагающие науку о природе, где все существует в соответствии с космическим порядком. Само создание представляет собой ритуал, в котором и женщины, и мужчины могут участвовать сознательно. Посредством служения и установления новых отношений с природой люди могут научиться очищаться благодаря простому контакту с землей, огнем, воздухом, водой и эфиром. Садхана, так же как и дисциплина, является духовным очищением.

03.10.1980

В последнее время приехало много итальянцев, и иногда они раздражают меня своей банальной озабоченностью спагетти, наркотиками, солнцем и любовными связями. Бабаджи отправляет многих из них на Гуфа–сайд — в ту часть ашрама, которая расположена на противоположной стороне реки, давая им возможность заниматься тем, чем им нравится. Как–то раз я провожала Бабаджи на Гуфа–сайд и, поднимаясь по ступеням к девяти храмам, Он произнес: «Это путь «черных мальчиков»». Неизвестно, что Он хотел этим сказать и каково значение этих слов. Сюда приезжает много «трудных» людей, сложных натур, и Бабаджи в течение нескольких дней полностью меняет их. Это кажется просто чудом. Похоже, Он торопится, и иногда я спрашиваю себя, как долго Он еще пробудет с нами на земле.

Я подружилась с Летицией из Милана, красивой молодой женщиной с тибетским лицом — чувствительным, милым и безмятежным. Некоторые европейцы приняли решение остаться здесь и помогают мне во всем. С несколькими у меня завязываютсядружеские отношения. Община растет, и по инициативе американцев под руководством пожилого человека — Радхе Шиама и еще нескольких человек активно строится новый большой офис. Бабаджи показывает нам пример нового образа жизни, требующего от каждого огромных усилий для того, чтобы община функционировала должным образом. Он на будущее учит нас позитивному стилю жизни.

Он побуждает каждого, пришедшего сюда, жить в единстве и согласии со всеми людьми из столь многих стран, различных рас и религий. В особенности Он углубляет единство с индийцами, гармонизируя и смешивая наши культуры. Мы должны уничтожить ощущения различия. Он сказал, что в будущем наша организация станет большой и международной, а Хайракхан — крупным международным центром паломничества, куда будут приезжать люди разных религий для практики своих верований. Хайракхан будет местом более священным, чем Бенарес, испорченный в наши дни туризмом. Людям будет позволено жить в Хайракхане постоянно только тогда, когда у них не останется светских желаний, и до тех пор им придется жить в обычном мире для завершения своей кармы. Бабаджи сказал, что в какой–то момент здесь останутся жить лишь настоящие йоги и самоотреченные.

30.12.1980

В этом году Бабаджи пожелал, чтобы было организовано массовое празднование Рождества с театральной постановкой рождественской истории, танцами, песнями и многочисленными подарками. Он выглядит очень счастливым и говорит об объединении всех мировых религий, Он сказал, что начался огромный мировой кризис и что силы зла пытаются разрушить землю при помощи атомной энергии, но Божественное хочет предотвратить тотальную катастрофу. Тот, кто верит в Бога, будет спасен. По окончании глобальной революции наступит новая эра, основанная на духовных и моральных ценностях. Все старые мировые лидеры уйдут, и наступят изменения. Дхар–ма Индии и мудрость Вед будут направлять человечество к светлому будущему. Он сказал, что большинство из нас, Его западных учеников, в прошлом были йогинами и святыми в Индии, а в этот раз мы воплотились на Западе для ого, чтобы реализовать свои желания материального благополучия. Теперь же наша задача — привнести на Запад мудрость индийской культуры и духовности. Мир переживет кризис и многочисленные войны, но, сказал Он, мантра «Ом Нама Шивайя» мощнее атомных бомб, поскольку это — сама Божественная Энергия.

05.01.1981

Бабаджи так красив, когда Он выступает! Мне Он напоминает одновременно архангела Гавриила и Че Гевару, передавая нам послание всех древних пророков: «Чтобы быть настоящими людьми, мы должны стать воинами света, духа и истины».

20.01.1981

Бабаджи организовал отдельные рабочие группы. Американцы отвечают за офис и административную работу. Немцы, за дисциплину. Итальянцы занимаются практической работой на реке и строительных объектах. Индийцы ответственны за кухню и храмы.

Я все время занята, служа Его физическому телу, и так счастлива! Иногда по отношению к Нему я чувствую себя матерью и дурачу себя, думая, что я нужна Ему.

В эти дни Он постоянно окружен людьми, каждое мгновение, даже когда идет купаться. Каждый хочет следовать за Ним, дотронуться до Него, сделать Ему массаж. Даже один Его взгляд в мгновение может изменить сердце человека. Его касание может многое исцелить, и Он отдает себя полностью. И тогда я так устаю, что на медитацию не остается времени. Порой я могу сконцентрироваться, лишь сидя у Его ног в саду или на Его террасе. Это моменты благословенного общения, тишины и покоя.

03.02.1981

Несколько дней назад Бабаджи рассердился на меня из–за моего упрямства и сказал, чтобы я уезжала в свою страну. Он даже дал мне пощечину на виду у всех. Я не могла в это поверить и проплакала всю ночь. На следующее утро Он продолжал настаивать на моем отъезде. Схватив одеяло и фонарик, я босиком побежала на Кайлаш.

Шел дождь. Достигнув вершины, я почувствовала себя разбитой, замерзшей и промокшей. Меня охватил страх, когда я сообразила, что здесь нет никакого укрытия. Вдруг неожиданно выглянуло солнце и все высушило. Ночь я провела, прижавшись к стене, чтобы защититься от холодного ветра. Мне даже удавалось засыпать на некоторое время. Мне снился Бабаджи, и я внезапно поняла, почему Он был зол на меня — из–за моего глубокого психологического сопротивления.

Еще два дня у меня не хватало смелости вернуться в Хайракхан. И остановилась в маленькой хижине, которая попалась мне на полпути, когда я спускалась вниз. Я развела маленький костер, пила дождевую воду. Поесть было нечего, и я практически не спала.

На третий день пришлось вернуться, поскольку у меня уже больше не было сил и я едва могла идти. Когда я приблизилась к Хайракхану, Бабаджи сидел возле реки, наблюдая за работами, проводимыми там. Я направилась к Нему. Мое тело дрожало от страха оказаться отвергнутой. Я боялась, что Он вновь станет отправлять меня в Италию. Но Бабаджи с любовью подозвал меня и сказал, что теперь я все поняла и принесла покаяние на Кайлаше. Он попросил сделать мне массаж и дать стакан молока, и сказал, что Ему пришлось сделать так, чтобы солнце осветило вершину горы. Это было нужно для моего спасения.

Я даже не могу рассматривать саму мысль о том, чтобы находиться где–то далеко от Него. Это невыносимо больно. Мои теперешние дни заполнены только Его присутствием, и самая большая радость для меня — служить Ему. Иногда я боюсь такой сильной привязанности к Нему и понимаю, что когда–то мне придется с ним расстаться. Будем надеяться, что этот день наступит еще очень нескоро.

04.04.1981

Каждый день в обеденный час я бужу Бабаджи, приношу Ему фруктовый сок и ненадолго присаживаюсь к Нему под Дерево бодхи. Я смотрю на долину, на реку, бегущую по многочисленным разветвленным рукавам, на зеленые отроги Кайлаша. Рядом с Ним я сижу тихо и неподвижно. Мои глаза открыты. Я наблюдаю, как в голове, подобно облачкам, проносятся несколько мыслей. Они несущественны и больше не нарушают моего внутреннего равновесия. Я слышу лишь звуки реки, ритмичные и мелодичные, а все вокруг окутано ослепительным белым светом. Тело Бабаджи растворяется в нем, и я исчезаю вместе с Ним. Контуры наших физических тел пропадают. Временами свет такой яркий, что у меня режет глаза.

Вчера из Халдвани приехал Мунирадж. Сев рядом с Бабаджи, он очень похожим образом растворился в океане света, тишине, в то время как река пела свою песню.

30.04.1981

В летние ночи жизнь бьет ключом. До нас доносятся звуки тропических джунглей: голоса местных жителей, лай собак и, откуда–то издалека, крики диких животных, а также мычание обеспокоенных коров, чувствующих приближение леопарда или реагирующих на ветер. Тропические звезды кажутся такими близкими. Вчера в сад заползла огромная змея. Один индиец схватил ее и в мгновение умело умертвил.

Бабаджи сидит на открытом воздухе на новой террасе и Его тело в темноте источает отчетливый аромат. От Него всегда исходит этот сильный аромат. Он остается на Его одежде. Мы нередко по запаху узнаем, что Он где–то рядом. Я мягко делаю Ему массаж в знак внутренней связи с Ним, которую испытываю довольно часто, и благодарю за ощущение покоя, за каждодневную радость этих переживаний, за чудо Его присутствия на земле.

03.05.1981

Летом Бабаджи заставляет всех интенсивно трудиться, иногда даже до восьми часов вечера, лично проверяя, насколько хорошо выполнена работа. Несколько раз людям пришлось всю ночь работать при свете керосиновых ламп, поскольку необходимо было закончить крышу одного из новых зданий. Среди возведенных построек — госпиталь, школа, гостевые корпуса и девять храмов, посвященных многим индийским богам и богиням. Он сказал, что в один прекрасный день тысячи людей соберутся для поклонения в долине Гаутамы Ганги.

Он все так же играет с женщинами, исполняя роль божественного любовника, как и бог Кришна с гопи — пастушками, любившими Его. Индийская традиция утверждает, что человеческое существо на самом деле хочет лишь вечной любви Бога, единения с Ним. Это единение исключительно духовное, но для того чтобы мы могли двигаться к нему, Бабаджи приходится сначала пробиться сквозь нашу грубую, внешнюю оболочку. На днях Он сказал, что к материальной жизни нас привязывают в основном две вещи: пища и секс.

07.06.1981

Снова жарко и влажно. Многие европейцы болеют. Когда люди впервые приезжают сюда, они проходят через интенсивный, часто болезненный процесс очищения. Бабаджи всех просит сбрить волосы и одеться в традиционные индийские одежды. Женщинам следует отбросить свое тщеславие, хиппи — расстаться с гордостью и длинными волосами, и каждому нужно отказаться от своего видения самого себя. Наши эго находятся под постоянным контролем Бабы. Нам приходится безоговорочно подчиняться Ему и выполнять самую не престижную работу. Когда мы начинаем соперничать друг с другом или появляется ревность, Бабаджи преднамеренно безжалостно унижает нас на виду у всех.

08.07.1981

Дождь не прекращается. Время течет медленно, монотонно. Каждый день жители деревни приносят Бабаджи Фрукты и овощи: манго, огурцы, кукурузу. Он щедро раздает это все нам.

Иногда Он выносит на террасу мою маленькую печь и готовит вкусный рис с овощами, принесенными Ему утром деревенскими жителями. Он добавляет туда масло, специи и раскладывает готовое блюдо на большие тарелки банановых листьев. Он учит нас изобилию и щедрости, учит получать удовольствие от даров Бога. В прошлом Он давал нам уроки аскетизма, теперь же раскрывает новую ситуацию. Сюда привозится огромное количество материальных вещей, и нам следует с благодарностью получать от них удовольствие. Вместе с этим мы должны помогать энергии циркулировать: нам следует перераспределять вещи, отдавая их другим. Бабаджи для Себя ничего не хранит.

25.08.1981

Мне порой очень трудно находиться рядом с Бабаджи, ведь невозможно быть подобным Ему: оставаться полностью неподвижным и абсолютно сознательным, безмолвным, пустым, с открытыми глазами, полностью присутствующим, излучающим лишь сияющий свет. И все это одновременно!

Как–то Бабаджи сказал мне, что сейчас уже не время закрывать глаза. Ему нужны воины, йоги, способные действовать. Я думаю о японцах, их боевых искусствах, где, чтобы преуспеть, необходимо оставаться спокойным и центрированным. Побеждает тот, кто пуст и знает, как использовать силу противника. Здесь, в Хайракхане, мы вовлечены в духовное сражение и прежде всего бьемся со всем фальшивым и негативным внутри самих себя. Бабаджи говорит, что нам также придется сражаться и во внешнем мире. Мы не всегда будем здесь. Многие из нас вернутся на Запад, чтобы привнести глобальные перемены. Одновременно начнутся политическая и духовная революции. В те дни, когда Бабаджи выступает на людях, Его речи более решительны и революционны. Он даже сказал, что Он против ненасилия, поскольку необходимо быть смелыми и отважными.

Сейчас мое единственное желание — остаться с Ним навсегда. Прошлой ночью я видела странный сон: будто я пришла в комнату Бабаджи, но Его там больше не было — Он ушел от нас. В отчаянии я плакала у двери. Кто знает, сколько еще Бабаджи пробудет на этой земле?

03.09.1981

Долина наполнена сильной йогической энергией: многие люди медитируют, иногда всю ночь; кто–то голодает, кто–то исполняет обет тишины; другие молятся. Ученики Бабаджи прибыли сюда со всего света: из Америки, Италии, Швейцарии, Германии, Швеции, Голландии, Канады и Австралии. Каждый может рассказать свою историю о том, каким мистическим образом Бабаджи призвал его издалека. Сейчас на планете время интеграции, взаимопроникновения ценностей Запада и Востока. Индия может дать миру науку йоги; вечное, нестареющее знание Вед; Дхарму, духовный путь; таким образом, и мужчины, и женщины смогут достичь божественного уровня существования.

Теперь Бабаджи бегло говорит по–английски. До этого Он притворялся, что не владеет языком. Я также выяснила, что Он говорит на непальском, тибетском, бенгальском и ассамском. И кто знает, где и когда Он их выучил, как пришел в это физическое тело, откуда взялся. Он ни с кем не делится этим. До момента Его внезапного появления никто никогда не видел Его в этих местах. Его присутствие окутано тайной.

Очевидно лишь то, что Его тело не такое, как наше: Он редко спит, никогда не устает, потребляет мизерное количество пищи и кажется невосприимчивым к жаре и холоду. Во время прогулок в горах мы видим, что Его тело обладает необыкновенной энергией. Он взбирается на скалы, как молодой олень, а спускаясь, перелетает через камни. У Него нет никаких индивидуальных потребностей, Он не просит ничего для собственного комфорта. С подаренными вещами обращается, как с игрушками и раздает их другим. Он дарит нам любовь, но без привязанности к кому–нибудь или к чему–нибудь. Он никогда не бывает по–настоящему сердит, даже если иногда кричит, так как с этим проявлением не связана ни одна эмоция. По–видимому, Он не испытывает нормальных человеческих эмоций.

Его энергия бесконечна, и Он с открытым сердцем отдает ее всем. Приблизиться к Нему это как подойти к мощной волне покоя и позитивности. Его физическое тело — магнитное поле с таким невиданно высоким потенциалом, что притягивает всех, и это влечение непреодолимо. В Его присутствии у меня всегда складывается впечатление, что мы все летаем вокруг Него, как безумно жужжащие насекомые вокруг лампы, привлеченные светом, готовые сгореть в ее пламени, умереть ради любви.

Ашрам функционирует идеально под Его руководством, поскольку Он может объединить разные энергии на службу единой цели, точно так же, как Он объединяет представителей разных народов и рас со всего мира, йогинов, семьи, детей, богатых и бедных. У каждого человека есть свой долг и предназначение. По своей гармоничности ашрам напоминает экспериментальное поселение, красивую утопию, реализованную на земле. Я знаю, что это возможно только из–за Его постоянного контроля, и неизвестно, что случится, если Он вдруг нас покинет.

Бабаджи уделяет все большее внимание нашей каждодневной жизни, Он дает нам пример, подсказывает, что именно необходимо сделать, чтобы воплотить в жизнь Истину и Любовь. Однажды кто–то спросил Его, что означает Дхарма, и Он ответил; «Истина, Простота, Любовь». Это легко сказать, но очень сложно понять и воплотить в жизнь.

06.11.1981

Сегодня в Хайракхане огромные толпы людей. Бабаджи выглядит уставшим и раздраженным. Он многим говорит, чтобы они уезжали. Я ощущаю какую–то тяжесть, хаос энергий, которые необходимо привести в порядок и очистить. Приезжающие сюда думают, что Бабаджи может решить все их жизненные проблемы. Я чувствую, как невыносимо они страдают. Ситуация кажется неразрешимой.

Однако через два–три часа Бабаджи все изменил, заставив каждого усиленно трудиться, выполняя различные задания. Он никому не дал времени на медитацию и исключил возможность размышлять над личными проблемами. Людям приходится двигаться быстро и адаптировать свой ум к выполняемой задаче.

К вечеру люди настолько устали, что передвигаются с трудом, а Бабаджи весело улыбается, поскольку теперь умы людей в состоянии капитуляции и Он может приступить к выполнению своего плана. Он работает с энергией сердца, мощно и напрямую, не зная преград. Нам нужно примириться со всеми нашими чувствами, противостоять наиболее темным и болезненным аспектам самих себя, что может оказаться мучительным, и мы должны полностью осознать, кем являемся на самом деле. В конце путешествия Он обещает нам огромную радость, — радость, исходящую из Его глаз, Его жестов и движений. Он уверен в Себе, безупречен, силен, мягок и гибок. Он абсолютно свободный, спонтанный и постоянно меняющийся. Он есть все.

15.11.1981

В ашрам приехала молодая темнокожая женщина. Рядом с Ней Бабаджи выглядит таким красивым! В Нем есть черты любой цивилизации, сущность каждой расы. Сегодня вечером Он произнес пламенную речь о равенстве всех рас. Я была глубоко тронута и даже заплакала. Он сказал, что человечность — единственная истинная религия и мы должны быть готовы сражаться за истину и справедливость. Однажды кто–то спросил, почему Он говорит о борьбе, а не о мире, на что Он ответил: «Мир придет только после революции, после глубоких перемен».

Каждое утро в пять часов, после огненной церемонии, я иду в Его комнату, захватив с собой чашку слабого кофе, и сижу с Ним какое–то время в полной тишине. Иногда меня охватывает страх, поскольку быть с Ним наедине очень трудно. Я чувствую, что мой ум никогда не бывает достаточно чистым, и никак не могу избавиться от негативных, бесполезных мыслей. Бабаджи пытается помочь мне расслабиться и сглаживает ситуацию, прося прочитать Ему письмо, привести в порядок и свернуть одежду или что–то почистить. Сложно усваивать Божественную истину без напряжения, желаний, не будучи открытой и восприимчивой, как бы Он того желал в отношении меня.

25.11.1981

Каждый рассвет я встречаю у Его ног. Это восхитительное время! Я сижу с Ним под открытым небом у Его маленькой комнаты и наблюдаю, как мое сердце стучит в такт со звуком ветра и сливается с безграничным Бабаджи. Я дышу вместе с Ним, в то время как Он спокойно просматривает каждый момент, поглощенный своими видениями. Я бы так хотела слиться с Его умом, подобно Ему все видеть и знать. Бабаджи остается необъяснимой тайной, и нам Он может явить лишь ее фрагмент, тот, который мы в состоянии воспринять. Я чрезвычайно благодарна Ему за драгоценное утреннее время, проведенное с Ним, за это священное общение. Теперь я чувствую себя частью Его игры, забочусь о Его вещах, ведь каждый объект является частичкой нашего мира, символом человеческого существования. В тот момент, когда тишина становится моей реальностью, я видоизменяюсь в сияние нереального света, ощущаю себя частью Его, вечной искрой Божественного сознания.

Находясь с Ним, я даже не смотрю на Него. Его тело лишь символ бесконечного Присутствия, вездесущего, всепроникающего, всезнающего.

Он дарит мне огромное количество любви, часто произнося мое имя с трогательной нежностью и разговаривает со мной так, будто нуждается во мне и моем служении. Я чувствую, что уже полностью принята Им. Несколько лет потребовалось, чтобы достичь этого, теперь я в состоянии получать Его энергию — вибрации безмерного покоя и силы.

03.12.1981

Мне часто приходится переводить для Бабаджи. Временами Он использует меня в качестве фильтра между Собой и другими людьми, когда Его общение напрямую может оказаться слишком интенсивным для них. Я очень благодарна Ему за эту роль, за этот драгоценный подарок, дающий возможность на примере бесчисленных человеческих историй слышать то, чему Он учит людей, что пытается передать им.

