Легенда о Льюке [Брайан Джейкс] (fb2) читать онлайн

Брайан Джейкс Легенда о Льюке

Станут старыми молодые,

Старые станут ещё старше,

А трусы отступят,

Но храбрые станут храбрее.

Смелость проснётся в тихих сердцах,

Но кто скажет, откуда она берётся?

Правда в песне, неспетое часто лжёт.

Птичка-мать защищает детей,

А они отдают жизнь за друзей.

А эхо идёт вперёд и не заканчивается.

Что никогда не поворачивает и бежит, но стоит?

Это рождённые воинами, а не те, которые ими стали!

Живущие в мире много сезонов

Тишина в жизни и звук причина

Пока не придёт зло, злобные орды

Заставляющие воина поднять свой меч.

Посылающий вызов не сдаётся, честный и справедливый,

Справедливость с нами, берегись! Берегись!

Книга первая «МАРТИН»

1

Первое утро лета было необыкновенным!

Странствующая ежиха Тримп путешествовала по лесным землям, как в чудесном сне, вдыхая красоту Страны Цветущих Мхов, которая так отличалась от холодного северного побережья, откуда она пришла. Роса ещё покрывала каждый лист, нежный туман веточек могучего дуба, стройной рябины и величавого вяза оплетали зелёно-золотые лучи солнца. Птицы сладко выводили трели, бабочки невесомо порхали, пчёлы деловито жужжали над цветами, папоротниками и камнями, покрытыми лишайником. У Тримп было так легко на сердце, каким лёгким был и её рюкзак на спине. Она не обращала внимания на голод, наслаждаясь своими чувствами окружающего великолепия и восторгаясь новым сезоном. Весело размахивая своим ясеневым посохом, она станцевала коротенькую джигу и запела:

Как только Тримп закончила петь, голос приветственно окликнул её:

— Тебе тоже доброго дня, симпатяга!

Она остановилась у края оврага. Два крепких старых ежа стояли на тропе по другую сторону, весело улыбаясь. Они были очень похожи на друг друга. Один из них крикнул ей:

— Мы поможем вам перебраться через овраг, мисс. Оставайтесь там!

Шагнув назад, Тримп дерзко подмигнула парочке:

— Неа, это вы оставайтесь там. Я сама помогу себе!

Разбежавшись и подпрыгнув, она вонзила длинную ясеневую палку в дно оврага и ловко перелетела на ту сторону оврага. Оба ежа неистово изогнулись, пока их колючки на спине не затрещали, это был древний ежовый вид аплодисментов. Тримп сразу понравилась весёлая парочка. Она встала прямо перед ними и по правилам опустила голову, и они сделали также, пока иголки на головах всех трёх зверей не соприкоснулись в традиционном приветствии их вида. Представление было выполнено.

— Добрые господа, меня зовут Тримп Странница.

— Сударыня, меня зовут Ферди, а этот толстый мой брат Коггз, мы оба из аббатства Рэдволл.

Коггз фыркнул, указывая на обширный живот Ферди.

— Сударыня, я не такой толстяк, как старина Ферди, не так ли, мисс Тримп?

Она хихикнула.

— Вы такие бочкообразные, как никто другой.

Ферди и Коггз обменялись быстрыми сдержанными взглядами:

— Она вполне симпатичная, даже симпатично наглая!

— Да, просто безжалостно верно. Как все симпатяги!

— Однако она хилая. Ты думаешь, она сможет помочь тащить бревно?

— Мисс Тримп не хилая, она стройная — но сильная. Держу пари, она просто перепрыгнула вон тот овраг. Она может таскать брёвна.

Тримп сильно сжала губы.

— Конечно, я могу таскать брёвна. Я могу тащить бревно вместе с вами двумя на нём, если захочу. Но я сегодня чувствую себя очень слабой, потому что мой рюкзак пустой. Итак, таскание брёвен требует вознаграждения пищей.

Ферди и Коггз обменялись ещё более сдержанными взглядами.

— Мисс Тримп знает, что делает, не так ли!

— Хо, несомненно, товарищ. Эта ежиха не мягкая, как мох, и не зелёная, как трава. Мы должны накормить её.

— Только когда вернёмся в Рэдволл. Тогда она сможет уплетать еду, но пока не притащит нас вместе туда. Ну, сделка заключена, сударыня?

Тримп решительно стукнула толстым концом своего посоха о тропинку.

— Решено! Ведите меня к своему бревну, друзья.

Это было не очень большое бревно, а тяжёлый платановый сук. Они привязали верёвки и потянули, и дерево легко скользило по росистой траве сбоку тропинки. У Тримп было много вопросов к Ферди и Коггзу.

— Что за место этот Рэдволл и как далеко он отсюда?

— Ха-х, мисси, вы сегодня этого не говорили. Любой зверь может увидеть его за добрую милю отсюда. Правда, Коггз?

— Правда, Ферди. Когда мы пройдём у того изгиба тропы, вот за этим дубовым леском, вы увидите, Тримп. Это будет большое Аббатство, хотя оно ещё не совсем достроено. Мартин посчитал, что через ещё три сезона будет виден шпиль главного здания аббатства.

Тримп внезапно прекратила тянуть и ударила лапой лоб, как только она кое-что вспомнила.

— Конечно! Я слышала от остальных путешественников упоминание об огромном строении из красного камня в Стране Цветущих Мхов. Вы сказали, что там Мартин. Он мышь, сын Люка Воителя?

Ферди пожал плечами и показал ей знаком, чтобы она продолжила тянуть.

— О, несомненно он воитель, мисси. Что насчёт его отца, я думаю, кто-то и упоминал, что его имя Люк, а, Коггз?

Коггз перекинул верёвку на другое плечо.

— Может быть, товарищ. Никто не знает многого о нашем Мартине — он явно помалкивает о своём прошлом. Запомни мои слова, Тримп, благороднейший боец, который когда-либо носил меч, это Мартин Воитель — он ничего не боится и бьётся за десятерых. Хо-хо, посмотри туда, сударыня, вот оно, Аббатство Рэдволл. Смотри!

Глаза Тримп широко раскрылись от удивления. Она никогда не видела таких величественных зданий, несмотря даже на то, что оно было ещё недостроенным. Аббатство было возведено в стороне от леса у восточной стороны тропы, сделанное из громадных блоков красного песчаника. Оно было окружено большими высокими стенами с зубцами, с широкой дорожкой наверху. Видимая снаружи стена главного здания аббатства была закончена на две трети. Опоры, арки и колонны проглядывая между деревянными лесами. Мыши, кроты белки, выдры, ежи и полёвки деловито работали, тащили, укладывали, строгали, резали и носили, все делали свою работу. Ферди и Коггз посмеивались над удивлённой Тримп.

— Хо-хо-хо. Видишь, что получается, если честные трудолюбивые лесные жители берутся за лапы, а, мисс?

— Да, строение аббатства Рэдволл — безопасное и радостное место для живущих в нём добрых зверей, чьи стены крепче, чем думают иные враги-хищники!

Тримп наслаждалась выражением гордости, которое было на лицах её друзей, когда они говорили об их доме. Она подняла голову, когда послышался громкий глухой звук.

— Что за шум? Они будут что-то делать?

Коггз подмигнул ей и погладил свой животик.

— Это сигнал к обеду. Мы как раз вовремя!

Три ежа протащили своё бревно через внушительные массивные ворота, которые были открыты для них кротом. Он вытянул своё рыльце, говоря на причудливом кротовом наречии:

— Хурр, доброго денёчка вам. Ох, товарищи, а с вами юная ежиха! Как вас зовут, мисс?

Тримп искренне пожала внушительный копательный коготь крота, чьи маленькие глаза поблескивали.

— Я Тримп, сэр. Я в десять раз голоднее, чем милее.

Серьёзная улыбка появилась на бархатной мордочке крота.

— Оччень рад видеть вас, мисс Тримп. Я вот, Кротоначальник, хур-хур

Оставив бревно у стены домика привратника, трое ежей вместе с Кротоначальником пошли через широкую лужайку к пруду, где множество рэдволльцев мыли лапы перед обедом. Тримп присоединилась к ним, пока Ферди показывал на различных зверей:

— Вот тот, который плавает, это Командор выдр, их капитан. Симпатичная мышка возле тростников — Колумбина, весельчак рядом с ней — Гонф, Король Мышей-воров, и малыш — их сын Гонфлет. Кротоначальника Динни вы уже знаете.

Громкий глухой грохот послышался опять, и в это время Тримп увидела, что белка стучит двумя деревянными дубинками по полому стволу дерева. Ферди слегка подтолкнул её локтем:

— Это госпожа Янтарь, наша Королева Белок. Идём, девочка, а то Совет займёт места прежде нас.

Тримп последовала за Ферди и Коггзом во фруктовый сад, где столы и скамьи стояли на площадке. Ферди попросил её встать, в то время как остальные сидели. Ежиха-путешественница не могла оторвать своих глаз от еды — всё было как в восхитительном сне. От котлов со свежим овощным супом шёл вкусный ароматный пар, вокруг лежали свежеиспеченные кучки хлебцов и большие буханки. Были сыры, от ярко-жёлтых до бледно-кремовых, а также усыпанные орехами, сельдереем и травами. Они стояли между подносами с лесными салатами. Маленькие пирожные были с черносливом, яблоками, черникой и сливами. Кувшины с элем, фруктовые напитки и холодный мятный чай были поставлены на стол теми, кто приносил еду. Тримп вежливо придерживала свой платок у рта, чтобы никто не увидел, как у неё потекли слюнки. Ферди потянул её за тунику и прошептал:

— Присоединяйся, мисси, не бойся. Никто тебя не съест!

Он провёл её к столу, ближайшему к главному зданию аббатства.

Огромная пожилая барсучиха, сгорбленная из-за старости, пристально посмотрела на неё своими добрыми карими глазами и кивнула.

— Добро пожаловать в аббатство Рэдволл, малышка. Я Белла из Барсучьего Дома. Ты выглядишь так, будто ты много путешествовала.

Тримп сделала реверанс. Белла ей сразу понравилась.

— Сударыня, я Тримп Странница, путешествия — моё занятие. С прошлой зимы я иду из северных земель.

— Серьёзная ель? Она сказала «серьёзная ель»?

Сидевшая следующей за Беллой, старая, крошечная и хрупкая мышь сидела на маленьком кресле с подушками, укутанная в тёплую шаль. Мышь близко наклонился к ней и громко заговорил:

— Северные земли, аббатиса Жермена. Наша гостья пришла сюда аж из северных земель!

Он повернулся, улыбаясь, к Тримп. Юная ежиха тотчас же почувствовала симпатию к крепкому мышу с героическими чертами лица и дружелюбным голосом.

— Мы так рады, что видим за нашим столом такого гостя, такую красавицу, да ещё в первый день лета! Меня зовут Мартин.

Мышь по имени Гонф, сидевший рядом со своей женой и сыном, подмигнул Тримп и крикнул:

— И, товарищ, он всегда поспевает к столу!

Мартин улыбнулся другу и закончил речь.

— Хах! Кто бы говорил. Величайший вор еды!

Гонф невинно указал на себя.

— Кто, я? Я едва ли когда-либо касался еды, товарищ. Корочки хлеба и стакана воды вполне достаточно для меня!

Его жена Колумбина сделала вид, будто она ужасно удивлена.

— Ничего себе, должно быть, птицы съедали те пироги и пастилу, которые я всегда пекла. Что ты думаешь, Гонфлет?

Крошка Гонфлет громко захихикал.

— Это я и папа, мы съели все пирожки и пастилки, когда они стояли на окошке и были вкусненькие и горяченькие! Мы съели их все, нямнямням!

Гонф закрыл рот своего малыша-сына, в то время как все смеялись.

— Это была его идея, Колумбина. Он заставил меня сбиться с пути!

Тримп села среди счастливых рэдволльцев. Старая аббатиса Жермена подождала, пока Белла не навела порядок среди собравшихся стуком о столешницу. Головы в почтении склонились, пока древняя мышь читала дрожащим голосом молитву:

Белла подала Тримп суп, Мартин подал хлеб и сыр, Колумбина положила на блюдо салата для неё, а очаровательная белка госпожа Янтарь наполнила её чашу фруктовым напитком. Тримп набросилась на всё самое лучшее. Кротоначальник Динни заслонил рот лапой, прошептав Командору выдр:

— Хурр-хурр, никогда не видел, чтобы кто-нибудь ел больше и быстрее, чем Гонф!

Гонф, мышь-вор, наморщил нос, когда повернулся к кроту:

— Я слышал, слышал, товарищ. Подай мне вот тот сыр, и я покажу тебе, какой утончённый я едок. Уй, Гонф, вытащи свою ложку из моего супа, маленький бандит!

Колумбина с нежностью улыбнулась Тримп.

— Я всегда говорю, какой отец, такой и сын.

После обеда Тримп взялась помогать Мартину и его друзьям поднять балку. Командор и его команда были наверху лесов спальни с деревянными молотками и колышками, ожидая, пока поднимут тяжёлую дубовую балку. Весёлый выдра потряс верёвку, привязанную к блоку, и прокричал вниз:

— Эй, товарищи, если мы будем сидеть тут ещё дольше, у нас отрастут крылья с перьями, чтобы слететь отсюда!

Гонф закрепил верёвку на балке и поплевал на свои лапы.

— Так, товарищи, давайте подымем её. Может, кто-нибудь споёт подходящую песенку для поднятия духа?

Белла в ответ подняла лапу:

— Я спою «Ворчун Тагг», если вы хотите!

Стон прокатился среди команды тянульщиков. Малыш Гонфлет закрыл своими лапами оба крошечных уха:

— Только не сейчас, миз Белл, вы так часто поёте Драчун Магг. Ферди сказал, что миз Тримпи отлично поёт.

Белла вздохнула, слегка поклонившись юной ежихе.

— Тримп, никто не заставляет тебя петь, но мы будем благодарны, если ты согласишься. Ты знаешь какие-нибудь хорошие рабочие матросские песни?

Тримп знала, и она тотчас же запела прекрасным чистым голосом:

Балка была на полпути вверх, когда Тримп закончила петь. Мартин крепко стоял на задних лапах, ровно удерживая дубовую балку с остальными друзьями. Он пристально посмотрел на странствующую ежиху, проговорив сквозь стиснутые зубы:

— Почему вы перестали петь, мисси? Продолжайте!

Тримп, отвечая на его взгляд, покачала головой:

— Но это всё, что я знаю. Я не учила остальное!

Гонф чуть не упал, когда балка падать. Он настойчиво пробормотал:

— Тогда начинай петь с начала, товарищ, прежде чем эта балка не окажется у нас на головах вместо шляпы!

Тримп пела рабочую матросскую песню, столько куплетов, сколько она знала, два раза, прежде чем балка, в целости и сохранности, не оказалась в сильных лапах выдр на вершине спален.

Когда остальные убежали на новые работы, Мартин позвал Тримп к себе. Идя по обе стороны от неё, он и Гонф провели её в домик привратника и пригласили её внутрь. Мышь-вор взял флакон и чаши из буфета, где он их спрятал, и налил напиток для всех трёх.

— Сидр Ниниана, как я его называю. Это из старинного местечка вниз к югу от тропы, где я живу время от времени.

Они потягивали холодный сладкий сидр в тишине, оценивая его вкус. В сторожке было прохладно и тенисто, несмотря на яркое полуденное солнце снаружи. Мартин наклонился вперёд:

— Тримп, где ты слышала эту песню?

— Моя бабушка Велфф Иголочка часто пела её. Она рассказала мне, что когда-то знала маленького мышонка по имени Мартин. Это был ты, да?

Пристально разглядывая свой кубок, он медленно покрутил его.

— Это был я. Я Мартин из Рэдволла, сын Люка Воителя. Имя моей матери было Сэйна. Странно, я почти забыл его, пока ты не спела эту песню. «Сэйна» было названием корабля моего отца, который дал ему такое название на удачу. Из-за того, что в это время я был очень маленьким, я помню немногое. Но я немного припоминаю. Скажи мне, мисс, что ещё говорила тебе бабушка? Что-нибудь ещё?

Держа свой кубок обоими лапами, Тримп отпивала сидр и думала.

— Я помню имена… Колл, Денно, Кордл, а другие я не могу вспомнить. Это может чем-нибудь помочь тебе, Мартин?

— Я боюсь, что нет. Но продолжай, пожалуйста.

— Хммм, дай-ка мне подумать. Она говорила о старом Твуле, и… о Друнне Туннельщике и Виндред…

— Виндред! Она была моей бабушкой!

Мартин схватил лапу юной ежихи.

— Подумай ещё! У меня были братья или сёстры? Другие родственники? Как выглядел мой отец? Расскажи мне о Сэйне, моей матери!

Несмотря на то, что её лапы были больно сжаты, как тисками, сердце Тримп послушалось Воителя.

— Я могу рассказать вам только то, что знаю, сэр. Бабушка умерла, когда я была совсем маленькой. Она рассказала мне, что я родилась на северном побережье, но мы бежали оттуда, когда работорговцы напали на поселение твоего племени. Моя семья переехала на срединно-северные холмы. Когда я достаточно подросла, я ушла путешествовать, и первым местом, куда я отправилась, было место моего рождения на северном побережье. Увы, все оставили наш старый дом, и я путешествовала, пока не встретила Ферди и Коггза, которые провели меня в Рэдволл.

Гонф положил лапу на плечо своего друга:

— Успокойся, товарищ. Ты сломаешь лапу мисс Тримп!

Мартин отпустил её, и вышел, остановившись на пороге, помаргивая, чтобы сдержать нахлынувшие слёзы:

— Я, должно быть, знал всё, я уверен. Но после того, как я был ранен в бою с дикой кошкой Царминой, я с трудом припоминаю некоторые вещи. Ты помнишь Тимбаллисту?

Гонф кивнул.

— Он был твоим другом из северных земель, который освободился от рабства и пришёл сюда. Хороший мышь.

Мартин сильно ударил лапой о дверной косяк.

— Мы, наверное, оба сошли с ума. Он жил здесь, но по какой-то неизвестной причине мы не осуждали наше прошлое. Бедный Тимба, он умер зимой после Великой Войны в Стране Цветущих Мхов.

Гонф подлил своему другу сидра.

— Может, упоминания об этом были неприятны для вас обоих, что ты ушёл, несмотря на то что был молодым?

Мартин стоял, пристально глядя через залитую солнцем лужайку.

— Вероятно, ты прав, Гонф. Возможно, это так. Тримп, ты больше не можешь вспомнить ни одного имени?

Юная ежиха задумчиво улыбнулась.

— Бабушка часто говорила, что если мы не замолкнем и не пойдём спать, Вилу Даскар поймает нас. Вот, Вилу Даскар. Ну, Мартин, это имя тебе что-нибудь говорит?

— Нет, ни капельки. Это слишком туманное, слишком давнее…

Мартин пошёл к аббатству. Гонф наблюдал за ним, опечаленный за друга, забывшего прошлое.

— Я не видел, чтобы Мартин прежде был таким, мисс.

Тримп отставила свой напиток в сторону и встала.

— Только после того, как я пришла в Рэдволл и спела ту песню. Это аббатство прекрасное место, Гонф, но я надеюсь, что я никогда больше приду сюда и не причиню Мартину такое несчастье. Я лучше уйду.

Гонф преградил ей путь к двери, посмеиваясь.

— Извини, моя юная красавица, но я не могу допустить этого, как Мартин или любой зверь, который называет себя рэдволльцем. Ну, давай, не вешай нос, ты заслужила свой послеобеденный чай. Я покажу тебе, как я собираю мёд наших пчёл — ты можешь научиться этому.

Они прошли из сторожки к северо-восточному углу стены, где были расположены ульи.

— Но я никогда не пробовала собирать мёд у пчёл, Гонф. У них нет противной привычки жалить тебя?

— Что? Жалить меня, Короля Мышей-Воров? Никогда! Никогда, пока я притворяюсь, что я заикающаяся пчела и пою, воруя мёд у них прямо из-под носа, мисси.

Тримп захихикала.

— Ой, правда, Гонф? Что ты поёшь пчёлам?

— А, то, сё. Обычно я начинаю так:

Хо фузз-бузз-бузз, смотри, жужжу я,

Привет, пчела, с тобой дружжжжжу я!..

Смех Тримп смешивался с песней мыши-вора в полуденном, прогретом солнцем воздухе, когда они скакали на одной лапе через лужайки в Аббатстве Рэдволл.

2

В последующие после приезда Тримп в Рэдволл дни все стало ясно, что с их Воителем что-то не так. Мартин был не такой весёлый и общительный, как обычно. Часто он пропускал еду, и всё больше и больше времени он проводил вне аббатства. Это была беспокойная ситуация: Мартин, главная опора Рэдволла, был печален, задумчив и молчалив, с мрачным отсутствующим взглядом. Командор и Кротоначальник Динни забрели на верх восточной стены, которая была идеальным местом, чтобы любоваться красотой Леса Цветущих Мхов летом. Госпожа Янтарь и Коггз также были на крепостном валу. Кротоначальник поприветствовал их маханием лапы:

— Доброго денёчка вам. Не видели ли вы Мартина, а?

Госпожа Янтарь коснулась лапами своих губ, указывая, чтобы была тишина. Указывая вниз через зубцы стены, она тихо сказала:

— Мартин сидит там один!

Командор припал к стене, тряся головой:

— Так вот куда идёт наш Воин, когда уходит из Аббатства. Всё-таки, не упрекайте его. Это хорошее место для любого, кто ищет одиночество.

Коггз глянул на одинокую фигуру, которая сидела внизу.

— Я скажу вам, друзья, это не для Мартина, так себя вести. Он только сидит там, спиной к стене, разглядывая деревья. Что же мы сделаем?

Всегда сообразительный выдра, Командор начал спускаться со ступенек стены, к лужайке за фруктовым садом.

— Идёмте, товарищи. Мне противна мысль, что Мартин узнает о нашем шпионстве за ним. Пока он снаружи, мы можем провести быстрый совет с аббатисой, чтобы разрешить проблему.

Все они собрались в сторожке. Ферди и Коггз подали всем бузинный напиток и куски сливового пирога. Старая аббатиса Жермена держала слуховую трубку, сделанную из спиральной ракушки, у своего уха. Несмотря на то, что её тело было хрупким, и она плохо слышала, другие чувства древней мыши были всё ещё обострены и её глаза сильно сверкали. Она обвела ими собрание: Белла, Колумбина, Командор, Кротоначальник Динни и госпожа Янтарь, и потом присоединившиеся к остальным Тримп и Гонф.

— Хмм. Моя интуиция подсказывает мне, что наша гостья Тримп и Мышь-вор знают об этом деле больше чем мы, друзья. Итак, я хочу чтобы вы всё правдиво рассказали, каждый по очереди, пожалуйста. Начните с начала, всегда лучше начинать с начала. Умоляю всех помолчать — я потом выслушаю каждого по очереди. Когда история будет закончена, я дам вам моё решение, решение матушки настоятельницы, основанное на ваших фактах.

Все улыбнулись и согласно закивали. Даже когда она была юной мышью, аббатиса Жермена обладала большим здравым смыслом и интуицией. Сейчас, когда она была очень старой и опытной, каждый рэдволлец доверял её мнению без всяких расспросов. Они были уверены, что их любимая аббатиса может решить любую проблему.

Было далеко за полдень, когда Мартин вошёл в аббатство через главные ворота. Он был тотчас же окружён группой Диббунов, юных созданий Рэдволла. Малыш Гонфлет, несомненно, был главарём, он свирепо боролся с задней лапой Мартина, пока тот позволил повалить себя на спину. Рэдволльская детвора безмерно любила Мартина, всегда умевшего уделить ей и её маленьким необычным играм внимание. Он тяжело дышал, когда они сидели на его лапах и держали его уши. Малыш Гонфлет стоял на коленях перед грудью Мартина, потрясая лапкой перед носом Воителя:

— Ты утихомиришься, гадкий мышь, или мы оторвём тебе усы!

Два кротёнка, висевших на поясе Мартина, громко захихикали над этой мыслью, добавляя свои собственные идеи:

— Хи-хи-хи, урр, и мы откусим твои лапы!

— Урр, и бросим тебя в пруд, хурхурхур!

Мартин с притворной мольбой посмотрел на взявших его в плен:

— Ох, господи, неужели добрые звери не помогут мне? Я взят в плен дикими бандитами. Пощадите меня, беспощадные звери!

Малыш Гонфлет триумфально ухмыльнулся своему пленнику.

— Только если ты пойдёшь с нами!

Всё ещё притворявшегося испуганным протестующего Мартина повела к аббатству настоящая толпа мышат, бельчат, кротят и ежат.

Пещерный Зал был удобной комнатой внутри главного здания аббатства, находящегося чуть ниже уровня земли. Аббатиса Жермена сидела, опираясь на подушки своего громадного церемониального кресла, окружённая своими рэдволльцами. Ферди взбежал на лестницу и опять спустился, его колючки взволнованно дрожали:

— Он идёт! Диббуны ведут Мартина!

Проворные белки прибежали с тонкими свечами, светящимися в разноцветных фонариках, вместо обычных сальных свечей. Фонарики приносили в комнату праздничную атмосферу. Спереди кресла аббатису стоял длинный массивный стол из вяза, неукрашенный и пустой. Диббуны подвели к нему Мартина, и Гонфлет поднял пухлую лапку, салютуя Белле:

— Мы поймали его и привели сюда, миз Белл!

Большая барсучиха торжественно кивнула.

— Спасибо, друзья мои, это хорошая работа. Сейчас сядьте, а мы справедливо с ним поговорим!

Мартин молчал, только одно веко дёрнулось в ответ на подмигивание его друга Гонфа. Он, однако, был озадачен.

Аббатиса Жермена открыла рассмотрение дела, обвиняющим жестом указав на Воителя.

— Каковы же обязанности этого существа?

Ответы громко посыпались, как град:

— Всегда помогать другим!

— Защищать мирных зверей ценой жизни!

— Никогда не принимать себя во внимание!

— Быть хорошим и добрым по отношению ко всем вокруг!

— Помогать аббатисе Жермене строить аббатство!

— Быть самым лучшим другом для мыши-вора, товарищ!

— Хурр, и держать свои проблемы при себе!

Белла возвратила порядок одним ударом о стол. Она обратилась к аббатисе:

— И это будет все сезоны. Вынесите решение для него!

Глаза Жермены поблёскивали, когда она постучала своей тростью о кресло.

— Принесите инструменты для наказания!

Две тележки были привезены вниз с кухонь. На одной был большой бочонок с земляничной шипучкой, на другой превосходный трёхъярусный торт, увенчанный марципановой фигуркой самого Воителя. Аббатиса сурово посмотрела на тележки и на Мартина, и объявила бесчувственным голосом:

— Я приказываю тебе съесть весь этот торт и выпить содержимое бочонка… или раздели это с нами, прежде чем ты отправишься в своё путешествие!

Мартин был откровенно сбит с толку.

— Эээ, я разделю еду с вами всеми, конечно, но, ээ, что это за путешествие, которое, как я полагаю, я должен совершить?

Гонф выступил вперёд, неся великий меч Мартина. Это было главное оружие воителя, без всяких прихотей. Рукоять досталась от меча его отца: оплетённая чёрной кожей, с красным камнем на вершине эфеса. Но лезвие не было похоже на другие, сделанное Лордом Барсуком из куска металла, упавшего с неба. Мартин принял меч от Гонфа, его лицо отражало блеск стали, когда он сказал:

— Его использовали для многих вещей, но никогда для чего-либо такого деликатного, как торт.

Гонф указал на пятно на лугу из крема, между засахаренным каштаном и лепестком розы в меду.

— Прекрати болтовню и нарежь торт, приятель!

Послышалось громкое ликование, когда острое лезвие прошло через огромную сладость.

— Мартин Воитель! Рэдвооооооолл!

Колумбина приняла куски и Коггз принёс напитки, пока Мартин уселся в углу с некоторыми своими друзьями, счастливо поедая торт и прихлёбывая напитки. Он слегка подтолкнул локтем Мышь-вора.

— Гонф, пузатый ты мошенник, я чувствую, ты за всем этим стоишь. Давай, скажи мне, в какое это путешествие меня хотят взять?

Король мышей-воров легонько дунул.

— Ух! Тебя, товарищ? Что заставляет тебя думать, что ты куда-нибудь пойдешь без меня? Я буду с тобой на каждом шагу пути!

— Хурр, зурр, и я тоже. Вы не можете уйти и оставить Кротоначальника Динни!

Мартин разочарованно наморщил лоб, и отложил в сторону свой кусок торта, который тут же проворно стащил малыш Гонфлет.

— Может, вы перестанете ходить кругами и скажете мне, куда я собираюсь пойти?

Тримп больше не могла сохранять секрет. Она выпалила:

— В место, о котором ты мечтаешь, где твой отец Люк Воитель поклялся, что когда-нибудь вернётся. Северное побережье, где ты родился!

Мартин поглядел по сторонам, помаргивая. Его лапы жили отдельно от хозяина, они беспокойно ёрзали.

— Но… но… как же аббатство? Я не сделал никаких механизмов, потом ещё нужно запасти провизию, управлять, тысяча вещей, которые нужно сделать…

Пришла Колумбина. Вытерев крем и кусочки торта с великого боевого клинка уголком передника, она отдала меч Мартину и села рядом с ним.

— Никаких оправданий, сэр Воитель, всё уладится после полудня. Для всех вас собрана провизия, и у вас есть целое лето впереди. Командор и Белла возьмут на себя обязанности за строительные работы. Я присмотрю за аббатисой. Тебе абсолютно не о чем беспокоиться. После всего, что ты сделал для Рэдволла и его жителей, наименьшее, что мы можем сделать, это позволить тебе совершить путешествие к месту твоего рождения, которые ты видел так давно.

Мартин с благодарностью пожал лапу Колумбины.

— Спасибо тебе, и спасибо вам всем. Что же мне сказать?

Неугомонный Гонф хлопнул его по спине:

— Это просто, товарищ, ты можешь ничего не сказать и сидеть тут с угрожающим лицом, пока стены аббатства не рухнут нам на головы, или ты скажешь «да», когда же мы уходим в путешествие?

В первый раз за эти дни Мартин Воитель рассмеялся. Он шлёпнул Гонфа по животу, дуя на него:

— Да! Когда же мы пойдём?

Динни не заметил, что малыш Гонфлет ворует у него кусок торта, когда он потряс лапу Мартина здоровенным копательным когтем.

— Давайте пойдём завтра утром, едва рассветёт, хурр-хурр, приятели!

3

Звёзды тускнели на светлеющем небе, пока облачное небо из аквамаринового становилось мягко-пастельным, наступал день. На бескрайних просторах Страны Цветущих Мхов среди листвы деревьев, древних великанов, начинали петь птицы. Солнце розовело на востоке, огромный золотой шар, готовое председательствовать над утром и полуднем.

Командор и Белла открыл широкие главные ворота, и все обитатели Рэдволла толпой вышли на тропу, окружая четверых путешественников. Тримп было жалко покидать прекрасное аббатство и его дружелюбных обитателей. Советы и прощальные слова падали, как листья осенью.

— Удачи вам!

— Принеси мне побольше ракушек, папа Гонф!

— Будь осторожна. Я буду следить за тобой, Тримп!

— А, и не допустите, чтобы Гонф всё съел!

— Держись подальше от воды, Динни!

— И не залезай на высокие деревья, приятель!

— Держи меч у лапы, Мартин. Не забудь!

— Ты постирал носовой платок, Гонф? Я положила тебе в рюкзак дополнительно. Ох, не забудь свою флейту!

Мартин поцеловал морщинистый лоб аббатисы Жермены.