В качестве фильтра между мной и Собой Он нередко использует Шастриджи — старого мудреца, который всегда сопровождает Его, с Ним спит и ест. Бабаджи поет нам древние поэмы, рассказывает много историй и старинных индийских легенд, делясь с нами мудростью тысячелетий. Его истории — о великих йогинах прошлого, каждому из которых пришлось принести громадную жертву, отказаться от любой привязанности ради того, чтобы достичь Истины. Бабаджи говорит мне, что путь Божественной реализации — самая трудная задача в мире, тернистый путь, подобный хождению по лезвию бритвы. Он сказал, что в Кали Югу все йогины спотыкаются о те или иные препятствия. Даже садху не удается выполнять свои практики: кому–то из–за привязанности к пище или сексу, кому–то из–за стремления к власти и желания быть гуру даже до того, как они стали учениками. Я смотрю на Бабаджи и чувствую себя сбитой с толку. Кто знает, что случится со мной, если Он однажды оставит меня. Сомневаюсь, что смогу справиться одна. Лишь Его Милость позволяет мне, хоть и нерешительно, следовать моему пути.

В один из дней, когда я в саду массировала Его ноги, Он сказал мне: «Я устал. Я собираюсь в Гималаи». Я спросила, возьмет ли Он меня с собой, на что Он, улыбнувшись, ответил, что там мне будет слишком холодно.

27.12.1981

Сотни человек съехались в этом году на Рождество в Хайракхан. Чтобы всех разместить, Бабаджи установил на Гуфа–сайде большой шатер. Он сказал, что нынешнее международное празднование имеет историческое значение, так как Рождение Христа в предгорьях Гималаев отмечается впервые.

Мы сможем разместить много людей при условии, что они расположатся на матрасах и тростниковых подстилках прямо на полу. Места всем хватит, пища в изобилии: тонны сладостей и фруктов. Все это предоставлено самими гостями. Они привезли так много подарков для Бабы, что я не знаю, куда их класть.

Мы провели большую ягью в соответствии с древней ведической традицией: с приношениями огню в виде благовоний, цветов, зерна, молока, ароматических масел и чтением многочисленных мантр. Это коллективная молитва, где огонь символизирует Космическую Энергию — тонкую сущность, которая потребляет материю для очищения и трансформации ее в свет.

Любовь Бабаджи сплачивает всех нас, расположивших на полу свои спальные мешки вплотную друг к другу, сидящих по–турецки, в саду принимающих пищу с листьев банановых пальм, толпящихся по вечерам в поисках места в большом киртан–холле. Приходится более часа стоять в очереди, чтобы сделать Ему пранам. Все работают с энтузиазмом, занимаясь организацией и подготовкой необходимого. Ночь напролет индийские женщины поют, готовя у костра еду, а днем мужчины часами раздают пищу из ведер.

Из окрестных деревень пришли сотни жителей со своими детьми. Мы установили большую рождественскую елку и практически каждому приготовили подарок. Бабаджи предложил открыть на берегу реки чай–шоп и маленький итальянский ресторанчик. В течение трех дней здесь все предлагалось бесплатно. Мы дарим этот праздник индийцам, которые всегда очень гостеприимны; этой земле, которая принимает нас с большой любовью; маме-Индии, обнимающей нас и позволяющей испытывать незабываемые переживания.

Вчера, увидев длинную вереницу паломников с Запада, шагающих вдоль реки по долине, Я чуть не расплакалась. Наконец–то после длительного путешествия с грузом на плечах они добрались сюда в поисках ответов, которые они не нашли в своих странах, в поисках отсутствующего гида, в поисках света, которого нет на темных улицах наших печальных городов. Божественное зовет нас в Индию, одну из беднейших стран на планете, к Мастеру, который в своей смиренности и простоте подобен Христу.

В Рождественскую ночь Бабаджи попросил нас спеть «Аллилуйю» и традиционные рождественские гимны. Люди оделись в белое, изображая ангелов, и танцевали со свечами. Бабаджи попросил передать свечи по кругу всем присутствующим. Я видела, как сияли от изумления и любопытства глаза индийских ребятишек, как озарялись в экстазе их лица, в то время как Бабаджи, весело смеясь, играл на своем возвышении с группой европейских детишек.

04.01.1982

Бабаджи сказал, что отныне все итальянские преданные должны носить черное. Он выбрал им лидера — человека, которого назвал Кали Шани. Кали — имя богини–воительницы, Шани — название планеты Сатурн, считающейся в Индии планетой разрушения. Я шокирована этой новой лилой Бабаджи. К счастью, это нововведение не коснулось меня. Наоборот, Он попросил одну индийскую женщину привезти мне из Бомбея белое сари.

Мне как–то не по себе от такого развития событий, Эти движущиеся по ашраму черные пятна символизируют нечто странное. Шани повсюду ходит с большим железным трезубцем, обвитым пластиковой змеей. Бабаджи дал ему специальную инициацию в Бомбее, во время которой Он заявил публике, что этот молодой человек в предыдущей жизни уже был воплощением планеты Сатурн. Он добавил, что ему было необходимо воплотиться в этот раз для того, чтобы быть свидетелем великой революции и разрушений, которые повлияют на будущее мира. Теперь Бабаджи все чаще говорит о грядущем мировом кризисе. Я всерьез озабочена этим и автоматически откладываю в шкафу какие–то вещи. Бабаджи делает особый акцент на девяностых, как на времени великих изменений на планете.

10.01.1982

«Черная история» разворачивается в зрелищное театрализованное представление. В данный момент в ашраме много итальянцев, более пятидесяти, и все они — и мужчины, и женщины — постоянно носят черное, как последователи Матери Кали. Женщины выглядят особенно торжественно, и, когда они собираются вокруг Бабаджи, я чувствую легкое беспокойство. Смеясь, Бабаджи говорит, что это «Черная армия». Пришло время войны. Преданные, являющиеся йогинами и йогинями, должны стать солдатами Беру Бабы — предводителя армии Шивы, побеждающего демонов. Согласно индийской мифологии, Шива — бог разрушения; тот, кого все боги призывают во времена кризиса, когда им требуется защита. Именно Шива устраняет негативные силы и восстанавливает утраченную гармонию. Он сражается вместе со своей Шакти, женским началом, иногда персонифицируемой как богиня–воительница Дурга или Кали. Символом одной из них является красный цвет, символом другой — черный. У них есть сила побеждать в сражении любого демона.

Меня поражает теперешнее развитие событий. Эта игра Бабаджи выше моего понимания. Когда по вечерам все собираются в киртан–холле, происходящее напоминает Феллини: повсюду, как охранники, со свирепым выражением на лицах стоят бритоголовые молодые люди, одетые в черное. Шани со своим трезубцем подобен Распутину. Итальянки, покрытые черными вуалями, похожи на ведьм или черных вдов и вызывают во мне чувство опасности.

Вдобавок ко всему усилилась нагрузка в работе — Бабаджи будто торопится. Новым «солдатам» — преданным приходится целыми днями таскать камни, поднимая с реки огромные глыбы под руководством бывшего майора индийской армии. Даже женщины частично заняты тяжелой работой. Бабаджи расширяет строительную программу, обещая нам многие блага в будущем. На днях Он сказал Хари Говинду, что хочет разбить швейцарские сады в Хайракхане.

Помимо тех, кто носит черное, встречаются преданные, которые предпочитают оранжевые одежды. Йоги и йогини облачаются в них, когда идут к дхуни. Бабаджи носит одежды всех цветов, надевая то, что Ему дарят люди. Он ходит среди нас, как джокер–маг, строя Свой театр, Свою школу. В эти дни Он, и в самом деле, напоминает мне танцующего Шиву, Натараджа — великого бога, который Своим космическим танцем разрушает невежество, иллюзии, привязанности, все, что отделяет нас от Божественного, от единения с Ним.

Несколько дней назад Он позвал портного из деревни и велел ему сшить костюм шута для одного мальчика из разноцветных полосок ткани. По вечерам в этом костюме мальчик танцует перед всеми присутствующими. Рядом с ним танцуют женщины в черном. Их движения — смесь мистической и западной чувственности. Индийские мужчины движутся в своем интенсивном ритме, в то время как индийские женщины танцуют в восточном стиле. Получилось настоящее шоу. Прем, элегантная, утонченная индийская женщина, глядя на все это и ужасаясь, сказала мне: «Ведь это цирк!». И это — правда.

15.01.1982

Я попыталась расспросить Бабаджи, зачем Он задумал «Черную историю». Он угрожающе посмотрел на меня и спросил, не хочу ли я тоже надеть черное. Я прекратила задавать вопросы. Следующей ночью мне приснился Беру Баба, который сказал, что Он — темный, поскольку только черное может разрушить зло и тьму. Это можно сделать, лишь обладая той же мощью, что и негативные силы. Только черное, используемое Божественным, в состоянии выполнить это.

Я начала смотреть на Кали Шани под другим утлом зрения и увидела в нем силу и отвагу. Он может стоять рядом с Бабаджи часами, абсолютно неподвижно, в полной концентрации, без намека на усталость.

В сложившейся ситуации часть меня начинает беспокоить, и я спрашиваю себя, как долго Бабаджи может оставаться с нами, ведь Он полностью отдает себя каждому, с бесконечным терпением играя в наши человеческие ' игры, все ниже и ниже спускаясь к нашему человеческому уровню. Он прибавил в весе. Его тело сильно раздалось. Часто Он выглядит усталым, иногда, подобно нам, бывает груб, поскольку впитывает наш негатив и наши проблемы. Он нередко говорит, что нездоров, и просит у меня лекарства. Естественно, я сравниваю Его теперешнего с Бабаджи семидесятых годов — чистым созданием совершенной красоты, подобным ангелу, пришедшим из другого измерения. Мы не смогли дотянуться до Его уровня. Мы хотим, чтобы Он спустился к нам, побуждая Его соответствовать нашим человеческим условиям. Я знаю, что такова Его задача на земле, но мне больно смотреть на это. Вчера Он позвал Шастриджи и меня к Себе и спел печальную песню: «Ваш Возлюбленный на кресте. Разве вы не видите? Как вы сможете достичь Его?». Я была потрясена.

20.01.1982

Иногда Он играет со мной роль ребенка, Божественного дитя, нуждающегося в заботе и помощи. Он просит меня привести в порядок Его вещи, расчесать волосы, подать стакан воды или приготовить что–нибудь поесть. Я чувствую себя нужной. Служить Ему — для меня способ общения с Ним, возможность чувствовать себя принятой Богом, частью Его работы. Это также способ выразить Ему свою благодарность, огромную признательность за все, что Он дает нам на этой земле Своим присутствием, Своим учением, Своей работой по трансформации каждого нашего аспекта, каждой клеточки нашего существа. Он готовит нас к новому эксперименту на земле. Он делает все, чтобы мы привнесли свет в беспросветную глупость и тупость наших тел, чтобы очистили сердца. Он дает нам пример бесконечной любви к человечеству, которая переживается каждое мгновение в каждом жесте и событии нашей жизни.

Его учение может быть применено в любых ситуациях, с которыми мы сталкиваемся ежедневно. Таким образом, каждый день может стать священной пуджей, актом восхищения энергией, поддерживающей нас и являющейся центром нашей жизни. Бабаджи всегда учит добиваться точности и совершенства во всем, что мы делаем. От нас Он требует безупречной чистоты. Обходя ашрам с тростью в руке, Он обращает внимание на каждый темный забытый угол. Заходя в мою комнату, проверяет, вытерта ли пыль и насколько хорошо я ухаживаю за своим сари. Мы не можем оставить в кухне грязные котлы; в саду — засохшие листья; мусор; нестираную одежду. Духовное очищение начинается не только с наших физических тел, но и с наших отношений с Матерью — Землей, на которой мы стоим.

У Бабаджи в комнате идеальный порядок. Он уделяет внимание каждой мелочи, заботясь о том, чтобы ничего не пропало. Этим Он являет нам пример того, как беречь вещи, как, например, хранить иголку или эластичную ленту; как повторно использовать лист бумаги или конверт. За каждым материальным объектом стоит человеческая энергия, труд, работа. Он скрупулезно подсчитывает и распоряжается деньгами, вещами, с огромной заботой многократно используя все, что может оказаться полезным: ношеную одежду, цветочную оберточную бумагу. Он часто раздает деньги индийским рабочим, всегда поступая практично, без хвастовства, приготовив правильный подарок правильному человеку. Он демонстрирует нам модель иной Вселенной, Вселенной будущего, где мы будем в состоянии использовать человеческие усилия и энергию земли подобающим образом, уважая природу и прекратив злоупотреблять ею. Он сказал, что новый мир начнется с Хайракхана и что Он готовит нас к этому.

Он засаживает сад цветами, деревьями манго, папайи, граната и вишни. Он заставил нас убрать камни с территории, прилегающей к реке, чтобы разбить прекрасное поле, на котором мы сможем выращивать рис, зерно и овощи. Он также настаивает, чтобы мы завели коров и лошадей.

Он хочет Божественности и красоты для человечества. В прошлом йоги искали Божественное только внутри себя, медитируя в одиночестве, но в эту эпоху трансформации Бабаджи хочет изменить ни больше ни меньше всю планету. Ведь наступает эпоха Водолея.

Многие из нас приехали сюда, следуя внутреннему порыву. Мы исколесили Восток в поисках древней мудрости, которую не смогли найти в своих странах. Мы искали знание, которое помогло бы нам сделать значимым наше человеческое существование, искали духовный ответ, который не получили ни у коммунизма, ни у капитализма.

03.02.1982

Ритм работы стал лихорадочным, изнурительным. Бабаджи говорит, что необходимо работать до двух часов по полудни, и кричит, что у него мало времени. Порой Он сердится, особенно когда люди ленивые и вялые. Он гонит таких домой, подчас пробуя о них свою трость. Бабаджи просит людей прикладывать максимальные усилия, поскольку посредством всей этой физической работы осуществляется духовная практика. Вчера я была шокирована, когда Он бил своей палкой по спине молодую женщину. Палка не выдержала и сломалась о ее плечи. Потом Он отдал сломанную трость мне, чтобы я ее склеила. Собравшись с духом, я осмелилась спросить Его, почему Он не учил любовью. Он ответил, что любовь ушла в Гималаи. Когда люди не понимают учения любовью, Ему приходится применять силу. После этого Он два или три раза ударил меня по лицу так, как никогда до этого не делал. И все из–за моего упрямства. Иногда, когда мне предстоит выполнить задачу, которая кажется слишком неприятной или тягостной, я сопротивляюсь.

Я тоже работаю без устали, поскольку людей очень много и мне нужно заботиться о самых разных вещах: моя крошечная комната теперь забита до отказа, а комната Бабаджи напоминает маленький дворец. Мой долг — всегда находиться рядом с Ним, и в то же время я не должна липнуть к нему, как надоедливая муха; я должна знать, когда следует исчезнуть и оставить Его одного. Поскольку в эти дни Бабаджи очень близок со мной, сталкиваюсь я с ревностью, и завистью, особенно со стороны женщин. Иногда, когда я вовлекаюсь в эту игру–соревнование, мне делается плохо. Знаю, что в таких ситуациях Бабаджи хочет, чтобы я оставалась нейтральной и равнодушной, но это не всегда удается.

Я чувствую, что мы набрасываемся на Него, как охотничьи собаки на свою добычу. Каждый хочет физически находиться настолько близко к Нему, насколько это возможно, смотреть на Него, дотрагиваться до Него, служить Ему, делать Ему массаж, получить одну из Его улыбок, какую–нибудь сладость или подарок. Сегодня Он сидел в моей комнате на стуле, широко раскинув руки и ноги, а несколько молодых европейских женщин делали Ему массаж. Он неожиданно повернулся ко мне и сказал: «Ешь, ешь. Возьми столько, сколько хочешь. Прикончи меня». Я была единственной, кто понял Его, так как Он говорил на хинди. Его слова меня ошеломили. Временами я тоже чувствую себя виноватой в том, что Он уделяет мне столько времени и внимания с целью помочь измениться.

В ашраме тяжелая атмосфера. Слишком много людей скучено в маленьких комнатах. Контингент неоднородный: индийские семьи с детьми, респектабельные люди, бедняки и куча европейцев со своими личными проблемами. Здесь же молодые люди, пристрастившиеся к наркотикам; потерянные; люди с психическими нарушениями в острой фазе; тяжелобольные. Они все надеются, что Бабаджи, как волшебник, может все разрешить, сотворить чудеса, вылечить неизлечимые ментальные болезни, устранить затруднения в бизнесе, искоренить бедность и решить супружеские проблемы, даже уладить приготовления к свадьбе. Мы хотим, чтобы Он утешил и защитил нас, помог в сложных психологических ситуациях, вселил в нас уверенность, предсказал будущее. Нам нужны любовь и внимание. Это типичный список чудес, требуемых от Него. Наши человеческие страдания огромны, нескончаемы. Я спрашиваю себя, что на самом деле Бабаджи в состоянии сделать для нас и почему Бог не может без промедления устранить всю нашу боль и нормализовать ситуацию.

Однажды я задала Бабаджи вопрос: «Почему Бог не всегда вмешивается, помогает нам и проявляет Свою Милость?». Он ответил, что Божественная Милость присутствует всегда, но есть закон кармы, и для Бога Он приоритетнее. Таким образом, Милость проявляет себя только в соответствии с определенными условиями кармы — закона причины и следствия, согласно которому мы пожинаем плоды всех наших действий. Бабаджи сказал однажды, что карма приходит в действие с первым умственным движением, с самым первым желанием. Одним из способов очистить ум является постоянное повторение имени Господа.

В индуизме много историй о святых, годами живущих затворниками, повторяющими мантру в попытках реализовать Первичную Истину. Бабаджи же хочет, чтобы мы медитировали в процессе выполнения самых разнообразных действий, работая в миру. Возможно, это несколько проще, а может, наоборот, более сложная задача. Я стараюсь практиковать таким образом здесь, в эпицентре всей активности, в своеобразном Вавилоне. Часто я теряю чувство равновесия: когда медитирую, мне не хочется общаться с людьми; а когда я в постоянном контакте с ними и вовлечена в их проблемы, то теряю концентрацию, необходимую для медитации. Вероятно, Бабаджи хочет, чтобы я могла заниматься какой–либо деятельностью, одновременно сохраняя пустоту ума, была открытой, как ребенок, просто позволяя энергии течь через себя.

15.02.1982

Я подружилась с красивой молодой женщиной, итальянкой африканского происхождения. Ей Бабаджи тоже велел носить черное. Он назвал ее именем матери Кали, чему Она бесконечно рада. Итальянка даже смеется от восторга. Я вдруг почувствовала, что черный может быть мощной энергией, дарующей смелость. Мы — йоги Господа Шивы, и нам следует быть смелыми, быть готовыми стать лицом к миру и даже вобрать в себя яд, чтобы, как в тантрическом процессе трансформировать его.

Бабаджи продолжает играть с женщинами в «кошки–мышки». Когда я сталкиваюсь с сексуальной энергией, то пытаюсь очищать ее и на тонком плане преобразовывать в психическую энергию. Этот процесс напоминает алхимическое превращение основного металла в золото, подобно тому, как все физические энергии нуждаются в очищении и преобразовании в свет.

Иногда Бабаджи очень крепко прижимает меня к Себе, вызывая даже болезненные ощущения, но никаких романтических иллюзий у меня нет. Это контакт энергии, в каком–то смысле любви, не имеющей, однако, отношения к физической человеческой любви. Мое тело теперь функционирует исключительно ради медитации, являясь каналом, по которому жизненная, психическая, энергия направляется к высшему идеалу, к высшему знанию. И еще я знаю, что моя жизнь посвящена только Ему и духовной работе.

Несмотря на это, временами я все еще теряю душевное равновесие, видя, как Бабаджи играет с женщинами, касаясь и провоцируя их. Кажется, что весь ашрам наполнен этой вибрацией. Но я осознаю, что сексуальная энергия — это то, что превалирует сегодня в мире, и что секс является одной из наших самых сильных привязанностей.

Бабаджи отражает и очищает нас. Он постоянно возвышает и трансформирует, в большой степени жертвуя Собой. Каждому гуру. пророку и Мастеру, пришедшему в мир человеческих существ, приходилось нести этот крест.

Два дня назад в киртан–холле Бабаджи сказал нам, что, находясь на Кресте, Иисус получил четвертую, последнюю инициацию и посредством нее стал един с Богом. Иногда я боюсь, что от меня Он тоже ждет подобных жертв, а я не смогу дойти до конца. Я хочу сбежать, исчезчуть. Бабаджи от всех нас здесь просит огромных жертв, и порой я чувствую, что не в состоянии их принести. Зимой мне слишком холодно, а в тропическую летнюю жару и в муссон слишком жарко. Здесь во многом испытываешь дискомфорт. Приходится всегда быть в окружении людей, находиться с ними в постоянном контакте. Не удается побыть одной, и нельзя взять отпуск. Временами я чувствую себя до такой степени запертой в этой долине и оторванной от внешнего мира, что мне кажется, будто я в чистилище.