— До свидания, матушка настоятельница. Ждите нас к осени.

Древняя мышь вздохнула, когда она поправила ремень меча на одном его плече.

— Возвращайся в аббатство Рэдволл невредимым, Мартин Воитель!

Рэдволльцы остановились у тропы, ликуя и размахивая лапами, пока четыре фигуры, идущих на север, не скрылись в мерцающей пыли.

Гонф ликующе шагал, окликая Динни, который медленно тащился позади неторопливой походкой:

— Давай, Дин, не спи, старый ты трясорыл!

Волоча лапы вперёд своей особой походкой, хороший крот не торопился.

— Тише едешь, дальше будешь, хурр. У нас целое лето впереди. Вы только запаритесь и устанете, несясь вперёд, как нервные кролики!

Мартин немного замедлил шаг, позволив Динни поравняться с ним.

— Всегда слушайся совета крота, Гонф. Запомни, Динни не стал бы Кротоначальником, если бы был торопливым и глупым.

Простоватое лицо их друга наморщилось, когда он улыбнулся:

— Ой-ой, спасибочко тебе за добрые слова, Мартин. Мой старый дедушка часто говорил, что я умный, даже когда я был ребёнком!

Гонф не сдержал смешка.

— Хах! Твой старый дедушка сказал бы что угодно за два куска пирога, как я помню!

Динни глубокомысленно кивнул на это замечание:

— А, брать более трёх кусков было бесполезно, всё равно бы ты украл их все, сэр Мышьвор!

Гонф, грустно вытянув лицо, повернулся к Мартину.

— Иногда наш Динни может быть очень жестоким!

Мартин игриво ущипнул своего друга за ухо.

— Ох, я бы сказал, что он более правдивый, нежели жестокий!

В полдень аббатство уже скрылось из вида, и его нельзя было увидеть. Четверо путешественников пересекли овраг, оставляя позади тропу и входя в прохладные зелёные лесные земли. Тримп немного разведала впереди и нашла прекрасное место для их раннего полуденного перекуса. Плеща лапами в маленьком ручье, они сидели под ивой, обедая яблоками, сыром и лепёшками с мёдом, запивая чистой холодной водой. Тримп наблюдала за Мартином, который отстегнул великий меч от ремня на плече и положил его возле лапы в пределе досягаемости. Восхищённая, юная ежиха смотрела на отблески воды, играющие на клинке.

— Какая удивительная вещь твой меч, Мартин.

Воитель легонько поднял и взял его, испытывая его безупречный баланс.

— В самом деле, он удивительный, Тримп, но ты всегда должна помнить, для чего он на самом деле придуман. Для только одного — чтобы убивать. В плохих лапах он станет ужасной вещью, если его будут использовать для злых дел. Как воитель, который удостоен носить меч, мне нужно поддерживать некоторые благородные обязанности: безопасность Рэдволла и память о моём отце. Клинок сделан для меня, но рукоять всегда будет его.

Тримп почувствовала небольшую жалость к Мартину.

— Мы предприняли долгое путешествие, и всё, что у нас есть и указывает путь, это строки старой баллады. Может быть, твой отец никогда на самом деле не говорил, что вернётся, или он давным-давно вернулся и опять отплыл. Вот что я хочу сказать, Мартин: не удивляйся и не разочаровывайся, если на северных берегах не окажется не каких его следов, когда мы придём туда.

Мартин нежно похлопал по лапе своей спутницы.

— Я думал обо всём этом, мисси, не волнуйся обо мне. Я решил испытать на себе такую вещь, как летнее путешествие вместе с тремя хорошими друзьями ради прогулки. Прямо сейчас я почувствовал радость, и у меня полегчало на сердце. Так что успокойся и не беспокойся обо мне.

Журчание бегущей воды, смешанное с отдалённым птичьим пением и ленивым жужжанием насекомых, вскоре заставило четверых зверей вздремнуть в тени и безмятежности, которые даровали окружающие деревья. Они сразу проснулись, когда Мартин поднял тревогу. Сидя прямо, он потянулся за мечом.

Тримп вопрошающе открыла один глаз.

— Что такое, Мартин, в чём де…

Воитель легонько дотронулся до её губ.

— Тихо, мисс, послушай. Гонф, ты слышишь?

Мышь-вор вытащил свой кинжал и пополз вперёд. Доползя до ствола ивы, он прислушался.

— Бутылки из тыквы постукивают друг о друга — звуки как от маленьких барабанов. Что-то скандируют. Но это слишком далеко, чтобы его разобрать, товарищ.

Он вдохнул воздух, когда подул ветерок.

— Никакого запаха, товарищ, однако, может просто это далеко.

Мартин припал к земле рядом с ним и сказал лишь одно слово:

— Сальнорылы?

Гонф кивнул, всё ещё тревожно прислушиваясь.

— Я так и думал, но что эти Сальнорылы делают так далеко от юга?

Мартин пожал плечами.

— Может, празднуют вечеринку?

Тримп с тревогой посмотрела на них.

— Кто такие Сальнорылы? Мы должны бояться их?

Мартин объяснил:

— Сальнорылы — это племя карликовых ласок. Мы не должны их бояться, но они в дне пути от Рэдволла, так что мы лучше пойдём и посмотрим, что они собираются делать.

Когда они прокладывали свой путь через тихие лесные земли по направлению отдалённых звуков, Гонф прошептал:

— Сальнорылы слишком плохие, мисси. Они используют могущественную силу дыма трав, чтобы ошеломить своих пленников. Ты не увидишь сальнорыла, даже если он будет прямо над тобой, потому что они маскируют себя сорняками и кустарниками и главным образом живут под землёй. Если это захватчики-сальнорылы, они будут находиться над землёй, а не на своей территории. Опусти голову и стой спина к спине с Динни, между мной и Мартином.

Сердце Тримп забилось быстрее. Она была очень взволнованна, но с Мартином и Гонфом, которые руководили путём, она не боялась. Обогнув папоротниковую заросль, они подползли за упавший ствол платана, и когда они устроились в этом убежище, звуки послышались особенно отчётливо. Голоса монотонно скандировали в унисоне вместе с шумным боем тыквенных бутылок, которые ударяли друг о друга.

— Мы Сальнорылы-Сальнорылы-Сальнорылы,

Мы выигрываем-выигрываем-выигрываем битвы!

Тхок-тхокаткхок-тхок-тхок, тхокатхокатхоктхок!

Кусты зашуршали и затрещали несколько веточек. Глядя поверх обросшего древесными грибами ствола, Тримп удивлённо заморгала, когда она разглядела силуэты, двигающиеся по покрытой листьями местности.

Появившиеся в два счёта Сальнорылы шли мимо строем, размахивая каменными топорами и неся небольшие дротики. Испачканные растительной краской и одетые в маскировочные сорняки, хищники были в своём окружении, с одним только исключением. Это была первобытная сцена, усиливающаяся из-за присутствия очень юного белки, со связанными лапами и тащившегося на верёвке из переплетённой виноградной лозы, привязанной к его шее. Глаза Тримп начали слезиться, когда четвёртый арьергард прошёл мимо платанового ствола, потому что они несли большие глиняные горшки на крюках между ними, отводя свои головы от дыма, который клубился в сосудах. Юная ежиха потёрла глаза, качаясь, когда дым окутал туманом её чувства. Динни шлёпнул шарик из грязи в её лапы, тихо проворчав:

— Урр, мисс, заткни этим свой нос и дыши через рот!

Тримп сделала, как посоветовал крот, и тотчас же почувствовала себя лучше. Она заметила, что Мартин и Гонф сделали то же самое, чтобы нейтрализовать эффект наркотического дыма. Когда колонна Сальнорылов прошла, четверо друзей уселись в укрытии упавшего ствола, и когда они убедились, что в безопасности, Гонф приказал прочистить носы.

Мартин мрачно кивнул Тримп.

— Ну, теперь ты знаешь, как выглядят Сальнорылы, грязные злодеи. Ты видела бельчонка, которого они захватили?

Тримп содрогнулась:

— Бедный маленький паренёк. Что они сделают с ним?

Мартин решительно сжал рукоять своего меча.

— Ничего, если мы сможем помочь ему, мисс. Динни, посмотрим, если ты сможешь собрать немного трав.

Трудолюбивый крот ушёл куда-то и вернулся, неся два растения с широкими листьями, с всё ещё цветущими крошечными звездоподобными цветками. Тримп сделала шаг назад из-за острого чесночного запаха:

— Вот так так! Убери от меня это, Дин. Я не могу переносить запах этих трав!

Динни довольно посмеивался, сдирая листья и скручивая их в маленькие крепкие катышки.

— Никто не заставляет вас трогать это, барышня, но оно спасёт вашу жизнь. Урр, возьмите это.

На лице Тримп было выражение омерзения, когда она приняла полную лапу воняющих диким чесноком катышков от Динни.

— Ух! Мы гораздо легче победим Сальнорылов, если забросаем их этой гадостью. Какая отвратительная вонь!

Динни понёс катышки по кругу. Гонф радостно захихикал.

— Мы не будем кидать их во врагов, мисси, мы засунем по два в нос, а остальные будем жевать.

Эта мысль ужаснула ежиху.

— Засунуть их в носы и жевать? Ты шутишь!

Мартин уже забил свой нос травой.

— Никаких шуток, Тримп. Чесночный запах заглушит запах любых наркотических трав, которые есть у Сальнорылов. Давайте, мисс, быстрее, мы теряем время!

С Мартином, который вёл их, они продолжили следить за Сальнорылами. Динни и Гонфа не затрагивал зловонный запах трав — по сути дела, казалось, что он им нравится. Мартин стоический переносил его в тишине, но Тримп была близка к рвоте из-за непреодолимого запаха. Идя молча и быстро, они скоро услышали врагов впереди. Спускаясь по низине посреди нескольких кустов, Мартин, Динни и Тримп подождали, пока Гонф проводил разведку. Тримп несчастно сидела на вязкой глине, её существо было затоплено травой. Гонф возвратился к ним, тихо, как тень, пролетевшая над травой. Мышиный вор быстро доложил:

— Они расположились лагерем на участке леса впереди — некоторые уже там. Я насчитал пятьдесят одного зверя, это те, кого я различил, все первобытные Сальнорылы. Видел и бельчонка, тоже, они привязали его к столбу в середине их лагеря. Пятьдесят — слишком много для нас, товарищи. Это будет непросто освободить юнца и увести его оттуда. Есть идеи, приятели?

Прежде чем заговорить, Мартин оглядел их одного за другим.

— Как раз есть план. Слушайте внимательно, потому что всё рассчитывается на полнейший обман. Если это сработает, тогда мы быстро оттуда выберемся. Гонф, вот что ты должен сделать, товарищ…

4

Мусор из птичьих костей и перьев, перемешанных с раздавленными объедками фруктов и овощей, был разбросан по лагерю Сальнорылов. Вокруг костра мелкие ласки ссорились и дрались зубами и когтями из-за любого кусочка еды, жарящейся на огне. Один ласка, который был крупнее остальных, его морда была обмазана синим, под шлемом из плюща и травы, отнял не совсем прожаренную тушку крапивника у меньшего Сальнорыла. Рыча, хозяин еды попытался вернуть себе птицу, но большой ласка с презрением толкнул его в огонь. Это был поступок бессмысленной жестокости, который произвёл среди остальных хищников большое веселье, которые дьявольски захихикали, когда их обожженный товарищ, пронзительно визжа, выбрался из пламени и принялся кататься, пытаясь затушить его тлеющий мех.

Юный белка, который был младше, чем Диббун, пытался стряхнуть с себя эффект наркотического дыма. Он испуганно отпрянул к столбу, к которому был привязан. Сальнорылы тыкали его острыми палками и многозначительно облизывались. Одна ласка вытащила лезвие и собралась перерезать верёвки на бельчонке, когда большой Сальнорыл увидел её и бесчувственно стукнул её камнем, хорошенько прицелившись. Он встал над упавшей лаской, обнажив свои испачканные когти и заговорив пронзительным рычанием:

— Это ещё не всё! Накормите и напоите пленника, хорошенько!

Он подтолкнул остатки мёртвой птицы к беззащитному детёнышу, прорычав прямо в испуганную беличью мордочку:

— Эй, ты, ешь! Давай, ешьвсё!

Мартин так небрежно вошёл в лагерь, как будто он только и делал всегда, что этим занимался. Тишина в замешательстве установилась над Сальнорылами, когда они увидели самоуверенность, с какой невооружённый незнакомец находился среди них. Обходя их на своём пути, он прошёл к двум глиняным горшкам, всё ещё которые испускали кольца дыма наркотических трав, которые тлели внутри их. Наклонившись, Мартин понюхал оба горшка и громко, презрительно рассмеялся.

— Хах! Невысокого мнения о вашей готовке, тряпичные мешки!

Удивлённый шёпот послышался среди хищников. Незнакомцу не стало плохо от ужасного пара! Всё ещё держась в стороне от ласок, Мартин убедительно поспешил к юному пленнику. Подобрав нож павшей ласки, он начал разрезать верёвки.

— Остановите мышезверя!

По крику их вожака Сальнорылы обступили Мартина, окружая его со всех сторон. Чванливо пройдя вперёд, большой ласка сунул свою уродливую морду близко к Мартину и принялся глумиться над ним:

— Мы Сальнорылы, Сальнорылы, Сальнорылы!

Толпа принялась скандировать, двигаясь вокруг Воителя в танце, изворачиваясь и топая лапами. Мартин терпеливо подождал некоторое время, с выражением скучающего безразличия на лице. Затем он указал лапой на свою собственную грудь и прокричал:

— Я — Мартин Воитель!!!

Среди хищников установилась тишина, и они тихо стояли. Вожак указал на одинокую мышь каменным топором, повторяя слова Мартина, насколько он мог.

— Мартарн Гогрител!

Он с вызовом плюнул на землю у лап Воителя. Мартин невозмутимо ответил, оскорблено оглядывая ласку сверху вниз, когда он заговорил:

— Салорыб, ты Салорыб?

Мартин предупредил следующее движение вожака Сальнорыл, он сделал быстрый шаг назад, когда ласка взмахнул своим топором. Удар был сделан с такой силой, что ласка не смог остановиться. Он ударил самого себя в голень, и его кость громко треснула. Мартин широко вытянул обе лапы. Глядя на дуб с двумя вершинами на краю лагеря, он проревел:

— Рэдвооооооолл!

Спрятавшийся в листве Гонф, держа меч как копьё, метко его метнул. Для Сальнорыл это было волшебством! Промелькнув на виду в небе, великий клинок вонзился остриём в землю возле Мартина.

Вырвав его из земли, Воитель умело им взмахнул, разрезав метательные копья стоявших рядом хищников напополам, единственным сильным ударом. Это произвело желанный эффект. Сальнорылы бросились врассыпную, чтобы не попасть под удары меча Мартина, оставляя его одного вместе с узником. Повернувшись спиной к врагам, Мартин быстро улыбнулся бельчонку утешающей улыбкой и прошептал:

— Не двигайся, пока я не скажу, приятель. Скоро ты сможешь уйти отсюда.

Пленник испуганно заморгал, когда меч Мартина просвистел возле его усов, перерезая верёвки.

Ясно прожужжав в вечернем солнечном свете, меч рисовал смертоносные узоры в лапах своего владельца. Мартин сощурил глаза со свирепой напряжённостью, и так прошёл к хищникам.

— Я Мартин Воитель, и сейчас идём!

Осторожно подняв изумлённого бельчонка и посадив его на свои плечи, он обернулся и начал идти через лагерь. Вожак, на лице которого было выражение мучений, захромал вперёд, крича:

— Остановите мышезверя, оста…

Его крик оборвался, когда камень из пращи разбил его челюсть и уложил его. Ласка, очевидно подруга вожака, бросилась вперёд, но она тоже была сбита камнем из пращи, который ударил её между глаз. Она упала бревном.