Сегодня я наблюдала за снующими по долине многочисленными паломниками со всего света: итальянцами в черном, занятыми перетаскиванием камней; некоторыми йогинами и йогинями в розовом и оранжевом, спускающимися к реке, чтобы вымыть предметы, используемые в церемониях; индийцами, работающими в полях; женщинами, занятыми приготовлением чапати на открытом огне; детьми, играющими в воде. За старым индийским садху, сидящим в медитации подобно древнему мудрецу, европейской женщиной, танцующей в экстазе. Это сложная и удивительная община, единство которой — в ее многообразии; общая цель достигается через любовь к гуру и преданность поиску Истины. Вечером в киртан–хол–ле я вижу, как все люди смотрят на Бабаджи. Они счастливы, блаженны. Их лица озарены Его светом. Они подобны звездам, вращающимся вокруг солнца; ангелам, поющим славу Господу. Бабаджи тоже счастлив, передавая нам чистую радость Своего блаженного сознания, Свою любовь, Свой бесконечный покой. Ночью я засыпаю только на короткие промежутки времени, но при этом сплю удивительно крепко. У Его ног я ощущаю себя полностью реализованной и не испытывающей нужды ни в чем.

03.04.1982

Началось лето, и уже очень тепло. В это время года проводится празднование Наваратри, посвященных Божественной Матери. Сотни людей съехались в Хайракхан, и комнат на всех не хватает. Люди спят везде где можно, теснясь в киртан–холле и под деревьями. Похоже, индийцы обладают особой способностью приспосабливаться где угодно. Кажется, что их тела почти не занимают места. Им требуется немного вещей: во что переодеться, одеяло, чтобы лечь, и немного хлеба. Если начнутся войны, предсказанные Бабаджи, они и будут теми людьми, которые смогут выжить, поскольку легко обходятся без электричества, топлива и газа. Они вегетарианцы и умеют обрабатывать поля, обходясь без техники; в считанные минуты они могут построить маленькую хижину или мостик из камней и жить под открытым небом вокруг костра, как если бы это был их дом.

Бабаджи учит нас всему этому, а особенно быть терпеливыми, оказывать взаимную поддержку. Если люди не нравятся Друг другу, Он, скорее всего, поселит их в одну комнату. Если кто–то привязан к мысли иметь отдельную комнату, весьма вероятно, что Бабаджи отправит этого человека жить в большое общежитие без удобств. В ашраме бывают свободные комнаты, но людей селят вместе, чтобы они избавились от себялюбия, эгоизма и чувства превосходства, чтобы Он смог сформировать нас Своей волей.

В этот раз празднование проходит великолепно. Пожертвования текут рекой, и Бабаджи проводит большие ягьи. Читаются молитвы. Песнопения не прекращаются всю ночь. Устраиваются бхандары — праздничные угощения для тысяч людей. Все предлагается бесплатно. Мы готовим без передышки, начиная с восхода солнца. Из Халдвани приходят грузовики и лошади, нагруженные провизией. Для такой бедной местности это просто царство изобилия. Деньги жертвуются спонтанно, и мы автоматически осознаем утопический идеал: богатые вносят большую частьсредств, бедные отдают как–то по–другому. Каждый жаждет служить, оказывать посильную помощь. Этот дух служения — одно из главных составляющих учения Бабаджи. Мне кажется, что если бы человечество научилось жить так, разрешились бы все мировые проблемы.

Вчера во время своего выступления Шастриджи сказал, что в Кали Югу — эпоху тьмы — Бабаджи дает нам почувствовать дух Сатья Юги — Эры Истины.

10.04.1982

Празднования закончились. Сегодня день моего рождения, но я не осмеливаюсь напоминать об этом. Как–то Бабаджи сказал мне, что я больше не могу праздновать этот день, поскольку в тот день, когда встретила Его, я начала новую жизнь и теперь мне десять лет. Я страшно устала, но счастлива. Бабаджи постоянно держит меня возле Себя, и каждый день моя комнатка превращается в дом для гостей. Бабаджи все время раздает пищу, подарки, улыбки, мудрые изречения, играя с нами, будто с вечными детьми. Я сопровождаю Его, как жрица. Он сказал мне, что Он — король, а я — королева и что все, что принадлежит Ему, принадлежит и мне. Все деньги, которые у Него имелись, Он положил в мой шкаф, сообщив, что я могу брать и тратить столько, сколько хочу. Я понимаю, что мне нужно быть очень внимательной к себе, чтобы от такого отношения не взыграла гордыня.

15.04.1982

Только что приехала моя старая подруга, пожилая итальянка, которая впервые встретила Бабаджи много лет назад. Мы живем с ней в одной комнате. Она достаточно богата и приняла решение построить для Бабаджи храм в Италии, однако я понимаю, что она слишком щепетильна в отношении денег и довольно сильно привязана к ним. Каждый день Бабаджи просит ее достать из сумки кошелек и раздать деньги бедным индийцам. Она сильно расстраивается из–за этого и призналась мне, что больше не хочет носить с собой портмоне, чтобы у Бабаджи не было возможности распоряжаться ее средствами. Но она не осмеливается это сделать. Бабаджи забавляет происходящее. Он иронично наблюдает за игрой, продолжая тренинг. В прошлом месяце во Вриндаване Он приказал ей накормить пару сотен городских садху.

На другой день мы были свидетелями еще одной лилы. На этот раз вовлеченным в нее оказался гомеопат, возгордившийся своей профессией. Бабаджи отобрал у него все банки с гомеопатическими снадобьями, перемешал их содержимое и раздал присутствующим. Мне кажется, Он учит нас не испытывать чувство превосходства, преодолевать гордыню и не быть слишком самоуверенными, основываясь на своих ограниченных человеческих знаниях.

17.04.1982

Бабаджи продемонстрировал еще одну причудливую лилу, одну из Своих космических шуток. Он женил Хари Говинда, доктора из Швейцарии, на Камалате — молодой немке, собственноручно организовав настоящую церемонию вокруг священного огня. Он сказал Хари Говинду, что отныне он обретет покой, но я сразу же поняла, что Баба готовит какую–то ловушку. Хари Говинд и Его жена очень любят друг друга и, естественно, привязаны друг к другу. На следующий день после церемонии Бабаджи попросил Камалату все время быть рядом с Ним, они беседовали, совершая длительные прогулки. Складывалось впечатление, что Он ухаживает за ней.

Хари Говинд чувствовал себя покинутым. И более того, он делился со мной, что сходит с ума от ревности. Но Бабаджи не дал ему передышки. Он знал все это и еще не закончил то, что задумал. Спустя приблизительно десять дней Бабаджи в присутствии всех объявил в киртан–холле, что Хари Говинд — великий йог и в связи с этим может жениться более одного раза, что это никоим образом отрицательно на нем не скажется. Итак, Бабаджи намерен женить его на молодой американке, значит, теперь очередь Камалаты пройти тренинг ревности. Мы все поражены таким развитием событий. Бабаджи и впрямь вновь женил Хари Говинда, правда проведя неформальную церемонию, и поселил молодоженов в отдельную комнату, чтобы у них была возможность спать вместе. Затем через десять дней Он внезапно вызвал их, прилюдно отругал и попросил покинуть ашрам, обвиняя в том, что они занимаются чем–то непристойным и совершают большую ошибку. Хари Говинд пожаловался Бабаджи, что это ведь Он сам поженил их и вовлек в эту цепь обстоятельств, на что Бабаджи ответил, что эта ситуация была тестовой, а Хари Говинд оказался неспособным пройти ее. Бабад–жи добавил, что когда Он приходит в этот мир, Он всегда приходит дать нам амриту — божественный нектар, но мы всегда выбираем яд. И напомнил нам, что в жизни существует две основные привязанности: «Пища и секс».

Помню, как однажды расстроилась из–за того, что Он озорно улыбался какой–то блондинке. Тогда Он сказал мне: «Я дал тебе высший путь — путь йоги. Не смотри назад, не смотри вокруг, не смотри на то, что мужчина и женщина делают вместе. Это путь, ведущий в ад».

02.05.1982

Сегодня, когда я переводила выступление Бабаджи, у меня возникло ощущение, что я на политическом митинге. Бабаджи говорит теперь как воин, настаивая на том, что отныне ситуация в мире должна заботить нас больше всего. Он сказал, что нам необходимо просто стать человечными и совершать добрые поступки в отношении друг друга.

Мудрость иногда настолько проста, что кажется слишком очевидной, но из–за того, что ум склонен все усложнять, мы не можем постичь ее.

10.05.1982

Иногда в ашраме, чаще всего среди женщин, зарождается острое чувство ревности, в основном в отношении Бабаджи. Ничто не ускользает от нашего внимания, вплоть до мелочей: кому Бабаджи дал сладости, а кому — кусочки фруктов. Мы более эмоциональны, более склонны привязываться к Нему. Постоянно ловим знаки Его внимания и любви. Бабаджи без устали играет этими чувствами, предоставляя нам возможность преодолевать их.

Помню, как–то во время путешествия Бабаджи перед огромной толпой произнес, что тот, кто хочет конфету, пусть встанет и подойдет к Нему. И встали все, сотни людей, как дети, нуждающиеся во внимании. Встали и подошли для того, чтобы получить от Него этот пустячный дар.

Прем и Девиджи, две прелестные индианки из богатых семей, часто соперничают друг с другом за внимание Бабаджи. Иногда Он чтит их как королев, а порой переходит на крик, приказывая, чтобы они собрали вещи и уехали навсегда. Однажды Он публично высмеял их, когда на виду у всех протягивал подарок одной, а затем отдавал его другой, и так несколько раз.

Когда я втягиваюсь в соперничество, Он становится чрезвычайно строг со мной. Одна немка все время агрессивно выхватывала у меня из рук все, что я намеревалась передать Бабаджи, желая присвоить себе статус выполняющей данную услугу. Если я впадала в уныние или сердилась по этому поводу, Он просил ее проделать этот трюк снова и снова. Я должна оставаться нейтральной, индифферентной, невовлекающейся.

Бывает, Он, наоборот, защищает меня, например, когда кто–то испытывает ко мне чувство ревности. Но это происходит только тогда, когда моей вины в этом нет. Как–то Он заставил одну женщину, что завидовала мне, чистить туалеты прямо перед нашими глазами, в то время как мы с Бабой романтично сидели на Его террасе. Подобные сценки случаются довольно часто. Это своего рода постоянная психотерапия с целью заставить нас взглянуть со стороны на наши мелочность, себялюбие, эгоистические проявления. Я часто наблюдаю такие эпизоды и прихожу в уныние, поскольку люди сражаются друг с другом лишь ради того, чтобы, пусть на сантиметр, но быть ближе к Нему. Они следуют за Ним по пятам. Женщины жаждут сделать Ему массаж. Мужчины хотят важно стоять рядом с Ним подобно армейским генералам.

Все происходящее напоминает мне мир кино, создателем коего Он является, поручая нам различные роли. Однажды Он сказал мне: «Я всех вас сделал министрами, должностными лицами, королями, принцессами, но сам я — ничто». В такие моменты мне стыдно за себя, за то, с какой готовностью я распознаю эти роли и принимаю их. Это — театр, воссоздающий состояния нашего знания, и мы играем в нем, как вечные дети, оставаясь жадными, неудовлетворенными, требующими вознаграждения, в то время как все Учителя говорят, что необходимо преодолеть желания и собственные ограничения, дабы вернуть сознание в состояние покоя и единения с Божественным.

01.06.1982

Сегодня так жарко, что хочется плакать. При ходьбе меня шатало, было трудно устоять на ногах. Обессиленная, я опустилась у ног Бабаджи, сидевшего неподалеку от Своей комнаты. Он потрепал меня по голове, указав на дерево бодхи, раскинувшееся над нами, и сказал, что я должна любить это дерево, поливать его и умащивать ароматическими маслами, поскольку это живое существо и оно всегда будет защищать меня, и не только от жары. Это дерево — природный кондиционер. Бабаджи сказал, и это на самом деле так, что, сидя под его ветвями, человек успокаивается. Я смотрела на Бабаджи, одетого в розовые одежды. Он практически не потел, и Его кожа источала тонкий аромат. Ветер гулял по раскаленной долине. Казалось, что река соткана из света. Я в задумчивости сидела возле него, как преданный слуга, которому для счастья достаточно одного Его присутствия. Мне вспоминились слова из одного индийского песнопения: «Мой Господь, позволь мне сидеть у Твоей двери и ждать Твоего появления. И не важно, придешь Ты или нет, я всегда буду сидеть здесь в ожидании Тебя, в ожидании вечности».

Рядом с Бабаджи время течет быстро. Ежедневно на рассвете и в сумерки, которые провожу в Его присутствии, я могу оставаться наедине с Его светом, Его тишиной. Тогда я переношусь в другое измерение, где вечно присутствуют дерево Шивы, Его река, Его горы и где Мастер вечно держит за руку ученика, идущего по пути к вечному и бесконечному настоящему.

Я счастлива и боюсь потерять все это, понимая, что прекрасное никогда не длится долго на этой земле. Стоит Бабаджи упрекнуть меня или мне совершить ошибку, как я отчаянно и подолгу плачу, чувствуя, насколько далека от совершенства и что совсем не стою Его. Я очень боюсь разрушить магию Его присутствия своей глупостью и неадекватностью. Бабаджи часто утешает меня, если я становлюсь слишком подавленной; зовет меня удивительно нежным голосом, пытаясь помочь преодолеть боль разобщения, которую испытываешь до момента полной реализации и единения с Ним. Он даже не пытается обманывать нас: путь долог и труден и, пожалуй, самая насущная добродетель — терпение.

01.07.1982

Сегодня мы с Шастриджи купали Бабаджи в реке, ставшей полноводной за время начавшегося муссона. Бабаджи с огромным животом шествует, как гордый павлин. Он невероятно округлился за этот год и напоминает теперь китайского Будду. Его тело буквально раздувается. Такое случается с некоторыми йогами. Возможно, тому причиной особые дыхательные практики. Он шутит, что у Него внутри двойня. Мы намыливаем Его тело, моем шампунем волосы. Его кожа шелковистая, как у младенца, и в то же время чувствуется, что тело Его крепкое, как железо. Оно нежное, гладкое, нереальное, источающее чудесный аромат. Он захватил мою голову и столкнул с головой Шастриджи, сказав при этом, что в течение многих жизней мы были вместе — старый индийский мудрец и молодая западная женщина.

Время заката. Небо затянуто пурпурными облаками, которые пронзила огромная радуга. Это похоже на сон, старинную сказку.

15.07.1982

Идет дождь, и Бабаджи ходит повсюду в сопровождении женщины, несущей над Ним громадный зонт. Внезапно я опять чувствую ревность, осознавая, насколько глупа и неблагодарна за все то, что Он дает мне. Он просит, чтобы во время муссона я большую часть времени проводил в своей комнате, медитируя. Но мне очень трудно. Я до сих пор не нахожу покоя. Одно время моим единственным желанием было медитировать, однако сейчас мне стоит гигантских усилий обуздать ум.

Я вижу, как вдали Бабаджи прогуливается вдоль реки, и на меня накатывает странное чувство. Мне не нужно ничего, лишь бы быть рядом с Ним. Хотя, когда Он в непосредственной близости, этого недостаточно. Я хочу слиться с Его сознанием, постичь Божественное. Понимаю, что Бабаджи намеренно усиливает боль внутреннего разъединения, чтобы активизировать мою садхану, чтобы я могла приложить большие усилия к очищению, снова и снова искать Его внутри себя.

Избавиться от ненужных мыслей невероятно сложно. Баба сказал, что ум быстрее ветра, и это так верно! После стольких лет практики мне скучно повторять одну и ту же мантру. Я теряю веру в нее. У меня уже нет того энтузиазма, с каким поначалу я наслаждалась Божественной энергией. Мне кажется, что теперь ничего особенного не происходит, и это меня гнетет.

25.08,1982

Мы отмечали день рождения Господа Кришны большим театрализованным представлением. Деревенские ребятишки были очарованы Бабаджи и людьми, съехавшимися отовсюду. Они как будто побывали в волшебной сказке. Дожди в этом год — проливные, растительность — сочная, обильная. Бабаджи берет нас на продолжительные ' прогулки, во время которых посещает деревеньки, заходит в дома бедных жителей, подолгу разговаривает с ними, пытаясь помочь разрешить их проблемы. На днях Он сказал, что нам нужно что–то сделать для этих людей, для развития долины Гаутамы Ганги; научиться служить людям, особенно нуждающимся.

В ашраме теперь хорошая организация. Ее обеспечивает группа американцев. В данный момент Бабаджи хочет известности. Он сказал, что пришло время распространить Его духовное послание миру. Его словам, духовное движение распространится по всей планете. В период великих перемен поменяются руководители всех стран.

Будущая эра будет религиозной, придет осознание Божественного. Это будет новая позитивная эпоха для человечества. Все духовные лидеры приедут в Хайракхан. Наша работа отныне заключается в том, чтобы изменить свои сердца, а Хайракхан — наш духовный университет.

03.10.1982

Снова осень, и, как всегда, в это время года в Хайракхане начинается новый цикл духовных тренингов. Людей много. Ашрам уже переполнен. В пять часов утра Бабаджи заканчивает короткую огненную церемонию. Каждый день я прихожу к этому времени побыть с Ним наедине. Это единственная возможность спокойно посидеть в Его присутствии. Я ожидаю Его с термосом слабого кофе в маленькой гардеробной, примыкающей к ванной комнате. Я приношу Ему почту. Он смотрит на запечатанные конверты и, не вскрывая их, диктует ответ, разрешая человеку или отказывая в приезде, инструктируя о том, что необходимо сделать.

В ашраме теперь много комнат, он может вместить более двухсот человек. Место уже не такое чарующее и романтичное, каким оно было в ранние годы — диким, затерянным в джунглях. Бабаджи уже широко известен, и Его учение предназначено многим.

Сюда привозят много детей. Бабаджи сказал, что они — будущее мира и что семейные преданные должны иметь детей и брать их с собой в Хайракхан. Он очень любит детишек, обнимает, целует, играет с ними, хотя, для них бывают тренинги. Иногда Он строг с ними, что вызывает у них слезы. Так же как и взрослые, они подчас боятся Его. Когда такое случается, Он сглаживает ситуацию.

Трудно не бояться Бабаджи. Даже после стольких лет я тоже все еще боюсь Его. Находиться в присутствии энергии, столь интенсивной, проникающей в самые глубины Души, — все равно что стоять перед Божественным судом. Хотя для меня это возможность научиться быть абсолютно прозрачной, все–таки нелегко отбросить страх быть нелюбимой, непринятой, не стоящей Его.

Бабаджи постоянно работает с этим страхом, чтобы позволить любви течь, чтобы снять нашу оборону и дать нам возможность просто и естественно выражать себя рядом с Ним, ничего не пряча. Единственное качество. которое Он не приемлет, — гордыня. Вместе с тем, Он лоялен к нашим слабостям, если мы признаем их перед Ним. Первый импульс нашего эго в Его присутствии — продемонстрировать свои превосходство и важность. Женщины хотят выглядеть красивыми, также как и в обычном мире — в игре, разыгрываемой современным обществом. Бабаджи просит всех нас сбрить волосы, одеваться одинаково и припадать к Его ногам, чтобы научиться смирению и распознаванию своего невежества. Лишь тогда мы сможем выполнить долгосрочную задачу исцеления и интеграции.

05.11.1982

Энергия в ашраме — грандиозный сплав, включающий все то, что присутствует в множестве разных людей. Бабаджи движется среди нас, как дикая кошка, как безумный психотерапевт, магическим образом воздействуя на наш ум, заставляя встретиться лицом к лицу с нашей индивидуальностью и затем сдаться. Он не может снабдить нас духовной пищей прежде, чем мы не снимем психологические блоки, лежащие в глубине наших душ.

Западный ум особенно загрязнен, он изощрен в способах обманывания себя. Это ум, находящийся в зависимости от телевизора, привыкший постоянно переключать каналы, бесконечно фантазировать и создавать иллюзии, привязываться к калейдоскопу создаваемых извращенных образов. Бабаджи хочет, чтобы мы выключили телевизионные экраны нашего ума. Он создает условия, при которых мы можем сказать «нет» самообману и выбрать истину вместо фантазий, реальность взамен сна. Его терапия — это постоянный альтернативный театр, в котором Он высвечивает наши позиции и верования, делая их отчетливыми, усиливая их до гротеска, так чтобы мы смогли увидеть глупость и абсурдность наших проблем.

Он выступает в качестве гениального постановщика драмы, требующего от нас быть в ней актерами, прося лишь о том, чтобы мы хорошо играли свои роли, с чувством юмора, осознавая сам процесс. Он воспроизводит в микромире целостную драму жизни.