Мартин пробормотал уголком рта малышу:

— Старый добрый Динни, насколько я его знаю, он никогда не промахивался!

Затем он неумолимо обернулся к съёжившимся Сальнорылам.

— Я иду, а вы стойте, Салорыбы, ха-х!

По его кивку, камни из пращей Гонфа, Динни и Тримп полетели, приведя ошеломлённых Сальнорылов в замешательство.

Стоя в защите из некоторых больших деревьев, Мартин протянул меч Гонфу.

— Хорошая работа, товарищи, но если я знаю Сальнорыл, они не будут больше оставаться там. Мы должны как можно быстрее уйти отсюда!

Тримп поплевала и высморкалась, освобождая себя от ненавистного растения, затем побежала, лапа об лапу с Динни, Мартин вёл их, а Гонф был позади неё, охраняя тыл. Деревья и кусты мелькали неясной зелёной полосой, когда спасители неслись с шумом через лесные земли, вечернее небо мелькало наверху. Задыхающиеся и дрожащие, они остановились. Путь им преградила отмель широкого потока. Тримп наклонилась и принялась жадно пить, набирая полный рот воды и с благодарностью. Гонф похлопал её по спине, заставив её выплюнуть воду.

— Не пей сейчас, товарищ. С полным желудком ты будешь бежать медленнее. Мартин, прислушайся!

— Сальнорыыыыыыылыыы! Сальнорыыыылыыы!

Чудовищные крики хищников, жаждавших мести, прозвучали среди деревьев. Постукивая по затылку Мартина, маленький бельчонок, который, казалось, полностью оправился от действия дьявольского дыма, заговорил в первый раз, как его освободили.

— Пыхтун не хочет, чтобы его съели, бегите, быстрее!

И они побежали. Мартин выбрал русло потока, чтобы сделать преследование трудным, несмотря на то, что это немного уменьшало их скорость. Галька щёлкала под их лапами, вода шумно брызгала вокруг бегунов, и иногда стелющиеся побеги сорняков пытались запутаться вокруг их лап. Гонф повернулся на звуки быстро приближающихся хищников, когда Сальнорылы стремительно и с криками ворвались в воду потока вверху по течению.

— Сальнорылыыыы! Сальнорылыыыы!

Мышиный вор держал пращу с камнем наготове.

— Они видели нас, товарищи. А эти мошенники отличные бегуны. Мы направимся к берегу и скроемся в лесах, Мартин?

Мартин упрямо спешил с Пыхтуном, который прицепился к его спине.

— Не получится, товарищ, они легко найдут нас по мокрым следам. Вода становится глубже и они им придётся идти с такой же скоростью, как и мы. Продолжим идти!

Внизу по течению поток изгибался, становясь глубже. Выше была узкая возвышенность и течение было быстрее. Динни проворчал Тримп:

— Я не люблю воду, боюсь всего мокрого!

Сальнорылы, которые были всё ещё на отмели потока, казалось, быстро выигрывали в своём преследовании. Гонф повернулся и сбил одного из первых бегунов камнем из пращи, и тотчас же перезарядил пращу.

— Они слишком близко, и это не успокаивает, товарищи! Я считаю, мы должны остановиться и начать биться!

— Гурр, нет, мы не должны. Смотри, мы спасены!

На изгибе потока большая расколовшаяся ива, которая обрушилась в воду у осыпавшегося берега, лежала наполовину в воде, тихо качаясь.

Спотыкаясь и оступаясь, Динни и Тримп перешли вброд через клубящиеся водовороты, кашляя и задыхаясь, пакеты с едой, которые они несли, очень им мешали. Однако, они прошли к дереву и доволокли себя до его густой кроны. Их совместный вес сделал трюк. Ива начала опускаться в воду.

Мартин и Гонф оба швыряли камни из пращи, увёртываясь от тонких длинных дротиков, которые кидали в них Сальнорылы. Маленький бельчонок Пыхтун приник к спине Мартина, хрипло вопя:

— Кидайте больше камней, не позвольте Салорыбам съесть Пыха!

Мартин попросил у Гонфа свой меч. Было очевидным, что если эта схватка перейдёт в рукопашную, это будет битва не на жизнь, а насмерть.

— Хурр, быстрее прыгайте на нашу лодку, товарищи!

Динни и Тримп медленно гребли на дереве, используя длинные облиственные ветки, которые они обломали с ивы. Мартин подтолкнул Гонфа к импровизированному судну, в то время как рычащий Сальнорыл грубо схватил его за лапу. В тот момент воитель был беспомощен, прицепившись одной лапой к дереву, в то время как его удерживал хищник. Пыхтун пробрался по плечу Мартина. Наклонившись, он глубоко прокусил лапу хищника. Мучительный вопль вырвался из пасти ласки, когда он отпустил лапу Мартина. Без промедления Мартин поднялся с Пыхтуном на ствол ивы.

— Тримп, присмотри за мальцом. Гонф, мы будем грести. Динни, возьми свою пращу и покажи этим мерзавцам, что к чему!

Тримп почувствовала, как быстро понесло дерево, когда они полетели вниз по течению. Мартин и Гонф безостановочно гребли. Посадив маленького Пыхтуна на росшие впереди ветки, она пошла помогать Динни. Крот хрипло хохотал, когда он раскручивал свою пращу и швырял камни со смертельной точностью.

— Бурр-бурр, я покажу вам, вы, хищники, которые едят детёнышей! Я испорчу вам весь ужин камнями!

Залп камней и круглых галек, которыми Динни и Тримп так свирепо забрасывали Сальнорыл, заставил хищников пробраться к берегу, неспособных удерживать равновесие и кидать дротики в более глубокой воде. Мартин рискнул быстро глянуть на своего друга-крота, и подмигнул Гонфу.

— Глянь-ка на старину Дина, он отлично стреляет из пращи!

Мышь-вор, восхищённо смотря, увидел как один из камней Динни ударил Сальнорыла точно между глаз, опрокинув того с берега в воду.

— А, товарищ, этот крот, разумеется, сам себе нравится!

Наступили сумерки, пока путешественники плыли вниз по течению, а Сальнорылы изматывали их, несясь за ними с обеих сторон по берегу. Мартин всмотрелся в темноту впереди и мрачно закусил губу, когда увидел, что их ждёт впереди.

— Впереди нам придётся несладко. Поток перегорожен поперёк!

Тримп испуганно закричала:

— Смотрите, несколько сальнорыл забежали вперёд! Я вижу их силуэты. Они поджидают нас на вершине дамбы!

Без сомнения, несколько зверей двигались у дамбы, укрытые окружающей их тьмой. Динни застонал:

— Хурр, кажется, теперь у нас настоящие проблемы!

Дружеский голос, совсем не похожий на голос Сальнорыла, послышался от дамбы, когда призрачные тени бросились взад-вперёд.

— Вупперихууууу, друзья, я вижу Сальнорыл! Вупперихууууу!

Гонф начал радостно прыгать. Приложив обе лапы ко рту в виде рупора, он выкрикнул зверям на дамбе:

— Гарравэй Буллоу, старая ты водяная собака, это я, мышиный воришка!

Фигура бросилась вперёд с вершины дамбы, чётко разрезая воду. Она подплывала к ним со скоростью атакующей щуки. Пыхтун чуть не упал со своего насеста от удивления, когда огромная сильная выдра прыгнула на ствол ивы, как будто вытолкнутая из воды гигантской пружиной. Гонф бросился к выдре, и они принялись бороться на стволе, смеясь и приветствуя друг друга:

— Рад видеть тебя, ваше лягушачье величество!

— Ха-хар, Гонф, старый ты оборванец, ну у тебя и животик! Что же привело тебя в мои места, приятель?

— Ях, мы и не собирались приходить, просто тут куча Сальнорыл хочет убить и съесть нас, товарищ!

Гарравэй Буллоу оттолкнула Гонфа в сторону, так легко, как будто бы он был листом, и встала. Она оглядела Мартина, который решительно встряхивал лапы, сверху вниз.

— Держу пари, ты рассчитаешься с несколькими хищниками мечом вроде этого, прежде чем они уложат тебя. Ладно, приятель, это не имеет значения, ты оставишь грязных сальнорыл моим бойцам!

Поместив лапу у своего рта, она издала долгий оглушительный свист, подзывая выдр у дамбы.

— Вупперихууууу! Тут наши дорогие Сальнорылы. Идете и возьмите их, прежде чем они убегут. Мы покажем этим ничтожествам сальнорылам!

Выдры появились повсюду, большие воинственные звери, покрытые татуировками от ушей до хвоста, и с дротиками, наточенными с обеих сторон. Крича и вопя, они пошли на ласок, которые повернули и принялись в ужасе спасаться бегством. Бревно осторожно уткнулось в дамбу, когда Гонф знакомил всех:

— Это вот Кротоначальник Динни, симпатичную ежиху зовут Тримп, а серьёзный меченосец, который далеко не такой симпатичный, как я — Мартин Воитель, мой товарищ. Друзья, я хочу познакомить вас с Гарравэй Буллоу, Королевой всего Норта — Северных Выдриных Речных Племён!

Гарравэй помогла им взобраться на дамбу, затем она потянула иву в сторону и привязала её к сооружению из брёвен и ила, отметив:

— Хотя это барахло и не нормальное дерево, оно вполне сможет укрепить нашу дамбу. Иди, Гонф, и прихвати своих друзей с собой. Поскольку тебя чуть не съели Сальнорылы, ты, должно быть, голоден?

Гонф дерзко рассмеялся Выдриной королеве.

— Разве ты можешь вспомнить день, когда я не был голоден? Я могу съесть прямо сейчас сваренную выдру, но у меня нет времени готовить тебя, большая Буллоу, так что веди нас к жратве!

— Ой, как вы думаете, я небось маленький цветочек на том дереве?!! А что насчёт Пыхтуна?

Тримп освободила крошечного бельчонка из веток, где он до этого немного вздремнул. Он помахал Гарравэй Буллоу.

— Приветик, меня зовут Пыхтун, и я тоже голодный!

Выдриная королева посадила его на своё мускулистое плечо.

— Ха-харр-харр, ты не застенчив, когда выбиваешься вперёд, а, господин Пых? Ладно, я посчитаю, чтобы ты не ел много, так что мы найдём немножко еды для тебя. Хотя я не знаю, откуда ты, и подходит ли тебе наша еда. Как тебя поймали Сальнорылы?

Малыш пожал плечами:

— Я жил в лесу с бабулей. Однажды она уснула. Пыхтун тряс и тряс бабулю, но она не проснулась. Так я и был один, пока Сальнорыбы не поймали меня. Но сейчас я с друзьями Мартином, Тримп и Гонфом. А ты тоже мой друг?

Гарравэй Буллоу достала что-то из глаза тыльной стороной лапы.

— Хотелось б мне встретить зверя, который бы сказал, что я не твой друг, товарищ Пыхтун!

5

Прибежище или дом выдр вмещалось в просторной пещере, выкопанной в берегу, прямо под местом, где росло древнее массивное дерево. С искривлёнными корнями, перекрещивающимися во всех направлениях, образующими навес, стены, и в некоторых местах длинные крепкие сидения. Жилище освещал большой костёр в каменном очаге с духовками по обе стороны и котелками, повешенными над пламенем на железных подставках. Выдры были везде, тем не менее это были в основном дети и старики, пока взрослые воины были снаружи, преследуя сальнорыл. Один морщинистый старик дёрнул носом в сторону Гарравэй, отложив в сторону деревянную ложку, которую он вырезал:

— Почему ты не сказала мне, что снаружи Сальнорылы? Я бы наточил дротик и пошёл вместе со всей командой. Юная драномехая, ты никогда мне ничего не говоришь!

Выдриная королева с одобрением рассматривала его работу.

— Превосходная ложка, Даддо. Ты уложил очень много хищников, больше, чем кто-либо, в твои молодые года. Для тебя будет лучше, если ты перейдёшь к делам попроще и будешь вырезать отличные ложки. Мы нуждаемся в ложках.

Пожилой выдр вздохнул и закончил свою работу.

— Ты всё время говоришь это мне, деточка. Это всё эти Киттсы. Они думают, что ложки это лодки, они пускают их «в плавания» и теряют.

Выдрята, которых в племени называли «Киттсами», с волнением смотрели на старую выдру, которая выкладывала ложки на стол для ужина. Она помахала лапой на них.

— Я посчитаю потом эти ложки, и у вас будут проблемы, если хоть одна из них пропадёт!

Гонф благодарно вздохнул пар из одного котелка.

— Ммм, это булькающие поплавки, если я не ошибаюсь!

Тримп позволила вкусному аромату обвиться вокруг её лица.

— Пахнет изумительно, Гонф! Но что такое «булькающие поплавки»?

Вор ухитрился попробовать блюдо, макнув в него свой нож, прежде чем большой толстый повар стукнул его.

— Итак, сначала в суп кладут нарезанный порей, петрушку и белую репу, всё это посыпается тайными выдриными травами. Затем делаешь тесто из кукурузной муки, овса и морковного сока, скатываешь это в клецки и вдавливаешь по рачку в середину каждой. Поджарить клецки до хрустящей корочки в масле, затем бросить их в суп. Сначала они утонут, но потом суп начнёт булькать, и клецки выплывут на поверхность. Вот почему выдры называют суп «булькающие поплавки». Идём, найдём сиденья, Тримп. Ужин, похоже, готов.

Прежде чем они начали есть, Даддо отложил в сторону свою работу и выбил несколько аккордов своим хвостом на плоском круглом инструменте, который издавал звуки, похожие на банджо. Он позвал Гарравэй:

— Давай, дочурка, спой нам свою песню, прежде чем остальные вернутся сюда!

Королева Гарравэй застенчиво заморгала ресницами и начала балладу, голосом, который заставил дрожать балки.

Королева Гарравэй Буллоу скромно поклонилась, когда слушатели зааплодировали, и крепко схватила за ухо Киттса, засовывающего ложку в карман своего передничка, и стукнула по лапе другого, который показывал неприличные жесты её старейшинам. Внезапно затишье перед ужином прервалось, когда бегущие и кричащие выдры-бойцы возвратились, голодные как охотники и воодушевлённые победой. Тримп оказалась зажатой между двумя рослыми выдрихами, которые толкались и шутили.

— Ой-ой, товарищ, подвинься немного, а!

— Ях, сама подвинься, бочка!

В конце-концов, после пихания и толкотни, все уселись, и большой суровый одноухий выдр завопил:

— Вупперихуу! Быстрее несите жратву!

Королева Гарравэй бросила на него холодный взгляд:

— Но не прежде, чем ты отрапортуешь мне, капитан Баррул!

Баррул дернул своим мощным хвостом и подмигнул ей:

— Ах, рапорт! Ладно, злобных поедателей детей Сальнорыл, которые обворовывают страну, больше нет, мы убили их всех!

Даддо с сомнением посмотрел на него.

— Откуда ты знаешь, что они все убиты?

Одна из больших выдр выкрикнула:

— Потому что мы спросили их об этом! Но они не ответили!!!

Это рассмешило бойцов. Тримп печально потрясла головой, замечая сидящей возле неё выдре:

— Как вы можете шутить насчёт убийства других созданий?

Лицо выдры стало жестоким, когда она ответила:

— Если бы ты видела, что сделали Сальнорылы с нашими стариками и Киттсами, когда они совершили набег в прошлые сезоны, ты бы понимала, мисси. Кроме того, команда просто шутит, потому что они вернулись живыми и невредимыми. Сегодня нам повезло. У этих мерзавцев не было времени, чтобы вырубить нас горящими травами, так что им пришлось биться влапопашную.

Суп «Булькающие поплавки» был превкусным, как и береговой салат, лепёшки с мёдом, соус из пряных корней и сельдерея и одуванчиковый напиток. Мартин сел возле королевы, объясняя ей, куда он направляется с друзьями. Гарравэй была готова помочь.

— А, северное побережье? Тебе лучше плыть по воде, Мартин.

— Хмм, может и так, но вы же перегородили поток и мы потеряли нашу иву — она укрепляет теперь вашу дамбу, помнишь?

Гарравэй радостно отмела его возражения.

— Мы перегородили поток только для того, чтобы сделать маленький водопад и хорошую горку для Китссов. Другой поток начинается под водопадом. Мы дадим вам плот. Это будет просто, товарищ. Река течёт прямо на запад к берегу моря, а там вы просто пройдёте вдоль по береговой линии, правда, Гонф?

Мышиный вор глотнул супа из своей чашки.

— Правда, сударыня, и большое спасибо за вашу помощь и гостеприимство!

Гарравэй игриво стукнула его своим хвостом.

— Слушай, Гонф, ты так просто этим не отделаешься. Давай, выходи сюда со своей флейтой и сыграй-ка джигу! Э, «Хвосты в потоке»? А, вот как это называется!

Гонф вытащил свою флейту и ответил, усмехаясь:

— Ты злая старая королева, которая заставляет бедных путников петь у себя на ужине. Хорошо, я начинаю. «Хвосты в потоке»!

Когда послышались первые весёлые трели флейты, все выдры племени встали и принялись неистово плясать. Мартин, Тримп и Динни пришлось вскарабкаться на высокий корень, чтобы избегнуть молотящих хвостов и крутящихся лап. Они сидели и иногда бешено хлопали лапами. Пыхтун был внизу, на полу, с бандой Киттсов, сцепляясь хвостами, когда они кричали и поднимали вверх задние лапы, кружась. Даже пожилые выдры энергично танцевали. Всё затряслось, когда выдры принялись колотить хвостами о пол в унисон песне:

Гонф играл всё быстрей и быстрей, и темп танца всё убыстрялся, по всему месту мелькали вертящийся мех и стучащие хвосты, в конце-концов образовавшие кучу малу из хихикающих выдр. Гонф проворно плясал вокруг них, тряся флейтой и посмеиваясь.

— Ха-ха-ха, ну давайте, вставайте! Я собираюсь сыграть «Прогулочку водяных псов»!

Задыхаясь, королева Гарравэй освободила себя из кучи выдр, размахивая лапами.

— Помилуй, Гонф, соленоносый ты мошенник, ты заставил нас выпрыгнуть из наших шкур!

Гонф помог её сесть.

— Ладно, старушка, сиди и дай роздых своим древним лапам. Сейчас все сидят, а место в центре свободно. Эй, Мартин, спустись и покажи им Танец Боевого Клинка! Давай, товарищ, не стесняйся.

С неохотой Мартин спустился вниз и вынул из ножен свой меч.

— Гонф, я уверен, что никто не хочет смотреть на эту старую вещь!

Мышевор воззвал к выдрам:

— Скажите, что вы хотите на это посмотреть, а, товарищи?

Мартин вздохнул. После бешеных аплодисментов, которые последовали после замечания его друга, было очевидно, что они хотят посмотреть на его представление. Тримп усадила Пыхтуна на колени, начав смотреть на Защитника Рэдволла, пока Гонф и Динни устанавливали сцену. Большое красное яблоко поставили на стул из дубового пенька, а Динни уселся на пол, впереди него стоял перевёрнутый кухонный горшок. Затем крот начал стучать по нему своими копательными когтями, получался звук, как будто дождевые капли колотят по тонкой шиферной крыше. Ток токкатокка ток токка токка!

Мышевор сел рядом со своим другом-кротом. Взяв два гриба, он поставил один на голову Динни, а другой на голову себе, затем он вытянул лапы точно вперёд, крепко держа в каждой по одуванчику. Гонф подал Мартину сигнал подмигиванием. Было трудно поверить, но увиденное убедило ежиху, что никто из ныне живущих не владеет так мечом, как Мартин Воитель.

Сначала Мартин начал медленно идти на бой Динни, крутя клинком во всех направлениях. Под лапой и над лапой, вокруг обоих плеч и головы, меч двигался в медленном сверкающем узоре, жужжа и тихо свистя, отблески огня играли на его лезвии. Все пристально смотрели в тишине, очарованные, на чудесное представление. Мартин подпрыгнул, острие меча прошло на шерстинку от обеих его лап, затем он издал громкий вопль:

— Рэдвооооооолл!

Динни стал в свой «барабан» быстрее, с Мартином удерживая превосходный ритм, от сосредоточенности прикрыв глаза. Великий меч Рэдволла стал похожим на расплывшийся жидкий свет, двигаясь так быстро, что он оставлял в воздухе узоры, фигуры восьмерок, кругов, полумесяцев, даже формы, похожие на цветы.

Токтоккатоккатоккатоктоккатоккатоктоккатокка…

Всё быстрее и быстрее копательные когти крота стучали по перевёрнутому медному горшку. Выдры затаили дыхание, когда опасный клинок пропел на волосок от их мордочек. Тримп почти закусила губу, когда случилось следующее. Мартин издал дикий рев и закружился над своими двумя друзьями, ударив их по головам сверху клинком. Раз! Два! Оба гриба упали, разрезанные на половинки от шляпки до основания. Как живая вещь, меч прожужжал вокруг лап Гонфа, отрубив головки одуванчиков, которые лениво опустились вниз двумя дугами, упав прямо между разрезанными грибами на головах Гонфа и Динни. Подпрыгнув и отскочив, Мартин оказался у большого красного яблока, его смертоносный клинок казался шестью клинками, мелькая в воздухе, рубя яблоко как молниями. Ни один раз лезвие меча не коснулось дубового пня, на котором теперь лежало двенадцать одинаковых яблочных долек. Размахивая мечом взад и вперёд, Воитель отбросил дольки на колени зрителей. Метнув меч в воздух, так, что он перевернулся, Мартин сделал два шага назад. С громким стуком меч вонзился в пол и задрожал. Мартин взялся обеими лапами за рукоять с красным камнем и поклонился.

Выдры Норта были в восхищении. Они аплодировали и танцевали вокруг Мартина и его двух друзей, потом подняли их на плечи и понесли по пещере. Пыхтун со своими приятелями Киттсами, запихивая куски яблока в рот, был готов повторить подвиг Мартина, когда найдёт одуванчики, грибы и палку — «меч». Королева Гарравэй Буллоу крепко схватила Мартина за лапу, и неистово затрясла её:

— Никогда не видела ничего подобного ни на суше, ни на воде, товарищ. Хо-хо! Думала, что ты собираешься сделать из Динни двух кротов и оставить старину Гонфа без лап. Ты покажешь мне, как делать это, Мартин. Эх, сколько бы я отдала за такой меч, как у тебя!

Когда Воитель смог хоть вставить слово, он печально покачал головой толпе восхищённых выдр.

— Это было всего лишь причудливое упражнение в фехтовании, которое я придумал, чтобы облегчить скуку тренировок. Обычно я никому не позволяю на это смотреть, но однажды я показывал это на пиру в Рэдволле, и вот Гонф опять меня об этом попросил.

Гонф хлопнул по спине друга, явно гордый его искусством.

— Тра-ля-ля, товарищ, ты показываешь себя настоящим воителем. Хух, если я возьмусь за это, мне придётся делать упражнения раз десять на дню!

Позже той ночью Мартин сидел один на дамбе. В доме Королевы Гарравэй было тепло и уютно, и он слышал храп и бормотание спящих болтунов-выдр, дремлющих в мягкой летней мгле. Мартин улыбнулся, припомнив, как Гонф схватил меч и рассказал непослушной банде Киттсов о хвостоотрубном трюке, который он применяет на маленьких противных выдрах, которые не хотят ложиться спать. Это сработало как заклинание — они тотчас же побежали в свои кроватки. Воитель вглядывался в темень, думая, каким отцом был Люк. Он боролся с затуманенными воспоминаниями, повергаясь в смятение образами его матери Сэйны и бабушки Виндред, когда они сливались в его уме. Он бросил камень в воду, глядя на то, как отражение воды рябит в воде. Что за место северное побережье? Держал ли Люк слово и вернулся ли он туда? Это приводило в замешательство, и он стал думать об аббатстве. Как будет выглядеть Рэдволл, когда его достроят? Это тоже было похоже на загадку.

Следующим утром королева Гарравэй повела путешественников за её дамбу. Когда-то там был большой водопад, который располагался ниже потока, теперь дамба обрезала его наполовину, позволив выдрам построить крутую илистую горку. Пищащие Киттсы покрытые от ушей до хвостов влажной коричневой глиной, быстро прыгали с неё, шлёпаясь в пруд внизу и всплывая, отмытые от ила. Друзья шумно рассмеялись над их шалостями. Тримп указала на одного, быстро летящего с горки:

— Хи-хи-хи, только посмотрите на этого маленького бездельника. Его мама не заснёт, если увидит, что он делает!

Со звучным плеском малыш шлёпнулся в воду, исчез из виду и вновь всплыл, обмытый, так что его можно было узнать. Тримп скрыла улыбку, когда Динни сердито прорычал виновному:

— Урр, а ну-ка вылезай оттуда, Пых. Ты не выдра — ты белка, маленький негодяй!

Пыхтун наморщил нос.

— Я больше не белка. Я теперь выдра!

Хитрый Гонф показал малышу-бельчонку головой.

— Ладно, тогда ты останешься здесь, товарищ-выдра. Ты идём.

Пыхтун вскарабкался на берег и повис на Тримп.

— Я больше не выдра. Пыхтун пойдёт с вами к северным землям. Торопись, Мартин, мы идём!

Под водопадом, пруд сужался и переходил в поток. Королева Гарравэй подняла край куста, росшего на берегу, показывая им их транспорт.

— Вот, приятели, крепкий маленький плот. Давай, Гонф, вытащи его отсюда.

У плота была складная мачта и двойной парус, который мог послужить палаткой, плюс четыре длинных ясеневых шеста, походивших на вёсла. Они опустили их в воду и прыгнули на борт. Мартин сердечно потряс лапу Выдриной Королевы:

— Спасибо за всё, ваше Величество. Пусть ваше племя всегда будет жить в мире и достатке!

Сильная выдра весело ему улыбнулась:

— Спасибо, и пусть ваше путешествие закончится удачно. Плывите, найдите, что вы ищите, и не позвольте старине Гонфу слишком часто заглядывать в мешки с едой!

6

В середину утра поток значительно расширился, маленькие белые облака украшали солнечные небеса, а нежный ветерок убеждал друзей, чтобы они поставили мачту и развернули парус. Динни никогда не любил воду, он спрятался в складках полотна паруса. Гонф, однако, решительно настроился на морской лад, выкрикивая приказы:

— Эй, на судне, товарищи, вы собираетесь устанавливать мачту? Установите вот там парус и разверните его, так, чтобы он поймал ветер!

Мартин и Тримп захихикали, когда Динни смехотворно отдал честь:

— А, капитан Гонф, сэр. У вас ещё какие-то к нам приказы, обычным водозверям?

Пряча усмешку, Гонф высокомерно ответил:

— Есть, конечно. Мартин, привяжи камень к хвосту этого старого толстого крота и брось его в реку, а? Он мешает нам!

Кустистые берега мелькали, кидая кружевные узоры теней на полупрозрачные воды. Тримп жевала лепёшку с черносливом и прихлёбывала малинный напиток.

— Ах, вот это жизнь, приятели… ай!

Грязная палка появилась, кружась, из кустов на северном берегу, ударив её по щеке, за которой последовала издевательское подражание голоса ежихи:

— Вот это жизнь, приятели, хихихи!

Мартин схватил шест и подтолкнул плот к южному берегу. Глазастый Гонф увидел преступника:

— Вон он, бежит вдоль берега за кустами!

Они посмотрели, куда указывала лапа Гонфа. Юная серо-коричневая крыса была явно видна среди листвы. Затем он появился на берегу и указал на Гонфа, противно передразнивая его:

— Бежит вдоль за кустами, за кустами, хихи!

Мартин, который сначала сжал рукоять меча, ослабил хватку.

— Не обращайте внимания на маленького негодяя. Он просто хочет раздражать нас.

Крыса швырнул другую палку, но плот от северного берега был слишком далеко. Он показал Мартину язык:

— Не обращайте внимания на маленького негодяя, маленького негодяя, хихихи!

Пыхтун выглядел сурово, он потряс крошечной лапой крысу:

— Проваливай, противный негодяй, а то я укушу тебя!

Мартин придержал бельчонка, который был готов спрыгнуть с плота, и поднял его, извивающегося, в воздух.

— Так-так, я же говорил тебе, не обращай внимания на противную мышь!

Но что-то в наглой позе животного привлекло внимание Гонфа. Он встал.

— Сначала я думал, что он мышь, но он юная трусливая водяная крыса. Посмотрите на его толстый хвост, товарищи!

Крыс приставил когти к своим ушам и нахально покрутил их, раздражающе приплясывая:

— Ох, посмотрите на его хвост, товарищи, посмотрите на его хвост. Хихи!

Гонф выхватил свою пращу, сложил в неё маленькую гальку и мастерски метнул её. Камень, который Гонф бросил не с большой силой, причинил крысу сильную боль в хвосте. Он прыгал, схватившись за хвост и слёзно завывая.

— Ауауауауау, мышь чуть не убил меня, ауауауауау!

Гонф передразнил скулящего хищника.

— Ауауау, нехороший мышь чуть не убил меня, ауау!

Крыс перестал завывать, на его морде было выражение бешенства.

— Вы бьёте меня в лицо. Думаете, я смешной, да?

Тримп встала возле Гонфа.

— В чём дело, крыс, не нравится тебе собственное лекарство? Выйди из себя, пойди и свари свою уродливую голову!

Крыс продолжил бежать вдоль берега, чтобы держаться наравне с плотом, швыряя ветки, грязь и всё, что он мог достать. Но они падали, не долетая до путешественников. Он был вне себя от ярости, пронзительно выкрикивая им:

— О, вы поплатитесь за это, вы увидите! Чуть не убили Риддига, сына могущественного Гирфанга, Хозяина всех рекокрыс!

Гонф положил в пращу другой камень, на этот раз размером побольше.

— Э, перестань скулить и беги домой к своему папочке. Торопись, или я покажу тебе, что может сделать настоящий камень из пращи. Я считаю до трёх, крыса. Раз, два…

Риддиг перестал бежать и торопливо нырнул в кусты, всё ещё выкрикивая угрозы в адрес своих врагов.

— Не ложитесь спать ночью — иначе вы не проснётесь. Вы все будете мёртвы, вот увидите!

Мартин заметил, покачав Гонфу головой.

— Очень уж нам это нужно, ещё одна проблема. Сначала Сальнорылы, потом рекокрысы. Разве я не говорил тебе не обращать на него внимания?

Гонф извиняющееся пожал плечами.

— Противный маленький хищник. Я не помог себе, товарищ.

Тримп собиралась согласиться, когда Динни прервал:

— Бурр, Мартен, он хорошо ударил камнем хищника моей пращой!

Пыхтун свирепо выбросил вперёд лапу:

— А я хочу переплыть реку и откусить его хвост!

Мартин нежно пощекотал Пыхтуна за ухом.

— Я надеюсь, мы заставили его попрыгать, а, Пых? Лично я чувствую сильное желание пошвырять хвост этого юного ужаса по берегу, чтобы поучить крыса манерам. Но будьте наготове, товарищи. Я чувствую, у этого маленького происшествия будут последствия.

Остаток приятного дня для Тримп был испорчен. Она всматривалась в кусты и тростник на берегах при каждом шорохе, ожидая увидеть каждый момент толпу крыс, выскакивающую на них. Однако происшествие не казалось серьёзным её спутникам. Пыхтун свернулся среди пакетов с едой, храпя, как сборище выдр, пока Мартин, Динни и Гонф дружелюбно болтали, лёжа на спине и болтая лапами в воде. Если бы Тримп знала их дольше, она бы заметила, что трое рэдволльцев бдительны, как охотящиеся ястребы, всегда держа оружие возле себя.