Как–то недавно Он сказал молодому американцу, что тот всегда должен стоять рядом с Ним, обнажив свой меч, как министр юстиции. Шани стоит рядом и держит трезубец подобно королю итальянского народа. Думаю, им придется так стоять до тех пор, пока они не поймут, что же означает эта лила, и тогда они смогут выйти из игры. Он постоянно импровизирует, создавая ситуации. Например, обращается с некоторыми женщинами как с королевскими особами, представительницами рода Клеопатры, одаривая их прекрасными шелковыми сари или усаживая поблизости от Себя, защищая от солнца зонтиком и обдувая опахалом. Затем ни с того ни с сего Он может заявить им, чтобы они немедленно уезжали, может накричать, если они не понимают или воспринимают игру слишком серьезно. Часто Он сердито кричит, угрожающе подняв палку. Это действует на нас как шоковая терапия Мастера дзен. Он пытается пробиться сквозь нашу ментальную ригидность, заставить резко подняться над самим собой, вывести нас из прежнего состояния. У реки часто можно встретить рыдающих людей, иногда с рюкзаками, готовящихся к отъезду. Бабаджи отправил их, и они не знают, когда смогут вернуться. Бывает, только достигнув Халдвани или Дели, они осознают и усваивают урок. Лишь после этого Бабаджи может разрешить им вернуться.

Он психологически мучает Прем, богатую индианку, вначале призывая ее к Себе, а затем спустя несколько секунд отсылая прочь. Она тяжело воспринимает учебу, в которой ущемляется ее гордость, поскольку происходит из знатной индийской семьи. Но, по всей видимости, ей придется пройти и через это.

29.12.1982

В этом году в период Рождества я сильно устала. Здесь огромное число людей, и все ожидают подарка. Был установлен большой шатер, но во время дождя он рухнул под тяжестью воды, как раз во время трапезы, и мы все оказались в грязи. Похоже, это одна из шуток Бабад–жи. Все промокло. Открытую кухню полностью залило. Было очень холодно. Мы забились в киртан–холл, и все время пели, иногда прерываясь, чтобы поесть под портиком. Бабаджи показывает нам, что никогда не стоит впадать в уныние. Нужно смело встречать любую преграду и преодолевать ее подобно воинам. Люди смеются и воспринимают происходящее, как одну из лил Бабаджи, Его Божественную игру. Было бы здорово научиться так встречать все жизненные трудности, не делая ни из чего драмы, воспринимая случившееся как часть учения, тест в огромном театре Истины.

Бабаджи попросил меня завернуть в оберточную бумагу подарки некоторым влиятельным индийцам. Это ценные вещи, которые Он раздает без сожаления. Я заметила, что, хотя Он и относится с большим вниманием к нуждам бедняков, Он также выказывает уважение и почет богатым, хотя никого не выделяет и не оказывает никому особых привилегий. Он знает, как обращаться с каждым, исходя из наших индивидуальных потребностей и ожиданий, обучая нас уважать наши различия и особенности, поскольку все мы разные и наши кармы не схожи.

Он сказал, что это — особое Рождество. Оно не скоро повторится. Совершенно разные люди, принадлежащие ко многим культурам и религиям, встретились здесь и пребывают в мире, работая вместе, в едином порыве, в поисках Бога.

Теперь в Хайракхане есть даже электричество. Я наблюдаю за долиной с верхних ступеней храма и вижу пещеру, девять храмов, вечно горящий огонь в дхуни, маленькую деревеньку напротив, священное дерево Бабаджи, удобные жилые постройки. За несколько лет Бабаджи удалось создать так много! Маленькое, экспериментальное поселение — духовный университет, мастерская для ума, место, где мы можем научиться стать истинно гуманными, двигаясь в направлении реализации нашего высшего потенциала.

05.01.1983

Зима в этом году слишком холодная, но Бабаджи предоставил нам много удобств. Есть душевые комнаты и теплая вода для тех, кто в ней нуждается. Можно завтракать в разных чай–шопах и спать на матрасах. Создан комфорт, которого раньше не было. Несмотря на это, я не чувствую себя счастливой. Я скучаю по старым волшебным временам, когда у меня не было материальных вещей, о которых надо заботиться, и я могла спокойно сидеть с Бабаджи у горящего огня дхуни.

Учеба в школе Бабаджи продолжается. Перетаскивание камней с реки — процесс бесконечный. Он дал инициацию в йогу многим мужчинам и женщинам и учит всех нас, как жить в реальном мире, готовит нас для будущего посредством преодоления наших привязанностей и желаний, достижения высшей реальности и Божественного сознания. Он рекомендует принять на вооружение лозунг: «Джей Маха Майя ке джей!», что означает «Слава великой Матери — Майе, Проявленному Мирозданию и Космической Иллюзии!». Она неотъемлема от Бога, являясь Его проявлением. Нам нужно учиться сливаться с великой Энергией, использовать ее, трансформируя в соответствии с планом Истины и Любви.

Бабаджи демонстрирует нам эту способность, двигаясь среди нас с живостью танцора, трансформируя нечто одним жестом или взглядом, устраняя мрак и негативность, Своим светом изменяя все. Я вижу, что теперь у Него почти не остается времени на Себя. Он постоянно с нами.

Мне страшно при мысли, что Он изнурит Себя и покинет II. нас, ведь Он на самом деле выполняет грандиозную задачу.

25.02.1983

Теперь я просыпаюсь в три часа утра, чтобы все успеть сделать вовремя. Часто я ничего не ем до самого вечера, чтобы не быть вялой и сонной, — я не хочу терять ни секунды присутствия Бабаджи. Меня удивляет то, что я не испытываю голода и не чувствую слабости. Бабаджи шутит: «Ты принимаешь пищу, дочь моя?». При ходьбе я чувствую легкость, как будто мои ноги не касаются земли. Когда я закрываю глаза, то могу быть где угодно. Спонтанно я впадаю в состояние, похожее на транс. Я не замечаю того, что меня окружает, и теряюсь в тонком состоянии блаженства. Я тоскую по единению с Бабаджи и желаю этого всем сердцем. Я бы очень хотела видеть, чувствовать, знать и двигаться подобно Ему. Временами, на несколько секунд, у меня возникает ощущение, особенно когда я ухаживаю за Ним и сонастраиваюсь с Ним, что мои руки и ноги стали Его частью.

Утром, когда Он садится на террасе для приема людей и кладет Свои ноги мне на колени, у меня даже не возникает желания массировать их. Мне просто стал нравиться сам контакт, чувство принадлежности. Вечером, когда делаю Ему пранам в киртан–холле и Он кладет руку мне на голову, я часто возвращаюсь на свое место шатаясь, дрожа и ощущая интенсивную энергию, переносящую меня в другое измерение.

04.03.1983

Я служу Ему двадцать часов в сутки. Случилось так, как Он раньше и предсказывал, что в один прекрасный день у меня не будет времени даже на то, чтобы поесть или поспать. Мне необходимо внимательно следить за всеми Его жестами и поступками, быть готовой прихватить все, что Он забывает, успеть приготовить для Него сидение там, куда Он пришел, переводить все Его слова с максимальной концентрацией. Я знаю, что на самом деле Он не нуждается в этом внимании, в этой одержимости заботиться о Нем. Возможно, для Него это даже обуза.

Мне кажется, что Он позволяет всему этому быть ради меня, чтобы дать мне возможность чувствовать Себя рядом с Ним, сконцентрированной на Боге. Я не люблю ритуалы, но могу установить связь с этой живой статуей, которая разговаривает со мной, смотрит на меня, постоянно учит меня чему–то.

05.04.1983

В эти летние дни в послеобеденное время Бабаджи принимает много людей, особенно индийцев. Терраса переполнена ожидающими. Он поставил человека у Своей двери, чтобы тот уведомлял Его о тех, кто желает Его видеть. Через него Он дает разрешение зайти к Нему. Мы с Шастриджи можем войти в любой момент, чтобы помочь в чем–то.

Мы сидим в тени Его великолепного дерева, и Бабаджи готовит фруктовые соки, щедро предлагая их всем присутствующим. Он одаривает орехами, сладостями и сухофруктами. Люди выглядят счастливыми в Его присутствии. Его неизменно окружает аура покоя, радости и наполненности. Часто мы подолгу сидим с Ним в тишине, заполненной вибрирующей энергией. До нас доносятся звуки джунглей. Воздух долины пронизан едва уловимым экстазом. У Его ног наши умы находят, наконец, покой.

Он бывает очень строг со мной и суров, пытаясь привести меня к совершенству. Он дает мне пощечины и ругает. Затем с огромной любовью зовет меня обратно, утешая и прося не расстраиваться и не переживать. Он шутит, что жены в Индии так же как и в Италии, привыкли быть битыми, и добавляет, что это то, о чем мне никогда не придется больше беспокоиться.

Он хочет, чтобы я была точной, всегда сконцентрированной, не слишком медленной и не слишком быстрой, наблюдающей за своим умом. Я смогу достичь этого, если мне удастся очистить ум от мыслей, ни о чем не думать и позволить себе действовать автоматически, доверившись высшей энергии.

Каждое мгновение мы получаем от Него Его Шакти, чистую энергию, позволяющую стать пустыми, пробудившимися. Но это никогда не происходит быстро, особенно с людьми Запада. Нам приходится отказаться от своей воли и принять Волю Бога. Это — Божественный закон. Я вспоминаю старую поговорку Будды: «Ты встретишь Меня» когда сможешь забыть себя».

На днях, во время купания в реке, Он разговаривал с нами об этом. Девиджи плакала, потому что ей нужно было оставить Его и вернуться домой. Бабаджи сказал ей: «Почему ты плачешь? Это тело — ничто. Оно приходит и уходит. В мире существует лишь одна важная вещь — Воля Господа».

10.05.1983

Заведенный порядок вновь изменился. Теперь мы в составе пяти — шести человек купаем Его в отстроенной для Него ванной комнате. Он подолгу сидит, разговаривая с нами, давая нам много наставлений. Шастриджи всегда здесь. Этот старый мудрец знает наизусть все легенды, древние ведические сказания и индийские эпические поэмы и часто рассказывает нам эти истории.

Сегодня Бабаджи беседовал с нами о Божественной энергии. Он сказал, что в тот день, когда эта энергия проникнет в нас, все наши действия подчинятся вдохновляющему высшему сознанию, способному творить чудеса. Я спросила, как я смогу достичь этого состояния, и Он ответил, что мне никогда не следует забывать имя Господа, Он будет направлять меня.

10.06.1983

Несколько дней назад я не могла достичь внутреннего покоя. Я сидела, притворившись медитирующей. Зашел Бабаджи и сказал: «Ты забыла имя Рамы, но не оставила свои привязанности». Вчера Он спел мне печальную песню: «Лодка моей жизни уже стара и обветшала. Она тонет. Гуру милосердия, умоляю тебя, будь со мной на этой реке, помоги мне пересечь ее».

15Л 6.13 ВЗ

Моя индийская подруга Прем в отчаянии. Бабаджи все время мучает ее. Вначале Он зовет ее, а затем, на виду у всех, отсылает прочь. Прем из знатной и богатой индийской семьи, и такое обращение для нее унизительно. Она слишком горда и привязана к физическому телу Бабаджи. Он играет на этих чувствах. Бывает, когда Она встречает

Его в саду, Он забавляется тем, что прячется в кустах.

Иногда любовные игры Бабаджи с женщинами все еще смущают меня, хотя я и знаю, что это всегда всего лишь какой–то урок. Я полностью избавилась от физического влечения к мужчинам, в то время как в Италии мои любовные отношения всегда были в эпицентре моей жизни.

Недавно я прочитала книгу о тантрическом пути. В ней рассказывается, что иногда гуру используют сексуальную энергию и даже некоторые вещества как инструмент для достижения определенного состояния экстаза. А этот экстаз частично может быть востребован для очищения и разрушения самой привязанности и, в какой–то степени, для достижения определенного уровня трансцендентального осознавания. Говорят, что Шива использует яд желания как средство трансформировать привязанность и в итоге ее разрушить. С одной стороны, аскетичный путь самоотречения, с другой — тантрический путь трансформации. Сексуальное желание наиболее сильное и действенное у человеческих существ, поскольку посредством сексуального акта берет начало новая жизнь. Если мы в состоянии обуздать это желание и управлять им, то можем использовать чистую духовную энергию, известную в йоге как энергия кундалини — тонкий психический ток, локализованный у основания позвоночника. Через целибат, будучи брахмачарьи, мы можем разбудить кундалини и изменить направление жизненной энергии с нисходящего к восходящему. В этом случае откроются все наши тонкие центры, наши чакры, что позволит нам получать мистическое знание.

25.06.1983

Сегодня я наблюдала, как Бабаджи шел, держась за Руки с одной индийской женщиной. Это выглядело очень романтично и вполне серьезно, но по сути было лишь очередным шоу. Теперь я знаю, для чего это нужно. Почта сразу же после того, как у меня появились эти мысли, Бабаджи подозвал меня и спросил: «Ты когда–нибудь наблюдала за любовной драмой?» Он произнес это с ироничной улыбкой на лице. Такую улыбку невозможно описать из–за наших человеческих ограничений. Она — за пределами малейшей серьезности.

По вечерам, когда на берегах реки Джамуны Господь Кришна, бывало, играл на флейте, все преданные Ему гопи–пастушки покидали свои жилища, чтобы побыть с Ним. В полнолуние звуки музыки играющего Кришны привлекали к нему все души. Счастливые, очарованные Богом, они танцевали.

Легенда гласит, что в определенный момент Кришна оставил гопи, чтобы научить их настоящей преданности — преданности невидимому Духу. Они долго плакали в отчаянии, но эти страдания, вызванные расставанием, были необходимы для того, чтобы приблизить их к Божественному.

10 07.1983

Вчера около часа ночи Бабаджи позвал меня и Свамиджи в Свою комнату, потому что Чувствовал Себя очень плохо. Он испытывал сильную боль в груди, и Ему было тяжело дышать. Я страшно перепугалась. Сегодня ему лучше, и он решил лететь в Раникхет, поскольку губернатор штата Уттар — Прадеш лично прилетел за ним на вертолете. Бабаджи хочет, чтобы мы тщательно приготовились к приему этого важного гостя и его сопровождающих, — должностных лиц и военного персонала. Нужно очень многое сделать и я порой чувствую, что сыта по горло официальными церемониями. Однако Бабаджи просит, чтобы мы оказали им идеальный прием, соблюдая все необходимые формальности и протокол. Когда была моложе, я восставала против любых правил, особенно против тех, которые распространяются на средний класс. Теперь Бабаджи показывает нам нечто другое, уча нас приспосабливаться к любым ситуациям, они создаются по особой причине, и быть безупречными актерами в любом представлении. Психическая драма всегда выполняет дидактическую и терапевтическую функции, поскольку по прошествии самой ситуации мы оказываемся способными больше узнать о реальности.

25.07.1983

Бабаджи вернулся из Вриндавана. Пока Он был в отъезде — а это было начало сезона дождей, — я подолгу медитировала, оставаясь в Хайракхане.

На себя времени у меня больше почти нет я целыми днями с Бабаджи. Теперь, когда я медитирую, даже если это всего лишь несколько минут, концентрация приходит легко и сразу, и я могу быстро отключиться от окружающего мира и почувствовать внутри себя невозмутимую тишину, глубокое спокойствие, расширенное сознание. Даже если мои глаза открыты, и я просто смотрю в пространство перед собой, то легко вижу яркий, белый свет, пронизывающий все вокруг, трансформирующий реальность.

В этот дождливый период в дневные часы я подолгу сижу, погрузившись в свет, наедине с Бабаджи, расположившимся под навесом у Своей комнаты. Очертания Его физического тела начинают пропадать, и я остаюсь наедине лишь с Присутствием, мистической энергией, сияющей и интенсивно вибрирующей. Я чувствую, что мы — одно. Мы — даже не гуру и ученик, мы — один и тот же Дух. Он шутит со мной, говоря, что я — Его жена, и я теперь понимаю, что Он имеет ввиду, осознавая единение, о котором Он часто говорил.

02.08.1983

В саду, внизу у реки, Бабаджи построил новое дхуни под завораживающими, нависающими горными выступами. Он сказал нам, что тысячи лет назад на этом месте горел древний священный огонь. Он Своими руками соорудил углубление для огня, придав ему восьмигранную форму, символизирующую, по Его словам, восемь рук Джагадамбы — вселенской Матери. Теперь, когда строительство окончено, ожидается инаугурация. Это дхуни будет домом Маха Шакти, великой космической Энергии. Огонь будет поддерживаться круглые сутки. Здесь утром и вечером будут проводиться хаваны и делаться подношения огню.

Он возложил на Хари Говинда обязанности поддержанию дхуни. Ему, как йогину, следует всегда оставаться здесь, сохранять огонь и обучать других людей. Бабаджи дал особую инициацию нескольким людям, пожелавшим остаться в Хайракхане и стать йогинями и йогинами. Он одел их в оранжевые одежды в знак отречения от мира и посвящения своих жизней Богу. С этих пор они должны служить огню и медитировать возле него утром и вечером. Они могут создавать семьи, но должны жить только в ашрамах и духовных общинах. Они никогда не должны работать за деньги, а только — для Божественного. Они — йоги Хайракхана, защитники священного огня и его света.

Иногда у огня люди бодрствуют ночи напролет, воспевая мантры и читая молитвы. Дхуни стало важным местом для медитации. Его значимость Бабаджи выразил так: «Как нет знания без гуру, так нет медитации без дхуни».

Как и все, что построил Бабаджи, дхуни — пример великой простоты и красоты. В этом месте, окруженном банановыми пальмами и деревьями манго, слышится приятный звук пробегающей мимо реки. Здесь разбивают большой сад.

Сегодня Бабаджи инициировал Лок Натха, американца. Объясняя ему правила йогической садханы, Он сказал, что три главных врага йогина — жадность, похоть и гнев.

15.08.1983

Бабаджи сразу же решил сыграть шутку с получившими |от Него инициацию новоиспеченными йогами. Он провоцирует ситуации, в которых выявляются их гордыня, сомнения или предлагаются всевозможные соблазны: деньги, секс или власть. Например, Он поручил одному американцу ^ занять пост, представляющий собой своего рода ключевую позицию в администрации ашрама. А несколько дней спустя при всех накричал на этого человека, что тот шпион ЦРУ, и приказал немедленно уехать из ашрама.

В другой раз позвал к Себе молодого индийского йогина, гордящегося своими познаниями в медитации, и предложил ему инициировать в медитацию других, что тот и сделал. Через некоторое время Бабаджи собрал вместе всех получивших подобную инициацию и отругал их за то, что они согласились принять ее. Он сказал, что это был тест и что люди, чья вера сильна, должны следовать только за Ним, Бабаджи.

Припоминаю, как Он побил американку Ситарами за то, что она пожертвовала деньги молодой индианке, которую некоторые почитали как богиню, и следовала за ней какое–то время. Бабаджи прокричал, что даже если мы увидим богов и богинь, летящих в небе, до тех пор пока Он не скажет нам, что они собой представляют, нам не следует верить в них. Он требует от нас непоколебимой веры и тотального доверия, полной отдачи себя Ему: «Есть только Господь, и ничего более».

17.08.1983

Я учусь есть очень мало. Иногда за весь день у меня не бывает во рту ни крошки, однако я чувствую постоянную подпитку тонкой энергией. Много работаю, но не устаю. Когда Бабаджи зовет меня, не иду, а бегу. Лишь изредка по вечерам ощущается голод. Несмотря на то что я сильно похудела, я довольно крепка. Маленького прасада от Бабаджи, мизерного кусочка пищи из Его рук для меня достаточно, чтобы полностью восстановиться. Я ощущаю, как через этот кусочек получаю все элементы пищи, земли, солнца, из которых состоит все вокруг.

Сегодня в обед, в невыносимую жару, Он позвал меня к Себе на террасу искупать Его. Мы были с Ним одни. Я чувствовала огромную благодарность за то, что у меня появилась возможность намылить Его, сделать Ему массаж, расчесать волосы. Хотя и знаю, что все это не столь важно, для меня это тоже тест, доказательство чистоты. Чем больше Он играет с женщинами, тем больше испытывает меня, проводя со мной мощный тренинг по непривязанности. Возможно, Он готовит меня для будущей работы.

На днях Он мылся полностью нагим на виду у индийской женщины. Он выглядел безразличным, ироничным и диким. Я стояла возле Него, как медсестра возле доктора. Женщина же побледнела. Ей придется принять наготу физического тела как природную данность. Бабаджи — революционный учитель, прямой, бескомпромиссный, готовый и полный решимости противостоять тьме, поселившейся в наших душах. Лишь посмотрев правде в глаза, мы сможем достичь полной реализации.

25.08.1983

По вечерам я нередко чувствую смертельную усталость и засыпаю в киртан–холле прямо на подоконнике, где обычно сижу рядом с Бабаджи. Когда такое случается, Он кидает мне в голову банан или яблоко, чтобы разбудить меня. Порой мне приходится прикладывать такие усилия, чтобы не думать, что забываю все, что мне нужно сделать. Становится трудно выполнять текущие обязанности, да и вообще «носить ноги». А может, Бабаджи хочет забрать меня на небо?

Теперь, когда мне больше не нужно участвовать в ритуалах, у меня появилось время для утренней и вечерней медитаций. Бабаджи сказал, что я могу исполнять свое служение в одиночестве, находясь в своей комнате, и что для этого мне достаточно лишь пяти минут и ароматной палочки. Я очень довольна этим, так как, когда я одна, я чувствую себя ближе к Богу. В одиночестве я лучше концентрируюсь, ощущая внутри себя Божественную энергию. Бог больше не является для меня чем–то внешним. Это переживание, испытываемое каждой клеточкой моего тела при каждом движении ума, при каждом вдохе. Как–то Бабаджи спел мне песню о том, что Бог — вне всякого имени и вне всякой формы. Вспоминается и другой случай, когда я сидела рядом с Ним в своей комнате и, чтобы снять напряжение, автоматически про себя повторяла мантру. Тогда Бабаджи поднес к Своим губам палец, делая мне знак, чтобы я не нарушала тишину, пребывающую за пределами любой мантры.

27.08.1983

Один из преданных спросил Бабаджи, что Он думает о Христе. Бабаджи ответил, что в молодости Иисус жил в Индии и Тибете и получил много йогических инициации. Иисус был в Бенаресе, где и стал учеником Бабаджи. Там же Он получил учение и впервые сделал мундан, сбрил волосы. Бабаджи сказал, что распятие для Иисуса было четвертой и последней инициацией, и, будучи на Кресте, Он стал един с Богом. Бабаджи добавил, что Иисус всегда присутствует среди нас в астральном теле, оказывая нам помощь.

Сегодня был день рождения Господа Кришны. Бабаджи не отпускал меня целый день, проявляя удивительную нежность. Я сидела рядом с Ним, ела с Ним, делала Ему массаж. Я чувствую себя переполненной таким вниманием. Более того, мне даже становится трудно находиться в Его присутствии столь длительное время.

29.08.1983

Сегодня Бабаджи легко обнял меня, приблизившись ко мне лицом. Прикосновение Его мягкой, как бархат, кожи подобно прикосновению ребенка. Этот жест, посредством которого Он передал мне Свою энергию, был сделан с детской, ангельской непосредственностью. Когда я была маленькой девочкой, то могла обниматься со своими друзьями как с братьями и сестрами. Эти контакты были естественны, без намека на сексуальность. Для меня эти замечательные невинные моменты выражения чувств — одни из наиболее драгоценных воспоминаний. Бабаджи — божественный друг, само совершенство. Его любовь — неуловимое слияние духовной энергии. Меня трогает глубокая нежность и одновременно пугает, потому что мне приходится полностью отказаться от себя, снять последнее сопротивление ума и уверовать безоговорочно. Любовь вдруг очень похожа на ощущение смерти. Божественная любовь — в какой–то степени принятие этого предельного состояния.

03.09.1983

Бабаджи вдруг разозлился на меня из–за совершенной мной ошибки и сказал, чтобы я уезжала из Хайракхана. Ночью я не могла спать и около полуночи, едва передвигая ноги, подошла к двери Его комнаты. В отчаянии, не произнося ни слова, я села в темноте и начала молиться, мысленно прося Его простить меня, дать мне знак. Через полчаса дверь внезапно отворилась. Бабаджи услышал мою молитву. Он стал грубо прогонять меня, затем погладил по голове, прощая меня, и отправил спать.

Теперь я знаю, что Он может услышать меня в любое время. Когда Он приказывает мне уехать, мое сердце разрывается на части. Я не хочу и думать о том, чтобы жить вдали от Него. Бесценно дорог каждый день, прожитый рядом с Ним. Каждый момент моей жизни пронизан Его учением, и теперь я часто осознаю, что думаю, двигаюсь и поступаю только в соответствии с Его волей.

05.09.1983

Я искренне восхищаюсь Девиджи — красивой индийской женщиной. Она добра и мягкосердечна. У нее очень тесные отношения с Бабаджи. Но, удивительно, я никогда не чувствую ревности по отношению к ней, возможно потому, что она делится со мной своими переживаниями и у нее я могу многому научиться. Кроме того, мы никогда не вступаем в соревнование друг с другом. Наоборот, объединяемся и участливо помогаем друг другу, пытаясь вместе завоевать внимание и любовь Бабаджи. Часто Он держит возле Себя нас как двух сестер. В моей комнате мы устраиваем для Него маленькие вечеринки, готовя Ему еду, подарки, массируя Его стопы и обмахивая опахалом тело. Он позволяет нам играть в эту игру, изображая короля во дворце. Он разговаривает и шутит с нами, как если бы мы были Его королевами или куртизанками.

Чувствую, что Девиджи относится к Бабаджисовсем — не так, как большинство женщин. Она испытывает к Нему огромное уважение. Для нее Он не просто мужчина, а Бог, Божественное мурти, которому служат, молятся, поклоняются, которым восхищаются. По вечерам Девиджи совершает красивую и изысканную пуджу в киртан–холле, делая Ему подношения в своей педантичной и искренней манере. Бабаджи очень часто спонтанно и подолгу разговаривает с ней, но я не завидую, восхищаясь ее качествами, присущими многим индийским женщинам: красотой, целомудрием, грацией, силой и наряду с этим веселостью и добротой.

У Бабаджи с индийцами вообще особые отношения. Он оказывает им большое уважение и внимание. Религиозные люди в этой стране следуют дхарме, пути морали и духовности. Потому семейная жизнь и супружество для них имеют огромное значение, так же как и ответственность за воспитание детей, развитие в них чувства долга перед миром, честности в работе, служения и самопожертвования. Плюс к этому осознавание возможности существования Бога в их жизни; чувство смирения, имеющее отношение не к слабости, а к принятию кармы, судьбы и Божественного Плана, руководящего их жизнями.

С Бабой у них простые, но своеобразные отношения. Для них вполне нормально то, что Бог принимает человеческую форму, вполне естественно подчиняться Ему, будучи преданными Ему целиком. Обожая Его, они непосредственны, как дети. Я замечаю, что у нас, европейцев, наоборот, очень изощренный ум. Мы всегда чего–то хотим от Него, в то время как индийцы просят о малом — иметь возможность дарить Ему свою любовь. Они счастливы просто быть рядом с Ним, созерцать Его прекрасную форму, общаться с Ним. Бабаджи часто ведет себя с ними как с близкими друзьями. В их обществе Он выходит из роли гуру, смеется, шутит, разговаривает, заставляя их почувствовать единение с Ним через исполняемое ими служение.

Он создал вокруг Себя нечто, напоминающее королевский двор, где каждому отведена своя роль с символическим значением. На эзотерическом уровне эти роли олицетворяют различные типы Божественного сознания, их исполнение — целевой тренинг, способный постепенно развить у каждого чувство единения.

Временами мне кажется, что Хайракхан — огромная алхимическая лаборатория, где Бабаджи, маг–эксперт, смешивает и изменяет все элементы с целью явить конечный продукт. Однажды, когда я получила от Него пощечину, Он сказал мне с большой любовью, что я подобна слитку, подвергающемуся ударам ювелира, нацеленным на то, чтобы превратить его в прекрасную вещь.

07.09.1983

Кто–то спросил Бабаджи, почему Он не учит крийя–йоге, дыхательной технике, упомянутой Парамахансой Йоганандой в книге «Автобиография йогина». Бабаджи громко ответил, что так говорить о крийя–йоге не имеет смысла, так как это искаженное понимание; любое действие, любая работа, прогулка, даже еда — все это крийя–йога, и нам следует учиться посвящать все свои действия Богу, не ожидая ничего взамен.

Сейчас, когда в ашраме осуществляются различные виды деятельности, у Бабаджи больше возможности играть с эго людей, коль скоро они становятся высокомерными или жаждут принимать решения, отдавать приказы другим. Этот «синдром босса», как мы в шутку называем его, сидит в каждом из нас. Я замечаю, как Бабаджи, выбирая людей, пытающихся быть важными или желающих приказывать другим, дает им поручения, связанные с серьезной ответственностью, назначает на руководящие посты. По мере того как раздувается их эго, Он все время поощряет их отдавать приказы и параллельно инструктирует остальных не подчиняться им, тем самым создавая довольно драматическую и парадоксальную ситуацию. Таким образом Бабаджи постепенно поднимает на поверхность все негативное для того, чтобы человек увидел в себе это и преодолел. Такие привычки должны быть отброшены.

В частности, я наблюдала за одной американкой крепкого телосложения, бегающей по всему ашраму, как генерал армии, и раздающей людям сложные поручения. Она буквально выходила из себя, видя, что на нее практически не обращают внимания. Бабаджи это зрелище забавляло.

12.09.1983

Многие итальянцы беспрестанно курят гашиш. Они ленивы и недисциплинированны. Сегодня Бабаджи накричал на меня, что это моя вина, ведь я первая привезла к Нему этих людей. Через несколько минут Он вновь подозвал меня и сказал: «Да, итальянцы действительно недисциплинированны, но они наиболее преданны Мне». Итальянцы похожи на индийцев, Они с любовью открывают Бабаджи свои сердца. С другой стороны, находясь под влиянием своей итальянской субкультуры, некоторые из них слоняются повсюду, как бродяги и бездельники, принимают наркотики как дань принадлежности к своей общности. Когда была моложе, я тоже так жила, но теперь все изменилось. Духовный путь требует дисциплины и контроля ума. Теперь необходимо учиться быть сильными и способными практиковать концентрацию. Наркотики — способ убежать от ответственности и принятия усилий, необходимых при этом образе жизни. Бабаджи говорит, что я должна учить итальянцев не курить гашиш, но для меня это пугающая обязанность, поскольку они не намерены меня слушать.

Большинство из них Он отправил жить на противоположную сторону реки. Там у них есть некоторая свобода экспериментировать и проходить через свои переживания до тех пор, пока они не достигнут большего понимания, поскольку знание приходит из собственного опыта. Хотя итальянцы нередко очень душевны, непосредственны и великодушны, я часто чувствую себя чужой с ними, и это несмотря на то, что долгое время я сама была хиппи. | Бабаджи кардинально изменил мою жизнь, и сейчас я чувствую себя в большей степени индианкой, нежели итальянкой.

В шиваистской традиции йоги используются любые средства и трансформируются любые энергии. Так, индийские садху часто курят, поскольку гашиш помогает успокоить ум, остановить бесполезные мысли, изменить привычки и достичь трансцедентального состояния сознания. В тантре физическому телу уделяется большое внимание, так как оно является проявлением Шакти — созидательной энергии — и может быть использовано в йоге. Хатха–йога, голодание и различные аскетические практики помогают разбудить тонкую энергию. Наука о тонком теле — великое сокровище, которое индийская йога может подарить Западу. Богиня Кундалини, символически изображаемая в виде золотой змеи, — Энергия Света, направляющая нас к непосредственному внутреннему переживанию существования другой реальности. У йогов шиваистской традиции нет застывших правил, и их действия могут даже не соответствовать ведической традиции, несмотря на то что они уважают ее. В своей практике они должны достигнуть определенной дисциплины, но она для каждого йога своя. Инструкции даются лишь учителем непосредственно ученику, с учетом его особенностей. Есть только одно правило, действующее для всех, — тотальное погружение и предание себя огню йогической практики.

25.09.1983

Бабаджи проводит меня через глубинную внутреннюю революцию. Я замечаю, что теперь моя жизнь полностью подчинена духовной практике. Мне не следует уклоняться от своей цели. С момента утреннего пробуждения и до вечернего отхода ко сну мой ум сфокусирован на Нем, Бабаджи, Боге, Истине, каким бы именем мы ни называли это сознание, которое хотим развить в себе самих. Моя работа, каждый мой жест стали для меня практикой, инструментом для понимания, средством дальнейшего очищения. Целью моей жизни стало одно — реализация Истины, и ничего более. Бабаджи воплотился в человеческое тело, с тем чтобы показать нам наглядный пример того, чего может достичь человеческое существо. Он открывает потенциал Божественности, присущий каждому человеку.

Как–то я стала делать Ему пуджу в киртан–холле. Он взял из моих рук аарти–лампу и стал совершать пуджу перед моим лицом, давая понять, что Он существует только внутри меня. Сегодня, когда я делала Ему пранам, Баба спросил меня: «Кому ты делаешь пранам? Я есть твоя собственная сущность». Как–то мы гуляли с Ним в джунглях, и я споткнулась о камень, потому что чересчур сосредоточенно смотрела на Его стопы. Он повернулся ко мне и произнес: «Смотри внутрь. Снаружи много помех».

05.10.1983

Не знаю, что происходит, но теперь Бабаджи хочет, чтобы я все время была рядом с Ним. Я постоянно под Его пристальным взором. Временами я сбегаю, чтобы поговорить с друзьями и снова почувствовать себя среди людей. В Его постоянном окружении также несколько йогов с Запада. Следуя за Ним, как телохранители, Они служат Ему, сражаются друг с другом, чтобы привлечь Его внимание, чтобы оказаться хоть на сантиметр ближе к Его телу, чтобы передать Ему что–либо или получить от Него подарок. Бабаджи работает с их эмоциями, провоцирует ревность, чтобы изобличить и преодолеть. ее; раздувает гордыню и самомнение, как воздушный шар до такой степени, что остается лишь проткнуть его в нужный момент. Находясь в присутствии Бабы, человек никогда не может чувствовать себя по–настоящему в безопасности. Стоит только появиться гордости в отношении занимаемого положения или возложенной на тебя ответственности, Он внезапно лишает тебя всего. На каждом шагу Он учит нас смирению, потому что наше желание утверждать свою индивидуальность и свое I это — причина всех наших иллюзий и источник страданий. Мы и оторваны от Божественного, от нашего Божественного дома, напоминая падших ангелов. Пытаясь г утвердить свою обособленность, мы лишь причиняем боль самим себе.

13.10.1983

Сегодня я спросила Бабаджи, в каком смысле существует Майя — космическая иллюзия. Он ответил: «То, что существует, является нашей проекцией. Наши мечты лишь фантазия». Он дополнил свое объяснение строчкой из песни: «Бог и Майя едины». Ничто из того, что существует, нельзя отделить от его создателя.

Шастриджи объяснил мне, что существующее само по себе не может быть плохим или хорошим, потому что все, что существует, происходит от Божественного, и даже то, что явно негативно. Думать по–другому есть иллюзия, результат невежества, рожденного из наших привязанностей.

Желание — начало разъединения и страдания. В христианстве концепцию разъединения символизирует первородный грех. Какое бы значение нам ни хотелось придать знаменитому яблоку, оно — символ персонального желания и недостаточной покорности Божественной Воле.

14.10.1983

Губернатор штата Уттар — Прадеш снова здесь в сопровождении около сотни людей: военных, полицейских, должностных лиц. Бабаджи ходит среди них, как великий король, устроивший грандиозный прием. Если сравнить теперешнего Бабаджи с тем Бабаджи, которого я знала несколько лет назад — худым, аскетичным, безмолвным и необыкновенно серьезным, — разница огромная.

Теперь Он стал идеальным гостеприимным хозяином, и я помогаю Ему выбирать элегантную одежду для приемов. Он сказал губернатору, что назревает крупный политический кризис, который затронет весь мир. Мы станем свидетелями войн и разрушений, природных катастроф, грядут огромные изменения. В последнее время Он постоянно говорит об этом. Изменения необходимы, и Он готовит нас к будущим событиям. Губернатору уже за восемьдесят. Он — ученик многих великих мастеров. Он знаменит и широко известен по всей Индии, а с Бабаджи он становится похожим на ребенка в присутствии выдающегося молодого отца. Бабаджи всегда уверен в себе. Он — хозяин любой ситуации, могущественный и совершенный.

10.11.1983

Снова осень. Воздух чист и свеж. Ранним утром на террасе у Бабаджи я чувствую себя как в раю. Первые лучи солнца окрашивают долину в чудесный розовый цвет. Бегущая река, ярко переливаясь, непрерывно шепчет ман–тру. Природа поет славу красоте создания. Вчера было полнолуние, и долина казалась волшебной, населенной духами ангелов. Горы оглашались пением людей, прибывших со всего света, чтобы посетить великого Мастера. Меня одолевает страх потерять Бабаджи, потому что Его присутствие среди нас подобно прекрасному сну, а сны никогда не длятся вечно. Каждое утро, когда Он выходит из Своей комнаты, я смотрю на Его стопы, чувствуя огромную благодарность за возможность ежедневно созерцать чудо Его пребывания на земле в человеческой форме.

25.11.198З

Каждое утро я помногу медитирую, находясь рядом с Бабаджи. Мои глаза открыты, и я концентрируюсь на пустое пространство, полностью осознавая происходящее. В последнее время свет, который я обычно вижу белым, трансформируется в более интенсивный — золотой. Я слышу внутри себя нежные звуки. Эта всепроникающая мелодия стала моей постоянной спутницей, и, когда Бабаджи вдруг начинает говорить, я боюсь, что Он нарушит ее очарование.

Вчера Бабаджи сказал мне, что Он устал. Он прилег со мной на ковер в гардеробной. Я испугалась, но Бабаджи лишь мягко обнял меня, положив одну руку мне на сердце, а другую — на макушку. Мы оставались неподвижными в этом положении около получаса. Я чувствовала только мерный и спокойный ритм наших дыханий; удивительные тишину и покой, разлившиеся повсюду. То, что я испытала, было таинственным союзом двух душ, двух энергий, двух источников света. У меня было ощущение, что Бабаджи защищает меня подобно ангелу. Когда Он встал, я с глубоким почтением дотронулась до Его стоп и еще долго не могла отнять руку, растроганная переживанием этого священного причастия, этой милостью. Бабаджи посмотрел на меня, как ребенок, невинными сияющими глазами и с такой глубокой искренностью, что я заплакала от ощущения удивительной чистоты, которое Он передавал мне. Немного погодя Он вытер мои слезы Своей накидкой.

23.12.198З

Мы готовимся к празднованию Рождества. Сегодня Бабаджи злился на американцев; они потратили слишком много денег и переусердствовали в приготовлениях. Он сказал, что Рождество не связано с материальными вещами, что это последнее Рождество, которое Он собирается праздновать. Рассерженный, Он взял три куртки, недавно подаренные Ему разными людьми, и надел их на себя: одну поверх другой. Я тоже так часто делала, до того как Он разыграл для нас эту пьесу.

Я заметила, что многие просят Его о собственном благополучии и относятся к Нему как к магу с волшебной палочкой, способному разрешить все проблемы. Мало кто приходит в поисках истины, и еще меньше тех, что готовы пожертвовать чем–либо ради этого. Я раздражаюсь и расстраиваюсь, когда мне приходится переводить просьбы о деньгах, богатстве, здоровье, успехе, об удаче в любви. Лишь изредка я слышу, как люди высказывают желания, связанные с Богом. Совсем немного Его учеников, выполняющих садхану и способных приложить усилия 'и принести жертвы, необходимые для духовной практики.

Бывает, что Бабаджи приходит в ярость, особенно в отношении итальянцев. Он кричит на них, обвиняя в том, что они сонные и ленивые, принимают слишком много наркотиков и всегда — в поисках секса. Однако на днях Он взял меня за руку и сказал, что итальянцы — самые великие Его преданные,

04.01.1984

Рождественские празднества длились всю ночь, сопровождаясь песнями и танцами разных народов. 1 января Бабаджи собрал нас на берегу реки и произнес дшнную речь о грядущем новом мире. Он также предупредил, что для того, чтобы осуществить, все им задуманное нам придется много работать, практиковать карма–йогу — йогу действия, высшую йогу для этого времени. Он призвал нас объединятьсяи распространять Божественное послание по всему миру.

10.01.1984

Когда в Хайракхан из Халдвани приезжает Мунирадж, Бабаджи хочет, чтобы мы приветствовали его с особым почтением, как гуру или святого. Он просит, чтобы мы спустились к реке и там встретили Его, сделали ему пра–нам, приготовили место для сидения, провели для него пуджу в киртан–холле. Каждый раз, когда Мунирадж приезжает сюда, мне вменяется в обязанность делать приготовления к пудже и оказывать ему всякую помощь, а также организовывать для него небольшие вечеринки у меня в комнате.

Бабаджи пытается установить особые отношения между Мунираджем и мной, как если бы он тоже должен был стать моим Учителем, а возможно (мне так кажется), он им уже был когда–то в предыдущих жизнях. Вне всякого сомнения, он — особенный человек. У него красивое, восточное лицо. Он мягкий, очень спокойный. В Его присутствии возникает ощущение необыкновенного покоя. Он редко говорит, как если бы его ум был пуст. Его отличает удивительная простота и смирение. Мунирадж скромен, всегда внимателен в служении Бабаджи и окружающим. Он является ярким примером для других.