Наступил вечер, и до сих пор не было никаких признаков крыс. Предусмотрительный Мартин привязал плот к верёвке с камнем, который бросил в центр потока, и из-за этого верёвка быстро туда ушла, и плот остановился. Динни немного порыбачил, но всё, что он выловил, был большой плоский камень. Затащив его на борт, умный крот зажёг на нём огонь. Мартин нарезал овощи своим мечом, пока Тримп выудила из рюкзака сухих креветок и травы. Гонф наполнил маленький котелок свежей речной водой, а Пыхтун сидел, грея лапы у огня. Мартин бросил овощи в горшок и вытер свой меч.

— Огонь ночью в этих местах не лучшая мысль, Дин.

Крот внимательно смотрел за супом, когда помешивал его.

— Может и нет, но если кто-то захочет на нас напасть, тут будет всё равно, с огнём или нет. Ветер на воде очень холодный. Ничто не сравниться с хорошей порцией супа, вкусного и горячего, чтобы поддержать нас!

Гонф нарезал буханку ржаного хлеба на ломтики.

— Не могу поспорить с логикой крота, товарищ, старина Динни прав.

Суп Динни был отличный, и они сидели вокруг котелка, каждый с деревянной ложкой и ломтем хлеба, разделяя трапезу в настоящих традициях путешественников. Мартин установил два весла и набросил на них парус, чтобы ночью не намокнуть под дождём. Тримп нашла небольшой флакон с бузинным вином и они пили из него по очереди.

Ежиха улыбнулась:

— Итак, тут нас не тронет холодный ветер. И что теперь, приятели?

Гонф улыбнулся ей:

— Теперь ты споёшь нам, мисси.

— Нет, нет, мой голос плохо звучит над водой. Пусть споёт Динни.

Мартин и Гонф переглянулись, и оба кивнули.

— Ты никогда прежде не слышала кротовьего пения, а, Тримп?

— Нет, не могу сказать, что слышала. А что?

— А, ничего, товарищ. Ты уверена, что хочет услышать кротовью песню?

— Конечно хочу, если только Динни сделаем одолжение и споёт нам одну из своих песен.

Скромная мордочка крота расплылась в улыбке от удовольствия.

— Хурр, как я могу отказать такой красавице, как вы, миз!

Затем он поместил лапу над одним ухом в традиционной манере кротов-певцов и затянул кротовью балладу:

Тримп и маленький Пыхтун смеялись так сильно, что не смогли петь с остальными припев. Гонф печально покачал им головой:

— Не поддерживайте его, товарищи. Я слышал эту песню — в неё ещё сорок семь куплетов!

Мартин внезапно подскочил к Динни и закрыл ему рот обеими лапами. Тримп сердито фыркнула:

— Не будьте такими невоспитанными, сэр. Позволь бедному Динни закончить песню. Мне и Пыхтуну она нравится!

Мартин бросил на неё предупреждающий взгляд, его голос перешёл в настойчивый шёпот:

— Не говорите ничего, Тримп. Гонф, потуши огонь. Прыгайте в реку!

Они без вопросов послушались Мартина. Гонф вылил на пламя воду, которое зашипело и засвистело, испуская белый пар. Тримп обнаружила, что задыхается в холодной реке, куда её бросил Динни. Держа головы над водой, путешественники прицепились к плоту. Град стрел вонзился в укрытие из паруса; одни разодрали ткань, другие отскочили от брёвен плота. За этим последовал град камней из пращ и парой копий, которые пронзили рюкзаки с едой. Затем наступила тишина.

Пыхтун прицепился к шее Мартина, дрожа.

— Мне холодно, я промок, в воде плохо!

Следующая куча стрел обрушилась на плот. Мартин погладил бельчонка по голове, ласково прошептав:

— Шшшшш, тихо, Пых. Так, давайте поплывём к дальнему берегу. Постарайтесь не плескаться, действуйте спокойно.

Когда они поплыли, с противоположного берега послышался грубый голос:

— Наподдайте-ка им ещё, а затем мы сядем на плот и повеселимся с выжившими!

Путешественники в безопасности добрались до дальнего берега. Тримп нашла немного сухой траву и завернула в неё Пыхтуна. Потом она присоединилась к друзьям, которые высматривали врагов, сидя среди густых кустов на краю берега. Качаясь от ударов, плот опять попал под залп снарядов. Гонф подтолкнул Динни:

— Как ты думаешь, мы уже убиты?

— Хурр, эти крысоловы основательно попортили наш плот, вот что я думаю!

Мартин начал собирать гальки с отмели:

— Давайте посмотрим, как им понравится наша атака. Ждите моего сигнала.

Спустив на воду грубые долблёнки, крысы неуклюже направились к плоту. Их было так много, что когда они высадились на плот, тот сильно наклонился. Хозяин Гирфанг, их вождь, схватил своего сына Риддига, который пытался открыть один из рюкзаков, и прорычал юной крысе:

— Ну, и где же они, эти звери, которые пытались убить тебя? Я нигде не вижу их.

Риддиг съёжился под сердитым взглядом своего отца.

— Я не знаю, куда они ушли, но их было пятеро, две старые мыши, толстый крот, ежиха и бельчонок. Они все били меня камнями из пращи без всякой причины. Я просто лежал на берегу и спал!

Гирфанг сильно ущипнул сына за ухо:

— И ты просто лежал там и позволил им побить тебя, ты, сын Хозяина? Вонючий маленький трус, ты заставляешь меня стыдиться!

Риддиг завизжал, когда Гирфанг наступил ему на хвост, защищаясь:

— Я не просто лежал там. Я ударил ежиху палкой и двух мышей большими круглыми камнями. Они не могли уйти далеко!

В ночи прозвучал глухой звук, и одна крыса свалилась в воду. Гирфанг обернулся к остальным:

— Всем тихо! Оставьте их рюкзаки, или мы все окажемся в реке. Перестаньте раскачивать плот, дубины!

Тук! Крыса захрипела и захлопала лапами по челюсти. Гирфанг схватил ближайшую крысу и загородился ей:

— Кто-то бросает в нас камни. Схватите их!

Плюх! Бах! Тук! Тук!

Хищники издавали вопли от боли, двое упало в реку, и плот дико закачался, когда большие круглые лесные гальки просвистели в темноте, послужив причиной ушибам и полному беспорядку.

Гирфанг вместе с остальными прыгнул в воду. Ухватившись за борта своих долблёнок, они бешено поплыли к собственному берегу, безжалостно осыпаемые камнями. Не скоро Гирфанг оказался на сухой земле, когда камни перестали лететь в крыс. Он грубо схватил Риддига за загривок и поволок его по берегу, затем сломал с ивового деревца прут.

— Две старые мыши, толстый крот, ежиха и бельчонок, а? Гнилой тис, ты бесстыдный лгун!

Риддиг плясал от боли, отец крепко держал его за загривок и безжалостно порол его ивовым прутом.

— Иииии! Ох! Ох! Я говорил правду, сэр, правду! Ааааа! Иикииик! Ауауауау!

— Правду? Ты не знаешь правду. Или она упала тебе на голову с дерева, неискренний змееязыкий червяк?

Гирфанг тяжело наносил удары прутом, вставляя каждое слово между поручением, когда все шли домой.

— Там было больше, чем пять зверей, которые кидали в нас камни, сорокомордая ты жаба. Их было не меньше дюжины, все обученные воины, они прекрасно делились и метали камни! Итак, признавайся. Их было двенадцать, в основном выдры, которые живут вверху по течению, а, негодник? Признавайся, а то я сниму с тебя шкуру!

Гонф лениво раскрутил пращу, подмигнув Тримп, когда они залегли в кустах на дальнем берегу.

— Если ваша душа хорошо слушает, справедливость будет, мисси.

Ежиха с удовлетворением слушала, как вопли Риддига прозвучали в ночи.

— Вахааар, рядом с остальными было двенадцать выдр. Не бей меня больше, Хозяин, пожалуйста! Двенадцать выдр, ты был прав. Вахааахааахааа!

После этого открытия Гирфанг стал звать остальных, которые покинули его.

— Где вы все? А ну, возвращайтесь!

За его командой последовали насмехающиеся крики:

— Йах, мы не собираемся драться с двенадцатью выдрами. Иди и бейся сам в битвах своего отродья! Твой Риддиг начал это!

Гонф ухмыльнулся, повесив свою пращу на пояс.

— Вы знаете, что они сказали, это истина, которая никому не причинит вреда!

Мартин расстегнул пряжку своего меча и занял кинжал Гонфа.

— Итак, они сказали, товарищ, но ты ведь пытался сказать это Риддигу. Я надеюсь, он сожалеет, что бросал ту палку в Тримп. Подождите, я поплыву к плоту и отвяжу его.

На следующее утро, высохшие и хорошо позавтракавшие, друзья плыли на парусах вперёд, находясь близко к дальнему берегу. Летнее тепло подняло их дух, и Гонф громко сказал Мартину и Тримп:

— Я считаю, у Риддига не было причин для такой суеты, вот как.

Тримп подняла взгляд от теста, которое она замешивала для обеда:

— Не было? Кто тогда за это всё отвечает?

— Пение Динни, конечно. Оно довело крыс до бешенства и они атаковали нас, лишь чтобыостановить ужасный шум, мисси.

— Хурр, вы ужасно жестоки, сэрр Гонффен. Моя старая бабушка всегда говорила, что у меня голос, как у жаворонка на рассвете.

— Хаха, это потому что твоя бабушка была глухой, как пень, Дин.

Динни продолжил рубить засахаренные фрукты, не поднимая глаз:

— А, и ещё мой дедушка всегда говорил, что ты для него очень сильный и красивый зверь. Он был хорошим старым зверем. Я сам прогуливал его по лесу, чтобы он не сталкивался с деревьями. Он был подслеповатым, бедный зверь!

В полдень плот вошёл в тенистую бухточку, до которой будто бы не добралось жаркое полуденной солнце. Тримп хотела испечь пирог с засахарёнными фруктами, но у неё не было духовки. С кротовьей изобретательностью, Динни решил проблему. Он скрепил плоские куски сланца тугой коричневой глиной и водой, сделав аккуратную маленькую коробку, которую, с пирогом внутри, поместили в огонь. Мартин и Гонф починили порванный парус, разорванный оружием крыс. Никто не обращал особого внимания на маленького Пыхтуна. Тримп предупредила его, чтобы он держала возле лагеря, и он так и делал, но пока Тримп была занята с готовкой и Динни выкапывал свежие корни и овощи, Пыхтун заблудился.

Тримп позвала друзей:

— Подходите, обед готов. Возьмите с собой свой аппетит, ха-ха!

Поспешно вымыв лапы в реке, они побежали в лагерь, благодарно вдыхая аромат еды:

— Конечно, это… самое. Пахнет чудесно… сударыня, вот!

— Ммм, вот это вещь, пирог с засахаренными фруктами!

— А, сколько прошло лет с тех пор, когда я в последний раз ел фруктовый пирог!

Юная ежиха нашла большой флакон нового сидра на дне рюкзака Мартина. Она налила всем в чаши напиток и выложила толстые ломти горячего пирога на кусок берёзовой коры, который она нашла, и после этого сказала:

— Куда подевался этот плутишка Пыхтун?

Динни пожал плечами, после того как наложил себе еду.

— Хо, я думал, он возле тебя. Вы видели его?

Мартин сделал большой глоток бодрящего яблочного сидра.

— Я? Нет, я думал, он с тобой, Дин. Мы с Гонфом были заняты установкой мачты. Ты не замечал Пыха поблизости, Гонф?

Мышевор покачал головой.

— Извините, но нет, я не видел его.

Он начал дуть на свой пирог, чтобы остудить его:

— Ха-х, старина Пых скоро прибежит, когда почует запах вашей готовки, мисс Тримп, вот увидите!

Но Пыхтун не пришёл. Они сидели и обедали, оглядываясь и иногда выкрикивая его имя. Но ничего не произошло.

Тримп взволновалась.

— Мартин, может, ты пойдёшь и хорошенько посмотришь вокруг? Я уверена, Пыхтун не мог уйти далеко.

Воитель отложил в сторону еду.

— Давайте все пойдёмте искать его!

Разойдясь в разных направлениях, они начали прочёсывать местность. Мартин и Гонф пошли на восток и запад вдоль берега, пока Динни искал в лагере и вокруг него, на случай, если Пыхтун решил с ними поиграть. Тримп рискнула отправиться одной в леса, зная, что Мартин и Гонф пойдут внутрь круга поисков и встретятся с ней, когда обыщут берег в обоих направлениях. Кроны деревьев стали густыми и мрачными, загораживая солнечный свет и окутывая всё тёмно-зелёным сумрачным покровом. Юная ежиха шла осторожно, выкрикивая приглушённым голосом:

— Пыхтун, ты здесь, дружище? Выходи, мой маленький Пых!

Её голос сразу достиг её ушей, без эха. Она чувствовала себя крошечной посреди высоких колон дуба, ильма и вяза. Затем её чуткие уши выявили необычный шум, и она улыбнулась про себя. Это мог быть Пыхтун, который играл в одну их своих маленьких штучек, и озорно подкрадывался к ней. Она решила спрятаться и напугать его. Тримп быстро забежала за широкий шишковатый чёрный тополь. Её сильно стукнуло существо, которое следило за ней. Она испуганно запищала, когда увидела его.

7

Гигантский ястреб сделал шаг назад, позволив Тримп нетвёрдо подняться. От чёрных крючковатых когтей и ярко-жёлтых лап на мощном теле, покрытом белыми перьями с коричневыми краями, до пятнистой головы, это была самая впечатляющая птица, которую когда-либо видела Тримп. Два поблескивающих золотистых глаза со свирепыми чёрными зрачками уставились на неё из-за смертоносного кривого клюва. Голос ястреба был дребезжащим и резким:

— Что ты делаешь на моей территории, свиноёж?

Тримп никогда не называли свиноёжем. Она храбро решила отвечать тем же самым, и, тяжело сглотнув, она сурово сказала:

— Вообще это не твоё дело, птичка, но я ищу моего друга, бельчонка по имени Пыхтун!

Ястреб дёрнул головой в одну сторону. К нему никогда прежде не обращались «птичка».

— Тхи, поберегись, иглодамочка. Меня зовут Крар Лесностраж. Те, кто называли меня птичкой, не проживали и дня!

Тримп расхрабрилась. Она посмотрела прямо на ястреба.

— А меня зовут Тримп Странница, те, у кого есть хорошие манеры. А таких, кто назвал меня свиноёжем, больше нет в живых… э, иглодамочкой тоже!

Была очередь Тримп делать ответный шаг. Она думала, что Крар собирается съесть её, но чуть позже она поняла, что он улыбается ей, это было необычно для хищной птицы.

— Ты храбрый зверь, Тримпстранница. Твои враги почти все наверняка мертвы. Повтори имя белкодруга, которого ты ищешь.

— Пыхтун, но он отвечает и на «Пых». Он всего-навсего ребёнок.

Листва отшатнулась в стороны, когда Крар развернул свои огромные крылья. Он тронул голову Тримп кончиком крыла:

— Ты подождёшь здесь, Тримпстранница, пока я наведу справки.

Тримп сбил с лап поток воздуха, когда Крар взмахнул крыльями и полетел среди стволов деревьев. Листья падали вниз между золотыми лучами солнца, когда он как стрела прорезал полог леса.

Гонф бежал рысью через лес, поглядывая на своего друга, в то время как тот торопливо шёл в противоположном направлении.

— Эй, Мартин, никаких следов маленького товарища?

— Нет, приятель. Ты видел Тримп?

— Приветик, вы, двое, я вон там!

Оба побежали туда, где Тримп сидела, опёршись спиной о тополь, накалывая листья на колючки на своей голове. Гонф встал, уперев лапы в бока, покачивая ей головой:

— Ладно, мисси, это просто превосходно, мы носились по берегам реки и по лесу, а вы в это время сидите здесь и прохлаждаетесь, очень хорошо!

Тримп встала, отряхиваясь.