Иногда, когда Бабаджи бывает резок со мной, Мунирадж в силу своей необыкновенной доброты приходит ко мне в комнату, чтобы утешить. Он относится ко мне, как отец. Его дом в Халдвани всегда открыт для меня, и в случае необходимости он непременно приютит меня и накормит. Мунирадж живет и работает в миру. Он бизнесмен. У него семья и много детей. Несмотря на то что он вовлечен в разнообразную мирскую деятельность, он, кажется, не привязан ко всему этому. Бабаджи сказал, что Мунирадж воплотился домохозяином, чтобы показать людям, что в этом мире можно работать и одновременно быть святым. Он — пример безупречного поведения и полностью предан Бабаджи. служит ашраму, отправляя нам грузовиками всю необходимую провизию из Халдвани. Когда бы мы ни пришли к нему в гости, он всегда встречает нас улыбкой.

Однажды Бабаджи сказал, что придет день и Мунираджу придется исполнить от Его имени великий долг. Мне пришло в голову, что когда–либо в будущем Бабаджи снова исчезнет так же таинственно, как и появился, чтобы вернуться к Космическому Сознанию. На днях Бабаджи и Мунирадж смотрели друг на друга с одинаковой улыбкой на лицах — лучезарной, очаровательной, ироничной — и с тем же бесконечным осознаванием.

13.01.1984

Иногда я беспокоюсь по поводу того, сможет ли Бабаджи и далее управляться со всеми этими разноплановыми энергиями, присутствующими в ашраме. Люди постоянно приходят и уходят, ситуации и проблемы все время видоизменяются. Он вникает в проблемы любого человека, включая самые незначительные. Я могу понять, насколько сильны страдания каждого человека, потому что все это — часть человеческого существования. Я также знаю, что Бабаджи работает с энергией каждого, впитывая и пропуская через себя его проблемы. От этого даже тело Его раздалось до такой степени, что Он начинает болеть.

Я чувствую Его бесконечное сострадание и желание помочь нам на всех уровнях. Он показывает нам выход из наших затруднений. Человеческое существование подобно пребыванию в чистилище. Мы пришли сюда, чтобы очиститься, чтобы научиться самопожертвованию и освободить себя от невежества и мрака, доставшихся нам из прошлых жизней. Бабаджи в состоянии показать нам путь, следуя по которому мы можем получить освобождение, а потом уже мы сами должны предпринять необходимые шаги. Он не может делать за нас всю работу, несмотря на то что Он здесь, чтобы поддерживать нас за руку.

Я часто спрашиваю себя, сколько еще Он пробудет с нами. Ситуация довольно напряженная, ведь сюда постоянно приезжает много людей. Возможно, времени осталось мало. Я чувствую истощение от работы, но понимаю, что должна остаться с Ним. Вчера Он сказал мне: «Моя королева, возвращайся домой. Я так долго жду тебя!». Я спросила Его, что Он имеет в виду, и Он ответил: «Ты — моя королева, а не королева этого мира. Королева рая».

По своей сути человеческое существование — поиск совершенства. Все религии говорят об этом, но люди обычно отвергают то, что им предлагают, потому что это часто преподносится в форме догм, оторванных от реалий каждодневной человеческой жизни. Путь индийской йоги гораздо труднее опровергнуть, потому что он предоставляет нам возможность внутренней реализации; нечто такое, что каждый может пережить каждой клеточкой своего тела. Йога — великая наука ума, призыв к поискам трансцендентального знания.

14.01.1984

Бабаджи хочет, чтобы я ощутила единение с Ним — состояние, находящееся за пределами моего невежества, моих ограничений и несостоятельности. Я знаю, что моя высшая сущность уже едина с Ним и что Его тело лишь внешняя проекция, символизирующая мою собственную божественность. Но даже Он не может дать нам всего и думать иначе слишком самонадеянно. Понимаю, что должна оставаться скромной и смиренной, но сохранять баланс трудно: внутри меня до сих пор остаются мрачные области, нарушающие тотальность света.

Бабаджи настаивает, чтобы я всегда сидела рядом с Ним. Он одевается в одежды того же цвета, что и мои. и прогуливается со мной как хороший друг, разговаривая задушевно и доверительно. Сохранять внутреннее равновесие нелегко. Знаю, что не должна гордиться. У меня не должно возникать желания хвастаться тем, что Он дает мне, иначе Он все отнимет. Только когда я в состоянии чувствовать, что я — никто и ничто, совершенно пуста и больше не существую подобно некой отдельной сущности, Он наполняет меня Своей любовью, будто я — частица потерянной целостности, фрагмент единого целого.

Он похож на Божественного жениха из старой сказки, поскольку мы все хотим слиться с Ним одним, с Господом. Это есть то, чего нам не хватает в жизни — Его, и только Его, и в то же время Ее — великой Матери, о которой говорят писания. Это — Источник и Первопричина создания, первичная Энергия, древняя Мудрость, Мощь, Бог и Его Шакти, слитые навсегда, Женское и Мужское, Инь и Ян, Пустота и Наполненность. Божественное — двойственность в единстве, ничто и все, мое существование и твое, наше сознание.

Сегодня Бабаджи спросил меня: «Как давно ты со Мной?». Я непроизвольно ответила: «С начала времен». Казалось, Он был счастлив услышать такой ответ. Он все время зовет меня к Себе постоянным безмолвным актом любви, настолько сильной, что мне становится страшно. Я боюсь страданий, которые мне придется пережить, когда однажды придется потерять Его. Часто Он так пристально смотрит в мои глаза, что я смущаюсь. Я бы хотела слиться с Ним, но боюсь, что могу умереть. Я уклоняюсь, когда Он обнимает меня, потому что боюсь своей привязанности. Я хочу быть чиста, как свет, сливаясь со светом, полностью погружаясь в него вне всяких форм и ограничений.

15.01.1984

Больше нет времени для отдыха в течение дня. Я все время занята. Бабаджи берет меня с Собой даже на обед. Он, Шастриджи и я ходим обедать на уфу–сайд, что на противоположной стороне реки. Я польщена и счастлива, но чувствую сильную усталость.

Гоурари, молодой индиец, с радостью готовит для Бабаджи легкую и вкусную пищу. Мы сидим в маленькой комнате над пещерой, и, пока Бабаджи ест, Гоурари с материнской любовью массирует Его ступни. Бабаджи дает мне еду со Своей тарелки и ругает меня, если я отказываюсь есть в достаточном количестве. Просто когда я рядом с Ним, мне кажется, что я способна жить за счет одного воздуха. Пообедав, мы идем обратно, и Он берет меня за, руку. Я чувствую прикосновение Его руки, мягкое и теплое, приятный аромат. Иногда я смущаюсь, и тогда Он шутит, вызывая у меня смех, либо вовлекает меня в разговор, чтобы я смогла избавиться от напряжения. Мне до сих пор нелегко оставаться в Его присутствии. Мост между нами существует лишь благодаря Его любви.

25.01.1984

Рано утром я приношу в гардеробную Бабаджи электроплитку, чтобы согреть немного воды и вымыть Ему руки. Я выбираю, что Ему надеть. Время от времени Он слушает по радио международные новости и духовные песнопения. На днях Он сказал мне, что будет Третья мировая война и что Он спасет Россию и Индию. И добавил, что когда Он уйдет, сформируется большая организация, посвященная Ему. Это будет крупное международное движение, способствующее глобальным изменениям на планете. Он сказал мне, что всегда будет защищать Своих преданных, даже во времена войн и разрушений. Я уже целую вечность не читала газет и не слушала новостей о том, что творится в мире. Я посвятила себя только Его присутствию, прохождению Его тренинга. Кто–то спросил Его: «Какую революцию Вы устроите?», и Он ответил: «Зеленую революцию».

30.01.1984

По утрам, когда по–зимнему холодно, мы часто подолгу сидим с Бабаджи на Его террасе, постепенно согреваясь на солнце. Нас, ашрамитов, обычно двое или трое, да еще несколько жителей деревни. Мы замираем на коврике у Его ног. Бабаджи делится с нами древней, забытой мудростью. Его голос, старческий и глубокий, сильно контрастирует с Его внешностью. Он рассказывает нам притчи и увлекательные истории прошлого с удивительным чувством юмора, тонко высмеивая условности этого мира. Чувствую, что внутри меня что–то происходит, в моем сердце рассасывается старый узел, и я позволяю себе расслабиться в лучах солнца и почувствовать себя в безопасности в Его присутствии. Мысли приходят и уходят и больше не докучают мне, сливаясь с окружающими звуками природы, энергией жизни и гармоничной внутренней мелодией. Я чувствую глубокий покой, потому что знаю, что нет дороги назад и не осталось ни малейшей неопределенности. Это трудный, изнурительный, но великий Путь, и он захватил меня полностью и навсегда.

МАХАСАМАДХИ

02.02.1984

Вот уже несколько дней, как Бабаджи ведет Себя странно. Он выглядит усталым и даже отменил Свою весеннюю поездку в Бомбей. Он много времени проводит лежа на солнце. Ему нездоровится, и часто по утрам тошнит, Как–то Его рвало в ванной комнате прямо у меня на глазах. Я очень беспокоюсь. Я спрашиваю Его, что происходит, здоров ли Он, но Он уходит от ответа. Он необыкновенно нежен со мной, не отпускает меня от Себя. Я будто Его тень, Мое сердце ноет. Я вижу, что, помогая людям, Он отдает Себя без остатка, Отдает до такой степени, что у Него больше не остается времени на сон, если Он когда–либо вообще спал.

Сегодня утром Он усадил меня рядом с Собой. Сидя в тишине у Его ног, наполненная и растворенная золотым светом, я испытала ощущение глубокого экстаза. Будучи погруженной в тишину, полную внутренней музыки, я даже не заметила, как пролетел час. Чувствую, что мне нечего больше искать. Бог сам даст мне то, чего мне не хватает. Всему свое время. Мне нужно лишь оставаться пустой.

10.02.1984

Бабаджи очень болен. Его лихорадит. Тело отекло и раздулось. За последние месяцы это уже не в первый раз, Он сидит в Своей комнате или в саду. Он показал мне карту мира, медленно развернув ее в руках, и сказал, что на этой земле одни лишь страдания и боль. Затем произнес: «Поэтому ты и пришла ко Мне. Ты пришла сюда, потому что страдала, потому что не была счастлива». Он задумчиво открыл недавно подаренную кем–то книгу о Хиросиме, пострадавшей от атомной бомбы.

11.02.1984

Бабаджи не становится лучше. Я озабочена состоянием Его здоровья. У Него те же симптомы, что и несколько месяцев назад, когда Он призвал нас со Свамиджи в Свою комнату, жалуясь на острую боль в груди и затруднение дыхания. Сегодня утром из Халдвани приехал доктор. Он поставил диагноз «бронхит», объяснив этим проблемы с дыханием. Несмотря на плохое самочувствие Бабаджи продолжает принимать людей. Он с трудом двигается.

12.02.1984

Бабаджи не выздоравливает. Утром Он позвал меня, Шастриджи и еще нескольких йогов искупать Его. Он спел нам песню, в которой говорилось, что у Него только одно сердце, но в этом сердце — тысячи ран и вонзенных ножей. В какой–то момент Он посмотрел на меня и мягко произнес: «Я уничтожил все твои болезни, теперь моя очередь».

Он захотел послушать полученную в подарок кассету с песнями Мирабай, потому что, как Он пошутил, мне нравятся эти песни. Он процитировал нам некоторые строки одной из них, наиболее красивые и печальные, обращенные к Господу Кришне: «Мой Бог, почему я не могу больше видеть Тебя, не могу говорить с Тобой? Я почти ослепла от слез. Почему Ты не разговариваешь со мной? Скажи хоть несколько слов, пусть даже во сне». И потом еще: «Мой Бог, на днях Ты пришел ко мне во сне и обнял меня. Ты был так прекрасен, украшенный перьями павлина и держа в руках флейту! Ты лишь на мгновение дотронулся до меня, и мне этого достаточно». Он попросил меня перевести эти слова с хинди для всех присутствующих. Я посмотрела на Него и, меня пронзил страх потерять Его, расстаться с Ним.

13.02.1984

Я всерьез беспокоюсь о Бабаджи. Часть дня Он провел со мной и Гоурари, молодым индийским пуджари, в Своей комнате, попросив помассировать Ему ноги. Его мучает жар и сильная боль в груди. Изменилось выражение Его глаз. Они стали вялые и уставшие. Мы долго сидели с Ним в тишине. Мне хотелось плакать при виде Его страданий. Мы не понимаем, что с Ним происходит.

Вечером, когда мы собрались вокруг Него, как обычно, в его ванной комнате, Он попросил меня надавить янтрой — символом Божественной Матери — Ему на грудь. Я придавила ее рукой, не понимая, что все это означает. Потом некоторое время сидела с Ним одна. Мне захотелось помолиться за Него, но кому, если не Ему? Довольно странно, но я инстинктивно начала повторять «Аве Мария», и Он слабо покачал головой в мою сторону. Я не хочу мешать Ему своим присутствием и пытаюсь удержать свой ум в тишине, хотя сделать это сложно. Вдруг Он произнес мое имя с глубокой нежностью и любовью, как будто я была нужна Ему. Я принесла Ему аспирин, но почувствовала себя лишней.

15.02.1984

Вчера утром Бабаджи оставил Свое физическое тело. Невозможно выразить словами боль и страдания, которые я испытываю. Когда я вошла к Нему в комнату в пять часов утра, Бабаджи казался неподвижным. С Ним был только Мунирадж. Он попросил меня сесть. Мне хотелось исчезнуть, убежать, потому что я чувствовала, что Он страдает. Я даже позволила себе представить на мгновение, что Он вдруг умирает, но не смогла вынести этой мысли и секунды и со слезами скрылась в Его ванной комнате.

Через некоторое время Хари Говинд позвал меня в комнату и сказал, что Бабаджи оставил Свое тело, что Его сердце остановилось. Я не могла в это поверить и стала пронзительно кричать, что это неправда, что такое невозможно. Даже Мунирадж предположил, что, может, Он лишь на время остановил Свое сердце, великие йоги так делают иногда, что нам следует подождать и ничего пока не говорить другим. Мы по очереди сидели возле Него по два–три часа. Нас было четверо или пятеро. Его тело остывало. Я снова и снова звала Его, дотрагиваясь до лица, но глубоко в душе с самого начала знала, что Он оставил Свое тело.

Теперь Бабаджи лежит на воздухе, под священным деревом. Сюда стекаются сотни людей со всех уголков Индии, чтобы попрощаться с Ним. В комнате выражение Его лица было каким–то очень серьезным, но, когда мы вынесли Его на улицу, на нем заиграла таинственная улыбка, милая, блаженная, ироничная. Это были Его последний даршан и последнее наставление. Я не переставая плачу. Хочу умереть, уйти с Ним, куда бы Он ни направился. Жизнь на земле без Него не имеет для меня смысла.

16.02.1984

Мы похоронили Бабаджи в саду около полудня. Когда люди несли Его тело, мне были видны только Его черные волосы, развевающиеся на ветру. Я вспомнила о Шиве, как Он исполнял танец Тандавы — танец разрушения, при котором содрогается все творение. Это было моим последним видением, связанным с Ним.

Сегодня после похорон разразился невиданный ураган с громом и молнией. Река стала бурной и грязной, как во время муссона. Поднялся дикий ветер. Стало ужасно холодно. Дождь лил не переставая, шел град. Я вспомнила слова Бабаджи о будущем нашего мира, о возможном кризисе, о разрушениях. Возможно, Он ушел ненадолго, чтобы подготовить нас. Мне припомнилось также, что, когда распяли Христа, буря не стихала три дня.

Я одержима мыслью, что Бабаджи мог уйти из–за нас, Ему пришлось впитать нашу негативную карму, все наши желания и страдания. Я знаю одно: без Него я не хочу больше жить.

17.02.1984

В течение трех дней я не могла ни есть, ни пить. Никогда прежде в своей жизни я не испытывала такой боли. Я потеряла все: своих отца и мать, своего мужа, сына, друга и Учителя. Я потеряла единственное совершенное существо, которое когда–либо встречала на этой земле, и теперь мир стал точно таким же, каким он был до того, как я узнала Его, — мрачным, полным страданий и невежества. Утром я была удивлена, увидев, как деревенские жители гнали коров в поля, потому что без Него для меня жизнь остановилась, стала бессмысленной и пустой. Люди в состоянии шока. Они постоянно обнимают друг друга, снова чувствуя себя одинокими на этом трудном земном пути. Вчера вечером я смотрела на присутствующих в киртан–холле. Они казались мне серыми, потерянными, утратившими свет.

Мунирадж прижал меня к груди и гладил по голове, но я видела, что Он тоже плачет. От реки мы пошли с ним вверх по ступеням к храму. Посмотрев на вершину Сиддешвары, самой высокой горы в округе, мы вдруг увидели яркий свет — вновь Его Присутствие. Я знаю, что Бабаджи всегда там, но человеческая часть меня не может вынести Его потерю. Мунирадж усадил меня рядом с собой, и вновь появился свет, сильный, белый, извечный свет, я почувствовала Бабаджи везде: в воздухе, в каждом атоме. И все равно мое сердце не может найти покоя. Я хочу слышать Его голос, нежно произносящий мое имя, хочу иметь возможность смотреть в Его сияющие глаза, гладить Его прекрасные ноги, говорить с Ним.

Снова мне приходится общаться с невидимым Богом, с тем, кого сложно постичь. Я пошла в храм, но не смогла молиться, не смогла общаться с безмолвными каменными статуями. Мне кажется, что я снова в пустой церкви, музее мертвых вещей. Бабаджи был живым божеством, Сущностью всего.

20.02.1984

Я сижу в своей комнате три дня, не в силах смириться с потерей и принять уход Бабаджи. Я не могу ни с кем разговаривать, слушать слова утешения. Особенно не выношу тех, кто говорит, что Бабаджи теперь внутри меня. Кто даст мне Его энергию и Его любовь? Я скучаю по Нему каждое мгновение. Кажется, даже долина без Него потеряла свою красоту. Я часто захожу в Его маленькую комнату и отчаянно плачу. Исчез даже Его аромат. Что осталось? Неясное, неизвестное и непостижимое Присутствие. Мое горе вызывает во мне ощущение, что я сделана из камня, не способна думать и совершенно пуста. Скорбь столь глубока, что переносит меня в другое измерение, возможно ближе к какой–то истине. Меня больше не интересует ничто земное, ничто для меня не имеет значения. Я хочу только сидеть возле Его двери с закрытыми глазами и ждать, когда Он придет и возьмет меня с Собой. Вместо этого люди постоянно задают мне вопросы, связанные с организацией ашрама, местной властью. Мне стоит огромных усилий ответить им.

Мунирадж выступил с речью, в которой сказал, что даже ни на мгновение мы не должны думать, что Бабаджи больше нет здесь с нами. Он добавил, что Бабаджи может вернуться в физическом теле, и, возможно, скоро, Я спросила его: «Как скоро?», и он ответил: «Может, в течение десяти лет». Мой Бог, о десяти годах без Него я не могу даже помыслить!

Теперь мы держимся Мунираджа, как будто он наш новый гуру, но мне это не нравится. Это меня тревожит. Пусть я люблю и уважаю Мунираджа, но не могу принять никакую форму, отличную от Бабаджи. Если бы только я снова увидела Его, хотя бы во сне, получила от Него весточку! Но ночи мои также пусты.

22.02.1984

Вчера из Италии приехала Луиза, астролог из Милана. Она сказала, что ее прислал Бабаджи. Он просил передать мне, что вернется через несколько лет и что я должна ждать Его здесь. Кто знает, правда ли это? Когда ураган на время стих, я присела в саду у Его могилы. Глядя на сырую землю, закрывавшую Его тело, я подумала, что Его смерть для нас лучший урок, свидетельствующий о непостоянстве физических вещей. Его тело тоже не было вечным, но сколь дорого оно было мне! Как же трудно усвоить это последнее наставление, ведь физическое тело Бога и отношения с Ним очень важны. Мне жаль себя. Я не хочу становиться одинокой, печальной святой. Хари Говинд проходил мимо и попытался утешить меня, сказав, что формы приходят и уходят, а работа Бабаджи в этом мире продолжается. Но меня не трогает никто и ничто.

БАБА НЕВИДИМЫЙ

28.02.1984

В ашраме начались какие–то игры по переделу власти. Это возмущает меня. Хороши и индийцы, и европейцы. Такое впечатление, что людей волнует только статус и лидерство: кто будет руководить, решать, давать инструкции и приказы. Европейцы в связи с этим даже прекратили спорить с индийскими преданными по поводу того, как следует обустроить могилу Бабаджи. Меня тошнит от всего этого. Более того, некоторые европейцы начинают вести себя так, как будто они гуру и наделены некой Божественной властью. Не хочу, чтобы все это меня как–то касалось. Без Бабы я чувствую лишь невыразимую печаль и больше ни в чем не вижу никакого смысла. Кажется бесполезным организовывать что–либо, поскольку ашрам никому больше не служит — Бабаджи здесь нет.

На днях пришел Мунирадж и отругал меня за мое отношение, вновь повторив, что через несколько лет Бабаджи может снова вернуться, даже в том же самом физическом теле, но я подозреваю, что он просто пытается утешить меня. Он сказал: «Те, кто был меньше привязан к физическому телу Бабаджи, страдают меньше. Те, кто был привязан сильнее, страдают больше». Я ответила, что через Свое тело Бабаджи передавал нам огромную духовную энергию — Шакти. Мунирадж ответил, что сейчас Бабаджи дает все это даже в большей степени. Хотя, добавил Он, я права в том, что только очень немногие теперь в состоянии получать это. Он посмотрел на меня с удивительной мягкостью и заговорил вновь: «Кто бы ни приходил и кто бы ни уходил, Бог всегда здесь. Куда, ты думаешь, Он мог уйти?».

04.03.1984

Здесь много итальянцев. Все они в основном в черном. Мне кажется, я теперь понимаю, почему Бабаджи велел им носить одежду этого цвета. Ведь это цвет скорби. Среди них царит особое возбуждение. Они предоставлены самим себе и спокойно курят, устраивают ночные вечеринки. Они кажутся счастливыми от свободы, дающей им возможность делать то, что они хотят. Мне противно. Я отстранилась ото всех, проводя большую часть времени в своей комнате. Я не в состоянии участвовать ни в каких церемониях в киртан–холле, даже не могу там больше молиться. Без Бабаджи храм оказывает на меня гнетущее впечатление, я начинаю плакать, когда прихожу туда. Йоги и йогини у дхуни тоже кажутся мне сошедшими с ума — в новых обстоятельствах они преисполнены гордыни, возомнив, что теперь они — новые гуру.

Что бы мне хотелось сейчас сделать, так это уйти в ритрит, но в данный момент я не могу концентрироваться, потому что потеряла покой. Иногда мне хочется полностью отказаться от пищи, чтобы умереть и уйти к Бабаджи. Несомненно, мне брошен духовный вызов. Передо мной лежит мучительный путь доказательства моей преданности. У меня нет другого выбора, кроме как общаться с невидимым, безмолвным Богом. Это совсем не просто. Знаю, что мне нужно быть сильной и сделать огромный скачок в своей вере, если я действительно хочу преодолеть двойственность и достичь самореализации, но что–то внутри меня протестует. Я до сих пор думаю, что не смогу идти одна без помощи Мастера, без Его любви и ощутимой поддержки.

25.03.1984

Я весь день просидела перед комнатой Бабаджи, под Его деревом, пытаясь смотреть в пустое пространство, наполненное тончайшим Присутствием, которое мне хотелось даже отвергнуть. Я плакала снова и снова, потому что хотела поговорить с Ним. увидеть Его, несмотря на то что знала, что Он вошел в каждую клеточку моего существа и едва ли не дышит вместе со мной. Я больше не в состоянии повторять мантру. Я лишь пытаюсь войти в состояние пустоты и позволить Ему наполнить меня, если Он так этого хочет. Знаю, что мне следует в этом месте, даже если причина не совсем ясна, ведь это место стало представительством Его Существа, как будто Он стал долиной, горами и звездами. Понимаю, что мне следует ждать здесь, но как долго?

На днях Шастриджи, взяв мою руку в свою, спел мне печальную песню: «Я смотрю на многочисленные линии на своей руке и считаю годы, отделяющие меня от Тебя, мой Господь. Кто знает, сколько мне придется ждать Тебя?». Впереди тяжелые испытания, и я не уверена, смогу ли пройти этот жестокий тест. последний и наиболее трудный. Для меня очевидно одно я чувствую себя осиротевшей.

15.04.1984

Прошлой ночью Бабаджи наконец–то явился мне во сне. Он выглядел высоким, красивым. Волосы на голове были сбриты. Он пристально смотрел мне в глаза. Я спросила Его, как Он смог оставить нас, как смог так уйти, причинив столь невыносимую боль. Он ответил, что каждому необходимо пройти через это испытание. Я спросила, может ли так случиться, что Он вернется обратно. Он ответил, что может вернуться, но это зависит от наших достоинств, от того, насколько мы будем этого заслуживать. Затем крепко обнял меня и сказал, что будет приходить всегда, когда я буду нуждаться в Нем. Я проснулась умиротворенная и в приподнятом настроении.

Я знаю, что Бабаджи — это Сам Шива и что Он может появляться в физическом теле где угодно и когда угодно и совершать любые чудеса по Своему усмотрению. Этот промежуток времени без Него нужно воспринимать как необходимый для меня тренинг.

06.05.1984

Ашрам почти пуст. Стоит невыносимая жара. Европейцы, как перелетные птицы, вновь вернулись на Запад. Здесь только несколько йогов, решивших не покидать Хайракхан. Времена, когда Бабаджи, будучи в физическом теле, с легкостью управлял всем, канули в прошлое, и теперь мы вынуждены стать более зрелыми, глубоко погружаясь в себя и решая внутренние проблемы, те, что не были столь очевидны или от которых отмахивались прежде, даже подавляли в Его присутствии. Когда Он покинул Свое тело, у некоторых людей здесь всплыли на поверхность многие негативные аспекты, которые прежде не высвечивались или казались устраненными. Важно признать их, если мы хотим выявить и преодолеть трудности,

Эго и желание власти — две основные и наиболее очевидные человеческие особенности, с которыми нам приходится сталкиваться. В прошлом Бабаджи решал все один, теперь же в случае возникновения организационных проблем или трудностей нам приходится принимать решения самим. Начинают обостряться былые разногласия. Индийцы считают, что у них больше прав, чем у остальных, потому что это их дом. Европейцы демонстрируют комплекс превосходства, обусловленный их культурой. Старые люди хотят отдавать приказы, мужчины — подавлять женщин. Черные йоги вступают в конфликт с оранжевыми. Те же, кто длительное время был с Бабой, думают, что во всем разбираются лучше других.

Я вижу, что тоже целиком вовлечена в эту игру. Временами я ужасно злюсь, хотя при Бабе этого никогда не думаю, что не смогу идти одна без помощи Мастера, без Его любви и ощутимой поддержки.

25.03.1984

Я весь день просидела перед комнатой Бабаджи, под Его деревом, пытаясь смотреть в пустое пространство, наполненное тончайшим Присутствием, которое мне хотелось даже отвергнуть. Я плакала снова и снова, потому что хотела поговорить с Ним, увидеть Его, несмотря на то что знала, что Он вошел вкаждую клеточку моего существа и едва ли не дышит вместе со мной. Я больше не в состоянии повторять мантру. Я лишь пытаюсь войти в состояние пустоты и позволить Ему наполнить меня, если Он так этого хочет. Знаю, что мне следует в этом месте, даже если причина не совсем ясна, ведь это место стало представительством Его Существа, как будто Он стал долиной, горами и звездами. Понимаю, что мне следует ждать здесь, но как долго?

На днях Шастриджи, взяв мою руку в свою, спел мне печальную песню: «Я смотрю на многочисленные линии на своей руке и считаю годы, отделяющие меня от Тебя, мой Господь. Кто знает, сколько мне придется ждать Тебя?». Впереди тяжелые испытания, и я не уверена, смогу ли пройти этот жестокий тест, последний и наиболее трудный. Для меня очевидно одно я чувствую себя осиротевшей.

15.04.1984

Прошлой ночью Бабаджи наконец–то явился мне во сне. Он выглядел высоким, красивым. Волосы на голове были сбриты. Он пристально смотрел мне в глаза. Я спросила Его, как Он смог оставить нас, как смог так уйти, причинив столь невыносимую боль. Он ответил, что каждому необходимо пройти через это испытание. Я спросила, может ли так случиться, что Он вернется обратно. Он ответил, что может вернуться, но это зависит от наших достоинств, от того, насколько мы будем этого заслуживать. Затем крепко обнял меня и сказал, что будет приходить всегда, когда я буду нуждаться в Нем. Я проснулась умиротворенная и в приподнятом настроении.

Я знаю, что Бабаджи — это Сам Шива и что Он может появляться в физическом теле где угодно и когда угодно и совершать любые чудеса по Своему усмотрению. Этот промежуток времени без Него нужно воспринимать как необходимый для меня тренинг.

06.05.1984

Ашрам почти пуст. Стоит невыносимая жара. Европейцы, как перелетные птицы, вновь вернулись на Запад. Здесь только несколько йогов, решивших не покидать Хайракхан. Времена, когда Бабаджи, будучи в физическом теле, с легкостью управлял всем, канули в прошлое, и теперь мы вынуждены стать более зрелыми, глубоко погружаясь в себя и решая внутренние проблемы, те, что не были столь очевидны или от которых отмахивались прежде, даже подавляли в Его присутствии. Когда Он покинул Свое тело, у некоторых людей здесь всплыли на поверхность многие негативные аспекты, которые прежде не высвечивались или казались устраненными. Важно признать их, если мы хотим выявить и преодолеть трудности.

Эго и желание власти — две основные и наиболее очевидные человеческие особенности, с которыми нам Приходится сталкиваться. В прошлом Бабаджи решал все один, теперь же в случае возникновения организационных проблем или трудностей нам приходится принимать решения самим. Начинают обостряться былые разногласия. Индийцы считают, что у них больше прав, чем у остальных, потому что это их дом. Европейцы демонстрируют комплекс превосходства, обусловленный их культурой. Старые люди хотят отдавать приказы, мужчины — подавлять женщин. Черные йоги вступают в конфликт с оранжевыми. Те же, кто длительное время был с Бабой, думают, что во всем разбираются лучше других.

Я вижу, что тоже целиком вовлечена в эту игру. Временами я ужасно злюсь, хотя при Бабе этого никогда не возникало. Я обнаруживаю, что отвратительно авторитарна, являясь по сути диктатором в миниатюре. Во всех писаниях говорится, что эго и значимость, которую мы придаем себе и своим мнениям, являются причиной всех наших иллюзий. Я воочию сталкиваюсь с этим в себе и других. Я вспоминаю слова Бабаджи, которые Он произнес за несколько дней до Своего ухода, о том, что теперь никто не хочет быть неприметным, все хотят быть заметными и важными. Это причина всеобщей неспособности людей служить, из–за чего войн не избежать.

Мне также вспоминается, как Бабаджи сказал нам, что Хайракхан явится примером Нового Мира, разнородного человеческого общества, предвещающего новую эру и что нам нужно стать пионерами этих перемен. В этой долине мы должны суметь изменить наши сердца, жить в Истине, работать вместе как братья и сестры, создавая условия для появления нового человечества и осуществления на земле Божественного Плана.

07.06.1984

Я снова много работаю, исполняя свою садхану. Не остается другой альтернативы, кроме как принять эту новую ситуацию: Бабаджи здесь больше нет, но в каком то смысле Он присутствует всегда. К сожалению, именно в Хайракхане я больше всего чувствую Его отсутствие, потому что здесь я так привыкла быть и дышать вместе с Ним. На некоторых людей данная ситуация оказала меньшее воздействие, нежели на меня, но, несмотря на это, временами Хайракхан и им кажется пустым, покинутым — королевская долина без короля.

На днях приехал Мунирадж. Теперь для многих он стал гуруджи. Он вновь напомнил мне: «Те, которые сильно привязаны к физическому уровню реальности, больше всего страдают от потери. Его Шакти, Его Сущность всегда здесь, фактически даже в большей степени, хотя лишь немногие способны получать ее». Я посмотрела на него, чувствуя себя покинутой, потому что знала, что он — один из немногих, а насчет себя у меня полнейшая неясность.

10.08.1984

Мы все сильно заболели во время муссона, подхватив какой–то вирус и лихорадку. Не избежали заражения только несколько человек. Мы ослабли от усталости и измождены. Мунирадж уехал в Америку и Европу. Он посещает центры, посвященные Бабаджи, и распространяет там Его послание. Я восхищаюсь его силой и верой.

Многие люди погрузились в глубокую депрессию, и вновь всплывает на поверхность наш старый враг — лень. Ашрам запущен, в нем нет порядка. Люди забыли о чистоте. Работают мало, без энтузиазма. Изменился ритм работы. Люди делают только то, без чего нельзя обойтись, Появилась тенденция замыкаться в себе, своем эгоистичном пространстве и не работать на общее благо. Такое положение вещей сильно угнетает, У меня такое ощущение, будто я вновь вернулась на землю, побывав в раю. Я не могу сбежать. Что–то держит меня здесь.

Мунирадж просил меня сопровождать его в поездке за границу, но я отказалась, потому что в данный момент не в состоянии. Я слишком опечалена, чтобы уехать отсюда.

РАНИКХЕТ, 10.10.1984

Мы прибыли в Раникхет на пышные празднования в честь Божественной Матери, сопровождаемые пением, молитвами и огненными церемониями. Сюда съехалось много людей со всего мира. Жизнь вновь забила ключом. Изо дня в день Гималайские горы сияют на фоне яркого неба. Люди танцуют и наслаждаются Божественной энергией, разлитой вокруг. Баба присутствует в сердце каждого.

ХАЙРАКХАН, 20.10.1984

Я вновь приступаю к многочисленным обязанностям, связанным преимущественно с работой офиса. Хайракхан понемногу возвращается к жизни, несмотря на то что до сих пор существует много проблем и противоречий. Среди итальянцев, одетых в черное, царит смятение. Недопонимание, даже борьба, вызванные ревностью и соперничеством, имеют место и среди индийцев, и между европейцами. Некоторые люди не хотят принимать Муни–раджа в качестве нового духовного проводника, другие приезжают сюда приятно провести отпуск и ничего не делают. Есть такие, которые хотят приказывать везде. Нам приходится сталкиваться с общечеловеческими проблемами; дилеммами, типичными для любой смешанной социальной группы, живущей общиной. Такое впечатление, что вновь возвращается моя прежняя жизнь и моя страсть к коллективному существованию. Бабаджи опять вовлекает меня в работу, и я знаю, что не могу ее избежать.

Несколько дней назад я намеревалась уехать, убежать прочь, но Мунирадж остановил меня, сказав, что я не могу оставить Хайракхан до тех пор, пока Бабаджи не вернется. Он вернется и мой долг ждать Его.

10.11.1984

В эти дни я часто вижу во сне Бабаджи. Когда я чувствую, что мне нужны Его помощь и наставления, Он разговаривает со мной и учит меня, общаясь именно таким образом.

По утрам я медитирую в Его комнате, чтобы впитать звук Его тишины, покой Его долины и красоту этого места, которое Он любил.

Я хожу вдоль реки и сижу у воды, чистой и прозрачной. Это самая чистая вода на свете, светящаяся и сверкающая на солнце; вода, которую можно пить. Я вспоминаю книгу Германа Гессе «Сиддхартха», которую читала когда–то давно. Это история о паломнике, который после встречи с Буддой и многочисленных приключений, случившихся с ним на пути поиска Истины, становится на закате лет паромщиком на реке. Состарившись, он живет очень просто и непритязательно, не нуждаясь больше ни в чем. В награду ему остается звук текущей воды, символизирующий гармонию и энергию жизни, звук создания, космический «Ом».

Кто может сказать, кто создал ветер, огонь, воду, солнце и звезды? Кто может сказать, когда все это началось? Природа совершенна в своей тайне, и сама жизнь тоже может быть такой же, нужно лишь приспособиться к ее ритму. Человеческие существа могут достичь совершенства и стать такими, как Бабаджи. Божественность внутри каждого из нас.

НОВЫЕ НАЧИНАНИЯ

15.01.1985

Вновь множество людей приезжает сюда, в Хайракхан: старые ученики, а также новые преданные, которые знают Бабаджи только по фотографиям. Я не перестаю удивляться преданности людей. Вспоминается случай, когда Бабаджи уехал из Хайракхана на несколько дней и по возвращении сказал нам, что Его настоящий преданный живет одинаково, вне зависимости, присутствует ли Он или нет. На самом деле истинный преданный в Его отсутствие делает даже больше.

В общине возвращается гармония. Вновь ведутся работы в саду и на полях, покраска стен, строительство. Мы выращиваем многое из того, что потребляем; разводим лошадей и коров. Бабаджи оставил нам ценное наследство — прекрасный дом, в котором мы живем, и возможность вместе встать на путь перемен. Присутствие Бабаджи ощущается каждым. Оно в ветре, пламени, воде, молитвах, эхом разносящихся по долине. Новые люди, прибывающие сюда, получают от Него те же знаки и послания, что и мы когда–то. Дух Бабаджи все время с нами, живущими здесь, и, вероятно, эта новая ситуация является тренингом, нацеленным на то, чтобы научить нас постоянно жить в этом Великом Присутствии. Если все это так, то искать нужно только внутри себя. Даже привязанность к физическому присутствию гуру является препятствием. Для меня это очень трудный урок. Несколько дней назад я видела сон, в котором Бабаджи сказал мне, что Дух Его вернулся, но мы убили Его вновь.

МИЛАН, ИЮНЬ 1986

Впервые за восемь лет я оказалась в Италии. Как же трогательно и волнующе было вновь увидеть моих уже немолодых родителей и сам Милан, место, где я выросла, город, с которым связано множество судьбоносных переживаний.

В Италии теперь живет много преданных Бабаджи. В Чистернино, в Пуглии, есть маленький красивый ашрам. Я встречаю старых приятелей, но что–то глубоко внутри меня изменилось, и я могу общаться лишь с людьми, имеющими отношение к духовному пути. Я замечаю, что здесь тоже работаю только для Него и что Он магическим образом направляет меня к встрече с определенными людьми и создает необходимые ситуации. Ман–тра больше не покидает меня. Она подобна волшебной формуле, пребывающей во мне и работающей на меня. Она сама собой звучит внутри меня. И будет звучать, до тех пор пока я сама не стану мантрой, чистой энергией сознания.

Сейчас многие следуют духовному пути, являясь предвестниками Нового Мира. Они нередко покидают города, переезжают в сельскую местность и образуют альтернативные общины, в которых наряду с множеством других позитивных моментов учатся выращивать натуральные продукты и лекарственные травы.

Ашрам в Чистернино построен в типичном индийском стиле — белый храм, простые линии. Прилегающая долина наполнена звуками древних санскритских молитв. Некоторые преданные Бабаджи купили себе дома поблизости и поселились там семьями. Такой зарождающийся Город Бхоле Бабы — дом для новых детей Бабаджи. Мы постоянно говорим о Нем, и только о Нем. Он — как наваждение. Образ жизни, показанный Им, запечатлен нашей памятью навечно, точно так же, как невозможно стереть из нее воспоминания о встрече с Божественным на этой земле.

Я вновь ощущаю былую магию, но теперь она едва уловима, потому что революция эта — духовная, не политическая. И движение это — эзотерическое, оно далеко не для каждого. Я веду размеренный образ жизни. Нормально одеваюсь — у меня больше нет потребности что–либо провозглашать о себе окружающему миру. Я осознаю, что Бабаджи подарил мне некую отстраненность от всего. Я живу в этом мире, работаю в нем, но уже не принадлежу ему. Я принадлежу только Бабаджи. Когда мне удается достичь ощущения пустоты, я становлюсь Его инструментом и позволяю Его энергии течь через меня.

ХАЙРАКХАН, ЯНВАРЬ 1987 г.

В ашрам приезжают теперь в основном европейцы, люди, которые никогда не видели Бабаджи в физическом теле. Бабаджи очень по–разному направлял их к тому, чтобы приехать сюда и работать здесь. Я просто восхищаюсь их верой.

Я часто вижу Бабаджи в своих снах и все их записываю в старый блокнот, который Он подарил мне. Когда Он снится мне, я просыпаюсь умиротворенной, как будто Он обнял меня Своей энергией, окружил Своим ароматом. Несколько раз я просыпалась со слезами на глазах, переживая Его отсутствие и Его присутствие одновременно, страстно желая воплощения Невидимого, формы Бесформенного. Хайракхан все также пленителен и очаровывает чистым светом восхода, озаряющим горы; необыкновенными сумерками, когда в полнолуние река похожа на серебристую ленту; деревом Шивы, ветви которого шелестят в вечной молитве. Я наблюдаю за невидимой работой Бабаджи, в тишине меняющего сердца людей, трансформирующего их жизни.