— На самом деле я жду весточки от Пыхтуна. Сейчас я хочу, чтобы оба из вас не боялись.

Мартин огляделся и широко взмахнул лапами:

— Не боялись чего, Тримп?

Она указала вверх.

— Вон того!

Входя в лесные земли через нору, которую он сделал в кронах деревьев, Крар Лесностраж появился как гром посреди ясного неба. Все трое путешественников были сбиты на землю потоками ветра от его крыльев, когда он приземлился.

Тримп похлопала по одному из когтей Крара.

— Может, ты перестанешь это делать, иначе это может однажды ранить какого-нибудь несчастного зверя. Это мои хорошие друзья, Мартин Воитель и Гонф, Король Мышеворов. Познакомьтесь с Краром Лесностражем, приятели. Эти лесные земли принадлежат ему!

Мартин и Гонф сглотнули и одновременно низко поклонились. Крар закрыл глаза и вежливо потрещал клювом, там ястребы обычно приветствуют друзей. Он повернулся к Тримп.

— Твой друг белкатоварищ взят в плен и унесён какой-то медлительной мертвечиной, боюсь, это была ворона. Увы, это печальные новости.

Тримп собралась говорить, когда Гонф заставил её замолчать подмигиванием. Хитрый Мышевор обратился к ястребу, предусмотрительно используя старомодную манеру речи ястреба:

— Ну надо же, сэр, но вы ведь назвали себя правителем этих владений? Если бы я правил здесь, я бы плюнул на себя, если позволил бы разным мертвечинам держать в плену невинных младенцев. Это недостойный поступок для справедливого господина!

К удивлению Мартина и Тримп, огромный ястреб переступил с одной лапы на другую, его голова слегка покачивалась.

— Ты говоришь правдиво, о Мышевор. Это мои владения, и это заслуживает порицания — недостаток бдительности.

Гонф сомневающееся покачал головой:

— Я готов дать вам шанс исправиться, господин.

Низко припав к земле, огромная птица широко распахнула крылья, на его лице было выражение жалкого страдания, его оперение, казалось, поникло.

— Неужели меня постигнут несчастья, когда я прошу у тебя милости, Король Воров. Позволь мне спасти твоего вассала, умоляю. Сделай одолжение, и с этого дня я буду у тебя в долгу!

Волна жалости пробежала по Тримп, когда она смотрела на Крара, распростёртого у лап Гонфа. Она не могла удержаться от крика:

— Скажи ему «да», Гонф. Позволь ему сделать это!

Мышевор упрямо держал лапы. Повернувшись спиной к ястребу, он подмигнул Мартину и Тримп, когда заговорил:

— Тихо, девица, прекрати болтать. Сколько Король Воров знает это создание, чтобы верить его слову?

Мартин вытащил свой меч. Дотронувшись им до склонённой головы Крара, он поцеловал клинок и драматично объявил:

— Я, Мартин из Рэдволла, даю свой обет и обязываюсь, что Крар Лесностраж, господин этой местности, не подведёт тебя, о Король. Ибо если он не воин по рождению, как я, и обязан по клятве и защищает меньших созданий!

Гонф шагнул туда-сюда, как бы переваривая это заявление. Затем он поместил лапу под клюв Крара:

— Скажи, где ждут эти твои грязные вороны?

Нотка надежды прозвучала в голосе ястреба.

— В соснах на вон том участке, прямо вон там, о Король. Ты и твои друзья могут последовать за мной и понаблюдать, пока я освобожу твоего слугу. Но лучше сделать это как можно скорее, мешкать неблагоразумно, так я думаю!

Он жадно смотрел на Гонфа, пока тот не кивнул.

— Может быть, это так. Тогда иди, но, послушай, ты должен поблагодарить этого воителя за его поручительство за тебя.

Ястреб переменился. Он наклонил свой смертоносный клюв и поцеловал заднюю лапу Гонфа:

— Благодарю тебя, о Король!

Выпрямившись, Крар развернул свои огромные крылья, салютуя Мартину, которого закрыла его тень.

— И тебя благодарю, сэр. Каррахарракраааааааррр!

Прозвучал леденящий кровь боевой клич ястреба, когда он взмыл в воздух, сбив с лап трёх друзей. Тримп вскочила, стряхивая листву со своих иголок.

— Я хочу, чтобы он не делал этого! Гонф, как ты знал, что он так действует?

Гонф указал лапой на Мартина.

— О, это было просто. Я знаю, как думают воители — я прожил с одних из них большую часть своей жизни, разве не так, товарищ?

Мартин ущипнул друга за хвост.

— Перестань болтать, или мы потеряем следы Крара!

Они побежали изо всех сил, держа Крара в поле зрения, пока тот просто медленно летел вверху, прямо под верхушками деревьев, чтобы не потерять их. После они увидели широкий зелёный холмик, торчащий посреди леса. На его вершине была сосновая роща. Крар устремился вниз, приземлившись возле Гонфа.

— Вон там лежит крепость мертвечин, о Король. Я прошу вас не двигаться. Мы увидим!

Когда он говорил, толпа серо-чёрных ворон всевозможных разновидностей начала вылетать из сосен, как рваные тёмные куски ткани на ветру, собираясь с остальными на травянистой лугу под холмом. Их наглый резкий говор заполнил воздух, когда они вышли вперёд, встречая чужаков, крылья развернулись, клювы агрессивно выпадали вперёд. В менее опасной ситуации их необычная качающаяся походка могла показаться комичной, но здесь были беспощадные птицы, которые не выносили чужаков на своей земле. Крар прошептал:

— Готовьтесь, друзья. Воитель, держи меч наготове. Итак, я пойду отсюда и попробую договориться, потому что я знаю язык мертвяков.

Он шагнул вперёд, ощетинившийся и презрительно смотрящий на ворон, и большая ворона, которая была намного сильнее остальных, вперевалку вышла вперёд, чтобы встретить его. Обе птицы остановились в точке между воронами и путешественниками. Они стояли глаз к глазу, их клювы почти прикасались друг к другу. Вожак ворон ударил несколько раз клювом почву, как бы показывая своё презрение тем, что выкапывал червей.

Он резко закаркал:

— Краааау раккачакка краук каррааааак?

Ястреб резко выкрикнул ему:

— Арраккаррака!

Ворона небрежно жестикулировал одним крылом:

— Накраааак!

Очевидно, это был не тот ответ, которого ждал Крар. Ястреб принялся действовать безо всякого колебания.

Атакуя, он сбил ворону на землю диким ударом головы, и начал безжалостно бить его клювом и когтями. Каркая и подпрыгивая от возбуждения, банда ворон поддерживала вожака, но он не обладал душой воителя или свирепостью ястреба. Всё было кончено в один миг. Несколько длинных серо-чёрных перьев взлетели в воздух, и вожак ворон упал, поражённый.

Острыми клевками и царапаньем когтей Крар заставил ворону встать. Храбрый ястреб выкрикнул команду своему побеждённому врагу:

— Чаваарагг!

Униженный, ворона повернул голову к своей банде, слабо взмахнув крыльями, и они потащились к траве.

Тримп подтолкнула Мартина:

— Я знаю, что Крар выиграл, но что он делает?

Воитель всё это понял, он знал, что делает ястреб.

— Те перья, которые ты видела, это большие перья вороны на крыльях. Крар все их оторвал. Эта ворона больше никогда не сможет летать. Крар заставил его показать крылья, как предупреждение остальным. Сейчас помолчи, Тримп, я хочу посмотреть, что будет дальше!

Ястреб взлетел. Паря над головами ворон, он взлетел выше, приземлившись на самом большом гнезде, которое стояло на вершине высочайшего дерева. Ворона вылетела из него с пронзительным испуганным криком. Крар погрузил свой клюв в гнездо, и вытащил его, держа яйцо. Он положил яйцо обратно. Взмахнул крыльями, он хлопнул ими, резко заскрипев воронам. Затем он с сильным толчком оторвал кусок от гнезда когтями и сбросил его на землю. Внизу вспыхнуло столпотворение. Вороны рванулись к сосновой роще, каркая и подпрыгивая от страдания. Мартин говорил, наблюдая за ними, объясняя действия ястреба.

— Он грозится разорвать все гнёзда на кусочки, начиная с гнезда вожака, если они не принесут Пыхтуна. Смотри!

— Тримп! Гонф! Это я, Пых, вон я!

Выбегая из сосновой рощи, подгоняемый позади воронами, Пыхтун нёсся вперёд, спотыкаясь и скатываясь с холма, захихикав, когда он прибежал.

— Хи-хи-хи, вы… вы старые закормленные лентяи!

Тримп схватил его, целуя малыша и отчитывая его одновременно.

— Что за слова, мистер Пых. Слава сезонам, ты цел и невредим. Почему ты ушёл бродить пол лесу один, а? О, мой маленький Пых, ты заставил нас смертельно переволноваться!

Пыхтун широко выбросил свои крошечные лапки, обезоруживающе улыбаясь.

— Посмотрите, это я, Пых! Я в порядке, просто большие птицы напугали меня, я лупил их большими палками, вот так!

Гонф нежно обнял Пыхтуна, затем посуровел.

— Ах ты маленький выдумщик, неужели ты бил ворон большими палками. Но дай-ка я скажу тебе, хвастун, ты не помнишь. Что сделал Гирфанг с юным Риддигом, а?

Пыхтун спрятал мордочку в тунике Тримп и надулся. Мартин положил лапу на плечи Гонфа.

— Большой старый дурак, держу пари, у тебя на Пыхтуна лапа не поднимется, а, о король?

Мышевор принял королевскую позу, смотря на всех сверху вниз.

— Ох, я и не знаю, ты удивишься, что можем мы, короли, делать, когда мы в настроении. У меня обычно есть мышь, которая отрубает головы, так что убери свою лапу, простой мышь, прежде чем навлечёшь на меня гнев!

Мартин посмотрел на Тримп в притворном ужасе.

— Надеюсь, этот король не прикажет своим палачам чего-нибудь ужасное!

Ежиха легонько пихнула хвост Гонфа.

— Да, о Король, твоя очередь готовить ужин, когда мы вернёмся в лагерь!

Крар приземлился посреди них, ухитрившись не сбить никого своими гигантскими крыльями. Он жестикулировал своим клювом.

— Лучше мы уберёмся отсюда. Я считаю, они очень злы на нас, особенно на меня. Давайте, уходим!

8

Когда чуть стемнело, путешественники решили плыть дальше, а не валяться в лагере. Крар Лесностраж провожал их взглядом с берега реки.

— Доброго вам пути, о Король Воров, да сопутствует вам удача. Вы не увидите меня, но я буду лететь над вами и охранять, пока вы не покинете мои владения. Подчиняйтесь приказам Короля и ведите себя хорошо, сквайр Пых, или я верну вас к воронам-мертвякам. Пусть судьба помогает вам, госпожа Тримп, друг мой. И вам, добрый Динни, и вам, сэр Мартин. Я не забуду, что вы поклялись своей честью за меня. А сейчас идите, добрые звери!

Пыхтун начал плакать, когда они на парусах поплыли вниз по течению.

— Вахаах! Пых не хочет, чтобы Крар уходил!

Мартин позволил малышу грести одним веслом.

— Крар не ушёл, Пых, он смотрит на нас, даже когда мы не можем его видеть. Помаши ему, давай!

Пыхтун помахал своей пухлой лапой и почувствовал себя лучше. Воитель, держа весло вместе с бельчонком, попытался объяснить как можно лучше:

— Иногда друзья уходят от тебя — это будет случаться всё чаще и чаще, когда ты подрастёшь, Пых. Но если ты по настоящему любишь своих друзей, они никогда не уйдут. Они будут смотреть на тебя откуда-то. И они будут всегда в твоём сердце.

Вечером они увидели вдали отблески костра. В полной тишине и с осторожностью друзья приблизились к нему, надеясь, что если там кто-нибудь из врагов, они смогут проскользнуть незамеченными. Но когда чей-то голос, поющий песню, отозвался в сумрачном воздухе, Гонф успокоился и захихикал:

— Я везде узнаю этот громовой баритон, товарищи. Отличный голос, но не говорите ему, что я сказал. Хахарр, послушайте-ка его!

Это был отличный голос, хотя скорее бас, чем баритон. Глубокий и густой, он заглушал журчание и шум реки.

Выражение полнейшего озорства появилось на мордочке Гонфа. Сложил лапы чашечкой у рта, он принялся петь, превосходно подражая глубокому голосу певца:

Из-за изгиба берега вылетела маленькая искусная долблёнка, ведомая толстой землеройкой с ясеневым шестом. Тримп знала, что землеройки обычно агрессивные и с плохим характером, но эта была другой. Он исполнил весёлую джигу, приветствуя компанию. Было неудивительным, что Гонф и землеройка знали друг друга. Землеройка прыгнул на борт плота, они похлопали друг друга по спинам и потрясли лапы.

— Лог-а-Лог Фурмо, толстый сын водяного обжоры, как только я услышал это пение, я узнал лучшего исполнителя баллад в этой части Страны Цветущих Мхов!

— Хахарр, Гонф Мышевор, ловколапый ты мошенник, если бы я не знал, что это ты отвечал мне, я бы подумал, что это пою я. Подплывай к лагерю и возьми своих приятелей с собой, идёт ужин. Эй, Мартин, это ты, Воитель? Рад видеть тебя, товарищ!

Динни хлопнул капитана землероек копательным когтем.

— А меня ты не знаешь, или, может, я узнал о тебе от бабочки?

Лог-а-Лог Фурмо встал, потирая глаза.

— Потони моё бревно, неужели это тот худой молодой крот Динни, которого я знал? Что случилось, товарищ, внутри твоей шкуры ещё какой-нибудь зверь?

Динни засмеялся, похлопав по своей обширной фигуре.

— Нет, сэр Лог, я просто немного подрос и стал сильнее, пока ты не воровал мою еду.

Фурмо повернулся к Тримп:

— И что делает эта вежливая ежиха с такими разбойниками?

Тримп улыбнулась.

— Слежу за ними.

— Тогда, я думаю, мне лучше проследить за своими манерами, — засмеялся Фурмо.

Партизанский Союз Землероек в Стране Цветущих Мхов, проще — Гуосим, всегда возглавлялся землеройкой, которого по традиции называли Лог-а-Логом. Они пробороздили все водяные пути на своих долблёнках, всё их большое племя. Тримп была почти на полголовы выше большинства из них. Маленькие длинноносые землеройки с жёстким мехом, с яркими головными повязками и засунутыми за пояс рапирами, смотрели, как гости проходят к костру. Лог-а-Лог представил их как друзей, успокаивая свою команду. Землеройки Гуосима превосходные повара, что скоро обнаружила Тримп. Их яблочно-черничные пироги были восхитительны на вкус. Два повара из Гуосима стояли возле Тримп, с тревогой наблюдая, как она пробовала их, хрипло расспрашивая:

— Отличный пирог, правда? Сама знаешь, мы их испекли!

— А, по нашему собственному рецепту. Вам понравилось, сударыня?

Улыбка Тримп очаровала бы птиц на деревьях.

— Это просто превосходно, спасибо. Я никогда в жизни не пробовала такой пирог, который бы мог сравниться с этим. Прекрасно!

Непривыкшие к таким комплиментам, землеройки-повара застенчиво задёргали лапами и начали приносить больше еды, переговариваясь между собой ворчащим басом, чтобы скрыть смущение.

— Эй, Раггер, налей ей немного грушевого напитка, а!

— А, и дай ей землероичьего сыра и кресса!

— Присмотришь за бедным маленьким Пыхтуном, а, Биндл? Налей мёда на ореховый пудинг ребёнка!

— Немного речного салата и свежеиспечённого хлеба для вас, сударыня!

Лог-а-Лог Фурмо улыбнулся шалостям своих юных землероек, пытаясь поразить своих гостей гостеприимством, в особенности Тримп, потому что Гуосим всегда был неравнодушен к симпатичным зверям. Фурмо дал Мартину и Гонфу по кружке с землероичьим пивом каждому, говоря:

— Хахарр, смотрите, Тримп засунула лапы под стол. Они будут кормить её, пока она не лопнет!