МИЛАН, ИЮНЬ 1987 г.

Я совершаю турне по Европе с Мунираджем, посещая разные центры Бабаджи и читая молитвы за мир во всем мире. Очень приятно ощущать интеграцию восточной и западной культур. Мунирадж — мягкий учитель, не авторитарный. Он предпочитает выглядеть слабым, нежели навязывать себя. Мы же, ученики, вновь и вновь попадаем в ловушку «эго–босс», отдавая приказы друг другу. Однажды Мунирадж сказал нам, что только Бабаджи может приказывать, потому что Он — Бог. Мы можем пытаться учить, лишь подавая собственный пример.

Когда я рядом с Мунираджем, то вновь наполняюсь Божественной энергией и интенсивными вибрациями. Он способен во время ритуалов вызывать присутствие Бабаджи, и особенно посредством великой тишины, унаследованной от Него. Мунирадж излучает покой, поскольку его ум чист, пуст и наполнен Божественным. Он — Мастер жизни, показывающий нам, что можно жить и работать в миру, иметь семью и одновременно выполнять духовные практики, посвящая свои действия Богу. Бабаджи предупреждал нас, что в наше время очень трудно уйти от действия, так как ум слишком беспокоен и возбужден. С первых дней жизни мы можем лишь постепенно учиться отстраненности. находясь в эпицентре активности. Эта духовная революция может изменить сердца людей и как следствие изменить мир.

ХАЙРАКХАН, ЯНВАРЬ 1988 г.

Хайракхан разрастается, впрочем, как и ашрам Бабаджи в Чилинауле, расположенный на высоте 1800 метров над уровнем моря в предгорьях Гималаев. Этот ашрам построен в величественной долине, откуда открывается завораживающе прекрасный вид на заснеженные горные пики. Воздух здесь хрустально чист. Ранним утром, в окружении розовых облаков, чувствуешь себя на вершине мира! Сад пестрит большими разноцветными розами и другими цветами. Согретые солнцем, местные жители здоровы, сильны и добросердечны.

В Чилинауле можно слушать тишину, наводняющую долину, вибрирующую в воздухе подобно электрическому току, сливающуюся с шепотом ветра в ветвях сосен. Высоко в горах для пропитания достаточно и одного воздуха. Заснеженные вершины, обозреваемые отсюда, излучают вибрации чистоты, вечности. Они очень схожи с вибрациями света. Хайракхан другой. Джунгли окружают его со всех сторон, одаривая звуками реки и местной фауны: пением птиц, ржанием лошадей, лаем собак и даже ревом тигров.

Я все еще сильно тоскую по Бабаджи в физическом теле и временами безутешно плачу, хотя и знаю, что Его сознание здесь навечно. Я скучаю по Его непосредственным наставлениям, Его физическому присутствию, Его вибрирующей энергии и Его любви. Без Него ашрамная жизнь нелегка. Вновь поднимают головы старые «знакомые»: эго, себялюбие, власть, недостаток любви и кооперации, ревность и соперничество — в общем, все человеческие пороки. Мы часто сражаемся друг с другом, и я становлюсь ужасно злой. Все так сложно. Теперь группа становится как гуру, потому что, противостоя друг другу, мы уподобляемся зеркалам. Нам нередко приходится сталкиваться со всем, что есть в нас. Это — очередной тренинг.

Бабаджи сказал, что Он хочет пустить небеса на землю Хайракхана, показав пример Нового Мира. Я вижу, что приезжает немало людей, чьи сердца бьются в ритме Нового Времени. Мы много работаем, продолжая строить, выращивать рис, зерно, овощи, прекрасные цветы. Вместе с этим растут и наши души. Это нелегко, и иногда мне кажется, что я в тюрьме. Мне хочется сбежать, но я знаю, что единственное, от чего мне действительно хочется сбежать, — это я сама.

ЧИСТЕРНИНО, АВГУСТ 1988 г.

Мунирадж вновь совершает мировое турне. Я с ним. Мы были в США. Посетили храм в местечке Бака высоко в горах Колорадо, на земле, в прошлом принадлежащей американским аборигенам. Это место, где проживают многие духовные группы: христиане–кармелиты, последователи Ауробиндо, тибетские буддисты, дзенбуддисты и др. Теперь здесь располагается и храм Бабаджи, установлено большое (в натуральную величину) мурти Хайракхандешвари Ма — Божественной Матери Хайракха–иа. Она красива, как восточная Мадонна.

Будучи в Великобритании, мы заехали в Финдхорне в Шотландии, одно из первых сообществ Нового Времени, образованных на Западе, там в данный момент проживает более четырехсот человек. Подобно тому как Бабаджи развивал Хайракхан, Питер Кэдди и другие создали общину упорным трудом. Они руководствовались лозунгом: «Работа — любовь в действии». С целью поддержания такого подхода Эйлин, супруга Питера, выступила проводником голоса Бога, «тихого внутреннего голоса». Благодаря ей сообщество получило необходимые рекомендации для роста. В Финдхорне много работали над вопросами власти. На сегодняшний день пришли к заключению, что решения должны приниматься группой, а не одним индивидуумом, функции лидера выполняет коллективное сознание группы, работающей над своей постоянной эволюцией. Ежедневно люди собираются для совместной медитации, в тишине ища вдохновения у высшего сознания и у собственного сердца.

В Финдхорне все основывается на глубокой вере в Божественное, чуткости к Его постоянным наставлениям. Члены сообщества учатся прислушиваться к внутреннему голосу. Созвучно тому, чему учил Бабаджи, сторонники Кэдди считают, что нужно стремиться к совершенству в работе, необходимо выработать способности трансформировать материи посредством духа, принося свет в темноту, соединяя небеса и землю.

ХАЙРАКХАН, НОЯБРЬ 1988 г.

Осень необыкновенно хороша. По прошествии сезона дождей земля оделась в яркий зеленый наряд. Над головой чистое голубое небо, и слух ласкает рокот вод Гаутамы Ганги, неустанно полирующей свои камни. Мне так повезло, что я живу здесь, в интернациональном коллективе, в месте, куда съезжаются духовные искатели со всего мира.

Я все время в работе, в основном в офисе. Бывает, сражаюсь с людьми и с их проблемами — я еще не до конца утратила свой революционный дух. Бабаджи говорил, что Новый Мир начнется здесь, и я не позволю себе сдаться. Он также говорил, что в конце этого столетия случится кризис мирового масштаба и что мы должны быть готовы к этому. Бабаджи может вернуться в новом физическом теле, но в данный момент Он проводит нас через тренинг духа. Это своего рода испытание огнем.

Мы часто собираемся возле дхуни поговорить друг с другом и поделиться своими переживаниями и вдохновением. В эти моменты присутствие Бабаджи особенно ощутимо. Оно чувствуется в свете пламени, ароматном шлейфе благовоний, духовных песнопениях и открытости людских сердец. Бабаджи оставил здесь Свою энергию и даже Свое дыхание. Оно таинственно, всепроникающе. Наша задача—.сохранить здесь дух Бабаджи, проявленный через нас.

МИЛАН. СЕНТЯБРЬ, 1989 г.

Пять месяцев я провела в Италии, в Милане и Чистернино. Я работала, переводила, занималась организационной деятельностью. Политическая, экономическая и социальная обстановка в Европе, и особенно в Италии, ухудшается. Мы не ошиблись в своих оценках шестидесятых годов: коммунизм потерпел крах, став диктатурой материализма, а капитализм также не смог предоставить нам решение человеческих проблем. Власть, деньги и материализм не делают людей счастливыми. Загрязнение окружающей среды, ВИЧ-инфекция и другие неизлечимые на сегодняшний день заболевания — пугающие симптомы общества, которое не может находиться в гармонии с природой, бездумно и в эгоистичных целях отравляет ее.

Происходящее усугубляется ментальным загрязнением, являющимся результатом потребления алкоголя, наркотиков; воздействием телевидения, рекламы и стрессовой жизни города. Человек никогда не дает возможность своему уму отдохнуть, обрести покой, узнать себя, понаблюдать за собой. Люди боятся одиночества и тишины, потому что они не могут встретиться лицом к лицу с самими собой и своим недостатком любви. Ум становится холодным подобно машине, компьютеру. Нужна духовная революция. способная предложить новый образ жизни, при котором люди смогут найти смысл в своем существовании. Йога — наиболее древняя наука о человеке. Ведь все исходит из него и создается им. Наше счастье зависит только от состояния ума. Наступает эпоха Водолея — надежда на изменение мира. В эту эпоху человеческие существа смогут расширить свое осознавание и развить психические способности, позволяющие установить связь между индивидуумом и высшей духовной реальностью, Божественным. Это возврат к Сатья Юге, Эре Истины, когда человек сможет осознать свое предназначение и сознательно участвовать в Космическом Плане.

ХАЙРАКХАН, АПРЕЛЬ 1990 г.

Каждую весну в Хайракхане мы отмечаем Навратри, воспевая Богиню — символ Божественной Энергии, космической Шакти. Начинается теплый сезон, когда изобилие земли празднуется самой природой расцветом красоты — Великая Мать украшает себя фруктами и цветами.

В саду Хайракхана буйство красок: цветут розы. Священное дерево сверкает на солнце тысячами новых листочков. По случаю празднований, благодаря усилиям каждого, нам удается создать особую пронзительную атмосферу, помогающую осознать, что, когда мы вместе и работаем в гармоничном единстве, мы — сила. В поисках духовной жизни в Хайракхан приезжает много людей из России и других стран Восточной Европы. Они никогда не видели Бабаджи. Их истории о том, как Он позвал их сюда через сны, видения и медитации, просто удивительны.

Мир могут спасти только Истина и Любовь. Несмотря на то что мы можем летать в космос, делать атомные бомбы, обладаем самыми красивыми домами и одеждой, мы, подобно испорченным детям, не находим удовлетворения от своих многочисленных новых игрушек. Мы никогда не будем счастливы до тех пор, пока не обретем покой в своих сердцах.

Наши сообщества сами по себе являются мастерскими по обновлению человечества, центрами духовной силы, гаванями для искателей Истины, островками любви и света на планете, призванными дать земле еще одну надежду. Мы — духовные воины Нового Мира, развивающиеся с осознанием Божественного.

Если человечество хочет выжить, планету необходимо очистить от физических и ментальных загрязнений. Если мы верим в общечеловеческие ценности, мы должны бороться за них, потому что очень скоро грядет Эра Духовности.

ГЛОССАРИЙ

Аарати — церемониальная служба, сопровождающаяся молитвами и зажжением пламени, посвящаемая гуру, мурти или иной форме; осуществляется дважды в день — утром и вечером (дословно «волнообразное движение пламени или подношение света»),

Аватар — божественная инкарнация, великий духовный учитель.

Амрита — божественный нектар.

Асан — поза йоги.

Ашрам — место религиозного уединения с целью осуществления духовной практики.

Бабаджи — почтенный отец (дословно «Баба» — отец, «джи» — приставка, выражающая почтение, уважение),

Брахмачарьи — человек, избравший для себя целибат, соблюдающий религиозную дисциплину и изучающий писания.

Бхагван — Господь.

Бхакти — отдача себя на милость Божественного.

Бхакти–йога — путь единения посредством преданного служения.

Бхандара — угощение.

Бхеру Баба — предводитель армии Шивы, хранитель пламени.

Веды (дословно «знание») — самый древний из известных текстов Индии, написанный примерно за 4000 до н. э.

Випассана — особая форма медитации, в которой внимание фокусируется на дыхании.

Вриндаван — священный город Господа Кришны в

Индии.

Гаутама Ганга — река, протекающая через долину Хай–ракхана, разделяющая ашрам на две части; названа в честь риши, носящего это имя.

Гопи — пастушки в легендах о Кришне.

Кайлаш — священная гора Господа Шивы, расположенная рядом с ашрамом в Хайракхане; вторая гора Кайлаш находится в Тибете итакжеявляется местом паломничества.

Горакнатх — аватар Шивы, воплощавшийся примерно в 3100 г. до н. э.

Гуру — духовный учитель или проводник; тот, кто устраняет тьму.

Гуфа–сайд (дословно «там. где расположена пещера») — место у подножия горы Кайлаш, где находится пещера, в которой Бабаджи впервые был обнаружен.

Гхат — ступени, ведущие к месту на берегу реки, выделенному для купания и иногда для кремации (горящий гхат).

Даршан — созерцание святого человека или встреча с ним; святой человек, храм или нечто, почитаемое священным.

Деви — Божественная Мать; часто употребляется применительно к супруге Шивы.

Дерево Бодхи — см. Священное дерево.

Джамуна — название священной реки.

Джей — слава или победа.

Дивали или Диипавали — праздник, отмечаемый осенью во всех уголках Индии, символизирующий победу добра над злом, света над тьмой и сопровождающийся зажжением множества свечей (дословно «праздник огней»).

Дхарма — закон, согласно которому функционирует создание; Истина или Священный Закон; долг.

Дхуни — место, предполагающее углубление для огня;

почитаемое как священное, горение пламени которого часто поддерживается постоянным.

Индусы — народ, поселения которого располагались за рекой Инд и названный так Александром Македонс

ким; народ, живущий в соответствии с ведической традицией.

Йога — духовная практика реализации сознания (дословно «единение»),

Йогии, йогиня — мужчина или женщина, практикующие йогу.

Кали — черное женское божество; богиня, часто олицетворяющая разрушающий аспект и изображаемая как воительница, носящая ожерелье из человеческих черепов, одновременно обладающая способностью трансформировать и преобразовывать.

Кали Юга — эпоха, названная по имени Кали; одна из четырех великих юг, или эпох, образующих вечность;

период тьмы, дезинтеграции, конфликтов и господства материализма.

Карма — закон причины и следствия; действие;

судьба.

Карма–йога — действие, посвящаемое Богу; действия, предпринимаемые при отсутствии ожиданий вознаграждения или результата (дословно «действие в единстве»).

Киртан — духовные песнопения, в которых повторяются различные имена Бога (дословно «песенное восхваление Господа»),

Киртан–холл — помещение для киртан или других духовных практик.

Крийя–йога — йога, вызывающая переживание трансформации и глубинного понимания (дословно «двигаться», «активность обитающей души»).

Кришна — инкарнация Вишну.

Кумкум — красный порошок, символизирующий богиню, наносимый на лоб отдельно или вместе с чанданом;

женская энергия.

Кундалини — спящая энергия, закрученная, подобно змее, у основания позвоночника, пробуждаемая обычно при помощи йогических практик; Божественная энергия, иногда персонифицируемая в образе богини.

Лама — религиозный Учитель или Мастер из Тибета.

Лила — игра Господа (дословно «Божественная игра»),

Лота — контейнер для воды.

Майя — все существующее, подверженное постоянным изменениям; иллюзия, наделенная силой сокрытия и проекции.

Мала — молитвенная нитка, обычно состоящая из 108 деревянных бусин, похожая на четки.

Мандала — эзотерический узор в форме круга или символ Вселенной, часто используемый в медитации.

Мантра — слово или фраза, повторяемые в виде молитвы или песнопения; мощный или значимый звук.

Маха — дословно «великий».

Махаватар — великая божественная инкарнация, Бог в теле; согласно шиваистской традиции, Божественное существо, не рождающееся от женщины, а воплощающее тело по своему желанию.

Махасамадхи — сознательный уход из человеческого тела, осуществляемый великим святым; место обитания великой души.

Махашакти — великая Божественная женская энергия; имя Великой Богини и Матери Вселенной.

Мурти — статуя или форма, используемая в служении (дословно «образ?)).

Натарадж — (дословно «Владыка танца») танцующий Шива; Его танец тандава олицетворяет Его пять стихий: создание, сохранение, разрушение, милость сокрытия и милость откровения.

Наваратри — празднования, посвященные Божественной Матери, продолжительностью в девять дней. отмечаемые дважды в год — весной и осенью — и сопровождающиеся ежедневным проведением ягьи.

Неочищенный пальмовый сахар — большие куски неочищенного сахара.

«Ом Нама Шивайя» — маха мантра, мантра всех мантр (дословно «Я поклоняюсь Господу Шиве»); многочисленные трактовки включают: «Мое убежище — Бог», «Я отдаю себя на милость Господа», «Да будет воля Твоя, Господь».

Пранам — преклонение коленей или распростертое положение; жест смирения.

Прасад — пища, получившая благословение.

Пуджа — (дословно «обожание, восхищение») ритуальная служба, сопровождающаяся пением и приношениями.

Пуджари или Пуджарини — тот (мужчина или женщина), кто проводит пуджу.

Риши — святой или мудрец.

Рудракша (дословно «глаз Шивы») — священное дерево Господа Шивы, семена которого могут иметь меняющееся число граней, символизирующих различные качества;

используется в малах; Рудра «Бог слез» является Шивой в аспекте поглотителя и разрушителя.

Садхана — духовная дисциплина или практика.

Садху — праведник, святой в индуистской традиции;

отрекшийся от мира.

Самадхи — погружение во вселенское сознание, поглощение индивидуального осознавания.

Сансара — цикл рождения, смерти и повторного рождения.

Санскрит — язык древних арьев, относящийся к семейству индоевропейских языков; ныне — религиозный язык индуизма.

Сатикунд — дерево, посвященное Матери; произрастает посреди Гаутамы Ганги несколько ниже по течению от Хайракхана; по традиции является местом, где Шива и Его супруга Парвати вместе купались.

Сатья Юга — Эра Истины; одна из четырех великих эпох, следующая за Кали Югой.

Свами — отрекшийся от мира, обычно носящий оранжевые одежды.

Священное дерево — дерево фикуса священного; дерево, известное в буддизме как дерево бодхи; дерево, под которым Будда обрел освобождение.

Тапасья — аскетизм, самоотречение.

Хаван — ритуальная огненная церемония, сопровождающаяся молитвами и приношениями огню.

Хайракхан — маленькая горная деревенька, расположенная в районе Кумаон штата Уттар Прадеш, в северной Индии.

Хайракхадешвари Ма — Божественная Мать Хайрак–хана.

Хатха–йога — практика, предусматривающая специфические позы тела, асаны и движения.

Хинди — один из основных современных языков Индии.

Хна — тропический кустарник, листья которого используются для получения красного красителя.

Холи — индийский фестиваль, посвященный Кришне и гопи; отмечаемый весной и обычно сопровождающийся обливанием окрашенной водой.

Чакра — центр психической энергии (основные чакры расположены вдоль позвоночного столба, начиная от его основания и заканчивая макушкой головы (дословно «колесо»)).

Чандан — паста, приготовленная из масла сандалового дерева, для нанесения на лоб.

Чапати — индийская лепешка.

Шакти — Божественная Энергия или Сила; олицетворение Великой Богини; супруга Шивы.

Шиваист, — ский, ская — относящийся к человеку, преданному Господу Шиве или к традиции, связанной с Шивой, где Шива рассматривается как высшая форма Бога.

Шанкар — аспект Шивы, «тот, кто приносит покой».

Шива — индийское божество; «благосклонный»;

составная часть триединства: Брахма — создатель, Вишну — хранитель и Шива — разрушитель, одновременно приносящий изменения и очищение; в шиваистской традиции считается «абсолютным», Богом Абсолютом, высшим существом, объемлющим все три аспекта.

Ягья — массовая огненная церемония.

Янтра — символический геометрический узор или узор с элементами алфавита, обычно относящийся к какому–либо божеству.

Оглавление

Гаура Дэви Небо на Земле

  ЖИЗНЬ ОБЩИНЫ

  ПОЕЗДКА В ИНДИЮ

  МАМА-ИНДИЯ

  ВСТРЕЧА С ВЕЛИКИМ МАСТЕРОМ-БАБАДЖИ

  ВРИНДАВАН

  НОВЫЕ ВСТРЕЧИ

  ТИБЕТСКАЯ ИНИЦИАЦИЯ. ЛАМА САКЬЯ ТРИНЗИН

  ЛЮБОВНАЯ ИСТОРИЯ

  ВОЗВРАЩЕНИЕ К БАБАДЖИ

  ПОЕЗДКА В НЕПАЛ

  ЛАМА ЙЕШЕ

  ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИНДИЮ

  ПРЕБЫВАНИЕ В ДИНА ПАНИ

  ЗИМА В ХАЙРАКХАНЕ

  ОКХАЛДУНГА, МАДХУВАН, АЛМОРА

  БЕНАРЕС — АССАМ

  ВОЗВРАЩЕНИЕ В ХАЙРАКХАН

  ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИТАЛИЮ

  СНОВА В ХАЙРАКХАНЕ

  ЗАПАД ПРИХОДИТ В ХАЙРАКХАН

  МАХАСАМАДХИ

  БАБА НЕВИДИМЫЙ

  НОВЫЕ НАЧИНАНИЯ

  ГЛОССАРИЙ