Некоторые из маленьких землероек прежде никогда не видели крота, и они окружили Динни, расспрашивая его, пока он ел.

— У всех кротов такой мягкий красивый мех, мистер Дигги?

— О да, мои дорогие, мы поддерживаем его таким мягким, когда много едим вкусной еды разных хороших зверей.

— Ты должен быть самым хорошим из кротов, мистер Дигги, потому что ты ешь ужасно много!

— Хурр-хурр, спасибочки, малыши, я знаю это!

— У вас такие большие-пребольшие когти, мистер Дигги, для чего они?

Добрая мама-землеройка наклонилась над малышами.

— Не задавайте мистеру Динни глупых вопросов. Оставьте его в покое, дайте ему доесть ужин. Идите в постели, уже поздно.

Мартин объяснял цель их путешествия Фурмо, когда землеройка-мама подкралась к тому и прошептала на ухо капитана землероек что-то. Он, извиняясь, объяснил:

— Мы поговорим позже, друг. Я должен спеть малышам колыбельную. Это недолго.

Долблёнка была причалена к берегу, густо обитая тёплыми подушками и одеялами. В ней лежали детёныши-землеройки, убаюканные движением воды, когда их Лог-а-Лог запел им колыбельную своим мелодичным глубоким голосом.

Гонф осторожно пошёл, неся Пыхтуна. Бельчонок быстро заснул. Засунув его на борт долблёнки к дремлющим маленьким землеройкам, Гонф похлопал по плечу друга.

— Хотелось бы взять тебя с собой в путешествие, товарищ Фурмо, старина Пых вырубился, как будто кто-то треснул его камнем из пращи, как только ты начал петь. Как ты это делаешь?

Лог-а-Лог Фурмо пожал плечами, глядя на долблёнку.

— У меня было много практики, товарищ. Восьмеро из них мои.

Прошёл час после рассвета, когда Тримп разлепила свои глаза. Ночь была насыщена событиями: хорошей землероичьей едой, пением, рассказыванием историй и даже борьбой хвостами двух гибких юных землероек Гуосима, чтобы впечатлить её. Некоторые повара-землеройки были на лапах, заново разжигая огонь и готовя завтрак. Землеройки любили обильные завтраки, когда они были в своём летнем лагере. Притворяясь спящей, юная ежиха выглядывала из-под своего одеяла, наслаждаясь днём. Низ реки выглядел как длинный извилистый зелёный холм, поросший ольхой, птичьими вишнями (bird cherry?), и плачущими ивами, которые почти образовывали арку над залитой солнцем рекой, которая была обрамлена ярким цветущим камышом-булавой и осокой. Голубой и жемчужно-серый, дым от костров поднимался, осторожно завиваясь между косыми лучами солнечного света и в тени. Обрывки приглушённой беседы между теми, кто встал раньше, звучали где-то позади, вместе со сладковатым ароматом тлеющего торфа и пылающей сосновой коры в огне. Тримп хотелось остаться здесь навсегда, счастливой среди настоящих друзей, в спокойных летних лесных землях у реки.

— Овсянка с мёдом, свежие фрукты и горячий мятный чай, сударыня!

Это были двое землероичьих поваров из прошедшего вечера, соблазняющие её принять участие в завтраке. Тримп не нуждалась в упрашивании. Она с благодарностью уселась, удивляясь, как одна ночь сна дала ей такой хороший аппетит.

— Спасибо, друзья. Ух ты, это выглядит вкусненьким!

Гонф и Лог-а-Лог по дружески спорили, пока их быстро не прервали.

— Послушай меня, Мышевор, мы поплывём с вами, по крайней мере до морского берега, это решено, приятель!

— Нет, нет, Фурмо, мы не хотим вытаскивать вас из вашего летнего лагеря. С нами ничего не случится, если мы будем путешествовать одни.

— Хах, будете ли вы слушать мышь, отказывающуюся от предложения безопасного путешествия с конвоем. Он сумасшедший, Мартин, скажи ему!

Принимая сок из диких слив из его лап, Воитель согласился.

— Безопасность в количестве, Гонф, я за это. Где твои манеры, товарищ, неужели ты хочешь обидеть Лог-а-Лога Фурмо, отказываясь от его хорошей помощи? Не обращай на него внимания, Фурмо, я согласен!

Динни и Пыхтун поддержали защитника Рэдволла.

— И я согласен тоже, мы все, мистер землеройка!

— Хурр, я тоже, сэр, ваши землеройки хорошая компания и отличные повара. Так вот!

Тримп облизала свою ложку от овсянки и подняла её:

— Я тоже согласна с этим, в отличие от Гонфа я не хочу готовить для всех и грести на этом плоте!

Король Мышиных Воров похлопал по спине вожака Гуосима.

— Брось спорить, приятель, то, что ты сказал, это плохо, но ты всё-таки пойдёшь с нами, так или иначе, вот увидишь. Ты идёшь с нами!

Прозвучал громкий землероичьий голос. Жена Фурмо Жимолость суетилась, размахивая черпаком. Она была больше его, и у неё был особый характер, который ни с каким не спутаешь.

— Идёшь? Куда идёшь, интересно мне знать?

Несмотря на то, что он был вождём, Фурмо поник под её свирепым взглядом и резким тоном:

— Э, только немного вниз по течению реки, моя благоухающая розочка!

Гонф вмешался, встав между землеройками:

— О Жимолость, очаровательная красотка, мы попросили вашего мужа сопровождать нас с некоторыми его землеройками, чтобы показать нам дорогу и оберегать от нападений. Но, конечно, он говорит, что не имеет возможности покинуть вас из-за такого глупого поручения. Я не виню Фурмо. Всякий, оставляющий темноглазую красотку вроде вас, чтобы сбежать плавать на плоту, ха-х, просто лишён рассудка, сумасшедший как лягушка и свихнувшийся как муха!

Беспощадно сжав губы, Жимолость помахала черпаком у носа Фурмо и угрожающе сказала:

— И ты, старый ленивый болван, ты сказал, что не пойдёшь, а?

— Но, лепесточек, как могу я оставить тебя и наших крошек?

Фурмо вздрогнул. Жена подняла его за одно ухо.

— На лодке, Лог-а-Лентяй, и немедленно. Тут твой Гуосим, что ты стоишь и ухмыляешься, а? Подготовь долблёнки к плаванию, и быстрее, пока у меня хорошее настроение. Землеройки, шевелите своими замшелыми задами!

К плоту были привязаны четыре долблёнки, в каждой по шесть гребцов Гуосима. Жимолость швырнула провизию на борт с бешеной силой и неистовостью. Гонф выдохнул, когда Динни увернулся от мешка овощей:

— Приятель, я очень не хочу увидеть её в плохом настроении, если это — хорошее!

Жимолость сердито глянула на него.

— Что-что ты сказал?

Умный Мышевор указал на провизию:

— Я просто говорил, сударыня, что после плохой еды так хорошо видеть немного хорошей!

Она предупреждающе указала лапой на парочку.

— Только не говорите мне, вы двое, что что-нибудь повредилось!

Динни почтительно дёрнул свой нос.

— Хурр, как, это самое, у нас может повредиться еда, если её доставили на борт красивые лапы такой хорошей красавицы, как вы?

Жимолость наградила крота низким реверансом, про себя посмеиваясь.

— Вы знаете, сэр крот, какой сказать комплимент!

На полпути внизу по течению, между лагерем и следующей излучиной, Лог-а-Лог с облегчением вздохнул и тепло потряс лапу Динни.

— Ты договорился с ней, Дин, со всеми этими комплиментами — прекрасными лапами и прочей раскрасивой ерундой. Где ты научился этому?

Крот дёрнул носом в сторону Тримп.

— Бурр, я не учился ничему, сэрр, просто я такой ловкоязыкий крот-плут, неправда ли, миз Тримп?

В ответ юная ежиха повернула к нему свой нос:

— А, особенно когда надо поедать овсянку с мёдом, то да, ты крот-плут. Большой толстый обманщик!

Фурмо отлично передразнил голос своей жены:

— Ещё одно замечание вроде этого, юная ежиха, и я постучу по твоим ушам моей пудинговой ложкой. Этот крот настоящий джентльзверь!

Счастливо плывущие вниз по широкой реке сквозь солнце и тень, путешественники и их друзья-землеройки шутили и посмеивались друг над другом.

Водяной луг они увидели слева от себя примерно в полдень. Гуосим прекратил грести, потому что поток нес их вперёд с достаточной скоростью. Все на плоту и на долблёнках сидели, восхищаясь безмятежной красотой, когда Лог-а-Лог напомнил:

— Всё так миролюбиво, не правда ли? Но запомните мои слова, товарищи, посреди всех этих водяных растений, водяных лилий, лютиков, здесь больше насекомых, чем вы сможете разогнать палками. Подёнки, веснянки, водомерки, и, конечно, большие императорские стрекозы. Они все замечательны как рыбные приманки — рыбы все приплывают сюда поохотиться на насекомых.

Гонф хитро подмигнул землеройке:

— А, и Гуосим приходит сюда ловить рыб, я полагаю.

Сильная старая землеройка фыркнула в ответ на замечание Гонфа.

— Ты, конечно, шутишь. Здесь водятся угри и щука, которые длиннее долблёнки. Это они будут охотиться на нас, если землеройки будут такими дураками, чтобы рыбачить на этом водяном лугу!

Лог-а-Лог указал лапой вниз по течению.

— Смотрите, оттуда летят стрекозы. Однако они не испуганы. Интересно, что их расстроило?

Полдюжины огромных насекомых летели прямо на плот, внезапно появляясь с луга, их переливчатые крылья и черно-зелёные перевязанные тела нарядно сверкали. Лог-а-Лог обратился к Мартину.

— Что-то расстроило стрекоз. Мы должны быть более осторожны, когда будем огибать эту излучину спереди — с одной стороны её небольшой приток. Будьте готовы, Гуосим!

Тримп сидела в центре плота, Пыхтун держался за неё. Половина землероек принялась грести в долблёнках, мчащихся по бокам плота, остальные присоединились к Мартину, Лог-а-Логу, Динни и Гонфу, которые стояли в голове плота, с оружием в лапах. Когда они обогнули излучину, стало ясно, что за опасность поджидала их.

Как фантастическая снежная буря, лебедь-самец принялся метаться у устья притока. От одного только вида у Тримп застыло дыхание. Размахивая устрашающими крыльями, громадная птица поднялась из воды, его длинная шея изогнулась, и он громко зашипел, как змея. Лог-а-Лог проревел гребцам:

— В заводь! В заводь, Гуосим!

Землеройки бешено загребли назад, против течения, но корма плота ударилась о берег на изгибе излучины, и плот застрял там. Старшая землеройка схватила длинное весло и храбро размахнулась им на лебедя, поняв, что от них зависит многое в этой опасной ситуации.

— Возможно, самка охраняет своих птенцов чуть выше притока, и этот тип думает, что мы собираемся навредить им. Мне кажется, он совершенно взбешён. И он не собирается пропустить нас вперёд или дать нам уйти. Это его участок, и он будет защищать свою семью и это место даже ценой своей жизни, товарищи!

Хотя им и угрожала огромная опасность, Мартин не мог не восхищаться огромной птицей. С крепким оранжевым клювом, у которого было твёрдое чёрное основание, и с толстой, как молодое рябиновое деревце, шеей, самец-лебедь с удивительно свирепым взглядом, снежно-белый, с такими сильными крыльями, которыми мог бы покалечить или убить врага. Воитель поднял весло, чтобы отогнать птицу, потому что не хотел убить или ранить такое прекрасное создание своим мечом. Однако, лебедь не испытывал таких добрых чувств, а приблизился к ним, шипя и странно скрипя, большой и свирепый. Гонф размахнулся веслом.

Гигантское крыло обрушилось на него, разломав весло, как хворостинку и сбросив Гонфа с плота в воду. Весло Мартина сильно ударилось о клюв птицы, отчего его лапы неприятно заболели, и лебедь набросился на него. Динни получил сильный удар в шею. Две землеройки были сброшены в воду другой затрещиной лебединого крыла. Он высоко взлетел и сжал брёвна плота в своих широких перепончатых лапах, пытаясь подняться на него. Тримп и Пыхтун заскользили назад, крича, когда плот начал опрокидываться под весом лебедя, давящего на его передний конец. Мартин схватил свой меч и быстро поднял его, так что шея лебедя ударилась об него с долгим протяжным звуком. Бааааам!

Никто не ожидал того, что дальше случилось. Что-то ударилось о голову лебедя подобно камню, взметнув в воздух облако маленьких белых перьев. Наверху раздался оглушительный крик. Это был Крар Лесностраж! Отважный ястреб приготовился к следующей атаке, хотя он и был немного ошеломлён после первого удара. Лебедь взмахнул клювом и ответил тем же. Раздавался громкий звук, когда обе птицы одновременно ударяли друг друга. Крар кучей приземлился на плоту. Свирепо стряхнув Динни, который попытался помочь ему подняться, ястреб рванулся прямо, задыхаясь:

— Используйте эти шесты, чтобы выбраться из этого участка! Торопитесь, пока я сдерживаю этого бойца!

Крар опять бросился в бой. Перья летали посреди всего этого шипенья и скрежетания, вода потока металась, превращаясь в пену, листья и ветки повсюду осыпались. Оттолкнув шестами плот от берега, пока с другой стороны землеройки бешено гребли, они пронеслись под аркой, образовавшейся из шеи лебедя и крыльев Крара, в середину реки и вниз по течению. Всё ещё гребя и отталкиваясь шестами с бешеной силой, они обернулись, чтобы посмотреть, как всё закончилось. Крар Лесностраж был таким же храбрым и сильным бойцом, как и лебедь, но не таким глупым. В тот момент, когда он увидел, что все вне опасности, он взлетел и полетел в лес, чтобы залечить раны, оставив позади сбитого столку и всё ещё рассерженного самца лебедя. Тримп не смогла побороть дрожь, когда прокричала:

— Он идёт за нами, лебедь идёт за нами!

Лог-а-Лог заскрипел зубами.

— Не оборачивайтесь, товарищи, он идёт медленнее нас. Продолжайте грести настолько быстро, насколько сможете. Лебедь будет преследовать нас только до границ своей территории, затем он вернётся охранять свою семью.

Предсказание землеройки оказалось верным, хотя доставило им ужасный момент. Лебедь шёл за ними каким-то странным образом. Он был почти на плоту, на расстоянии чуть ли не двух долблёнок от него, когда он вдруг издал финальное шипение и повернулся назад, пересекая верх потока и как бы бросая вызов всем самозванцам, которые бы угрожали его семье. Со вздохами облегчения друзья свалились на палубу, потрясённые от напряжения и шока, связанных с нападением лебедя. Неугомонный Гонф схватил парусину, широко её натянул и похлопал своими вытянутыми лапами возле Тримп.

— Что случилось, товарищ, никогда прежде не видела лебедя?

Юная ежиха засунула лапу под парусину и дёрнула шутника за хвост.

— О, я, конечно, видела лебедя, Гонф, но чтобы сразу двух подряд, такого ещё никогда не было, нет уж!

Динни разглядывал небо через разреженные деревья.

— Хурр, когда придёт ястр-реб?

Марин показал на изменившуюся местность.

— Мы уходим из лесных земель, Дин, оставляя также и территорию Крара, я думаю. Я хочу поблагодарить его. Какую большую битву он устроил ради нас. Я никогда не забуду этой храброй птицы. Никогда!

9

Однажды они оставили деревья позади, они давали очень маленькую тень. Вода стала глубже, течение — более медленным. В продолжение долгого жаркого дня путешественники разделились, приняв очередь сменить гребцов из Гуосима. Лишь маленький Пыхтун казался не тронутым мучительной жарой.

Оглавление

Книга первая «МАРТИН»

1

2

3

4

5

6

7

8

9